«Погружение в Пламя (СИ)»

Погружение в Пламя (СИ) (fb2) - Погружение в Пламя (СИ) 2603K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Алексей Анатольевич Крахин

Алексей Крахин Погружение в Пламя

Часть первая. От искры к костру Глава 1.О Новых Ветрах

Воспоминания — мир внутри нас, уникальная сокровищница мудрости и опыта. Не существует двух похожих сокровищниц, каждая неповторима и у каждой есть свой Хранитель. Какие‑то драгоценности Он любит больше, часто любуется ими, показывает другим Хранителям, гордится; какие‑то — не замечает, так они завалены, а к каким‑то боится подойти — уж слишком дорогую цену пришлось за них заплатить.

Но настанет день, и каждый Хранитель возложит свои сокровища на алтарь Вечности.

Он брёл по живописной лесной дороге. Над головой сплетались кроны деревьев, а яркое солнце, фильтруя сквозь них лучи, рисовало на земле небывалый узор света и тени. Эхом из леса доносились птичьи трели. Скромный ветер нашёптывал тихую песнь и чуть заметно шевелил рыжие волосы путника. Но тот оставался слеп к раскинувшимся красотам, глух к лесным звукам, невосприимчив к солнечному взгляду и дыханию ветра. Всё его внимание устремилось в глубину сокровищницы воспоминаний. За минувшие годы он накопил там немало диковинных предметов. Такой коллекции позавидовали бы многие искатели приключений. Натренированная память одинаково ровно освещала всё, что было добыто годы, месяцы и дни назад.

Давно, ещё вначале пути, тот, кто шёл в этот час по лесной дороге, был жутким дураком. От воспоминаний о собственных глупых словах и поступках, уголки губ невольно приподнимались в грустной улыбке. Да, это было время глупостей, но каким чудесным оно было.

Путник тогда так мало знал о месте, перевернувшем его жизнь…

Новые Ветра — один из самых крупных городов — фортов, расположившихся вдоль реки Искры. В далёкие времена, когда ещё о нынешнем изобилии не стоило и мечтать, город был опорным пунктом при обороне Объединённого Королевства от набегов диких северных племён и от нападений речных пиратов. Никто не желал служить в гарнизонах таких пограничных фортов как Вербед, Элмаш, Синий Шторм и Город Ветров, как встарь называли Новые Ветра. В то время, ещё совсем молодое Объединённое Королевство гномов, людей и орков с трудом наводило порядок в своих землях, и воинов чуть ли ни силком приходилось тащить в казармы — народы, привыкшие жить обособленно, не торопились лить кровь за новых союзников.

С тех пор минуло две сотни лет, и теперь, благодаря карательному походу на север орочьего короля Кор — Амана, когда были вырезаны почти все дикарские племена, к крепости у реки Искры потянулись жители разных королевств. Город Ветров был одним из первых, вышедших из военного положения и открывших тяжёлые ворота для торговцев и рабочих: ремесленников, крестьян, алхимиков и даже учёных. С того времени он получил другое название — Новые Ветра. Множество сословий и рас год за годом перемешивались в стенах города, и со временем Новые Ветра и остальные бывшие крепости превратились в то, чем они являются по сей день — самыми густонаселёнными городами во всем великом Объединённом Королевстве.

Окруженный огромной крепостной стеной и занимающий стратегически важную точку на берегу Искры, град Новые Ветра завоевал славу популярнейшего места для тех, кто ищет лёгкого заработка и желает получить всё сразу. Проходящие рядом с городом дороги приводят множество купцов, караваном тянущихся от форта к форту. Яркие рынки города гудят круглые сутки, один торговец сменяет другого, и бесконечный круговорот жителей в рыночных районах не ослабевает. Точно так же как и по суше — по реке ходят гружёные корабли, иноземные купцы покупают, продают и перепродают; заглядывая в каждый из фортов, сбывают диковинный товар по тройным ценам, а затем скупают всё, что может быть продано на родной земле, и пускаются в обратный путь.

Но когда твой кошель распирает золото, а телеги загружены дорогими вещами, то не грех подумать и об охране. В любом мало — мальски крупном трактире завсегда можно найти пару — тройку сорвиголов или нанять целый отряд охранников, готовых за соответствующую плату защитить, и от разбойников, и от зверей, и от самого Донного Владыки. Все те, кто знает, с какой стороны браться за оружие, стягиваются в город в поисках золота. Кто‑то находит хлебное место в отряде у, следующего в дальние города, купца, а кто‑то ищет покровительства у местных банд, коих в городе в достатке. Именно по этой причине в Новые Ветра постоянно отмечается наплыв дамочек лёгкого поведения, где их ожидает надёжный заработок.

Улицы полнятся богатыми и попрошайками, нашедшими и потерявшими, вояками и хитрецами разных мастей и крутости. Множество бардов из далеких стран дрейфуют от таверны к таверне, от площади к площади, чтобы за небольшую плату поведать сказы и легенды разных народов. Оружейные, ювелирные, кулинарные мастера разных рас и стран, приехав однажды, открывали лавки на улицах города и оставались навсегда.

Город праздников и состязаний. Здесь проходят ежегодные соревнования по стрельбе из лука, рыцарские турниры и магические дуэли, но все эти развлечения организовываются в бо??льшей мере для горожан обеспеченных, способных платить за зрелища. У простого люда особым почётом пользовались состязания гребцов, а так же соревнования рыболовов, где могли себя опробовать как простые жители, так и ассы удочки и лески. Поглазеть на соревнования народ стекался со всего города и близлежащих деревень. Наполняя площади многоголосым гамом и запружая узенькие улочки, они создавали ту непередаваемую круговерть, что правила Новыми Ветрами наравне с законными правителями.

Но торговый город привлекал не только тех, кто стремился к заработку, но и тех, кто жаждал построить своё будущее. Академия воинского искусства ежегодно открывала двери для молодых людей и, не смотря на мирное время, пользовалась большой популярностью. Школа архитектурного мастерства всегда радушно принимала в свои стены всех желающих и способных взять на себя ответственность за облик города. В Поднебесной Башне способных к точным наукам мальчишек отбирали для обучения весьма доходным и полезным профессиям звездочёта и астролога, а в алхимической лаборатории имелся курс по подготовке лучших алхимиков. Несколько соперничавших между собой магических орденов непрерывно вели борьбу за талантливых учеников. В этой борьбе не имели значения раса или статус поступающего. Главными добродетелями считались: желание постигнуть тайны мира и наличие нескромных денежных средств.

Само собой, наличие в городе такого количества вооруженных мужей и без башенной молодёжи требовало особого контроля со стороны местных властей, поэтому управители Новых Ветров организовали серьезный гарнизон для поддержания внутреннего порядка. А чтобы оплачивать его работу, вход в городские ворота сделали платным, а любой ввозимый груз облагался справедливой пошлиной. Но купцы не сильно переживали по этому поводу, ведь полученная на рынках прибыль в разы покрывала все возможные расходы. Точно так же личным доходом оставались довольны и сами прославленные члены гарнизона, получавшие помимо жалования, ещё и мзду с «чёрных» купцов, бандитов, карманников и прочей городской шантрапы за право заниматься грязной деятельностью в пределах крепостной стены. Но к чести хранителей закона следует добавить, что когда дело касалось их самих или высокопоставленных чиновников, работать они умели на совесть.

Как и в любом мало — мальски крупном населённом пункте, в Городе Ветров всем правил местный объединенный совет, состоящий из представителей гномов, орков и людей по трое с каждой стороны. Они решали все вопросы, касающиеся управления местной казной и поддержанием порядка внутри стен города. И так как положение внутри этих стен всех устраивало, то никто не собирался ничего менять. Некоторые члены совета традиционно открывал разнообразные празднества, другие занимались исключительно работой с гарнизоном, а кто‑то налаживал отношения с купцами. Каждый делал своё дело и не совал нос в дела чужие.

На том и держался много лет прославленный город Новые Ветра, и, казалось бы, ничто не предвещало беды…

Глава 2.Приятный путь до места, где сбываются мечты

— Сдаётся мне, таких идиотов, как твой покойный горе — дядюшка мир ещё не видывал! — сквозь смех прохрюкал одноглазый мужик, с задором погонявший старую лошадку.

— Это точно, — подтвердил паренек, сидевший в телеге, — старый дядя Хенри был полным болваном, в деревне его называли жирной свиньёй, а тётя Фора звала пнём и развалиной!

Крестьянин хмыкнул в усы:

— Даже не верится, что такие люди есть на земле. Не завидую тебе, парень.

— Может где‑то ещё и есть, но слава всем королям, что мой дядюшка давно сдох и оставил меня в покое. А ведь когда ему было семьдесят, он ещё и на маленьких девочек заглядывался и даже пытался склонять к…

— Серьезно, что ли?! — приободрился крестьянин, нервно поправляя прохудившуюся шляпу. Из‑под полы сверкнул интересом одинокий глаз.

— Ага! Представляете, гонялся по всей деревне за одной милашкой четырнадцати вёсен от роду!

— Ну и как? — неумело скрывая заинтересованность за весёлой улыбкой, в очередной раз обернулся крестьянин к телеге. — Поймал?

— Почти, — и парень замолчал, как ни в чём не бывало, любуясь бескрайностью желтого пшеничного поля.

Мужик, так и не услышавший интересной истории, наконец, обернулся со слегка недовольным видом:

— Почти? Это как? Чё там было то?

Парень, как будто забыв, о чём шла речь, безо всякого интереса ответил.

— Да не помню уже.

Грузное тело крестьянина развернулось к телеге насколько позволял внушительный живот.

— Ты чего мальчик, как можно забыть такие интересные подробности из жизни собственного дядюшки? — Мужик надул и без того пухлые губы.

Улыбнувшись в ответ, парень неожиданно вспомнил продолжение.

— Загнал он её в подворотню, и уже было хотел наброситься, как из‑за угла мужики вышли.

— Ну и…

— Ну и ничего. Прижали дядьку к стенке, тот в штаны и наложил. — Глядя прямо в единственный глаз крестьянина, продолжил паренек, не переставая улыбаться. — Пригрозили они ему, что рёбра переломают, если подобное повторится. После этого у него охотку на баб вообще отбило. Да и захворал сильно.

— Вон чё, — с угрюмым видом отвернулся мужик, больше не произнеся ни слова.

Дорога к Новым Ветрам подходила к концу, далёкий путь от деревушки под названием Серый Луг остался за спиной, а значит, для попутчиков пришло время расставаться. Минуло немного времени после случившегося разговора, и лошадка, волочившая потемневшую от времени телегу, остановилась на широком перекрёстке. Три дороги скрывались далеко за горизонтом, прячась в бескрайних полях Объединенного Королевства, и лишь одна единственная упиралась в крепостную стену, застывшую, словно несокрушимый утёс, в четырех полётах стрелы от перекрёстка. Тяжёлая грозовая туча зависла над, укрывшимися за стеной башнями, как бы предупреждая путника о том, что сюда ему лучше не заходить.

— Ну, вот и всё. Здесь наши пути расходятся. Моя дорога лежит на восток, к Большим лопухам, а твоя… — Мужик всмотрелся в свинцовые тучи. — Твоя — туда. Дальше тебя не повезу, мне не по пути. Молодой ещё, сам, небось, быстрей добежишь.

Взгляд из‑под шляпы в ожидании обратился к попутчику.

— А ты сам‑то бывал там? — приподнимаясь, парень запустил руку вглубь брючных карманов — там игриво позвякивали монетки.

— Бывал пару раз, — мечтательно произнёс крестьянин, вновь поворачиваясь в сторону города, — там я потерял глаз, но, то было за дело. Веселое местечко, если знаешь куда идти и что делать. Тебе повезло, сегодня простой день — не придётся стоять в очереди у ворот. Советую заглянуть в корчму Пьяная леди, там шикарные…

Гулкий удар по голове оборвал фразу. Шляпа съехала на глаза, а грузное тело медленно завалилось на бок и рухнуло в дорожную пыль. Парень сиганул через борт телеги и, упруго приземлившись, отбросил в сторону тяжёлую дубину. Крестьянин возил её с собой для защиты от злого люду и никак не ожидал, что сам под неё попадёт. Теперь же он распластался на земле, широко раскинув руки и ноги. Глаз глядел на мир так, будто видел всё впервые.

— Ну и урод же ты, дядя! — Парень сплюнул и принялся отряхиваться. — Я тебя сразу раскусил. Денег ты не получишь, зато убивать не стану.

После не продолжительных колебаний добавил:

— И грабить тоже не буду — уж больно ты жалок. Но знай, однажды так просто не отделаешься. И кстати, дядюшку Хенри я выдумал. Бывай.

С запада показался крупный караван. Паренёк погладил по шее уставшую кобылку и, перекинув через плечо походную суму, направился к городу, пока люди из каравана не подошли слишком близко. А то ведь могут и страже сдать за нападение на гражданина королевства.

Далёкие стены, застывшие под сенью туч, одновременно отталкивали мрачностью и привлекали мыслью о кипящей за ними жизни, неведомой простому деревенскому мальчишке. Жизни полной приключений, новых знакомств и лёгких денег. Там всё получится, там мечты станут явью стоит только переступить порог городских ворот.

И Эрик ускорил шаг.

Глава 3.Тысяча шагов от дней былых к дням грядущим

Эрик по прозвищу Красный, полученному из‑за ярко — рыжего цвета волос, родился и вырос в крохотной деревеньке, носившей название Серый Луг. Расположилась она у подножья Безымянного кряжа, близ густого предгорного леса. Любитель драк, он с раннего детства влипал во всяческие передряги, доставляя немало хлопот родителям и старшему брату, всегда вытаскивавшему непослушного мальчишку из щепетильных ситуаций. Бурное детство и помощь родителям в полевых работах превратили ребёнка — забияку в сильного и способного к ратному делу юношу.

Когда, в пятнадцать вёсен, в одной из драк Эрик серьёзно покалечил соседского мальчишку, то впервые увидел в бешенстве своего отца. Всегда добрый и шутливый папочка, узнав о произошедшем, в мгновение ока перевоплотился в другого человека. Ослепленный гневом, он избил сына черенком от лопаты до полусмерти. Тогда лишь вмешавшаяся мать спасла мальчика от страшной участи.

С того дня прошло три года, всё наладилось и никто из семьи не пытался в разговорах возвращаться в тот день. Эрик не держал на отца зла, даже тогда, когда только пришёл в сознание от полученной взбучки. Скорее, напротив, он испытывал благодарность за бесценный урок. В тот день, когда он оказался на грани смерти, то не стал другим, но понял как дорога человеческая жизнь. Пройдя через слёзы своей матери и родителей покалеченного мальчика; через презрительные взгляды соседей детский задор пропал, и лихая драка больше не будоражила кровь. Он не жалел о случившемся потому, что знал — в той злосчастной драке правда была на его стороне. Только дороговатой оказалась та правота.

Теперь, спустя три года, воспоминания затёрлись, и деревенские сходки стенка на стенку вернули Эрику былой запал и азарт боя, хотя проявлявшийся более сдержано, чем в детстве.

Старший брат женился и уехал жить в столицу, и Эрик всё больше помогал родителям в их нелёгкой работе с урожаем. Он уже прекрасно понимал, что эта помощь ничто по сравнению с жизнью, подаренной ему, и теми силами, что бедные мать и отец потратили на воспитание сына.

В то же время, Эрик ясно осознавал одну вещь: всю жизнь работать на поле, сея пшеницу и вспахивая землю, он не хочет. Его не тянуло к земле, да и зарабатывать на её плодах могли лишь те семьи, у кого имелась возможность возить продукты на рынки. У его семьи такой возможности не имелось. Единственным выходом для паренька могла стать учёба в академии или школе; и того, и другого — пруд пруди в любом большом городе.

Зная собственные пристрастия, Эрик всей душой стремился в ближайший из таких городов — Новые Ветра. Там он смог бы рекрутироваться в первую попавшуюся военную академию, и уже спустя пару — тройку лет начать служить: сначала в городской страже, а потом, если повезёт, то и в королевской. Это тебе, и работа по душе, и помощь семье, да и сам в накладе не останешься. И всё бы ничего, если бы не юный возраст. Мирные годы, никаких войн и распрей с соседями, ведь не каждый решиться предъявлять претензии сразу трём народам, объединившимся под одним гербом. Неудивительно, что наборы в постоянную армию, городские гарнизоны и академии, действовали только для юношей не моложе двадцати вёсен. Так долго ждать казалось невыносимо. Тогда Эрик и решил начать подготовку к поступлению самостоятельно.

Решил и начал. Ежедневный бег перед работой в поле и после неё. Где‑то он слышал, что королевские гонцы быстры и выносливы в бою благодаря долгому бегу. Тяжеленные мешки с картошкой стали для парня самыми верными друзьями в развитии силы, как известно боевые секиры весят не мало — попробуй, помаши такой с часок, если руки тоньше палки. А вместо боевого меча, юноша сделал деревянный, утяжелённый гвоздями муляж, и по вечерам устраивал дуэли с огородным пугалом.

Первое время сочетание занятий с работой в поле пожирало все силы, и к вечеру, сразу же после ужина, он засыпал до утра как покойник, но трудности ещё больше раззадоривали юношескую душу и спустя месяц Эрик чувствовал себя бодрым и весёлым даже после вечернего марш — броска.

В излюбленных столкновениях со шпаной из соседних деревень, Эрик начал искать способы быстрей и эффективней разделываться с соперниками. И не без успеха. Однажды, в тяжёлом бою один на один он победил огромного парня из «команды противника», а потом, без перерыва, вырубил и его разъяренного старшего брата. А потом и их гигантского отца, прибежавшего на выручку сосункам. Тогда Эрик понял, что он сам творец своей судьбы. Нужно только действовать и не стоять на месте. И с тех пор всю самую сложную работу по хозяйству он брал на себя, считая, что это закалит его тело, сделает сильнее, выносливей.

Так и происходило. Теперь, когда‑то заносчивый и невыносимый мальчишка превратился в трудолюбивого, покладистого и сильного юношу; душа его успокоилась, но образ того самого мальчика — непоседы, не собирался отлипать, и соседи то и дело продолжали подозревать его в каких‑нибудь шалостях, при встрече шутливо прищуривая глаза.

Всё изменилось, когда в Серый Луг зашёл в поисках ночлега, статный мужчина в дорогой походной одежде, в компании двух суровых, вооружённых мужей. В тот день Эрик впервые увидел мага. Пронизывающий взгляд, осанка вельможи и в тоже время ни капли, присущего придворным людям, высокомерия. Резной посох в человеческий рост приковал внимание всех деревенских ребят. От того человека веяло уверенностью и силой, а сопровождавшие воины, ни как не уступали в стати.

Мага принял у себя старейшина, как почётного гостя, и на закате они вдвоем скрылись за дверью гостеприимного дома. Вооружённые мужчины почему‑то заходить не торопились, остались стоять у двери. Несмотря на то, что сам маг уже ушёл в дом, Эрик с друзьями продолжали сидеть в кустах и разглядывать оружие и доспехи странников, внимательно осматривавших, в свою очередь, пролегающую за забором улицу.

Спустились густые сумерки, окна в доме погасли, а пара воинов продолжала расхаживать по двору. В конце концов, мальчишки разошлись, ведь больше ничего не происходило.

Ранним утром, задолго до петушиных побудок, Эрик, как всегда, вышел на пробежку и решил проложить маршрут мимо дома старейшины, в надежде ещё хотя бы одним глазком взглянуть на мага.

На этот раз у входной двери стоял лишь один воин. При виде парня, гоняющего по деревне чуть свет, он явно насторожился, цепкий взгляд ещё долго буравил спину бегуна. На обратном пути маршрута, к великой радости Эрика, вся делегация, уже собралась за воротами, по — видимому, прощаясь со старейшиной и его женой. Судя по улыбчивому лицу мага, он благодарил хозяев за гостеприимство. Не желая упускать возможности поближе взглянуть на этого интересного человека, Эрик решил пробежать как можно ближе к нему. Старейшина лишь скользнул по парню взглядом и вновь увлёкся беседой. А вот взгляд мага длился куда дольше и намертво приковал глаза Эрика к себе.

Снова почувствовав уверенность и силу странного мужчины, парень даже не заметил, как в него впились ещё две пары сосредоточенных глаз. Момент, когда сильная рука ухватила за старенькую рубаху и с треском разрываемой ткани, потянула в сторону, Эрик упустил и почти оказался на траве. Но тренированное множеством драк, тело незамедлительно отреагировало, оставив в руке стражника лишь кусок пропитанной потом тряпицы.

В смешанном чувстве обиды и возможности сойтись с опытным соперником, Эрик выпрямился и, замахнувшись, вложил в удар всю силу, так долго ждавшую триумфального часа, но… Бесстрастное лицо, невероятным образом, исчезло с линии удара, и парень, набрав скорость, провалился вперёд. Руки в проклёпанных перчатках ухватились за выброшенный кулак и невидимо — стремительным движением вывернули его за спину. Лишь очутившись на земле, Эрик почувствовал нестерпимую боль в скрученном локте. И тут же, придавивший его сверху человек ослабил захват.

— Друг мой, оставь его. Это просто мальчик.

Без сомнения, голос принадлежал магу. Отпуская юношу, воин поднялся.

— Это наш Эрик, — послышался взволнованный голос старейшины, — он живёт неподалёку.

Подняв взгляд, Эрик увидел протянутую магом руку, но что‑то внутри не позволило принять помощь. Он поднялся сам, разминая ноющую конечность.

— А ты не плох в бою, сударь, — улыбнулся маг, — вырваться из руки Марка много стоит. Но ты на него не сердись, он просто выполняет свою работу. А вдруг ты бы оказался наёмным убийцей или просто неуравновешенным человеком…

Оказавшись лицом к лицу с магом, Эрик потерял дар речи и даже не представлял, что ему сказать. Маг это заметил.

— Значит, ты Эрик?

— Ну да, — исчерпывающе ответил парень, пряча глаза.

— Моё имя Арон. Рад знакомству, — маг с улыбкой протянул руку.

Эрик ответил на рукопожатие, про себя отмечая, мягкость мужской ладони.

— Разреши поинтересоваться, куда это ты так торопился в эдакую рань? — в лице мага не промелькнуло и капли насмешки.

— Я работаю над выносливостью, господин. Утром и вечером бегаю вокруг деревни.

— Какой я тебе господин, оставь это, — в очередной раз улыбнулся маг, развевая без остатка неуверенность Эрика. — Зачем же тебе выносливость? Хочешь стать гонцом?

— Не — е, солдатом. Хочу к королю в гвардию. Думаю, по случаю туда не пролезешь, поэтому вот… готовлюсь, — улыбка сама оказалась на лице, а при слове «солдат» глаза непроизвольно обратились в сторону Марка, но тот смотрел куда‑то вдаль.

— Здесь ты прав. Мои товарищи могут доподлинно подтвердить твои опасения, ведь они сами служили при короле. И туда действительно, как ты выразился, «по случаю» не попадёшь.

Услышав это, Эрик по — другому взглянул на спутников Арона, испытывая ещё большее уважение к ним и вполне обоснованный трепет. Он решился спросить:

— А самого короля вы видели? Говорят, он стар, и в ближайшие годы его сменит король — гном?

Маг хмыкнул, удивляясь наивности вопроса.

— Да мальчик, дошедшие до тебя слухи правдивы. Но этого опасаться не стоит, ибо какой бы из трёх королей не взошёл на престол, он должен быть справедлив ко всем, иначе его заменит более достойный. А нынешнего короля Регнума я видел не раз. Скажу больше — мы старые друзья, — увидев удивленные глаза паренька, маг расхохотался. — Да, это правда. Мы давно знакомы и хорошо знаем друг друга. Я его, правда, давненько не видел. Но теперь мой поход в заморские земли кончился и сейчас я спешу в столицу. Надеюсь, старина Регнум ещё в силах поднять кружку хорошего вина за возвращение товарища.

— Вы бывали за морем?! — поражённый услышанным, выдавил из себя паренёк.

— Да, друг мой, был. Долгие четыре года мотался по степям Вейи и джунглям Сарагонии по приказу самого короля. И, несмотря на то, что с момента как я высадился в порту, прошло уже две недели, до сих пор не могу насладиться запахом родного воздуха.

— А почему вы путешествуете пешком, — разговаривать на такие темы Эрику казалось в диковинку, тем более с таким человеком, так ещё и на равных, но приходилось находить соответствующие случаю вопросы, ибо рассказывать сам он не мог, — до столицы ведь путь не близкий?

— Да потому что ни в одной деревне нам не могут продать лошадей. Совсем люд обеднел. Что ни деревня, то каждая лошадка на счету. Вот и у вас в Лугах нет лишних. Но думаю, нам скоро повезёт. Предчувствие, видишь ли, — маг посмотрел на небо, потом на Эрика. — Право слово, никак ни ожидал встретить в обыкновенной деревне подобной целеустремлённости. Тренировки, стремления. Молодчина. Может ты и в курсе, но я считаю своим долгом тебя предупредить, что обучение в военных академиях сугубо платное. Ты это знал?

Эрик нахмурился, на мгновение заполнившая грудь чёрная пустота, уступила место решимости.

— Нет. Но я надеюсь на свои силы, в любом случае, если я даже не попытаюсь, то буду жалеть об этом до конца жизни, — голос парня приобрёл железный оттенок.

— Не сочти за шутку, но глядя на тебя, я понял одну вещь, — взгляд мага проникал в самую душу, — тебе непременно надо заняться магией. Уверен, ты многого сможешь добиться, если выберешь этот путь.

Только сейчас Эрик понял, что это уже не обычная беседа. Наверное, она таковой не являлась с самого начала.

— У меня дара нет. Ведь магом можно стать, только имея какие‑то способности от рождения.

Арон скривился.

— Что за чепуха! Всё, что изначально должно быть у человека решившего заняться магией, это острый ум, целеустремлённость, решительность и сила воли. Разве эти качества являются даром? Вовсе нет. Я вижу в тебе всё, что я перечислил. Нужно только желание.

— Обучение магии — дорогое удовольствие.

— Ты думаешь, я не заметил, что для тебя это дорогое удовольствие? Не нужно пустых слов, Эрик. Тем более время не ждёт, поэтому скажу прямо. Признаюсь, ты меня поразил, и я не хотел бы чтобы твои решимость и потенциал разбились о стены нищеты, коими ты огорожен от мира. Поверь, мне не нужно много времени, чтобы увидеть, на что способен собеседник. Я ищу одарённых молодых людей, и как огранщик алмазов, готов потратить силы на то, чтобы каждому придать форму. — Арон выдержал паузу. — Ближе всего тебе будет поехать в Новые Ветра. Я буду там в течение недели, после того как доберусь туда. Если ты примешь моё предложение, я помогу тебе поступить на подходящий факультет и оплачу обучение. Даже если ты вдруг, по каким‑то причинам, не поступишь, то буду рад видеть тебя в рядах собственной охраны. А ребята, тебя поднатаскают, — Арон подмигнул телохранителям, — но это только в том случае если ты не пройдёшь в магический орден. Ну как предложение?

Эрик оторопел от подобного напора и даже не сразу подобрал слова.

— Очень щедро, но сходу не решишься, хотя… я не понимаю, что меня сдерживает, — незнакомое доселе чувство эйфории овладело Эриком, похоже, то, к чему он так стремился, само шло в руки, осталось лишь ухватить редкий шанс.

— Я не ошибся в тебе. Со временем ты научишься быстрей принимать верные решения. Советую не тянуть с раздумьями. Вряд ли в будущем подвернётся возможность с воинской академией. По крайней мере, бесплатно там не учат — слишком мирные деньки сейчас.

Арон оставил адрес своего жилища в Новых Ветрах и, вместе с охранниками, покинул Серые Луга, оставив Эрику пять золотых монет на дорогу и за порванную рубашку — такой суммы не заработать и за год, живя в деревне и работая как все.

Отец и мать были готовы сына нести на руках, до самого Ветреного града, лишь бы тот не упустил зазевавшуюся фортуну, но оставить дом не представлялось для них возможным. Хотя мама сначала и воспротивилась, решив, что вся эта история лишь повод похитить беззащитного мальчика, но на помощь подоспел старейшина, заверивший женщину в честности мага. И уже через два дня все было решено. От Серых Лугов до Новых Ветров дорога занимала три дня пешим ходом, а до ближайшей большой деревни целый белый день, но мама всё равно опасалась отпускать сына одного в такую даль. И тогда в дело вмешались друзья Эрика, решившие проводить его до Крестов, находившихся в двух днях от Луга.

Оставив родителям четыре золотых, Эрик с друзьями двинулся в дальний путь. Впервые так далеко отойдя от дома, он не чувствовал никакого страха перед огромным миром, что раскрыл объятия, и лишь расставаясь с товарищами в Крестах, он ясно понял, что остаётся совсем один. Надеяться кроме как на себя теперь не на кого.

Деревня Кресты оказалась местом гостеприимным. Местные жители сразу рассказали, кто сможет помочь парню добраться до города. А добрые люди нашептали, что в последнюю очередь ему стоит обращаться к толстому Лассу. Наговорили, что этот самый Ласс в прошлом разбойник, скупой до жути, может обмануть. И с особым удовольствием поведали о его пристрастии к молоденьким девушкам и даже девочкам, из‑за чего в деревне его все ненавидели и боялись. Из трёх возможных кандидатур, в итоге, удалось договориться лишь с одной. Полный мужичок, запросивший тридцать серебряных за место в старой телеге, конечно же, по закону подлости, оказался толстым Лассом. Но выбора у Эрика не было: по каким дорогам идти до города после Крестов он не знал.

Как выяснилось уже в пути, со слов самого Ласса, чтобы там, в деревне о нём не наговорили — всё клевета. А не любят его от того, что он деньги умеет зарабатывать. Речь Ласса изобиловала множеством ругательств, пошлостей и сальных шуточек, из‑за чего Эрик старался разговаривать с ним как можно меньше, но толстопуз не желал оставлять попутчика в покое и всё время находил темы для бесед, и уже к середине пути окончательно вывел парня из себя. И Эрик затеял опасную игру, чтобы хоть как‑то отвлечься от тягучего времени и ускорить его бег. По правилам, придуманной на ходу «игры», Эрик должен был, во что бы то ни стало разузнать подробности жизни этого человека, задавая наводящие вопросы, ненавязчиво интересуясь деталями, выдумывая собственные истории, подстёгивающие к нужному разговору. Главное условие — Ласс не должен заметить подвоха.

Собеседник оказался настолько не дальновиден, что рассказывал историю за историей о своих криминальных делишках, выкладывал подробности личной жизни, своей и соседей. И только о некоторых вещах умалчивал, выдавая себя лишь неумелым поведением и реакцией на компрометирующие вопросы.

После этой игры у Эрика не осталось и тени сомнений в том, что его сопровождает настоящий негодяй, подлец и извращенец. Всё так, как говорили в деревне.

К концу пути Эрик обнаружил под ворохом белья дубину. Сначала он решил, что дубина здесь припасена как раз для таких простаков как он, мол, в пути, вдали от людей бывшему разбойнику раз плюнуть пустить её в ход. В конце концов, парень решил, что лучше защиты может быть только нападение и уже подумывал над тем, как проехать не заплатив. Хоть план и казался рискованным, но перспектива отлупить морального урода и сэкономить тридцать серебряных выглядела уж больно привлекательно, тем более что зоркие очи старейшины и родителей остались далеко позади.

Хулиган решил — хулиган сделал.

Недвижимый массив крепостной стены медленно, но верно приближался, с каждым шагом становясь всё огромней и величественней. Дорога назад уже не представлялась возможной. И что теперь? Толстый Ласс, наверное, только — только оправился от удара и придумывает незатейливый план мести, родная деревня осталась на далёкой отсюда обочине дороги, и если обернуться, то не получиться разглядеть даже кряж, приютивший под основанием Серые Луга; а впереди те самые ворота в будущее, что так долго снились по ночам.

Четыре полета стрелы от перекрёстка старой жизни к океану новой растворились в воспоминаниях, сжав тысячу шагов в один единственный. Очень хотелось оглянуться, ведь там, позади, остались мама и папа, надёжные товарищи, стены дома всегда готового принять блудного сына — хоть с победой, хоть без неё. Так много осталось за спиной хорошего. Но Эрик не оглянулся. Старая жизнь для него закончилась.

Глава 4.Уличная интеллигенция

Как и говорил Ласс, ворота в город оказались открыты. Предназначенные для отражения штурма, они отличались завидной высотой, в них с лёгкостью мог проехать гружёный тюками воз, а прямо над аркой — череда миниатюрных окошек для стрелков. В глубине ворот, за крепостной стеной, различалось какое‑то движение. А снаружи, прислонившись спиной к одной из воротин, и блаженно прикрыв глаза, на корточках сидел парень. Заслышав шаги Эрика, он тут же приободрился, повёл затёкшими плечами и резво вскочил.

Убранные в хвост, тёмные волосы, простецкая запылившаяся одежда, дешёвые битые башмаки, аккуратное лицо, вот так выглядел этот паренёк. На первый взгляд трудно дать ему больше восемнадцати лет. Он целенаправленно сделал несколько шагов в сторону приближающегося путника.

— Доброго здоровья тебе, — приветливая улыбка осветила лицо незнакомца.

Эрик, не знавший ничего о дорожных манерах, попытался не выглядеть полным невеждой и тоже улыбнулся.

— И тебе здоровья.

Они остановились друг напротив друга.

— Я видел, что ты ехал с южного тракта, а потом оставил повозку, — лицо парня сделалось озабоченным, — скажи, не обгонял ли тебя отряд из трёх верховых всадников по пути сюда?

— Чего не было, того не было, — честно ответил Эрик, потом обернулся и убедился, что от ворот невозможно было увидеть того, что он сделал с Лассом.

Парень сокрушённо опустил голову.

— Ну, где же их черти носят! У меня уже кишки свернулись от голода. Представляешь, я вышел сегодня из дома ещё засветло, чтобы поспеть на Рыночную Площадь, а мама с отцом и дядей должны были приехать к обеду и привезти товар для вечерней торговли, то есть часа три назад. Но их до сих пор нет. А я, неудачник, по дороге сюда потерял деньги за вход и за место на рынке. Вот теперь сижу, маюсь. Значит, точно никого не видел?

— Нет. Не видел я конных. Нам на пути вообще никто не встретился, — вид у парня был жалкий, и Эрик, невольно, проникся к нему лёгким состраданием.

— Жа — аль… А, кстати, я Карлос, — и парень протянул руку.

— Я — Эрик. — Рукопожатие оказалось крепким.

— Рад знакомству, Эрик. А ты тут, какими судьбами, работу ищешь? — Карлос с улыбкой взглянул в глаза новому знакомому, но потом, будто опомнился, — Ой, извини, ты, наверное, спешишь, а я тут тебя отвлекаю. Просто устал тут один куковать. Но домой не решаюсь идти, сам видишь, какой ливень собирается. Наверняка в магической башне снова практикуют вызов дождя.

Услышав это, Эрик решил не упускать полезного знакомого, заговорившего о магах.

— Да нет, что ты, я не тороплюсь. Вот пришёл старого друга навестить, адрес помню, а где этот адрес искать, в таком огромном городе, понятия не имею.

— Значит, раньше ты здесь не бывал? — известие приободрило Карлоса. — И куда тебе надо? Может, советом помогу.

— Западная Площадь и королевские казармы. Знаешь где это?

Карлос хлопнул в ладоши.

— Ну конечно знаю! Именно там сегодня должна была стоять наша торговая точка. Вот если б не мои дырявые карманы, то я мог бы тебя проводить.

— Думаю, мы бы и не встретились, если бы не твои карманы, — широко улыбнулся Эрик.

— Да уж, ты прав, — слегка грустная улыбка не сходила с лица парня. — Слушай, мне чертовски неудобно тебя об этом просить, но уж больно я вымотался за сегодня. Мог бы ты заплатить за меня на пропускном пункте, а в городе мы бы зашли к моему брату, и я вернул бы тебе деньги, а потом проводил, куда тебе надо. Как ты на это смотришь?

— Думаю, предложение своевременное, — день для Эрика сегодня складывался особенно удачно: сначала экономия на перевозке, потом бесплатный проводник. — Сколько стоит вход?

— Где‑то с пяток серебряных, — Карлос сиял от радости. — Эрик, ты мой спаситель, я тебе очень благодарен! Спасибо большое!

— Да ладно, — Эрик снова пожал протянутую руку, — мне самому твоя помощь ещё как пригодится, так что не благодари.

— Ну, тогда вперёд? Новые Ветра ждут! Ты не пожалеешь, что наведался сюда. Обещаю.

И парни вошли в тень прохода.

Пропускной пункт располагался прямо в крепостной стене. В толще камня, по левую руку виднелась комнатка с открытой нараспашку железной дверью, как бы позволявшей рассмотреть внутреннее убранство — два стула и стол. Там наверняка имелся ещё один выход, ведущий куда‑нибудь во внутренний двор, но в темноте прохода его не разглядеть. Двое стражников вели дежурство, развалившись на стульях в полумраке комнаты, они прекрасно знали, в какие дни у ворот бывает не протолкнуться, а в какие проходящих можно сосчитать по пальцам двух рук. Сегодняшний день явно не предвещал наплыва населения в стены города, так что служивым, вяло о чём‑то переговаривавшимся, прощалось не обращать внимания на ворота. Но, конечно же, проскочить мимо не представлялось возможным — стук подошв по вымощенной дороге надёжно возвещал о прибытии посетителей.

Один из стражей бегло осмотрел молодых людей на наличие оружия и, убедившись, что оное отсутствует, просто протянул руку в ожидании платы. Дабы в очередной раз не показаться невеждой, спрашивая о цене прохода в город, Эрик просто доверился Карлосу и отдал стражу единственный золотой. Вернув мальчишке разницу (сдача), страж равнодушным голосом произнёс, замучившую его, фразу:

— Добро пожаловать в город Новые Ветра.

— Спасибо. — Поблагодарил Эрик спину уходящегоы охранника.

Оставив позади пропускной пункт, ребята покинули тень прохода и вошли во внутренний двор, отделённый от города бревенчатым забором. Здесь, на вытоптанной земле принадлежащей гарнизону городской стражи, обычно досматривали гружёные телеги и целые караваны с товарами, чтобы исключить попадания в город запретных вещей или нелегального оружия. На двух пеших путников, шедших с пустыми руками, никто не обратил внимания, и они преспокойно прошли мимо сторожевой вышки и прошмыгнули под шлагбаумом в городскую сутолоку.

То, что предстало перед глазами Эрика не шло ни в какое сравнение с тем, что ему доводилось слышать из рассказов знакомых. Мощеные дорожки разбегались в разные стороны, теряясь далеко за, выложенными из камня, домами. Двухэтажные, трёхэтажные, с балконами, террасами, с вывесками и без них домики громоздились друг на друге, словно грелись в холодную зимнюю ночь. Улочки в этой части города настолько узки, что с крыши на крышу можно просто перешагнуть, не прилагая особых усилий. Подобное расположение домов и увесистая грозовая туча над городом мешали проникновению свету на улицу, покрывая всё вокруг густым полумраком.

Но, спешащих по своим делам, прохожих это совсем не волновало. Эрику доводилось видеть, и гномов, и орков, и гоблинов, но, то были разовые случаи, вызывавшие бурю эмоций в далёком детстве. В этом же городе смешение рас настолько поражало ум, что с непривычки рябило в глазах.

Бородатые низкорослые гномы прогуливались под ручку с такими же коренастыми барышнями, и вопреки всем слухам, очень даже симпатичными. Стайки зеленоватых и желтоватых гоблинов кучковались по углам, хитро озираясь на прохожих. Одежды гоблинов, выглядели пёстро, но стоило присмотреться, и становилось понятно, что все их одеяния лишь потёртые, сшитые между собой, тряпки. Рослые орки статно бороздили улицы, щеголяя могучими руками и плечами, складывалось впечатление, что все, без исключения зеленокожие гиганты носят кожаные жилеты нараспашку, как бы показывая кубиками на животе и пластинами грудных мышц, кто здесь главный. Людей встречалось не так уж много, и все они выглядели крайне скромно на фоне других рас. Серые простые одежды, реже плащи, ещё реже головные уборы. Но вот лица «серыми» отнюдь не выглядели. Весёлые, целеустремлённые, задумчивые люди точно так же спешили по своим делам или весело болтали между собой.

Но мелькали здесь и существа, раньше юноше не встречавшиеся, и лишь по описаниям из уст знатоков он мог догадываться о принадлежности их к какой‑то расе. Высокие и стройные, с заострёнными ушами и каплей гордости в глазах, щеголяли нарядами эльфы. Где- то в дали, на запруженном горожанами перекрёстке, прогромыхали стальными набойками два трёхметровых великана, одетых в кожаные куртки с меховыми вставками; дорогу им уступали без колебаний и они быстро скрылись за поворотом. Миниатюрные карлики, ростом с десятилетних человеческих детей, резво шныряли под ногами, каждый куда‑то спешил. Они носили яркую и дорогую одежду, отчего сразу становилось ясно, что карлики чувствовали себя в Новых Ветрах более чем замечательно, а раз такие маленькие и беззащитные существа могли комфортно существовать с другими, крупными и сильными, то за себя Эрик вообще не волновался.

Карлос с удовольствием и лёгкой завистью созерцал восторженное лицо неопытного попутчика, ведь ощущения, испытанные им самим, когда он впервые оказался на этих улочках, кроме как сказочными не назовёшь, наверное. Так можно было чувствовать себя, попав в другой мир. Хотя, по сути, фортовые города на самом деле являлись другими мирами по сравнению со строгими замками людей, мрачными кавернами гномов и жалкими деревеньками орков.

Парочка шла молча: Эрик разглядывал проходивших мимо горожан и приезжих, а Карлос постепенно погрузился в размышления и только иногда оглядывался, контролируя на месте ли его попутчик.

Узкая улочка петляла и извивалась между плотным строем домов. Изредка в этом строю мелькали чёрные провалы тощих переулков. Карлос завернул в один из них.

— Нам сюда. Эй!

Зазевавшийся Эрик, встрепенувшись, завернул следом.

— Так мы сэкономим немало времени, только не отставай, а то тут ошиваются всякие…

В переулок свет попадал лишь из тех мест, откуда в него можно зайти, поэтому, мерцавший впереди, выход оказался единственным ориентиром для тех, кто не любит длинных путей. Свободного пространства в переулке едва хватало, чтобы разойтись двум людям, так что парням приходилось идти цепочкой, пропуская тех, кто шёл им на встречу. Переулками, конечно, пользовалось куда меньше народу, чем улочками, но и здесь Эрик чувствовал себя не в своей тарелке: нависавший над головой пласт крыши, тёмные силуэты проходящих мимо незнакомцев, неприятный запах нечистот, всё это давило на неподготовленное сознание, создавая обширную гамму ощущений от лёгкого страха до глубокого отвращения.

— Далеко твой брат живёт? — поинтересовался Эрик, когда они покинули переулок.

— А? — похоже, Карлос совсем задумался, напрочь забыв про спутника. — Не, ещё пару минут идти, сейчас вон там повернём налево и попадём на Дубовую Площадь, и всё, мы на месте.

— Это хорошо, а то скоро темнеть начнёт. Мне до этого времени уже на месте надо быть. Успеем до темноты?

— Вполне. — Карлос вернулся к своему любимому улыбчивому состоянию, — Да ты не переживай, в крайнем случае мой братишка нас приютит, он ещё тот добряк. Слушай, всё никак не спрошу, ты сам‑то откуда?

Эрик поравнялся с Карлосом, благо ширина улицы позволяла.

— Серый Луг. Знаешь такую деревню?

— Что‑то слышал… — Карлос пустился в воспоминания. — Эта та, что у кряжа?

— Ага. Она самая. А ты откуда? Наверное, живёшь где‑то неподалёку от города?

— Ну да… — Карлос завертел головой по сторонам, будто кого‑то выискивал. — В Царском постое я живу.

Эрик отстал, пропуская, ехавшего навстречу, конного всадника.

— Ого! Повезло тебе. Говорят, красиво там у вас, и Король иногда наведывается проведать свой любимый табун.

— Бывает и заезжает. — Рассказывать о доме Карлосу явно не доставляло удовольствия. — Разреши спросить, а кто твой друг, к которому ты приехал, может быть, я его знаю?

Почему‑то этот вопрос насторожил Эрика, заставил задуматься — стоит ли рассказывать правду едва знакомому попутчику.

— Здесь живет мой старый приятель, маг Арон. — Эрик подумал, что это имя сможет уберечь его от некоторых неприятностей.

— М — м… Нет, такого не знаю. — Карлос по — дружески хлопнул Эрика по плечу. — А ты не так прост, как может показаться на первый взгляд — с магом знакомство водишь. Интересно, что он мог забыть в деревне? У него родня там?

— Насколько я знаю, знакомых у него там нет, но вот мой отец — его старый друг, они работали вместе по молодости, — Эрику не показалось лишним слукавить ещё немного, для правдоподобности, — а потом их пути разошлись, но дружба осталась.

Площадь бурлила жизнью. Основная масса гуляк расплылась по обширному мощёному полотну, окружённому ровно посаженными дубками. Между ветвистыми гигантами скромно прятались в теньке, пока ещё спящие, фонари. Приятное место заполняли добрые лица. Одежды здесь выглядели куда богаче и изящней, лица интеллигентней, а долетающие обрывки фраз грамотней, чем на улицах у внутреннего двора караула.

— Нам туда. — Карлос указал рукой куда‑то на противоположную сторону площади. — Братишка Орн будет рад нас видеть.

Быстро преодолев необходимое расстояние, ребята остановились напротив невзрачного двухэтажного трактира с яркой вывеской и надписью «Железный конь». Карлос, не задумываясь, двинулся к распахнутым дверям.

— Орн живёт здесь? В трактире? — насторожился Эрик.

Карлос с недоумением оглянулся.

— Нет, конечно, он здесь проездом. А живёт он далеко отсюда. Пойдём, не будем терять время.

Свободных столов в трактире не нашлось. За некоторыми сидели один — два посетителя, а за другими гудели целые компании. Несмотря на ранний час, факелы во всю коптили потолок. Из‑за пасмурной погоды зажигать их приходилось на несколько часов раньше, что не радовало хозяина заведения, сидевшего на стуле за небольшой стойкой. Во рту он сжимал изящную трубку, а из неё, прозрачной нитью, вился дымок.

Карлос попросил Эрика подождать у стойки пока он сам поднимется на второй этаж за братом. Надеясь, что неопытный товарищ не потеряется, Карлос скрылся в темноте лестничного пролёта. Прислонившись к засаленному дереву стойки, Эрик решил внимательней приглядеться к местному контингенту. За ближним, к нему, столиком расположились два гнома и орк. Тихо беседуя, они неспешно попивали что‑то из больших кружек. Чуть поодаль стоял длинный стол с такими же длинными лавками, сплошь занятыми могучими телами орков, — самая шумная компания, за их столом всё время раздавался громкий смех. Рядом с весёлой зеленокожей сворой сидел одинокий эльф, задумчиво возивший ложкой в остывшем супе. Небогатая пыльная одежда говорила о том, что хозяин недавно с дороги. Сразу за эльфом, в тени угла, пара людей в невзрачных одеяниях, наклонившись друг к другу, тихо разговаривали. Их кружки стояли не тронутыми. Эрику, почему‑то не хотелось знать, о чём они говорили. В дали, у окна, сидела самая разношёрстая компания, состоявшая из двух эльфов, человека и гоблина. У одного из эльфов кожа смуглая, скорее даже синеватая, а волосы, напротив, словно седые. Подобных эльфов Эрику видеть, ещё не доводилось. Внимание так же привлёк гоблин, одетый в красный плащ с накинутым на голову капюшоном, он сидел боком к стойке, красуясь длинным носом с кольцом в ноздре — единственным, что торчало из‑под капюшона. Эта четвёрка проводила время тихо, лишь изредка вклиниваясь в зальные шумы смехом или возгласом. Последний, самый далёкий стол занимали взъерошенный кобольд и лысый гном со спутницей гномой. Судя по тому, как они возились, Эрик предположил, что компания готовится уходить.

Стоило мысли родиться, как кобольд поднялся с места и подошёл к стойке. Низкорослый, не многим ниже среднего гнома, а человеку доставал лишь до середины груди, в плечах широк, лицо лишь отдалённо напоминало человеческое — расплющенный нос, маленькие красные глазки и густая седая борода, вот что он из себя представлял. На фоне тёмной кожи, глаза блестели красным, в такт горящему за стойкой факелу.

— Вот, держи, — хрипучим голосом кобольд обратился к хозяину таверны, и протягивая ему несколько потёртых монет, — мы теперь не скоро заглянем — завтра снова рейд.

— Удачи. — не выпуская трубки, ответил хозяин. Волосатая лапа сгребла мелочь.

Не успела троица выйти наружу, как в зал спустился Карлос с братом. Указав на освободившийся столик, Карлос потащил Эрика за рукав.

— Лучше нам поторопиться занять свободное место, — в Карлосе ощущалось приятное волнение, — место популярное, и зевать здесь не стоит.

Когда они сели, дубовые стулья даже не скрипнули. Карлос высыпал на стол пять серебряных.

— Это твоё, держи. И ещё раз спасибо.

— Забудь. Раз уж мы здесь, то может, что‑нибудь закажем? — Эрику натерпелось попробовать настоящего тёмного эля. Или светлого. Да вообще любого. В деревне доводилось пить лишь кислое вино да сладкую дедушкину медовуху.

— Орн сегодня угощает! — Карлос восторженно указал на брата, делавшего заказ у стойки, — Мы с ним так давно не виделись! И вдруг, в один день, и с братом встретился, и с отличным малым познакомился! Ну, по крайней мере, поступил ты по — дружески, когда согласился мне помочь.

— Пусть так и будет, — Эрик впервые почувствовал себя спокойно в этом зале, — не успел я переступить городскую черту, как обзавёлся товарищем! Хорошее начало, не находишь?

— Воистину, ты прав! — Карлос искренне улыбнулся, потом перевёл взгляд на подошедшего Орна. — Знакомься, Эрик, мой старший брат Орн.

Высокий, коротко стриженный, гладко выбритый молодой человек, в форме, отдалённо напоминавшей военную, поставил на стол три деревянных кружки. Лицо грубоватое, с выразительным шрамом на скуле. Он протянул руку.

— Рад знакомству, Эрик. — И снова крепкое рукопожатие. — Карлос рассказал, что ты его сильно выручил, и я тебе благодарен. Друг моего брата — мой друг. Вот, угощайся, — Орн пододвинул кружку Эрику. — Наичернейший эль во всем ветреном граде. Отличная вещь. Давайте, ребятушки, за встречу!

Навскидку, Орн выглядел лет на двадцать пять, не больше, но какое‑то внутренне чувство Эрику подсказывало, что это не так. Его речь, повадки и движения, всё выглядело так, словно он хотел казаться старше.

Что‑то ещё Эрику не нравилось в Орне, но после первой кружки эля он перестал к нему приглядываться, отдавшись во власть расслабляющему действию напитка. Орн приветлив и дружелюбен, какая разница, что в нём не так, главное, что человек хороший.

Одной порции эля вполне хватило бы для беззаботного вечера, и к моменту, когда в кружке Эрика не осталось и капли чудесного напитка, парни уже успели о многом поговорить. Эрик узнал, что Орн в прошлом был выпускником какой‑то военной академии в каком‑то городе и даже принимал участие в бою с гноллами где‑то очень далеко отсюда. В том бою он получил боевое ранение и медаль Храброго Сердца. Сейчас же, оставив службу из‑за травмы плеча, Орн занимался куплей — продажей ювелирных изделий, на чём неплохо зарабатывал себе на жизнь. А в Новых Ветрах он проездом — вниз по реке, в соседнем форте его ждёт человек, готовый продать большой драгоценный камень за сущие копейки. На этом рассказ о себе Орн на время прервал, отправившись за новой порцией эля.

Вторая кружка опустилась под нос Эрика, а довольный Орн, сдувая пенку со своего напитка, снова уселся на стул. Карлос с улыбкой разглядывал тех, кто сидел за соседними столиками. В этот момент в таверну зашли новые посетители. Четверо, все люди. Но увидев, что свободных мест нет, с кислыми минами развернулись к выходу.

Орн толкнул Эрика в плечо.

— Эй, дружище, глянь сюда, — они развернулись к мирно сидевшему за стойкой хозяину таверны. — Посмотри, видишь вокруг него табачный дым? Хрен знает, что он там курит, но по этому мужику можно предсказывать будущее. За пару мгновений до того как кто‑нибудь сюда зайдёт, он выпускает изо рта облако дыма, а если никто не заходит, то и не затягивается. Забавный мужик.

Эрик повернулся к своей кружке. Аромат эля с новой силой ударил в ноздри. В чёрной поверхности напитка отражалось лицо, пересекая его, обрывки пены походили на пышные усы. Эрик понял, что ему очень хорошо. Лёгкое чувство опьянения, выраженное слабым головокружением и спокойствием мыслей, дополненное любовью ко всем окружающим и миру в целом, делало парня самым счастливым человеком на земле.

Сидевший рядом Карлос радушно смотрел в глаза, и раз за разом предлагал выпить ещё: за дружбу, за знакомство, за любовь и отказывать совсем не хотелось. Добрейшей души человек — Орн — хлопал по плечу и обещал помощь в любых проблемных вопросах. Когда рядом такие замечательные люди, мир вокруг не может быть несправедливым и жестоким! И почему все не могут дружить и быть счастливыми, в этом ведь нет ничего сложного!

Ход пьянеющей мысли прервало странное беспокойство. Эрик окинул беглым взглядом зал. Все столики по — прежнему заняты, но совсем другими посетителями. Даже горластых орков сменили спокойные и вдумчивые кобольды и гномы. Двое таинственных людей ушли, и их место заняли три гоблинши, крайне уродливой внешности. Единственные, кто так и остался верен «Стальному коню» сидели за столиком у окна: человек в компании двух эльфов и гоблина в красном плаще. Источник тревоги находился именно там.

Невзирая на болтовню товарищей, гоблин, сидевший лицом к столу друзей, пристально смотрел на Эрика. Два маленьких чёрных глаза буравили парня из‑под капюшона, длинный заострённый нос, безгубый рот и сошедшиеся на переносице брови делали лицо гоблина озлобленным и страшным. У Эрика даже на мгновенье закружилась голова от настойчивого взгляда. В момент, когда гоблин зловеще оскалился, Эрик счёл разумным отвернуться. Сейчас он даже не мог вспомнить, вслух ли он говорил речь о всемирной дружбе или просто думал об этом.

Заметив замешательство на лице Эрика, Орн, не оборачиваясь к столу, где сидел гоблин, серьёзно посмотрел на Карлоса.

— Кто там? — голос прозвучал приглушённо, но твёрдо.

Карлос даже не взглянул в сторону соседнего стола, он уже давно отметил всех присутствующих.

— Ведьмаки. Шэри и его ублюдки, — с неприязнью ответил Карлос.

Орн с задором посмотрел на Эрика и, предложив тост, поднял кружку. Эрик, не задумываясь, поднял свою. Карлос не отставал.

— Друзья, предлагаю выпить за то, чтобы на свете стало меньше тех, кто не уважает простой народ и добрых жителей Ветров в частности! За то, чтобы всяческие проходимцы забыли дорогу не только в «Стального коня», но и к границе Объединённого Королевства!

Эрику показалось, что это прозвучало излишне громко. Некоторые даже обернулись в их сторону, но кружки уже застучали, призывая к питию. С первого глотка Эрик понял, что ничего вкуснее не пробовал в своей жизни, даже первая порция эля, несмотря на жажду, была не столь дурманящей как вторая. Испытывая чувство полного удовлетворения жизнью, Эрик осушил кружку до дна. В голове сразу же потемнело, но только на миг.

— А кто такие ведьмаки? — неуверенный в себе язык медленно выговорил слова. Эрик понял, что на сегодня выпивки достаточно.

— Охотники за колдунами — самоучками и магами — отступниками, — слова Карлоса долетали, словно через вату. — По заказу ордена Мысли и Слова они ищут тех, кто не живёт по законам магов и, либо кончают их, либо ловят, а в подвалах ордена с ними разбираются по — своему. Работа доходная, но опасная.

— От чего же такая неприязнь к ведьмак… кам? — каждое слово давалось Эрику всё трудней, голова тяжелела как никогда быстро.

Орн заговорщицки сощурился.

— От того, друг, что далеко не все те, кого орден считает неугодными для себя, достойны такой участи. Маги без грамоты обходятся простому люду намного дешевле, чем услуги членов ордена. Простые жители не могут позволить себе заплатить за многие полезные дела, которые оказывают маги для населения. Колдуны могут бесплатно вылечить больного, которому не поможет ни одно лекарство, в то время как маг из башни потребует за это сумму, невиданную для добропорядочного горожанина, понимаешь?

Рассказ Орна показался Эрику вечностью, после чего он с удивлением для себя обнаружил, что за окном уже царит ночь, а посетителей почти не осталось. Сознанье то и дело подводило молодого человека, чернея в самые интересные моменты разговора. Братья же, как ни в чём не бывало, продолжали беседу.

В один из таких моментов пробуждения Эрик увидел перед собой не дубовый стол и лица друзей, а, пробивающийся через крону дерева, звёздный небосвод ночного неба. Пробирая до самых костей, холодный воздух проник под рубашку. Земля тоже бессовестно холодила свернувшегося калачиком юношу. Эрик, в попытке сбежать от неприветливой, ледяной реальности, постарался скорее уснуть.

Возвращаться не хотелось, но чья‑то рука настойчиво трепала за плечо.

— Просыпайся! Эй! Просыпайся, балбес! — грянул над ухом голос с неизвестным акцентом.

Эрик разлепил веки. Светило солнышко, ветер колыхал уже знакомую крону. Нависшее плахой, лицо эльфа выглядело озабоченным. Острые уши уставились в небо, а взволнованные глаза на Эрика.

— Ну, ты как, парень? — эльф помог окоченевшему мальчишке подняться на ноги.

— Где я? — Эрик потихоньку осознавал, что произошло.

Эльф ухмыльнулся, и Эрик сразу узнал в нём одного из вчерашних ведьмаков.

— Ты вчера не далеко ушёл. Вернее, тебя не далеко увели. Вещи какие‑нибудь остались?

Эрик осмотрелся, но сумки не нашёл, а ведь в ней лежали все вещи, в том числе и деньги.

— Понятно, — эльф взял паренька за локоть и повёл за собой, — всё утащили. Пойдём, побеседуем. За тарелочкой супа я тебе всё расскажу. Выпивку не предлагаю, с тебя вчера хватило.

При слове выпивка Эрика стошнило. Придя в себя, он вместе с эльфом вышел за угол дома, где взору открылось знакомое место — оказывается, что всю ночь он провёл на заднем дворе таверны. На углу, под сливной трубой, стояла бочка с мутноватой дождевой водой. Эрик набрал в ладони прохладной влаги и наскоро смыл земную твердь с лица, а потом ещё и напился, вымывая изо рта отвратительный привкус вчерашней выпивки. Лишь закончив процедуру, он ощутил, как медленно в голове перекатываются мысли. Да, пожалуй, лучше было бы сначала попить, а уж потом смывать грязь… В это время эльф уже премило ворковал со служанкой у входа.

Зайдя в зал, ведьмак сразу отправился к стойке, а Эрик уселся за большой стол с лавками. Хозяин курил трубку, но никакого дыма, предвещавшего чей‑либо приход, не появилось. Таверна пустовала и лишь один единственный старый, седой гоблин сидел у окна, попивая что‑то из маленькой кружки. Стол вчерашнего празднества уже вычистили, Эрик с неприязнью оторвал от него взгляд. Эльф подошёл с двумя чашками дымящегося супа, спровоцировав голодный желудок парня на бурное приветствие.

— Да уж, — эльф сдерживал улыбку, — развели тебя вчера, как ребёнка.

— Если я кого‑то из них встречу — сотру в порошок, — гневно прошипел обиженный юноша, пытаясь получше вспомнить лица вчерашних знакомых.

— Ух, какой злой, — наконец поставил суп под нос Эрика эльф, — как видишь, сила решает не всё, хитрость и сноровка — орудия не менее эффективные.

— У меня нет денег, чтобы за это заплатить, — глядя на аппетитный супчик, буркнул Эрик.

— Платой будет твой интересный рассказ о том, как ты попал на крючок к этой парочке. Уж очень мне интересно узнать про методы работы местных разводил. А потом я поведаю тебе о том, что ты пропустил. — И эльф принялся уплетать остывающий суп.

Эльф по имени Шэри оказался хорошим мужиком. Он до конца выслушал рассказ Эрика, напоил горячим чаем и поведал подробности вчерашнего вечера и нынешнего утра, вплоть до момента, когда заметил из окна лежащее на земле тело.

— А потом мой компаньон Гоба, тот, что гоблин, помнишь его? Ну вот, он почувствовал лёгкое колебание тонкой материи, исходившее от твоего длинноволосого знакомого и, конечно же, для него не составило труда прочесть эти колебания. В момент пока здоровяк отвлекал твоё внимание, тот хитрец, без помощи слов, силой одного разума, наложил на твой эль сразу два наговора, с разрывом всего в пару мгновений: первым шёл Дурман — сон, вторым наговор наслаждения. Дурман сон был нацелен на создание в твоей голове состояния крайней усталости, так похожего на опьянение. — Шэри с удовольствием отхлёбывал чай и, внимательно глядя на собеседника, наслаждался собственными познаниями и грамотной речью. — А наговор наслаждения, так называемый Карлос, наложил для того, чтобы ускорить процесс твоего выхода из строя. Но магом он оказался не ахти каким — так торопился заговорить эль, что растерял кучу сил. Именно поэтому, даже выпив всю кружку, ты продержался до позднего вечера. Ты, Эрик, крепкий орех — так они, должно быть, теперь думают.

— Хитрецы хреновы. — Эрик постепенно приходил в себя, осознавая, как жестоко он ошибся в людях. Не деньги жалко, не одежду, сшитую мамиными руками, а себя — тяжело быть обманутым теми, кого считал хорошими людьми и даже больше — почти друзьями. Шэри этого не понимал, утверждая, что друзей Эрик здесь ещё не нашёл. Тем не менее, улыбка всё чаще возвращалась на лицо парня. — Про какие ты там тонкие материи говорил? Я не совсем понял, как твой друг гоблин смог это почувствовать, а я нет?

Шэри не замедлил щегольнуть знаниями:

— Во — первых: тонкая материя это то, чем маг питает свои заклинания, мгновенные заговоры, проклятья и всё, что должно срабатывать сразу после произнесения нужных слов. В простонародье это явление называют силой, а на профессиональном жаргоне — маной. Во — вторых, но это так, чтоб ты знал: Гоба мне не друг. Мы коллеги, работаем вместе и сосуществуем вместе лишь тогда, когда того требуют дела.

Эрик решил схитрить.

— Кем же ты работаешь? И те соседи по столу, что сидели с тобой, тоже твои коллеги?

— Мы занимаемся поисками пропавших людей. — Не замедлил с ответом Шэри. — К нам приходит человек или кто ещё, и просит найти потерявшегося сына, мужа, жену, сестру, бабушку. Мы помогаем.

Эльф врал не краснея. А может, не врал?

— Знаешь, а ведь один из тех мошенников тебя знал. И даже имя назвал. Я это уже забыл, но когда ты представился, то вспомнил, что это имя я уже слышал. И отзывались они о вашей «работе», ой, как не лестно. — Эрик с удовольствием наблюдал, как поднимаются брови и округляются глаза эльфа.

— И что же, ты до сих пор им веришь? — контраргумент получился весомым, но эльф себя уже раскрыл, однако, выглядел он так, будто скрываться и не собирался, скорее наоборот, новая информация его заинтересовала.

— Почему‑то именно в это — верю, — прямо ответил Эрик.

Шэри улыбнулся.

— Не мог бы ты мне напомнить имена тех парней? Хоть я и уверен, что они использовали не свои имена, но даже если это клички, то может быть, они уже мелькали в каких‑нибудь похожих ситуациях. Уж больно интересно мне, откуда подростки могут о нас что‑то знать.

Допив чай, Шэри решил проводить Эрика до дома Арона. Про мага с таким именем эльф ни разу не слышал, но названный адрес знал. Эрик предположил, что ведьмак знал любой адрес в этом городе.

День выдался солнечным, искусственная туча растаяла не пролив ни капли. Солнце ещё не добралось до середины небосвода, это время, когда все уже заняты своими делами, и свободно разгуливать по улицам есть возможность только у бездельников. И их в Новых Ветрах хватало, причём основная масса прохожих, встречавшихся на пути, принадлежала к расе зеленокожих, реже попадались люди. Отряд местного гарнизона, разрезал дорогу наискосок, подобно тяжёлой, но шустрой железной черепахе. Облачённые в серую сталь доспехов, вояки, как могли, старались держать колышущийся строй. Эрик и Шэри благоразумно переждали на тротуаре, пока бряцающая металлом команда освободит проход.

Проходя мимо башни, Эрик невольно засмотрелся на архитектурную диковинку так упорно стремящуюся дотянуться до неба. Попав в Новые Ветра, он впервые так близко увидел башню. Выложенное из чёрного кирпича строение, широкое у основания — утончалось к вершине, где, по традиции, располагался смотровой балкон. По сравнению с теми башнями, что Эрик созерцал издали, эта выглядела миниатюрной пародией. Никакого забора вокруг, кто угодно мог ходить прямо под её стенами. Узкие бойницы располагались на приличной высоте, даже выше крыш близлежащих домов. Шэри пояснил, что это башня пустынных магов, и что в ней они не только занимаются магией, но и хранят сокровища, по крайней мере, в узких кругах гулял такой слушок. Воспользовавшись разговором про магов, Эрик спросил эльфа о том, что его интересовало всё утро.

— Так значит ты и твои напарники — ведьмаки?

Улыбка на лице эльфа растянулась до ушей.

— Эрик, ты меня убиваешь такими лобовыми вопросами. Нет, правда. Хорошо хоть никто из прохожих этого не слышал.

— Извини. Но в чём проблема? Мне Орн рассказал, чем вы занимаетесь, но неужели вас действительно настолько ненавидят, что ты боишься нападения?

— Прямого нападения я не боюсь, а вот если обо мне расскажут кому‑нибудь из тех, за кем мы охотимся — моя жизнь окажется под угрозой. И тогда меня даже в ордене могут не спасти. Про орден Орн тебе ведь тоже наверняка рассказывал?

— Рассказывал. А что за орден?

— Не суй свой курносый нос в дела, которые тебя не касаются, — улыбнулся Шэри, — чем больше знают обо мне простые обыватели, тем опаснее мне жить. А то вдруг какой‑нибудь маг тебя напоит заговорённым элем, и ты ему всё выложишь обо мне.

— Спасибо за доверие. — Эрику показалось, что он коснулся темы, за которой крылись смерть и пытки, поэтому улыбаться в ответ не хотелось. — Но я вот не могу понять одного. Зачем вы вылавливаете этих колдунов? В чём опасность? Они ведь людям помогают, ну творят в своих подвалах мелкие ритуалы для собственной выгоды — вам жалко, что ли?

Эльф скорёжился, словно съел острый перец.

— Лично мне и моей команде не жалко. Тем более что таких, о которых ты говоришь, мы редко ловим, только в том случае если они потенциально опасны и уже заявили о себе каким‑то сильным ритуалом или заклинанием. Подобные энтузиасты могут ненароком, не рассчитав собственных сил и знаний, вызвать какую‑нибудь дрянь из другого астрального плана или, случись какое народное волнение, встать под революционный флаг, и тогда бед не оберёшься. Город бережёт покой жителей с помощью многих структур и нас в том числе, понимаешь?

— И… что вы с ними делаете после поимки? — Эрик всё‑таки перешёл на шёпот.

— Ты что, шпион? — тоже шёпотом спросил Шэри. — Зачем тебе эта информация?

Эрик впервые внимательно присмотрелся к эльфу. Он шёл в одном шаге. Такой настоящий и весёлый, но сколько смертей было на его руках? Что он умел такого, чего не умели другие? Внешне он уж никак не походил на профессионального убийцу: интеллигентное бледное лицо, длинные светлые волосы, худощавое телосложение, присущее всем эльфам; оружия он не носил, одежда простая, без защитных элементов. И всё‑таки что‑то опасное в нём чувствовалось, что‑то неуловимо смертельное отражалось в каждом изящном движении.

— Орн говорил, что вы их убиваете.

— Всякое бывает… — Шэри задумчиво взглянул в небесную высь, где бились армии перистых и кучевых облаков. — Можем и убить. Если появляется угроза нашей безопасности. Тут уж кто кого. Мы приходим к нему в дом, а там на каждом шагу ловушки. Не капканы, не арбалеты с леской. Все стены исписаны заклинаниями на мёртвых языках — разные маги используют разные языки и наречия, кто какой лучше знает. Стоит тебе пересечь незримую нить ловушки, как можешь лишиться слуха или ослепнуть, реакция может замедлиться донельзя, могут начаться галлюцинации. Хоть и временно, но крайне неприятно. Да и вообще, чёрт знает, что может быть, если в отряде нет того, кто вовремя эти ловушки обезвредит. Но если уж ты попал в одну из них, то в доме мага станешь для него лёгкой жертвой, он начнёт чувствовать тебя как самого себя и без проблем убьёт, если попадёшься ему на глаза. Тут главное скрутить его первым. Это не просто объяснить человеку, который не сталкивался с подобными вещами. Но в целом, тот парень был прав, когда сказал, что мы их убиваем. Лишь немногие оказывают сопротивление при поимке, основная масса просто падает на колени и молит не причинять им вреда. Таких кудесников маны мы доставляем в башню, где им прочищают мозги настолько, что они становятся не способными творить волшбу. Большой пласт знаний стирается, и бывший маг выходит из башни другим человеком, при этом сохранив рассудок и память, но магией он уже пользоваться, никогда не сможет. Так что, да, в некоторой степени мы их убиваем. Убиваем какую‑то часть их личности. Но не мы конкретно, конечно же, а служители ордена. Прочистка это их задача.

Слушая рассказ попутчика, Эрик вглядывался в лица прохожих, пытаясь распознать в каждом из них колдуна или шамана. Многим такое внимание казалось неприличным, и они ещё долго провожала суровыми взглядами странную парочку.

— Расскажи, а кто вам чаще всего попадается? Орки, люди, гоблины?

— Все, кто восприимчив к магии. — Тут же подхватил словоохотливый эльф. — К примеру, крупные расы, типа великанов или огров, магией заниматься не смогли бы даже при наличии огромного желания. Их разум живёт во власти инстинктов куда больше чем разум, скажем, человека, поэтому они не способны контролировать себя в полной мере. Они не могут учиться, так же как учатся эльфы и гномы — с помощью книг, слов, практики. Только собственный опыт может их научить чему‑то. Но, увы, одним лишь своим умом магию не постичь. Лишь пройдя через книги и мудрые наставления учителя можно чему‑то научиться. Гиганты слишком грубы, чтобы воспринимать тонкие материи. Из огромной гаммы чувств, бушующих в сердцах представителей других рас, великаны могут испытывать лишь ярость. Это очень сильное чувство, но его одного мало, чтобы управлять маной. Поэтому нашими жертвами становятся, буквально все. И никого нельзя недооценивать: ни шамана, ни некроманта, ни колдуна. Поверь мне, магия меняет личность. Рассказал я это только для того, чтобы развеять твои иллюзии о нашем ремесле. Надеюсь, хотя бы тебя я смог переманить на нашу сторону, и в споре ты сможешь отстоять ведьмачью честь перед невеждами, такими, как те воришки, — перейдя на дружески — шутливый тон, закончил Шэри.

Эрик невольно заслушался. Мир магии обретал всё более заманчивые черты.

— Сам‑то ты владеешь чем‑нибудь особенным? — магии в действии Эрик никогда не видел, для него она оставалась чем‑то, что существует только на страницах былин. — Я слышал, что маги могут создавать огненные шары и с их помощью поджигать всё что угодно.

— Ты жалкий деревенский жук, — сказал Шэри таким шутливым тоном, что Эрик даже не подумал обижаться. — В арсенале магии огня есть куда более простые и действенные заклинания, чем тривиальный шар. Это всё, что ты слышал о магах?

Ненадолго задумавшись, Эрик ответил:

— Ммм… Да.

Громкий смех эльфа разнёсся по улице, заставляя прохожих поворачиваться в их сторону. Смеялся эльф так, будто делал это раз в тысячу лет, отрывисто, хрипло, да и просто неприятно.

— Ой, парень! Ой, насмешил! — вытирая слезы, выдавил из себя Шэри. — Неужели деревни — такая глушь?

— У тебя ужасный смех. — Без тени шутки выдал Эрик, отвернувшись в сторону.

Как ни странно, эльфа это успокоило.

— Извини. Я из города не выезжал уже лет тыщу. Весь в работе, — Шэри потрепал Эрика за рукав рубахи. — Не дуйся. Мы, между прочим, почти пришли. Вон там завернём и на площади будем.

Эрик напрягся. Один нюанс тревожил его всю дорогу. Он шёл в дом мага в компании ведьмака. Может Арон и знаком с королём, да кто знает, вдруг он заинтересует орден. Нехорошо получится тогда. Человек тебе будущее открывает, а ты ему жизнь портишь, притаскивая к порогу охотника за колдунами.

Несмотря на то, что компания эльфа вносила в путешествие по незнакомому городу спокойствие и уверенность, Эрик всё‑таки решил попробовать отделаться от него, как только они вышли на площадь.

— Ладно, не смею тебя больше отвлекать. Думаю, здесь я уже сам найду нужный мне дом. Спасибо за помощь, Шэри.

— Ну, уж нет, следопыт, доведу тебя до места, а то вдруг опять решишь сперва в таверну зайти, и надерёшься в стельку. Кто тебя вытаскивать будет? — оскалился эльф, уставившись на Эрика вертикальными зрачками жёлтых глаз.

От этого взгляда Эрик ощутил дрожь в пальцах. Возникло ощущение, что Шэри не прочь лично повидать Арона.

— Я тебе очень благодарен, но заверяю — никаких таверн не будет, — усилил натиск Эрик.

Шэри посерьёзнел.

— Сдаётся мне, избавиться от меня хочешь. Ну, бывай.

И не дав сказать, что‑то в своё оправдание, эльф развернулся и быстрым шагом покинул площадь в том же направлении, откуда и пришёл. Почувствовав себя неблагодарной скотиной, Эрик отправился на поиски особняка Арона, испытывая одновременно, и угрызения совести за поганенькое поведение, и облегчение от избавления от опасного спутника. Ко всему этому примешивалось ещё и недоумение от столь быстрого отступления эльфа.

Западная Площадь в ранний час, показалась Эрику тихим местом: не такая обширная, как Дубовая и выглядела уютней благодаря аккуратным двухэтажным домикам, окружившим её плотным кольцом. Здесь жили люди с хорошим достатком. В центре площади стоял фонтан — бассейн круглой формы, из самого центра вверх била струя воды. Размерами он напоминал миниатюрное озеро. На водной глади мерно дрейфовали кувшинки, а на бортике сидела парочка влюблённых эльфийской наружности.

Свет пробуждающегося солнца ещё не проник за стены площади, оставив вдоволь места для прохладного тенька. Корчмы Эрик не разглядел, зато лавочки по краям площади теснились, как народ к лавке мясника на большой праздник. Культурное место для культурного отдыха: бесед и любований.

После того, что довелось пережить в первый день, Эрик чувствовал себя вполне спокойно среди большого количества незнакомых представителей разных народов и рас. Арон должен жить где‑то рядом, осталось найти ориентиры. Вон то строгое здание, торчащее из‑за домов, наверное, казармы, значит нужно пойти в том направлении и найти большой коричневый дом за высоким забором из стальных прутьев.

Начав движение в намеченную сторону, Эрик невольно вернулся в воспоминаниях к событиям вчерашнего вечера. Он начал вспоминать в подробностях всё с момента знакомства с Карлосом. В каких же местах он мог обнаружить подвох в его поведении? Да во многих. Что‑то неуловимое в Карлосе порой вызывало подозрения, но тогда это казалось лишь частью поведения незнакомого человека. Да и вообще, спорных моментов хватало, те сволочи просто пользовались простотой жертвы. Плавно воспоминания перешли к Шэри. Эльф, нашедший Эрика спавшим на земле, накормил, напоил и проводил почти до места, потратил кучу личного времени на простого деревенского парнишку. Зачем всё это? Многое узнав об Эрике, он сам не рассказал о себе ничего конкретного, на вопросы отвечал обширно, но совершенно о другом.

Сколько ещё всего придётся здесь пережить, если уже первые сутки принесли столько знакомств, неприятностей и открытий? И это ведь лишь начало. Уже совсем скоро Эрик встретит человека, пообещавшего перевернуть его жизнь с ног на голову. И это просто замечательно! И неприятности, что довелось пережить за последнее время, стремительно перетекали в незначительные воспоминания.

Уже сегодня всё изменится.

Эрик почти пересёк площадь, когда навстречу, из крупного, выложенного брёвнами, дома, вышла компания юношей, одетых в синюю форму с погонами и какими‑то нашивками на плечах. Все как один — бриты наголо. Возможно, то курсанты военной академии, а может быть кто‑то ещё, Эрик не гадал, но всё же присмотрелся: компания из семи — восьми людей и эльфов вперемешку, на первый взгляд ничего особенного, но яркие синие мундиры притягивали внимание мальчишки, всю жизнь мечтавшего о доле военного. Громко переговариваясь, они двигались прямо на Эрика, будто не замечая его на своём пути. Естественно, Эрик, тоже поворачивать не собирался, демонстративно глядел в другую сторону. С каждым шагом расстояние сокращалось, и напряжение, возникшее в весело галдящей компании, ощущалось на расстоянии. Но сворачивать Эрик по — прежнему не собирался, улицы и площади в городе общие, ходи, где нравится.

Глядя в упор на заносчивого паренька, члены толпы попёрли на пролом, задевали его плечами, вкладывая в это силу и, не оборачиваясь, двигались дальше. Упрямо двигаясь вперёд с каменным лицом, Эрик стойко сдерживал толчки. Оглушённый подступающей яростью, он решил, что каждый из них счёл за честь его задеть. Последний из проходивших, высокий, худощавый эльф, не обратил внимания на предупреждающий, полный решимости, взгляд Эрика, и, тоже совершив резкое движение плечом, с надменным лицом прошествовал дальше. Он не успел ничего заметить.

Поддавшись толчку, Эрик ловко развернулся на пятке вокруг своей оси и вложил в удар весь вес и ярость. Кулак влетел прямо в затылок эльфа. Тот в мгновение ока, потеряв сознание, порхнул в ряды товарищей. Не дожидаясь ответной реакции, Эрик, что есть сил, побежал прочь, упиваясь при этом собственной наглостью и отвагой. В отступлении после мести он не видел ничего позорного, и, дабы перевести дыхание, завернул в тёмный переулок. Сердце колотилось в груди, но запыхаться он не успел: либо погоня была не сильно целеустремлённой, либо плохо подготовленной. Эрик очень рассчитывал на последнее, ибо это говорило лишь о том, что те, кто уже учиться в академии не так уж и далеко ушли от него.

Выглянув из‑за угла и убедившись, что хвоста нет, юноша вышел из проулка на широкую мощёную улицу. Здесь ездили кареты, прохожие выглядели статно, а дома — шикарно. Там, откуда он выбежал, кончалось здание казарм, а прямо перед ним стоял, выложенный из коричневого кирпича, дом. Дом, окружённый высоким забором из тонких стальных копий. Удача? Стечение обстоятельств? Или судьба? Оставив размышления на потом, Эрик отворил высоченную железную калитку и поднялся по ступеням к двери. Во дворе росли массивные ели. Окна строения снаружи закрывали ажурные решётки; плотные шторы уберегали от случайных взглядов убранство комнат изнутри. Всё здесь дышало порядком и дороговизной.

Собравшись с духом, Эрик постучал в дверь.

Глава 5.Избушка мага и её управленец

Дверь открылась незамедлительно, а за ней — никого, кто мог бы её отворить, лишь сгустившаяся темнота. Отдав во власть раздумий пару секунд, Эрик, всё же вошёл. За спиной мягко щёлкнул замок. Дверь закрылась сама. Приглушённый шторами, свет робко проникал в комнату. Убранство гостиной хорошо соответствовало дорогому фасаду дома: кожаный тёмно — красный диванчик у стены, мерно тикающие напольные часы, широченный толстый ковёр, у окна стояли кресла и круглый столик. Так же в комнате находилась пара закрытых дверей и, покрытая синим ковриком, лестница, ведущая на второй этаж. Особый колорит придавало оружие на стенах и два полных доспеха, стоявших по бокам от лестничных перил.

Эрик громко постучал по косяку входной двери.

— Хозяева! Есть кто‑нибудь дома? Это Эрик!

Ещё какое‑то время ничего не происходило. Потом одна из закрытых дверей отворилась, в комнату вошёл мужчина в белой рубашке, жилете и брюках; аккуратно уложенные волосы чуть заметно лоснились. Лицо Эрик сразу узнал, но эта одежда…

— Добро пожаловать, господин Эрик, — наклонил голову мужчина. — Господин Арон предупредил меня о вашем визите и просил встретить. Сам же он задержится во дворце, и вернётся лишь завтра утром. Ваша комната уже готова. Прошу следовать за мной.

Мужчина двинулся к лестнице. Опешив от такой речи в свой адрес, Эрик, не зная, что сказать, двинулся за ним. Лишь поднявшись на второй этаж, юноша нашелся, о чём спросить.

— Охранники господина Арона не только берегут его жизнь, но и выполняют работу по дому? — Эрик попытался вложить в слова как можно больше иронии, чтобы они ни показались насмешкой.

— Вы внимательны. — Мужчина не оборачивался. — Меня зовут Ниггед. Видите ли, господин Арон допускает к себе лишь надёжных людей, так что можете гордиться тем фактом, что вам довелось быть приглашённым в этот дом. Кстати, за этой дверью у нас уборная, в конце коридора библиотека, советую посетить её в свободное время — у господина Арона занятная коллекция книг.

— Спасибо за совет. За всю жизнь я не прочёл ни одной книги. Меня в детстве обучали грамоте, но чё‑то я не заинтересовался. Скукота.

— Досадно, — почтительно заметил Ниггед. — Учитывая причину вашего появления, в будущем вам предстоит провести за чтением книг уйму времени. Могу посоветовать интересные вещи для начала. Так сказать, книгу, которая лишит вас грамотной девственности.

— Ещё раз спасибо, но я уж с этим как‑нибудь сам, — отшутился парень, ему не хотелось проводить за книгами даже минуту. — Лучше расскажите, что у вас тут ещё есть интересненького. К примеру, входная дверь. Она так перед каждым раскрывается? А вдруг вор?

Ниггед остановился.

— Хозяин сам решает, кому она откроется, а кому придётся ждать, пока открою я. Обычно для ожидаемых гостей она открывается сама. К слову об «интересненьком»: на первом этаже располагаются комнаты для прислуги, кухня и оружейный зал — господин Арон коллекционер необычных и редких экземпляров оружия. На втором этаже, также, находится кабинет господина Арона и спальни для гостей. Пожалуй, это всё. А вот и ваша комната. Прошу, — Ниггед нажал на ручку, и дверь распахнулась, — если вам что‑нибудь понадобится — позвоните в этот колокольчик. Обед будет готов через полтора часа, вас позвать?

— Да, конечно, — кушать ещё не хотелось, но отведать еды в богатом доме никогда не будет лишним.

— Хорошо, когда придёт время, я к вам зайду.

И Ниггед пошёл обратно к лестнице, весь такой прямой и статный, словно на параде. Эрик попробовал на работоспособность, висевший в комнате у двери, колокольчик. Тот весело звякнул. Уже успевший наполовину спуститься Ниггед, быстро поднялся назад.

— Что‑то ещё, господин Эрик?

— Нет, нет. Я случайно, — сконфузился парень от того, что пришлось гонять взрослого мужика. — Извините.

В отведённой для юного гостя комнате, помещалась, занавешенная изящной зелено — чёрной шторой на балдахине, кровать; два обшитых бархатом стула у занавешенного окна да громоздкая тумбочка для вещей, коих у Эрика не имелось со вчерашнего вечера. Ботинки он снял прямо у паласа, на поверку оказавшегося ну очень мягким.

Скинув одежду на стул, Эрик завалился на кровать. Удовольствие от нежности постели и собственной наготы, успокоило мысли, парень погрузился в приятные воспоминания, пока воспоминания не превратились в сон.

О том, что снилось, Эрик забыл в один момент, стоило только открыть глаза. У кровати, с невозмутимым видом, стоял Ниггед. На согнутом локте дворецкого висела чистая одежда. Эрик перевёл взгляд на стул. Его одежда по — прежнему лежала не красивой кучей. До стула шагов пять, прикрываться уже глупо, и парень просто уставился на не прошеного гостя.

— Прошу прощения, господин, — начал слуга — телохранитель, — я счёл необходимым принести вам чистую одежду и показать купальню.

Ниггед положил одежду на кровать.

— Буду ждать в коридоре.

— Спасибо, — недовольно буркнул парень, прикидывая, сколько ему удалось поспать.

Среди одежды обнаружилось и полотенце. Что ж, купаться, так купаться. Не успел Ниггед выйти, как зазвенел колокольчик, но стоило ему только коснуться дверной ручки, как дверь распахнулась, явив дворецкому полуголого юношу в одном полотенце, с приветливой улыбкой на лице и фразой на устах: «А вот и я!».

О том, как пользоваться ванными принадлежностями Эрик слыхом не слыхивал, поэтому Ниггеду приходилось разъяснять всё на месте. И без того не простая процедура купания значительно затянулась. После долгой дороги, сидения в телеге и ночи на земле, огромное корыто с горячей водой для Эрика стала воплощением земного рая. На ужин он спустился весёлым и отдохнувшим.

Омлет, грибной бульон и ароматный чай с пирожным — что может быть проще? Разве что крестьянский омлет и крестьянский грибной бульон. Чай пах цветами, скорее всего заморскими — уж больно экзотический аромат, а пирожное… По мнению Эрика — не пирожное, а шедевр кулинарии.

— Судя по тому, как в доме тихо, смею предположить, что мы здесь одни и обед дело ваших рук, — съев всё молча, Эрик вдохновился‑таки на беседу, попытался передразнить манеру общения дворецкого.

— Не скрою, — Ниггед, сидел с другой стороны стола, неспешно потягивая горячий чай, — в этом доме на кухне хозяин я. Господин Арон чётко распределяет работу между слугами, в зависимости от их талантов и пристрастий, но так как слуг у него не много, то приходиться совмещать сразу несколько дел. Лично я занимаюсь готовкой, уборкой и приёмом гостей. Ну и, конечно же, слежу за сохранностью жизни и здоровья нашего господина, как вы уже успели убедиться во время нашего визита в Серые Луга.

Довольный положением и интересным собеседником, Эрик откинулся на спинку стула.

— Спасибо за угощение, такой вкуснятины мне ещё не приходилось есть. Скажите, а какие обязанности у вашего коллеги Марка? И есть ли кто‑нибудь ещё в этом доме из прислуги? — после того, как Марк ловко блеснул воинскими способностями у дома старосты, Эрик жаждал встречи с этим человеком.

— Слушай, парень, — отставив чай в сторону, Ниггед в упор взглянул на гостя, — вижу, что нам обоим будет проще общаться, если отбросить весь этот этикет к чертям. Давай на «ты». Договорились?

— Да, конечно! Уж очень не привычно так часто «выкать», — Эрику почувствовал себя просторней на кухне.

— Ну, вот и ладненько, — усевшись по — хозяйски на стуле, Ниггед вновь принялся за чай. — И так, о моём коллеге Марке. У нас здесь есть внутренний двор и конюшни, так вот, он занимается всеми делами вне дома. Есть здесь ещё интересные занятия, но с ними тебя познакомит сам Арон. В этом доме больше никто не живёт и не работает, так что со всеми обязанностями нам приходится разбираться вдвоём. Но это всех устраивает. По правде говоря, я считаю, что Арон сам мог бы всё делать, затрачивая на это куда меньше времени, чем мы с Марком, но ему нравится, когда есть с кем поговорить — кто‑либо не слишком заумный, как, к примеру, маги из обсерватории, но и не слишком простой. Так что основными нашими обязанностями всё же является обеспечение безопасности хозяина и сопровождение его в пути.

— Значит Марк сегодня вместе с Ароном во дворце?

— Да. Но это скорее для солидности, нежели из необходимости. Нет близ Искры места безопасней, чем дворец. Это я говорю тебе как человек, служивший там, без малого шесть лет.

После минутного, успевшего стать слегка напряжённым молчания, Эрик решился спросить.

— Слушай, Ниггед, а ты не знаешь, почему господин Арон решил мне помочь: устроить на учёбу, да ещё и платить за неё? Мне кажется это странным, хотя я, конечно, очень рад.

— Не знаю. Честно. — Ниггед развёл руки. — Арон никогда не посвящает нас в свои истинные планы. И я считаю это правильным. Видишь ли, наш хозяин — человек чуткий ко всему, он видит в людях даже их скрытые качества, о которых они сами могут не знать. Он разглядел в тебе потенциал для развития и не захотел, чтобы способный парень пропадал без достойного дела. Так я думаю. А о деньгах можешь не думать, это для него не проблема. Вряд ли на этой улице богачей найдется человек более обеспеченный, чем господин Арон. И поверь, его знания стоят его состояния.

В этот момент Эрик почувствовал себя человеком значимым и необычным, раз сам королевский маг обратил на него внимание. Не понятно только одно — зачем надо обучать его магии, если воин из юноши мог получиться куда лучший. И вообще, Эрик Красный искренне недоумевал, чем магия лучше надёжного клинка и собственной отваги. Об этом он и решил спросить Ниггеда.

— Сейчас я расскажу тебе о том, чего ты не знаешь, в силу того, что вырос далеко от цивилизации. В смысле, в стороне от основного потока информации, — дворецкий заскучал, допив чай, он то и дело косился на не тронутое пирожное, но так и не притронулся к нему. — Понимаешь, магия и военное ремесло это навыки, которыми овладевают в течение жизни. И то и другое, подчёркиваю, это навыки. Что‑то ты узнаёшь из книг, чему‑то научит жизнь и наставник, но, по сути, это вещи, не подлежащие сравнению. Военная наука, к которой ты так стремишься, это лишь способ вести боевые действия или выполнять задачи, так или иначе связанные с войной. Так мало вещей в повседневной жизни, где смогут тебе, пригодится знания, полученные в военной академии. Магия же на много шире по возможностям применения её, и в войне, и в мире. Ты можешь помогать возделывать поля, давая крестьянам небывалый заряд энергии и сил, можешь подчинить себе стихии, предметы и даже живые существа. Ты станешь подобием бога на земле. Мне даже кажется, что государствами правят не короли, а маги. И если солдат вынужден всю свою жизнь подчиняться, выполняя чьи‑то приказы, даже имея звание генерала, то маг почти всегда предоставлен себе, лишь изредка выполняя указания ордена. Разница в том, что магия куда труднее, чем управление армией или управление оружием в собственных руках, она менее доступна, чем фехтование и единоборства. Любой здоровый человек сможет за месяц овладеть азами владения мечом и боя щитом, но никто не сможет за год научиться передвигать предметы с помощью мысли. Вот в чём соль — маг уступает воину лишь в начале обучения, но с каждым годом он становится всё сильнее и способен в бою победить целую армию. Именно поэтому я служу Арону, а не он мне. Надеюсь, я правильно уловил ход твоих мыслей.

Эрик невольно заслушался, но так просто расстаться с пониманием того, что нет никого сильнее хорошего бойца, он не мог.

— Будь я первоклассным воином, то наверняка нашёл бы способ победить мага в бою. Хоть я магии и не видел в деле, но думаю, скорость и точность движений в совокупности с великолепной техникой владения каким‑нибудь видом оружия — и маг ничего не смог бы мне противопоставить.

Ниггед в шутливом удивлении поднял брови.

— Запомни, самый искусный мастер меча не имеет шансов на победу перед самым искусным магом. Никаких. А всё потому, что воины скоропортящийся товар. Вот возьмем, например меня. Королевская военная академия — это не проходной двор и учат там всерьёз. К моменту, когда я её закончил, мой уровень подготовленности был разительно слабей, чем сейчас. Это не значит, что я ничего не умел. Поверь, те, кто закончил эту академию — дорого стоят. Но уже тогда моё тело познало боль многих травм, а сейчас эта цифра значительно больше. И поэтому, спустя десять — пятнадцать, лет у меня уже не получиться… ну, например, пробежаться по тонкой балке под крышей горящего дома, спрыгнуть на коня и лихо умчаться вдаль. Чем больше передряг ты пережил в юности, тем сильнее это откликнется в старости. Так я вижу.

— Но ведь маги тоже не железные! — не унимался Эрик. — Да, они не сражаются и не ломают кости, но так же стареют, как и все остальные!

— Черта — с два, дружок! Ты знаешь, сколько Арону лет? Нет? Вот и я не знаю, но служу я у него давно, а он как был на лицо сорокалетним дядей, так им и остался. Я даже ни разу не видел, как он бреется. Скажу больше. Поговаривают, что он ровесник королю, которому этой зимой стукнет восемьдесят, и он уже на куски разваливается. Скорее всего, либо это мана их так молодит, либо сами себя. А теперь сравни, насколько больше можно узнать и чему можно научиться за столь долгую жизнь.

Эрик приуныл. Неужели маги настолько превосходят всех остальных? Давно бы мир захватили что ли для порядка, а то зачем тогда такую силу копить.

— И всё же я больше расположен к доброй драке, чем к работе головой. Не люблю я книги читать, а вот в деревне кулаками помахать любил. Да и сейчас…

— Шляд! Ну и сравнение! — Дворецкий не переставал удивляться наивности гостя. — Одно дело стенка на стенку ради забавы, и совершенно другое — с оружием в руках, когда ударом в лицо бой не заканчивается, а только начинается. В битве убивают. И противник так же силён и храбр, как ты. И от твоего мастерства зависит не многое, но от удачи и от опыта куда больше. В бою новобранец может убить или покалечить чемпиона, если повезёт.

— Чемпиона в чём? Это кто? — незнакомое слово звучало необычно и Эрик не преминул разузнать о нём побольше.

— Чемпион — это рыцарь, достигший славы в турнирах с такими же, как он. Это боевая единица, которая не держит строя и не признаёт команд, но и в одиночку способена уничтожать десятки врагов на поле боя. Представь, вокруг тебя кипит схватка, ты с трудом одолел двух пеших противников, как на тебя выходит закованный в броню всадник с гигантским окровавленным копьём. Он не знает страха и пощады. И здесь он лишь для того, чтобы о нём слагали легенды. Таких как ты, он успел заколоть с десяток, но его дыхание не сбилось. Тут волей неволей можно в штаны наложить или дать дёру, чтобы он кого другого заприметил. Настоящих чемпионов не много, много тех, кто когда‑то им проиграл и теперь кичится этим, мол, с чемпионом бился почти победил, но и те и другие всю свою жизнь проводят в тренировках и сражениях. Те, кто видел их в деле, знают наверняка: эти люди способны свернуть горы.

Здесь‑то Эрик понял, чего хотел всю свою жизнь. В честном бою побеждать врага и лишь этим жить, так за это ещё и становиться частью легенд. Он решил, что как только ему представиться возможность, то должен будет стать одним из таких великих героев.

— Вот это по мне! Предположим, я хочу стать чемпионом, что мне для этого нужно? — любопытство парня не успокаивалось.

— Многое. Во — первых, надо родиться в титулованной королём семье, — начал разбивать мечты Эрика Ниггед, — во — вторых, у тебя самого уже должен быть титул, боевой конь, доспех для тебя и коня. И, конечно же, рыцарское копье. А ещё душа воина и актёра одновременно. Чемпион — это то же самое, что королевский кавалерист, с той лишь разницей, что он служит не державцу, а своему гербу и сражается для публики за титулы и славу.

— И сколько может стоить боевой конь? Я на лошади ездить хорошо умею, может куплю когда‑нибудь такого, — как бы в шутку спросил юноша.

— Ну, я не знаток подобных вещей, это тебе у Марка надо спросить. Но если приблизительно, то самый дешёвый конь может стоить где‑то двести пятьдесят золотых. Не меньше.

Если бы физически было возможно, то челюсть Эрика стукнулась бы об стол, да так, что все ложки и тарелки дружно бряцнули бы. Похоже, мечту о том, чтобы стать рыцарем — чемпионом можно отложить лет на десять — пятнадцать. Но на смену упадочному состоянию души пришла одна светлая мысль, её‑то Эрик не преминул выложить собеседнику.

— Как думаешь, Ниггед, будь я магом средней руки, то смог бы заработать на такого коня? Мне кажется, что рыцарские турниры это то, для чего я был рождён.

Вопреки ожиданиям Эрика, Ниггед сохранил серьёзное выражение лица и даже не помышлял о том, чтобы рассмеяться над мечтой мальчишки. Дворецкий смотрел с такой мудростью в глазах, будто собирался выложить истину жизни.

— Поверь мне, парень, если ты будешь магом средней руки, то конь тебе не будет нужен. Как и деньги, как и земли. Но, и то, и другое у тебя будет.

Ну что ж, звучит обнадёживающе, Эрик вмиг составил приблизительный план своей жизни. А на слова Ниггеда о том, что ему не нужно будет становиться тем, кем ему быть суждено, прислушиваться не стал. Главное — это целеустремлённость и действия. Вот что работает по — настоящему. И тогда можно добиться всего.

Ниггед поднялся из‑за стола, пустые тарелки быстренько перекочевали в его руки и зазвенели в тазу, где им предстояло стать чище.

— Эрик, а ты с мечом умеешь обращаться? — обернулся дворецкий.

Неожиданный вопрос предвещал что‑то интересное.

— По правде говоря, ни разу не держал в руках никакого оружия.

— Тогда не буду спрашивать тебя о том, хочешь ли ты получить пару уроков фехтования. Знаю, что хочешь. Через час тебя позову. У меня есть ещё кое — какие дела. Но это ненадолго, так что можешь пока пройтись, посмотреть двор. Пусть пища усвоиться.

Ниггед покинул кухню. В доме вновь воцарилась тишина. Эрика съедало любопытство — вокруг так много неисследованных комнат! Будет чем заняться, пока дворецкий суетиться по своим делам. Похоже, этот день, и так уже принесший много интересного, готовил интересного не меньше.

Заглянув во все открытые комнаты, парень понял, что в доме хоть и много дорогих вещей, но ничего занимательного среди них нет. Дверь, ведущая в зал с коллекцией оружия Арона, конечно же, оказалась закрытой, а вот библиотека вообще не имела двери, просто косяк, но, на удивление, эта комната выглядела самой заманчивой. Эрик зашел, чтобы внимательней всё осмотреть.

Библиотечное помещение, за счёт внушительных размеров, выглядело дорого и даже шикарно. Как в прочем и сама коллекция книг, расположившихся ровными рядами по высоким шкафам. До верхних полок с пола не дотянуться, но, ни лестницы, ни стула для этой цели на глаза не попадалось. Шкафы с книгами стояли у стен, в центре комнаты расположился низкий круглый столик, создающий атмосферу творческого беспорядка наваленными на нём свитками и книгами. Вокруг столика чинно застыли три мягких кресла вытесанных из дерева тёмно — красного оттенка, обшивка из чёрной кожи, будто намазанная клеем, собирала на себе блики из окна. В свободном от шкафов углу красовался огромный круглый шар с нарисованной на нём картой. Что это за штука, Эрик не знал, но надолго задержался рядом с ней, разглядывая карту. К своему удивлению он нашел на той карте, и Объединённое Королевство, и великие Вейские равнины, и эльфийские леса: Лунный, Тихий и Прилесье, и ещё много других знаменитых мест, в которых он ни разу не был, но хотел обязательно побывать.

Окна библиотеки выходили во двор, и Эрик не преминул посмотреть на него. Двор, размером с добрый луг, хвастал аккуратно выкошенной травкой и выложенными камнем тропинками, соединяющими длинную конюшню с домом. Так же там имелись большие ворота, ведущие на оживлённую улицу — за забором мелькали макушки прохожих и редкие колесницы.

Ознакомившись с двором из окна и убедившись, что там нет ровным счётом ничего интересного, Эрик вернулся к рассмотрению толстых книжных корешков, по слогам читая названия там, где они написаны на общекоролевском языке (через некоторое время после объединения Подгорного народа, западных орков и небольшого королевства Фрестольд был введён в жизнь объединённый язык, сочетавший в себе упрощённые элементы основных языков орков, гномов и людей. Со временем этот язык полностью вошёл в повседневные дни обывателей королевства, облегчив жизнь всем, кто общался с представителями других земель и рас).

Целый ряд книг в чёрном переплёте повторял одно и то же название " Бестиарий от Перино". Ряд выше заполнен бестиариями от Луция в тёмно — зелёном переплёте. На других полках полным — полно всяческих трактатов о тонких материях, о высших слоях и каких‑то инвокациях, собрания заклинаний, магическая геометрия, расчёты движения светил и так далее в этом духе. Всё это не представляло для Эрика никакого интереса, и он уже было хотел удалиться из библиотеки, как скользящий взгляд зацепился за одно притягательное слово. Прочитав название целиком, Эрик вытащил книгу из стройного ряда. "Воин — маг. Истинная сила и секреты атакующих заклинаний". Красный потёртый переплёт удобно лёг в руку, на обложке золочёной краской изображён силуэт человека со вскинутым посохом, в навершие которого бьёт молния. На первой странице большими буквами красовалось вступление. Эрик медленно начал читать, с каждым словом понимая, что эту книгу он должен осмотреть внимательней. В предисловии говорилось: " Упорные занятия, даровавшие великую силу, будут пустой тратой времени, если маг погибает от атакующего заклинания или клинка убийцы. Если маг не в силах защитить себя и своих близких, то он безнадёжен. Но, даже обладая необходимыми знаниями, но, не имея опыта, вероятность того, что у мага получится ими воспользоваться в ситуации того требующей, ничтожно мала. В своей книге, я хочу поведать об особых приёмах и нюансах, раскрытых мною и опробованных на практике. Применив их, любой маг, знакомый с атакующими заклинаниями, сможет в одиночку выстоять против тысячи убийц или настоящего боевого мага".

Магистр атакующей магии Броди Фистенен

Под приветственным текстом автора, маленькими буквами подписано: "Книга запрещена к распространению. Её прочтение запрещено орденом Мысли и слова".

— Ха, интригующе! — Эрик уселся на кресло у круглого стола.

На следующей странице шло оглавление, по простоте не уступающее вступлению. Особенно привлекательно выглядели такие главы как: "Для тех, кто недавно коснулся тонкой материи; Смертельный огнешар; Секреты молнии; Расщепление плоти; Реакция боевого мага; Мысль — меч; Осознание убийства; Магия и смерть".

Зачитавшись первой главой, Эрик даже не заметил, как пролетело время. Освободившись от дел, в библиотеку заглянул Ниггед. Одетый в походную лёгкую одежду, он уже больше походил на воина; в руках у него томились два коротких меча.

— Значит, всё‑таки нашёл чтиво по душе? Так держать, Арон будет доволен. — Ниггед прибывал в хорошем расположении духа. — Ладно, потом дочитаешь. Пойдём во двор. Научу тебя меч держать, пока хозяина дома нет.

Проходя мимо своей новой комнаты, Эрик мимолётом заскочил в неё, оставил книгу на кровати, чтобы продолжить ознакомление перед сном. Солнце только вошло в апогей и до отхода ко сну ещё рано даже помышлять, но Эрик уже предвкушал, как вечером уляжется на мягкую кровать и вновь окунётся в книгу, завладевшую душой юноши лишь одним названием. И хотя содержание во многом оставалось непонятным, но общий смысл всё же прояснялся, да и обстановка вдохновляла на ознакомление с миром волшбы.

— Ну что, готов ли ты изведать остроту меча? — шутливо спросил Ниггед, когда они вышли во внутренний двор.

— О да! Давно об этом мечтал! — Эрику казалось, что сейчас он познает великое таинство, способное помочь ему в дальнейшей жизни, кем бы он ни был: хоть магом, хоть гвардейцем.

Дворецкий бросил один меч Эрику. К удивлению парня, ножны оказались привязаны прочной верёвкой к гарде.

— Это ещё зачем? — поспешил он осведомиться у Ниггеда.

— Ха! Уж не думаешь ли ты, что я доверю острый меч юнцу, не державшему в руках оружия? Ты недооцениваешь мой учительский талант.

— А с чего это мне его оценивать! — смеясь, задирал Эрик дворецкого. — Я не видел тебя в деле. Может, ты не так уж хорош.

— А ну иди сюда, стервец! — Ниггед с мечом наперевес и улыбкой до ушей пошёл на мальчишку. — Сейчас я быстро научу тебя уважению!

Одно короткое движение кистью и меч Эрика отправился в дальний полёт к конюшне. Дворецкий с иронией смотрел на застывшего в недоумении паренька.

— Это было очень легко. Возьми меч, научу контролировать рукоять.

Какое‑то время они потратили на отработку правильного захвата рукояти, не слишком жёсткого, но усиливающегося в нужный момент. Ниггед показал новоявленному ученику пару основополагающих выпадов, державших на себе всю систему фехтования. Применяя атаки, Эрик нападал на учителя, а тот только защищался, иногда поправляя движения парня. С каждым разом темп ускорялся и учёбный спарринг всё больше напоминал настоящий поединок.

— Почему ты не хочешь, чтобы Арон видел, как мы занимаемся? Думаешь, он будет против подобных развлечений? — Эрик чувствовал, что выдыхается и решил отвлечь Ниггеда разговором.

— Не думаю. А уверен. Арон знает, что ты к этому неравнодушен и для него важно, чтобы ты забыл о своём увлечении и всецело погрузился в учёбу.

— Для меня это не просто увлечение, это моя мечта, как бы глупо это не звучало.

Неггед разорвал дистанцию, давая оппоненту отдышаться.

— Я тебя понимаю. В этом нет ничего глупого. Когда‑то меня тоже будоражили мысли о великих битвах и турнирах. Теперь я понимаю, что мне это не нужно. Сейчас я могу то, о чём раньше и подумать не мог. Уверенность в своих силах гонит из тебя нужду в самоутверждении. Ты только не переживай — засохнуть я тебе не дам. Будешь периодически получать от меня поучительную взбучку на этом дворе.

— Да что ты говоришь?! — Эрик вновь ринулся в бой. — А как тебе это?

Прыгнув в сторону Ниггеда, парень нанёс рубящий удар мечом сверху. Метил в голову, а распорол лишь воздух. Быстрая контратака обезоружила неопытного бойца в одно движение.

— Кажется, нам пора поговорить об обезоруживающих приёмах. — Ниггед подцепил меч Эрика ножнами своего клинка, и подбросил прямо в руки ученика.

Урок фехтования продолжался дольше двух часов, и в дом Эрик вернулся вымотанным, но довольным. С Ниггедом они ополоснулись во дворе из корыта, наполненного дождевой водой, после чего расстались до ужина. Дворецкого ждала ещё куча дел, к тому же он собирался покинуть дом, но обещал вернуться вечером и по — царски накормить гостя. А сам Эрик, хоть и устал как собака, с удовольствием завалившись на кровать, принялся за чтение книги. После физической нагрузки, прочитанные строки отказывались обретать смысл, дышащее боем сознание никак не могло успокоиться, но спустя несколько минут усердного вчитывания, внимание Эрика находилось уже далеко от реального мира. Мысли парили где‑то средь тонких слоёв, там, где черпает силу любой чародей, и средь древних светил и звёзд, даровавших огромное могущество тем, кто взывал к ним. Эрик так и не заметил, как от сосредоточенного чтения перешёл к блаженному сну, без видений и картин, только тихая чернота.

За окном уже царил тёмный вечер, когда его величество Эрик Красный соизволили проснуться. Быстренько натянув новую одежонку, он спустился в холл, где напольные часы сообщили, что ужин давно позади и пришло время ложиться спать. Эрик напряг память, но так и не вспомнил, чтобы хоть раз в своей сознательной жизни просыпался в такое время. Но оно не удивительно, если тебе в пять утра идти в поле, где придётся наяривать до позднего вечера. И так каждый день. Теперь же подобные заботы ушли в прошлое, полностью оказавшись на плечах бедных родителей, но Эрик уже дал себе слово, что однажды сумеет их отблагодарить за все, что они для него сделали. Сейчас же, капризы организма можно списать, разве что, на остаточное действие отравленного наговорами эля.

Ниггед до сих пор не вернулся, дверь, ведущая в комнаты для прислуги, заперта на замок. Когда люди не держат слово, предлагая взамен царского ужина спокойный сон это очень плохо. Эрик приложил немало усилий для борьбы с голодом, но так и не узнал, где хранятся продукты. Пошарив по шкафам на кухне, он не обнаружил ничего съедобного. Тогда молодой человек решил себя чем‑нибудь занять до прихода дворецкого.

Предприняв попытку попасть в комнату, отведённую под коллекцию Арона, Эрик обнаружил, что на двери отсутствует не только замочная скважина, но и дверная ручка. Почесав в недоумении голову, он отправился слоняться по дому.

Через полчаса явился, Ниггед, в руке провисала от тяжести сумка с продуктами, а на лице поселилась усталость. Дворецкий извинился за опоздание, пояснив, что немного себя переоценил. Дела затянулись, не позволив вернуться к ужину, а когда их удалось закончить, то пришлось ещё на вечерний рынок заскочить, купить домой чего‑нибудь съестного. Поняв, что у дворецкого был тяжёлый день, Эрик отказался от ужина, предложив перенести всю готовку на завтра. Благодарность дворецкого свелась к ещё одному обещанию: встать пораньше и сделать волшебный завтрак к приходу хозяина. На этот раз без задержек. Единственное, что Эрику обломилось вечером — большой помидор, тайком выуженный из толстой сумки Ниггеда, пока тот приводил себя в порядок на втором этаже.

Разделавшись со скудным ужином, Эрик дружески распрощались с дворецким, и отправился комнату. Вот только уверенности в том, что в ближайшие несколько часов удастся заснуть Эрик не питал, ведь спать совершенно не хотелось. Как и читать. Но в отсутствии других дел пришлось всё же читать. Спасло только то, что попалась интересная глава. Говорилось в ней о том, как улучшить реакцию, чтобы упреждать атаки противника и даже в какой‑то мере предсказывать их по малейшему движению маны. Непонятные речевые обороты, используемые автором, усложняли восприятие текста настолько, что к концу главы Эрик с трудом мог вспомнить начало. От неизвестных слов рябило глаза, а мысль сбивалась как хромая лошадь. От страницы к странице, от абзаца к абзацу утекала по каплям сосредоточенность на чтении, ведя под руку усталость. А где усталость там и сон. Книга быстро одержала верх над читателем, отправив его на очередной странице в долину грёз.

В комнате, как и за окном, царила ночь, хотя надежда на то, что это вовсе не ночь, а раннее утро, не покидала Эрика. Ведь это значило бы, что можно оставить истощающие попытки заснуть. Желание навестить туалет побороло лень и сон, заставив юношу подняться с нагретой постели и отправиться во внутренний двор. Далековато, но выбора‑то нет, разве что из окна цветы полить… "Ладно, как‑нибудь в другой раз", — выходя из спальни, решил Эрик. Двигался на ощупь, по стеночке, пока зрение не привыкло к полумраку. На широкой лестице, нога спокойно находила следующую ступень, ни скрипа тебе, ни стука — всё как у людей.

Дабы не задерживаться на зябком ночном воздухе, Эрик рысцой пересёк двор, разгоняя без остатка крупицы сонливости. Изрядно околев по окончании, Эрик ещё быстрее вернулся в дом. Проходя мимо часов, парень ужаснулся тому факту, что короткая стрелка указывала на цифру двенадцать, и до утра оставалось невыносимо много времени, а спать совершено не хотелось. Унылой походкой он направился к лестнице. Преодолев половину порожек, Эрик уловил слабый звук, донесшийся из кухни. Юноша остановился и задумался: продолжить ли ему путь в спальню или пойти на кухню и проверить, не показалось ли, что там кто‑то есть. Когда же звук повторился, Эрик возликовал — наверное, Ниггеду тоже сегодня не спалось, раз он решил устроить себе поздний ужин. Ну, или прибраться. Без разницы! Главное — будет с кем провести время до утра.

Не медля ни секунды, парень пошёл на кухню. Босые ноги мягко ступали по деревянному полу. Открыв дверь, Эрик застыл в нерешительности. В полумраке комнаты, наполненной светом далёкого уличного фонаря, находился человек. Он стоял спиной ко входу и, согнувшись в три погибели над столом, увлечённо что‑то перебирал. Полный рыцарский доспех, заменявший незнакомцу одежду, ещё больше застопорил Эрика. Растерянно наблюдая за отбрасывающим слабые блики доспехом, Эрик не знал, что делать. И ни одной идеи о том, кто бы это мог быть. Решив не искушать судьбу, молодой человек подумал, что сначала не помешало бы навестить дворецкого.

Увы, тихо уйти не получилось. Дверная ручка предательски щёлкнула при попытке потянуть за неё. Железный силуэт резко обернулся.

— Ой! — одновременно вырвалось у обоих, и дверь сама закрылась, втолкнув парня в кухню.

Глава 6.Душа старого воина. Воспоминания о мечте

Какое‑то время они просто смотрели друг, на друга. Эрик не выдержал первым, непослушный язык принялся за работу.

— Ниггед? Это ты? — да, предположение безумное, но зато не пришлось долго думать.

Доспех полностью развернулся к не прошеному гостю, из‑под забрала послышался голос, отдающий сталью и почтенным возрастом.

— А не высоковат для Ниггеда?

И действительно, тот, кто облачился в броню, на пол головы превосходил дворецкого в росте. Вот здесь‑то парень и оробел, осознав, что перед ним совершенно незнакомый человек. А может и не человек. На ночные убийства, конечно в таких нарядах не ходят, но и по гостям пройтись не оденут.

Так Эрик и стоял, застыв в страхе, не зная, бежать через дверь, если она поддастся, или напасть. Или, может быть, поговорить. Но о чём?

Рыцарь сделал шаг в сторону молодого человека, заставив его рефлекторно вжаться в запертую дверь и почувствовать, как пижама прилипает к мокрой спине.

Заметив чужой страх, незнакомец остановился.

— Вижу, душком ты слабоват, а по дому мага ночью шляешься. Присядь‑ка, — рыцарь повёл рукой — табуретка подкатилась к ногам Эрика, но тот присаживаться не торопился. Тогда рыцарь, погромыхивая шпорами, прошёл за стол и сел сам, потом вновь повёл рукой; невидимая сила толкнула юношу на ждущую табуретку и та сразу же подкатилась к столу. Они в упор смотрели друг на друга. Эрик громко сглотнул.

— Кто вы? — только и смог выдавить из себя испуганный юноша.

— Я? Кто я, ты спрашиваешь? Ты сам кто таков? И откуда взялся здесь? — похоже, незнакомец удивился наличию в доме нового жильца.

— Меня зовут Эрик. Я гость Арона, — парень оробел не на шутку, и дар речи сохранял с трудом.

— Ага. Эрик значит. Гость Арона значит. Да только Арон наш гостей не любит. Что‑то ты не договариваешь, мальчик.

— Я… эээ… Нет же, всё именно так, — Эрик не знал, куда деться под пронзительным взглядом из‑под забрала. Хотя глаза незнакомца скрывал мрак, ощущение, того как он внимательно смотрит, окутывало с ног до головы.

— А здесь чего забыл в поздний час? — доспех скрестил на груди, закованные в броню руки.

— Ходил в отхожее место, потом услышал странный звук на кухне и решил посмотреть, — только сейчас Эрик заметил раскиданные на столе объедки: поломанный хлеб и вяленое мясо.

— Во, уставился! Думаешь, только тебе здесь есть можно?! Я тоже имею на это полное право!

Сообразив, что незнакомец не собирался никого убивать, а лишь хотел устроить себе поздний ужин, Эрик удивился ещё больше — зачем делать это ночью и в полной броне?

— Вы тоже гость господина Арона?

— Я не гость, я законный жилец этого дома. Ты слепой что ли? Не узнал? — железный голос из‑под шлема занервничал.

— По правде говоря, нет. Не видел здесь никого кроме Ниггеда. Хотя если бы не ваш доспех…

— Ну что за невнимательность, — рыцарь схватился за шлем и снял его. К удивлению Эрика под шлемом не оказалось головы. В доспехе, откуда должна была торчать шея — зияла чернота. — Как можно было не заметить пропавший доспех? Ты же мимо проходил, чудак!

Родившийся в горле Эрика крик, заглушило короткое движение железной перчатки, тело юноши прижали к стулу невидимые руки. Доспех же не сдвинулся с места.

— Как знал, что не стоит с этим торопиться, — обезглавленный доспех поставил шлем на стол. — Давай, привыкай. Успокоишься — поговорим.

Эрик сидел с раскрытым ртом, прижавшись к стулу, и не понимал, что с ним происходит. В горле будто застрял ком чего‑то мягкого, мешавший голосу вырываться наружу, а тело, дряблым мешком обвиснув на стуле, перестало слушаться. Призрак сидел молча, куда он смотрит — не понятно. Потом рука в доспехе потянулась за куском хлеба. Стальные пальцы раскрошили ломоть на множество крошек.

— Всё, успокоился? Я тебя сейчас освобожу, но если заорёшь — пожалеешь. Понял?

Эрик кивнул, и тут же стало легче дышать и думать. Доспех радушно развёл руки в стороны.

— Вот видишь, можешь быть мужиком, а то дай волю — как баба визжал бы. Значит, ты Эрик? Рад знакомству, — призрак протянул руку, Эрик прикоснулся к ледяному металлу. — Я господин Мелитар, титулы опущу. Как ты успел догадаться — плоти я лишён и если назовёшь меня призраком, то не ошибёшься. Ох, и давно же я с простыми смертными не общался. Вижу, рукопожатие у вас ещё в ходу. Старые добрые традиции, как же я по ним соскучился…

Эрик уселся поудобней, самообладание постепенно возвращалось.

— Я не знал, что призраки нуждаются в пище. Да и вообще не думал, что призраки существуют. Хотя нет, скорее не задумывался, — судя по тому, как призрак заговорил, неожиданная встреча не предвещала беды, и Эрик расслабился.

Доспех медленно прислонился к спинке стула.

— Многие из тех, кто попадает в загробный мир, не помнят ничего о мире живых. Но есть некоторые типы, вроде меня — души, не успевшие сделать что‑то важное, не могут после смерти найти покоя, пока кто‑нибудь из живых не выполнит их дело. Чувствуешь, что теперь тебя ждёт? — зловеще донеслось из доспеха.

Кадык медленно перекатился по шее и вернулся на место, Эрик побледнел. Ему не улыбалось последующие годы тратить на выполнение просьбы неизвестного усопшего. Одна надежда на Арона, вдруг он сможет избавить от этой обязанности, иначе дух будет являться во снах до самой старости.

— Да шучу я! Видел бы ты себя в зеркало, парень! Вылитый мертвец! До чего же смертные трусливы! — Призрак тихо смеялся. — Не думаю, что тебе по силам выполнить мою просьбу, к тому же мне и здесь не плохо, перерождаться не тороплюсь.

У Эрика отлегло от сердца, осталась лишь разочарованность в собственной отваге.

— Так значит, ты живёшь в этом доме, да? Ниггед меня не предупреждал.

— Этому болвану нет смысла знать обо мне, к тому же я не был здесь уже несколько лет. Странствовал, — призрак затих, но вдруг встрепенулся. — Что мы с тобой как свиньи сидим, ну‑ка, помоги мне убрать со стола, и я расскажу тебе кое‑что интересное.

Если ещё несколько минут назад, до визита на кухню, у Эрика оставалась бледная надежда на сон, то теперь она развеялась как дым, к тому же выбирать не приходилось. Вместе с призраком они сгребли объедки в ведро и уселись на свои места.

— Не обращай внимания на то, что я тут делал до тебя. Видишь ли, при жизни я был любителем вкусно поесть и тяга к еде во мне до сих пор не угасла. Поэтому, в путешествиях по миру, я являюсь к разным колдунам с просьбой помочь мне с этим, ну чтобы ко мне вернулась возможность чувствовать вкус еды. Конечно, за это они тоже просят о различных услугах, зачастую очень… странных, — тоном заправского сплетника бубнил голос из доспеха, — но для меня их просьбы не проблема. Вот сегодня я прибыл от одного из таких чародеев, он сказал, что через сутки после обряда ко мне вернётся способность чувствовать вкус пищи. Сутки прошли, а еда так и проваливается, не оставляя следа. Придётся теперь вернуться к тому магу и объяснить, как он беспомощен в своём искусстве. Обожаю их пугать. Эти старички становятся такими забавными, когда лишаются силы.

— Ты отбираешь силу у магов?!

— На время. Они такие хвастуны, но даже не могут сделать того, что обещают. Приходится их учить скромности. Это вынужденная мера, — похоже, дух прибывал в хорошем настроении и решил высказаться обо всем наболевшем. — Ну а ты как попал к Арону в дом? Он ведь гостей не любитель водить.

— Мы познакомились в моей деревне, он там проездом был. Разглядел во мне какой‑то дар и согласился оплатить обучение в ордене. Тока заниматься магией у меня желания особого нет. Мне бы меч… — Эрик тоже расслабился и уже перестал помышлять о внезапном побеге.

— И, тем не менее, ты согласился?

— Это была единственная возможность вылезти из бедности. Пришлось согласиться, — Эрик тяжело вздохнул.

— Не рви сердце, — участливо подбодрил Мелитар, — вот увидишь, ремесло мага тебя ещё завлечет в свои сети.

— Хотелось бы верить, — Эрик вспомнил о книге, лежащей в его комнате, и приободрился. — А вы как узнали господина Арона?

— О, это была почти такая же случайность, как и твоя история. В одном из ритуалов наш общий друг Арон, вызывал духа, который смог бы показать ему место, где зарыт клад. Не думаю, что там имела место нужда в деньгах, скорее это был эксперимент. Молодой, любознательный… Уж не знаю, по умыслу или по незнанию, но во время сеанса Арон не назвал ни одного из имён великих духов, и тогда сила заклинания притянула ближнюю душонку. Как не трудно догадаться — им был я. Крутился где‑то неподалёку и попал под действие чар. Так мы и познакомились. Он получил клад и ещё несколько, спрятанных неизвестно кем, вещиц. А я получил человека, готового выполнить мою волю в обмен на его желания. Так мы стали партнерами. Да, пожалуй, именно партнёрами.

— Значит, вы знали господина Арона молодым магом? — подробности показались Эрику весьма интересными. — Сколько же ему лет?

— Он, что тебе не говорил?

— Да нет, нам не довелось об этом побеседовать, но, насколько мне известно, не многие знают возраст господина Арона, я даже слышал, что он старше короля.

— Раз он тебе не говорил, значит не твоё дело, — по — старчески назидательно проскрипел призрак. — А то, что старше короля это вполне возможно. Кто, кстати, сегодня на троне?

— Людской король Регнум. Ему уже за восемьдесят и его скоро сменит кто‑то из четы гномов, — Эрик выложил всё, что знал.

— Почти восемьдесят?! — Призрак не на шутку удивился. — Сколько ж лет я не интересовался политикой! Последний из королей, которого я помню — орк Шарум Баран.

— Это прошлый правитель, он умер ещё до моего рождения. Говорят, жестокий он был, казнил кучу народу за насмешки над именем.

Мелитар потянулся и безразлично сказал:

— Знаешь, когда умираешь, тебя перестают интересовать подобные вещи. Давай‑ка о другом поговорим. Знаешь ли ты, где сейчас Арон? У меня к нему есть разговор.

— Ниггед сказал, что он во дворце. Вернётся утром.

— Это хорошо. Пока я путешествовал, наткнулся в одной пещере на интересный экземплярчик редкостного оружия. Старинного. Думаю, нашего коллекционера он заинтересует. Видел его склад?

— Пока нет, но очень хочу взглянуть, там, наверное, много интересного добра. — Эрику казалось, что он начинает видеть неясные очертания призрака, в окно проникал слабый ночной свет, но там, где у доспеха должна располагаться голова, клубился мрак. Это напоминало тень, оторвавшуюся от стены и застывшую прямо на месте тела. — Господин Мелитар, скажите, зачем вам доспех? Почему бы не воспользоваться одеянием попроще, да и вообще, зачем призраку доспех?

— Всё просто, — без промедления начал словоохотливый призрак, — Арону могут в любой момент понадобиться мои услуги, но для того, чтобы вызвать духа, необходимо провести сложный спиритический сеанс, на много проще, если поблизости есть, приятное для вызываемого, вместилище. Это может быть что угодно, лишь бы духу было удобно в нём находиться: коробка, ларец, одежда, доспех. Этот доспех я носил при жизни, поэтому связан с ним намного сильнее, чем с любой другой вещью. В тоже время, у давно умерших духов вряд ли сохранились вещи, поэтому найти такие крайне сложно. Но овчинка стоит выделки. Имея мой доспех, Арону достаточно лишь мысленно позвать меня, глядя на моё облачение, и я сразу же буду на месте. Именно по этой причине он потратил время на извлечение моих лат из пещеры дракона, где я погиб, и привёл их в приличный вид. За что я ему безмерно благодарен, потому что в таком сильном вместилище, становлюсь довольно могущественной сущностью, — после не продолжительного раздумья, Мелитар сокрушённо добавил, — но на еду могущества не хватает.

— Неужели вы бились с настоящим драконом в той пещере? — Эрик предвкушал занимательнейшую историю и очень надеялся, что дух соизволит её поведать.

Мелитар аккуратно сложил руки на столе и затих. Очертания его головы становились всё чётче, из тени проступали впадины глаз, выпуклость носа, линии губ, задиристо поднятая чёлка, высокий лоб. Вырисовывались морщины. Потом, медленно обретая насыщенность, начали появляться цвета. Эрик не мог оторвать взгляда от происходящего, его засасывало куда‑то вглубь этого лица, пространство скручивалось в точке между бровей призрака, все краски перемешались в чёрно — серое месиво. Но вот в водовороте появились радостные цвета. Марево кружилось до тех пор, пока тёмные тона не стёрлись, и лишь после этого мир начал возвращаться в прежние рамки. Пространство перестало вращаться, выстроив перед Эриком высокий за? мок, освещённый солнечными лучами на фоне голубого неба. Стройные башни устремлялись ввысь, синие стяги и флаги с изображением белого льва, стоявшего на задних лапах, развевались на крышах соборов и на крепостной стене. Эрик стоял на мосту перед опущенными подъёмными воротами, на нём доспех, а ножны оттягивает старый надёжный меч. Вокруг всё зеленеет и цветёт.

В следующий миг Эрик уже обозревает пространство, сидя верхом на боевом коне; яркие попоны — наряд жеребца — скрывают защитную броню. Пейзаж неожиданно меняется. Теперь вокруг громоздятся горы, камень потрескался и зарос мхом, редкие тощие ели и запах серы окружают воина, чьими глазами видит мир Эрик. Впереди показался огромный зев пещеры, вход забросан костями вперемешку с обломками оружия. Рёбра сухо крошатся под копытами жеребца; изъеденные ржавчинной, ломаются мечи.

Чёрная дыра в толще скал приближается.

Долгий тёмный коридор, выгрызенный матерью природой в скале, закончился пещерой, потолок теряется во тьме. Источником света служит ручеёк лавы, текущий в отдалении, от него падают блики на гигантскую кучу драгоценностей в центре пещеры, и та переливается всеми цветами радуги. На драгоценностях раскинулась туша невиданного зверя. С каждым его неспешным выдохом, за время которого человек мог бы вздохнуть трижды, из ноздрей вырывается дым. Приоткрытый жёлтый глаз сфокусировался на непрошеном госте.

Следующее, что увидел Эрик — пламя, ослепительно белое, розовевшее лишь по краям. Прекрасное и смертельное.

Влага заливает глаза, пот перемешался с кровью из раны на голове, забрало осложняет обзор и шлем приходится сбросить. Изломанный страшными челюстями, в темноте хрипит конь. Его уже не спасти. Огромное, ящероподобное создание ревёт и изрыгает пламя толстой струёй так, что даже самый дальний угол пещеры не спасает от жара. Приходится крутиться волчком, тяжёлый доспех стесняет движения и неустанно давит на плечи. Когда сил почти не остаётся, в ход идёт последнее средство защиты — щит. Выкованный лучшими кузницами, он не выдерживает контакта с пламенем и сразу расплывается раскалёнными струями на каменный пол. Непередаваемая боль касается руки, покрывающая её броня, тает вслед за щитом, прихватывая с собой кожу и кости.

Потом меч яростно ударяет по драконьей чешуе. С тем же успехом можно бить в крепостную стену. Лишь сноровка и опыт не позволяют оружию покинуть ладонь от жёсткой отдачи. А дальше всё закружилось, клыки дракона пробивают доспех. Золото и каменья оказываются далеко внизу, и тут же тело сотрясает удар. Здоровая рука выпускает меч ещё в полёте и во время падения принимает на себя вес тела. Вторя хрусту ломаемых костей, под ладонью звенят монеты. Вокруг всё блестит и переливается. Происходящее вокруг становится безразличным. Холодные богатства вызывают рвотные позывы. Не каждый король мог себе позволить такую роскошь, какая выпала на долю простого рыцаря. Пусть и посмертно.

Последнее, что он увидел, как тяжёлая голова дракона опускалась к нему. Жёлтые глаза заполнила туманная вековая мудрость, но в них не нашлось места и капле жалости. В своём доме дракон защищался и имел право на любой суд.

Эрик очнулся. Темнота спала с глаз, вернув ночную кухню и сидящего напротив Мелитара. Запоздало, но всё же хитрое подсознание напомнило, что этот же доспех он видел сегодня днем, стоявшим у лестницы, ведущей на второй этаж. Очертания головы призрака достаточно прояснились, чтобы разглядеть лицо. Мужчина лет шестидесяти, коротко стриженый. Взгляд строгих и в то же время грустных глаз принадлежал настоящему воину.

— Тогда я так и не смог понять, как героям прошлого удавалось отрубать дракону голову в бою. Может, дело в оружии, может в драконах, а может быть, и не было таких героев. Даже став призраком я этого не узнал, все, кто мог бы совершить такое, давно переродились, — Мелитар упёрся железным кулаком в призрачный подбородок и задумчиво уставился в потолок.

Эрик постепенно возвращался к обычному мышлению, чёрные пятна перед глазами затухали.

— Но зачем вам понадобилось отправляться в пещеру к этому чудищу? Неужели деньги? Я бы не рискнул… Ни за что.

Призрак скривился.

— Значит, о тебе не сложат баллад. Как и обо мне в своё время…. Какие деньги, Эрик? Я был трижды чемпионом королевского турнира, за плечами осталась не одна битва. В деньгах я не нуждался и не стал бы рисковать ради них. Но отказать просьбе короля я не мог. Да и себя проверить был не прочь, раз уж подвернулась возможность. Если уж говорить о героизме, то в такие моменты чувствуешь его как никогда. Думал, что буду единственным со всего континента, получившим медаль убийцы драконов… — Мелитар потупил взгляд. — Радует одно. Погиб не побеждённым среди людей, действующим чемпионом. А вот жажда победить дракона не дала мне покинуть этот мир. Не знаю, сколько лет назад всё это произошло, но точно очень давно.

Эрик поразился до глубины души и увиденным, и услышанным. Вопрос сам собой всплыл в голове.

— Вы говорили, что Арон достал ваш доспех из пещеры дракона и восстановил. Значит он убил того дракона?

— Не думаю, он не столь глуп, чтобы ввязываться в битву с драконом. Они абсолютно не восприимчивы к магии. Когда Арон прибыл в пещеру, она была завалена, а внутри его встретили глушь и тьма.

Парня осенило.

— А сокровища, они были там?!

— Вроде да, — безразлично ответил призрак.

— Где же та пещера находится?

— Не скажу. Вот когда, пойму, что ты сможешь за себя постоять в походе к тем местам, тогда и узнаешь. Но могу обнадёжить: Арон, после ухода, пещеру вновь завалил, а внутри оставил кое — кого на стражу. Богатства‑то не малые. Так что давай, учись.

— Мне по душе такой стимул! Как говоришь тебя вызывать? — Эрик почувствовал небывалый прилив сил, даже забыл об уважительном обращении. На сокровища, томящиеся в пещере можно отстроить себе шикарный дом, купить доспех и боевого коня, и всю жизнь не думать о деньгах.

— Вот когда сам, без подсказок сможешь меня вызвать, тогда и поговорим, — призрак поднялся. — Что ж, скоро начнёт светать. Мне пора. Пошли, проводишь до лестницы, надо добро на место поставить, — Мелитар потер нагрудник. — Шлем прихвати, вернёшь на место, когда я уйду.

Они вышил в коридор, часы показывали без десяти три. Сквозь тяжёлые шторы проникал свет с ночного небосвода, но в гостиной всё равно селилась тьма. Мелитар занял место у перил. Эрик оценил взглядом другой доспех, стоявший с другой стороны лестницы.

— А этот чей?

Призрак бросил беглый взгляд на латы.

— Ни чей. Их никто никогда не одевал. Они так, для красоты. Хватит лишних слов, друг мой, иди, отдохни, а то когда "папочка" Арон приедет, будешь носом клевать. Насчёт сна не беспокойся, как ляжешь — сразу уснёшь.

— Арону говорить, что ты заходил? — Эрик крутил в руках шлем, разглядывая его со всех сторон, словно пытаясь увидеть в нём картины из прошлого.

— Не стоит. Он и так узнает. Но вину за испорченные продукты тебе придётся взять на себя. Ох, и развопиться же Ниггед.

— Это ещё почему? — возмутился Эрик. — Я здесь первый день, а уже должен показать себя невоспитанным поросёнком?

— У тебя нет выбора, парень. Ниггеду не объяснишь, что я заходил. Давай‑ка, одевай мне шлем и иди к себе.

— Что за подстава! — тяжёлый шлем уселся на доспех, но Эрик не торопился уходить.

— Советую поторопиться, а то серьёзной взбучки тебе не избежать, — назидательно заметил Мелитар из‑под забрала.

Но не успел Эрик в очередной раз возмутиться, как доспех с грохотом и лязгом обрушился на пол, будто был скреплён не надёжными клёпками и шнурами, а кляксой соплей.

"Беги!" — долетел до слуха далёкий шутливый возглас. В комнате прислуги скрипнула дверь, Ниггед среагировал мгновенно и уже спешил в гостиную. Стараясь создавать как можно меньше шума, Эрик побежал наверх. Старый призрак оказался ещё тем шутником. Из‑за таких шуток молодому человеку грозили ещё большие неприятности, нежели за испорченную краюху хлеба.

Влетев в комнату, парень сразу же нырнул под одеяло и притворился спящим. Спустя полминуты, дверь приоткрылась, Ниггед какое‑то время вглядывался в посапывающего юношу, пытаясь понять — блефует ли? Пришлось пойти на крайние меры: сделав заспанное лицо, Эрик приподняться на локте и спросил сонным голоском: "Ниггед, это ты? Что случилось?" Похоже, дворецкий повёлся на уловку и лишь недовольно буркнул: "Спи. Всё нормально". После чего дверь тихо закрылась.

Только когда опасность миновала, Эрик смог почувствовать всю теплоту и воздушность постели. Одеяло окутало тело нежным уютом. Лишь сейчас Эрик понял, как сильно замёрз, призрак излучал жуткий холод, остававшийся незамеченным под влиянием неожиданного знакомства. А теперь оледенелые конечности во всю заявляли о себе. Благо, не успел он об этом подумать, как сон накрыл разум мягкой ладонью.

Глава 7.Качества начинающего мага

Несмотря на то, что Ниггед разбудил Эрика в начале седьмого, парень прекрасно выспался. После того как дворецкий предупредил о возвращении Арона и о том, что маг уже ждёт гостя внизу, остатки сна покинули Эрика, сменившись праздничным возбуждением. Быстро приведя себя в порядок в уборной, он спустился в гостиную. Проходя мимо рыцарских лат, парень отметил, что доспех Мелитара аккуратно собран. Наверное, бедняга Ниггед долго возился, прежде чем привести все элементы брони в надлежащий вид.

Голос Арона Эрик услышал ещё на подступах к кухне — в память сразу же вклинился день их знакомства. Чувства, испытанные Эриком в то знаменательное утро, вновь прорвались к сердцу, по пути раскидав по спине горсти мурашек.

Когда Эрик вошёл, Арон радушно улыбнулся, указав на стул. Домашний атласный халат фиолетового цвета и огромные тапки, делали мага совсем не похожим на могучего властителя тонких слоёв, купец — не больше. Коротко стриженые волосы, в некоторых местах отливали сединой, придавая хозяину колорита.

— Рад видеть тебя в своём доме! — Маг явно прибывал в хорошем расположении духа. — Надеюсь, скоро ты тоже сможешь назвать его своим. Как добрался? Разбойников не встречал в пути?

На столе перед Эриком стоял салат из овощей, а на белом блюдце благоухал пьянящим ароматом кусок жареного быка, облитый острым соусом. В простонародье блюдо называлось "жареный вскуснях" и считалось исключительно праздничным. Эрик глубже вдохнул сладостный аромат.

— Я тоже рад встрече. Но к вам домой мне удалось добраться не без приключений. Парочка мошенников разыграли передо мной комедию, и всё ради того, чтобы обчистить до нитки. Уверен, добыче они не обрадовались. К тому же ещё бессовестно напоили меня, негодяи… Поэтому позавчера я спал на улице.

Арон с прищуром выслушал историю страдальца, потом встрепенулся.

— Ты кушай, кушай. Я вот проголодался как животное, — Арон приступил к трапезе. — Да уж, сударь, я был о вас лучшего мнения, — взглянул он на мальчика. — Не ожидал, что вы так опростоволоситесь. Приходя в фортовый город, советую забыть о доверчивости и внимательней отбирать знакомых. — Хоть замечание прозвучало как бы "в шутку", Эрика оно зацепило до глубины души. Маг тем временем посерьёзнел. — Зато мы, пока добирались от вас до Крестов, наткнулись на дорожных разбойников.

Это известие Эрика удивило, во всей округе о разбойничьих бандах не слыхивали уже лет десять.

— Вижу, по вашему лицу, что отбиться всё же удалось. Скрылись от них на лошадях? — Эрик сам не мог понять, почему задал столь глупый вопрос.

— Они скрылись пешком, — Арон из последних сил сдерживал смех, — но бежали как лошади! Десять здоровых страшных бородатых мужиков спасовали перед Ниггедом и Марком, как мальчишки. Весело было за этим наблюдать. Можешь себе представить бородатых мужей, скачущих через бурелом подобно мальчишкам!

Стоявший у двери Ниггед остался бесстрастен, Арон же довольно ухмылялся.

— Не встреть они нас, встретили бы тебя… Тогда мы уже могли бы и не увидеться, — маг ел быстро, но аккуратно, сначала прожёвывал, потом говорил. — Я рад, что всё хорошо закончилось. Хотя для каждого из нас дорога преподнесла свои сюрпризы. За это я её и люблю — не знаешь чего ожидать за поворотом, — Арон отхлебнул горячего чая. — Так, ладно, рассуждения рассуждениями, но пора и о главном. Предлагаю после завтрака перейти непосредственно к обсуждению твоего будущего. Как ты считаешь?

— Я не против. Зачем время терять, — Эрик, наконец, расправился с завтраком и повернулся к дворецкому. — Не пробовал ничего вкуснее.

— Это точно, — Арон тоже доел свою порцию завтрака. — Ты прав, Эрик, время бесценно. И чем быстрей человек это поймёт, тем большего сможет добиться. Ну что ж, раз нас больше ничего не сдерживает, пройдём в мою любимую комнату.

Любимой комнатой хозяина, конечно же, оказалась библиотека, там он сразу уселся в мягкое кресло и предложил Эрику сделать то же самое. Два раза предлагать не пришлось.

— Заглядывал сюда? — серьёзно спросил маг.

— Да, вчера. И даже взял почитать одну любопытную книжицу.

— И какую же? — поднял бровь Арон.

Эрик напряг извилины вспоминая название.

— "Воин — маг. Искусство боевых заклинаний", по — моему.

— "Воин — маг. Истинная сила и секреты атакующих заклинаний". Так она называется. Но тебе рановато ещё к этому переходить. Уверен, что ты не понял и предложения из неё.

— Я ещё совсем немного прочёл. По правде говоря, понял ещё меньше. Здесь у вас так много книг, большинство из них со странными названиями. Я просто выбрал самую привлекательную для себя. Всё дело в названии.

— Понимаю, друг мой, так что советую начать вот с этой, — Арон протянул руку и с полки в неё спорхнул толстенный фолиант. — "Исток магии" то, что надо для начинающего. На прочтение даю месяц. Лучше бы тебе успеть именно за этот срок, — маг улыбался, но голос звучал твёрдо. — Все незнакомые слова выписывай, а я буду объяснять. Перо, бумагу и чернила возьми у Ниггеда. Договорились? У нас мало времени на обучение азам, так что применим форсированную систему ознакомления.

Эрик кивнул, и толстая книга медленно переплыла по воздуху к нему. Арон не прикладывал никаких усилий, чтобы заставлять книгу летать и именно эта простота восхитила юношу.

— Наборы в магические ордена уже начались, но двери для поступивших откроют через две недели. — Арон решил больше не откладывать главное в долгий ящик, деловой тон возвратил Эрика с небес на землю. — Завтра я уезжаю в столицу по приказу короля, поэтому должен пристроить тебя на подходящий факультет до отъезда. Сегодня мы навестим с тобой одно местечко, в которое, как мне кажется, у тебя есть не плохой шанс поступить. Не волнуйся, от тебя потребуется только присутствие, никакие навыки не нужны.

Но Эрик уже волновался, потому что не ожидал, что подобные ответственные мероприятия начнутся так скоро, в глубине души он надеялся побездельничать и красиво пожить в богатом доме ещё хотя бы недельку, а тут…

— Это радует, — тяжело вздохнул Эрик. — Если бы пришлось ещё что‑нибудь делать, то никуда бы меня не взяли. Что насчёт жилья? Здесь или там, в месте обучения?

— Во всех орденах распорядок различается, но когда у тебя будут свободные дни, этот дом всегда к твоим услугам. Когда придёшь, дверь сама тебя впустит. Советую не затягивать с чтением "Истоков" ибо, чем раньше ты ознакомишься с основными принципами магии, тем проще тебе будет обучаться. Ты сам задумывался, на какой факультет хотел бы поступить?

— Н — нет, — парень поскрёб затылок, — а какие бывают?

— Их множество. Ну что ж, раз ты сам не знаешь ничего об этом вопросе, то будем полагаться на намётанный глаз приёмного совета. — Арон поднялся с кресла, возвестив тем самым, окончание разговора. — Сегодня после обеда мы заедем в башню к декану Мозерусу и побеседуем о твоём зачислении на какой‑нибудь из факультетов ордена Мысли и слова. Если возникнут какие‑то вопросы, то я буду у себя в кабинете, можешь входить без стука. Кстати, у Ниггеда для тебя припасён сюрприз, сходи к нему.

Маг развернулся и словно поплыл по полу. Торчащие из‑под халата ноги в домашних тапках, не касаясь поверхности паркета, висели в воздухе. Эрик застыл с раскрытым ртом. Отличный способ мотивировать ученика на занятия, даже сам Эрик разгадал уловку. И он чётко решил, что как только выяснит, что приберёг для него дворецкий, сразу же сядет за чтение новой книги.

Ниггед вынес из комнаты свёрток ткани. Отодвинув край, Эрик обнаружил внутри свою сумку, внушительная толщина, вселяла надежду на то, что все украденные вещи внутри.

— Откуда она у тебя? — юноша точно помнил, что даже не рассказывал дворецкому об инциденте в таверне.

— Всё это великолепие я обнаружил сегодня утром у двери, когда выходил встречать господина Арона. Увидев эти вещи, он сразу сказал, что они принадлежат нашему гостю и попросил, чтобы я отдал их тебе. Отдаю.

Вернувшись в спальню, Эрик принялся разбирать суму. К великому облегчению все вещи находились на месте, даже кошель с деньгами. Денег оказалось ровно столько, сколько их было после уплаты проходной пошлины. Подобной радости Эрику не доводилось переживать уже давно, так что теперь он мог бы обойти с Ароном хоть все магические башни в городе. Зато подобная щедрость со стороны мошенников вызвала множество вопросов. Возможно, эти хитрецы с незаурядными актёрскими и магическими талантами просто испугались, что узнай об этом происшествии Арон, то быстро накроет их лавочку медным тазом. Ведь Эрик рассказывал Карлосу про мага. Братья — акробатья протрезвели, одумались и поспешили исправиться. Или может быть кто‑то помог вещам покинуть лапы проходимцев, к примеру, ведьмак Шэри. Ему ведь не понравилось, что Карлос и Орн знают о его ремесле. Шэри выследил юных проходимцев — при них оказались вещи Эрика — и решил их вернуть по доброте душевной. Последний вариант выглядел более привлекательным, потому что это значило бы, что у Эрика в городе появился полезный знакомый, а если ещё вспомнить, как мило они с эльфом беседовали по пути к дому мага, то возможно в будущем, даже и друг. Жаль только в конце пути пришлось обойтись с ним грубовато, но, по — видимому, Шэри не в обиде.

Остановившись на самой удобной для себя мысли, Эрик решил ознакомиться с новой книгой. Странно, но подобного влечения к магии он не испытывал ещё не разу в жизни. Это и пугало, и вдохновляло одновременно. Начав читать вступление, он поймал себя на мысли, что изложение доступное, куда проще, чем тексты о боевых магах. Кто знает, может за то непродолжительное время, что он читал ту книгу, навык чтения улучшился или просто "Истоки магии" рассчитаны на таких как он. А может, имело место и то и другое, но так или иначе, Эрику нравился такой прогресс.

Незнакомые слова начали попадаться сразу же, а когда их набралось с десяток, Эрик вспомнил про чернила с пером. Пришлось идти к Ниггеду за всеми необходимыми принадлежностями. Как и советовал Арон, незнакомые слова выписывались на листок, дабы впоследствии раскрыть свой тайный смысл. Словно прилежный ученик, Эрик аккуратно выводил буквы гусиным пером, размышляя о том, что могло бы значить каждое из них. Только сейчас он оценил заботу родителей, заставлявших его ходить домой к деду Бору, где вместе с другими ребятами он подолгу разучивали буквы объединенного языка, а потом писали их: сначала по отдельности, потом складывал в слова и целые предложения. Как же это было скучно, но зато теперь, удалось не ударить в грязь лицом перед Ароном, тем более списывать оказалось на куда проще, чем писать под диктовку.

К моменту, когда на листке выстроились в строки не менее тридцати слов, в комнату заглянул дворецкий и пригласил на кухню отобедать. Хозяин дома уже ждал внизу. Поправив измявшуюся одежду, Эрик спустился вниз. За ужином маг был серьёзен и не многословен. Он пообещал объяснить значения нескольких терминов вечером в библиотеке. Напомнил Арон и о том, что сразу после трапезы они вдвоём отправятся к декану Мазерусу, чем вновь разволновал юношу. Так же маг сказал, что сегодня Эрика ждёт ещё одно знакомство. То будет человек, способный заменить новоявленному ученику наставника, пока сам маг не закончит с поручением короля. Никаких дисциплин он преподавать не будет, но Эрик сможет обратиться к нему с любым вопросом касаемо магии. Как только Арон уедет, учитель прибудет в дом и останется до тех пор, пока это будет необходимо, так что: "Советую наладить дружескую связь сразу, иначе потом это может стать невозможным", — сказал Арон, заканчивая обед.

Из дома они вышли через парадную дверь. За воротами ожидал чёрный экипаж, запряжённый двумя, настолько же чёрными лошадьми. Эрик никогда не ездил в карете и потому на пару мгновений замер в нерешительности у двери, пока интеллигентный толчок сзади не заставил его поторопиться. Арон сел напротив.

Обшитая изнутри чёрными тканями и занавешенная такими же шторами, карета напоминала скорбящую о погибшем муже вдову. Эрик решил не выдавать волнения и постарался расслабиться. Бог с ней, с каретой, к этому трауру можно привыкнуть, а переживать по учёбе тоже не стоит, ведь Арон сказал, что в башне не придётся ничего делать: какая‑то там комиссия сама всё выяснит.

Ехать в экипаже оказалось значительно удобней чем в телеге; не смотря на то, что колёса жёстко ударялись о мостовую, мягкие сидения гасили любые подскоки. Комфорт и мистическое окружение, создаваемое чёрной тканью, наводили на мысли о вечном: о жизни, о любви, о смерти. Траурные нотки, накатившие на Эрика в первый момент, рассеялись, сменившись спокойствием, осознанием своей ничтожности в этом огромном мире, и даже сам мир превратился в крупинку по сравнению с тем, что его окружает. "А что может окружать мир?", — задумался юноша над неожиданной мыслью. Напротив сидел человек, способный многое об этом рассказать.

— Арон, скажите, есть ли что‑нибудь за краем света? Если таковой существует, — после некоторого раздумья добавил Эрик. — Я кое‑что слышал на эту тему, но как‑то не задумывался. В деревне говорили, что небо — это врата в другие миры.

Вопрос Арона не удивил, лицо мага осталось бесстрастным.

— Кажется, книга натолкнула тебя на правильные мысли, — улыбнулся он. — А с чего ты взял, что наш мир это не всё, из того, что существует вообще? Почему ты думаешь, что наш мир, что‑то должно окружать? Может быть, существует только наш, как ты выразился, мир и больше ничего нет. Может быть, небо это всего лишь купол, по которому перекатываются солнце и луна. Как ты сам думаешь?

"Похоже, что с вопросом надо было погодить, сначала не мешало обдумать самому, а уж потом спрашивать", — пронёсся вывод в голове Эрика.

— Говорят же, что боги живут на небе, — начал развивать мысль парень, — значит, там есть продолжение того, что видим мы перед собой, там тоже есть земли или что‑то вреде этого. К тому же, я вычитал из "Истока магии", что призванные духи проходят к нам через какие‑то незримые врата и что души умерших покидают наш мир подобным образом. Это натолкнуло меня на мысль, что за стенами нашего мира есть какое‑то пространство…

— Вижу, тебе не хватает правильных, с магической точки зрения, обозначений, — маг закинул ногу на ногу, — но это не страшно, ты быстро их усвоишь. Хорошо, что у тебя возникают вопросы, значит, ты мыслишь, когда узнаешь новоё. Если касаться конкретно духов, то про ворота написано, конечно, правильно, но это определение для дилетантов, для простого народа. На самом деле понятие о воротах подразумевает не какой‑то вход, сотканный из облаков или вылитый из святой стали, а место в пространстве, через него дух может пройти в наш мир. Во время ритуала призыва духа, маг, искусственным путём, разрезает ткани реальности и призывает оттуда, из‑за грани, интересующий экземпляр. Конечно же, потом этот проход необходимо запереть, чтобы к нам не попала какая‑нибудь гадость. Души умерших — совершенно другой разговор, как только ты доберёшься до описания их природы в книге, мы об этом поговорим. — Арон замолчал и задумчиво уставился в окно, потом неожиданно причмокнул и вновь воззрился на Эрика. — Задумываются на предложенную тобой тему лишь те немногие, которым довелось изучать искусство магии. Узнавая всё больше об окружающих нас мирах, маг учится черпать из них силу и знания, коими никогда не смогут овладеть даже величайшие из царей. Чтобы помочь тебе понять, что такое внешние миры, дам прочесть занимательный труд одного учёного чародея, он посвятил изучению этой темы всю жизнь. Но для начала нужно подучиться. Сейчас ты находишься в самом начале долгого пути осознания, я бы даже сказал, что ты только нашёл этот путь, но сам факт того, что ты его нашёл, ставит тебя выше многих.

— То есть вы хотите сказать, что наш мир окружён миром духов, и маги черпают силу из него?

— Совсем нет. Мир духов это скорее далёкое от нас место, чем окружение мира, хотя определение "место" слишком не точное. Он, так же как и наш мир, находится среди некоей материи, называемой среди магов — Хаосом. Тебе знакомо это понятие?

— Я знаю, что дикие племена орков поклоняются богам Хаоса и что эти боги живут за гранью миров, там, где нет света и тепла, там, где не правит не один закон и где есть все законы, — Эрик сам удивился, что с такой чёткостью вспомнил слова деда Бора. — Получается, что нас со всех сторон окружает Хаос? Но как это удалось узнать? Кто‑то дошёл до края земли и заглянул за него?

Арон внимательно рассматривал собеседника. Ответил не сразу.

— Мне приятно видеть, что я не ошибся в тебе. Ты хорошо выстраиваешь свои мысли в слова, к тому же кое‑что уже знаешь. То определение Хаоса, что ты дал, вполне подходит для начального этапа обучения, но тебе необходимо понять его. Однажды, когда ты будешь достаточно подготовлен, я покажу тебе Хаос. Действительно, человек никогда не видел того, что происходит за гранью мира, и более того, он никогда не видел даже самой грани, но она есть, и узрить её возможно. В своих медитациях я не раз отправлялся к месту, где кончается эта земля. Хочешь, я расскажу тебе, как выглядит край света?

Эрик с трудом двинул онемевшим кадыком.

— Эээ… Ну, конечно да!

Арон посмотрел в глаза парня, а когда начал говорить, казалось, что вместе со словами в голову попадают образы — размытые, но и этого хватало, чтобы заставить дыхание замедлится, а лоб покрыться испариной.

"Наши материки омывают океаны, великие и бескрайние. На севере они холодные, а на юге теплые". — Эрик будто бы наблюдал за отвесной стеной из замёрзшей воды — ледниками в северных морях; за густыми джунглями, не менее далёкого юга, раскинувшимися вдоль песочного побережья. Раньше он не видел даже картин этих земель. — "Ветра — вот настоящие хозяева океана. Не рыбы, не сирены и не наги, но ветра по — настоящему властвуют на необозримых водных просторах. Ближе к материкам ветра слабые и безобидные, хотя любой морской волк мог бы назвать их смертельно опасными. Но чем дальше от земли, тем больше простора становиться у ветра и тем разрушительней его сила. Там, на далёкие лиги от самого последнего островка, бушуют нескончаемые шторма небывалой силы. Там не счесть молний, а гром там настолько силён, что способен рокотом крошить в пыль камни. Волны, словно горные вершины, а вода холодна, и черна как смоль. Глубины там такие, что никогда смертному не достать до дна. Говорят, что на дне океанов кроется вход в нижние миры. Но вход тот стерегут, живущие на дне, морские народы и свирепые донные монстры. Нет им числа, и если бы хотели они, то без труда заполонили бы всю сушу. Они неусыпно оберегают свои территории, и горе короблю, забредшему в те дали, ибо если не шторм, то подводные жители потопят его, и утащат на дно всю команду". — Бескрайняя грозовая даль, бушующая перед Эриком, испещрена росчерками молний, в серых водах кишат, сражаясь между собой, наги и серены; поодаль одинокий корабль медленно идёт на дно под натиском гигантского спрута. Холодные капли падают на кожу, заставляют вздрагивать. В грохоте волн тонут крики людей. — "Казалось бы, никто не решиться заплыть в такую даль, чтобы найти свою погибель в холодной воде. Но находились смельчаки, уходившие от спасительной суши на такие расстояния. Кто по случайности, а кто намеренно. Многие тонули в шторме или в бою с порождениями пучин. Но были и те, кто преодолевал всё, оставляя позади владения жителей океана и смертельные волны. За всю историю таких было не много, — в сравнении с погибшими — но достаточно, чтобы понять, насколько безмерно сильно смертные стремятся к тайне края земли.

Когда за спиной остаются сотни лиг, когда непрекращающийся шторм закалил сердце, но ослабил тело, когда вода обжигает холодом, тогда тех, кто выжил, ждёт обманчивое вознаграждение: вера в то, что они зреют край земной. Небо рассеивает тучи. Чёрным полотном предстаёт оно, сплошь усеянное звёздами. Огромное множество, ни на секунду не замирающих, огоньков, сталкивающихся меж собой. Некоторые из них падают и теряются за горизонтом. Десятки сверженных со своих путей звёзд приковывают к себе внимание моряков, а затихающий ветер заставляет забыть об осторожности. Впереди — чернеющая пустота, воды как смоль, и моряки понимают, что назад возвращаться нет смысла. Надежда на то, что впереди есть хоть что‑нибудь, завладевает их сердцами.

Звёздная феерия ведёт их всё дальше и дальше, пока горизонте не появляется земля. Ветер вновь усиливается, изрыгая снопы молний, небосвод заволакивают тучи. Злой океан сам несёт корабль к заветной суше. Грозя расколоть судно, с новой силой грохочут и бьются о борт волны. Океан гудит, всей своей мощью предвещая нечто страшное.

Долгожданная земля оказывается нагромождением острых рифов, торчащих клыками из морской пучины и вздымающихся до небес. От края до края тянется роковая стена, и нет возможности её обойти, как и повернуть назад. Словно игрушку, волны всё ближе швыряют корабль навстречу судьбе. В последние мгновения своих жизней люди на палубе с замиранием сердец видят кладбище Отчаянных". — Глазами одного из моряков Эрик видит приближающиеся скалы на фоне рваных сверкающих туч. Под самыми облаками и до поверхности бушующей воды бесчисленной армией вьются крылатые существа, а средь скал, из пучины, рыбьими скелетами торчат остовы разбитых кораблей; драные паруса и флаги рвёт беспощадный ветер. И вот очередная волна подбрасывает корабль высоко в воздух. Все, кто не успел за что‑нибудь схватиться или плохо держался, ссыпаются в море, остальные же следуют за ними после сокрушительного удара. В щепки разбитый корабль разлетается в стороны, а людей погребают волны, скрывавшие дно, усеянное скелетами погибших моряков.

И даже если после этого оставались на плаву выжившие, то хищные птицы быстро рвали их на части, а потом дрались между собой за каждый кусок свежей плоти. — "Но как же были далеки эти несчастные от края мира. Ещё множество лиг непроходимых рифов и скал ждали бы их. А дальше, когда величественные Храмы ветров, выстроенные на вершинах скал, остались бы позади…"

Маг затих, переводя дыхание.

— Это самое "дальше" я хочу, чтобы ты увидел своими глазами, — Арон откинулся на сиденье, довольно взирая на приходящего в себя паренька. Произведённый эффект мага вполне устраивал, — Так что развивайся, и скоро там побываешь, ведь став магом перестаёшь быть нормальным человеком в привычном понимании, и тогда открываются небывалые возможности.

Эрик в очередной раз окинул взглядом убранство кареты. В темноте тканей он разглядел бескрайний ледяной Хаос, потом взгляд пал на ухмыляющегося мага, и всё стало на свои места.

— Подобное путешествие мне уже доводилось переживать, когда сегодня ночью я встретился с Мелитаром.

— Ах, вот как! — приободрился маг. — Значит, вы уже знакомы. Это хорошо. Уверен, что он рассказал тебе историю своей смерти, это излюбленное занятие духов, не обретших покоя. Я рад, что он вернулся. Наверняка припас множество свежих историй из разных стран.

Последних слов Арона Эрик не слышал, все его мысли по — прежнему витали где‑то у края земли. Оторвав взгляд от окна, парень обратился к магу за разъяснениями.

— Скажите, а те храмы на скалах, которые находятся у края мира, нельзя ли на них взглянуть?

— Тебе достаточно пищи для размышлений на сегодня, к тому же будет полезно, если ты сам найдёшь их в своих медитациях. Со временем ты сможешь мгновенно перемещаться между храмами, не преодолевая всего пути. Хоть это и на много быстрее, чем на корабле, но всё равно слишком долго, для коротких медитаций, поэтому сначала придётся попотеть.

— Но кто же мог их там построить? — не унимался Эрик.

— О, если бы я это знал, то не сидел бы здесь с тобой, а давно нашёл бы способ физически попасть в одно из этих мест. Но, увы, эти знания скрыты даже от древних духов, — поправив воротник плаща, Арон выглянул в окошко. — Мы почти приехали. Готов лицезреть башню ордена Мысли и слова?

Сделав умное лицо, Эрик сел ровно.

— Ещё как.

Выходя из кареты, замечтавшийся юноша ударился лбом об косяк и чуть не рухнул на мощеный камень, но, выходивший вторым, попутчик, придержал парня под локоть и вознаградил строгим взглядом за невнимательность.

Башня ордена Мысли и слова — самая крупная из всех построенных в Новых Ветрах. Её высота и обхват поражали разум неподготовленного наблюдателя. Эрик усилием воли заставил себя удержать челюсть; в голове не укладывалось, как кто‑то сумел создать такую громадину.

Карета остановилась во внутреннем дворе ордена, по размерам больше напоминавшем поле, нежели участок земли, прилегающий к постройке, да к тому же расположенной в черте горда. Огораживающий территорию забор, терялся в дали. Но "поле" — не совсем верный термин — за землёй ухаживали: следили за высотой травы, улочки из низеньких кустиков, вырисовывали целые лабиринты; в отдалении виднелся фонтан. Словно грибы в лесу, то тут, то там ожидали учеников изящные беседки, редкие деревца, в часы отдыха, пользовались не меньшей популярностью, принимая под кронами целые компании. От главных ворот к башне вела длинная, выложенная белым камнем дорога. Венец башни — прозрачный купол — походил на огромный мыльный пузырь, и там, за прозрачным стеклом двигались еле различимые фигурки.

Хотя обучение в любом из орденов велось круглогодично, не подразумевая длительного отдыха — сегодня внутренний двор пустовал, и всё вокруг казалось вымершим. Арон, будто уловивший мысли попутчика, произнес:

— Сегодня не учебный день. Перед выпуском таких дней становится всё больше, но стоит отгреметь последним фанфарам, а достойнейшим — получить грамоты, как здесь вновь закипит ученическая жизнь. Для обучения магическому ремеслу нет места лучше. Оно находится под покровительством короля. Маги, вышедшие из ордена Мысли и слова, ценятся на вес золота.

— Вы тоже здесь учились?

— Я — нет. Но временный наставник, с которым я тебя сегодня познакомлю, проходит здесь обучение на данный момент, — Арон шёл не спеша, водя взглядом по окрестностям. — Сейчас мы направляемся к декану Мазерусу, он решит твою судьбу. Декан, человек старый, со своими принципами. Если будет грубоват — не обижайся, у него такая манера общения. И помалкивай, пока тебя не спросят. Так, вижу, нас уже ждут.

У ворот в башню, больше напоминавших воротины крепостной стены, стоял старик в белой мантии до земли и высоком белом колпаке, он помахал рукой гостям, после чего медленной старческой походкой скрылся в темноте прохода.

Поднявшись по широким порожкам, гости проследовали вслед за стариком. Прохлада внутри башни мягко коснулась щёк. От обилия окон разных размеров и форм огромный холл всегда хорошо освещался. Лестницы, ведущие на верхние ярусы, плотно прижимались к башенной стене и скрывались под потолком. Стены во многих местах разрисованы картинами магической истории: вон там, у входа в коридор, изображены маги в тёмно — синих мантиях, увлечённые таинственной волшбой, чуть дальше, те же маги призывают мифических существ.

Внутреннее убранство первого этажа баши — лавочки, столики, двери в многочисленные аудитории — лишены излишеств, но выполнены так, что сразу понятно — здесь всё серьёзно.

В центре залы, гостей ждал тот самый старичок в белом, взгляд выцветших глаз направлен куда‑то в пол.

Арон поздоровался первым.

— Доброго дня вам! — поклонился маг. — Надеюсь, мы не заставили долго ждать?

— Надейтесь. — Недовольно отозвался Мазерус. — Пришлось закрыть на сегодня башню для поступающих, лишь бы принять тебя и твоего… — декан бросил косой взгляд на Эрика, — … мальчика.

Все трое направились к одной из лестниц. На узких порожках, волей — неволей, юноше пришлось пристроиться позади старших и молча ожидать своей участи.

— Уверен, что этот шаг лишь обострит ажиотаж вокруг ордена, — Арон, шёл ближе к стене, заложив руки за спину.

— Ну, конечно же! — Мазерус придерживался за перила и двигался слегка сгорбившись. — Иначе я бы встретился с вами вне стен башни. Мне ещё не хватало слухов, что декан главного ордена королевства разбрасывается блатом для всяких там знакомых.

— Вы ничего не делаете просто так, — шутливо заметил Арон. — В долгу не останусь.

Старик в упор посмотрел на мага.

— Обладающий разумом не может делать пустых вещей, а вы, молодой человек могли бы и поучиться у меня и не болтать попусту.

— Вы правы, господин Мозерус. — Лицо Арона посерьёзнело. — Скажите, много ли толковых выпускников в этом году? Может быть, кого‑то порекомендуете?

— Наконец‑то ты по существу, — приободрился старик. — Хороших ребят в достатке, хоть любого бери, смотря какие цели будешь ставить. Здесь надо конкретней к вопросу подходить, — лестница всё продолжала подниматься, и уже потолок стал полом. Второй этаж архитекторы решили скрыть от глаз посторонних — лестница вышла прямо к закрытой двери и вновь устремилась ввысь. Медленная речь декана как нельзя кстати, соответствовала неспешному подъёму. — Тебе специалист какой направленности на этот раз нужен?

Арон думал не долго.

— Нужен сильный спиритист. И даже двое. Желательно одного пола. И боевик. Этого можно хотя бы средней руки, но если есть отличник, то я бы взял его.

— Отличника нет. — После некоторого раздумья ответил Мазерус. — Среднего найду. А спириты не проблема. Если хочешь, то адреса могу дать прямо сейчас.

— Буду признателен.

Поднявшись до ближайшего окна, Эрик не упустил возможности взглянуть наружу. По ту сторону башни раскинулся кипящий, городской жизнью, муравейник. Суетящиеся жители с высоты выглядели маленьким муравьишками. Эрику захотелось очутиться средь них и тоже побежать по делам, разглядывать по пути разношёрстых прохожих… Удаляющиеся голоса магов заставили юношу оторваться от окна.

Когда перед Эриком предстал третий этаж башни, Мазерус сошёл с лестницы, взгляд его упал на "мальчика".

— Нам сюда. Прошу в кабинет.

Помимо кабинета Мазеруса, на небольшом пятачке у лестницы находилась и ещё одна дверь, больше похожая на ворота в миниатюре и скорее всего, вела она в основное помещение третьего этажа. Мазерус открыл кабинет, жестом предлагая гостям войти первыми.

Обширная комната, заставленная по стенам книжными шкафами, а также вместившая в себя огромный стол и ещё более впечатляющее окно, занавешенное синими шторами до пола, вот что представлял собой кабинет декана. Так же, дороговизну помещения подчёркивал пол с изображением розы ветров, не раз принимавшей на себе провинившихся учеников.

Мазерус сел в кресло за столом, Арон и Эрик присели напротив, удовлетворившись мягкими стульями.

— Слушаю вас, господа, — по — деловому начал старик. — На какой факультет хотели бы опробоваться.

Арон, закинул ногу на ногу.

— Хотелось бы проверить паренька на пригодность к святому слову и демонологии. А так же, просто ради интереса, на боевой факультет.

На Эрика лёг придирчивый старческий взгляд, проникающий сквозь череп и улавливающий, по неосторожности громко, произнесённые мысли. Эрик опустил глаза, вроде как разглядывая узор на полу.

— Сразу говорю, что на боевика он не тянет, в детстве над ним не работали, теперь не нагнать. Так что проверять нет смысла. Сейчас посмотрим на остальное. Молодой человек, будьте добры, встаньте со стула и повернитесь ко мне лицом.

Не много волнуясь, но мало что понимая, Эрик сделал, как просят.

Мазерус достал из ящика миниатюрное подобие лупы и прислонил к глазу. Пристально разглядывая возможного ученика, декан сосредоточился и посерьёзнел. В течение двух — трёх минут в кабинете царила полная тишина. Потом, не отрывая лупы от глаза, Мазерус заговорил.

— Что я могу сказать. К святому слову можно было бы конечно привлечь паренька, но уж больно в нём красного много…. Зелёного почти нет… Очень горяч, мало думает. На погашение эмоций понадобиться несколько лет, но и на пользу ему это не пойдёт. Легче другое направление избрать под такой склад. Так, насчёт демонологии. Фиолетового достаточно для начала, но снова примеси красного. Он не внимателен, это будет тяжело для него. Аура слабая, импульсивная… Не думаю, что найду ему место. Зелёного почти нет. Фиолетовый с примесью. Да и с красным перебор. Ему бы в стихию, либо к кровяным нашим кудесникам. Сами решайте. Взять могу, но он будет не твоего уровня, только время зря потратим.

Арон, перевёл взгляд с пола на Эрика.

— Я догадывался, но хотелось быть уверенным. Всё‑таки для меня это самый предпочтительный орден.

Мазерус одарил Арона недовольным взглядом, мол, знал, что ничего не получиться, мог бы и от дел не отвлекать.

— Так, ладно, попробуем остальные направления. — Арон выглядел слегка расстроенным. — А что там с адресами? Ребята мне скоро понадобятся.

— Да, конечно, — предчувствуя скорое прощание с гостями, декан деятельно взялся за перо. — А вы, молодой человек, садитесь, я закончил.

Из башни выходили молча. Мазерус остался в кабинете и даже не удосужился проводить посетителей, чем очень обрадовал Эрика. Ворчливый старик ему сразу не понравился, а после процесса проверки на пригодность захотелось выйти, хлопнув дверью. Под пристальным взглядом декана ордена Мысли и слова юноша чувствовал себя предметом для покупки.

Арон увлечённо читал, исписанный чернилами, листок бумаги. Эрик решил оставить расспросы до кареты. Усевшись на место, Арон сам начал разговор.

— И так, юноша, слушаю вас? Уверен, вам многое было не понятно и потому — спрашивайте. Будем расширять ваш кругозор.

Ожидавший этого момента парень, даже растерялся от подобного напора. Роившиеся в голове мысли сразу разлеталась в неизвестных направлениях. Пришлось поднапрячься, чтобы восстановить хотя бы их часть. Целую минуту Арон разглядывал хмурившего брови попутчика пока тот, наконец, не соизволил начать.

— Так… ээ… По порядку не получиться. Начну с того, что первым пришёл на ум. Почему меня не взяли ни на один из факультетов? Что за "красный" внутри меня мешает учиться именно здесь? Да и вообще, хотелось бы узнать побольше об этой процедуре отбора.

Когда Эрик закончил, Арон позволил себе скромную улыбку.

— Для начала запомни очень важную вещь. Маг всегда и при любых обстоятельствах должен оставаться невозмутим и сосредоточен. Отвлечение на что‑то побочное во время, скажем, ритуала может привести к весьма плачевным результатам. Заставляй себя сосредотачиваться на всём, что ты делаешь. Не теряй нити разговора в беседе. Даже если ты не успел что‑то сказать, и собеседник сменил несколько тем, ты всегда должен помнить, о том, что было не высказано. Пусть даже это сущая мелочь. А теперь, к твоему вопросу, — улыбка сошла с губ Арона. Тем временем карета тронулась с места. — Сначала о цветах, упомянутых господином Мазерусом. Используемый им прибор — круглое стёклышко — называется гиптоскопом. С его помощью можно безошибочно определить характер и склад ума того, на кого смотришь. Для этого нужно лишь сосредоточиться на объекте, подставив прибор к глазу. Переполняющие наш разум, чувства и мысли отражаются и на ауре. Через гиптоскоп их можно рассмотреть в виде различных цветов, каждая черта характера имеет определённый цвет. К примеру, чтобы пройти на какой‑нибудь факультет в ордене Мысли и слова необходимо иметь на своей ауре достаточное количество зелёного цвета. Зелёный обозначает спокойствие, рассудительность. Это очень важно в работе с лечащими заклинаниями или гипнозом, там, где от тебя зависит жизнь человека. Мазерус, так же упоминал о фиолетовом. Этот цвет показывает степень твоей сосредоточенности на конкретных вещах и мире в целом. То есть, это цвет внимательности. Он особенно необходим при работе с существами других астральных планов, когда приходится следить за каждой мелочью в общении с духом. Некоторые особо хитрые сущности могут использовать самое незначительное упущение заклинателя, и использовать это против него же.

У тебя фиолетового мало, а тому, что есть, мешает красный. Цвет агрессии и внутренней силы, в которой, при правильном обращении, можно буквально купаться. Но высокий уровень агрессии мешает внимательности и спокойствию, поэтому тем, у кого в ауре преобладает красный цвет, заказана дорога в ордена, где учат больше полагаться на бурлящие чувства, а не на холодный разум. Конечно, нужно понимать, что в одном направлении магического искусства важен один набор качеств, а в другом — другой, а так же, что есть качества необходимые везде, но в разных количествах. Цветов в ауре намешивается множество, но ты заметил, что господин декан говорил лишь о трёх. Они и являются самыми основными. Да, конечно для мага важны и синий цвет — отрешённость, помогающая медитациям, и коричневый — способность обучению, и жёлтый, отражающий широту и гибкость мысли. И всё же эти качества второстепенны. С зелёным и фиолетовым всё обстоит иначе. Для их развития требуется много времени, даже если аура не изобилует красным. Но у тебя… Ты и сам теперь знаешь, злодейчик мой, — маг вопрошающе посмотрел на юношу. — Дальше. Следующий вопрос.

Обмозговав полученную информацию, Эрик продолжил.

— А кто такие боевики, о которых вы с господином деканом говорили, и в которые меня не взяли? — в голосе Эрика чувствовалось недовольство от того, что для чего‑то он оказался не годным.

— Боевые маги. Дальше.

— В чём их предназначение?

— В войне. Это элементарно. Спрашивай о том, чего не знаешь.

— Почему меня‑то не взяли боевым магом? Из всего прочего я бы предпочёл именно это обучение.

— К боевым магам, при отборе, применяют очень жёсткие требования. Многие знания и навыки должны закладываться с детства, но подобное осуществимо только в богатых семьях или в ситуациях, когда боевой маг берёт ученика. Между тобой и другими зачисленными была бы огромная разница в развитии, и она увеличивалась бы год от года. Ещё вопросы.

— Хорошо, — Эрик до конца не знал, стоит ли об этом спрашивать, но других вопросов в голове пока не созрело, а маг явно ждал продолжения. — Почему ради нашего визита, господин декан отменил приём поступающих? Вы родственники?

— Ну, уж нет! — красуясь ровными зубами, засмеялся Арон. — У нас с ним есть некие обязательства друг перед другом. Не больше. Остальное тебе пока знать не надо.

— Вы интересовались у господина декана магами — выпускниками, зачем они вам?

— Вопрос не по делу, но отвечу, так и быть. Достойные выпускники через меня находят себе не пыльную работу, помогают мне в королевских делах и обеспечивают своё будущее, это ждёт и тебя. Что‑нибудь ещё?

Эрик ненадолго задумался.

— Пока всё.

— Жаль. — Только и сказал Арон, перед тем как замолчать. Лишь потом Эрик понял, что маг давал ему возможность вспомнить что‑то ещё и расспросить об этом.

Пытаясь вспомнить что‑нибудь дельное, юноша отодвинул штору и взглянул в окно.

Прилепленные друг к другу домишки и домищи проплывали мимо кареты. В одних читался утончённый эльфийский стиль, главным атрибутом его, служили изящно изогнутые крыши и большие окна; постройки гномов отличались грубой мощью каменных стен, окна размером больше напоминали бойницы; то тут, то там мелькали гоблинские домики, неопрятные и хлипкие; основной же массив составляли обыкновенные каменные дома с деревянными крышами — идеальный городской вариант жилья.

День выдался пасмурным, хотя облака иногда рассеивались, даря миру короткие мгновения тепла. В эти моменты лица угрюмых прохожих преображались, словно светлели, а на некоторых даже проступали улыбки, но стоило вновь тучам заволочь небо, как тень мрачности накрывала город.

Наблюдая за всем этим, Эрик невольно переместился в воспоминаниях в родную деревню, сравнивая спокойствие её улочек с запруженными дорогами Новых Ветров. Про себя он отметил, что с удовольствием посидел бы с друзьями на лавочке, щёлкая семечки и рассуждая о недостатках и достоинствах местных девах. Спокойный ветер создавал бы завихрения в худом ботинке, обдувал запылившиеся ноги. Приветливая тень дерева радушно приютила бы в своих границах, а где‑то рядом кудахтали бы куры и громко судачили обо всём бабульки, пристроившиеся на завалинке через два дома.

Ностальгические чувства прервали интересные события, развернувшиеся за окошком кареты. Сначала внимание Эрика привлёк женский плач. Быстро выглянув наружу он увидел сидящую на тротуаре орочиху в длинной юбке, она рыдавшую во весь голос. Вокруг зеленокожей барышни крутилась ещё одна орочиха, безуспешно пыталась успокоить подругу. Мерно катящаяся карета переместилась к следующей сцене спектакля: два, могучего вида орка, что есть сил метелили друг друга огромными кулачищами, при этом изрыгая из недр пастей брань на странном, рычаще — булькающем языке. В том, что это именно брань, не могло быть сомнений. В финальной картине всего действия, уличный патруль из четырёх стражей порядка направлялся неспешным бегом в сторону дерущихся.

Эрик спокойно откинулся на сиденье, подобных сцен он наблюдал во множестве в Серых Лугах. Взгляд парня лёг на сидящего напротив Арона. Подперев подбородок рукой, маг лукаво улыбался. Его тёмная мантия сливалась с тканью кареты и при недостаточном освещении, могло показаться, что руки и лицо вырастают прямо из стенки.

— Захотелось поучаствовать? — поинтересовался маг, так похожий на злобного гоблина.

— Вовсе нет. — Безразлично пожал плечами Эрик.

— Ну, уж мне‑то можешь не врать. Колебания твоей ауры могли бы карету разломать, будь ты сильным магом.

Скрыть разволновавшееся естество под маской спокойствия не получилось. Пришлось признаться, но Эрик сразу придумал оправдание.

— Но ведь это нормально. Любой здоровый мужчина испытал бы подобное на моём месте.

— Я тебя не упрекаю. Нет. Ты всего лишь деревенский парень, испытывающий трепет к раздольной драке, — продолжая ехидничать, говорил Арон. Но выражение его лица быстро сменилось, он больше не улыбался. — Успокойся. Судьбы малознакомых существ, не должны вызывать в тебе ровным счётом никаких эмоций. Я помогу тебе осознать полезность этого. В ближайшее время.

Повозка остановилась.

— Мы на месте. Выходим. Орден стихий ждёт, — на этот раз Арон вышел первым.

Вылезая из кареты, Эрик, как истинный маг, сконцентрировал внимание на косяке, что помогло с лёгкостью избежать очередного столкновения.

Карета замерла прямо у каменного забора высотой в добрых два человеческих роста, да и массивность камня могла бы внушить уважение даже старому придирчивому гному — бригадиру.

— Они там военные учения, что ль проводят? — усмехнулся Эрик, оценивая длину постройки, скрывавшейся в глубине улицы по обеим сторонам. Стоя прямо под таким забором, невозможно разглядеть даже шпиля башни, находящейся на территории ордена.

Над входными, тяжёлыми воротами, красовался герб: пышное дерево в идеальной сфере. Связи со стихиями Эрик в этом не усмотрел.

У ворот толпилось много посетителей. В основном люди среднего возраста, среди них хватало и эльфов, и гномов, затесался даже интеллигентного вида орк в очках и дорогом одеянии.

— Это родители поступающих в орден новичков, — пояснил Арон, — сегодня ещё не так много как обычно в дни набора. Им запрещён вход в башню, поэтому они собираются у ворот и ждут, когда выйдут их чада с отчётом о результатах. Поступят далеко не все.

Ворота сами приоткрылись перед Ароном, впуская мага с учеником на территорию ордена. Родители, попытавшиеся рассмотреть хоть что‑нибудь через образовавшуюся щель, остались позади. Стоило Эрику переступить порог, как ворота так же медленно закрылись. "Как знал", — только и мелькнуло в голове парня.

Территория ордена отличалась от ожиданий Эрика. В отличие от ухоженного и обширного участка ордена Мысли и слова, здешнее место представляло собой уютный деревенский уголок. По левую руку раскинулся вспаханный кусок земли размером с нескромный огород; по правую — водоём с каменным мостиком, выходящим прямо на центр водной глади. Повсюду росли самые обычные деревья, между ними вились мощёные тропинки, ведущие к башням, коих находилось здесь целых пять. Все они значительно уступали в размерах белой башне ордена Мысли и слова.

У одной из башен — центральной, самой крупной — толпился народ. Туда направился Арон. Хаотичное собрание гудящей молодёжи он преодолел, не обратив ни на кого внимания. Эрик же, державшийся позади мага, с удовольствием ловил на себе взгляды богатеньких детишек города, он ведь теперь, если задуматься, один из них.

Внутри башни, посетителей собралось не меньше чем снаружи, однако здесь будущие маги вели себя значительно тише. Заняв все подходящие для сидения места и сбившись кучками, они тихо переговаривались между собой. Наверняка, многие из них до этой встречи уже были знакомы. Встречались и одиночки, не нашедшие компании по себе, молча стоявшие у стен и по углам. И те и другие нарядно одеты, со вкусом, но без лишнего шика. В этой толпе Эрик выглядел простовато, что заставляло его чувствовать себя белой вороной.

У одной из дверей собралась очередь, те, кому предстояло раньше остальных узнать свою судьбу. Никого из них не задев, Арон открыл дверь и зашёл внутрь, предварительно оглянувшись на Эрика, чтобы тот не зевал. Конечно же, никто из стоявших в очереди не возражал, но возмущение пробежало по рядам недовольных глаз.

Кабинет за дверью походил на тот, что Эрику уже довелось сегодня посетить. Хоромы местного декана выглядели чуть скромней, вся мебель в тёмных тонах, всё строго и ничего лишнего.

У одной из стен, по стойке смирно, замерла девушка невысокого роста, судя по округлому стану и грубоватому лицу, Эрик предположил, что она — гнома. В трёх шагах напротив неё, слегка склонившись, стоял мужчина в длинной серебристой мантии. Его тёмно — русые волосы свисали до пояса.

— Вы свободны, — спустя минуту выпрямился мужчина. Всё это время Арон терпеливо молчал, — попросите следующего подождать, — обратился он к выходящей за дверь гноме.

— Эрихто, дружище, — Арон улыбался до ушей, — как же я рад тебя видеть!

— Ты почему так долго не заходил? — Эрихто выглядел значительно моложе Арона. Искренняя улыбка сияла радушием и душевным теплом. Маги обнялись. — Я уже начал за тебя волноваться, не случилось ли что.

— Да вот, пришлось по поручению короля отлучиться. Только кто ж знал, что поездка на четыре года растянется. Вернулся пару дней назад.

— О, ты должен обязательно мне рассказать о своих путешествиях! Вы присаживайтесь, не стойте. — Эрихто задержал взгляд на Эрике, и парень никак не мог понять, толи это от недостатка света, то ли просто показалось, но бездонно чёрные глаза декана не имели бельм.

— Непременно, друг, — Арон сел сбоку стола, жестом подзывая Эрика сесть рядом. — Но сейчас у меня нет времени, завтра мне надо будет уехать ненадолго, но обещаю, по возвращению я тебя навещу.

— Договорились, только не забудь. — Эрихто сел за стол, повернувшись всем телом к гостям. — Значит, сегодня ты зашёл не просто так, раз времени пока нет. Чем же обязан визиту. И может быть уже, наконец, познакомишь меня со своим юным спутником.

Арон положил руку на плечо юноши.

— Это мой ученик Эрик. О нём я с тобой и хотел поговорить.

— Добрый день, Эрик, — Эрихто слегка поклонился. Теперь Эрик точно видел черноту его глаз. От этого взгляда становилось не по себе. — Моё имя ты уже знаешь. Я декан ордена Древа Мира. Рад нашему знакомству.

— Взаимно, господин Эрихто, — поклонился в ответ Эрик.

— Хотелось бы пристроить молодого человека к тебе. У него подходящие показатели для стихий. Мы были сегодня у Мазеруса, так он из‑за красного вообще отказался его брать, — от руки Арона шло обжигающее тепло, в тактичной попытке избавиться от её гнёта, Эрик повёл плечом. Дважды намекать не пришлось.

— Этот старый пердун ещё не развалился на куски? — открыто рассмеялся декан.

— Куда там. Жив — живёхонек. У него даже кабинет на третьем этаже, а не на первом. Ну, так что проверишь парня?

Эрихто поднялся с кресла и вышел из‑за стола.

— Ну‑ка, давайте посмотрим, — висевший на шее декана гиптоскоп, перекочевал в руку. Эрик, было, собрался подняться для удобства наблюдения, но декан остановил. — Нет — нет, сидите. Всё и так хорошо видно.

Затем Эрихто некоторое время разглядывал испытуемого и ухмылялся. Когда же закончил, то вернулся в кресло и, скрестив пальцы, произнёс:

— Действительно, красного чуть больше чем обычно. Но это не помеха, мы его быстренько разбавим. Так что могу записать паренька прямо сейчас.

— Замечательно, я знал, что на тебя можно положиться, — Арон поднялся, чтобы пожать руку Эрихто, — за мной должок.

— Это точно, дружище, — по — доброму усмехнулся декан. — Если это всё, то вы не против будете, если я продолжу проверку поступающих? Я сегодня один, без комиссии, и провожусь, скорее всего, до вечера. Можем попутно беседовать, работа нам не помешает.

Садиться Арон не торопился. Его рука незаметно для декана подцепила Эрика под руку, принуждая встать.

— Отвлекать мы тебя больше не будем. Пойдём. Зайду теперь через неделю, так что жди.

— Обязательно зайди, мне многое тебе надо рассказать. Счастливо! — Декан кивнул напоследок, потом крикнул в приоткрывшуюся дверь. — Следующий, будьте добры!

Арон и Эрик проследовали мимо угрюмых лиц — ждущих своей очереди юношей и девушек. Толпившиеся за воротами родители, провожали заискивающими взглядами обоих счастливцев до тех пор, пока за ними не закрылась дверь экипажа. Не успел Эрик занять место, как карета тронулась с места.

— Вот так работает Эрихто, быстро и вежливо, — Арон выглядел довольным как никогда. — Это тебе не с Мазерусом любезничать.

— Что у него с глазами? — пришло время развеять полог таинственности, нависший над здешним деканом, что Эрик и сделал.

Арон сложил руки на груди.

— Это странное явление. Непознанное. Магия оставляет отпечаток на любом сильном маге. На каждом свой, но так или иначе связанный с видом магии, практикуемой чародеем. У Эрихто магия оставила след на глазах, они чёрные как сырая земля, с которой он долгие годы работал при прокладке нового русла для Искры. У меня… изменения другого характера. Но тебе об этом думать рано, тем более что эти изменения никак не влияют на жизнь. Лучше сосредоточься на предстоящем обучении. Ты не можешь меня подвести.

— Хорошо. Когда же будут по факультетам распределять? Хотелось бы скорее узнать, куда я попаду, — в данный момент этот вопрос мучил Эрика больше всего.

— Через год. Ты сам выберешь, что тебе ближе. Всё зависит от того — продержишься ли ты этот год.

— И чем же я буду заниматься там целый год? — определённость с орденом мало — помалу прогоняла волнение, Эрик расслабился, почувствовал себя свободней. Вот теперь можно задуматься и над будущим.

— Ты будешь учиться. Что, не ожидал? Представь себе, — саркастично ухмыльнулся Арон. — Вас разделят на две — три группы — всегда бывает по — разному — и будут преподавать сначала основы магии как таковой, а за тем основы стихийной магии. В конце года будет проверка, все, кто её пройдут, будут обучаться дальше, остальные же пусть думают как жить в не магии… Вот и всё, дружок.

— Понятно. Но меня ещё вот что интересует: неужели во всех орденах вот так просто отбирают будущих магов, всего лишь посмотрев через стёклышко? А что если я, к примеру, читать и писать не умею, а меня взяли, но ведь маг должен быть грамотным.

— Понимаешь, в чём дело, ни в одном ордене до сих пор нет учебников на объединённом наречии. Так же как и на других общеизвестных языках. Магия живёт на совершенно другом языке, которому в ордене будут учить с первого года. И так везде. Потом пойдут учебники и магические труды на этом языке. К этому моменту ты будешь владеть им свободно, и выполнять собственные работы, делать доклады и всё в этом роде. Так что уровень грамотности не имеет особого значения. Зато важен уровень обучаемости, и его можно определить как раз с помощью гиптоскопа. К тому же, если ты не знаешь элементарных вещей, то это только твоя проблема, значит, вылетишь после первого экзамена, выбросив кучу денег на ветер. Так что Эрик, будь готов через пару недель приступить к занятиям. Это будет интересно. А ещё тебе сегодня предстоит очень важное дело, и я хочу, чтобы ты правильно на него настроился.

— Временный наставник, да? — тяжело вздохнул Эрик.

— Именно. Человек не простой, так что не дерзи и будь вежлив, но не переходи на лесть.

— Льстить я не умею, — насупился Эрик, задетый тем, что Его и лесть могут сочетать в одном предложении. — Как его хоть зовут?

— Я познакомлю вас вечером.

Как же Эрику не нравилась эта загадочная улыбка мага.

Когда экипаж подъехал к дому, на улице смеркалось. Да ещё тучи — предвестники ливня — заволокли небеса непроницаемым полотном. С минуты на минуту начнётся дождь, он сгонит под крыши кабаков загулявшихся прохожих и бывалых кутил. Там зажгутся факелы, наполнятся кружки и потекут от стола к столу житейские истории, городские легенды, слухи…

Двери дома радостно распахнулись перед вернувшимися хозяевами.

— Можешь отдохнуть и подготовиться к приходу наставника, мы ждём его через час. Тебя позовут. И не ударь в грязь лицом, а то потом нелегко будет, — великодушный Арон сбросил плащ в руки подоспевшего Ниггеда и скрылся за таинственной дверью, ведущей в оружейную.

Больше не ощущая на себе давящего внимания мага, Эрик вздохнул свободно. Стремительно поднявшись по лестнице, он побрёл к себе в комнату.

Взявшись, было за книгу, юноша понял, что не настроен сейчас читать, в голову лезли мысли о том привередливом умнике, должном скоро явиться на ужин и, впоследствии, замещать Арона. Оказывается, с ним ещё и общий язык настроить не просто.

Казалось бы, что здесь такого? Но Эрик волновался даже сильнее, чем перед аудиенцией к Мазерусу. А всему виной этот Арон! Навёл мрачности, и доволен. Фразочки, типа: "Ты не можешь меня подвести" или "Не ударь в грязь лицом, а то потом трудно будет…", были произнесены не просто так. Будто Эрику предстоит не встреча с преподавателем, а война. Представив себе злобно скалящегося мага, сидящего сгорбившись в кабинете и потирающего ладошки от удовольствия, Эрик невольно улыбнулся. Стало легче. Арон говорил, что надо учиться справляться с эмоциями, не подсказав как именно это делать. Значит, способы придётся искать самому. Не беда, один уже нашёлся, и имя ему — смех. Эрик вновь взялся за книгу, но прочитав несколько строк, поймал себя на мысли, что смысла прочитанного не уловил — буквы влетали в голову бессвязной вереницей и пропадали, так и не собравшись в нужном порядке. Книга полетела на пол. Без всякой магии, одной лишь силой руки.

Мысли, раз за разом возвращались к Арону и его таинственному протеже. Кто же это мог быть? В прочем, какая разница. Да, сейчас придётся блеснуть деревенской невежественностью и получить за это пренебрежительный взгляд. Но от этого не уйти, так стоит ли волноваться о том, что произойдет, как бы ты не старался это предотвратить? Хотя почему же, выход есть. Одеться и уйти. Домой. Глупо конечно, зато без унижений. Тогда зачем было ввязываться в эту затею с поступлением в орден? Не оттого ли, что хотелось тот дом покинуть?

Вовсе нет, дело не в доме. Дело в стремлении. Деревня не давала возможности обрести значимость в той степени, в которой хотелось. Вот и всё. Пройти путь, не преодолев ни одной преграды, в этом ли удовольствие от достижения цели? Это равносильно драке взрослого мужика с мальчишкой. И совсем другое дело справиться с соперником, превосходящим тебя во всём, вот где удовлетворённость победой! Так что же, трудности, что уже успели выпасть на долю, за время пребывания в городе, настолько сильны, что способны заставить отступить? Ведь если задуматься, то их толком и не было ещё. Так в чём проблема? Что этот Арон сказал такого, что заставляет думать только об одном?

Не найдя причины смятению, Эрик покинул спальню, в надежде найти себе какое‑нибудь занятие. Ноги сами понесли к кухне, откуда вкусно пахло, и где, несомненно, должен находиться дворецкий.

Ожидания оправдались — Ниггед крутился у кухонного стола, вовсю готовясь к ужину. Нож в руке вояки, и повара по совместительству, мелькал так, что стоило большого труда различить отдельные движения лезвия. Виртуозно нарезав овощей, он развернулся к печи. Там шкварчало и булькало. Пара манипуляций с блюдом и дворецкий перемещается к окну. Одним движением достаёт из шкафчика на стене четыре тарелки, словно веер, зажимая их между пальцами. Установив посуду стопкой на столе, он поднял взгляд на вошедшего парня.

— Как съездили? Арон мне ещё ничего не рассказывал.

Эрик, заворожённый мастерством дворецкого, сел за стол. Потолочный светильник освещал кухню ярче, чем это делало солнце в погожий день. Волны дурманящего мясного запаха вырывались из печи, медленно заползали в нос. От дурманящего аромата слюна во рту скапливалась быстрее, чем обычно.

— Теперь можешь считать меня учеником ордена стихий. Сам декан Эрихто дал добро и пообещал внести в списки поступивших.

— Не слышу радости в голосе, — Ниггед шутливо нахмурил бровь, — ты что, не счастлив быть одни из избранных, кому повезло пробиться через те стены?

— Ладно, если бы пробиться, а то ведь просто пришёл и ушёл. А кто‑то в очереди простоял весь день, не зная, получится или нет. Как‑то всё очень легко и стремительно.

— Это плохо? — Ниггед, теперь уже не глядя на собеседника, продолжал поварское дело. Пришло время нарезанным овощам превратиться в салат.

— Не знаю… Это не похоже на то, что я представлял. Арон всё сделал за меня.

— Зря ты забиваешь голову. Прими случившееся как данность. Тебе тоже хотелось бы стоять в очереди среди тех богатеньких выскочек? Они вознаграждены уже хотя бы тем, что у них есть всё, о чём ты и мечтать не можешь. Должно же и тебе в чём‑то везти, правда?

— Звучит разумно, — хоть слова Ниггеда звучали убедительно, унять смятение они не смогли, и Эрик решил больше не затягивать и спросить о том, что ему не давало покоя. — Ниггед, а ты не в курсе, что за наставник такой должен сегодня придти на ужин? Арон так много о нём говорил, но ничего внятного.

Дворецкий отставил в сторону готовый салат и снова полез в печь.

— Арон сказал мне так: " Приготовь к ужину что‑нибудь такое, чем можно заставить проглотить язык, но не много и без пафоса". О том, кто это будет, ни словом не обмолвился. Так что я, так же как и ты — гадаю. Этот наставник, он ведь здесь жить будет до возвращения хозяина, и было бы неплохо узнать о нём хоть что‑нибудь: что любит поесть, как одевается — мне же этим заниматься. Так что если в процессе общения с ним, что‑то выяснишь — расскажи мне, ладно?

Весть о том, что ближайшую неделю придётся сожительствовать с мало знакомым магом, ещё и весьма привередливым, заставила Эрика помрачнеть ещё больше. Он‑то надеялся всё это время практиковаться с Ниггедом в фехтовании, а теперь на горизонте возникла зубрёжка треклятых Истоков магии или как их там.

— Да что с тобой? — Ниггед оставил в индейке, вогнанный по рукоять, нож и присел рядом с Эриком. — Ты чернее тучи.

— Я не знаю. Честно. Мне кажется, что я ни туда попал. Здесь все всё умеют, а я… В общем, наверное, я просто боюсь будущего. Выходит, путь избрал меня, а не я его. Вроде бы всё хорошо и даже книгу начал читать. Да что там, она мне даже понравилась, но… Не знаю.

— Это скоро пройдёт. Не переживай, а особенно не показывай это Арону, — Ниггед участливо обнял парня за плечи и слегка потормошил. — Ты раньше ни разу не покидал дома, да?

— Вроде как да. Разве что по соседним деревням лазил.

— Я тоже испытывал что‑то подобное, когда сопливым юнцом поступил в Королевскую академию: тоска по дому, сомнения в правильности пути и прочие неудобства. Но это прошло, стоило мне вжиться в коллектив, привыкнуть к тому, что должен жить по уставу и посещать занятия. Как только первый рубеж был взят: учиться стало интересно, и в городе почувствовал себя как дома. Ты ещё успеешь оценить все преимущества этого места, да так, что домой не захочешь возвращаться.

Мы вот с друзьями, в годы учёбы, бывало, завалимся гурьбой в гномий трактир, и давай задирать бородачей. А они, сидят все такие уверенные, невозмутимые. Знают, что их больше и что каждый друг за друга горой, да и вообще, что с гномом человеку или эльфу в силушке не ровняться. Тогда мы начинаем переходить на личности, оскорблять, пивом плескаться. Знаю, это глупо, но тогда мы так не думали. Ну, естественно гномы яреют, бросаются в драку, позабыв обо всём на свете. А что в итоге? Мы, с гордо поднятыми головами, покидаем разгромленное заведение, и оставляем позади кучу побитых гномов. После чего по городу в течение месяца ходят слухи о том, как шайка не оперившихся мальчишек из военной академии разнесла в пух и прах гномий трактир. Нам, конечно же, взбучку, но дело мы сделали — проверили в деле свои умения и навыки. Так что потом нас некоторые учителя за инициативность ставили в пример. Но подобные шалости сходили с рук только лучшим, тем, кто потом действительно сможет пустить полученный опыт на благо королевства, остальных же дебоширов гнали взашей, чтоб не наводили анархию на улицах.

Ниггед замолчал. А Эрик постепенно оценивал открывающиеся перед ним перспективы. Может действительно не стоило так углубляться в упадочные мысли. Ведь впереди пирушки с новыми знакомыми и, может быть, друзьями, а ещё драки и занятия с Ниггедом. Ну а на магию время найдётся. Так что всё не так плохо! А если этот новый наставник вздумает показывать магическое превосходство, то хороший пинок под зад сможет его остудить. Да и вообще, он что‑то задерживается, поскорей бы увидеться!

— Другое дело, — внимательно следивший за физиономией Эрика Ниггед ещё раз встряхнул парня и отправился завершать готовку ужина. Только сейчас Эрик смог оценить насколько вкусно пахло печёным мясом. — Так что теперь давай, помоги мне накрыть стол, раз я смог поднять тебе настроение. Скатерть вон, на стуле в углу. Накроешь в библиотеке и придёшь за тарелками.

— А чего в библиотеке‑то? Здесь вчетвером, не поместимся что ли?

— Так Арон сказал. За дело, юный маг.

К шести часам стол полностью приготовили к приходу гостя. Эрик слонялся по библиотеке, не особо целеустремлённо разыскивая книги с картинками. Блуждающий взгляд то и дело падал на свою тарелку. Хоть она пока и пустовала, но голодные мысли ярко рисовали картины того, как белоснежный фарфор наполняется салатом и принимает на себя увесистый кусок индейки, такой сочной и горячей…

В библиотеку заглянул Ниггеда. Странная улыбка, мелькнувшая на его лице, заставила Эрика насторожиться.

— Пойдём встречать.

Эрик с трудом сглотнул.

— Мне обязательно идти? Я мог бы и здесь подождать… Я и сам‑то вроде гость.

— Не стоит заставлять Арона ждать. Так что лучше тебе спустится и сделать это как можно быстрей.

Весь не долгий путь до гостиной Эрик невидящим взором упирался в спину дворецкого, безуспешно гадая, кто его ждёт внизу. Выйдя к лестнице, Эрик поднял глаза, смело взглянув в лицо опасности.

— Это шутка что ли? — наклонившись к уху дворецкого, поинтересовался Эрик, глядя на того, с кем у двери разговаривал Арон.

Глава 8.Библиотека — комната для решения задач, место для создания проблем

Продолжая уверенным и ровным шагом спускаться вниз, Ниггед сделал вид, что не заметил вопроса, а Эрик просто шёл позади, не в силах оторвать взгляда от гостя и наставника.

Рядом с высоким, облачённым в домашнюю мантию Ароном, стояла миниатюрная девушка в чёрном костюме, в плаще и сапожках до колен. Эрик внимательно всмотрелся в девичье лицо, отмечая про себя, что барышня могла бы сойти за эльфийку благодаря большим глазам и тонкому носику, если бы не торчащие из‑под распущенных чёрных волос, самые обыкновенные, человеческие уши.

Завидев приближающегося Эрика и Ниггеда, она не изменилась в лице, лишь быстро стрельнув глазками, сохранила приветливую улыбку. Зато Арон, заметивший замешательство парня, довольно прищурил глазки.

Доведя юношу до цели, Ниггед отступил в сторону, ожидая, когда хозяин поведёт всех в библиотеку.

— А вот и наш Эрик, — Арон по — отечески положил руку на плечо девушки, перевёл взгляд на парня. — Это Кайла, она будет помогать тебе следующую неделю с освоением базовых понятий магии.

Девушка позволила себе приветливую улыбку в сторону Эрика, а тот в свою очередь ограничился сдержанным поклоном.

Поняв, что молодёжь ещё не настроена на беседу, Арон дал знак Ниггеду, и тот скорым шагом отправился на второй этаж.

— Что ж, давайте пройдём за стол. Познакомимся получше и поговорим о том, что нам предстоит сделать. Прошу.

Эрик ощущал острую благодарность Арону за то, что весь путь от гостиной до библиотеки он самостоятельно развлекал гостью беседой. Приятный голос Кайлы как нельзя лучше вписывался в её внешность. Говорила она грамотно и даже красиво, что заставляло Эрика смущаться при одной мысли о том, что ему тоже придётся сегодня говорить. Неказисто и коротко. В общем, так, как он умеет лучше всего.

В библиотеке девушка вела себя, как дома — прошла к столу, даже не окинув взглядом ряды книг в книжных шкафах — сразу стало понятно, что здесь она уже бывала.

Ниггед со знанием дела разложил салат по тарелкам и принялся разделывать мясо, орудуя ножом как заправский шеф — повар.

Когда же все расселись, Арон незамедлительно принялся за салат, с аппетитом хрустел кусочками перца, поочередно поглядывая, то на Эрика, то на Кайлу. Когда девушка заговорила, Эрик даже не сразу понял, что она обращается к нему, а когда понял, то по причине, ему не известной, засмущался как робкий мальчик, впервые увидевший представительницу женского пола.

— Скажи, в какой орден тебя приняли? Арон поведал мне, что сегодня вы пробовали пробиться в белую башню, но старик Мазерус оказался строг и нашёл причины для отказа. Однако удача улыбнулась вам в следующей попытке. Вот об этом я ещё не успела узнать, — Кайла смотрела только на Эрика.

Эрик собрался с мыслями, что под выжидательным взором девушки потребовало немало затрат внутренних сил. Сконцентрировавшись на достойном звучании голоса, Эрик ответил:

— Это стихийный факуль… орден. Стихийный орден или как там… Ну вроде так… — голос не подвёл, зато речь… Со злости парень резко закинул в рот кусочек помидора.

— Почти. Древо Мира — орден стихийной магии. Престижное местечко. Поздравляю, — Кайла тоже принялась за салат.

Вперив взгляд в тарелку, Эрик, молча, кивнул, мол, поздравления приняты, но можно было обойтись и без них.

В разговор влез Арон.

— Кайла сейчас проходит обучение в ордене Мысли и слова и уже перешла от свободных слушателей в полноправные ученики, сдав первый серьёзный экзамен на отлично. Так что я уверен, она сможет тебе помочь, не смотря на разные ордена и системы обучения. Азы‑то везде одинаковые.

— Надеюсь на это, — чёртов салат заканчивался, а на что ещё можно отвлечься, Эрик пока не сообразил. Пришлось поднять взгляд, где его тут же встретила приветливая улыбка Кайлы. Эрик улыбнулся как смог. Что‑то неуловимое отталкивало в этой девушке. Вроде бы красивая, хоть и щуплая, умная, но вблизи неё витало какое‑то напряжение, назойливо мешавшее быть раскованным.

— Да, я знаю несколько человек из других орденов, прошедших первое испытание. Они рассказывали о своих вводных лекциях — всё тоже самое, что и у нас, только акценты на разное расставлены, — Кайла медленно подъедала салат, но даже не притрагивалась к мясу, — так что я справлюсь Арон. Эрик, скажи, ты читал какие‑нибудь магические труды?

Эрик попытался вспомнить название книге о боевых магах. Не получилось.

— Нет. Но сейчас я читаю "Истоки магии". Затягивает.

— И на каком месте ты остановился?

— Ну, вообще‑то я только начал, но вопросов уже много.

— К примеру, какие?

"Вот стерва! Что ж ты пристала‑то!", — Эрик покраснел и готовился провалиться сквозь землю. Из тех слов, что он выписал раннее, не помнил ни одного. Примеров вопросов в голове крутилось не больше.

И снова вмешался Арон, давая ученику собраться с мыслями.

— Эрик составил список слов, значения которых тебе предстоит ему объяснить, некоторые может быть даже на деле. Практика тебе не помешает.

— Согласна. Когда сама занимаешься обучением кого‑то, то лучше усваиваешь материал. Я так понимаю, парень начинает работу с нуля? Ну что ж, мне тоже будет полезным кое‑что вспомнить.

Эрик сжал кулаки.

Стоявший в тени Ниггед, заметил, что тарелки опустели, и поинтересовался, не подложить ли ещё. Согласился только Арон. Кайла попросила что‑нибудь, чтобы промочить горло. На вопрос дворецкого: "Чай или какао?" она коротко ответила: "Вино".

— Значит, моей задачей будет объяснять Эрику значения неизвестных ему слов? — обратилась Кайла к Арону, когда дворецкий поставил перед ней фужер с заранее заготовленным вином.

— Всё так. Но оставляю тебе свободу выбора как это делать. Если к моему приезду я пойму, что Эрик усвоил необходимый материал, то тебя будет ждать достойное вознаграждение и благодарственное письмо Мазерусу. Так что Эрик, слушайся Кайлу, с завтрашнего дня она — твой наставник.

Арон находил всё новые и новые темы для продления ужина. То интересовался успехами Кайлы, то рассказывал о поездке за море, а она всё говорила и говорила, всегда находя, что ответить и что рассказать. В разговоре девушка употребляла множество слов, никогда не используемых Эриком в собственной речи, что заставляло его чувствовать себя невежественным дикарём. Всё, что он мог — на какие‑то вопросы отвечать коротко и односложно.

Время тянулось для парня как кисель. За окном уже сгустилась тьма, просочилась через окно и заполнила библиотеку. Арон резюмировал, что надо бы зажечь свет. Но так как люстры в библиотеке не имелось, как не имелось даже простого светильника, маг скромно блеснул мастерством. Над каждым из пальцев выставленной вперёд руки, скрутились, буквально из ничего, яркие, переливающиеся оттенками белого, шарики, каждый размером с кулачок новорождённого малыша. Они беззвучно искрились и вращались. Затем маг встряхнул рукой, и шарики, сорвавшись с пальцев, закружились над головами собравшихся. Но спустя мгновение они замедлились, и их танец продолжился в неспешной манере. По комнате заскользили блики, переползая со стен на пол, с пола перебираясь на шкафы, где мягкой рябью крались по книжным коркам, и уже оттуда стремились к потолку. Те, что понахальней взбирались на сидевших за столом людей, перепрыгивали с одного на другого, лишь после этого, устремляясь к тёмным уголкам комнаты.

Кайла не отставала, попыталась доказать, что не зря просиживает время в стенах Белой Башни. Выставив перед собой руку с оттопыренным указательным пальцем, она что‑то быстро зашептала. Из маленькой искры, возникшей над пальцем, начал скручиваться шарик, получился он меньше и мутней, чем создания Арона, но девушка сияла от удовольствия, как новогодняя гирлянда. Творение Кайлы поднялось вверх, зависло над столом и никуда не торопилось лететь. Шарик мерцал, то и дело норовя потухнуть.

— Пока так. — Прокомментировала Кайла, переводя взгляд с шарика на Арона и Эрика.

— Это хороший прогресс, когда мы виделись с тобой прошлый раз, ты не смогла его поднять. Да и зажгла с третьей попытки. Тренируйся больше, — маг внимательней посмотрел на тусклый шарик Кайлы и тот, засветившись ярче, медленно поплыл к собратьям.

— Какой в них смысл? — подал голос Эрик.

— Это искусственный висп — разновидность элементалей света, — блеснула знаниями Кайла. — С помощью минимальных затрат маны и концентрации внимания, он способен освещать дорогу в темноте. Так же, по желанию мага, виспа можно сделать видимым только для хозяина или для определенного круга людей. Естественно, пространство, которое он освещает, будет видимо только для этого круга. Если же поднатореть в вызове виспов, то этому созданию можно придать дополнительные свойства. К примеру, когда в поле зрения попадает враг, хозяин может отдать приказ об атаке и при столкновении с целью висп сможет поубавить у неё маны. Можно так же повредить тело врага, или разрушить доспех и оружие. Разнообразие выбора ограничивается лишь воображением мага, его потребностями и силой. В вкратце, всё.

— Ты хорошо усваиваешь лекции. В этом твоё преимущество перед другими. Способность сосредотачиваться позволит тебе быть лучшей в связке. — Арон обратился к Эрику с пояснением нового для юноши понятия. — В связки, членов группы определяют с момента, когда они становятся учениками ордена. Чем лучше показатели связки, тем больше у неё привилегий перед членами других связок. В самом начале серьёзного обучения в связки входят четыре — пять учеников. Связки соревнуются между собой в успеваемости. К моменту, когда ученик перерастает в адепта ордена, то есть младшего посвящённого в таинства, в связке обычно остаётся от трёх до двух членов. Конечно же, успех связки не влияет на успеваемость каждого отдельного ученика. Ко времени, когда адепт проходит половину своего обучения в этом звании, связки расформировывают, и дальше каждый идёт своей дорогой. Некоторые отсеиваются и пробуются вступить в орден на следующий год, сам представляешь, сколько времени и денег теряет такой неудачник. Остальные же добираются до самой вершины, которую орден способен дать поступившему — они получают звание мага ордена и грамоту — без неё на службу не возьмут. Я считаю, что наличие такого образовательного элемента как связки, ставит выпускников ордена Мысли и слова на уровень выше, перед магами других орденов.

— Получается, что в ордене Древа Мира связок не будет? — наконец‑то Эрику удалось зацепиться хоть за какую‑то тему.

— Нет. Тебя там будет ждать непрекращающаяся практика управления эмоциями и силами природы, — в мерцании огоньков Арон выглядел таинственным мудрецом. — Между прочим, элементалисты сильны как раз в группах, но система, подготавливающая к работе в групповых ритуалах, применяется в ордене Древа Мира к концу обучения, когда маг почти сформировался и способен неплохо работать в одиночку.

Кайла резонно дополнила:

— К тому же обучение работе с элементами значительно отличается от работы со светом и духовными силами. Поэтому методики преподавания в корне разные, хотя лекции для начинающих, которые, кстати, самые дорогие во всём обучении, есть во всяком ордене. У нас в городе, по крайней мере.

"Зубрилка", — подумал Эрик.

— Ты права, Кайла, — добавил Арон, — это делается для того, чтобы отсеять случайных личностей и сохранить тех, кто действительно может добиться успеха. Согласитесь, жаль было бы покидать орден, если выложил за курс вводных лекций приличную сумму золота.

В коридоре послышались шаги, они затихли прямо у библиотеки. Казалось, кто‑то решил неумело подслушать вечернюю беседу. Арон и Кайла дружно взглянули в сторону входа. Неожиданно Кайла встала из‑за стола. Следом за ней, соблюдая приличия, поднялся Арон. Юная чародейка пожелала всем спокойной ночи и покинула комнату. Арон проводил её доброжелательным взглядом и вернулся за стол.

— У Кайлы строгий распорядок, она всегда ложится спать в десять вечера, поэтому я попросил Марка заглянуть в это время, если мы разговоримся и забудемся.

— И где же Марк? — удивился Эрик, ведь никто сюда не заходил.

Хитрая улыбка блеснула на лице мага.

— Дома.

— Что‑то я его сегодня весь день не видел.

— Эрик, за сегодняшний день ты заметил что‑нибудь необычное в своём самочувствии? — резко сменил тему разговора маг.

Эрик принялся вспоминать, когда и что у него могло болеть или когда за день он чувствовал себя не лучшим образом. Не получилось. Даже если что‑то и побаливало, то не значительно.

— Не припомню. А что?

— Ты не заметил за собой сегодня некоторой рассеянности?

— Да… пожалуй. Особенно в карете было очень трудно сосредоточиться на ваших словах. Столько мыслей в голове роилось, воспоминаний. А сейчас их и не вспомню.

— Видишь ли, сегодня я подверг тебя воздействию одного очень распространенного заклинания, но в тоже время достаточно опасного для человека, не научившегося чувствовать тонкие колебания маны вокруг себя. Это заклинание невидимости. С помощью него можно остаться не замеченным, когда в этом есть нужда, — Арон перешёл на заговорщицкий тон. — И вообще, способов применения множество. Невидимость требует постоянного вливания силы, но вливания строго ограниченного, что делает чары слабозаметными при попытке обнаружить колебания в слоях силы. Сегодня утром я наложил заклинание невидимости на Марка, но это не значит, что он в буквальном смысле стал невидимым или прозрачным. Нет. Невидимость — это усиленная форма заговора для отвода глаз. Весь сегодняшний день, Марк находился рядом с тобой: во время завтрака он шумел в гостиной за кухонной дверью, а ты даже ухом не повёл, после обеда Марк возил нас с тобой по магическим орденам, взяв на себя роль кучера, но ты даже не задумался над тем, кто правит каретой. Я прав?

И действительно, на протяжении поездки, Эрик не обращал на это внимания. Он не слышал, как Арон отдаёт указания о маршруте, как будто это было настолько не важным, что проскакивало мимо всех чувств: зрения, слуха, интуиции.

— Ха! Действительно, я за весь день ни разу не вспомнил о том, что Марк должен был вернуться из дворца вместе с вами, хотя очень ждал встречи с ним. И о кучере тоже не подумал. Даже сейчас не могу ничего вспомнить, — Эрик удивился не на шутку собственной невнимательности.

— Когда ты находился в карете, рассеивающая внимание аура заклинания всё равно действовала на тебя, мешая сосредотачиваться на какой‑то одной мысли. Я помогал тебе сосредоточиться только там, где ты должен был усвоить мои слова, — Арон щёлкнул пальцами, и дверь в библиотеку снова открылась. Вошёл Марк. Чёрный жилет, белая рубашка, сапоги до колен и штаны для верховой езды превратили сурового воина в обычного человека. Соломенного цвета волосы опрятно ниспадали на плечи. Марк с улыбкой кивнул Эрику и снова скрылся в тени коридора. — Тебе всегда нужно быть внимательным к своим чувствам. Если ты замечаешь волнение, рассеянность или что‑либо ещё, то сразу должен найти причину. Если причины нет, надо прощупывать ману вокруг себя на наличие сконцентрированных участков. Сконцентрированный, сжатый участок маны — это место где она чувствуется плотней, чем в обыкновенном течении. Место, где находится этот участок это всегда, либо маг, в котором, как в резервуаре, хранятся силы, либо магия долгого действия, к коей относиться любое магическое существо или то же самое заклинание невидимости. Чувствовать силу или ману, не важно, как её называть, тебя научат в ордене к концу начального этапа обучения, пока ты будешь свободным слушателем. Но я ещё раз обращаю внимание на то, чтобы ты следил за своими чувствами.

— Я постараюсь, — Эрик зевнул во весь рот и понял, что пора бы отходить ко сну и это, вроде бы, нормальное ощущение — ничего подозрительного.

Арон это заметил.

— Думаю, на сегодня хватит. Но не расслабляйся. Меня не будет неделю, и за это время Кайла протестирует тебя на контроль ощущений. О любых изменениях в своём состоянии ты должен говорить ей. А она уже мне. Так мы и проверим уровень твоей внимательности к себе.

— Вот спасибо‑то, я прям, не устаю радоваться нашему с ней знакомству, — сыронизировал Эрик, устало улыбаясь, — надеюсь, в жабку она меня случайно не превратит.

— Может и превратит. Но ты не переживай, я приеду и расколдую. А ей всыплю, — тоже отшутился Арон.

Глава 9.Как писался пролог к неприятностям

Когда Эрик расклеил глаза, за окном уже бушевало солнечными лучами позднее утро. От души потянувшись, он сел на кровати.

— Очень мило, — недовольно пробурчал Эрик, глядя на Кайлу, расположившуюся на стуле с "Источником магии" в руках. — Я так понимаю, Арон уже уехал?

Вот так, в первое мгновение пробуждения, легко сломать утреннюю радость: ни словом, ни взглядом, ни действием, а просто присутствием.

— Ты прав, Эрик, Арон оставил нас два часа назад, и уже около часа я сижу здесь, не уставая удивляться продолжительности твоего сна, — Кайла закрыла книгу и небрежно бросила её на кровать к ногам парня. — Отучи себя пользоваться закладками. Это развивает память.

— Вот спасибо‑то! — Эрик ясно прочувствовал, как постепенно начинает вскипать от наглости этой девчонки.

— Не ёрничай, для тебя, дурня, стараюсь, — перед тем как выйти девушка задержалась у двери и не глядя на Эрика произнесла. — Тебе надо поменьше спать, тогда ты будешь больше успевать. Будь добр, завтра утром не заставляй меня, тебя будить.

— Буду, буду. Ты ещё попляшешь от моей доброты, — пообещал Эрик вслед вышедшей Кайле. Нет, ну что за дрянь — с самого утра взялась за дело.

Умывался Эрик не в силах унять клокочущей злобы. Перед глазами всплывали яркие картины того, как он без труда впечатывает в землю голову Кайлы. Затем в голове щёлкнул некий курок. Ведь Арон предупреждал о важности управления чувствами. Кайла как раз должна периодически устраивать Эрику всякие там проверки. Так значит, юный преподаватель решила не откладывать проверку подопечного на потом? Это значит, что теперь придётся идти к ней и говорить, что после утреннего разговора чувствовал трудно контролируемую злобу. Арон так велел делать.

Это плохо. Желания идти к Кайле и, как ни в чём не бывало, разговаривать с ней, Эрик не испытывал. Но чёртов маг не оставил выбора, сделать это придётся.

В коридоре Эрик встретил Ниггеда и получил от него сообщение, что завтрак уже на столе, Кайла завтракает и ждёт не дождётся, когда прибудет дичь. "Дичь — тобишь я?" — поинтересовался Эрик. "Именно", — кивнул Ниггед.

— Она что, так и сказала? — почему‑то сейчас Эрик остался бесстрастен.

— Нет. Но я прочёл это по её взгляду. Держись дружище. Кстати, она просила передать, чтобы ты прихватил список.

За завтраком Кайла добросовестно и с повторами разъясняла значения незнакомых понятий, на побочные темы не отвлекалась. Говорила быстро, зазубренными отрывками из магических трудов, глядя прямо в глаза ученику, наверное, думала, что он так лучше запомнит. Эрик слушал в оба уха, одновременно уплетая нежнейшие пирожные Неггеда. На девушку старался смотреть как можно реже.

Всего за полчаса Кайла разъяснила все три десятка определений. Переполненный информацией Эрик сидел за столом, устало подперев кулаками подбородок. Когда Кайла собралась уходить, он всё же решил сказать ей о том, что откладывал до последнего.

— Подожди секундочку. Ты сегодня утром накладывала на меня какое‑нибудь заклинание или заговор, или ещё что‑то такое?

— Нет, а что?

— Нет? Странно. После твоего ухода я заметил за собой сильнейшую озлобленность. Арон наказал говорить тебе о сильных проявлениях эмоций.

— Повторяю, я ничего не делала.

— Тогда, что за странные придирки с утра?

— Это не наговор. Это неприязнь, — серьёзно сказала Кайла и вышла.

Эрик остался сидеть с каменным лицом, стойко сдерживая бурю очередных душевных волнений самого естественного происхождения.

В попытке найти успокоение и обдумать план действий, Эрик с книгой под мышкой вышел во внутренний двор. Усевшись на порожках у двери, он сосредоточился на чтении, и к собственному удивлению это сработало. На какое‑то время его выбросило за пределы бытия, в далёкие астральные миры, описываемые на страницах книги.

Кайла объясняла на совесть, попадающиеся ранее не знакомые слова больше не сбивали с мысли, заставляя гадать об их значении, а лишь помогали предложениям незаметно протекать и откладываться где‑то в голове. Абзац за абзацем, страница за страницей оставались позади, внутренний двор дома затерялся за бесчисленными звёздами — отблесками далёких миров, — за чернотой ночного неба, дарившей силы магам и колдунам.

Путешествие продолжалось недолго. Заскрипела дверь конюшни, внутреннему двору явил свой ясный лик Марк. На лице телохранителя играло солнышко, а при виде Эрика оно засияло ещё ярче. Идти по своим делам он явно не торопился.

— Что у тебя там за чтиво, дай посмотреть, — Марк подсел к Эрику, принимая протянутую книгу.

— Да вот, Арон подкинул занятие для начинающих магов. Сказал, что если за две недели не прочту, то… То не знаю что будет, но точно ничего хорошего.

— Могу заверить, Арон взялся за тебя в серьёз, но это к лучшему. Значит, из его затеи выйдет толк, — Марк полистал книгу, нигде не задержавшись, потом закрыл, посмотрел обложку и отдал Эрику. — Увы, переучиваться мне уже поздно, но я бы с удовольствием сменил меч на посох. Пользуйся полученной возможностью, парень.

— Вот видишь, — Эрик чувствовал себя легко с этим малознакомым человеком, привлёкшим его внимание с первой, и весьма болезненной, встречи, — тебе не по душе, то, что ты получил, а мне то, что само пришло.

Марк слушал, мечтательно глядя на кучковатые облака. Эрик взглянул на красивое лицо конюха — телохранителя, показавшееся совершенно другим при их первой встрече. Ему бы с таким лицом стихи писать и барышням песенки петь под окнами, а не мечом размахивать.

— Грифона видишь? — не отрывая взгляда от небосвода, вымолвил Марк. — Вон там.

— Ага, — приглядываться не приходилось, огромный образ грифона, будто выложенный из гигантских снежных валунов неспешно дрейфовал по небу.

— Грифон — символ вечного движения вперёд. Это прекрасная птица, глядеть на её полёт можно часами, но она быстро скрывается из виду, так что… Знаешь, мы конечно не можем с тобой поменяться местами, зато я могу тебя кое — чему научить. Ты хотел стать солдатом? Тогда подымайся.

Эрик опешил от подобной неожиданности, но Марк выглядел серьёзно, он не шутил.

— Я научу тебя азам. Самому необходимому, что может тебе пригодиться и возможно даже, не раз спасёт жизнь, — отбросив в сторону жилет, Марк вышел на середину двора.

— Покажешь тот приём, которым ты меня тогда…

— Не сегодня. Его будет трудновато освоить. Запомни, если хочешь чему‑то научиться, то не распаляйся, сосредоточься на одном, и дело пойдёт быстрей, поэтому сегодня только самое простое. Ниггед показал тебе, как обращаться с мечом, а я научу рукопашному бою. Бей меня в лицо так, как ударил бы в драке зазевавшегося дуралея. Только сил не жалей, если я пойму, что ты поддаешься, то сам тебе врежу. Бей.

Ну как можно было ударить этого светящегося задором человека? Белоснежная улыбка, весёлое лицо… Рука не поднималась, но к чему сантименты и размышления, если этот замечательный человек сам просит дать ему по морде, так пусть получит! Не жалко! Эрика не пришлось долго уговаривать — он ударил. Сила и скорость, вложенные в движение кулака, могли бы свалить коня. Ещё мгновение и голова Марка отделится от тела. Эрик уже чувствовал, как костяшки пальцев соприкасаются с челюстью телохранителя, но обманчивая иллюзия растворилась в последний момент. Тренированная рука Марка коротким движением жёстко врезалась в атакующую руку Эрика, цепкие пальцы обхватили запястье и увели кулак в сторону, следом за ним полетел и сам юноша.

Марк помог Эрику подняться.

— Теперь попробуй помедленней, а то ты, наверное, ничего не понял.

Эрик действительно не смог разглядеть ни единого движения, а рука болела так, что повторять не очень‑то и хотелось, но желание овладеть приёмом подавляло боязнь новых испытаний болью. Марк несколько раз медленно показал приём на Эрике, потом попросил его повторить самому. Сначала медленно, потом всё быстрей Марк атаковал одним и тем же движением. Когда скорость действий приблизилась к реальной, Эрик начал пропускать удары, но в последний момент Марк всегда останавливал движение, не позволяя кулаку достигнуть цели.

Поднимаясь с земли после очередного удачно проведённого броска, Марк решил, что пора перейти к следующему полезному приёмчику.

— Это оборонительное движение необходимо знать любому, кто имеет желание не дать себя в обиду. Вот возьми, — Марк поднял с земли веточку и переломил её пополам, — Это будет нож. Чаще всего, те, кто применяют его в драке, пытаются ударить в область живота или рёбер. Так что я научу тебя, как избежать ножевого ранения. Атакуй во всю силу.

Кисть ещё болела после первой демонстрации, и Эрик, решив не искушать судьбу, выкладываться не стал. Но это не помешало Марку болезненным движением отобрать палочку, резко обхватить шею юноши, развернуть к себе спиной и обозначить собственные контратаки.

— Если тебе угрожают ножом, то не бойся сам поранить противника. Реж жёстко, без колебаний, ибо от этого зависит твоя жизнь. Зачастую, те, кто использует ножи для выяснения отношений или для грабежа, совсем не умеют с ними обращаться, так что этим надо пользоваться. Давай, бей медленней.

Поле нескольких попыток "порезать" Марка, Эрик сам перешёл к обороне.

— А почему, отобрав нож, ты пытаешься порезать мои запястья? Мне кажется было бы лучше воткнуть его в спину.

— Безусловно. Мест куда можно "воткнуть" — полно, но лучше делать это в самом последнем случае. А так, даже лёгкий порез и вид крови остудит любого дурня.

Показывать, что‑либо ещё Марк напрочь отказался, объяснив, что сегодняшние приёмы Эрик пока не усвоил на надлежащем уровне, и что одной тренировки маловато для полноценного изучения сложных движений. А так же, он пообещал, что через пару дней покажет ещё что‑то интересненькое.

Видевшая всё из окна Кайла, вечером за ужином выразила недовольство. Ей до рези в зубах не понравилось, как Эрик вместо того, чтобы развиваться, посвящая день чтению и усваиванию материала из "Источника магии", забавлялся бесполезным выкручиванием рук в компании с конюхом. Наверное, эта дура понятия не имела, что за функции выполняет Марк на самом деле. Мнение Кайлы Эрика не интересовало, он точно знал — навыки, переданные Марком, не менее важны, чем чтение книжонки.

Глава 10.На растерзание

Что такое семь дней в обществе несносной девчонки, способной давать вам указания, что и когда делать, и искренне считающей вас низшим существом, недостойным уважения? Эрик узнал это на собственной шкуре, и возвращению Арона радовался как собственному дню рождению.

Но перед тем как маг вернулся домой, были семь дней…

На следующее утро после тренировки с Марком, не смотря не просьбу Кайлы встать пораньше, просыпаться Эрик не торопился. Расплата за непослушание не заставила долго ждать.

В час, когда солнышко вовсю пробивалось через окно, Эрик решил, что пора бы подниматься, но… не смог пошевелить ни рукой, ни ногой. Не получалось даже повернуть голову. Сначала Эрик подумал, о последствиях вчерашних падений, но быстро отказался от этой мысли, ведь с ним был Марк, за всю тренировку он не сделал ни одного лишнего движение. Всё встало на свои места, когда над Эриком нависло личико Кайлы. Улыбалась девушка погано, и ничего хорошего её присутствие не предвещало.

— Я не понимаю стремления Арона к твоему просвещению. Он мог легко выбрать кого‑то другого, более подготовленного, знатного и, главное, дисциплинированного, — поучительный голос резал уши. — В чём дело, Эрик? Я же вчера ясно дала понять, что спать до девяти утра — это непозволительная роскошь для тебя. Не подумай, я не за тебя переживаю, а всего лишь из‑за того, что ты отказываешься выполнять указания старшего. Вы деревенские все такие непонятливые? Хотя… мне всё равно, — Кайла покрутила в руках листок Эрика с записями неизвестных слов и пометок их трактования. — Я тут кое‑что нашла. После того, что я тебе вчера объяснила, ты не записал ничего! Умнеть начал? Всё знаешь? Эрик, будь добр, к обеду приготовить мне список, по которому я пойму, что ты держал в руках книгу. Кстати, сегодня Ниггед не готовил на тебя завтрак. Вот если бы ты проснулся пораньше, то может быть успел бы что‑нибудь перекусить… Если захочешь пообедать, то жду тебя к часу в библиотеке. Со списком.

Кайла ушла, а Эрик так и лежал, постепенно отходя от странного онемения. Спустя минуту или две, начали шевелиться пальцы на руках, потом на ногах, а в течение ещё нескольких минут тело вновь обрело послушность.

Странно, но Эрик не испытывал сильной злобы, скорее подобное пробуждение преподнесло несколько хороших уроков. Во — первых: Кайла кое‑что всё‑таки умела, поэтому на рожон лучше не лезть. И, во — вторых: делать теперь всё как она говорит и посмотреть, что будет дальше. Если эта девчонка не измениться, то можно будет ей врезать без всяких зазрений совести. Арона простит. Может быть.

Спустившись вниз, Эрик услышал тихий говор на кухне. Заглянув туда, он застал, беседовавших за столом, Марка и Ниггеда. Судя по аромату, поднимавшемуся из их кружек, они пили какао. Эрика радушно приняли в мужскую компанию, и перед ним, стараниями Ниггеда, появилась большая чашка дымящегося напитка, а Марк угостил Эрика зелёным яблоком, припасённым, как он сам выразился, для лошадей.

Ниггед поведал, что Кайла попросила вынести из дома всю еду после завтрака, и Эрика не подкармливать. В воспитательных целях. Дескать, парень совсем не хочет учиться, хотя учиться просил его сам Арон. Раздав указания, Кайла покинула дом, не сказав, когда вернётся и куда ушла.

Может быть, завтрак был не самым сытным, да и пробуждение уже второй раз подряд подкачало, зато огромное удовольствие и заряд бодрости Эрик получил, слушая беседу и воспоминания двух телохранителей Арона. Они много говорили о путешествии за море, о том, какие невзгоды их подстерегали на пути в далёкие земли. О том, сколько было конфликтов со злобными гоблинами в степях Вейи, пока Арон занимался изучением их культуры, о том, как воинственные кентавры запретили проход через священные земли и как завязался бой, упорный, но закончившийся без смертей. В том бою все трое заслужили уважение вождя кентавров и право на свободное перемещение по Запретной степи.

Телохранители разошлись по своим делам, и Эрик, обуреваемый мыслями о дальних странах и приключениях, отправился читать. Сегодня ему предстояло собственное маленькое приключение, а может даже бой — это будет зависеть от поведения Кайлы. Интересно, почему она назначила "урок" именно в библиотеке — месте, где кроме Арона никто не появляется? Потому что там никто не будет отвлекать? В любом месте этого дома никто не будет отвлекать. Телохранители всегда заняты и не сидят на месте, а больше в доме никого нет. Может быть, она будет показывать кто в доме хозяин, а может… Эрик восстановил в памяти стройную фигурку девушки, изящную походку… И тут‑то его осенило.

Хороший способ разбавить пресное время провождение в стенах дома! Спать Кайла ложиться в десять вечера, не отступая от этого правила, а потому уже сейчас надо обойти дом и во что бы то ни стало найти способ забраться к её окну. А вечером понаблюдать, как она будет расставаться со своим чёрным, строгим костюмом. Затея что надо! Вот только с обходом придётся подождать, а то до обеда можно не успеть составить список дурацких слов.

Довольный идеей, Эрик бегом преодолел порожки и, спустя секунду, скрылся за дверью своей комнаты.

Встреча с Кайлой прошла на славу. Нет, наладить отношения, естественно, не получилось, но зато ей не к чему было придраться. Свои обязанности она выполнила быстро и чётко. Кое‑что Эрик даже запомнил. Дав указания приготовить ещё слов к восьми часам, Кайла ушла. Эрик последовал за ней и проследил краем глаза, в какую комнату её заселил Ниггед. Теперь осталось только найти соответствующие окна на втором этаже, а также подход к ним, ну или подлаз.

Эрик вышел во двор. Оба окна Кайла занавешивала шторами так, что через них даже свет в комнату проникал с трудом. Это осложняло дело, но для отступления от задуманного этого маловато.

Гладкие стены дома не давали и тени надежды забраться вверх без подручных средств, хотя какой‑нибудь Ниггед или Марк наверняка справились бы без помех. Но Эрик не Ниггед, а значит, надо найти лестницу. Не сильно рассчитывая на удачу, Эрик направился к ближайшей постройке, коей являлась конюшня. Внутри неё царил полумрак, и лёгкий запах свежего сена щекотал ноздри. В загонах жевали сено чёрные лошади. Изредка пофыркивая, они косились на незнакомца тёмными глазищами, словно в чём‑то подозревая. У дальней стены пристроилась та самая карета, прозванная Эриком Вдовой, а прямо за ней, лежала на боку длиннющая лестница, сколоченная из увесистых брусков. Взвесив её на руках, Эрик сделал вывод, что проще будет такую штуковину волочить, к тому же имелось славное место для установки лестницы под окном. Всё хорошенько обдумав и взвесив, Эрик в приподнятом настроении направился в дом, где Ниггед уже должен был заделать отличный обед.

Выбрав из книги парочку неизвестных понятий, в назначенное время Эрик явился к Кайле, она в сдержанной манере, ёмко и без прикрас объяснила, что есть что и, не сказав ни одного лишнего слова, отпустила Эрика. Тем лучше. Времени до десяти ещё в достатке, поэтому, как только стемнеет, надо установить лестницу.

Слава Новым Ветрам, расположившимся в самой северной части обширного королевства, темнело здесь рано даже летом. Как только Марк закончил возню с лошадьми и покинул конюшню, Эрик отправился на дело. С тяжеленной лестницей пришлось попотеть, чтобы не шуметь и не оставлять борозд на газоне и клумбах.

Когда парень взбирался наверх, на улице уже правила бал ночь. Из комнаты Кайлы, сквозь плотно занавешенные шторы, пробивается тусклый свет, зато окна слегка приоткрыты.

Просунув руку между створками, Эрик самую малость отодвинул штору, а цепкий взгляд быстро отыскал Кайлу. Девушка сидела на стуле возле кровати, прикрыв глаза, и будто бы спала. Странное решение, когда рядом мягкая кровать.

Минуты текли, ничего не происходило, но каким‑то шестым чувством Эрик ощущал — не стоит торопиться уходить. И тут же, словно почувствовав чьё‑то присутствие, Кайла открыла глаза. Ещё несколько мгновений она совершенно не шевелилась, затем, проморгавшись, медленно поднялась, зевнула, потянулась и направилась к окну. Но не к тому, где за шторой притаился ночной зритель, а к соседнему. Створки распахнулись, и девушка выглянула наружу. Затаив дыхание, Эрик вжался в лестницу. Стрекотание цикад на ближайшем дереве ровно разносились по внутреннему двору, но Эрику казалось, что даже это не поможет скрыть оглушительный стук взволнованного сердца.

Медленно, очень медленно Эрик спустился на одну ступеньку вниз, куда не доходил, падающий из окна, свет. Зато под освещение попадал край лестницы, так некстати выпирающий над подоконником. Вызванные этим обстоятельством опасения, прибавили сердцу лишних ударов, ведь если Кайла что‑то заподозрит, то вряд ли подумает, что это Марк или Ниггед решили пошпионить за ней.

Но Кайла не стала задерживаться, она лишь коротко взглянула на небосвод и вернулась в комнату. "Наверное, время определила", — предположил Эрик, возвращаясь на удобную позицию. Он вновь всмотрелся в узкую щёлку между штор и от увиденного громко и с трудом сглотнул. Кайла начала раздеваться.

Верхняя часть костюма небрежно опустилась на стул. Взгляд из‑за шторы не на шутку приковала аккуратная, маленькая грудь. Руки Эрика крепче сжали подоконник. Потом на стул, изящным движением, отправились брюки. Стройные ножки гипнотизировали играющими бликами на гладкой коже. Эрик облизнул пересохшие губы. Девушка распустила волосы и соблазнительной походкой подошла к зеркалу. Расчесавшись, она щёлкнула пальцами, заставив свет в комнате потухнуть. Тонкий силуэт быстро переместился к кровати, и всё стихло.

Но ненадолго.

Порыв прохладного ночного ветра агрессивно ворвался в окна спальни, с детской игривостью подхватил шторы. Эрик замер в нерешительности, не сразу сообразив, спускаться на землю или придерживать ткань, так бессовестно раскрывшую его присутствие. Во мраке комнаты зашевелился силуэт Кайлы, Эрик даже не заметил, как она оказалась у соседнего окна и прикрыла ставни. Кажется, пришло время ретироваться, причём как можно быстрей. Не видя земли, Эрик спрыгнул с лестницы в темноту. Он не успел сгруппироваться, и приземлился весьма неудачно. По ногам будто пробежали молнии. Не обращая внимания на боль, парень перекатился за куст. Кайла высунулась из окна и сразу же заметила лестницу. А как её не заметить, если она на пол — локтя влезает в окно?

— Откуда она здесь? — Девушка, недоумевая, смотрела на препятствие, мешавшее оконным створкам закрыться. Затем раздался уже знакомый щелчок пальцами, и в воздухе вспыхнул светящийся шарик, маленьким солнцем озарил округу.

Сжавшись в комок за плотными ветвями куста, Эрик судорожно придумывал оправдания. Когда неожиданно шарик потух, и в комнате Кайлы хлопнула дверь, юноша всё понял — пошла проверять.

Эрик даже представить себе не мог, что способен так ловко перемещаться темноте. Оставив лестницу, он бегом пересёк двор и тихим ураганом ворвался в дом. За два прыжка преодолев лестницу, с разбега забежал в купальню, ещё быстрее разделся, попутно брызгая водой на волосы. Затем, прислушавшись к тому, что происходит в коридоре, дождался шаркающих шагов, возвращающейся к себе, Кайлы, и сам вышел в коридор, прикрывая рукой притворный зевок.

Кайла обернулась и с прищуром всмотрелась в беззаботно вытирающего рыжие волосы неприятеля.

— Эрик, ты не в курсе, откуда у меня под окном лестница?

— Я? Понятия не имею. Днём у меня под окном стояла. Может Ниггед ремонтировал что‑нибудь.

Больше ничего не сказав, Кайла скрылась в комнате, а Эрик, дрожа всем нутром от пережитого волнения и собственной смекалистости, отправился к себе. Оставалось надеяться, что Кайла не встречалась с Ниггедом минуту назад. В любом случае с дворецким надо будет переговорить, но не сегодня, а завтра не помешает встать спозаранку и лестницу уволочь. Так, чтобы никто не видел.

Утром следующего дня Эрик проснулся от ноющей боли в ногах: их не получалось ни согнуть, ни подтянуть. Пришлось сдаться и открыть глаза. Приподнявшись на локтях, он откинул одеяло и увидел то, что никак не ожидал увидеть. Его даже не удивила Кайла, сидевшая на уже облюбованном ею стуле. Зато удивило, даже не удивило, а шокировало зрелище собственных ног, зверски отрубленных до колен. Смешанное крошево раздробленных костей и размазанного по покрывалу мяса — не самое страшное, как бы странно это ни звучало. Зато возившиеся во всём этом месиве толстые, белые червяки ввергли бедного паренька в ступор.

Кайла улыбалась до ушей.

— Зеркало подать? Будешь вспоминать свою мордашку в старости и смеяться.

— Чёрт!!! Что это за шуточки у тебя такие!? Неужели нельзя просто разбудить, когда тебе нужно?

— Я похожа на служанку? Вряд ли. Зато есть хорошая возможность попрактиковаться. Ты думаешь это морок? Нет. Эти черви пожирают твои лохматые ножки уже целый час, и теперь только Арон сможет тебе их вернуть. Так что у тебя будет достаточно времени, чтобы учиться, — Кайла поднялась и покрутилась перед зеркалом. — Ладно, я пошла, а ты, если сможешь, приползай к завтраку. Но если не успеешь, то потратишь силы зря. И ещё, если завтра ты не встанешь во время, то проснёшься в животе гигантской мухи.

— Ты чёкнутая! — Эрик не знал как себя вести. Неужели она действительно лишила его ног? Или просто издевается? — Какая тебе разница, во сколько я просыпаюсь!?

— Ты слишком туп, чтобы понять, — и она вышла.

Вопреки словам Кайлы, морок рассеялся, стоило ей хлопнуть дверью. Ну, вот как находится в одном доме с такой особой? Этим вопросом Эрик задавался не первый раз. Мало того, что он встал позже Кайлы и не убрал вовремя лестницу, так ещё и в очередной раз впал в немилость. Ещё один такой день и в этом доме случиться непоправимое.

Как прилежный ученик, Эрик решил больше не искушать судьбу и Кайлу. На выписывание неизвестных понятий он потратил больше половины дня, лишь на час прервавшись для встречи с Марком.

Пасмурный осенний день нисколько не мог омрачить предстоящую тренировку. Марк сходу принялся за дело и, закрепив с учеником прошлые движения, перешёл к ещё одному оборонительному приёму. Эрик воспринял в штыки обучение обороне, он упорно отказывался понимать, зачем нужно защищаться, если можно нападать, но Марк сразу нашёл весомый контраргумент.

— Эрик, у тебя и так сильный удар. Нет смысла делать его ещё тяжелей и техничней, если ты сам не выдержишь даже пары серьёзных попаданий. Ты не умеешь обороняться, понимаешь? Новые Ветра это не Серый Луг. Здесь в подворотнях водятся такие рыбы, для которых пустить мальчишке кишки за горстку медяков — большая радость. Уверен, что совладаешь с ножом?

— Но…

— Сейчас оборона важней, — с нажимом продолжил Марк. — А для того, чтобы ломать рукой стены и крошить черепа, нужно нечто большее, чем сила одной лишь руки. На то у нас ещё будет время, я надеюсь.

На вечерней встрече с Кайлой Эрик с трудом сидел на стуле из‑за отбитого, во время одного из бросков, копчика. Кайла быстро рассказала о всех терминах, выписанных на затёртом листке, но отпускать ученика не торопилась.

— Скажи, Эрик, на что ты надеялся, когда захотел поступить в орден? — в её голосе звучали нотки пренебрежения.

— Я надеялся больше не пахать землю и хорошо зарабатывать, чтобы ни в чём не нуждаться и родителям помогать, — честно ответил он.

— Ты никогда не станешь настоящим магом, — надменно заявила Кайла. — Магией занимаются люди, стремящиеся к знаниям, к науке, если хочешь, а в тебе нет этого стремления. Ты только напрасно тратишь время, находясь в этом доме, и впоследствии будешь в пустую тратить деньги Арона.

— Он сам меня позвал, — Эрик чувствовал, как накаляется ситуация, но течение беседы менять не торопился, он вообще не привык отступать. — И какое тебе дело до денег Арона?

— Мне жаль лишь, что он тратит время и силы на такого бестолкового дурня как ты, — Кайла сохраняла ледяное спокойствие и высокомерный тон.

— А можно без оскорблений?!

— Это трудно. Было бы ради кого сдерживаться.

— Ну да, ты‑то у нас самая умная и замечательная, а остальные так, тараканы.

— Почему же все? Это далеко не так. Но выскочек я призираю. За что, скажи, тебя уважать?

— А тебя? За то, что ты стала учеником в Белой Башне?

— Это всего лишь моё призвание. А твоё — это рыться в земле рядом с папочкой и мамочкой.

— Полегче!

— А то что? Ты меня побьёшь? — Кайла провела рукой у лица Эрика, а затем щёлкнула его по носу. — Ты даже не сможешь пошевелиться, если я этого не захочу.

В правдивости её слов Эрик убедился мгновенно, конечности одеревенели и не слушались. Он сидел на стуле так же непоколебимо, как сидела бы статуя. Девушка развернулась и собралась выйти. Эрик, взбешённый её словами и действиями, выкрикнул в след последнее, что пришло в голову.

— Вижу я, ты сама далека от того, чтобы магом быть, раз не можешь контролировать свои чувства! Спорим, ты ещё слабей, чем я думаю?

— Очень интересно, откуда такая уверенность у человека, который о магии знает из сказок? — Кайла остановилась у двери.

— Узнать о магии я всегда успею! А вот сидя за книжками, успеет ли твоя попка с родинкой узнать мужскую ласку, большой вопрос! — он прекрасно понимал, что глупо было это говорить, но эмоции — эмоции…

Кайла с трудом проглотила родившийся ответ: толи осталась им недовольна, толи до неё дошёл полный смысл последней фразы. Честь и хвала ей, как магу — она сумела промолчать. Но всё же она проиграла. Резко развернувшись, Кайла направился к Эрику, и размашисто взмахнула рукой. Стул рванулся в сторону, а парень рухнул, сильно ударившись головой об пол, ведь двигаться он до сих пор не мог.

Только после этого она ушла, а Эрик остался лежать, улыбаясь так скверно, как только умел. "Она действительно мнит о себе слишком много. Если мага будет провоцировать каждый пустяк, то грош ему цена. И уж точно за авторитета в ремесле его считать не следует".

Эффект заклинания длился ещё долго. За это время Эрик успел остыть, а ещё твёрдо решил больше с Кайлой в контакт не вступать, и пусть она делает, что хочет. Будь она достойна того статуса, на который претендует, может быть он и уважал бы её, но она оказался обычной девчонкой. Грех такую бояться.

Начинать утро в утробе гигантской мухи Эрик не пожелал, поэтому попросил Ниггеда разбудить его пораньше. Войдя утром в комнату, дворецкий лукаво улыбался.

— Представляешь, как бывает: поднимаюсь я на второй этаж, иду тебя будить, вижу, Кайла к твоей двери подходит, наверное, тоже будить. Так вот, потянулась она к дверной ручке, потом замечает меня и делает вид, что шла мимо. Даже не поздоровалась. Кто таких воспитывает? — недоумевал Ниггед. — Кстати, она тут какой‑то лестницей интересовалась, мол, к окну подставил кто‑то — твоих рук дело?

— И что ты ей сказал? — теперь уже волноваться не имело смысла, ведь Эрик по собственной воле признался Кайле.

— Сказал, что это я забыл убрать, — дворецкий лукаво прищурил глаза. — Но, думаю я, ты не ту "вершину" выбрал для покорения.

— Какое там покорение, баловство одно… — Покраснел Эрик. — Извини, Ниггед, но теперь она знает, что ты "за меня" и что ты её обманул. Мы с ней вчера не поладили. Опять. И я ей с жару выдал всё. Вот так.

Ниггед лишь почесал затылок, похоже, его это не сильно волновало. Кайла человек пришлый, а вот Эрик в доме надолго. Пусть заносчивая девчонка знает, что бороться ей придётся со всеми.

Поддержка дворецкого Эрика вдохновил, и он решил не останавливаться. Весь день вёл себя как послушный сынок, даже когда Кайла просила сбегать "туда‑то" и принести "то‑то" — он, молча, бегал и приносил. Оказалось, что если захотеть вывести эту заучку из себя, нужно всего лишь делать то, что она просит.

Вечером того же дня Эрик тихо и мирно сидел в своей комнате, перебирая вещи в сумке. Перед ним стоял выбор, что брать собой в башню, а без чего можно будет обойтись. В пик раздумий раздался скромный стук в дверь, и в комнату вошла Кайла собственной персоной.

— Какая вежливость! — искренне удивился Эрик и не сдержался подлить в голос ядовитого сарказма. — Утром вот забываешь стучать.

— Слабовато для того чтобы меня задеть, — Кайла выглядела какой‑то скромной и даже позволила себе лёгкую, и будто бы, искреннюю улыбку. — Эрик, есть предложение… Скоро вернётся Арон, а у нас с тобой ничего не ладится. Я имею в виду обучение конечно же… В общем, предлагаю обсудить сложившуюся ситуацию за пенной кружкой тофа (Вид сильного спиртного напитка, настоянного на яблоневых семечках. Пьётся горячим). Или эля — кому что ближе.

От подобного предложения, прозвучавшего из уст Кайлы, Эрик замер как парализованный. Кайла использовала замешательство в свою пользу.

— Я знаю одно замечательное место, где нам никто не помешает уладить наши разногласия. Мне правда надоела вся эта грызня.

Эрик, наконец, опомнился.

— Странно, мне показалось, что сегодняшний день прошёл более чем спокойно.

— Мне бы не хотелось повторения вчерашнего из‑за какой‑нибудь глупости. И именно благодаря сегодняшнему спокойному дню, у меня появилась возможность увидеть собственное поведение со стороны… Поведение, не достойное мага, признаю… К тому же, буду честна, очень хочется развеется, а идти одной и пить эль… Сам понимаешь, как то странно.

— Кхм. Так. Давай‑ка проясним, чтобы не осталось недомолвок. Это не очередной ли розыгрыш?

— Посмотри на меня. Как ты сам думаешь? — скромно потупила взгляд девушка.

"А вот глазками стрелять было ни к чему", — тут же подумал Эрик, заметив уловку Кайлы.

— Что за место?

— Очень милая корчма под название "Пещера". Как раз по пути в твой орден, заодно дорогу начнёшь узнавать.

— А как же новые слова? Время‑то уже шесть часов, — напрягся парень, чувствуя подвох.

— Отложим до завтра учёбу. Тем более мы сегодня уже кое‑что разобрали. Пойдём часов в восемь, хорошо? А завтра можешь встать, во сколько захочешь, я больше не буду перегибать палку.

— Идёт. Мне это нравиться, — по — деловому произнёс Эрик, лишь усилием воли сохранив серьёзное выражение лица..

— Хорошо, я зайду к восьми, — не забыв напоследок улыбнуться, она выскользнула из комнаты.

Отложив на потом разбор сумки, Эрик быстро сбегал в купальню и привёл себя в порядок — кто знает, что будет после этого разговора и возвращения домой. Вдруг, Кайла решит продолжить общение… Довольный тем, что всё складывается так удачно, Эрик надел, подаренные Ароном, шмотки, ссыпал в карман горсть серебряников, чтоб не ударить в грязь лицом и, забросив тёплый свитер на плечо, вышел в коридор.

Терпкое волнение, возникающее в ситуациях, связанных с противоположным полом, обволокло сердце, заставляя его биться учащённей. Юноша трижды спускался в гостиную посмотреть на часы, но время, как назло, тянулось медленно. И тогда, готовый выйти в любой момент, Эрик сел на стул у кровати и принялся читать. Просто так, не потому что надо отчитаться перед Кайлой, а потому что хотелось ей соответствовать.

В гостиной часы громко пробили восемь. Эрик напрягся в ожидании, глаза бегали по страницам, но смысл прочитанного растворялся прежде, чем успевал зацепиться где‑нибудь в памяти. Через пару минут зашла Кайла. На этот раз без стука, но сейчас это не имело значения, потому что всё его внимание приковал она.

Длинная юбка и рубашка с коротким рукавом преобразили строгую учительницу в милое создание. Да и то напряжение, что Эрик кожей ощущал, находясь рядом с ней, исчезло — как не бывало.

— Неожиданно, — выдавил Эрик и прокашлялся.

— Нравится? — Кайла покрутилась на месте, демонстрируя наряд.

— Ещё бы! Кстати, улыбка тебе к лицу, — слегка сконфуженно, произнёс Эрик.

— Спасибо, постараюсь чаще ею пользоваться, — Кайла подошла к зеркалу и поправила воротник. — Ну что, нам пора.

Дорога до места хоть и был далека, но в компании Кайлы пролетела незаметно. В вечерних сумерках, девушка выглядела особенно привлекательно. Пока, ещё спящие фонари, мерно перетекали за спину, дома сменялись домами, повороты петляли, превращаясь в запутанный клубок, а она всё рассказывала об учёбе, о не лёгких буднях в стенах ордена, о том, какие испытания будут ждать Эрика в ближайшем будущем. Говорила много и с удовольствием, словно молчала долгие годы. Парень только кивал или переспрашивал, когда чего‑то не понимал. И девушка в красках объясняла. Подобной раскованности Эрик ещё ни разу не наблюдал за Кайлой. Сам себе удивляясь, он отмечал как приятен ему её голос, как бездонны карие глаза. Может быть, она вновь наложила какой‑то морок, а может и нет. Но даже если и воспользовалась магией, то подобное применение Эрику пришлось по душе. Всё приятней, чем вид собственных разбитых в суп ног.

Питейное заведение называлось "Пещерой" неспроста. Расположенная в подвале старого двухэтажного дома, корчма больше походила на тюрьму. Маленькие зарешёченные окошки прямо над тротуаром, разливали на ноги прохожих приглушённый свет, а к входу спускались, облупившиеся от времени, порожки, местами поросшие мхом и травой.

У входной двери собралась компания молодых людей и эльфов — с десяток парней и пара — тройка девушек — одетых в фиолетовые, строгие костюмы. У каждого на груди красовался вышитый герб: белый щит, с изображением чёрной птицы. Некоторые из компании сидели на порожках, остальные расположились плотной кучкой у входа — Эрику пришлось приложить не малые усилия, чтобы протиснуться самому и помочь Кайле.

— Запоминай, так выглядят представители ментального факультета Белой Башни, доросшие до учеников, эти ребята делают упор на работе с разумом: ясновидение, самолечение, управление чужим разумом и чёрт знает что ещё, — шепнула Кайла, когда они вошли в корчму. Низенький потолок подвального помещения, заставлял самых высоких посетителей пригибаться. Отделанные свежими досками стены ещё пахли деревом, а вот пол здесь давно не мыли.

Запруженное до отказа помещение, трещало по швам.

— Значит, вы вместе учитесь? — Эрик с опаской осматривался.

— Мы учимся в одном ордене. Не больше, — забавно вытянув шею, Кайла выискивала свободное местечко. — Если не ошибаюсь, то, по — моему, вон в том уголке мелькает пустой стул. А где один, там и второй. За мной.

Девушка взяла парня за руку и потащила за собой как несмышлёного ребёнка. Теперь пришёл её черед пробивать дорогу через развалившихся за столами незнакомцев и снующих разносчиков. Чувство тёплой ладони Кайлы в своих пальцах, Эрику казалось чем‑то диким, но безумно приятным, хотя ещё днём он и помыслить об этом не мог.

Миниатюрный столик, замеченный Кайлой, прижался к стене и одиноко пустовал. Не удивительно, что такой малыш до сих пор не облюбован какой‑нибудь компанией, зато для парочки, искавшей место для примирения, он подходил как нельзя лучше.

К свежезанятому столику тут же подошёл разносчик — мальчишка лет тринадцати, он явно давно забыл, что такое расчёска.

— Что принести?

— Эрик, ты что будешь? Эль? — участливо поинтересовалась Кайла.

Эрик сразу же почувствовал во рту вкус эля, выпитого в памятный вечер, в компании Карлоса и Орна. Пить расхотелось вовсе. Но пришлось себя пересилить, ведь на кону стоял мир с Кайлой.

— А что ещё есть?

Парнишка почесал затылок.

— Тёмный, светлый эли, свежий сидр, тоф есть… Чай.

— Что? — услышал очередное незнакомое слово Эрик.

— А я не знаю. Дрянь какая‑то безвкусная, но многие берут. Особенно студенты. Хозяин ради них и возит его.

— Тогда мне тоф, — решился Эрик.

— А мне эля светлого кружечку, принеси, — Кайла с интересом осматривала заполнивших корчму посетителей, основу их составляли молодые люди и эльфы, одетые по форме. Компания в красно — белых костюмах, выглядевшая самой интеллигентной, сидела радом со столом Эрика и Кайлы и активно о чём‑то дискутировали, то и дело указывая на игровые кости и крупные карты, что ворохом заполнили стол. Дальше шли фиолетовые костюмы, коих в корчме находилось больше всего, сине — зелёные — сплошь эльфы, из которых две трети девушки, сидели в дальнем конце зала. Присутствовали и другие, но они терялись за спинами близ сидящих.

Мальчик незаметно ушёл за заказом.

Кайла повернулась к Эрику, серьёзно посмотрела в глаза. От такого взгляда, по спине побежали мурашки.

— Прости, что вчера была так груба. За то, что приплела твоих родителей. Я вела себя как настоящая дура, — Кайла всё‑таки опустила глаза, выражение её лица говорило только о том, что эти слова даются с трудом.

— Да ладно тебе, я тоже был не больно‑то вежливым, — Эрик смущённо забегал глазами по столу, в надежде за что‑нибудь зацепиться взглядом и в тысячный раз пожалел, что упомянул родинку на…

— Эту ссору затеяла я, а значит, я и виновата. Ты лишь защищался. Мне было так тяжело смириться с тем, что ты получил всё, не приложив ни капли усилий, в том время как я, и многие другие, всё детство готовились принять свою судьбу. Часы занятий, множество преподавателей, чьих лиц даже не можешь вспомнить — так много их было. А тут ты… Но только вчера я задумалась над тем, как тебе повезло! Ведь ты просто не мог упустить этой возможности. Будь я на твоём месте, то уцепилась бы за этот шанс так, как только смогла бы. За всё, что я тебе наговорила, искренне прошу прощения. Мне надо было сначала думать, а потом говорить, но в место этого я завелась как маленькая девочка. Стыд и позор, — Кайла грустно улыбнулась, вновь посмотрев на Эрика.

От такого откровенного раскаяния Эрик невольно смутился. Слова разбежались по уголкам сознания, так и не собравшись в предложение, но только начавшая рождаться пауза так и не смогла непозволительно растянуться благодаря подошедшему мальчику с кружками. Эрик с облегчение вздохнул.

— Ваш заказ, — произнёс мальчишка и так же незаметно, как и появился, исчез в толпе.

Кайла обхватила объёмную кружку двумя руками и сделала несколько больших глотков. Эрик лишь удивлённо поднял бровь: "Не слабо для девчонки". Пришло время отведать местного тофа, выглядевшего густым и доброкачественным. Видать разбавкой местный хозяин не баловался, за что ему низкий поклон. Эрик отхлебнул не жеманясь. Напиток, почти такой же ароматный, как и деревенский, но чуть горчит — местная изюминка.

— Что‑то я переволновалась. Как же это не просто — просить прощения. Лучше лишний раз промолчать, чем потом извиняться, — девушка мило подпёрла кулачком подбородок, внимательно разглядывая Эрика, как будто видела его впервые.

— Согласен, но сам раз за разом наступаю на одни и те же грабли.

— Вот — вот, та же история. Как же долго до меня всё доходило, но хоть попрактиковалась на тебе: мороки, выдёргивание стульев, парализация. И натерпелся же ты, бедняга.

Оба от души расхохотались, вспоминая каждый момент в отдельности. Кайла в красках поведала, как разрабатывала план действий по усмирению нерадивого подопечного, и парню показалось это смешным и как будто не имевшим к нему никакого отношения.

— Жалею лишь об одном, — Эрик смаковал замечательный тоф, чувствуя, как развязывается язык, — что так и не удалось достойно отомстить.

И всё‑таки Эрик не ошибся, когда говорил, что у Кайлы прекрасная улыбка. Он, как завороженный наблюдал за девушкой, не в силах отвести глаз. Что‑то неуловимо волшебное появилось в её образе, может быть глубина карих глаз, что раньше почему‑то укрывалась за ресницами, или губы, тонкие, но такие манящие…

— Очень надеюсь, что тебе так и не удастся этого сделать, не хотела бы я оказаться на твоём месте. И вообще, почему мы с тобой пьём в холостую? Давай за мир! — щёки Кайлы раскраснелись, а в глазах появился лукавый блеск.

Кружки стукнулись. Взметнувшиеся капли перекачивали из напитка в напиток. Странное тепло разлилось в груди Эрика. Подобного он ещё никогда не испытывал — на мгновение показалось, что он видит перед собой самую прекрасную девушку на земле. Эрик почувствовал, как по телу, где‑то тонкими ручейками, где‑то целыми потоками, струится уверенность в собственных силах и словах, похоже, хмель проложил дорогу к голове и теперь штурмом пытался взять власть над разумом.

— Местный тоф невероятно крепок, либо обладает волшебной силой, потому мне кажется, что я почти влюблён, — Эрик сам удивился прозвучавшим словам. Не столько откровенности, но и предложению в целом — слово "невероятно" он раньше не использовал, да и вообще, как‑то всё складно получилось.

Кайла рассмеялась, вновь намертво приковывая взгляд Эрика.

— Тогда может быть, возьмём ещё?

— Даже не знаю. Перед тем как добраться до Арона я попал в нехорошую историю в одной корчме, так что опасаюсь повторения. Хм, а может дело не в тофе, может, это ты снова чарами балуешься?

— О — о нет, — Кайла выставила вперёд ладошки, — когда я использую магию, у нас с тобой начинается битва "кто громче орёт". Расскажи лучше, что с тобой случилось в той корчме. Как она называлась?

Когда в голове правят бал перебродившие семечки яблони, разговаривать становится так легко. Слова сами находили места в предложениях, да так, что идеальней и не скажешь. Эрик вёл рассказ о мошенниках, придерживаясь позиции самоиронии и, казалось, даже забыл, с каким негодованием совсем недавно относился к произошедшему. Кайла что‑то уточняла, где‑то смеялась, где‑то серьёзнела, а когда повествование дошло до момента пробуждения на свежем воздухе, девушка одарила юношу таким сочувствующим взглядом, что Эрик почувствовал небывалую жалость к самому себе.

По окончании рассказа, Кайла поведала забавную историю из своей жизни. Эрик слушал с интересом, но ничего не мог запомнить, слова девушки обтекали голову, пытаясь зацепиться за уши, но, так и не достигнув успеха, улетали прочь.

Потом пришло время поговорить об учёбе. Кайла начала рассказывать о факультетах и орденах, о тех, кто присутствовал в корчме, и о многих других. О значении цветов костюмов, о скрытых смыслах, запрятанных в гербы, о чём‑то тайном, что тоже тонуло в гомоне зала.

Посетители менялись медленно. Занятые большими компаниями столы так и оставались заняты ими же. Но новые лица всё же мелькали, особенно часто люди циркулировали у стойки, где по традиции всех злачных заведений нёс вахту корчмарь. Начинающие маги составляли основной контингент корчмы, гул молодых голосов то и дело разряжал весёлый смех, разносившийся из разных уголков зала.

Мимо столика Эрика и Кайлы протиснулись несколько гоблинов, сутулых и длинноруких. Примостились у стойки. Эрик заметил, что в корчме поубавилось веселья. Кайла недовольно покосилась на зеленокожих.

— Этих здесь, мягко говоря, недолюбливают, — девушка скорчила смешную мордашку, выражавшую презрение и страх одновременно. — Они приторговывают "весёлым" порошочком — та ещё дрянь, но есть чудаки, готовые платить за неё деньги. Уж не знаю, кто эти зелёные, но точно не студенты. В общем, неприятные типы. Могут побить, если косо посмотришь.

Эрик, вопреки совету Кайлы, сразу же принялся внимательно разглядывать гоблинов. Всего четверо. Выглядели они вполне по бандитски: жестокие лица исчерчены шрамами, жилистые руки изрисованы татуировками, татуировки торчали и из‑под расстёгнутых жилетов и лёгких курток с задиристо поднятыми воротниками. Перегнувшись через стойку, один из гоблинов о чём‑то беседовал с корчмарём. Остальные нахально разглядывали посетителей.

— Удивительно, — столкнувшись взглядом с одним из гоблинов, Эрик выиграл короткую дуэль взглядов, — столько магов собралось, и не могут за себя постоять.

— Тут не чему удивляться. Сильных магов такие места не привлекают, а те, кто любят здесь отдыхать — сплошь свободные слушатели да ученики, которые только — только предметы научились передвигать. Помню, одни обиженные собрались и решили каких‑то гоблинов проучить, да не тут‑то было: побили магиков как котят, хорошо хоть никого не зарезали.

— И сколько было мстителей — неудачников, раз они с этими козявками не сладили? — скрывая интерес за пренебрежением, осведомился Эрик.

— Я и не помню. Человек десять — двенадцать. Ребята со стихийных факультетов, — Кайла, с разочарованным видом, крутила в руках пустую кружку. — Пойду ещё принесу чего‑нибудь, а то этого мальчишку не дождёшься. Тебе что‑нибудь взять?

— Может, лучше я схожу? — Эрик недоверчиво мотнул головой в сторону гоблинов.

— Да ладно тебе, герой, я в обиду себя не дам, — не став ждать ответа, девушка ловко подхватила его кружку, и изящной походкой направилось к стойке. — Ещё тофа принесу.

Эрик внимательно следил за гоблинами. И ему очень не понравилось, как они смотрели на Кайлу.

Не добрая тяжесть разлилась по груди, заставляя сжиматься кулаки. Вышибая все мысли в небытие, в голове загудела злоба. Огромным усилием воли, Эрик заставили себя отвернуться и глубоко вздохнуть, задувая разгорающийся внутри пожар.

Не прошло и трёх мгновений.

— Ты что делаешь, урод! — враз прекращая все разговоры, разнеслось над столиками.

Эрик развернулся на стуле так, что заскрипел дощатый пол. Тот самый гоблин, шептавшийся с корчмарём, в недоумении уставился на свою руку, протянувшуюся к попе Кайлы. Лицо девушки переполнилось отвращения. Она коротким движением выплеснула эль в лицо гоблина, обдав тёмным, липким напитком ещё и стоявшего позади бандита.

Зеленокожая команда от подобной дерзости замерла восковыми изваяниями. Первым пришёл в себя виновник шумихи. Он яростно схватил девушку за воротник и резко притянул к себе. На ломаном объединенном, гоблин захрипел, подобно старому деду, курившему табак с юных лет:

— Мрразь! Что себе позфоляешшь?! Притётца ззаплатить!

Как отлетел в сторону стол, накрыв собой компанию в красных костюмах, Эрик не заметил, как не заметил и разделявшее его от стойки расстояние. Один из зеленокожих попытался загородить собрата, но лишь неуклюже откатился в сторону, отброшенный резким толчком в грудь.

Кайла ловко вывернулась из цепких пальцев за миг до выхода Эрика, и отскочила в сторону. Рванув зарвавшегося гоблина на себя, Эрик схватил его за горло, всем весом вдавливая в стойку. Глазки зеленокожего забегали в замешательстве, но он быстро взял себя в руки. Остальные из шайки не решались напасть, опасаясь, что человек может свернуть голову их вожаку.

— Тефка соферршила ошипку, — находясь под давлением сильных рук, гоблин с трудом вдыхал, но спокойствие сохранить сумел. Тихо всхрапывая, он обдавал парня зловонным дыханием. — Пошшли погофоррим на улице.

Эрик отпустил гоблина и резко развернувшись, направился к выходу. Разговаривать он не собирался. А за "девку" эта сволочь сейчас ответит. Так же как и за всё остальное.

Вожак по — деловому поправил воротник, переглянулся с товарищами и пошёл за парнем.

В зале стояла гробовая тишина, даже хозяин, имевший дела с бандой и хорошо их знавший, не стал вмешиваться, лишь молча наблюдая за ситуацией.

Под взглядами собравшихся Эрик и гоблин покинули зал, остальная банда, практически сразу, двинулась следом.

Снаружи царила ночь. Далёкие фонари отбрасывали блики на дорожный камень. Эрик вмиг преодолел порожки и замер на тротуаре. Завывая голодным волком, ветер взъерошил рыжие волосы юноши и упорхнул в подворотню.

Позади заскрипела дверь. Эрик дождался, когда гоблин поднимется к нему.

— Не следишь ты за своей дефкой? — гоблин поравнялся с парнем. — Прритётца ззаплатить и изфи…

Слушать дальше не имело смысла. Договориться всё равно бы не получилось.

Кулак с оглушительным хрустом врезался в длинный, уродливый нос. Скрытое темнотой движение не оставило гоблину и шанса на защиту. Голова мотнулась в сторону, утягивая за собой тощее тело. Светящиеся в отблесках фонарей глаза — закатились, превратившись в бездушные бельма. Половину порожек гоблин преодолел в полёте, остальную часть — кувыркался бесформенным мешком. В финале падения, приложившись затылком об дверь, распластался, разинув пасть, и невидящим взглядом уставился в небо.

Дверь попытались открыть изнутри — не вышло. Толкнули сильней и вот, потеснив бесчувственного зеленокожего, первый из гоблинов протиснулся в щель. Застыв в проходе, он уставился на вожака, потерявшего в грязи всякое достоинство и крутость.

Подтолкнув первого из "Пещеры" вышли остальные двое. Гримасы злобы исказили их лица. Ловкие словно блохи, они вприпрыжку покинули порожки, оказавшись на уличной брусчатке. Медленно, то ли смакуя, то ли в нерешительности, зеленокожие окружали застывшего мальчишку.

Блеснул нож. Гоблин, стоявший прямо напротив Эрика, примерзко улыбался, водя иззубренным лезвием из стороны в сторону. Эрик оглянулся на других бандитов. У того что лыбился сбоку мелькнуло в ладони шило, длиной с добрую человеческую ладонь; бородач, пристроившийся позади, поигрывал увесистым тесаком, подбрасывая и ловя за рукоять.

Заварушка, принимала опасный для юноши оборот. Отнять жизнь для этих тварей как раз плюнуть, и никто им ничего не сделает. Маленькими шажками к сердцу подбирался страх, сжимая в гадких, холодных ручках удавку. Зубы колотила причудливая смесь трепета перед врагом и боевого азарта. Если сейчас не убежать, то, скорее всего, одна из этих смертельных игрушек сможет достигнуть цели. Но уйти и оставить Кайлу Эрик не мог. Гоблины наверняка вернуться к ней, когда закончат дело здесь.

Размышления Эрика прервал металлический скрежет и странное, доселе не знакомое чувство движения вокруг — воздух на улице начал колебаться и дрожать, будто бы проникая под кожу и ещё глубже. Гоблины с непередаваемым удивлением глазели на то, как лезвия их орудий загибались в обратную сторону, по форме становясь похожими на бублики.

Всё произошло быстро — стоило лишь осмотреться. Ледяной порыв ветра возвратил реальность в привычные рамки. Эрика передёрнуло, но не от холода, а от возникшей в животе и в груди пустоты, будто в один миг исчезли все органы, оставив лишь костный каркас. А гоблины, побросав под ноги бесполезные железяки, решили, что всё это дело рук дерзкого мальчишки и с дикими криками бросились в атаку.

Удар в спину, резкий и сильный, швырнул Эрика вперёд, прямо навстречу рычащему куску зелёной агрессии. Но столкнуться с ним он не успел, удар в челюсть сбоку — хоть и не сильный, но столь неожиданный — полностью лишил Эрика ориентации в пространстве. Гоблины ещё яростней кинулись на него, молотя руками и ногами как сумасшедшие, и сопровождая это порыкиванием и матершиной на корявом общекоролеском. Эрика хватали за одежду в попытках повалить, но какими‑то неимоверными движениями ему удавалось оставаться на ногах.

Изловчившись для удара, Эрик выстрелил кулаком в одно из размазанных боем лиц, но ловкий зеленокожий будто видел всё, и с лёгкостью ушёл в сторону. Зато другой нападавший воспользовался открывшимся пространством — его удар озарил сознание Эрика снопом ярких искор.

Не видя выхода, парень попытался вырваться из окружения, но слишком стремительные гоблины, цепляясь за жертву всеми силами, не давали ей и двух шагов дистанции.

К счастью, мастерство зеленокожих не выходило за рамки бывалых уличных забияк. Били много и сильно, но всё не туда. Эрик под градом ударов продолжал сохранять какую — никакую ориентацию в пространстве, подставляя под пинки с оплеухами руки и спину.

Заметив, как один из гоблинов криво, но с завидным постоянством лупит ногами, Эрик сам подставился, чтобы вынудить гоблина ударить снова. Дурень не заметил подвоха. Невзирая на удары, Эрик ухватил подвернувшуюся конечность и крутанул ступню бандита. Оказался на земле, тот с шипением схватился за повреждённую голень.

Получив больше пространства для действий, юноша в один прыжок разорвал дистанцию и сразу же набросился на гоблинов сам. Всё время крутясь вокруг одного из них, он не давал второму подойти.

Эрик вложился в удар, замахнувшись так, будто собирался метать камень. Кулак врезался в грудь, вытолкнув гоблина в тень переулка. Тут же в бой бросился бородатый, он метил в лицо. Тут‑то само собой и сработало разученное с Марком движение. Зеленокожий потерял равновесие и полетел прямиком на жёсткую брусчатку.

Напавший сзади хромой гоблин полетел наземь в том же кульбите, что и предыдущий собрат. Разгорячившись боем, Эрик поднял гоблина за воротник, резко прижал к стене "Пещеры". Изо рта зеленокожего текла струйка крови — свидетельство внутреннего кровотечения — он тяжело дышал, но на морде отражалось искреннее веселье и лихая злость. Он по — прежнему недооценивал мальчишку, решившегося выйти в ночь против четверых.

Буйство схватки придавало рукам силы. Тремя короткими ударами впечатав зеленокожего в каменную стену, Эрик отошёл в сторону, а тело гоблина сползло вниз, пачкая дом кровавыми разводами из разбитой головы — трещина в затылке обильно кровоточила, длинный нос свёрнут в сторону, а выломанные зубы кровавой кашей застыли в открытой пасти.

Оставшиеся бандиты уже успели оклематься и с ненавистью глядели на настойчивого, не желающего отступить человека. Эрик приготовился к любым действиям, он успел изучить их движения, так что теперь драться будет проще. Спокойная решительность сменила пыл драки, и Эрик только теперь почувствовал, как кровь струиться по лицу, капая с подбородка на одежду.

Видя непоколебимость юноши, гоблины переглянулись.

— Гоблины уходят… Только заберрём рраненых, — прохрипел один.

— Вы никуда не пойдете, — спокойный голос Эрика бил по ушам в воцарившейся тишине. Больше не тратя время на разговоры, парень двинулся к зеленокожим. Те вновь обменялись взглядами и, не сговариваясь, юркнули во мрак подвороти.

Гнаться за ними не имело смысла. Эрик ещё раз окинул взором поле боя: тишина и покой. Всё так же светят далёкие фонари, и лишь хрип гоблина, сидевшего у стены, нарушал идиллию.

Пришло время вернуться в корчму к Кайле. Ох, и расстроиться она, когда увидит разбитое лицо. Расстроиться и пожалеет. Да, эта драка того стоила.

Вожак так и лежал у двери, грудь его ровно вздымалась. Заходя внутрь, Эрик приложил гоблина дверью по голове, чуть отодвигая в сторону, чтобы не мешал ходить нормальным людям.

В глаза ударил свет факелов, такой непривычный, но такой тёплый. С появлением окровавленного и изодратого героя в зале вновь стало тише. До самой стойки провожая взглядами Эрика, многие спрашивали у него: "Ну как?", "Уделал их?". Эрик молчал.

Хозяин недовольно ожидал, когда парень подойдёт. Оказавшись у стойки, Эрик облокотился на потемневшее от времени дерево и вытер разбитое лицо рукой.

— Где она? — голос звучал хрипло от недавнего перенапряжения, почти как у гоблинов.

— Она ушла. — Корчмарь по — хозяйски сложил руки на груди. — Как только ты вышел, она направилась к чёрному ходу. А за стол придётся заплатить.

Эрик оглянулся на стол, уже стоявший там, где находился до падения. Целый и невредимый.

— Он цел.

— Парень, не глупи. Ты же знаешь, что дело не в столе, — наклонился к Эрику корчмарь, — дело в уважаемых посетителях, которых ты и твоя барышня сильно оскорбили.

Эрика кто‑то похлопал по плечу. Два весёлых парня в фиолетовых балахонах пристроились рядом.

— Молодчина, дружище! — радовался один из них. — Не знаю, задал ты им или нет, но поступил храбро! Пусть гады знают, что и мы не лыком шиты. Ты с какой башни?

Эрику протянули белый платок. Сзади уже собрались маги с других факультетов и башен.

— Парень, скажи, зачем твоя дева заставила эту обезьяну лапнуть себя за зад? — вылетело из толпы.

— Заставила? — не расслышал Эрик, убирая покрасневший платок ото лба.

Из толпы вылетел ответ:

— Ну да! Аккуратно, конечно, но колебания чувствовались.

— Ага, тонко сработано! Видели, как она его руку подцепила! Как крючком! — со знанием дела подхватил кто‑то ещё.

Эрик заторможено понимал, о чём речь. Голоса для него затихли. В голове загудела досада

— Ты уверен? — ни к кому конкретно не обращаясь, в безнадёжном стремлении услышать что‑то другое, спросил Эрик у толпы.

— Шутишь?!

— Безусловно!

— Было, было!

Вмешался корчмарь:

— Разойдитесь! Чего взбесились! Ещё магами называются! Дайте с парнем поговорить.

И молодёжь послушалась, галдя, будущие маги разбредались по местам. Кто‑то обнаружил пригретые столы уже занятыми. В зале разгорались споры, и никто не слышал, о чём говорил корчмарь.

— Парень, ты понимаешь, что эти… судари были моими привилегированными клиентами? Не на студентах я деньги зарабатывал, а на них, — с нажимом шептал мужик. — Я даже не знаю, что ты должен будешь сделать, чтобы вернуть мне их расположение.

Эрик в упор смотрел в глаза корчмаря.

— Они же бандиты. И вы жалеете, что они исчезли?

Мужик усмехнулся.

— Парень, мне плевать, кто бандит, кто насильник, кто лысый зад. Они помогают мне зарабатывать, я помогаю зарабатывать им. А ты нам помешал. Где ты живёшь? Где учишься?

Эрик, молча, отвернулся — в голове созрел безрассудный план.

— Эй! Потише! Ребят, ради вашего блага. Двое зеленокожих убежали и сказали, что сейчас вернуться и разнесут здесь всё! И на куски всех порежут! Думаю, они не шутили, так что советую побыстрей отсюда удалиться! Теперь здесь магам будут не рады!

— Шляд! Ты что творишь, щенок! — бесновался за стойкой корчмарь.

Столы стремительно пустели. Эрик тоже двинулся к выходу, слыша, как сзади падает на пол посуда — корчмарь ломился за ним.

"Давай, проходи", — шепнул кто‑то на ухо. Дорога к двери освободилась, путь к Эрику со спины перегородили парни в фиолетовых мантиях.

Раненых гоблинов как ветром сдуло — кровавые пятна вели в переулок. Посетители быстрым шагом уходили в разные стороны. Эрик не стал упускать возможности попасть домой до утра и выловил из толпы парочку магов в красно — белом: парня человека и девушку эльфийку. Он спросил, как добраться до Дубовой Площади. Уж оттуда он точно найдёт дорогу к дому. Парочка согласилась даже проводить новоявленного героя. Они позвали с собой за компанию ещё двух девушек в красно — белом и выдвинулись к месту назначения.

У ворот дома Эрик очутился без помех. Погрузившись в размышления о случившемся, он даже не заметил дороги. К тому же новые знакомые оказались очень милыми ребятами, скрасившими путь интересной болтовнёй о магии и комментариями недавних событий. Их имён Эрик не запомнил, парня звали вроде бы на "к", учились они в Золотой башне на факультете магической медицины.

Но это всё было не важно, потому что главное ожидало Эрика дома. Ннтересно, что скажет Кайла в своё оправдание. Если конечно решит опуститься до оправданий. Будет упираться, что знать не знает ничего о "цепкой" магии, а, мол, просто испугалась и убежала. Но Эрик понял, что погнутые ножи это дело рук не кого бы то ни было, но именно Кайлы. Да потому что никто бы из тех простаков, что отдыхают в "Пещере" не осилил бы такого. И обманывать всем скопом не стали бы.

Странное поведение: спровоцировала гоблинов — головорезов на драку, помогла их побить, хотя нет, помогла не быть убитым, не больше. А напоследок скрылась. И что это всё значит? Месть? Ну, если это так, то месть не удалась — кулаки давно чесались по хорошей драке, а тут такие подонки подвернулись, что как ни бей — совесть чиста.

Оставив догадки, Эрик добродушно распрощался с молодыми магами и вошёл в дом.

Заслышав звук открывающейся двери, из кухни вышли Ниггед и Марк. Увидев разукрашенную физиономию Эрика, Ниггед вынес полотенце.

— Ты не думал о том, чтобы завязать с выпивкой?

— Мне просто не повезло со спутницей. Где она? — внешнее спокойствие Эрика дышало на ладан.

Марк хлопнул юношу по плечу.

— Завтра расскажешь, как ты их уделал. Молодец. А эта стерва явилась десять минут назад. Сказала, что ты скоро придёшь, и что у тебя была дрязга с какими‑то зеленокожими отморозками, но ты их уложил, хоть и стал похож на кусок помидора.

Оба заржали как кони.

— Рад, что ты в порядке, — констатировал дворецкий, принимая испачканное полотенце.

— Я не в порядке, — Эрик злился на Кайлу сильнее, чем на гоблинов, и на его лице это уже читалось почти по буквам.

— Ладно тебе. Побили чутка. Бывает. Не будь девчонкой, — Марк выглядел довольным своим учеником, будто тот выиграл рыцарский турнир.

— Меня это не беспокоит. Я хочу с Кайлой поговорить. Меня теперь все гоблины в городе будут искать. Да и вообще, она поступила как…. То мирится, то подставляет. Сыт по горло я этим театром.

— С ней разбирайся сам. Она сейчас у себя в комнате, — Марк подошёл к вешалке и накинул на плечи плащ. — А из‑за гоблинов не переживай. Где говоришь, вы отдыхали? В "Пещере"?

Марк вышел, не дождавшись подтверждения.

— Гоблины тебя больше не побеспокоят, а если будут предъявлять претензии, то передай им привет от Арона и расслабься, — и Ниггед пошёл на кухню.

Ну что ж, пришло время встретиться с виновницей торжества. Эрик медленно, почти торжественно поднялся на второй этаж. В густой темноте лишь дверь Кайлы он видел отчётливо — из‑под неё просачивался слабый свет — лечь спать ещё не успела. А жаль, было бы приятно устроить ей весёлое пробуждение, на подобие тех, что любила устраивать она сама. Освещённый кусочек пола с каждым шагом неотвратимо приближался. Интересно, каких действий она ожидает? А может, спокойно раздевается, готовясь ко сну?

Комната Эрика осталась позади, парень застыл перед дверью Кайлы, не решаясь нажать на ручку. Внутри тихо: ни шороха, ни шагов. Эрик глубоко вдохнул. Не ему бояться этой встречи.

С этой мыслью он открыл дверь.

Глава 11.Последняя ступень к вратам

Под потолком комнаты завис прозрачный шар размером с голову взрослого человека. Он светился мягким, неровным светом, создавая множество причудливых, танцующих теней. Кайла сидела на стуле, развернувшись лицом к входной двери. На ней всё тот же наряд, но лицо изменилось. Прежняя маска пренебрежения и сарказма стёрла нежные черты. А может это и не маска вовсе, а истинное обличие.

— От тебя из гостиной разит букетом раздражения и озлобленности. Будь я тем, кто хочет тебя убить, то сделала бы это уже давно.

— Сделала ты и так паршиво. Не пойму только зачем? — Эрик попытался хотя бы внешне сохранять спокойствие.

— А тебе не интересно, почему я повела тебя именно туда, где собираются маги, способные легко меня раскрыть? Мы могли пойти в другое место, где никогда не увидишь кого‑то, способного чувствовать магию. Может быть, я просто не хотела ничего скрывать? Или осознание этого слишком трудный процесс для тебя?

Язвительный тон резал уши.

Эрик титаническим усилием сдержал порыв подойти к Кайле и врезать ей. Предрассудков на этот счёт он не имел. Но что‑то сдержало — неясное ощущение, что вся эта затея больше, чем просто неприязнь.

— Как много мыслей! Как много вопросов, но задавать ты можешь их только себе, — в интонациях Кайлы не нашлось места чувству вины. — Мне даже жаль тебя. Чуть — чуть. Ты молодец, смог одолеть всех четырёх, стойко выдержал все оплеухи, но… — Кайла прикрыла глаза, потирая виски указательными пальцами. — Но ты в порядке — кости целы, органы тоже.

— Кайла, я вот сейчас стою и думаю, сломать тебе нос или ты всё‑таки решишь объясниться. Жаль, но с каждым твоим словом, я склоняюсь к первому варианту.

Кайла подняла брови в неподдельном удивлении.

— Ты думаешь, я дам тебе это сделать? Наивный мальчик. Скажи мне только одно: ты почувствовал силу, когда я ломала их оружие?

— Так значит вот в чём причина? Ха, чёрт! Как же весело‑то! Всё только ради этого? — Эрик чуть не захлебнулся от возмущения, но всё же нашёл в себе силы дать ответ. — Я не знаю, что именно почувствовал, но что‑то произошло вокруг! И только не говори, будто всё наше примирение было подстроено тобой только ради этой цели! У меня вот где сидят ваши методы обучения!

Кайла смотрела на Эрика с нескрываемой брезгливостью.

— Поплачь ещё. — Спокойно произнесла она. — Вот приедет Арон, и пожалуйся. Ты должен быть благодарен, что я помогла сделать тебе такой огромный шаг всего за один вечер. Ты начал чувствовать магию ещё до того как попал в стены ордена, а это получается у очень не многих. Но ты ведь ни черта не понимаешь, поэтому считаешь меня последней сукой. Да, мне плевать на дружбу с тобой, я лишь делаю то, что ждёт от меня Арон. Ученик должен быть достоин учителя. Арон очень силён, а ты пока — ничто. Пылинка.

Кайла замолкла, а Эрик не знал, что на это сказать. Он снова стал участником очередного учительского приёмчика, причём весьма болезненного. Тогда, может и само присутствие Кайлы всего лишь один из таких приёмов? Арону предстоит ответить на этот вопрос и на многие, другие.

— Иди спать. Я устала.

Кайла с вымученным видом поднялась и подошла к окну.

— Хоть лестницы сегодня нет, и то хорошо, — тихо сказала девушка, но так, чтобы уходящий парень расслышал.

Стоило Эрику выйти за дверь, как в комнате раздался хлопок в ладоши — исходивший из‑под двери свет потух. Уже знакомое ощущение дрожания воздуха коснулось кожи, еле уловимое, несравненно слабее того, что было у "Пещеры".

Постель ждала Эрика в разобранном виде — заботливый Ниггед постарался. Сбросив, превратившуюся в лохмотья, одежду, юноша рухнул на кровать. Голова гудела, будто внутри били в колокол.

Стоило лишь коснуться подушки, как тут же накатили усталость и апатия ко всему. Так не хотелось вновь углубляться в догадки, так не хотелось размышлять над тем, кто был прав, а кто нет, и что плохо, а что хорошо.

Одно Эрик точно знал: что бы завтра утром ни предприняла Кайла, он ни за что не встанет, пока не выспится. Да будет так.

Раздался стук в дверь. Эрик приоткрыл один глаз. Рассветный час давно прошёл, и в комнате плотно обосновалось солнце. "Сколько же времени? Час? Два? Странно, Кайла ничего не устроила. Наверное, сжалилась и дала денёк передышки. Какое великодушие с её стороны!", — Эрик раздражённо подметил, что первая мысль после пробуждения — о Кайле. Но это её вина, не надо было каждое утро разыгрывать спектакль. Свежие воспоминания о вчерашнем вечере напоминали о себе болью во всём теле. Постанывая, Эрик приподнялся на локтях и уже не смог вспомнить, приснилось ли ему, что в дверь стучали или же было в явь.

Но стук повторился, и на этот раз дверь открылась — утренний гость устал ждать у порога. Эрик до конца сохранял уверенность, в том, что это Кайла, а может просто надеялся, но гостем оказался всего лишь дворецкий.

— Поднимайся, соня. Арон приехал.

— Как? Уже? — Эрику показалось, что Ниггед решил подшутить.

— Да. Удалось завершить дела быстрей, чем предполагал. Так что, сгоняй в купальню, оденься и бегом на кухню.

За кухонным столом сидели Арон и Кайла, дворецкий же расставлял тарелочки на три персоны. Он, конечно, мог бы сделать это куда быстрей, но этикет не позволял.

Увидев посиневшее от многочисленных синяков и гематом лицо ученика, Арон, нахмурившись, посмотрел на Кайлу, та в свою очередь смиренно опустила глазки, будто признавая вину.

— Красавец. Не находишь? — саркастично обратился маг к девушке. — Тебе не кажется, что можно было и без этих узоров обойтись?

— Арон, я контролировала ситуацию. Они бы ничего ему не сделали. Это только синяки. — Оправдывалась Кайла так, что Эрик не сдержал улыбки от удовольствия.

— Эрик, ты садись, чего стоишь, — маг указал на стул рядом с собой и вновь повернулся к Кайле. — Хорошо. Я могу предположить, что ты внимательно следила за происходящим и могла вмешаться в любой момент, но нельзя ли было прекратить заварушку пораньше? Зачем было доводить дело до такого? Он теперь месяц будет опухший ходить, а уже через неделю башня открывается. Ты думала об этом? Ты на кого учишься? На раздражителя гоблинов или на королевского мага? Надо просчитывать каждое действие на десять, а то и на все двадцать шагов вперёд, а как ты можешь их просчитать, если даже о ближайших последствиях не думаешь!

Кайла сжала губы и, глядя в тарелку, ковыряла вилкой её содержимое. В это время, превозмогая боль в челюсти, Эрик наслаждался вкуснейшим завтраком.

Арон продолжил.

— Но с другой стороны поставленной задачи ты добилась, ведь так? — под пристальным взглядом мага девушка кивнула. — Так. Хоть в чём‑то преуспела. Здесь молодец. Эрик, ты не подумай, что Кайла такая плохая, какую она из себя строила всю неделю. Это я её попросил почаще выводить тебя из душевного равновесия, чтобы ты понял, как полезно оставаться спокойным всегда и везде. Но вчера барышня перестаралась. Хоть и сделала огромную работу, но метод был жестковат. Она извинится. Да, Кайла?

— Прости, Эрик. — Посмотрев в глаза обиженной стороне, легко и непринуждённо сказал девушка, но Эрик знал по себе как это тяжело. Вот вчера она была искренней, когда извинялась, а сейчас — лишь бы отстали.

— Вот и славно. — Арон потёр ладоши и ухватился за вилку. — Письмо Мазерусу я напишу в соответствии с проделанной работой. Эрик, признавайся, сколько нового и интересного поведала тебе наша Кайла, пока меня гоняли по дворцу?

Эрик зло ухмыльнулся.

— Она со мной даже не разговаривала. А когда я к ней подходил с новыми словами — посыла к чёрту. Вот и всё.

От наглой лжи глаза девушки округлились. В мгновение ока вилка расплавилась в руке Арона и стекла на белую скатерть.

— Вот так значит, да? — тяжёлый взгляд буквально впечатал девушку в стул. — Я для неё и письмо, и вознаграждение, а она элементарные вещи сделать не может, когда я прошу!

— Арон, ты же видишь, что он врёт! — Кайла не на шутку перепугалась. — Я всё ему объясняла, как ты и просил!

Напряжение, повисшее в комнате, улетучилось, когда спустя мгновение тишины Арон громко засмеялся.

— Ну конечно я понял! А ты‑то чего не поняла!? — постепенно приходя в себя от приступа веселья, Арон вытер выступившую слезу. — Ой, девочка моя. Ты‑то, почему не поняла? Эрик — молодец, так её!

Эрик не сильно‑то и рассчитывал, что трюк с ложью пройдёт, но нужного эффекта он добился — вид перепуганной Кайлы грел душу.

— Прошу заметить — завтрак выдался отменный, о чём свидетельствует, хоть и разбитое, но довольное лицо господина Эрика, — вмешался в разговор, закончивший со своими делами Ниггед.

— И действительно! Чудо — дворецкий старался, а мы сидим да разговоры разговариваем! — подхватил Арон. — Ниггед, дай‑ка мне новую вилку!

К середине дня Кайла покинула дом Арона, и Эрик вздохнул полной грудью. Без присутствия этой девчонки даже воздух стал свежей, а настроение било через край, как будто за спиной остались долгих десять лет заключения в сырых казематах. На радостях, Эрик с удвоенной силой взялся за книгу. И встречая всё меньше незнакомых выражений, а значит, реже сбиваясь с мысли, он просидел за ней почти до вечера.

Лишь когда солнышко окрасило небо багрянцем, Эрик заметил, что чтение затруднилось. Отложив книгу в сторону, он с трудом закрыл сухие глаза. Стоило осознать, сколько информации получено, как сразу же закипело внутри черепа.

Растянувшись на полюбившейся кровати, Эрик собрался отправиться в долину грёз, чтобы восстановить силы перед ужином, но не тут‑то было. В спальню зашёл Арон. Без стука и предупреждения. Просто зашёл, добродушно улыбаясь.

Облачённый в любимый домашний халат, маг присел на кровать. Эрик подобрался.

— Бездельничаешь? — Арон выглядел каким‑то непривычно умиротворённым.

— Только прилёг. Как уехала Кайла, сразу сел читать, прямо перед вами закончил.

Маг одобрительно кивнул.

— Не испытывай к ней злости. Всё, что она делала, это моя просьба. Понимаешь, ты слишком доверчив и передо мной стоит задача это плохое качество в тебе сломать, заменить — сначала на подозрительность, потом на интуицию, а дальше… Дальше ты будешь щёлкать людей как орешки. Вся ложь, вся грязь всплывут на поверхность, и ты всегда будешь знать: кому доверять, куда идти и что делать. Но до этого тебе предстоит ещё многому научиться.

— Я уже практически не думаю о ней, а если и вспоминаю, то без особых волнений. Сам удивляюсь, как быстро это прошло, — произнося слова, Эрик водил глазами по одеялу, не в силах взглянуть на Арона, возможно, эти откровенности стоило оставить при себе.

— Хорошо. Представляешь, весь этот спектакль со злостной девушкой был поставлен ради одной единственной сцены. Надеюсь, ты извлёк необходимые выводы из вчерашнего?

— Я в процессе. — Замешкался Эрик. — Арон, странно, но я ни разу не интересовался, на каком факультете обучается Кайла. Сегодня вы упоминали, что‑то про королевских магов — есть и такой факультет?

— Постарайся не распространяться о том, что я тебе сейчас расскажу. — Арон заговорщицки облизнулся и полностью повернулся к Эрику. — Официально, Кайла обучается на факультете защитной магии. Ученики этого факультета изучают способы массовой защиты населения от катаклизмов, от военных действий, да и просто индивидуальная защита плотно входит в их курс. Довольно популярное отделение. Но есть ребята одарённые, с юных лет знающие больше, чем многие ученики. Обычно это дети потомственных семей волшебников. Для таких самородков есть специальное, засекреченное отделение — королевская магия. Оканчивая обучение на этом факультете, в свет выходит разносторонне развитый маг, способный с успехом заниматься не только гражданской деятельностью, но и шпионажем, и, если понадобиться, примет участие в боевых действиях, где ни в чём не уступит боевому магу. А в чём‑то даже превзойдёт. Обычно это группы из пяти — семи учеников. Каждый из них формально записан на какой‑нибудь факультет, но обучаются они всегда отдельно.

Эрик слушал, затаив дыхание. Он даже не заметил, как замедлилось сердцебиение.

— Но почему бы не дать подобное обучение остальным? Сколько бы тогда первоклассных магов могло выпускаться из орденов.

— Этого никогда не произойдёт. Королевство не имеет потребности в таком количестве отличных магов. Королевству нужны те, кто будет раздувать гномьи печи, крутить мельницы и растить леса. Тем более, далеко не все способны постичь тайное откровение магии. Да и вообще, когда истинное знание попадает в руки большинства, оно теряет силу. Так что поздравляю тебя со знакомством с настоящим, хоть и будущим, королевским магом!

Поднимаясь с кровати, Арон крепко пожал руку ученика.

— Отличное знакомство получилось. Как бы ни нажить себе сильного врага, — отшутился Эрик.

— Спокойней. Никому ты пока не нужен, такой неумеха. Кроме меня. Так что учись и поменьше отвлекайся. Тебя, кстати, к ужину ждать?

— Хотелось бы на нём побывать. Если не просплю, то…

— Я тебя разбужу, — благодушно махнув рукой, Арон вышел из комнаты. За дверью послышались удаляющиеся шаги.

Эрик поднялся, чтобы снять рубашку. День выдался на удивление коротким: вроде бы только недавно обедал, а уже грядёт ужин. Но оно и не мудрено, если просыпаться во второй половине дня, любой день покажется коротышкой.

Приглаживая взъерошенные, снятой рубашкой, волосы, Эрик подошёл к зеркалу и замер в неописуемом удивлении. Помятое, вспухшее от вчерашней взбучки лицо, так ужаснувшее его сегодня днём, теперь блестело чистотой и здоровьем. Без синяков, без опухолей и рассечений, лишь красный отсвет из окна застилал часть щеки. Всё понятно, то дело рук Арона. Но, как и когда он умудрился такое совершить? Неужели сейчас, за разговором? Кайла гордилась, что научила его, Эрика, ощущать движения маны… Но ни сегодня, ни сейчас он никакого движения не чувствовал. Не сами же собой зажили раны? Конечно же, нет! Просто Арон всё сделал аккуратно, никак не обозначив творимой волшбы.

Вот это называется мастерство.

Часть вторая. Погружение в пламя Глава 1.Вкус домашнего очага

Магия. Кто‑то скажет: "Наискучнейшая вещь! Я бы не притронулся ни к одной магической книжонке! Что вы там говорите? Книги на древнем языке?! Тогда это вообще пустой разговор". Ребята с деревни — друзья Эрика Красного — именно так бы и сказали. Да и сам Эрик ещё три недели назад мыслил в том же ключе. Но… Жизнь часто всё ставит с ног на голову. Такова судьба того, кто не застаивается на месте. Ведь если стоишь, то ничего не происходит.

Бывает, ждёшь чего‑то или даже целенаправленно что‑то делаешь, чтобы получить желаемое, и в какой‑то момент начинает казаться, что вожделенная цель очутилась рядом. В шаге. Ещё чуть — чуть и доберёшься. Но не тут‑то было! Проказница жизнь решает подшутить над тобой. Тогда происходит вот что: просыпаешься однажды утром с мыслью: "Всё! Баста! Сейчас или никогда! Я получу своё!" Но, поднявшись и протянув руку к своему, попадаешь в тупик. Вроде бы хотел одно, а в руке, по какой‑то непонятной причине, оказалось другое. А то и вовсе ухватил воздух.

В такой ситуации, если тебе повезло ухватить хотя бы другое, главное продержаться совсем немножко. Неопределённый, но не продолжительный период. Когда же ощущение вкуса жизни вернётся, когда трезвый взгляд на вещи возьмёт верх над грустью, тогда можно начинать искать в другом лучшие стороны. Худшие тоже будут, так что держись.

И всё же радоваться есть чему — ты же получил. Кто‑то вот ничего не получил, не повезло. А ты желал. И ты получил. У тебя есть. Вот в чём прелесть. Кто знает, возможно, через определённое время ты скажешь: "Повезло, однако, мне, что всё так получилось…" Вот в чём весь перец ситуации. Весь смак. Пряность. И кто же теперь сможет сказать: правильно ли ты желал тогда, в самом начале, или ошибался? Даже сам не знаешь.

Кто‑то поймет, о чём речь, кто‑то ещё не сталкивался, и мысли сии покажутся ему туманным бредом. Возможно, так и есть. Общение с эльфом — философом ещё не так научит размышлять. Но факт остаётся фактом: Эрик Красный, мечтавший с юных лет о мече и битвах, и не помышлявший о магии, теперь каждый вечер после занятий спешит к себе в комнату, чтобы успеть прочесть хотя бы пару страниц "Истоков магии" перед сном. Нет, он не увлёкся учёбой так, как хотел бы того Арон, но вечерние пять — десять страниц, стали для юноши той самой нитью, хоть как‑то связывающей с домом мага. Там осталась такая удобная кровать — не то, что в новом мизерном жилище на четверых учеников. И жить в нём придётся ещё ой как долго, если повезёт. Парадокс: "Если повезёт долго жить в мизерном жилище"… Пусть не долго — весь день идут занятия — зато так будет продолжаться в течение нескольких лет. Зато, после каждого учебного дня, книга открывала всё новые стороны окружающего мира, вплоть до того, что каждый раз её можно было бы начинать сначала.

Но настоящие лучшие стороны другой мечты вскрылись чуть позже, когда Эрик окончательно заселился в центральную башню ордена Древо Мира.

Лекции по общей магии показали, как широко и разнообразно применяется мана. Практически в любой жизненной ситуации. Практикуясь на мелочах, можно оттачивать мастерство в любом месте, в любое время.

А чего стоят лекции по истории магии и великих чародеев! Господин Лотор рассказывает обо всём этом так, будто читает волшебную сказку: в слабо освещенном зале звучит таинственный голос, погружая учеников в прошлое, где самые яркие моменты истории происходят прямо перед глазами. При этом, сам Лотор магией не пользуется — сила слова, однако.

Приятное дополнение сложившейся картины — знакомство с замечательным парнем — эльфом из Лунного Леса Филеасом. Так как‑то само получилось, что Эрик сел с ним за один стол ещё в самый первый день занятий. Завязалось разговор. И теперь ни тому, ни другому не приходилось слоняться между лекциями в одиночестве, как это делали многие другие, ещё не обретшие знакомых.

Свободное время в компании эльфа пролетало быстрее, чем короткий орденский завтрак. Истории из эльфийского фольклора, рассуждения на темы быта и бытия, о течении времени, о хорошем и плохом. Эльф мог говорить часами, при этом умея слушать и даже слышать. К тому же он водил знакомство с парочкой симпатичных и таких же философски настроенных эльфиечек, но с ними Эрик виделся не часто — разные группы.

Как, оказалось, быть окружённым мыслящими знакомыми не так уж плохо. Именно они помогли Эрику разобраться в ситуациях, над которыми он сам никогда не задумывался; помогли придвинуться к сути и разглядеть множество мелочей, доселе скрывавшихся от глаз. Постепенно Эрик привыкал размышлять вглубь, искать причины, мотивы в тех или иных поступках, а это ещё как помогало скоротать время на некоторых занудных лекциях.

Жизнь в стенах ордена, если разобраться, не такая уж скучная, какой кажется в первые два — три дня пребывания в башне. Лекции, длящиеся на протяжении всего светлого времени суток, не переутомляют, а даже наоборот — заставляют день проноситься в несколько раз быстрее, чем это происходит за стенами башни.

Даже сами лектории, являя собой обширные, но уютные помещения, помогают проще переносить длительные занятия: развешанные по стенам тяжёлые шторы и картины, коврики на дощатом полу и прочие, не свойственные учебным заведениям, прелести.

Но бывали моменты, когда всё вдруг становилось чуждым и неприветливым, именно тогда Эрик вспоминал дом, друзей, маму с папой. Наверно сейчас было бы не просто найти общий язык с друзьями, не смотря на то, что с момента расставания прошло не больше месяца. Вот что делает резкая смена круга общения.

Отец с матерью, наверное, всё так же проводят дни в поле и в уходе за скотиной. А что им ещё делать? Арон обещал отправить им весточку о том, что у их сына всё хорошо. Не забыл ли? Ну, ничего, в ближайшие выходные будет возможность проверить. Благо строгие правила существования в ордене подразумевают раз в две недели провести вечер вне стен башни. Щедрые магистры даже вписали в правила, начинать следующий день после выходного на час позже. Сразу видно — знают, где и как учащиеся проводят время, и как после такого времяпровождения тяжело идти спозаранку на лекции.

Этого вечера Эрик ждал как спасения. С каждым днём второй недели, ожидание затруднялось — уже так хотелось, пусть совсем немного, но отдохнуть от жёсткой орденской кровати, от пресной пищи и самой башни. День прошёл — отлично! Ещё день — замечательно! Очередной день — наконец‑то и он позади!

Последняя лекция перед свободным вечером, также именуемым среди слушателей вечером "э — гэ — гэй!", длилась непозволительно долго. Непозволительно для слушателей, конечно же. Не имеющие фиксированного времени занятия ограничивались лишь настроением лектора и именно в этот день Крип, как никогда настроился на длительное повествование. Эрик безумно благодарил Арона, заставлявшего читать, иначе из того, что рассказывал магот (лектор в магическом ордене), он ничего бы не понял.

Рядом, с умным и абсолютно спокойным к затянувшейся лекции видом, сидел Фил. Он же Филеас Сопр'Унэй — выходец из недр далёкого Лунного Леса. Он, то и дело помечал что‑то пером на исписанном листике, когда Крип произносил весомую фразу.

Внешне эльф чем‑то напоминал девушку: утончённая фигура, присущее любому эльфу слащавое лицо, длиннющие белые волосы, всегда находящиеся в распущенном и слегка взлохмаченном виде. Ростом Фил не уступал Эрику, особенно когда выпрямлялся и расправлял плечи. Ещё глаза. У людей таких не бывает — зелёные как сочная трава, с узким, вертикальным зрачком. Эрик долго привыкал к пронзительному взгляду этих глаз и до сих пор не привык.

Тем временем магот продолжал рассказывать о движении маны в разных уголках мира. Толи он и вправду не замечал слушателей, готовых с последним его словом сорваться в галоп и умчаться прочь из башни, толи делал вид. Эльф погрузился в рассказ магота так, что отвлекать его вопросами было бы просто жестоко. Эрик, уже успевший к этому привыкнуть за прошедшие две недели, предпочёл оставить интерес в сторонке, хотя до щекотки хотелось узнать, куда направиться Фил по окончании лекции.

— Ну что ж, вижу, я вас порядком утомил, — Крип всё‑таки понял, что пора заканчивать. По залу прокатился облегчённый вздох. — Хорошо, хорошо. На сегодня достаточно. Можете отдыхать. Всем приятного вечера.

Под шум разбегающейся аудитории, магот не торопясь собирал свои тетради. Слушателям он нравился, хотя ученики и адепты его не жаловали — говорили — строгий не в меру. Но оно и не удивительно — какой со слушателя спрос? Пришёл, послушал, ушёл. Строгость ни к чему. А вот к ученику другое отношение требуется, у него то практика, то теория, то доклады. Надо контролировать, чтоб везде успевал. Что уж говорить про адептов. Хотя с виду Крип на требовательного магота совсем не походил: мужчина средних лет, с ни чем не примечательным, сереньким таким лицом, украшенным лишь редкой короткой бородкой, а длинная, до пола, мантия и остроконечный колпак и вовсе придавали ему забавный вид. Зато лекции он читал так, что никто и пискнуть не смел — настолько интересно. Но стоило ему произнести сакраментальные слова: "Можете отдыхать", и, несмотря на всё уважение к почтенному маготу, лекторий пустел в тот же миг. Ведь впереди у всех встречи с родителями, друзьями, знакомыми, домом, кроватью и со всем тем, чему раньше радовались заметно меньше.

Эрик старался быть в первых рядах, девушек не пропускал, потому что если каждую пропускать, то можно смело оставаться ночевать в башне. Вообще Эрик поражался до глубины души обилием слабого пола в стенах ордена — не то что половина, а все две трети слушателей, учеников и адептов составляли девушки. Фил однажды обмолвился, что женщины — существа эмоциональные, поэтому им проще даётся работа со стихиями, нежели мужчинам. Ну что ж, пусть им будет проще работать со стихиями, а парням пусть будет проще попасть домой.

Из лектория Эрик вылетел первым, но оказавшись за дверью, остался ждать растяпу Фила. Эльф как всегда, выползет одним из последних.

За окном смеркалось, самые запоздалые адепты выходили за ворота территории. Остальные группы, тех же слушателей и учеников, наверняка давно разошлись по домам.

— О боги! Как такое возможно, Фил? Ты всё‑таки соизволил покинуть это место! — с наигранным восторгом воскликнул Эрик, когда эльф показался в коридоре.

— Это ли не чудо?! — воскликнул эльф в ответ, с трудом сдерживая улыбку.

Может он издалека и походил на девушку, но голосом мать — природа парня не обидела: такой мужественности и дикции мог позавидовать любой из маготов. Фил же в свои двадцать пять, что по эльфийским меркам соответствует раннему юношеству, свободно пользовался этим голосом на трёх языках: родном, общекоролевском и языком эльфов Прилесья.

— Ну, чего плетёшься? Время не ждёт! Всего за один вечер надо успеть насладиться свободой, — Эрик заспешил к спуску на первый уровень башни.

В коридоре уже совсем стемнело, гербы на старинных щитах, развешанных по стенам коридоров, с трудом различались на фоне тёмно — серой кладки, но свет в башне зажигали лишь по особым праздникам и зимними вечерами. По обычным же дням в это время все готовились ко сну.

Звонкими голосами разрезая сумрак, галдящая толпа одержимых свободой слушателей прокатилась по коридору. Удивительно, но центральная башня не имела внутри ни одного порожка, все спуски и подъёмы представляли собой спираль — пол в таких местах имел не значительный уклон, опутывавший башню от основания до макушки.

— Ну, уж нет! — запротестовал Фил. — Все эти лекции за сегодня меня так вымотали, что дай только до кровати добраться, и я не расстанусь с ней до утра. Моё маленькое счастье лишь в том, что завтра можно выспаться.

— Это да. Денёк выдался продолжительным. Даже слишком продолжительным, но лично я полон сил! — Эрик невольно поглядывал в проплывающие мимо бойницы: снаружи, по внутреннему двору, фигурки в мантиях спешили по домам — недружным ручьём они стекались к воротам, где рассеивались кто куда. — Думаю лёгкой трусцой до дома припустить.

Эльф лишь хмыкнул, покачав косматой головой.

В фойе Фил взял уверенный курс на спальный корпус. Располагался он прямо в стенах башни и имел несколько, плавно перетекающих друг в друга, этажей. Многие новички первое время путаются — на какой этаж им надо и на каком они находятся.

— Ты за вещами? — поинтересовался Эрик.

Эльф обернулся, но ответил не сразу, будто подбирая слова.

— Да… Надо заглянуть, проверить кое‑что.

— Тебя подождать? Если хочешь, можем до твоего дома прогуляться, мне потом всё одно пробежаться не помешает. Тебе в какую сторону?

— Спасибо Эрик, не стоит, мне не далеко идти, тем более я думал немного задержаться…

— Пфф… — в великом негодовании Эрик опустил голову. — Ты страшен, Фил. Нет, ты ужасен. Я побаиваюсь этой твоей неспешности. Как так можно, если впереди… — Фил слушал речь товарища с непроницаемым лицом, и Эрик махнул рукой, признавая капитуляцию. — А, как знаешь, тогда я пошёл. Завтра увидимся.

— Удачи, бездельник, — устало улыбнулся Фил и направился в свою комнату.

— Вали, — кивнул Эрик в след удаляющейся фигуре.

Победно прошествовав через ворота, Эрик неспешным бе? гом направился в сторону дома. Недоумеващие взгляды одногруппников сопровождали его не долго.

Ранняя осень в северных краях Объединённого Королевства уже захватила власть. И хотя день ещё сдерживал последние баррикады, но сумерки оттесняли его всё быстрей и быстрей, буквально за минуты накрывая землю тёмным одеялом ночи.

За поворотом уже зажгли фонари, бригада фонарщиков двигалась в сторону ордена — на улице Хокля (Хокль — великий архимаг, совершивший революцию в изучении стихийной магии. Один из немногих мастеров, в совершенстве овладевших управлением воздухом. Также являлся одним из основателей стихийной академии в Новых Ветрах) располагалось множество фонарных столбов. Эрик тем временем улицу покидал, причём так, что редкие прохожие бросали на него подозрительного косяка.

Вечер выдался звёздным, вполне сносным для того, чтобы сократить дорогу через тёмные дворы, где из освящения только свет лучины в случайном окне. К тому же, существовала большая вероятность встречи с местной шпаной, но Эрика это нисколько не волновало. Главное — путь сократить, а всё остальное — не беда.

Тёмный двор принял бегуна в объятия.

Неприглядные стены древних построек проглядывали из темноты облупившимися боками, маленькие окошки зияли чёрными дырами в телах домов. Но находились и те, что радовали случайного прохожего слабым светом. Освещённые места Эрик преодолевал быстрей, но сбрасывал темп на затемнённых участках. Иногда из мрака, совсем рядом, доносились пьяные голоса, но кому они могли принадлежать — не разглядеть.

В подобных, не очень популярных, среди нормальных жителей города, местах, имела обыкновение сохраняться в цветущем виде природа. Кусты напротив домов вырастали с человеческий рост и упирались зелёными ветвями в заборы каких‑нибудь особняков или муниципальных территорий. Вот как раз в таких укромных уголках любили пристраиваться весёлые компашки, предпочитавшие проводить время на открытом воздухе. Если пройтись здесь в светлое время суток, то можно без труда найти пару тройку лавочек со столиками, укрывшихся под сенью буйной растительности. Идеальное место для пьянки, если учесть, что ночной патруль в подобные места заглядывать не стремится, как в прочем и в любые мало освещённые городские закутки.

Последний раз Эрик проходил здесь две недели назад в компании Марка, за день до "заключения" в башне. Арон наказал конюху показать мальчишке дорогу от дома до ордена, ведь ему предстояло впоследствии преодолевать её одному. Марк не остановился на прямом пути и раскрыл сразу все знакомые ему "срезы" пути. Так же, Марк предупредил о возможных неприятностях, поджидающих в закоулках в тёмное время суток. Эрик всё усвоил, как подобает прилежному ученику, и уже сегодня, впервые побывал здесь в одиночку. Толи судьба благоволила, толи повлияла стремительность перемещения, но никто из мрачных зарослей не нашёл времени для молодого человека.

Когда часы в гостиной громко пробили девять вечера, Эрик подошёл к дому. Цел и невредим.

Толстая дверь любезно распахнулась, впуская долгожданного гостя, не появлявшегося уже две долгих недели. Как чаще всего и случается, когда в дом кто‑то приходит — из кухни выглянул Ниггед. Серьёзная физиономия дворецкого расплылась в довольной улыбке.

— Что же ты так долго‑то? Мы тебя заждались! Арон даже собирался отправить Марка в орден, узнать, покинул ли ты его стены, — Ниггед пересёк гостиную, чтобы пожать Эрику руку. — Проходи, давай, я уже третий раз разогреваю.

— Твоей стряпни я бы отведал и холодной, — искренне признался Эрик, предвкушая вкуснейший ужин. — Где все остальные?

Ответа ждать не пришлось. Заслышав голоса, в гостиную из хранилища оружия, вышел сам Арон. Эрик впервые увидел дверь под лестницей открытой, из неё исходил слабый, неровный свет.

— Сударь всё же соизволил явиться! — весело воскликнул Арон. — Мы тут без тебя ужинать не начинаем, сидим голодные, а ты, небось, по девкам шлялся! Ниггед, ты посмотри на него, грудь ходуном, щёки разрумянились.

— Какие девки! Я домой бежал. — Деланно возмутился Эрик. — Крип последнюю лекцию растянул на три часа. Моей вины здесь нет.

Арон чинно поправил домашнюю мантию.

— Знать ему ваши лица приятны, оторваться не мог. Ладно, разберёмся, молодой человек. Но позже. А сейчас мыть руки и за стол. Марк! Извольте спускаться! Жрать стынет!

На встречу поднимающемуся по лестнице Эрику, из темноты второго этажа вышел Марк.

— Ты чего так долго? — Конюх умело убрал распущенные волосы в хвост. Судя по довольному выражению лица, Марк прибывал в замечательном расположении духа.

— На занятиях задержали. Сейчас ополоснусь и всё расскажу.

Так много говорить Эрику не доводилось ещё ни разу, даже когда разговаривали "обо всём" с Филеасом. Впечатлений от жизни в ордене накопилась такое множество, что некоторые из них попросту забывались, так и не достигнув слуха домашних. Внутренний распорядок, ученики и маготы, условия проживания, новые знакомые, курьёзные ситуации, буквально всё вызывало отклик в душе парня, чем он стремился поделиться с остальными. Арон слушал внимательней всех, с его стороны один за другим сыпались вопросы, в то время как Марк и Ниггед, не отвлекаясь от ужина, лишь удивлялись чему‑то или возмущались. К моменту, когда в тарелке и кружке Эрика ничего не осталось, он рассказал лишь половину того, что крутилось в голове. Арон вообще практически не притронулся к еде, зато телохранители сытые и довольные справились со своими порциями быстро и без лишних раздумий.

— Эрик, есть разговор. — Арон поднимался из‑за стола, прихватив в руку тарелку с недоеденным ужином. — Это я возьму с собой, а то все закончили, один я — слабак.

Махнув юноше рукой, маг вышел в гостиную. Поблагодарив дворецкого за прекрасный ужин, Эрик тоже покинул кухню.

— Пойдём‑ка со мной, хочу тебе кое‑что показать, — маг направился прямиком к хранилищу потаённой коллекции, на ходу подъедая остатки еды с блюдца.

Не веря выпавшему счастью, Эрик двинулся следом. Из‑под лестницы всё так же исходил свет. За открытой наружу дверью, прямо под лестницей, расположился узкий коридор с ведущими вниз каменными порожками. Стены коридора обшиты досками из тёмного, дерева, пролаченого на столько, что в нём, как в зеркале, можно разглядеть своё отражение. Свет исходит от маленького шарика, зависшего под низким потолком. Как только маг начал углубляться внутрь коридора, шарик метнулся вперёд. Быстро обогнав мага, он замедлился и, освещая дорогу, двигался на шаг впереди.

— Это мой охранный висп Изабэль, — подал голос маг. — Если вдруг к нам проникнет какой‑нибудь искушённый в магии вор и решит наведаться в мой подвальчик, она мгновенно убьёт его. Даже если вор будет не один. Кто бы ни попал в этот коридор без моего ведома, Изабель уничтожит всех, и способа спастись от неё — нет. Если только вор будет владеть магией на уровне магистра. Но магистры, насколько мне известно, не промышляют воровством.

— Этот малюсенький светлячок? Как же она может убить? — Эрик внимательней присмотрелся к шарику, ощущая, как мурашки бегут по спине.

— Легко и просто. Прикасается к любой части тела и выжигает нутро тому, кому не повезёт здесь оказаться. Весь процесс займёт пару секунд. Не суди по обёртке, мой юный друг.

— Страшная вещь.

— Всего лишь необходимость. Я не могу допустить, чтобы кому‑то удалось попасть туда, куда мы идём. — Маг говорил, не оборачиваясь, голосом спокойным, будто речь шла не об убийстве, а о дежурном утреннем бутерброде с ветчиной.

— Ну и как, попадался кто‑нибудь? — Эрик не отводил полного опасения взгляда от Изабель. Теперь, юноше виделась угроза в каждом движении светлячка.

— Пока нет. Но лучше перестраховаться. Вот мы и пришли.

Арон остановился у тяжёлой двери с решёткой на уровне глаз, темнота за ней повторяла темноту за спиной Эрика.

— Что ж, — развернувшись, торжественно сказал маг, — теперь ты, не много ни мало, член нашей маленькой семьи. И я с гордостью хочу тебя познакомить со своей коллекцией. Отныне ты сможешь заходить сюда, когда захочешь, только очень прошу, ничего не сломай.

Маг распахнул дверь. Эрик сразу же почувствовал лёгкое, еле — еле ощутимое колебание воздуха вокруг себя. Шустрый висп метнулся в образовавшуюся щель, растворяясь во мраке комнаты, и уже в следующее мгновение в лица посетителей ударил, заполнивший хранилище, свет.

Эрик вошёл внутрь. Арон за ним. Убранство, скромных размеров помещения, — лишь пара длинных столов с мирно расположившимися на них клинками. На стены набита чёрная драпировка, позволявшая в деталях рассмотреть редчайшие экземпляры оружия, размещённые поверх тканей.

Быстро осмотрев необычное место, Эрик перешёл к более подробному его изучению. На стенах, стройным рядом, развешаны мечи и топоры разных размеров и форм. Некоторые мечи висели на щитах, но таких всего несколько штук, в основном стены заполняли мечи одиночки, имелись и парные клинки.

На резных столах лежали алебарды, секиры и копья. Все экспонаты прикручены к столешницам с двух сторон железными крепежами.

У одной из стен, там, где не висело ни одного орудия, расположилась высокая, вертикальная стойка, приютившая на себе с полдюжины посохов разной длины и разительно отличающихся друг от друга внешне. Рядом со стойкой скромно пристроился громоздкий закрытый сундук, даже просто посмотрев на который можно предположить, что он — ну очень тяжёлый.

— Как тебе? — осведомился маг.

— Впечатляет! — Эрик не знал, что рассматривать в первую очередь, а что отложить на потом.

— Это не просто оружие. Каждое из них имеет душу. За каждым стоит легенда. — Арон шёл вдоль стены, ласково гладя пальцами каждый клинок. — Они могут многое рассказать. Главное научиться взывать к ним.

Эрик подозрительно покосился на мага.

— По имени их звать что ли? Если у них хотя бы есть имена…

— Что за скептицизм?! — возмутился Арон. — У меча городского стража может и не быть имени, но каждый истинный воин знает, что у оружия есть душа. Воин или кузнец даёт ему имя и общается с ним. За что оружие благодарит верной службой. Это не сказка. Я знаю имя и историю каждой вещи в этой коллекции. И именно поэтому мне известно, как на самом деле вершилась история. Кто был прав, а кто виноват, кто защищался, а кто вероломно нападал. Оружие рассказало мне многое. Я часто провожу время здесь, беседуя с ними, советую и тебе не упускать такой возможности, это во многом расширит твой кругозор и увеличит силу мысли.

— Вы предлагаете мне поговорить с оружием? — Эрик поднял бровь, недоуменно воззрившись на немую сталь ближайшего топора. — И как громко мне их звать?

Арон закатил глаза в скорбной тоске.

— У металла нет ушей! Нужно думать об оружии, созерцать его, и однажды, если ты будешь настойчив и сдержан одновременно, оно ответит. Вот, к примеру, меч Созот. Его выковал старый кузнец для своего сына, когда тот ещё только собирался появиться на свет. Двадцать лет меч лежал в кузне, ожидая своего часа. Кузнец ухаживал за ним как за живым существом. И меч, в благодарность за заботу, служил верой и правдой законному владельцу. Сыну кузнеца. Шли годы. Меч и его хозяин прошли через десятки битв и сотни стычек, но оружие не иззубрилось, не раскрошилось. Оно служило хозяину, пока он в нём нуждался. Когда хозяину исполнилось восемьдесят лет, седина окрасила его волосы, а слабость завладела телом, он решил совершить последний поход, дабы умереть в бою, с мечом в руках. И он пал. В глубине северных степей в битве со свирепыми варварами, унеся с собой на тот свет тридцать врагов. Но это не конец истории. Сам узнай всё, что происходило с этим оружием вплоть до момента, когда оно обрело заслуженный покой в компании таких же легендарных вещей.

— По правде говоря, я не совсем понял, как мне с ним говорить. — Эрик тем временем разглядывал другие клинки. Огромные двуручные мечи висели подряд, один словно скручен из костей крупного зверя, лезвие — единственный металлический элемент; другой наоборот походил на строгое, сотканное из прямых линий творение гномов; сталь третьего выделялась средь остальных воронёной чернотой, а тот, что висел последним, разительно превосходил в размерах предыдущие орудия, казалось, его выковали под великанскую ладонь — настолько длинный эфес, а мощная гарда не уступала размером одноручному мечу, но самой внушительной частью, конечно же, являлось лезвие: широкое, будто надгробная плита, высотой с человеческий рост. Эрик невольно восхитился величественностью странного творения, он никак не мог сообразить, создавалось ли оно для боёв или на показ.

Арон лишь грустно улыбнулся.

— Смотри на него, думай о нём. В мыслях зови его по имени, проси рассказать то, что ему ведомо. И он откликнется. Созот самый болтун из всего этого собрания.

— Я обязательно попробую, но сегодня я подустал… — Эрик, обойдя комнату, вернулся к магу.

— О, что ты! О том, чтобы сделать это сегодня не может быть и речи. Отдыхай в свой законный выходной вечер! — Арон направился к выходу. — Мы уж с ребятами предположили, что ты сегодня махнёшь в какой‑нибудь трактирчик, расслабишься. У тебя ещё есть время.

Эрик разочарованно вздохнул.

— Время есть. Компании нет. Что‑то я не продумал всего. В следующий раз позову Фила. Посмотрим, как он ведёт себя в подвыпившем состоянии.

— Ах, этот твой друг эльф. — Арон прикрыл за собой дверь, маленький висп выскочил секундой раннее. Комната сразу погрузилась во мрак. — Не уверен, что представитель древней расы поддержит тебя. Пить эльфы не любители, знаю не понаслышке.

— Фил хоть и заучка, но думаю, мне он не откажет. Прихватим с собой его подружек и махнём в "Пещеру"! Мы ведь теперь тоже маги. Ну, почти. — Эрик загорелся идеей не на шутку, хотелось ломануться за эльфом хоть сейчас. Вот только куда бежать?

— Обязательно подготовься к следующему выходному, — добродушно посоветовал маг, выходя на свет гостиной. — Я не против отдыха. Он в особенности будет хорош, если будет не част. Как в твоей ситуации, например.

— Чётко подмечено. Я запомнил, — Эрик проследил, как маг закрывает дверь, ведущую в коридор, ту самую — без ручки и замочной скважины — она щёлкнула так, будто закрылась на замок. — Хотелось бы проводить свободное время не лёжа на кровати, а сидя в весёленьком месте.

— Ну почему же, — лукаво исказилось лицо Арона, — если под боком молодая красотка, то можно и прилечь, а?

— Тоже вариант, — при словах "молодая красотка" в голове Эрика сразу возникло лицо Кайлы, но он постарался побыстрее его забыть. Получилось без проблем. — Арон, ты обещал послать письмо родителям…

— Письмо я не отправил. Но сделал надёжней — послал твоей маме сновидение, в котором рассказал о том, как ты живёшь. Так что не переживай, родители будут спокойны за тебя. — Арон уже собрался было подняться наверх, но задержался. — Если вдруг решишь поговорить с оружием, то дверь сама откроется перед тобой. Изабель тебя знает, так что можешь её не бояться. Кстати, чтобы на выходных иметь больше свободного времени, побеседуй с клинками, тебе это поможет. Когда они закончат говорить, ты будешь свежий, как огурец с грядки. Так ты сможешь избавить себя от потребности во сне.

Сказав это, Арон развернулся к лестнице, его рука небрежно погладила шлем Мелитара. Почти поднявшись, маг предупредил.

— В библиотеку не входить. Увижу кого рядом — ноги оторву. Передай остальным.

Арон скрылся в темноте этажа, а Эрик застыл на месте, пытаясь понять — шутка ли это была.

До поздней ночи Эрик просидел с Марком и Ниггедом на кухне, распивая горячий какао. В доме уже потушили свет, но на кухне, упорно сопротивляясь напору тьмы, горели в старом подсвечнике три свечи. Марк с упоением рассказывал про Лунный Лес и повадки эльфов, живущих в нём. Многое из рассказанного Эрик уже слышал от Фила. Эльф любил говорить о доме. Слушая его, Эрик загорался желанием взглянуть на эльфийские дома на деревьях, невиданных животных, на дубы до небес, но, увы — проход в леса с незапамятных времён строго ограничен, и простому смертному попасть туда невозможно.

В очередной раз разливая по кружкам какао, Ниггед вдруг вспомнил день, когда он и Марк познакомились с Ароном. Точнее, было это поздним вечером. Хоть люди вокруг и говорят, что в королевстве уже как лет десять наступили мирные деньки, встреча с магом для двух воинов, служивших тогда в королевской разведке, произошла во время тяжёлого боя, факты о котором неразглашаются по сей день. Тогда, под проливным дождём, отряд, возвращавшихся с задания, диверсантов настигла вражеская дружина. То была граница Объединённого Королевства и соседнего Штольца — государства обширного и всегда готового к войне, что не могло не вызывать опасений у властителей близлежащих земель.

Завязался бой. Пять десятков дружинников против двух десятков разведчиков. И те и другие после длительной погони бились из последних сил, кони падали в грязь от усталости, но отправленное магом диверсантского отряда послание о помощи своевременно достигло цели, и в самый разгар сражения подоспела подмога из ближайшего форта: сорок рубак в компании сильного боевого мага. Штольцкие дружинники отступили, потеряв половину воинов. Если бы не двое магов, прикрывавших отход, то шанса уйти они бы не получили. К тому моменту от отряда разведчиков в живых осталась меньше половины. В том бою, Марк и Ниггед единственные не получили ни одного ранения. Их способности привлекли внимание того самого боевого мага, коим, как не трудно догадаться, и был Арон. С тех пор они всегда вместе, о чём никто из них ещё ни разу не жалел.

За интересным разговором время отходит на третий план. Лишь когда часы в гостиной пробили полночь, Эрик обратил внимание на расплывшиеся по подсвечнику свечи. Парень, наконец, вынырнул из прошлого и оказался в прохладном реальном мире. Мире, в котором пора идти спать. Хоть завтрашний учебный день и начнётся на пару часов позже, чем обычно, но даже этого будет не достаточно, чтобы выспаться.

Эрик сразу вспомнил о том, как Арон предлагал ему экономить драгоценное время в беседе с оружием. Отличный способ, хоть и не совсем понятный, надо его опробовать в деле. Как‑нибудь.

Дружески распрощавшись с телохранителями, Эрик пошёл спать. В доме властвовал дух сна, тишина и мрак, от того всё вокруг казалось родным и уютным, так обычно всегда бывает, когда ходишь по спящему дому, стараясь никого не разбудить.

Незаметно пролетел выходной вечер, и лёгкая обида от его утраты сладко заныла в груди, но жажда увидеться с близкими людьми на время удовлетворена, да и сон уже валит с ног. От накатившей усталости Эрика даже не расстроил рассказ Марка о том, что студенты магических башен больше не собираются в "Пещере", уступив уютное место накрепко обосновавшейся там гоблинской касте. И что виной этих перемен были Эрик с Кайлой. Зато Ниггед посоветовал другое спокойное местечко. В него‑то и надо наведаться через две недели. Теперь именно там собираются вылезшие на свет божий орденские слушатели и ученики. Так что, как бы Фил не отнекивался, этого похода ему не избежать. Ни за что.

Глава 2.Горечь неудачной мести выжигает душу

День начался с лекций по основам магии, как и все две недели до этого. Крип, резвым оленем, перемещался по аудитории, эмоционально рассказывая о том, как мана вступает во взаимодействие с магом. Эрик, не в силах сосредоточиться, слушал в пол уха, даже скорее в четверть. Завалившись на стол, он пытался хоть чуток вздремнуть, но восторженный голос магота раз за разом вырывал из полудрёмы. Ночная посиделка не прошла даром, Эрик жалел о её продолжительности каждый раз, когда после возгласов магота приходилось собирать обрывки ускользающего сна. Быть замеченным за подобным прослушиванием лекции Эрик не опасался, его место находилось в самом краю длинного стола, прямо у стены. Таких столов в аудитории поместилось целых шесть штук, а тот за которым пытался заснуть Эрик, затерялся в самом центре.

Помещение лектория строилось по образу амфитеатра, когда зрители, сидящие спереди, находятся ниже всех остальных, а те, кто сидит позади, наоборот — выше. За одним столом могло поместиться порядка шести — семи слушателей, и Эрик чувствовал себя вполне комфортно, спрятавшись за головами впереди сидящих. К тому же по левую руку, по негласной традиции, разместился трудолюбивый эльф, он всегда бдит, и если что — толкнёт локтем.

Ещё до занятий Эрик задал Филу вопрос, как тот провёл вчерашний вечер, на что эльф, в привычной для него невозмутимой манере, ответил: "Спал в своей комнате. Так крепко, как не смогло бы стадо медведей глубокой зимой". Заметив вопросительный взгляд Эрика, эльф соизволил пояснить, что, мол, родных у него в городе нет и выходить за стены башни необходимости тоже нет. Так что не приходилось удивляться, как ему удалось сохранить свежий вид, особенно в сравнении с основной массой группы — зевающей, сонно кивающей, с красными, от недостатка сна глазами и прочими атрибутами весёлого вечера и короткой ночи. Один из одногруппников, высокий худой парнишка со скудным подобием бородки на бледном лице, явился в стены ордена, поблёскивая красочным синяком, эффектно опоясавшим затёкший глаз, сразу видно, что вечер для него удался. Эрик, увидав это великолепие, так и не смог предположить, какой силушкой надобно обладать, чтобы поставить такую сочную печать.

К концу двух часовой лекции, Эрик всё же смог побороть липучую сонливость и последние десять минут слушал Крипа сверхвнимательно, даже с некоторым интересом. Нельзя сказать, что магот рассказывал занудно, напротив, он устраивал из скучной, по сути, темы, целое лицедейское представление, но сегодня Эрик был не в силах сполна это оценить.

Между лекциями стояли получасовые перерывы, во время них жителям башни предлагалось заниматься чем угодно. Хотите попрактиковаться? Добро пожаловать в зал для занятий магией. Желаете почитать что‑то занимательное? Обширная орденская библиотека всегда к вашим услугам. Устали и решили отдохнуть и пообщаться со сверстниками? Внутренний двор и холл главной башни ждут гостей.

С огромной радостью Эрик покинул аудиторию Крипа, когда тот всё‑таки закончил бодрое повествование. Хотя "закончил" это вряд ли. Спустя каких‑то полчаса занятие продолжится с новой силой — лекции по основам магии идут для слушателей в течение всего дня, лишь по вечерам прерываясь лекциями по истории.

— Есть предложение, — первым заговорил Эрик, когда вместе с эльфом вышел во внутренний двор. Уж теперь он точно знал, что вскопанное поле здесь не для возделывания полевых культур, а маленькое озерцо не для созерцания и прогулок близ воды. Всё во внутреннем дворе, служило одной цели — работе со стихиями с помощью магии. Множество раз вся группа слушателей, во время перерыва, с упоением наблюдала за занятиями учеников, пытавшихся вызывать волны на поверхности воды или заставлявших землю скатываться в шары. Получалось у них хоть и неказисто, зато… получалось, что вызывало неподдельное уважение среди слушателей всех групп.

— Выдай, — Фил сосредоточенно высматривал место, где бы они могли пристроить зады.

— В ближайший "эгэгэй" пойдём пить, — коротко и ёмко изложил Эрик гениальную идею.

Эльф остановился, недоверчиво косясь на парня.

— Я не ослышался?

Эрик почувствовал подвох.

— Пожалуй, ослышался.

— Э, нет, братец! — переполошился эльф. — Ты сам предложил, а значит, ты платишь! Предложение принято.

Фил схватил руку Эрика и крепко пожал.

— Вот и договорились, — добавил эльф вдогонку. Взметнувшиеся брови приятеля он, якобы, не заметил. — А теперь пошли вон туда.

Фил указал в сторону, стоящих близ прудика, деревьев. Там уже расположилась компания юношей и девушек в чёрных мантиях — ученики факультета матери земли. Компания сидела прямо на сочной травке, как это делали все остальные в округе. Так получилось, что время отдыха совпало сразу у нескольких групп слушателей и учеников, а тёплое солнышко выманило основную массу народа на улицу. Поэтому найти пустующий клочок земли в этом царстве сидящих на траве тел оказалось делом не простым. И всё же Фил и Эрик пристроились прямо на обрывистом бережку прудика, между компанией в тёмно — синих балахонах и девчонками из своей группы.

Фил подложил под зад толстую, лекционную тетрадь, а Эрик уселся прямо на траву и свесил ноги с берега, почти касаясь глади воды.

— Куда пойдём "пить"? — Эльф серьёзно взглянул на друга.

— Мне тут хороший знакомый посоветовал заглянуть в "Дряхлую леди". Говорят, там теперь собираются выходцы из магических орденов. — Со знанием дела сказал Эрик.

— Ещё варианты есть?

Эрик почесал затылок, изображая всем лицом активную мозговую деятельность.

— Нет. А чем тебя Леди не устраивает?

— Тем, что там собираются выходцы из магических орденов. В больших количествах. В нетрезвом виде.

— Не понял? Так это ж хорошо! Все свои, никого лишнего.

— И куда же, по — твоему, делся старый контингент "Дряхлой леди"? Разбежался по другим злачным местам? Вряд ли.

— Да хрен с ними. Нам‑то до них какое дело? Пусть сидят себе.

— Зато им до нас наверняка дело найдётся. Наши с тобой, извини за грубость, интеллигентные рожи, будут плешь проедать у всех малообразованных, выпивших мужиков. Сам знаешь, как к магам в городе относятся: сильных — боятся, слабых — бьют. Хоть у нас с тобой клейма на лбу не стоит, но не особо мы похожи на завсегдатаев подобных мест, а если мы объявимся в Леди, то примут нас только за магов, и ни за кого другого. И будем мы красоваться на следующее утро такими же блямбами как у Дэна.

В это время мимо проходил Дэн, тот самый паренёк с фингалом. Глядя на него, Фил объяснял Эрику, что к чему. Закончив с речью, эльф подозвал Дэна.

— Где заработал такую красоту? — довольно ухмыляясь, поинтересовался эльф.

— Ясно, где, — недовольно хмыкнул парень. — В "Дряхлую леди" вчера с друзьями заглянули, думали с кем из других башен побрататься. Побратались. Местные нас завидели и погнали прямо из‑за стола. Я вот не убежал. Так что если хочешь себе такую же "красоту", то там ещё много лежит — сходи.

Дэн ушёл. Фил только развёл руками.

— Увы и ах. Туда не хочу.

— По — моему, ты знал об этом заранее, — хмуро произнёс Эрик, глядя вслед удаляющемуся одногруппнику.

— Слухи по башне быстро путешествуют. Вот я не выходил из неё, и понабрался. Там чуть — чуть, тут немного. Но давай вернёмся к главному. Что‑нибудь ещё тебе советовал твой хороший знакомый?

— Может "Пещера"? — не ожидая согласия, предложил Эрик.

Эльф хрюкнул от неожиданности.

— Эрик, ты чего? С дубу вниз головой падал? Там теперь благодаря тебе сам знаешь что творится, шага не ступишь — на зелёную морду наткнёшься!

— Чего ты там сказал, остроухий? — долетел зычный голос из компании сидевших рядом учеников с земляного факультета. Похоже, эльф произнёс запретную информацию слишком громко. За тот поступок в "Пещере" Эрика считали неизвестным героем далеко не все.

Фил обернулся к говорившему, не зная отвечать или промолчать.

— Кажется, ты меня только что подставил, — шепнул эльфу на ухо Эрик.

— Кажется, ты прав, — ответил эльф, внимательно следя за тем, как двое не маленьких ребят отщепляются от основной тёмно — синей массы и движутся в их сторону.

— Значит, это ты тот знаменитый Эрик? — сказал один из подошедших — тот, что покрупней — глядя прямо на Эрика. — Рыжий, не высокий. Точь — в-точь как парни рассказывали.

— Вы чего, ребят! Какой из него Эрик!? — принялся исправлять досадную ошибку эльф. — Тот‑то был здоровым быком. Четырёх прожжённых гоблинов забить — это вам не блинчик испечь.

— Ну, я. А что? — поднялся Эрик, не испытывая и капли страха. Он не видел, как перекосило эльфа.

Смешки и разговоры в компании тёмно — синих сразу стихли. Все почувствовали приближение бури.

— Что ж ты наделал, недомерок? — сделал шаг вперёд второй из учеников. Чёрные кудряшки на его голове весело оттопыривались в стороны. — Из‑за тебя туда теперь не сунешься. И никуда вообще не сунешься.

Эрик проглотил оскорбление, не желая портить отношений с учениками ордена. Слово взял другой здоровяк — коротко стриженый блондин. Ростом выше кудрявого, и заметно массивнее. Стоя напротив двух таких шкафов, Эрик выглядел совсем мальчишкой.

— А мы всё гадали, где ж ты откуда ты вылез такой? Искали, чтобы разъяснить, что ты глупость совершил. Оказалось, что прячешься под боком.

— Что вы до него докопались? — прозвенел девичий голосок из группы учеников. — Парень девушку свою защищал, он молодец!

— Холодец он! — обернулся белобрысый. — Она сама его там защищала, а то гоблины зашинковали бы этого глиста в салат.

Больше не собираясь выслушивать ничего подобного, Эрик двинулся к хамоватой парочке, но на плечо, предостерегая от глупости, легла рука эльфа.

— Ты слепой? — донёсся до уха Эрика, как никогда серьёзный, голос Фила.

Эрик повёл плечом. Объяснять, кто был прав, а кто виноват в тот вечер, ни к чему — только унижаться. Два дурака считают себя вправе судить. Сейчас они передумают.

Не более трёх шагов разделяли Эрика от насмешников. Кудрявый явно напрягся, заметив уверенное приближение парня. Белобрысый перевёл взгляд со своих спутников на подошедшего Эрика и сразу смекнул, что к чему. Пудовый кулак понёсся к цели. Но понёсся медленно, слишком медленно для Эрика, увидевшего движение задолго до того, как она началось — в глазах здоровяка. Применять бросок Марка в данной ситуации было бы не разумно — слишком большая разница в весе, лучший вариант — уклон. Но Эрик пошёл до конца. Не сворачивая. Жёстким движением, он встретил руку блондина, острым локтем врезавшись в мощный бицепс. Пришло время ударить самому.

Одно Эрик знал твёрдо — в лицо бить нельзя. Иначе отчисление будет гарантировано, и никакой Арон не спасёт. Сломанный нос и выбитые зубы не спрячешь под мантией. А вот бока…

Молниеносное, короткое движение рукой. Маленький, по сравнение с телом противника, кулачок, буквально впивается в грудь. Звук удара теряется за сиплым выдохом блондина. Глаза его чуть не выпрыгнули наружу от пронзившего тело спазма. Согнувшись в дугу, здоровяк рухнул под ноги Эрика грудой бессильного мяса.

— А чтобы ты сделал на моём месте?! — выкрикнул Эрик в лицо оставшегося на ногах ученика. — Сделал бы вид, что ничего не произошло или всё‑таки вышел бы с ними.

После этих слов кудрявый явно впал в замешательство. Из компании тёмно — синих поднялись несколько человек и поспешили на помощь заносчивому, но неудачливому другу. Фил тоже не терял зря времени, схватил Эрика за руку и оттащил в сторону, подальше от эпицентра событий.

Застывшие в молчании зрители, коих немало собралось поглазеть на драку, тоже поспешили покинуть место столкновения.

— Навёл ты шороху, парень, — эльф заглянул в глаза Эрика, когда они вошли в главную башню. — Теперь готовься. Земляки такое не скоро забудут, у них на факультете, суровых ребят хватает. Но, должен признать, урезонил ты эту парочку резко. Теперь я воочию убедился, что с тобой можно хоть в "Дряхлую леди", хоть в саму "Пещеру" идти и ничего не бояться.

Эрик тяжело вздохнул, предчувствуя будущие неприятности.

— Хоть ты и подхалим, но спасибо.

— Да не за что, — ни капли не обиделся эльф. — Надо в комнате отсидеться до следующей лекции, а то мало ли, сейчас эти обиженные опомнятся и придут нас бить.

Ничего не ответив, Эрик поплёлся за Филом вглубь башни, туда, где находились комнаты слушателей.

За день по орденским низам — слушателям, ученикам и адептам — прошла новость, о том, как слушатель, предположительно Эрик Рыжий или Красный, точно не известно, разогнавший гоблинов в "Пещере", избил ученика с факультета матери — земли. На протяжении всех лекций на Эрика косились девчонки, о чём‑то неустанно перешёптывались. Подобное внимание юноше льстило, но от этого боязнь расплаты лишь усиливалась. Фил частенько усугублял, гадая, чего же им ждать от земляков: нападения в тёмном коридоре или какого‑нибудь подвоха в комнате. А может и ещё чего‑то, о чём трудней догадаться.

Странно, но это происшествие совсем не коснулось преподавателей, ни сам Крип, ни кто‑либо другой так не предприняли попытки разобраться в произошедшем. Как собственно и сами ученики тёмно — синего факультета не совершили ровным счётом никаких диверсий, дав обоим парням спокойно пережить первую, после столкновения ночь. Кто знает, может никакого ответного действия и не последовало бы, но что могло помешать ученикам выйти из своей "земляной" башни и, войдя в главную, найти нужную комнату? Ведь они все тоже когда‑то были слушателями, а значит прекрасно знают строение слушательского корпуса.

Следующий день тоже прошёл тихо, возможно, потому что Фил упорно не желал выходить во двор. Эрик его поддерживал, испытывая тягучий страх, за который сильно себя ругал. Вряд ли кто‑либо решился бы ввязаться с ним в драку после сокрушительного поражения белобрысого здоровяка, но вот ударить магией могли ещё как. Не смотря на то, что ученики магией владели весьма посредственно, в чём можно было убедиться, наблюдая за их тренировками во внутреннем дворе, но кое‑что они всё же могли.

Беда случилась на третий день, когда Эрик уже начал потихоньку расслабляться, а Фил и вовсе чувствовал себя спокойно.

В один из перерывов в середине дня в комнату, где дремал Эрик, вошёл эльф. Его всегда чистая и ухоженная одежда выглядела так, будто неделю пролежала в грязевой луже, а волосы походили на клубок чёрных змей.

— Что это? — равнодушно спросил Эрик.

Эльф с недовольной физиономией сложил руки на груди.

— Это плата за мою несдержанность и громкий голос.

— Ты зачем на улицу вылез? — Эрик догадался в чём дело и откровенно занервничал.

— Да какая разница, зачем я вылез. Надо было, вот и вылез. Лания с Вистой предложили прогуляться, чуть ли ни силком вытащили. А снаружи, кто бы ты думал? Они — те самые двое — прямо у выхода сидели. На обратном пути меня подловили. Облили грязью, как видишь. Причём, заметь, не из ведра, а прям с этого огорода во дворе. Научили дураков маной пользоваться, они теперь вон что творят, — Фил выглядел не слишком взволнованным, скорее расстроенным.

— И это всё? — искренне удивился Эрик, подскакивая с кровати. — Только грязью облили, больше ничего?

— А чего бы ты ещё хотел, чтобы со мной сделали? — съязвил эльф.

— Просто грязью облили! Вот придурки! — не унимался Эрик, расплываясь в довольной улыбке. — Я то думал… А они… А мы‑то гадали — боялись.

— Конечно, конечно, это ж не тебя на глазах у всего ордена окатили грязюкой.

— Но и не покалечили же. К тому же это твой прокол — ты и ответил.

Эльф глубоко вздохнул.

— Так и есть. Но тебе придётся объяснить моё отсутствие на лекции Крипу. Да так объяснить, чтобы он ни к кому не придрался, ни ко мне, ни к землякам.

— Ха! Интересно, что я ему могу такого сказать, чтобы он мне поверил.

— Подумай. Можешь начинать думать прямо сейчас, а я пошёл стираться.

Филеас прикрыл за собой дверь, оставив Эрика гадать над достойной причиной, по которой эльф мог бы отсутствовать средь бела дня. Но размышлять в этом ключе не получалось, да и не хотелось, ведь буря, угрожавшая смести всё на своём пути, миновала, всего лишь обрызгав эльфа грязью из лужи. И всё! Действительно, а на что ещё способны ученики? Наверное, это максимум, триумф их стараний и учений — грязь со вспаханного поля.

Вспорхнув с кровати словно бабочка, Эрик принялся собираться на лекцию. Терзавшие спокойствие опасения растворились подобно утреннему туману. Хорошее настроение било через край, подгоняя поделиться им с окружающими. Дошло до того, что перед уходом он решил убрать комнату, успевшую больше чем за две недели превратиться из маленькой серой коморки, предназначенной только для сна, в маленькую, яркую свалку, в которой, тем не менее, можно было душевно провести свободное время.

Кровати, коих в комнате находилось четыре, парни сдвинули, сделав из четырёх койко — мест — два, зато спать можно по барски — раскинув руки — ноги. Обычно, комнаты предоставляются для четырёх слушателей, но так как для слушателей посещения занятий не обязательны, начинающие маги сами устраивали свой быт, вплоть до выбора с кем селиться. Потом, когда заселение завершалось, пришёл человек, зафиксировал кто — где будет жить, расселил тех, кто сам так и не определился, и на этом регистрация закончилась.

Так вышло, что в комнату с Эриком заселился лишь один слушатель — весёлый паренёк Ловис, но после самой первой лекции, когда Эрик познакомился с Филом, эльф решил присоединиться к новым приятелям. После этого в комнате официально числилось три слушателя, а на деле жило всего двое. Любитель девичьих прелестей — Ловис, в комнате появился лишь однажды, оставив какие‑то вещи, и больше носу не показывал, предпочитая ночевать у прекрасного пола — обожательницы у парня появились ещё в первый день.

Теперь же, в комнатушке Эрика и Фила царил творческий беспорядок. Раскиданные вещи, находили приют везде, где только можно было их оставить: на кроватях и под ними, на стульях, на гвоздях, вбитых в голую в стену, и просто валялись на полу. Широкий подоконник завален лекционными тетрадями и книгами из библиотеки. Если всё это увидит комендант, то взбучки не избежать, но пока всё обходилось, и никто посторонний в это вместилище пыли не наведывался.

Эрик ухватил с подоконника тощую тетрадь — пришло время идти в гости к Крипу. В третий раз за день.

Определить когда отдых заканчивается, в башне можно двумя способами. Первый: в холле башни висели часы, молотившие в колокольцы каждый час. Способ второй, не менее надёжный: выглянуть в окошко и проследить за сидящими во внутреннем дворе девчонками. Если они сбиваются в кучки и тонким ручейком текут в башню, значит пора выходить. Именно это сейчас происходило за окном.

Нашарив в кармане брюк ключ от комнаты, Эрик запер дверь. В коридоре, как всегда, властвовал полумрак. Из самой утробы слушательского корпуса доносился шум воды — признак работающего насоса, с помощью него у жителей башни имелась возможность мыться и стирать. Фил, наверное, сейчас в самом разгаре жаркой стирки, жаль только откосить от лекции и присоединиться к эльфу не представлялось возможным — кто‑то же должен объяснить Крипу… Стоп, а зачем что‑то объяснять, ведь слушателям вход в лектории свободный — хочешь — сиди, не хочешь — иди, развлекайся, пей, гуляй. Внезапное озарение избавило Эрика ещё от одной головной боли, если уж Крип спросит, то можно будет что‑то придумать, а если не спросит — ещё лучше.

Удаляясь от шума насоса, Эрик всё ближе приближался к гулу башни, где смешивались десятки голосов тех, кто проводил время в холле или просто перемещается от лектория к лекторию.

В этот раз лекция должна пройти на втором этаже — выбор помещения маготом зависел от темы занятия. Обучающиеся параллельно группы могли изучать основы магии, проходя темы в разной последовательности, так, как удобно ведущему группу маготу.

Эрик вышел в заполненный слушателями главный зал. Через парадные ворота втекал тот самый ручеёк девчонок с улицы. Везде толпился народ, многие собирались на лавочках, притулившихся у стен, а кто‑то, так же как и Эрик, спешил на лекции. Разношёрстые одежды резали глаза пестротой цветов, а иногда даже нескромностью. В отличие от строгих одеяний учеников и адептов, слушателям позволялось посещать орден в повседневной одежде. Среди собравшихся здесь, большую часть составляли люди и эльфы, меньше всего мелькало гномов, но это и не удивительно — подгорные жители не сильно преуспевали в магии, это даже на лекциях говорили.

Эрик прошествовал через скопления слушателей напрямик к плавному подъёму. Там пришлось идти, крепко прижав руки к груди, иначе не протиснуться через спускающихся и подымающихся жителей башни.

Добравшись, наконец, до нужного помещения, Эрик вошёл внутрь. Большая часть группы уже собралась, рассевшись по своим местам в ожидании Крипа. Эрик кивнул Ловесу, устроившемуся в уголке с симпатичной девушкой в обнимку. Дойдя до излюбленного места в четвёртом ряду, Эрик, небрежно бросив, тетрадь на стол, по — хозяйски откинулся на спинку лавки.

— Где же твой грязнуля — дружок? — не успел Эрик прикрыть глаза, как к нему подсели двое, один из них, тот, что сел ближе, сразу же поинтересовался о судьбе эльфа.

Одногруппники Эрика — Тод и Шпиллер, за столь короткий срок проживания в башне, уже успели сыскать дурную славу. Во всей группе из пятидесяти человек, чувствовали себя свободно от их ига разве что Эрик и Фил, причина тому лежала на поверхности — кулаки решают многое. И эти двое отлично знали, с кем связываться, а с кем дружить. При этом Эрик понимал, что если бы так сложилась судьба, и он не подружился бы с Филом, то эльфу пришлось бы ох как не сладко. Ночные неожиданные визиты в комнаты, оскорбления, понукания, унижения — вот не полный перечень славных дел этой парочки. Все их ненавидели и боялись.

Тод являл собой лидера команды, он быстро соображал и умел принимать решения, умение отдавать приказы поселилось в его крови с рождения. Сын крупного чиновника, Тод никого и ничего не боялся, его цепкий взгляд безошибочно выбирал из толпы потенциального слабака, а наглый нрав вёл вперёд. Ростом не велик, остроносое лицо с тонкими бровями выглядело слегка агрессивно, что вполне отображало его внутренний мир; парень везде и всюду похвалялся, как отлично владеет саблей, что его учителем был лучший фехтовальщик королевства и вообще, лучше к нему, Тоду, не соваться.

Напарник Тода, Шпиллер, личность более скромная, но чрез меры одарённая силой. Невосприимчивый к чужим переживаниям, он непоколебимо следует за "хозяином" Тодом, выполняя любой приказ. Крупный парень с гладко выбритой головой и кирпичным лицом мог ввести в ступор любого, не совсем уверенного в себе оппонента, а если внешний вид не действовал, то действовали кулаки. Большие и тяжёлые. Так они и работали: Тод издевается, а Шпиллер прикрывает.

Был в их команде и третий член, высокий белобрысый парень, явно старший по возрасту и не любивший понуканий. Выглядел он серьёзно, никогда не улыбался, редко говорил и так же редко участвовал в издевательствах, но в случае опасности без лишних разбирательств вставал на сторону Тода. Но на занятиях он присутствовал редко. Вот и сегодня отряд Раздражителей действовал в урезанном составе.

— Чё молчишь? — прозвучал грубый голос Шпиллера.

Эрик старался сохранять нейтралитет в отношениях с этой заносчивой парочкой, но и спуска им давал.

— Я тебе что‑то должен? — прямо взглянул в глаза Шпиллеру Эрик.

— Что ж ты так быстро заводишься, парень, — примирительно вмешался Тод. — Мы мирно интересуемся, куда делся твой дружок, с которым вы не расстаётесь, а ты нас уже избить готов, прям как того дуралея — ученика.

— Ребят, какая вам разница, где Фил? — Эрик устало опустил голову, вся эта ситуация его дико утомляла.

— Эрик, — поднял брови Тод, — мы поговорить хотим. И всё.

— У вас какое‑то дело к Филу?

— Нет, просто интересуемся. Его так красиво попачкали во дворе, что ему теперь неделю не отмыться, — с наигранно сочувствующим лицом спрашивал Тод.

— Попачкали за дело, сам виноват, — нехотя прокомментировал Эрик.

— Вот мы и хотим узнать, за какое дело‑то? — не унимался Тод.

— Чё, жалко рассказать? — влез Шпиллер.

— Рассаживаемся! — в лекторий вошёл Крип, избавив Эрика от надобности продолжать бесполезный разговор.

Тод тяжело вздохнул, недовольно косясь на никуда не спешащего Шпиллера.

— Чего сидишь‑то? Пойдём.

Стоило неприятным знакомым удалиться, и Эрик сразу же почувствовал себя лучше. Даже открыл конспект, чтобы посмотреть, на чём остановился на прошлой лекции. Потом вспомнил, что записей в последнее пару дней не делал вообще, так что читать и не чего, а то, что было записано, не поддавалось прочтению из‑за "изящности" почерка. Вспомнив о толщине конспекта эльфа, Эрик лишь причмокнул от недовольства собой, но исправить ничего не мог — Фил обладал даром вычленять из речи магота самое необходимое и быстро записывать, так быстро как Эрик и читать‑то не мог.

— Что ж, продолжим наш разговор об ощущении маны, — тем временем, с энтузиазмом приступил к делу магот. — Как я уже говорил ранее, это основа занятий магией. Без этого никуда. Не чувствуя маны, вы не сотворите даже самого элементарного заклинания, не проведёте ритуала. Без неё нет мага. Именно поэтому вы сейчас просто слушатели, а не полноценные ученики ордена. Но не отчаивайтесь, приблизительно через месяц, когда я открою вам все элементарные знания, без которых не может развиться маг, мы приступим к практике. И самое первое, что вас ожидает, это работа с маной. Вам надо будет учиться ощущать её течение, чувствовать ману каждой частичкой своего организма. Это будет волнующе.

"О да, ещё как волнующе", — Эрик вспомнил, что ему пришлось пережить в тот вечер, когда колебания маны стали для него ощутимы. Повторения подобного совершенно не хотелось — оказывается, когда находишься на волосок от смерти это вовсе не так весело, как представлялось в детстве, когда с деревянным мечом в руках сражался против друзей. Но всё же Эрик испытывал великую гордость за то, что собственными силами заставил зеленокожих противников ретироваться. Ну, не совсем собственными, но большую часть сделал именно он. После подобных дрязг, потасовка во дворе ордена выглядит лишь вознёй в песочнице, к тому же ученики факультета земли ещё раз это доказали своей инфантильной местью. В случае чего, можно будет смело навалять им ещё разок.

Занятие за занятием протащили за собой вторые две недели обучения. Но даже растягивающиеся порой на четыре — пять часов лекции, на пороге выходного вечера, вспоминались лишь затянувшимися мгновениями.

Перед тем, как отпустить слушателей по домам, Крип пообещал, что уже со следующей недели у них появится новая дисциплина — ознакомление с мёртвыми языками. К этому событию группа отнеслась скептически, потому как все успели узнать, что какой мёртвый язык ни возьми, везде шею свернёшь — такие они трудные. Даже адепты — выпускники, проведшие на территории ордена долгих пять лет, продолжали изучать мёртвые языки.

Но перед вечером "эгэгэй" никто об этом старался не думать.

На этот раз Эрик и Фил твёрдо решили посидеть в какой‑нибудь уютной забегаловке. Вот только пока не знали в какой. Фил поинтересовался у своих подружек, где они собираются провести свободное время, но те, никакой полезной информации не преподнесли, дескать, живут у какой‑то тёти, никуда не ходят.

Можно, конечно, было опросить одногруппников на эту тему, но как‑то так получилось, что когда парни вышли из комнаты, в башне уже обосновалась глухая тишина. Единственными, кого они встретили, выходя наружу, оказалась пара слушателей из соседней группы, тихо переговаривавшихся в дальнем углу холла. В темноте не удалось разглядеть их лиц, но было понятно, что они из тех, кому некуда податься в этом городе.

Оставался последний, но надёжный вариант. Пойти в дом Арона и спросить авторитетного совета телохранителей, ставших для Эрика хорошими друзьями.

Оказавшись за воротами ордена, эльф с интересом огляделся вокруг. Уже давно светили фонари; прохожих, прогуливавшихся по улице Хокля, как никогда много, редкие экипажи заставляли прижиматься к обочине, грозя зазевавшимся проволочить по брусчатке.

— Ни разу в Ветреном граде не был на улице в столь поздний час, — изо рта Фила вырывались тёплые облачка; осень день за днём остужала прохладным дыханием окрестные земли, попутно сокращая продолжительность дня.

— Я не далеко от тебя ушёл. Когда мне здесь довелось побывать на улице в тёмное время, я вообще не помню, это был мой первый день в городе. Второй раз… История с Кайлой, тогда это было второй раз. Да. Точно. Потом… А, ну потом это был прошлый вечер эгэгэй. И сейчас — четвёртый, — Эрик зябко повёл плечами.

— Симпатично. Мне нравится тёмное время суток. — Фил с любопытством, не переходящим границ приличия, разглядывал прохожих.

— С твоим‑то зрением и не любить? — фыркнул Эрик.

— Ммм… Ты посмотри, сколько звёзд! — восхитился эльф, мечтательно взглянув на небо. — Прямо как у нас в лесу. Я бы с удовольствием провёл тебя ночью по родным рощам, там такая красота. А когда на небо выходит Луна, то наш лес преображается… Эх, словами не передать.

— Как только в Лунный Лес откроют вход для простых смертных, мы обязательно вместе туда наведаемся, — попытался сыронизировать Эрик, поворачивая в тёмные дворы. Все прекрасно знали нрав лунных эльфов, о том, как они рьяно чтут традиции предков и до сих пор, как и многие столетия ранее, не пускают никого за священные границы. Исключения составляли послы и всяческие важные персоны. И даже когда дело касалось государственных интересов, эльфы пытались назначать стратегические встречи на нейтральной территории.

В неприветливом сумраке дворов эльф почувствовал себя неуютно.

— Эрик, а другую дорогу ты не мог выбрать? У меня волосы на шее встают от этого места.

— У тебя волосатая шея? — Эрик попытался заглянуть за шиворот эльфийской жилетки.

— Я серьёзно, рыжая обезьяна. — Невозмутимо ответил эльф. — Здесь пахнет насилием сильней, чем у эшафота.

— Ты и там успел побывать? — Эрик ничуть не обиделся на "рыжую обезьяну", эльф всегда находил бьющие в цель эпитеты.

— Если ты не ответишь, я согну тебя в бараний рог, — Фил с недовольным видом высматривал что‑то в кустах.

— Вот из‑за таких злодеев как ты, здесь и пахнет насилием.

— Эрик, я уверен, что есть другой путь.

— Да.

— Ну?

— Ты прав, он есть.

— И почему мы по нему не пошли?

— Потому что мы пошли здесь.

— Ты идиот. — Фил сокрушённо опустил плечи, давая понять, что сдаётся.

— И ты сейчас идёшь рядом со мной. Там где хочу я. И играешь в мою идиотскую, словесную игру. Так кто больший идиот? — Эрик расплылся в довольной усмешке.

Так ничего и не ответив, Фил махнул в сторону Эрика рукой.

За три дома до выхода на освещённую аллею, до парней донеслось негромкое бормотание из кустов. Фил насторожился подобно, ожидающему удара, бойцовскому псу.

— Идём тихо, туда не смотрим, — сквозь зубы прошептал эльф.

— Кто там? — Эрик спародировал эльфа и тоже попытался разглядеть силуэты во тьме, но куда там — это испытание не для человеческих глаз.

— Потом скажу.

В одном из окон впередистоящего дома горел яркий свет, выдёргивая из темноты кусочек дороги на пути ребят. Судя по выражению лица эльфа, он опасался вступать в это освещённое пространство, дабы не оказаться на виду, но обойти его, значило приблизиться к месту, откуда доносились голоса.

Когда же неотвратимый момент наступил и оба ночных путешественника сделали пару шагов по белому пятну на земле, Эрик понял, что говор в кустах затих. Один взгляд на эльфа сразу дал понять, что незамеченными они не прошли.

В тишине ночи раздался резкий короткий свист.

— Ребят, притормози, — окликнул грубый голос.

— Валим. Бегом. — Шикнул на эльфа Эрик, и они сорвались с места.

— Куда?! — раздалось за спиной хриплое рычание.

"Так мы тебе и ответили", — про себя ухмыльнулся Эрик, ускоряя бег.

На, оставшемся позади, освещённом клочке земли мелькнули три крупных фигуры.

— Да кто это? — на ходу пристал Эрик к товарищу.

— Два орка и ещё какая‑то образина, здоровая и лохматая, — превозмогая сбивающееся дыхание, ответил Фил. — Сидели за столом в кустах. Вроде выпивали.

Парни вырвались из темноты на освещённую улицу. Не обращая внимания на удивлённые взгляды прохожих, перебежали через дорогу и скрылись в переулке. Задерживаться и смотреть, кто же за ними гнался, они не рискнули, посчитав целесообразным поскорее добраться до дома.

— А теперь объясни мне, что мешало нам пройти по нормальной, освещённой дороге? — Эльф дрожащей рукой отбросил со лба прядь спутавшихся от бега волос.

— Думаю, желание сэкономить драгоценное время, — Эрик совершенно не сбил дыхания, и теперь шёл спокойный как каменная плита. — В обход нам бы пришлось пилить все полчаса, а так за десять минут доскочим. Вон там выйдем, и мы у дома.

— Меня убивает твое спокойствие…

— А меня — твоё беспокойство, — перебил Эрик разгорячившегося эльфа. — Всё хорошо, мы целы, здоровы.

— Нас бы там с тобой порешили, и никто бы их не нашёл, — переводя дыхание, сбавил тон Фил.

— Тогда, нам было бы всё равно, нашли бы их или нет.

Как и обещал Эрик, к дому они вышли, стоило только покинуть переулок. Дверь почтительно открылась перед желанным гостем, и так же почтительно тихо закрылась за спиной Фила, чем немало его удивила.

В гостиной горел свет. Эрик предложил другу подождать на диване, пока он сам будет искать домашних. Но долгие поиски не понадобились, в коридоре второго этажа, парень нос к носу столкнулся с Марком.

— Ты сегодня заметно раньше, — протягивая руку, приветливо сказал Марк.

— И это не удивительно, — Эрик ответил на рукопожатие, — ведь помимо того, что нас сегодня отпустили раньше, так ещё по пути подогнали.

— Подогнали?

— Ага. Помнишь, ты мне показывал короткий путь через дворы? Вот там‑то и подогнали.

— Я тебя предупреждал, — ничуть не удивился Марк. — Постарайся реже там ходить в тёмное время суток, ладно?

— Договорились. А где остальные?

— Арон с Ниггедом в Крепости Грома (главное здание Новых Ветров. Там решаются все политические вопросы, там же заседает управляющий совет гномов, орков и людей), там сегодня какой‑то очень важный совет. Так что в этот раз мы с тобой одни. За хозяев будем.

— Не одни. Со мной Фил, он ждёт внизу.

Марк шутливо приосанился.

— Знакомь.

Эльф с телохранителем с первых слов нашли общий язык. Марк вежливо поинтересовался про жизнь в ордене, а Фил, не вдаваясь в лишние подробности, но достаточно красочно, рассказал о не весёлых учебных буднях и о том, как трудно в последнее время найти спокойное место для заслуженного расслабления. Марк всё понял, наморщил лоб, повозил рукой в уложенных волосах и резюмировал:

— Точно могу сказать, что поблизости ничего пристойного вы не найдете. Остальные, известные мне места, находятся на серьёзном отдалении, а по такой погоде шляться по улицам в вашей летней одежде я бы не советовал. — Пару мгновений Марк созерцал понурые лица, потом сжалился. — Но есть тут неподалёку одна забегаловка, там собираются кадеты из королевских казарм, пришлых там почти не бывает. Помнится, Эрик повздорил с компашкой этих забияк, когда впервые шёл к Арону. Так что, то место — не лучший выбор, но если очень жжётся, то вход там свободный.

— Неподалёку — это где? — уточнил Эрик.

— Перейдёте Дубовую Площадь и повернёте налево. Там вверх по улице шагов двести и, опять же по левую руку, увидите серенький одноэтажный домик с вывеской — не помню, что на ней нарисовано, но она там единственная.

Эрик переглянулся с Филом, тот кивнул.

— Пойдём, проведаем это местечко. Если что, то для бега мы сегодня неплохо разогрелись, — довольно ухмыльнулся Эрик.

По лицу эльфа скользнула невесёлая усмешка.

— Дерзайте, но потом не жалуйтесь, — махнул рукой Марк вслед, выходящим за дверь, парням. — И не задерживайтесь. Комнату для Фила я приготовлю, она рядом с твоей, Эрик. Это на тот случай, если к вашему приходу я засну.

Сказав это, Марк избавил Эрика от надобности договариваться о ночлеге для эльфа, этот разговор он собирался отложить на потом — когда уже нельзя будет отказать.

На пути к месту, названия которого, ребята даже не знали, эльф высказал опасения вслух.

— С каждым шагом, мне всё сильней кажется, что нам не стоит туда идти. Марк не жаловал это место.

Эрик пожал плечами.

— Но и плохого не сказал. Видел я тех кадетов — ничего особенного, просто мальчишки, слегка заносчивые, но не все же там такие.

— Ты меня ещё больше насторожил.

— Спокойней, остроухий друг, если запахнет жареным, то мы сразу же дёрнем оттуда.

Подобное обещание не обнадёжило эльфа, он ещё сильней нахмурился, уже, наверное, жалея, что вылез из башни, но тяжело вздохнув, продолжил движение.

Вывеска на одноэтажном сером здании действительно имелась, но изображение, как и название на ней стёрлись от времени. Остановившись на миг у затёртой двери, Эрик окинул взглядом безлюдную улицу, встретился с глазами эльфа. Не весёлыми глазами.

— Можем пробежаться по окрестностям и найти более подходящее место, — сжалился Эрик.

— Да чего уж там. Пошли пить. — Фил уверенно открыл дверь.

В лица ударил яркий свет.

С огромным облегчением они осмотрели зал, народу собралось много, но синих мундиров меньше половины, остальные посетители походили на самых обычных горожан. Обстановка в кабаке царила весёлая, люди, орки, эльфы — все громко разговаривали: кто за длинными, стоявшими в два ряда столами; кто — стоя у высоких столиков на длинной ножке, выстроившихся вдоль стен; кто‑то пил у стойки, кто‑то куда‑то шёл. В этой злачной идиллии никто и не повернулся в сторону двух вошедших пареньков.

Садиться за длинный стол вблизи шумных компаний не хотелось, а маленькие "стоячие" столики все как один заняты. В ожидании подходящего момента, Эрик повёл Фила к стойке.

Здоровый дядька, носивший бурные бакенбарды и бликующую лысину, сложил руки на груди, и с немым вопросом: "Чего хотите?" уставился на неопытных посетителей.

— Два эля. Тёмных, — выдал Эрик самый надёжный вариант.

— Четвертак, — бросил мужик, отворачиваясь к бочке с элем.

— Медяки доставай, — подсказал замешкавшемуся Эрику Фил.

Пристроившись у края длинного стола, рядом с толстым угрюмым орком, парни в последний раз осмотрели зал на наличие сидячих мест; убедились, что оных нет — ну что ж, чай не князья, можно и стоя чашу испить.

Хозяин поставил наполненные кружки прямо перед носами будущих магов.

— Раньше тёмный эль пил? — занёс кружку для тоста Эрик.

— Нет. — Серьёзно ответил эльф. — Но пробовал такие вещи, о которых ты даже не слышал. Из эльфийский погребов.

— А я пил такие вещи, от запаха которых ты бы сразу захмелел и проблевался. Из бабушкиных погребов. Давай не будем выпендриваться и выпьем за этот вечер.

Эльф не возражал. Стукнулись деревянные кружки, прохладный эль заструился по иссохшим глоткам, заставляя кадыки ходить ходуном, прямо как, работающие на пару, гномьи поршни.

— Отличная вещь, — довольно молвил Фил, отлипая от кружки — надеюсь, у тебя есть деньги, чтобы повторить.

— Деньги есть, — Эрик вытер губы рукавом.

— Ребятки, угостите старого пройдоху медячком, — влез между парнями тот самый угрюмый орк. Пахло от него недельным перегаром, чёрная щетина заполнила нижнюю часть морщинистого лица, а длинные волосы спутались так, что первая расческа, которая их коснётся, лишится половины зубчиков.

— У — ух, дружище, может тебе хватит уже? — отшатнулся Эрик, не стерпев жуткого запах, но всё же залез в карман в поисках монетки.

— Мне можно, сегодня день такой… Чёрная дата, — хриплый голос орка так проникновенно прозвучал в гуле кабака, что Эрик всё же выложил монету на зелёную ладонь.

В дело вступил, не менее мужественный, голос эльфа.

— И что же за день у тебя, зеленокожий друг?

— Никому не пожелаю такое пережить… — начал историю орк, больше обращаясь к эльфу, по ходу учуял в нём лучшего собеседника.

Слушая в пол уха рассказ орка о какой‑то личной драме, Эрик беглым взглядом окинул собравшихся, а когда его внимание заострилось на неплотном скоплении синих мундиров, мир вокруг замер. В одно мгновенье реальность сузилась до размеров дубового стола и одного места за ним. Знакомое лицо со шрамом на скуле заставило кровь в жилах Эрика закипеть и разлиться свинцовой тяжестью по конечностям.

С силой выдохнув через нос, Эрик развернулся к эльфу с натянутой улыбкой.

— Я сейчас подойду.

Эльф кивнул в сторону Эрика, продолжая сосредоточенно слушать, плачущего горькими слезами орка.

Орн сидел через два стола, прямо напротив входа, в компании пяти, таких же, облачённых в синюю форму, парней. Особенно бросились в глаза двое длинноволосых эльфов, сидевших к Эрику спиной. Сначала ширина их плеч смутила юношу, но уже со следующим шагом железная решимость вновь вернулась в кулаки.

Обойдя нужный стол, Эрик зашёл Орну за спину и увесисто задел его рукой так, что содержимое кружки кадета выплеснулось на синеву мундира. Орн обернулся, выражение на его лице не предвещало ничего хорошего для неуклюжего проходимца. Когда же он увидел виновника этой неловкой ситуации, то… То недовольное лицо совершенно не изменилось, лишь в глубине глаз удалось рассмотреть удивление, и в место крутившегося на языке громкого оскорбления, наружу вырвалось совершенно другое.

— Аккуратней, любезный, — произнеся эту фразу, Орн, под озадаченные взгляды спутников, отвернулся.

Эрик не стал напоминать негодяю о том, кто перед ним.

— Пойдём, поговорим, неуклюжая свинья, — разнеслось на весь кабак.

Все без исключения прекратили болтовню, с нескрываемым интересом уставившись на Эрика. Замолчал даже пьяный в стельку орк, пытаясь сосредоточить расплывающийся взгляд на виновнике воцарившейся тишины. Дружки Орна застыли с раскрытыми ртами, не веря в подобную наглость. Эрик стрельнул глазами в сторону Фила, как бы предупреждая: "Только не лезь". Тот стоял как статуя, в его глазах застыло недоумение и страх.

Не хотелось портить эльфу вечер, но подобной возможности поквитаться с обидчиком могло больше не представиться, а перед Филом можно будет позже извиниться. После того, как принесёт свои извинения Орн. А если не принесёт, то наестся земли.

Эрик дождался, пока Орн начнёт подниматься и первым направился к выходу. За спиной послышались слова:

— Я быстро, оставайтесь здесь.

Затем кто‑то из посетителей громко сказал: "Драка!" и вся толпа двинулась к выходу. Но не тут‑то было. Открыв дверь, Эрик чётко различил скрип табуреток за столом Орна.

— Все останутся здесь, — спокойно, но так, чтобы каждый услышал, сказал один из соратников Орна, — ребят, помогите.

Заскрипели стулья за соседним столом — поднималась другая компания кадетов. "Теперь никто нам не помешает, в том числе и Фил" — подумал Эрик, перед тем, как выйти на улицу.

Уже знакомая прохлада ворвалась под одежду. Звёздное небо, мрачные дома — всё как в тот раз, когда пришлось драться с разъярёнными гоблинами, только сейчас другая улица служила местом действия. Страха Эрик не испытывал, потому что если бы боялся, то не вызвал бы Орна на разборку. Зато предвкушение предстоящих событий завладело им сполна. Эрик даже боялся прокручивать в голове сценки своего возмездия, чтобы не испортить себе же удовольствие.

— Чего тебе? — жёстко спросил, вышедший на улицу, Орн.

— Кто отобрал у вас мои вещи? — единственное, что по — настоящему интересовало Эрика.

— Мы сами их вернули, — серьёзно ответил Орн. Спокойный вид кадета хорошо скрывал чувства, но не мог скрыть одного — беседа ему не по душе.

— Зачем?

— Они нам были не нужны.

— А забирали зачем?

— Тебя это не касается, — закончил прохладную перепалку Орн, разворачиваясь к двери. — Больше не беспокой меня.

Донимать его разговорами Эрик и не собирался, пришло время приступить к более активным действиям.

Два шага, разделявшие неприятелей, Эрик преодолел за один прыжок. Орн покосился через плечо, в его глазах отразился летящий в голову кулак… Неимоверным движением кадет успел развернуться и подставить под удар руки. Эрик, уже видевший в уме как падает без сознания противник, лишь удивлённо хмыкнул. Но Орн не оставил Эрику времени на удивление, его контратака настигла цель. В последний момент Эрик подал корпус назад, а Орн уже бил второй рукой. Это движение Эрик заметил сразу и нырнул в сторону.

Но уйти не удалось, хлёсткий удар накрыл всю левую часть лица, заставив мир в глазах ненадолго потемнеть.

Чувствуя как ситуация выходит из‑под контроля, Эрик, вслепую, богатырски махнул рукой и, к собственному удивлению, его кулак встретил плотное препятствие.

Когда зрение вернулось, стало понятно, что пропущенный удар в лицо "прилетел" снизу — то была нога. Подобного действия Эрик не ожидал, более того, он даже не подозревал, что так сильно и так высоко можно бить ногой.

Слепая атака Эрика оттолкнула Орна на несколько шагов в сторону, рука кадета безвольно болталась. Лицо Орна осталось бесстрастным, твёрдая решительность вытесняла любую слабость.

Недруги вновь сошлись. Орн действовал быстрей, и первым нанёс пару ударов, кои Эрик с трудом блокировал. Поймать руку Орна на приём так и не получилось — движения слишком стремительны. Эрик попытался ударить в ответ, но тут же оказался захвачен цепкими руками.

Сначала тело пронзила боль в рёбрах — туда сместился медвежий захват Орна. Затем, Эрик почувствовал, что ноги теряют опору, и он подымается в воздух. Не успел юноша это осознать, как столкнулся с землёй. Тело сотряс удар. Заныла спина, принявшая на себя вес падения. Воздух покинул лёгкие с хриплым выдохом.

Не обращая внимания на боль, Эрик сразу же вскочил на ноги, снова отражая сыплющиеся градом удары. Некоторые проходили, обжигая кожу на лице и руках, многих удавалось избежать, но чувство беспомощности крепко засело в сердце Эрика. Он не знал, что нужно предпринять, чтобы переломить ход драки, противник просто не давал возможности думать, ежесекундно осыпая зуботычинами.

Оставалось последнее. Делать этого Эрик не хотел, не желал всем естеством, но острые кулаки Орна достигали цели всё чаще и чаще. Эрик разорвал дистанцию, сначала на пять, а потом и на все пятнадцать шагов.

Орн остановился, он тяжело дышал, но зато остался цел. В его взгляде чувствовалось сильное удивление, но удивление от чего? Эрик же чувствовал, как стонет от боли вся верхняя часть тела: руки, грудь, бока, спина, плечи, шея, голова. Сердце в груди колотилось с бешеной скоростью — после броска, воздуха катастрофически не хватало.

— Если вернёшься, — подал голос Орн, — то познакомишься ещё и с моими друзьями. Понял?

Эрик смотрел как затравленный зверь. Нападать он не решался, но и стоять просто так тоже не мог, надо что‑то делать. Но что?

— Ты оглох? — уже громче сказал Орн.

Эрик вновь промолчал.

— Я тебя предупредил, — Орн поправил воротник формы, подбитой рукой он двигал с трудом.

Хлопнула входная дверь. Эрик остался один в вечерней тишине. Жаль, некогда ей насладиться, в кабаке остался Фил, и необходимо его вывести. Без лишних колебаний, Эрик вошёл внутрь.

Не успевший нормально усесться Орн, потирая ушибленную руку, развернулся на звук открывшейся двери. Увидев наглого мальчишку, он с тяжёлым вздохом посмотрел на товарищей. И вот они все принялись отодвигать стулья, чтобы покарать непонятливого дуралея.

К счастью для этого дуралея, его друг уже сам спешил на улицу. Чуть ли не пинком, Фил вытолкал Эрика назад в уличный мрак и, не обращая внимания на побои друга, потащил за рукав вглубь улицы.

— Давай резче, — невозмутимо шикнул эльф.

Сзади с шумом открылась дверь. Компания в синих мундирах вывалилась на улицу. Догонять дебошира с дружком они не соизволили, но дождались пока те завернут за угол и только после этого вернулись в кабак.

Скрывшись из вида разъярённой молодежи, эльф соизволил отпустить рукав Эрика.

— Кто это был? — вопреки ожиданиям Эрика, Фил не кричал и не ругался, даже голос его звучал с пониманием.

— Орн. Один из тех, кто грабанул меня в "Железном коне". Он ещё военного разыгрывал, гадёныш. Видать, в самом деле военный, раз так меня отлупил, — Эрик потирал больные места и даже выглядеть стал ниже ростом.

Мерно отстукивая каблуками по мостовой, эльф какое‑то время молчал, потом задумчиво произнёс:

— Думаю, тебе больше не стоит светиться возле казарм и Дубовой Площади.

— Ага. И ещё возле "Пещеры", и везде, где ходят гоблины. А ещё лучше — не появляться рядом с башней земляков. Не весело.

— От того, что ты не будешь там появляться, хуже тебе не будет, — урезонил Фил.

— Согласен. Мне вот до зуда в заднице интересно, куда ещё, впоследствии, мне будет заказан путь…

— Люблю хороший сарказм…

Пока добирались до дома, Эрик окончательно извёлся от пережитого унижения, хотя если бы он знал, что в драке с выпускником королевской военной академии так и не оказаться на земле, значит нанести ему весомое оскорбление, то, возможно, вёл бы себя сдержанней и даже испытывал бы лёгкую гордость за собственную стойкость.

В гостиной горел тусклый свет, исходивший от трёх свечей в ажурном подсвечнике — Марк постарался. Дверь в комнату прислуги плотно прикрыта, это говорит о том, что конюх, отправился спать, не дождавшись ребят.

Эрик подхватил с тумбочки подсвечник, огоньки затрепетали, грозя потухнуть.

— Нам наверх.

— Я так много дрался, что всех драк не вспомню. Да что там говорить, я даже не сосчитаю до стольких, сколько раз дрался! — оказавшись в библиотеке, далеко от места последнего сражения, Эрик глубже осознал, что произошло, и теперь ходил из угла в угол, бранясь и негодуя. Его тень шарахалась во всполохах свечей, подобно взбесившемуся демону. — Сколько себя помню, с самых юных лет, никогда не отступал, всегда бился пока стоял на ногах, даже если шансов не было.

— Ты же сказал, что не будешь говорить о последних годах своей жизни, — вмешался в процесс самобичевания, сидевший в кресле, Фил. Лишь изредка поглядывая на друга, он с любопытством рассматривал богатое помещение.

— Тебе жалко что ли! — огрызнулся Эрик. — И вот, пожалуйста, меня побил какой‑то падлец. Не просто побил, а заставил отступить — другого выбора у меня не было! Ты бы видел, как он мне ногой залепил по башке. Где только такому учат!

— Думаю, в той академии, откуда он вышел, — эльф поднялся и решил посмотреть книги. — Можно?

— Бери, конечно… На чём я остановился?

— Тебя по башке ударили.

— Ага. Чтобы я ни делал, он предугадывал любое моё движение, да ещё швырнул через всю улицу… Фил, я в бешенстве!

— Эрик, я вижу, — эльф отвлёкся от внимательного рассматривания книжных корешков. — Присядь, переведи дыхание. Сейчас ты узнаешь страшную вещь.

Тяжело вздохнув, Эрик сел в кресло. Эльф сел напротив.

— Скажи, друг, — вкрадчиво начал Фил, — с чего ты решил, что ты можешь любого побить?

— Я так не решал…

— Тогда чего завёлся? Ты прекрасно видел, что человек в форме, военный. Значит, что‑то да умеет. А ты парень из деревни, в военном деле ничего не смыслишь, на что ты надеялся?

— Я надеялся на то же, на что и всегда, когда вступал в драку со здоровыми бугаями, которые подковы гнут, и гвозди узелками вяжут. И бил их. А они бежали, или падали.

— Согласен, кое на что ты способен, сам видел. Но это не тот случай, — Фил сидел, скрестив пальцы и раскованно откинувшись на мягкую спинку. — Этот человек…

— Орн — собака… — прошипел Эрик

— Как бы его там ни звали, он носил военную форму, обучался годами боевому ремеслу…

— Фил, я занимался тем же.

— Кто тебя учил?

— У меня опыт.

— И у него опыт. А ещё знания.

— Шляд, я в него один раз всего попал, и то случайно, а он мне наколотил полную кибитку… — Эрик не унимался, новая вспышка гнева разлилась по телу.

— Просто смирись. В этом городе полно тех, кто отправит тебя на тот свет с такой же лёгкостью, с какой я могу раздавить таракана. Не побил его сейчас, потом тоже не побьёшь, у тебя другая дорога. Мы маги.

— Убийственно! — взмахнул руками Эрик. — Когда научусь вызывать дождь, то залью их академию к чертям!

— Я тебе помогу, — улыбнулся эльф. — Только успокойся. Если уж тебе так неймётся отомстить, то подготовься к этому получше. Стань адептом ордена, навести этот кабачок и выясни, где можно найти нужного тебе здоровяка. Ну, а дальше магия всё сделает, и кулаки ему не помогут.

— Эх, так долго ждать. Уже второй раз остаюсь в дураках после встречи с этим уродом, — попытавшись расслабиться, Эрик запрокинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза, но вспомнив что‑то важное, уставился на эльфа горящим от интереса взглядом. — Фил, ты дрался хоть раз?

— Нет, — прямо ответил эльф.

— Быть такого не может! Тебе двадцать пять, а ты ни разу никого не ударил? Или тебя?

— Все свои двадцать пять, я прожил в лесу, а у нас разногласия возникают не часто, но если всё же бывают, то решаются не дракой. Для того чтобы решить проблему, достаточно уметь разговаривать.

— Почему‑то в Объединённом такого не наблюдается.

— Это уже политика. Я далёк от неё. Но, может быть, разным народам слишком тяжело ужиться в общих городах.

Эрик усмехнулся над словами эльфа.

— У нас в деревнях жил один народ, и, тем не менее, стенка на стенку я частенько хаживал.

— Ради чего вы друг друга метелили в этих сходках? — Эльф, подобно древнему мыслителю, подпёр подбородок кулаком. — Кто‑то хотел сжечь ваши дома, похитить родных, угрожал вашей жизни? Зачем вы это делали?

Эрик задумался. И действительно, для чего нужно было столько агрессии? Ведь он с друзьями буквально ненавидел всех ребят из соседних деревень. А они ненавидели в ответ.

— Наверно, нам это просто нравилось, — неуверенно высказал единственную идею Эрик.

— Дикари, — Эльф театрально закатил глаза.

В библиотеке сгустилась тишина. Каждый задумался о своём. Одна из трёх свечей в подсвечнике уже догорела, остальные же готовились выгореть с минуты на минуту. Эрик всмотрелся в пляшущие огоньки, потрескивающие над расплывшимся воском. В них таилось что‑то чарующее, магнетическое, они словно освещали дорогу к забытым воспоминаниям.

Продолжительный зёв эльфа выдернул Эрика из огонька догорающей свечи.

— Может, спать пойдём? — Фил от души потянулся.

— Пожалуй, — Эрик зевнул вслед. — Ну вот, заразил меня затяжной эльфийской зевотой…

— На здоровье, друг.

Глава 3.Поиск успокоения в мятежности

Эрик дочитывал последние строки "Истоков магии". Арон давал на прочтение две недели, но ещё тогда Эрик понимал, что для него это не реальный срок. Наверное, и сам маг это прекрасно знал, но должен был дать понять, что парню здесь не стоит расслабляться.

С трудом верилось, что этот внушительный пласт страниц остался позади — в тех недавних вечерах, когда приходилось выкраивать крупицы времени перед сном, чтобы, сидя у тусклой свечи, прочесть хоть что‑то. Как много знаний хранили в себе бесчисленные строки труда. Знаний, без которых не постичь ничего в магическом ремесле. Теперь же, многое из того, что прочитано, отложилось в голове и приносило плоды чуть ли ни на каждой лекции, когда Крип только называл предстоящую тему, а Эрик уже знал, о чём он будет говорить. Бесспорно, магот рассказывал много нового, того, чему не нашлось места в книге, но в отличие от самых первых занятий, последний месяц Эрик чувствовал себя на лекциях уверенно, как дома.

В группе находились зазнайки, любившие вступать в дискуссии с Крипом, пытались показать, что они много знают. Зачастую, Эрик тоже знал, о чём идёт речь, но глядя на всяких подхалимов, предпочитал молчать. Хотя, если уж постараться быть честным перед собой — чему научил Эрика эльф — то возможно, всему виной банальная неуверенность в себе, неуверенность, в том, что слова не сложатся и это вызовет соответствующую реакцию аудитории.

На лекциях по истории всё происходило иначе, никто не решался перебивать Лотора во время повествования. Наблюдая причудливые видения далёкого прошлого, Эрик уже предугадывал, какое событие последует за текущим, потому что читал об этом в "Истоках". А когда урок заканчивался, Эрик рассказывал Филу об упущенных маготом деталях, чему эльф всегда искренне удивлялся.

Увы, но в недавно появившейся дисциплине, посвящённой мёртвым языкам, "Истоки магии" оказались бесполезны. Приходилось учить наизусть причудливые символы, составлять из них слова и предложения, читать книги, написанные колдунами минувших эпох. Строгий и требовательный преподаватель по имени Иллут, заставлял читать вслух отрывки из книг, объяснял всегда быстро, отстающих недолюбливал, медленно пишущих — особенно, медленно соображающих — люто. Иллута в ордене многие побаивались — высокий, остроносый, с надменным взглядом. Казалось, что глядя на собеседника, он пытается его пронзить. Лысый череп с татуировкой паутины на правом виске гласили о принадлежности мага к некромантии — запрещённой в Объединённом Королевстве разновидности магии. Сами некроманты называли своё ремесло Созиданием смерти. Созидательный аспект сей магии парадоксальным образом строится на разрушении нормального хода вещей, в простонародье зовущемся жизнью. Витавшие по ордену слухи, доносили, что Иллут давным — давно добровольно отрёкся от тёмного знания, благодаря чему избежал длительного заключения в местных казематах. В Белой Башне некроманта лишили способности взаимодействовать с маной, но оставлять такого ценного хранителя знаний никто не собирался. Иллуту было предложено место в ордене стихий, нуждавшемся на тот момент в маготе по древним языкам. Так некромант и поселился давным — давно в центральной башне.

Пасмурный день за окном только — только перевалил за середину, а книга уже дочитана, что предвещало вечер без чтения. Первый за долгое время. Бережно закрыв "Истоки", Эрик отложил их в сторонку и, закинув руки за голову, растянулся на кровати. Лежавший на койке эльфа Ловис повернул голову к Эрику.

— Не уж‑то дочитал? — за последние несколько недель Ловис являлся в свою законную комнату всё чаще, но ночевал всё равно где‑то в другом месте.

— Да… хорошая книга, — устало отозвался Эрик.

— Помогла тебе?

— Пожалуй, она неплохо разбавила пресные вечера.

Не пожелав вдаваться в подробности, Ловис снова уставился в потолок. Слывший местным ловеласом, выходец из Шакры (государство, раскинувшее обширные земли в далёкой Харийской пустыне. В тех землях испокон веков многожёнство было в порядке вещей и потому, даже в путешествиях по миру, пылкие шакрийские мужчины не любили себя ограничивать) не любил оставаться на одном месте, всё время, что‑то делал, куда‑то спешил, но влияние Фила распространилось и на него. Научив товарища расслабляться, эльф после этого не раз заставал свою кровать занятой спящим, средь бела дня, Ловисом.

Сегодня местный сердцеед вновь пришёл перевести дух после суматошных дней, наполненных интригами и учёбой. Стянув тесёмку с короткого, вьющегося на затылке хвостика, он попытался уснуть.

— Ловис, сколько, ты говорил, у тебя девушек? — ни с того, ни с сего подал голос Эрик.

— В башне или вообще? — не открывая глаз, уточнил Ловис.

— В башне.

— Двенадцать. Зачем тебе это?

— Вдруг, встречаться начну с какой‑нибудь, а она окажется твоей, — улыбнулся Эрик, представляя сцену ревности с участием Ловиса и одной из его барышень.

— Не начнёшь, — довольно мурлыкнул Ловис, — мои девы меня не променяют. Серьёзно.

— Как же ты успеваешь со столькими флиртовать? Наверняка ведь бывало такое, чтобы одна из твоих красавиц заставала тебя с другой?

— Много раз.

— И сколько раз тебя бросали после этого?

— Ни разу.

— Врёшь… — недоверчиво замотал головой Эрик. — Может быть, поделишься тогда секретом успеха?

Ловис повернул голову в сторону Эрика и серьёзно взглянул из‑под смольно — чёрных бровей.

— Всё просто. Жри солому.

— Чё? — поднялся на локте Эрик.

— Солому ешь, вот чё! — лукавые глаза Ловиса, с ресницами настолько густыми и чёрными, будто накрашенными, внимательно изучали реакцию Эрика.

— Солому? Ты шутишь?

— Ну конечно, — белозубо рассмеялся Ловис, — неужели ты думаешь, я поделюсь с тобой своими секретами? Ты парень видный, вдруг конкуренцию начнёшь устраивать. Мне это ни к чему. В курятнике должен быть один петух.

— Куда тебе столько курей, петух ты наш? — недоумевал Эрик. — Нам бы с Филом хоть по одной отхватить.

— Куда мне столько, ты спрашиваешь? — удивился Ловис, почёсывая орлиный нос. — Ты же не спрашиваешь у охотника, зачем ему очередной трофей. Это охота, Эрик.

В комнату вошёл Фил и застыл у двери при виде, развалившегося на его кровати, приятеля. Закатив глаза, эльф уморено двинулся к своему ложу.

— Вали, — недовольно бросил Фил.

— Ну да, аш два раза, — пододвигаясь к стене, шутливо огрызнулся Ловис, — здесь и моя кровать сдвинута, если ты не забыл. Так что ложись рядом.

— Что за человек, — эльф плюхнулся на койку, — девок ему мало, он ещё и с мужиками лежать любит…

— Ммм, какой вкусный эльф, — Ловис бесцеремонно взлохматил волосы Фила.

Отталкивая назойливого соседа, эльф попытался высвободиться.

— Убавь страсть, парень! Твои заигрывания меня не цепляют! — упираясь ладонью в подбородок Ловиса, хрипел эльф.

— Прости, Филеас, но я собой не владею! — не отставал Ловис.

— Эй, девчонки, раз уж все собрались, то, может, решим что‑нибудь по поводу сегодняшнего вечера, а то скоро на лекцию, а потом вас не соберёшь, — Эрик уселся на кровати и сладко потянулся, с улыбкой поглядывая на дурачащихся друзей.

— Ребята, без обид, у меня другие планы, — вылетел из клубка тел голос Ловиса, — вернее план такой же, но компания другая. Уже договорился. Ай! Ща ухо откушу!

Эльф вырвался из лап шакрийца, потиравшего ушибленное плечо.

— Эрик, я полностью тебя поддерживаю в том, что нам пора бы развеяться, но совершенно не уверен, что следует идти в очередной кабак. Памятен в моих воспоминаниях прошлый поход. Повтора не хочу.

— В этот раз подобное не повторится, — заверил Эрик. Он до сих пор чувствовал лёгкую неловкость за неудавшийся отдых в минувший "эгэгэй" — К тому же, я слышал, что сегодня в "Дряхлую леди" собирается половина нашей группы. Там будет аншлаг слушателей, Фил.

Услышав название места, не внушавшего доверия приличному эльфу, Фил громко выдохнул.

— Я не ослышался, ты сказал "Дряхл…

— Да, я сказал "Дряхлая леди". Фил, не дрейфь, всё будет пучком, вот увидишь. Никто нас не побьёт, не погонится.

— Отличная весть! — соскочил с кровати Ловис. — Увидимся в "Дряхлой леди"! Именно туда меня пригласили две очаровательные "демонессы" из соседней башни.

— Мы их знаем? — повернулся Фил к шакрийцу.

— Разве что видели. Ученицы с факультета огня. Жаркие штучки.

— Вот и договорились, — Эрик подскочил к парням и обхватил обоих за плечи. — Сегодня будет убойный вечерок.

На пути в лекторий, когда парни проходили по первому этажу, дорогу троице перегородил сам декан. Эрихто не изменял себе, по — прежнему нося распущенные волосы и серебристую мантию. Серьёзное лицо главы ордена насторожило троицу, они подобрались, приготовившись услышать что‑то неприятное.

— Эрик. Пойдём со мной, — декан держал руки за спиной. — Ловис, Филеас, вы можете идти на занятия.

Голос Эрихто заставил всё сжаться внутри у Эрика. Неужели декан узнал про конфликт с земляками во внутреннем дворе. Это было бы странно, ведь с того момента прошло полтора месяца. Других провинностей Эрик за собой не помнил. А может дело в успеваемости?

Преодолев наискосок главный зал, Эрихто остановился у двери в свой кабинет, приоткрыл дверь, предлагая оробевшему слушателю войти первым. Во второй раз оказавшись в этом помещении, Эрик снова восхитился богатому убранству.

— Присаживайся, — Эрихто прикрыл дверь и указал на ряд стульев у стены.

Сам декан прошёл к законному месту за столом.

— Эрик, скажи, пожалуйста, с помощью каких навыков маг взывает к мане?

На миг задумавшись над неожиданным вопросом, Эрик сказал первое, что вспомнил из "Истоков магии" и лекций.

— Во — первых… Маг должен чувствовать силу, чтобы начать с ней работать. Это вырабатывается с помощью особых тренировок на сверхчувствительность или же, такое тоже бывает, чувство маны открывается, когда будущий маг попадает в серьёзную передрягу. Тээк…

— Это всё? Рассказывай всё, что знаешь.

Собрав разбежавшиеся мысли в стройный ряд, Эрик глубоко вздохнул и продолжил говрить:

— Это было во первых, да. Во — вторых… что там у нас… необходим эмоциональный настрой на заклинание… вот… Его вызывают чтением текста сопутствующей направленности… В — третьих есть… А! Ещё огромную важность играет силовое поле мага, то есть его сила воли. Чем выше сила воли, тем сильнее воздействие заклинания. В четвёртых, воображение должно быть настолько развитым, чтобы маг был способен представить весь эффект от творимого им заклинания: от процесса сотворения до последствий.

— Откуда же берётся мана? — не дав юноше отдышаться, продолжил декан.

— Это такая же неотъемлемая составляющая нашего окружения как воздух или вода, с той лишь разницей, что мана есть везде, и на суше, и в воде, и в земной тверди, — отчеканил Эрик фразой из "Истоков", сам не ожидая от себя подобной памяти.

— Кто же был первым магом?

И так продолжалось целый час. Эрихто спрашивал обо всём, что успели пройти на лекциях слушатели. Если бы не, самозабвенно прочитанные Эриком, "Истоки", то ничто не спасло бы его от полного фиаско в глазах декана, ведь лекции он проводил то упиваясь сном, то малюя рожицы в коспектах.

— Честно говоря, ты меня удивил, — Эрихто скрестил руки на груди, прекратив сыпать вопросами. — Рассказал мне всё, что я хотел услышать. Значит, лекции для тебя не проходили впустую. Похвально.

— Всего лишь старался не спать, когда очень хотелось, — солнечно улыбнулся Эрик, в надежде, что истина останется при нём.

Эрихто лучезарно сверкнул зубами в ответ.

— Мне теперь не будет стыдно перед Ароном. Ты ж у нас на особом счету. Арону нужны сильные чародеи. Теперь я вижу, что у тебя есть все шансы стать таковым. Пойдем, провожу на лекцию, чтобы у Крипа не возникло к тебе нареканий.

— Много ли здесь таких особенных обучается кроме меня? — выходя из кабинета, решился сам задать вопрос юноша. Сейчас Эрик чувствовал себя так уверенно, как никогда прежде, ведь оказалось, что он знает всё!

— Очень мало, — уголки губ декана таинственно приподнялись.

Выходя в коридор после предпоследней за день лекции, Фил и Ловис накинулась на друга с расспросами. Не каждый день декан вызывает к себе в кабинет, а когда ещё делает это с таким серьёзным видом, то знать — дело пахнет жареным.

— Он тебя там мешки заставлял грузить? Выглядишь как старый носовой платок, — Ловис заискивающе заглядывал в глаза.

— Надеюсь, тебя не отчисляют? — высказал опасения эльф.

— Эх, ребята, не легка моя жизнь. Сначала я погрузил три телеги мешков, а потом меня поставили на отчисление за не успеваемость. Где справедливость…

— Значит всё хорошо, — успокоился эльф, — добрая ирония — показатель морального здоровья и хорошего настроения.

— Лично я, когда перехожу на колкости, всегда нахожусь в плохом расположении духа, — Ловис отодвинулся от двери, пропуская выходящих одногруппников.

— Поговорим о субъективности хорошего и плохого? — подхватил излюбленную тему Фил.

— Уволь, — отмахнулся шакриец.

— Ребят, почему на меня все так косятся, — прервал дискуссию друзей Эрик, встречая очередной пристальный взгляд, — мне кажется, что вы в этом замешаны.

— Стараниями Ловиса, о твоей встрече с Эрихто знает половина группы. Осталось тебе поведать нам, что это была за встреча.

— Только при условии, что этот пустынный лис не станет болтать направо и налево. — ожидая кивка, Эрик уставился на Ловиса.

— Пустынный лис проглотит язык, — в место шакрийца ответил Фил. — Не томи, рассказывай.

Томить Эрик не стал. Рассказ о досрочном экзамене получился коротким, но красочным. Для остроты Эрик добавил от себя, что подобные встречи с Эрихто могут ожидать кого угодно, серьёзно озадачив этим Ловиса — шакриец вообще не вёл конспекта.

Перерыв перед последней лекцией, на этот раз историей магии, друзья решили провести на первом этаже. Переполненный слушателями главный зал с трудом вмещал всех желающих перевести дыхание перед последним шагом к вечеру "эгэгэй".

Все лавочки в это время, как обычно, — заняты. Пришлось пристроиться у стены. Завидев одну из своих пассий, Ловис покинул мужскую компанию, и Эрик с Филом остались вдвоём.

— Посмотри сколько людей, эльфов, гномов вокруг нас в данный момент, — устало разглядывая толпу, Фил прислонился плечом к стене. — У каждого из них своя жизнь, о которой мы ничего не знаем; прошлое, мысли, знания, вкусы. Лица, в конце концов. Каждый из них кого‑то знает из этой кучи народу, неопределённый "кто‑то", но такой же конкретный как ты и я, тоже кого‑то знает. А кто из них знает нас с тобой? Я имею ввиду, знает так же, как ты меня или Ловиса.

— Вряд ли такие найдутся, — Эрик попытался отыскать хорошо знакомое лицо, но потом понял, что искать‑то и не кого.

— И всё‑таки, посмотри ещё раз.

— Чего ты хочешь?

— Я очень хочу, чтобы мы взяли с собой в "Дряхлую леди" ещё хотя бы парочку человек. Желательно приятных в общении, пусть даже малознакомых, познакомимся в последствии.

— Издалека же ты зашёл, парень, — ухмыльнулся Эрик. — О, что скажешь вон о тех цыпочках?

Мимо прошествовали подруги эльфа Виста и Лания. Приметив Фила и Эрика, в знак приветствия, помахали ручками. Парни помахали в ответ.

— А если заварушка какая‑нибудь, куда их девать? — Фил не отрывал глаз от миниатюрных фигурок.

— Будем биться до смерти, отстаивая девичью честь! — будто заправский рыцарь, молвил Эрик.

— Хреново…

— Они уходят.

— Я ещё так молод… — продолжал сокрушаться Фил, размышляя о битве до смерти.

— Ты двадцатипятилетний старпёр! Давай прожжём наши жизни дотла! Зови своих лесных сестёр или будем пить в одиночестве.

Ещё секунду эльф колебался.

— Змей — искуситель… — прошептал Фил и побежал за девушками, ловко лавируя между кучками слушателей.

Назад они вернулись уже втроём. Лания сразу же начала разговор.

— Неужели сам Эрик Красный приглашает нас на вечернюю прогулку в "Дряхлую леди"? — голос Лании ласкал слух.

Эрик стрельнул злобным взглядом на эльфа, мол: "Спасибо, подставил, мог бы и от своего лица пригласить". В ответ последовал взгляд, скрывавший в себе послание типа: "А что ты хотел? Кто платит — тот и приглашает".

— Да, вот захотели с Филом развеяться, а вдвоём скучновато как‑то. Решили вас позвать, — начал выкручиваться Эрик.

— Тебе скучно с Филом? — поразилась Лания, продолжая обворожительно улыбаться.

— Фил — зануда, — вмешалась в разговор Виста, поправляя белоснежные волосы.

— Спасибо за откровенность, — приложив руку к сердцу, скромно поклонился эльф.

— Ну, так что, вы с нами? — Эрик не стал растягивать ожидание.

— Ну конечно! Правда, Виста?

— Если только ненадолго, — замялась блондинка.

— Как только решите откланяться домой — проводим, — Фил играл в свою игру и этой фразой сократил пребывание в корчме часа на два — девчонки наверняка соберутся уйти пораньше.

— Как всё складно. Язык не поворачивается отказаться, — возрадовалась Лания. — Но нам сначала надо тётушку предупредить…

— Тогда встречаемся у Цветущего проулка в семь часов. Вам хватит времени, чтобы собраться? — участливо спросил Эрик.

— Мы и быстрей управимся, но раз в семь, значит в семь, — голос у Висты звучал чуть грубее, чем у подруги, но это придавало девушке особую, строгую привлекательность.

— Договорились, — потёр ладоши Эрик, уже давно положивший глаз на Ланию и строивший планы по завоеванию её сердца.

— Тогда до вечера, — попрощались эльфийки и продолжили неспешный путь в сторону спального корпуса.

Парни смотрели им в след, пока те не скрылись из виду. Невысокая Лания, её вьющиеся каштановые волосы и кошачьи глазки, вызывали в Эрике бурю эмоций ещё с момента их первой встречи, но виделись они настолько редко, что о более близком знакомстве Эрик просто забывал. Длинноногая Виста же его не сильно привлекала, не смотря на весь излучаемый ею блеск: шикарными белыми волосами, ровными прядями свисавшими до пояса, и очаровательной мордашкой она успела пленить всех немногочисленных юношей башни. Эрику Виста казалась слишком унылой, скучной и чересчур умной и, что самое неприятное, не умеющей этого скрывать.

— Знаешь, — эльф задумчиво взглянул на потолок, — мне теперь только беспокойней стало. Ещё и за них переживать.

— Фил, мы с тобой не на войну собираемся. Сегодня в той забегаловке будет от слушателей не протолкнуться. И никто никого не побьёт.

— Интересно, почему я так боюсь физического насилия, а ты, как будто, к нему стремишься. Вроде бы оба нормальные парни, без заскоков…

— Просто, такие как я обычно это насилие вываливают на таких как ты, — Эрик сам удивился получившейся логичности. — Так что будь я на твоём месте, то боялся бы ещё пуще. Наверное.

— Мне не нравится такой расклад, — блуждающий взгляд эльфа собрался в кучу и сосредоточился на Эрике, выказывая недовольство сложившейся ситуацией.

— Значит, сегодня мы с тобой будем вываливать насилие вместе. Так спокойней?

Улицы Новых Ветров сказочно преобразились, когда дороги и крыши покрыл тонкий слой первого снега. В свете фонарей снежинки искрились, будто драгоценные камешки, приковывая к себе взгляды редких прохожих. Звёзды на чёрном небосводе блестели не хуже снега, бросая блики даже в самые укромные уголки города. Одним из таких уголков, вполне, можно было считать Цветущий проулок, спрятавшийся между двух длинных домов. Свет сюда даже днём проникал с трудом, разбиваясь о навесы крыш; что уж говорить о ночи. Но сегодня видимость установилась приличная.

У здоровенной двери столпились посетители "Дряхлой леди". Кто‑то вышел подышать свежим воздухом, а кто‑то ждал пришествия двух молоденьких эльфиек.

— Фил, сколько Лании лет? — облачка пара изо рта Эрика поднимались над головой и бесследно растворялись. — Только не говори что она старше тебя.

Укутанный в серый шарф эльф шмыгнул носом.

— Ровесница моя. Но ты не обольщайся, её в лесу жених дожидается.

— Хе, а чего ж она с нами в кабак согласилась идти? — Эрик слегка расстроился.

— Мы же друзья детства… и всей юности. Вот и согласилась.

За спинами хрипло переговаривались несколько мужиков, а рядом с ними пьяный парнишка пытался поднять сидящего у стены друга — ещё более пьяного. Мужики косились на это зрелище и подтрунивали над налакавшейся парочкой.

— Шош ты его ворочаишь? Лучша рядом садися.

— Или брось, сёравно до утра ему хоть питарды в ухи вставляй.

Горстка снега просыпалась с крыши на плечо подаренного Ароном пальто. Эрик смахнул нахальные снежинки и те сразу же превратились в капельки, стоило им войти в контакт с тёплой ладонью. Эльф зябко передёрнул плечами и только сильней вжался в тёплый шарф. Руки он убрал поглубже в карманы лёгкой на вид куртки.

— Может в снежки? — оскалился Эрик.

— Как только научусь ногами лепить, сразу сыграем.

Из‑за угла дома вышли две утончённых фигурки в плащах и глубоких капюшонах. Лиц не разглядеть, но по движениям бёдер, Эрик сразу понял, что Лания справа, а Виста слева. Даже не обратив внимания на хоть и не значительную, но всё‑таки разницу в росте.

— А вот и наши Лунные принцессы, — Эрик сделал шаг навстречу девушкам.

— Привет мальчишки, — радостная Лания обняла Фила и не ожидавшего этого Эрика.

Виста ограничилась сдержанной улыбкой.

— Пойдёмте уже внутрь, сил нет мёрзнуть, — Фил первым отправился к двери.

"Дряхлая леди" убранством полностью соответствовала названию, но вот популярность этой леди била через край. Столы и стулья с резными ножками громко скрипели от старости, стоило их коснуться; развешанные по стенам, дорогие подсвечники неопрятно заплыли воском, а широченная люстра покрылась паутиной. Утончённость здесь причудливым образом смешивалась с застарелым беспорядком.

Прямо у входа, вдоль стены растянулся длинный стол с не менее длинными лавками для больших пирушек и, конечно же, его давно заняла хохочущая компания разношёрстых молодых людей. Эрик даже высмотрел лысину Шпиллера из рядов этой ватаги. Ну а где шестёрка, там и её хозяин — в том, что Тод находился где‑то неподалёку, сомневаться не приходилось. Остальные же столики, размеров более скромных, расположились по залу в шахматном порядке, но проследить этот порядок в царившей суете удавалось с трудом.

Молодых лиц здесь встречалось настолько много, что посетители старшего возраста тоже казались моложе. "Тем лучше", — размышлял Эрик. — "Меньше причин для Филовых переживаний".

— Все сюда! — на встречу выскочил взбудораженный Ловис, расстёгнутые верхние пуговицы кремовой рубашки открывали кусочек, покрытой чёрными волосами, груди. — Мы с цыпами успели занять столик. Лишние стулья пришлось у хозяина выпрашивать.

— Такой хитрый лис как ты может самого чёрта уговорить дать нам стульев, — оказавшись в тёплом помещении, Фил потихоньку начал отогреваться и приходить в себя.

— Пустынный лис, — поправил Ловис, продвигаясь через заросшие посетителями столики.

За столом, занятым шакрийцем, сидят две девушки. Их верхняя одежда, так же как и одежда кавалера, висит на спинках стульев. Сами барышни не обделены красотой и по возрасту уже давно должны были обзавестись семьями. Ловис уселся между ними, сразу же обняв обеих за плечи.

Фил помог снять пальто Висте, намеренно оставив Ланию для Эрика, но тот сперва уселся сам, и встрепенулся только когда заметил манеры эльфа. Лания заняла место рядом с Эриком, скромно подвинув стул ближе к парню. Образовался уютный кружок, где каждый почти прижат с двух сторон такими же прижатыми соседями.

Тут же подскочила женщина в сером фартуке и чепце.

— Что будете кушать?

— Кушать не будем, — по — хозяйски ответил Ловис, — но вот от закуски не откажемся. Рыбки какой‑нибудь. Чем суше, тем лучше.

— Пить что несть? — тётка внимательно осмотрела лица юных выпивох.

— Несите… — Шакриец окинул взглядом друзей, предоставляя им возможность выбрать самим.

Получив заказ, женщина ушла на кухню.

Ловис принялся знакомить всех между собой. Лица девушек друга — ловеласа Эрик видел впервые, их имена тоже ни о чём не говорили, но вот то, что они учаться на факультете огня и уже в этом году должны стать адептками, заставляло приглядеться к ним внимательней.

Женщина вернулась, когда знакомство подходило к концу. Поставив широкий поднос с кружками и тарелкой на стол, она попросила расплатиться. Эрик и Ловис заплатили каждый за "своих" и женщина растворилась в толпе.

Глубокие и тяжёлые кружки разлетелись по хозяевам, чтобы тут же встретиться в тосте "За знакомство". Разбрасывая брызги в разные стороны, кружки ударились боками, на миг заглушая разговоры с других столов.

Эрик краем глаза косился на Ланию. Та заказала сладкой, но не менее крепкой, чем эль, медовухи и теперь с мужской решимостью осушала кружку. Фил краем глаза косился на Эрика, отмечая, что рыжая голова опять хлещет жестокий тёмный эль и даже не думает о последствиях. Виста краем глаза косилась на Ловиса, на его расстёгнутую рубашку и на двух стерв по бокам, так и липнувших к молодому человеку. Ловис косился краями глаз то вправо, то влево — шикарные девушки, во что бы то ни стало, должны были сегодня ночью лежать с ним в одной постели. Лания краем глаза косилась на Эрика. Что‑то ей нравилось в этом, без сомнений, мужественном, не лишённом красоты, юноше.

Опустевшие на половину кружки грянули об стол. Надо бы перевести дыхание. Но Ловис не признавал передышек, он тут же принялся рассказывать о тех, кто собрался за одним столом с Тодом и Шпиллером. Детишки богатеньких родителей держались друг друга, и многие сегодня откликнулись на зов заводилы Тода. Знакомые с лучшими учителями по этикету и грамоте, эти личности, получив временную свободу от строгих родителей, вели себя вызывающе и орали громче остальных. От их стола отлетало брани больше, чем могло бы набраться со всего зала.

Ловис знал не всех, но многих. Слушать о чужих заморочках оказалось на удивление интересно — забавы тех, кто с жиру бесится, выглядели такими далёкими от понимания простого обывателя, что притягивали к себе внимание так же сильно как свежее дерьмо навозных мух.

— Откуда такая осведомлённость о светской жизни золотой молодёжи? — лукаво улыбнулась Виста.

— Бурное общение с дочерьми зажиточных особ, — усмехнулся Ловис.

— Например, с такими как я, — игриво толкнула плечиком шакрийца одна из барышень.

Эльфийку такой ответ явно не обрадовал.

— И что же, папики были не прочь видеть своих чад в твоей компании? — наслаждаясь каждым глотком, Лания поцеживала медовуху.

Этот вопрос спровоцировал обвал историй о том, на сколько эти папики были против и какими способами ухищрялись неприятного мальчишку отладить. Но самое интересное всегда крылось в конце каждой истории — то, как Ловис ловко избегал карающей родительской длани. Но бывали и проколы. Вот они‑то и вызывали особенно бурный смех.

— …У меня даже шрам остался! — Ловис приспустил штаны. — Показать?

— Нет! Нет! Нет! — дружно замотали головами друзья.

— Покажи, — игриво мурлыкнула одна из девушек — учениц.

— Тебе я покажу чуть позже, — подобно коту ответил шакриец, коснувшись носом девичьей щеки.

— Кто‑то заговорил про шрамы? — довольно ухмыльнулся Эрик. — Если можно было бы убрать волосы с моей головы, то открылась бы целая шрамовая панорама напоминаний о буйном прошлом.

На этот раз интерес разгорелся в глазах Лании.

— Где ты драться научился? О тебе уже такие небылицы по башне ходят, что страшно представить.

Новость Эрика удивила.

— И что поговаривают?

— Чтобы там ни поговаривали, мы‑то знаем, кто эти слухи распускает, — Ловис забросил в рот рыбку.

— Земляки, кто ж ещё, — Фил снова штурмовал кружку — душистый перечный настой не оставил эльфа равнодушным.

— Кстати, а в чём весь сыр — бор‑то был? Я вот ничего толком не поняла, — Виста впервые напрямую обратилась к Эрику.

Пришлось пересказывать историю издалека, с того момента, когда Кайла пригласила за стол переговоров в "Пещеру". Эльфийки слушали затаив дыхание — таких разборок им ещё видеть не доводилось. Ловис, уловив момент, мурлыкал с облепившими его девушками. Когда же рассказ дошёл до событий во внутреннем дворе ордена, роль рассказчика взял на себя Фил.

— Вот подонки, — возмущалась Лания, — неужели не понимают сложившейся ситуации? Нет, ведь надо докопаться.

— Но если уж кого и обвинять, то давайте заглянем в корень, — эльф придирчиво выбирал рыбку. — Вспомнив то, что открылось Эрику уже после драки, можно смело всю вину вывалить на Кайлу. Её же была инициатива. Так что, если задуматься, то это она несёт всю ответственность за случившееся.

Слушая эльфа, Эрик не удержался от улыбки. Фил действительно образованный парень, много читал, слушал мудрых предков, но сейчас он не так уж и прав. Валить вину на Кайлу можно без конца, а что изменится? Люди начнут по — другому относиться к этой ситуации? Теперь это никому не нужно. История старая, а виновный давно известен. Не оправдываться же перед всеми возмущёнными. К тому же, если глядеть в корень, то можно увидеть за Кайлой Арона, давшего девушке неограниченную свободу. А уже за Ароном и Эрика, согласившегося на обучение. Сам согласился — вот и не хнычь теперь.

Пока эльф выявлял виновных, задействовав в свои рассуждения Висту и Ловиса с подругами, Лания повернулась к Эрику. Лицо девушки выражало материнскую заботу и участие.

— Ты не переживай. Многие попадают в похожие ситуации, но тебе повезло, с таким умением мять бока всяким недоумкам можно не думать о том, что эти недоумки о тебе говорят.

— Неужели на моём лице так видны переживания? — простодушно улыбнулся Эрик.

Лания внимательно разглядывала глаза парня.

— На лице не видно. А вот во взгляде тревога. Горесть какая‑то… — Эльфийка замялась, разглядывая собственные колени. Её вопрос прозвучал не естественно и даже робко. — Кто была та девушка, что тебя так подставила?

Наклонив голову, Эрик попытался скрыть волнительно перекатившийся кадык. Неспроста она об этом спросила, это точно. Фил что‑то говорил о женихе Лании, оставшемся в лесу… может, и нет никакого жениха?

— Её ко мне Арон приставил, чтоб помогала в учёбе. Но вела она себя странно, всё время возмущалась моей неграмотностью и ленью, — Эрик ненадолго задумался, продолжать ли историю. Глаза Лании буквально умоляли об этом. — Однажды Кайла решила помириться, сказала, что поняла свои ошибки и пригласила в "Пещеру", будь она не ладна. Дальше ты знаешь.

Эльфийка с пониманием кивнула, но Эрик не смог понять, что она чувствует. Лания хотела что‑то сказать, но зычный голос Ловиса взорвал хрупкую идиллию.

— Надо бы ещё заказать жидкости! Повторим?

Та же женщина принесла ещё одни поднос с горячительными напитками, забрала деньги, собрала пустые кружки и была такова.

После очередного тоста, Ловис принялся вспоминать о доме, о горячем пустынном воздухе, не идущем ни в какое сравнение со здешним, таким сырым и прохладным. Ударившись в ностальгию, парень поведал о дворце, при котором жила его семья. Говорил, что дворец тот не имеет равных по красоте и величию среди всех дворцов Харийской пустыни. С особой теплотой описал Ловис тамошние закаты, когда всё пространство заливает багрянец и, глядя из окна на бескрайние барханы, кажется, что созерцаешь застывший красный океан.

Дав, заскучавшему по родине юноше, высказаться, эльфы дружно вспомнили о красотах Лунного Леса, оставленного ими в погоне за знаниями. В самом лесу тоже обучали на совесть, но когда готовенький маг получал разрешение на работу, то вместе с желаемой грамотой его извещали, что отныне он не может покидать родного леса во избежание распространения эльфийских тайн. Не многие решались до конца жизни привязать себя к одному месту, не повидав ничего кроме леса. Тем более что жизнь эльфийская долга…

Фил взахлёб рассказывал, как ещё совсем несмышлёным мальчишкой гонял с друзьями по лесу и пугал диких, но, в тоже время совсем ручных, оленей, лосей и даже медведей, за что не раз получал нагоняй от родителей. Лишь спустя десять лет он дозрел до уважения ко всему, что его окружало. Однажды, находясь в особо весёлом настроении, он заметил то, что раньше ускользало от острого зрения — непостижимая красота Лунного Леса, заполняющая сумеречными кронами души живущих в нём созданий, пленила парня. Возможно, впервые тогда он слушал пение птиц. Конечно же, он слышал его всегда, но не слушал. Дерево, спиной к которому он прислонился, отдыхая в тот момент на опушке поляны, грело его живым теплом. Да, он и раньше частенько сидел прислонившись к стволу подвернувшегося дерева, но не чувствовал в нём жизни, хотя все взрослые бубнили об этом чуть ли ни каждый день.

Не успев сосредоточиться на дереве, эльф обратил внимание на пробегавшего мимо оленя, треснувшего сухой веткой. Шкура зверя, пятнистая от тени сплошных крон приковала взгляд эльфа, а потом он встретился с оленем взглядом и будто уловил в нём разум. Казалось, что животное улыбнулось сыну леса, улыбнулось одними лишь глазами, или даже тем, что эльф в них увидел.

Завершил картину падающий лист. Высоко из‑под крон он медленно планировал, нарезая неспешные круги по воздуху. Фил поразился тогда, как гордо маленький листик проделывает последний путь, угасающий огонёк жизни в иссохшем теле тлел подобно угольку, оставляя за собой шлейф. Эльф помотал головой, сбрасывая наваждение, и шлейф пропал, а листок опустился на слой таких же листиков, сухих и безжизненных. Совершенно незаметных, но ревниво хранящих тепло эльфийской земли даже в самые морозные годы.

В тот момент, пройдя через череду столь незначительных для простого глаза событий, Фил навсегда изменился, обретя сыновью любовь к лесу и природе, как к живому, разумному существу, даже более разумному, чем самый старый друид. С тех пор каждый год в этот день семья Фила отмечает день его рождения. И что самое удивительное, подобный этап проходит любой эльф, выросший в Лунном Лесу; кто‑то чуть раньше, кто‑то позже, но это обязательно происходит с каждым.

Историю слушали даже девушки Ловиса. Да что там говорить — сам шакриец умолк и забыл о приставаниях. Эльфийки тоже оказались не прочь вспомнить о том, как они обрели свои дни рождения. Рассказ Висты Эрик бессовестно пропустил, окунувшись в картины своего разгульного детства. Такой свободы как в свои пять — шесть лет он уже никогда не испытывал, потому что уже в семь пришлось начинать помогать родителям по хозяйству, а дальше понеслось по нарастающей…

Заслышав голос Лании, Эрик вынырнул из былого как из проруби. Девушка так упоённо рассказывала о жизни в лесу, что все поневоле будто очутились там, это легко прослеживалось по отсутствующим, мечтательным лицам. Лишь Виста и Фил оставались спокойными, потому что слышали этот рассказ много раз.

Эрик заворожено следил за губами девушки. То ли это эль начал действовать, то ли парень впервые присмотрелся к эльфийке, но сейчас она казалась ему неземной красавицей. Отбрасывающие блики от ярких свечей волосы девушки, плавно покрывали плечи и спину, не давая взгляду Эрика смотреть, на что‑либо ещё. Так хотелось ощутить их шелковистость на ладонях, что Эрик даже убрал руки в карманы и усилием воли отвернулся.

За столом Тода как раз разгорался непонятный конфликт, вовлекший в себя самого Тода, громко оравшего на кого‑то, сидевшего с противоположной стороны стола. Эрик с интересом наблюдал это действо, позабыв про болтающих друзей, и даже про Ланию.

Посетители, один за другим оборачивались в сторону бранившегося Тода, казалось, что у него вот — вот пойдёт пар из ушей, если кто‑то не плеснёт воды на раскалившуюся голову. Сидевший рядом с "хозяином" цепной пёс Шпиллер, поднялся, бросая какую‑то реплику в сторону, куда всей кипящей сутью устремился Тод. Реплику на той стороне оценили, обмозговали, и весь ряд дружно принялся подниматься из‑за стола. Только теперь Эрик заметил перепуганного очкарика, повисшего на руках двух, более рослых, ребят. Беднягу силой тащили на улицу, но тот, потеряв силы от испугу, и не думал сопротивляться.

— Откуда только взялся такой чудик за одним столом с Тодом? — послышался голос Ловиса.

Эрик не стал оборачиваться, чтобы ответить, а просто начал подниматься — хотелось пойти взглянуть, что там намечается. Руку, чуть выше локтя, обхватили тонкие пальчики.

— Не ходи, — взволнованно произнесла Лания.

— Просто посмотреть хочу. Я этого парня в очках уже видел в ордене, он в соседней группе слушателей, если не ошибаюсь.

— Да, в нашей, его зовут Каспар, — Лания продолжала держать Эрика, — но какое тебе до него дело?

— По — моему, Тод замыслил драку, я не могу этого пропустить, — попытался честно ответить Эрик.

— Тогда пойдём вместе, — перечный настой придал Филу отваги.

Некоторые отдыхающие, собравшиеся в "Дряхлой леди", в ожидании чего‑то интересного, тоже потянулись на улицу. Многих Эрик встречал в стенах башни, мелькнула пара хорошо знакомых лиц одногруппников.

Толпа вывалилась на улицу, гомонящие голоса стихали один за другим. Узкий проулок с трудом вмещал всех зевак, но место для выяснения отношений друзья Тода предусмотрительно расчистили. Эрик протолкнулся через сгрудившиеся спины, встав в первом ряду. В свободном пространстве стояли трое. Из‑за угла бил свет фонаря, от чего их тени вытянулись до невообразимых размеров и частично растворились в собравшейся толпе. Тод и Шпиллер, с гадкими ухмылками застыли напротив оробевшего очкарика.

— Умный парень, а язык за зубами держать не умеешь, — насмешливо бросил Тод, — и как тебе после этого доверять? Думаешь это правильно, то что ты сделал?

— Тод, я даже не думал, что это для тебя так важно! — тихий голос Каспара предательски дрожал.

— Что ты там шепчешь? — влез в разговор Шпиллер.

— Тод, ну прости, взболтнул по глупости, — Каспар мельком посмотрел на приближавшегося амбала и сделал шаг назад. — Извини, Тод, я не хотел тебя подставлять!

— Твои извинения пусты! — гневно выкрикнул Тод. — Ты просто пытаешься спасти свою тощую шкуру! Или скажешь, что я ошибаюсь?

Очкарик замялся, подыскивая слова, но в голову ничего не лезло, и тогда он попытался убежать. Но плотные ряды тодовых дружков вмиг затолкали парнишку назад "на сцену".

— Трус… — Тод закатывал рукава красной рубахи. — Я тебя без труда прощу, но сначала…

Хлёсткая пощёчина сбила очки с лица бедолаги. Сгорбившись на полусогнутых, Кспар сжался в комок. Тод схватил парня за волосы и попытался приподнять, но, не смотря на боль, Каспар отказывался распрямляться. Больше не тратя времени на прелюдии, обиженный богатей смачно врезал коленом по голове обидчика. Получив тяжёлый удар, Каспар, весь перепачкавшись грязью, растянулся на сырой от талого снега земле. Дружки Тода довольно завопили.

Сцена избиения вызывала в Эрике дрожь отвращения, но вмешиваться он не торопился — кто знает из‑за чего вся заварушка. Может повод действительно серьёзный и этот, с виду безобидный паренёк, заслуживает взбучки.

Видя, что противник не спешит подниматься, Тод дал знак Шпиллеру, и тот, подхватив бессознательное тело за подмышки, с резким выдохом его приподнял.

От болезненного захвата, Каспар начал приходить в себя. Решив не упускать удобный момент, Тод с силой ударил ногой в грудь бывшему товарищу. Шпиллер выпустил обмякшее тело. Каспар, глотая воздух, скорчился в конвульсии, будто рыба на берегу.

— Это ещё не всё, малявка… — Тод не намеревался заканчивать.

Больше безучастно наблюдать Эрик не мог. И не он один. В круг вырвался рослый парень.

— Ты перегибаешь палку! — выкрикнул он в лицо Тода. — Заканчивай, это уже не игрушки.

Один короткий взгляд в сторону цепного пса. Мелькнула бритая лысина. Боковой удар сбил защитника справедливости с ног. Парень без сознания рухнул под ноги зрителей. Никто не дёрнулся ему помочь.

— Если среди собравшихся есть ещё слабонервные, то им лучше удалиться, — рассмеялся Тод, нависая над скулящим Каспаром.

— Есть один, — Эрик вышел в круг. Праведный гнев уже вовсю бушевал в крови. Зарвавшегося недоноска следовало проучить. — Ты хочешь меня прогнать?

Сбоку, бесшумной тенью возник Фил. Эльфа увиденное разгневало ещё больше.

Позабыв о разборке с очкариком, Тод сделал пару шагов в сторону Эрика, Шпиллер хрустел пальцами ещё ближе.

— Эрик, какого чёрта ты лезешь в чужие дела?! — негодованию Тода не было предела. — Тебе мало от гоблинов досталось, захотел ещё и от нас огрести, да?

Рядом с Тодом уже собралось человек пять крепких ребят. С очередным вдохом Эрик почувствовал пряный аромат — такой же аромат исходил от раскиданной по комнате одежды Ловиса. Эрик обернулся — сзади с каменным лицом стоял шакриец, взгляд чёрных глаз не предвещал ничего хорошего тем, кто пожелает напасть.

— Ты просто зарабатываешь себе дешёвый авторитет. Дай же пройти! — в круг, наконец, протолкнулись эльфийки. Лания пылала гневом, Виста напоминала всклокоченную кошку. Девушки растолкали команду Тода и попытались поднять побитых парней. Из толпы сразу появились те, кто принялся им помогать.

Как ни грозно выглядели прихвостни Тода, Эрик не чувствовал особой напряжённости между ними и собой. Тод явно не собирался нападать — слишком дорожит здоровьем и фальшивой честью, которую видит только он один. Даже Шпиллер не торопился рыпаться, зная, что так быстро и просто как с предыдущим противником закончить не получиться.

— Ну чего молчишь‑то? — продолжал возмущаться Тод. — Вылупился, а теперь язык прикусил.

Эрик дождался, пока девчонки беспрепятственно выведут побитых ребят из круга и, не говоря ни слова, пошёл за ними в корчму.

Когда Эрик с друзьями покидал улицу, в след им никто ничего не выкрикнул, что крайне удивило Фила. Компания Тода в "Дряхлую леди" так и не вернулась, и уже спустя несколько минут их стол быстренько расчистили и усадили новых посетителей. Тише и скромнее. Эрик сразу узнал в них учеников ментального факультета Белой Башни, о которых рассказывала Кайла.

Ловис и барыши мило распрощались с друзьями и покинули расположение "дружественных войск". Освободившееся место занял постанывающий Каспар. Его неудачливый, безымянный защитник, не соизволил приобщаться к интеллигентной компании Эрика, просто поблагодарил девушек за помощь и откланялся.

— За что он тебя? — Эрик серьёзно глядел на Каспара, с усердием протиравшего очки.

— Не знаю… — в задумчивости ответил тот. — Я подшутил над какой‑то историей из его прошлого. От волнения даже забыл о какой… Но умыслов не вкладывал, и по доброму так произнёс… Не знаю…

— Давно ты с Тодом знаком? — Лания постепенно остывала от пережитого.

— Пару лет… Наши отцы знали друг друга.

— Получается, что ты получил ни за что… — резюмировал Эрик. — Лания, ты была права на счёт дешёвого авторитета.

— Зато я знаю, почему они, находясь в большинстве, не напали… — голос Фила прозвучал сбивчиво, неуверенно. Последний слепец бы увидел, что эльф заметно опьянел.

— Фил, поздравляю, — радостно обратился Эрик к эльфу, — сегодня ты первый раз напился!

— Спс…

— Почему же они не напали? — захотела услышать версию эльфа Виста.

— Э — ле — мен — тар — щи — на, — медленно выговорил Фил. — Уже завтра Тоду пришлось бы увидеться с Эриком и мной — в одиночку, без дружков, без приятелей, знакомых, друзей знакомых, приятелей знакомых…

— Пойду я, — Каспар поднялся со стула. — Спасибо, что вмешался, Эрик. До встречи в башне.

Благодарно пожав руку спасителя, Каспар покинул корчму.

— А он хорошо справляется, — заметила Виста. — После такого унижения, трудно держать себя в руках.

— У нас в группе его никто не обижал, тихий парень, мы о нём даже не знаем ничего, — Лания бесцельно водила пустой кружкой по столу.

— Если он продолжит вести себя как тряпка, то нападки будут продолжаться. Может не от Тода, но от кого‑то другого. Любителей утвердить свою жалкую сущность за счёт слабого, великое множество. Так же, как и слабых, — Эрик перевёл взгляд на эльфа. — Да отнимите же у него кружку!

Посчитав, что прежней идиллии в общении уже не достичь, заметно приунывшая четвёрка слушателей, прихватив одежды, вышла на улицу. Фила окончательно унесло от крепкого напитка — эльф много спотыкался, говорил ерунду, и задевал плечами стены переулка. Белоснежные волосы растрепались, сделав хозяина похожим на лесную ведьмочку. Эрик подхватил уставшего друга под руку, придав тому более стабильное положение на земле.

Получилось так, что поправ принципы истинных кавалеров, парни согласились на то, чтобы дамы проводили их до дома. Эрик прекрасно понимал, что таскать эльфа по городу долго не сможет, — уж слишком далеко жили эльфийки от логова Арона — но пообещал, что как только дотащит Фила до спальни, сразу же проводит девушек сам.

Запорошил мелкий снежок. Касаясь земли, снежинки таяли, вкладывая свою жизнь в созидание луж на дороге. Крупная снежинка метко зацепилась за ресницу Лании. Эрик невольно засмотрелся на то, как девушка, моргнув глазом, стряхнула назойливое создание. Снежинка растаяла, скатившись капелькой по девичьей щеке.

"А что, если снежинка — нечто большее, чем кусочек замёрзшей воды?" — почему‑то мелькнуло в голове Эрика. Вспомнились лекции Крипа, где он рассказывал одну из теорий мироздания, когда миры дрейфуют по бушующему Хаосу. Возможно, снежинка — такой же мир, заселённый живыми существами. И вот парит она от далёкой тучи, где её вылепил из воды и воздуха искусный творец, парит — парит, как ей могло бы показаться, в Хаосе, но на самом деле вокруг этого маленького творения раскинулся огромный мир. И настолько он огромен, что те, кто живёт на снежинке, не в силах его рассмотреть. Для них это всего лишь безумный, бессмысленный Хаос. Мудрецы говорят, что Хаос холодный, но разве существовала бы снежинка, если это было бы не так. А она тем временем продолжает бесконечный полёт, и живущие на ней существа сменяют поколения, пишут летописи, воюют, но так как снежинка маленькая, то и время там… маленькое. Наконец, наступает момент, когда снежинка достигает Дна Хаоса, о котором тоже рассказывал Крип. Место, попав в которое, существующее перестаёт быть. Так говорят мудрые маготы. Но если сравнивать мир со снежинкой, то перестанет ли он быть, когда достигнет Дна? Снежинка становится капелькой воды. Она обретает истинную форму, возвращается к началу. А после будет долгий подъём наверх, когда в тёплую погоду, капелька станет невидимым паром, возносящимся к небесам, где в облачной кузне её обуздает творец, заселит живыми существами и вновь отправит в долгий полёт… Возможно ли, что привычный мир может оказаться всего лишь снежинкой, падающей с неба на землю и не замечающий, по своей крохотности, мира вокруг себя? Ещё более огромного и более вечного мира, являющегося, в свою очередь, такой же снежинкой, но и тот и другой миры, продолжают величать окружающую их жизнь холодным Хаосом…

— О чём задумался? — улыбнулась Лания.

— Думает, как бы побыстрей избавиться от Фила, — рассмеялась Виста. — Эй, Фил! Ты ещё с нами?

— Дабрастя мрлобнэ, — вымучил из себя эльф.

— Это он по — вашему? — Эрик встряхнул сползающее к земле тело.

— Вряд ли, скорее всего это какое‑нибудь Шиту или Боккомо (наречия мёртвых языков, используемых в элементальной магии), — Лания подавила в себе приступ громкого смеха, прикрыв рот ладошкой. В столь поздний час действие вполне оправданное — разгневанные жители могут и водой окатить из ведра.

Пройдя ворота, ведущие к дому мага, четвёрка отважных остановилась перевести дух. Позднее время не давало никаких гарантий, что Арон будет спать. А значит, сохранялась опасность столкнуться с ним, ведя в спальню пьяного в стельку друга. Арон ни возражал против присутствия в доме эльфа, и даже всегда радовался его визитам, но в таком состоянии остроухому баламуту лучше не попадаться магу на глаза.

Окна со стороны фасада все как одно чернели подобно бездонным провалам — благоприятный знак, говоривший о том, что расположившуюся под дверью компанию никто из домашних не заметит.

Фила усадили на порожки, Виста принялась приводить его в чувство, легонько похлопывая по щекам. Фил облокотился на каменные перила, иногда открывая разбегающиеся по сторонам глаза. Эрик с Ланией умилённо любовались забавным эльфом.

— Я бы опасалась класть его в чистую кровать, — Виста уселась рядом с Филом, — у него в животе бушует тайфун.

— Пусть чуток посидит на свежем воздухе, может, отойдёт, — Эрик с волнением осматривал окна, ожидая в любой момент, что где‑нибудь зажжётся свет.

Виста покачала головой.

— Не поможет, слишком много выпил. К тому же раньше Фил ни разу не употреблял крепких напитков.

— Но он же эльф, — удивился Эрик. — Вы ж все невосприимчивые ко всяким ядам.

— Ну конечно! — Лания с задором толкнула парня плечом. — Ты веришь всем этим слухам?

— Я с эльфами плотно общаюсь третий месяц. Понятия не имею во что верить, а что выдумка.

— Такие же мы… как и вы — грустно усмехнулась Виста. За этот вечер она стала относиться к Эрику теплее, чем раньше. — Никакой магии — плоть и кровь.

— Всего‑то, — Эрик зябко потёр руки — пальто Арон подарил, а перчатки забыл. — Поведу я его, а то поздно уже, а ещё надо бы вас проводить.

— Да ладно, пусть ещё минут десять посидит, — Лания отошла в сторону на пару шагов, разглядывая дворик перед домом.

Эрик увязался за девушкой.

— Никогда бы не подумал, что буду жить в таком доме…

— Даа, жилище шикарное… А как так получилось, что Арон тебя пригласил?

Эрик почесал затылок, в очередной раз раздумывая над этим вопросом.

— По правде говоря, я и сам не знаю, что Арон во мне нашёл. Глупый деревенский мальчишка. Ничего про магию не знал, да и не стремился к ней… Но он смотрел на меня с таким интересом будто видел что‑то…необычное…чего нет у других, — Эрик попытался найти подходящие слова, но сложившаяся ситуация ещё до сих пор оставалась для него загадкой. — Трудно объяснять пока сам‑то не понимаешь всего.

— Ну да… — девушка в задумчивости опустила взгляд.

Они шли вдоль стены, обходя встречающиеся ёлки с разных сторон. Из темноты показался угол дома, во внутреннем дворе освещение отсутствовало, и заворачивать не имело смысла.

Девушка остановилась у угла, не торопясь возвращаться назад, казалось, что она хочет что‑то сказать, Эрик чувствовал кожей — от эльфийки исходила странная неловкость.

Лания посмотрела на звёзды.

— Красиво сегодня, — лицо её оставалось серьёзным. — Если бы не переполох в "Леди", то вечеру не было бы цены…

Эрик последовал примеру девушки. Звёзды подмигивали с недостижимой высоты, будто насмехались над, ползающими далеко внизу, букашками. Порыв слабого ветерка погладил по щекам прохладной ладонью, кончики волос Лании приподнялись под его напором и сразу опустись. Эрик отметил за собой, что обратил внимание на все мелочи: на красоту звёзд, раньше служивших лишь для освещения дороги; на мягкость ветра, всегда мешавшего и нервировавшего напористой наглостью или нахальной игривостью; движение волос на ветру казалось одновременно, и естественным, и непередаваемо изящным. Эрик невольно почувствовал себя Филом, сидящим у дерева, наблюдающим за падением листа, за пробегающим мимо зверем. На миг ему даже показалось, что он понял чувства эльфа, обретшего второе рождение.

— Эрик, скажи, что ты сделал, когда вернулся домой после драки с гоблинами? — неожиданно спросила девушка, глядя парню в глаза.

— Кхм… Если мне не изменяет память, то я отправился в комнату Кайлы за объяснениями, но в итоге в очередной раз понял, что плясал под чужую дудку.

— Мне просто до сих пор не понятно, как можно было так поступить. У человека ни капли совести, ни капли сострадания. Нет слов…

— Слышала пословицу: "Цель оправдывает средства"?

— Нет. У эльфов говорят по — другому: "Самое трудное движение лучше сладкого сна". Ты это к чему?

— Суть крылось в том, что перед дракой мои чувства предельно обострились, и когда Кайла применила заклинание подчинения стали, я почувствовал движение маны.

Глаза девушки в удивлении округлились.

— Ты уже чувствовал это? Поразительно! Вот видишь, ты оказался не так уж прост, так быстро научился самому сложному для начинающего, — уголки губ Лании чуть приподнялись. — Может быть, Кайла хотела для тебя лучшего, и у неё просто не получилось сделать это мягче?

— Она ни о чём не сожалела, — Эрик вспомнил высокомерное лицо Кайлы. — Пожалуй, хватит о ней, не могу думать об этом человеке в хорошем ключе.

— Ты прав, я увлеклась, — девушка вновь опустила глаза.

Эрик с прищуром посмотрел на эльфийку.

— По — моему, это совершенно не то, что ты хотела узнать.

— О чём ты? — подняла брови Лания.

Эрику на миг показалось, что Лания чего‑то недостказал, и он захотел сразу прояснить, так ли это.

— Может быть я ошибаюсь, но, по — моему, ты хотела поговорить на другую тему, вот только почему‑то так и не решилась.

— Тебе показалось, — коротко улыбнулась девушка. — Пойдём уже, а то Виста там одна с Филом нянчится.

И не дожидаясь Эрика, она быстрым шагом пошла к порожкам.

Эрик весомо приложил себя ладонью по лбу за несдержанность — чёртов эль любит откровенность и терпеть не может недомолвок. А тот, кто этот напиток употребляет, начинает любить то же самое. Тяжело сопя от негодования, юноша пошёл следом.

От провожатого девушки напрочь отказались, но пуще отказывалась от оного Лания, а Виста, даже не понимая в чём дело, но чувствуя, что так надо, поддерживала подругу. После долгих препирательств, Эрик всё же уступил, но остался себе на уме. Хитрый план подразумевал, что после того, как он оставит полуспящего эльфа на диванчике в гостиной, то догонит эльфиек и незаметно дойдёт с ними до их жилища, потому что отпускать двух красивых девушек блуждать по ночному городу без сопровождения это равносильно добровольному их закланию на алтаре преступности.

Быстро распрощавшись, эльфийки вышли за ворота и скорым шагом направились к Дубовой Площади. Эрик ловко подхватил Фила — на счету каждая минута. Но стоило сильным рукам сомкнуться на груди эльфа, как того обильно вывернуло. Жуткий запах перца ударил в нос. Шипя проклятия, Эрик втащил эльфа в дом, но оставлять запачканного друга на диванчике в гостиной не решился — потащил сходу наверх.

Когда Фил остался умиротворенно дремать на полу в своей комнате, Эрик побежал на улицу. Ночной воздух и быстрый бег освежили мозги, Эрик понял, как глупо повёл себя с Ланией, бестактно раскрыв её нерешительность. Теперь совесть мучила юношу сильнее действия эля. Даже встречный ветер не мог остудить горящих ушей.

Площадь пустовала. Фонари через один, грустно освещали кусочки пространства, но не могли высветить движущихся фигур. Так же как не могли указать путь к ним. Обежав площадь по кругу, и не заметив девушек, Эрик, теперь уже не торопясь вернулся домой. Завтра надо будет обязательно увидеться с Ланией.

Весь следующий день после возвращения в орден, Фил жалел о прошлом вечере. Он не мог ни думать, ни слушать — паршивое состояние одолевало настолько, что эльф даже изъявил желание пропустить пару лекций, чтобы хоть немного восстановить силы.

Эрик, глядя на друга, лишь усмехался — нельзя начинать путь познания крепких напитков с огромного их количества, да к тому же перцовая настойка считается одним из самых мощных сногсшибателей в корчмах Объединённого Королевства. Хорошо хоть дома так никто и не заметил в каком эльф был состоянии и как сильно он запачкал перцем и полупереваренной рыбкой дорогой палас в комнате — Эрик всё успел убрать ещё до пробуждения домашних.

Сжалившись над Филом, Эрик во всём с ним согласился и пошёл на лекцию один. Увлекшись размышлениями о неудачном разговоре с Ланией и о том, удалось ли девушкам добраться до дома без эксцессов, он совершенно забыл, о происшествии с участием Тода. Подходя к двери лектория, Эрик всё‑таки вернулся в реальность и, за миг до того как войти, вспомнил о нерадивой парочке — предстояла неприятная встреча. Сделав глубокий вдох и приготовившись к худшему, Эрик открыл дверь.

Группа уже собралась, все галдели, перекидывались листочками и вольно разгуливали по помещению в отсутствии Крипа. Бегло осмотрев длинные столы и заострив внимание на местах Тода и Шпиллера, Эрик с облегчением отметил, что их пока нет. Как не видно и Ловиса.

Через несколько минут, сияя улыбкой до ушей, вошёл Крип. Неугомонные слушатели тут же стихли, быстренько, как мышки, заняли свои места.

— Ребятушки, сегодня для вас не обычный день, — торжественно объявил магот, — начался четвёртый месяц вашего обучения. Вы многое уже знаете, я бы даже сказал, очень много для слушателей. Поэтому поздравляю с тем, что мы вместе успешно прошли вводный курс лекций по основам магии. Теперь количество лекций сократится. Но это не значит, что мы сбавим обороты в обучении. Напротив! С сегодняшнего дня вы ступаете на новую ступень в развитии, — Крип выждал пару мгновений, накаляя интерес, и продолжил уже более сдержано. — Пришло время начать настающую учёбу. Я говорю о практике. И пока не возникли вопросы типа: "Мы ведь ещё ничего не умеем", сразу отвечу. Именно на таких, вводных практиках вы начнёте уметь. А теперь прошу всех пройти в подвальную арену. За мной.

Эрик вынырнул из лектория вперёд остальных — нужно предупредить Фила, иначе эльф себе не простит, если пропустит такой день. Судя по всему, в подвале намечалось что‑то интересное.

Преодолев два пролёта и главный зал, Эрик ворвался в тёмный коридор слушательского корпуса, откуда рукой подать до комнаты. Открыв ключом дверь, он застал настоящую идиллию: грубо разрывая тишину, по комнате гремел бодрый храп. Фил спал на своей кровати и задавал храпный ритм. Облюбовав кровать Эрика, Ловис вторил эльфу, чуть позже начиная и чуть раньше заканчивая, после чего снова наступала мимолётная тишина.

Не тратя впустую время, Эрик стащил на пол лидирующего вокалиста. Тот, выпучив глаза, пытался собрать их в кучу и понять, что произошло. За трудную ночь, у эльфа отросла приличная щетина, и теперь он походил на болотного лешего, запутавшегося в нечёсаных патлах.

Услышав о практике и о собрании в подвале, куда раньше всегда была закрыта дверь — причём сама дверь вызывала бурный интерес среди слушателей, походя на ворота, ведущие к Дну миров: тяжёлые, высотой в семь — восемь локтей, обитая железными пластинами и запертая на огромный амбарный замок — эльф сразу же подобрался, отрыл под грудой белья гребень и попытался расчесаться. Увы, задача оказалась невыполнимой, в свалявшихся волосах гребень застревал так, что потом становилось трудно его вытащить.

Далее Эрик наблюдал удивительное зрелище — Фил собирал волосы в хвост. На вопрос друга: "Стоит ли будить Ловиса?" эльф лишь махнул рукой, и они вместе вихрем выбежали в коридор. Ворота в подвал располагались в стене главного зала, недалеко от кабинета декана, расстояние не большое, но лучше поторопиться.

Когда друзья влились в толпу ожидающих слушателей, Крип как раз отпирал замок ключом, по размеру сравнимым с половником из военной кухни. Щёлкнул механизм в массивном теле замка, и он с грохотом рухнул на пол. Двое парней, по просьбе магота, оттащили железку в сторону.

— В этом году моя группа первой войдёт в подвал башни, — довольно произнёс Крип, — и я несказанно этому рад. Смотрите внимательно, тот зал, куда я вас поведу, вы увидите единственный раз в жизни.

Магот не врал. Зал для первого посвящения — место редчайшего посещения и, действительно, многие, а может и все представители группы, увидят его в первый и последний раз. Но маги не считались бы умными и расчётливыми, не найди разумное применение целому залу. У самых лучших выпускников ордена имелась возможность увидеть зал посвящения ещё не раз и не два, нужно было лишь их согласие на… Конечно же, всё это оставалось тайной даже для многих выпускников.

Плотной очередью слушатели двигались вслед за маготом, коридор мог вместить в себя не более трёх идущих плечом к плечу посетителей. Когда свет из открытой двери перестал освещать путь, Крип щёлкнул пальцами. Под потолком затрещало пламя. Лёжа на свисавших со сводов крюках, вдаль протянулся металлический желоб, в нём‑то и загорелся огонь. Желоб пролегал на высоте в семь локтей и дотянуться до него мог, разве что, какой‑нибудь здоровяк. Когда Крип сотворил заклинание, по спине Эрика побежали мурашки. В очередной раз получил оправдание метод Кайлы.

Коридор закончился внезапно. Толпа вывалилась в темноту, где все могли разместиться хоть в ряд, хоть в шеренгу. Свет от закончившегося желоба выхватывал кусок помещения, но разглядеть ничего не удавалась, кроме лиц стоявших рядом одногруппников. Пол и стены скрывались где‑то в дали, о чём свидетельствовало гулкое эхо от недружных голосов.

Из темноты долетел голос Крипа.

— Добро пожаловать в круг посвящённых!

На этот раз эффект от родившегося заклинания походил уже не на дрожь, а на, сводящую мышцы под лопатками и внизу живота, судорогу. Со стороны, откуда прозвучал голос магота, раздался короткий треск. Один за другим принялись загораться стеклянные шары, развешанные по стенам. Свет сотен фонариков мог бы соперничать с солнечным. Перед ошарашенными слушателями, во всей красе предстал Зал Посвящения, в более узких кругах именуемый Залом Великого Посвящения. Высокий куполообразный свод, не смотря на бесчисленные сырые разводы и ветвистые трещины, давил величием на неокрепшие головы. Судя по стенам, зал если и не являлся основанием башни, то точно находится где‑то рядом с ним — в поперечнике, это помещение значительно превосходило холл. По четырем сторонам виднелись чёрные провалы проходов, где, скорее всего, скрывались порожки, ведущие к окошкам, раскиданным высоко под потолком. Крип стоял в самом центе зала на вымощенном старым, потрескавшимся камнем, полу. Воздух здесь бодрил свежестью и морозной прохладой.

— Прошу всех встать за чёрной линией, — магот указал на опоясывающую зал полосу, начерченную в трёх шагах от стены. — Располагаться можете, где хотите, но не переступайте черту. Как, наверное, некоторые из вас успели догадаться, круг, в котором стою я, и за которым теперь стоите вы, является ни чем иным как охранным кругом, но название его ещё не привычно для вашего слуха. Обратный круг защиты, очерчивается в тех редких случаях, когда маг не желает, чтобы действие заклинания распространилось слишком далеко, а действовало локально, только в отведённой для этого зоне. Понимаете, к чему я клоню? Так что стойте за чертой и не суйте за неё носы.

Пока Крип говорил, в зал ввалилась вторая группа слушателей, под предводительством ведущего магота по общемагии — старого, седовласого мага, прославившегося дурным сварливым характером. Мантии, он и Крип, носили одинаковые. Эрик сразу выловил из толпы шёлк каштановых волос Лании, рядом, конечно же, шла Виста. Вся их группа рассредоточилась за кругом, растянувшись на четверть зала. Эльфийки встали в середине группы и, так же как и все остальные, рассматривали собравшихся. Взгляд Лании дошёл до Эрика, задержался чуть дольше, чем на других и продолжил движение, так ничего и не выразив. Седой магот неспешно подошёл к Крипу, они с радостными выражениями лиц принялись о чём‑то переговариваться.

Обе группы заняли половину пространства за чертой, некоторые одиночки отслаивались от скоплений, разбредаясь по свободной половине.

— Внутрь не входите, — предупредил на весь зал Крип, наблюдая, как любопытные слушатели заглядывают в проходы.

В зал, через основной вход следом за слушателями, вошли преподаватели центральной башни: историк Лотор плечом к плечу с неизвестной женщиной преклонного возраста, оба в ярких мантиях и при посохах. Прямо за ними, в гордом одиночестве, зыркая хищными глазами из стороны в сторону, шёл бывший некромант Иллут, чёрная мантия с коротким плащом до пояса ярко контрастировали с одеяниями других маготов. Последним зашёл декан. Расшитый золотыми нитями красный плащ с высоким воротником блистал в огоньках шаров — светильников, подчёркивая статус носителя. Толстый обруч, обрамляющий лоб Эрихто, аккуратно прижимал распущенные волосы.

Вся преподавательская коллегия собралась в центре Зала Посвящения, Эрихто, приняв одобрительные кивки маготов, взял слово.

— Друзья мои, — всегда тихий голос декана, сейчас величественно отражался от стен и свода, — примите мои поздравления, ведь за вашими плечами осталась первая ступень на бесконечной лестнице самосовершенствования! Вы многое узнали благодаря нашим уважаемым маготам: господину Хоту, господину Крипу, господам Лотору и Иллуту, и ещё многое узнаете благодаря госпоже Чемэри, которая будет вести практические занятия. Четвёртый месяц обучения в нашей башне уже много лет знаменуется началом практических занятий. Именно теперь начнётся серьёзная подготовка к вашему будущему. Я вижу, что сегодня некоторых здесь нет, могу сказать точно, что отсутствуют девять слушателей, и даже могу назвать их имена. В этом магии нет, только внимательность. Именно на слушательской практике вы обзаведётесь этим полезнейшим инструментом настоящего мага. Но пока вы всего лишь слушатели, для вас введено сводное посвящение, и вы сами решаете, хотите ли продолжить обучение в ордене или желаете вылететь после первого экзамена. Тем, кто сейчас отсутствует, хуже не будет, но они упустят много интересного, и если раньше можно было пропустить одну — две лекции, то теперь советую вам посещать каждую без исключения. И даже практиковаться в свободное время. Тогда однажды вам сможет подчиняться и огонь, — на выставленной ладони декана загорелся маленький огонёк, — и вода, — огонёк на ладони с шипением погас, и на кирпичи потекла вода, словно кто‑то лил её из кувшина. — Вам станет подвластен воздух, — изо рта Эрихто пошёл пар, а вода принялась быстро замерзать, превращаясь в покрывающий руку лёд. Свисающие до пола сосульки соединялись с набравшейся лужицей. В следующее мгновение лёд вновь стал водой и обрушился на пол. — Не спрячется от вашей власти даже сама земная твердь, — продолжал Эрихто, а стекшая на пол вода, на глазах впитывалась в камень, а камень чернел и рыхлел, пока не превратился в почву. — И возможно кто‑то из вас познает свет истины, и через орден Древа Мира обретёт настоящую жизнь! — из рыхлого кирпича появился робкий росток, он тянулся вверх, всеми силами стремясь к протянутой ладони мага, и чем выше становилось растение, тем сильней ширился стебелёк, от стебелька отрастало всё больше веточек, а листья тяжелили и набухали свежей зеленью.

За считанные секунды росток дотянулся до поднявшей его руки. Коснувшись пальцев Эрихто, юное деревце будто очнулось ото сна и продолжило рост с утроенной силой. Не успели собравшиеся слушатели перевести дыхание, как перед ними возвысилось взрослое дерево, на раскидистых ветвях краснели яблоки.

По залу прокатился восторженный шёпот.

— Не трудно заставить почву плясать под свою дудку. Ещё легче из воздуха соткать воду или пламя, но невообразимо трудно создать жизнь, — не сбавлял напора Эрихто. — Это дерево — не магическое существо — это такое же растение, как и те, что растут в огородах ваших бабушек. Высшая цель элементалиста — создавать жизнь. Наш принцип прост: "Всё для жизни". Если ваша цель — жизнь, то всё что вы делаете — оправданно. А теперь, я принимаю вас в нашем доме!

Эрихто воздел руки, заставляя свет притихнуть. Зал погрузился в полумрак. Эрика передёрнул жесточайший озноб. Ему показалось, что воздух в башне начал раскачиваться из стороны в сторону, всей массой шатая массивные стены. Лотор прикрыл глаза и в ту же секунду стены зала исчезли, как исчез и пол. На смену им пришла чернота, в её бесконечной дали блестели маленькие огонёчки. Хот резким движением направил ладонь себе под ноги, там, переливаясь всеми цветами радуги, забурлил воздух, и из этого варева, во все стороны брызнули смертоносные брызги — ледяные иглы летели прямиком в слушателей, грозя неминуемой гибелью. Крип крутнулся вокруг себя, заставляя воздушные потоки скручиваться в тугие жгуты огня, полыхнувшие прямо перед лицами юношей и девушек. Ледяные осколки врезались в пламя, обдавая слушателей не то жаром, не то морозом. Внезапно, невидимая опора под ногами исчезла, и все присутствующие начали замедленное падение во тьму. Раздались вопли ужаса. Но упасть никто не успел — декорации Зала Посвящения вернулись на место, каменный пол подхватил перепуганных ребят.

— Да будет жизнь! — выкрикнул Эрихто.

Эрик будто увидел, как из руки декана устремился вверх столб сжатого воздуха, отразился от купола и обрушился вниз с удесятеренной скоростью. Волна заклинания накрыла присутствующих невидимой мощью, вдавливая в землю любого, кто пытается сопротивляться.

Крепкие руки ухватили за одежду, удержав от падения.

— Эрик, ты чего! — послышался из темноты знакомый проникновенный голос, когда в глазах помутилось от напора, устремившейся в голову, крови.

Фил не позволил другу окончательно провалиться в неизвестное бессознательное. Эрик потряс головой. Ошарашенные одногруппники держались за стены, ребята из соседней группы выглядели не лучше. Несколько человек растянулось на полу. Маги по — прежнему стояли в центре зала, внимательно оценивая произведённый эффект.

— Всё в порядке, — успокаивающе выкрикнул декан, — это был просто морок. Но благодаря нему некоторые из вас отныне и навсегда научились чувствовать всплески силы. Как ни странно, повезло в этом именно тем здоровякам, что развалились на камне. Помогите им подняться, и проводите ко мне в кабинет. Остальные пусть не отчаиваются — ещё пара подобных воздействий и вы тоже получите обморок… Ну, и чувствительность к манне в придачу.

Довольный проделанной работой, Эрихто направился к выходу, но резко остановился, вспомнив что‑то важное.

— Ах да, совсем забыл. Для вас работали: хозяин астрала — господин Лотор. Покровитель льда — господин Хот. Наш факир — господин Крип. Организатор эффектного возвращения — госпожа Чемэри. Узел силы — господин Иллут. До встречи.

Декан покинул зал. Преподаватели принялись помогать прийти в себя тем, кому повезло. Из восьмидесяти слушателей всплеск маны смогли почувствовать лишь шестеро, но по светившемуся лицу Эрихто было видно, что этого вполне достаточно для первого раза.

— Эрик, я видел, ты почти свалился. Что почувствовал? — Крип остановился напротив шатающегося юноши.

— Я всё почувствовал, — вяло улыбнулся Эрик. — И даже увидел.

— Что ты увидел? — как на допросе спросил магот.

— Столб воздуха из руки господина декана, затем волну, что накрыла зал.

— Молодец, — кивнул Крип, — сейчас я соберу остальных созревших и пойдём к Эрихто. Фил, а ты как?

Эльф только пожал плечами, его пожирала досада от досадной неудачи, но виду старался не подавать. Уж он‑то должен был оказать в числе первых почувствовавших всплеск, а вышло наоборот.

— Не дрейфь, сын леса, лучше пару раз морок пережить и всё почувствовать, чем идти за этим к гоблинам, — Эрик уловил досаду в глазах Фила.

Эльф промолчал. Переводя дух, они оба прислонились к прохладной стене. Внимательно осматривая возившихся слушателей, Эрик пытался отыскать Ланию, то тут, то там мелькали каштановые волосы, но то были лишь игры сбитого магией зрения. Зато легко удалось вычислить Висту, она сверкнула снежной копной у выхода. Значит, искать дальше бессмысленно — девчонкам сейчас не до бесед, раз одними из первых покинули зал.

Эрик устало прикрыл глаза. Разговор с эльфийкой за это утро стал для него навязчивой идеей, уверенность в том, что Лания проявляет к нему симпатию, переросла в симпатию к самой девушке, лишая покоя и ясности мысли. Возможно, удастся что‑нибудь прояснить, если представится возможность изловить Ланию в стенах башни. Или создать эту возможность самому.

— Ребята, — Крип окликнул свою группу, — пройдите в четвёртую лекторию и подождите меня там. Эрик, а ты с нами.

И магот в компании двух девушек, лишившихся сознания во время проверки, пошёл к выходу из зала.

— Давай, везунчик, — Фил подтолкнул друга в сторону уходящего Крипа.

В кабинете Эрихто не произошло ничего интересного, декан выстроил взволнованных слушателей в рядок, а после произнёс заклинание. Какое свойство имело заклинание осталось для всех непосвящённых загадкой, но от всплеска силы дрожь пробрала не только слушателей, но и стены помещения. Внимательно пронаблюдав за реакцией испытуемых, декан остался доволен — все из первой группы действительно отныне являлись чувствительными к движению маны. Уже через пару — тройку минут, с наилучшими пожеланиями, ребят отпустили на занятия.

В день первого посвящения Эрику так и не удалось больше увидеть Ланию. Всю вторую половину дня он размышлял над тем, как будет выглядеть визит к девушкам в комнату. Много раз он отказывался от этой идеи, и столько же раз возвращался к размышлениям о ней. Ему казалось, что подобную настойчивость утончённая натура Лании не оценит, и этот поступок лишь разладит, те хрупкие отношения, которые, как казалось Эрику, у них начинались. "Ведь не зря она столько интересовалась Кайлой, её причастностью к моей жизни… Чёрт, снова я об этой Кайле! Но ведь интерес то был, хотя мне могло просто показаться, потому, что я желал её интереса…" — один и тот же внутренний диалог множество раз прокручивался в голове Эрика, бросая его от стены к стене в узкой комнатушке.

За мытарствами друга, вальяжно развалившись на кровати, наблюдал Фил. Возможно, эльф и догадывался в чём дело, но лезть с советами и расспросами не торопился. Он считал, что если друг захочет поделиться, то сделает это сам, без нажима извне.

Устав от непривычной для себя нерешительности, Эрик напрямую спросил у эльфа, в какой комнате проживают девушки. Фил, прочувствовавший ситуацию, без лишних слов сказал номер и с усмешкой проводил вылетевшего в коридор друга.

Комната находилась на третьем ярусе башне, чтобы туда попасть, требовалось пройти мимо купальни и подняться по пологому винтовому подъёму. Преодолевая путь, Эрик старался не думать о том, что его будет ждать наверху, какой приём устроят и что он скажет, когда увидит Ланию. Какой‑то позыв внутри, уговаривал сначала всё как следует продумать, но волнение настолько томило юношу, что он стремился как можно быстрей от него избавиться, чем носить камень на душе ещё хоть какое‑то время.

Коридор третьего яруса слушательского корпуса хвастал лучшей освещённостью, чем сумеречный закоулок Эрика, но узость коридора заставляла слушателей, спешащих по утрам на лекции, толкаться и прижиматься к стенам.

Поскольку учебный день подошёл к концу на удивление рано, в коридорах третьего яруса туда — сюда шмыгали слушатели, не нашедшие покоя в своих "кельях". Эрик не замечал лиц тех, кто проходил мимо. Комната эльфиек приютилась где‑то в глубине яруса. Ещё оставалось время придумать слова, перед тем, как придётся занести руку и постучать…

— Какими судьбами?

Эрик вздрогнул. Голосок, мучавший воспоминания весь день, прозвучал чуть ли не на ухо. Множество раз Эрик вспоминал вчерашний разговор с Ланией, ища в нём какие‑то детали, ускользнувшие от слуха, ранее не замеченные намёки на симпатию, но всё что нашёл, так и осталось лишь догадками. Теперь же, девушка стояла рядом, придерживая зазевавшегося паренька за рукав. Встретив её взгляд, он совершенно забыл о даре речи.

— Я…прохо…шёл мимо…вернее не мимо, а прямо. Хотел поинтересоваться, как для теб…вас прошло посвящение? В кабинете Эрихто ни тебя, ни Висты не было, — слова давались Эрику с огромным трудом, приходилось выдавливать их из себя чуть ли не вручную.

Отпустив рукав Эрика, Лания невесело усмехнулась.

— Увы, в числе первых пролезть не получилось, но мы с Вистой настроены серьёзно. А вот представление у маготов вышло потрясающее, у меня аж ноги затряслись, когда ледышки в разные стороны летели, — в руке девушки дымилась чашка с чем‑то горячим и бодрящим, распространяя аромат вслед за движениями державшей её ручки. — Как там Фил? Он, наверное, жутко расстроился.

— По нему не скажешь, он быстро смирился с пролётом и сейчас прибывает в привычном задумчивом состоянии разумного камня любящего мягкую койку.

Лания рассмеялась, возможно, Фил и в лесу предпочитал проводить время в таком состоянии.

— Он не изменяет привычкам. А тебя, зачем потащили в кабинет декана? Ты ж давно уже всё чувствуешь.

— Кроме вас, ну тебя, Висты, Фила, да Ловиса никто об этом не знал. А Эрихто всех проверил, точно ли прочувствовали или кто‑то просто душком слабоват, — ухмыльнулся Эрик, — ещё раз заклинание применил, чтоб посмотреть, кого передёрнет, а кто и усом не поведёт.

— Это правильно, чтоб одних и тех же не мучить такими всплесками, надо сразу отобрать зрелых от незрелых. Поздравляю, — Лания протянула тоненькую ручку.

Принимая рукопожатие, Эрик не без гордости отметил, что её хрупкие пальчики потерялись в его грубой ладони.

— Спасибо. А тебе удачи в следующий раз.

— Постараюсь, — кивнула эльфийка.

Поняв, что разговор подошёл к концу, Эрик решился перейти к делу.

— Ещё одна вещь, — серьёзно сказал парень, наблюдая за глазами девушки. — Хотел извиниться за вчерашнее… Должен был проводить вас, а вместо этого начал до тебя докапываться. Глупо получилось, потом волновался всю ночь — добрались ли.

— Ничего страшного. Добрались быстро, без проблем, — сдержано улыбнулась Лания, — мы бы за себя постояли, если что.

Не получив внятного ответа и принятия извинений, Эрик почувствовал, что может снова не сдержаться.

— Надеюсь в следующий раз, вы не откажитесь от моей помощи, — Эрик пытался разговорить девушку в нужном ключе, если она примет этот размытый "следующий раз" значит, не всё потеряно.

— Надеюсь в следующий раз, мы не станем много пить и участвовать в разборках, — в глазах Лании мелькнуло веселье, отразившееся и на губах.

Эрик воспринял это как маленькую победу.

— Зато немножко жизнь разнообразили, но ради того, чтобы повторить тот душевный вечер, я готов воздержаться даже от эля.

— Ого, — засмеялась эльфийка, — это уже поступок. Может быть, однажды ты совсем от него откажешься?

— Было бы ради чего… или кого, — многозначительно приподнял бровь Эрик.

— А если просто так?

— Не вижу смысла лишать себя такого развлечения, как процесс изменения мышления под влиянием перебродивших соков. Но я с удовольствием променял бы это на что‑то другое, — в очередной раз воспользовался намёком Эрик.

— На что же? — заинтересовалось Лания, но Эрику показалось, что это тоже своего рода намёк на разговор "ближе к делу".

— Пока не знаю, на что‑нибудь, от чего по утрам не болит чан, и во рту не чувствуешь туалетный привкус.

— Сегодня утором, я ощутила схожие симптомы весёлого вечера. Хотела сейчас взбодриться бабушкиным настоем, но… — девушка разочаровано посмотрела на кружку, — похоже он совсем остыл. Жаль.

— Пар ещё идёт.

— Это обнадёживает.

— Тогда не буду лишать тебя последней надежды на бодрость, — Эрик сделал первый шаг к отступлению. — Последний вопрос.

— Валяй, — Лания всё же отхлебнула из кружки.

— Есть предложение весело провести время на следующий "э — гэ — гэй".

— Ещё две недели учиться, не рановато приглашаешь?

— Лучше сделать это сразу, чем томиться так долго, — честно ответил Эрик.

— Не могу тебе дать точного ответа, возможно надо будет тётушке помочь по дому, но если обойдётся, то я не против, только куда пойдём? В "Дряхлую леди" не хочу, там веет воспоминаниями о вашем Тоде.

— Мы что‑нибудь придумаем, — Эрик отступил ещё на шаг.

— Ну, хорошо, я тебе скажу ближе к выходному.

— Договорились, — Эрик готовился запрыгать от счастья, — ещё увидимся!

— Пока, — Лания улыбнулась на прощанье и направилась к себе.

Ещё пару мгновений Эрик созерцал её фигурку, облачённую в длинное, простецкое платье, подчёркивающее тонкую талию, но заставил себя отвернуться и пойти порадовать Фила. Хотя… порадовать ли?

От переполнявших положительных эмоций, Эрик даже не заметил, как преодолел путь до собственной комнаты. Гнетущее волнение отступило, сменившись подобием ликования от предстоящей встречи с девушкой, так внезапно, ставшей самым желанным подарком судьбы. Эрик чувствовал, как с каждой мыслью о ней, симпатия лишь крепнет и уже готова вот — вот перелиться в нечто большее…

Пока Эрик отсутствовал, Фил успел задремать. Из‑под волос, прикрывавших уткнувшееся в подушку лицо, торчали два острых кончика ушей. Смяв одеяло, эльф свесил руки на пол и даже не соизволил раздеться перед сном. Привычный к такому зрелищу, Эрик, больше не обращая внимания на друга, сбросил ботинки и плюхнулся на кровать. От прилива сил хотелось чем‑то заняться, но в тоже время, переполнявшие голову мысли требовали только одного — подумать. Подумать над тем, куда отвести девушек, над тем, как начать сближение с Ланией и выяснить у Фила что‑нибудь о её женихе. Возможно, впервые в жизни Эрик предпочел делу думу.

Глава 4.По ступеням к рассветной звезде

Упражнения и практика завладели буднями центральной башни. Лучше всего удавалось удерживать позиции в борьбе за внимание слушателей лекциям по древним языкам — теперь Иллуту приходилось работать в два раза больше, чем раньше. Но сколько раз он уже проходил эту стадию с очередным потоком слушателей, оставалось только гадать. Лекции по общемагии проходили не чаще четырёх раз в неделю, хотя ещё в прошлом месяце эта цифра была в пять раз больше. С господином Лотором встречи сократились вовсе до двух раз в неделю, что омрачало всех, кто не любил переполненные информацией общемагию и древние языки.

По — настоящему разнообразила жизнь слушателей практика. От непрекращающегося потока речей Крипа, группы перешли к долгим тренировкам внимательности, зрительной памяти и даже изредка практиковались с игрой воображения, создавая в сознании образы, придуманные госпожой Чэмери.

Работа над внимательностью включала в себя упражнения на поиск заданного числа на листе, сплошь исписанном цифрами. Конечно же, это число встречалось там множество раз, задача слушателя заключалась в том, чтобы выяснить это самое "множество", подчёркивая нужные варианты. Подобную задачу предлагал Иллут, когда было необходимо в произвольном тексте на одном из мёртвых наречий, выискать определённые слова, но так как эти самые наречия разительно отличались от простейшего общекоролевского, то задача превращалась в практически не выполнимую, по крайней мере, на начальном этапе знания языка.

Когда дело касалось зрительной памяти, то слушателям раздавались одинаковые предметы: каменные пластинки размером с игральную карту, сухие листики и прочие плоские штучки. Всё, что требовалось от слушателя, это как следует рассмотреть полученный предмет, после чего закрыть глаза и представить его перед внутренним взором со всеми трещинками, ямками и неровностями. На первой тренировке зрительной памяти Чэмири сразу предупредила, что предметы, выданные слушателям, это простейшее из того, что им ещё предстоит запоминать. У листиков и пластинок, всего две стороны, что делает запоминания проще. Впоследствии, когда зрительная память окрепнет, им предстоит запоминать камешки, пирамидки, игрушки. Сначала по одному предмету потом одновременно по несколько. Дальше придёт время запоминать вид из окна, где предметов будет во много раз больше. Обязательной частью развития зрительной памяти, так же являлось воспроизведение движущихся предметов и живых существ с той же точностью, с какой это движение происходит в реальной жизни. На этом хороший маг может остановиться — для гражданской службы уровень вполне достаточный. А вот для тех, кто решит продолжить расширение своих сил, чтобы получить степень магистра или, если повезёт, архимага, то требования возрастут. Обладатель высочайшего статуса может обойти цветущее дерево, а потом, закрыв глаза, представить его во всех мелочах или пролистать книгу, лишь бегло бросая взгляд на страницы, а потом, прикрыв глаза, читать её по памяти.

За первые две недели практики, Чэмери выделили пару занятий на тренировку воображения, ведь от сильного и точного образа зависит сила и точность произносимого заклинания. Магот просила всех закрыть глаза и представлять, то серую мышку, бегущую из угла старого дома под печь, то костер в ночи, а то и что‑нибудь произвольное.

Обычно, после жарких, наполненных мозговым трудом деньков, слушатели возвращались в комнаты, еле волоча ноги. Уставшее сознание желало только одного — глубокого, долгого сна. Все ночные посиделки разом прекратились, романтические прогулки по тёмной башне закончились, даже неугомонный Ловис уже на третий день стабильно ночевал вместе друзьями. Филу пришлось расстаться с половиной кровати, принадлежавшей когда‑то шакрийцу — места в комнате заметно поубавилось.

От переутомления Эрик на целую неделю забыл о походе с девушками в корчму, так же как и поисках самой корчмы, ведь подходящих знакомых мест он не знал. Вспомнил он об этом за три дня до вожделенного вечера, встретив эльфиек в главном зале. Слушатели группы Хота уже разбредались по комнатам после учебного дня, некоторые задерживались в сумерках главного зала, чтобы поболтать или просто развеяться.

Перед тем как подойти, Эрик подумал, стоит ли действительно их звать неизвестно куда, а вместо этого хорошенько выспаться, но после недолгого созерцания прекрасных фигурок, тяга к женскому полу поборола, уже успевшую стать хронической, усталость.

Эльфийки неспешно кочевали в сторону слушательского корпуса, вяло переговаривались, не замечая ничего вокруг. Эрик догнал их, но не торопился обгонять. Оставаясь в двух шагах позади, он сначала прислушался к разговору. После первой подслушанной фразы Висты, стало понятно, что девчонки как всегда "об учёбе".

— Эй, цыпочки, может сегодня ко мне? — хриплым, пропитым голосом Эрик окликнул эльфиек.

Обе обернулись с недоумевающими лицами, но увидев шутника, сразу же преобразились в улыбчивых фей.

— Ну что, к тебе? — не растерялась Виста, ехидная улыбочка отлично смотрелась на её личике.

— Привет, Эрик! — сияя до ушей, обрадовалась Лания. — Совсем куда‑то пропал.

— Это точно. Чэмери вытряхивает душу из каждого, кто не является на её занятия, — Эрик зябко передёрнул плечами — от главных ворот сквозило зимней прохладой. — После практики скорее ползёшь в комнату, чтобы вздремнуть. Я даже иногда видения с реальностью путаю.

— Бывает, — рассмеялась Лания, — а нам уже пластинки заменили камушками, там четыре стороны и вращать его в памяти ну очень трудно.

— Уже камешки дали?! Нам вообще сказали, что через неделю дадут. Быстро вы их щёлкаете. И все у вас в группе такие внимательные?

— Только мы! — закатила глазки Виста.

— Как у тебя успехи? — заботливо спросила Лания

— Да ну эти успехи, не хочу о них думать лишний раз. Пусть голова отдохнёт. Кстати, на счёт отдыха, выходной вечер на подходе, надеюсь, тётушка вас отпустит прогуляться под холодной луной.

— На счёт вечера — тут облом, — Лания скривили губы, выражая досаду, — тётя собралась делать соленья и ей требуются лишние четыре руки, придётся помогать…

— Понимаю, — Эрик постарался не подать виду, что всё отличное настроение обрушилось до основания. Он так рассчитывал о многом поговорить с Ланией, но в формальной обстановке башни этого сделать не получится ещё две недели до ближайшего выходного вечера, а то и больше — кто знает, что там задумает их неуёмная тётушка. — Родным нужно помогать.

— Конечно, мы ведь живём у неё, она к нам как к дочерям относится, — Виста развела руками, мол, а что делать, жизнь такая.

Повисла пауза.

— Пойдём мы, Эрик, тоже устали за сегодня, а ещё попрактиковаться хотели с пластинками.

— В такой темени? — невесело усмехнулся Эрик, косясь на посеревшие от сумрака краски витража.

— Есть свечи. Не переживай за нас, у эльфов острое зрение, — Виста помахала на прощанье ручкой.

Эрик смотрел, как девушки скрываются в тёмном коридоре. Как часто они там ходят? Ни разу за всё время не заглянули. Даже ради Фила. И совсем они не расстроены, что вечер "эгэгэй" проведут отдельно от друзей, так и светятся от счастья перед внеклассной практикой.

Сжав кулаки, Эрик пошёл по своим делам. Расслабляться ещё рано, лекция Лотора, должна начаться с минуты на минуту, может история хоть немного рассеет разочарование и озлобленность.

Остаток недели Эрик отучился вслепую — никого не слушая, ничего не делая. Мысли о Лании не покидали головы, сцены бесед с девушкой прокручивались в памяти множество раз, но легче не становилось. Подозрения того, что отказ от совместного вечера, вызван лишь нежеланием этого вечера, разъедали душу.

Даже холодная война с Тодом и его псом отошла на задний план. Подобная прострация друга, конечно же, не спряталась от зоркого ока Фила. Эльф принялся было расспрашивать, что к чему, но Эрик решил не торопиться с разговором о Лани. Сначала надо разобраться в себе, определиться — стоит ли эта девушка стольких душевных сил.

Пока Эрик определялся, душевные силы таяли, обнажая острые скалы взрывного юношеского характера. На эти скалы со всего хода врезался неуступчивый корабль Иллута, когда на лекции по мёртвым языкам, самой последней перед свободным вечером, он застал Эрика в состоянии "ничегонеделания".

— Я зрею каменную горгулью, вылепленную из лени и тоски. Что за жуткое создание! — Иллут остановился в шаге от стола Эрика, сам парень за секунду до этой фразы беззаботно дрейфовал по заливам воспоминаний и морям догадок.

Эрик наткнулся на жестокий взгляд некроманта.

— Извините.

— Пустое словцо. В нём нет и капли чувства, — скривился в усмешке Иллут. — Купи себе куклу и разговаривай с ней — для человеческого уха твои слова, что вода — безвкусны.

Эрик стойко выслушал тираду, сохраняя гробовое молчание.

— Когда один рассказывает что‑то другому, помогает ему стать грамотней, то "другому" надобно слушать. Ведь я не твой друг, в котором знаний едва ли больше, чем в тебе. Я несу знания, а ты своим видом говоришь мне, что мои знания — барахло. Там где нет уважения к учителю, нет и учения. Ты хочешь стать магом?

— Да, господин Иллут, — сохраняя остатки терпимости, выдавил Эрик.

— В таком случае, возьми с собой учебник Боккомо и переведи тексты номер шесть, семь, двенадцать и четырнадцать. К следующему занятию.

— Но ведь оно уже завтра, — изумился Эрик, — я физически не успею столько перевести.

— Мы уже переводили три из них, эта задача по силам любому из этой группы…за редким исключением, — взгляд некроманта скосился в сторону Шпиллера. — К тому же, впереди свободный вечер, а занятия следующего дня начнутся позже… Что за взгляд? Ты с чем‑то не согласен?

— У меня свободный вечер, и его я проведу так, как захочу. Это моё время, не ваше. — Не выдержал Эрик, но постарался не повышать голоса.

— Ты переведёшь всё, что я сказал перевести, — с нажимом произнёс Иллут.

— В рамках лекции. Не за ними.

Магот резко отвернулся, длинными шагами отмеряя расстояние до преподавательского стола.

— Итак, задание для всех. Перевести тексты: шесть, семь, двенадцать, четырнадцать. Те, кто на моих занятиях хоть что‑то слушал, выполнят эту задачу за два — три часа. Остальные не справятся и за всю ночь, и получат выговор, что, несомненно, будет учтено на экзамене.

По лекторию прокатился недовольный гул. Вот с этим Эрик смириться уже не мог. Одно дело — отвечать за себя, и совсем другое — подставить всю группу.

— Господин Эрихто не одобрит вашего решения, — Эрик поднялся, его взгляд сшибся с взглядом магота. — Вы заставляете слушателей выполнять задания в не учебное время, хотя всего лишь должны преподносить материал. А слушают вас или нет, это вас касаться не должно, потому что здесь мы сами за себя отвечаем. Кому надо — тот слушает.

— Хочешь поучить меня преподаванию? — на удивление Иллут сохранял спокойствие. — Ты правильно сказал, каждый отвечает за себя и никто тебя не осудит, если ты, поджав хвост, побежишь жаловаться декану. Но экзамен у тебя принимать буду я. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит.

Фил потянул друга за рукав, чтобы тот сел и успокоился.

— Это не имеет значения! Знающего всё равно не завалите. А пожаловаться на такого паршивого осла как вы — я почту за честь!

Фил вжался в стол. Кто‑то позади смачно шлёпнул себя по лбу.

— Ты путаешь честь, с трусостью, — Иллут уселся на стул, закинув ногу на ногу. — Реши проблему сам.

— Вы бы этого очень хотели, — съехидничал Эрик, — потому что сами боитесь декана.

— В городе слишком мало учителей древних языков. Мне нечего бояться, — магота забавляла перепалка с несмышленым, но упёртым червяком. — Но я могу отменить решение для всей группы, если ты сейчас извинишься и пообещаешь всё сделать.

Эрик почувствовал волну веселья со стороны покрасневшего от смеха Тода. Сейчас отморозку действительно есть чему радоваться.

— Пусть каждый сам решит, вестись на этот шантаж или твёрдо придерживаться своих интересов.

С этими словами Эрик покинул лекторий. Иллут хитрым, лисьим взглядом проводил его до двери, заставляя парня напряжённо ждать очередной колкости в спину, но колкости не последовало, и это ещё сильней взбесило Эрика.

Лекция закончилась через двадцать минут. Эрик дождался Фила в коридоре — сидеть одному в комнате после неприятной беседы совсем не хотелось.

После короткого совещания в узком кругу родной кельи, Фил решил остаться в башне и хорошенько выспаться. Эрик попрощался с другом, прекрасно понимая, что эльфу просто не хотелось идти по морозу.

Впервые башню Эрик покидал последним. Пустота зимнего пейзажа во внутреннем дворе навевала грусть. Так обидно, когда понимаешь, что долгожданный выходной придётся провести в одиночестве. Разве что, снова всю ночь пить на кухне какао в компании Ниггеда и Марка. Тоже не плохо, но могло быть и лучше.

Под ногами хрустел снег, зима окончательно взяла город в оборот, запорошила улицы белыми сугробами. На днях поверхность Искры покрылась тонким льдом. Последние торговые корабли отплыли заранее, оставив пустующую пристань на растерзание жестоким степным ветрам.

Эрик неспешно шагал по улице, спрятав замёрзшие руки в карманы пальто. Несмотря на морозец, о шапке он даже не помышлял. Уйдя в себя, он забыл и о холоде, и о позднем часе. Впервые за время обучения, на пути парня к дому, не встретилось ни одного прохожего, но это его совершенно не заботило — хватало других проблем, пусть не фатальных, но покоя не давали.

Сегодня хотелось подольше задержаться на свежем воздухе, и поворот во дворы Эрик игнорировал, выбрав путь вдоль широкой пустынной улице. Но отойти от тёмного прохода далеко не успел. Из дворового мрака вынырнула невысокая фигура, попутно окликнувшая начинающего мага. Эрик развернулся. Перед ним стоял коренастый мужчина, чёрная нечёсаная борода опускалась на грудь, глубокий капюшон скрывал лицо незнакомца, а чёрный, засаленный плащ изобиловал заплатами.

— Эй, пацан, дурилки возьми, — шёпотом прохрипел мужик, в воздухе сразу же повис запах перегара. — Считай "за так" отдаю.

— Чего? — смутился Эрик.

— Покурить возьми, расслабиться, чё ты? — мужик то и дело озирался по сторонам, нервозность чувствовалась в каждом движении. Казалось, будто он неуютно чувствует себя под светом фонарей.

— Расслабиться? Это хорошо бы…

— Давай бери, горсть отдам за два серебряных, — из‑под плаща появилась рука в чёрной беспальцовке, на ладошке покоился мешочек размером с крупную луковицу.

— И что, действительно расслабит? — Эрик рассматривал мешочек без особого интереса.

— Вштырит, не то слово! Бери, малой, не пожалеешь.

Эрик обхватил голову незнакомца ладонью и без лишних разговоров вдавил в стену. Да так, что посыпалась облицовка. Стремительное движение не оставило подозрительному человеку и шанса на спасенье.

Тело сползло на мостовую. Постанывая, мужик обхватил гудящую голову.

— За чтооо?

— Борода у тебя не красивая, — Эрик нагнулся за выпавшим мешочком.

— Куда ты его? Отдай! — мужик беспомощно протянул окровавленную руку.

— С подлецами, вроде тебя, у меня разговор короткий. Следующую нашу встречу ты не переживёшь, так что лучше вали из города.

Не оглядываясь, Эрик двинулся своей дорогой, окликать опасного прохожего мужик не осмелился. Что такое дурилка, Эрик хорошо знал по множеству грустных историй, блуждающих по королевству. Собранная, высушенная и измельчённая трава — дурилка, при курении вызывает цветные видения. Вдохнувший её дыма видит перед собой сказочных существ или сам им становится в своём воображении, погружается на дно океана и взлетает под облака. На первый взгляд — безобидная игрушка, на деле оказывается опасным оружием. Железно подсесть на дурилку можно за пять — шесть самокруток, после чего обойтись без неё хотя бы день станет невозможно. Итог такого плена либо смерть, либо слабоумие. Поклонников у дурилки не так уж много, но те недоумки, что находят в ней радость, готовы с родной мамки снять последние серьги. А всякие умники пытаются втюхать этот яд какому‑нибудь дурачку.

Дойдя до поворота, Эрик всё‑таки пришёл к мысли, что был жестковат, просто вырвать "товар" из ладони на много гуманней, чем бить. Но… Где вероятность, что после этого негодяй не бросился бы в атаку, размахивая ножом?

Мешок с дрянью, Эрик выкидывать не стал, мало ли что в жизни бывает, может пригодится, хотя и не понятно как. После расправы над распространителем, Эрик почувствовал облегчение. Выплеснувшись вместе с агрессией, слегка притупились и душевные переживания. Возможно, мужик умирал с голоду, раз пустился продавать траву прямо на центральной улице, а может просто подвыпил, но оправдания для него всё равно нет — когда не чего кушать, надо работать, а когда спьяну не можешь за собой уследить — лучше хорошенько подумать ещё перед первой кружкой. Для самоуспокоения Эрику этого вполне хватило.

В гостиной парня поджидал Ниггед. Дворецкий вальяжно развалился на диванчике, закинув ногу на ногу, кружка горячего какао дымилась рядом на подлокотнике — одно неловкое движение, и содержимое окажется на ковре.

— Тебе на голову птичка накакала? — вместо приветствия, без лишних эмоций выдал Ниггед.

— Нет, — Эрик всё же проверил волосы.

— Тогда чем опечален? — подхватив кружку с горячим напитком, дворецкий поднялся.

— Со свиданием не свезло, — скрывать историю от дворецкого Эрик не собирался, всё равно тот ничего не знает о Лании.

— Свидание? Ты ещё, оказывается, свидания успеваешь в башне назначать! И кто она?

Эрик небрежно зацепил пальто за вешалку и направился к лестнице.

— Она отличная девушка, но заучка.

— Как на счёт ужина? — опомнился Ниггед, завидев, что парень собирается к себе.

— Не хочу. В дождливое настроениеь — не до еды.

— Понимаю… Ты только в библиотеку не ходи, там Арон. Просил не отвлекать.

— Ладно. А где Марк? — Эрик уже поднялся на первую ступень.

— Дома. Спускайся через часок, посидим на кухне, поболтаем.

— Если не засну, — улыбнулся Эрик и продолжил подъём. За спиной закрылась дверь в комнату прислуги. "Удивительно, прожить в доме так долго и даже не побывать во всех местах", — размышлял Эрик. — "Интересно, как там у Ниггеда и у Марка?"

Войдя комнату, Эрик в первую очередь переоделся. Дружелюбная кроватка призывно откинула уголок одеяла в ожидании заблудшего хозяина. Эрик осмотрел комнату с непривычной для себя внимательностью и, закрыв глаза, попытался представить её во всех деталях. Не получилось.

Тяжело вздохнув, парень уселся на краешек кровати. Всё здесь стало пустым после его ухода: мебель — холодной, стены — голыми…

Хотя возможно подобные выводы возникли от внезапного одиночества. Проводя круглые сутки в стенах ордена, непрерывно находишься в контакте с друзьями, одногруппниками, маготами, а сейчас впервые за долгое время удалось побыть одному, и от этого так не сладко. Эрик начал вспоминать, как проводил время в комнате, пока ожидал приёма в башню. Хорошие дни: можно было бездельничать, разговаривать Ниггедом, с Марком, не уставая от их наставлений, практиковаться с ними в изучении приёмов самозащиты и фехтования, а ещё никуда не торопиться и много спать.

От накатившей ностальгии, сердце Эрика защемила грусть, и он прилёг. Сколько раз Кайла пытала его здесь… "Могла бы и воспользоваться моей беспомощностью" — с ехидной усмешкой подумал Эрик, вспомнив девушку обнажённой.

Воспоминания словно вернули его в те дни. Настроение заметно приподнялось, а предстоящая ночь в компании телохранителей уже не казалась скучной затеей. Эрик вышел из комнаты, пообещав самому себе сегодня обязательно выспаться. Посмотрев в сторону библиотеки и убедившись, что тусклый свет до сих пор горит, Эрик бодро припустил в гостиную. Спускаясь вниз, он бросил взгляд на доспех Мелитара, так и стоявший не тронутым после тогдашнего визита. Вслед за призраком, Эрик вспомнил и о комнате с оружием. Теперь вход туда всегда открыт, и можно скоротать там часок другой.

Больше не мешкая ни мгновения, Эрик заскочил под лестницу. Дверь в хранилище оказалась прикрытой. Подумав об охранном виспе, способном изжарить любого не прошеного гостя, Эрик замешкался, мало ли, может быть магическое создание успело забыть редкого посетителя. Но положившись на слово Арона, Эрик пересилил страх и толкнул дверь.

Тут же из глубины коридора вынырнул огонёк. Зависнув у косяка, он внимательно изучал посетителя. Невидимые глаза не обратили внимания на лицо или одежду, взгляд углублялся в сознание, туда, где жило имя человека. Юноша невольно съежился. Процесс опознания занял пару мгновений. Признав своего, Висп удалился вглубь коридора.

Пологий пол медленно заворачивал влево. Изабель далеко не отдалялась, но иногда, поспешив, скрывалась за поворотом, оставляя Эрика в полной темноте. В такие моменты ослепший парень одной рукой касался стены, а другой шарил в пустоте перед собой.

За одним из "слепых" поворотов, обнаружился тупик. Изабель, послушно ожидая гостя, зависла перед закрытой дверью. Эрик нажал на ручку, впуская виспа вперёд. Шустрый огонёк нырнул в темноту и скрылся под потолком. В комнате сразу же посветлело. Войдя внутрь, Эрик с интересом взглянул на потолок, из круглого отверстия в куполе исходило яркое свечение.

Оставив Изабель в покое, Эрик принялся за осмотр комнаты. Первым из экспонатов приковал внимание сундук у стены — в нём наверняка полно магических вещичек, но где взять ключ от звероподобного замка?.. Хотя лучше даже не думать о проникновении в тайну сундука без разрешения Арона — неприятности будут куда весомей удовольствия от раскрытой крышки. А вообще, странно — оружие представлено на общее обозрение, а таинственный сундук закрыт, если только сундук сам по себе не является экспонатом.

Пройдя зал поперёк, Эрик остановился у одного из висевших на стене мечей. Прошлый раз Арон назвал его имя. Не примечательный одноручный клинок тускло блеснул. Эрик присмотрелся к оружию, казалось, меч подал знак. "Созот", — произнёс в мыслях Эрик. Ничего не произошло. Вспомнив слова Арона о том, что перед разговором нужно расслабиться, парень заметил, как сильно он напрягся, ожидая ответа. Как же должен происходить диалог? Как меч сможет начать контакт? Вопросы мешали привести мысли в порядок, гоняя их как охотник — дичь.

Несколько раз глубоко вздохнув, Эрик уселся на пол. Спина удобно уткнулась в стол с экспонатами. Одним коротким движением замедляя работу мозга, опустились веки. Решение пришло само. В сознании всплыл образ меча — занятия с Чэмери на зрительную память не прошли даром. Меч повис в плотной темноте, непроизвольно созданной разумом, чтобы не перегружать сознание не нужными образами. Постепенно образ клинка окреп, обзавёлся трещинками испещрявшими лезвие в реальности, зазубринами, появились ямки на круглом противовесе, разошедшиеся нитки обмоточной ленты на рукояти. Всё выглядело настолько реальным, что Эрик не мог поверить, что способен так детально вспоминать. Возможно, в этом заслуга меча? Он так хочет рассказать историю жизни, что стремиться помочь любому слушателю? А может быть дело в его простом облике? И действительно, другое оружие выглядит куда более вычурным, переполненным мелочами и детальками. Может быть, именно это имел в виду Арон, когда говорил, что меч Созот самый разговорчивый из коллекции? Он просто легко запоминается.

Образ полностью сформировался, меч, застывший в пространстве, выглядел так же как и тот, что висел на стене, Эрик не сомневался, что если откроет глаза, то не найдёт и одного отличия между образом и оригиналом.

"Созот…" — мысленно позвал он. — "Созот!"

Меч замерцал в темноте сознания, растворяясь и колеблясь, в место него, еле различимыми вспышками замелькало лицо. С каждой новой вспышкой лицо обретало отчётливость, и в один момент Эрик понял, что видит лицо мужчины: рыжая борода, густые брови, суровый взгляд. Лицо двигалось в определённом ритме, будто человек методично совершал одно и то же действие.

Постепенно проявились широкие плечи, перетянутые лямками фартука. Следом проступила вздымающаяся и опускающаяся рука, ещё вспышка, и в руке проступил молот, и сразу же появилось ощущение звука. Каждый удар молотом сопровождался очередной вспышкой, делавшей изображение ещё чётче. Эрик как бы находился на том месте, куда попадал молот, казалось, что тяжёлое оружие бьёт прямо в лоб. К этому моменту образ меча совсем исчез, теперь Эрик видел мир откуда‑то изнутри лезвия.

Грузный, краснощёкий кузнец без устали бил по наковальне. С каждым ударом Эрик чувствовал прилив сил, а меч обретал форму. После очередного удара, кузнец отложил молот в сторону. Сила переполняла Эрика как никогда. Он чувствовал себя новорождённым богом, хотелось скорее опробовать всю мощь, так внезапно обрушившуюся из рук создателя. Как долго готовил он сталь для лезвия, как много сил потратил на подгонку рукояти, сколько эмоций он вложил в каждый удар, когда пришло время ковать? Нужно скорее отплатить ему за подаренную жизнь!

Эрик чувствовал все переполнявшие меч эмоции: восторг, благодарность, самоуверенность и… ярость. Кузнец вынес меч во двор. За низким бревенчатым забором простиралась бескрайняя степь, жестокий ветер бросился терзать пышущую жаром сталь. Клинок погрузили в воду, тут же зашипевшую от нестерпимого жара.

Неожиданно наступила ночь. Кузнец правил лезвие камнем, с каждым выверенным движением вкладывая в оружие любовь и заботу. Сидя на пеньке, мужчина разговаривал с оружием, рассказывал, для кого оно предназначено. А меч внимал словам создателя, впитывал отцовскую любовь, становясь твёрже и острей от слов, нежели от движений камнем.

Закончив править, кузнец поднялся, развернувшись на север. В меч заструилась сила сжимавшей эфес руки. Резкий взмах, и пенёк, ещё секунду назад служивший кузнецу опорой, развалился надвое. На лезвии не осталось и следа, ровные края на срубе пня, ярче любых слов говорили, что перед этим оружием не устоит никакой доспех.

Ведомый вскинутой рукой, меч взмыл к небу и в сопровождение ему летели слова: "Созот, служи верным другом моему сыну! Храни его в любой беде, от любого врага!".

Видение подёрнула рябь. Мальчик лет шести, белокурый, в длинной светлой рубахе, пытался двумя руками поднять меч. Впервые коснувшись живого орудия, сын кузнеца навсегда оставил на нём отпечаток души. Теперь меч знал, ради кого создан.

Эрик за короткий миг пронёсся через всю жизнь меча. Первые робкие тренировки, затем долгие часы работы над техникой. Мальчик рос, обрастал силой и статью, теперь меч в руке хозяина чувствовал себя как дома — именно чувство дома всем телом ощущал Эрик, оказываясь в руке молодого хозяина.

После была война. От пролитой крови врагов сталь пела, в чужих мучениях находила счастье. Такова натура любого живого оружия, ведь в этом есть смысл его создания. Пройдя через десятки стычек и битв, меч сроднился с хозяином. Простое оружие не выдержало бы такой бурной жизни, искрошилось и сломалось бы, но Созот знал, зачем живёт, и пока жив хозяин, должен жить меч.

Ход времени не ощутим для предметов, наделённых душой, но появившаяся слабость в руках хозяина заставила оружие испытать подобие страха — неужели это конец пути? Хозяин теряет силу, но он жив и здоров, и также горяч, как и всегда. Что же случилось?

Ответ меч узнал в день, когда ни говоря ни слова, хозяин взял его с собой и покинул дом. Дети, жена, уют, покой — он разменял всё на ветер степи. Место, где родился — вот куда пошёл хозяин. Те места уже давно находились под рукой, пришедших издалека чужаков. Их было много, они хорошо дрались. Созот помнил вкус их крови.

Хозяин не знал куда идти, он просто шёл куда падал взгляд, навстречу судьбе. Меч это чувствовал. Но враг так и не дал насладиться простором родины. Случился бой.

Они, хозяин и Созот, дрались с большим отрядом чужаков. В тот день хозяин не был слаб. Он дрался яростно, как никогда прежде. Тела врагов разваливались на части под натиском смертоносного меча, без меры орошая землю кровью. Они падали один за одним: кто вопя, кто молча. Их жалкое изогнутое оружие во многих местах ранило хозяина. Он терял силы, но не опускал меча, отправляя в объятия смерти всё новых врагов.

Оружие, убившее хозяина, было другим, не таким дряхлым как другие. Покидая обмякшую руку, меч потерял связь с хозяином, потерял дом и смысл пути.

Он перестал жить, так же как и тот, для кого нужно было жить.

Время обрело власть над мёртвой сталью, сохранившей душу где‑то в глубине себя. Годы он висел в шатре своего убийцы, являясь напоминанием той тихой победы. Победы того дня, когда умерло тридцать чужаков и один герой…

Время стёрлось. Владельцы приходили и уходили, шатёр оставался прежним. Отец, сын, отец, сын. Поколения сменялись, а меч оставался.

Однажды пришёл новый хозяин. Он был другим, не похожим на прежних. Была сделка. Новый хозяин освободил меч из "тюрьмы" и забрал с собой. Это был Арон. Он ничего не требовал от меча, лишь слушал его историю, раз за разом открывая для себя всё новые подробности…

Накатилась реальность, постепенно втягивая Эрика в себя. Всё закончилось. Так просто, оказалось, договориться с мечом, что в это даже не верилось! Воспоминания об увиденном заполнили Эрика. Так много лет он прожил за… А за сколько? Уже ночь или уже утро?

Не зная, как отблагодарить меч, Эрик просто поклонился и выскочил из зала. Зазевавшаяся Изабель, не сразу сообразила, что уже пора провожать гостя. Мелькнув искрой за парнем, она оставила позади темноту. Ломящегося к свету Эрика она догнала с лёгкостью — пространство для виспа не преграда.

— Спасибо, Изабель, — благодарно махнул рукой Эрик, выбравшись наружу. Висп завис у выхода, напоминая, что дверь надо бы прикрыть. Так Эрик и поступил. Щёлкнул невидимый замок.

На часах в гостиной стрелки показывали половину девятого. Двадцать минут назад, Эрик вернулся из башни, а уже успел так много повидать. Интересно, что скажет Арон, когда узнает об успехе юного слушателя.

— Здравствуйте сударь, — лёгок на помине, возник из коридора второго этажа маг. — Рад тебя видеть. Как‑то ты сегодня рановато.

— Редкое везение, — улыбнулся Эрик. — И вам не болеть.

— Спасибо — спасибо. Знаешь, пока я читал в библиотеке занимательный труд, почувствовал в доме какое‑то движение. Мана стягивалась в точку где‑то внизу. Тогда я отложил книгу в сторону и прислушался. Первое, что стало известно — ты пришёл домой, и я начал тебя искать. Ты недолго побыл в гостиной, потом ходил в комнату, я проследил это по твоему следу. Каждый человек оставляет след в пространстве, невидимый для глаз, он не имеет даже запаха. След больше похож на тень, спешащую за хозяином, но всегда отстающую. В комнате тебя настигли переживания, я не стал в них углубляться. Самое интересное было потом. Сказать по правде, этим поступком ты меня обрадовал. Тебе понравилась история Созота?

Эрик смотрел на мага с раскрытым ртом — может он ещё и мысли читать умеет?

— История меня потрясла, — собрался для ответа парень, — за несколько минут я прожил целую жизнь… Но как вы всё почувствовали? Нам о подобных вещах ещё не рассказывали. Было бы неплохо узнать об этом раньше других.

— Ты многое узнаешь раньше других, — спускаясь вниз, одобрительно кивнул Арон. — Но к теням тебе ещё рано переходить. Я хотел немного подкрепиться. Ты со мной?

Погружённая во тьму кухня, с радушием приняла гостей, встретила их теплотой потрескивающего очага. Слабый красный отблеск исходил из угла комнаты, там за плотной решёткой горел огонь, согревавший весь дом.

Арон не говорил, не произносил звуков, не совершал никаких пасов руками, просто с его появлением вспыхнули свечи под потолком. Привычное колебание маны вокруг, чуть запоздало настигло Эрика.

Горячий чайник, будто специально кем‑то согретый, очутился в руке мага, тот аккуратно, чтобы не обжечься разлил кипяток по кружкам, и принялся искать что‑то в ящиках.

— Как успехи в учёбе? — не оборачиваясь, поинтересовался маг.

— Приступили к практике, тренируем зрительную память, внимательность… ещё что‑то… — Эрик уселся на стул. — Нагрузка жестокая, вечером не совсем понимаешь в реальности ли ты находишься или… или где‑то ещё.

— Так это хорошо, значит ты выкладываешься на занятиях… Да где этот какао!

— Посмотрите на верхней полке, слева.

— Здесь? Ага! Попался! Сейчас нарежем хлебушка с сырком, и подкрепимся. Эрик, ты знаешь, где хлеб?

Статный маг, готовящий быстрый перекус — зрелище призабавное. Судя по уровню осведомленности, где что лежит, готовит Арон раз в год по обещанию. Имея в прислуге такого повара как Ниггед, Эрик вообще отказался бы от готовки.

Арон поставил на стол кружки и тарелку с хлебом и сыром.

— Угощайся. И вот тебе совет, как лучше восстанавливаться после очередной практики. На перерыве, придя в комнату, забудь о сне. Сядь у стены на пол, вытяни ноги, выпрями спину. Расслабь тело, начав с лица. Не забудь закрыть глаза. Как только расслабишь тело, дождись пока замедлится сердцебиение, слушай его, чтобы понять. И попробуй ни о чём не думать. Это трудно по началу. Первые несколько дней у тебя не будет получаться. Но практикуйся постоянно и результат придёт. Чтобы перестать думать, нужно следить за мыслями — заметив, как рождается мысль, не продолжай её, пусть летит себе, куда захочет. Не разговаривай сам с собой, когда в голове будут возникать вопросы, не рассуждай. Твоя цель, это пустота: без картин, без звуков, запахов. Пустота и только.

— Попробую. Будем вместе с Филом практиковать.

— Где он, кстати, сегодня?

Эрик ухмыльнулся, вспомнив, как эльф открещивался от прогулки.

— Он в спячке, ждет, когда зима кончится.

Через пару минут на кухню вошли Марк и Ниггед. Новая порция какао разлилась по кружкам, дружеская обстановка отрешила парня от насущных проблем. Слушая рассказы телохранителей, Эрик забыл про изнурительные тренировки с Чэмери, про злобного Иллута, про Тода и даже о Лании вспомнил, лишь когда в разговоре кто‑то коснулся эльфов.

— Кстати, Эрик, извини что напоминаю, но уж больно интересно, кто тебя оставил сегодня без свидания, — лукавый Марк уловил отстраненный взгляд парня и понял, о чём тот задумался.

Все примолкли. В глазах Арона возник не поддельный интерес. Ничего не оставалось, как всё рассказать, потому что отказ выглядел бы не серьёзно, как‑то по детски даже, мол, отстаньте — я обижен и не хочу касаться этой темы… Не убедительно. По крайней мере, в кругу близких людей.

— Она эльф, в соседней группе учится.

— Через Фила познакомились, — сделал вывод Арон.

— Она его хорошая знакомая. Хотел сегодня вытащить её, Фила и ещё одну особу на зимнюю прогулку, но не вышло — девушки решили не отрываться от занятий. А Фил ещё тот гусь, тоже не пошёл.

— Какие трудолюбивые девушки, — Арон с хитрым прищуром отхлебнул из кружки. — Эльфы славятся целеустремлённостью, тут не чему удивляться. Чтобы заполучить такую цыпу, придётся быть ей под стать.

— О, да! — рассмеялся Марк. — Не дело кавалеру у девушки совета спрашивать.

— Ты же не хочешь, чтобы тобой понукали, как это делала Кайла, — Ниггед потянулся за очередной порцией хлеба с сыром.

— Этого не повторится, эльфийка просто не обратит внимания на того, кто слабее — оттенком высокомерия тоже славится этот народ, — резонно заметил Арон.

"Ещё бы", — про себя усмехнулся Эрик, — "ты только рад будешь, если я из башни перестану выбираться".

— Лания не кажется высокомерной, напротив, она скорее понимающая.

— Это от того, что ты с её другом водишься, — скривил губы Ниггед и добавил недовольно, — у нас сыр кончился…

— Вот мы и узнали, как её зовут, — Марк так и сиял, словно сам собирался налаживать отношения с Ланией.

— Вы просто с ней не знакомы, — устал препираться Эрик.

— Тогда познакомь, — Арон развёл руками, изображая немой вопрос: "В чём проблема". — Приблизь её к своим близким, и она сама станет тебе близкой.

— Для начала, надо постараться вытянуть её из башни, — задумавшись над словами мага, Эрик уныло почесал макушку.

— Если она такая, как ты её описал, то тебе это удастся. Вечно отказывать не сможет, — Марк отодвинул недопитую кружку с какао и даже ремень расстегнул, чтоб дышалось легче.

— Будь настойчивей, друг мой. Результат приходит только после труда, — наставительно высказался Арон. — Парни, а вы помните, как в славном Вербеде (соседний с Новыми ветрами форт, расположившийся в четырёх лигах к востоку. Не самый крупный среди фортовых городов, но обладающий развитым сельским хозяйством и местами для развлечений, легальными и не очень) мы по ошибке заглянули в бордель…

Часы в гостиной пробили трижды.

— Эрик, тебе бы вздремнуть, — заботливо сказал Ниггед.

— Я совершенно не хочу спать, — Эрик сам удивился, — а вот глядя на вас, такого не скажешь.

Единственным кроме Эрика, достойно держался Арон. Оставалось загадкой, спал ли маг вообще или давно с этой надобностью завязал.

— Лично я больше не буду себя мучить. Всем спокойной ночи, — Марк продолжительно зевнул и поднялся.

— Поддержу вас, коллега, — Ниггде поднялся следом. — Если сейчас не лечь спать, то дела грядущего дня мы будем делать послезавтра.

Телохранители ушли. Арон отодвинулся от стола.

— Теперь видишь, как освежает беседа с живым предметом? До завтрашнего вечера не заснёшь.

— Кх… Чего ж делать так долго? Время появилось, а деть некуда, — озадаченный Эрик, как никогда за сегодня, пожалел, что ни с кем так и не договорился о прогулке. А может не сильно пытался договориться? После отказа Линии поддержка остальных была не так важна. Да и кого "остальных": Ловис пропал в неизвестном направлении, оставался только Фил.

— Решение есть, — Арон с таким лукавым лицом потёр подбородок, что Эрик заподозрил неладное. — Раз уж ты свеж разумом, то предлагаю партейку в тавлеи.

— Карточная игра?

— Почти. В библиотеке есть доска и фигурки. Я научу тебя ими пользоваться, а ты научишь Фила, и вам будет чем заняться в пасмурный выходной.

Перед библиотекой маг зажёг светового виспа; освещая путь, тот сразу бросился вперёд. Шарик завис в двух локтях над столом, раздулся, а свет испускал подобно фонарю — ровно вниз, ярко освещая стол, и ничего лишнего в комнате.

Арон сел рядом со шкафом, предложил Эрику сесть напротив.

— Обрати внимание на стол.

Эрик впервые внимательно посмотрел на рисунок столешницы. Залакированная поверхность переливалась бликами, а под ними чётко просматривались ровные квадратики двух цветов, чёрные и коричневые, чередовавшиеся через один, как по горизонтали, так и по вертикали. Подобным образом рисунок покрывал весь стол.

— Это поле битвы, на нём развернётся схватка наших умов. Вот твои фигуры, — из‑за яркого света Эрик не мог рассмотреть сидящего с другой стороны стола Арона. Под столом задвигался ящик, на свету появились ладони, заполненные фарфоровыми фигурками, раскрашенными в яркие цвета. — Пока ты не знаешь правил, и вряд ли раньше играл во что‑нибудь подобное, мы проведём партию малых тавлей, по восемь фигур. Но в классических правилах подразумевается игра тридцатью фигурами.

— Что это за существа такие? — Эрик разглядывал фигурки, удивляясь проработке мельчайших деталей.

— В этой партии ты располагаешь силами Химеры — главное и самое универсальное существо, двумя каменными големами — основа защиты, Жнец — скелет в балахоне и огромной косой — приходит за жизнями вражеских воинов и возвращает к жизни союзных, и четыре фигурки пеших рыцарей, есть ещё конные, но ограничимся пока этими. Рыцари — могут быть как пушечным мясом на передовой, так и стеной в обороне.

— Никогда не держал в руках ничего подобного. Даже не верится, что можно руками сделать такую красоту.

— Представь себе. Мастер, что создавал этот набор, весьма прославлен. В узких кругах. Они сделаны из очень редкого материала, и стоят целое состояние, а когда ты поднатореешь в магии я раскрою тебе ещё один их секрет.

— Интрига… Думаете мне понравится это развлечение?

— Под развлекательной частью кроется глубокое развитие тактических способностей. Любой опытный маг предпочтёт хорошей книге партию тавлей с сильным оппонентом.

— Так, а с фигурами‑то что делать?

— Выдвини дощечку из‑под стола и расставь фигурки на ней, мы будем выводить их на поле по очереди. Разгадывать тактику противника необходимо начинать с самого первого хода.

Маг ещё долго объяснял, как ходит каждая из фигур, а Эрик лишь хмурил лоб, вздыхал и постоянно переспрашивал. Но как говорил Арон: "Результат приходит после труда". Партию удалось развить в напряжённое сражение на половине поля Эрика.

Однажды высунувшись из покрывала темноты под свет шарика, чтобы лучше рассмотреть сложившуюся ситуацию, Эрик получил от Арона указание, что во время сражения с сильным соперником, нельзя показывать ему, куда ты смотришь — даже по движению глаз можно понять намерения оппонента.

В отличие от затянувшегося обучения, партия завершилась быстро — полным разгромом Эрика.

— Зато теперь ты знаешь основу, — объяснил Арон расстроенному ученику, рассчитывавшему на более долгое противостояние. Тавлеи действительно затягивали, рассчитанные на просчёт действий противника, они заставляли, не отрываясь смотреть на доску и гадать, что же замыслил сидящий напротив соперник, забывая при этом обо всём и всех.

— Чем займёшься? — Арон остановился у выхода из библиотеки, явно не собираясь спускаться вниз.

— Пойду, отдохну чуток. Уже соскучился по нормальной кровати, — Эрик по инерции продолжал просчитывать в голове возможные варианты ходов минувшего сражения.

— Хорошо. Во сколько тебя разбудить?

— Загляните часов в девять, — Эрик даже почувствовал себя неудобно — хозяин дома, маститый маг, предлагает разбудить утром. Этим должен заниматься Ниггед, а тут…

Как и обещал сам себе, Эрик вернулся к кровати. За окном полчаса назад показались первые признаки утра, а сон так и не появился ни в одном глазу. Эрик поднялся и выглянул в окно. Утренний, ещё спящий город, он ни разу не видел его таким. Решение пришло само. Натянув раскиданные носки и штаны, парень спустился в гостиную, стянул с вешалки пальто и вышел за дверь. Возвращаться в орден раньше возможного, Эрик счёл небывалым безрассудством, но в сложившейся ситуации это решение превратилось в самое логичное — зачем маяться бездельем дома, если можно придумать что‑то весёлое с друзьями в башне.

Раннее утро выдалось спокойным: ни ветерка, ни снега, ни прохожих, лишь пустынные улицы и серое небо.

Бодрым шагом Эрик пошёл в сторону ордена, размышляя над тем, как подшутить над Филом, наверняка ещё парящим в сказочных снах. Сказочных, потому что, когда он начинает о них рассказывать, то складывается двойственное впечатление, что ты беседуешь либо с душевно больным, либо с великим философ, достигшим такого уровня просветления, что его никто не понимает. Фил любитель рассказывать о сновидениях, каждое утро, после пробуждения, первое, что он делает — восторженно пересказывает очередную порцию привидевшихся ночью сказок. Иногда доходит даже до…

— Обошшди‑ка, — неожиданно прошипело за спиной.

Эрик вздрогнул. Знакомый голос. Знакомый акцент. Причём знакомый не по хорошей ситуации. Он обернулся.

Так и есть. Гоблины. В капюшонах и куртках с меховыми вставками, они походили на бандитов с дороги. Но лица не те, что учувствовали в драке у "Пещеры". Три гоблина стояли позади — вынырнули, наверное, из ближайшего переулка. Дорогу к ордену перегородили ещё двое. Каменные стены домов по сторонам узкой улицы превратились тиски.

— Верррни мешшок, — говоривший гоблин выступил вперёд, приблизившись на шаг.

Руки Эрик держал в карманах, пальцы нервно сжали свёрток с запретной травой, про мешочек он уже успел забыть.

— Дома оставил, — Эрик не стал говорить, что не понимает в чём дело, раз гоблины выбрали его, значит, они всё знали. Оставалось только гадать откуда.

— Возврращщайся.

— У меня нет времени, — Эрик постарался сохранить твёрдость в голосе.

Из‑под куртки показался тесак со следами застарелой крови на лезвии.

— Найди, — зловеще усмехнулся гоблин.

Внезапно Эрика осенило.

— Вам привет от Марка, он будет не доволен, что вы мне угрожаете.

— Кто это? — оскалился гоблин.

Надежда на лёгкое решение недоразумения разбилась, не успев воспарить. Наверное, гоблины недавно в городе, а может и вовсе проездом.

Эрика толкнули в спину, хрипло добавив:

— Иди зза мешком.

Другой гоблин, подхватил парня под локоть.

— Любишшь бррать чужжое? Ззрря…

Эрик не ответил, молча двигаясь к дому в окружении почётного эскорта.

— А что если я выйду не один? — спросил Эрик, когда они подходили к Дубовой Площади.

— Тем хужже для тебя… — не стал вдаваться в домыслы гоблин, крепко державший парня.

Приводить домой злобную компанию зеленокожих Эрику казалось неразумным, домашние ещё сладко спят, но разбудить придётся всех, потому что стоит выйти к гоблинам одному и они пустят в дело железки. Зеленокожие скоры на расправу. А не выйдешь — побьют стекла или ещё как напакостят.

Оказавшись рядом со знакомым проулком, парень решил предпринять попытку к бегству. Спереди и сзади шли по два гоблина, и один надёжно сжимал, уже онемевшую руку, но шёл он со стороны дороги. Всё что требовалось Эрику, это освободить руку и нырнуть в приближающуюся лазейку между домами.

Чтобы не вызвать подозрений о коварном замысле, Эрик повернулся в сторону стоявших через дорогу домов. Завидев, как парень пристально смотрит в одну точку, зеленокожий спросил:

— Зздесь живёшь?

— В конце улицы… — солгал Эрик, выдёргивая руку из захвата.

Гоблин, ожидавший подобного в любой момент, вцепился ещё сильней, оскалив острые зубы от напряжения. Но удержать ловкого мальчишку оказалось не так‑то просто. Гоблин завалился на тротуар.

Остальной эскорт, рыча и хрипя в спину беглецу, как по команде ринулись в погоню. Через проулок Эрик частенько срезал путь до дома, но жуткий запах нечистот не раз заставлял его возвращаться на широкую улицу.

Проскакав по извилистым поворотам, Эрик вылетел во дворы, где ловким движение перемахнул через низкий забор и побежал в сторону ордена. Улицу Эрик ещё не знал, разве что приблизительное направление. Позади раздалось недовольное ворчание, сразу перелезть через забор гоблины не додумались и упустили возможность поймать беглеца.

Входя в комнату, Эрик старался не разбудить Фила. Эльф укрылся так, что из‑под одеяла торчали только кончики ушей. Когда дверь открылась, чуткие ушки дрогнули, лохматая голова высунулась наружу. С лёгкой хрипотцой эльф произнёс.

— Сколько времени?

— Расслабься, у тебя ещё часа три, — Эрик нацепил пальто на гвоздь, гвоздь вывалился из стены, отправившись следом за пальто на пол, но это никого не волновало.

— Тебя выгнали что ли? Припёрся в такую рань…

— Не бурчи. В это замечательное утро меня чуть не зарезали.

Эльф приподнялся на локтях и уставился на Эрика.

— Кто?!

— Они!

— Понял.

— Молодец.

— А теперь всерьёз. Кто это был?

Эрик поведал историю про вчерашнюю встречу с торговцем дурилкой, и даже показал мешочек, а так же не забыл и про задорную утреннюю встречу, с последующим бегством.

— Лучше б ты к Арону пошёл, — эльф с мрачным видом выслушал повествование и принялся строить воздушные замки, — а что если они домой нагрянут?

— То больше не выйдут оттуда, — Эрик сидел на кровати, прислонившись спиной к тёплой стене. Марк и Ниггед переломают их как детей, а там ещё и Арон… Да и вообще, в дом не проникнуть без магических познаний и снаряжения.

— Тем более, там бы ты был под хорошей защитой.

— В башню гоблины не сунутся — слишком много сильных магов вокруг нас.

— Что же ты будешь делать? Раз они выследили тебя утром, значит, могут найти и здесь. Подстерегут у ворот и…

— Пока не знаю, давай дурилочки забьём и накуримся, а то тяжко как‑то.

— Всё шутишь, — не весело покачал головой эльф.

— Разберёмся, Фил. До выходного ещё две недели. Им надоест столько ждать. Не так велики деньги, которых стоит этот мешок, чтобы долго выслеживать ради них воришку, рискуя попасть под пристальное внимание магов ордена.

— Мне бы твоё спокойствие, — эльф свесил ноги на пол и потянулся за штанами.

— Не думай пока об этом. У нас три часа до занятий. Что делать будем?

Идею о том, чтобы нагадить под дверью комнаты Тода, Фил принял в штыки, подобное проявление безнравственности шло наперекор с эльфийскими принципами. Эрик фыркнул и тут же выдвинул предложение попроще — как следует пошуметь на третьем ярусе слушательского корпуса. Фил замотал косматой головой, со словами, что в такие детские игры он играть не намерен. На что Эрик предложил эльфу самому что‑нибудь предложить. И эльф предложил.

На двери, ведущей к четвёртому ярусу, всегда висел замок, но над этой же дверью имелось окно, сплошь заросшее паутиной, и открывавшееся, судя по конструкции, просто смещением в сторону. Фил предложил исследовать запретный этаж, проникнув туда через окно. Такой наглости и безрассудства от эльфа Эрик не ожидал. Одно дело нагадить под дверью недруга и совершенно другое — залезть в место, охраняемое сильными магами.

— И зачем нам это делать? — Эрик уже ломал голову над тем, как добраться до окна.

— Мне скучно. Такой ответ тебя устроит? — эльф успел собраться и, вдыхая морозный воздух, выглянул в бойницу. При создании башни, рабочие не поставили ни одной ставни, все окна имели свободный доступ к свежему воздуху. Однако зимние морозы не проникали через окна внутрь башни, так же как и летний жар. Слушатели сходились во мнении, что какое‑то постоянное заклинание обеспечивало такой эффект.

— Ты что‑то задумал. Я не могу представить тебя, согласившегося на авантюру, тем более, если эта авантюра хлеще той, что предложил я.

— Эрик, ты ведь знаешь, что я люблю учиться, — Фил отошёл от окна и сел на кровать, скромно сложив руки на коленях. — Однажды ты предложил прожечь наши жизни. В шутку предложил, но я задумался над этим, ты меня знаешь. Так вот, после этого мне стала заметна преснота моей жизни, прошлые годы… в них нет ничего яркого… Вспышек нет. Так что собирайся и пошли.

Эрик, всегда слушавший Фила в пол — уха, на этот раз оценил слова друга. А как можно отказать другу в веселье? Никак!

— Меня тревожит одна важная деталь, — поднялся Эрик, — до окна‑то надо как‑то долезть…

— Залезем. Я уже и над этим подумал.

— Ну, прям, как заранее планировал…

Тишина, царившая внутри башни, оглушала, не привыкший к ней слух. Юноши быстрым шагом преодолели жилые ярусы, оказавшись напротив запертой двери.

Крохотное помещение перед дверью могло вместить человек шесть, не больше. Голые каменные стены наводили тоску, а малюсенькое сиротливое окошко под потолком пропускало тусклый свет. Окно над дверью сплошь заросло шматками паутины, узкое в высоту, оно с лёгкостью отыгрывалось в длину, протянувшись от одной стены до другой. Двустворчатая дверь, в противоположность окну, вздымалась ввысь, но по ширине, уступала даже обычным дверям в кабинеты маготов, а вот замок… Замок мог поспорить по размерам даже с замком, хранившим покой подвала.

— Что теперь? — Эрик смотрел на далёкое окно, ощущая полную беспомощность.

Фил не ответил, он внимательно оценил расстояние до окошка, потом развернулся спиной к двери, рванулся на стену. Неуловимо быстрым движением эльф оттолкнулся от пола, тремя короткими шагами вознёс себя по стене и, сжавшись в тугой комок на пике высоты, двумя ногами отправил себя в изящный полёт к окну.

Эрик не поверил глазам — вместо того, чтобы врезаться в стену или дверь, или даже в окно, эльф мягко, подобно бабочке уселся на узкий уступ у окна. Робкому, но тихому движению окно не поддалось, пришлось навалиться серьёзней. Рама сдвинулась с оглушительным хлопком. Парни застыли в испуге — шум могли услышать во всей башне, но струившаяся с первых ярусов тишина так никем и не была нарушена.

— Давайте ваше весло, сударь, — эльф, одной рукой уцепился за раму, другую протянул Эрику.

— Ну, ты даёшь, дружище, — Эрик разогнался от самой стены, подпрыгнул, Фил тут же ухватил протянутую ладонь и потянул на себя. Рама затрещала, но выдержала.

На противоположную сторону Фил спрыгнул первым, Эрик же спустился куда аккуратней, сначала повис на вытянутых руках, и лишь потом сполз на пол.

Дух запустенья безоговорочно властвовал в помещении четвёртого яруса: на выложенном плитами полу оставались следы — внушительный слой пыли способствовал этому как нельзя лучше. Прямо от двери тянулись серые, безжизненные и кое — где облупившиеся стены широкого коридора, заканчивавшегося разветвлением в сорока — пятидесяти шагах впереди. По бокам, в стенах зияли дверные косяки, двери в них отсутствовали, зато из комнат падал ровный утренний свет. От царившей здесь безмятежности, казалось, что даже воздух покинул это место.

— У ордена что, нет денег на отделку десятка лишних комнат? — шёпотом спросил Эрик, разглядывая открывшуюся панораму.

— Скорее всего, орден не нуждается в ещё одном ярусе, и так комнат хватает.

Из ближайшего дверного проёма донеслось приглушённое шарканье.

Парни замерли, уподобившись статуям, изображающим полную концентрацию внимания на звуках. Послышалось или нет? Не может же кто‑либо здесь жить. Возможно сторож, но зачем тогда держать его за замком.

К такому выводу оба лазутчика пришли одновременно, одновременно же сглотнули тугую слюну. Стук сердец казалось, разносился на весь коридор.

Ничего не происходило, но идти дальше ни Фил, ни Эрик не решались.

Как будто чувствуя ауру их не решительности, из той самой комнаты отчётливо донеслось шипящее: "Прочщщщщь".

Мурашки побежали по щекам Эрика. Голос принадлежал не человеку, не понятно кому вообще он мог принадлежать. Но, не смотря на всю приглушенность произнесённого слова, оно проникало в самую душу, по пути щекоча шипением ушные раковины.

"Пошшшли прочщщщь!" — на этот раз голос прозвучал более надрывно.

Больше не мешкая, Фил в один прыжок, без всяких разгонов, взлетел на уступ окна, но не успел он протянуть руку, как перепуганный Эрик сшиб его вниз. Подобной звериной прыти Эрик сам от себя не ожидал. Он не то что зацепился за уступ, скорее повис на нём животом, тем самым отправив Фила вниз.

Эльф приземлился на корточки, подстраховавшись руками, но будь на его месте Эрик — и перелома не избежать. Впрочем, безболезненно слезть Эрику не удалось, рухнул он прямо на Фила.

— Слезь ты, — поднатужившись, эльф сбросил корчащегося Эрика и одним движением оказался на ногах. Громко выдохнув, он сиганул обратно к окну, на этот раз так же складно не получилось — зацепившись руками за уступ, Фил чуть не соскользнул вниз, но скрипя зубами от натуги, сумел подтянуться. Резким движением задвинул окно. В последний миг, в сужающейся щели он разглядел в проходе комнаты чью‑то тень.

Разделавшись с окном, эльф в очередной раз спрыгнул вниз, Эрик уже поднялся, но на ногах стоял с трудом. Фил подхватил друга под руку, и они ломанулись вниз настолько быстро, насколько позволяла ушибленная нога Эрика.

— Многовато приключений за утро, — закатав штанину, Эрик любовался чёрным синяком на голени. — Весёлые гоблины, таинственный этаж… А ещё акробатические умения друга, о которых он никогда не рассказывал.

— Здесь не о чем рассказывать. Для меня они столь же привычны, как для тебя сверх эффективное ломание носов, — Фил расхаживал по комнате взад — вперёд и нервно потирал подбородок. — Мне вот интересней, что за странный голос мы слышали и кому он принадлежал.

— Может быт мой план покажется тебе прямолинейным, но давай спросим у Крипа?

— Нет.

— А вдруг даже маготы не знают, что живут в соседстве с призраком или кем там…

— Ну конечно, — скептически хихикнул Фил, — ты уж слишком недооцениваешь наших маготов.

— Имею на это полное право. Единственный раз, когда они демонстрировали свои таланты, был совсем недавно, и то весь спектакль оказался иллюзией.

— Зато как всех корячило.

— Не велика заслуга.

— Сможешь так же?

— Как только меня будут называть маготом. Но не думаю, что такое произойдёт.

Фил не ответил, уже погрузившись в размышления. Эрик выглянул в окно.

— Нам по ходу надо идти, сейчас практика начнётся.

— Часы пробьют и пойдём.

— Фил, вот скажи, о чём ты сейчас гадаешь? — Эрик, возвращаясь на кровать, с сочувствием посмотрел на эльфа.

— Кому мог принадлежать тот голос, — Фил даже не взглянул на Эрика, его плотно прикрытые веки легонько подрагивали.

— Чтобы ты там не надумал, это будет всего лишь предположение. Оно нам не поможет. Пошли, развеемся перед занятиями, может быть, девчонок встретим, им расскажем.

— Я думал об этом. Вряд ли они начнут разбалтывать, — Эльф потряс головой, будто стряхивая забвение, и бодро подскочил. — Ты прав, пошли, развеемся. Хочется с кем‑нибудь поделиться пережитым. И эти "кто‑нибудь" — наш единственный вариант Лания с Вистой.

— Фил, ты чё? А как же Ловис? — делано упрекнул друга Эрик.

Оба рассмеялись — рассказать, что‑то шакрийцу, значит рассказать это всем.

Трудовая неделя для слушателей началась с неожиданности — лекции по истории магии подошли к концу. Господин Лотор рассказал всё, что должны знать подростки на данном этапе становления. И теперь вновь встретиться с полюбившимся маготом удастся лишь перейдя в стан учеников, и то такая возможность будет только у прошедших в башню воды, где Лотор преподаёт один из предметов.

В освободившиеся часы вставили практику. Это событие повлекло за собой недовольные возгласы, типа: "Куда столько?!". На этот животрепещущий вопрос ответила Чэмери, введя новую практическую дисциплину — развитие силы воли.

— Ребята, не нервничайте раньше времени, — успокаивала Чэмери негодовавших слушателей. Её затянутые в пучок волосы и остроносое лицо в очках, заставляли всех нервничать ещё больше. — Понимаете, нет мага без силы воли. Маг должен уметь контролировать своё поведение. После этого уже получится брать под контроль и чужое. Маг должен контролировать свои мысли, уметь не думать о чём‑то когда надо, или думать только об одном, не допуская в голову ничего лишнего. Ибо мысль слишком опасное оружие, чтобы не уметь им пользоваться. Любое отступление от необходимого мыслеобраза может повлечь обрушение заклинания. Сила воли сделает вас личностями, развитая сила воли — магами.

Занятия мы превратим в подобие игры. Объясню позже. А потом вы будете хвалиться мне и сверстникам о своих успехах. И забегая чуть вперёд, расскажу о силовом поле. Вы уже слышали это понятие много раз, но совсем скоро вам придётся столкнуться с ним воочию. Мы начнём созидать ваше силовое поле. Как известно, чем шире силовое поле, тем на большее пространство маг может воздействовать с наибольшей эффективностью. У среднего мага — выпускника нашего ордена — силовое поле достигает тридцати — сорока шагов в стороны и, естественно, в высоту. У магов со стажем поле расширяется до семидесяти шагов. Чем твёрже сила воли, тем шире силовое поле. Но пока ваше силовое поле сконцентрировано над самой кожей, его надо развивать особенно тщательно, так что приступим. При работе с силой воли, помните главное правило, повторяйте его про себя, оно очень простое: "Я сильней"…

По словам Чэмери, для того, чтобы отодвинуть силовое поле от себя хотя бы на палец, нужно побороть лень. Для этого она предложила в течение недели начинать практику на пятнадцать минут позже, если ребята заставят себя тратить эти пятнадцать минут на физические упражнения. Степень нагрузки значения не имела, главное, чтобы все пятнадцать минут были заняты движением. Предложение приняли с восторгом.

Так же на совесть слушателей оставили задание, смысл которого заключался в том, чтобы всю следующую неделю, те, кто привык садясь, класть ногу на ногу, перестали это делать, а те, кто этим не болел, должны будут заболеть сей привычкой на ту же неделю.

Так же Чэмери предложила, каждому индивидуальное упражнение, опережавшее курс обучения. Подвох его заключался в том, чтобы постараться не думать о том, что раньше всегда крутилось в голове; у кого‑то это дом, у кого‑то — предмет воздыхания, у кого‑то — еда. Вариантов много, возможно кому‑то придётся запретить себе думать сразу о нескольких вещах. Чэмери сразу предупредила, что получаться не будет, но если помучить себя сейчас, то впоследствии обучение пойдёт легче.

На самой же практике слушатели выполняли задания типа: кто дольше просидит, не двигаясь и не произнеся ни слова; кто дольше не моргнёт или сможет держать рот открытым. Победители поощрялись лишними минутами свободного времени. Лёгкие на первый взгляд упражнения, на поверку оказались настоящим испытанием на прочность: сидеть не шевелясь долгие два часа смогли не многие, держать открытым рот такое же время было ещё трудней, а упражнение на задержку моргания вызывало у многих нервный тик.

К великой гордости, Эрик в большинстве упражнений неизменно оставался одним из последних, Филу же легче всего далось пребывание в позе камня — молчаливого и непоколебимого.

Чэмери предложила каждому самому придумать для себя испытание, чтобы проводить отдых с большей пользой, после чего по башне принялись разгуливать личности с поднятыми руками, побледневшими от долгого пребывания на высоте или неопадающей учтивой улыбкой, сводившей мышцы лица. Кто‑то следил за временем, чтобы в определенный час выполнить какое‑нибудь действие: пересечь главный зал и вернуться обратно или перенести кружку с окна на пол, а после следующей лекции вернуть её на окно.

И жизнь в башне повеселела. Безделье закончилось, нужно было следить за временем, производить всякие действия — их количество у некоторых предприимчивых слушателей было настолько велико, что они носили с собой листик с напоминаниями.

Фил тренировал на каждом перерыве способность лежать не шевелясь от лекции до лекции, но это давалось ему слишком легко, даже под напором издёвок Эрика. И он придумал себе другое упражнение: в течение всего перерыва сидеть на кровати и топать поочерёдно ногами, выдерживая короткие паузы между ударами.

Эрика осенила гениальная идея по развитию силы воли: в течение всей недели, не взирая ни на что, опаздывать на лекции, причём с каждой последующей лекцией нужно задерживаться на минуту дольше, а на последнюю лекцию в неделе, явиться за десять минут до конца. Эрик прекрасно понимал, что придётся пройти через негодование маготов, а возможно, и Эрихто, но как говорится: "Я сильнее".

Эрик уныло смотрел на ручеёк из слушателей и учеников, тянувшийся из башен к воротам. Самое трудное решение за последние две недели — остаться в башне на выходной вечер, Эрик принял с небывалым трудом. Даже сложнее, чем опоздать неделю назад на последнюю лекцию к Иллуту. Явиться за полчаса до конца и выдержать жестокую трёпку от нелюдимого некроманта. Но задачу, поставленную перед собой, Эрик считал полностью выполненной. Потом пришлось придумывать новые упражнения — самомучители для развития силы воли, но переплюнуть самого себя так и не получилось. Зато эльф уверенно начинал всё новые проверки на прочность и неизменно каждое доводил до финала. Последнее из того, до чего додумалась его светлая голова — исключить на неделю из лексикона такие части речи как: и, так, вот, ну, но и ещё кучу коротких словечек. После этого разговаривать с эльфом стало совсем не интересно — он то и дело задумывался на полуслове, долго выстраивал предложения, образность речи сменилась краткостью, но запрещённых слов не допускал. Хорошо хоть, что к концу недели испытание Фил с успехом завершил, вернув обоим друзьям радость от общения.

Многие в башне добились серьёзных успехов в работе с простейшими задачами, но ещё большее количество лентяев успехи напридумывали, предпочитая работе над собой крепкий сон. Это Эрик знал не понаслышке, видя в приоткрытых дверях разных комнат, дрыхнущих без задних ног слушателей. Не ночью, но во время перерывов.

Созерцая ленивых и халтурящих одногруппников, Эрик ещё сильней заряжался на работу, чувствуя как с каждой потраченной на дело минутой, становится сильней. А однажды, Фил предложил попробовать силы в заведомо не выполнимом задании: просидеть всю ночь без сна, не выходя из комнаты. Когда, за полночь, эльф совсем валился с ног, Эрик освежил его предложением, проверить себя по — настоящему и, не откладывая до утра, а прямо сейчас подняться на четвёртый ярус и исследовать его более подробно. Шутку эльф оценил, забыв про сон ещё на некоторое время.

Свежие воспоминания не раз тревожили ребят по ночам, когда на утро они просыпались и рассказывали друг другу один и тот же сон: огромная голова змеи пристально смотрит всю ночь из темноты. Иногда сквозь сон, кажется, что видишь её наяву, прямо на собственным лицом, но стоило испугаться, как видения таяло. Фил приписал совпадения во снах походу на закрытый ярус.

Ту ночь они так и не продержались — сон победил.

Более того, об этом испытании они жалели весь следующий день, кивая носами и засыпая прямо на практике.

Ближе к выходному случилось то, что во многом повлияло на решение Эрика не покидать башню ещё две недели. Эрихто собрал слушателей в главном зале и объявил об успехах в занятиях самых развитых юношей и девушек. Основную массу тех счастливчиков составляли те, кто вступал в орден по второму заходу. Так бывает, когда ты не сдаешь первый экзамен и тебя исключают, а родители заставляют вступать снова, не жалея денег гонят учиться.

Среди этой выдающейся братии затесалась несколько девчонок из группы Эрика, а также тот самый Каспар, не так давно побитый Тодом. Но не они взволновали Эрика. Стоявшая в той компании Лания, тоже отличилась, перейдя в развитии зрительной памяти уже на третью ступень, когда приходиться запоминать сложные по форме предметы, с рисунками и гравировками. Но и это не всё. Девушку поздравили с колоссальным увеличением силового поля и переходу к более сложным заданиям по его развитию.

Глядя на это, Эрик в злобе на себя сжимал кулаки. Нет, он вовсе не завидовал, он злился, ведь девушка, которую он должен привлечь собственными успехами, так сильно превосходит его по всем показателям, что угнаться за ней, всё равно, что соревноваться в скорости с королевским гонцом. А получилось так, потому, что девчонки всё свободное время тратили на тренировки и занятия, а два обалдуя — их друга — только развлекались, подкалывали друг друга и, вообще, занимаются всякой ерундой.

Верный друг, как раз стоял рядом с Эриком во время поздравлений, и оттуда где он стоял, доносился чёткий скрип зубов. Фил в очередной раз не оказался среди лучших — для стремящегося к знаниям эльфа это был болезненный удар по самолюбию.

И вот теперь, заряженные на борьбу, оба парня засели в комнате и запоминали, запоминали, запоминали. Сначала сухой листик, потом камешек с облупившейся стены, монетки и всё, что попадалось под руку, включая носок, сминая который можно каждый раз заставлять его принимать новую форму. Помимо зрительной памяти, они рассчитывали укрепить и силу воли, потому что преодолеть себя и сидеть за этим занятием весь вечер до поздней ночи — тоже борьба.

Попутно Эрик старался не думать о Лании, и даже на какое‑то время ему удалось этого добиться — настолько он увлёкся работой с предметами. Но когда свечи почти догорели, а внимательность начала таять быстрее свечей, воспоминания приступили к планомерному завоеванию места в голове, по всем фронтам притесняя сосредоточенность.

— Фил, я уже не соображаю, давай заканчивать, — Эрик, до этого смотревший на медную монету номиналом в десять единиц, перевёл взгляд на друга.

Эльф сидел на кровати, свесив босые ноги и прислонившись к стене. Он уже спал.

— Совести у тебя нет, — буркнул Эрик, убирая монету в брюки. — И силы воли.

Сбросив штаны и уже было собравшись отдохнуть, он задумался над своими словами и понял, что если сейчас уснёт, то ничем не будет отличаться от Фила. Порывшись в штанах, Эрик выудил из кармана ещё одну монету, номиналом в пятак, и принялся её изучать.

Когда через некоторое время погасли выгоревшие свечи, Эрик позволил себе заснуть.

Тренировка силы воли занимала всё время не занятое учёбой. То, что раньше вызывало зевоту, Эрик выполнял снова и снова. Он заставлял себя концентрироваться на речах Иллута, отрабатывать на совесть практику, конспектировать редкие лекции Крипа, а во время записей, писать знакомые слова на Шиту — самом распространенном из магических наречий. Хотя идея с языками принадлежала Филу, уж очень он опасался сесть в лужу на экзамене, а о нём говорили всё чаще.

Так же, не допуская слабостей, Эрик и Фил регулярно убирали комнату, чего никогда раньше не делали. Эрик отбирал грязные вещи Фила и стирал вместе со своими, хотя до этого не стирал даже свои, перекладывая эту мелочь на плечи Ниггеда.

Живя в таком ритме, когда каждая минута занята делом, Эрик потерял счёт времени, не было больше безделья с растянутыми донельзя мгновениями, не было вечеров, когда ложась спать, он чувствовал себя недовольным прошедшим днём. Теперь каждый оставшийся за плечами день был наполнен самосовершенствованием и стремлением к победе. Эрик засыпал с мыслью, что завтра обязательно сможет в чём‑нибудь превзойти Фила и приблизиться к Лании.

Кстати, с Ланией и Вистой Эрику доводилось изредка беседовать, когда они встречались в главном зале на очередном перерыве. Девушки много говорили об учёбе и ни слова о повторении совместного вечера. Напоминать Эрик не спешил — какое‑то чувство внутри останавливало от подобного шага. Так они и расходились по комнатам, где снова и снова брали штурмом баррикады собственной лени, забыв об отдыхе, веселье и…друг друге.

В тяжелейшем бою с самим собой, Эрик остался в башне и на следующий выходной. Чэмери как раз подкинула парочку новых заданий, и появилась необходимость их отработать. Узнав о решении друга, Фил промолчал, но по выражению лица было видно — для него это сюрприз.

О том, что дома будут переживать из‑за того, что Эрик не появлялся ко двору целый месяц, можно было не думать — Арон легко обо всём узнает. Но сразу после того, как Эрик решил остаться в башне, дал себе обещание, что уж в следующий раз обязательно наведается домой.

Ждать долго не пришлось. Дни неслись как никогда быстро, не оставляя шанса на то, чтобы их заметить. Во многом этому способствовало вызывающее поведение Тода, подтолкнувшее Эрика к усиленным занятиям.

В середине дня, когда перерывы самые долгие, Эрик с Филом и Ловисом прогуливались по главному залу, обсуждали проходящих девушек, да и вообще, отдыхали от поднадоевших тренировок сознания. На одной из лавочек Эрик приметил Тода со своим цепным псом Шпиллером, а между ними скукожился Каспар. Его очки валялись под ногами, а голову накрепко зажал подмышкой Шпиллер. Тод тем временем что‑то рассказывал Каспару, вглядывался в покрасневшее лицо, силясь понять, дошли по адресу его слова или нет.

Эрик не мог упустить возможность насолить Тоду. Трое друзей подошли к пыточной лавочке.

— Тод, — первым заговорил Фил, — я ещё могу понять Шпиллера, когда он играется в плохого мальчика, ему по развитию можно, но тебе — не к лицу. Пора взрослеть.

— Да что ты говоришь, — взбеленился Тод, подскакивая с места, — от кого я это слышу? От эльфа, явно не нашедшего места среди ровесников и потому разгуливающего в компании с двумя малявками.

Эрик решил проигнорировать Тода, зная наперёд, как это его зацепит.

— Каспар, тебя там Эрихто зовёт.

Каспар смотрел на Эрика затравленными глазами, не в силах понять, шутка ли это или взаправду.

Ожидая указания свыше, Шпиллер ослабил захват.

— Он сейчас пойдет. Вот мы с ним договорим и отпустим, — Тод, похоже, Эрику совсем не поверил. — Вам что‑нибудь ещё надо, а то вы нас отвлекаете?

— Я вот думаю, как бы ты себя повёл, если тебя поставили в такое положение, — Эрик вновь не заметил Тода, обратившись к Шпиллеру.

— А я бы на тебя посмотрел, — ответил тот.

Эльф громко хрюкнул, подавившись от смеха, Ловис просто ухмыльнулся. Образ недалёкого лба уже настолько прицепился к Шпиллеру, что избавиться от него он не сможет ещё долго, а скорее всего и никогда.

— Отпусти его, — Эрик в упор посмотрел на здоровяка.

— Эрик, свали! Однажды тебе оторвут длинный нос, который ты суёшь не в свои дела. Как же я хочу на это посмотреть! — взорвался Тод, теряя последнии капли терпения.

— Отчего же только посмотреть? Может быть, ты хочешь стать этим смельчаком? Лично я с удовольствием вздул бы тебя во внутреннем дворе, — парировал Эрик

— Хочешь дуэль? — злобно оскалился Тод.

— Хочу драки. Чтоб свидетелей побольше, а уж кровищу я им обещаю.

Тод дрожал от ярости и уже готовился согласиться на предложение, но что‑то его сдерживало. Тогда он перевёл бешеный взгляд на ухмыляющегося Ловиса.

— Ты‑то чего лыбишься, иди, кобылок свих охаживай.

Вопреки ожиданиям Фила и Эрика, Ловис отреагировал с завидным спокойствием.

— Ты сам‑то хоть знаешь, как девушка пахнет?

— Ребят, ещё раз говорю, просто свалите. Пока я не вызвал одного из вас на дуэль. На мечах.

— Любой из нас откажется, — улыбнулся Эрик, — и никто не упрекнёт нас в бесчестии — мы всего лишь простые парни, а вот ты связан высоким положение папки, и если отделают тебя, то это бросит на него тень. Отпусти парня или я врежу тебе прямо здесь, при всех. Врежу так, что хрен ты встанешь и ответишь.

Тоду захотелось завыть от обрушившейся на него таранной наглости. Лоб его покрылся испариной, а глаза не знали, за что зацепиться, чтобы не проиграть схватку колкостей и провокаций.

— Шпил, отпусти малявку, господин Эрик сегодня соизволили великодушно спасать невинные души, — желчно заулыбался Тод, отходя в сторону.

Шпиллер поднялся, оставив Каспара в покое. Уходя, он крепко задел плечом Фила, на что эльф никак не отреагировал.

— Что на этот раз послужило причиной для дружеской встречи? — Фил уселся рядом с Каспаром и поднял с пола очки.

— Ну как вам сказать, — Каспар, приняв очки, занялся их протиранием, — причины‑то и не было как таковой. Хотелось им, наверное, время скоротать, а тут я подвернулся под руку…

— Тод неисправим, — подал голос шакриец.

Каспар лишь горько усмехнулся.

— Постарайся держаться от него подальше. С тебя теперь так просто не слезут, — посоветовал Эрик.

— Я это давно понял. И вновь, спасибо за помощь. Декан, я так понимаю, меня не вызывал?

— Забудь.

Глава 5.Глаза хищника не знают сна

Как же всё‑таки приятно возвращаться домой! Осознать это можно, только после долгой разлуки с очагом. Каждый дорожный камешек кажется знакомым, на какое соседское окно не взгляни и то, как будто своё. Если знаешь, что дома тебя всегда рады видеть, то не спеша двигаешься по дороге, вроде бы смакуя приближение, даже воздух вдыхаешь полной грудью, не так, как обычно. Но вдыхал ли ты его раньше так, как возвращаясь домой после долгих мытарств?

Шагая по ночной улице, Эрик действительно никуда не торопился, он точно знал, что и так скоро придёт. Погода слегка подмораживала, снежок мерно скрипел под подошвами ботинок, а пар изо рта выстраивался в причудливые фигуры, прежде чем бесследно растаять. Эрик иногда высовывал руку из кармана и потирал покрасневший нос. "Эх, а дома Ниггед, наверняка, уже вскипятил чайник и собрался с Марком попить вечернего какао". Множество раз Эрик вспоминал телохранителей на коротком пути от башни до дома, вспоминал про Арона и жалел, что Фил отказался составить компанию в замечательной прогулке — эльф снова испугался мороза и спрятался под плащом усталости — дескать, какая гульба, если с ног валюсь.

Так приятно увлечься хорошими мыслями, поддаться их потоку и следовать им, плавно переходя от одного размышления к другому, при этом не замечать, как дорога прячется за спиной. Отвлечься от размышлений, Эрика заставило странное чувство напряжения. Подобно тонкой струне оно сверкнуло во тьме, и в тот же миг исчезло, но уже через пару шагов Эрик знал, какое имя дать этому чувству — опасность. Пройдя Дубовую Площадь, Эрик оставил позади половину финальной прямой к дому, но дальше идти не решился.

От поворота в переулок Эрик замер в пяти шагах. Из‑за угла торчало чьё‑то плечо, судя по тому, на какой высоте оно находилось над землёй, можно было сделать вывод, что принадлежало оно кому‑то невысокому. Но не плечо заставило неустрашимого Эрика остановиться в тяжёлой нерешительности.

Голоса. Вот что послужило причиной. Хриплый, шипяще — рычащий говор, приглушённо доносились из проулка. В том, кому принадлежали голоса, не могло быть сомнений.

Эрик сделал шаг назад, изо всех сил стараясь, чтобы снег не заскрипел слишком громко. После третьего шага, выпиравшее из темноты плечо скрылось с глаз. Эрик сглотнул, но продолжал отходить под, казавшийся оглушительным, скрип под ногами.

На площадь Эрик вернулся незамеченным, и лихорадочно начал соображать, как безопасней добраться до дома. Без сомнения, гоблины поджидали в подворотне именно его, но делали это слишком неумело. Именно в той части улицы, ему однажды удалось вырваться из лап зеленокожей шайки, и вот итог — они устроили засаду. Только сейчас Эрик понял, что мог наткнуться на них и раньше, но по воле случая выбрал сегодня не ту дорогу, на которой его поймали полтора месяца назад.

Вот это да! Прошло полтора месяца, а эти твари до сих пор не унялись, наверное, каждый день торчат на морозе, чтобы вернуть дурацкий мешок. Неужели можно тратить столько сил за пару горстей дурилки… А может… Вполне возможно и такое, что в мешочке находится что‑то более ценное, чем галлюциногенная травка. Но зачем тогда торговец пытался всучить её за бесценок? С момента, как Эрик отобрал тот злосчастный мешочек, он так ни разу его не развернул.

Юноша на всякий случай проверил карманы и убедился, что свёрток оставил в башне. Неосмотрительность может дорого обойтись — если ту гадость по нелепой случайности обнаружат в их с Филом комнате, то дело обострится донельзя, тут уже не только перед гоблинами придётся трястись, а ещё и перед Эрихто и Ароном.

Единственной возможностью попасть домой оставался задний двор, но для этого требовалось прошагать внушительный крюк через военную академию и пройти по совершенно незнакомой улице. Но это всё лучше, чем выяснять отношения с отъявленными бандитами, и уж тем более с отмороженными гоблинами.

Эрик припустил не спешной трусцой вокруг длинного здания Королевской военной академии, где возможно обучался Орн и Карлос — проходимцы, каких ещё поискать.

Незнакомая улица, ведущая к заднему двору дома, неплохо освещалась. Приличное количество прохожих для позднего зимнего часа курсировало по расчищенным тротуарам. Мимо Эрика, меряя расстояние широченным шагом, пронёсся гигант орк в меховой шапке и такой же утеплённой куртке, по орочьей традиции расстегнутой нараспашку. Орк задел парня, чуть не сбив с ног. Запах табака и специй ворвался в ноздри. Эрик чихнул. Орк лишь сверкнул озлобленными глазами в сторону жалкой букашки, мешающейся на дороге, и продолжил путь.

На противоположной стороне улицы Эрик усмотрел группу из трёх гоблинов, шедших чуть впереди. Громкие выкрики зеленокожих слышались даже на отдалении, но выглядели они как‑то не воинственно — скорее нелепо. Испытывать судьбу Эрик не рискнул, сбросил темп, чтобы не обгонять гоблинов и не попадать в поле их зрения.

Фонари горели, где через один, где через два. Улица скрывалась в дали, лишь бесконечная цепочка огоньков, пристроившихся по сторонам дороги, пыталась указать верное направление, заодно выхватывая из темноты особняки знатных господ. Гоблины, так и не завернули ни в какой проулок и направлялись дальше, продолжая эмоционально общаться, а Эрик, наконец, добрался до ворот в задний двор дома Арона. Конечно же, можно и не пытаться открывать ворота, с обратной стороны они заперты на засов. Забор же, высотой не уступал орку, недавно чуть не отправившему Эрика на тротуар.

Невольно в памяти всплыл, ловко взбегающий на стену Фил. Эрик внимательно оценил кирпичную кладку забора, но так и не решился проделать подобный фокус. Пришлось действовать по — своему, так же как лазил в сад к соседям за яблоками и вишней в недалёком детстве — руки должны помнить.

Под заинтересованные взгляды прохожих, Эрик разогнался с середины дороги. Вложив в прыжок все силы, он зацепился руками за край забора, ноги, заученным из детства движением, упёрлись в кирпич, а руки потянули тело вверх.

Крякнув, Эрик перевалился через заборный хребет и завалился на землю с другой стороны. В окнах на первом этаже горел свет, значит, Ниггед хлопочет на кухне и попутно убирает гостиную. На втором этаже, там, где располагается библиотека, в окне тускло мерцало — работает Арон. А здесь, во внутреннем дворе, лишь обжигающий ладони снег и кусающий за щёки мороз. Эрик подскочил, как ужаленный, и припустил к чёрному входу.

Рассказ о гоблинах Эрик оставил при себе — сам заварил кашу, сам и кушай. Вот только как разбираться с братией зеленокожих, он пока не знал. Единственное, что оставалось — вести себя тише и реже выходить из башни.

Больше месяца не появлявшись дома, Эрик радовался каждой стене, коврику и всей мебели, встретившейся на пути к комнате. Как всегда в гостиной ожидал прихода парня дворецкий. Марк, по словам Ниггеда, сегодня домой не придёт — дела — дела, а Арон вновь засел в библиотеке, и не выходит оттуда еже битый час. И, конечно же, беспокоить его не стоит, пока он сам не соизволит освободиться. Эрик рассказал в двух словах, чем занимался в башне: о бессонных ночах, проведённых за оттачиванием зрительной памяти, о выматывающих тренировках силы воли, вспомнил так же про награждение лучших слушателей, но опустил подробности, что именно из‑за этого он не появлялся дома так долго. Мило побеседовав обо всём, они распрощались до ужина.

Вбежав в комнату, Эрик с разбегу нырнул на кровать. Мягкость и теплота перин — их так не хватало на орденском лежаке. Жаль только, что уже утром придётся расстаться с домашним уютом, но, к примеру, у Фила нет и такой короткой радости, так что зачем думать о завтрашнем дне, когда впереди ещё целая ночь.

Пара минут молчаливого лежания утолили жажду нежности. Спать не хотелось, а лежать надоело, и Эрик заскучал. Первое, о чём он подумал: чтобы скоротать время надо бы спуститься в подвал и поговорить с каким‑нибудь мечом, но для этого требовалось знать имя клинка, а Арон рассказал только об одном из них, так что придётся ждать, пока маг освободится. Книгу в библиотеке не возьмёшь, туда нельзя, пока Арон занимается там чем‑то секретным. Последнее что осталось — узнать у Ниггеда, когда намечается ужин.

Неожиданно в комнату вошёл Арон. На лице мага застыла улыбка.

— Пошли, — сказал маг и вышел в коридор.

Эрик соскочил с кровати и устремился к двери. Коридор уже пустовал, лишь домашняя мантия Арона мелькнула у входа в библиотеку.

Предвкушая что‑то интересное, парень быстро зашагал по тёмному коридору. Заглянув в библиотеку, Эрик увидел висящий над столиком шарик света и сидящего на кресле Арона, вальяжно закинувшего ногу на ногу. Напротив мага, в глубоко задумчивой позе расположился Мелитар. Слабое фосфорицирующее свечение вырисовывало в темноте образ призрака. Расставленные на столе тавлеи находились, на первый взгляд, в полном хаосе. Завидев парня, призрак приветливо улыбнулся и сразу же вернулся к размышлениям над сложившейся на столе ситуацией.

— Давно бьётесь? — Эрик сел ближе к окну, куда совсем не попадал свет.

Маг пожал плечами, промолчал.

— Я не знаю, сколько мы сидим, потому что за последние тридцать ходов потерял четыре фигуры и сильно нервничаю, — не отрывая взгляда от стола, Мелитар массировал виски.

Множество разномастных фигурок на столе, смотрели друг на друга переполненными злобой глазами. Грифоны, химеры, тролли, бородачи с посохами — и все с суровыми лицами. По краям стола лежали поверженные фигурки, со стороны Арона покоилось жертв значительно меньше, чем у призрака.

Эрик поднялся и подошёл к Мелитару.

— Так, так, так, давай помогу…

Призрак, не веря в услышанное, поднял удивлённый взгляд на парня.

— Шучу — шучу, — улыбнулся Эрик, пододвигая кресло ближе к столу.

Ещё какое‑то время Мелитар усиленно мял голову, а потом сокрушённо махнул рукой.

— Вынуждаешь ты меня на этот ход.

Чёрный грифон взмахнул широкими крыльями и вылетел из задних рядов обороны, поднялся на локоть над столом и рухнул на тролля, сжимавшего в руке массивное бревно. Тролль с криком опрокинулся, грифон занял его клетку.

Эрик застыл с раскрытым ртом — ожившие фигурки ввели парня в ступор, а слова Арона вернули к реальности.

— Теперь тебе известна ещё одна развивающая особенность тавлей, мой друг. Но глядя на твоё лицо, понимаю, что требуются разъяснения. Получи же. Двигая фигуры подобным образом, маг оттачивает умение переносить визуализацию в реальный мир. Фигурки, сделанные из слюны изумрудного дракона, позволяют не только задать движение, но и даровать голос. В тавлеях — фантазия, единственное ограничение. К примеру, я хочу, чтобы мой боевой слон ринулся на передовую, где ему самое место. Что я делаю: представляю, как слон разъярённо мчится вперёд и занимает клетку. А бедный Мелитар, вновь вынужден плясать под мою дудку, — пока Арон самоуверенно произносил речь, фигурка, облачённого в шипастый доспех, слона, ринулась вперёд. Буквально перелетев через четыре клетки, слон остановился, больше не чувствуя приказов хозяина.

— Арон! Ты негодяй! — призрак беззвучно шлёпнул себя по лбу и медленно опустил ладонь к подбородку.

— В чём подвох? — искренне заинтересовался Эрик.

— Подвох в том, что он вынудил меня вытащить вперёд чёрного кардинала, и теперь угрожает ему слоном. Но если я уберу кардинала, то он ударит по шапхирабде, — Мелитар, по очереди показал, сначала на чёрного грифона, потом на слона и на огромную кобру, приютившуюся прямо за грифоном.

— Так вы прикройте кого‑нибудь из них, чтобы в случае чего, скушать слона, — Эрик внимательно рассматривал фигуры призрака, пытаясь найти знакомые.

— Было бы всё так просто, я бы не паниковал. Кого из них не прикрой, это будет паршивый размен. Грифона или кобру, умные люди на слона не меняют. Я останусь в проигрыше.

— Ты не внимателен, Мелитар, — маг скрестил руки на груди. — У тебя хозяин гремлинов под ударом ещё.

Призрак повёл взглядом от хозяина гремлинов к стану противника и застонал.

— Эрик, смотри и учись на моих ошибках. Вон тот единорог пересекает всё поле по диагонали. Запомни. Противнейшая фигура.

Проснулся Эрик на кресле в библиотеке. Пасмурный день за окном располагал к продолжению сна, но затекшее тело требовало движения. На столе остались следы вчерашнего побоища, поваленные фигуры сгрудились по двум сторонам стола, лишь на стороне Мелитара осталось стоять два пехотинца, чёрный кардинал и император. Значит, призрак всё‑таки победил… Последнее, что помнил Эрик, как далеко за полночь, Мелитар начал отвоёвывать у мага фигуру за фигурой, повторяя одну и ту же фразу: " Кто ещё под чью дудку плясал". Арона такое развитие событий выводило из себя, Эрик впервые увидел, как самообладание наставника пошатнулось.

Юноша потянулся, одеревеневшие ноги и руки горели от застоявшейся крови. Пошатываясь, он выбрался в коридор. Живот дико урчал от голода, но первой по пути попалась, увы, не кухня. Умывальня находилась сразу за комнатой Эрика, и он не преминул туда заглянуть. Прохладная вода быстро привела в чувство, придав животному позыву к еде человеческую осмысленность.

В гостиной Эрик понял, что покушать не успевает, несносные часы уже показывали десять утра, а значит, вот — вот начнутся занятия в башне. Заскочив на кухню, он заглянул в шкафчик и обнаружил там яблоки, одно сразу же перекочевало в карман. Пока надевал пальто, в гостиную, из комнаты прислуги, вышли Арон и Ниггед.

— Не успел проснуться, уже бежишь на занятия — похвальное стремление к знаниям, — съязвил маг, намекая на поздний час.

— Всё благодаря затянувшейся партии вчера ночью, вы могли бы и побыстрей проиграть, чтобы мне встать пораньше.

Арон скривился, вспомнив недавний разгром.

— Не поверишь, Эрик, даже не знаю, как ему это удалось. Столько лет играем, он ни разу не выигрывал, а тут прилетел, сказал, что какой‑то мудрец научил его паре интересных ходов. Я уже и забыл когда проигрывал последний раз.

— Как там его стремление вкусить мирской пищи? Получилось или никак? — обуваясь, спросил Эрик, краем глаза наблюдая за одевающим пальто Ниггедом.

— Насколько мне известно, у него до сих пор ничего не получается, но по правде говоря, я считаю, что это невозможно, просто не хочу несчастного лишать смысла существования, — рассмеялся Арон. — Эрик, тебе Ниггед компанию хочет составить…

— Да, нам сегодня по пути, мне как раз на рынок нужно, — дворецкий собрался быстрее нерасторопного Эрика и уже ждал у двери.

— Отлично, но пойдём быстро, а то я опоздаю.

Перед тем как выйти, Эрик оглянулся на Арона.

— Зная ваше пристрастие к длинным речам, хочу задать короткий вопрос и услышать короткий ответ. Можно?

— Ну‑ка, — прищурился маг.

— Насколько велико ваше силовое поле?

Арон серьёзно ответил.

— Думаю, если выйду на берег моря, то не увижу края своего поля.

— Так много? — удивился Эрик, так и застряв на выходе.

— Не много, а достаточно, чтобы чувствовать себя комфортно и не заботиться о том, что пространства для заклинания может не хватить.

— Сколько же вы тренировались?

— По — моему ты опаздывал, — строго взглянул Арон на Эрика, и того, как ветром сдуло.

Небо заволокли серые тучи. По — весеннему тёплый воздух слабым ветерком разгуливал по улицам, поигрывал волосами прохожих и уносился ввысь. Каждый шаг по раскисшему снегу сопровождался звучным чавканьем, всё это навевало мысли о скором приходе весны, но, увы, в этих краях весна не любила являться в срок — новые заморозки могли накрыть город уже к середине дня.

— Как пойдём? Через площадь? — Эрик вспомнил про возможную гоблинскую засаду и теперь судорожно подыскивал нестандартный обходной путь.

— Да, мы как раз расстанемся у ворот ордена, — Ниггед наслаждался отсутствием мороза, глубоко вдыхал и продолжительно выдыхал, смакуя свежий воздух.

— Я вот последнее время предпочитаю разнообразить прогулки, изучить незнакомые места, может, проведёшь по каким‑нибудь закоулкам?

— Извини Эрик, не сегодня. Быстрей всего будет пройти напрямик.

Оставалось надеяться на то, что гоблины не станут дежурить у дома в такое время. До переулка, бывшего вчерашней ловушкой для парня, оставалось шагов сорок, когда Эрик заметил там возню. "Ну, вот и всё… — проникли в голову упаднические мысли, — теперь они знают, где я живу. Что же такого может быть в том мешочке, раз эти гады так упорно не отстают…". Незаметно скосившись на дворецкого, Эрик отметил, что тот, вроде бы, ничего не заметил.

До Дубовой Площади дошли без происшествий. На заполненных прохожими улицах можно не опасаться нападения, на площади — тем более, но кто знает, на что могут решиться озлобленные твари, уставшие днями и ночами мёрзнуть в подворотнях в ожидании гадкого мальчишки.

Рассказывать что‑либо Ниггеду Эрик не торопился — ситуация складывалась сносная — дорога до ордена проходила сплошь по оживлённым улицам. Но если гоблины решат проследить за жертвой, и если они не идиоты — обязательно это сделают. Вот тогда они узнают полный маршрут. А, возможно, даже сделают кое — какие выводы, о том, как часто жертва этим маршрутом пользуется. Тогда — труба. Возможно, придётся забыть о выходных на пару месяцев.

Поворот на улицу Хокля ознаменовал собой скорое прибытие на место, но в то же время являлся местом, не популярным среди жителей города — существовало множество других, коротких путей, чтобы достичь важных точек: рынков, площадей, государственных учреждений. Эрик совершенно не удивился, когда войдя в долгий поворот, застрявший между двух рядов высоких домов, не увидел там ни одной живой души. Лишь парочка карликов второпях заскочила в одну из дверей, словно чего‑то опасаясь.

— Как тебе обстановка? — оглядываясь по сторонам, ни с того ни с сего спросил Ниггед.

Эрик осмотрел дома вокруг.

— Ээ… мило…

— Что чувствуешь? — настойчиво взглянул на парня дворецкий.

— Тревогу, — честно ответил Эрик.

Ниггед лишь кивнул, вновь принявшись всматриваться в окна и проулки.

Сзади послышались торопливые шаги множества ног, обутых во что‑то тяжёлое. Не успел Эрик развернуться и посмотреть, как спереди тоже донесся грохот шагов. Из‑за длинного поворота вышло четверо гоблинов в лёгких меховых куртках, столько же появилось со спины. Из проулка по левую руку, вышли ещё двое, а третий остался в тени, чтобы через проулок никто не улизнул.

— Зря мы здесь пошли, — тихо сказал Эрик.

— Мы всё правильно сделали, — отозвался Ниггед, до боли в зубах, спокойным голосом.

Гоблин с множеством колечек в ушах, один из тех, что вышли из проулка, обратился к Эрику.

— Мешшок даффай!

— Кто ты? — Ниггед прямо смотрел на говорившего зеленокожего.

— Нам нужжен мешшок, осстальное васс не кассаетсся.

— Из какой ты банды? — не отступал Ниггед

Гоблин медленным движением достал из‑за пояса тесак, размером с локоть.

— Дейсствительно хочешшь усснать? — недобрый оскал исказил уродливое лицо, гоблины зловеще засмеялись.

— Отдай ему мешок, — обратился Ниггед к Эрику.

— У меня ничего нет, — не стал врать парень.

— Слышали? Вы не по адресу, — развел руками дворецкий.

— Тепя упьём пррямо ссейчасс, а мальчишшку пудем долго пытать, — гоблин кивнул остальным. Разномастные тесаки во множестве повылазили на свет.

Шуршание пальто Ниггеда Эрик услышал, когда тот уже оказался рядом с главным гоблином. Что происходило потом, Эрику не доводилось видеть даже в самых смелых мечтах, где представлял себя опытным воином, сражающимся с превосходящим численностью врагом.

Ниггед, неуловимым движением рук, заставил гоблина выронить нож, неестественно выгнув сухощавые запястья зеленокожего. Одновременно гоблин потерял равновесие, а пока падал, ловкие пальцы дворецкого одним восходящим движением сорвали с ушей все до единой серьги. По улице разлеталось эхо толи воя, толи рыка, переполненного болью и злобой. Гоблин, стоявший рядом, не успел даже заметить молниеносного движения руки, вырвавшей кольцо из его ноздри. Эта же рука ухватила Эрика за плечо, отбрасывая к переулку, в тот момент, когда остальные противники ринулись в бой.

Дворецкий с лёгкостью уходил от режущих взмахов, перехватывал руки и отбирал оружие затейливыми захватами. Гоблины, толкаясь и бранясь, накинулись толпой на одного противника, но только мешали друг другу. Двумя точными ударами, Ниггед отправил на землю двух противников. Эрик обратил внимание, что бил дворецкий не кулаком, а ребром ладони или тыльной её стороной, стараясь поразить голову или шею. Гоблины падали, как скошенные косой.

Созерцать бой дольше, Эрику помешал засевший в проулке гоблин. Даже в тени крыш, юноша узнал лицо одного из тех, кто поймал его прошлый раз. Тогда зеленокожие, наверное, подумали, что имеют дело с бесхребетным подростком…

Эрик чудом ушёл от иззубренного лезвия, выбившего искры из стены. Он понимал, что давать гоблину новую возможность для удара нельзя и отчаянно бросился в бой. Кулак попал в лоб. Гоблин на миг потерял зрение, опустил оружие и отступил назад, но Эрик в один прыжок догнал его и повторным ударом в солнечное сплетение отправил вглубь проулка. Опрокидываясь, зеленокожий выронил нож и даже потерял один ботинок. Эрик потряс ушибленной рукой — так сильно бить, ещё не доводилось.

Ниггед, тем временем разбирался с последней парой ушастых недомерков. Один хромал, но оружие держал уверенно и двигался быстро. Не помышляя о рамках достоинства, Ниггед скосил гоблина ударом по больной ноге. Зеленокожий взвыл и в эффектном падении с переворотом рухнул на мостовую. Последний нападал сзади, резак уверенно двигался по направлению к голове дворецкого. В развороте, Ниггед перехватил руку нападавшего, с хрустом вывернул. Облачённый в чёрную перчатку кулак, обрушился сверху, перебивая горбатый нос. Несчастный полурослик уже рассчитывал упасть, но руки дворецкого обхватили субтильное тело. Движения Эрик не разглядел, но получилось так, что Ниггед перевернул недомерка вверх ногами и отпустил. После не долгого полёта зеленокожий рухнул на спину и только тогда скрючился в конвульсии.

Эрик вышел из проулка, представшее зрелище, отголоском минувшей битвы резануло по глазам — даже для парня, множество раз видавшего последствия побоищ, оказалось не просто созерцать подобное. Гоблины валялись кто где, некоторые шевелились, постанывали, некоторые пребывали в глубоком бессознательном. Сырой снег перемешался с кровью, красные ручейки струились от тел. Багровые капли попали даже на стены.

Ниггед вытер перчатки белоснежным платком и убрал перепачканную тряпицу в карман.

— Уходим… Куда ты пошёл?! В проулок — марш!

Эрик, дёрнувшийся было дальше по улице, остановился.

— Это ж крюк большой, я опоздаю.

— Зато, лишние свидетели не увидят, как мы покидаем место преступления.

В проулке возился побитый Эриком гоблин, никак не мог найти в темноте ботинок. Ниггед отвесил ему внушительного пинка под зад, впечатав зеленокожего мордой в стену.

— Ловко ты их раскидал, — Эрика трясло от перевозбуждения, а движения Ниггеда так и стояли перед глазами.

— Я рассказывал тебе, в каких войсках мы с Марком служили? А гоблины только мирных торговцев грабят.

Больше дворецкий за всю дорогу не сказал ни слова.

До ордена добрались по неизвестным тропкам, через незаметные дворы и даже пересекли мост через узенький канал. Неожиданно для Эрика, они выбрались к воротам ордена.

— Не стану сейчас спрашивать, что они от тебя хотели, но очень скоро ты мне обо всём расскажешь, — как никогда серьёзный голос Ниггеда показался Эрику нечеловеческим, произнося слова, дворецкий почти не шевелил губами.

— Я… Ээ… Хорошо.

— И из башни ни ногой. Через две недели я тебя встречу. Всё, иди.

Не успел Эрик подойти к воротам, как Ниггеда и след простыл, зато прямо у ворот остановилась дорогая карета. Из чёрной двери выбрался Тод. Не замечая друг друга, парни прошли ворота. Встреча с отморозком — не лучшее продолжение утра. Эрик замедлил шаг, пропуская Тода вперёд — пусть чешет в одиночестве, другого не заслужил. За такой поступок, Тод мог Эрика только поблагодарить.

На занятия Эрик опоздал. Всё в пустующей комнате свидетельствовало о том, что эльф тоже проспал и собирался впопыхах: одеяло на полу, вещи там же. Эрик накинул пальто на гвоздь, потом осмотрел груду тетрадей на подоконнике и не нашёл Филова конспекта по языкам. Иллут, наверное, обрадуется, не увидев заносчивого слушателя в рядах лектория. Эрик тоже не расстроился из‑за того, что встреча не состоится.

За спиной на пол рухнуло пальто, но Эрик этого не услышал, он уже залез под кровать и шарил в темноте, пытаясь найти роковой мешочек. Наконец, рука нащупала мягкую ткань, пальцы ухватили нитку перевязи и потянулись к свету. За долгое время пребывания под кроватью, мешочек успел запылиться, Эрик встряхнул его и дёрнул узелок. Края тряпицы распались, выпустив наружу плотный аромат сушёной травы. Тот, кто не смыслит в запретных травах, даже не заподозрил бы в мелких бледно — жёлтых листочках, мощный наркотик.

Аккуратно, чтобы не просыпать на одеяло, Эрик положил тряпочку на кровать и разгрёб пальцем холмик из листиков, ноготь сразу наткнулся на что‑то более весомое, чем трава. Пальцы ухватили нечто твёрдое и вытащили на свет. Массивная печатка в форме головы льва с разинутой пастью, судя по цвету — золотая или позолоченная, а в глазах зверя сверкали красные камешки. От такой красоты у Эрика захватило дух, несомненно, носить столь дорогу вещь мог разве что настоящий богатей! Эрик сразу же примерил вещицу — надёжно печатка уселась только на большой палец, да и на молодом парне сокровище совершенно не смотрелось — статус не тот. "Вот если б магом быть, то да…" — размечтался он.

Теперь все догадки на счёт упорности гоблинов можно отбросить — они искали печатку. Наверняка ведь свистнули у какого‑нибудь вельможи. Или купца на дороге грабанули. А теперь сами сели в ту же лужу. Эрик покрутил перед глазами вещицу, внимательней оценивая вес и внешний вид — не хотелось бы расставаться с такой красотой. Эрик отметил, что даже если она сделана из обычной позолоченной железки, а камешки — лишь стекло, то всё равно он бы хотел оставить её при себе, не смотря на всю опасность, крутившуюся вокруг драгоценности.

Причём опасность приблизилась к Эрику как никогда близко. Если бы он пошёл сегодня один, то возможно уже был бы мёртв… Или подвергался пыткам…

По спине прокатилась дрожь от мыслей о собственной смерти, Эрик раньше не думал об этом, боялся сглазить. Кстати, отличная тема для тренировки силы воли.

С Филом, Эрик увиделся после первой лекции и незамедлительно рассказал обо всём случившемся. И, конечно же, похвалился дорогой находкой. Эльф долго рассматривал печатку, потом, с безразличным видом, отдал её Эрику.

— По — моему, это всего лишь золотая безделушка.

— Так всё‑таки золотая! — ободрился Эрик.

— Ну и что? Куда ты с ней сунешься? Если кому‑нибудь продашь, тебя легко вычислят.

— Меня давно вычислили… А продавать её не собираюсь, она мне нравится.

— Ей богу, как ребёнок, — усмехнулся Фил, — это кусок железа, не больше.

— Зато, какого железа! Скажи ещё, тебя золото не интересует.

— Совершенно не интересует.

— Оно денег стоит.

— Ты же не собирался его продавать.

— И не буду, но в случае крайней необходимости…

— Какой? В башне перестанут кормить, а Арон не пустит в дом? При следующей встрече с гоблинами, отдай её и беги. Жизнь дороже этой безделушки.

— Хорошо, так и поступлю. Надеюсь, после того, что сделал с ними Ниггед, меня убьют быстро.

Фил сокрушённо плюхнулся на кровать, тонкие пальцы неспешно массировали голову.

— Зря ты Арону не рассказал обо всём, он бы помог.

Эрик шарил по комнате в поисках укромного места для печатки.

— У меня стойкое ощущение, что он о чём‑то догадывается. Неспроста Ниггед пошёл сегодня со мной, как будто дома знали, что может случиться беда.

— Но ведь теперь придётся рассказать, про дорогую игрушку и гоблинов. Лучше не тяни, — настаивал на своём эльф.

— Ниггед сказал, что подождёт меня у башни в следующий выходной, тогда и расскажу. Мне самому до дрожи неприятно думать о том, что меня кто‑то хочет убить. Чёрт, вот так спасай общество от запрещённых товаров, потом сам не рад будешь.

Не зная чем помочь другу, Фил задумчиво уставился в пол.

Тонкая нить, связавшая Эрика с пикантным сновидением, незаметно разорвалась. Переполненный страстью образ Лании растворился в чёрной реальности, оставив после себя досаду от незаконченного действия.

Эрик просто открыл глаза. Он сам не мог сказать, почему проснулся. Комната скрывалась в ночном мраке, но постепенно, по мере того, как зрение привыкло к темноте, начали проявляться стыки стен с потолком, углы, спинка кровати и…

Дальше рассмотреть удавалось с трудом, Эрик не мог понять, что именно он в действительности видит. Вроде бы дверь в комнату они с Филом закрывали на ночь, а сейчас она приоткрыта, а у стены рядом с дверью, что‑то чёрное. Пальто на гвозде? Для пальто крупновато, к тому же гвоздь выпал ещё утром. Похоже на…

Холодные мурашки покрыли тело, следом прошло оцепенение по мышцам. Эрик вжался в кровать, стараясь не дышать. Чернота у двери напоминала очертания высокой фигуры в плаще и шляпе. Раз за разом, парень напрягал зрение, чтобы понять, что же это, но никак не мог различить деталей.

Чернота медленно зашевелилась, Эрик разглядел руку — тень, подзывающую парня к себе. Хотелось закричать, но челюсть одеревенела, а зубы словно приросли друг к другу. Тогда чернота отделилась от стены и приблизилась к кровати. Эрик попытался позвать Фила, но вместо слов получилось лишь тихое мычание.

Холодная кожа перчатки прикрыла парню рот.

— Одевайся.

По одному единственному слову, сказанному еле различимым шёпотом, Эрик понял кто перед ним, хотя до сих пор так и не разглядел лица. От сердца отлегло, а с рук и ног слетели пудовые оковы. Всё это время парень не дышал и вот теперь воздух, с ликованием ворвался в уставшие от ожидания лёгкие.

— Как ты здесь очутился? — поднимаясь, спросил Эрик Ниггеда.

Дворецкий провёл рукой вдоль рта, что означало: "Без разговоров"

Когда, изо всех сил стараясь не разбудить эльфа, Эрик оделся, Ниггед еле слышно произнёс:

— Возьми то, что искали гоблины.

Мгновение Эрик размышлял, доставать ли всё сразу или только мешочек с травой, и решил взять всё — раз Ниггед пришёл в столь поздний час, значит, причина серьёзная и лучше не дурить.

Эрик подхватил давно нестиранный носок, валявшийся в углу, и засунул в карман, — лучшего места для хранения запрещённых вещичек не сыскать во всей башне.

Они вышли и по тёмному коридору двинулись к умывальням — в противоположную сторону от выхода. Помня указания дворецкого, Эрик не задавал лишних вопросов. Ниггед открыл дверь в умывальни, ботинки Эрика, как он ни пытался идти тише, громко цокали по выложенному плиткой полу, от дворецкого же не доносилось даже шороха плаща.

С трудом никуда не свалившись в умывальнях, Эрик облегчённо перевёл дух, оказавшись в мужской раздевалке. Отсюда шла ещё одна дверь, но Ниггед к ней даже не дёрнулся.

Махнув юноше рукой, дворецкий сиганул в окно. Эрик выглянул наружу, Ниггед уже ждал снизу с таким видом, будто и не прыгал, а всё время стоял и ждал. Эрик влез на подоконник — прыгнуть с высоты первого яруса не составляло труда, но не ночью, когда тяжело оценить расстояние до земли. Удивившись, как во время прыжка у Ниггеда не соскочила шляпа, Эрик всё же скользнул вниз.

На удивление уверенно приземлившись, Эрик вспомнил, как не удачно приземлился в подобном ночном прыжке с лестницы, когда подглядывал за Кайлой, а ещё вчера, вновь в тёмное время суток, нелепо рухнул, перелезая через забор на задний двор.

Ниггед не искал лёгких путей, игнорировав тропинку к воротам, он свернул на нехоженое поле, не покрывавшееся снегом даже в лютую зиму. Преодолев его, они остановились у забора.

Три роста в высоту — именно настолько возвышалась стена. Беспомощность, испытанная Эриком перед преградой, вызвала недоверчивую улыбку на его лице.

— Как? — развёл он руками.

— Так, — Ниггед с места порхнул на вершину стены и уселся там на корточки.

Вниз слетел конец верёвки.

Неприветливые холодные подворотни сменяли друг друга, служа лучшим прикрытием для двух людей. Ниггед широкими шагами отмерял пространство, за спиной, чёрным шлейфом развевался плащ. Высокий воротник и широкая шляпа, полностью скрывали лицо дворецкого. Эрик старался не отставать, про себя удивляясь, как Ниггеду удаётся при такой быстрой ходьбе не скрипеть снегом.

— Можешь мне хоть что‑нибудь объяснить? — не выдержал Эрик переполнявшего душу волнения — непонимание происходящего, пугало, как и любая неизвестность.

— Мы идём в хижину гоблинов, к их главному, — донеслось из‑за воротника.

— Среди ночи? Мне кажется, нам будут не рады? — сердце забилось ещё чаще, Эрик громко сглотнул.

— Нужно выяснить, что они от тебя хотели. У меня есть подозрения, что те гоблины — не местные. Скорее всего, проездом, либо приехали по делу, а ты когда‑то успел перейти им дорогу.

Слушая Ниггеда, Эрик только мрачнел. Вот приятность — тащиться на ночь глядя к тем, кто тебя ненавидит.

— Что в носке? — продолжил дворецкий.

— Мешок с дурилкой. Я его отнял у торговца, но это не со зла — тот упырь вылез на главную улицу и торговал прямо там. А что, если на моём месте оказались бы дети.

— Эрик, не строй из себя ангела, я в это не поверю, — голос дворецкого смягчился, — дети в этом городе не гуляют по темноте. А теперь, ближе к делу. Как и у кого отнял мешок, и было ли в нём, что‑то ещё?

— Там печатка золотая лежала, — признался парень. — А отнял у мужика бородатого. Не гоблина.

— Как отнял?

— Головой об стену отнял. Да он жив был, когда я уходил, кричал мне что‑то вслед… Ладно, признаю — погорячился, но из лучших побуждений.

— Это уже не важно. Не знаю, как у толкача оказался этот мешок, но раз гоблины вышли на тебя, значит, он уже мёртв. Как узнал, что печатка золотая?

— Никак. По цвету.

— Что за печатка?

— Голова льва, в глазах по камню. Красному. — Эрик уловил движение шляпы, Ниггед обернулся, оценив внешний вид парня через узкую прорезь между шляпой и воротником.

— Возможно магическая… — в слух рассудил дворецкий.

— Фил сказал — простая.

— Он‑то откуда знает?

Эрик пожал плечами. Действительно, как эльф мог это понять?

Ниггед повернул. Через несколько шагов, поворот привёл к тупику.

— Запомни, — повернулся дворецкий к парню, — говорить не надо. Всё, что нужно, я скажу сам. В глаза никому не смотри. Где печатка?

— В носке. То есть в мешке, а мешок в носке.

Ниггед повернулся к тупиковой стене и постучал по ней, но звук от ударов не походил на стук по камню, скорее по дереву.

Так и оказалось, за спиной Ниггеда, Эрик сразу не смог рассмотреть дверь, теперь же она открылась, блёклый свет, разлившись под ногами, вытек наружу.

В проёме стоял гоблин в лёгкой одежде и с железной дубинкой на поясе, на Ниггеда он смотрел снизу вверх.

— Шшэ? — недружелюбно разинул пасть зеленокожий.

Ниггед показал гоблину какой‑то предмет похожий на круглый, миниатюрный значок и тот отступил вглубь помещения, пропуская нежданных гостей.

Внутри, Эрика встретили облезлые деревянные стены, одинокий факел усердно смолил потолок, пытаясь достойно осветить небольшое помещение. Комната пустовала, если не считать выцветший коврик на стене и груду одежды в углу.

Гоблин закрыл дверь на толстый засов, прошаркал к другой двери и приоткрыл, предлагая войти, на Эрика зеленокожий смотрел подозрительно, словно пытался в нём кого‑то узнать.

За дверью находился длинный коридор с дверями по обеим сторонам.

— Здесь, что‑то вроде казарм, — пояснил дворецкий, — пристанище для бандитов.

Впереди коридор расходился в стороны, там виднелась оживлённая суета — гоблины носились как угорелые, выполняя поручения старших.

— Это хижина? — Эрик крутил головой, пытаясь найти хоть что‑нибудь, за что можно зацепиться взглядом, но кроме серых стен и дверей, рассохшихся от старости, ничего не подворачивалось.

В оживлённом коридоре, на двух чужаков не гоблинской наружности никто не обращал внимания: гоблинши с тазами и детьми, подслеповатые старики — все знали, что в хижине не бывает посторонних, а значит странные гости здесь по делу.

За очередным поворотом обнаружилась двустворчатая дверь с резной каймой по краям. У двери на ковриках сидели двое гоблинов — стражей. Их воинственный вид, громче любых слов, говорил, что охраняют они нечто ценное. Или кого‑то важного. Оружием гоблинам служили короткие мечи — как раз для сражения в узких коридорах.

Завидев людей, оба зеленокожих взметнулись на ноги, заскрежетав шиповаными напульсниками и широкими наплечниками. Ниггед выставил руку, оба гоблина присмотрелись к зажатому между пальцев предмету и расступились, предоставив чужакам самим открыть дверь. Ни мгновения не колеблясь, Ниггед толкнул створки.

— Там, откуда мы только что пришли, живут семьи гоблинов, а здесь, — Ниггед обвёл рукой широкий зал, затуманенный табачным дымом, — здесь проводят время добытчики. Простых гоблинов сюда не пускают.

Зал представлял собой круглое помещение без углов, радиусом шагов в тридцать, битком заполненное гоблинами. Прямо рядом с дверью находились ступени, ведущие на второй этаж. Пока поднимались, Эрик успел внимательней осмотреться. На одной единственной стене, опоясавшей комнату, кое — где горели факелы, но освещали большое пространство паршиво. В полумраке виднелись низенькие диванчики, притулившиеся у стены, в основном в тех местах, куда свет факелов не доставал. Диванчики пользовались не особой популярности, основная же масса гоблинов восседала на скромных ковриках, раскиданных по всему залу. Перемещающихся зеленокожих, Эрик не заметил — все, без исключения, пребывали в сидячем или лежачем положении. Гоблины вяло общались, заполняя зал шипящими звуками, так похожими на шипение змей. Табачный дым витал настолько плотно, что на каждый вдох приходилось тратить втрое больше усилий.

Поднявшись над круглым залом, Эрик вздохнул свободней, второй этаж нависал над первым так, что можно перегнуться через перила и осмотреть всех, кто находился внизу. Сам же второй этаж освещался ещё хуже — единственным факелом, висевшим над одной из множества дверей. За деревянным столом у стены, приютилась целая толпа вооружённых до зубов гоблинов. Сверкавшие в отблесках факела, злые глазки, внимательно изучали людей.

Ниггед даже не посмотрел в их сторону и, стукнув пару раз, для приличия в одну из дверей, вошёл.

Комната, принявшая людей, не хвастала обширностью пространства, так же как и количеством находившихся в ней гоблинов — дорогое убранство, говорило о том, что это место не для всех. На мягких ковриках вдоль стен сидели гоблины, пятеро с одной стороны комнаты и четверо с другой. Саму комнату застилал толстый палас, украшенный причудливым, ярким узором.

У противоположной стены, в широком кресле, заваленном подушками, восседал гоблин в ярком, расшитом золотом, халате. Свирепая рожа лукаво уставилась на вошедших. Уши гоблина, сплошь увешанные серьгами, нервно вздрогнули, когда Ниггед снял шляпу.

— Hraprah ishit, Nigge? ("Зачем пришёл, Ниггед?") — хриплый голос гоблина передавал глубочайшее недовольство.

— Ikka pot sholem, hishir shab daba ("Я хотел поговорить, удели пару минут"), — ответил дворецкий.

Ни слова не понимая, Эрик разглядывал окружение, надеясь хоть немного отвлечься от волнительных мыслей о том, что может произойти, если гоблины нападут. Их старший не выглядит дружелюбно, как и весёлая команда за дверью.

— Shasha ("Слушаю"), — выдохнул гоблин, сдерживая недовольство.

— Horseph, ikka gnishta pik rupity? (Помнишь, я просил не трогать мальчика?") — Ниггед вытолкал вперёд взволнованного Эрика. — Zaba o rupity hor goblesh rippa pi'daba ("Вчера на мальчика напали тринадцать гоблинов" Язык гоблинов не содержит местоимений кроме "я", у гоблинов принято уточноять по именам или статусам, как в данном случае, местоимение "него, Ниггед заменяет словом "мальчика" (rupity)).

Гоблин впервые посмотрел на парня, внимательно пробежав взглядом с ног до головы.

— Ikka rulun posha, shar grapid'ia nurta ikka ("У меня (дословно — "мой") хорошая память, таких распоряжений я не давал").

Ниггед отодвинул Эрика за спину.

— Sha rupity sheburun goo. Ikka shala, geshtu goblesh o hor pata Torba ("За мальчиком долго следили. Я пологаю, разрешение на это гоблины получили у Торбата").

— Бесит, что ты знаешшь нашш язык лучшше меня, — не выдержал Торбат. На общекоролевском он разговаривал чище, чем многие собратья. — Повторряю — рразррешшения не давал. Да и не спррашшивали…

— Что же получается, в городе орудует банда, не уважающая Старшего? — наигранно удивился Ниггед.

— Это дело гоблинов. С внутрренними дррязгами я как‑нибудь рразберрусь без посторронних! — огрызнулся Торбат.

— Ты подверг опасности этого человек, — Ниггед вновь указал на Эрика. — И я должен принять меры. Подумай хорошенько, для всех гоблинов будет лучше, если я уйду отсюда, зная, что это сделали не вы.

Гоблин заскрипел зубами — терпеть подобное обращение в собственном доме — слишком трудное испытание, но выхода у него не было.

— Karhar, — еле слышно сказал Торбат, близсидящему гоблину.

Тот, оббежав Ниггеда по приличной дуге, выскочил в коридор и уже там закричал:

— Karhar!

Пока ждали Кархара, Торбот в упор смотрел на Эрика — столько хлопот из‑за козявки — легче прибить, чем искать виноватого. Эрик с трудом сдерживался, чтобы не смотреть в ответ.

В комнату вернулись двое, один занял своё место рядом со Старшим, другой остановился рядом с людьми. Один глаз гоблина заплыл чёрным кровоподтёком, придавая зеленокожему жалостливый вид.

— Gok shigok? ("Откуда синяк?") — резко спросил Торбот у гоблина.

— Sono("Сонно" — одна из гоблинских банд Новых Ветров)… — уныло ответил гоблин.

— Gobelus hor o rupity? ("Парни нападали на мальчишку?")

Кархар покосился на Эрика.

— Horta ("Не нападали").

Торбат махнул рукой, давая знак Кархару покинуть комнату.

— Вот видишшь. Рребята не прричём.

— Чужие ребята в городе есть? — не сдавался Ниггед.

— Не знаю, — Торбат почесал в задумчивости за ухом. — Мне не докладывали.

— Прощай, Торбат, — Ниггед многозначительно развернулся к двери, мол, ты сам подписал себе приговор.

— А ну стой! — воскликнул гоблин. — Подошшди… Не хоррошшо так с хозяином рразговарривать, негодяй… Заходили тут неместные, отчитывались. Но это давно было, месяца трри назад.

— Откуда они пришли? — остановился Ниггед у выхода.

— Степные. С северра.

— Много?

— Соррок.

— Торбат, расскажи, что знаешь и разойдёмся, от тебя не убудет, — Ниггеду наскучило вытягивать слова из гоблина.

Торбат закатил глаза, всем видом давая понять, что утомился.

— Где осели — не знаю. Когда уйдут не сказали. Без вопрросов заплатили налог, я их и благословил. Вот и всё!

— Ты забыл о главном — зачем они здесь?

— Зачем гоблины пришшли в большшой горрод? Сбывать, конечно же. У них воз добычи, там денег немеррено намечалось.

— И ты взял с них как со всех? — поднял брови Ниггед. — Что ж добычи не оттяпал, треть или половину? Такая щедрость тебе не присуща.

Торбат понял, что взболтнул лишнего, но желание избавиться от расспросов довлело над гоблином, вынуждая продолжить рассказ.

— Они Rgakfeya (освободители Вейи, родной земли гоблинов, в настоящее время заполненной враждебными племенами диких кентавров). Прродадут добычу, закупят оружие, соберрут добрровольцев и уйдут на войну, — серьёзно произнёс Торбат.

— Они хорошие воины, — ровный голос Ниггеда ярко контрастировал с шипением гоблина. — Мог бы и не брать с них пошлину… Но кентавры вотрут их в землю. До встречи, Торбат.

— Постой! — Торбат даже приподнялся с кресла, чтобы остановить человека. — Сколько надо заплатить, чтобы ты забыл об этом месте?

Ядовитый тон гоблина лишь рассмешил Ниггеда, они оба знали, что деньги — не тот товар. Информация — тот.

— Я ещё зайду, — не оборачиваясь, весело бросил Ниггед.

— Ну и местечко, — оказавшись на улице, Эрик вдохнул свежего воздуха, но табачный дух не желал покидать носа. — Странно они время проводят…

— Многие из них ещё помнят дни, когда гоблины жили в степях Вейи. В мире и согласии, теперь же им остаётся только устраивать быт так, как было дома, в высоких шатрах. Это утоляет тоску.

Тоска по дому, Эрик помнил что это. Сейчас, в пылу обучения, грусть подзатёрлась, однако в первые дни на стену хотелось лезть от одиночества. Но родина Эрика никуда не делась, она осталось той же, с ним или без него. А у гоблинов дом отняли, и они прекрасно понимают, что вряд ли смогут его вернуть. Но находятся энтузиасты, они собираются с силами и едут на войну, где в огромных количествах гибнут, под натиском жестоких кентавров. Возможно для кого‑то это лучший выход, лишь бы не влачить жалкого существования в городских трущобах и лесных пещерах.

— Откуда ты знаешь их язык? — Эрик вновь шёл чуть позади дворецкого, по запутанной сети подворотен.

— Долгое общение с зеленокожей братией, — усмехнулся Ниггед. — По долгу службы.

— А главнюка откуда знаешь?

— Торбата? Он разыскивался королевской разведкой, как ответственный за разбои на дорогах Объединённого Королевства, но когда мы его нашли, то решили сохранить жизнь, как важному информатору. Тем более, к тому моменту он отошёл от разбоя. Видать награбил впрок. Если бы не согласие сотрудничать, лежать бы ему в сыре земле, после встречи с петелькой.

— Что же это получается, я, сам того не подозревая, ограбил освободителей их родины? Не хорошо как‑то…

— Успокойся, Эрик, знал бы ты, сколько жизней они забрали за те сокровища. Поделом. С печаткой или без неё, они погибнут. Кстати, покажи‑ка мне эту игрушку.

— Тоже мне игрушка! В ней столько золота, что палец гнётся, — Эрик выудил из кармана носок.

— Эээ, мне твоего имущества не надо.

Эрик стянул носок и спрятал назад в карман. Ниггед безжалостно разворошил мешок, нашёл печатку, а остальное содержимое высыпал на мокрый снег.

— Ты прав, это золото, — сходу определил Ниггед, скорее на ощупь, чем на глаз — света в подворотне едва хватало, чтобы различать дорогу. — А вот о магических свойствах, я бы не торопился говорить. Покажу вещицу Арону, если не возражаешь. — Не дождавшись ответа Эрика, дворецкий убрал печатку под плащ.

На территорию ордена пробирались тем же путём. Оказавшись под окном купальни, Ниггед подсадил Эрика и тот ловко влез в башню.

— Ни шагу за стены, ты понял? — наставительно произнёс дворецкий. — В следующий выходной, буду ждать тебя у ворот. Если решишь остаться, выйдешь и скажешь.

Эрик на миг задумался.

— Можешь не ждать. Разве что через месяц, раньше я домой не соберусь.

— Как скажешь, — Ниггед развернулся в сторону забора.

— Ниггед! — окликнул шёпотом Эрик дворецкого. — После того, как вчера проводил меня до башни, куда ты отправился?

— На рынок. За хлебушком, — оскалился Ниггед.

Спустя секунду он бесшумно скрылся в ночи.

Глава 6.Время приходит

Множество раз, Эрику казалось, что безумие накрывает разум горячей рукой. Мысли путались, сбивались, добиться сосредоточения на чём‑то одном становилось невозможно. Но бывало и наоборот, просыпаясь, Эрик никак не мог переключиться с мысли на мысль, всё время думал об одном и том же. И так весь день.

Бесконечная борьба с внутренним диалогом выматывала, истощала внутренние силы, вытягивала душу. Кто‑то внутри всё время пытался о чём‑либо говорить, доходило до того, что Эрик заговаривал вслух с самим собой во время лекций.

Борьба со сном — ещё один фронт. Там бои шли не менее напряжённые. Спать хотелось везде и всегда. На лекциях засыпала половина группы, но Эрик, удивляясь собственной стойкости, вновь и вновь разлеплял тяжёлые веки, заставляя себя слушать. В таком состоянии он иногда не мог понять, в каком лектории находится в данный момент, и кто сидит рядом, и сидит ли кто‑нибудь вообще. А рядом всегда сидел Фил. Бесконечные практики и самоограничения сломили даже устойчивую к передрягам, психику эльфа — Фил по несколько ночей подряд не мог заснуть. Он не жаловался на недостаток сна, но запавшие, покрасневшие глаза, выдавали тяжелейшее измождение. И похожее состояние наблюдалось у всех слушателей. Башню заполнили юные зомби.

Маготы всего этого как будто не замечали, они лишь увеличивали продолжительность практик, и количество заданий для свободного времени. Лишь однажды Иллут обмолвился о том, что все навыки мага: широта мысли, красочное воображение, глубина памяти, мощь воли — должны работать сами по себе, без содействия мага, без подключения внутренних сил. Возможности, выработанные магом всегда должны быть. Для этого нужно сломать барьеры сознания, сдерживающие потенциал мысли. Единственная возможность этого добиться — изнурительный труд.

Эти слова Эрик вспоминал каждый день, просыпаясь утором, забывал на весь день, погружаясь в труд, и вновь вспоминал, ложась спать. Выходные вечера… Бывало, Эрик вспоминал о них когда они оставались позади…

За долгую северную зиму, парень вырывался из башни считанные разы, но неизменно делал это в одиночестве, отвергая предложения Фила, Ловиса и даже Лании — о том, чтобы развеется, прогуливаясь по городу, не могло быть и речи. Ниггед запретил любые вылазки — вероятность нападения гоблинов сохранялась несколько месяцев. Однажды, ближе к весне, Ниггед как всегда ждал Эрика у ворот, чтобы проводить до дома. В тот день дворецкий сказал, что Освободители Вейи покинули город месяц назад, но нападение по — прежнему не стоит списывать со счетов, возможно, из города вышел лишь основной отряд, а какая‑то часть осталась доделывать не законченные дела. В список этих дел мог входить и Эрик. Всё это оставалось лишь предположением, но для перестраховки дворецкий попросил парня ещё месяц не выходить на улицу в одиночестве, то есть ни с кем другим, кроме самого Ниггеда.

Просьбу Эрик принял без лишних волнений — затворничество перестало угнетать ещё в середине зимы, когда на плечи слушателей свалилась лавина заданий, начиная от докладов по общемагии, переводы целых книг с мёртвого языка на общекоролевский, и заканчивая донельзя продолжительными практиками, проходившими теперь не только в лекториях, но и в тренировочных подвалах башни.

Трижды за зиму Эрихто устраивал собрания в главном зале, чтобы выявить новых почувствовавших движение маны, и с каждым разом, сознание теряли всё больше слушателей. Повторно на такие смотры не вызывали, те кто уже прошёл этот этап, вынуждены были отсиживаться в комнатах. Фил, вместе с эльфийками почувствовали воздействие заклинания сразу вслед за Эриком. Ловис, так же как и Тод, оказался среди последних. Даже Шпиллер умудрился ощутить магическую волну, получив билет на продолжение обучения. Но были и те, кто даже после всех четырёх попыток так ничего не прочувствовали, четверо лодырей и два отличника отправились домой, так и не пройдя слушательского курса.

На одном из собраний декан пояснил случившиеся отчисления, сказав, что научить магии можно любого, но потенциал у всех разный. Для обучения одного ученика может потребоваться пять — шесть лет, а для другого будет мало и двенадцати. Трудно обучаемые слушатели не станут успешными магами, легчайшие задачи будут даваться им с трудом и настоящая сила обойдёт их стороной. Поэтому нет смысла продолжать обучение таких слушателей — деньги и силы затраченные на них — лишь напрасная потеря и того и другого. А уровень знаний не играет никакой роли. Не важно, как хорошо соображает слушатель, если он не в силах ощутить ману, то с магией лучше завязать, и как можно быстрее найти другую профессию.

За себя Эрик не переживал. Всякий раз, когда ученики из соседних башен выходили тренироваться во двор, он чувствовал колебания их неуверенных заклинаний. Со временем Эрик начал различать интенсивность и силу колебаний, что позволяло определить опытность заклинателя, а когда за дело брался магот, то используемая им сила не колебалась, а изливалась сплошным потоком. Особенно хорошо чувствовалось движение маны с закрытыми глазами: когда заклинание творил ученик, Эрик чувствовал, как через него самого рывками тянут незримую нить, но стоило за дело взяться маготу, и нить силы чрез тело ползла ровно и быстро, нигде не задерживаясь, нигде не начинаясь и не заканчиваясь.

В подвалах башни, слушатели собирались для особых практик. Часто, Чэмери завязывала глаза всей группе и просила выполнять следующее упражнение: в полной тишине, необходимо было постараться отключить слух и обоняние, пуская всё сосредоточение в кожу. Чтобы усилить ощущение окружающего мира через осязание, магот просила представить, что в каждого из слушателей со всех сторон целятся лучники, и они вот — вот собираются выстрелить. В такой ситуации слушатель невольно превращался в сплошной кусок сосредоточения, пытаясь ощутить, в какую же часть тела ударит стрела. Чэмери разгуливала среди беспомощных подростков и щёлкала их короткими магическими разрядиками в разные места, заставляя лучше сосредотачиваться, а не отвлекаться на звук её шагов, на собственное дыхание или на прохладу, вечно живущую в подвалах. Этими же разрядами они имитировала попадания стрелы.

Назначение необычного упражнения, Чэмери объясняла очень просто: на данном этапе развития, слушатели могли ощущать силу лишь при её колебании, но это упражнение, благодаря долгой сосредоточенности на окружающем, развивало в юных магах чувствительность к мирно текущей силе, пронизывающей каждую клеточку мира, а в подвалах башни скапливалась она в огромных количествах.

Со временем, Эрик отметил, что стоит ему прикрыть глаза, даже во время лекции, и еле ощутимые, тёплые волны начинают пронизывать тело, то с одной стороны, то с другой, как будто меняя направление течения. Фил хвастался, что может перенаправить ману, закручивать её поток внутри себя, подтолкнуть, выплёскивая наружу.

Разница в подготовке между друзьями ширилась день ото дня. Несмотря на все усилия, Эрик чувствовал, как отстаёт и знал, что причина этому кроется не только в редких прогулах ради блаженного сна, но и в природной магической чувствительности эльфов. К тому же Фил стремился к знаниям всей душой, а Эрик каждый раз, когда дело доходило до очередного занятия, перешагивал через свою лень и усталость, буквально на зубах заставляя делать то, что эльф делал с интересом. Фил уверенно переговаривался с Иллутом на Шиту, лишь изредка сбиваясь или наталкиваясь на незнакомое слово, в то время как Эрик с трудом мог связать два слова. По общемагии разрыв почти не чувствовался, но если бы Эрихто вздумал провести очередной неожиданный экзамен, то Эрик знал, что не ответит и на половину вопросов.

На одной из практик, когда слушатели в очередной раз усилием воли пытались заставить двигаться маленькие камешки, Эрик краем глаза заметил, как камешек сидевшего рядом Фила задрожал и пополз к краю стола. Фил оказался первым из всех слушателей, кому удалось добиться прогресса в данном упражнении. Только после этого, Эрик начал прислушиваться к советам эльфа. Фил говорил, что смог направить поток маны в сторону камня, причём не просто направить, а с силой вытолкнуть. Через пару дней, все эльфы — слушатели уже двигали предметы. Спустя неделю, появились первые люди сумевшие заставить камень сдвинуться.

Эрик тратил на медитации свободное время, ему с трудом удавалось заставлять силу двигаться в нужном направлении, но происходило это вспышками, вроде бы мана начинала течь куда надо, но тут же контроль пропадал и вернуть его уже не получалось — требовался отдых. Собственное упорство удивляло Эрика. Одно дело, часами заниматься физическими упражнениями или отработкой приёмов, другое — упражнять разум, не зная отдыха, день за днём, месяц за месяцем.

Возможно упражнения по укреплению силы воли не прошли даром и заставлять себя что‑либо делать стало на много проще, но Эрик не сомневался, что основная причина упорства — обстановка в башне. Когда все вокруг стремятся улучшить навыки, проводя время в библиотеке или в медитациях прямо на лавочках в главном зале; когда идёшь по коридору и в каждом помещении видишь, что кто‑то переводить текст или усиленно вглядывается в предмет, пытаясь заставить его сдвинуться; когда в каждом уголке башни кипит работа, невольно начинаешь приобщаться к этой работе. Если ты знаешь, что через стену, в данный момент, кто‑то становиться сильней, а ты в это время пытаешься заснуть, то сон пропадает. Если каждый час ты помнишь, что в конце очередного месяца торжественное награждение лучших слушателей может обойти тебя стороной, то желание упражняться возрастает.

Но Эрику хватало и того, что кто‑то из отстающих может его опередить или кто‑либо из лучших уйдёт в развитии ещё дальше.

В напряжённом ключе башня жила долгую зиму. Не сбавляя темпов обучения, слушатели трудились не покладая рук, за исключением особенных персон, считавших, что орден это место для весёлых утех. Тех, кто работал над собой недостаточно, с первыми лучами весны ожидала великая опасность — казавшийся таким далёким, экзамен приблизился вплотную, грозя неминуемыми отчислениями — с неспособными слушателями, орден прощался без сожаления. А неспособными, признавались те, кто независимо от того, как учился, не сдаст экзамен.

Случилось так:

Острыми лучами через широкое окно, в лекторий проникал солнечный свет. Лучи накрывали слушателей ярким свечением, делая их похожими на ангелов с изображений древних книг. К середине дня, воздух на улице прогрелся, заполнив башню добрым весенним теплом.

Эрик расстегнул верхние пуговицы рубашки, давая воздуху доступ к телу. Движения парень выполнил машинально, всё сосредоточение в тот момент устремилось к непокорному камешку, лежавшему на столе. Толчки маны никак не дотягивались до цели, Эрик подставлял вплотную к камню ладонь, прогонял ману через руку, выталкивал в камень, но ничего не происходило. Эрик приближал к камню лицо и выталкивал в него силу из точки между бровей — одной из зон концентрации. Снова провал.

Сидевшей рядом Фил тоже не мог сдвинуть камень, но Эрик всё равно чувствовал себя одиноким в озере беспомощности, так неожиданно раскинувшемся вокруг, ведь камень эльфа в три раза превышал в размерах камень Эрика.

Скорчив недовольную гримасу, Эрик поднёс кулак к камешку Фила, с разочарованием убедившись, что размер двух предметов одинаков. Фил не повёл и бровью на странное поведение друга.

В лекторий вошла Чэмери, растянутые в улыбке губы, наводили на мысли, что в её голове созрело новое упражнение.

— Дети мои, сколько лет уже работаю, но каждый раз мне так тяжело наблюдать, как слушатели проходят последний этап обучения. Столько работы, за такой короткий срок. Все устают, но результат того стоит, — магот сделала короткую паузу. — Я рада объявить, что ваше обучение в башне в роле слушателей подошло к концу.

Ропот удивления, радости и недовольства, прокатился по рядам.

— Вы многого достигли, большинство из вас идут чётко по курсу, некоторые опережают программу, есть и отстающие, но экзамен сможет сдать каждый из вас, я уверена. Всё зависит от того, как настроитесь. А теперь самое приятное, для меня и для вас, когда часы пробьют три часа, вы сможете разойтись по домам или расслабиться в своих комнатах — занятий больше не будет. Если чувствуете, что подготовились недостаточно, лучше останьтесь в башне и потренируйтесь, но это личное дело каждого. Всех, кто покинут башню, я жду на экзамен с началом новой недели, приходите так, как пришли бы после выходного вечера, спозаранку вставать необязательно.

— Госпожа Чэмери, что будет на экзамене? — спросила девушка с первого ряда, от лица всех слушателей.

— Там и узнаете. Повторюсь, если вы тренировались на совесть, то можете отдохнуть. Если кому удобно, можете приходить каждый день: библиотека и подвалы к вашим услугам — учитесь, тренируйтесь от души. Удачного отдыха. Раньше времени не убегайте.

Магот покинула лекторий, оставив за спиной гомонящую группу.

— Такой вопрос, — Фил уставился в потолок, — почему бы не сказать об этом в конце занятия? Думаешь, оставшийся час, кто‑нибудь сможет заниматься?

— Если только ты, — Эрик подхватил камешек и спрятал в карман, в памяти сам собой всплыл, повторяющий камешек до малейшей впадинки, образ.

— Я — да. Вон тот набор отличниц тоже, — Фил указал на первый стол с пятью притихшими девчонками. — Скорее всего, это было последнее испытание со стороны Чэмери, а смысл его в том, чтобы сосредоточиться, когда тебя переполняют эмоции.

— По — моему ты просто мнителен и видишь уловку во всём.

— Надеюсь, в будущем мне это сыграет на руку.

— Фил, ты не о том задумался, — Эрик повернулся к эльфу, сияя восторженным взглядом. — У нас пять свободных дней! Чэмери зашла, и мало того, что в середине дня, так ещё и в начале недели объявила об отдыхе, а ты…

— А я. — Закончил Фил тираду Эрика. — Что мне эта передышка, высплюсь и снова в бой. К экзамену, я должен буду сдвинуть этот булыжник.

— Фил! Когда ты последний раз отдыхал? Посмотри в зеркало и получи ответ: "Миллион часов назад". Ты похож на мертвеца. Отвлекись от учёбы, восстанови силы и уж потом в бой! У нас впереди ещё семь лет обучения, а ты боишься променять на отдых несколько дней.

Эльф медленно перевёл взгляд красных от недосыпания глаз, на Эрика.

— Мудро… Есть над чем подумать. Вот только проблемка одна: чем заниматься пять… нет, пять с половиной дней?

— О, ты не о том задумался. Для начала, помоги мне найти Ланию, появилась замечательная возможность назначить встречу.

— Где же, мой мудрый друг?

— В "Пещере", конечно же?

— Что!?

— Шучу, — сверкнул улыбкой Эрик, — но над этим нам придётся поразмыслить вместе.

Несмотря на то, что ещё час назад в башне бушевали страсти по поводу досрочного освобождения, далеко не все решились сразу отправиться на волю. Первыми прошли через ворота те, кто чувствовал себя излишне уверенно перед предстоящим экзаменом, либо те, кто не сильно‑то держался за обучение.

Среди первых покинули башню и Эрик с Филом. Встретившись с эльфийками, они выяснили, что девушки останутся в башне до завтрашнего дня, но уже завтра будут готовы к встрече. Впервые за долгое время Эрик почувствовал себя счастливым — пять свободных дней в компании друга и встреча с очаровательной девушкой. После шести месяцев работы — отдых лучше любых оздоровительных зелий.

Дома ребят встретил Арон, он совершенно не удивился столь раннему возвращению Эрика, скорее, ожидал, что это должно произойти.

— Поздравляю, — первое, что сказал маг, войдя в холл.

— Спасибо, Арон. Вижу, ты всё знаешь, — Эрик сбросил пальто быстрее Фила, и принялся разуваться. — Выходные для нас действительно как праздник.

— Доброго дня, господин Арон, — поздоровался Фил.

— Благодать на твою белоснежную голову, — улыбнулся в ответ Арон. — Между прочим, поздравил я вас не с выходными, а с приближением экзамена. Если мне не изменяет память, то он должен проводиться на шестой или на пятый день после последнего занятия.

— На пятый, — напомнил Эрик.

— Пять дней, ребятушки… — задумчиво произнёс Арон. — Знаете, зачем они нужны?

— Чтобы дать нам выспаться! — Эрик довольно завалился на диван и вытянул ноги.

— Фил, а что ты думаешь?

— У меня множество предположений, но самое очевидное, то, что предположил Эрик. Да и на мой взгляд тоже. Цель этих дней — отдых. Слушатели переутомлены, и подвергать их проверке, когда они находятся в изнурённом состоянии, всё равно, что сразу перевести в ученики лучших, а остальных выгнать.

— Это так, — кивнул Арон. — Давно известно, что после отдыха показатели улучшаются. Организм отдыхает, а сознание обдумывает все детали предстоящего испытания и собирает в комок, тот Хаос, что творится в голове.

— Но всё‑таки лично я, не делал бы перерыва, — эльф не стал садиться рядом с Эриком, а прислонился к часам. — Пока у меня всё получается, однако вдруг потом, в нужный момент, я что‑то забуду.

— Потренируйся вечером перед экзаменом, и волноваться будет не о чем. Возможно, ты даже удивишься внезапному прогрессу. — Арон мельком взглянул на часы у стены. — Так, скоро вернутся Марк с Ниггедом, так что пока отдыхайте, а я вас тогда на обед позову. Там и поговорим.

Переодевшись в домашнее, Эрик заглянул к Филу, но в комнате эльф отсутствовал, зато нашёлся в библиотеке, сидя на кресле у окна, с толстой книгой в руках. Впервые Эрик увидел Фила читающим что‑то кроме учебной литературы.

— Чё ж такую худую выбрал? — Эрик подошёл к шкафу, подыскивая что‑нибудь для себя.

Фил смерил взглядом чёрный фолиант в полторы тысячи листов, покачал в руке.

— Таким "худым" можно голову в плечи вбить по самую макушку.

— Почему‑то мне кажется, что на выходные тебе её маловато будет.

— Почему‑то я уверен, что мне её не хватит и до обеда.

Эрик удивлённо обернулся, ещё раз взглянув на книгу.

— Ты себя переоцениваешь, эльф.

— В отличие от тебя, человек, я не буду читать книгу, если мало что в ней понимаю, — Фил посмотрел на то, как Эрик выхватил из ряда серых томов книгу о поляризации временного континуума.

Эрик изучил обложку и вернул на место.

— Есть идея получше. Садись за стол, в тавлеи научу играть.

— А, в те самые живые фигурки. Ну, давай, учи. Наставник, — эльф пересел за стол.

Эрик сел на место Арона и выдвинул широкий ящик, в нём, бесформенной грудой валялись фигурки мифических существ. Вспомнить, какие из них используются в малых тавлеях, не составило труда, но найти все нужные фигуры — вот действительно трудная задача. Постепенно, Эрик докопался до нужных существ, по одному, они оказывались на столе.

— Аккуратней с ними, Арон сказал они очень дорогие, — Эрик взглянул на Фила, крутившего в руке мужественный образ пехотинца.

— На столько дорогие, что одну фигурку можно обменять на дом, подобный моему, — в библиотеку вошёл маг, собственной персоной. — Я знал, что однажды Фил сядет за этот стол, чтобы изучить тавлеи.

— Это плохо? — насторожился Эрик.

— Плохо, что тот, кто сам не умеет играть, собирается учить другого. Но с другой стороны, обучая друга, ты улучшишь навык. Вы не против, если я поприсутствую, поподсказываю?

— Вопрос риторический, — усмехнулся Эрик, — помощь профессионала нам не помешает.

Новую информацию Фил схватывал на лету. Запомнив как кем ходить, начал экспериментировать, раз за разом вызывая удивление на лице Арона. Но всё же Эрик уловил, что маг поддаётся, растягивая партию насколько это возможно и всё для того, чтобы Фил лучше усвоил основы и может быть даже некоторые хитрости.

Два раза во время битвы, в библиотеку заглядывал Ниггед, призывая спуститься на обед, но оба раза получал "отсрочку". Голодный Эрик пошёл обедать в одиночестве, но к великому счастью встретил попутчика в коридоре второго этажа. С Марком они не виделись целых четыре месяца, когда Эрику удавалось вырваться домой, конюх неизменно отсутствовал. Теперь же оба обрадовались встрече, и Марк, решив отложить работу по дому, присоединился к Эрику в походе за остывающим обедом.

— Совсем исхудал в своей башне, — Марк недовольно окинул взглядом фигуру Эрика. — Приёмы хоть помнишь, те, что я показывал?

— Я отлично помню тот день, когда ни один из них не прошёл и меня поколотил человек, которого, справедливости ради, должен был поколотить я. Получилось так, что он меня сначала поколотил морально, а потом и физически.

— Ты мне не рассказывал.

— Помнишь Орна? Того лба из "Железного коня"? Вот. Виделся я с ним. Ещё осенью. Случайно встретились в забегаловке у Дубовой Площади…

Пока дошли до кухни, Эрик в подробностях пересказал Марку, как было дело, почему приёмы не удалось провести, и как он сам попался в захват. Марк задумчиво потирал подбородок, что‑то сопоставлял.

— То, что ты рассказал, напоминает стиль рукопашного боя Королевской академии. Я предполагаю, что этот Орн обучается там. Ты ведь говорил, что он и его команда по форме сидели. Раз по форме шляются по злачным местам, значит дело к выпуску близится… Как ты вообще выстоял против него? Нет, я, конечно, знал, что ты парень крепкий, и даже очень крепкий, но королевские кадеты… они ж лучшие во всём Ветреном.

На кухне за столом сидел одинокий Ниггед и медленно кушал кашку. При виде вошедших гостей сразу оживился.

— Не знаю, что я бы с ним сделал, встреться мы вновь, но новой встречи желаю от всей души… — Эрик сел на излюбленное место.

Марк устроился рядом.

— Мы тебе с Ниггедом покажем сегодня, чему учат в академии, надеюсь, после этого, ты передумаешь искать с ним встречи.

Отобедав в прекрасной компании, Эрик вернулся в библиотеку. Развернувшееся там сражение во всю кипело. Бросив беглый взгляд на оставшиеся фигуры, Эрик сделал вывод, что исход давно предрешён, ещё до того как началась партия, эльф проиграл, ну а сейчас и подавно. Интересно, как он себя покажет, когда решит встретиться с равным оппонентом. Эрик, предвкушая интересный бой, потёр ладоши и оставил увлёкшихся вояк наедине, а сам решил вздремнуть — дома усталость неизменно брала верх. В отсутствии рабочего духа башни, сопротивляться ей не хотелось.

— Думаю, немного потренировавшись, я смог бы также, — спокойно молвил Фил.

— Ну да, немного по эльфийским меркам это сколько? Пару лет? — скептически ухмыльнулся Эрик.

— Пара попыток, — выпустил пар изо рта эльф, не заметив усмешки.

— Брось, Фил, на это годы тренировок нужны.

— Годы тренировок нужны, чтобы развить силу ног, реакцию и чувство пространства, а для того, чтобы изучить структуру движения хватит и нескольких повторов.

Эрик вспомнил, как эльф ловко взбирается на стены и промолчал. Возможно, длинноухий прав, с его‑то данными можно освоить сложные движения за один вечер. Эрик сжал кулак, пристально посмотрел на пальцы и ногти. На миг ему показалось, что он видит чужую руку, но сознание всё же признало принадлежащую хозяину часть тела. Такое иногда случается из‑за того, что редко присматриваешься к себе, а когда замечаешь, то и руки какие‑то чужие и ноги тонкие…

Что ж, с ловкостью эльфу повезло от природы — в лесу надо обладать незаурядной подвижностью. Зато он, Эрик, простой человек, может вот этой пятернёй сжать чью‑нибудь голову и череп затрещит под напором жилистых пальцев. А уж если ударить…

Тем временем на освещённом уличными фонарями внутреннем дворе, одетые в лёгкие куртки и портки, Марк и Ниггед упражнялись в рукопашной схватке. Причём упражнялись самыми изощрёнными способами, наглядно показывая двум соплякам, самые умопомрачительные приёмчики.

Марк взбежал по телу дворецкого, как по лестнице, нахально уселся на шее и усилием всего тела, заставил того завалиться на снег, после чего сразу же последовал болевой приём на руку, но Ниггед ужом вывернулся из захвата и обхватив Марка со спины, отправил в долгий полёт, прямо в кучу сена.

— Впечатляет? — чуть запыхавшийся Ниггед, подошёл к ребятам.

— Не то слово! — Эрика переполняли эмоции. — Сколько лет этому учат?

— Не долго, когда тело подготовлено, всяческие пируэты запоминаются легко.

— Как я и говорил, — Фил зябко передёрнул плечами. — Может, уже домой пойдём?

— Замёрз что ли? — весь облепленный соломой, подошёл Марк.

Эрик сразу всё понял и, наблюдая за эльфом, коварно прищурился. Тот тоже заподозрил неладное, но было поздно.

Марк резво проскочил под Филом, одним движением взвалил его на плечи и зашвырнул в солому. Прежде чем скрыться в стогу, копна белоснежных волос описала живописную дугу следом за телом.

Не успел Эрик от души рассмеяться, как земля вылетела из‑под ног, затяжному полёту предшествовал резкий толчок в грудь. Небосвод и лица телохранителей перемешались в общей каше, и уже в следующий миг Эрик растянулся рядом с эльфом.

— Привет, — ошарашено сказал Фил, разглядывая звёзды.

— Я‑то не замёрз! — крикнул Эрик Ниггеду.

— Уж больно у тебя вид мерзкий был, — отозвался дворецкий, — так и захотелось тебя швырнуть.

Эрик выглянул из стога. Расстояние до телохранителей — не менее десяти шагов. Бросок на зависть!

— А вот кричать так громко не надо, если Арон увидит, чем мы занимаемся, то от жестокой кары никому не укрыться, — Марк активно стряхивал солому с одежды и волос, попутно поглядывая на окна дома, — так что пусть наш батюшка спит, а мы дружно пойдём домой и выпьем чего‑нибудь горячего.

Утром Эрик проснулся с поганым ощущением вчерашней попойки во всём теле. Под горяченьким, Марк подразумевал крепчайший тоф, хранившийся дома "на всякий случай". Если Фил уже проснулся, то, наверное, чувствует себя так же дерьмово. Вчера за вечер он влил в себя так много стопок, что даже для быка было бы трудно проснуться после этого.

Эрик свесил босые ноги с кровати и принялся вспоминать, когда успел раздеться, но воспоминания не шли. Вывод прост — кто‑то из телохранителей, и в комнату доставил, и раздел, и спать уложил. Зато, Эрик помнил точно, что ни Марк, ни Ниггед к "горячему" не притрагивались, мол, на службе нельзя, а служба у них всегда, вдруг воры в дом влезут, а охрана пьяная на кухне храпит. Негоже.

Но общее впечатление от вечера осталось приятным, вплоть до того момента, где обрываются воспоминания.

Затрещав костями, Эрик потянулся от всей души, накинул домашнюю одежонку, с щепетильной аккуратностью висевшую на спинке стула, и пошёл умываться. Предстояло ещё наведаться к Филу, посмотреть как он, а потом найти какое‑нибудь сносное чтиво.

Фил раскинулся на кровати в позе, похожей на символ Боккомо саг'ши — ? — означающий стремление подавить душевное смятение. Тело эльфа, от головы до ступней, копировало самую ровную линию символа, а руки раскидались подобно остальным закорючкам, но самое странное, лежал Фил ногами на подушке. Либо тот, кто эльфа приволок в спальню, не сильно старался его уложить, либо эльф сам, во сне искал удобную позицию. "Да Фил, это тебе не в лесу на ветках спать" — улыбнулся про себя Эрик.

Из комнаты эльф вылез к двенадцати часам, взъерошенный и злой. Эрик и Марк уютно сидели в гостиной и беседовали, когда Фил появился на лестнице.

— Воды, — прохрипел эльф.

— На кухне, — передразнил Эрик.

— Ожидаемо, — Марк проводил Фила лукавым взглядом.

— Ещё бы, сколько он выпил?

— Чуток бутылку недопил.

Эльф вывалился из кухни, по — прежнему растрёпанный, но довольный.

— Как вкусна всё‑таки бывает вода… Как сладка…

— Ты хоть помнишь, что мы сегодня на важную встречу идём?

— Важную для кого? — Фил уселся на кресло у часов.

— Неужели ты не хочешь с подругами повидаться?

— Больше всего я не хочу куда‑то идти, а хочу — отлежаться, желательно да завтра или до послезавтра. И зная, что ты обязательно пойдёшь, я с чистой совестью останусь дома.

— Почему‑то я на тебя не в обиде. Такому безнадёжному выпивохе из дома лишний раз лучше не высовываться.

Ровно в четыре вечера, Эрик, как и было уговорено, стоял у ворот ордена, в ожидании девушек. Ждать долго не пришлось, но к удивлению парня в место двух эльфиек появилась одна.

— Где подругу‑то забыла? — Эрик издали помахал рукой.

— Сказала, что плохо себя чувствует, вот такая вредина, — эльфийка странно улыбнулась. — А ты где Фила потерял?

— Он сам захотел потеряться… — Эрик двинулся вглубь улицы, увлекая за собой девушку. — Знаешь, у меня такое чувство, что они сговорились, Фил, как специально вчера напился, чтобы сегодня откосить.

— Ха! Так вы веселились вчера? Шустрые, однако.

— Ага, в домашней обстановке, в узком семейном кругу.

— И сидели, наверное, допоздна — глаза у тебя красноватые.

— Чего не знаю, того не знаю, помню как всё начиналось, а вот концовка стерлась, — засмеялся Эрик.

— Попойки, это конечно весело, а что с экзаменом делать будешь? — серьёзно спросила девушка. — Думаешь, сдашь?

Неземная тоска накрыла плечи Эрика чёрным плащом при упоминании экзамена.

— Не знаю… Мне кажется, я достаточно трудился, чтобы выполнить задание, но если скажут двигать камень, то однозначно провалюсь… Давай не будем о грустном, я тут одно местечко подыскал…

— С местечком ты поторопился, — эльфийка смущённо опустила глаза, — мне надо пораньше в башню вернуться, так что мы с тобой до рынка и назад. Извини уж.

— Что так?

— Больную мою на ноги надо ставить, сейчас травки купли бодрящей и буду отпаивать.

— Я так понял, вы из башни выходить не собираетесь до экзамена?

— Так и есть. Тётушка уехала к сестре в деревню, на недельку, а ключей от дома не оставила. Зато больше времени на подготовку.

Эрик сокрушённо опустил голову, но радости от того, что Виста осталась в башне, уже ничто не могло затушить. До ближайшего рынка полчаса ходьбы, и назад столько же — можно о многом успеть поговорить.

— Тебе нравится весна? — Лания умиротворённо разглядывала пейзаж зеленеющего города.

— Как‑то не задумывался над этим… Я весну замечал, только когда кошки начинали орать и… — Эрик вовремя остановился.

— Посмотри как красиво вокруг, как свеж воздух. Неужели за зиму ты не соскучился по ласковому солнцу? Зимой оно такое бесчувственное, холодное, летом же слишком назойливое, и лишь весной — ласковое.

— Ох, как не ласково я к нему относился, когда оно меня будило в детстве. Спозаранку прямо в глаза.

— Ты посмотри вокруг: город не просто просыпается ото сна, он как будто заново рождается под весенним солнцем. Разве не чудесно созерцать зелень после идеальной белизны зимы? Эльфы в Лунном Лесу иногда покидают дома на несколько дней, чтобы насладиться природой и спокойствием вдали от суеты. А у нас в башне даже сон какой‑то волнительный, и сны оставляют после себя налёт печали. Вот бы так же вырваться из этой суеты…

— Это точно, Фил вообще бессонницей страдал. — Эрик отвлёкся от разговора, завидев идущих на встречу гоблинов. Он подхватил девушку за руку, и вместе они скорым шагом переместились на противоположную сторону улицы.

Лания совсем не сопротивлялась, лишь недоумение на её лице требовало объяснений.

— Ты чего?

— Видишь гоблинов? Будет лучше, если они меня не заметят.

— Они ещё ищут тебя? — вот теперь девушка заволновалась.

— Ниггед сказал, что уже не ищут, но всякое может быть. Давай прибавим ходу.

— А что если они тебя поймают? Ты отдашь им то сокровище?

— У меня его Арон забрал. К тому же вряд ли они до сих пор надеются его вернуть. Так что лучше просто не попадаться им на пути. Возможно, это просто прохожие гоблины, но…

Четвёрка пронырливых гоблинов, прошествовала через толпу прохожих, даже не посмотрев по сторонам. Эрик в это время шёл, понурив плечи и голову, чтобы не бросаться в глаза, но прекрасно понимал, что из толпы его легко вычислить по цвету волос.

На рынке, Лания сразу направилась в нужном ей направлении. Остановилась у лотков с сухой травой, и поздоровалось с бабушкой — торгашкой. Они перекинулись парой приветливых фраз, свёрток с пряной травкой перекочевал в руки девушки, а пара медяшек, напротив, покинули миниатюрные ручки.

После встречи с гоблинами Лания вела себя дёргано, всё время озиралась, говорила сбивчиво, и заметно ускорила шаг. Подобная перемена в девушке, сломала все планы Эрика, ведь именно сегодня он хотел с ней серьёзно поговорить, но, похоже, теперь она точно не в духе. А как всё хорошо начиналось…

Оставив позади рынок и разговоры обо всём и не о чём, парочка остановилась у ворот в башню, Лания так и не успокоилась.

— Ты уж извини, что так мало времени тебе уделила, обещаю исправиться, — девушка убрала прядь волос за ухо.

Эрик умилённо посмотрел на заострённое ушко.

— Жаль… Если после экзамена мы попадём в одну башню, то тебе так просто от меня не отделаться.

— Догадываюсь, — улыбнулась эльфийка. — Эрик, я за тебя переживаю, постарайся идти домой по людным местам, хорошо?

— Я вообще‑то в "Пещеру" собирался заглянуть… — Эрик проследил за изменениями на лице девушки — большие глаза ещё сильней округлились, а рот приоткрылся. — Шучу — шучу. Ладно, обещаю, что пойду по людным улицам.

— Тоже мне шутник, я тут трясусь за него, а он… Смотри мне, — пригрозила Лания кулачком. — Ну, всё, пока.

Наблюдая, как девушка подходит к воротам, Эрик понимал, что время, отпущенное для серьёзного разговора, бесследно утекло, а он так и не сумел подступиться, чтобы его начать. Последняя возможность, что‑либо сказать, таяла на глазах. Нужно было или решиться и остановить Ланию, либо… Либо уйти.

Лания скрылась за воротами, напоследок помахав ручкой. Эрик ответил добрейшей улыбкой, но на большее не хватило духу. Вот и всё, она ушла, а он так и не смог ей сказать ничего важного.

А вдруг экзамен окажется слишком сложным и он не выполнит задание, что тогда? Возможно, сегодня случилась их последняя встреча, а он струсил, так и не найдя слов.

Ураган самокритики бушевал в душе, пока Эрик, не видя дороги, плёлся домой. День, такой ожидаемый, не принёс облегчения, но только усугубил смятение, да к тому же Лания теперь ещё больше переживает — нужно было не обращать на гоблинов внимания и идти своей дорогой, а не бежать подальше. Но ведь раз она переживает, значит, не так уж он безразличен для неё. Кто знает, может это всего лишь дружеская забота, а может нечто большее, о чём ещё предстоит узнать им обоим.

Резкий толчок в плечо вернул Эрика к реальности. Напротив стояли три гоблина в компании массивного орка. Злобные рожи перекосились в дьявольских усмешках, лишь зеленокожий гигант оставался серьёзен.

— Сскорро мы тебя тосстанем, — ближний гоблин увесисто хлопнул парня по плечу сухощавой рукой и, развернувшись, пошёл дальше. Остальная банда увязалась за ним, ещё долго не отводя глаз от Эрика.

Проводив зеленокожих взглядом, Эрик позабыл, и о Лании, и об экзамене. Быстрым шагом он направился домой, внимательно поглядывая по сторонам и обходя переулки. Говорившего гоблина, Эрик узнал без труда — тот самый матёрый главарь, ставший марионеткой в игре Кайлы. Лица остальных разглядеть не удалось, да и какая разница, кто эти остальные, если охота продолжалась всё то время, пока Эрик беззаботно предавался учёбе и даже не подозревал, что его ищут. Рассказывать ли об этой встрече Марку и Ниггеду? Обязательно! Больше никто не сможет помочь. А ещё лучше — рассказать лично Арону, он хоть и так обо всём узнает, но это будет самый надёжный способ спастись. Спастись? Чёрт, спастись от кого?! Бегать, поджав хвост от стайки зеленопупых коротышек?! Эрик в очередной раз разозлился на себе, но теперь эта злоба обладала такой силой, что смела все, выставленные страхом барьеры. Как можно допускать мысли о бегстве? Как можно не решиться сказать девушке о своих чувствах? Куда делись напор и наглость, ещё год назад бурлившие в крови? Всему виной башня, она высасывает решительность, сменяя её мягкостью и терпимостью. День за днём под прикрытием башни, за могучим забором и охранными заклинаниями не надо заботиться ни о поиске пропитания, ни о завтрашнем дне, сиди себе весь день за партой да внимай умным речам. А где действие? Одна болтовня…

А может быть это в деревне легко быть сильным и решительным, особенно когда знаешь, что сильней никого и нет, а рядом верные друзья. Тогда да, тогда и король дурень, и гоблины коротышки, и орки валенки, а как носом к носу столкнёшься, то поймёшь, что все дурни, коротышки и валенки вполне реальны и опасны, и без зазрений совести пустят тебе кишки. Тогда и крутость пропадает, станешь тише, спокойней. И с девушками то же самое: с деревенскими дурочками проще некуда, сказал "пойдём" и пойдёт, а когда встретил ту, что умней тебя и в жизни смыслит, то сам как жалкий щенок ждёшь от неё заветного "пойдём". И пойдёшь, если позовёт. Побежишь. Хотя прекрасно знаешь, что не позовёт. Но надеешься.

Эрик восстановил в памяти сегодняшний разговор с Ланией и понял, насколько он мал по сравнению с ней, просто ребёнок. Она говорит о вещах глубоких, а в ответ слышит: "Я весну замечал, только когда кошки прилюбодйствовать начинали…" Тьфу! Дурак! И ведь сразу ничего не понял, искренне отвечал.

Только в таком взбешённом состоянии могла прийти в голову безрассудная мысль. Нужно было выпустить пар, и для этого как раз появился отличный шанс.

Эрик развернулся на пятках и лёгким бегом направился в сторону ордена. Нет, признаваться Лании он так и не решил, но вот за гоблинами проследить и может быть даже обрадовать их неожиданным появлением — вот идея достойная взбешённого безумца. Эрик чувствовал себя именно таким.

В лица прохожих он не вглядывался, чтобы не вызвать лишних подозрений, на бег переходил в безлюдных проулках. Место встречи с гоблинами осталось позади, у патрулирующих улицу хранителей порядка парень спросил о зеленокожей компании и те, недоверчиво косясь, указали путь.

Эрик прекрасно понимал, что совершает великую глупость, что расплатой за неё может быть жизнь, но в то же время отдавал себе отчёт в том, что нападёт, только если для этого будут идеальные условия: глухой проулок и если количество бандитов не возрастёт.

Отступить после принятия такого решения, значит лишить себя сна на ближайшие дни, подвергнуться жесточайшим угрызениям самолюбия, ущемлённой гордости и прочувствовать глубочайшую беспомощность. Пойти на это Эрик боялся ещё больше, чем встречи с врагом лицом к лицу. Единственный способ избавиться от душевных мук — доказать себе, что сила осталась не только в руках, но и в сердце. Пережить очищение получится, только если гоблины побегут от него, и даже наличие среди них орка не смутило желания довести начатое до конца.

Потревожив по пути ещё парочку прохожих одним и тем же вопросом, выяснилось, что гоблины зашли в хульбу (гоблинский кабак) на другом конце улицы. Туда Эрик и направился.

К концу улицы, там, где она заканчивалась ярким тупиком больше напоминавшим площадь в миниатюре, разношёрстых жителей города сменили орки и гоблины, но выглядели они мирно: дети, женщины, старики. Взрослые мужчины встречались редко и поодиночке. В импровизированном тупике раскинулись разноцветные шатры и шатёрчики торговцев, гадалок и ещё неизвестно кого. Дома пестрили развешанными на окнах яркими тряпками, и даже на верёвках, натянутых между самими домами висело цветастое барахло.

Внешним видом район гоблинов и орков пытался показать всю весёлость и жизнерадостность зеленокожих народов, но вот проделки сильных представителей сего рода, создавали по городу совершенно иную репутацию.

Заходить человеку в хульбу, всё равно, что добровольно подставить брюхо под нож. Эрик сел на бревно у высоченного шатра в красно — зелёную полоску, откуда хорошо просматривался в ход в кабак. Сначала надо подумать, как поступить, а уже потом принимать решение. Время не торопило, с Ланией Эрик рассчитывал провести хотя бы пару часов, но теперь вместо компании красивой девушки, придётся караулить зеленокожих уродов.

Проходившие мимо гоблины смотрели на человека с нескрываемым интересом — не каждый день представитель иной расы спокойно сидел на брёвнышке в "зелёном" квартале. Эрик делал вид, что не замечает чужого внимания. В томительном ожидании появилась возможность насладиться весной, и глаз всегда находил, за что зацепиться: то за маленькое деревце, вопреки здравому смыслу, растущее на крыше дома; то за ползущую по делам букашку, греющую по пути пузо об тёплую пыль; а то и просто за тенью: вот сейчас она застыла у одинокого куста, но стоило отвлечься на что‑нибудь, как она уже скрыла под собой, и куст, и кусок стены.

Стайка маленьких гоблинов, гомонящим комком пронеслась в дух шагах. Завидев Эрика, они замерли, разглядывая в упор странного человека, непонятно что забывшего в этом месте.

— Белопопа! — выкрикнул один в сторону Эрика.

И все дружно заржали. Безобидные оскорбления полетели одно за другим. Эрик недовольно смотрел на беснующихся коротышек — не хватало ещё, чтобы его обнаружили из‑за разгулявшихся детей. Маленький камешек угодил юноше в лоб, вызвав новую бурю смеха. Крутившиеся в округе взрослые гоблины начали смотреть в сторону детворы.

Эрик выдвинул подбородок и с суровым видом поднялся. Малышня тут же с визгом испарилась.

Каждый раз, отрываясь от любования окружающим миром, Эрик порывался подняться и уйти. От сидения на жёстком бревне пятая точка онемела, а крутиться у хульбы — лишний раз подвергаться излишней опасности. Но тренировки силы воли не прошли даром, когда солнышко закатилось за крыши, уступая место вечерним сумеркам, из забегаловки вышел тот самый главарь, со своей командой головорезов. Зеленокожая четвёрка двинулась в сторону шатров, как раз туда, где неприметно устроился Эрик. Пришлось срочно менять место слежки — обойдя вокруг шатра, парень оказался за спинами бандитов, подождал, пока они отдалятся, и пошёл следом.

Гоблины изредка перекидывались короткими фразами, основное время, проводя в молчании, один из них слегка покачивался — значит, в хульбу наведывались не только по делам.

Вслед за компанией, Эрик вышел на запруженную людьми улицу Хомогаши. Заполненная по краям торговыми латками восточных купцов, она день и ночь привлекала внимание всего населения Ветреного града. Прохожие старались заблаговременно уступать дорогу неприветливым коротышкам. Шедший позади остальных орк, кивал проходящим мимо представителям родной расы, а солнышко весело поигрывало бликами на его лысой макушке. С особым удовольствием и злорадством Эрик наблюдал момент, когда от одного из лотков отщепились пятеро гномов и оказались на пути гоблинов… И гоблины, подобно ручью обтекающему камень, обошли гномов по краям сузившейся улочки. Проходя мимо гномов, Эрик с нескрываемым уважением разглядывал невысоких бородачей, одним своим видом заставивших гоблинов почувствовать себя не в своей тарелке. Возможно, между двумя расами существуют какие‑то разногласия, а может быть, гномы попались не из робкого десятка, в любом случае вывод один — не так уж гоблины круты, какими пытаются себя показать.

Далее, улица вновь расширялась, плавно перетекая в Рыночную Площадь. Здесь, Эрику бывать не доводилось. Оказавшись в незнакомом месте, он как будто лишился какой‑то внутренней защиты, но в тоже время получил некоторое подобие свободы, обычно появляющееся в местах, где тебя никто не знает, и для других ты словно не существуешь.

Взору открылось пестрящее разношёрстой массой пространство с возвышающимися палатками торговцев. В центре площади над всеми постройками и шатрами возвышался деревянный постамент, с него в праздничные дни вещали местные шишки, на нём же проводили редкие казни. Чуть поодаль, памятник строителям города приютил в тени королевский патруль, озирающий внимательным оком торговые ряды. Люди, изображённые в камне, даже чем‑то напоминали людей под ним: такие же строгие, непоколебимые — прямо опора государства.

Гоблины подошли к одному из лотков, где их встретил гоблин — торговец. Завязался душевный разговор. Орк тем временем внимательно озирал площадь. Чтобы не рисковать, Эрик притулился к ближайшему лотку. Лишь услышав знакомый говор, он обратил внимание на продавца палатки, ставшей его временным прибежищем — золотозубый гоблин активно торговался с карликом. Тихой сапой парень сменил место укрытия.

Выглянув в очередной раз, Эрик увидел, что зеленокожий отряд двинулся дальше, разрезая толпу одним лишь взглядом суровых глаз. Теперь гоблины вели себя оживлённее, главарь швырнул монетку одному из напарников, а позвякивающий мешок спрятал под жилетку. На открывшемся, на миг ремне, зловеще блеснул нож.

Эрик волновался всё сильнее, время шло, а чёртовы коротышки сами, как будто боятся безлюдных мест, всё по рынкам разгуливают. Эдак домой можно к завтрашнему дню вернуться. Но к тому моменту домашние изведутся, не зная, куда пропал горе — Эрик.

Второй раз гоблины задержались в соседнем ряду, ближнем к памятнику. Эрик заранее спрятался за изваянием и оказался за спинами патруля. Неожиданная мысль, больше похожая на вспышку, озарила сознание. Весь план действий высветился за одно мгновение. Эрик даже отвлёкся от слежки, чтобы быстро, но более чётко всё обдумать и принять решение. Пожалуй, именно так с ними и надо поступить, а не лезть в безнадёжную драку.

Сделав несколько глубоких вдохов и придав себе взволнованный вид, Эрик выскочил из‑за памятника прямо под нос патрулю.

— Помогите! Грабят средь бела дня! — почти рыдал Эрик, но так, чтобы слышали только патрульные, в уголках глаз страдальца даже выступила влага.

— Что случилось? — сделал шаг вперёд патрульный офицер. Из‑под козырька шлема на парня смотрели мужественные, чёрные глаза, да и само лицо так и сияло благородством и сочувствием к простому люду.

— Ограбили! Деньги забрали, ножом пригрозили, сказали, что если кому проговорюсь — убьют!

— Кто? Кто это сделал, и где это произошло? — уверенным голосом спросил офицер, солдаты за спиной заклацали железными бронями, готовые выдвинуться к месту.

— Там, в подворотне, — не определённо махнул рукой Эрик в сторону, откуда пришёл, — трое гоблинов и орк! По рожам видно — бандюганы.

— Шэф, — обратился к офицеру один из солдат, — не те ли? Вон у палатки со специями трутся трое гоблинов и орк.

— Эти? — указал рукой офицер, глядя на Эрика.

Для пущей подлинности, парень попятился, округлив глаза.

— О…о…они! Уже тратят, сволочи! Точно они, и орк тот и…

— Попался, попрыгунчик, — злорадно прошептал один из патрульных.

— За мной! — резко скомандовал офицер.

Патруль активно забряцал железом, а один из солдат, вежливой, но твёрдой рукой подтолкнул Эрик вперёд, мол, куда ж без потерпевшего.

Завидев приближающийся патруль, гоблины постарались не смотреть в его сторону, но когда из‑за спин солдат мелькнул красный скальп Эрика — главарь застыл в нерешительности, пытаясь понять, на него или не на него направлен гневный взгляд офицера. Даже тараторивший что‑то гоблинских кровей торговец, замолчал и громко сглотнул.

Патрульные взяли зеленокожих в кольцо. Офицер обратился к главарю. "Как знал, кто есть кто", — ухмыльнулся про себя Эрик.

— Этот молодой человек утверждает, что вы напали на него и, угрожая ножом, отняли деньги.

— Мы? — выпучил глаза главарь. — У него не фссе дома, офицерр! Мы его рраньшше не фсстрречали!

Гоблины смотрели на Эрика, как на сумасшедшего. Орк грустно улыбнулся, будто видел сложившуюся ситуацию комичной. "Актёры хреновы…" — подумал Эрик и пошёл до конца.

— Вот сволочь! — заорал Эрик на гоблина, изображая неземное негодование. — Вон тот здоровяк держал меня, а этот ножом угрожал и деньги забрал! Господин офицер, вы обыщите его!

— Обыщем, — заверил офицер.

На сцену задержания собралась поглазеть вся площадь, заметив это, Эрик перестал истерить и разговаривал со стражами порядка тихо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Во взгляде главаря читалась такая злоба, что в общекоролевском наречии не нашлось бы слов, чтобы передать её, но лицо оставалось бесстрастным.

— Пойдёте с нами. — Твёрдо сказал офицер гоблинам.

— Он жже лжжёт! — оскалился главарь.

— В управлении разберёмся.

— У насс рработа. Мы не можем пойти… Фы не можете прроссто так насс задерржжать.

— Обыщите их, и всё встанет на свои места, — вставил слово Эрик.

— Паррень, ты ссофссем туррак?! — зарычал гоблин.

Глаза орка забегали по сторонам, он попытался медленно выйти из окружения, но острые сабли патрульных заставили его остановиться.

— Офицерр, это ошипка! — нервозно рявкнул главарь.

Резким движением офицер выдернул саблю из ножен и направил остриё в грудь непокорному гоблину.

— Пошёл!

Окружённые гоблины двинулись туда, куда вело патрульное окружение. Про Эрика на время забыли, и он благоразумно держался позади, готовый в любой момент сбежать — идти в управление он не собирался, там обман могут вскрыть.

Покинув оживлённую площадь, патрульные остановились у неприметного двухэтажного здания, в глубине, затенённой крышами, улицы. Эрик занервничал, он даже не подозревал, что управление окажется так близко. Но волнения оказались напрасными, патруль решил использовать дом в других целях.

— Все к стене. Живо! — скомандовал офицер.

Главарь гоблинов, пару мгновений колебался, соображая как выкрутиться, но от варианта прорыва всё‑таки отказался — длинные сабли солдат легко достанут даже таких ловкачей как гоблины.

Четверо зеленокожих встали лицами к стене.

— Обыскать.

Двое солдат обыскивали, двое прикрывали. Один из патрульных выудил из‑под жилета главаря тесак и мешочек с монетами. Так же в арсенале отряда нашлось место ещё двум ножам, шилу и внушительному шипованому кастету, явно не на гоблинскую ладошку.

— Твой мешок? — офицер потряс уликой перед носом Эрика.

— Не, он у меня десять серебряных отобрал и ссыпал к себе, — сымпровизировал Эрик, рассчитывая на удачу.

Офицер развязал кошелёк, повозился, внимательно всматриваясь в содержимое, и достал несколько монет.

— Держи свои деньги, парень, — добродушно сказал офицер, — молодец, что не побоялся к нам подойти, мы этого супчика давно пытаемся подцепить, вот и он попался. Эй, Крян, попался‑таки! — на этот раз офицер игриво обратился к гоблину — главарю.

Главарь злобно обернулся.

— Там фссе теньги мои!

— И нож твой?

— Мой…

— А разрешение на нож где? Таким как ты никто его не даст. — Злорадно засмеялся офицер. — Вяжите их, в управление пойдём.

— Мне с вами? — вкрадчиво поинтересовался Эрик.

— Да, надо будет ответить на несколько вопросов, чтобы уж точно засадить этих большеухих упырей.

Эрик учтиво кивнул.

По пути в управление юноша всё же незаметно отстал, свернул в проулок и припустил до дома, просто выбрав нужное направление. Через дворы, проулки и малознакомые улочки, он быстро выбрался на улицу Хокля, откуда просматривались шпили элементальных башен. Отсюда и до дома легко добраться, главное на скоротечно пустеющих улицах вновь не попасть в лапы какой‑нибудь швали, так любящей прятать своё поганое существо в темноте, а днём отсиживаться по домам.

Проходя мимо ордена, Эрик попытался разглядеть свет хотя бы в одном окошке, но башня не изменяла своим традициям — все бойницы зияли бездонной чернотой.

Что ж, с Ланией сегодня не повезло, а всё из‑за проклятых гоблинов, за что они и расплатились. Вот от этого Эрик испытывал огромное удовлетворение, хотя и знал, что за этим может последовать серьёзная охота за его головой, но что зеленокожие смогут сделать? В башню не залезут, там магическая защита, в дом не сунутся — наверняка знают, чем это будет им грозить, а на улице… На улице вновь придётся появляться в компании Ниггеда.

Обстановка в главном зале центральной башни по напряжённости и волнению, напоминала Эрику день, когда Эрихто осматривал через гиптоскоп новичков, с той лишь разницей, что тогда большинство присутствующих молчало в томительном ожидании собственной участи. Теперь, десять месяцев спустя, каждый знал каждого, если не лично, то заочно, и в такой тяжёлый день можно спокойно подойти к знакомому только в лицо слушателю и спросить совета или поделиться переживаниями. Самые громкие разговоры и даже споры закипали на лавочках в холле, там образовались самые крупные скопления слушателей, ищущих спасения в беседе. Множество ребят, не успевших занять сидячие места, тёрлись в центре зала, объединяясь в стайки, а стайки, в свою очередь, сжимались в группы, впоследствии разросшиеся в общую толпу, гомонящую на одну тему множеством ртов.

Конечно, волновались перед экзаменом все, даже те, кто уже мог не просто толкать камешек размером с кулак и заставлять его двигаться в любом направлении. Яркие представители немногочисленной компании заучек — эльфийки Лания и Виста — скромно стояли у арки прохода на второй ярус. Рядом с ними, усевшись на корточки, маялся Ловис, непривычное для него сокрушённое выражение лица, говорило лишь об одном: "Это конец". Стоявший по другую сторону от девушек Эрик, ни капли в этом не сомневался, шакриец настолько увлёкся охотой за симпатичной дичью, что напрочь забыл об учёбе, на практике за последние три месяца появлялся по разу на месяц, остальное время, пропадал неизвестно где. Эрик смотрел на Ловиса с тоской и осуждением одновременно: шакриец мог проявить хоть немного трудолюбия и сохранить шанс на продолжение обучения, пусть он учился бы в другой башне, но периодически им бы доводилось встречаться. Но, увы, такого счастья скорее всего не произойдёт и не повторится уже тот душевный вечер, как тогда, в "Дряхлой леди": истории из прошлого, фантазии о будущем, смех… Этого уже не будет, ведь Ловис после провала наверняка сразу уедет в родные края и, возможно, их с Эриком пути никогда не пересекутся…

Повисшее в холле волнение могло бы с лёгкостью материализоваться, будь у него такая возможность. И это не удивительно, ведь никто не знал, что представляет собой экзамен. Те, кто учился слабо, надеялись на удачу, те, кто получше, боялись работы с предметами, а учившиеся отлично просто боялись неизвестности. Все боялись за себя, и лишь Эрик — за Фила, зашедшего в кабинет к Эрихто несколько минут назад. Эльфа вызвали по списку одним из первых, но самое интересное, что никто из зашедших, до сих пор не вышел из кабинета. Вот такая удивительная таинственность.

За себя Эрик не переживал. Не то чтобы он был так уверен в себе, скорее, после всех тех проблем, что доставили ему гоблины, экзамен не казался таким уж страшилищем. Даже если не удастся пройти в ученики, Арон не оставит без дела, отдаст на поруки телохранителям, а уж те научат небывалым акробатическим приёмам и всяческим воинским хитростям. Это и было той целью, за которой он пришёл в Новые Ветра — стать отличным воином и никогда ни в чём не нуждаться. Но с того времени прошло столько дней… Что‑то в понимании окружающего мира изменилось и Эрик уже не так весело приветствовал мысль о военной службе. Ведь это всего лишь прикрытый тыл — знание о том, что в случае провала — не всё потеряно. Не больше. Желание пройти в ученики превалировало над всеми настоящими стремлениями. Хотелось быть рядом с девушкой, что там скрывать, в которую влюблён, остаться с друзьями, хоть их не так много. Эх Ловис, Ловис… К тому же интересно ведь узнать, что будет дальше, как будет продвигаться обучение и какие новые отвратительные задачки подкинут маготы.

Ещё одна причина, избавившая Эрика от волнений — серьёзный разговор с Ароном, буквально заполнивший душу непоколебимым стремлением двигаться вперёд и история костяного меча — экземплярчика из коллекции Арона.

Вечером перед экзаменом, Арон предложил спуститься в подвал и послушать историю старого меча, вырезанного из кости. Имя тому мечу — Хрюма. В далёкие времена, когда материк, заселённый сейчас королевствами людей и эльфов был сухой холмистой степью, мечом владел орк, он‑то и дал ему такое непривычное для человеческого слуха имя.

Эрик, помнивший ощущения после беседы с Созотом, обрадовано пошёл за магом в подвал, где провёл тот же самый ритуал — запомнил меч и нарисовал в сознании. Непринуждённой речью, Арон помог войти в медитативное состояние. И вот наступил момент, когда меч откликнулся…

Хрюма появился на свет точно также как Созот — постепенно принимая окружающий мир пока руки хозяина вытёсывали его из кости. Процесс рождения продолжался несколько дней, но для Эрика они пролетели за один вдох. Орк, создавший Хрюму, был не так агрессивен, как его собраться, оружие делал для защиты и охоты, но вырезая меч из кости, орк так надеялся на его помощь, что вложил в творение частичку души и подарил Хрюме дыхание жизни.

Меч, созданный для жизни не испытывал жажды крови, он холодно следовал руки хозяина, уничтожая дичь или отбиваясь от злобных иноплеменников. Сам хозяин никогда не лез в драку, и меч не раз слышал от хозяев искрошенных дубин и поломанных копий, слово "трус", которым они величали орка — хозяина, но меч не признавал, ни ярлыков, ни имён, ни званий. Он знал лишь любовь хозяина и не подводил его, не выскальзывал из влажной руки, следовал туда, куда вела мысль, а не мастерство…

Случился бой. Орки из племени хозяина захотели заполучить чудо — оружие, вытесанное из кости свирепого зверя. Их было много. Они хотели сделать смерть.

Хозяин оказался зажат в пещере, пути к отступлению не было. Но был путь к выходу, требовалось всего лишь пройти через злых орков. Хрюма видел этот путь, но хозяин почему‑то не шёл туда, а лишь сильней вжимался в холодную стену.

Страх в сердце и слабость в руке хозяина хлестнули меч жгучей болью. "Почему он стоит? Почему он не верит в силу Хрюмы, как он мог забыть о том, что брат — Хрюма никогда его не подводил?" — меч чувствовал всё, что бушевало в сознании хозяина, но ни как не мог понять, почему всё происходит именно так. — "Дерись! Подними руку и я прикрою тебя от дубин и копий! Дерись! Ты должен жить!"

Орк будто услышал мольбу меча, рука налилась тяжёлой сталью, пальцы сжали рукоять так, как делали это раньше. Торжество спокойствия ворвалось в сердце орка, сметая гранитные бастионы страха, сминая шипы смятения, возвращая душе простор. Орк шагнул к выходу, больше не боясь.

Всю жизнь, прожив трусом, он погиб храбрецом.

Придя в себя, Эрик долго не мог унять горячих мурашек восторга, румянивших щёки и жгущих тело. История Хрюмы и его создателя впечаталась в сознание, изменив взгляд на многие вещи вокруг. Неотвратимость всегда страшит, но на то она и неотвратимость, что её нельзя избежать, так зачем бояться, все, что нужно сделать — принять её достойно. Многие пытаются убежать и гибнут, многие закрывают глаза, но тоже гибнут, и речь может идти не обязательно о войне, испугавшись — ты гибнешь в бою, даже если этот бой всего лишь экзамен. Смирись с ней, но не вешай рук. Дерись.

Эрик не боялся экзамена. Совсем. Чтобы там не приготовило собрание маготов, он сделает всё что сможет. Да, ему ни разу не удалось сдвинуть камень хоть на йоту, хоть просто пошевелить, но если придётся делать именно это, то он сдвинет чёртов камень! Не зря же столько времени было потрачено на тренировки и медитации, на развитие памяти и силы воли. По — другому быть не может.

Из кабинета Эрихто выглянул незнакомый мужчина средних лет в длинной праздничной мантии, слушатели тут же насторожились — появление незнакомца означало вызов нового испытуемого. Сильный поставленный голос никак не вязался со скромной внешностью мужчины, а имя Лании прозвучало так, что Эрик понял, кого вызвали, только когда девушка отслоилась от стены. Но, не сделав и двух шагов, обернулась.

— Удачи‑то пожелаете? — грустно улыбнулась Лания.

— Я в тебя верю! Ты справишься, — подалась вперёд Виста.

— Мы все верим, — улыбнулся Эрик.

— И все знаем, что ты справишься. И удача не понадобится — в голосе Ловиса слышалась обида и великое разочарование — ему совсем не хотелось покидать башню.

Предположение Эрика оправдалось, в первую очередь вызывали самых способных и поэтому он очень удивился, когда через два человека после Висты, его пригласили в кабинет.

Ловис поднялся, чтобы попрощаться с другом, потряс затёкшими ногами и молча протянул руку. Крепкого рукопожатия Эрику не хватило, порыв из глубины души захлестнул парня и он обнял друга.

— Как же нам снова увидеться? — тихо произнёс шакриец. — Я сегодня выйду через главные ворота и путь в орден для меня будет закрыт, но нам обязательно нужно увидеться до того как я уеду.

— Ловис, дружище, если б я знал, как у учеников обстоят дела со свободным временем… — гнетущая тоска обволокла душу Эрика, даже изменила голос.

— У меня есть парочка знакомых учениц, ты, кстати, их знаешь, те самые огненные дамы, — без тени иронии говорил шакриец, — так вот, они рассказывали, что там выходные — вещь дрейфующая, может быть два в неделю, а может один в месяц.

— Не обнадёживает, хотя возможно, мне повезёт.

— Не будем так уж рассчитывать на везение, я не стану пока отъезжать домой, если понадобится, то смогу задержаться на месяц. Надеюсь, ты выберешься на волю за этот срок.

— Чем будешь заниматься так долго?

— У меня много подруг вне стен ордена… Нужно расстаться со всеми, никого не забыть… Не люблю уезжать не попрощавшись. Многие из них по уши в меня влюблены и будет не по — мужски оставить их в неведении.

— Ты забыл самое главное…

— Эрик Красный!!! — выглянул в коридор незнакомый мужчина для повторного объявления.

— Секундочку, — спокойно сказал Эрик. От подобной наглости у слушателей раскрылись рты. — Так, где тебя можно будет найти?

— Улица Хомогаши, Зыбкий проулок, высокий серо — жёлтый дом. Не ошибёшься, заходи без стука, тебя будут ждать… И, если сможешь, приводи эльфа, хочу на последок взлохматить его пушистую макитру, — рассмеялся шакриец, обнажив белоснежные стройные зубы. — Ну, всё, давай, не подведи.

Развернувшись, Эрик пошёл в кабинет, стараясь освободиться от грустных мыслей и настроиться на рабочий лад. По ту сторону кабинета его ждут друзья эльфы и новый виток в обучении — нельзя допустить, чтобы всё это было потеряно. Он должен пройти дальше.

— Присаживайся, Эрик, — учтиво предложил Эрихто, указав на одинокий стул.

За широким столом декана разместились трое маготов, включая самого декана. По правую руку от Эрихто, гордо выпрямившись, сидела госпожа Чемэри, по левую — с непроницаемым лицом, подобный изваянию, замер Иллут. Неизвестный мужчина остался за спиной у двери.

— Обращаю твоё внимание на камешек, что лежит на столе, — Эрихто перешёл к сути.

Эрик опустил взгляд. Он заметил предмет сразу, как только вошёл в кабинет — понять для какой цели он тут находится, не составило труда. Чёрный мраморный кубик размером со сливу покоился на тёмном дереве стола, пугая своей непоколебимостью.

— Думаю, ты понимаешь, что от тебя требуется. Заставь его сдвинуться с места, используя лишь силу воли, подкреплённую воображением. Можешь приступать.

Там за дверью все бояться испытания предметом. Все кто мог его сдвинуть — уже прошли дальше, а остальные боятся, надеются, что маготы приготовят иное задание, но ждёт их именно предмет — маленький кубик, одинаковый со всех сторон, да к тому же чёрный — самый простой для запоминания цвет, но мало кто с ним совладает. Эрик попытался вспомнить кого‑нибудь из оставшихся в главном зале, кто смог бы сдвинуть камень, но в голову не пришло ни одного лица.

— Сосредоточься на предмете, — тихо молвил декан, но прозвучало это как приказ.

Эрик посмотрел на камень и, закрыв глаза, попытался забыть, как он выглядит. Когда образ куба растворился в сознании, Эрик вновь посмотрел на него, теперь уже по — другому, более внимательно, выискивая трещинки, ямки, сколы на углах. Но ничего подобного найти не смог — куб идеален. Что ж, тем легче будет его запомнить.

Нужно сделать всё как учила Чэмери, и как советовал Фил. Глядя на куб, необходимо представить, как он движется, всем существом поверить в это, но для начала — собрать ману, чтобы было чем в реальности заставить куб сдвинуться. Вся соль скрывается в том, чтобы выплюнуть ману в куб в тот момент, когда в фантазии он должен начать движение и тогда, если желание мага достаточно сильное, а созданный образ чёток — предмет сдвинется с места.

Еле ощутимые потоки маны начали скапливаться в груди Эрика, он сознательно стягивал их в себя, закрыв выход. Нужное количество силы собралось лишь через несколько минут, всё это время Эрик непрерывно следил за кубом, добиваясь эффекта смазанной реальности, когда не можешь понять, на самом ли деле что‑то происходит или это лишь игра воображения. Добиться такого состояния можно долго вглядываясь в предмет или рисунок, через некоторое время должно начаться искажение, заставляющее картину перед глазами расплываться, извиваться. Как только состояние достигнуто, остаётся представить необходимый образ, движение или метаморфозу, и тогда он будет максимально приближён к реальности, а скопленная манна при плевке, материализуется в движущую силу. Не просто, но выполнимо, главное не думать о том, что раньше проделать подобное не получалось.

Ещё через несколько минут кубик подёрнулся пеленой — иссохшие глаза, долго лишённые возможности моргать, дали слабину — правильный эффект. Конечно, настоящий маг, должен моментально входить в состояние смазанной реальности, но до звания настоящего мага ещё далековато.

Эрик пожелал, чтобы камень двинулся в противоположную сторону стола, в расплывающемся взгляде, куб начал ползти. Больше не медля ни мгновения, Эрик мысленно выстрелил маной в куб, сделав для этого отталкивающий жест рукой.

То ли от перенапряжения зрения, то ли взаправду, но парню показалось, что он даже увидел вылетевший из ладони полупрозрачный сгусток. Мана прошла рядом с кубом, оставив его недвижимым, зато дрогнул рукав Иллута, сидевшего через стол. Но некромант ловко повёл рукой и непринуждённо почесал лоб, превратив движение рукава в прихоть руки.

— Вот это сила! Я даже отсюда почувствовал! — восторженно удивился Эрихто.

— Он промахнулся, — с деланным огорчением произнёс Иллут. — Обидно парень, но возможно повезёт в другой раз.

Эрик почувствовал себя срывающимся в пропасть, но сильная рука вовремя ухватила и задержала.

— Коллега, не будьте столь категоричны, вы посмотрите на ауру, с такой аурой не то что кубики толкать, а нас с вами, — засмеялся Эрихто.

— Аура как аура, у эльфов куда шире, — без всяких эмоций сказал Иллут.

— Но ведь он не эльф, Эрик, попробуй ещё разок, — чёрные глаза декана внимательно смотрели на паренька.

— Не целься, представь, как сила воздействует на предмет, и он поддастся, — напомнила Чэмери одну из основ.

— Не слишком ли много поблажек? — скривил губы Иллут, ни к кому не обращаясь.

Несколько глубоких вдохов вернули Эрику частичку прежней свежести, но сосредоточенность после неудачной попытки заметно снизилась. Зато повторно собрать ману оказалось проще.

Один на один с кубиком. Эрик на миг почувствовал себя беспомощным котёнком, преградившим дорогу матёрому коту, но злоба на собственную слабость подобно пару, наполняющему воздушный шар, раздула маленького котёнка в чудовище, плавящее дыханием стены. Кубик — просто кубик. Не больше. Воля — всё. Почему так трудно его сдвинуть? Все его боятся. К чертям всех, пусть боятся! Пришло время показать волю к победе, Эрихто сказал, что её в достатке, значит так и есть. Не просто сдвинуть кубик, а если выстрелить им… пусть он разорвет кого‑то на своём пути, а ещё лучше — пусть будет разорван от обрушившейся на него силы, сплющен, перетёрт в иллюзорных жерновах.

Эрик завёл себя на столько, что кубик в его сознании рванулся прочь со стола, оставляя за собой глубокие борозды на лакированной поверхности. Сжатая в упругий комок манна покинула ладонь, материализуясь на глазах…

Увы, кубик не полетел, не поехал и даже не перевернулся. Эрик смотрел на него и не верил собственным глазам. Он готов был рассмеяться. Пережив в видениях яростную борьбу, увидев стремительное, переполненное мощью движение кубика — в реальности созерцать оказалось не чего, кроме еле заметного движения одного из углов куба. Это действительно смешно, столько сил, столько ярких образов и лишь слабый сдвиг уголка.

Подняв глаза, Эрик увидел сияющие лица Эрихто и Чэмери.

— Мда, слабовато, для ученика ордена "Древа". — Иллут демонстративно смотрел куда‑то в сторону.

— Но ведь условие выполнено, — не смутившись, продолжал улыбаться Эрихто. — Предмет сдвинут. Сильно ли, слабо — это другой разговор.

Декан поднялся и протянул Эрику руку.

— Поздравляю, Эрик, теперь ты полноправный ученик ордена!

— Спасибо… — не нашёл других слов парень.

— Что скажите, магистр Коул? — Эрихто посмотрел за спину Эрика.

Незнакомый мужчина подошёл к столу, бесстрастно разглядывая новоявленного ученика.

— Он очень импульсивен, задействовал сторонние мыслеобразы для усиления первостепенного образа. Довёл себя до предела, но не сделай этого — куб не сдвинул бы. Интуитивно он выбрал верный путь, о котором ничего не знал. Это огонь. Другие дисциплины ему не дадутся.

— Благодарю вас, магистр, — поклонился Эрихто. — А теперь, Эрик, ступай за господином Крипом, он проводит тебя в комнату отдыха.

За спинами комиссии появился довольный магот, Эрик направился к нему. Оказалось, что между книжными шкафами находился ход, весьма узкий, но хорошо освещённый магическими шариками под низким потолком.

Эрик не мог поверить в то, что произошло. Он сдвинул куб! Задание выполнено и теперь ближайшие три года не придётся ни о чём волноваться — учись себе и всё. Ощущение похожее на то, как несколько лет приходилось держать на плечах небосвод и в один момент, переложить его на кого‑то более сильного, окутало Эрика с ног до головы, спокойствие и безмятежность заполнили душу. Но если бы он видел хитрющую усмешку Иллута, когда по кабинету разнеслось слово "огонь", то не был бы так спокоен. Среди всех других башен, башня огня считалась самой беспокойной, и сам Иллут занимал в ней не последнее место.

Глава 7.Упасть в чашу с кипящим маслом

Миниатюрные кабинеты башни огня не шли ни в какое сравнение с обширными лекториями главной твердыни ордена. Мрачные каменные стены вмещали дюжину одноместных столиков и небольшой пятачок пустого пространства для магота. Как выяснилось впоследствии, для мизерной группы из девяти младших учеников места более чем достаточно. Приблизительно по столько же слушателей отправились на обучение в другие башни ордена: воды и земли.

Впервые "Древо Мира" показало, что может быть, если не следить за собой. Из восьмидесяти слушателей, звания ученика удостоились менее трёх десятков, остальные отправились по домам, в руки родителей, готовых растерзать нерадивых детей. По поводу этого, глава огненного отделения произнёс не менее огненную речь.

Ещё не верящие в удачу слушатели смирно разбредались по башням — кучка в одну часть внутреннего двора, кучка в другую и в третью. Назначения одной из пяти башен никому не раскрывали, и ребята поглядывали в её сторону с интересом. Внешне она ни чем не отличалась от других — те же цвет и форма, но от неё веяло запустеньем.

Весенние деревья, только начавшие покрываться почками, умиротворённо покачивались под тёплым ветерком, навевая ностальгию об остающейся за спиной жизни. Эрик шёл позади группы. Каскад досадных неожиданностей заставил парня, несмотря на недавнюю победу над собой, впасть в состояние печали. Во — первых, выяснилось, что мёртвые языки в башнях воды и земли будут вести тамошние маготы, а в огне эту нишу занимает господин Иллут, самый сильный магот в этом направлении, но и самый вредный и требовательный. Именно он сейчас вёл группы новоиспечённых учеников в стены огненной цитадели. Во — вторых, совершенно не понятно как, но звание учеников заслужила замечательная парочка добряков и просто компанейских парней — Шпиллер и Тод, а самое радостное, что их путь лежал в башню огня. Эрик прожигал их спины ненавистным взглядом, ни капли не сомневаясь, что без помощи влиятельного папаши Тода, здесь не обошлось. В — третьих: как и следовало ожидать, эльфов направили в башню земли, а значит, неизвестно когда им теперь доведётся свидеться, к тому же обиженные Эриком земляки наверняка помнят Фила и будут всячески его донимать.

В главном зале огненной башни, покрывая беснующимися тенями стены, потолок, пол и лица присутствующих, царила великая таинственность. Эффект достигался благодаря огню, полыхающему в каменном желобе опоясывающем зал. Желоб выпирал из стены башни и располагался на высоте трёх — четырёх локтей над полом, для поддержания пламени смотрители башни, скорее всего, использовали масло, хотя возможно пламя имело магическую природу, но вот присутствия движущейся маны, Эрик не ощущал. А так как окна и даже бойницы в зале отсутствовали, то усиливалось ощущение, что находишься где‑то глубоко под землёй в лавовой пещере.

Завороженных учеников встретила делегация из шести персон. Заговорил человек, стоявший в центре, высокий мужчина с длинными рыжими волосами, суровым взглядом, с лицом прирождённого хищника, окаймлённым бородкой. Багровая мантия, зловеще блестела атласным покроем, свисая с богатырских плеч, а посох хвастал огромным красным камнем — навершием, напоминавшим наконечник копья.

— Приветствую всех в башне огненного начала. Моё имя Бротос, я магистр этого отделения, — хриплый голос идеально соответствовал внешности мага. — Вы оказались здесь не случайно. Обучение в главной башне было одним сплошным экзаменом, основная часть ваших сверстников — жалких беспомощных червяков — предпочла занятиям праздность и сон, и теперь они собирают вещи и не понимают, как так получилось. Но вы прошли путь до конца и смогли сдвинуть малюсенький кубик. Надеюсь, каждый понимает, что этого слишком мало, чтобы задирать нос. В башне огненного начала вам предстоит впитать колоссальный объём знаний, по сравнению с которым, курс по общемагии — миниатюрная брошюрка. Вы должны понять, что отступать поздно и уделять время отдыху, только когда вам позволят. Тяжёлой работой над собой вы достигнете колоссальных высот или сдадитесь и покинете орден. Выбор каждый делает сам. — Неожиданно маг белозубо улыбнулся. — А пока, добро пожаловать! Господин, Иллут, проводите гостей в ученический корпус.

К ужасу новобранцев, комнаты в огненной башни оказались одноместными, а всё убранство — кровать, стул для одежды и подоконник под узкой бойницей, выглядели чужими и неприветливыми. Сам корпус для младших учеников находился на втором ярусе башни, в тускло освещаемом коридоре. Комнаты там шли лесенкой одна за одной по обе стороны коридора. Здесь тоже в место порожек предпочитали пологие подъёмы — спуски, Эрик так к ним привык, что когда оказывался дома, то на второй этаж поднимался как‑то неуверенно.

— Разбирайте пещерки по душе и можете возвращаться за вещами в главную башню. Надеюсь, дорогу сюда вы запомнили, — Иллут довольно озирал удручённые лица младших учеников. — Как вы, наверное, заметили, привычных часов в башне нет. Так что делайте что хотите, но в главном зале вы должны собраться в пять часов. Так что советую не мешкать.

Некромант, чинно сложив руки за спиной, резко развернулся и зашагал к спуску. Оставшиеся без контроля юноши и девушки, спокойно разбрелись по комнатам. Расселение прошло без ссор. Не сговариваясь, ученики занимали комнаты ближе друг к другу, оставив без внимания часть коридора, где виспы — осветители не горели. Единственный, кто выбрал обособленную комнату в тёмном уголке — Каспар. Лишь его присутствию в группе Эрик радовался — знакомый, как‑никак, к тому же пару раз довелось вытаскивать из лап Тода, по иронии судьбы попавшего в одну с ними группу. Возможно, удастся наладить отношения, чему‑то научиться, ведь Каспар один из лучших слушателей, даже экзамен сдавал вторым. Первым заходил незнакомый Эрику эльф.

Впервые оказавшись в той самой комнате, где он с Филом и Ловисом прожил почти год, Эрик испытал разочарование от её скромных размеров. Теперь же, в одноместной келье, он и вовсе почувствовал, как стены съезжаются, пытаясь раздавить незваного гостя. Прямоугольное помещение: шесть шагов в длину и четыре в ширину, дверь и окно расположены напротив друг друга, замыкая длинную сторону; прибитая к полу кровать, расположенная вдоль комнаты — всё вводило Эрика в глубокую грусть. Такой мрачной обстановки он никак не ожидал, думал — будет праздник. Поэтому задерживаться в новой тюрьме не стал и, пробежав по короткому спуску на первый уровень, отправился за вещами в уже полюбившуюся комнату.

Покидая главный зал центральной башни с тяжёлой сумкой наперевес, Эрик посмотрел на часы — экзамен, начавшийся в десять часов, растянулся до четырёх, а сейчас короткая стрелка почти добралась до пяти. Окинув последний раз взглядом знакомые стены, Эрик шмыгнул в приоткрытые ворота.

Снаружи, двое понурых слушателей волокли тяжёлые ноши к выходу из ордена, Эрик знал их в лицо, но лично с этими парнями ему так и не доведётся познакомиться, разве что они попробуют свои силы в следующем наборе… Но будет это лишь через год. Один раз в два года орден проводит набор слушателей и столько же раз выпускает магов. Приходят восемьдесят — сто слушателей, выпускается пятнадцать — двадцать магов. Вот такой отбор.

Из‑за отсутствия времени, разбор сумки пришлось оставить на потом. Эрик швырнул её на пустую кровать и помчался в главный зал. На спуске повстречал неспешно поднимающегося Иллута.

— Похвально. Успеваешь… А вот остальные… — с неприятной усмешкой проскрипел некромант. Судя по всему он направлялся тормошить неторопливых учеников.

Эрик опустил глаза и промолчал, после ссоры с маготом, они ни разу не разговаривали.

Внизу собирались адепты и старшие ученики. И те и другие облачились в длинные, алые балахоны с символом древа на левой стороне груди. Сидячими местами зал не баловал и все толпились у стен, закрывая собой пылающий желоб. Эрик рассмотрел среди немногочисленных собравшихся — восьмерых адептов, по четыре старших и младших, и тринадцать старших учеников, стоявших вперемешку с маготами. А ещё рассмотрел, одетого в простую серую одежду, Каспара, пламя отбрасывало на очки и лицо яркие блики, делая парня похожим на демоническое дитя.

Каспар кивнул подошедшему Эрику.

— Ну как, освоился в милой комнатушке?

— Пока ещё не имел такого удовольствия, бегал за вещами в большую башню.

— Вот и я не успел. Представляешь, придурок Тод завалился ко мне и сказал, что он будет жить в моей комнате, и чтобы я проваливал. Не подумай, я не жалуюсь, просто делюсь — больше не с кем, — оправдался Каспар и продолжил. — Шпиллер тоже переехал поближе к концу коридора, а я переселился в самый конец. Так что, если будет время, заходи, поболтаем, я чего‑нибудь бодрящего заварю. Отец привёз отличный травяной сбор…

Эрик ярко ощущал одиночество Каспара. Так же ярко, как и своё. Резкий переезд из башни в башню — непростое испытание даже для нелюдимого Каспара, да к тому же надоедливые идиоты попали с ним в одну группу — тут хочешь, не хочешь, потянет поделиться с кем‑нибудь печалями или хотя бы побыть в компании знакомого человека.

Из главного зала в недра ученического корпуса вёл широкий коридор и приоткрытые ворота в основное учебное помещение. Именно из них появился магистр Бротос. Опираясь на посох, он вышел в центр зала. Все смолкли. С небольшим опозданием в зал спустился Иллут, за ним брели подавленные Тод, Шпиллер и ещё трое учеников — ещё бы, за опоздание магот, наверное, размазал их по стене.

Дождавшись, пока все займут места, Бротос из‑под бровей осмотрел собравшихся, убедился, что отсутствующих нет, и приступил.

— Поздравляю жителей башни с приходом весны! Поздравляю наших старших адептов, — Бротос выразительно взглянул на обособленно устроившихся ребят, выглядевших заметно старше остальных, те довольно заулыбались. — Приход весны для вас ознаменует последний шаг к цели, всего два месяца и вы сбросите оковы ордена, станете независимыми, а главное — получите бесценные знания… Хотя о чём, я? Вы их уже получили, осталась сущая мелочь — закрепить, и доказать, что достойны стать их носителем. Я не сомневаюсь в ваших силах, но всё же — удачи!

Адепты поклонились, выражая глубокое почтение магистру и его словам. Бротос продолжил.

— Группа младших адептов — вам я искренне сочувствую — вас ожидает самый тяжёлый период обучения, так что не расслабляйтесь… Но с приходом лета и выпуском магов башня огня не понесёт потерь — группа старших учеников хоть сейчас готова получить нашивки адептов. Да, я вижу это по их глазам, вам осталось недолго ждать. — Магистр поднял посох над головой, закрепляя сказанное, алый камень — навершие полыхнул пламенем. — Обращаю внимание собравшихся, что сегодня башня огненного начала приютила в своих стенах стразу две группы младших учеников, но уже завтра всё изменится. Одна из групп перейдёт в стан старших учеников и на год переселится в главную башню, и лишь перед новым набором вернётся в огненную обитель. Поздравляю вас с этим. Думаю, будет приятно вновь пожить в просторных слушательских комнатах. Ну, а звание младших учеников унаследуют новички, прибывшие сегодня из главной башни. Надеюсь, вы станете достойной заменой нашим взрослым группам, иначе выскочки из земли намылят нам шеи на ближайших соревнованиях, а после этого я намылю ваши, — улыбнулся Бротос. — А теперь, позвольте представить, пока ещё слушателям, их новых маготов. Друзья, с господином Иллутом вы уже знакомы, он продолжит готовить вас по дисциплине мёртвые языки. Гордитесь.

Иллут никак не отреагировал на представление, продолжая пристально смотреть на магистра. Лишь треск огня нарушал гнетущую тишину.

— Так же представляю вам госпожу Иттикиль, на её хрупких плечах лежит практика управления эмоциями — для мага со специализацией "огонь", первостепенной важности предмет.

Стоявшая рядом с адептами высокая девушка с иссиня — чёрной кожей, острыми ушками и короткими белоснежными волосами выступила вперёд и поклонилась. Её по кошачьи, жёлтые глаза хищно блестели, а улыбка напоминала оскал пантеры.

— Так же до самого выпуска рука об руку с вами пройдёт господин Хобель. Его стезя — управление воздухом. Не стройте удивлённых лиц, без воздуха — огня не разжечь, а до магического пламени ещё доучиться надо.

Из‑за спин старших учеников вышел старичок в высоком чёрном колпаке и весёлой ухмылкой. Сдержанно поклонился.

— Ещё одна дама в нашем коллективе, госпожа Серафима. Она проведёт вас по тайным тропкам подсознания, поможет усилить магический потенциал, и уже через пару месяцев вы будете двигать камни размером с поросёнка, — Бротос повернулся в сторону Эрика, в этот миг парень почувствовал шевеление за спиной, рядом с ним оказалась девушка в чёрном балахоне, волосы забраны в высокий хвост. Увидев её, Эрик сразу же вспомнил Кайлу, стервозность особы, сквозила в каждом движении.

— Последним сегодня, как и всегда, представлю — себя. Юные ученики, под моим руководством вы пройдёте интенсивный курс вышибания дури, вправления испорченных бытом мозгов, ну и попутно, будем учиться работе с огнём, как ж без него родимого, — блеснул зубами магистр, ловко крутанул посохом, во взрывном движении навершие устремилось в центр купола зала. Скручиваясь подобно змеям, из магического камня вырвались языки пламени, с гудением устремились вверх, врезались в купол. Оглушительно шипя и потрескивая, с потолка посыпались искры, и множество маленьких огненных змеек стекли вниз по стенам в желоб. Отдавая собственные жизни, они растворялись в нём, помогая огню в желобе разрастись. — Пусть этот огонь освещает ваш путь! — громогласно выкрикнул Бротос, заглушая треск пламени. — Идите за ним! Живите им! Есть ли кто‑нибудь искуснее огнемагов?!

— Нет!!! — грянул зал.

От неожиданности младшие ученики втянули головы в плечи.

— Есть ли место свету во тьме? — зарычал Бротос.

— Да!!! — отозвался зал подобно раскату грома.

— И наша цель!..

— Жизнь!!! — не растерялись адепты и ученики

— Так держать маги огня! — посох магистра полыхал багровыми языками пламени, Бротос остался доволен услышанным.

Заполнивший зал свет позволил Эрику внимательней разглядеть лица присутствующих. Маготы, старшие и младшие ученики, адепты. Остановившись на выпускниках, Эрик не поверил глазам: три девушки и парень — на их решительных лицах пролегли мокрые дорожки…

"Неужели так не хочется покидать орден?" — удивился Эрик, но размышления прервал остывший голос Бротоса.

— Всем спасибо, завтра в семь часов у младшей группы занятие у госпожи Серафимы. До встречи, — магистр неспешно покинул зал через те же ворота, что и вошёл.

Стоило ему выйти, как все начали расходиться. Многоголосый гул заполнил зал, и в коридор ученического корпуса хлынула неторопливая волна студиозусов.

Если бы не Каспар, заглянувший ранним утром, то Эрик, скорее всего, проспал бы первое занятие. Вдвоём они направились на поиски нужного кабинета, но он напрочь затерялся в закоулках учебного корпуса. Пришлось прибегнуть к помощи адептов, вразвалочку гулявших по коридору. Те с серьёзными лицами указали путь, обозначили ориентиры и были таковы. В кабинете уже сидели Тод, его лысый прихвостень и девушка из соседней группы слушателей. Госпожа Серафима до сих пор отсутствовала.

Стены из крупного кирпича, такой же пол, гроздь светящихся шариков под потолком, четыре ряда одноместных столиков — аскетичная обстановка комнаты с непривычки внушала гнетущее ощущение тесноты и упадка. Наверное, так чувствует себя каждый, впервые оказавшийся в смиренных покоях каземата.

— Вся мужская составляющая в сборе, — Каспар сел на первый ряд.

Недолго думая, Эрик пристроился за спиной товарища, одноместный стол показался слишком миниатюрным и неудобным — со всех сторон много пустого, обозреваемого пространства — прикорнуть незамеченным и то не получится.

— Да, да, да, полностью с тобой согласна, — девичий голос обращался к Эрику.

— Ты мне? — удивился парень, обернувшись к сидевшей сзади барышне.

— Тебе. Парты, говорю, маленькие. Неудобно. — Румяные щёки девушки обрамляли странного тёмно — зелёного оттенка волосы, заплетённые сзади в две озорных косички. Наверное, заметила, как Эрик закрутился на стуле в поисках удобной позиции.

— Привет, Грэтта, — коротко бросил через плечо Каспар.

— Здравствуй малыш, — хихикнул девушка.

Глядя на нее, Эрик понял, что видит перед собой гному. А когда девушка поднялась и пересела на второй ряд по правую руку от Эрика, парня отпустили всякие сомнения. Ростом чуть ниже коротышки Каспара, большая не по годам грудь, широкие бёдра в сочетании с узкой талией, придавали ей присущую только для подгорных жительниц привлекательность. Да и причёска, и имя не оставляли сомнений в принадлежности Грэтты к низкорослому народу.

— Повезло же мне оказаться в одной группе с лучшим слушателем, — льстиво, но в то же время не обидно, обратилась гнома к Каспару.

— Я не лучший, — серьёзно возразил Каспар, — лучший, как всегда, эльф.

— Фил что ли? — влез в разговор Эрик.

Грэтта хрюкнула, сдерживая смех.

— Фил, это кто?

— Мой хороший друг. Он эльф, — Эрик сделал вид, что не заметил насмешки в голосе девушки.

— Нет, Эрик, мы о другом эльфе. Из нашей слушательской группы. — Каспару не очень‑то нравилось вспоминать о конкуренте. — Киверлейн. Он всегда шёл на шаг впереди. Всему виной мой не уравновешенный характер.

— Ты серьёзно? — Эрик с улыбкой наклонился поближе к Каспару. — У тебя‑то неуравновешенный характер? Не смеши. Вот у меня да…

— Что это за собрание неуравновешенных, — рассмеялась Грэтта, переводя лукавый взгляд поочерёдно с Эрика на Каспара. — Как вас таких приняли вообще?

— А магом огня нормальному обывателю стать не суждено, — Каспар наконец соизволил развернуться лицом к собеседникам.

— Ну, я‑то стала.

— Значит, тебя скоро выгонят, — подколол Эрик.

— Пусть попробуют! — пожала плечами Грэтта. — Я тогда выучусь в другой башне, а эту разнесу в пух и прах…

— Нормальная ты наша, — Каспар с улыбкой поправил очки, но тут в кабинет влетела магот и парень, подскочив от неожиданности, чуть не выронил их на пол.

— Как знала, нужно ещё подождать, — в доброй улыбке госпожи Серафимы не оказалось и намёка на стервозность, кою Эрик увидел в ней вчера на собрании. — Все группы, всегда опаздывают на первое занятие, а я никак не привыкну. Главное, что скоро вы научитесь самостоятельности.

Оставшаяся часть учеников подтянулась почти стразу за маготом; четыре девушки — две одногруппницы Эрика и две Каспара. Девчонки заняли предпоследний от магота ряд, на последнем же вольготно развалилась пара "замечательных парней". Госпожа Серафима начала занятие.

— Сразу хочу развеять иллюзии некоторых из вас. Вижу тетради на столах, они не понадобятся. Теоретического материала давать не буду, сплошная практика. И ещё одна иллюзия, возможно, она работала в лекториях главной башни — но не здесь. Сидящие на задних партах — это вы зря. От меня там не спрячетесь, а вот усваивать будете хуже. — Серафима нависла над столом и водила пронзительным взглядам по присмиревшим лицам учеников. — Но не всё так плохо. Не стану мучить вас в первый же день, сегодня мы познакомимся и я расскажу подробней, что нас ждёт в ближайшем будущем, касаемо моей дисциплины…

Расписание учебного дня в огненной обители не сильно отличалось от слушательских будней. Продолжительность занятий колебалась от двух до четырёх часов, перерывы так же не превышали получаса. Каспар рассказал, как можно приблизительно определить время по солнцу, но отмерять получасовые отрезки Эрик научился интуитивно.

Дважды в день младшая группа учеников посещала занятия магистра. Не откладывая в долгий ящик, Бротос сразу рассказал о том, что предстоит новому поколению огнемагов.

— Битва. Нескончаемая битва ожидает каждого вошедшего в стены огненной обители. Случайных здесь не бывает, а если таковые оказываются, то я быстро их нахожу и выпроваживаю из ордена. Остальные же будут сражаться, — Бротос замер изваянием перед учениками и медленно осматривал каждого из них. — С самым важным врагом вы начали бороться в главной башне, но этого слишком мало, чтобы одержать победу. В боях с ним вы будете жить каждый день, и враг этот — вы сами. Мы научим вас полному самоконтролю, но ум всегда будет искать пути, чтобы взять власть над разумом, поэтому его необходимо держать под постоянным присмотром. Придёт день, и вы покинете орден. Придётся существовать, не чувствуя за спиной помощи маготов, но к тому моменту все необходимые знания будут вам доступны. И всё же, если расслабитесь — однажды потеряете силу, станете ненужными и беспомощными.

Лучший из союзников в войне с собой — это дисциплина. В огненной обители дисциплина — главное правило существования. Если ты в дисциплине — ты среди лучших. Только самоконтроль поможет вам одолеть внешних врагов. В стенах ордена земляки и водяные — ваши внешние враги. В жизни можете дружить с ними, общаться, но когда придёт время отстаивать честь факультета — о дружеских узах придётся забыть. Тот, кто этого не сделает — проиграет, — предвкушение состязания разжигало в душе магистра истинное пламя, выражение лица сменилось с бесстрастного на хищное. — Одинокая башня — наверняка вы обратили на неё внимание. Несколько раз в год маготы собирают там учеников и адептов для состязаний. Шуточных и не очень. Иногда накал страстей сравним с реальным боем. Прошу не путать бой магов и бой ярящихся зверей с мечами в руках. В бое мага нет места настоящим чувствам — но огнемаги, в отличие от других представителей элементальной магии, способны управлять силой чувств себе во благо. Но говоря о состязаниях, я имел в виду именно накал звериного боя. Это чудесное проявление эмоций… Вам ещё предстоит с ним столкнуться.

Эрик ярко вспомнил, как впадал в необузданную ярость во время потасовок между деревенскими мальчишками. Вновь ощутить подобное в стенах башни — вот чего он никак не ожидал, но так жаждал. Кровь в жилах увеличила температуру, по рукам прокатилась мелкая дрожь. Эрик прикрыл глаза и глубоко вздохнул, унимая пробудившееся боевое возбуждение. Скорее бы попасть на эти состязания! Ох, скорее бы.

— И уже очень скоро, — продолжал Бротос, — через двенадцать недель мы готовим занимательное мероприятие. К этому времени вы должны многому научиться. Если не справитесь — я расстроюсь… Лучше до этого не доводить. О подробностях вас оповестят за четыре недели. Но, пожалуй, я тороплю события. Ведь мы с вами совершенно не знакомы…

В обязательном порядке раз в день ученики посещали кабинет госпожи Иттикиль. Дроу не тратила сил на долгие вводные речи. Ограничившись знакомством, она сразу перешла к изложению основ управления эмоциями. Занятия с тёмной эльфийкой вытягивали силы быстрее, чем работа над зрительной памятью. После двух часов принудительного вызова радости или печали, ученики, не сговариваясь, отправлялись спать. Сама Иттикиль объясняла это тем, что нервная система у учеников не достаточно крепка для продолжительных занятий, но со временем они с лёгкостью смогут вызывать любое настроение в зависимости от необходимости, соответственно вырастут, и нагрузки, и количество занятий в неделю.

Так же каждый день ученики посещали кабинет господина Хобеля. Добрый старикан много рассказывал о магии, но мало по предмету, ученики подозревали, что вскоре всё измениться.

И они не ошиблись. Уже на четвёртый день занятий, войдя в кабинет Хобеля, все поняли по его лицу, что пришло время настоящих знаний. Старик больше не улыбался, разговаривал серьёзно, о любезностях, и думать забыл, заставлял конспектировать, пока дело не дошло до практики. Но, всё же, занятия со стариком не стали для учеников испытанием.

Эту ношу на неокрепшие плечи малочисленной группы возложила Серафима. Так же как и в главной башне, практика по работе с маной повторялась дважды в день, первым и третьим занятиями. И так же эти занятия отнимали много сил. Серафима давала ученикам совершенно новые задания, на первый взгляд совсем простые, но когда, после долгих упражнений открывались все их внутренние стороны — не успевшее отдохнуть после, слушательской жизни, сознание, вновь мутилось, смешивая явь и игру воображения.

К счастью, каждое утро происходила чудесная метаморфоза, казалось, что сон в обители огня восполнял истраченную энергию, причём с избытком, и поутру, ученики шли на занятия отдохнувшими, выспавшимися и весёлыми. Если бы в главной башне происходило подобное — учиться было бы заметно проще. Хотя, возможно, это очередной преподавательский ход.

Ещё в первый день, во время обоюдных знакомств с маготами, Эрик многое узнал об одногруппниках, включая тех, кого, казалось бы, знал давно. Эрик счёл интересной информацию о том, почему красавчики Шпиллер и Тод попали именно в башню огня. Никакого заговора не было, просто они оказались достаточно несдержанными и вспыльчивыми — идеальные претенденты на звание лучших огнемагов ордена. Это версия их самих. В том, что вспыльчивые — сомнений ни у кого не возникало, а вот о наличии у них магического таланта, наверняка, позаботился папаша Тода — поднажал на Эрихто или кого‑то из комиссии. Это уже версия учеников — более правдоподобная и легко прижившаяся на устах. Но конечно правды, никто кроме самой парочки отморозков, не знал.

Так же, сама собой раскрылась тайна, почему же очкарик Каспар был повязан с Тодом. Отец Каспара, состоял на службе в Замке Грома, бок обок с влиятельным папашей Тода, только должность занимал пониже. Поэтому их дети с детства знакомы, и даже водили дружбу до недавнего инцидента. Теперь же Каспар всеми силами пытается порвать прошлую связь, а Тод напротив, не торопится отпускать друга детства, как будто за ним числится какой‑то долг.

Грэтта — новая знакомая Эрика — девушка с зелёными волосами и острым языком. Гномы редкие гости в башне огня, тем сильней хотел Эрик вызнать подробности о её прошлом: кто она и откуда. Благодаря маготам, кое — какие крупицы информации осветили таинственную персону, на первый взгляд казавшуюся обыкновенной скандальной девчонкой. Родители Грэтты, потомственные маги, давным — давно прошедшие обучение в ордене Древа Мира, отправили дочь на прогулку по следам предков, но девушка оказалась крайне вспыльчивой для управления матерью землёй, и полностью родительских надежд не оправдала, попав на воспитание в огненную обитель.

О Шпиллере Эрик тоже кое‑что узнал. Сын телохранителя работавшего на папашу Тода, с детства крутился под носом богатой семьи и не раз выручал незадачливого папенькиного сынка, за что и заслужил доверие хозяев. Конечно же, Эрик сам домыслил рассказ Шпиллера об отце телохранителе, но почти не сомневался, что именно так и зародилась дружба лысого парнишки с хозяйским отпрыском.

История Тода не принесла ничего нового, лишь в очередной раз подтвердила давно известные факты из его жизни.

Линии судеб остальных одногруппниц, Эрика совершенно не заинтересовали, скучные заучки слишком увлеклись учёбой и подтруниванием друг друга. Ни с одной из них, Эрик ни разу не разговаривал.

Когда же дело дошло до самого Эрика, и ему пришлось рассказывать что‑то о себе, то в ход пошла наполовину выдуманная история про дядю, решившего направить племянника по магической дорожке и, естественно, выбор пал на лучший из орденов. О крестьянском происхождении, никто, кроме Фила, так и не узнал.

— Вот у него точно дар! Задания даются легко, всегда бодрый, весёлый. Счастливчик от бога, что тут добавить. Даже улыбка всем на зависть, — казалось, Фил сам находился, пусть в сдержанном, но всё же восторге от прославленного на весь орден сородича Киверлейна. Вместе с Эриком эльф прогулочным шагом мерил узенький Зыбкий проулок на улице Хомогаши, неизбежно приближаясь к жилищу Ловиса. — А я устаю так быстро, что уже забыл, когда чувствовал себя отдохнувшим. Разве что ранним утром, до занятий…

Эрик косился на эльфа, недоумевая над его проблемами. Фил являлся гордостью группы на ряду с тем же Киверлейном и Ланией, но всё ему чего‑то не хватало; зависть, стремление к званию лучшего… Зачем? Ради кого? Эрик много раз задавал эти вопросы остроухому товарищу, но ни разу не услышал вразумительного ответа.

— Как у вас там с маготами? Лютуют? — снова и снова взгляд Эрика приковывали бледно жёлтые стены домов странного Зыбучего проулка, как будто возведённые из песка.

Эльф тоже не упускал возможности поглазеть, тем более, неизвестно, когда ещё судьба забросит их в эти кварталы.

— Душевные дяденьки и тётеньки. Первых заметно больше. Оно и понятно — земля — тяжёлая субстанция.

— А вот нам с душевностью маготов не повезло, у меня стойкое ощущение, что башня огня сравни военной академии. "Дисциплина и война наши лучшие друзья!". Магистр Бротос, наверное, просыпается с таким лозунгом.

— Может быть, поэтому нас пугают огнемагами? — проницательно взглянул Фил на Эрика.

Дом Ловиса возник с правой стороны улицы. Огороженный высоким забором из стальных копий, он выделялся из соседских строений обширным зеленеющим участком и утончённой величавостью. Крышей дому служил гигантский синий купол, исписанный белой узорчатой вязью. В окутанной вьюнком беседке, укрывшись от назойливых глаз, отдыхал Ловис собственной персоной.

— Не плохо малый устроился, — поджал губы эльф.

Друзья застыли у запертых ворот, не зная как к ним подступиться.

В густых кронах причудливых деревьев завела свирель птичка, ветки всколыхнулись, и длиннохвостое создание спорхнуло к беседке. Шакриец открыл глаза, всмотрелся в фигурки у ворот. Засомневался, потёр глаза и снова всмотрелся. Эрик помахал рукой. И только тогда шакриец сорвался с места. Затейливые ботинки с загнутыми внутрь носками, мягко ступали по сочной траве.

— Не ожидал, что так скоро! — Ловис распахнул воротину. — Не прошло и двух недель!

— Легко тебе говорить, — Эрик обнял друга и вошёл под сень деревьев, — мы работали, а ты прохлаждался в царских хоромах.

— Всё не так радужно в моей бесцельной жизни, как вы себе представляете. Папа быстро прознал об отчислении и прислал мне письмо, прочитав которое я совсем расхотел возвращаться домой. Но преимущества у такого существования тоже имеются: спи от души, никто, никуда не гонит и не заставляет что‑то делать, ведь для этого есть прислуга. Можно просто сесть в тени и помечтать…

— Плохо я тебя знал, — эльф недоверчиво косился на шакрийца. — Ты оказывается, и мечтать умеешь, и просто сидеть в тени. Воистину, чтобы узнать кого‑то нужно увидеть его в работе и в отдыхе.

— Шутить изволите, лохматый друг, — улыбаясь до ушей, Ловис проводил друзей до беседки. — Подождите меня здесь, я шустренько переоденусь, и пойдем, сходим в одно местечко… Вы, однако, вовремя освободились, парни!

— Судьба, — Фил первым взобрался по ступенькам в беседку. Толстая, но миниатюрная книга, мирно дремавшая на столике, манила эльфа сильнее родного леса.

Шакриец метнулся между деревьями в сторону дома.

— Надеюсь, он не заблудится в этом дворце, — Эрик уселся в гущу мягких, расшитых золотыми нитями, подушек.

Рядом тут же плюхнулся Фил, сжимая в руках дорогой переплёт, но прочитать или хотя бы понять, о чём книга, без помощи Ловиса можно было и не пытаться — шакрийская вязь, изящными строками избороздила страницы и обложку.

Эльф уложил книгу на груди и откинулся на подушки.

— Ловис не так‑то прост, каким может показаться на первый взгляд. Хоть и не учился по нормальному, а в отличие от тебя знает два языка. Разговаривает почти без акцента.

— Удивляться нечему, — Эрик любовался, пробивающимися через кроны, солнечными лучами, — вся жизнь в разъездах. Тут волей неволей выучишь и два языка, и три, если понадобится. У вас‑то в лесу на каком лапочут?

— Лучше не спрашивай, по сравнению с ним, общекоролевский — лепет карапуза. И беседуя с тобой, я отдыхаю.

Эрик хмыкнул в ответ, ни разу он не слышал, чтобы Фил говорил на родном языке.

Ловис действительно вернулся быстро, будто сменная одежда ожидала своего часа прямо в гостиной. Фил не преминул узнать, что за книга сумела увлечь шакрийца чтением.

— Абу Хадиф — шакрийский философ. Перечитываю в третий раз и всегда открываю что‑то новое. Между прочим, автор — хороший друг моего отца. Однажды они вдвоём приезжали в этот дом. Отец показывал ему Ветреный.

— Только ради этого проделать такой долгий путь? — удивился Фил.

— Вовсе нет. У отца были какие‑то дела, а Хадиф искал вдохновения.

— Эй, книжные черви, может пойдём уже… Куда там ты хотел нас отвести? — Эрик устало посмотрел на Ловиса.

— Ах, да! Раз уж именно сегодня вы освободились, то могу предоставить замечательную возможность сходить к Искре и воочию увидеть её ширину.

— На реку любоваться пойдём? — Эрик аж подскочил от возмущения.

— Не только, — вкрадчиво начал Ловис. — Пока вы перемалываетесь в орденских жерновах, город кипит, простой люд взволнован — турнир по гребле вошёл в финальную фазу. Сегодня последний заплыв и я как раз сделал ставки на фаворита.

— Ты уверен, что это интересно? — Фил явно сомневался, что развлечение стоит их внимания.

— Вот скажи мне, остроухий друг, наблюдал ли ты когда‑нибудь соревнования гребцов на Искре? — с видом заядлого знатока посмотрел Ловис на эльфа.

— Нет. И ни разу не испытывал желания.

— О, презренный, сегодня я развею тьму невежества перед твоими глазами и на веки покорю тебя этой забавой!

В тёплое время года северная часть города днём и ночью живёт отдельной жизнью, не зная сна и покоя. Приплывающие из дальних земель корабли купцов наполняют город чужеземными лицами, одеждой, речью, запахами. Узкие, запутанные улочки перенасыщены тавернами, где каждый час — аншлаг, торговыми рядами — под каждым лотком притаился мешок монеток, с небывалой скоростью набирающий вес, грязными переулками, где можно в равной степени найти как удачу, так и смерть.

К чужеземцам в Новых Ветрах относились безразлично, как к чему‑то обыденному, ведь они составляли треть населения, та самая треть, что всё время менялась — одни приезжали, другие уезжали. Одним словом — туристы.

В отличие от шакрийца, Фил и Эрик не относились к части населения, не обращавшей внимания на чужеземцев. Парни глазели по сторонам так, будто первый раз оказались на улицах Ветреного. Открыв для себя северную часть города, они открыли новый город. Именно это место могло в полной мере называться центром, но волею высоких чинов оставалось окраиной.

Мимо шастали пронырливые гоблины, важные гномы не торопясь дрейфовали по торговым лоткам, карлики активно мешались под ногами. Временами Эрику казалось, что они с друзьями самые рослые на всей улице. Но это заблуждение быстро рассеялось, стоило им встретиться с существами, доселе неведомыми ни Эрику, ни Филу. Высокие, подтянутые создания больше всего напоминавшие кошек, по какой‑то причине вставших на задние лапы. Хищные лица, короткая шерсть по всему телу, окрас у всех одинаково бледно жёлтый. Передвигались существа хоть и шагом, но стремительно, причиной тому — длинные ноги. Эрик обратил внимание на размер ступней проходившей мимо троицы и сделал вывод, что таких сапог, так же как и существ — не встречал. Одежды прямоходящих котов не отличалась дороговизной: короткие жилеты оставляли открытым торс, брюки заканчивались под изогнутыми в обратную сторону коленями, головных уборов существа не носили, зато на длинных хвостах, изогнувшихся над головами, как на крючках, болтались фонарики. Пока затушенные.

Ловис проследил за удивлёнными взглядами друзей и поторопился поделиться знаниями.

— Это племя преторианцев. Полузвери, но речь у них вполне разборчивая, более того, им даже подвластна магия. Живут в тёплых лесах, на юге континента. Насколько мне известно — не воинственны, но вспыльчивы. Я бы не сунулся к ним даже спьяну, уж больно рожи злобные.

— Откуда такие познания? — эльф как губка впитал полученную информацию и теперь искал подтверждений.

— У отца связи с одним из прайдов. Поставки какие‑то, точно не знаю. Но в доме у нас они появлялись. Я тогда ещё маленький был, но помню, что увидел их и потом ночью боялся оставаться один.

— А по — моему, милые ребята, — Эрик оглянулся, выискивая в толпе преторианцев, но те бесследно пропали.

— Ну, это как с людьми — разные бывают, — улыбнулся Ловис и тут же перевёл разговор. — Ага, мы почти пришли. Вон уже северные ворота, виднеются.

Северные ворота, по слухам, самые маленькие из всех остальных, мелькали за головами снующих в разные стороны горожан. Слухи не привирали, размер ворот, и высота и ширина, уступали воротам, ведущим в главную башню ордена Древа Мира, но к большому удивлению, очереди там не наблюдалось.

Так редко Эрик вылезал из центральной части города, что уже забыл, как выглядит крепостная стена. В те дни, когда шлялись с эльфом по улицам, в поисках сносной корчмы, кое — где между крышами проглядывала стена, но теперь, находясь вблизи неё, парень вновь поразился высоте и мощи величественной постройки. Казалось, с северной стороны она возвышалась почти до неба. Солдатики в блестящих шлемах и с тяжёлыми алебардами, бродили по внутренней части стены, поднимались по порожкам или патрулировали пролёты между башнями, торчавшими далеко с боков. Город ещё мог удивлять.

От желания попасть наверх, Эрика отвлекли стражники у ворот. "На турнир", — сказал им Ловис и те пропустили ребят, даже не став досматривать — и так работы полно, народ прёт, и все с товаром.

Когда друзья проходили через ворота, массив стены навис над головами, грозя всей массой обрушиться на маленьких человечков.

— Э, — Фил дёрнул Эрика за рукав, показывая пальцем на чернокожих людей, роющихся в цветастом тюке. Что они хотели найти в полумраке прохода — большой вопрос. На фоне чёрной кожи и сплошной тени, глаза их светились подобно огонькам, а зубы, белые до рези в глазах, походили на клыки упырей.

Запах водоёма преследовал ребят ещё на извилистых улочках, но оказавшись за воротами, он ударил в нос с новой силой, пробуждая в Эрике воспоминания о купаниях с друзьями в лесном озерце неподалёку от деревни. Друзья… Их лица всплывают перед внутренним взором уже не так чётко. Как Эрик не напрягал память, разработанную изнурительными тренировками и способную запоминать страницы текста, но так и не смог прояснить изображения знакомых с детства лиц.

Но не только запах воды пробудил воспоминания о доме. Впервые за год Эрик покинул городскую стену, и впервые он увидел Искру. Наверное, купцы и моряки по отчаянной занятости не замечают открывающейся с причала красоты. Но он сразу заметил. Река — неспешная серая гладь, ползущая издали и скрывающаяся там же, а за ней, непередаваемый простор степи на фоне весеннего солнца. Простор, необъятный, не умещающийся в рамках сознания, не стеснённый стенами, он рисовал линию горизонта так далеко от города, что казалось и вечности не хватит, чтобы добраться до края. Дыхание перехватило, а солнце как‑то неожиданно обволокло мягким покрывалом. Только сейчас Эрик понял, что весь год жил в тесках городских стен, и лишь здесь почувствовал, как свободен был раньше, в детстве. Привыкшие к серости и сутолоке домов глаза, заслезились от созерцания простора. Это сразу заметил Фил.

— Эрик? Ты в порядке?

— Много свободного места… Отвык прям, — неопределённо ответил Эрик, вытирая влагу с уголков глаз.

Ноги ступали по толстым доскам настила, под ним ещё находилась насыпь, но уже через десяток шагов, в щелях досок замелькала вода. Множество массивных столбов держали причал над водой, на высоте, удобной для разгрузки кораблей. Края причала скрывались за ящиками и тюками, разложенными аккуратными стопками. Вокруг носились раздетые по пояс моряки: бородаты северяне, чернокожие южане, низкорослые жители восточных земель. Пара могучих троллей загружала один из пришвартованных кораблей, помогали им здоровенные орки, по двое подтаскивавшие заколоченные ящики.

— Нам туда, — указал Ловис направо.

Обогнув горы товаров, парни оказались в части причала до отказа забитой зеваками. Толпа продолжала увеличиваться, принимая в себя всё больше и больше тел. Имелись так же здесь и сидячие места, находившиеся дальше всего от края причала, но зато с них открывался лучший вид на реку. Доски предательски трещали под ногами живой массы. На каждом шагу Эрик ожидал, что провалится вниз.

— Пошли, попробуем сесть, — через гул возбуждённых голосов, Ловис докричался до товарищей и потащил их за собой в сторону крепостной стены, туда, где к вековому камню крепились многоэтажной конструкцией, сидячие места.

Через сонм запахов, тел и взглядов троица пробилась к деревянным порожкам. Помост с лавками, уже забитый до самого верха, с трудом вместил новых зрителей. Эрик всем существо чувствовал, как стонет под толпой причал, доски прогибаются, но всё‑таки держат.

Втиснувшись между стайкой малолетних эльфов, на третьем ряду сверху, Ловис, наконец, смог спокойно подробней рассказать о том, что сегодня намечалось у причала.

— Мостик через реку видите? Его специально перекидывают к весне, — Ловис ткнул пальцем вниз и влево, туда, где начинаются места для пришвартованных кораблей. На противоположном берегу, песочном и пологом, толпились люди, а узенький мостик, шириной не более дух локтей, оставался пока пустующим, и тянулся к самому причалу. В глаза бросились пять длинных лодок, расположенных на равном расстоянии друг от друга, по всей ширине реки. Привязанные к мостику, они мерно покачивались на ленивых волнах. — В полдень гребцы займут лодки и начнут гонку. Против течения. Кто быстрей доберётся вон до того участка, будет объявлен победителем.

Ловис провёл рукой от мостика, через заполненный зрителями причал и дальше. Приблизительно в двухстах шагах от причала, на противоположном берегу, тоже собралась толпа.

— Я‑то уж было подумал, что это будет действительно что‑то интересное… — разочаровался Фил.

— Поставил бы деньги и стоял бы сейчас в первых рядах. И орал бы громче всех, — Ловис взглянул на солнце. — Начнут минут через двадцать.

— Мне кажется, что причал обрушится, — Эрик по — прежнему чувствовал себя не в своей тарелке, находясь на шатающейся и скрипящей громадине. — И никто не доплывёт до финиша.

— Если что и обрушиться, то только перила у края, там народ давит сильнее всего, а когда стартует заплыв, то вообще начнётся безумие. Перила частенько не выдерживают, — Ловис пытался найти в толпе знакомые лица, но пока никто не хотел находиться. — Некоторые приходят специально, чтобы поучаствовать в массовом купании, жмут тех, кто к перилам ближе. Это забава такая. Я бы и сам залез поближе к перилам, но в давке, когда в один миг в воду обрушивается масса тел, бывают смертельные случаи.

— Риск, дело, конечно, благородное, но только если он оправдан, — в отличие от эльфа, соревнованиями Эрик заинтересовался, и с предвкушением ожидал начала.

— С чего ты решил, что риск — благородное дело? — Фил с усмешкой повернулся к другу.

— Не знаю, так говорят…

— А гоблины говорят, что котяхи белой кошки лечат слепоту. Съеденные, исключительно в свежем виде на растущую луну. Как думаешь, они правы?

— Может на гоблинов это действует, — парировал Эрик. — На что намекаешь?

— Лично я, в риске не вижу ничего благородного.

— Очень даже благородное занятие, — пожал плечами Эрик.

— Тогда поясни, — Фил в ожидании сложил руки на груди.

— Что именно ты хочешь услышать, эльф?

— В чём благородство риска, человек?

— Это от ситуации зависит… — начал, было, Эрик, но Фил перебил.

— Интересно, почему в пословице не уточняют, мол, риск, иногда благородное дело?

— Я не знаю. Пословицу не я придумывал, — потупил взор Эрик, но быстро нашёлся, что добавить. — А если бы у тебя сестру украли и ты пошёл бы её вызволять, это было бы рискованно, но ведь благородно, так?

— Это не столько благородно, сколько необходимо. Благородство — привилегия избранных, кому внушили эту черту с детства. Не каждый дворянин уступит дорогу бедняку, не каждый вор пройдёт мимо денег бедняка. А когда дело доходит до похищения — каждый должен пойти и вызволить.

— Будь я вором, то не грабил бы бедняков не из благородства, а из жалости…

— И был бы благородным вором, — урезонил эльф. — Воровство тоже риск, но уж никак не благородный. Драка — риск, но много ли в ней благородства? Благородный человек даже в тяжёлых условиях не притесняет других.

— Ладно, что сделает благородный человек, встретившись в узком переулке с бандитами? Благородно попытается убежать? Или разговаривать начнёт?

— Благородство, это тебе не абсолют. В некоторых ситуациях оно уместно, в некоторых — нет. Встреча с ворами — это риск. И там место благородства занимает отвага, смекалка, что там может быть ещё… Не знаю, не сталкивался с бандитами. В любом случае, когда ты кого‑то бьёшь — это уже не благородно, даже если ты защищаешь слабого.

— Женщину насилуют, я подбегаю, начинаю бить насильников — это не благородно? Другой на моём месте, мог бы просто струсить! — Эрик полностью развернулся к эльфу, приняв вызов, и уже перешёл на повышенный тон.

— Ты сам ответил. Это смелый поступок.

— То есть, спасти женщину от насильника — это не благородно?

— Нет. — Фил оставался бесстрастен и от души наслаждался вскипающим видом друга. — Это нормально. Так должен сделать каждый. Убежать — низко. Ты не те примеры приводишь. Есть ситуации, где ты обязан что‑то предпринять: спасти кого‑то, например. Но бывают ситуации, где это не обязательно, если ты этого не сделаешь, то никто не погибнет, но кому‑то будет лучше. Спасти женщину из лап насильника — норма. Уступить дорогу слабому на глазах тех, кто слабых презирает — благородство. Надеюсь, ты понял, о чём я.

— Это всё ваше эльфийское воспитание… — развёл руками Эрик, не зная, что возразить.

— Возможно. А человек любит облагораживать нормальные действия, это его скрашивает. У эльфов заведено не так, и пословицы, каждый придумывает для себя сам, жизнь‑то разная у всех.

— Ловис, а ты что думаешь? — Эрик потрепал шакрийца за рукав.

— А? О чём речь? — увлечённый выглядыванием знакомых и ожиданием заплыва, Ловис совершенно не слушал друзей.

— Пфф… — Фил отвернулся.

— Когда начнётся уже гонка‑то, — Эрик сместил внимание от эльфа к реке.

Гребцы, пятеро высоких широкоплечих мужчин, рассредоточились по мостику, каждый у своей лодки. С сидячих мест разглядеть лица не представлялось возможным, но фанаты, сделавшие ставки, наверняка могли точно отличить одного гребца от другого, а так же назвать имена и шансы на успех. Толпа внизу загудела в предвкушении грандиозной гонки. У простого люда и нелюда развлечения подобного рода испокон веков вызывали щенячью радость: несколько мужчин на раскрашенных лодках гребут, что есть сил, против течения, в надежде обогнать друг друга, и всё это обставлено под великое празднество в честь прихода лета. А уж когда соревноваться приезжают гребцы из соседних городов, да ещё и в финал выходят, тут грех не посмотреть, кто кого одолеет.

Эрик мельком поглядывал на возню у причала, пока пробирался сквозь толпившихся на порожках зевак. Ещё минуту назад, он так же как Ловис, увлечённо следил за приготовлениями к старту, но в один миг, внимание парня переключилось на место, располагавшееся так же далеко от реки, как и он сам. Приврав друзьям о том, что чуть ниже сидит старый знакомый, Эрик спустился на два ряда ниже, туда, где заприметил подозрительный силуэт. Тёмно — русые волосы, убранные в хвост, в сочетании с простецкой серой рубашкой, восстановили в памяти образ уже подзабытого Карлоса, первого встреченного живого существа в Новых Ветрах. Шестое чувство бубнило, что ошибки быть не может, уж слишком похож тот, кто сидел в зрительном ряду на образ из памяти.

Эрик до сих пор корил себя за то, что не заметил подвоха в день их знакомства. Карлос как специально ждал его у входа. Или какого‑нибудь другого простачка, но попался именно Эрик. История про родственников, опоздавших к открытию рынка, звучала тогда убедительно, но будь Эрик внимательней, то обязательно обратил бы внимание на бегающий взгляд, нервное трение ладонями, перевалочки с ноги на ногу… Хотелось просто врезать себе за собственную простоту. Но возможно удастся врезать непосредственному виновнику того надувательства, если это окажется он.

Эрик уверенно раздвигал руками гномьи плечищи, человеческие спины, эльфийские руки, пока пробирался к ряду, где сидел возможный Карлос. Некоторые негодовали наглостью Эрика, некоторые не замечали, увлечённо следя за гребцами, уже рассаживающимися по лодкам, но Эрик, невзирая на крики и молчаливое нежелание его пропускать, лез вперёд.

Протолкнувшись к нужному ряду, до отвала забитому гомонящими зрителями, Эрик смерил взглядом профиль сидящего далеко в середине парня, и убедился в собственной проницательности — Карлос увлечённо переговаривался с, сидевшей рядом, барышней эльфийской наружности, и ничего не подозревал. Эрик ощутил в себе пьянящую наглость. Возможность повелевать чужой судьбой. Наверное, подобное испытывает человек, сидящий в засаде и следящий за жертвой, спешащей по важным делам и даже не помышляющей о том, что её жизнь находиться в чужих руках.

Жертва расположилась в середине ряда, а со стороны Эрика проход перегораживали трое бандитского вида гномов — лезть через них, означало неминуемую порчу собственного здоровья.

— Карлос! Дружище! Эй! — придав лицу дурашливо счастливое лицо, закричал Эрик.

Парень повернулся не сразу, ещё пару мгновений он размышлял над чем‑то, но потом соизволил отвлечься от девушки и покоситься в сторону кричащего. "Ну, всё понятно, — сделал вывод Эрик, — имя, выдуманное и знать его, могут лишь немногие. К примеру, жертвы его игр".

— Ты чего, не узнал меня?! — прямо в ухо крайнему гному прокричал Эрик. — Это ж я, Эрик, помнишь?

— Хорош те орать, — прохрипел скукожившийся гном, — давай пролазь куды надо, там и надрывайся.

— Спасибо, — как обращаться к гномам Эрик понятия не имел и ограничился необходимым минимумом.

Карлос разглядел, наконец, рыжего мальчишку, пробирающегося прямиком к нему, завертел головой в поисках пути к отступлению, но быстро понял, что пробиться на волю через редуты тел не сможет. Поняв, что отступать некуда, он изобразил на лице тень улыбки.

— А я всё думал, как тебя найти, — как ни в чём не бывало, протянул руку Эрик, попутно втискиваясь между парнем и сидящей рядом с ним бабушкой. — Вы в тот раз с Орном как‑то неожиданно исчезли…

Карлос пожал протянутую руку, но до сих пор не знал, притворяется ли этот назойливый малый или всерьёз ничего не понимает.

— Да, так получилось, — неуверенно начал кумекать Карлос, — у Орна появились неотложные дела…

— Это кто? — брезгливо рассматривая Эрика, спросила сидевшая рядом с Карлосом эльфийка.

— Карлос, дружище, — Эрик обнял парня за плечи, — ты спал когда‑нибудь холодной ночью на голой земле?

Снизу раздался громкий возглас, бородатый мужик на дальнем берегу, открыл гонку. Лодки сорвались с места, толпа взревела, шум от выбиваемой из‑под вёсел воды, перекрывал возгласы зрителей.

Карлос, поджав губы, коротко взглянул на реку и, поняв, что посмотреть заплыв не удастся, нагнулся ближе к Эрику.

— Давай спустимся и поговорим, — сказал он так, чтобы девушка не слышала слов.

Не говоря ни слова, Эрик полез назад, через беснующихся гномов. Карлос следом.

— Ты куда, дорогой? — эльфийка поднялась, за парнем.

Карлос сказал ей что‑то через плечо и девушка, присмирев, осталась на месте.

Гномы вытолкали мельтешивших перед глазами мальчишек, осыпав их бранью с ног до головы.

Оказавшись на стонущих досках причала, Эрик увидел, что народу прибавилось, и если ещё двадцать минут назад они с Карлосом могли бы, не надрывая глоток поговорить у стены из ящиков, то теперь пришлось обходить её, проталкиваясь между, не желающими уступать дорогу, зеваками.

Эрик часто оглядывался и проверял, не сбежал ли Карлос. О побеге тот не помышлял, на хмуром лице застыла решительность всё прояснить.

Парни остановились у корабля, где совсем недавно бригада троллей и орков занимались погрузкой. Теперь же корабль глубже осел в воду под тяжёлым грузом, а команда неспешно готовилась к отбытию. Шум толпы хоть и гремел над всем причалом, но у швартовочных мест сохранилась возможность спокойно поговорить.

— Так как тебя зовут на самом деле? — отбросив в сторону все маски, Эрик прямо взглянул на Карлоса.

— Какая тебе разница, — Карлос давно понял, что разговор намечается серьёзный. — Эрик, пойми, мы не собирались тебя грабить, поэтому вернули вещи.

— Может, объяснишь, зачем вообще вы затеяли тот розыгрыш?

— Не смотри на меня волком! Никто не собирался тебя по — настоящему надувать. Мы практиковались. Я не могу тебе всего рассказать, но это была всего лишь практика. Ты не первый и не последний. Всё, что могу рассказать — именно так готовят солдат в тайные королевские службы. Сплошная работа с настоящими, не подставными целями. Ты был одной из таких целей, и чтобы полностью выполнить задание, мы должны были вернуть тебе вещи. Мы вообще могли ничего не брать, но это было частью задания — выкрасть у цели все ценные вещи, не причинив никакого вреда.

— Весело живёте. Не знаю, расстроишься ты или нет, но пока я отдыхал на земле — отморозил себе почку и лекарь мне её вырезал. Не сладко без почки, знаешь ли.

Карлос сглотнул, глаза округлились, он не знал что сказать.

— Но ведь ты нормально дошёл до дома…

— Дошёл нормально, а потом схватило, и пока не отрезали… Слушай, а почему вы не сняли мне комнату в той таверне? Деньги у меня были.

— Да как‑то не додумались… Волновались… опыта в таких вещах не много. Надо взять на заметку. Слушай, мы, правда, не хотели, чтобы всё так закончилось… Чёрт,

Эрик, извини!

— Эй, да ладно, тебе! — Эрик вновь обнял Карлоса за плечи, тот явно напрягся, ожидая подвоха. — Былое. Знаешь, а вы мне тогда показались хорошими парнями. Потом я понял, что ошибся, но сейчас, в свете открывшихся событий, мне вновь приходится изменить мнение о вас. А вообще, это интересно. Чем вы занимаетесь?

— Я маг. Учусь пока ещё, но…

— Где учишься?

— В Белой Башне, — сказал Карлос, но Эрик не знал, стоит ли верить словам.

Со стороны заплыва послышался оглушительный треск, многоголосый визг, а затем множество всплесков.

— Перила сломались, — задумчиво выдал Карлос. — Жаль, что пропустил. Ну да бог с ними, ты, серьёзно, не держишь на нас зла?

Почему‑то именно сейчас Эрик почувствовал в словах Карлоса фальшь, но смог улыбнуться.

— Ну, почти. А вообще, хотелось бы ещё встретиться, посидеть как в тот раз, только без разводов.

Карлос облегчённо рассмеялся.

— Не проблема, парень! Ты всё там же? Ну, куда мы вещи приносили?

— Уже нет. Вот смотри…

Рука, лежавшая на плечах Карлоса, неожиданно сползла ниже, пальцы ухватили кисть зазевавшегося королевского мага и резким движением затащили за спину. Не успел Карлос моргнуть, как обе его руки оказались прижатыми за спиной.

— Ты чё…

Договорить он не успел. Подтолкнув тайного агента к краю причала, Эрик от души пнул его ногой под зад. Карлос подобно снаряду, порхнул вперёд и врезался лицом в корму корабля, так и не успев смягчить удар руками. Неловкими движениями Карлос попытался ухватиться за что‑нибудь, но пальцы лишь скользили по бездушному дереву, и тело рухнуло вниз, аккурат в щель, между кораблём и причалом. Короткий всплеск. Возившиеся на корабле моряки, все как один взобравшиеся на мачту, глазели на массовое купание горожан и не заметили произошедшей, прямо у них под носом, стычки.

— То‑то, маг хренов.

С удовлетворённой улыбкой, Эрик двинулся назад к друзьям. Всплывёт Карлос или нет — он совершенно не переживал, а вот результат заплыва, нужно обязательно узнать.

— Деньги не главное, — Ловис сиял до ушей, зрелище рухнувшей в воду толпы скрасило день всем, кто поставил не на победителя.

— Это говорит человек, у которого вместо дома — дворец, — к гонке Фил остался равнодушным, но не жалел о потраченном времени.

— Дом не мой, а отца, и, скорее всего, моим он не станет даже по наследству. Вот если б получил грамоту ордена…

— Грамоту не получил, зато приобрёл хороших друзей, и они хотят где‑нибудь посидеть и чего‑нибудь выпить, — Эрик чувствовал себя лучше всех, более того, после встречи с Карлосом, мгновения счастья посещали чуть ли не каждую минуту. Тяжёлый груз свалился с плеч, так же как Карлос свалился с причала — стремительно, со всплеском. Не страшно, что падение прошло так скоротечно, зато месть свершилась, а жизнь окрасилась яркими красками.

— Неужели ты мог подумать, что я расстанусь с вами, напоследок не стукнувшись кружками? Предлагаю забуриться в любой из местных кабаков и напиться. Угощаю! — Ловис чуть ли не побежал вперёд, выглядывая подходящее местечко.

— Середина дня, — сокрушённо вздохнул Фил. — Оставшуюся половину светлого времени суток я проведу в пьяном угаре, ничего не сделав для мира.

— Предлагаю сегодня сделать что‑нибудь для себя, пусть мир подождёт всего день, — Эрик уже чувствовал во рту сладкий вкус крепкого гномьего мёда.

С началом тёплого времени года, в оживленных районах Ветреного открываются шатры. Прямо под открытым небом совкий торгаш ставит столы, лавки, бочки с вином и раскидывает над всем этим шатёр — грубая цветастая ткань, натянутая на столбы — защита и от солнца, и от дождя. Вокруг шатра устанавливают декоративный заборчик — условная граница, отделяющая нутро от улицы. В такое место и направились друзья. Отдохнуть и распрощаться с Ловисом. Возможно навсегда.

С первым попавшимся шатёрчиком не повезло — забитый до отказа чернокожими моряками, он раскачивался из стороны в сторону под громоподобное пение на незнакомом языке. Зато второй шатёр, с радостью принял друзей под жёлтый навес. Трое кобольдов вели тихий разговор сквозь сальные бороды, остальные столики пустовали. Ловис выбрал самый большой и первым занял место.

— Что пьём?

— А что есть? — Эрик сел рядом с шакрийцем, эльф устроился напротив.

— Есть мёд, — подошёл хозяин шатра, краснолицый гном.

— И всё? — Ловис уже рылся в кошельке.

— Конечно, — возмутился гном, — что может быть лучше мёда?

— О! Нет, нет, конечно, мёд — первый! — Ловис выудил пару жёлтых блестяшек и ссыпал на ладонь гному. — Шесть кружек. Нет, лучше девять. И разницу можете себе оставить.

Гном хмыкнул в бороду, отходя к бочкам.

— Не ррановато для пьянки, стррый труг? — через низенькое ограждение шатра перевесился давнишний зеленокожий знакомый Эрика. Судя по тону, этой встречи он ждал давно.

Эрик сидел к говорившему спиной, Ловис обернулся на голос, потом посмотрел на Эрика.

— Это тебе, — тихо шепнул шакриец, — Помочь?

Видя в глазах сидящего напротив Фила, оцепенение, Эрик решил не подавать вида, что у самого застучали зубы, когда за спиной раздался рычащий голос.

Тот самый гоблин, подставленный и Кайлой, и самим Эриком. Имя у него ещё странное, что‑то вроде Кран или Крон. Интересно, тот тесак ещё при нём?

— Ррыжая башшка, тебя зофу!

Эрик оглянулся через плечо.

Так и есть, это Крюн. А вместе с ним ещё пара гоблинов и уже знакомый орк.

— Ты чего к парню пристал? — выкрикнул со своего места хозяин.

— Хто? Я? — уголки тонких губ обнажили острые редкие зубы, гоблин не воспринимал гнома всерьёз. — Тебе показалось, папашша. Эй, ррыжий, пошшли, рразгофаррифать бутем.

— Если что — мы здесь. Вместе, авось, отмашемся, — Ловис смотрел на Эрика так, будто они расстаются на годы.

— Чего тебе? — Эрик вышел из шатра, внимательно следя за руками зеленокожих.

— Отойтём, — гоблин смотрел на парня, как на что‑то смешное.

— Говори здесь, — отходить с гоблинами Эрику совсем не хотелось.

— Мальчик, посмотрри на своих тррузей. Если не хочешшь, чтобы они пострратали, то пойтём, пррогуляемся. Обещаю, что сеготня ты не умррёшшь. По кррайней мерре, от нашших ррук, а там — как получится, — гоблины весело захрюкали вслед за вожаком.

Эрик оглянулся на друзей. Они смотрели на него. Махнув им рукой, парень пошёл вслед за зеленокожей братией. Вот сейчас и эльф, и шакриец начнут волноваться по — настоящему, но лучше уж пусть поволнуются, чем окажутся в сточной канаве. Кто знает, сколько метров чужих кишок эта банда намотала на ножи и шила, а друзей у Эрика всего двое, лучше послушаться зеленокожих и рискнуть только своей шкурой. К тому же, если начнётся заварушка, то товарищей положат первыми; Ловис хоть и храбрится, но в глазах — испуг, а Фил и вовсе превратился в статую. Пусть лучше сидят под защитой гномов, уж в шатёр, гоблинов точно не пустят — хозяин мужик здоровый, да и кобольды рядом.

Нападения на оживлённой улице Эрик не боялся, везде свидетели, да и патруль недавно проходил, а вот если придётся лезть в подворотни — дело плохо. Но сворачивать в закоулки банда не торопилась. Пока шли, появилась возможность внимательней рассмотреть зеленокожих.

Первым в глаза бросался, конечно же, гигантский орк. Гоблины дышали ему в живот, Эрик — чуть выше. Бритая голова, заострённые уши. Орки, выбравшие своим ремеслом войну или разбой, не носили украшений и предпочитали избавляться от всего, за что может ухватить противник, в том числе и от волос. Орк щеголял открытым торсом, чуть заплывшим, но не потерявшим звериной мощи. Лишь одинокий гладиаторский наплечник, окрашенный красной краской, укрывал левое плечо, ремень от наплечника пересекал наискось могучую волосатую грудь. Такую защиту не носят просто так, возможно, в прошлом, орк выступал на арене, и, может быть, делает это до сих пор. А покрывающий левое плечо наплечник, свидетельствует о том, что оружие орк держит в левой же руке, а правая хорошо управляется со щитом или каким‑нибудь второстепенным орудием. Это предположение Эрик счёл полезным — какая — никакая информация о враге, вот только как ей воспользоваться в бою с орком, если размер наплечника таков, что Эрик мог бы укрываться им самим как щитом.

На толстых пальцах поблёскивали перстни, но присмотревшись, становилось понятно, что с перстнями эти железки не имеют ничего общего. Кастеты — такое же оружие, как и дубьё, но не запрещённое к ношению в Ветреном граде просто потому, что официально к оружию они не приравнивались. Мешковатые портки орка походили на домашние штаны Арона, только размером раза в два больше. Тяжёлая поступь зеленокожего гиганта объяснялась не только массивным телосложением, но и ботинками, больше подходящими для пропашки поля: квадратный носок обшит железом с вплавленными в него шипами, подошва подкована и позвякивает на мостовой. Сколько же раздавленных голов на счету этих башмаков?

Осознав собственную беспомощность перед зелёной боевой машиной, Эрик отвёл взгляд от широкой спины и присмотрелся к главарю, шедшему рядом со здоровяком.

Гоблины не чурались украшений: серёг и цепей, но головы брили все как один. Возможно из практических соображений, а, может, по привычке или традиции — в степях обширной Вейи засушливый климат.

Сейчас лицо главаря не получалось разглядеть, но Эрик чётко его помнил: изрезанное бороздами шрамов, оно могло многое рассказать о хозяине: жёлтые хитрые глаза сразу выдавали лисий характер вожака, глубокие морщины — крутой нрав.

В отличие от соратников, одежда главаря больше походила на одежду простого горожанина. Серая рубаха, чистая, но не глаженая, с расстегнутой верхней половиной пуговиц, приоткрывала сухощавую шею и грудь. Закатав рукава, гоблин выставлял на всеобщее обозрение коллекцию чёрных татуировок, нёсших в себе какие‑то, известные только в узких кругах, смыслы. Вожак носил коричневые штаны, с внешней стороны украшенные шнуровкой. Сапоги зеленокожего отличались от одежды особой дороговизной: мягкая подошва и продуманный покрой позволяли гоблину быстро и без лишнего шума перемещаться и уверенно чувствовать себя в драке.

Напарники главаря шли позади Эрика, но приблизительно запомнить их не составило труда. Голову одного из них покрывал чёрный, по — пиратски завязанный, платок. Бандит носил сумку через плечо и постоянно хмурил тонкие брови. Его товарищ — косой, с глуповатой мордой, весь в серьгах, шипованый ошейник свободно болтается на тощей шее. Оба одеты в просторные штаны и жилеты, покрыты шрамами и татуировками, на руках — напульсники, на ногах такие же сапоги, как и у вожака.

— Крян, там серые, — казалось, что вековая скала неожиданно заговорила или же раздался рык заморского хищника. Орк кивнул куда‑то вглубь улицы.

Главный всмотрелся. Потом обернулся, оценивая расстояние до гномьего шатра.

— Тафай сюта, — гоблин указал Эрику на тупичок между домами, скрытый от посторонних глаз тенью и навесом торговой палатки.

Эрик набрал полные лёгкие воздуха и шагнул в сумрак. Возможно, придётся кричать, тогда пусть это будет как можно громче.

Банда зашла следом.

— Ты хоть знаешшь, сколько рраз нас потставил, щенок? — Крян не стал рассусоливать или баловаться намёками. — Ты с чёррной меткой уже целый гот хотишшь и ни Торрбат, ни башшня тепя не спасут.

— Сначала я был таким же заложником обстоятельств. Та девушка, она…

— Клал я на неё! Ты тупой кусок террьма! Вбей в свою убогую головёшшку — ты отной ногой в могиле! — гоблин прижал Эрика к стене, у других зеленокожих в руках появились ножи, громила перегородил выход и, заодно, солнечный свет. — Пойми, что ты можешшь остаться пррямо зтесь, пока какой — нибуть брротяга не найтёт твой тррупик.

— Серые, — вновь прорычал орк, поглядывающий на улицу.

Крян резко повернул голову на орка. Вращая безумными глазами, надавил сильней на плечо похолодевшего Эрика.

— Убивать мы тебя не бутем, нет. Когта мы вышли из тюрряги, Торрбат на коленях умолял нас этого не телать. Мы уважаем главного, он заплатил за нашшу своботу. Но ответить ты толжен. Бутем биться. Привоти своих на Кррасный пустыррь завтрра вечерром, в тесять. Орружие можешшь не бррать.

Гоблин широко оскалился.

— Ну чего тррожишшь, черрвяк? Не ссы. Если некого прривести, пррихоти отин. Не притёшшь или попрробуешшь потставить — завалим твоих тружков. Тумай, паррень. Эй, обыщи его, — Крян посмотрел на косого, тот вложил нож в зубы и принялся хлопать Эрика по карманам, выгреб все деньги.

— А если мы вас победим? — выкрикнул Эрик вдогонку главарю.

— Мы оставим тебя в покое, как черрвяка, тостойного жить, — заржал Крян.

Косой отлип от одежды заложника. Эрик ожидал, что просто так они не уйдут, но то ли страх сковал конечности, то ли облегчение, что остался жив, совсем расслабило. Так или иначе, удар Эрик пропустил. Ведь видел, и замах, и направление полёта кулака, но как будто позволил это сделать. Косой бил в грудь. От удара Эрик вжался в стену, воздух со свистом покинул лёгкие, ноги ослабли, и парень согнулся баранкой прямо на грязной земле. Довольный собой, косой, хихикая, побежал за остальными.

— Значит, сказал, что оружие не понадобится? Экий хитрец! Но мы прихватим на всякий случай, — Ниггед расхаживал по кухне, с задумчивым видом смотря в пол.

— Ты спросил, сколько их будет? — сидящий у печи Марк выглядел спокойней напарника, история с гоблинами веселила конюха.

— Нет, конечно. Мне, видишь ли, не до вопросов было, — а вот Эрик чувствовал себя скверно. Так его ещё ни разу не напрягали. В деревне он сам занимался подобными вещами, только в мягкой форме, теперь же прочувствовал на собственной шкуре, как портил людям жизнь.

Фил и Ловис помалкивали за столом, мёда попить сегодня не удалось, но появилась возможность отведать великолепного какао.

— Вот и зря не спросил, они притащат всех, кого смогут. Гадать не стану, но не менее полусотни смрадных пастей точно придут на пустырь, — не поднимаясь со стула, Марк подлил себе какао из чайника.

— Где этот пустырь вообще находится? Я о нём не слышал ни разу, — подал голос Ловис.

— Местечко между зелёным кварталом и восточной стеной. Не застроенный песчаный кусок земли. Называется Красным, потому что пролитой там крови хватило бы на покраску Крепости Грома и с фасада, и с торцов, и с задницы, — ответил Ниггед. — Место считается гоблинским, они там чаще всего появляются. Но и люди и гномы, и даже эльфы хаживали туда не раз и не два. Своего рода Волшебный купол (здание с куполообразной крышей, находящееся рядом с Крепостью Грома, в центре города. Арена для магических дуэлей и турниров), только для простых бандитских разборок.

— Слушай, Ниггед, а почему бы нам с тобой не разыскать этого напыщенного идиота и решить дело без масштабного кровопролития? Крян, наверняка даже не подозревает, с кем имеет дело, — неожиданно прозрел Марк.

— Мы можем так поступить, но остаётся вероятность того, что на ребят могут совершить нападение подельники Кряна. В знак мести, к примеру. Мне кажется, если мы сыграем по их правилам, то надежней их защитим.

— А я думаю, что безопасней будет отловить Кряна и пару — тройку его ближних дружков и внятно вбить в их головы мысль о том, что они выбрали не ту дорогу.

— Хороший план, — неожиданно согласился дворецкий, — будем с тобой гонять по городу, искать гоблинов, потом допрашивать. Мне, прям, не терпится начать.

— Может, будет лучше попросить Арона о помощи? Он точно решит проблему, — присоединился к беседе Фил.

— О, нет! Только не Арон, — выставил руки Ниггед. — Это всё равно, что стрелять из баллисты в мух. Отвлекать хозяина такими проблемками мне не позволит совесть. Во — первых. Во — вторых, сказать об этом Арону, значит обрушить на голову Эрика великий гнев. Он‑то, поди, не знает ещё, как ты гоблинов в каталажку затолкал.

— Парни, давайте без Арона. Я и так серьёзно струхнул, друзей подставил, но если ещё Арон будет на меня давить… — никто раньше не видел Эрика таким испуганным. Даже суровое лицо Ниггеда сгладилось.

— Ты не волнуйся, дружище, — дворецкий сел рядом с Эриком, — разберёмся мы с этими дурачками без Арона. Какие‑то дворовые гоблины решили побить друга ветеранов секретной королевской службы — что за смех! План такой, — Ниггед перешёл на решительный тон, — Марк, пригласи на вечеринку низкорослых друзей, пусть гоблины видят, что Эрик с ними знаком. Уверен, гномы не откажут себе в удовольствии помять зеленокожих уродцев.

— Гномы‑то не откажут… — сварливо отозвался Марк. — Всегда ты решаешь по — своему. Нет бы, выловить троих, вместо того, чтобы лезть к пяти десяткам.

— Чёрт! Марк, ты когда последний раз веселился? Уже, наверное, забыл, каково получать по морде? Вызов принят, и мы пойдём драться.

— А как же занятия, мне завтра с утра надо быть в башне, — Эрик поднял на телохранителей испуганные глаза.

— Ничего страшного не будет, если ты разок не придёшь. Потом скажешь, что приболел, — улыбнулся Ниггед.

— Я с вами, — подскочил Ловис, сжимая кулаки. — Эта затея и меня касается. Они позарились на мою жизнь, так что я хочу убедиться лично, что меня не тронут.

— Буду честен — я боюсь! Драться мне ни разу не приходилось, но отец меня кое — чему научил, — Фил вскакивать не торопился, но выглядел решительно. — Эрик, пойдём вместе. И не отнекивайся. Я не смогу сидеть на лекциях, зная о том, что тебе предстоит.

— Спасибо, парни, — Эрик постарался остаться спокойным хотя бы внешне. Друзья сказали то, что он не хотел слышать, но, как будто, надеялся на обратное. — Ниггед, сбор на пустыре в десять вечера, может быть, мы сходим на лекции, а потом, ты сбросишь верёвку…

— О чём, ты мой мальчик? На улице весна, в десять часов светло. Если только вас выпустят в середине дня.

— Это вряд ли.

— Тогда забудьте о занятиях. Лучше отдохните, а мы с Марком всё подготовим, — Ниггеда переполнял энтузиазм от предстоящей драки.

— Что Арону скажем, если он спросит, почему не пошли на занятия?

— Э нет, на занятия придётся, как бы, пойти, — Ниггед всё просчитал. — Отсидитесь в корчме какой‑нибудь. Марк, сходи в Железного коня и закрепи комнату. По пути, заодно, к гномам заглянешь.

— Будет сделано, капитан, — шуточно отсалютовал конюх.

Прозрачные сумерки расползлись над пустырём, заполняя потаённые уголки меж домов, но истончаясь на открытых пространствах. За земляной насыпью, окружавшей место предстоящей битвы, виднелись крыши ближайших домов. Если бы кто‑нибудь захотел увидеть драку во всех подробностях, то лучшего места, чем крыши — не найти. С другой стороны насыпи вздымалась, могучей грядой, крепостная стена. В некоторых местах, там уже зажглись факелы, замигали трепещущим огнём окошки далёкой смотровой башни.

Угасающий нежно — розовый закат за спиной Эрика и его соратников, мог бы стать прекрасным предметом созерцания: подсвеченные изнутри бледные облака, пятнами покрывали небо, и чем ближе к полыхающему горизонту они приближались, тем ярче светились в отблесках небесного пожара. Не так часто город становился свидетелем уходящего солнца, чаще — тучи, бесконечно ползущие с северных степей, накрывали всё обозреваемое пространство в округе. И потому особенно жаль упускать момент, но обстоятельства вынуждали действовать.

Как давно Эрик не участвовал в сходках… Горячка массовой драки забыла дорогу к сердцу. Когда‑то грубые руки изнежились без работы и драки, шрамы на костяшках почти стёрлись. Но радости от предстоящей схватки Эрик не испытывал. Если бы на месте тех, кто стоит напротив, находились пацаны из соседней деревни, вот тогда веселья было бы через край, ведь никто из них не хотел бы его убить.

Весь, донельзя затянувшийся день, Эрик с друзьями просидели в маленькой комнатушке, снятой Марком в Железном коне, пока старшие товарищи подготавливали почву для успешного завершения компании. По словам Ниггеда, Арон, увлечённый изучением очередного труда, даже не обратил внимания, на то, что слуги покинули дом. Тем лучше, пусть маг никогда ничего не узнает.

С огромным волнением Эрик ожидал вечера. И когда в комнату вошёл Марк и сказал что пара собираться, парень не знал, что ему ближе — облегчение или страх.

Настал момент.

Гоблины собирались на противоположной стороне пустыря. Сейчас их набралось не меньше сорока, толпились раздробленными кучками. Без умолку бормоча о чём‑то на своём языке, громко смеясь и с вызовом поглядывая в сторону врага, они уже тоже устали ждать.

А ещё минут десять назад стан гоблинов не превышал дюжины зеленокожих. Явились они чуть раньше времени, среди них находились Крян и вся его шайка. По мере того, как подтягивалось горланящее воинство, увеличивалась и гора рубах и жилетов, сваленных в кучу у насыпи. Растатуированные чёрной краской гоблины, щеголяли голыми торсами перед скромным воинством, собравшимся на другой стороне.

Устав смотреть на зелёную орду, Эрик повернулся к тем, кто пришёл его поддержать.

Ниггед застыл каменным изваянием. Заложив руки за спину, он внимательно следил за увеличивающейся толпой гоблинов и лишь изредка оборачивался на закат, сверяя время. Собираясь на эту встречу, дворецкий одел серый походный костюм, обшитый лёгкими защитными полосами. Эрик помнил, как этот человек расправился с полутора десятками зеленокожих в том проулке, не запыхавшись, без лишних усилий, быстро и эффективно. Наверное, Ниггед и один смог бы заставить банду Кряна отступить. Эрик взглянул на дворецкого по новому, вот он, стоит в двух шагах: серьёзное лицо, взгляд бывалого воина, после пережитых жестоких сеч, его уже не напугать голотелыми коротышками; ветер теребит короткую чёлку, задиристо задранную к небу. Что он пережил? Как рос? Есть ли семья, родные? Любимая? Эрик не знал о нём практически ничего.

Рядом с Ниггедом, так же неподвижно, стоял совсем неожиданный для Эрика союзник. Ловис привёл своего телохранителя. Высокого, смуглого, как и любой представитель Шакры. Гладко выбритое, благородное лицо, излучало непоколебимую решительность, а взгляд карих глаз выжигал в противниках дыры. Белая, узкая чалма укрывала голову незнакомца, просторное, чёрное одеяние походило на запоясаный халат, но выглядело не по — домашнему, а вполне приспособленным к сражению и дальним походам. В многочисленных разрезах одеяния мелькали белые, мешковатые штаны. Ботинки с загнутыми на восточный манер носками совсем не походили на обувь способную выдерживать хоть какие‑то нагрузки.

Чуть позади, покряхтывая, разминались гномы. Всего четверо, но Марк сказал, этого достаточно. Что ж, ему видней. Низкорослые бородачи выглядели так, будто чем‑то недовольны, в сторону гоблинов бросали гневные взгляды, отрывисто переговаривались на общекоролевском. Эрик смерил гномов внимательным взглядом. При виде их плеч, нормальных мужчин должно лихорадить от зависти — широта такая, что в дверной косяк только боком. Бороды заплетены в косы, чтоб в бою не цеплялись, глаза у всех чёрные, как кусочки угля, горбоносые, морщинистые лица — эталон гномской мужественности. Не меньше чем плечи, Эрика поразил размер ладоней подгорных вояк, не ладони — лопаты. Если сжать в кулак, можно использовать в кузне вместо молота. Одежда гномов — военная: серые куртки грубой выделки, перетянутые в поясе ремнями, могли сдержать лезвие ножа, штаны позволяли легко двигаться, ведь неповоротливость — известная гномья беда. Обувь, наоборот, тяжёлая: высокие ботинки с квадратными носами и толстыми подошвами гарантировали, что хозяин не застрянет в камнях и не завязнет в песке.

По словам Марка, пришедшие гномы — звено охраны местного тана, заправителя гномьей диаспорой, и просто весомой фигуры в Крепости Грома. В охране тана могли служить лишь лучшие представители клана, доказавшие отвагу и преданность в служении на границе или участием в боевых операциях. Так что не стоит смотреть на эту низкорослую четвёрку свысока.

На виновника торжества гномы не обращали внимания, и Эрик без помех вслушался в их разговор.

— Ты поглянь, чаво вытворяють, черти. Им бы за такие жесты руки повырывать, — злобно.

— Грыбов своих понажрались вот и оборзели, — серьёзно.

— Шас потеху начнём — отрывай скока душе угодно. Хоть рукы, хоть ногы, — усмехнувшись.

— Мож, сыграем "кто больше оторвёт"? — с задором.

— Ага, вон тем дылдам иди поотрывай, — глядя на, влившихся в зеленокожую толпу, орков.

Всего двое, но здоровы как быки, один уже знаком, другой — новенький, поздоровей, похож на осадную башню. Как к такому подступиться — не решаемая задача.

— Эта туша моя, — зрелище кишащей зелёной массы веселило конюха, полулежавшего на валуне, непонятно откуда взявшемся в этом месте.

Ниггед подмигнул коллеге, соглашаясь с просьбой.

— Мой — помельче.

— А нам кто? Какашки зелёные? — возмутился один из гномов.

— Считайте, что у вас сегодня выходной, разгуляйтесь вволю, — улыбнулся Марк, соскальзывая с валуна и подходя к остальным. — Так, малышня: Эрик, Филеас и Ловис…

— Ты на чёй‑то намекаешь? — прищурился гном.

— Шутки и намёки в сторону, господа гномы. И так, перечисленная малышня в гущу не лезет, но раз вы здесь, то крутитесь вокруг, отлавливайте одиночек. Попадёте в ураган — кричите. Увидите у кого‑нибудь оружие — кричите и валите подальше. Понятно?

Стоявшие в сторонке парни закивали. Все трое выглядели хоть и взволнованно, но решительно. Ловис одел одежду погрубей, эльф, напротив, облегчил боевой наряд как мог. Марк заплёл Филу косу, а шакрийца заставил натянуть капюшон — у того волосы тоже не назвать короткими, и подлые гоблины легко могут повернуть это себе на пользу.

— Мечи, топоры — всё за камнем, — напомнил Марк, потом взглянул на небо. — Вот и десять часов. Ниггед, пора начинать, я сегодня собирался лечь пораньше.

Гоблины тоже неплохо ориентировались по солнцу. Крян вышел в центр пустыря. Сумрак сгустился, совсем смазав татуировки на поджаром теле.

— Эрик, — тихо окликнул дворецкий, — иди, поговори. Предложи сразиться один на один. Если с кучей гоблинов справился, то уж с одним проблем не должно возникнуть.

Эрик кивнул и направился к гоблину, по пути закатывая рукава старой деревенской рубашки.

— Малофато фасс, — в глазах Кряна поселился безумный огонёк. Гномы как раз говорили о каких‑то грибах…

— Мы будем брать качеством, — оказавшись лицом к лицу с врагом, Эрик перестал волноваться, задорная наглость гудела в руках, заставляя пальцы дрожать в предвкушении боя.

— Тебе, щщенок, слетует опасаться большше всего за свою жжизнь. Рребята жажждят твоей кррови…

— Спасибо, что предупредил, буду осторожней, — поклонился Эрик.

Крян отвернулся и поспешил к своим.

Пришло время показать гоблинам чего стоит их вожак.

— Эй! Крян! Свинья вонючая! — заорал Эрик в след гоблину. — Давай лично решим этот спор! Один на один! Зачем мучить друзей!?

— Я не могу лишшать их утовольствия… — не оборачиваясь, многозначительно выкрикнул Крян.

Ожидаемо. Гоблин не решился бы опозориться при всей банде. Побоище, значит побоище. Эрик не знал, на что способны его соратники, не считая телохранителей, но не сомневался, что здесь они не случайно.

— Грамотно, — Ниггед одобрил провокацию Эрика. — Коротышка испугался даже находясь под кайфом. Теперь в бою он не будет так решителен. Держитесь подальше от центра, парни, если драка будет перемещаться — уходите с её дороги. От нескольких противников убегайте, нападайте со спины, всячески мешайте им слаженно действовать. Эрик, — пригнулся к уху юноши дворецкий, — присматривай за эльфом, опасаюсь я за него.

Со стороны гоблинов полетели оскорбления, утробное рычание орков возвестило о начале стычки — зелёная масса с рёвом понеслась вперёд, перекрывая поперёк весь пустырь.

Телохранитель Ловиса тут же оказался рядом с младшей частью команды. Гномы молчаливо остались ждать вражескую толпу по центру. Марк со скоростью ветра понёсся по самому краю пустыря, стягивая на себя силы врага. Спустя мгновение, Ниггед сорвался с места на противоположный край насыпи. Гоблины разорвали середину ватаги, чтобы выловить одиноких смельчаков. Эрик заметил, как ухмыляются гномы, потом посмотрел на друзей — те боялись. Страх парализовал их, это читалось по лицам.

— Бодрей, парни, уже завтра утром сможете хвалиться, что учувствовали в настоящем побоище и выстояли! — выкрикнул Эрик и ринулся в атаку.

Гномы проводили его недоумевающими взглядами, мол, куда попёрся? Лучше б, встал за спинами старших.

Когда между рычащей толпой и Марком оставалось не более десяти шагов, конюх взбежал по отвесной земляной насыпи, скрывавшей пустырь от посторонних глаз по всей окружности, и без передышки пронёсся по краешку. Чуть приотставшие от основной толпы орки никак не ожидали, что станут первыми мишенями в этом неравном поединке.

В прыжке, достойном быть запечатлённом на полотне великого гения, Марк пронёсся над вздымающимися руками. От обрушившегося на плечи груза, орка зашатало. Воспользовавшись замешательством жертвы, Марк обхватил ногами шею гиганта и что есть сил, сдавил. Глаза орка полезли из орбит, рот открылся в безмолвном крике. Подобно взбесившемуся быку, он попытался сбросить назойливое создание с плеч, но лишь разбрасывал в стороны, неуклюжими движениями рук и ног, менее рослых соратников. В момент, когда гоблины налетели на гномов и темнокожего телохранителя, орк рухнул в пыль. Марк ловко скатился с бесчувственного тела за миг до того, как мог оказаться придавленным. Гоблины тут же бросились на наглеца.

Ниггед не стал бегать по кромке насыпи, он избрал путь короче, но опасней и, тем не менее, зелёные руки успевали хватать лишь воздух. Войдя в контакт с толпой, дворецкий использовал первого же гоблина как лестницу. Приспособленная к неземным манёврам обувь, надёжно цеплялась сначала за ноги, потом за плечи, опиралась о головы. Лёгкие, будто воздушные шаги, вознесли Ниггеда над ревущим врагом, нигде не запнувшись, он пронёсся по головам и плечам коротышек, за считанные мгновения оказавшись возле второго орка, так часто разгуливавшего в компании Кряна. Никто не успел заметить молниеносного движения, рука Ниггеда, будто превратилась в гибкий меч, ребро ладони врезалось в толстую шею, туда, где постукивает жизненно важная жилка. Бритая голова неестественно завалилась в сторону, наполненные красной злобой зрачки сменились бельмами. Набравшее скорость грузное тело пробежало ещё пару шагов и рухнуло на колени, а потом и лицом в песок.

Толпа гоблинов добралась до цели. Стоявшие в неподвижности гномы, похожие на свернувшихся ёжиков, ловко раскатились в разные стороны, пропуская смертоносную волну. И вот четыре "бурильные машины" начали путь друг к другу, чтобы встретившись, отражать атаку за атакой спина к спине. Размахивать кулаками с такой неистовостью, как это делали гномы, можно, только если всю юность отпахать в шахте с киркой в руках. После такой работы не то что подковы гнуть — коней гнуть можно. Натыкаясь на пудовые кулаки, гоблины разлетались, как горох от крепостной стены.

Но не только гномы раздавали оплеухи, разъярённые гоблины, подзаряженные грибами и ещё не знающие, что орки вышли из игры, накидывались на гномов со звериной яростью. Удары сыпались со всех сторон, возможно если бы гоблины не мешали друг другу, то их атаки приносили бы больше пользы, но пока шла толкотня, гномы чувствовали себя уверенно, легко вырываясь из цепких лап и без потерь снося смазанные зуботычины.

Телохранитель Ловиса стойко принял на себя удар первых рядов. Два жужжащих маха ногами отбросили в толпу пару зеленокожих. Отлетевшие на руки рычащих друзей, гоблины своими телами приостановили беснующуюся массу. Смуглый мужчина не упустил возможности для атаки. Два шага вперёд, удар, ещё удар, двое гоблинов свалились без чувств, орошая песок кровью. Снова два шага, и два новых удара. Казалось, что ноги незнакомца живут отдельной жизнью — с такой невообразимой стремительностью действовал ими телохранитель. Удары приходились в основном в головы и шеи, после чего гоблины отправлялись в небытие, но иногда телохранитель бил по ногам, охлаждая пыл самых прытких врагов, после чего те неизменно падали.

Ловис и Фил двинулись следом за телохранителем, не давая зеленокожим заходить с боков. Первого же гоблина, попытавшегося прорваться к Ловису, телохранитель срубил эффектным нисходящим ударом пяткой в макушку. Ловис не удержался и врезал теряющему сознание гоблину по голове.

На Фила вышли сразу трое гоблинов. Так получилось, что зелёная масса отрезала эльфа от шакрийцев. Он остался один, но крутящиеся вокруг противники отказывались его замечать, пытаясь свалить дичь посерьёзней, но везение продолжалось не долго.

Гоблины действовали быстро, однако реакция эльфа в разы превосходила скорость зеленокожих. От ударов Фил легко уклонялся, ловко перемещаясь по полю битвы. Он оттянул троицу от центра сражения, где завязли гномы и Марк. И теперь оставалось самое сложное — драться.

Поддавшиеся азарту погони за неуловимой целью, гоблины не заметили, как оторвались от собратьев, дав эльфу громадное преимущество. В затейливом кульбите, Фил перемахнул через головы противников. Не успели ноги коснуться земли, как увесистый пинок под зад свалил плашмя одного из гоблинов. Другие двое уже обернулись, но атаковать успел лишь один. Он‑то и попался в захват. Фил выкрутил бьющую руку, заставляя гоблина визжать от боли. Тычок ногой в голень дёргающегося гоблина — и тот лежит и не знает, за что держаться — за вывернутое плечо или выбитое колено. Гоблин, получивший удар по мягкому месту, возился в песке, потирая сведённую судорогой ягодицу, а последний, способный драться, ринулся на эльфа.

На этот раз, поймать руку противника у Фила не вышло. Бил гоблин умело, один удар — одно рассечение. Фил, ни разу не ощущавший на себе последствий ударов, растерялся. Очередной замах достиг цели. Фил ощутил, как захрустел его нос. Жестокая боль парализовала мысли. Шаг назад, спина упирается в насыпь, а гоблин уже снова замахивается. На миг, эльфу показалось, что от приложенного усилия, тело разломится на две половинки — прыжок, ноги под себя, макушка бьющего гоблина осталась внизу. Зелёный кулак врезается в утрамбованную временем землю, а эльф падает прямо на гоблина. Тело само среагировало, доводя начатое до конца. Гоблин согнулся под неожиданной тяжестью. Острый локоть врезался в лоб, вызывая в сознании зеленокожего взрыв и, следом, темноту.

Оказавшись на ногах, Фил попытался высмотреть в разрозненных бьющихся кучках рыжие волосы. Но не успел…

…Эрик влетел в толпу в тот самый момент, когда второй орк уже жевал песок. Ногой вперёд парень ворвался в гущу и тут же оказался брошен на землю. Удары посыпались сразу же. Переоценить себя в критической ситуации так же плохо, как и недооценить.

Подняться Эрик не мог, ревущие гоблины словно получили то, зачем охотились всю жизнь и теперь не хотели отдавать. Били яростно, пытаясь нанести как можно больше повреждений.

Спас из шаткого положения, оказавшийся рядом Ниггед. Неожиданно, атаки стихли, а открыв глаза, Эрик увидел вокруг много лежащих тел. Четверо гоблинов наседали на дворецкого, но их запала надолго не хватило. Резкими, жёсткими ударами, дворецкий одного за другим отправил зеленокожих отдыхать.

Эрик поднялся, но не сделал и двух шагов — любое движение вызывало резкую боль в боку. Парень потёр ушибленное место, ладонь наткнулась на влажные лохмотья разодранной рубахи. Увидев кровоточащую рану, Ниггед заорал во весь голос, заглушая уже не такие бурные крики гоблинов.

— Оружие!

Эрик оторвал остекленевший взгляд от окровавленной ладони в тот самый миг, когда подскочивший Крян со всего маху вогнал защищённый кастетом кулак в его лицо. Вспышка боли. Небо мелькнуло перед глазами, сменившись мягким и тёплым песком. Сознание не покинуло Эрика, он отчётливо слышал сдавленный храп за спиной, шорох множества ног, а когда сильные руки подхватили его и подняли — зазвенела сталь…

…Услышав возглас Ниггеда, Марк отбросил безобидным толчком ближайшего гоблина и побежал к камню за саблей. Гномы по — прежнему махались в центре, песок вокруг них побагровел, но вот тел лежало не много. Один из бородачей, запрокинув голову, растянулся без чувств, раскинув в разные стороны руки и ноги. Пробегая мимо, Марк оттащил за шею одного из гоблинов, ещё одного пнул в грудь, тем самым давая гномам время для отступления к камню.

У некоторых бандитов в руках появились ножи и кастеты. Пока гномы разгоняли у камня, метелящих Фила наглецов, Марк обезоружил тех, что пытались напасть на самих гномов, всадив одному из нападавших, отобранный мгновением раньше, нож в плечо. Знающие своё дело гномы, быстро отогнали гоблинов от эльфа, оставив пару тел лежать без чувств, затем повыхватывали топоры и вернулись на помощь — в одиночку защищать побитого гнома Марку приходилось туго.

Первое, что бросилось в глаза, это вовсе не разукрашенное лицо Эрика, а рана на боку. Ни ботинком, ни рукой подобной раны не оставить, значит в пылу боя, кто‑то воспользовался оружием. Нарушать договор нехорошо. Ниггед не медлил.

— Оружие! — закричал он, делая шаг к шатающемуся Эрику, но вынырнувший из толпы главарь гоблинов успел первым.

Тяжелейший удар железным кулаком, чуть не оторвал парню голову, бессильное тело потеряло опору, крутнулось, и Эрик рухнул срубленным бревном.

Ниггед вскипел. Таким ударом можно и убить, возможно, именно это гоблин и сделал. Сделал умышленно, нарушив все правила.

В один прыжок дворецкий оказался рядом с, застывшим над жертвой, Кряном. Рука обхватила горло. Гоблин захрипел, начал барахтаться, пытаясь локтями достать до живота подошедшего сзади дворецкого. Не получилось. Ниггед дёрнул зеленокожего на себя, отрывая от земли. Крян даже не заметил, как одна из рук оказался в захвате, и без промедления хрустнула, а тело уже взмыло ввысь. Гоблина Ниггед приземлил макушкой в песок, захватил вторую руку, подпёр коленом и вывернул локоть наизнанку. Звук ломаемых хрящей смешался с воплем. Вывернутая рука перестала сопротивляться, и Ниггед сорвал кастет. Да так, что сломал четыре скрюченных в спазме пальца. Песок набился в оскаленную пасть, но гоблин не обращал на это внимания, он уже не кричал — визжал и завывал, не зная куда деться.

Эти переломы не залечат ни целители, ни маги. Ниггед хорошо знал, что делает.

Оставив покалеченного Кряна, дворецкий бросился к Эрику, лежавшему лицом вниз. Рана, на скорую поверку, оказалась глубоким порезом. Ниггед подхватил парня, поднял и потащил к валуну.

Войско гоблинов сократилось до двух десятков, и половина из них еле держалась на ногах — слабость и полученные удары брали своё. Не спасали даже грибы. Огонёк безумия в глазах потух, пена с пастей сошла, и теперь они просто дрались, с каждой минутой, всё меньше и меньше веря в победу — орки, бывалые гладиаторы, лежат и не думают подниматься, вожака не видно, значит, свален, а враг ещё силён и искусен на столько, что не подступиться…

Но всё же — они дрались.

Телохранитель Ловиса лежал без движения. Песок покраснел вокруг окровавленной головы. В разгаре драки, один из гоблинов огрел шакрийца дубиной. Одного удара хватило, чтобы проломить череп опытному бойцу. Но упав, вышедший из строя телохранитель, не подвергся безжалостному добиванию.

Раньше Ловис не знал, что способен так эффективно действовать в опасной ситуации. Разум отключился, остались лишь инстинкты, безошибочно ведущие правильной тропинкой.

Гоблин намахивался дубиной, чтобы добить беспомощную жертву. Как коршуны к падали, к месту маленького триумфа стремились ещё несколько коротышек.

Ловис не ждал пока они добегут. Он прыгнул вперёд, нанося удар. Гоблин завалился на бок, хватаясь за гудящее ухо. Выпавшая из рук дубина, так и не достигла цели. Подхватив оружие, Ловис оказался между раненым телохранителем и сворой гоблинов, те попытались опрокинуть парня с наскока. Шипение разрываемого воздуха охладило их пыл. Ловис испытал истинное удовольствие, врезав со всего маха дубиной по зелёной голове. От сокрушительного удара, гоблин сложился пополам, словно в его теле не было костей.

Мгновение замешательства подвело ещё одного зеленокожего, дубина врезалась в область колена, нещадно дробя кость. Третий взмах провалился в пустоту, больше гоблины не собирались бездумно соваться под кованный железом набалдашник дубины. Расступившись, зеленокожие, как по команде повынимали из ботинок ножи и шила. Увидев оружие, Ловис не испытал страха — его оружие куда опаснее.

К Марку подбежал одинокий гоблин, замахнулся ножом так, как замахнулся бы мечом. Не тратя сил на изощрённые броски и удары в болевые точки, конюх без особого энтузиазма, ткнул гоблина кулаком в лицо, прямо между находящимися в замахе руками. Гоблин плюхнулся на тощую задницу и удивлённо уставился на человека, так легко разгадавшего его стремительную атаку. Струйка крови из разбитой губы начертила на подбородке кривую линию.

— Что вылупился, балбес? — шутливо поднял брови Марк. — Вы разбиты, можете валить.

У гоблина хватило благородства не напасть сзади, он просто встал и поступил так, как ему посоветовали.

Марк бросил саблю в песок и присел рядом с Филом у валуна. На удивление, эльф выглядел спокойным, ровное дыхание, невозмутимое лицо. Глаза, с интересом наблюдают за угасающей дракой.

Вот Ниггед подтаскивает еле ковыляющего Эрика к валуну, у парня вдрызг разбито лицо, вся рубаха пропиталась кровью, но оскал до ушей. Чуть поодаль, гномы разгоняют последнюю пару гоблинов. Многие зеленокожие уже покинули место драки, многие сделают это не скоро. Ещё недавно, лежавший в отрубе гном, поднялся и, держась за поясницу, прихрамывал к остальным отдыхающим.

За спиной Ниггеда Ловис по — прежнему отмахивался от отважной четвёрки гоблинов, так и не заметивших, что они единственные ещё пытаются что‑то сделать. Так же они не заметили, как сзади к ним приближались трое уставших, но очень злых гнома. У Фила даже перехватило дыхание, бежавший первым гном, на короткое время оторвался от земли и вломил подошвой гигантского ботинка по спине одному из гоблинов. Сокрушительный удар, швырнул гоблина вперёд, прямо в насыпь. Ещё один бандит схлопотал кулаком — молотом в челюсть и погас так же стремительно, как оставшиеся на ногах гоблины бежали прочь.

— Смотрит, и пальцем не пошевелит, чтоб другу помочь, — сказал Марк эльфу, глядя на уставшего, но непобеждённого Ловиса.

Фил задумчиво посмотрел на конюха.

— Я как будто чувствовал, что Ловису ничего не угрожает. Ты знаешь, я сейчас в таком состоянии, будто пережил настоящую войну, а впереди ждёт неясное, но светлое будущее. Такого умиротворения, я ещё никогда не ощущал. Жаль, что путь к нему такой…

— Привет, — Эрика усадили между Филом и Марком.

— Красавец, — ухмыльнулся Марк, отрывая рукав от рубахи, чтобы вытереть кровь с лица парня.

— Не знаю почему, но мне совсем не весело от того, что я получил от гоблинов тумаков, а тебе, Эрик, наверное, нравится огребать, раз сияешь как тёртый медяк, — эльф старался не смотреть на друга.

— Оно, конечно, не видно, но мне очень больно, — улыбка сошла с лица Эрика, когда Марк коснулся тряпкой лица, — просто это самая неудачная драка в моей жизни. Я был мешком для битья. Никому даже не врезал. Наверное…

Гномы подтащили телохранителя Ловиса, мужчина по — прежнему оставался без сознания.

— Эрик, ты не прав, на тебя столько гоблинов отвлеклось, что всем дышать легче стало, — лукаво улыбнулся Марк, отбросив окровавленную тряпицу в сторону.

Подошёл Ниггед и, молча, оторвал от рубахи конюха ещё один кусок, после чего остатки рубахи, свалились с плеч.

— Нет слов… — изумился наглости напарника Марк.

— Ты самый чистый, — оправдался Ниггед, присев над шакрийцем, чалма покинула его голову и на место её легли лоскуты некогда красивой рубахи.

— Синяк тебе к лицу, — выкрикнул эльф, бредущему к остальным, Ловису.

— Тебе тоже, — угрюмо отозвался шакриец.

— Слышь, лохматый, — обратился один из гномов к Марку, — надо бы башку ихнего найтить, испросить, остались ли у него вопросы к парню.

— Не надо его искать, — Ниггед уже заканчивал накладывать повязку, руки не забыли как это делать, — я сам потом разберусь со всем. К тому же, его уже уволокли.

— Ниггед, тот, кто меня ударил, носил латную перчатку? От кулака так не выбивает дух, — Эрик пальцем проверял, все ли зубы на месте.

— Это был кастет. Расслабься, никто сильнее тебя не бьёт.

— Ну, так, чё, раз дел больше нет, может в кабак? — донеслось со стороны гномов. — Что‑то в горле пересохло, после веселья.

— Не особо ты веселился, пока вырубленный дрых, — над пустырём разнёсся раскатистый смех.

— Я отдохнуть прилёг…

Глава 8.Ошпаренная ладонь

Обшитое красным атласом кресло с высокой спинкой и резными подлокотниками. Эрик, как будто, врос в него. Это место он никому не уступит. Ни за что. Даже приближавшемуся с наглой ухмылкой эльфу. Пусть садится рядом на коврик.

— Мир хорош, но не для всех, не так ли, Эрик? — синяки и ссадины на лице Фила уже прошли, остались лишь маленькие шрамики — знаки боевого крещения. Больше всего эльф переживал, что ему сломали нос, но к счастью для него, обошлось без искривления.

— Мир для каждого бывает хорошим и не очень, всё зависит от ситуации. Вот мне сейчас очень удобно. Тревоги забыли ко мне дорогу, завтра начинается череда выходных. Я почти счастлив, Фил.

— Почти? Чего же тебе не хватает? — Фил выискивал взглядом свободный стул, но ничего подходящего на глаза не попадалось.

— Не хватает мелочи, — Эрик осмотрелся и, убедившись, что маготов рядом нет, закинул ногу на подлокотник, — но сам не понимаю какой.

— Хм. Знаешь, что, дружище, если ты намерен провести в этом замечательном кресле ещё некоторое время, то возможно, я смогу найти недостающую для счастья мелочь.

— Ты готов взяться за поиски того, о чём не знаю даже я?

— Да.

— Не имею ничего против. В этом стуле я проведу весь остаток вечера.

— Это вряд ли… — лукаво улыбнулся Фил, разворачиваясь и уходя прочь.

Зацепившись напоследок взглядом за красную ленту, собравшую в хвост длинные волосы эльфа, Эрик углубился в себя.

Так приятно ощущать мягкость дорогой мебели, если каждую ночь спишь на старом, промятом лежаке. Так непривычно чувствовать покой, находясь в хороводе праздника. О, как же много интересных занятий можно найти, когда под руками ничего нет. У каждого всегда при себе имеются воспоминания, цели и планы их достижения, мечты, фантазии. Если бы каждый знал, что в простом бездействии так много развития, если бы каждый понимал, как очищает отдых. Нет, он не пассивен. Когда ты не занят физически и умственно, тебе открываются ворота в суть вещей. Неожиданно, в ситуациях прошлого, в своём или чьём‑то поведении, в словах, ты замечаешь то, чего не видел раньше. Как будто, кто‑то подсказал: "Эй, посмотри туда. Ты что‑то пропустил". Ты смотришь, и вдруг раскрывается обман, появляются новые дороги в не решаемых вопросах.

А как интересно слушать собственное дыхание. Слушая дыхание, ты покидаешь мятежную реку мыслей и превращаешься в лесное озеро, где нет ветра, нет течения и даже жизни нет. Водная гладь не зовёт и не откликается на зов, она спокойна, она ничего не весит. И эта гладь — ты сам. То, что можно испытать, хотя бы недолгое время побыв озерной гладью, похоже на пробуждение от долгого сна — прилив сил — прилив свежей воды в реку мыслей, ты нов и свеж.

Находясь в состоянии, близком к озёрной глади, Эрик двигался по берегу реки мыслей. Он смотрел вниз и видел свою жизнь.

Восемнадцать лет. Кто‑то скажет: "Щенок". Но когда тебе восемнадцать, ты не знаешь, что значит тридцать или семьдесят. За плечами восемнадцать лет. Целая жизнь, долгая, насыщенная и в тоже время, пустая. Что в ней было? Игры, труд, драки, немного любви, потом учёба, снова драки… Всё время нужно было что‑то делать, куда‑то торопиться. Зачем он делал то, что делал? Зачем шёл туда, куда шёл? "Хотелось или требовали обстоятельства", — напрашивался ответ. Но был ли в этом подлинный смысл? И что же тогда может называться таковым, если не желания и необходимость?

Почему‑то вспомнилось лицо мамы. Она плакала. Раньше это часто случалось. Да, поводы были самые весомые, что ни день, то событие. И как только родители терпели эдакую ходячую проблему? Нет, со своим отпрыском, случись тому посетить этот мир, Эрик обошёлся бы куда строже.

Способен ли человек представить что‑то, что никогда не испытывал, например любовь? Родительскую любовь. Вот уж вряд ли. Но если в его жизни наступает период, когда он начинает смотреть в суть вещей, не довольствуясь обёрткой, тогда происходит перерождение. Удивительное состояние, когда некогда неприемлемая точка зрения становится очевидно правой.

Мама. Отец. Как они там? Когда же получится их навестить?

Лишь последний год жизни дома Эрик чувствовал себя полезным для семьи. Он снял с плеч родителей тяжёлый груз ежедневных трудов, нет, не всех, но самых истощающих. Переложил на свои плечи… и почувствовал лёгкость. В тот период у него появилась настоящая серьёзная цель, и тогда, ощущение стабильности заполнило душу. В тренировках и трудах, в извлечении силы из любого действия. И чем тяжелей он трудился, тем больше приобретал, но…

Сейчас, восседая в дорогом, удобном кресле, среди десятков лиц, знакомых и не очень, он понял нечто важное. Вся его прошлая жизнь с её мечтами, стремлениями, беготнёй, была лишь агонией. Восемнадцать лет он не знал, зачем живёт, лишь искал причину для жизни. Восемнадцать лет агонии. С рождения, до сегодняшнего дня…

Как много их вокруг — тех, кто живёт в вечной агонии. Взрослеют и стареют в агонии и с годами жалеют о минувшей агонии, жалеют об агонии так и не произошедшей. Умирают агонизируя. Огонёк жизни угасает в их глазах, а они так и не узнают, что их не было. Всё в их жизни случалось само, они не выбирали. Не жизнь, а существование от детского рассвета до старческого заката. Дождались, когда их тягучая, как смола, жизнь закончится. Так же, как ждали, когда сядет солнце, чтобы уйти с поля, забросить в сарай лопату и лечь спать.

Последний глоток агонии — драка с гоблинами. Понять чужую боль можно лишь встретившись с ней как со своей. Крян нарушил договор, но сам того не зная, многому научил. Эрик твёрдо решил не лезть больше в драку по поводу и без, особенно, если дело не касается его личных интересов. Но, коли уж, выхода нет, то идти до конца, как это сделали Ловис и Фил, переступившие через собственный страх и принципы ради своего друга.

И ведь это эльф однажды научил правильно думать — идти за мыслью так, будто не ты ей хозяин. И тогда она приведёт к ответу. Спасибо ему, хоть он и сделал это не сознательно, но если бы не он, то Эрик так и остался бы в омуте хаотичных диалогов с самим собой, агонизируя до конца лет. Спасибо маготам за разъяснения принципов расслабления — необходимой дисциплине для любого мага. Лишь в покое понимаешь цену делу, а в деле — покою. С этого и начинается осознание ценности каждого отдельного мгновения.

Постепенно возвращаясь к реальности, Эрик, как никогда раньше, осознавал блаженство безмятежности. Мягкий стул казался пределом мечтаний, а гудящие вокруг голоса, лишь сильней оттеняли состояние покоя.

Наконец, парень открыл глаза, растёр лицо руками, разгоняя застоявшуюся кровь. Гематома вокруг глаза почти рассосалась, оставив после себя чёрное пятно, но прикосновения к нему по — прежнему вызывали боль. Ссадинки от шипов кастета, пролегшие ровной дугой от ноздри, через глаз и до края брови, затянулись, но вмятины в коже вряд ли исчезнут даже с годами, к ним тоже прикасаться не хотелось. То, что глаз остался цел — великое чудо.

С момента последней и самой грандиозной встречи с гоблинами прошла неделя. За это время по городу успели расползтись слухи о разгроме банды Кряна.

А пару дней назад пришла весточка от Ловиса, в ней говорилось, что он уезжает домой, в Шакру и не знает, когда ещё сможет приехать… Эрик старался думать о расставании как можно меньше.

Не смотря на объём событий, уместившийся в дни между побоищем и сегодняшним днём, для побывавшего под градом ударов тела, этого срока как будто не было. Оно болело везде. Единственным местом, где Эрик перестал ощущать ломоту в мышцах и стон синяков — чудесный стул.

Стул дремал у стены, украшенной разноцветными гирляндами, в огромном зале, заполненном радостными лицами, столами с едой и свисающими с потолка украшениями. Множество длинных балахонов, красных, тёмно — синих и тёмно — зелёных перемещались по залу, сплачиваясь в группы, кочуя от стола к столу или же, просто застывали, увлёкшись разговором. Ученики и адепты трёх факультетов сегодня встретились не как соперники, а как друзья. Их станы покидали лучшие, после чего баланс сил на турнирах мог измениться. Но о турнирах — позже! Сейчас общий праздник, можно отдохнуть от соперничества и поделиться впечатлениями и, может быть, знаниями.

В день выпуска магов, в ордене с незапамятных времён закатывалось грандиозное празднество. В пустующей башне зажигался яркий свет, накрывались столы, украшались комнаты, и под вечер ученики и адепты получали возможность распрощаться со старшими товарищами. Ну и заодно, наесться от пуза деликатесов и просто весело провести время вне учёбы.

Торжественные речи остались позади, маги — выпускники получили мантии и посохи, и теперь, вместе со всеми остальными разгуливали по залам, общаясь со ставшими роднёй маготами и друг с другом. Столько раз они встречались в орденских турнирах как соперники, и лишь раз в два года бывали друзьями. Возможно, сегодняшний день станет днём последней встречи и каждый хочет, чтобы за спиной остались только друзья.

Группам младших учеников мантии до сих пор не раздали, поэтому они выделялись из толпы и чувствовали себя неуютно, жались друг к дружке в попытке найти спасение в общении.

Сегодня потребности в общении Эрик не испытывал, надолго хватило весёлого разговора с Ароном по поводу заварушки с гоблинами. Сюда он пришёл лишь по приказательной просьбе Бротоса. Стул подвернулся почти сразу, стоило лишь подняться на нужный ярус, и Эрик уже не упустил возможности занять чуть ли не единственное сидячее место.

Поняв, что друга не стащить с кресла, Фил пошёл обследовать башню. Эрик же, ещё какое‑то время наблюдал за курсирующими из зала в зал маготами, магами, и теми, кто помладше, пока не погрузился в размышления.

И вот теперь, очистив сознание от лишних переживаний и многое для себя прояснив, Эрик ощутил тягу к движению и ненавязчивым разговорам. Где‑то здесь мелькали очки Каспара и задница Грэтты, надо бы их разыскать. Да и Фил обещал что‑то найти, а сам пропал.

Поднимаясь с кресла, Эрик чуть не завыл от боли: либо тело затекло, либо он уже отвык от ноющих боков. Придерживаясь за подлокотники, парень принял вертикальное положение и тут же чуть не уселся назад от неожиданности. В зал вошла та, кого он уже не ожидал здесь встретить.

Зелёное платье Лании, открывавшее тонкую шею, её прическа, походка, буквально всё в ней заставило Эрика задрожать от волнения. Дремавшие чувства завозились в глубине души, сбрасывая оковы сна. Сердце вздрогнуло, застыло и… заколотилось быстрей. Сразу захотелось вытереть вспотевшие ладони о брюки. Подобно арбалетному спусковому механизму, перезарядился кадык.

Девушка появилась здесь неспроста, она кого‑то искала, внимательно водя взглядом по — над собравшимися. Томительная надежда наполнила грудь щемящей тоской.

Подойти или дождаться пока заметит? Кресло рядом, можно сесть и сделать вид, что находишься где‑то далеко. Но зачем? Лучше подойти и не мучить себя. А может она ищет кого‑то другого?

Их взгляды пересеклись. Эльфийка обворожительно улыбнулась и уверенно направилась к Эрику. На дрожащих ногах, парень пошёл навстречу.

— Привет, заблудшая душа! Уже стала забывать, как ты выглядишь, — сочувствующий взгляд пал на помятое дракой лицо.

— Эх ты, а вот я всё помнил, — приврал Эрик. — Рассказывай, как тебе в новой башне?

— Как дома, — рассмеялась девушка. — У нас спокойно, в отличие от вашей огненной обители. Да, да, Фил мне уже рассказывал. Кстати, это он предложил мне сюда заглянуть, сказал, что меня здесь дожидается старый знакомый.

— Не прогадал, стервец…

— В чём не прогадал? — с наивным взглядом спросила Лания.

— По правде говоря, я скучал на этом празднике, а Фил предложил разнообразить моё скорбное пребывание. Ему это удалось. Кстати, ты сегодня по — особенному выглядишь, у меня аж ноги подкосились при виде тебя.

— Ой, спасибо, — закатила глазки Лания, — сама не знаю, что на меня нашло.

Как специально, вслед за девушкой в зал нахлынула громогласная толпа разномастных адептов и учеников. Обсуждения в их кругу разгорелись с такой силой, что тихие компании потянулись к высокой арке выхода, на поиски помещения поспокойней.

И Эрик, и Лания, с меланхоличными ухмылками следили за шумной ватагой. Неожиданно, эльфийка подхватила юношу под локоть.

— Было бы не плохо и нам прогуляться, — Лания потянула Эрика к арке, — не люблю кричать собеседнику на ухо.

Против волнительной прогулки под ручки с возлюбленной, Эрик не мог иметь ничего против. Схожий с податливой куклой на ниточке кукловода, он потянулся за девушкой.

В соседнем зале разворачивалась основная гулянка, некоторые маготы активно общались между собой, другие — с младшими членами ордена. Вокруг двух длинных столов вращались самые голодные, их оказалось большинство. Вот что значит, круглый год питаться в орденской столовой — пища там полезная, но безвкусная. У помоста декан активно что‑то обсуждал с Крипом и Хотом. Одеяния маготов не уступали в яркости мантии Эрихто: позолоченные нити так и переливались в свете множества ярких, кружащих под потолком, шариков.

Неторопливая пара: обворожительная эльфийка в зелёном платье и простецкого вида рыжий паренёк, наискось пересекли зал. За их спинами остались суетные комнаты, а впереди закручивался широкий тёмный подъем на верхние уровни. Застыв в нерешительность, оба вглядывались в темноту башни. Возвращаться не хотелось.

— У меня не хорошее предчувствие, — Эрик вспомнил четвёртый ярус в главной башне, и живущее там создание.

— Дверей нет, запретных знаков тоже, — беспечно пожала тонкими плечами Лания, — поднимемся, посмотрим убранство. Там тихо, спокойно.

— Раз настаиваешь. Ты, кстати, быстро бегаешь?

Лания лишь скромно улыбнулась.

— Просто шум надоел. Я не привыкла к массовым гуляньям. Быстро утомляюсь.

— Не смею возражать, — галантно поклонился Эрик. — Надеюсь, наверху найдутся чудодейственные стулья.

Подъём тянулся бесконечным поворотом, маленькие щёлки бойниц мерно проползали по левую руку, обдавая, проходящих мимо, храбрецов свежестью весеннего вечера. Лания пустилась в рассказ о жизни в лесу, о знакомстве с Филом в раннем детстве, о случайной встрече с Вистой, переросшей в крепкую дружбу. О родителях, преподающих основы магии в лесной школе, о природе родного леса и о многом другом. За короткую прогулку Эрик узнал о девушке больше, чем за всё знакомство. Когда‑то это должно было произойти. Лезть в разговор с комментариями, на этот раз Эрик остерёгся, предпочитая больше слушать, лишь изредка переспрашивая или уточняя некоторые непонятные моменты из эльфийского быта.

За время подъёма, на пути парочке не встретилось ни одной двери, ни одного прохода, ведущего к центру башни. Серые, непримечательные стены монотонно текли навстречу, никак не обозначая местонахождение парочки на подъёме. Единственным ориентиром служили бойницы. Каждый раз, выглядывая в них, ребята замечали, что значительно возвысились над землёй. Очередное окошко показало оставшиеся внизу макушки деревьев, росших на территории ордена — явный признак того, что приближается вершина башни.

С улицы донёсся шум, смех нескольких голосов, смутные силуэты под кронами деревьев вынеслись из башни, разбегаясь в разные стороны. Ночной воздух разорвали две огненных вспышки, послышался громкий всплеск и шуршание земляных комков. Наверное, маги решили напоследок порезвиться во дворе, за долгое время обучения, ставшим почти родным.

Следующий виток заканчивался отвесными порожками, ведущими к чернеющему лазу в каменной крыше. Оттуда сквозило свежим ветерком.

Эрик придерживал Ланию за руку, но глядя на ловкие движения девушки, становилось понятно, что в помощи она не нуждается. Глаза парня, как магнитом тянулись под широкий девичий подол, но усилием воли, он не поддался искушению.

Преодолев порожки, Эрик осмотрелся. Бывать на такой высоте ему не доводилось. Круглая площадка, диаметром всего четыре — пять шагов, надёжно огораживала оказавшихся на ней зевак толстым каменным бортиком высотой до пояса. Квадратной формы крыша нависала над головами на значительной высоте, и не менее значительно выпирала в стороны. Держалась крыша на четырёх тонких столбиках, вделанных в борт, и одном массивном столбе, будто выросшем из самой башни. Обзору местности ни что не мешало, кроме сгустившегося мрака. Эрик подошёл к бортику и посмотрел сначала вниз, отчего свело живот, потом вдаль, туда, где причудливой змеёй извивались фонари больших улиц, факелы на крепостной стене и далёкие портовые огни, ждущие, прибытия ночных гостей.

— Красота… — Эльфийка встала рядом с Эриком, касаясь плечом его плеча.

Эрику захотелось что‑то сказать в ответ, но повернувшись к девушке, он будто онемел. Лёгкий ветерок играл в каштановых волосах, устремлённое вдаль личико, открывшиеся острые ушки, белоснежная шея, и всё это на фоне далёких огоньков в уютной темноте, окутавшей отчаянную парочку, так вовремя сбежавшую с праздника. Парень замер, не в силах вымолвить ни единого слова. Ещё никогда, так же сильно, как сейчас, он не хотел коснуться её губ, это желание, пусть всего на миг, стало одинокой, по — настоящему важной целью — юношеской мечтой. Но девушка заметила пристальный взгляд, и Эрик пришёл в себя, встряхнул головой, освобождаясь от волшебного наваждения.

— Вот смотрю на твоё лицо и раз за разом задаюсь вопросом: как же тебя так сильно побили? — Лания внимательно разглядывала синяки и следы от гоблинского кастета. — Фил мне так ничего толком и не рассказал о том дне. Может быть, ты…

— Воон там, — указал Эрик в сторону зелёного квартала, — за домами находится пустое песчаное пространство. Их было много, нас мало, я побежал вперёд, а дальше всё как будто стёрто. Уж извини, — простодушно развёл руками парень. — Зато прекрасно помню реакцию Арона, когда он увидел меня с перевязанной головой, всего в крови. Я лежал в своей комнате и мечтал поскорее уснуть, чтобы не чувствовать звона в голове, но ситуацию осложняли крики мага в гостиной. Марку и Ниггеду досталось по первое число. Когда я проснулся, Арон сидел на моей кровати и разглядывал раны на лице. Наслушался я от него нотаций в тот вечер, на годы вперёд, что, мол, в таких ситуациях, заниматься самодеятельностью и рисковать своей шкурой — глупо и недостойно мага. Нужно было сразу всё рассказать, а не прятаться. Ну, он в более грубой форме выражался… А потом он меня обрадовал, сказав, что если ещё хоть раз я подерусь, то меня отправят домой. Вот так. А если Арон сказал, то он обязательно узнает, вдруг что случись. Так что теперь, я беззащитен, как новорождённый котёнок. Если бы об этом узнал кто‑нибудь из моих недругов, то мне пришлось бы туго.

— А если на тебя нападут? Господин Арон об этом не подумал? — возмутилась девушка.

— На это он мне возразил предельно ясно: " Учись не влипать, сударь, и не гулять где не надо".

— Пусть Фил тебя теперь защищает, — улыбнулась Лания, съёживаясь на ветру, — ему слабей досталось, значит, он что‑то да умеет. Я до сих пор помню, как мы с Вистой, незадолго до отъезда сюда, проходили мимо дома Фила, и видели, как он с отцом упражнялся в драке. Но, честно говоря, я сильно удивилась, когда узнала, что наш тихоня — Фил учувствовал в массовом побоище, где даже оружие было. Обычно, если молодой эльф получает от отца или матери подобные навыки, то клянётся не применять их кому бы то ни было в ущерб, если только нет прямой угрозы жизни. Не думала, что Фил нарушит клятву…

— Он её не нарушал, — серьёзно сказал Эрик.

Девушка развернулась к парню лицом.

— Всё, всё, всё. Допрос окончен. Как‑то я не к месту с этими догадками. Но, буду честна, интерес меня душил.

— Надеюсь, хоть чуть — чуть мне удалось ослабить его хватку? — Эрик отвёл взгляд от резвящихся внизу весельчаков и вновь поразился красоте девушки, стоявшей от него всего в шаге, а может и ближе.

— Совсем чуть — чуть, — сощурила глазки Лания и вновь передёрнула плечами, в бездонных глазах отражалась небесная глубина. — Что‑то зябко здесь, не находишь?

Ему хотелось предложить вернуться, но что будет там, в башне? Продолжение праздника? Это не его праздник. В то же время, на этой уютной вершине так спокойно. Только они вдвоём, и никуда не торопятся. И даже бросающиеся огнём и водой маги совсем не мешают. Что он может снять со своего плеча и предложить ей? Тонкий жилет? Вряд ли в этом есть смысл.

Свежий воздух кружил голову.

Будто через тягучую толщу океана он протянул руку. Каких же сил потребовало это усилие! Нет, не физических. Ладонь коснулась шелковистой ткани платья, чуть выше изящного пояска. Теплота девичьего тела, несмотря на вечернюю прохладу, моментально переросла в жар. Не помня себя, не замечая растворившегося мира, Эрик прильнул к Лании всем телом. Аромат волос и душистый запах кожи ворвались в сознание, сметая на пути последние остатки разумности. Горячие губы той, кого всем сердцем любишь…

Тонкие пальцы упёрлись в его грудь, заставляя сделать шаг назад. Он так и не смог почувствовать вкуса её губ.

— Эрик… — багрянец смущения расползся по бледным щёчкам. — Зачем?

Он смотрел на неё и не мог понять, в чём дело.

— Извини, — потупился Эрик, — я поторопился.

— Поторопился? — удивилась девушка. — Не обижайся, но ты не поторопился, а просто ошибся, — Лания хотела произнести слова как можно мягче, но вышло наоборот, и она попыталась исправиться. — Извини… Эрик, ты приятный парень, с тобой интересно, и я рада, что мы знакомы и дружим, но зачем это делать? Ты же знал, что я обручена, будущий муж ждёт меня дома… Вот уж не думала…

Было заметно, что девушка старалась говорить аккуратно, но каждое слово, будто тяжёлый молот врезалось в голову Эрика. Он не знал, куда себя деть. "Вот бы прямо сейчас рухнуть на самое дно этой проклятой башни и больше не попадаться на глаза Лании!

Эльфийка продолжала что‑то говорить, но Эрик уже ничего не слышал. Как он мог забыть! Ведь Фил ещё в начале знакомства всё рассказал. Тогда, Эрик ослеп от её красоты и ума, своим возвышенным образом она покорила грубого деревенского мальчишку: переживала за него, приходила на встречи, даже сама звала. И он видел в этом симпатию с её стороны. Или только хотел видеть? Ведь он не знал, что значит дружба с девушкой: "Если проявляет знаки внимания, значит, что‑то чувствует", — думал он раньше. И вот всё сломалось. Он сам только что разрушил их хрупкий союз. Как он мог подумать, что она забудет о женихе?! Дурак! Трижды дурак! Она слишком хороша, чтобы быть с ним! Он понял это только теперь.

Хотелось рычать и плакать. Крушить стены и вырывать деревья. Умчаться вдаль. Но он не мог уйти, пока она не закончит, ведь это равносильно трусливому бегству. Он дождётся конца и только потом…

Ещё недавно казавшийся тёплым, ветер ворвался под рубаху ледяным вихрем.

— Извини, — повторил Эрик, смущённо улыбаясь, стараясь не показывать, что на самом деле он разбит, — сам не знаю, что на меня нашло. Прости ещё раз.

Странные чёрточки чуждости поселились на лице девушки, превратив его в незнакомую маску.

— Здесь холодно, — повторила Лания и направилась к спуску. — Пойду в зал.

Эрик даже ради приличия не помог ей спуститься. Всё его существо рушилось в бездну, казалось, сам мир отделился от него. Он смотрел на город, но не видел его. Что‑то умирало в груди прямо сейчас, что‑то, чего не вернуть. Умирало с криком, заставляя душу стонать, а сердце биться через раз. Кровоточащий кусок чего‑то родного отслаивался где‑то в груди. Ещё бьющийся, ещё живой, он терял силу в бессмысленных конвульсиях. Это умирала несбывшаяся мечта. Что значат, по сравнению с таким ударом, кулаки и кастеты гоблинов?

Дождавшись, пока эльфийка скроется в проёме, Эрик устало сел на холодный пол и прислонился спиной к бортику. Руки впились в волосы.

Всё что он пережил относительно Лании, весь тот мир, что создал в мыслях, всё это было иллюзией…

Часть третья. Стать частью вечного огня Глава 1.Перо и память

Причудливая вязь Шиту, подобно вьющейся нити, расползалась по листу бумаги. Писать приходилось по долгу не отрывая пера, и чтобы не оставлять клякс требовалась завидная сноровка: где‑то нажать сильней, где‑то ослабить, а где‑то еле касаться листка самым кончиком. Тяжёлый фолиант, раскрытый на середине, покоился на краю столика. Когда рождался вопрос, только он, ветхий хранитель магической мудрости, всегда был готов помочь с решением, нужно лишь упросить вредную книгу, долго перелистывая страницы, и ответ придёт.

Факелы в библиотеке никогда не гасли. Днём и ночью в их свете нуждались жители огненной обители, непрерывным потоком обращающиеся к древним знаниям предков. Но этим вечером помещение пустовало. От единственного занятого столика по длинному залу разлеталось и терялось среди книжных шкафов мерное скрипение заточенного пера о бумагу.

Эрик привык работать именно в это время. Большинство учеников и адептов стремятся разобраться с вознёй в библиотеке сразу после занятий, и тогда здесь поднимается жуткий гомон, каждый что‑то спрашивает, кто‑то подшучивает, некоторые судачат о городских происшествиях. Те же, кто работает по — настоящему, приходят позже или раньше, ещё до занятий. Вставать ранним утром Эрик не любил. Пока разгуляешься, заставишь мозги соображать — уже пора на занятия. Зато вечером на юношу нападала небывалая работоспособность, и любое дело поддавалось быстро, а главное — с энтузиазмом.

Даже ненавистные всеми задания по мёртвым языкам. Раньше Эрик не чувствовал разницы между наречиями великого мёртвого языка магов, различал их разве что по названиям. Ещё в главной башне Фил пытался вдолбить в рыжую голову хоть какие‑то крупицы древнего знания, ведь самому эльфу языки давались легко, но все попытки приобщить друга к занятиям натыкались на холодную стену под названием Иллут. Эрик настолько ненавидел экснекромансера, что ни разу не выполнил ни одного задания.

Позже всё изменилось. Из‑за озлобленности и отсутствия терпения Эрик не видел, как на самом деле мудр таинственный магот, и как много опыта он хранил для достойных учеников. Однажды Шпиллер во время занятий поддержал короткий диалог с Иллутом на Шииту. Пусть коряво, но ведь он понимал, что говорит магот, а Эрик не понял полностью даже слов Шпиллера. Это взбесило Эрика, но гнев удалось быстро погасить элементарным дыхательным упражнением. Когда сердце остыло, он открыл худой конспект и начал читать.

С того момента утекло много времени, знания заняли полагающееся им место в сознании юноши, и поняв их цену, он постоянно стремился к пополнению и улучшению того, что уже знал. Как так вышло, что Шпиллер мог что‑то лучше, до сих пор осталось загадкой, но как бы странно это не звучало, Эрик чувствовал себя должником перед тупым задирой.

Новая порция чернил на пере. Избыток чёрной массы стёк в чернильницу, острый кончик устремился к листку. Эрик заглянул в книгу, вспоминая, на чём остановился. Перо в напряжённом ожидании замерло над чистой гладью. Юноша не опасался неожиданной капли, он точно знал, что ещё пару мгновений можно не касаться поверхности бумаги. Когда за плечами десятки исписанных тетрадей, чувство уверенности в собственной точности крепко поселяется в руках. К тому же постоянные занятия по черчению не проходят даром, ведь перед ответственным ритуалом, в момент начертания фигуры силы, рука не должна дрогнуть. И проявлялось это не только в черчении. Многие дисциплины тесно переплетались в магическом искусстве. Эрик узнал это далеко не сразу.

Настал день, когда младшей группе учеников огненной обители выдали долгожданные балахоны, красные, без нашивок. Это говорило о том, что носитель балахона в ордене занимает низшую ступень. Больше ни в одной академии Ветреного града, а их насчитывалось целых четыре, не носили балахонов красного оттенка. Разве что младшие представители башни пустынных колдунов носили бледно — розовые балахоны, не шедшие ни в какое сравнение с сочными красными тканями огненной обители, к тому же у пустынных колдунов редко обучалось более десятка младших учеников, что уж говорить про выпуск в один — два мага в год.

Произошло это знаменательное событие через пару дней после выпуска магов и неприятной встречи с Ланией. К подавленному состоянию тогда ещё прибавились неприятности на улицах.

В глазах подвыпивших мужичков вскипал боевой азарт, стоило им завидеть юношу в орденском наряде. Городская шпана считала делом чести придраться к будущему магу, да и отношения с обитателями огненной обители заметно накалились после получения балахона. И всё это как раз в тот период, когда Арон запретил пускать в дело бойцовские навыки. Попадая в щепетильные ситуации, Эрику казалось, что земля под ногами разъезжается: разговаривать с пьянчугами или шпаной не имело смысла, а убегать стыдно. Мешала гордость.

Первое время приходилось подбирать слова, выкручиваться, как последнему трусу, лишь бы избежать драки. Получалось паршиво. И вот тогда приходилось переступать через себя и с позором ретироваться. В тот нелёгкий период своей жизни Эрик уяснил, почему начинающие маги не ходят по городу в одиночестве и собираются в особых местах, и, наверное, тогда же, до него дошло, почему такую цену, для младшего магического сообщества, имела старая добрая "Пещера".

На логичный вопрос, почему в народе живёт такая нелюбовь к магам, Фил нашёл не менее логичный ответ: "Простой люд пашет, а мы задницы просиживаем в палатах, и только ежели надобность какая, то соизволим явиться, почертить в воздухе, пошептать по ветру, да вернуться в палаты. Вот и вся работа. А простой люд снова — паши". Если б простой люд знал, что нужно пройти, чтобы научиться правильно "почертить" да "пошептать", то харкнули бы с обиды, да назад на поле. Авось, привычней.

Но просто так отказаться от прогулок в свободное время, лишь из‑за того, что захотят побить, Эрик не мог и не хотел. Врождённая настырность, зачастую, толкала паренька именно в те места, где опасность таилась за каждым углом. И каждый раз он об этом жалел. На мальчишку в ярком балахоне неприятности слетались, как мухи на карамель. Иногда удавалось договориться миром, иногда — нет, но ни разу Эрик никого не ударил. Шутить с Ароном — последнее дело. Возвращаться в Серый Луг пока рано.

В башне дела обстояли хуже. Там убегать некуда. Все неприятности приходилось решать на месте. Почему‑то каждый мало — мальски крепкий парень мнил себя орденским пупом и пытался это доказать, кто — колдунством, кто зычным голосом, а кто и силушкой. Старшие гоняли младших почём зря: то бельё постирать, то убраться где‑нибудь. Что ни говори, а маги тоже свиньи, тобишь, люди.

Эрику доставалось, чуть ли не больше всех, в лидерах как всегда, мучился Каспар. Девчонок особо не трогали, разве что пытались знакомство наладить. На петушившихся старших учеников и младших адептов Эрик смотрел как на несмышлёных детей, и в высказываниях в их адрес не жеманился, за что многократно получал по шее. Потенциально опасным мог оказаться любой проходящий мимо маг мужского пола, кроме самых опытных представителей ордена — старших адептов, те увлечённо готовились к выпуску и в башенные страсти не совались.

Эх, Арон, Арон. Если бы не запрет на драки, то не было бы никаких проблем, ни на улице, ни в башне. И даже сейчас, находясь в спокойной тиши библиотеки, Эрик вспоминал минувшие неприятные сцены и размышлял на тему, как мог бы размазать кого‑нибудь из обидчиков по стене. Одна лишь мысль о том, что он физически на это способен, на время успокаивала, возвращая в рабочее состояние мятежный разум.

Надо переводить. И чем больше, тем лучше. Не смотря на то, что задание Иллута почти закончено, нужно перевести что‑нибудь ещё. Пока есть настрой. Шелест листов и скрипение пера нарушили тишину.

Кто же мог знать, что настоящее обучение начнётся на много позже, чем в далёкие слушательские будни. Да, тогда обстановка была волнительней, чем сейчас. Сплошные занятия, отдыха не хватало. Но если бы было по — другому, то сейчас Эрик вряд ли чувствовал себя начинающим магом. Хотя, на самом деле, знакомить с заклинаниями и ритуалами начинают ещё в годы ученичества, но настолько постепенно, что когда приходит время заниматься этим всерьёз, кажется, будто многое знаешь.

Любой обряд, требующий внушительного вливания сил, например, вызов дождя или долговременное поддержание огня, неизменно начинается с ритуального рисунка силы. Цель мага — напитать рисунок и воздействовать через него на окружающий мир. Для определённой цели требуется свой рисунок, это может быть как простейший символ Боккомо или Шиту, так и сложные фигуры, вроде пентаграмм, звёздных календарей и сложнейших фигур, образованных из простейших символов. Запомнить все символы юных магов никто не заставлял, знать полагалось лишь необходимый минимум из двухсот — трёхсот, и не просто знать, а уметь быстро и точно их чертить на любой поверхности, в том числе и в воздухе.

Этих знаний магу достаточно для повседневной деятельности. Для случаев же особых, каждый уважающий себя маг должен всегда носить с собой томик с полным собранием символики, заклинаний и прочей интеллектуальной снеди. Чем больше у мага самоуважения, тем толще должен быть томик. Иллут с улыбкой рассказывал, что по молодости ходил с книгой, больше напоминавшей по размерам надгробную плиту, сшитую из человеческой кожи, и написанную кровью. Страшно предположить, сколько материала понадобилось для той книженции.

Два или три раза за время обучения маготы устраивали соревнования по черчению символики. Однажды Эрик принял участие в чертильных битвах. Хоть и не по собственной воле, но Бротос остался доволен выступлением подающего надежды ученика. А вот Эрик, теперь не только увидевший, но и почувствовавший превосходство некоторых одногодок, впал в глубокую ярость, вылившуюся тогда в новую волну усердного обучения — лишь бы приблизиться к лучшим.

Участников было много, но среди первых оказались именно те, от кого все ожидали побед. В подвальном зале с песочным центром, будто специально созданном для подобных занятий, маготы проводили тот турнир. Быстрее и чётче других десять символов начертил Каспар. Бротос потом говорил, что такого в истории ордена ни разу не было, чтобы огнемаг справлялся с этим заданием лучше всех. За исключение прошлого турнира, когда тоже победил Каспар. Увы, черчение, единственная дисциплина, где юный Каспар превосходил главного соперника — эльфа Киверлейна с факультета земляков. Тем сильнее после редких побед отражалась радость на лице паренька. Эльф проиграл совсем чуть — чуть в точности рисунков, но всё же проиграл.

В том турнире, третье место досталось Лании. Эрик всем сердцем желал победы Филу, но тот стоял среди лучших следом за девушкой. Отнёсся эльф к проигрышу весьма сдержано. "Хорошо, что Лания меня обогнала, а то мне уже стало казаться, что я всё знаю" — сказал тогда Фил Эрику.

Пятое место досталось девочке с водного факультета, одногрупнице Эрика по слушательскому прошлому. И вот, следом за ней, мелькнули рыжие волосы, хотя никто не ожидал увидеть их раньше десятого места. Сам же Эрик рассчитывал на большее, но не хватило опыта, ни в скорости, ни в точности. Радовало юношу только одно — он обогнал Висту и видел по её насупленному лицу, как обидно стоять позади шалопая Эрика.

Были и другие турниры. Проверяя мастерство управления маной, ученикам и адептам предлагалось протащить камешек по миниатюрному лабиринту. Старшим адептам ставили задачи посложней, например, визуализация маны по средствам силы мысли. Нужно было соткать из воздуха любой образ различимый простому глазу. В ход шли огненные шарики, водяные вихри, помещающиеся на ладони, материализованные сгустки глины или горсти песка. Победителя судьи определяли по размеру объекта и по чёткости создания.

Глаза льва зловеще блеснули красным. Эрику нравилось всматриваться в них. Печатка переливалась на тусклом свету, привлекая к себе внимание даже когда вокруг никого не было. Арон вернул её, но она изменилась. В день, когда Эрик получил ученический балахон и вернулся домой, чтобы покрасоваться перед магом и телохранителями, Арон преподнёс ему печатку, со словами: "Ещё не скоро твоих сверстников попросят найти себе предмет силы. Я же хочу, чтобы у тебя он появился раньше других. Если всегда носить его при себе, то он напитается твоей энергией и между вами возникнет связь. Он подаст тебе сигнал, когда проснётся, и ты сможешь черпать из него силы. Не безгранично, конечно, но достаточно для экстренного случая или не решаемой задачи, когда не можешь найти обходного пути и нужно идти напролом. Чем устойчивей будет воля, тем больший резерв силы откроется у предмета. Можешь дать ему имя. Если имя ему понравиться, возможно, однажды он расскажет тебе свою историю. Но сразу предупреждаю, он не разговорчив. Постарайся никогда его не снимать".

Эрик надел печатку на указательный палец левой руки, чтоб не очень мешала в повседневной жизни. Львиная голова плотно сжала кожу, хотя раньше свободно болталась. Увидев на себе дорогую вещь, Эрик почувствовал некоторую чуждость между нею и собой, но всё прошло, стоило свыкнуться с золотой тяжестью.

Через полгода непрерывного ношения, дорогое украшение заявило о себе. В одну из зимних ночей, Эрик проснулся от того, что кто‑то дёргал его за палец. Открыв глаза, он увидел светящиеся во тьме красные камешки львиных глаз. Сам же перстень раскалился и дрожал так, что палец дёргался из стороны в сторону. Юноша обхватил печатку свободной рукой и, в попытке обуздать взбесившийся предмет, навалился всем телом сверху. Лев быстро затих, а Эрик, при первой же встрече, рассказал об этом Арону, и маг посоветовал дать имя ожившему предмету и попытаться с ним поговорить.

Так и появился на свет Глен. Были ещё варианты Дрын и Злой, но Арон не советовал их применять — серьёзные магические предметы не любят когда над ними шутят.

После этого лев ещё несколько раз подавал голос, вибрируя на пальце, но уже не так агрессивно, а вот от контакта с хозяином уходил. Сколько Эрик ни пытался взывать к нему, ни разу не сработало. Глен оставался глух.

С тех пор минуло пять лет, а предмет по — прежнему отмалчивался, но Эрик так и не снял печатку. Он просто не мог расстаться с ней. Несколько раз, парень порывался отдохнуть от львиной морды, но касаясь тёплого металла, неизбежно отдёргивал руку. Образ сильного заморского зверя, прижимавшегося тяжёлой головой к руке, застывал перед внутренним взором, а пальцев словно касалась жёсткая грива. Может быть, именно так пытался Глен общаться с хозяином?

Глаза устали вглядываться в пляшущие тени библиотеки. Эрик вновь поймал себя на мысли, что не работает, а пялится в пространство, блуждая где‑то в коридорах памяти.

От долгого и напряжённого письма перо притупилось — хороший повод потренироваться в визуализации. Уставившись на кончик пера, Эрик представил, что он мягкий, как тёплый воск, состояние искажённой реальности, не заставило себя долго ждать. В глазах помутилось, но Эрик чувствовал, что воздействия не произошло. Жаль, но в этот раз, без чувства беспомощной злобы не обойтись. Подключение особенно действенных мыслеобразов отнимает много сил. Капельки пота, проступили на лбу, жгучая ненависть к перу наполнила глаза красным, заставляя ствол пера дымиться. Медленно, под непрекращающимся напором сознания, кончик, подобно талой свече наклонился в сторону. Эрик ловким движением схватил его кончиками пальцев. Немного потянув за остывающее перо — свечу и сплющив притуплённую часть, начинающий маг устало откинулся на спинку стула. После такого простого действия требовался отдых. Мысли, выгнанные перед концентрацией, сорвали запруду, вновь наполняя голову бурлящим потоком.

Точно однажды выразился Арон: " В каждой бытовой мелочи можно совершенствовать себя".

Настоящий перелом в сторону истинных знаний и упорной учёбы произошёл с Эриком в день получения нашивки адепта и ритуала посвящения огнём. Каждый отважившийся пройти посвящение, давал клятву о неразглашении знаний полученных в ордене. Те, кто не решился пройти ритуал, отпускались домой. Таких находилось не много и далеко не в каждой группе. Эрику повезло, одна из таких пугливых овечек училась с ним, и он стал свидетелем того, что делает со слабаками страх. Увидев предстоящее испытание, девушка рухнула в обморок, когда же её разбудили, она разревелась как несмышлёное дитя, должное делать нечто, чего совсем не хочется. Эрик девушку не понимал, если бы в ритуале действительно присутствовала какая‑нибудь опасность для жизни или здоровья, то вряд ли бы маготы стали его проводить.

Посвящение огнём представляло собой не что иное, как проверку крепости духа, потому что, не смотря на уверенность в профессионализме маготов, соприкасаться с огнём было боязно.

В подвальном мрачном помещении огненной обители, Бротос и остальные маготы разжигали огонь — узкий коридор, стены которого скрывались в шипящих, трещащих и завывающих языках пламени. В глуби бушующего коридора, мелькали силуэты лиц, они корчились и звали к себе. Хотя, возможно, то был мираж, созданный взволнованным воображением.

Перестав любоваться небывалым костром, Эрик вдруг заметил, что стоит один впереди всех. Остальные же отступили от жара подальше.

— Так я и думал, — подмигнул юноше Бротос. — Дерзай, Эрик. Пути назад нет. Если пламя тебя вдруг не примет, есть вероятность, что останешься жив.

Позади раздался испуганный вздох сразу нескольких одногруппниц.

Эрик не боялся. Он знал, что слова магистра — шутка, и сделал шаг к огню. Сухой жар нестерпимо ошпарил лицо, казалось, волосы начали сгорать, в ноздри полез запах палёного. На миг, Эрик испугался, что огонь отказался от него. Но мысль о том, что только огонь может быть родной стихией для его души, вернула силы. Он больше не колебался.

Коридор принял в свои объятия первого испытуемого.

Казавшиеся издалека миражами, огненные лица набрасывались на мага, трепали пастями обуглившийся балахон, отрывая куски ткани, уносили их в пекло. Кусали за нос, уши, пальцы, причиняя нестерпимую боль. Но Эрик шёл молча. Воля его, подвергшаяся проверке на устойчивость, ещё сдерживала натиск духов огня.

Эрику показалось, что на руке загорелся указательный палец. Тряхнув кистью, он заметил, что от руки остались лишь почерневшие кости. Странно, раньше он представлял это куда болезненней. Захотелось ускорить шаг и быстрее вырваться из жгучих объятий пламени, но ноги превратились в обгорелые палки и перестали слушаться. Стиснув зубы, Эрик сделал шаг, понимая, что вот — вот рассыплется пеплом. Глаза жгло, коридор расплывался, превращаясь в огненную долину, заполненную костями зверей и людей. Багровые небеса далеко на горизонте наваливались на землю, кипящие облака рвались о красный камень скальной громады, будто начерченной из одних прямых линий. Вместо привычной земли бурлила лава, ноги погружались в её обманчивую мякоть по колено. Шаги замедлились, заставляя всё дольше находиться на трепещущем жаром воздухе. Каждый вдох открывал нестерпимому жару путь к лёгким. А далеко у скал, раскинулось прохладное озеро с цветущими берегами…

Но как же до него далеко! Годы пути по безжалостной равнине. Бушевавшая в Эрике злоба, всегда вытаскивавшая его из пропасти, улетучилась вслед за душным, сушившим глаза ветром.

Эрик понял, что падает, но разум отказывался верить в столь скорый провал, ведь этого просто не может быть! Он должен дойти! Должен!

Злость не вернулась, как не вернулись и силы, отчаяние ликовало в юном сердце.

Лицо с брызгами погрузилось в кипящую лаву.

Мягкость прохладной озёрной воды окатила щёки, остудила голову. Глаза больше не щипало. Он погружался на дно лавового океана, а по телу расползалась прохлада. Воздух в лёгких закончился и, теряя последнюю надежду, Эрик вдохнул. Густой поток тут же растёкся по внутренностям, заполнил изнутри руки и ноги, обжигая и лаская одновременно. Это было приятно. Нет, это было прекрасно!

Чёрное дно, выложенное камнем, приближалось с поразительной скоростью, как будто он не погружался, а падал…

От неожиданности Эрик закачался на ослабших ногах. Он стоял у стены, пылающий коридор по — прежнему источал жар, но теперь за спиной.

Сильная рука обняла за плечи.

— А ты силён! — зарычал Бротос.

— Как? — только и смог сказать Эрик осипшим голосом. — Ведь я упал.

— Ты слишком долго не падал, огонь хотел принять тебя сразу же, но ты сопротивлялся. Я знал, что ты крепкий малый.

— Так я справился? — Эрик никак не мог поверить в случившееся.

— Конечно! Ты не мог не справиться, ведь ты сын огня! Всё могло бы закончиться на много быстрей. Что ты видел?

Эрик сбивчиво описывал пейзажи и чувства, постепенно приходя в себя, а магистр продолжал скалиться во все тридцать два.

— Хап'Краташ. Ты видел огненный мир, мальчик! Поздравляю!

Тогда Эрик не понял, что именно имел в виду Бротос, но с тех пор огонь притягивал юношу как никогда раньше. После посвящения любая работа с пламенем давалась Эрику легко в отличие от одногруппников. С каждым новым сотворённым заклинанием юный маг чувствовал всё большее родство с непокорной стихией и всё больше тянулся к ней.

Посвящение прошли все, даже Тод и Шпиллер, но каждому удавалось пройти куда дальше, чем Эрику. Огонь не стремился их заполучить, а они не спешили к огню.

Переведя дух, Эрик вновь взялся за перо. Осталось дописать всего пару страниц и можно будет идти на боковую. В пылу работы, текст преподнёс неприятный сюрприз, доселе не известное выражение проскочило в последнем абзаце. В дословном переводе отрезок вязи значил сущую чепуху, но подходящий по смыслу перевод, хоть и приблизительный, сам напросился в голову.

Эрик поставил последнюю закорючку и на радостях неловко скрипнул ножкой стула. В мрачном углу между книжным шкафом и стеной завозился дремавший библиотекарь.

Эрик затих, чтобы окончательно не разбудить старика. Аккуратно собрав письменные принадлежности, парень на цыпочках подошёл к стойке, оставил книгу и покинул комнату. Хорошо хоть в огненной обители в коридорах сияли магические шарики, иначе вряд ли удалось бы заниматься по ночам.

С чувством выполненного долга Эрик, не спеша, шагал по пологому подъёму на второй ярус башни, туда, где располагалась его комната. За бойницами мелькали яркие огоньки Ветреного, ароматы улицы наполнили башню от основания до макушки. Всё как в тот вечер, когда он с Ланией поднимался наверх пустующей башни, подальше от праздничного гвалта. Не хватает только весёлых криков во внутреннем дворе…

С тех пор общение между ними не наладилось. Встречи, из редких превратились в случайные, два — три раза в год. Поздоровались, обменялись привычными, бессмысленными фразами и разошлись. Эрик видел в её глазах остывший интерес к его персоне, видел смущение, да и здоровалась она скорее из вежливости. Будь на её месте представительница человеческой расы или гномьей, то казус с не случившимся поцелуем превратился бы в весёлое воспоминание, но эльфийская гордость мешала девушке сохранить дружбу. А ведь он, случись какая беда, мог бы стать для неё самой надёжной стеной.

Как же глупо получилось. Лишь спустя время он понял, как она погорячилась. Рождённая Ланией прохлада не вписывалась в здравый смысл. Никогда между ними не возникало разногласий, она жалела его, переживала за успеваемость. Им было весело вместе. Пусть даже как друзьям. И вот так легко она отказалась от него… Если причиной тому та самая пресловутая эльфийская гордость, то не удивительно, что многие недолюбливают лесного брата.

Последние искорки тепла быстро покинули его сердце. Однажды утром он проснулся и почувствовал себя свободным. Лицо эльфийки больше не преследовало во снах, не мешало сосредотачиваться в медитациях. Он вновь начал замечать солнечную ласку, свежесть дождя и все те прелести, что были забыты, пока находился в плену её глаз.

Проходя обучение в лице старшего ученика, когда приходится на целый год переселяться назад в центральную башню, Эрик надеялся вернуть былой запал отношений с девушкой. Одна группа, объединённая из старших учеников всех трёх башен, да ещё оказавшаяся в полюбившейся всеми центральной башне — это ли не отличная возможность попытаться найти общий язык с потерянным другом? Но девушка продолжала уходить от бесед, ссылаясь на крайнюю занятость. Попытка за попыткой проваливались в ледяную пропасть, и спустя три месяца он опустил руки. Его внимание и так уже обрело оттенок навязчивости, продолжать было попросту глупо.

Эрик ушёл с головой в учёбу. Старые добрые маготы слушательской поры обучали основам исцеления маной и общим навыкам владения силой элементов, необходимой каждому магу, независимо от специализации. В башню приводили больных людей с улиц, и ученики практиковались на них в исцелении. За процессом внимательно следили маготы, чтобы в случае непредвиденной ошибки исправить ситуацию. К счастью, неожиданностей удавалось избежать, во многом, благодаря знанию маготов о том, кому уже пора практиковаться, а кому лучше пока посидеть с книжкой в сторонке. Таких личностей было не много, но куда же без них.

Последней каплей удивления, смешанного с возмущением, для Эрика стала клятва старшего адепта. Нет, сама клятва — процедура волнующая и необходимая, в ней адепт клянётся хранить знания и следовать пути жизни. И к клятве допускаются самые достойные представители ордена. Как среди них оказался Тод, умевший с трудом двигать камешки и знавший не больше двадцати символов, и Шпиллер, знания которого, вообще для всех оставались загадкой — маготы никак не тестировали парней, давая свободно отсиживать лекции и не требуя доказательств хоть каких‑то познаний.

Ожидая клятву, Эрик уже понимал, почему многие маги — выпускники плачут во время выпуска, но совершенно не понимал Эрихто — зачем ордену нужны бездарные маги? Не ради же денег. С этим вопросом он однажды подошёл к Бротосу, но в ответ получил лишь одно слово: "Нужны". Понятней не стало. Возможно, чтобы понять, нужно доучиться до конца, а может быть понимание этого доступно лишь маготам и магистрам? С их колокольни всё по — другому выглядит.

Эрик оставил размышления. Пусть каждый заботиться о своей судьбе. Если за кого‑то платят, это ещё не значит, что для тебя подойдёт такой вариант. Пусть кому‑то даётся всё без труда, но ведь и отдача соответствующая. Как маги они ничего не смогут. Если же учёба их интересует лишь из‑за грамоты и посоха — это их дело.

Двигаясь в кромешной темноте по спирали башенных подъёмов — спусков, Эрик точно знал, зачем он делает то, что делает. Магия перестала быть для него чем‑то вроде набора фокусов и хитрых трюков. Огонь превратился в его страсть, а от ощущения магического тепла на коже, по всему телу бежали мурашки.

Дверь комнаты вынырнула из полумрака коридора. Перед тем как войти, Эрик посмотрел по сторонам. В ушах гудело от тишины. Соседние двери мирно дремали в ожидании рассвета, и лишь из‑под одной струился тусклый красный свет. Дальняя дверь коридора. Каспар так и остался жить в той комнате, после того, как Тод поселился в его первоначальном жилище. Каспар не любил библиотечную пыль, всё время жаловался на аллергию, поэтому занимался у себя, частенько засиживаясь допоздна.

Эрик дёрнулся было заглянуть к товарищу, но вовремя вспомнил, как тот не любит когда его отвлекают. К тому же сон постепенно брал верх над загулявшим телом. Замок тихо щёлкнул, из распахнувшейся двери дыхнуло прохладой летней ночи. Эрик сбросил одежду в угол, как делал это всегда в детстве. Сегодня можно позволить маленькую слабость — за плечами осталась серьёзная работа. Чернильница, перо и конспект легли на стол, Эрик перетащил его ближе к подоконнику, так можно дольше читать, не зажигая свет.

Жёсткий лежак. Эрик привык к нему. А сейчас, после тяжёлого дня, даже жаждал поскорее на нём оказаться. В необузданном порыве проверить себя перед сном, юноша вытянул перед собой руку раскрытой ладонью к потолку.

Усилие воли почти мгновенно нашло отклик в реальности. Воздух над ладонью сначала задрожал, а потом и вовсе начал приобретать цвет, и спустя миг, яркий огонёк вспыхнул над ладонью. Он пульсировал, свыкаясь с обретённой плотью, а Эрик продолжал заставлять его меняться. Из бесформенного сгустка появилось подобие крылышек и хвостика. Круглая головка с коротким клювом завертелась из стороны в сторону, изучая мир.

Переливающаяся ярчайшими оттенками жёлтого, красного и оранжевого, птаха вспорхнула с ладони, маленькие крылышки замолотили по воздуху, разбрасывая в разные стороны искорки. Птичка летела к окну. Юркнув в узкий проём, она замерла на месте, продолжая быстро махать крыльями. Ошарашенная открывшимся простором, а может потерявшая уверенность в себе, она так и не решилась отдалиться от окна.

Эрик закрыл глаза. Сознание моментально погрузилось в чёрную яму спокойствия, последние образы угасли осыпающимися в тень искрами. Птица за окном осыпалась им вслед. Бывшие пёрышки — огоньки так и не достигли земли, растаяв на полпути.

Последнее усилие — Эрик дал себе установку заснуть. Последняя мысль, подарившая покой: "Сегодня был плодотворный день".

Глава 2.На краю обрыва сердце ломает грудную клетку

Иногда приятно покинуть шумную компанию близких друзей. Особенно если знаешь, что они не куда не разбегутся, пока тебя нет. Выйти на улицу всего на пару минут и перевести дух, а потом с новыми силами влиться в бурю веселья.

Эрик стоял у приоткрытой двери, ведущей в переполненный зал "Дряхлой леди". Лунное сияние подсвечивало облачка тёплого воздуха, вылетающие изо рта. Красный балахон надёжно укрывал от ночной прохлады, сам льнул к телу. К тому же, когда на твоём одеянии нашивка старшего адепта, взгляды прохожих наполняются неподдельным уважением, и уже само это греет душу. Хотя, за что такого им уважать мага с нашивкой? Может быть, он не учился, а занимался ерундой, а богатенький папка его покрывал…

Частенько между Эриком и друзьями заходил разговор о Тоде и Шпиллере, ведь это неслыханное дело — стать старшим адептом, оказаться в шаге от выпуска, не умея воспламенять элементарное полено. Негодованию одногруппников не хватало слюны для разбрызгивания ею в близком кругу на эту тему.

Негодующих Эрик слушал внимательно, стараясь понять действительный смысл возмущения: зависть или благопорядочность. Но сам уже давно относился к этой истории с холодным нейтралитетом. Просто надоело думать о неприятных личностях. Пусть живут, как хотят. Однако даже в одиночестве мысли не раз приводили юношу к нерадивой парочке.

Там, за столиком в "Дряхлой леди", снова завели о них спор, и Эрик решил, что самое время для освежения мозгов от долгой болтовни и медовухи. Редко когда старшие адепты посещают подобные места. Эрик и компания — исключение из правил. Поэтому от удивлённых взглядов тоже хотелось отдохнуть. Пара минут на свежем воздухе — лучший вариант.

— Вот ты где, — из‑за двери выглянул чуть взлохмаченный Фил. С момента их знакомства, эльф совсем не изменился. — Там некто, хочет с тобой познакомиться. Поклонник вроде как….

Эрик приподнял бровь, пытаясь по глазам эльфа понять, шутка ли это, и правильно ли он расслышал.

— Поклонник меня?

— И тебя и твоих героических деяний, — вот и проскользнула усмешка на тонких губах. Что‑то здесь не так.

— Ну, давай посмотрим, кто там.

Напоследок глубоко вдохнув, Эрик вошёл внутрь.

Незнакомца он разглядел издалека. Продираясь через запруженный зал, Эрик размышлял, кто бы это мог быть, но глядя на серое, ни чем не примечательное лицо "поклонника", мысли сбивались. Парень лет двадцати, усталый вид, волосы короткие, светлые, рубаха простецкая. На кого‑то из магической братии совсем не похож, а вот на труженика мастеровых кварталов — ещё как.

Место Эрика находилось прямо напротив незнакомца, пока рыжий герой усаживался, тот уже выпучив глаза, протягивал руку.

Эрик посмотрел на парня вблизи, и всё встало на свои места. Действительно, какой к чёрту мог быть поклонник!

Молодой человек, так жаждавший увидеть "кумира", прибывал в состоянии приличного опьянения.

— Эрик Красный! — воскликнул он, обдав всех забойным перегаром.

Из собравшихся за столом только Эрик сохранял бесстрастный вид, остальные же готовились взорваться от смеха, но сдерживались из последних сил. Фил, Марта, Каспар и Виктор, собравшиеся сегодня вместе с Эриком, с нетерпением ждали продолжения диалога.

Эрик молча посмотрел на протянутую руку парня. Всё же пожал.

— Малый! Ты крут! Я слышал, как ты побил гоблинов на пустыре.

— Нашёл что вспомнить, — не сдержавшись, шепнула Марта.

— Было дело, — нехотя прокомментировал Эрик.

Не ожидая такого лаконичного ответа, незнакомец не надолго задумался, подобрал слова и, не замечая на себе заинтересованных взглядов, продолжил разговор.

— Эта, а мы ведь с тобой тёски! Меня тоже Эриком звать! Вот так то! — и с этим заявление парень снова протянул руку.

— По — твоему это как‑то нас роднит? — Эрику надоел назойливый юнец, и он переключил внимание на друзей. — Ребят, есть идея. Предлагаю завтра выдвинуться в сторону тренировочной площадки и от души попрактиковаться, кто, в чём горазд. Лично мне не хочется весь день сидеть дома.

— Э, нет! Это без меня, — сразу запротестовала Марта. — По местам вашей боевой славы я лазить не хочу. Там водятся страшные гоблины. В больших количествах. К тому же практиковать магию за пределами ордена — напрашиваться на встречу с магическим патрулём. Кому как, а мне место в башне дорого, слишком много пришлось сделать, чтобы потом вылететь оттуда пробкой.

— Трусишка, — оскалился Виктор.

— Ага, — кивнула девушка, — может, выйдем, поговорим по — мужски?

— В этом вся ты: чуть что, сразу радикальное решение. Ты маг, девочка, а не кулачный боец, — с нахальной ухмылкой парировал Виктор. — Как и я. Так что наши разногласия можно решить только в магическом поединке.

— Тоже мне маг нашёлся, — Фил поставил опустевшую кружку на стол и уставился на Виктора. — Ты ж третий круг с пятым путаешь.

— Простительно, там символы похожи — не растерялся парень.

— Для такого пенька как ты — они все похожи, — Марта не могла оставить последнее слово за кем‑то кроме себя. — Их смысл разнится. И серьёзно.

— Я в курсе, — скривился Виктор.

— А ещё у тебя визуализация примитивная, — эльф продолжил психологическую атаку, в попытке защитить честь подруги.

Виктор в изнеможении закрыл глаза.

— Фил, что ты давишь на меня! Я и так с вами пойду.

— Оу! Тогда претензий нет. Слушай, Марта, слышал я, у тебя проблемы с черчением. Надо бы попрактиковаться, а то выгонят или посох поломанный дадут, чтоб дел не натворила.

— Твои штучки со мной не пройдут, эльф, — девушка выхватила из‑под Эрика кружку и залпом допила.

— От гномы слышу!

Видя, как друзья допивают последние капли горячих напитков, Эрик потянулся за деньгами.

— Я сейчас ещё закажу. Каспар, а ты завтра с нами?

Сидевший тихонько паренёк, поправил очки. Он сегодня не пил. Как и всегда.

— А у меня какие недостатки?

— Ты не пьёшь, — сказал Эрик.

— Ты слишком серьёзен, — вторил Виктор.

— А иногда скушен, — не отставал Фил.

— Как у мага, какие недостатки? — улыбнулся Каспар.

— Ты проигрываешь Киверлейну, — Эрик окинул взглядом собравшихся, оценивая их реакцию.

— Киверлейн — гений, а я зубрила. Что может быть удивительного в том, что я всегда плетусь за ним, а не наоборот?

— Ничего, но представь, — закинув руку Каспару на плечи, Эрик перешёл на заговорщицкий тон, — в ближайшем соперничестве ты одержишь верх, и маготы будут смотреть на тебя, как на лучшего, а эльф расплачется и убежит. К тому же нам есть чему у тебя поучиться. Может, всё‑таки с нами?

— Извините, парни, но одна тренировка мне ничего не даст, а отдыха не хватает. Более того, я измотан. Так что ближайшие дни проведу в отдыхе. В башне или дома, пока не знаю.

— Лучше уж домой иди, а то засранцы Тод и Шпиллер вновь покоя не дадут, — посочувствовал эльф.

— Ладно, разберусь как‑нибудь.

— А я пойду! — заскучавший незнакомец оживился, щенячьими глазами уставившись на Эрика.

— Отлично! — воскликнул Фил. — Приходи завтра в десять вечера к северным воротам. Мы будем там.

— Ага! Покажите парочку приёмов, чтоб мне так же гоблинов класть?

— Покажем — покажем, — закивал Эрик. — А теперь иди, отдохни, завтра ожидается трудный день.

— Ага!

Счастливый парень поднялся из‑за стола и, не попрощавшись, шаткой походкой двинулся к выходу.

— И зачем же ты его в такую даль отправил? Совсем не жалко дурачка? — Марта уставилась на Фила, когда за вторым Эриком закрылась дверь.

— До завтра он всё забудет. А если и решит пройтись, то пусть гуляет. Полезно.

— Вот так, Эрик, твой друг портит твою репутацию, — мило улыбнулась Марта.

— Филу можно, — Эрик уже переговорил со служанкой о новой порции вина. — Марта, а если серьёзно, почему не хочешь идти?

Девушка откинулась на стуле, закинув ногу на ногу. Одевалась марта не под стать скромным гномьим барышням: открытый вырез и узкие брюки подчёркивали девичьи достоинства.

— Пригласили меня, — нехотя начала она, — на свидание, вроде как.

— Кавалер не уточнил, да? — влез Фил. — Может по учёбе посоветоваться хочет?

— Это с тобой ни о чём другом не поговоришь, кроме учёбы. А у меня свиданье. Хоть денёк от ваших лиц отдохну. А то учимся в разных башнях, но нет сил уже на вас смотреть, — последнюю фразу Марта произнесла, пристально глядя в сторону эльфа.

— Взаимно, — ядовито блеснул зубами Фил.

Служанка принесла поднос с кружками, с профессиональной ловкостью расставила питьё на столе.

— Предлагаю тост! — Эрик решил не дать тихой паузе в беседе затянуться, тем более, выпитое ранее, уже добралось до головы и тянуло на высокие слова. — Вы хоть раз задумывались над тем, что наши судьбы могли никогда не пересечься. Представьте, если бы хотя бы одному из нас не удалось пробиться в башню, то вряд ли мы собрались бы за общим столом. Тем более, как друзья. Всего один шаг в сторону, и нашей встречи никогда бы не произошло. Лично я рад, что знаю вас! Так много я почерпнул из нашего знакомства. Вы изменили мою жизнь, хотя раньше, я ни разу не думал о том, что в моей жизни чего‑то не хватает, — актёрская пауза. — Теперь же, когда моя жизнь наполнилась, я могу разглядеть прошлое другими глазами и увидеть разницу. Друзья! Этот тост за вас! Слабо до дна?!

Кружки застучали выпуклыми боками, капельки брызг разлетелись в стороны ярким, многомерным веером. Кадыки забегали вверх — вниз, а с губ потекло по подбородкам прямо на балахоны.

Первым сдался Каспар, он единственный угощался безобидным квасом, следом Марта поставила на стол наполовину опустошённую кружку. Эрик не надеялся перепить эльфа, тот всё равно допьёт до дна, но вот с Виктором потягаться можно.

Как Эрик ни старался, но тару пришлось бросить первым. Ещё бы пол глотка и всё выпитое полезло бы наружу. Фил допил свою порцию, жестяная кружка звонко ударилась об стол. По красному лицу эльфа читалась жестокая борьба с собой.

— Ну, вы хороши, — удивлённо крутила головой Марта.

— Уж не то, что ты, — Виктор довольно утирал губы рукавом балахона.

Фил, победивший всех друзей, всё‑таки проиграл себе. Рвота полилась тугой струёй, забрызгивая, и пол, и стол, и орков за соседним столиком.

— Вбить бы гвоздь в лоб тому, кто придумал эти символы! "Послушность" и "воля" вообще одним изгибом различаются! — изнемогая от собственной беспомощности, Виктор топтался на сложнейшем чертеже, нарисованном на песке Красного пустыря.

— Отойди, — Фил бескомпромиссно оттолкнул взбесившегося товарища. — Так, что тут у тебя осталось? Мог бы хотя бы круг не трогать… Давай, перечерчивай круг, сейчас разберёмся.

Виктор, парень дюжей комплекции и незаурядного ума, сейчас больше походил на обиженного ребёнка: щёки раскраснелись, волосы топорщатся во все стороны, а в глазах одновременно поселились жалоба и злоба. Закатав до локтя рукава балахона, Виктор снова взял в руки веточку, отброшенную в порыве злости чуть ранее, и принялся вырисовывать правильную окружность.

— Теперь внешний квадрат, — закатывая рукава рубахи, эльф внимательно следил за действиями Виктора. Ходить в балахоне Фил не любил, предпочитая его лишь в стенах ордена. А вот Виктор и Эрик постоянно расхаживали в магических одеждах, бахвалясь нашивками адепта.

— Знаю, знаю. Символы какие?

— Третий круг: "покорность", "временная жизнь" и "сила".

— "Силу" напомни, как чертить.

— "Ярость" с первого круга помнишь?

— Понял.

Чуть в стороне от разбора рисунка, Эрик упражнялся в создании виспов и придания им различных свойств. Давным — давно он был свидетелем того, как Кайла создавала висп, и выглядела при этом очень не уверенно, и хоть у неё получился весьма скверный осветитель, не способный к движению, Эрику казалось, что для второкурсницы это слишком сильный результат. Нужно развиваться, чтобы превзойти её. Конечно, для этого мало уметь создавать виспов, но эти магические существа — лучшее, что может быть для отработки магических навыков, никаких тебе чертежей и соотношения звёзд с точкой нахождения мага, и прочими условностями.

Просто создавать виспа осветителя Эрик не хотел — слишком скучно, а вот придать ему свойства, не описанные в учебниках — задача интересная. Можно усложнить её, попытаться создать несколько виспов одновременно, но наудачу в этой затее юноша не рассчитывал. Однако попытаться нужно.

Фил проследил за правильностью чертежа Виктора, линии пересекались только там, где это было нужно, символы чёткие, не двойственные (двойственность — похожесть одного символа на другой. При допущенной двойственности в чертеже, действие заклинания может отличаться от ожидаемого эффекта. Двойственность возникает из‑за неразборчивого начертания внешне похожих символов, несущих в себе разный замысел), круг без разрывов, квадрат тоже. Последний раз проверив все проблемные участки чертежа, эльф дал добро на его использование, а сам отошёл в сторону, туда, где на песке ждал последних штрихов другой чертёж, более изощрённый. Фил не собирался подобно Виктору придавать песку покорность и заставлять переползать с одного места на другое, в голове эльфа уже обрёл чёткие очертания замок из песка — отличная тренировка силы воли, воображения, и проверка знаний. Такого Фил ещё не проделывал, но не сомневался в успехе.

Нахождение небесных светил для постройки песочного дворца не имело значения, так же как и день недели, время суток и года. Всё что требовалось — точный рисунок, стальная воля и воображение, способное долгое время держать перед глазами нужный образ во всех деталях.

Мана, под напором человеческой воли, сжимается в тугой, наливающийся светом, комок. Именно так создаётся висп. Из‑за перенасыщенности маной, он становится ощутим для находящихся поблизости магов, но Эрик не видел смысла накладывать наговор невидимости, лучше применить свойство не связанное с пустым сотрясанием воздуха. Конечно, чтобы наложить наговор, не обязательно произносить текст в слух, можно произнести его внутренним голосом. Но Эрик пытался найти что‑то новое.

И нашёл.

Хорошо зная символы пяти кругов: воздуха, земли, воды, огня и жизни, можно получить в свои руки безграничный запас магических возможностей, сотворить всё что угодно и всё что угодно с этим сделать. А если ещё знать тексты наговоров, заговоров и заклинаний, то можно существенно облегчить задачу в сотворении и метаморфозе. Сделать огонь в печи не гаснущим и не требующим поддержки, или задать время, когда он должен потухнуть, потушить горящий лес или поле, раскалить металл — повседневные задачи для знающего мага — не проблема. И Эрик не сомневался, что эти задачи дадутся ему легко, но ещё легче с этим справятся лучшие представители ордена: Киверлейн, Каспар, Фил, Лания. Их нужно опередить, а значит нужно ставить задачи далёкие от быта.

Эрик замер в центре пустыря, рядом с тем местом, где в день битвы с гоблинами был жестоко бит. Запрокинув голову и закрыв глаза, он сосредоточенно скручивал ману прямо над кончиком собственного носа. Воздух сгущался у лица, скатывался в полупрозрачный комок размером с кулак. Бледно голубой туман заполнял шар, придавая творению объём. Носа коснулось тепло. Висп ожил. В сознании, как по команде, вырисовывались знаки, способные придать виспу необходимые свойства. Главное не напутать порядок.

Ещё через секунду маленький шарик задрожал и порхнул ввысь, где закружился над пустырём, наслаждаясь простором.

Не открывая глаз, Эрик вернул голову в исходное положение. Шея слегка затекла, но не на столько, чтобы сосредоточить на себе всё внимание. Новый сгусток набирал силу над макушкой. Уже наловчившись, Эрик создал второго виспа вдове быстрее, наделил свойствами отличными от свойств того, что уже кружил в небе. Вобрав в себя последнюю информацию, шарик взвился вверх к товарищу.

Превратившись в каменное изваяние, Фил сидел у своего рисунка. Неподвижность тела спорила с неподвижностью воображения — картина песочного замка против скульптуры сидящего эльфа. Контрастом этой статичной дуэли ярилась буря силы воли, неуступно заставляя песчинки сцепляться друг с другом, выстраиваясь в башенки, крепостную стену, домишки. Основой замку служил рисунок, из его узоров произрастало чудесное творение эльфа.

У Виктора как раз получилось заставить пласт песка сдвинуться. По чертежу, сдвиг подразумевался на пять шагов, но парень радовался и шагу продвижения. Песок — субстанция непослушная. Если при должной сноровке и объёме знаний, двигать землю не составляет труда, то при тех же навыках, с песком может вообще ничего не получится. Зато после работы с песочной массой, земля становится для мага ещё податливей.

В группе Фила, Виктор занимал далеко не первые позиции среди лучших адептов, скорее находился в середине листа успеваемости. Умеренный шутник, интересный собеседник, он быстро сошёлся с Филом. Само собой, знакомство с Эриком оставалось делом времени, и случилось это в годы старшего ученичества, когда группы разных направлений сливались в одну большую команду и отправлялись на обучение в главную башню.

Пока виспы кружились в весёлом танце, Эрик ловко начертил рисунок стойкого пламени и пытался плавить песок. Но не плавление являлось его основной целью. Парни пришли сюда за практикой, а, как известно, самый ценный опыт приходит в критических ситуациях, где нужно быстро соображать и действовать. Пусть даже критическая ситуация будет шуточной, она даст больше пользы, чем спокойное занятие в стиле "У каждого своя песочница".

А песок Эрик плавил, чтобы друзья раньше времени ни о чём не заподозрили, к тому же рядом с открытым огнём, хоть и магического происхождения, огнемаг черпает больше силы.

Виктор постепенно увеличивал натиск на песочный пласт, Фил уже поднял замок выше уровня крепостной стены… Пожалуй, пора растормошить это сонное царство.

Виспы: один заряжен на разрушение зыбучих масс — подарок эльфу, второй — элементарный таран в миниатюре, должен нежно опрокинуть Виктора и сжечь манну на пять шагов вокруг него в момент столкновения. Интересно, что он предпримет, не имея в запасе и грамма силы?

Вроде бы не опасная задумка, а там как получится.

Первым необходимо воздействовать на эльфа, у него реакция лучше. А Виктор и так не успеет ничего понять, песок его уже в конец измотал.

Для одного из шариков воображение Эрика прочертило замысловатую дугу по направлению к песочному замку. Процесс разрыва чар эльфа нужно проконтролировать до самого конца, а второго виспа отправлять в бой лишь когда замок разлетится во все стороны.

Шар голубого свечения, нарезая петлю за петлёй, юркнул вниз, цель стремительно приближалась, и Фил мог бы заподозрить неладное в движении манны, но просто не успел.

Висп пролетел над ухом эльфа и врезался в ажурную громаду песка. Песчинки веером разлетелись во все стороны. Опрокидываясь на спину, Фил тонким голосом выругался, закрывая глаза от песочной атаки.

Виктор в удивлении уставился сначала на эльфа, потом на Эрика, а висп оранжевого свечения уже стремился на встречу с целью. У самой груди застывшего парня шарик замедлился, обжигающая волна прокатилась по пустырю в момент удара. Отлетая к насыпи, Виктор удивлялся не тому, почему он сбит с ног, а тому, как такое маленькое существо могло нести в себе столько силы.

Проследив, как Виктор завалился у насыпи, Эрик переключил внимание на эльфа. Тот, быстро смекнув, что происходит, не на шутку разозлился за разрушенную крепость.

— Ах ты, рыжий чёрт! — Фил пользовался жестами рук, чтобы усилить воздействие мыслеобразов. Песок под ногами Эрика зашевелился и вдруг всей зыбкой массой дёрнулся в сторону Фила. Эльф будто тянул на себя канат, связанный незримой ниточкой с каждой песчинкой.

Предчувствуя падение, Эрик дыхнул на раскалённый песок, ещё недавно горевший синими языками. Горячий воздух, скопившийся над местом плавления, под воздействием силы воли мага, сместился в сторону, а поверхность песка остыла, превратившись в сплавленный блин, твёрдый и тяжёлый.

Масса песка, взметнулась в воздух, покрывая пустырь непроницаемым, бушующим полотном, и лишь сплавленный блин не сдвинулся с места. Обилием кружащего в воздухе песка воспользовался оклемавшийся Виктор, градом спрессованных комков, песок устремился в Эрика. Первая партия снарядов Виктора прошла невпопад, рассыпавшись на полпути из‑за недостатка маны на пустыре, но маги земли быстро догадались позаимствовать силёнок из начерченных ими рисунков.

Увернувшись от парочки снарядов, Эрик всё же попал под удар. Соприкасаясь с телом, комки не только разлетались острыми брызгами, мешая оценивать ситуацию, но и больно били, пророча неминуемые синяки.

Собрав последние крохи маны вокруг себя, Эрик укрылся щитом. Песок проникал сквозь него без труда, а вот сила, скрепляющая песчинки, рассеивалась, и комки рассыпались, не достигая цели. Каждый удар истощал щит, вся ближайшая энергия сгорела, и не чем было его поддержать, но Эрик знал, что у Виктора её тоже почти не осталось.

Неожиданно комки перестали вылетать из песочной круговерти, Эрик разглядел движение — Виктор тоже понимал, что ещё пару залпов и силы не останется. Он перемещался к эльфу — не смотря на постоянные вливания в поддержание смерча, вокруг того маны в достатке.

Но это Эрика не сильно волновало, главное, что парни поддержали идею шуточного сражения. И первый урок, извлечённый Эриком из того, что уже произошло — всегда нужно накапливать резерв силы, так как в разгар действия мана в округе кончается с удивительной скоростью.

Смерч сужался, уплотняясь с каждым ударом сердца. Центром его и, одновременно жертвой, постепенно становился Эрик. Песок лез в нос и рот, вдохнуть полной грудью не получалось. Щит уже растаял, а Виктор снова принялся обстреливать песочными комками, выдергивая строительный материал прямо из смерча.

Вжав голову в плечи, Эрик повернулся к летящим песочным ядрам спиной, позиция для защиты вполне сносная, хоть и недостойная мага. Потянув немного маны из рисунка под ногами, Эрик принялся в голове строить схему зарядки нового виспа. По задумке, шарик должен будет вытягивать ману из смерча эльфа, тем самым делая его слабее, а Фила, заставлять вливать всё больше и больше энергии. Но имелся и сюрприз.

Висп вырос почти мгновенно, для сборщика маны не требовалось больших затрат, он сам наберёт всё, что нужно для основной миссии. Главное, чтобы формула, придуманная прямо на ходу, сработала.

Шарик сорвался с ладони и тут же затерялся в бешеной круговерти, а Эрик занялся восстановлением щита — на спине уже не осталось живого места.

Эльф не терял зря времени. Завидев, а скорее почувствовав слабого виспа, можно без труда догадаться о его назначении. Три виспа перехватчика ворвались в бурю. Четвёртого создал Виктор, дав Эрику короткую передышку от обстрела. На одних лишь виспов эльф рассчитывать не собирался, в голове вспыхивали знаки защиты и накладывались на смерч. Но что‑то шло не так.

Набираясь силы, смерч выходил из‑под контроля. Стиснув зубы, Фил пытался удержать рвущуюся из рук мощь. Воля эльфа тряслась под напором бушующего урагана, но держалась.

Виктор заметил бедственное положение эльфа, попытался перекинуть силы в бушующую воронку, а эльф же тем временем наоборот что есть мочи вытягивал её из собственного творения, чтобы ослабить смерч до того, как он вырвется и, прихватив с собой Эрика, понесётся громить ближайший квартал.

— Чё творишь!!? — заорал Фил. — Вытягивай!

На мгновение Виктор застопорился, пытаясь понять, о чём его просят, но ощутив, как сила стремительно течёт через эльфа в обезумевшее заклинание, спохватился и принялся помогать.

Начавшая было смещаться буря, прекратила движение, но оборотов не сбавляла, песок поднимался столбом на пять — шесть этажей. В городе, наверное, многие узреют это необычайное зрелище. По крайней мере, в зелёном квартале точно.

Хаос бесконтрольного смерча кружил Эрику голову, щит удалось уплотнить на столько, что даже песчинки не проникали за его пределы. Жгуты скрученного песка вращались вокруг с бешеной скоростью, казалось, весь пустырь сейчас поднялся в воздух и пытается улизнуть с налёжанного места. Увлекаться созерцанием мощи воздушной стихии Эрик не рискнул. Пришло время нанести ответный удар. Пока Фил с Виктором заняты сдерживанием вихря, они беззащитны.

Усилием воли, Эрик потянул собравшуюся в центре смерча ману, но так и не почувствовал, как она протекает сквозь него. Потянул снова и опять пусто. Мана крутилась прямо над головой, плотный столб силы — черпай, не хочу! Но в чём проблема? Неужели Фил успел что‑то предпринять?

Неожиданно смерч начал затихать. Значит, эльф всё‑таки совладал со своим творением. А вместе со смерчем, собравшаяся над Эриком сила, потянулась куда‑то в сторону, за пределы пустыря. Ещё одна попытка обуздать утекающую ману ничего не дала. Эрик понимал, что с каждым мгновением шанс на удачную атаку тает. Оставался последний вариант — взять оставшиеся крохи силы из сплавленного песка, возможно, этого хватит, если поднапрячься.

Только подумав об этом, Эрик почувствовал, как на магический щит, что‑то давит. В следующее мгновение щит лопнул, оглушительно шарахнув по ушам. Взвинченная в воздух масса песка, подобно мельчайшему граду, обрушилась на землю.

Фил явственно уловил в колебаниях маны чью‑то постороннюю волю, остановившую взбесившееся заклинание. Виктор опустил руки и уселся на взъерошенную поверхность песка, великое довольство от проделанной работой сияло на его лице. Невдалеке Эрик потряхивал гудящей головой, песок запорошил балахон и волосы, сделав молодого мага похожим на запылившийся экспонат музея.

— Что случилось? — неуверенно держась на ногах, Эрик заковылял к друзьям.

— Получилось так, что вы трое нарушили закон о магии Новых Ветров. На территории города волшба запрещена! — если бы не тренированная память Эрика, то он бы ни за что не вспомнил, кому может принадлежать прозвучавший голос, но обучение в башне не прошло даром — парню не требовалось оборачиваться, чтобы всё понять. А голос продолжал. — Поднимайтесь и идите за нами. Вы арестованы.

На пустырь вышли двое и остановились с краю у насыпи. Впереди стояла девушка в чёрном обтягивающем костюме и высоких сапожках. Простые люди в такой одежде не ходят и такими словами не бросаются.

Завидев Эрика, Кайла лишь приподняла бровь, но маска бесстрастия быстро вернулась на утончённое личико. Эрик же удивился, что девушка промолчала. Возможно, оставила колкости на потом, а может, изменилась? Уж, по крайней мере, внешне повзрослела.

— Пат — руль… — приподнимаясь, выдавил из себя Виктор.

За спиной Кайлы смирно стоял невысокий черноволосый парень, взгляд устремлён под ноги, пальцы рук скрещены у груди, чёрное одеяние напоминало одеяние девушки, но выглядело мужественней за счёт расширяющих плечи нашивок из плотной ткани. Ни чем не приметный типчик, но присутствовало в нём что‑то странное.

— Вы кто такие? — Эрик не сдвинулся с места.

— Магический патруль, — без каких‑либо эмоций ответила Кайла, продолжая делать вид, что не знает Эрика. — Вы обязаны подчиниться, маги Древа Мира.

Не произвольно Эрик попытался прощупать пространство на наличие маны, но вокруг пустыря царила засуха. Единственным тлевшим огоньком силы оставался припорошенный песком плавленый блин, тянуть из него долго, Кайла может заметить.

— У нас всё под контролем, — Эрик двинулся к неприятной парочке, застывшей в десяти шагах от места недавнего сражения, но, не пройдя и половины пути, почувствовал нечто неестественное. Огромное скопление маны в одной точке. В природе такое не встречается. Вывод прост — её кто‑то удерживает. Приблизительное место концентрации находилось где‑то рядом с Кайлой. Эрик ещё раз взглянул на тихого паренька. Друзья за спиной замерли, тоже почувствовали неладное.

— Это не так. Если бы мы не подоспели вовремя, то начался бы погром, — девушка указала рукой на ближайшие дома. И тут же повторила с нажимом, заметив нерешительность в глазах виновников. — Так или иначе, волшба за пределами орденов запрещена. Пройдёмте с нами.

Пока Кайла говорила, Эрик попытался утянуть немного силы из сконцентрированного облака, скопившегося рядом с ней. Коснувшись его мыслью, Эрик наткнулся на подобие стены. Из спрессованной маны не получилось выдернуть даже капли. В момент прикосновения, Эрик заметил, как у паренька за спиной Кайлы, нервно дёрнулся мизинец. Скорее всего, именно он стянул всю ману вокруг в себя, но как он смог столько уместить, оставалось загадкой. Даже Фил не смог бы вместить в себя и четверти той силы.

Но это не могло испугать Эрика. Он прекрасно понимал, что может ждать его и друзей, если они позволят себя арестовать. Отчисление — точно. Лишение силы? Возможно. Каземат? Кто знает.

Цепкие глаза девушки следили за приближающейся троицей. Тонкой струйкой Эрик высасывал остатки маны из песочного блина. Рука постепенно наливалась силой. Задуманного трюка должно хватить, чтобы отвлечь внимание патруля, а дальше, главное, чтобы ребята не сплоховали и припустили со всех ног. Конечно, Кайла знает, где обучается Эрик, но возможно, если предупредить Арона, то он уладит ситуацию и дело не дойдёт до ареста.

Фил учуял приготовления Эрика и направил к другу то, что осталось у него — пусть не много, но возможно пригодится. "Раз этот рыжий безумец уже сориентировался, то придётся ему довериться".

Всю собранную силу Эрик скопил в руке, готовя огненную вспышку, не вредящую плоти, но создающую иллюзию жжения.

До Кайлы оставалась пара шагов. Эрик решил, что пора.

Плотный шар силы с огромной скоростью окутал друзей, в тот самый момент, когда Эрик поднял загорающуюся заклинанием руку.

Не рассчитанное на большой поток маны, пламя вспыхнуло ещё до того, как мыслеобраз взрыва созрел в голове. Рукав балахона тут же покрылся обжигающими языками. Эрик не успел понять, что произошло, знал лишь, что заклинание сработало преждевременно. Кайла всё видела и предотвратила любое сопротивление — мана, окутавшая друзей, взорвалась.

Взрыв манны — заклинание общей магии, его не преподают в орденах не военного направления, так как она способно нанести много вреда, как для живых существ, так и для построек. Фил с Эриком узнали о нём из книг. Попав под действие "взрыва маны" трудно спутать его с чем‑то другим.

Парни разлетелись в разные стороны, как беспомощные щенки. Оглушительный звук взрыва, походивший на хлопок, словно ватой забил уши, а голову заставил вращаться на позвоночном столбе. По крайней мере, так казалось тем, кто попал под действие взрыва.

Однако голос Кайлы громко и чётко отозвался в сознании Эрика.

— Харвес, бери их.

Через слезящиеся глаза, Эрик видел, как напарник Кайлы подлетел к ворочающемуся Филу, вжал белокурую голову в песок и одной рукой связал запястья эльфа. Пока такую же операцию он проделывал со стонущим Викторм, Эрик немного пришёл в себя и уже ожидал странного и, несомненно, опасного молодого человека. Вид себе Эрик придал такой, будто вообще ничего не соображает.

Харвес приближался с завидной быстротой, ноги, обутые в высокие сапоги совсем не утопали в песке. Если бы он связал Эрика первым, пока мир вращался перед глазами после взрыва, то это был бы лучший вариант для него. Но теперь Эрик сможет защищаться. Возможно, этот дохляк, что‑то умеет, уж больно ловко руки вяжет, но его будет ждать достойный отпор.

Притворно пошатываясь, Эрик поднимался на ноги, Харвес не собирался этого допускать. Резкая подсечка должна была опрокинуть непокорного нарушителя порядка, но Эрик всё видел. Лишь в последний момент Харвес заметил странную ясность в глазах оглушённого горе — мага. Ясность и решительность.

Лет пять назад, после драки с гоблинами на этом же пустыре, Арон запретил своему неугомонному подопечному использовать физическую силу для решения проблем. Сегодня впервые за эти годы, Эрик собирался нарушить данное обещание.

Летевший вперёд кулака золотой лев, первым врезался в подбородок черноволосого паренька. Нагоняющий кулак сильней вмял печатку в кость, отбрасывая голову бедняги.

Сделав два размашистых шага назад, Харвес всё же устоял. Мелькнувшее в его глазах удивление и боль сменились боевым настроем ещё до того, как он восстановил равновесие.

Пузырь маны вылетел из груди Харвиса — совершенно невидимый для простого глаза, но ощутимый для мага. Кисельным облаком мана окутала голову Эрика, уже спешившего нанести завершающий удар.

Кайла не стала проверять на износ бойцовские навыки напарника. Хорошо вызубренное заклинание сработало, как добротный часовой механизм — пузырь маны взорвался, нейтрализуя любые порывы Эрика.

Оказаться в эпицентре взрыва маны, выполненного опытным магом, значит ощутить на себе все оттенки боли. Первое что почувствовал Эрик — глаза вжимаются в мозг и лопаются в глуби черепа. Кожу с лица будто сдирали тонкими и тупыми крючьями, челюсть выворачивала чья‑то могучая воля. Звон в зубах разрывал сознание острой пронзительностью. Эрик даже не почувствовал как падает, как голова с высоты роста врезается в песок. Второй волной боли зацепило рот и нос. Казалось, что на язык положили подушечку, набитую маленькими иголками, и надавили на подбородок, а в нос попала упругая струя солёной морской воды, отломила кость и как ножом разрезала ноздри.

В реальности же никаких повреждений и быть не могло, мана воздействует не на плоть. Её цель — разум. И чем слабее разум, тем сильнее эффект.

Постепенно отходя от шока, Эрик понял, что руки уже связаны. Надменный голос Кайлы трезвил лучше ледяной воды.

— Ты так и остался дураком, Эрик. Теперь, даже я тебе сожалею — за нападение на патрульного, комиссия, не задумываясь, лишит тебя силы… Столько лет потраченных в пустую… Арон будет недоволен.

— А ты похорошела, — выдавил Эрик из ноющего горла. Хотел посмеяться, но получился кашель.

— Жалко выглядишь, — печально сказал девушка, не обращая внимания на слова пленника.

— Так много жалости… Это на тебя не похоже… — сдавивший горло спазм не давал нормально говорить. — Может тогда, поможешь встать?

— Нам некуда торопиться. Сейчас подойдут ещё патрульные, они и помогут.

— Узнаю Кайлу. Неуступчивую и беспощадную.

— Ты меня совсем не знаешь, — холодно произнесла она

— Слава богам… — Эрик отвернулся и затих.

О чём‑то размышляя, Кайла пристально взглянула на парня, решив что‑то про себя, отошла посмотреть на самочувствие других пленных. Харвис, медитируя, сидел в сторонке, но продолжал держать на головах троицы по пузырьку маны. Сразу видно, кого учили бытовой магии, а кого боевой.

Подручные Кайлы, три крупных молодых человека в компании эльфийки с посохом, подошли не скоро. Эрик успел много раз пожалеть о сегодняшней вылазке и обдумать все возможные планы бегства или же, на крайний случай, что говорить в своё оправдание перед комиссией.

Идти по городу под конвоем, с затёкшими, под гнётом верёвки, руками — процесс унизительный. Множество незнакомых взглядов впивалось со всех сторон, делая дорогу до пункта назначения тягостной, будто в гору. Даже с друзьями по бокам идти не становилась легче. Пунктом же назначения, хоть о нём патруль не произнёс ни слова, наверняка являлось здание магического совета. Там, и суд, и палаты споров, и арена для дуэлей. Всё для магов.

По крайней мере, конвой держал направление именно туда.

Отряд Кайлы — сплошь одетые в чёрное, с лицами — кирпичами молодые люди — молчали всю дорогу. Резерв маны в них не прощупывался, более того, они казались полыми изнутри, словно мана не пронизывает их тел, как это происходит с любым живым существом или предметом. Объём резерва маны у девушки с посохом, напротив, не поддавался оценке — бездонный — единственное, что приходило на ум. Кайлу же вообще не получалось проверить — человек человеком, без способностей, резерва, и пустоты. Однако колдовала она отменно, это факт.

Эрик внимательно разглядывал каждого из конвоирующих, запоминал серые, неприметные лица, чтобы увидев в городе — перейти дорогу. "Эх, а когда‑то, завидев его, всякие ссыкуны пытались дорогу переходить или бежать в страхе"… Харвис на поверку оказался не таким уж и крепким малым, концентрации внимания на окружающем мире ему явное не хватало, чтобы избавиться от боли в челюсти. Эрик видел, как парень с мученическим лицом потирает вмятину на подбородке. Заметив взгляд Эрика, Харвис по — детски резко отдёрнул руку и покраснел как рак, тут же понял, как глупо это выглядит и покраснел ещё сильней.

Громада магического совета не могла показаться неожиданно, острые шпили здания постепенно вонзались в серое небо, открывая, сначала башни, а потом и верхние этажи. Здание из синего мрамора, испещрённого белыми полосами, напоминавшими ветвистые молнии, свысока взирало на улицу и прохожих через колоннаду и массивные двери. Прямо от дороги, к мощному ряду колонн, тянулась широкая белоснежная лестница, множество фигурок в мантиях спускалось и поднималось по ней, создавая оживлённую суету у оплота магов. Рядом с титаническими остовами колонн толпились учёные мужи, обсуждая новые открытия, теории и заблуждения. Широкая улица с трудом вмещала в себя мощь величественной постройки, по размерам превосходившей Дубовую Площадь с окрестными домами. Эрику оставалось только удивляться, как до сих пор он не побывал здесь, и зачем магам понадобилось столько места.

Перейдя через дорогу, конвой чуть сменил направление, к порожкам пленных не повели. Эрик присмотрелся и разглядел неприметную калитку между Магическим советом и ближайшим домом. Прямым ходом отряд двигался к ней.

Вблизи калитка уже не казалась такой миниатюрной, Кайла уверенно дёрнула массивное сплетение железных прутьев, и отряд втянулись в узкую щель меж зданиями. Последний конвоирующий тихо прикрыл калитку.

Узость прохода вынуждала идти цепочкой по одному. Возглавила шествие Кайла, за ней шёл Харвис. Пленных разделили, между каждым шло по одному работнику патруля, ещё один замыкал колонну. Эльфийка с посохом, до сих пор не проронившая ни слова, двигалась предпоследней, тихонько подталкивая Фила в спину чёрным набалдашником магического орудия.

Под ногами стелился мягкий, ухоженный газон, по левую руку, ввысь уходила громада Совета, по правую — белоснежная стена трёхэтажного жилого дома. Из‑за недостатка света проход больше напоминал тоннель — тень густой массой замирала здесь с рассвета до заката.

— Эльф, ты тоже из ордена Древа? — крикнула, не оборачиваясь Кайла.

Фил единственный из троицы, кто не надел сегодня балахон.

Понимая, что врать бесполезно и это только усугубит ситуацию, Фил ответил как есть.

Низкая железная дверь, украшенная нехитрым орнаментом, обнаружилась почти в самом конце громады Совета, там, где задняя сторона здания наглухо упиралась в городские постройки.

Кайла потянула за ручку. Спрятанные где‑то внутри дверной конструкции петли бесшумно провернулись. Освещённый факелами узкий тоннель принял в себя отряд. Закрывшаяся за спинами дверь, отсекла последние надежды пленников на побег.

После короткого коридора, они поднимались по крутым порожкам, а когда лестница осталась позади, Эрик сделал вывод, что зря прекратил физические тренировки: сердце, как бешенное, колотилось в груди, воздуха не хватало. В двойне неприятно ощущать себя слабаком рядом с девушками, ни Кайла, ни эльфийка не выказывали каких‑либо признаков усталости.

Ещё один коридор, просторный, уходящий вдаль. Редкие факелы горят по разным сторонам, высвечивая из мрака дверные косяки. Кайла остановила отряд у третьей от лестницы двери. Один из патрульных отпер дверь массивным ключом.

— Прошу вас, господа адепты. Ибо магами вам не стать, — по лисьи учтиво поклонилась Кайла.

Мощные сподручные учтивостью не отличались, хотя б и лисьей. Грубо затолкали троицу внутрь, не удосужившись развязать рук. Дверь с лязгом захлопнулась, щёлкнул замок, шаги патрульных растворились в тишине, оставляя заключённых наедине друг с другом.

— Вот так просто взяли и загребли! — возмутился эльф, недолго думая, усевшись на лавочку у серой стены. — Эдак можно любого на улице повязать, слова сказать не успеешь.

Виктор с неприязнью разглядывал убранство камеры. Бугристый пол, выложенный крупным кирпичом, оштукатуренные стены — в трещинах. Маленькое окошко под потолком зарешёчено. Всё убранство комнатки: две лавочки, прибитые к стенам, одна напротив другой.

— Поди‑ка, — Эрик, оставив разговоры на потом, уселся позади Виктора и принялся зубами развязывать верёвку на руках товарища по несчастью. Узлы вязали серьёзно, но под натиском упёртого юноши, путы поддались.

Виктор развязал руки Эрику.

— Ты уверен, что нужно это делать? — забеспокоился эльф. — Раз не развязали, значит так надо.

— Мне всё равно. Если бы их это волновало, то приняли бы меры понадёжней, а не ограничились бы верёвками… Иди сюда, — Эрик подошёл к эльфу, Фил послушно подставил руки.

— Ребятушки, чем же нам может грозить вся эта канитель? — Виктор беззаботно развалился на лавочке.

— Если не найдём способа выбраться, то ничем хорошим. Отчислят, лишат силы, посадят… может быть… — копошась с верёвкой, рассуждал Эрик.

Виктор напрягся, казалось, он только сейчас осознал грозящую ему опасность.

— Надо что‑то делать… Фил! Давай попробуем стену сломать, камень же — часть земли! Уж с землёй‑то мы ладить умеем, а!

— Силу ты откуда брать будешь, юный гений? — саркастично блеснул зубами эльф.

— Откуда и всегда!

— Виктор! — Эрик отвлёкся от активной работы пальцами. — Если бы я мог развязать верёвки с помощью мысли, то разве стал бы ковыряться ртом?! Здесь силы нет! Неужели ты до сих пор не почувствовал?

Виктор поводил носом, подобно поисковому псу, и удивлённо хмыкнул.

— Действительно пусто… Хитрые ребята. Ух! Аж как‑то холодно стало.

— Спасибо Эрик, — эльф растёр затёкшие запястья. — И всё же я их не понимаю. Как они могли нас задержать, даже не разобравшись в ситуации? Да, мы нарушили правила, но нам не стоило нападать на патруль. Они делали свою работу. А так, может быть обошлось бы и без ареста. Кстати, весьма болезненного.

Эрик сел рядом с Филом.

— Ошибка наша в том, что мы решили колдовать в черте города. Карают за это строго. Я думал, сумей мы сбежать, потом, за стенами ордена, было бы проще защититься. Там и маготы и Эрихто. Было бы больше времени, чтобы выстроить защитные аргументы… Что же будет теперь, не берусь предполагать.

После короткого молчания, эльф хрустнул пальцами и поднялся.

— Есть одна зацепка. На самом деле, смерч не вырвался бы за пределы пустыря. Создавая его, я вложил в заклинание информацию о радиусе действия. На просчёт формулы пришлось потратить лишнее время, да и корректировать надо было постоянно. Но всё было под контролем. Да, я не знаю, удалось бы мне его сдержать, когда сила вышла из‑под контроля, к тому же. я не знаю, в какой момент вмешался патруль, но в одном я уверен — смерч не смог бы удалиться от места создания больше чем на тридцать шагов. И если бы он вырвался, то пусть не сразу, но развеялся бы сам собой, никому не навредив.

— Не больно‑то обнадёживает, — хмыкнул с лавки Виктор.

— Однако, это основное, за что они будут цепляться, чтобы нас наказать, — возразил Фил. — Что будем говорить в своё оправдание по вопросу колдовства в городе?

— А что тут скажешь? Колдовали — это факт. Никто нас не заставлял, — Эрик сидел, смирно сложив руки на коленях, как прилежный ученик. — Предлагаю, не выдумывать историй, а прямо сказать, что, мол, да, магичили, не правы и всё такое. Если начнём крутиться, будет хуже.

— Патрульного зачем бил? Стоит обдумать ответ заранее, — заметил Виктор в сторону Эрика.

— Кто их знает, патрульные они или бандиты. Защищался я, вот и все ответы.

Приблизительно через час в камеру зашёл дяденька в серой мантии. Седая борода до пупа, голубые глаза смотрят пронзительно, запоминая выдающиеся черты и выявляя скрытые эмоции юных заключённых. Морщинистое лицо — непроницаемая маска спокойствия. Представляться дяденька не счёл нужным, как и здороваться, просто пододвинул ноги Виктора и уселся рядом с ним.

С собой дяденька принёс пергамент и перо с чернильницей. Ответы, на задаваемые им вопросы, аккуратно заносил туда. Спрашивал основательно, вдавался в подробности, слушал, не перебивая. Понять, что он думает по этому делу, не смог бы никто. Непоколебимая отстранённость застыла на лице, лишая возможности считывать эмоции.

Фил чётко объяснил, что контролировал ситуацию, Эрик привёл все возможные доводы, подтверждающие, что на пустыре происходила не дуэль, а всего лишь внеклассовое занятие, Виктор активно кивал и угукал. А причиной магических действий ребята честно назвали самосовершенствование.

Закончив с допросом, дяденька поднялся, и без всяких объяснений, хотел покинуть камеру, но вопрос Эрика заставил его задержаться.

— И что с нами будет?

Дяденька развернулся, вид его не предвещал ничего хорошего.

— Молодые люди, послушав вас, я понял одну вещь — злого умысла случившееся не содержало, — скрипучий голос выворачивал душу наизнанку, — и это большой плюс. Наказание не будет столь суровым. Но совсем ответа не избежать. Закон города вы нарушили. Причём сделали это безбоязненно и нахально… И по крупному. Сразу видно, что не в первый раз, но это ещё надо доказать. А вот с нападением — это вы зря. Мы обязательно обдумаем, как можно было бы выделить патрульных из толпы простых обывателей, но это другой разговор. Наши ребята представились, когда застали вас на месте. Однако вы игнорировали это и напали. Один сотрудник даже получил лёгкий ушиб. Значит, присутствовало неповиновение и боевой контакт. Это дело осложнит. Тем не менее, можете сильно не переживать. Ваш орден обязан внести штраф, положенный за такой проступок. Уверен, всё ограничится отчислением. Так что не переживайте. А тебя, — дядя указал на Эрика, — скорее всего, лишат силы, ибо ты хотел использовать её против служителей закона.

Окончив на этой ободряющей ноте, дяденька захлопнул за собой дверь. Вновь щёлкнул замок, резкий звук заставил всех вздрогнуть и отойти от оцепенения, нахлынувшего после услышанных слов. Для кого‑то "отчисление" может прозвучать безобидно, но не для старшего адепта, готовящегося получить магический посох и свиток — разрешение на магическую деятельность.

— Весело? — взбеленился Виктор, подскакивая с места. — Мне — нет! Батя столько денег угрохал, чтоб меня в орден приняли, а я возьми, да отчислись! Ё моё, он меня задушит! Поигрались, называется!

— Эрик, дашь денег в займы, на дорогу до Лунного? А я тебе вышлю потом, — спокойно, не замечая стенаний Виктора, обратился Фил за помощью.

— Да вы чё! Фил! Ты один из лучших в ордене! Неужели ты думаешь, что Эрихто допустит твоё отчисление? Виктор, ты тоже прекрати суетиться! Ну отполаскают нас, поставят перед всеми, пристыдят. Не беда. Не о том вы печётесь. Все знания и навыки мы уже получили. Вы хоть помните, когда нам что‑то новое давали для изучения? Я — нет. Мы оттачиваем то, что умеем, это значит, что мы уже маги. Меня другое волнует, как мы, трое старших адептов, не сладили с парочкой патрульных, причём один из них вообще не был магом. Как нас так учили, что мы не на что не способны? Мы беспомощны. Всё что я умею — жалкие фокусы! А выскочки из Белой Башни могут реально действовать. В крайнем случае, вас отпустят домой со всеми знаниями и способностями, а я вообще останусь без магии, так что не вам переживать.

— Мне и отчисления более чем достаточно, — не унимался Виктор, — чтобы бояться возвращения домой! А если из ордена вышвырнут, то куда я пойду кроме как домой?

— Хорош маг, — Фил смотрел на бесившегося Виктора с нескрываемой усмешкой, — в любой ситуации необходимо сохранять ясность мысли, не поддаваться эмоциям. Столько практик существует, чтобы справляться с собой в критические моменты. Или ты думаешь — магом можно только в башне быть? Нет, друг мой, магом надо быть всегда. Значит, нужно оставаться выше любых проблем.

Глядя на спокойных друзей, Виктор хотел было выкрикнуть что‑то ещё, но справился с порывом, громко выдохнул и сел.

— Парни, я правильно вас понял, мы смирно принимаем судьбу и идём по домам? Всё так?

— Лично я — за побег, но не вижу возможностей, — внешне, Эрик походил на оплот спокойствия и меланхоличности, но на самом деле ни одно упражнение не помогло успокоиться, отстраниться от мысли, что кто‑то может просто взять и лишить его силы, за детскую шалость отобрать плод стольких лет трудов, разорвать связь, между ним и его жизненным смыслом. Но показывать страх нельзя, иначе друзья могут заразиться им как зевотой или простудой. Эрик продолжил. — Стены толстые, хоть и ветхие, решётка — даже подходить не надо, чтобы понять — не вырвешь. Дверь… Сами видите какая дверь. Маны нет. Остаётся только грамотно защищаться в ближнем бою с советом.

— Ладно, я вроде успокоился. Теперь, если можно, разъясните мне ещё разок, что говорить, — тихо произнёс Виктор.

Эльф наклонился поближе к другу.

— Выдумывать почти не придётся…

Три часа томления закончились с приходом уже знакомого дяденьки и двух сопровождающих в форме магического патруля. Ребят выпустили из зябкой камеры, и повели вглубь коридора, туда, где слабо тлели факелы.

Угрюмые сопроводители сохраняли тяжёлое молчание, отчего напряжение в сердцах заключённых разрасталось. Эрик смотрел на Фила, шагавшего, заложив руки за спину, и удивлялся его выдержке: прямая спина, твёрдый взгляд, уголки губ чуть приподняты… Энергия уверенности коконом окутала эльфа. Взглянув на бегающие в поисках спасения глазки Виктора, Эрик чётко уловил и его энергию — ураган мятежности и безвыходности. Перейдя к оценке собственного состояния, Эрик отметил, что завихрения Виктора ему куда ближе эльфийского штиля. Мысли о том, что их ждёт, куда ведут и как выкрутиться, создавали в сознании не просто волны беспокойства, а целые валы.

Шедший впереди дяденька остановился у одной из множества дверей, едкий взгляд пробежал по заключённым, прежде чем морщинистая рука потянул ручку. Троицу затолкали внутрь. Не многословный дядя решил немного прояснить ситуацию.

— К вам сейчас придут.

Дверь закрыли, шарканье сапог постепенно затихло, но присутствие за спиной живого тепла чувствовалось без всякой маны — дядя оставил патрульных у двери.

Квадратная комната, размером не больше камеры, стены выкрашены светло серым, большое окно с двойной решёткой, мебели нет.

— Надо бежать сейчас, — неожиданно зашипел Виктор, не обратив внимания на обстановку. — Лучший вариант! Дверь открыта, бьём ту парочку и валим. Путь я запомнил.

— Разумно. Нет смысла терять время. В ордене нас укроют, — Эрик неожиданно для себя легко согласился с другом.

— Вы идиоты? — всплеснул руками эльф. — Сейчас на нас нет ничего серьёзного, но если сбежать, да при этом кого‑то побив… Нас посадят в каземат, будем там ногти с голодухи грызть.

— Фил, если мы останемся — нас отчислят, и всё пойдёт прахом! Ни посоха, ни грамоты! На работу не устроишься, а странствовать меня не тянет, хочется с комфортом обитать, — стоял на своём Виктор.

— Никто нас не отчислит! Попугают да отпустят! Мы ничего непоправимого не сделали… — попытался вразумить друга Фил, но Виктор уже не слушал.

— Да откуда ты знаешь! Нет времени спорить. Эрик, пусть эльф остается, если хочет. Давай вдвоём! Без тебя мне не справиться.

Эрик не знал, как поступить. С одной стороны Фил прав, нарушение не серьёзное, хотя за драку может влететь, но кто знает, что в голове у комиссии, вдруг они решат действительно принять меры. Из последних сил Эрик тянул время в поисках верного решения. Заветная дверь так близко, а стоять на месте, безвольно принимая решение судьбы, слишком тяжело.

Фил шагнул к двери, но резко развернулся и что, есть сил, ударил в ухмыляющуюся физиономию Виктора. Зрелище того, как миниатюрный эльф отправляет в небытие быковатого соратника, заставило Эрика протрезветь.

Отступив назад под натиском удара, Виктор сполз по стене, не подавая признаков осмысленной жизнедеятельности.

— Прости Виктор. Но это для твоего же блага.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — с "уходом" Виктора, Эрик почувствовал лёгкость.

— Отец учил бить в челюсть, там нерв чувствительный, — Фил потирал костяшки пальцев. — То, что предлагал этот дурачок — полный бред. Если бы он ушёл один, я бы не стал его держать силой. Но позволить тебе совершить такую ошибку я не могу.

Эрик тяжело вздохнул, принимая тяжесть ожидания.

— Спасибо, Фил.

— Вот видишь, какое интересное приключение добавилось в непродолжительный список наших приключений. А то странно получалось, столько лет в городе безобразничаем, и ни разу не попадались.

Дверь открылась.

Вошли трое: проводивший допрос дяденька, следом за ним ещё один дядя, вернее дедушка, высокий, в яркой синей мантии и длинном, остром колпаке, а последним вошёл один из патрульных, он же прикрыл дверь. Все трое недоумённо уставились на погасшего Виктора, потом на замерших Эрика с Филом.

— Что здесь происходит? — почтенный дедушка вышел вперёд.

— Обсуждаем план побега, — как ни в чём не бывало, ответил Эрик.

— Почему молодой человек лежит на полу? — напирал деда, пропустив мимо ушей слово "побег".

— Этот сударь, — вмешался Фил, указывая на Виктора, — предлагал разгромить здание совета, пронестись смертельным штормом по Ветреному и затеряться где‑нибудь в северных степях. Мы сочли этот план недостойным настоящего мага.

— Проверь его, — приказал дед патрульному и кивнул на Виктора.

— И так, молодые люди, сопоставив ваши показания и показания нашего патрульного отряда, мы пришли к выводу, что нарушение правил, установленных городским советом, в ваших действиях присутствовало, — дедушка перешёл на деловой тон. — Но так как никакого злого умысла эти действия не несли, ваш орден мог бы ограничиться штрафом, и сам решить, как вас наказать. То есть, мы могли бы отпустить вас прямо сейчас, но увы… Присутствует и отягчающее обстоятельство — нападение на сотрудника патруля.

Просветлевшие, было, лица парней, вновь погрузились в тень. Дедушка продолжил:

— По закону, за подобное нарушение, мы можем без лишних разговоров лишить вас силы, ибо магия, единожды направленная против порядка, потенциально опасна для города и его жителей. И глядя на вас, господа старшие адепты, — дедушка выразительно обвёл взглядом троицу, заострившись на бесчувственном Викторе, — я с удовольствием привёл бы приговор в исполнение лично. Однако силу мы можем забрать только в том случае, если её применение доказано. В вашей же ситуации, зафиксировано применение физической силы. Хотя патрульные и настаивают, что было и магическое нападение, но оно не было зафиксировано ни одним артефактом. С их слов выходит, что вы просто не успели соткать ничего путного, но для того, чтобы считать это нападением — одних слов маловато. Я часто сталкиваюсь с такими как вы, но чтобы маг побил патрульного — это впервые… Не в моей компетенции отнимать физическую силу, этим занимаются палачи, но нападение зафиксировано, и наказание должно быть. Поэтому вашему ордену будет направлена письмо, по которому он обязан выплатить тройной штраф. А вы, молодые люди, возвращайтесь в камеру. Трое суток в заключении охладят юношеский пыл.

И как бы напоследок добавил:

— А у нас здесь ой как не сладко сидеть.

Виктор пришёл в чувство, когда обвинительная делегация уже покидала комнату, парни помогли ему подняться. Тут же Фил поймал на себе озлобленный взгляд, но от объяснений отказался, дескать, у нас впереди много времени для разговоров.

Несмотря на убогую камеру, где нельзя спать трём заключённым одновременно, потому что в наличии имелось всего две лавочки; несмотря на то, что кормили плохо, несмотря на вонючие нары и отсутствие свежего воздуха — все трое радовались, ведь лучше переждать несколько дней в паршивых условиях, чем всю оставшуюся жизнь не иметь допуска в орден. Конечно, каждый понимал, что по возращении к занятиям придётся пройти экзекуцию на ковре Эрихто, но всё это ничто по сравнению с отчислением и лишением силы.

Тяжелей всего пребывание в неволе сказалось на, не приученном к глубокой медитации, Викторе. В промежутках между сном и короткими тренировками разума, он бесцельно слонялся от стены к стене, в ожидании, когда более продвинутые друзья вынырнут из "чёрного озера". Но нарушать чужое спокойствие Виктор не торопился, знал по себе, что из медитации лучше выходить не по просьбе, а по желанию.

На эльфа Виктор не сердился. После того, как ему объяснили условия заключения, он понял, что если бы они решились на побег, то всё было бы куда хуже. К тому же, Виктор умел признавать свои ошибки и прекрасно понимал, что в тот момент его охватила паника. Фил же нашёл решение, за что ему и спасибо.

К счастью, до конца отбывать наказание не пришлось. В середине второго дня замок в камерной двери щёлкнул, прервав неспешную беседу ребят, и в комнату вошёл Арон собственной персоной. Полы длинной чёрной мантии он деликатно придерживал в руках, чтобы не запачкать о грязный пол. Лицо мага не выражало каких‑либо эмоций, но Эрик невольно напрягся, предчувствуя серьёзный разговор.

— Грядёт буря, — тихо шепнул Фил.

Арон услышал. Застыл в центре камеры, осматривая парней.

— Ты прав, — блеснул сталью во взгляде маг. — Но бояться стоит только рыжему. — Внезапно голос мага смягчился. — Собирайтесь, горемыки. Хватит с вас наказаний.

Ребята не верили ушам. Настолько легко отделаться никто не ожидал. Немытые и вонючие, они гордо покинули магический совет через парадный вход. Проходя мимо огромной колоннады, Эрик задирал вверх голову, стремясь рассмотреть место, куда упираются колонны. Высота постройки поражала ум. И кто только мог такое сотворить? Хороший вопрос, чтобы отвлечь Арона, если дома он начнёт читать мораль.

Проходя мимо знатных магов, великих учёных умов, парни видели, как искажались их лица от созерцание жалких подобий адептов. Но бывших заключённых не цепляла такая реакция, поумнев, эти дяди совсем размякли и не смогли бы провести в камере даже часа. Хотя это было всего лишь первое впечатление, рождавшееся при взгляде на толстопузых старичков. Может быть, они не такие уж и развалины и недотроги, какими кажутся.

— У меня для вас две интересных новости, — начал разговор Арон, когда они завернули за угол. — Возможно, кого‑то они шокируют. Лично я удивился, когда узнал.

Оценив заинтересованность на лицах парней, маг продолжил.

— Новость первая, самая страшная. За ваши проделки орден заплатил двести золотых.

— Двести!? — не поверил ушам Эрик, на эти деньги, можно было переселить в город всех жителей его деревни.

— Да, так что теперь вы в неоплатном долгу перед Эрихто. Он, кстати, готовит вам сюрприз, — хихикнул маг. — А за досрочное освобождение я заплатил ещё сто, благо, на фоне второй новости, о вашей шалости все забыли. И так, новость вторая. Попроще. Ваш товарищ Каспар вчера убил человека.

Все трое остановились с раскрытыми ртами. То, что Каспар мог причинить кому‑то вред, не умещалось в голове, как не уместилась бы весть о том, что завтрашнего дня не будет.

— Это шутка, — предположил Фил.

— Нет, друзья мои. Это не шутка. Вчера вечером, ваш юный товарищ вызвал на магическую дуэль другого адепта и убил его в бою. Если память мне не изменяет, то имя того несчастного… Шпиллер Дрэндэн.

"Конечно же, память тебе не изменяет, ведь ты никогда, ничего не забываешь" — подумал Эрик.

— Как это произошло?

— Что теперь будет с Каспаром?

— Понятия не имею, как так получилось. Но за Каспара можете не переживать. Дуэль прошла по всем правилам, вызов был брошен корректно, оппонент принял вызов, согласился с условиями. Всё чисто. Одно знаю точно: в дуэли решалось дело чести.

Никто из троицы не ожидал подобного проявления мужественности со стороны друга, и от того, случившееся казалось вымышленным рассказом. Более того, тот самый Шпиллер, с которым связаны, пусть не лучшие, но всё же интересные воспоминания — мёртв. Мёртв от руки очкарика Каспара. Не реально. Да, история города знает о дуэлях между адептами, но такого просто не может быть! Ведь в ордене не преподавали боевых заклинаний. Либо Каспар практиковал занятия по тайным книгам, как это делали Эрик и Фил, развивая магические способности. Практики боевых навыков, облегчали выполнение рутинных заклинаний, однако, чтобы по — настоящему овладеть боевой магией… На это нужно слишком много времени и хороший учитель.

На середине пути к Дубовой Площади Виктор и Фил отслоились от Эрика и Арона и направились в башню, восстанавливать силы. При расставании, Эрик умолял друзей дождаться его, и только вместе отправляться к Каспару. Ещё час назад всей троице хотелось поделиться с одногруппниками своим приключением, но теперь заварушка с патрульным отрядом выглядела откровенно блёкло, по сравнению с поступком Каспара.

Уже дома, Эрик выслушал разгромную тираду в свой адрес. Смиренно склонив буйную голову, он внимал каждому слову наставника, при этом в мыслях находясь в башне, с друзьями. Арон упрекал во многом: в самой затее шуточного поединка и колдовства в целом, в сопротивлении при задержании и в том, что он нарушил слово, пустившись в драку: "Конечно же, домой я тебя не отправлю, слишком много сил и времени было на тебя потрачено, но моё доверие ты пошатнул". Но больше всего Эрика удивил упрёк в беспомощности: "Коли не умеешь сражаться, то и не начинай, только орден позоришь!".

Про наказание Арон не сказал ни слова, зато пообещал кое‑что другое.

— Эрик, я прекрасно понял, зачем ты с друзьями оказался на пустыре. Более того, мне нравится это стремление к самосовершенствованию. Но поверь опытному товарищу, развитие себя не должно граничить с идиотизмом. Как вы могли не знать, что в городе дежурят магические патрули? Они почуют даже виспа, а вы одних виспов понаплодили с десяток, так ещё такое устроили, что даже я почувствовал, находясь за четыре квартала… — маг задумался. — Я обязан помочь тебе в благом стремлении постичь тонкости ремесла. Когда ты получишь грамоту и посох, мне нужен будет сильный маг, настолько сильный, которым ты, к сожалению, не будешь к концу обучения. И никто из твоих сверстников не будет.

— Арон, мне кажется, ты меня переоцениваешь, — поднял бровь Эрик. — Как же мне стать тем, кто нужен, если я и так один из лучших?

— Я правильно оценил тебя, когда мы встретились первый раз. И сейчас не ошибаюсь. Ты всё делаешь так, как надо, Эрик, — взгляд мага наполнился теплотой. — Так, как надо для меня. Я мог бы обучить тебя быстрей и эффективней… Потом поймёшь… Слушай внимательно, больше не предпринимай ничего подобного в черте города, лучше выйдите куда‑нибудь в лес неподалёку. Если нет денег на проход — я дам. Так же, я помогу отточить твои навыки в настоящем деле. Завтра у вас в группе только два утренних занятия. Как только они закончатся, придёшь домой. Тебя будет ждать Марк. Пойдёшь с ним.

— Что за дело?

— Завтра узнаешь. Тебе понравится. Кстати, можешь прихватить с собой Фила. Но ограничь пожалуйста общение с третьим товарищем, как его там… с Виктором. Он вам не по уровню. Общайся с сильными. К примеру с Каспаром, — зловеще улыбнулся Арон.

Глава 3.Мера силы старшего адепта

— Толком можешь объяснить, что случилось? — прибежавший в орден Эрик, нашёл друзей отдыхающими у прудика. Вместе они устремились в огненную обитель. Жителям других башен, появляться там запрещалось, но Фила и Виктора не пришлось долго уговаривать на опасный подвиг. Незамеченными они проникли на второй этаж и без стука вошли в комнату Каспара. Тот умиротворённо сидел у окошка и пил какао. Друзей принял радушно, и вот начался разговор. Эрик напирал больше всех, но Каспар оставался бесстрастен.

— Эрик, я ничего не планировал, — спокойно объяснялся Каспар перед недоумевающим товарищем. — В тот день, когда вы пошли практиковаться, я остался у себя. Домой идти было лень, хотелось поменьше двигаться. И вот, в середине дня, так же как вы сегодня, без стука и предупреждения, заявляются ко мне, сами знаете кто, и начинают старый спектакль: "Ты убожество, размазня! Будешь с нами — станешь нормальным мужиком" и всё в этом духе. То ли от усталости, то ли действительно чаша моего терпения переполнилась, но когда они ушли, я готов был взорваться от злости. И решение само нашло меня.

— Арон говорил, что ты сам Шпиллеру вызов бросил. Неужели он был настолько глуп, чтобы соглашаться против тебя выходить? — Фил с удручённым видом сидел на полу, подперев спиной дверь.

— Маг должен действовать эффективно, поэтому я сделал так, чтобы он не смог отказаться от боя. Приблизительно через час после их ухода, я увидел во дворе праздношатающегося Шпиллера. Редкий случай, когда он был один. Именно в этот момент я построил весь план. Неспешно выйдя на улицу и убедившись, что свидетелей достаточно, я громко выкрикнул вызов, добавив к этому пару острых оскорблений. Конечно же, он не мог отказаться после прилюдного оскорбления. Шпиллер согласился, и тут, откуда ни возьмись, появился Тод, начал орать, что боя не будет, называл множество причин, угрожал мне. Тогда я сказал, что если он не заткнётся я вызову и его. Какое же это удовольствие, видеть в глазах личного врага смятение и страх. В общем, подошёл Бротос, ещё раз переспросил меня и Шпиллера о согласии на участие в дуэли и назначил встречу в тот же день в подвале огненной обители.

— Странно, обычно такие вопросы решаются в нейтральной башне, — покачал головой эльф.

— Это если спор возник между адептами разных факультетов, — пояснил Каспар.

— Дальше‑то что было? — Виктор, обхватив колени, устроился на кровати Каспара, история о дуэли будили в нём боевой азарт.

— В девять вечера, я и Шпиллер явились в подвал. На дуэли присутствовали все обитатели огненной башни, маготы, магистр Бротос и Эрихто. Уж не знаю, что Тод нашептал своему дружку, но выглядел тот уверенно. Глупец. Наверное, полагал, что всё закончится парой магических пинков или собирался меня побить, хотя это и против правил. Так или иначе, бой начался, и я поджог дурня, как сухую веточку. Он даже защищаться не умел. Дуэль закончилась через пару минут. Всё это время Шпиллер носился по арене и визжал от боли, — последние слова Каспар произнес, глядя в пространство с довольной улыбкой.

— Чем ты его поджог, каким заклинанием? — Эрик сидел на подоконнике, рядом с Каспаром. Изменения, произошедшие в старом добром очкарике, ему совсем не нравились.

— Да ничем! Просто сильно захотел. Ну, ты понимаешь, как это делается. И к моему удивлению — сработало! Он вспыхнул. Настоящий маг огня легко бы поборол пламя. Но Шпиллер даже не пытался. Сила вокруг него оставалась в неподвижности.

— Знаешь, Каспар, мы в курсе, как доматывались до тебя эти придурки, но меня аж в дрожь бросает от равнодушия в твоих словах, — Фил смотрел на Каспара с разочарованием и тоской по прежнему Каспару.

— То, что вы видели — лишь малая часть, того, что было. Мне не жаль сделанного, — пожал плечами Каспар. — Но кое — чего я опасаюсь. Когда я покидал арену, Тод выкрикнул мне вслед, что‑то про наказание. Вроде как я в чём‑то виноват. Как бы он не решил действительно выкинуть что‑то эдакое в мой адрес.

— Из Тода маг никудышный, — ляпнул Виктор.

— Ага, зато шпагой колоть мастак, — хихикнул Каспар.

Парни сидели в глубокой задумчивости. Произошло страшное событие, взбудоражившее весь орден — дуэль со смертельным исходом. И тот, кто совершил убийство, сейчас находился в одной комнате с ними.

— Почему ты не остановил огонь? Мог ведь припугнуть, ну на крайний случай, слегка пожечь… — Эрик никак не мог поверить, что Каспар так хладнокровно смотрел на чьи‑то муки.

— Сказать по чести — мне было приятно. Сначала я хотел прекратить, но когда Шпиллер разгорелся всерьёз, то у меня рука не поднялась. А когда он перестал биться в агонии, мне стало легче. Это похоже на избавление от проблемы, долгое время сидевшей шилом в заднице, извиняюсь за прямоту, — неожиданно лицо Каспара исказила противная улыбочка. — Парни! Может, вам деньги нужны, а? Хотелось сегодня до дома прогуляться, но побаиваюсь возможных действий Тода. Вы бы меня проводили, а я бы вам на эль подкинул. М?

— Почему ты нам за это деньги предлагаешь? Разве друзья не должны помогать друг другу? — мрачно спросил Эрик.

Каспар поджал губы.

— Что‑то в ваших лицах мне подсказывает, что мы больше не будем общаться.

— Я с тобой, — подпрыгнул на кровати Виктор. — Дружба есть дружба. О деньгах не заботься!

Эльф поднялся с пола и отряхнул штаны.

— Мы не в праве тебя судить, но и ты нас не суди. Было приятно общаться с умным и добрым Каспаром. Буду откровенен, мне не уютно находиться в одной комнате с нынешним Каспаром, хладнокровным и жестоким.

— Побыл бы ты на моём месте… — хмыкнул Каспар.

— Если бы я был на твоём месте, то уже давно проучил ту парочку. Но опускаться до убийства из‑за детских разногласий я бы не стал. Эльфов с самых пелёнок учат ценить жизнь. Именно поэтому я пришёл в орден Древа Мира. А вот что ты здесь забыл?

— Смотри, Виктор, перед тобой разыгрывается сцена "дружбы". Небольшое недоразумение, и, вот, старые друзья готовы бросить товарища в опасной ситуации. Спасибо, и Филу, и Эрику, они преподнесли мне хороший жизненный урок: не доверяй даже друзьям.

— Мы с Филом тоже через многое прошли, но остались верны себе, а ты изменился. Либо открылось твоё истинное лицо, — Эрик потихоньку терял терпение. — В любом случае, хорошо, что мы его увидели.

Каспар улыбался во весь рот.

— Вот и предлог для разрыва отношений нашёлся. Весомо. Верю.

— Ну и катитесь! — внезапно выкрикнул Виктрор.

Эрик смотрел на недавнего соратника с отвращением. Если Каспар не заметил, как при слове "деньги" у Виктора заблестели глазки, то он полный критин. Как видно, не только переизбыток денег может портить характер, но и недостаток. Не всех конечно, но живой пример перед глазами.

Каспар молча отвернулся к окну. Ну что ж, это яснее любых слов.

— Никогда не замечал за тобой, — обратился Фил к Виктору, — тяги к общению с Каспаром.

Виктор на провокацию не ответил, тоже отвернулся к бойнице, так и не покинув насиженного места.

Эрик не стал тратить слова на бессмысленное прощание, молча вышел вслед за Филом. Состояние лёгкой подавленности довлело над обоими, но отдаляясь от комнаты Каспара, сердце очищалась с каждым вдохом.

— Внизу что‑то шумно. Пройдём ли инкогнито? — эльф заранее волновался о пути отхода.

— Не знаю. Давай зайдём ко мне, там есть окошко, можно через него, — Эрик остановился у своей комнаты.

— Пойдём. Зайдём. Посмотрим. Высоту, — Фил первым распахнул дверь и бодрой походкой вошёл.

Марк неспешно шагал по тёмному проулку. Сзади волоклись Фил и Эрик. Поздний час клонил ко сну, но предложение Арона тащило за конюхом с ещё большей силой. Некое задание, по — прежнему сокрытое от разума парней, должно совсем скоро проявить себя. Ещё днём Арон обещал встречу с таинственными знакомыми Марка, сразу после занятий. Но освободиться пораньше не получилось — Эрихто вызвал к себе.

Зайдя в кабинет декана, парни наткнулись на ожидающего свою участь Виктора. Ещё вчера хорошие товарищи, сегодня даже не поздоровались друг с другом.

Эрихто не тратил время на сантименты, с порога начав разносить адептов в пух и прах. Видеть декана таким озлобленным им ещё не доводилось. От того, ощущение жути перед его гневом лишь усиливалось. Под градом гневных слов хотелось провалиться под землю.

Но испытание было успешно пройдено, и морально потрёпанных адептов выпустили на волю. Виктор, ничего не сказав, пошёл обратно в башню земляков, а Эрик и Фил поспешили на встречу с Марком. Но когда добрались до дома, у Марка нашлись неотложные дела, из‑за чего пришлось отложить задание до лучшего времени.

Это самое время настало в одиннадцать вечера. По словам конюха, там, куда они направлялись, нужные личности обитают круглые сутки, так что проблем с контактом не предвидится.

Выйдя на широкую улицу, троица перешла дорогу и остановилась у "Пивной Болава" (Болав — божество подгорного пантеона, покровительствующее веселью и пиву) — места, сугубо, гномьего, радушного для своих и опасного для чужаков. У входа в шумное заведение тёрлись четверо бородачей, у всех рожи в саже, глаза хмельные. На молодых посетителей посмотрели с вызовом, но с Марком учтиво поздоровались.

— Интересный поворот событий, — эльф вошёл в пивную последним. — Марк, мы случаем не к тем самым гномикам из охраны тана? Ну, тем, что помогали нам с гоблинами разбираться?

— У меня настолько обширные связи в гномьих кругах, что нам подойдут любые, каких бы мы не встретили.

Мимолётно оглядев полупустой, но шумный зал, Марк двинулся по направлению к одинокому гному, дремавшему за столом у дальней стены. Внешний вид рудокопа наводил лишь на одну мысль — работяга: спутанные патлы волос на голове, не поймёшь, где борода, а где остальная растительность, одежда мятая, руки не мыты, но на поясе упругий кошель.

Из дюжины столов, лишь за пятью сидели посетители, но и этого хватало, чтобы в зале приходилось кричать на ухо собеседнику, донося смысл слов, терявшихся в рёве залихватских подгорных песен. Убранством пивная ничем не отличалось от любого дешёвого трактира в городе: те же тяжёлые столы, лавочки и стулья, тусклый свет факелов на стенах, замызганный пол и множество не трезвых лиц.

— Эй, Борода, очнись! — Марк потрепал спящего гнома за плечо. — Встречай друга.

Гном вздрогнул от неожиданности и пару мгновений смотрел на конюха выпученными глазами окуня. Но вот, наконец, расплывающийся мир собрался в общую картину и гном оскалился до ушей.

— Марк? Марк… Марк! Давненько не виделись! — гном полез обниматься. — Какими судьбами, друг?

— Зашёл узнать, как успехи с поиском клада. Зуб даю — ты ничего не нашёл, — Эрику и Филу оставалось только гадать, о каком кладе идёт речь, но судя по скисшей физиономии гнома, Марк подколол его какой‑то историей из прошлого.

— А ты по — прежнему коням задницы драишь? — парировал гном.

— За хорошие деньги ты и сам бы драил.

— Ну, уж нет! Гном не опустится до драянья чьих‑то задниц. Тем более за деньги. Если только по дружбе, — гном загоготал на весь зал.

Марк тактично дождался, пока гном успокоится.

— Слушай, Борода, ты ещё рейдами занимаешься?

— А то! Исправно хожу. Вот завтра снова на заработок.

— Отлично. Ребята, усаживайтесь, — Марк выдвинул стул из‑под стола и сел рядом с гномом. — Есть возможность подзаработать двадцатку. Ты как?

Услыхав о сумме, Борода посерьёзнел.

— Ну‑ка, ну‑ка. Чё там у тебя?

— Начнём по порядку. Знакомься, Фил и Эрик, старшие адепты ордена Древа.

Гном приподнялся с места, с важным видом протягивая руку и представляясь.

— Борода.

Марк продолжил.

— Ребятам надо бы поднатореть в практике, Арон просит взять их в рейд, чтобы прочувствовали вкус опасности и помогли вам, если будет нужда. Вот и всё дело. Берёшь парней — двадцатка твоя.

Гном почесал спутанную бороду, потом пригладил петушки на нечесаной голове.

— Что умеете, молодчики?

Парни замешкались, ни тот ни другой толком не знали, что такое рейд. Странно, что Марк не предупредил. Первым нашёлся Фил.

— Чувствуем магию, управляем землёй, огнём, воздухом.

— А водой? — прищурился Борода.

— Водой, как раз, не особо. Зато можем вливать силу в усталые мышцы… Да много ещё чего.

— Хм. Вот то, что с водой не можете, это плохо. Мы‑то в воде работаем. Ну ладно, я‑то согласен, но надо с командой посоветоваться. Вдруг кто закорявится. Всё‑таки затея опасная, а парнишки не подготовлены.

— Зато вам, матёрым волкам, опыта не занимать, — Марк пустил в ход завуалированную под уважение лесть.

— И то, правда, — распрямил спину гном. — В любом случае, этот вопрос решится только завтра. Сейчас я не кого из своих не найду. Давай‑ка, знаешь что Марк, приводи ребят в три часа пополудни в часовню. Мы там собираемся спускаться. Если всё будет пучком, то сразу и полезем. Только не опаздывайте. И оденьтесь попроще, грязь всё‑таки.

— Думаю, мы сможем уговорить твоих коллег, — Марк смотрел на гнома с дружеской теплотой. — Выпить заказать?

— Не! Ты что. Завтра рейд! Нужно быть огурцом. К тому же я и так уже перебрал, хех.

— Кто с тобой завтра пойдёт? Тысячу лет уже ни с кем не виделся…

— Тэээк… Гвабди пойдёт, Шолдо, Карабай. Все старые ходоки, так что я спокоен за хороший улов. Глядишь, парни твои тоже подзаработают мальца, мешать не будем. Знаете, каких мы чуд вылавливаем?

Эрик с Филом переглянулись. Для начала не мешало бы узнать больше о рейде, а уж потом о нюансах. Но возможно удастся понять это по рассказу гнома, и обойтись без лишних объяснений.

— Да как‑то не интересовались, — Эрик опередил друга с ответом. — Может, расскажите, чтоб нам потом не вздрагивать при их виде?

— О! Они прекрасны… То есть ужасны. Хех. Это я, как знаток, оцениваю. Скока повидал на своём веку, но иногда попадаются настолько причудливые твари, что аж дух захватывает!

— Так о ком речь? — не сдержался эльф.

— Ну, так о мутантах, о ком же шь. Крысюки, жабуни, ящуры, червы. Кого только не родится в сливных каналах. Сами знаете, сколько алхимических лабораторий в городе. И дряни они сливают немерено, а подземные тоннели — самое лучшее место для всякой живности. Вот они понахлебаются алхимических отходов и растут, звереют. Нет, мрут тоже порядком, это зависит от того какое смешение реагентов выдуть. Иногда экземплярчики размером с меня попадаются, аж ели двигаются. За таких субчиков можно неплохо подзаработать. Но это редкость. Если хотите, я вам трофеи покажу. Интересные, — гном аж сощурился от удовольствия, вспоминая бесценную коллекцию.

— Спасибо, почтенный Борода, но как‑нибудь в другой раз, — воспротивился Фил.

— Ясен пень, в другой раз! Не щас же! — заржал гном, поднимаясь с места. — Щас пора мне. Выспаться надыть. Точно придёте завтра?

— Не сомневайся, — Марк с прищуром посмотрел на смутившихся после услышанного, ребят.

Как и было уговорено, в три часа Марк привёл парней в часовню. Удачно свободный день, выделенный для старших адептов магистром Бротосом под упорное написание выпускного труда по мёртвым языкам, пришёлся кстати.

Старое здание часовни, сегодня пустовало. По будням здесь не проводились службы, и лишь одинокий священник в серой рясе следил за порядком. Пройдя через полуоткрытую воротину, Эрик сразу увидел гномов, толпящихся в центре огромного церемониального зала.

Свет с трудом проникал в помещение через окошки, расположенные высоко под потолком, потому полумрак скрывал многие детали обстановки часовни. Всё что удалось разглядеть: размытую живопись на стенах, парочку многоуровневых люстр, свисавших на длинных цепях, и постамент под священную книгу, читаемую священником в дни собраний прихожан. Гулкое эхо гномьей беседы обрывками долетало до слуха. Бородачи переговаривались на родном подгорном языке. Наконец они завидели приближающихся гостей.

— Ага, явились, голубчики, — Борода отвлёкся от мешков, разложенных на полу, и повернулся к вновь прибывшим.

— Как и обещали, — Марк пожал гному руку. — Привет, мужики. Ну что, возьмёте помощников?

Гномы осмотрели тихих ребят, особое внимание заострили на одежде. Марк выделил из своего гардероба кожаные брюки и куртки: высокое качество материала, выделки и дорогих защитных элементов, вшитых внутрь нарядов, говорили о дороговизне и надёжности.

— Хороши молодцы, — прошепелявил рыжий гном с круглым мутным стёклышком вместо одного глаза.

— Худые… — черноволосый гном вернулся к изучению содержимого мешков, явно недовольный видом новобранцев. — Да и высоки больно, будут макушки сбивать.

— Может, поумнеют, — серьёзно посмотрел Марк на ребят.

— Ладно тебе, Гвабди, не ворчи, — Борода подошёл к Эрику с Филом и обнял обоих за плечи. — Вот, ребятушки, знакомьтесь с моей командой: енто Карабей, — борода указал на рыжего гнома, самого широкоплечего члена группы, того самого, со стёклышком вместо глаза. — Шолдо, наш поисковик, — Шолдо оказался кобольдом, самым невысоким из всех, его лицо скрывалось в топорщащейся бороде и усах, зато фиолетовые глаза — бусинки без зрачков ярко сверкали в тусклом свете. — А это наш ворчун Гвабди, — черноволосый гном, с внушительным шрамом через всё лицо, выудил из мешка арбалет, взвесил оружие в руках.

— А это Эрик и Фил, — помог гному Марк. — Удачного сотрудничества, друзья мои, а мне пора бежать. Дорогу до дома запомнили, адепты?

Не дожидаясь ответа, Марк покинул часовню с такой поспешностью, будто опаздывал на свидание.

— Шустёр, — покачал головой Карабей вслед конюху.

— А теперь правила поведения под землёй. Запоминайте лучше, чтобы не случилось беды. Вперёд не лезть, не отставать, от группы не отрываться, о ерунде не думать, быть на чеку. И последнее, самое главное — мочить! Если кто‑нибудь выпрыгнет из темноты. Запомнили?

Эльф повторил слово в слово, сохранив интонацию и акцент. Гном подкола не заметил и внимательно уставился на Эрика.

— Я тоже так смогу, — развёл руками юноша, — повторить?

— Не надо, верю. Гвабди, выдели ребятам по тесачку на всякий непредвиденный.

Черноволосый гном зарылся в мешке. Уже через минуту, парни вертели в руках огромные зазубренные ножи.

— Если кто нападёт — режьте, не бойтесь. Но во все стороны не машите, а то кого‑нибудь из своих без носа оставите, — хихикнул Карабей.

— Нож — это, конечно, хорошо, но мы, как маги, чем можем вам помочь? С какими трудностями придётся столкнуться в тоннелях? — Эрик убрал нож за пояс.

— Света маловато, — не задумываясь, ответил Борода, — сыро, вонь несусветная там. Мешает сосредотачиваться.

— Это мелочи, — грозно произнёс Гвабди. — Лучше предупреждайте, если твари близко подберутся. А то Шолдо их только вдали чует.

В ответ Шолдо что‑то прохрюкал, не отрываясь от возни в мешках.

— Попробуем. Если магия через них течёт так же, как через нас, то засекём, — эльф разглядывал разложенное на полу оружие гномов: короткие мечи, круглые щиты, больше походившие на крышки от больших кастрюль, и квадратные шлемы — вёдра с прорезями в районе глаз, ушей и рта.

Где‑то наверху пробил колокол.

— Звонарь припёрся, — рыкнул Гвабди, — пора спускаться.

Гномы резво натянули шлемы, вооружились, а Шолдо затолкал опустевшие мешки под лавочку у стены.

— Пошли, — обратился к парням Борода, прорезь в шлеме хорошо пропускала звук, прислушиваться не приходилось. — Держитесь за мной, я пойду за Шолдо, Гвабди — замыкающий.

Отряд двинулся в сторону постамента для священных книг, громко топая подкованными подошвами тяжёлых ботинок. Не дойдя десятка шагов, повернул на право, в тёмный угол зала. Там, в полу, дремала, крупных размеров, решётка. Толстые прутья наискось пересекают друг друга, тяжёлое, холодное железо отпугивало сырой тьмой, царившей под ним.

— Откирвай, — обратился Борода к Карабею.

Зазвенела связка ключей, одноглазый гном шустро перебирал волосатыми пальцами железку за железкой, пока не нашёл подходящую. Широченная скважина нехотя приняла в себя ключ, внутри скрипнуло, затем щёлкнуло, и решётка слегка приподнялась.

Габди вытянул из заплечного мешка факел.

— Не стоит, — Эрик уже создавал виспа осветителя. — Я могу освещать путь так, чтобы никому кроме вас не открывалась дорога. Это подойдёт?

Гвабди посмотрел сначала на факел, потом на Бороду.

— Может лучше факел для надёжности?

— Мы лучшие на факультете. Можете не беспокоиться, свет будет, даже если я потеряю сознание или умру, — шарик света сорвался с ладони Эрика и юркнул под решётку.

Снизу высветилась глухая железная дверь и каменный пол. Первым по крутым порожкам спустился Шолди. Взял ключи у Карабея. Гулкий щелчок в дверной коробке, и из образовавшейся щели засквозило сыростью.

— Давненько я здесь не спускался, — Борода, кряхтя, полез вниз, следом устремился Эрик.

— Здесь вообще давно не спускались, так что ждём большой улов, — заявил Гвабди, слезая последним.

Шолдо уже скрылся в темноте. Проспавший это Эрик, мигом отправил огонёк за кобольдом.

Сразу за дверью находилась, спускающаяся в темноту, лестница, где журчала вода, и шлёпал ногами Шолдо. Эрик полез вниз. Лестница шла через толщу камня, а когда закончилась, парень оказался в низком тоннеле, где приходилось прогибать шею. Под ногами, распространяя отвратительный смрад, текла чёрная жижа. От лестницы тоннель уходил в три стороны. Везде царила непроницаемая тьма, рассеиваемая виспом лишь на пять шагов в стороны.

Спустился Фил, его лицо исказилось гримасой отвращения, а вот гномы, похоже, не замечали запаха. Эльф передёрнул плечами и накинул капюшон. Огонёк зарделся на его ладони, и ещё один висп пристроился под сводом, не столько освещая, сколько распространяя тепло и отгоняя запах.

— Сплошные удобства, хоть жить оставайся, — спустился ворчливый Гвабди. Дверь наверху гном предусмотрительно за собой запер.

— Ну что, куда? — перешёл на громкий шёпот Борода.

Кобольд Шолди не сразу ответил, ещё какое‑то время он вглядывался в каждое из ответвлений тоннеля. Эрик тоже пытался почувствовать жизненное тепло, но никак не мог сосредоточиться — не смотря на пульсирующую работу Филова виспа, вонь била в нос так, что перед глазами стелился туман. Запах нечистот вообще вывел эльфа из строя, даже ртом не хотелось вдыхать зловонные испарения.

Наконец, кобольд хрюкнул и указал на средний тоннель. Ширина стен позволяла двум гномам идти плечом к плечу, Гвабди в одиночестве ступал в арьергарде.

Пока шли, Эрик пытался понять, что же такого мог учуять кобольд, чего не почувствовал он с эльфом. Мана под землёй текла вязко, так же вяло искажалась, проходя через живые объекты. Учуять что‑либо в таких условиях не просто, уж тем более Филу, упорно сражавшемуся с запахом, корёжившим непривыкший нюх и ум. Эрик чувствовал себя не так подавлено, с детства привыкнув к запаху навоза, сейчас он даже мог дышать носом.

Могучие спины низкорослых воителей мерно покачивались в тусклом свете виспов. Гномы двигались уверенно, но не спеша. Шолдо подолгу корректировал путь, когда отряд застывал на очередной развилке. В такие моменты Эрик и Фил пытались прощупать пространство на наличие живых существ, но присутствия кого‑либо наделённого жизнью не ощущалось, однако кобольд каким‑то чутьём выбирал путь, и отряд продолжал движение. Кто знает, возможно, низкорослый провожатый действовал наугад.

Подобные блуждание продолжались довольно долго, и парни уже начали сомневаться в способностях Шолдо, как неожиданно что‑то произошло.

Кобольд поднял руку, призывая отряд замереть. Уши Фила дернулись, уловив еле различимый звук — шлёпанье маленьких лапок по воде. Прекрасно зная свойства своего виспа, Эрик отправил его вперёд, не опасаясь, что скрывающееся в темноте существо сможет что‑то заподозрить.

Примерно в пятнадцати шагах впереди, висп обнаружил "объект". Нечто, отдалённо напоминающее крысу, увлечённо рылось мордочкой в непонятной кучке. Глаза существа поблёскивали красным, продолговатое туловище, покрытое жёсткой шерстью, заканчивалось лысым хвостом. Размером чудо — крыса больше походила на молодого поросёнка.

— Держи так, — шепнул на ухо Эрику Гвабди, заряжая болт в арбалет.

По команде хозяина, висп неподвижно завис над тварью. Та ничего не замечала, так увлеклась трапезой.

Гвабди бесшумно взвёл механизм, курок встал на место, в любую секунду готовый к действию. Недолгое прицеливание и тяжёлая короткая стрела с хлопком вылетела навстречу жертве. Крыса не успела даже дёрнуться, лишь зрачки уставились в сторону звука, и уже в следующий миг тушу отшвырнуло в темноту.

Не теряя времени, гномы побежали на добивание. Но никого добивать не пришлось, крыса с пробитой шеей замерла прямо в середине ручья, выставив напоказ белёсое брюшко.

Подбегая, Эрик заметил брызги свежей крови на стене — с такой силой болт ударил в цель. Кучкой, привлекшей хищника, оказалась крыса помельче, из разодранного нутра вывалилось месиво жёванных кишок.

— Каннибализм, — резонно заметил одноглазый Карабей, — здешние обитатели это любят.

— У них нет выбора, — подал голос Гвабди, склонившийся с топориком над большой крысой. — Не плохой экземпляр, пару золотых получим. А зубы‑то, едрить! Настолько острые, что я удивляюсь, как не переломала. Плоть как бумагу резали.

— Вырви мне один на память, — подошёл Борода.

С хрустом, Гвабди вывернул клык из десны. Подбросил Бороде. Закованная в кольчужную перчатку рука, ловко перехватила трофей.

Глухой удар, перемешанный с треском — Гвабди рубил крысе голову. С первого раза не получилось, но со второй попытки оставшиеся сухожилия и хрящи поддались.

— За эту можем тридцать серебряных взять, — Карабей осматривал маленькую крыску. — Башка не погрызена, глаза на месте. Берём?

Борода оценил пригодность второй головы и дал добро.

— Берём.

Карабей вытянул из‑за пояса тесак и словно повар, режущий мяско с костью, надавил на лезвие сверху, перерезая, или скорее переламывая шею.

— Так ведь не мы её положили, это ничего? — поинтересовался Фил у одноглазого гнома.

Тот хмыкнул.

— Вообще‑то так нельзя делать. По протоколу, мы должны сжечь обе туши и идти дальше, но ты ж понимаешь, мы ребята не богатые, лишними деньги не бывают. Семья на плечах как ни как. Поэтому нарушаем. Если прознают — будет штраф. Вот если бы на энтой головушке остались не шрамированные, а свежие отпечатки чужих зубов, то в приёмной это вызвало бы подозрения. Но башка чистая, не гнилая, должна пройти. И вы, ребятки, не трепитесь об энтом, ладно?

— Давайте жечь, и дальше пойдём, — скомандовал Борода, доставая из сумы склянку с красной жидкостью, но перед тем как начать процесс, обратился к Филу и Эрику. — Мы это делаем для того, чтобы снизить риск распространения всяких моровых болезней, а то знаете, трупный яд — противная штука. Попадёт в стоковые воды и всё, пить нельзя. К тому же, если в подземелье будет меньше трупов, то живущие здесь твари будут вынуждены есть друг друга. Это конечно нам не на руку, ибо живая тварь — для нас возможность заработать, но протокол по уничтожению огнём, является главенствующим над другими, если будем его нарушать, в городе может вспыхнуть чумка. Так что жжём. Разойдись!

Борода откупорил флакон и вылил половину содержимого на тело. Не успев коснуться шерсти, капельки жидкости превратились в ярко — красные огоньки, въедающиеся в мёртвую плоть.

— Это специальный алхимический концентрат, — пояснил Борода, — жжёт органику без остатка, с великой скоростью. Если попадёт на одежду — ничего страшного, но если на кожу, то может сквозную дырку оставить, — пока гном говорил, тушка догорела, тлеющие останки отправились в путешествие по течению.

— Здесь ведь, наверняка, можно подхватить какую‑нибудь заразу, — после слов о чуме, в речи Фила появилась нервозность.

— Легко! Но после каждого рейда, мы проходим осмотр у магов. Для нас это делают бесплатно. Вам тоже придётся осмотреться.

— У нас есть отличный лекарь, он, кстати, и отправил нас сюда, — слова о болезнях Эрика совсем не пугали.

Оставшуюся часть флакона гном пустил на большую крысу. Огонь прожёг в пузе твари дыру и принялся поедать внутренности, тело оседало подобно тающему кому снега. Дождавшись окончания завораживающего процесса, отряд пошёл дальше, двигаясь строго по указаниям кобольда.

Вторая встреча с подземными обитателями произошла после долгого блуждания по мрачному лабиринту тоннелей. Шолдо никак не мог выбрать правильную дорогу, даже пару раз заводил в тупики, заканчивающиеся глухой кирпичной кладкой. Эрик чувствовал за старым камнем пустоту, скорее всего тоннель имел продолжение, но по какой‑то причине его решили отгородить.

Кобольд не зря считался одним из лучших поисковиков, ему удалось сориентироваться в переплетение поворотов и прямых и вывести отряд прямо к целой стае здоровых крыс. Каждая размером с миниатюрную собачку — дворняжку. Крысы устроили лежбище в зале, где потолок поднимался выше, чем в тоннелях, так что места для размахивания оружием гномам будет достаточно. Отряд остановился у входа, чтобы обсудить план действий, пока висп Эрика освещал остановку в зале.

Оперевшись на замшелую стену, Борода поглядывал то на крыс, то на товарищей.

— Штук восемь, да?

— Двенадцать — тринадцать, где‑то так, — Гвабди сосредоточенно перезаряжал арбалет. — Лучше обойдём.

— Да, многовато, — кивнул Карабей. — Опасно соваться. Хотя деняг можно на этом заработать…

Эрик попытался уловить через колебания маны точное количество тварей, так как висп высвечивал пространство кусками, сделать это на глаз не получалось, но мана будто застыла под землёй, она не дрейфовала, а стояла стеной и ничего кроме общего присутствия жизни маг ощутить не смог.

— Прощупал? — Эрик шёпотом обратился к Филу, может быть эльф узнал точное количество тварей.

— Нет. Видишь, они сбились в кучу, не могу разделить их тепло, да и мана здесь, какая‑то сонная.

— По протоколу, мы не должны трогать это лежбище, ибо есть опасность для наших жизней, но крупных особей я не вижу и, если вы, господа маги, сможете дать больше света, предлагаю штурмануть комнату, — Борода вопросительно воззрился на парней.

— Легко, — бодро кивнул Фил, — когда начинать?

— Надо усилить освещение по краям комнаты и в центре, но так, чтобы гады не заметили.

Эрик добавил силы к световым качествам уже созданного виспа и приказал зависнуть в центре.

— Я же говорил — двенадцать! — победно донеслось из‑под шлема Гвабди.

Затем парни запустили в зал ещё по два виспа, расположив их по кроям комнаты. Теперь, под магическим светом, показались четыре прохода, скрывавшихся до этого в темени. Гномы решили, что крысы смогут улизнуть через них или же по близости могут оказаться ещё подобные лежбища и твари сбегутся оттуда на звук сражения.

— Маги, а проходы сможете запечатать на время? — недоверчивый Гвабди уже готовился спуститься в зал, рукоять короткого меча не покидала могучей ладони.

— Это будет не просто, там чертить придётся, — задумчиво произнес Фил, — другого способа я не знаю.

Изнемогая от нетерпения, Гвабди замотал головой.

— Пока начертишь — тебя десять раз съедят! Если что — отступаем сюда. Весь план. А вы, мальцы, не суйтесь.

— Есть ещё идея, — подал голос Эрик. — Я могу попробовать поджечь всю стаю. Они для этого очень удобно лежат. Вот только головы обгорят…

— А что! Не плохая идея, — подхватил Карабей.

— Не согласен! — в полголоса рявкнул Гвабди, — Мы сюда зачем лезем? Что б денег срубить, а за обгорелки кто нам заплатит? На нас посмотрят, как на идиотов, головы обгорят, а мы потом доказывай, что это по нашей инициативе случилось и совсем недавно, а не десять лет назад.

— Мы легко это докажем, ведь с нами маг огня, — спокойно парировал Борода, — к тому же даже если не докажут, то ни тебе, ни кому из нас не придётся рисковать жизнями и здоровьем — крысы сгорят и всё. Сделаем полезное дело для города.

— По — моему, ты просто зажрался — буркнул чернобородый гном.

— Гвабди, нам заплатили за то, чтобы парни здесь занимались делом, а не отсиживались по углам. Заплатили столько, что не каждый рейд столько приносит.

— Альтернатива! — поднял указательный палец Карабей. — Пусть Эрик подожжёт, а пока они будут корчиться, мы спрыгнем и добьём. И деньги сохраним и риска меньше.

— Фил, тогда подкачай силы, хорошо?

— Как скажешь, дружище.

— Не будем тянуть, а то до вечера провозимся. Приступайте парни! — дал команду Борода.

Эрик ощутил, как эльф подталкивает к нему густую подземную ману, и начал втягивать в себя, прибавляя к тому, что уже накопил. Для воздействия на большое количество целей, придётся израсходовать всё вокруг, но это не главная проблема, а вот сконцентрироваться в полутьме и смраде, суметь войти в состояние искажённой реальности — это надо постараться.

Образ дремлющих крыс, прижавшихся друг к другу, под воздействие воли и воображения постепенно исказился. Теперь Эрик видел в дремлющих тварях лишь служение смерти, видел, как они мчаться по городу и рвут невинных прохожих на своём пути, как одним лишь прикосновением заражают воду…

Ненависть к ним разгорелась в сердце жгучим пожаром. Наверное, тоже самое чувствовал Каспар, поджигая Шпиллера. В искажённом сознании вспыхнули первые искорки, и Эрик направил весь поток накопившейся маны на воплощение картин воображения в реальности, подкрепляя её сильными мыслеобразами ненависти.

Сила воли переборола неподатливую ману, воздух в крысином лежбище вспыхнул, ослепив отряд.

— Ух, ты ж ё моё! — завопил кто‑то из гномов.

— Вперёд! Рубим их, мужики!

Эрика оттолкнули в сторону, гномы ураганом пронеслись мимо, барабанной дробью оглашая тоннели стуком тяжёлых башмаков. План Карабея не оправдался. Заклинание не сумело поджечь крысиную шерсть, лишь обожгло. Испуганные звери носились по комнате, ослепнув от боли, ударялись о стены. Взбесившихся крыс гномы быстро добивали, но многим удалось убежать в тоннели. Так же нашлись и те, кого заклинание не коснулось, они то и составили основной костяк неслаженной обороны.

Две крысы дружно повисли на кольчуге Карабея. В попытках прокусить надёжную защиту, твари вцепились намертво, скребли когтями по ряби из прочных колечек кольчуги, рвали накидку. Бывалый гном, не обделённой силой, и даже имеющий её в избытке, не мешкал. Отпрыгнув к стене, он со всего маха врезался в неё спиной, ломая хребет той твари, что пыталась впиться в шею сзади.

Вторая вцепилась в вооружённую мечом руку. Защищённые латной перчаткой пальцы свободной руки, сами по себе смертоносны; парой быстрых ударов гном оглушил крысу, затем обхватил её голову ладонью и крутящим движением оторвал тело от кольчуги, обломав при этом несколько клыков. Оказавшись в тесках крепкой хватки, крыса завизжала, засучила лапками, красные глаза бешено вращались в орбитах в поисках спасительного выхода. Но рука уже начала движение — неспешное в замахе, когда плечевой сустав вздымает над головой озлобленную тушу — и стремительное в момент обрушения, когда с достигнутой высоты, рука несёт пленённую голову навстречу земле.

Сокрушительный удар о каменный пол разломал череп зверя, стена рядом с местом удара окрасились красными брызгами.

Откуда‑то сверху, крупная крыса сиганула на плечи Гвабди. Чёрные наплечники заскрежетали в унисон со скрежетом зубов гнома, пытавшегося устоять на ногах под неожиданной ношей. Сопротивляясь весу, гном шагнул раз, другой, с каждым мгновением теряя силу в ногах, и вот, на третьем шаге он завалился, кроша пол шипами наколенников.

К счастью, вовремя подоспел, рубившийся рядом, Шолдо. Прямой, одноручный меч, коротко ткнул в покрытый шерстью бок. Крыса взвыла, но тут же осеклась — повторный удар меча, уверенно отсёк уродливую башку.

Наступила тишина, лишь изредка прерываемая удаляющимся писком. В воздухе стоял туман от дымящихся крысиных шкур. Гномы расправились с семью тварями, остальным удалось скрыться.

— Хреновый ты маг, парень! — гремя железом, поднимался Гвабди. — Не загорелись они!

Эрик стоял у входа, молча разглядывая поле боя, и одновременно искал причину неудачи. Мыслеобраз получился на славу, мана в него лилась, как из ведра — легко и с напором. Магия сработала именно так, как задумывалась, но почему же крысы лишь задымились?

— Зато ты хороший охотник, дичь на тебя так и бросается, аж друзья еле успевают стаскивать, — выслушивать критику малознакомого субчика Эрику не доставляло удовольствия, и он собрал силы для достойного отпора.

— Что?! Щенок!..

— Эй! Не дави на него! Мальчик и так нам помог, — заступился Борода.

— У них шерсть в чём‑то маслянистом, — переборов брезгливость ради чести друга, эльф сел рядом с телом дохлой крысы и даже коснулся его рукой.

— Это то, в чём испачканы твои ботинки — смесь стоков с алхимическими отходами. Крысы в этом живут.

Фил провёл рукой над тушей — ничего не произошло.

— Элементарный огонь не берёт. То‑то я посмотрю, вы факелами их не жжёте, а льёте дорогущий раствор. Предупреждать надо о таких вещах.

— Дык… Я как‑то не придал значения, — Борода хотел было почесать затылок, но пальцы наткнулись на шлем. — Теперь будем знать…

— … что вы не так сильны, как нам этого хотелось бы, — закончил, за главного, Гвабди.

— Ну и зануда ты, — Карабею тоже надоел чернявый гном.

— Всё, хорош трепаться, давайте ребятушки, рубим, жжём и идём дальше. Ещё часок побродим и по домам, — Борода полез в мешок за склянками.

Гномы принялись за крысячьи головы. Глухие удары раздавались и порознь и в такт.

Пока все занимались своими делами, Эрик решил ещё раз испытать себя. Застыв над телом крысы с размазанной по холодному камню головой, он попытался повторить поджог, но теперь пришлось больше внимания в мыслеобразе уделять тому, как огонь, яростно въедается во влажную шерсть, выжигает её дотла и принимается за кожу, движется всё глубже и глубже, пока ничего не останется. Воображение ярко и чётко нарисовало весь процесс, и снова мана послушно хлынула в дело. Маленькие искорки заплясали по кончикам жёстких волосков, подыскивая место для жизни, но, так и не сумев зацепиться, тухли. Шерсть задымилась сильней, а запах палёного волоса усилился. Крыса так и не загорелась.

Вторая попытка тоже не дала результата. Потратив на два призыва огня подряд кучу сил, Эрик понял, что с трудом стоит на ногах. Зависшие под потолком виспы, тонкими ниточками вытягивали последние крупицы маны из опустевших резервов. Фил уже убрал своих двух и Эрик тоже не стал тянуть. Двое из трёх оставшихся просто потухли, последнего можно заметно притушить — света вокруг и так достаточно — алхимический эликсир красочно поедал сразу несколько крысиных трупов.

Движение продолжилось сразу же, как только останки последней твари превратились в золу. После резни в лежбище, гномы двигались по туннелям бодрее, разговаривали громче, словно стремились заранее спугнуть притаившуюся в темноте опасность. Шолдо уверенно вёл отряд всё глубже под город, казалось, кобольд ясно видит цель и путь. Шедший последним Гвабди, толи от недостатка общения, толи от бесславной битвы, обильно ворчал, спотыкался и часто проверял боеготовность арбалета.

Видя, как выложился Эрик, Фил взял на себя обязанность по разгону мрака, два ярких виспа, видимых только для отряда, выполняли свои обязанности на заданных позициях: один на десять шагов впереди, другой у головы Фила. Эльф, окончательно привыкший к затхлому запаху, совсем освоился под землёй и даже начал подшучивать над подгорным народом. Эрик же сохранял молчание и лишь устало улыбался. В условиях плохого циркулирования силы, истощённому магу невозможно восстановиться, а значит нужно поберечь то, что осталось и не тратить энергию на слова. Пару лет назад, об этом рассказывал магистр Бротос, теперь юноша узнал на собственной шкуре, как действует закон "застоя силы", когда не можешь нормально вздохнуть, если к ней нет свободного доступа.

Мечтая о скорейшем завершении компании, Эрик не заметил как привычные, выложенные кирпичом тоннели, сменились земляными стенами и подпорками против осыпей. Под ногами противно чавкало, сырость заползала в ноздри и под одежду, заставляя сжиматься в комок даже закалённых гномов. Но Шолдо пёр на пролом, чуть ли не переходя на бег. Фил тоже почувствовал чьё‑то присутствие впереди, уши эльфа то и дело подергивались, улавливая звуки окружения через лязг доспехов и шлёпанья ног.

— Что‑то большое, — обмолвился эльф.

Эрик ничего не чувствовал, просто не мог и не хотел. Силы постепенно восстанавливались после попадания в сыре тоннели, но процесс шёл слишком медленно. На то, чтобы сегодня действовать эффективно можно и не надеяться.

— Старые пути, — запоздало пояснил Борода, — через них можно бежать из города в случае опасности, но об этом знают единицы. Теперь и вы, парни, и в их числе. Кстати, прямо над нами сейчас Искра плещется.

Странный гул над головами обрёл для юношей лицо. Что ж, тогда понятно, откуда столько воды под ногами. С потолка капало повсеместно. Наплечники гномов и кожаные костюмы адептов блестели в свете виспов так, будто побывали под дождём.

— Шолдо, грязный стервец! Скоро уже? — не выдержал Гвабди.

Кобольд резко замер и указал вперёд, куда не долетал свет виспа — разведчика. Из темноты доносилось мерное шуршание, будто кто‑то сыплет землю. Фил отправил виспа вперёд, но тот уткнулся в глухую стену.

— Никого, — поразился эльф.

— Присмотрись, движение видишь? — Борода напрягся, готовый к бою.

И действительно, в тусклом свете виспа, еле различимо двигалась толща земли, преграждавшая дорогу.

Фил прищурился.

— Земля движется?

— Не земля, — шепнул Карабей, — это червь проползает.

— Червь?! — не поверили Фил и Эрик.

— Да. Помню, лет десять назад мы встречали такого же. Трогать не стали — нас маловато было. Как вылезли, рассказали магам, те потом отправляли специальный отряд на поиски. Поговаривали, что нашли тогда червяка, долго жгли и рубили, но дело сделали, — Карабей смотрел на скользкий бок червя как на старого друга. — Ну что, други, как поступим?

— У меня как раз припасён взрывной болт! Одним выстрелом расколем надвое! — Гвабди не на шутку воодушевился предстоящей схваткой, вновь проверил арбалет, потёр рукоять меча.

— Чем он опасен? — эльф не мог оторвать взгляд от необычного зрелища.

— Хм, — Борода задумчиво почесал бороду, — о нападениях ничего не слышал, да и кто сюды полезет кроме нас? Вроде, как ничем, вот только, если сдохнет, то наверняка заразы расползётся вокруг — на весь город хватит, а то и на два.

— Забьём его, останки сожжём и опасность долой! — не унимался Гвабди.

— Может он куда‑нибудь за город уползёт?

Казалось, Фил решил заступиться за гигантского червя, только вот с чего бы вдруг? "Мог бы и за крыс позаступаться для начала", — думал Эрик.

— Разве угадаешь, уползёт он куда или нет. По протоколу — червя переростка мы можем не трогать, но обязаны доложить начальству, — в темноте глаз — стёклышко Карабея походил на пустой провал.

— Представьте, сколько мы срубим золотистых, если уничтожим гада! — Гвабди перебрался из тыла в первые ряды, уселся на корточки и нервно сжимал арбалет.

— Ага, только представь, в какой грязи нам придётся искупаться, когда в этой куче мяса появятся дыры, — вмешался Эрик, желавший только одного — скорее вернуться на поверхность.

— Давай издали расстреляем! Ты огнём, я из арбалета! Он долго не продержится! Вот увидишь! — подскочил чернобородый гном.

— Я устал и просто не хочу его трогать.

— Тем более, мы не сможем ничего с собой взять, чтобы доказать старшим нашу доблесть в битве с червём, — резонно заметил Борода.

— Кусок мяса возьмём!

— Я мысленно проследил карту тоннелей! За пределы города ведут пять веток. На поверхность — две. Могу вывести червя к любой из них, — Фил вновь встал на сторону червя.

Рык Гвабди напоминал рык бешеного пса.

— Честно говоря, я тоже притомился. Не хочется связываться с этой тушей. Тут часа на три работы, — не замечая злобы коллеги, выдал Коробей.

— Зря что ли мы сюда тащились так долго?! Борода! Ну чего молчишь‑то?

Старший гном смотрел на червя, будто пытался что‑то в нём разглядеть, но всё же отвлёкся и ответил.

— Мы поступим, как велит протокол. В случае спорной ситуации в отряде, я принимаю решение, исходя из большего количества голосов. Сейчас я вижу, что за атаку, только ты, Гвабди. Значит, мы уходим. Но прежде… Фил, сколько времени тебе понадобиться, чтобы помочь червю?

Не дослушав бригадира, Гвабди отошёл в сторону, тяжело дыша от возмущения, арбалет перекинул через плечо так, что кожаный ремень затрещал.

— Минут десять. Я создам временные иллюзии преград на пути червя, перекроющие путь в соседние тоннели, и он спокойно выберется куда‑нибудь в лес. Надеюсь, он не очень разумен, чтобы почуять подвох.

— Хорошо, мы ждём.

Гномы отошли чуть назад, чтобы не мешать эльфу сосредотачиваться, и принялись громко обсуждать сложившуюся ситуацию. Больше всех возмущался озлобленный Гвабди. Факт того, что опытный отряд испугался испачкаться внутренностями червя, оскорблял гнома, и он даже заикнулся, что покинет команду Бороды. Остальные гномы реагировали спокойно, им не хотелось связываться с огромной тварью, но показывать облегчения они не торопились, наверное, опасаясь возможных слухов среди гномьей диаспоры. На возгласы Гвабди, Борода беззаботно ухмылялся, он точно знал, что вспыльчивый друг покричит да отойдёт, потом ещё спасибо скажет. Может быть.

Тихий Шолдо сел у противоположной стены, отдалившись от бренных бесед гномов. Причудливо сложив ноги, кобольд погрузился в глубокие раздумья. Эрик с интересом посмотрел на странное поведение следопыта. Всё, что делал кобольд, так походило на медитацию, а вернее то, как он ничего не делал. Светящиеся в темноте глазки потухли под козырьком шлема. Больше Шолдо не двигался.

— Тебе чем‑нибудь помочь? — усталый голос Эрика ярче его самого говорил, что помощь будет не шибко сильной.

Фил приблизился ещё на пару шагов к медленно движущемуся боку червя и замер.

— Нет, Эрик. Сейчас мне нужно как следует собраться. У червя впереди будет больше сотни возможностей повернуть и все их надо заблокировать. Выведу его в рощу в полулиге от города.

Оставив друга в покое, Эрик присел отдохнуть. Сегодняшний день выдался не из лёгких. Реальные ситуации показали насколько ничтожны силы выпускника. Хотя на орденских практиках всё получалось на отлично, но там не требовалось ни физических затрат, ни работы с живым существами: жги себе сухую траву на полях, плавь металл, отгоняй засуху, поддерживай огонь в печах и прочая бытовая рутина. Ничего серьёзного.

А самое странное — крысиная шкура, так и не поддавшаяся огню. На особо тяжёлых практиках удавалось даже плавить камень, а эта странная шерсть лишь дымилась. Надо будет спросить у Бротоса об этом. У Арона же надо будет попросить, чтобы ещё что‑нибудь придумал с внеорденской практикой. Хотя сейчас хочется больше оказаться в мягкой кровати, чем на очередной вылазке.

Размышляя о сегодняшнем приключении, Эрик погрузился в лёгкую медитацию. Темнота и тишина окутали его подобно морской глубине. Находясь в таком состоянии, он всё же контролировал происходящее рядом: разговор гномов, шелест скрывающегося червя, еле различимые удары капелек о пол. Ровно через двенадцать минут после начала Филом волшбы, Эрик почуял, как сила прекратила волноваться, вновь перейдя к свободному дрейфованию. Значит, эльф закончил ритуал.

Это заметил и Борода.

— Успешно?

— Да. Червь найдёт дорогу наружу.

— Точно?

— Абсолютно.

— Так много трудов ради бездушного куска мяса, — крякнул Гвабди.

— Это была моя практика. Тебе за неё заплатили, гном, — Фил устало сбросил капюшон со лба. — Давайте выбираться из этой вони.

— Выдвигаемся! — скомандовал Борода.

Отдохнувшие гномы бодро поднялись. Проходя мимо углубившегося в медитацию Шолдо, Карабей, эфесом меча легонько ткнул его в плечо. Гвабди дождался, пока Эрик и Фил обгонят его, и отряд начал движение. Только теперь Шодлдо вёл по пути наименьшего риска, там, где точно никто не обитал.

Множество раз спускавшиеся в катакомбы гномы, точно знали, что кобольд не подведёт, и уже начали громко предполагать, сколько выручат за рейд. Крысиных голов в их сумках набралось около десятка, и за каждую наименьшая цена — двадцать серебряных. В совокупности получалась приличная сумма, вместе с обязательной доплатой и деньгами Арона.

У одной из развилок, Шолдо замер, выставив перед собой руку с раскрытой ладонью, будто пытался нащупать что‑то перед собой. Поводил ладонью от одного тоннеля к другому, громко чихнул и двинулся влево.

Фил тут же запротестовал.

— Там кто‑то есть. Я чувствую тепло. В другом проходе — холод, нам лучше идти туда.

Кобольд остановился, внимательно посмотрел на эльфа, перевёл взгляд на Бороду и замотал головой, мол, парень городит ерунду.

— Фил, ты уверен? Шолдо считает — здесь чисто, — в глазах Бороды мелькнуло сомнение в словах эльфа.

— Ещё бы! Эрик, ты разве не чувствуешь?

Эрик устало вздохнул.

— Ну как тебе сказать… Я точно не чувствую ног, в остальном могу лишь гадать. Поэтому мне всё равно, где мы пойдём, лишь бы скорее оказаться наверху. Если там кто‑то будет, наши друзья их покрошат. Не переживай.

Говорив это, Эрик понимал, что допускает слабость не достойную мага — расслабляется ещё до того, как опасность миновала, погружается в руки судьбы — будь что будет, всё не важно.

На этот раз Фил не стал настаивать на своём.

Отряд вновь продолжил движение. Гвабди возвратился к своему любимому занятию: возмущениям и покрикиваниям на коллег. А Эрик каждое мгновение ожидал удара в спину — уж больно нервный этот Гвабди.

Развилка ещё не скрылась за спиной, как Борода восторженно сиганул к стене.

— Ага! Попались! Ох, ребятушки! Сегодня точно наш день! Погуляем на славу.

— Опа! Кладочка! — подоспел Карабей, протянул руки в тень и выудил два крупных яйца. — Знаете что это такое, парни?

— Это чьи‑то яйца, — вяло высказался Эрик.

— Кладка жабуни! Через недельку — две на свет появились бы новые жабки — переростки, но теперь им это не светит.

Борода достал ещё три яйца.

— За каждое по пятнадцать серебряных. Здесь пять штук.

Подошёл Гвабди.

— Прав был эльф, вот тебе и "тепло". Хорошо, что послушали нашего тихоню Шолдо.

Кобольд промолчал. Филу показалось, что Шолдо сам не ожидал наткнуться

на кладку.

Настроение гномов поднялось ещё на ступень. Шествуя по туннелям, они так восторгались уловом, что чуть ли не распевали заправские бородатые песни. Зычные голоса и смех трясли своды тоннелей, распугивая всё живое вокруг. Ведущий ускорил шаг, чему Эрик несказанно обрадовался, но уже через пару поворотов пожалел — усталость брала верх над телом, лишь закалка характера гнала мысли об усталости прочь.

Неожиданно для магов, к выходу отряд выбрался быстро. Увидев ту самую лестницу, Эрик хотел припустить к ней бегом, но лень и изнеможение сохранили парню лицо перед гномами.

Как временный хранитель ключей, Гвабди первым взобрался наверх, заскрипела дверь, и в тоннель упал тонкий лучик света, а вслед за ним пахнуло уличной свежестью.

С гномами парни расстались у Дубовой Площади, искренне пообещав Бороде провести проверку на вшивость и прочие заболевания. Эрик еле отговорился от предложения низкорослых бородачей провести проверку в их организации, а после совместно забуриться в "Пивную Болава". На отказ гномы не обиделись, попрощались душевно, даже чернобородый Гвабди пожал на прощание руки обоим магам. Удаляющиеся голоса коренастых подгорных жителей ещё долго метались от стены к стене в узкой улочке.

Свежий воздух принёс облегчение лишь на первые пару вздохов. Пото? м запах подземелья будто справился с неожиданной напастью свежести и вновь поселился в ноздрях. Толи от одежды разило, толи чудилось.

— Знаешь, Эрик, заметил я одну странность в тоннелях…

— Мне сейчас так тяжело говорить. Не заставляй лишний раз спрашивать, — Эрик попытался объяснить эльфу, чтобы тот сразу всё рассказал, без таинственности и недомолвок.

К стенаниям друга Фил остался глух.

— Когда червю дорогу делал, наткнулся на закрытый проход. Там что‑то вроде двери должно быть. Но дверь очень хорошо спрятана. Попытался разглядеть место, но не смог рассмотреть очертаний косяка… знаю одно, по ту сторону крылся полноценный тоннель.

— Что именно тебя насторожило? Может, заложили ветку из‑за ветхости или ещё по какой‑то причине.

— Дослушай, и появятся другие вопросы. Я понял, что это именно дверь, по той простой причине, что внутри преграды прощупывался какой‑то механизм, возможно замок. А насторожило вот что: на дверь наложен заговор отвода глаз, причём настолько искусный, что по строению напоминает заклинание! Даже не знал, как к нему подступиться. Но… — ухмылка Фила наполнилась самодовольством, — заглянуть за дверь, всё же, удалось, пусть не далеко, но лазейку нашёл. Представь себе, за дверью пахнет магией. Но тонко сплетённое заклинание, наложенное на дверь, связало мой взгляд и не дало углубиться. Ни смысла заклинания, ни формулу я так и не понял.

— Странно, что ты не рассказал об этом гномам.

— Что‑то засомневался. Мало ли, какие неприятности может скрывать та дверь. Возможно, о ней и надо бы вообще никому знать. Но это так, мои домыслы.

— На самом деле, к лучшему, что ты промолчал. Не хотел бы я чесать ещё и к той двери, приди гномам в головы на неё посмотреть, — глядя себе под ноги, рассуждал Эрик. — Но, скорее всего, гномы о той двери знали. Они ж давно лазают под городом.

— Звучит разумно. А шестому чувству всё равно доверяю. Мои опасения часто подтверждаются.

— Ты мнителен, друг мой.

— Поэтому не попадаю в передряги, как это делаешь ты, с завидным постоянством, друг мой. И всё таки, как ты думаешь, что это могла быть за дверь?

— Тебе показалось. Ты ничего не видел, и вообще, забудь о сегодняшнем походе, — прямо в ухо эльфу прошептал Эрик, с трудом сдерживая улыбку.

— Это вряд ли. А вот тебе не мешало бы отвлечься. Выглядишь паршиво, — отстранился Фил, не выразив никаких эмоций.

— После сегодняшней дозы смрада, у меня двоится в глазах и складывается ощущение, что в голове поселилось ещё две — три личности, думающие и желающие говорить параллельно со мной. Буду откровенен, Фил — мне хреново. Рассказ о странных дверях меня не взволновал. О твоих ничтожных способностях я знаю давно, а по поводу двери могу сказать лишь одно — раз запечатали, значит таким как мы знать об этом ни к чему.

— И это я слышу от человека, который ходил со мной на разведку закрытого этажа главной башни! В кого ты превратился, тряпка!

— Тряпка повзрослел, а мудрый эльф — друид впал в детство.

— С кем поведёшься…

— Вот — вот.

Они подошли к дому Арона. Не замедляясь, поднялись по порожкам, но остановились прямо у двери, так и не открывшейся перед их носом, хотя раньше сбоев не происходило. Но причиной остановки послужила отнюдь не дверь, а внешний вид юношей. Они смерили друг друга придирчивыми взглядами и решили хотя бы разуться — не уважительно по отношению к хозяину гулять по дорогим коврам в чумазой обуви.

Эрик распрямился с ботинками в руках.

Дверь открылась.

— Вот это интеллект, — восхитился Фил. — А то я уже начал сомневаться в способностях господина Арона.

— Эрик, глядя на тебя, я никак не могу понять, неужели тебе мало? Отдохни для начала, потом поговорим о следующей вылазке, — Арон кружил над притихшими на стульях Эриком и Филом. Ладони мага изящно вращались над парой макушек, не касаясь, лишь обдавая воздухом. Изредка маг стряхивал что‑то с кистей и вновь возобновлял работу. В комнате ощущалось, чуть заметное, движение силы.

— У меня такое ощущение, что я ни на что не способен… — начал Эрик.

— Так и есть, — заявил Арон, — прочь иллюзии! Ты это понял. Нет смысла отправляться на очередное задание, чтобы в очередной раз в этом убедиться. Сейчас ты должен много учиться. В первую очередь закончи обучение в ордене.

— Там ни чему не учат!

— Там учат достаточно, для того, чтобы выделить особенных и обычных. Не вертись.

— Мне кажется, что я трачу время в пустую. Переводы текстов, зубрения, повторы. Сколько можно. Хочется чего‑то нового.

— Для тонких знаний, нужно усвоить основу. Смирись. Сегодня ты учишь чьи‑то трактаты, завтра пишешь свои. Какие навыки ты хочешь получить?

— Что‑то весомое! Формулы атакующих заклинаний, щиты поглощения и отражения, улучшенные техники впитывания маны…

— О, разогнался! Придержи коней, малыш. Чтобы получить доступ к сокрытым знаниям, нужно заслужить доверие магистров ордена. Нужен многолетний стаж работы и сила воли побольше твоей. Уверен, мана у тебя заканчивается быстрее, чем ты успеваешь это понять. Воздействуешь только на объекты в радиусе пяти шагов, если что‑то лежит дальше, то мана вытекает, как из бочки без дна. Развитие силы воли и методики элементарного накопления силы — вот твои первостепенные задача на данном этапе. Улучшишь их — сможешь на что‑то претендовать. А на заклинания боевого порядка маны тратится столько, что ты за день не перекачаешь через себя это количество.

Фил сидел молча, лишь подёргивал ушками, улавливая полезную информацию. Хорошо иметь своего наставника, но можно приспособиться к получению выгоды даже от чужого. Пусть Арон и не советует конкретных упражнений, но общее направление деятельности теперь можно чётко обозначить: сила воли и резервы.

— Эльфушка, ты‑то что ж молчишь? Чую ведь, думу думаешь, — делая активные пасы руками, Арон навис над Филом.

— Переживаю, много ли мы дряни нахватали в низовьях, — подражая Арону, ответил Фил.

— Не много. Но чую я, не только в этом причина дум твоих. Что‑то видел ты в подземелье. Может, расскажешь?

— Видел. Даже слишком много за раз. И крыс размером с кабана, и червя с дом. Жуть, — уверенно закончил эльф.

— Дива дивные. Да не то всё. Ещё что‑то было. Прям, как носом чую, — не отставал Арон.

Эрик подобного напора даже немного испугался, неужели Арон прочёл мысли Фила?

— Я и сам до сих пор чую, — рассмеялся эльф, — нанюхался на годы вперёд.

— Что правда, то правда. Запах поселился в носу накрепко, — влез Эрик, отвлекая внимание на себя.

— Вам сегодня надо как следует отдохнуть. Сходите, развейтесь, заполните ноздри запахом женских тел, — отходя в сторону, неожиданно поддержал Арон. — Процедуру я закончил. Физически вы здоровы. Осталось только моральные силы восполнить. Отдыхайте.

По — отечески улыбнувшись, маг пролевитировал из комнаты, оставив юношей в полном недоумении от странного общения, особенно от последней его части.

Глава 4.Отличное средство, отбивающее резкие запахи

Совсем недавно зажгли фонари, но не успели кучки букашек слететься на манящий, тёплый свет, как что‑то случилось. Подобно полупрозрачной занавеси, летний дождик накрыл собой Новые Ветра. По вечернему холодные капельки собирались в ручейки, прокладывали дорогу по скосам крыш, миниатюрными водопадами низвергались в уличный полумрак, где объединялись в армии — лужи и отправлялись в путь к канализационным решёткам.

У одной из таких решёток лежал Фил. По — барски раскинув конечности и запрокинув голову, он улыбался небу разбитыми губами. Ухоженные белоснежные волосы веером раскинулись по дорожному булыжнику, вбирая в себя грязь и летящую с неба воду. Одежда постепенно намокала, обретая характерный сырой блеск, белая рубашка получила набор чёрных пятен. Сознание покинуло тело эльфа минуту назад.

В двух шагах от него вечерний воздух грели двое. Эрик слился в объятиях с незнакомым бородатым мужиком. После не долгого обмена ударами, они все же вошли в самый ближний бой. Здоровенный мужичина пыхтел и ярился в бесплодных попытках сбить юношу с ног. То же самое делал и юноша, но так же безуспешно.

На короткое мгновение выиграв инициативу, Эрик извернулся для удара. Кулак угодил в грудь. Мужик ухнул и отступил, тут же получил по бороде, за вторым ударом прилетел следующий. От бешеной злобы мужик оскалился подобно волку и обрушил на Эрика град ответных зуботычин.

Так они и молотились, пока один случайный удар не пошатнул чашу весов. Привычный для Эрика хруст на этот раз донёсся из его собственной переносицы. Резкая боль пронзила голову. Старый опыт драк в таких случаях призывал разрывать дистанцию, но длинные руки мужика могли достать при отступлении, и тело приняло решение вновь перейти к вязкой борьбе.

Схожие со смерчем они крутились в узком проулке, метаясь от стены к стене, но никто не мог взять верх.

Изрядно набравшись, парни выходили из злачной точки. У входа тёрлись два неотёсанных, на вид, амбала в годах. Завидев утончённого эльфа и мага в балахоне, молодых и нерешительных, амбалы захотели толи согреться, толи развлечься, и без лишних проволочек полезли в драку.

Сочтя Фила за лёгкую добычу, лысый бородач выбрал его первой жертвой. Ни Эрик, ни Фил не ожидали подобной наглости. От полученного удара эльф упал и больше не встал. За что лысый тут же поплатился, получив жёсткий и очень тяжёлый крюк в челюсть, и теперь лежал в шаге от Фила. Пришло время удивляться бородачам: лысому — не долго, пока падал, а здоровенному лохмачу — чуть дольше, пока не прилетел такой же крюк. Кипа волос забавно мотнулась в сторону, но мужик устоял и даже ушёл от следующего удара, глаза налились злобой и началось…

Возможно, было бы разумней отпугнуть увальней каким‑нибудь фокусом, и так поступил бы любой маг, но вот чего точно не могли предугадать уличные задиры — так это упорного боевого сопротивления.

Находясь в железных тисках побитого, но по — прежнему сильного противника, Эрик вдыхал через сломанную переносицу едкий запах перегара и ротового смрада, но совершенно не чувствовал тоннельной вони, преследовавшей его, и во снах, и на занятиях.

Что ж, запахом женщин воспользоваться не получилось, аромат эля с задачей не справился, но спасение пришло оттуда, откуда его не ждали.

Тошнота, мучавшая юношу весь день, отступила вместе с болью. Эрик вырвался из медвежьей хватки и вновь бросился в бой.

Глава 5."Следуй за мной и получи то, что желаешь"

Последние пару строк книги "О низших и высших слоях силы" Эрик оставил непереведёнными — время поджимало. Фил уже, наверное, заждался во дворе ордена. Ещё позавчера они договорились вместе наведаться в старую библиотеку, находящуюся в здании магического совета, том самом, где они влачили недолгое заключение.

Оставив перо в чернильнице, а незаконченный альбом с переводом — досыхать, Эрик, по — быстрому, заправил койку и бегом выскочил за дверь.

Пока запирал дверь, мимо прошёл Каспар, как всегда, облачённый в балахон и очки.

— Доброго дня, — окликнул Эрик.

Каспар сделал вид, что ничего не слышал, стойко преодолел последние шаги до двери и спокойно скрылся в комнате. И так не редко случалось с момента их последнего разговора. Эрик не сильно переживал, хотя порой казалось, что тогда с Филом они были слишком радикальны, но вспоминая поведение Каспара, сожаления таяли. Может быть и Каспар не переживал из‑за разрыва, по крайней мере вида не показывал. По — другому и быть не могло — гордости в каждом из них хватит на троих гордецов.

Дорогу от ученического корпуса до выхода из башни, любой адепт прошёл бы с закрытыми глазами. До боли знакомые повороты и спуски сами вывели Эрика во двор. В суете, создаваемой юными слушателями, вышедшими перевести дух между лекциями, Фил нашёлся без труда. Как всегда распущенные белые волосы и старый, ещё слушательский жилет выделяли эльфа из толпы менее ярких людей и эльфов. К тому же с Филом беседовала Марта, а уж её не заметить ещё трудней, особенно, если ты парень.

Друзья стояли на берегу прудика. Пару лет назад его огородили низеньким заборчиком, после того, как кто‑то рухнул в воду и чуть не утонул.

Слушатели, как грибы после дождя, заполнили лужайки. Точно так же когда‑то отдыхали Эрик с Филом. Годы идут, люди меняются, но всё остаётся по — прежнему. Множество незнакомых лиц — Эрик перестал вглядываться в них, когда получил нашивку адепта. Первое время интерес к новым личностям и, особенно к девушкам, приходил сам собой. Однажды познакомившись с парой весёлых девчонок, Эрик задержался с ними во дворе. Случившийся разговор больше напоминал беседу отца с дочерями. Так и начал пропадать интерес. Теперь новые лица не оставляли в памяти юноши и следа.

— Ещё один красавец, — Марта, поджав губы, изучала чёрные синяки под глазами Эрика. — У тебя, по — моему, переносица покривела.

— Спасибо за напоминание, Марта. Кривая переносица мне доставляет массу удовольствия, — сморщился Эрик.

— Не за что.

— Чего так долго? — опухшие губы эльфа двигались с трудом. После драки в подворотне прошло всего два дня и болячки ещё не успели зажить.

— Увлёкся переводом. Почти закончил.

— Дашь списать, — вцепилась в руку Эрика Марта.

— Дам. Заходи сегодня вечером. Чайку попьём, а там, если времени хватит, спишешь, сколько успеешь…

Уже привыкнув к шутливым непристойным намёкам друзей, Марта отвесила Эрику подзатыльник.

— Фил допишет — у него спишу.

— А чё не у меня?

— У тебя нос кривой, — Марта показала язык.

Эрик долго возился в библиотеке Арона в поисках книги: "Воин — маг. Истинная сила и секреты атакующих заклинаний", той самой, что однажды пытался читать, но ничего не понял. Пять лет спустя Эрик удивлялся, как вообще мог читать эту книгу без элементарных знаний. Тогда она казалась набором непонятных слов. Но сейчас труд об атакующей магии пришёлся бы кстати, вот только найти его так и не удалось. Именно это и послужило причиной похода в библиотеку. Объяснив Филу ситуацию, Эрик ни сколько не удивился, что эльф тоже захотел прогуляться в твердыню знаний — в Магический совет.

О том, как легко два патрульных без особых усилий нейтрализовали действия трёх старших адептов, забыть трудно. Фил при каждой встрече с Эриком, скрипел зубами по этому поводу. "Зачем тратить столько лет жизни на возможность вспахать поле без лопаты?" — это единственная фраза, звучавшая от Фила более одного раза без каких‑либо изменений. Конечно же, имея такой настрой, эльф сам был готов потащить друга в любую, даже самую далёкую, библиотеку в городе.

Вход в здание магического совета всегда держали открытыми для членов любого городского магического ордена или сообщества магов, так же как и ворота в библиотеку, по слухам, грандиознейшую из библиотек во всём Объединённом Королевстве.

Поднимаясь по порожкам, парни множество раз ловили на себе взгляды магов и магистров, в чьих глазах читался обширный спектр эмоций, от удивления до насмешки. Не часто в таком приличном месте появлялись будущие маги с разбитыми лицами, возможно даже никогда не появлялись, да и в городе такие индивиды встречаются не часто. А тут сразу двое. Причём старшие адепты, уже практически зрелые маги, способные без труда отогнать шайку хулиганов. На взгляды парни не отвечали, периодически косились на неприметную калитку слева от лестницы, количество порожек до входа, позволило вспомнить ситуацию с арестом от начала до конца.

Когда же неприятные, но сподвигающие на развитие, мысли остались позади, пришло время поиска места назначения. Магический совет внутри более чем соответствовал магическому совету снаружи. Преобладающий синий цвет покрывал мрамор потолка и пола, колонные ряды расположились у стен. Сами колонны хоть и не так огромны, как снаружи, но более вычурны, с резьбой и письменами по всей поверхности. Казалось, возле каждой из них можно простоять весь день, изучая изложенную мудрость.

Не тратя драгоценные минуты, адепты углубились в центр зала, туда, где толпились перебаламученные спором мужчины в мантиях. Оставив церемонии в стороне, Эрик влез в круг, сохраняя на лице приветливое выражение.

— Извините, что вмешиваюсь, не подскажите, где здесь библиотека находится, а то мы с другом в первый раз, — образ неопытных и скромных ребят сработал безотказно, мужи, все как один, указали на шикарного вида лестницу, вздымающуюся дугой к потолку и принялись разъяснять, куда поворачивать и в какую дверь войти. Не скромные боевые узоры на лицах новичков не смутили опытных магов, казалось, они вообще этого не замечали.

Выслушав все напутствия, юноши пустились на поиски. Имея в голове ясный маршрут, можно быстро преодолеть дорогу и препятствия. Получив удовольствие от подъёма по удобным порожкам, будто специально спроектированными под шаг каждого, кто по ним поднимается, парочка вышла на второй этаж. Отделанные деревом стены и пол, мягкое освещение виспами — идиллия для интеллектуального труда.

Маги советовали повернуть здесь налево. Широкий коридор, у стен цветы в огромных горшках, между цветами приютились лавочки, некоторые заняты: кто‑то беседует, кто‑то читает. На противоположной стене, от края до края через равные промежутки висят картины, на каждой чей‑то портрет с подписью внизу и датой. Золотые личности магии Эрика никогда не привлекали, Фил же, изучавший работы разных одарённых чародеев, с интересом высматривал знакомые физиономии.

Парни вошли в третью дверь от лестницы, узкую и неприметную. Не ошиблись. Причём вид неприметной двери никак не сочетался с тем, что находилось внутри. Потолок библиотеки по высоте не уступал потолку холла, а по простору библиотека больше походила на загромождённое поле. Основное место здесь занимали высоченные книжные стеллажи, располагались они причудливым лабиринтом. Одни фигурки магов скрывались в хитросплетении стеллажей, другие — выныривали, создавая бесконечный круговорот. Вынырнувшие тут же выстраивались в очередь у стола библиотекаря, для регистрации взятой книги.

Огромные витражи давали достаточно света для чтения, а стоявшие в хаотичном порядке напольные горшки с цветами, создавали уютную обстановку. Вдоволь налюбовавшись убранством великой библиотеки, юноши пошли за просвещением в неизведанный лабиринт.

— Меня, знаешь, что удивляет, — первым начал разговор Фил. Идя в библиотеку, он даже не знал, что именно подыскать для себя, — Новые Ветра, сравнительно с другими городами королевства, совсем молодой. Столицы гномов и орков вообще древние ящеры по сравнению с ним, однако, ни там, ни где‑либо ещё нет подобного собрания книг.

— Ты упомянул про гномов и орков. У них магия познаётся не через книги. Да и в целом, они другими вещами любят заниматься. Не чтением и не магией.

— Есть и в человеческой части королевства старинные города — там тоже запасы поскуднее здешних. Но это не то, что я хотел узнать. Найти бы кого‑нибудь, кто хорошо знает историю библиотеки и города. Хочу прояснить, как местному сообществу удалось собрать столь великую коллекцию магических трудов, и почему эта коллекция нашла пристанище именно в этом городе, не самом магически развитом в Объединённом Королевстве. Наличию такого количества томов могут позавидовать даже эльфийские хранилища.

— Уверен, дело не в количестве, — Эрик вглядывался в стройные ряды книг. Тысячи книжных корешков вглядывались в ответ. — Посмотри сколько всего. Наверняка здесь больше половины книг не прочитано, а популярностью пользуются только проверенные работы.

— Просто ты медленно читаешь, — хмыкнул Фил, скользя взглядом по стеллажам.

— Да уж быстрей многих в ордене.

— Если бы ты ровнялся по маготам, а не по слушателям, то был бы последним.

— Если бы ты меньше читал, а больше тренировался в драке, то не лежал бы в луже два дня назад.

— Если бы не я лежал в луже, то это был бы ты. Просто я попал под удар первым. Вопрос везения, — Фил и не заметил, как беседа о книгах уходит на второй план.

— Может быть, вопрос безмерного употребления эля? Ты и так еле держался на ногах, как же ты мог заметить летящий в лицо кулак?

— Пусть так. Я был пьян сильнее тебя. Почему же ты не помог мне избежать падения в грязь, мистер — трезвость?

— Я помог тебе не быть ограбленным после падения. Или вообще — убитым. Ещё встать помог. И отомстил. Мало?

— Как ты можешь судить о моих бойцовских навыках, если сам остался на ногах лишь благодаря везению?

— Ты забыл, что я тоже был пьян. В трезвом состоянии я бы перехватил удар.

— Они тоже были пьяны.

— Они нападали. Фактор неожиданности. У них преимущество.

— И у них получилось им воспользоваться. Как же ты хочешь стать боевым магом с такой реакцией и скоростью чтения?

— Я уже боевой маг. Тех уродов я побил. В бою.

— Грош тебе цена, как боевому магу.

— А ты зачем сюда припёрся? Не за боевыми ли заклинаниями?

— За ними. Поэтому предлагаю закончить бессмысленный диалог и заняться целенаправленными поисками.

— Ща спросим у кого‑нибудь… — согласился Эрик.

Первый встречный дяденька объяснил, как добраться до "боевых стеллажей", но предупредил, что некоторые книги без грамоты мага — выпускника могут не выдать из‑за их высокой ценности, но всегда есть возможность воспользоваться читальным залом, находящимся по другую сторону библиотеки. Задерживаться и читать здесь юноши не собирались, поэтому подошли к выбору книг в серьёз. Главное, подобрать то, что отдадут на руки, чтобы не тратить время на беготню сюда и чтение в читальном зале — своя келья привычней, да и от учебных дел можно не отвлекаться.

Фил ушёл с головой в раздел боевой магии земли, занимавшей два стеллажа. Лестница для верхних полок прилагалась. Эрик же обратил взор к "огненным" стеллажам, коих насчиталось целых пять, что объяснялось большей пригодностью огня для ведения боевых действий.

Лезть наверх не хотелось, и Эрик внимательно изучил все нижние полки, докуда хватило роста. К великому облегчению нужная книга нашлась. Красная обложка и позолоченный образ мага со вскинутым посохом, пробудили воспоминания о том, как глупый мальчик пришёл в большой город и принялся с наскока штурмовать магию.

Переплёт и страницы выглядели новёхонькими, что наводило на мысль: "Книгой пользовались считанные разы, если вообще пользовались". Видать, настоящие Хозяева огня (маги огненной стихии, достигшие высших знаний в управлении огнём. Звание Хозяина огня выдаёт орден после соответствующей аттестации) не часто посещали библиотечные стены.

Подскочил радостный эльф.

— Глянь, чего нашёл!

— "Живой лес"? Не рановато за высшую магию взялся? Сначала големов бы научился стряпать, потом к энтам переходил бы, — скептически сморщился Эрик.

— Я оглавление полистал, тут всё есть об оживлении, вплоть до нюансов при захвате разума лесных обитателей и переселения в созданное тело. Вот только конкретики маловато, в основном общие сведения, но это мне и нужно для начала. Последовательность — ключ к достижению успеха. Учись, Хозяин огня, а то, ишь, замахнулся.

— Промежуточной литературы не знаю, зато это — настоящий учебник, а у тебя — роман.

— Время покажет, кто был прав, — Фил уже водил глазами по первым строкам введения.

— Вызов принят, — с шуточной серьёзностью Эрик протянул руку для закрепления пари.

У регистрационного стола выстроилась очередь длинною в жизнь.

— Как на рынке, — вздохнул эльф, — а мы хотели быстрее.

— Пошли, где‑нибудь втиснемся.

— Ага! Да нас вынесут отсюда вперёд ногами после этого!

— Не вынесут. Маги — народ скромный. Стерпят.

— Это плохая идея…

— Пошил, говорю.

Эрик направился к изголовью очереди и, со словами: "Мы занимали", влез перед высоким лысоватым дяденькой, стоявшим от начала вторым. Пару мгновений ничего не происходило, наверное, дядя пытался осознать, что в величайшей из библиотек, вместилище мудрости и уважения, перед ним кто‑то втиснулся в очередь. Страшная информация устаканилась в неподготовленном сознании, и дяденька подал голос по направлению к Эрику.

— Молодой человек, как вы относитесь к наглецам? — старый маг зашёл издалека.

— К наглецам я отношусь с рожденья, — ответил Эрик и сам удивился складности.

Оскорблённый маг задумался.

Тем временем, стоявший первым мужчина освободился. Регистратор принял книги ребят для записи. Сначала узнал, как зовут эльфа, и где учится и передал ему в руки книгу, предупредив, что самое позднее — через месяц её надо вернуть. Потом ту же процедуру прошёл Эрик, но книгу регистратор отдавать не торопился.

— Молодой человек, вы выбрали книгу из запретного архива, её нельзя выносить из здания. Можете почитать в читальном зале.

— Что ещё за архив такой? — Эрик возмутился хлеще мужика, гневно дышавшего в затылок.

— Некоторые книги из‑за своей ценности или по содержанию опасной для общества информации не должны выходить за пределы библиотеки во избежание неприятных последствий.

— Но ведь здесь её читать можно.

— Здесь можно. Здесь у вас её никто не отнимет, а на улице она может попасть в плохие руки. К тому же, находясь на ступени старшего адепта, — регистратор покосился на нашивку, — вы вряд ли сможете понять содержание этого труда.

— Это уже другой вопрос. Отвечаю за сохранность книги собственной головой. Выписывайте.

— В случае беды, мы не станем выставлять вашу голову в книжный ряд. Нам нужна именно книга. Извините.

— Нет, постойте!

— Нельзя ли побыстрее, — кто‑то прокряхтел сзади.

Сдаваться Эрик не собирался.

— Подождите! А Хозяину огня дадите?

— Хозяину огня дам. Вам — нет.

— Дайте.

— Нет.

— Я Хозяин огня!

— Вашу грамоту, — регистратор с серьёзным видом протянул руку, хотя прекрасно знал, что Хозяев огня с нашивками старших адептов не бывает.

— В будущем — Хозяин огня. Мне же надо готовиться по какому‑то материалу.

— Могу посоветовать пару вещей.

— Мне нужна эта книга. Давайте оставлю вам залог. Десять серебряных. Двадцать. Ладно, золотой пойдёт?

— Если только ваш перстень. Но через месяц обратного обмена не будет.

Эрик посмотрел на Глена, перевёл взгляд на регистратора.

— У вас королевские замашки. Придётся мне пожаловаться главному смотрителю. Дай вам перстень, вы оставите службу и купите себе дом где‑нибудь в глуши. И ищи вас потом, свищи.

— Взятку просит… — шепнул Фил так, чтобы услышали ближайшие маги в очереди.

Толпа зароптала.

— Возьмите, — как ни в чем не бывало, протянул книгу регистратор, его непроницаемое лицо, будто не заметило разговора. — Следующий! Не задерживайте очередь!

— Деревня! Только в деревнях растут такие наглецы как ты, — Фил никак не мог поверить в случившееся: какому‑то мальчишке отдали на руки запретную книгу.

— Согласен. Не каждому повезло родиться в деревне и заполучить пригодный для нормального существования набор качеств. Но ты не расстраивайся, со временем можно будет их развить. Могу помочь, — парни шли по запруженной прохожими улице, узкой и извилистой. Череда свободных от занятий дней располагала к неспешным прогулкам по летнему городу, и уж тем более, если все запланированные на день дела выполнены. Но каждой прогулке приходить конец, когда ноги начинают ныть от усталости.

— Где бы нам присесть?

— Где угодно, только не в доме эля! — Филу очень не хотелось повторения недавних событий у "Дряхлой леди".

— Предлагаю найти лавочку.

— Вот это мне по душе. Устроим чтения на открытом воздухе. Для меня это новая практика изучения материала.

Уселись на лавочку прямо в тени раскидистого дуба. Невдалеке в песочнице играли детишки; пара старичков, гном и эльф, возились с клумбой, а толстый кот, совсем не опасаясь ног злых прохожих, грелся на солнышке в двух шагах от юношей. Уютный дворик, как нельзя лучше, подходил для отдыха.

— Эрик, тебе казалось когда‑нибудь, что ты одинок в этом мире? — эльф прислонился к спинке лавочки, и его понесло по философской реке.

— Бывало, — Эрик крутил в руках книгу. Это не та самая книга, что он нашёл в библиотеке Арона, но такой же красный переплёт и рисунок на обложке невольно вернули парня на пять лет назад, в дни, когда он только пришёл в город ветров. Деревенский увалень, доверчивый и горячий. Может быть, эльф неспроста задал вопрос… — Чувство одиночества душило меня в первые дни в Новых Ветрах. Было тяжело приспособиться к существованию без родителей и друзей, без всего, на чём держалась жизнь раньше. Мне повезло, что Ниггед, Марк и Арон приняли меня как родного.

— Ты меня не совсем понял. Я говорю о чувстве одиночества в моменты, когда тебя окружают близкие, дорогие сердцу: друзья, семья, привычный для тебя мир. Смотришь на знакомое до боли лицо, взгляд ложится как‑то по — другому, становится более пристальным, все морщинки, впадинки, всё то, на что раньше не обращал внимания, проявляется и перед тобой предстаёт совсем другое лицо, уже не такое родное. И вроде бы понимаешь, что оно всегда таким было, но не можешь смириться с этим, ибо на миг или два родное лицо становится чужим. После этого приходит понимание, что и тот, кому лицо принадлежит, тоже чужой. Так получилось. Великая игра судьбы, непонятная жалкому разуму, но тот, кого считаешь родным, оказался рядом лишь волею судьбы, он мог быть таким же любящим и для другого. Не меня. Столько раз это испытывал, но до сих пор не подобрал слов для описания, — Фил грустно улыбнулся.

Эрик слушал внимательно, даже мысли о прошлом покинули голову под слова эльфа.

— Не совсем понимаю, о чём ты, но возможно что‑то мимолётное, похожее на твоё, проскакивало. И то, пока я жил в Лугах, то вообще не думал ни о чём, и никогда не чувствовал одиночества, даже если мне хотелось куда‑нибудь прогуляться, а на улице шёл дождь и все друзья были заняты делами. Зато перебравшись в город, на меня свалилась вся эта головная боль из‑за резкой потери прежнего мира обитания, со всеми, кто его населял. Одиночество переносилось вдвойне тяжело ещё и потому, что для меня это было в новинку. Потом ещё, на протяжении пары лет, некоторые улицы у меня вызывали стойкие ассоциации с одиночеством. Но мне повезло оказаться за одной партой с тобой, наверное, опять же по воле судьбы, — когда‑то Эрик уже откровенничал с Филом на эту тему, но это было давно, в миропонимании многое изменилось за это время.

— Как‑то сидя у себя в комнате в земляной башне, я задумался над тем, что нашей встречи могло никогда не произойти. Представь, как тонко сыграла судьба для того, чтобы эти пути пересеклись. Если бы не твоё стремление вырваться из дома, то не знать бы тебе Арона, и Ветреный вряд ли стал бы твои домом. В день, когда Арон таскал тебя по башням, ты мог просто не попасть в Древо Мира и учился бы сейчас где‑нибудь в другом месте. Или после знакомства с Кайлой ты мог бросить всё и вернуться назад.

— Это вряд ли. Но то, что ты говоришь, у меня вызывает дрожь. Столько событий стояло на пути к ордену. В конце концов, меня могли взять на другой факультет, в другую слушательскую группу, и уж тогда бы мы точно не познакомились. Если только я побил бы тебя за неосторожный взгляд.

— Какой мне интерес разглядывать парней, да к тому же таких рыжих, — Фил легко перешёл на шутливый тон и так же с него соскочил. — Но ведь и это не всё. Теперь я. Отец долго не решался: отправлять ли меня в город для внешнего обучения или пристроить в лесную магическую школу. Не знаю, какие выводы он сделал, но всё‑таки решил отправить в город, хотя долго не мог определиться в какой. Вот уже дважды я мог бы никогда не попасть в город Ветров. А дальше, когда определились с городом, пришло время выбирать орден, и здесь тоже была тяжёлая дилемма между Древом Мира и Белой Башней. Не скрою, я хотел учиться у Мазеруса, но отец выбрал для меня более близкое лесу направление. Спорить с ним я не мог, ведь он всё оплачивал.

— При встрече с твоим отцом, пожму ему руку, — рассмеялся Эрик.

— Ну и в довесок — ты мне сразу не понравился, когда я увидел тебя в первый раз.

— Таааак…

— Признаю. Судил по одёжке. Юный дуралей, что с меня взять.

— Тебе тогда было столько же лет, сколько мне сейчас.

— Мы уже говорили об этом. Разные условия взросления. Полезно общаться с теми, кто далёк от родной для тебя культуры. Я вот сразу увидел ошибки в эльфийском воспитании.

— Ты меня всегда удивлял своей внимательностью к вещам, о которых я никогда не задумывался.

— Ты же продолжаешь удивлять меня своей хамоватостью и редкостной беспринципностью. И я до сих пор до конца не могу понять, как такие разные парни как мы, могут дружить столько лет.

— Значит, не такие уж и разные… — Эрик хотел закончить мысль, но что‑то чёрное, мелькнувшее за спиной, колыхнуло в душе струнки волнения. Обернувшись, он обнаружил человека в чёрном плаще и шляпе, сидевшего прямо рядом с лавочкой, увлечённо возившегося со шнурками высокого ботинка. Странный мужчина, одетый не по погоде, не обращал на юношей внимания, погрузившись в своё маленькое, но важное занятие.

— Похожи одинаково сильным стремлением овладеть силой, — Фил тоже заметил незнакомца, но не придал его присутствию значения. — Хочется быть лучшим, но как же долог путь и так не ясна цель.

— Яснее ясного! Независимость, уверенность в своих силах, а не гадания — получится или нет, возможность выбрать себе интересную работу, не лишённую элемента опасности!

— Работа и, тем более, опасность меня не сильно интересуют, а вот знания — о них я мечтаю с детства…

Сбоку от эльфа кто‑то кашлянул и громко шмыгнул носом. Тот самый мужчина в плаще, стоял в шаге от лавки, с задумчивым видом глядя в одну точку. Мертвецки бледное лицо застыло в глубокой сосредоточенности.

Парни переглянулись, странный тип вёл себя подозрительно, возможно он кого‑то ждёт, и встреча с этим "кто‑то" должна произойти именно у этой лавки. Тогда корректней было бы не мешать человеку.

— Если попросят — сдёрнем, — Эрик ещё вольготней развалился на лавке, — а пока — отдыхаем. То есть, я так понимаю, работать ты не собираешься? — вернулся он к теме разговора.

— Одно другое не исключает. Конечно, собираюсь. Скорее всего, первые несколько лет после учёбы проведу в родном лесу, там полно работы для земляка. А дальше почти не планировал, так, в общих, очень размытых, чертах.

— Фил! Никак не могу понять, что вы там такого прячете, что вход в леса эльфы держат строго ограниченным? Мне бы очень хотелось посмотреть живьём на всё, о чём ты рассказывал.

— Если бы мы держали вход открытым для всех, то наш лес превратился бы в промышленные выработки. Когда через лесные врата проходит тот, кто знает толк в редком дереве и травах, он останавливается с раскрытым ртом и на каждом шагу произносит: "Как много!" или "Сколько же денег здесь растёт!". То, что для всех редкость, для эльфов — норма. Мы не прячем этого от других, но бережём от уничтожения.

— Предположим, я приду вместе с тобой — меня пустят? У меня не будет ничего кроме посоха. Ни топора, ни ножа.

— Тебя — не пустят.

— Почему!?

— Ты маг. Изобилие эльфийских лесов обусловлено тем, что они растут в местах рождения маны. Приближаясь к лесу, сразу чувствуешь приток сил. В самом же лесу распирает от переизбытка маны. Если тебя впустят, ты можешь стать проблемой для леса. Вдруг ты захочешь поджечь деревья по каким‑то личным причинам или по чьему‑то заказу. Единственный шанс войти в лес — заключить контракт с главой правящего дома. В тоже время, удаляясь от леса, начинаешь чувствовать голодание силы, поэтому многие маги — отшельники сселяться близ лесов. Можешь присоединиться к ним, — улыбнулся Фил.

— Может быть, можно как‑то тайно пробраться за ворота?

— Можно. Со стрелой в заднице или в затылке, — улыбнулся Фил. — Нельзя, Эрик. Я с детства жил с ребятами, которые впоследствии ушли в дозор. У них звериный слух, бесшумная поступь, они видят сквозь деревья и не промахиваются, если дело доходить до стрельбы из лука.

— Интересно будет проверить свои силы, — зловеще сощурился Эрик. — Изучу техники скрытности и…

— В отряде дозорных всегда есть один — два мага. Раскусят.

— Откуда у эльфов столько искушённых магов?

Фил открыл рот, чтобы ответить, но человек в чёрном снова привлёк к себе внимание. На этот раз самым бесцеремонным способом.

Проходя мимо юношей, незнакомец остановился, медленно повернул голову, взгляд странных серых глаз не выражал эмоций, а лицо по цвету напоминало лицо покойника.

— Извините, вы обмолвились, что нуждаетесь в силе? Могу помочь, — сиплый голос резал слух и одновременно заставлял прислушиваться.

Юноши переглянулись. Странное предложение от странного незнакомца. Либо это розыгрыш, либо… Наверное, только розыгрыш и может быть.

— Да, мы нуждаемся в знаниях боевой магии и хотим покорить мир, — с серьёзным видом выдал Эрик, по — деловому закидывая ногу на ногу.

— И желательно в короткие сроки, — добавил Фил. — Нам нужен весь набор: невидимость, атакующие заклинания, межпространственные порталы…

— Ого, — уголки губ незнакомца приподнялись, он прекрасно понял, что парни не приняли его в серьёз. — Такие способности вас устроят?..

Не успели последние слова затихнуть, как человек исчез, за один удар сердца мир вокруг потемнел, морозный холод решительно коснулся кожи. В следующий удар сердца, дедушки, эльф и гном, без чувств завалились один на другого, лицами прямо в клумбу. В третий удар, температура и освещённость восстановились, а в ушах ребят раздался тот самый голос: "Обернитесь".

Незнакомец стоял на крыше двухэтажного дома, пафосно завернувшись в чёрный плащ, полы шляпы напускали ещё большей таинственности, затеняя лицо. Потом он просто исчез — был, и нет его.

— У тебя слюна на балахон капает, — произнёс незнакомец за спиной.

От неожиданности, Эрик подпрыгнул, звонко клацнул зубами. Фил вообще соскочил с лавки, усевшись задницей в пыль.

— Что с ними? — выпученными глазами Эрик уставился на стариков, опасаясь худшего.

— Спят. Но если бы я хотел… — незнакомец многозначительно повёл бровями.

— Как? — только и смог молвить Фил, даже не пытаясь подняться.

— Без особых усилий. Смесь магии и физических возможностей. Хотите так же?

— Вот так просто вы готовы поделиться с незнакомыми мальчишками столь мощными знаниями? — Фил решил‑таки встать. На лавку не сел.

Эрик тоже поднялся. Запахло чем‑то интересным, очень интересным.

— Для меня не важно, как вас зовут, где живёте и какое положение в обществе занимаете. Всё что мне нужно о вас знать уже есть у меня. Вы нуждаетесь в силе. Я готов дать вам силу.

— Предположим — мы хотим так уметь. Что тогда? — ладони Эрика вспотели, внутри всё дрожало от возбуждения.

— Тогда — идите со мной.

— Так легко?

— Да.

— Но зачем вам это нужно?

— Мы можем поговорить в более спокойном месте? — незнакомец осмотрелся по сторонам.

— Я бы не рискнул идти с вами в более спокойное место, — серьёзно ответил Эрик. — Можем выйти из двора, пока дедушки не проснулись.

Не говоря ни слова, мужчина втянул голову в плечи и пошёл к выходу из двора. Парни двинулись за ним. На углу они остановились.

— Как долго вы будете обучать? — первым начал Эрик.

— Сначала скажите, что мы будем должны вам за обучение, а уж потом об остальном, — в Филе тоже чувствовалось волнение. Странный незнакомец выглядел и вёл себя неестественно, а после демонстрации способностей, стало ясно, что есть чего опасаться.

— Ничего вещественного, — последовал бесстрастный ответ. — Одно — два поручения и вы свободны. С силой на руках.

— Какого рода поручения?

— Я ещё не получил вашего согласия, так чего же вы хотите услышать?

— Каков срок обучения?

— Сутки.

У парней округлились глаза. Это шутка? Сутки, чтобы овладеть высшими техниками? Невозможно.

Эрик высказал неверие вслух.

Последовал ответ:

— Послушайте, когда‑то я, так же как и вы слонялся по улицам, погружённый мыслями о могуществе. Не магической, но это не важно. Мне повстречался человек, передавший свои навыки мне всего за ночь, следующий день я восстанавливался от… от избытка полученной информации и возможностей. Потом я работал на того человека и работаю до сих пор. Но мог бы уйти в любой момент, мне просто не куда было идти. Вы сами решите, остаться или нет. Всего сутки, и вы заткнёте за пояс любого, кто вам не по душе, а в предложенных поручениях получите опыт и возможность всерьёз опробовать новые способности.

— Почему бы вам не выполнить те поручения? — сомнения терзали Эрика подобно своре собак, разрывая в разные стороны.

— Недостаток магических способностей. Я не знал магии, когда получил навыки. У вас есть то, что нам нужно. У нас — что нужно вам.

— Нам бы подумать. Посоветоваться. Такие решения не принимаются враз. Мы могли бы встретиться завтра или послезавтра, — подстраховался Фил.

— Тугодумы мне не нужны. Выполняя поручения, придётся быстро принимать решения. Если бы не срочная потребность в таких как вы, я бы уже подыскивал кого‑нибудь ещё. Основные условия вы знаете, о чём ещё думать? Может вам не так уже и надо что‑то менять?

Почему‑то именно сейчас менять что‑то всерьёз расхотелось. Опасения перед странным человеком, явно не чистым на руку, гасили любую мысль о согласии.

— Вижу страх, — причмокнув, незнакомец неодобрительно покачал головой. — Моё упущение. Нужно было одеться попроще: яркую рубаху, широкие штаны и с восторженной улыбкой поприветствовать вас при встрече. Поговорить о всякой ерунде и только потом вываливать основное.

Эрик выдохнул скопившееся напряжение. Вылетевший из ноздрей воздух задрожал как в пустыне.

— Где вы будете нас учить?

— У себя дома.

— Где это?

— В городе.

— Эрик, думаю, не стоит соглашаться, — эльф всё обдумал.

— Вы никогда не постигнете настоящих знаний, если не найдёте учителя. Орден подготовит вас так же, как мать учит дочь доить корову, стирать, готовить, шить. Вы так же будете исполнять поручения ордена, но поручения эти не принесут вам развития. Чем учиться в ордене, лучше иди пасти коров. Всё одно. Мне нужны ученики. Вам нужен учитель. После того, что вы пройдете со мной, даже ваши магистры будут опасаться поворачиваться к вам спиной. Если, конечно, захотите, чтобы они о чём‑то догадались, — недобрая улыбка исказила лицо мужчины, но голос звучал спокойно, без эмоций.

— Он прав, Фил. Мне Арон то же самое рассказывал, — Эрик принял решение. — Я не хочу упускать такую возможность. К тому же, не к этому ли я шёл?

— Меня настораживают поручения.

— Убивать не придётся, — успокоил незнакомец эльфа, будто знал, что его тревожит. — Вернее, по желанию.

— Не сильно обнадёживает. Наверняка всё это связано с нарушением закона.

— Знаешь ли ты, что такое закон? — жестко бросил мужчина. — Не будь глупцом. Закон нужен, чтобы защитить слабого от сильного. Сильному закон не нужен. Он сам может себя защитить. Я хочу дать вам силу. Сейчас вы нуждаетесь в законе, потому что слабы, но в отличие от других слабаков — вам улыбнулась удача. То есть — я!

Радушная белозубая улыбка озарила бледное лицо настолько неожиданно, что даже эльф смягчился и вопросительно посмотрел на Эрика.

— Уверен?

— Да, Фил. Я думаю, это то, что мы искали.

Фил тяжело вздохнул.

— Снова ты втягиваешь меня в авантюру, рыжая башка.

Мужчина в плаще и шляпе так и не представился. Он, молча, стоял у решётчатой двери, улавливая доносившиеся из‑за неё звуки.

Дверь находилась в сыром подвале серого двухэтажного дома. Совсем рядом гудела Центральная Площадь — казнили какого‑то прославленного вора. Проходя через бушующее море горожан, незнакомец обмолвился, что знал воришку: "Опытный малый, но через чур самоуверенный, вот и спалился вместе с помощниками. Их перебили при облаве".

Пока добирались до места, успели о многом поговорить, напряжение спало, но ожидание чего‑то нехорошего давило на плечи, затрудняло дыхание и заставляло пристальней вглядываться в таинственный силуэт.

И вот, наконец, они пришли к какой‑то двери. Замок щёлкнул сам собой, без ключа, вообще без всего. Под натиском руки, облачённой в чёрную перчатку, дверь бесшумно открылась. Не успели парни войти, как в ноздри ударил до боли знакомый запах алхимических сливов.

— Где мы? — щурясь от удушливого смрада, спросил Эрик, хотя и так знал ответ.

Мужчина прикрыл дверь.

— Мы здесь. Это мой дом.

— Ты живёшь в тоннелях?

— Я сам так захотел. Спокойствие и холод можно найти только здесь.

— Холод‑то зачем?

— Расскажу обо всём на месте. Идти не далеко. Да не бойтесь вы. Я нуждаюсь в вашей помощи, а вы в моей. Ничего с вами не случится.

Точно такая же лестница, как и та, по которой спускались в тоннели с гномами, вела в темноту городского дна. Эрик, не задумываясь, создал виспа осветителя, но незнакомец повёл рукой и свет угас.

— Никакой магии. Не хватало мне, чтобы вы ещё наследили. Моё убежище должно остаться тайной, так что не удивляйтесь, если воспоминания о том, как вы сюда добрались, покинут ваши головы.

— Так ведь ничего ж не видно, — Эрик медленно спускался по лестнице, на ощупь определяя расположения ступенек.

— Завтра ты будешь чувствовать себя уверенно в абсолютной темноте. Хочу, чтобы почувствовал контраст.

— Контраст, блин…

Не приспособленные для сырых прогулок сапоги быстро вымокли. Из‑за невозможности видеть сухие места, парни ступали в не глубокие ямки, громко ругались, но упорно шли дальше, по еле заметному силуэту отмечая местонахождение незнакомца. А тот молчал, и даже двигался тихо, словно проверяя развитость чувств новоявленных учеников.

Фил устал молчать, мучавший его вопрос просился наружу.

— Вы знаете, что здесь всякая дрянь водится? На нас могут напасть.

— В моей компании можешь не бояться этого. Странно, что вы об этом знаете, эта информация — привилегия рейдеров: гномов и кобольдов.

— У нас есть среди них знакомые. Рассказывали.

— Полезные знакомые. Но мне приходится прятаться и от них. Сами понимаете — тайное убежище должно оставаться тайным.

— А как к вашей деятельности относятся ведьмаки? — неожиданно для себя, спросил Эрик, вдруг вспомнив о старом знакомом эльфе Шэри. Рассказ о том, как ведьмаки отлавливают магов самоучек, неожиданно зазвучал в ушах.

— Надеюсь, среди них у вас знакомых нет, — с усмешкой произнёс мужчина. — Ищут они следы нашей деятельности по всему городу, но это не их дело. Белой Башне, чтобы нас найти, нужно подключать структуры серьёзней. Охотники на ведьм пусть играют в свой детский сад с недоучками.

— То есть, о вас знают? — эльф чувствовал себя уверенно в тёмном тоннеле, запах его больше не тревожил.

— Не о нас. О нашей деятельности. Ищут кого‑то, кто мог бы сделать то, что делаем мы. И находят. Но не тех, — снова усмешка, отразившаяся лишь на интонации сиплого голоса.

— Так чем же вы всё‑таки занимаетесь? — Эрик предпринял ещё одну попытку вызнать подробности предстоящих событий.

После недолгого молчания, ответ всё же прозвучал.

— Отбираем мудрость у тех, кому она не нужна.

Как и обещал незнакомец, долго идти не пришлось. Короткий путь, продолжительностью не более чем в квартал, закончился на не примечательном отрезке тоннеля. Никаких дверей или ещё каких‑то подобий проходов не наблюдалось.

— Ну что, маги, чувствуете странность?

Не успел Эрик сосредоточиться, как Фил одобрительно кивнул.

— Заклинание невидимости. Я видел это место издали, но лучший друг мне тогда не поверил, — укоризненный взгляд на Эрика.

— Да я до сих пор ничего не чувствую, — ощетинился Эрик.

— Попробуй распутать, — обратился незнакомец к Филу. — Если получится, буду переделывать. Не получится — поломай голову над тем, как это создаётся — хорошая разминка для мозгов.

Фил шагнул вперёд, обвёл рукой ближнюю стену. Ладонь упёрлась в невидимую преграду. Эльф пошёл в направлении указанном ладонью, но вскоре замер. Эрик сразу же попытался настроиться на принимаемую другом ману и, в целом, на работу, чтобы помочь разобраться с трудными узлами формул заклинания. Внутреннее зрение, называемое в среде посвящённых, глазами мага, проникло в место, где стену накрывало легчайшее покрывало тёплой маны. Разум устремился вглубь, к корневым основам чар. В любом стандартном, для классических магических школ, заклинании, основанном на придании невидимости предмету или живому существу, лежит несложная формула, представляющая собой сочетание мыслеобраза, последовательного ритуала и текста — шифра. Чем сложней последний, тем трудней обнаружить объект.

В сложном колдовстве текс — шифр произносится во время проведения ритуала и создания мыслеобраза, за счёт чего создаётся мощный монолит заклинания. Его настолько же тяжело распутать, насколько и создать. Однако в данном заклинании, Эрик не обнаружил ни мыслеобраза, ни ритуала, текст же лежал снаружи, как бы, подставляясь под пристальный взгляд наблюдателя, но пелена маны закрывавшая дверь, туманом вставала перед магическим зрением, не позволяя разглядеть — услышать когда‑то произнесённое заклинателем послание. Попытка разогнать марево не увенчалась успехом, оно будто вросло в дверь. И никаких следов создателя. Складывалось ощущение, что чары образовались здесь произвольно, сами по себе. Эрик попытался найти корни заклинания, то с чего начиналась формула, но ничего кроме очертаний шифра не чувствовал. Но как его могли сюда прикрепить без мыслеобраза и ритуала? На чём оно держится?

Эрик проверил Фила и понял, что тот тоже бьётся лбом в невидимые ворота.

Фил с озадаченным видом, медленно и от души почесал скулу.

— Странные чары. Возможно, использовался мёртвый язык, который мы не изучали, более ёмкий и сложный одновременно, потому не видно основных узлов. Его будто бы на клей приклеили.

— Хорошо, что в вашем ордене не знают о таких вещах, — слова эльфа удовлетворили незнакомца. — Значит, ещё долго можем не опасаться гостей.

Эрик моргнул. Там где была стена — оказалась дверь. Широкая, с круглой ручкой. Незнакомец потянул за кольцо и дверь открылась. Легко и просто, без всяких ключей и заклинаний. Несмотря на зябкость туннелей, холод, вырвавшийся наружу из проёма, пробрал до костей.

— Добро пожаловать в настоящее дно города, — мужчина, не дожидаясь юношей, нырнул во тьму.

Дно города — прозвучало угрожающе. За утопавшим во тьме каменным коридором последовал обширный зал, гарь от множества факелов полезла в нос, с наскока вышибая тоннельную вонь. Около десятка силуэтов в плащах и шляпах кучковались в центре зала, шипение голосов доносилось до слуха неразборчивым бормотанием.

— Это мои помощники, — пояснил незнакомец. — С ними побеседуете позже, трое из них получили высшие навыки совсем недавно. Мы соберёмся в соседнем зале и проведём обучение там, но сначала нужно всё подготовить. Помимо вас ритуал ожидают ещё двое.

— Ритуал? — насторожился Фил.

— Да. С помощью него вам передадут силу и знания. В этом и заключается обучение.

— Как с помощью ритуала можно передать силу и, тем более знания? Таких ритуалов не существует, — уж кто‑кто, а Фил точно мог знать, о чём говорит — магия земли самая зависимая от ритуалов, и маг этой квалификации должен разбираться в вопросе ритуалов как никто другой.

— Сегодня ты уже встретился с тем, чего не может быть. Минуту назад, если ещё точней. Ты видел это, пытался вникнуть. Как же ты можешь делать такое утверждение? Если твоя ограниченность делает тебя не верящим во что‑то, это не значит, что этого нет, — мужчина кардинально поставил эльфа на место, пресекая последующие вопросы.

Но Фил не сдался.

— Я просто хочу узнать, что нас ждёт. Почему бы вам не рассказать об этом, раз мы здесь?

— Ритуал новый, но проверенный. Сбоев не было, ведь у нас очень мудрый наставник.

— Так вы здесь не главный?

— Я слишком ничтожен для этого. Нам сюда, — мужчина провёл ребят по краю мрачного зала к ещё более мрачному проходу, вытесанному прямо в земном монолите, — Здесь мы живём. Вам не обязательно будет оставаться. Это делают по желанию.

Освещённый редкими факелами, коридор петлял подобно змее, ползущей по каменистому берегу. По пути встречалось множество дверей, небрежно вделанных в подземный камень — щели в косяках встречались повсеместно. По — видимому, живущие здесь неприхотливы в плане благоустройства жилья.

Некоторые проходы вообще не имели дверных косяков, в таких комнатах не горел свет, и царила тишь. За редкими дверями раздавались различные звуки: где‑то — удары по чему‑то твёрдому вроде дерева, где‑то — монотонное, толи пение, толи мычание. Ведущий адептов мужчина воздерживался от каких‑либо комментариев, молча, шёл и шёл, бесшумно переставляя ноги. Чёрный плащ скользил подобно дыму, скрывая движения хозяина.

— Здесь я предложу вам недолго подождать начало ритуала. Можете медитировать, подготовьтесь морально к получению новых возможностей.

В маленькой комнате без двери, но со странного вида шторами, сшитыми из множества бусинок, щёлкающих друг об друга при соприкосновении, у стен валялись большие подушки, а в центре стоял графин с длинной трубкой, похожий на те, что используют для расслабляющего курения купцы с востока. Из графина тонкой струйкой подымался дымок, зависал туманом под потолком. Освещалось всё это небогатое убранство тусклой лучинкой, висевшей под потолком.

— Я скоро навещу вас. И не выходите, а то заблудитесь и ещё опоздаете.

— Долго ждать‑то? — крикнул Эрик, но незнакомца и след простыл.

Фил громко выдохнул.

— Вот сейчас мне совсем не по себе. Кажется, что мы попали в какое‑то тайное общество убийц. Мне здесь не нравится.

— По — моему — уютно, — безразлично хмыкнул Эрик, хотя волнение тоже гуляло где‑то в глубине груди. Взгляд упал на графин с трубкой. — Может, попробуем раскочегарить, а?

Но что именно кочегарить они так и не разобрались, дымок струился из трубки, а в глубине графина тлел огонёк.

— Тут и так всё работает, — пожал плечами Фил. — Но дурманиться я не буду. И тебе не советую. Нам предстоит нечто, и я хочу иметь при этом свежую глову.

Эрик последовал совету.

В стремлении успокоиться, парни прилегали на мягкие подушки, Фила пришлось заставлять чуть ли не силой. Размышления текли медленно, но странная обстановка кружила голову, медленно и неотвратимо затягивая в водоворот сна. А может, причиной тому послужил, клубившийся в комнате, дым.

Жуткий душераздирающий вопль прокатился по капиллярам тоннелей, заставляя стынуть кровь и дрожать стены. Юноши подскочили, как ошпаренные. Зрение прояснилось, а из ушей словно вывалилась вата. Эрик только сейчас осознал, что находится в месте, куда не знает дороги.

Эльф выругался жестче портового грузчика.

Глава 6.Ложные врата истины

— Говорил же я, не надо нам сюда идти! Нет, ты как всегда слушаешь только себя!

Ругань Фила Эрик воспринял с удивительным, даже для себя, спокойствием, как и саму ситуацию. Ничего страшного ещё не произошло. Кто‑то заорал, но что это значит? Может они к врачам боятся ходить и сами занимаются лечением, делают операции или это… Эрик поймал себя на мысли, что пытается оправдать свой страх. Если быть откровенным, то крик, полный безнадёжности, отчаяния и страха не мог иметь нормальных объяснений, так кричат только когда происходит что‑то страшное.

— Пошли, посмотрим, — эльф уже стоял у штор, готовый выпрыгнуть наружу и понестись к выходу.

— Я бы не стал действовать на нервы новому наставнику, он мужик опасный…

— Да включи же ты, наконец, мозги! Лучше поздно, чем никогда! Мы ввязались в дрянное дело, грязное и возможно кровавое. Неужели ты не чувствуешь, как здесь пахнет смертью? — Фил заводил сам себя, его покидали последние капли самообладания.

— Тебе видней, это земляков учат находить труппы в завалах…

— Эрик, если ты сейчас же не сдвинешься с места, я тебя вырублю и понесу на плечах. Но так у нас будет меньше шансов на то, чтобы ещё хоть раз увидеть солнышко.

Видя критическое состояние друга, Эрик оставил пререкания и сомнения в стороне. Ему самому до сих пор не казалось хорошим решение согласиться на уговоры незнакомца. Да как он вообще мог согласиться? Как Фил мог согласиться?! Такое ощущение, что мужик в чёрном применил гипноз.

А место и впрямь больше похоже на могильник… только для живых.

Шторы громко забряцали, стоило только приложить к ним усилие. Скрипя зубами от создаваемого шума, парни вышли в тёмный коридор. Теперь понятно, зачем здесь висят эти шторы, наверняка те, кому надо, уже знают о том, что гости покинули убежище. А может тюрьму?

— Будем что‑то выяснять или валим? — Эрик ещё надеялся задержаться, не хотелось уходить лишь из‑за крика, но в тоже время он отчётливо понимал, что оставаться нельзя.

Обратный путь сам собой выстраивался в последовательность поворотов и развилок, ту самую, по которой шли сюда. Память работала без усилий, сначала они поворачивали, потом понимали, что повернули правильно. Кусочек воспоминаний восстанавливался. Пустынные коридоры угрожали каждым тёмным углом, казалось, опасность может поджидать где угодно. Парни шли быстро, часто оглядывались, ожидая погони. Эрик ощутил давно забытый оттенок волнения, похожий на тот, что испытывал, убегая из чужого сада с полной сумкой яблок за плечом, но значительно острее и интенсивней. Волнение породило странную метаморфозу сознания: глаза ускорили вращение, подмечая каждую маленькую деталь на пути. Мозг стремительно анализировал всё, что происходило вокруг, на множестве вариантов развития ситуации, концентрировался на тёмных местах и провалах комнат, контролировал громкость шагов.

Иногда, пробегая мимо развилок, из правого направления слышались голоса, монотонно тянущие невнятный мотив. К счастью, поворотов в ту сторону удавалось избежать — незнакомец вёл другой дорогой.

На одном из таких разветвлений навстречу беглецам вышел мужчина в чёрном балахоне, мешковатый капюшон скрывал лицо. От неожиданной встречи все трое вздрогнули.

— Новенькие? — придя в себя, просипел голос из‑под капюшона, выдавая преклонный возраст говорившего и неподдельную нервозность. — Я как раз за вами. Где тот, кто вас привёл? Вы, что покинули комнату самовольно?

Промедление — равносильно смерти. Эрик сделал шаг вперёд в намерении вырубить старика.

— Не понял! Так мы же гости, нам что, и прогуляться нельзя? Или вы тут прячете что‑то нехорошее?

На распутье вышли ещё двое. Оба в чёрных плащах и шляпах, лица молодые, но бледные.

— Проводите гостей в церемониальный зал. Им скоро приступать, — раздражённо обратился старик к парочке в чёрном, из‑под капюшона сверкнули злые глаза, остерегая Эрика от заготовленной глупости.

Эльф радостно улыбнулся, в попытке сбить подозрительного старикана с толку.

— Ну, наконец‑то. Уж сил нет ждать в таком холоде.

Придётся строить план побега на ходу. Двое провожатых вполне могут обладать опасными навыками, скрутить самоучку для них проще простого. Но если действовать вместе с Филом, то возможно удастся быстро убрать сразу двоих. Тем более ситуация благоприятствует — чёрные плащи самоуверенно движутся впереди — хоть сейчас бей в затылок и беги. Одна проблема — как об этом сообщить эльфу, чтобы они не услышали? Но действовать нужно сейчас, иначе потом придётся пробиваться через целую свору подобных весельчаков в чёрном. Эрик усмехнулся собственным мыслям: "Пробиваться через свору! Хватит и одного, чтобы остановить беглецов, остальные буду покуривать в сторонке. Пробиваться — это для великих героев, а мы бьём в спину!". Толкнув Фила локтем в бок, Эрик принялся жестами объяснять, что делать: куда и когда бить. Фил закивал прежде, чем пояснения закончились. Хорошо дружить с понятливым эльфом.

Контрольный взгляд назад, на проверку ненужных свидетелей, привёл Эрика в оцепенение и разрушил весь план. Старик в балахоне следовал за ними. Бесшумно скользя по земле, волочил почерневшие края балахона. Гневные глазки — все, что виднелось под тенью капюшона.

Эрик мысленно выругался и свернул старику шею. Немного подумал и оторвал голову. Руки и ноги. Конечно же, тоже мысленно. "Чёртов падлец всё видел! Что же он подумал, о моих жестах? Тьфу! К чему эти иллюзии! Всё он понял! Надо срочно что‑то делать! Кого‑то бить и бежать! Но кого первого? Первым должен пасть самый опасный, вот только кто?…"

Процессия вошла в освещённый свечами зал, наполненный до отказа людьми в чёрных одеяниях. Паника шаг за шагом крушила бастионы спокойствия в голове Эрика. На лице Фила, под фальшивой заинтересованностью происходящим, читался один вопрос: "Что делать теперь?".

Свечи, беспорядочной массой расставленные на камнях и уступах по краям зала, могли освещать лишь небольшие кусочки пространства вокруг себя. Основным же источником света служил светящийся багряным многоугольный рисунок, напоминавший звезду силы, но значительно сложней. Сразу за рисунком стояла каменная глыба, издали казавшаяся причудливым пнём, сверкала влажными боками в отблесках странного рисунка. Эрик присмотрелся, пытаясь разобрать, толи это от багряных бликов камень казался покрасневшим, то ли от…

Крупный мужчина в пышном балахоне с широкими наплечниками и высоким, заострённым воротником, стоял у камня, держа в руке тесак. Резким движением он стряхнул с ножа капли влаги на рисунок и тот ярко полыхнул, обрадовавшись подачке.

— Жертва принята! — громогласно воззвал мужчина, воздев руки, потом окинул собравшихся суровым взглядом из‑под кустистых бровей. — Ведите следующего прислужника!

Толпа зароптала, в левой части зала началось волнение. Голос, явно принадлежавший молодому парню, пронёсся по — над головами собравшихся.

— Не хочу ни буду! Пажаласта, не нада!

— Заткнись, щенок! Ты даже не понимаешь, какой дар тебе будет преподнесён! — перекрыл слезливые вопли парня, густой бас мужика с ножом. — Хуже бабы гомонишь! Руку давай.

Фил наклонился ближе к Эрику, чтобы слов не расслышали стоявший позади старикан и парочка чёрных плащей, застывших чуть спереди.

— Эрик! Кажется мне, мы по уши в дерьме. Посмотри, там кровищей всё залито…

— Вижу, — хмуро брякнул Эрик. — Надо убирать деда и валить. Эти двое не заметят, если всё быстро сделать.

Рычащим голосом по залу потекли слова заклинания, произносимые суровым жрецом.

— Тогда лучше это сделаю я.

— Фил, у нас нет права на ошибку…

— У меня реакция лучше и удар резче. А ты будь готов помочь.

Эрик кивнул.

Фил обернулся к хмурому дедушке и подошёл на расстояние полутора шагов, на беспечно — глуповатом эльфийском лице читались интерес и озабоченность.

— Нож‑то зачем? Капельки крови берёте?

— А ты смотри, — ухмыльнулся старик.

Жрец занёс нож над растянутой на жертвенной глыбе рукой. Движение, резкое и стремительное…

— А — а-а — а-а — а-а — а-а — а-а — разнёсся пронзительный крик, прерванный хлёсткой пощёчиной.

Фил не досмотрел. И не только из отвращения и страха. В такой ответственный момент дед никак не ожидал подвоха. Вместе с пронзительным воплем бедного паренька до деда долетел пинок, угодивший прямо в причинное место. Фил не дал старцу согнуться, подхватил под локоть одной рукой, а другой зажал рот. Подскочил Эрик, и вдвоём они утащили деда за угол. Эльф надавил сбоку на шею корчащегося старца, и тот в беспамятстве сполз по стене на пол.

— Ты полон сюрпризов, — шепнул Эрик, отступая к проходу.

— Лишь самую малость.

Юноши помчались прочь, а весь зал пристально следил за ритуалом, за тем, как жрец, не боясь обжечься, погружает отрубленную руку неофита в огонь рисунка, как та пузырится и конвульсивно сжимает немеющие пальцы. Жрец ждёт ещё пару мгновений и достает из пламени жуткую почерневшую клешню, лишь отдалённо напоминающую человеческую конечность. Он смыкает её с раной жертвы. Клешня тут же врастает вплоть, не оставляя и шва, лишь постепенный переход почерневшей кожи распространяется до шеи.

От места, где их перехватил дед, парни чуть замедлились, дорога вспоминалась с трудом, на некоторых развилках даже приходилось останавливаться и впопыхах обсуждать дальнейший путь. Но возможность заблудиться — не самое страшное, что могло произойти, ведь всегда можно вернуться и выбрать другую дорогу. Страшней — встретить кого‑то.

Но эти опасения так и остались в умах. В реальности же вышла на первый план другая проблема. Та самая дверь, что скрывала вход в тайное жилище странной секты, оказалась заперта. Непонятная магия опутала замок прозрачным коконом формулы, всё открыто и видно, но не за что зацепиться — нет начала, с которого начинается каждое заклинание и процесс его распутывания. Начало формулы скрывалось в её же конце, и вместе они спрятались в ткани формулы, в каждой его части, что делало распутывание невозможным! Казалось, что мастер, накладывавший заклинание сотворил его не последовательностью действий — мыслеобразом, ритуалом, ритуальным текстом и цикличным вливанием маны, в совокупности называемыми формулой, а просто, взял и с ходу наложил всё целиком, создав последовательность в одной мысли, в один миг.

Поражённый полученной информацией, эльф беспомощно развёл руками.

— Давай открывать грубым способом. Попробуй расшевелить землю вокруг косяка, может быть тогда, получиться выбить.

— Ты хоть представляешь, сколько шума поднимется, когда кладка начнёт осыпаться?

— Неужели ты думаешь, что нас ещё не ищут? Наверняка дед пришёл в себя, и теперь все эти норы гудят в поисках нас! В первую очередь они придут перекрывать эту дверь, ведь другого выхода нам не известно. Так что не важно, как мы будем шуметь. Давай, Фил, поднажми, силы дам сколько смогу.

— Везде ты прав. Ну что ж, приступим, — Фил нервно потёр ладони.

Мана потекла с трудом. Разряженные потоки тонкими нитями тянулись по тоннелям, уходя в дальние дали подземных лабиринтов. Приходилось тянуть из самых задворков, чтобы набрать необходимый объём. Эрик отправлял Филу всё, что находил, пришлось даже осушить неприкосновенный резерв.

Где‑то в пугающей глубине за спиной послышались дикие вопли. Больше ждать нельзя.

— Ломай, Фил!

Эльф устремил всю собранную силу в заклинание, воздух задрожал от избытка маны. Следом задрожали, и камни, и земля вокруг двери, стена начала осыпаться, но слишком медленно. Отдав последние крохи силы, Эрик принялся ногой молотить по двери.

Новая порция сбивчивых звуков из тоннелей раздалась ближе. Фил вздрогнул и, от испуга, выпалил оставшийся пласт силы. Удар пришёлся в камень рядом с одной из петель. Верхний слой твёрдой породы превратился в пыль, покрывшую Эрика с ног до головы, но основная часть камня осталась неподвижна. Эльф сплюнул и бросился помогать другу бить по неподатливой двери.

— Ох, не сладко нам придется, если не вырвемся! — приговаривал Эрик.

— Давай — давай, подливай масла в огонь!

— Это чтоб бил сильней.

Пустота в животе, возникающая в моменты опасности, только подогревала парней, заставляя наносить всё более сильные удары. Посыпая пылью всё вокруг, мало — помалу косяк сдвигался.

— Надо бить в одну сторону, а не просто так, — глядя на медленный прогресс, резюмировал Фил.

Эрик спорить не стал, ударил туда же, куда бил друг. И действительно, после трёх пинков, дверь продвинулась заметно дальше, чем прежде.

Что‑то неуловимо легко коснулось плеча Эрика. Внутри от испуга всё оборвалось. Готовый к бою, парень резко развернулся, но никого не увидел. Тяжёлая злоба от собственной трусости и беспомощности разлилась от сердца по телу. Эрик ударил так, как сам от себя не ожидал. Косяк с треском надломился и тут же вывалился наружу, разбрызгав в разные стороны ручеёк нечистот. От раздавшегося грохота, юноши скрючились: уж такое, поди, и на окраинах Ветров услышали!

— Давно бы так, — обрадовался эльф, первым выскакивая наружу.

Не успели они пробежать и пяти шагов, как поняли, что двигаются в полной темноте. Эрик ухватил маны, сколько получилось за раз. С ладони сорвалась парочка тусклых виспов, рассчитанных только на освещение, причём открытое, заметное для всех, но скрыться и так не получилось бы. Эти сектанты наверняка знают подземный лабиринт во всех направлениях, а особенное зрение позволит им легко и быстро ориентироваться в темноте.

— Фил, ты хоть помнишь куда бежать?

— Приблизительно. Я запоминал повороты, к тому же, хоть что‑то видел.

— Тогда давай, вперёд!

Они мчались со всех ног. Несмотря на низкие потолки, хлюпающую воду под ногами, неожиданные повороты и стены, выныривающие из ниоткуда, они мчались всё дальше и дальше от проклятого места.

На одной из развилок Эрик на полной скорости наступил в скрытую водой яму и плашмя рухнул в нечистоты. Брызги ударили в нос и глаза. В воде что‑то зашипело.

— Нашёл время валяться, — подскочил Фил и помог Эрику встать. Неожиданно он заорал и отдёрнул руку. — Что у тебя там такое горячее?

Только сейчас Эрик заметил, что указательный палец нестерпимо жжёт. Перстень Глен нагрелся и вибрировал как во времена их второго знакомства. Красные рубины львиных глаз зловеще светились, подчёркивая дикий оскал. Эрик попытался стянуть взбесившийся предмет, но от нагрева, печатка плотно прилегла к пальцу и наотрез отказывалась слазить. Ладно, палец потерпит, а вот идущие по следу церемониться не будут.

На следующем повороте настал черёд эльфа оказаться в отвратительной жиже. Из темноты вынырнула голова здоровенной, толи крысы, толи собаки, злобное шипение обожгло щёки Фила зловонием и тот, вопя, полетел на пятую точку. От страха и злобы Эрик с животным криком пнул пахучую тварь по носу, одним ловким движение подхватил эльфа, и они вновь продолжили бег. Сзади тут же послышалось быстрое шлёпанье маленьких ножек: крыса пустилась вдогонку. В одном из коридоров, парни поняли, что спешащая за ними тварь и не думает отставать, наоборот, её шажки слышались всё ближе, на повороте она уже сможет прыгнуть на спину тому, кто будет последним.

Выбирать не приходилось, Эрик пожертвовал одним из виспов, покорно следовавших впереди беглецов. Маленький тусклый шарик завис на месте. Пропустив хозяина, он среагировал на чуждое тепло и по приказу лопнул яркой вспышкой. Уловка подействовала. Привыкшее к непроглядному мраку глубин создание, заковырялось и притихло. Как раз очухается, когда подоспеет погоня и, может быть, хоть на чуть — чуть, но задержит.

Освещения не хватало, даже когда виспов было двое, теперь же, один оставшийся больше мешал, маяча перед глазами и совершенно не давая света. Эрик чувствовал, как теряет над ним контроль, на взрыв виспа понадобилось потратить ману. А когда её нет в резерве, заклинание забирает физическую силу, причиняя при этом не только массу неприятных ощущений во внутренних органах, но и жгучую боль в голове. В ордене запрещали действовать подобным образом, но то было в ордене…

К счастью для отчаянной парочки, они выбежали на знакомое место. Отсюда вверх поднималась та самая лестница, приведшая их сюда.

— Фил, не до сантиментов! Лезь первым, — осадил Эрик дружеский порыв эльфа, пропустить товарища вперёд.

— Убери кругляша, здесь нормальное освещение.

Совсем расставаться с вялым союзником Эрик не решился, приберёг для погони.

Так быстро по лестницам Эрик ещё никогда не поднимался. Проворный эльф обгонял всего на четыре ступени, постепенно увеличивая разрыв. В нормальных условиях Эрик ни за что не угнался бы за другом, но в критической ситуации разум и тело творят чудеса.

Фил ждал наверху с кислой физиономией.

— С дверью‑то, что делать будем? Она сплошь из металла и косяк в камне!

Решение пришло само.

— Попробую расплавить замок. А ты следи за лестницей.

Стоило оказаться на поверхности, как изобилие маны заложило уши. Эрик судорожно принялся заполнять резерв. Много накопиться не успело и не могло за короткий срок вне душевного покоя, но возможно на замок хватит.

Вход в изменённое сознание и создание мыслеобраза далось на удивление легко. Мана, плавящим потоком, потекла в замок.

— Эрик, они уже лезут сюда, — голос Фила дрожал.

Снизу доносился нарастающее постукивание по железной лестнице.

— Неужели вы думали сбежать, узнав так много, — раздался снизу знакомый сиплый голос.

Эрик отправил виспа навстречу опасности. Огонёк отважно ринулся вниз и почти сразу лопнул, столкнувшись с препятствием. Из дыры полыхнуло, следом донёсся всплеск рухнувшего в нечистоты тела.

— Метко, — хмыкнул эльф.

Отвлёкшись на виспа, Эрик потерял нить заклинания. Начавший было плавиться замок, вновь затвердел.

— Фил, нужна мана.

— Сейчас.

Второй заход по набору маны дался тяжелей, но ещё один источник, в лице эльфа, выручил в непростой ситуации. Усилием воли, отключив слух и зрение, Эрик вновь сконцентрировался на замке. Оплывший металл поддавался с трудом, но постепенно замочная коробка размягчалась. Главное не упустить момент для удара.

— Эрик…

Эрик услышал сзади возню и хрипение. Чёртовы плащи выбрались наружу и крутили эльфа, но отвлекаться нельзя. Ещё мгновение и замок будет готов, если же отпустить раньше, то он тут же затвердеет и тогда точно конец. "Держись Фил, ещё чуть — чуть! Свобода так близко!".

Ожидание закончилось. Эрик врезал по двери, сгибая размякший замочный стержень. Дверь с грохотом ударилась о стену снаружи, а парень уже развернулся лицом к противникам. Один из чудаков в чёрных нарядах, заворачивал Филу руки за спину. Шляпа у агрессора перекошена, лицо полно злобы, сразу видно, эльф долго сопротивлялся, выжал из себя всё, чтобы дать другу лишние секунды. Второй стервец на половину вылез из тоннеля. Эрик наступил ему на голову, заталкивая назад, но крепкие пальцы удержали тело на поверхности. Другой ногой Эрик надавил на пальцы, и чёрная шляпа скрылась в темноте лаза, но судя по звуку, хозяин шляпы до низа так и не долетел, зацепившись где‑то на середине пути.

Удушающий захват, с одновременным воздействием на кадык и обе сонные артерии, охладил пыл того, кто вязал эльфа. Разученное давным — давно, ещё с Ниггедом, движение, получилось на славу. Мужик захрипел, отпустил Фила и впился в руку Эрика, но разжать стальной хват не хватило мочи даже ему. Эрик надавил ещё немного, хрип жертвы сменился тихим шипением. Ещё одно усилие и ноги чёрного плаща отрываются от каменной тверди и повисают над ведущей в тоннели дырой.

Эрик разжал хват. Чёрный плащ в полусознательном состоянии проскочил в отверстие как смазанный. Те, кто поднимался наверх, скопом полетели на дно.

— Живой?

— Пучком, — под глазом Фила краснело рассечение.

Друзья выскочили к порожкам, к счастью, дверь, ведущую наверх, не заперли. Покинув подвал, парни придавили дверь тяжёлой тумбочкой, одиноко дремавшей в чёрном коридоре.

В многокомнатном доме царила сонная тишина, но кое — где за стенами слышался скрип полов — не для всех выбитая железная дверь осталась незамеченной.

— Где здесь чёртов выход? — выругался Эрик, когда они пробежали очередной поворот.

Где‑то снизу грохнуло, что‑то металлическое рассыпалось по полу. Погоня тоже не дремала.

— Выходим тут, — Фил взобрался на подоконник распахнутого окна и вылез на черепичный козырёк.

— Что за хрень! Сколько времени прошло? Мы были там не больше получаса, — вылезший следом Эрик поразился тому, что на улице уже ночь.

— Возможно, это был какой‑то дурман, и для нас время шло иначе, нежели здесь.

Не дожидаясь товарища, эльф сиганул вниз, бесшумно приземлился, плавно перешёл в перекат и развернулся к крыше.

— Эрик, не тяни!

— Боюсь, что если спущусь так же, то тебе придётся меня нести, — Эрик выбрал другой способ, свесился на вытянутых руках, обхватил опорную балку ногами и съехал вниз. — Але — хоп!

В десяти шагах от ребят распахнулась дверь. Наружу метнулись тени, отдалённо напоминающие человеческие.

И вновь ветер зашумел в ушах. Узкие тоннели не могли позволить разогнаться так, как это можно сделать под открытым небом. Здесь не нужно бояться каждого поворота, пригибаться под низким потолком и угадывать, где лучше наступить, а где перепрыгнуть. Беги себе по ровной дороге и в ус не дуй. Фил, несмотря на сиплое дыхание, легко держал темп, но чувствовалось, что надолго его не хватит.

— Мы к тебе или в орден? — сбиваясь на каждом слоге, сипел Фил, похоже, эльфу не слабо досталось, когда его пытались скрутить.

— Дом слишком далеко, ближе будет укрыться в ордене, главное, чтобы ворота не были заперты.

— Не утешительно.

— Я знаю, как срезать, давай сюда, — Эрик повернул в неприметный проулок.

Погоня не отставала. Тени, шурша плащами, мчались следом: кто по дороге, кто по крышам. Фонари безразлично проводили спешащие фигурки во тьму, стены домов остались холодны к чужой беде, ни одна дверь не открылась, чтобы приютить беглецов.

Улочки ночного города привыкли к погоням.

С силой дёрнув ручку двери, парни, загнанными конями, ввалились в забитый кабак. Ночные завсегдатаи с удивлением уставились на новых посетителей: утончённого эльфа со свежим рассечением под глазом и молодого человека в балахоне огненной обители, оба взмыленные, перепачканные, выпученные глаза ищут укрытия.

Эрик уверенно двинулся через столы к стойке хозяина.

— Мы здесь раньше не бывали, — подал голос эльф. — Что странно, оживлённое приятное местечко.

— Наверное, потому, что это бандитский притон, — ни сколько не сдерживаясь в громкости, ответил Эрик. Густые брови хозяина поползли вниз, из толпы недоумённо выругались. — Хозяин, где тут у вас чёрный ход, а то за нами три патрульных отряда увязалось.

— Три? — лицо хозяина вытянулось как баклажан, а рука невольно указала в сторону двери под лестницей.

— Спасибо, родной, — проходя мимо, Эрик хлопнул мужика по плечу.

Не успели они закрыть за собой дверь, как в примолкшем зале раздались удивлённые возгласы, многоголосая ругань и звон бьющейся посуды. Зычный бас хозяина прервался хрипом, хрип — тишиной, пугающей и тяжёлой, неестественной для шумного места.

Адепты выскочили на улицу где‑то в подворотне и понеслись прочь. Эрик видел в свете звёзд торчащий за крышами шпиль главной башни ордена, туда и нужно добраться и желательно напрямик. И ни что не должно стать препятствием: ни забор, ни стена, ни закрытая дверь. Иначе — беда.

Недолгое отсутствие в прямой видимости чёрных плащей, внимание быстренько нашло для Эрика другой раздражитель — Глен жёг всё сильней и не собирался сбавлять обороты, наоборот, только раскалялся, становился тяжелее.

— Я без пальца останусь, если это продолжится, — застонал Эрик, в очередной раз не справившись с плотно сидящей печаткой.

— Главное, чтоб рука осталась, — запыхавшийся эльф, постепенно замедлял бег. Силы утекали, как при волшбе. — Причём, это меньшее из зол, что нас ждёт, если попадёмся.

Знакомые места начались за ближайшим поворотом, но бежать ещё предстояло долго. Что‑то стремительное мелькнуло на крыше углового дома. Подобно летучей мыши, используя плащ вместо крыльев, вниз планировал мужчина в чёрном. Фил сработал быстрее, чем Эрик успел приготовиться к драке. Густо заросшая цветами клумба, приняла спустившегося неудачника — размякшая, под действием заклинания земля, проглотила ноги по колено. Не прошло и мгновения, как взрыхленная почва превратилась в твердейшую породу.

— А ну стойте, — беспомощно замахал руками чёрный плащ.

Пробегая мимо, Эрик от души врезал крикуну куда‑то под шляпу. Мужчина завалился в цветы, где его бы не удалось разглядеть даже днём.

Снова поворот и вынужденная остановка. Впереди в тридцати шагах от беглецов дорогу перегородили двое в чёрном. Лиц не видно, свет одинокого фонаря покрывает плечи вторым, светлым плащом.

Молчаливые переглядки продолжались пару ударов сердца. Охотники, сначала медленно, потом ускоряя шаг, двинулись к беглецам. Один выудил из‑под плаща нечто отдалённо напоминающее серп, но с менее загнутым и более длинным лезвием. Другой вытянул перемотанную чёрными бинтами руку, непропорционально толстую и длинную. На кончиках кривых пальцев заиграли ярко — зелёные огоньки.

— В плен нас не возьмут, — Фил начал пятиться, потом его взгляд упал на Эрика, стоявшего с "кирпичной" рожей. — Эй, только не говори, что собрался драться. Там ещё пучок таких же упырей хоронится в тенях.

— Просто делай щит.

Эрик стягивал силу. Для нового мгновенного заклинания требовались большие вливания, а эти дурачки в шляпах, будто специально резину тянут, приближаются неспешно, лёгким бегом. Тоже что‑то готовят. Зелёные огоньки на руке охотника замерцали, пять тонких молниеподобных линий, цветом луговой зелени, визжа, пронзили расстояние и ударили в цель. Три в Эрика, две в Фила.

Упругий магический щит, сначала прогнулся, затем с треском лопнул. Воздух похолодел от странных молний, волосы ребят покрылись инеем, но никакого вреда удар не нанёс.

Не успели капли разодранного щита улечься в пространстве, как последовал ответный удар. Вложенные в собственное творение силы, разом покинули Эрика, уходя в заклинание. Сознание начало меркнуть, но пронзительная боль, источаемая Гленом, удержала в реальности.

Языки пламени полыхнули перед лицами нападавших, озарив всё улицу багрянцем. Жар набросился на чёрные плащи и шляпы, заставляя людей падать на землю и кататься в пыли в надежде затушить горящую одежду. Откуда‑то с крыш стремительно опустилось зеленоватое облачко, окутавшее корчащихся людей. Пламя сразу угасло, а охотники, пыльные и помятые вновь бросились в погоню.

Фил волок Эрика под руку. Пришлось отступить и сделать крюк по прилегающей улице, там Фил повернул в первый попавшийся проулок, чтобы хоть ненадолго уйти из поля зрения врагов.

— Откуда ты знаешь такие вещи? — Фил упорно тащил ослабшего друга. Движению мешали полусгнившие ящики, расставленные кем‑то доски и прочий хлам, коим полнились местные трущобы.

— Я иллюзию хотел, а получилось… — Эрик закашлялся.

— Ты их поджёг. А эти самонадеянные критины даже щита не поставили.

— Боюсь представить, что могло получиться, не потрать я больше половины силы на свой щит, — Эрик постепенно приходил в себя, и скорость бега увеличивалась. — По правде говоря, до конца не верил, что элементарный щит отразит удар.

— Элементарный щит отразит любой удар, если уметь его правильно ставить, — прямо перед носом возник тёмный силуэт в шляпе и плаще, словно соткался из плотного ночного воздуха. Резкий удар поверг эльфа на землю. Эрик, несмотря на усталость, успел отскочить.

Позади чёрного плаща замерцал тусклый свет факела, послышались шаги множества ног.

— Э! Какого хрена ты на нашей территории работаешь? — задиристый голос, скорее всего, принадлежал мужчине лет тридцати. — Проблем захотел?

Чёрный плащ медленно развернулся к новым ночным скитальцам. Эрик увидел, как над группой подошедших оборванцев, метя по нежданному конкуренту, взметнулось несколько палок.

Лучшего момента не найти. Мужчина в чёрном легко, даже играючи парировал удар, просто подставив под него руку, а вот жестокого пинка между ног, прилетевшего со спины, не заметил, застонал, скрючился, уткнулся плечом о стену.

Недолго думая, Эрик врезал в челюсть ещё и незадачливому оборванцу, отбросив его в толпу местных бандитов. Фила поднимать не потребовалось, он уже оклимался и ждал, пока Эрик закончит. Парни помчались назад — другого выхода не осталось.

На улице, где Эрик пять минут назад уложил двух охотников, не осталось и следа минувшей драки. Наверное, те, кто преследовал юных магов, поторопились перекрыть все возможные пути к бегству, но даже не предположили, что беглецы захотят вернуться.

Единственным, что мешало быстрому передвижению, оказался долгий подъём, ведущий прямиком на улицу Хокля. Прямую и хорошо освещённую. Там спрятаться будет негде.

— Если я тебя ещё раз послушаю, — задыхаясь от недостатка воздуха, выдавил Фил, — то можешь мне врезать.

Эрик бросил косой взгляд на эльфа, подъём давался тяжело обоим.

— С тебя уже хватит тумаков. Глаз на месте?

— Не знаю, — как ни в чём не бывало, сказал Фил, кровь залила половину лица из отслоившегося куска брови. — Ничего не чувствую.

— Держись, осталась последняя прямая. Уж в ордене они нас не достанут.

— Есть ещё одна не весёлая информация.

— Меня уже ни что не сможет расстроить сильней.

— Хорошо… Ты не помнишь, где мы оставили книги, на лавочке или в логове? — несмотря на всё случившееся, Фил не терял чувства юмора.

— Вот чёрт!!! — оказалось, что ещё остался кое — какой резерв для расстройств. С таким трудом добытая книга, канула в неизвестности, более того, книга и послужила одной из причин сегодняшних событий, и теперь её нет. — Ты был прав, информация отвратная.

Подъём остался за спиной. Триста тяжёлых шагов.

Фил уселся прямо землю.

— Всё, больше не могу…

— Ты спятил! Мы почти дошли!

— Надо было уделять больше времени физическому развитию, когда жил в лесу. Извини Эрик, но я выжат.

— Чёрт с ним с бегом, пойдём пешком! Главное не останавливаться, — Эрик посмотрел назад. Четыре тёмных силуэта приближались с завидной стремительностью, ещё четверо неслись по крышам, по двое с каждой стороны дороги. — Фил, если ты не соизволишь подняться, то нас убьют!

— В таком случае не медли. А я так устал, что мне на всё плевать, — каждый вдох давался эльфу с трудом, сиплые выдохи резали лёгкие, казалось ещё чуть — чуть и он просто потеряет сознание.

Тащить эльфа на себе не имело смысла, всё равно далеко не удалось бы уйти. Оставалось последнее.

Эрик вдохнул побольше воздуха и, повернувшись в сторону ордена, заорал.

— По — мо — ги — те!!! Ма — гов бью — ю-ют!!! — мгновение на раздумье. — Убива — ают!!!

— Ого! — Фил зажал уши. — Полгорода услышало.

На то, что маги откликнутся, оставалось лишь надеяться, а пока…

Эрик приготовился к бою. Тепло обволокло кисти рук, поднялось до локтей постепенно раскаляясь и переходя в крайнюю форму — огонь. Эрик не знал ни одного боевого заклинания, но зато мог драться. "Интересно, хоть один из этих парней получал когда‑нибудь по роже огненным кулаком?", — размышлял Эрик.

Глен нестерпимо жёг палец, подливал злобы — из неё Эрик черпал силы. В идеальной магии огня — так и должно быть.

По мере приближения чёрных плащей, уверенность в собственных силах всё больше завладевала разумом, кулаки налились тяжестью, в скованные страхом ноги возвращалась пружинистость, а сердце заполнялось кипящей сталью — сталью непоколебимости перед врагом. Осталось лишь восстановить дыхание.

— Если не будешь помогать, то хотя бы отползи подальше, — Эрик повёл плечами, чувствуя прилив сил, затем, посмотрел на друга. Фил беспечно лежал на боку. Сознание всё‑таки его покинуло.

Оставшись в одиночестве, Эрик почувствовал странную пустоту и дабы не поддаться чувствам слабости, пошёл навстречу охотникам. Те нисколько не удивились, лишь ускорили шаг. Под плащами сверкнуло оружие, но Эрик уже не мог остановиться. Он не знал, как надо биться с вооруженными противниками: когда начнётся действие, тело само подскажет.

Чёрные плащи растянулись полукругом вокруг одинокой жертвы. Хищники знали, на что способна загнанная в угол дичь и спешили занять наиболее выгодные позиции. Эрику шло на руку подобное промедление, но поняв, что, устраиваясь поудобней, враги оставляют ему меньше шансов, напал первым.

Рассыпав сноп ярких искр, огненный кулак врезался в лицо первого подвернувшегося противника. Для других это послужило сигналом для атаки. Лезвие рассекло воздух рядом с виском, Эрик перекатился через корчащееся на земле тело. Не помогло. Ещё один разящий клинок достиг цели, без всяческого сопротивления распоров бицепс от плеча до локтя. Мышца сжалась в конвульсии, Эрик схватился за руку. В следующий миг, стоявший в пяти шагах противник, вытянул непомерно длинную руку и увесисто врезал пудовым кулаком.

В ухе ритмично затрещало. "Ну почему в серьёзных боях мне так не везёт!". Эрик увидел собственные руки на фоне звёздного неба. Потом голову сотряс удар об землю. Тут же сверху нависли чёрные шляпы, но Эрик уже покидал тело, уносясь вслед за Филом в далёкое Бессознательное.

Треск молний и шипение огненных шаров, осветивших ночной город не хуже доброго фейерверка, привели Эрика в чувство. Он лежал посреди Центральной Площади, не вдалеке от дома, ведущего на дно города, в логово чёрных плащей. Вокруг кипел настоящий магический бой.

Маги ордена всё же вышли на помощь, но вот догнать смертоносную процессию удалось лишь в самый последний момент. Эрик упорно вглядывался в яркие вспышки, пытаясь увидеть тех, кто вышел на его защиту. Мужчина — факел — это легко. Бротос полыхал ярче солнца. Вокруг него кружился целый рой огнешаров, маг выхватывал один из них и отправлял куда‑то в темноту, из навершия его посоха то и дело вылетали всполохи пламени и взрывались у входа в дом, мешая чёрным теням проскочить в двери или окна.

Ещё один маг, высокий и статный, застыл у гильотины и издалека контролировал ход сражения, возможно, держал щиты над Бротосом и Эрихто, при этом, оставаясь в тени.

Да, сам декан тоже отправился спасть своих адептов. Его белёсые молнии бились с зелёными молниями теней. Треск стоял жуткий.

Невдалеке от, занимавшегося щитами, мага, стояли ещё двое, возможно, женщины. От них исходил мощнейший поток маны, устремлённый к Бротосу и Эрихто.

Рядом с ухом скрипнул камешек. Эрик поднял взгляд и увидел зависшего над ним Иллута.

— Настырнейшие твари. Друга твоего хотят отбить. Почти дотащили до двери, — увлечённо следя за боем, прокомментировал магот.

— Фил, — Эрик не слышал собственного голоса.

— Лежи уж. От тебя толку, как от домашнего кота в бою тигров и львов. Ну, надо же, нашли их логово! — Иллут разочарованно причмокнул. — В городе теперь начнётся кавардак. А всё из‑за вас двоих.

— Фил… С ним всё в порядке? Он жив? — единственное, что по — настоящему волновало сейчас Эрика. С замиранием сердца, он следил за тем, как одинокое тельце эльфа растянулось у входа в "грязный" дом, а из тени выныривали силуэты в чёрном, дёргали его за руки и ноги, всё ближе подтаскивая к входу, и вновь скрывались в магической тени от разящих заклинаний магистра и декана.

— Шестой год тебя учу, а ты всё такой же тупой, — в темноте Иллут походил на скелет в мантии, тонкие плечи шипами торчали из‑под ткани, а лысая голова — мертвецкий черепок. — Если бы эльфик был мёртв, то никто не стал бы за него сражаться. Тэ — э-эк. Кажется, отбили.

Прикрытый тяжеленным магическим щитом, к обездвиженному Филу бежал Эрихто. Эрик проследил, как декан подхватывает беззащитное тело и отступает под огненный шквал Бротоса. Теперь можно и расслабиться. Под защитой лучших магов ордена не стоит опасаться никого и ничего.

Эрик запрокинул голову. Звёздное небо уже не казалось таким холодным, как во время побега. Может быть, это из‑за разогретого магией воздуха, а может из‑за отношения… Что делает мир вокруг тёплым, а что холодит и красит серым? Не отношение ли к нему? Кто‑то видит дождь, и нет предела его печали, а кто‑то радостно пляшет под прохладными каплями, радуясь редкому моменту. Кто‑то при виде крови теряет сознание, а кто‑то впадает в экстаз. Да, лишь отношение красит и греет мир. Но можно ли радоваться, находясь на лезвии ножа? Может быть, если чувствовать себя уверенно, знать грань своих сил, то и лезвие покажется целым мостом. А что если подготовки нет?.. Тогда не попишешь.

Когда‑то Эрик боялся выходить на улицы города в одиночку, опасаясь заблудиться или встретить бандитов. Теперь он знает город вдоль и поперёк, и страха след простыл. Если побывать на лезвии сотни раз, оно перестает казаться острым. Но для того, кто попал на него впервые, оно может стать смертельным.

Но и отношение это ещё не всё. Нужно научиться делать выводы и править слабые места в своём духе, разуме и теле.

— Хороший опыт, — промямлил Эрик, по — прежнему не чувствуя половины тела.

— Что, извини, ты сказал? — изумился Иллут.

— Ничего, — улыбнулся Эрик звёздам.

Глава 7.Защитник уходит. Спасённый обретает уверенность

— Клан Мёртвой руки. Или секта. Кому как ближе. Слышал я о них, но до сих пор не могу понять, почему власти не принимают меры. Нельзя допускать существование в стенах города такой мощной, неподконтрольной структуры, — Арон с задумчивым видом стоял у окна, взгляд уходил вдаль. Ярчайший закат окрасил лицо и одежды мага подобно искусному художнику. — Помню, одно время велись активные поиски их логова, но как‑то быстро забросили. Уж не знаю, что могло послужить тому причиной…

— По твоей хитрой ухмылке вижу, что знаешь. И речь идёт о деньгах, — Эрихто сидел в кресле, с вдохновлённым лицом вдыхая из миниатюрной чашки аромат чая. Декан пришёл совсем недавно — в кой‑то веки собрались с Ароном провести ночь за партеечкой высших тавлей.

Арон рассмеялся.

— Этого я не говорил, друг мой. И тебе не советую так говорить.

— Меня поразило то, что они расхаживают по городу средь бела дня в своих маскарадных одеждах и ничего не боятся, вплоть до того, что вербуют свежее мясо прямо у всех на глазах.

После встречи с сектой прошло три дня, а Эрик по — прежнему не чувствовал уверенности в ногах. По словам Бротоса, чёрные плащи, когда убегали, случайно уронили молодого человека с крыши. Потому и получилось так, что Фила отбили позже.

Сидя в кресле у гигантского глобуса, Эрик с вселенским разочарованием крутил в пальцах, оплавленного в последней схватке, Глена. Той ночью кольцо деформировалось в неровный полумесяц от чего палец теперь постоянно ныл, особенно по ночам. Некогда агрессивная морда короля — льва, хозяина прайда и прерий, расплылась в непонятную оплывшую массу, глаза — камешки разъехались в разные стороны и теперь смотрелись нелепо.

— Уверенность их имеет твёрдую почву, — оторвался Эрихто от чая. — Уверен, что никто не клюнул бы на их удочку, если бы не воздействие силы, чем‑то похожей на гипноз. Так они могли отвадить любого интересующегося и привлечь подходящую жертву. Труп, что нам удалось захватить, о многом поведал. Нет — нет, не сам, расслабьтесь, другого некроманта кроме Иллута не держим, а он оставил свою профессию в прошлом… да. Что уж говорить об одной только мёртвой руке. Мы так и не поняли, какого она происхождения, чем‑то отдалённо напоминает демоническую плоть, но как они такую создают? Есть безумное предположение, что Мёртвые руки держат какую‑то связь с инфернальным измерением. Остаётся только гадать, как живущей под землёй горстке оборванцев удалось добиться таких успехов в демонологии. Возможно, мы упустили появление в городе сильного демонолога — отступника. Увы, таких предостаточно набралось за последнее время. Чёрные списки Белой Башни на головы еретиков трещат по швам.

— Скорее всего, так и есть. Эрик ещё говорил о том, что у них там холодно как зимой. Я предполагаю, это устраивается специально, чтобы хоть как‑то сдерживать отторжение тканей. Демоническая плоть слишком тяжела для человеческого тела, и тело стремится избавиться от обузы, однако, холод может затормозить этот процесс. В одном из трудов демонологов теоретиков, рассматривается возможность сращивания демонической плоти с гуманоидной, дабы увеличить потенциал последней. Там же представлены возможные побочные эффекты таких симбиозов.

— Арон, меня удивляет твоя всесторонняя развитость. Тебе давно пора получить звание архимага. Хочешь, я поговорю об этом с главами магического совета?

— Зачем мне эти формальности? Работы и так хватает. Тем более, ты сам знаешь, сколько ответственности подразумевает наличие архимаговой грамоты.

— Как знаешь, — простодушно развёл руками Эрихто. — Тогда вернусь к Мёртвым рукам и вопросу об их безбоязненности. Помимо чудо — руки, на теле сектанта мы обнаружили множество вытатуированных текстов на древней вязи, упоминания о которой, встречаются лишь в старых трудах демонологов — классиков. По нашим предположениям, это некий маскировочный покров. Он поедает минимальный объём маны, давая при этом максимальный результат. То есть, если такой чёртик пройдёт рядом с тобой, то ты его не заметишь, хоть ты маг, хоть магистр. Они сами контролировали уровень маскировки, чтобы открываться лишь тем, с кем необходимо было установить контакт. Одежда тоже необычная. Атласный плащ отлично выводит тепло и не пропускает его извне, сапоги на мягкой подошве, шляпа даёт тот же эффект что и плащ, к тому же на неё наложены чары видения в кромешной тьме. Чары простые, но из‑за своей пассивности, совершенно незаметны другим магам. На перчатки наложены холодящие наговоры, и у них небывалая проводимость маны. Шмотки дорогие. Остаётся только гадать, кто из городских ткачей с ними сотрудничает.

— Этим пусть занимаются соответствующие службы. Эрик, а ты помалкивай о том, что видел, иначе на тебя могут выйти и отомстить. Надеюсь, ты это понимаешь.

Эрик кивнул.

— Арон, нельзя ли как‑нибудь восстановить Глена? Мне жаль его терять.

— Увы, мой друг. Теперь это просто кусок золота с парой дорогих камешков. Он себя исчерпал. Его миссия выполнена, пусть отдыхает. Если попытаться заговорить его повторно, он может разрушиться. Оставь лучше на память о том, как он помог сохранить твою жизнь.

— Только это и остаётся, — Эрик уже не чувствовал трепета от владения куском настоящего золота, и дело не в испорченном внешнем виде, а скорее в привычке. Арон говорит — это к лучшему, слабость к материальным ценностям фатальна для мага. — Вы не против, если я вас оставлю? Последние дни сам на себя не похож — сплю по четырнадцать часов.

— Ты истощён, — сочувственно молвил Эрихто. — Бой выжал из тебя все соки. Ты сделал больше, чем мог.

— Марк! Помоги Эрику дойти до комнаты, — крикнул Арон.

В библиотеку вошёл хмурый Марк. После случившегося, он всерьёз обеспокоился безопасностью и здоровьем парня.

Когда маги остались одни, Арон неожиданно вспомнил об эльфе.

— Как там Филеас?

— Мальчик идёт на поправку, но восстановление займёт ещё много времени. Надеюсь, мы поставим его на ноги к выпускному.

Во время злополучной погони, Фил получил несколько тяжёлых травм и, несмотря на желание Арона выходить эльфа лично, его оставили лечиться в ордене. После серьёзной восстанавливающей работы, бедолагу привели в сознание лишь на вторые сутки после случившегося.

— Грамоты ребятам дадите хоть? На экзамены‑то они не попадают.

— О, они уже сдали все экзамены. Сам знаешь, с каким трудом мы с коллегами отбили парней из лап этих тварей, а они сами не только сбежали из их логова, но и почти добрались до ордена. У меня в голове не укладывается, как им это удалось. Подозреваю, дело здесь не только в их личных качествах, но и в том перстне, — лукаво улыбнулся Эрихто.

— Проницательность — твой конёк. Без перстня им бы ничего толкового не удалось, максимум, вырваться в тоннели. Эрик даже не подозревал, что носит на руке не просто дорогую безделушку, умеющую накапливать силу, а бесценный артефакт. Я лично вложил в него кусочек души.

— Надеюсь, своей?

Маги расхохотались.

— Ничья другая не справилась бы. Жаль только, плоть безделушки не выдержала вложенной силы и причинила мальчику столько страданий. Но эта жертва не значительная. Накопленной силы хватило с лихвой, чтобы увеличить мощь и точность сотворённых им заклинаний. Благодаря этому он выжил. Теперь ему не нужны никакие предметы силы. Он знает, что способен на многое и эта уверенность ставит его выше многих адептов. По себе помню, как в юные годы мне не хватало уверенности в своих силах.

— Ещё один хитрый учительский ход?

— Смотри не ляпни невзначай, — пригрозил пальцем Арон. — Пока рано.

— Ни в коем случае! — выставил перед собой руки Эрихто. — Ладно, разговоры разговорами, а время не ждёт. Хватит тебе у окна торчать, солнце почти село. Давай приступим к битве. У меня уже руки чешутся в очередной раз показать тебе, где орки зимуют.

— Сегодня я не проиграю, — потирая ладоши, Арон уселся напротив Эрихто. — И вообще, ты моё место занял.

— Ага! Значит, условность звания архимага тебя не смущает, а кто где сидит — надо соблюсти?

— Оставь старику его привычки, это помогает оставаться молодым.

— Если ты уже старик, то кто же тогда я?

Глава 8.Цель имеет серьёзный недостаток. Она достижима

— Уважаемые маги! Да, именно маги, ибо с сегодняшнего дня вы достойны носить это почётное звание! Вы научились всему, что давал орден и теперь готовы покинуть его стены. За долгие годы учёбы, вы многое пережили здесь, обрели друзей и овладели главной из наук — магией. Искренне надеюсь, что орден стал для вас вторым домом, и каждый всегда будет рад вернуться. Поверьте, многим из тех, кто сегодня покидает башни, придётся частенько это делать. От лица всего коллектива, поздравляю "новорождённых" магов с выпуском и желаю успехов в работе! И заявляю авторитетно, в ней вы нуждаться не будете. Для тех, кто пожелает приступить к делам сразу же, у нас имеется список заказов на услуги магов элементалистов. Те же, кто желает перевести дыхание или уже знает, куда податься, должны помнить: орден имеет право вызвать вас в любой момент. Примите это правило как данность. Вы — наши ученики и мы несём ответственность за ваши действия, за ваш профессионализм. Если кто‑то наткнётся на нерешаемую задачу, мы будем рады помочь.

Ну что ж, а теперь перейдём к вручению грамот и посохов! — под восторженные аплодисменты, Эрихто принял из рук магистра Бротоса список выпускников. — И так, в алфавитном порядке…

Официальные части всегда вызывали в Эрике дрожь отвращения, но портить великий праздник своим отсутствием было бы последней гранью неуважения к товарищам и маготам. Пришлось дождаться оглашения своего имени, под овации выйти на сцену, с натянутой улыбкой пожать всем руки и принять дары ордена. Пока награждали других, Эрик внимательно изучил грамоту, предназначенную больше для заказчика, чем для владельца. В ней говорилось, что владелец сей бумаги, является магом, по классификации огонь, и может выполнять следующие услуги…

Посох же, без каких либо изысков, строгий, абсолютно такой же, как у других: серый, с высеченными на древке письменами и даже с небольшим круглым камешком в навершии. Кристальная прозрачность камня свидетельствовала о том, что в посохе нет силы. Ну что ж, маготы учили обращению с этой штуковиной, и проблем с приручением новой вещицы не будет.

Чтобы не носиться с полными руками магических прибамбасов, после вручения, маги — новобранцы сложили подарки в отдельной, весьма захламлённой аудитории, и лишь тогда началось истинное веселье.

По всей башне зажглись огоньки, маготы открыли двери в праздничные залы и гомонящая толпа учеников, адептов и магов хлынула к столам. Яркие шторы, переливающиеся гирлянды, огромные свечные люстры под потолками, всё создавало праздничную идиллию. Те, кто оказался в просторных залах пустующей башни впервые, замирали с раскрытыми ртами, поражаясь небывалой пляске огней. Друзья становились ещё ближе, неприятели уже не казались такими отвратительными, и вообще, жизнь налаживалась в дни, когда маготы дарят такие праздники.

Сам Эрик был на этом мероприятии всего раз, когда только вступил в ряды младших учеников, и хорошо помнил те незабываемые ощущения. Однако теперь, когда мнимые недруги уже безразличны, настоящие друзья доказали свою верность, а реальные враги не смогут стать ближе, он с улыбкой смотрел на щенячий восторг в глазах молодого поколения и немного жалел о прошедшем времени.

Магистр Бротос, мерно постукивая посохом, подошёл к Эрику. Огненные волосы аккуратными волнами застилали плечи, а на лице застыла маска серьёзности.

— Что будешь делать дальше?

— Всё зависит от желания Арона. Я теперь, получается, на него работаю.

Бротос кивнул.

— Тебе повезло с наставником. Арон сможет подготовить тебя так, что твои нынешние знания покажутся детским лепетом. Так что не расслабляйся, для тебя обучение только началось.

Эрик тяжело вздохнул, мысли об отдыхе посещали его всё чаще за последний год.

— Господин Бротос, а как же вам удалось получить звание магистра, где вы набрались опыта и знаний? У вас тоже был наставник?

— Работа помогла набраться опыта, ни, и стремление к знаниям. А наставниками для меня были мои друзья, так же как и я был наставником для них. Но с настоящим наставником, я достиг бы нынешнего мастерства значительно раньше. Увы, никого, кто мог бы взять на себя роль учителя, во времена моей юности, не нашлось. А потом, когда возраст уже был далёк от юношеского, я считал, что не гоже взрослому мужу ходить в учениках. Дураком был. Вокруг полным полно тех, кто может чему‑то научить, пусть даже не касательно магии, а простейшим жизненным вещам. Обычные люди, которые магии, в силу своих способностей, сами никогда не постигнут, могут дать куда больше некоторых "наставников". Всё есть развитие, но порой наше отношение к вещам мешает это понять.

— Всем личное здравствуйте, — откуда‑то сбоку вынырнул весёлый Крип. — Эрик, вижу ты в порядке.

— Не то слово, — к Крипу Эрик относился лучше, чем к кому бы то ни было в ордене, только он в любой ситуации пытался понять слушателей, а не стремился, как другие, блеснуть очередным преподавательским трюком. — Что это вы такой весёлый? Радуетесь, что мы уходим?

— О чём ты говоришь? Вы никогда не уйдёте отсюда. С каждым из вас буду видеться впоследствии так же, как вижусь с предыдущими выпускниками, только с разной периодичностью. Отмечаться в ордене обязан каждый, если ты не забыл.

— К тому же, тебе наверняка понадобится помощь в решении каких‑нибудь нестандартных ситуаций, — рассудительно добавил Бротос. — Решать задачи, подкидываемые судьбой — дело интересное, но сначала нужен опыт, чтобы всегда делать это самостоятельно.

— Постараюсь блеснуть тем, что есть, — Эрик по — детски почесал затылок. — Знаете, меня давно мучает один вопрос…

— Хорошо, что только один, — улыбнулся Крип.

— Почему вы здесь работаете? Ни я, никто из тех, кого я знаю, не хотели бы учить балбесов, вроде нас.

Бротос нахмурил брови.

— Ты когда‑нибудь спрашивал кузнеца, почему он занимается своим делом? Спроси как‑нибудь — и будет тебе ответ.

— Я, собственно, чего подошёл… — произнося слова, Крип смотрел только на Бротоса. — Там господин Хот, собирает в третьем кабинете всех на торжественную речь.

— Всех? — переспросил Эрик.

— Да. Всех старших членов ордена, — улыбнулся Крип.

— Удачи, Эрик, — сухо попрощался Бротос.

— Скоро увидимся, — задорно махнул рукой Крип.

Эрик остался один.

Маготы ещё не совсем разошлись, многие крутились у столов, беседуя друг с другом, а кто‑то прощался с полюбившимися учениками. Маготы, Эрик знал их без малого шесть лет, но они так и остались чужими. За всё время он никогда не смотрел на них как на простых людей, у которых есть своя жизнь, увлечения, вкусы. Они так и останутся в памяти строгими учителями, хорошо знающими своё дело и только.

— Эрик!

С противоположной стороны зала Марта помахала рукой. Эрик махнул в ответ и тут же пошёл в другой зал, общаться с болтушкой — гномой сейчас совсем не хотелось. А вот Фила надо бы найти, тем более, что для него припасён сюрприз.

— О, побёг! Меня погоди, — Марта не отставала. Как всегда отвергнув платья в пользу брюк, она могла позволить себе быстрый шаг и, потому, быстро нагнала беглеца. — Эрик, мне иногда кажется, что ты единственный с факультета огня, кто носит балахон. Ох, честно говоря, уже забыла, когда видела тебя последний раз.

— Взаимно.

— Как ты себя чувствуешь после той передряги?

— Отдохнул бы ещё, — Эрик подхватил со стола что‑то сдобное, в креме. — Хочешь? Ну, как хочешь. Повезло, что от экзаменов освободили, а то у меня по языкам и геометрии выпускные работы так и остались на стадии рождения.

— Сама еле вытянула. По трём предметам чуть не провалилась. Хорошо, что всё позади, — Марта тяжело вздохнула, потом посерьёзнела. — Где ушастенького друга потерял? Непривычно видеть тебя без него.

— Пришли вместе, потом как‑то разошлись, вот сейчас хожу, ищу его.

— Там в соседнем зале земляной факультет празднует скопом, наверняка он там, если они ещё не разбрелись кто куда.

— Пойдем, глянем.

Как и сказала Марта, не успели они пройти двери в соседний зал, в глаза бросилась большая чёрная толпа, пульсирующая в самом центре. То маги земли, все как один, разоделись в балахоны и громко радовались свободной жизни.

Все основные лица сразу попали в поле зрения Эрика, и он замер на месте.

— Давай‑ка его здесь подождём. Он заметит нас и подойдёт.

Марта недоверчиво покосилась на парня.

— Эрик, я тебя не узнаю. Не тебя ли во всех трёх башнях называют Эрик Хам? Или есть ещё какой‑то Эрик?

— Прям так и называют?

— Ну, да.

— Дожили… Что ж, растём, как видишь.

Марта внимательней присмотрелась к землякам.

— Ах, вот откуда ветер дует, — от острого глаза гномы не укрылось то, как лучший выпускник ордена — Киверлейн, нежно держит под ручку Ланию. — До сих пор сохнешь по ней?

— Марта, тебя в горах учили слову "такт"?

— И это мне говорит Эрик Хам! Сколько лет прошло?! Давно пора забыть о существовании этой особы!

— Мне просто неприятно стоять рядом с ней. И вправду, от любви до ненависти один шаг.

— Ладно тебе, не кручинься, старче, — Марта дружески хлопнула Эрика по плечу так, что на звук от хлопка обернулся весь зал, — если решишь жениться, обращайся ко мне. Подгоню тебе кого‑нибудь из сестриц.

— Я‑то думал — ты о себе.

— Не дождёшься.

На звук хлопка откликнулся и затерявшийся в толпе земляков Фил. Довольно улыбаясь, подошёл к друзьям.

— Марта, ты сегодня лучше всех!

— А ты — нет, — гнома внимательно рассматривала ещё не зажившие ссадины на лице эльфа. — Помню твою милую мордашку без всего этого безобразия…

— Я тоже, но знакомство вот с этим рыжим субчиком всё изменило, — поджал губы эльф. — Куда направляетесь?

— Тебя ищем, — опередила Эрика Марта.

— Фил, есть для тебя сюрприз…

— Ого! Показывай!

— Не здесь. Знаю одно укромное местечко в дали от маготовых глаз. Под лестницей на первом ярусе.

— Дружище, дай мне десять минут. У меня там незаконченный диалог, — Фил кивнул в сторону веселящихся коллег.

— Только не тяни.

— Я мигом.

— Пошли, что ли, — устало обратился Эрик к гноме.

— Боюсь, что под лестницу мне не по пути. Хочется побыть в центре внимания. Мне этого так не хватало, — Марта лукаво прищурилась. — Ну, так и быть, провожу до спуска. К тому же, мне хотелось бы услышать всю историю о ваших приключениях из первых уст.

Медленной походкой они двинулись через залы.

— История длинная, так что придётся тебе пойти под лестницу. Иначе рискуешь никогда не узнать истину.

— Значит не судьба, — легко отказалась Марта от собственного любопытства. — Но я так быстро не сдаюсь, ещё встретимся сегодня.

— Как знаешь, только запомни мои слова, позже, разговорить меня будет значительно сложней.

Как всегда беспечная и своенравная Марта, загадочно улыбнулась и оставила Эрика в одиночестве перед лестничным спуском. Как хорошо, когда старые добрые знакомые, даже спустя годы, остаются такими же, какими были в момент знакомства. Они могут меняться внешне, развиваться интеллектуально и духовно, превосходить во всём, но если та энергия, что они излучают в твою сторону, не меняется — это чудесно. Во стократ острей ощущаешь это, когда встречаешь такого приятеля спустя долгое время. Как будто возвращаешься в светлое прошлое, лишённое забот, наполненное смехом и приключениями.

На короткий миг Эрик вернулся назад, в те дни, когда Новые Ветра казались огромным, недружелюбным, но привлекательным зверем. Теснота улиц, обилие разномастных жителей, упорядоченность происходящего, когда каждый занят своим делом, и даже у нищего есть заботы. Всё это оставило в памяти неизгладимое впечатление от знакомства с большим городом.

— Извините, не подскажите, как пройти на крышу башни?

На Эрика уставились две пары восторженных глаз. Парень с девушкой в простецкой одежде, держались за руки и глядели на стоящего перед ними мага, как на величайшего из людей.

— А здесь чего не сидится? — изобразил Эрик доброго папочку.

— Шумно, — засиял паренёк.

— Вам туда. Увидите порожки, поднимайтесь до упора. Только не ссорьтесь, а то место не хорошее, там парочки часто расстаются.

Ребята с интересом уставились на мага.

— Спасибо! — и учеников как ветром сдуло.

Только после сказанного, Эрик понял — он дал жизнь будущей орденской легенде о заколдованном балкончике. В годы его первых шагов в магии, тоже были свои легенды. К примеру, о чёрной комнате с приведением мёртвого слушателя, или о заброшенном туалете на втором ярусе, где пропало несколько человек. Впоследствии, все мифы были разоблачены и стены ордена потеряли частичку сказочности.

Ещё раз осмотревшись и не увидев достойных внимания лиц, Эрик пошёл к лестнице. Порожки вывели его в главный холл на первом этаже, место с высоким потолком, витражом над входными воротами и запечатанными дверями. Застоявшийся воздух ударил в ноздри, вскружил голову. Живые существа появлялись здесь крайне редко. Свет, падавший сверху, лишь частично освещал зал, но этого хватало, чтобы рассмотреть голые стены и зарешёченные окошки. Оставалось только надеяться, что лавочку под лестницей ещё не убрали. Кому она тут может мешать.

Эрик обошёл лестничный изгиб и с облегчением обнаружил, что лавочка не месте. Вот только занята.

— Свалили, — тех, кто занял тайное место, Эрик недолюбливал и постарался, чтобы голос звучал грубей.

— Что? — откликнулся парень в чёрном балахоне, длинная чёлка закрывала один глаз, а балахон на пару размеров превышал габариты хозяина. Этот парень вызывал в Эрике больше всего неприязни. Со своей компанией он частенько любил на заднем дворе сказать какую‑нибудь гадость в спину. Просто так, из вредности. Тогда Эрик считал не солидным обращать на это внимание, и не гонялся за обидчиком. Началось это в то время, когда Арон запретил размахивать кулаками и наказал решать проблемы разумным путём, а ещё лучше — избегать их. Хорошо, что теперь запрет пал, а дичь сама угодила в капкан.

Повторять Эрик не стал. Подошёл и, ухватив парнишку за капюшон, стащил с лавки.

— Кто тебе дал право к нему прикасаться! — загомонила подруга оскорблённого юноши, вскакивая с места и размахивая ручками, словно наседка.

Последний из тройки, занявшей место Эрика, на вид самый старший мальчишка, счёл за лучший вариант не возникать, тихо — мирно поднялся и помог встать поваленному приятелю.

— Думаешь, если ты маг — тебе всё позволено? — продолжала возникать барышня.

— Ща нос сломаю, — Эрик смотрел спокойно и решительно, прямо в глаза девчонке.

Девушка осеклась, вспомнила о дурной репутации оппонента, но сдаваться не торопилась. Скандальные нотки в голосе, сменились ядом.

— Даже девушек бьёшь, да?

— Дэ. Но девушек один раз предупреждаю, так что у тебя ещё есть возможность заткнуть вонючую пасть и спрятать от меня свою крокодилью морду где‑нибудь подальше в башне, чтобы сегодня я больше на неё не натыкался. Сгинь.

Застыв с открытым ртом, девушка не могла поверить, что услышала всё это в свой адрес, ведь она всегда считала себя красавицей, за которую рыцари должны класть жизни.

— Природа умом обделила? Чё стоишь, дура, вали давай! — Эрик — хам умел разговаривать с людьми по особенному, настоящий же Эрик, не без злорадства, наблюдал за происходящим откуда‑то со стороны сознания.

Троица скрылась из виду, о чём‑то неразборчиво и возмущённо перешёптываясь. А Эрик довольный тем, что отплатил одним из тех, кто его доставал, занял своё место под лестницей. И никто теперь его отсюда не сгонит, ведь сегодня у него выпускной, и он на этом вечере король и бог.

Сверху доносились звуки праздника, падал приглушённый свет огней, мягко рассеивая кусочек мрака перед лестницей. Эрик взирал на него из темноты и даже не пытался прислушаться к происходящему в праздничных залах. Уже завтра утром он соберёт вещи и покинет орден — место, успевшее стать родным, но сохранившее большую часть загадок: башни воды и земли, высшие уровни главной башни с обшарпанным четвёртым этажом и его таинственным жильцом, и многим другим, что возможно, никогда не откроется для непосвящённых. Приедут другие мальчишки и девчонки, заселятся в их с Филом комнату в главной башне. Кто‑то из младших учеников, только — только одевших балахон, поселится в той самой комнате, где Эрик провёл пять лет жизни.

Через орден проходит бессчетное количество чьих‑то жизненных путей, в его стенах свершаются тысячи маленьких историй, романов, конфликтов, бесед, дружб, откровений, озарений, и никто, никогда не увидит их летопись. Они случились и разрозненными страницами остались в памяти тех, кто прошёл через орден. И когда не станет носителей этих страниц, уже не будет возможности восстановить их содержание. То же, что будет сохранено, непременно исказится, пройдя через призмы десятков уст. Так рождаются легенды. Они‑то и красят будни в ордене цветами таинственности и сказочности, таящейся за каждым углом.

Увы, но понимание этого проходит, когда легенда разрушается, таинственность рассеивается, показывая всю пустоту в углах. И тогда тот, кто раскрыл тайну легенды, старается её удержать для тех, кому ещё далеко до разгадки.

Эрик помнил, как рассказывал младшим ученикам о страшных событиях в заброшенном туалете, хотя прекрасно знал, что ничего такого там не происходило. Зачем он это делал? Да просто развлекался. Может быть хотел сохранить легенду, может быть хотел, чтобы молодёжь почувствовала то, что однажды ощутил он сам, столкнувшись с местом, где живёт легенда. Не знай её, он зашёл бы в обшарпанный туалет и с разочарованием вышел бы вон, однако, когда он оказался там впервые, каждая дыра в стене казалась последствием страшного удара, а странные размытые пятна на полу — каплями застаревшей крови. А всё что там случилось на самом деле — драка двух повздоривших маляров, разбрызгавших, в порыве гнева, краску и поломавших весь ремонт. Была и разбитая голова. Но обошлось без жертв.

Неожиданно Эрик очнулся от воспоминаний и размышлений.

— Эка, меня увело, — в пустоте зала голос звучал гулко.

Послышались шаги, кто‑то не спеша спускался по лестнице. Наверное, Фил соизволил, наконец, оставить компанию коллег и навестить друга. Больше здесь некому появляется. Хотя, если учесть, что горстка мелких недоумков уже успела протереть эту лавочку, то возможны и другие охотники за спокойствием…

Тот, кто спустился, однозначно не являлся Филом. Брюки, камзол, стрижка короткая. Это не выпускник. Выпускники, все, кроме Марты, сегодня облачились в балахоны. Незнакомец замер в круге света, осмотрел зал, развернулся и уверенно двинулся в темноту, туда, где стояла потаённая лавочка.

— Эрик? — позвал силуэт голосом Тода.

Вот уж кого Эрик не ожидал увидеть, так это давнего неприятеля. Почти врага. Интересно, что ему могло здесь понадобиться? Ведь пришёл не просто так, знает кто именно притаился в темноте.

— М, — нехотя откликнулся Эрик.

— Где ты тут?

— Иди прямо.

— А, нашёл, — Тод сел рядом. — Мелкие там негодуют, что их Эрик Красный прогнал и оскорбил. Чё ты сидишь в дали от всех?

— А ты?

— Я‑то… — Тод замялся, не решаясь что‑то сказать. — Поговорить хочу.

— Ну — ну. Давай.

Тот растёр ладони, словно собираясь с мыслями.

— Понимаешь, в чём загвоздка, я последнее время чувствую себя как‑то странно… такое ощущение… как бы точнее выразиться… В общем, мне кажется, что всё что я делал раньше- сущая глупость…

— Хорошо, хоть спустя шесть лет ты это понял, — усмехнулся Эрик, — если конечно ты серьёзно.

— Серьёзно. Для начала, я бы хотел, чтобы между нами не осталось ничего плохого. Если в чём‑то перед тобой виноват — извини, — Тод протянул руку, в интонации произнесённых слов не мелькнуло и капли фальши.

Эрик в очередной раз возрадовался, что выбрал для укрытия тёмный уголок башни, иначе взметнувшиеся брови и приоткрывшийся рот испортили бы весь момент. Но с другой стороны, стал бы Тод извиняться при свете и на людях?

Эрик пожал руку, сам он извиняться не торопился. Не виноват.

— Теперь продолжу, — Тод явно чувствовал себя не в своей тарелке. — Если выскажусь, легче будет. Через некоторое время, после смерти Шпиллера, когда спесь пошла на убыль, я стал замечать, что теряю интерес к своим прежним развлечениям. Попытался прислушаться к себе, но сразу ничего не понял. Понял лишь совсем недавно, когда сдавал экзамен. Честно говоря, надеялся, что смогу его избежать, думал, отец всё оплатит. А в комиссии не взяли ни медяка. Раньше нормально брали, а в самый ответственный момент — облом. Как специально, — Тод грустно усмехнулся. — И естественно, я не смог ответить ни на один вопрос, не выполнил ни одного задания. Из‑за собственной лени я остановился в развитии на уровне нерадивого младшего ученика… Меня отчислили. Представляешь, на выпускном экзамене. Все сдали, но не я. Такой досады мне ещё не доводилось испытывать.

— Так вот почему тебя не было видно последнее время, — так же испытывая некий дискомфорт, Эрик старался не смотреть в сторону собеседника. Они слишком долго общались исключительно грубо, а теперь сидели слишком близко — сразу не перестроишься.

— Всё правильно. Скажем так, улаживал дела с родителями, — невесело произнёс Тод. — Так вот, выходя из кабинета после экзамена, я понял одну вещь: всё, что я делал прежде, было неправильным. И во многом, это даже не моя вина. Влияние отца, в котором все надежды возлагались на деньги и власть, влияние друга… Вот только после того как он умер, я понял, что он был ненормальным. Все эти издевательства — его скромные идеи, которые я развивал. Не подумай, что этими словами я хочу снять с себя ответственность за прошлые проделки. Совсем нет. Я виноват и не отрицаю. Но оценив себя спустя время, с позиции человека, свободного от чьего‑либо влияния, я сделал такой вывод. Вот уж правду говорят: что ни делается, всё к лучшему… ну, вроде всё… Вот теперь полегчало.

Эрик не сразу нашёл слова.

— Не ожидал от тебя такого откровения. То есть ты был жертвой чужих манипуляций?

— Скорее соучастником. Глупым соучастником…

Оба задумались.

— На выпуске ты тогда что делаешь? Экзамен был неделю назад, уже давно должны были выселить.

— Мне удалось договориться о пересдаче. Причём без всяких денег. Пообещал им, что подготовлюсь и никогда не дам повода ордену стыдиться моих навыков. В комиссии поверили. Разрешили оставить вещи. В общем, куковать мне здесь ещё два года до пересдачи. Как раз со следующими магами буду сдавать и выпускаться. Там у меня и знакомые есть.

— Рад, что ты решил взяться за голову. Так держать.

— Спасибо.

И снова молчание, однако, Тод не торопился уходить.

Как бальзам на душу, для Эрика стало тихое появление Фила. За три шага до лавочки, эльф замер в изумлении.

— Вот это компания…

— Привет, Фил, — добродушно поздоровался Тод.

— И тебе. У вас новый альянс? Эрик, ты перекинулся на сторону зла?

— Не поверишь, но наоборот, — ответил Эрик. — Тоду назначили пересдачу через два года, и он решил заняться подготовкой.

— Ого. Лучше поздно…

— Знаю — знаю.

— Эрик, у тебя какое‑то дело ко мне? — Фил пристально посмотрел на друга.

— Да.

— Какое?

— Не мог бы ты сесть для начала?

— У меня не так уж много времени…

— Что? Фил, сегодня последний день, когда мы видимся!..

— Почему? Завтра весь день свободен, а сегодня надо с остальными попрощаться.

— Ребят, пойду я. Действительно, надо попрощаться кое с кем, — скромно поднялся Тод.

— Удачи.

Тод, понуро опустив плечи и не оглядываясь, проследовал к лестнице. Эрику даже почему‑то стало его жалко — все уходят, а он один остаётся.

— Удивил, — Фил покачивая головой, сел рядом с Эриком. — С кем угодно ожидал тебя увидеть, только не с ним.

— Сам не ожидал, что он придёт. Ведь нашёл…

— Ну и чего он хотел?

— Поделился невзгодами в личной жизни, откровениями.

— Тогда хорошо, что меня не было. Давай к делу. Чё там у тебя?

С довольным лицом, Эрик выудил из‑под балахона бутылку с тёмной жидкостью. На самом ли деле таков её цвет или только в темноте, эльфу оставалось лишь гадать.

— Только не говори…

— Скажу, — Эрик походил на довольного кота, укравшего рыбку с лавки торговца и спрятавшегося с добычей в укромном месте.

— Почему бы до завтра не потерпеть? — возмущённый Фил сложил руки на груди.

— Понимаешь, Фил… Настроение нашло. Лучше выпить, чем не выпить.

— Что именно в бутылке?

— Волшебный, терпкий, ароматный, густой сказочно вкусный тёмный эль!

Фил громко сглотнул.

— Очень вкусный?

— Лучший. Тридцать серебром отдал.

— Ну и балбес. Забыл, как после тёмного эля разит? Нас вычислят и с треском погонят взашей по домам — отличное завершение праздника! Сегодня я не пью. Без обид, дружище.

— Сначала Тод плачется в жилетку, потом Фил отказывается от дорогущего эля — сегодня день сюрпризов, — Эрик постарался остаться спокойным, хотя чувство лёгкой обиды всё же кольнуло где‑то в груди. Он‑то думал, они сейчас напьются и устроят настоящий праздник… — Со мной‑то хоть посидишь?

Фил тяжело вздохнул.

— Эрик, я бы…

— Ладно. Без обид. Иди к своим, но завтра ты за всё ответишь.

— Зуб даю, — просиял Фил, подскакивая с лавки.

— И это… Если Марту увидишь, скажи ей где я сижу. Если лучший друг оставляет в одиночестве, то может хоть приятельница не отвернётся.

— Ирония ясна, — отсалютовал эльф, стоя у лестницы. — Но Марте передам твоё пожелание.

Обмозговав не весёлую ситуацию, Эрик решил больше времени в пустую не тратить. Зубы крепко впились в мягкую пробку. Хлопок, и бутылка открыта. Пробку Эрик сплюнул в тёмный угол. Запах душистого эля осторожно заполз в ноздри. Именно так и должен пахнуть хороший эль, а не бить с размаху по носу.

Сочные громкие глотки чуть ли не эхом разнеслись по залу. Если бы здесь жили призраки, то даже они не удержались бы и захотели присоединиться к распитию. Утолив первоначальную жажду пятью мощными глотками, Эрик сосредоточился на том, как эль сползает в желудок, какое действие производит, насладился послевкусием. Причмокнул. Теперь можно и посмаковать.

Сначала мысль не шла. Так хотелось над чем‑нибудь подумать, но в голову лезла всякая ерунда. Но не зря бутылка эля стоила потраченных на неё денег. Действие не заставило себя долго ждать. Лёгкое расслабление, прокатившееся по телу, добралось и до мозга, растопило все дамбы реки мыслей.

Эрик понял, что уже завтра последний раз увидится с лучшим другом. Единственным, кто только мог получить от него такой статус. Тоска защемила сердце. Столько вместе пережили, так многому друг друга научили, и вот подходит день, когда придётся всё оборвать на неопределенный, но, несомненно, длительный срок. Фил вернётся в Лунный Лес, куда закрыт путь всем, кроме почётных купцов и послов, а сам Эрик даже не представляет, что ждёт его самого, в какие места отправит его Арон, что заставит делать. На эти вопросы только предстоит получить ответы. Гадать бесполезно. Возможно, что больше он никогда не увидит Фила…

Об этом не хотелось думать. Почему не увидит? Конечно, увидит! Пусть не скоро, но обязательно увидит. Маги умеют связываться между собой. На лекциях часто мелькало понятие астрал, но почему‑то никогда не рассматривалось глубже поверхности. Но тема‑то интересная! Там живут множество диковинных существ, там можно встретить тех, кто так же будет бороздить безбрежные просторы. Да! Нужно обязательно овладеть навыками выхода в иную реальность и сказать об этом Филу! Пусть это общение будет далеким от того, что было раньше, но хоть так. А по завершении работы у Арона, надо будет, во что бы то ни стало наведаться к опушке Лунного Леса и поискать способ вызвать Фила. Решено! Так и будет! Сейчас же надо сосредоточиться на предстоящем деле с Ароном, он уже не раз намекал на серьёзность намерений по отношению к Эрику. Это должно быть интересно. Возможно, даже удастся побывать в других странах.

Путешествие поможет на время забыть о разлуке с другом. Кто знает, может быть, скоро появятся новые хорошие приятели и даже друзья, но, как не крути, лучше Фила уже не будет никого. Эльф всегда был рядом в час опасности, поддерживал в тяжёлые дни, подсказывал верный путь. С ним всегда было о чём поговорить и о чём помолчать… Разве найдётся кто‑либо похожий на него? Найти такого друга — удача, выпадающая раз в жизни, и теперь эту удачу придётся отпустить.

Но ничего не поделать. Такова жизнь. Стоит радоваться хотя бы тому дню, что есть в запасе. Да и сегодняшний вечер ещё не окончен! Веселиться надо сегодня. Завтра будет уже не так радостно.

Мысли замедлились. Приятные воспоминания о днях в компании Фила заполнили сознание, отгоняя волнения и растворяясь в тихой грусти, подобно тому, как следы на песке растворяются в набегающей волне.

Эрик не следил за временем. Он просто наслаждался странным, доселе не знакомым состоянием отрешённости от мира. В очередной раз подтянув горлышко бутылки к губам, Эрик с удивлением заметил, что она пуста. Эх, значит можно возвращаться наверх. Последний приятель, так умело составлявший компанию, кончился. Больше здесь делать не чего.

Чувствуя лёгкое опьянение, Эрик поднялся и чуть не упал — ноги не слушались, а в голове начался хоровод. От неожиданности пришлось снова занять надёжное место на лавке.

— Всё на много хуже, чем я думал. Дорогой эль не только на вкус лучше, но и по убойности не сплоховал, — неповоротливый язык ворочался лениво, за мыслью не поспевал.

Поднимаясь во второй раз, Эрик придерживался за стену. Перекинувшийся от камня по ладони холод чуть освежил восприятие мира, но перед глазами всё равно вращалась круговерть.

Доковыляв до лестницы, Эрик остановился, чтобы ещё раз взвесить надобность светиться в залах и желание остаться на лавочке. Попадаться на глаза маготам в таком виде — смерти подобно, но возможно они уже сбежали туда, куда их всех собирал Хот. Оставаться же, совсем не хотелось. Жажда грусти удовлетворена, а вот потребность в веселье требовала свежих эмоций.

Начался тяжёлый подъём, за время которого необходимо хоть немного развеять неустойчивое состояние, однако порожки не приносили облегчения, с каждым движением эль растекался по телу, делая его всё более чуждым.

— Ежели меня хто увидит… — начал было Эрик рассуждать вслух, как заметил взирающих на него толи учеников, толи адептов. — Чё смотрите, помогите подняться. Плохо сёдня человеку.

— Видим — видим, — парни, улыбаясь, спустились к Эрику, подхватили за балахон и довели до пролёта. — Тебя здесь оставить или выше пойдём?

Эрик осмотрелся.

— Сспсип, — неразборчиво выдавил он и ввалился в освещённый зал.

Быстро, пока никто не заметил, опёрся на стену, сложив руки на груди — вид скучающего мага не должен привлечь лишнего внимания.

Не успел Эрик вжиться в новый образ, как мимо пролетел раскрасневшийся Каспар. Эрика он не наградил даже взглядом, зато шедший следом Виктор, внимательно осмотрел с ног до головы, пытаясь понять, что не так. Оба прошли молча, ни здрасте, ни до свидания.

Пока Эрик отсутствовал, праздничные волнения чуть улеглись, перейдя в русло тихих бесед "кто с кем". Появились стулья, приютившие на себе уставших членов ордена. Зависшие под потолком, огоньки сбавили свет, добавляя обстановке спокойствия. Но Эрик точно знал, что это лишь передышка, сейчас вернутся маготы и начнут магические конкурсы. Так всегда бывает.

Единственное, что осталось неизменным в данном зале — стая земляков, активно, что‑то пьющих, едящих и не замолкающих. Среди них находился и Фил, и все, кто был раньше, и даже подошёл кто‑то из водяных.

Эрик попытался шатким взглядом отыскать Марту. Под воздействием эля, воспоминания о гноме сделались волнительней, Эрик на миг даже подумал, что влюблён в неё, но быстро понял, что это ошибка. Дело не в любви, а в банальном желании. Жаль, гномы нигде не видно.

— Совсем обо? жратый, — кто‑то шепнул совсем рядом.

Заторможено повернув тяжёлую голову, Эрик уставился на скромного грубияна. Перед ним стояли двое, но к собственному ужасу, Эрик не смог даже понять, парни это или девушки. Краски расплывались, в голове творился бедлам. Без каких‑либо эмоций, Эрик неразборчиво сказал, сопроводив речь смачным иканием:

— Ид… ик сюта.

Только после произнесения слов, Эрик постарался взять над собой контроль, ведь и тело, и язык, и разум — все действовали не так, как он хотел. Но отменный эль за тридцать серебряников знал своё дело туго, тот, кто пустил его внутрь в количестве бутылки, обязан превратиться в животное. Эрик чувствовал, что находится на последней стадии до полного превращения, но ничего не мог поделать. Процесс набрал скорость и теперь это не остановить.

— Вот свинья, — прозвучал знакомый голос прямо над ухом.

— Иди сюта… — не замедлил с ответом Эрик, не успев даже посмотреть, кто к нему подошёл.

— Это я, Фил. На тебя тут все пялятся, а ты стоишь как на параде. Зачем столько выпил?

Эрик тяжело вздохнул, зная, что не сможет вразумительно произнести ответ.

— Сейчас, подожди минутку, — Фил крепко держал друга под руку, одновременно прижимая к стене, чтобы тот не шатался. От близкого присутствия эльфа, по телу распространялось лёгкое покалывание, похожее на эффект отсиженной ноги. Эрик ощущал, как с каждым новым вздохом, покалывание распространяется сильней, а опьянение отступает. — Пока всё. Больше помочь не смогу.

Фил отстранился на шаг, а Эрик, встряхнув головой, заново осмотрел зал. Зрение немного прояснилось. Мысли слегка упорядочились, а язык сбросил в весе полпуда.

— Что ж ты творишь, чудо? — эльф с улыбкой качал головой, — Давай, провожу до обители.

— Спасибо за предложение, спасибо за помощь. Но — нет, — Эрик с удовольствием отметил малый расход сил на произнесение такого длинного предложения. Даже двух.

— Эрик Красный, не так ли?

Пока Фил возился с заклинанием очищения разума, сзади подошла компания земляков, во главе с высоким красавцем, лучшим из лучших — эльфом Киверлейном. Ему‑то и принадлежали последние слова. Под руку эльфа по — прежнему держала, красивейшая барышня из выпуска — Лания. На Эрика девушка старалась не смотреть.

Не пара — загляденье.

— Так ли, — хмуро ответил Эрик, не глядя на парочку.

— Что ж ты, обижаешь наших младших братьев, — голос эльфа утяжелился, обретя нотки жестокости, — Ребята прибежали, жалуются. Согнал их ни за что, ни про что. Девушку оскорбил, и всё это в выпускной вечер! Только в человеческом обществе детям дают такое позорное воспитание.

— Кив, полегче, — вступился Фил.

— Глядя на этого… человека, — почти выплюнул эльф, — я не могу легче. Он ведь ещё и пьян. Маготы не потерпят такого отношения. Ты, наверное, вырос в пещере, как животное, не зная уважения и чести.

— Фил, сколько ему лет? — отвернувшись от яростного эльфа, спросил Эрик.

Фил покосился на опешившего Киверлейна, но ответил.

— Тридцать.

— Сойдёт, — Эрик принялся закатывать рукава.

— Ты обучен речи? Или ничего кроме силы не знаешь? — спокойный голос Киверлейна эхом разнёсся по притихшему залу. Все собрались поглазеть на происходящее.

— Ща поговорим, — Эрик упорно закатывал рукава.

— А рукава зачем закатываешь? — робко спросил Фил.

— Говорить мешают.

Именно сейчас Эрик вспомнил поговорку деда, которую он произносил, приходя с охоты. Столько лет, прошло после его смерит, и за всё это время Эрик ни разу не вспоминал о мудрых словах. А звучала она так: "На ловца и зверь бежит". Прослывший лучшим, эльф Киверлейн не отличался скромностью, чем всегда бесил Эрика, а тут ещё оказывается, что первая настоящая любовь переметнулась к этому задаваке. Пусть в магии эльф знает толк, но поломать его, до рези в глазах, правильное лицо — это именно то, чего Эрику не хватало на скучном вечере и, вообще, последние несколько лет. Самое же приятное — эльф первым опустился до оскорблений. Вот и повод для жёсткого ответа.

Ни сколько не тушуясь перед толпой зевак, Эрик, снизу вверх, нагло посмотрел в глаза Киверлейна и увидел там нерешительность. Эльф понимал, что магией воспользоваться не успеет, а отступать уже некуда — честь дороже. Наверное человек оказался не так пьян, как он того ожидал, готовясь излить поток возмущений.

— Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Я вижу тебя второй или третий раз в жизни и мне всё равно, что ты обо мне думаешь. Можешь молоть всё, что угодно твоей светлой голове… Но оскорбления были лишними. Иди сюда!

Глава 9.Ураган продолжался два года

"Воин — маг. Истинная сила и секреты атакующих заклинаний". Когда‑то давно взяв в руки потёртую временем книгу, Эрик считал, что достаточно будет её прочесть, и мастерство не заставит себя ждать. Увы, тогда книгу дочитать не удалось из‑за сложного для деревенского мальчишки языка и Ароновых наставлений. Потом, спустя несколько лет, она пропала с полок домашней библиотеки, и пришлось отправляться на поиски другого экземпляра. И такой нашёлся в великой библиотеке магического совета, но был утерян Эриком в тот же день. Снова знания ускользнули от него. Повезло ещё, что книга нашлась днём позже, а то, кто знает, какие штрафные санкции применил бы за утерю опасного труда магический совет. Тот же, кто выдал ему книгу на руки, наверняка не сумел избежать беды.

И вот то, к чему Эрик так долго шёл, достигнуто. Посох пылится в углу комнаты, ожидая заветного часа, грамоту Арон убрал под стёклышко и повесил в библиотеке, сказав, что она никогда не понадобится. Балахон же, Эрик убрал на память в мешок, тот самый, принесённый из дома, который был похищен и возвращён Карлосом и Орном.

Оковы ордена спали, и в один из свободных дней, Эрик вновь зашёл в библиотеку. Вечно ускользающая книга обнаружилась именно на том месте, где когда‑то была оставлена.

Теперь, перечитывая забытые строки новыми глазами, он понимал, как сильно ошибался о скором овладении секретами мастерства. Получить карту к цели — лишь первый шаг к её достижению. Нужно ещё по этой карте преодолеть тернистый путь. Множество техник представленных в книге, требовали постоянных тренировок и практик, зачастую отличавшихся особой изощрённостью. Но Эрика это не пугало. Он запоминал самое важное, и по окончании чтения собирался начать практику.

С момента прощания с Филом минуло два дня. Последний вечер друзья провели в прогулке по памятным местам. А вечером, когда обложенный сумками эльф сидел в телеге купца, шедшего до границ Лунного, Эрик получил от друга информацию о старом алтаре, находящимся у опушки родного леса. Дескать, через этот алтарь маг может связаться с кем угодно в лесу, главное, чтобы этот кто‑то чувствовал силу. Так же Фил напомнил, что ближайшие четыре года не собирается покидать Лунный, а если за это время что‑то изменится, то он напишет письмо на адрес Арона. Парни крепко обнялись, как в последний раз, и телега увезла эльфа за ворота города.

Ожидаемой тоски Эрик не почувствовал, наверное пережил её на выпускном вечере. К тому же в городе осталась работать Марта, взявшая заказ в академии. В случае чего, её всегда можно будет найти и, за кружечкой эля, поболтать о минувших славных деньках.

Свободный от учёбы и даже от дружбы, Эрик попытался отпроситься у Арона на пару дней, чтобы проведать родителей. Немыслимо! После детства, проведённого плечом к плечу с матерью и отцом, минуло шесть лет. Шесть лет разлуки, больше похожих на стремительный сон, и не понять, приведёт ли к лучшему окончание сна или лучше б он продолжался…

К сожалению, Арон был неприступен. Сказал, что пока не может отпустить, нужно, мол, ещё подождать немного. А насколько "немного" не уточнил. Всё, чем успокоил маг юношу, слова о том, как он исправно раз в месяц отправлял маме Эрика сновидения о жизни сына, конечно же, не упоминая в них обо всех передрягах, случившихся с ним на протяжении учёбы.

Итог окончания обучения таков: уже третий день, Эрик сидит в своей комнате, занятый чтением, изредка пробует новые практики, а по вечерам на кухне болтает с Ниггедом и Марком. Ставшая неприемлемой за последние годы обстановка безделья, вновь брала управление под контроль. Оставалось только гадать, почему Арон запретил поездку домой.

Последние страницы книги Эрик прочёл так быстро, как ещё никогда не читал. Раньше, глядя на книжные шкафы в библиотеке Арона, в голове не укладывалось, что всё это может прочесть один человек, но когда на прочтение книги уходит один вечер, это уже не выглядит сказочной выдумкой.

В дверь спальни постучали и тут же приоткрыли. Показалась косматая голова Марка.

— Как всегда читаешь?

— Только закончил, — Эрик как раз откладывал книгу на тумбочку и собирался потратить пару минут на осмысление прочитанного за сегодня и в целом всей книги.

— Пришёл гость. Арон просит тебя спуститься и поздороваться.

— Странно, что не познакомиться. Значит, гостя я знаю. Надеюсь, это ни Кайла?

— Это мужчина. Я его раньше не видел.

— Ладно. Я быстро, только рубаху найду какую‑нибудь.

Марк прикрыл дверь.

Эрик смачно потянулся, уже думая о том, когда начать практиковать базовые упражнения для моментальных атакующих заклинаний. Сел на кровати, выискивая подходящую одежонку. Первой в глаза бросилась запылившаяся стопка, принесённых из ордена, конспектов. Тетради выстроились на полу неровной башней — того гляди, развалятся. Каждая из тетрадей обошлась Арону в один золотой — по меркам простого работающего жителя — хорошие деньги.

Прямо за стопкой, на стуле небрежно висела кремовая рубашка.

— Ты‑то мне и нужна, — Эрик поднялся с кровати, не спеша пересёк комнату, от души пнув стопку дорогущих тетрадей. Подобно неуклюжим птицам, тетради падали, так и не успев познать сладости полёта.

Стоя у зеркала и расправляя помятые части рубахи, Эрик гадал, кто же мог прийти в такую рань. Да ещё, чтобы Арон просил спуститься и поздороваться. Просто поздороваться, маг звать бы не стал. Значит, есть какое‑то дело. Возможно этот кто‑то из Ароновых работодателей, а в ближайшем будущем и работодателей Эрика. Но первым, почему‑то в голову приходил образ Эрихто. Прогоняя через себя вариант за вариантом, Эрик неизменно возвращался к декану.

Закончив облагораживать рубашку, парень закончил и гадать. Сейчас всё само прояснится.

Спускаясь в гостиную, Эрик понял, как был близок к правильному ответу. Прямо в центре комнаты, напротив Арона, стоял Бротос, собственной персоной. Вид строгого и даже сурового по жизни магистра не укладывался в уютные рамки жилища. Казалось, что в дом, по случайности, заглянул лев и теперь чувствовал себя тесновато.

— А вот и наш соня, — довольным котом промурлыкал Арон.

— Как ты себя чувствуешь, Эрик? — магистр позволил себе мимолётную улыбку.

— Уже не знаю. Не ожидал так скоро встретится, — Эрик агрессивно чесал затылок.

— Скажи, что ещё не рад меня видеть!

— Видеть рад. Но у меня странное предчувствие. Такое ощущение, что вы ко мне пришли.

Бротос и Арон переглянулись.

Арон потрепал парня за плечо.

— Ты прав. Господин Бротос по твою душу и за твоими способностями.

— Внимательно слушаю, — скромно сказал Эрик, пряча волнение под маской заинтересованности.

— Скажи често, — голос Бротоса посерьёзнел, — дволен полученным образованием или уже решил улучшить магические навыки? Этим многие выпускники занимаются, но надолго их не хватает.

Эрик посмотрел на магистра так, будто тот мог читать его мысли.

— И вы так же к каждому приходите с этим вопросом?

— К тебе у меня конкретное предложение, — выразительный взгляд Бротоса заставил сердце Эрика забиться в волнении, хотя с чего бы? — Орден предлагает тебе продолжить обучение. Ты хочешь?

Эрик растерялся, но взглянув на выжидательную мину Арона, быстро подобрал слова.

— Зависит от нескольких факторов. Во — первых, финансовые вопросы в этом доме решаю не я, а обучение наверняка будет дорогостоящим…

— Ты думаешь не о том, — скривился Арон.

— Хорошо, — кинул Эрик. — Во — вторых, есть ли смысл продолжать обучение, если окончив основной курс, я по — прежнему хочу что‑то улучшить? Может быть, действительно, лучше заниматься самому?

— Таких недовольных, как ты, очень не много. Конечно, кто‑то искал большего, но кто‑то не ждал и такого. Нас интересуют недовольные, лишь не многим из которых выпадет честь получить тайные знания ордена, и зависит это не от желания улучшить себя, а от характеристик личности. Не каждый способен принять и использовать тайные умения. Это и сила, и ответственность. И поверь, то что мы тебе предлагаем, ты никогда не получишь собственным трудом.

Эрик снова запустил руку в волосы, поскрёб макушку. В немом вопросе поднял взгляд на Арона. Маг тут же подобрал слова.

— Ты слишком ничтожный маг, чтобы так долго думать. Неужели всю жизнь собираешься печи гномам коптить?

— Всё — всё. Дальше можете не продолжать, — сдался Эрик. — Согласен продолжить обучение. Но у меня куча вопросов.

— На вопросы отвечу по пути в орден, — готовый двинуться в путь, Бротос повёл широченными плечами.

— Иди, собирайся. Возьми сменную одежду, больше тебе ничего не понадобится, — скомандовал Арон.

— Прям щас?!

— Да, — Бротос не стал опускаться до объяснений.

Вот и пришёл конец утомительному отдыху. С колотящимся сердцем, Эрик рыскал по комнате в поиске какой‑нибудь одежды, но ничего не видел — перед глазами выстраивались сценарии грядущих событий: новые знакомства, новые упражнения, новые дисциплины. Казалось бы, после шести лет тяжёлых учебных будней, надо бы поостыть к знаниям, ан нет, тянет назад, в башни. Жаль, что не будет никого из друзей, даже просто знакомое лицо могло бы стать отрадой для души. Но раз магистр сказал, что лишь не многим выпадает такая честь, значит, шанс увидеть знакомого всё‑таки есть, ведь хороших магов выпустилось достаточно, а выбрали именно его, далеко не самого лучшего. Надо будет выяснить — почему так.

Распрощавшись с домашними, Эрик покинул дом, прихватив с собой тощую дорожную сумку. Впереди — неторопливый пеший путь до ордена. Как раз достаточный по времени для накопившихся вопросов.

Недолго думая, Эрик перешёл к самым важным для него вещам.

— Магистр, много ли магов, вроде меня вы отобрали?

— Двух.

— Так мало!

— Редко бывает больше. Всё дело в характере, в сплаве личностных качеств. Если "сплав" нам подходит, мы предлагаем продолжить обучение.

— Как же вы определяете этот сплав?

— Наблюдаем. Все шесть лет, пока кандидат находится под опекой ордена, мы пристально следим за его жизнью. То есть за жизнью каждого, ведь потенциально, каждый может подойти. Но даже если когда‑то произойдёт такое чудо, мы всё равно выберем только нескольких лучших. Если говорить о конкретных качествах личности, нас интересуют: отвага, авантюризм, стремление к знаниям, сила духа, решительность. И чтобы не влачился среди худших, — улыбнулся Боротос, его посох мерно отстукивал шаг за шагом по привычному для Эрика маршруту. — К примеру, ты частенько влипал в неприятности, но всегда старался сам их разрешить. Ты не думал о безопасности того, кто тебе угрожал, ты бил, а думал потом. Такие люди, как ты, хорошо подходят для многих опасных задач, где обычный, тихий, нерешительный склад характера спасовал бы.

— Ну и с кем мне придётся влачить свои дни?

— Маг воды Тарий. Знаешь его?

— Н — нет, среди водяных знакомых нету. И что же, мы вдвоём будем учиться? Как‑то грустновато звучит.

— Вы будете жить рядом, а учиться — отдельно. Для тех, кто посвящается в таинства, создаётся индивидуальная программа. Может быть, он будет проходить свою программу четыре года, а ты пять, — глядя на выкатившиеся из орбит глаза парня, Бротос решил не перегибать палку, — но это абстрактные цифры. Средняя программа составляется на два года, и уже от тебя будет зависеть, как быстро ты её пройдёшь.

— Ладно, два года, ещё куда не шло. С этим разобрались. Вот скажите, а если бы я уехал, как бы вы меня искали?

— У нас индивидуальный подход. Ты был избран для таинства ещё год назад и с тех пор мы внимательно наблюдали за твоей жизнью. Я поговорил с Ароном и он попросил дать тебе пару дней на отдых. Никакой магии не потребовалось, как видишь.

— Теперь понятно, почему он не отпустил меня домой. Всё знал, но молчал. Наверное, ему доставило удовольствие созерцать моё вытянувшееся лицо, когда вы предложили мне вернуться в орден.

— У старых людей мало развлечений, — задумчиво произнёс Бротос, глядя вглубь улицы.

— А если бы я отказался от обучения?

— Эрик, не первый год работаем, подбираем тех, кто точно согласится, с охотой.

Жителей в ранний час встречалось мало, в основном те, кто спешил на работу, но даже эти не выспавшиеся трудяги, поднимали взгляд на странную парочку и оглядывались до тех пор, пока шейные позвонки не начинали похрустывать. Не часто в городе встречался магистр Древа Мира Бротос, да ещё при мантии, посохе и ученике, почти таком же рыжем, как он сам.

— Господин Бротос, расскажите о том, что мне предстоит изучать.

— Тебя будут учить универсальным способам решения задач, связанных, непосредственно, с огнём. Мы будем работать над твоей реакцией, силовым полем, резервом силы. Не обойдётся и без изучения боевых заклинаний.

— Что ещё за универсальные способы?

— Сейчас к любой проблеме, так или иначе связанной с огнём, ты будешь подходить основательно: подбирать рисунки силы, сопоставлять координаты светил, выберешь подходящий текст для произношения, конечно же, для этого придётся листать толстый том по магии огня. Мы же хотим научить тебя применять специальный набор текстов и рисунков, связанных с определёнными координатами, и вся эта информация всегда будет при тебе. Обычно посвящаемые в первый круг таинств ограничиваются этим набором и несколькими действенными боевыми заклинаниями, мгновенными и оттянутыми.

— Что ещё за первый круг? Значит, есть и второй? — не успевал Эрик задать припасённый вопрос, как появлялась почва для свежего.

— И третий. Но об этом тебе думать рано. Сосредоточься на предстоящем обучении. Получение знаний по следующим кругам возможно только для магов, постоянно сотрудничающих с орденом. Ты же будешь у нас не частым гостем.

— Интересно всё‑таки, что в них входит, в эти круги?

— Это таинства, — Бротос замолчал

Новая веха в обучении силам огня закрутила Эрика в первый же день. Не было красивых напутственных речей, ничего того, что могло бы ознаменовать торжественное начало посвящения. Магистры и маготы сразу перешли к делу.

Первым сюрпризом для Эрика стало заселение в пустующую башню, место, где он бывал всего пару раз и, несмотря на праздничный повод появления, оба раза принесли массу неприятных ощущений.

Бротос лично проводил юношу до комнаты, находящейся на предпоследнем ярусе башни, сокрытом от посторонних глаз мощной дверью. За дверью находился маленький зал, всего десять шагов диаметром. Из зала вели четыре двери, помимо той, через которую Эрик и Магистр сюда попали.

— Выбирай любую. Тарий ещё не заселялся. Через полчаса спускайся на первый ярус, — сказал Бротос и был таков.

Эрик обошёл все четыре комнаты, двери без замков. Скромные кельи с кроватью, столом и бойницей — всё один в один как в других башнях, разве что окошко узковато и чувство одиночества почти осязаемо. Бойницы во всех комнатах выходили на город, постепенно просыпающийся под тёплым солнышком ранней осени.

Тоска сильней защемила в груди. Грустно быть одному в погожий день, сидеть в серой келье, предназначенной для сна и зубрёжки, и больше ни для чего. Знать, что все, кто населял твой мир, сейчас далеко — далеко. Кто‑то уже работает, кто‑то активно ищет дело. Суетятся, занятые повседневными заботами, и наслаждаются самостоятельностью. Живут там, на воле. А он, Эрик Красный, снова здесь, среди серых стен, суровых маготов, и в глубоком одиночестве. Хотя к чему эта грусть? Ведь впору радоваться! Маготы сами нашли его и предложили постигнуть таинства ордена! Не об этом ли он мечтал? Об этом. Но постигать таинства в доброй компании было бы приятней. Эх, да что об этом думать, только настроение портить.

— Хорош киснуть, красная голова, — подбодрил Эрик сам себя, излюбленной фразой Фила. Сумка с вещами полетела на кровать, Эрик повёл затёкшими плечами и принялся отжиматься от пола, чтобы хоть как‑то вернуть боевой дух. Комната видела множество таких же, как он, озадаченных, одиноких мальчишек и девчонок и все они, кто жил здесь раньше, прошли через все препятствия, справились с душевными колебаниями и теперь легко надерут ему задницу. Этого допускать нельзя!

Тарий. Молодой человек лет двадцати пяти, пришёл заселяться, как только Эрик закончил отжимания. Выглядел маг воды обыкновеннейшим образом: не мал, не высок, короткая стрижка, ничем не примечательное лицо с серыми глазами и тонкой полоской губ. В причины никто вдаваться не стал, но как‑то так получилось, что знакомство вышло неудачным. По — видимому, маг воды был одним из тех, кто Эрика недолюбливал ещё с тех времён, когда произошла неприятная история в "Пещере".

Так же как и Эрик, он осматривал комнаты, а когда заглянул в уже занятую, то не смог скрыть удивления и разочарования. На приветствие он не ответил, просто закрыл дверь и больше не появлялся.

Уже внизу, когда обоих учеников собрали для вводного инструктажа, от опытных взглядов маготов не укрылась пульсирующая от Тария неприязнь к Эрику.

— Двум львам не ужиться в одной пещере, — начал Эрихто, — но если эти львы — маги, то они должны найти самое удобное решение в возникших разногласиях. Орден так долго учил вас магии, но не научил даже основам взаимоотношений. Все выводы и уроки легли на ваши плечи, и, конечно же, один из путей — заблуждений заманил вас в свои сети. Теперь наша задача исправить это упущение. Знакомьтесь, судари удальцы, — декан обвёл рукой ряд из пяти маготов, — вот те, кто будет учить вас заново. Кого‑то вы знаете, с кем‑то не знакомы. Я не буду называть имён, маготы сами назовутся, когда придёт время. А сейчас возьмите вот эти листы. В них расписание занятий на ближайшие три месяца. Каждые три месяца, расписание будет меняться. Пожалуй, всё… Удачи.

Декан развернулся и пошёл к выходу, маготы двинулись следом. Эрик смотрел им в спины, боясь заглянуть в листок. Всего одного человека из четырёх Эрик не знал, скорее всего, то преподаватель водной стихии и заниматься с ним не придётся. Остальные же: Бротос, Иттикиль, Иллут и Крип, могли только радовать своим присутствием. И даже злостный ненавистник бездельников Иллут, стал родней.

Больше не оттягивая неизбежное, Эрик взглянул в листок. Челюсть поползла вниз, юноша даже не услышал, как удаляются шаги Тария. Дневное расписание делилось на шесть занятий, начало первого в четыре утра, начало последнего в восемь вечера. Оставалось надеяться, что перерывы подразумеваются. Весёлое начало дня гарантировал предмет с очень странным названием "менталитеты рас". Скорее всего, здесь будет править бал Крип. Следом шло практическое занятие по основному направлению, ну тут понятно, это Бротос. Третьим стояло занятие с Иллутом — "символизм". Ещё одна практика под названием "реакции и предчувствия", её могла вести госпожа Иттикиль. Пятую позицию занимал предмет "секреты мастерства", но здесь оставалось только гадать, кто же преподаватель. Замыкали день "медитация и самолечение". Интересно, это целое занятие или просто возможность расслабиться?

Вернувшись в комнату, Эрик обнаружил на столе книгу. До встречи с маготами её не было. Подхватив увесистый том, парень уселся на кровать, в предвкушении прочтения чего‑то важного и, без сомнений, интересного.

Серая, потёртая обложка не могла похвастать красочным изображением, но одно лишь название книги разожгло любопытство посильнее ярких картинок. "Сила мысли". Коротко и ясно. Имя автора не указывалось. Эрик сделал вывод, что книга не предназначена для узкого круга читателей, и что в ней рассказывается о мыслеобразах и о том, как их усиливать. Что ж, этого частенько не хватает при выполнении сложных или, требующих большого количества маны, заклинаний.

Течение времени Эрик заметил, когда из‑за недостатка света, буквы начали расплываться перед глазами. Под потолок взвился яркий виспик, комната сразу же наполнилась ровными, бледными тенями. Судя по тёмному вечернему небу, уже давно перевалило за девять часов. Эрик вновь взглянул в книгу и понял, что устал. Половина труда прочитана за половину дня — достаточно, чтобы не спать всю ночь, обдумывая новую информацию. Без сомнений, знания об усиленных мыслеобразах важны, не менее важно полноценно воспринять эти знания, чтобы не утерять их через неделю, но лежавшее на столе расписание занятий, ярко напоминало о раннем подъёме и нелёгком дне. Лечь спать в десять часов — крайнее время для того, чтобы проснуться в четыре и чувствовать себя работоспособным.

Не успевший насладиться жизнью, висп медленно потух. Книга с хлопком легла на стол. Знания знаниями, но без хорошего сна, уже завтра не получится усвоить новую порцию таинств. Без каких‑либо неудобств, Эрик погрузился в лоно жёсткой кровати. Привыкшее тело сразу нашло удобную позу, а разум, по воле хозяина, прервал поток дум.

Первый же учебный день принёс массу откровений. Быть единственным учеником — практика непривычная, но с этой маленькой неловкостью Эрик справился к концу дня, а вот то, что ему довелось узнать за день — снилось всю ночь. Маготы поочерёдно громили те знания, что сами же когда‑то преподносили застывшим в восторге ученикам. Границы магического искусства, раньше создававшие лабиринт из тысяч текстов заклинаний, мыслеобразов, рисунков, символов — рушились под натиском новых знаний, делая магию более абстрактной, общной и цельной, а не набором текстов и символов.

Оказалось, что привычное для простого мага формульное построение заклинания — это комната с каменными стенами, и маг, следующий формульному принципу — узник этой комнаты. Но даже продвинутый маг, постигший начальные таинства, не способен, в силу многих причин, отказаться от формульного построения. Но даже незначительное упрощение жёсткой системы может в разы увеличить скорость сотворения мгновенных заклинаний и упростить создание заклинаний оттянутого типа.

Делается это элементарно, с помощью упорных тренировок воображения, скорости его работы и детализации. Это позволяет отказаться от сложных чертежей, и соответственно, от поиска подходящего для них места. Достаточно лишь представить нужный чертёж и зафиксировать его в сознании, а впоследствии воспользоваться им, так же, как и реальным рисунком. Заклинания, зависящие от построения небесных светил, доступны для простого мага лишь в определённое время: дня, месяца или года. Но благодаря просчётам, являющимся таинством, временные рамки перестают играть роль, достаточно лишь скорректировать чертёж по настоящему расположению светил и заклинание сработает с той же силой. Делается это с помощью сложных формул — шаблонов, рассчитанных на определенные времена года.

Откровения продолжались весь день. Утром Крип рассказывал о хитростях общения с представителями разных рас, как на их территории, так и в местах, где представители этих рас не чувствуют себя уютно. Информация, не имеющая связи с магией, по словам Крипа, могла быть полезной для тех, кому придётся часто бывать в дальних землях, где образ жизни отличается от привычного для живущих здесь, в Объединённом Королевстве. И маг должен уметь разбираться в тонкостях чуждого для него поведения, в традициях и культуре, чтобы в большей степени контролировать ситуацию.

В середине дня в пустующую башню приходил Иллут, и Эрик узнавал от него о новых методиках постройки чертежей, более простых и эффективных. И хотя внешне, простыми они не выглядели, но система, по которой выстраивались символы, облегчала запоминание, а обилие линий, кривых и прямых, компенсировалось их интуитивным сочетанием.

Ближе к вечеру Эрик с нетерпением ждал прихода госпожи Иттикиль. Всегда являвшаяся в пышной мантии, она знала, что не стоит щеголять перед голодным до девушек парнем, в обыденной одежде, так сильно подчёркивающей идеальную эльфийскую фигуру. И Эрик был ей за это признателен. К счастью, те знания, что приносила с собой Иттикиль, легко отвлекали юношу от мыслей, не направленных на обучение.

Первые дни эльфийка лишь рассказывала о способах предсказания ситуаций, о том, как увеличить чувствительность к силе и быстро разгадывать замысел потенциального врага. Так же она касалась и внешних проявлений, вроде мимики, речи, движений, по которым можно понять о чужих намерениях и не выдать своих. По словам магота, предугадывание чужих шагов — целая игра, когда оба строят свои действия по малейшим проявлениям активности, магической и физической, стараются отличить блеф от истины. Впоследствии, теория перешла в практику, Эрик старался по движению маны и поведению магота предсказать её действия, и наоборот. Так же, Иттикиль заставляла Эрика выполнять набор упражнений по увеличению чувствительности к опасности и мане. Особенно строго магот следила за выполнением упражнений связанных с нахождением пустот — мест, где маны совершенно нет. Чем ярче и на большем расстоянии маг чувствует пустоты, тем меньше вероятность попасть в такое место и быть застигнутым врасплох. Ещё это поможет эффективней противостоять антимагическим войскам — засекреченным подразделениям, охотящимся на магов — ренегатов. Ведь, как известно из прошлого опыта, целью может стать не только предатель, но и любой неугодный. А маги Объединённого Королевства могут оказаться неугодными в любом месте за пределами Родины.

Вечерние занятия под руководством Крипа длились дольше других. Магот объяснял начальные принципы самооздоровления и лечения ран с помощью мысли и маны, основанные на миги воды. Оставшееся время посвящалось глубокой медитации для набора магических сил и приведения себя к духовному равновесию после тяжёлого дня.

По окончании занятий Эрик возвращался в комнату, где уделял немного времени чтению. Книга стала единственным другом в пустующих мёртвых стенах, поэтому юноша, опасаясь скорого расставания, не торопился её дочитывать.

Уже в середине первой недели, для посвящённых учеников приготовили первый экзамен. Среди ночи в дверь постучали. Эрик не пошевелил ни одним мускулом, лишь веки сами собой распахнулись, глаза уставились на дверь. "Сколько времени? Точно нет трёх, но уже за полночь. Кто бы мог прийти так поздно? Может Тарию что‑то понадобилось? Или стук просто приснился?"

Совсем реальный стук повторился. На этот раз настойчивей и громче.

Эрик громко сглотнул. "Кто?"

Не дождавшись ответа, дверь открыли. На пороге застыл Бротос, на удивление без посоха, в неприметной серой мантии и убранными в хвост волосами. Сзади, в коридоре ощущалось присутствие ещё одного ночного гостя, но сразу понять кто это, не получилось. Магистр попросил одеться и идти за ним. Спутником Эрика в неожиданной прогулке был Тарий. Бротос медленно спустился вниз и вывел ребят во двор через неприметную дверку, располагавшуюся со стороны забора и, потому, незаметную для живущих на территории. Так же неспешно магистр двинулся в сторону главной башни. В томительном молчании процессия вошла в чуть приоткрытые ворота. Сонная обстановка в холе уже не могла повилять на взбудораженное состояние учеников.

Не делая остановок, Бротос прошёл к подъёму на верхние уровни. Пока поднимались, Эрик то и дело косился на Тария, пытаясь разглядеть в его поведении хоть какие‑то эмоции. Не вышло. Стараясь оставаться таким же непроницаемым, Эрик с ужасом наблюдал, как Бротос медленно проходит мимо двери на третий ярус и начинает подъём выше. Давным — давно, в слушательские годы, Эрик бывал на четвёртом, закрытом ярусе башни. После той прогулки, и ему, и Филу, отважившемуся пойти туда за компанию, несколько недель снились кошмары.

Магистр остановился у памятных ворот, ведущих в полуразрушенную часть башни с живущей там тварью. Взгляд из‑под бровей не предвещал лёгкой ночи.

— Эрик, ты первый, — рука магистра потянулась к дверной ручке. — Пройдёшь до развилки и повернёшь налево. Магию не использовать. Как только доберёшься до следующей развилки, вновь поворачивай налево, а дальше просто. Если повернёшь назад — вылетишь из ордена. Иди и ничего не бойся.

Последнюю фразу магистр произнёс значительно мягче, чем предшествующую ей речь.

Пришло время отбросить волнения, Эрик глубоко вдохнул и сделал шаг в открытую дверь.

Тарию проще, он ещё не догадывается, что ждёт его внутри и от того так спокоен. Эрик и сам точно не знал, что же будет за дверью, но, как привет из ночного кошмара, перед глазами возник образ гигантского человека — змея с мертвецкими бельмами глаз и грязными длинными патлами волос.

Дверь за спиной с лязгом захлопнулась.

Покрыв пупырышками всё тело, по коже пробежал холодок. Эрик отчётливо видел облупившиеся стены, потрескавшийся пол и тот самый перекрёсток, видел чёрные провалы комнат по обе стороны коридора, но не замечал движения. Тишина сдавила уши, и заставляла сердце колотиться хлеще любого, режущего ночь, рыка из темноты.

Неимоверным усилием воли, Эрик заставил себя сделать шаг. Под ногами гадко заскрежетала каменная крошка. Казалось, звук разнёсся на всё помещение. Эрик сжался в комок, готовый к любой неожиданности. Но ничего не произошло. Всё та же тишина заселяла комнаты и коридоры.

Второй шаг дался проще. Третий, ещё проще. И тогда Эрик решил быстро пробежать весь путь до выхода. Магистр сказал ничего не бояться и не пользоваться магией, значит, прямой угрозы для жизни не будет. Собрав в кулак всю отвагу, подпитав её злобой на собственную трусость, парень рванулся вперёд.

Уже через три шага он замер, всматриваясь во мрак. Как он мог раньше не заметить того, кто стоял у перекрестка?! Чей‑то высокий, сутулый силуэт ожидал у поворота. Недвижимая поза, расплывающиеся очертания… Может это призрак?

Нерешительные шаги приближали к силуэту, делая его всё отчётливей. Холод морозил внутренности, но оставаться на месте было бы ещё страшней, и Эрик продолжал идти. Стараясь не заглядывать в проплывающие мимо комнаты, юноша добрался до перекрёстка. Каково же было облегчение, когда подойдя совсем близко, он увидел на месте силуэта, облупленную стену, так напоминающую высокого, горбатого уродца.

Облегчение длилось не долго. Нужно поворачивать налево, а там непроглядный мрак и сырость. Вот если б на право — там окно и свет звёзд освещает пространство рядом с ним.

Вглядываясь во мрак, Эрик пошёл в заданном магистром направлении.

— Иди ко мне… — старческий, хриплый голос донёсся из темноты. — Я слижу мясо с твоих костей… Вкусное… Молодое… Века? ми я было приковано цепями к этим стенам, и ещё бесконечно долго буду приковано. Долгие годы я буду обсасывать твои кости… Вспоминать вкус твоего тела… Иди же ко мне, порадуй старушку…

Эрик опешил, волосы на затылке шевелились подобно змеям, оторопь сковала мышцы. И как после такого идти туда вслепую? В голове снова всплыли слова Бротоса: "Ничего не бойся". Физической угрозы быть не должно, это проверка духа! Прозрение молнией осветило разум. Нельзя показывать слабость! Вперёд и только вперёд! Кто бы там не прятался, он будет смят!

Кровь прилила к щекам, создавая в смешении страха и ярости терпкий букет чувств, знакомый, загнанному в угол, зверю.

Больше не заботясь о сохранности здоровья, Эрик быстрым шагом вошёл во тьму, по стеночке дошёл до поворота и продолжил движение. Перед глазами то и дело всплывали отвратительные образы, впереди мерещилось движение. Усилием воли удавалось отогнать мороки. Старческий голос больше не давал о себе знать, хотя стоило бы ему прошелестеть прямо над ухом испытуемого, и тот бы покинул жуткие коридоры не рыжим, а седым.

Впереди чёрное непроглядное сменилось блёкло — серым. Эрик ускорил шаг и спустя пару мгновений стоял перед входной дверью. Створки незамедлительно открылись, на пороге с добродушной улыбкой стоял Бротос, рядом от стены к стене расхаживал Тарий. Он волновался, а Эрик с трудом погасил желание обнять обоих. Пусть он находился в том помещении всего ничего, но дрянных впечатлений нахватался с лихвой.

— Можешь идти отдыхать, — кивнул магистр. — Мы в тебе не ошиблись. Врождённая способность справляться со страхом — редкость. Поздравляю.

До башни Эрик шёл так, будто разгрузил телегу мяса в вольере с волками и выбрался живым. Удивительно, но сон после испытания не ухудшился. Последнее, о чём Эрик подумал, находясь на границе яви и сна: как дела у Тария? Сумел ли водяной совладать с собой? Ведь он был совершенно неподготовлен…

На протяжении первых трёх месяцев Эрик видел Тария всего пару раз. Их занятия проходили не только в разных кабинетах и залах, но и на разных ярусах. Парни не пересекались даже в моменты коротких перерывов.

Однажды утором, Бротос вручил Эрику исписанный листок. То было новое расписание. Как Эрик ни старался считать дни, момент окончания первых трёх месяцев пропустил. Новое расписание не показалось сложней предыдущего, лишь поменялись местами некоторые предметы, но это понятно, ведь одновременно с избранными учениками у маготов в других башнях обучается две — три группы слушателей и приходится корректировать своё время.

Так же, Бротос попросил Эрика, вместо одного из занятий, сходить домой и принести посох.

— Пришло время научить тебя пользоваться этой вещью, — напутственно сказал магистр.

И вот, впервые за три месяца, Эрик покинул башню. Тёплое и такое памятное лето, давно сменилось глубокой, плаксивой осенью. Накрапывал холодный дождик, оставляя на лужах множество кругов. Прохладный ветер гнал прохожих по домам. Те, кто домой не торопился, отправлялись греться в кабак. Когда за окном моросит промозглый дождь, вдвойне приятно посидеть в хорошей компании где‑нибудь в тёплом уютном местечке за кружечкой чего‑то горячего. Эрик всерьёз задумался о том, чтобы самому наведаться в одно из любимых мест, но быстро передумал — хорошей компании для мага там не найдётся. Но и кратковременной свободой тоже хотелось насладиться.

Дома Эрика встретили с распростёртыми объятиями. Щелчком пальцев, Арон высушил сырой балахон, Ниггед согрел какао, а Марк просто обнял, совсем не скрывая того, что соскучился больше других.

Увы, хорошее имеет обыкновение быть долгим только в воспоминаниях, когда в любой момент можно к нему вернуться. Сидя на кухне, Эрик послушал новости, рассказал о занятиях и после выдвинулся в обратный путь, чтобы не получить нагоняй за задержку. Конечно же, не забыл он и о посохе.

С появлением посоха, занятия с магистром удлинились. Вместе с Бротосом Эрик ходил в тренировочный зал, находящейся глубоко в основании башни. Небольшая круглая арена с песочным полом и кирпичными стенами — никаких изысков, всё просто и пусто, чтобы ни на что не отвлекаться.

Перво — наперво Бротос рассказал, как проще и быстрей заряжать посох магической силой, чтобы можно было черпать её во время волшбы. Как и у любого предмета, у посоха есть свои пределы заряженности, но если предмет не имеет связи с магией, закладываемой при его создании, то зарядить такой предмет не получится. Связь создаётся с помощью заговоров во время создания магической вещи, и символов силы, наносимых на изделие. На посохах, выдаваемых магам — выпускникам, нанесено немного символов и все они отличаются особой простотой, но если научиться пользоваться заложенными в посох возможностями, то этого может хватить даже на короткий поединок.

После проделанных Эриком манипуляций, посох зарядился на треть, прозрачный шар в навершии наполнился бледно — голубым свечением. Магистр сказал, что этого хватит на неделю тренировок, потом придётся заряжать вновь и желательно до упора. Так же магистр отметил, что цвет в шаре зависит от постоянства применения какого‑либо рода магии. Пока цвет голубой или синий, это значит что мана внутри шара чистая и что сам посох чист. Впоследствии тренировок, шар Эрика должен будет окраситься в красный цвет из‑за постоянного использования магии огня. Если посохом мага воды попробует воспользоваться маг огня, с целью творить заклинания огненной стихии, то это потребует сверхсил и эффект всё равно будет далёк от необходимого.

— Посох береги, без него маг теряет треть мощи и точности. А новичок — половину, — Бротос разглядывал шар в своём посохе — яркий, пышущий жаром. — Этот посох уже не получиться использовать для другой магии, но в магии огня — он эксперт. Постарайся практиковать только огонь, чтобы усилить свой посох.

Интенсивность тренировок возрастала с каждым днём. Эрик чертил заострённым концом посоха сложные фигуры, напитывал их силой и пускал в ход уже известные старые заклинания. Затем, то же самое Бротос заставлял проделывать без рисунка. Рисунок должен был появляться в сознании. Поначалу, Эрик медленно вычерчивал воображаемые линии, так же, как делал это на песке, но от тренировки к тренировке, рисунки создавались всё быстрей. Магистр оставался недоволен продолжительностью всего процесса сотворения заклинания, советовал представлять весь рисунок целиком, в раз. Эрик же понимал, что с ходу такой переход ему не дастся, и пытался ускорять начертание символов и линий.

Прогрессирование могло бы затянуться, если бы не занятия с госпожой Иттикиль. Эльфийка учила чутко реагировать на любые проявления движения или застоя силы. Практику проводили в том же подвале. Эрик закрывал глаза, а магот тормошила ману то в одном месте помещения, то в другом. К концу занятия, Эрику требовалось определить места, где мана так и осталось не тронутой. Сперва получалось с трудом, но к пятому занятию в подвале не оставалось ни одного места, где мана могла бы укрыться от чутья юного мага.

Как только проблемы с поиском застоя и движения разрешились, Иттикиль ввела в программу ночное занятие, проводившееся сразу после медитации. Эрика выводили во двор, когда все младшие члены ордена спали блаженным сном, и все те же самые упражнения по поиску маны проводились уже на свежем воздухе. Такое усложнение сбивало на нет все прошлые успехи. Поиск движения и застоев на большом расстоянии требовал высокой чувствительности, но прежде её требовалось развить…

Днём же, уважаемый Иллут рисовал на доске универсальные знаки силы, подходящие сразу под несколько типов заклинаний. Каждый новый символ сопровождался обширным описанием и историей возникновения, а так же выдающимися историческими фактами, связанными с ним. Всё это делалось для закрепления за каждым символом чётких соответствий, чтобы не перепутать один с другим. Десятки раз Эрик вырисовывал новые символы на доске и на песке. Перед сном практиковал рисование в уме, и когда дело доходило до применения новых знаний в тренировках с магистром, Эрик чётко выполнял все указания, не теряя время на раздумья.

Ежедневные тренировки и, не соразмерные со здоровым существованием, нагрузки на память и разум истощали. От усталости избавляли вечерние занятия и медитация. Крип чётко знал своё дело. На практику самолечения магот выделял совсем немного времени, основную же часть занятий Эрик восстанавливал силы в глубоком медитативном расслаблении, после которого легко засыпал, а просыпался бодрым зайкой, готовым скакать весь день.

— Мы могли бы заговорить стены комнат на снятие последствий тренировок и увеличение оздоравливающего потенциала сна, но когда ты выберешься за пределы башни, вокруг не будет таких стен, и всё придётся делать самому. Без подготовки, без долгой практики все твои действия не будут иметь никакого толка. Так что не сачкуй, — наставительно повторял Крип.

И Эрик не сачковал, добросовестно исполнял все задания маготов, медитировал в перерывах между занятиями и концентрировался на самих занятиях, словах маготов и собственных действиях. Отдача не заставила себя долго ждать. Упорные тренировки, изучение совершенных техник, получение новых знаний — всё это показало, как далеко Эрик ушёл от выпускных показателей по магическому мастерству. Всего через полгода занятий, он с лёгкостью находил движение маны в радиусе тридцати — сорока шагов, пусто? ты чуял ещё дальше. Когда Эрик только начинал практиковать зарядку посоха, сделать это до конца у него не получалось. Теперь же полная зарядка занимала не более получаса. Набор новых символов обогатил заклинательный арсенал, а возможность создавать в мыслях простые чертежи, ускорила процесс творения оттянутых заклинаний.

Практика владения посохом тоже дала плоды. Оказалось, что посох не только дополнительное хранилище силы и усилитель заклинаний. С помощью него можно создавать специальные заклинания, исполнение которых без посоха невозможно. Особые пассы навершием в воздухе, скручивают силу вокруг мага, создавая благоприятный фон для рождения особых заклинаний, например моментальных атакующих или моментальных сверхтяжёлых, требующих огромного вливания сил. Скрученная посохом сила, не только снижает затраты энергии, но и позволяет пускать её в определённом русле для достижения конкретных целей.

Много раз Эрик практиковал заклинание пылающей земли, причём основным условием Бротос делал не сам эффект от заклинания, а полное истощение посоха и внутренних резервов самого практикующего. Эрику требовалось открыть все внутренние заглушки, не дающие силе вытекать безудержным потоком, и направить её в заклинание. Бротос пояснял, что лишь полное истощение способно научить экономии, и через истощение нужно обязательно пройти, чтобы понять цену каждой кали силы.

Как оказалось, влить всю силу в одно заклинание не так уж просто. Лишь на четвёртой тренировке удалось довести практику до логического завершения. Тогда, в подвале, неистовым пламенем горели стены потолок и песок, мощный мыслеобраз придал заклинанию такую силу, что если бы магистр не вмешался, камень начал бы плавиться.

Эрик ярко ощущал, как затаившаяся в самых глубинах сила, покидала тело безумным потоком, и ничто не могло её остановить. Когда же последняя капля ушла в заклинание, наступило состояние тяжёлого отката, — боль скрутила мышцы, от резкой нехватки маны темнело в глазах, мысли путались, тошнотворный комок подкатил к горлу, но так и остался там, затрудняя дыхание и не позволяя сглотнуть слюну.

Бротос помог ученику добраться до комнаты. Занятий в тот день больше не проводилось. Лишь к вечеру, предчувствуя завтрашние трудности, Эрик нашёл силы для медитации и практик самооздоровления. К счастью, для этих полезных занятий мана совершенно не требовалась, лишь острая направленность мысли для оздоровления и её рассеянность для медитации.

Испытания, подобные истощению, поджидали молодого мага, чуть ли ни каждую неделю. Преподавательские трюки истощали, а времени на восстановление оставалось всё меньше. Иногда на тренировки банально не хватало не только маны, но и физических сил. Маготы, хмуря брови, заставляли перешагивать через усталость, поясняя, что это увеличит внутренние резервы, так необходимые боевому магу. И Эрик, скрипя зубами, продолжал отрабатывать заклинание за заклинанием, набирался сил и снова отрабатывал. Отрекаясь от себя, двигался к цели, чётко следуя всем указаниям маготов.

Время года менялось стремительно, удивляя Эрика по утрам, произошедшими на улице, изменениями. День за днём он вскакивал с постели, подымаемый чутким ко времени механизмом, скрытым глубоко в сознании. Не задумываясь ни о чём, одевался и бежал на занятия. Но бывало и так, что силы за ночь восстанавливались особенно быстро, и Эрик просыпался чуть раньше, чем обычно, и недолго смотрел в бойницу, наслаждаясь зрелищем спящего города. Это неплохо успокаивало и помогало подготовиться к предстоящим тренировкам. Именно из таких редких утренних созерцаний, удавалось узнавать о погоде и времени года.

В одно такое утро, Эрик с неожиданностью обнаружил на крышах домов снег. То тут, то там, белые пятна закрывали собой серые, неровные полотна крыш. Морозный воздух проникал в комнату.

Эрику захотелось узнать, какой сегодня день, месяц. Из‑за постоянной усталости, он перестал замечать смены расписания, потому, не мог точно сказать, сколько раз это происходило. Четыре раза, а может пять? Одно Эрик помнил точно, одну зиму он уже пережил в стенах пустующей башни… Такое ощущение, что это было неделю назад…

Приход зимы ознаменовал очередную веху в обучении. Половина срока позади и пришло время для настоящих знаний. Предчувствие чего‑то нового не покидало Эрика вплоть до утренней встречи с Бротосом. На тренировку магистр пришёл не один. Рядом с ним стоял парень в сером балахоне, явно чуть младше Эрика. Знакомое лицо наталкивало на мысль, что это кто‑то из нынешних старших адептов, а неуверенность, мелькавшая в глазах, говорила о том, что молодой человек, либо не знает, зачем его сюда привели в четыре утра, либо прекрасно знает, потому и боится. Как бы там ни было, пора бы и Эрику об этом узнать. Бротос не любил оттягивать неизбежное.

— Знакомить вас я не буду, в этом нет никакой нужды. Сегодня произойдёт ваша единственная встреча в стенах ордена. Сразу перейду к сути. Сейчас вы должны будете проверить своё магическое мастерство в поединке. Я создам обстановку, в которой любое созданное вами заклинание не будет наносить ущерба, но сохранит визуальные и чувствительные проявления. То есть боль будет реальной, последствия — иллюзиями. Как только вы покинете созданную мной зону, заклинания потеряют силу. Но до этого не дойдёт, я сам закончу поединок, когда увижу, что кто‑то не может продолжать. Прошу выйти в центр зала.

Дрожащими ногами, парень в сером последовал приказу магистра, страх чувствовался в каждом неуверенном движении. Это зрелище на корню убило всё волнение Эрика. Почему Бротос заставляет сражаться с адептом? Они ведь ничего не умеют из области боевой магии. Эрик прекрасно помнил, что мало на что годился в те годы, но и сейчас не знал, что у него получится, а что нет. Двигаясь к центру зала, он гадал, с чего начать бой, но в голову лез только щит от магических атак, подкреплённый защитой от магии земли. Из атакующих заклинаний, Эрик разучил всего парочку моментальных, как раз для таких поединков, но они получались через раз. Однако вспоминая подробности побега из подземелий Мёртвых рук, он наполнялся уверенностью в своих силах. Тогда многое получилось, почти всё, что задумывал…

Ещё не зная, с чего начнёт, он замер в центре зала, готовый к бою. Пальцы налились тяжёлой маной, расслабленные плечи опустились, посторонние мысли без усилий улеглись. Теперь весь мир сжался до робеющего парня, стоявшего в десяти шагах.

Бротос повёл рукой, тренировочную арену накрыла волна прохлады.

— Начинайте, — расколол тишину ровный голос.

Противомагический щит Эрик создал почти мгновенно, а вот с добавлением защищающих от магии земли свойств пришлось повозиться. Во многом это обусловилось тем, что сначала пришлось прощупать паренька на приверженность к стихиям, а только потом действовать. Бротос, как специально, дал адепту, не использующийся в ордене, серый балахон.

В помощь сознанию, Эрик жестами рук в воздухе вырисовывал знаки силы, вслед заученным движениям, на чёрном полотне разума создавался рисунок, потом шло его оживление с помощью вливания силы, а приказ к действию завершал процесс волшбы. Уже через пару секунд после начала боя, щит мог противостоять атакам земляка, если им вообще суждено произойти.

Из невеликого списка известных Эрику атакующих заклинаний, он выбрал простейшую раскалённую струну. На создание заученного рисунка потребовалось несколько долгих секунд, но Эрик прекрасно ощущал, что противник только закончил основной магический щит, не рассчитанный на тепловое воздействие. Несомненно, щит погасит часть силы заклинания, но того, что останется, будет достаточно, чтобы заставить гореть даже кости.

Сила устремилась к готовому символу, тот вспыхнул, наполняя тело создателя волнами жара. Направляя заклинание в реальность, Эрик выбросил руку в сторону противника. Парень, только начавший строить оборону против огня, растерял все собранные нити силы, щит рушился ещё до завершения.

Из ладони вырвалась струя пламени толщиной с руку. Скрученные в жгут шипящие языки врезались в грудь адепта и брызгами разлетелись в разные стороны. Магический щит лопнул как мыльный пузырь, подставив неопытного создателя под удар. Огонь впился в одежду и в плоть лучше цепного пса, за секунды оставляя чернеть целые пласты кожи и обугливая кости.

Чуть с запозданием, бедный парень завизжал, будто не ожидал прихода болевых ощущений. Упал, заметался в песке.

Прохлада, покрывавшая подвал, спала так же неожиданно, как и появилась. Поедавшие жертву, бешеные огоньки ушли вместе с ней. Ожоги, только что казавшиеся такими реальными, пропали, а молодой человек, как ни в чём не бывало, поднялся, не веря собственным глазам и ощущениям.

— Сегодня оба вы получили бесценный урок магической битвы, — хмурый Бротос, подозвал ошарашенного адепта. — Пойдём. И даже не думай ни кому об этом рассказывать.

— А мне что делать? — Эрик стоял всё на том же месте, откуда наносил удар.

— Пока отдыхай.

Да, это было слишком просто, но даже поединок с таким соперником заставил почувствовать волнение реальной битвы. Дрожь в руках проходила медленно, давно Эрику не доводилось учувствовать в драках, а в магических так и вовсе ни разу. Несмотря на лёгкую победу, Эрик начал сразу же делать выводы. Ошибок хватало, и Бротос, наверняка, выговорит за них. Со вторым щитом возникла заминка. Там в рисунке есть пара витиеватых элементов, их ещё не доводилось отрабатывать. Надо заняться. К тому же серый балахон адепта скрывал его истинную стихийную принадлежность, для раскрытия которой потребовалась ещё секунда. С атакой вообще получилось затянуто, в далёком сражении с Кайлой и её товарищем Эрик и глазом не успел моргнуть, как заклинание скрутило, и его, и Фила с Ловисом. Здесь же, на создание простейшей, бьющей отрезком от мага к цели, Струны огня, потребовалось четыре — пять секунд. Слишком долго. Да и волнение помешало чувствовать используемую силу оппонента, чтобы оценить масштаб готовящегося заклинания. Так учил Бротос.

На следующий день, магистр пояснил цель, казалось бы, бесполезного поединка.

— Дать тебе почувствовать себя в реальном бою — это одна из основных причин, по которой ты сражался. Приблизительно так и выглядит реальный бой один на один. Либо кто‑то атакует первым и побеждает, либо получает контратаку и проигрывает — стремительно и без изысков. Конечно, развитие событий боя зависит от мастерства магов. Я был свидетелем дуэлей длинною в несколько минут, причём с участием очень маститых магистров. И мастерство их было настолько отточенным, что никто не мог взять верх. Как обычно и бывает в таких боях, победила случайность, это потом признал и сам победитель.

Теперь ты на собственном опыте знаешь, на что похож реальный поединок и этот опыт бесценен. О своих слабостях ты тоже знаешь, вижу по глазам. Смотрелся ты заторможено, да и столь примитивная атака сойдёт, разве что, против какого‑нибудь нерасторопного, подвыпившего бандита. Но так и быть, спишем всё на первый раз.

В тот же день Эрик сражался с Бротосом. Магистр лишь отражал атаки, а задачей ученика было пробить щит, что, конечно же, ему не удалось, но, отработанные множество раз, атаки, ещё долго снились по ночам.

Короткие спарринги Бротос устраивал каждый день, заставляя ученика раз за разом применять разные заклинания, при этом приходилось всё время поддерживать щит на максимальной готовности, чтобы не пропустить контратаку от магистра. Сначала это был простой антимагический щит, затем пришло время комбинирования свойств поглощения: огня, земли, воды, ментальных атак, физического проникновения.

Бротос советовал всё время двигаться, потому что это сильно отягощает прицеливание врагу. Приблизительно раз в неделю магистр устраивал полноценный поединок, где сам не только защищался, но и атаковал, проверяя на пригодность защиту ученика.

Иногда, вместо Бротоса, оппонентом Эрика была госпожа Иттикиль. Ловкая эльфийка передвигалась так быстро, что ни одна атака молодого мага не достигала цели. Он ускорял темп, создавал заклинания всё стремительней. После каждого шквала огненных заклинаний, когда Эрик выдыхался, следовала колкая контратака затуманивающей разум магией. Приходилось держать ментальный щит наготове, что отнимало кучу сил, но учило работать одновременно сразу с двумя — тремя заклинаниями. Иногда, во время спаррингов с Иттикиль, Эрик впадал в состояние, когда символы в сознании создавались мгновенно, или даже несколько одновременно, но повторить подобное в спокойной обстановке ему было не под силу.

Очередной неожиданностью для Эрика стал спарринг с Иллутом. Отречённый от магии некромант предпочитал стоячий стиль. Магией, так же как другие маги, он не пользовался, зато силу по — прежнему чувствовал, что само по себе удивительно — после ритуала отречения это чувство отбивается на веки вечные. Все удары Эрика Иллут отражал с помощью тонкой техники магических зеркал. Отражённые атаки, обретя новые свойства, стремились поразить недавнего создателя. Тренировки с Иллутом для Эрика проходили тяжелей всего, ибо поразить некроманта казалось невозможным, а отражённые заклинания всегда пробивали щит.

Изматывающие спарринги оставляли на теле Эрика множество синяков, ссадин и лёгких ожогов, их лечением приходилось заниматься по вечерам. А постоянно удлиняющиеся занятия по изучению и отработки новых заклинаний, отнимали так много сил, что Эрик не замечал сна. В момент пробуждения ранним утром, ему казалось, что он только лёг.

К счастью, по мере удлинения основных занятий с магистром, занятия с другими маготами сокращались. Изучение рас с господином Крипом завершилось после года обучения. Чувствительностью к силе Эрик перестал заниматься чуть позже, после того, как удачно сдал экзамен госпоже Иттикиль, обнаружив все искусственные пустоты на территории ордена и выполнив все остальные задания. Когда же закончились уроки с Иллутом, Эрик вздохнул полной грудью. Некромант, во время занятий говоривший на мёртвом языке, выматывал больше других, требуя от ученика невозможного прогрессирования.

Пару раз за время обучения, Эрик встречался в коридоре с Тарием. Случайные встречи перерастали в долгие беседы о приобретённых знаниях, о трудностях и об уловках, облегчавших жизнь. Всяческие проявления неприязни позабылись, будто и не существовали, а изголодавшиеся по общению парни опаздывали на занятия, увлекаясь разговорами.

Оказалось, что занятия у них проходят параллельно, но в разных помещениях. Пока Эрик занимался с Бротосом, Тарий оттачивал навыки со своим наставником из факультета воды. Пока Эрик занимался с Крипом, Тарий познавал силу с Иттикиль. Оказалось, что маготы огненной обители самые искусные в ордене и, потому, им доверено обучение посвящённых.

— Учат хорошо, но много требуют. Здесь уж одно без другого существовать не может, — говорил Тарий.

Эрик, молча, соглашался. К строгости маготов он привык так же, как к ежедневным утрам и вечерам.

В середине второго лета обучения, когда интенсивность тренировок чуть спала и появилась возможность перевести силы, к Эрику в комнату вошёл Бротос. Было это ранним утром, за десять минут до начала занятий.

Магистр сказал, что сегодня занятий не будет, посоветовал как следует выспаться, а вечером явиться в тренировочный подвал. Эрик привык полагаться на слова наставника и, несмотря на бодрое самочувствие, постарался провести день в покое. Периодически появлявшееся чувство тревоги Эрик гасил усилием воли, находя другие темы для размышлений, но, конечно же, тревога не была случайной. Просто так маготы отменять занятия не будут. Вряд ли они сделали это из жалости к измотанному ученику. Нет. Здесь крылось что‑то другое.

В назначенное Бротосом время, Эрик спустился в подвал. Там, у одной из дверей наблюдалось небывалое оживление. Все маготы и магистры водного, огненного и земляного факультетов, собрались вместе и что‑то активно обсуждали.

Подоспел Тарий, и вдвоём они направились к толпившимся учителям. Эрихто сердечно поприветствовал парней, затем мана вокруг собравшихся дёрнулась, и створки ворот, прежде всегда закрытой двери, начали открываться внутрь. Не успели войти, как под потолком замелькали виспы — осветители. Круглый зал с высоким потолком, уходящим, казалось, под самый купол башни, встретил гостей прохладой, знакомой Эрику ещё с первого поединка с адептом — земляком. Всё здесь дышало старой магией: чёрные, плотно покрытые мхом, стены повидали на своём веку многие таинственные ритуалы; выложенный плиткой пол с высеченным на нём сложнейшим чертежом, раскинувшимся на весь зал, сам по себе являлся произведением искусства магической геометрии; и даже воздух пропитался насквозь маной.

Маготы растянулись в цепь, замерли у стены, образовав широкий круг. Парни и декан остались у двери. И тут, Эрихто произнёс слова, заставившие сжаться в комок волнения, и сердца, и души молодых людей. Но на их лицах ничего не отразилось, разве что в глазах. Закончив речь, декан пересёк зал, заняв место в магическом круге.

Эрик взирал на пустующую середину большой арены. Силуэты маготов, еле различимые при слабом освещении, колыхались в тени. Взглянув наверх, можно было заметить, как потускнели виспы, перейдя в состояние пониженного потребления маны и, казалось, тоже взирали на нерешительных учеников.

Первым в круг вошёл Эрик, занял позицию с краю, Тарий последовал его примеру, встав напротив. Приближая ситуацию к реальности, Эрихто не дал парням собраться с мыслями:

— Начали! — резко выкрикнул декан.

Меньше чем за мгновение, план боя полностью построился перед внутренним зрением Эрика. Откуда только взялся, ведь ещё до команды Эрихто в голове металось множество посторонних, волнительных мыслей, и в отрезок времени, невообразимо короткий, вся эта каша структурировалась в чёткий список действий.

Спарринг за спаррингом, в течение многих месяцев, Эрика учили создавать щиты, быстро и надёжно. Как основу основ вбивали в голову правило о создании щита в начале поединка, чтобы не опасаться случайной атаки, а о собственных ударах думать после. И маготы добились в этом хороших успехов. В тренировочных поединках, на создание двух основных щитов уходило не более секунды. Бротос говорил, что для мага первого круга посвящения этого достаточно и за ближайшие несколько лет вряд ли удастся сильно ускорить этот процесс. В то же время, атаковать на бесчисленных спаррингах приходилось в разы чаще и от того, атакующие заклинания рождались почти мгновенно. Вывод прост: на создание щита Тарий потратит около секунды, за это время можно будет атаковать один раз и уже подготовить второе заклинание, тем самым сорвать атаку противника, заставить защищаться, латать щит, не имея возможности хоть как‑то ответить.

План идеален. Если только Тарий не догадается сделать тоже самое. А если догадается? Тогда ни у того ни у другого не останется возможности защититься, и дело решат сила заклинания, устойчивость мага и, возможно, увёртливость, но на последнее рассчитывать не стоит. Но и здесь у Эрика имелось преимущество — идеальное чувство своей стихии, что позволяло создавать заклинания с большей убойной силой, при меньших затратах маны. Кто знает, может быть, Тарий обладал теми же качествами, но уж слишком редко в природе встречаются яркие представители какой‑либо стихии, и было бы удивительно собрать сразу двух таких счастливчиков в одном зале.

Итак, в случае обоюдной атаки, главное будет ударить сильнее Тария. В случае, если он будет защищаться, всё равно в первый удар надо вложить максимум силы, ведь водяные щиты имеют преимущество перед огненными атаками, к тому же школа водных магов базируется в первую очередь на надёжной обороне.

Растянувшееся мгновение бездействия взорвалось. Эрик ударил, вложив в чары половину имевшихся сил. В момент рождения заклинания, он уже знал, что Тарий решил защищаться — пассивное скручивание маны вокруг мага, колыхало фон сильнее любой атаки.

Огненная Струна, такая прямая поначалу, ближе к Тарию изогнулась, устремилась вверх, и, тут же, под острым углом рухнула на цель.

Маги воды не зря славились отличными щитами. Неповоротливая масса, выжатой из воздуха воды, накрыла хозяина так же быстро как атакующее заклинание противника, но при всей сноровке, укрыться вторым щитом против пламени Тарий не успел. Удар Эрика оказался неожиданным, и сознание среагировало быстрее, чем маг отдал осознанный приказ. Видя, как в лицо летит упругая струя огня, парень рефлекторно выбросил руку, выставляя частичную защиту. Но огонь не ударил, вместо этого взмыл ввысь. Частичная защита моментально растаяла.

Внимание мага сосредоточилось на, полыхнувшей над головой, линии. Он уследил момент падения, столь стремительного, что сознание опять сработало без приказа. Новый защитный блок вырос на пути огня и тут же раскололся на куски под жутким ударом. Струна полностью ушла в водяную толщу, донельзя перегрузив щит. Пар с ног до головы заволок мага. Тарий знал, что в момент, когда Струна пошла вниз, Эрик оставил её без контроля и уже бил вторым заклинанием, но оно точно не будет таким же сильным. Если бы заклинание до конца оставалось под контролем Эрика, то сил на новый выпад у него попросту не осталось бы.

Эрик не сомневался, что Тарий справится даже с мощнейшей Струной, поэтому не стал вкладывать в неё остатки силы. Теперь нужно попытаться раздвоить сознание противника несколькими слабыми заклинаниями, после чего переместиться куда‑нибудь, пока тот будет занят обороной, и ударить с неожиданной позиции. Если же провалится и этот план, то не избежать ближнего боя, хотя маготы этого точно не одобрят.

Первый огненный шар — обманка сорвался с рук и, пролетев по широкой дуге, ушёл в цель. Второй шар был полноценным "убийцей", целью которого служило разрушение щита, этот снаряд Эрик отправил в самое уязвимое место щита — в макушку. Пока второй шар находился в пути, Эрик начал смещаться в сторону и одновременно создавать третий шара слабой мощности, для нанесения хоть какого‑нибудь прямого ущерба.

Новая атака пришла слишком быстро, Тарий с ужасом чувствовал приближение огненного сгустка. В смятении латая щит, он уже не надеялся, что это его спасёт. Лишь в последний момент перед столкновением, маг уловил слабую концентрацию силы в шаре и прекратил укреплять зону поражения. И вовремя, спереди шла реальная угроза. Ещё один шар, плотный и жгучий. Наспех сотворённый противоогненный блок — разлетелся; недолатаный основной щит, хоть с задачей и справился, но истончился ещё сильней и уже не был способен выдержать ни одной весомой атаки. Но вот остались ли у Эрика на неё силы?

Тарий краем сознания отметил невесомое столкновение с шаром — пустышкой и тут же о нём забыл. В бешеном круговороте силы боевое заклинание сорвалось с руки. Направленный вслепую удар должен был, как минимум, лишить Эрика чувств. Жидкий бич хлестнул в предполагаемую зону нахождения противника. С великим торжеством Тарий почувствовал попадание, хоть и не такое весомое, как ожидал. Но ликование длилось не долго, новый огненный шар нёсся прямо в голову. "Когда же ты всё успеваешь, рыжий лис!"

Третий шар отправился в путь в тот самый момент, когда из ниоткуда вынырнула полупрозрачная субстанция, напоминавшая донельзя удлинившуюся каплю. Разрезав остатки пара, она хлестанула Эрика по ноге, и если бы не смена места, то удар пришёлся бы в грудь. Сила, против которой не было смысла сопротивляться — будто жёсткая дубина, капля лишила ногу опоры. Тело поднялось в воздух, перекрутилось. Эрик упал на спину, но, не замечая хруста в позвоночнике и жгучей боли в лодыжке, рванулся вперёд, вкладывая последние силы в "Жгучий кулак". Десять шагов до цели — слишком много для этого заклинания, но на что‑то другое маны попросту не осталось.

С небывалой для себя скоростью, Тарий сотворил водяной пузырь, в обычной магической схватке, предназначавшийся для взрыва рядом с жертвой. Сейчас же новоявленное творение послужило элементарной подушкой между создателем и летящим в него огненным шаром. На расстоянии вытянутой руки сферы противоположных стихий встретились. Зал наполнило оглушительное шипение. Огненный шар резко замедлился, продавливая пузырь подобно тарану. От соприкосновения, волны пара устремились во все стороны, и чем глубже шар входил в пузырь, тем больше терял в размерах, но медленно потухнуть ему было не суждено. Сжатая в пузыре влага не выдержала давления и с оглушительным хлопком разлетелась во все стороны, забрызгав и Тария и кого‑то из маготов. Чудом избежав встречи с шаром, Тарий отскочил в сторону и изготовился к атаке. Хватит уже быть мишенью! Следующим заклинанием маг воды собирался обездвижить ловкого противника, возведя под его ногами плотную водяную завесу. Заклинание, чётко вырисовалось в сознании, готовое уйти в реальность…

Из медленно оседающего пара, со скоростью арбалетного болта вырвался сгусток огня размером и формой отдалённо напоминающий придорожный булыжник. Оставляя за собой дымящийся шлейф, сгусток ударил Тария в лицо. Всё произошло с такой стремительностью, что маг воды не успел ни о чём подумать, лишь увидел огненную вспышку перед глазами. По идее, от полученного удара водяным бичом, Эрик не мог так быстро оклематься и уж тем более нанести удар, однако…

Кожа вспыхнула, веки не смогли уберечь глаза и те испарились почти мгновенно. Тарий закричал, чувствуя как огонь, сквозь глазницы лижет мозг. Маг попытался сбить пламя руками, но те тоже плавились. Лишь после этого он понял, что следовало покрыть руки слоем воды. Нет, он обманывал сам себя — от боли, мысли разбегались как сумасшедшие, в таком состоянии невозможно творить магию. Тарий упал на пол, крики превратились в стоны, сгоревший язык послужил для огня мостом к гортани. Огонь медленно пробирался внутрь.

Видя, что противник не способен продолжать, Эрик остановился. Если бы он отпустил Огненный Кулак раньше, Тарий успел бы его заметить, а вот трёх шагов оказалось достаточно.

Заметив за собой тяжёлое дыхание, Эрик попытался его восстановить, но не тут‑то было. Из тени выступил Бротос, огненный всполох сорвался с посоха по направлению к победителю. Двигалось пламя слишком медленно для детища магистра, но очень быстро для уставшего ученика.

Догадавшись, что испытание продолжается, Эрик, не задумываясь, потянулся к резерву, с целью создать щит. Тонкий барьер поднялся перед атакой Бротоса, огненная масса смела его, лишь немного задержавшись, но Эрику хватило этой задержки. Стараясь не наступать на больную ногу, он отскочил в сторону, недолго думая составил из последних капель силы ещё один слабенький щит, добавив в него свойство соскальзывания — примитивную разновидность отражающей магии.

Второй атаки от магистра не последовало, но выпущенный им сгусток не оставлял Эрика в покое. Упустив цель в первый раз, он ускорился, вновь рванувшись к парню, ударил в щит и по вихрящимся потокам маны скользнул по внешней кромке щита. Управляя завихрениями, Эрик заставил шар двигаться по касательной к полу. Огонь с треском врезался в камень, разбрызгивая жгучие искры.

Всё затихло. Бротос, молча, смотрел на Эрика, ожидавшего новой атаки. Почерневший пол под молодым магом мерно дымился, другой маг, так и не поборов огня, затих в отдалении.

Сняв магическую иллюзию с помещения, в центр зала вышел Эрихто. Выбравшись из‑под гнёта, выжигавшего лёгкие, пламени, Тарий с трудом поднялся на ноги. Потраченные силы отзывались болью в мышцах, но эта боль — щекотка, по сравнению с тем, что довелось пережить минуту назад.

— Это было интересно. Маготы получили все необходимые сведения о ваших преимуществах и недостатках и составят новые обучающие программы. Сегодня и завтра можете отдыхать.

Вечер Эрик с огромным удовольствием провёл в компании Тария, без устали обсуждая минувшее испытание. Долгий разговор принёс не меньше пищи для размышлений, чем поединок, а факт общения помог морально восстановиться.

Свежие силы понадобились очень скоро. Новая программа Бротоса на половину состояла из упражнений по увеличению внутренних резервов маны, многие техники помогали эффективней черпать ману из пространства прямо во время боя.

Новая череда спаррингов накрыла с головой. Магистр указывал на увиденные в бою недостатки и в течение нескольких недель они оттачивали один — два нюанса, и лишь когда у Эрика получалось выполнить всё на должном уровне, переходили к следующим слабостям.

Увидев действия ученика в приближенном к реальности поединке, Бротос сделал вывод, что для него подойдут моментные щиты, отражая атаку, они рассеиваются, и маг вынужден создавать новый щит для отражения следующей атаки. В то же время у мага, пользующегося такими щитами, остаются "развязанными руки", он способен больше внимания уделять смертоносным атакам. Однако это и слабость, ведь можно не заметить удара или попросту не успеть защититься — и бой окончен.

Работе со щитами Бротос уделял всё остающееся после спаррингов время, заставляя Эрика до седьмого пота создавать и комбинировать различные защиты. Три раза в день, проходя через похожие одна на другую тренировки, к вечеру Эрик валился с ног. За два месяца отработки полученных знаний, он получил такую дозу усталости, что перед сном не хватало сил на медитацию, а утром, безбожно проспав, приходил на занятия к рассерженному Бротосу.

Маготы всё видели. Расписание сменили, отдыха между занятиями прибавилось, а Бротос сбавил обороты, снизив нагрузку вдвое, и продолжал снижать день ото дня. Первое время это удивляло Эрика, но, как известно, к хорошему быстро привыкаешь. Спарринги проходили всё реже, Бротос предпочитал спокойный разговор на тему субъективности добра и зла, много говорил о важности сделать шаг к убийству, когда от этого зависит жизнь мага. Рассказывал о мощи антимагических структур, о том, какая жизнь ждёт ренегата, если его поймают, а поймают однозначно, рано или поздно. Ибо все маги, творя волшбу, оставляют след. И те, кто ищет отступников, как ищейки, пользуются этим следом. Будь то простой отряд ведьмаков или таинственные и смертельно опасные антимаги — чем могущественней творимая магом волшба, тем опасней будут поисковики.

Все эти беседы могли показаться просто интересными лишь для невнимательного ученика. Заметив последовательность и эмоциональность со стороны магистра, Эрик сделал вывод, что ему вдалбливаются в голову некие принципы ордена, принципы, морально подготавливающие неоперившегося юнца к решению взрослых задач. Задач, с которыми справится не каждый взрослый. Слова Бротоса звучали убедительно, так, что не придерёшься, но подводные камни находились. Долго размышляя перед сном об очередном разговоре, Эрик находил спорные моменты, где чья‑то невинная жизнь ставилась ниже целей ордена или о самопожертвовании во благо главной цели или сохранения тайных знаний в случае плена. Эти разговоры нравились Эрику всё меньше. В редких вечерних посиделках с Тарием, он находил отклик в словах соседа.

Получив избыток свободных часов, и полностью восстановившись, Эрик жаждал действия. В стенах башни становилось скучно, хотелось выйти во двор, где весело развлекались во время перерывов слушатели, ученики и редкие адепты. Возможно, кто‑то из младшего поколения, ещё заставшего Эрика — адепта, узнал бы его… Может быть, он сам бы кого‑нибудь узнал…

В ордене ценят каждую минуту. Маготы, как волки добычу, учуяли переполнившийся колодец внутренних сил претендентов на посвящение в таинство первого круга.

Эрик проснулся за миг до того, как в дверь постучали. Середина ночи, время крепкого сна, но кому‑то упорно не спалось. Знакомый стук. Это Бротос. Он уже приходил так однажды, в ту ночь случилось первое испытание. К счастью, его удалось пройти. Но что же будет теперь?

— Войдите, — негромко выкрикнул Эрик, поднимаясь с постели.

Вошёл Бротос. Праздничная мантия волочилась по полу, шевелюра ухоженных волос, подобно львиной гриве покрывала плечи и грудь, широкий обруч прикрывал лоб. Как всегда, магистр не разменивался на лишние слова — только суть.

— Приведи себя в порядок, надень балахон и возьми посох. Настройся на работу. В том самом зале, где тебе довелось сразиться с Тарием, уже собрался круг ордена. Не заставляй их ждать, — закончив речь, Бротос развернулся и ушёл, не прикрыв за собой дверь.

Размякшая за время выходных воля, сжалась в кулак, будто и не было дней отдыха. Сердце забилось быстрей. Неужели сегодня он сдаст последний экзамен и покинет надоевшие стены? И если это так, то, что же заготовил круг? Какое испытание? Бротос попросил взять посох, значит простым боем не отделаться, а может быть драться и не придётся, может быть, его ждёт что‑то изощрённей?

Нет смысла гадать.

Эрик быстро собрался. Даже не стал тратить силы на освещение комнаты — наверняка этой ночью понадобится весь резерв. Выходя из комнаты, он обратил внимание на дверь Тария, та плотно закрыта. "Что ж, парень, для тебя путь ещё не окончен. Крепись".

В подвале ученика ждали все маготы ордена, включая декана. Эрика удивили не столько пышные одежды присутствующих, сколько само их количество. Уже два года он не видел такого скопления норда. Сколько их? Двадцать? Тридцать? Стайка тусклых виспов кружилась под потолком, создавая в зале круговерть теней. Все маготы и магистры расположились вдоль круглой башенной стены, на равном расстоянии друг от друга, и лишь одного не хватало, чтобы замкнуть круг. В центре зала, в гордом одиночестве застыл Эрихто. Решительным шагом Эрик двинулся к нему.

— Доброй ночи, Эрик, — с таинственной ухмылкой произнёс декан, его коричневая мантия, прошитая золотой нитью, казалась самой скромной среди собравшихся нарядов.

— Надеюсь, ваше пожелание сбудется, — отшутился юноша. — Доброй ночи и вам, господин Эрихто.

— Эрик, сегодня мы проведём обряд посвящения, — приоткрыл завесу тайны декан. — Это будет, и экзамен, и основной обряд принятия тебя в наш орден, как младшего посвящённого. Господа маготы считают, что ты готов принять это звание. Что скажешь ты?

— Вполне, — не задумываясь, ответил Эрик. Какой смысл мямлить, если этого часа он ждал восемь долгих лет обучения. — Отдых пошёл на пользу. Сейчас я в лучшей форме. Было бы не разумно упустить удачный момент.

— Другого ответа мы не ждали! — на весь зал выкрикнул Эрихто, глаза его вспыхнули кровавой жаждой, рот расплылся в улыбке человека, с радостью принимающего бой. — Он готов! Так приступим же, господа!

Единственная дверь с грохотом захлопнулась сама собой, декан встал в круг магов так, что дверь оказалась прямо за его спиной. Последнее звено цепи заняло место. По рукам магов побежали короткие вспышки маленьких молний, ежесекундно увеличивающихся в размерах. Вот так, не сговариваясь, круг начал волшбу, действуя как единый, могущественный разум.

Эрику оставалось лишь взирать на происходящее и гадать, что же ему предстоит?

Задействованная заклинанием сила не укладывалась в голове, лучшие маги королевства делали что‑то грандиозное, сравнимое, разве что, с божественным началом! Ощущение величайшего созидания наполнило Эрика благоговейным ожиданием чуда. Потоки силы вихрились у пола, вздымая края дорогих мантий. Маги, подобно хору, затянули песнь. От звучащих в унисон голосов гудело в ушах.

Сверху от потолка опустилась волна жара. Толстые молнии, змеями обвившие маготов, лупили то в стены, то в пол, то в свод. Искры сыпались во все стороны. За непрекращающимся миганием смертоносных вспышек с трудом различались силуэты магов. Воздух теплел, затем, когда молнии слились в сплошное сияние, начал дрожать, раскаляться, как в пустыне.

Но громче треска безжалостных молний звучал хор голосов. Вибрации, создаваемые песней, казалось, трясли стены. Эрику захотелось зажать уши, но руки не повиновались. Оцепенение охватило тело. Мана, скопленная им за дни отдыха, металась в поисках выхода из потаённых резервов, доставляя жуткую боль в области солнечного сплетения и в точке меж бровей.

Сбившиеся было в кучку, высоко под потолком, виспы, давно полопались от несдержанных порывов силы. Сошедшие с ума молнии поднимались всё выше и выше, стремясь достигнуть верхнего предела арены. Раскалённый воздух обжигал ноздри, и Эрик старался вдыхать как можно меньшими порциями. А молнии всё били и били, заполняя зал новыми волнами жара.

Наконец одной из ветвящихся вспышек удалось коснуться куполообразного потолка и оттуда, прямо в центр зала, обрушился столб огня толщиной с вековой дуб. Стоявший невдалеке Эрик невольно отшатнулся от нестерпимого жжения. Ещё одна молния доползла до потолка и расширила огненный столб, за ней следующая и с каждой новой вспышкой столб рос в объёме.

От мельтешения света, от бесчисленных вспышек и огненного зарева, Эрик почти ничего не видел вокруг, глаза слезились, воздуха не хватало даже на четверть вдоха. Хотелось закричать от избытка эмоций, но пустых лёгких не хватило бы даже на еле слышное сипение.

Последняя маленькая веточка добралась до цели, расширив тем самым и без того необъятную огненную колонну. И в тот же миг, взорвавшись оглушительной тишиной, всё прекратилось. Феерия вспышек, треск, искры — всё, как будто, было лишь видением.

Огненный столб с рёвом ушёл в пол, оставив на своём месте невообразимое, величественное существо.

Только миг назад Эрик с трудом открывал глаза, а теперь мог поклясться, что на арене, как после грозы, прояснились краски, очертания объектов обрели непривычную чёткость, и потому он мог точно сказать, что возвышавшееся над ним существо не являлось миражом или плодом фантазии. Оно реально существовало и освещало лица магов зловещим красным.

Грузный, пышущий жаром сгусток, на первый взгляд, бесформенной массы огня. Раскинулся он почти на половину арены, лишь каким‑то чудом не касаясь стены, где маги продолжали ритуал, теперь направленный на сдерживание существа. Шипение и потрескивание, издаваемые огненной тушей, боролись с притихшим пением магов. Высотой в десять, а может и больше, человеческих ростов, страшное создание возвышалось над оробевшим юношей. Десятки огненных отростков, выпиравших из туши, растопырились во все стороны и неспешно шевелились.

Сначала Эрик решил, что перед ним призрак или дух огня — настолько невообразимо выглядело создание, но присмотревшись, понял — скрученному, сжатому пламени, образующему это чудо, присущи, и вес, и плотность.

Крик Эрихто вырвал парня из оторопи.

— Эрик! Отец Первородного Пламени (могущественный дух, владыка инфернального измерения Хап'Краташ) явился принять твою клятву верности! Вызванный из далёких равнин Хап'Краташа, он ждёт твоих действий. Заставь его склониться перед твоей силой, и получишь благословление.

"Кого заставить склониться?" — усилием воли, Эрик удержал рот закрытым. — "Эту махину? Но как? Чем это сделать, какими заклинаниями? Победить Отца Первоначального Пламени, элементаля огня, с помощью огненных заклинаний? С тем же успехом можно кидать придорожные камешки в крепостную стену — кто кого?"

Ещё несколько мгновений Эрик переваривал услышанное. Элементаль медлил, словно понимая смятение смертного.

"Что ж", — пришёл к решению Эрик, — "кидать камушки — значит кидать камушки, а там видно будет".

Чувствуя боевое возбуждение хозяина, посох в руке мягко завибрировал. С посохом Эрик работал не так уж много, поэтому оживший предмет удивил парня и одновременно воодушевил. Пришло время задействовать всю мощь невостребованного ранее инструмента. Эрик воспользовался воображением, чтобы изобразить заковыристый рисунок, рассчитанный на работу для заклинаний с посохом. Сила хлынула из посоха к рисунку. Её даже пришлось вовремя перекрыть, ведь сейчас главное проверить действенность боевых заклинаний. Если же огонь не заставит элементаля склониться, то придётся искать другой путь.

Выброшенный в сторону ожидавшего элементаля, посох выплюнул из навершия четыре коротких, но толстых стрелы. Сотканные из магического пламени, при выходе они сотрясали посох отдачей. Все четыре снаряда угодили в кипящее тело, и оно с радостью приняло родной материал: чистый огонь растворил магические стрелы в считанные секунды и не замедлил воздать тому, кто так щедро расстался с драгоценной силой. Одна из щупалец наклонилась в сторону Эрика, и из её кончика вылетел массивный клубок потрескивающих, переплетенных между собой языков огня. Потрескивающий снаряд устремился прямо к маленькой фигурке мага.

Сейчас Эрик почувствовал себя на месте Тария во время их боя. Щиты против магического пламени и физических атак сами собой выстроились в последний момент. Несмотря на подсознательную постройку, защита вышла надёжной. Вот только живому огню магическая защита оказалась нипочём — щит против физических проникновений сгорел, как солома.

Всего этого Эрик не видел и даже не чувствовал. Он даже не мог понять, как осознал произошедшее. Больше всего это походило на предчувствие. В момент, когда пламя рвало щит, парень отпрыгнул в сторону. От резкого усилия хрустнуло в боку, но, всё же, он не успел полностью избежать огня. Подол мантии вспыхнул, подаренные Ароном ботинки, принялись плавиться.

Перекатившись через плечо, первым делом, Эрик затушил разгулявшееся на нём пламя и лишь потом обратил внимание на действия элементаля. Тот как стоял на своём месте, так и продолжал стоять, больше не предпринимая попыток изжарить маленького обидчика.

Громко выдохнув, Эрик поднялся, деловито стряхнул пыль с обгорелой мантии и уставился на странного противника. Что же нужно предпринять? Как заставить его хотя бы сдвинуться с места? Как вообще маг огня может воздействовать на огненного элементаля?

Навскидку в голову не пришло ни одного заклинания где не присутствовал бы огонь, весь арсенал мага огня состоял из сплошных огненных или воздействующих на огонь заклинаний… Точно, нужно постараться воздействовать! Что же может подойти? Усиленная форма заклинания тушения огня? Возможно. Если действует на стихийные лесные и торфяные пожары, то и на плоть этого существа должно подействовать.

Наспех начертав посохом в воздухе сложный узор магического рисунка, Эрик принялся напитывать его остатками силы. От изображения рисунка в голове пришлось отказаться по причине волнения и наличия в нём множества сложных и переменных элементов зависящих от времени суток и года. По команде, щупальца заклинания потянулись к пышущему жаром существу.

Учуяв угрозу, элементаль выдвинул на встречу заклинания один из отростков. В момент соприкосновения раздалось жуткое шипение, похожее на то, как раскалённые добела клинок опускают в воду, но значительно громче. Отросток, потерявший от воздействия заклинания свой заострённый кончик, резко отдёрнулся, спрятался в туше.

С огромным разочарованием Эрик обнаружил, что от контакта со столь могущественной сущностью заклинание рассеялось без следа. Краем глаза, юноша отметил движение гигантских щупалец — Отец Первородного Огня не оставался в долгу. Сразу из двух отростков выбрались огромные сгустки пламени.

Уже готовый к стремительной атаке, Эрик установил щит против физического проникновения и добавил символ скольжения. Первый сгусток, войдя в зону действия щита, чуть отклонился от намеченной траектории и на всей скорости врезался в то место, где секунду назад стоял Эрик. Короткий шаг, позволил парню легко избежать столкновения и подготовить такой же щит для второй атаки. Схема сработала и со вторым снарядом.

Радость от маленькой победы, лишь на миг, затуманила разум, ещё не отошедшее от вспышек зрение не сразу уловило третий сгусток. Когда Эрик осознал, что проспал атаку, от снаряда элементаля его разделяло расстояние вытянутой руки. Слишком мало и для щита и для банального уклона. Чтобы хоть как‑то защититься, Эрик выставил перед собой руку с посохом. Пламя поглотило юношу с ног до головы. Но так могло показаться лишь со стороны.

Сгусток огня разошёлся на две части ровно по центру, подобно тому, как нож разрезает яблоко, Эрик рассёк огонь элементаля и сам не понял, как это вышло. Разъединившиеся части единого клубка огня рассыпались мириадами искр на пол. Посох в руке обуглился, шарик — навершие растёкся по стволу и застыл прозрачной массой, но рука осталась цела.

"Прощай дружище, ты сделал всё что мог. Спасибо за помощь" — от души поблагодарил Эрик, так мало проживший, но сослуживший верную службу, посох.

Бесполезное мёртвое дерево отлетело в сторону.

Посох спасовал, рука — нет. Вывод очевиден, странно, что он сразу не сложился в формулу победы. Маг огня, повелитель пламени, любая разновидность огня в его подчинении, будь то магический огонь или костер, живущий на кучке сухих веток — Хозяин Огня управляет и тем и другим. Чистое пламя, существующее само по себе в условиях жестокого Хап'Краташа, так же оказалось подвластно силе смертного, но как воздействовать этой силой на столько могущественную сущность? Опять вопрос без ответа.

Для начала надо проверить, не была ли случайностью маленькая победа, но для этого придётся рискнуть.

Скрутив в ладонях шар из воздуха, Эрик вдохнул в него силу пламени. Воздушные завихрения заполнились сначала снопом маленьких искорок, затем искорки, слипаясь друг с другом, образовали обжигающие языки, те, в свою очередь, сплетались между собой в косички. Под давлением воли мага, клубок полыхающих косичек скручивался в шар. Держа кипящий комок на ладони одной руки, Эрик замахнулся и, подобно огромному снежку, отправил его в элементаля.

Процесс принятия магического пламени произошёл так же, как раньше. Спустя мгновение, одна из щупалец ответила огненной блямбой. Видя её стремительное приближение, Эрик похолодел от страха перед собственным решением, но остался стоять на месте, выставив вперёд ладонь. Посланный на встречу снаряда приказ об угасании, действовал постепенно, чем дальше от элементаля удалялось пламя, тем стремительнее распадалось. Прямо перед ладонью последние упрямые искорки беспомощно осыпались, потухли, так и не дотянув до пола.

Звук, отдалённо напоминавший тяжёлый выдох сотряс зал. Отец огня медленно наклонялся к парню, каждое из щупалец тянулось вперёд, пытаясь достать нахального малыша, не желавшего убегать при виде полубожества.

Эрик нервно пробежал взглядом по лицам маготов. Отклика не последовало. Ни подсказки, что делать, ни воодушевляющего окрика. Лица, полные холода и безразличия, взирали на картину неспешной битвы.

А элементаль всё приближался, похожий на неуклюжего осьминога с тяжёлым пузом, не отлипающим от дна океана. Нависающая огненная туша, постепенно закрывала купол арены, всё сильней обдавала жаром, но Эрик оставался на месте. Окончательная разгадка так и не нашлась, он не знал, как побороть противника. Огненные заклинания не давали результатов, лишь заставляли тратить силы на щиты против ответных выпадов. Единственный безумный вариант, беспрестанно штурмовавший бастионы логики — заставить элементаля угаснуть, долго посылая в его сторону приказ угасания. Это совсем не требовало сил, но хватит ли воли, чтобы повелевать самим Отцом первородного огня? В чём же состояло безумство? Да в том и состояло, что надо заставить полубожество покориться. Способен ли на это смертный?

Уходя на реальности и намеренно не замечая нависшего противника, Эрик прикрыл глаза. Опустошил лёгкие, расслабил пальцы рук. Новый вдох разнёс по телу силу и уверенность, наполнил разум мощью Хозяина Огня. Снова выдох — слабость, страх, сомнения покидают тело, а вдох заполняет пустоты верой в себя, в победу. Ярость наливает руки тяжестью, глаза жжёт пламя, не магическое, не живое — пламя души воина. Это пламя не даст отступить в бою, удержит у врат страха, сделает плоть невосприимчивой к боли, а разум — твёрдым и острым.

Эрик привычным жестом вытянул ладонь, волна приказа угасания столкнулась с тушей элементаля.

Совсем недавно, при изучении боевых заклинаний, Эрик узнал о понятии "плотность огня", раньше оно мелькало и в лекциях и в учебниках, но маготы не уделяли ему внимания. Теперь же он знал, что чем выше плотность магического огня, тем больший эффект окажет заклинание угасания на цель. Яркий тому пример — огненный шар, если маг уделит достаточно внимания скручиванию пламени, то центр шара получится достаточно плотным, чтобы не распадаться при полёте и наносить огромный ущерб при попадании.

Сейчас же, при помощи приказа угасания, Эрик мысленно коснулся рукой тела элементаля и то, что он почувствовал, не укладывалось ни в какие рамки. Перед парнем находилось вместилище такого объёма огня, что во всех печах мира столько не разжечь, а здесь, всё оно умещено в это неказистое существо. Такого колоссального запаса хватило бы, чтобы иссушить океан…

Последние волны приказа иссякли под напором мощи элементаля. Эрик ощутил собственную незначительность рядом с полубогом, и не только физическую. Как он, простой выпускник магического ордена, хоть и посвящённый в первый круг таинств, мог тягаться с Отцом Первородного Пламени? Как он вообще мог надеяться на победу в бою с таким могуществом? Как он мог рассчитывать на бой? Наверное, так же, как муравей бросается на, раздавившую муравейник ногу, он, Эрик, пытался атаковать элементаля — бесплотность поступков одинакова.

Лицо жгло так, что казалось, кожа давно сошла с черепа высушенными кусками, от ослепляющих отблесков Эрик не видел перед собой ничего кроме неопределённой круговерти красно — жёлтого марева. На расстоянии вытянутой руки и даже ближе, элементаль завис над парнем, готовый обрушиться и поглотить.

А Эрик стоял и не шевелился, глядя слезящимися от рези, полуослепшими глазами, в упор на свою гибель.

Маготы ничего не предпринимали. А должны ли? Это его испытание — не их. Мерзкий огненный слизняк завис так близко, подавил волю простого человека собственным могуществом, жаром выпарил всю кровь из жил, и никто ничего не может сделать. Ну не может такого быть, чтобы победа заключалась в признании Отца Первородного Пламени своим господином, признании его непоколебимой мощи. Нет, это не так!..

"А если так, то к чёрту маготов и тебя, слизняк!"

В приступе неконтролируемой ярости, Эрик выбросил руку перед собой, направляя через открытую ладонь приказ угасания, настолько сильный, насколько мог себе позволить, насколько хватило смятой, но не покорённой воли.

Рука по локоть вошла в пылающую плоть элементаля, вспыхнула, но невидимый для простого глаза, приказ уже начал движение. Упругой волной он прошёл от изголовья до брюха, разрезав кипящую плоть пополам. Существо отдёрнулось, в одно короткое мгновение возвращая гигантскую тушу на старое место. Половина щупалец втянулась в тело, давая тем самым материал для срастания располовиненой верхней части туловища.

На короткий миг Эрику показалось, что он потерял испускавшую приказ руку. Именно почувствовал, потому что ничего не видел, и даже яркие всполохи, мелькавшие в теле противника, затихли в образовавшейся перед взором темноте. Опасаясь почувствовать что‑то страшное, Эрик подавил желание дотронуться до лица, затем понял, что даже если бы захотел, то просто не смог бы шевельнуть и пальцем. Более того, он даже не мог понять, стоит ли он на прежнем месте или уже лежит на полу.

Последнее, что донеслось до слуха — грохот приближающейся волны, волны, сметающей на своём пути деревья и дома, размывающей холмы и уносящей людей в океан. Эрик не знал, что значит этот звук, но точно ощущал стремительное приближение чего‑то безмерно тяжёлого и яростного.

Со стороны можно было наблюдать, как восстановивший целостность элементаль, сменил форму, став больше напоминать стену из огня, возвысившуюся до самого купола арены. И вот, вся эта масса начинает заваливаться в сторону мага. Не касаясь стен башни, огонь полностью накрывает жертву, с грохотом ударяясь об пол и разбрасывая плевки пламени во все стороны. Пылающим озером заливает пространство.

Грохот приближающейся массы усиливался, заставляя разум сжиматься от предчувствия удара. И вот наступил момент. Кипящая пелена поглощает его обожжённое тело, заползает в нос, уши, глазницы, заполняет лёгкие и вены, раздувает мышцы. И ощущение это отнюдь не казалось болезненным или неприятным, напротив, именно в этот момент, Эрик узнал цену слову "нирвана" — ощущение потери тела, но обретению безграничности разума и блаженства духа. Никогда раньше он не чувствовал и миллионной доли счастья, как в момент погружения в жгучий грохот.

Единица времени, по краткости, не имеющая никакого сравнения с мигом, растаяла. Пелена слепоты разорвалась вместе с лопнувшей тишиной. Пронзив завесу туч, Эрик падал вниз. Даже не падал — стремился изо всех сил. Толи видение, толи реальность. Далеко внизу знакомый пейзаж: выжженные, на миллионы лиг, равнины, красные скалы громоздятся чуть в стороне, казалось, Эрик падал прямо в их сторону. Что‑то привлекло внимание сбоку. Повернуть голову Эрик не мог, здесь, в Хап'Краташе, он не имел тела, тело человека не способно существовать в жестоких условиях огненного измерения, но мог повернуться всей сущностью. Справа, совсем рядом, так же нёсся вниз, под пологим углом, огненный шар размером с колесо телеги. Длинный, искрящийся хвост, как у падающей звезды, оставлял дымный шлейф, ещё долго не таявший под душным ветром.

Как обычно бывает во сне, ты видишь кого‑то и знаешь, кто это, даже если облик не соответствует реальной внешности. Так же и здесь, Эрик знал, что компанию в затяжном падении ему составил сам Отец Первородного Пламени, и облик огненного шара, как раз являлся для него реальным, а то, что сражалось с Эриком на арене, лишь одна из форм, искажённая другим миром, чуждым для элементаля.

От шара исходили ощущения восторга и одобрения. Восторг от показа своего прекрасного мира чужаку. Одобрение за твёрдость духа.

Неожиданно Эрик вспомнил то место, что расстелилось под ним красным покрывалом, исчерченным трещинами и ямами. В момент посвящения огнём он проходил здесь, и путь его лежал к источнику, к райскому уголку, приютившемуся у подножия скал. Земля приближалась медленно, хотя прорезаемый воздух так и ревел в воображаемом слухе. И теперь островок зелени легко проглядывался в тени одной из скал.

Если бы несущийся рядом элементаль имел тело человека, то Эрик увидел бы, как тот одобрительно кивнул. Они падали прямо к той одинокой зелёной точке.

Отец Первородного Пламени, сначала медленно, затем всё быстрей, принялся уходить дальше в сторону и постепенно отставать, давая Эрику возможность насладиться полётом и самому добраться до места, что ещё несколько лет назад было недостижимо.

Когда он появился здесь впервые, неодолимый путь не покорился новичку, теперь же, получив знания и умения Хозяина Огня, а главное — одобрение Отца Первородного Пламени, он знал, что цель будет достигнута. Осталось совсем чуть — чуть.

Эрику захотелось ускориться и это получилось без труда. Похожий на пикирующего ястреба, он неумолимо приближался к островку зелени. Кроны деревьев, привычных и экзотических, а под ними чернота безмятежного лесного озера. Всё это Эрик видел так отчётливо, что казалось, вот — вот окажется там.

Захотелось пить. Странное чувство, для сущности, не имеющей тела. Но пить хотелось нестерпимо, и, сразу же за этим, Эрик почувствовал жар, царивший в огненном мире. Невыносимый для человеческого тела жар наполнил сознание, затуманивая картину приближающегося спасения.

"Ну, нет! Не сегодня!" — Эрик заставил себя ускориться, казалось, здесь возможно любое ускорение, на какое только можешь решиться.

Теперь листья крон приближались с такой стремительностью, что всё сжалось внутри, ещё мгновение и…

Не заметив сопротивления веток, он ворвался в водную гладь, подняв снопы брызг, заливших весь оазис. Казалось, озеро целиком выплеснулось, поднявшиеся волны вздыбились выше деревьев.

В тот же миг видение закончилось. Перед глазами медленно проявлялся невзрачный кирпич башенной стены. Далёкий купол арены вновь освещала команда виспов. Откуда‑то издали прогремел зычный голос Бротоса. Толи это дно приближалось, толи реальность.

— Вот так! Это мой ученик! И никогда не поворачивайся спиной к опасности! Ибо больше для тебя не существует страха!

И уже тише добавил:

— Иллут, тебе щелбан.

Всё тело жгло, но Эрик не мог пошевелить ни пальцем, ни рукой, даже вдохов не чувствовал. Наконец силуэты маготов нависли над парнем. Где‑то рядом прозвучал тихий голос Эрихто.

— Владыка Хап'Краташа принял нового последователя! Неси силу пламени в мир, помогай тем, кто нуждается. Остерегайся смертей, ведь наша цель — жизнь. Но иногда, жизнь требует смерти. Будь внимателен. Теперь для тебя не существует формы пламени, способной навредить твоему телу. Сам Отец Огня провёл тебя в родной мир, и ты выжил под тем палящим солнцем. В медитациях ты можешь отправляться туда и наполняться сил после тяжёлой работы, — декан появился в поле зрения скованного оцепенением юноши, пронзительный взгляд чёрных глаз ввинчивался в ещё не окрепшее сознание, а голос звучал набатом в ушах. — Но запомни, в твоих руках и разуме есть могущество над простыми смертными, а на плечах твоих бремя этой мощи и ответственность за её применение. Ты знаешь о запретах и о законах магов. При любом нарушении последует незамедлительная кара. Вам много об этом рассказывали, и всё это не сказки. А теперь, впервые, орден окажет тебе помощь, как одному из нас.

Перед лицом Эрика медленно проплыла ладонь Эрихто, возвращая послушность в конечности, силу мышцам и ясность уму. Декан продолжил, серьёзно взирая на, поднимающегося на ноги, Хозяина Огня в обгорелом балахоне.

— В любой ситуации можешь рассчитывать на нас, но не забывай о тех, кто сделал тебя таким, и служи ордену, когда он того пожелает. Друзья, — обратился Эрихто к остальным, — поприветствуем молодого боевого мага Эрика Красного.

Эрик с замиранием сердца глядел в добрые лица всегда строгих маготов, подходивших, хлопавших по плечам, жавших руку, не обращая внимания на, покрывавшую ладонь, сажу. Он никогда не видел их такими… Такими "своими". Даже Иллут, скалился подобно гиене, но делал это совершенно искренне.

Подошёл Бротос. За последнее время из наставника он превратился для Эрика в отца. Строгий, но справедливый, он всегда указывал дорогу там, где Эрик был далёк от ответа, научил всему, чем теперь юноша мог гордиться, и даже, как‑то находясь в хорошем расположении духа, научил парочке финтов с посохом, на случай если противник прорвётся в ближний бой. Жаль, посоха больше нет, обугленная деревяшка, так вовремя признавшая в Эрике хозяина, безмятежно покоилась в отдалении на полу.

— Как ты, парень? — магистр схватил Эрика за плечи и пристально всмотрелся в глаза.

— Не могу сказать точно… Вроде бы всё как всегда… Хотя могло быть и лучше — устал мертвецки.

Магистр ещё секунду всматривался в глаза Эрика.

— Да. Ты в порядке. Молодец, справился быстро, выдержал давление стойко, но я чувствовал смятение, был миг, когда ты почти сдался…

— Это плохо? Я ведь не голем. Ладно с Тарием сразиться, но с элементалем — резковатый скачок. Кстати, так и не понял, что произошло, как я его победил? Неужели это приказ угасания так сработал?

— Ни ты, ни я, ни Эрихто, никто не победил бы его. Условия этого поединка заключались не в победе, а в том, чтобы доказать, что ты достоин быть Хозяином Огня, покорить Отца Первородного Пламени отвагой, заключённой в теле маленького человека, показать огонь в крови! Тебе удалось это! Сломав оковы безысходности и страха, заставив себя действовать на пороге гибели — этим ты убедил его склониться перед тобой.

Эрик задумался над сказанным. Испытание напоминало Посвящение огнём, но в более крупном масштабе. Можно было догадаться с самого начала, что очевидное решение совсем не бой. Какой может быть бой между человеком и духом — владыкой? Лишь правильные действия — вот решение, но придти к ним удалось лишь по наитию. Хороший урок на будущее, нужно будет обдумать его тщательнее.

Видя остекленевший взгляд ученика, магистр встрепенулся.

— Хватит на тебя сегодня раздумий, иди отдыхать… Если есть желание, можешь пойти домой. Обычно многим хочется вдохнуть свежего воздуха после экзамена. Теперь ты свободный маг, ворота ордена всегда открыты для тебя. За вещами можешь прийти, когда захочешь, но лучше не затягивай. Если вдруг ты нам понадобишься, мы дадим знать. До встречи, — Бротос развернулся к бурно дискутировавшим маготам, не торопившимся покидать арену.

Так неожиданно оказавшись на пороге свободы, Эрик не знал, как поступить. За два года он так мало бывал на улице, зато теперь может без помех пойти куда захочет. Но в то же время, усталость брала своё, последняя ночь ничего не изменит, а уйти поутру было бы самым удобным решением. К тому же, чего тащиться на ночь глядя по неспокойным улицам Новых Ветров? Какие‑нибудь мёртвые руки или гоблины поймают, и отбиться не сможешь от усталости. Да и вещи можно будет утром собрать внимательнее, ничего не забыть.

Однако мысль о свободном выходе крепко засела в голове. Воспоминания о свежести ночного воздуха подливали масла в огонь. "Как трудно найти решение по такому пустяковому вопросу", — с улыбкой отметил про себя Эрик.

Эпилог Увядающий мир

Дорога вытоптана тысячами ног и колёс, но природа и здесь не отдаёт своего — трава густо росла посередине, разделяя две пыльные колеи. Грузовые повозки проходили здесь не чаще двух — трёх раз в месяц — то были редкие купцы из отдалённых уголков королевства, приторговывавшие на больших рынках в портовых городах. Пешие хаживали ещё реже. Та часть пути, что осталась далеко за спиной, выглядела куда более оживлённой. Зажиточные семьи из ближних деревень чуть ли не каждую неделю возили товар на продажу, да и тем, у кого ни телеги, ни лошади не составляло труда добраться до города на своих двоих.

Густой лес заволок дорогу стенами массивных стволов и пышных кустарников. Из зелёных глубин эхом разносилось разномастное птичье пение. В некоторых местах кроны настолько блистали пышностью, что перекрывали собой небо, сплетаясь над дорогой причудливым узором ветвей. По правую руку вздымался невысокий, но крутой земляной вал, тянувшийся целую лигу. Стволы деревьев, росших на его вершине, густо покрывал коричневатый мох. Поросший травкой и белыми цветиками склон, мог послужить хорошим местом для отдыха усталому путнику.

Но Эрику не требовался отдых. Уже второй день он шёл не останавливаясь, лишь изредка подпитывая усталое тело зарядом сил. Отдохнуть можно будет позже, а сейчас нужно выполнить первое задание Арона в строго отведённые сроки. Маг — наставник хорошо знал, как проверить в надёжности мага — ученика. В этом задании не придётся сражаться и убивать, не будет врагов и чудищ, ничего такого, с чем привычно работать боевому чародею. Предстоящее испытание таило в себе преграду для человеческих качеств.

Всего раз Эрик бывал на этой дороге — долгих восемь лет назад, однако помнил многие повороты, некоторые ямы на обочине казались знакомыми, а вот здесь они с толстопузым мужиком, довезшим его до Ветреного града, останавливались справить нужду.

Так долго он мечтал, видел во снах, как пойдёт по этой дороге назад, и теперь, когда это случилось, на плечи легло задание Арона, омрачившее весь переход.

Конечно, освободиться от железных оков ордена, вырваться из лап строгих наставников это великое облегчение. Не чувствуя за спиной чьих‑то глаз, Эрик дышал полной грудью. Но Арон ничего не делает просто так. Отпуская ученика домой, он произнёс вдохновенную речь о предстоящих испытаниях, полных опасностей и невзгод, о делах, занимаясь которыми, Эрик обязательно наживёт себе могущественных врагов. У этих врагов не должно быть рычагов воздействия на мага. Как силач в цирке, разрывая цепь, чувствует слабое звено, так же и опытный противник найдёт слабые места у того, кто от них не избавится. Арон разрешил встречу с родителями, но при условии, что Эрик забудет об их существовании, отречётся от них до конца своей или их жизней. "Время начинать новые дела, мой мальчик, а дом всегда будет держать тебя на поводке. Отрежь поводок и стань свободным. Поверь мне, так будет лучше и для них, и для тебя. Постарайся насладиться проведёнными с ними мгновениями так, чтобы этих воспоминаний хватило для долгой жизни мага", — говорил Арон, держа Эрика за плечо.

Эрик прекрасно понимал, о чём толкует наставник, но сделать такой шаг трудно для любого человека, выросшего в любви и согласии с семьёй.

Маг должен оставаться магом всегда. Цель важна, но средства, так же, должны быть соизмеримы цели. Нельзя рисковать жизнями близких людей, выбрав опасную жизненную стезю.

Эрик принял условия.

Освещённая радужными лучами солнца дорога, весёлое щебетание птах, тишина и покой природы, ни что не могло столкнуть камня с души. И лишь в короткие моменты забвения, когда мысль уносилась прочь к синему куполу неба, молодой человек мог насладиться девственной красотой, по — детски улыбнуться погожему дню и вольной дороге.

Забыть о тяжёлой думе помогли и разбойники, встретившиеся на середине пути минувшей ночью. Пять бородатых крупных рях оседлали, поваленное поперёк дороги, дерево и перебрасывались топориком. Крутой нрав, выставляемый на показ обросшими мужами, быстро сошёл на нет при виде раздувающегося огненного шара на ладони одинокого путника. Повстречав на дороге лихих людей, Эрик совсем не волновался. Что они могут ему сделать, выросшие в лесу, привыкшие грабить беззащитных?

Не метясь, Эрик запустил огнешар в бревно. Пламя разлилось по сухой коре, мгновенно въедаясь в плоть погибшего дерева. На бородачей же не попало ни единой искры. Но тем хватило и одного вида действия заклинания. Побросав нехитрое вооружение, они вприпрыжку разбежались по кустам. Для тех, кто за всю жизнь не видел магического огня, поведение простительное. Эрик позволил догореть бревну, спалил недоброе оружие и продолжил движение.

Приятное чувство доминирования над бандитами ещё долго сопровождало мага в пути. Спины убегающих, до самого утра всплывали в памяти. Маготы знали чему учить. Рядовые ситуации не должны вызывать проблем у посвящённых. Ещё Крип на своих лекциях об обычаях других рас, говорил: "Маг, владеющий секретами школы — оружие тонкое и универсальное одновременно. Множество задач, непосильных для шпионов и воинов, магу по плечу. Воздействие на целые армии или на конкретных лиц, делает боевого мага незаменимой фигурой в политических играх. К сожалению, сила может являться и недостатком. Во многих ситуациях маг уязвим: случайная стрела, большое количество ворвавшихся в ближний бой противников, противомагические организации, артефакты — поглотители. Маг одиночка сладкая мишень для всякого сброда и тех, кто всерьёз ведёт на него охоту. Поэтому мы не можем позволить терять посвящённых членов ордена в случайных уличных потасовках. И наша задача, обучить вас на совесть, подготовить не только в профессиональном плане, но и в психологическом".

Покинув орден всего пять дней назад, Эрик вспоминал о нём, как о чём‑то далёком, произошедшем давным — давно в другой жизни. Знакомые, друзья, недруги — все остались в тех днях. С кем из них он ещё встретится? О чьей судьбе услышит?

Наверное ещё рано об этом задумываться…Но ведь пока он целых два года учился тонкостям ремесла, судьба каждого, кто шёл вместе с ним через основной курс, так или иначе устроилась, и это безумно интересно. А в особенности — судьба Фила. Почему он до сих пор не прислал письма? Как живёт, чем занимается?

Находясь под ежедневным, неослабевающим давлением ордена, Эрик не замечал отсутствия друга. Некогда было замечать. И лишь с выпуском, тоска по субтильному эльфу завладела сердцем. Как они вообще могли существовать отдельно друг от друга после шести ярчайших лет в академии.

Жизнь показала, что могли. Возможно, Арон запретит любые встречи с Филом, сочтя его за ещё одно "слабое звено", поэтому лучше лишний раз при маге не заводить о нём разговор. Однажды, когда служба у Арона закончится, Эрик обязательно отправится к Лунному Лесу, и может быть, останется там. А пока…

Увлекшись размышлениями, Эрик не сразу заметил, что ступает по знакомой земле. Родная деревня Серый Луг вот — вот покажется за поворотом. Восемь лет назад он потратил три дня на дорогу до Новых Ветров. Спустя восемь лет, на это потребовалось полтора дня пешим ходом. К подобным преимуществам магии ещё долго придётся привыкать.

Сердце заколотилось быстрей, и Эрик не мог его контролировать. Тот самый поворот, дальше которого они с деревенскими мальчишками никогда не забегали — вот он. Дорожный указатель. Его раньше не было. Кому же могло понадобиться ставить указатель? Местные и так все дороги и тропки наизусть знают, а заезжие в такой глуши — редкость.

Из‑за деревьев медленно выплывало полотно родной деревни. С замиранием души, Эрик улавливал каждую деталь, выискивал любые видимые издали изменения. Вроде бы всё по — прежнему. Зелёный край остался таким же зелёным и цветущим, приземистые домики теснились один к другому, выстраиваясь в незатейливый лабиринт уютных улочек.

Всматриваясь в далёкий пейзаж деревни, Эрик и не заметил, как сам оказался частью этого пейзажа. Он шёл и смотрел, даже не замечая, куда идёт. Ноги сами вели.

Мир детства. Каким маленьким он стал. Дома зажиточных соседей, казавшиеся раньше ладными теремами, выглядели сейчас обычными домишками, не шедшими ни в какое сравнение с постройками Ветреного града. Вот завалинка у одного из таких домов, в былые времена всегда занятая бабульками — сплетницами — сейчас пустует, а земля под ней заросла травой. Могучий дуб, на его надёжные ветви всегда подвязывали качели и верёвки, а наверху, в кроне, ребята постарше каждый год строили шалаш. Теперь не всякий отважится залезть по сухим ветвям.

Эрик выискивал новые срубы, один или два виднелись на соседних улицах, но как много сгоревших и полусгнивших домов. Раньше такие быстро разбирали, а сейчас…

Пробегавшие мимо дети с удивлением и опаской проводили взглядом странного путника — новые лица редкость в деревнях. "Пришлые люди приносят за собой беду", — так староста всегда поговаривал.

Остановившись у покосившегося, низенького забора, Эрик с тоской смотрел на свой дом. Худая крыша, солома на ней гнилая, не менялась зиму или две, стены просели, маленькие окошки опустились совсем близко к земле, а рассохшиеся ставни: какая отвалилась, какая болтается на одной петле. Порожки в сени — через одну, да и те, что остались, вряд ли прослужат долго, старые доски даже на глаз выглядели паршиво. Сарай возле дома вообще завалился, а ведь раньше там держали целое хозяйство…

Как же так? Отец — работящие руки, никогда не запустил бы до такой степени дом. Что могло произойти?

Ответ сам пришёл, для этого не требовались сложные умозаключения.

Отказываясь верить в очевидное, Эрик не чувствуя себя, отворил скрипучую калитку и вошёл во двор. Косой взгляд на собачью будку. Будка пуста, не видно ни цепи, ни миски. Доски порожек заскрипели под ногами, но выдержали.

Трижды Эрик постучал в дверь. Он никогда не стучал в эту дверь, она всегда была для него открыта. Но сейчас он не мог позволить себе просто войти, прошло так много времени…

Половицы за дверью скрипнули. Клацнул засов.

Встречать неожиданного гостя вышла мама. Слова, заготовленные Эриком специально для этой встречи, так и не прозвучали. Он смотрел на маму, удивляясь произошедшим в ней изменениям. Эрик запомнил её молодой и красивой, но сейчас он видел на измождённом лице множество морщин, худые плечи и руки, высушенные тяжёлым трудом и долгими переживаниями, покрывала мешковатая одежда. Женщина сутулилась и от того казалась меньше ростом.

Эрик с жалостью посмотрел в родные глаза и увидел в них своё отражение, увидел себя таким, каким видела его она: молодым мужчиной с трёхдневной порослью на лице, возмужавшим, в походной одежде. Таким ли она ожидала его увидеть? Казалось, первые несколько секунд женщина пыталась уловить знакомые черты лица. Но на самом деле сразу узнала сына, просто не верила собственным глазам.

Да, он изменился, но всё же остался тем самым Эриком, рыжим сорванцом, единственным и любимым. Это не забывается. Но как изменилась она… Что пережила за это время? Как выдержала потерю мужа? Как пыталась удержать хозяйство сама, но сломалась под натиском одиночества и тоски? Все, кого она любила, оставили её…

Эрик многое прочёл в её усталых глазах и ощутил на себе жуткую вину, что сам ни разу не вырвался из лап ордена, чтобы навестить, узнать как дела, хоть чем‑то помочь. Он просто на годы забыл о доме и о родителях. Но ведь те, кто учились вместе с ним, тоже не могли покидать орден надолго и тоже годами не виделись с родными… Оправдания. Фил не имел возможности съездить домой — до Лунного Леса ехать несколько недель, а вот он, Эрик, мог отлучиться. Мог… Но забыл. Спасовал перед авторитетом Арона, а потом и забыл, увлёкся учёбой, ведь так было проще.

Они разглядывали друг друга, не замечая затянувшегося молчания. Сын корил себя. Мать не могла открыть рта и пошевелиться — переполнявшее счастье сковало хлеще стальных цепей.

Наконец, Эрик нашёл в себе силы для слов.

— Мама… — что‑то надломилось глубоко в груди, и заготовленная фраза застряла в горле.

— Эрик, сыночек! — мать не выдержала и обняла сына, так крепко, как только могла, прижалась к плечу, такая маленькая и хрупкая.

Эрик ощутил подрагивания её спины под прижатыми ладонями. Он никогда не видел мать плачущей, и это ещё сильней заставило ощутить горечь вины. Ну как он мог так надолго бросить её, заставить выживать? Она растила его, отдавала все силы, но для чего? Чтобы однажды он ушёл, в тот самый момент, когда был нужен больше всего?

Кровь прилила к щекам, непривычная тяжесть скопилась под глазами, но он сдержался.

— Эрик, наконец‑то ты вернулся… — сквозь слёзы выдавила мать. — Тебя так не хватало…

Эрик стиснул зубы. Она верит в то, что он останется и будет с ней, избавит от одиночества, от тоскливых дум. А он скоро уйдёт. Должен уйти. Он выбрал свою судьбу, и никто из родных не должен из‑за этого пострадать. Все деньги, что дал с собой в дорогу дальновидный Арон, Эрик оставит матери, но не возникнет и капли сомнений в том, что она, не задумываясь, променяла бы любую сумму на сына.

— Ты останешься? — словно читая его душевное смятение, спросила мать, с надеждой заглянув в глаза. — Так плохо одной…

Теперь Эрик знал, что не ошибся на счёт отца, да и как можно было ошибиться — всё очевидно.

Он глядел в её лицо, силясь сказать что‑нибудь одобряющее.

— Мам… — и снова комок. Он знал что говорить, но почему так трудно произнести эти простые слова. За двадцать пять лет он ни разу не говорил их и, наверное, никогда бы не сказал, если бы не покинул дом. Что ж, сейчас самый подходящий момент. Он вновь прижал маму к груди, чувствуя, как последняя нить стойкости рвётся. — Я тебя люблю…

На половине фразы голос надорвался, и Эрик зарыдал, не стесняясь и не сдерживаясь, так, как ещё никогда не рыдал. А мама успокаивающе поглаживала сына по спине.

Как в детстве.

Оглавление

Часть первая. От искры к костру Глава 1.О Новых Ветрах

Глава 2.Приятный путь до места, где сбываются мечты

Глава 3.Тысяча шагов от дней былых к дням грядущим

Глава 4.Уличная интеллигенция

Глава 5.Избушка мага и её управленец

Глава 6.Душа старого воина. Воспоминания о мечте

Глава 7.Качества начинающего мага

Глава 8.Библиотека — комната для решения задач, место для создания проблем

Глава 9.Как писался пролог к неприятностям

Глава 10.На растерзание

Глава 11.Последняя ступень к вратам

Часть вторая. Погружение в пламя Глава 1.Вкус домашнего очага

Глава 2.Горечь неудачной мести выжигает душу

Глава 3.Поиск успокоения в мятежности

Глава 4.По ступеням к рассветной звезде

Глава 5.Глаза хищника не знают сна

Глава 6.Время приходит

Глава 7.Упасть в чашу с кипящим маслом

Глава 8.Ошпаренная ладонь

Часть третья. Стать частью вечного огня Глава 1.Перо и память

Глава 2.На краю обрыва сердце ломает грудную клетку

Глава 3.Мера силы старшего адепта

Глава 4.Отличное средство, отбивающее резкие запахи

Глава 5."Следуй за мной и получи то, что желаешь"

Глава 6.Ложные врата истины

Глава 7.Защитник уходит. Спасённый обретает уверенность

Глава 8.Цель имеет серьёзный недостаток. Она достижима

Глава 9.Ураган продолжался два года

Эпилог Увядающий мир Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg