«Власть Тени (СИ)»

Власть Тени (СИ) (fb2) - Власть Тени (СИ) 1669K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Артем Квашников

Артем Квашников Власть Тени

Пролог

Вокруг царила полутьма. Не густая и грубая, словно порог тьмы самой настоящей, а легкий полумрак, который делал окружающее каким‑то гротескным, ненастоящим, словно отрешенным. Не давало тьме полностью вступить во владения мягкое зеленоватое сияние, исходящее от многочисленных жаровен и фонарей на стенах. Свет этот был слишком бледным, сказать даже призрачным и замогильным, будто в его задачу входило не освещать, а только придавать нужную атмосферу. Хотя это и было недалеко от истины.

Только черный и зеленый — два цвета, смерть и разложение, как неофициально принято было говорить среди людей вхожих в это место. Здесь никогда не бывало солнечного света, возможно, по причине отсутствия окон, либо же, что вероятнее, из‑за одной из традиций, которых насчитывалось в этом месте уже слишком много.

Здесь редко бывали такие как он, человек в черном, с единственным лишь зеленым амулетом, положенным ему по статусу. Он сильно нервничал, теребил длинные рукава своего балахона, то переходил на быстрый шаг, почти бег, то начинал ступать тихо, едва не крался, устыдившись шума своих шагов. Его тени играли на стенах, создавая самые немыслимые образы, отбрасываемые многочисленными жаровнями, которыми было устлано все вокруг.

Он первый раз был здесь. И сейчас в его голове проносилась куча вопросов, но самым главным был лишь один: «зачем он понадобился Кардиналу?» Конечно же, он лелеял себя надеждой, что его заметили, увидели в его глазах истинное пламя служения Ей. Но после сразу же падал духом, ведь не может быть все настолько хорошо, только в глупых мечтах удача сама может свалиться на тебя, но ни на что иное он рассчитывать не мог. Он был верным слугой Ее, может даже лучше многих, но не больше, ведь никогда не рвался вперед, а надеялся на вот такую удачу, которая, быть может, сейчас повернулась к нему лицом. Но почему‑то он в это уже не верил, напротив, только мрачные образы начали селиться в его мыслях, выдавливая последние остатки надежды.

Наконец он вошел в большой зал, в глубине которого стоял Кардинал, возносящий молитву Ей. В его одеждах не преобладал определенный цвет, он был одним из Бессмертных, и носил одежду согласно своему статусу — зеленый и черный переплетались, создавая свою особую симфонию. Сейчас Кардинал стоял спиной к нему, но вошедший знал, что у него на груди амулет, существенно отличающийся от амулета Диакона, — цепь из черного серебра, зеленоватый круг особого дуриума, на котором изображена аметистовая ворона. Еще один знак его статуса, но в отличии от одежды, никогда не меняющийся и не снимающийся. Символ его власти и бессмертия, вечности.

Он не стал отвлекать Кардинала, стоял в сторонке, ожидая, когда его заметят. Пока есть время, он пытался взять себя в руки, унять нервную дрожь, чтобы показать Кардиналу, что он истинный Ее служитель, а не дрожащий неофит. Начало казаться, что это получается, по крайней мере, дрожь ушла, но мысли все так же скакали с одной на другую, хотя и это уже было достаточным. Он было начал возлагать благодарность Ей, но Кардинал неожиданно заговорил:

— Я рад, что ты не стал откладывать этот визит, — сказал он, будто могло быть иначе, когда Диакона вызывает Бессмертный. — Я наблюдал за тобой, Вираен, мне нравится твое упорство. Сейчас у тебя есть шанс доказать, что я не ошибался в тебе.

— Все, что угодно, Кардинал, — Вираен склонил голову и уставился в пол. Очень сложно было смотреть на Бессмертного. Пускай они никогда не снимали своих капюшонов, но их глаза всегда словно светились во тьме. От них бросало в дрожь. Зеленые белки и черные зрачки.

— Не спеши со словами, не зная, на что даешь ответ.

— Извините, Кардинал, — Диакон слегка потупился.

— Извинения здесь ни к чему. У меня не было в планах ставить тебя в неловкое положение.

Голос Кардинала завораживал, был ровным и мягким, как медовая патока, ему хотелось верить. Он заволакивал разум слушателя туманом и вкладывал в его голову свои мысли, что было подобно наваждению. Диакон Вираен с силой зажмурил глаза, прогоняя бредовые идеи, что не скрылось от Кардинала — Епископа.

— Я готов выслушать вас, Кардинал, — Вираен попытался придать себе уверенный вид, что получалось с трудом.

— Хорошо, — мягко кивнул Кардинал без капли иронии в голосе. Он повернулся к Диакону спиной и снова начал смотреть на находившийся здесь символ Ее, будто собираясь с мыслями. Хотя Вираен был уверен, что Кардинал точно знает, как будет проходить их дальнейший разговор. — Скажи мне, каково наше призвание?

Кардинал все так же стоял спиной к Вираену, отчего тому было еще неуютнее.

— Служение Ей, — немного недоуменно ответил Диакон.

— Это не призвание. Это данность, необходимость, само собой разумеющаяся вещь, если угодно. Но в чем призвание?

Вопрос был непонятен, немного странен. Вираен не мог найти на него ответ, его не обучали подобному, такие вопросы даже не могли возникнуть в его голове. Но вот сейчас он слышит его от Кардинала. Разве была у него другая цель, кроме служения Ей? Стать Бессмертным? Конечно же, но это не цель или призвание, а скорее мечта, которую не осуществить только всецело отдаваясь работе, здесь нужен… талант, возможно. Призвание стать Бессмертным.

Но это не тот ответ, который ждал Кардинал, он был уверен в этом. Что‑то иное, лежащее на поверхности, но настолько очевидное, что заметить еще сложнее.

— Мы служим Ей, но не это наше призвание, — медленно произнес Вираен. — Нести Ее истину.

— Именно, — Кардинал обернулся, видимо он был доволен ответом, в его голосе слышалось одобрение. — Только мы служим Ей, другие не считают Ее даже равной своим Богам, хотя Она стоит и над людьми, и над их Богами.

— Кто эти люди? — завороженно спросил Вираен.

— Другие, — с нажимом повторил Кардинал.

Диакон все понял. Понял и причину, зачем его вызвали, но не желал верить этому. Ему стало страшно.

— Но как… — проблеял Диакон. — Неужели я должен нести истину Ее в… в…

— Ты хочешь сказать, что я ошибся в тебе?

— Нет, конечно же, нет, Кардинал, я готов, — он сам не верил, что говорил это.

— Да, я таки в тебе не ошибся. Тогда слушай. Не надо страха. Половина из того, что ты знаешь об Эмеральде — ложь.

— Но как? — Диакон не верил, не хотел верить. Он был удивлен настолько, что даже не заметил, как перебил Кардинала.

— Именно так, Вираен. Я тебе расскажу все, что тебе необходимо знать, я буду повторять то, что ты и так уже знаешь, но все равно слушай. Все будет казаться не таким, каким ты это себе представлял, каким вам пытались это показать, но верь. Ты не сможешь сразу забыть все, во что верил все это время, но привыкнешь. Должен привыкнуть. Когда‑то Кронтос был частью Эмеральда, частью Саррита. Тысячу лет назад, Саррит был погребен под проклятием эпидемии чумы, которая унесла тогда сотни тысяч жизней. Старики и дети, правители и нищие, воины и крестьяне — чума никому не давала поблажек. Но нас она обошла стороной. Причиной тому было наше Ей служение, мы не могли заболеть и умереть от болезни. Мы в этом видели знак Ее, другие же увидели в этом насмешку… или проклятье. Это было нелепым и глупым. Больные начали войну против Кронтоса. Весь Саррит ополчился на Кронтос только по той причине, что нас не брала чума. Мы не ушли с земель ужасных дикарей, чему вас заставляют верить. Нас заставили уйти и, отнюдь, не дикари. На нашу страну обрушилась сила магии, мы едва могли защищаться. Силы наших Кардиналов тогда не были настолько велики, мы не могли ничего противопоставить магам Эмеральда. И тогда мы приняли решение, которое и сейчас, спустя века, кажется нам единственно — верным — мы ушли от остального мира. Я не могу сказать тебе, как это произошло, лишь одно — все Кардиналы того времени увидели Ее истинный образ… и сошли с ума. Ты знаешь, что происходит с Бессмертными, когда они теряют разум, это ужасная судьба. Но как бы то ни было, они спасли Кронтос, и мы дальше могли служить Ей. Наша страна была разрушена, земли опустошены и превращены в безжизненную пустыню, Кардиналы потеряны. Но нас снова спасла Она и служение Ей. Мы стали ближе к Ней, и мы выжили. От остального мира нас отделил Туман, о нас забыли. Нам дали возможность стать на ноги, чтобы потом вернуться. Время пришло, Вираен. Ты готов быть первым, кто начнет все это?

Диакон был заворожен рассказом Кардинала. Конечно же, он поверил ему и готов сделать что бы то ни стало во служение Ей.

— Готов. — Твердо сказал он.

— Но я снова соврал. Я должен был сильнее удостовериться в том, что ты именно тот, кто нам нужен. Ты не первый. В старом мире уже есть один из нас, один из Бессмертных. Ты отыщешь его в Леоре, в Эйнгваре. Он скажет, что делать дальше, но действовать ты будешь один. Не жди от него помощи.

— Я все понял, Кардинал. Я не подведу Ее и Кронтос.

— Не сомневаюсь в этом, Вираен, будущий Пресвитер. Будущий Бессмертный.

Диакон не верил своим ушам, на него возлагают огромные надежды и в итоге он сможет стать одним из Бессмертных. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, но хочется в это верить.

— Позвольте вопрос, Кардинал? — Вариен дождался кивка. — Почему я?

— Бессмертные не могут пройти сквозь Туман. Сейчас не могут и до тех пор, пока ты не выполнишь возложенную на тебя задачу. Что же касается, почему именно ты… Я уже отвечал на этот вопрос, я наблюдал за тобой.

— Благодарю, Кардинал, — Диакон склонил голову. Пока еще Диакон.

— Пока можешь идти. Мы призовем тебя, когда наступит время. Жди, осталось недолго.

Вираен еще раз склонил голову, они не кланяются даже Бессмертным, служат только Ей, и пошел к выходу. И чем больше он прошел, тем более сильные сомнение зарождались в его душе. Когда уже вышел, от былой уверенности не осталось и следа, лишь сомнение, страх и недоверие. Кардинал водил его за нос, может не врал, но и не говорил всей правды. Вираен лишь игрушка в его руках, сейчас он ясно осознавал это, но изменить ничего не мог. Он всего лишь Диакон и разменная фигура в руках Бессмертного.

Глава I.Наследие

Тракт не выглядел оживленным.

Не казалось даже, что по нему хоть иногда проходит какая живая душа. Если быть еще точнее, тракт был заброшен и причин этой «заброшенности» могло быть много, а могло и не быть вовсе. Беспричинные поступки случаются, но слишком многие ищут смысл даже в них.

Также можно сказать, что тракт был заброшен давно. А может и совсем недавно. Опять же играет роль несколько субъективный взгляд. Ведь уже на протяжении двухсот лет здесь не ступала нога человека… или представителя иной разумной расы, при условии, конечно, что он находился в здравом уме.

А что могло измениться на протяжении подобного отрезка времени? Сразу в голову взбредает смена поколений, которые за двести лет могут сменить себя три, а то и четыре раза. Но поколения людей, а также орков, они тоже не отличаются долгожительностью. Тогда как для некоторых других рас это время играет гораздо и гораздо меньшую роль. Это все равно, что сравнивать людей и бабочек — однодневок, хотя даже такое сравнение тут сможет помочь не совсем так, как хотелось бы. Но ведь здесь не место и не время, чтобы сравнивать понятия времени у различных рас, не так ли?

Тракт был заброшен уже двести лет. Именно столько времени прошло со времени войны, которую в мире Эмеральда нарекли Войной Исхода или, что чаще бывает, Последней. Война изменила многое в жизни всех рас, населяющих все три континента Эмеральда, которых, впрочем, осталось два, не считая Пустошей — единственного, что является напоминанием некогда великого континента Драгнира.

Именно война и является в некоторой степени причиной заброшенности тракта. Некогда он был самым богатым торговым путем Леора, проходящим через самые крупные города трех великих государств. И он же был единственным трактом, по которому можно было попасть в самое сердце Триара — величественных лесов эльфов неразделенных.

Сейчас же этот лес скорее называли Проклятым, но никак не величественным, и все правители, как один, закрывают глаза на эту язву на теле их мира. Но язва была не единственной и, хотя прошла давно война и наступил долгожданный мир, магам всегда находилась работа и без Триара, от которого отвернулись даже эльфы. Остались ли эльфы неразделенные в Эмеральде, вопрос уже вторичен.

Чеканя шаг, подобно бывалому солдату, по тракту шел путник. Любой взгляд в нем сразу же узнавал наемника — вполне обычное явление для всего Хребта Вечности. Добротный кожаный дублет, холщовые штаны, видавшие виды, но все еще крепкие сапоги. Рука, возможно по чистой привычке, лежала на потертом эфесе меча, который скрывался в таких же потертых ножнах. Твердый, казалось, слегка расслабленный шаг, позволял в любой момент быть готовым к бою. Обычный наемник, не более, не привлекающий особого внимания, но и не теряющийся, при случае, в безликой толпе.

Мог, конечно же, возникнуть вполне резонный вопрос: «куда направляется наш путник по забытому богами тракте?». Вопрос можно было счесть несколько тяжелым. Точнее даже не тяжелым, ответить на него было бы не так просто. Можно сказать, что шел он вперед. Но кого же устроит таков ответ? Главное, что этот вопрос мог вызвать озабоченность, действительно ли «обычный наемник» наш путник?

Он не пытался выделяться чем‑либо, поэтому на его безымянном пальце левой руки был виден лишь серебряный ободок перстня, отливающий синевой. Несмотря на то, что перстень смотрел в ладонь (явно от лишних расспросов), не узнать этот металл было невозможно. В простонародье, да и вообще считай везде, его именовали дуриумом. Металл, обладающий особыми магическими свойствами. Какими именно, доподлинно не было известно даже самим магам. Естественно у магов — теоретиков этот металл именовался несколько более вычурно и длиннее, как говорят не одаренные магическими способностями «шо сам ксарг ногу сломит», хотя сейчас, да и вообще, это было совершенно не важно.

И тут уже мог возникнуть следующий вопрос: «а точно ли не желая лишних расспросов, перстень скрывался от праздного взгляда?». Потому как, кто же будет задавать вопросы магу, если задают их обычно они же сами. Маги с отличительными перстнями являлись высшим сословием всего цивилизованного Эмеральда, несмотря на то, что изображено на самом перстне. А вот здесь уже и становилось ясно, почему он не был выставлен на всеобщее обозрение. Потому как не было изображено на нем ничего. Лишь слабым призрачно голубым светом мерцал инкрустированный иссиня — черный камень.

Назывался этот камень сапфирит, хотя ничего общего с сапфиром он не имел. Второе его название более пафосное, а именно Глаз Бога. Камень этот говорил многое и в то же время не говорил ничего. Маг этот был из Высших. А это уже само по себе говорило многое. Поэтому то, обывателям лучше видеть перстень мага и поступать «как будет угодно кору магу», а не подобострастно кланяться и заикаться от страха видя перед собой Высшего.

Уже смеркалось, когда наш путник вышел к первым признакам цивилизации. Стоящий далеко на отшибе, двухэтажный аккуратный домик с натяжкой можно было назвать признаком цивилизации, скорее он даже несколько вызывал опасение. Дело в том, что жить по своей воле вблизи от Проклятого леса, мало кто решится, и еще меньше тех, кто живет на его непосредственной границе. Впрочем, таких вообще не было и быть не могло, кроме жителей этого дома, а то, что в этом доме есть жильцы, выдавал тусклый свет в окне первого этажа.

Маг, все той же твердой походкой двигался к крыльцу, если чего и стоило бы опасаться в этом доме, то точно не выпускнику Академии Эйнгвара. Доски под ногами слегка поскрипывали, но сочтя нужным двигаться бесшумно, он бы это сделал. Наш же путник надеялся на то, что хозяин дома услышит его еще до стука в дверь и что‑то ему подсказывало, что так и будет.

Занеся руку, чтобы постучаться, он остановился. С дома послышался голос:

— Я удивлен, что совесть позволила тебе сюда прийти. Если ты от нее еще не избавился окончательно.

Если маг и был удивлен этим словам, то виду не показал. Он опустил руку и несколько мгновений простоял у двери. Не услышав более ничего от хозяина дома, он не ушел, а напротив, протянул руку и открыл дверь. В косяк тут же вонзился метательный нож.

— Я разве разрешал войти? — голос прозвучал угрожающе спокойно.

Это подействовало на мага в точности наоборот, чем подействовало бы на любого другого человека. Его лица коснулась легкая улыбка, он плавным движением вытащил с дерева нож и взвесил его на руке.

— Ты все так же неплохо управляешься с ножами, Дариус.

Наш путник пошарил глазами по комнате, прежде чем остановил взгляд на хозяине дома. Это был среднего роста худощавый старик с короткой седой бородой. Несмотря на седину, стоял на ногах он уверенно, поигрывая при этом двумя небольшими метательными ножами. Его взгляд был на удивление спокоен, будто подобные встречи случались у него каждый день. Это был не взгляд обычного простолюдина, которых во время путешествия встречал наш путник, а взгляд уверенного в себе бывалого бойца.

— Хуже, чем раньше. Я целился в тебя.

— Разве друзей встречают бросками в них ножей?

— Друзей? Ха. Не стоит меня смешить. Я тебя знаю, Асварт, но разве ты мне был другом? Отнюдь. Я тебя не видел сорок лет, долгие сорок лет! И сейчас ты заявляешься передо мной, как будто ничего этого и не было?! Ты думаешь, что знаешь, где и что случилось с моими друзьями?! Что было с твоей сестрой?! Да ты даже не интересовался, что, в конце концов, происходило на протяжении этих лет! Ты не знаешь ничего и все это время знать ничего не хотел! Я не знаю и знать не желаю, зачем понадобился тебе именно сейчас. Убирайся, не заставляй меня вспоминать прошлое. Я устал от него.

Его тирада резко закончилась так же резко, как и началась. Дариус, как назвал хозяина дома наш путник, которого в свою очередь звали Асварт, прошел и сел в одно из двух кресел возле камина. Затем снова встал и подошел к столу, взял с него кувшин и две оловянные кружки и снова сел в кресло. Асварт все это время стоял у открытой двери, не сделав ни шагу в дом или обратно. Дариус взглянул на него гневным взглядом, вздохнул, сменил свой взгляд на несколько снисходительный и уже более спокойно сказал:

— Проходи и закрой дверь. Может, я и живу на границе с Триаром, но окончательно рассудок не потерял. — Он подождал пока тот зайдет в дом и закроет дверь за собой, после указал ему на второе кресло. — Все же я рад тебя видеть, каким бы подонком ты не был.

Старик усмехнулся грустной улыбкой и налил содержимое кувшина в обе кружки, одну подал магу. Тот принял напиток, немного неуверенно посмотрел на него и опрокинул в себя. Содержимое огнем разлилось внутри. Асварт не выдержал и закашлялся. Дариус весело хмыкнул, залпом опорожнил кружку и снова наполнил обе.

— Все же ты ожидал, что я приду. В какой‑то миг, неся с собой исключительно плохие новости. Знаю, ты не хочешь этому верить, но ведь знал? — Он посмотрел в глаза Дариусу, тот спокойно выдержал взгляд, но ничего не сказал. — Я понимаю твое желание узнать, почему меня не было рядом сорок лет. Но сейчас не время, просто знай — причина была и есть. Ты на меня зол, это уже не исправить, и мое чувство вины перед сестрой не заглушить ничем, — в глазах мага на мгновение проскочила боль при упоминании сестры, но он быстро взял себя в руки, — но попытаемся об этом забыть хотя бы на несколько минут. Хотя забыть это и мне невероятно сложно. Но, — казалось, на мгновение он замялся, — даже если ты мне не поверишь и выгонишь, я не буду упираться.

Маг замолчал, ожидая вопросов от Дариуса, но их не последовало. Он лишь смотрел на Асварта, слегка приподняв бровь.

— Не хотел я быть тем, кто принесет тебе эту весть, — он невесело усмехнулся. — Слова Могучих начали сбываться — Врата проснулись.

И на этот раз Дариус не показал своей взволнованности. Да, скорее всего, он и ожидал чего‑то подобного, поэтому и держит себя в руках. Он никогда не любил показывать свои истинные эмоции.

— Меня давно это не касается, — сказал он.

— Возможно, — Асварт не стал отрицать, — но дай мне тебе все рассказать.

— Я тебя уже пустил в свой дом, значит буду слушать.

Маг несколько мгновений сидел молча, подбирая слова.

— Насколько тебе известно, — начал он, — пророчество зарков долгое время считалось лишь угрозой, для того чтобы держать нас в страхе, перед будущей кончиной Эмеральда. Могучие, перед уходом с нашего мира, творили невероятнейшее волшебство, что и неудивительно, для открытия то врат на иной план. Но перед самим уходом, они сказали, что вернутся, когда придут последние дни этого мира. В то время это вызвало массу эмоций среди многих умов нашего мира, что так же затронуло и Академию Эйнгвара. Больше всего в то время обеспокоились этим маги Ард'Э'Лора, остальные королевства тогда особо ничего не предпринимали. Но…

— Начать следовало с того, чего я не знаю, — раздраженно бросил Дариус, перебивая мага.

Асварт снова вздохнул, но спорить не стал и продолжил:

— Мы частично расшифровали письмена на вратах и старое пророчество Могучих несколько не совпадает с изображенным на Вратах. — Маг поднес руку к подбородку, словно вспоминая что‑то. — Основные различия заключаются в том, что события двухсотлетней давности и будущее Эмеральда непрерывно связаны, но как именно мы пока не знаем. Главное, что Врата снова собирают Силу, но по нашим подсчетам, на это уйдет от пяти до десяти лет, точнее сказать пока невозможно. Эльфы Лунного леса установили сильнейший полог над своими владениями еще со времен Последней Войны, что дает нам больше времени до активации Врат, так как они теперь будут собирать Силу с безжизненной Выжженной Тверди, которая все еще очень бедна на магию. Мы в свою очередь, совместно с магами Ард'Э'Лора и Повелителями Рун Дарз Кхода установили полог вокруг Врат, что опять же дает нам время и шанс Подгорному престолу и Вольным Княжествам на то, что они не постигнут такой же участи, как Шаэль Ивар двести лет назад. Пока это известно лишь магическим верхушкам всех стран Эмеральда, вероятно кроме солнечных эльфов, которые со времен Последней Войны отдалились от людей. Но и их тоже не стоит сбрасывать со счетов, они могли даже на своих землях ощутить изменения в концентрации Силы Эмеральда. Также показали себя темные эльфы, по крайней мере, Жнецы. Известия о их появлении поступали даже от гномов, и одна эта информация является немаловажной…

Асварт закончил свой рассказ глубоким вдохом, во время своего рассказа он почти не дышал. Дариус, который все это время внимательно слушал его, поднял кружку с крепким напитком и снова опрокинул ее, вытерев рот тыльной стороной ладони. Он слегка нахмурил брови, рукой поглаживая бородку. Весь его вид показывал крайнюю степень задумчивости. Асварт его не отвлекал, подобную информацию стоит хорошенько переварить.

Несколько минут они сидели в полной тишине. Наконец‑то хозяин дома вздохнул и откинулся на спинку кресла и начал говорить:

— Я долго думал, коснется ли нас это пророчество? Выпадет ли оно на наше поколение? И, прожив достаточно долго, страх от этого ушел. Стоит ли доверять наследию зарков? — Он поднял ладонь, пресекая комментарий Асварта. — Не говори, я знаю, что ты хочешь сказать. Но степень угрозы слишком надумана. У всех народов есть подобные пророчества, но за истину приняли лишь одно. Сверхраса Эмеральда — зарки. — Произнес Дариус с иронией, скривив губы. — Двести лет назад они ушли, оставив по себе свое Наследие. И даже уйдя с нашего мира, зарки до сих пор решают нашу судьбу. Я думаю, достаточно. Мы сами распоряжаемся своим миром. Стоит привыкнуть к тому, что теперь мы хозяева этого мира, а не высшая раса.

— Двести лет — это не срок, чтобы забыть то время. Ты участвовал в той войне вместе со мной, ты должен помнить.

— Нет! — Резко бросил Дариус. — Я не хочу помнить то время! Я всеми способами избавлялся от этого! Я пытался забыть! И мне это удалось, но вот пришел ты и снова напомнил мне об этом! — Он уже кричал. Правой рукой, в которой была оловянная кружка, Дариус ударил по столу, от чего кружка сплюснулась.

Несколько мгновений он смотрел на то, во что превратилась его кружка, потом спокойно встал, взял новую и снова налил себе содержимого кувшина. Залпом выпил его и налил еще раз.

— Извини. — Тихо произнес он. — Сорвался. Стар я, нервы уже не те.

— Не говори мне о старости, — усмехнулся боевой маг, — мы ведь ровесники с тобой, хотя ты и выглядишь лет на пятьсот.

Асварт негромко засмеялся, в чем поддержал его и Дариус. Слишком много они пережили вместе, чтобы отречься от прошлого. Старые связи невозможно полностью уничтожить.

— Хорошо, — сказал Дариус. — Я понял все, что ты мне сказал. Но не понял главного: зачем ты пришел ко мне?

— Ты нужен нам. Сейчас у нас много теоретиков, но ни одного твоего уровня. Ты возглавишь группу исследователей, отправляющихся к Вратам, и верю, что с твоей помощью мы сможем узнать гораздо больше, чем знаем сейчас. Твой опыт невероятно ценен для нас. Что скажешь?

— Нет.

— Почему? — Асварт не понял такого категоричного отказа.

— Асварт… Я устал. Слишком устал. Мое время ушло, теперь я даже не маг, мне осталось совсем немного времени. Я хочу прожить его здесь, вдали ото всех. Мне слишком многое выпало за мою жизнь и сейчас хочу лишь спокойно ее дожить. К тому же в Академии слишком большого мнения обо мне, я никогда не был гениальным теоретиком. Скорее более удачливым, чем многие. Не воспринимай это, как отказ, Асварт, но я не могу.

— Я понимаю, — мягко кивнул Асварт и затем улыбнулся. — Я и не надеялся на положительный ответ, просто хотел тебя увидеть. И услышать твои мысли на счет… всего.

Они оба замолчали. Сидели и смотрели в огонь, весело игравший в камине на потрескивающих сучьях. Просидели они так несколько минут, Дариус не хотел ничего говорить, он догадывался, о чем сейчас хочет спросить его старый друг и давал ему время собраться с силами.

— Дариус… — Видно было, что слова даются ему нелегко. — Ты можешь показать мне, где сейчас находится Кара?

Старик повернулся к Асварту и увидел глаза полные печали. Он знал, что слов здесь не надо, лишь слегка улыбнулся, поднялся с кресла и легонько кивнул, предлагая следовать за собой.

На улице уже вовсю вошла в свое право ночь. Слышалось близкое уханье совы и стрекот кузнечиков. Небо было чистым, как и днем. Вверху сияли две луны, большая Леа и меньшая Тея. Увидеть на небе сразу две луны не было слишком большой редкостью, но все же явлением нечастым. Тея появлялась на небосводе десять седмиц за год, в это время Леа уходит за край мира, чтобы отдохнуть, дабы сияние ее было вечным. Десять ночей в год можно было созерцать обе луны, когда молодая Леа перенимает владение ночью у уставшей к этому времени Теи.

Два человека шли к невысокому холму, на вершине которого была видна стела около четырех футов высотой. На стеле вырезано имя — «Кара» и под ним вязь эльфийских рун.

«Ушедшая, но оставившая наследие», — так переводилась эта надпись.

Асварт и Дариус молча стояли у могилы. Сказать было нечего и совершенно не хотелось ничего говорить. У брата Кары в горле стоял ком, не позволяющий ему дышать. На невозмутимом ранее лице читалась боль, на глазах выступили слезы. Дариус, поняв все, ушел назад, оставив брата и сестру наедине.

Прошло минут десять и Асварт упал на колени и зарыдал, не в силах больше сдерживать горечь. Искренне и с болью. Он должен был быть с ней! Но не мог. Он подвел свою сестру! Даже не смог с ней попрощаться. Теперь уже не исправить этого, что Асварт прекрасно понимал. И от этого на душе становилось еще больней.

Он вытер слезы и сел возле могильной плиты.

— Прости меня, сестренка. — Единственное, что смог произнести Асварт.

«Тебе не за что просить прощения, братик.»

Мягкий женский голос прозвучал, будто в самой голове у Асварта. Голос Кары. Спустя многие года, он все еще помнил его. Он начал оглядываться, но, не увидев никого, решил, что это все игра его разума, попытался улыбнуться, но не смог, слишком больно.

«Тебе не показалось, это правда, я. Но не пытайся сейчас, что‑либо сказать мне. Просто слушай.

Небо озарится красным и расколется надвое. День сменится ночью и Свет станет Тьмой. Сила вернется и уйдет Туман. Мир изменится и умрет. Носитель древней силы возродит этот мир, но в то же время погубит его.

Это наследие, которое я оставила по себе. Дитя наших надежд. Сумей найти искру в его сердце и выбери для него путь.»

Уже светало, а Асварт все сидел у могилы сестры. Он разговаривал с ней и верил, что где бы она ни была, она услышит. Рассказывал обо всем. Значимом и не очень, о погоде и моде, литературе и политике, и о том, что он не успел ей сказать. Она его слышит. От этого на душе было тепло. Он выполнит ее последнюю просьбу. Может тогда, чувство вины будет сжигать его меньше.

Попрощавшись, он вернулся к дому Дариуса. Асварт знал, что тот еще не спит. Слишком значимым был их разговор. Слова старого друга о том, что пророчество — это лишь связь со старым и не стоит в него верить, он не воспринимал всерьез. Слишком уж давно они с Дариусом знакомы и, хоть и прошло уже сорок лет, ничего в нем не изменилось. Разве что раньше он предпочитал выглядеть моложе. До того, когда магия покинула его…

— Дариус, у Кары родился ребенок? — Только открыв входную дверь, произнес боевой маг.

Хозяин дома, сидевший в кресле у камина, молча встал и прошелся к окну. Несколько мгновений он подбирал слова.

— Нет, друг мой. — Вздохнул он, покачивая головой, словно школьный учитель недовольный ответом своего ученика. И в следующее мгновение на его лице расцвела чистая искренняя улыбка. — Не ребенок, а дети. Два сына.

Асварт не знал, что сказать, опять к горлу подкатил ком. Он мысленно улыбнулся. Никогда еще за столь малое время его не ставили в неудобное положение.

— И… Кхм… сколько им лет? — Проблеял он.

— Шестнадцать лет. — Мягко улыбнулся Дариус. — Уже совсем взрослые.

— Где они сейчас? — Ком, сдавливающий горло, наконец, отпустил его.

— А зачем думаешь мне на одного двухэтажный дом? — Просмеялся старик. — Они сейчас спят. Не стоит их будить, скоро они сами проснутся.

Асварт ошарашено посмотрел на старого друга.

— И ты молчал? Мои племянники сейчас находятся в этом доме, и ты молчал?

— Ты об этом не спрашивал, — хмыкнул он.

— Не надо ребячества. Ты должен был мне о них сразу же сказать! — Взъярился маг.

— Но — но, — примирительно и слегка насмешливо поднял руки Дариус, улыбка не сходила с его лица, — я, наконец, рад, что ты вернулся и рад, что Кара не ошибалась в тебе, Асварт. — Его лицо и голос стали более серьезны. — На самом деле я не должен был тебе первый об этом говорить. Это завет Кары. Ты ведь был на могиле и слышал ее. Да, я все знал о заклинании, наложенном на ее могилу. Именно я перенес его на стелу, по указанию твоей сестры, благо сил у меня на это хватило. Это была проверка затеяна для тебя твоей сестрой. Не стоит думать, что она тебе не доверяла, но годы могли изменить тебя. Ты доказал обратное. А теперь лучше поспи, ведь ты вымотан с дороги. Ты все это время ничего об этом не знал и несколько часов ничего не изменят, а если ты упадешь от усталости, то лучше никому не станет.

— Ты знаешь, что значат те слова?

— Нет, — Дариус покачал головой. — Я даже не слышал их. Но Кара услышала их перед самым рождением мальчишек и была слишком потрясена ими. Думаю, она была уверена в этих словах, поэтому и ты прими их за истину. Мне же ничего не надо говорить о них. Хватит с меня потрясений.

Асварт был огорошен. У него в голове роилась масса вопросов, но он понимал, что со временем сам узнает на них ответы. Он не был дураком. Глупцы не достигают подобных высот в иерархии Эйнгвара. А задавать ненужные вопросы и есть признак глупости. К тому же Дариус был прав, он был крайне вымотан. Двое суток на ногах. Асварт поблагодарил своего друга, прошел в комнату, указанную другом, благо дом был больше, чем необходимо для троих жителей, и сразу же провалился в сладкое забытие сна.

Проспал он немногим более двух часов. Открыл глаза и уже не смог их закрыть. Голова трещала по швам от вопросов, ответы на которые он должен получить. И на некоторые, уже сегодня.

Маг тихонько встал и подошел к окну, в которое сквозь занавески едва пробивался солнечный свет, отчего в комнате царил полумрак. Одним резким движением он открыл окно, позволяя ярким солнечным лучам проникнуть в дом. Тьма сразу же отступила под лучами солнца в самые дальние углы комнаты. Асварт сделал резкий глубокий вдох, будто перед погружением в воду и развернулся от окна.

Входная дверь была приоткрытой, и он направился прямиком к ней. Солнечный свет резко ударил в глаза, заставляя мага зажмуриться и прикрыть лицо рукой. Асварт вдохнул свежий воздух и невольно улыбнулся, поражаясь окрестным видам, на которые ранее он даже не обращал внимания. Да уж, что делают с человеком мгновения.

В стороне от дома, на небольшой полянке стоял Дариус, наблюдая за двумя парнями, внешне может даже старше своих шестнадцати лет, которые занимались фехтованием прямыми деревянными мечами. Он подошел ближе к своему старому другу и положил тому на плечо руку. Дариус давно заметил, что он вышел с дома, но виду не показал. Теперь он лишь обернулся, секунду назад нахмуренное лицо сменилось легкой улыбкой и, не говоря ни слова, кивнул Асварту. Боевой маг тоже без слов поприветствовал его и, не сводя с лица улыбки, продолжил наблюдать за мальчишками.

Двигались они довольно умело, видимо Дариус приучал их к мечу с самого детства. Уверенно стояли на ногах, кружась, вокруг друг друга. Что ему не понравилось, так это слишком уж взвешенные их атаки. Они действовали, как по учебнику, а в реальном бою это непростительная ошибка. Противник не будет ждать удобного момента, он будет атаковать и либо отвечай ему на атаки и победи, либо стой в защите, выжидая подходящего момента, которого может и не быть. Ты сам должен подтолкнуть противника на ошибку, а не он заведомо открываться.

Спарринг их закончился в один момент. Один из парней начал наступать на второго, затем сделал шаг назад, давая шанс противнику. Тот не преминул воспользоваться возможностью и взмахнул мечом на уровне шеи противника, в чем и совершил ошибку, попав в ловушку. Второй парень сделал еще один шаг назад, затем аккуратный пируэт, уходя от клинка противника, и приставил ему меч к горлу, стоя на одном колене.

Когда же бой закончился, Асварт с довольной улыбкой на лице начал хлопать ребятам. В будущем с них получатся отличные бойцы, в этом он был уверен. Дариус оглянулся на него с понимающим лицом и снова обернулся к мальчишкам.

— Отличная работа, Иллиан, но ход был слишком рискован. Твой брат мог легко раскусить его. И Аннадор, я вам уже не раз говорил, что даже деревянным мечом, можно убить человека прямым ударом в кадык, благо, что твой брат смог уйти от удара. В реальном бою твой ход был бы правильным, но все же слишком беспечным. Можете отдохнуть немного, а после продолжим.

Но ребята его не слушали, они были увлечены рассматриванием незнакомого им человека, и еще больше их внимания привлек отличительный перстень. Асварт отметил, что они не были близнецами, как он подумал еще вчера, а наоборот — совершенно непохожи друг на друга.

Один был точной копией Кары, даже держался несколько похоже. У него были антрацитово — черные волосы и голубые, скорее даже синие глаза. Асварт невольно засмотрелся на него, вспоминая сестру. Ее невозможно было с кем‑то спутать, такие глаза были лишь у нее. Второй же мальчик более походил на отца, а зная кем был отец братьев, вопросов о чертах лица возникнуть не должно. У него были невероятно белые, отливающие серебром волосы, не цвета седины, а будто сотканные с лунного света. Слегка приподнятые уголки глаз придавали ему некоторую схожесть с эльфами, впрочем, опять же можно сказать, что зная кто его отец, это не было удивительно. Но цвет глаз не был схож с цветом глаз эльфов. Их можно было бы назвать зелеными, но нет. Таких глаз Асварт никогда не видел. В них будто жил огонь, но не пламя ярости или разгорающаяся искра любви. Было это чем‑то совершенно иным, непонятным, отпугивающим. Возможно ли увидеть изумрудные глаза, отливающие алым и не сгореть в их огне?

В завершении ко всему слегка горделивая, впрочем, непринужденная эльфийская осанка и… слегка сероватая, именно не бледная, а сероватая кожа. Темный эльф полукровка. Асварт невольно вздрогнул, вспоминая истории о темных эльфах. Люди не приняли бы чистокровного выходца Таррионалэ, но у ребенка Кары есть шанс. А если он возьмется за этого парня, то шанс перерастет в реальность.

Дариус кашлянул, прерывая неловкое молчание, и решил представить их друг другу:

— Кхм… ребята, я знаю, что не слишком много вам рассказывал о прошлом вашей матери и о связях, сохранившихся даже после ее ухода. Сейчас я могу сказать вам лишь то, что на это были причины. И прошу не злиться на старика за это. Но сейчас пришло время восстанавливать потерянные узы.

Он сделал выжидательную паузу, покосился на мальчишек, затем на Асварта и, увидев искры одобрения у того в глазах, постоял еще немного, подбирая нужные слова, и продолжил:

— У вашей матери есть брат. Его зовут Асварт, и сейчас он стоит перед вами.

Поляну накрыло гробовой тишиной. Ребята открыли рты, смотря на боевого мага, до конца так и не понявшие, что сказал же только что им Дариус. Асварт был не в лучшем положении. Он попытался улыбнуться, но смог выдавить лишь жалкое подобие улыбки. Найти нужных слов он также не мог. Без помощи Дариуса, он не смог бы им и сказать, что он их дядя, но переложив эту ношу на плечи своего друга, не почувствовал облегчения. Слова в который раз за сутки застряли в горле болезненным комом, и если бы его старый друг, понявший, что эта сцена может затянуться надолго, снова не выручил его, то он так и продолжил бы молча стоять.

— Что стоите, как пни?! Бегом обниматься! — Делано гневным тоном гаркнул он, с трудом пытаясь сдержать улыбку.

Повторять дважды не пришлось, оцепенение прошло и братья, сначала робко, а потом чуть ли не бегом, бросились на шею новоиспеченному дяде. Пускай они ранее его не видели и даже не знали о его существовании, сейчас это казалось неважным. Ведь нашелся в этом мире еще один не чужой им человек. Человек, который сможет их поддержать в любую минуту, которому не страшно доверить свою жизнь. Ведь он брат их матери! Он их дядя!

Асварт не показывал своих эмоций. По крайней мере, пытался, но противостоять чувствам было тяжело. Он сдерживал подступающие к глазам слезы. Исполнить то, что пожелала Кара перед смертью, было его долгом, и он будет выплачивать его до концу своих дней. По крайней мере, последние желания Кары, которые теперь стали и его желаниями, совпадали.

Сейчас он был уверен в своих мыслях и желаниях, а прожив более двухсот лет, он знал, в чем можно быть уверенным полностью. Поэтому знал, что все так и будет. Хотя судьба любит порою устраивать жизненные иронии, которые вызывают и смех, и слезы одновременно. Жизнь никогда не идет как по писаному, Асварт давно уяснил это, но до сих пор ему сложно было ожидать ударов судьбы в самые болезненные точки.

* * *

Иллиан, тяжело дыша, остановился, прячась за толстым буком. Его серебряные волосы слиплись от пота и постоянно попадали в глаза, мешая при беге. Грудь мерно поднималась и опускалась, полуэльф делал размеренные вдохи, восстанавливая дыхание. Оглянулся назад, своих же следов он не заметил, чем был нескрываемо доволен, незаметное передвижение лесом было у него в крови. Во время бега под ногами не хрустнула ни одна веточка, и даже трава не была примята. Он дал себе всего две минуты отдыха и сейчас стоял, не двигаясь, лишнее движение только могло выдать его, что было никак не позволительно.

Сердце постепенно успокоилось, и дыхание пришло в порядок, будто и не было всего лишь несколько минут назад безумного бега. Полуэльф знал, что надо двигаться, но пока не мог определиться куда именно. Солнце терялось в могучих ветвях деревьев этого, казалось, нетронутого леса. Если верить чувствам, то прошло около восьми часов, но прилив адреналина напрочь перемешивал все ощущениям, поэтому верить внутренним часам было бы непростительной глупостью. Хотя какой ему будет толк, узнай он сторону света? Он не знал даже примерно, где находится, и это было самым страшным.

Внезапно Иллиан почувствовал приближение еще кого‑то, но опоздал. Чья‑то рука обхватила его за шею, а вторая закрыла рот. Он попытался повернуть глаза и увидел вспотевшего Аннадора, полуприсевшего сзади него. Иллиан показал взглядом, что он все понял и можно его бросать. Аннадор послушался и обессиленный прислонился к могучему стволу бука, от чего его брат в ужасе выпучил глаза. Непростительная ошибка! Даже по такому небольшому следу, можно было их теперь найти. Аннадор, осознавая свою ошибку, скорчил болезненную гримасу. Немного отдышавшись, он жестами показал, что знает необходимое направление движения. Переспрашивать Иллиан не стал, сейчас это было не важно. Договорившись встретиться через лигу, они побежали в разные стороны, двигаясь к назначенному месту по дуге, чтобы запутать следы и не дать противнику шанса на то, чтобы схватить их одновременно.

Полуэльф пробежал чуть более четверти лиги, как впереди мелькнула чья‑то тень. Их опередили! Иллиан в последний момент успел спрятаться за раскинувшимся дубом, когда фигура человека начала двигаться в его сторону. Он затаил дыхание, боясь себя выдать. Темная фигура, будто поглощающая свет, не спеша беззвучно двигалась, не оглядываясь по сторонам, будто точно знала, куда стоит идти. Человек подошел аккурат к дубу, за которым стоял вспотевший то ли от страха, то ли от бега Иллиан. Уже совсем рядом чувствовалось дыхание преследователя, заставляя прячущегося парня, буквально превратиться в недвижимую бездыханную статую.

Иллиан простоял так несколько мгновений, когда ощущение близости человека исчезло. Он сделал неглубокий вдох и выглянул из‑за дерева. Темной фигуры не было. Полуэльф перевел дыхание. Ему сказочно повезло. Если бы в фантом вложили хоть чуточку больше Силы, он был бы обнаружен. А тогда даже не вступая в бой, Иллиан попал бы в заведомо проигрышную ситуацию.

Сделав несколько глубоких вдохов, полуэльф бросился бежать по заданном Аннадором маршруту, но не успел он сделать и нескольких шагов, как из ниоткуда появилась все та же темная фигура и взмахнула мечом, метя в Иллиана. В последний момент он успел отпрыгнуть, вынимая с ножен свой меч. Это была его ошибка, надо было сразу бежать отсюда, когда фантом исчез. Преследователь не убирал связи со своим клоном и спустя время накачал в него Силу. Но корить себя было поздно, он принял боевую стойку, ожидая нападения врага. Тот не заставил себя ждать.

В яростном порыве фантом налетел на Иллиана, махая мечом, как сумасшедший. По крайней мере, так казалось со стороны. В его движениях не было даже намека на инстинкт самосохранения. Базовый фантом. В него вложили лишь самый минимум необходимой информации. Для поддержания такого необходимо очень мало силы, но уничтожить его не составит труда.

Иллиан пятился от ударов фантома, выжидая нужный момент, здесь не стоит пытаться атаковать. В фантом не вложена сама суть защиты, он будет лишь атаковать, поэтому перейдя в атаку, есть шанс схлопотать удар в самый неожиданный момент. Точно рассчитав момент, Иллиан сделал шаг в сторону, уходя от удара и, проскользнув вперед, несколько ленивым ударом, полоснул фантома по спине. Этого хватило. Клон слегка замерцал, а затем по нему словно пошли легкие трещины, вспышка и на его месте не осталось и следа.

Победитель слегка улыбнулся, но мгновением позже улыбка сошла с его лица. Бездна! Если человек не оборвал связь со своим фантомом, тогда он уже знает его местоположение. Надо срочно бежать дальше, пытаясь убежать как можно быстрее с этого места.

Так он и поступил. Очертя голову бросился дальше в лес, казалось, одно неверное движение, и он влетит в ближайшее дерево. Но все его шаги, даже при бешеном беге, ступали словно на заранее подготовленное место. И опять же продвижение его было беззвучным, будто сам лес впитывал шум его шагов, укрывая полуэльфа от опасности.

По прикидкам Иллиана, он прибыл в условленное место, но Аннадора видно не было. Он оглянулся, впереди виднелась небольшая поляна округлой формы, в центре которой, словно чаша, располагалось небольшое углубление, аккуратно прикрытое ветками. Он двинулся прямиком туда, сейчас уже прятаться не было особого смысла. Иллиан сделал несколько шагов вперед, как рядом так же абсолютно беззвучно возникла фигура брата. Он мимолетом взглянул на него, слегка мотнув головой, показывая этим, что тот был замечен. Аннадор слегка кивнул и двинул бровями в сторону поляны, хотя Иллиан и так знал, что сейчас следует делать.

Они оба знали, что следует сделать, но не знали, что надо искать. Откинув ветки с углубления в центре поляны, они ничего не увидели, что хоть чем‑то должно быть похожим ту вещь, которую они ищут. Ключ. Что‑либо похожее на ключ. Но где? Иллиан не выдержал и, изобразив злобную гримасу, уселся прямо на землю, всем своим видом показывая, что его терпение не бесконечно. Аннадор лишь молча посмотрел на него, недовольно мотнул головой и вернулся к чаше.

Это было обычное углубление в земле, но совершенно правильной формы, будто в землю наполовину вжали сферу. Аннадор начал отгребать землю со дна чаши. Сначала руками, потом вынув с ножен меч, начал орудовать им наподобие кирки. Спустя несколько мгновений послышался глухой стук, словно удар о камень. Иллиан недоуменно взглянул на Аннадора, тот с сияющим лицом начал откапывать чашу еще шире. Углубление, оказавшееся каменным, было усыпано притоптанной землей и действительно напоминало чашу. Откопав небольшой кусок, он начал разгребать землю, на дне показался завиток какой‑то руны. Аннадор отгребал землю, чтобы увидеть руну полностью. Только сделав это, символ на дне налился тусклым призрачным светом. Он начал еще активнее орудовать мечом, открывая весь участок чаши покрытой рунами.

Не успел он откопать чашу полностью, как из леса на поляну выступило три темных фигуры. Три фантома, и как сразу же отметил Иллиан, более сложные. На его лице читалось удивление, управлять сразу тремя фантомами одновременно невероятно сложно, поэтому есть шанс на то, что создавший их сделает ошибку. Кивнув Аннадору, чтобы тот не отвлекался, он вынул с ножен меч и взял в левую руку кинжал, который держал за голенью. Шансов у него не было, здесь и думать нечего, но потянуть время, давая брату выиграть пару мгновений, все же попытаться стояло.

Три фантома легким шагом окружало его со всех сторон. Боковым зрением он увидел, что клон, который заходит за его спину пока атаковать не собирается. Он с удовольствием это отметил и, шагнув вперед, полностью открылся. Ближайший фантом сразу же бросился на него. Полуэльф легким полуоборотом ушел от замаха, пригнув ноги в коленях, слегка развернувшись, взмахнул мечом и одновременно с этим метнул кинжал в фантома, который мгновение назад был за его спиной. Иллиан презрительно усмехнулся, создавший клонов был слишком беспечен, за что и поплатилось его создание, кинжал вошел ему точно в горло.

Но полуэльф до сих пор был в меньшинстве. Он развернулся лицом к двум оставшимся фантомам и принял боевую стойку, приготовившись защищаться. Он понимал, что защитой бой не выиграть будучи в его положении, но и атаковать больше не видел возможности. Оба клона бросились на него одновременно. Иллиан крутился юлой, уходя от ударов, лишь некоторые с них парируя или отводя в сторону. Если принимать все удары на меч, то, в конце концов, рука попросту его выронит.

Он едва не пропустил следующий удар и, в пируэте уходя от него, не заметил второго клона, который собирался проткнуть его. Едва устояв на ногах, Иллиан развернул клинок в сторону нападающего и успел отвести его меч, но острие вскользь прошлось у него по боку, разрезая куртку и оцарапывая кожу. Полуэльф стиснул зубы, хотя удар и был скользящим, рана получилась весьма болезненной.

В этот момент показался Аннадор, весь измазанный в земле. Он кинул быстрый взгляд на Иллиана, показывая, что все готово, но увидев безвыходную ситуацию своего брата, перехватил поудобнее клинок и шагнул к фантому. Фехтовальщик с него был хуже, чем с брата, но все же привычный к тяжести меча. Но противник не собирался давать им шанса. Фантомы, будто обезумевшие, ринулись на Иллиана, он был уже ранен, и победить его не составит особого труда.

Аннадор надеялся напасть неожиданно, но ему это не удалось. Ближайший к нему клон развернулся, проводя серию ударов. Брат Иллиана попятился под напором врага. Он отражал все удары, но не мог найти мгновения, чтобы самому перейти в атаку.

Дела у Иллиана были немногим лучше, рана в боку давала о себе знать. Фантом отбивал все его выпады, которые с каждым разом ставали все более неуклюжими. Он начинал уставать, клоны же не устают. Парируя очередной удар, он ощутил дикую боль, меч второго фантома едва ли не до кости срезал кожу с его левой ноги. Он посмотрел в сторону, где еще мгновенье назад Аннадор сражался со своим противником. Его брат лежал на земле лицом вниз. Крови видно не было, наверное, его всего лишь оглушили. Но спасти его Иллиан уже не мог. Он пытался уверенно стоять, но ноги подгибались.

Фантомы не спешили нападать, им будто бы в удовольствие было наблюдать за стенаниями своего противника. Иллиан взревел от бессилия и бросился на врагов. Один фантом легко парировал его удар, завернул меч, опрокидывая еле стоящего на ногах полуэльфа на землю. Тот не успел ничего сделать, как клинок второго противника прошил его грудь. И в следующее мгновенье его накрыла благоговейная тьма…

Солнечный свет резко ударил по глазам. Лежащий на земле темный эльф полукровка вынужденно сощурился, пытаясь привыкнуть к такому болезненному свету. В каждом мускуле тела отдавалась режущая боль, сильно саднило грудь в месте ранения. Иллиан невольно начал ощупывать недавнюю рану, настолько реально все было. Лежавший рядом Аннадор видимо пришел в себя раньше него, потому что, пошатываясь, пытался подняться на ноги, но после нескольких неудачных попыток, сидя прислонился к лежащему рядом бревну.

Над ними с явно осуждающим видом высился дядя Асварт, слегка причмокивая и покачивая головой. Некоторое время он смотрел на Аннадора, затем перевел взгляд на Иллиана. Полуэльф невольно поежился, дядя был недоволен. Редко он видел его таким, но каждый раз это заканчивалось для них, Иллиана с братом, не слишком приятно. Они сидели с опущенными глазами, смотря себе под ноги, хотя толком и не понимали, в чем они провинились перед дядей.

Еще несколько минут поиспепеляв племянников горящим взором, Асварт вздохнул и тихо произнес:

— Это безнадежно.

Братья подняли к нему глаза. Спрашивать, что именно дядя считает безнадежным, не хотел ни один с них. Но то ли тон Асварта изменился, то ли что‑то такое проскользнуло в глазах, что было уже похоже не на осуждение, а на сожаление.

Первым решился Аннадор:

— Дядя Асварт, я не понимаю…

— Здесь нечего понимать, Аннадор, — перебил его дядя, — если вы желаете стать боевыми магами Эйнгвара, то должны будете оттачивать не только магические способности, а также свои силу, ловкость, выносливость и остроту ума. Запомните, боевой маг Эйнгвара это в первую очередь воин, а уже потом маг. Чем раньше вы это осознаете, тем лучше.

— Разве это мы хотели услышать? — Огрызнулся Иллиан. — Какую ошибку я допустил, что вы нами недовольны?! И разве в задачу боевых магов входит копание в земле?! Мы добрались целыми и невредимыми до места переноса, что и входило в нашу задачу! И если бы вы не закрыли портал почти футовым слоем земли, мы бы выбрались оттуда без происшествий! — Гневно закончил он.

Асварт снова осуждающе покачал головой. Как же он не любил эту черту характера Иллиана. Он был крайне нетерпелив и весьма неосторожен. В будущем это может серьезно навредить ему и без разницы, станет он боевым магом или нет.

— Иллиан, — спокойно произнес Асварт, будто не слышал тона, в котором говорил его племянник, — ты себе еще даже не представляешь, что может входить в задачу боевого мага…

— Но мы еще не маги! Нас еще никто не учил использовать Силу! Вы сами говорили, что проходить обучение можно лишь в стенах Академии!

Иллиан не выдержал и снова сорвался. Но увидев лицо дяди, сразу же сник и прикрыл рот рукой. Теперь его взгляд мог буквально испепелить.

— Никогда не пытайся перебить меня! — Взревел боевой маг. — Этим ты вызываешь непочтение в первую очередь к своему учителю, а этого я не потерплю! — Мгновением позже он немного успокоился, но продолжал говорить в тоне рассерженного наставника. — Твоя неосторожность когда‑нибудь тебя погубит! Твоя беспечная манера фехтования совершенно неидеальна! А самая главная твоя ошибка в том, что ты всегда недооцениваешь своего врага! Один против троих фантомов? Опытные наемники, не владеющие магией, не всегда бы выстояли перед таким. Ты считаешь себя уже столь умелым бойцом? Докажи мне это. Лови!

Асварт вскинул правую руку, выхватывая клинок будто из воздуха и кидая его Иллиану. Тот, не ожидавший такого поворота событий, несколько ошарашено поймал его за эфес, успев в последний момент. Теперь он смотрел на своего наставника с некоторой смесью неуверенности и страха.

— Ты должен попытаться меня убить, иначе у тебя ничего не выйдет. Не сдерживай себя, используй все, что ты можешь. И не сомневайся в том, что ты предпринимаешь. Секунда промедления может стоить тебе жизни!

Боевой маг стоял напротив Иллиана, скрестив руки на груди, не вынимая с ножен свой меч. Хотя братья могли поклясться, что за все время, что дядя живет с ними, ни разу не видели его меч обнаженным. Аннадор ошарашено смотрел то на своего брата, то на дядю, совершенно непонимающим взглядом, не зная, что происходит. Никогда еще Асварт не был столь серьезен.

— Брат… — тихо произнес он, но повернувшееся лицо Иллиана настолько было перекошено злобой, что тот испуганно отшатнулся. Брата он тоже первый раз видит таким. Видимо дядя сильно задел его самолюбие.

Иллиан бросился на Асварта, держа свой меч опущенным острием к земле. Дядя даже не шелохнулся, взгляд его был уперт в племянника, без намека на слабость, Иллиана это бесило. Будучи на расстоянии удара, полуэльф изящно скользнул в сторону, взмахнув мечом, но тот лишь рассек воздух. Боевой маг движением почти неразличимым глазу ушел от гибельного клинка. Иллиан снова бросился на него, остервенело взмахивая клинком, но Асварт был настолько быстр и ловок, что он даже не успевал обнаружить где тот делся.

Магу это кружение вскоре надоело. В очередной раз уйдя от клинка, он полуоборотом зашел к Иллиану сбоку, поддав тому хорошего пинка. Удар был такой силы, что заставил его сделать пару шагов вперед, чтобы не завалиться на колени. Он посмотрел на дядю, на лице которого ничего не изменилось, все тот же спокойный уверенный взгляд. От него уже начало бросать в дрожь. И Асварт все так же держал руки скрещенными на груди! Это выводило из себя. Взревев, полуэльф снова бросился в атаку. Но дальше пошло откровенное избиение. Поочередно уходя от каждого удара Иллиана, маг награждал того ударом. Расцепив руки на груди, он начал действовать и кулаками. От этого действа по коже шли мурашки.

Аннадор беспомощно наблюдал за всем этим. Он бормотал себе что‑то под нос, не в силах оторвать взгляд от безумства, творящегося у него на глазах. Он уже не раз кричал дерущимся, точнее избиваемому и избивающему, какую‑то несуразицу, пытаясь вразумить их, но все бесполезно.

С дома вышел Дариус. Он сначала несколько мгновений наблюдал за происходящим, затем покачал головой и ушел назад. Надо подготовить бинты. Он не сомневался, что рано или поздно до этого дойдет. Иллиан был вылитым сыном своего отца. Хотя тот и не был таким же, как остальные темные эльфы, но самовлюбленность и эгоистичность присуща даже таким как он. И Дариус хорошо знал Асварта, чтобы понимать, к чему может прийти это наставничество над Иллианом. Он совершенно не был похож на своего тихого и спокойного брата, Аннадора. Впрочем, в Аннадоре было больше от человека, чем от темного эльфа, в отличие от Иллиана. Может в этом и есть причина, Аннадор слишком похож на Кару, а Иллиан — на Шат'Ори. И снова покачав головой, он начал вытаскивать со шкафа различные примочки, которые помогут кровоподтекам быстрее сойти…

Иллиан словно обезумевший, остервенело бросался и бросался на Асварта. У него почти не осталось сил, а невыносимая боль заставляла упасть на месте, но он не позволял себе этого. Он не слаб! Краем уха он слышал надрывные крики Аннадора. Тот был слишком прилежный, чтобы броситься на помощь брату, ослушавшись дядю. Иллиан горько усмехнулся про себя.

Избиение продолжалось еще недолго. После очередного удара, Иллиан упал на колени. Подняться сил не было. Глаза застилало мутной пеленой. И последнее, что он увидел, это Асварта обнажающего свой клинок…

— Неужели это было таким необходимым? — с укоризной тихо спросил Дариус у Асварта, хотя и так прекрасно знал, каков будет ответ.

Дариус выскочил с дома сразу же, как Асварт обнажил свой клинок. Яркий свет ударил в окно дома так, что даже стоя на таком расстоянии от меча, казалось, что сейчас расплавятся твои глаза. Он был крайне шокирован и не понял сразу, что собирается сделать Асварт. Нельзя обнажать Серебряную Молнию только желая преподать урок нерадивому ученику. Это не просто красивая игрушка, а легендарный артефакт и носящему его разрешено обнажать его лишь в момент острой на то необходимости. Нарушение запрета может повлечь за собой даже казнь. Насколько же поднялся Асварт, что Серебряная Молния для него все равно, что личная собственность? Или существует иная причина на это?

Чтобы там ни было, но после того, как меч вонзился прямо в Иллиана, Дариус застыл от ужаса. В стороне бился в рыданиях Аннадор, выкрикивая что‑то, но слов он не разобрал. Старый маг все же понимал, что Асварт не будет использовать свой меч даже на десятую часть его мощи, но и это не переставало быть страшным.

Иллиана выгнуло дугой, мощь меча все же была слишком велика. Серебряная Молния — это магический клинок, вызывающий само чувство боли, но не ранящий обычным способом противника. Несмотря на это, даже слегка задев им кого‑либо, можно было убить. Никто просто не выдерживал подобной боли, вызываемой мечом, использованным на полную мощность.

Бесчувственного Иллиана занесли в дом. Если бы Асварт высвободил хоть на маленькую толику больше Силы, полуэльфа можно было бы вычеркивать со списка живых. Впрочем, и эта новость Дариуса не особо радовала. Ведь не подоспей он вовремя, даже то, что Серебряная Молния была использована лишь на малую часть своей силы, Иллиана уже не спасло бы. Он даже не был уверен, что мальчик выжил бы, не имея в своих жилах изрядную часть крови темного эльфа.

Дариус снова обернулся к Асварту.

— Чего ты молчишь? — Снова обратился он к боевому магу, на этот раз с едва заметной ноткой раздражения. — Неужели ты думаешь, что играя с жизнью мальчишки, тебе станет легче?

На этот раз Асварт поднял взгляд к нему. В его глазах не было и капли сожаления. Прямо как во время избиения Иллиана, лишь спокойная уверенность. И еще что‑то такое от чего Дариус невольно отшатнулся. Что‑то новое появилось в его взгляде, но что, он разобрать не мог.

— Нет, Дариус, — совершенно спокойно начал боевой маг, — это было также необходимо, как и то, что сейчас я стою здесь. Не поступи с ним я подобным образом, ему было бы много хуже в Академии Эйнгвара. Он слишком самонадеян. Да, он довольно ловко орудует мечом, и, я уверен, в будущем он превзойдет даже меня. Но из‑за своей беспечности, он может этого будущего не достичь. И зная, что этим двоим уготовано, то и ты это прекрасно понимаешь. Поэтому извини, но я не желаю сейчас говорить на эту тему.

Дариус хотел было поспорить, но вовремя остановился. В чем‑то все же его старый друг и прав. Иллиан слишком самонадеян, а профессия мага такого не прощает.

Асварт же, только закончив свою фразу, развернулся и вышел с комнаты. Дариус еще долго сидел и смотрел на закрывшуюся после него дверь. В голову лезли различные мысли и главное среди них то, что он ошибался. Его былой друг изменился. Не осталось того вечно сомневающегося в своих силах парня, которому все же не страшно было доверить свою спину. Но это было так давно. Война двухсотлетней давности открыла новые пути для него. После нее они стали видеться гораздо реже, но уверенность в том, что тот, с кем они некогда стояли плечом к плечу на поле боя Выжженной Тверди против Могучих, не покидала его. Что же произошло такого за эти сорок лет его отсутствия? Он стал более холоден, а в глазах все чаще мелькает металл.

Состоявшийся разговор накануне прихода Асварта не убедил Дариуса. Боевой маг Эйнгвара пришел к почти утратившему Силу магу с предложением руководить исследованиями пробуждающихся Врат? В это верится с трудом. Хотя в теории магии Дариус весьма и весьма силен, но все же не верил, что его знания так необходимы. Его старый друг что‑то скрывает. Но что? Он сюда прибыл из‑за ребят? Но он не мог о них знать.

Перед их рождением, Кара с Шат'Ори, при помощи Дариуса конечно же, убрали все возможные связи с остальным миром. Их нельзя было найти даже по слабому магическому фону, чистка была проведена очень профессионально. Еще бы, темные эльфы мастера в сокрытии следов. Этот шаг был необходим. Прежде всего, потому что доселе считалось невозможным потомство от союза человека и темного эльфа. А рождение сразу двух мальчиков, ошарашило даже их родителей. Впрочем, кровь Шат'Ори унаследовал лишь один Иллиан. Но это не означало, что Аннадору опасность не угрожает.

Когда Асварт сначала предложил ребятам учебу в Академии Эйнгавара, Дариус лишь удивленно хмыкнул. Не потому что отдавать мальчишек тем, от кого их все это время старательно прятали, ведь было само собой разумеющимся, что об этом не может быть и речи. А потому что Академия уже почти двадцать семь лет не принимает новый поток студиозусов. Каким же было его удивление, когда он узнал, что этот год будет проходить этот набор. Еще и удивительное совпадение, что Аннадору и Иллиану этот год исполняется по семнадцать лет, необходимый возраст для поступления. Совпадение ли? Этим себе Дариус голову уже не забивал, слишком много неожиданностей сразу.

Как ни был он против, но старому другу удалось уговорить его отпустить ребят на обучение, уверяя, что сам лично будет следить за их безопасностью и неприкосновенностью. К тому же мальчишки загорелись диким восторгом, после упоминания Асварта об Академии. В итоге Дариус решил, что может положиться на старого друга. Но после случившегося сегодня, уверенность начала таять.

Не то, чтобы он только заметил его строгость в воспитании братьев, бывший маг даже несколько одобрял это. Дариус в своем воспитании был слишком мягок и того, что мог дать им Асварт, ему не хватало. Но сможет ли их дядя защитить ребят от других, если не смог защитить от себя? Над этим стоит задуматься. Но это уже в другой раз. Все же стоит еще раз попытаться вынудить Асварта на откровенный разговор. И время, когда это можно сделать, уже почти пришло.

Старый маг оторвал взгляд от двери, за которой скрылся его старый друг и покачал головой. Как же он устал от этого. Старость дает о себе знать.

Послышался сдавленный тихий стон. Иллиан начал приходить в себя. Возвращение в мир живых будет для него очень болезненным, и способов смягчить эту боль не так уже много.

Развернувшись к пострадавшему, Дариус горестно вздохнул и еще раз покачал головой. Затем подошел к кровати, на которой лежал полуэльф и присел на стульчик, стоявший немного в стороне. Следует еще раз проверить подготовленные микстуры перед тем, как он полностью придет в себя. Хотя произойдет это не раньше завтрашнего утра…

* * *

На грани слуха послышался тихий шорох и чьи‑то приглушенные шаги. Подниматься и выхватывать меч, было уже поздно. Чья‑то крепкая рука сильно зажала ему рот, не давая говорить, и прижала к топчану, на котором он и спал.

Асварт, подняв глаза, увидел стоящего над ним Дариуса со странным выражением лица, вызывающим беспокойство и тревогу. Когда старый маг убедился в том, что его друг все понял, убрал руку и жестами показал, что к их дому приближаются посторонние. Боевой маг кивнул, показывая, что понял его и, не издавая ни звука, подошел к окну, убедившись сначала в том, что снаружи его не будет видно. В полумраке скорого рассвета к дому приближалось несколько фигур в серых одеждах. По первым прикидкам, их было не менее семи. Но боевой маг был уверен, что их намного больше. Этого противника не стоит недооценивать. Двигались они аккуратно, уверенные в том, что их еще не заметили.

На охранные заклинания у Дариуса сил не хватало, а Асварт был довольно слаб в защитной магии, но хозяин дома окружил периметр простенькой оповещательной системой. Заметить такое заклинание, если не знать, что искать, довольно сложно, в него было вложено минимум Силы, что не отдавалось в магическом фоне. Вот и нападающие их тоже не заметили. А может они были столь беспечны, что даже не стали ничего проверять, что также возможно. Асварта всегда удивляли люди, слишком уверенные в себе. Таких победить намного проще, чем знающих себе истинную цену, пускай вторые будут даже слабее.

Оторвавшись от окна, боевой маг быстро надел легкие кожаные штаны и куртку с дубленой кожи, с вшитыми в нее металлическими бляхами. От арбалетного болта такая защита не поможет, а вот от секущего удара клинком запросто. Прицепив ножны с Серебряной Молнией, он достал с карманной реальности еще один клинок попроще, хотя называть саблю с синей стали гномьей ковки оружием «попроще» язык едва поворачивался. Обнажать легендарное оружие сразу же было бы глупо. Сначала стоит разузнать, что с себя представляют нападающие. А верная сабля не раз его выручала, не везде есть возможность использовать Серебряную Молнию.

Тем временем Дариус уже разбудил братьев и спустился с ними вниз. Не выспавшимися они не казались, за пять месяцев, что Асварт провел здесь, он хорошо их натренировал, чем и был доволен.

Декаду назад им исполнилось по семнадцать, что уже являлось возрастом, подходящим для поступления в Академию. Он собирался отправиться с ними через три дня в Столицу, за два дня до открытия ворот для поступающих. Идти тем же способом, что он и добрался сюда, Асварт не собирался. Сил для открытия прямого телепорта, со знанием точных координат у него бы хватило. После этого он бы с денек пролежал, словно выжатый лимон, но сэкономило бы это им три седмицы пути. Так что мысли о том, что выбрать: пеший путь до Кирда, а затем почти две декады путешествия верхом, либо же один шаг через окно телепорта, а затем день отдыха, у него не возникало.

Благоразумно было решено выйти через заднюю дверь, выходящую сразу на опушку Триара. Пускай их все равно заметят, но не так быстро, и у них появится шанс немного оторваться.

Пока все шло хорошо, даже как‑то слишком, а Асварт не любил сильно полагаться на удачу. Но затем все стало более привычно. Послышался щелчок арбалетного затвора, но боевой маг уже был готов. С невообразимой скоростью он выхватил с ножен саблю из синей стали и отразил ею летящий в их сторону арбалетный болт. Затем вскинул руку в направлении засевшего арбалетчика, с кончиков пальцев сорвалась молния и устремилась прямо к противнику. Аннадор и Иллиан было остановились и пораженно открыли рты, еще никогда они не видели боевого мага в деле, хотя и провели с ним пять месяцев под одной крышей.

— Не стойте, как столбы, — рявкнул Асварт, — Дариус, уводи их отсюда. А я задержу нападающих насколько смогу.

Соблюдать тишину уже не стоило. Если их не заметили ранее, то после треска молнии точно услышат.

— Нет, друг мой, — покачал головой Дариус с каким‑то спокойным, даже умиротворенным выражением лица, — нападающих не остановишь даже ты. А со мной уйти далеко ребятам не удастся, я буду лишь обузой. Ты видел форму нападающих, эта организация не остановится ни перед чем. Забирай ребят и уходи. Впереди есть небольшой бункер, скорее землянка, Аннадор и Иллиан знают к нему дорогу. Там вас найдут не сразу, ты успеешь открыть телепорт. Я смогу их задержать, — и он со странной улыбкой на лице, достал с пазухи медальон округлой формы, с небольшой выщерблиной со стороны и красным камешком в центре, словно капля крови.

Лишних вопросов Асварт задавать не стал. С холодной решимостью кивнул своему старому другу, который собрался пожертвовать своей жизнью ради ребят, развернулся и, подтолкнув остолбеневших мальчишек, побежал вперед.

В душе стояла приторная горечь, он не хотел там оставлять Дариуса, но знал, что иного выхода нет. Его старый друг был прав, нападающие не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить Аннадора и Иллиана в свои руки. За стенами Академии они будут в безопасности, туда проникнуть не смогут даже эти люди. Но как они смогли найти этот дом? Возможно в этом вина самого Асварта. Он навел их на след. Но кто же мог подумать, что эта организация все еще существует? Конечно же, глупо было полагаться, что ее удалось уничтожить полностью. Подобную гниль очень сложно выжечь, и сделать это ранее, вероятно, не удалось.

Они пробежали еще около четверти лиги, когда за их спинами начался сумасшедший огненный шторм. Дариус умалял свою оставшуюся Силу, это было ясно сразу. Даже Медальон Последней Крови не мог бы вызвать такого, если Сила мага истощена. Но это же и означало, что старый маг уже мертв. Иллиан и Аннадор, похоже, тоже об этом догадывались, но не хотели в это верить. Еще бы, ведь он заменял им родителей почти со дня их рождения.

Уточнив у Аннадора маршрут, — к Иллиану Асварт предпочитал обращаться реже после того случая избиения, не то что он чувствовал вину перед ним, но полуэльф был на него еще слишком сердит, — маг понял, что они почти добрались до места. Оставалось преодолеть еще около половины уже пройденного пути. На счет погони он не опасался, вряд ли кто‑то с «серых» смог выжить в том армагеддоне, но поостеречься следовало. Слишком уж он знал их любовь к тому, чтобы устраивать различные сюрпризы своим жертвам.

Когда они добрались до места бункера, боевой маг даже сначала не смог определить, что они на месте. Даже зная, что искать, укрытие было почти неразличимым в окружающем их лесе.

Иллиан подошел к ветке, совершенно ничем не отличавшейся от остальных таких же, лежавших по всему лесу, и начал водить рукой в траве. Спустя пару мгновений послышался легкий щелчок, и он отворил скрытый в лесу люк. Все тихонько зашли внутрь, благоразумно заперевшись.

Внутри этот бункер походил скорее на землянку, разве что довольно просторную. Здесь мог бы разместиться по желанию взвод солдат. В углу стоял небольшой столик, на котором находилась лампа, которую они и зажгли, как только вошли внутрь. Около стены располагалась просторная деревянная лавка, а под столом еще два табурета. Больше мебели здесь не присутствовало.

По словам Аннадора, здесь еще был небольшой запас продуктов, но Асварт уверил его в том, что спустя полчаса они уже будут в Столице. После Асварт попросил его не беспокоить и занялся черчением круга, в котором и будут вписаны все данные портала. На внешней стороне круга он начал рисовать замысловатые руны, сперва обозначившись со сторонами света. Когда с рунами было закончено, началось самое сложное. Вписывать данные портала во внутренний круг. Ошибиться было нельзя. Малейший промах в вычислительных формулах и в лучшем случае их просто закинет не туда, но даже то, что так они могли очутиться где‑то в водах Моря Времен было не худшим с возможных вариантов.

Неожиданный грохот, заставил всех троих подпрыгнуть на месте. Все же до них добрались, сомневаться не приходилось. Люк со скрежетом сжался подобно гармошке и влетел внутрь. Счастье, что он никого не задел. В проеме показалось несколько фигур в сером. Но боевой маг был уже готов. С его пальцев снова сорвалась молния, но не такая как в первый раз. Теперь она была словно переплетена с огнем. Красные, синие язычки пламени весело играли на разряде молнии.

С «серых» выжил лишь один, и это, похоже, и был маг. Молния будто наткнулась на невидимую преграду, поглощенная щитом, скрывающим противника. Маг противника оскалился в кривой белозубой усмешке. Он начал поднимать руки и на земле, около его ног, начали вращаться небольшие вихри со временем набирающие силы. Ох, как же наивен был этот маг. Асварт не стал дожидаться, пока тот доплетет свое заклинание. В едином прыжке преодолев расстояние до противника, он в мгновение ока обнажил Серебряную Молнию и рубанул противника. Тот удивленно воззрился сначала на Асварта, затем на его оружие, которое он уже спрятал в ножны. Скривил губы в гримасе, что, похоже, должно было быть улыбкой, затем она сменилась гримасой ужаса и… маг исчез. Асварт осмотрелся, около входа в бункер не было ни одного тела. Грязно выругавшись под нос, он поспешил внутрь, закончить почти готовое заклинание.

Дочертил круг трансгрессии он довольно быстро. Оставалось все лишь несколько последних рун и подправить уже написанное. Вроде бы все сделано правильно. Теперь можно напитывать внешнюю сторону круга энергией. Сперва ничего не происходило, но потом руны начали наполняться сначала бледноватым, затем более ярким зеленоватым свечением. Когда энергии было достаточно, Асварт принялся за чтение самого заклинания. Ломано жестикулируя, бубня себе под нос странные шипящие звуки он простоял около минуты. В итоге внутри круга появился правильный зеленый овал портала. Все было готово.

Первого он позвал пройти Аннадора, тот подошел к кругу и несколько мгновений поколебавшись, шагнул внутрь и исчез в овале телепорта. Окно сначала замерцало, по нему пробежались волны энергии, и все стало, как и было несколько мгновений ранее. Следующим пошел Иллиан. Он более уверенно, чем его брат подошел к кругу, начертанном на земле, кинул странный взгляд на Асварта и ступил вперед.

В то же мгновение в овал телепорта врезался шар ментальной магии. Тот замерцал, переливаясь всеми оттенками зеленого и синего, затем затрещал, словно настоящее зеркало и взорвался, ослепляя всех вокруг.

Нападающие приблизились совершенно незаметно, даже не заслоняя свет, попадающий внутрь через отсутствующий люк. Асварт просто не успел выставить защитное зеркало, как только его защита сработала, заклинание противника уже врезалось в телепорт.

Боевой маг бешено взревел и, использовав всю свою оставшуюся Силу, создал сеть Мирна, послав ее в нападающих. «Серые» беспечно отошли от дверного проема, полагая, что так заклинание их не зацепит, но они и не предполагали, на что способна сеть, когда ее использует взбесившийся боевой маг. Заклинание прошило насквозь всю землянку, не осталось ни стен, ни потолка, ни даже следа нападающих.

Овал телепорта уже окончательно угас. Иллиана видно не было. Асват начал возобновлять угасший телепорт, надеясь, что его племянник все же успел.

Глава II.Без имени

Головная боль.

Первым, что Иллиан почувствовал, придя в себя, была ужасная головная боль. Она давила на виски, резала мысли на части, полностью поглощала разум полуэльфа, только бы он больше ни на что не обращал внимание. Одна лишь головная боль, которая пыталась помочь ему.

Медленно открыв глаза, Иллиан понял, что это самое большее, на что он был сейчас способен. Тело не слушалось, превратилось в какую‑то деревянную куклу, словно и не принадлежало ему. И только головная боль напоминала о том, что жизнь еще не покинула эту «куклу». Ни пошевелиться, ни глубоко вдохнуть, даже моргать было сложно, и единственное, что еще можно было сделать — осмотреться, не прекращая попыток хотя бы пошевелиться.

Лежал Иллиан в лесу, прислонившись к какому‑то дереву. Напротив его вынужденного пристанища рос дуб, на котором были видны следы крови. И, судя по всему, кровь была Иллиана. Слева, насколько хватало взгляда, раскинулся лес, не выдающий никаких признаков людского вмешательства. По правую сторону вдалеке был виден просвет. Повезет, если там будет торговый тракт, если же нет… в любом случае, он не знал куда двигаться.

Он снова попытался встать и, на этот раз, удалось лучше. Полуэльф перевернулся на живот, подсунув под себя руки, и попытался подняться на руках. Правая рука подломилась, болезненный стон нарушил лесную тишину. Теперь он почувствовал дикую боль в локтевом суставе этой руки. Это не из‑за неудачной попытки встать, однозначно, но до этого он не замечал боли. Рука вывихнута, в этом сомнений нет. Надо что‑то с этим делать. Но что?

Он застонал от безысходности. На глаза накатили слезы, и полуэльф зарыдал. Кто‑то раньше говорил ему, что слезы унимают боль, но на самом деле легче ему не стало. Парень горько усмехнулся. Ирония судьбы. Теперь не хотелось плакать, хотелось смеяться. Почему, он не знал, все же голову ушиб, вот и накатило.

Закончив душевные терзания, он встал, опираясь на левую руку. На этот раз ему таки удалось. Только теперь Иллиан обратил внимания на свою левую штанину, она была в крови. Опираясь плечом о дерево, он аккуратно приподнял штанину и с огромным трудом сдержал болезненный стон. Ему стоило всей выдержки и вернувшихся сил, чтобы удержаться и снова не упасть.

Кожа ноги немного ниже колена была содрана чуть ли не до кости. Штанина прилипла к ране и, пытаясь поднять ее выше, он не сдержался и закричал. Закричал от боли не столько физической, как душевной. Интересно слушать истории о том, как великие герои в сверкающих доспехах находят выход с заведомо безвыходных ситуаций. На деле же все получается иначе. Парень семнадцати лет слабо тянул на рыцаря, а ситуация для него была чуть меньше чем патовая.

Ладно, надо взять себя в руки, тут не поможешь душевными терзаниями. Он посмотрел под ноги в поисках ветки, которая сошла бы за костыль. Одна показалась подходящей. Подняв ее, попытался на нее опереться. Палица захрустела, но выдержала. Иллиан удовлетворенно вздохнул и пошел в сторону видневшегося просвета.

Шаги отдавались сильнейшей болью в каждой клеточке тела. Если бы не его упрямство, то давно уже упал бы на месте. Но он шел, не обращая внимания на боль. Не всякий взрослый мужчина выдержал бы такое испытание, а юнец, только вышедший из детского возраста, стиснув зубы, шел вперед.

Неизвестно, как он смог заметить этот просвет, если до него было немногим меньше четверти лиги. С такого расстояния невозможно заметить, что лес впереди расступается, но ему это каким‑то чудом удалось. Чудом ли?

Прошел он эти четверть лиги более чем за час. Такое малое расстояние и за такое долгое время. Но дошел. Сердце выпрыгивало с груди, он дошел! Осталось еще несколько шагов, и он выйдет на тракт. А там можно подождать встречный караван и попроситься к ним. А когда доберется до первого же поселения, решит, что делать дальше.

Сделав последние шаги с леса, он остановился. Палица сама вылетела с руки. Вид у полуэльфа был ошарашен. Невзирая на боль, он упал на колени и, стуча кулаками о землю, зарыдал. Это не был тракт. Всего лишь большая поляна посреди леса. И снова ни следа людей.

Высокая трава нигде даже не была примята, нет даже следов диких зверей, лишь оглушающая всепоглощающая тишина. Настолько давящая, что начало казаться, будто он оглох. Произнес несколько слов. Нет, все нормально, но такая тишина не свойственна лесу. Она закладывала уши, сводила с ума. Ни шороха, ни свиста ветра, ни шелеста листьев. Только он. Будто лес был мертв.

От такой мысли он невольно поежился. Ему стало страшно. До этого он не задумывался над этим. Здесь он и умрет. Не от клыков диких животных, не от стали меча людей или нелюдей, а от боли и голода.

Внезапно накатила дурнота, и его скрутило в рвотных позывах. Он не знал, когда последний раз ел, желудок исторгал желчь. Спустя несколько минут полуэльф пришел в себя, вытер ладонью слюни. Внутри была пустота. И утомляющая слабость. Он завалился на спину и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, стояла уже ночь. Тьма была настолько кромешной, что поднеся руку к самому лицу, он не заметил ее. Не может же быть так темно, не к добру это.

Он поднялся и с удовольствием заметил, что боли не было. Пошевелил правой рукой, с локтем было все в порядке, будто и не было вывиха. Может все это ему приснилось? Или это на самом деле сон? Верить, конечно же, хотелось в первое. Нога тоже абсолютно не болела. Он поднял штанину, но из‑за темноты все равно не смог ничего увидеть. Лишь провел рукой по ноге, там, где была рана. Ничего не чувствовалось. Точнее чувствовалось, то, что с ногой было все в порядке, ни следа раны. Так ведь не бывает, значит все, что с ним произошло ранее, было не более чем сон. Но сон нереально реалистичный.

Он удовлетворенно улыбнулся, весело хмыкнул и решил осмотреться. Но тьма было кромешной, хоть глаз выколи. Иллиан поднял голову вверх и остолбенел. Там тоже была тьма. Беспроглядная, всепожирающая тьма. Ни луны, ни звезд, только кромешная чернота. Он в ужасе начал руками ощупывать свое лицо. Как бы ни абсурдно было, но он боялся, что глаза не на месте. Убедившись, что все в порядке, полуэльф облегченно вздохнул.

Он успокаивал себя тем, что это лишь сон, но если сон это, значит, он спит там, на поляне, посреди леса. И его накрыло что‑то сильно похожее на смесь паники и ужаса. На глаза накатили слезы, но он все же смог себя сдержать. Ведь это его сон, невероятно реалистичный, но от этого он не переставал быть сном. Несколько мгновения он постоял, делая максимально задумчивым лицо и, сразу же, увидел себя. Иллиан весело улыбнулся, потерев руки. Если это его сон, значит, все чего он пожелает, сбудется. И в тоже мгновение до него дошло. Он видит себя со стороны! Но сразу же себя успокоил, это ведь сон, а здесь такое возможно.

Внезапно совсем рядом послышался шорох. Иллиан встрепенулся, мышцы сами пришли в боевую готовность. Он развернулся на звук и увидел другого человека. Предательски екнуло в груди, он впал в ступор. Человек был одет в длинный черный плащ полностью скрывающий его. Без капюшона, но с очень высоким воротником, так, что было видно лишь его глаза. Черные, страшные глаза. И они смотрели прямо на него. Сначала угрожающе, потом в глазах промелькнул интерес, а потом уже даже насмешка. Еще бы, ведь увидев незнакомца, Иллиан замер, как истукан, открыв рот, то ли собираясь что‑то сказать, то ли решив померить челюстью расстояние до пола.

— Не стоит меня бояться, — нарочито спокойно, даже могло показаться нежно, произнес пришелец, — если бы я хотел причинить тебе вред, то ты бы меня даже не заметил.

Что‑то такое волшебное было в его словах, что подействовало успокаивающе. Может не совсем он поверил незнакомцу, но страх ушел, мышцы стали его слушаться, и мысли пришли в порядок.

— Как тебя зовут? — Снова заговорил пришелец.

Иллиан было открыл рот, чтобы ответить, но в то же мгновение остановился. Имя. Простой вопрос, но почему‑то ответ на него пришлось искать. Он погрузился в свои мысли. Ничего. Пустота. Не только имя, но и прошлое, родители, друзья, вся его жизнь. Будто ее и не было. Только теперь до него это дошло. Он забыл все. Все прошлое стерлось с его памяти.

Чувство было ужасным. Внутри него была пустота, у него нет жизни. Нахлынула новая волна дурноты. Еле сдерживая слезы, парень выдавил с себя:

— Я… я не знаю. Не помню…

Ком ежовыми рукавицами сдавил горло, он не мог даже дышать, не то, что говорить.

Незнакомец снял с себя плащ и тепло улыбнулся. У него была приятная улыбка, от чего на душе сразу же стало легче.

— Это не повод убиваться. — Все так же нежно произнес он. — Может, ты и не помнишь ничего, но это все было ранее. Это прошлое. Не стоит за него держаться. У тебя все еще есть будущее.

Незнакомец так посмотрел на него, что его всего пробрала оторопь. Это не был взгляд простого человека, в нем чувствовалась сила. Сила, которой хотелось отдаться, довериться. Все оставшиеся сомнения по поводу пришельца испарились в одночасье. Он готов был уже ему довериться, как собственному отцу. Но он не помнил своего отца. И от этого было страшно. Но незнакомец прав, он сам будет распоряжаться своей жизнью. Он построит свою жизнь с нуля.

— Меж тем, — продолжил незнакомец, — не страшно, что ты забыл свое имя. Я тоже не помню своего настоящего имени. Я его забыл сам, отказался от него. Оно связывало меня с прошлым. А связь с нежелаемым прошлым, не дает нам двигаться в будущее. Задумайся над этим. Может твое прошлое настолько укоренилось в тебе, не давая расти, что ты сам подсознательно вычеркнул его.

Теплая улыбка незнакомца начала казаться несколько натянутой, наигранной. Теперь уже Иллиан понял это. Но ничего не мог с собой поделать. Он будто стал не властен над своими эмоциями и поступками. Этот незнакомец неосознанно стал для него всем. Не имея прошлого, он потерял нити, которые связывали его с другими людьми. Теперь у него есть выбор, восстановить утерянные связи или обрести новые. Но может незнакомец прав, и в самом деле Иллиан сам отказался от своей былой жизни? Может те, кого он знал и любил, сами отказались от него, бросив на произвол судьбы? Вдруг у него и не было прошлого? Может он появился в этом мире уже будучи таким, после чьей‑то нелепой шутки?

В голове метались вопросы, словно рой насекомых. Только задумывался над одним, как тут же проскакивал следующий, сбивая самого Иллиана с толку. Так он и стоял перед пришельцем в черном, то открывая, то закрывая рот, словно рыба.

— Безымянный, — улыбка незнакомца стала еще шире, — не против, если я буду называть тебя так? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — в нашем мире есть такие силы, понимание которых стоит выше понимания людей самой сути мироздания. Сама суть понимания слишком призрачна, ведь ты, думая, что понимаешь суть вещи, можешь лишь тешить себя иллюзиями. Иллюзорность часто бывает сладкой, но ее развеять еще проще, чем создавать. Ты не такой как остальные, ты уникален. Я вижу в тебе это, но не могу помочь развить твой дар. Сейчас в тебе есть маленькая искра, которая лишь зарождается, и при должном обращении она превратится в пламя. Ты уверен в том, что сырье для пламени окажется верным? Жаль только, что кверенным в чем‑то полностью быть невозможно, сомнение всегда находит пути, чтобы пробраться в твою душу. Я не буду на тебя давить, отнимая право выбора. У тебя есть искра, найди для нее хворост. Ты сможешь прийти к верному выбору, главное верь. И если я в тебе не ошибся, то дорогу ты найдешь. — Незнакомец некоторое время стоял, будто собираясь еще что‑то сказать, но потом развернулся к Иллиану спиной и негромко произнес: — а теперь прощай Безымянный, я буду наблюдать за тобой.

Незнакомец сделал несколько шагов вперед и растворился в воздухе. Мгновение и на его месте пустота. Иллиан мало понял из только что произошедшего. Пустые слова, может, не такие уж и пустые, но сейчас бессмысленные для него, вода. Он по — прежнему ничего не знал.

Кроме одного, что Безымянный все‑таки знал — пора просыпаться.

Теплые солнечные лучи коснулись его лица. Это чувство было приятным, как чувство с давно забытого прошлого. Он открыл глаза и попытался вспомнить, что же на самом деле произошло и во что сейчас можно верить. Что есть сон, а что реальность? Отделить игры разума от реальности оказывается намного тяжелее, чем казалось ранее. Но в одном полуэльф был уверен. Сейчас он не спит.

Он начал вспоминать свой разговор со странным незнакомцем в черных одеждах. Воспоминания не были расплывчаты, как во сне. Но все же он был уверен, что тот разговор произошел не в реальности, не в такой, какой он ее привык видеть. Но разговор этот был на самом деле.

Откуда взялась эта уверенность, он не мог понять. Этот незнакомец не был игрой разума, игрой разума была лишь та нереальная реальность. Как же абсурдно все это звучит, но дикая уверенность, что это на самом деле так, несколько даже выбивала с колеи. Но сейчас надо собраться, а затем раздумывать над этим. И еще это имя — Безымянный… Да, оно ему подходит. С этого момента оно и станет его именем. Полуэльф твердо это решил.

Безымянный поднялся на ноги. Вокруг него стелилась большая поляна, не менее полулиги в диаметре. Это была именно та поляна, на которой он потерял сознание, еле дойдя сюда. И в этот момент он вспомнил, в каком состоянии попал сюда. Все же сильного удивления не последовало. Он был абсолютно цел и здоров, как и в том сне. Не было даже чувства голода. Безымянный не стал сильно задаваться этим вопросом, все равно найти ответ он бы не смог, а тратить время на пустые раздумья было чрезмерно глупо.

Как и в тот раз, до потери сознания, на поляне властвовала тишина. Но стоило сделать несколько шагов назад, в лес, как в сознание ворвались тысячи звуков. Безымянный невольно прикрыл уши ладонями. Звуки были негромкими, даже едва слышными, но после абсолютной тишины они ворвались в его сознание неостановимой лавиной.

Слегка привыкнув к лесной какофонии звуков, было решено осмотреться. На этот раз он был в более выигрышной ситуации. В нынешнем положении Безымянному не сочло труда взобраться на высокий дуб и рассмотреть лес с верхней точки. Выбрано было, естественно же, самое крупное дерево, возвышающееся над остальными на несколько футов.

Взобравшись на дерево, полуэльф невольно выдохнул. Лес уходил во все стороны на несколько десятков лиг. Чтобы преодолеть такое расстояние, еще и без оружия и еды, потребуется не менее седмицы. Но на этот раз чувства безысходности не возникло. Будто после разговора с таинственным незнакомцем со сна Безымянный переродился.

Двигаться решил на юго — запад. Лес в той стороне казался реже и возможность быстрее выйти к людям была более вероятной.

И Безымянный пошел вперед. Он не имел конкретной цели, плана или хотя бы идеи. Выйти с леса — единственная мысль в его голове на данный момент. Не стоит задаваться вопросами, надо идти вперед. Сейчас не то положение, чтобы искать ответы.

Пройдя две лиги, он начал беспокоиться. За весь этот путь ему не попалось ни одного дикого животного. Это не пугало, но настораживало. Значит, есть здесь что‑то такое, от чего бегут даже звери. Но так как ему пока ничего не попалось, здесь водятся ночные твари и благоразумно будет поискать убежище на ночь. Тем более что скоро начнет темнеть, пришел в себя он незадолго до вечера.

Пройдя, еще немногим более двух лиг Безымянный наткнулся на большое раскидистое дерево. Оно что‑то ему напоминало, в прошлой жизни он точно знал, чем являлось это дерево. Вспомнить не получалось, но несмотря ни на что, это лучшее место для ночлега. Ветви дерева начинались ярдов с двух, а на высоте четырех ярдов толстые ветви образовали нечто вроде кресла, не очень удобно, но за неимением лучшего решено было довольствоваться тем, что есть. К тому же до наступления ночи оставалось не более часа, и найти что‑либо более подходящее попросту не хватило бы времени.

На скорую руку насобирав смутно знакомых трав и корешков, Безымянный залез на место своего сегодняшнего ночлега. Ужин с трав был не особо изысканный, в практически вымершем лесе выбирать не приходилось, но довольно питательный. По крайней мере, чувства голода он не испытывал.

Ночь в лесу наступила довольно быстро. Еще несколько минут светлый лес сменился тьмой, в очертании которой время от времени угадывались деревья. Света Леи тут явно не хватало, он попросту не проникал сквозь могучие ветви здешних деревьев.

Как только опустилась темень, весь лес словно ожил. Слышалось далекое рычание, копошение возле самого дерева, на котором засел полуэльф, царапанье когтей по деревьям. Различить фигуры в ночи не удавалось. Но звуков было достаточно, чтобы вызвать ужас у обычного человека. Хотя Безымянный и был не вполне обычным, но в груди предательски закололо. Ночной лес внушал необъяснимый звериный ужас.

Утро в лесу начиналось поздно, но как только первые лучи солнца проникли сквозь кроны деревьев, лес снова стал прежним. Как и прошлым днем. В одночасье все ночные кошмары сгинули, будто их и не было. В игры разума Безымянный уже не верил, а стоило ли? Все ближайшие деревья от его места ночлега бороздили глубокие царапины, да такие, что оставившие их звери сразу же внушали трепет. За всю ночь Безымянный так и не смог сомкнуть глаз. Как только его глаза закрывались, в сознании всплывала картина о том, что страшные монстры впиваются огромными клыками в его незащищенное тело и сдирают с него мясо, в то время как сам Безымянный издает душераздирающий крик, но противопоставить этой звериной мощи не в силах ничего. Несколько раз увидев эту картину перед глазами, сон покинул его.

Даже после бессонной ночи спать сильно не хотелось. Он уверял себя, что следующей ночью наверняка сможет уснуть, ведь беспокоиться о том, что ночные кошмары доберутся до него на высоте нескольких ярдов, не следовало. В этом его убедила прошедшая бессонная ночь.

Только спустившись вниз с места своего ночлега, Безымянный замер в немом восторге. В рассветных лучах дерево будто светилось изнутри и, в отличие от остальных, на этом не было ни единой царапины. В мозгу сразу же всплыло слово. Меллирион. Эльфийское древо. Оно полностью пронизано магией леса, поэтому знаменитый Шаэль Ивар лунных эльфов, или дану, является неприступной крепостью. Понять, как он раньше не догадался, что за дерево было перед ним, не представлялось возможным. Вот почему ночные кошмары не смогли добраться до него. Его защищал великий меллирион. Но как эта эльфийская святыня попала в этот мертвый лес? Слишком странно. Оставалось надеяться, что в этом лесу такое древо не одно и Безымянный таким образом найдет себе еще одно место для ночлега. И теперь он уже наверняка не будет бояться сомкнуть глаза. Под сенью меллириона ему ничего не грозит.

По скромным подсчетам, до вечера он сможет преодолеть около десяти — двенадцати лиг, поэтому стоит поспешить. Нужно задать необходимый темп, преодолевая за день одинаковое расстояние. Так он быстрее привыкнет к ежедневным переходам, и усталость не так будет даваться в лицо.

Уточнив, где точно находится юго — запад, полуэльф двинулся в путь. Перекусил он на ходу все теми же корешками.

Уверенность в том, что днем в этом лесу ему ничего не грозит, не покидала Безымянного, в чем и оказался прав. До вечера удалось преодолеть не такое большое расстояние, как рассчитывал, восемь лиг, может девять, но меллириона на пути ему не попадалось. Полуэльф перешел на бег. Скоро стемнеет, и если не найти подходящего места для ночлега, можно попрощаться с жизнью. Чувства опасности почему‑то не было, за эти два неполные два дня оно притупилось настолько, что может плохо сказаться в будущем. Но сейчас Безымянный об этом не думал. Все что необходимо сейчас, это движение и холодная решимость помогала отбросить все ненужные мысли.

Он так сосредоточился на беге, что едва не пропустил одно местечко, которое могло ему послужить местом для ночлега. Это были два валуна, прислоненные друг к другу так, что между ними образовалась едва заметная щель. В такую трещину не смог пролезть бы даже Безымянный, но это даже играло на руку. Он подбежал к валунам и начал методично отгребать землю от щели. Удостоверившись, что сможет протиснуться меж камнями, он залез в щель и нагорнул земли на нее, закрывая вход в свою миниатюрную пещерку.

Внутри было очень тесно, до такой степени, что невозможно было даже пошевелиться. В какой‑то степени это играло на руку, его будет тяжелее заметить. Но тесно было чрезвычайно! Не хватало места даже для того, чтобы сделать глубокий вдох, казалось, что кости на груди сожмутся в гармошку при этом действии. Все же ему было здесь спокойно. Спокойнее чем на меллирионе, до того, как он узнал, что это и есть эльфийское древо.

Безымянный и заметить не успел, как предался сладкому, самозабвенному сну…

Пробуждение было далеко не из приятнейших. Ужасно затекло все тело. Несколько минут он провел в попытках хотя бы почувствовать свои конечности. Больно заныли мышцы, но это уже было в радость, он смог пошевелиться.

Сквозь щель меж валунами просачивался редкий свет, значит, утро уже наступило. Безымянный с трудом протиснулся в эту щель, изрядно измазавшись при этом. Вид у него было не из лучших. Руки и лицо в грязи, одежда изодрана во многих местах и в дополнении измазана кровью и грязью. В лучшем случае он сойдет за бездомного, в худшем же… об этом лучше не думать.

Уже совсем скоро лес станет намного реже, буквально в дневном переходе. А это означало, что в лучшем случае завтра он может выйти к первым признакам людей или хотя бы животных. Обычных животных, а не ночных кошмаров. Хотя эту ночь он даже ни разу не проснулся. Может, причина этого в изрядной усталости или поблизости и правда не было тех страшных тварей? Вопросы, вопросы… Как жаль, что сейчас не время разбираться во всем этом.

Пройдя около семи лиг, Безымянный наткнулся на первые следы. Трава была слегка примята, ветки в некоторых местах переломаны, следы либо человека, либо крупного животного. След сворачивал немного южнее, если двигаться туда, то был реальный шанс раньше выйти из этого проклятого леса. Пройдя лигу, полуэльф заметил, что движется вниз по склону. Он перешел на легкий бег. Послышалось журчанье воды. Он, преисполненный надежды, бросился еще быстрее и уже через несколько минут выбежал к маленькому чистому ручью. Берега были заросшими густой травой, но явно было видно, что здесь кто‑то был до него.

Безымянный жадно прильнул губами к ручейку. Вода холодом обожгла горло, но было слишком сладко, чтобы отвлечься. До этого он пил воду лишь по утрам, собирая росу с заранее подготовленных маленьких углублений, покрытых листьями. Этим он не давал себе почувствовать сильного обезвоживания, но не более. Ложился спать он с дикой жаждой. И теперь был найден нетронутый ручей с чистейшей водой! Это было похоже на сказку.

Полностью утолив жажду, он завалился на спину, переводя дыхание. Затем поднялся и решил умыться и вымыть руки. Может сейчас это не так важно, но полуэльфу было не по себе ощущать себя грязным.

До наступления темноты было еще немногим более трех часов. За это время он сможет еще преодолеть не менее четырех лиг и найти новое убежище на ночь. Ручей уходил на юго — запад и если идти по течению, то рано или поздно он выберется отсюда. Но с другой стороны, здесь больше шансов встретить диких животных, но так как их следов здесь замечено не было, кроме таинственных следов какого‑то незнакомца, то сворачивать на юго — запад было лучшим вариантом. По крайней мере от жажды он теперь не умрет.

Пройдя еще три лиги, Безымянный радостно отметил, что деревья пошли несколько реже, это заставило его ускорить шаг. Через небольшое время он заметил невысокое, но довольно раскидистое дерево, на таком ночевать будет даже удобнее чем на меллирионе. Правда, и шансы попасть в зубы к ночным кошмарам значительно возрастали, но выбирать было не с чего.

Напившись воды, полуэльф взобрался на дерево и попытался уснуть. Ему это удалось, но все же через каждые полчаса — час он вынужденно просыпался. Совсем рядом раздавался скрежет когтей и дикий рев, несравнимый ни с каким животным…

Следующие два дня прошли более плодотворно. Ручеек резко расширялся, и теперь его ширина была около десяти ярдов. Плюс ко всему, в речке он смог наловить рыбы. Огонь было разводить довольно тяжело и полуэльф изрядно помучился, пока не нашел два камня, которые с большим трудом сошли за кремень и кресало. Тогда он досыта наелся слегка пригорелой, но в то же время, безумно вкусной рыбы. Ему казалось, что ранее он ничего вкуснее не ел.

Следующие две ночи он проводил так же на деревьях около речки. Лес был уже очень редким, но деревья более высокими и раскидистыми. С породой он определиться не мог, хотя это его не сильно и волновало.

В то же время он заметил первые следы диких животных, как и их самих. Он хотел заняться охотой, но ничего из этой затеи не получилось, голыми руками не наохотишься, а сооружать ловушки не было ни времени, ни желания.

Еще через день лес закончился. Но радости это не вызывало. Впереди, сколько хватало глаз, тянулась безжизненная серая равнина, и чувство безысходности снова захлестнуло Безымянного. Но зная, что душевными терзаниями себе не поможешь, он решил остаться на опушке леса возле реки на пару дней. Отдохнуть, отоспаться и отъесться.

Речка уже гораздо сильнее расширилась и превратилась в маленькое озерцо, в котором в изобилие водилось рыбы. Глубина, конечно, была не слишком большой, но искупаться можно было просто замечательно.

Ему даже удалось соорудить нечто вроде копья с каменным наконечником, ради чего потребовалось пожертвовать своей рубахой. Она была настолько изодрана, что ее даже не потребовалось разрывать на лоскуты, чтобы соединить древко с наконечником, а просто обмотал свое нехитрое приспособление тем, что когда‑то было рубахой.

В первый же день своего запланированного отдыха ему каким‑то чудом удалось поймать молодую косулю.

Времени сейчас было в избытке, поэтому Безымянный занялся сооружением примитивных ловушек и капканов. В один из таких косуля и попала, повредив себе ногу. Убежать она не успела, полуэльф был рядом и в тот день на ужин он ел отличное жаркое.

Отличным, конечно, его назвать не соизволил бы даже последний бродяга, но Безымянному тогда было не до кулинарных изысков. Освежевал косулю он с большим трудом и даже проскакивали мысли о том, чтобы зажаривать ее так, как есть. Но он успешно сдерживал звериные позывы.

Часть мяса он решил запечь в углях и приберечь, чтобы было, что взять в дорогу через пустыню, там вряд ли он сможет обнаружить хоть что‑то съедобное, потому что дальше река опять постепенно превращалась в маленький ручеек. Хотя были мысли двинуться не через безжизненную степь, а вдоль леса, может, таким образом, он сможет выйти к людям. Но быстро отбросил свою мысль. Если река идет через степь, значит, за степью должен кто‑то жить. По крайней мере, река не впадает в никуда, может он даже выйдет к портовому городу.

Сейчас ему было уже все равно. За прошедшие шесть дней, единственные шесть дней своей жизни, которые он помнил, было одно лишь движение вперед. А куда его выведет дорога, решать уже судьбе. Он не вправе выбирать. Выбирать попросту не с чего. Здесь невольно самый отъявленный пессимист впадет в меланхолию. Но семнадцатилетний парень, наполовину темный эльф с изумрудно — зелеными глазами шел, не зная, что ожидает его впереди…

* * *

Тьма. Она укутывала все своими нежными объятиями, не давая даже искорке света оспорить свои владения. Настало ее время. Еще недавно солнце заливало своими лучами все вокруг, пока ночь не напомнила ему о своем праве на владение небом Эмеральда. Все же свет был не столь деликатен в правах тьмы и всеми способами пытался уменьшить ее влияния. Но тьма была в полной силе в эту ночь, ни Леа, ни тем более ее младшая сестра не могли согреть холод этого мрака. На небе были видны редкие звезды, лишь благодаря им можно было выцепить отдельные силуэты с разлившегося по земле морю ночи.

Темный коридор, глухой стук сапог о плитку, огромный ровный круг, двенадцать теней. Здесь никогда не было света, не чья‑либо прихоть, так надо. Или, скорее, не надо. Не надо света в истинных владениях ночи.

Так считали эти двенадцать теней, но посетитель думал иначе. Здесь не владения ночи, равновесие не отдает свое предпочтение чему‑то одному, а все это было показухой старых маразматичных глупцов.

Звук шагов еще звучал и, если обладать возможностью видеть сквозь тьму, взору предстал бы человек одетый в темные оттенки серого, ровным шагом, со взглядом, смотрящим в ничто, шедший вперед по коридору, залитому тьмой. Человек прошел еще ровно в центр идеально круглого зала и опустился на одно колени. Глаза смотрят в пол. Мгновения текут совершенно незаметно, ожидания не стоят ничего.

— Мы хотим услышать тебя, Узревший.

В холодной тишине мрака эти слова разлетелись по залу тонкими нитями, плавно оседая на землю. Человек в сером не поднял головы, но следующая фраза принадлежала ему.

— Я готов говорить, Познавшие.

Старые идиоты, возомнившие себя Познавшими. Сразу двенадцать Познавших, что даже не было смешным. Но сегодня он еще потешит их самолюбие, пока еще не время.

— Начинай с чего сам сочтешь нужным, — эти слова прозвучали менее напыщенно, ритуал приветствия был завершен.

— Мы потеряли их, Познавшие, — заговорил «серый» все так же, не поднимая взгляда.

— Что значит потеряли? — голос звучал угрожающе нейтрально.

— Передовой отряд был обнаружен еще на подходе. План действий провалился. У цели были два мага. Уровень Силы не ниже Магистра у обоих. Щиты не выдержали урагана пламени. Уцелевших с нашей стороны нет, кроме меня.

— Уровень Магистра у обоих? — в голосе прозвучал легкий намек на скепсис.

— Я полагаю, Познавшие.

— Полагаешь?

— Уверен, Познавшие.

— Кто с магов был с вами?

— Крамар, Ирман и я, Познавшие, — в голосе говорившего чувствовалось легкое напряжение. — Крамар не выдержал напряжения на его щиты. Ирман, похоже, погиб от руки одного с магов, но перед уходом во тьму смог убить одного с полукровок.

— Насколько точна информация?

— Могу лишь предполагать, Познавшие. Сигнал был нечетким. Погасив эманации урагана, я не успел к моменту телепортации магов. Я смог отследить направленность портала, — искорка еле заметного триумфа вспыхнула в голосе. Необходимо играть свою роль, и он это делал превосходно.

— Эйнгвар, — констатировал тот, кого «серый» именовал Познавшим. — Это мало что нам дает.

— В Академию внедрены мои люди, Познавшие. Магистр и полукровка прибыли в Академию. За ними ведется наблюдения. Стоит только приказать…

— Пока лишь наблюдение, — осадил Узревшего Познавший, — надо окончательно узнать судьбу второго полукровки.

— По слухам он мертв…

— Нам нужны не слухи, а факты! — в голосе чувствовалось раздражение.

— Прошу прощения, Познавшие, — голос «серого» едва заметно дрожал. Снова игра.

— Можешь ступать, Узревший, ты был услышан. Надеемся, это была последняя твоя неудача.

Снова нейтральное спокойствие в голосе. Такое заставляет сердца стучать еще сильнее.

— Благодарю, Познавшие.

Узревший поднялся. До этого он все так же стоял на одном колене. И если бы Познавшие могли видеть сейчас лицо «серого», они бы заволновались. Ничего кроме презрения его лицо не выдавало. Хотя еще возможно брезгливость. Но, что не говори, с каждым разом ему было все сложнее играть роль их верного слуги. Насколько же это возомнившее из себя невесть что старичье беспечно. У него только один господин — Шадер.

Глава III.Сияние Рассвета

— Эй, парень, ты решил проспать в первый же день занятий? Я бы не советовал, дурной тон, знаешь ли.

Аннадор открыл глаза, лениво зевая. Вставать не хотелось совершенно. Он поднял глаза и увидел ухмыляющегося парня, года на два старше него. Да уж, он, наверное, самый младший со всего первого курса. Хотя прием в академию и начинается с семнадцати лет, его ровесников здесь почти не было.

Ранее наборы в Академию случались каждые три — семь лет, объявляли о наборе неожиданно и в последний момент, поэтому тех, кому было ровно семнадцать, считай, и не было даже на отборочном испытании, а народу там собиралось предостаточно. Да к тому же мало у кого к его годам открывались магические способности для поступления, и еще меньше тех, кто имел возможность поступить.

Нынешний же набор был первым за двадцать семь лет, но на количестве желающих поступить это не сильно сказалось. В основном здесь собрались всевозможные благородные, купцы и их дети, дети чиновников и прочие с подобной братии. Простолюдинов было крайне мало.

Дело не в том, что в Эйнгвар принимали лишь обеспеченных людей, скорее даже наоборот. Количество твоих денег совершенно не играет здесь роль. Причина в том, что обычно простолюдины крайне недоверчиво относились к магам, магии и всему, что с этим связано, поэтому их всегда бывает крайне мало на отборах.

Сам Аннадор по приезде в академию слыхал, что из поступивших заканчивает обучение не более половины, в то время как с академии никого не отчисляют. О том, куда деваются исключенные студиозусы, придумали тысячу и одну байку, самых популярных же две.

Первая банальная до невозможности: обучающиеся просто не выживают. Понятно еще учащиеся будущие боевые маги, но как может не выжить половина целителей или студиозусов прочих подобных направлений учебы, выглядело весьма нелепо. Вторая версия была более изощренной: провалившимся студиозусам промывают мозги и оставляют самые простые команды, как например уборка или готовка.

Эти истории, чаще всего, опять же распространяют простолюдины, которые никогда не были и не будут в застенках Академии Эйнгвара. Да и дядя Асварт рассказывал ему и Иллиану об Академии. Так что бояться было нечего.

Вспомнив о брате, Аннадор снова понурился, ведь у них были планы. Общие планы. Они давно уже видели себя непобедимыми магами, увенчанные славой, перед которыми стелют ковровые дорожки правители всего Эмеральда. Теперь же он остался один… Он сможет достичь того, о чем они вдвоем с братом так долго мечтали. И где бы Иллиан сейчас не был, он будет рад за него.

Они с братом часто себе представляли, как выглядит отбор в Академию. Страшные испытания, невероятно тяжелые вступительные экзамены и прочее — прочее. Отбор же, который Аннадор прошел три дня назад, был лишен любого намека на патетику.

В утро поступления Аннадора легонько разбудил дядя Асварт. Указав на часы и сказав, что будет его ждать на главной площади через два часа, он ушел по своим делам. С горем пополам встав с постели, еще толком не открыв глаза, Аннадор прошествовал в умывальню. Окунул голову в холодную вод, прогнав любой намек на сон. Хорошо умывшись, он одел брюки и рубашку очень странного, как по нему, покроя и короткий камзол. Дядя Асварт говорил, что подобная форма одежды в академии обязательна. Спорить он с ним не стал, ведь он‑то уже давно получил свой отличительный перстень и знать должен более чем он.

Завтракать не хотелось совершенно и, посмотрев на часы, он решил, что времени еще достаточно и можно еще даже прогуляться по Эйнгвару. Хотя и прибыл в Столицу он еще два дня назад, но все время просидел в комнате постоялого двора, так и не выйдя наружу. Слишком болело все внутри, после недавних событий. Дариус умер, Иллиан пропал и настроения не было ни на что, кроме самокопания.

Но он смотрел в окно. Жизнь с Столице кипела, совсем непохожая на прошлую жизнь Аннадора или даже на Кирд — единственный город в котором он бывал ранее. Единственное окно в комнате выходило на соседнюю таверну, поэтому вдобавок можно было понаблюдать, как городская стража разымала очередную драку спорщиков, изрядно набравшихся храброй воды. Это даже могло быть смешным, если бы не было так горько на душе.

Выходя с постоялого двора, он попрощался с хозяином, тот в свою очередь печально вздохнул и пожелал удачи на отборе. Аннадор невольно поежился, может дядя Асварт чего‑то недоговорил? Хотя вряд ли, не стоит брать в голову, если бы на отборе было что‑то опасное, то ему бы непременно об этом сказали. Или дядя и сам ничего не знал? Мотнув головой, Аннадор попытался выкинуть дурные мысли с головы. Вроде помогло.

На улице было не слишком много людей, Аннадор представлял столицу себе более оживленной. По сторонам стояли аккуратные домики, во все стороны уходили опрятные чистые аллейки. Возле бордюров стояли высокие фонарные столбы, в которых были магические кристаллы, освещающие намного лучше, чем обычный огонь.

Дома были высокими, не менее четырех этажей. Аннадор с открытым ртом смотрел на такие каменные громадины. Каждый дом в Столице был, чуть ли не замком. Бедные люди себе такого не позволят. Хотя, прожив всю свою жизнь вдали от цивилизации, он не мог точно сказать, что является в Столице богатством.

По пути к главной площади он понял причину того, что на улицах было мало людей. Видимо все жители сегодня собрались смотреть на процессию отбора. Ему стало от этого не по себе. Проходить испытание перед такой толпой народу ему не хотелось. Его пугала не так оживленность перед академией, как то, что он может провалить отбор перед такой толпой народу. Он себе представил, как люди будут тыкать на него пальцами и говорить, что это тот мальчик, который провалил вступительное испытание.

И что за мысли лезут в голову? Дядя Асварт уверял его, что он‑то в любом случае поступит. С чего такая уверенность Аннадор не понимал, но раз дядя говорит, значит, правда, а он склонен ему верить.

Да, кстати, а где сам дядя? Аннадор повертел головой, тщетно пытаясь его найти. Да уж, в такой толпе толстолап, потеряется, не то, что дядя Асварт.

Обреченно вздохнув, будто собираясь идти на плаху, он начал протискиваться вперед через толпу, туда, где собираются поступающие в Академию. И с каждым шагом он все больше удивлялся, как же много здесь народу, будто не только жители всей Столицы собрались сегодня перед воротами Академии, а жители всей страны. Были здесь все, и обычные простолюдины, и разрядившиеся, словно павлины купцы, кичащиеся своим богатством, и дворяне, которые в своих нарядах были посдержаннее. Правда, последние занимали специально отведенные места возле самого места отбора.

Аннадор стоял с открытым ртом, увидев первую подобную трибуну. Собственно, ничего необычного в ней не было. Небольшие, но аккуратные мягкие скамейки с высокими резными спинками. Но изумление пришло от того, что они находились буквально в воздухе, по крайней мере ничего такого, на чем они смогли бы держаться, Аннадор не заметил. Впрочем, решив особо не удивляться, в Академии то, небось, будет много и более невероятного, он прошествовал к месту сбора поступающих.

Протолкавшись к центру площади, он увидел большой мраморный помост с мраморными богато изукрашенными креслами, более походящие на троны. Их было девять, по числу Магистров Эйнгвара. У центрального кресла — трона спинка была выше, чем у остальных, с вырезанным на ней мече, окутанного пламенем, символе школы. Это было кресло Архимага, Магистра Магистров, Дайвара Круса, высшего мага всего Эйнгвара.

Магистров на своих местах еще не было, Аннадор слышал, что появляются они лишь перед самым началом отбора и, вспомнив, сколько у него было времени, скорчил кислую мину. Ждать придется еще около получаса.

Дядя Асварт был прав, говоря, что попытаться поступить мог любой. Около помоста, невидимой линией отделенными от обычных зрителей, образуя правильный круг, стояла толпа абитуриентов. По прикидкам Аннадора, человек четыреста, при этом, опять же, по словам дяди, поступит едва ли сотня. А так как до отбора еще есть время, то может собраться и все шесть сотен. Были здесь и его ровесники и даже люди уже более преклонного возраста. По качеству одежды, опять же, можно было сказать, к какому слою населения относится тот или иной абитуриент, будь то сын дворянина или вчерашний, а то и завтрашний, пастух. При этом законных детей люди благородного сословия редко отдавали на учебу в Академию, чаще всего это были бастарды, так как у дворян способностей к магии не было почти никогда. При этом было понятно почему так.

Тело вдруг стало ватным, от неуверенности. С понуро опущенной головой, Аннадор кое‑как дошествовал до места сбора поступающих. Вид у него был точно, как у приговоренного. Уверенность, которую вбивал в него его дядя, как ветром сдуло. Около него стоял парень лет двадцати, по виду которого можно сказать, что чувствовал он себя не лучше, чем Аннадор. Но были и такие, кто стоял с прямо‑таки невозможно уверенным видом. Аннадор невольно таким позавидовал. Быть уверенным, не зная, что же его ждет впереди, у него не получалось.

Вдруг Аннадор заметил, что гул толпы постепенно стает все тише, пока совсем не утих. Взгляды каждого были прикованы к мраморному помосту. Там разгоралось приятное синеватое сияние, проходившего от кресла Архимага и, постепенно окутывавшее весь помост. Резкий всплеск света заставил всех на мгновение зажмурить глаза и, когда сияние стихло, на своих местах уже находились все девять Магистров. Величественнейшие люди всего Эйнгвара сейчас находились так близко. Каждый Магистр был одет в блистательно белые долгополые мантии. Казалось, что каждую из фигур окутывает свет, настолько величественными они казались.

В руках Архимаг держал переливающийся синим посох украшенный искусной резьбой, у основания которого был вырезан дракон, поднявший вверх пасть в которой, будто вырываясь огонь, находился, полыхающий красным пламенем, искусно ограненный драгоценный камень.

Он так и назывался, Драконье Пламя, величайший с артефактов Эйнгвара, носить который имели право лишь величественнейшие с магов. Даже не все Архимаги могли получить такое право, ведь выбирал своего носителя сам камень. Каким именно образом, не знал почти никто, потому что уже более шести сотен лет он был в руках у кора Дайвара Круса. По преданию, драгоценный камень был вручен Мориалстразом, вождем всей драконьей стаи Эмеральда, первым людям, пришедшим в этот мир, как символ вечной дружбы. Многие считают это всего лишь легендой, потому как уже пять тысячелетий небеса Эмеральда не прорезали крылья этих величественных созданий.

Словно избавляясь от наваждения, Аннадор мотнул головой, убирая взгляд с Драконьего Пламени. Его глаза расширились в изумлении, нижняя челюсть, казалось, сейчас с треском рухнется на пол, когда он увидел человека, сидевшего по левую руку от Архимага. На мраморном кресле, во всем своем величии восседал дядя Аннадора — Асварт. На мгновение, встретившись с ним взглядом, дядя или сейчас вернее кор Асварт, слегка улыбнулся ему, почти незаметно кивнув головой.

Аннадор заулыбался своей наиглупейшей улыбкой во весь рот, теперь‑то он был уверен на все сто, что ему обеспечено место среди студиозусов Академии. Неизвестно почему дядя не говорил ему раньше о том, что он один из девяти Магистров Эйнгвара, но если молчал, значит, на то были свои причины.

— Жители Эйнгвара, — над площадью прогремел усиленный магией голос Архимага, — я рад приветствовать вас на собрании перед отбором нового поколения студиозусов нашей Академии! Долгие двадцать сем лет стены Академии не видели молодых неопытных неофитов, поэтому этот день останется надолго в нашей памяти! Но не все смогут попасть по ту сторону ворот и еще меньше тех, кто когда‑то наденет на свой палец отличительный перстень магов Эйнгвара! Поэтому еще раз хорошо подумайте, эта ли судьба ждет вас, потому что, пройдя испытание, пути назад больше не будет!

Архимаг замолчал, проводя грозным взглядом по толпе вероятных будущих магов, будто заглядывая в душу каждого. Аннадор, встретив его взгляд, невольно поежился, настолько огромная мощь чувствовалась в верховном Магистре.

Над площадью стояла гробовая тишина, которую никто не решался нарушить. Никто с поступающих не ушел со своего места. Архимаг еще раз обвел взглядом всю их толпу, и на этот раз, как показалось Аннадору, задержал взгляд именно на нем, затем благосклонно улыбнулся и пророкотал:

— Объявляю сим начало испытания!

Архимаг поднял руки, устремив Драконье Пламя в облака, словно пытаясь пронзать само небо. Кристалл запылал нестерпимо алым светом, заставляя всех окружающих отвести взгляд. Через мгновение свет стал уже настолько ярким, что невольно внушало благоговейный ужас и Архимаг резким, уверенным движением руки взмахнул посохом, будто пытаясь охватить алым сиянием всю площадь.

У всех зрителей в одночасье вырвался изумленный вздох. Помост с Магистрами, а также все поступающие взмыли в небо, окруженные красным светом. Когда он утих, всех абитуриентов охватила паника, ведь под их ногами была пустота. Аннадор быстро взял себя в руки и попытался ногой постучать по поверхности, на которой он стоял, невозможно же было, чтобы под ногами и в правду ничего не было. Звука не последовало, но нога постоянно натыкалась на какую‑то незримую преграду. Он поднял глаза к Магистрам и встретился взглядом со своим дядей. Тот, оказалось, все это время смотрел на него и сейчас мучился в попытках сдержать улыбку, что удавалось у него не очень хорошо. Аннадор посмотрел на него упрекающим взглядом, в ответ на который кор Асварт лишь едва заметно пожал плечами. Да уж, дорогой дяденька явно испытывал удовольствие от вида племянничка, впавшего в замешательство.

Как позже пояснил ему дядя, это все было не более чем игра на зрителя. Отбор требовал от себя торжественности и красочности. А как смотрело столпотворение народа на площади на это зрелище, можно было решить, что красочности этому было не занимать.

На невидимой платформе под ногами поступающих то загорался, то гас огонь, желтые молнии разрывали небо, ветер высвистывал удивительные мелодии. Люди то охали, то ахали, то закрывали лицо руками, то смеялись.

Эйфорию зрителей Аннадор не разделял. Во — первых, проходить испытание резко расхотелось, во — вторых, в области живота начинались какие‑то колики, в — третьих… Впрочем, причин он мог найти еще много, но почему‑то ни одной внятной.

Если мгновение назад во взглядах Магистров плясал смех, то сейчас их лица были словно из камня. Аннадор перевел взгляд на Асварта, тот тоже сидел с самым беспристрастным видом. Сейчас начнется испытание, ответ очевиден.

Вокруг поступающих разгорелся желтый чистый свет. Это нестерпимо — чистое сияние окружило всю их платформу, он извивался будто живой. Он и вправду был живым. Свет будто разорвался на части, но при этом оставался одним целым, оставляя невидимую связь. Сияние начало принимать странные формы, извивался, угасал и снова разгорался. И к каждому с поступающих в Академию устремился маленький кусочек света, словно маленькое миниатюрное солнце. На лицах всех читалось недоумение. Некоторые пытались пощупать этот свет и их руки проходили насквозь, будто через густой кисель.

В голову Аннадора ворвалась чья‑то мысль: «одень свет». Он недоуменно начал водить головой со стороны в сторону, по действиям остальных тоже было видно, что они услышали то же самое. Некоторые уже с осторожностью пытались проделывать какие‑то манипуляции со светом. Краем глаз Аннадор заметил парня лет двадцати пяти, который одел свет подобно браслету, но переменил цвет на черный. Парень стоял не зная, что ему делать, радоваться или же наоборот. Вроде бы одел, но сияние стало черным. Оно не перестало быть после этого сиянием, нет. Разве свет не может быть черным? Незнающий суеверный человек первым делом начнет отрицать подобное. Это есть тьма, а тьма не что иное, как зло. Но разве в свете меньше тьмы, чем в тьме света? Разные стороны одной медали, разные цвета одной Силы. Ни больше, ни меньше.

Некоторым поступающим совершенно ничего не удавалось сделать. Все манипуляции, проводимые ими, вызывали один и тот же результат. Точнее результата не было никакого. В таких случаях сияние теряло свою кажущуюся осязаемость, окутывало неудавшихся магов, и они исчезали, чтобы в тот же миг появиться внизу на площади с донельзя угрюмыми лицами.

Какой‑то странный отбор. Откуда Магистрам известно, что у этих поступающих ничего не выйдет и опускают их вниз? Или может это не Магистры, а сам свет? Тьфу, глупости.

Некоторые в это время уже смогли примерить свет. У одних это были браслеты, у других кольца, у третьих перчатки. Один парень облачился в свет подобно халату и сиял не столько благодаря свету, как благодаря улыбке, не сходившей с его лица. Примерно у половины свет сменил цвет с желтого на черный. Что это означало, не знал еще никто.

Решился и Аннадор. Он протянул руки к небольшой, уже начавшей загасать искорке. Та вспыхнула с новой силой, протягивая небольшие щупальца прямо к нему. Аннадор отскочил от неожиданности. Такого он не замечал ни у кого с окружающих его. Все же он собрался с силами и снова протянул руки к искре. Он начал поглощать ее. В руках и груди он чувствовал странное приятное тепло, ему хотелось отдаться, это чувство опьяняло. Сначала руки, затем торс, ноги, он весь словно запылал ярким желтым светом.

Он взглянул на сидевших Магистров полыхающими глазами, не имеющими зрачков. Все, кроме Архимага и Асварта, сидели, то бледнея, то краснея, некоторые даже начали зеленеть. Аннадор оглянулся. Взгляды всех были обращены в его сторону. Зрители с открытым ртом и явным восхищением, поступающие с опаской, а некоторые даже с завистью. А Аннадор чувствовал себя сейчас всесильным, он чувствовал Силу, отдававшуюся в каждой клетке его тела, он был уверен в том, что способен свернуть горы одним мановением руки. Да что там руки, щелчком пальцев! Он еще раз посмотрел в глаза Архимага, в которых ничего невозможно было прочесть.

Еще никогда он не испытывал подобной эйфории. Теперь стало ясно, как это быть магом. Ощущение Силы в твоих руках, могущество не сравнимое ни с чем. Никакая сталь, никакое оружие не сможет никогда соперничать с этим.

И в следующее мгновенье все это закончилось. Он разом почувствовал себя неполноценным, пустым. Будто от него отделили какую‑то частичку, с которой он жил все это время. Аннадор беспомощно упал на колени. Поднял к глазам руки и начал осматривать свои ладони. Всего несколько мгновений назад в этих руках играла безумная, умопомрачительная сила. И теперь ее нет. Не осталось даже малейшего упоминания ее.

Архимаг Дайвар Крус, все это время наблюдающий за ним, не казался потрясенным. Точнее он вовсе потрясенным не был, чего не скажешь об остальных Магистрах. Даже Асварт слегка удивленно приподнял бровь, он ожидал меньшего от своего племянничка. Он знал, что тот обладает большой силой, но такой… Сияние Рассвета подчинилось ему полностью. Такого не было еще ни разу. Даже Архимаг в свое время не был столь невероятен.

Когда действо с мальчишкой затянулось, кор Дайвар Крус решил, что уже достаточно. Не хватало еще того, что Аннадор совершит что‑то необдуманное. А под влиянием Сияния это было возможно.

Архимаг словно ненароком махнул посохом и свет исчез. Все прошедшие отбор сейчас на платформе. Не стоит тянуть.

— Студиозусы! — Обратился Архимаг к находящимся на невидимой платформе, но голос его рокотал так, что, Аннадор готов был поспорить, было слышно его во всей Столице. — Да, теперь вы в праве так именоваться. Потому что все вы прошли испытание Сиянием Рассвета! Для вас открыты ворота Академии Эйнгвара! Впереди еще много сложностей и лишь сильнейшие из вас, — при этом Дайвар Крус бросил странный взгляд в сторону Аннадора, — смогут носить почетное звание боевого мага Эйнгвара!

Толпа взревела. Казалось, простая незаурядная речь, а вызвала такую бурю эмоций. Студиозусы начали изучать друг друга, осознавая, что в дальнейшем их ждет много лет совместного обучения. Даже с лиц Магистров спали каменные маски. Лишь Аннадору не было никакого дела до окружающих. Ему хотелось побыстрее убраться отсюда, с глаз зрителей, Магистров и других студиозусов. Лишиться чувства пустоты внутри, незавершенности, и он знал, что Академия поможет ему в этом.

Мотнув головой, Аннадор, уже полноценный студиозус, отмахнулся от нервозных воспоминаний. До занятий оставалось всего ничего, и он, правда, мог опоздать. Парень, который его разбудил, был его соседом, но имени Аннадор припомнить не мог. Хотя после прибытия в Академию все воспоминания казались ему смутными. Все здесь было столь невероятным, что походило скорее на сон, нежели на реальность.

Встав с постели, он надел свои штаны и рубаху, поверх натянул короткий камзол. Оказалось, что такая одежда является обязательной формой, по настоянию Асварта они купили ее еще перед поступлением. Теперь на камзоле и рубахе красовался герб Академии Эйнгвара — меч, окутанный пламенем. Аннадор невольно залюбовался своим видом в зеркале. Не так на себя, как на вышитый герб на его одежде. Теперь он по праву студиозус и впереди первое занятие. Еще бы знать, где оно будет проходить.

— Меня зовут Талвер Хортс, — уже полностью одетый и собранный сосед начал разговор, — а ты Аннадор на сколько я знаю? Не удивляйся, о тебе говорит весь Эйнгвар, — многозначительно произнес он с улыбкой на лице.

Аннадор, конечно же, понял, о чем именно все говорят. Он испытывал от этого нескрываемую радость и гордость. Но, по словам дяди, не стоит сильно заигрываться. Уже сейчас у него могут появиться враги, но это даже помогает ощущать гармонию и не зарываться слишком сильно. У сильного мага непременно будут сильные и многочисленные враги, а Аннадор обладает очень высоким уровнем Силы, что теперь знают все, после отборочного испытания.

Само испытание — это есть не более чем инициация. Силу в маге необходимо сначала пробудить, поэтому магов самоучек крайне мало. Пробудиться Сила может во время сильного стресса, долгих медитаций или посредством Сияния Рассвета.

Несколько тысячелетий назад, во время рассвета Олрисской Империи, жил маг, владеющий огромной Силой. Именно он смог первым пробудить такое волшебство, как Сияние Рассвета. С тех пор не было еще ни одного мага, который смог бы вызвать его. Та Сила, что используется во время инициации, не более чем отклик того великого мага. В мире есть несколько мест, в которые он вложил свою Силу, именно одним с таких мест и была площадь Эйнгвара. Но для пробуждения этого Сияния все равно требуются усилия всех девяти магистров, считая самого Архимага.

К сожалению, имени того мага не сохранилось до наших времен. Олрисская Империя оставила по себе очень мало информации, и та была слишком расплывчата и не точна. Так же как и информация о Сиянии Рассвета. В том, что дошло до наших времен, слишком много тумана, поэтому и использовать это заклинание могут лишь для инициации. Его истинная мощь невообразима простым смертным, да и самому Архимагу.

Все это рассказал Аннадору его дядя. Больше, конечно, намеками, и многого он не договаривал. Но хоть что‑то с этого он смог узнать. Например, совершенно ненужную вещь — от цвета Сияния во время инициации не зависит ровным счетом ничего, потому что сейчас энергия не делится на Хаос и Порядок, как было еще двести лет назад. Теперь источник у всех один.

— Да, доброе утро, — несколько лениво произнес Аннадор, — значит ты мой сосед?

— Похоже на то, — залихватски усмехнулся тот, — До сих пор не верится, что я смог сюда поступить. В моем роду не было ни одного мага. Хотя и у меня оказался не слишком большой уровень Силы. До твоего, конечно, мне особо далеко — при этом он картинно подмигнул Аннадору, — но задних пасти точно не буду.

— Ты не знаешь, где будет проходить первое занятие?

Талвер удивленно посмотрел на него.

— Так ведь нам вчера чуть ли не экскурсию по Академии устроили. Первое занятие в большом лекционном зале. Лекция по теории магии от мэтра Дайвара Круса.

— Меня не было. Я отлучился к… по своим делам.

В то время он был у дяди Асварта, но боевой маг предупредил его о том, что об их родстве лучше не знать посторонним. То, что один из Магистров и студиозус — родственники, может повлечь за собой особые трения и отношения с другими учащимися.

Дядя его, конечно, заверил, что то, что они родственники, будет играть очень важную роль. А именно, что он проследит за тем, чтобы нагрузки на Аннадора были максимальными. Что ж, спасибо за предупреждение.

— А — а-а, — многозначительно протянул Талвер, — ну тогда я готов провести для тебя подобную экскурсию. Вот только вспомнить хоть, где находится этот большой лекционный зал, — при этом он почесал затылок, изображая вид крайней степени задумчивости, — то ли пятьдесят восьмой, то ли восемьдесят пятый этаж. А зал занимает весь этаж.

Аннадор попытался скрыть изумление. Он догадывался, что башня Академии огромная, но чтобы настолько? Это ж, наверное, верхние этажи башни скрываются в самих облаках. И люди смогли построить такую громадину?

— Всего в башне сто двадцать этажей, — будто прочитав его мысли, произнес Талвер Хортс, — ну, по крайней мере, так нам сказали. Но некоторые со студиозусов говорят, что на самом деле их больше. Говорят, на крыше башни есть сто двадцать первый, где проводятся советы Высших. Не знаю, правда ли это…

Аннадор лишь молча, кивнул. Поддерживать разговор особо не хотелось, но сосед попался настолько болтлив, что сможет поддержать разговор всего с одним участником — самим собой.

— Занятие начинается через двадцать минут, если я не путаю. Может, пойдем?

— А да, — Талвер махнул рукой, — пошли. Хотя особо можно и не спешить. Телепортами можно попасть в любую точку Академии.

Аннадор снова кивнул. Он знал это. На каждом этаже находились стационарные телепорты. Работали они не односторонне, подобно заклинанию трансгрессии. Необходимо было лишь стать на круг телепорта с четкой мыслью о необходимом этаже.

Так он и сделал. Подошел к телепорту и представил себе цифру «58». Сойдя с телепорта, он увидел большую табличку с надписью «Большой лекционный зал» и выше еще одна «этаж 58». Что ж, похоже, им сюда и надо.

Следом за Аннадором с телепорта вышел Талвер. Улыбка, наверное, не сходит с его лица.

— О, все‑таки не ошибся, — радостно заключил он.

— Пошли занимать места, вдруг зал окажется забит.

— Не — а, не думаю. Студиозусов явно меньше сотни. А зал занимает весь этаж. Так что мест там полно.

— Ну, выберем места поближе к трибуне, — пожал плечами Аннадор, — какая разница, не стоять же здесь, ожидая начала лекции.

— Кто бы спорил, — все с той же белозубой улыбкой заключил Талвер.

Они прошли в зал. Он на самом деле оказался огромен, сюда спокойно могло вместиться пару тысяч человек. На передних рядах, разбившись по кучкам, сидели немногочисленные студиозусы. Когда Аннадор с Талвером входили, все уже собравшиеся повернули головы в их сторону. Были такие, кто громко шептал что‑то типа «это же тот парень с отбора», другие просто тыкали пальцами, некоторые просто с понимающими лицами кивали.

Аннадор почувствовал себя неуютно под всеми этими взглядами. Талвер же, ухмыляясь, пошел вглубь зала, Аннадору ничего не оставалось, как последовать за ним. Пройдя немного, Талвер уселся на третий ряд, возле какой‑то девушки и стал что‑то навязчиво шептать ей на ухо. Девушка никак не реагировала. Аннадор сел там же, но немного в стороне, лезть к Талверу с советами поумерить пыл не хотелось. Клеить девушек на первом же занятии, надо же.

Аннадор значительно фыркнул. Настроение было препоганейшее. Талвер, похоже, не добившись желаемого, отсел к Аннадору.

— Ну и девушки, — буркнул он.

Это почему‑то подняло настроение Аннадору. Увидеть Талвера без улыбки было для него уже потешным, несмотря на их короткое знакомство.

— Расскажи лучше, откуда ты, — решил было Аннадор познакомиться поближе.

— А — а, — подбоченился тот, — я со славного городишки Мильборн, что на юге Эйнгвара. Отец там мелкий чиновник и кто‑то там в гильдии торгоцев. Ну, я особо не знаю, чем он именно занимается, да и узнавать как‑то не было желания. А ты как?

— Я жил недалеко от границы с Олрисом. Деревня так и называется — Приграничная. Родителей нет, меня воспитал местный кузнец, — проговорил Аннадор.

Это была одна из причин вчерашней встречи с дядей Асвартом. Необходимо было придумать подходящую легенду для него. Говоря о том, что он жил на границе с Триарским лесом, можно вызвать лишнее подозрение. А так все в порядке. Деревня такая на самом деле существует. И кузнец был старым знакомцем Асварта, который скончался около двух месяцев назад. Умер он от старости, кузнец магом не был, а лишь им не суждена скорая смерть от старости.

— Так ты деревенский? — Делано удивленным тоном спросил Талвер. — Ничего, держись рядом со мной и все будет нормально. Видишь того парня слева? — Талвер слегка мотнул головой в сторону. Аннадор кивнул. — Это Марк Гильсенхорк, сын местного дворянина. Всегда пытается задеть кого‑то, и все время тыкает своим происхождением. Тот еще урод. И он уступает по уровню Силы лишь тебе, так что некоторое его бахвальство даже чем‑то оправдано, — вздохнул он.

Парень, на которого указал Талвер, ничем сильно не отличался от остальных. Разве что как‑то небрежно лениво общался с сидящим рядом студиозусом. Вполне типично для дворян.

— А кто тот парень, что сидит рядом с ним?

— Тот, что ли? — Талвер брезгливо скривил лицо, указав на парня рядом с Марком. — Лиам, его прихвостень. Сам с простых, но и не бедный. Сын купца вроде бы. Стелется перед Марком, как перед повелителем. Прям противно. Он один из самых слабых на потоке, маленькое колечко Сияния смог создать.

Аннадор многозначительно кивнул. Сам не любил таких типов. Такие обычно сами не приспособлены ни к чему и постоянно тянутся к тем, кто сильнее. Хотя искать помощи в подобных Марку, лишь унижаться перед самим собой. Лицо Аннадора само собой скривилось в брезгливой гримасе.

Неожиданно в зале стало тихо. Перешептывания, шуршания, скрип — все это будто накрыло пологом тишины. Возле трибуны начал сгущаться синеватый туман. Он извивался, начал вычерчивать в воздухе какие‑то формы и плавно переходил в человеческую фигуру. Мгновенье и перед восхищенными студиозусами величественно возник великий маг, Архимаг Эйнгвара, кор Дайвар Крус.

На этот раз он был без своего посоха и в несколько поношенной серой мантии. Но, несмотря на это, его все также окутывал неизменный ореол едва ли не осязаемой Силы.

Некоторое мгновение в зале все так же властвовала тишина, затем Архимаг кашлянул в кулак и его голос разорвал полог, окутавший зал:

— Я рад приветствовать вас на первом вашем занятии, молодые студиозусы, — более будничным голосом, чем на отборе произнес он, некоторые даже удивленно приподняли бровь при этом. — Многие из вас меня знают, для тех же, кто затрудняется в том, как ко мне стоит обращаться… — с этими словами в воздухе прямо в воздухе над головой Архимага появилось две надписи «кор Дайвар Крус» и «мэтр Дайвар Крус». — Я читаю лишь вводную лекцию по теоретической магии, остальные лекции будут читать вам лучшие мэтры нашей Академии. Но с ними вы познакомитесь несколько позже.

Итак, чем же является магия? Многие из вас могут предполагать, но никто не сможет дать точный ответ. Даже я, посвятивший магии уже почти восемь столетий, не смог бы точно охарактеризовать вам, что же это такое. Основное, что вы можете понять уже сейчас, это то, что магия — это способ преобразования различных энергий в Силу, которой напрямую питают свои заклятия маги. То есть, как вы могли понять с этих слов, напитать заклинание Силой и предать ему форму может любой человек, стоит ему только объяснить как. Но для таких людей нужны ее источники, такие как всевозможные артефакты и амулеты. Такая Сила является заимствованной и поистине сильные заклинания таким способом не создать. Настоящие же маги, которыми в будущем станут некоторые из вас, — большая часть присутствующих студиозусов невольно поежилась при слове «некоторые», — используют собственные внутренние резервы для создания Силы. Как именно это возможно и почему одним это дано больше, другим меньше, а третьим не дано вообще, ответить не может никто. Есть разные теории, но они являются не более чем теориями и, услышав одну из них, не берите ее за истину. Это происходит неосознанно для самого мага, как движение рукой или ногой, мы не осознаем, что каким‑то способом вмешательства можем трансформировать различные энергии мира в сырье для воздействия на сам мир.

Половина из вас на процедуре инициации облачилась в Сияние черного цвета. В этом нет ничего страшного, для вас более естественна энергия Хаоса. Это никак не отражается и не отразится на вашем характере, внешности, побуждениях, мыслях. Маги Порядка и маги Хаоса использовали разное сырье для своих заклинаний, больше отличий нет никаких. Но лишь использовали, со временем это изменилось. Более детально об этом вы сможете узнать на лекциях истории магии, сейчас же только скажу, что в данный момент жизни Эмеральда нет никакой разницы между энергиями Хаоса и Порядка, сейчас это одно и то же. Но мы будем отталкиваться от прежних методов обучения, разделив всех вас на две группы — Хаос и Порядок. Деление чисто условное, обучать вас будут одним и тем же дисциплинам, некоторые лекции группы будут объединять, а иногда разбивать на более мелкие группы. Но об этом все вы сможете узнать от ваших кураторов, которые будут объявлены опять же позже.

Каждый из вас вправе выбрать путь развития вашей Силы. Различных школ и техник очень много, поэтому сделать правильный выбор может казаться слишком сложным. За первый месяц мы поможем вам с этим определиться. Те, кто уже знает, заклинаниям каких школ хочет отдавать предпочтения, скажете это, опять же, своим куратором. Они проведут общую проверку вашей совместимости с этим типом магии. Могу вас сразу же утешить, желания мага и его предрасположенности почти всегда совпадают, поэтому, если вы хотите стать Архитектором — вы им и станете, хотите изучать Истинную магию — у вас предрасположенность к ней. Все просто. Исключением является общая боевая магия, которую в Академии Эйнгвара обучают повсеместно, будь вы Зеленым магом или магом Света. Узнаете об этом детальнее на третьем курсе, когда у вас начнутся индивидуальные занятия.

Аннадор в некотором роде перестал понимать, зачем ему вчера понадобилось встречаться с дядей, ведь сейчас Архимаг в точности повторяет то же самое, по крайней мере нового для себя Аннадор ничего не почерпнул. Хотя Асварт более детально обо всем рассказал, но эти детали были не особо важными.

— В то же время у нас вы не сможете обучиться магии Света Жрецов Светозарного, ведь их магия лежит в иных плоскостях с обычной магией Света, магии Духов Шаманов Шиора, как и веток магий некоторых закрытых организаций, не стану называть их. Многие «экзотические» школы магии также в Академии для вас закрыты, большинство из них являются прерогативами иных рас, оставшиеся же недоступны по разным причинам. То ли эти школы считаются утерянными, то ли неизвестны нам. Таких очень мало, но они все же есть. Если вас интересует эта тема, можете узнать об этом детальнее самостоятельно, либо на уроках теории магии и истории магии.

Все же Эйнгвар готовит боевых магов, но мы не исключаем возможностей обучения и более мирным школам, будь то Архитекторы, Целители или маги Плодородия. Не так много мирных путей развития магического искусства, но всем им вы можете обучиться в стенах Академии без исключения. Поэтому, если ваши желания лежат в мирных отраслях вашей будущей профессии, можете решаться на это едва ли не сейчас, выбор невелик, но не каждый одаренный может похвастаться предрасположенностью.

Что касаемо боевых школ — здесь все сложнее. Но окончательный выбор за вами. Настоятельно советую вам наведаться в библиотеку Академии, которая находится на сотом этаже и выбрать там один из этих томов, — над головой Архимага снова появились надписи, на этот раз с названиями трех книг, которые Аннадор благополучно проигнорировал, — они помогут вам ознакомиться с магическими техниками Эмеральда и Эйнгвара.

В окончание, скажу, что то, что вы поступили в Академию еще не делает вас магами. Вам еще предстоит провести семь нелегких лет в стенах академии, чтобы получить свой первый, низший отличительный перстень. Предела же нет, обучение не заканчивается никогда, только становится с каждым годом оно все сложнее и опаснее.

Архимаг прекратил свою речь не на самой оптимистичной ноте и начал почесывать бороду, будто вспоминая что‑то. Затем перевел взгляд на студиозусов, внимавших каждому его слову, неожиданно хлопнул в ладоши и произнес:

— На этом можно считать мою лекцию законченной. Теперь можете задавать имеющиеся у вас вопросы.

Архимаг указал на парня, поднявшего руку, разрешая говорить. Им оказался Марк Гильсенхорк, о котором Аннадору рассказывал Талвер.

— Мэтр Крус, я слышал, что наиболее способным студиозусам вы оказываете честь и самолично даете им дополнительные практические занятия. Насколько это является правдой, и не соизволите ли вы ответить, что необходимо для получения такой возможности?

Брови Аннадора поползли вверх, лоб рассекли глубокие морщины. Об этом он не слышал, и дядя Асварт ничего подобного ему не говорил. Откуда же этому дворянчику это известно? Сидевший рядом Талвер едва слышно шепнул ему на ухо:

— Граф Гильсенхорк весьма влиятелен и в его ближайшем кругу есть даже несколько магов Эйнгвара. Могу поспорить, что его сынок знает больше любого со студиозусов об Академии.

Аннадор, не поворачиваясь к нему, едва заметно кивнул, давая понять, что услышал. Вот значит что. Но это не дает ответ на вопрос, почему же дядя Асварт ему ничего об этом не говорил?! Может, счел это недостойным внимания? Или это не такая уж и истина? Впрочем, сейчас Архимаг сам ответит на этот вопрос.

Мэтр Крус же слегка ухмыльнулся, прикрывая глаза. Затем резко их открыл и ответил:

— Да. Не знаю, откуда вам это известно, ведь последний такой мой ученик уже двести лет как закончил обучение, но это правда. Критерий отбора в мои ученики нет. Им стает студиозус, который лично меня заинтересует. Ни больше, ни меньше, — Архимаг сделал короткую паузу, — еще вопросы?

— Вы говорили, что раньше имелись энергии Хаоса и Порядка, но сейчас их нет. Но все же сейчас есть энергии, значит их несколько? Какие именно? — Парень, задавший вопрос, не стал поднимать руку или еще как‑то привлекать свое внимание, только прямо задал вопрос. Да и выглядел он… слишком самоуверенно что ли, или напыщенно.

— Это технический вопрос, почти не играющий никакой роли, но отвечу. Основная масса энергии идет через нижние слои мира, междумирья, можете считать, или Бездны. Да, мы используем энергию Бездны, для своих заклятий, но не только. Часть ее накапливается в самом Эмеральде — энергия света, огня, воздуха, чаще всего это стихийные элементы, но есть исключения. Избытки попадают в ту же Бездну, откуда мы ее опять же можем черпать. Некоторые по этому поводу называют Бездну отстойником, но предпочитаю хранилище.

— Но ведь считается, что Бездна общая для всех миров Колоды?

— Так и есть. Именно поэтому энергия в ней почти неисчерпаемая.

— То есть, в теории, маги других миров могут использовать энергию нашего мира через Бездну? Разве это не ставит Эмеральд в зависимость?

— Студиозус, теории такие есть, но они так и остаются теориями. Мы ничего не знаем о других мирах Колоды, и даже точно не уверены, что наша вселенная представляет именно Колоду, а не, скажем, дерево или книгу. Если вас настолько интересует магическая теория, я могу поспособствовать вашему развитию, предложив ваше ученичество одному из наших лучших магов — теоретиков. Заинтересует вас это — сообщите куратору. Остались у кого‑то вопросы?

Еще одна поднятая рука, будто очередь соблюдают. Или вопросов на самом деле возникает довольно мало. На этот раз спрашивала миловидная блондиночка, но старше Аннадора лет на десять, по крайней мере, выглядела она на такой возраст.

— Мэтр Крус, если не секрет, какой школой магии владеет вы?

Архимаг усмехнулся в бороду.

— Я маг Крови, юная леди.

По залу прошла волна громкого перешептывания, не пропустила она и Аннадора.

— Магией Крови владеют только Рыцари Крови дэйу, — ошеломленно прошептал Талвер прямо ему в ухо.

— Как видишь, эта информация была ошибочной.

Блондинка таким же ошеломленным голосом повторила примерную фразу Талвера.

— У каждого мага должны быть свои тайны, — все так же улыбался в бороду Архимаг. — Достаточно обсуждать эту тему. Кто еще хочет задать вопрос?

Он обвел глазами зал, и остановился на Аннадоре. Затем снова осмотрел зал и снова остановился на нем, но на этот раз не убрал взгляда. Тот не ожидал такого. Какой же вопрос задать? Мэтр Крус, похоже, знает больше чем сам Аннадор, что тот должен спросить. Но что? Он начал вспоминать разговор со своим дядей, не делал ли тот определенных намеков, именно для этой ситуации? Но нет, ничего не вспоминалось.

Только упорядочив свои мысли, сразу же понял, что необходимо сказать. Все ведь очевидно. Аннадор собрался с силами, поднял взгляд к Архимагу и уверенным голосом задал вопрос:

— Как воссоздать Сияние Рассвета?

Глава IV.Магистр Молний

Архимаг сидел в своем неизменном кресле в своем же неизменном кабинете, казалось, не обращая никакого внимания на вошедшего. Он не прекратил изучать документы, даже не поднял взгляда, но сразу же указал на стул:

— Проходи, Асварт, присаживайся. Подожди немного, мне нужно закончить.

В таком виде Асварт видел Архимага редко, если видел вовсе. По его лицу сейчас можно было прочитать все эмоции, которые были не самыми радостными. Брови сошлись на переносице, три глубокие морщины расчертили лоб — были видно, что не стоит его отвлекать. В таком состоянии кор Крус мог запросто испепелить одним лишь взглядом.

После почти двадцатиминутного изучения документов Архимагом, Асварт слегка подустал от ожидания. И когда он уже был готов напомнить о своем присутствии, Архимаг поднял на него взгляд.

— Ты знаешь, зачем я тебя попросил зайти ко мне?

— Я догадываюсь, учитель.

— Сколько тебе говорю, прекрати называть меня учителем, — Архимаг недовольно скривился, — я не являюсь им уже более двухсот лет. Уже и тебя молодые студиозусы называют мэтром.

Асварт ничуть не смутился, хотя кор Дайвар Крус был прав. Он уже давно не учится у него, но все же он не перестал быть его учителем.

Это было слишком давно. Тогда он даже представить не мог, что станет боевым магом Эйнгвара, не то, что одним из Магистров. И он не поступал в Академию, об этом и мыслей не было. Чтобы обычный бродяжка, не имеющий ни дома, ни денег, побирающийся на улице, поступил в Академию? Тогда он и встретил Архимага, или Архимаг встретил его.

Асварт до сих пор с улыбкой на лице вспоминал, как он пытался стащить кошелек у Дайвара Круса. Его тогда знатно приложило магией, едва он коснулся мешочка с деньгами на поясе Архимага. Когда мэтр Крус гневно взглянул на него и взглядом приказал двигаться за собой, Асварт был уверен, что его сдадут городской страже. О бегстве и мыслей не было, он осознал, кто стоит перед ним. Каково же было удивление будущего боевого мага, когда они прошли мимо ближайшего поста стражи и подошли к стенам Академии. Бродягам подобным ему, запрещалось даже находиться вблизи самого величественного здания Эйнгвара. Он тогда был словно одурманен, смотрел на башню Академии с немым восторгом, широко открыв рот. Асварт до сих пор помнит, как на него взглянул Архимаг в тот момент. В его глазах теперь не было ни капли гнева, ни капли насмешки, а лишь чувственное тепло. И он почувствовал, что говорил тот взгляд: «теперь здесь твой дом».

Боевой маг отмахнулся от назойливых воспоминаний, мешающих собраться с нужными мыслями. На самом деле он с трудом догадывался, зачем его вызвал к себе Архимаг. Но у него были некоторые догадки, впрочем, как и всегда.

— Извините, учи… кор Крус, — быстро исправился он.

Архимаг снова недовольно посмотрел на него с‑под кустистых бровей, затем вздохнул и произнес:

— Что ты можешь мне рассказать о своем племяннике?

Вопрос несколько озадачил его. В общем‑то, примерно такого вопроса он и ожидал, но не так же прямо. Он думал, что Архимаг будет скорее задавать наводящие вопросы, а не идти в лоб. Впрочем, ничего скрывать от своего учителя Асварт и так не собирался, поэтому особой роли это не играло.

— Он очень способный студиозус, — начал Асварт, — а его возможности стоят выше нашего понимания. Я думаю, что…

Архимаг не дал договорить. Он повелительным жестом остановил его, и следующая его фраза окончательно выбил Асварта с колеи:

— Я спрашиваю не об Аннадоре, а об Иллиане.

Боевой маг уставился на своего былого учителя, пытаясь понять, правильно ли он его понял. Он хочет узнать об Иллиане? Вообще‑то его можно понять, парень пропал почти две седмицы назад и никакой информации о его обнаружении до сих пор не поступало. Хотя найти Иллиана не составило бы труда, попадись он на глаза хоть кому‑либо. Его внешность, слишком запоминающаяся. Серебряные волосы и бледно — серая кожа. Такие не часто встречаются.

Но что именно хотел услышать Архимаг, было для Асварта более всего непонятным. Уже в первый день своего возвращения в Столицу, он предоставил мэтру Крусу полную информацию о своем пребывании у Дариуса Мэрна. Там же была и вся информация о братьях. Хотя Архимаг может придать значение мелочам и в итоге узнать что‑то новое. Поэтому он повторит все, что говорил еще тогда, может и сам заметит что‑то новое в своих словах. Хотя с большим шансом не заметит ровным счетом ничего, это не входило в перечень его талантов.

— Хм… Ничего особенного сказать не могу, чего бы вы уже не знали, Архимаг. Он вполне обычный парень, несмотря на его… хм… необычность. Иллиан довольно ловок с оружием, в этом он есть истинным эльфом, но никаких иных талантов я в нем не замечал. Магическая аура довольно слабая, особенно по сравнении с его братом. И, думаю, что он даже с трудом бы поступил в Академию. В чем причина, я понять не мог. Долгое время я думал, что на самом деле его Сила полностью не пробудилась, и не раз пытался спровоцировать спонтанный выброс энергии. Последний раз я даже прибегнул к применению Серебряной Молнии, о чем до сих пор жалею, но это принесло не те результаты, на которые я надеялся. В итоге я решил, что у него нет особенных предрасположенностей к магии, как бы это странным не казалось. Кровь темного эльфа и человеческого мага должны были передать Иллиану и способности к магии его родителей. Но, похоже, что рождение двух детей внесло свои коррективы. Кровь дроу передалась лишь одному Иллиану и обошла стороной его брата, иначе бы у Аннадора были заметны некоторые, может даже едва заметные, особенности ауры, но их нет совершенно. В свою очередь, способности к магии почти не передались полуэльфу, но и та предрасположенность что есть, слишком слаба. Единственное, что мне показалось интересным, это то, что аура Иллиана была словно свита с самых различных энергий, переплетающихся друг с другом и присутствовали в одинаковом количестве, давая ему возможность к обучению почти всех существующих типов магии. Но все же его Сила слишком слаба для реализации подобных возможностей.

Архимаг все это время внимательно слушал своего бывшего ученика. Когда тот прекратил свой рассказ, Дайвар Крус кивнул с видом, будто слова Асварта подтверждают его мысли. Хотя он лишь повторял те же слова, что произнес декаду назад. Значит Архимаг пришел к выводу, скрытому от самого Асварта. Конечно же, человек, который почти семь сотен лет владеет одним с сильнейших магических артефактов Эмеральда, может мыслить несколько иначе и находить смысл, казалось, в бессмысленных вещах.

Некоторое время они оба сидели молча. Архимаг водил рукой по бороде, будто что‑то хорошенько обдумывал. Затем посмотрел на Асварта, будто только заметил его в своем кабинете и картинно вздохнул.

— Могли ли быть твои догадки на счет Силы Иллиана ошибочными?

— Я отвечал на этот вопрос вам ранее.

— Но все же.

— Это не были догадки, я знал точно, как и знал об этом Дариус. Испытание Иллиана Серебряной Молнией спровоцировало инициацию, пробудив у него всю доступную ему Силу. Я оказался прав — его Сила до этого не полностью сформировалась, чего практически никогда не случается в таком возрасте, но даже после инициации его способности увеличились не настолько сильно, насколько хотелось бы. Именно поэтому он находился на самой грани. Высвободившись больше или меньше Силы, последствия были бы не такими серьезными. После этого мой вывод остался все тем же: он едва смог бы поступить в Академию.

— Но отследить его по ауре, какая она у него была на тот момент, было бы делом нескольких дней, это в худшем случае, — задумчиво произнес Архимаг, все так же поглаживая бороду, явно общаясь сам с собой. — Тебе не кажется это странным?

— Считаете, его Сила могла настолько вырасти, после неудачного перехода? Маловероятно.

— Или наоборот, пропасть.

— Такое же невозможно в его возрасте!

— В нашем мире все возможно, Асварт, — добродушно — покровительски улыбнулся кор Крус, — как например и дети от союза человека и темного эльфа. Надо бы тебе уже запомнить об этом.

— Не все правила так просто нарушить, — отрезал Асварт, он очень не любил, когда с ним разговаривают подобным тоном, даже будь это сам Магистр Магистров.

— Не бывает такого рода правил, которые нарушить легко. Тебе ли об этом не знать, — на этот раз тон Архимага был более серьезен.

— Я здесь для подобных разговоров?

— Отчасти, но в чем‑то ты прав. Как бы то ни было, найти Иллиана мы сейчас не можем, магическими методами, по крайней мере.

— Вы хотите сказать, что поиски прекращаются? — Асварт не показывал эмоций.

— Это не мое решение, Асварт, — будто извиняющимся тоном начал кор Дайвар Крус, — а приказ нашего короля — Ладара II. С этим даже я ничего не сделаю. Король недоумевает, зачем мы бросили такие силы на поиски всего лишь одного мальчишки, будь он даже племянником Магистра. Объяснять ему причину этого я не стал, это не моя тайна и слишком она серьезная. Надеюсь, ты понимаешь это.

Асварт более чем понимал, он даже был благодарен Архимагу, что тот не стал настаивать на продолжении поисков, иначе пришлось бы открыть правду происхождения Иллиана, пускай даже не всю. В любом случае, он найдет племянника, пусть лучше это случится позже, нежели такой ценой. А в том, что племянник найдется, Магистр не сомневался, слишком мал Эмеральд.

— К тому же мы и правда слишком многих привлекли к поискам, это начало сильно бросаться в глаза, что не укрылось от глаз тайных служб иных государств. Продолжать поиски стало слишком рискованно, и мы бы их прекратили и без приказа короля. Отозвать пришлось всех, сейчас эти маги укрепляют позиции вокруг границы Выжженной Тверди и самих Врат Исхода. Сейчас очень сложная ситуация и каждый маг на счету, все государства Эмеральда практически остались без защиты, все доступные силы сбрасываются на Саррит, к Вратам. Пробуждение мы не остановим, но сможем его оттянуть.

— Не слишком ли это рискованно? Оставлять весь мир без магов, сосредоточивать их в одном месте.

— Рискованно не делать этого, и ты знаешь об этом лучше меня, Асварт, — отрезал Архимаг. — И без магов мы не останемся. Только в Академии сейчас находится шесть Магистров, включая меня, и двадцать два других мага, различной силы. В каждом крупном городе Эйнгвара постоянно пребывают минимум три мага, и еще несколько распределены по менее крупным, но не менее важным точкам страны. Примерно та же ситуация и в других странах. Врата активизировались, и никто не может знать, когда начнутся прорывы.

Эти слова пробудили в Асварте болезненные воспоминания, которые он, казалось, давно похоронил под грудой иных, менее жутких образов. Но нет, опять они всплыли наверх, пробежали по телу роем холодных насекомых. Даже сейчас ему не хотелось бы увидеть новый прорыв.

— Считаете, дойдет до этого? — Все же голос Асварта нисколько не дрогнул, несмотря на совершенно беспокойные мысли.

— Знаю наверняка, — покачал головой Магистр Магистров.

— Едва ли хватит в два раза большего количества магов, для устранения прорыва, — криво усмехнулся Асварт.

— Будем надеяться, что к тому времени мы уже обучим студиозусов.

— И даже если не обучим до конца, все равно кинем их в бой. В первой же стычке половина из них пойдет на корм тварям. И еще часть во втором.

— Те, кто выживут будут иметь полное право именоваться боевыми магами Эйнгвара. Сейчас рано об этом говорить, но когда это случится, мы так и сделаем, заткнем дыры вчерашними студиозусами.

Молчание затянулось. В голове Асварта бились противоречивые мысли, но все же он понимал, что такова правда войны. Так было и на Войне Исхода, которую по какой‑то нелепости стали называть Последней. В то время Асварт как раз и был одним со вчерашних студиозусов, но выжил. В отличие от остальных его сокурсников. Выжил лишь Асварт, ставший Магистром Молний. Поэтому Архимаг прав, останутся сильнейшие, и Аннадор входит в их число.

— Спасибо за информацию, учитель, — при слове «учитель» Архимаг делано нахмурился. Асварт поднялся со стула, — я могу идти?

— Не спеши, есть кое‑что еще. Держи вот это, — кор Крус передал ему не слишком толстую папку.

— Что это? — Асварт нахмурился еще прежде, чем открыл ее.

— Скоро состоится Турнир Войны Исхода на Сандж — Горе, Академия будет принимать участие.

— Вы имеете ввиду Большой Магический Турнир? — неизвестно ради чего переспросил Асварт, он прекрасно все понял.

— Суть одна. Турнир состоится, и ты отправишься на него. Не для участия, — Архимаг весело улыбнулся, — не надо им там такого потрясения. Иначе последний день Турнира останется без участников.

— Это было слишком давно. — Давно, но именно тогда весь Эмеральд узнал имя Асварта. Даже не во время или по окончанию Войны Исхода, в которой Асварт сыграл одну из ключевых ролей, а после победы на каком‑то ксарговом Турнире. После этого он крайне негативно относился к нему, будто бы это Турнир был виновником крайнего эгоизма людей.

— Принимать участие будут студиозусы, ты будешь их сопровождать, — продолжил Дайвар Крус, проигнорировав фразу бывшего ученика.

— Что?! — крайне нелицеприятно удивился Асварт. — И насколько скоро Турнир состоится?

— Через год. Немногим меньше.

— Вы шутите, — криво улыбнулся Асварт, которого и до этого не сильно воодушевляла идея кураторства студиозусов на Турнире, а узнав, что эти студиозусы будут едва уметь магичить, так и вовсе упал в осадок.

— Я совершенно серьезен, — Архимаг и правда выглядел серьезно. Да и шутник с него, прямо скажем, далеко не идеальный. — И одним из этих студиозусов будет Аннадор.

— Против. Это не имеет смысла. Студиозусы после года обучения еще ни на что неспособны. Мы опозорим Академию.

— Или наоборот, еще больше укрепим наши позиции, после победы едва приступивших к обучению студиозусов на Турнире.

— Вы сами хоть верите в это? Думаете, самой Силы хватит и Аннадор будет готов к Турниру уже через год?

— Вот это тоже твоя забота. Ты возьмешься за обучение племянника.

— Я бы рад, но не могу столько времени находится в стенах Академии, — Асварт чувствовал себя все хуже, ведь знал, что Архимагу не откажешь. — И, казалось, вы сами непротив обучать его?

— Что касается первого, можешь хоть все время отсутствовать, Аннадор крепко принялся за учебу, да что я говорю, ты знаешь это лучше меня, — Асварт кивнул. — Поэтому достаточно задать ему верный путь обучения, чтобы не разменивался на глупости, остального он сделает сам. Касаемо второго, ты же знаешь, какую ветку магии выбрал твой племянник?

— Он еще думал, когда мы общались последний раз.

— Истинная магия, и у него предрасположенность к огню и воздуху. Кто лучше обучит мага огня и воздуха, кроме другого мага огня и воздуха? Не преувеличу, если скажу, лучшего в Эмеральде.

— Помнится, вам ничего не помешало в свое время обучить этого лучшего мага огня и воздуха Эмеральда, — ухмыльнулся Асварт.

— Просто это не единственная причина, по которой ты должен стать учителем Аннадора.

— Вторая важнее?

— Более чем. Он отказался от моего предложения обучать его.

Асварт едва не рухнул со стула и не смог скрыть своих эмоций. Какого ксарга творит этот мальчишка? Это же уму непостижимо! Невозможно, это просто невозможно. Отказаться быть учеником без преувеличения сильнейшего мага Эмеральда.

— Веская причина, — кивнул Асварт, возобладав над эмоциями. — не стану скрывать, я даже буду рад обучать его. В какой‑то мере. Сделаю все возможное. Вот только…

— Говори, — видя замешательство бывшего ученика, подтолкнул его Архимаг.

— Как быть с Сиянием Рассвета? Эта идея крепко засела в его голове.

— Никак не быть, — Асварт поначалу не понял ответа. — Ты обучаешь его магии стихий. Сияние Рассвета — забытая магия, а если бы и была известна до сих пор, не уверен, что кто‑то смог бы пользоваться ею. Даже маг с Силой Аннадора.

— В любом случае он будет искать любую информацию касаемо Сияния.

— И никто не собирается мешать ему в этом. А если что‑то удастся, даже похвалим, не только на словах, разумеется.

— Хорошо. Я вас понял, кор Крус.

— Отлично. По поводу Турнира, надеюсь, все решено?

— Я могу отказаться? — хмыкнул Магистр.

— Едва ли.

— Тогда у меня еще есть вопрос. Команды студиозусов участвуют по три человека, кем будут остальные двое? — Архимаг ответил ему недоуменным взглядом, будто говоря, что вопрос совершенно неуместен. — Понял.

Асварт на самом деле понял. Почему‑то не подумал сразу. Зря, все было ясно с самого начала. Но не рисковано ли? Задавать этот вопрос он не стал.

— На этом все? Я могу идти?

— Да, Асварт, не забудь забрать папку и изучить содержимое. Информации не очень много, но тебе ее необходимо знать.

Асварт кивнул, забрал папку, направился к выходу и уже у самой двери его окликнул голос Архимага:

— Едва не забыл, Асварт. Король приказал отозвать все наши силы с поисков Иллиана, мы это сделали. Но это не касается моего человека. И можешь быть уверен, он лучший из лучших и стоит всех наших магов в плане поиска вместе взятых.

Асварт повернулся к нему лицом, благодарно кивнул:

— Спасибо.

И вышел.

— Как думаешь, он все понял? — как только за Асвартом закрылась дверь, в кабинете прозвучал незнакомый голос.

В дальнем от Дайвара Круса углу была видна фигура, легкий полумрак комнаты, даже не полумрак, а просто отсутствие освещения, кроме солнечного, скрывал только черты лица, так что заметить ее было несложно. Но Асварт так ничего и не заметил во время разговора с бывшим учителем, даже почувствовать ничего не смог. Фигура вышла с тени, присев на тот же стул, на котором минутой ранее сидел Магистр Молний. Золотистые волосы, глаза, отливающие расплавленным золотом, заостренные уши — только этого хватало для полной оценки незнакомца, не обращая внимания на тонкие, аристократичные черты лица, из‑за которых все люди считают эльфов надменными. И считали так вполне обоснованно, эльфы надменны, а дэйу, солнечные эльфы, более других.

— Он умен, даже слишком умен. Он мог понять, мог и не понять. Иногда он бывает еще и слишком твердолоб.

Эльф скривился.

— Только не надо говорить подобным образом, перед тобой не какой‑то там зачуханный эйнгварец, с которым ты можешь общаться сплошными намеками. Или ты ради этого просил меня о встрече?

— Во мне слишком сильно укоренилась эта привычка, Миарелиан, — Архимаг не разозлился на гостя после его фразы, а наоборот заулыбался. Такой улыбкой, что редко можно заметить. — Асварт не настолько умен, насколько считает сам, но понять слова, оставшиеся между строк, должен. В любом случае, прямо я ему сказать ничего не мог, но он мой ученик, я в нем почти что уверен.

— Но полностью не уверен?

На этот раз скривился Архимаг.

— Полностью я не могу быть уверен даже в себе, но он все‑таки мой ученик. Это накладывает отпечаток.

— Все‑таки тебя уже не отучить говорить подобным образом, — рассмеялся эльф.

Стороннему наблюдателю мог показаться странным подобный разговор между солнечным эльфом, которым являлся Миарелиан, и Архимагом Эйнгвара. Доверие, проскакивающее в интонациях, взаимное подшучивание, будто собрались старые закадычные друзья, что, впрочем, было недалеко от истины.

Само понятие дружбы между человеком и эльфом, к какому бы племени не принадлежал последний, являлось чем‑то сверхъестественным. Но это сейчас. Ранее Эмеральд был иным. Когда‑то даже эльфы не делились на солнечным, лунных и темных, но это было очень давно. Время же, когда дружба между человеком и эльфом была обыденностью, успело пройти совсем недавно. Всему виной была Последняя Война. Что не поделили между собой расы эльфов и людей, для многих оставалось загадкой, но с тех пор королевство солнечных эльфов, Райнел, стало закрытым для людей. Даже былые связи разорвались после этого, но не все. Примером тому стали Дайвар и Миарелиан. Но примером для кого, если никто кроме них самих даже не догадывался о сохранившейся дружбе двух народов?

Они вдвоем часто рассуждали на эту тему, но еще не смогли дать ответ самим себе. Только уверяли себя, что время еще не пришло, но знали, что оно наступит. Причиной тому была даже не информация о том, что мир вскоре изменится снова и быть может в лучшую сторону. Может, будет звучать банально, но главной причиной этому было то, что им так подсказывало сердце.

Мир будет меняться, но чтобы изменить его так, как сам желаешь, хотя бы только для себя, свой маленький мирок, необходимо бороться. Пускай борьба в Эмеральде не утихала ни на мгновение, а для кого‑то и вовсе стала жизнью, многие идеи имеют место для воплощения только на борьбе явной, не иначе как войне. Они не собирались начинать войну ради своих идеалов, но не использовать для этого назревающие сражения попросту не имеют права.

— И что же дальше? — Миарелиан прервал размышления Архимага. — Твой «лучший ученик» станет частью твоей будущей игры? Одной из фигур? А выйдет ли? Он слишком напоминает тебя в свое время, плевать ему будет на твою игру, он начнет свою, если понадобится.

Былая простодушность и шутливость исчезли из голоса дэйу, приветствие старых друзей закончилось.

— Не начнет. Ведь он будет не фигурой, а игроком. Насколько я буду давать ему возможность так думать. Слишком он ценен для нас в будущем. Да, Миарелиан, для нас, это ведь наша игра, мы давно хотели сыграть, помнишь?

— Такое не забывается.

Легкое движение пальцев и на столе, будто из воздуха, появился изящный хрустальный графин и два бокала. Графин поднялся на несколько дюймов над столом и, паря, разлил ароматную жидкость фиалкового цвета в оба бокала. Все это происходило в полной тишине. В следующее же мгновение, эльф поднял один из бокалов и слегка отпил вина с него.

— Без хорошего вина плохо идут подобные разговоры, — ответил он на вопросительный взгляд Дайвара Круса. — Попробуй, думаю, что ты давно уже не пил настоящего мирайского вина.

Дважды повторять не пришлось. Архимаг поднял свой бокал, не особо заботясь об изящности своих движений и, прикрыв глаза, пригубил ароматного напитка. Еще несколько мгновений он сидел с прикрытыми глазами, наслаждаясь густым, терпковатым вкусом напитка. Давно ли не пил «Слезу Мирайи»? Казалось, уже целую вечность. Ведь достать его можно лишь в Мирайране, столице Райнела, а говоря другими словами, достать невозможно вот уже двести лет.

— Да уж, порадовал старика, Миарелиан.

— Ладно тебе, старик, — эльф продолжал держать в руках бокал, время от времени поднося его к губам, казалось, он не отпивал с него, а лишь делал вид. — Не будем сбрасывать со счетов, что Асварт таки сойдет, что тогда?

— На этот случай у меня припасено пару козырей, которые на него подействуют. На крайний случай используем Иллиана, которого ты отыщешь. Но это только в самой сложной ситуации, иначе придется раскрыться.

— Ты уверен, что я найду его?

Эльф закинул ногу за ногу, откинулся на стуле и начал рассматривать состояние своих ногтей на левой руке, в правой все так же держа бокал. Это выглядело естественно, будто он едва обращает внимание на разговор, но Дайвар знал, что это не так, Миарелиан был любителем театральности.

— С каких пор Рыцари Крови могут кого‑то не найти?

— Хорошо, согласен. Но вот меня интересует, это точно наша игра, а не твоя? Не отведешь ли ты мне роль схожую с ролью Асварта?

Архимаг нахмурился, угрожающе спокойно поставил бокал на стол, но глаза его метали молнии. В переносном смысле, конечно, хотя статься может всякое.

— Что ты мог подумать перед тем, как задать этот вопрос, Миарелиан? — Голос был все так же спокоен, но в воздухе повисло напряжение. — Я лгал? Я когда‑то решил завести дружбу с солнечным эльфом, чтобы спустя пять сотен лет использовать эту дружбу в своих целях? Хочешь сказать, что не знаешь меня? Циничный подонок, поставивший свои амбиции выше единственного, кого за всю свою жизнь может назвать своим другом? Не смей мне говорить такие слова, Миарелиан! Никогда!

— Не кипятись, Дайвар, — дэйу не выглядел хоть сколь смущенным. — Я заигрался. Все же мне хотелось бы знать больше.

— Больше? — Архимаг все еще хмурился, но напряжение исчезло. — Насколько больше?

— Все, — театрально развел руками эльф, прижмурив глаза. — Что я смогу сделать, не видя всей картины?

— Мало пока всего, — пожевав губами, неохотно ответил Архимаг. — Ситуация слишком быстро меняется, я не могу все рассчитывать на столько лет вперед.

— Не верю, чтобы Дайвар Крус не знал, что делать.

— Я знаю, что делать, но лишь до определенного времени, дальше идут только кривые линии. Общий набросок слишком расплывчат.

— Просил же, — эльф скривился, будто вино уже прокисло.

— Первоочередными задачами является отыскать Иллиана и направить обучение Аннадор в такое русло, чтобы он стал нам полезен уже через пару лет.

— Считаешь, эти двое что‑то значат?

— Дети человека и темного эльфа? Ты шутишь? Мое предчуствие говорит, что необходимо держать их под контролем, а предчувствие меня обманывает редко.

— Кто бы мог спорить. Я найду полуэльфа, что дальше?

Архимаг крепко сжал челюсть, словно опасаясь проронить хоть слово, брови словно сами надвинулись на глаза, казалось туча набежала на его лицо. Но скоро все изменилось. Глаза его засверкали, а губы растянулись в улыбке, так что даже борода не смогла ее скрыть.

— Понятия не имею, — расхохотался Дайвар

Если бы Миарелиан в этот момент отпивал с кубка, то точно поперхнулся бы, настолько удивленным он казался, что это пробивалось даже сквозь его надменную внешность.

— Какого ксарга, Дайвар? Ты шутишь?

— Могу шутить на подобную тему? Еще декаду назад я знал полный план действий на год вперед, сейчас — нет.

— И тебе это нравится, — эльф тоже улыбался.

— Еще бы.

— Что изменилось?

— Все. Начнем с того, что Врата повели себя не так, как я ожидал, они будто ждут чего‑то, раньше они были более агрессивными.

— Не стоит забывать, что они только проснулись.

Архимаг кивнул.

— Слишком уж активизировался Ард'Э'Лор. Созвездие чересчур охотно накапливает силы на территории Княжеств, а вдобавок и объявили о проведении следующего Турнира в следующем же году. Этим они пытаются скрыть что‑то более важное, но что, я пока понять не могу. Они, а вдобавок и Жрецы Светозарного, которые не так активно направляют свои кадры к границе Выжженной Тверди не дают мне действовать на территории Саррита.

— Жрецы тоже что‑то задумали?

— Эти святоши слишком повернуты на своей вере, чтобы отрицать это. Вдобавок новый Паладин — ставленник воинствующей партии. Казалось, они могут создать проблемы, но своим нежеланием ограничивать влияние Врат они создают проблемы только себе.

— Но путь на Саррит закрыт из‑за них тоже.

— Этого следовало ожидать, — Архимаг снова потянулся к бокалу, о котором, казалось уже забыл. Разом опустошив его содержимое, чем вызвал болезненную гримасу у дэйу, наполнил бокал снова, только руками, а не магией. — Еще довольно странно ведет себя Ниатол. Без споров отдают своих лучших магов, свернули все конфликты на границах с Олрисом и Шиором, и вовсе ведут себя слишком тихо и спокойно. Три дня назад я послал в Киару своего человека, но пока от него нет никаких вестей и мне это не нравится.

— Мне начинает казаться, что мир превратился в улей, который только и ждет того, кто его встряхнет.

— Это может быть недалеко от истины. Ведут себя как раньше одни лишь гномы, правители Дарз Кхода слишком консервативны и прямолинейны, их легко читать.

— Хочешь сказать, даже орки начнут вести свою игру? — усмехнулся эльф.

— Они отошли от границ Таррионалэ вглубь Дьярлы. Ничего не могу сказать, кроме того, что мы их уже раз недооценили. Во время Войны Исхода.

— Их всегда недооценивают. Но еще никогда они не создали проблем, которые нельзя решить.

— Таково твое мнение на просходящее?

— Мое мнение здесь не играет роли, — отмахнулся дэйу.

— Эк как складно у тебя все выходит.

— Я не мастер в планировании, этим всегда занимался ты. Ты — голова, я — руки и ноги.

— В целом да, хотя не все так просто.

— Тебя это не останавливало никогда, Дайвар. — Заметил Миарелиан.

— Раньше не останавливало. Сейчас же я стал слишком стар.

— Хочешь сказать, что даже ты смертен?

— Более чем, — Архимаг криво улыбнулся, это можно было легко скрыть сквозь бороду, но он не стал.

Эльф начал раскачиваться на стуле, но вскоре ему это надоело, Дайвар не обращал никакого внимания.

— Вывод таков, что нам необходимо действовать, но ты не знаешь, как именно? — Прервал Миарелиан возникшую паузу.

— Необходимо отыскать Иллиана, я уже говорил.

— Почему ты не можешь найти его сам?

— Потому что придется побегать, а ноги это ты, — улыбнулся Дайвар.

— Справедливо, — в ответ улыбнулся Миарелиан. — Я его найду, не сомневайся. Ты же занимаешься Аннадором, как я понял. Разве уместно отправлять его в Ард'Э'Лор, если он столь важен?

— Поэтому и отправляю. За ним продолжат присматривать мои люди, а Созвездие не сможет себе позволить, чтобы со студиозусом Эйнгвара что‑нибудь случилось на их территории прямо у них под носом. К тому же никто и подумать не может, что я пошлю туда человека, которому только суждено стать одной из моих основных фигур, и он не будет представлять особой ценности в их глазах. Силу он поумерит, мы позаботимся об этом.

— Шито белыми нитками.

— Это людская присказка. Помнится, ты не любил их.

— Все меняется, Дайвар, абсолютно все, даже солнечные эльфы.

— Хочешь пообсуждать это? — усмехнулся в бороду Магистр Магистров.

— Сколько времени прошло с последнего такого нашего разговора?

— Сорок. Как раз после очередного громкого случая с Асвартом.

— Громкого? Мне казалось, что об этом не знает почти что никто.

— Не в этом смысле, ты должен понимать, о чем я, — отмахнулся Дайвар.

— Понимаю, — он медленно кивнул. — И за все остальное время не произошло совсем ничего интересного. Мне скучно. Нынешний Эмеральд скучен. — Эльф осушил свой бокал и потянулся с помощью магии за графином. — Еще вина? — Спросил он, несмотря на то, что бокал Архимага был все еще полон.

— Всенепременно.

— Кстати, — отпив, сказал эльф, — с каких пор ты слушаешься приказов короля Эйнгвара?

— С чего ты это взял?

— Вешал лапшу на уши своему ученичку, значит, — на лице Миарелиана опять появилась ухмылка.

— Снова людскове высказывание.

— Все меняется, — пожал плечами захмелевший эльф, пригубив вина, — абсолютно все.

Глава V.Черное солнце

— Ксарг бы вас побрал! — Взревел капитан стражи и сильно ударил кулаком о стол, так что с него полетели бумаги. — Как какой‑то мальчишка смог убить двух опытных разведчиков?

Капитан Гарио Т'он занимал свой пост начальника стражи уже сорок пять лет. В стране темных эльфов, где само понятие законопослушности ничего не значило, и законов как таковых и не было, он все же выполнял свои обязанности с неприсущей дроу ответственностью.

Город Хоруд стоял почти на самой границе Таррионалэ, поэтому пост стражи здесь выполнял более военную цель, именно по слежению за граничащими Дьярлой и Корхз Хааром, земли которого до сих пор порождали различных тварей, хотя это и становилось все реже. Возможно, на самом деле это были твари Триара, каким‑то образом пересекшие всю Долину Смерти, что маловероятно. Но порождение их самой Долиной Смерти было не многим вероятнее, но придерживались именно такого мнения.

Иные государства и вовсе отбросили такую возможность и не обращают на эти мертвые земли никакого внимания. Несмотря на то, что Таррионалэ так же состоит в Союзе Государств, слова правителей темных эльфов не особо берут в расчет, считая их преувеличением угрозы.

Сейчас это преувеличением и было. Силы Корхз Хаара иссякают и осталось совсем немного времени, когда эти земли снова станут пригодными для жизни.

Но Таррионалэ граничил еще и с Дьярлой, с орками которой возникало гораздо больше проблем, нежели с мифическими тварями. Солдат в казармах Хоруда катастрофически не хватало, и особенно это ставало заметно, когда орки переключались с Олриса на страну дроу. Нападали орки поочередно на двоих своих соседей, гнушаясь потерь больших чем добыча, быстро атакуя и снова уходя вглубь Дьярлы, чтобы через время снова выйти к границам, но уже другой страны. Тактика приносила свои плоды.

Сейчас в Хоруде было время затишья. Орков не было видно уже давно, и солдаты расслабились. Чересчур расслабились, что можно было сказать судя с сегодняшней ситуации.

Буквально полчаса назад к нему прибежал один со следопытов и доложил о потери двух бойцов его отряда. Воины, которые прослужили в страже по двадцать лет каждый! Капитан Т'он уже готов был выслушать о том, как на них напал передовой отряд орков, но то, что рассказал солдат… это было немыслимо. Один мальчишка?! Да еще и человек?! Если бы он не видел лица докладывающего бойца, то счел бы это за неудачную шутку.

Сейчас этот мальчишка находился в темнице, которая не использовалась уже несколько десятков лет. По сути, следопыт справедливо отметил, что он может быть интересен капитану. Этот парень полубезумный вышел с Корхз Хаара, земель, откуда крайне редко даже орки совершают свои набеги, и совершенно безоружный смог убить двоих воинов, прежде чем третий его вырубил.

Впрочем, капитан был полностью уверен, что специально оглушать парня никто не собирался, какую бы теоретическую ценность он с себя не представлял, скорее это вышло совершенно случайно. Проявлять излишнее милосердие и оставлять человека в живых, совершенно не свойственно дроу, когда на это нет никаких причин. Причины были.

Полукровка. Сначала капитан подумал, что ослышался, но нет. Разведчик был серьезен и полностью верил своим словам, этот мальчишка — смесь крови темных эльфов и людей.

Союз человека с темным эльфом невозможен в любом виде, разве что дроу окажется извращенцем, но даже в таком случае детей у них быть не могло. Это закон — полукровок не бывает в Эмеральде. Но эти мысли не слишком заботили капитана, ему гораздо приятнее было верить в невероятную удачу и благодарить Тень за подобный подарок, нежели вступать в споры с самим собой о невозможности чего‑либо в этом дрянном мирке.

Разведчик все так же стоял посреди кабинета, наблюдая за капитаном Т'оном, ожидая увидеть на его лице отражение разразившейся бури эмоций у него внутри. Но внешне капитан оставался невозмутим, даже нет, до сих пор выражал крайнее негодование из‑за потери двух бойцов. Чему — чему, а умению менять маски по своему желанию он обучился очень хорошо.

— Ты еще здесь?! Катись отсюда, выкидыш Бездны, пока я сам не прирезал тебя вдобавок к тем двум идиотам!

Повторять не пришлось, разведчик сразу же вылетел с кабинета. Он не верил в реальность злости капитана, но не решился проверить это. Пускай он и печется за каждого своего воина, но не стоит ждать у него понимания шуток.

Гарио Т'он подошел к стене и приложил к ней ладонь. Сначала несколько мгновений ничего не происходило, затем рука прошла насквозь, будто стены там и не было, и капитан достал оттуда небольшой медальон с черного металла. Довольно редкая вещица, такие есть только у высших чинов Таррионалэ, для связи друг с другом. О том откуда у него подобная роскошь, Т'он предпочитал умалчивать, иногда, впрочем, давал скользкие намеки, что прежнему владельцу этого медальона он больше не понадобится.

Капитан знал, к кому следует обратиться с информацией о полукровке, и уже вкушал сладость близкой награды. Он облизал пересохшие губы, затем, едва сдерживая неуверенную дрожь в голосе, поднес медальон к лицу:

— Мастер Дакрхас, кажется, я нашел кое‑что, что сможет вас заинтересовать…

* * *

Безымянный с трудом помнил прошедшие несколько дней. Он даже не знал, сколько же времени прошло с того момента, как выбрался со злополучного леса. Как же наивно было считать, что путь из леса был чрезвычайно сложен, сейчас это могло вызвать лишь истерический смех. И что потащило его вглубь этой степи, на деле оказавшейся бесплодной пустыней? Оставалось лишь проклинать себя, но не стоило спешить этого делать. Он жив, а значит поступил правильно, все остальное неважно.

Степь была безжизненной настолько, насколько это только возможно. Конечно же, в любой подобной ситуации наиболее правильный путь — следовать по реке. Но кто же мог знать, что в двух лигах от леса она превращалась в маленький ручеек, который в свою очередь сходил на нет еще через пять лиг?

Сложно было понять, как он смог выжить, несмотря на непрекращающуюся жажду. Безымянный пытался собирать росу, как делал это в самом начале своего пути через лес, что не слишком удавалось здесь. Глоток воды каждое утро. Возможно это его спасло.

Еды хватило на седмицу, как он не пытался ее экономить. Сначала он терпел голод, пока не поймал первую ящерицу. Есть сырую ящерицу было гадко, первый раз его едва не вырвало, только с трудом удалось удержать рвотные позывы. Пить кровь он себя не смог заставить, как не пытался.

Примерно через две седмицы начало меняться небо. Само небо стало бледнеть, словно выцветшая ткань на солнце, но и солнце меняло свой цвет, приобретая антрацитовый оттенок. На следующий день он уже смог увидеть белое небо с черным солнцем на нем, настолько нереальным, что ему начало казаться, будто весь мир стал другим.

Тогда же он окончательно потерял счет времени, не обращая внимания, светит ли солнце или уже взошла луна. Не слишком большие изменения — черное небо и белая Леа или белое небо и черное солнце. Все перемешалось.

Еще через декаду, может быть больше, он увидел первых людей. Безымянный обезумевший пошел к ним, окончательно потеряв надежду на спасение. Он не стал обращать внимание ни на то, что к нему обратились на чужом ему языке, ни на то, что в голосе людей слышалась явная угроза, ни на руки, лежащие на эфесах мечей. Безымянный слепо шел вперед, видя перед собой даже не спасителей, а конец своего пути.

Странные люди еще несколько раз что‑то угрожающе выкрикнули ему, затем обнажили оружие. Безымянный хорошо видел блеск мечей под яркой луной. Или это было солнце? Будучи даже полностью обессиленным, он увидел, когда клинок направился в его сторону. Уйти от него не составило никакого труда, он даже отскочил на несколько футов, непонятливо уставившись в нападающего.

Теперь эти люди показались ему еще страннее. Их кожа была темно — серой, волосы серебряные, прямо как у самого Безымянного, и красные глаза. Тогда он еще не смог сообразить, что перед ним стоят дроу. Полуэльф что‑то сказал этой троице «странных людей», те в ответ сухо рассмеялись, а затем один, гадко ухмыляясь, направился в его сторону.

Даже будучи полуобезумевшим от изматывающего пути, Безымянный не понял, а скорее почувствовал, что ничего хорошего встреча с этой троицей ему не сулит. Он медленно попятился назад, но шедший к нему только прибавлял шаг. «Странный человек» небрежно замахнулся мечом, надеясь поиграть с новообретенной живой игрушкой, но давать ему такую возможность Безымянный не желал. Он поднырнул под нацеленный на него меч и воткнул в живот противнику наконечник своего копья. Древко он давно выбросил, все равно в пустыне оно было ему без надобности, а вот каменный наконечник бережливо отложил в карман штанов. И вот сейчас эта бережливость помогла ему.

Нападающий несколько мгновений ошарашено смотрел то на мальчишку, то на свою рану и, в конце концов, рухнул на землю. Безымянный, изящным полуоборотом ушел от падающего тела, одновременно выхватывая меч противника. Сейчас он действовал на самих инстинктах, грубо вколоченных в его голову, больше не чувствуя себя уставшим, ведь кровь бурлила, но разум все еще был в тумане.

Двое остальных темных эльфов не сразу поняли, что же на самом деле произошло. Они еще несколько мгновений гадко улыбались, а когда уже до них дошло, что случилось, их лица исказили злобные гримасы, и дроу начали медленно подходить к своей жертве. Но они дали своему противнику те бесценные мгновение, чтобы прийти в боевую готовность. Когда темные эльфы уже подходили к Безымянному, тот быстро бросился на одного из них, проводя серию неуклюжих ударов.

Тот ухмыльнулся, уйдя от очередного неумелого выпада резвого мальчугана, он тоже решил поиграть с ним, не увидев в Безымянном никакой угрозы. Он будто не знал, что никогда нельзя недооценивать своего противника, пусть он даже является неумелым бойцом. Прошло всего немного времени, но дроу уже забыл, что этот неумелый боец уже убил одного из них.

В момент, когда полукровка проводил очередную безумную серию ударов и полностью открылся, темный эльф, уходя от взмаха меча, подскочил к своему противнику почти вплотную и всадил свой клинок тому в грудь. Торжествующая улыбка через мгновенье сменилась гримасой ужаса, его меч пронзил лишь воздух. Безымянный, уклонившись от выпада дроу, стелящимся шагом ушел тому за спину и одним легким движением рубанул противника по шее. Кровь брызнула с раны, щедро орошая землю.

В этот момент разум Иллиана на мгновение прояснился, и он с отвращением уставился на дело своих рук. Он убил. Чувство упоения боем стало покидать его, на замену которому возвращалась усталость, но еще один противник оставался на ногах. И полуэльф боялся, что на этот раз проигравшим будет не дроу.

Темный эльф почувствовал то же самое. Допускать ошибки, что и его напарники он не собирался. Он вовсе не жалел об их смерти. Даже наоборот, ведь на их месте мог оказаться именно он.

Дроу начал бой не спеша, аккуратными уверенными ударами и уже после нескольких связок заметил, что его противник даже эти удары отражает с трудом. Он ускорил темп, полукровка тяжело дышал, его усталость была очень хорошо видна.

После очередного отраженного сильного удара, сталь в руке Безымянного зазвенела, и он не смог удержать меч. Сам упал на одно колено и медленно поднял глаза, смотря в лицо приближающейся смерти. Мгновение спустя он почувствовал тяжелый удар по затылку, и его накрыла такая желанная, сладостная пустота…

Очнулся полуэльф уже на полу в маленькой затхлой камере. Наверное, его не поленились и отволокли в темницу. Здесь было очень сыро и ужасно воняло. Даже просидев в темнице несколько часов, Безымянный до сих пор не смог привыкнуть к запаху.

Света не было абсолютно. С трудом получалось рассмотреть очертания руки, если ее поднести прямо к глазам. Еще было холодно. Но к этому он уже привык во время преодоления пустыни.

Уже длительное время Безымянный сидел, прислонившись спиной к холодной стене, и считал капли воды, падающие с потолка. Он уже мог определенно сказать, когда упадет следующая капля. Иных развлечений здесь не было, и убить время надо было любым способом, пускай даже столь странным.

Во время пути через лес, а позже через пустыню, вопрос о времени даже не возникал. Оно становилось незаметной, совершенно непримечательной и ненужной вещью. Даже смысл дня и ночи стал теряться в близости от границ Таррионалэ.

То, что Безымянный сейчас находится во владениях темных эльфов уже не вызывало в нем никаких сомнений. Разум стал более четко реагировать на происходящее. Исчезла та пелена безумства, что овладела им в последние дни странствия пустыней. Но это совершенно не вызывало поводов для радости. Во время подобного заключения совершенно не нужен острый ум, здесь бы больше подошли розовые очки. Но разум упрямо стоял на своем, принимая подобные решения независимо от Безымянного.

Наилучшим выходом сейчас было бы забыться. Уснуть, а затем, проснувшись, посмеяться с такого глупого, но невероятно реалистичного сна. Но сном это не было, как ни печально было осознавать подобное.

Сон… Реалистичный сон… Когда невозможно отличить реальность от мира грез. Когда сам мир является частью тебя, а ты частью мира. Когда мир зависит от твоих желаний, а не ты от желаний кого‑то называющих себя богами. Сон. Такой желанный сон…

Знакомое ощущение пробрало Безымянного до костей. Тьма, кажущаяся роднее… роднее кого? Память отказывалась способствовать чему бы то ни было. Тьма была единственным родным существом во всей вселенной. Но нужна ли она? Обволакивающий тяжелый туман тьмы, глаза отказываются противостоять ему, и остается лишь… остается что?

Секундный порыв, взмах руки и знакомое чувство. Мрак отступает, прячась по самым дальним уголкам вселенной, лишь бы быть дальше ореола света, огненного кокона укутывающего одинокую фигуру с пепельными волосами и зелеными глазами, выдающими его эмоции, вспыхивая красным. И эти глаза смотрели вперед, ведь там стоял уже знакомый ему человек, одетый в длинный черный плащ с высоким воротником, скрывающим лицо.

— Здравствуй, Безымянный, — здесь не требовались длительные минуты молчанья, узнавания друг друга. Было все ясно и эффектные паузы… Зачем? — Не думал, что ты окажешься здесь вновь столь рано.

— У меня есть вопросы, — Безымянный не стал ходить вокруг да около.

Незнакомца в плаще это ничуть не смутило, наоборот, он понимающе кивнул, и губы слегка дрогнули в улыбке. Непонятно когда, но плащ он уже успел снять и на этот раз Иллиан больше внимания уделил его внешнему виду.

Было ли в этом человеке что‑либо примечательное? Нет. И это ответ окончательный и совершенный. Стянутые в конский хвост черные волосы, тонкие губы, прямой нос и глаза… черные глаза, в которых явственно чувствовалась Сила. Белая шелковая рубашка, черные брюки. Украшений нет, не считая перстня на мизинце левой руки с черным камнем. На нем было выгравировано что‑то, но рассмотреть было довольно тяжело.

— Спрашивай.

— Кто ты?

Незнакомец рассмеялся. Смеялся долго и откровенно. Что его рассмешило в вопросе полуэльфа, было непонятно. Это слегка смущало.

— Не обращай внимания. Просто я выиграл спор, — он улыбнулся и слегка подмигнул немного ошеломленному Иллиану. — Вопрос верный, в самую, что ни на есть, точку. Но что ты хочешь услышать?

— Правду, — ляпнул в ответ.

— Правду… Правда много стоит, даже если не требует цены. — Мгновение задумчивости отобразилось на его лице. — Мое имя — К'Ес Ар, что, впрочем, не даст тебе совершенно ничего. Кто я? Скажем, молчаливый наблюдатель, решивший прервать молчание.

— Пустые слова. — Отмахнулся Безымянный. — Ты уже второй раз выдергиваешь меня в этот непонятный мир, отмахиваясь общими фразами. Кто ты? Чего хочешь от меня? Зачем помогаешь мне? Ведь помогаешь, несложно заметить.

— Слишком много хотел узнать с одного вопроса, не замечаешь? Я не могу сказать много, я уже много сказал. Но не я тебя выдернул в этот мир. Второй раз ты сам пришел сюда, чем смог удивить и меня, и моего брата. Я рад, что ставил на тебя.

Полуэльф не сдержался и громко фыркнул. День ответов. Чепуха. Не ответы это, а пустота, вода.

— И это правда, которая много стоит? — Передразнил Иллиан.

— Самая что ни на есть, — последовал ответ, без капли смущения.

— Хорошо, — сделал вид, что смирился, — зачем вам нужен я?

— Ты нужен не нам, а себе.

— И это снова правда, я себе нужен.

Безымянный рассмеялся, было действительно смешно. Этот человек просто умалишенный, говорить с ним нет смысла. Это не пустые слова, а просто бред. Не важно, что думает этот К'Ес Ар, мысли безумцев малого стоят. Для него это правда, для Иллиана лишь звук. Но можно и продолжить разговор, пока не забыл, как звучит собственный голос.

— Вы играете. И я часть игры. Ты ставишь на меня, а твой брат? На кого ставит он?

— Я тебе слишком много сказал, многое ты можешь понять, оглядываясь на наш прошлый и нынешний разговоры. Но на этот вопрос ответ не услышишь. Еще рано.

— Я вам нужен. Зачем?

— Это не имеет значения. Кости уже брошены.

— О, так здесь и судьба замешана? — наигранно приподняв бровь, спросил Иллиан.

Ответа не последовало. Взгляд К'Ес Ара изменился с доброжелательного на… осуждающий? Вероятно, считает Безымянного маленьким ребенком, которому захотелось поиграть. А чего он ожидал? Безоговорочно принять слова безумного человека? Хотя… А может это всего лишь сон. Невероятно реалистичный, но просто сон. И это говорит не К'Ес Ар, а разыгравшаяся фантазия Иллиана? Сейчас более вероятным казался второй вариант.

К'Ес Ар словно прочитал его мысли:

— Это не сон, Иллиан.

Что? Иллиан? Это имя обожгло, пробудило нечто, называемое воспоминаниями. Но лишь малую часть из них. Иллиан это он. Его имя. Имя Безымянного. А Безымянный ли он теперь?

К'Ес Ар, кажется, нервничал. Проговорился. Или это все игра? Казалось, совсем недавно толковал ему, что имя — это обуза, а сам знает, кто такой на самом деле этот мальчишка с пепельными волосами и глазами отливающими алым.

— Да, Иллиан, это твое имя. Настоящее имя. Но необходимо ли оно тебе? — Видно было, что К'Ес Ар цепляется за свою последнюю ниточку, что же, Иллиан сделает вид, что полностью доверяет ему. Авось, что выйдет. — Судьба дает шанс тебе начать все с начала, почему бы этот шанс не принять? Зачем возвращать все то, что давно утеряно? Погасший огонь можно разжечь снова, но утерянное прошлое не вернуть. Это лишь прошлое, будущее впереди, то к чему стоит идти. Назад оглядываются лишь слабые, ищут иллюзорной поддержки, держатся за ниточки связи друг с другом. Зачем это сильным? Сильные смотрят только вперед. Не ждут помощи, сильные способны на все сами. Для сильных нет закрытых дверей, есть лишь те, которые следует расшатать. Так кто ты все‑таки, Иллиан или Безымянный?

Хотелось обмануть К'Ес Ара. Сделать вид, что прав он и только он. Что убеждение достигло своей цели, а в душе понимать, что цель К'Ес Ара и Иллиана совершенно противоположны. Но не вышло. Обмануть не вышло, как и не вышло сделать вид.

— Безымянный, — глухо произнес полуэльф.

* * *

Снова пробуждение граничило с болью. Все мысли в голове сплелись в тугой комок, завязались в узел, что причиняло если не боль, то дискомфорт точно. Резанул по глазам свет. Откуда здесь свет? Ответ не требовался. Решеток камеры не было, не было самой тюрьмы. Первые несколько мгновений полуэльф не мог понять совершенно ничего. Вспомнился сон, разговор с К'Ес Аром и пробуждение. Как же не вовремя! Было еще очень много вопросов, но узнал бы ли он на них ответы? Но он не успел узнать ничего. Ничего кроме одного — прошлого нет. Его имя не Иллиан, имени нет. Безымянный, иначе никак.

Но почему проснулся? Почему — у? Зачем необходим тот странный темный мир, если он так сильно зависим от времени мира этого? Сказано было слишком мало, слишком мало было понято. Да и понято было считай ничего. Опять же… вода.

Пелена, укутавшая разум постепенно рассеялась. Мысли стали четче, мозг требовал информации. Свет… Да откуда здесь, ксарг побери, свет?! Это владение дроу или храм Бога Света в столице Олриса?! Кровать, так не похожая на тюремный жесткий топчан, рядом небольшой столик. На столике… хм… обед. Исходит паром, еще горячий. Только сейчас стало ясно, насколько Безымянный хотел есть. Живот требовательно заурчал, почувствовав аппетитный запах. Хорошо. Все мысли о том, что происходит, оставим на потом. Сейчас необходимо поесть. Горячая пища… То чего так не хватало Иллиану во время перехода по Корхз Хаару.

Едва он успел поесть, как в комнату его содержания вошел человек. Человек! В Таррионалэ! Чему же еще придется сегодня удивиться? Человек этот был с ужасно бледной кожей, что говорится, в гроб краше кладут. Светлые волосы, почти белые, до плеч придавали пришедшему еще более болезненный вид, дополняя бледность кожи. Нос с едва заметной горбинкой, и не вяжущиеся с остальной внешностью раскосые черные глаза. Чем‑то он напоминал живого мертвеца. Непонятно живого ли, но мертвеца напоминал так точно.

Безымянный молчал, лишь выжидающе смотрел на своего гостя. «Живой мертвец» тоже не спешил начать разговор, с нескрываемым любопытством рассматривал полуэльфа, словно тот был каким‑то чудом света. Хотя, возможно так и было, по крайней мере полуэльфы в мире Эмеральда не встречались на каждом шагу. Если же сказать точнее, то не встречались и вовсе. Так что интерес гостя — альбиноса не был чем‑то совсем уж неожиданным.

Прошло уже несколько минут, а гость все молчал. Лишь на его лице начала все четче вырисовываться донельзя неприятная улыбка. Иллиана это начинало раздражать. Неизвестно даже почему он до сих пор не сорвался от такой бесцеремонности. Возможно все ощущения первобытной силы идущей от альбиноса или же полуэльф испытывал нечто вроде благодарности перед своими «спасителями». Понять это он не мог сам, но все же продолжал выжидающе смотреть на своего «гостя».

Прошло еще некоторое время, прежде чем альбинос слегка кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, и улыбка исчезла с его лица.

— Хорошо, — произнес он.

— Хорошо, — почему‑то ответил Иллиан.

— Разреши представиться, — слегка поклонившись сказал альбинос, — Дакрхас. Единственный человек в Таррионалэ, — при этом он театральным жестом обвел руками окружающее.

Иллиан мысленно фыркнул, но все же ответил:

— Безымянный. — И, подумав несколько мгновений, спокойно добавил: — Теперь нас полтора.

Дакрхас искренне рассмеялся в ответ на это заявление, чем немало удивил полукровку.

— Все верно, — снова вернув серьезный вид на лицо, продолжил альбинос. — Именно поэтому ты здесь. У меня. А не кормишь червей на границе с Корхз Хааром.

— Разве двух темных эльфов им не хватит надолго?

Довольная улыбка снова появилась на лице Дакрхаса.

— И еще у тебя неплохое чувство юмора, как я посмотрю. Хотя, боюсь, подобные шутки здесь смогу оценить только я. Как это ни печально…

— И меня… доставили сюда, чтобы я скрасил ваш досуг.

— Это уже откровенная чушь, — Дакрхас недовольно скривился. — Хотя… отчасти это даже так. Ты полуэльф. — И выждав секунду, уточнил, — наполовину темный эльф.

— Я знаю, кто я.

— А я думаю, что ты не знаешь, кто ты.

«Кажется, подобную фразу я уже слышал», — подумал Иллиан, но вслух произнес другое:

— И кто же я?

— Это тебе придется узнать самому. Ответить я не могу, потому что не знаю ответа. Могу лишь направить тебя в нужную сторону.

— И то, куда меня стоит направить, знаете только вы.

До этого, полулежавший на постели Иллиан, перевернулся и свесил вниз ноги. Хотел было встать, но передумал, сразу ощутив усталость во всем теле.

— Никто и никогда не знает куда на самом деле заведет его выбранная дорога! — Резко ответил собеседник полуэльфа, делая вид, что не заметил иронии в его словах. И через мгновение, ничуть не смутившись, продолжил уже более спокойно: — Можно ошибиться, делая первый шаг, но дальше твой путь сам найдет тебя. Не зависимо от того, где и как ты ступил на него.

И совсем неожиданно единственный человек Таррионалэ подошел к полукровке и сел рядом с ним. Лицо его казалось печальным, но казалось, что это лишь игра на публику. А публика присутствовала здесь в лице единственного то ли человека, то ли темного эльфа — Иллиана. Это была игра. Но стоит ли принимать в ней участие, он не знал. Пока не знал…

— Каким образом будет предоставлена ваша помощь?

Лицо Дакрхаса сразу же просветлело. «Это всего лишь игра», — убеждал себя Безымянный.

— Меня зовут здесь Мастером. Если быть точнее, Мастером Тени, но второе слово всегда упускают, — улыбнувшись собственным мыслям, уточнил альбинос. — Я — первый жрец Богини — Тень.

— Храм Тени… — приглушенно произнес Иллиан. Больше для самого себя.

— Именно. Вижу, что ты слышал о нем.

— Слышал ли я о нем? — с наигранной веселостью ответил полуэльф, но унять дрожь в голосе не получилось. — Есть ли те, кто о нем не слышали?

— В Эмеральде нет.

Дакрхас был серьезен. Очень серьезен. Это пугало и уже не было похоже на игру.

Глава VI.Мир Тени

Почувствовать тень. Слиться с тенью. Тенью стать.

Почувствовать тень. Слиться с тенью. Тенью стать.

Он повторял эти слова непрестанно, как мантру, в голове больше ничего не было, кроме этих фраз. Но повторять эти слова можно сколько угодно, однако смысла больше не становилось. Было тяжело, моментами страшно, иногда просто невыносимо, но терпение было одной из необходимых вещей при обучении в Храме.

Стать тенью. Стать на шаткую Грань, отделяющую Свет от Тьмы. Быть Гранью. Отрешиться от боли, страха, переживаний, собственных чувств и мыслей. Отрешиться от мира.

Стать тенью. Повелевать ею. Силой, не являющейся ничем, не принадлежащей никому, и которая принадлежать никому не станет. Чтобы управлять подобной силой, самому необходимо стать ею. Удержаться на Грани. Но как это сделать и не рухнуть либо в Свет, либо во Тьму, когда путь к ней в прочности уступает первому осеннему льду, а сама грань, как лед зимой, такая же скользкая и непредсказуемая?

Хотя все эти подробности о сущности Грани были Безымянному сейчас не нужны. Он до сих пор не прошел первого этапа. Не мог почувствовать саму тень. Такое бывает и бывает часто. У него не было чего то, что позволяло стать Жнецом. Вроде бы все просто, есть все объяснения, и ставало ясно, что ему никак не получить этой желаемой силы. Как бы это ни было сокрушительно печально и… непредсказуемо?

Уже прошло довольно времени, чтобы хотя бы приблизиться к прохождению первого этапа. Три месяца. Время, которое он провел в Храме Тени. И за все это время Иллиан не помнил ни одной свободной минуты, за исключением сна. И перед сном он все чаще ловил себя на мысле, что сам думает о том, что Жнецом ему не стать. Он слаб? Сразу же отбрасывал эти мысли и в нем еще сильнее разгорался огонь, пожирающий его неуверенность.

Мастер Тени еще ни разу не усомнился в своем ученике, он знал, что Безымянный способен это сделать. Так почему сам Иллиан должен в себе сомневаться?

Поначалу тренировки не были столь изматывающими, разбавлялись уроками по этикету, географии, истории и прочему. Ненужными уроками. Мастер Дакрхас не показывал того, что он потрясен знаниями своего ученика, но Иллиан знал, что удивление присутствует в мыслях учителя. Иллиан не знал откуда берутся его знания.

После этого у него осталось только два урока — обучение исскуству боя на любом существующем оружии и… вот эти бесплодные «медитации»

Почувствовать тень. Что может быть проще? Отрешиться от всего, больше ничего не требуется. Легко сказать. Сделать невозможно.

Первые три месяца Безымянный сидел на холодном каменном полу в небольшой комнате изломанной формы. К чудесам архитектуры в Храме Тени он уже успел привыкнуть. Лестницы, ведущие в никуда; потолки смыкающиеся с полом; пол превращающийся в потолок и наоборот; округлые коридоры с одним лишь входом и им же выходом. Поэтому маленькая комнатушка в виде неправильного восьмигранника удивить могла мало чем. Разве что могли показаться странными причудливые законы освещения здесь, а точнее комната была полностью залита тенями. Каким образом было достигнуто это, оставалось для Иллиана загадкой, но сильно углубляться в познание особенностей архитектуры своего нынешнего дома у него не было ни времени, ни желания.

Может ли он называть это место домом? Казалось, что нет, но другого у него не было. И был ли, Иллиан не знал. Бороться с собственными мыслями порой было сложнее всего. Правильно ли он поступает? Можно ли верить Дакрхасу? А вдруг его ищут, но не могут найти, потому что он упрямо стал называть своим домом Храм?

Частые разговоры с Мастером помогали на время унять этот гул вопросов в собственной голове, но с учетом прошедшего времени, ставало лишь более невыносимо…

— Что ты думаешь о Храме? — во время одного из подобных разговоров, неожиданно спросил Дакрхас.

Иллиан стоял посреди своего уже приевшегося тренировочного фехтовального зала, наблюдая за шагающим со стороны в сторону альбиносом. Он тоже был не прочь так же походить, размять затекшие от долгого пребывания в одной позе ноги, но почему‑то не решался этого сделать в присутствии своего наставника.

— Я не совсем вас понимаю, — ответил он.

— Понимаешь, — сказал Мастер, одаряя Безымянного одним из своих особенных взглядов.

— Я ощущаю себя не на своем месте. И не знаю, есть ли это «мое место».

Мастер кивнул.

— Хорошо, Безымянный. Но что в итоге для тебя Храм?

— Не знаю… Одна из ступеней, ведущей к моей цели. — Он едва заметно пожал плечами.

— У тебя есть цель? — изображая искреннее любопытство, спросил Дакрхас.

Иллиан растерялся, сам не понимая почему. Есть ли у него цель? Стать Жнецом? Нет, это совершенно не то, что сидит где‑то глубоко внутри него. Он знал ответ, но не мог его понять. Ощущалась убийственная пустота в голове, будто исчезли разом все мысли, оставляя одну. Ту, которую понять он не мог, будто принадлежала она не ему.

— Сначала я стану Жнецом, — произнес он, поднимая глаза вверх, встречаясь взглядом с Мастером.

Дакрхас усмехнулся и подошел к полуэльфу вплотную. Взял его за плечи, взглянул в глаза. Иллиану хотелось отвести взгляд, но он этого не сделал. Эти выцветшие глаза, давно привыкшие к постоянному полумраку и, правда, были похожи на глаза мертвеца. Заледеневшие невидящие зрачки.

— Жнец — это шаг. Первый. Будешь ли ты готов к следующему?

— Я еще не сделал первого, Мастер, — уверенности Иллиану было не занимать. Глаза в глаза.

— Ученик… — усмехнулся первый жрец Богини — Тень, отпустил Безымянного и снова начал расхаживать по залу. — Ты все больше напоминаешь мне меня самого. Только не считай это похвалой, скорее наоборот. Я же был одним из самых неудачных адептов. То‑то еще, единственный человек в Храме, сродни рабу. Думаешь, легко это было?

— Не мне судить на этот счет.

— Не тебе… — кивнул Дакрхас, но скорее собственным мыслям, а не фразе Безымянного. Голос был задумчивым. — Судить тебе еще придется не скоро. А знаешь, что необходимо, для того, чтобы это время все же пришло?

Ответом ему стал вопросительный взгляд ученика.

— Выживи.

В следующее мгновенье Мастер Тени повернулся к Иллиану спиной и пошел прочь из зала. К подобному полуэльф уже был привычен. Но доходя к выходу, Дакрхас произнес уже совершенно другим, не терпящим возражения, голосом:

— А теперь стань Жнецом Тени.

Три месяца прошли всего три дня назад, но уже все изменилось. Прекратились уроки обращения с холодным оружием, с ним больше не общался учитель, его переселили в комнатушку сродни той, в которой прежде проходили его «медитации», больше напоминающая темницу.

Теперь его поднимали с самого утра пинком ноги по ребрам либо ведром холодной воды, если очередной адепт не поленится ее набрать. Иллиан терпел, он помнил, что терпеть необходимо.

Его новое место обучения не походило даже на темницу, каменный мешок показался бы Иллиану роскошными апартаментами по сравнению с этим.

Толстая каменная дверь, за которой лишь камень. И углубление, ровно повторяющее форму его тела. Здесь нельзя было уснуть или отдохнуть, в каждый миг мышцы напряжены на износ, а голова занята мыслями о том, как бы дожить до вечера. А еще надо было отрешиться от всего… и почувствовать тень.

Тело уже давно полностью затекло, но Иллиан этого не ощущал. Мира для него не существовало, он искал. Ничего не произошло, но он вдруг понял. И это осознание было чем‑то… правильным. Единственным чего ему не хватало все это время.

Теперь Безымянный искал, не понимая, что ищет. Хотел разбудить какую‑то неизвестную доселе частичку внутри себя. Это было просто необходимо, и невыносимо чувствовать было, что пока она спит, ты неполноценен.

Реального тела не существовало, была лишь его нематериальная часть, чем именно и являлся сейчас Иллиан. Он стал задыхаться, хотя это было и невозможно здесь. «Здесь» незнамо где. Мастер Дакрхас никогда не говорил о чем‑либо подобном.

Чувство удушья все не пропадало, метания Иллиана стали беспорядочными по неведомому «здесь». Он искал и не мог найти то, без чего дальнейшая жизнь не представляла собой ровным счетом ничего. Но зачем искать что‑то в этом «здесь», в котором нет ничего привычного из материального мира?

Задыхаться полуэльф перестал. Он понял, хотя и не мог сказать, что именно. Ощущения брали верх над несуществующим телом, и Иллиан потянулся вперед к тому, что искал. И тут же увидел.

Еще одно новое чувство обожгло сознание. Узнавание, родство, невыносимое желание забыться в этом месте, чтобы подобное ощущение не отпускало. Желание это было столь невыносимым, что на некоторое время Иллиан окончательно потерял связь с самим собой, став лишь инстинктами. Стало очень легко, настолько, как не было никогда. В этих ощущениях не чувствовалось обмана, они были тем, чем были.

Сразу же захотелось наплевать на все сказанное Мастером. Зачем ему какие‑то испытания, когда он может остаться в этом мире вечного блаженства? Просто забыться, уснуть не — сном, оборвать последние ниточки с реальным миром.

Сквозь пелену заволакивающего тумана Иллиан на мгновение увидел себя, когда уже готов был сдаться окончательно этому «здесь». Он находился посреди каменных стен, сам заключен в камень, который начал нестерпимо жечь холодом. Ноги затекли, кожа стала мертвенно синюшной, дыхание почти остановилось, не было слышно стука сердца.

Это все появилось и сразу же исчезло, уколов разум стальной морозной иглой, что, несмотря на все, было приятно. Он реален! Это намного больше, чем откреститься от существующей и будущей боли, ощутить легкость псевдобытия, забыть об усталости, страхе, безысходности. Он чувствовал и хотел чувствовать боль, жил настоящей жизнью, был вымотан до предела и боялся! Это все было реальным!

Дурманящий туман отпустил Иллиана, разум, с которого спала пелена эйфории, прояснился, глаза, словно в первый раз, смотрели на мир. Хотя, они и видели этот мир в первый раз, и, скорее всего, в последний. Это была Грань. Силы Света и Тьмы переплетались здесь самыми невероятными способами, словно сотни пауков ткали свои сети наперерез друг другу. Два антипода давили на разделяющую их границу изо всех сил, пытаясь добраться до своего извечного противника, начав очередную войну сторон. Но Грань не издавала стонов от напряжения, не трещала по швам, не изгибалась под мощью первобытных сил, она лишь стояла. Вечный и неизменный судья.

Она была словно монолитная стена, на которую с разных сторон в тщетных попытках проломить ее давили два червя. При должном уровне удачи ее со временем могли подточить сильный ветер и река, вырвавшаяся со своего русла. Но здесь не бывало ни ветра, ни тем более вырвавшейся с русла реки. Только Свет и Тьма, да их вечный судья — Грань.

К Иллиану здесь вернулось его привычное материальное тело, по крайней мере, оно казалось им, а не странное переплетение из мыслей, ощущений и инстинктов. Мир Грани больше всего походил на тот странный мир снов, в котором Безымянный встречался с К'Ес Аром, но и одновременно был полной его противоположностью. В чем именно это заключалось, было абсолютно не ясно, этот мир жил по собственным законам, и их Иллиану еще только стоило понять. Или научиться понимать.

Он дошел. Он там, где и должен быть, куда стремился вот уже на протяжении долгих трех месяцев, но ожидаемой радости не испытывал. Хотел радоваться, что, наконец, достиг чего‑то, сделал свой первый шаг, но смысла в этом не видел. Лишь апатия охватила его, когда Иллиан понял, сколько еще предстоит пройти. Долго горестные мысли не задержались в его голове, исчезли еще быстрее, чем появились.

Почему‑то всегда казалось, что оказавшись здесь, он сам поймет, что же делать дальше. А когда в итоге ступил на Грань, новых мыслей или такого желанного понимания чего‑то не возникло.

Безымянный пошел вперед, будто в этом мире существовало понятие пространства. Шаги его отдавались гулким эхом, словно он шагал по длинному каменному коридору. Смотреть по сторонам не хотелось, увидеть там что‑то кроме тех же Света и Тьмы не представлялось возможным, ничего кроме там не было. Поэтому он смотрел вперед, но и на Грани ничего не существовало, только сама Грань.

— Я давно тебя ждала. Почему не мог прийти пораньше?

Звонкий девичий голос с ноткой капризности прервал тишину, стоявшую здесь.

Полуэльф, вздрогнув, обернулся на голос, но ничего не увидел, кроме той же вечной тени. Почудилось? Нет, подобной материальности мыслей еще не возникало.

— Думаю, тебе будет проще видеть меня, не так ли? — Снова легкий смешок в голосе, обращенном к Иллиану. Что говорят это именно ему, сомнения не возникало.

Безымянный машинально кивнул в ответ на вопрос, будто это имело какое‑то значение, и в то же мгновение с окружающей все тени выступила девушка. Смотрела она серьезно, но в ее черных глазах так и плясали озорные чертики. На вид она была не старше самого Иллиана, но обмануть себя он не дал.

Некоторое время он ошеломленно глядел на откровенно веселящуюся девушку, прежде чем рухнуть на одно колено и направить взгляд в землю.

— Богиня — Тень, — прошептал он.

— Ну что же это такое, — девчонка обиженно надула прелестные губки, — стоит только заговорить с кем‑то, как он падает навзничь. Ты так всегда ведешь себя с девушками?

— Богиня, я…

— Да встань же, не очень то приятно общаться с человеком, не видящем тебя.

Иллиан осторожно поднял взгляд на девушку. Та, нисколечко не стесняясь, рассматривала своего гостя и серьезный тон, с которым была сказана последняя фраза, никак не вязалась с улыбкой на ее лице.

Негнущиеся ноги никак не хотели выпрямляться под телом полуэльфа, но приложив определенные усилия, Иллиан показал своим конечностям, что главный все еще он. Не сказать, что он боялся Богини, но благоговейное чувство, охватившее его, не давало связно мыслить.

— Так‑то лучше, — удовлетворенно кивнула девчонка и, на секунду задумавшись, выдала: — а вообще‑то негоже заставлять гостя стоять. Присаживайся.

Не отрывая взгляда от полуэльфа, Богиня села прямо на землю, подтянув под себя ноги. В ее взгляде читалось сразу много всего, но в первую очередь ожидание, лукавость и интерес. Наверное, интерес преобладал.

Иллиану ничего не оставалось, как последовать примеру девушки и сесть на землю, скрестив ноги, подобно позе медитации, в которой он постоянно находился в своих тренировках.

— Ну, хорошо, можешь рассказывать, — кивнула девушка.

— Богиня… — на мгновение Иллиан растерялся. — Я…

— Формальности, — махнула рукой Богиня, — называй меня, скажем, — на секунду она задумалась, — Лиз. — Улыбка снова осветила ее лицо.

— Лиз? — полуэльф смутился.

— А мне нравится, — снова надула свои губки Богиня.

— Хорошо… Лиз. — Девушка с ноткой гордости склонила голову, будто ее только что объявили полноправной владычицей Эмеральда. Хотя Богине это особо и не требовалось, как думал Иллиан. — Я думал, рассказывать мне будут.

Девушка немногословно прыснула в кулачок, показывая этим… непонятно что.

— Почему‑то мои Тил'амаш с каждым разом все глупее, — весело бросила она.

— Тил'амаш?

— Ты что и этого не знаешь? — это она произнесла более серьезно, на что Иллиан лишь пожал плечами. Девушка совершенно наигранно вздохнула и не менее наигранно откинула челку с глаз. — Ничему, я вижу, вас не учат. Жнецами всякими голову забивают. Так, с чего бы начать… Ты хочешь что‑то спросить?

— Я знал, что мне необходимо самому стать тенью, чтобы стать ее Жнецом. Но не мог и подумать, что сам предстану перед Богиней. Жнецы…

Девушка громко фыркнула, перебивая Иллиана и не скрывая презрения перед самим фактом существования Жнецов

— Жнецы? Детвора, решившая, что получила Силу Тени, на деле не может и десятой части того, что должны. Самые обычные воины, владеющие малой толикой «интересной» магии. Никто из них не дошел до Грани, чтобы тебе не говорил Дакрхас. А вот он то и был здесь. Хоть в итоге и не постиг всего, и причина этого банальна: Дакрхас — человек.

Иллиана взяла оторопь, при словах, что Жнецы на самом деле не особо сильные, если верить словам Богини. Вспомнить, что он о них знал еще до Храма и тут такое.

— Значит Тил'амаш…

— Те, кто могут по — настоящему говорить со мной и подчинять Силу Тени. Это название не я придумала. Мне так и обычного адепта хватило бы, но темные эльфы больше понимают ведь, — девушка хихикнула, разом утратив всю серьезность.

— Затмение, — выдохнул Иллиан, разом вспоминая перевод с забытого языка.

Богиня — тень удивленно выгнула бровь.

— Именно, — сказала она, — знаешь язык древних?

— Может быть, — ответил он, нисколько не покривив душой.

— Как бы то ни было, рада с тобой познакомиться… — с тем же озорством произнесла девчонка, на секунду задумавшись. Полуэльф растолковал ее заминку верно.

— Иллиан, — почему‑то сказал он.

— Ты уверен? — она на мгновение удивилась.

— Нет, но пусть так, чем оставаться без имени.

— И то верно. Ах, я же тебе все рассказать хотела, — опять наигранность в жестах, на этот раз взмах рукой.

Полуэльф нашел в себе решимость улыбнуться. Смущения и благоговения больше не было, разве что малость второго. Ведь и она сама ведет себя с ним не как Богиня, а как старая подруга. Значит так и необходимо или же ей просто скучно. И как бы ни хотелось верить в первое, больше было уверенности во втором.

— Меня Богиней — Тень называют, и в чем‑то это даже верно, — хихикнула она, — но если ты меня так назовешь, я обижусь и не отзовусь, понял?

— Я смогу с тобой общаться, когда захочу? — вместо ответа спросил Иллиан.

— Со временем. Впрочем, Дакрхас не может заговорить первым, только когда я к нему обращаюсь. Но это сейчас не важно. Самое главное, что ты должен запомнить, Тень — это не магия, и магией настоящие Тил'амаш не владеют.

— Что тогда Жнецы? Они — маги.

— Они как раз и заменяют талант Силой. Или пытаются это делать. Но они никогда не смогут стать тенью, слиться с нею, как звучат слова их тренировок.

— Я смогу. — Иллиан не спрашивал, что несомненно понравилось Богине.

— Если научишься. Я то тебя учить не собираюсь, это скучно, — она снова улыбнулась.

— Наблюдать, как я учусь сам не так скучно?

— Даже весело, — улыбка с ее лица не сходила.

— Хм… Даже соглашусь.

— Ты, как я вижу, уже не желаешь биться головой о землю в моем присутствии? — Сменяя тему разговора, ехидно заявила Лиз.

— Не сильно в этом нуждаюсь, — серьезно ответил Иллиан.

— Тогда научишься.

— Но ты мне так и не рассказала всего.

— Мне расхотелось. Теперь я опять хочу, чтобы рассказывал ты.

— Но какой смысл этого?

— Мне интересно.

— Хорошо, — вздохнув, согласился Иллиан и начал рассказывать.

Несмотря на то, что он мало помнит себе до того момента, как очнулся в странном лесу, рассказ вышел достаточно долгим. Полуэльф рассказал обо всем: путь через лес, ночные существа, названные им кошмарами, затем еще более тяжелое преодоление Корхз Хаара, стычка с тремя дроу на Границе Таррионалэ, встреча с Мастером и, наконец, тренировки. Последняя часть выдалась Богине самой нудной со всего, но рассказ о дороге Иллиана до Грани слушала с замиранием сердца. Все‑таки она была слишком похожа на обычную девчонку, что часто заставляло забыть — перед тобой Богиня.

— Мне понравилось, — довольно произнесла Лиз, когда рассказ Иллиана подошел к концу, то есть к встрече с ней. — Теперь я еще больше уверена в правильности своего выбора.

— Выбора? Разве я не сам дошел сюда?

— Сам. Выбор заключается в другом, — сказала она, загадочно взглянув на полуэльфа.

— И это тайна, конечно же?

— Ну да, должны же быть у девушки секреты. Но ты узнаешь, не сейчас, но узнаешь.

— Мне сейчас больше интересно, что нужно делать дальше.

— Все просто, — Лиз пожала плечами, — вернись.

— Вернуться? — Только и успел произнести Иллиан, прежде чем открыть глаза посреди темноты. Он снова был посреди своей «комнаты» для тренировок.

— Вернуться, — прошептал полуэльф, думая об этой встречи и новых знаниях.

Знаний оказалось крайне мало. Точнее говоря, Богиня не рассказала ему совершенно ничего, кроме истории о том, что он Тил'амаш. Или же станет им. Даже это не было ясно до конца.

Иллиан ощущал, что он стал другим, какая‑то новая часть поселилась в его теле, будто третья рука. И еще он хотел выбраться со своей каменной тюрьмы.

Безымянный потянулся вперед, в тень, которая здесь покрывала все и в тень же вошел. Это было словно быстрым рывком окунуться в воду, его захлестнуло с головой, едва не заставив захлебнуться новыми чуствами. Больше его тюрьма не казалась ему преградой, он прошел ее, но не сквозь камень, а сквозь тень. Ему только предстоит стать Тил'амаш — Затмением, но эта Сила сама рвалась наружу.

Иллиан едва стоял на ногах, посреди большого зала, в котором находился вход в его каменную тюрьму. Отчасти причина его усталости была в затекших мышцах, но более — в использовании Силы Тени. Он чувствовал это.

Иллиан почти сразу начал делать уже приевшиеся упражнения, разрабатывая мышцы. Затем немного подумал, разбежался, сделал два шага вверх по стене, оттолкнулся и кувырок вперед. Удовлетворенно хмыкнул и в то же время ощутил, что сзади кто‑то есть.

Иллиан не слышал, как подошел Мастер, хотя звуки шагов в Храме сложно заглушить. Наставник понял, что его ученик достиг того к чему стремился эти три месяца, к чему он сам толкал своего ученика, но радости на лице Дакрхаса не было. Непроницаемая каменная маска. Более каменная, чем обычно.

Мастер Тени не спешил начинать разговор, лишь смотрел на Иллиана, как в первый день их встречи.

— Хорошо, — сказал он, то же самое, что и в тот самый день.

— Хорошо, — ответил Иллиан.

— Я знал, что ты сможешь. Не верил — знал.

— Спасибо, учитель.

— Это не похвала. Я больше не твой учитель. Расскажи, что ты видел.

— Я ступил на Грань, — только и ответил Безымянный. У него были вопросы, особенно касающиеся того, что Дакрхас больше не его учитель, но он скрывал свое любопытство. Как и полагается Жнецу.

— Пусть так, — спокойно ответил Мастер. Он отвернулся от бывшего ученика и невидящим взором уставился в стену. — Ты готов стать Жнецом?

— Нет, Мастер.

— Тогда что?

— Тил'амаш, — только и сказал он.

Дакрхас повернул лицо к ученику, на нем не читалось ни удивления, ни изумления, будто это не стало новостью.

— Что ты хочешь от меня?

Иллиан замялся.

— Я думал, вы будете меня обучать, Мастер, — неуверенно произнес он, на что Дакрхас лишь покачал головой.

— Я обучаю Жнецов, Безымянный. Не в моей власти и силах обучить тебя истинному искусству Тени.

— Тогда я не совсем понимаю…

— Что ты услышал на Грани? — Перебил его наставник.

— Я стану Тил'амаш.

— Стал. Тень уже в тебе. Осталось научиться ею управлять.

— Но мне ничего не объяснили!

— Значит, не было в этом надобности. Ты научишься и без этого.

— И что теперь?

— Ничего. Ты получил Силу Тени, осталось научиться ею управлять и делать это будешь сам. Не жди ни от кого помощи. Дальше ты сам.

— Какой тогда смысл был во всем этом? — обозлено крикнул Иллиан. — Три месяца тренировок, чтобы стать Жнецом и в итоге… что? Я сделал шаг, а оказывается, что это ничего не значит? Пустой звук, лишнее движение? Что мне делать?

Лицо Дакрхаса ни на мгновение не дрогнуло, несмотря на гневные реплики ученика. Он оставался все так же внешне холоден, как и его голос.

— Ты получил все. Одним этим шагом.

Иллиан вздрогнул от тона его голоса. Еще никогда его учитель не был таким пугающим… или отпугивающим.

— У меня есть вопросы.

— Ты говорил с ней?

— Говорил, — Иллиан смог унять дрожь, нацепил на лицо маску отрешенности. Он учился этому.

— Тогда ты ей должен задавать вопросы. — Тишина в зале была недолгой. — Пойдем со мной.

С этими словами Мастер развернулся и пошел к выходу из зала, не беспокоясь о том, идет за ним Иллиан или нет. Иллиан шел. Через несколько поворотов коридора Безымянный догадался куда они идут — в кабинет Дакрхаса. До этого он был там всего один раз, но помнил где тот находится.

Дакрхас открыл дверь, сразу же прошел к небольшому неприметному шкафу и открыл его. Там было пусто, пока Мастер не протянул руку и не сжал эфес появившегося меча. Он вытащил его наружу и Иллиану оставалось только поражаться, каким образом меч такой длины поместился в этом шкафчике.

Слегка изогнутый клинок был длиной около трех с половиной футов, длинный эфес, обтянутый мягкой кожей и почти полное отсутствие гарды. Ничего удивительного, если бы клинок не был настолько черен и не поглощал свет вокруг себя. Он словно создавал тень, сам был соткан из тени.

— Атрибут Тени, — хрипло произнес Дакрхас, подтверждая мысли Иллиана, — теперь он твой. Я никогда не был настоящим Тил'амаш, как и не был Жнецом. Я не вправе владеть им. Богиня выбрала тебя.

Он протянул меч Безымянному, а тот не спешил брать его из рук Мастера. Мысли его были весьма циничны — он не был уверен в своем умении владеть подобными клинками. Но все же он принял меч, не столь умными были его мысли, если дело касалось Атрибута Тени.

Стоило ему только сомкнуть руки на эфесе, как меч начал меняться. Тень перетекала из формы в форму, как бесплотный дым, клинок уже исчез полностью, превратившись в темный туман, как и эфес, но Иллиан все еще продолжал сжимать его одной рукой.

Туман стал казаться каким‑то тягучим, словно это на самом деле была смола, темные волны, поглощающие свет, стали расходится вокруг и сходиться назад, застывая на месте.

Дым рассеялся, а смола застыла, в руках Иллиан держал абсолютно другой меч, только клинок все так же был черен и поглощал свет.

Лезвие было изогнутым, слегка волнистым, напоминающим ятаган, но более длинным и узким, а еще обоюдоострым. Гарда отсутствовала, как и полагается ятагану, эфес короткий, покрытый мягкой кожей. На противовесе эфеса также была изображена какая‑то фигура, понять какую Иллиан сейчас не мог. Атрибут был столь же красив, как и смертоносен.

— Примерно это я и предполагал, — холод в голосе Мастера растаял, появились нотки тепла. — Он послужит тебе хорошую службу, как и мне когда‑то. А теперь оставь меня одного, можешь идти отдыхать. Тебя проводят в твою новую комнату.

Как только за Иллианом закрылась дверь, Дакрхас подошел к своему столу, на котором стояли бокал и бутылка вина. Он уже был пьян, чего не заметил его бывший ученик, никто бы не заметил. Внешне он был абсолютно трезв, но мысли вяло переплетались в его голове.

Наполнив бокал, Мастер, резко развернувшись, со всей силой бросил его в стену, заляпывая красной жидкостью висящие на стенах портьеры. Осколки разлетелись по кабинете, подстегнутые яростью Дакрхаса, который лишь стоял и смотрел на кроваво — красные потеки на стенах. По его щекам текли слезы, но не казалось, что он плачет. Мастер Тени улыбался.

— Я нашел его, Богиня, — соленые капли стекали к губам, он чувствовал вкус своих слез, которых так долго ждал. — Теперь я свободен.

Глава VII.Запах ночи

Ночь пугала. Даже если ты привычен к постоянному мраку и видишь при свете луны лучше, чем днем, этой ночью поостерегся бы выходить на улицу. Возможно, тому виной запах крови, разлитый повсюду или же Леа, которая сегодня окрасилась в неестественный для себя багрянец. Либо же виновна была пугающая черная синева этой ночи, поглощающая любые звуки, а может и сама угнетающая, почти материальная тишина.

Это не было важно для него. Что бы Иллиан — Безымянный не говорил, но ночь стала поистине его временем. Он сливался с нею, становясь трепещущими тенями, безмолвным призраком, ветром, колышущим волосы. Он стал убийцей, но прятался за именем Тил'амаш.

Грань была пройдена восемь месяцев назад, впервые вернулся он туда только прошлой ночью. Но на этот раз там не было Богини, она не захотела выйти к нему. Или не смогла.

Иллиан стал управлять тенью, все, о чем он мог только мечтать, теперь было реальностью. И он самостоятельно заговорил с Лиз, уже сойдя с Грани. Тогда он и узнал, что следующий раз, когда они увидятся, будет во время его смерти.

В эту ночь он явно не собирался умирать, как и в последующие.

Стать наемным убийцей оказалось для него не столь сложно, как ожидалось. Начиная обучение в Храме Тени, Иллиан знал, чем или кем на самом деле являются Жнецы. В мирное время они не собирались оставаться без работы. То, что он Тил'амаш и является едва ли не избранным самой Тенью, не делало поблажек Безымянному, особенно учитывая, что он считался рядовым Жнецом. Поэтому ему предстояло стать убийцей на службе у Храма и быть им, пока старейшины не посчитают долг выплаченным. Иллиан отказывать не собирался, себе дороже. Да и деньги ему не помешают, несмотря на то, что большая часть денег с заказа уходит Храму, доля самого исполнителя была не менее чем прельстительной.

На следующий день после второго становления на Грань, Иллиан прибыл в Ратилспар. Дорога могла занять около целого месяца, границы с Мерцающей Вьюгой, Дьярлой и Корхз Хааром не делали Таррионалэ самым территориально удобным государством. И так длительный путь до границы Олриса, затем в город — порт Траск, откуда уже отправляться либо в Эйрон, а оттуда долгим конным переходом до Княжеств, либо с остановкой в Ирние продолжить плаванье до Трагмара, а оттуда уже в Ратилспар по суше. Какой бы маршрут не был выбран, дорога в любом случае заняла бы не самый короткий отрезок времени. Поэтому если не считать везеньем щедрость нанимателя, который оплатил портал, то как иначе?

Конечно, в этом была и выгода самого нанимателя, он не мог долго ждать и заплатил просто баснословную сумму Храму, только чтобы лучший из имеющихся Жнецов, и как можно менее привлекающий внимание, насколько можно быстро прибыл в Ратилспар. Старейшины не считали Иллиана самым лучшим, ровно наоборот, это было его первое задание, но вот второму пункту требований заказчика полуэльф соответствовал как нельзя лучше — он был человеком, хоть и наполовину.

Иллиан не был магом. Об этом не знали в Храме, как и не могли знать того, что полуэльф стал Тил'амаш и первым после Богини — Тень. Поэтому старейшины не могли знать и того, что ограничения портала не действуют на Иллиана, ему не придется несколько дней страдать от иссушения.

Еще одна из странностей нанимателя: он захотел встретиться лично с наемником, и подкрепил это желание тем, что не оговорил всех условий задания заранее. Сказать, что заказчики редко встречались с нанимателями, значило ничего не сказать. Действовать через третьих, четвертых, пятых лиц — вот залог того, что твою причастность к такой удобной для тебя смерти конкурента не раскроют. А учитывая стоимость работы Жнецов, ставало ясно, что сельский пастух не сможет их нанять для обезглавливания соседа, который увел у него козу. Заказчиками всегда были очень влиятельные и не менее богатые люди. Никогда еще Жнец не видел лица своего нанимателя.

Старейшины спорить с такой причудой не собирались, но позволили себе указать, что таким образом рискует и сам заказчик, на что тот лишь махнул рукой. Мнения Иллиана, конечно же, никто не спрашивал, и откровенно говоря, ему было все равно.

Портал привел Безымянного в какое‑то невзрачное здание, находящееся, впрочем, почти в центре Ратилспара. И, если верить полученной информации, ему сейчас необходимо свернуть на главную улицу, и, пройдя базар, повернуть направо.

Он так и сделал, но некоторые обстоятельства несколько замедлили его шаг.

На базаре было некое столпотворение народа. Прямо по центру стоял помост, по которому расхаживал человек, смутно напоминающий священника.

До Иллиана долетали только обрывки фраз, но специально подходить послушать религиозный бред очередной секты ему не улыбалось. Но уж так вышло, что необходимый ему поворот был аккурат возле помоста, отчего все же пришлось слушать выкрики священника:

— …и только истинный Бог сможет простить грехи вам ваши! Покайтесь, и вас ждет вечный рай на небесах, взамен геенны огненной верующим лживым Богам! Примите истинную веру, Бога нашего Саваофа, ведь близок судный день, и вам решать какой путь выбрать! Но милостив Саваоф и прощает он детей своих, и зачтутся вам на небесах деяния ваши на земле! Покайтесь и примите истинную веру! Но только люди творения и дети Саваофа, тогда как остальные расы созданы темными Богами! И люди, предавшие Его и пошедшие во служение лживых Богов именующие себя магами! Искупите кровью свои грехи, ведь близок тот день, когда небеса разверзнутся и воинство небесное спустится на землю, выжигая ересь во имя истинного Бога — Саваофа!

Продолжалось это представление, наверное, уже довольно долго, по крайней мере зевак собралось немало. Оставалось неясно, как этого «пророка» с подобным репертуаром еще не затоптали жители Ратилспара. И городская стража вон в тени стоит, опирается на алебарды, но снимать «истинно верующего» с помоста не собирается. Интересно же.

Задумавшись, Иллиан шел сквозь толпу и не сразу заметил, что теперь «пророк» обращается непосредственно к нему:

— Ты! — взвизгнул он. — Я вижу на тебе печать лживых Богов! Поднимись ко мне, сын мой, я помогу тебе стать на путь истинный!

Что удивительно, толпа, соглашаясь, закивала и все уставились на Иллиана. Тот не подал виду, что услышал, лишь посильнее натянул капюшон и втянул голову в плечи. По толпе пробежался дружный шепоток про темную печать, но никто не сдвинулся с места.

Что только за чертовщина здесь происходит?!

Наконец, дойдя до нужного поворота, Иллиан свернул с главной улицы и зашагал вперед. Теперь необходимо пройти около трети лиги и искать здание с каменными колоннами. М — да… Проще сказать, чем сделать. Эта часть города оказалась застроенная разномастными особняками местной знати, и найти среди них необходимый, Иллиану не казалось возможным. Но одно здание из многих явственно отличалось от остальных, в первую очередь количеством наложенных на него всевозможных заклинаний. Проникнуть в такой дом без ведома хозяев сродни самоубийству, но Иллиан подобного делать не собирался. Вместо этого он ступил на крыльцо дома (здесь даже имелось нечто отдаленно напоминающее колонны) и дверь сразу же открылась.

Взору Иллиана представился сухенький подобранный старик, именно такой, каким только и можно себе представить дворецкого. Старик не дал возможности сказать полуэльфу и слова, чинно пропуская его внутрь со словами:

— Проходите, господин вас ожидает.

Сразу же чуть ли не насильно снял с Иллиана плащ, почему‑то не тронув оружие, и провел в гостиную, указывая на диван. Ожидающего господина видно не было, и полуэльф разрешил себе немного расслабиться, сидя на диване. Ожидание оказалось недолгим, уже через две минуты в гостиную вышел сам хозяин дома. Невысокий блондин, без мягкости в чертах лица, но с неоспоримой аристократичностью.

Аристократ кивнул полуэльфу, приветствуя, он ответил тем же, отчего щека у хозяина дома едва заметно дернулась, очевидно, ожидал увидеть земной поклон в свою честь. Иллиан его разочаровал — Жнецы не слуги и ждать от них подобострастного поклонения не стоит.

Блондин прошел по залу и сел в кресло напротив Иллиана. Сразу же появился давешний дворецкий, разливая вино в тут же появившиеся бокалы, впрочем, полуэльф на свой даже не посмотрел. Хозяин дома в ответ на это немногословно хмыкнул.

— Вы не похожи на темного эльфа, — со странной фразы начал аристократ.

— Вы тоже, — в тон ответил ему Иллиан.

Аристократ сдержанно рассмеялся.

— Согласен. Но все же? Разве не все Жнецы — дроу?

— Не в моем праве раскрывать тайны Храма. Но да, я не дроу.

— Но и не человек, — задумчиво произнес аристократ.

Иллиан не ответил. Пристальней взглянул на заказчика, ловя себя на мысли, что не все так просто с этим невысоким блондином.

— Мне необходимо во всем удостовериться. Я не уверен, что вы с Храма.

Аристократ поднял руку и в то же мгновение послышался легкий щелчок и в полуэльфа полетел арбалетный болт. Острый наконечник пробил мягкую обивку дивана и застрял в дереве. Иллиана уже не было на месте. Он использовал достаточно сложный, но зрелищный трюк, с расчетом на зрителя в лице заказчика — Иллиан исчез. Раствориться в тенях не сложно, сложнее сделать это быстро и так же быстро выйти из этого состояния, и проделал он это даже лучше, чем на тренировках. Чувство опасности подстегало.

Шаг — сквозь — тень — Иллиан умел давать имена своим приемам. Шаг — сквозь — тень не являлся телепортацией, все тени связаны между собой Гранью, и владеющий ее Силой мог использовать эту связь.

Словно исчезнув в собственной тени, Иллиан, будто соткавшись из частиц Света и Тьмы, оказался прямо за арбалетчиком, который спрятался за шпалерами. Не вынимая свой ятаган с ножен, полуэльф ударил стрелка эфесом по затылку, отчего тот рухнул навзничь, выходя из игры. Но тут же, словно этого и ожидая, в гостиную влетело еще несколько рубак (назвать их гвардейцами не поворачивается язык) и сразу бросились на Иллиана.

Несмотря на свой колоритный внешний вид, нападающие, очевидно, знали за какую сторону держать меч и использовали это умение по назначению. Но в Храме у Иллиана были гораздо более сильные соперники, и он побеждал их даже без помощи Силы Тени, этих же…

Тил'амаш не должны церемониться со своими противниками. Выхватывая ятаган с ножен, Иллиан ушел от очередного замаха, направленного в его сторону клинка с явно недвусмысленным намерением что‑то ему отсечь. Ятаган запел свою песнь стали, сталкиваясь с клинками противостоящих ему мечей. Иллиан дрался сразу с тремя, не спеша уменьшать количество противников. Вокруг сражающихся было еще несколько человек, которые не решались броситься в атаку, благоразумно полагая, что будут только мешать своим.

Полуэльф не столько фехтовал, как нырял в тень, уходя от атак, впрочем, не применяя своих иных способностей. Этого было достаточно, чтобы доказать свою принадлежность к Жнецам. Но аристократ не спешил давать команду своим бойцам заканчивать бой. Иллиан мог хоть весь день с ними кружиться подобным образом, но он здесь не ради этого.

Очередной уход в тень, выход за спиной противника и щедрый рубящий удар по икре, этого можно вычеркивать. Следующему повезло меньше, он не остался жить. Иллиан был убийцей, к этому нужно привыкать. Отражение удара за ударом, пропускание клинка под рукой и, вытянувшись, мгновенный укол. Несмотря на то, что Иллиан орудовал подобием ятагана, укол он проделал с четкостью рапиры. Судя по всему, задето легкое.

Следующий пируэт, уход в сторону, накинув на противника сумрак, и пока тот дерется с несуществующим противником, просто вырубил его, как до этого арбалетчика. Четвертого противника он встретил мягкой подсечкой и не менее мягким ударом острия в кадык, этот не успел даже замахнуться.

Остались еще двое, с неуверенностью перетаптываясь в нескольких шагах от Иллиана, который стоял вполоборота от них, даже не смотря в их сторону. Словно найдя нужный момент, один из них бросился вперед, а второй попытался зайти сзади, на что полуэльф не отреагировал никак, кроме взмаха рукой. Оба противника повалились назем, а из их глаз торчали толстые стальные иглы.

В этот момент, чертыхаясь, пытался подняться на ноги вояка с перерубленной икрой, и Иллиан, в мгновение ока оказавшись рядом с ним в тени, нанес хирургически точный удар по лбу, рассекая кожу над бровями. Противник мгновенно отшатнулся, пытаясь зажать хлещущую кровью рану. Тратить время на него Иллиан больше не стал. Вместо этого подошел к, застонавшему было стрелку, поднеся ятаган к горлу. Тот уже пришел в себя и, боясь вдохнуть лишнюю каплю воздуха, глазами полными испуга смотрел на острие меча.

— Можешь убить его, — послышался довольный голос аристократа.

Иллиан обернулся на голос, и тут же взглянул в глаза стрелку, который, казалось, скоро скончается от страха. Ятаган еще больше приблизился к горлу арбалетчика, затем опустился вниз и был вытерт его одеждой. Аристократ хмыкнул, но ничего не сказал, лишь жестам приказал оставшимся в живых воинам уйти.

Иллиан вложил свой клинок в ножны и прошел к дивану, в котором на этот раз виднелась небольшая дырка. Присел и равнодушно взглянул на блондина.

— Это было… впечатляюще, — сказал тот.

— Смерть может впечатлить в любом своем обличье.

— Да, но это… Хотел бы я иметь несколько Жнецов в личной гвардии.

— Нет ничего невозможного.

— И мало есть более дорогого, — рассмеялся аристократ. — Теперь я удостоверился, что вы тот, за кого себя выдаете. Я готов обсудить с вами условия сделки…

Все условия заказа была обговорены несколько часов назад и Иллиан, скрываясь в ночных тенях, приближался к цели своего задания. Он благоразумно решил не убивать всех в указанном особняке, чтобы не плодить ненужные слухи. Тихо пришел, выполнил оговоренное в заказе и ушел. И не только оговоренное. Именно поэтому аристократ и хотел переговорить с исполнителем лично, ему требовались несколько более специфичная работа, нежели убийство. И если бы не дополнительная плата, которую Иллиан получит лично в руки от нанимателя, то соглашаться на такую работу не было бы смысла. Старейшины не одобряли работы вором, твердя, что это слишком низко для настоящего Жнеца. Убийство они не считают низким поступком, они были дроу. Иллиан был человеком, хоть на половину, и смотрел на мир немного в другом спектре.

Нужный особняк был за городом. Огромное здание, снаружи выдержано в серых и желтых тонах с коричневой черепичной крышей. Никаких особых признаков, кто бы мог жить в этом доме, не наблюдалось. Здание не было примечательным чем‑либо, кроме, конечно же, того, что люди, живущие здесь, ни в чем особо не нуждаются. Ведь особняк был поистине огромен, и если бы Иллиан не получил всю необходимую информацию от заказчика, то в поисках цели мог бы блудить здесь не один час.

Пробраться на территорию оказалось проще, чем предполагалось. Перемахнуть через стену высотой в два с половиной ярда и затем быстрыми перебежками подобраться к зданию вплотную. Использовать здесь Силу Тени Иллиан не спешил, слишком много было ее использовано у заказчика, о чем стоило сейчас пожалеть. Он не всесилен, и применять теневые способности сколько душе угодно не в состоянии. Но заверить аристократа в обратном было неплохой идеей и это, безусловно, сыграло на руку Иллиану. Помогло тогда, но помешает сейчас, хотя он и так был уверен в своих возможностях справиться с заданием. Всего‑то зайти внутрь, устранить цель и забрать из сейфа… неизвестно что. Уточнить заказчик не соизволил, хотя и назвал точное местоположение тайника с сейфом. Наверное, точное, что еще предстояло проверить.

Охрана получала свое жалование не просто так и рьяно исполняла свои обязанности. Патрули проходили с завидной частотой, караулы дежурили, собаки вынюхивали нарушителей. Это все послужило причиной тому, что пробираться внутрь особняка оказалось дольше, чем было запланировано. Обмануть собак было легко, набросив небольшой сумрак на них, но с людьми куда сложнее, накинь на них теневую иллюзию, могут что‑то заподозрить. Действовать пришлось несколько… рискованнее.

Очередной патруль прошел и Иллиан бросился к особняку, с которым его разделяло десять шагов. Не останавливаясь, он сделал два быстрых шага вверх по стене, уцепился за едва видимую щель между камнями, подтянулся, с силой выбрасывая себя вверх, и ухватился за небольшой выступ, не более заметный, чем щель. Могло показаться, что он висит на идеально ровной стене, что было недалеко от правды. С этой стороны дома окон не было, может и не самое удачное место, чтобы забраться внутрь, но больше шансов остаться необнаруженным.

Прошел следующий патруль. Стражники негромко переговаривались, собаки едва ли не рыли землю, но найти и следа нарушителя не могли, а факел стражника горел, не думая себе ни о держащей его руке, ни о возможных грабителях. В какой‑то момент Иллиану показалось, что он забрался слишком низко и стражник, проходящий мимо, зацепится за его ноги. Сердце стучало, норовя выдать своим громогласным звуком присутствие постороннего на территории особняка, ладони стали мокрыми от пота, предупреждая полуэльфа об опасности рухнуть вниз.

Висящего в двух ярдах на стене не заметили, теневой полог оправдал себя, но поддерживать его было до невозможности сложно. Забраться вверх по отвесной стене было не особо сложно… для Жнеца. Оказавшись на крыше, он благоразумно лег, не желая привлекать излишнего внимания.

Стоит отдать должное хозяину — внутренний двор тоже патрулировался так, словно каждая комната данного особняка была снизу доверху забита золотом, то есть очень тщательно. Стоило уже давно задуматься, отчего здесь подобный уровень охраны, но Иллиан не забивал себе голову вещами, не относящимися к заказу.

Спрыгнув на балкон, полуэльф обнаружил, что дверь приоткрыта. Выходит, не так все хорошо с безопасностью в этом доме, и, заходя внутрь на подобной легкомысленной ноте, Иллиан едва не влетел прямо в охранное заклинание. Плетение было неплохим, хоть и не идеальным, силовые линии выглядели давно не обновленными, но все же, хоть и на честном слове, заклинание держалось. Какого неосторожного грабителя они пытались поймать таким способом, было непонятно, ведь пробраться внутрь было намного сложнее, чем преодолеть подобные чары, даже если бы предполагаемый вор не был магом или, как в данном случае, Жнецом.

Пальцы Иллиана окутались теневыми линиями, и он попросту провел рукой по заклинанию, разрушая саму его основу. Обычные Жнецы такого не умеют, они сами используют магию. Иллиан магию использовать не мог, зато умел ее разрушать — одно из преимуществ Тил'амаш.

Оказавшись внутри, Безымянный увидел, что попал в чью‑то спальню и кровать явно не пустовала. Впрочем, девушка спала, не подавая признаков, что Иллиан оказался замеченным. Убивать ее смысла не было, и мало того — нежелательно, иначе можно было легко понять, как убийца проник внутрь. Бесшумно пройдя к двери, ведущей в коридор (бесшумности так же помогал ковер с ворсом едва ли не по щиколотку), он прислушался, и, не услышав никаких посторонних звуков в коридоре, тихо отворил ее.

В коридоре было на удивление светло, на стенах крепились вычурные абажуры с магическими огнями. По сторонам гобелены людей до невозможности похожих друг на друга, видимо предки хозяина дома. Стоящие тут и там, казалось, на совершенно случайных местах, бюсты самых известных деятелей рода, о чем немногословно, но красноречиво гласили таблички под ними.

Звук приближающихся шагов не застал Иллиана врасплох, как бы это не хотелось самим шагам. Быстро оценив обстановку и, решив, что верный путь он же единственный, ведет назад в спальню неизвестной девушки, полуэльф быстро нырнул за дверь. Может и рискованно, но риск быть обнаруженным здесь на каждом шагу.

Человек, идущий по коридору, приблизился настолько, что было слышно его сбивчивое дыхание. И еще лучше стало слышно это дыхание, когда шаги стихли аккурат около двери, за которой прятался Иллиан, отчего тот мысленно и физически напрягся. Но опасения полуэльфа не сбылись — человек вошел в комнату напротив спальни девушки.

Мысленно сосчитав двадцать ударов сердца, Иллиан тихо отворил дверь и снова выглянул в коридор. Вид был сродни первому посещения, то есть за неполные две минуты ничего не изменилось.

Как бы ни хотелось поскорее выполнить заказ и получить свои кровные, но голоса за дверью не разделяли мнение убийцы, приковывая к себе его внимание.

— Да ты никак с ума сошел, раз решил ослушаться! — На повышенных тонах гласил первый голос, не очень‑то заботясь о риске подслушивания.

— Это Себастьян сошел с ума, раз пошел на это! И говори потише, не хватало еще. — Второй голос был явно более рассудительным, хотя первый его не удосужился послушать.

— А что оставалось делать Себастьяну? Идти на бой против них? Лучше пойти на подобный риск, нежели быть убитым, да еще с гарантией!

— Я ему предлагал выход, думаешь, он послушал?!

— Да знаю я твой выход. Послушал бы твоего совета, и в живых не осталось бы всех нас.

— Маги защитили бы!

— Слишком много «бы», Виктор. Если маги до сих пор не разобрались с Орденом, что они смогли бы сделать сейчас?

А это уже поинтереснее. Со всей канители разговора, в котором, честно говоря, Иллиан не мог понять совершенно ничего, слово «Орден» подействовало более плодотворно. И, если посудить, то сейчас Иллиан как раз идет против этого таинственного Ордена. Ведь именно Себастьян является его целью.

— Да спрятаться за их спинами можно было! — Не унимался второй.

— А маги только того и ждут, чтобы за их спинами прятались дворяне Ратилспара, — саркастически заметил первый. — Плевать они хотели на нас, как и на весь Ратилспар. Они нас даже за страну не считают.

— Предложи мы им информацию и их спины стали бы радушнее.

— Говорю же, ты точно с ума сошел, Виктор! Какую информацию? Об Ордене? В первую очередь, ты сам о нем ничего толком не знаешь, а даже если бы знал, Орден не дал бы ничего рассказать магам. Да этот Орден, будь он неладен, в любом случае не церемонился бы с тобой, знаешь ты что или нет!

— Скажем, что у меня есть не только информация.

— Что же тогда еще? — Неуверенно начал первый и притих. — Да ты… ты… не смей, слышишь? А, Виктор, это уже не смешно.

— Ты видишь, чтобы я смеялся?

— Что тогда Себастьян? Готов предать его?

— А что Себастьян? Он своим поступком, считай, погубил всех нас. Я же собираюсь нас спасти.

— Кого ты спасешь? Ты Себастьяна погубишь! Все лояльные ему дворяне Ратилспара падут жертвами Ордена! Не лезь во все это, Виктор. Я тебя прошу, иначе…

— Иначе не будет, сэр Ладоззерский! Решай сейчас, ты со мной или с Себастьяном и Орденом?!

В комнате воцарилась гробовая тишина. Второй голос ждал ответа первого, а первый, очевидно, не мог побороть приступа тошноты, чтобы ответить.

— Ратилспар умрет, Виктор. За что мы тогда боролись все это время? — с обреченностью в голосе, полушепотом ответил сэр Ладоззерский.

Следующей фразы Виктора Иллиан не расслышал, как и не расслышал ответа ему, хотя его скорее и не было. Приближалась развязка и все больше ставало казаться, что лучше бы ему не подслушивать этого разговора, но унять любопытство было сверх сил.

— Я уже все услышал, благородные господа. Разрешите закончить этот разговор, и приступим к делу, — в разговор вмешался третий голос.

— Кто вы?! — Взвизгнул первый. — Вот что бывает, Виктор, когда идешь против Ордена, — назидательно сказал он, но уже своему изначальному переговорщику.

— Извините, кор Вирис, уже заканчиваю, — ответил второй третьему, не показывая виду, что услышал первого.

— Кор?! — Удивленно произнес первый, и все последующие его слова утонули в бульканье, которое ни с чем не спутать. Ему перерезали горло…

Иллиан мчался по коридору, собираясь побыстрее закончить со всем этим. Теперь, когда стало ясно, что в доме находится маг, который без сомнения, здесь за тем же, за чем и Иллиан, дело приобрело иной окрас.

Что это за таинственный Орден, информация о котором может погубить целую страну, пускай и среди Княжеств? Откуда у заказчика тот же интерес, что и у магов, безусловно, Ард'Э'Лора, других здесь не особо жаловали? И что такого ценного хранится у Себастьяна, раз несет в себе подобный риск? Еще ставало непонятно, зачем этому Ордену хранить такую важную для себя вещь именно здесь? И во что же, в конце концов, вляпался Иллиан?

Побыстрее бы выполнить заказ, доставить заказчику содержимое сейфа и убраться отсюда, то есть в Храм. Связываясь с аристократом, Безымянный связывается с проблемами, решение которых лучше доверить другим. А кто там будет их решать, и чьи жизни при этом пойдут в расход, Иллиана не слишком волновало. Главное, что он во время этого будет далеко и с деньгами.

Пройдя до конца по коридору, Иллиан увидел огромный холл первого этажа. Чтобы выйти в спальню и кабинет цели, необходимо попасть в противоположное крыло особняка от места проникновения и, сказать, этот путь оказался гораздо длиннее, чем можно было себе представить. В холл спускаться не было нужды, кроме того, шаги там отдавались бы гулким эхом, что было нежелательно. К тому же его цель была на втором этаже, где Иллиан сейчас и находился.

Оставалось странным то, что на всем своем пути, Иллиан не наткнулся ни на одного жильца дома, включая прислугу, что разительно отличалось с ситуацией извне. Можно, конечно, брать в расчет те немногие охранные заклинания, настроенные на чужаков, которые с легкостью обезвреживались, но чтобы хозяева полагались на них… Здесь что‑то другое, и что именно, знать не хотелось, но никто не разменивался на исполнение желаний убийц.

Приближаясь к цели своего визита, Иллиан скользнул в полуоткрытую дверь, ведущую в комнаты прислуги, откуда можно было пробраться в спальню хозяина, используя обходные пути. Почему бы не пройти обычной дорогой, не кружа заковыристыми ходами, Иллиан не знал, решил так заранее, изучая план дома, и сейчас не было смысла отходить от задуманного. Но тогда он представлял, что особняк будет более оживленным и изнутри, что на деле не оправдалось, а вот теперь становилось понятно почему.

Комната, в которую он вошел, принадлежала какой‑то служанке, чье бездыханное тело было повалено на кровать в неестественной позе. На всякий случай Иллиан проверил пульс, несмотря на то, что нужды в этом не было. Мертва, хотя внешних следов убийства на глаз не определить. Возможно удушение, но синяков на шее не было видно, хотя верить этому особо не приходилось, Иллиан видел в темноте не так хорошо, как дроу.

Внутренними ходами он пробрался в следующую комнату для слуг, чтобы убедиться в своем предположении. Так и есть, очередной труп лежал на своей кровати. Долго рассматривать Иллиан его не стал, а что есть сил, рванул в сторону спальни цели, особо не стараясь придавать своему бегу бесшумности.

Но когда он прибежал в спальню, то увидел только разворошенную постель, но ни тела, ни следов боя здесь не было. Значит в кабинет. Здесь он и напал на свою цель, но заказ уже был выполнен и не Иллианом.

Это он понял с того разговора, что доносился к Иллиану со стороны закрытых дверей. Два знакомых голоса, маг Вирис и Виктор, горячо обсуждали, где может находиться «оно». Что именно такое «оно» уточнить не удосуживались, но здесь и так было ясно, что именно «оно» нужно и заказчику.

Иллиан, не раздумывая, вошел в комнату, сразу же шагая в тень, привлекая внимание двух личностей, находящихся в кабинете, труп никак не отреагировал на отрывшуюся дверь и пустоту за ними.

— Сквозняк? — Неуверенно бросил один из них, по голосу, несомненно, Виктор.

Кор Вирис лишь зыркнул на него, отчего тот сразу умолк.

— В комнате кто‑то есть, — произнес маг очевидное.

Быть наготове своему «напарнику» он не посоветовал, понимая, что бесполезно. Лучшее, чем дворянин мог помочь, так это отвлечь незваного гостя на себя.

Иллиан не собирался делать подобного подарка и, сразу же сбрасывая Виктора со счетов, вынырнул с тени за спиной мага, нанося удар обнаженным ятаганом. Вирис обернуться не успел, но сработала защита — полыхнул огненный щит, не причинил Иллиану никакого вреда, но удачно защитил мага.

Резко проведя открытой ладонью по клинку ятагана, отчего тот начал мерцать сумрачным светом теней, полуэльф бросился в атаку, тесня мага к стене. Тот не собирался легко сдаваться, и в следующее мгновение, стена жара отбросила Иллиана в противоположную сторону кабинета. Удариться он не успел, разом уйдя в тень, отчего заставил еще сильнее занервничать бросившегося на него Виктора с рапирой.

— Уходи отсюда, ксаргов глупец! — Раздраженно выкрикнул маг дворянину. — Будешь только мешаться!

Дворянин спорить не стал, несмотря на явное пренебрежение к своему статусу со стороны мага, и, вытащив на обозрение, надетый на шее амулет, сжал его в руке и исчез. Иллиан бросился к нему, но помешать телепортации не сумел. Видимо магам этот Виктор был крайне необходим, раз его снабдили подобным артефактом, но времени для размышления уже не было.

С рук мага сорвалась призрачная плеть, норовящая опутать Иллиана, и следом за ней рой огненных ос. От плети полуэльф ушел кувырком в сторону и разрубил ее мечом, чем немало удивил мага и тут же бросил в сторону своего противника три стальные иглы, не давая расслабиться. С огненными осами было сложнее. Пришлось создавать утонченный сумрак, вокруг своей левой руки и попросту поглотить ос. Это требовало немалых затрат сил, но эффект удался, ни одна жужжащая искорка не попала в свою цель.

Бросив взгляд на мага, Иллиан увидел три своих иглы, висящие прямо в воздухе перед магом, совершающем кривые пассы. Нельзя дать время закончить заклинание, необходимо заканчивать сейчас все это.

В тень уходить не стал, лишних два шага можно было проделать и в обычном пространстве. Едва увернувшись от полетевшей в его сторону собственной иглы щедро покрытой огнем, Иллиан вывернулся, рука полыхнула светом сумрака, перехватывая уже пролетевшее острие и посылая его назад. Опять же, эффекта это особого не принесло, зато заставило Вириса отвлечься от заклинания.

Следующая огненная стена заставила полуэльфа сделать шаг — сквозь — тень прямо через огонь, отчего стена распалась. Сразу же атака покрытым всполохами сумрака клинком, удар открытой ладонью левой руки, так же сконцентрировав в ней Силу Грани. Маг выставлял щиты, купола, зеркала, они мелькали с невероятной скоростью, лопаясь под напором искусства Тил'амаш, но снова появлялись, не давая возможности зацепить самого мага.

Воздух в комнате задрожал, поднимая ворохи бумаг с пола, ставал четче запах творимой волшбы. Тень приняла Иллиана, но уже с больше неохотой, и когда он в очередной раз бросился на мага, тот развернулся к нему и хлопнул ладонями.

Безымянный тут же почувствовал, что воздух вокруг него сминается, разрывая его грудную клетку, сдавливая само тело, отчего казалось, что он находился в узком каменном мешке, который постепенно сужался. Дышать было нечем, барахтанье и попытки разорвать клетку сумраком не дали результатов, он попросту не мог пошевелиться, чтобы сделать это. Взгляд уловил надменно ухмыляющегося мага, стоящего с его же стальными иглами, висящими в воздухе и окруженными огнем.

Последнее, что Иллиан почувствовал, это холод обволакивающей тени, прежде чем тьма окончательно не забрала его к себе.

Глава VIII.Танец Стихий

Эту схватку нельзя было назвать просто дракой. Это было словно танец. Казалось, противники ставили перед собой цель провести этот бой наиболее красочно, а не результативно.

Молниеносные, неразличимые глазом движения. Два серебристых росчерка мечей, мелькающие вокруг бойцов. Невозможно было поверить, что люди могут так двигаться.

Сторонний наблюдатель так и застыл бы с раскрытым ртом, с благоговением наблюдая на тех, кто, казалось, являются самими Вестниками Минариса, Бога Войны. Ведь когда‑то, если верить древним преданиям, сами Боги ходили по земле Эмеральда и обустраивали его, скажем, по своему вкусу. Тогда же и появились первые из Вестники. Опять же, если таковые существовали.

Слышно было лишь звон стали. Ни звука шагов, ни тяжелого дыхания, ни боевых кличей или надрывного рычания. Ничего этого не было. Лед, с которым проводился этот поединок, не способно было бы растопить никакое пламя. Воистину, так сражаются лишь Бессмертные — Весники Богов. Но ни первый, ни второй Бессмертными не являлись.

Если получше присмотреться, то эти два неразличимых фантома начинали приобретать более отчетливые формы. Один со сражающихся казался, если не ребенком, то уж точно не взрослым мужчиной, а юношей семнадцати — восемнадцати лет от роду, хотя, можно было бы дать ему и более двадцати. Особенно, если обращать внимание лишь на крепкое телосложение. А то с какой прытью он орудовал своим тяжелым полутораручным бастардом, вызывало если не восхищение, то некоторое удивление так точно.

Аннадору на самом деле совсем недавно исполнилось восемнадцать лет. Прошел почти год, девять месяцев, с начала его обучения в Академии Эйнгвара, одной с лучших магических школ Эмеральда, но уже сейчас в нем сложно было узнать того мальчишку, каким он был до поступления в Академию. До этого не низкий парень, стал еще выше, в росте немного обогнав тоже немаленького Асварта. Худощавость сменилась крепкой мускулатурой, которой мог похвастаться даже не каждый королевский дракон, хотя всем известны суровые требования и правила отбора в элитный отряд Эйнгвара.

Легкость, с которой он орудовал полутораручным мечом, поистине завораживала, но, увы, он был магом, а для этого даже не каждому магу нужны крепкие мышцы.

Второй же сражающийся орудовал легкой саблей синей стали, без особого труда отражая ею удары тяжелого меча противника. Если сначала казалось, что оба воина сражаются наравне, то присмотревшись, ставало видно, что этот боец будто явно пытался отогнать скуку, размеренными ленивыми движениями парируя удары противника и такими же взмахами клинка не давая расслабиться своему оппоненту.

Аннадор старался изо всех сил пробить защиту дяди, но получалось это с трудом, точнее не получалось совсем. Он сражался на грани своих возможностей, хотя ему уже казалось, что эта грань давно стерлась и сейчас только от него зависит, где проляжет новая. Но все же всего этого было еще недостаточно. Как бы ни был он силен в магии, сил для победы Асварта станет еще нескоро.

Сколько этот бой уже длился, студиозус не знал. По его самым скромным подсчетам, никак не менее получаса. Победить сейчас дядю казалось сверх сил, а сам же боевой маг не спешил заканчивать поединок, вероятно проверяя грань выносливости своего племянника. Хотя это не могло быть так, используя магическую энергию во время поединка для поддержания сил, маги могли бы сражаться хоть несколько часов подряд. Все зависело лишь от Силы мага и в некотором роде от экономного расходования этого запаса.

Все же в планах Асварта не было особо затягивать схватку. Он увидел все, что было необходимо. Шаг назад, рука с клинком заведена назад, другая поднята в сторону Аннадора раскрытой ладонью.

— Достаточно, — твердо произнес он.

Еще несколько мгновений до Аннадора доходил смысл услышанного. Все же поединок захватил его с головой, и сразу перестроиться было довольно сложно.

Заметив эти колебания своего подопечного, а также племянника по совместительству, Асварт покачал головой. О том, что он хотел сказать, Аннадор никак не мог догадываться, всякий раз тот слышал что‑то новенькое. И еще ни разу ученик не уходил с арены довольный собой. Замечания учителя всегда действовали на него удручающе и одновременно стимулирующее. Каждый подобный урок заставлял его работать над собой еще упорнее, пытаясь опровергнуть слова своего дяди. К этому же он приготовился и сейчас. Асварт не спешил его разочаровывать.

— Такими темпами ты никогда не освоишь физическую магию, — сетовал он, не прекращая качать головой. — Во время боя на мечах ты слишком сильно зацикливаешься на самом фехтовании. Во всех твоих мыслях существует лишь твой клинок и клинок твоего противника. Для боевого мага это непростительно. Бой для тебя должен проходить на рефлексах, а разум быть чистым, для возможности применения боевой магии. Но, — Асварт назидательно поднял указательный палец, — ты — маг. А что это значит?

Учитель многозначительно посмотрел на своего ученика. Тот сначала задумался или сделал такой вид, а затем сначала робко, а затем более твердо покачал головой.

— Нет, учитель, — в стенах академии Асварт категорически запрещал называть Аннадору себя дядей, хотя каким‑то способом об их родстве знали уже абсолютно все, — от меня ускользает суть самого вопроса.

— Ну ладно. — Наигранно разочарованно произнес дядя, ведь он специально задал вопрос так, чтобы Аннадор сам не смог найти ответ на него. — У магов есть одна особенность, которая отличает их от обычных людей еще больше, которая является нашим плюсом и минусом одновременно. Все зависит от того, с какой стороны на это смотреть. Нет, не думай, у нас не растут рога или хвосты. Все дело в памяти и обучении. Разум мага, — Асварт постучал указательным пальцем у своего виска, — устроен таким способом, что все действия и информация намертво вкладывается в наш мозг.

— Кажется, я начинаю понимать… — неуверенно произнес Аннадор, воспользовавшись небольшой паузой во время «лекции».

Асварт же даже не подал виду, что что‑то услышал и продолжил:

— Безусловно, это плюс. Благодаря этому обучение у врожденных магов происходит намного быстрее, чем, например, у Артефакторов, которые не обладают собственной магической энергией, а лишь используют законсервированную Силу для плетения волшбы. Но, — ученик уже давно заметил, что в таких ситуациях его дядя любит делать многозначительные паузы и назидательно поднимать вверх указательный палец. Кажется, таким способом он подражал Архимагу, тот тоже любит делать подобные паузы, — это также является и минусом каждого мага. Ты понимаешь меня?

Неуверенный кивок послужил ответом, что вполне его удовлетворило. По крайней мере, на более развернутый ответ со стороны Аннадора он и не рассчитывал, потому что, само собой, племянник его совершенно не понял.

— Дело в том, что маги либо быстро чему‑то обучаются, либо не могут обучиться никаким способом. И на этом поприще им суждено быть намного ниже среднего. Если, допустим, обычный человек, после очень и очень длительных тренировок может обучиться почти всему, то у магов либо хорошо, либо никак.

— То есть, если фехтование дается мне в некотором роде посредственно, то я никаким способом и не смогу владеть своим оружием на уровне выше среднего? — озабоченный словами учителя, спросил ученик.

— К сожалению, это так, — вздохнул Асварт, — но я бы не сказал, что тебе плохо дается само фехтование. Бьешься на мечах ты очень хорошо. Проблема заключается именно в сосредоточении. Тебе не удается и, скорее всего, не удастся совмещать фехтование и магию. Даже физическая магия дается тебе из ряд вон плохо в такие моменты, — он слегка пожал плечами, — но разочаровываться здесь особо нечему. Настоящих универсалов не бывает. Это только в героических историях бывает так, что один и тот же человек может все что угодно. Реальность же на то и реальность, чтобы разрушать грезы. У тебя огромный талант к Истинной магии, особенно магии воздуха и огня. Не у всех удается владеть хотя бы одной школой Истинной магии на том уровне, на котором в перспективе ты будешь владеть сразу в двух направлениях, а то и более. Поэтому… — Асварт картинно развел руками, прекратив на этом свой монолог.

Аннадор же не мог понять, что больше его поразило. То, что дядя только что ему рассказал или то, что он не корил его, а наоборот пытался подбодрить. Такого на его памяти не было еще ни разу на протяжении всего года, проведенного в Академии Эйнгвара.

— Дядя, — робко начал он, — моя Сила не помогла спасти Иллиана и Дариуса. Заслужил ли я ее?

— Не смей! — Асварт сразу же вскипел, услышав вопрос ученика. — Не смей так говорить! Никогда! Слышишь? Никогда не говори, что ты чего‑то недостоин! В первую очередь ты этого достоин, потому что за тебя отдал жизнь Дариус. Он пожертвовал собой, чтобы дать выжить тебе… и Иллиану. Не смотри на меня такими глазами. Я, как и ты, уверен, что твой брат жив. — Закончил он уже менее бодро, чем начал.

— Спасибо…

— Не стоит благодарить меня. Я лишь отдаю долг. Тебе, Дариусу, твоим матери и отцу. И в первую очередь самому себе.

Магистр посмотрел на ученика. Во взгляде его была горечь. И в душе, Аннадор был уверен, тоже была эта горечь. Он действительно пытался отдать долг. Найти смысл жить дальше, когда все, кого он любил, мертвы. И в лице своего племянника он этот смысл находил.

— Ладно. Хватит предаваться грустным воспоминаниям, — осадил студиозуса и самого себя боевой маг. — Мне интересно, чего ты достиг в изучении Истинной магии. Кто с вашей группой занимается практическими занятиями в этой школе?

— Мэтр Кристоф Бральд.

— Не лучший вариант… — задумчиво произнес Асварт. — В любом случае, я хочу это увидеть.

Аннадор довольно самоуверенно усмехнулся и отошел ближе к центру зала. Один этот поступок должен был вызвать удивление у его наставника, но лицо Асварта оставалось непроницаемым. Он отлично умел скрывать эмоции, когда это требовалось.

Левая ладонь смотрит вниз, правая — вверх, что может показаться обычной позой концентрации. На что Аннадор и надеялся. Он ушел гораздо дальше, чем предполагал, как Бральд, так и Асварт. Все же слова о его магическом потенциале не были пустым звуком.

Руки пришли в движение, начав описывать круг в воздухе, двигаясь против часовой стрелки. Воздух вокруг Аннадора начал плыть, раскаляясь до невообразимого предела. Внезапно поднялся столб пыли, создавая вихрь, укрывающий фигуру студиозуса. Полыхнул огонь, раскаляя песок, закручиваясь тугими спиралями вместе с воздушными потоками. Огонь, ветер и песок захватывали все большую территорию, оспаривая свои владения в этом учебном зале с иными материями, в чем легко побеждали. Вихревые отростки песка растягивались во все стороны, по ним бежали алые струйки огня, обнаружившие себе отличного союзника в захвате новых владений.

Вокруг Аннадора вращался поток невообразимой мощи, состоящий из огня, ветра и песка. Это было невообразимое чувство, но недостаточно. Недостаточно невообразимое, как Сияние Рассвета. Он пытался достичь его, переплетая стихии самыми невообразимыми способами. Невообразимыми потому, что мало какой Высший смог бы повторить подобное, запас Силы студиозуса был поистине бесконечным.

— Три стихии… — тихо прошептал Асварт. Племянник его не слышал, но в любом случае прекрасно представлял себе мысли дяди.

А дальше произошло и вовсе невообразимое. Воздух во всем зале, казалось, мгновенно высох. Дышать стало тяжело, каждый вдох обжигал горло. В воздухе больше не было влаги. Ее тонкий ручеек устремился со всех сторон прямо к фигуре Аннадора, с трудом проглядывающейся сквозь вихрь стихий. Четыре. Все стихии были собраны в ужасающий вихрь, вращающийся вокруг него.

Собрать все стихии в одном заклинании считалось почти невозможным. Это даже не вопрос о Силе или умении заклинателя, а предрасположенность. И этой предрасположенности не было ни у кого уже очень давно. И одним из магов, который мог сплетать все четыре стихии воедино был… заклинатель Сияния Рассвета.

Еще несколько мгновений назад, Аннадор думал о том, как бы удивить дядю. Сейчас он думал совершенно о другом. Мысли его были заняты потоком Силы, текущем сквозь него. Это было совершенно не то же, что и Сияние Рассвета. Этот поток… Это было больно. Душа разрывалась изнутри, пытаясь контролировать Силу, которая не пробуждалась уже много веков, и попытки эти были почти бесполезными.

Все четыре стихии невозмутимо кружились в танце, но им не хватало партнера, способного вести их. Вихрь разорвался. Вся вобранная в него мощь хлынула пластами Силы в стороны, и даже кольцевое пространство, которым и являлись все подобные залы практических занятий, издало жалобный стон, пытаясь не развалиться на части. Студиозуса пробрал испуг до самых костей. Лихорадочные попытки удержать поток Силы ничего не давал, лишь причинял физическую боль. Кожа, казалось, лопалась, крошилась эмаль на крепко стиснутых зубах. Пот, которым было покрыто все тело Аннадора, превратился в тонкую изморозь, от чего студиозус казался покрытым инеем. Искусственная реальность начала трещать по швам, еще меньше минуты и конец. Все его страдания, старания, бессонные ночи занятий, невероятные усилия пойдут прахом. Все просто не может закончиться вот так! Он еще не создал свое Сияние Рассвета, не встретил брата, он еще… Он еще не жил, в конце концов! Не может, не может, не может все так закончиться!

Взгляд Аннадора метнулся на Асварта. Тот пытался выглядеть спокойным и невозмутимым, но ужасные нагрузки не давали сделать это в полной мере. Он пытался унять Силу, вызволенную своим племянником, хотя Аннадор понимал, сделать этого не сможет. Асварт не умеет управлять сразу четырьмя стихиями, а расщеплять пласты Силы на отдельные составляющие, что и делал магистр, донельзя долгий и трудоемкий процесс.

Мрачная решимость дяди передалась и племяннику. Паника потихоньку отступала, хотя скорее это он сам изгонял ее в самые темные уголки своей души. Чувства должны стать мыслями, ощущениями — рефлексами. Память станет проводником, освобождая путь Силе. Глаза закрылись, веки непрерывно подрагивали от огромного напряжения. Вырвавшаяся с‑под контроля Сила, разлитая по всему залу, замедлила свой ход и в мгновенье устремилась обратно к Аннадору. Но на этот раз она не образовала вихрь, а словно впитывалась тело ученика. То, что до этого казалось болью, теперь казалось слабым отголоском того, что испытывал он сейчас.

«Я выдержу! Должен выдержать! Должен!!!» — каждому кажется, что именно так он бы думал, в подобной ситуации. Но мысли Аннадора были заняты магией. Он сам стал магией. Снова обреталось чувство всесилия, подобное ощущениям Сияния Рассвета. Но все же до него было еще далеко.

Стихии продолжали стекаться к студиозусу. Беспрерывный тугой поток, уничтожающий, нестабильный, подобен самому Хаосу. И когда последняя капля Силы была вобрана, чувство Хаоса еще больше усилилось. Если Сияние Рассвета осязаемо веяло спокойствием, то это была его полная противоположность. Было ощущение Силы, которое лишь ощущением и было. Это было почти Сияние Рассвета, но невероятно жаль, что не более чем. Эту Силу невозможно было контролировать, ею можно лишь разрушать, разрушив и себя самого…

Сказать, что Асварт был потрясен, не сказать ничего. Он был ошеломлен, шокирован, в паническом восторге. Вот значит, что представляет собой Истинная Сила, Истинная магия. Его племянник сейчас казался бы для обычного человека живой гирляндой, переливающейся цветами изначальных сил: красный огонь, коричневая земля, синяя вода и белесый туман воздуха. Но лишь маг мог увидеть истинную подоплеку этого поистине красивого зрелища — дикую Силу Хаоса.

До этого ушедший страх вернулся. Сила Хаоса была поистине пугающей. Ее хотелось сбросить с себя, брезгливо морщась, как от вида волосатого паука, отречься от нее, будто при исповеди священнику. Эту Силу не хотелось чувствовать! И, пытаясь перебороть себя, Аннадор начал расщеплять собственное заклинание, возвращая все четыре элемента этому искусственному залу.

Счет времени уже давно пропал. Может прошла минута, может час, день, неделя. Ученик был опустошен. Высушен до краев, истощен. Он не чувствовал ни капли Силы в себе, ни искорки магии. К нему быстро подскочил Асварт, подхватывая обессилевшее тело, падающее на землю. Хотелось потерять сознание, чтобы больше не чувствовать этой опустошенности, и дядя угадал его мысли.

— Ни за что не теряй сознание! Аннадор! Слышишь меня?! Смотри мне в глаза! На меня смотри, ксарг бы тебя побрал!

Что происходило дальше, Аннадор помнил смутно. Дядя выхватил с кармана свой клинок синей стали и разрезал кожу на запястье племянника вместе с веной. Хлынула алая кровь. Студиозус пытался сопротивляться, но все тщетно. Сил не осталось, и Асварт держал его стальной хваткой. Кровь все текла не прекращаясь, казалось, что скоро она покинет его жилы полностью, по самой последней капли, и когда уже панический ужас начал охватывать Аннадора, боевой маг разрезал свое запястье и сильно перехватил запястье племянника. Кровь Асварта не выливалась бессмысленным потоком на землю кольцевого пространства, а тоненькой струйкой бежала по воздуху к руке племянника, вливаясь в его жилы.

Иссушение не было столь страшным в возрасте восемнадцати лет, Аннадор еще не отжил срок, положенный ему, как человеку. Асварт понимал это, но не стал рисковать — никогда не стоит шутить с истощением магии. Даже портал, который всего лишь блокировал Силу магов, создавшего его и перешедших сквозь него, но и этого иногда хватало для смерти. Если маг оказывался слишком слаб.

Первое, что осмысленно почувствовал Аннадор, было исчезновение чувства опустошенности, словно едва ощутимая искра вновь разгорелась у него в груди.

— Что ты чувствуешь? — Спокойно сказал Асварт.

— Спасибо. Мне уже лучше. — Попытка улыбнуться удалась. Наверное.

— Встать сможешь?

— Думаю да. — Опираясь на плечо дяди, Аннадор поднялся на ноги. Его слегка мутило, сильно кружилась голова. И, судя по виду Асварта, тот также был не в лучшей своей форме. Уж слишком много крови он отдал племяннику и Силы, заключенной в крови.

— Я сам смогу пойти, — пытаясь не обидеть дядю, сказал ученик. Тот лишь кивнул, но продолжать слегка поддерживать его. Все же он выглядел лучше своего племянника. Видимо, для него подобное не впервой.

Созданный дядей зал искусственного пространства был довольно большим. Около двухсот ярдов от края до края. И эти сто ярдов от центра зала до двери они шли несколько минут, все‑таки Аннадор был еще не настолько силен, чтобы идти самому.

Не дойдя до двери всего шаг, он почувствовал сильный толчок, будто шатнулась сама башня Академии, что было списано на еще не совсем пришедшее в себя чувство ориентации в пространстве. Но последующий за этим толчком громкий взрыв развеяли эти мысли студиозуса. В следующее мгновенье, Асварт бросил племянника, быстро подскочил к двери, распахнул ее, развернулся и выпихнул Аннадора наружу, после чего выпрыгнул сам. Едва успел. Зал тренировок замерцал, и пространство за дверью исчезло, оставив после себя темный провал.

— Что случилось?! — С испугом на лице Аннадор обернулся к магистру.

— На Академию напали! — Сквозь зубы процедил Асварт. Он был вне себя от ярости. Кто‑то посмел ворваться в святая святых магии Эмеральда! — Беги на свой этаж. Найди там Талвера. Затем вместе бегите на тридцать седьмой и найдите там Арриану со своей группы. И все вместе спешите в лазарет. Ждите там меня или кого‑то другого с Магистров. Только Магистров! Не доверяй ни другим магам, ни, тем более, студиозусам. Ты меня понял? — Аннадор кивнул. — Скажи это!

— Я понял, дядя. Найти Талвера и Арриану. Затем идти в лазарет. Ждать Магистра. Но, дядя…

— Только Магистра! Все, спеши. Все вопросы потом. — Перебил его Асварт и умчался по коридору в обратную от телепортов сторону.

Аннадор еще несколько мгновений смотрел вслед боевому магу, до конца еще не осознавая, что произошло. Но дяде он привык доверять и сейчас не пришел момент, чтобы усомниться в его словах, а тем более приказах. А именно приказом и являлись его слова.

Первое, что необходимо найти, это телепорт. А еще важнее — работающий телепорт. Если перестали работать кольцевые пространства, значит, был поврежден энергонакопитель башни. Это все Аннадор знал превосходно, как и то, что телепорты, работающие автономно, расположены далеко не на каждом этаже.

После быстрой проверки было обнаружено, что на этом этаже таких телепортов не было, а это несколько усложняло задачу, потому как, на каких точно этажах подобные телепорты есть, он не знал. Радовало то, что силы к Аннадору постепенно возвращались не столько физические, как магические. Но все же к марафону по лестнице он был еще не готов. Сто первый этаж, ему необходимо на тридцать второй, где, скорее всего, и находится Талвер Хортс. Еще немного, и он впал бы в панику от безысходности. Но то, что пришло к нему в голову секундой позже, придало новых сил.

Аннадор быстро пробежался по коридору, подбегая к лестнице. Темный провал сменяющих друг друга лестничных пролетов. Все сто двадцать этажей были объединены лишь одним способом, точнее этими, кажущимися бесконечными, ступенями.

Подошел к перилам, на сомнения времени не должно быть, все необходимо сделать до того, как сомневаться начнешь. Видел бы его сейчас кто сто стороны, решил бы, что парень тронулся умом. Возможно, так оно и было, после только что пережитого, но лишь частично. Аннадор усмехнулся собственным мыслям, крепко схватился за перила и одним сильным рывком спрыгнул вниз.

Огромная высота пугала, этажи мелькали друг за другом с огромной скоростью, и темнота внизу виделась все ближе и ближе. Аннадор не умел левитировать хоть и управлялся с любым из заклинаний воздушной школы. И сейчас он лихорадочно ставил себе под ноги воздушные ступени, пытаясь снизить скорость. Когда темнота внизу уже казалась пугающе близкой, Аннадор собрал всю доступную ему сейчас магию и толкнул в стороны от себя потоки воздуха, одновременно хватаясь рукой о мелькавшие рядом перила. Воздушные канаты ударили в стены, превращая камень в мелкое крошево, но со своей задачей справились, а именно остановить падение. Студиозус весь покрывшийся ледяным потом, едва подрагивающими руками держался за перила, все же уверенно подтягиваясь и перелезая на ступени.

Некоторое время Аннадор, подрагивая, сидел на одном месте, боясь пошевелиться. Тело била крупная дрожь, запоздалый страх уже в полной мере мог насладиться своей работой. Глаза, опущенные вниз, смотрели в одну точку, никак не удавалось собрать все свои мысли в кучу. Взгляд был уперт на стекло, лежащее на ступенях. Стекло…

Студиозус подскочил, как ужаленный.

— Стекло! — вслух произнес парень, — откуда здесь взялось битое стекло?

Вопрос казался ненужным, потому что догадаться было не очень сложно. Аннадор поднялся по ступеням, выходя в коридор этажа, наблюдая ужасную картину. Стеклянное крошево усеивало пол, двери, вместе со многими стенами, были выбиты внутрь кабинетов, пахло горелой плотью, кровью и еще чем‑то едва уловимым. Тел видно не было ни в коридоре, ни в кабинетах, хотя явственно ощущалось присутствие смерти. Если было бы время, Аннадор задержался здесь и попытался узнать, что все же случилось, но как раз времени у него было меньше всего. А также Силы после импровизированного спуска снова почти не осталось, но до той одуряющей пустоты, которую он ощущал после Танца Стихий, было еще далеко.

Этаж оказался двадцать первым. Лучше, чем могло быть. О том же, что промедли он еще несколько секунд и его пришлось бы отскребать от пола первого этажа, Аннадор пытался не думать. Этот прыжок было безумством чистой воды, что он сейчас прекрасно понимал, и лишь чудом все прошло, как было задумано в теории. Зато будет теперь что рассказать друзьям, и эта мысль изрядно веселила.

Подъем на одиннадцать этажей вверх дался ему тяжело, но не настолько, чтобы сейчас сетовать на свою ужасную судьбу. Тридцать второй этаж выглядел нетронутым, точно не так, как двадцать первый. Подходя к двери в свою комнату, Аннадор услышал звуки боя. Стоял одуряющий запах магии, звон стали и бьющегося стекла. Дверь была распахнута, и, влетая внутрь, Аннадор уже формировал в руке небольшой фаербол, доплетая в него немного воздушной магии, и метнул его в первого же незнакомца, которых оказалось здесь четыре. Воздушная магия придала фаерболу огромный импульс, и незнакомец с ужасным воплем и очевидно переломанными ребрами вылетел в окно. Хотя переживать по поводу переломанных ребер в его состоянии было бы по меньшей мере глупо.

Оставшиеся три нападающих, несмотря на численное преимущество, были не в лучшем состоянии. Талверу нисколько не мешало то, что запас и потенциал его Силы был крайне малым, предрасположенность к магии Иллюзий делала его серьезным соперником. Сейчас в комнате было пять его фантомов, шестым был он сам, не переставая на огромной скорости перемещаться по комнате, которая была устлана синеватым туманом.

Фантомы время от времени исчезали, чтобы появиться уже за спиной нападавших, что Талвер Хортс делал не менее искусно с помощью тумана. Фантомы не были материальными, что никак не мешало заклинателю Иллюзий выматывать своих соперников. Орудовал он коротким фальчионом и, можно сказать, орудовал им очень умело. Улыбка даже во время боя не сходила с его лица. Сосед Аннадора и вправду искренне забавлялся с тремя незнакомцами, возомнившими себе, что смогут что‑то предоставить хотя бы студиозусу Эйнгвара.

Но вскоре Талверу надоела эта игра. Он поднырнул под вылетевший ему навстречу клинок, соткал из частиц того же синеватого тумана короткий клинок в левой руке, и вонзил его в подмышку нападавшему. Из раны брызнула алая кровь, и Талвер, не обращая внимания на вопли раненого противника, ударом ноги в грудь вытолкнул того в окно. Опять же переломанные ребра, и опять же переживать об этом не стояло.

Дальше сын купца применил свое излюбленное заклинание. Его пальца начали с огромной скоростью удлиняться, превращаясь в огромные синеватые когти, двигаясь прямо в сторону противников. Иглы тумана вошли им прямо в грудь, подняли в воздух и в очередной раз до слуха Аннадора дошел вопль боли и ужаса падающих с тридцать второго этажа людей.

— Ты лишил меня части веселья, — повернувшись к своему соседу, сказал Талвер, имея ввиду убитого своим другом одного с нападавших.

Аннадор стоял, опершись о дверной косяк, с самым возможным из существующих изображений скуки на лице. Угрюмо хмыкнул и пробормотал:

— Обычно это называют помощью.

— Обычно… А — а-а ладно, — махнул рукой в сторону Аннадора Талвер и обернулся назад, осматривая усыпанный стеклом пол.

— Что‑то ищешь? — слова Аннадору давались нелегко. Простенький фаербол лишил его едва успевших восстановиться сил. И оперся о косяк он не из‑за скуки, а пытаясь отдохнуть хоть самую малость.

В ответ сосед что‑то пробормотал себе под нос и продолжил осматривать пол. Затем склонился над каким‑то предметом и с сияющим лицом обернулся к Аннадору.

— Смотри что за вещичка, — сказал он, протягивая изящный длинный кинжал, — похоже, дорогая.

Аннадор взял его и быстро пробежался глазами.

— Лучше выброси.

— Почему это?

— Видишь вязь рун? — указывая лезвие кинжала, сказал Аннадор. — Знаешь, что это?

— Без понятия.

— Я тоже не знаю, — и прежде чем Талвер влезет со своими комментариями, добавил, — но в совокупности с этим клеймом, — Аннадор указал на эфес кинжала, — означает принадлежность владельца кинжала к какой‑то не совсем приятной организации. Увидят тебя с ним — убьют.

— Ну, знаешь… — задумчиво произнес Талвер, но кинжал назад не взял, — может кому‑то с Магистров отдать?

— Думаю, они и так знают, кто стоит за всем этим, — неопределенно ответил Аннадор.

— Не вопрос, — лицо Талвера опять озарила одна с его фирменных белозубых улыбок. И сосед Аннадора нарочито бодро спросил: — что дальше?

— Пошли.

— Информации побольше, будь добр, — догоняя Аннадора, сказал сосед.

— Ищем Арриану, затем в лазарет, — сильно не углубляясь, ответил тот.

— Арриана… — скривился Талвер. За год, проведенный в Академии, он успел перезнакомиться со всеми девушками студиозусами. И многие из них успели Талвера же и отшить. Арриана особенно. — Почему именно она?

Аннадор не ответил. Талвер хотел сказать что‑то еще, но лишь наигранно обиженно засопел. А мысли Аннадора были заняты только тем, чтобы не упасть сейчас от безумного истощения.

Глава IX.Сторона безумия

Безумство магии ощущалось с каждым шагом все сильнее. Силы, при поддержке которых нападавшие пошли на штурм башни были поистине колоссальны. Безумство, безумство, безумство… Запах безумства чувствовался повсюду, и лишь у безумцев хватило бы наглости ворваться в Академию. Что самое ужасное, хватило и сил.

Асварта переполняла ярость. Она кипела внутри него и все больше норовила выплеснуться наружу, подобно вулкану. Хотелось крушить, убивать, ломать, и эти порывы было все тяжелее и тяжелее сдерживать. Скорее добраться до нападающих и выжечь их изнутри, наслаждаясь их болью, муками и страхом в леденеющих глазах.

Асварт знал, у кого хватило бы безумства, сил, терпения и времени, чтобы внедриться и пойти на штурм Эйнгвара. Орден Шадера, безумного Бога. Орден, называющий себя инструментом Равновесия. Фанатики в сером, не более. Именно из‑за них погиб Дариус, из‑за них пропал Иллиан, и сейчас они же будут отплачивать ему за это. Асварт не испытывал чувства вины, подобно Аннадору, он винил других. Что было приятно, заставлять страдать других, называя это справедливостью.

Попасть в нужный зал, не используя телепорты, тяжело, но для Магистра Молний нет ничего невозможного. Нельзя использовать Серый Путь, расстояние, которое необходимо преодолеть, слишком малое и можно сделать только хуже, к примеру, небольшой разрыв реальности прямо в башне. Но именно Асварт был тем, кто создал залы кольцевого пространства Академии и только он знал все их свойства. Сейчас он открывал карман за карманом, заходя в кольцевое пространство и сразу выходя из него, ныряя на одном этаже и выходя на другом. Это было невероятно сложно, поддержка карманов вытягивала огромнейшее количество Силы, но сейчас это не имело для него никакого значения.

Серебреная молния все еще покоилась в ножнах на поясе Асварта, но обнажать он ее не спешил. Хотя не спешил и вынимать свою излюбленную саблю синей стали. Вместо этого концентрировал Силу в руках, электрические разряды вспыхивали сначала на пальцах, после покрывали уже полностью его руки, пока все тело Асварта не превратилось в сплошную золотистую молнию.

Появился в зале совета он как раз вовремя, обрушиваясь искрящимся вихрем на головы врагов. Молнии, пускаемые им, пробивали защиты орденцев, прожигая кожу и высушивая кровь досуха в их жилах. Сам Асварт, мерцающим светом летал по залу, невозможная для простого смертного скорость вперемешку с сильным запахом озона, треском и свистом электрических разрядов, которыми было покрыто все его тело, делало его воистину похожим на Вестника. В глазах пылало безумное исступление битвой, это чувство пьянило, вместе с чувством долга, за который отплачивали сейчас «серые».

Безумие смертного, Сила бессмертного, ярость Бога. Асварт стал всем этим, не обращая внимания на происходящее в зале, его поглотило невозможное простому человеку смешание чувств. Перестав быть собой, он превратился в орудие убийства, то, что он сам сейчас понимал под понятием справедливости.

— Аллориан!

Неожиданный крик обуздал его одержимость, возвращая в реальность, и следом за ним, уже с другой стороны, в магистра влетел заряд чистой ментальной силы, сминая электрические пласты молний, перерывая связи, сдерживающие нестабильные статические разряды вместе. Поставить защиту он не успел, за него успел кто‑то другой, но не так быстро, как хотелось бы. Ментальный удар был такой мощи, что выставленная защита лопнула звуком бьющегося стекла, все же выполнив свою главную задачу — основная сила атакующего заклинания была сдержана. На ногах Асварт не устоял, если можно назвать неустойчивостью, полет назад на добрых десять ярдов, который прервала стоящая на пути стена.

Со стоном боли боевой маг осел на землю, только чтобы сплюнуть кровью себе под ноги и через несколько мгновений подняться. Он не позволил себе даже придержаться за стену, вставая, не хотелось показывать собственную слабость в этот момент. Глаза сразу же стали бегать по залу совета в поисках выкрикнувшего то, что знать никто не должен. Аллориан, что в примерном переводе с древнеэльфийского значит Алчущий. Он называл его титулом, пытаясь скрыть правду о том, что это являлось его проклятьем.

Имя Алчущего, данное ему во времена Последней Войны, знали лишь единицы, среди которых было крайне мало живых — один гном, которого не может быть здесь. Его здесь не было на самом деле, но это имя прозвучало. Неожиданно? Даже более. Это не было страшной тайной, но воспоминания о получении этого прозвища не были самыми приятными в его жизни.

Взгляд наткнулся на Архимага, стоящего в центре зала, со своим неизменным Драконьим Пламенем. Он был покрыт копотью и чужой кровью, что не прибавляло ему величия, но вне всяких сомнений, вид Архимага был более чем устрашающ, при всем его внешнем спокойствии, которое он умудрялся сохранять даже в подобной ситуации. Архимаг, в свою очередь, смотрел на своего былого ученика и их взгляды на мгновение пересеклись.

Аллориана Асварта обдало холодом и жаром одновременно. Взгляд кора Дайвара пылал яростью, при всем его напускном спокойствии. Ярость была направлена не только на нападающих, но и на самого Асварта, и было понятно почему. Не имея полной информации о нападении на совет, Магистр влетел в зал лишь с мыслью крушить, причем все его потуги мало чего достигли. Да, молнии в его руках это до невозможности грозное оружие, но орденцы обладают не менее огромной мощью. Эффект неожиданности все же дал некоторые результаты, Асварт смог вычесть двоих из числа нападающих, но это мало что меняло. Особенно учитывая тот факт, что прикрывая самого Асварта, маги Академии сильно рисковали собственной защитой.

Архимаг отвернулся от ученика и стал выкрикивать приказы и указания магам Академии, не достигающие слуха Асварта. Все же он пролетел добрую часть зала, очутившись за спинами защитников. Бой не переходил в рукопашную схватку, оставаясь противостоянием магического искусства. Хотя магию сторонников Шадера сейчас мало чем можно было назвать искусством, скорее первобытной мощью, которой и приложили Асварта. Вне всякого сомнения, шадерцы использовали некий артефакт, эманации полей Силы это прекрасно показывали. Но артефакт подобной мощи? Это же просто невозможно! Сосудов, в которых заключено столько Силы, не так уж и много на памяти Эмеральда. Учитывая ментальное происхождение магии нападавших… Безумцы притащили с собой Скипетр Шадера! Если Силы Скипетра выйдут из‑под контроля, то на месте Академии, да что там Академии, на месте Столицы не останется ничего, кроме пыли да камня!

Ставало ясно, почему защитники Академии действуют столь аккуратно и неторопливо. Прямое столкновение Сила на Силу здесь ничего не даст, кроме как разрушения стабильности энергии Скипетра. И сейчас львиная доля Силы магов Эйнгвара уходила на обрыв связей шадерцев с артефактом, перехватывая контроль над ним. Пока это мало что давало, а вмешательство Аллориана, как теперь стало ясно, принесло пользу скорее нападающим, чем защитникам.

Выругавшись про себя самыми грязными словами и продолжая себя ругать, Асварт сделал несколько шагов вперед, где собрались эйнгварцы, постепенно открывая свои каналы Силы, вливая ее в формирующиеся структуры плетений союзных заклинаний.

Сначала перемещение в зал совета, затем превращение себя в живую молнию и вот сейчас став проводником Силы, боевой маг понял, насколько он обессилен. Глупец! Ты же совсем недавно отдал добрую часть имеющейся энергии выжатому Аннадору! Подобный спад еще ни на кого положительно не действовал, продолжая таким же образом, он рисковал быть опустошенным следом за племянником, но ничего не поделаешь. Его магия сейчас была необходима, со Скипетром Бога шуток не пошутишь.

* * *

— Слушай, — пауза молчания Талвера была недолгой, пока они поднимались на необходимый этаж, — а к чему все это? Ну, я имею в виду искать эту девчонку, переться в лазарет. Понимаю, на Академию напали, велико дело, видел я таких нападающих, летели вон в окно.

Фраза его наткнулась на стену отчуждения. Аннадор не особо склонен был вести беседы в данный момент, но все же отвлечь себя стоило.

— Мне вот что больше непонятно, — задумчиво начал он, — почему напали именно на тебя? Именно к тебе в комнату попали эти четверо. Ни одного из этих, — сказал Аннадор, имея ввиду нападавших, — я не встретил по пути к тебе.

— Ты меня обвинить в чем‑то собрался?! — Сразу же нахохлился Талвер Хортс. — Да это по твою душу явились эти летуны! Вообще это ты должен передо мной объясняться!

Аннадор смутился, хотя внешне этого и не показал. Догадаться, что эти люди в сером имеют отношение к случившемуся год назад, было не так сложно. Тогда умер Дариус и пропал Иллиан, но им этого было мало. Вне всякого сомнения, явились за ним, ставало ясно, зачем ему идти в лазарет. Естественно же, чтобы укрыться, ведь всем известно, где находится самое безопасное место во всей Башне. Но какое отношение к этому имеют Талвер и Арриана? Ладно Талвер, с соседом они стали довольно близки за проведенный год в Академии, и Аннадор всецело ему доверял. Показывал он это не всегда, но спорить с этим не стоило.

Другое дело Арриана. Мало того, что о ней ему было почти ничего неизвестно, впрочем, как и обо всех из нынешних студиозусов. Душой компании он не был и к этому не стремился, в этом он был полной противоположностью друга. Арриана была… Наверное, такой же, как и сам Аннадор, больше времени уделяла учебе, нежели веселой жизни учеников Эйнгвара. Почему‑то его это отталкивало. Притягиваются ведь противоположности? Да, на примере Аннадора и Талвера это было видно.

Загадка оставалась загадкой, почему именно Арриана, а не, скажем, Мишель или Лилия? А кто уж больше всех подходил на роль спасенного, так это вечная заноза в самых неприятных местах — Марк Гильсенхорк. Как же так, не обезопасить жизнь наследника великого рода? Хотя… Распоряжение же отдал Асварт, поэтому сразу ставало ясно. Другой Магистр на его месте, точно включил бы в список из этих троих человек — четвертого, кого именно, сомневаться не стоило.

— Извини. Стресс на стрессе чего‑то сегодня. Магнитные бури, небось.

Вполне довольный ответом, Талвер расплылся в очередной своей улыбке. Жизнь для него, видимо, уже начала налаживаться. Может и нападение на Академию уже немного забылось им, несменный оптимизм заглушит все. Аннадор немного в этом завидовал другу. Всегда быть в отличнейшем расположении духа могли лишь уникальные личности… или полные идиоты. Ко второй категории людей Талвер не относился, наверное.

— Может и стоит тебе объяснить кое‑что, — неожиданно произнес Аннадор. Едва слышно, Талвер с трудом смог его услышать, но смог. Удивился? Да. — Но сейчас не время. Извини.

— Да ладно уж. С каких пор это ты извиняться начал? Придет время — расскажешь. И сам вижу, что в данную минуту это было бы неуместно. К тому же, кажется, мы пришли.

Два друга одновременно остановились, не спеша выходить в коридор. Аннадор пытался еще немного набраться сил, Талвер отдавал право быть лидером Аннадору. Не желая затягивать паузу, дабы не подумалось лишнего, племянник магистра вышел в коридор этажа.

Ах да, еще одна странность в лице Аррианы. Она жила особняком. Обычно студиозусов одного пола селили на конкретном этаже по двое. Не из‑за экономии места, благо, в Башне его хватало, а ради… А Тьма его знает ради чего, может для того, чтобы будущие маги привыкали к обществу друг друга. Это казалось самым вероятнейшим из вероятных вероятностей. Кхм… Аннадор осадил себя, мысли начинали утекать мимо.

Арриана жила на отдельном этаже в отдельной комнате. Ходили самые нелепые слухи, будь то, что она внебрачная дочь Архимага, наследница престола лунных эльфов (а ведь всем известно, что у лунных эльфов власть не наследственная) или просто шизанутая. Аннадор же вроде слышал от дяди, что она сама захотела жить отдельно и ее просьбу удовлетворили. А может Асварт ему и не говорил ничего подобного, с этой магией чего только не привидится.

Во всяком случае, Аннадор и Талвер сейчас подходили к двери отшельницы. Следов битвы не было совершенно, наоборот, казалось, здесь даже пыли не водится. Либо Арриана любит мыть полы по всему коридору, либо же тренируется в бытовой магии прямо здесь, что было запрещено, между прочим.

— Уверен, что откроет? — несколько ехидно спросил Талвер, когда Аннадор постучался в нужную дверь.

— Не откроет, выбьем, — пожал плечами в ответ.

— Ну — ну, хотел бы я на это посмотреть.

Талвер явно чего‑то недоговаривал. Задумал какую‑то пакость, без вариантов.

Дверь оставалась закрытой. Аннадор терпеливо постучал еще раз, теперь громче. Сзади Талвер покраснел, как загорелый орк, едва сдерживая смех. Точно что‑то не так. Ла — а-адно. Попробуем иначе. Самая малость магии воздуха, стук в дверь. Звук получился отменный, будто гномы новую пещеру долбят. Сзади расхохотался было Талвер, но смех его тут же угас, заменившись ругательствами и постаныванием.

Аннадор обернулся. Его сосед, согнувшись в три погибели, держал руки на паху, жалобно подвывая при этом. Не расхохотаться при этом было довольно сложно, чего сделать и не удалось. Понятно теперь, что же за пакость это было. Веселенькое заклинание подвешено на дверь. В ответ на магию бьет Талвера в промежность. Ха — ха.

— Кто же знал, что оно на меня направлено, — пропыхтел сын чиновника с Мильборна.

— Надо подсказать этот способ остальным девушкам, авось отвадит тебя, — отсмеявшись, весело заметил Аннадор.

— Да ну тебя. Друг называется. — Недовольство в голосе было явно наигранным.

— Это тебе воздается за похабные мысли, — назидательно отметил Аннадор.

— Так я ж это… ну — у-у… ну ты понял!

— Понял — понял, — поворачиваясь обратно к двери, выдохнул Аннадор. И сразу же взгляд его голубых глаз наткнулся на глаза удивительно яркого зеленого цвета.

Забыться от взгляда этих удивительных очей было несложно. Это Арриана? Без сомнения. Но эти глаза не ее. Однозначно. И в подтверждение мыслей, цвет сменился с зеленого на карий. Аннадор открыл рот от удивления, только мысленно, естественно. Привиделось? Нет, себе‑то он привык верить. По сути, изменение цвета глаз, не особо тяжелый трюк. Скорее, из разряда деревенских ведьм, те любят сверкать ядовито зелеными взглядами. Арриана же наоборот скрывала.

Решив не забивать себе этим голову, мало ли чем занимается у себя девушка, Аннадор вернулся к мыслям о поручении Асварта.

— Нас прислал кор Асварт, — все, что сказал он.

Больше и не требовалось, девушка кивнула и скрылась за дверью, оставив Аннадора наедине с собственными мыслями. Как показалось, вернее, ведь тут же с разговором вклинился Талвер.

— Что, и тебя отшили? — Опять на лице улыбка, будто и не он только что скрюченный валялся на полу.

— Почти.

— Это… если дверь выносить будешь, предупреждай, я отбегу, авось не зацепит.

— Не потребуется, — холодно ответила Арриана, открывая дверь. — Веди, — это уже Аннадору.

— Эй, Дор, стой. Ты не забыл, на каком этаже лазарет находится?

Племянник магистра мысленно хлопнул себя по лбу, слишком перестарался, больно было по — настоящему. Девяносто девятый, ксарг бы его побрал. Даже от представления о количестве ступеней, Аннадора начинало мутить. Примерно это же Талвер произнес вслух.

Арриана не сказала ничего, только холодно усмехнулась, прошла вперед и исчезла во вспышке телепорта.

— Э — э-э… — слов у Талвера не хватало для выражения эмоций.

Аннадора не смутило ничего. Вот и нашелся резервный телепорт.

— Не спи, — сказал он Талверу и следом за Аррианой переместился на необходимый этаж.

Не отставая от них, появился и Талвер. Недолгий путь. Хоть что‑то радует в этой жизни.

* * *

Реальность билась в агонии от высвобождаемой Силы. Невообразимый, ни с чем несравнимый запах магии был разлит по всему залу совета. К нему примешивались и более низменные запахи, такие как металл крови, горечь полыни, сладость гнили. Последствия творимой волшбы были видны не только по своеобразным запахам. Все сущее здесь роптало, недовольство высшей материи было почти осязаемым. Дикая мощь Шадера рвала скрепы на пластах реальности, прорывая пути в нижние слои мира — Бездну. Завывала исконная материя мироздания, не в силах терпеть такое отношение к себе.

Зал совета был близок к тому, чтобы стать новыми вратами во тьму. Не в Истинную Тьму, которая была другой стороной Света, одной из Сил на службе магии. А во тьму, потому что иного названия человечеству придумывать не хотелось. Реальность, населенная темными тварями: демонами, инферналами, нестихийными элементами, духами — всеми теми, кто постоянно мерещится людям за покровом ночи.

Перехватить контроль над Скипетром не удавалось, ставало ясно, что затея эта изначально провальная. Все‑таки у Ордена были сильные маги, иным Сила безумного Бога и не покорилась бы. Все же сами нападавшие начинали упускать из своих рук льющуюся Силу, она текла сквозь пальцы, щедро орошая землю, убивая ее.

Защитники Эйнгвара начинали действовать все более грубо. Оставив двоих магов на поддержание связей со Скипетром, остальные начинали вливать Силу в воронку, созданную Архимагом. Дайвар Крус оперировал поступающей магией, сплетая ее потоки стальными жгутами, превращал воронку в ту же самую дыру в реальности, но направленную одностронне — Сила Шадера. Если повезет, вся мощь Бога будет спущена в Бездну, не повезет — все погибнут. Не самая радужная перспектива, но иных решений не было.

Аллориан был на грани своих возможностей, мгновенье и он высушит себя, сердце его остановится, дыхание прекратится. Опустошение у магов, проживших уже сверх обычной человеческой жизни, происходит с более серьезными последствиями, но остановить он себя не мог. А все этот ксаргов долг, пропади он в Бездну! Значение слова «есть» еще не было забыто им.

— Тупой болван! — сердито прохрипел прямо над ухом Архимаг. — Мне только смертей Магистров не хватало!

Кор Крус пытался кричать, но голос уже давно был сорван, получалось не менее грозно. Одними словами он не обошелся, на мгновение прерывая плетение воронки, закрылся от потока Силы Асварта. Стена выдалась довольно хлипкой, но даже ее обойти было сверх сил.

Магистр упал на спину, на слова благодарности для Архимага сил не было так же. Но он все поймет и без слов. Высушить себя по последней капли магии? Умереть? Чтобы изменили те крупицы, что остались у него? Смерть ничего не изменит, не поможет другим. У него еще есть, кого защищать. Ради этого стоит выжить.

— У меня нет свободных людей, — снова послышался хрип Архимага. — Иди к Аннадору! И отправляйся вместе с ним! Поговорим позже!

— Здесь я нужнее!

— Ты нужнее там, кретин! Не смей спорить!

Спорить больше Асварт не стал, он понимал, что его учитель опять же, как и всегда, прав. Единственным, кем можно пожертвовать в ущерб защиты Академии, был сам Магистр Молний.

Стоило ли направляться сюда, чтобы еще по пути выжать из себя все что можно и отправиться назад? Жизнь любит устраивать подобные иронии. Но смеяться совершенно не хотелось.

Открыться, уйти сознанием в нижние слои, сейчас это было невероятно опасно, но в его состоянии иначе не восстановить даже самую малость Силы. Провести времени там удалось не более мгновения, его вышвырнуло обратно в реальность с дикой головной болью. Плести заклинание он еще не сможет, но стоять вполне.

Зал совета — закрытый этаж, одно из немногих мест, куда ведут исключительно телепорты. Все телепорты в зале были стационарными и выводили только в конкретных местах. Это было не совсем удобно, но более чем надежно. Хотя сейчас это не играло Асварту на руку. Впрочем, досконально зная каждый уголок этой Башни, можно быстро попасть куда угодно, даже из зала совета в лазарет.

Обернувшись последний раз на кипящий поток льющейся здесь Силы, Асварт стал на круг телепорта, расставаясь с, казалось, уже въевшимися в кожу запахами крови, полыни и гнили. Не успел он полностью материализоваться на выходе с телепорта, как его тело прошил арбалетный болт. Спасло лишь везенье и глупость нападавших — его тела еще не было в этом месте.

Выхваченная Серебряная Молния прекрасно знала свою работу, на выдохе Асварт бросился на противника и тот застыл с гримасой удивления на лице, до конца не осознавая собственной смерти. «Серый», который, впрочем, был далеко не в сером, даже не успел почувствовать боли, смерть была мгновенной, что немного огорчило боевого мага. Его ярость нашла свое отражение в силе меча, отчего мощь удара выдалась слишком сильной. Противнику повезло, ничего не скажешь.

Асварт оглянулся, вокруг стояла девственная тишина, будто и не было только что мимолетной схватки. Врагов больше не осталось, ставало немного непонятно, откуда здесь взялся этот «серый», ставший ныне мертвым. Хотя эта загадка не слишком взволновала ум Магистра и за самый короткий отрезок времени из возможных, он забыл об этом.

* * *

— И чего мы только ждем здесь? — не прекращал ныть Талвер. — Заперлись, как какие‑то крестьяне, только вил не хватает для общего вида.

А общий вид был не такой уж и плачевный, как хотел показать сын чиновника. Аннадор, прикрыв глаза, полулежал на одной из кроватей лазарета. Пытался было зайти в нижние слои, восстановить часть своих сил, но не тут то было. На пути будто стояла какая — та заслонка, не пропускающая ни эфирное тело студиозуса, ни пустующий взгляд. Скорее даже не заслонка, а циркулирующий вихрь — при попытке прорваться сквозь него, сознание просто выбрасывало в реальность. Поэтому ничего другого не оставалось, как дать отдохнуть своему телу, и Сила постепенно вернется.

Насколько долго будет длиться подобный отдых, Аннадор пытался даже не думать, долго, слишком долго. Особенно, когда в Башне сейчас находятся те, кто лишил Дариуса жизни, и по чьей вине Иллиана нет рядом.

Во всяком случае, на данный момент Аннадор был не опаснее обычного смертного рубаки, владение холодным оружием у него было далеко не на уровне мастера. Талвер же весь светился Силой и желанием ее применить, только что попыток выйти с лазарета и отправиться на поиски врагов не предпринимал. Оказывается, Аннадор знал своего соседа еще хуже, чем предполагал, уж точно не думал, что он такой любитель поучаствовать в бойне.

Арриана, как только они вошли в лазарет, сразу стала неким особняком от парней, а затем и вовсе ушла в находящийся здесь кабинет. Все‑таки странная она, хотя и…

Аннадору начало казаться, что раньше он видел не ее, а какую‑то тень, не замечая самой девушки. Она не была невероятно красивой, скорее симпатичной, но выбросить девушку из головы никак не получалось. Каштановые волосы, льющиеся волнами ей на плечи, аккуратный слегка курносый носик, слегка алые небольшие губки, лицо слегка украшено веснушками. И при любом способе описать ее, натыкаешься на слово «слегка», не было чего‑то много, было лишь слегка. Это придавало ей некой очаровательности, которая раньше Аннадором не замечалась. И еще она казалась невероятно хрупкой, несмотря на то, что Зеленые маги, кем и являлась Арриана, обладали высокой физической силой.

Виделась только она, мысли путались, когда пытались думать о чем‑то другом, и снова на первый план выступала Арриана. Вот только в его мыслях глаза у нее были не карие, а зеленые.

Талвер продолжал расхаживать по палате лазарета, в которой находился он с соседом по комнате, не прекращая разглагольствовать на самые непотребные темы. О том, какие эти все Магистры нехорошие люди, какие тупые нападающие, что не соизволят прийти к нему, дабы он «отправил их в полет», куда смотрит Архимаг, когда такие сильные боевые маги (он определенно имел в виду себя) заперты в лазарете. То, что заперты они были изнутри, а не снаружи, в расчет явно не бралось. И когда гневная тирада, а на самом деле невнятное нытье, приближалась к апогею, в дверь лазарета начал кто‑то ломиться:

— Я прибыл по приказу Архимага. Откройте дверь, студиозусы.

Говоривший пытался придать голосу уверенности и немного надменности, но не вышло. Ощущалась в нем дрожь, и некая надломанность. Человек за дверью нервничал. В любом случае, этот голос выдался знакомым, но точно вспомнить кто это, не удавалось. На вопрос Аннадор не ответил и делать этого не собирался, пока не выяснит, кто находится за дверью. Талвер вопросительно взглянул на Аннадора, спрашивая, что дальше. В ответ лишь палец прижатый к губам. Сосед пожал плечами, мол, делайте, что хотите, я тихонько постою. Рваться в бой он не спешил, несмотря на его недавнее недовольство.

Племянник магистра кое‑как жестами спросил у Талвера, знает ли он, кто за дверью. Понял он вопрос или нет, оставалось неясно, но ответ Аннадор получил — пожатие плечами. Этот ответ можно было расценивать как «не знаю», «давай откроем, посмотрим» или «ты смешно машешь руками, но что пытаешься сказать, понять не могу». Во всяком случае, было ясно, что за дверью находится неизвестно кто.

Кошачьей походкой, сзади подкралась Арриана:

— Что случилось? — Ее вопрос прозвучал у Аннадора в голове, отчего тот едва не подскочил, но лишь изумленно воззрился на нее.

— Ты освоила мыслеречь?! — Изумление племянника магистра понять было не сложно, ведь способности к мысленному разговору это довольно редкая особенность магов, ни Аннадор, ни даже Асварт мыслеречью не владели.

— Не время и не место, — в ее голосе явно звучало недовольсто. — Кто там?

— Понятия не имею, — честно признался он, — но открывать я бы не спешил.

Ответом ему был лишь кивок, от его мыслей девушка закрылась, теперь она не могла его «услышать». Все это время человек за дверью не проронил ни слова, был слышен тихий шорох. В воздухе появился характерный запах магии, видимо пытались открыть дверь с ее помощью, и после неудачи снова стук в дверь. Стук довольно настойчивый, скорее грохот кулаком, но когда поняли, что открывать никто не собирается, снова зазвучал голос:

— Аннадор, я знаю, что ты там, открой, меня прислал Архимаг. Я — Шаго Филенцио, преподаватель истории магии. Ты ведь должен помнить меня?

Голос был дребезжащим, несколько надрывающимся и казался довольно молодым, хотя и прорывались старческие трескливые нотки. Кора Филенцио он знал, несмотря на то, что нынешнему курсу он не преподавал. Выглядел этот маг как обрюзгший мужчина лет пятидесяти с заплывшими жиром маленькими глазками и всецело напоминал свинью. Эстетического удовольствия взгляд на его фигуру не вызывал точно.

Арриана и Талвер, как сговорившись, смотрели на Аннадора, показывая, что понятия не имеют кто этот Шаго. И снова пожатие плечами, самый популярный на сегодня жест и, что самое главное, самый многословный.

— Здравствуйте, кор Филенцио. Что привело вас сюда в такой час?

Смысла молчать он не видел. Скрывать свое нахождение здесь не имело смысла, потому как Шаго наверняка знал, что они здесь. Да и двери лазарета вынести преподаватель истории магии не сможет, не столь великим магом он кажется, а на это место наложено столько отпорных и защитных чар, что Аннадор диву давался, как вся эта конструкция не провалится в Бездну.

И еще… Аннадор тоже нервничал, несмотря на то, что пытался казаться невозмутимым. Самому себе он казался сейчас не опаснее подушечки для иголок, с учетом, что иголки направлены острием наружу. Все, на что он мог полагаться сейчас, была сталь. И даже в мыслях не возникло, что есть еще Талвер и Арриана. Не надменность, привычка всегда быть сильнее своих друзей.

— Аннадор, — нервный смешок из‑за двери, — ты должен знать, что сейчас творится в Академии. Мне поручено сопроводить тебя и оказать защиту. Открой дверь.

Последняя фраза была сказана уже слишком умоляющим тоном. Сомнений в том, что Шаго Филенцио явился сюда не с самых дружеских побуждений, уже не было.

— Извините, кор, но я в силах самостоятельно защитить себя. Ваша Сила сейчас может понадобиться в ином месте.

— Что ты, у Архимага все под контролем. Можно считать нападающих уже схваченными.

Опять этот заискивающий тон. Либо Шаго идиот, либо считает идиотами студиозусов Эйнгвара. Непростительная глупость. Были бы сейчас с Аннадором Силы, размазал бы он кора Филенцио по стенам лазарета, несмотря на то, что подвластна ему только грубая и необработанная Сила стихий. На теоретика хватило бы.

— В таком случае я подожду Магистра Рульяди, — назвал он первое пришедшее на ум имя Магистра, но почему‑то не Асварта. Откровенно блефовал, но попытаться стоило, — он вот — вот должен прийти за мной.

За дверью снова послышалась тихая возня.

— К сожалению, кор Рульяди был ранен в бою, именно он и передал мне приказ кора Круса.

Аннадор едва сдержался, чтобы громко не фыркнуть. Этот ксаргов глупец, незнамо как получивший перстень эйнгварского мага, сочиняет все на ходу.

— Кор Филенцио! Я буду ждать магистра Рульяди! А теперь помолчите, я хочу выспаться.

— Студиозус! Что ты себе позволяешь?! Немедленно открой дверь, иначе…

— Иначе что? — Аннадор даже не показал удивления в ответ на повелительные нотки в голосе Филленцио. — Не стоит пытаться меня выводить из себя, многоуважаемый кор Филенцио. Я сейчас далеко не в настроении.

Бездна! Зачем же так резко? А вдруг… Закончить свою мысль он не успел, молчать преподаватель истории магии не собирался.

— Щенок! Как ты смеешь говорить со мной подобным тоном! У тебя был шанс решить все мирно, больше его не будет!

И в тот же миг несоизмеримой мощи Сила заставила весь Лазарет содрогнуться. Будто тараном пытались снести кирпичную стену. Таран не помог, стена выстояла, но долго не продержится.

Не может быть в этой жирной свинье подобной Силы! Никак не может! Уже с нынешними способностями Аннадор легко считывал Филенцио, и не было в нем такой мощи. Этой первобытной ментальной Силы.

— Ты же не хочешь, чтобы я разрушил весь лазарет, маленький глупец?! — И голос не был похож на голос толстого преподавателя. В нем появилась властность, сила и ярость. То все, чем никак не мог обладать кор Филенцио.

Снова удар. Казалось, мелкое каменное крошево посыпалось со стен и потолка. Аннадор заскрежетал зубами. Его сосед и девушка стояли не шевелясь, во всем признавая лидерство того, кто слыл сильнейшим на курсе.

— Арриана! Талвер! — обернулся он к друзьям. — Необходимо удержать защитные чары лазарета! Мы не сможем выстоять перед этой Силой!

Они лишь кивнули. Здесь и так было все ясно. Шаго же виду не показал, что слышал распоряжение студиозуса, только удар за ударом сотрясал весь этаж.

* * *

Весь последующий путь Асварт проделал без приключений — «серые» по дороге нигде не валялись.

Сначала в закрытый зал, оттуда телепортом, затем два этажа вверх ступенями и еще один телепорт, на этот раз на нижний этаж, откуда можно было попасть в любую точку Академии, используя кольцевые пространства. Путь этот был гораздо опаснее обычного переноса, но многие из стационарных телепортов сейчас вышли из строя, пришлось довольствоваться малым. Данные пространства не были связаны с основным энергонакопителем башни, что делало их одновременно и более устойчивыми к перепадам потоков Силы, и менее надежными по той же причине.

Выбирать не приходилось, мастерства хватит, чтобы не дать кольцу пространства сомкнуться вокруг него. Хватит ли Силы, вопрос менее важный.

Казалось, ничего не значащий шаг в сторону, выбранную наугад, был заведомо определенным. Эти искусственные коридоры не были похожи на обычные магические пространства. Не было стабильной связи с реальностью, уравновешивания потоков, канала энергии и прочая, прочая, прочая. Прорубь в реальности, ни больше, ни меньше.

Максимальное слияние с окружающим и можно не бояться за свою жизнь в этом диком безжизненном мире, но не менее опасном. Силы, струящиеся здесь, способны разорвать, да что там, стереть в пыль любое существо, по незнанию своему забравшемуся сюда. Но иного пути не было, только вперед и надеяться, что прорубь таки не окончится тупиком.

Асварта обдало обжигающим холодом — слишком близко он был к краю кольца. Силы закручивались в тугие спирали, энергетические жгуты, сливающиеся в вихри, сплошной темно — фиолетовые и синие тона. Цвета близости Бездны.

Реально ли то, что чем ниже кольцо искусственного пространства, тем ближе сама Бездна, доказано так и не было. Вероятно, это следствие того, что все исследователи данного мира не заходили так далеко, а кто заходил, назад не возвращался. Или же Бездны здесь нет, мало ли какой еще ужас может уничтожить человека без следа. Нет, не мало, и знать их все не советовалось никому, сон будет здоровее.

Коридор стал петлять, повороты выскакивали один за другим, и следовало приложить все усилия, чтобы не потерять нить пути взглядом. Один неверный шаг — смерть. И когда дорога уже начала расплываться перед взором магистра, и тот едва не падал с ног, утомленный сосредоточенностью, он начал искать разрыв.

Впрочем, искать его не было никакого смысла, стоит немного ослабить свое слияние с кольцом и прорыв сам найдет тебя. А если его здесь нет, то найдет тебя Бездна, что менее предпочтительно.

В действиях Асварта риска было немного, разрывы здесь были, и помешать выходу могли разве те же самые бури, что и в слоях Силы.

Разрыв реальности нашелся быстро, энергия дикого мира сплеталась в особо удивительный узор на его месте. Осталось только потянуться к нему, как мысленно, так и физически, чтобы Сила пространства сама вытолкнула тебя отсюда.

Боевому магу повезло, выход, казалось, был еще проще, чем обычно, и почти не потребовал его непосредственного вмешательства. Его просто вынесло отсюда, что он едва устоял на ногах, оказавшись в реальном мире. И не устоял бы, не окажись перед ним стены, на которую Асварт не замедлил опереться.

Все демоны Бездны! Что же приходится делать, только чтобы преодолеть мизерное расстояние в, казалось, оплоте всей магии Леора?!

То, что Асварт все еще опирался на стену, опять же помогло ему устоять на ногах, потому что, казалось, все здание Академии пошатнулось под гулким ударом чьей‑то магии. Узнать магию Шадера было не сложно, значит они уже здесь. Пришли за Аннадором.

Разрешить себе еще немного отдохнуть, значило отдать племянника в цепкие лапы безумного Бога, что было совершенно непозволительно. Асварт был совсем рядом с лазаретом, ему предстояло пройти всего двадцать ярдов, завернуть за угол и вот она — дверь, за которой его ждет сын Кары.

Первые шаги его выдались слишком неуверенными, но касание руки об эфес Молнии словно открыло в нем второе дыхание. Плавным движением он высвободил артефакт с кожаных оков ножен, отчего меч вспыхнул от вливаемой в него Силы, превращаясь в Серебряный бесформенный росчерк.

Шаг перешел в бег, казалось такое небольшое расстояние и такой долгий путь. Сердце без заминки, явно не обращая внимания на все происходящее, уверенно отмеряло свои удары, подчиняясь только своему собственному чувству ритма. Асварт поймал себя на мысли, что считает количество этих ударов, словно их число могло сейчас решить хоть что‑либо.

Очередной шаг, поворот и без заминки взмах мечом, который уже превратился в хищного зверя, пытаясь достать свою добычу. Но здесь не было добычи, поэтому Молния не смогла поразить ничего, словно завязла в воздухе, наткнувшись на внезапную преграду, и словно мощным порывом ветра, Асварта откинуло назад.

Магистр резко выдохнул от сильного удара спиной о стену, который последовал сразу же за порывом ветра. Хотя ветра здесь и не было, мощнейшим ментальный импульс, направленный прямиком на Асварта, пришелся прямиком на оружие боевого мага, что однозначно спасло ему жизнь. Молния не уничтожила импульс, но смогла повредить заклинание, распыляя Силу, вложенную в него, на большую площадь. Таким образом, весь урон равномерно распределился по всей площади коридора, часть которого и занимал Асварт.

Удивления, что это Шаго, не было. Разве что мимолетное, ничего не значащее, словно подобное было ожидаемо. Догадаться, что именно под личиной историка прячется агент Ордена Шадера было невозможно, но что подобный агент в Эйнгваре есть, понять не составило труда, иначе нападение на Академию не смогло бы состоятся. Башня неприступна! Это так, если не открыть ворота изнутри.

— Аллориан, — протянул историк, растягивая гласные, и ощетинился в хищной улыбке, которая нисколько не шла его заплывшему жиром лицу. На этот раз скрыть удивление Асварту не удалось, и мимолетная слабость легко отразилась на его лице. Может уже и не стоит скрывать свой «эльфийский титул», раз его знает, оказывается, каждый человек в Эйнгваре и не только? Как бы то ни было, подобный вопрос он решил отложить на потом, и стер все признаки удивления со своего лица. — Рад, что ты решил присоединиться к нашему веселью.

— Всегда питал слабость к подобного рода вечеринкам, — в тон Филенцио ответил Асварт, но глаза его оставались серьезными.

Он подобрался, перехватил меч обратным хватом, впрочем, не двигаясь с места, и выжидающе смотрел историку в глаза, насмешливые и совсем не его глаза. Их разделяли три шага, но пока никто не спешил это расстояние уменьшить. Для Шаго не было особой разницы, откуда кидаться своими заклинаниями, Асварт просто ждал. Отвлечь его разговором и покончить одним ударом, на больше не было возможности, вся Сила в Молнии, да и той самая малость.

Был еще один козырь и, причем уже довольно давно, всегда приятно ощущать, что тебя отделяет больше от смерти, чем есть на самом деле, и само это ощущение не раз спасало его жизнь, несмотря на то, что этот козырь все никак не был использован. Его не хотелось использовать, не зря же он все это время заглушал его Силу.

— В этом весь ты, старый друг, в этом весь ты, — расхохотался Шаго, в ответ на что, Асварт виновато развел руками.

— А вот на тебя что‑то не похоже, — заметил он, отчего веселье историка тут же прекратилось.

— Похоже, Аллориан, похоже… — сделав ударение на «титуле» Асварта, ответил он, — ты меня путаешь с этим жирным тюфяком, — Шаго двумя руками обвел свою фигуру.

— Не слишком лестные слова в свою сторону.

— Правда, что самое главное. Этому учит Шадер, дорогой друг.

— Безумный Бог способен чему‑то научить? — небрежно бросил Асварт.

— Бог Равновесия! — Кор Филенцио любой намек на равновесие потерял, уязвленный подобным богохульством. Но в следующее мгновенье снова взял себя в руки, — понять, к сожалению, это могут немногие, старый друг. Я понял. И мне даровалась Сила Шадера. И если отбросить все сомнения, то и ты увидишь, насколько близко находишься от этого понимания, и можешь сейчас стоять со мной, пожиная лавры победителя над Эйнгваром.

На этот раз рассмеялся Асварт, больше пытаясь вывести противника из себя, нежели от веселья или истерики.

— Лавры победителя? Над Эйнгваром? Считаешь, если Скипетр разнесет здесь все, то одну со сторон можно назвать выигравшей? Это безумие, как и любые учения вашего Бога, — последнее слово он будто выплюнул, столь пренебрежительно было это произнесено.

Впрочем, историка это нисколько не разозлило, скорее наоборот, на его лице снова начала расцветать усмешка.

— Все‑таки ты еще слишком глуп, — он сокрушенно покачал головой, — не хотелось бы убивать того, кто может в будущем, заметь, в скором будущем, стать союзником. Особенно, не хотелось бы убивать своего друга, несмотря на его слепоту.

— Лучше быть слепцом, чем веровать в безумного Бога, Шаго. — Разуверить в том, что они никогда не были друзьями, Асварт его не собирался. — Какова цена твоей преданности?

— Шадер очень щедр, намного более чем ты можешь себе представить. Но не думай, что я предавал Эйнгвар. Я ему верен не был.

— И сколько получу я, когда перейду на сторону Равновесия? — очередной трюк, пройдет ли?

Похоже, прошел. Шаго заметно расслабился, улыбка его стала еще шире, и он сделал шаг в сторону Асварта.

— Цену называешь только ты, дорогой…

Закончить Асварт ему не дал. Сейчас! Мысль проскочила внезапно, неожиданно для самого Асварта. Именно тот момент.

Снова хищный бросок, магистр вытянулся словно змея, Серебреная Молния превратилась в хлыст, продолжающий змеиное тело, и рухнула на расслабившегося теоретика.

Удар не вышел настолько неожиданным, насколько хотел Асварт. Шаго выставил ментальный щит, мгновенно поглощая силу удара, и выбросил руку вперед, словно отталкивая воздух от себя. Результат должен был быть тот, что и прошлый раз, но его не было. Асварт лишь самую малость покачнулся, мгновенно восстанавливая равновесие, и ударил открытой ладонью прямо в грудь Филленцио. Тот рефлекторно выставил защиту, насмотря на то, что магии во взмахе Асварта не было ни на йоту, и сразу же повторил свой ментальный удар. Магистр ожидал этого и, развернувшись на пятках, ушел от удара. Очередной взмах мечом, превратившимся в осиный рой, на этот раз достиг определенного результата. Часть ос — искр врезалась в щит, но и не меньшее их количество распылилось на еще мельчайшие пылинки и мягко осели на тело приверженца Шадера.

Филенцио закричал. Неизвестно, сколько в этом крике было боли, а сколько ярости или удивления. В ответ он моментально сбросил свою защиту, сосредоточившись только на атаке, и начал поливать Асварта сырой магией своего безумного Бога. Магистр крутился, разрезая, видимые только в определенном спектре восприятия импульсы, без каких‑либо последствий для себя самого. Удивляться, что разрушенные потоки не способны причинить ему никакого вреда, не было времени, как и не было возможности атаковать самому. Что и не требовалось, честно‑то говоря.

С‑под дверей в лазарет начал просачиваться синий туман, который смог краем глаза заметить Асварт, и в свою очередь, не мог заметить, стоящий спиной к двери, Шаго. Синеватая дымка клубилась, приобретая причудливые образы, нисколько не боясь направленной в противоположную сторону импульсов Силы.

Ошибка Филенцио, сбросившего студиозусов со счетов, стоила ему слишком дорого.

Туман моментально сгустился, принимая гротескную форму горгульи, с головы до ног увешанной смертоносными орудиями убийства в виде клыков и когтей. Не издавая ни звука, чудовищная фигура ринулась в атаку на противника, коим несомненно был приверженец Шадера.

Шаго Филенцио, преподаватель истории магии в Эйнгваре, в порыве яростной атаки не понял, что произошло. Вместо очередной порции смертоносной Силы, направленной в сторону Асварту, он ощутил лишь вкус крови во рту.

Когти горгульи вошли ему в спину, не встретив никакого сопротивления на своем пути, и вышли аккурат посреди груди. Лицо сменило выражение ярости на удивление, затем отчаяние и в конце безумную улыбку.

— Ты же не думаешь, что это конец, Аллориан? — произнес он, прежде чем горгулья нанесла ему следующий удар в спину и не вырвала его сердце.

Глава X.Шаги в пустоте

Сколько Иллиан провел без сознания, сказать сложно. Время вообще бежит в мире Грани со странными причудами, и все эти причуды понять было довольно нелегко.

Первым, что сделал Иллиан, придя в себя, была лихорадочная проверка собственного тела на наличие трех выжженных дыр, которые должны были оставить иглы. Первичный осмотр ожидаемых результатов не дал, вторичный тоже, что уже было довольно неплохо. На последних порывах успеть уйти на Грань, да еще и в самую глубь уже в бессознательном виде. В любом случае, отсюда надо выбираться и уповать на то, что он не провалялся здесь несколько дней.

Выход дался на удивление легко, чему следовало удивиться, что Иллиан не преминул сделать. Все же он далеко зашел, и вот так, одним шагом выйти в реальный мир, при этом не затрачивая ни капли силы… Предыдущие два раза было сложнее, уж ничего не скажешь.

За время его отсутствия, не сказать, что в кабинете произошли разительные перемены. Труп цели по — прежнему лежал на том же месте, пол равномерно укрывали ворохи бумаг, непонятно откуда их столько здесь. Свет не горел — канделябр валялся на полу, около него же огарки свечей, удивительно, что они погасли и не подожгли здесь все. На стене не висело ни одной картины, все сорваны и скиданы то там, то сям, явно без забот об аккуратности и любви к искусству.

Задание еще не было выполнено, точнее его вторая часть, первая уже лежит бездыханной. Подойдя к письменному столу, кипы бумаги возле которого были подобны сугробам снега, Иллиан начал шарить рукой под столешницей, в поисках секрета. Искать долго не пришлось, рука тут же нащупала приглянувшуюся выпуклость и нажала на нее. Послышался глухой щелчок. Подобный звук Иллиану не понравился. Нажав еще раз, и убедившись, что звук не думал меняться, Иллиан убрал руку и повернул к стоящему шкафу. Особо не церемонясь, полуэльф откидал нападавшие здесь же книги и уставился на открытый сейф.

Ксарг! Вот именно, что звук открытого замка не спутаешь ни с чем!

Понимая, что он уже здесь ничего не найдет, Иллиан все же выгреб все, что в этом сейфе оказалось, то есть ничего, не считая тоненькой папки и лежащих отдельно двух маленьких бумажек. Поверить в то, что именно за этим его посылал заказчик, было сверх сил, но он все же сгреб все найденное и закинул во внутренний карман куртки. Валявшиеся поблизости бумаги явно тоже были выгребены из сейфа, хотя и не Иллианом, но узнать, какие именно из целой кучи было не очень легко.

Проклятый маг! Отрыжка Бездны! Ксаргов выродок! Первый номер в списке целей Иллиан уже отыскал. Первый и пока единственный, но не последний, уж будучи Жнецом, этого добра еще навалит. Но кора Вириса он убьет. Неважно, когда и как, но убьет. А пока надо выбираться из этого дома.

На улице все так же стояла ночь, но до рассвета осталось не более двух часов. Ночь была странной, тому ли виной запах крови, разлитый вокруг особняка или неестественно красная Леа. Не важно.

И неважно даже то, что вокруг не осталось ни одной живой души и ощущение смерти витало в воздухе. Кому потребовалось вырезать всю охрану особняка оставалось не ясно, но вряд ли это работа Вириса, слишком уж много крови. На мага не похоже. Маг бы не стал убивать здесь всех, он бы взял то, за чем сюда пришел и так же тихо ушел.

Работа Ордена, о котором говорили Виктор со своим собеседником, Ладоззерским кажется? Гадание на кофейной гуще. Не зная, что такое этот Орден, делать выводы было бы глупо. Впрочем, сбрасывать магов со счетов тоже не стоит. Они могли устроить инсценировку нападения на особняк и покушения на Себастьяна Ривелийского. Пускай, сама инсценировка шита белыми нитками, но покушение прошло удачно.

В любом случае, на самотек это дело не пустят, не тогда, когда убит кузен местного князя, а бойня, устроенная здесь, может послужить хорошим запутыванием следов. Логично, но все равно непонятно. Пусть разбираются местные власти, Иллиан в Ратилспаре задерживаться не собирался.

— Никогда бы не подумала, что ты столь беспечен.

Голос, прозвучавший у полуэльфа в голове, едва ли не заставил того подпрыгнуть от неожиданности, еще бы немного, и он начал оглядываться по сторонам в поисках его источника. Но Иллиан лишь выругался. Так же и с ума сойти можно!

— Лиз, можно иногда предупреждать? — Так же мысленно произнес он.

— Зачем? — Удивление в ее голосе не выглядело наигранным, что заставило Иллиана лишь вздохнуть.

— Ладно — ладно, все равно ничего от тебя не добиться. Только мысли мне путаешь.

— Было бы чему путаться, — смех в голосе звучал откровеннее некуда. — Скажи‑ка мне лучше: тебя действительно ничего не смущает?

— В чем именно? — сделал вид Иллиан, что не понял вопроса.

— В заказе, в заказчике, в произошедшем несколько часов назад, когда ты чуть не умер от руки мага. — Как ребенку начала объяснять девушка, а слово «маг» чуть ли не выплюнула.

— Смущает, — односложно ответил он.

— И это все?

— Ну не нравится мне многое, но от меня здесь зависит мало. Понимал бы хоть что‑то в происходящем, может и реакция была бы иной. А так… изволь.

В это время Иллиан как раз подошел к месту, где оставил коня. Несмотря на близость города, местность была не слишком обжитой, не считая особняков, натыканных едва ли через каждые пол лиги. На коня был накинут простенький сумрак, замедляющий все жизненные процессы в десятки, а то и сотни раз, отчего тот словно засыпал или, скорее, превращался в статую. Мановением руки сумрак был снят и Иллиан сразу же впрыгнул в седло, терять времени не стоит, дорога до города займет около часа.

— Пусть так. Что тогда маг?

— С магом как раз все в порядке.

— Хватит паясничать! — Совсем не своим голосом сказала Лиз. — Ты знаешь, что я имею в виду! Как ты смог с силами Грани проиграть магу?!

— Я откуда знаю!? — Взвился Иллиан. — Мне от этого хорошо, думаешь?! Это лучше тебе знать: как я за один день смог бы постичь искусство Тени? Еще и без учителя! Куда делся Дакрхас? Или, если бы хотела, сама обучила бы меня!

— Я тебе говорила ранее, что обучиться ты должен всему сам, — на удивление спокойно произнесла девушка.

— Тогда в чем моя вина здесь? Мои способности сейчас ниже чем у рядового Жнеца.

— Вот это как раз твоя вина.

— Да у меня не было даже времени для тренировок Силы Тени! Я только вчера пробудил его! Ты это понять можешь?

— Ты забываешь с кем разговариваешь, Тил'амаш. Я тебе дала силу, и твоя проблема в том, что ты не умеешь ею управлять.

— Знаю я кто ты! Ты — Лиз, и не больше. Для меня.

— Хоть что‑то ты понял, — очередной перепад настроения. Снова веселье в голосе. Следует привыкать.

— Я не понял, куда пропал Дакрхас восемь месяцев назад.

— Мы уже говорили на эту тему.

— Знаю. Я этот вопрос задаю сам себе.

— Ну, уж не надо. Бессмысленные вопросы до ума не доведут.

— Кажется, это ты меня бессмысленными вопросами засыпаешь, — усмехнулся Иллиан.

— И вовсе нет, — в голосе послышалась наигранная обидчивость. Иллиан не выдержал и рассмеялся, — Чего ты?

— Да нет, все в порядке, — ответил он. — Мне сейчас нужно будет изображать хладнокровного убийцу перед заказчиком. Я почти на месте. Хотелось бы обдумать все еще раз.

— Не буду мешать. До встречи, — ехидно ответила Лиз.

— Надеюсь не до скорой, — себе под нос бросил Иллиан.

Если он и хотел что‑то обдумать до встречи с заказчиком, то получилось это не очень хорошо. Мысли не клеились, постоянно было что‑то, что сбивало его с пути и казалось, что что‑то было упущено. Что именно это «что‑то» понять было сложнее.

Чаще в голову лез этот разговор с Лиз. Будто хотела его предупредить, но сказать прямо не могла. Мол, догадывайся до всего сам, учись всему сам, а я буду время от времени издеваться над тобой. И точнее ведь ничего не скажешь.

Еще почему‑то снова вспомнилась пропажа Дакрхаса. Смешно, конечно, говорить о пропаже столь влиятельного человека, но оно так и было. Он растворился в воздухе — такое объяснение было бы наиболее точным, но многих не устраивало. Совет Храма был не против такого поворота событий, когда власть оказалась в их руках, но больше особо никому выгоды это не приносило. Пускай у Дакрхаса было полно недоброжелателей и за исключением совета старейшин, но передача власти над Храмом не была выгодна никому среди влиятельных особ Таррионалэ.

Не сказать, что при смене власти Иллиану стало житься хуже, но и лучше не стало так точно. Редкие будущие Жнецы быстро поняли, что даже с лишившимся влиятельного наставника полукровкой лучше не связываться. К слову, нового наставника у него и не появилось, пришлось довольствоваться редкими спаррингами с адептами Храма, многочасовыми медитациями и не менее многочасовыми одиночными тренировками. Почему Совет пустил на самотек обучение будущего Жнеца (а точнее сказать — Тил'амаш), сказать не мог никто. Точно не желая таким способом поиздеваться над памятью о Дакрхасе, это было бы не столь низко для них, как глупо, а глупцов в Совете быть не могло. Подлецы — да, но не глупцы.

За всеми этими размышлениями Иллиан и не заметил, как въехал в город. Коня следует оставить прямо на въезде в конюшне заказчика, он‑то не поскупился даже предоставить подобный транспорт Жнецу. Уж если не поскупился на телепорт, то чего говорить о коне.

Не сказать, что Иллиан не любил пешие прогулки, но сейчас удовольствия это не приносило никакого. Думать не получалось, а наблюдать за светлеющим небом не было желания. Вот так он и шел по Ратилспару: капюшон опущен, взгляд направлен под ноги, которые сами ведут в нужную сторону.

Вот так ноги и довели его до особняка заказчика, когда на улице уже наступило, самое что ни на есть, раннее утро. Редкие обыватели недвусмысленно косились на полуэльфа, но тут же отводили взгляд, стоило ему повернуть голову в их сторону. Опять же, только стоило ему стать на крыльцо и двери дома сразу же отворились, на пороге стоял неизменный дворецкий.

— Господин ждет вас, — прозвучала опять та же фраза, дворецкий дал Иллиану зайти.

На этот раз он повел Безымянного не в гостиную, а в соседнюю с ней комнату. Заказчик, сидя в кресле возле самого камина, держал какие‑то бумаги, отстраненно наблюдая за пляшущими огнями. Услышав шаги вошедших, он медленно развернулся, затуманенный взгляд мгновенно сфокусировался, и на лице проявилось некое подобие улыбки вперемешку с нетерпением. Он вообще спал этой ночью? Не похоже, вид такой, будто сна этот господин не видел уже дня три.

Иллиан не спешил делиться с заказчиком информацией, а тот его не подгонял, несмотря на искры, зажегшиеся в глазах. Соседнее кресло, ярдах в полутора от того, в котором сидел аристократ, было свободно и полуэльф, не дожидаясь приглашения, развалился в нем, откинувшись на кресло.

— Бессонница, знаете ли, — произнес аристократ, снова повернувшись к огню в камине, — крайне неудобная вещь. Толком не спишь и толком не бодрствуешь.

От вина, которое и в этот раз предлагал дворецкий, Иллиан отказываться не стал. Дело сделано, пускай и наполовину.

— Некоторые вещи кажутся не такими, какими есть на самом деле.

— Например? — не скрывая интереса последующего разговора, сказал заказчик.

— К примеру, та же бессонница. Насколько было бы легче, имея в своем распоряжении еще несколько свободных часов. Но увы, все это время уходит на то, чтобы попытаться заснуть, в итоге ничего не добившись, мы только теряем свободное время. И то же время уходит и днем — бессонница не даст нормально бодрствовать.

— Это все кажущаяся человеческая независимость. В то время как мы зависим в первую очередь от чувства независимости, а в итоге не можем даже контролировать такую вещь как собственный сон.

— Или когда одна фигура, сменившая цвет с белого на черный, решает исход всей игры, — заметил Иллиан.

— Что вы имеете в виду? — насторожился блондин.

— Вам известно имя Виктор? — в лоб задал вопрос полуэльф.

Заказчик непонимающе взглянул на него и его лоб рассекли три глубокие морщины. Видно было, что он проводил некие расчеты в своем уме и решал, что можно знать Жнецу, а что — нет. Это все можно было понять, просто бросив на него взгляд, и ошибиться в данной ситуации не особо легко.

— Это не редкое имя в княжествах, — наконец произнес он, аккуратно подбирая слова, — так же Виктором зовут родного брата князя.

Оп — па! Это уже интересно. Слова о гибели Ратилспара в таком случае могли быть не простым сотрясанием воздуха. Если брат князя, так же, как и его кузен был связан с таинственным Орденом, то это непременно зацепило бы и самого правителя Ратилспара. Если до этого могли быть сомнения, то теперь они выглядели более смутно. Сомнения оставались только на тот счет, что эта организация обладала силой, способной повергнуть в анархию целое государство, пусть и княжество, но в любом случае, некоторые вопросы Иллиана получили смутные подобия ответов.

— Виктор присутствовал в особняке Ривелийского.

— Он часто там бывает, но какое это имеет отношение к заказу? Вам пришлось устранить и его? — глаза аристократа в ужасе округлились и поползли на лоб.

— Лучше бы вам беспокоиться не об этом. — Не стал его разубеждать Иллиан. — Что я должен был забрать в сейфе Себастьяна?

— Как это «что должен был»? Я ожидал получить ответ «забрал», — от ужаса не осталось и следа. Настала очередь возмущения и негодования.

— Закончилась ваша очередь задавать вопросы, господин заказчик, — прошипел Иллиан, — а я не привык ждать.

Несмотря на все, аристократ умел хорошо себя держать в руках. Он проглотил гневный вопль и угрозы, не показал своего страха, находясь в одной комнате с, казалось, безжалостным убийцей. Его взгляд стал напоминать лед и поверни он его в сторону камина, тот с шипением погас бы.

— Это не та информация, которой вы хотели бы владеть, господин Жнец, — его тон был сродни тону Иллиана. Все‑таки, правда, не так прост этот хрупкий блондинчик.

— Еще несколько часов назад, возможно, но не сейчас. Знаете ли, я не люблю, когда моя жизнь подвергается опасности.

— Странное заявление для Жнеца. Но в этом я с вами согласен. Уверены ли вы, что полученная от меня информация не будет угрожать вашей жизни?

— Сейчас это не важно.

— Право ваше, — легко согласился аристократ. — Тогда я бы хотел предложить вам сделку. Взаимовыгодную, — поспешил он уверить собеседника. И, видя, что полуэльф не собирается его перебивать, продолжил: — если я правильно понял, вторую часть заказа вы оставили невыполненной? — Ответа он снова не получил, мол, понимайте, как хотите. — Мне необходима та вещь, но теперь я не знаю, где она может находиться. Я предлагаю вам партнерство. Я вас ввожу в курс дела, вы нам добываете этот артефакт.

— Не вижу никакой пользы мне с него.

— Скажем, польза будет крайне непонятна, пока вы не узнаете всей информации. Что же до более ощутимых… гм… последствий… Как вам полная независимость от Храма?

Блондин попал в самую болезненную на данный момент точку на теле Иллиана. Работать еще несколько десятков лет на дроу или уже за самые краткие сроки пуститься в вольное плаванье? Желание стать независимым в этом плане перевешивало очень многие другие факторы. Но вероятность подобного была столь мала, что мысли до более детальных раздумий на этот счет и не доходили. Быть Жнецом — дезертиром невозможно — Храм достанет тебя где угодно, хоть в самой Бездне, а возможность каким‑либо образом откупиться от, скажем, услужения, еще менее реальна.

— Даже если бы вы могли гарантировать мне подобное, — наконец произнес Иллиан, — зачем вам это?

— Здесь как раз все просто, — усмехнулся аристократ, — Дакрхас — мой брат. И я крайне заинтересован в вашей особе, Иллиан.

Глава XI.Путь Света

Воронка трещала по швам. Сила, текущая сквозь нее, раздирала реальность, словно стальными когтями вырывала плоть сущего, оставляя после себя глубокие борозды. Воронка была неспособна справиться с таким потоком энергии.

Орден Шадера больше не направлял Силу Скипетра против эйнгварцев. Они не способны были сделать это, потеряв над ним контроль. Оставаясь по разные стороны баррикад, противники неожиданно стали союзниками. Неуловимо и почти неосознанно проскакивала подобная мысль у обеих сторон, после чего сразу же выкидывалась с головы. Противниками они были, ими же и остались, только и Орден, и защитники Академии сейчас были в одной лодке, пытаясь усмирить дикую энергию.

Впрочем, про одну лодку тоже говорить не стоит: шадеровцы пытались выровнять потоки Силы и направить их в сторону противников, эйнгварцы же шли путем утилизации энергии Скипетра. Попытки ни первых, ни тем более вторых, никак не могли увенчаться успехом. Если одни пускают поток в затягивающую воронку, а другие пытаются поставить заглушку и возобновить прежнее русло, получиться может мало что.

Архимаг был не в самом лучшем своем виде — подгоревшая борода, лохмотья, в которые превратилась белоснежная ряса, заплывший левый глаз в сочетании с множеством кровоподтеков на лице, и множественные порезы не делали его вершиной элегантности. Но последнее, о чем он мог сейчас думать, это собственный внешний вид.

Из шести находящихся в Академии Магистров, на ногах стояли только двое, не считая самого Дайвара Круса. Асварт должен в самые сжатые сроки отправиться в Ард'Э'Лор вместе с Аннадором и Арриной. Уведя их с Академии, особенно на Парящие Острова, они уже наверняка сорвут планы Ордена. Надежды на то, что в таком случае нападающие уберутся отсюда, были призрачными настолько, насколько вообще это возможно, но полагаться на что‑то стояло.

Еще один Магистр был высушен, второй — затянут воронкой, идиот не справился с силовыми линиями. Двое были без сознания, почти выжаты, и лучше их не трогать, потеряв уже двух Магистров, Академия рискует очень многим.

Сейчас защитники Академии действовали едва ли не машинально, поддерживая уже созданные плетения и силовые линии. Работа не очень сложная, но порядком изнурительная и не дающая возможности для маневра — ослабь хоть одну из связей, и вся конструкция полетит в Бездну. В прямом смысле.

— Эрик переключайся на третий путь! — Перекрикивая завывания энергий, давал указания Архимаг. — Стэфан, организуй подачу Силы с резервной линии! И не спи, бегом!

Ответом ему были только короткие кивки и беспрекословное выполнение приказов. Но, использовав весь резерв, опустошив Академию и даже вытянув Силы со студиозусов, удержать воронку получилось бы едва ли, даже не будь здесь магов Шадера. А так оставалось полагаться лишь на чудо, которого ждать особо не стояло.

Но то ли молитвы защитников Академии были услышаны, то ли наоборот — Шадер отвернулся от своих служителей, либо же везенье чистой воды, — сразу двое шадеровцев допустили ошибку, пытаясь выдернуть поток дикой Силы обычным принципом лассо, отчего были втянуты в воронку. Поток энергии сразу же стабилизировался, воронка еще немного поскрипела и трещины стали затягиваться.

Пытаясь не показывать своей радости, Архимаг снова начал отдавать распоряжения, переводя эйнгварцев с одной линии на другую. Постепенно поток перешел почти в штиль, и этому «почти» способствовал Орден, не давили бы они на силовые нити и Скипетр бы закупорился. Ситуация хоть и стала более радостной, но все же достаточно плачевной. Перевес Эйнгвара был мгновенным и единовременным, после чего дело снова замерло на одной ноте.

Риск не всегда бывает благородным и, более того, оправданным, но иного выхода видно не было. Выждав необходимый момент, Архимаг открыл одну из линий, пропуская энергию в себя, и накрыл группу магов Шадера Ужасом Глубин. Увидеть результат ему не дала воронка, которая от нехватки Силы, удерживающей ее, снова пошла статическими трещинами.

Не ирония ли? Воронку необходимо подпитывать Силой, чтобы она другую Силу попросту поглощала. Не был бы Архимаг Архимагом, он бы засмеялся, чего делать и не стал. Вместо этого он снова закрыл открытую линию, запуская в нее максимум оставшейся у него Силы, и активировал последний имеющийся амулет, высасывая с него всю энергию без остатка, отчего драгоценный металл с не менее драгоценным камнем рассыпался трухой. Жалко вот так переводить подобные артефакты, но ничего другого не оставалось. Не стоит экономить на собственной жизни, уж это Архимаг уяснил насколько можно хорошо за прошедшие века.

Эффект Ужаса Глубин он увидеть так и не смог. Сущее еще сильнее зароптало, не в силах сдерживать подступившую агонию, трещины превратились проломы, а отчаяние сменилось ужасом.

Последние крохи Силы Архимаг вырывал с себя и с других стальными клещами, в попытках сдержать разрывающуюся воронку. Тщетность попыток ставала все четче и четче, маги, теряя сознания, падали на землю — ограничители, стоявшие на большинстве из них, не давали высушить всю энергию до дна. И отчаяние захлестнуло с удвоенной силой, когда воронка лопнула, и Сила Шадера обрела свободу.

Орденцы сразу же начали выкрикивать восхваления Шадеру и перехватили контроль над потоком, но тот лишь выгнулся невообразимой петлей и прошелся по залу, сметая самих шадерцев со своего пути.

Архимагу оставалось в который раз порадоваться своей удачи, если бы он мог это сделать. Но остатки сил он отдал на то, чтобы запечатать прорыв реальности, на месте которого была воронка и надеяться, что сама башня выдержит подобные перепады магического фона.

Драконье Пламя взметнулось вверх, навершие посоха запылало, как самый настоящий огонь и Архимаг, упавший на колени, выкрикивал слова неизвестного ныне языка. С каждый новым словом артефакт все сильней разгорался, кожа на руках покрылась волдырями и стала, казалось, слазить пластами.

Яркий свет был подобен рождению новой звезды. Пространство разорвалось, и сквозь белое сияние вышел десяток воинов, облаченных в полные латы, и во главе одиннадцатый воин, поднявший над головой двуручный меч и выкрикивавший слова молитвы.

Словно из ниоткуда соткалось копье призрачного света и полетело внутрь дыры, которая недавно была воронкой, одновременно с этим Архимаг дочитал свое заклинание и направил Драконье Пламя в ту же сторону. Копье рассыпалось искрами, покрывая область прорыва, между ними начали проявляться такие же белые нити, сшивая Свет воедино. Заклинание Дайвара Круса накрыло паутину Света сверху куполом, отрезая доступ прорыву к энергии нашего мира. Свет уже образовал свой купол переплетенных нитей и оба заклинания слились, создавая прочную заглушку.

Все это время воины читали вторую молитву и, следующая за этим волна Света, смела оставшихся в живых магов Шадера, сминая выставленные ментальные щиты, как порыв ветра карточный домик. В единое мгновение со всем было покончено. Хотя радости от этого не появилось больше ни на грош.

Воины Света выстроились в две шеренги за своим предводителем, но остались стоять на месте. Сам же предводитель вложил свой двуручник в петлю за спиной и прошел к Архимагу. Дайвар Крус, опираясь на посох, поднялся на ноги, стараясь не показывать своей беспомощности и, что еще больше, раздражения.

Воин с двуручником был облачен в такие же доспехи, как и остальные, но весь его нагрудник был испещрен священными текстами и молитвами во славу Бога Света. Шлема на нем не было, так же в отличие от других, не было шлема также ни на поясе, ни в руке рыцаря, что еще больше подчеркивало его статус.

— Архимаг, — все, что и произнес подошедший воин, слегка склоняя голову в знак приветствия.

Дайвар Крус с трудом не подал виду, что не заметил легкой насмешки в его голосе. Раздражение скрыть не удалось:

— Паладин, — и ответный кивок.

* * *

Выходить из состояния транса после просмотра чужих воспоминаний всегда тяжело, проделываешь ты это в первый или сто первый раз. Мысли растекаются без возможности сфокусироваться на чем‑либо, сознание еще до конца не понимает кто ты и где ты, а чувство неполноценности в такие моменты едва ли не убивает. Глаза не слезились, но все перед ними расплывалось, ноги так же держали не очень хорошо — координация движений в целом оставляла желать лучшего. Все это напоминало последствия неслабого алкогольного опьянения, разве что после голова не трещит по швам и продукты вчерашнего закусывания не просятся наружу.

Напивался до такого состояния Асварт крайне редко, а вот использование чужих вспышек памяти доводилось много чаще, чем хотелось бы. Он не без удивления заметил, что полулежит в кресле в невероятно неудобной позиции. Шея ужасно затекла и болела, направо голова поворачивалась еще как‑никак, а налево — отказывалась намертво. Руки лежат на груди, отчего относительно не пострадали, с ногами же ситуация похуже. Мало результата вспышки памяти, так еще нижние конечности находились в постоянном напряжении, и мышцы ног болели, будто после неслабого марафона.

Через несколько мгновений слух разобрался что к чему, и настойчивый стук в дверь послужил неплохим отрезвляющим средством для Асварта. С трудом поднявшись на ноги и проверив собственную устойчивость, боевой маг мельком взглянул в зеркало, стер ниточку слюны с подбородка, после чего хрустнул затекшей шеей, чему была ответом мимолетная вспышка боли.

Открыв дверь, он увидел стоящего на пороге Аннадора, очередной раз занесшего руку для стука в дверь.

— Магистр Асварт, вы просили зайти к вам в это время.

Несколько мгновений Асварт пытался переварить только что услышанное. Когда до него, наконец, дошел смысл фразы, он кинул быстрый взгляд на часы и едва ли не ужаснулся. Потратить пол дня на просмотр памяти за два часа! Такого еще точно не было.

— Да, все верно, — он попытался взять себя в руки, — ждите меня все трое у себя. Я подойду через несколько минут.

Аннадор пристально взглянул на своего дядю, но ничего не сказал, невпопад кивнул и ушел.

Надо собраться с мыслями, на это дело как раз была припасена особая бутылочка. Асварт закрыл дверь и стал копаться в пространственном кармане, пытаясь добыть там необходимое. Удавалось это из вон рук плохо, редко используемые вещи проваливаются вглубь и достать их становиться тяжелее. Ненамного, скорее сильнее раздражает. Наконец, выудив небольшую колбочку с жидкостью синеватого цвета, Асварт, поморщившись, вылил в себя ее содержимое. Гадость редкостная, но мысли сразу же прояснились. Эффект временный, затем накатит невыносимая усталость, но сейчас лучше выглядеть бодрым. Показывать собственную слабость перед студиозусами не стоит.

Тихо о чем‑то переговаривавшиеся студиозусы мгновенно замолчали, как только Асварт вошел в их каюту. Догадаться, о чем именно они шептались было не очень сложно, если брать в расчет столь неожиданный их вылет в Ард'Э'Лор, причем ближайшим и не самым удобным рейсом. События произошедшего в Академии они, скорее всего, обсудили уже столько раз, что ничего нового придумать даже не смогли бы, но эта тема никак не могла стать для них менее интересной. Да чего уж говорить, крещение боем, с чем их можно и поздравить… или посочувствовать, все зависит от циничности человека. К слову, Асварт их поздравлял, но только мысленно.

— Вы все хотите знать, к чему подобная спешка с вылетом на Парящие Острова…

— И не только это, — буркнул себе под нос Талвер, но Асварт предпочел его не услышать.

— Причин на это несколько, — продолжил магистр. — В первую очередь это практика. Ваша троица была выбрана для прохождения практики в Ард'Э'Лоре.

Все трое выразительно хмыкнули, что не укрылось от Асварта, но тот опять же предпочел не заметить этого. Да, после нападения Ордена Шадера на Академию, подобная «причина» выглядела донельзя нелепее, но сказать, мол, это из‑за Аннадора Эйнгвар едва не разрушили и поэтому мы его отправляем в место подальше и побезопаснее, а вас двоих навязываем как дополнительный балласт, было бы не слишком разумно. Пускай лучше до половины они додумаются сами, если уже не додумались, а вторая половина останется им неизвестной.

— Вторая причина — возобновленный магический фестиваль, основой которого будет Большой Магический Турнир.

— Возобновленный? — Талвер решил уточнить.

— Возобновленный для Эйнгвара. Наши маги, а студиозусы тем более, не принимали участие в Турнире уже около сорока лет. В точности, как и Шаманы Шиора.

— Неплохо мы попали так, — усмехнулся Талвер.

— Какая третья причина? — вклинился Аннадор.

— В смысле?

— Причин не может быть две, должна быть и третья.

Асварт лишь усмехнулся. Что же…

— Дальнейшее обучение вы так же пройдете в Ард'Э'Лоре.

— Магистр, не забывайте, что… — начала Арриана, но Асварт ее перебил.

— На этот счет, Арриана, мы уже уладили все формальности, — выразительно произнес он.

— Тогда какой смысл практики? — Не понял Талвер.

— Ард'Э'Лор ведь немаленький. Практику пройдете на главном острове, совместив с самим Турниром, насчет обучения решится позже.

Все трое переглянулись, не понимая причин подобного. Конечно же, проучиться год в Эйнгваре и начинать все относительно с начала в Ард'Э'Лоре. Но это отличный шанс получить отличное магическое образование и впоследствии хорошее направление по концу обучения.

— Зачем нас вообще переводить на обучение в другую страну?

— Можете считать это проектом Эйнгвара и Ард'Э'Лора. Не хотите, считайте иначе, это не важно.

— То есть наше мнение не учитывается, магистр Асварт? — голос Талвера был не очень довольным.

— Ваше мнение учитывается, студиозус Талвер Хортс, настолько, насколько это требуется. Вы вправе отказаться от дальнейшего обучения, и мы тут же направим вас в Выжженную Твердь.

Иллюзия выбора — вот и все, что нужно в такой момент. Эфемерность была заметна невооруженным взглядом, но придать ей твердости не составило бы труда. Но кто же согласится по доброй воли отправляться к Вратам Исхода?

— Спасибо, магистр, я учту, — еще более недовольно ответил Талвер, но больше спорить не стал.

— Вот и хорошо, — усмехнулся Асварт. — Основную информацию по прохождению практики и непосредственно турниру получите на месте у своего куратора. Если есть какие‑то вопросы сейчас, можете их задать.

— Куратора? — тут же встрепенулся Аннадор.

— Да, ты все правильно понял. Руководителем вашей группы буду не я. Но это так же не обсуждается, — предвосхитил он будущие возражения.

— Что такое Турнир? В общих чертах, — настала очередь Аррианы.

— Раньше это были обычные турнирные поединки, наподобие проводимых дуэлей в Академии. Сначала бои один на один, затем всей группой. Сейчас могло что‑то измениться, но не думаю, что намного.

Арриана кивнула, словно соглашаясь с собственными мыслями. Аннадор отнесся крайне флегматично к этой информации, чего нельзя сказать о Талвере. Ему, несомненно, понравились слова о поединках.

— О, кстати, — словно вспомнив что‑то важное, вскинулся Талвер, — а с материальной стороной как?

На этот раз интерес появился и в глазах Аннадора, Арриана же, как и раньше, витала где‑то в своих мыслях.

— Если речь идет о деньгах, то вы будете получать стандартную стипендию Эйнгвара.

— Чего? Да это же сущие гроши!

— Жилье вам предоставят, так что не вижу особой проблемы.

— А как же, не видите… — пробормотал себе под нос Талвер.

— Вдобавок доплата за практику, — снова усмехнулся магистр.

— Доплата только на время практики ведь, — настроение Заклинателя Иллюзий не улучшилось.

— Наши расходы возьмет на себя моя семья, — неожиданно сказала Арриана.

— Ого, — оживился Талвер, — а ты не из бедной семьи. А моему отцу было бы не очень просто переправлять мне деньги на Острова…

Арриана не удостоила того даже взглядом, чего уж говорить об ответе, снова углубившись в свои мысли.

— В любом случае, вопрос решен, — решил увести разговор со скользкой почвы Асварт. — Еще что‑то?

Талвер бросил странный взгляд на Аннадора, при этом даже девушка вышла со своего постоянного оцепенения и тоже бросила на племянника магистра ожидающий взгляд. Аннадор только хмыкнул. Интересно.

— Почему именно ментальная магия? — Наконец произнес он.

— Не понял, — Асварт правда ничего не понял.

— Магия Шадера. Почему ее называют ментальной, если маги при этом используют сырую Силу, а не психические атаки?

Вот значит как. Быстро же они до всего додумались, чего и следовало ожидать Асварту от собственного же племянника. Есть ли смысл уйти от вопроса? Нет. Лучше ответить, они в любом случае все узнают сами и не факт, что безопасным путем.

— Все зависит от природы магии. Если мы используем разлитую в пространстве Силу для восстановления своего резерва и плетения заклинаний, то в магии Шадера преобладает психическое воздействие на окружающее. Они не имеют своего резерва, но могут ментально влиять на потоки энергии в пространстве. Это не дает им плести заклинания, но увеличивает выносливость. По сути, их ментальная магия — грубая сила, тогда как наша — искусство.

— То есть чистой Силой их не победить?

— Почему же. Победить. Но это почти невозможно, здесь требуется тонкая игра с магическими плетениями. Главное не огромный запас Силы, а умение ею пользоваться.

— Как же тогда медиумы? — немного недопонял Талвер.

— Медиумы не обязательно являются магами, — ответил за Асварта Аннадор. — Все равно мне некоторые моменты непонятны. К примеру, в силах ли магии Шадера взять человека под контроль?

— Нет, их психическое воздействие не может создавать столь тонкие потоки. С чего этот вопрос?

— На будущее, — задумчиво произнес Аннадор и ушел в свои мысли.

— Ладно. Вопросов больше нет? Тогда напомню, что через несколько часов мы прибудем в Скатрин.

— Так скоро? — удивился Талвер.

Асварт проглотил раздражение от того, что его перебили и ответил:

— Мы на летим на дирижабле, а не плетемся конной подводой. — И уже более спокойно продолжил: — Так что, если у кого есть желание осмотреть столицу Эйрона, может прогуляться. Стоять будем три часа.

Так и не дождавшись ответа, вся троица думала каждая о своем, Асварт, уже выходя с их каюты, бросил:

— Арриана, зайди ко мне через несколько минут.

Буквально только вернувшись к себе, Асварт услышал стук в дверь. Не успел он ответить, как Арриана уже вошла в каюту.

— Арриана, спасибо, что зашла, — девушка кивнула в ответ, — мне необходим мост с Архимагом. Сможешь организовать?

— Вы же знаете, — нахмурилась девушка, — что только в случае первичной важности.

— Иначе бы и не просил.

Девушка снова кивнула:

— Хорошо. Лучше присядьте.

Асварт неуверенно покосился на кресло своих недавних мучений, но девушку послушал. Она подошла к нему, взяла голову обеими руками и закрыла глаза.

— Максимально расслабьтесь, иначе ощущения будут… не из приятных.

Магистр попытался, но выпитый перед этим синий сон не давал полностью расслабиться. В висках закололо, отчего пришлось сильнее стиснуть зубы. Арриана неодобрительно хмыкнула, но говорить ничего не стала. Правильно, и без ее нотаций плохо.

Был момент, когда Асварта едва не стошнило, и он только чудом удержал содержимое желудка в нем же. Перед закрытыми глазами бегали разноцветные круги, с силой давя на разум. Но вскоре ощущение дискомфорта исчезло, и Асварт открыл глаза.

— Сделала все, что могла. Слишком далеко. У вас не больше пятнадцати минут, — сказала Арриана и сразу же вышла из каюты, поблагодарил Асварт уже дверь.

Дозваться до Архимага было не сложно, тот сразу же откликнулся:

— Асварт?

— Да, учитель.

— Просмотрел вспышку? Что скажешь?

— Не знаю с чего начать, слишком все странно…

— Самое важное, что ты заметил?

— Портал Эйрона, — невесело усмехнулся Асварт. — Каким образом он не отрезал их способности к магии для меня остается загадкой.

— То‑то же, — согласился Архимаг. — То, что это необычная магия заметить не сложно, непонятно как она работает.

— Доработка стандартного заклинания трансгрессии?

— Вряд ли. — Сразу отсек это предложение Дайвар. — Сам Паладин утверждал, что это аналог нашего Серого Пути — Путь Света.

— Бред, — не согласился Асварт. — Совершенно другая магия. Серый Путь не вызывает подобных волн Силы.

— И слишком большим совпадением является их телепортация именно в момент нападения Ордена… — задумчиво произнес Архимаг.

— Извините, учитель, но обвинять Эйрон в сговоре с Шадером…

— Я их и не обвиняю, — в голосе Архимага послышался легкий смешок, — но многое не сходится.

— Их копье?

— Именно. Как они так быстро были готовы к атаке? Магия Света неспособна на такое.

— Готовились к теплой встрече? — хмыкнул Асварт.

— Не смешно, ученик, — осадил его Дайвар. — Это перечеркивает все мои знания о магии Светоносного! Невозможно столь быстро создать подобные заклинания Света! Заклинания защиты — да, но не атакующие.

— Не знаю, что на этот счет сказать, учитель. Я не изучал магию Света даже в теории.

— Конечно же, — недовольно хмыкнул Дайвар. — А на практике ты ее и не изучил бы. Это магия святош, у нее божественная природа, как и у магии Шадера.

— Это может быть связью?

— Да нет же! Ты изучал божественную магию вообще?!

— Извините, учитель.

— Пустое, — уже более спокойно произнес Архимаг. — Сейчас это не важно, надо понять принцип работы их портала, поэтому мне нужна твоя помощь…

— Архимаг! — Перебил его Асварт. — Как они прошли защиту Эйнгвара? В Академию нельзя перенестись порталом? — Только вспомнив этот факт, Асварт едва сдержал себя, чтобы не выругаться.

— Здесь как раз все просто, — опять же нервно произнес Дайвар Крус, — я им лично выдавал ключ. У нас должна была быть встреча с Паладином.

— Тогда вероятность совпадения опять же выше. Шел на встречу, попал на… кхм.

— Ты чем меня слушаешь? — Архимаг готов был сорваться. Видимо встреча с Паладином выжала с него все его напускное спокойствие. — Невозможно подготовить так быстро атакующие заклинания Света! Они были готовы к бойне, а не встрече!

— Это может быть усовершенствование самих заклинаний, — Асварт не подал виду, что обратил внимание на раздражение Архимага. — Когда‑то и наша магия требовала больших затрат времени и Силы.

— Усовершенствование божественно магии? Вероятность крайне мала. — Уже более спокойно сказал Архимаг.

— Вам лучше знать, — без намека на иронию произнес Асварт. — Что от меня требуется? Сойти с дирижабля в Скатрине?

— В Эйроне тебе быть незачем. Не думаешь же ты, что они возьмут и откроют тебе секрет их Пути Света? — Смешок в голосе был явно ощутим. — Ты отправляешься в Вольные Княжества.

— Архимаг?

— Есть информация, что это никакая не магия Светоносного, но что именно, неизвестно. Все концы ведут в Княжества. Ты должен все разузнать.

— Почему именно я? Кажется, это работа для рядового мага, — засомневался Асварт.

— Ты отправляешься туда не только поэтому, — и уже пойти шепотом, будто его мысли могут подслушивать, добавил: — Ты слишком долго не утолял жажду.

— Откуда вы…

— Думал, что я знаю об Аллориане и не понимаю смысла этого «титула»?

— Никто не знал.

— Знаю я, — как можно тверже сказал Архимаг. — Но не думаешь же ты, что я могу это использовать против тебя?

Вопрос был явно провокационным, но Асварт на провокации не поддался.

— Не думаю, Архимаг.

— Вот и хорошо. Значит так… — Дайвар Крус задумался. — Сейчас отправляешься в Ард'Э'Лор, куратором ребят будет мой старый друг — кор Ортон Вирис. Считай, тебе удалось избавиться от этой ответственности, но все же официальным руководителем их группы будешь считаться ты.

— Ортон Вирис, он же из Созвездия? — Немало удивился магистр.

— Именно. Переговоришь с ним, введешь в курс дела на счет нашей троицы. Ему доверяю я, насколько это возможно, можешь доверять и ты. Детальной информации ему не давай, все максимально коротко и сжато. Знать много ему тоже нельзя. Ни слова о родителях Аннадора. Я бы связался с ним сам, но сейчас нет такой возможности, сам понимаешь. После отправляешься в Ни — ирм, там тебя будет ждать связной. На этом все. Желаю удачи. — И Архимаг прервал мыслеречь.

Асварт откинулся на спинку кресла и задумался. Обдумать следует многое. И мысли лезли в голову не самые приятные.

* * *

Они стояли в лазарете. Талвер, Арриана и Аннадор. Больше не было необходимости пытаться связывать разрывающиеся швы защитных заклинаний, никто не пытался прорвать их. Но за дверью кипел бой. И Асварт был не в лучшем положении, насколько можно было понять с доносившегося из‑за двери.

Пускай каким всесильным Аннадор не считал своего дядю, но сейчас он понимал, ему не выстоять. И в это виноват Аннадор и только. Если бы не его безумные эксперименты с магией, то Асварт не остался бы сейчас выжатым, и победить нападающего не составило бы ему труда. «Нападающего» потому что опознать в нем Шаго Филенцио было невозможно, это просто не мог быть он!

Но это был он, и еще немного, он убьет дядю, а затем снесет эту ксаргову дверь и спокойно пройдет внутрь лазарета! Сомневаться не приходилось, обстановка была не из лучших.

Аннадора начала бить дрожь, он не боялся, он был в ярости. Так не может быть! Он не позволит!

Каким‑то образом ему удалось жестами попросить Арриану создать канал мыслеречи на них троих. Дальше надо было действовать.

— Талвер, как с твоим запасом Силы? — Сразу же прозвучал его вопрос.

— Неплохо, но бывало и лучше. Смогу создать еще несколько материальных иллюзий, — Талвер был серьезнее, чем когда бы то ни было. Происходящее выбило из него всю спесь.

— Отлично. Тебе необходимо ударить по Шаго. Вложи в это весь имеющийся запас Силы, у нас есть один удар.

— Это все хорошо, но как вы собрались обходить защиту лазарета? — Вмешалась Арриана.

— Очень просто. Мы ее разрушим.

Дальнейшее происходило, как в тумане. Аннадор, пересиливая себя, начал распутывать наложенные ими же скрепы на защитные плетения. Арриана не прекращала вливать в него Силу, понимая, что они будут только мешать друг другу, если возьмутся за распутывания заклинаний вдвоем.

Талвер достал с кармана небольшую колбочку с синевато — фиолетовым содержимым, откупорил его и весь пол сразу устлало туманом такого же цвета — магическая субстанция иллюзий Талвера, иллюзиями не являющиеся. Запас его Силы был слишком небольшим для самостоятельного призыва подобной энергии, но безвыходной ситуацией это не было.

— Это будет очень интересно, — сквозь зубы пробормотал Талвер, если в мыслеречи можно употреблять подобные понятия.

Заклинатель Иллюзий стоял со стеклянными глазами, все‑таки Арриана была превосходным медиумом, она каким‑то образом смогла дать ему возможность видеть глазами Асварта. Все‑таки было что‑то положительное в состоянии дяди, будь он сейчас хоть немного сильнее, это не удалось бы провернуть.

Последний узел был распутан, защита спала. Никаких визуальных эффектов, просто была защита и вот ее уже нет. У Аннадора сразу же подкосились ноги, стоило больших усилий, чтобы не рухнуть прямо там, где он стоял.

Синевато — фиолетовый туман начал проникать за дверь. Сначала нехотя, маленькими отростками словно пробую почву для следующего шага, но не прошло и нескольких мгновений, как уже вся масса этой магической энергии поплыла за дверь.

Аннадор не знал, что сейчас чувствовал Талвер, но прекрасно видел, как со лба его тек пот, и маленькая струйка крови выступила из носа. Казалось, он даже слышал скрежет его зубов, но это можно было списать на слишком больное воображение.

Казалось, ничего не происходит, и Аннадор начал бояться, что его затея с неожиданной атакой прошла даром. Но через мгновенье за дверью все стихло, за секунду до того, как Талвер рухнул на землю безжизненным кулем.

Дверь отворилась, и в проеме показался изможденный Асварт, после чего Аннадор усмехнулся и разрешил себе потерять сознание…

Правда, беспамятство его длилось недолго. Бешеный марафон по действующим порталам, один из которых вывел их на самые задворки Столицы, хотя, насколько знал Аннадор, поддержание в работающем состоянии подобного кольцевого портала стоит прорву энергии. Дальше четыре дня непрерывного пути конным экипажем в Загат, где они и сели на корабль до Траска, известного как город дирижаблей. И еще четыре дня морем, правда, не отдаляясь от берега.

Траск был особым городом, отделенным от всего остального мира тремя безжизненными землями — Триаром, Корхз Хааром и Мерцающей Вьюгой. Туда невозможно было попасть сушей. Между Столицей и Траском лежал Триар, и никто не решился бы проделывать этот путь через Проклятый Лес. Разве что безумец или человек желающий найти кого‑то, кто живет близ заброшенного тракта в уютном двухэтажном особнячке…

Снова и снова Аннадор прокручивал в памяти все произошедшее декаду тому назад. Сначала Танец Стихий и неудавшееся преображение его в Сияние Рассвета с последующим истощением; нападение Ордена Шадера на Академию и разрушающая мощь ментальной магии; произошедшее в лазарете, и произошедшее из‑за него, как, впрочем, и все нападение на Эйнгвар.

В этом не было сомнений. Нападение на Академию Эйнгвара произошло только по одной причине — желание Ордена, во что бы то ни стало заполучить в свои руки Аннадора.

Чувствовать себя настолько важным, по какой бы то ни было причине, было лестно. Аннадор еще до Академии понимал, что они с братом не такие как все, но только недавние события заставили понять насколько. И, ксарг побери, ему это нравилось! Быть в центре внимания, чувствовать, что от тебя что‑то зависит, даже когда сам не понимаешь, что именно и почему, обладать силой, умениями и талантами которые не доступны больше никому из ныне живущих. Именно так, ведь Танец Стихий… Это даже не магия, это то, что на порядок выше. Непонятное, невообразимое и… пугающее.

Но чем больше он думал о случившемся, тем ярче на первый план выступали и Талвер с Аррианой. Если сначала все сводилось к тому простому объяснению, что Талвер его друг, то сейчас это убедить не могло. Ведь если кого и спасать, то это должен был быть Марк Гильсенхорк — один из сильнейших студиозусов Академии и одновременно сын одного из влиятельнейших людей Эйнгвара. Но нет, дядя отправил Аннадора именно к Талверу, который со своим скудным запасом Силы начал показывать прямо‑таки фантастические способности в магии иллюзий, и Арриане, о которой Аннадор не знал ровным счетом ничего. Да, пускай он не сильно вникал в происходящее на курсе, но все же как минимум знал, кто есть кто. На счет Аррианы пасовал даже Талвер, который, казалось, знал все и про всех студиозусов.

От размышлений его прервал Талвер:

— Мы почти в Скатрине. Пройтись не желаешь?

Аннадор хотел было отказать, но подумал и спросил:

— Дирижабль надолго задержится здесь?

Мастер Иллюзий пожал плечами.

— Никак не меньше часа. Но без нас улететь не должны, — улыбка на его лице получилась вялой.

Аннадор поймал себя на мысли, что изучает каждый жест и слово своего друга. Он либо очень хороший актер, либо… Ксарг, что же в голову то лезет?!

— Никогда не бывал в Эйроне, — ответил он и попытался улыбнуться. Судя по всему, у него это вышло, в ответ исчезла всякая вялость из улыбки Талвера.

— Тогда хватит разлеживаться здесь! Нас ждет Скатрин! — Гордо и как‑то напыщенно произнес Талвер и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Аннадору ничего не оставалось, как пойти за ним.

Глава XII.Договор Тени

Тишина не казалась полной, всепоглощающей, словно давящей на уши, но невозможно было представить город с настолько спокойной жизнью. Спокойствие или умиротворение, сложно было дать точное определение, но после Ратилспара Иллиан точно попал в иной мир.

Здесь не было снующих туда — сюда уличных торговцев, неряшливого вида карманников или просто обывателей, уличных проповедников или даже криков ребятни у фонтана. Будто каждый здесь живущий ощущал святость этого места и не решался нарушить царящий здесь покой, передавая это чувство каждому приезжему.

Отличить приезжих от жителей Скатрина было как раз‑таки довольно просто — они не переставали вертеть головами. Не сказать, что и полуэльфу было не интересно глазеть на все это благолепие, но он был служителем Тени, в то время как здесь владычествовал Свет.

Сейчас полуэльф находился на главной площади города прямо перед центральным кафедральным собором Светоносного, несмотря на то, что главные деяния Бога Света, если верить священному писанию, происходили скорее где‑то посреди Леора, паломники толпами валили именно в Скатрин.

Вся площадь была вымощена светлым камнем, абсолютно чистым, будто и не было здесь толп паломников или путешественников. Иногда начинало казаться, что на самом деле площадь монолитна, будто все находящееся здесь стоит на голой скале и сложно было сказать, так ли это или нет.

Собор представлял собой ослепительно белое строение, и уже здесь пасовали даже самые опытные Архитекторы, ведь он таки был целиком вытесан из толщи скалы. Монолитный собор, одно из удивительнейших мест Эмеральда. Как такое было возможно, представлялось с большим трудом, а церковь не спешила раскрывать свои тайны.

Несмотря на скептический настрой, Иллиан залюбовался открывшимся видом, но лишь на несколько мгновений, после чего сразу же одернул себя. Негоже служителю Богини — Тень любоваться красотами главных владений Бога Света.

На площади он был по иному поводу, именно здесь садился дирижабль, следующий в Ард'Э'Лор, место на котором было благоразумно заранее куплено Александером, именно так ему представился брат Дакрхаса. Почему посадка происходила на главной площади Скатрина, было для Иллина непонятным, но, похоже, это было выгодно как перевозчикам, так и церкви, и вдвойне пассажирам.

Вот сейчас дирижабль, немаленьких размеров пассажирский транспорт, формой напоминающий овал, плавно опускался на землю, издавая при этом подозрительно тихий гул, как для такой машины.

Некоторые считали, что дирижабли поднимаются в воздух благодаря газу, который находится в его обширной верхней части, и, похоже, что те, кто так считает, на самом деле не видели этот удивительный механизм собственными глазами. На самом деле в верхней части как раз и находились пассажирские каюты, а у его основания была намного меньших размеров рубка, откуда им и управляли маги — пилоты. Магическая тяга начала использоваться столь широко в создании техники совсем недавно, каких‑то лет двадцать назад, а первый пассажирский дирижабль поднялся в воздух менее десяти.

Так и смотря на эту громадину Иллиан невольно задумался, чего же сможет достигнуть машиностроение в будущем? Это у людей подобные устройства только начинают входить в жизнь, у гномов, насколько Иллиану было известно, машины схожего принципа работы использовались уже более столетия. И если у людей взгляд на подобное творение вызывал едва ли не благоговение, то для гномов это было в порядке вещей, обыденностью.

Задерживаться на площади Илилан не собирался, и как только дирижабль приземлился, полуэльф сразу же направился в его сторону. У него чинно попросили предоставить билет, что Иллиан незамедлительно сделал. Билет проверили каким‑то магическим устройством, после чего отдали обратно полуэльфу и пожелали приятной дороги, но он уже не обратил внимания на эти слова. Поправив капюшон, так что его лица было почти не разглядеть, и опустив голову, он прошел по салону в поисках своей каюты, или как их здесь называли — купе.

Не раз приходилось изворачиваться, пропуская снующих из стороны в сторону пассажиров, направляющихся обычно в сторону выхода, хотя были и такие как он, только поднявшиеся на борт в Скатрине. Двое молодых парней и девушка в форме студиозусов Академии Эйнгвара о чем‑то тихо переговариваясь шли навстречу Иллиану, он чисто инстинктивно постарался сильнее скрыть свое лицо и прислушаться к их разговору. Впрочем, обрывки фраз, долетевшие до него, никакого интереса не представляли и он, дойдя до своего купе, толкнул дверь и сразу же замкнулся изнутри, облегченно сбрасывая плащ на находящуюся здесь койку. Почему‑то встреча со студиозусами Эйнгвара в коридоре дирижабля заставила его нервничать.

* * *

Оказывается, Талвер вдобавок уболтал и Арриану на прогулку по столице Эйрона, хотя, может, ее и убалтывать не пришлось, как и самого Аннадора. После приземления, едва ли не все люди повыбегали со своих купе и рванули к выходу, полюбоваться красотами Скатрина хотели все.

Людей, напротив, заходящих на дирижабль было крайне мало. Вот прошел делового вида мужчина, богато, но строго одетый, держа под руку юную особу, гораздо моложе себя, непонятно, дочь ли, жена или любовница. Старичок, и такой безденежной наружности, что заставляло задуматься, откуда у него деньги на полет. Но заставил обратить на себя внимание другой субъект. Человек невысокого роста полностью закутанный в плащ, скрывающий контуры его фигуры, вдобавок с глубоко накинутым на голову капюшоном. На мгновение что‑то шевельнулось в груди, но сразу пропало.

Аннадор перевел взгляд на Арриану с Талвером, те не обратили на странного пассажира никакого внимания, болтая о разной ерунде. Общие интересы, пускай и навязанные, способствовало началу дружеских отношений, хотя видно было, что Талвер рассчитывал на большее.

Уже дойдя до выхода, Аннадор обернулся, человек в капюшоне входил в соседнее с ними купе.

Скатрин умел поражать. Он не был чем‑то волшебным и удивительным подобно Столице Эйнгвара, но то чувство осязаемого покоя, что царило вокруг, было столь непривычным, что все чудеса Эйнгвара сразу вылетали из головы. Взгляд к себе сразу же приковывал собор — святейшее место Светоносного на земле. Невероятно белоснежное здание и никакой лишней роскоши, как то серебряные или золотые шпили, обилие драгоценных камней или многочисленные фрески, статуи и прочее, что было неотъемлемой частью главных соборов иных стран. Даже стекло было обычным, а не витражным, как обычно принято. Но все это построение прямо‑таки излучало божественную силу Светоносного.

— Это должно было быть частью Олриса.

Студиозусов так захватило созерцание достопримечательностей Скатрина, что они не сразу поняли фразу, сказанную Аррианой.

— Что? — только и произнесли они.

Арриана странно посмотрела на них и объяснила:

— Если верить священным писаниям их веры, — она кивнула на собор, — то деяния Светоносного во плоти происходили именно в Олрисе. Там же он распрощался с телесной оболочкой и полностью воплотился в божественную сущность.

— Не знал, что ты увлекаешься религией, — усмехнулся Талвер.

— Ты еще много чего обо мне не знаешь, — строго заметила девушка. — И религией я не интересуюсь, несколько раз натыкалась на подобные упоминания в библиотеке Академии вот и все.

— Я почему‑то подобной информации там не видел, — буркнул Аннадор, скорее самому себе, чем девушке.

— Потому что мы разной литературой интересуемся, — она совсем по озорному улыбнулась, быстро развернулась и добавила: — пошли гулять, ребята, не пропадать же зря такой возможности.

Какой возможности, они уточнять не стали, да и так вроде все было ясно, еще неизвестно сколько продлится их последующее обучение и случаев заняться подобным ничегонеделаньем может выпасть крайне мало за это время.

— Эх, а представьте только, — после нескольких минут молчания первым не выдержал Талвер, — совсем недалеко от Скатрина граница с Выжженной Твердью.

— Не так уж и недалеко, — заметила Арриана. — Путешествие на дирижабле сглаживает чувство расстояния.

— Хотел бы я побывать как‑то у Врат Исхода, — словно не заметив комментария девушки, мечтательно продолжал Мастер Иллюзий. — Не сейчас, конечно, предложение Магистра меня не прельстило. Но вот как только выучусь и рвану к ним. Слышал, что даже земля вокруг них превратилась в сплошной кристалл.

— Ага, так и рванешь, — язвительно добавила девушка.

— Не только вокруг Врат. Вся земля Выжженной Тверди кристаллической основы. Поэтому и назвали эту территорию так, — глядя куда‑то вперед, прояснил Аннадор. — Да и не рванешь ты никуда. В первую очередь, потому что Врата — закрытый исследовательский объект, просто так тебя туда не пустят. А даже если бы и пустили, с границы еще туда надо добраться.

— А во вторую очередь?

— А во — вторых, — Аннадор посмотрел на Талвера и усмехнулся, — пока ты закончишь обучение и займешься более свободной практикой, всякая дурь из твоей головы уже выветрится.

— Да ну тебя, — нахмурился сосед, — я же серьезно. И откуда только ты все это знаешь?

— Это потому что некоторые еще и на учебу время находят, а не только на пьяные дебоши в кабаках, — подбоченилась Арриана.

— Какие такие дебоши? Не было такого, да и вообще…

Договорить он не успел.

Едва почувствовав магическую энергию, Аннадор рефлекторно выставил перед собой примитивное зеркало, отбившее направленное в его сторону заклятие и, не раздумывая, выкинул вперед воздушную плеть, пытаясь достать атаковавшего. Но со стороны, откуда явно была направлена стрела, никого не оказалось. Опять же не раздумывая, он бросился вперед, так ни разу и не обернувшись на Арриану с Талвером.

На его пути попалось несколько прохожих, испуганно глядящих на него, но студиозус не обращал на них внимания и отпихивал их в сторону. Он, за проведенное в Академии время, слишком сильно углубился в изучение атакующей магии и сейчас не представлял, что необходимо сделать, чтобы найти нападавшего. Он выбросил в разные стороны несколько щупов, но плодов это не принесло, Аннадор даже не знал, как они должны работать, только их общие принципы. Он упустил его.

Внезапно кто‑то подбежал сзади и сбил его с ног, так что они упал на колени. Созданная было огненная плеть, рассыпалась яркими искрами о доспехи неизвестных, за мгновение до того, как его руки были скованы кандалами, отсекая его от источников магии.

Воины Света, а сомневаться в том, что это были именно они, бесцеремонно потащили Аннадора куда‑то в сторону. Сопротивляться было бесполезно, поэтому он не тратил на это усилий, только послушно шел за ними, ожидая развязки, которая не заставила себя ждать.

— Магистр Академии Эйнгвара — Асварт, — предупреждая вопрос гвардейцев, представился дядя, небрежно помахав перед лицом одного из них своим перстнем. — Это студиозус Эйнгвара и он находится под защитой Академии. Я хочу немедленно видеть ваше начальство и узнать причины задержания моего ученика.

Нет, сейчас это был не его дядя. Это был Высший, один из девяти Магистров Эйнгвара, носитель Серебреной Молнии. То, с какой невозмутимой легкостью он заставил Воинов Света сначала опешить, а затем ответить на все его вопросы и подчиниться, прямо‑таки поражала.

— И снимите с него эти побрякушки, — небрежно бросил он, когда их уже вели к капитану гвардии Воинов, — нечего магам Эйнгвара расхаживать по Скатрину в таком виде.

Уже через несколько минут они сидели в кабинете Фастара Бороса, как им представился капитан гвардии. Аннадора даже не попросили подождать за дверью, и он вслушивался в разговор Асварта и Бороса.

— Ничего не могу поделать Магистр, порядок есть порядок, — уже в какой раз повторял капитан. — Любое магическое действие на площади Скатрина, заранее не обговоренное и запротоколированное церковной гвардией, запрещено. Мои ребята действовали вполне обоснованно.

— Тогда я хочу видеть второго задержанного, — невозмутимо заметил магистр.

— Какого второго? — опешил Капитан.

— Это я хотел бы узнать капитан, каким образом Жнецы могут свободно разгуливать по улицам Города Света?

— Жнецы? — Фастар разом побагровел, — если это беспочвенные обвинения…

— У меня ученик находится под действием теневой стрелы, капитан! — Повысил голос магистр. — И это ваш и вашей гвардии недосмотр! Так что я сейчас забираю Аннадора, ухожу и не предъявляю вам претензий. Вам не нужны неприятности, не так ли?

— Вы мне угрожаете?! — Капитан побагровел еще сильнее, его усы встопорщились и вид он мог иметь вполне грозный, если бы перед ним не был боевой маг Эйнгвара.

— Я вас ставлю перед фактом, капитан, — уже спокойнее произнес Асварт, поднимаясь со своего места. — Вас могут ждать неприятные разбирательства, как со стороны Эйнгвара, так и Эйрона. Проморгать Жнеца, надо же… — уже едва не смеясь, добавил Асварт, мотая головой, кивком заставил Аннадора подняться со своего места и подошел к двери.

Уже выходя, Асварт не оборачиваясь добавил:

— Всего доброго, капитан, надеюсь, мы больше не увидимся.

Капитан был того же мнения.

Выйдя из кабинета капитана гвардии, Асварт быстро зашагал в сторону выходу, увлекая за собой Аннадора. Видно было, что он сейчас находился не в лучшем расположении духа, но все же ученик попытался:

— Жнецы? На меня напали дроу?

— Потом, — процедил сквозь зубы Асварт, — все потом. Убираемся отсюда, пока Фастар не успел передать информацию высшим чинам. У меня нет планов задерживаться здесь надолго.

— У нас могут быть неприятности? — продолжал Аннадор.

— Серьезных нет. Я не преувеличивал, говоря, что это промашка гвардии. Но на время задержать нас они способны. А у нас нет времени ждать следующего дирижабля.

Аннадор задумался. Все что он знал о Жнецах, сводилось к небольшим книжным выжимкам, которые ему встречались во время обучения, но общие сведения он себе представлял. Поэтому он полностью разделял непонимание магистра всего произошедшего.

Маг дроу, действующий днем, посреди столицы страны, которая даже после заключения Союза Государств, продолжает вести едва ли не военные действия против Таррионалэ, был чем‑то неслыханным. Конечно, не совсем военные действия, но служители Бога Света не могли сквозь пальцы смотреть на дроу — почитателей Богини — Тень.

И все же вот он — Жнец, напавший в открытую на студиозуса Эйнгвара посреди Скатрина. Насколько в открытую, это уже совсем другое, ведь даже щепетильные к проявлению всякой магии тени Воины Света не смогли засечь не то что Жнеца, а и самого этого проявления. И еще фраза дяди о том, что его ученик попал под действие теневой стрелы…

— Кор Асварт, — Аннадор предпочел сейчас обратиться к дяде именно так, — в кого попала Стрела Жнеца?

— Только сейчас спрашиваешь? — Недовольно глянул на него Магистр. — В Талвера. А тебе еще предстоит отчитаться передо мной, каким дилетантским способом ты создаешь защитные плетения.

— С ним все в порядке? — Сейчас он старался не думать о предстоящем разговоре с дядей, который уже явно поставил незачет по защитной магии.

— Временный паралич. Ничего серьезного. Благо Арриана была рядом и успела предупредить меня. Но можно было обойтись и без этого. Можешь начинать сочинять извинение Талверу, ведь это ты переправил в него заклинание, предназначавшееся тебе.

Да — да, он уже это понял, но магистр, как всегда, предпочитает напоминать своему ученику об ошибках еще продолжительное время.

Поняв, что Талверу ничего не грозит, Аннадор расслабился. Он даже не заметил, как упоминание об опасности его другу заставила его напрячься. Сейчас все подозрения в его сторону отошли на второй план и казались ему смехотворными, но небольшая паранойя и подозрительность бывает полезной.

Билет у них не спросили, только предупредили, что вылет через две минуты и пожелали приятного полета. Обслуживание здесь было на высшем уровне.

* * *

Все происходившее на площади Иллиан наблюдал в небольшое окошечко своего купе. Жнецы в Скатрине. Что может быть глупее со стороны старейшин? И кроме того, судя по той информации, которую ему предоставил Александер, тот не мог не знать о действиях старейшин и о направляющихся в Скатрин Жнецов. Не посчитал нужным предупредить? Быть может. Сферы интересов Иллиана и действующего здесь дроу не пересекались и полуэльфу лично ничего не грозило.

Интересным был не столь сам факт нападения, как его цель. Студиозус Эйнгвара, и судя по применяемым им заклинаниям, довольно неумелый, сам Иллиан прекрасно видел Жнеца и спеленать его у него не вызвало бы трудностей. Жнецы и в подметки не годятся настоящему Тил'амаш — Затмению.

Он усмехнулся. За прошедшее время полуэльф уже успел сильнее освоиться с полученными возможностями и чувствовал себя весьма уверенно. Попадись ему еще раз тот маг, а он, несомненно, станет на его пути, то результат их поединка станет совершенно иным. Сомневаться было бы глупо.

Эйнгвар. Академия. Магистр. Дом на границе с Триаром. Седовласый старик. Серебреная Молния.

Не слова, образы пролетали в его голове, заставив вскрикнуть от боли, прижимая руки к вискам. Он видел людей, знакомых ему людей, воспоминания стальными иглами впивались в его разум, не давая и шанса сопротивляться боли.

Он видел странный двухэтажный дом и Магистра, именно того, которого видел только что на площади. Иллиан не помнил имен, но помнил меч Магистра — Серебреную Молнию. Он помнил боль, которую испытывал из‑за него, помнил свою ярость, помнил надменно — холодный взгляд державшего меч.

Враг. Сейчас вместе с ним летел его враг. Совсем рядом, их отделяло всего несколько хлипких стенных перегородок. Он мог дотянуться до него, отыскать следы Магистра Эйнгвара, пройти в его купе, обнажить Атрибут, и Сила Тени раздавит врага.

Узнать, где находится Магистр, было легко, всего лишь преодолеть первый слой тени и вслушаться, ощутить чуждую ему магическую силу, и такую хрупкую против тени. Совсем рядом, через стену, отчетливо были видны две ауры, одна мерцала, постепенно истощалась, пока новый поток энергии не вливался в нее. Последствия теневой стрелы, несложного, но действенного заклинания из арсенала Жнецов дроу.

Вторая аура была странной, по крайней мере Иллиану подобных видеть раньше не приходилось. Она была не светло — желтой или темно — синей, как у обычных людей, а ядовито — зеленой, до краев насыщенной энергией. Он потянулся к ней ближе, пытаясь ощутить неведомую ему энергию, но сразу быстро вернулся назад. Возможно, слишком быстро, но Иллиан старался не думать о том, что испугался.

Обладатель ядовито — зеленой ауры почувствовал его присутствие, и полуэльф всем нутром почувствовал не себе пристальный, немного заинтересованный взгляд. Прямо перед тем, как зеленые отростки рванули к нему. Промедли еще мгновение, и вырваться он бы уже не смог, но эти щупальца не успели добраться до него, вывалившегося с тени и заливающегося холодным потом.

Нет, этого просто не могло быть. Ему все показалось. Никто не способен заметить или даже ощутить вошедшего в тень Тил'амаш. А странная аура… Не так много он видел людей, обладающих магическими способностями, а в мире Эмеральда возможно все.

Но поверить в это почему‑то не удавалось. Кем бы ни был тот второй человек, но он явно его заметил, а значит это не обычный маг.

— Лиз, — Иллиан нарушил тишину комнаты, почему‑то говорить вслух было для него проще, нежели мысленно, — способен ли кто‑то видеть Тил'амаш ушедшего в тень?

Богиня — Тень отозвалась не сразу. Полуэльфу уже казалось, что его вопрос так и останется без ответа.

— Только другой Тил'амаш, — в ее голосе были слышны веселые нотки, как и всегда, впрочем.

— Другой? Я единственный обладаю Силой Тени!

— Тил'амаш были до тебя, будут и после, — на дерзкий тон Иллиана она не обратила внимания. — Но в одно с тобой время другому не быть.

— Так меня способен был заметить кто‑либо? — не унимался полуэльф.

— Думай, — в голосе Богини послышались нотки раздражения, — я уже ответила на твой вопрос.

Ощущение присутствия Богини — Тень исчезло. Она потеряла интерес к разговору. Как и всегда, это был не первый раз и далеко не последний.

Ответила ли она на его вопрос? Она никогда ему не врала. Случалось, не договаривала, но не врала. Значит и на вопрос ответила. Достаточно односложно — нет, увидеть его в тени другой маг не может. Это было чем‑то другим, но чем? Оставалось вопросом.

Сплошные вопросы, но узнавать ответы придется самостоятельно. Дакрхас или К'Ес Ар, которые теоретически могли дать ему необходимые знание, были неизвестно где, и пока не искали встречи с Иллианом… или с Тил'амаш?

* * *

— Как он? — Бросил Асварт, как только открылась дверь купе, и они с Аннадором зашли внутрь.

— Плохо, — покачала головой Арриана. — теневая стрела была достаточно мощной и рассчитанной на более сильного противника, — при этом она бросила недовольный взгляд на Аннадора, — зеркало смогло поглотить часть энергии, но даже оставшегося хватило для Талвера с лихвой. У него слишком маленький запас собственной Силы.

Магистр подошел к кровати, на которой лежал едва дышащий Заклинатель Иллюзий и несколько мгновений просто стоял, как могло показаться со стороны. Но этих нескольких мгновений было вполне достаточно для одного из Высших магов Эйнгвара для того, чтобы быстро просканировать состояние ауры Талвера.

— Брось это дело, — тихо произнес он девушке, — истощение ничем ему не грозит. В худшем случае на восстановление потребуется несколько седмиц, в чем сейчас нет ничего критического. Теперь что касается тебя Аннадор, — Асварт обернулся к племяннику и его взгляд не сулил ничего хорошего, несмотря на тихий голос, — поглощение подобного заклинания, для мага твоего уровня стает возможным уже на первых порах обучения в Академии. О чем ты думал, студиозус?!

Ни Аннадор, ни Асварт не обратили внимания, на вышедшую из купе девушку, как только начался неприятный для первого разговор. Не столько потому, что в пылу просто не заметили, что Арриана открыла дверь и бесшумно выбралась в коридор, сколько понимали, что смысла задерживаться ей здесь не было. Особенно учитывая количество энергии, которой она отдала Талверу и то, что ее купе находилось напротив.

Асварт выкупил целых три купе для перелета, одно для себя, еще одно для парней и отдельное для девушки. Это стоило немалых денег, но если Академия платит, то почему бы и нет?

Но в свою небольшую комнатку Арриана сейчас не собиралась, то есть она была намерена ее посетить и отдохнуть, но уже после. Для начала ее заинтересовал некто, находящийся через стенку, кто так бесцеремонно вторгся и просканировал ее ауру. А ведь она была защищена настолько, насколько это вообще могло быть возможным! И если бы не один из слоев этой защиты, то она так и не поняла бы, что кто‑то смог преодолеть ее. Точнее не преодолеть даже, а с легкостью пройти сквозь нее и уйти обратно.

Она не знала еще точно, что руководило ею в тот момент, когда она подходила к нужной ей двери. Обычное любопытство? Желание наказать бесцеремонного вторженца? Попытки склеить обратно расколотое самолюбие? Наверное, все это сразу и еще что‑то четвертое, непонятное.

Поэтому, когда она обнаружила, что дверь закрыта изнутри, девушка не остановилась, а лишь усилием мысли заставила замок открыться, — ее способности выходили далеко за рамки обычных медиумов, — и потянула дверь в сторону.

* * *

Для настоящего Тил'амаш чувство страха должно быть чем‑то неизвестным, поэтому единственное, что Иллиан почувствовал, когда запертая изнутри дверь плавно отъехала в сторону было удивление, и за это время он предпринял только то, что быстро набросил на голову капюшон и начал медленно подниматься с кровати.

Влетевшую, — именно влетевшую, — девушку он узнал сразу, а учитывая герб Эйнгвара на ее одежде это было не очень сложно. Иллиан хотел было сказать что‑то язвительное, но не успел. Девушка неизвестно как захлопнула дверь, и мощный поток энергии пронзил полуэльфа и отбросил к стене.

— Кто ты? — Девушка пыталась выглядеть грозной, и ей бы это удалось, если бы ее магическая атака достигла цели.

Но ее мощный поток энергии не пронзил полуэльфа и не отбросил к стене, так ей только хотелось думать. Вместо этого Илллиан выстроил перед собой небольшую Сумрачную Паутину, которая без остатка поглотила всю выпущенную против него энергию, отчего Паутина стала почти видима и для обычного человека от переизбытка Силы. Но грозная магичка и не подумала останавливаться, всю ее окутало ядовито — зеленое сияние и в сторону Иллиана направились хищные ветви, способные связать, обездвижить, задушить, и даже разорвать на части.

Но полуэльф не собирался оставаться на месте, не собирался он и попросту разрушать направленные на него заклинания, вместо этого он попросту растаял, растворился темно — синей дымкой, которой нипочем были все эти ветви и лианы. Дымка в мгновение ока переместилась в сторону девушки, и уже за спиной у нее материализовался Иллиан, поднеся острый, как бритва кинжал к ее шее. Все произошло настолько быстро, что у девушки не было ни единой возможности предпринять что‑либо.

— Пусти, — девушка попыталась вырваться, но руки полуэльфа стальными тисками держали ее на месте.

— Только если пообещаешь не творить глупостей, — Иллиан старался сохранять хладнокровие и это ему удавалось. — Как видишь, расстановка сил позволяет мне верить тебе на слово.

Девушка закусила губу и резко кивнула, отчего едва не напоролась на кинжал, все еще находящийся у ее шеи.

— Не слышу, — мягко произнес полуэльф, и все же убрал кинжал в ножны на поясе.

— Обещаю, — едва слышно бросила девушка.

— Вот и замечательно, — все так же холодно сказал Иллиан и отпустил свою пленницу, не забыв при этом придать ей небольшого ускорения в сторону кровати.

Она остановилась, быстро оглянулась и хотела что‑то сказать, но наткнувшись на взгляд своего пленителя, поняла, что превратно поняла его намерения и осеклась. Вместо этого она послушно присела, закинула ногу за ногу и гордо подняла голову вверх, пытаясь сохранить последние капли собственного достоинства. Безымянный взял небольшой стул, поставил его напротив кровати и уселся, пристально глядя при этом на девушку.

Невысокая, около пяти с половиной футов, девушка была очень стройной и с довольно соблазнительными формами, и сейчас пыталась демонстрировать это более явно, нежели тогда, когда он видел ее на площади. Чуть вздернутый носик, слегка полноватые губки, волнистые каштановые волосы, доходящие до лопаток — девушка была симпатичная, сказать даже красивая, и небольшая россыпь веснушек нисколько не мешала ее внешности, а только подчеркивало ее. Вот только карие глаза девушки не вписывались в общую картину, и Иллиан не мог понять, откуда у него возникло такое чувство.

— Глаза должны быть зелеными, — едва слышно, задумчиво произнес полуэльф и сам улыбнулся своим словам.

Девушка недоуменно посмотрела на него, но ничего не ответила, все еще пытаясь сохранять осколки гордости.

— Что же, — наконец произнес Иллиан, — ты выбрала оригинальный способ для знакомства, но я до сих пор не услышал твоего имени.

Это не было вопросом, и сначала она хотела сохранять молчание, но наткнувшись на молчаливое спокойствие зеленых глаз, которые, казалось, переливались красными искрами, поняла, что ответить придется. По сути, она могла дозваться Асварта, и он пришел бы ей на помощь, но уже этого оставшаяся гордость девушки не переживет. Поэтому она решила выпутываться из сложившейся ситуации своими силами.

— Тебе интересно мое имя? — С вызовом произнесла она. — Меня зовут Арриана, если тебе это поможет.

— Очень приятно Арриана, можешь называть меня Безымянный. — Сказав это, Иллиан мимолетом усмехнулся, что не могло скрыться от глаз девушки. Она не чувствовала агрессии с его стороны, что казалось странным в данной ситуации, но вспоминая ту легкость, с которой он схватил ее, это приобретало смысл.

— Чего ты от меня хочешь? — Арриана все еще пыталась выглядеть грозной, но под взглядом странных глаз ее собеседника, воинственный пыл упал насколько это возможно, и фраза прозвучала в лучшем случае если не жалко.

— Я хочу? — Безымянный картинно развел руки, выражая удивление. Здесь девушка поняла, что ее вопрос был не самым удачным. — Разве это я ворвался к тебе в купе? Куда только смотрят управляющие дирижаблей Траска? Вижу мне придется писать жалобы в соответствующие инстанции, дорогая Арриана. Меня очень беспокоит подобное поведение клиентов организации.

От хладнокровности Иллиана не осталось и следа, его откровенно веселило происходящее. Но Арриана этого не поняла, поэтому напор собеседника ее явно смутил.

— Вы… Ты! — Девушка пыталась взять себя в руки. — Ты сканировал мою ауру находясь здесь!

— С каких пор это запрещено? — Пожал плечами Безымянный.

Тут уже Арриана поняла окончательно, что весь дальнейший разговор она проиграла, но сдаваться была не намерена.

— Ты вторгся в мое личное пространство! На ауре была защита! — Ляпнула девушка, и сама сразу же пожалела о своих словах.

— Там была защита? — Удивленно спросил ее собеседник и еще раз быстро окинул девушку взглядом. — Ах да, точно. Но я все равно не вижу причин врываться ко мне и нарушать мой покой, — Иллиан наслаждался своим положением, — поэтому я хотел бы для начала выслушать твои извинения.

Арриана изо всех сил пыталась не потерять самообладание. Прошел защиту и даже не заметил ее?! Да откуда вообще взялся этот Безымянный?! Возможно, он просто играет ею, пытается преувеличить свои возможности, но всякий раз как она натыкалась на взгляд его зелено — красных глаз, то убеждалась, что подобный человек не будет врать на такую тему. Для него в этом нет надобности.

Но, ксарг побери, в нем же совершенно не чувствуется магической Силы! Как она упустила хотя бы это? Он не просто слабый маг, он не маг вообще? Не может же быть он настолько сильным, чтобы полностью закрыться от нее, на такое не способен никто… Или способен?

— Кто ты? — Непроизвольно вырвалось у девушки, и ее голос предательски дрожал. — Почему я не чувствую тебя? Как ты обошел мою защиту? Кто ты?!

Девушка едва ли не умоляла и почти сошла на крик, хорошо, что Иллиан в самом начале ее визита набросил Покрывало Мрака на комнату, иначе здесь уже давно было бы полно народу. Магистр Эйнгвара, как минимум. Но отвечать на вопросы девушки не входило в планы полуэльфа, поэтому он слегка откинулся на стуле, насколько мог мягко произнес:

— Я жду.

Сначала девушка не поняла смысл его фразы, но уже через мгновение весь ее задор сошел на убыль.

— Извини… — едва слышно произнесла она. — Извини, что беспричинно ворвалась в твое купе и причинила некоторые… гм… неудобства. Доволен?

Иллиан едва заметно скривился, но все же кивнул.

— На большее я и не рассчитывал. Но как понимаешь, этого мало.

Арриана бросила быстрый взгляд на кровать и похолодела внутри. Безымянный лишь рассмеялся.

— Не думай, что я зверь какой. Я не потребую от тебя чего‑то столь… — Полуэльф покрутил кистью в воздухе, пытаясь подобрать подходящее слово, но через некоторое мгновение махнул рукой на безуспешность плодов мысли и продолжил: — Ты мне ответишь на некоторые вопросы, и если ответы меня удовлетворят, то ты спокойно уйдешь отсюда и больше меня никогда не увидишь, конечно, если наши пути случайно не пересекутся. Договорились?

Девушке ничего не оставалось, как согласиться.

— Хорошо, — тон Иллиана показывал, что другого ответа он и не ожадил. — Итак, кто ты? — Полуэльф специально сделал ударение на последнем слове, возвращая вопрос студентки Эйнгвара ей же самой.

Вопрос явно застал Арриану врасплох. Безымянный не ходил вокруг да около, не искал окольные пути, он шел напролом и бил в самую цель.

— Только не надо повторять мне, что ты Арриана, и говорить, что ты студентка Эйнгвара. Если в первом я не уверен, то второе не вызывает сомнений. Ты знаешь, что мне интересно, отвечай.

Его голос звучал все еще мягко, с едва заметной сталью, и у Аррианы было не слишком много выходов. Либо отвечать, либо… о втором варианте не хотелось и думать.

— И еще, — собеседник никак не выказывал своего нетерпения или раздражения, — эта комната полностью экранирована. Дозваться своих друзей ты не сможешь, даже со способностями медиума.

Значит, других выходов не осталось. Арриана едва не завыла от безысходности. Она прикусила губу, чтобы не дать воли слезам и собрала все оставшиеся силы.

— Что ты хочешь?

— Ответь мне на вопросы, — с нажимом произнес Безымянный, — и ты спокойно уйдешь. Как видишь, все просто.

— Я не могу, — не смотря на все усилия слезы, подступили к глазам и те предательски заблестели, но дальше она не пустит эту влагу. — Я не могу тебе сказать.

Безымянный некоторое время внимательно рассматривал девушку. Молча. И это угнетающе действовало на нее.

— Похвальное самообладание, но сейчас оно тебе не поможет.

— Не могу я сказать! — Крикнула девушка, и слезы покатились по ее щекам. А глаза… Глаза стали зелеными. Ядовито — зеленого цвета. — Даже если бы хотела, не могу!

Иллиан поднялся, мягко приблизился к девушке и приподнял ее подбородок, так, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Я тебе верю, — произнес он так, что девушка сразу успокоилась. Ее охватило чувство какой‑то непонятной близости к этому человеку. И его странные глаза… Девушке казалось, что сейчас его губы приблизятся к ее губам, и она не почувствует отвращения к этому! Но он еще несколько мгновений смотрел в ее глаза и отстранился, снова усевшись на стул. — Но просто отпустить тебя тоже не могу.

— Что же тогда делать? — Как‑то по наивному, совсем как ребенок, спросила Арриана.

— За тобой останется долг. И когда я приду, ты должна будешь мне его вернуть. Я могу не прийти никогда, а могу потребовать его завтра, будущее мне неизвестно. Но мне нужно твое согласие.

Он еще раз взглянул девушке в глаза и, удостоверившись, что она поняла его, произнес заранее известную ему формулу:

— Там, где Свет и Тьма не в силах, закрепляется наш договор. Свет и Тьма не властны в исполнении нашего договора. Свет и Тьма не способны нарушить наш договор. Договор закрепляется Тенью, будет исполнен волей Тени, и только Тень способна его нарушить. Склони голову в знак согласия с ним.

Мало что понимающая, Арриана медленно кивнула.

Глава XIII.Страна Звезд

— Признаться, я ожидал большего, — первая фраза, сказанная Талвером, как только дирижабль совершил посадку в Ард'Э'Лоре, государстве магов.

Все остальные, в числе Аннадора и Аррианы, молчаливо его поддержали.

— Ард'Э'Лора вы еще не видели, — не согласился Асварт, — а это… гадюшник, — уточнил Магистр подобрав необходимое слово. — Здесь живут не жители Островов.

— Не сильно маги Созвездия привечают здесь обычных людей, — угрюмо буркнул Аннадор, обозревая небольшую посадочную площадку и раскинутые вокруг аляповатые хибары. Самое мягкое сравнение, которое могло прийти на ум Аннадору: не так он себе представлял процветающее крестьянское хозяйство.

— Не просто обычных людей, таких хватает в Ард'Э'Лоре, чтобы вы не слышали о нем. И не только маги Созвездия не испытывают мягких чувств по отношению к именно этим людям, — не преминул поправить племянника Магистр, — абсолютно все маги Ард'Э'Лора и Артефакторы в том числе. У них есть на то причины, хотя сейчас для большинства они кажутся надуманными. Но не стоит судить на этот счет наших друзей, я предпочитаю не обращать на это внимание.

— Какие могут быть причины, чтобы заставлять жить людей, как животных? — Недовольно произнесла Арриана. Неизвестно, была ли она недовольна именно положением этих людей, или своим собственным, ее собственное душевное самочувствие заставляло желать лучшего после той злополучной встречи с Безымянным.

Договор Тени! о чем она только думала?! В тот момент, как только она дала согласие на Договор, и от легкого касания Безымянного на ее плече появилась Темная Метка, девушка еще не понимала, на что именно она подписалась. Да и что эта замысловатая вязь на ее плече называется Темной Меткой, она тоже узнала не сразу. Метка, впрочем, вскоре стала неразличимой глазу, но не исчезла полностью, и часто напоминала Арриане о себе острым жжением.

Вернувшись тогда в купе, девушка сгорала от стыда и жалости к самой себе. Замкнулась изнутри и упала на кровать, пытаясь уснуть, но еще долго вздрагивала от всхлипов, пока остатки слез не покинули ее.

На следующий день она перелистала все книги, оказавшиеся у нее в кармане, в поисках хоть какого‑то упоминания о Договоре. Но все безрезультатно. Книг, правда, оказалось всего три, и в данной подборке Арриана и не надеялась найти необходимую ей информацию, но мозг жадно требовал действий.

Весь последующий полет она была крайне замкнутой, не желая ни с кем говорить, и даже обедать ходила крайне редко и то, всегда заказывала обед прямо к себе. Впрочем, данное ее поведение не вызывала никаких подозрений ни у Магистра, ни у ребят, они уже привыкли ее видеть такой в Эйнгваре. Знали бы они, что на самом деле скрывается за маской карих глаз…

Как бы то ни было, если бы не случай, то девушка до сих пор не догадывалась бы, в какую же передрягу она попала. А случай самый что ни на есть нелепый.

Арриана сидела у себя и уже в который раз перечитывала книгу курса магии исцеления за авторством жрицы Жаневы и, удостоверившись, что все ее спутники находятся в своих купе, направилась в ресторан. Как именно конструкторы этого чуда техники смогли добиться такого чувства уюта в ресторане дирижабля, оставалось для девушки загадкой, как и то, как они смогли вместить все это, пускай и в большом, но все же не в бесконечном корпусе данного транспорта. Она сделала свой стандартный заказ: яичница, чай и тосты с джемом и, как всегда, попросила принести все в ее каюту. И уже собиралась уходить, как ее взгляд привлек небольшой том, лежащий прямо на барной стойке. Заглавие гласило «Школы магии Эмеральда», автор отсутствовал. Что книга о магии может делать в ресторане дирижабля?

Последний вопрос девушка озвучила, на что получила прямой ответ:

— Господин, ужинавший здесь, забыл ее.

— Я могу ее ему вернуть? — Если ответ и смутил девушку, то виду она не показала.

— К сожалению, он уже сошел, но если вам интересно, можете взять книгу себе.

— Благодарю, — отстраненно Арриана, уже листая полученный том.

В купе девушка вернулась как можно быстрее, сразу же раскрывая книгу. Так и есть, на разделе «Магия Тени» лежит закладка. Нужную ей информацию пришлось искать недолго. В данном разделе описывалась в основном маги Жнецов, особая каста темных эльфов. Причем описывалась крайне скудно, только примеры некоторых заклинаний и их действие. Ни схем построений, ни формул, ни вида используемой энергии, только общие, самые поверхностные характеристики. Девушка перелистнула книгу на раздел «Зеленая магия», основой которой является исцеление. Здесь уже приводились все необходимые данные для самостоятельного воспроизведения заклинаний. Правда, в меру небольшого объема тома, вся информация была максимально сжата, но все же она была.

Книга снова была открыта на предыдущем разделе. Договор Тени. Это магия Жнецов? Тот случайный собеседник, Безымянный — Жнец?! Бред. Пускай он был в капюшоне, и несмотря на мягкий полумрак различить лицо человека было несложно. Только вот его странные глаза, но глаза не темного эльфа. Значит Безымянный не дроу. Равносильны ли утверждения «не дроу» и «не Жнец»? Еще вчера бы она сказала, что да, но рука сама машинально потянулась к Темной Метке на плече.

«…Одним из самых интересных заклинаний данной школы является заговор Тени, или иначе Договор. Фактически оно означает рабство для разумного существа, на котором применяется, но провести ритуал невозможно без согласия второй стороны. В зависимости от ситуации, Договор Тени действует по — разному, но почти всегда приводит к одному результату: первая сторона ритуала способна отдать любой приказ второй, причем не повиноваться ему невозможно. Как именно это происходит, неизвестно, и слишком редкие случаи фиксированного применения данного феномена не дают возможности для его исследований. Еще одной интересной особенность является Темная Метка, появляющаяся на плече зависимой стороны, которая…»

Достаточно! Она узнала достаточно, чтобы понять в какую ситуацию попала. Ксаргов Безымянный! Теперь он… он… Что он, она так и не смогла понять, как и не обратила внимания на то, что Безымянный ей ни разу не соврал во время заключения Договора…

— Причины могут быть, — отрезал Асварт, — и думаю, что кор Ортон Вирис охотно тебе их прояснит. Если решишь задать ему этот вопрос.

Асварт уже успел объяснить студиозусам, что их куратором в дальнейшем будет маг Созвездия Ортон Вирис, к чему они отнеслись с должным энтузиазмом, но все же жалели, что Магистру придется их покинуть. Особенно жалел Аннадор, которому было строго настрого наказано не показывать всей своей Силы куратору, что затруднит некоторые из пунктов его дальнейшего обучения.

— Могут, не могут, какая разница? — Весело заметил Талвер. — Мы в Ард'Э'Лоре, время заняться делом!

Каким именно делом у него не уточнили. Частично восстановил свою Силу он довольно быстро, и уже успел всем надоесть. Он пошел было первым, но сразу ошибившись с направлением движения, отдал лидерство Магистру, который, впрочем, особо не спешил и выбирал наименее грязные участки дороги.

— А причина на то, что нас высаживают именно здесь, а не в самом Фард — Тасе тоже есть? — С едва заметной ехидцей в голосе поинтересовалась Арриана, на что Асварт просто закрыл глаза и просто кивнул.

— Магический фон на всех Парящих Островах очень высокий. Двигатели магической тяги могут попросту выйти из строя ближе к центру любого из островов Ард'Э'Лора. Поэтому посадки происходят исключительно на окраине. Но в этом, как видите, тоже есть свои недостатки, — Асварт окинул угрюмым взглядом грязево — навозный пейзаж и зашагал быстрее. — Пойдем быстрее, мне не хочется задерживаться здесь надолго. Впереди нас должен ждать дилижанс. А я сейчас просто мечтаю о горячей ванне.

Повторять дважды ему не пришлось, студиозусы и так приноровлялись к любому темпу шагов Магистра.

— Магический фон как раз потому, что острова парящие? — Заинтересовался Аннадор.

— Отчасти, — немного подумав, ответил Асварт, и усмехнувшись какой‑то своей мысли, добавил: — увидите.

— И все же я не могу понять, почему посадка происходит именно здесь, — не унималась Арриана. — Пускай и окраина, но выстроить приличный посадочный пункт это даже обязанность руководителей Траска и самих стран. Высаживать своих клиентов в грязи, не лучший в мире сервис.

Девушка демонстративно закрыла носик и зашагала быстрее, заставляя остальных ее догонять.

— Всю информацию об Ард'Э'Лоре можно получить в любой библиотеке. Книг на эту тему хватает, — усмехнувшись, снисходительно заметил Аннадор.

Магистр как‑то странно посмотрел на племянника, что не понятно было, доволен он его фразой или нет.

— На трех из шести островов как раз существуют порты для воздушного транспорта, — Асварт все так же спокойно продолжал отвечать на все вопросы, касающиеся Парящих Островов, — и обычно на остальных трех посадок не происходит. Но нам необходимо было сойти именно на этом, и нам любезно предоставили такую возможность.

Все трое студиозусов, не сговариваясь, фыркнули. Было бы удивительно, если бы Асварту отказали, ведь управляют полетом такие же маги, а отказать в просьбе Высшему не так легко. Многие предпочитают выполнять просьбы Высшего, нежели приказы, до чего тоже могло дойти.

— Ага. И высадили в первом попавшемся месте, — ехидно вставила Арриана.

Асварт оставил ее замечание без ответа.

— Наш транспорт, — Магистр кивнул головой в сторону, где виднелся конный экипаж. Видимо, встречающие не сильно озаботились комфортом эйнгварцев, потому что пройти оставалось еще как минимум минут пять.

— Магистр Асварт, — встречающий их кучер мягко поклонился, — рады вас приветствовать в Ард'Э'Лоре.

Асварт кивнул в ответ.

— Кор Вирис ждет нас в Фард — Тасе?

— Да. Мне приказано помочь вам добраться туда.

Еще один кивок от Асварта, и группа студиозусов Эйнгвара с ним во главе забралась в экипаж.

— Он тоже маг? — Заинтересовался Талвер, имея в виду кучера.

— Посредственный, — подтвердил Магистр. — Слишком много Силы, чтобы стать Артефактором, и слишком мало для полноценного мага.

— Почему Фард — Тас, а не Сандж — Гор? — Аннадор перехватил инициативу, не дав Талверу развить тему.

— Потому что мы на острове Фард — Тас, — резонно отметил Асварт.

Небольшой экипаж уже набрал хорошую, даже удивительную скорость и мерно покачивался в такт движения лошадей.

— Но почему не Сандж — Гор? — Аннадор не показал раздражения, вызванного ответом дяди.

— Сколько магов в Созвездии Ард'Э'Лора? — Вопросом на вопрос ответил Асварт.

— Шесть, — машинально ответил студиозус.

— Почему именно шесть?

— По количеству Парящих Островов, — видя замешательство Аннадора, Арриана ответила за него. При этом не преминула бросить на того уничижительный взгляд, мол и сами не меньше вашего знаем.

— Вот вам и ответ, — просто кивнул Магистр. — Хотя не совсем по этой причине их шесть.

— Фард — Тас — резиденция Ортона Вириса? — Мгновение подумав, догадался Аннадор.

Ответа он не дождался, Асварт отвернулся к окну и задумался о чем‑то своем. Талвер еще некоторое время пытался разговорить затихшую компанию, но видя, что результатов это не дает, замолчал и сам.

Мысли Асварта постоянно вертелись вокруг полученного от Архимага задания. Больше оно было похоже на желание держать его подальше от ребят и причины на это были. Асварт сам был той причиной. Слишком надолго он задержался в относительно четырех стенах, и если не выпустить пар… Нет, об этом думать не хотелось. Лучше вконец решить объем информации, который лучше предоставить Ортону Вирису. Чтобы не вызвать подозрений, сказав слишком мало, и подозрения не оправдать, сказав чересчур много.

Лучший способ спрятать что‑то, не дать выделятся этому «что‑то» на общем фоне. Поэтому подробную информацию о личностях студиозусов придется упустить. Предоставив самый необходимый минимум о всех трех, он и вызовет тот же необходимый минимум подозрений, нежели скрывать информацию только об Аннадоре.

Асварт терпеть не мог все эти игры с недомолвками и прочие политические хитрости. И сейчас, не получив никаких детальных инструкций от Дайвара Круса, он пребывал не в лучшем своем расположении духа. Предпочитая полевую работу плетениям интриг, не в пример остальным Магистрам, Асварт не обладал должным уровнем подготовки в этом вопросе, и всегда старался подбирать такие ситуации, когда удар в лоб будет самым что ни на есть эффективным.

Тупым воякой он себя никогда не считал, да и добраться до звания Магистра Эйнгвара такой не сможет, вдобавок заполучив в свои руки Серебряную Молнию. Но все же предпочитал в большинстве случаев действовать именно как обычный вояка. Такие моменты всегда заставляли работать его мозг на полную катушку, просчитывая ситуацию, да и заодно помогали выпускать пар, что еще со времен Войны Исхода стало для него почти жизненной необходимостью.

— Хорошо, — сказал наконец Асварт, не забыв при этом накинуть простенький полог от прослушивания. — Последние наставления перед приездом в Фард — Тас. Последнее время все ваше знание ситуации сводилось до минимума, и я не хочу, чтобы это же продолжилось в дальнейшем, особенно в Ард'Э'Лоре. Перво — наперво вы должны запомнить и усвоить правило: Ард'Э'Лор — союзник Эйнгвара, возможно даже друг, но никак не брат. Поэтому старайтесь быть здесь не слишком откровенными. Это касается всех, — Асварт сделал небольшую паузу и на каждом из студиозусов на мгновение задержал взгляд. — Самый минимум обо всех событиях предшествующих вашей дороге сюда и происходивших непосредственно во время. Лучше было бы даже придумать общую стройную версию и придерживаться ее. Дальше, — Асварт на мгновение задумался, — никакой самодеятельности. Обо всех кажущихся вам странными событиях ставьте меня в известность, — кивок в сторону Аррианы, — с вами есть медиум. И ничего не предпринимайте до моего решения. Это в основном касается вас, Аннадор и Талвер. Но опять же, помните, вы здесь, чтобы учиться, а не шпионить, Ард'Э'Лор наш союзник, и все это я говорю вам сейчас, только если возникнут непредвиденные ситуации, и одна из ваших обязанностей — их избегать. Так, еще…

— Как на счет турнира? — перебил его Аннадор.

Асварт лишь махнул рукой.

— Сможете победите, не сможете — все равно победите. Детальные инструкции вы получите от своего куратора. Главное, — внимательный взгляд на племянника, — помни, Аннадор, о чем мы говорили.

Аннадор только кивнул в ответ, заставив Арриану и Талвера заинтересованно переглянуться, но уточнить, о чем идет речь, никто из них не решился.

— И самое главное. Мы недаром сформировали группу именно из вас троих, — Асварт обвел студиозусов взглядом, — но каждый понимает это только со своей стороны. Вы команда, и будете командой не один год и, вполне вероятно, останетесь ею и после окончания обучения. Поэтому присмотритесь друг к другу, узнайте друг друга лучше, сходите вместе в кабак в конце концов! И учитесь доверять своим друзьям по команде. Я не требую этого сразу же, вам необходимо сначала привыкнуть, понять в точности кто перед вами, я понимаю это и был на вашем же месте. И поверьте, очень многое зависело в итоге от того, что мы стали не просто хорошей командой, а друзьями. Желаю вам того же.

Магистр доброжелательно улыбнулся, как делал это не очень часто, от чего троица еще сильнее прониклась услышанным. Они все переглянулись и едва заметно кивнули друг другу, каждый при этом думая о своем, зная, что ему есть что скрывать, несмотря на то, какими друзьями не стали бы его сотоварищи.

— Вы надолго уезжаете? — Арриана первой задала всех интересующий вопрос. Все же одно дело учиться у неизвестного им Ортона Вириса, пускай и мага Созвездия, и совсем другое — у Магистра Эйнгвара, Академии о которой они уже начали думать, как о доме, несмотря на слишком короткое пребывание в ней.

Асварт пожал плечами.

— В любом случае вашим непосредственным руководителем будет Кор Вирис, даже останься я в Ард'Э'Лоре, — Асварт явно немного привирал, — поэтому для вас это имеет не слишком много значения. Но я всегда решаю задачи быстро, поэтому не волнуйтесь, скоро мы снова увидимся.

На этот раз улыбка была какой‑то другой. Нет, доброжелательность осталась, но добавилась еще стойкая уверенность и ледяное спокойствие. Такая улыбка выдавала человека, знающего свои силы.

— Хотел бы и я вот так отправиться в путешествие таящее неизвестные опасности, — мечтательно произнес Талвер.

— Не забывай, о чем я говорил, Талвер, — в голосе Магистра прибавилось стали, — иначе я вернусь раньше запланированного, и радости тебе это не добавит.

— Ага, еще не успел никуда отправиться, а уже схлопотал теневую стрелу, — хихикнула Арриана и сразу же осеклась под пронзающим взглядом Магистра.

— Об этом тоже лучше не распространяться, — уже мягче добавил Асварт. — Жнец на улицах Скатрина это уже повод для разговора. Не надо давать дополнительный повод для размышления нашим друзьям.

Все троица опять не нашла ничего другого, нежели кивнуть.

— Не проще ли было остаться в Эйнгваре, раз тут придется даже следить за собственными словами? — Буркнул Аннадор.

— Не проще, — отрезал его дядя, — не многие удостаиваются чести учиться сразу в двух лучших магических школах Эмеральда. Постарайтесь не опозорить родную Академию.

Едва Асварт договорил, как экипаж остановился и кучер, ловко снявшись с козел, тут же открыл дверь кареты перед эйнгварцами.

— А вот и сердце Фард — Таса, — усмехнулся Асварт, обозревая огромный дворцовый комплекс, расположившийся на окраине одноименного с островом города. Комплекс этот из себя представлял резиденцию мага Созвездия — Ортона Вириса и его же магическую школу одновременно.

— Основное отличие Ард'Э'Лора от Эйнгвара в том, — начал рассказывать Асварт, пока слуга вел их запутанными дворцовыми коридорами в малый банкетный зал, где должна была состояться встреча с правителем Фард — Таса, — что магическое образование у нас воспринимается по — разному. Если мы обучаем почти исключительно боевых магов и исключительно с выдающимися способностями, то в Ард'Э'Лоре магическую подготовку проходят абсолютно все. Шесть островов, на которых находится шесть разных магических школ. Точнее, шесть школ на пяти островах, — поправил себя Магистр, — на самом большом острове — Лиам — Торе — две школы, соответственно ими управляют два мага Созвездия. Именно по этой причине в Созвездии шесть магов — по количеству школ, — напомнил Асварт студиозусам недавний разговор. Каждая из них специализируется на обучении определенного класса магов, будь то Артефакторы, Целители или бытовые маги, которых и обучают только в Ард'Э'Лоре между прочим. А Фард — Тас занимается подготовкой как раз боевых магов.

Асварт замолчал, и через мгновение студиозусы поняли почему. Они стояли перед открытыми дверьми малого банкетного зала, который, собственно и был не совсем большим, максимум на пятьдесят человек, и им на встречу шел улыбающийся человек. Он не выглядел старым, как Архимаг Дайвар Крус, но легкая проседь в волосах добавляла ему солидности. Был он высоким, но не выше не низкого Асварта и гораздо крепче того же Архимага. В завершение цепкий и внимательный взгляд не оставлял и повода для сомнений, что перед эйнгварцами не кто иной, как кор Ортон Вирис.

— Магистр Асварт, — все так же улыбаясь, он подал руку для рукопожатия, — это честь познакомиться с вами. Наслышан о ваших деяниях.

— Взаимно, кор Вирис, — Асварт пожал протянутую руку, — едва ли не большая честь для меня.

— Ну что вы, — добродушно отмахнулся хозяин дома, — для вас просто Ортон. А это ваши ученики, представите нас?

— Арриана Бейшок, обучается с уклоном на Зеленую магию, — услышав свое имя, девушка изящно присела в реверансе, в ответ на что, Ортон отвесил ей поклон.

— Какая милая девушка, — доброжелательная улыбка не сходила с лица мага Созвездия, — но разве Зеленая магия не прерогатива целителей?

— В ветви Зеленой магии не меньше боевых заклинаний, чем в других направлениях, — чинно напомнила ему Арриана.

— Не спорю. Но менее эффективных, — заметил кор Вирис, в ответ на что девушка лишь неоднозначно мотнула головой.

— Талвер Хортс, — продолжил представлять студиозусов Асварт, — будущий Заклинатель Иллюзий.

— Интересно, — кивнул Ортон.

— И Аннадор — Истинная магия.

— Стихийный маг?

— Огонь и воздух, — об опыте Аннадора в Танце Стихий Асварт решил не упоминать.

— Если не ошибаюсь, Магистр, вы тоже специализируетесь на магии огня и воздуха? — Небрежно бросил Ортон.

— Аннадор — мой племянник, — не стал скрывать Асварт и едва заметно усмехнулся.

— Вот как, — задумался кор Вирис. — Что же, Магистр, вы меня заинтриговали. В Эйнгваре всегда умели готовить хороших магов.

— Отличных магов, — улыбнулся Асварт. — И прошу, просто Асварт.

— Хорошо, Асварт. Прошу всех к столу, мой повар целый день трудился, зная о визите наших эйнгварских друзей. А поверьте, его стряпня дорогого стоит, — многообещающе произнес Ортон, отходя в сторону, позволяя эйнгварцам первым присесть на свои места.

— Не хочу обидеть вашего повара, — аккуратно начал Асварт, — уверен в его мастерстве, но у меня не так много времени. Поэтому я хотел бы сразу решить все формальности, переговорив с вами с глазу на глаз.

Про ванну, о которой он совсем недавно упоминал студиозусам, Асварт и не вспоминал.

— Понимаю, — если Ортона и сбило заявление Магистра, то виду он не показал, — дела не терпят отлагательств. Пройдемте в мой кабинет, там можно спокойно все обсудить. Ребята, — он повернулся к студиозусам, — знаю, что вы с дороги, поэтому меня можете не ждать. Патрик, проследи, чтобы наши гости ни в чем не нуждались, — на этот раз он обращался к слуге и, дождавшись поклона, развернулся, увлекая Асварта за собой.

— Вина? — Как только за Асвартом закрылась дверь кабинета и оба уселись по разные стороны массивного письменного стола, поинтересовался Ортон.

С лица мага Созвездия исчезла дружелюбная улыбка, теперь он был настроен исключительно на деловой лад.

— Пожалуй, откажусь, — мягко отрезал Асварт.

— Понимаю — понимаю, — Ортон слегка покачал головой. — Задания Архимага и Эйнгвара не терпят отлагательств, — и в ответ на мелькнувшее на лице Магистра удивление, поспешил добавить: — нет — нет, мне ничего не известно об этом. Но думаю не сложно сложить два и два.

— Как бы я не хотел у вас остаться подольше, но вынужден сразу же снова отправляться в дорогу.

— Не переживайте на счет племянника Магистр, он здесь многому научится, — все же легкая улыбка вернулась на лицо кора Вириса. — Кстати, я знаю его родителей?

— Вполне вероятно, что слышали. По крайней мере, о моей сестре — Каре.

— Кара… — Ортон задумался. — Та самая Кара времен Войны Исхода? — И дождавшись утвердительного кивка добавил: — с такой‑то наследственностью у Аннадора должны быть удивительные способности. Недаром вы направили его к нам, — снова легкая улыбка, — а как насчет его отца?

Асварту не нравился ход разговора, который начал Ортон, но возможно это простая любопытность. О том, что люди положения мага Созвездия не часто страдают ненужной любопытностью, Асварт не подумал. В любом случае Ортон не может знать того, что знает он. Даже Архимаг не знает.

— Отца я не знаю. Последнее время мы были не очень близки с Карой.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. Асварт не хотел распространяться о Каре, и тем более о Шат'Ори, и потому изобразилась на лице сдержанную грусть. Это было несложно, учитывая, что после упоминания о Каре, сердце заметно сжали тиски.

Ортон, видя, что Асварт не горит желанием говорить на эту тему, решил перевести разговор в нужное русло.

— Давайте тогда поговорим о делах, — после паузы начал кор Вирис. — Утруждать вас бумажной волокитой я не стану, это все легко решаемо и без вашего участия. — О бюрократии Ард'Э'Лора в мире Эмеральда ходили легенды. На этом поприще они обогнали даже гномов, а Асварту приходилось уже встречаться с гномьей кропотливостью на этот счет. — Вопрос с дальнейшим обучением решим. Вопрос с Турниром уже решен, все документы были готовы еще месяц назад. Архимаг давний поклонник Турнира и к новому дебюту школы Эйнгвара на нем подготовился основательно, — Асварт кивнул, он прекрасно знал об этом. — Об уклонах в обучении каждого их студиозусов вы мне упомянули, поэтому с этим тоже не будет проблем. На первых порах я сам лично возьмусь за их подготовку, думаю, это будет интересно. Вы можете положиться на меня.

— Не вижу причин не доверять вам, — слегка склонил голову Асварт.

— Архимаг не стал бы по пустякам выдергивать вас из Эйнгвара, несмотря на вашу неусидчивость, — продолжил маг Созвездия, — И куда бы вы ни направлялись дальше, то можете рассчитывать на мою поддержку.

Асварт в ответ покачал головой.

— Извините, Ортон, но…

— Можете ничего не говорить, — понимающе усмехнулся кор Вирис, — дело строжайшей секретности. Это похоже на Дайвара Круса. Могу я хоть узнать… — он задумался, — это связано с Вратами?

— Может быть, — сразу же ответил Асварт, не видя причин переубеждать кора Вириса в его домыслах. — Возможно, частично. Я не знаю всего, извините, Ортон. Если я узнаю что‑то важное, Эйнгвар не станет скрывать информацию от Союза, и от Ард'Э'Лора в первую очередь. Особенно если это касается Врат.

— Не сомневаюсь, — неопределенно качнул головой правитель Фард — Таса. — Скажите, Асварт, вы верите пророчеству?

Не ожидавший такого поворота разговора, Асварт слегка удивился. Слегка, потому что он уже давно привык удивляться наигранно.

— Врата начали стягивать Силу, они просыпаются. Учитывая это и…

— Избавьте меня от общеизвестных фактов, — немного раздраженно отмахнулся кор Вирис. — Вы верите пророчеству?

— Да, — твердо ответил Асварт, и взглянул в глаза Ортона, тот легко выдержал его взгляд. — Не потому что многие нынешние событие указывают на его подлинность, а потому что я был тогда там. Я видел, как зарки уходили с Эмеральда и до сих пор меня не покинули те чувства, которые я испытал в тот момент. На моих руках до сих пор не высохла кровь, которую я пролил во время той войны. И я все еще помню тот непривычный мир, в котором мы очутились после закрытия Врат. И верю ли я после всего этого в пророчество Могучих? А могу ли я не верить?

— Я надеялся на такой ответ, — после паузы, внезапно произнес Ортон. — Я не часто ошибаюсь в людях, но на ваш счет ошибся. Архимагу повезло еще сильнее с тем, что у него есть такой Магистр, чем я думал изначально. Возможно, в будущем нам еще предстоит встретиться, и я хотел бы, чтобы это была дружеская встреча.

— Полностью разделяю ваши мысли, Ортон, — он поднялся с кресла, а вслед за ним и кор Вирис. — Мне пора. Позаботьтесь о моих учениках.

— Не сомневайтесь, — дружелюбная улыбка правителя Фард — Таса вернулась на лицо. — Я вызову слугу, он вас проводит.

— В этом нет нужды.

— Что же, в таком случае до встречи. — Ортон Вирис поднялся со своего места, подавая руку Магистру для рукопожатия. — Уверен, что до скорой. Если все, что я о вас слышал — правда.

— Люди склонны к преувеличениям, — Асварт пожал протянутую руку.

— В том то и дело, что не от людей я наслышан о вас, Магистр Асварт, — полушепотом произнес кор Ортон Вирис, когда за его гостем закрылась дверь.

* * *

— Фто хы ох эфов фумаеф? — Пробубнил с набитым ртом Талвер.

— Чего? — Не понял Аннадор.

Его друг вздохнул, насколько это позволял набитый рот, и некоторое время увлеченно жевал, пытаясь проглотить хоть часть задуманного.

— Что ты об этом думаешь? — Уже более внятно произнес Талвер, минут через пять, наверное.

— О чем именно? — все же нормально прозвучавший вопрос не добавил ясности.

Арриана и Аннадор не с таким энтузиазмом налегли на еду, придерживаясь хоть какого‑то подобия этикета. Хотя, признаться, все было очень вкусно, но уподобляться манерам сотоварища, или их полному отсутствию как таковых, они не решались. Поэтому основным звуком, заполнявшим банкетный зал, было чавканье Талвера.

— Обо всем, — Талвер начал крутить вилкой в воздухе, пытаясь обрисовать то, что он имеет в виду. — Ортон Вирис, спешка Магистра, ну и это, разговор во время дороги.

— О последнем подержи язык за зубами, — поспешила вставить Арриана, опередив этим самым Аннадора.

— Арриана права. Будь собраннее.

— Да я и так собран, как этот… ну ты понял, — отмахнулся Талвер, решив не уточнять, точно ли его поняли. — Ну а в целом как тебе ситуация?

— Если удивляться каждому событию в стенах магической Академии, то можно заикой стать, — рассудительно заметил племянник Магистра. — Уж молчу об Ард'Э'Лоре. Пора привыкать к магии.

— Ну да, наверное, — пожал плечами Заклинатель Иллюзий, снова успев набить рот, отчего его слова поняли не сразу.

— Мне интересно, — начала девушка, — когда начнется обучение. Мне не терпится испробовать новые наработки.

— Полностью поддерживаю, — усмехнулся Аннадор, — я и забыл, когда последний раз создавал фаербол.

— А тогда на площади фаерболов не было? — Ляпнул Талвер, и сразу же поник под рассерженными взглядами друзей. — Да, я понял. Молчу.

— Так ты чистый стихийный маг? — решила уточнить Арриана, вспомнив слова Магистра.

— Исключительно, — кивнул Аннадор. — Не из‑за отсутствия таланта в иных областях. Я решил делать весь упор на одну ветку, хочу достигнуть… гм… определенных высот таким образом.

— Так же, как и я, — улыбнулась девушка.

— Боевой Зеленый маг?

— Кто‑то ведь должен был стать первым, — резонно заметила девушка. — Просто никто не видит в Зеленой магии того потенциала, который вижу я, всегда делая упор только на цельтельство. Глупо.

— А мне и выбирать не приходилось, — закончив с едой, вздохнул Талвер.

— Ты отличный Заклинатель Иллюзий, — поспешила ему напомнить Арриана.

— Но не без Тумана Созидания, — отрезал Талвер. — Лишившись этих колбочек, я уже мало что смогу.

— Так не лишайся их, — пожал плечами Аннадор, — в чем проблема?

— Тебе не понять.

— Попробуй объяснить.

Заклинатель Иллюзий вздохнул.

— Туман Созидания не возникает просто из колбы. В самой колбе его слишком мало, но он преобразовывает в себя разлитую вокруг магическую энергию. Чем больше вокруг Силы, тем больше Тумана и, соответственно тем сильнее заклинания я могу создавать. Например, возле Врат, где магической энергии нет совсем, я буду, как маг, почти бесполезен. В то же время, если в определенной битве я использую весь преобразованный Туман, то открытие второй колбы ничего не изменит — разлитая магическая энергия исчерпает себя. Например, материализация той горгулья, — напомнил Талвер битву в Эйнгваре, — истратила больше половины доступной Силы, хотя сами знаете насколько много ее в Академии.

— Не все так плохо, — поспешила утешить его Арриана, — у каждого есть слабости, просто ты не знаешь наших, — она кивнула на Аннадора. — Но работая в команде, мы будем дополнять друг друга, и наши минусы не будут заметны.

— Если Туман столь эффективен в преобразовании Силы, то почему его не используют более распространенно? — решил уточнить Аннадор.

— Слишком тонкие потоки, — пожал плечами Талвер, — с которыми способно работать не очень большое количество магов. Обычно только те, у кого небольшой запас собственной Силы и особая чувствительность.

— Как у медиумов? — Не поняла Арриана.

— Нет, — покачал головой Заклинатель Иллюзий. — Просто я ощущаю самые незначительные магические потоки, на которые обычные маги либо неосознанно не обращают внимания, либо не замечают вовсе.

— То есть, — задумчиво начал племянник Магистра, — ты можешь создавать плетения не заметные остальным магам?

Этот вопрос заставил Талвера на некоторое время задуматься.

— Не думал об этом, — наконец произнес он. — В теории, да. На практике же… Тут ведь нужно не просто почувствовать те потоки, которые вы, например, не замечаете, а еще и сплести их. В целом, попробовать можно, но не уверен.

Теперь затихла все троица, обдумывая только полученную информацию.

— Боевой Целитель, Заклинатель Иллюзий и Истинный маг, — задумчиво усмехнулся Аннадор, — это должно быть интересно.

— Именно поэтому команда сформирована именно из вас, — бесшумно подошедший Асварт, заставил всю троицу вздрогнуть от неожиданности, — и вы уже начали это понимать. Вы меня радуете.

— Стараемся, — взмахнул рукой снова приободрившийся Талвер, отчего заработал очередной недовольный взгляд Аррианы, что непроизвольно заставило Асварта улыбнуться.

— Помните, вы — эйнгварцы, лучшие боевые маги Эмеральда или только ими становитесь, неважно. Не забывайте кто вы и кто рядом с вами. А теперь до встречи, я надеюсь, вскоре увидимся.

— Вы уже отправляетесь? — Аннадор поднялся со своего места.

— Странно, что не отправился раньше, — Асварт уже повернулся лицом к дверям, и потому студиозусы скорее почувствовали его улыбку. — Постарайтесь оправдать мои ожидания, студиозусы, — и, не дожидаясь ответа, зашагал по коридорам дворца Фард — Таса.

Глава XIV.Вуаль лжи

Парящие Острова находились примерно в двух лигах над поверхностью океана. Примерно не потому, что за двести лет не нашлось энтузиаста с желанием эту высоту измерить, а потому что особого смысла в этом не было. Острова никогда не оставались на одной высоте и никогда не останавливали своего движения. Двигались они только вверх и вниз, накрепко привязанные к природным генераторам энергии, но происходили эти изменения высоты беспрерывно и почти всегда совершенно незаметно, движения островов были очень и очень медленными.

Связано это с теми же генераторами Силы, отдача которых едва заметно варьировалась со временем. Но были и моменты резкого спада, когда целый отдельный остров мог рухнуть вниз на добрую сотню футов за крайне короткий отрезок времени. Подъем же обратно занимал гораздо больший срок, отчего многие скептики заявляли, что Ард'Э'Лор постепенно теряет высоту и через каких‑то пять — десять тысяч лет генераторы и вовсе иссякнут и Острова окажутся на воде. На что маги Ард'Э'Лора резонно отвечали, что это всего лишь домыслы, но даже если и правда, то весь Эмеральд не особо старше этих самых десяти тысяч лет, потому причин волноваться совершенно нет.

О подобной особенности Парящих Островов знал далеко не каждый, мало ли что происходит в Эмеральде, как не знал этого и Иллиан, потому резкое падение Тьер — Лама, самого небольшого острова со всей шестерки, застало его врасплох. Точнее, падение не было резким, опускался остров хоть и быстро, но довольно плавно, Созвездие заботилось о комфорте своих жителей. Да и дешевле все‑таки постоянно подпитывать соответственные защитные заклинания, нежели платить за каждую разбитую вазу после очередного подобия землетрясения.

Еще одной интересной достопримечательностью Ард'Э'Лора были магические мосты, соединяющие острова друг с другом. От обычных мостов благоразумно пришлось отказаться в пользу более надежных, эффективных и… практичных. Даже если отбросить тот факт, что на высоте двух лиг может легко подняться такой ветер, что с привычных всем мостов людей будет просто сдувать подобно тряпичным куклам. И то, что самый длинный переход составляет почти четыре лиги, — с Берст — Хила на Врим — Шас, — а самый короткий — одну, — с Врим — Шаса на Лиам — Тор. Это все можно было бы исправить и с помощью обычных методов, ну или почти обычных.

Главной причиной использования особых магических мостов была как раз постоянная смена высоты островов, и совсем небольшую роль играл открывающийся вид. Поэтому переходы между островами представляли собой туннели, состоящие полностью из магической энергии, и вдобавок ко всему абсолютно невидимые невооруженному глазу. Смена высоты одного из островов им ничем не грозила, и что самое странное, не ощущался даже угол наклона, путники шли по абсолютно прямой поверхности. Обычный путник может и заинтересовался бы такой особенностью мостов Ард'Э'Лора, но таких было крайне мало, на Парящих Островах все измальства привыкали к магическому проявлению в жизни, а основная масса гостей страны тоже представляла собой магов.

К сожалению, Иллиан не знал, что удивляться не стоит, да и об этих всех особенностях мало что знал, поэтому, стоя возле врат, ведущих на переход (которые стояли здесь скорее, как указатель, нежели с декоративной целью), весьма недовольно смотрел на вырисовывающийся вдали Берст — Хил. Несмотря на расстояние, а это порядком двух лиг, отчетливо было видно, что Берст — Хил был значительно выше Тьер — Лама, и хотя эти две лиги сводили бы наклон к самому минимуму, в конце пути ноги не просто бы ныли, а отваливались целиком, но никак не частями.

Посему, когда Иллиан ступил на мост и начал идти, в его уме проскочило сначала удивление, потом непонимание, и в конце концов стало как‑то все равно. Удивляться каким‑то мостам тому, кто зовется Тил'амаш, являющимся легендой Жнецов времен хождения по землям Эмеральда Вестников? Тому, кто сам таким Вестником является? Смешно даже думать. Собственно, как раз по этой причине Иллиан всеми силами пытался научиться не просто скрывать любые признаки удивления, а не удивляться вовсе, что получалось у него весьма и весьма недурно.

Но глупости той девчонки, Аррианы, он удивлялся еще очень долго. Хотя еще сильнее он удивлялся даже не тому, что она согласилась на Договор Тени, а чувству, которое испытал после проведения ритуала. Он постоянно ощущал присутствие девушки, знал, где сейчас она находится, какие эмоции испытывает, а при некотором усилии мог и мысленно обратиться к ней. Это была не банальная Клятва Крови, особо ценимая всеми магами Эмеральда, с Договором связь была куда глубже, и обязательства были почти только у зависимой стороны.

Подкинуть девушке книгу с описанием заклинания, а заодно и убедить в том, что до Ард'Э'Лора он не полетел было еще проще. Для этого потребовалось всего пара монет и удачно выбранный человек, работающий в ресторане дирижабля. Все дальнейшее это нежелание девушки лучше разобраться в ситуации, хотя о том, кто именно оставил эту книгу, Арриана наверняка догадалась. И о том, что книга была именно осознанно оставлена. Иллиан не видел причин скрывать это, да и попросту не желал этого делать.

Самым сложным было сохранять хладнокровие во время визита Аррианы и последующего ритуала. Скрывать свои истинные эмоции крайне важно для наемного убийцы, куда важнее для Жнеца, для Тил'амаш же это необходимость. Он не должен разочаровать людей в их представлении о нем.

Людей на мосту было много. Торговцы, везущие свои товары с одного острова на другой; курьеры, бегающие туда — сюда с не слишком важными поручениями; обычные путники, подобно Иллиану, попросту спешащие и не очень по своим делам; были здесь и влюбленные парочки, просто любующиеся такими близкими облаками; и даже уважаемые коры снисходили до пешей прогулки из одной точки в другую. Хотя были здесь не только пешие, а часто встречались как одинокие всадники, так и повозки, особенно тех же торговцев, и пару раз проезжали конные экипажи. Размеры моста вполне позволяли разминуться и трем вот таким дилижансам, потому неудобств никаких не возникало.

Отличить приезжего человека от уроженца Ард'Э'Лора было очень просто, вторые без опаски шагали по невидимому мосту. Хотя был он не таким уже и невидимым, скорее невероятно прозрачным, так что намеки на границы перехода скорее чувствовались, чем виделись.

Несколько раз с Иллианом пытались завести беседу, и каждый такой раз он мягко намекал, что не склонен к разговору. По прибытию в Ард'Э'Лор полуэльф сменил одежду и сейчас был облачен в мягкие замшевые полуботинки, черные брюки плотной ткани, опоясанные кожаным ремнем с серебряной бляхой, синюю шелковую сорочку и более темный, почти черный, синий камзол с опять же серебряными пуговицами. Довершал образ простой, но элегантный коричневый плащ с золотым шитьем, и в целом Иллиан выглядел не бедным аристократом или довольно успешным магом, и даже наброшенный на лицо капюшон не вызывал к нему никаких подозрений. Впрочем, капюшон был излишеством, кожа Иллиана хоть была бледной, но серости не замечалось, потому никто не мог бы в нем определить даже намека на кровь темных эльфов. А так как все уверены, что союз людей и темных эльфов не способен давать потомство, то никто не мог даже подумать, что Иллиан является живым опровержением подобной уверенности.

Все время полуэльф пытался думать о предстоящей работе, но получалось из вон рук плохо. Да, аристократ поделился с ним информацией, не всей, это Иллиан прекрасно понимал, и сейчас этого «не всего» было недостаточно. Ему надо знать больше! Но цена, предложенная Александером, позволяла ему задавать правила, и сейчас Иллиан был вынужден играть в чужую игру. И без возможности изменить правила. Хотя, кто сказал, что такой возможности нет? Он Тил'амаш, ксарг побери, а не карнавальный фокусник!

Партнеры… тьфу. Пустой звук! Об артефакте блондинчик не сказал почти ни слова. Кроме того, что завладеть им крайне важно, но это было ясно судя только по той выгоде, первичной выгоде, которую обещал «партнер».

Кор Ортон Вирис, маг Созвездия, высший Боевой маг Ард'Э'Лора. Ему предстоит непростой противник, но драться, как бы это не противоречило натуре Жнецов, запланировано не было. Пришел, забрал, ушел. Все просто. А так ли это на деле, как на словах?

Как же мало ему известно! До Турнира оставалось шесть дней, и за этот срок необходимо собрать максимум информации, отшлифовать до блеска предварительный план действий, и подключить к делу людей, указанных Александером, что было самым неприятным. Полагаться на неизвестных людей, да и вообще полагаться на кого‑то было не свойственно Безымянному. Но эти люди смогут обеспечить ему максимальное прикрытие и тайный уход с Ард'Э'Лора, что есть наиболее важным. Избежать шума не удастся даже при самом благоприятном исходе, улететь с артефактом ему не дадут, просто не выпустят с Островов, даже не зная его личности, и без определенной поддержки здесь не справиться.

Совершенно неожиданно мост закончился. Иллиан сделал еще несколько шагов, ступив на землю Берст — Хила, и остановился. Сейчас он откровенно понимал, что погорячился, решив идти пешком, ведь деньги у него были даже на выкуп всего дилижанса и путешествовать можно было с гораздо большим комфортом. Но выкупать все места и не потребовалось бы, это могло привлечь ненужное внимание, а без этого Иллиан выглядел вполне естественно.

Добираться до самого города он решил‑таки дилижансом, благо это можно было сделать с самой границы острова, только ступив на Берст — Хил, впрочем, как и на всех остальных островах. Компанию ему составили моложавая старушка и юная девушка, миленькая, симпатичная, но не более. Судя по всему, бабушка со своей внучкой.

Их тихое переругивание заставило Иллиана несколько раз весело улыбнуться, бабушка ругала внучку, что та слишком просто одета и ей неудобно перед другими состоятельными людьми. Этими людьми был видимо сам полуэльф. Несколько раз старушка бросала взгляды на Иллиана, пытаясь видимо оценить его принадлежность к великим мира сего, и сложно было понять, что же она для себя решила.

— Вы надолго в Ард'Э'Лор? — Девушка заговорила столь внезапно, что полуэльф резко вывалился с собственных раздумий. Голос у нее был мягкий и ровный, сказать более, приятный.

— Несколько седмиц, — Иллиан легко кивнул, не обращая внимания на бестактность, — быть может месяц. Смотря, как меня здесь примут, — и тут же добавил губам легкую улыбку. Неплохой повод потренироваться в лицедействе. — Как вы догадались, что я неместный?

— Это не сложно, — сдержанно хихикнула девушка, отчего ее бабушка удовлетворенно кивнула. — Вы не похожи на местных дворян. И на мага вообще вы не слишком похожи. — И поспешила добавить: — извините, если я сказала что‑то не так.

— Вы абсолютно правы…

— Мелисса, — правильно истолковав заминку полуэльфа, произнесла девушка.

— Вы абсолютно правы Мелисса, я не маг. И прошу прощения за бестактность, меня зовут Дитрих Бросш, барон княжества Тарг. Очень рад знакомству Мелисса.

— Мелисса Байронт, — улыбнулась девушка. — А это моя бабушка…

— Патриция Байронт, — воспользовавшись паузой внучки, представилась старушка.

— Байронт? — Иллиан изобразил на лице удивление. — Эдрик Байронт случаем…

— Это мой папа, — весело воскликнула девушка, и тут же смутилась под гневным взглядом бабушки. — Извините, что перебила. Вы знаете моего папу?

— Мы с ним познакомились несколько лет назад в Ратилспаре у графа Александера Сатерийского. Он предлагал мне как‑нибудь наведаться на Берст — Хил. И около месяца назад пригласил посетить Турнир Ард'Э'Лора. Я согласился, — улыбнулся в конце Иллиан.

— Ох, вы друг моего Эдрика? — Старушка прямо вся расцвела. — Какое совпадение, что мы вот так вас встретили. Очень рада с вами познакомиться.

— А где вы остановились? — Снова подключилась девушка.

— Пока нигде, — Иллиан развел руками, стараясь делать это естественно. — Я никогда ранее не был в Ард'Э'Лоре и потому не знаю здешних гостиниц.

— О чем вы говорите, барон Бросш, какая гостиница? У нас большой дом, Эдрик примет вас как полагается другу семьи, — когда только успел стать другом семьи, полуэльф не понимал, но и не отпирался, — гостевая комната вам обеспечена.

— Право же, неудобно, — немного скромности, чтобы старушка еще больше прониклась доверием.

— Это не обсуждается, барон. Эдрику я передам то же самое!

— Если вы так настаиваете, — Иллиан почтительно кивнул. — И прошу, просто Дитрих.

После этой фразы Патриция расцвела еще больше, отчего полуэльф уже был полностью уверен — он отличный актер. Хотя… не сказать, что он очень уж сильно подключал здесь мастерство лицедея, основам которого его обучали в Храме, а вел себя максимально искренне. По крайней мере, большинство эмоций были настоящими, только некоторые подключались для усиления эффекта.

— Вы к нам только ради Турнира? — Улыбаясь, спросила Мелисса.

— Теперь даже не знаю, — Иллиан вернул улыбку девушке. — Давно хотел побывать в Ард'Э'Лоре, и если выпал хороший случай, то почему бы и нет. Тем более, мне у вас нравится все больше и больше.

Полуэльф не лукавил, а если и лукавил, то самую малость. Но нравился ему не так сам Ард'Э'Лор, как Мелисса. Девушка же правильно поняла намеки Иллиана и зарделась.

— Мелисса, а вы будете принимать участие в Турнире? — Продолжил Иллиан.

— Нет, что вы, — девушка явно смутилась, — я Целитель, а Зеленым магам сложнее попасть в список участников.

— Дочь великого Эдрика Байронта — Целитель? — Иллиан демонстративно выгнул бровь. — Вы не шутите?

— О, как вы правы, барон Бросш, — Мелисса сдержанно рассмеялась. — Все сначала удивляются этому. Но это так, я уже заканчиваю обучение в школе Целителей Врим — Шаса и имею все шансы продолжить обучение в школе Сандж — Гора.

— Уже это огромный успех. Отец может гордиться вами.

— Он и гордится. Насколько ему позволяет чувство, что его единственная дочь не пошла по его стопам Боевого мага. — Немного недовольно проворчала Патриция. — Вы же знаете этих детей, Дитрих. Вобьют себе в голову, что знают больше родителей и все, попробуй эту уверенность переспорить.

— Своих детей у меня нет, я холост и потому представляю это с трудом, — легкая располагающая к себе улыбка не покидала лица Иллиана. — И разве возможность обучения на Сандж — Горе это не подтверждение этой уверенности? Извините, я сам не маг и магов в моей родословной никогда не было, поэтому многого могу не понять.

— В целом вы правы, Дитрих, — вздохнула старушка, — но с детьми всегда непросто. Вот вы представьте, Мелиссе уже семнадцать лет, а она до сих пор в девках ходит!

— Ну, бабушка, — надулась девушка.

— Не бабушкай мне здесь! Чем тебе сын кора Васлоу не угодил? Такой замечательный юноша!

— Ага, и боится собственной тени.

— Не преувеличивай! Осторожный и предусмотрительный юноша, это же только плюсы! Зато с ним можно быть уверенной в завтрашнем дне!

— А может, я не хочу быть уверенной, — едва тихо произнесла девушка, и что‑то в этих словах зацепило Иллиана. Планировать что‑то наперед, чтобы затем страдать из‑за получившихся ошибок? Зачем смотреть вперед, когда можно жить сегодняшним днем, когда следующий шаг зависит от текущего, а не от запланированных действий.

— По — моему вы все сильно преувеличиваете, Патриция, — вмешался в скоротечную перебранку «барон Дитрих Бросш». — Такая замечательная девушка как Мелисса обязательно найдет себе прекрасного мужа.

— У нее же просто невыносимый характер! — Вскинулась старушка, отчего сразу смутилась, — но вы, возможно, правы. Эх, молодежь…

Больше за всю оставшуюся дорогу Патриция Байронт не произнесла ни слова, только наблюдала за тем, как тихонько перешептываются Мелисса и «Дитрих». Девушка пересела поближе к Иллиану, потому о чем именно шепчется «молодежь» старушка услышать не могла, но по реакциям Мелиссы, которая постоянно краснела и тихонько хихикала, можно было понять, что этот «барон» ей определенно нравился.

Иллиан не совсем врал, когда говорил об Эдрике Байронте. Он на самом деле собирался к нему наведаться, надо же переговорить с собственным координатором. Потому полуэльф никуда больше не спеша, вместе с Мелиссой и ее бабушкой остановился у неприметного особнячка на одной из центральных улиц Берст — Хила. Не обращая внимания на его картинные возмущения, Патриция завела его в дом и оставила в небольшой центральной зале дожидаться Эдрика, который не заставил себя ждать.

Эдрик совсем не походил на того же Александера. Ростом немного выше среднего, когда‑то был брюнетом, но сейчас пепел седины брал верх в его волосах, на носу висели небольшие очки, скорее для виду, чем для надобности, магам подобные вещи были совершенно не нужны. Небольшое брюшко «для солидности» дополняло картину некого клерка, но никак не одного из лучших Боевых магов Ард'Э'Лора.

— Что ты здесь делаешь? — Прошипел кор Байронт сквозь зубы и, не давая ответить, увлекая полуэльфа куда‑то вглубь здания. Оказались они в какой‑то уютной комнате — два кресла, журнальный столик и кушетка в углу. Спартанский стиль. На комнату сразу были наложены чары против прослушки, только мага, «барон» воздержался.

— Я тоже рад вас видеть, кор Байронт, — Иллиан учтиво поклонился, наблюдая за огоньками злости в глазах мага.

— Не надо позерства! — Маг старался держать себя в руках, но голос заметно лез вверх. — Что за цирк ты устроил?! Александер не ради собственной прихоти давал тебе необходимые наставления! Какого ксарга ты вообще делаешь в моем доме?!

Иллиан с холодной невозмутимостью еще минуты две слушал подобные речи, вальяжно развалившись в кресле, пока маг расхаживал по комнате, не забывая сверлить непрошеного гостя взглядом.

— А теперь ты меня послушай, — теперь это был не просто Иллиан, а Тил'амаш. Неуловимым движением, Шагом — сквозь — тень, он прошел разделяющие их с Эдриком несколько шагов, оказавшись в паре сантиметров от него, и взглянул прямо в глаза. Психологический ход, не более. — Наше общее дело для тебя играет не меньшую, а возможно и большую, роль, чем для меня. О, да, я знаю, почему для тебя выгодно это дело, и постарайся впредь не разговаривать со мной в таком тоне. Я могу без тебя обойтись, а ты без меня?

— Моя дочь, — Эдрик сглотнул, видя, как Иллиан снова оказался в кресле. Снял очки, протер их краешком мантии и отложил в сторону на журнальный столик. — Не смей трогать мою дочь. Она не имеет к этому никакого отношения.

— За кого ты меня принимаешь?! — резко бросил полуэльф, но дальше начал говорить спокойнее. — Не думай, что я какой‑нибудь головорез, Эдрик, это будет мешать нашей дальнейшей совместной работе. Можешь быть спокоен, я не собираюсь шантажировать тебя Мелиссой. Не забывай, что нам важно доверять друг другу, — и немного подумав, добавил: — в определенной степени.

— Будем считать, что я ты говоришь правду.

— Я и говорю правду.

Кор Байронт еще немного прошелся по комнате, снова подошел к журнальному столику, взял очки и опять начал их протирать краем мантии, после чего нацепил на нос и уселся в кресло напротив Иллиана.

— Ты и в присутствии Мелиссы не снимал своего капюшона? — Поинтересовался маг. Вместо ответа, Иллиан спокойно улыбнулся, снял пряжку и отбросил плащ, отчего его собеседник выругался сквозь зубы, но сразу же взял себя в руки. — Волосы придется состричь.

— Что‑то не так с моими волосами? — Невинно поинтересовался полуэльф, заставив мага скривиться.

— Снова позерство? Может маму ты и смог одурачить, но со мной веди себя серьезнее, я не девица на выданье. Ты понимаешь, что я имею в виду. Они серебряные.

— Но красить я их не буду.

— Твое право, — развел руками маг, — но прическу мы тебе кардинально поменяем. Я не хочу все запороть по такой идиотской причине.

— Это не столь важно, — отмахнулся Иллиан. — Что с моими бумагами? Наслышан я о бюрократии Ард'Э'Лора.

— Они готовы, — маг снова едва заметно поморщился. — Знаешь, сколько мне они стоили? Дешевле бы обошлось годовое жалованье десятка Жнецов!

— Значит я сейчас не кто иной, как барон Дитрих Бросш? Интересно, интересно…

— Только на время пребывания в Ард'Э'Лоре! И только для достижения нашей цели! Старайся не светиться, документы максимально подлинные, но я не отвечаю за твою дурость. И за пределами нашей страны ими можно будет разве что задницу подтереть.

— Ты со всеми так общаешься? Это и есть великий кор Байронт?

— Только с партнерами, ведущими себя как полные ослы! Зачем было переться в мой дом?! Ты должен как можно меньше оставлять следов на Парящих Островах!

— Ты мне это уже говорил, я не хочу повторять свои слова на этот счет. Будь повежливее. Иначе я могу подумать, что тебя выперли со Звезды Фард — Таса не беспричинно.

Эдрик побагровел, отчего начало казаться, что сейчас он сорвется на крик или того хуже, воспользуется магией. И как бы спокойно и уверенно не вел себя Иллиан, он понимал, что соперник из этого полноватого мага может получиться очень высокого уровня. Но ожидания Иллиана не оправдались, маг сдержал себя.

— Я не хочу сейчас говорить о своих отношениях с Вирисом. Моя работа в ограниченной помощи тебе. Я помогаю тебе не засветиться в Ард'Э'Лоре и помогаю скрыться по выполнении твоей задачи. Дальше наши пути расходятся. Я надеюсь, наши мнения совпадают в этом?

— Несомненно, Эдрик, несомненно. Но еще мне нужна будет информация и я хотел бы, чтобы ты организовал мне ее сборы. Можешь считать, что так ты помогаешь мне не засветиться. Сам понимаешь, могут возникнуть вопросы, если барон Дитрих Бросш, что с Тарга, который приехал погостить у кора Эдрика Байронта, начнет совершать подозрительные телодвижения на Парящих Островах.

— Для этого нужны деньги, — пожевав губами, наконец, сказал Эдрик. — У меня их нет.

— Найди, — пожал плечами Иллиан. — В конце концов, если наш план увенчается успехом, ты во многом выиграешь.

— Допустим, я знаю, кого можно привлечь для сбора информации. Какого рода информация тебе нужна?

— Не все сразу. Для начала я хотел бы воспользоваться твоей библиотекой, я знаю, она у тебя есть, — маг медленно кивнул. Иллиан поднялся со своего места и усмехнулся, — не надо меня провожать, я знаю, где она находится. — И сделав один шаг в сторону двери, обернулся и добавил: — и организуй мне, будь добр, обед, пускай доставят прямо в библиотеку. Голоден, как волк.

Библиотека была небольшой и в основном заполнена различными магическими трактатами, что было не особо интересно Иллиану. Отдельный стеллаж занимали исторические труды, среди которых были довольно редкие и интересные работы, но, увы, времени на них не было. Сказать честно, Иллиан сам не знал, что он хотел здесь найти. Хватило бы подробной карты Сандж — Гора, но тогда придется действовать вслепую, что чревато. План школы Сандж — Гора в библиотеке тоже не найти, а он почти что необходим, об этом Эдрику необходимо сказать.

Поход в библиотеку скорее был предлогом. Побыть одному и упорядочить мысли, заодно и перекусить. Недовольный маг все же прислал прислугу с обедом. Эдрик может сколько угодно выказывать свое недовольство, но пока Ортон Вирис жив, он будет хотя бы пытаться свои чувства сдерживать, остается только надеяться, что он не решит отказаться от своих обязательств.

Нет, не решит, на губах Иллиана заиграла улыбка. У него есть Мелисса, и папаша не намерен ею рисковать. Удивительно, как он пошел вообще на эту сделку. Хотя… Здесь как раз все ясно. Ортон Вирис был его конкурентом на пути к Созвездию, и обошел его. После чего выставил со Звезды Фард — Таса, несмотря на то, что все прекрасно знали о способностях Эдрика Байронта. Один из лучших Боевых магов Ард'Э'Лора, явный претендент на место во главе Звезды Фард — Таса, был исключен со Звезды своим главным конкурентом, занявшим место во главе. Теперь Ортон Вирис один из Созвездия, а Эдрик Байронт не стерпел унижения и ушел в Сандж — Гор на место куратора Боевых магов.

Вообще, похоже, кор Вирис успел многим перейти дорогу на своем жизненном пути. Не повезло ему, конечно, что одним из этих «многих» оказался Тил'амаш. Теперь придется расплачиваться за свои ошибки.

Иллиан еще раз обошел библиотеку Байронтов, на этот раз останавливаясь едва ли не возле каждой книги, пока в глаза не бросилась одна. Увесистый том, полностью посвященный Шадеру, как божеству, так и Ордену, магических приемов и прочего, прочего. Взяв на заметку, что к ней еще надо будет вернуться, Иллиан взглянул на часы и встрепенулся. Он здесь провел уже три часа. Необходимо зайти к Эдрику и передать все пожелания по будущему сбору информации. Он уже во всем определился. Но пока его планам не было суждено сбыться.

— Я не помешала?

Мелисса стояла возле входа в библиотеку, так что Иллиан был повернут к ней спиной. И как только смогла зайти так тихо?

— Ничуть. — Иллиан обернулся к девушке и взглянул в глаза. — Я просто думал. А в библиотеке… потому что тихо, наверное.

— Я тоже люблю здесь просто подумать. Походить между стеллажами, вдыхая запах старинных рукописей. Здесь даже пыль другая, не как обычно. Пыль, наполненная знаниями, — усмехнулась девушка.

— Быть может этак так, — серьезно сказал полуэльф. — Может, мы еще не поняли всей сути, которую Боги вложили в слово.

— Отец как‑то странно сегодня выглядит, — сменила тему Мелисса. — Это как‑то связано с вашим приездом?

— Отчасти, — немного подумав, честно ответил Иллиан. — Не забивайте себе этим голову, Мелисса. Ничего серьезного.

Несколько шагов в сторону девушки и Иллиан заметил, в каком изумлении расширились ее глаза.

— Твои волосы… — прошептала она, сама не заметив, как перешла на «ты».

— Необычно, правда? — Усмехнулся Иллиан. — Но странного на самом деле ничего нет, хотя, признаться, я сам иногда испытываю некий дискомфорт в общении с другими людьми из‑за этого фактора. Люди могут считать меня другим, не таким как они, только из‑за цвета моих волос. Смешно, но это так. Поэтому я предпочитаю не снимать капюшон с лица. Так мне проще. Даже ты начала смотреть на меня иначе…

Мелисса подошла прямо к Иллиану, так что он начал ощущать ее горячее дыхание. Она оказалась ростом почти с него, хотя кровь темных эльфов в его жилах не способствовала большому росту.

— Чушь, — девушка приложила свою миниатюрную ладошку к губам полуэльфа. — Это все чушь. Цвет волос, глаз, расположенность к магии, родословная. Рамок, в которые люди загоняют сами себя, еще очень много. Зачем? Люди создают эти рамки специально, чтобы чувствовать свою ущербность, неполноценность или…

— Или особенность? — Перебил ее Иллиан. Он мягко взял ее ладошку в руку и несколько мгновений просто смотрел в ее глаза. Но всего несколько мгновений, которых на самом деле было очень мало, и прильнул к ее губам. И уже то, что она ответила на поцелуй, говорило за нее многое.

Он чувствовал жар ее тела, стук ее сердца звоном отдавался в его ушах, ее запах пьянил и сводил с ума. Он не мог думать больше ни о чем, сейчас все мысли были заняты только Мелиссой, а работа… О работе он больше в тот вечер не думал.

Утро наступило незаметно, чем не сильно обрадовало Иллиана. Хотя он не сомневался, что Эдрику уже все известно о случившемся между Иллианом и Мелиссой, но предпочтительнее было не давать ему видеть их вместе. И пробуждение в кровати Мелиссы стало для полуэльфа почти что неожиданностью. Оставаться на всю ночь у нее он не собирался, будет очень плохо, если у Эдрика появится повод на очередное недовольство, на этот раз более весомый.

Но вышло, как вышло, поэтому сейчас Иллиан поспешно собирал свои вещи, одновременно с этим их же и одевая. Спешка не была лихорадочной, когда мысли скачут с одной на другую, а руки трясутся, и не можешь попасть ногой в штанину. Не было это и спешкой человека куда‑то опаздывающего, рыскающего по комнате и пытающегося понять, не забыл ли он еще что.

Сначала Иллиан привел в порядок мысли, осмотрел комнату, с удивлением подмечая, что совершенно не помнит, как они с Мелиссой здесь оказались. Его одежда была разбросана по всему полу, не особо довольная от подобного пренебрежения к себе, но Иллиан не обращал внимания на чувства неодушевленных предметов.

Одевшись, он еще постоял несколько мгновений, смотря в пустоту с улыбкой на лице. Затем подошел к спящей Мелиссе и нежно поцеловал ее. Осторожно. Чтобы только не разбудить. Глупо это все. Она даже имени его не знает, а вся правда, сказанная ей Иллианом, была скрыта несколькими слоями вуали лжи.

Он еще раз окинул взглядом спальню и вышел. Сквозь тень. Пытаясь не вызвать ненужных вопросов. Не учитывая только того, что Мелисса уже не спала.

— Ты уже собрал своих информаторов?

Вышел с тени Иллиан прямо возле кора Бросша, который сидел за рабочим столом, всматриваясь в какие‑то бумаги. Что удивительно, тот даже бровью не повел от внезапного появления, чем увеличил свой статус в глазах полуэльфа.

— Зачем их собирать, если я еще не знаю рода необходимой тебе информации? — Эдрик нехотя поднял взгляд на Иллиана, медленно снимая при этом очки и массируя переносицу.

— Ты всегда в мантии ходишь? — Резко сменил тему полуэльф. — Нельзя же быть таким старомодным.

— Это говорит мне человек с серебряными волосами, собранными в конский хвост? — Спокойно ответил вопросом не вопрос Эдрик. — Переходи к делу, я в отличие от тебя занят.

— Как скажешь, — пожал плечами «барон». — Мне нужны самые незамысловатые сведенья. Во — первых, полная планировка школы Сандж — Гора, с пометками всех комнат членов Созвездия и их Звезд. Для этого даже не обязательно подключать людей со стороны, сам понимаешь. Во — вторых, вся информация о составах групп Созвездия. Численность магов со Звезд, их имена, способности, степень отношений с главой Звезды. В — третьих, мне нужно знать все об Ортоне Вирисе. Абсолютно все. Начиная с его любимого блюда и сексуальными предпочтеньями, и заканчивая тем, как часто он посещает уборную. Остальное я выясню сам. Не подведи меня, Эдрик, от точности добытой тобой информации зависит успех операции. Я надеюсь, ты это понимаешь.

— Тебе не идет роль наставника, — поморщился Эдрик, — так что избавь меня от подобного своего тона. Все будет. И планировки школы, и точное расписание со временем посещения туалета Вирисом. А сейчас я хотел бы не видеть твоей физиономии. Через… — маг взглянул на часы, — через полчаса прибудет цирюльник. Можешь и сам срезать свою косу, ножом, к примеру, но я позаботился о твоем комфорте. Ради дорогого гостя ничего не жалко. Можешь быть свободен, — и, не дожидаясь ответа, нацепил очки и уставился в бумаги.

Иллиан только пожал плечами, закрывая глаза на бестактность, и даже агрессивность кора Бросша. Сейчас он это позволит. Пускай выпустит пар, должно помочь. А пока его ждала библиотека и намеченная книга посвященная Шадеру.

Орден… Иллиан не сомневался, что еще увидит его на своем пути. Пускай их интересы до сих пор пересекались только косвенно, но в дальнейшем все может приобрести более серьезный оборот.

Лучше преувеличить силы противника, чем недооценить их. Этому учил Дакрхас, и где бы он сейчас ни был, Иллиан намерен соблюдать эти правила. А когда время придет, он найдет Дакрхаса и заставит ответить за все, во что он его впутал.

Глава XV.Глаза Творца

— Нет… Прошу, хватит, — едва слышно прохрипел истязаемый.

Времени на то, чтобы разговорить пленника, к удивлению Асварта, ушло довольно много. Орден Шадера умел воспитывать из своих приверженцев истинных фанатиков, и поначалу Магистру казалось, что распятый шадерец испытывает удовольствие, пока он режет его заживо. Но это вскоре прошло, хотя и пришлось освежевать всю левую руку, профилировать каждую мышцу и не дать при этом пленнику потерять сознание или истечь кровью.

В вопросе пыток Асварт был истинным мастером. Каждое его движение было выверено до мельчайших деталей, каждый последующий мазок довершал предыдущий, и каждый взгляд полный боли был ему наградой.

Испытывать отвращение к подобным картинам он разучился уже давно. С тех пор, как судьба выбрала для него особый путь, и уже двести лет имя Аллориан было ему проклятием. Резать людей заживо? Легко. Упиваться чужим страхом? Нет ничего проще. Питаться причиняемой болью? Необходимо. А ведь поначалу ощущал отвращение даже к самому себе, но это все быстро прошло и Асварт научился жить с Алчущим внутри.

Заставить шадерца кричать потребовалось еще меньше времени. Всего‑то избавил его от необходимости стричь ногти на левой же руке и затем поднялся наверх, к груди. Кричал он страстно, со вкусом, эманации боли были почти осязаемы, а в глазах уже не было ничего кроме страха, отчаяния и той же боли. Но Асварту этого было мало, задавать вопросы он не спешил. Вот когда по прошествии совсем короткого отрезка времени, за который Аллориан успел избавить от лишней кожи всю грудь шадерца, тот начал умолять, можно было начинать разговор.

— Ведь знаешь, — как только Асварт начал говорить, пленник перестал кричать, едва слышно завывая от боли, — чтобы тебя разговорить, в этом всем, — он обвел тонким филейным ножом пленника, легкими касаниями напоминая тому о каждой ране, — совершенно не было необходимости. Ты ведь знаешь кто я? — Кивок. — Конечно, знаешь, против меня не стали бы посылать несмышленых смертников, — Магистр лукавил, послали как раз ненужный Ордену балласт. — И ты знаешь, на что способно мое оружие? — Снова кивок. — Само собой. Поэтому ты мог задуматься, почему я режу тебя на куски, когда причинять тебе боль можно более чистыми методами, и не пачкаться в этой, — Асварт брезгливо посмотрел на руку, куда с ножа попала маленькая красная капля, брезгливо поморщился и встряхнул ладонью, — крови. Ведь задумывался об этом, я прав?

Шадерец попытался что‑то сказать, но вместо этого с его горла послышался только сиплый хрип, что заставило Аллориана ухмыльнуться.

— Ты хочешь что‑то сказать? — Асварт слегка наклонился к пленнику, нацепив при этом на свое лицо маску озадаченности.

— Воды, — едва слышно прохрипел шадерец.

— Право, зачем? — Всплеснул руками истязатель, наигранно удивляясь, но уже через мгновение на его лице не отображалось ни единой эмоции, только холодное спокойствие. — Тебе все равно скоро умирать. И если ты не разочаруешь меня, то умрешь быстро и… возможно безболезненно.

Аллориан на некоторое время задумался, стоя на месте и раскачиваясь с пяток на мыски. Затем, будто что‑то вспомнив, продолжил:

— Так вот. Я мог бы причинять тебе боль без использования столь грязных методов, хотя, не могу не признаться, я очень аккуратный палач, что ты уже наверняка оценил. Но вас наверняка застраховали от воздействия Серебряной Молнии, пускай заблокировать ее воздействие невозможно, но я уверен, Орден способен на кое‑что в этом плане. Но даже если я не прав, то причинять боль Серебряной Молнией гораздо скучнее, и гораздо ожидаемее с вашей стороны. Скажи, какой из вариантов здесь более верен? Ах, да, можешь не отвечать. Будем считать, что ты согласен с обеими вариантами.

Аллориан прекрасно понимал, что его ледяное спокойствие действует сейчас на шадерца еще сильнее, чем перенесенные пытки. И потому голос Асварта оставался ровным, будто и не висит возле него распятый пленник, залитый собственной кровью, каким бы мастером пыток он ни был, мелкие капилляры задеваются в любом случае.

Истязатель снова задумался. Выдержит ли пленник продолжения истязаний? Мельком взглянул на него, понял, что нет, не выдержит. То ли шадерец попался слишком слабый, то ли, что более вероятно, ему поставили блокиратор. Оба варианта никак Асварта не устраивали, но пришлось смириться, надо переходить непосредственно к допросу.

— Как тебя зовут, парень? — Обратился Асварт к пленнику, одновременно используя легкое целительное заклинание, раны или боль оно не уберет, но придаст самую толику сил, позволяя говорить свободнее.

— Мирон, — ответил шадерец и закашлялся. Вполне ожидаемая реакция.

— Мирон? Ты из княжеств? — На этот раз тот просто кивнул, говорить ему невероятно больно, Асварт это прекрасно понимал. — Откуда именно?

— Отсюда, — буркнул Мирон и снова зашелся в кашле.

Сюда, а именно в Матос, одно из семи Вольных Княжеств, Асварт прибыл всего несколько часов назад. От самого Фард — Таса он шел по Серому Пути, и хотя пересекать водные пространства подобным способом было сопряжено с большим риском, но зато гораздо быстрее, нежели дирижаблем. Весь переход занял у него не более десяти часов.

Задерживаться в Княжествах, а в Матосе особенно, Магистр не собирался. Он мог бы попасть с Ард'Э'Лора в Ни — ирм и прямым путем, это заняло бы даже меньше времени, но Асварт решил перекусить и несколько часов отдохнуть перед отправлением в город указанный Архимагом. Потому огромным удивлением стало то, что шадерцы ждали его именно в Матосе, который был ему фактически не по пути. Хотя вполне вероятно, что, не зная, куда точно направляется Магистр, в каждом из семи княжеств есть группы шадерцев с заданием отслеживать перемещения Асварта, если тот покажется.

Их задачей было только наблюдение. Аллориан это понял, как только заметил шадерцев, а заметил он их довольно скоро. Не воспитывает Орден соглядатаев, а если и воспитывает, то на Матос их не хватило, и действовала пара шадерцев очень дерзко, вызывающе и слишком бросаясь в глаза. Да, их было всего двое. Для слежки хватило бы и одного, но, вероятно, задумывалось, что второй будет страховать первого, но эта пара действовала напролом, явно переоценивая свои возможности. Оно и не удивительно, ведь на взгляд Асварта, старшему было никак не больше восемнадцати лет, и именно этим старшим оказался Мирон.

В Матосе у Асварта, как и в большинстве крупных городов, были обустроенные небольшие точки, где он мог в случае чего затаиться на несколько дней, одновременно приводя себя в порядок. Пользовался он такими лежками очень редко, сказать даже, почти никогда, но деньги, их не совсем чистым на руку хозяевам, выплачивал регулярно, благо, взносы были не слишком большими.

Сейчас подобную точку в Матосе Асварт использовал как пыточную, куда заблаговременно привел горе соглядатаев, тащить сюда этих двоих было бы весьма затруднительным.

Заманить их в ловушку было настолько подозрительно легко, что Магистр поначалу чувствовал некое напряжение, ожидая в любой момент подхода более тяжелых сил противника. Но прошло время и напряжение спало, Орден не особо надеялся выследить Асварта, потому на эту задачу был выделен самый минимум фанатиков. Самый минимум легкозаменяемых фанатиков.

Убивать кого‑то сразу Асварт не собирался. Но в момент, когда шадерцы поняли, что попали в ловушку, сразу бросились на него в атаку фанатичным огнем в глазах. Не раздумывая. Не ожидавший такого Магистр, машинально выстроил отражающую защиту, и первая же атака шадерцев убила одного из них. Огорчаться смысла не было, разменный материал, но со вторым он был уже аккуратнее.

От следующей атаки шадерца, Асварт ловко ушел в сторону, одновременно бросая в противника шаровую молнию. Заклинание было слабым и только ошеломило противника, но большего и не нужно было. За те несколько секунд, что шадерец приходил в себя, Магистр сократил разделяющее их расстояние и эфесом, непонятно как появившейся в руке сабли синей стали, оглушил противника.

На этой улице Лараска к подобному были привычны, и темные переулки посещали редко, потому если кто и видел этот скоротечный бой, то большого внимания не обратил. А следовало бы, ведь даже если разборки здесь были обыденностью, то разборки среди магов встречались более чем редко, не так часто сюда забредали маги, да и в Матос вообще. Поэтому Асварт был крайне аккуратен, самый минимум визуального проявления магии. Задерживаться в переулке он тоже не стал, подхватив обмякшее тело Мирона, набросил слабый скрывающий полог, отчего обыватели видели двоих не совсем трезвых мужчин, и свернул за угол, заходя в первое же здание и спускаясь в подвал. Труп второго шадерца остался остывать в темном переулке.

На входе в подвал Асварта попытались грубо остановить, но услышав необходимый пароль, недовольно пропустили. Вышибала был явно не в лучшем расположении духа.

Здание это являло собой самый дешевый трактир Матоса, но его хозяин не одним этим зарабатывал себе на жизнь, что становилось ясно после первых же минут общения с ним. Но заходить сегодня в зал трактира Асварт не собирался, а уж тем более обедать здесь, поэтому спустившись в подвал и отыскав свою комнату, сразу же приступил в подготовке пыточной. А именно к извлечению необходимых инструментов и накладыванию на комнату заклинаний, негоже чтобы все слышали крики истязаемого.

Приготовления оправдали себя, сейчас шадерец окровавленный и сломленный висел распятый посреди комнаты, и Асварту за все время пыток никто не помешал, позволяя заниматься столь угодным Алчущему делом.

— Из Матоса значит? — Продолжил Асварт. — Орден действует на территории княжеств?

Пленник не спешил отвечать, а Аллориан не спешил повторять свой вопрос. Вместо этого он снова поднял оставленный на столе тонкий филейный нож и подошел к шадерцу.

— Медленная смерть, — неспешно проговорил он, делая аккуратные надрезы по всему телу истязаемого, — или быстрая. Тебе выбирать.

— Я не знаю, — постарался крикнуть Мирон, но вместо этого хрипло прокашлял. — Я ничего не знаю, старшие все скрывают от нас!

— Я тебе не верю, — и нож снова заскользил по телу шадерца. — Где Орден скрывается? Ты ведь знаешь, тебя посвящали Шадеру где‑то.

— Орден не скрывается, — Мирон постарался придать дерзости голосу, но это удалось ему плохо.

Впрочем, Асварт уже мог понять, врет или говорит правду его истязаемый, искусство пыток давало и подобные возможности, и сейчас отчетливо понял, что Мирон не врет. Орден действительно не скрывается.

— Где находится Орден?

— Я… не… могу сказать, — просипел шадерец.

И снова правда. Но Асварт ни на что и не рассчитывал. Даже если этот парень знает местонахождение Ордена, то на его разум поставлен мощный ментальный блок, который в лучшем случае убьет его, если он попытается что‑то сказать, в худшем же… Асварт прекрасно знал, что умеет делать Орден в худшем случае. Даже сами вопросы об Ордене из уст Магистра причиняют шадерцу боль, ответов он не услышит. Но попробовать стоило.

— Кто тебе передает приказы? — Еще одна ниточка за которую можно уцепиться.

— Это постоянно новый человек. Пешки, которых берет под контроль Познавший и затем избавляется от них.

Голос Мирона окреп, казалось, в нем даже появились веселые нотки. И затем… Взгляд шадерца изменился, улыбка расползлась по его лицу, и все, что он успел сказать перед смертью:

— Асварт, мой дорогой друг… — пока его речь не прервал клинок, отрубивший голову.

— Быстрая смерть, — недовольно буркнул Асварт, — хотя ты ее не заслужил.

* * *

Бездна бы побрала этот ксаргов Орден! У шадерцев в рукаве оказался козырь, который Асварт просто не мог учесть. Откуда в Эмеральде снова появился Познавший? Шадер ушел, и его благословение давно не касалось смертного. Боги больше не властны на земле.

«Тебе ли об этом говорить, Алчущий? Дитя Кровавого Бога».

Ааааргх… Это не его мысли, отголоски давно сгинувшей Силы, которая более не властна над ним. Хватит! Алчущий давно утратил связь со своим покровителем, это не Вестник больше, а кровожадная тварь. И этой кровожадной тварью является Асварт… Сам Асварт.

Не об этом думать надо. Шадер. Орден теперь знает, где находится Асварт. Сомневаться в этом не приходилось. Магистр осознавал все возможности Познавшего, если это и правда был он, а не…

А не кто? Кто‑то иной способный брать людей под контроль? Нет, пускай подчинить не сопротивляющийся разум способна не только магия Шадера, и не только Познавшие Шадера. На это уповал Асварт в случае с Филенцио. И ошибся. Поверить в такое сложно. Пробуждение Врат было только началом, древние Силы Эмеральда просыпаются и возвращаются в мир. Этого стоит бояться, это страшно, но и неизбежно.

Значит ли это, что зверь, сидящий внутри, услышит голос своего Бога и подчинится Асварту? Опять надежды затмили разум и полезли на первый план мыслей. Есть только «здесь и сейчас», а не «что будет». И пока явно только одно. С Матоса необходимо уходить. И как можно быстрее.

Еще одни надежды, на отдых и сытный обед, были безжалостно разбиты в прах. Прямо с импровизированной пыточной Асварт открыл Серый Путь и его проглотила переливающаяся разноцветная пустота, радующаяся каждому новому посетителю. Серой она не была, но почему‑то Серый Путь назывался так, а не иначе. Многим было бы интересно, почему именно так, но не Асварту. Он причину знал, и потому думал только о том, что делать дальше в связи с новыми обстоятельствами, так бесцеремонно свалившимися на его голову в виде Ордена Шадера.

Будут ли его ждать в Ни — ирме? Наверняка. И потому извините, Архимаг, но планы придется поменять. Можно быть уверенным, что княжества сейчас находятся под тотальным наблюдением Ордена. Неизвестно только, зачем им Асварт, или не им, а Познавшему. Когда они пытались захватить Аннадора и Иллиана, все было ясно — Магистр был помехой. Но сейчас что? Можно только радоваться, что Асварт находится отдельно от братьев. И братья отдельно друг от друга, если Иллиан еще жив. А если жив, остается надеяться, что не в руках Ордена. Потому что часто бывает легче умереть, чем попасть в застенки шадеровцев, уж кто, а Асварт знал об этом достаточно.

Тропа Серого Пути, бесцеремонно проложенного где‑то между материальным миром и Бездной, в прямом смысле стелилась под ногами Магистра. Он уже давно научился контролировать эту дорогу одним лишь подсознанием, не отвлекаясь на постоянную подпитку и прокладывание верного пути. Ведь один неверный шаг означает смерть или что похуже — вечное скитание в искусственном мире, лишенном выхода. Но заблудиться здесь для опытного мага почти невозможно, разве что стечение обстоятельств и игра судьбы поспособствуют этому, хотя вероятность такого еще меньше. Серый Путь давно превратился в единственный способ перемещения Высших по Эмеральду.

Едва покинув Матос, Асварт уже знал куда направится. Пускай он просчитывал в голове варианты, искал необходимость в тех или иных шагах, и даже убеждал себя, что полностью углубился в размышления, что же делать дальше, но это было ложью. Как же легко, оказывается, обмануть самого себя, поверить в то, что колеблешься с будущим выбором. Но выбор сделан, и даже не сейчас, а еще сорок лет назад, когда решение диктовало чувство долга. Призрачное чувство, пытающееся перебороть возможность собственной выгоды, и нашедшее в то время компромисс. И опять же Асварт обманывал себя, не желая верить, что он тогда поступил так только ради вот этого момента, который сейчас наступил.

Серый Путь вывел его рядом с небольшой проселочной дорогой, вдали от оживленных мест. Вдали от больших городов, от магии, от политики, вдали от суррогата жизни. Здесь жизнь текла иначе. Как десять, как двадцать, пятьдесят, сто и тысячу лет назад. Здесь никогда и ничего не менялось, сюда не существовало обычных дорог, и даже зная, куда ты идешь, попасть в это место не всегда было возможно.

Долина Тысячи Духов, Колыбель, Земля Ушедших, Убежище. У этого места было много имен, о нем ходило множество легенд, но всех их связывало одно — отсюда пошла жизнь на Эмеральде, здесь родились драконы.

Драконов в Эмеральде не было уже давно. Даже во время Войны Исхода, когда их мир разрывали катаклизмы, и не было ни клочка земля не орошенного кровью, драконы не вернулись. Но Долина существовала, все еще храня секреты ушедших, и только единицам посчастливилось найти сюда дорогу, и гораздо меньшему количеству — сюда попасть.

Асварт относился ко вторым, хотя и не надеялся, что Хранитель Колыбели еще раз позволит ему ступить на эту землю.

— Давно же я тебя не видел. Все надеялся, что и не увижу больше.

— Не надейся, Тром, — улыбнулся Асварт старому другу, — и не надейся.

Тром был гномом, со всеми отсюда вытекающими. Ростом немного ниже пяти футов, но по ширине плеч почти в два раза превосходил Асварта. Грубые черты лица были изборождены морщинами, а длинная борода, доходящая почти до пояса, заплетена снизу в косу.

— Ты не должен был сюда приходить, — улыбка Магистра не заставила гнома смягчиться.

— Но все же ты рад видеть старого друга, не так ли? — Асварт не давал сбить себя с толку. — Тогда не надо держать его на пороге своих владений, Хранитель, пойдем поговорим.

— Поговорить можно и здесь, — стоял на своем гном, — и если ты пришел сюда без причины…

— Тром, — перебил его Асварт, — не бурчи. Причина есть, иначе меня здесь не было бы. Я знаю правила не хуже тебя.

— Знает он, — менее уверенно пробубнил Хранитель. — Тогда чего устраиваешь здесь проходной двор? Я тут месяц прибирался после прошлого твоего визита. — Гном еще несколько мгновений постоял и сокрушенно вздохнул, — пошли уже. Вижу, отделаться от тебя не получиться.

Напоминать Хранителю о том, что без его ведома и согласия попасть в Долину невозможно, Асварт не стал. По правде говоря, удивительнее было бы, не стань Тром спорить и бубнить, ведь это едва ли не большая отличительная черта гномов чем рост, кряжистость и борода.

— Как она? — Вдруг спросил Асварт, заставив Трома сбиться с шага.

— Помнишь о ней, да? — Тихо произнес Хранитель. — Хотя… К ней ты и пришел, не ко мне. Я прав?

Отвечать Асварт не стал, и так все было ясно.

— Конечно, прав. А вот ты как думаешь, как она может себя чувствовать? А? Что молчишь? Как себя может чувствовать маленькая девочка, лишенная нормальной жизни, я тебя спрашиваю?! — Голос гнома сорвался на крик. — Извини. Сорвался.

— Не извиняйся, Тром. Ты прав. Я виноват и этого не исправить. Но сейчас мне нужна твоя помощь. Твоя. И ты сам решишь, достаточно ли причины моего визита для того, чтобы… чтобы…

— Я понимаю, — Тром поспешил помочь Асварту выйти из сложившейся ситуации. — Хватит о грустном. Нас еще ждет тяжелый разговор. Расскажи лучше, как там в мире. Как Кара поживает?

От этих слов Асварт дернулся, что не скрылось от гнома.

— Кара… — Слова давались тяжело, в горе стоял какой‑то противный ком, заставляя голос дрожать. — Кара мертва.

Больше Асварт не сказал ничего. Почему каждый норовит напомнить ему о ней? Эта рана не успевает зажить, как на нее высыпается новая порция соли. Пора забыть, смириться, ведь почти двадцать лет он ничего не знал о судьбе своей сестры, а узнав только и смог, что жалеть об упущенном времени. Его не было рядом с ней.

— Я сожалею, — прохрипел Тром. — Я знаю, сколь дорога она тебе была. Извини.

— Нет, ничего. Забудь. Я… я уже смирился с этой мыслью, — он попытался улыбнуться и у него получилось. — Пока есть смысл жить дальше.

— Смысл есть всегда, — философски заметил гном.

— Сейчас особенно. Не говори, что ты не чувствуешь, что происходит в Эмеральде. Долина часть этого мира, его вершина, и ты стоишь на этой вершине.

— Я всего лишь ее Хранитель. Я только наблюдаю за ней и не в моих силах что‑то менять. И с того времени, как ушел старый Хранитель, я чувствую слишком многое. Это ничего не значит.

— Тром, не держи меня за идиота. Я не пришел бы сюда, если бы ничего не знал. А если ты хотя бы не догадывался ни о чем, то не пустил бы меня сюда.

— Слишком много «бы», Асварт.

— Их не бывает мало в такие то моменты.

— Хорошо, Асварт. Только из уважения к тебе, — вздохнул гном. — Силы Хранителя… Они изменились, стали ярче что ли. Будто…

— Источник, дающий тебе Силу, стал ближе.

— Именно, — гном остановился, обернулся к Асварту, смотря на него удивленным взглядом. — Тебе что‑то известно?

— Я же говорил, — пожал плечами Магистр. — Но ладно. Начну сначала. Около полутора лет назад проснулись Врата. Поначалу количество стягиваемой ими энергии было столь мизерно, что никто не обратил на это внимание, в Выжженной Тверди часто бывают перепады Силы, зафиксировать что‑то конкретное довольно сложно. Но меньше чем через полгода случился резкий скачок, который просто нельзя было не заметить. Все начали бить тревогу, паника была гарантирована, но вмешался Архимаг Дайвар Крус и смог убедить всех глав магического мира, что ситуацию необходимо утаить. Тогда же и организовали первые серьезные экспедиции к Вратам, заменив обычных лингвистов профессиональными магами — теоретиками…

Дальше Асварт рассказал Трому все. Без утайки. О пророчестве, Дариусе и случившемуся у Триара, о пропаже Иллиана, нападении Ордена на Академию и закончил все догадками о Познавшем. Тром слушал все не перебивая, становясь с каждой следующей фразой все мрачнее, и к концу рассказа и вовсе не походил былого сварливого гнома.

— Ты меня сейчас совсем не порадовал, — наконец произнес Тром.

— Теперь ты понимаешь, зачем я сюда пришел?

— Понимаю, как не понять, — вздохнул гном. — Но приходить надо было раньше. Упущено много времени.

— Раньше я ничего точно не знал. Сплошные догадки.

— В Эмеральд возвращаются Боги, а ты строишь догадки? Алчущий чувствует присутствие Кровавого?

— Нет, — вздрогнул Асварт. — Все как прежде.

— Плохо, очень плохо… — задумчиво произнес гном?

— Что в этом плохого? — Не понял Магистр

Тром недовольно посмотрел на своего друга.

— А то, — сварливый гном вернулся на свое место, — что мы не можем быть уверены до конца в том, что старые Силы просыпаются. Алчущий часть этих Сил, как Хранитель или Познавший. А об остальных четверых и вовсе ничего не известно. И я даже не знаю, что хуже — возвращение всех Вестников или только части.

— Ты знаешь мое мнение на этот счет. Я больше не хочу носить звание Аллориана, даже если смогу его контролировать.

— А возвращение Кхатора — возможность избавиться от твоего дара. Что ж, понимаю.

— Дара? Ты смеешься, Тром? Кровавый не награждает дарами, он проклинает. Аллориан это проклятье, с которым мне приходится жить.

— Может, хватит? — Поморщился гном. — Я уже и забыл о твоем постоянном нытье по этому поводу. Хочешь думать об этом, как о проклятье? Пожалуйста, думай. Но нужно хотя бы постараться принять вещи такими, какими они есть, а не забивать голову историями о кровожадных монстрах.

— Тебе ли об этом говорить?! — Взъярился Асварт. — Тебе?! Хранителю?! Что ты знаешь о том, каково это, быть Алчущим?!

— А ты знаешь все о бытности Хранителем?! — Закричал Тром так, что Асварт вздрогнул. Не часто он видел своего друга таким. — Все знаешь о вечности одиночества?! Это мое проклятье! И не тебе говорить, что моя участь легче!

Смутились оба. Великие мира сего, те, от кого зависит многое, а ведут себя как поссорившиеся мальчишки. Ведь они уже привыкли. Получили огромную Силу и не сразу разглядели вторую сторону медали. Но еще ни разу не высказывали это друг другу.

— Я устал, — тихо произнес Асварт.

— Но пока есть смысл жить, — Тром повторил слова друга и улыбнулся. — Верно?

— Смысл есть всегда, — теперь и лица Асварта коснулась улыбка.

Они остановились и несколько мгновений смотрели друг на друга. А затем сорвались в неудержимом хохоте. Смеялись долго и со вкусом, причмокивая, похрюкивая и с иными проявлениями бурного веселья.

— Да уж, — отсмеявшись, гном вытирал проступившие слезы, — скажи кому, не поверят.

— Ладно тебе. Помнишь случай с отрядом орков? Тогда все было так же, — все еще посмеиваясь, сказал Асварт.

— Чего?! Это не тебе тогда стрела в задни… Тьфу, да ну тебя, — гном сокрушенно махнул рукой на Магистра и, не оборачиваясь, поплелся вперед. Асварт, посмеиваясь, его догонял.

— Эй, Тром, извини, я же… — начал Асварт, но сбился, смотря на предупреждающе поднятую гномом руку. — Что случилось? — Непонимающе спросил он.

— Мы пришли.

— Куда мы пришли? — Скептически хмыкнул Магистр.

Гном снова нацепил на лицо маску недовольства и наградил Асварта недовольным же взглядом. Они молча стояли некоторое время, затем Тром начал выписывать руками странные пассы. Воздух впереди сначала поплыл рябью, затем задрожал, замерцал огненными всполохами и в одно мгновенье, словно кто содрал вуаль, открылась истинная картина реальности.

— Ничего себе… — непроизвольно вырвалось у Асварта. — Как?

— Если у тебя масса свободного времени, есть возможность заняться чем‑то для души. Вот я и занялся, — небрежно ответил гном, но по самому было видно, что его распирает от гордости. И было почему.

Впереди лежало небольшое озеро идеальной формы, скорее даже пруд, по поверхности которого шли едва заметные волны. Прозрачная вода не скрывала игры красок, проходящей по дну, и Асварт не сразу понял, что на самом деле это разноцветье создавали рыбки, просто рыбки. Но их было такое количество, что страшно и подумать, как Тром создал такое. Берег с одной стороны был укрыт галькой, а с другой зеленела сочная трава. Везде были цветы. Удивительно красоты цветы, и от количества красок в глазах начинало рябить. Несколько изящных беседок были укрыты зелеными побегами также с распущенными цветами, белоснежными на этот раз. И немного в стороне располагался уютный домик, с красивой верандой, будто над ней трудились лучшие резчики по дереву всего Эмеральда. Не доставало только аляповатого дымохода с розовым дымом.

В целом все это напоминало картину с какой‑то детской сказки, но никак не реальное место, где могут жить люди.

— Сознаюсь, Тром, ты меня удивил. Уж не думал я, что старый гном способен на такое. Я больше ожидал увидеть грязную кузню со спальным мешком в углу.

— Вроде и похвалил, и в душу плюнул. Ты неизменен.

— Я же со всем сердцем, — улыбнулся Асварт. — Ты же меня знаешь.

— Да лучше бы не знал. Пройдем в дом. Ты должен увидеться с нею.

— Пойдем, — кивнул Асварт.

Едва зайдя в дом, Асварт вздрогнул, будто его ударила молния. Шок, удивление, изумление, страх — все это читалось на его лице.

— Как такое возможно? — Выдавил он из себя.

— Поговори с ней, — тихо произнес гном. — Она ждет тебя с тех самых пор.

Асварт нерешительно прошел внутрь. Он не мог понять, не мог поверить, не мог смириться. Он смотрел и видел маленькую хрупкую девочку, играющуюся на полу той самой куклой, что и сорок лет назад. Та же самая девочка, что и сорок лет назад.

— Привет, — пройдя к ней сказал, нет, прошептал Асварт, на большее он не был сейчас способен. Он вернулся назад, в то время, когда впервые эту девочку увидел и почувствовал ее Силу. И лишил ее жизни.

Девочка подняла лицо и радостно засияла. Искренняя светлая улыбка ребенка.

— Дядюшка, это вы? — Радостно запищала девочка и бросилась Асварту на шею. Он на мгновение дрогнул, но устоял, надеясь только, что Тром не заметил его мимолетной слабости.

Чистая детская улыбка… и два провала выжженных глазниц.

— Да, малышка, это я, — Асварт обнял девчонку и крепко — крепко прижал к себе. Он сейчас снова просил прощения, снова и снова, как и сорок лет назад. Но не произносил этого вслух, только одинокая слеза стекала по его щеке, и сердце замерло, не решаясь выдать свою боль.

— А я ждала вас, почему вы не приходили? — Мимолетная детская обида. Обычного ребенка.

— Я был занят, малышка, но теперь я пришел, — улыбнулся Асварт, хотя на душе было гадко. Больно и гадко.

— А мне дядя Тром платье подарил, — девочка отбежала от Магистра и закружилась на месте. — Красивое, правда?

— Очень. Ты в нем прямо маленькая принцесса.

— А вы мне подарок принесли? Вы обещали.

— Конечно, принес, малышка. Держи, — Асварт протянул девочке руку, в которой появилась кукла. Копия той самой куклы, которой она игралась.

— Ух ты, а как вы так сделали? — Засияла девчонка.

— Как сделал? — Замер Асварт, боясь пошевелиться.

— Ну, дядюшка, — произнесла девочка так, будто эти взрослые ничего не понимают. — У вас в руке ничего не было, а потом бам! И появилась кукла!

Ничего не понимая, Асварт взглянул в ее выжженные глазницы. Кажется, он даже не дышал, боясь чего‑то. Он обернулся к Трому, в надежде услышать ответ, но тот стоял с застывшим выражением лица, шокированный еще сильнее друга.

— Ты меня видишь? — Нерешительно спросил Асварт.

— Ну, конечно вижу, — эти взрослые точно ничего не понимают. — И дядю Трома вижу, во — о-он он стоит, — девчонка протянула маленькую ручка указывающего на стоящего у дверей гнома.

— Малышка, нам надо с тобой поговорить, — медленно, будто боясь спугнуть ребенка, проговорил Магистр. Он обернулся к Трому, в поисках поддержки, и тот кивнул. — Давай присядем. Давай? — И не дожидаясь ответа, подхватил девочку на руки и посадил на кроватку.

— А о чем мы будем говорить? — Сейчас она меньше походила на ребенка. Скорее на взрослого, в ребенка играющегося.

— Сейчас тебе надо будет поговорить с дядей, который высоко — высоко. Как в прошлый раз помнишь?

Асварт помнил, отчего сердце еще раз сжали стальные тиски.

— Мне тогда больно было, — завредничала девочка.

— Я знаю, малышка, но надо потерпеть. Совсем чуть — чуть.

— Не хочу терпеть. Не люблю, когда больно, — уперлась малышка.

— Дяде наверху очень скучно. С ним никто никогда не говорит. Ты же не хочешь, чтобы ему было там одиноко? — Девочка нерешительно покачала головой. — Тогда надо с ним поговорить. Ты же любишь делать хорошие дела? Это будет очень — очень хорошее дело.

Малышка закусила губку и медленно кивнула.

— Хорошо, я попробую, — уже совсем по — взрослому произнесла девочка.

Асварт помнил, как все было в прошлый раз. Девочка, которую тогда звали Шарли, ровно села и закрыла глаза. Несколько мгновений ничего не происходило, затем она вздрогнула, ее подняло на ярд над землей, выгнуло дугой, и произнесла она всего два слова. А затем ее глаза полыхнули огнем. Это была уже не Шарли.

На этот раз все было похоже. Но глаза девочка не закрывала. Не поднимало ее в воздух, не выгибало дугой. Но ощущения были похожи. Это сложно передать. Может ли передать свои ощущения таракан, над которым завис тапок, о котором он сам не подозревает?

За окном громыхнуло, резкий порыв ветра закрыл входную дверь. Окна полопались и стекла залетели внутрь дома, град пробивал крышу дома, в опасной близости ударила молния. В Долине разбушевалась буря, эпицентром которой был небольшой уютный домик.

— Что происходит? — Выкрикнул Асварт, тщетно пытаясь перекричать шум озверевшей стихии.

— Ты мне скажи! — Крикнул Тром. — Вся Долина сошла с ума, она не слушает меня!

Ветер уже начал валить с ног, а молнии били прямо в дом, разбивая вдребезги выставленные Хранителем защиты. Земля вздрогнула. По стене дома побежала змейка трещины, потолок только чудом еще не упал на головы магам.

Сил уже не было. Ни Хранитель, ни Магистр больше не были способны сдерживать ярость стихии. Они это понимали, понимала и стихия. И в один момент все стихло, и в этой тишине громче предыдущего безумия прозвучали слова, сказанные девочкой, голосом ей не принадлежащим:

— Пасьянс открыт.

Глава XVI.Трактирные игры

Разница в обучении магов в Ард'Э'Лоре и Эйнгваре была не столь значительна. Отличия были, но большинство из них не играли важной роли. Можно не брать в расчет более индивидуальный подход к каждому учащемуся — способности будущих магов Ард'Э'Лора проверяются едва ли не с самых пеленок, что позволяет более детально подойти к будущему обучению. В то время как в Академии на индивидуальный подход могли рассчитывать разве что отличившиеся студенты.

Но вся троица студиозусов Эйнгвара этой разницы не видела, для них все было так же.

В Эйнгваре никогда не готовили Артефакторов. Это вообще была прерогатива Парящих Островов, они первые и единственные решили поставить обучение людей использующих Силу артефактов на поток. Обучить обычного мага гораздо проще, дешевле и в итоге эффективнее, нежели Артефактора, потому остальные магические школы не видели реальной пользы от этого.

Созвездие пользу увидело и смогло создать все условия для того, чтобы опровергнуть любые мысли об ущербности Артефакторов. Как им удается обучать обычных людей таким возможностям по управлении Силой, не понимал никто за пределами Ард'Э'Лора, но успехи Созвездия признавали все и втайне пытались повторить их, что за двести лет не удалось еще никому. Даже Академии. Только потому, что Магистры не видели необходимости в этой затеи — их Боевые маги все еще слыли лучшими в Эмеральде.

Одной из основных причин различия магических школ двух стран был отказ магов Ард'Э'Лора от холодного оружия. Не варварство ли магу махать металлическим дрыном? Только магия и никакой физической силы, Созвездие было очень щепетильно в этом вопросе. В то самое время, как все остальные магические школы Эмеральда не были столь принципиальны в этом вопросе, а у Боевых магов Эйнгвара и вовсе умение «махать металлическим дрыном» было не менее важным, чем сама магия.

Бытовавшее мнение, что Академия готовит исключительно Боевых магов, было ошибочно. Погодники, Архитекторы, Целители — все выходили со стен Академии, пускай их и было гораздо меньше Боевых. Но все как один умели обращаться со сталью. Зачем растить из Архитектора превосходного фехтовальщика было непонятно, но этим являлся главный принцип Академии Эйнгвара — они делали воинов.

В Фард — Тасе фехтованию не обучали, времени на него не выделяли, и учителя не предоставляли, поэтому троица студиозусов тренировалась исключительно в личное время и по личной инициативе. Ортон Вирис в этом плане был непоколебим — попытки уговорить его предоставить условия для фехтования разбивались о стену искреннего непонимания, и единственное чего удалось добиться — выделения зала для занятий. Собственно, уже это было немало, особенно учитывая, что на весь Фард — Тас было хорошо, если с десяток фехтовальщиков, и все они — Артефакторы. А о «теплых» отношениях между Боевыми магами и Артефакторами знали, наверное, все далеко за пределами Ард'Э'Лора.

Правда, сейчас студиозусы Эйнгвара уже были не на Фард — Тасе. Вчера они прибыли на Сандж — Гор, хотя должны были здесь появиться еще несколькими днями ранее, как и все остальные участники, учителя, болельщики и еще тьма различного люда. Турнир еще никогда не собирал столько людей в столице Ард'Э'Лора, и причиной тому было участие в нем в этом году почти всех известных магических школ Эмеральда, а может быть удачное расположение звезд, точнее сказать было сложно.

Талвер со своим излюбленным фальчионом был весьма интересным противником для бастарда Аннадора. То, с какой легкостью ему удавалось отражать выпады полутораручного меча Аннадора попросту поражало. Чего уж говорить, что Заклинатель Иллюзий побеждал в восьми боях с десяти, фехтовальщиком он был отменным.

Но этот бой был одним их двух удачных для Истинного мага. Талвер отступал, только и успевая парировать удары бастарда, но не в этом был успех Аннадора. Его друг никогда не любил наступать, предпочитая отсиживаться в обороне, чтобы затем одним ловким движением повернуть исход боя на сто восемьдесят градусов. Но сейчас Истинный не спешил развивать свой успех, ожидая дальнейших действий спарринг — партнера, и не ошибся.

Купившись на очередной выпад Аннадора, Талвер ушел в сторону, опустив клинок вниз, намереваясь подсечь ноги, но встретился лицом с кулаком напарника. Удар был несильным, но ему пришлось приложить массу усилий, чтобы удержать равновесие, но тех мгновений, которые ушли на это, хватило Аннадору, чтобы быстрым замахом остановить клинок у его шеи.

Послышались одинокие хлопки.

— Красивая победа, — подытожила результаты боя Арриана. — Но слишком рискованная, если бы Талвер был умнее, ты бы не победил.

Аннадор только пожал плечами.

— Но ведь победил, — он протянул руку Талверу, который оставался в позе на одном колене.

— Это кто тут не умный? — Талвер взялся за руку, поднимаясь на ноги. — Я вообще поддался.

— Угу. Ты поддашься, — недовольно буркнул Аннадор.

— А ты чего хотел? Просто я крут, и с этим нельзя спорить.

Все трое заулыбались.

— Итак, что у нас дальше на повестке дня? — Довольно произнес Талвер, уже зная ответ.

— Личное время, — усмехнулся Аннадор.

— Идем в трактир! — Одушевленно подвел итоги Талвер и зашагал к выходу из зала.

Остальные члены команды усмехнулись, переглянулись, но спорить не решили, и пошли за ним. В Ард'Э'Лоре они уже четыре дня и все это время Заклинатель Иллюзий все норовил вытащить друзей в город, дабы развеяться и отметить формирование их боевой группы. Выбрались же только сегодня, хотя Аннадор был и не против, но катастрофически не хватало времени. У них здесь не было уроков этикета, истории, географии и прочего, на которые, впрочем, никто из троицы не ходил и в Эйнгваре, но занятиям магической практики уделялось слишком много внимания.

Так и вышло, что сегодня последний день перед Турниром, когда их группа может провести время в более — менее спокойной обстановке. Турнир только послезавтра, но благоразумно было решено, что за день до этого события надо готовиться, а не напиваться. Решено это было негласно, но видимо каждый пришел к такому же выводу.

— Ты пойдешь туда с фальчионом? — Удивленно выгнула бровь Арриана.

— А, пустяки, — махнул рукой Талвер и тут же его клинок исчез в пространственном кармане.

— Ничего себе, — Аннадор аж притормозил от удивления увиденным. — Ты же еще две седмицы назад не умел пользоваться карманами.

— Так то две седмицы назад, — осклабился тот. — Научился.

— Ты умеешь учиться? — Наигранно удивилась Арриана, еще и охнуть не забыла.

— Умею, — машинально ответил Талвер и сразу же нахмурился. — Эй, что за заявления?

— Какие еще заявления? — Улыбнулась девушка.

— Вы мне сейчас старую супружескую пару напоминаете, — рассмеялся Аннадор, отчего те фыркнули, причем одновременно. — Ну вот, даже характерами спелись уже.

— Это большое заблуждение, студиозус, — менторским тоном, изображая Ортона Вириса, начал Талвер. — Арриана не обладает столь великим умом как я.

— Ага, а еще у меня самомнение не преувеличено, — рассмеялась Арриана.

— Да. Вполне вероятно, — серьезно согласился с ней Аннадор.

— Опять, да? Измываетесь над бедным Талвером? А ведь он столь чувствительный юноша. А еще друзьями зоветесь.

Еще несколько мгновений Талвер изображал горечь на лице, затем снова улыбнулся на все тридцать два, и компания рассмеялась.

Они уже подходили к выходу из здания, когда Аннадор ощутил что‑то неладное. Начали затухать звуки, тускнеть краски и будто замедлялось время. Он хотел крикнуть друзьям, предупредить их, но ничего не вышло. Аннадор осознал, что он стоит посреди темноты. Не просто в темной комнате или ночью, или еще чтобы то ни было. Он стоит посреди темноты.

Здесь никогда не было красок, никогда не существовало времени и всегда существовала тишина. И Аннадор был здесь лишним. Он был пятном света посреди мрака, его сердце продолжало отмерять время, и даже стук его раздавался вокруг.

Но это был не стук его сердца. Нет, на самом деле сначала так и было, он слышал только его, пока чьи‑то шаги острым звоном не раздались впереди. Расстояния здесь не существовало тоже, но звук этот был впереди и почему именно так Аннадор себе решил, он сам понимал не до конца.

Он все также видел только темноту вокруг, но шаги звучали все ближе и все громче, будто под ногами у неизвестного была не странная темнота, а выложена каменная плитка. И когда звук шагов раздался совсем близко, из темноты показался человек. Проступил сразу одним ярким пятном, будто и шаги эти были всего лишь игрой сознания, а расстояние здесь не существовало и вправду.

— Здравствуй, Аннадор, — произнес незнакомец. Произнес мягко, даже сказать нежно, но все равно чувствовалась сила в его голосе. Стальной стержень.

Аннадор не испугался или только предпочитал так думать, ведь сердце не забилось чаще, руки не стали дрожать, но поступил ли он трезво? В его руке вспыхнул огонь. Сначала бесформенный сгусток, но большего и не надо было, потому уже этот сгусток полетел в незнакомца беспрерывным огненным потоком, а затем ударил воздух и огонь превратился в вихрь. Ужасный обжигающий огненный вихрь, пожирающий все вокруг, куда только может дотянуться, и даже Аннадор начал ощущать жар его дыхания, хотя и продолжал держать его на привязи.

Огонь покрыл незнакомца полностью, с головы до ног, и только пылающий смерч продолжал бушевать там, где только что он находился. Незнакомец не сопротивлялся, он оказался слишком слаб и слишком глуп. Он смог затащить Аннадора в эту странную темноту, но что дальше? Слишком много самоуверенности.

Маг стихий улыбнулся. Огонь и воздух способны на многое, и они были его инструментами, слушающими его, доверяющие ему и беспрекословно подчиняющиеся. Но надо думать, как выбираться отсюда, что могло стать проблемой.

Огонь все еще бушевал и Аннадор раздраженно махнул рукой, разгоняя его, и теперь испуг в его глазах читался, хотя сердце все также умиротворенно стучало, руки не дрожали, а разум оставался незамутненным.

Незнакомец продолжал стоять на том же месте, в той же позе и изменилось только то, что теперь его лица касалась легкая улыбка. В его глазах не было следа ярости, недоумения и тем паче страха, а только интерес, открытый, который он и не пытался скрывать.

— Кто ты? — Голос дрогнул. Аннадор думал, что контролирует себя, что он способен полностью скрывать свои эмоции в подобной ситуации, но голос дрожал. Единственная ошибка, развалившая на части все остальные усилия.

— Я друг, — сказал незнакомец, и ему хотелось верить. Без причин, но проявлением слабости это назвать у Аннадора не получалось. Ведь в его голосе ощущалось что‑то неуловимое, располагающее к себе, и просто чистое. Такой голос не может врать. — Меня зовут К'Орд Ар. И я давно хотел поговорить с тобой.

— Просто поговорить?

— И ничего более, — кивнул он. — Я не могу заставить тебя сделать выбор, могу только помочь выбрать правильно.

— Выбор? Он давно мною сделан.

— Если бы, Аннадор. Еще слишком рано для этого, все впереди.

— И это твои попытки направить меня по необходимому пути? — Усмехнулся Аннадор. Вся предыдущая неуверенность исчезла, осталась только ярость. Она горела в его глазах, выплескивалась наружу, но голосом он не выдавал этого. — Вырвать меня из мира, запугать и указать, что делать? Не слишком ли самоуверенно, К'Орд Ар?

— Ты не доверяешь мне.

— Разве должен?

— Но пришел я сюда не за твоим доверием, и не для того, чтобы запугать тебя. Я — друг. Я хочу помочь тебе…

— Мне не нужна помощь! — Перебил его Аннадор, но его собеседник не смутился.

— …Но и ты должен помочь мне. Я не попрошу слишком многого или чего‑то невыполнимого. Но выбор скоро настанет, и ты поможешь мне, если поступишь правильно. Доверишься разуму, а не сердцу.

— Слова, — скептически возразил ему Стихийник. — Ничего, кроме пустых слов и загадок я не услышал.

— Я говорю прямо, — все также ровно произнес К'Орд Ар. — Но ты пытаешься найти изгибы там, где их нет.

К'Орд Ар оставался невозмутим. Почему он остается так спокоен?! Аннадор напал на него, но тот даже не заметил! Он не применил ни единого усилия, чтобы отразить атаку и сейчас стоит перед ним, будто ничего и не произошло?! И его тон, нарочито спокойный, наставнический, будто разговаривает с несмышленым ребенком! Как он смеет вести так себя?!

— Мне! Не! Нужна! Помощь! — Аннадор закипал, его трясло от ярости, и сил сдерживать ее больше не было, скрепы сорвались.

Он выхватил клинок и прыгнул на К'Орд Ара, клинок загорелся пламенем, вокруг полыхал ветер и Аннадор летел к противнику на его крыльях.

Замах!

Но тот стоит на месте никак не пытаясь отразить атаку, и в его глазах читалось что‑то такое, отчего ярость Мага Стихий полыхнула с новой силой. Осуждение?! Жалость?! Разочарование?!

Клинок опустился на голову К'Орд Ара, само количество высвобожденной Силы способно было крушить все на своем пути, но Аннадору этого было мало. И он создавал плетение за плетением, усиливая физические атаки и выпуская новые смертоносные заряды.

К'Орд Ара окружил вихрь из стали и стихии, меч со свистом рассекал воздух, ревел огонь, Аннадор кричал и продолжал рубить. Удар за ударом, и за ударом удар. Противник не сопротивлялся, но зато сейчас не было видно его глаз и жалости во взгляде. Вспомнив это, Истинный маг с еще большим рвением начал крушить, ярость полностью затмила его разум. Кровавая пелена затмила взгляд, а от Силы помутнел рассудок.

Но долго это продолжаться не могло, даже маг с его Силой не способен сражаться с такой отдачей долгое время. Сражаться? Это сражением не было, не было и дракой или битвой. Больше всего это напоминало отрабатывание атак на манекене не способном ответить.

Отдышки не было, но навалилась усталость. Не было даже сил держать меч в руке. И затем рассеялся вихрь Силы и Аннадор обессилено упал на колени. К'Орд Ар продолжал стоять на том же месте и все также без намека ярости в глазах. Если бы он сейчас светился от гнева, было бы намного проще, но он оставался спокоен и смотреть в глаза ему Аннадор не мог. Но все же он поднялся и взглянул, хотя это не принесло ему удовлетворения.

— Ты думаешь, что Сила значит все? — Снова этот мягкий голос, без намека на злость. — Ты еще слишком слаб. Ты желаешь таким и остаться?

— Иди к ксаргу! — Хотел воскликнуть Аннадор, но вышло жалко. Слишком.

— Ты еще много чего не понимаешь. Твой брат оказался умнее. Мне жаль, я ставил на тебя.

— Брат?!

— Разумом, Аннадор, не сердцем, — Сказал К'Орд Ар не отводя глаз. Вопрос Аннадора он проигнорировал. — Надеюсь, наша следующая встреча пройдет в более дружеской обстановке.

Тьма ушла. Ушла и тишина. Исчезли все ощущения того странного мира. Но кое‑что Аннадор прихватил с собой, хотя и был бы рад оставить там. Он сам не мог понять, что сейчас он испытывает. Какая‑то непонятная смесь из ярости, страха и стыда, куда подмешивалось еще чувство безысходности, обреченности.

Он оказался слишком слаб. Он оказался неспособен даже поцарапать противника, который не защищался. Мыслей о том, кем может быть этот К'Орд Ар не возникало. Разве важно это при данных обстоятельствах? Поражение принять можно, но не то унижение, которое его заставили испытать. Ведь такого просто не может быть! Не может существовать противника, которого невозможно не только задеть, а даже заставить принять бой!

Самой Силы мало. Это ему втолковывал Асварт, и в школе Фард — Таса Вирис. Да Аннадор и сам это понимал, но мания Сияния Рассвета не давала ему заниматься такими бесполезными вещами, как оттачивание мастерства магии стихий. Имея огромный запас Силы, это простительно, ведь даже Асварт иногда поражался возможностям ученика и племянника в одном лице. Поэтому фразы о собственных слабостях, Аннадор пропускал мимо ушей. Ему было неинтересно, ему было скучно, Сила предлагала ему большее!

Но всего оказалось мало. Одного случая с К'Орд Аром хватило, чтобы убедить Аннадора в неверности собственных утверждений.

Убедить?! Да к ксаргу всех! Он сам решает, как поступать, и как будет ему лучше! Плевать на мнения других, ведь он идет правильным путем. Путем Сияния Рассвета. И никто не может помочь ему в этом деле, никто не способен даже понять всей сути Сияния. Никто не способен приблизиться к разгадке тайны настолько, насколько это вышло у него, Аннадора. Ведь еще немного, еще немного и…

Память отреагировала болезненным ожогом. Аннадор не забыл, что стоит за этим «и» и вряд ли когда‑то забудет. Когда Сила Хаоса рвет тебя на части, пытается подчинить себе, использовать, а затем выкинуть пустую оболочку. Такое невозможно забыть. Но значит ли это, что он идет верным путем? Что Танец Стихий — это шаг к Сиянию, а не назад? Да и неважно это. Он дойдет, что бы ни думали другие и он сам об этом. Если впереди будет стена — он разобьет ее, если кто‑то станет на пути — уничтожит, если не хватит сил — переступит через. Он сможет, а остальное неважно.

Аннадор не обращал никакого внимания на окружающее. Сначала Арриана и Талвер все так же шли вперед, весело переругиваясь, пока не заметили, что их друга с ними нет, затем остановились и обернулись назад. Истинный маг стоял все там же, где его накрыла темнота, но видеть его перехода они не могли. Не могли, потому что его и не было, он существовал только для Аннадора, время не останавливалось, не поворачивалось вспять, не было нужды наблюдающим за всем закрывать глаза, чтобы не увидеть происходящего.

Для Аррианы и Талвера ничего не произошло. Только спустя несколько шагов они, обернувшись, увидели стоящего на месте и смотрящего в никуда Аннадора, будто находящегося в трансе.

— Эй, Дор, все нормально? — Талвер подошел и попытался похлопать друга по плечу, но сразу же отбросил руку. — Ксарг, да он пылает!

— Что? — не поняла Арриана, с ужасом всматриваясь на Аннадора магическим взглядом, — Это же выброс… Он контролирует выброс собственной Силы. С ума сойти!

— И что это значит?! — Крикнул Талвер, — он же весь огнем покрыт! Как вообще такое возможно?! Это не огненный доспех, я вообще не вижу структуры заклинания.

— Заклинания и нет, — задумчиво произнесла девушка, — поэтому и выброс. Такое бывает во время сильного эмоционального напряжения, но это невозможно контролировать. Аннадор же…

— Всегда знал, что он немного бахнутый, — пробурчал Заклинатель Иллюзий. — Да и какое еще эмоциональное напряжение?

Арриана посмотрела на него, как на умалишенного.

— А я покуда знаю? У него спроси.

На этом их разговор утих, оба смотрела на Аннадора, прокручивая в головах только что произошедшие события.

— Что случилось? — Спустя мгновенье раздался невозмутимый голос Аннадора. Талвер и Арриана едва не подпрыгнули от неожиданности.

— Это ты нам скажи, — сказали они хором.

— Со мной все в порядке, — он пожал плечами. — Так мы идем?

— Ты нас совсем за идиотов держишь? — Только продолжив идти, не выдержал Талвер. — Все в порядке?! Да вообще прямо все в порядке. Ты не болен случаем?

— Талвер, все в порядке, — голосом не терпящем возражений повторил Аннадор.

— Талвер, Аннадор все скажет, когда посчитает нужным, — поспешила успокоить его Арриана, видя, что вот — вот и Талвер может наделать глупостей. — Мне тоже многое непонятно, но отложим это дело на более подходящий момент. Согласен?

— Согласен, — Талверу больше ничего не оставалось сказать.

Внешнее же спокойствие Аннадора никак не вязались с его внутренними переживаниями, но он упорно и, как ему казалось, успешно с ними сопротивлялся. Эмоции поглотили его, и он оказался в неком подобии транса? Похоже на то. И сейчас он отдаленно помнил, как к нему подходил Талвер, затем о чем‑то говорил с Аррианой, и это все. Нет, может еще где‑то далеко, на каких‑то самых отдаленных задворках мозга воспринимал то, что с ним случилось на самом деле. Именно где‑то там кроется причина, по которой он смог контролировать свою Силу в, казалось, бессознательном состоянии. Но вот так просто взять и все понять, осознать и научиться этим пользоваться, то нет, на самом деле не мог понять, что с ним произошло.

— Ты так уверенно идешь вперед, будто на Сандж — Горе родился, — с улыбкой заметил Аннадор, после того, как их компания пересекла очередную улочку, точно маневрируя в городском лабиринте столицы Ард'Э'Лора.

— Я же здесь не первый раз, — задорно ухмыльнулся тот. — Да и город на самом деле довольно небольшой, как и весь Ард'Э'Лор. А самый короткий путь к «Белому Гусю» и вовсе найти очень просто.

— «Белый Гусь»? — Арриана не осталась в стороне от разговора.

— О, об этом заведении знают немногие, — воодушевился Талвер, но немного подумав поправил себя. — Не многие приезжие.

— Но ты знаешь. — Аннадор не спрашивал, утверждал.

— Отец показал, — пожал плечами его друг. — А у него здесь какие‑то деловые партнеры были, видимо тогда и узнал об этом месте.

— В Сандж — Горе давно вообще был?

— Года полтора назад, — с готовностью ответил Талвер на вопрос Дора. — Тогда у меня и заметили небольшую склонность к магии. И здесь же поведали об искусстве Созидания Иллюзий. Эта магия ближе к Материализации, чем к Иллюзии, что вы уже заметили, впрочем.

— Развернутый ответ, — улыбнулась Арриана.

— Это чтобы было меньше вопросов.

— Ты думаешь их станет меньше от этого?

— С тобой, навряд ли, — серьезным тоном ответил Талвер.

— В отличии от тебя, я хотя бы задаю вопросы.

— Скорее болтаешь без причины.

— Это только ты каждый раз ищешь причины, прежде чем открыть рот. Вот и остаешься таким недалеким, — парировала Арриана.

Привыкнуть к таким разговорам Талвера и Аррианы Аннадору было не очень сложно, ведь только так они между собой и общались. Поэтому сейчас маг с улыбкой наблюдал за спором двух своих друзей. Сейчас уже он не сомневался, что именно друзьями они и являются. Даже Арриана, с которой его совсем недавно ничего не связывало, как, впрочем, и Талвера, довольно органично вписалась в их компанию. И сейчас уже сложно было поверить в то, что еще месяц назад их троицы как таковой не существовало.

На окружающий их город Истинный маг не особо обращал внимание, может поэтому его мнение о красоте Сандж — Гора было гораздо ниже, чем ожидалось. Хотя какое может сложиться мнение о красоте столицы Ард'Э'Лора до того, как увидел ее знаменитые парящие сады, удивительные зеркальные фонтаны или гордость Сандж — Гора — Зал Созвездия? Правильный ответ лежит на поверхности.

Желания любоваться всем этим или вообще чем‑либо у Аннадора не было, и он упрямо, как истинный патриот своей страны, считал Столицу Эйнгвара самым красивым городом Эмеральда. И совсем не стоит брать в расчет тот факт, что до вступления в Академию он вовсе не считал себя жителем какой‑либо страны. Жизнь вдали от цивилизации в то время сказывалась.

А даже если бы увлечение архитектурой и было одним из заскоков Аннадора, то блуждая переулками жажду прекрасного утолить получится едва ли. Но путь выбирал не он, да и архитектурой маг не увлекался.

— Пришли, — с улыбкой на лице, гордо поведал Талвер и всем яством излучал такой вид, будто, по меньшей мере, сам является владельцем этого заведения.

— А почему на вывеске около гуся три яйца? — Ехидным голоском пропела Арриана, что даже Аннадору стало не по себе.

— А сколько их должно быть? — Натурально удивился Талвер.

Друзья несколько мгновений стояли и молча смотрели на него, но поняв, что Заклинатель Иллюзий на самом деле удивлен вопросом Аррианы, во весь голос рассмеялись. Талвер с непониманием переводил взгляд то на Аннадора, то на Арриану, а затем на несколько мгновений задержал свое внимание на вывеске и, закрыв лицо рукой, рассмеялся вместе с ними.

— Ладно уж, знаток фауны, — отсмеявшись, произнес Аннадор, — веди внутрь.

Талвер, не говоря ни слова и все еще глупо улыбаясь, прошел внутрь заведения, друзья последовали за ним.

Здесь не было никакой вычурной роскоши, чего ожидалось увидеть от заведения, настолько воспетого Талвером. Но все же заведение выглядело богато и, что главное, уютно.

За довольно стандартной стойкой стоял довольно стандартный крепкий усатый мужчина. Нет, это не значит, что во всех заведениях в которых побывал Аннадор, а их было не очень много, управляющим был вот такой тип не самой колоритной внешности. Но именно так Аннадор себе и представлял управляющих трактиров.

Одет управляющий был опрятно, белая рубаха, поверх мягкий жилет и уже аккуратный белый же фартук. Снующие туда — сюда подавальщицы так же сверкали белизной передничков и своих улыбок.

Интерьер был прост, незамысловат, но также аккуратен. Стены обиты лакированным деревом, кое — где висели картины с разнообразными пейзажами, столики были огорожены друг от друга все теми же перегородками лакированного дерева, но был и большой общий зал, а также полностью отдельные кабинеты. Вот и все. Никакой выедающей глаза роскоши, декоративных золоченных светильников, бархатной драпировки или подавальщиков во фраках.

— Неплохо, — тут же высказал свое мнение Аннадор. Талвер хмыкнул, но ничего не сказал.

Подойдя к стойке Талвер немного вальяжно произнес:

— Подайте нам кувшин вашего лучшего вина и какой‑то легкой закуски, на ваше усмотрение, — затем пробежался глазами по залу и ткнул пальцем, наверное, в первый попавшийся угол, — вон за тот столик.

И собрался уже было уходить, как его остановила странная фраза управляющего:

— Извините, но мы не обслуживаем гостей города.

— С чего это? — Удивление на лице Талвера сменилось недовольством. — И почему вы считаете, что мы не жители Сандж — Гора?

— Такова политика заведения. — Второй вопрос Иллюзорника управляющий проигнорировал. — Среди вас нет жителей нашего города, поэтому извините.

Управляющий всем своим видом показывал, что разговор окончен, но Талвер не отличался особой тактичностью.

— Я правильно понимаю, если бы мы пришли сюда с кем‑либо из местных, нас бы обслужили?

— В общих чертах так. — Нехотя кивнул безымянный управляющий.

— Полный идиотизм, — повернувшись к друзьям, поведал Талвер, хотя они слышали весь разговор и полностью разделяли его мнение.

Арриана хотела было задать животрепещущий вопрос «куда же дальше?», как откуда‑то сбоку послышалась фраза, явно адресованная им:

— Что, ребятки, отшили вас? — В голосе слышалась откровенная насмешка.

— Что, паренек, давно не получал? — В тон ему ответил Талвер. Настроение у него сейчас было никудышнее и церемониться не было никакого желания. А у Аннадора и мысли не возникло, чтобы остановить возможный конфликт. Арриане и вовсе было все равно.

— О, а мы умеем тявкать, — к троице подошел молодой парень за спиной которого виднелось трое дружков.

— Шел бы ты отсюда, смазливая мечта матроса, и дружков прихватил с собой, — Талвер уже откровенно напрашивался на конфликт.

— Я шел? — Фальшиво удивился лощеный тип и всплеснул руками. — А ведь это я здесь отдыхаю, а вас отшили, ай — ай — ай.

— Что‑то ты мне все меньше нравишься, видимо потому что сначала принял тебя за девчонку. Давай выйдем поговорим, у меня к тебе назрел вопрос.

— Ты меня не слышал? Мы здесь отдыхаем. Можешь проваливать.

— Надеюсь у вас есть деньги на оплату ремонта, — сказал Талвер, единым движением выхватывая фальчион из кармана.

— Порезаться не боишься? — Снисходительно заметил лощеный, отбивая направленный в него клинок мечом, мгновенно освобожденным из ножен. Что удивительно, его дружки за спиной даже не шелохнулись, как, впрочем, и Аннадор с Аррианой.

— Сейчас посмотрим, — усмехнулся Талвер и сделал первый пробный выпад в сторону противника, который был с легкостью отбит.

Противники в доли мгновения менялись ролями, сначала один атакует, второй парирует его удар и атакует в ответ. Никаких финтов, пируэтов или особых техник. Прямолинейные атаки, сталь на сталь. Продолжалось это недолго, меньше полуминуты и бой закончился не выявив победителя.

— Если продолжите драку, вам придется уйти, — спокойно произнес управляющий в сторону лощеного и его троих дружков. — А вас я уже просил уйти, — это уже он обращался к Талверу.

— Извините, господин Гелор. Немного повздорили, — невинно улыбнулся лощеный, тут же возвращая меч в ножны, не обращая внимания на недовольную физиономию Талвера. — Вы не против, если эти трое присоединятся к нам? — и не дожидаясь ответа похлопал Талвера по плечу и уже ему сказал: — с вас вино.

Заклинатель Иллюзий на секунду растерялся, но затем посмотрел на управляющего и невозмутимо произнес:

— За вон тот столик подайте, — указал он на стол их новых знакомых.

Первое мнение часто бывает ошибочным, что уже спустя небольшой отрезок времени заметили обе стороны конфликта. Правда, не произносили этого вслух, и вовсе о небольшом недопонимании даже не вспоминали. Эти четверо оказались довольно неплохой компанией и, ко всему прочему, Артефакторами. Из последующего разговора Аннадор понял, что такие вот сценки между Артефакторами и боевыми магами Ард'Э'Лора случаются довольно часто и в данном случае троицу Эйнгвара в прямом смысле провоцировали на конфликт. И провокация удалась. Все же четверка Артефакторов малость приуныла, когда оказалось, что перед ними боевые маги, но не Ард'Э'Лора, а Эйнгвара, ведь любимое их развлечение в данном случае было не уместным. Драка, собственно. Драться ради развлечения против тех, кто так же используют в бою сталь было для Артефакторов чем‑то вроде табу. Вот и вышло, что троица прошла испытание и оказалась для Кайла и компании «своими в доску». Собственно, Кайлом звали главного зачинщика скандала и главным в компании Артефакторов, имена остальных Аннадор не запомнил.

Неудача не расстроила Артефакторов, приоритеты сразу же изменились, и гулянка продолжилась в пополневшей компании. За столиком еще оказались две девушки, которым, видимо, развлечения парней были не настолько интересны. Их имена Аннадор запомнил — Джейн с прямыми черными волосами и красивыми серыми глазами и рыженькая Лета. Джейн ему понравилась, но Аннадор все не мог понять, кем она приходится Кайлу — сестрой или девушкой? Между ними чувствовалась близость, но родственная или любовная никак не определялось, а спрашивать об этом было немного не уютно.

Девушки обеих компаний быстро нашли между собой общий язык и уже спустя несколько минут сидели рядом друг с другом и негромко переговаривались, посмеиваясь время от времени. Да и парни с обеих сторон не давали девушками заскучать, постоянно отвешивая приличные и не очень шутки. Особых мастером пошлых шуток оказался Талвер, чего Аннадор за ним раньше не замечал, иногда заставляя краснеть не только девушек, но и парней. Вечер однозначно удался.

А вот об утре нельзя было этого сказать. Хотя бы по той причине, что пробуждение было вызвано неплохим толчком в бок ногой Аррианы. Голова болела нестерпимо, во рту стоял вкус… нехороший вкус стоял во рту, и чтобы разлепить глаза, и увидеть, что это действительно была нога подруги, потребовались недюжинные усилия.

Девушка стояла возле кровати и очень подозрительно улыбалась. Аннадору стало не по себе.

— С добрым утром, — пропела она елейным голоском, отчего не по себе Аннадору стало во много раз сильнее. Он попытался подняться и сесть на кровати, но резкий колокольный набат, пробивший в его голове, не дал этого сделать, что не скрылось от глаз девушки. — Бедненький. Головушка болит небось?

Аннадор промычал что‑то и кивнул. Это было ошибкой. Острая головная боль заставила схватиться за оную. От резкого движения еще сильнее помутилось в глазах.

— Может тебе водички? — Фальшивым участливым тоном поинтересовалась девушка.

Истинный маг все же нашел в себе силы и сел на кровати свесив ноги. Взглянул на Арриану. Та даже не пыталась скрыть, что все происходящее ее откровенно забавляет.

— Нравится наблюдать за мучениями друга? — Выдавил из себя Аннадор.

— Есть немного, — кивнула девушка и хихикнула. — Видел бы ты сейчас свое лицо.

— Мне твоего достаточно, — отрезал он. — Что насчет водички? А еще лучше сока. Или сидра.

— Разбежался, — фыркнула магиня, — будет тебе уроком.

Аннадор не сразу заметил, что он полностью одет, только сапоги валялись в разных углах комнаты. В то же время он понял, что совершенно не помнит, как их снимал. И как ложился спать. И как попал в свою комнату. Как‑то сразу стало не по себе. Дальше он решил не пытаться вспоминать.

— Выпили вчера немного, чего страшного? — А сам думал, а вдруг и случилось что‑то эдакое?

— А по — твоему ничего не случилось?

Да ксарг ее подери, неужели и правда он вчера натворил чего? Но вслух произнес другое.

— Пришли в таверну, погуляли, разошлись по домам. Все, — Аннадор попытался добавить уверенности в голосе. Не получилось.

— Разошлись по домам, несмотря на то, что все сейчас живем в одном комплексе? — Ехидно промурлыкала истязательница. — И ты даже помнишь, как попал домой?

— Ну, да, — уверенности в голосе не было уже ни на йоту.

Аннадор начал уже думать о том, как выйти из щекотливой ситуации. Он ведь действительно мало чего помнил о произошедшем вчера, но признаваться в этом не было никакого желания. И разве, если произошло что‑то эдакое, он мог забыть об этом? Конечно же, нет, он маг!

Попытки напрячь память и вычленить что‑то внятное из вчерашнего отозвались дикой головной болью. Видимо, с похмельем ему не справиться.

— А где Талвер? — попытался он перевести тему разговора.

— Приходит в себя, — пожала плечами девушка и внимательно уставилась на него.

— После чего? — аккуратно решил уточнить Дор.

— После вчерашнего. И после сегодняшнего, — загадочно улыбнулась Арриана. Если бы не головная боль, Аннадора смутил бы ответ девушки, а так не особо.

— Так что произошло вчера? — Аннадор уже сдался.

— Так ты не помнишь? — Деланно удивилась магиня.

— Помню, — отрезал Аннадор. И уже не так уверенно добавил, — но может не все.

Многообещающи улыбнувшись, девушка подошла ближе и уселась рядом с Аннадором. Но затем почему‑то сморщила носик, встала, взяла стул и поставила его напротив Истинного мага спинкой к нему. Руки скрестила на спинке, а ноги перекинула на одну сторону, видимо так более целомудренно, чем развести их в стороны.

— Так вот. Присоединились мы к компании Кайла…

— Ага. А затем напились и пошли домой, — перебил ее Аннадор.

— Домой? — Приподняла бровь Арриана и снова многообещающи улыбнулась. — До этого еще далеко. Талвер и Кайл решили устроить дуэль, а ты и Дин вызвались быть их секундантами.

— И на этот раз Талвер победил, — решил угадать Аннадор.

— Не совсем. И попрошу меня не перебивать, а то обижусь и прекращу рассказ. — Аннадор ей ни капли не поверил. Ей же это доставляло удовольствие. — Итак, Талвер и Кайл решили устроить дуэль. Без магии, естественно. Как только они стали друг напротив друга и обнажили мечи, ты скомандовал «бой» и зачем‑то запустил вверх фаербол. Если интересно, мы тогда еще находились в «Белом Гусе». — Арриана вовсю улыбалась, видимо представление было еще то.

— И что дальше? — как‑то слишком спокойно спросил он.

— Нас выгнали с заведения, — пожала плечами девушка. — Крику было очень много, и я уверена, что господину Гелору пришлось где‑то послужить солдатом, такие красочные обороты он использовал, — она мечтательно закатила глаза вверх. — Еще он предупредил, что больше в его заведение ни ногой. Но Джейн сказала, что такое часто случается, за ремонт мы заплатили и поэтому он и не вспомнит о произошедшем.

— И сколько мы заплатили? — решил уточнить Аннадор и, стараясь не выдать своих движений, начал нащупывать на поясе кошель. Но от взгляда девушки это не укрылось, как и облегченный вздох мага, когда он все‑таки убедился, что в кошеле вроде еще что‑то есть.

— Заплатил Кайл, сказав, что первый раз платят они, — вот это «первый раз» прозвучало слишком многообещающе из уст Аррианы.

— И мы пошли домой? — с надеждой спросил маг, все же понимая, что ответ будет отрицательным. Предчувствие его не обмануло.

— Конечно же, нет, — улыбалась девушка. — Затем… Хотя, нет. Иди сначала умойся и встретимся в обеденном зале. Талвер слышал рассказ тоже до этого момента. Вместе послушаете.

— Чего мне слушать, я и так все прекрасно помню, — буркнул Аннадор в пустоту, потому как девушка уже поднялась со стула и упорхнула из комнаты, не забыв хлопнуть дверью при этом, отчего голову опять пронзили невидимые иглы. Правда, на этот раз не столь болезненно.

На столе оказался кувшин с водой, а возле него небольшая записка: «приятного аппетита». Почерк Аррианы.

Выйдя из душа, Аннадор уже чувствовал себя гораздо лучше, хотя и не настолько, насколько хотелось бы. Вялость тела ушла и ушел туман из головы, но вспомнить вчерашнее все равно никак не удавалось. Нет, после рассказа Аррианы кое — какие детали стали вспоминаться, хотя это могло быть простым внушением.

Да и не было ничего страшного во всей истории вчерашнего дня. Или в той части истории, которую успела поведать магиня. Девушки всегда любят все преувеличивать. Напились, устроили дуэль посреди трактира, разнесли потолок оного и что из этого? Конец света? Разве что небольшая неловкость чувствуется, когда тебе рассказывают о твоих же вчерашних похождениях, о которых сам совершенно ничего не помнишь.

Настолько сильно Аннадор напивался впервые. Признаться, до прощания с лесной глушью, в которой они с братом жили до семнадцати лет, он вовсе пробовал алкоголь не так уж часто и не в самых больших количествах. Минусом он это не считал, скорее плюсом. Не сам алкоголь, а его отсутствие в малые года. Все же это страшная вещь и сегодняшнее похмелье было этому ярким примером.

Наскоро одевшись в чистые вещи, вчерашний гардероб почему‑то выглядел не лучшим образом, Аннадор направился в обеденный зал. Судя по количеству снующих туда — сюда людей и доносящихся звуков из зала, заполнен тот был не слабо. Но Аннадор ошибся, толпы в зале не было, свободных столиков было все еще больше чем достаточно, а очередь состояла всего из двух человек.

Источник же шума нашелся довольно быстро. Это оказались Арриана и Талвер вместе с Кайлом и Джейн, которые тут же заметили Аннадора и начали махать тому руками. Остальных из вчерашней компании видно не было. Он махнул им в ответ, на скорую руку накидал на поднос какого‑либо съестного, при виде которого не начиналось отторжения желудком, и присоединился к компании за столом.

— Привет, Дор, — поприветствовал его Кайл, по левую руку от которого сидела Джейн и что‑то записывала в небольшой блокнот. — Как самочувствие?

— Просто чудесно, — как можно радостнее произнес Аннадор. Вышло не из ряда вон.

— А мы тут как раз о тебе говорили, — с улыбкой продолжил Артефактор. — Отличный фаербол получился. Большой главное.

— Я старался, — нейтрально заметил маг. Он пытался что‑нибудь съесть, не получалось не самым лучшим образом. Лучшим выбором все же оставался яблочный сок.

— О, да, — протянул Талвер, — он же у нас мастер стихийной магии.

— Будущий мастер. Я все еще учусь.

— А ты, как я погляжу, сама скромность, — Джейн оторвалась от своего блокнота.

— Это ты могла заметить еще вчера, — Кайл продолжал улыбаться.

— А что вчера? — Оживился Аннадор.

— Так это ведь ты предложил отправиться в бордель, — охотно пояснил Артефактор.

— Кхм… Что я?

— Так это же вроде Талвер подал идею? — заметила Арриана.

— Арри, — поддержала ее Джейн, — Кайл сам смутно вчерашнее помнит, и только пытается делать вид.

Девушки хихикнули. Однозначно спелись. Чего только стоит ее «Арри». Помнится, когда Аннадор или Талвер пытались сократить ее имя, всегда попадали на жесткий отпор и недовольство в глазах девушки. Здесь же преспокойное отношение к «Арри».

— А выглядит живее этих двух ходячих мертвецов, — «Арри» кивнула в сторону Талвера и Аннадора.

— Видела бы ты его, как он проснулся. Глаза красные, лицо опухшее, двух слов вымолвить не может, — Джейн вздохнула. — Растрогал меня братец, я и помогла ему целебным касанием.

Все‑таки брат и сестра.

— Так ты тоже Зеленый маг, не Артефактор? — Удивилась Арриана.

Продолжить диалог девушек не дал Талвер.

— То есть целебное касание? — Раненым зверем простонал Талвер, — Арриана?

— А что Арриана? — возмутилась девушка. — Пить меньше надо. — Но под напором взглядов парней все‑таки сдалась. — Ну ладно. На следующий раз не помогу.

Магиня протянула руки, на кончиках пальцев которых начали искриться зеленые всполохи лечебной магии и прикоснулась к парням где‑то у висков. Их сразу же пронзила холодная дрожь, но это ощущение ушло через мгновение, забрав с собой все симптомы похмелья. Разве что память это не прояснило.

Парни заметно оживились, потрясли головами, боясь, что головная боль всего лишь притаилась, но удостоверившись в эффективности Зеленой магии, просияли. Талвер взял с подноса Аннадора кусок пирога и начал быстро поглощать его, будто опасался, что вот — вот и желудок снова скрутит в похмельном синдроме.

— Так что там с борделем? — Решил уточнить Кайл.

Девушки довольно переглянулись, будто решая кто из них начнет рассказ, и видимо что‑то для себя решив, начала Арриана.

— Когда нас попросили с трактира мы, или скорее вы, решили продолжить веселье. Талвер и поведал всем, что бывает в Сандж — Горе едва ли не каждый месяц и отведет вас в лучший бордель всего Эмеральда. Все парни довольно громким хором поддержали его и продолжая орать «бордель» пошли за, указывающим направление, Талвером.

— Не знал, что в Сандж — Горе есть бордель. — Задумчиво произнес Кайл, взглянув на Талвера.

— Я каждый месяц бываю в Сандж — Горе? — в свою очередь воскликнул Талвер.

Девушки хихикнули и Арриана продолжила.

— Мы с Джейн и Летой решили последовать за вами. Не хотелось пропускать всего самого интересного. Талвер привел всех к посудной лавке и шепнув, что тут все очень тайно, но он знает пароль, начал долбить в дверь и что‑то неразборчиво орать. Нам он пояснил, что это на самом деле шифрованный и очень тайный бордельный язык.

Девушки рассмеялись глядя на раскрасневшегося Талвера, Аннадор и Кайл их не поддержали.

— Стража, как всегда, подоспела, когда уже все интересное закончилось, — Джейн переняла эстафету. — Но Талвер все равно сказал, что все уладит и подошел к ним. Через какое‑то время он крикнул «Я вызываю тебя на дуэль, смерд» и разбил о голову дежурного мага кувшин.

На этот раз девушки рассмеялись по — настоящему, до слез. Хохотали так, что на них начали оглядываться.

— Какой еще кувшин? — невинно поинтересовался Аннадор.

— Который Талвер умыкнул с трактира, — отсмеявшись, пояснила Арриана.

— И его вот так выпустили оттуда с кувшином?

— Так он же его в карман засунул.

— Зачем ему кувшин в кармане? — недоумевал Аннадор.

— Так в нем же вино закончилось, — как несмышленому ребенку пояснила девушка. Дальше Аннадор предпочел не выяснять подробностей.

— Со стражей что? — Кайл решил узнать продолжение истории.

— Талвер закричал, что это ненастоящая стража и побежал, все побежали за ним.

— Стража была не настоящая?

— Конечно же, настоящая. — Недоуменно взглянула на Кайла его сестра. — Дежурным магом был мэтр Герб.

— И Талвер разбил кувшин о голову мэтра Герба? — Кайл побледнел.

— Ага, — радостно кивнула Джейн.

— И мы смогли убежать?

— Так мэтр сознание потерял, остановить нас не мог.

Кайл побледнел еще больше. Аннадор и Талвер понятия не имели, кто такой мэтр Герб, но настрой Кайла передался и им.

— Дальше что? — спросил Аннадор уже не надеясь ни на что хорошее.

— Затем скука сплошная, — пожала плечами Арриана. — Наткнулись на работающий ночью трактир. Вы заказали вина. Во время попойки Дину стало не совсем хорошо и Мик повел его домой. Мик, правда, был в состоянии не лучше. Через какое‑то время Аннадор мечтательно произнес, или в его состоянии скорее промычал, что мечтает увидеть знаменитые зеркальные фонтаны. При чем идти он хотел только с Джейн, с остальными отказывался.

На этот раз хихикнул и Кайл. Аннадору хотелось провалиться сквозь землю.

— Все‑таки мы все пошли к фонтанам, — продолжила Арриана. — По дороге нам встретился очередной патруль стражи, в который Аннадор без раздумий запустил немаленький фаербол. Честно говоря, ты превысил самого себя. Мы снова убежали и скрылись за каким‑то углом. Не прошло и минуты, как Кайл и Аннадор уснули. Вот и тащили двоих парней три девушки, потому что Талвер и Лик были в состоянии только переставлять ноги и орать какую‑то похабщину, называемую ими бардовской песнью.

— Это все? — поинтересовался Кайл. — Не такое уж и большое приключение. Вот помню год назад…

— Лучше не рассказывай здесь, что с тобой было на той гулянке, — прыснула в кулачек его сестра. — Это не повод для гордости.

— К тому же это еще не все. Но… ладно хватит с вас. Тем более ничего интересного там и правда нет.

— Отлично, — пробормотал Стихийник. — Тогда я пойду отлежусь, пожалуй.

— Нас вызывал к себе мэтр Вирис, так что не получится, — серьезно сказала Арриана.

— Мэтр Вирис? — Присвистнул Кайл. — Чего это он вызывает к себе студиозусов Эйнгвара?

— Он наш учитель в Ард'Э'Лоре и куратор на Турнире, — не стал скрывать Аннадор.

— Значит вы имеете дело с этим подонком?

— Не понял? — Аннадор действительно не понял.

— Местные боевые маги, да и любые маги вообще, считают исключительным варварством использование холодного оружия в бою.

— Об этом знают все. Как и о конфликтах Артефакторов и боевых магов Ард'Э'Лора, — перебил его Аннадор.

— Но не знают всего. Нас, Артефакторов, действительно считают здесь, скажем, неполноценными. Это в лучшем случае. Нас пытаются унизить не только другие студиозусы, но и уже полноценные маги. А этот ваш Ортон Вирис еще и является главным инициатором на совете Созвездия об урезании прав Артефакторов, лишении их полноценной лицензии и лишения Лиам — Тора статуса полноценной магической школы.

— Зачем ему это?

— Кто знает? Амбиции, личная неудовлетворенность, чувство власти. Не нам об этом говорить. Но до прихода на свой нынешний пост Ортона Вириса, статус Артефакторов был более крепок. Сейчас же…

— Ладно, Кайл, хватит об этом, — попыталась утешить его Джейн. — Я знаю, что ты любишь об этом поговорить, но не забивай друзьям голову. Кстати, — девушка обернулась к эйнгварцам, — Кайл ведь тоже будет участвовать в турнире. От школы Лиам — Тора. Он лучший студиозус на курсе.

— Как и наш Аннадор, — поспешил вставить Талвер. — Ну, не знаю, как лучший, но дури у него достаточно.

Арриана тут же отвесила ему подзатыльник.

— За что? — обиженным голосом буркнул Иллюзорник.

— Просто захотелось. Извините, ребята, мы бы еще с удовольствием с вами поболтали, но нам надо спешить к мэтру. И так уже опаздываем.

— Если попадетесь нам на арене Турнира, мы поддаваться не будем, — сказал Аннадор, пожимая руку Кайла.

— Не жди легкого боя, маг, — Кайл крепче стиснул руку Дора и взглянул тому в глаза. Но через мгновение оба заулыбались.

— Удачи вам, — бросил Талвер.

— Как и вам. Не пораньтесь, — улыбнулась Джейн.

Троица Эйнгвара вышла из зала.

Глава XVII.Битва духов

Песок арены был раскален до невозможности и обжигал даже сквозь подошву тонких сапог Аннадора. Арена была укрыта сплошным защитным куполом и все ее пространство сейчас напоминало огромный парник. Воздух неприятно обжигал горло, солнце слепило глаза.

Поединок должен быть коротким. Невозможно долгое время выдерживать настолько некомфортные условия нахождения на песке арены. Это было достаточным аргументом.

Трибуны ревели. Аннадор не представлял, что может собраться настолько много людей в одном месте, пускай это и Турнир, который проводится далеко не каждый год. К тому же это был только первый день Турнира — командные соревнования учеников. Более серьезные выступления ожидались начиная с третьего дня, но все же традиционно первые дни выдавались самыми напряженными, как для организаторов, так и для участников.

Зрителей не смущала ни удушающая жара, ни само месторасположение государства Созвездия на карте Эмеральда и, казалось, начнись где‑то рядом сильнейший буран или извержение вулкана, то Турнир все так же продолжался бы, а все присутствующие отреагировали бы на это эту проблему так, как охотничий пес реагирует на блох.

Но на Ард'Э'Лоре не было вулканов и буран здесь начаться не мог. А даже если бы и начался, то точно не в этот день.

Сегодня был первый день Турнира, и он же день командных поединков. Эйнгварцы были не первые вышедшие на арену и уже можно было поздравить команду Кайла с победой. Казалось, невеликое дело, победить в бою жрецов Эйрона, ведь жрецами они и были, пускай и боевыми. Но поединок выдался жарким.

Вокруг жрецов тут же вспыхнул щит, слепящий Артефакторов ярким белым огнем и бесследно поглощающий их первые брошенные заклинания. Пробные атаки, никто не собирался заканчивать бой первой же атакой.

Артефакторы выстроились треугольником, острой вершиной которого являлся Кайл. Главным и, наверное, единственным особым умением Артефакторов было слияние, позволяющее им быть не просто командой, а единым целым. Одним из его условий было полное доверие между членами команды, поэтому их группы начинали формировать едва ли не с самого рождения. Условий было еще много, но только это было общеизвестным.

Святоши не стали давать команде Кайла времени на подготовку и сразу же ударили своим любимейшим заклинанием — копьем света. Но никто не стал от него уклоняться. Воздух возле Кайла уплотнился, формирую довольно простую, но эффективную защиту. Эффективную при сравнении необходимой на нее энергии, времени построении и Силы отражаемых этой защитой заклинаний. К примеру, та же теневая стрела даже не заметила бы этой стекляшки, как принято было эту защиту называть.

По Силе копье света не слабее стрелы, даже сильнее, но плетения заклинаний совершенно отличались друг от друга, как отличается кухарка от проповедника. Защита выстояла, но не смогла поглотить ни частицы энергии копья святош. Она начала продавливаться внутрь, переливаться разноцветными пятнами, как мыльный пузырь, и, в конце концов, не выдержав, лопнула за звуком бьющегося стекла, для того чтобы угодить в защитный купол арены. Артефакторов уже не было на месте.

Что самое удивительное, по прикидкам Аннадора, с интересом наблюдающего за боем, с самого начала поединка успело пройти не более пяти ударов сердца.

Кайл все так же оставался на острие их треугольного построения, а святоши все так же укрывались непроглядным сияющим коконом.

Действия Артефакторов казалось Аннадору самоубийственным. Они, едва уклонившись от первого же заклинания своих противников, сразу же бросились на них в лобовую атаку, что напоминало то, как рыба рвется вверх по водопаду, с одним тем отличием, что Артефакторы обнажили мечи. Они даже не озаботились выстроить вокруг себя защиту, давая тем самым шанс святошам покончить с ними двумя — тремя ударами.

Жрецы, видимо, думали также. Их купол полыхнул ярче пущего и в сторону Артефакторов посыпались боевые заклинания. Одно, второе, третье, Аннадор даже не стал их считать. Это казалось бессмысленным. Зачем выливать на горящий листик ведро воды по капле, а не все сразу? Он не знал, на что способны его недавние друзья, но они просто не могут проиграть от такого.

Так и оказалось. Вокруг Артефакторов не было защиты. Поэтому дальнейшее просто поразило Аннадора. Они обычные воины, с одним тем отличием, что умеют использовать Силу, заключенную в различных амулетах, артефактах и иже с ними. Они не могут рассыпаться Силой подобно ему.

Первый незадачливый сгусток света врезался в Дина, полыхнул и исчез в переливах стекляшки. Защита исчезла, чтобы сразу же снять удар направленный на Кайла. Они не использовали магию постоянно. Они чувствовали необходимости друг друга, вместе выстраивали одно заклинание и направляли в него Силу сразу с трех сторон. У Артефакторов было шесть глаза на одного, жрецы же были командой, но не были единым целым.

Аннадор активировал пустующий взгляд и сейчас пристально наблюдал за переливами Сил на арене. Святоши проиграли, как только начали первую атаку на Кайла и компанию. Они дали Артефакторам время, пускай немного, но его хватило.

Аннадор смотрел, анализировал и запоминал. Он не повторит ошибок жрецов Светоносного.

Тяжелее всего Артефакторам было, когда сразу два, а то и три заклинания достигали их одновременно, им приходилось каким‑то образом координировать свои действия и все же отражать атаки. Хотя понятно каким образом. Слияние. Это было огромное преимущество.

Изначально расстояние между соперниками составляло около двухсот футов и Аннадору было жаль все тех зрителей, которые не могли видеть этот бой, как видят его маги. Ведь все произошло слишком быстро.

Первым достиг купола святош Кайл. Мик и Дин тут же перестали двигаться вперед. Потоки Силы направились в сторону острия копья Артефакторов, которым Кайл и был. Вокруг него создалась небольшая воронка из магической энергии, скорее похожий на водоворот. Но он не пролил ни капли, вся Сила, до своей последней крохи, была использована Кайлом для единственного удара. Взмах меча…

Аннадор тут же сбросил пустующий взгляд. Глаза обожгло до такой степени, что сейчас по щекам текли слезы, и маг без удивления заметил, что прорыв Силы виден даже без использования магии.

Удар Кайла был не силен. Сам Аннадор с легкостью бы его выдержал, будучи совсем не мастером защиты. Но видимо жрецы были такими мастерами. Разрушить такой купол прямой атакой было бы очень сложно, особенно для Артефакторов с их возможностями в запасе Силы.

Атака Кайла разрубила основные узлы связующие весь купол жрецов воедино. Не все узлы, для этого потребовалось бы слишком много времени, но того, как именно это сделал Кайл, хватило для разрушения защиты. Купол стал нестабильным из‑за энергии Артефакторов и уничтожил сам себя. Слишком глупо для святош и… не менее глупая атака для Кайла.

Буря Силы рассеялась не сама. Организаторы Турнира посчитали этого достаточным. И сейчас посреди арены стояли Мик и Дин, и возле былого купола жрецов, укрытый переливающимся плетением, Кайл.

Жрецов на том же месте не оказалось. Они были раскиданы в нескольких метрах вокруг и к ним уже спешили специалисты с Зеленой магии.

Бой окончен. Победа школы Лиам — Тора.

Аннадор ухмыльнулся. Следующими на арену выходят студиозусы Эйнгвара.

* * *

— Официально я не являюсь вашим куратором на Турнире, — вчерашний разговор Ортон Вирис начинал без предисловий. — Мне важнее победа студиозусов Фард — Таса, чем Эйнгвара. Что вы и должны понимать. Но вы сейчас являетесь и моими учениками, поэтому в меру моих сил я буду помогать вам. Только информацией, что уже немаловажно. На большее можете не рассчитывать.

— Кто является нашим официальным куратором? — Аннадор почти не обратил внимания на отповедь кора Вириса.

— Магистр Асварт, разумеется, — Ортон удивился вопросу.

Глава боевой школы Ард'Э'Лора выглядел в тот день не лучшим образом. Едва заметные синяки под глазами, явно вызванные недосыпом, растрепанные волосы, слегка выбивающаяся из брюк рубашка, следы чернил на запястьях. И сегодня он даже не старался скрывать свои эмоции.

— Он прибудет на Турнир?

— Не знаю. Скорее нет, чем да. На вашем месте я бы не рассчитывал на это. Задавайте вопросы, напрямую касающиеся Турнира, я на них отвечу. — Кор Вирис слегка задумался, — или будет лучшим дать вам общую информацию касаемо его?

Он взглянул на студиозусов. Талвер неуверенно пожал плечами, Арриана бросила взгляд на парней и кивнула:

— Пожалуй это будет лучшим вариантом.

— Что же, — глава Фард — Таса заложил руки за спину и начал расхаживать по кабинету. Этого ранее за ним тоже не наблюдалось, похоже, он отчего‑то нервничал. — Постараюсь вкратце обо всем рассказать. Не забывайте о вопросах. Все детали я вам не смогу уточнить сразу же, поэтому запоминайте, что вам будет более интересно и поговорим об этом детальнее.

Ортон Вирис остановился, расправил плечи, которые непроизвольно ссутулил, еще раз окинул взглядом теперь уже своих учеников.

— Кое‑что из мною сказанного, вы уже знаете, но попрошу не перебивать меня по этой причине, — кор Вирис прочистил горло. — Большой Турнир Эмеральда проходит не каждый год, хотя попытки его ежегодного проведения были. Они проваливались по разным причинам, одной из которых была разница между подготовками новых магов у различных школ различных стран мира. Пожалуй, это даже главная причина. Поэтому проходит он каждые несколько лет, не имея при этом фиксированных дат. Последний Турнир проходил три года назад, следующий начнется завтра. Первый день — командные выступления учеников, второй — одиночные. С третьего дня начинаются выступления магов, имеющих сертификат, но не возбраняется принимать участие и студиозусам, но, — Ортон кинул быстрый взгляд на Аннадора, — это очень нежелательно. Последний, седьмой турнирный день — поединки за звание сильнейшего мага Эмеральда. Это единственное соревнование, в котором студиозусам нельзя принимать участие согласно правилам.

— По какой причине? — Не обращая внимания на взгляд кора Вириса, все же спросил Аннадор.

— Вас там убьют, — ответ был жестким. — Что касаемо первого дня. Жеребьевка будет завтра. Заранее вы никак не сможете узнать, какой противник вам выпадет. В связи с количеством участников Турнира этого года, первый круг боев будет проводиться на вылет. Следующие поединки проводятся всех со всеми. Две команды, набравшие самое большое количество побед выходят в финал. Призовое место только одно. Все просто.

— Нам осталось только победить, — Талвер был уверен в своих силах и силах своих друзей.

— Не буду вас тешить иллюзиями, молодые люди. Но если вы победите в первом же поединке, я сильно удивлюсь. Дело даже не в том, что вы слабы. Напротив, у вашей троицы огромный потенциал, но потенциал еще надо развить. Вы обучались в Эйнгваре всего год и неделю в Ард'Э'Лоре. Вашими соперниками будут уже без пяти минут сертифицированные маги. Студиозусы последних курсов своих школ. В среднем все они отучились лет по десять, самые «младшие» — это ученики одной из двух школ княжеств, семь лет обучения. У всех них за плечами десятки, а то и сотни побед в поединках, множество уже выполненных боевых заданий, опыт работы в команде. У вас нет ничего из этого. Единственный ваш шанс выйти во второй круг — это удача в выборе первого поединка против тех же студиозусов с княжеств, хоть одной школы, хоть второй, уровень подготовки у них гораздо ниже, чем в Эйнгваре. Но в любом случае, на вашем месте я бы не надеялся на легкую победу даже с такими соперниками.

— Но нас все же отправили на этот Турнир, — безразлично пожал плечами Аннадор, — значит чего‑то, а мы таки стоим.

— И я искренне не понимаю в чем причина такого решения Архимага.

«Все‑то ты понимаешь» — подумал Аннадор, но вслух не сказал. Промолчал.

— Хорошо, кор Вирис. Нам на Турнире ничего не светит, мы это уже поняли, — с иронией произнесла Арриана. — Какие правила поединков?

— Здесь все просто. Разрешена только магия. Амулеты, артефакты, мечи или посохи — забудьте. Только магия. Исключение составляют только Артефакторы Лиам — Тора и Шаманы Шиора, — при этом он едва заметно скривился, — но там тоже есть свои ограничения.

— Как же мой Туман? — Талвер выглядел взволнованным.

— Его использование тоже попадало под запрет, — Ортон жестом остановил Талвера, который уже открыл было рот. — Попадало под запрет. Ситуация возникла весьма щекотливая, учитывая твои возможности и Силы. Мы не можем разрешить тебе выступить на Турнире без Тумана, но и не можем разрешить его использовать. Есть небольшая лазейка. В иной ситуации ее использование восприняли бы за нарушение, но не в этом случае. Аннадор, ты умеешь удерживать чужую ауру?

Истинный маг сначала не понял вопроса. Но затем покачал головой.

— Не мой профиль. Даже близко не представляю, как это делается.

— Арриана?

— Нет.

— Это усложняет задачу, — Ортон задумался. — Что же, выбора нет. Аннадор, до завтра тебе придется этому научиться.

* * *

Сегодня был тот день, когда все решится, но Иллиан при этом нисколько не волновался. Точнее, решится, конечно же, не все, но дальнейшее оставалось сущими пустяками. Как, впрочем, и исполнение тщательно проработанного плана. Если только не случится ничего непредвиденного. А предвидено было все, вплоть до невозможного.

Оставалось только ждать.

Полуэльф не тешил себя надеждою, что все пройдет, как было задумано. Он просто знал это. На этот раз он был готов к бою с Ортоном Вирисом. Но, если все пройдет как задумано, то боя не будет, будет убийство.

Он был готов убить.

При составлении плана, Иллиан часто вспоминал произошедшее той памятной ночью в Ратилспаре. Такого не повторится. Уверенность была холодной, скорее даже само собой разумеющийся факт. Теперь‑то он готов.

— Дитрих, ну же, не спи, — обиженным голоском пропела Мелисса и потащила Иллиана ко входу на болельщицкие трибуны. Прятаться у всех на виду — что может быть лучше для успешного выполнения задания?

Единственным, кто не разделял мнения Иллиана на этот счет был Эдрик Байронт. Но делал это скорее для виду. Как только он узнал об отношениях между его ненаглядной дочуркой и «этим выкидышем ксарга», свирепствовал пуще эпидемии чумы Саррита тысячелетней давности. Доходило даже до применения боевой магии, на что полуэльф реагировал, как на бросающегося игрушками ребенка.

Нет, он, конечно, пытался понять чувства Эдрика, только поэтому ничего и не предпринимал в ответ на его выходки. А у кора Байронта, похоже, не было желания доводить отношения с полуэльфом до откровенного конфликта. Внутри он бесился, но наружу выпускал уже частично остывшие эмоции.

Вдобавок, Эдрик в конец понял, что Иллиан не собирается навредить его дочери или использовать ее против него самого. Хотя, по мнению Иллиана, их сближение можно было трактовать скорее, как с целью превратить Мелиссу в инструмент, но Эдрик решил иначе.

Правильно решил, между прочим. Иллиан — Тил'амаш, а не какой‑либо оборванец с большой дороги. У него есть честь и гордость.

Также влияла на своего сына и госпожа Патриция. Она‑то нарадоваться не могла, что ее внучка наконец‑то нашла себе хорошего кавалера, вдобавок еще и барона, пускай даже с Тарга. Иллиану откровенно не хотелось расстраивать старушку, но увы.

Они с Мелиссой стали очень близки за эти дни, но оба понимали, что это ненадолго. Иллиан понимал, насколько это понимала девушка, он точно не знал, лишь надеялся. Он не хотел причинять ей боль.

— Не спеши так, — улыбнулся Иллиан и дернул свою спутницу за руку, привлекая к себе, — мы еще никуда не опаздываем.

— Ну, не на людях же, — Мелисса деланно возмутилась, но все же вырвалась из объятий ухажера. — Может мы и успеваем, но необходимо прийти немногим раньше и поприветствовать господ. Не забывай, что в ложе мы будем не одни.

— Господ, — фыркнул Илилан, но послушался Мелиссу и пошел быстрее. — А затем затеять светскую беседу, расспросить всех как идут дела, поинтересоваться здоровьем их детей и домашнего любимца, делая при этом вид, что нам это интересно?

— Именно так, — серьезно кивнула девушка. — Ты знаешь, что меня не меньше твоего утомляют такие беседы, но этого требует этикет.

— Твой отец не мог обеспечить нам отдельную ложу? — Иллиан продолжал спорить только для виду. Ему не нужна была свободная ложа, где он был бы у всех на виду. Он бы с удовольствием и сейчас спустился на места обычного люду и сидел в толпе, один из многих.

— Только не надо мне сейчас про моего отца. Не знаю, что вы там с ним не поделили, но мне уже надоело слушать о тебе с его уст.

— Надеюсь, только хорошее?

— Ага, — фыркнула девушка, — как на похоронах.

— Ехидство не к лицу юным леди.

— Зато мне к лицу голубое и белое. И среброволосый барон, — чмокнула она в щеку Иллиана.

— Значит, ты со мной, потому что это тебе идет? — Улыбнулся он.

— Конечно же, — девушка состроила на лице удивление и посмотрела прямо на полуэльфа. — Неужели ты думаешь, что дочь великого кора Эдрика Байронта может отдать предпочтение какому‑то Дитриху Бросшу, а не сыну кора Васлоу, — девушка пробасила на манер своего отца и тут же хихикнула, — по другой причине?

— Ах ты ж, — рассмеялся Иллиан, прижал девушку к себе и поцеловал.

— Я же просила, не на людях, — возмущенно пропела Мелисса. — Нас могут неправильно понять.

— А как нас еще можно понять? — Снова рассмеялся полуэльф.

— Так, стой, — спутница Иллиана проигнорировала его последнюю фразу, остановившись перед самыми ступеньками, ведущими в ложу. — Сейчас мы вступим в змеиное кубло, я надеюсь, что ты не заставишь меня краснеть.

Мелисса быстрыми экономными движениями поправила камзол своего спутника, критично рассмотрела его прическу и, кивнул каким‑то своим мыслям, взяла его под руку и скорбным голосом, будто идя на каторгу, сказала:

— Пойдем уже, мой суженый.

Право сказать, Иллиан не понимал почему Мелисса вела себя так дергано. Даже для него, ничего не смыслящего в светских обществах, было легко находится в оном после всего нескольких уроков этикета в Храме Тени.

Как только они вошли в ложу, Мелисса сразу же нарочито громко извинилась перед Иллианом и поплыла к стайке других девушек численностью три штуки, которые, по какой‑то причине, вились в углу ложи, не спеша занимать места.

Сам полуэльф спокойно прошел вперед, кивнул находящимся тут двоим мужчинам, один из которых был едва старше него и представился. Они представились в ответ. Вот тем, кто был едва старше Иллиана являлся заочно ему знакомый сын кора Васлоу. Не из‑за этого ли вся нервозность Мелиссы?

Дальше потек неспешный пустой треп, который Иллиана ничуть не интересовал. Плавно он перешел на тему охоты, которая была затронута только для того, чтобы второй здесь находящийся мужчина смог похвастаться, что присутствовал на королевской охоте на лиса короля Эйнгвара Ладара II.

Увял этот разговор только тогда, когда на арену ступили первые участники турнира — Артефакторы Ард'Э'Лора и боевые жрецы Эйрона. Бой оказался скоротечным и Иллиану оставалось только удивляться неопытности как первых, так и вторых. В слух он, конечно, сыпался восхищениями, явно недоумевая, как могла получиться такая блистательная победа, ведь он мало что смыслит в магии.

Когда на арену вышли следующие участники, еще до начала боя разгорелось обсуждение их достоинств и недостатков, в котором Иллиан не принимал участия. Все его внимание было приковано к троице Эйнгвара, и к той, с которой его связывал Договор Тени.

Он знал, что эта девушка здесь и учитывал это в плане. То, что она оказалась одним из участников Турнира, оказалось для Иллиана сюрпризом. Скажем так, весьма приятным сюрпризом. И он должен успеть досмотреть поединок ее команды, чтобы знать, на что способна эта девушка.

У него в запасе было еще пять минут.

* * *

Знакомое чувство накрыло Аннадора. Ощущение скорого боя, едва заметное волнение и какая‑то странная радость.

Он был уверен в своих силах, не стоит ждать проигрыша. Уверен он был и в силах своих друзей, особенно после вчерашней изнурительной подготовки. Она была оправдана, необходима и… удачна. Впрочем, иначе и быть не могло.

Главными фаворитами на победу первого дня Турнира были студиозусы Фард — Таса. Арриана и Талвер искренне надеялись, чтобы им не выпало в первом же круге сойтись на арене с ними, Аннадор же напротив, желал этого боя. Надежды Аннадора не оправдались, повезло Арриане и Талверу. В какой‑то мере.

Их первыми соперниками оказались Шаманы Шиора — вторые фавориты этого дня. Поэтому можно сказать, что частично оправдались ожидания всей троицы Эйнгвара, по крайней мере Аннадор тоже был доволен.

Обе команды уже вышли на арену, но сигнал о начале поединка все никак не подавали. Время бежало медленно, и это было нестерпимо. Сложно было понять, что сейчас Аннадора волновало больше, жара или пытка ожидания.

— Арриана! — Выкрикнул Аннадор, как только начался бой. Но этого не требовалось. Вокруг каждого из эйнгварцев уже сверкали изумрудные сферы защиты Зеленой магии.

В следующее мгновение тело маги стихий окуталось синим сеянием, и еще мгновение спустя его аура начала исторгать синий туман. Это было больно, очень больно, но не достаточно, чтобы можно было эту боль терпеть. Намного неприятнее было ощущать в себе чужеродную ауру, особенно когда твоя при этом ослаблена настолько, чтобы у нее не хватало сил отторгнуть Туман Созидания.

Обучение этому было ужасным. В те моменты приходилось терпеть ни с чем несравнимые чувства, будто с тебя сливают всю кровь, а назад заливают кипящее молоко. Больно при этом не было, но лучше было бы больно. И завершилось все только тогда, когда Ортон Вирис посчитал, что этого хватит, несмотря на его недовольный вид при этом. Недоволен тем, что у Аннадора все так быстро получилось или потому что получилось слишком плохо, понять было сложно.

Шаманы не спешили нападать на студиозусов Эйнгвара. Похоже неожиданная заминка была им только на руку. Один из них стоял с небольшим бубном и что‑то негромко напевал, изредка в бубен постукивая, двое же остальных, похоже, только помогали в проведении ритуала.

Тянулись секунды, но ни одна со сторон не спешила нападать. Аннадор стоял на коленях, исторгая Туман, Арриана на автомате поддерживала активной защиту, потому что Аннадор сейчас был как нельзя более уязвим, несмотря на то, что Шаманы не атаковали, а Талвер же откровенно скучал. Шаманы продолжали петь.

Истинный маг поднялся на ноги только после того, как Туман стелился уже по всей территории арены. Одновременно с этим Шаманы закончили свой ритуал. Двое из них воткнули в песок невесть откуда взятые то ли посохи, то ли просто обрубки веток, третий же поднял руки вверх и застыл, как изваяние.

Посохи исчезли и спустя мгновение земля на том месте вздыбилась и арену ощутимо тряхнуло.

— Вот же ксарг, — Арриана было немало ошарашена.

— Что это за порождение Бездны? — Талвер непроизвольно попятился.

Сначала с‑под земли показалась только рука, будто переплетение костей и жил, но состояла она только с земли и дерева. Неспешно, будто получая удовольствие от ошарашенных взглядов направленных на нее, на арене начало появляться существо, которому рука принадлежала. Появляться с‑под земли, конечно же.

У этого «нечто» вид был схожий с обычным человеческим скелетом, только с дерева и земли и двумя пылающими зеленым огнем глазами. И двадцати футов роста.

— Они создали магический каркас и вселили в него духа, — спокойно пояснил Аннадор.

— Ксарга с два, духа. Я вижу по крайней мере четырех.

Маг стихий не стал уточнять у Аррианы, как она может видеть духов Шаманов.

— Арриана, на тебе все так же защита, ее понадобится много, — начал раздавать распоряжения Аннадор. Девушка кивнула. — Талвер, твоя главная цель сами Шаманы, но экономь пока Силу. Главное не дай им заскучать. Я пока разберусь с этим парнем.

Изумрудные сферы разгорелись вокруг троицы пуще прежнего, но все еще оставаясь прозрачными. Талвер уже взял себя в руки и сейчас неспешно шел в сторону арены, делая крюк, чтобы не мешать Аннадору и явно решая, как именно он будет развлекать Шаманов.

Сам же Аннадор склонил голову набок и с интересом наблюдал за «скелетом». Тот пока не проявлял никаких признаков агрессии. Само собой, это не будет длиться вечно. Вероятно, Шаманы чувствуют свое превосходство и решили дать немного времени форы своим противникам.

Если же верить Ортону Вирису и учесть, что у Шаманов много опыта в подобных схватках… Они не стали бы недооценивать своего противника в любом случае. Был, конечно, шанс, что Шаманы решили потешить свое самолюбие и сыграть на публику, но это не увязывалось в голову Аннадора с образом хоть сколь опытных магов.

Придя к этой мысли, Аннадор закричал:

— Талвер, действуй! — И сам метнул сразу четыре воздушных лезвия в призванное существо. Но оно даже не почесалось от этого.

Шаманы еще не завершили ритуал и не имеют полного контроля над собственным творением, иначе они бы не мешкали. Атака Аннадора это подтвердила. Пускай она не нанесла существу никакого урона, но оно даже не пошевелилось в ответ. Шаманы не хотят выставлять на бой полностью не готовое сырье.

Руки Аннадора полыхнули синим огнем, он развел их в стороны и быстро свел. Кулак ударил о кулак и две огненные лавины синего цвета устремились в «скелет» с разных сторон. Небесное Пламя — одно из высших заклинаний школы огня. Духам оно навредить не могло, но их оболочку должно знатно потрепать.

Надежды мага не оправдались. «Скелет», с несвойственной его комплекции сноровкой, подпрыгнул вверх на высоту никак не меньше собственного роста, и две волны сошлись поразив только друг друга.

Призванное существо больше не было безжизненным.

Аннадор бросил быстрый взгляд на Шаманов и едва не завыл, Талвер не справлялся.

— Арриана, бросай с меня защиту и помогай Талверу! Не спорь! Ты же боевой Зеленой маг, ксарг тебя подери!

Это стало интересным. Кор Вирис не преувеличивал, говоря о силе противника, но, увы, он недооценивал студиозусов Эйнгвара.

«Скелет» начал действовать первым после недолгого перерыва. Он сорвался с места, подняв клубы пыли и на огромной скорости устремился к Аннадору. Тот не двинулся с места и даже не обратил внимания на Арриану, нервно закусившую губу, но все же сбросившую с него свою сферу.

Ветер. «Скелет» прыгнул прямо на мага, занес свой огромный кулак для удара и остановился не в силах пошевелиться.

Огонь. Земля вокруг него вспыхнула, песок превратился в стекло и огненный столб накрыл противника мага.

Этого мало, но использовать можно только две стихии. Воздушный таран ударил в центр столба, и огромная безмолвная фигура с грохотом отлетела назад футов на десять.

У Талвера дела обстояли несколько хуже. Он сразу же соткал фантомов из тумана, но Шаманы не стали обращать на них внимание, как зная, что они не смогут причинить им вреда. У Мастера Иллюзий возникла мысль о полной материализации одного со своих фантомов, но он сразу же ее отбросил. Он берег Силу, как и говорил Аннадор.

Огромные когти украсили его левую руку, правая превратилась в длинный клинок. Гораздо длиннее его фальчиона. Он атаковал одного Шамана, на второго бросал туманную пелену, чтобы сразу же изменить свою цель. Он перемещался по арене, скрывая свои движения листьями тумана, фантомы метались вокруг в попытках дезориентировать противника, но смысла в этом было мало.

Может Талвер и мог бы победить сразу троих Шаманов, но только в том случае, если бы они не отбивались. Его противники и не думали так поступать.

Вокруг то и дело появлялись небольшие песочные фигуры со вселенными в них духами. На первую фигуру Талвер потратил небольшое количество такого драгоценного Тумана, набросил на нее пелену, материализовал ее и быстро сжал. Песок осыпался, а дух ушел из реального мира, лишенный оболочки и контроля шаманов.

Духи не были вселены в песочных големов — это Талвер понял после уничтожения первого. Песок был чем‑то вроде кожи духа, внутри оставалась пустота. После этого Мастер Иллюзий более экономными точечными ударами расправлялся с фигурами, не забывая неожиданными ударами, укрываясь туманной пеленой, атаковать Шаманов.

Он не мог достать своих противников, а они не пытались всерьез его атаковать. Им нужно было время, и Талвер не мог отнять его у них.

— Хватит играться, малыш, пора заняться ими всерьез, — Талвер кинул быстрый взгляд на голос и увидел ухмыляющуюся Арриану, глаза которой пылали цветом ее магии и улыбнулся сам. Но уже Шаманам. Сразу же он материализовал одного из фантомов и тот пронзил насквозь своего противника, который даже не стал закрываться защитой. Счет открыт.

Шаман, конечно же, не был убит. Убить здесь было невозможно или почти невозможно. Купол арены сразу же минимизировал смертельный урон и отправлял пострадавшего в бессознательное состояние. На самом деле все было сложнее, но насколько сложно, никто из участников Турнира себе даже не представлял.

«Скелет» не выглядел хоть сколько потрепанным. Могло даже показаться, что атака Аннадора снова прошла впустую. Что, впрочем, и казалось самому Аннадору.

Его это почему‑то развеселило. Он начал негромко хохотать, даже не пытаясь держать себя в руках. Неужели он все же настолько слаб? Как тогда, с К'Орд Аром. Все его усилия тщетны? Против какого‑то древесного уродца?! К ксаргу!

Глаза Аннадора вспыхнули яростью, и он понесся вперед. «Скелет» уже успел подняться на ноги и, могло показаться, но в его глазах читалось недоумение, перед действиями мага. Он занес одну со своих колонн — ног вперед и с силой опустил, застывая на месте, наблюдая за несущимся на него мага, покрытого пламенем.

Огненный покров. Аннадор не знал, когда успел обучиться этому заклинанию, но это было не так сложно, после опыта Танца Стихий. Он стал полностью ощущать свою ауру, как материальную, превращенную в огонь и заклинания стали сами слетать с его пальцев.

Сразу несколько фаерболов, подкрепленных магией воздуха, с силой ударили в грудь великану, но тот даже не вздрогнул. Огненные стрелы, воздушные лезвия, синий ветер, плеть ветра — каждое заклинание усиливалось покровом и поражало огнем, независимо от принадлежности к стихии.

Плетения сыпались не переставая. Ему казалось, что он стоит на месте, так долго он сокращал расстояние между ним и големом. И все время он готовился к одному заклинанию.

«Скелет» не остался на месте. Когда Аннадор уже намеревался нанести использовать последнее плетение, голем перенес вес на переднюю ногу, крутнулся и оказался сбоку мага. Тот не успел удивиться, как мощнейший удар в спину выбил весь воздух с легких и отправил к самой границе купола.

Как? Как он смог быть таким быстрым?

Несмотря на полученный удар только этот вопрос был сейчас для мага важен.

Ярость на мгновенье притупилась, чтобы вспыхнуть с новой силой. Он поднялся, сплюнул кровь. Его спас только покров. Иначе он бы не выдержал подобного удара. Ксарг же!

Голем сейчас во всем напоминал человека. Его движения, действия. Сейчас он даже расхаживал по арене ожидая Аннадора, совсем как человек, будто насмехаясь над ним.

Ксарг бы его побрал! А ведь правда. Четыре души. В нем было четыре ксарговых души!

Аннадор усмехнулся и медленно пошел вперед. Он смотрел прямо в глаза этой твари, и когда удостоверился, что и она смотрит ему в глаза, поманил ее рукой, продолжая идти. «Скелет» принял игру и пошел навстречу. Нарочито медленно, как и Аннадор, и когда они практически уже стояли друг напротив друга, с силой рванули вперед.

Древесный голем рванул вперед, Аннадор кувырком ушел в сторону от полыхнувшего на его месте огненного столба. Громовые путы ушли в огонь, пригвоздив «скелет» к месту. Маг начал швыряться плетьми ветра, пытаясь спеленать великана. Плеть ветра связывалась со структурой огненного столба, превращая его в клетку. Аннадор не забывал подпитывать огонь Силой, не давая тому угаснуть.

Зверь внутри метался, силясь порвать связывающие его ноги путы, а Аннадор при этом скрежетал зубами, работая на пределах своих сил.

Огненный столб исчез, превращаясь в тюрьму пламени, с которой теперь нельзя было вырваться. Голем смотрел на мага и, казалось, зеленый огонь в его глазах поблек. Аннадор сделал два шага вперед, приложил руку к созданной его усилиями тюрьме. И с улыбкой победителя наконец использовал желаемое заклинание.

В клетке разразилось противостояние двух стихий. Закатное Солнце и Память Буранов — невозможные для обычного студиозуса заклинания. Не выдержали даже путы и тюрьма беззвучно развалилась. Буря утихла, а на месте «скелета» остался только прах.

Освобожденные духи были сильны и смогли оставаться в реальности гораздо дольше своих собратьев. Агрессивно настроенные, духи набросились на своих недавних хозяев, но те быстро их развоплотили, все же отвлекшись от своего основного поединка.

Когда к Талверу присоединилась Арриана, дела у него пошли куда лучше. Да и сдерживаться больше не было причины. Но больше уловка с материализацией фантома не пройдет. Будь их соперниками маги, то и первая атака фантома мало чего достигла бы. Защита магов статична, у Шаманов же она более динамична и завязана на том же контроле духов. Шаман не был готов к обороне, поэтому проиграл.

С‑под земли вырвались зеленые стебли, хватая Шаманов за ноги. Один их них сразу увернулся, второй выставил защиту и шипы растений беспомощно ударили в прозрачную оболочку. Следом шаманов затмила пелена Талвера, и Арриана выпустила в противников две ветвистые зеленые молнии.

Один из Шаманов все так же уклонился от заклинания и следом выпустил рой мелкий духов, не обремененных оболочкой. Талвер заключил их в оковы с помощью все той же пелены» а Шаман, отвлекшись, все же подставился под гнев природы Зеленого мага.

Шипованные стебли оплели ноги, пробуя на вкус его кровь. Он, забыв о магии, схватился за шипы руками, воя от боли, от чего кровь потекла и по его рукам.

Но у Эйнгварцев было два противника, и второй Шаман с легкостью развеял гнев природы, укрывая напарника своей защитой. Видно было, что он недоволен его действиями.

Теперь Шаманы окончательно пришли в себя и начали навязывать соперникам свою игру. Они то и дело направляли на эйнгварцев всевозможные заклинания, что те только диву давались, неужели это все духи? Немногие знают, что Шаманам подвластна магия стихий, благодаря стихийным духам.

Изумрудные сферы с легкостью отражали весь полученный урон, но Арриане пришлось полностью переключиться на поддержание защит, которая могла легко распасться под силой атак противников.

Фантазия Талвера работала на полную, посылая в сторону Шаманов различные заклинания, основанные на Тумане Созидания. Он был бы рад навязать им ближний бой, но увы, они не разделяли мыслей Заклинателя Иллюзий.

Ситуация казалась патовой. Пока Шаманы не отвлеклись на иную угрозу. На них набросились их же духи, освобожденные после уничтожения древесного голема. Шаманы не ожидали такого и на мгновение ослабили свое внимания, Арриана сразу же сформировала зеленые молнии и гнев природы, но Талвер успел раньше бросить на них туманную пелену, материализовав ее и разрушив защиты противников. Оба плетения Аррианы достигли цели, но Мастер Иллюзий подстраховался призрачными иглами. Как оказалось, не зря. Повержен был еще один противник.

Оставшийся Шаман выглядел не лучшим образом, но все еще держался на ногах, снова уничтожив гнев природы. Он видел перед собой двух противников и невдалеке Аннадора, уничтожившего голема.

— Это был хороший бой, — кивнул он. — Я проиграл.

Они победили. Пусть бой оказался совсем не легким, но у них хватило сил, что бы не говорил ранее Ортон Вирис. Аннадор начал осматривать трибуны, в надежде увидеть своего нынешнего учителя, но отыскал среди зрителей совсем не его.

Он встретился взглядом с тем, кого никак не ожидал увидеть здесь.

Иллиан.

Глава XVIII.Перекрестье дорог

Бой был окончен победой Эйнгвара, и Иллиану оставалось только поаплодировать им. Мысленно. Они заслужили эту победу.

Время уже поджимало, Иллиан поднялся со своего места и напоследок кинул взгляд на арену. Двое, парень с туманом и Арриана, смотрели на третьего, того, кто уничтожил древесного голема. Блистательно расправился с ним, между прочим. И этот третий сейчас смотрел прямо на него, Иллиана.

Ему стало не по себе от этого взгляда. Будь у него время, он может и заинтересовался этим, но к сожалению, именно времени сейчас и не хватало.

— Мелисса, мне пора, как я тебя и предупреждал, — прошептал он девушке, склонившись к ее ушку. Затем еще немного подумал и добавил: — прощай.

Он не дал ей ничего сказать, быстро поднялся и вышел с ложи. Не смог уйти не попрощавшись. Больше они с Мелиссой не увидятся, Эдрик должен быть рад.

Быстро спустившись, Иллиан свернул за угол и направился прямиком к дворцовому комплексу Сандж — Гора. Ортон Вирис уже должен быть там, опаздывать не в его стиле, полуэльф успел изучить его, пускай и за слишком короткое время. Информации хватало.

Именно сейчас он будет использовать необходимый Иллиану, или точнее Александеру, артефакт, и если повезет, полуэльф подоспеет как раз к тому моменту, когда глава Звезды Фард — Таса этого будет ожидать меньше всего. А дальше быстрое убийство, присвоение артефакта и прощай, Ард'Э'Лор.

Но никогда не стоит ждать такого идеального исполнения плана. Необходимо готовиться к худшему и надеяться на лучшее.

Его «карьера» Жнеца только началась, а уже начинаются трудности. Он должен быть бесшумный убийцей, поджидать жертву в месте, где та ожидает нападения меньше всего и ударить в момент, когда ожидать этого и вовсе невозможно.

Но Ортон Вирис ждет нападения постоянно. Да, даже такого можно застать врасплох. Очень сложно, но можно. Но главное то, что Иллиан этим заказом отошел от основного принципа Жнецов — убить. Его же цель не убивать, а… Да, как бы это гнусно не звучало, особенно для Тил'амаш, он должен украсть. Убийство здесь совершенно не обязательно, но Иллиан слишком бережно относится к своему списку должников, который сейчас насчитывает одного человека — Ортона Вириса. Можно сказать, Эдрику Байронту неплохо с этим повезло.

Дойдя до дворцового комплекса, полуэльф свернул налево, обходя здание. Он знал точную его планировку, и не видел смысла блуждать в поисках необходимой цели.

Камзол он оставил здесь, не самая удобная вещь для возможных поединков, прошел стену Шагом — сквозь — тень и направился вверх по ступеням главного зала. Поднявшись, он пошел прямо, чтобы тут же свернуть во вторую дверь справа, подойти к дальней стене и снова использовать Шаг — сквозь — тень.

Цель близка. Дальше он двигался гораздо осторожнее. Ортон мог наплевать на аккуратность в использовании артефакта и поставить в охранение своей драгоценной шкуры магов своей Звезды. Понимай, четверых сильнейших боевых магов Ард'Э'Лора, не считая самого Вириса.

Магов видно не было, что уже облегчало дело. Но только сейчас Иллиан обратил внимание на то, что до этого момента не замечал. Темная метка. Арриана тоже сейчас была во дворце. И можно даже не надеяться на обратное — она направлялась туда же, куда и он.

Бояться нечего, она связана с ним Договором Тени. Но удачно ли это совпадение?

* * *

— Аннадор? — Талвер и Арриана всецело отдавались чувству победы, радость их переполняла. Еще бы. Это было нелегко, это было слишком… реально. Бой не казался просто соревнованием какого‑то турнира, пусть этот Турнир пишется с большой буквы и является главным событием всего Эмеральда. Бой не за победу, а за жизнь. Но эти ощущения пришли уже после. Не сразу, нет, но очень быстро. Но Аннадор не казался слишком радостным, скорее, взволнованным. — Аннадор, с тобой все в порядке?

Маг стихий не отреагировал. Смотрел некоторое время на трибуны, выглядя при этом слишком… чуждо? Возможно именно так. Затем развернулся и зашагал в сторону выхода с арены. Купол снять еще не успели, но он не думал останавливаться. Аннадор начал стучать по куполу, это не выдавало ни звука, но он все же молчал и молотил кулаками о купол.

Защиту арены сняли и маг, не разбирая дороги, пошел вперед, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

— Эй, Дор, с тобой все в порядке? — Талвер догнал его на самом выходе с арены, через три шага свернуть либо влево, либо вправо и вот он — выход. Заклинатель Иллюзий схватил Аннадора за плечо, притормаживая его и едва отшатнулся, увидев его взгляд. Сзади охнула Арриана.

Истинный маг сбросил руку друга и снова развернулся к выходу, но не дала ему продолжить путь Арриана. Она быстро догнала его и стала перед ним, не давая пройти.

— Что с тобой происходит? Может объяснишь своим друзьям?

Аннадор не ответил. Попытался обойти Арриану, но та снова стала на пути.

— Никуда ты не пойдешь, пока… — но договорить она не смогла. Аннадор грубо схватил ее и оттолкнул в сторону.

— Эй, ты совсем с ума сошел?! — Заорал Талвер и влепил другу пощечину. Хорошую пощечину, со вкусом.

Это отрезвило мага. Он еще несколько мгновений простоял, невидяще смотря перед собой, и затем наваждение спало с его взгляда.

— Друзья… — Он только начал понимать, как только что вел себя по отношению к друзьям. Говорить было сложно. — Талвер… Арриана… Вот ксарг же.

Аннадор уже полностью пришел в себя, бросился к Арриане, помогая ей подняться, всячески отводя взгляд.

— Теперь ты может объяснишь нам, что с тобой?

— Мне надо идти. У меня слишком мало времени. Извините.

— Никуда ты не пойдешь! Да ну тебя в Бездну! Ты никуда не пойдешь один! Мы же команда, ксарг тебя побери! Можешь не рассказывать, что происходит, но позволь помочь. Мы ведь друзья, не забывай об этом! — Договаривала Арриана уже на ходу, Аннадор не стал ждать конца короткого монолога. Сзади молча шагал Талвер.

— Мне не нужна помощь, честно. Мне не придется драться, — Аннадор усмехнулся, — все гораздо сложнее.

— Мы все равно пойдем с тобой.

— Я не могу вам запретить.

— Вот и славно. Но куда мы идем, ты хоть можешь сказать?

— Нет, — сказал Аннадор и быстро добавил: — сам пока не знаю.

Аннадор остановился. Он понятия не имел куда направился Иллиан, выйдя из ложи. В том, что Иллиан видел его, Аннадор не сомневался. Но почему брат не дал знать ему, что находится на Сандж — Горе? И куда ксарг его понес, почему он не пошел на контакт даже сейчас, когда понял, что Аннадор увидел его? Иллиан не хочет видеть своего брата? Есть ли на это причина? Вполне вероятно, в нем зародилась обида после того случая, когда судьба их расшвыряла в разные стороны. Да, в этом нет вины самого Аннадора, но каково ему знать, как при этом пришлось Иллиану? Это казалось самой правдоподобной версией. Все остальные Аннадор отбрасывал, одни казались слишком идиотскими, а в другие не хотелось верить.

Ноги понесли вперед его сами, и когда Аннадор вышел из раздумий, то стоял уже перед входом в дворцовый комплекс Сандж — Гора. Талвер и Арриана все это время молчали. Нужно увидеться с кором Вирисом, он должен суметь подсказать что‑то.

— Ты же понимаешь, что наше место на Турнире? — неуверенно спросил Талвер.

— Первый круг мы прошли. До начала второго у нас есть около часа, — нервно ответил Аннадор, его сейчас занимали совсем другие вопросы.

— Думаю, не больше получаса. Еще три поединка и времени на отдых между вторым и первым кругами почти нет. Но если тебе важнее находиться здесь, я не стану настаивать о возвращении на арену, — Аннадор взглянул на Арриану, но не увидел в ее глазах и капли иронии.

— Ну уж вдвоем с Аррианой мы на арену точно не попремся, так что, либо все вместе вернемся, как закончим твои дела, либо опоздаем на собственный бой, нас дисквалифицируют и при случае получим нагоняй от Магистра Асварта. Или от всех Магистров сразу, чего не хотелось бы.

— Я вам уже говорил и скажу еще раз, — студиозусы уже поднимались по ступеням главного зала дворца. На входе он уточнил у стражи и удостоверился, что Ортон Вирис сейчас у себя. Аннадор спросил было, не проходил ли в дворец еще кто‑то, невысокий и с серебряными волосами, страж посмотрел на него, как на сморозившего полную чушь, но вполне серьезно ответил, что нет. Кроме Ортона Вириса в ближайшее время он никого не видел. — Я сам не знаю, куда точно мне сейчас нужно идти. Может мне и вовсе все причудилось, но я увидел на трибунах человека, которого хочу сейчас увидеть. Со своей ложи он ушел, я видел это точно и где сейчас искать его, даже представить не могу. Он легко мог бесследно уйти, чтобы не показываться мне, Иллиан умеет это. И к кору Вирису я иду только потому, что больше ничего не могу придумать.

— Иллиан? — удивилась Арриана. — Его имя? Мне оно кажется смутно знакомым.

— Боюсь, что только кажется. — Аннадор не хотел сейчас говорить, что речь идет о его брате и могло статься так, что Арриана и впрямь знает, что у него есть брат. В стенах Академии Аннадор никому не говорил об этом, но всякое может быть.

— Нет, точно, — настаивала девушка. — Я слышала это имя. От кора Асварта. Точно. Он как‑то в разговоре упоминал о нем. Я как‑то обратила внимание на его имя. Интересное, прям как у тебя, Аннадор.

— Прямо точь — в-точь, — рассмеялся Талвер. Арриана не обратила на это внимания.

— Если нужно, я могу обратиться сейчас к Магистру. Он наверняка далеко и связь с ним потребует много Силы, но все же могу.

— Нет, — слишком резко сказал Аннадор, но поспешил исправить это: — обязательно с ним свяжемся, но не сейчас. Это мог быть не Иллиан, мне могло причудиться.

По лицу Аррианы было заметно, насколько она верит словам Аннадора, но все же кивнула.

Студиозусы некоторое время плутали коридорами дворца, пока не вышли во внутренний дворик. Дальше находились комнаты Ортона Вириса и что‑то сразу заставило всю троицу напрячься.

— Магия, — первой поняла, что происходит Арриана. — Я чувствую очень сильную магию. Никогда не видела ничего подобного.

Аннадор кивнул, соглашаясь с ней. Он успел активировать пустующий взгляд и обратить внимание на токи Силы. Такого не было даже при нападении Ордена на Академию. Нынешняя ситуация была куда ужаснее.

* * *

Весь дворцовый комплекс Сандж — Гора казался пустым, безжизненным. А может и не казался, а был таким. Редко такое случается, но сейчас было как раз такое время. И несмотря на всю свою пустынность, творимая волшба едва чувствовалась, и только в том случае, если намеренно обращать на это внимание.

Все менялось непосредственно перед апартаментами Ортона Вириса. То ли глава Фард — Таса экранировал не только свои комнаты, а и немалую прилегающую территорию, то ли экраны не выдерживали напора магии, но Сила казалась дикой, необузданной, что возможно так и было, часть Силы вырвалась с‑под контроля вступая в пляску хаоса.

Иллиан сейчас стоял посреди внутреннего дворика, превращенного в небольшой сад. По углам стояли колонны, оплетенные лозой, в центре — маленький фонтан, по сторонам которого росли ухоженные цветочные кусты. Аккуратный пруд с разноцветными рыбками обрамлен галькой и галькой же была вымощена дорожка вокруг него.

Внешне это был все тот же миловидный уголок среди каменных стен, но буйство Сил разрушало всю его идиллию, отчего сад казался каким‑то гротескным, нелепым. Будто насмешка.

По правде, Иллиан до этого немного сомневался в том, что Ортон Вирис решит использовать артефакт именно в этот день. Это была единственная додуманная часть со всей собранной информации. Даже со временем определиться было проще, Ортон оказался донельзя предсказуемым.

Но это было единственное сомнение Иллиана, и оно не оправдалось. И пока все шло как нельзя лучше. Ортон не поставил в известность даже свою Звезду, поэтому полуэльф беспрепятственно прошел к самой границе творимой волшбы. Еще шаг и глава Фард — Таса сможет его почувствовать, уж слишком большое напряжение Сил витает вокруг. Заметить здесь человека можно самой подкоркой сознания. Но только для мага, Иллиан бы не смог этого, он магом не являлся.

Дальше придется двигаться через сумерки. Можно было бы понадеяться и пройти через тень, но цена ошибки могла быть слишком высока. Сквозь сумерки Вирис его заметить не сможет в любом случае, даже его экрана не будет существовать там, но прохождение оставшихся пятидесяти футов таким образом отнимут у Тил'амаш слишком много сил. Опять же риск.

Причин для волнения не было. По самым неутешным прикидкам, Иллиан мог добраться сюда уже изрядно опустошенным, поэтому эти его мысли были весьма поверхностными, он их даже не собирался рассматривать. Сейчас нет причин выбирать, он нырнул в сумерки.

Окружающая обстановка не изменилась. Это не глубинные слоя, лежащие перед самой Гранью, где возможно нахождения лишь разума, но не тела. В отличие от тени все вокруг посерело, но не стало бесцветным. Цвета остались, хоть и весьма приглушенные. Еще здесь не было видно токов Силы. Обычно, сейчас же ее было заметно и в сумерках, что не было хорошим знаком.

Иллиан двинулся вперед, движения были текучими, словно он продвигался в киселе. Справа был пруд, полуэльф пошел по самому его краю, мельком взглянув на рыбок, не изменивших своего цвета даже сквозь сумерки.

Путь давался относительно легко, реальность не вступала в конфликт с Силой Тени. Воздух был густым, что случалось в сумерках не слишком часто, но дышать было не очень тяжело, скорее неприятно. Сложно было только переставлять ноги, когда ставил на землю одну ногу и необходимо было поднимать для движения вторую. Приходилось сильно напрягать колени, чтобы во время очередного шага не застыть на месте и не превратиться в кисельную статую, тогда пришлось бы выходить из сумерек и все усилия с ними стали бы напрасными.

Единственное, что мешало, так это все усиливающихся холод при приближении к эпицентру ритуала. Изо рта Безымянного начали вырываться клубы пара, который здесь был похож на сизый пепел.

Вот уже прямо перед Иллианом стена, за которой его цель. Показалось, а может он и на самом деле на мгновение замер, делая шаг сквозь стену. Наверное, показалось.

Комната была небольшой, футов десять на десять. Аккурат в ее центре в волнах Силы купалась некая вещь, паря над землей. Похоже это и был артефакт необходимый Александеру. Размером больше, чем себе думал Иллиан, примерно около фута в длину и по форме напоминал восьмерку. Только очень узкую и ушко было только в навершии, нижняя часть была будто заплетена, как коса. Или как удавка. Пожалуй, да, больше всего это напоминало стилизованную металлическую удавку, но слишком правильной формы.

В ушке «удавки» разгоралось голубоватое свечение, которое было прекрасно видно даже сквозь сумерки. Нижняя же часть была слегка сплюснута в основании, так что поставь ее на стол и не отличишь от самой обычной статуэтки. Если бы не письмена, полностью покрывающие эту вещицу.

Иллиан их узнал. Это были письмена зарков. Он изучал их, несмотря на то, что в Храме Тени их так и не смогли расшифровать. И сейчас он прекрасно видел, что незавершенные символы обрываются в нижней части «удавки», не находя продолжения. Чем бы ни был этот артефакт, он был не полным, а частью чего‑то большего.

Перед столпом Силы, в который был заключен артефакт, стоял Ортон Вирис, погрузив руки в самую пучину бушующей энергии, держа их с обеих сторон «удавки».

Безымянный был полностью покрыт серым пеплом, который в реальности мог бы стать инеем, но не чувствовал холода. Сейчас все его внимание было сконцентрировано вокруг его цели. Ортона Вириса, не артефакта. Шаги стали даваться тяжелее, зубы скрежетали от напряжения, дышать стало невозможно. Казалось, «кисель» сумерек сам превращается в лед, и скажи Иллиану о таком кто раньше, он бы рассмеялся ему в лицо.

Такое невозможно. Как замерзание сумрака, так и подобный рассказ. Иллиан был первым и единственным Тил'амаш. Хотя, возможно, Дакрхас тоже умел выходить в сумерки, и его предшественники тоже, но такое маловероятно. Тень, может быть, но не сумерки.

Рука крепко сжимало обнаженный ятаган, лезвие тоже успело покрыться серым пеплом. Последние шаги были самыми тяжелыми, будто выворачивались суставы наизнанку. Но сейчас Иллиан стоял позади Ортона Вириса, приложив клинок к его шее. На мгновение показалось, что маг едва дернулся, почувствовал Жнеца, но нет, разыгралось воображение.

Лезвие было идеально острым, если постараться, перерубить можно даже волос. Стараться бы пришлось очень сильно и не факт, что все‑таки удастся, но человеческая шея далеко не волос. Лишь одно движение, и горло Ортона Вириса будет перерезано. Один точный удар — одна отнятая жизнь.

Предавался раздумьям Иллиан недолго, сердце успело отмерить всего три удара. А затем Тил'аман вышел из сумерек и мгновенно резанул ятаганом.

Кровь не хлынула, Ортон не зашелся в предсмертном хрипе, лезвие не окрасилось в красный. Неведомая сила отшвырнула Иллиана в сторону, как тряпичную игрушку. Его цель же даже не пошевелилась, продолжая произносить речитативом какую‑то формулу — часть ритуала. Он даже не обернулся на своего несостоявшегося убийцу.

Иллиан не выглядел растерянным. Он быстро поднялся, провел по клинку рукой, накладывая на него сумрак, медленно обошел Ортона Вириса со спины, став у него прямо перед глазами. Безымянный не был уверен, видит ли его сейчас маг, выглядел он полностью отрешенным от реальности. А возможно уже был мертв, но сила артефакта давала ему подобие жизни, заставив завершить ритуал до конца.

Конечно же, такая фантазия была бы куда как кстати. Но не совсем. Было бы легче, но убить его должен Иллиан собственными руками. И он был несомненно жив. Находясь в сумерках, Иллиан видел это, маг не стал терять цвет, как безжизненные вещи.

Безымянный не стал нападать даже когда набросил на ятаган сумрак, способный разрушить магию. Можно было бы попробовать ударить сейчас, в надежде пробить защиту, созданную артефактом, но почему‑то казалось, что последствия могут быть куда хуже, чем обычное швыряние его драгоценным телом.

К тому же, полуэльф чувствовал, что Арриана уже здесь. Еще несколько мгновений, и она окажется в этой комнате. Главное, чтобы девушка не спутала все карты. Разменивать козырь в ее лицо он еще не собирался.

Иллиан сел на пол, скрестив ноги, напротив Ортона, так чтобы дверь была в поле зрения, и положил ятаган себе на колени. Оставалось только ждать.

* * *

Двигаться вперед приходилось осторожно. Приходилось из‑за страха, который каждый из троицы скрывал, или пытался делать это.

По какой‑то непостижимой причине они растянулись в цепочку, во главе которой стоял Аннадор, а замыкал — Талвер. Студиозусы не могли этого знать, но сейчас они в точности повторяли путь Иллиана, что было малость странно, учитывая, что необходимая им дверь была правее их траектории. Но никто не спорил с тем, каким образом пересекать расстояние между входом в сад и комнатой Ортона Вириса, и вообще никто даже не пытался заговорить.

У Аннадора получалось выглядеть уверенным, скорее потому что друзья были рядом. Выглядеть трусом в их глазах было страшнее бури Силы, подчинившей себе часть дворца Сандж — Гора. Но его лоб покрылся испариной и с виска стекал ручеек пота, который замирал на подбородке, боясь упасть на землю.

Дошли до двери они быстро. Относительно, конечно. Ведь пересечь этот короткий уголок у них отняло столько же времени, сколько и весь путь до сада.

Раздумывали перед дверью недолго. Переглянулись, каждый про себя надеясь, что друг сможет прикрыть спину, и молча вошли внутрь.

Их не поразило то, что они увидели. Скорее, поразила лишь часть со всего представления. Студиозусы не удивились, увидев парящий в воздухе некий артефакт, не удивились кору Вирису, бездушно читающему заклинание, и даже буря Силы уже не вызывала у них каких‑либо эмоций.

Но напротив Ортона Вириса, скрестив ноги, сидел еще один человек. Он оставался бездвижным, даже не повернул голову в сторону вошедших, только скосив в их сторону взгляд. Клинок его ятагана будто поглощал свет, настолько непроницаем он был, а волосы отливали серебром.

Его узнала Арриана, и темная метка обожгла болью, подтверждая ее догадку. Его узнал Талвер, по иной причине, неизвестной остальным из троицы, но узнал.

— Иллиан, — громким шепотом произнес Аннадор. Он пытался узнать в этом человеке своего брата, но не удавалось. Слишком много внешних изменений, и страшно предположить, насколько он изменился внутри.

Иллиан не пошевелился, только его взгляд стал казаться более заинтересованным. И его глаза не выдали волнения, вспыхнув красным, как это всегда бывает. Он остается равнодушен? Ему плевать, что он сейчас находится перед братом, которого избегал? Которому даже не дал знать, что жив. Который поклялся отомстить за Иллиана!

— Ксарг бы тебя побрал, Иллиан! — Заорал Аннадор, выплескивая через верх все свои эмоции, накопившиеся за время, которое он провел в безызвестности о судьбе брата. — Я же думал, что ты мертв! Дядя думал, что ты мертв! Какого ксарга ты не дал о себе знать?! Да провалиться тебе в Бездну! Я же первое время даже не знал, что мне дальше делать, все время именно ты тащил меня за собой! Даже после твоего исчезновения, только ты давал мне сил не погибнуть от безысходности! И какого ксарга ты сейчас здесь делаешь, смотря на меня, как на чужого человека?! Какого ксарга ты бросил меня одного?! Какого ксарга мне сейчас так тяжело, Иллиан?! Какого ксарга, я тебя спрашиваю, какого?!

В конце крик Аннадора перешел в шепот, он упал на колени и опустил голову, только чтобы не показывать слезы, текущие по его щекам.

Он не знал, насколько в это время был удивлен сам Иллиан. Он ожидал чего угодно, но не подобного. Его глаза вспыхнули красным, но Аннадор этого уже не видел. Безымянный взял ятаган в руку, и второй опираясь о пол, поднялся на ноги. Он несколько мгновений смотрел на Аннадора, а затем произнес всего два слова, заставив его упасть на пол, перевернуться на спину и расхохотаться истерическим смехом.

— Кто ты?

Но истерика быстро прошла, слезы высохли. Он поднялся на негнущиеся ноги и с горькой улыбкой произнес:

— Я брат человека, с которым спутал тебя. Это моя ошибка, извини.

Затем он развернулся и неуверенно поплелся назад. Иллиан продолжал смотреть на него, и удивлялся все сильнее. Происходящее начинало казаться ему каким‑то нереальным, невозможным, абсурдным.

— Аннадор, что происходит? — Подал голос молчавший до этого Талвер. Аннадор замер на месте.

— Нужно поспешить, если хотим успеть на наш следующий бой, — отстраненно произнес он.

— Ты снова держишь меня за идиота? Тебя ничего не смущает в этой картине? — Он обвел рукой комнату. — Ты хочешь просто взять и уйти?

— Мне плевать.

— Ты врешь. Не плевать тебе. Ты только пытаешь делать вид, что это на самом деле так. Тебе никогда не было плевать тогда, когда ты можешь что‑то изменить, даже если ситуация тебя не касается. Да, ты твердолобый болван, но это и делает тебя тобой. Хватит притворяться уже. Мы с Аррианой давно тебя раскусили.

— Ошибаешься. Мне плевать. Как и было плевать всегда. Меня интересует только личная выгода, все остальное ширма. Именно тогда я притворялся. И сейчас мне все равно, как и было всегда.

— Твердолобый болван, — усмехнулся Талвер.

— Я не помешаю вам? — Никто, кроме Иллиана, не заметил, что кор Вирис прекратил свой речитатив и сейчас стоял в центре комнаты, довольно улыбаясь. «Ушко» артефакта уже вовсю пылало голубым, все продолжая разгораться. Похоже, ритуал подходил к концу. — Все складывается просто замечательно, скажу я вам. И компания собралась здесь неплохая. Знатная вечеринка может получиться.

— Артефакт все еще защищает тебя, — Иллиан не спрашивал.

— Защищает, — не стал спорить Ортон Вирис. — Но можешь не переживать, атаковать в таком состоянии я тоже не смогу. Лаонринэн еще не готов, — он указал на артефакт, — но после я буду весь в твоем распоряжении. Если ты еще не передумал сражаться со мной.

— Мне нужен только артефакт, твоя жизнь вторична.

— Так ли это? — Ортон продолжал усмехаться. — Тил'амаш сможет умерить свою гордость?

Иллиан не стал отвечать. Как и не стал спрашивать, откуда он знает о Тил'амаш.

— Может кто‑то возьмется объяснить, что здесь происходит? — Арриана с напускным безразличием смотрела то на Иллиана, то на Ортона.

— О, с превеликим удовольствием. Надо же как‑то скоротать время, почему бы и не рассказом.

Глава Фард — Таса окинул всех присутствующих насмешливым взглядом.

Аннадор больше не думал уходить и сейчас стоял у выхода, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. Ему теперь было все равно. Ведь тот, ради кого он все это время истязал себя, поглощая все новые знания, оказался другим человеком. Он стал другим человеком. И Аннадор больше не видел смысла во всех своих действиях. Все сразу стало каким‑то пустым, утратившим краски. Все изменилось в один момент. Что дальше? Наплевать на все.

Сияние Рассвета… Эта мысль проскочила в голове Аннадора так, что он даже засомневался, ему ли она принадлежит. Но все было просто. На самом деле эта мысль и не покидала Аннадора, но он настолько впечатлился встречей с братом, что сам запутался в своих желаниях.

На самом ли деле главным в его жизни была возможность поисков брата? Он мог обманывать себя. Даже вот сейчас, только что.

Нет. Он говорил правду. Но это больше не его брат. Он умер еще тогда, год назад. Нет смысла убиваться горем по умершим. Стоит менять приоритеты.

— Начну, пожалуй, с самого начала, — после некоторых раздумий начал Ортон Вирис. — Видите ли, Аннадор и Иллиан — братья, — он развел руками, взглянул по очереди на Талвера и Арриану, но не добился от них ожидаемой реакции. — Кхм… С Иллианом мы познакомились две недели назад в Ратилспаре. Там мы преследовали схожие цели, но в том раунде победил я. Как, впрочем, и ожидалось.

Ортон улыбался в надежде уязвить Иллиана, но это у него мало удавалось. Безымянный его не слушал и даже не пытался делать вид. Он думал над своими дальнейшими действиями. Сейчас нельзя ни достать артефакт, ни убить Ортона. Эффект неожиданности потерян, но это не худший вариант. Хотя бы можно восстановить силы. Спланировать дальнейшие действия не удавалось никак, у Иллиана не было никакой информации об артефакте или о ритуале. Убийство может оказаться с осложнениями. Но это ничего не меняет. Он и до этого готовился к худшему, только теперь худшее у него вырисовывалось в тона куда мрачнее.

— Забывать о своих неудачах не в правилах Жнецов, как и прощать тех, кто на их мнение уязвил их гордость. А Жнецы слишком горды. Профессиональная этика для них значит многое. Кстати, да, Иллиан прошел обучение в Храме Тени и стал Жнецом, но известен там как Безымянный. Но преследуя свои цели, и меня в частности, он немного нарушил главное правило из кодекса Храма. Не так ли Иллиан? — Ортон взглянул на него и Иллиан признал, что начал‑таки слушать его. С чего бы это?

— Заканчивай с этим. Мне нужно тебя убить, — ответил он.

— Только после рассказа. Нашим друзьям интересно, — снова ухмыльнулся Ортон. — В то же время Академия Эйнгвара, а точнее Архимаг Дайвар, направил троицу своих студиозусов на обучение в Ард'Э'Лор. Вы догадались кого именно, я прав? При этом Архимаг преследовал сразу несколько целей, а может даже больше чем известно мне. Я ведь тоже не всеведущ, — кор Вирис попытался изобразить свою самую обаятельную улыбку, но ему не было известно, что ему такие не удаются. — Прибыли в Ард'Э'Лор все вы одновременно. Но пока Иллиан развлекался с дочкой Эдрика Байронта, который самоуверенно называет себя моим главным врагом, ваша троица готовилась к Турниру. Здесь скажу, что вам говорили правду. Вас на самом деле отправили сюда ради обучения и Турнира. Может только не всю правду. И, о, совпадение! — Ортон в театральном жесте возвел руки к небу, — Аннадор заметил Иллиана среди зрителей на Турнире. Иллиан, или Безымянный, отправился убивать меня, а Аннадор последовал за ним. Я же в это время проводил ритуал. И все еще провожу его, если вам так интересно. Это было мной спланировано, что вы встретитесь здесь. Можете даже не спрашивать, как мне это удалось, не смогу сказать, даже если захочу. И вот сейчас вы находитесь здесь, в момент моего триумфа. Когда Лаонринэн уже готов отдать мне свою силу. Это просто замечательно, не находите?

Ортон Вирис просто‑таки излучал собой уверенность в собственных силах и собственном гении. Обычно такие люди либо рано умирают, либо живут долго и счастливо. Иллиан не знал к которому из этих двух типов принадлежит Ортон, ведь может он мечтает умереть от клинка Тил'амаш?

— И зачем все это? Просто ради воссоединения семьи? Даже не смешно, — фыркнула Арриана. Она все еще пыталась держаться уверенно. Сделать это было довольно легко, несмотря на сложившуюся ситуацию. Но уверенной она себя не чувствовала. — Зачем вам было нужно, чтобы они пришли сюда вдвоем?

— Чтобы заодно убить их, — пожал плечами Ортон. Для него все было предельно просто. Иллиан же понял, зачем все это. Теперь — понял.

Ортон Вирис не из тех людей, кто молча наслаждается своим триумфом. Ему нужны были зрители. Перед кем он смог бы покрасоваться, доказать свое величие, непревзойденность. Ему необходимо внимание. Он никогда не был уверен в собственных силах, для этого ему нужно демонстрировать их более слабым. Или тем, кого он более слабым считает, как в этот момент.

Эти мысли вконец успокоили Иллиана. Если какие‑то сомнение до этого и были, то теперь все было просто. Он убьет Ортона.

— Смешно, — голос Аннадора был едва узнаваем. — Это и правда смешно, Ортон. Браво. Я бы поаплодировал, но мне лень. Ты и правда считаешь, что сможешь убить нас? Истинного мага и Жнеца? Не спорю, опыта у тебя больше, но Силы больше у нас. И нас двое, нет, даже четверо. И несмотря на это, ты уверен, что сможешь убить нас? Ты глупец, Ортон.

Но главу Фард — Таса не смутили слова Аннадора, он рассмеялся. Наигранно рассмеялся, пытаясь доказать свое превосходство, но никто на этот смех не отреагировал так, как он надеялся.

— Еще немного, и ты все поймешь. Вы все поймете. Ты, кстати, прав. Вас четверо. Ведь у меня нет в планах оставлять кому‑то из вас жизнь.

— Как напыщенно, — Талвер ухмылялся. — Ни дать, ни взять ужасный людоед, поймавший детишек и решивший им рассказать сказку напоследок.

— Есть я вас не собираюсь, у меня другие вкусы, — серьезно ответил Ортон. — Я вам даже дам шанс подготовиться, еще недолго.

«Ушко» начало разгораться еще сильнее. Мгновение, и оно вспыхнуло, подобно солнцу, заставляя всех собравшихся непроизвольно отвести глаза. Никто не смог заметить одинокую тень, метнувшуюся с одной стороны комнаты в другую.

Как только защита с Ортона спала, Иллиан тут же скользнул в тень сокращая расстояние к цели. И сразу же нанес удар, который рассек только воздух.

На месте «удавки» сейчас бушевала голубая воронка, поглощающая все, до чего могла дотянуться. Ортон Вирис был первым. И сейчас он с полными недоумения глазами уставился на творение своих рук. Видимо, он не получил сил, на которые надеялся. И сейчас воронка засасывала его в неизвестность.

Безымянный не испугался. Он прыгнул навстречу воронки, намереваясь достать свою цель. Он дотянулся левой рукой к его руке и ничего не понимающий Ортон тут же сжал ее, но Иллиан не собирался останавливать его полет. Он рванул его на себя, в надежде оказаться к нему еще ближе. И перед самым исчезновением во вспышке воронки, он таки смог дотянуться до него. Ятаган дотянулся также.

На этом воронка не остановилась, явно намереваясь засосать в себя всех, кто стал невольным очевидцем ее возникновения. Аннадор не сопротивлялся, он сам пошел ей на встречу. Арриане было страшно, и только поэтому ноги не дали ей убежать. Они стояли на месте, не желая двигаться. Единственным истинно разумным среди троицы был Талвер. Он попытался убежать из комнаты, но у него ничего не удалось.

Вся троица исчезла во вспышке воронки, которая тут же схлопнулась, насытившись.

Это был город. Давно заброшенный, пустынный, словно кладбище призраков. Огромные здания терялись в небесах. Пустые бетонные коробки, словно погибшие корабли глубоко на морском дне, казались чем‑то совершенно иным, ненастоящим, не на свое месте.

Этот город и ранее был чем‑то непостижимым. Кусочком другого мира. Высокие здания, с металла, стекла и бетона, они будто бросали вызов всему этому миру, его богам.

Сейчас все было так же. Металл, стекло и бетон. Стекло, бетон и металл. Хотелось бы назвать это памятником ушедшей цивилизации, но невозможно. Это были руины. Гротескные, чужие, пугающие.

Все попавшие в воронку оказались здесь. Посреди этого кладбища. Под ногами хрустело мелкое стеклянное крошево, в ближайшем огромном здании отсутствовала одна стена, открывая невольным зрителям внутренности перегородок. Под зданием были навалены груды камней и с‑под них выглядывало нечто смутно напоминающее человеческие кости.

Громко завывал ветер, перекатывая пыль со стороны в сторону. Земля тоже выглядела безжизненной, болезненно — серой. Даже солнце пряталось за густыми серыми тучами, не желая освещать давно мертвый, забытый кусочек своего мира.

Ятаган пронзил Ортона насквозь. Тот даже не пытался что‑нибудь сделать, столько безнадежности было в его глазах. Иллиан вытащил клинок и отбросил тело, отмахнувшись от него, словно от досадной помехи. Затем передумал, нагнулся к нему, вытирая кровь о его одежду.

— Слишком уверенным в себе он был, — услышал Иллиан сзади. Это был Аннадор. Тот, кто назывался его братом. Кого называл его братом Ортон. Но у Безымянного не было братьев.

— Я был уверен в себе не меньше, — поднимаясь, ответил полуэльф.

— Можешь убрать клинок. Мы с тобой не враги.

— Но не больше.

— Не больше. Просто не враги. Этого достаточно.

— Согласен.

— Вы можете сказать где мы? — Влез в разговор Талвер.

— Драгнир, — пожал плечами Иллиан. — Хотя об этом наверняка хотел сказать он.

Безымянный кивнул в пустоту. Талвер недоуменно взглянул на него, как и Арриана. Но затем воздух поплыл, будто под сильным жаром и сквозь пелену проявился силуэт, который постепенно сменился четким образом человека.

— Удивлен, — произнес незнакомец. — Хотя, чего еще можно ожидать от ставленника Богини — Тень?

Иллиан рассматривал незнакомца, пытаясь понять его. Но внешность того была слишком невзрачной, чтобы можно было прийти к чему‑то.

— Ты из Ордена Шадера. Ты вел эту игру. Ортон тоже был фигурой. — Незнакомец склонил голову. — Несложно было разыграть ситуацию так, чтобы Аннадор попал к Ортону в то же время, что и я. Ты просто вложил эту мысль в его голову. Ритуал не должен был дать Ортону никакой силы. Он должен был собрать нас здесь. Причины я не понял. Навряд ли ты тоже горишь мыслью избавиться от нас.

— Браво, — человек зааплодировал. — От сердца. Все верно. Ты прав и в том, что у меня нет никакого желания вас убивать. Напротив, у меня есть к вам предложение.

— Не желаю иметь ничего общего с Орденом. А сейчас, прошу, верни мне Лаонринэн.

— Ты и об этом догадался? Не могу. Он мне нужен.

— Орден, — прошипел Аннадор. — У тебя еще есть предложения? После всего сотворенного вами?

— Наше предыдущее руководство, как бы помягче сказать… было не совсем компетентным. — Незнакомец сделал несколько шагов в сторону, опустился на одно колено и начал отгребать слой пыли в сторону. — Они создали и поддерживали для Ордена ужасную репутацию… ксарг не здесь, — он повернулся в сторону и начал очищать другой участок земли. — Представьте себе, это руководство повсеместно именовали себя Познавшими, ну не смешно ли? — Участок земли был очищен. Незнакомец приложил к нему ладонь и удовлетворенно хмыкнул. Там был какой‑то каменный диск, видимо, достаточно приличных размеров, с углублением посредине. Он достал Лаонринэн и поставил его в это углубление. Символы на «удавке» загорелись голубым светом, вся площадь вокруг покрылась голубой рунной вязью. Что‑то хрустнуло, громыхнуло и небольшой диск, центром которого сейчас был лаонринэн, начал отходить в сторону. — Так вот. Теперь нет этого руководства. Есть я. И я предлагаю вам обоим присоединится к Ордену. Шадеру нужны новые лидеры, похожие на вас, и вы ими станете. Не сразу, всему свое время, но станете.

— Меня не интересует власть, — ответил Аннадор. Иллиан молча наблюдал за действиями незнакомца и почему‑то не вмешивался.

— Тебя интересует нечто иное. Я знаю. И смогу дать тебе это. Сияние Рассвета, не так ли? Я могу дать тебе эту силу. Я знаю на чем ты остановился, и знаю, как тебе помочь. Ты невероятно близок к разгадке Сияния, и я тебя смогу подтолкнуть еще ближе. Взаимовыгодная сделка, не так ли? Не скрою, в этом и моя выгода. Лидер Ордена Шадера владеющий Сиянием Рассвета. Что скажешь, Аннадор?

— Да ну тебя к ксаргу! — Талвер повел себя странно. Выхватил один пузырек Тумана и разбил его. — Аннадор, это же Орден Шадера! Думаешь, он затащил тебя сюда чтобы раздаривать подарки? Ну же, не дури!

Аннадор не слушал его. Сияние Рассвета. Волшебные слова, которые сейчас заполнили его разум. Да, ему необходима эта сила. Ради… ради самого себя, ксарг его побери! У него больше не осталось ничего, только одно желание, и ему действительно стало наплевать на все. Пусть хоть сами демоны Бездны сделали бы ему такое предложение, он согласится.

— Я согласен, — сказал он. Пусть даже незнакомец врет, Аннадор ничего не теряет. У него нет ничего.

Маг стихий сделал только первый шаг и его тут же окутал Туман Талвера. Но он ничего не успел сделать. Незнакомец взмахнул рукой и Туман рассеялся, как его и не было. А затем сильнейший ментальный удар тараном врезался в грудь Мастеру Иллюзий.

— Как необдуманно, — незнакомец поцокал языком. — Это ведь разработки Шадера. Туман Созидания я имею ввиду. Не надо пытаться применять магию Шадера против его же последователей.

— Аннадор не его последователь, — прохрипел Талвер, приподнимаясь на локтях.

— Аннадор, что ты делаешь, куда ты идешь? — Арриана едва не плакала, с последних сил сдерживала слезы. Но стояла на месте, не сдвинулась ни на шаг.

Аннадор не ответил. Он подошел к незнакомцу и склонил перед ним голову.

— Не стоит, — сказал незнакомец. — Ты больше ни перед кем не будешь склонять голову. Ты обретешь Сияние Рассвета, мой друг.

Шадерец снова опустился на колено, засовывая руку в нишу оказавшейся под каменным диском и достал оттуда вещицу смутно похожую на Лаонринэн. Может потому что тоже была полностью покрыта письменами Могучих.

— Это я тоже заберу. — Голос Иллиана был ужасно холоден.

— Ты даже не понимаешь, что это за вещь, глупец, — незнакомец скривился, показывая новые эмоции. — Ты вообще ничего не знаешь, даже кому сам служишь и с кем ты связался. Мне жаль тебя, Иллиан, но теперь я вижу, нам не по пути.

Незнакомец повернулся к Аннадору.

— Ты должен его убить, Аннадор. Это будет доказательством твоей решительности.

Сомнение Аннадора было недолгим. На самом деле внутри у него разразилась буря эмоций, но через мгновение все прошло. Этот человек не его брат. И сейчас он стоит между Аннадором и Сиянием Рассвета. Выбор был, и он был сделан.

— Ксарг, что ты творишь? — Арриана рыдала, не скрывая своих эмоций, — он же твой брат!

Маг не ответил. А сам подумал о том, какое к этому есть дело у Аррианы? Почему она плачет? Он сам выбирает свой путь и почему она переживает по этому поводу? В этом нет смысла. Он не видел его.

— Мне нет к тебе дела, Аннадор. Отступи и останешься жив.

Он уже привычно воспламенил свою ауру, создав пламенный покров. Привычная ярость накрыла его. Останется жив?! За кого он себя принимает?! Сотрет его в порошок, сотрет!

Кажется, он закричал бросаясь в атаку, плетение за плетением, огонь и воздух, они все срывались с его пальцев, чтобы бесследно сгинуть, не причинив Иллиану и вреда.

Он выхватил свой бастард, покрывая его тем же покровом и с упоением вступил в схватку.

Иллиана, похоже, забавлял этот бой. Он без труда парировал все атаки своего «брата», даже не пытаясь атаковать в ответ. У него не было желания убивать этого парня, что‑то останавливало его. Может то ощущение, что он Тил'амаш, а не тупой головорез. В этом убийстве не было никакого смысла. Но с этим надо кончать.

Безымянный исчез, оставив по себе только темные росчерки своей силы. И тут же ногу Аннадора пронзила дикая боль. Иллиан метнул в него стальную иглу, приправленную сумраком, которая играючи пробила его покров, и остановился, не спеша продолжать атаку, будто жалея противника.

Это еще сильнее взбесило Аннадора. Он не смог причинить вреда своему сопернику. Опять! Никто не может стоять у него на пути!

Огонь и ветер, земля и вода. Стихии танцуют вокруг него, вовлекая и его в свой танец. Забытые чувства нахлынули на Аннадора. Ужасающая сила, вседозволенность, необъятность возможностей. Его накрыла эйфория.

Иллиан не ожидал такого. Еще мгновение назад противник, который не вызывал у него никаких чувств, кроме сожаления, начал меняться. Он начал приносить себя в жертву какой‑то неведомой силе, только чтобы взять в долг, но сможет ли он отдать его?

Полуэльф не успел уйти в тень. Его противник был слишком быстр. Он не пользовался магией, не пользовался оружием. Он просто нападал и бил, бил и нападал. Иллиан не успевал отражать его атаки, в каждой из них была сила стихии, которая рвала на части. Больно, слишком больно, чувство безысходности накрыло его. Он не сможет победить. Как прекратить эти мучения?!

Он пытался уйти в тень, но когти чудовища вырывали его назад. Дальше, необходимо уйти дальше, в сумерки! Но он не мог. Сила Тени не желала его слушаться. Его поглотило отчаяние.

Иллиан упал. Гордый Жнец, таинственный Тил'амаш упал, весь покрытый собственной кровью от бесчисленных ран. Он закрыл глаза, хотя и отдавал себе отчет, что не должен этого делать. Но противник не спешил добивать его. Смилостивился? Хотя Иллиан и так умрет от бесчисленных ран. Он был повержен. Стыд. Он не хотел появляться перед глазами Лиз в таком виде.

Он приоткрыл глаза, чтобы увидеть, что происходит. Аннадор потерял контроль и набросился на незнакомца. Эта сила и правда выглядела внушительно. Но незнакомец легко развеял ее. Слишком легко. И с этим человеком хотел сражаться Иллиан? У него он хотел забрать Лаонринэн?

Захотелось смеяться, но из горла вырвался какой‑то сдавленный хрип.

Развеяв эту ужасающую силу Аннадора, незнакомец подхватил его бессознательное тело под руки. Он выглядел взволнованным. Слишком взволнованным, как для приспешника Шадера. Они не могут испытывать таких искренний эмоций. Они — само зло! А все это лишь игра!

Ксарг, какие только мысли посещают перед смертью. Не об этом думать надо.

Тем временем шадерец одним взмахом руки создал уже знакомую воронку напротив себя. Но она не затягивала, двигалась слишком медленно, лениво, будто через силу. Шадерец бросил последний взгляд на Иллиана, затем на бездвижного Талвера, задержал внимание не Арриане, сокрушенно покачал головой и, с легкостью подняв Аннадора на руки, скрылся в голубом мареве перехода.

А Иллиан умирал. Он попытался пошевелиться, но это вызвало только дикий приступ новой боли, иного результата не было. Он почти перестал чувствовать свое тело, но начал чувствовать холод, укутавший его. А затем боль отпустила, отступил и холод, стало наоборот очень легко и тепло. Он улыбнулся и крепче отдался этому чувству. Но предательские мысли не хотели успокаиваться и продолжали скакать с одной на другую, перемешивая все в голове, не давая забыться. Одна мысль задержалась, он зацепился за нее, как утопающий, будто за последний лучик света и напоследок успел прошептать, а может и произнести только мысленно:

— Арриана…

Темнота накрыла его. Здравствуй, темнота.

Эпилог

Это была самая обычная комната, в обычности которой не было ни единого повода усомниться. Сначала ее можно было бы принять за небольшой личный кабинет в доме какого‑то не самого бедного человека, но для этого здесь было слишком мало мебели, отсутствовали какие бы то ни было письменные принадлежности, не было ни одного шкафа или стеллажа с книгами, полюбившимися хозяину кабинета, или просто с необходимыми для работы документами и различными папками в алфавитном порядке.

Было всего лишь два кресла по сторонам небольшого стола, c разбросанными на нем картами, то ли в хаотичном порядке, то ли уже отыгранная партия, и камин, по — домашнему уютно потрескивающий слегка отсыревшими дровами.

Необычного мало, если вообще было, не беря в расчет тот факт, что не существовало ни дома, в котором эта комната находится, ни самой комнаты, в привычном смысле, разумеется.

Ведь комната была, пускай и существовала не столь физически, но на столе лежали карты доигранной партии, а в креслах сидели два человека, отрешенно наблюдающих за огнем в камине, будто каждый думал о чем‑то своем.

— Неплохо все сходится, — в стоявшей тишине тихий голос, почти шепот, прозвучал неожиданно громко.

— Для тебя. Мои ставки были иными, — после снова наступившей минутной тишины ответил второй человек, оторвавшись от раздумий.

— В таком случае спор выигран мной? — полуутвердительно спросил первый.

Второй наконец оторвался от созерцания огня, посмотрел на своего компаньона, который сейчас рассматривал лежащие на столе карты, но не увидел в его лице ни капли чувства превосходства. Он просто констатировал факт. Тогда проигравший потянулся к поясу, на котором висел небольшой мешочек, достал оттуда один золотой и положил на стол, ближе к себе, чем к выигравшему.

— Твой выигрыш, К'Ес. Второй за пять прошедших споров.

— И за первый серьезный спор, К'Орд. Остальные были разминкой, я только вернулся, — он не спешил забирать монету со стола, выигрыш уже был его, торопиться ни к чему.

— Почему для тебя стал так важен этот мир? — Казалось, перевел тему К'Орд, но на самом деле только продолжил его. — Обычный мир, каких насчитывается несколько десятков, а может даже сотен. В чем твой интерес?

— Шутить изволишь?

— Слишком глубоко в тебя проникла твоя последняя личина.

— Это все же была жизнь, брат. Я ее прожил, а не кто‑то за меня. И был это я, сколь глупым бы тебе это не казалось.

— Твоя жизнь… — задумчиво произнес К'Орд. — Я не стану с этим спорить. Но твое имя — К'Ес Ар, и никакое другое из твоих прошлых воплощений. Десять жизней, но ни одна из них не была настоящей, лишь поделки на эту тему.

— Нынешняя моя жизнь — настоящая? Что вообще есть — настоящая жизнь? Ты уверен, что мы существуем на самом деле, а не являемся отголосками мыслей Создателя? Может те мои жизни были настоящими, а эта лишь промежуток между ними. Кто мы вообще на самом деле? Скорее нам надо усомниться в своей подлинности.

— Смешно, — хмыкнул К'Орд. — Настолько философские рассуждения непривычно слушать из твоих уст. Я был прав, когда считал в самом начале, что на тебе останется отпечаток этих твоих сущностей. У всех них был разный характер, разная внешность, разные возможности, мысли, идеи. Ты даже в женщину воплощался однажды. Но до сих пор помнишь только последнюю жизнь и отзываешься на имя с нее.

Все это время К'Ес, казалось, не слушал своего брата. Рассматривал картинки на картах, переворачивал их «рубашкой» вниз. Сейчас начал собирать их по одной, формируя колоду.

— Мы не знали, чем все закончится, — медленно произнес он. — И должен ли я был помнить хоть одно из воплощений. Я помню последнее и… — он на мгновение замялся, — смерти всех предыдущих.

— Ты не говорил об этом раньше.

— И не хотел говорить. Это не самые приятные воспоминания, — криво усмехнулся К'Ес.

— Но раз сказал, значит что‑то изменилось.

— Я лишь хочу сказать, что для меня стал важен Эмеральд. Только в последний раз я умер не просто так.

— И ты хочешь изменить номинал Эмеральда в предстоящем Пасьянсе.

— Я не стану вмешиваться напрямую, с меня хватило наказания в десять жизней. Хотя, мне кажется, что наказывали меня не десятью жизнями, а десятью смертями.

— Настолько все было плохо? — впервые за разговор в голосе К'Орда послышался интерес.

— Тебе правда интересно?

— На будущее. Вдруг захочу повторить твой эксперимент, буду знать, как отказаться от этой затеи.

Они оба рассмеялись, но ни у одного в голосе не было веселья.

К'Ес собрал все карты и начал медленно их перетасовывать. Колода была большой, на двести четыре карты, но это не причиняло ему неудобств, в Колоде Создателя намного больше карт. И каждая из них — отдельный мир.

— У нас есть два года времени до того, как Пасьянс вступит в финальную стадию. Слишком мало времени.

— У нас? — удивился К'Орд. — Ты настолько уверен, что я тебе буду помогать?

— Ты слишком много времени провел в одиночестве, — улыбнулся К'Ес. — Тебе скучно. Я ведь твой брат и знаю тебя.

— В чем‑то ты прав. — К'Орд не стал спорить. — Два года… почему ты считаешь, что этого мало?

— Маги Эмеральда уверены, что у них в запасе не меньше четырех. Они не будут готовы. А мы не можем вмешаться даже настолько, чтобы предупредить их. Порой мне надоедает знать все, когда ничего не можешь с этим сделать.

Карты раскладывались перед К'Есом в замысловатый пасьянс. Братья часто задумывались над тем, как выглядит на самом деле Пасьянс Создателя. Насколько должная быть удивительной эта игра, чтобы ради нее гибли целые миры, списанные в талон?

Тогда же они и придумали свой пасьянс, но при его раскладывание никто не умирал. Обычная игра, частью которой стали монеты, которые все время переходили с рук в руки, от проигравшего спор — выигравшему. Пасьянс еще никогда не был доигран до конца, никто из братьев не смог собрать у себя все двести четыре монеты.

— У меня осталось еще одно вмешательство. Я его использую, — произнес К'Орд.

— Ты уже говорил с Аннадором, разве это не считается? — возмущение К'Еса было наигранным. Его вмешательство в ситуацию с Иллианом было гораздо весомее. Он ходил по самому краю своих возможностей, и даже переступил черту. Но наказания не последовало. Вмешательство было одобрено? Скорее, нет, просто на него закрыли глаза.

— Наш разговор был только разминкой. Но я доволен, что он смог пробудить свой покров. Правду говоря, моя цель была иной.

— Аннадор слишком изменился. Порой я сам боюсь тех изменений, что происходят с ним. Я знал, что он пойдет за Сиянием Рассвета к Шадеру, это было моей игрой. Знал, что битвы между братьями не избежать, опять же, это я привел их к ней. Но я не думал, что мне будет так тяжело на нее смотреть.

— Слишком сильно в тебя проникла твоя последняя личина, — повторил К'Орд.

— Может это была не личина, а я сам?

— Пусть так, — кивнул К'Орд. У него не было желания вновь затрагивать эту тему. — Мое вмешательство будет направлено на Аннадора. Твое прекратило влияние со смертью Иллиана. Хотя соглашусь, ты многого им достиг, не удивлюсь, что отголоски нам будут слышны еще очень долго.

— До самого конца. Иначе Аннадор не пошел бы в Орден Шадера, а без него мало шансов пробудить Сияние.

— Но это на руку и мне. Я ставлю на Аннадора. Твой протеже мертв.

— Рано об этом говорить, — недовольно произнес К'Ес. Это было его ошибкой. Он не смог спрогнозировать степень серьезности боя братьев. Иллиан должен был проиграть, но цена проигрыша оказалась слишком высокой.

— Я бы сказал, что поздно. Его нет больше в Эмеральде.

— А обязательно должен быть? Маловато этого для признания смерти.

— Переоцениваешь его возможности, братец, — К'Орд всегда называл его братцем, когда пытался показать степень заблуждения К'Еса. Он всегда делал это неосознанно, как и начинал говорить снисходительным тоном. К'Есу это более чем не нравилось, но виду никогда не показывал. — Готов снова поставить на него? На его жизнь? Ставка стандартная, — будто могла быть другой. Но фраза повторялась из раза в раз.

Иллиан был мертв, сколько бы К'Ес не пытался верить в обратное и доказать это брату, на чем он его и подловил. К'Ес не хотел делать эту ставку, но еще больше не хотел показывать К'Орду свою неуверенность. Даже если он проиграет, главная цель будет продвигаться вперед, номинал можно изменить и лишившись Иллиана. Любое изменение номинала будет выгодно Эмеральду, на данный момент мир однозначно слетит в талон в самом начале финальной стадии, когда миры начинают выбывать. Остается еще достаточно жителей Эмеральда, чтобы изменить ситуацию, пускай это и будет тяжелее лишившись Тил'амаш — Затмения.

— Иллиан жив. Ставка принята. Богиня — Тень не даст ему так просто погибнуть. Пускай у молодых Богов амбиций и более, чем сил, но искать нового Вестника будет тяжелее, чем спасти уже подготовленного.

Они снова замолчали на некоторое время, но К'Ес Ар быстро оборвал тишину.

— Создай дождь за окном. Неприятно видеть сплошную черноту.

— Мог бы сделать это сам, — К'Орд, казалось, ничего не предпринял, но за окном просветлело и начал накрапывать легкий дождь, который ставал все сильнее, пока не стало отчетливо слышно барабанную дробь по крыше, которой не существовало.

— Так я могу поверить в то, что это на самом деле дождь стучит за окном. Ты прав, я стал более человечным.

— Ты знаешь Богов Эмеральда? — перевел тему разговора К'Орд.

— Только старых. С того времени, как мы в прошлый раз делали ставки на этот мир. Что ты можешь сказать?

— Ничего не могу сказать о Дулбаре, Кхаторе, Минарисе и Нуаду. Они мало в чем изменились. Такие как они не меняются. Чего не скажешь о Шадере. Он стал слишком серьезно относиться к своей роли Бога Равновесия и первым со старых Богов вернулся в Эмеральд. Первоочередное уничтожение прежнего Ордена было очевидным, организация чересчур отошла от своих истинных целей. Но новый Познавший удивляет даже меня, как и удивляет отношение Шадера к нему. Слишком многое он ему позволяет и слишком много силы дает. Он может помешать.

— Если Шадер продолжит свои нынешние действия, то он может поменяться местами с Познавшим, Вестник станем Богом. Такое уже бывало.

— Не в этом случае. Познавший слишком фанатичен, чтобы занять место своего Бога. Есть другие кандидаты.

К'Ес понял, о ком говорит его брат. Это не исключается.

— Семь Богов и пока только четыре Вестника, — задумчиво произнес К'Ес. — Только одно присутствие в мире Вестников всех Богов может сильно повысить номинал карты.

— Четыре, если жив Иллиан, — поправил его брат. — И пять, если Паладин — Вестник Светоносного.

— Кто этот Светоносный? Он на самом деле Бог Света?

— Бывший Вестник. Я тоже о нем ничего не знаю, хотя долго собирал информацию. Появился около тысячи лет назад по меркам Эмеральда, возможно был причиной чумы на Саррите того времени. Очень осторожен, не показывается. Но действует на протяжении всей этой тысячи лет. Он, скорее, не станет вовсе готовить себе Вестника, опасаясь той же участи, что и сам учинил своему Богу.

— Если он настолько осторожен, что граничит с глупостью, — добавил К'Ес. — Без Вестника он мог существовать до этих пор, пока был одним из двух молодых, единственных действующих Богов Эмеральда.

К'Орд молча кивнул. Именно поэтому он и предположил, что Паладин может быть Вестником Светоносного, ровно с таким шансом, с каким может и не быть.

Дождь за окном действовал успокаивающе, даже слишком. Человек в К'Есе любил дождь, ровно до тех пор, пока сам находился в уютном кресле перед камином. Стоило только появиться необходимости выйти по такой погоде на улицу, любовь сразу же пропадала, но это касалось только человека. К'Еса это не волновало, он наслаждался.

— О втором молодом Боге, Богине — Тень, я тоже мало что слыхал, — не очень тонко намекнул К'Ес.

— Это сестра Минариса, — в голосе К'Орда послышались веселые нотки, что было куда удивительнее большого кита на шпиле собора Скатрина. А может и не удивительнее, стоит взглянуть на такого кита, а затем сравнить с веселым К'Ордом.

— Малышка Тамрис? — К'Ес такого не ожидал совершенно. — Неужели она доросла до того, чтобы стать Богиней?

— Пять тысяч лет прошло, брат. Она уже не ребенок. Но ты прав. Она нисколько не готова. Но отчасти Богиней стала. Поэтому на Иллиана у нее были гораздо большие планы, чем на обычного Вестника.

— Он должен был помочь войти ей в полную силу.

— Был? — К'Орд разыграл удивление. — Ты только поставил на его жизнь.

— Я помню свои ставки. Тамрис, вернемся к ней.

— Здесь нечего говорить. Богиня, которой рано становиться Богиней. Она все еще остается взбалмошенной девчонкой, несмотря на то, что уже повзрослела. Подобные сущности долго взрослеют и обретают полную силу, она поспешила и поплатилась. Сейчас обитает в созданном собой мирке — Грани, неспособная его надолго покидать и держит связь только со своим Вестником, но и в этом есть ограничения. Фактически она не Бог, не выдержит и пары недель в предстоящей действе. Даже Минарис не сможет ее вытащить.

— Иллиан сможет.

— Или смог бы.

— Он жив. Теперь я знаю точно, что Тамрис не допустила бы его гибели.

— Ставки уже сделаны, твои знания их не изменят.

— Нет. Но теперь в своей ставке я уверен.

Дождь за окном начал утихать. На этот раз это К'Ес вмешался в «погоду», не боясь лишиться волшебства «природы». Робкий луч пробился сквозь стекла и осветил одинокую монету на столе — выигрыш К'Еса в прошедшем споре. Он был доволен, это не последняя победа.

Собеседники молчали и снова в комнате воцарилась тишина, которую нарушало лишь потрескивание огня в камине. Эти двое любили тишину. Она всегда оставалась красноречивее слов.

Оглавление

Пролог

Глава I.Наследие

Глава II.Без имени

Глава III.Сияние Рассвета

Глава IV.Магистр Молний

Глава V.Черное солнце

Глава VI.Мир Тени

Глава VII.Запах ночи

Глава VIII.Танец Стихий

Глава IX.Сторона безумия

Глава X.Шаги в пустоте

Глава XI.Путь Света

Глава XII.Договор Тени

Глава XIII.Страна Звезд

Глава XIV.Вуаль лжи

Глава XV.Глаза Творца

Глава XVI.Трактирные игры

Глава XVII.Битва духов

Глава XVIII.Перекрестье дорог

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg