«Бездарь»

Бездарь Цикл "Спираль" — Книга первая

Выражаю огромную благодарность Ивану Сумину aka Acisvir,

без него эту книгу было бы невозможно читать

из-за бесчисленного количества ошибок и несуразиц.

Пролог Слон

Прос**ть свою единственную и неповторимую жизнь — дело житейское,

почти все так делают.

Но забыть её — это перебор.

Зачем тогда было жить, если даже памяти не осталось?

Макс Фрай.

— … да я тебе говорю, не веришь, сейчас Слон спустится, проверим, — донеслось с улицы.

Я толкнул дверь и вышел во двор.

— Сто лет жить будете Босс, только о вас говорили, вон новенький в вашей памяти сомневается. — Прогудел Егор, шеф моей охраны.

— Да я чо, я ничо. — Промямлил здоровяк, взятый недавно водителем в штат моей личной охраны из ЧОПа [01].

— Да ладно не тушуйся, Босс добрый, а проверки своей памяти страсть как любит.

— Действительно, не стесняйся, я и правда любитель викторин.

— Ну, тогда, назовите, пожалуйста, годы жизни Цезаря.

— Родился 12 июля 100 года до н. э., умер 15 марта 44 года до н. э.

— А годы Пунических войн?

— Первая Пуническая война началась в 264, закончилась в 241 г. до н. э., вторая Пуническая война длилась с 218 по 201 г. до н. э., а третья Пуническая война с 149 по 146 г. до н. э…

Проверив свою память, я сел на заднее сидение своего "майбаха", а Егор и новенький на переднее. Новенький аккуратно выехал из поселка и погнал по автостраде в сторону города.

Через минут десять пути, новенький не выдержал и начал тихонечко задавать вопросы Егору. В последнее время у меня достаточно сильно упало зрение, а вот слух наоборот значительно улучшился, поэтому я хорошо слышал их перешёптывания.

— Я-то с детства древним Римом интересуюсь, а откуда наш Босс всё это знает? Он что, на историка учился?

— Ну, ты скажешь тоже, на историка, — фыркнул Егор. — Ты знаешь, откуда у нашего Босса погоняло Слон?

— Нет, действительно странно, он совсем не большой.

— Никогда не слышал присказку, "Слон ничего не забывает"? — Некоторое время длилась тишина, видимо Егор ждал кивка от новенького. — Так это про нашего Босса, он точно никогда ничего не забывает.

— Как это?

— А хрен его знает, только память у него идеальная.

Да уж, кто бы знал, как эта память мне досталась. Нет никакой мистики, никаких артефактов, вмешательства высших сил или природного таланта, просто мои страхи.

Мой отец был чудесным человеком, он души во мне не чаял. Мать долго не могла забеременеть, а потом умерла при родах, отец так и не женился во второй раз, а всё свободное время тратил на меня. Сейчас я могу признать, что был крайне избалованным ребёнком. Но потом это закончилось, отец заболел. Уже многим позже я узнал, как называется его болезнь, и что помочь отцу было невозможно, тогда в начале девяностых я остался с нуждающимся в уходе отцом, одиннадцатью классами школы и двумя курсами хим. института. Медицина, ещё каких-то пару лет назад бывшая бесплатной, стала вдруг очень дорогой, нет, у меня никто ничего не требовал, и из больницы отца никто бы не выставил, но лечить заболевание мозга бесплатно никто не собирался. Я начал воровать, потом прибился к банде, и в одной из стычек, с такой же, как и мы гопотой, я впервые убил человека. Через пару дней после той стычки, я убил главаря после этого уже моей банды, а затем я начал славную карьеру рэкетира и крышевателя. К сожалению, никакие деньги не смогли спасти моего отца. Самое страшное началось за год до его смерти. Как бы он не был плох до этого, он всегда искренне радовался моему приходу, и я всегда просто купался в его любви. Но я до сих пор содрогаюсь, вспоминая тот ужасный день, когда я пришел к нему, а он меня не узнал. После этого я стал панически боятся что-то забыть, потерять себя. Чего только я не перепробовал, я занимался йогой, я пил различную химию, якобы активизирующую работу мозга, ходил к гипнотизерам, но лучший результат дали обычные медитации. Конечно, многие скажут, что невозможно обычными медитациями развить абсолютную память, но если вы впадаете в панику, когда понимаете, что не помните, какого цвета было платье школьной учительницы 17 апреля в третьем классе, и начинаете раз за разом перелопачивать свои воспоминания, то можно добиться многого.

— Эй Босс, тут какая-то авария большая, придется по обочине проехать. — Оторвал меня от размышлений Егор.

— Стой, — я надел так нелюбимые мной очки, и стал вглядываться в суету, царящую вокруг помятого автобуса, перегородившего дорогу, и идущего в нашу сторону милиционера. — Ходу отсюда, быстро, это засада!

Два раза повторять новичку не пришлось, он врубил заднюю передачу, потом резко развернулся и погнал обратно к моему дому. Но ещё только машина подалась назад, нас тут же обстреляли из окон автобуса, а лобовое стекло моей машины разлетелось вдребезги. Несколько легковушек изображающих аварию и машина ДПС попытались броситься в погоню, джип моей охраны столкнул ДПС-ников в кювет, а остальные машины для достоверности явно столкнулись с автобусом по-настоящему, и угнаться за нами они не могли.

— Вот блин, прям как в молодости. Все целы? — Спросил Егор.

— Меня только стекла посекли, — сказал новенький.

— Меня, кажись, не задели.

— Это хорошо, значит, прорвались, сейчас главное ребят из ЧОПа вызвать, а потом суку найти, что этот балаган устроила. Босс, а как вы догадались о подставе?

— Хмырь который в мента ряженый, пять лет как в розыске, я его фотку полтора года назад в передаче "криминальная хроника" видел.

— Вот это память, эй Босс, что-то вы выглядите плохо, и если вас не задело, почему рубашка в крови, Босс!! — это были последние слова, слышанные в той жизни.

Потом меня окутала темнота, я осознавал себя, но все мои чувства отказали.

"Вот значит, как выглядит смерь, забавно, мне совсем не страшно."

И в этот момент я ощутил какой-то дискомфорт, трудно выразить словами, но что-то со мной было неправильно. Я сразу же принялся проверять самое ценное, что у меня было — память, прокручивая свои воспоминания, я почувствовал ужас. Первые два года жизни я не помнил. Благодаря медитациям я давно уже восстановил свою память с момента рождения. Я с ощутимым усилием представил первый день, который я помню, и, отматывая воспоминания назад, принялся восстанавливать утраченное. Когда я восстановил все до момента моего рождения, и смог успокоиться я почувствовал, что меня куда-то тащит, как в лифте со сломанной лампочкой чувствуешь только ускорение. Все ещё находясь под впечатлением от чуть было не потерянных воспоминаний, я погрузился в медитацию и начал проверять свою память. Когда выяснилось, что из разных периодов моей жизни пропали несколько дней, я подгоняемый страхом начал восстанавливать и проверять свою память с удвоенной силой. Постепенно давление забвения увеличивалось, я стал забывать целые месяцы, но и скорость восстановления возросла многократно. На грани восприятия я чувствовал, что скорость моего движения увеличивалась. Через какой-то промежуток времени я понял, что движусь по кругу, постепенно уменьшая радиус и увеличивая ускорение. Всё это, казалось длиться уже вечность, но всему приходит конец. И вот я остановился, это был центр спирали, по которой я двигался, а забвение навалилось на меня со всей силой, оно уже не пыталось сожрать пару лет, оно хотело всю мою память. Я ещё никогда не достигал такого совершенства в работе со своей памятью, я умудрился контролировать воспоминания о каждой минуте прожитой мной, и когда забвение лишь собиралось украсть у меня хоть секунду, я останавливал его и возвращал себе всё. Момент, когда я завис в центре круга, и забвение навалилось на меня всеми силами, длился и длился, а я начал испытывать усталость, но вот забвение отступило, и я полетел вниз. В тот момент у меня не было чувств, но мне показалось, что я именно полетел вниз, перпендикулярно плоскости круга, по которому я двигался до этого.

Внезапно на меня навалился водопад чувств, запахи и звуки были повсюду. Я как-то странно почувствовал своё тело, и радостно открыл глаза.

— Гурук рарг? — Перед моим лицом предстало гигантское чудовище с отвратительной мордой, которое держало меня в руках. Я захотел заорать, и, к моему удивлению, заплакать.

— Ууаааа!!! — Закричал я, и опознал в своём голосе плач младенца, я посмотрел на себя, и обнаружил, что от меня тянется пуповина идущая куда-то к паху чудовища. В этот момент я потерял сознание.

Часть 1 Место под солнцем

Глава 1 Охотники и жертвы

Сильный — тот, кто ест,

слабый — тот, кого едят.

Старинная японская поговорка.

Я лежал в переплетении ветвей невысокого дерева уже больше двух часов, но до сих пор ничего подходящего не видел. Нет, за это время к маленькому лесному ручью подходило множество животных. Но я не смог бы справится с хищниками, даже мелкие твари вроде крупных лисиц могли меня серьёзно ранить. А лекарей в племени нет. Да что лекарей, если кто-нибудь получал серьёзную травму, его в лучшем случае просто перестали бы кормить, а в худшем… Нет, о таком лучше не думать.

Вот уже два года как я родился в этом мире. Вы спросите, что делает двухлетний карапуз на охоте? Так мне "повезло" родиться не совсем человеком, вернее совсем не человеком. Само название нашей расы гуруки, переводился как лазутчик, но все остальные называют нас гоблинами. Гоблины, на мой, всё ещё человеческий вкус, выглядели весьма уродливо: зелёная кожа, маленькие глаза, глубоко упрятанные в череп, выступающие вперёд надбровные дуги, массивная челюсть и торчащие клыки. Самый высокий гоблин был по грудь среднему человеку, вернее по грудь рабу-человеку. Я мог сравнивать только с ним, поскольку других людей за свои два года не видел. Гоблины растут крайне быстро, когда мне исполнилось сорок дней, у меня уже выросли зубы, и я смог есть нормальную пищу, когда я прожил ещё тридцать, я научился нормально ходить, в полгода я был вполне дееспособным подростком. Местный год, кстати, почти не отличался от земного и длился 365-ять дней. Племя, в котором я родился, жило в большой земляной норе, вырытой под выворотнем от упавшего гигантского дерева. Все племя жило вместе, в единственном общем помещении, исключений было только два: у чародея [02] и вождя были свои отнорки.

В лихие девяностые мне приходилось общаться, а порой и "работать", с явными отморозками и беспредельщиками, но все они, не шли ни в какое сравнение с моими соплеменниками. Год назад, во время сильного голода, племя, съевшее всех извечных гоблинских спутников — крыс, принялось за каннибализм, первым съели раба человека, имени которого я так и не узнал, а потом воины племени поубивали самых слабых, мне тогда чудом удалось отстоять право на жизнь…

* * *

…Я сидел, прислонившись спиной к стене норы — дома нашего племени, и пытался хоть как-нибудь заточить самодельный каменный топор. У моих соплеменников не было ремесленников, любой гоблин гордо заявит, что всё необходимое можно отнять у других, а всю работу кроме набегов должны выполнять рабы. Поэтому единственный способ получить одежду или оружие было отнять их силой. По правде говоря, короткие гоблинские пальцы с сильно загнутыми когтями и обладающие только одним суставом и только двумя фалангами, действительно мало подходили к какой-либо тонкой работе, и криво сделанный каменный топор был плодом моего упорства, а не мастерства.

От оружия меня отвлекли крики раба племени. Когда я поднял на него взгляд, всё уже было кончено. Вождь, самый большой и сильный гоблин в племени, уже убил человека и вспарывал ему живот.

— Племя голодает, и не может больше кормить слабых, но самые никчёмные сегодня спасут племя. Воины, возьмите жизни слабых, чтобы племя стало сильнее. — Прорычал вождь, и начал жадно жрать кусок тёмного мяса, вытащенный из живота раба.

И начался кошмар, все взрослое мужское население племени, схватилось за оружие, и кинулось на стариков и детей племени. Ко мне побежали двое "воинов". Один был вооружен длинным ржавым кинжалом, казавшимся в его руках полноценным мечом, и был одет в рвань, которую носили почти все гоблины. Второй носил криво переделанную под его рост кожаную одежду, и был вооружен копьем с наконечником из дрянного железа, ещё несколько копий торчали из торбы у него за спиной.

Видя, что один готовится бросить копьё в меня, я не вставая, перекатом, ушёл влево, сжимая в правой руке "топор", а в левой "точильный камень". В место, где я сидел мгновение назад прилетело копьё. Пока один гоблин доставал новое копьё из наспинной торбы, я кинулся на второго, стремясь закрыться им от нового броска. Кинув на бегу то, что я использовал как точильный камень, я заставил гоблина, вооружённого кинжалом, рефлекторно отшатнуться и, защитив лицо, перекрыть себе обзор, не зря я так много тренировался в метании камней. Рванув, так что жилы в ногах зазвенели, я оказался вплотную к этому гоблину. И, не обращая внимание на просвистевшие у меня за спиной копьё, я изо всех сил ударил каменным топором по кисти, сжимающей рукоять кинжала. Подхватив левой рукой падающий кинжал, я сделал шаг, закрыв при помощи скулящего и пятившегося гоблина обзор метателю копий, и нанёс удар топором по колену моей жертвы. Пользуясь тем, что мой противник не мог больше отступать, я подбежал вплотную и, воткнув ему в грудь его же кинжал, смог взвалить уже мертвое тело на себя и прикрываясь им как щитом, побежал к копейщику. Почувствовав два удара в свой "щит", я откинул своего мертвого врага в сторону. У гоблина было всего шесть копий, одно он кинул в самом начале, второе во время моего бега к его напарнику, третье во время моей схватки с гоблином, ещё два сейчас. Конечно, был шанс, что он метнет и последнее, но ни один гоблин никогда не останется безоружным, даже в окружении своего племени, только теперь я начал понимать причину это привычки. Я оказался прав, гоблин не стал метать своё единственное оставшееся оружие, он попытался убить меня в ближним бою. От двух выпадов я уклонился, а при третьем достал своего противника. Я отбил удар копья топором в правой руке, а кинжалом в левой уколол по кисти противника, заставив её отпустить оружие. Гоблин не смог одной рукой удержать копьё после моего удара каменным топором, и лишившись оружия, попытался отпрыгнуть и разорвать дистанцию, но запнулся о топор, брошенный ему в ноги, и получил удар кинжалом в бок.

Не теряя времени даром, я быстро подхватил наконечник сломанного копья и побежал подбирать метательные копья. В мою сторону уже бежали три воина племени, они были из дюжины лучших бойцов, у них даже были ржавые кольчуги — невероятная роскошь по меркам племени. Собрав все метательные снаряды я приготовился подороже отдать свою жизнь, ведь копья я никогда не метал и вряд ли смог бы убить даже одного из подошедших воинов.

— Похоже, в нашем племени растёт великий воин, — произнёс старший воин. — У тебя ведь ещё нет имени?

— Нет, Губгур.

— Что ж, теперь ты Урбагар. Но имя не делает тебя воином, ты победил и все вещи побеждённых теперь твои, но племя не станет кормить того, кто не принес ничего в племя. Так что желаю тебе пережить голод, сегодня тебя больше не будут пытаться съесть. — Произнеся это, Губгур развернулся и пошёл к отнорку вождя, возле которого уже разворачивался "пир", его воины тащили убитых, оставив всю их одежду на месте.

Только после последних слов я понял смысл происходящего. Окинув взглядом нору, я увидел, что все гоблины разделились на тех, кто ест и тех, кого едят. Несмотря на жизнь в изнеженном цивилизацией обществе, я всегда считал себя человеком без предрассудков. Я вполне мог понять каннибализм, когда воины победители съедают павших врагов, победителей не судят, а проигравшие не имеют права на сострадание. Я мог понять, когда в условиях голода едят погибших. Но, вогнать нож в спину товарищу, или убить самку, с которой коротал ночь, потому что рассматриваешь их как кусок мяса, это было выше моего понимания. Поняв, что не могу находиться здесь, и, преодолев брезгливость, я нацепил на себя одежду обоих убитых мной гоблинов, надев торбу, в которую засунул все оставшееся копья и пошёл к выходу из норы.

В тот раз я смог добыть еду и выжить, не смотря на лютую зиму. Но мне пришлось вернуться в племя, гоблины были единственными разумными, которых я знал, а обустроить жильё самостоятельно я был не в силах…

* * *

От воспоминаний меня отвлекло появление у водопоя стада оленей. Прицелившись в самого маленького оленёнка, я метнул копьё. Долгие тренировки не прошли даром, и широкий наконечник чиркнул моей жертвы по шее, перерезав её почти до позвоночника. Моя добыча упала, успев сделать лишь один шажок, и окрасила воды ручья в красный.

"Кажется, на ближайшие дни пищи хватит. Интересно, почему оленёнка мне жалко больше чем соплеменников убитых мной год назад."

Спрыгнув с дерева, я наскоро спустил у добычи кровь и смыл её со шкуры жертвы в ручье, затем я натер рану оленёнка резко пахнущей травой, чтобы сбить запах крови. Проделав все эти манипуляции, я бросил результат охоты на припрятанную ранее волокушу, сделанную откровенно коряво, и потащил свой груз в сторону норы, где обитало моё племя. В течение последних пары недель, сразу после начали сильных холодов, я принялся подкармливать своих сородичей, не то чтобы я беспокоился о них, просто они были единственными разумными, которых я знал, прожить в лесу в одиночку я бы не смог, а видеть каннибализм ещё раз мне совсем не хотелось.

Я был, конечно, не единственным охотником в племени, но я уходил охотиться дальше остальных, к тому же в одиночку.

Племя встретило меня радостно. Гоблины накинулись на тушу оленя, не заботясь о такой мелочи как огонь и столовые приборы. Первыми ели Вождь и Чародей, потом лучшие воины племени и ученик чародея, затем остальные воины и самки (ни смотря на прожитые два года в теле гоблина, не могу назвать их женщинами), и только за ними все остальные, причем последовательность в каждой группе определялась только силой. Мне, как охотнику никаких поблажек не полагалось, и есть я должен был в самом конце, к счастью я уже перекусил пойманной белкой.

— Вижу, ты опять накормил племя, — пробасил утоливший голод Вождь. — Через несколько дней лучшие воины уйдут за добычей, идут лишь те, кто смог пережить две зимы. Урбагар доказал своё умение, и он пойдет с нами.

* * *

Я опять сидел в засаде, только на этот раз охотится я, должен был, не на животных. Недалеко от меня расположились воины племени, и теперь я понимал, почему гоблины такие скверные охотники. Дело в том, что гоблины были почти не способны спокойно усидеть на месте, они постоянно дрались, спорили, или в лучшем случае, храпели. Любой зверь знал бы о "затаившихся" воинах ещё за сотню метров. И единственный способ охоты, который приносил пользу, был загон зверей на заранее подготовленные ловушки, вроде ям с кольями. Но охотиться мы собирались не на умных животных, а на людей. Как я понял племя остро нуждалось в рабах, способных выполнять работы для которых у гоблинов не приспособлены руки.

Воины, которых набралось более шести десятков, расположились в овраге, в десяти метрах от лесной дороги, назначив пару гоблинов следить за ней, среди этих гоблинов был и я.

Наконец, я увидел облако пыли, и поспешил к оврагу.

— Вождь, по дороге кто-то едет.

— Посмотри, кто там, Ругур, — обратился Вождь к чародею.

Старый гоблин с лицом, напоминающим из-за морщин печеный картофель, пожевал что-то беззубым ртом, закрыл глаза и только через пару минут соизволил ответить:

— Четыре телеги, в каждой по двое, и ещё пятеро верхом, из которых трое неплохие воины, все люди.

— Эта добыча нам не по зубам, подождем следующую, возвращайся к дороге, Урбагар.

"Интересно, почему Вождь побоялся напасть? — Думал я, возвращаясь к наблюдательному пункту. — Каждый гоблин может легко поднять, вдвое больше чем весит сам, и физически мы не уступаем людям, не смотря на размеры. Их всего тринадцать, нас почти в пять раз больше, неужели эти "неплохие воины" настолько хороши, что способны справится с такой толпой, или Вождь боится потерь? Маловероятно, я не раз видел возвращение воинов, и возвращалось их всегда меньше чем уходило, и на потери никто никогда не обращал внимания."

Вернувшись к месту своей засады, я поднял оставленные мной относительно круглые камушки и принялся катать их на манер китайских шариков. Меня совсем не устраивала подвижность моих пальцев, и я недавно принялся развивать их гибкость.

В последующие трое суток по дороге проехали ещё несколько караванов, но Вождь каждый раз запрещал нападать на них, опасаясь охраны. Наконец на четвёртый день Вождь дождался подходящей цели.

— Пятнадцать разумных, в основном люди, две телеги запряженные быками, лошадей нет совсем. Только один воин, хороший воин, человек.

— Готовимся к нападению, ничего лучшего нам не найти. — Прорычал вождь.

Я наблюдал за караваном каких-то оборванцев и испытывал смешанные чувства. Нельзя сказать, чтобы я был хорошим человеком в прошлой жизни, и убивать мне приходилось не раз, но эти люди вызывали у меня гораздо больше симпатии, чем соплеменники. Если бы я был уверен в своем выживании в людском обществе, я ушел бы по этой дороге ещё в первый день засады.

Люди выглядели усталыми и измученными, лишь их предводитель — молодой широкоплечий парень со шрамом через левую щёку, выбивался из общей массы, вооружен он был тупым ржавым двуручником. Выбрав его своей основной целью, я успокоился, замедлив сердцебиение, и приготовился метнуть копьё в горло.

И вот наконец, пытка ожиданием закончилась. Из леса вылетает серое облачко, увеличиваясь по мере полета, мгновение и оно накрывает всю колонну. Несмотря на серый цвет, это облако непостижимым образом было прозрачно, позволяя видеть всё происходящее с людьми. Люди и даже быки начали падать там, где они стояли, на миг мне показалось, что наш чародей справился с колонной в одиночку, но вот тот парень со шрамом, который так и не упал, перестал качаться, выпрямился, прокричал что-то злобное и бросился в сторону, откуда прилетело облачко. Я сразу метнул своё копье, и уже через миг после броска знал — я попал точно в шею, следующее копьё я доставал на одних рефлексах, будучи абсолютно уверенным в смертельности первого броска. Каково же было моё удивление, когда я увидел, как копьё способное обезглавить оленя отлетело от шеи человека, оставив лишь царапину, которая даже не кровоточила. Спустя секунду, в парня полетели копья остальных гоблинов, почти все они достигли своей цели, но попадания моих соплеменников также оказались бесполезны. Из леса в воина полетел огненный шар, это явно было творение Урага, ученика нашего чародея, Ураг очень гордился умением метать такие шары, его учитель Ругур предпочитал более сложные заклинания, а больше в племени колдовать никто не умел. Когда шар размером с голову быка врезался в грудь воину, тот отлетел на пять метров, разбив своей спиной одну из телег. Но, к моему небывалому изумлению, человек поднялся, отряхнулся и побежал в сторону лучших воинов племени, уже вышедших из леса и сбившихся в подобие строя. О недавнем полёте свидетельствовала лишь небольшая дыра в кожаной одежде парня, через эту дыру был виден маленький ожог, диаметр которого был вдвое меньше дырки. Поняв, что ещё мгновение и этот неуязвимый воин разметает лучших бойцов нашего племени, я отбросил зажатое в руке охотничье копьё и вытащил из наспинной торбы единственное боевое, оно имело узкий наконечник в отличие от широкого охотничьего срезьня. Я не зря столько времени отрабатывал броски копий, практически не целясь, навскидку, я попал именно туда куда целился, узкое жало закончило полет точно в глазу у человека. То упал, но невероятным образом вновь остался жив, и когда воин поднялся, я в шоке наблюдал красный глаз явно способный видеть. Секунда и человек врывается в ряды воинов племени, он разбрасывает их как игрушки и только плотный строй не даёт гоблинам, попавшим под удар, улететь в сторону, а ответные удары топоров и булав гоблинов, казалось, не наносят человеку никакого вреда, лишь самые сильные удары заставляли его отступить на несколько шагов. К счастью избиение быстро закончилось, из того места где прятался наш чародей, неторопливо вылетел зелёный полупрозрачный шар, столкнувшись с человеком этот шар не стал взрываться а обтёк тело воина, застывшего на месте. Прошла пара секунд, за которые гоблины успели отбежать от воина на десяток шагов, прихватив всех раненых и мёртвых товарищей. И вот зелённая прозрачная субстанция, охватившая воина, пошла волнами и начала втягиваться в тело, причем втягивалась она именно в тех местах, где воин получил хоть какие-то повреждения, сам человек начал как-то медленно и плавно размахивать руками. Через пару секунд вся зелёная жидкость ушла под кожу воина, а он сам уже катался по земле и выл. Его агония продолжалась где-то полминуты, через которые он затих, а его тело начало дымиться. Ещё пара мгновений и из мелких порезов мертвеца начала сочится зелёная гадость, которая стекая по коже, разъедала плоть. Меня бы вырвало от этого зрелища, но, наверное, у гоблинов не было рвотного рефлекса.

— Чего застыл Урбагар? — Спросил, вставая, соплеменник, лежавший в двух шагах от меня. — Бой закончен. А чародей усыпил людей ненадолго, нужно чтобы они очнулись уже в верёвках, так с ними проще говорить.

Бросив взгляд на дорогу, я увидел, что самые шустрые гоблины уже суетятся возле неподвижных людей, связывая их веревками по трое.

— А когда остальные люди очнутся, они нас не отделают? — Спросил я, догоняя старшего товарища.

— Так нас вон сколько, и все при оружии, а они безоружны и связаны будут.

— Этот вон, чуть всё племя в одиночку не перебил, — я кивнул в сторону воина-человека, от которого остался лишь скелет в луже зелёной гадости. — Думаю, он бы любые веревки порвал, да и голыми руками многих бы поубивал. Или у него были какие-то амулеты или эликсиры.

— А-а-а, это же твой первый бой с людьми. Этот парень был воином, а те, кого мы вяжем, обычные крестьяне, каждый из них не сильнее гоблина, и вяжем мы не от того что их опасаемся, а чтобы потом не пришлось за ними гонятся. И не было у этого человека никаких амулетов и эликсиров, просто он был хорошим воином. Не бойся, на сегодня бой закончился.

"Если этот монстр был обычным человеком, то кем я был в прошлой жизни? Надо придумать, чем подмаслить чародея, он вроде не глуп и знания у него большие, возможно он сможет объяснить мне, что это был за воин."

Глава 2 Ученье — Свет

Учиться можно всю жизнь.

Лев Толстой.

Учиться нужно и после смерти.

Архилич Гартон.

Через месяц после памятного боя у дороги я, наконец, достал то, что могло заинтересовать чародея. Собравшись с духом, я подошёл к тряпке, закрывающей вход в отнорок чародея, и вместо стука крикнул:

— Мудрый Ругур, удели свое бесценное время охотнику племени Урбагару.

— Кто это такой глупый крикун? Хотя, зайди Урбагар, вдруг ты не глупый, а смелый, смелость надо поощрять.

Я впервые вошел в жилище настоящего мага, но мои ожидания не оправдались, возможно у людских магов личные покои и полны артефактов и магических книг, но у нашего чародея совсем не было книг, а на стенах висели лишь криво сделанные амулеты.

— Могучий Ругур, я пришел к тебе со своей бедой, прими мой дар и реши, будешь ли ты мне помогать. — С этими ритуальными словами я передал старому гоблину, принесённый мной с охоты, мешок.

Ехидная усмешка сползла с лица чародея в тот момент, когда он заглянул в мешок. Осторожно вынул оттуда голову странного животного украшенную клювом, и, заглянув в мешок, кивнул своим мыслям.

— Как ты умудрился убить совомедведя?

— Я заманил это животное в ловушку, и я не знал, что оно так называется.

Да уж удивление Ругура понятно, эта тварь была действительно похожа на медведя, только вместо пасти острый клюв, а вместо шерсти пушистые перья, и когти у этой зверушки намного больше медвежьих. К тому же это животное было умно, и единственным способом заманить его в ловушку, было довести совомедведя до бешенства и самому послужить в качестве приманки.

Как я слышал от соплеменников, наш чародей был способен делать из клыков и когтей животных амулеты, и чем сильнее животное, тем сильнее получался амулет, надеюсь, ему подойдет клюв вместо клыков.

— Да уж, ты точно смелый, и я сомневаюсь, что, будь ты глупым, тебе бы удалось обмануть совомедведя. Если ты отдашь мне голову, я сделаю для тебя из когтей очень хорошие амулеты.

— И когти и голова твои Ругур, я пришёл не за твоими амулетами, а за твоей мудростью.

Ругур посмотрел на меня, как на камень, научившийся говорить, причем сразу стихами.

— И что именно ты хочешь?

— Я хотел спросить о том человеке-воине, с которым племя сражалось месяц назад.

— А, теперь я понял, — ухмыльнулся чародей. — Ни одному гоблину никогда не добиться такой силы, какая была у того человека, можешь и не надеяться. Гоблин физически даже немного сильнее обычного человека, но любой человек-воин справится и с десятком гоблинов.

— Я и не надеялся, что ты сделаешь из меня великого воина при помощи настойки из мухоморов [03]. Я хотел узнать, как у людей появляются такие воины, как и где их тренируют, и ещё я хотел бы узнать, почему таких воинов нет среди нашего народа, или есть?

— Это бесполезно, гоблин просто неспособен развить такую силу.

— В любом случае мне хочется знать, возможно, это поможет отличать воинов от обычных людей.

— Вижу, ты не веришь мне и надеешься получить великую силу, что ж, я расскажу тебе что знаю. Этот человек не имел какого-либо выдающегося дара воителя. Он не обучался ни в каких особых школах, и для получения своей силы, он не участвовал ни в каких ритуалах. Этот человек просто много тренировался.

— Никакая тренировка не позволит развить такую физическую силу, все звери в лесу всю жизнь тренируются в беге и охоте, но никто из них не способен на такое.

— Это не так, некоторые звери получают необычную силу, но не от "тренировок", а от того что они живут в особых, пропитанных магией местах. Но в общем ты прав, сила того воина была не только физическая. Ты знаешь, что заставляет двигаться наши руки и ноги?

— Да, особые куски мяса [04], - я указал на свой бицепс, и, увидев пристальный взгляд чародея, попробовал объяснить свои познания. — Я много наблюдал за животными, и часто их разделывал.

— Да это так, при тренировке растут именно эти куски мяса, но если разумный будет долго тренироваться, у него в ауре появятся сгустки, выполняющие ту же роль и способные увеличить силу как минимум в два раза.

— А почему сгустки, увеличивающие силу не появляются у животных, у них что, нет ауры?

— Аура у животных есть, но такие сгустки вырастают только у разумных, я не знаю, почему так происходит. По мере роста этих сгустков сама аура уплотняется. Но этого мало, для того чтобы получить такую силу, какая была у того человека, одних тренировок мало. В какой-то момент тренировки перестают помогать в росте этих сгустков, и для их роста становится необходимым сражаться и убивать. Я не знаю, как точно это работает, но аура воина впитывает остатки ауры убитых, и чем сильнее была жертва, тем сильнее становится воин. И после десяти лет тренировки и пары десятков убийств себе подобных, воин становиться невероятно силён, а его аура защищает как дварфские доспехи. Тот воин кстати, такого не добился, иначе мы бы с ним и не справились. Но и это не предел, я слышал, что некоторые воины становились сильны настолько, что были способны выдержать дыхание дракона и пробить кулаком несокрушимую драконью чешую, к счастью такие воины редкость.

— Если для развития таких сгустков, воины впитывать остатки чужих аур, то возможно тренировки рядом с магическим источником позволят обойтись без убийства. — После этих слов Ругур стал рассматривать меня ещё более пристально, поняв необходимость объяснения своих знаний, я попытался объясниться. — Я слышал, как вы рассказывали о магических источниках своему ученику Урагу.

— Ты очень необычный гоблин, — сказал чародей после долгого молчания. — Да, ты прав, тренировка возле источника может привести к таким же результатам что и убийства, только тренировка тогда продлится намного дольше, да и не каждый источник подойдет. У сильных королевств есть особые военные академии, с находящимися на их территории магическими источниками. Армии этих королевств очень сильны. Но тебе это не поможет, как я уже говорил, гоблины не способны получить силу и неуязвимость таким способом, у нас просто не в ауре растут сгустки, делающие других сильнее.

— Но почему, чем мы отличаемся от прочих разумных?

— В начале нашего разговора я хотел рассказать, что такими нас создал Хруггек [05], но ты показал себя необычайно умным гоблином, и я расскажу тебе правду. Эту правду мало кто знает, а те, кто знает, часто отрицают, как делает мой ученик Ураг. Есть такая раса, называющая себя Аргары [06], но почти все разумные называют их хобгоблины. Внешне они очень похожи на нас, только ростом с обычного человека и руки у них более ловкие. Когда-то невообразимо давно, когда в этом мире ещё не слышали про людей и полуросликов, у хобгоблинов была империя, как говорят их легенды "страна, простирающаяся на тысячу горизонтов", что бы это не значило. Хобгоблины были весьма искусны в магии, особенно в создании новых животных, предки многих монстров, вселяющих ужас в наши дни, появились благодаря хобгоблинам. В те далёкие времена хобгоблины вели войну с высшими эльфами, и для победы они решили вывести не тупых монстров, а разумных воинов. Так появились гоблины и багбиры. Багбиры это другой родственный нам народ, они должны были стать лучшими воинами, рождающимися сильными и выносливыми, такими они и получились, только Багбиры крайне агрессивны и не терпят над собой никакой власти, в результате чего, они были малопригодны для регулярной армии хобгоблинов. Нас изначально планировалось создать идеальными лазутчиками, способными выжить в любых условиях, также мы должны были исполнять роль легкой пехоты. И это тоже удалось, но лишь отчасти. Ты, наверное, не знаешь, но гоблина невозможно засечь никаким заклинанием. Но аура, прячущая нас от любых поисковых чар, не позволяет нам стать настолько сильными как другие разумные, из-за этого хобгоблины вообще посчитали нас очень умными животными и решили уничтожить неудачный эксперимент, и всех созданных гоблинов послали в бой против высших эльфов. Каким-то чудом нашим предкам удалось спрятаться и выжить, а потом выяснилось то, что позволило нашей расе выжить и отомстить. Наш народ почти неспособен к ремёслам, мы плохие воины и среди нас крайне редко рождаются маги. Но, как оказалась, наши маги намного сильнее магов других рас, по силам мы превосходим и людских, и орочьих, и хобгоблинских, и даже эльфийских чародеев, последние конечно более искусны и умелы за счёт долгой жизни и доступа к знаниям. В те древние времена наш народ был един, и им правил совет чародеев, долгие века мы копили силы, и когда пришло время, великое заклинание, в которое вложили силы тысячи гоблинских чародеев, разрушило столицу империи хобгоблинов, а напавшие эльфы довершили уничтожение империи. Но эти остроухие твари не стали разбирать, кем были наши предки, и перебили обессиленных чародеев, обеспечивших им победу. Выжившие разбежались, кто куда, и наш народ перестал быть единым.

— И как хобгоблины к нам относятся после всего этого?

— А никак, они слишком высокомерны, чтобы поверить в то, что мы разрушили их империю. Любой хобгоблин твердо знает, что их империю разрушил подлый удар высших эльфов, но если ты скажешь им в лицо про истинную историю, они убьют тебя, как оскорбившего память их великих предков. Предупреждая твой последний вопрос, скажу — у тебя нет чародейского дара, у нашего народа слишком редко рождаются одаренные, чтобы ими разбрасываться, если бы ты был одним из них, я начал бы твоё обучение с рождения, но в племени только двое имеют дар, я и мой ученик Ураг.

— Спасибо тебе Ругур, ты поделился со мной своей мудростью, и я благодарен тебе, мои трофеи по праву принадлежат тебе, — сказал я, собираясь уходить.

— Постой Урбагар, мне действительно очень пригодится голова совомедведя, но из его когтей можно сделать только воинские амулеты, а они мне ни к чему. Ты меня очень заинтересовал. Я не хочу, чтобы такого необычного гоблина съели крысы, так что зайди ко мне через пару дней, и я отдам тебе амулеты из когтей совомедведя.

— Тогда ещё раз спасибо Ругур.

* * *

"Да уж, только теперь я начинаю понимать, как вляпался, родившись гоблином, — подумал я, выходя из отнорка Ругура. — А какие чудесные планы я строил. Стать незаменимым для племени, а потом захватить в нем власть. А дальше, мне казалось, всё просто. Рецепт пороха я помнил, как и парочки других взрывчатых веществ. Мне бы конечно не удалось сделать огнестрельное оружие, но простейшие аналоги гранат я бы смог создать. Я уже видел себя во главе государства гоблинов. А теперь выясняется, что обычный воин способен без проблем выдержать попадание безоболочной гранаты (огненный шар, брошенный Урагом, по действию был близок именно к ней). И как я понял, этот воин был не слишком силён, тогда получается, что элитные солдаты сильного королевства могут в одиночку потягаться с танками. Да уж, а ведь уже видел себя в роли мудрого властителя несущего свет просветления варварам. Так, теперь мне нужно придумать, как жить дальше и для чего."

Я прошёл к облюбованному мной участку стены, и, присев, принялся катать в ладони камешки, параллельно обдумывая своё положение.

"В первую очередь нужно прикинуть свои возможности. У меня нет магического дара, по крайней мере Ругур его не заметил, и примем пока это утверждение как истинное. Во-вторых, великим воином мне тоже не стать, великим в сравнении с теми монстрами, что зовутся здесь воинами. В целом единственные плюсы от рождения гоблином это невидимость в магическом спектре. А теперь нужно понять, чего же я хочу добиться? Не знаю, хм-м-м, зайдем с другой стороны, чего я хочу избежать? Смерти! У меня, конечно, есть все основание предполагать, что я смогу пережить и следующие путешествие по спирали реинкарнации, как я решил называть то место, через которое я прошел перед рождением в этом теле. Но одно только воспоминание о забвении пытающем сожрать мою личность бросает меня в холодный пот. Значит, мне всего на всего нужно добиться бессмертия, как я понял, даже чародеи подвержены старости, значит нужно найти другой способ. Ладно, в первую очередь мне нужны мистические знания и способности. Конечно, Ругур говорил, что я ничему не смогу научиться, но он знает только про своё чародейство, и я сомневаюсь, что старый гоблин знает много о других способностях, предположим как аксиому их существование. Теперь надо придумать, как мне развить эти загадочные способности. В моём первом мире я не раз слышал про телекинез, левитацию, предсказания и экстрасенсов, раньше я ни во что такое не верил, но теперь я думаю, что под этим было какое-то основание, которое сильно исказили и переврали. Примем на веру утверждение, что на Земле, есть люди, обладающие сверхчувствами и способные двигать предметы силой мысли, то есть экстрасенсы и телекинетики, а так как на Земле магии нет, то эти способности не требуют чародейского таланта. Значит, с этого дня нужно начать тренировки для развития телекинеза и сверхчувств. Возможно, я в чём-то не прав, но приму эту гипотезу как рабочую, поверю в неё и начну тренироваться, ну а если к концу моей гоблинской жизни ничего не принесёт, (а гоблины живут, как я узнал, в среднем лет по тридцать-сорок), что ж в следующей жизни займусь другой теорией. Также стоит узнать все, что можно от Ругура, меня чародей ничему учить не будет, но когда он учит Урага, не особо скрывается и услышать, что он говорит можно почти в любой части норы. К счастью у ученика чародея плохая память [07], и Ругуру приходится часто повторять одно и то же и у меня есть шанс выслушать пропущенные лекции. Конечно, я не смогу использовать то о чем говорится на этих уроках, но знания никогда не бывают лишними, может и пригодиться когда-нибудь."

Пальцы правой руки уже затекли, и начинали плохо слушаться, поэтому я переложил камешки в левую. Подумав, я вытащил из самодельного кармана медную монету, взятую у пленников. Местные люди тоже пошли по пути металлических денег, и меня очень удивило отношение к этим деньгам гоблинов. Они были к ним равнодушны, то есть совсем, гоблины не имели товарно-денежных отношений ни друг с другом, ни с другими расами, и деньги их не интересовали. Поместив монету в центре ладони, я резко опустил руку, одновременно я пытался затормозить падение монеты, потом я поднял руку, на которую упала монета, и опять отпустил. Тренировки по телекинезу начались.

В мире Торил, наполненном магией настолько, что даже камни в нём пророй обретают разум и свободу воли, на окраине цивилизованных земель, в небольшом лесу, в земляной норе, сидел двухлетний гоблин и подбрасывал монетку. И даже бог знаний Огма, про которого его жрецы говорят, что он знает все, что было, есть и будет, не догадывался, что этот маленький гоблин строил планы по обретению бессмертия.

* * *

Я, сидя с закрытыми глазами, кидал на пол десять самодельных костей, затем я пытался, не открывая глаз, увидеть положение костей и значения, выпавшие на них, потом я открывал глаза, сравнивал результат. Затем я протягивал руку и при помощи телекинеза собирал кости в руку и повторял попытку. Да, я освоил телекинез настолько, что стал способен оперировать сразу десятью предметами, правда вес каждого из них не должен был превышать пятьдесят грамм и держать в воздухе я их мог не более двадцати секунд. И на овладение этими способностями мне понадобилось всего двенадцать лет ежедневных тренировок, где-то по четыре-пять часов в день, хотя первые результаты появились уже через пять лет. Помню, какой шок испытал Ругур, случайно увидев мои тренировки с монетой, когда они начали получаться, а как он удивил меня, сказав, что в моих новообретённых умениях нет магии.

…

— То есть, как нет магии, а что же это такое, и как я это делаю, если без магии?

— Ты у меня спрашиваешь? Это же твой фокус, это ты двигаешь монетку, не касаясь её. Опиши мне, как ты это делаешь, о чем думаешь, как дышишь, куда смотришь, что ты чувствуешь, только будь предельно подробным.

— Я просто внимательно смотрю на предмет, и, это трудно объяснить, толкаю его или тяну его, в общем воздействую.

— Как ты это делаешь?

— Я же говорю, не знаю, у меня как будто выросла невидимая и неощущаемая мной рука. Я не могу ей пощупать что-нибудь, я не могу её увидеть, но я могу ей поднять, сдвинуть или просто схватить предмет, на котором я сосредоточен.

— Что ты делаешь, для того чтобы это рука у тебя появилась, и ты мог бы ей действовать, как ты дышишь, о чем думаешь, какие части тела напрягаешь, а какие наоборот расслабляешь?

— Это рука у меня всегда есть, и я ничего особого не делаю, чтобы ей действовать, дышу как обычно, ничего не представляю и ничего не напрягаю.

Чародей надолго задумался.

— Хорошо, тогда задержи дыхание и не дыши.

Я исполнил это, когда прошло около полминуты, гоблин поднял из угла своей коморки крупное перо чёрного цвета и сказал.

— Продолжая не дышать и не двигаться, схвати своей невидимой рукой это перо и удерживай его в воздухе. — Когда я всё это проделал, гоблин подошел ко мне впритык и сказал, — сейчас я тебя ударю, а ты должен держать перо, понял меня.

Что мне оставалось, кроме как кивнуть?

Резкий удар Ругура выбил воздух из моих лёгких, и сбил меня на пол, но перо я удержал.

— Невероятно, невозможно…

— Так что ты углядел? — В моём голосе совсем не было почтительности, положенной при разговоре с чародеем племени, но я не ожидал, что старик способен ударить с такой силой.

— Я не знаю, что это такое, но это не магия, маг тоже может двигать предметы одним взглядом, но это будет простое заклинание, и для его поддержания магу нужна как минимум стабильность дыхания. Я ничем не смогу помочь тебе в развитии этих способностей, но раз уж ты добился результатов, то продолжай тренироваться, может с милостью Хруггека у тебя и получится освоить что-то небесполезное.

…

Отношение Ругура ко мне после этого разговора стало заметно лучше, мне даже удалось уговорить обучить меня ритуалам и рецептам лекарственных порошков и настоек. Правда, это все плохо повлияло на отношение ко мне Урага, ученика чародея.

От дальнейших тренировок и воспоминаний меня отвлёк звук глухого удара за циновкой, заменяющей отнорку чародея дверь, последующие хрипы заставили меня подскочить и помчаться к месту обитания Ругура.

— Ругур, что с тобой? — Крикнул я, залетая внутрь.

Чародей лежал на земляном полу, держась за грудь и тяжело дыша.

— Ураг, быстрее сюда! Ругуру плохо!!! — мой крик был слышен и за пределами норы.

Но ученик не смог помочь старому чародею, и через десяток минут тот скончался.

Глава 3 Похороны и другие ритуалы

Есть два вида одиночества.

Для одного одиночество — это бегство больного,

для другого — бегство от больных

Ницше Ф.

Недалеко от места обитания племени на, укрытой со всех сторон непроходимыми буреломами поляне, хоронили чародея гоблинов. Вообще гоблины обычно не хоронят сородичей, в конце концов, каннибализм был обыден для моих сородичей, а иммунитет ко всем болезням позволял им есть любое мясо. Но великих героев и особо уважаемых гоблинов принято было хоронить. За четырнадцать лет, которые я прожил в племени, этой чести удостоился лишь один вождь, который сумел убить эльфа. Тот эльф отыскал нашу нору и решил устроить геноцид одного гоблинского племени, этот ушастый ублюдок двигался так быстро, что я смог только своим внутренним зрением следить за ним, а мечами он орудовал как бог. Тогдашний вождь, неведомым мне образом, повалил эльфа на пол, чтобы чародеи смогли убить его магией. Позже Ругур сказал, что вождь получил три смертельный раны ещё в прыжке, но остался в сознании до самого магического удара.

— Прощай учитель. Спасибо тебе за всё, — сказал я тихо, склонившись над телом Ругура.

"Никогда не думал, что этот старый гоблин так глубоко засел ко мне в душу, — подумал я, отходя на край поляны. — Кем для меня были гоблины? Жуткими соседями, без которых я не смог бы выжить. А кем для меня был Чародей? Теперь я точно могу сказать, он был для меня даже больше чем учителем, я воспринимал его как отца, и мне всегда была приятна его похвала."

— О Хруггек Повелитель Засад, сегодня к твоей великой охоте примкнул великий воин и мудрый чародей именуемый нами Ругур. — Начал молитву Ураг.

"Вот ещё одна проблема, причем проблема не терпящая отлагательств, — я делал вид что внимательно слушаю гимны гоблинскому божку. — Ураг всегда считал меня выскочкой и бездарем, но Ругура он боялся и уважал, а теперь он обязательно попытается отыграться. Ураг не потерпит конкуренции, тем более от магически бездарного фокусника. И что мне теперь делать? Наверное, я смог бы убить Урага, в конце концов, мага убить не сложно, если этого мага застать врасплох, ну и если он не слишком опытен. Но кого я пытаюсь обмануть, я не стану этого делать, первую причину мы сегодня хороним, Ругур слишком много вложил в своего ученика, и я не хочу, чтобы все его усилия пошли прахом. А вторая причина в том, что нет больше ничего связывающего меня с племенем гоблинов, убив Урага, мне пришлось бы взять на себя обязанности чародея, а я не хочу жить дальше с этими каннибалами. — Меня перетряхнуло от омерзения. Прошло уже тринадцать лет со времени того события, но и через десять жизней я вряд ли смогу спокойно вспоминать об этом. — Тогда выбор сделан, после похорон я ухожу из племени, думаю, у меня хватит навыков выжить в одиночку, тем более есть множество вещей, которые я хотел бы проверить."

— Скрой его тело так, что лишь достойные смогли бы отыскать его плоть, да будут застаны врасплох все твои жертвы.

После этих слов поляна начала идти волнами, а приглядевшись, я понял, что волнами идёт не только поляна, но и небо, деревья вокруг и даже сам воздух, а через мгновение все племя оказалось не на поляне, а в лесу. И стояли мы не вокруг тела старого чародея, а вокруг большого непроходимого куста, приглядевшись к окружающему меня лесу, я понял, что этот тот же лес что был вокруг поляны, только сама поляна исчезла, и само пространство вокруг скрутилось неведомым образом.

"Теперь понятно, почему бога гоблинов иногда зовут Скрывающим Следы, значит, помимо магии в этом мире есть и боги, и Ругур вполне возможно ещё где-то существует и его не сожрало Забвение. Тогда тем более мне не о чём жалеть."

Я развернулся и тихо пошёл прочь, и никто не обратил на меня внимания.

"В первую очередь нужно решить вопрос выживания, — думал я, отдаляясь всё дальше от своего племени. — Как бы мне не было стыдно признаться, но во многом Ураг прав, все, что я способен делать лишь жалкие фокусы. А в этом лесу живут настоящие чудовища, некоторые из которых способны сожрать, не подавившись и хорошего воина. Конечно я уже убивал многих опасных тварей, вроде того совомедведя, но каждый раз я готовил ловушки, заранее травил и ослаблял зверя, или ещё как-то выкручивался, и всегда у меня было время на подготовку. А если на меня нападет стая воргов? Да Забвение с ними с воргами, я не справлюсь и с обычной волчьей стаей. Значит, мне нужен доспех, способный защитить меня от чудовищ, и оружие, способное их убить, а местных чудовищ крайне трудно ранить обычным оружием. Вернее будет сказать обычным физическим воздействием. До сих пор с дрожью вспоминаю попытку убить местного крокодила при помощи самодельной гранаты, здешние аллигаторы, как оказалось, весьма неплохо бегают по суше, или это совсем не аллигатор, по крайней мере, земные крокодилы никогда бы не смогли жить в таких холодных водах. Есть правда ритуал позволяющий сделать зачарованную дубину, убив большого сильного зверя и заключив в дубине, сделанной из его кости, часть силы этого зверя. Но мне это не поможет, если уж граната оказалась не эффективна, то даже очень сильный удар вряд ли нанесёт больше вреда. Помнится, Ругур говорил, что на выросших сверх всякой меры животных, вроде гигантских кабанов и медведей лучше всего действуют стихийные силы, вроде огня и молний. И как мне это поможет? Эх, надо было тренировать не только теле-, но и пирокинез, читал же Воспламеняющую Взглядом Стивена Кинга. Так, а если зайти с другого бока, что если мне использовать не магию, а магическое оружие? Конечно, я сомневаюсь, что покопавшись в лесу, найду меч-кладенец, но ведь оружие можно и сделать. Я думаю можно сделать магическую палицу, если в ритуале использовать не просто сильного зверя, а существо способное атаковать какой-либо стихией. Теперь осталось сущая мелочь, провести ритуал без магической запитки, а это невозможно. — Я даже остановился от пришедшей мне в голову идеи. — А почему без запитки? Я конечно не маг и совсем не способен к манипуляции магической энергией, но магической энергий можно запитать основные элементы ритуала и другим способом. Если, допустим, взять магически заряженный песок и вывести все линии и символ при его помощи? Фигура получится, запитана магией, а управлять ритуалом не нужно, да и вообще в процессе его выполнения нельзя, можно только слегка варьировать результат, меняя начальные условия. А если что пойдет не так? Что ж, старость я побороть без магии вряд ли смогу, и значит, от Забвения я не уйду."

Молодой гоблин, бредущий по лесу, встряхнулся, открыто и радостно улыбнулся, а затем ускорил шаг, выглядел при этом он гораздо более решительным и спокойным чем ранее.

* * *

Сквозь весенний лес бежал гигантский кабан. Его рост в холке чуть-чуть не доставал до двух метров, а длина тела приближалась к трём. Всё тело лесного гиганта словно пылало первобытной мощью, бугры мышц перекатывались под толстой шкурой, сама эта шкура была в шести местах пробита обломками копий, сломанных во время бега. Но кровоточащие раны не могли его замедлить, скорее наоборот боль от мелких царапин добавляла кабану ярости и сил. Кабан бежал не замечаю большинство препятствий, с его мощью не было необходимости огибать большинство деревьев, наоборот деревья разлетались в разные стороны с его пути, правда, уже в виде щепок. А если препятствие невозможно было смести голой физической силой, кабан сносил преграду своим сверхъестественным рёвом. Но лесной гигант не убегал, о нет, он догонял ненавистное существо, проткнувшее его шкуру злыми колючками, и когда это никчёмное создание выдохнется, кабан выльет на него всю свою ярость. Вот уже мерзкая тварь похожая на крупную лысую обезьяну на расстоянии всего пары прыжков.

Рывок!

Но обезьяна успевает ускользнуть из-под самых бивней.

И когда гигант смог остановить свой бег, обезьяна уже стояла на дальней стороне большой поляны.

"Почему обезьяна остановилась?" — Пронеслось в голове у кабана.

Но спустя мгновение все мысли смела ярость. Ведь обезьяна опять начала кидаться длинные колючки, и самая первая из них попала в чувствительный пятачок. Рык гиганта разметал летящие колючки в стороны, и даже стоящая в десяти прыжках обезьяна закачалась. Кабан ринулся на своего обидчика, не замечая ничего вокруг, и вот когда обезьяна была совсем рядом, земля под гигантом провалилась, а в живот впилась огненная боль.

* * *

"Так и обделаться не долго, этот монстр не добежал до меня каких-то пяти шагов!" — Подумал я, прыгая за кабаном в ловушку.

Действуя на пределе своих возможностей, я успел накинуть на пасть добычи самодельные верёвки и не дать кабану раскрыть пасть для нового рёва. К счастью у этого монстра, как и у земных хищников, мускулы открытия челюсти были намного слабее мускулов закрытия. Кабан, брюхо которого было проткнуто разветвляющимся к концу колом, начал биться, но я не зря укреплял этот кол долгим ритуалом, и теперь этот кусок дерева смог пробить мускулатуру чудовища и не сломаться под его яростью. Я подхватил с пола ямы бутыль, сделанную из тыквы, с "заряженной" водой. Ох, сколько я намучался с этой водой, сколько ритуалов провёл, сколько раз вода вскипала, замерзала до каменного состояния и не таяла даже в костре, сколько раз у меня получались и более удивительные результаты. Залив в тыкву-бутылку крови кабана, и взболтав получившуюся смесь, я аккуратно капнул на самодельную кисточку и начал рисовать на стенках ямы символы, необходимые для ритуала. Затем я начал выкладывать вокруг, висящего на кольях, кабана пучки определенных трав, а затем начал вырезать на теле ещё живого кабана символы. Закончив с кабаном, я принялся чертить линии на полу, соединяя пучки трав и поджигая их в момент соединения со всем ритуальным узором, кровь, пролитая на пол, начала втягиваться в линии, загоревшиеся багряным цветом. С пола я продолжил линии на стены, и когда линии доходили до нарисованных мной знаков те загорались тем же багряным цветом. Наконец я закончил узор и вытащил из угла ямы большую секиру на коротком древке. Это было лучшее моё оружие, в ходе ритуала оно должно прийти в полную негодность, но я надеялся получить гораздо более мощное оружие. Опустив секиру под рану давая пролиться на неё крови, я запел заклинание, стараясь не думать, как глупо выгляжу в данный момент. Конечно, я предполагал, что эту часть ритуала можно опустить, но этот ритуал и так во многом плод моих голых размышлений, и я боялся отказываться ещё и от хвалений-просьб богов и предков. Пропоров когтем руку, я принялся выводить на своей секире знаки, смешивая свою и кабанью кровь. И вот ритуал подошёл к своему завершению. Я размахнулся и начал рубить основание морды кабана. У земных кабанов эта часть черепа была не очень прочна, но у этого чудовища вместо большинства положенных там находиться хрящей были толстые кости. Несмотря на плохую заточку топора, мне хватило пары ударов для отделения морды со всеми бивнями и клыками. И, когда я нанес последний удар, ритуал завершился. Железная часть секиры зашипела и стекла на пол, она растворилась в крови, покрывавшей её. А отрубленная часть кабана зависла в воздухе, символы, вырезанные на ней, заполыхали ещё сильнее, а плоть с этой части начала стекать на пол. Пара мгновений и я подхватываю челюсти кабана сплавленные вместе силой ритуала.

Не тратя времени даром, я вставил в отверстие от пятачка, заранее приготовленную палку, которую я выстругал из поражённого молнией дерева. К моему удивлению, закреплять всю конструкцию не потребовалось, кость как будто сама плотно обхватила палку. Переведя дух, я собрал остатки ингредиентов и принялся выбираться из ямы.

"Как же я устал! Этот ритуал выпил из меня все силы, возможно даже не в переносном смысле. Но зато всё позади, а сколько времени понадобилось на приготовления, одну яму копал дней десять. И всё-таки я молодец! Несмотря на усталость так и хочется испытать эту супер дубину. — Я вылез из ямы, и обведя взглядом поляну грустно подумал, — и кажется, мне придется испытать своё новое оружие даже раньше чем хотелось бы."

Дело в том, что вокруг ямы стояло четыре ворга, и только магия ритуала отпугивала их от туши кабана.

От прыжка первого ворга я уклонился на одних инстинктах, и тот полетел в яму. А второго я встретил ударом в голову своей дубиной и был просто ошеломлён результатом. Голова ворга разлетелась на кровавые ошметки, а тело отлетело на десяток шагов. Два других волка-мутанта поспешили убежать, выпрыгнувший из ямы последний хищник, оказался слишком близко ко мне, чтобы я проигнорировал такую цель, ему хватило одного удара по спине, чтобы мгновенно испустить дух. Грустно оглядев два тела, я принялся готовиться к новому ритуалу, шкура ворга слишком хорошая добыча, чтобы бросать её просто так.

"Ладно, зато если не скопычусь после ещё двух ритуалов, то получу и материал для доспехов. А всё-таки знатная получилась дубинка. Не зря я столько времени на всё это потратил. Вначале пришлось переделать ритуал зарядки амулетов в ритуал создания магической воды. Потом несколько ритуалов создающих простейшие амулеты, для проверки теории об использовании магической воды вместо вливания сил непосредственно магом. А потом мне пришлось разрабатывать новый ритуал. Обычный ритуал создания оружия из кости большого зверя мне не подходил. Дело в том, что получившаяся палица могла наносить только физический урон, а мне необходимо было магическое оружие. Но Ругур рассказывал мне и другой ритуал, в ходе которого нужно принести в жертву животное, в результате можно было вселить в выбранного гоблина душу убитого, и гоблин получал все магические способности жертвы. Недостатком этого ритуала было безумие гоблина, и чем сильнее было существо, принесённое в жертву, тем быстрее наступало безумие. Ещё одной проблемой было то, что Ругур ни разу не использовал этот ритуал, племени не попадалась живой добыча достойная жертвоприношения, и старый чародей только слышал про этот ритуал от своего учителя. И решив рискнуть, объединив ритуал по заключению силы животного в его кости, и ритуал по заключение души в тело гоблина, я попробовал создать ритуал, заключающий и силу и душу животного в оружии, сделанном из кости этого животного. Потом я долго искал подходящее существо. В итоге остановился на громояром кабане, название ещё то, этот кабан отличался от земных свинок так же, как армейский БТР отличается от джипа. Размером эта хрюшка была с небольшой автомобиль, и мог без напряжения сносить деревья. Но это было мелочью по сравнению с основным оружием этого монстра. Его рев был подобен грому, за что этот кабан и получил своё название, и самое главное этот рёв был не просто звуком, это была какая-то магическая атака. Следя за этим кабаном, я наблюдал, как он своим рёвом убил гигантского медведя, свинка просто прокричала, и мишка улетел на пару метров, приземлившись уже мёртвым. — Размышляя над этим, я уже почти закончил приготовления к ритуалу над шкурами воргов. — Хорошо хоть этот ритуал на порядок проще предыдущего. Всего то и нужно чтобы шкуры сохранили свою прочность и после смерти животных. Так хватит витать в облаках, нужно сосредоточиться. За дело!"

Этот ритуал был намного проще предыдущего, и к тому же я видел, как чародей его проводит, правда тогда была шкура небольшого медведя. Единственная разница была в том, что я не заряжал собственной магической силой линии и знаки, а использовал для их начертания уже заранее заряженную магией воду. Ход ритуала включал в себя снятие с животного шкуры, и здесь я смог сделать всё чрезвычайно аккуратно благодаря телекинезу. Ну а, закончив, я, несмотря на дикую усталость, поспешил убраться от этого места. Сейчас меня могли бы убить и мелкие падальщики.

В обычном состоянии путь до моего постоянного места обитания занял бы час. Но в этот раз я добирался более четырех. И единственным, что позволило мне добраться невредимым, был запах мёртвых воргов и громоярого кабана. Добравшись до пещеры, и с огромным трудом пропихнув щель входа моё новое оружие, я устал настолько, что чуть не потерял сознание оказавшись внутри. Но пересилив себя, я завалил вход камнями, тем самым обезопасив свой сон. После я пошёл в сторону кучи шкур заменявшей мне постель.

"Это явно не обычная усталость, я даже своё экстрасенсорное зрение включить не могу. — Думал я, ложась спать. — Так, есть последнее дело, которое я сегодня не успел сделать, надо дать оружию имя, Ругур говорил, что гоблин получивший душу после ритуала жертвоприношения должен взять новое имя, мол, это стабилизирует его состояние и отдалит безумие, может с оружием это тоже чем-нибудь поможет. Только ничего путного в голову что-то не лезет, а хрен с ним!"

— Нарекаю тебя, — проговорил я, поднимая дубину, лежавшую рядом с моей постелью, повыше. — Пятачок!

Глава 4 Знакомство с живыми и не только

Удачное знакомство

— это правильные люди в подходящий момент.

Марк Леви.

— А я тебе говорю, мы идем правильно, — гневно прокричал девичий голосок, — карта, что мне от отца досталась, точна.

— Дык, я и не спорю, идем мы правильно, хорошо идем, только не туда. — Ответил ей глухой бас. — И карта, конечно, не ошибается, просто ты, наверное, её верх ногами держишь.

— Калдер, ну скажи ему, что я права.

— Сколько можно повторять, я городской житель и в лесу не ориентируюсь. — Устало ответил мелодичный голос третьего спутника.

— Но у тебя же в жилах течет кровь эльфов [08], лес для тебя должен быть как дом родной!

— Шаэна, почему ты повторяешь эти вопросы уже в седьмой раз? Я полуэльф, три поколения которого прожили в городе, и та капля дивной крови в моём организме принадлежит не лесным эльфам. И чтобы не заставлять тебя повторять в седьмой раз твой третий вопрос, я всего лишь алхимик, и не могу отыскать этот могильник магическим способом.

— Ладно, мы все устали, и я думаю, нам нужен отдых, вон как раз полянка подходящая. — Примирительно проговорил бас.

— Но, мы почти дошли! — Сказала названная Шаэной.

— Тогда, тем более стоит отдохнуть, кто знает, что ждет нас в том могильнике, — поддержал спутника тот, кого назвали Калдером.

Трое разумных вышли на светлую поляну, искрящуюся нетронутым снегом. Первым шёл невысокий широкоплечий мужчина, вооруженный топором и щитом, надевший кольчугу мелкого плетения. Его лицо было украшено короткой, хотя и густой бородкой. Вторым, вернее второй, на поляну вышла смуглая девушка ростом даже ниже бородача. И только пропорционально сложенное тело не давало заподозрить в ней ребёнка. Её одежда тёмного цвета явно больше подошла бы городу, чем лесу. Вооружена она была маленьким топориком и перевязью со множеством метательных ножей. Последним показался высокий, особенно в сравнение со своими спутниками, разумный, только слегка синеватый оттенок кожи и недлинные остроконечные уши не давили принять его за человека. Его одежда ещё меньше подходила лесу, но в отличие от спутницы он явно не страдал от холода, да выглядела его неприспособленная к походам одежда слишком новой для четвертого дня пути по лесу. Последний спутник был вооружён длинным узким мечом, но широкий пояс с множеством кармашков и объёмистая сумка, перекинутая через плечо, вполне могли скрывать и другое оружие. Опытному взгляду было ясно видно — все трое чувствуют себя в лесу неуютно. И пока троица неторопливо разбивала лагерь, этот опытный взгляд продолжал рассматривать их на пределе видимости.

"— Ну что Пятачок, когда попробуем с ними поговорить, сейчас или утром?

…

— Я помню, насколько тебе не нравится эта идея, но я больше не могу развиваться без знаний.

…

Мой телекинез развивается крайне медленно, а экстрасенсорика, кажется, вообще не развивается.

…

А вот про ритуалы ты вообще зря сказал. Помнишь идею сделать лук с душой змеи? Ритуал вроде прошёл успешно, но стоило мне коснуться получившегося результата, и он рассыпался прахом, а я месяц от отравления отходил. Я уже не говорю о ритуалах, в результате которых вообще ничего не получилось.

…

Я помню, что все встречные разумные пытались меня убить. Но эти олухи явно заблудилась, возможно, получится поработать проводником.

…

Ну, это вообще не аргумент, я и без них могу умереть в любой момент. Тем более мне уже девятнадцать, а по меркам гоблинов это не мало. Ругур был сильным и умелым чародеем, и то не смог дожить даже до пятидесяти!"

На это Пятачок не ответил, то ли аргументы кончились, то ли моя шизофрения ослабла. Если бы у моего мысленного диалога с дубиной был свидетель, он явно принял бы меня за психа. Но я ничего не мог с собой поделать, за первый год своего одиночества пока я готовил ритуал для создания Пятачка, на меня невероятно давило одиночество. На Земле я не был особо общительным человеком, да и в племени, до того как Ругур начал меня учить, я почти не разговаривал с другими гоблинами. Но оставшись один в лесу, я уже через два месяца понял, насколько это тяжело, быть одному. И вот после создания Пятачка я начал с ним разговаривать, а через два года мне стала казаться, что он мне отвечает, вначале это были эмоциональные посылы, но чем больше времени проходило, тем чётче звучали его мысли у меня в голове, а значить это могло только одно. Я все сильнее схожу с ума.

Сам Пятачок в последнее время работал всё хуже. В первые полгода как я его сделал, то не мог нарадоваться возможностям моего нового оружия. Но через некоторое время я начал замечать способности Пятачка слабеют, если вначале я мог одним ударом откинуть гигантского медведя на пару шагов, а через одиннадцать месяцев мне потребовалась два удара чтобы убить обычного волка. Я провёл над Пятачком ритуал зарядки амулета, и он вернул свою силу, в следующий раз я был вынужден заряжать его уже через десять месяцев. К сожалению, чем больше времени проходило с момента создания Пятачка, тем на меньшее время хватало заряда, сейчас я провожу ритуал каждые два месяца. Я понимал, что Пятачок просто костяная булава, но всё равно не хотел даже думать о его замене.

* * *

Ранним утром дварф [09] Эберк проснулся от чудесного запаха жареного мяса. Открыв глаза и осмотревшись, Эберк, единственный из своих спутников спавший без палатки, даже не сразу понял.

Удивляться действительно было чему, недалеко от охранного круга, поставленного вокруг лагеря троицы, спокойно сидел и жарил мясо гоблин в странной броне, сделанной из шкур и костей.

— Калдер, Дуэрру [10] тебе в жёны, какого демона твоя сигналка не работает?!? — Заорал Эберк, накидывая на себя кольчугу и вооружаясь, этим криком он заставил подскочить своего товарища.

Калдер поднялся почти мгновенно, а через секунду он уже пил янтарную жидкость из, неведомо когда, вытащенной бутылочки, а ещё через мгновение его глаза загорелись янтарным светом.

— Не волнуйтесь он здесь один, — дварф почувствовал облегчение после слов приятеля, полуэльф никогда не говорил того в чем не был уверен. — И это не моя сигналка, хотя претензии продавцу из Сияющего Свитка я предъявлю сразу по возвращении.

— Утром добрый. Есть жаждите? Могу дать мясо.

— Так, Калдер признавайся, какую алхимическую дрянь ты вчера использовал в похлебке вместо приправы? — Ситуация выгладила непонятно, а потому опасно, и Эберк как всегда в моменты внутреннего напряжения начал шутить. — Я готов поверить в сумасшедшего гоблина, вышедшего в одиночку против нас троих, но вежливый гоблин это точно галлюцинация.

— Это, обычный гоблин, не чародей, — Калдер, давно знавший дварфа, сразу понял, что того беспокоит беспечность пришельца, и поэтому он перевел на гоблина свои светящиеся янтарём глаза. — У него при себе парочка амулетов и талисманов, а его оружие явно магическое, броня тоже как-то зачарованна, но почти не имеет шансов против нас.

— Ну чего вы разорались ни свет, ни заря.

— Шаэна деточка, ты не волнуйся, спи дальше. Тут просто гоблин один пришёл мясом нас угощает.

— Какой гоблин, — ещё толком не проснувшаяся девушка явно не понимала, о чём толкует дварф. Но через некоторое время из палатки Шаэны раздался крик. — Что, здесь гоблины?!?

В это время, Калдер, не обращая внимания суету девушки, приблизился к гоблину и прорычал:

— Рагарур рыг угар.

* * *

"Интересно, как эти олухи смогли дойти до сюда живыми? Ведь нельзя же быть настолько беспечными и настолько надеяться на магическую сигнализацию! Я лично сомневаюсь, что гоблины единственные не обнаруживаемые магией существа. — Поджаривая мясо недавно убитого поросёнка, я с любопытством смотрел на большой полупрозрачный глаз, висевший над центром лагеря на высоте трёх метров. Наконец один из путешественников проснулся, это был невысокий широкоплечий мужчина, в котором, основываясь на рассказах Ругура, я определил представителя расы дварфов.

…

Вынужден с тобой согласится Пятачок, этот олух уже готов к бою.

…

Да я и не спорю, идея так их будить дурацкая, но в пути они всегда настороже, помнишь, как позавчера, они напали на медведя, который сам собирался уступить им дорогу?"

Тем временем от криков коротышки проснулся другой разумный, я определил его как эльфа, по крайней мере он имел те же черты что были у того единственного эльфа, виденного мной ещё в племени. Этот эльф быстро выпил какую-то жидкость, от которой его глаза засветились янтарным светом, и, обведя взглядом лес вокруг поляны, что-то сказал дварфу.

"Кажется, он просканировал окрестности. И почему у меня такое чувство, что гоблинская магическая невидимость не помеха этому янтарному взгляду?"

— Утро доброе. Есть хотите? Могу угостить мясом. — Язык, который я использовал, я узнал от рабов племени, но из-за малой практики я старался говорить короткими простыми фразами.

"Кажется, я переоценил своё знание этого языка, — подумал я, прислушиваясь к разговору. — Я понял лишь некоторые слова, вроде бы эльф сказал, что я обычный гоблин."

— Что тебе надо? — Спросил эльф на языке гоблинов.

"Здорово, что он знает этот язык!"

— Я всего лишь хотел предложить помощь.

Я ещё не успел договорить, как из палатки выбежала низенькая смуглая девушка и сходу метнула в меня нож, лезвие которого светилось синим светом. Поймать при помощи телекинеза быстро летящий предмет — это очень даже не простая задача, которая мне пока не под силу, но вот слегка изменить траекторию брошенного ножа я смог достаточно легко. И когда он пролетел перед моим лицом, я сделал шаг к эльфу, чтобы закрыться им от траектории нового броска. И только крик эльфа: "Шаэна стой!!!" Не дал мне завершить удар уже занесённым Пятачком.

— Прошу у вас прощения за несдержанность моей спутницы, — сказал эльф мне на гоблинском, а потом начал что-то выговаривать своим товарищам, они явно были недовольны словами эльфа, но в итоге вся эта компания пришла к какому-то решению.

— И в чём ты хотел предложить нам помощь?

— Вы явно заблудились, думаю, вам просто необходим проводник, а я неплохо знаю здешние места.

— И что ты хочешь за свои услуги?

"…

Не стоит радоваться раньше времени, Пятачок, то что он перешёл к вопросу платы не значит, что они мне потом помогут."

— Мне нужна от вас небольшая услуга, и она потребует от вас не больше сил, чем мне будет стоить помощь вам. Саму услугу я назову после того как доведу вас до цели.

— Твоя помощь нам конечно нужна, но я не собираюсь выполнять неизвестно что, — сказал эльф после недолгого размышления. — Если тебе от нас что-то нужно, то скажи что конкретно, и только потом мы решим стоит ли этого твоя помощь!

"Да уж, ну если честно я не особо и рассчитывал, что они согласятся на такой договор. Эх была не была!"

— Я хочу, чтобы вы помогли мне устроится в цивилизованном обществе.

— Всего лишь?

— Да, и без вас у меня это вряд ли получится. Я уже несколько раз пытался установить контакт с разумными, но каждый раз был вынужден спасаться бегством.

— Хорошо, но тебе придётся поклясться, в том, что ты не нарушишь договорённости, именем бога Тира [11].

Сам процесс клятвы прошёл быстро, и, как-то, обыденно. Я капнул кровью на диск с ладонь размером, на этом диске был изображен молот и поставленные на него весы, потом я произнес свои обязательства, а кровь на диске испарилась. Кстати эльф тоже поклялся выполнить свою часть сделки. По тому, как успокоились спутники эльфа после клятвы, мне стало ясно, что она достаточно надёжный гарант честности.

— Ну, я думаю теперь мы можем тебе доверять, и не откажемся от мяса. Меня зовут Калдер, девушку метнувшую в тебя нож Шаэна… — в этот момент бородатый коротышка начал, что-то объяснять Калдеру. "Надо срочно учить язык. Интересно это те рабы меня плохо учили, или они просто разговаривали на другом диалекте?" Между тем монолог коротышки закончился, и Калдер снова обратился ко мне. — А наш подозрительный дварф, не хочет сообщать тебе своё имя.

— Меня зовут Урбагар, но можете называть меня просто Урб, итак, куда вы шли?

* * *

"Нет, что бы Эберк ни говорил, а с Урбом нам повезло, — думал Калдер, наблюдая за тем, как гоблин подходит к костру, держа в реках двух зайцев. — Я, конечно, путешествовал по лесу и с более опытными проводниками, но все они были эльфами. А вообще он странный, не чародей, не воин и уж точно не жрец, но при этом и в одиночку чувствует себя в лесу свободно и уверенно. Хотя у него очень много амулетов, да и его оружие, и доспехи неплохо зачарованны, и это тоже странно. Большинство этих амулетов конечно убогие поделки, но некоторые, особенно булаву, можно без стыда показать и в Серебролунье."

— Так сколько нам ещё идти, — спросил я на гоблинском, пока дварф потрошил зайцев.

— А мы уже пришли, если я ничего не путаю, то ваш могильник я видел во время сегодняшней охоты, — сказал Урб, а потом подумал и произнес на Иллусканском языке [12], правда с сильным акцентом: — Завтра утром будем у цели.

"Вот ещё один пункт к списку странностей, в первую нашу встречу, он едва мог связать два слова, которые обязательно бы неправильно употребил. А сейчас он вполне терпимо может говорить короткими предложениями, а ведь никто из нас его языкам не учил. За неделю достигнуть таких результатов непросто даже с помощью магии, а ведь Урб ей не пользовался!"

— Садитесь, еда готова, — сказал Эберк через некоторое время. — Ладно, Морадин [13] даст, завтра мы определим лояльность нашего… нового спутника.

— Э… э-э-э… Ты хоть сегодня поспи, — Шаэна вовремя вспомнила, что Эберк запретил произносить своё имя в присутствие гоблина. — Завтра скорей всего драться придётся, а если ты будешь таким же сонным, как эту неделю… Ну Урб же поклялся именем Тира, а Законник всегда следит за клятвами, данными его именем.

— Демон с вами, да я и сам уже не могу по ночам за этим зелёным недомерком присматривать, но если он нам ночью глотки перережет, я вам до конца времён являться буду, в какое бы посмертие вы не попали.

"И вот ещё один факт, Урб совсем не спит, даже те три часа в сутки, который он проводит лёжа с закрытыми глазами, он не спит, в моём Истинном Зрении это больше всего похоже на медитацию чародеев для наполнения резерва."

А утром они собрали лагерь и всего за полчаса дошли до приземистого здания, вход которого был наполовину засыпан землёй.

— Наконец-то дошли, — радостно сказала Шаэна.

— Учитывая, что две трети пути мы потратили, идя совсем в другую сторону, и вправду "наконец-то", — дварф, казалось, был обижен на весь белый свет. Калдер был уверен, что Эберк обижен из-за того что Урб не попытался напасть этой ночью.

"Вот уж действительно, если бы Шаэна не заставила меня выйти из города той же ночью, когда она пришла ко мне, я бы легко нашёл на проводника."

Все они без проблем вошли в здание, и только Калдеру пришлось сильно пригнуться. Несмотря на ранее утро, внутри этого здания было темно, не успел полуэльф достать специальный осветительный амулет, как гоблин сказал на Иллусканском:

— Я обеспечу свет.

Урб вытащил из сумки короткую палку, конец которой был укутан беличьей шкуркой, и, сняв шкурку, полил на палку из тыквенной бутылки. А всего через мгновение конец палки засветился зелённым светом.

— Будет ярко пару часов, — проговорил гоблин на вытаскивая из свей сумки дюжину таких же палок, и раздавая

"С другой стороны, будь у нас проводник, и нам бы не встретился Урб… А зелье, использованное им для освещения, меня очень заинтересовало, после завершения этого дела приглашу гоблина в Серебролунье для обмена опытом. Да и просто любопытный он разумный."

На первом уровне, а их как позже выяснилось было три, нам не встретилось ничего и никого. Но сразу за спуском во второй стояло два скелета, вооруженные мечами и щитами, еле двигающиеся в окружении облака костяной пыли, сыплющийся с них, они выглядели жалко. Эберк расправился с ними двумя ударами. Весь второй уровень был пройден однообразно и почти безопасно, всех встреченных ветхих скелетов дварф укладывал с одного удара, лишь на трёх встреченных нами скелетов-воинов он потратил по паре ударов. Эти были намного опаснее своих чуть живых "сородичей", не норовили рассыпаться пылью, да и остатки доспехов обеспечивали кое-какую защиту. С двоими расправился Эберк, а ещё одного Калдер упокоил отточенным ударом фамильной рапиры. Дальше скелеты-воины стали попадаться чаще, но особых проблем они не вызывали. Дварф, несмотря на молодость, лишь немного не дотягивал до звания воина и, не имея аурной защиты, был весьма силён. Калдер сражался за счет отточенных рефлексов, зачарованной рапиры и эликсиров повышающих его реакцию и силу. Шаэна в ближний бой не вступала, но дорогие зачарованные ножи, способные убить и воина, метала весьма метко. А Урб упокаивал скелетов одним-двумя ударами своей булавы, сами скелеты его атаковать, почему-то не пытались.

"Наверное, один из его амулетов помогает от нежити, — думал Калдер, видя как гоблин расправляется с двумя скелетами-воинами, в то время как двое других скелетов даже не пытаются его атаковать. — А вот, наконец, и тот, кто расплодил в этом подземелье нежить!"

В это время они вошли в большой зал находящийся на третьем подземном уровне. У дальней стены зала компактной группой стояли трое горящих скелетов и трехголовая нежить, Калдер позже опознал этого скелета-урода как Лорда Черепов [14]. Вокруг этих четверых стояли с полдюжины странных красно-костных скелетов, к их рукам были примотаны острые кости или кривые мечи. А ещё дальше от трехголовой нежити стояло около дюжины скелетов-воинов одетых в ржавые кольчуги и вооружённых ржавыми мечами.

Урб сходу прыгнул к скелетам-воинам и парой ударов разбил сразу троих. Скелеты-воины стоящие поблизости подбежали к Урбу и начали бестолково махать мечами через выставленные вперед щиты, казалось, они даже не надеются попасть по нему, а только хотели отогнать. Эбер, не желая отставать от гоблина, тоже кинулся в бой, но его противники грамотно прикрывая друг друга не дали ему повторить успех Урба. В это время трехголовый скелет выплюнул из центральной головы серый сгусток, полетевший к разбитым гоблином скелетам. По мере полета этот сгусток увеличился, и когда он достиг, всё также машущих мечами, скелетов-воинов то был уже облаком, размера которого хватило чтобы закрыть собой четверых скелетов. Через мгновение облако рассеялось, но на его месте было уже шесть скелетов, Лорд черепов смог вернул двоих воинов в строй.

Несмотря на долгий пересказ событий, все они заняли лишь пару мгновений. И на Калдера с Шаэной, слегка замешкавшихся в начале схватки, нежить отреагировала только после возвращения в строй двух скелетов-воинов.

Каждый из пылающих скелетов метнул по одному огненному шару, а боковые головы Лорда Черепов выплюнули по небольшому огоньку зелёного и синего цветов. Огоньки, летевшие намного быстрее шаров, врезались в полупрозрачный щит, созданный Калдером, и потухли, но и щит рассыпался со стеклянным звоном. Калдер даже не успел испугаться, как Урб метнул три каких-то, светящихся синим, колышка, каждый из которых попал по одному огненному шару, после этого шары взорвались, повалив находящихся от них поблизости скелетов на пол. В этот момент полуэльф, наконец, очнулся и выпил эликсир, который он специально разработал для себя, этот эликсир многократно увеличивал его скорость и силу, а также поднимал его слабенькие возможности волшебника вровень с полноценными магами. Пил он этот эликсир уже набегу, рванув изо всех сил к проходу, образовавшемуся после падения двух красных скелетов, и, метнув вперед сильнейшие взрывающиеся зелье в своём арсенале, рухнул на пол. Миг и там происходит взрыв, тройным эхом за которым следуют выбросы огня, а когда огонь развеялся, стала видна схватка Лорда Черепов, потерявшего где-то левую голову, и Калдера, остальные скелеты лежали на полу и не шевелились. Нежить плевалась в алхимика зелёными огоньками из правой головы одновременно пытаясь удержать его на расстоянии, используя преимущество в виде длины оружия, но полуэльф с легкостью, раз за разом наносил уколы в головы, а магические атаки его, казалось, вообще не беспокоили. Эберк, расправившийся, наконец, со своими четырьмя скелетами-воинами, стал спиной к схватке алхимика и Лорда Черепов, не давая им напасть на Калдера.

А между тем Шаэна оказалась окружена скелетами-воинами, несмотря на маленький рост, она могла постоять за себя и в ближнем бою, рассчитывая больше на ловкость, она компенсировала недостаток физической силы добротно зачарованным костяным топориком, способным с легкостью разрубать кости скелетов. Но скелетов было всё же многовато для неё, к счастью Урб помог ей, и они достаточно быстро расплавились со всей нежитью.

К тому времени Калдер тоже почти закончил с Лордом Черепов, который уже потерял правую голову и посох. И вот единственная оставшаяся голова выплюнула большую серую кляксу, которая из-за удара рапирой по черепу полетела совсем не под ноги алхимику, ещё пара ударов и нежить теряет последнюю голову, а её кости летят в разные стороны. Но в тот же момент серая дымка долетает до груды скелетов только что упокоенных Урбом с Шаэной, которые начинают шевелиться, миг и она собралась в двухметровое облако, и из него выпрыгнул здоровенный четырёхрукий скелет. Эта тварь на всей скорости кинулась к Шаэне, ударом одной руки выбив топорик, от атак двух рук она смогла уклонится, но последняя, четвёртая достигла своей цели, и Шаэна закачалась от боли. Он должен был расправиться с девушкой за мгновение, но гоблин ударом своей булавы откинул скелета и кинулся в бой. То ли сказалась усталость, то ли раны, полученные в этом бою, дали о себе знать, но как бы там ни было, четырёхрукий в мгновение ока повалил Урба на землю и начал полосовать его обломками костей зажатыми в его четырех руках. К счастью подбежавший Эберк смог быстро скинуть четырёхрукого с гоблина, а подоспевший Калдер помог добить нежить и в зале остались только живые.

Глава 5 Радость общения

Всякую новую науку нужно постигать постепенно, не наскоком.

Не станет же понимающий человек

залпом вливать в глотку драгоценное старое вино?

Нет, он будет смаковать каждый глоток,

наслаждаться вкусом, цветом, букетом.

Учение — одно из самых приятнейших занятий на свете.

Борис Акунин.

— Тебе точно не нужно обезболивающее?

— Не надо, — ответил я, и, видя сомнение на лице алхимика, пояснил. — На меня, как и на остальных гоблинов, плохо действуют яды и болезни, но зелья и настойки помогают гоблинам хуже чем остальным. Да и не больно мне, раны просто онемели.

— Ну ладно, но если боль усилиться, не терпи, — сказал Калдер, поставив рядом с моим ложем бутылочку непрозрачного стекла. — Ладно, я пойду, а ты постарайся уснуть. Да и ещё раз спасибо тебе за помощь.

— Не за что, — сказал я в след алхимику.

Он вышел, но я продолжал следить за ним при помощи слуха. У меня так и не получилось развить экстрасенсорику больше способности видеть сквозь предметы на расстоянии полуметра. Но потом я вспомнил, как ещё на земле у меня усилился слух после ухудшения зрения. Научиться ослаблять чувства, было не слишком сложно, а вот решится на их ослабления я смог не сразу. Но зато теперь я прекрасно слышал, что происходит в соседней комнате, а отключение осязания даже помогало, ослабив боль.

— Ну, так как он? — Спросил дварф.

"Просто замечательный признак, — обрадовано подумал я. — Если первым делом спросили о моём здоровье, значит, у меня есть все шансы вписаться с помощью этой троицы в местное общество!"

— В целом сейчас его жизни уже ничего не угрожает, но период восстановления займет пару месяцев. Кости которыми были нанесены раны оказались пропитаны энергией смерти, вследствие этого, вокруг ран начался некроз тканей [15], - степенно сказал Калдер.

— Я не понял почти ничего из того что ты сказал, кроме того что парень поправится, только почему так долго, вон у Шаэны остался только шрам.

— Раны Урба гораздо серьёзнее, к тому же у него природная сопротивляемость к ядам, и его организм воспринимает как яд и мои эликсиры.

— Ну, я всегда говорил, то что ты гонишь чистая отрава, от неё даже орков проносит. Кстати как у тебя дела с запасами этой отравы?

— Ну, с этим, к счастью проблем нет, у Урба оказалось при себе множество растительных сборов и кое-какие грубые алхимические инструменты, первоклассных эликсиров я, конечно, не обещаю, но простенькие зелья я сделать смогу.

— Ладно, а что можешь сказать по Урбу в общем?

— Я читал один трактат, в котором был раздел посвящённая обществу гоблинов, и могу сказать, что Урб демонстрирует крайне нетипичные реакции для своего племени. Он вежлив, искренне рад возможности общения и чрезвычайно любопытен. В целом он произвёл на меня приятное впечатление, а после моего осмотра зелий в его сумке, он заинтересовал меня как зельевар, мне было бы любопытно обменяться с ним опытом.

"А уж как мне бы хотелось!"

— А что, ты скажешь? Ведь ваши с ним народы враждовали веками! — Впервые со времени начало диалога Шаэна вставила хоть какую-то реплику, правда нельзя было сказать, что меня эта реплика порадовала.

"Обращалась она явно к дварфу, а я и не знал, что у нас с ними была вражда."

— Знаешь, мне в детстве рассказывали много историй о мерзких гоблинах, но мне всегда больше нравились саги о боевых товарищах. Урб нам помог, тебя так и вовсе спас! Пусть меня сочтут наивным, но я верю ему. К тому же я доверяю мнению Калдера.

— А он не мог тебя провести? — А это она явно сказала алхимику.

— Очень маловероятно. Я конечно не эксперт в чтении аур, но разобраться в отношение собеседника к обсуждаемому вопросу могу, тем более что Урб явно не владеет никакими техниками контроля эмоций. И когда я сказал, что являюсь алхимиком и зельеваром, он, оставаясь внешне равнодушным, прямо засветился любопытством по всей поверхности ауры.

"А вот это очень интересно, а если принять во внимания оговорку Калдера, то можно предположить, что эксперты в чтении аур способны и у камня выведать его секреты. Кстати, а почему это он видит мою ауру? Гоблины же вроде невидимы в магическом спектре, или алхимик имеет высокую чувствительность магического зрения? Видел же меня как-то этот трехголовый скелет!"

— Как я понимаю нам здесь придется задержатся, раны зализать, захоронки поискать стоит, да и Урба, пока ты его не вылечишь, просто так бросать нельзя. — Дварфа явно интересовали темы более приземлённые, чем реакция ауры разумного на его же эмоции. — А жратвы то у нас осталось совсем немного, на неделю ещё хватит, а дальше как? Охотиться, оказывается, никто из нас не умеет.

— Можешь не волноваться об этом Эберк. — "Так вот как зовут этого дварфа!" — Урб просил нас сделать крюк по дороге в Серебролунье и заглянуть в его место обитания и сказал, что находящихся там припасов нам хватит на месяц.

— Тогда я иду тренироваться, Шаэна пусть обыщет это подземелье в поисках тайников, ну а ты Калдер иди и поспи, а то выглядишь как нежить, после всех своих зелий, — заключил Эберк.

* * *

— Доброе утро, как самочувствие?

— Получше, чем вчера.

— Очень рад слышать, — Калдер подошел поближе к медвежьей шкуре заменявшей мне кровать, закрыл глаза и застыл на месте, судя по всему, он сейчас производит магическое обследование.

— Очень неплохо, выздоровление происходит даже быстрее, чем я предполагал! — Очнулся Калдер через несколько минут. — А раз тебе лучше, то, я думаю, нам стоит поговорить.

— Конечно Калдер, я столько хочу у тебя узнать!

— Ты у меня? — Удивился Калдер, а потом усмехнулся и сказал: — у меня тоже есть к тебе вопросы, давай попробуем удовлетворить любопытство друг друга.

— Для начала, расскажи про совою расу, ты ведь эльф? — Я решил начать с наиболее отвлеченного вопроса.

— Нет, — он, кажется, даже удивился, — я полуэльф, хотя во мне лишь четверть эльфийской крови, но все равно тех, у кого имеются явные признаки крови Перворожденных, называют полуэльфами. — "Наверное, тот разумный попытавшийся вырезать племя, тоже был полуэльфом." — А ты не мог бы рассказать, что делал в лесу один? Насколько я знаю твои сородичи социальные создания.

— В моем племени был старый чародей по имени Ругур, и, несмотря на то, что я бездарен, этот чародей обучал меня различным вещам. Ну, там свойства растений, ритуалы, история, в общем, всё для чего не нужен чародейский талант. Ругур прожил славную жизнь, и умер редчайшей для нашей расы смертью, он умер от старости. А потом место чародея племени занял его единственный ученик Ураг, тот меня никогда не любил, его всегда бесило, что Ругур чему-то учит полного бездаря. В общем, я решил, что убивать ученика того, кому я стольким обязан не слишком хорошо по отношению к Ругуру, а умирать самому просто глупо, в то что мы сможем договориться я не верил совершенно. Я был лучшим охотником племени, и прожить в одиночку было не слишком сложно. — "Что-то я излишне откровенен, эльф на меня как-то воздействует, или я просто рад поговорить, впервые за пять лет после смерти Ругура?" — Теперь твоя очередь. В этом подземелье было множество нежити, откуда она взялась? Поднялась самопроизвольно? И почему даже не пыталась выбраться наружу?

— Судя по всему это место было то ли храмом какому-то покровителю смерти, то ли лабораторией некромантов. И когда жрецы или некроманты покидали это подземелье они оставили для охраны пару скелетов-воинов и Лорда Черепов, ну того трехголового скелета. Это кстати очень редкая и необычная нежить, и основное его достоинство в том, что он способен сам поднимать средненькую нежить и управлять ей. Мы здесь не первые кладоискатели [16] и все наши предшественники пополняли охрану этого места. Разбитые множество раз скелеты после очередного поднятия становились столь ветхими, что не могли удержать доспех, их мы видели на верхних уровнях, убитые кладоискатели становились скелетами-воинами, а пойманными живыми после весьма неприятных ритуалов поднимались как пылающие или кровавые скелеты. А как ты умудрялся быть невидим для скелетов? Какой-то амулет? Ты с его помощью прошел сигналку в нашем лагере?

— Ругур мне рассказывал, да и я сам имел множество возможностей убедиться, что гоблина нельзя обнаружить магическими способами, а вот ты явно обследуешь меня магическим способом.

Полуэльф надолго задумался, разглядывая меня, периодически он закрывал глаза и, наверное, обследовал магически.

— Действительно я читал о чём-то подобно про гоблинов, да, ты должен быть почти невидим для обычных способов магического зрения. — Калдер говорил скорее сам с собой, чем со мной. — Обычные скелеты тебя просто не видели, и ты с легкостью с ними расправлялся. — "Да, в этом мне повезло. Заходя в этот могильник, я боялся, что здешние мертвецы чувствую жизнь, или ещё как-то по-другому определяют своих жертв не магическим способом. В таком случаи единственным вариантом было бы прятаться за спины своих спутников." — Я тебя вижу потому, что пользуюсь истинным зрением, — сказал полуэльф и, видя моё непонимание пояснил: — Меня, конечно, нельзя назвать волшебником, но несколько заклинаний мне в наследство досталось, и среди них есть и заклинание истинного зрения. Это заклинание на порядок сложнее и чувствительнее обычных способов магического обнаружения и служит скорее для исследования структуры сложных заклинаний и амулетов, но ничего более простого у меня нет, пока ты не сказал я даже и не замечал этой особенности твоей ауры. Четырехрукий скелет, настоящее название которого Страж Могил, тебя вообще не видел, его ума хватило на то чтобы понять где ты примерно находишься и повалив на пол попытаться добить, обычные скелеты-воины кстати махали перед тобой мечами только по приказу Лорда Черепов, который тебя неплохо видел. Да, твоя врождённая магическая невидимость всё объясняет!

"А этот полуэльф явно очень увлекающаяся личность, при обсуждении своего вопроса рассказывал всё, как будто сам мне отвечал!"

— Ты не мог бы мне рассказать о разнице межу чародеями и волшебниками, а то про последних я вообще ничего не знаю.

— Меня самого магом назвать можно с большой натяжкой, так что я могу ответить на твой вопрос только в общих чертах. Чародеи получают дар в момент рождения или в раннем детстве, наследственность здесь не играет роли, и предсказать у каких родителей ребёнок обретет дар, могут только боги. При обретении дара большинство детей умирает, а остальные имеют крайне слабое здоровье. В сорок они выглядят как глубокие старика, они часто болеют, а некоторые болезни встречаются только у чародеев, но при этом опытные чародеи живут долго и их крайне трудно убить. Чародейский дар почти не развивается, объем доступной им магической энергии обычно не меняется на протяжении всей жизни, меняется только степень контроля над этой энергией. Например, вначале чародей может лишь выплеснуть всю свою энергию в виде огненной волны, при этом он не способен остановиться пока не потеряет сознание от нехватки энергии. Чародей, тренирующийся лет пять, способен выпускать часть своей энергии, и оформлять её в виде, скажем, огненного шара, который потеряет форму при столкновении с твёрдым предметом. Ещё более опытный чародей создаст огненное копьё, способное пробить защиту воина. Ну а старый чародей может создать, допустим, огненную змею, которая сама найдёт самое слабое место в аурной защите воина и убьет с минимальной затратой сил. И чем старше чародей, тем меньше сил он старается тратить на свои заклинания и тем меньше внешних проявлений того что он создаёт заклинание. Там где неопытный чародей будет размахивать руками, обученному хватит нескольких жестов, опытный обойдется одним, произнесённым в слух, заклинанием, а древний чародей получит такой же результата одной мыслью.

"Теперь, после этих слов, многое видится в другом свете. Наверное, у гоблинов-чародеев больший, чем у других рас, врождённый запас энергии. Но если обходить и пробивать в самом слабом месте аурную защиту воинов труднее, чем просто её пробивать в лоб, какого хрена Ругур в каждой засаде выёживался? Неужели своя энергия была ему важнее жизней воинов племени? Хотя в тот раз, когда все люди в караване оказались оборотнями, которые в мгновение ока обернулись в полузверей и бросились на гоблинов, Ругур действовал мгновенно и убил десять перевёртышей в мгновении ока, но чародея тогда несли в нору на руках, сам он идти не мог. Возможно, он считал себя единственным, кто может спасти племя в случае внезапной опасности, и в чём-то он был прав, гоблины плодятся быстро."

— У волшебников всё по-другому, — продолжал меж тем Калдер. — Дар волшебника не возникает сам собой, он может только передаваться от родителей к детям. После совершеннолетия чародей имеет возможность пользоваться частью заклинаний доставшихся ему в наследство, со временем он может пользоваться всё большем количеством заклинаний, но этих заклинаний всегда ограниченное число, сколько тебе передалось от родителей столько и будет. Почему одному брату передалось сто двадцать заклинаний, второму две сотни знают только боги, но обычно если оба родителя сильные волшебники, то и все их дети будут волшебниками. Волшебники, в отличие от чародеев не имеют проблем со здоровьем, наоборот они, как правило, стареют медленнее не одарённых разумных. У волшебников нет проблем со сложностью заклинаний, чародею нужны годы тренировок и медитаций, чтобы превратить рыхлую волну силы в стилет бронебойного заклинания, а волшебник способен сразу использовать сложные заклинания. Но у волшебников есть проблема с количеством силы, вначале у волшебников очень мало магической энергией, но со временем она растет, правда чтобы волшебнику сравняться по количеству энергии со средним чародеем, ему необходимо тренироваться больше века. Ладно, я думаю, хватит на сегодня, ты ещё слишком слаб, так что выпей это зелье и спи.

С этими словами Калдер дал мне кружку, наполненную зелёной жидкости, и, проследив, чтоб я её выпил, вышел из комнаты. А вскоре я уже спал.

* * *

Следующие несколько дней, все четверо обитателей подземелья провели поодиночке. Эберк только и делал, что спал и тренировался. Шаэна оббегала весь могильник в поисках тайников. А Калдер принялся за создание зелий из моих компонентов и моими инструментами, я до сих пор не понимаю, почему он не взял набор алхимических инструментов с собой. Изредка забегал ко мне, чтобы влить очередное зелье и проверить мои раны. Сам я решил пока не показывать новым знакомым свои способности, и все свободное ото сна время тренировал экстросенторику. Так что следующий разговор между Шаэной, Калдером и Эберком состоялся лишь через пять дней. Но в этот раз, я не стал подслушивать его, ведь разговор происходил в келье, где я лежал.

— Если в этом могильники ещё остались тайники, то значит, их прятал сам Маска [17], - Шаэна просто светилась радостью.

— Шаэна сколько раз тебе повторять, это не могильник, это подземный монастырь, — заговорил Калдер. — Здесь не было захоронений, здесь вели исследования некроманты, или ты думаешь, что Лорд Черепов сам поднялся? Нет, он был специально созданным сторожем, местной лаборатории, которая уже рассыпалась от времени. Я закончил, восстановление запаса зелий. А вот состояние Урба внушает мне беспокойство, чем скорее он покажется целителю тем лучше, так что завтра с утра, мы вчетвером, выходим в направлении цитадели Адбар, а из неё с караваном домой в Серебролунье. Урб поедет на волокуше, вместе с трофеями.

— А волокуши, конечно, буду тащить я, — пробурчал Эберк. — Эх, знал бы мой дед, что я в этом походе буду гоблинов катать…

— Ты что-то хочешь спросить Урб? — Полуэльф даже не обратил внимания на бурчание дварфа.

— Нет, просто, в местных населённых пунктах не очень любят гоблинов. Я как-то попытался подойти к деревне, а она со всех сторон трехметровым частоколом закрыта. В общем, меня с вышек из арбалетов расстрелять пробовали, хорошо я успел далеко убежать до того как чародей начал молниями в меня кидать. И я волнуюсь, чтобы у меня и вашем Серебролунье с местными властями проблем не было.

— Серебролунье это город, в котором живёт множество различных рас, — запальчиво начала Шаэна. — В нашем городе живут и люди, и полурослики, и эльфы, как лесные, так и высшие, и полуэльфы, и даже полуорки, так что вряд ли у тебя будут проблемы.

— Шаэна права, в Серебролунье живет почти сорок тысяч разумных, и ты не будешь привлекать особого внимания. К тому же я не лекарь да и лечебные эликсиры и зелья подходят к концу, несмотря даже на твои ингредиенты, зато в городе множество способных тебе помочь, в крайнем случае, вылечишься и вернешься в Холодный лес.

— Хорошо, тем более деваться мне некуда.

"Забавно, девятнадцать лет жил в этом лесу и только сегодня узнал, что он называется Холодным. Что ж, прощай Холодный Лес, здравствуй Серебролунье!"

Глава 6 Друзья познаются в беде

При теперешнем несовершенстве теоретической медицины

медицина практическая может быть только искусством,

а не наукой.

Смидович, Викентий Викентьевич

— Ну, долго нам осталось месить снег в этом Морадином забытом лесу?

— Отку…

— До дороги дойдем к вечеру завтрашнего дня, — мой собственный голос показался мне донельзя слабым, но меня услышали, и мои новые спутники заговорили все одновременно.

— Ты уверен? — спросила Шаэна.

— Урб почему ты не спишь? — в голосе Калдера чувствовалась некоторое беспокойство. — Последнее зелье должно было усыпить тебя на сутки.

— Ну, кто дойдет, а кто и доедет, причём на моём горбу, — у меня было чувство, что Эберк за показным недовольством тоже немного беспокоится за меня.

"Странно, я отключил все чувства кроме слуха, но как-то различаю их эмоции. Неужели у меня прорезались новые экстрасенсорные способности?"

— Да я уверен, я раз девять пытался выйти по этой дороге к цивилизации, Калдер я правильно произнёс слово? Хорошо. Правда, все мои попытки заканчивались тем, что меня пытался убить первый встреченный разумный. А тебе Эберк могу пообещать, что если мы соберемся вернуться в Холодный лес, то уже я тебя потащу.

— Да чтоб тебе Аббатору [18] быть должным, с такими обещаниями! Ноги моей больше в этом лесу не будет!

"Да, я точно чувствую эмоции, Эберк искренне рад моей незамысловатой шутке. Почему тогда я не чувствую эмоций Шаэны?

…

А ведь верно Пятачок, я чувствую только эмоции, направленные на меня. Может Шаэна просто не испытывает никаких эмоций по поводу моей персоны?"

— Да и вообще двигаться по снегу — сущее наказание, — продолжал меж тем дварф. — Мне никакие снегоступы [19] не помогают, ничего дойдем до дороги, там полегче будет.

"…

А вот тут ты точно не прав, они нас не бросят, и дело не только в том, что я чувствую их эмоции. Основной вес груза волокуши, которую тащит дварф, составляю не я, а трофеи из подземелья, и, бросив меня, они не ускорят свой путь. К тому же не стоит забывать про клятву Тиру!"

— Калдер, как ты смотришь на то, чтобы заняться Чондатанским языком?

— Ты уверен? Твоё состояние внушает мне серьёзное беспокойство, да и ты только что кое-как освоил Иллусканский?

— Ну, твои зелья на меня всё равно почти не действуют, так что моё состояние ты вряд ли сможешь изменить. А насчёт языков можешь не волноваться, поверь, моя память тебя удивит.

Несмотря на отключение осязания и блокирование боли, она всё равно пробивалась, когда я начинал шевелиться, поэтому чтобы не крутить зря головой я отключил и зрение. И следующие часы были наполнены лишь запахами и звуками леса, а также голосом Калдера и моим. Я, конечно, с первого раза запоминал все слова, но вот их произношение требовало тренировки. А потом я почувствовал запах, с которым у меня были связанны воспоминания весьма далёкие от приятных.

— Сейчас нам нужно повернуть на юг, и идти так пару километров, а только потом опять повернуть на восток. А иначе мы попадем на охотничью территорию снежного тигра.

— Ты уверен? А разве он на нас не нападет, если мы будем близко к его территории?

"Есть! Я чувствую недоверие Шаэны, а вот беспокойство я не почувствовал, но оно явно было слышно в её голосе, значит действительно я могу улавливать лишь направленные на меня эмоции!"

— Да, я уверен, снежные тигры всегда метят свою территорию, и я чувствую запах этой метки. И он точно не нападет, если не войдём на его охотничьи угодья. Не магические хищники вынуждены крайне осмотрительно выбирать себе жертв, ведь даже несерьёзная рана, временно ограничивающая возможности организма, может привести к голодной смерти. Но если мы войдем на его охотничью территорию, он может принять нас за конкурентов, и как он тогда себя поведёт, я не знаю.

— Пожалуй, ты был прав, насчёт своей памяти… — задумчиво сказал Калдер. — Иллусканский ты явно освоил на вполне приемлемом уровне.

А дальше был только монотонный путь, который иногда обрывался для меня потерями сознания.

Очнувшись однажды, я услышал любопытный разговор своих спутников.

— Ничего, вот завтра мы уже будем в цитадели Адбар, а уж там все блага цивилизации, и Урба там вылечат, а то его состояние внушает мне всё больше беспокойства. — Это говорил явно Калдер. После его слов я сосредоточил свои чувства на местности вокруг и понял, что волокуша со мной лежит на поляне вблизи дороги, и эта часть дороги была мне явно незнакома.

— Боюсь всё не так радужно, как тебе кажется, — Эберк говорил непривычно серьёзным и злым голосом. — В Адбаре вряд ли наберётся и тысяча человек, а всё остальное население это мои сородичи, и естественно все кто там живут, почитают Морадина. Так что там просто нет необходимости в других лекарях кроме жрецов нашего пантеона.

— Ты хочешь сказать, что жрецы не будут лечить Урба?

— Жрецы вылечили бы иноверца, только если он сражается вместе с ними, а никто из них никогда не стал бы сражаться рядом с гоблином, демоновы параноики! Если Урба принести в храм жрецы его, скорее всего, сами убьют.

— И что нам делать?

Мои спутники ненадолго замолчали.

— Не заходя в цитадель, движемся по Адбареской дороге, — деловито стал излагать свой план Калдер. — И через пару дней мы дойдем до перекрестка, а там находится приличных размеров таверна, даже скорее караванный пост. И я точно помню, что там была небольшая алхимическая лавка, накупим зелий, и сразу в путь. С помощью зелий у нас будет шанс дотащить Урба до Сандабара. А уж там мы найдем ему приличного целителя, который его вылечит, ну или как минимум стабилизирует его состояние, что позволит нам добраться до Серебролунья.

Потом я опять потерял сознание.

* * *

Очнулся я в каком-то помещении, и, несмотря на жуткую слабость, моё любопытство заставило меня крутить головой, осматривая комнату. Ведь это было первое нормальное жилое помещение, виденное мной за последние девятнадцать лет.

— Вижу, ты уже пришёл в себя. — Я настолько увлекся, рассматривая искусную резьбу на шкафу, что заметил Калдера только, когда его раздался голос со стороны двери. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, намного лучше, слабость только, — говоря это, я занялся тем, чем должен был заняться, в тот же момент как очнулся. Я напряг все доступные чувства, обследуя свой организм. "Даже не верится, что меня вылечили. Ведь я видел, состояние моих ран, тело просто сгнивало заживо, я уже начал готовится к встрече с Забвением." — А как вам удалось меня вылечить? Честно говоря, я уже не надеялся выжить.

— Наша дорога в Серебролунье лежала через город Сандабар, а в нем мы нашли паладина Келемвора [20]. Паладины этого бога не зря прославились по всему Фаэруну как непримиримые борцы с нежитью. Мы объяснили ему, что ты получил свои раны, сражаясь со скелетами, и он наложил на тебя благословение своего бога, которое тебя и исцелило.

"…

А уж как я рад, что я живой!"

— Ты слишком рано очнулся, тебе нужно ещё поспать, — продолжал между тем Калдер. — Отдыхать ты можешь спокойно, все твои вещи мы положили в этот шкаф, там же находится и твоя доля в добыче…

— Моя что? — "Мне что послышалось?"

— Твоя доля, одна четвертая стоимости того что мы нашли в подземелье. Я знаю, что обычно принято вначале делить клад на доли, а только потом каждый сам решает, что делать со своей частью. Но амулеты и книги, составляющие большую часть добычи, оказались запрещёнными, и мы были обязаны продать их в храм Огма [21]. Оставались лишь древние монеты и украшения, поверь, ты бы не смог продать их выгоднее чем мы. В итоге мы решили делить не клад, а деньги за него полученные, тебе хватит на всю жизнь. Но я тебя не отпущу, пока ты не поправишься.

— Подожди, я не совсем понимаю, при нашей первой встречи мы договаривались только на то, что вы поможете добраться до цивилизации.

— Мы договаривались, что ты нас просто довёдёшь до места, а ты полез в подземелье и сражался вместе с нами.

— Я не хочу тебя обидеть, но неужели никто из вас не был против того чтобы отдать такие деньги просто по доброте душевной? Я не понимаю, с чего такая щедрость?

— Эберк полез в эту авантюру, чтобы развить свою воинскую силу. И ему даже в голову не пришло, не посчитать тебя при дележе. Ты ведь сражался вместе с нами, значит ты наш боевой товарищ, и значит, тебе полагается часть добычи. Вот его логика. Сам я в деньгах особо не нуждаюсь, алхимики моей квалификации бедными не бывают, и эта добыча тебе была явно нужнее, чем мне. Ну и конечно Шаэна первой предложила делить клад на четверых.

"Ни черта не понимаю…"

— А почему "конечно"? Мне казалась, что это ей больше всего нужны были деньги.

— Шаэне, были нужны не деньги вообще, а конкретная сумма, набрав которую она и успокоилась. Ну а "конечно", потому что она почитает Брандобариса [22]. — Увидев мой непонимающий взгляд, Калдер хлопнул себя по лбу и сказал: — Ой, извини ты же, наверное, ничего не знаешь о пантеоне полуросликов. Этот бог покровительствует, в том числе и кладоискателям, но его догма обязывает всегда быть честным при дележе добычи и не забывать товарищей, даже тех с кем не было никакой договорённости.

"И это единственная причина? У нас в заповедях тоже написано "не убий" но многие христиане это игнорируют. С другой стороны, я уже имел возможность убедиться в реальности здешних богов. А если предположить, что в отличие от гоблинского божка, крайне редко обращающего внимание на моё бывшее племя, другие боги часто вмешиваются в дела смертных, то это должно было положительно сказаться ни истовости веры прихожан. Да и был ещё один момент в моей жизни. Когда я убил двух гоблинов пытавшихся меня съесть, то забрал себе их оружие, в том числе достаточно высоко ценимые в племени метательные копья. На вопрос, заданный позже Ругуру, почему мне позволили их забрать, он ответил, что Хруггек Повелитель Засад заповедует о священности трофеев. Тогда я принял это за варварские суеверия, но возможно здесь боги действительно следят за соблюдением своими верующими догматов."

— Ладно, что-то мы заговорились, спи. — С этими словами алхимик дал мне пиалу с какой-то бесцветной жидкостью, выпив которую я уснул.

Несколько последующих за моим пробуждением в доме Калдера дней я только и делал, что спал. Стоило мне проснуться, как в течение нескольких минут приходил невысокий и очень худой человек, оказавшийся слугой алхимика, и поил меня каким-то лекарством, причём каждый раз разным на вкус, и я опять засыпал. Возмущаться подобным не было никакого желания, потому что состояния моего здоровья было весьма удручающим. Я, конечно, не мог нормально осмотреть свои раны из-за местного аналога бинтов, но ещё в дороге я обнаружил, что могу, каким-то образом, узнавать о состоянии любого участка своего тела, лишь мысленно концентрируясь на нём. Так я узнал, что у меня прекратился некроз, но отмершие ткани не стали здоровыми чудесным образом. При каждом пробуждении небольшое количество отмерших тканей заменялось тканями здоровыми, а раны понемногу зарастали.

И вот в одно из моих пробуждений в комнату вошёл не слуга Калдера с пиалой нового лекарства, а сам улыбающийся алхимик.

— Доброе утро, поздравляю тебя с окончанием лечения. — С этими, радостными для меня, словами в комнату зашёл Калдер. — О полном выздоровлении говорить пока рано, но твои раны полностью зажили. Как себя чувствуешь?

— Не знаю, слабость очень сильная, мой голос был больше похож на шёпот.

"Египетская сила! — подумал я, "осматривая" своё тело. — Почти полная дистрофия всех мышц кроме сердца. Но ран нигде не видно, только шрамы и рубцы показывают, что я действительно был ранен!"

— В твоей слабости ничего удивительного. То, чем я тебя лечил очень сильно изматывает организм, тебе потребуется долгий период реабилитации, ведь эликсиры, которые я использовал, были экспериментальными, но я нашёл способ обойти гоблинскую сопротивляемость ядам и лекарствам, — сказал Калдер при этом я ощущал его гордость своим достижением.

"Странно всё это. Не мог же я развить сразу две способности всего за короткий отрезок времени?

…

А что вполне возможно. Я действительно никогда не пытался применить свою экстрасенсорику на самого себя. Вполне возможно, что я давно мог это сделать, но просто не пытался, так как не верил в возможность этого. Но как объяснить эмпатию [23]? Хотя возможно её я тоже развил при помощи тренировок экстрасенсорики, но без общения с разумными я не знал об этом. Во время первой встречи с этими кладоискателями у меня были какие-то ощущения, но я списал это на волнение. Наверное, чтобы осознать эту способность, мне было необходимо на время отключить хотя бы часть обычных чувств, а именно этим я и занимался по дороге Серебролунье.

…

Ты опять прав, не время для самоанализа. Нужно воспользоваться хорошим настроением алхимика и кое-что у него выпросить."

— Надо же, я был уверен в полной непробиваемости нашей сопротивляемости! Поверь, у меня был не один шанс убедиться в то, что гоблин способен употребить много отравы, небольшая порция которой убивала медведя, — "Кажется, я переиграл с лестью, вот что значит двадцать лет без использования социальных навыков, хотя судя по эмоциям Калдер ничего не понял."

— Да уж это было совсем не просто! К счастью у меня был трактат о ядах дроу [24], работающих несмотря на чрезвычайно сильный иммунитет к ним этой расы.

— Калдер у меня к тебе есть большая просьба, я уже достаточно неплохо владею Иллусканским языком, и чувствую, что смог бы кое-как объясняться на Чондатанском. Но мои знания касаются лишь разговорного языка, а мне бы очень хотелось научиться читать и писать на этих и многих других языках. Не мог бы ты мне помочь нанять учителя, ты же говорил, что у меня теперь есть деньги вот…

— Никаких разговоров о деньгах, Ольт поможет тебе в изучение языков, Ольт это мой слуга, который поил тебя лекарствами, когда я был занят. Кстате у меня даже есть три книги написанных на гоблинском! Я в своё время очень долго искал знатока вашей письменности, разговорный то многие знают. Вот только найденный мной жрец Огма оказался со странностями, сказал, что не будет учить меня только читать, мол, или всё или ничего. Но вот пригодилось же умение разговаривать на гоблинском. Всё, хватит, ты слишком истощён, сейчас тебе принесут поесть. К сожалению укрепляющая настойка на тебя не подействует, так что тебе теперь нужно регулярное питание, здоровый сон, и, как состояние улучшится — тренировки. А я тебя оставлю, у меня очень большой заказ на эликсиры для Серебрянных рыцарей [25], так что несколько дней я буду не вылезать из лаборатории, удачи в освоении языков.

Глава 7 Большой мир

Средь малых действуя, мельчаешь,

А средь больших и сам растешь

И. Гете "Фауст"

— Добро пожаловать в Серебролунье! — Торжественно сказал полуэльф, когда мы вышли из его дома.

На самом деле в городе я уже больше двух месяцев, но только сегодня Калдер разрешил мне прогулку. За время болезни я выяснил любопытный факт, моё сознание всегда было ясным. Даже при очень высокой температуре, я не чувствовал проблем с мышлением, и если я был в сознании то всегда мог думать связно.

"Да уж, действительно очень красивый город, — думал я, глядя по сторонам, — приятная архитектура, и невероятное количество зелени."

Внезапно недалеко от нас на высоте четырёх метров появилось сияющее синее облако, из которого вышел эладрин [26], медленно опустившийся на землю, а потом он, не обращая ни на кого внимания, пошёл в сторону реки. Осмотревшись повнимательнее, я увидел вдалеке гнома [27] неторопливо летящего на уровне крон деревьев.

"…

Ты прав Пятачок, — ответил я, инстинктивно хватаясь за рукоятку булавы, в Серебролунье разрешено ходить с любым оружием. — Ещё здесь такое количество волшебников, что становится не по себе от мысли, сколькие из окружающих могут убить тебя одной мыслью!"

Про волшебников я узнал за последние время очень много, дело в том, что Калдер был слегка помешан на этой разновидности магии, по крайней мере, четыре пятых его книг были посвящены именно им. Ещё в подземелье, когда алхимик в первый раз рассказал мне про волшебников, я удивился: Если способности передаются только по наследству, то откуда взялись первые волшебники? Всё оказалось весьма любопытно. В этот мир, который оказывается называется Торил, иногда забредают сильные духи стихий — джины, они прирождённые маги способные использовать множество заклинаний практически с рождения, и как ни удивительно они могут производить потомство с обычными смертными. Рождённые от таких связей отличны от обоих родителей и составляют отдельную расу — дженази, которые имеют полностью материальное тело в отличие от джинов, но имеют сильное сродство с одной из чётырех стихий, внешнее выраженное, например, как огонь или кристаллы вместо волос, и обладают внушительным набором заклинаний. Дженази все поголовно являются волшебниками. И достаточно часто встречаются рождённые от дженази и других разумных, они не обладают "стихийной внешностью", но сохраняют волшебный дар. Потомки джинов не самый распространенный вид волшебников, просто именно про них я прочитал первыми. Больше всего меня поразили драконьи волшебники, для меня было настоящим шоком узнать, что драконы способны принимать формы людей, эльфов и прочих рас Торила, да ещё сохраняли способность иметь потомство в этом виде! Также волшебником мог родится ребёнок крайне сильного чародея, и доставались ему в наследство те заклинания которые его родитель использовал чаще других, единственное объяснение этому феномену данное в книгах, было мнение что эти чародее в своей погоне за могуществом стали ближе к духам чем к смертным. Но самыми распространёнными были волшебники дивной крови, получившие свой дар от эльфов и эладринов. Кстати если все эладрины были хоть слабенькими, но волшебниками, то среди эльфов волшебников хоть и было больше чем среди людей, но всё равно не много. Официально считается что волшебный дар это подарок для эладринов от Кореллона Ларетиана [28] бога их создавшего, но в парочке книг Каледра были намеки, что в древности эладрины были духами, которые за многие поколения обрели материальность. Как и в случаи с волшебниками — потомками чародеев, мне эти версии не внушали доверия, но других у меня не было, к тому же механизм появления и передачи волшебного дара был почти в самом конце списка того что я хотел узнать. Заклинания получаемые волшебником в наследство сильно зависели от того какой исток имеет его дар. Потомки джинов и других стихийных духов имели грубые боевые заклинания какой-то одной стихии, драконьи волшебники имели очень большой арсенал заклинаний, включая достаточно "тонкие", ну а следи потомков дивных встречались самые разнообразные направления и специализации, от целительства до управления погодой.

А ещё я узнал, зачем Калдеру гоблинские книги. Оказывается хобгоблины занимают третье место среди рас по соотношению волшебников ко всем остальным, опережая в этом показатели даже эльфов и уступая только эладринам и дженази. Вот Калдер и собирал книги хобгоблинов.

Меня Алхимик тоже посчитал крайне слабым волшебником. Дело в том, что из-за крайней слабости у меня в первую неделю не было сил даже перевернуть страницу, и естественно я пользовался телекинезом. Сказать что Калдер заинтересовался этой моей способность значит ничего не сказать, алхимик был невероятно возбуждён, обследуя меня своим Истинным взором, когда я использовал телекинез. Но он, как и Ругур в своё время, не обнаружил в моём умении ни грамма магии, что не помешала ему объявить ему меня далёким потомком редкого духа, не удивительно при его одержимости волшебниками, а ещё он явно хотел использовать другие методы исследований, но не решался. Я не стал с ним спорить, хотя сам был больше чем уверен, что мои способности идут не от крови, а от разума, я и сам не мог объяснить источник этой уверенности.

— Ну, вот мы и пришли, — сказал Калдер.

Мы стояли на небольшой площади, вокруг которой стояли прекрасные и величественные здания, каждый имел свой стиль, который каким-то непостижимым для меня образом гармонировал с остальными.

— Тебе нужно вот сюда, — полуэльф указал на похожее на мечеть без башенок минаретов здание. — Это храм Огмы и его вассала [29] Милила [30]. Ты знаешь, я хотел бы сделать тебе одно предложение, меня весьма впечатлила твоя память, а некоторые зелья из твоей сумки были весьма необычны, в общем, я хотел бы предложить тебе стать моим помощником. В ученики я тебя не возьму, есть семейные рецепты, которые я открою только наследнику, но основам алхимии я тебя обучу, в обмен на твои рецепты, — Калдер замолчал, но я чувствовал, что он ещё не сказал самого важного. — Ну, ещё я постараюсь помочь тебе развить свой дар волшебника. Ты пока обдумай моё предложение, ответишь сегодня вечером.

"…

Ну, это и так понятно, что Калдеру от меня что-то нужно, и я даже догадываюсь, что именно. Ладно, вечером придется приложить все силы, чтобы разобраться в намереньях алхимика, хотя в любом случае такие предложения на дороге не валяются."

С этими мыслями я зашёл в храм. Его нельзя было назвать торжественным или величественным, но эпитет "возвышенный" он заслуживал обоснованно. Сам храм бы не слишком велик, но его стены были скрыты тенями, позволяя рассмотреть лишь, что в интерьере преобладает серебряные и белые цвета, в центре было чуть лучше: освещённая площадка, диаметром в пять метров, и сверху в неё опускались пять тонких лучиков света. Эти лучики иногда начинали слегка размазываться в глазах. А ещё храм заполняла завораживающая музыка. Причём у меня была твёрдая уверенность, что некто могущественный играет на пяти солнечных лучах как на музыкальном инструменте, создавая это неповторимую мелодию.

От Калдера я знал, что справа и слева от входа в храм есть спуск вниз в подземную часть церкви, в которой располагается святилище Денейра [31] и храмовая библиотека.

Спустившись, я увидел человека в рясе сидящего за небольшим столиком и увлечённо читающего какую-то книгу.

— Вы не могли бы мне помочь? — Обратился я к человеку, являющемся, по-видимому, жрецом Денейра, что равносильно должности городского библиотекаря в моём первом мире.

— Да, чем я мо… — наблюдать за тем как менялось лицо жреца, увидевшего перед собой гоблина, было невероятно забавно. А ещё чувствовать его эмоции, направленные на меня, это было крайне необычно.

— Меня зовут Урб, и я хотел бы получить доступ к храмовой библиотеке, это ведь возможно?

— Ну, э-э-э вообще-то… — его эмоции били фонтаном: непонимание, недоумение, недоверие и, любопытство.

— Я, конечно, знаю что для доступа к библиотеке, необходимы пожертвования Писцу Лорда Знаний. Я принёс книгу, — я положил на стол перед жрецом написанную мной за время выздоровления книгу, аккуратно выводить маленькие буковки алхимической ручкой было невероятной тренировкой телекинеза, к счастью здесь, в отличие от земного средневековья, бумага была достаточно дешева. Доступ в библиотеку Денейра можно было получить только после пожертвования, но если денежные пожертвования давали доступ только к небольшой части книг и на не очень продолжительное время, то пожертвования книгами ценились куда выше, а больше всего ценились книги с информацией, которой нет в библиотеке храма.

Когда жрец взял книгу и принялся её читать, его эмоции, вспыхнув напоследок с невероятной силой, притихли. Читал он с невероятной скоростью и всего за полчаса прочёл весь мой труд.

— Мифы, легенды и сказки северных племён гоблинов, — задумчиво прочитал вслух название жрец, когда закончил с чтением. Я недолго думал, какую книгу пожертвовать Денейре, писать школьные учебники по математике, не зная местный уровень её развития рискованно, да и земную художественную литературу не зная всех местных реалий тоже давать неосмотрительно, а такая книга, написанная на Чондатанском, идеально подходила. К тому же из-за неё ко мне не будет лишних вопросов, а то я и так напортачил в разговорах с Калдером, надеюсь, что впечатление рассеянного учёного, которое он производит, не смотря на возраст, соответствует его сути. — Как бы это не было удивительно, но ты принёс книгу, отсутствующую в нашей библиотеке, и в ней есть целых восемь легенд, не упоминаемых в других подобных книгах. — "Интересно у него тоже идеальная память, или он каким-то другим способом определил это?" — Ты получаешь янтарный [32] доступ к библиотеке на неограниченный период времени.

* * *

Я отложил последнюю книгу, которую хотел прочесть сегодня, и собрался уходить, когда меня откинул жрец.

— Урб, ты закончил? Тогда задержись на секунду, я хотел бы поговорить с тобой. Я наблюдал за тем, как ты читаешь, очень необычное зрелище: Ты один раз глянешь на страницу, а потом даже не смотришь на неё. Ты ведь её сразу запоминаешь, потом осознаешь то, что запомнил, а затем переворачиваешь страницу и запоминаешь новую. У тебя абсолютная память, и это явно великий дар Огмы. Я вижу на тебе едва заметную печать Хруггека, тебя, наверное, посвятили этому богу при рождении, но ты никогда не молился ему, иначе печать была бы ярче. У этого божка нет никакой власти над тобой. С твоими способностями тебя ждёт блестящее будущее в церкви Денейра! У тебя нет магического дара и тебе никогда не стать воином, но истинно верующий жрец не уступает в возможностях магам, а паладины превосходят большинство воинов силой и неуязвимостью, у нашего бога конечно не много паладинов, но они есть. Подумай об этом, а теперь ступай.

"…

Да уж, ну и предложение, и почему мне совсем не верится в столь радужные перспективы, не смотря на явную искренность жреца?

…

Ты прав, если боги действительно имеют власть над душами, то мне совсем не хочется отдавать им свою суть, хотя обдумать это можно. Ну не люблю я полностью зависеть от кого-нибудь!"

Я как раз вышел из храма и медленно пошёл в сторону дома Калдера. Была уже глубокая ночь, но народу на улице было много, как я понял эта часть города была достаточно элитна, чтобы не боятся возможных джентльменов удачи. Стоило мне сделать пять шагов по храмовой площади, как ко мне подошли трое стражников.

— Разрешение на нахождение в городе есть?

Я, молча, протянул серебряную пластинку. Калдер сказал, что её для меня оставила Шаэна, когда я ещё не пришёл в сознание. Стражник ткнул в пластину жезлом и, глядя в его стеклянный набалдашник в форме шара, начал говорить.

— Держи пластину в руке всё время пока я буду задавать тебе вопросы. Ты гоблин Урб?

— Да, — при моём ответе шар слега засветился белым светом.

— На следующий вопрос ответь "Да", ты эльф?

— Да, — шар засветился красным.

— Хорошо, отвечай на все вопросы только "да" или "нет". Ты воровал в городе?

— Нет.

— Ты убивал в городе?

— Нет, — на оба моих ответа шар загорался белым.

— Хорошо можешь идти.

И я пошел, переосмысливая, благодаря информации из библиотеке, картину открывшегося мне мира. Ещё когда я узнал о том, что почти любой разумный имеет теоретическую возможность превратиться в терминатора, я никак не мог понять, как местные в принципе смогли построить хоть какую-нибудь цивилизацию. Оказывается, я недооценил степень участия в местной жизни богов. Сами по себе служители были весьма могущественны, библиотекарь не солгал, говоря о сопоставимости жрецов и магов, да и паладины воинам не уступают. Но основную власть боги получают благодаря своим последователям, и чем большим могуществом обладает смертный, тем меньше у него небесных, или вернее астральных, покровителей. Во всех жизнеописаниях великих разумных, в начале "карьеры" они почитали дюжину богов, а к тому времени, когда они становились могущественны, они молились лишь одному богу. И судя по всему боги держали сильнейших из своей паствы на очень коротком поводке. По крайней мере, могучих воинов и великих магов ослушавшиеся богов, которым они поклонялись эти же боги и убивали, в библиотеке было несколько описаний этого, боги, как правило, работали зрелищно и с большим скоплением свидетелей. Но это только усиливает хаос, когда выясняют отношения боги. Я нашёл множество записей, как ещё совсем недавно, воины и маги получали от своих астральных покровителей приказы уничтожить тот или иной храм, и такие задания никогда не выполняли жрецы или паладины, наверное, их сила ослабевала в святилище другого бога. В течении последних десятилетий такие инциденты сошли на нет, вроде бы это было связанно с какими-то глобальными божественными разборками, называемыми Смутным Временем, но сегодня я не дочитал до этого события.

И вот я, наконец, дошёл до дома Калера, правда меня четырежды останавливала стража, но им всегда хватало ответов на вопросы и белого свечения набалдашника жезла.

— Где Калдер? — Спросил я у открывшего мне дверь Ольта.

— На крыше, тренируется.

"…

Ну и что с того что я ему не нравлюсь?"

Я тихонечко поднимаюсь на крышу и наблюдаю за тренировкой полуэльфа. Он стоит в центре странной святящийся фигуры, которую на земле назвали бы пентаграмма, не смотря на количество лучей, и отрабатывает удары рапирой. Эта тренировка совсем не похожа на то что любили показывать по телевизору, никаких плавных красивых движений, никаких разнообразных стоек или боя с воображаемыми врагами, нет, только одни и те же раз за разом повторяющиеся уколы. Понаблюдав за этим пару минут, я спустился в отведённую мне комнату и сам принялся за тренировки телекинеза, экстрасенсорики и способности отключать одни чувства и усиливать другие. А через часик в комнату зашёл Калдер.

— Ну как, ты принял решение?

— Калдер, это очень щедрое предложение, даже слишком щедрое, и я просто не понимаю, зачем тебе я.

— А в то, что я могу просто захотеть помочь, ты не веришь?

— Прости, но нет.

— Демон с тобой. Понимаешь, мой прадед, поселившийся в Серебролунье вместе с прабабкой, имел скромный дар волшебника. А его сын, мой дед был вообще почти бездарен, несмотря на то, что он был чистокровным эладрином, именно он стал первым алхимиком в нашей семье, ведь даже его скромных способностей хватало для создания сложных зелий и эликсиров. А мой отец, бывший наполовину человеком, вообще не мог творить никаких заклинаний, кроме истинного зрения, но и этого хватило, чтобы развить и приумножить наши алхимические знания. Когда я родился, дед уже умер, он был очень слабым волшебником. Ну а я был вообще бездарен, — всегда спокойный и собранный Калдер говорил, путано сбиваясь с одного на другое, он явно говорил об очень личном и сокровенным. — Прадед умер во время большого вторжения орков, их чародеи и жрецы смогли занять городских магов, и некоторое количество орков каким-то образом смогло пробраться в город, и он погиб, защищая свой дом. Я видел это, и меня просто потрясло то, что вытворял прадед, он был не слишком сильным волшебником, но то, что я увидел тогда мальчишкой, изменило мою жизнь. Тогда у меня появилась Цель, я решил, что невзирая ни на что, стану волшебником! Ты уже знаешь, что волшебником можно только родиться, но я считаю, что в энергетическом теле каждого разумного остается память о множестве его предков, а значит и у бездаря есть шанс разбудить в себе способности волшебника. И я нашёл этому доказательства: у могущественного чародея мужчины рождается сын волшебник, его сын чистокровный человек, а мать ребёнка обычная крестьянка без единого волшебника в родословной. Чародей провел с ней всего одну ночь и ушел навсегда, значит, волшебник получил свой дар лишь в момент коротковременного контакта энергетических тел родителей, а ведь передана была лишь крупица энергии отца, развившаяся в дар. Значит, такая крупица может быть и во мне, оставленная предками эладринами. Понимаю, аргументы не слишком веские, но в юношестве я видел в фактах то, что хотел увидеть. И в итоге я добился кое-каких результатов, и сейчас я способен использовать полдюжины заклинаний, а ведь все считали это невозможным! В первую очередь я начал развивать резерв. Большинство считают, что резерв и есть основа любого дара, но я узнал о необычных воинах, встречающихся в центральных землях Фаэруна, он каким-то образом воинскими тренировками развивают способности, больше присущие магам. Эти воины способны только на лечение своих соратников и защиту их от магии, но и это не вписывается в представление большинства магов. И я решил, что воины своими тренировками тоже развивают резерв, но используют его только на увеличение своей силы и неуязвимости, так я начал тренировки. На крыше у меня начертана специальная фигура накапливающая энергию, а во время тренировки она повышает магический фон вокруг меня, так я быстрее развиваюсь. В своё время, я даже ходил в походы на монстров для развития воинских умений, там я кстати познакомился с отцом Шаэны… — Калдер замолчал погрузившись в воспоминания.

"…

И не говори, ладно, попробую повернуть разговор обратно к моему вопросу."

— А? Что? — Встрепенулся полуэльф, когда я "случайно" уронил пустую кружку. — На чём я прервался?

— Ты как раз, хотел рассказать, зачем я тебе нужен.

— Да, точно. Понимаешь, я пробудил в себе заклинания, — "Он, кстати, сказал далеко не всё. Вот каким образом ему удалось получить заклинания волшебников?" — я смог развить резерв. Но одна проблема осталась, это скорость наполнения резерва. Любой волшебник тратит на полное восстановление резерва не более пары часов, а мне нужно не менее суток. Я, правда, создал специальные эликсиры, наполненные магической энергией, заполняющие мой резерв. Одним словом мне нужно развить механизм заполнения резерва, и вот здесь мне можешь помочь ты. Твоя способность двигать предметы не ограничена по времени, а это может значить только одно, твои силы восстанавливаются быстрее, чем ты их тратишь, значит, у тебя есть наполнение резерва! Я помогу тебе развить твои способности, а взамен ты дашь мне изучить механизм наполнения твоего резерва. Ну как, ты согласен?

"Ох, что-то я сомневаюсь в наличии у меня такого механизма!"

— Калдер, а что если мои способности имеют совсем другую природу?

— Это, крайне маловероятно, но хорошо, тогда я просто обучу тебя основам алхимии и всё, но поверь мне, такого просто не может быть, я уверен, что ты волшебник!

"…

Конечно мне не хочется становиться морской свинкой, но что-то мне подсказывает, что никакие деньги не помогут мне устроится в этом городе, да и знания алхимии вещь полезная. Да и чем чёрт не шутит, может и вправду стану волшебником!"

— По рукам Калдер, от таких предложений и вправду не отказываются.

* * *

— … Нет, ты не понял, аура и тонкое тело, которое иногда называют энергетическим, это далеко не одно и то же.

Мы сидели в кабинете Калдера, который пытался объяснить мне свою теорию более последовательно, заполняя по ходу пробелы в моих знаниях.

— Внутренняя структура тонкого тела исследована очень плохо, оно повторяет тело материальное, но находится полностью в энергетическом слое мира. Наиболее важный элемент тонкого тела это оболочка, она покрывает его так же, как кожа покрывает обычное тело. Она служит для питания и защиты, поглощая и фильтруя или отражая энергетические потоки, по одной из теорий также через неё выходит энергия, которую тонкое тело уже не в состоянии "переварить", продукты энергетической жизнедеятельность так сказать. Так вот, из-за отражённых и излучаемых оболочкой потоков вокруг неё появляется своеобразное свечение, которое и называют аурой.

— И как тогда маги определяют ложь по ауре?

— Знаешь, у дварфских алхимиков есть мастера способные по пробам воды подземных рек определять места залегания руд и самоцветных жил. Причем частиц самих металлов или камней в воде может и не быть, но при наличии определённых веществ встречающихся поблизости от руд и жил, они их находят. Вот и состояние разумного и его честность связанна с аурой косвенно. Кстати магическая невидимость гоблинов основана на том, что ваша аура маскируется под внешние энергетические потоки, но вблизи вас можно увидеть при помощи даже простейших заклинаний магического зрения.

— Так как насчет дара волшебника?

— Да, я помню, с чего начался наш разговор. Как я уже говорил, структура тонкого тела исследована очень плохо, но кое-что о ней известно. Маги знают, что у воинов в тонком теле формируются энергетические мускулы, а оболочка, вынужденная питать их, разрастается и усложняется. В итоге, в поисках энергии, оболочка воинов выходит на материальный слой и становится естественной защитой. Заклинания волшебников имеют структуру схожую с энергетическими мышцами воинов, только совершают не механическое действие, а магическое. Ну, ещё у волшебников есть определённый магический орган в тонком теле быстро заполняющий их резерв. И все эти магические органы уже есть в новорождённом волшебнике. А если рассмотреть случай, когда у могущественного чародея и крестьянки рождается волшебник, то можно прийти к выводу, что при развитии плода магические органы формируются из каких-то мельчайших частичек тонкого тела отца. В своё время я предположил, что и у меня есть такие частички, просто, по какой-то причине, они не развились в полноценные органы…

— Подожди, но тогда ведь и воинские способности должны передаваться по наследству.

— А они и передаются в какой-то мере. Тому, чьи родители были воинами, для становления воином нужно тренироваться чуть меньше чем всем остальным, и чем больше поколений предков были воинами, тем меньше нужно тренироваться. На этом и основана не магическая аристократия во множестве стран.

— А какое место в этом всём занимает Мистра[33] и её Плетение[34]? А то в библиотеке об этом было сказано лишь вскользь.

— Дело в том, что именно плетение сдерживает внешние потоки энергий делая их усваиваемыми тонким телом, и в первую очередь на плетение воздействуют маги для получения внешних результатов.

— Понятно, тогда ещё один вопрос, ты уже два раза сказал, что структура тонкого тела исследована очень плохо, почему? Ведь, как я понял, это основа любого дара.

— Ну, волшебникам это не надо, работает, ну и боги с ним как. Про дар чародеев я мало что знаю, не интересовался я этим, они вроде используют какие-то медитации и упражнения для обуздания своего дара, и вроде бы ищут ответы в своём собственном сознании. Есть ещё несколько разновидностей магов, про них я знаю и того меньше, но структурой тонкого тела они не интересуются. Единственные маги, которые очень плотно заняты его изучением это некроманты. Скелеты, например, могут двигаться только благодаря магическим мышцам тонкого тела, но некромантия вне закона, так что их книги не прочитать. К счастью в своё время я смог достать дневник одного драконьего волшебника. Конечно, его методы не совсем подходили для меня, но это была основа, благодаря которой я и добился результатов…

— Калдер, прости, но я немного не понял, что особенного в волшебниках, дар которых перешёл им от предка дракона?

— Прости, я всё время забываю о том, что ты не знаешь общеизвестных фактов…

"Что-то я сильно сомневаюсь в том, что эти факты общеизвестны!"

— Все драконьи волшебники ведут свой род от самцов драконов, истории известны самки драконов превращавшихся в гуманоидов[35], но вот о потомстве драконов в таком виде ничего не известно. Первые три поколения тех, в чьих жилах течёт кровь драконов, очень редко развивают в себе волшебный дар, дело в том, что они уже к совершеннолетию становятся великими воинами без всяких тренировок. Так что, почти все драконьи волшебники развивают "затухший" дар. Но их дар, в отличие от дара других волшебников, легко поддается развитию даже, когда родители не являются волшебниками, кровь драконов сильна. В общем, их методики мне не подошли, но на основе них я смог создать свои методики, самая большая и до сих пор не решённая проблема заключается магическом органе выкачивающем энергию из окружающей среды в тонкое тело быстрее оболочки, но с твоей помощью я разберусь и в этом! В общем, при помощи определённых медитаций ты сможешь ощутить части своего тонкого тела, конечно, ощутить зародыш наследного заклинания очень не просто, но ты-то своим телекинезом пользуешься, а значит это заклинание у тебя развито. Ну а потом ты исследуешь то, что позволяет тебе выкачивать энергию из окружающей среды, твой телекинез хоть и простенькое заклинание, но энергию то он должен потреблять. Я уже работаю над способом, который позволит тебе передать мне свои впечатления, а уж дальше я сам смогу отыскать, зародыш нужного органа в своём тонком теле и развить его! Итак, приступим!

Глава 8 Надежды и разочарования

Тот, кто правильно указывает на мои ошибки, — мой учитель;

тот, кто правильно отмечает мои верные поступки, — мой друг;

тот, кто мне льстит, — мой враг.

Сунь Цзы.

— Предъяви разрешение на нахождение на территории города Серебролунье.

Я привычно, вытащил серебряную пластину и начал отвечать на стандартные вопросы.

"…

Да я понимаю, что это глупо, когда вот уже третий месяц меня из дня в день останавливают одни и те же стражники по дороге из дома Калдера к храму Огмы, но предполагаю, что у гоблинов репутация самых отъявленных ворюг."

Ответив на вопросы, я спокойно продолжил свой путь, но через пять метров услышал за спиной шаги человека носившего железные сапоги.

"Неужели каждый стражник будет останавливать меня по два раза?"

Я обернулся и увидел человека в самом странном доспехе, который видел в жизни, из-за этого доспеха человек был столь массивен, что казался раза в два больше, чем он был на самом деле. Висящий за его спиной щит, по размеру больше походил на дверь, но при этом он был цельнометаллический. Общий вес металла на этом человеке явно превышал его собственный раза в два три, а то и больше. Нельзя сказать, что со всей этой грудой железа человек двигался легко и плавно, но она явно не доставляла ему беспокойства.

— Как, я вижу, ты всё-таки выжил, я, честно говоря, думал, что ты уже отправился на встречу с моим господином.

Я быстро понял, кто передо мной.

— Здравствуйте, меня зовут Урб, а вы, если я не ошибаюсь, паладин Келемвора, в таком случае спасибо вам за благословение, без него я бы не выжил.

— Я Лугал. Не стоит благодарности, ты получил раны, сражаясь с теми, кто противен естественному порядку вещей. Но у меня есть просьба, только не считай это ответной услугой за исцеление.

— И чем я могу помочь?

— Ты не мог бы свести меня с кем-нибудь высокопоставленным из местного Круга Друидов?

"…

Да я и сам без понятия!"

— Подожди, я немного не понимаю, почему ты решил, я вообще знаю кого-нибудь из этого Круга?

— Ну, насколько я знаю, говорящие с духами всегда были союзниками друидов, или ты ещё не успел встретиться с представителями местного Круга.

— Я всё ещё тебя не понимаю. Почему ты назвал меня говорящим с духами?

— Ну, потому что ты говоришь с духами, вернее с одним духом, тем который живёт у тебя в костяной булаве. Я принял тебя за шамана ещё во время нашей первой встречи, когда ты был ранен, тогда я заметил явную связь между тобой и этой булавой, я видел такое только у шаманов.

"Пятачок, ты хоть понимаешь, что это значит?

…

Нет, это ещё не значит, что я шаман. Это значит, что я не псих с шизофренией!"

— Ты, меня очень удивил, сказав, что моя булава это оружие шамана, я сам её создал, и до сих пор не уверен, что у меня в итоге получилось.

"…

Ну, должен же я был ему что-то сказать!?"

— Жаль, я надеялся на твою помощь. Мне дали задание наладить сотрудничество нашей церкви с Кругом Друидов, ну тогда прощай, да и если в ближайшее время соберёшься ещё раз встреться в бою с нежитью, позови меня, я буду в гостинице Золотой Дуб.

Лугал уже ушёл, а я всё стоял, прокручивая разговор с паладином в голове, а затем, тяжело вздохнув, развернулся и побрёл в сторону храма Огмы. Предстояло перелопатить все доступные мне книги по шаманам и друидам.

* * *

"Ну ладно вес, воины способны таскать весьма тяжёлое обмундирование. — Думал я, глядя в спину идущего впереди паладина. — Но как он с таким весом не проваливается в ту жижу, которая именуется здесь лесной дорогой?"

Вот уже больше трех часов небольшой караван двигался через лес, в котором находился круг друидов. Я поймал ещё один полный ненависти и презрения взгляд крестьянина идущего рядом со мной, и в который раз порадовался за решение навязаться в спутники к Лугалу. Без него местные крестьяне содрали бы с меня шкуру сразу, как только городские ворота пропали бы из прямой видимости. Я постарался отстраниться от физически ощущаемой агрессии и заняться анализом того, что я узнал вчера в храме Огмы.

Оказывается, в этом мире существуют так называемые служители первородных сил, некоторые называют их магами, другие необычным духовенством поклоняющимся природным духам, ну а третьи считают их смесью того и другого. Впрочем, не важно, служат они духам, которые существуют в нематериальном слое мироздания, или используют их, главное, взаимодействуя с ними, они способны на вещи, удивительные даже для магов. Шаманы призывают в материальный мир духов, используя их в бою и быту, берсерки [36] впускают духов в своё тело, получаю невероятную физическую силу и устойчивость, а друиды устанавливают связь с миром духов и воздействуют на реальность через него.

Круги Друидов, к одному из которых мы и двигались, это одновременно и храм под открытым небом и поселение служителей первородных сил. Крестьяне тесно общаются с друидами, ведь именно друиду могут сказать, где и что будет расти хорошо, а где не даст никакого урожая. Не знаю что получают взамен друиды помимо еды и почитания крестьянами духов, но сомневаюсь что они не получают какой-либо прибыли. Меня в Круге вполне могли и не принять, и я шел, надеясь на удачу и схожесть Пятачка с оружием шаманов и берсерков, может это заинтересует друидов и они ответят на мои вопросы.

— Наконец-то, а то я уж за ноги своей клячи волноваться стал, как бы она их не переломала, — раздался справа от меня голос крестьянина ведущего под узды лошадку, гружённую какими-то тюками.

Сам я уже полчаса, как заметил признаки приближения к месту обитания разумных. И вот, после очередного поворота мы вышли к Кругу Друидов. Это была очень большая поляна в центре которой стояло сооружение весьма похожее на знаменитый английский Стоунхендж, но здесь в центре росло высокое дерево. У этого дерева был необычайный белый и прямой ствол трехметрового диаметра, без веток, лишь на самом конце разделяющийся в ветви кроны, которая была столь велика, что закрывала тенью всю поляну. А на удалении пяти метров от крайних камней этого Стоунхенджа я заметил странные, излишне правильные холмы покрытые весенними цветами и нетоптаной травой, позже я узнал, что внутри они полые и там находится жилище друида. Несмотря на то, что на поляне было почти две дюжины холмов-жилищ, все крестьяне выстроились только к одному из них, паладин сразу зашёл внутрь, а я стал в очередь последним, не в моём положении нарываться. Лугал пробыл у друида всего несколько минут, а потом вышел, и даже без эмпатии было очевидно, что он едва сдерживает ярость. К ходящему кругами паладину спокойно подошел человек, который был больше и шире в плечах далеко не малого паладина, на самом деле размеры подошедшего заставляли усомниться в его принадлежности к роду людскому, но единственным его отличием от человека помимо роста два с половиной метра был слегка зеленоватый цвет волос.

— Успокойся, — пробасил здоровяк, паладин остановился и вперил в него полный ненависти взгляд. — Вспомни о своих обетах, — после этих слов Лугал успокоился, а затем опустил взгляд. Через некоторое время паладин совсем успокоился, когда он устроился в тени крайних деревьев, я тоже совсем успокоился, потому что очень рассчитывал, что Лугал выполнит своё обещание, данное крестьянам, и доведёт их до Серебролунья, иначе мне придётся добираться до города в одиночку.

Своей очереди я ждал часа полтора, но всё когда-нибудь заканчивается, и вот я, сдвинув занавеску из переплетённых лиан вошёл в жилище друида. В единственной комнате, в которой почти не было мебели на полу из которого рос странный сухой мох сидел бородатый дедок в простой тканевой рубахе, больше всего похожий на Льва Толстого, как его изображали в учебниках.

"…"

— А как, по-твоему, должен выглядеть друид? — Спросил дедок.

"…"

— Да, я прекрасно тебя слышу, хотя ты и далёк от царства духов. Хм, пожалуй, даже шаман тебя не услышит, только друид высокого ранга.

— Здравствуйте, — я наконец справился с удивлением от того что кто-то спокойно способен общаться с Пятачком. — Я хотел бы узнать про своё оружие, я создал его сам, ритуально убив громоярого кабана и использовав его кости. И только недавно узнал, что у служителей первородных сил встречается подобно оружие. Я хотел бы узнать как у меня это получилось, и нет ли у меня таланта к общению с духами.

— Нет, — сказал друид после того как он пристально меня разглядывал в течение десятка минут. — Тебе никогда не стать ни шаманам, ни берсерком, ни друидом. Дело в твоем Скрытом Пламени, я постараюсь тебе объяснить суть этого понятия. Скрытое Пламя — это искра жизненной силы, которая есть у всех существ. Животные, особенно хищные млекопитающие, живут в гармонии со своим Скрытым Пламенем, и используют её для усиления своей ярости. Когда существо позволяет свободно гореть своему Скрытому Пламени, оно открывается его безумной дикости, которая не гармонирует с естественным ходом вещей, равно как и поведение цивилизованных людей, который живут так, как будто в них вообще нет этого Пламени. Но даже в самых мирных горожанах Скрытое Пламя, хотя и очень слабо, но горит. На своём пути познания себя и природы я стал хранителем Скрытого Пламени, и я вижу это пламя у других. А у тебя оно вообще не горит, с таким я еще не сталкивался. У всех кого я видел до этого, даже самое маленькое Скрытое Пламя постоянно менялось, как меняются языки костра, а у тебя оно похоже на медленно меняющийся кристалл, сначала мне вообще показалось, что оно у тебя неизменно. И ещё одно: твоё Скрытое Пламя не испускает "жара", оно холодно, не знаю, родился ты с этим, является это проклятьем или ты добился этого сам, но ты никогда не сможешь прийти к гармонии с первородными духами.

— Я никогда не слышал ни о каком Скрытом Пламени, как на меня влияет его странность?

— Ну, ты, наверное, вообще не испытываешь эмоций, или почти не испытываешь. Ещё, вряд ли ты видишь сны. Возможно ещё что-нибудь, я с таким никогда не сталкивался и точно утверждать не могу.

"Скорее всего, это из-за реинкарнации, в прошлой жизни я сны видел, а здесь думал, что отсутствие снов — особенность гоблинского организма."

— А как тогда я смог создать Пятачка?

— Это ты про духа в дубине? Он заговорил сразу?

— Да, я имел ввиду свою булаву, а "заговорил" он со мной только через два года.

— А ты случайно не заговаривал с ним все эти два года? — На этот вопрос я удивлённо кивнул головой. — Тогда всё понятно. Само по себе оружие или амулеты с заключённой внутри душой не редкость, хотя почти всегда используют души сильных стихийных существ вроде титанов и джинов или демонов, иногда встречаются вещи с заточёнными в них душами сильных магов. Души животных не используются никогда, они слишком слабы, да и удержать душу неразумного существа долгое время почти невозможно. В нашем оружии живут не души животных, а частицы духов первородных сил. Ты создал со своей булавой особую связь и, общаясь с ней, развивал у сущности в ней заключённой разум, в итоге и появился Пятачок. Ну а теперь можешь идти.

Когда я вышел из жилища друида, солнце уже клонилось к закату. Крестьяне разбивали на краю поляны палатки, ведь караван двинется в путь завтра с рассветом, у меня палатки не было, значит, мне предстоит ночь под открытым небом. Но безопасность этого место была единственным, что меня волновало, а значит, ночь для меня пройдёт спокойно, хотя и без снов.

* * *

Ещё в племени я научился спать вполглаза и вполуха, это уже не раз спасало мне жизнь, спасло это меня и сегодня. Проснувшись, я сначала даже не понял, что меня разбудило, но стоило взглянуть вверх, как все вопросы исчезли, по ночному небу медленно летела группа красных точек, не сводя глаз с них, остальными чувствами я заметил, как переполошились обитатели лагеря вокруг Кольца Друидов, и как они начали готовиться к бою. Когда рой этих точек остановился и начал медленно увеличиваться, меня посетила безумная мысль, что мы под обстрелом реактивных снарядов, но через пару мгновений мне стало не до глупых предположений.

В небе появились странные крылатые создания. Среди них было два десятка рогатых скелетов с костяными каркасами крыльев за спиной, и именно эти объятые пламенем скелеты были теми красными точками, виденными мной в небе. Так же среди пришельцев было четверо крылатых и покрытых зелёной чешуёй созданий похожих на горгулий. А возглавляла их всех гигантская черная чешуйчатая тварь явно родственная "горгульям", но она была в полтора раза больше их, превышая три метра в высоту. Скелеты принялись летать над лагерем, метая огненные шары и поливая потоками пламени разумных, не приближаясь, однако, к "Стоунхенджу", а от "горгулий" отделилось несколько облачков красного тумана, из которого начали вылетать и выпрыгивать новые твари. Вновь прибывшие были двух типов, мелкие крылатые создания похожие на шары из-за маленьких ручек, ножек и большой круглой головы-туловища украшенного огромной пастью и странные существа отдалённо похожие на собак пасть которых раскрывается вертикально. Новоприбывшие были небольшими по размеру, но общее количество в полсотни компенсировало этот недостаток. Позже я узнал, что "собаки" — это Падальщики Бездны [37], "шары" — Терзатели[38], скелеты — огненные демоны[39], а название "горгулий" — набассу[40]. И все они обитают в Бездне[41], вернее должны обитать там и только там.

Падальщики и терзатели набросились на спящих крестьян, а огненные демоны запалили крону дерева росшего из центра "Стоунхенджа", вокруг которого возник купол зелёного цвета, обрезавший горящую верхушку дерева. Не тратя времени даром я влил в себя зелье, увеличивающие скорость реакции, и успел увидеть, как набассу пытаются пробить купол, перед тем как был вынужден уворачиваться от кинувшегося на меня падальщика. Отпрыгнув в сторону от всей души ударил падальщика по спине Пятачком, сломав тому хребет, и едва разминулся в воздухе с терзателем. Новый заход демону помешала сделать сосулька, которую я метнул ему в пасть телекинезом. Ещё во время своей дикой жизни в лесу я приноровился заряжать воду так, чтобы она превращалась в крайне твёрдый и теплоустойчивый лёд, заряжая воду в самодельных глиняных сосудах нужной формы, я получал вполне пригодные для метания и достаточно долговечные сосульки. А во время боя в подземелье я выяснил, что эти сосульки способны разрушать простенькие заклинания вроде огненных шаров, что тогда кидали пламенные скелеты. То ли от особых свойств льда, то ли от проникающего ранения сосулькой, но терзатель умер мгновенно, а вот падальщик с переломанным хребтом начал подыматься, а кости в районе лопаток вставать на место с противным треском, и к моему удивлению, мне потребовалось ещё два удара, чтобы добить его. Позже я узнал, что падальщики получают временное сопротивление к магии, которой их ранили. Следующих трех падальщиков я убил сосульками, пусть я и не мог подымать телекинезом значительный вес, но точность я натренировал достаточно давно. Пролетающие мимо терзатели взрывались как переспелые фрукты после ударов Пятачком, после приёма зелья у меня не было проблем в скорости реакции, а благодаря экстрасенсорике подобраться ко мне из-за спины было невозможно.

Занятый схваткой я лишь краем сознания заметил стелящийся по земле молочно-белый туман, и когда я уже с трудом отбивался от трёх падальщиков, из этого тумана сформировались крупные полупрозрачные волки, накинувшиеся на моих врагов, и, несмотря на то, что падальщиков было намного больше, волки были явно сильнее. Я переключил всё внимание на терзателей, но в воздухе из ниоткуда появились тысячи, а может быть и миллионы бабочек состоящих из золотого света, одни разлетались на мелкие осколки и истаивали, другие возникали сами собой из ничего. Не знаю, как именно работало это друидское заклинание, но все летающие твари рухнули на землю, сам я только чудом смог увернутся от падающего на меня огненного демона. Видя всё это, я рванул к краю поляны. Когда вокруг кружили терзатели и падальщики, самое безопасное место было в центре толпы, но когда большинство мелких демонов было убито волками-духами, а с неба упали сильные демоны, безопаснее было на краю поляны. Верность моих выводов подтверждали крестьяне и прочие посетители Круга Друидов, бежавшие рядом со мной, я даже удивился, как много их смогло спастись в той бойне.

Между тем бой продолжался, волки-духи как-то резко увеличились раза в три и набросились на огненных демонов, и они были не единственными духами, пришедшими на защиту Круга Друидов, множество полупрозрачных кабанов, медведей и гигантских кошек сражались с демонами. Повсюду на поляне сражались странные существа ещё недавно бывшие охранниками Круга, некоторые выглядели как вооружённые медведи, другие покрылись шерстью и получили чудовищных размеров мускулы, третьи сохранили внешность людей, но то как они выдерживали атаки демонов и сами могли причинить им вред, явно превосходило обычных людей. Особенно меня поразил здоровяк, успокаивавший вчера паладина, этот детина с зелёными волосами превратился в небольшое дерево с ногами и с руками, держащими секиру и щит, именно по ним я его и узнал. Все они были берсерками. Защитники Круга успели убить полтора десятка огненных демонов и двух набассу, когда чёрно-чешуйчатый предводитель нападавших применил заклинание, от него вверх поднялся метровый шар зелёного цвета. Свет, исходящий от этого шара заставлял духов развеиваться, но это оказалось лишь вторичным эффектом, мёртвые крестьяне и другие неудачливые посетители Круга начали пробуждаться виде нежити. Остановившись на краю поляны, я наблюдал, как тела людей начали светиться зеленоватым светом, у них затягивались раны, исчезал подкожный жир, появлялась рельёфная мускулатура, кожа приобрела коричневый оттенок, а также у них отросли длинные волосы, ставшие при этом седыми, и удлинились клыки и когти. Одним словом за несколько секунд бывшие крестьяне изменились так, что их не смогли бы узнать даже родственники. И вот свежие поднявшиеся умертвия набросились на берсерков, при это я почувствовал что-то непонятное, но смутно знакомое.

"Что это со мной?

…

Точно! Наверное, эта нежить так воздействует на разумных вокруг себя, я читал про такое в библиотеке. Вот теперь я действительно верю в слова друида об отсутствии эмоций. Это надо же — не узнать чувство страха!"

Тем временем умертвия накинулись на берсеков и успели разорвать нескольких из них, судя по всему, зеленый шар, всё ещё висящий в воздухе, ослаблял связь с царством духов и лишал служителей первородных сил большинства преимуществ. Положение спас Лугал, символ его бога[42], изображённый на щите, засиял белым светом, а потом из центра щита в зелёную сферу ударил тонкий белый луч, от чего сфера взорвалась. Меч же служителя Келемвора светился с такой силой, что его след надолго оставался на сетчатке и поле того, как я отвернулся в другую сторону, нежить, получившая удары этим оружием, рассыпалась прахом, причём огненные демоны были уязвимы к нему не меньше чем умертвия. Через мгновение после разрушения сферы па поляне подул жаркий и влажный ветер, а умертвия начали покрываться плесенью и мхом, при этом их движения начали замедляться. Все эти действия никак не коснулись набассу которые продолжали сеять смерть в рядах служителей первородных сил используя когти и магию, единственным из них, кто не принимал участия в битве был гигант чёрного цвета, он спокойно шел к Стоунхенджу разбрасывая оказавшихся на пути руками и поливая защитный купол святилища фиолетовыми сгустками, от которых тот дрожал и мерцал. Так он и двигался пока перед ни не встала хрупкая девушка с явным признаками эльфийской крови. Помогло ли разрушение зелёной сферы, или эта шаманка сама достучалась до духа, но стоящая на пути черного набассу девушка оказалась укрыта небольшим смерчем, который через миг превратился в гигантского полупрозрачного змея. Этот дух со скоростью молнии кинулся к предводителю демонов и, впившись в него клыками, бывшими длиной по полметра, змей обернул свою жертву в кольца своего тела. Не успел успокоиться клубок, в который свернулся змей со своей жертвой, как в бой опять вступили друиды, вырвавшиеся из-под земли растения, похожие на невероятно толстые ветви терновника с крайне длинными и острыми на вид шипами, обвились вокруг оставшихся набассу. И не смотря на то, что эти растения смогли убить только одного наиболее ослабевшего демона, берсерки пользуясь, неподвижностью своих врагов, изрубили их на куски, те конечно сопротивлялись, в основном магией, но, по-видимому, растения ослабляли магию своих жертв, так что демоны продержались не долго.

А когда многие подумали, что битва уже закончена, дико закричала девушка, призвавшая духа-змея. Посмотрев в её сторону, я увидел, как у этой шаманки сами собой появляются длинные кровоточащие раны через всё тело, а через секунду она упала замертво. Я мгновенно понял источник этих стигматов, а взглянув в сторону клубка, образованного духом-змеем, убедился в правильности своих выводов. Змей медленно истаивал разрубленный на несколько кусков, а над ним стоял предводитель демонов. Оторванные крылья, две глубокие дымящиеся раны на груди, переломанное месиво из костей и мяса вместо левой руки, деформированные и явно переломанные ноги, и торс с торчащими из него рёбрами, всё это показывало насколько нелегко дался чёрному набассу бой с духом. Но, несмотря на всё это, он спокойно висел над землёй, а его абсолютно целая правая рука, укрытая красным маревом, держала странный меч чёрного цвета, это был даже не меч, а какой-то вытянутый сгусток первозданной тьмы. Не успели защитники Кольца среагировать на изменение ситуации, как над головой последнего демона появилось огненное облако, из которого во все стороны полетели тысячи росчерков, в этот ливень огненных капель буквально смыл кинувшихся на демона берсерков и духов, заклинания тоже не оказали никакого эффекта. Но когда облако исчезло, на набассу, должно быть, обрушилась вся мощь Кольца. Не знаю, что именно должно было делать это заклинание друидов, но мне почему-то показалось, что само пространство заколыхалось и пошло рябью, позже выяснилось, что я был единственным почувствовавшим это. Но демон оказался быстрее, сразу после исчезновения облака, защищающего его, он окутался багровым туманом и исчез, вернулся в Бездну, как сказали позже.

* * *

— Ну, теперь то вы понимаете, насколько выгоден может быть наш союз?! — В этот раз паладин и друид разговаривали под открытым небом, не удивительно ведь все землянки вокруг Кольца демоны уничтожили в первую очередь. Разговор конечно вёлся достаточно далеко от меня, но мне было очень интересно, что вывело Лугала из себя в прошлый раз.

— А я никогда и не отрицал выгоды сотрудничества, но мы никогда не будим богов, какими бы они ни были. — Друид похожий на Льва Толстого, несмотря на царившую вокруг разруху выглядел так же, как и в момент моей с ним встречи, вообще друиды в этом бою единственные, кто не понёс потерь.

Рядом со мной стоял зеленоволосый берсерк, превратившийся во время битвы в дерево, он тоже очень внимательно наблюдал за разговором друида и паладина, наверное его слух тоже позволял слышать их.

— Но ведь именно сила моего господина помогла вам справиться с нежитью!

— Да, ты разрушил заклинание демона, за что мы тебе благодарны, но ты лишь на миг опередил наше дыхание джунглей, это заклинание ослабило умертвий, и наверняка разрушило бы чары набассу.

— Но тогда погибло бы ещё несколько берсерков!!!

— Смерть неотделимая часть жизни, круговорот жизни и смерти одно из важнейших основ мироздания.

— Да это так, — последние слова друида как-то резко успокоили паладина. — Именно этому учит нас Келемвор, мне не следовало этого забывать.

— Причём здесь этот бог? такой порядок был заведён задолго до того как родился человек, ставший в последствии Судьей Проклятых, так было и до его предшественника Миркула, и даже Джергал, бывший богом смерти Торила до него не застал установление этого порядка. Только древнейшие из богов и выжившие предтечи помнят, когда великие духи запустили колесо жизни и смерти, и скорее твоему господину надо склонить перед ними голову, а не наоборот.

Я думал, что Лугал сейчас взорвётся, но вместо этого он застыл словно статуя, а из его глаз начало исходить белое свечение.

— Зачем ты злишь этого верного слугу, смертный? — Голос паладина изменился, вместо глухого баса Лугала теперь звучал громогласный шепот, несмотря не нелепость такой характеристики она была единственной, способной хоть приблизительно передать ощущения от этого гласа.

— В него вселился бог? — потрясённо спросил я у берсерка.

— Нет, что ты, это всего лишь какой-нибудь младший ангел[43], который своими силами намного уступает зелёным набассу, нападавшим вчера.

— Ни этому служителю, ни тем более тебе не место здесь, — продолжался меж тем разговор друида и ангела. — Этот дурак пришел сюда требовать, чтобы мы включили в свои ритуалы поклонение Келемвору, даже не зная, что мы никому не поклоняемся, великие духи не боги! — Теперь я видел, что это не паладин едва сдерживался весь разговор, а друид. — Да в большинстве Кругов с него бы живьем кожу содрали, и были бы в своем праве согласно Договору[44].

— Мой господин не заключал никаких договоров.

— Так это ты надоумил этого мальчишку на это. Слушай меня внимательно, твой хозяин согласился с условиями Договора в тот момент, когда объявил о своей власти над планом Фугу[45]. Но если он хочет его разорвать, что ж, это его право. — В руке друида появился полупрозрачный свиток. — Передашь это послание кому-нибудь более высокопоставленному, а теперь уходи, тебе здесь не место.

Паладин взял протянутый свиток, а потом свечение его глаз резко пропало, а свиток исчез.

— Вот и стало на одного ангела у Келемвора меньше, — сказал стоящий рядом берсерк.

— Почему?

— Этот ангел совсем молодой был, он, наверное, только недавно родился, как бы они там не рождались. Договор между богами, духами и предтечами основа хоть какой-то стабильности нашего мира, и ангела принёсшего такое предложение убьют свои же.

— А не может этот ангел просто выкинуть данное послание?

— Конечно не может, ангелы неспособны лгать или утаивать, что либо.

Лугал, в это время как раз проходил мимо меня, но явно направлялся прочь от Круга. Я пошел за ним, неизвестно как отреагировал бы паладин, заметивший что я иду за ним, поэтому я решил начать разговор первым, а заодно отделить себя от Круга Друидов.

— А ты был не прав, Лугал.

— А что ещё тебе нужно?! — Сказал паладин не оборачиваясь.

— Никакой я не шаман, и даже не друид и уж точно не берсерк, тот дедок в норе вообще заявил, что мне с царством духов никогда не подружиться.

— И кто же ты тогда такой?

— А демон его знает. — "Как-то неприятно говорить теперь это слово." — Наплёл мне какие-то небылицы про какое-то пламя, и сказал валить оттуда. Лугал, а ты сейчас в Серебролунье направляешься?

— Да.

— Ничего, что я с тобой пойду, а то местные крестьяне как-то плохо к гоблинам относятся, сомневаюсь, что с ними я до цели дойду?

— Да уж, иди, кто тебе не дает, только смотри не отстань, ждать я тебя не собираюсь.

* * *

"Что-то в последнее время неудачи преследуют меня одна за другой.

…

Ну, если смотреть с этой точки зрения, то ты прав. То, что мне удалось выжить в той мясорубке, которая была у друидов, это невероятная удача!"

Я ещё раз окинул безрадостным взглядом рабочее место алхимика. Раньше я наивно полагал, алхимия — это обычная химия с некоторым применением магии, на самом деле алхимия оказалась магией с минимальным применением химии.

Вся продукция алхимиков делилась на два типа.

Первый — это зелья. Зелья делались простым смешиванием непростых компонентов. Другими словами, смешивались вещества, имеющие магическую составляющую, этакую примитивную форму тонкого тела, при использовании правильных компонентов получившийся результат имеет магическую составляющую способную работать эффективнее большинства земных препаратов. Основной проблемой зелий было то, что сама смесь без учёта магической составляющей часто получалась токсична или ядовита, поэтому создатели зелий долго работали с компонентами стараясь одновременно нейтрализовать их материальную природу и сохранить магическую. Те, кто занимались только приготовлениями зелий, считались алхимиками низшей квалификации и часто звали зельеварами.

Вторым видом продукции алхимиков были эликсиры. Эликсиры делались намного проще зелий: бралось вещество, и над ним проводился ритуал, всё эликсир готов. Конечно, сам ритуал мог быть весьма сложен, иногда в сам исходный состав помещались магические вещества, которые должны были особым образом прореагировать во время ритуала, но в самой заготовке для эликсира ничего сложного нет. Так как химический состав для заготовки эликсира не имеет жёстких ограничений, то эликсиры почти никогда не бывают ядовиты или токсичны. А при применении эликсиры способны творить настоящие чудеса вроде мгновенного излечения смертельных ран. Так что основным инструментом алхимиков был не перегонный куб, а особый стол для проведения на нем ритуалов. Другими словами мои наивные планы показать дикарям свет истинного знания химии пошли прахом.

Конечно Калдер, как потомственный алхимик, знал множество ритуалов для приготовления самых разнообразных эликсиров, вот только меня он не собирался обучать ничему выходящему за пределы зельеварения, правда, мне удалось узнать намного больше, чем он думал. Да и вообще его отношение ко мне в последнее время сильно ухудшилось, в связи с отсутствием результата в раскрытии моего волшебного таланта. Нет, вначале результаты были весьма неплохи, мне всего за полторы недели удалось ощутить в медитации своё тонкое тело, вот только оно было абсолютно пусто. Вначале Калдер считал, что я просто не ощущаю своих магических органов из-за малого опыта, и говорил о необходимости в большем количестве медитаций, но через два с половиной месяца после начала занятий его терпение подошло к концу, и он решил форсировать процесс. Незадолго до моего путешествия к Кругу Друидов Калдер закончил составление особого ритуала, который позволил бы полуэльфу разделить мои ощущения в момент медитации, и давать мне подсказки но и он тоже не нашёл в моем тонком теле никаких волшебных потрохов.

От невесёлых размышлений меня отвлёк громкий скрип входной двери, следуя своей привычке, я за счет остальных органов чувств усилил свой слух, чтобы расслышать, кто там пришёл, в последнее время моё любопытство начинает меня беспокоить, видимо реакция на потерю большинства других эмоций.

— День добрый, что вам угодно? — Раздался голос Ольта.

— Здравствуйте, меня зовут Альтон, и мне необходимо встретится с гоблином Урбом.

— Проходите, не могли бы вы подождать в гостиной. — Проводив непонятного гостя, дворецкий стал подниматься по лестнице, конечно, он пошел не ко мне, а к Калдеру.

— Приветствую вас мастер Калдер, — сказал достаточно плотно сбитый русоволосый полурослик, когда мы с полуэльфом спустились по лестнице, Ольт мне правда не сообщил о посетителе, но я решил проигнорировать это, — и здравствуй Урб, ты меня не знаешь, я Альтон, Шаэна мне про тебя рассказывала.

— Значит, ты пришёл от неё? — Так как Калдер всего лишь ответил кивком на приветствие и молчал, я решил сам разговаривать с полуросликом.

— Нет, я пришел от нашего с Шаэной дедушки, Улмо хотел поговорить с тобой, ты ведь сейчас не слишком занят? — Несмотря на то, что предложение вроде бы было вопросительным, Альтон не спрашивал, а утверждал.

— Калдер ты не против, если я отлучусь?

— Да конечно иди, и передай привет Шаэне, если увидишь.

— Ну тогда до встречи.

— До свиданья мастер Калдер.

После этих слов мы с полуросликом вышли из дома полуэльфа и он повёл меня куда-то дворами.

"…

Да я обратил внимание, что Калдер подчёркнуто не разговаривает с гостем.

…

Да тут и гадать нечего, этот Альтон явно связан с местной Ночной Гильдией[46], стоит только посмотреть, каким взглядом его провожают уличные торговцы, вот наш алхимик и не хочет иметь с ним дел. Думаю, сегодня я узнаю, что из прочитанного в библиотеке про криминалитет этого мира, правда. Только почему с Шаэной он общался без проблем?"

Повсюду суетились люди, они выкладывали мостовую камнем взамен разрушенного, меняли разбитые окна, и восстанавливали при помощи магии сожженные деревья. Лишь только выстроенный магией воздушный лунный мост, связывающий две половины города, был также чист и прекрасен, как и в тот день, когда я увидел его впервые. Город активно избавлялся от последствий нашествия демонов, которому как выяснилось подвергнулся не один Круг Друидов. Причём на Серебролунье напало гораздо большее количество обитателей Бездны, и только сильная магическая защита предотвратила большие потери среди мирных жителей.

— Ну, вот мы и пришли, — сказал полурослик подходя к большому и совсем не пострадавшему дому.

— Привет, ты ведь Урб, а меня зовут Улмо, заходи, чувствуй себя как дома, — Альтон довёл меня до небольшой комнаты с камином, рядом с которым стояло два массивных кресла. Одно из кресел занимал дедок с подвижным и богатым на мимику лицом. Уже через минуту я сидел в кресле напротив Улмо, попивая ягодный взвар, и ведя неспешную беседу ни о чём. Этот полурослик оказался замечательным собеседником, и после парочки его баек про свою молодость, я перестал относиться к нему, как к местному "Крестному Отцу" и сам не заметил, как рассказал ему о моём договоре с Калдером, который явно подходил к своему логическом завершению.

— Ладно, Урб, посмеялись и ладно, я хотел поговорить с тобой на достаточно серьёзные темы. Ты, наверное, не знаешь, но у правительницы нашего города Леди Аластриэль[47] есть давняя мечта: объединить весь север в единое государство. Между соседними городами давно уже существуют военные договоры о взаимной помощи и тесные торговые связи, но самого главного — единого управления войсками нет. Правители соседних городов до последнего не хотели допускать, чтобы кто-то посторонний командовал их воинами, мол, с орками они и так как-нибудь справятся, но демоны заставили их передумать. Дело в том, что остальные города не могли похвастаться такой сильной магической защитой как Серебролунье, и они пострадали намного сильнее, даже дварфы не смогли отсидеться в своих цитаделях, как оказалось даже самые толстые стены не слишком хорошо защищают от врага способного телепортироватся. Так что уже скоро будет заключен договор о создании конфедерации независимых городов, но я могу поставить о заклад свою правую руку, что независимыми эти города останутся недолго. Для тебя особенно важен тот факт, что в этот союз вступят несколько дварфских кланов, а так как любое влияние вещь обоюдная, то влияние бородачей в Серебролунье значительно возрастёт, которые являются известными расистами, особенно они не любят орков, дроу и гоблинов.

— И чем мне это грозит, меня обвинят в чем-то?

— Нет, что ты, наши судьи жрецы Тира, а значит, тебя оправдают, просто старейшины дварфов потребуют от Леди Аластриэль изгнать из города всех представителей ненадежных рас. Она конечно не согласится сразу, особенно будет упорствовать в отношении полуорков, слишком много их у нас и в соседних городах. Возможно закон об изгнании вообще не будет принят, но тех кто раздражает бородачей выживут из города неофициально. Скорей всего именно так и будет, это позволит Леди Аластриэль с одной стороны соблюсти условия дварфов, а с другой стороны сохранить тех орков, которые полезны для города, есть в нашем городе пара очень хороших воинов этой расы. Я думаю, у тебя и раньше были проблемы, сколько торговцев в городе соглашалось тебе что-нибудь продавать хотя бы за тройную цену, пять, десять? А через какое-то время всё станет ещё хуже…

— И что же мне делать?

— Мне кажется, лучшим выходом для тебя будет уехать, не слишком далеко отсюда есть гигантский город, называемый Глубоководье, в котором можно встретить представителей, наверное, всех рас живущих в Фаэруне, и я уверен, там у тебя не будут проблем с адаптацией. Конечно, это место нельзя назвать особенно безопасным, а приезжающие туда частенько бывают обмануты и ограблены, но в этом я смогу тебе помочь. Ты, Урб, в той авантюре в подземелье спас мою внучку, которую я очень сильно люблю, и я обязан тебе, поэтому ты получишь письма для моих старых друзей в Глубоководье, которые помогут тебе устроиться.

"А теперь нужно все обдумать. Кто такие "старые друзья Улмо" и ёжику понятно, а вот будут ли они мне помогать тот ещё вопрос. Вполне возможно, мне и вправду помогут, если у них есть какие-то долги перед Улмо, и эта помощь будет не слишком обременительна, но особенно сильно стараться ради меня никто не будет, другое дело, если я буду им полезен…"

— Уважаемый Улмо, давайте поговорим откровенно, ваши старые друзья из Гильдии Глубоководья мне, конечно, помогут, но мне не хотелось бы зависеть от чужой милости, может вы могли бы помочь мне обосноваться у них на правах алхимика?

— Хм, — старичок мгновенно и неуловимо изменился, секунду назад передо мной сидел добрый дедушка, а сейчас это был уже умный и расчётливый представитель народа хин[48], - не сочти за оскорбление, но ты уверен в своих навыках? Насколько я знаю Калдера, он не стал бы тебя учить ничему выходящему за пределы зельеварения.

— А он и не учил меня, но некоторые знания можно получить и без добровольной помощи, с Калдером меня конечно даже сравнивать нельзя, но ритуалы для полсотни эликсиров я знаю.

— Да это, пожалуй, действительно поможет тебе обосноваться в Городе Блеска, как иногда называют Глубоководье, с большим комфортом. А теперь слушай, сейчас я тебе расскажу, где и с кем тебе нужно переговорить и что им сказать, чтобы без проблем обосноваться в городе…

Глава 9 Тени Города Блеска

Когда твой дом рухнул, нужно строить новый, а не склеивать обломки.

Стивен Кинг. Куджо.

После разговора с Улмо я недолго задержался в Серебролунье. Калдер был весьма рад избавиться от ученика не волшебника, хотя и не показывал это явно, но я без труда увидел его эмоции. К тому же алхимик нашёл себе новое занятие, которое было интересней попыток найти что-нибудь в моём пустом тонком теле, он полностью погрузился в исследование тел демонов, переставших быть дефицитом в последнее время. С другими моими знакомыми было ещё проще, жрец Денейра, выполнявший функции библиотекаря в храме Огмы, написал письмо жрецу в Глубоководье и пожелал мне поскорее вступить в церковь Лорда всех Глифов и Образов; Шаэну я так и не увидел, видимо она не захотела со мной разговаривать, раз не встретила в доме Улмо; а Эберк, как я выяснил незадолго перед отъездом, погиб во время нашествия демонов. Так что в Серебролунье меня ничего не держало и я спокойно сел на речной корабль, который доставил меня к самому крупному городу Фаэруна. Компанию мне составил внук Улмо Альтон, он направлялся в Глубоководье по каким-то неизвестным мне делам, ну а помимо этих дел он собирался помочь мне устроиться в Гильдии, его сопровождало семь полуорков, которые были то ли охранниками, то ли переселенцами в более "либеральные" места.

Несмотря на все байки рассказанные друг другу моряками, речное путешествие прошло достаточно спокойно и безопасно. Все три раза, когда на караван из кораблей нападали речные монстры, тех в мгновения ока убивали чародеи охраны. Так что меньше чем через полтора месяца мы причалили к пристани Глубоководья.

Сам город производил впечатление полностью отличное от рассказов о нём. Почти каждый, кто вспоминал о Глубоководье, называл его Городом Блеска, я же увидел только чрезвычайно узкие грязные улочки пропахшие рыбой и помоями, не знавшие ноги стражника лет по десять. В оправдание города можно сказать, что я прибыл в портовый район города, который являлся самым бедным и криминальным во всём Глубоководье. С другой стороны в этом районе, как я узнал позже, жило даже несколько троллей, и маленький гоблин не вызывал у встречных ни особой ненависти ни агрессии, хотя последние возможно было связанно с полуорком Сарком, которого Альтон представил ко мне в качестве охраны, а сам ушёл в город выполнять поручение деда. Вообще меня приятно удивило отношение полурослика к моей персоне, ведь если эмоции Улмо были для меня полнейшей загадкой, то Альтон не был закрыт от моей эмпатии, и я чувствовал благожелательность и некоторую толику благодарности, испытываемую им ко мне, и главное — никакой ненависти или презрения. Так что благодаря молчаливой поддержке Сарка а также умению чувствовать чужие эмоции я всего за три дня смог найти подходящий домик с подвалом под лабораторию и на четвёртый день я ночевал на своей собственной жилплощади, а не на корабле.

* * *

Нарурх был в невероятно хорошем настроении, сегодня он узнал, что в порту устроился гоблин, а всякий гоблин должен подчиняться багбирам[49], таков естественный порядок вещей. Так что у багбира Нарурха был повод для радости, ведь с сегодняшнего дня у него появится новый подчинённый, а если этот гоблин и правда знает рецепт пары зелий, как ему шепнул за пару монет тот попрошайка, то дела Нарурха быстро пойдут в гору. Вместе с собой он взял всю свою "дружину": ещё трёх багбиров, которые были конечно слабее Нарурха. Не то, чтобы они могли понадобиться, но лучше сразу продемонстрировать недомерку свою мощь. Именно такие радостные мысли были в голове багбира, когда он подходил к небольшой халупе портового района, где и обосновался его новый источник дохода и влияния.

Несмотря на дикость и своенравность багбиров они обладали достаточным опытом, чтобы действовать быстро и уверенно. Один из багбиров сносит хлипкую дверь ударом плеча и влетает в дом, следующий сразу за ним, Нарурх увидел, как прошедший первым катается на полу прихожей, пытаясь скрутить какого-то полуорка. Быстро вырубив нежданного охранника ударом кулака по голове, Нарурх зашёл во вторую комнату, оставив багбира пострадавшего в борьбе с полуорком сторожить вход и следить за потерявшим сознание полукровкой. Во второй комнате, стены которой были заставлены маленькими бутылочками с разноцветными жидкостями, он, наконец, увидел своего будущего слугу, это был типичный гоблин в неплохой, наверное, сделанной для крупного полурослика, одежде. Сам гоблин выглядел донельзя глупо и удивлённо, в основном из-за странной конструкции из железа, кости и стёкол, расположенной у него на лице и крепящийся к носу и ушам, через стёкла глаза гоблина выглядели непропорционально большими, что и придавало ему удивлённый вид. Двое багбиров зашедших в комнату вместе с Нарурхом заржали в голос, сам предводитель шайки гоблоноидов[50] тоже заулыбался, но быстро состроил серьёзную морду и прикрикнул на разошедшихся подчинённых. Слегка расслабившись от вида гоблина, Нарурх неспешно пошёл к своёй жертве.

— Привет меня зовут Нарурх, а тебя как? — Как-то раз багбир был свидетелем как в одном трактире полуэльф долго и вежливо разговаривал с каким-то вором, а потом с улыбкой отрубил тому голову одним ударом. Нарурха очень впечатлило то, насколько жуткое впечатление производил этот полуэльф, с тех пор он старался подражать тому убийце, ну подражать в меру своего понимания такой вещи как вежливость.

— У-у-урб… — Нарурху очень понравилось, как этот гоблин заикался. Он оскалился и жестом приказал одному из своих подельников осмотреть другие комнаты дома, второго он решил оставить у себя за спиной на всякий случай. Подойдя вплотную и нависнув над гоблином, Нарурх решил, что не станет бить недомерка, а то пришибет ещё, но вот напугать его было необходимо как следует.

— И что ж ты Урб такой невежливый, уже почти неделю в городе, а родню так и не навестил, ты же знаешь что багбиры и гоблины родня?

— Знал но…

— Значит, ты решил плюнуть на родню?!! — Прорычал Нарурх, схватив гоблина за шею и подняв его на вытянутой руке. Наблюдать, как полузадушенный коротышка пытается что-то промычать в своё оправдание, было забавно, но вдруг гоблин перестал мычать с паническим ужасом глядя, куда-то за левое плечо багбира.

— Нхет, тхолькхо не эхту бтхытылху… — прохрипел гоблин, а потом за спиной у Нарурха, что-то гулко бухнуло, и пронзительно закричал второй багбир.

"Придурок, я же говорил ему, чтобы ничего здесь не трогали, — пронеслось в голове Нарурха пока он отбрасывал в сторону гоблина и разворачивался, чтобы посмотреть много ли осталось от его подчинённого. И в этот момент на его затылок обрушился потолок, по крайней мере, так ему показалось в первый момент. Но когда перед его глазами перестали плясать цветные пятна, он увидел, как трусливый гоблин вынимает из спины его подельника кинжал, от которого поднимался странный зеленоватый дымок и уверенной походкой идет в его сторону. — Да что здесь творится, почему этот недомерок не трясётся от страха в углу? — Нарурх попытался вскочить на ноги, но они подвели его и он упал опять. Последней мыслью проскочившей в голове предводителя шайки багбиров была полнейшая глупость. — Наверное, мне сильно голову ушибло, вот ноги и не держат, или это от алхимической дряни, что взорвалась у меня за спиной?"

* * *

Как ни банально это прозвучит, но самым точным описанием того вечера было бы сакраментальное "ничего не предвещало беды". Я стоял у своего рабочего стола и, вот уже третий день с покупки дома, планомерно создавал запас несложных зелий. Конечно, мне никто бы не разрешил открыто ими торговать, но если Альтон договорится с Гильдией, то она будут выкупать у меня зелья напрямую. Благодаря нежно холимой и выпестованной паранойе я всегда стараюсь наблюдать за происходящим вокруг усиленным за счет чувства вкуса слухом и обонянием, так что ввалившихся в прихожую гопников я услышал мгновенно, а почувствовав запах, я определил и их расу. Ну а дальше всё было не слишком сложно, обернуть Пятачка первой попавшийся холстиной и кинуть его в угол, влить в себя зелье ускорения реакции, а потом нацепить на нос очки, с зачарованными стёклами, позволяющие видеть магическую составляющую реальности. В итоге ворвавшиеся в комнату налётчики увидели маленького безоружного гоблина в смешных очках, а я, благодаря тем же очкам, узнал, насколько сильны эти рэкетиры, и убедился в отсутствии у них амулетов и зачарованного оружия.

Мне просто невероятно повезло, что нападавшими были такие тупые создания как багбиры, ведь говоря откровенно, я совсем никудышный актёр, и обмануть кого-либо более внимательного у меня бы точно не получилось, с другой стороны не экспертам же в чтении языка жестов заниматься банальным рэкетом? В итоге пока один из багбиров пинал по рёбрам связанного Сарка в прихожей, другой копался у моём сундуке на втором этаже, а главарь держал меня за шею на вытянутой руке, я с помощью телекинеза контролировал реакцию в бутылочке на полке рядом с которой стоял последний багбир. А дальше был небольшой спектакль со спецэффектами, закончившийся для зрителя-главаря ударом по голове подхваченным телекинезом Пятачком. Второй багбир ослеплённый вспышкой от взрыва так же не задержался на ногах, да и в мире живых он тоже не задержался, не смотря на свою воинскую защиту. Вот что значит достаточный объём знаний по интересующему тебя вопросу!

Я с первой своей встречей с воином на лесной дороге искал способы противодействия таким чудовищам. Ещё в племени я узнал, что воинская защита хуже работает против тупых ударов, и обычные разумные вполне могут справиться с воином, если накинуться на него большой толпой с дубинками, к тому же после нанесения множества ударов тупыми предметами защита воина ослабевает, а если очень повезёт то и вовсе исчезает. Именно это в своё время повлияло на выбор формы для Пятачка. Уже в Серебролунье я выяснил причину этого, как оказалось оболочка тонкого тела воинов крайне крепка на разрыв и на прокол, но амортизирующие свойства у неё в среднем появляются только через лет двадцать — тридцать после начала тренировок, так что молоты и булавы были крайне популярны в Фаэруне. Ослабление или исчезновение защиты объяснялось тесной взаимосвязью тела материального и тела тонкого, тупые удары ломали кости, и эти повреждения отдавались в тонком теле, из-за чего защитная оболочка теряла материальность, она всё ещё могла защитить от чистой магической энергии, но от обычного оружия защитить уже не могла. Так что Пятачок был достаточно неплохим оружием против слабеньких воинов, проблемы была в том, что мне требовалось нанести далеко не один удар на каждого противника, и у меня не всегда была возможность нанести их, так что я искал и альтернативный способ справится с воинами, и в итоге я нашёл его.

Один раз я видел, как Калдер очищает свой ритуальный стол от того, что осталось после создания какого-то эликсира. Он положил в центр стола склянку с бесцветной жидкостью и кинул у неё маленький серый шарик, а когда реакция в склянке закончилась, быстро собрал со стола остатки компонентов ритуала специальными щипцами и положил каждый в отдельную ячейку большого железного ящика. На мой вопрос он пояснил, что эта реакция в склянке ослабляла магическое поле вокруг себя, и он запустил её для исключения срабатывания эманаций ритуала оставшихся на реагентах, а потом эти эманации сами развеются через пару дней. Ну а если они всё-таки сработают, то в том зачарованном ящике не смогут воздействовать ни на что за пределами своей ячейки. Впоследствии я много экспериментировал с этой реакцией и в итоге смог найти ей другое применение. Мной было взято длинное стальное шило, вокруг которого я "надел" подобно шубе массу другого металла, так что от изначального шила остался маленький кончик, являвшийся и острием получившегося кинжала, или говоря честнее заточенного куска металла. В состав внешней части этого металла входило большое количество вещества, что Калдер бросал в склянку. Другой компонент реакции, а именно бесцветную жидкость я не разбавлял, а наоборот концентрировал, как результат у меня получилась жидкость матово белого цвета. Реакция шла без проблем, если на мой кинжал капнуть белую жидкость, магическое поле вокруг ослаблялось, но вот будет ли эта реакция ослаблять защитную оболочку воинов, я выяснить не успел, так что испытания придется проводить в боевых условиях.

Торопясь пока двое багбиров не пришли в себя, я вытащил левой рукой кинжал и полил его реагентом, держа бутылочку телекинезом, потому что в правой у меня был Пятачок. Быстро подойдя к ревущему ослеплённому багбиру, я нанес ему удар в сердце, не зря я брал в храме Огмы книги по анатомии различных существ. И когда моё породие на кинжал вонзилось в спину, я почувствовал невероятное удовлетворение, и вовсе не смерть багбира была тому причиной, а успешное испытание моего оружия. Позже я выяснил, что этим кинжалом изобрёл самый настоящий велосипед, дело в том, что оружие с алхимическим способом пробивания воинской защиты существовало с незапамятных времён, причём намного совершеннее моей поделки годной только против не сильных воинов. Я через пару лет купил копьё с аккуратным отверстием в центре наконечника, куда вставлялся особый алхимических реагент, реакция начиналась благодаря физическому воздействию на этот реагент в момент удара, которое создавал несложный механизм. Так вот это копьё могло без проблем пробить защиту очень сильного воина. С другой стороны мастера, создающие такое оружие хранили секрет реагентов как зеницу ока, а определить состав по образцу было чрезвычайно трудно, почти невозможно. Но обо всём этом я в тот момент и не думал, я радовался.

"…

Да я и не расслабляюсь. Как тут расслабишься, когда в доме ещё трое багбиров, каждый из которых способен голыми руками оторвать мне голову?"

Во время этого мысленного диалога с Пяточком я добивал главаря шайки, который не смог даже сопротивляться.

"Здорово, наконец-то я смог это проверить, действительно удар тобой по голове воина выводит того из строя на некоторое время!"

Слыша остальных двух багбиров в доме, я смог справится с каждым из них, используя фактор неожиданности, несмотря на то, что оба они были настороженны взрывом. Тот, что был в прихожей и сторожил оглушённого Сарка, получил мой кинжал, прилетевший ему в горло прямо из раны его босса. А второй, копавшийся на втором этаже, не ожидал получить сильнейший удар в ноги Пятачком в тот момент, когда он спускался с лестницы на второй этаж, мне пришлось нанести ещё с десяток ударов, прежде чем он испустил дух.

"Давненько мне не приходилось участвовать в разведении лохов на бабки, а уж в роли лоха так вообще ни разу. — Именно такие мысли лениво ворочались у меня в голове, когда я удостоверился, что вся банда сгинула в доме, и никто не остался стоять на улице. Разглядывая почерневшее стальное шило — единственное, что осталось от кинжала, я размышлял о перспективах использования этого оружия. — Так как я жив, то испытания можно считать успешными, только как-то меня смущает одноразовость оружия, ладно подумаю об этом позже. — Потом я пытался привести в чувства Сарка, размышляя, может ли эта банда багбиров быть связанна с Гильдией. — С одной стороны я сам часто использовал разводку, когда одна банда кошмарит лоха, а потом вторая приходит и "разбирается" с первой и лох сам несет деньги своим "благодетелям". С другой стороны я изначально собирался работать только под Гильдией, и им нет смысла меня так прессовать. Ладно, Сарк похоже начал приходить в себя, сейчас дам ему лечебное зелье и отправлю Альтона искать, или быть может просто скинуть этих рэкетиров в местную канализацию и не дёргать полурослика?"

* * *

В итоге я решил не беспокоить Альтона и слегка изменил способ избавления от тел, багбиров скинули не в канализацию а в море, Сарк рассказал мне о парочке мест в порту, где можно выбросить тело с камнем на шее и быть уверенным что морские обитатели не оставят от него даже костей. А Альтон заглянул ко мне через неделю в компании с другим полуросликом, которого представил как своего троюродного брата Небина, оказавшегося впоследствии Гильдейским Старшиной. Именно через Небина Гильдия и собиралась закупать у меня зелья и эликсиры. Предвидя его вопросы, я заранее узнал цены на реактивы для известных мне зелий и на ингредиенты для ритуалов по созданию известных мне эликсиров и составил то, что в моём мире называлось "прейскурант".

— Хм-м-м, у тебя необычный способ ведения дел… — Задумчиво проговорил Небин вчитываясь в список того что я могу сделать и цену за которую я буду это делать. Не смотря на то, что себя я не забыл и внёс в итоговые суммы "стоимость работы без учёта материала", цены получались раза в полтора-два дешевле, чем у официальных алхимиков. — Набор зелий вполне стандартный, хотя и не малый, а вот с эликсирами мне не всё понятно, почти нет распространенных, зато есть несколько весьма редких, как так получилось?

— Дело в том, что тот, кто учил меня алхимии, не собирался давать мне ничего большего, чем зельеварение, но я подсматривал за ним и теперь знаю некоторое число ритуалов для эликсиров, а так как нормально меня этому никто не учил, общеизвестные ритуалы мне неизвестны.

— Понятно.

Небин мне явно не поверил, зря, между прочим, почти так всё и было. Калдер конечно следил, чтобы я находился подальше в моменты его работы, но он даже не представлял насколько полную информацию о ритуале можно получить из косвенных признаков. После завершения Калдером ритуала я мог с легкостью сказать какое количество каких ингредиентов он использовал, ведь у меня был доступ к шкафу с реактивами и я прекрасно помнил, сколько их там было до начала ритуала. Сам ритуал я, конечно, не видел, но, обостряя до предела свой слух, получал о нем кое какою информацию, а потом я через дварфа Эберка смог купить очки с особо зачарованными стёклами позволяющие видеть магический фон, благодаря им я узнал и о ходе ритуалов. Конечно нельзя сказать что я мог воспроизвести всё ритуалы информацию о которых я собрал, но те эликсиры в ритуалах по созданию которых я был уверен, я записал в прейскурант.

Нападение багбиров мы с Небином обсудили всего парой фраз, я рассказал как всё было, он сказал, что я поторопился с покупкой дома и район здесь совсем небезопасный, обещал подыскать мне двух охранников, и на этом мы закончили.

А через некоторое время полурослики разошлись, Альтон оставил двух полуорков, которых утром заменили Гильдейские охранники, кстати, тоже полуорки. Через несколько дней я передал Небину несколько эликсиров и получил за них деньги. Постепенно моя жизнь приняла размеренный ритм которого мне так не хватало последние двадцать лет жизни в этом мире, да и в моей первой жизни спокойных периодов было не слишком много. Так что я смог, наконец, спокойно заняться самосовершенствованием и алхимическим экспериментам, надеясь достичь в итоге своей цели — бессмертия.

Часть 2 Мир в котором нет солнца

Глава 10 Дела и заботы

Исследуй все, пусть для тебя на первом месте будет разум;

предоставь ему руководить собой.

Пифагор

— Жмых, а ты уверен, что в этой халупе будет, чем поживится?

— Да точно тебе говорю живёт здесь зельевар, значит барыши у него должны водится.

— Зельевар? Может тогда не стоит с ним связываться, выпьет настойки какой-нибудь и отделает нас.

— А в том то и соль, что зельевар этот гоблин, так что это мы его отделаем его, а не он нас!

Двое не слишком чисто одетых мужчин остановились у двери в один из домов портового района города Глубоководье. Дверь выглядела не слишком презентабельна, но оказалась достаточно крепка чтобы выдержать удары грабителей, замок казалось тоже не прореагировал на ковыряние в нём отмычек, но потом раздался щелчок и дверь открылась.

— Надо же, я думал уже придется окно искать, в первый раз на моей памяти ты смог открыть дверь, которую я не смог бы выбить.

— Так-то Жмых, говорил я тебе, что был Мастер вором[51] в Беззимье[52]! — Мелкий вор, которого действительно выгнала из Беззимья тамошняя Гильдия, крайне любил прихвастнуть, и поэтому не стал говорить подельнику, что замок вообще никак не реагировал на его попытки взлома, и дверь как будто открылась сама.

Двое незадачливых грабителей осторожно стараясь не издавать лишнего шума вошли в дом. Не успели они пройти в доме и трёх шагов как дверь за их спиной бесшумно захлопнулась. А через мгновение Жмых лишился головы, а у его подельника голова повернулась под совершенно невозможным углом, свидетельствуя о поломанной шее.

— Ну вот а ты ещё не хотел дверь им открывать, — произнесла одна из фигур, сломавшая шею подельнику Жмыха голыми руками. Во время своего монолога эта фигура быстро и умело избавляла новоиспечённых трупов от ненужных им теперь материальных ценностей, и абсолютная темнота совсем ей не мешала. — Видишь: раз и готово, а то пришлось бы полночи ждать пока эти придурки смогут внутрь залезть. Эх даже золота у этих оборванцев нету, только несколько серебряников.

— Тун, раз ты уже успел обобрать этих несчастных, то утопи их, сам знаешь где, и прихожую вымыть не забудь, да так чтобы ни одного пятнышка не осталось! — Донёсся голос откуда-то со второго этажа.

— А почему это я должен? — Возмутилась всё та же фигура. — Это Зир у нас любитель головы рубить, а я своему грабителю аккуратненько шею свернул, без всякой крови.

— А потому, душегуб малолетний, что Зиру никогда бы и в голову не пришло самому пускать грабителей в дом, так что это ты виноват, что в моей прихожей как на скотобойне. И вообще прекрати со мной пререкаться. А тебе Зир я запрещаю ему помогать, понял меня?

— Хорошо учитель, — в первый раз заговорила другая фигура густым басом.

— Старый мерзкий гоблин, — прошептала первая фигура.

— Эй я всё слышу! Прекрати со мной пререкаться и приступай к уборке.

— Хорошо-хорошо уже приступил.

* * *

Я слышал, как Тун ещё повозмущался некоторое время, а всё-таки потом принялся за уборку. Туна, Зира и ещё двух мальчишек, которые сейчас спали, я выкупил у попрошаек, они заставляли четырёх калек, бывших тогда совсем ещё детьми, просить подаяния в храмовом районе Глубоководья. Это было через полгода, как я поселился в Городе Блеска, тогда я решил, что зависеть от охранников Гильдии не слишком разумно, особенно если эти охранники полуорки и крайне презрительно относятся ко всему племени гоблинов, так что я решил сам найти себе охрану. Я перебрал много вариантов, наёмники приручённые животные, выведенные магами монстры, големы, у всех были недостатки делавшие их непригодными для меня. Наёмники были не слишком надёжны и при долгом найме могли превратится из охранников в паразитов. Животный я отверг, потому что сам за время, проведённое в лесу, убил немало местной фауны, ведь умный охотник может найти способ справиться с любым неразумным существом. Искусственно выращенные монстры не подходили по тем же причинам, маги почему-то не создавали разумных существ, то ли запрет такой есть, то ли просто маги этого не умеют. К тому же мне не хотелось, чтобы у меня в доме жила какая-то здоровая образина, никогда не любил животных. Големов я долгое время считал лучшим вариантом, даже смог достать несколько дорогих книжек описывающих их создание, но в итоге отказался и от этой идеи. Дело в том, что они могли выполнять лишь небольшое количество функций задаваемых в момент создания, и местным магам было чрезвычайно далеко до кибернетики Земли, хотя возможно тут есть какие-то технические сложности.

В общем, я решил пойти по самому сложному и долгому пути, это взять мальчишек и воспитать из них воинов, этот вариант был интересен ещё и тем, что позволял мне лучше изучить процесс формирования энергетических мускулов и защитной оболочки. А так как мне хотелось от этих воинов преданности, решил найти тех, кто не смог бы стать воином без моей помощи. Так что я после некоторого раздумья решил выкупить у попрошаек, которые, кстати, входили в Гильдию, слепых мальчишек собиравших подаяние. Их звали Зир, Дал, Тун и Шем. Признаться честно, обучить их умению усиливать свои чувства за счёт и так не работающего зрения было намного труднее чем я думал в начале.

Меньше всего было проблем с Далом, который был слеп от рождения, а самые большие хлопоты доставил Зир, попавший по действие энергии бездны за месяц до моего с ним знакомства, и потерявший все пять чувств. Если честно я вообще сомневался, что от разума Зира что-нибудь осталось, но ему несказанно повезло, и я смог установить с ним телепатический контакт до того как его личность разрушилась в условиях полной изоляции. Кстати для установления этого контакта я воспользовался упрощённым ритуалом, благодаря которому Калдер смог увидеть моё тонкое тело, впоследствии я не раз использовал эту и многие другие вариации того ритуала. Так как Зир лишился всех чувств то обычные техники для него не подходили, и я начал учить его экстрасенсорике, ни на что особо не надеясь, ведь даже мои собственные успехи в ней были крайне незначительны. Обучение Зира осложнялось тем, что мне приходилось полностью контролировать процесс, ведь он не мог тренироваться как я, бросая кости и подсматривая результат, к тому же моя экстрасенсорика была близка к телекинезу, я концентрировал внимание на объекте и, выпустив его из поля зрения, продолжал наблюдать за ним. Так что почти год тренировки ничего не давали, но мне даже в голову не пришло бросить это занятие, и я не позволял Зиру думать о неудаче, а так как настойчивости и упорства мне не занимать, я в итоге добился успеха, причём такого, что мне самому пришлось в срочном порядке переучиваться экстрасенсорике.

Прорыв Зира показал, что я, несмотря на два десятка лет практики, так и не понял суть экстрасенсорики. Из-за косности мышления и привычки познавать мир в основном при помощи зрения я рассматривал экстрасенсорику только как возможность увидеть что-то тебе не видное, например увидеть кости с закрытыми глазами. Тун, который освоил экстрасенсорику раньше Зира, тоже старался восстановить с её помощью утраченного зрения. А вот Зир стремился вернуть себе все чувства, и когда ему это удалось, я был поражен глубиной моей глупости и невежества. Экстрасенсорика никак не могла опираться на органы чувств, а значит ассоциировать её со зрением, было просто глупо. Единственным условно разумным предположением по поводу этой способности было получение знаний из информационного плана мира, ведь если есть магический то почему не быть и такому? Так что экстрасенсорика получала знания напрямую, и все мои попытки ограничить это знание лишь зрением только мешал мне его принимать, а Зир сразу смог перешагнуть это ограничение, пытаясь компенсировать экстрасенсорикой, все свои пять утраченных чувств.

Но естественно просто одного восстановления дееспособности было мало, чтобы превратить босоногих мальчишек в надёжных охранников. Особые надежды в тренировке мальчишек я возлагал на схему, которую видел на крыше у Калдера, именно с её помощью тот смог быстро развить воинские способности, превращая каждую свою тренировку в ритуал, всё-таки полуэльф был крайне умелым алхимиком, а значит и ритуалистиом. К сожалению, у меня не было возможности скопировать её полностью. Она условно состояла из двух частей: внешний круг отвечал за наполнение всей системы энергией, а внутренний удерживал энергию и делал её более усвояемой организмом тренирующегося, в результате разумный тренировался в пространстве заполненным гигантским объёмом легко усвояемой энергии, а значит, его магические мускулы росли очень быстро. Внутренний круг я мог повторить без особых проблем, а вот с внешним кольцом проблемы были. Дело в том, что во внешний круг были включены крупные кристаллы, которые Калдер периодически заполнял энергией у магов, и если сами кристаллы я теоретически смог бы купить, продав все свои оставшиеся трофеи из подземелья, то денег на постоянную зарядку у меня бы не хватило. Да и кристаллы, как я понял позже, мне никто бы и не продал. Так что мне опять пришлось изобретать велосипед с дешевой запиткой тренировочной конструкции.

Достаточно быстро мне удалось выяснить, что самый простой, надёжный и быстрый способ получения энергии не магом и не жрецом, это ритуальные убийства разумных, но этот путь мне не подходил совсем. И дело было не в моей высокой нравственности, в портовом районе Глубоководья было много тех, чья смерть не только никого не насторожит, но даже обрадует многих. Я не стал связываться с ритуальными убийствами, потому что это могло закончиться большими проблемами со жрецами, ведь жертвоприношения и ритуальные убийства были запрещены всем кроме жрецов, разрешенных в городе религий. Конечно, официально считалось, что жертвоприношения запрещены в принципе, но я видел казнь преступника проводившуюся жрецом Законника, и, не смотря на отсутствие алтаря и ритуального кинжала, это точно было жертвоприношение, про других богов я знаю только то, что их паладины убивают во имя их, а чем кроме жертвоприношения может быть такое убийство?

Чего только я не пробовал для получения большого объёмы энергии. Пытался на основе ещё того гоблинского ритуала для зарядки амулетов составить что-то повышенной мощности, но естественный фон даже магически насыщенного Глубоководья не мог дать нужного количества энергии. Я поставил далеко за городом множество деревянных столбов, заполнив ими целое поле, все они собранные в одну ритуальную систему поглощали энергию ветра. Но после пары часов штиля в центре поля возник элементалий[53]. Эта сущность воздуха была не разумна, но привлечённый искажением стихии, он полностью разрушил мою конструкцию, а сам я еле смог унести ноги. Потом я пытался получить энергию из воды. По неясным для меня причинам вода была магически более насыщенна чем воздух, а так как через бухту Глубоководья проходило сильное течение, вызванное впадением в Море Мечей[54] реки Дессари [55], то я собирался поставить энергоулавливающую структуру, в виде поплавков с грузом, на пути течения, чтобы не понижать магический фон в одном месте. Этот опыт был самым удачным из всех предыдущих, к сожалению, когда структура оказывалась насыщенна энергией, ей начинали интересоваться морские обитатели, в итоге я нашел способ экранировать всё это, но емкость была невелика, да вообще выжать много энергии из воды не получалось. Но не зря говорят что путь появляется под ногами идущего, я нашёл способ получения энергии, хотя простым его назвать было совсем нельзя, научился получать энергию от молний, которые встречались здесь на порядок чаще чем на Земле. В итоге я соорудил большого воздушного змея на тонкой цепочке, которая была прикреплена кольцу в центре железной конструкции. Удар молнии, по сути, начинал ритуал результатом которого был эликсир с невероятной концентрацией энергии в нем.

Этот эликсир был моей гордостью, ведь его разработал я сам, в ходе десятка экспериментов получив нужный результат. Изначально это было обычное зелье, особенностью которого была возможность впитывать энергию. Путём долгих экспериментов, а также использование для создания зелий не только обычное смешивание магических компонентов, а перегонные кубы нагрев и охлаждения, я добился от этого зелья возможности впитывать гигантские объёмы энергии немного меняя свой состав, а потом отдачу этой энергии при несложной реакции. В итоге я вначале варил зелье, потом проводил ритуал, инициацию которого осуществляла молния, и получал на основе этого зелья эликсир, бывший своеобразным аналогом заполненного магической энергией аккумулятора.

Получить магический аккумулятор можно было намного проще, ведь маги давно использовали для этих целей особо обработанные драгоценные камни. Но тут то и выяснились особенности отличия экономик Земли и Торила. В Земной цивилизации основным показателем статуса являются деньги, конечно, есть ещё слава, популярность и власть, но тот, кто ими обладает в первую очередь стремится заработать с их помощью денег, а тот, у кого есть деньги может купить на них ту же славу, популярность и иногда власть. Если взять нищего паладина, в доспехах выданных ему в храме, с обычным мечом, мощь которого заключается лишь в вере самого паладина и силе его бога, то никому и в голову не придет сравнивать его социальный статус с хозяином таверны в центре богатого города. Ведь хозяин таверны накормит его и предоставит комнату бесплатно, иначе может вызвать гнев бога, которому поклоняется паладин, а бог, которому поклоняется сам хозяин таверны, не станет за него заступаться, ведь даже богине торговли понятно насколько паладин важнее какого-то горожанина, пусть даже и богатого. Или взять полубезумного чародея полвека сидевшего в пещере и оттачивавшего там свои заклинания и сравнить его с самым богатым купцом города? Первый стоит выше второго, как минимум, потому что он способен забрать у торговца всё что у него есть, и ему никто не помешает. Торговец не сможет нанять сильных магов для своей защиты, зачем им рисковать жизнью, сражаясь с таким же магом, деньги можно получить и проще, зачаровать оружие для города, или самим ограбить беззащитного купца. Торговец не сможет нанять великих воинов, зачем им деньги, можно же продать тем же магам потроха монстров, которых они всё равно убивают ради повышения сил. И даже городские власти могут не заступиться за купца, в конце концов, вместо очередного торгаша выгодней иметь в городе могучего чародея, способного помочь в защите города. За торговца могут вступиться служители богов, а могут и не вступится, какое богам бело до какого-то торгаша. Так что если ты хочешь купить что-либо действительно ценное, вроде описания ритуалов создания сильных эликсиров, зачарованного оружия и доспехов, или магических талисманов и амулетов, одних денег скорей всего будет недостаточно. Нужны личные или лучше семейные связи или, бартер на не менее полезные предметы и знания. Вот мне и отказались продавать драгоценные камни, пригодные для хранения энергии, и я был вынужден сам придумывать магический аккумулятор. Получившийся у меня эликсир, конечно, был намного хуже кристаллов, он не был пригоден для второй зарядки, его плотность зарядки была на несколько порядков меньше, другими словами один средних размеров алмаз могла заменить лишь двухсотлитровая бочка эликсира. Но всё равно я чувствовал невероятную гордость за свой эликсир.

В итоге я повторил систему которую использовал Калдер в своих тренировках, и сейчас, через девять лет после начала занятий, эти четверо мальчишек превратились в весьма сильных воинов.

Вообще за десять спокойных лет в Глубоководье я сумел очень далеко продвинуться в деле изучения алхимии, и пусть все мои открытия были давно известны потомственным мастерам этого дела, но я всё равно гордился собой. Большинство результатов я получил благодаря экспериментам, которые я проводил в подвале, мне пришлось потратить две трети из трофеев подземелья, чтобы защитить одну комнату в подвале. И мне ещё повезло, ведь без наводки Небина, тот маг и не стал бы со мной разговаривать, не то что зачаровывать стены пол и потолок лаборатории на прочность. Так что я смело экспериментировал, ведь при помощи телекинеза и экстрасенсорики проводить ритуалы и алхимические реакции можно и из соседней комнаты. Как знать, сложись моя жизнь иначе, и я бы стал любящим свое дело химиком. В любом случае я добился весьма неплохих результатов, причем даже и в главном направлении своих поисков. Напитка вечной молодости я конечно не изобрёл, но благодаря экстрасенсорному контролю своих внутренних органов и тщательному подбору лечебных зелий и эликсиров, небольшие порции которых я научился вводить именно в нужный орган, я совсем не чувствовал своего возраста, ведь тридцать лет которые мне недавно исполнилось весьма почтенный для гоблина возраст!

Глава 11 Спрос и предложение

Пресыщенность — подруга увяданий.

Конец желаний — значит твой конец.

Борис Андреев.

— Учитель! Ты спишь? — Мои размышления прервал голос Туна, избавившегося от тел и только что вернувшегося. Его громкие крики могли сойти за издевательство, если бы способности Туна не позволяли убедиться, что Урб бодрствует.

— И нечего так орать, — сказал я, спускаясь по лестнице. — Чего хотел?

— Я сейчас мимо магазина Варрина проходил, и он просил тебя зайти, как время будет. Кстати он тоже от трупов избавлялся, вот почему он может их в пепел превращать, а мне приходится их с пирса сбрасывать? Учитель придумал бы ты эликсир какой чтобы тела растворяли.

— Ага, чтобы ты половину портового района перебил?

— Ну, учитель вы же меня знаете, у меня никогда не было конфликтов с честными гражданами. Все кого я убил, были только ворами и убийцами, у меня знаете ли, убеждения, которым я буду следовать и впредь! — Чтение эмоционального фона чётко показывало, насколько Туна веселит эта перебранка.

— А, значит, ты собрался убить вообще всех в портовом районе. Ладно, посмеялись и хватит. Ваша смена закончилась, можете быть свободны, только разбудите Шема, сейчас его очередь стоять на дневной страже. А меня, пожалуйста, не трогайте, мне на рассвете нужно провести один ритуал для очень важного эликсира.

После слов о конце рабочего дня моя пикировка с Туном сразу подошла к концу, как и его пребывание в этом доме, к счастью Зир всегда был гораздо более ответственным, и он уж не забудет разбудить Шема.

Я же тем временем не торопясь спускался в подвал к своей лаборатории, сегодня я собирался сделать ещё парочку тихих ножей, моей гордости и основного средства дохода. Я ещё с самых первых своих экспериментов пытался при помощи алхимии создать новые металлы и сплавы, при общей распространенности железного оружия и доспехов мне казалось это весьма перспективным. Увы мои мечты в который раз были разбиты совершенно невообразимыми реалиями Торила. Я лично был свидетелем того как далеко не лучший кузнец портового района, при помощи обычных молота и горна, неспособного выдать высокую температуру, из весьма плохенькой руды выковал стальной клинок, обладающий всеми достоинствами лучших легированных сталей Земли. Причём в самом мече вообще не было никакой магии! Добился ли этого кузнец молитвой Гонду [56], или он был из слабых волшебников умеющих воздействовать на метал во время ковки, меня особо не интересовало. Очевидно в одном Глубоководье найдутся кузнецы использующие и молитвы и волшебное наследие наверное ещё парочку абсолютно неизвестных мне способов, важно то, что ещё одна моя идея принести свет знания Земной науки грязным дикарям с треском провалилась. Но позже к работе с металлами я вернулся, правда, пользовался уже местными знаниями о зачаровании предметов.

Оказывается для зачарования вещей и создание амулетов и талисманов, использовались ритуалы, и вся разница с алхимией была в том, что результатом был не одноразовый эликсир, а многоразовая магическая безделушка или оружие. Правда, зачарованием в основном занимались не алхимики, а чародеи. Как-то сложилось, что алхимиками в основном становились чрезвычайно слабые волшебники, получившие в наследство только какую-нибудь разновидность магического зрения, или их потомки вовсе утратившие магические способности, но получившие весьма внушительный список ритуалов для создания эликсиров, которые разработали их предки. И почти никто из них не занимался созданием магических предметов, ведь для ритуалов зачарования было нужно весьма много магической энергии, которую недоволшебникам было просто негде взять. С другой стороны чародеи редко когда ставятся алхимиками, в основном по причине слабой магической чувствительности, зато зачарователями чародеи становятся весьма часто, ведь для проведения ритуала нет необходимости десятилетиями оттачивать умение тонких магических манипуляций, начертил нужные линии особой краской, расположил правильно ингредиенты, вбухал сырой силы и готово. Конечно с созданием самого ритуала были проблемы, и они либо создавались методом тыка обычными чародеями, с высоким процентом смертей изобретателей, либо создавались опытными чародеями, развившими магическую чувствительность, либо волшебниками работающими вместе с чародеями. В любом случаи никакой информации о том какие ритуалы проводятся для зачарования предметов я так и не смог получить, и мне пришлось самому придумывать ритуалы при помощи зачаровынных очков с плохенькой чувствительностью, и надеясь на крепость наложенной на лабораторию защиты.

Результаты были далеко не сразу, особые сложности доставило отличие применения зачарованных предметов, работавших постоянно, от эликсиров, использующихся однократно. Но эту проблему удалось решить, в основном количеством энергии используемого в ритуале, ведь зачарованные предметы не воздействовали на организм пользователя изнутри, и не было предельной концентрации магической энергии после которой они становились смертельны для разумного. Хотя конечно простым вливанием большего количества энергии нельзя было получить из ритуала по созданию эликсира ритуал по зачарованию предмета. Но в итоге простейшие эффекты на предметы я накладывать научился. Другой проблемой была моя плохая магическая чувствительность, хотя скорее надо было сказать плохая магическая чувствительность очков, другого способа воспринимать магическую составляющую мира у меня не было. Из-за этого мои талисманы и амулеты получались грубыми и подверженными разрушению от внешних магических потоков. Для увеличения надёжности мне даже пришлось использовать то, что я подсмотрел в племени, наблюдая за созданием амулетов Ругуром, который использовал кости свежеубитых мелких животных. Как оказалось старый гоблин создавал амулеты и талисманы защищенные от магических потоков остатками оболочки тонкого тела этих животных, но и этот вариант не слишком меня устраивал, дело в том, что со временем остатки оболочек всё равно разрушаются, а за ними рушатся и чары наложенные на предмет. Пытаясь повысить надёжность моих изделий я занялся исследованием того что давно уже делал сам — эликсиров, ведь в них тоже содержится магическая составляющая, но она весьма надежна. Оказалось, что эликсиры в момент их создания меняются не только магически, но и физически или скорее химически и магическая составляющая становится связанна с материальной. Другими словами, когда я проводил ритуал по созданию эликсиров, я вплетал в материю эликсира новую магическую составляющую, а когда ритуал проводился для зачарования, я старался как бы "надеть" на предмет новую магическую составляющую со своими свойствами.

За всеми этими размышлениями я сам не заметил как успел спуститься в подвал, провести все необходимые приготовления для ритуала и запечатать лабораторию, включая её магическую защиту. Сам я расположился в соседней комнате, с лабораторией её соединял длинный часто изгибающийся коридор, который из-за своей причудливой формы должен был остановить взрывную волну. Сам я располагался всего в пяти метрах от места проведения ритуала, но если учитывать что три с половиной из этих метров представляли собой сплошной скальный массив да ещё и магически защищённый, то безопасность моя была обеспечена на славу. И дело было вовсе не в опасности сегодняшнего ритуала, который был давно отработан, просто все свои действия я всегда провожу с учётом техники безопасности.

И вот я начал ритуал, следя за ним при помощи экстрасесорики, и контролируя процесс при помощи телекинеза. Температура в рабочей зоне ритула начала повышаться через некоторое время дойдя до точки плавления металла, слитки которого были расположены в верху конструкции, занимающей центр лаборатории.

"Эх вспомнить страшно сколько денег пришлось потратить и какие связи Небина задействовать, чтобы мне изготовили этот самогонный аппарат-переросток, почти на треть состоящий из чистой платины!"

Тем временем три слитка различных смесей железа с особыми добавками полностью расплавились и потекли по змеевикам, вся конструкция благодаря встроенным амулетам поддерживала температуру необходимую для сохранения жидкой формы у металлов. Проходя через змеевики каждый расплав подвергался воздействию своего ритуала, которые меняли не только его магическую составляющую, но и химическую.

"Да уж, подобрать сплавы способные принять новые магические свойства да ещё сохранить их после остывания и смешения с другими сплавами, было ой как не просто, но ведь получилось же в итоге!"

Тем временем уже зачарованные расплавы вылились в приготовленную внизу конструкции емкость, не смешиваясь, и я запустил предпоследний ритуал. Этот ритуал, переделанный из ритуала починки разломанных на части амулетов и талисманов, был особой гордостью, дело в том что он не менял магическую составляющую металлов, а сплавлял из трёх расплавов не смешивая их один предмет и "притирал" магические части друг к другу. Конечно для работы этого ритуала было необходимо близкое сродство соединяемых частей, но так как и материальную и магическую составляющую эти расплавов создавал я сам то с этим проблем не было.

Дальше шёл последний ритуал, уже полностью созданный мной с нуля, он отвечал за придание формы жидким объектам и их охлаждение. Я телекинезом включил вытяжку и, дождавшись пока температура в лаборатории опустится до приемлемой, пошёл посмотреть на результат, не забыв надеть неплохо зачарованную марлевую повязку, для защиты от паров металла.

"Казалось бы столько трудов ради всего одного ножика, — подумал я вертя в руках нож казавшийся большим, только из-за моих габаритов. Сам нож был простым, симметричным и обоюдоострым, пригодным как для драки так и для метания. Узор на ноже, образованный не смешавшимися расплавами напоминал булатный. — Демон, как мне всё-таки не хватает общения с Пятачком, ну ничего, этот долгоиграющий ритуал уже скоро закончится."

Несмотря на гигантскую цену затраченных на создание такого ножа ингредиентов, прибыль, которую принес мне сегодняшний ритуал, была близка к пятистам процентам, ведь мои тихие ножи разлетались с той скоростью, с которой я их делал. Дело в том что это зачарованное, или скорее даже магическое, оружие помимо общей прочности, обеспечиваемой общей для всех расплавов магической компонентой, имело три весьма полезных свойства. Во-первых, этот нож мог пробивать магические щиты, весьма полезное свойство для убийства магов и воинов, защитная оболочка которых тоже пасовала перед этим свойством. Хотя конечно, действительно мощные защитные заклинания и оболочки великих воинов были этому ножу не по зубам. Так же это свойство позволяло разрушать магические конструкции, что могло использоваться, например, для упокоения нежити, чьи магические мускулы это оружие бы разрушало. Именно такими особенностями обладали ножи Шаены, которые успокаивали скелетов, даже просто пролетая у них между рёбер. Во-вторых, во время броска нож ускорялся, летя остриём вперёд, и жертва получала удар такой силы, как будто нож запустили из дварфовского арбалета. И, в-третьих, вокруг этого ножа постоянно работали простенькие чары тишины. Большинство обывателей не знает насколько трудно убить действительно бесшумно, а с таки ножом в груди разумный не поднимет тревоги, даже если умрёт не разу.

* * *

Я неторопливо шел по узким улочкам портового района Глубоководья. Несмотря на неблагожелательность этого района, я шёл спокойно, и было это связанно не с моей внешней бедностью. Сам я был не против одеться и победнее, но Небин очень убедительно просил меня одеваться, как подобает члену Гильдии не низкого статуса, особенно в районе города, где Гильдия никогда и не скрывалась. А отсутствие желающих поделить мои добротные сапоги, было вызвано Далом, идущим за мной. Не смотря на тридцать лет проведённые, в этом мире, мне было весьма непривычно, что для охраны достаточно одного пацана приблизительно восемнадцати лет отроду. Но местные гопники наверное каким-то магическим способом, определяли в худом юноше с повязкой на глазах воина, способного справится с десятком багбиров.

— Вот и пришли, подожди меня пожалуйста где и всегда.

— Хорошо учитель, вы там быстро управитесь?

— Ох, Дал, понятия не имею, демон знает, чего этот Варрин мне показать хочет. На крайний случай, если через пять часов мы с гномом не решим, сюда Шем подойдет, он тебя сменит.

— Ладно, удачи, учитель. — Дал пошел к находящемуся неподалёку кабаку, из которого он при помощи экстрасенсорики сможет следить за выходом из лавки Варрина.

Внешне лавка выгладила более чем странно, во-первых, только посвящённые знали, что это вообще лавка, никаких вывесок или других отличительных особенностей магазина у неё не было, обычный дом с виду. Во-вторых, дом просто кричал роскошью и богатством, что, учитывая окружение в виде грязных халуп, выглядело просто нелепо. Неудивительно, что лавку пытаются ограбить по паре раз за ночь, я просто уверен, что Варрин специально сделал такое оформление, наверное, ему было просто интересно через какое количество мёртвых неудачников окружающие удостоверяться в неприступности его магической защиты. Сам Варрин будучи весьма могущественным волшебником мог бы бесплатно получить дом в Морском Районе Глубоководья [57], но несмотря на свой вполне официальный статус, и популярность его лавки среди магов города гном предпочитает жить именно здесь.

— Привет Урб, как же я рад тебя видеть, как твои дела, как ученики? — Варрин как всегда лучился радостью и любовью ко всем окружающим. Я не интересовался психиатрией в своей Земной жизни, но был полностью уверен, тараканов в голове этого гнома хватило бы на несколько десятков докторских работ. Хотя на Фаэруне сумасшедшими принято называть только тех магов, которые убивают разумных направо и налево, во всех остальных случаях маг не сумасшедший, а эксцентричный.

— И тебе всяческих благ Варрин, вижу у тебя пополнение в коллекции, забавное создание, — сказал я, рассматривая череп неведомого существа лишенного всяческих отверстий, единственным показателем того, что данный эллипсоид является черепом, был длинный, многосегментный костяной отросток, видимо заменявший твари позвоночник. Вообще лавка Варина была той ещё кунсткамерой, с множеством черепов, животных в банках с наложенными нетленными чарами и магических предметов. Дело в том, что гном был помешан на коллекционирование всего странного и необычного. И странное живое существо с нечётным количеством вполне рабочих конечностей соседствовало в его коллекции и невероятно сильным магическим оружием поистине безумной формы. У меня даже есть предположение, что знакомство с гоблином-алхимиком, обладающем абсолютной памятью и не классифицируемыми способностями, тоже экземпляр его коллекции.

— Да я считаю что это какой-то обитатель Астрального Моря [58], каким-то чудом попавшим на Торил, и умерший здесь в древние времена, думаю какая-то более материальная разновидность ангелов. Но вряд ли тебе это интересно, в отличие от другого моего нового экспоната, — с этими словами гном поставил на прилавок большой ящик. Внутри этого ящика, на который кстати были наложены чары нетления, лежали две мощных четырехпалых конечности, с одним противопоставленным пальцем, покрытые крупными чешуйками белёсого цвета. Вначале я не совсем понял, что особенного в этих верхних конечностях, мало ли в мире разумных или полуразумных рептилий? Но стоило мне присмотреться к рукам повнимательней, использовав экстросенсорику, я заметил в них странность. Это без сомнения были правая и левая рука какого-то людоящера, но эти руки отличались анатомически, то есть существо было лишено признака симметрии. После более тщательного анализа я выделил несимметричные участки, и был поражен, поняв их искусственное происхождение. Я, забыв обо всём вокруг, принялся за исследование этих более чем странных образцов.

— Ну как, составил мнение? — Спросил меня Варрин, когда я оторвался от исследования этих рук.

— Дхээа, — Варрин поняв мои затруднения, тут же передал мне стакан с местным аналогом чая. — Спасибо, долго я наверное на эти обрубки пялился. В общем, так, кто-то смог запихнуть в тело этой ящерице предметы достаточно странных свойств. Эти предметы представляют собой кости неизвестного мне животного имеющие губчатую структуру, причём отверстия в этой "губке" невероятно маленьких размеров, и все они заполнены какими-то алхимическими реагентами, причём некоторые эти вставки связаны между собой полыми костяными трубочками, другие связан с кровеносной системой или мышцами, третьи врезаны в сами кости этой ящерицы. У меня создалось впечатление, что кто-то превратил эту ящерицу в какой-то безумный алхимический перегонный куб.

Мои дальнейшие предположения прервал звук хлопков, Варрин мне аплодировал.

— Просто поразительно близкий к истине вывод, основанный на столь скудном количестве информации. Это руки, ну или лапы, троглодита, ящероподобных разумных живущих в Подземье [59]. Весьма примитивные создания, но у них есть особая каста магов, в общем, эти ящерицы что-то делают со своим телом, и получают весьма необычные способности. Сам я про это мало что знаю, а вот брат мой в своё время этим много интересовался.

— А можно мне как-нибудь встретится с твоим братом?

— Ну это только если очень сильно захочется, он в живет в Подземье, перебрался туда в город глубинных гномов, Блингенкамень.

— Ладно, спасибо тебе за невероятно интересную находку, я твой должник.

— Ерунда, считай что я отплатил тебе за ритуал по созданию Пятачка, который ты мне подарил, до сих пор не могу поверить, что таким простым способом можно создать разумный предмет, да ещё и не относящийся ни к духам, ни к смертным, ни к бессмертным!

Попрощавшись с Варрино я вышел из его лавки, и не замечая ничего вокруг побрёл домой, Шем догнавший меня через пару секунд, проявив чувство такта и не стал отвлекать меня он раздумий.

"Ну что ж, кажется, теперь я нашел выход из тупика моих исследований, ведь какими бы эликсирами я не пичкал свои потроха, это не могло полностью остановить процесс старения. Конечно, эти имплантаты каменного века тоже не могут обеспечить меня бессмертием, но ведь и исследовал я только руки, демоны знают, что напихали себе троглодиты в остальные части тела. Значит, придется мне отправляться под землю ещё до своей смерти, которая, надеюсь, никогда и не наступит. Эх, жалко оставлять лабораторию и исследования, хотя они бы точно не приблизили бы меня к конечной цели. Значит, и жалеть не о чём. Но я не буду бросаться в Подземье очертя голову, не спеша закончу свои дела, договорюсь как-нибудь с Небином, придумаю способ повысить собственную безопасность, найду проводника и выясню все, что можно об этих пещерах-переростках. Хм, а ведь я рад, действительно рад, значит точно жалеть не о чём!"

Глава 12 Подготовка и сборы

Чтобы быстро ехать,

нужно тщательно и неторопливо запрячь.

Поговорка ямщиков.

— Нет, нет Небин и ещё раз нет, то, что ты предлагаешь абсолютно неприемлемо! Я ещё раз повторяю, мне не нужны деньги, мне нужны боевые амулеты, хорошие защитные талисманы, наёмники, желательно давшие клятву верности.

— Ну, нету у меня ничего этого, особенно наемников для такого заказа, может, возьмёшь деньгами, а охрану найдешь уже на месте?

— Небин, мне кажется, ты меня либо не слышишь, либо просто хочешь, чтобы я в Подземье сгинул. Там куда я отправляюсь, над моим телом будут долго недоумевать. Зачем этот маленький гоблин набил свои карманы бесполезным мягким металлом, из которого даже наконечники для стрел не сделать.

— Урб ты сгущаешь краски, в Подземье есть и вполне цивилизованные области, в которых золото имеет цену.

— Конечно, в Подземье есть цивилизованные области, только это области цивилизации Дроу и Дуэргар. И единственную сделку, которая возможно с участием гоблина и дроу или дуэргара, это сделка по купле-продаже раба. И если ты не догадался, раб будет маленького роста и не Дуэргаром.

— А гномы?

— А у глубинных гномов, судя по тому, что я о них узнал, любой воин вообще наперечет, и там точно нельзя будет нанять наёмников.

— Урб ты ставишь невыполнимые условия.

— Небин ну я же тебя не тороплю, мне не нужны наёмники прямо сейчас, а только через полгода.

— Ладно, вымогатель, пойду ещё раз с родственниками посоветуюсь, может придумаем где что-нибудь.

"Вот что значит правильный подход к решению проблемы, — думал я глядя в след Небину. — У меня были две основные проблемы, уговорить Небина остаться без алхимика и найти способ обеспечить безопасность в Подземье. А теперь одна проблема решает за меня другую!"

Действительно, Небину было совсем не с руки терять алхимика, приносящего такую прибыль, а главное влияние. Но в итоге я нашёл решение, дело в том, что вся группировка, к которой относился Небин, была образованна родственниками. По сути это был клан полуросликов имеющий немалое влияние в Гильдии Глубоководья. Так что я решил предложить Небину перевести изготовление моих зелий, эликсиров, амулетов, талисманов и магического оружия из области контролируемой кланом в область деятельности, которую выполняет сам клан. Другими словами я предложил Небину то, что все алхимики ценили больше всего — ритуалы и рецепты. Конечно, могли быть сложности с подлинностью рецептов и ритуалов, но это легко решалось при помощи жрецов Денейра.

В итоге я всего за месяц написал книгу, включающую все мои знания об алхимии. Само написание вылилось в очень качественную тренировку телекинеза, как, оказалось, контролировать телекинезом жидкие чернила было чрезвычайно трудно. Вначале я хотел отделаться только рецептами основных ритуалов, но неожиданно меня увлёк процесс переноса на бумагу своих открытий, и в итоге я написал весьма внушительный труд, содержащий не только ритуалы, но и те знания химии, которые пригодились мне в этом мире. А потом я передал эту книгу в двух экземплярах в храм Денейра, жрецы которого подтвердили Небину и его родственникам, что в этой книге действительно содержится все ритуалы, которые я знаю, второй экземпляр останется у жрецов в качестве платы. О сохранности тайны можно было не волноваться, если служители Лорда Глифов сказали, что книгу не увидит никто, кроме его старших слуг значит так и будет. А с кланом Небина я договорился, что они всеми силами снабжают меня к экспедиции, а я говорю жрецам о передаче книги.

Также пришлось взять трех молодых полуросликов в подмастерья, для которых пришлось срочно переоборудовать лабораторию, чтобы для её использования не нужен был телекинез и экстрасенсорика. В итоге пришлось придумывать механизмы запускающие ритуалы дистанционно, и покупать амулеты позволяющие наблюдать за ходом ритуала без экстрасенсорики.

* * *

— Слушай, ты уверен, что эта тварь не сдохла? — Спросивший это мужчина, одетый в дорогой расшитый жемчугом халат в очередной раз просунул между прутьев решетки древко копья, отнятого у собеседника, и пару раз толкнул им бесформенный ком каких-то тряпок.

— Может и издохла? — Второй мужчина был в старой и явно переделанной под него кольчуге да и по его внешнему виду было понятно о более низком статусе. Он равнодушно пожал плечами и продолжил, — на всё воля богов.

— Слушай ты, как тебя там, — первый явно был взбешён таким ответом. — Тебя для того поставили следить за этим существом, чтобы не уповать на одну только божью волю.

— Простите почтенный Кемед Рашар, я… — второй человек явно испугался гнева первого и попытался извиниться, но тот кто был назван Кемед Рашаром не дал ему такой возможности.

— Заткнись, запомни эта тварь предназначалась в дар самому Сил-Паше да ниспошлют ему боги вечной жизни, в его знаменитый по всем известным землям зверинец. И если эта тварь сдохнет то обратный путь до Калимшана ты проведёшь в этой освободившейся клетке.

— Но я…

— Я сказал, заткнись! — перешёл на крик Кемед Рашар. — Если ты так веришь в волю богов, то тебе лучше помолиться, чтобы я не выкинул тебя за борт на пол пути прямо в клетке, хотя лучше помолись за выздоровление этой твари.

К концу своей речи Кемед Рашар, ударил своего собеседника древком его же копья и неторопливо пошёл к трапу.

— Ага самому Сил-Паше, как же, ещё бы сказал что везёт этого урода лично Анактиру [60]. Эх, и что мне теперь делать? Придется искать в этом городе какого-нибудь лекаря, наш корабельный точно не снизойдет до лечения животных.

А когда через несколько минут охранник покинул секцию трюма, где располагалась клетка, из так и не пошевелившейся кучи тряпья раздался едва слышный голос, принадлежащий явно не здоровому существу.

— Это ещё большой вопрос, кто из нас большее животное.

* * *

Несмотря на, кажущееся бедственным положение Ава Тихий, принадлежащий к весьма редкому роду читайнов [61], смотрел на происходящие с оптимизмом. Да, он сидит в клетке, которая находится в недрах гигантской лодки, да у него распорот бок, и, кажется, рана начала гнить, а его способности блокированы амулетом-ошейником, но с другой стороны его наверняка должны были убить ороги [62], окружившие и напавшие на отряд, где он бы проводником. Но ороги по какой-то неведомой причине не добили раненого и потерявшего сознание мага. Потом они не заморили рабским трудом нового невольника, а продали или подарили своим родственникам на поверхности. А уже у горных орков Аву купил непонятно как там оказавшийся купец из далёкого Калимшана, спася тем самым читайна от участия в жертвоприношении. Так что старый читайн участвовавший ещё в восстании против дроу семьдесят пять лет назад, принёсшем его народу свободу не отчаивался. Лёжа в клетке, отрезанный от своей магии и мучимый горячкой от начавшегося заражения крови, он верил, что его нить судьбы порвётся ещё не скоро, иначе последние чудесные спасения абсолютно бессмысленны.

Так что когда пришедший с охранником старик, высокий и худой как палка, вместо того чтобы осматривать невольника вогнал нож под подбородок охраннику, Ава не удивился этому, хотя его заинтересовала причина по которой из открытого в крике рта охранника донёсся лишь шёпот. А дальше читайн с равнодушным интересом наблюдал за очередным изгибом его длинной и неровной нити судьбы.

Старик, заблокировав вход в эту секцию трюма, подошёл к стенке, являющейся заодно и бортом корабля и, забравшись зачем-то на какой-то ящик, принялся чертить странные символы. Через минут десять перед стариком появился круг описанный линией этих символов. Затем он вытащил откуда-то топорик на короткой ручке с очень широким топорищем, примотал зачем-то к топорищу нож, которым убил охранника, и начал наносить удары топором в центр круга. И опять, несмотря на разлетающиеся щепки шума почти не было.

"Это символы, наверное, каким-то образом блокируют магическую сигнализацию, — подумал Ава. — Иначе сюда сбежались бы все матросы, заделывать пробоину. А нож, наверное, гасит звуки вокруг себя."

Старик, несмотря на свой почтенный возраст, работал споро, и очень скоро почти вся область ограниченная символами представляла собой дыру, находящуюся в считанных десятках сантиметров выше уровня воды. Всего через несколько минут после того как старик завершил свою работу через незапланированный корабелами вход начали просачиваться замотанные в черные тряпки фигуры. Когда уже в трюме пришельцы скинули с себя свой верхний наряд, то под ним оказались почти сухие разбойники. Пришельцы покинули трюм, и Ава не сомневался, что вскоре нити судьбы всей команды корабля оборвутся.

Вскоре к пролому начали стекаться разбойники, неся на себе какие-то ящики, бочки и мешки. К этому времени к пролому подплыла маленькая лодка, на которую и принялись перегружать добычу работников ножа и топора.

— А что в этой клетке? — Спросил полуорк с покрытым татуировками лицом.

— Не подходи, — ответил ему старик, так оставшийся у пролома, и не пошедший на зачистку корабля. — Там какой-то монстр, к тому же больной, меня и наняли чтобы его вылечить.

Читайн Ава Тихий прожил весьма долгую жизнь. И хотя благодаря магии дроу читайны в теории могли жить в несколько раз дольше людей, на практике мало кто из них подобно Аве перешагивал столетний рубеж. Но Аве уже исполнилось сто семь. И его жизнь совсем нельзя было бы назвать спокойной и безопасной. Рабство у дроу в их ненавистном городе Чед Насад. Восстание, в котором выжил только каждый пятый. Смертельные игры в прятки с карательными отрядами тёмных эльфов. Война за место обитания с гримлоками [63] и троглодитами [64]. А потом ещё почти полвека постоянной битвы за выживание против монстров и самой природы Подземья. И в выживании Аве помимо благоволения Плетущего Паутину Судеб помогло умение всегда точно чувствовать момент. Ава не считал шансы, он знал, когда нужно ударить, когда затаиться, а когда убежать. И когда старик заговорил, Ава понял, смолчи он сейчас, и его нить судьбы оборвётся.

— Значит, о нормальном лекаре для разумных этот мёртвый идиот даже не задумывался, — хрипло прошипел он из клетки, заставив находящихся рядом с ней бандитов отскочить.

— Лутик [65] милостивая, — сказал тот самый татуированный полуорк, осветив клетку фонарём. — Что ж это за тварь такая уродливая, да ещё и говорящая.

— Ты тоже далеко не красавец.

— ЧТО?!! ДА Я ТЕБЯ!!! — Закричал полуорк под смех окружающих.

— А ну умолкни, — старик, задумчиво изучавший читайна, заставил одной фразой замолчать всех присутствующих. — Ты ведь родом из Подземья?

— Да.

— А насколько хорошо ты его знаешь?

— Я неплохо знаю территории, что находится под областью между Побережьем Мечей и пустыней Анауроч [66].

— Кажется, я знаю как, можно решить наше небольшое разногласие с полуросликами. Захватите с собой этого четырёхрукого.

Несмотря на явное не желание грабителей приближаться к читайну, никто из них и не подумал возражать старику. Аву вытащили из клетки, надёжно но аккуратно связали, а потом перенесли на очередную лодку подплывшую к дыре в трюме. Последние грабители покидавшие Калимшанский корабль метнули в глубины трюма какие-то бутылочки, разбивались они с небольшой вспышкой, заставившей вспыхнуть корабельное дерево.

* * *

— Учитель вы только посмотрите вокруг, какая красота, какое прекрасное небо и какой отсюда непередаваемый вид на океан!

— Тун, какое к демонам море и небо? Откуда ты знаешь, что вокруг красота??? Ты же слеп!!!

— Да, я слеп, но учитель то нет. И я уверен, что тут красиво, потому что море на рассвете просто не может быть некрасивым. А вот под землёй всего этого не будет.

— Тун, ну, сколько можно повторять, что вас я в Подземье вообще-то и не зову? — Откровенно говоря, я лукавил, без моих учеников в Подземье мне было бы чрезвычайно тяжело, но даже просить их отправиться с собой я не стал. К счастью они решили отправиться со мной.

Мы уже пару часов как вышли порта Глубоководья на небольшой рыбацкой шаланде, которую я арендовал, и двинулись вдоль побережья, на северо-запад. Наш путь пролегал к рифу, находящемуся недалеко от подножья Гор Меча. Именно там вот уже почти год находится Пятачок.

Наконец через два часа, плоскодонный рыбак подплыл вплотную к высокой скале. Я ступил на этот торчащий из моря камень, ещё до того как шаланда выбросила якорь. На плоскую террасу крошечного размера, находящуюся на три метра ниже вершины, я буквально взлетел, и помогло мне в этом не умение альпиниста, а новый виток в развитие моего телекинеза.

Полгода назад вес, который я могу поднимать при помощи телекинеза, перевалил за пятьдесят килограмм, и я задумался, смогу ли я двигать не посторонний предмет, а самого себя, чем не принцип левитации? Забавно, что наибольший результат принесли не попытки воздействовать на самого себя, а воздействие на землю под ногами, и с моей точки зрения, не я двигаюсь относительно земли, а двигаю землю относительно себя. До Аврелия Гальтона [67] мне конечно ещё очень далеко, да и вообще оторвать себя от земли мне дается труднее всего, но растягивать свой прыжок до олимпийских значений мне вполне под силу. Если прибавить к этому мою экстрасенсорную способность знать, что находится вокруг меня, то неудивительно, что моя ловкость и координация стала просто феноменальной. В последнее время я начал тренироваться в совмещении физического и телекинетического воздействия, надеясь таким образом компенсировать мою слабость по сравнению с воинами, но результатов пока не было.

Забравшись, наконец, на вершину, я начал придирчиво рассматривать, конструкцию, собранную мной перед зимними штормами. Несмотря на почерневшие деревянные подпорки, восьмиметровая игла молниеотвода, хотя, наверное, правильно было бы его назвать не отводом, а уловителем. Выровненная площадка, покрытая сложной фигурой с установленными в её ключевых точках реактивами и ингредиентами, была нетронута. На эксперименты по созданию этого ритуала ушло почти пять лет. Но в итоге я смог создать схему, которая бы проводила нужные мне действия медленно и постепенно стабилизирую непостоянно получаемую энергию, ведь даже в специально выбранном месте грозы происходят не каждый день. Хотя здесь грозы бывают очень часто, и уж когда железный штырь ловит молнию, недостатка в энергии нет. Да и с ингредиентами для ритуала пришлось повозиться, чтобы они не закончились за всё прошедшее время.

Пока я проверял целостность ритуальной системы, мои ученики, наконец, забрались на террасу и принялись деловито копошиться возле опор уловителя молний. Этот восьми метровый железный штырь, диаметром в двадцать сантиметров, был сборным, и изначально планировалось, что мы заберём его с собой. Даже никак не подготовленный кусок грязной железной руды, если в него ударит молния, приобретал слабые магические свойства, а уж сталь, словившая несколько десятков, если не сотню молний, да ещё особым образом подготовленная способна стать основой для весьма сильного магического оружия.

Наконец, уловитель молний был разобран, верхняя каменная плита, содержащая в себе структуру ритуальной схемы, поднята, и я увидел Пятачка покоящегося в специальной нише нижней каменной плиты с ритуальной схемой. Аккуратно вытаскивая из схем остатки ингредиентов, я рассматривал своё оружие и друга. Сейчас по внешнему виду было совершенно невозможно узнать старое оружие гоблина, если раньше Пятачок представлял собой грубую костяную булаву весьма неказистого вида, то сейчас он выглядел как обычная, можно даже сказать изящная булава, с серебряным шаром навершия.

Я долго не решался приступить к улучшению Пятачка, дело в том, что для этого пришлось бы копаться материальном якоре души моего друга, и я банально боялся отправить его в спираль забвения. Поэтому к переделке булавы я приступил лишь, когда Пятачок почувствовал, что вскоре его связь с материальным вместилищем исчезнет, не смотря ни на какие вливания магической энергии. Именно тогда я приступил, к давно продуманному и просчитанному ритуалу. К счастью Пятачок не чувствовал боли, так что я спокойно стесал его выступающие части, превратив бесформенное навершие в аккуратный шар, как было проще рассчитать магическую составляющую будущего оружия. Далее при помощи телекинеза и набора ювелирных инструментов, я проделал в навершии двенадцать отверстий и вырезал внутри сплавленной во время ритуала создания костяной массы полость в форме Икосаэдра [68]. Полость в форме столь сложной фигуры была вызвана тем, что у меня имелось ровно двенадцать необработанных алмазов, то есть по одному на каждую вершину. Эти алмазы, я при помощи тех же ювелирных инструментов огранил в виде пирамидок с пятиугольником в основании, они должны были занять места в вершинах полости. Внутрь полости было засыпано строго рассчитанное количество кварцевого песка. Во время ритуала этому песку предстояло превратиться в стекло, образовав в Пятачке гигантский стеклянный кристалл с алмазами в вершинах. Я, конечно, не мог и мечтать рассчитать ритуал способный создать чистый кусок стекла такого объёма, но я смог сделать так чтобы Пятачок сам контролировал ход ритуала.

Строго говоря, образовавшееся внутри Пятачка нельзя было назвать кристаллом, так как стекло не имеет кристаллической решётки. Но создать искусственный кристалл я так и не смог, несмотря на знание земной технологии их производства. Вернее крошечные кристаллы у меня получались, но с точки зрения магов они ни чем не отличались от обычных булыжников. В итоге я хотел просто поместить в Пятачка двенадцать алмазов, но предварительные исследования сущности булавы показали, что душу они не удержат. Не найдя ничего способного мне помочь в библиотеке Денейра, я, отчаявшись потерять друга, просто придумал способ для дальнейшего удержания его в оружии, основываясь лишь на свои туманные представления о душе и личности. Я предположил что Пятачок сможет удержаться в булаве если сам создаст для себя новый якорь, тогда то я и вспомнил о случайно получившимся у меня в ходе экспериментов стекле с очень хорошей магической проводимостью.

Закрепив алмазы в просверленных двенадцати отверстиях я подвёл к ним серебряные стержни, потом покрыл весь костяной шар тонким листом из того же драгоценного металла. Серебро я выбрал как хороший проводник, при чем не только магической энергии, но и электричества. В итоге моя булава имела навершие в форме шара, с двенадцатью небольшими шипами, которые были продолжением штырей поведённых к алмазам, так что эти шипы были нужны не для боя, а для ритуала. Сам Пятачок, потеряв почти три четверти своего материального якоря, еле держался в этом мире, и я искренне надеялся, что влитой в алмазы-пирамидки энергии хватит ему, чтобы продержатся до первой молнии.

Сейчас я бережно с замиранием сердца взял в руки новую ипостась Пятачка.

"— Ну, наконец-то, я уже волноваться начал, ты просто не представляешь, как мне тут было скучно и одиноко, — раздался у меня в голове необычайно чёткий голос моего друга.

— А уж я как по тебе соскучился, кстати, ты изменился, я имею ввиду твой голос. Раньше я слышал тебя на приделе, а сейчас твоя речь звучит чётко и ясно, не удивлюсь, если ты и до моих учеников достучишься.

— Да ну этих бездарей. А насчет голоса, то я изменился. И изменился не только физически. Это трудно объяснить, но мне кажется, что моя душа тоже изменилась в ходе этого ритуала, выросла, или скорее уплотнилась. Но хватит болтать, давай опробуем мои новые способности, а то мне уже не терпится!"

Подняв телекинезом первый попавшийся булыжник, размером с мою голову я ударил его Пятачком. В момент удара, кристалл внутри засветился, внутри него начал зарождаться вихрь ярких разноцветных светлячков. Странно, конечно, "видеть" то, что надёжно скрыто от твоих глаз, но экстрасенсорика давала такую возможность. Сам камень от удара улетел со скоростью пули, несмотря на его весьма изрядный вес. Для продолжения проверки я подошёл к валяющемуся на земле толстому деревянному брусу, служившей подпоркой уловителю молний. Взмах, и Пятачок прошёл в миллиметре от бруса, но не смотря на отсутствие физического контакта, на брусе и земле под ним появилась ровная трещина, как-будто там прошёл большой невидимый клинок. Подняв телекинезом отрезанный кусок бруса, я полюбовался на идеально ровный срез и коснулся его Пятачком. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем висящий в воздухе кусок дерева взорвался мелкой трухой.

"— Ну как тебе!?! — Если бы у Пятачка было лицо, то оно бы светилось от гордости. — Теперь я не просто бесполезный голос в голове у владельца оружия. Теперь я могу контролировать, вид удара, надо конечно потренироваться, но со временем, я смогу сам находить брешь в защитах. Аурная защита? Сильный тупой удар, наподобие направленной взрывной волны, переломает противнику все кости. Зачарованные доспехи, поглощающие тупые удары. Тончайшее невидимое лезвие из силового поля разрежет лучшую сталь как бумагу. Регенерация как у троллей? Я взорву часть тела врага, лишив его изрядного куска плоти, и долбану гидродинамическим ударом по остальным его потрохам!

— Да, да. Ты могуч и велик. Только не зазнавайся. Пока всё твоё величие теоритическое, нужно будет много тренироваться, и изучать, действительно все эти атаки так эффективны, — не смотря ворчание, я был чертовски рад слышать Пятачка в своей голове. И про себя я подумал, что мой друг набрался от меня многих слов, вроде направленной взрывной волны и гидродинамического удара.

— Угу, жаль только, что все эти тренировки будут, по сути, бесполезны, зачем такое оружие уважаемому городскому алхимику, пусть и состоящему в Гильдии?

— А насчёт этого можешь не волноваться, вскоре применение твоим новым талантам найдётся. Мы отправляемся в Подземье!"

Глава 13 Прощай Город Блеска

Я думал, что прощание — всегда конец.

Ныне же я знаю: расти тоже значит прощаться.

И расти нередко значит покидать.

А конца не существует.

Эрих Мария Ремарк.

— Эх, хорошо, Мара, — сказал молодой мужчина, нежась в роскошной постели и прижимая к себе хрупкую девушку.

— Я не Мара, — с искренним недоумением ответила ему девушка.

— А всё равно хорошо.

Проведя в постели ещё около полчаса Тун, а это был именно он, начал неспешно одеваться.

— Эй, Тун я знаю, что ты с Линой, спускайся, разговор есть, — раздался бархатистый женский голос снизу, когда он уже почти собрался.

— Бирель, у меня дел на сегодня прорва, так что я никак не смогу задержатся. Потом к тебе заскочу. — Тун быстро спускался по лестнице в богато украшенный зал, и, говоря не переставая, старался не дать женщине вставить и слова.

— Ты же этой ночью со своим учителем в Подземье отправляешься? — Бирель вначале была сбита с толку словесным напором отступающего юноши. Но она быстро смогла собраться с мыслями, и, не обращая внимания на словесный фонтан Туна начала разговор. — А ну замолчи и сядь рядом, — потребовала она, и, видя как её собеседник собирается спасаться бегством, добавила, — да успокойся ты, оплатил Урб все твои долги.

— Да, да конечно я обязательно отдам долг сразу как… Что? Когда он успел?

— Когда расплачивался за свою ночь с Паэлой, да не стой ты столбом, садись у меня к тебе серьёзный разговор есть.

Тун, постояв ещё некоторое время, хмыкнул и пошёл к красивому плетеному креслу, стоящему по центру комнаты в котором и сидела его собеседница. По дороге ученик гоблина вспоминал всё что знал, об этой весьма влиятельной женщине с весьма непростой судьбой. Бирель, несмотря на явно эльфийское имя была чистокровным человеком, просто за время работы в публичных домах псевдоним стал именем. Несмотря на свой бальзаковский возраст, она не растеряла своей красоты и даже стала немного изысканней, так что и сейчас не имела недостатка в поклонниках. Насколько помнил Тун ходившие о Бирель слухи, её продали в бордель ещё совсем ребёнком, и заведение, в которое ей посчастливилось угодить, имело недобрую славу даже среди привычной ко всему теневой стороны Города Блеска, достаточно сказать что его работницы имели высокую трудовую смертность, или в лучшем случае оставались калеками после развлечений клиентов. В Год Теней [69], когда бог смерти Миркул [70] резвился в Глубоководье, прежде чем быть убитым, шестнадцатилетняя Бирель исчезла, и её посчитали погибшей. А через четыре года Бирель вернулась, и расправилась со своим бывшим работодателем и его помощниками. В городе нашлись недовольные достаточно влиятельные, чтобы раздавить выскочку, но Бирель, оказавшаяся жрицей Шаресс [71], смогла отстоять своё право на жизнь и на своё заведение, а всего через десять лет у Гильдии Глубоководья появилась новая Старшина, контролирующая все бордели города. Так что если эта женщина пришла в пусть и весьма неплохое, но далеко не самое респектабельное из своих заведений поговорить с каким-то мальчишкой, её стоило выслушать.

— С какой Паэлой? — Спросил парень, чтобы потянуть время, давая себе собраться с мыслями.

— Ты её не знаешь, полурослица работает в элитном салоне торгового района. — Бирель улыбнулась, вспомнив что-то, по-видимому, забавное. — Глупенькая, когда Урб в первый раз в салон пришёл, боялась его как демона, а сейчас вроде даже жалеет о его отъезде. Впрочем, неважно, я пришла поговорить не о гоблине, а о тебе.

— А что обо мне говорить? Как вы уже сказали, я этой ночью отправляюсь в Подземье, или вам нужно что-то именно оттуда? Так я сам не знаю когда вернусь, если вообще вернусь.

— Нет мне ничего не надо из этого мрачного подвала Фаэруна. Я хотела поговорить о тебе самом и о твоём будущем.

— Обо мне? — Тун был действительно удивлён тем, что женщина, чьё влияние не уступает некоторым аристократам Глубоководья, заинтересовалась им.

— Именно тобой. Урб гениален раз смог научить тебя тому, что ты умеешь. Наверное, из-за проклятья какого-то бога он родился Гоблином. Твои умения, Тун, во многом уникальны, и я хочу предложить тебе достаточно высокооплачиваемую и спокойную работу.

— Подождите, какая работа, меня же завтра уже не будет в городе? — Тун был растерян.

— Об этом я тоже хочу с тобой поговорить. Ты конечно далеко не беззащитен и, наверное, неплохой воин, но я уверена, что ты будешь чувствовать себя неуютно за пределами городских стен. Не перебивай, дай мне договорить, — остановила Бирель собиравшегося что-то возразить Туна. — Дело не в твоих способностях, дело в твоём воспитании. И не надо хмыкать у тебя был воспитатель, только это был не отец, а портовый район. Ты родился и вырос в городе и всегда был его частью, и за пределами городских стен ты будешь чувствовать себя как рыба, выброшенная из воды. Там просто не твоя среда обитания.

— Ну, допустим, а почему вы обратились именно ко мне? Зир, Дал и Шем тоже прожили всю сознательную жизнь в Глубоководье. Чем я лучше, что вы предлагаете работу именно мне?

— Они долго прожили в городе, но так и не смогли его почувствовать, понять на интуитивном уровне законы, по которым он живет, а ты смог. Твои товарищи остались не более чем охранниками Урба, а ты не один десяток раз "работал" в Торговом районе, и даже скопил денег на приличную квартирку в Южном районе. Даже если ты не примешь моё предложение, ты найдёшь своё место в городе. Но у меня тебе будет сделать это гораздо проще.

— И чему же такому уникальному меня, по-вашему, научил Урб, что вы решили лично предлагать мне работу?

— О, многому. Ты способен "видеть" сквозь предметы, и твоё "зрение" невозможно обмануть, а на близкой дистанции не получится закрыться от этой способности. Ты чувствуешь эмоции, при этом игнорируешь обычные защиты, и я уверена со временем ты научишься не замечать вообще какие-либо защиты кроме божественных. — Бирель встала, наклонилась к самому уху юноши и прошептала. — Ты мне нужен совсем не как игрушка в постель, как ты подумал в начале. — Последнюю фразу она сказала обычным голосом и, полюбовавшись на растерянное лицо Туна, села продолжив разговор. — Ты ещё так молод и твои мысли можно узнать просто по мимике, а с моим опытом ты для меня как открытая книга. А ведь я многого не способна увидеть и почувствовать, температуру тела, частоту ударов сердца, мимолетные и невидимые глазу напряжения мышц, и всё это ты легко способен "увидеть". Если Урб развил в вас хоть тысячную часть своей идеальной памяти, то уже через пять лет ты тоже сможешь читать разумных как открытую книгу, даже тех, кого не прочесть мне. Так что думай Тун, думай. В крайнем случае, если ты всё же отправишься в безумную авантюру своего учителя, ты должен помнить что есть город, где тебе всегда найдется место.

* * *

Тун вот уже больше часа практически неподвижно стоял в самом престижном районе города, перед строгим особняком. Было раннее утро и на улице лишь иногда появлялись прохожие. Особняк на Алмазной улице хоть и не поражал воображение кричащей роскошью, но его строгий и величественный вид, предавал особняку стать дворянина с бесчисленным количеством благородных предков, окружённого кичливо одетыми купцами, выглядящими по сравнению с ним как лавочники, нацепившие на себя безвкусно пошитые тяжёлые от золотых украшений костюмы.

— За что люблю Глубоководье, так это за стражу. Даже в самом элитном районе города стражники вполне нормально реагируют на гоблина. — Раздался из-за поворота голос, который Тун совсем не ожидал здесь услышать.

— Это потому что твой костюм стоит как два месячных жалования стражников.

— Не скажи. В Серебролунье меня каждый стражник бы проверил, надень я даже платиновую кирасу.

Учитель и ученик постояли немного в молчании.

— Знаешь, почему я здесь? — спросил Тун.

— Да.

— Будешь меня отоваривать?

— Ты пока не готов.

— Да что ты вообще знаешь?! Он проклял меня и пошёл дальше, даже не задержав взгляд на мальчишке оставшимся навсегда слепым! Я просто бежал от стражи, стянув заморский овощ с лавки торговца, и налетел на этого ублюдочного волшебника!!!

— Успокойся, если это действительно для тебя столько значит, то ты можешь отомстить. — Заговорил Урб после того как его ученик немного успокоился. — Если ты сейчас рванёшь в особняк этого волшебника, то даже не потревожишь его сон, и он только утром найдёт то, что от тебя останется после встречи с магической защитой. На улице у тебя шансов тоже немного. Но если ты примешь предложение Бирель, то лет через пять, у тебя хватит влияния чтобы устроить его смерть, ведь, несмотря на длинную родословную, его род растерял почти весь свой вес в обществе, а как волшебник он далеко не велик, хотя и не слаб.

— Так значит, ты знаешь о её предложении?

— Конечно, знаю, Бирель давно хотела тебя переманить, но опасалась конфликта с полуросликами.

— И вы так просто разрешите мне к ней уйти?

— Тун, я ещё раз повторяю с собой в Подземье я никого не зову.

— Бирель сказала, что моё место в городе, и что только здесь я смогу чувствовать себя уверенно, и мне кажется она права. Учитель скажите, как мне быть?

— Да, в чём-то она права, в городе ты легко сможешь найти себе место. Я не буду тебе ничего советовать, ты сам должен сделать выбор, основываясь на собственных стремлениях. Но учитывай вот что. Если ты останешься в городе, то вряд ли станешь достаточно силён, чтобы самолично отомстить волшебнику. А если ты уйдешь со мной, то когда вернёшься Бирель может уже найти себе кого-нибудь с похожими способностями, а ещё ты можешь вообще никогда не вернутся в Глубоководье.

— По твоему я однажды смогу справится с ним?

— Я же сказал тебе ещё в самом начале. Ты пока не готов. У тебя ещё будет шанс отомстить. Либо лет через пять-десять чужими руками, если останешься в городе. Либо через неизвестное количество времени своими руками, если пойдешь со мной, ну и если выживешь заодно.

Тун далеко не сразу заметил, что его учитель ушёл, настолько его голова была занята обдумыванием своей дальнейшей жизни. И даже пошедший дождь привел его в чувство далеко не сразу.

"А полурослики ещё удивляются, почему мы называем Урба учителем, а своих постоянных инструкторов по воинскому мастерству только тренерами, — пронеслось в его голове, когда он уходил из Морского района города. — Нет, кто бы, что бы ни говорил о выгоде, которую получил за наш счёт Урб, но он нас воспитал, и я буду последней тварью, если просто останусь здесь в роскоши и использую знания учителя. Да и шею свернуть этому уроду-волшебнику я хочу всё-таки своими руками!"

* * *

Последние десять дней в городе выпили все мои силы, и я впервые почувствовал, что три десятка лет весьма почтенный возраст для гоблина. Вначале навязанные полуросликами ученики решили выдоить из меня все возможные знания по лаборатории. Потом пришлось быстро придумывать в храме какого бога можно заключить договор с моим будущем проводником. И если гоблина в храмах Глубоководья ещё могли стерпеть, то Аву вполне могли принять за монстра. А когда выбрал, пришлось уговаривать крайне "радостных" моим выбором жрецов Огмы. К счастью знакомство с жрецами Денейра, вассалы Огмы, помогло, ну и пришлось частично открыть цель моей экспедиции. Уверен в храме бога знаний догадались, что я собираюсь исследовать алхимические имплантаты троглодитов ради своих шкурных интересов, но идеей заинтересовались, и даже помогли в приобретении пары амулетов. Мне, конечно, пришлось поклясться передать результаты своих исследований в храм Огмы, или его вассалов, но особого выбора мне не оставили. Придя домой, я застал там Варрина, который уговорил меня наведаться в Блингенкамень и передать его брату письмо. Получив парочку защитных талисманов, я согласился, хотя меня и насторожило то, что сам, далекий от статуса нормального Варрин назвал своего брата неадекватным, хотя и повторял, что тот абсолютно безобиден. Потом пришлось утрясать вопросы, связанные с наёмниками, которых Небин так и не смог найти в Глубоководье, но зато клялся и божился, что договорился по поводу наёмников в первом пункте нашего маршрута по Подземью, путь до которого абсолютно безопасен. А под конец ещё пришлось успокаивать возжелавшего немедленной мести Туна.

Но все имеет свойство заканчиваться, одним весьма суетным вечером я заставил своих учеников присесть на дорожку, и мы покинули место, ставшее мне за последние десять лет моим домом.

Наш путь лежал к причалу, где небольшое гребное судно обещало доставить нас в Подземье. На борту нас ждал Небин, весьма недовольный тем, что не смог избежать этой поездки. Но я поставил вопрос ребром, или он мне прямо сейчас рожает группу наёмников, или сам обеспечивает мою безопасность до места найма, да и с наёмниками пусть сам договаривается. Вот и пришлось полурослику с двумя десятками полуорков сопровождать меня.

— Учитель, что это ещё за хрень прячется под тюками, — удивлённо воскликнул Тун, поднявшись на борт.

— Говори тише, нам не к чему внимание, — шикнул я на него. — А эта, как ты выразился "хрень" — наш проводник по подземелью, читайн Ава Тихий. Если бы ты хоть не надолго вылезал из борделя за последние пять дней то давно бы с ним познакомился.

— Ну, учитель вы точно что-то в своих зельях напутали, если предлагаете мне вместо ночи с ласковой девушкой знакомство с четырёхруким карликом. Без обид приятель, — обратился Тун к месту, где прятался Ава.

— А ну цыц, — прикрикнул я на балагура под смех всех на судне включая читайна.

Посреди ночи гребцы вывели наше судно из порта и, развернув парус, мы отплыли в Море Мечей. Но плаванье наше продолжалось не долго, и, отплыв едва на пару километров, мы развернулись обратно Глубоководью. Назад мы плыли без паруса, а капитан наложил на корабль заклинание, делающее его почти невидимым в темноте. Подплыв к горе Глубоководья, защищающей город от холодных морских ветров, мы нырнули в одну из множества пещер усеивавших западный склон горы. Пещера оказалась достаточно просторной и длинной, а "посмотрев" на расстояние до её дна, я убедился что, мы не напоремся на мель.

— Хм, насколько я понял, этот путь не совсем легален, но ведь на другой стороне этой горы находится Замок Глубоководья, и мне кажется очень сомнительным чтобы власти не знали о этом проходе. — Высказал я свое мнение Небину. — Так почему этот проход существует?

— Закрытие одного прохода ничего не даст. Вся западная сторона этой горы изрыта пещерами, которые сливаются в настоящий лабиринт. — В подтверждение его слов мы вплыли в грот, свод которого возвышался метров на пятнадцать. Из этого грота отходило с дюжину ответвлений, но наш капитан, занявший место рулевого, как только от нас скрылось небо, выбрал путь и явно знал, куда нам плыть дальше.

— Небин, это полнейшая чушь. С тем количеством сил, которые находятся в подчинение города, все эти пещеры можно закрыть каменными заглушками десятиметровой толщины. Так бы и сказал, что кто-то влиятельный в Глубоководье кормится с этой контрабанды.

— Всё не совсем так. С этого маршрута действительно кормятся, но не в городе. Тут есть анклав магов, Хранителей как они себя называют, они осуществляют доставку кораблей, сам скоро увидишь. Ходят слухи, что у Хранителей договор с Глубоководьем, городская стража не лезет под гору, а Хранители пускают через этот путь только торговцев. А поскольку ссорится с сообществом не слабых магов городской страже не с руки, то всех устраивает сложившеяся ситуация. Ну и Хранители, я думаю, кое-какое теневое влияние в Глубоководье имеют.

Через два часа блуждания по лабиринту пещер и гротов, мы вплыли в циклопическую пещеру. Небольшой по сравнению со всей пещерой участок был огорожен стеной, поднимающейся на три метра над уровнем воды. С краёв этой стены находились вырубленные в камне здания, а в центре стены был большой остров, выглядящий полностью рукотворным. Я далеко не сразу поверил своим глазам, увидев на острове гигантский кран.

— Вот мы и добрались до переправы, — облегчённо сказал гребец. — Наконец-то, а то эта темнота жутко на нервы действовала.

Только после этих слов я сообразил, что всё время пути все находящиеся на судне были абсолютно слепы, ориентироваться могли только мои ученики, я и капитан, чьи глаза слегка светили. А здесь над всей стеной висели большие светящиеся шары, разгоняющие окружающий мрак.

Корабль причалил к стене, и на него спустились закованные в доспехи воины в сопровождение лысого старика. После обмена парой реплик между капитаном Небином и стариком, последний получил от полурослика мешочек, и удалился. Как только воины покинули корабль, их место заняли закутанные в тряпьё фигуры, принявшиеся споро закреплять на бортах верёвки, спускающиеся со стрелы крана, оказавшейся у нас над головами.

— Учитель это ж зомби, — пораженно проговорил Дал.

— Ну, зомби, что такого?

— Но ведь создавать и использовать нежить это грех! — От этой фразы рассмеялись все, кто её услышал, исключая, наверное, только самих зомби. Что поделать если Дал в свои восемнадцать был наивен как ребёнок.

— Привыкай, в Подземье есть многое, что кажется неприемлемым на поверхности.

Зомби работали весьма быстро, и всего через десять минут кран начал подымать наш корабль над водой. Стена мыса была очень сильно насыщена магической энергией, и моя экстрасенсорика не могла показать, что находится за ней, так что когда кран перенес нас через стену, я и мои ученики были поражены открывшимся видом. Как оказалось, стена не разделяла пещерное озеро, она была дамбой. С той стороны стены, к которой мы приплыли, была вода, а с другой тридцатиметровая пропасть с несущейся внизу рекой. За десять минут нас спустили к самой поверхности несущейся с бешеной скоростью поземной реки. А потом с находящейся высоко вверху стены на нас опустился широкий луч синего цвета. Вода под нами забурлила ещё сильнее и взорвалась, а через секунды корабль оказался окружён водяной сферой. А через миг крепления, держащие нас, отсоединились от судна, и мы нырнули в реку. Следующие полчаса напомнили мне какие-то безумные американские горки под водой. Если бы не поданный капитаном заранее приказ привязать себя к кораблю, нас бы разметало по реке отдельно от судна. Водяная сфера, держащаяся вокруг корабля, предохраняла нас от ударов о стены этого рукотворного, как оказалось позже, канала, да воздух она удерживала в моменты погружения. В конце этого смыва, нас выкинуло на пятиметровой высоте над подземным озером, и потянуло вниз вместе с водопадом, которым заканчивался канал. Летя вниз, я понял, что мы прибыли, потому что в пещере невероятных размеров под сводом летал гигантский горящий зелёным пламенем череп.

"— Интересно, чей это череп, я про таких больших гуманоидов и не слышал никогда. — Раздался у меня в голове голос Пятачка.

— Это, наверное, не череп скелета, это просто дух такой формы, — подумал я в ответ. — Впрочем, это неважно. Важно, что этот безумный спуск закончился. А значит добро пожаловать в Порт Черепов!"

Глава 14 Порт Черепов

If you cannot get rid of the family skeleton,

you may as well make it dance.

(Если не можешь избавиться от скелета в шкафу,

ты можешь заставить его танцевать)

Джордж Бернард Шоу.

Приводнившись, мы нырнули в озеро, а когда корабль всплыл, водяная сфера, защищающая нас, исчезла. И когда я перевёл своё внимание с горящего зелёным пламенем черепа на остров, представший перед нами, то мой взгляд наткнулся на крепость. Эта крепость, расположенная на острове, контролировала водопад, по которому мы спустились, и была вооружена мощными баллистами и пушками. Вернее мне сначала показалось, что это пушки, но сфокусировав на них своё внимание, я понял, что в них совсем нет пороха, и их зарядами являются не ядра, а нефть.

"— Наверное, их используют для поджигания судов, метая нефть каким-то амулетом.

— Скорей всего, а дальше в дело вступает живность, обитающая в этом подземном озере, — ответил я Пятачку. — Я парочку крупных акул уже заметил, но это вряд ли всё. Одни демоны знают, кого местные умельцы могут использовать в качестве подводных сторожей.

— Смотри, водопад прекращается, странно.

— Ничего странного, я ещё, когда мы на подъёмнике спускались, заметил, что та река, по которой мы сюда и попали, начинается вроде вообще ниоткуда. Наверное, Хранители её вообще искусственно создали, проведя сток от своей плотины. Когда есть необходимость, они открывают какой-нибудь вентиль и из пещеры, соединённой с Морем Мечей начинают течь тонны воды, которые и образуют реку. Ну а как только судно переправлено, вентиль закрывают, и река с водопадом исчезает."

После исчезновения водопада вода успокоилась, и мы поплыли к острову, поворачивая направо.

— Это и есть Порт Черепов? — решил уточнить я у Небина, ведь в библиотеке Денейра я не смог найти почти никакой информации об этом городе, и даже не представлял, как тот выглядит.

— Нет, — вместо полурослика ответил читайн. — Это только его преддверие, Остров Черепа. — Остров, по сути, принадлежит союзу работорговцев Железное Кольцо, и на нём находятся казармы охранников, бараки и загоны для рабов. Мы сейчас движемся к Западной Пасти, это небольшой залив, в котором останавливаются все суда, прибывшие сюда через Хранителей.

— А что это за скала наоборот? — Спросил Тун, поразившись виду сталактита, своими размерами действительно напоминавшего целую скалу, растущую сверху вниз к южной части острова.

— Вообще такое образование называется сталактит, таких в Подземье полно, правда обычно они всё же поменьше. А конкретно этот сталактит — место обитания формального главы Железного Кольца Кьюнана Варнаэда, а так как он является ещё и верховным жрецом Ловиатар [72] в этом городе, то этот сталактит ещё и храм Ловиатар, это строение называют Башней Семи Несчастий. У этой природной башни, как не трудно понять из названия, семь уровней, каждый посвящённый какому-то особому аспекту боли и мучений. В общем милое местечко, не дающее спать всему городу в святые для Ловиатар дни.

Мои ученики заметно напряглись после слов Авы, хотя и старались не подать виду.

Вскорости, мы вплыли в небольшой залив, и за нами поднялась тяжелая цепь, закрывающая путь обратно. Но никаких осложнений с местной стражей не было, стоило им увидеть какой-то значок показанный Небином, и наёмники работорговцев покинули наш корабль.

— Ну что Небин, веди к своим, наёмникам, — обратился я к полурослику, когда мы разобрались с местной таможней.

— Так нам и идти никуда не надо, все кто тебе нужен уже на этом острове. Пошли я тебя провожу.

— А ну стой, — сказал я и не думая следовать за уже спрыгнувшем на причал полуросликом. — Ава, ты сказал, что на этом острове работорговцы. Ответь мне, можно ли тут найти наёмников?

— Найти можно, а вот нанять нет, тут только уже нанятые и работающие на Железное Кольцо наёмники. И помимо работорговцев тут только рабы.

— Небин, а теперь я требую объяснений.

— Ну Урб, твои требования были изначально невозможны! — Наёмники никогда не будут приносить клятву верности, заверенную жрецом. Таких наёмников просто не бывает. А вот от рабов можно добиться всего, включая клятву и преданность.

— Ну, допустим, клятва не позволит рабам перерезать мне горло, пока я буду спать. Но что мешает им просто убежать, я же не смогу всё время их контролировать. Да и разве из рабов бывают хорошие воины?

— Отвечу тебе по порядку, — Небин явно был рад, предполагаю, что у него были готовы ответы на мои вопросы. — Рабы, купленные у Железного Кольца, приносят клятву верности своему хозяину в храме Ловиатар. Это клятва очень сложна, включая в себя много пунктов, и там предусмотрен и запрет на побег, и запрет на причинение вреда действием или бездействием, так что за поведение своих рабов можешь не волноваться. А насчёт их умений ты прав, в большинстве своём рабы бесполезны как охрана. Но у нашего клана есть должник среди высокопоставленных членов Железного Кольца, и он организовал для тебя эксклюзивный товар. Есть у дроу один особый яд, парализующий мышцы и сильно ослабляющий воинские способности, здесь вообще изделия тёмных эльфов достать не слишком сложно, а этот яд пользуется у работорговцев сумасшедшим спросом. В общем, Ахмаэрго, это имя нашего должника, заплатил самым элитным в городе наёмникам и выдал им тот яд, и особые камеры Железного Кольца пополнились, доставленными специально для тебя, минотаврами [73]. И их там два десятка.

— А насколько надёжна клятва Ловиатар данная под принуждением? Не смогут они снять её в храме другого бога? Ведь у минотавров есть даже свой покровитель, то ли бог, то ли демон.

— Об этом можешь не волноваться, если раб нарушает клятву то, после смерти он попадёт в чертоги Девы Боли. И рабы хорошо представляют, что их там ждёт, потому что их водят в Башню Семи Несчастий, для ознакомления бледной тени того, что ждёт их в случае предательства. А на случай плохой памяти, пару раз в месяц им снится весьма реалистичный сон о том, как в данный момент развлекаются местные жрецы Ловиатар.

— Ладно, ты меня уговорил, пусть будут рабы, минотавры и вправду слывут весьма сильными и опасными существами.

— А если всех нарушивших клятву забирает Ловиатар то, что мешает её жрецам заставлять рабов заключать клятвы, которые невозможно выполнить?

— Не, от такой хрени с Кьюнаном бы припадок от счастья приключился, а он всё-таки наш глава. Ха-ха-ха. — Вместо полурослика на вопрос Дала ответил подошедший к нашему кораблю дварф, отсмеявшись, он продолжил. — Там всё не просто, клятва всё-таки даётся под принуждением. Эта фигня вообще работает только благодаря силе храма. Из-за каких-то божественных непоняток клятва длинная зараза, читать пару часов надо.

Говоривший это дварф был весьма необычен. Выглядел он как обычный представитель своей расы, невысокий, широкоплечий, и закованный в броню. И вел он себя почти так же как обычные дварфы, грубо шутил и сам смеялся над своими шутками, только на гоблина реагировал спокойно. Но он был странен. Я уже изрядно повысил свою чувствительность к эмоциям, и ощущал из соответствующего его поведению буйства чувств лишь холодный интерес.

— Рад тебя видеть Небин, у меня всё готово и я сказал жрецам готовиться к клятве на завтрашнее утро.

— Чудесно, Урб давай ты с учениками отправишься в гостиницу, а у меня с Ахмаэрго есть что обсудить. Мои ребята тебя проводят, заодно и груз твой помогут отнести, правда ходки две-три придётся сделать.

— Не нужно, — сказал дварф и тихо сказал что-то одному из своих сопровождающих, который после этого побежал куда-то в другой конец острова. — Сейчас сюда приведут рабов из тех, кто не хлипкий, и они всё отнесут.

Полурослик и дварф ушли, а через десять минут надзиратели привели колонну рабов. Нагрузив их грузом, за который я собирался купить всё необходимое в этом городе, мы двинулись по дороге, идущей между мрачных каменных зданий. Через десять минут ходьбы мы вышли на высокий горбатый мост, опоры которого представляли собой слегка обработанные естественные каменные колонны, начинающиеся от потолка пещеры и уходящие в глубину озера. Центр этого моста поднимался над водой на двадцатиметровую высоту, а учитывая скрытые в мосте механизмы, явно делающие его разводным, под мостом могли проходить любые корабли. С центра выгнутого сильной дугой моста нам открылся весть Порт Черепов.

Порт Черепов выглядел впечатляющим. Циклопическая полость в недрах земли с озером и даже островом в нём. Одна из стен этой полости представляла собой пещеру, как бы странно не звучало присутствие пещеры в другой пещере. Эта полость, уходящая вглубь, была сверху донизу заполнена домами. Одни были ветхими, и казалось, были готовы развалиться в любой момент, другие выглядели роскошно. Дома тянулись от пола до потолка, и это не значит, что они были высокими. Один дом мог не доходить и до половины высоты ниши, а над ним был ещё один дом, держащийся в воздухе каменными подпорками, или просто свисающими с потолка канатами и цепями, или он мог, казалось, расти с потолка сверху вниз. Ещё больший хаос этой архитектуре предавали "улицы" Порта Черепов, вернее то, что местные жители использовали вместо улиц. Дома связывали мосты перечерчивающие пространство пещеры по самым безумным маршрутам. Солидный каменный мост спокойно соседствовал с верёвочным, или вообще с канатами с узлами, которые аборигены использовали вместо лестниц.

— И как только местные строения не падают на головы прохожим на полу пещеры, — задумчиво спросил Тун.

— А они и падают, — подал шипящий голос Ава. — Это самый неблагополучный район города: Порт. Тут живёт в основном самое отребье. Два раза в год озеро выходит из берегов и смывает расположенные на земле строения, иногда и у зданий второго яруса опоры сносит. Но это даже хорошо, от сюда не слишком чувствуется, но вонь на нижнем ярусе стоит невероятная, а так хоть какая-то уборка. Дальше ниша, в которой расположен район порта резко поворачивает направо, там находится район, называемый Торговыми Рядами. Как не трудно догадаться там, в основном расположены лавки купцов и ремесленников, этот район более благополучен, дома там стоят в три яруса, но падают они реже, хотя тоже бывает. За Торговыми Рядами идёт Сердце самый престижный район города, особняки местных шишек и влиятельных организаций представляют большинство тамошних строений. — В этот момент Ава был настолько похож на земного экскурсовода, рассказывающего о достопримечательностях, что я едва сдержал улыбку. А вообще мои ученики явно забыли о внешнем виде читайна, открыв рот слушая его слегка шипящий голос. — Здания расположенные выше считаются более престижными. Хотя это деление весьма условно и в нижнем уровне порта может располагаться заведение более престижное, чем в верхнем ярусе Сердца. Ну а у нас за спиной с другой стороны всей этой полости, за островом к которому мы причалили расположен анклав Хранителей. Сам остров, кстати, называется Островом Черепов.

Сразу за мостом начинался рыбный рынок. Мне и моим ученикам даже пришлось отключить обоняние, настолько силён был запах несвежей рыбы. Пройдя рынок, мы подошли к добротному трёхэтажному зданию, которое оказалось гостиницей Горящий Тролль, с уже забронированными на меня и учеников номерами.

* * *

Я спокойно повторял текст клятвы рабовладельца. Как оказалось, чтобы клятва работала, несмотря на принуждение, клясться должен не только раб, но и хозяин. В моей клятве почти не было ограничений на мои действия, даже убить раба было можно при целом ряде обстоятельств. Но из-за того, что мне пришлось произносить ещё все запреты, наложенные на рабов, моя часть клятвы была самой длинной. Сама церемония продолжалась уже больше пяти часов, всё-таки необходимо было, чтобы каждый минотавр поклялся на алтаре в одиночку, наверное, при клятве хором ничего бы не получилось.

"— Или просто эта богиня любит вообще все виды пыток, включая пытку скукой.

— Пятачок, замолчи, если уж друид тебя в своё время услышал то и жрецы в месте концентрации сил своей богине тоже, наверное, смогут. А разумное оружие штука весьма редкая…"

К моему удивлению минотавры вполне неплохо читали текст клятвы, и никто из них не разу не сбился. Хотя возможно жрецы заставили их выучить её заранее. В начале моей речи на меня смотрели весьма недобро, наверное, сомневались, что я вообще умею читать, или может их насторожило, что я лишь пролистал книжку с текстом клятвы и закрыл её.

Церемония происходила на самом нижнем уровне Башне Семи Несчастий, он был единственным открытым для посещения и носил пафосное название Агония Льда и Пламени. Выражалась это в большом количестве разнообразных пыточных инструментов, развешанных по стенам, эти зачарованные инструменты были либо раскалены, либо невероятно холодны. В общем, милое местечко.

Через полчаса церемония завершилась, и нас быстро выпроводили из храма, а на выходи меня ждал Небин.

— Ну как всё прошло?

— Пока ещё не знаю, я даже не успел поговорить с минотаврами, но свою часть сделки ты выполнил, — я вытащил приготовленный заранее конверт и передал его полурослику. — Здесь письмо служителю Денейра, отдашь его любому из дюжины его жрецов в Глубоководье, и тебе отдадут книгу моих рецептов и ритуалов. Только не забывай, что те ребята, что были моими подмастерьями, ещё не опытны, не требуй от них сразу слишком сложных вещей. Прощай, может, увидимся ещё, было приятно с тобой работать.

После моих слов Небин явно расслабился, вообще у меня был формальный повод не передавать книгу, но я не видел в этом смысла. Конечно, за эту книгу можно было бы получить многое, или просто до смерти жить на доход с продажи эликсиров, но получить то, что мне нужно за эти знания было нельзя. А значит, сохранять их в секрете было бессмысленно. Теперь, когда я признал полурослика выполнившим свою часть сделки, клятва не могла быть расторгнута. А значит, если я не хочу проклятья Денейр, я не буду обманывать Небина, именно поэтому он не сомневался, что в Глубоководье ему после предъявления письма отдадут книгу.

— Да прощай Урб, желаю тебе добиться того, что ты хочешь.

Когда полурослик ушёл, я развернулся к минотаврам, уже освобождённым от цепей.

— Среди вас есть понимающие чондатанский?

— Да хозяин, — ответил минотавр, отличающийся от своих собратьев белым мехом и красными глазами.

— Меня называйте Урб, и я купил вас для охраны в Подземье, в путь мы отправимся через пару недель, так что время познакомиться у нас будет. А пока, я назначу тебя главным, если будут вопросы, то задавай.

— Хорошо Урб, меня зовут Кордус, — представился назначенный главным минотавр альбинос.

Оставшаяся часть дня пролетела в хлопотах.

Вначале зашёл в арсенал Острова Черепов и стребовал там вещи минотавров. Не смотря на наличие такого пункта в договоре Небина с Ахмаэрго, вещи пришлось брать "с боем", и вообще не думаю, что смог бы получить что-либо, будь имущество рогатых не столь примитивно. Ржавые топоры были ещё ничего, а вот каменные доспехи… Доспехи, конечно, не были целиком сделаны из камня, это была кожаная основа, к которой крепились, при помощи какого-то клея, относительно тонкие каменные пластины. Весили эти шедевры камнетёсов столько, что в арсенале их подносили по двоё рабов-грузчиков, и то они их еле таскали. А искренне обрадованный возвращением своих лат Кордус сказал, что минотавр спокойно носит такие доспехи, целый день не снимая.

Потом уже намного более грозно выглядящая процессия направилась в гостиницу Горящий Тролль. Там мы только забрали учеников и погрузили мой груз на минотавров. И опять меня поразили сила и выносливость этих созданий. В каменной броне, с неподъёмными ящиками на плечах, они шли спокойно и, казалось, вообще не чувствовали тяжести.

В гостинице мы не задержались, в ней явно не было такого количества свободных мест. Поэтому я ещё вчера отправил Аву договориться об аренде какого-нибудь склада, желательно недалеко от выхода к Подземью. С владельцем склада договорились достаточно быстро и совсем не дорого, может из-за того, что при начавшихся зимних штормах торговля затихала, и склады были пусты, а может, помогли два десятка вооружённых минотавров у меня за спиной.

А дальше мы все превращали ветхий склад в подобие временного барака. У меня ещё были дела в городе, и это помещение будет моим последним домом на долгое время вперёд.

* * *

— Да Ава, чего ты хотел?

— Я узнал, то, что ты просил. — Сказал читайн подходя к месту, где я медитировал. — В городе есть только один кузнец, подходящий под твои требования. Это дуэргар Таглар Исундорн, у него в районе нижнего Сердца есть очень большая кузня. Таглар в основном специализируется на простом и дешевом, хотя и качественном, оружие и доспехах, но магические изделия он тоже производит.

— Хорошо, нужно взять Кордуса с четвёркой минотавров, и через пол часика поведёшь нас к этому серому дварфу.

Выйдя из скопления складов, мы оказались на Площади Герольда. Не знаю, были ли здесь когда-либо герольды, но сейчас это была площадь с десятью вкопанными в землю корабельными мачтами. На такелаже этих мачт висело бессчётное количество бумажных листочков. Вначале я принял это за какое-то культовое место, но оказалось, что это местный аналог доски объявлений. На этих бумажках были предложения о купле-продаже всего чего угодно, объявления о поиске работы и предложения работодателей.

На этой площади мы увидели весьма впечатляющее событие, хотя впечатляющим оно было только для нас, местные жители видели такое не раз. У одной из мачт багбир избивал какого-то оборванца, из-за грязи и лохмотьев нельзя было даже определить его расу. Наверное, они не поделили нужное им обоим объявление, а может неграмотному багбиру показалось, что оборванец неправильно прочитал какое-то объявление. Нищий громко орал и выл, но убежать не пытался, вроде бы у него была сломана нога, и этот шум привлёк внимание тех из-за кого город и получил своё имя. К драке спустились два летающих черепа, и каждый из них выстрелил лучами из глаз на одного из участников избиения. Багбир превратился в каменную статую, а оборванец растёкся зловонной лужей. Черепа обвели глазницами с горящими синими у одного и красными у другого огоньками вместо глаз и, к моему изумлению, заговорили.

— Статую отнесите к началу моста ведущего на Остров Черепов, — прогудел на всю площадь череп с красными "глазами", который и превратил багбира в статую.

— Отмыть площадь от останков человека, — прошелестел второй, превративший нищего в эти самые останки.

Понаблюдав за этой сценкой издалека, мы пошли дальше, и только Тун не выдержав, спросил у Авы.

— И что, те, кто был там, на площади, просто так будут выполнять приказы этих черепов?

— Конечно, будут, иначе приказ об уборке уже их останков получит кто-нибудь другой. И им ещё повезло, иногда черепа работают не столь точно, долбанут по площади каким-нибудь заклинанием, и только пепел останется и от драчунов и от свидетелей.

— Да уж, неудивительно, что в городе мирно сосуществуют такой набор рас, религий и организаций, если здесь даже за обычную драку убивают обе стороны.

В этом Тун прав. В Глубоководье я читал о множестве самых разнообразных формах правления. В Фаэруне встречались и абсолютные монархи, и правящая олигархия, и теократия. В одной южной стране населённой полуросликами вообще были все признаки анархии, то есть отсутствие какой-либо власти и полная самоорганизация. А в некоторых странах правили напрямую боги, хотя как это возможно я представляю весьма смутно. Но Порт Черепов имеет, пожалуй, самых странных правителей в Фаэруне и под ним, ведь правили здесь Черепа. И их не интересовала почти ничего, они не собирали налогов, они не занимались каким-либо благоустройством города, и их точно совсем не волновала дипломатия и политика. Они лишь поддерживали что-то вроде порядка, вернее избавлялись от тех, кто этот порядок нарушал. В Порте черепов сосуществовали самые разнообразные расы, организации и религии, но любой открытый конфликт жестоко подавлялся. В итоге в городе создался своеобразный статус-кво, когда умереть от яда или несчастного случая намного вероятнее, чем от меча или заклинания.

После недолгого блуждания по лабиринтам лестниц и мостов мы пришли к большому четырёхэтажному зданию на нижнем уровне Сердца. Не смотря на впечатляющие размеры и редкий для нижних уровней камень, являвшийся единственным стройматериалом строения, здание не выглядело привлекательно, просто здоровенная каменная коробка. Именно здесь и располагалась кузница Таглара.

Стены этого строения были неплохо зачарованы, так что я не видел сквозь них, но зайдя внутрь, я полностью пересмотрел своё мнение о здании и дуэргаре. Это была не просто кузница, скорее это был завод или даже сталелитейное производство. За всё время моей жизни в Фаэруне я никогда не видел слишком сложных и технологичных орудий труда и производств. Зачем строить большую домну, если придать железу свойства высококачественной стали можно обычным горном, молотом и молитвой Морадину? А здесь я впервые "увидел" именно отливку металла.

Войдя в само здание, мы оказались в просторной комнате, или даже скорее зале, с какими-то улыбчивыми людьми, мне так и хотелось назвать это помещение офисом, а людей менеджерами. Помимо "менеджеров", сидящих за небольшими столами, и стульев стоящих перед столами в ожидание клиентов, в зале находилось трое посетителей, и дюжина железных големов, замерших изваяниями вдоль стен зала.

— Здравствуйте, что вам угодно?

— Нам угодно видеть Таглара Исундорна, — я совершено не собирался разговаривать с человеком, чьи функции явно заканчивались только торговлей, у меня были обоснованные надежды достать здесь эксклюзивный товар.

— О боюсь, что достопочтенный Исундорн сейчас чрезвычайно занят, и не сможет уделить время для разговора. Но могу вас уверить, что я спо…

— Передай достопочтенному Исундорну вот это, — я прервал словесный поток этого всё больше напоминающего мне земного торговца человека, и передал ему маленький металлический слиток, объёма которого хватило бы лишь на небольшой кинжал.

— Прошу мне извинить, но я не совсем пони…

— Просто передай своему хозяину этот слиток, а мы подождём здесь, — этот человек просто изумительно владел собой, несмотря на захлестнувшую его ненависть, его улыбка ни на миг не утратила показного радушия и желания услужить.

Пришедший через десять минут дуэргар был чрезвычайно похож на обычного дварфа, только серо-пепельный цвет бороды и светло-серый цвет кожи отличал его от тех представителей подгорного народа с которыми я уже встречался.

— Я Таглара Исундорна, — развеял он любые сомнение в его личности, — чего тебе надо?

— Меня зовут Урб, насколько вы оцениваете тот металл, что вам передали?

— Ну, допустим хорошо оцениваю, метал с электрическими свойствами вещь редкая, и даже самый бездарный кузнец может выковать из него магическое оружие, поражающее противников молнией при ударе. Но ты так и не ответил, чего тебе надо от меня?

— Я бы хотел заказать у вас доспехи.

— Хмм, — Таглар бросил на меня оценивающий взгляд. — Гоблинам обычно не хватает сил, чтобы носить нормальные доспехи, да и тряпки, что на тебе одеты, защищают не хуже какой-нибудь кольчуги.

Это он верно заметил, свою одежду я делал долго и тщательно. Чего только стоило покупка чертовой уймы ящериц и планомерное пичканье их эликсирами, в то время как они жили в постоянно включенной ритуальной схеме для ускорения воинских тренировок. В итоге у меня и моих учеников появилась одежда пошитая из шкур ящериц, или скорее даже варанов. Не знаю как портной этого добился, но, несмотря на немного разный оттенок шкур, одежда имеет везде одинаковый цвет, и различить места стыка разных шкурок вообще невозможно. А на счёт кольчуги дуэргар приуменьшает характеристики моей одежды.

— Мне нужны доспехи не на себя, а на двадцать минотавров, ещё их необходимо вооружить. Причём и доспехи и оружие должно быть магическим.

— Ха-ха-ха, ну ты шутник, а ничего больше тебе не надо, за такой кусочек металла?

— Больше ничего не надо, а кусочек, что ты вертишь в руках, не более чем просто образец моего товара, который я предлагаю в обмен на доспехи и оружие.

— И много у тебя этого металла? — Дуэргар мгновенно утратил всю весёлость.

— Достаточно, но прежде чем продолжать разговор я хочу узнать. Согласен ли ты на такую сделку если количество моего товара тебя устроит.

— Согласен.

— Хорошо, тогда предлагаю следующее, ты сейчас даёшь мне клятву именем Ладугуэра [74], что сделаешь для каждого из минотавров по комплекту оружия и доспехов не хуже чем ты мог бы сделать из этого металла. А я отдам тебе такое количество этого металла, что его бы хватило не на двадцать минотавров, а на сто.

— Сто!!! А у тебя найдётся такое количество?

— Конечно, найдется, я же тоже буду учувствовать в клятве, и если обману навлеку на себя проклятье Ладугуэра.

— Тогда по рукам.

Уходил я из фабрики дуэргара весьма довольным. Конечно, в Глубоководье я мог бы договориться намного дешевле, но там я не знал, какие именно наёмники мне попадутся, а доспехи, подходящие для людей точно не подошли бы для минотавров. Да в любом случае от того количества металла нужно было бы избавляться, не тащить же его по тоннелям Подземья? А всё-таки не зря я тогда мучился выясняя насколько я могу разбавить железо громоотвода чтобы получившийся метал не потерял электрических свойств. Во и будут у меня теперь хорошо вооружённые спутники.

Глава 15 Вопросы снаряжения

[Выбирая пистолет в магазине]:

— Не знаю… Ну нет в нем искры божьего гнева…

Как прикажешь мне вселять ужас

в сердца грешников с такой крохотулей?

Догма (Dogma).

— Сколько можно тебе повторять? Не пытайся блокировать удар минотавра!

Ситуация со стороны выгладила весьма комично. Большой широкоплечий детина, выглядящий намного старше своих восемнадцати из-за выпирающей из-под одежды мускулатуры, виновато стоял, уставившись в землю и слушал, как его отчитывает маленький гоблин, рост которого не доходил и до груди человека.

— Ну, учитель, у меня там это, рефлексы. Привык я, одним словом, удары блокировать…

— А теперь отвыкай, и вообще, минотавры могут оказаться не самыми сильными существами, которые встретятся нам в будущем, так что тебя нужно отучать от этой привычки. Ты уже оправился, бери учебный меч и продолжай спарринг.

Дал, который страдал от нравоучений учителя намного больше, чем от полученных во время тренировки синяков, радостно подхватил оружие и направился к ожидающему его минотавру с одним обломанным рогом. В этот раз Дал всё же смог пересилить себя, и не стал привычно пытаться справится с противником быстрым натиском, тот уже доказал, что силой намного превосходит его. Минотавр постоял секунд двадцать и, поняв, что соперник поумнел, напал первым. Парень казалось вообще никак не отреагировал на удар, и лишь в самый последний момент отпрыгнул назад, разминувшись с учебным деревянным топором в миллиметре от удара. Однорогий напал снова, и опять Дал не двигался, хотя в этот раз уклонился намного раньше. Он даже не пытался атаковать, и его деревянный меч висел вдоль ноги, покоясь в совершенно расслабленной руке. Дал даже двигался только чтобы уклониться от очередного удара минотавра, боясь спугнуть охватившее его откровение.

"Так вот как ощущает мир Зир. — Пронеслось в голове Дала. — Не удивительно, что он, лишённый всех чувств, является лучшим воином среди нашей четверки."

Но эти мысли были мимолётны, потому что юноша полностью окунулся в поток даже не ощущений, а чистого знания вливающегося ему в сознание. Он не ориентировался, как привык, на стук сердца, а просто знал, где находится его соперник. Он не слышал скрип костей, шум текущей по венам крови и скрип мышц и сухожилий, он знал, какие движения делает соперник. Да что там движения, он знал как колышется каждый волосок минотавра, и все попытки однорогого поймать верткого человека разбивались о знание того обо всех движениях противника.

— А ну кончай балаган! — Голос учителя встряхнул Дала, но не разрушил откровение.

Вот человек делает прыжок к несущемуся на него минотавру и, чудом разминувшись с деревянным топором, наносит колющий удар в голову. Не смотря на внешнюю случайность атака прошла именно так как и хотел Дал, и тупой конец тренировочного меча угодил точно в плоскую часть лба однорогого не соскользнув в строну. В итоге бежавший минотавр напоровшийся на удар со всей вложенной в него массой Дала упал на землю без чувств. Учебный меч тоже не выдержал удара, взорвавшись щепками он посёк морду однорогого.

— Наконец-то, а то я сомневаться стал.

— Это так здорово учитель, а слова воспринимать не ушами, это это…

— Ладно, хорошего понемногу, выходи из транса.

— Учитель! — Голосе Дала был полон детской обиды.

Урб не стал ничего объяснять, он ткнул своим маленьким кулачком куда-то в бедро своего ученика. К удивлению которого это движение оказалось вне его знания. И не смотря на внешнюю хлипкость гоблина его достаточно сильный удар заставил Дала охнуть и потерять концентрацию. Потеря чувства знания была похожа на откат после приёма сильного зелья Урба, жуткая головная боль, слабость во всём теле и сильное головокружение.

— Рано тебе пока столько в трансе находится. Отдохни часика два, а потом опять в него входи, минут на пять, потом ещё два часа отдыха и опять пять минут транса. А завтра будет уже семь минут. Через месяц начнём снижать время отдыха, со временем транс станет для тебя таким же естественным как дыхание.

— А если у меня через два часа ничего не получится.

— Не волнуйся у меня ещё двадцать два целых минотавра осталось, раз один из них помог тебе войти в транс в первый раз то поможет и во второй.

— Твоему человечку просто повезло, да и Однорогий сам по себе слабак, — вмешался в диалог учителя и ученика рычащий голос. Обернувшись Дал увидел высокого минотавра, рога которого были окованы железом и остро заточены.

— А ты значит не слабак? — Минотавр ничего не ответил гоблину, а лишь зарычал. — Ну это легко проверить, у нас здесь вроде как тренировка, бери оружие, можешь боевое, и посмотрим чего ты стоишь.

— А как же клятва?

— Да не проблема. Я гоблин Урбагар, приказываю в ближайшие десять минут нападать на меня моему рабу минотавру Териосу. Если он меня убьет, то все мои рабы получают свободу. Доволен?

Териос не стал отвечать, вместо этого он яростно зарычал и, поймав свою секиру, которую ему кинул какой-то другой минотавр, бросился на гоблина. Но Урб сам прыгнул ему навстречу, причём его прыжок, казалось, напрочь игнорировал силу тяготения. Урб, прыгнув с места, пролетел более пяти метров, причем резкие изменения его скорости заставили минотавра промахнуться, а уже через мгновения Териос отлетел к одному из пяти кругов, где проходили спарринги.

Не смотря на свои недавние опасения Дал смог войти в транс мгновенно, он хотел уже бросится на помощь учителя, когда его остановил Тун.

— Стой, старый коротышка знает, что делает.

— Но как же этот с железными рогами, он же хочет убить учителя!

— Мало ли чего он хочет, сиди и наблюдай, как Урб быстро отделает этого быка с топором.

Бой и вправду продолжался недолго. Урб уклонился от ещё парочки ударов, а потом к удивлению всех присутствующих, жёстко блокировал удар минотавра своей булавой, и как бы ни давил Териос, он так и не смог сдвинуть оружие гоблина. Невозможное соревнование силы продолжалось десяток секунд, а потом гоблин быстро убрал булаву и сместился вбок, не сделав при этом и шага. Минотавр, не ожидавший исчезновения препятствия, с трудом сохранил равновесие и совершенно выпустил из виду Урба, неведомым образом мгновенно оказавшегося вплотную к своему противнику. Удар булавой по обратной стороне ног Териоса, мистическое смещение Урба в бок без единого шага, спасшее его от отмашки кувыркающего в воздухе минотавра, обрушение булавы на рогатую голову всё ещё не успевшего упасть противника. Все эти действия гоблина смазались в одно движение, продолжавшееся не более секунды, и закончились сильнейшим ударом затылка Териоса о каменный пол. Рогатая голова отскочила от земли, как мячик, и только после этого минотавр завершил своё падение на пол.

— Я думаю тренировку на сегодня можно заканчивать. — Сказал в полной тишине Урб. — Кордус организуй бережную переноску раненных. Возвращаемся в Порт Черепов.

Путь из ближнего к городу Подземья до барака, ставшего временным домом отряду гоблина, совершено не отложился у Дала в памяти. После последствий повторного выхода в транс парень пришёл в себя только на своей грубо сделанной кровати.

— Тун, а зачем учитель вообще связывался с этим железнорогим? — Спросил немного оклемавшийся Дал у друга который практически тащил его по дороге домой.

— Наш не выдавшийся ростом учитель редко что делает просто так. Минотавры, как я успел узнать, существа весьма дикие и уважают только грубую силу, причём силу продемонстрированную явно, так что им ну очень западло подчинятся немощному гоблину. А клятва, которую они нам дали не гарантия абсолютной верности, это лишь гарантия наказания в случае неверности. Так что рано или поздно какой-нибудь из этих дурно пахнущих потомков быков вполне может посчитать позор подчинения слабому при жизни большим злом, чем встреча с Усердной Плетью после жизни. А так Урб явно продемонстрировал свою силу.

— Думаешь, это было обязательно? Мне, честно говоря, немного жалко того минотавра. Он точно жив остался после того удара головой?

— Ха-ха-ха, жалко ему, ну ты даёшь, — Тун смеялся настолько искренне и заразительно, что, не смотря на то, что смеялись над ним, Дал тоже улыбнулся. — Не жалей этого ушибленного. Во-первых, там, где у меня мозги, а у тебя пустота, у минотавров сплошная кость, так что ничего ему не будет. Во-вторых, Урб весьма верно выбрал себе мишень, этот Териос был вождём племени до его захвата работорговцами. И будучи намного тупее даже не отличающегося особым умом Кордоса, Териос сразу начал мутить воду. А теперь все минотавры не забудут, что у него был шанс добыть всему племени свободу, который он упустил. Я бы на месте учителя вообще бы избавился от этого, ха-ха, ушибленного, но учителю виднее. Нет, это ж надо, жалко ему, видите ли, и как ты только в Портовом Районе до встречи с Урбом дожил?

Тун ушел, а Дал, оставшийся один под предлогом усталости, всё думал над последними словами своего друга, вернее он просто вспоминал как именно он жил до встречи с гоблином.

В Глубоководье существует множество аристократических семей крупных землевладельцев. И однажды две семьи заключили союз и скрепили его браком, всё было обычно и в целом благополучно. Но в Год Теней состоялось знаменитое схождение богов на землю, и один из самых пугающих богов, бог смерти Миркул будучи на земле решил порезвиться со своим легионом немёртвых в Городе Блеска. Миркул в итоге погиб, но и в городе не обошлось без жертв. Одна из весьма могущественных тварей Миркула наведалась в особняк рода, к которому принадлежала недавняя невеста, которая к своему несчастью гостила там, на семейном торжестве. Мать никогда не рассказывала Далу, что именно произошло с ней в тот день, он только знает, что глава рода смог каким-то образом уничтожить нежить, но погиб и сам. А молодая девушка оказалась ближайшей живой к месту уничтожения нежити, и получила проклятье, про которое она долгое время и не подозревала. Девушка неожиданно осталась единственным членом весьма не бедного рода, но это совсем не принесло ей счастья. Наследство растащили другие рода, которые имели хоть какие-нибудь родственные связи с уничтоженными аристократами. Положение девушки в семье мужа резко ухудшилось, одно дело представительница влиятельной семьи, и совсем другое сирота пусть и с богатым наследством.

А через четыре года проклятье упокоенной твари подействовало, полностью разрушив жизнь молодой девушки. Изначально проклятье должно было превратить ещё даже не зачатого ребёнка девушки в отвратительную тварь ещё в утробе матери, которая убьёт её в момент своего рождения. Но род девушки имел немало капель крови волшебников в своих жилах, и, несмотря на отсутствие способностей, сопротивление к магии у них было весьма неплохим, да и смерть бога, создавшего ту тварь, ослабила проклятье, его даже почти победило благословление жреца нового бога мёртвых Келемвора. Но жалких остатков хватило, чтобы её сын Дал родился слепым. Семья отца вполне могла бы договорится с высокопоставленным жрецом о лечении, но рождение Дала стало прекрасным поводом, чтобы расторгнуть брак совсем не старого наследника рода и сироты, всё наследство которой было уже давно поделено. Именно так дворянка осталась одна на улицах Глубоководья с ребёнком и совсем без средств к существованию.

Одному Илматеру [75] известно чего стоило изнеженной дворянке устроиться в жестоком Портовом Районе, да ещё и с грудным ребёнком. Но она смогла вырастить сына. Она много времени уделяла его учёбе, в итоге Дал знал четыре языка. Но вот большим умом он не отличался, назвать его дураком было нельзя, но вот тугодумом он был знатным, и на всех четырёх языках изъяснялся весьма косноязычно. Зато десятки поколений предков воинов дали мальчику отменное здоровье и недюжинную силу. В итоге он с раннего детства был весьма силён, а врождённую слепоту неплохо компенсировал острым от природы слухом. Конечно, он не мог, как сейчас, услышать шум текущей по венам крови, но дыхание и стук сердца он мог прекрасно слышать, сколько себя помнил. Жили они хоть и бедно, но не голодали. Мать, пользуясь знанием языков, занималась перепиской книг, сам Дал несмотря на свою слепоту научился вырезать из дерева и кости фигурки, которые неплохо покупали.

Это закончилось, когда мальчику исполнилось восемь, хотя благодаря своим предкам-воинам он выглядел лет на десять-одиннадцать. Как-то вернувшись домой, он услышал в доме двух незнакомых мужчин. Если бы кто-нибудь взял на себя труд выяснить путь двух полуорков до дома Дала, то он бы узнал о местами роковом стечении обстоятельств. В одном кабаке низкого пошиба местный пьяница решил заработать себе бесплатную кружку байкой. Он рассказал жалостливую историю про выброшенную на улицу дворянку волей Бешабы [76] оставшейся сиротой. Но двоих посетителей эта история совершенно не разжалобила, в их подогретых алкоголем мозгах родилась мысль, что дворяне, даже бывшие, бедными не бывают. В тот же день два полуорка пришли в халупу бедной переписчицы книг в поисках несуществующих фамильных ценностей. В тот день Дал в первый раз лишил разумного жизни, сам он так и не смог вспомнить как ему — восьмилетнему мальчику удалось отправить в план Фугу двоих взрослых. Прибывшая только на следующий день стража застала Дала у тела своей матери, находясь в прострации он совершенно не реагировал на окружающие. Стражники отвели находящегося в состоянии сомнамбулы ребёнка в храмовый район, где его взяла в оборот гильдия нищих, маленький мальчик с белыми бельмами глаз абсолютно не реагирующий на окружающих собирал весьма не плохое подаяние.

А потом его выкупил Урб. И несмотря на не слишком сильную чуткость и доброту гоблина, он смог растормошить Дала. Учитель и трое других учеников стали для него семьей, и когда Урб собрался в Подземье, Далу даже в голову не пришло остаться в городе.

* * *

"— Нет, ты видел как мы его!!!

— Пятачок, конечно, я видел. Я даже немного участвовал, или ты не заметил?"

Несмотря на ворчливый тон, я был рад, пожалуй, не меньше Пятачка. Во время тренировок мы выяснили новую способность Пятачка, которую не предполагалась при его улучшении. Он, как оказалось, при желании мог поглощать направленные на него усилия, другими словами сдвинуть его с места при нежелании самого Пятачка было почти невозможно. Хотя я и не предполагал, что эта способность сможет заблокировать прямой удар минотавра. Изначально планировалось быстро уступить, заставив Териоса провалиться вперёд, а уже потом подсекать ударом его ноги и добивать в голову. Эту и остальные способности контролировал Пятачок, но благодаря нашей мысленной связи, я мог отдавать команды. Сама сущность булавы изначально наблюдала за окружающим при помощи моих чувств, но в последнее время Пятачок развил в себе экстрасенсорику, и под моим надзором начал тренировки телекинеза.

"— Да, теперь я наконец-то не слаб, — Пятачок совершенно меня не слушал, и я решил слегка остудить его пыл.

— Успокойся, минотавры далеко не самые опасные жители Подземья. Так что заканчивай радостные вопли, и присоединяйся к моим упражнениям!"

— Урб ты не слишком вымотался после сегодняшней тренировки? — Раздался у меня за спиной голос Авы. Я узнал о его приближение заранее, но не стал отвлекаться от своих упражнений в телекинезе. — А то я слышал, что ты устроил на ней поединок.

Надо сказать, что сейчас читайн совершенно не напоминал того оборванца-мутанта которым выглядел при нашей первой встречи. Напоминавший несуразный скелет сразу после освобождения из рабства он удивительно быстро нарастил на костях мясо. А ещё он наотрез отказался брать какое-либо оружие и доспехи, заявив, что своё снаряжение сделает себе сам уже в Подземье, и ведь сделал. На второй день как я принял клятву минотавров, Ава исчез и появился только через три дня. С собой у него были четыре каких-то клыка, длиной сантиметров по семьдесят и большое количество странных выгнутых пластин, составлявших когда-то чей-то панцирь, мой опыт алхимика и экстрасенсорика помогли опознать в материале пластин хитин. А потом Ава начал создавать себе снаряжение, он каким-то невообразимым для меня способом ткал из собственной паутины себе одежду, скатывал свою паутину в вату и нашивал на одежду, пришивал поверх ваты хитиновые пластины. В итоге получились весьма необычные доспехи, прекрасно держащие и тупые удары и уколы. На грудной пластине он сделал стилизованное изображение паука с паутиной. А из клыков, оказавшихся хелицерами [77] гигантского паука, Ава сделал себе четыре одинаковых кинжала. Так как хелицеры очень сильно загибались, получившиеся оружие выглядело совершенно глупым, но далеко не человеческие кисти Авы крепко держали несуразные рукояти в любом положении. А дополнительный локтевой сустав позволял читайну потрясающе владеть этим нелепым в человеческих руках оружием. При помощи своих очков я видел, что все предметы, изготовленные нашим проводником, он ещё и весьма неплохо зачаровал. В итоге сейчас читайн выглядел уже как не бедный воин необычной расы.

— Нет, совершенно не устал, а что ты хотел?

Ава как зачарованный смотрел на мои тренировки. В последнее время мои тренировки претерпели изменения. Раньше я тренировал телекинез металлическими шариками разной массы. Я проводил два вида тренировок: силовые — брал шар потяжелее и держал его в воздухе, сколько получится; и на контроль — поднимал в воздух множество маленьких шариков и заставлял выделывать их различные фигуры. Вот уже полгода как силовые упражнения заменила практика левитации. А после написания книги для полуросликов я стал тренировать точный контроль и мелкие манипуляции при помощи телекинеза жидкостей. По необъяснимой для меня причине разделять одну каплю на две при помощи телекинеза у меня не получалось. Разделить капли руками — пожалуйста, контроль сразу дюжина капель — нет проблем, а вот разделять капли силой мысли — ни в какую. И сейчас я занимался тем, что выливал из специальной фляги жидкость, поднимал её в воздух, и писал этой жидкостью текст, не разделяя её, то есть все слова и буквы оказывались связанны тоненькими ниточками жидкости. От не слишком хорошей фантазии я решил писать жидкостью текст учебника неорганической химии за первый курс института, только изображение химических связей и моделей атомов делал трёхмерными. В глазах Авы это, наверное, выглядело как мистические письмена, из какой-нибудь магической книги, написанной на совершенно непонятном языке.

— Ава, зачем ты спрашивал про мою усталость? — Сказал я решив вывести читайна из ступора.

— Что? А, извини, задумался. Пришёл посыльный от Таглара, дуэргар закончил доспехи и оружие, сказал подходить для расчёта.

— Тогда, не стоит ждать. Кордус! — закричал я, чтобы меня было слышно во всем бараке-складе, — собирай всех минотавров, мы идём к дуэргару за доспехами.

Путь к Таглару прошёл незаметно, благодаря разговору с Туном, единственным из моих учеников, который не остался в бараке.

— Учитель, но всё же, почему мы не проломили этому Териосу голову окончательно? Ведь нам теперь всегда придётся спать в пол глаза.

— Тун сколько раз тебе повторять, не меряй окружающих по своей мерке. Даже люди, воспитанные в резных культурах имеют совершенно разные мотивы и ценности. Жители Амна считает богатство и роскошь основным смыслом своего существования. А для северных племен даже постоянный дом считается излишним. Да что там такие далёкие примеры? Вот возьми себя, плутоватого и хитрого, и наивного и набожного Дала, или прямых и честных Зира с Шемом. А ведь у разных рас различия ещё существенней. Минотавры они как волки, есть вожак, и есть те, кто ему подчиняется. Я доказал, что сильнее, значит, я могу считаться главой племени. Основное недовольство минотавров было вызвано отнюдь не рабством, им просто казалось невозможным подчинятся тому, кто не доказал свой статус силой. И сейчас ни один из них не чувствует презрение ко мне, да и Териос меня не ненавидит. Хотя он, конечно, расстроен поражением и попытается через пару месяцев взять реванш, но только в открытом поединке!

— Ты конечно учитель и голова у тебя большая, но я всё же буду присматривать за этим железнорогим.

— Как знаешь… — сказал я, заканчивая диалог, так как мы пришли.

— Наконец-то, отдавай мне громовое железо.

— И тебе здравствуй Таглар. Вначале покажи доспехи.

— Ладно, — выдавил из себя весьма недовольный дуэргар. — Пусть один из твоих рогатых примерит доспехи, а потом ты мне отдашь МОЮ громовую сталь.

"— Впечатляет!

— И не говори Пятачок, я такую гору железа даже на паладине Лугале не видел!"

В начале я подумал, что Таглар издевается, дело в том, что доспехи минотавров были сплошными и их толщина вызывала невольный трепет. Этот доспех должен был весить раза в полтора больше доспехов — шедевров камнетёсов, которые закрывали только торс. Эти же имели подвижные щитки, закрывающие каждое сочинение. Странности в изделии дуэргара я заметил почти сразу, Кордус был, конечно, невероятно силён, но даже он не смог бы прыгать в этой железной одёжке. Сфокусировав как материальные, так и экстрасенсорные чувства на доспехах минотавров я был поражён до глубины души.

"— Вот это Номер!

— А что такое?

— Понимаешь Пятачок, эти доспехи весят столько, что даже минотаврам в них ходить было бы не просто. Но половину их массы компенсирует телекинез!

— Какой телекинез?!? Вернее, чей телекинез? Кто на них воздействует?

— Судя по всему сами доспехи на себя и воздействуют. Они как бы частично ликвидируют, не поднимая себя в воздух, но компенсируя часть своей массы.

— Разве возможно чтобы бездушный кусок железа владел левитацией?!? Может у них есть какое-то сознание, как у меня?

— Нет Пятачок, это просто куски железа, без единого проблеска сознания, скорей всего в них встроены амулеты каким-то образом использующие тот же принцип, что я называю телекинезом. Хм все волшебники и чародеи, с которыми я общался, в один голос отказывали моим способностям в магической природе. В библиотеке Денейра я читал трактат, посвящённый дуэргарам, там говорилось что у серых дварфов есть своя непохожая ни на что магия, называемая псионикой. Тогда я не обратил на это внимания, подумаешь, есть волшебники с чародеями, а теперь ещё и про псиоников знаю. Но ведь автор того трактата, сам магом не был и природу способностей дуэргар определить не мог, да и писал в основном с чужих слов. А если предположить, что у кого-то есть сходные с моими способности, и способности эти называются именно псионикой!?!"

— Эй гоблин, жарких тебе глубин, ты что оглох?!?

— Извини, засмотрелся, очень уж доспехи необычные. Магию, которая заставляет их весить меньше, ты накладывал?

— Заметил, значит, — несмотря на попытку придать своему лицу хмурое выражение, я легко прочитал радость и гордость своим трудом, переполняющие дуэргара. — Да, облегчение веса я накладывал, но это совсем не магия, заряжать доспехи не нужно, и никакой маг испортить доспехи не сможет. Но не пытайся сменить тему, отдавай мне МОЮ громовую сталь!!!

— Доспех действительно превосходный, так что забирай.

"— Что и требовалось доказать. Это не магия, а совсем другая способность!

— И как это влияет на наши дальнейшие планы?

— А никак Пятачок, абсолютно никак. В данный момент развитие этой самой псионики мне вряд ли как-нибудь поможет в вопросе бессмертия, да и сомневаюсь я, что серые дварфы кинутся с ног обучать меня ей, если я приду к ним в город. Мне пока хватает умения воздействовать на свои внутренние органы, так что не будем отступать от плана. А псионикой можно заняться и позже, после обретения бессмертия у меня будет много свободного времени!"

Глава 16 Богатство внутреннего мира

В каждом внутреннем мире есть свои внутренние органы.

Валентин Домиль.

Одна из бесчисленных пещер Подземья Фаэруна была полна суеты и характерных звуков сражения. Вернее некоторыми из звуков сражения, вроде лязга доспехов и криков ярости. Но в тоже время там не было слышно криков умирающих, да и звон клинков слышен не был. А в пещере два десятка минотавров в полной броне самозабвенно лупцевало друг друга деревянными подобиями топоров. Между их рядов неторопливо прохаживался высокий юноша с чертами лица, выдававшими в нём потомка жителей Кара-Тура [78].

"Вот счастье то Зиру привалило, две дюжины почти добровольцев, на которых он может оттачивать свои весьма сомнительные педагогические таланты. Демон, опять отвлёкся!!!"

Перед сидевшим в углу юношей возникла и приземлилась гигантская капля воды. Парень, тоже имевший черты лица на Земле называемыми азиатскими, печально вздохнул и плеснул перед собой содержимое поясной фляги. Вопреки закону всемирного тяготения вода не вылилась, а зависла в воздухе. Бесформенная капля начала искажаться и из неё потекли тоненьки ручейки закручивающиеся в буквы Чондатанского алфавита. Через пару минут, напряжённый усилий перед юношей весела написанная водой страница из книги которую он читал семь лет назад. По примеру учителя он всегда старался тренировать память, совместив её тренировки в практике телекинеза. Закончив с созданием странице, юноша встал, вытащил из ножен меч и нанёс два удара по висящей в воздухе водной надписи. По причинам которые на знал даже учитель, разделять предметы при помощи телекинеза было невозможно, а удерживание нескольких предметов было на порядок сложнее чем одного. Поэтому удержать форму у разделённого на части изображения было невероятно трудно, но юноша смог это сделать. Облегчённо вдохнув, он собрал воду в большой шар и приготовился воспроизвести следующую страницу.

— Всё, хватит на сегодня тренировок телекинеза. — Раздался голос из другого конца пещёры.

— Но Учитель я совсем не устал, — обиженно ответил юноша.

— Шем, сколько раз тебе говорил, в тренировках главное не выматывать себя до потери сознания, а медленно и планомерно наращивать нагрузки. Тем более сейчас. Ты, конечно, сможешь воспроизвести ещё полдюжины страниц, но твои телекинетические и экстрасенсорные способности ослабнут. Что в условиях Подземья смертельно опасно! Лучше займись тренировками памяти, а то она у тебя совсем дырявая.

— Хорошо Учитель.

"И ничего она у меня не дырявая, и вообще я единственный, кто из нас развил эту науку мастера. — Обиженно думал Шем, впадая в медитативный транс, из которого он мог ощутить всю свою память целиком. — А вот в телекинезе я всё ещё сильно отстаю от брата, ведь для перемещения предмета необходимо его сперва ощутить экстрасенсорикой, и чем лучше ощущаешь, тем лучше контроль, а в этом Зир лишь слегка уступает Учителю! Демон, опять сбился!!!"

Основой медитативного транса, в котором находился Шем, было отстранённое обозревание своей памяти, в этом состоянии он чувствовал, есть ли в его памяти белые пятна, насколько детализированы его воспоминания каждого дня. Но как только он хоть на миг подумал о каком-то эпизоде своей жизни, как он развернулся перед его глазами, и Шем погрузился в невольно вызванные образы своего прошлого.

* * *

Невысокий мальчишка, одетый в явно видавшие лучшие времена обноски с искренне детским любопытством, горящим в чуть раскосых глазах, вертел в руках странный предмет. Он был похож на какой-то причудливый талисман, сделанный из куска вулканического стекла, и представляла собой шарик, из которого отходили изгибающиеся отростки, похожие на щупальца.

— Шем, ну куда ты пропал?! — Раздался голос на улице.

— Зир иди сюда скорей, посмотри, что я нашёл. Ну, иди же, ты такого точно никогда не видел.

В заброшенный склад, где в свете пробивающегося через дырявую крышу солнца, рассматривал свою находку мальчишка вошёл другой человек. Это тоже был ребёнок, черты которого выдавали родственника уже находившегося внутри парня. Но его поведение, собранность, настороженный взгляд и дубинка в правой руке явно показывали, что он вовсе не столь беззаботен.

— Шем сколько тебе говорить, чтобы ты не заходил сюда? — Начал отчитывать вновь пришедший своего брата, убедившись, что в заброшенном складе больше никого нет. — Это же территория Торга, думаешь, если на него наткнешься, он тебе в честь хорошего настроения ноги ломать не будет?!

— Да ладно тебе, этот увалень меня в жизнь не найдёт, а если и найдёт то точно не догонит. Да и демон с ним, ты лучше посмотри, что я нашёл, — Шем протянул свою находку. — Я первый это заметил, с неба звезда упала, они оказывается и днём падают, повезло, что именно в то место, где она пролетела, смотрел.

— Опять ты со своими глупос…

В этот момент странная находка, которую протягивал своему брату Шем начала пульсировать фиолетовым светом. Зир, не стал подобно брату смотреть, разинув рот, на действия непонятного предмета, он выхватил его из рук Шем, бросил как можно дальше, и, повалив брата на пол, закрыл его собой. И сделал он это очень вовремя. Находка, вылетев через дырку в крыше склада, вспыхнула фиолетовым светом. Этот фиолетовый свет был последним, что увидели два брата в своей жизни. Но Зир, закрыв собой брата, лишился не только зрения, но и остальных своих чувств.

* * *

"Демон, демон, демон, как же ненавижу это воспоминание!!! Ну почему именно оно первым всплывает у меня в голове почти на каждой тренировке памяти?!? Ладно, надо успокоиться. Раз уж из фазы отстранённого наблюдения за всей памятью разом я вышел, то пробегусь по всей свой жизни. Учитель говорить, что каждый такой пробег увеличивает детализацию воспоминаний. Может, наконец, смогу нормально рассмотреть лицо матери?"

Пред глазами Шема предстали его первые мгновения на этом свете. Сильные руки отца, передающие его измученной родами матери.

"Вот теперь я отчётливо вижу её зелёные глаза, прав был Учитель со временем я восстановлю её образ полностью."

Потом были похороны, так и не смогшей оправится от родов, матери. А за ними несколько лет жизни во дворце, где его отец тысячник личной охраны баловал своего младшего сына до невозможности. А потом размеренная жизнь закончилась. Судя по тем обрывкам разговоров, что сумел вспомнить Шем, родственник и покровитель владельца дворца, был обвинён в мятеже против императора страны Шоу Лунг [79], в которой они находились. Так что, наместник императора близлежащих земель, которым и был владелец дворца, собрал свою личную охрану, слуг и даже некоторое количество крестьян, и, забрав из столицы провинции почти все корабли, отправился в дальний путь, закончившийся в Глубоководье. Бывший наместник, выкупил большой земельный участок, где построил новый дворец в привычном, для себя виде. Переселенцы жили весьма замкнуто, стараясь свести к минимуму контакты с варварами [80], среди которых им пришлось жить.

А через несколько лет жизни в новом дворце в судьбе братьев опять наступил перелом, беглецов настигла кара императора. В одну ночь имение наполнили закутанные в чёрное убийцы. Шем хорошо помнил, как его отец — сильнейший воин в замке, был убит одним ударом безликого убийцы, который затем с той же лёгкостью прервал жизненный путь наследника, с которым играл Шем. Братья выжили лишь потому, что не имели родственной связи и по малости лет не успели принести клятву верности. Наверное, у них был приказ убить семью и слуг беглеца, а про детей слуг просто забыли отдать приказ. Подробности той бойни Шем, восстановил только недавно, раньше он почти ничего не помнил о той ночи. Зато помнил его брат Зир, который после этого разом повзрослел, превратившись из ребёнка во взрослого человека. Именно Зир, несмотря на свой детский возраст, смог занять место карманника в Гильдии, чем обеспечил относительно сытое существование своего беспечного брата. Он защищал его всегда, вытаскивая из всех передряг, в которые Шем влипал со свойственной избалованным детям легкостью. И именно Зир закрыл Шема когда его находка обернулась проклятьем.

Иногда в жизни разумного происходят события, после которых он совершенно точно не может остаться прежним. Некоторые после такого ломаются, некоторые наоборот становятся крепче. Но переживший такие события всегда меняется кардинально. Шем, по сути, превративший своего брата в беспомощного калеку, не сломался. Несмотря на собственную слепоту, он ухаживал за братом, разговаривал с ним, кормил и мыл совершенно беспомощное тело. Также Шем смог получить достаточно хлебное место на храмовой площади, подаяние с которого и обеспечивало жизнь братьев. И он не на секунду не прекращал поиски того кто сможет вылечить его брата, но молодые жрецы так и не смогли снять проклятье, а к сильным он пробиться так и не смог. А через месяц после трагедии их нашёл Учитель.

Вначале Шем с большим подозрением относился непонятному гоблину, у которого явно были не все дома, мало ли зачем алхимику четыре пацана, может там в жертву кому-то принести хочет, или вообще соскучился по привычной человечинке. Но тот обещал помочь брату, и Шем решил поверить ему, и не прогадал. Гоблин не восстановил чувства брата, он дал ему новые! Это был второй переломный момент в жизни Шема. Медленно впадавший в отчаяние мальчик увидел перед собой не странного гоблина, а того кто взял себе в дом, накормил, приютил, устранил их ущербность и ещё собирался учить самому ценному, что было на Ториле, секретам мастерства!!! С тех пор Шем старался слушать каждое слово Урба, выполнять самые невозможные упражнения, лишь чтобы тот, кого он даже в мыслях называл Учителем, мог им гордиться.

* * *

Наконец после пары месяцев блуждания по Подземью я смог приступить к тому ради чего и спустился сюда — изучению алхимии троглодитов. Захват пары воинов и мага использовавшего алхимические имплантаты прошёл невероятно легко и просто, вообще нападение прошло как по нотам. Ава сумел незаметно провести нас ко всем трём выходам пещеры, в которой обитало это племя троглодитов. Так что атака была неожиданной и осуществлялась со всех сторон. Троглодиты не слишком уступали минотаврам в плане комплекции и физической силы, к тому же их было в три раза больше. Но шансов у них почти не было, ведь лишь четверть троглодитов были взрослыми воинами, к тому же никто из них не имел нормального снаряжения. А единственный кто мог доставить неприятности атакующим — низкорослый троглодит, окутавшийся густым зелёным облаком, был в самом начале выведен из боя амулетом, который мне дал Небин. В результате ни я, ни мои ученики, ни Ава так и не успели поучаствовать в схватке. Да и самой схватки не было, вырубили мага и пять воинов, схватили их и потащили к месту нашего обитания, связывал пленный Ава светящийся паутиной уже на бегу. Задерживаться в грязной и вонючей пещере и вырезать всё племя ни у кого не было ни малейшего желания, тем более троглодиты не признавали золота и не имели хорошего снаряжения, делая набеги только для пополнения рациона, так что искать здесь ценности было бессмысленно. Вернувшись на заранее подготовленную стоянку, все занялись своими делами. Большинство минотавров, не стоявших в дозоре, завалилась спать. Некоторые решили потренироваться, к ним присоединился Дал и Зир, а его брат Шем опять принялся за упражнения в телекинезе. Тун попытался найти себе партнёра в какой-нибудь азартной игре. А я начал сооружать вокруг пленника конструкцию, объясняя по ходу дела её предназначение читайну.

— Смотри Ава, это всё материальные компоненты ритуала познания живого существа, разработанного мной совместно с одним гномом-волшебником по имени Варрин. Цепи, которыми скован троглодит не просто держат его без сознания, они поддерживают нормальную работу его организма, и позволяют регулировать его обмен веществ. — Я уже смог убедится в эрудированности читайна, и был уверен, что он поймёт мои объяснения. — Амулеты, расположенные по кругу создают различные слабые магические воздействия на исследуемого. Теперь взгляни на вот этот большой кристалл кварца на треноге, который находится прямо над центром обозначенного амулетами круга. Он определяет, как изменяются созданные амулетами магические потоки…

"— Э-э-э Урб этот амулет не так работает.

— Да, что ты Пятачок говоришь. А то это не я его принцип действия разрабатывал. Или ты думаешь, я мог это забыть?!!

— Нет, но почему ты не сказал Аве реальный механизм работы этого ритуала?

— Ава конечно умён и знает весьма многое, но я сомневаюсь что механика эхолокации и исследование объектов по отражённым от них сигналов будет для него понятно. В конце концов, он мне на полном серьёзе рассказывал о духах пещер и опустевших жилищ, создающих эхо."

— … Таким образом, я могу узнать, какие магические процессы сопровождают процессы биологические.

— Которые ты узнаешь благодаря этой своей эксасонике?

— Экстрасенсорике. Да именно при помощи неё я узнаю внутренне строение организма исследуемого и биологические процессы, проходящие в нём.

— Понятно. А почему ты решил исследовать обычного троглодита, а не мага? Боишься, что ритуал всё-таки убьёт исследуемого???

— Ава я уже говорил, что ритуал полностью безопасен. Когда мы его с Варрином разрабатывали, то конечные испытания друг на друге проводили. А потом провели ритуал над тремя сотнями разумных, получивших за это по паре монет. И никто из них даже легкого недомогания не заработал. А воина я исследую, чтобы узнать строение обычного троглодита, не обременённого алхимическими улучшениями.

И вот уже пятый день я почти без перерыва на сон и еду изучаю организм пойманных троглодитов. И даже изучение обычных троглодитов принесло неимоверное число открытий. Во-первых, троглодиты оказались похожи друг на друга словно клоны. У каждого живого существа есть внутри видовой разброс признаков, отличие в форме рогов, ушей, узора папиллярных линий [81], какие-то мелкие отличия есть всегда. А у троглодитов их не было. Во-вторых, отклики их ауры чрезвычайно сильно напоминали багбиров, троглодиты подобно им имели "фонящие" в магическом плане мускулы. Как я понял у них, не имевших аурных мускулов, мускулы физические были сильнее за счёт магии. И, в-третьих, они имели большое количество костей, с точки зрения биологии явно излишних. Например, рёбра до тазовой кости, дополнительные кости в руках и ногах, совершенно не нужных для управления конечностями, но защищающие их как доспехи. Из всего я сделал весьма интересный вывод об искусственном происхождении расы. Хотя по большому счёту эта информация была из раздела любопытное и бесполезное. А вот то, что троглодиты были похожи как клоны и демонстрировали полное отсутствие отклонений фенотипа [82], позволяло мне точно определить, что именно в организме алхимика искусственное.

Исследование троглодита с алхимическими имплантатами откровенно разочаровало. В его теле было почти два десятка искусственных органов, и он с их помощи мог вытворять весьма необычные вещи. Все имплантаты были новыми органами, не встречающимися у обычных троглодитов, а не заменой реальных органов как я надеялся. Я мог повторить большинство этих имплантатов, благо вершиной алхимической науки они не были, но заменить свои весьма изношенные потроха я не мог. Ещё одной проблемой был способ управления и контроля этих искусственных органов, который был полностью магическим. Эти алхимики оказались чародеями, которые тренировались в управлении искусственными органами. Но и с этой проблемой я мог бы справится, достаточно немного переделать имплантаты и я смог бы ими управлять телекенетически. Но самым главным препятствием на пути использования имплантатов были их функции. Эти искусственные органы могли использоваться для атаки и защиты, они позволяли обнаружить затаившегося врага, позволяли мгновенно вводить в организм боевые и лечебные эликсиры. Но они совершенно точно не могли продлить естественный срок жизни своему владельцу. Так что были для меня бесполезны.

Трудно передать разочарование, охватившее меня, когда я трижды перепроверил функции имплантатов. Ведь мне пошёл уже четвёртый десяток в этом теле, практически старость по меркам гоблинов. Я, конечно, был в отличной форме, в основном благодаря постоянным инъекциям строго подобранным эликсирам во внутренне органы. Но всё имеет свою цену, и долгая молодость организма, пару лет назад начала оборачиваться его стремительным износом. Так что если я ничего не придумаю, то года через три превращусь развалину, у которого органы отказывают один за другим.

"— Да Пятачок, этот способ мне явно не поможет.

— И что дальше?

— А дальше отправимся в Блингенкамень, нужно передать письмо брату Варрина, да и посмотреть на его исследования стоит. Может он сам дошёл до идеи искусственных органов для замены износившихся?

— Сомневаюсь, Варрин говорил, что его брат, как и он сам, сильный волшебник, а они как правило от старости не умирают, если конечно действительно сильные.

— Да я и сам понимаю наивность таких надежд, но самому мне явно не хватает знаний и умений для создания имплантатов для замены своих потрохов. А старость и износ организма даже маги с жрецами не лечат, хотя может и лечат, но уж точно не у никому не известных гоблинов.

— И что потом?

— А потом придётся думать, как добыть знания дуэргаров о псионике, может она всё же позволит продлить мою жизнь.

— Да, ты главное не унывай, я уверен, мы найдём способ обрести бессмертие, — я почувствовал, что друг боится за меня, волнуется, как бы я не впал в отчаяние.

— Не волнуйся Пятачок, у меня ещё есть лет пять жизни, и я не сдамся до последней минуты!"

* * *

Из пещеры, которая послужила нам временный жильём, мы выдвинулись на следующий день, после завершения моих исследований. Ава обещал через пару недель довести нас до города глубинных гномов Блингенкамень, в окрестностях которого и проживал брат Варрина Эркин. Ещё в первый день в Подземье Ава сказал мне, что Блингенкамень был разрушен дроу более десяти лет назад. Но я смог найти в Порте Черепов несколько беженцев оттуда, которые утверждали, что"…этого психа Эркина и демон жрать побрезгует, а к его пещере дроу даже приближаться боялись!" Так что я имел все шансы встретиться с этим явно весьма необычным гномом.

Первые пару дней пути мы шли спокойно, но потом наша удача закончилась. Во время нашего обычного марша, Ава вдруг остановил нашу походную колонну и метнулся к углу длинной естественной анфилады, по которой мы шли, и стал совершать непонятные для стороннего наблюдателя действия. Читайн издавал странные звуки, похожие на щелчки и тихое шипение, а потом стал водить четырьмя руками над особенно тёмным углом пещеры. От его медленных, но при этом каких-то рваных пассов тень рядом с ним стала ещё гуще, и даже алхимическая лампа в моих руках не смогла осветить этот участок. Я подошёл ещё ближе, и стал за спиной читайна, и на миг испытал чувство, что сама ткань пространства идёт волнами от действий Авы. А потом в комке черноты перед читайном начали проступать светящиеся белым светом линии, которые через пару мгновений сложились в сияющую паутину. Дальнейшие действия нашего проводника напомнили мне настройку арфы музыкантом, он легко казался какой-нибудь нити и внимательно вслушивался в только им слышимые звуки.

— У нас проблемы, — заговорил, наконец, Ава, когда я уже думал нарушить этот его транс. — На наши следы наткнулся боевой отряд дроу. Видимо город Эредлин расширил свою подконтрольную территорию пока я был в плену. Надо готовиться к бою, их ведёт кто-то с божественным благословением и я не смог обнаружить их раньше, так что нам уже не убежать.

— Сколько их?

— Десятков пять орков-рабов, девять дроу воинов, одни из них очень силён, и ещё кто-то с божественным благословением. — Произнося это, Ава встал, прошёл в центр туннеля, и начал плести узлы на появляющихся под его руками нитях.

— Жрица Ллос?

— Нет, это даже не жрец, а паладин или какой-нибудь похожий прислужник. И он благословлён точно не Ллос, прислужницы этой твари ощущаются совсем по-другому. Скорей всего это Судья Сельветарма [83]. Это бог в пантеоне дроу, полностью преданный Ллос покровитель мужчин-воинов этой расы, а судьи это что-то вроде паладинов. Всё, я закончил, теперь им кажется, что мы двигаемся дальше.

— Значит, шанс уйти всё же есть?

— Нет, эта обманка не продержится часа, а они слишком близко, чтобы мы могли уйти достаточно далеко. Зато теперь мы можем напасть на них внезапно, понадеявшись на способности судьи, они пренебрегли обычными дозорами.

Со стороны могло показаться, что у нас нет шансов, и единственным спасением было бы разделиться в надежде, что дроу погонятся за кем-то одним. К счастью всё было не так мрачно. Да, орки свирепые и сильные воины благодаря численному перевесу могли бы справиться с двадцатью минотаврами. Но боевые рабы дроу точно не могли похвастаться хорошим снаряжением, в отличие от отлично экипированных минотавров, а особые эликсиры, давали им шансы в одиночку справиться и с пятью орками. Да, дроу считались чрезвычайно опасными противниками, частенько совмещающими навыки владения оружием ближнего боя с волшебными способностями и наследными заклинаниями. Но и мои ученики были неплохими воинами, а особые, созданные индивидуально для каждого из них, эликсиры превращали их в поистине опасных противников. Опасения вызывал Судья Сельветарма, но Ава обещал взять его на себя.

Читайн действительно показал свою незаменимость, и преследующий нас отряд до последнего момента не знал нашего истинного местоположения. Так что атак из небольшого ответвления, заканчивавшегося тупиком метров через двадцать, стала для дроу полнейшей неожиданностью. Телекинезом я кинул бутылочки с зельями прямо в морды ящериц, которых дроу использовали в качестве ездовых животных, от чего они пришли в бешенство и посбрасывали своих наездников. Это ещё больше ошеломило дроу и позволило мне с Зиром убить троих тёмных эльфов до того как они пришли в себя, Шем и Тун завязли в индивидуальных схватках, а Дал сражался сразу с двумя.

Зир столкнулся с невероятно быстрым дроу вооруженным сразу двумя мечами, которому он явно уступал умениями и скоростью, и лишь длина копья позволяла Зиру пока избегать ранений. Но у моего ученика было чем удивить своего противника. Брошенный в пол маленький флакончик разлетелся с оглушительным звоном и окутал противников мерцающим всеми цветами радуги облаком. Этот эликсир я задумывал как средство для создания условий, в которых обычные чувства бесполезны, и лишь экстрасенсорика работает без сбоев, и, в общем, результат был достигнут. Постоянно меняющий громкость и частоту звук делал бесполезным слух. Заполненная вспышками область полностью ослепляла органы зрения, работающие почти в любом диапазоне. Обоняние и способность ощущать тепло тоже забивалась "помехами". Но результат получился даже слишком "хорошим" и такая какофония так сильно била по органам чувств, что даже я, приглушая восприятие, впадал в ступор. Так что единственным способным использовать этот эликсир был, лишённый всех чувств, Зир. Несмотря на оглушающее действие этого эликсира дроу смог каким-то неведомым образом продержатся пару секунд против Зира. Теперь я мог не волноваться за других учеников, ведь разобравшись со своим противником, Зир поможет и остальным.

А со своим противником я справился очень быстро. Дроу просто не ожидал, что, прыгнувший на него, гоблин сможет в воздухе изменить направление своего прыжка и разминуться с его мечом. А то с какой лёгкостью моя булава пробила его аурную защиту, и вовсе стала для него смертельным сюрпризом. А дальше мне пришлось помогать Аве, чья схватка проходила совсем не так легко.

Судья Сельветарма возвышался позади отряда дроу сидя на гигантском пауке, вернее так было до начала нашей атаки. Ещё до того как Кордус бегущий впереди минотавров успел обрушить свой топор на первого орка, Ава атаковал Судью. Паук под предводителем дроу стремительным движением сбросил с себя седока и попытался укусить, ещё не успевшего упасть, Судью. Одновременно с подчинением "скакуна" читайн что-то сделал с паутиной, которую он заранее соткал и положил на пол пещеры, на манер коврика. Трудно объяснить, но я опять почувствовал своей экстрасенсорикой искажение пространства, которое в этот раз чувствовалось совсем по-другому. Это искажение можно было бы описать словами "в глазах двоится", с поправкой на то, что двоилось не зрение, а экстрасенсорное восприятие, которое однозначно утверждало, что и паутина перед читайном и небольшой участок рядом с Судьёй были одной и той же областью пространства. Лишь через миг я сообразил, что так воспринимаю портал [84]. Тем временем, в ещё не успевшего упасть Судью, которого через миг должен был пронзить полуметровыми хелицерами паук, из портала прилетела светящаяся паутина, оплётшая Судью. А через секунду из портала выпрыгнул и Ава, и со стороны казалось, что предводитель дроу обречён. Но так лишь казалось и Судья смог нивелировать преимущество внезапной атаки нашего проводника. Вот взбесившийся паук разлетается на куски, без какого-либо внешнего воздействия. В тот же миг, паутина растворяется в окутавшем дроу фиолетовом сиянии. А сам Судья, извернувшись в воздухе, обрушил свой широкий двуручный меч на Аву, вкладывая в удар всю свою массу, он даже ненадолго прекратил своё падение. Ава был быстр настолько, что его четыре ножа сливались порой в марево, но он явно не мог одолеть своего противника, пришедшего в себя после неожиданной атаки, и уже успевшего нанести читайну пару не опасных ран.

Видя столь бедственное положение нашего проводника, я кинул в Судью сосульку. Несмотря на раны, Ава всё ещё был достаточно опасным противником, чтобы дроу мог обернуться и отбить снаряд, а увернуться от управляемого телекинезом предмета практически невозможно. За мгновение до того как сосулька должна была врезаться в спину Судьи и быть остановленной его божественной защитой и воинской аурой, я телекенетически активировал спрятанный в этом снаряде механизм. Лёгкий поворот тонкой металлический полоски запустил ритуал, ингредиенты которого были расположены вокруг сосульки и приморожены к ней. В результате насыщенный магической энергией замороженный эликсир вскипел, выпустив раскалённый поток верёд. Этот поток ослабил защиты Судьи настолько, что её смог пробить зачарованный штырь, ранее расположенный в центре сосульке. Несмотря на то, что этот штырь пробил позвоночник дроу, божественное благословение позволило ему продолжить бой, но поддерживать прежнюю скорость он больше не мог, и Ава за пару секунд выпотрошил предводителя дроу. К этому времени с остальными дроу было покончено, а минотавры уже добивали последних орков.

К моему искреннему удивлению этот бой мы выиграли без невосполнимых потерь. Мои ученики отделались не опасными ранами, яд в которых я нейтрализовал без особых проблем. А минотавры благодаря полным доспехам получили лишь четыре перелома на весь отряд. Сильнее всех пострадал Ава, лишившись в схватке с Судьей верхней левой руки, но сам он считал, что легко отделался.

— Хорошо, что Судьи магов не любят, иначе скрыть наше присутствие никак не получилось бы.

— Орущие Судьи наверняка отравлено было, давай я нейтрализую яд.

— Не волнуйся уж меня отравить почти невозможно. Да и не косись так на мою культяпку, главное жив остался. Спасибо кстати за помощь, а то я мог бы и головы лишится без твоего э-э-э… ну вообще без того, что ты Судье в спину метнул. Не ожидал я, что этот урод таким сильным окажется. А на счёт руки моей вообще не переживай. Лечить других я совершенно неспособен, но вот отрастить себе руку мне вполне по силам, как найдём место поспокойнее, так и займусь.

— А это место, по-твоему, неспокойно? Опасаешься, что сюда ещё дроу наведаться???

— Не опасаюсь, а точно уверен, смерть этого Судья наверняка почувствовали в Эредлине, так что нас вот-вот обложат со всех сторон. Я же говорю этот урод был очень силён, а значит занимал совсем не малое положение в иерархии церкви Сельветарма, и просто так его убийство нам не простят.

— Тогда нужно торопиться…

— Успокойся, дроу наверняка успеют перекрыть все выходы из этого участка пещер, так что суетиться смысла нет. Но не волнуйся, тут поблизости есть область, куда дроу никогда не сунутся, и у одного обитателя этого места есть передо мной должок. Так что сейчас соберём трофеи, поможем раненным, и пойдем туда, идти не слишком далеко, и перехватить нас точно не успеют.

— Что же эта за область такая, и нельзя ли про её обитателей поподробнее?

— Ну, про обитателей ничего не скажу, тут описание бесполезно, это нужно самому увидеть. Да и область описать невозможно, скажу лишь, что называется она Аромикос.

Глава 17 Многообразие жизни

Все чудесатее и чудесатее…

Льюис Кэрролл.

Я сразу понял, что область Подземья, по которой мы движемся, сильно отличается от обычных пещер. Вокруг туннелей всегда расходилась целая сеть трещин, маленьких разломов и штоков, пустотелых или иногда заполненных водой. Сейчас же все эти крошечные ответвления, в которые не пролезла бы и кошка, были заполненный, непонятной массой органического происхождения. А через сто шагов эта белая масса начала покрывать и стены, со временем полностью закрыв собой камень. Опознать в этом какой-то гриб было не сложно, но вот то как он ощущался экстрасенсорикой, поставило меня в полнейший тупик. Тонкий слой покрывавший стены пещеры выглядел как вполне обычный гриб. А вот стоило ему набрать массу, начиналось странное, в массе гриба начинали происходить совершенно непонятные и несвойственные ему химические или даже алхимические реакции. Последнее я понял, достав свои очки для наблюдения за магическими конструкциями, другими словами гриб был частично магический. Но всё это не шло ни в какое сравнение с другой странностью. Эти участки гриба воспринимались в экстрасенсорике как единое целое, разнесённое в пространстве, но всё ещё действующие, как один организм. А самое главное — я чувствовал, у этого организма что-то, что условно можно было назвать разумом.

— Ава, а теперь признавайся, куда ты нас ведёшь? Эта хрень вокруг нас не просто странная, она живая и кажется разумная.

— Надо же, — читайн внимательно рассматривал меня, как будто в первый раз увидел, — заметил. Вообще ты не прав Аромикос разумным назвать сложно, у него основные инстинкты, и всё. Удивительно, что ты это заметил. Да кстати, не стоит светящиеся наросты сбивать, — Ава обратился у двум минотаврам увлечённо тыкающими ногами в светящийся зелёным светом гриб вполне Земного вида, только со шляпкой с автомобильное колесо. — Аромикос почти никогда не обращает внимания на суетящихся внутри него букашек, но уж если обратит, мало никому не покажется. А привел я вас туда, куда дроу точно не сунутся.

А дальше наш проводник продолжил идти вперёд, игнорируя все комментарии в своей состоятельности. Через два часа мы остановились в ничем не примечательной пещере, её станы так же были покрыты белой, кое-где бугрящейся массой Аромикоса, иногда из пола, стен, или даже потолка торчали светящиеся зелёным светом грибы. Ава подошел к одной из стен, внешне она выглядела, как и остальные, но я чувствовал, что там Аромикос не покрывает слоем камень, а полностью заполняет нишу весьма больших размеров. Дальнейшие действия читайны выгладили странными, он надрезал свою руку и, дождавшись пока кровь, покроет лезвие его ножа полностью, вонзил оружие в гриб. А потом просто сел в центре пещере, всем своим видом демонстрируя готовность к долгому ожиданию.

— Всё, привал, дальше самим идти чистое самоубийство.

— А почему? Ты же сказал, что Аромикос не обращает внимания на то, что происходит у него внутри? — Задал вопрос всегда отличавшийся любопытством Шем.

— Аромикосу-то дела нет, а вот его обитателям есть и ещё какое, местные жители — именно та причина, по которой за нами не последуют дроу.

— Хм, неужели местные так сильны, что к ним большой боевой отряд тёмных эльфов побоится сунуться? — Я вмешался в разговор, так как он заинтересовал и меня, ведь в библиотеке Глубоководья не было упоминаний о столь сильной цивилизации в этом районе.

— В принципе ты прав, самим местным нечего противопоставить жрецам и волшебникам дроу. Но они имеют весьма тесную связь с Аромикосом, если кто-нибудь здесь применит сильную магию или призовёт слишком много божественной силы против аборигенов, то этот супер-гриб может размазать интервентов по всему своему гигантскому телу.

Ждать проводника по Аромикосу, про которого Ава ничего так и не рассказал, пришлось полтора дня. Зато, когда из заканчивающегося тупиком туннеля вышли местные жители, я полностью согласился, что описывать такое бессмысленно, кто видел, сам поймёт, а кто не видел, ни за что не поверит.

Раса этих существ называлась микониды и, по сути, они являлись разумными грибами. Внешне они выглядели достаточно неприглядно. Даже на вид склизкие тела, часто лишённые естественный для большинства существ симметрии. Некоторые части их тел периодически вздувались пузырями. Их окутывало целое облако состоящие из непонятных испарений, пахнущие плесенью и разложением. Но экстрасенсорика показывала этих странных существ совсем с другой стороны. В их телах одновременно происходили тысячи химических реакций и преобразований, а очки показывали, что большинство этих реакций были алхимическими. Всё то время как Ава, стоя в облаке испарений местных аборигенов общался с ними неведомым способом, я как заворожённый наблюдал за этими странными существами.

— Ава, ты сейчас с ними о проходе через Аромикос договариваешься?

— Ну да, ты же в Блингенкамень собирался, — донесся голос проводника почти неразличимого в зеленоватом мареве, окутывающем миконидов.

— Знаешь что Ава, ты можешь договориться, чтобы мы пожили среди этих существ некоторое время? И объясни, как ты с ними общаешься???

* * *

По руинам древнего города безмолвно шла четвёрка людей. Темнота, царившая здесь вот уже несколько тысячелетий, совершено не мешала посетителем этого забытого места. В этом глубинном участке Подземья воздух был заполнен ядовитыми газами, но странные маски, закрывавшие лица людей, позволяли им вполне спокойно идти по столь неприветливому месту. Слаженность и чёткость их действий показывала опытность пришельцев в путешествиях через опасные пещеры. Пару раз на их пути вставали древние големы. За века, прошедшие с их создания местная плесень смогла победить вечный в теории металл и эти невероятно опасные когда-то магические конструкты чрезвычайно ослабли. Так что верные стражи давно ушедшей цивилизации были бессильны остановить пришельцев.

А потом четвёрка замерла рядом с горой каменных блоков, полнейшим диссонансом в которых выглядели каким-то чудом почти целые ворота. Они так и не произнесли и звука, но это не мешало им общаться. Дело в том, что учитель этой четвёрки давно разрабатывал способ прямого обмена мыслями, и добился определённых результатов. Ещё десть лет назад их учитель разработал ритуал, позволяющий двоим некоторое время обмениваться мыслями. Со временем, после долгих тренировок, он и его ученики научились посылать друг другу небольшие мысленные сообщения. Но чтобы его услышать, адресат должен быть близко и предельно сосредоточен. Позже их учитель охладел к этим исследованиям, не видя в них пользы и возможности решения интересующих его задач. Но его ученики иногда пользовались столь полезным при необходимости соблюдать тишину навыком.

"— Стойте, в том доме кто-то есть, — остальные трое слышали лишь едва различимый шёпот, но смогли опознать "говорившего", хотя и сами не могли назвать параметры по которым узнали "голос" Зира. А это именно он, как самый чувствительный возглавлял учеников Урба.

— Что там? — спросил Тун, который больше всех настаивал на этой авантюре, его непоседливая натура просто изнывала от скуки последние два года.

— Это ползущий падальщик, я читал про таких существ ещё в Глубоководье, — подал "голос" Шем, который смог почувствовать обитателя покинутого дома с заметным отставанием от брата, хотя и опередил остальных. — Гигантская гусеница, этот длиной метров в пять, с восьмью ядовитыми щупальцами трёхметровой длины, прочными и острыми ротовыми придатками в локоть длиной, и пастью, полной множеством иглообразных зубов. Крайне живучи и агрессивны.

— Хватит, а то такое обилие мудрости травмирует неокрепший разум "молчащего" друга, — несмотря на безэмоциональность голоса в голове все почувствовали, насмешливое отношение не только к невмешивающемуся в разговор Далу, но и к умничающему Шему. — Какое нам дело до многообразия местной живности. Даже нашего коротышку ей порадовать не получится, он как этих грибов воняющих увидел, так окончательно остатки разума потерял. Так что лучше заглянем в тот целый особняк, пока эта тварь нас не заметила.

— Нет, мы должны очистить осквернённое место! — Дал, против обыкновения, даже не обратил внимания на подколку Туна, он говорил спокойно, и друзья чувствовали его уверенность в сказанном.

— Дал ты что обиделся, ну брось, подумай, зачем нам лезть в эту груду щебня, где есть лишь эта ползучая хрень и всё? Вон же стоят почти целые богатые дома, с минимумом монстров внутри.

— Это храм, и негоже оставлять храм пусть даже неизвестного мне бога осквернённым всякой мерзостью.

— Ну да, к кому я собрался обратиться "подумай", видно сам из ума выжил, и с чего ты взял что это храм светлому богу? — Тун не сдавался, споря уже из спортивного интереса, хотя прекрасно знал, если Дал вобьет что-нибудь себе в голову, то даже Урб не сможет его переубедить. — Может, там такие службы творились, что дальше осквернять и некуда. Нет, ну ладно бы за чем-то дорогостоящим лезть, а просто так шкурой рисковать, когда рядом полно домов с теми же монстрами, но набитыми ещё и драгоценностями?

— Хватит, — Зир решил закончить этот спор. — Тун, если тебя так интересует обогащение то "присмотрись" к воротам под слоем патины, там находится чистое золото. Подумай, если дверь золотая, то что же скрыто за ней? И я, кстати, сюда пришёл именно за монстрами, да и ты тоже хотел продвинуться как воин. А Шем надеялся найти здесь какие-нибудь древние книги, думаю в храме у него на это больше всего шансов. Так что хватит пререкаться. Встаньте вокруг ворот, а я попробую выманить тварь."

Несмотря на объем сказанного, мысленный диалог друзей продолжался не более полуминуты. Зир легко в несколько прыжков оказался на горе обломков прямо над воротами, он не мог подобно учителю левитировать, но уменьшать свою массу он умел весьма неплохо. Из его пояса сама собой воспарила бутылочка мутного стекла, содержимое которой вылилось на Зира. Затем аккуратно наклонившись, он начал стучать обратной стороной своего копья по воротам. Внизу старый ползучий падальщик, уже очень давно питающийся не положенным ему мясом, а невкусными грибами услышал непонятные звуки, и не торопясь пополз к их источнику, ведь ему некого было здесь бояться. Почувствовав запах живых, столпившихся вокруг входа в его берлоги, он ринулся вперёд.

Тяжеленные створки открылись с такой силой, что чуть не слетели с петель, и наружу выбрался падальщик большой, но совершенно не неуклюжий. Длинные щупальца с пугающей быстротой метнулись к стоящим перед входом людям, и лишь исключительная скорость реакции спасла их от ядовитых объятий. Зир, спрятавшийся в куче камней и скрывший свой запах особым эликсиром, начал атаку одновременно с падальщиком, надеясь застать того врасплох, и это у него получилось. Взмыв вверх, он не притянул к себе землю, использовав этакую "левитацию наоборот", он не уменьшил, а увеличил свою массу, и, вложив её всю в удар обрушился на своего противника. Копьё Зира своим широким длинным наконечником легко пробило прочнейший хитиновый панцирь падальщика, а обратным движением, вытаскивая копьё из тела гусеницы-переростка, он практически раскроил голову твари. Но Шем не обманул, упомянув о невероятной живучести этого существа. Правый глаз падальщика, изогнув длинный отросток на котором у него располагались органы зрения, посмотрел себе за "спину", и на Зира обрушились щупальца, стараясь спеленать и отравить его. Лишь телекинез помог ему притормозить щупальца твари, выиграв спасительные секунды на отступление. Трое других учеников гоблина прыгнули, падальщик продолжал следить за ними левым глазом, но одновременно атаковать четверых противников было не самой лучшей стратегией. В результате через пару мгновений падальщик лишился всех своих щупалец, и мог лишь грозно, но не опасно, щёлкать ротовыми придатками. Последняя атака превратила ещё недавно опасного противника в беспомощную жертву, хотя каждый из учеников получил в её ходе несколько ранений отравленными щупальцами. Но ученики алхимии хорошо умели нейтрализовать яды в своих организмах, и, можно сказать, легко отделались. Беспомощный и не опасный ползучий падальщик оставался крайне живуч, и даже пожжённые мелкие кусочки, на которые он был порублен, продолжили двигаться.

* * *

В удивительно хорошо сохранившихся подвальных частях храма четверо друзей занимались своими делами. Тун испытывал практически физические мучения от осознания, что ему ни за что не унести отсюда всё ценное. Даже попытка взять лишь крупные драгоценные камни закончилась набитым доверху походным рюкзаком, куда точно не влезло бы всё оставшееся. Религиозный Дал периодически бросал на него возмущённые взгляды, но занятый уроком пока молчал. А Шем, очень любящий показывать свои обширные знания и память, объяснял ему основы языка, на котором были написаны книги в жреческой библиотеке.

А Зир как и в любою другую свободную минуту занимался тренировками, выглядящими со стороны достаточно необычно. Высокий юноша с широкими скулами и узким разрезом глаз, стоял на руках, вниз головой, сгибая и разгибая руки в локтях, при этом его ноги были согнуты и вынесены вперёд, так что было совершенно непонятно, как он не падает вперёд. Это упражнение можно было выполнить лишь, сочетая физическое движение рук и телекинетическое воздействие, не дающее завалиться вперёд. Его тренировочной площадкой служил небольшой круглый участок пола, окрещенный тонкой серебряной цепочкой и обложенный девятью разноцветными слабо мерцающими кристаллами размером с яблочное семечко каждый. Это был походный вариант ритуала для тренировок, который Урб разработал на основе знаний полученных ещё от полуэльфа Калдера. Другие ученики гоблина пренебрегают такими тренировками, ограничиваясь отработкой ударов, но Зир не упускал и такой призрачный шанс продвинутся на пути к самосовершенствованию. Хотя из-за навешанного на себя для увеличения веса золота он и выглядел смешно. Но собственноручно сделанные утяжелители остались в селении миконидов, а представившийся шанс потренироваться, он упускать не собирался. Во время таких тренировок он чувствовал приятный гул в физических мышцах и еле уловимый отклик в мышцах астральных

"Шем уже совсем взрослым стал, — думал Зир, продолжая свои изматывающие тренировки, — надеюсь, он справится, если Учитель не сможет одолеть старость, ведь тот ему как отец. — Зир сменил упражнение, нагружая другую группу аурных мышц. — С другой стороны не стоит хоронить Учителя раньше времени, он уже не раз доказывал свою гениальность. Думаю, у него есть вполне реальные шансы удачно завершить свой эксперимент…"

Такая одержимость тренировками выглядела весьма странной, но друзья и даже брат привыкли к такому поведению Зира, и только Урб знал причины такого поведения. А причина была в том, что у него была Цель, именно так — с большой буквы, то к чему он стремился и то чего было почти невозможно достигнуть. Возможно, виновата, кажущаяся ничтожной разница в возрасте между ним и Шемом, Зир был старше меньше чем на год. Может, дело было в том, что отец проводил с ним, как со своим первенцем, больше времени. Или были ещё какие-то, причины. Но для Зира смерть его отца стала настоящим шоком. Шем каким-то образом стёр из своей памяти момент убийства, произошедший у него на глазах, а когда восстановил это воспоминание, оно не имело той остроты, что была у Зира. Тот момент, когда закутанная в чёрное фигура с поразительной лёгкостью, как будто играя, расправилась с его отцом навсегда осталась в его памяти. Почему-то Зир никогда не винил в случившемся императора, пославшего убийц, считая, что тот виноват не более чиновника беглеца, которому служил его отец. Но вот убийцам, приведшим приговор правителя далёких земель в исполнение, он мечтал отомстить, причём не только тем, кто был тогда в поместье, но вообще всему клану, выполнившему пожелание императора. Именно поэтому Зир изводил себя тренировками, хотя прекрасно понимал, шансов ему в одиночку нанести какой-либо вред целому клану наемных убийц, нет никаких. Понимая это разумом, он не принимал это своим естеством, и продолжал исступленно тренироваться, даже не надеясь, а просто веря, что сможет когда-нибудь отомстить.

* * *

Читайн Ава Тихий каждый раз с внутренней дрожью входил в территорию, занятую Аромикосом. Пещеры Подземья были его домом, местом, где он чувствовал себя, как рыба в воде. И не последнюю роль в этом играло чувство присутствия Сверхпаутины [85]. Но этот гриб, разросшийся до размеров государства, не позволял в своих пределах достучаться к ней. На самом деле Ава сам не мог объяснить, по какой причине возвратился в это неприятное ему место и в окружении дюжины миконидов идёт в селение этих странных созданий. Нет, формальная причина, была ясна — свихнувшийся на всю голову гоблин, которого он оставил у грибов два года назад, связался по оставленной им паутине [86]. Читайн не мог объяснить себе, почему он до сих пор не разорвал нити опутывающей его клятвы. Ведь при её наложении в нём не смогли рассмотреть свойственных магу и шаману качеств, и клятва получилась не слишком прочна. С другой стороны он и не особо старался объяснить свою верность наложенных под давлением обстоятельств обещаний.

За время долгой жизни у Авы Тихого было множество моментов, когда весь опыт и здравый смысл говорил делать одно, а интуиция твердила строго противоположно, и он следовал её. И она всегда оказывалась права. Когда дроу заставили своих искусственно выведенных рабов драться друг с другом, Ава поддался и проиграл другому читайну, славившемуся привычкой перегрызать своим соперникам горло, даже когда те сдавались. Но в той битве он не добил Аву, а на следующий день дроу забрали всех победителей в свои лаборатории, и больше их никто не видел. Когда несколько молодых воинов дроу вошли в барак читайнов, оскорбляя и избивая его обитателей, самым разумным было перетерпеть, склонив голову, такое происходило не в первый и даже не в сотый раз. Но Ава, сам не понимаю почему, напал и убил, не ожидавших такого тёмных эльфов. Безумный поступок спас всех обитателей барака, ведь дроу каким-то образом узнали о готовящемся мятеже, а к воинам вскоре должны были присоединиться жрецы и маги. Именно крик интуиции заставил его вмешаться в схватку гримлоков и дроу, невольным свидетелем которой он стал, хотя логика подсказывала не вмешиваться во взаимное истребление двух групп враждебным читайном народов. Своими действиями он спас влиятельного гримлока, что позволило Йатчолу [87] заключить с этими обитателями Подземья столь необходимое перемирие. А когда читайны только начали создавать Йатчол, Ава отказался от поста в управляющих структурах их нового дома. И лишь недавно узнал, в какой клубок интриг убийств и обмана превратились власть предержащие его народа. И почувствовав, что ему лучше следовать клятве этому странному гоблину, Ава не раздумывал, зная, что когда-нибудь это обязательно спасет ему жизнь.

Наконец, путь через расступающуюся перед ними и смыкающуюся за их спинами белёсую массу Аромикоса закончился. Сам читайн, да и другие обитатели Подземья вряд ли смогли бы добраться до поселения миконидов. Но для них самих Аромикос даже не просто дом, а отец и первопредок, которому они поклоняются, и который помогает им, в частности позволяет легко перемещаться внутри себя. В большой пещере, которая явно не была селением миконидов, в котором Ава оставил гоблина, собрались минотавры. Их было явно меньше чем два года назад, это и новые шрамы, а так же зарубки на доспехах, указывали, что эти два года они провели отнюдь не спокойно.

Первым, что увидел читайн, зайдя в небольшой отнорок этой пещеры, была странная конструкция из реторт, трубок и ещё каких-то малопонятных алхимических приспособлений. И лишь через некоторое время Ава увидел, что трубочки от этого большого перегонного куба идут к лежащему на груде шкур гоблину, имевшему нездорово жёлтый цвет кожи.

— Не удивляйся, у меня отказал один орган. Не знаю твою анатомию, но у людей аналогами этого органа являются печень и кишечник вместе взятые. Вот мне и пришлось частично заменить его этой алхимической конструкцией. По тому насколько плохо я выгляжу ты можешь судить об удачности такой замены.

— Понятно, а где твои ученики? — Ава задал этот вопрос лишь чтобы сменить тему разговора, потому что плохо представлял как надо разговаривать с обречённым на скорую смерть.

— В пределах Аромикоса, как оказалось, расположено множество древних руин, вот они вчетвером и отправились на очередной поиск древних сокровищ и приключений. — По выражению лица Урба было отчётливо видно, что он этого совсем не одобряет. — Нашли какие-то глубинные развалины, но там с воздухом проблемы, а маски для дыхания я только на четверых успел сделать, так что они без минотавров отправились. Но это к лучшему, не будут под ногами путаться.

— Микониды пропустили вас через Аромикос? — Ава даже не пытался скрыть своего удивления. — Как ты смог с ними договорится??? Меня они согласились раз провести через свою территорию, лишь когда я спас какого-то высокопоставленного миконида, который участвовал в рейде против дроу, чем-то насолившим грибам. Да они даже денег не признают!

— У всех разумных, есть какие-нибудь потребности, а микониды вполне разумны, хотя их разум и сильно отличается от нашего. Мне было достаточно разобраться в их биологии, и придумать зелье, содержащие необходимые им минеральные и органические соединения, а также помогающие в работе их организма.

— Учитывая всё, что я знаю о миконидах, это должно было быть весьма не просто.

— С зельем проблем было не очень много, а вот с эликсиром от болезней… Да да, микониды тоже болеют, правда болезни у них исключительно свои, я сомневаюсь, что им подвержено хоть одно другое существо на Ториле.

Некоторое время они молчали, а потом Урб задал Аве вопрос, в ответ на который тот в других обстоятельствах отделался бы парой общих фраз, тем более что Урбу их явно бы хватило. Но сейчас его интуиция говорила, что отвечать надо честно и полно. Ава чувствовал, что ответ именно на этот вопрос был причиной того, почему нити их судьбы переплелись.

— Я тут разработал один ритуал, думаю, он поможет мне выкарабкаться. Но для его проведения нужна подпитка магической энергией, и у меня нет сейчас способа зарядить кристаллы для этого. Скажи Ава ты ведь маг?

— Давай я расскажу всё с самого начала. Когда мы, я имею в виду народ читайнов, были в рабстве у дроу города Чед Насад, трое беглецов смогли обнаружить остатки давно уничтоженного дома тёмных эльфов. Тот дом, судя по всему, входил в союз тёмных эльфов, которые разрабатывали способы обойтись без покровительства богов и при этом не стать беспомощным при столкновении с их жрецами. Суть в том, что они пытались при помощи демонологии, шаманизма и магии создать на основе артефактов [88] с силой богов пантеона дроу [89] что-то среднее между полубогом, духом и демоном. Этакий карманный божок, полностью послушный их воле, не такой сильный, как остальные, зато способный более явно воздействовать на материальный мир за счёт своего частично духовного происхождения [90]. Насколько я знаю, тех дроу вырезали не то во время, не то сразу после рождения этого существа. Но само оно смогло скрыться, и позволило себя найти лишь троим беглым рабам моего народа. А потом рабы вернулись в загоны, скрыв от дроу сам факт своего побега и стали учителями, которые позже позволили нам обрести свободу. Я маг, хотя правильнее будет сказать колдун. Ну, это те, кто заключают договор с некоторой потусторонней сущностью, чаще всего с дьяволами [91], душу в обмен на магические способности. Только договор у меня весьма специфичный, больше похожий на связь шамана со своим тотемом. Да и, по сути, я шаман в той же мере что и колдун.

— Это конечно было весьма увлекательно, но мне бы хватило и простого ответа "да я могу напитать энергией твой ритуал". Зачем ты мне вообще всё это рассказал? Впрочем не важно, слушай что от тебя потребуется…

Глава 18 Нетрадиционная медицина

Бойтесь недостойных,

охваченных всепоглощающей жаждой познаний!

Ибо те часто способны

на самые невообразимые и запретные поступки!!!

Самм Луоус жрец Мистры, прославленный охотник за магами, изучающими запретные знания.

Получив от Авы согласие на участие в ритуале, я пригласил находящегося неподалёку жреца корня миконидов. Научиться общаться с этим видом было наверное самым сложным, из того что мне пришлось делать в Аромикосе, и никакое создание лечебных эликсиров для этих грибов не идет с этим в сравнение. Дело в том, что микониды общались при помощи запахов, и имели сложнейший "язык" состоящий из сотни миллионов комбинаций различных спор[92]. Среди них была особая каста миконидов, способная к телепатии, но и им для диалога нужно было, чтобы собеседник вдохнул их споры, способствующие созданию мысленного контакта. Но, как мне сказал Ава, общаться с обычными миконидами считалось невозможным. Я смог этого добиться, хотя сложностей было действительно чрезвычайно много. Собрать ёмкости для хранения спор было не сложно, казалось распыляй правильное сочетание и всё готово. Но в начале оказалось, что каждая спора хранит отпечаток миконида её произведшего, и мне пришлось мучаться, выветривая из спор ту составляющую которую я даже максимально усиленным обонянием почувствовать не могу. С этим тоже была проблема, трудно понять речь, если для тебя добрая треть букв звучит одинаково. И никакая экстрасенсорика мне не помогала, ведь она позволяет ощутить лишь то, что ты хоть раз чувствовал. Так что пришлось мне создавать несколько алхимических амулетов, для определения смысла части спор. Но всё это, ни шло ни в какое сравнение с самим "языком" миконидов. Полностью отличный от человеческого разум с совершенно чуждой системой ценностей имел столь же отличный от человеческого язык, с совершенной непонятной логикой и правилами. Но в итоге я смог наладить контакт, хотя это и было весьма не просто. Так что послать телекинезом споры с просьбой прийти я смог без проблем, и главное — моё сообщение было понято правильно.

Подходивший к моему отнорку миконид отличался ярко выраженной несимметричностью тела. Его раздутая мощная и усеянная когтями правая рука резко контрастировала с сухощавой левой. Микониды вообще отличались удивительным разнообразием внешнего облика и формы, были и крошечные, мне по пояс, и трёхметровые представители этого вида. А ещё мне встречались сферы двухметрового диаметра, свободно парящие в воздухе за счёт наполненности различными газами легче воздуха. И эти сферы тоже были миконидами. У меня даже сложилась теория, что именно так и выглядели микониды изначально, и лишь использовали тела гуманоидов в качестве удобрений для своих грибниц-инкубаторов.

В небольшую пещерку, где я обосновался, вошёл жрец корня миконидов. Как я узнал в своё время у Авы, многие за пределами Аромикоса считали, что именно микониды-телепаты, способные общаться с представителями других видов, являются главными среди грибного народа. Даже не знаю чем вызвано такое заблуждение, то ли тем что все другие расы общались лишь с ними, то ли тем, что этот вид миконидов заметно крупнее остальных. На самом деле ведущую роль в обществе играют именно жрецы корня. Нельзя сказать, что микониды именно поклоняются Аромикосу, скорее они его чтят как своего предка, и жрецы корня не проводят никаких служб и церемоний, просто они каким-то образом смогли наладить какое-то подобия контакта с этим грибом-гигантом. Так что в пределах своего дома жрецы корня способны заткнуть за пояс почти любого мага, ведь если он сможет настроить против своего противника Аромикос, то единственным способом выжить становится бегство.

Лично мне нужно было участие жреца корня в ритуале, причём именно его самого, без помощи Аромикоса я вполне способен обойтись. Вот только уговорить жреца корня мне помочь было невероятно сложно. Казалось бы, я умею производить лечебный эликсир, в котором микониды весьма нуждаются, за ритуал его создания можно было бы выторговать многое. Вот только микониды никогда ничего не производили сами, пользуясь лишь дарами Аромикоса. Даже оружие неудачливых путешественников они выбрасывали, предпочитая драться или безоружными или используя в бою особо прочные, напоминающие стволы небольших деревьев, отростки Аромикоса. Так что объяснить микониду пользу от производства чего бы то ни было самому, мне удалось только через несколько месяцев диалога, что поделать, если их разум оказался ещё более отличным от привычного, чем я предполагал. Так что вошедший в мою пещеру миконид, ближайшим аналогом имени которого был запах плесени и прелой листвы должен был помочь мне отодвинуть вплотную приблизившуюся ко мне смерть.

У людей в процессе окончательного усвоения пищи принимает участие кишечник, снабжаемый различными ферментами из печени, хотя это и не единственная её функция. У гоблинов, которые способны переварить совершенно непригодные для людей вещи, печень и кишечник связанны настолько тесно, что их можно считать одним органом. И именно он начал у меня отказывать, вернее стала барахлить функция ответственная за выделения нужных для остального организма ферментов[93]. При помощи алхимии создать замену не возможно, ведь даже громоздкое устройство, которое сейчас поддерживает мою жизнь, не способно выделить и половины необходимых для организма ферментов.

Выход, который я нашёл, выглядел весьма сомнительным с любой точки зрения, но выбора, по сути, у меня не было. Ведь ещё в Глубоководье я выяснил, что жрецы не будут заниматься омоложением ни организма в целом, ни какого-либо органа в отдельности, а моей проблемой было именно старение органа, хотя и отодвинутое эликсирами, что лишь усилило конечный результат. Меня с первого экстрасенсорного взгляда поразила анатомия миконидов, то количество химических и алхимических реакций и преобразований, которые протекают в их телах. Конечно, биохимия миконидов кардинально отличалась от привычной, но зато способность регенерировать любой орган, и полное отсутствие у их тканей такого понятия как старение, заинтересовало меня чрезвычайно. Через пару месяцев жизни в селении миконидов, когда они стали доверять мне после изобретения питательного зелья, мне позволили взглянуть на грибницу, из которой рождаются представители этого весьма странного народа. Грибница представляла собой весьма неприятное зрелище, глубокая яма заполненная массой весьма близкой по виду к Аромикосу, в этой массе были колодцы, идущие к самому дну заполненной грибницей каверны. Именно в эти колодцы микониды сбрасывали трупы вторгнувшихся в их владения или попавшихся их разведывательным партиям. После долгого наблюдения, я заметил, что новорождённые микониды имеют некоторые схожие черты с теми, кого использовали для удобрения. Эксперимент, по отрезанию от стены крошечного кусочка Аромикоса, подкормка его только моей кровью, и последующее химическое исследование показало, что местные грибы действительно меняют свою структуру в зависимости от подкормки. Хотя конечно они всё равно оставались грибами, и просто вырастить новый орган мне не светило.

Второй основой моей идеи были слышимые ещё на Земле слухи про споры грибов-паразитов, поселяющихся в человеческом теле, хотя из моей памяти я взял лишь саму идею о грибе, живущем в теле разумного. Я принялся за эксперименты, проращивая крохотные кусочки грибной массы, взятой у миконидов из различных органов. К моему удивлению добиться согласия на этакую "биопсию[94]" было не слишком сложно, а особенности биологии позволяли регенерировать нанесённое повреждение за пару суток. Взяв несколько тысяч образцов, я подобрал имеющие нужные мне функции и обладавшие, после проращивания, наиболее схожей с моей биохимией. Изначально я хотел прорастить в своей печени-кишечнике гриб, сделав его симбионтом, выполняющим утраченные моими органами функции. Но это оказалось утопией, даже грибы выращенные на подкормке лишь из моей крови, обладали отличной от моей биохимии, то есть ферменты которые будет выбрасывать в кровь моя печень-кишечник с грибом симбионтом, станут для моего организма ядовитыми. Никакое воздействие не могло изменить грибы настолько, чтобы они стали полными копиями моих органов.

Решение, которое я нашёл, было полнейшей авантюрой, но оно имело шанс заработать. Ведь в любом случае, печень-кишечник это лишь первый отказавший орган, а через какое-то время начнут сбоить и другие, так что возможно имеет смысл обеспечивать функции не отдельного органа, а сразу всех частей организма. Идея была следующая: внедрить в каждый мой орган небольшие прививки[95] из частиц органов миконидов, выполняющих ту же функцию, затем эти прививки аккуратно прорастить, превратив их в симбионтов, способных усваивать ферменты моей обновлённой печени-кишечника и питать органы, частью которых они являются. Особая проблема была с мозгом, потому что заменявшая этот орган миконидам масса непонятных тканей, меня приводила в тупик. После реинкарнации у меня было много сомнений в функциях мозга, ведь моё сознание и память способны существовать и без этого органа, так что я достаточно спокойно решил внедрять прививки в этот, как оказалось не хранящий мою память, орган. С дугой стороны слишком глубокое вторжение в мозг запросто способно меня убить, и единственным решением я видел не вращивать симбионта внутрь мозга, а нарастить на нём тонкой плёнкой, так чтобы он взаимодействовал с гемато-энцефалическим барьером[96]. Сам я совершенно точно не был способен сделать такое, и только способность жреца корня выращивать грибы нужных свойств могли бы помочь мне в этом этапе.

Я прекрасно понимал сомнительность конечного результата этой авантюры. Столь кардинальное вмешательство в организм, при полном отсутствии предварительных экспериментов в подобной имплантации, вряд ли могло пройти без непредвиденных реакций. Но с другой стороны я в любом случае умру через пару месяцев, если ничего не делать, а так есть хоть какой-нибудь шанс, да и в случае неудачного результата, я пройду реинкарнацию с опытом о столь сложном ритуале, мало ли как там всё сложится, может и пригодиться.

Схема ритуала была невероятно сложна, и состояла из двух частей. Внешний, окружающий меня ритуальный круг, осуществлял общее воздействие. Внутренняя часть ритуала осуществляла более точный контроль над проращиванием прививок и их ростом. Внутренней эта часть ритуальной системы называлась, потому что ингредиенты для него мне пришлось располагать в собственном теле вокруг органов, содержащих прививки. Другими словами, внутренняя часть ритуальной системы содержала множество малых ритуальных кругов, по одному на каждый орган с прививкой. Отдельно стоял жрец корня, который должен был нарастить на головном мозге особую грибную массу, служащую для его питания. От Авы требовалось лишь наполнение внешнего ритуального круга магической энергией.

Ритуал прошёл тяжело, боль во всем теле, которая не исчезла и после парализации всего тела от действий жреца корня, мерзкое чувство, когда в твоих органах прорастает пока только паразитирующий организм. Но всё это, не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало меня после ритуала. Боль и паралич всего, периодически конвульсивно дергающегося тела, лихорадка, жар, кровотечение из всего, включая поры. А самые мерзкие ощущения вызывала необходимость постоянно контролировать прорастание прививок экстрасенсорикой.

Через два месяца, этого предсмертного состояния, когда я не мог себе даже позволить потерять сознания, из-за необходимости ограничивать слишком быстрый рост некоторых прививок, я провёл вторую часть ритуала. Она должны была зафиксировать разросшихся симбионтов в достигнутых пределах, чтобы они не пытались разрастись дальше и "сожрать" орган целиком. А после мне ещё почти год пришлось ликвидировать побочные эффекты от моего, всё-таки удавшегося эксперимента. То, что у меня полностью отказали глаза, обонятельные эпителии[97] и вкусовые рецепторы, было вполне ожидаемо, органы зрения и обоняния у миконидов слишком отличались от моих, чтобы имплантация прививки и её развитие прошли нормально. С другой стороны Зир вообще лишён пяти обычных чувств, так что мне, как его учителю было грех жаловаться на отказ органов, без которых я вполне могу обойтись. А вот то, что прививки, прижившиеся в спинном мозге, меня парализуют, было неожиданно и весьма неприятно. Мне понадобилось почти восемь месяцев на то чтобы серией ритуалов вернуть себе подвижность конечностей, и ещё три месяца на восстановление формы. Но, несмотря на всё это, я был чрезвычайно доволен, и не только тем, что смог найти способ значительно отодвинуть свою старость. В не меньшей степени меня грело чувство гордости за удачно придуманный и реализованный механизм перестройки организма.

* * *

— Всё-таки странное существо человек, — задумчиво рассуждал Тун. — Ещё пару лет назад, мне было жутко не по себе в Подземье, как думал, сколько камня над головой, так аж мороз по коже. А сейчас вполне себя нормально чувствую, даже рад этому обычному Подземью. И всего то и было нужно, неделю по местным водоёмам проболтаться. И два года жить внутри гриба-переростка, ох как же меня тамошняя плесень достала, я уже начал думать, что в меня самого грибы проросли.

— Тун, как ты можешь?!

— О, Дал, как ты думаешь, наш старый коротышка не слышал? — Тун говорил заговорческим шёпотом, прекрасно зная, что его слышали все члены нашего отряда, и видимо опять собирался подначивать Дала. — Я совсем не хотел обидеть нашего, в последнее время ещё более странного Учителя, Шар[98] клянусь.

— ТУН!!!!!! Не смей поминать имя Хозяйки Ночи, тем более в Подземье, где её власть столь велика!

— Дал, ты, как читать научился и ту облезлую книгу из старого храма приволок, так совсем занудой стал.

— Читать без зрения меня Учитель ещё в самом начале обучения научил, только мне был не знаком язык, на котором написана Рукопись Солнца. Если уж хочешь предать вескости своим словам, поклянись лучше именем Амонатора! Хранитель Вечного Солнца всегда следил за клятвами, данными его именем!!!

— Да демоны с тобой, Дал, я и именем Тира, законника никогда не клянусь, чтобы, упаси Талос[99] клятву сдерживать не пришлось. Хотя твой медноголовый бог мёртв, так что клятвы его именем ничего не стоят.

— ТУН, НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ ПОМИНАТЬ ТЁМНЫХ БОГОВ!!! Амонатор, не медноголовый а златоликий, и он не мёртв а просто спит!!!

— Дал, ну что за глупое разделение пантеона на…

— А ну заткнулись, а то скоро все твари из окрестностей на ваши крики сбегутся. Тун, если ещё будешь доставать Дала, то я намылю тебе шею.

— Вот так всегда, стоит затеять высокомудрый диспут, как… — Тун осёкся, когда я стал демонстративно вытаскивать Пятачка из ременной петли. — Всё-всё молчу-молчу.

"— После того, как Тун нашёл тему, на которую Дал остро реагирует, он просто не может остановится.

— Кстати ты заметил, насколько Дал изменился?

— Глупый вопрос, такое трудно не заметить. Хотя он всегда был религиозен, но раньше не сосредотачивался на одном боге. Видно за то время пока я пытался обуздать беснующийся из-за преобразований организм.

— И какого твоё мнение, о том, что один из твои учеников становится последователем мёртвого бога?

— Ну, ты, Пятачок знаешь, как я отношусь к религии и богам, в конце концов, после первой смерти я не увидел ни райских врат, ни адских котлов, хотя и крещён был и в церкви иногда появлялся, на похоронах в основном. С другой стороны любая церковь это система с чёткой иерархией, и я рад, что Дал поклоняется божеству у которого нет церкви. В конце концов теперь ему не будут отдавать приказов какой-нибудь Папа, выдавая свою прихоть за веления бога.

— Значит то, что бог мёртв тебя вообще не волнует?

— Не особо, единственным недостатком этого я вижу, что Дал не получит способностей, даруемых божеством своим последователям, но это приемлемый недостаток, при отсутствии жреческого начальства."

— Вроде пришли.

Это раздался тихий голос нашего временного и не совсем вольного провожатого. Этого, весьма жалко выглядящего, одетого в лохмотья, глубинного гнома Ава привёл через три дня, как мы оказались в окрестностях Блингенкамня. Про сам путь к этому покинутому городу глубинных гномов, стоит рассказать особо.

* * *

Покинув Аромикос, мы дней за пять достигли громадного грота, стены которого терялись в дали. Вода этого грота, была весьма странной, минотавры сказали, что она была насыщенно чёрного цвета, и по какой-то неведомой причине сильно ослабляла экстрасенсорные способности. Другими словами, я мог "увидеть" лишь на пару метров в глубины этих вод. Как мне сказал Ава, зрение тоже не может пробиться через эти воды, даже магическое. Особенность у этого подземного водоёма такая, за что он и получил название Тёмное Озеро.

Первым делом, как мы добрались до Тёмного Озера, Ава приблизился к воде и кинул в неё какой-то камешек, после чего сказал нам ждать. Ожидание длилось двое суток, которые я убил на бесполезные попытки разобраться в свойствах воды Тёмного Озера. Это была вполне обычная вода, пригодная для питья, с небольшой примесью минеральных компонентов и с вполне обычными магическими свойствами. Но она препятствовала любому способу восприятия, и я никак не смог своим алхимическим анализом определить, что даёт ей такие весьма необычные свойства. Возможно, для этого требовались более тонкие исследования и более глубокие познания в алхимии. С другой стороны, эта вода позволила мне упростить и улучшить тренировки экстрасенсорики. И уже к концу путешествия по Тёмному Озеру, "вглядываясь" в толщу его вод, я был способен "видеть" на три метра, вместо двух в начале тренировок.

После двух суток ожидания на берегу Тёмного Озера к нему пристала плоскодонная лодка, столь больших размеров, что смогла вместить нас всех. Управляли этим плавсредством странные, не виданные мной ранее существа. Сгорбленные, покрытые чешуёй и какой-то слизью тела, рыбьи головы с большими глазами, имеющими прямоугольный зрачок, широкими пастями с торчащими наружу загнутыми зубами. Это оказалась ещё одна обитающая в Подземье раса почти неизвестная на поверхности, по крайней мере, я не встречал упоминание о ней в библиотеке Глубоководья, когда читал трактаты, посвящённые миру с каменным сводом вместо неба. Как мне рассказал наш проводник, это были представители народа куа-тоа, оказавшиеся амфибиями, способными одинаково свободно себя чувствовать и в воде и не суше, но, по неведомой читайну причине встречающиеся лишь в пределах подземных водоёмов и близких к ним пещерах. Племя этих амфибий было местным монополистом в сфере перевозок по Тёмному Озеру. Платой за перевозку послужили не деньги, и даже не драгоценные камни, а несколько колец. Как позже объяснил Ава, это были слабенькие амулеты, и такой способ оплаты был в Подземье более популярен, чем обычные деньги.

Само плаванье проходило совершенно спокойно, хотя моим ученикам и мне, честно говоря тоже, было весьма не по себе от того, что на двух метрах под тобой полностью неведомое пространство. Тёмное Озеро оказалось не единым гротом, а целой системой подземных водоёмов. Связаны они были как обычными полузатопленными туннелями, так и шлюзами, кое-где сохранившими остатки дварфских барельефов. Недельное плавание, после того как особенности данного места приелись, проходило для моих учеников настолько скучно, что даже вечный лентяй Тун на третий день присоединился к моим тренировкам экстрасенсорики.

А потом мы достигли "берега", где нас оставили Куа-Тоа, не произнёсших за всю неделю ни звука. Даже по поводу оплаты они общались жестами, хотя Ава и утверждал, что представители этой расы вполне способны воспроизводить нормальную речь. А вскоре после отплытия паромщиков, нас покинул и Ава, отправившийся за тем, кто доведёт нас до места жительства Эркина.

* * *

— Так "вроде", или пришли? — Ава, не смотря на одинаковый с гномом рост, смог нависнуть над ним, и явно был не удовлетворён столь неоднозначным ответом.

— Пришли, точно пришли.

— Ну раз точно, то давай, иллюзию снимай.

Мы стояли у совершенно неприметного участка стены, ничем не отличающейся от километров стен туннелей, пройденных ранее. Гном положил на камень руки, а после пяти минут неподвижности монолитная стена под его ладонями превратилась в ответвление.

"— Хм, странно, ведь экстрасенсорика, позволяла отличить иллюзии от реальных объектов, помнишь фантомы, что мы видели в Глубоководье?

— Думаю Пятачок, тут не всё так просто, те фантомы были лишь дешёвой рекламой, а от достоверности этой иллюзии зависела жизнь её создателя, так что не удивительно, что он старался учесть всё возможное. Тем более если мои умения вовсе не уникальны, то кто-нибудь вполне мог найти способ обмануть экстрасенсорику."

Этот туннель через пять метров переходил в большую пещеру полную сталактитов и сталагмитов. В дальнем конце этой пещеры виднелись массивные железные ворота.

— Стойте! — В Подземье беспечные не выживают, поэтому на мой окрик отреагировали все. — Дальше ни шагу, часть сталактитов и сталагмитов может быть опасна, у них под верхним слоем камня вполне живая плоть.

Как будто ожидая именно этих слов, восемь минеральных образований начали шевелится, открыли глаз и пасть и выпустили по шесть щупальцев.

— Вот демон, — идущий впереди Ава лишь в последний момент успел отпрыгнуть от удара щупальца находящегося ближе всех к входу лже-сталактита. — Этот верёвочник имеет дальнюю связь с сущностями из царства земли Элементального Хаоса, благодаря чему его шкура действительно каменная, к тому же препятствующая магическому взору.

— И что мы теперь будем делать?

Вместо ответа на вопрос Дала, я поднял телекинезом небольшой камень, лежащий в противоположном конце пещеры, и ударил им несколько раз в ворота. Через пару минут ворота открылись и все присутствующие застыли в немом удивлении, потому что тот, кто вышел из них, запросто мог переплюнуть необычностью облика даже миконидов. Когда-то это был обычный гном, о чём свидетельствовали большие глаза, острые черты лица, и небольшой рост. Но сейчас его принадлежность к этой расе была под большим вопросом. Его левый глаз светился странным зелёным светом, по всему телу были видны швы и шрамы от операций, ноги явно принадлежали какому-то существу, привыкшему к водной среде обитания, а левая рука было синего цвета и имела перепонки.

— Отлюби меня Талона[100], - думаю Тун сам не заметил как назвал имя очередного божества, чьё упоминание так злило Дала, хотя в этот раз последователь мёртвого бога никак не прореагировал на фразу нашего балагура.

— Вы Эркин, сын Бринны[101]?

— Да это я, — голос этого… существа тоже был далёк от нормального, было ощущение что фразу произнёс не один разумный, а хор из как минимум четырёх голосов, разной тональности.

— У меня есть письмо от вашего брата, Варрина сына Бринны, держащего лавку диковинок в Глубоководье.

— Ну что ж вы сразу не сказали, — сейчас голос этого весьма странного разумного был вполне нормален. — Проходите, не стойте на пороге, и не обращайте внимания на моих сторожей. А ну место!!! — от его слов, опять сказанных "хором" верёвочники опять прикинулись сталактитами и сталагмитами, утратив все внешние признаки жизни, а сам Эркин продолжил обычным голосом как ни в чём не бывало. — Что поделать, нынче в Подземье шастает множество совершенно ненормальных типов! Как там мой брат? Всё ещё собирает коллекцию странностей???

— Да, с ним все хорошо. По крайней мере, с ним было всё хорошо, три года назад, когда я покидал Глубоководье. Но думаю, он и сейчас в полном здравии.

— Заходите-заходите, тут смогут разместиться ваши минотавры, — мы проходили через помещение, совсем не выглядящее естественно, следующее за пещерой с верёвочниками. Это помещение было обустроено в виде казарм, явно давно пустующих. — Вообще это древний форпост гномов, это например их казармы, а в том ответвлении ледник, так что пусть возьмут продуктов, и помогут накрыть на стол. А нам дальше, сейчас накрою на стол, простите за беспорядок, у меня уже давненько гостей не было, присаживайтесь, я сейчас…

Помещение, в которое нас привёл Эркин, было похоже на обычную столовую большую с одним длинным столом. Хозяин этого места принялся усаживать нас за стол, и когда он приблизился ко мне, амулет на его шее начал светится множеством разноцветных огоньков. Быстро сорвав это, выглядящий как бесформенный кусок стекла, магический предмет Эркин принялся ходить вокруг меня, производя непонятные манипуляции со своим амулетом.

— Какие-то проблемы?

— Нет простите… позвольте нескромный вопрос… вы лишь доброволец, прошедший улучшение, или я могу называть вас коллегой?

"— Он что, совсем рехнулся? Хотя, конечно он рехнулся, стоит лишь глянуть на его тело, чтобы понять это. Но вначале он показался мне существом, сохранившим хоть какую-то связь с реальностью.

— Нет, Пятачок, всё правильно, просто он каким-то образом смог определить, что и в моё тело было совершенно вмешательство. Интересно, насколько глубокое обследование способен проводить этот амулет?"

— В некотором роде и коллега, хотя и весьма отдалённом. Если вас интересуют подробности, то…

— Стойте-стойте вопросы такого толка требуют более обстоятельного разговора. Сейчас-сейчас я быстренько позабочусь об остальных гостях, накрою стол, и мы с вами уединимся в моём кабинете. Там вы мне расскажете всё что посчитаете нужным, и ничего сверх этого.

* * *

— Невероятно! Микониды! мне и в голову не могло прийти рассматривать этих существ в виде объекта изучения, ведь они столь чужды остальным разумным. А я надеялся, что избавился от предрассудков и зашоренности мировоззрения. Хочу выразить тебе своё уважение, как бесстрашному исследователю. Начинать путь познания плоти сразу со столь кардинального вмешательства, требует большого мужества.

Мы сидели в удобных креслах, в заполненном книгами и свитками помещении, служившем Эркину и кабинетом и библиотекой. После долгого рассказа, в котором я не стал ничего скрывать, я смачивал пересохшее горло великолепным вином, неизвестно как оказавшимся у явно не часто встречающего гостей гнома.

"Вообще странно, я способен узнать вкус у всего чего угодно, даже не притрагиваясь к нему. Но именно ощутить, почувствовать, а не просто получить информацию, насладится, чем либо я могу лишь выпив или съев это."

— В миконидах меня привлекло практически полное бессмертие их тканей. В плане срока жизни они совсем не блещут, всего двадцать четыре года. Но причина этого не в старении, а в нарушающемся со временем хрупким балансом биоалхимических процессов, проходящих в их телах, который при должном умении и определённых навыках можно восстанавливать. Даже элдарины стареют, просто среди этой расы множество волшебников, способных продлевать сроки своей жизни магией, а жрецы корня миконидов вообще не имеют ограничений в сроках жизни!!! А по поводу смелости, то тут ты не прав. Напротив, именно страх смерти и отсутствие альтернатив подтолкнули меня к эксперименту.

— Э-э-э не скажи, подавляющее большинство разумных, посчитали бы смерть более приемлемой, чем противоестественное вмешательство в свое тело. — Слово " противоестественное" Эркин сказал, прибегнув к необычности своих голосовых связок, явно показывая, как он относится к такой ограниченности и недальновидности. — А скажи как мне Урб, какие у тебя планы на будущее?

— Я уже упоминал в своём рассказе вскользь, что являюсь псиоником, дуэргарское умение, это…

— Я знаю, что такое псионика, и ты не прав, приписывая это умение лишь дуэргарам. В Подземье множество других созданий, использующих этот способ манипуляции окружающим миром. Например, им владеют многие дроу, есть даже раса, целиком специализирующиеся на псионике, впрочем, неважно. Извини, что перебил, продолжай, пожалуйста.

— Нет, спасибо за неизвестную мне ранее информацию, думаю, она мне пригодиться. Так вот, я самоучка, учившийся всему сам, без литературы и самого представления о псионике. Я думаю понаблюдать за более опытными и искусными псиониками, в надежде научится у них чему-нибудь стоящему. Конечно, соваться в город дуэргар или дроу с такими мыслями не стоит, но вот вернуться в Порт Черепов, и в относительной безопасности развиваться дальше, мне кажется вполне здравой идеей.

Пауза после моих слов длилась так долго, что я подумал о прекращение диалога, но, как оказалось, Эркин просто обдумывал следующую фразу.

— А знаешь что, Урб? Иди ко мне учеником, или даже ассистентом. Конечно ты псионик, а я волшебник, и у нас совершенно разные приёмы и техники воздействия на плоть, но объединив их мы сможем достичь большего, чем по отдельности!

"— Погодь, ты ведь не собираешься принимать предложение этого гнома собери-себя-сам?

— Как бы ты к нему не относился, он пожалуй самый опытный из всех кого мы встречали в плане вмешательства в организм. Так что если он не сможет помочь мне развить прививки миконидов в полноценные органы, так чтобы они меня не убили, то мне никто не поможет. Да и зря ты его так называешь. Я тоже в своём организме знатно покопался.

— Не путай жизненную необходимость с больным любопытством!"

— Я согласен.

Глава 19 Дела житейские, дела глобальные

Ведь планы и глупца, и мудреца

легко срываются по прихоти Творца.

Пэлем Грэнвил Вудхаус.

— Урб, Урб, Урб, ну объясни мне, как такой исследователь как ты может быть таким ретроградом??!

— Каким ещё ретроградом? Я просто хочу изучить уже ранее внесённые в организм изменения, прежде чем вносить новые.

— Вот именно, вот именно! Каждое изменение, каждая прививка даёт новые возможности, открывает новые горизонты, но несёт и отрицательные стороны, и важен именно подбор идеального сочетания, не несущего отрицательных черт, а дающего только лишь продвижение вперёд на пути эволюции. Так и только так можно пройти врождённые ограничения плоти и достигнуть…

— Эркин, я и говорю о том, что каждое изменение открывает новый горизонт, который и нужно исследовать в первую очередь! Да, каждая прививка несёт как положительные, так и отрицательные качества, но нужно не пытаться скомпенсировать минусы новыми имплантациями, а искать способы изменить уже работающий орган.

— Чушь, органы, извлечённые из уже существующих организмов, выверены тысячелетиями, они и так находятся на вершине совершенства!

— Тогда зачем вообще менять свои родные органы, если они тоже выверены?

— Я имел в виду, что естественные части тел всяко лучше тех самоделок, что способны придумать мы с тобой. — Я с самого начала прекрасно понял о чём говорил Эркин, но по опыту общения с ним знал, если его не одергивать и не сбивать настрой, то гном просто переведёт конструктивный диалог в банальную перебранку.

— У меня, например, вообще никогда не было естественных органов, гоблинов как ты помнишь, создали искусственно. Да и природа создает не идеал, а лишь сугубо необходимое в данном виде. Глаз совы способен видеть почти в полной темноте, но слепнет даже от слабого источника света. Кот видит и днём и в сумерках, но его зрение в любое время уступает приспособленным для дня или сумеркам в отдельности животным. Жаба различает быстрое движение, не видимое человеку, но плохо видит неподвижные объекты. Идеала не существует, мы сами должны его создать, ну или хотя бы стремится к этому. Возьмём глаза, которые я имплантировал себе. Да что я говорю, ведь ты сделал для создания этого глаза гораздо больше чем я!

От проклятья Зира и Шема не возможно было избавится простой имплантацией нового глаза, как я предполагаю, у них нет проблем и с теми органами чувств, что они имеют сейчас. Просто проклятье каким-то неведомым мне способом блокирует способность воспринимать то, что они видят. Хотя, возможно Шему помогла бы замена зрительных нервов и внесение изменения в мозг, но без смертельной необходимости я не хотел вмешиваться в работу этого органа. С Далом ситуация были ещё более безнадежная. Его беда именно в не работающих органах зрения, казалось бы, замени их и он обретёт способность видеть, но у этого решения было два почти непреодолимых препятствия. Его мозг никогда не получал зрительную информацию, а ведь в раннем детстве этот орган ребёнка учится правильно воспринимать то, что видят его глаза. Конечно можно было попробовать покопаться в мозгах Дала так, что эта проблема, при большом риске для жизни, была условно решаема, в отличии от второй проблемы. Само сознание Дала не могло воспринимать визуальную информацию, это выяснилось уже давно, когда я проводил эксперименты с ритуалом объединения сознаний, с помощью которого когда-то смог наладить контакт с разумом Зира.

Так что из моих учеников единственным получившим новые глаза был Тун. Сам я особого смысла в этом не видел, ведь он попросил поставить себе обычные человеческие глаза, отсутствие которых прекрасно компенсировала экстрасенсорика. Правда, у Эркина не оказалось органов такого "скучного" и "обыденного", по его словам, существа как homo sapiens. В итоге он обрёл глаза какого-то монстра, по сути, почти не отличающихся от человеческих. Сам я сделал себе весьма специфические органы зрения, почти слепые в привычном для меня диапазоне, они позволяли видеть в инфракрасном спектре. Ну в теории позволяли, внести небольшое имение в свой мозг для изменения участков, отвечающих за обработку зрения, что было, после всех проведённых над ним надругательств, делом почти привычным. А вот обрести гибкость сознания, чтобы воспринять этот, новый для меня, спектр чувств, пока не получалось. Так что мои, слегка светящиеся красным светом глаза, были практически бесполезны, но я не отчаивался и продолжал медитации, перед специально созданными картинами, узор на которых можно было различить лишь пока ещё не заработавшим зрением. Ведь если, а вернее когда, у меня получится, я расширю поток информации, получаемый мною экстрасенсорикой, а это не только добавление нового спектра восприятия, это позволит мне расширить, а значит упростить, получение знания из информационного слоя бытия. А самое главное покажет мне способ расширять спектр своего восприятия и дальше!!!

— Но этот глаз далёк от идеала, — меня всегда поражала упёртость Эркина, готового спорить даже когда сам понимаешь свою ошибку, лишь бы не признавать что был не прав. Хотя во время своей Земной жизни я тоже ставил своё мнение выше всякого другого, и с большим трудом менял его. Интересно, что основа таких изменений характера? Гоблинский опыт жизни, или сама реинкарнация, весьма урезавшая мою эмоциональность?

— Зато он намного превосходит глаз, на основе которого мы его создали!

Юмор этому спору в частности, и всем нашем совместным исследованиям вообще, придавали следующие факты. Я, благодаря уже существующим грибным прививкам и псионическим навыкам, мог проводить себе имплантацию намного проще Эркина, но ограничился лишь заменой сердца и одной почки, за это гном считал меня ретроградом, нежелающим двигаться по пути развития. С другой стороны Эркин умел чрезвычайно хорошо работать с плотью, что давало ему возможность легко модернизировать существующие органы, я в этом плане был не слишком полезен, но сам гном не считал это умение чем-то стоящим и до моего прихода им практически не пользовался. Вот так мы и работали, каждый имея то, что хотел бы уметь другой. За полтора года нашей совместной работы Эркин пытался начать тренировки экстрасенсорики, но каждый раз бросал их, почему-то считая крайне нудными и "невозможными для истинно творчески личностей". У меня же шансов освоить магические приёмы воздействия на плоть, которыми обладал Эркин, и вовсе не было. Особенно после понимания всей природы его умений, о которой он рассказал мне больше года назад.

* * *

— Эркин ты ведь волшебник?

— Ну, можно сказать что да, а что такое?

— Волшебники получают свои заклинания по наследству, а раз вы с Варрином братья, то и заклинания у вас должны быть похожи. Но он мне как-то сказал, что имеет лишь боевые заклинания. А ты, как я вижу, прекрасно воздействуешь на различные ткани живых существ. Вам с братом достались настолько разные заклинания? Я спрашиваю, потому что мы будем работать вместе, и мне было бы не бесполезным знать о твоих способностях.

— Тут вопрос более сложный, чем тебе может показаться сначала, да, намного более сложный. Чародей свой дар не унаследует, а получает в процессе жизни, но к нему прилагается целая куча проблем. — Всё это было мне и так хорошо известно, и про чародейский дар мы в одном из наших разговоров мы говорили, так что гном должен был знать, что я об этом знаю. Но я уже успел уяснить, что перебивать монолог Эркина, это значит не получить вообще никакой информации. — У той четверти, что пережила обретение дара, серьёзно портится здоровье, они вынуждены тратить долгие годы на обуздание своих способностей, чтобы случайно не поубивать окружающих. Да и само овладение даром процесс чрезвычайно долгий и кропотливый, бесконечными медитациями и тренировками он подчиняет свои способности себе. Сначала чародей разрабатывает для себя индивидуальные жесты, добиваясь, чтобы магические действия производились ими и только ими. Со временем жесты упрощаются, и то для выполнения чего требовалось устраивать целый танец с прыжками, черед годы чародей может совершить лёгким движением руки. Дальнейшее развитие чародея происходит в сфере чтения заклинаний. Просто обрести способность направлять свою магическую энергию словом очень не легко. Среди обывателей бытует миф о древней магической книге, прочитав заклинания в которой, каждый может совершать чародейство. Полнейшая нелепица. Чародей сам создаёт свой волшебный язык, в долгих медитациях привязывая каждый звук к определённому магическому воздействию, добиваясь тем самым возможности повелевать магией голосом. Высшим развитием чародейского искусства является управление магией при помощи мысли. Но про это я знаю крайне мало, могу лишь предположить, что и тут нужны долгие медитации, только привязывать магические действия наверное нужно к каким-нибудь образам в своём сознании, или может быть к эмоциям?

"— А вот об этом мы не знали.

— Весьма интересно. А если вспомнить тот хоровой глас, которым нас встретил Эркин, и который иногда проскальзывает у него в обычной речи…

— Но ведь он волшебник, а не чародей?!!

— Как знать Пятачок, как знать, не зря же он начал свой рассказ именно с этого?"

— С учётом всех трудностей на пути чародея, — продолжил Эркин меж тем, — неудивительно, что многие из них считают, что родится волшебником, это как с Тиморой ночь провести [102]. Отличное здоровье, никаких изнурительных тренировок, ведь все наследуемые заклинания работают от волевого усилия. А раскачка энергетики происходит просто от того, что заклинаниями пользуешься часто. Но и у волшебников есть чему завидовать чародеям. В первую очередь это энергия, которой у чародеев на порядок больше. А во-вторых, и я считаю это главнейшим недостатком волшебников — их заклинания весьма ограниченны, они специализированы и не позволяют создавать им что-нибудь новое, то что они не получили по наследству.

Эркин замолчал, погрузившись не то в воспоминания, не то в размышления. Я тоже молчал, надеясь всё же получить ответ на свой, волне банальный вопрос.

— То, что я тебе скажу, не любят описывать в книгах, даже магических, не то чтобы это было такой уж сильной тайной, но говорить об этом не принято. Волшебник, который полностью развил данные ему от рождения способности, может открыть в себе дар чародея, многим в этом помогают жрецы Мистры, у некоторых получается самим открыть в себе такие способности, а иногда бывает и спонтанное появление дара у совершенно не желающих этого волшебников. Маг, получившийся после этого, вынужден осваивать свои новые способности долгими тренировками и медитациями, и, не смотря на сохранившееся здоровье и даже усилившиеся врождённые заклинания, очень немногие идут на это изменение своих способностей. Я пошёл. Так что, сохранив и улучшив доставшиеся по наследству боевые заклинания, я так же научился сам создавать произвольное воздействие, что позволило мне в итоге добиться некоторых успехов в воздействиях на живые ткани.

* * *

Из воспоминаний меня вырвал звук гонга, это было оповещение о нарушении целостности иллюзии, которая закрывала проход к месту нашего жительства.

— А это твои ученички наконец вернулись. — Иллюзия находилась слишком далеко для моей экстрасенсорики, но Эркин мог следить за ней при помощи какого-то амулета. — Я тебе говорил, что только их отсутствие задерживает нас? Мы ведь уже должны были вернутся из Ориндолла! И кому только пришло в голову отправить их???

— Да, ты об этом мне говорил, семнадцать раз. Нет, мы не успели бы вернуться из города, откуда тебе пришло послание, потому что пришло оно всего неделю назад. И отправить моих учеников на поверхность было в первую очередь твоей идеей, чтобы пополнить реагенты для некоторых ритуалов.

Эркин ничего мне не ответил, только лишь взглянул злобно и пробурчал что-то невразумительное.

"— Урб, ответь, ты в своём уме?

— О чём ты?

— Почему ты постоянно злишь этого маньяка?

— Если честно, я не совсем понимаю, почему он злится, ведь лишь напомнил ему, как всё было на самом деле.

— Тебе не приходило в голову, что некоторым не хочется помнить неприятные или несущественные вещи? Нет, это какой-то абсурд, булава рассказывает гуманойду об особенности общения между разумными.

— Конечно, я знаю об этом, но честно говоря, мне кажется это весьма удивительным и неестественным. Неважно, плохие воспоминания или хорошие, ведь именно они делают меня самим собой! А почему ты называл его маньяком?

— Урб если этому гному ничего не стоит самого себя на части порезать, то что ему стоит сделать это с другими!!?

— Ты не объективен, у Эркина конечно есть любовь к излишне радикальным воздействиям, но он вполне адекватен.

— Расскажешь об этом на прозекторском столе…"

Через открытые ворота начали заходить минотавры и мои ученики, они явно были сильно измотаны путешествием, а запах крови и боевых эликсиров показывал, что их путь был совсем не мирным.

— Всё-таки как хорошо было на поверхности, чистый воздух, голубое небо, ласковое солнце. А какие там меня встречали девушки… — Тун мечтательно зажмурился, — стройные, загорелые, фигуристые, высокие. — Он открыл свои новые глаза и посмотрел на меня. — А здесь меня встречают два коротышки, один зелёный как гриб, а второй вообще не пойми что. Но я рад вас видеть учитель, всё же вы лучше наших дурно пахнущих рогатых и волосатых носильщиков.

— Я тоже рад тебя видеть, — несмотря на достаточно едкие слова, эмоции Туна однозначно говорили о его искренней радости от встречи. — Ну, рассказывайте, как прошло посещение Серебролунья?

Идея отправить учеников в этот город появилась у меня давно, и причин для этого было множество. Во-первых, мне нужно было выполнить данную в Глубоководье клятву жрецам Денейра и передать им результаты моих исследований троглодитов, а так как сами исследования были весьма скоротечны, я добавил к этому большой труд по исследованию миконидов. Во-вторых, за последнюю книгу можно было получить из жреческой библиотеки какие-нибудь материалы по псионике и, возможно, что-нибудь по трансплантологии. И, в-третьих, мне было нужно пополнить подошедшие к концу реактивы и ингредиенты для алхимических ритуалов. Так что предложение Эркина о том, чтобы послать учеников на поверхность за редкими в Подземье ингредиентами, было мной поддержано полностью. Идеальным вариантом был город Серебролунье, который располагался относительно близко, по крайней мере, путь к нему не слишком превосходил путь к любому другому крупному городу поверхности. Да и знакомые в этом городе у меня были, и я прекрасно знал к кому обратиться. Правда, сам в Серебролунье решил не отправляться, всё-таки гоблинов там не слишком жаловали, а кто-нибудь определит, что мой организм подвергнут изменениям. Внешне эти изменения никак не проявляются, кроме слегка светящихся глаз, но ведь смог в своё время Эркин определить, что я серьёзно покопался в своем теле.

— Чудесный город, где живут милейшие полуэльфийки, которые обожают назначать свидания на прекрасном лунном мосту [103]…

— Со жрецами Денейра всё прошло нормально, — Шем, которого я и назначил главным в этом путешествии, бесцеремонно перебил разглагольствования Туна. — Они приняли книгу по троглодитам и зафиксировали исполнение клятвы. Книга по миконидам их очень сильно заинтересовала, но мне пришлось доказать что я псионик и отдать в дар книги, описывающие придуманные тобой тренировки, чтобы получить доступ к разделу библиотеки, содержащему информацию по этому искусству, надо признать весьма скудную. А по пересадке органов у них ничего не было, ну или они мне просто не захотели давать об этом информации.

Не прерывая своего рассказа, Шем размещался в своей коморке, которая когда-то представляла одну из комнат офицеров этого покинутого форпоста гномов. Не смотря на разделяющие нас несколько метров камня, я прекрасно слышал его слова при помощи экстрасенсорики, как и он был способен слышать мои вопросы. Мы с учениками давно тренируем такие способы общения.

— А вот с ингредиентами вышла заминка. Там где проживал полуэльф-алхимик, сейчас небольшой садик, и что там произошло, я не знаю…

— Зато я знаю, — вмешался в наш разговор Тун, хотя он просто сказал это вслух в своей коморке. — Одна очень симпатичная полуэльфиечка по секрету рассказал, что Калдер, живший в этом несуществующем доме оказался колдуном, продавшим свою душу лично дьяволам!

— Неважно, — ответил Шем. — Нужные Вам, Учитель [104], ингредиенты нам помогли достать по другому адресу. Тому, где живёт полурослик Улмо. Он кстати передал письмо. Вот оно.

После этих слов из-под двери коморки Шема выскользнул конверт, который затем поднялся в воздух и спланировал мне в руки. Открыв его, я увидел два десятка листов заполненных убористым почерком. Большая часть письма была абсолютно безынтересная, но видимо здесь было не принято писать только о делах, но некоторые интересные факты письмо помогшего мне когда-то полурослика содержало.

Приветствую тебя дорогой Урб, надеюсь, ты не забыл старика Улмо…

…

С твоим бывшим учителем Калдером, после твоего отъезда начали происходить странности. Он и раньше был достаточно нелюдим, а после нападения демонов выходил лишь, чтобы купить тела этих отродий бездны. В начале никто не предал этому значения, все думали, что он собирается наделать из потрохов тварей дорогущих эликсиров. Но шло время, тела демонов кончились, а поведение Калдера становилось всё более необычным. Он практически бросил продавать эликсиры, несколько раз сорвал поставки городских заказов и начал подолгу пропадать неизвестно где в компании никому не известных наёмников. А через пять лет после твоего отъезда Ольт, слуга полуэльфа, пришёл в Звёздный Двор [105]и заявил, что его хозяин продал душу Асмодею [106]. Ему, конечно, никто не поверил, но решили проверить, и пока Калдер опять потрошил какие-то руины, его дом обыскали жрецы Мистры. С дьяволами Калдер оказался не связан, но его уличили в увлечении другими запретными знаниями, он изучал демонов. Как определили жрецы Мистры, во время изучения тел демонов, оставшихся после их вторжения, он решил, что их можно использовать для превращения себя в волшебника.

Изначально никто не собирался особо наказывать Калдера, он был весьма уважаемым гражданином города, снабжал Серебряных Рыцарей эликсирами, а единственными уликами против него были парочка древних книг и лабораторный дневник. Поэтому жрецы Мистры собирались дождаться полуэльфа в его доме и просто припугнуть, стребовав клятвы прекратить запретные исследования. Но когда Калдер вернувшись в город застал в своей лаборатории тройку жрецов Мистры, каждый из которых являлся к тому же сильным магом, полуэльф запаниковал и напал, на них. Жрецы думали, что готовы к такому развитию событий, ведь что недоволшебник-алхимик может противопоставить трём опытным убийцам магов? Но как оказалось у полуэльфа было чем их удивить, дело в том, что он покидал Серебролунье, не для поиска древних сокровищ, а для призыва и исследования демонов, а его безумная теория оказалась вполне рабочей. Другими словами Калдер стал волшебником, очень сильным волшебником, сильным настолько, что смог убить одного жреца Мистры и сбежать от двух оставшихся…

Я, почему обо всём этом тебе рассказываю? Когда ты покидал город, в Серебролунье было четыре алхимика. Одного выжили из города, так как он был полуорком. Второй погиб вместе с обоими учениками при взрыве в своей лаборатории. Третьим был Калдер. Четвёртый недавно умер от старости, а все его семь учеников давно устроились в других городах. Вот и осталась наша Жемчужина Севера без алхимиков. Так что я предлагаю тебе вернуться, уверяю тебя, в полном расположении к тебе властей города, порукой, в чём может служить слово самой Леди Аластриэль!

…

— И что пишут? — Поинтересовался Тун.

— Предлагают перебраться в Серебролунье в качестве городского алхимика.

— Ну и когда выезжаем?

— Думаю через пару дней, но не в Серебролунье, а в Ориндолл, это какой-то город в центральной части Фаэрунского Подземья, где у Эркина есть дела. А ты, Тун, отправляйся на тренировку, в ближайшее время тебя ждёт спарринг с каждым минотавром.

— За что?!! — Возмутился Тун, ведь такую тренировку выносливости я обычно назначал в качестве наказания.

— Нечего было чужие письма читать!

— Хорошо. Только как ты догадался?

— Тебя глаза выдают, больно хитрыми они стали, когда я письмо в руки взял, да Серебролунье ты слишком ярко хвалил.

* * *

— Ну и где же город? — Раздражённо спросил Тун. — Мы идём уже четвёртый день, неужели нельзя было открыть портал поближе к этому Ориндоллу? Или это ты, недомерок, нас кругами водишь???

— Я вас виду туда, куда мы договорились с Эркином. — Лениво ответил Перрин, проводник, которого нанял Эркин, он был полуросликом, и эта обычная для поверхности раса в Подземье встречалась весьма не часто. — А он сказал идти в Трааскл Торог.

— Что?! Куда?!! Это ещё что за демонова нора?!!!

— Не демонава а троглодитова, это одно из немногих известных на поверхности мест обитания этого народа, я рассказывал тебе про это ещё в первые дни пребывания в Подземье. Меня поражает ограниченность твоей памяти.

— Но Учитель!!! Ты же говорил, что мы отправляемся в какой-то Ориндолл! Я точно помню.

— А не надо было спать, когда я рассказывал о нашем маршруте!

— Ага, после того марафона, что мне пришлось вынести в спарринге с толпой минотавров, только и забот, что слушать россказни двух психов-коротышек.

— Ориндолл город, где процветает рабство, и рады там, в основном, работорговцам, так что если мы хотим попасть в его пределы, нам лучше всего ими и стать, а Трааскл Торог идеальное место, где можно найти рабов именно той расы, рабы которой весьма ценятся в городе. Кстати, раз уж ты проспал инструктаж, повторяю для тебя в отдельности. Ориндолл принадлежит цивилизации совершенно неизвестной на поверхности, какие-то "пожиратели разума", так вот эта раса славится как лучшие псионики, так что внимательно наблюдайте за ними, возможно, будет шанс узнать что-нибудь новое.

* * *

Но им так и не суждено было ни попытать охотничьего счастья в естественном лабиринте пещер и туннелей Трааскл Торога, ни приоткрыть тайны неведомых обитателей Ориндолла. Потому что в их судьбу, да и судьбу всего этого мира вмешались события куда более глобальные чем действие одного или даже группы смертных. Даже привычный ко всяческим катаклизмам Торил затрепетал от обрушившейся катастрофы, катастрофы, которую гораздо позже выжившие назовут Чумой Заклинаний.

Мало кто знает, что помимо обычного Плетения подконтрольного Мистре, существует и Теневое Плетение, власть над которым принадлежит Шар. Многие из тех магов, которых посланцы Матери всей Магии отлучили от Плетения, возвращают свои магические способности через милость Шар. Но Теневое Плетение всё равно всегда оставалась меньше и скромнее Плетения обычного, маги его использующие этого не ощущали, а вот Шар издревле пыталась расширить свою власть над магией. И именно в тот день, когда группа разумных, включавших в себя Урба с учениками, была на полпути к лабиринту пещер населяемых троглодитами, Шар сделала очередную попытку уменьшить владычество Мистры над магией. В этот раз она нашла себе могущественного союзника Цирика [107] у которого были свои счёты к Мистре. Сама Шар атаковала не Мистру, а именно Плетение, надеясь, что во время схватки с Цириком Мистра ослабнет на столько, что не сможет помешать Хозяйки Ночи присвоить себе часть Плетения. Результат оказался кардинально отличным от того, чего ожидала Шар. То ли одновременная атака на саму Мистру и на Плетение смогла победить считавшуюся вечной богиню [108], то ли Цирик сам оказался кукловодом этой интриги, и это он использовал Шар, чтобы реализовать найденный им способ убийства Мистры. В любом случаи в итоге этого божественного сражения Мистра погибла, но не воскресла, как уже привыкли остальные боги, она ушла в небытие окончательно, а за ней начало коллапсировать и Плетение. Шар попыталась стабилизировать Плетение, присовокупив его к подвластному ей Теневому Плетению, но в результате разрушилось и оно, а Хозяйка Ночи осталась не с чем.

Но всё это было лишь началом надвигающейся катастрофы. Тысячи лет жители Торила верили что Мистра с её Плетением и есть магия, и без них она магия просто исчезнет. Реальность оказалась отличной от представлении разумных о ней. Плетение опутывало все потоки энергии на Ториле, кому-то оно облегчало связь с магическим слоем реальности, немногим отверженным напротив, перекрывала к ним доступ, а также оно сдерживало, стабилизировало и укрощало эти потоки. Магия не пропала с разрушением Плетения, она просто вышла из-под чьего либо контроля. Повсюду маги теряли силы, некоторые восстанавливали магические способности через месяцы, другие через года, а некоторые теряли дар навсегда. Но катастрофа не ограничивалась утерей дара у магов, некоторых она обходила стороной, но также по всему миру животные, растения, обычные разумные, маги, воины и даже жрецы сгорали в синем пламени обезумевшего Плетения. Хотя возможно простое сгорание было не самой плохой участью, а неудачниками стоит назвать тех, кто пережил этот огонь, но изменился, утратив прежний облик и разум? Но катастрофа не ограничилась и этим. Твердь колебали землетрясения, и разрывали новорождённые скалы, вода заливала некогда недоступные ей земли, взамен открывая небу извечное океанское дно. Сама земля горела синим пламенем разрушающегося Плетения, а многие скалы взмывали в воздух, зависнув в небе без видимой опоры. Сама ткань мира рвалась, искажая пространство и открывая двери в навечно закрытые миры.

И среди всего этого мирового хаоса оказался маленький отряд, в который входил один весьма необычный представитель гоблинской расы.

Глава 20 Буйство магии

Нет ни одной проблемы, которая была бы так велика,

чтобы от нее нельзя было убежать.

Бах Ричард Дэвис.

Первым признаком надвигающейся беды стал истошный крик Эркина. Его, взятые неизвестно от кого, голосовые связки выдавали совершенно невозможный многоголосый вой. А потом гном загорелся неестественным ярко синим пламенем, огонь охватил его не всего, а лишь некоторые части его тела, Эркин процентов на восемьдесят состоял из частей других живых существ, и треть этих имплантатов вспыхнула, причём огонь не перекидывался на другие части тела. А потом Эркин, сын Бринны просто развалился на части, как упавший на пол игрушечный человечек. Дальше всё развивалось лавинообразно, вот охнув, упал на пол наш проводник, а все остальные почувствовали что-то необъяснимое, как будто ледяной ветер змеёй прополз по всем внутренним органам. А затем скалы, нас окружающие, затряслись.

— Всем быстро выпить из зелёных бутылок, пейте всё, что в них есть!!! — Закричал я, перекрикивая стоны бьющейся, падающей тверди, и сам последовал совету. А пока эликсир начинал действовать, и тело на секунду окуталось слабостью, я попытался привести в чувства нашего проводника. — Где ближайший выход на поверхность? Ну же очнись!!!

— В ту сторону через пару десятков километров будет подземная река, сообщающаяся с поверхностью. — Перрин смог прийти в себя после десятка пощёчин и фляги ледяной воды вылитой на голову, но идти самостоятельно точно бы не смог.

— Всем выбросить весь запас эликсиров и зелий! БЫСТРО!!! — Мой натренированный тысячью ритуалов экстрасенсорный "взгляд" "видел" во всех бутылочках признаки начинающихся или скоро начнущихся реакций. Конечно, в этих условиях пить эликсир выносливости весьма опасно, но я всем своим нутром чувствовал надвигающуюся беду, да и здравый смысл подсказывал, что если мы вскорости не выберемся на поверхность, то нас просто раздавят обвалы. — Териос, подхвати полурослика. А теперь все за мной, будем бежать, пока есть куда, а выносливости нам теперь на пару суток хватит.

За нашими спинами бутылочки эликсиров принялись взрываться создавая на месте нашей вынужденной остановки облака дыма, самых причудливых красок, и лужи кипящих жидкостей. Дальнейший многочасовой марафон слился в череду постоянных землетрясений, сопровождаемых уже знакомым ледяным ветром в наших внутренностях. Удивительно, что эти толчки не погребли нас под обвалом, которые перекрывали некоторые туннели, по которым мы собирались двигаться. Когда наш путь прерывался перед очередным обвалом, мы останавливались, чтобы привести в чувство полурослика-проводника, который говорил, как обогнуть неожиданное препятствие. Самым неприятным, было то, что вопреки всем моим земным знаниям о землетрясениях, каждый новый толчок этого катаклизма был явно сильнее предыдущего, и этот факт добавлял на скорости. Периодически к нашему маршу присоединялись полуобезумевшие жители Подземья, большинство из них не могло поддерживать заданный нами темп, благодаря выпитому вне всякой меры количеству эликсира выносливости. Но несколько разумных всё же держали нашу скорость в этой почти безнадежной попытке спасения.

Каждый раз, когда внутри моего тела проносился очередной порыв этого странного потустороннего ветра, что сопровождал толчки, я чувствовал метания, выходящих из-под контроля органов. Всё это напоминало время, когда я пытался привести себя в порядок после ритуала миконидских прививок.

"— Шем, Зир, Тун, Дал вы меня слышите?

— Да — возник в моём сознании хор из трёх голосов."

— Тун, а ну сосредоточься! Будем общаться мысленно, чтобы сберечь дыхание.

"— Лучше бы сберегли силы, меня транс, необходимый для этого общения всегда выматывает.

— Ничего, перетерпишь, тем более обсудить нам предстоит много.

— Учитель вы что-нибудь знаете о том, что сейчас происходит? — Шем даже в мысленном диалоге умудрился обратиться ко мне на "вы".

— Нет у меня совсем никаких идей. Но отставим пока глобальные вопросы на потом, и займёмся сиюминутными проблемами выживания. Вы чувствуете потустороннее воздействие, которое прокатывается по вашим телам в момент очередного толчка. Постарайтесь сосредоточить на нём свой фокус восприятия. Это очень важно! Внимательно проследите, какие органы оно захватывает, и как они на это реагируют.

— Думаешь, твои эликсиры из всех отверстий обратно на воздух попросятся? — За необычно грубой остротой Туна, явно скрывалась что-то большее, чем обыкновенное желание пошутить. Слишком хорошо я знал этого балагура, чтобы не заметить охватившей его после моих слов тревоги.

— Что у тебя Тун? Как именно ты ощущаешь воздействие? Постарайся передать не словами, которых мы сейчас всё равно не говорим, а непосредственным образом чистых ощущений, вспомни наши тренировки на эту тему.

— Хорошо. Я чувствую обжигающе-холодные электрические разряды, начинающиеся в глазах и медленно проползающих до участка мозга, где заканчивается глазной нерв [109].

— Понятно, я так и думал. В общем "слушай" внимательно, сейчас я дам тебе несколько упражнений, к первому из которых ты должен приступить немедленно, не снижая при этом скорость бега.

— Учитель, так что со мной происходит?!!

— Это похоже на мой период адаптации после грибных прививок. Эй, как у вас дела? — Обратился к остальным трём своим ученикам, которые ответили, что они чувствуют лишь этот потусторонний сквозняк, и пока ничего больше. — Всё равно тоже слушайте внимательно, займётесь вторым упражнением, чуть что, зовите меня. В общем, так вначале нужно…"

Я уже давно научился делать несколько дел одновременно, мой разум вполне неплохо справлялся с наблюдением за несколькими процессами и даже прекрасно успевал вносить в них коррективы. Другое дело, что я не слишком любил этим пользоваться, считая, что сосредоточение на одном деле, даёт более глубокое его понимание, что с лихвой окупает большее количество потраченного времени. Но в данном случае время было слишком ценным ресурсом, поэтому я одновременно делал сразу несколько дел. Я внимательно следил за туннелем, по которому мы двигаемся, стараясь заглянуть экстрасенсорикой как можно дальше. Внимательно "слушал" какие трудности возникают у Туна с упражнением, направляя его и надеясь что эти разработанные совершенно для другой ситуации приёмы помогут ему справится с этой непонятной напастью. И наконец, я сам пытался справиться со взбунтовавшимся организмом, проблемы в котом были на несколько порядков обширнее и масштабнее того что происходило с Туном. Но всё это не помешало мне отследить опасность, пришедшей с совершенно неожиданной стороны.

— Териос, бросай Перрина!!!

Но, то ли минотавр не услышал мой крик в грохоте очередных толчков, то ли он не сразу вспомнил имя того, кого несёт на своей спине, но Териос никак не отреагировал на мой приказ. Тогда я, напрягая все свои силы, выхватил полурослика телекинезом, и подкинул под потолок туннеля. И успел я донельзя вовремя, потому что в верхней точке своей траектории наш несостоявшийся проводник вспыхнул уже знакомым ярко-синим пламенем. Этот огонь имел гораздо более насыщенный цвет, чем тот, что я наблюдал на Земле при сгорании природного газа, тому же это пламя пахло грозой.

— И как мы теперь будем находить дорогу, — с явной тревогой спросил обычно спокойный, собранный и немногословный Шем.

— О, не волнуйтесь, нам больше не должно встретиться никаких ответвлений, а до подземной реки осталось около двухсот шагов.

Ответ озвучила та, от которой я его совсем ничего не ждал, говорила одна из присоединившихся к нашему бегству спутников. Она была членом группы состоящей из полсотни людей, чья мраморно-белая кожа, и глаза с большими зрачками выдавали них коренных обитателей Подземья. Наша попутчица оказалась права, и, не встретив ни одного завала, мы достигли русла подземной реки. Всю дорогу я старался не задумываться, как мы будем пытаться добраться до поверхности через подземную реку, понятно, что шансов на это у нас мало, но это давало хоть какой-то шанс, потому что я не верил, будто этот катаклизм вот-вот закончится. Но в данном случае нам повезло, и русло оказалось сухим, хотя возможно я рано говорю об удаче, и наверху нас ожидает перекрывший течение обвал. В любом случае толчки становились всё сильнее, и нам следовало торопиться, что бы ни ждало нас по пути. Двигать по ещё мокрому руслу реки оказалось неожиданно легко, оно было достаточно широким, чтобы быть заваленным полностью, и некогда вода пробила свой путь в камне прочным настолько, что он не обвалился полностью. Действие слоновой дозы эликсира начало ослабевать, а это явно показывало, что бежим мы уже больше суток, когда после очередного толчка камень у нас под ногами начал как будто биться в припадке, а по стенам змеями стали разбегаться трещины.

— Амонатор милосердный.

Обычно на такую реплику Дала, Тун обязательно нашёл бы какое-нибудь едкое замечание, но в данном случае он был слишком шокирован произошедшим, чтобы говорить, и лишь разевал рот подобно рыбе выброшенной на берег. И я вполне могу понять его состояние, потому что представшее перед нашими глазами было за пределами самой буйной фантазии. Там где мы пробегали буквально пару минут назад, расползалась трещина, но нас поразила не она сама, а то какой вид открывался через неё. Я лично был готов увидеть потоки лавы, или бездонную пропасть, но ни как не отдаляющуюся мешанину камней посреди хвойной рощи, чьи деревья колеблются как трава, только вместо ветра их заставляет трепетать дрожь земли.

Несмотря на всё больше накатывающую усталость, мы побрели по руслу реки дальше. И через полчаса мы оказались на вполне мирном и спокойном лугу, в окружении светлых осин. Вот только этот кусок леса рос на висящей в воздухе каменно-земляной массе метров сто в диаметре. А под нами, на расстоянии тридцати метров от нижней части нашей летающей горы, творилось что-то совершенно невообразимое. Если не врали виденные мной карты и я правильно представляю маршрут нашего бега и наше изначальное положение относительно поверхности, находящееся на севере водное пространство было озером Акана, и его вода на глазах уходила под землю в разломы открывшееся на стремительно пересыхающем дне этого водоёма. Далеко на юго-западе, в небо поднималось невообразимых размеров зарево ярко-синего пламени. От этого далёкого огня исходили волны, заставляющие трепетать всё моё естество, и эти волны я чувствовал даже на расстоянии, которое я оценил в полторы тысячи километров. Только в этот момент я обнаружил, что уже несколько часов спокойно пользуюсь наконец-то заработавшими в полной мере новыми глазами, просто в Подземье информация от них не превышала получаемую экстрасенсорикой. Но самое масштабное и пугающее происходило на юго-востоке, старые и невысокие горы, названия которых не было в прочтённых мной атласах, как будто съёживались, далеко не сразу я понял, что они не просто уменьшаются, они уходят под землю, чтобы открыть невообразимый разлом. И этот разлом, по сравнению с которым Большой Каньон [110] выглядел лишь глубоким оврагом, расползался всё дальше, чтобы в итоге прорезать землю под нашим парящим островом.

"— Успели, в том хаосе, что творится внизу, мы бы точно не выжили.

— Пятачок, ты не чувствуешь ничего необычного на северо-западе и северо-востоке?

— Нет, у меня же нет глаз, а экстрасенсорикой я далеко дотянуться не могу.

— Глазами я вижу лишь слабое свечение, похожее на северное сияние, что в нынешних обстоятельствах выглядит не самым тревожным. Экстрасенсорикой я тоже дотуда дотянуться не могу. Но я чувствую… Не знаю, как описать, попробую передать образ. Если бы мы были на поверхности воды, то там кинули гигантские камни, от которых и пошли круги, или даже скорее волны. Именно это волны или вернее сказать колебания, не знаю чего, может пространства, а может какого-нибудь эфира я и ощущаю.

— Нет, я ничего такого не чувствую. Что будешь с этим делать?

— Не знаю, наш остров летит в другую сторону, да и "волны" вроде стали ослабевать. В любом случае сейчас не время отвлечённых размышлений. Надо проверить учеников и проконтролировать то, как они переносят это потустороннее воздействие, что я ощущаю как сквозняк внутри тела. Последний час у нас была передышка, но я думаю, нам ещё предстоит побороться с этой неведомой угрозой!"

* * *

Всегда считавшая себя человеком спокойным и не склонным к панике Сипас Кинрайсапа никак не могла найти себе места. И вовсе не внезапно отказавшие силы опытной волшебницы и чародейки были виновны в её страхе. Пока она бежала через подземные туннели вслед за странным гоблином, её волновали лишь жизнь и здоровье себя и своих спутников, но стоило выбраться на поверхность, и даже взмыть в воздух, как она осознала масштабы катастрофы, с которой она столкнулась, и испугалась по-настоящему.

"Да нет, что ты себя зря накручиваешь? Дом может быть на другом конце света, и там даже не узнают о здешней свистопляске. — Пыталась успокоить она себя. Это могло показаться удивительным, но ни она сама, ни десять её спутников и спутниц совершенно не помнили, где находится место, откуда они родом и как оно называется. Их родина, по причине, которой тоже не осталось в их памяти, крайне опасалась кого-то, и поэтому всем покинувшим их спрятанный где-то Дом, стирали воспоминания, которые смогут указать расположение.

Угу, как же не узнают, здесь скалы начали летать и что-то глобальное творится во всем мире, а учитывая, что трое из нас уже сгорели в синем пламени, Хийо сошёл с ума, и все мы чувствуем это странное жжение внутри тела, то перспективы Дома точно не радужные.

Так нужно успокоиться. Изводить себя переживаниями просто бессмысленно! В конце концов, нужно вспомнить, нас отправили за пределы Дома не красотами чужбины любоваться, мы разведчики! Если, вернее, когда со мной свяжется Начальник Подходов [111] то, что я скажу? Спрошу всё ли у них нормально?!! Если уж, то есть когда я свяжусь с Домом, я должна буду передать туда жизненно важные сведения. Например, как обуздывать это сверхъестественное воздействие, что уже уменьшило наше количество. Ведь, если мои глаза не сошли с ума от этого злого горящего в небесах шара [112], этот странный гоблин, каким-то образом не даёт себе сгореть в синем пламени."

— Извини, можно задать тебе один вопрос?

Гоблин не ответил, лишь сфокусировал на ней глаза, и глаза эти были донельзя странными. Прямоугольный, вытянутый по вертикали зрачок насыщенно красного цвета был совсем не типичным для гоблина, да что там гоблина, таких глаз вообще не бывает у обычных рас. А, как будто этого мало, на дне его глаз периодически вспыхивало синее пламя.

"Да, необычный это гоблин, совсем необычный, может у него в предках демон какой затесался? У тех глаза вообще самые разные бывают. И видно этот синий огонь, поглоти его бездна, за коротышку всерьёз взялся, надеюсь, он найдет в себе силы мне ответить. Нет, надеяться мало, я должна убедить его мне помочь!"

— Расскажи мне, пожалуйста, как ты раз за разом заставляешь отступить синее пламя? Ты сохранил магические способности? Прошу, это важно, уже четверо моих друзей погибли в этом мерзком огне!

— Вам вряд ли окажется полезным мой способ. — Гоблин говорил медленно безэмоционально и отстранённо. — Я вообще никакой не маг, а псионик.

"Что и это всё?!! — Возникла в голове Сипас мысль после трёхминутного молчания её собеседника. — Хотя псионики вроде каким-то образом используют силу своего разума, и для них важна концентрация. Видимо борьба с синим пламенем отнимает весьма много его ментальных сил. — Оглянувшись, она удостоверилась, что сопровождавшие гоблина люди и минотавры валяются без сознания, хотя один человек вроде не совсем спит, а медитирует. — Видимо все они наглотались зелья выносливости и сейчас наслаждаются его побочными эффектами. А парень скорей всего тоже пытается совладать с этим трижды проклятым пламенем. Значит нужно постараться вытянуть из этого гоблина всё возможное, главное чтобы он не сгорел в этой, непонятно откуда взявшейся напасти, раньше времени!"

— Я, конечно, временно лишена магических сил, — о том, что магическое бессилие может оказаться вовсе не временным она предпочитала даже не задумываться, — но самые элементарные вещи, вроде ощущения магии действуют. Так что не нужно мне врать, твоя аура ощущается как аура чародея. Так что выкладывай всё что знаешь.

Дальнейший разговор напоминал попытку допроса умственно отсталого. Вначале гоблин отвечал медленно и явно с большим трудом. Но потом сам начал задавать вопросы, а когда Сипас ответила, явно оживился. Незаметно для неё то, что планировалось как допрос превратилось в диалог и обсуждение, ведь она была чрезвычайно увлекающимся человеком.

Гоблин рассказал, что уже имел опыт контроля над взбунтовавшимся телом, его оказывается поразило какое-то редкое проклятье, и ему пришлось бороться с ним долгими медитациями, телекинетическими воздействиями на внутренние органы и особыми ритуалами. Но в условиях, когда половина амулетов и талисманов, принадлежащих Сипас и её спутникам взорвалось вспышкой синего пламени, устраивать ритуал было чистым безумием. Ещё Урб, как звали этого гоблина, клялся, что не обладал магическим даром ранее, и называл нынешний катаклизм виновником его обретения, даже назвал четыре вычитанных им в какой-то библиотеке случая, когда оказавшиеся поблизости от магической аномалии получали чародейские возможности. В ответ Сипас вспомнила медитации которые сама выполняла, открыв у себя чародейский дар. Урб предположил, что их тонкие тела просто переполнены какой-то странной энергией сверх всякой меры, в результате оболочка тонкого тела просто не справляется с этой энергией, в итоге это выливается в сгорание синим пламенем, которое и есть эта опасная энергия. Самым удивительным было, что они вместе смогли разработать медитативные техники и упражнения, которые помогали избежать сгорания, а её соратник Куари, волосы которого уже занялись синим пламенем, даже смог остановить этот процесс и выжить, хотя и стал теперь похож на какого-то огненного дженази [113].

Дальнейшее пребывание на этом парящем острове было весьма суетным. Как оказалось, за гоблином и соратниками Сипас последовало не малое количество разумных, которых начала охватывать паника, неудивительно ведь то один, то другой из них сгорал во вспышке синего пламени. Но её соратники и переборовшие постэфекты эликсира минотавры гоблина смогли добиться порядка, выбрасывая с острова излишне агрессивных или откровенно безумных. А чтобы занять их, Урб решил показать неожиданным попутчикам способы предотвращения самовозгорания.

"А ведь у них действительно получается!!! — Думала Сипас, наблюдая за разномастным сборищем, которое в едином порыве постигало премудрости медитативных техник. — Получается, этот метод годится для всех, и он реально повышает шансы на выживание. Как жаль что я не могу сообщить эту жизненно важную информацию Домой!"

Но стоило в её голове возникнуть последней мысли, как она вспомнила экстренный канал связи, если она узнает что-то жизненно важное для Дома. Впадая в транс, она в очередной раз поразилась искусству того, кто стёр её воспоминания о Доме.

"— Что случилось? Нам совсем не до тебя!!! — Сипас провела в состоянии, близком ко сну несколько часов, постоянно повторяя нужные действия и пытаясь связаться с Начальником Подходов, когда ей, наконец, ответил раздражённый и усталый голос.

— Стойте! Я нашла способ борьбы с самовозгоранием синим пламенем!

— Как?!! Быстро опиши, немедленно!!! — Усталый голос мигом обрёл силу властность и… надежду. — Не отвлекай меня, Усуси, тут какая-то девчонка из наших разведчиков говорит, что знает как остановить эту чуму. — Видимо Начальник Подходов не впадал в глубокий транс, чтобы ответить Сисап, а продолжал бодрствовать, и сейчас вынужден был с кем-то разговаривать. — А я что пытаюсь сделать?!! Так, как там тебя?

— Сипас Кинрайсапа, я…

— Сипас постарайся объяснять чётко и лаконично, каждая секунда промедления может стоить жизни десяткам, а то и сотням имаскарцев!

— Хорошо! — Сипас отогнала мысли о том, что Начальник Подходов проговорился, назвав имя её народа, и собравшись с духом начала описывать разработанные совместно с гоблином медитативные техники. — Для начала, нужно…"

* * *

Это простое упражнение я видел в своём гоблинском детстве множество раз. Нужно сесть, прижать колени к подбородку, обхватить руками плечи, скрестив их на голенях, напрячь все мышцы, и просидеть так минуту. А потом резко раскинуть руки и встать. Раньше я не выполнял эту тренировку по одной простой причине, это было одно из первых упражнений, что Ругур показал своему ученику Урагу, и использовалось для сброса излишек магической энергии из резерва, и мне как бездарному эти упражнения были ни к чему. В момент, когда я распрямился, от меня во все стороны пошла волна ярко синего цвета, всё на что она оказалась способна, это сдуть пыль и наполнить воздух озоном, но она показала главное, я обрёл чародейский дар!!!

"— Н-да, и как это случилось? Нет, я помню, что ты говорил этой Сипас, про появления дара вблизи от магических аномалий, но всё равно не могу поверить.

— Тут нужна не вера, а понимание причины образования дара.

— И есть идеи?

— Пока нет, но давай упорядочим все, что знаем о структуре тонкого тела. Ведь как говорил Калдер, способности волшебников имеют свои корни именно там, то и чародейский дар исходит оттуда.

— Ну, у воинов магические мышцы, а у волшебников тонкое тело содержит органы-заклинания. Думаешь, у тебя вырос орган чародейского дара?

— Вряд ли дар чародея так схож с даром волшебников, да и сомневаюсь я, что хаос магической аномалии может породить упорядоченную структуру. Вообще аномалии и тот хаос, что творится вокруг, скорее что-нибудь разрушит, чем что-нибудь создаст…

— И что???

— Хм, а может дар чародея это именно разрушение, поломка? Ведь все чародеи отличаются плохим здоровьем, слабостью, и многих из них убивает собственный дар.

— Исследование Калдера показало, что внутри твоего тонкого тела нет ничего помимо отражения нервной системы в магическом слое реальности. Что у тебя там могло так удачно сломаться???

— Но ведь помимо всего это есть ещё и оболочка! Она поглощает и фильтрует или отражает энергетические потоки, а если она порвана? Незначительный разрыв или, наверное, лучше сказать ослабление фильтрующих свойств, который не может убить, но из-за которого тонкое тело наполняется излишками магической энергии, или повышается насыщенность того чем оно наполнена.

— И что это даёт? Просто энергия в тонком теле не делает тебя чародеем.

— Да, но чем наполнено тонкое тело любого разумного??? Тогда во время ритуалов Калдера в своем тонком теле я увидел светящиеся ниточки — отражение нервов, и яркий канат с нанизанными на него сферами, последнее было отражение в магической реальности позвоночника и главных нервных узлов. Во время изменения положения тела вся эта нервная сеть перемещается. А если тонкое тело наполнено энергией, то эти движения могут вызвать её волнение, бурление, и выплеснуть энергию за пределы тела. Недаром же все начальные тренировки чародеев включают в себя гимнастические упражнения.

— Это всё необоснованные умозаключения.

— Нет, Пятачок, это теория! Которую, подтверждает тот факт, что у старых чародеев рождаются дети волшебники. Чародей, повторявший одно и тоже заклинание, подобно воину развил в своём тонком теле орган, который и выполняет это магическое действие, а потом передаётся потомкам.

— Хорошо, магию жеста это с горем пополам объясняет, а что ты скажешь об использовании Эркином магии голоса? Или о магии мысли, которой владеют древние чародеи???

— С магией мысли всё просто. У чародея вырастает орган часто используемого заклинания, и он становится частично волшебником, которым для магического действия хватает одной мысли. А с голосом всё сложнее. Я не знаю структуры тех крупных узлов в тонком теле, но может как-то по-особому отражен речевой аппарат?

— Слабая у тебя теория.

— Зато она объясняет два из трёх, и показывает, что нужно делать людям, чтобы уменьшить шансы на это синее самовозгорание.

— Не вижу связи.

— Судя по всему, магическая реальность наполнена какой-то новой агрессивной энергией. Она как-то проходит через оболочку, а если не может, то прорывает её. Так что все разумные на нашем летучем острове страдают он переполненности тонкого тела, этой синей энергией. Неудивительно, что медитативные техники для чародеев оказались столь полезными.

— Только они одни были бы бесполезны без техник, которые ты разработал чтобы пережить последствия грибных прививок.

— Ну, тут нет ничего странного. Как я уже сказал, эта синяя энергия достаточно агрессивна, и, проникнув в тонкое тело, начинает воздействовать на тело материальное. Да и из моих техник у наших невольных попутчиков получаются только дыхательные техники и особая гимнастика, для контроля кровотока. Это должно помогать притираться прививкам к исходным органам, но и воздействие этой неведомой синей энергии сглаживает. Проблема в том, что большинство разумных будут меняться под действием этой энергии. Как бы паника не началась, когда это станет заметно."

* * *

Через пару дней, проведённых на парящим острове, у нас начались проблемы с продовольствием, поэтому было принято решение спускаться. Тем более что, благодаря дрейфу острова, сейчас он висел не над новорожденной пропастью, а над джунглями, называемыми Чондал, а скоро должен приблизиться и к более обжитой и безопасной территории богатого баронства Сэспеч. Над тем, как нам спуститься с нашего странного средства передвижения мы думали не слишком долго, мало кто будет путешествовать по Подземью без прочной верёвки длиной в пару десятков метров.

Самым удивительным было то, что обитатели нашего летучего острова, которых к слову набралось более полусотни, искренне считали меня и Сипас Кинрайсапу главными, то ли дело было в том, что мы помогли им предотвратить самовозгорание, то ли дело было в том, как мы жестоко боролись с паникёрами. В любом случае эта разномастная толпа гномов, людей и даже парочки орогов требовала контроля, да и одним отрядом будет легче передвигаться по негостеприимным для жителей Подземья местам.

Когда мы проплывали над границей Чондала, я получил наглядный повод похвалить себя за предусмотрительность. Дело в том, что перед джунглями стоял настоящий частокол из тонких длинных палок с насаженными на них головами, видимо жители Чондала совершенно не желали видеть в своих владениях чужаков, и высадись мы на их территории, наша участь была бы предрешена. Так же меня обеспокоила свежесть голов, ведь если в Чондал направлялось такое количество народу, то значит, у них были причины сниматься с насиженных мест, к которым мы сейчас и приближаемся.

Спуск прошёл просто и буднично, всё-таки жители Подземья привыкли подниматься и спускаться по верёвкам. Оказавшись на земле, мы направились в сторону, противоположную, едва видимому на горизонте Чондалу, спускаться с острова ближе к обитателем этих джунглей я посчитал опасным. Конечно, нас тяжело было назвать хорошо слаженным отрядом, да и просто слаженным откровенно говоря тоже, но я выслал гномов вперёд в качестве головного дозора. Так мы и двигались, варили суп из найденных тут трав и местных аналогов сусликов, и проходили через это степное пространство. Пока на третий день не дошли до реки Арран, где и увидели людей, очень много людей.

* * *

— Узнали что-нибудь?

Шем выглядел неважно, явно пораженный увиденным, и даже обычное спокойствие Зира выглядело напускным. Именно братьев я отправил разведать происходящие, в гигантском лагере, судя по всему беженцев, находящемуся на этой стороне реки. В нашей группе мои ученики и Сипас со своими спутниками принадлежали к человеческой расе, но последние со своей мраморно-белой кожей и огромными глазами никак не могли сойти за жителей поверхности. Отправлять представителя другого вида опасался, кто знает, как отреагирует эта толпа на гоблина, минотавров или даже подземных орков? Даже гномы, точно неспособные сойти за своих, могут подвергнуться атаке. Во все времена, толпа искала виноватых среди чужаков. Дал в последнее время стал излишне религиозен, Шем рассказал мне, как он чуть не полез в драку к проповедывающему жрецу Латандера [114] в Серебролунье. Вдруг в этой толпе уже есть свои духовные лидеры? Они уж точно не потерпят конкурента. Туна посылать, тоже не стоило. Во-первых, он крайне тяжело перенёс давешний катаклизм, тоже получив чародейский дар, весьма ослабивший его организм. Во-вторых, он слишком близко приблизился к порогу самовозгорания синим пламенем, так что переизбыток этой странной энергии серьёзно повлиял на его организм, оставив явно видимый след. Недавно имплантированные глаза Туна стали ярко синего цвета, без какого-либо намека на зрачок, радужку и белок, с такими глазами затеряться в толпе уж точно не получится.

— Там кошмар, настоящий кошмар, хаос и отчаяние. Часть людей красуется отметинами вроде туновских глаз или огненных волос этого Куари, другие косятся на них и готовы вот-вот пойти закидывать камнями уродов, причём большинство людей либо сами скоро присоединятся к уродам, либо совсем сгорят синим пламенем.

— Зир, а почему они оказались на этой стороне реки? Насколько я помню эти прерии служили нейтральной и ненаселённой буферной зоной между Чондалом. Эльфы не покидают лес, а люди не пересекают Арран.

— На той стороне, синее пламя горело как гигантский пожар, сжигая пашни на Золотых Полях, житнице баронства, и земля тоже обуглилась, деревья в лучшем случае обратились в пепел, а в худшем превратились во что-то страшное и опасное. Говорят синие пожары так и не прекращаются, хотя гореть там точно уже нечему. Они пересекли реку надеясь получить убежище в Чондале, одни умник вспомнил какой-то замшелый договор с друидами этого леса. Голова этого умника вроде на самом видном месте находится. Вообще люди в лагере в отчаянии, ещё пару дней и они пойдут брать Чондал приступом…

— Учитель, — подал голос молчавший до сих пор Шем, — им надо помочь! Они же погибнут!!! Я освоил техники предотвращения самовозгорания, Учитель, если вы не хотите, я один пойду…

"— Вот блин!!!

— А я говорил, посылать Зира в одиночку.

— Пятачок, я прекрасно помню, кто и что говорил, но отправляться одному было слишком опасно!

— А ведь он действительно сейчас в одиночку понесёт им счастье и избавление. Что делать будешь?

— А что мне остаётся?"

— Сядь, спаситель, надо хорошенько подумать, как бы эти вчерашние крестьяне нас на вилы не подняли, а только потом их на путь просвещения и толкать. Сейчас Тун с Далом подтянуться, Сипас подойдёт, Пока позовём, он вроде среди гномов самый сообразительный, и будем думать, как спасти эту толпу, чтобы она нас не поубивала.

Глава 21 Последствия твоих действий

Ты всегда будешь в ответе за того, кого ты приручил.

Антуана де Сент-Экзюпери.

Слабый ветер лениво трепетал бесконечные луга, трава на которых вырастала выше человеческого роста. Яркая крупная луна серебрила траву, что вкупе с ветром делало её похожей на слегка волнующееся серебряное море. Лишь дурманящий запах трав и цветов разрушал иллюзию моря. Из общего колыхания травы в извечном танце с ветром выделялись две ровные полосы покачивающихся трав. Ели забыть на секунду о буйстве запахов, и вернутся к образу серебряного моря, то кажется, два подводных обитателя целеустремленно плывут сразу под поверхностью воды по своим неведомым делам. И эта иллюзия удивительным образом оказалась бы близка к истине. В море трав действительно быстро двигались двое. Высокие скулы, узкий разрез закрытых глаз, короткие носы, одинаковая кожаная одежда чёрного цвета с воронеными металлическими пластинами, этих двоих было бы совершенно невозможно отличить друг от друга, если бы не рост и оружие. Тот, кто был на ладонь ниже, мог похвастаться висящем за спинной длинным и массивным двуручным мечом. Более высокий держал в руках копьё, метров двух с половиной в длину, длинный и широкий наконечник которого больше подходил для рубящих ударов, чем для колотых. Сокрытые травами с головой, ночью, они ничего не могли бы увидеть даже, открой они глаза, впрочем, эти двое не смогли увидеть и днём, ведь они были слепы. Впрочем, слепота не мешала двум братьям прекрасно ориентироваться и знать, что твориться вокруг них.

"— Стой! — Мысленно сказал более высокий.

— Что случилось? — Более низкий юноша, которым был Шем, находился в особом трансе, поэтому прекрасно слышал брата.

— Ничего, просто я знаю в какую сторону нам теперь нужно идти.

— Как? Ты почувствовал тварь, что убивает здесь крестьян???

— Нет, саму тварь я пока не почувствовал. Но здесь вокруг странность, заметь, здесь как будто граница, за которой ни одной мышки, ни одной птички, даже насекомых нет. Вообще развивай не только экстросенторику, но и внимательность, это ты вполне был способен почувствовать и сам.

— Ты прав, извини. Хм и вправду ничего кроме трав. Это, наверное, какая-то нежить…"

Телепатический разговор братьев прервало появление опасности. Напавшие пятеро были отдалённо похожи на людей, от которых их отличала схожая и фактурой цветом со дубовой корой кожа, длинные когти и светящиеся глаза.

"— Умертвия! — Даже в такой опасной обстановке Шем сумел воспльзоваться своей памятью и по различным признакам определить вид напавших существ.

— Не отвлекайся! Позже их изучать будешь!!!"

Зир зря ругал своего брата, при первом признаке опасности он вытащил из своих наспинных ножен двуручник. Сделал он это телекинезом, потому что на подобный фокус не хватило бы длинны рук ни у одного представителя известной ему расы. Так что самого шустрого умертвия он встретил ударом меча, удар был невероятно быстр, ведь практически весь вес крайне тяжёлого меча брал на себя его телекинез. Дальше Шему пришлось резко отпрыгивать, или скорее левитировать назад, ведь на месте разрубленного напополам умертвия оказался его собрат. Но и эта нежить не продержалось долго, возможность облегчать вес меча и самого себя, знание всего, что происходит вокруг, и магическое оружие не малой силы, давало ему подавляющее преимущество.

Его брат Зир, тоже быстро разделался со своими противниками. Компенсируя свой вес практически до веса пушинки, он практически летал среди своих врагов, а его копьё изгибалось змеёй и жалило, рубило и резало противников как будто живое, телекинез можно использовать по-разному.

"— Как-то быстро они кончились, хотя для крестьян эти твари действительно смертельно опасны.

— Шем будь внимателен, эти пятеро и были пропавшими крестьянами, а с их убийцей мы встретимся лишь через пару мгновений."

Вот тут Шем растерялся. Он "всмотрелся" в умертвий и действительно заметил, что те одеты в обрывки крестьянской одежды. За этим делом он совершенно выпустил из вида вторую часть сказанной братом фразы, не поняв, что Зир уже чувствует приближение врага. И чуть было не поплатился за это.

Прямо из-под земли поднялось полупрозрачное сероватое облако, вся поверхность которого была покрыта кричащими и корчащимися в агонии лицами. Отделившееся, от основной массы этого создания, туманное щупальце с молниеносной скоростью понеслось к Шему, но оказалось перерублено копьём Зира.

— ШЕМ! Соберись!!!

Ринувшийся в атаку Зир чуть было сам не стал жертвой этого духа, или духов. Туманная форма легко поддалась копью юноши, но заклубившееся облако атаковало его десятком щупальцев, и лишь молниеносная реакция спасла его.

"— Зир отвлеки его хотя бы на десяток секунд! — Шем видел что разгорающийся золотистым сиянием наконечник копья брата лишь слегка ранит эту нежить, и решил атаковать его по-другому.

— Понял, только поторопись!"

Пока Зир как ненормальный скакал в опасной близости от этого облака, периодически обрубая его туманные щупальца, его брат готовился применить свой козырь. Шему хотелось, чтобы всё было наоборот, но их роли были неизменны. Зир сражался намного лучше Шема, а двигался вообще как дух воздуха, а Шем намного лучше освоил новоприобретённые способности. После нескольких секунд концентрации изо рта, глаз, ушей и ноздрей Шема начал исходить синий свет, а потом он подобно дракону выдохнул яркое синее пламя. Этот язык необычного огня не просто лизнул странную нежить, он каким-то образом смог поджечь совершенно нематериального духа, и судя по многоголосому ору и метаниям облака, синее пламя было для него весьма неприятно. Не смотря на пламя и стремительные уменьшения размеров облака, терявшего один из своих ликов за другим, агония этой нежити продолжалась почти час, и всё это время оно оставалось смертельно опасно. В итоге оба брата получили по паре касательных ударов туманным щупальцам по конечностям, и несмотря на отсутствие ран это было опасно. Боль в месте удара, резко накатывающая слабость, а также какой-то посторонний, чужой страх и отчаяние. Но в итоге более чем странная нежить сгорела полностью, хоть и не понятно, как ей это удалось, в отсутствии материального тела.

— Вот ведь, а я думал, крестьян волк какой-нибудь, чумой подпорченный, убивает. — После боя Шем чувствовал невероятную слабость, и даже на транс для телепатии сил не было.

— Да уж такого точно никто не ожидал. Иначе с нами бы опытных магов послали. — Всегда несгибаемый и стойкий Зир получил в этом бою два удара туманным щупальцем, в результате его силы были ещё более истощены, чем у его брата получившего всего одни удар.

— Хм… Вот ты, Зир мне за сегодня уже два раза о внимательности говорил, а сам то ничего вокруг не замечаешь.

Уловив эмоции брата, Зир не стал подскакивать и озираться в поисках опасности, а лишь внимательней прислушался к экстрасенсорным чувствам.

— Да нет ничего вокруг необычного, даже сверчки сюда возвращаться начали.

— Ну, ты брат даешь, ничего необычного. А то облако которое мы еле завалили по-твоему в порядке вещей? Да я вообще нигде упоминания о таких тварях не помню, а уж поверь, читал я про разных монстров и нежить не мало. А теперь вопрос, откуда здесь взялось то, про что никто никогда не слышал. Можешь не ломать голову, а сконцентрировать своё внимание лучом и направить его строго вниз.

— Там развалины какие-то подземные. Затопленные.

— Конечно затопленные, семь лет назад здесь глубина была метров сто, а место, на котором мы лежим, было дном морским. Я вот что думаю, будь в тех развалинах ещё одна такая тварь, она бы нас давно сожрала, сквозь стены и толщу земли она чудесно проходит, а любых материальных монстров мы через землю первыми почувствуем. В общем идём на ту ферму, где о пропаже крестьян заявили, она ближайшая, берём там человек двадцать, и попробуем откопать эти развалины. — И видя что брат колеблется, принялся его убеждать. — Эти руины долгое время под водой были, всё ценное там сохранилось. Сами они вроде не большие, вряд ли там что-то опасное есть. А чуть что будет не по нашим силам, так с экстрасенсорикой мы это сразу заметим, и вызовем кого-нибудь хорошо подготовленного.

— Ладно, уговорил, пошли за крестьянами.

* * *

По городу в кружении четырёх минотавров важно вышагивал, казавшийся особенно маленьким на фоне своих спутников, гоблин. Несмотря на то, что большинство встречаемых гоблином разумных было близко к людской расе, они вежливо раскланивались с этим представителем повсеместно презираемого вида. Фраза о близости к людской расе была здесь весьма актуальна, и вовсе не из-за большого числа полукровок. Дело в том, что практически все встреченные этой компанией разумные могли похвастаться весьма необычными чертами. Одни яркими светящимися синим светом глазами. Другие светящуюся тем же синим светом сетку, похожую на изображение кровеносных сосудов, на всём теле. Третье вообще носили синее пламя вместо волос. У многих были просто ярко светящиеся синим светом полосы на определённых частях тела, последние метки почти всегда сливались с глубокими шрамами. Сопровождающие гоблина минотавры тоже выделились бы из своих сородичей. Тела всех четырёх были перевиты широкими светящимися полосами, лишь приглядевшись можно было понять, что эти полосы тоже накладываются на глубокие шрамы, слишком аккуратные и явно имеющие чёткую структуру, они опровергали искусственность своего происхождения. Гоблин, в противовес окружающих, выглядел как почти обычный представитель своей расы и лишь глаза отличили его от сородичей. Без всякого намека на радужку черный зрачок в форме вытянутого по вертикали прямоугольника, и совсем не светящийся, а лишь слегка синеватый белок. Но если бы, кто-то нанёс ему рану, то из неё потекла бы кровь, сияющая синим светом и загорающаяся за пределами тела ярким синем пламенем, настолько сильно было отдаление этого гоблина от предписанной ему природой нормы.

Город, по которому они без видимой цели шли, казался огромной и нескончаемой стройкой. Половина зданий была оплетена строительными лесами. Вторая половина была явно совсем недавно построена, ну или весьма основательно отремонтирована. По дороге, часть которой была уже выложена брусчаткой, часть лишь очищена и подготовлена для этого, а часть сохраняла старое, пошедшее волнами и вскипевшее пузырями, покрытие дорог. Бегали толпы строителей. Краска, побелка, штукатурка и каменная пыль покрывали город подобно туману, и лишь гоблина с телохранителями это марево, каким-то непонятным образом, обходило стороной, не приближаясь ближе, чем на пару метров и создавая вокруг них сферу чистого воздуха. Ну, относительно чистого, потому что мелкие частицы переносящие запах всё же долетали и до минотавров и до гоблина.

"— Всё-таки приятно видеть масштабные последствия своих действий.

— ДА, ВСЕГО СЕМЬ ЛЕТ НАЗАД ЭТОТ ГОРОД ВЫГЛЯДЕЛ, КАК СОБРАННЫЕ В ОДНОМ МЕСТЕ ГОРЫ ЩЕБНЯ.

— Пятачок, старайся контролировать себя, этот твой глас могли слышать у себя в головах на расстоянии десяти метров вокруг! И я совсем не уверен, что такое воздействие прошло бы без последствий для обычного разумного, продолжайся оно подольше!!!

— Извини, мне крайне непривычно моё новое состояние. Казалось, ещё недавно мне приходилось "кричать" чтобы ты меня услышал, а теперь даже мой "шёпот" спокойно слышат посторонние люди.

— Тренируйся. И ты сильно преувеличил масштабы разрушений. Да, многие здания в городе были разрушены полностью, часть сгорела, но административные здания, дворцы знати и центральный замок были целы.

— ВНЕ… внешне целы, а внутри у многих хаос рухнувших перекрытий.

— Да, но горами щебня они не выглядели.

— Ну ладно уговорил, ты ничего не сделал, город был в идеальном состоянии и до нашего прихода, и нам осталось только пыль с него смахнуть.

— Этого я тоже не говорил. И вообще, говоря про масштабные последствия действий я имел ввиду совсем другое. Семь лет назад мы прибыли в город, из которого сбежали даже крысы. Только потерявшие рассудок, а иногда и человеческий облик, жертвы Чумы Заклинаний, бродили по Ормпетарру. А сейчас это вполне себе населённый городишко. Да, кто бы мог подумать во что выльется желание помочь беженцам?"

Я был поражен, с какой лёгкость нам удалось организовать всё в лагере беженцев. Наверное, мы просто принесли так необходимую этим людям надежду, и она была им необходима настолько, что они даже не обратили внимания на весьма колоритное разнообразие рас их благодетелей. Было бы откровенным враньём сказать, что после нашего прихода всё сразу пошло на лад и люди в мгновение перестали умирать от напасти, которую позже назовут Чумой Заклинаний. Но мы смогли занять толпу и превратили её в группу людей, у которых появился шанс выжить.

Но остаться на одном месте не получилось. Некогда могучая река Арран, рыбой от которой питались беженцы, начала мелеть, видимо недавние землетрясения перекрыли её истоки. Оставаться на месте? И через пару недель, оказаться в окружении нескольких тысяч голодных людей, которые тут же превратятся в жаждущую крови виноватых толпу. Идти к Вилхонскому Пределу [115]? Но я не хотел бы зависеть от рыбной ловли. Поэтому продавил решение двигаться к Ормпетарру, это столица баронства Сэспеч, одного из крупнейших поставщиков продовольствия Чондата [116]. Урожай собрали недавно, продать его полностью успеть не могли, ну а если и продали, то забрать с городских складов явно никто не успел. Я смог найти несколько беженцев из этого города, и все они говорили о больших разрушениях. Но самое главное, город, или то что от него осталось, был на прежнем месте, а не ушёл под землю, или под воду, чего при такой катастрофе можно было бы ожидать.

Путешествие во главе каравана напуганных, слабых людей через выжженную Чумой Заклинаний землю, описанию не поддаётся. Это был настоящий кошмар, и вовсе не из-за нападений монстров, которых было всего-то два. Самым неприятным для меня было удвоение каравана за время пути, из-за чего голод начался в дне пути до Ормпетарра. Но в итоге мы добрались, и я до сих пор не могу понять, каким образом смог довести толпу измученных, голодных, больных и страдающих от изменений своих тел паникёров через земли, которые сейчас называют Зачумлёнными?

В сам город мы заходить не стали. Здания, превратившиеся в нагромождение камней, сплавленных синим пламенем, аномалии как будто перекочевавшие со страниц "Пикника на обочине", безумцы многие из которых перестали быть людьми, обитающие в этих каменных джунглях. Всё это ещё долго делало Ормпетарр чрезвычайно опасным местом. Но к счастью, продовольственные склады находились на окраине города, а разрушенная катаклизмом городская стена упростила на копание в их руинах. Вообще полностью занять этот город, насчитывавший когда-то пятьдесят тысяч населения, мы смогли лишь три года назад.

Я постоянно думаю "мы", уже не отделяя себя от Ордена, к основанию которого приложил руку. Я, мои ученики, Сипас со своими спутниками, Пок с гномами, и несколько потерявших силы магов из беженцев основали Орден Синего Пламени. Причиной этого поступка было воздействие, которое оказало на нас разрушения Плетения Мистры, ведь именно его ошмётки были той агрессивной энергией наполняющей наши тела, именно оно прорывалось в материальный мир, синим огнём. Многие стали меняться от этой энергии, глаза Туна, волосы Куари, спутника Сипас, и многие другие, а в моём организме мутациям подверглись все грибные прививки, и просто чудо, что я смог восстановить их работу. Сейчас я вообще больше чем на треть состою из изменённой Чумой плоти.

Когда мы смогли провести относительно безопасную дорогу до озер, в которые превратился водный простор Вилонского Предела, и получили водный путь для связи с остальным миром, население бывшего баронства Сэспеч упало раз в двадцать. Многие хотели покинуть Зачумлённые Земли и поселиться в местах, где Чума Заклинаний свирепствовала не так сильно. Но позже многие вернулись, и привели с собой других подвергшихся изменению Чумой, ведь именно Орден имел знания, как выжить со шрамами, нанесенными Чумой, и как использовать эти шрамы. Да, именно использовать, многие совершенно бездарные ранее разумные, чью тело коснулось Синее Пламя сгорающего Плетения, теперь получили какие-то магические способности. А некоторые вроде меня и Туна, вообще стали почти полноценными чародеями. Именно так Орден получил всю полноту власти в регионе, наполненном сейчас не совсем людьми, ну или не совсем обычными представителями других рас. Ставшее сушей дно Вилхонского Предела превратилось в плодородные земли, которые и стали нас кормить, а Орден рос и развивался.

Чрезвычайно важным и плодотворным событием стало вхождение в Орден магов Глубинного Имаскара. Древняя империя Имаскар, наверное была первым человеческим государством на Ториле. Когда-то тысячелетия назад Имаскар процветал под властью древних магов-правителей, чья сила сейчас кажется сказочной. Но империю разрушило восстание рабов, которое возглавили боги подневольных народов, маги-правители же не поклонялись никому, и в итоге проиграли. Сейчас на месте некогда великого государства Равнины Пурпурного Пепла, самая большая пустыня Фаэруна. Но один из магов правителей древнего Имаскара, не стал участвовать в подавлении мятежа, а, собрав своих учеников и слуг, основал Глубинный Имаскар. Это город Подземья, находящийся далеко на севере, и до недавнего времени полностью скрытый от остального мира Великой Печатью, ритуалом или заклинанием, или может быть артефактом, который закрывал город даже от взора богов. Сипас со своими спутниками оказались разведчиками Глубинного Имаскара, которых тот начал отправлять за свои пределы лет сорок назад, и переданные ими техники предотвращения самовозгорания пришлись как нельзя кстати. Чума Заклинания в наполненном магией Глубинном Имаскаре бушевала особенно яростно, и большинство выживших покинуло этот город, основав Высокий Имаскар. Тем более, что Чума Заклинаний стёрла с лица Фаэруна государства, основанные бывшими рабами древнего Имаскара, и уничтожила богов некогда повергших империю. Но часть населения Имаскара Глубинного, отказалась покидать свой дом, и многие из них подверглись изменениям. Вступление в Орден позволило им обуздать свои изменённые тела, а сам Орден получил опыт и знания древней империи.

Несмотря на всё сказанное, глупо было бы говорить о всеобщем счастье под моим мудрым руководством. Орденом управляет совет, в котором я лишь пользуюсь чуточку большим, чем все остальные авторитетом, как изобретатель множества техник. Отношения между нами и членами из Глубинного Имаскара далеки от доверительных, ведь то что они нам предоставили — явно жалкие крохи со стола их знаний. Да и Ормпетаррские члены Ордена часто конфликтуют между собой, и со мной, это неизбежно при такой разношёрстной компании.

Занятый своими размышлениями и воспоминаниями, я приблизился к окраине города, а вскоре и вовсе должен был покинуть его переделы. За время блуждания в Подземье я изрядно отвык от больших толп народа. Так что жить я сейчас предпочитал в недавно выстроенном небольшом особняке.

— Учитель! Учитель посмотрите, что мы нашли!!! — Со стороны моего особнячка, ко мне бежал Шем, размахивая какой-то книгой внешним видом напоминающую широкий и низкий сундучок.

— Тише ты, чего кричишь? Можно было бы мысленный посыл сделать.

— Извините учитель. После того ритуала Пятачок какие-то помехи создаёт и я никак до вас мысленным взором достучатся не могу.

— Это лишь показывает, что ты мало тренируешься в этом, я же могу до тебя достучаться! Да и мог бы тихо подойти и спокойно сказать, без криков. Учись держать себя в руках!

— Простите учитель, — Шем покорно склонил голову, но его явно обуревало желание поделиться со мной чем-то важным. — Помните вы посылали, нас с Зиром разобраться со странным монстром, который стал убивать крестьян на Вилхонских Полях [117]. То есть, конечно вы помните. В общем, это оказался какой-то непонятный туман, который периодически складывается в кричащие лица, десятки, сотни лиц. Неважно, мы справились, хотя и с трудом, Имаскарцы предоставили действительно великолепно зачарованное оружие. Так вот этот, наверное, дух постоянно кружил вокруг одного ничем не премечательного места. Оказалось, он находился над погребёнными под землёй руинами, которые раньше вообще находились под дном Вилхонского предела. Мы с Зиром начали их исследовать, и оказалось что мы наткнулись на какой-то древний храм, нижние этажи которого даже сохранились! И нашли мы каменные таблички и книгу, посвящённые псионике!!!

— Ты уверен?

— Ну, я не смог до конца перевести текст, язык мне не знаком, но он местами схож с Чондатанским, так что кое-какие моменты понять можно!

— Ладно, но мог бы и не тащить с собой этот фалиант. Зир там остался?

— Да.

— Ладно, иди в мой дом, а я остальных позову, вместе соберемся можно будет посмотреть, что это за древние псионические знания.

"— НЕОЖ… Неожиданно.

— Ну, Пятачок, говорят на Фаэруне нет ни одной полянки, под которой бы не хранился прах древних государств. Хотя это всё как нельзя кстати, я давно уже подумывал развивать псионику, но никак не мог вырваться из круговорота дел Ордена, а теперь знания сами идут мне в руки. Я конечно добился определённой победы в войне со старостью, после Чумы мои прививки полностью взяли на себя функции органов, и теперь беспокойство вызывает только дряхлеющий мозг. Но псионика думаю, будет не лишней.

— Псионика конечно лишней не будет. Но мы обсудили путь решения и проблемы с мозгом?"

Отвечать на такой вопрос я не стал, Пятачок знает, что я ничего не забыл, и что ритуал, назначенный на следующий месяц состоится. Я посмотрел на своего друга, которого когда-то невообразимо давно сделал из костей громоярого кабана. Сейчас он выглядел завораживающе, слабое синеватое свечение, испускаемое всех поверхностью булавы, придавало ему потусторонний вид. И вполне вероятно, что это была не просто фигура речи, ведь я закачал в Пятачка такое количество энергии, что теперь не уверен, в каком слое мира находится его основная часть в материальном или магическом. Изначальной проблемой закачки энергии в амулет это непосредственно сама энергия, но в разрушенном Ормпетарре было пару десятков мест, от куда били многометровые факелы синего пламени. Эти аномалии нужно было ликвидировать в любом случае, ведь даже недолгое пребывание рядом с ними могло вылиться в мутации или смерть. И тогда мы столкнулись со второй проблемой создания амулетов, далеко не каждый кристалл мог вместить такую прорву весьма агрессивной магической субстанции. Вначале идея уничтожить аномалий закачкой ошметков Плетения, из которых они и состояли, в Пятачка показалась мне идиотской, но на этом варианте настаивало само разумное оружие.

Как выяснилось, он уже успел напитаться энергией разрушенного Плетения. Более того, во время нашего путешествия на летучем острове его сущность, возможно, подвергалась даже большей опасности, чем моя жизнь. А сам я, занятый обузданием своего меняющегося тела не обратил на долгое молчание друга внимания. Как говорил сам Пятачок, у него тоже происходила казавшаяся бесконечной борьба за существование, когда он всеми своими силами держался за материальный якорь в виде булавы, борясь с взбесившимися осколками Плетения готовыми "смыть" его в Спираль Реинкарнации, или куда бы там попала после этого его душа. А потом в один момент он почувствовал эту энергию, в начале слабо, как далёкое эхо, но через ещё одну вечность это чувство усилилось, а потом он сам начал увеличивать свое ощущение энергии, что в итоге вылилось во власть над ней. Когда, почти через год, магические потоки хоть немного успокоились, и стало возможно проводить ритуалы, которые, правда, пришлось основательно переделывать в соответствии с изменившейся магической составляющей мира, я смог нормально исследовать магическую структуру Пятачка. И то что я увидел напоминало, правда весьма отдалённо, тонкое тело.

На составление ритуала, включавшего все крупные аномалии Ормпетарра ушло два года, а ещё через год мы, наконец, смогли очистить город от монстров и безумцев. И тогда же мы приступили к началу подготовки этого ритуала, целью которого я провозгласил стабилизацию магического фона в городе, чтобы сделать его пригодным для жизни. Официальная цель была достигнута всего за четыре месяца, а вот с настоящей вышла серьёзная заминка. Энергии оказалось слишком много, и она оказалась слишком необузданной. В итоге все ресурсы сознания Пятачка были направлены на обуздание того шторма магической энергии который бушевал в маленькой булаве. Почти три с половиной года понадобилось Пятачку, чтобы в прямом смысле собрать своё магическое тело заново, и лишь неделю назад я получил его мысленный посыл, что его можно забирать из центра ритуальной системы. Правда, этот посыл вызвал головную боль у половины города, уж больно могуч стал мой друг. Вообще, если учесть объем силы, которым повелевал Пятачок, то сейчас его вполне можно причислить артефактам, пусть даже и малым. Так что за свою безопасность я теперь почти не волновался, с помощью булавы я теперь мог справится со многими. Так что если через месяц ритуал по преобразованию моего стремительно дряхлеющего мозга пройдёт нормально, то бессмертия я, можно сказать, достиг. Так что книга по псионике, была просто идеальным ориентиром в поиске следующей цели в бессмертной жизни.

Все эти мысли и воспоминания промелькнули в моей голове всего за пару секунд, за которые я впал в особое состояние в котором можно установить мысленный контакт с хорошо знакомым тебе разумным.

"— Зир ты меня слышишь?

— Да учитель.

— Как там проходят исследования этого храма.

— Он полностью затоплен, единственным сохранившимся была книга, которую вам видимо уже принёс Шем. В самом нижнем подвальном помещении располагался большой зал, судя по всему тренировочный. На стенах этого зала есть барельефы, они как-то псионически обработаны, и поэтому сохранились, несмотря на все катаклизмы. Проблема в том, что видимый слой этих барельефов — лишь малая часть хранящийся в них информации. Это трудно объяснить, но когда я сосредотачиваю на них свое экстрасенсорное восприятие, то осознаю гораздо больше чем обычно. Чтобы нормально их исследовать нужно находится как можно ближе, иначе экстрасенсорика передаёт слишком мало дополнительной информации. Сам храм связан с каким-то подземным озером, и откачка воды практически бесполезна. Всё это весьма усложняет исследование.

— А что хоть на этих барельефах, стоит оно того?

— Я не уверен, но мне показалось, что это какие-то описания тренировок, или техник, или просто философии псионов, занимавшихся развитием воинских способностей или их псионической альтернативы.

— Ладно, звучит интригующе. Тебе помощь нужна, может послать кого-нибудь из Ордена?

— Мне бы пригодилась помощь способного ощутить магию, но я бы не хотел привлекать к этому Орден…

— Я понял, пошлю тебе Туна, нечего ему всё время прохлаждаться, несмотря на его несерьёзность, чародей он неплохой, хотя чего стоило развить способности этого лентяя…"

После десятка безуспешных попыток связаться с Туном, я решил поговорить с другим своим учеником.

"— Дал ты меня слышишь?

— Милостью Амонатора, слышу тебя Учитель.

— Зир с Шемом, тут какую-то древнюю книгу выкопали, в прямом смысле этого слова. Шем утверждает, что она посвящена псионике, но он не может её полностью перевести.

— Амонатор видит добро, что мы творим, и посылает нам такие дары!

— Да, да. Ты вот ещё что: найди Туна, и пошли его к седьмому фермерскому хозяйству на Вилхонских Полях, а там крестьяне ему расскажут, где находка. Зир просто занимается исследованием тех руин, где книгу нашли и ему помощь чародея весьма пригодится. Да и скажи ему, чтобы плотно занялся тренировками своей концентрации, он единственный из вас, с кем не получается связаться из-за того, что он не может услышать направленный на него посыл!"

"— ТЫ ЗНАЕШЬ…

— Пятачок!

— Извини, в общем, за то время пока я был занят становлением своей структуры, Дал превратился в откровенного фанатика.

— И не говори, даже не знаю, что с ним делать. Счастье что он хоть под настоящих жрецов Амонатора не прогнулся. А то был бы у меня в городе чужой агент влияния, а мне бы очень не хотелось привлечения к Ордену внимания богов.

— Я думал, этот бог мёртв.

— Вот в такое интересное время мы с тобой живём Пятачок, одни боги умирают, а другие воскресают из мёртвых. На самом деле был такой Латандер, бог утра рассвета и, наверное, ещё чего-нибудь, никогда не интересовался местной религией, а после Чумы Заклинаний он заявил, что является реинкарнацией Амонатора.

— И зачем это ему понадобилось?

— А я откуда знаю? Предполагаю, что быть богом просто солнца лучше, чем богом рассвета, может какой-то рост божественной силы, статуса, или ещё чего-нибудь, а может это как-то связанно с тем, что он остался единственным Фаэрунским богом светила, кто знает. Важно, что жрецы этого Латандера-Амонатора года два назад прибыли в Ормпетарр и направились прямиком в свежепостроенный Далом храм. Только к счастью, Дал не стал признавать их власть, заявив что к истинному Амонатору они вообще отношения не имеют. Те попытались обосновать свою точку зрения призвав божественную помощь, и начали насмехаться над Далом, "жрецом бога, который есть лишь в его голове". В общем поназывали друг друга еретиками, пока я с остальными учениками не пришел, иначе, боюсь, Дала бы прибили. Жрецы ушли, всё-таки в этих Землях правит Орден, а на организацию "крестового похода" у церкви Латандера-Амонатора разрешения тогда не было.

— А сейчас?

— А сейчас, Орден стал сильней, да и с твоей помощью, я думаю мы сможем отбиться. Тебя ведь переполняет не просто сила, тебя переполняет то, что было некогда Плетением! Значит твоя энергия божественная, я правда не знаю, что это даёт, но думаю, когда ты осознаешь свои силы, у нас будет что противопоставить церкви этого Латандера-Амонатора, если дело вообще дойдёт до открытого конфликта. Ладно, хватит об этом, давай лучше займёмся расшифровкой находки братьев, посмотрим есть ли в этой книге действительно ценная информация о псионике. Нет, всё-таки как вовремя она мне попалась!"

Глава 22 Вопрос власти

Интриги начинаются там, где заканчивается искусство.

Евгений Стеблов.

В отличие от Урба со своими учениками, который так и остался жить в центре старого лагеря беженцев, из которого они делали набеги на городские продовольственные склады, и в который их когда-то привёл странный гоблин, большинство людей и прочих разумных перебралось в Ормпетарр, когда тот стал безопасен. Конечно старый, полный бараков и землянок, лагерь давно превратился в достаточно уютную и просторную загородную резиденцию, и никто не мог бы упрекнуть Урба в проживании в месте, недостойном одного из влиятельнейших членов совета Ордена. Но остальные члены этого самого совета всё-таки предпочитали проживание в городе. В одном из бывших дворянских дворцов, чудом почти не пострадавшем от буйства Чумы, обитал неофициальный глава Ордена Синего Пламени.

Ифирон Рэм, мог похвастаться длинной и весьма запутанной судьбой.

Родиной Рэма был Тэй — страна практически закрытая для иностранцев, если ты, конечно не приехал на рабский рынок в качестве товара. Во многих государствах Фаэруна к магам относились почтительно, но только в Тэй маги являлись полноправными и неоспоримыми правителями. Такая ситуация сложилась давно, когда почти семь веков назад провинция, тогда ещё могущественной Мулохоранской империи вышла из под её власти. В том древнем государстве, деградировавшие остатки которого стёрла с лица Торила Чума Заклинаний, правили бессмертные боги-короли, и естественно статус магов был на порядок ниже статуса жрецов. Секретное общество Красных Чародеев [118] смогло поднять мятеж и, после кровопролитной и разрушительной войны, отстоять независимость одной провинции от империи. В этом государстве маги считались элитой — правящим классом, а правил Тэйем Совет Зулкиров, представителей каждой из магических школ этого государства.

Тогда, ещё просто Ифирон, родился в самом бедном тарчине [119] страны, Делуйманд, где некогда находилась столица провинции Мулохоранской империи, от которой остались лишь руины. Вообще руины были единственным, что было в этом тарчине примечательного, ни полезных ископаемых, ни основных дорог, ни плодородных почв или богатых древесиной лесов. Только руины и рабские фермы, да, именно фермы, потому места где жили рабы нельзя было назвать даже бараками, а только загонами для двуногого скота. Ифирону было пятнадцать, когда он сбежал оттуда с двумя десятками таких же, как он: вечно голодных, выглядевших младше своего возраста из-за недоедания, подростков. Идея скрыться от преследователей в руинах, ещё хранивших шрамы от применения магии и божественных сил в той древней войне, вначале показалась просто гениальной. Но всего через пять часов их догнали, чудеса случаются крайне редко, и то лишь, если их долго готовить своими силами, а двадцать шатающихся от голода подростков никак не могли убежать от конных надзирателей с собаками. Вот только увидевшие преследователей подростки бросились бежать не разбирая дороги и трое из них угодили в магическую аномалию — след былой войны. Двое погибли, а Ифирон выжил.

В себя Иферон пришёл лишь в земляной яме, куда поместили беглецов, а дальше произошло то, чего он совершенно не ждал, и даже не мог на это надеяться. Во время чисто формального смотра беглецов управляющим фермы, который и должен был назначить им вид казни, этот слабенький маг увидел в Ифероне чародейский дар. Надо сказать что всё население Тэй в раннем возрасте проверяли на наличие магических способностей, и одарённых забирали у родителей. Нашедший нового мага получал серьёзную премию, а его убийство было весьма тяжким преступлением. Поэтому в тот день Иферон покинул рабские фермы. Сразу после того как на его глазах казнили остальных семнадцать подростков, маг решил преподать новоявленному коллеге первый урок подчинения старшим.

Юный маг попал в особую школу, где в жесточайшем распорядке и тренировках, больше походивших на муштру, его учили магии. В других тарчинах такое обучение проходит до десяти лет, и лишь самые талантливые и быстро обучаемые заканчивают подобные школы лет за пять. Иферон закончил за два года, и вовсе не из-за своей одарённости, ведь все остальные ученики, за исключением имеющих влиятельных родственников, заканчивали своё обучение за два года. Это было недавно придуманное ноу-хау тарчиона, нашедшего способ обогатится, даже правя таким бедным тарчином. Незадолго до этого Тэй, после некоторых изменений в совете, начал поставлять магические товары в другие страны, наращивая своё богатство и влияние, а также получая возможность скупки неизвестных магических изделий, тем самым расширяя свои магические познания. Действительно, страна где множество магически одарённых учеников, беспрекословно подчиняющихся своим учителям и ещё больше рабов, способных изготовлять основы для зачарования, смогла буквально забить рынки многих стран недорогими амулетами а талисманами. А тарчион беднейшего региона страны не только поддержал это решение, а тут же начал его выполнять и даже перевыполнять, загнав толпу кое-как подготовленных учеников изготовлять магические побрякушки. Формально почти три десятка юношей и девушек считались учениками одного Красного Чародея, на самом деле учитель лишь проверял их работу по зачарованию амулетов и талисманов, жестоко наказывая за ошибки.

Из давнего неудачного побега и последовавшей за ним жестокой казни своих друзей Иферон вынес совсем не то, что надеялся управляющий. Он на всю оставшёюся жизнь выучил, что любое дело требует тщательной подготовки, до которой нельзя ни взглядом, ни мыслью выдавать своих истинных намерений. Поэтому, казавшийся совершенно сумасбродным и мальчишеским, вызов своего "учителя" на магическую дуэль, был первой интригой юного мага. Учитель, несмотря на все законы, мог просто приказать убить наглеца, всё-таки этот закон был очень стар, давно нигде не использовался, и Красный Чародей вряд ли получил бы даже устное взыскание. Но спесивый и оскорблённый необходимостью возиться с недомагами чародей решил размяться, заодно унизить слишком много о себе возомнившего юнца, а какой-нибудь поучительной для остальных казни его можно будет придать и после, когда он, давясь кровью и слезами будет умалять прекратить дуэль.

К удивлению всех собравшихся избиения не получилось. Нет, вначале, толстый и страдающий излишней одышкой учитель, не двигаясь с места гонял худого как жердь ученика по всей дуэльной площадке, лениво отбивая кое-как сформированные огненные шары. А потом, казавшийся совершенно выдохшимся и в физическом, и в магическом плане ученик, вдруг оказался вплотную к учителю и ударил его открытой ладонью. Заклинания касания использовали не часто, да, их легко направить, да, они не теряют силы на пути к противнику, но маги сражаются на расстоянии, а если воин подобрался вплотную, то скорей всего, его меч окажется быстрее. В этот удар Иферон вложил магической энергии даже больше, чем у него было, но закрутившийся огненным веретеном импульс смог преодолеть все щиты, теперь уже его бывшего учителя.

Несмотря на потерю сознания Иферон прекрасно знал, что будет дальше. Наблюдатели простояли в ступоре некоторое время, а потом раздались выкрики недовольства, ругань, и приказ нести юношу в специально оборудованный для учеников карцер, чтобы позже покарать убийцу учителя. А потом в толпе раздался тихий, но властный голос, спросивший, кто именно будет отдавать приказ о казни и о заточении, чтобы говоривший знал, чья казнь будет следующей. Этот голос принадлежал магу из школы Некромантии, недавно обострившиеся отношения между которой и школой Зачарования, к которой принадлежал убитый Ифероном маг, были общеизвестны. Этот некромант, появился в мастерских некоторое время назад, и имел высокие полномочия, являясь ревизором, и он никак не мог пропустить дуэль, в наполненных скучными проверками документов, буднях. А уж отказать себе в возможностях щёлкнуть по носу школу, с которой у некромантов было больше всего конфликтов, он точно не мог. Ведь основной войной в государстве были не традиционно неудачные внешние походы, а внутренние конфликты школ, иногда выливающиеся в полномасштабные сражение магов.

Так Иферон стал членом самой влиятельной школы государства Красных Чародеев. Потом были десятилетия самосовершенствования, интриг. Вступление в семью с долгой историей и длинной династией волшебников, что дало ему новые знания, а фамилия Рэм — возможность повысить свой статус и влияние за счёт сильного, талантливого и весьма опытного мага. И именно это его чуть не погубило. Патриарх Рэмов, в тёмную используя Иферона, и ещё несколько новых родственников, обретённых через брак десятка внучек, подготовил заговор против всесильного Сзасса Тэма. Этот древний лич и глава школы некромантов, был негласным правителем Тэйя, который подмял под себя почти весь совет. И самое неприятное было, что Иферон искренне восхищался им и считал что государству только пошло бы на пользу объединение под железной рукой такого лидера. Но в данном случае глупо было сетовать на судьбу, патриарх отрезал им пути к отступлению, ведь Сзасс Тэм никогда не простил бы предателей, им оставалось лишь сражаться до конца.

Иферон, чувствовал, как ситуация совершенно выходит из под его контроля, и совершил, казалось совершенно глупую и недальновидную выходку. Когда мятежники победным маршем двигались по главной цитадели Некромантов. Когда ослабленный проклятьем, насланным сильнейшим артефактом, Сзасс Тэм почти без сил лежал в окружённом со всех сторон убежище. Когда силы защищающие последний оплот лича таяли, и казалось ещё сутки и у некромантов будет новый глава. Иферон сбежал, бросил всё, сел на первый попавшийся корабль, отрастил волосы дешёвым эликсиром, и надел одежды не красных цветов. Именно поэтому он остался единственным живым носителем древней фамилии Рэм, когда лишь притворявшийся ослабленным Сзасс Тэм захватил всех внутренних врагов в одном месте.

Старый лич наверняка нашёл бы Иферона, если бы не магический катаклизм невиданных масштабов. Сам Рэм встретил Чуму Заклинаний в Ормпетарре, собираясь добраться по основной торговой артерии баронства Сэспеч — Золотой Дороги, до Озера Пара [120], где планировал затеряться и изыскивать способ перебраться в какой-нибудь другой мир. Но катаклизм резко изменил планы беглеца, который крайне быстро восстановил пропавшие магические способности и даже частично смог взять под контроль взбесившийся от касания Синего Пламени организм. А потом к городу приблизился большой караван беженцев, возглавлял их весьма странный гоблин, который помогал справиться с воздействиями на организм, да ещё и обещался помочь в развитии новоприобретённых способностей.

Именно тогда Ифирон Рэм решил умереть, ведь при таком количестве смертей в ходе Чумы, никто не удивится пропаже преследуемого чародея. Так, в тогда ещё не существовавшем Ордене Синего Пламени появился Эмрон, человеческий маг, прибывший в баронство с Побережья Дракона, по делам, которые после Чумы стали совершенно не важны. И именно он стал впоследствии самым влиятельным членом Совета Ордена, и негласной главой этой новорождённой организации.

* * *

— Скажи, Эмрон, а это всё обязательно? — Говоривший принадлежал к расе гномов, вот только большие глаза, характерные для этого вида разумных имели не обычный черный цвет, а ярко светились синевой. Впрочем, для продвинувшегося в изучении влияния синего пламени на свой организм члена Совета Ордена, это было не слишком удивительно.

— Пойми же Кирис, я всем своим естеством уважаю Урба, и признаю неоценимым его вклад в создание нашего Ордена, но ты просто не представляешь как власть меняет человека, ну и не человека тоже.

В собеседнике гнома было совершенно невозможно узнать Красного Чародея-беглеца. Светлая кожа и ярко-рыжая шевелюра и борода была совершенно нетипичной для Тэйцев. Но бывший раб-северянин всегда отличался от основной массы Красных Чародеев. Сведением татуировок он озаботился ещё по пути к побережью Тэй. А использованные сразу после бегства эликсиры, позволили ему сменить русый цвет волос на рыжий, придать радужке глаз ярко зелёный цвет, и ещё более обелить кожу. Особый ритуал и тщательный подбор зелий превратил его долговязую фигуру в телосложение атлета, или закалённого непогодой и суровой жизнью северянина. Воином он, конечно, не стал, ведь данный ритуал менял лишь внешность, но узнать его теперь было совершенно невозможно. Прикосновение Синего Пламени, добавило на его коже сеть из тонких синих ниточек, складывающихся в какой-то непонятный узор, и разгорающихся во время использования магических способностей. К тому же это кардинально перестроило его тонкое тело, в результате, даже сам Сзасс не смог бы опознать его по ауре.

— И о какой власти ты говоришь? Ну, сделал этот гоблин магическое оружие очень большой силы, думаю у тебя в хранилище тоже найдётся много ценнейших предметов. Да, обладает эта его дубинка каким-то зачатками разума, это ещё и признак артефакта, многие могучие амулеты древности тоже имели свой сознание, но не делали своего владельца непобедимым. Ну пусть даже удалось каким-то чудом Урбу сделать малый артефакт. Урб никогда не лез в политику, оставаясь крайне полезным Ордену исследователем, что с того если у ордена появится лишний козырь?

— Ты не понимаешь. Во времена, когда я был моложе и безрассуднее, я охотился за древними знаниями древних магических государств. И однажды я набрёл на книгу — дневник одного мага, где в числе прочего описывается один способ создания могущественных амулетов или даже малых артефактов. Сама книга не сохранилась, но этот раздел запал мне в память достаточно глубоко. Вначале вызывается демон, желательно из середнячков…

— Демон… Слава богам, что этого государства уже нет.

— Неважно, этот способ всё равно не получится воспроизвести полностью, ведь тот маг сам, судя по всему, не знал весь механизм. В общем потом этого демона убивали, и при помощи некромантии…

— О боги! Ещё и некромантия!!! Дальше там что, жертвоприношения разумных будут?!!

— Вообще-то будут.

— Это ужасно. Слава Огме что этих знаний больше нет на Ториле.

Эмрон не стал говорить, что эти знания вполне себе существуют в библиотеке Сзасса Тэма, который, наверняка, забрал этот древний дневник из хранилища Рэмов, где с ним когда-то и познакомился сейчас уже бывший Красный Чародей.

— При помощи некромантии душа демона затачивается в его же кость, из которой, известными автору дневника ритуалами, изготавливается амулет. Этот амулет сохраняет разум демона, но привязанный кровью к создателю, вынужден исполнять его желания. А дальше этой слабой заготовке, подобно божественной реликвии приносят жертвы. Демонов не просто боятся все обитатели всех миров. Демоны существуют по совершенно отличным от наших законам мироздания. Даже баатрезу имеют больше общего с нами чем с ними. Каким-то образом разрушение, убийство для них — это в первую очередь энергия для роста, правду, наверное, говорят, что они дети чистого разрушения. Амулет насыщается смертью, разрушением и душами, и демон в него заключённый становится сильнее. Если ритуал создания провели правильно, то демон как бы врастает в этот амулет, когда его энергетическая составляющая разрастается под действием подпитки. В результате получается малый артефакт, могучий, разумный, и подчиняющийся лишь создателю.

— Ну Урб не приносил жертв!!!

— Вместо этого он запитал свою булаву энергией разрушенного Плетения. Не мне тебе рассказывать об агрессивности этой силы, перекроившей Фаэрун, думаю, демону в булаве она пришлась по вкусу.

"И как такое трусливое ничтожество, как Кирис, смогло пробраться в совет? Мне даже стыдно, что в Ордене нашлось множество трясущихся слабаков, боящихся и собственных изменений и вообще всего нового. С другой стороны он полезен, после смерти гоблина мне понадобится быстро провести нужные решения в совете. А то, чует моё сердце, эти имаскарцы предадут нас при первой возможности, они надеются избавиться от гоблина, и увеличить свое влияние в нашем Совете, возможно, обвинить меня одного в его смерти.

Но я уже подготовил неоспоримые улики, зря они выдали мне тот одноразовый амулет, для разрушения магических изделий. Мне осталось лишь слегка над ним поработать, чтобы это изделие моих союзников не рассыпалось в прах после применения, ну и наёмника проинструктировать выбросить амулет после использования. Теперь первый осматривающий место убийства найдёт явную улику, указывающую на имаскарцев, их изделия даже внешне сильно отличаются от любых других магических предметов, а особое магическое строение делает подделку невозможной. И тело найдут правильные и совершенно не связанные со мной люди.

Да на начальном этапе плана поддержка Кириса очень пригодится, чтобы действовать быстро и решительно и не задумываться о большинстве в Совете. Это потом от него придётся избавляться. А для убеждения этого глупца лучше всего подходят именно такие жуткие байки! — На самом деле Эмрон доподлинно знал, что в булаве гоблина нет никаких демонов, поскольку провёл все возможные дистанционные исследования этого предмета.

Нет всё-таки интересно, как этот недомерок сотворил такой шедевр?!! Там явно не демоническая душа, и даже не душа какой-то могучей сущности, вроде титана, ангела или дэва. Да даже обычная человеческая душа сохранила бы множество весьма неудобных при создании такого артефакта черт, как бы над душой не работай. А тут не душа, а чистый пластилин, идеально восприимчивая к действиям творца масса. Варианта два. Либо он использовал мельчайшего духа. Но тогда вопрос, как он смог умыкнуть его от духов старших, что всегда внимательно следят за своими более мелкими собратьями? Либо он вообще использовал чисто нейтральную душу, новорождённого или животного, а потом нарастил на ней личность. Но как это сделать я совершенно не представляю.

Хм, пока я размышлял, жалобы, и стенания Кириса пошли на четвёртый круг. И с каждым кругом сомнений всё меньше, а воспоминаний о таком хорошем гоблине всё больше. Надо подтолкнуть его ещё немного. И как этот глупец не поймёт? Во власти нет места чувствам, только трезвый расчёт и железная воля!"

— Кирис я тоже безмерно уважаю Урба. Он весьма талантливый тактик, который смог сплотить нас и крепко держать железной рукой, не давая разбежаться, когда одиночки бы не выжили!

"Эх, правду сказал, тактик недомерок и вправду неплохой, но вот стратег из него никудышный, заперся в своей лаборатории, и думать не хочет о встраивании Ордена в мировую политическую систему. Нет всё-таки хорошо сказал, вроде и похвалил гоблина, и напомнил этому плаксе о его "неоправданной жестокости", нет, от Кириса надо избавляться с таким представлением о мире он весь Орден погубит!"

— И я искренне считаю Урба гениальным исследователем. Но его тяга к знаниям всегда казалась мне излишней переходящей в манию. Ты, я думаю знаешь, что Урб внёс серьёзные изменения в свой организм?

— Да, знаю, но он сделал это, лишь чтобы избежать старости весьма ранней у его племени.

— Кирис, ну ты же член совета, тебе ли не знать сколько есть способов продлить свою жизнь, без противоестественного вмешательства в дарованное богами тело! — "Демоны, да меня самого передёргивает, от глупости и напыщенности моих же фраз. Но с этим можно лишь так. Вот как внимательно слушает." — Можно стать прислужником божества, или какой-либо первородной силы, а не оскорблять их подобными экспериментами. И скажи мне, как могут продлить жизнь его демонические глаза? Трое его учеников чудесно обходятся без зрения, и он тоже может, я знаю.

— Может это побочный эффект… — под таким напором Кирис растерялся и скорее промямлил свою последнюю фразу, чем сказал.

— И побочным эффектом каких экспериментов могут стать такие глаза? Урб не просто вмешивался в своё тело, он вживлял в себя части нечистых тварей! А его учитель, слава всем богам не переживший Чумы, вообще больше походил на монстра, чем разумного, да его даже минотавры боялись!!!

* * *

Кирис давно покинул жилище бывшего Красного Чародея, а Эмрон всё пребывал в раздумьях.

"Неспокойно у меня что-то на душе. Но ведь всё должно пойти как надо. Тот наёмник чудо как хорош, да даже я сам не имел бы против него никаких шансов. А булаву этого коротышки обезвредит тот имаскарский амулет. И он же приведёт след к имаскарцам. Мне останется только срочно собрать совет, проблем с решением об изгнании из ордена этих подземников не будет. Дальше придётся вертеться как уж на сковородке, чтобы не дать этим вылезшим их своей норы древним магам себя прихлопнуть. Но вначале меня поддержит Кирис, и не успеет этот дурак поддаться сомнениям, которые у него появляются по любому поводу, как беспринципные имаскарцы его укокошат. Надо обязательно это горе побыстрее организовать. От чего же предчувствие такое нехорошее, что может пойти не так???

Урб выживет? Да нет, у него почти никаких шансов. Но даже если и так, покушение — тоже повод для конфликта с имаскарцами, улика-то останется. А гоблина можно будет и позже угрохать. Тем более наёмник точно его учеников поубивает, и, видевший применение имаскарского амулета Урб будет громче всех кричать за войну с Глубинным Имаскаром. Вариант с выжившим недомерком был бы вообще идеальным, если бы он не развивался так быстро, и если бы не его отношение к богам вообще и конфликты с церковью Амонаторома, в частности.

Улику не найдут? Нет, там поблизости много нужно-случайных людей будет. Да даже если и не найдут, я такой ворох слухов сразу после смерти недомерка выброшу, что каждая собака виновника знать будет. Да и косвенных улик найдут много. Всё давно подготовлено.

Совет на имаскарцев не ополчится? Этого точно быть не может. Многие помнят что гоблин сделал для Ордена. Да на четырёх из пяти постов у нас стоят те, кого недомёрок, когда-то вёл через зачумлённые земли. Нет, от Урба избавляться надо, удивительно, что с таким влиянием, он выпустил власть в Ордене из рук. Нельзя всё время исследованиям посвящать!

Может Кирис попробует обратный ход дать? Ну, это он точно не успеет. Недомерок сейчас уже должен быть мёртв. Нельзя давать таким как Кирис времени на сомнение, пусть пока думает, что у него есть ещё время всё обдумать, мы ведь не оговаривали даты убийства, а он лишь на это согласился. А завтра утром, или даже ещё сегодня ночью, он узнает, что дело сделано. А дальше начнётся такое, что этому мямле будет совсем не до размышлений. Передышки на осмысление он не получит до самой смерти, весьма скорой.

Почему же душа не на месте?"

Как будто вторя его мыслям, особняк задрожал от обрушенной на него невидимой мощи. Вплавленные в стены талисманы не продержались и секунды, щит, окружавший особняк, лопнул, а талисманы, его поддерживающие, разом взорвались. Эмрон вскочил, окутался магическим щитом, пробудил дремавших в доме големов и подготовил несколько боевых заклятий всего за пару секунд. Опытный чародей изучивший новые дарованные Чумой способности, он был готов к бою. Но его противники были готовы к бою ещё лучше. Серия взрывов потрясла его особняк, который начал разваливаться подобно карточному домику, погребая под собой прекрасных боевых големов, на которых так надеялся бывший Красный Чародей. Сам же он погребён не был, мгновение, и он оказался в центре большой сферы защитного заклинания, которое не дало потолку и стенам обрушиться на него. Но этот щит создал не он, а пять его противников, которые телепортировались одновременно и оказались вокруг своей жертвы. Эмрон был сильным чародеем, посвященным во множество техник Красных Чародев, неизвестных за пределами Тэй, а знания семьи Рэм, были секретом и в самом Тэй. Но пять его противников были намного старше, опытнее, и владели давно считавшимися утерянными знания древнего Имаскара. Эмрон не продержался и нескольких секунд. Ведь его заклинания даже не блокировались, их развеивали прямо в воздухе, до того как они достигнут цели. А его магически щит был уничтожен всего одной не сильной, но слаженной атакой, надёжный и проверенный десятком схваток щит развалился под действием вибраций, что распространяли пять гудящих сфер, прилипших к нему. А дальше, казалось чтобы посильнее показать его никчёмность, имаскарцы, которых он узнал по характерной одежде, скрутили свою жертву непонятными заклинаниями, даже не став его убивать. Потом была телепортация в неизвестность, во время которой, очередное заклинание победителей лишило Эмрона сознания.

Глава 23 Да гори оно всё Синим Пламенем!

Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть.

Что будет стоить тысячи слов,

Когда важна будет крепость руки?

В. Цой.

Не слишком большой особняк медленно готовился ко сну. Немногочисленные слуги заканчивали дневные дела, располагались в своих пристройках. Минотавры, служившие в этом доме в качестве охранников, сменяли посты. И только в кабинете хозяина дома, уважаемого члена совета Ордена Синего Пламени Урба, он сам и двое его учеников жарко обсуждали какие-то свои дела.

И за этим, никем не замеченный, спокойно и чуточку отстраненно наблюдал Кад-дим-сул. Его душевное состояние больше подошло бы камню, хоть было и не удивительно, ведь он и был сейчас близок к этому камню, во всех смыслах этого слова.

До Чумы Заклинаний на Фаэруне не было слишком большого количества дженази, они конечно встречались, но просто наткнуться на представителя этой расы по дороге, было большой редкостью. Но великий катаклизм не ограничился лишь искажением тела Торила и тел проживающих на нём разумных, он разорвал и связи этого мира с другими. Так, часть до чумных земель просто пропала, а на их месте появился совершенно незнакомый ландшафт, населённый разумными, только что проживавших совсем в другом мире. Семь лет назад, в то самое время как Урб и другие разумные обозревали окрестности с только что взлетевшего острова недалеко на севере, от них рвалась ткань пространств и перемешивались два мира. Именно там оказалась большая часть населения Шира, страны населённой преимущественно дженази, из другого мира.

Многое в том мире казалось странным и просто невозможным для Торила. После Рассветной Войны [121] Абейр, а именно так называли тот мир, отошёл не богам, победившим почти повсеместно в известном мироздании, а предтечам [122]! Правда, после условной победы, вернее не допущения до Абейра богов, многие предтечи пали жертвой конфликта с драконами, но некоторые остались.

Для Кад-дим-сула Синее Дыхание Перемен [123] тоже открыло много ранее совершенно немыслимого, разрушив и его представление о мироздании, и саму его устоявшуюся жизнь. Да он знал, что предтеч осталось немого. Но Каршимис — предтеча и правитель Шира казался незыблемым, и Кад-дим-сул, как и множество его предков, верно служили ему всю свою немалую жизнь. Но вот пришло Синее Дыхание Перемен и действительно поменяло всё. Имеющая размеры целого города, цитадель, состоящая из горящего льда, вместе со своим хозяином, осталась где-то в другом мире. А Кад-дим-сул оказался среди совершенно чуждого ему окружения. Другая земля, и даже другое небо, странно голубое, вместо привычно стального [124]. Да что там небо, даже недавние знакомые вдруг стали чужими!!! Нельзя сказать, что Каршимис пользовался всенародной любовью, но он поддерживал в стране порядок и под его правлением граждане Шира получали многое просто по праву рождения. Теперь же предатели, паникёры и откровенные лгуны наперебой принялись очернять того, кому предки Кад-дим-сула служили даже не века, а тысячелетия!!! А взявшиеся совершенно неоткуда прислужники богов, с которым у его народа никак не может быть ничего общего [125], лишь подливали масла в огонь. Полная трагического фарса ситуация, когда никогда не видевшие предтеч служители их давних врагов, рассказывали про порочную природу предтеч тем, кто сам недавно служил оному из них. И самое безумное, что им верили! И Кад-дим-сул решил уйти, чтобы не видеть, во что превращается осколок его страны, искренне веря, что настоящий Шир всё ещё процветает под властью Каршимиса в другом мире, тем более с его опытом найти место в мире будет не слишком сложно, немногие могут похвастаться званием профессионального убийцы магов. Ведь именно убийством магов вражеских стран занимался род Кад-дим-сула, как вторгнувшихся в пределы Шира, так и лишь потенциально опасных для его родины.

Исполнять столь нелегкие и весьма опасные обязанности Кад-дим-сулу позволяли две вещи. Первая — это принадлежность к длинной династии магов меча. Данные маги, или может скорее воители, владели магическими умениями и техниками, практически неизвестными в Ториле, которые позволяли им невероятно быстро применять заклинания, используя их в ближнем бою. Не многим уступающие физически воинам, защищённые магическими щитами вместо доспехов, с мечами, наполненными разрушительными заклинаниями, способными пробить как магическую, так и физическую защиты, маги меча быстрые и смертельно опасные, были грозными противниками. Кад-дим-сул уважал секреты этого древнего искусства, переданные ему отцом, признавая, что без них не смог бы стать тем, кто он есть сейчас, но гордился он другим. Большинство жителей Торила уверены, что дженази просто потомки джинов, ифритов и прочих обитателей Стихийного Хаоса, сохранивших черты своих предков. Кад-дим-сул, мог перечислить свою родословную на тридцать поколений назад, но ни он, ни другие, помнящие своих предков дженази, с которыми он вместе служил, не могли назвать никакого подобного предка. Сам он верил, что дженази — есть существо порядка, в которое вдохнули частицу стихии вместе с жизнью, и их природа это именно баланс хаоса и порядка. Важнее что дженази не просто обладают стихийными чертами, вроде огненных волос, а то что они — проявление аспекта бесконечного Стихийного Хаоса. Ведь иногда переехавший в другое место дженази менял и свою стихию! Многие считали, что дело именно в перемене места обитания, так, живший на берегу водный дженази, перебравшись на вершины гор мог стать дженази воздушным. Но Кад-дим-сул считал по-другому. Долго исследовал этот вопрос, разговаривал с переселенцами, как сменившими стихию, так и сохранившими её, которых было подавляющее большинство, так и с теми кто поменял стихию, даже никуда не переезжая. И, наконец, понял: сменившие стихию перед этим сильно изменились эмоционально, а значит именно эмоции определяют твою стихию. Дальше были годы тренировок, по развитию невиданного самоконтроля. Большинство понимают под этим подавление эмоций разумом, но Кад-дим-сулу нужно было не подавление эмоций, а именно их контроль, чтобы искренне испытывать именно те чувства, что ему необходимы. Это было не просто, очень непросто, и когда он достиг этого, выяснилось, что наработанные навыки мага меча начинают сбоить, то что прекрасно работало у огненного дженази перестало работать в тот миг, как он научился становится дженази водным. Да, именно смена стихи по желанию была его целью, и ему пришлось потратить ещё столько же времени, чтобы приспособить к своей многоликой сущности способности мага меча. И это был второй фактор, делавший его почти идеальным убийцей магов, которым он весьма гордился. Ведь этого он добился сам, а не получил просто так от предков, а способность воплощать в себе множество стихий делала его почти неуязвимым к атакам на их основе.

Но время размышлений и воспоминаний прошло, и когда, среди ночи пришло время минотаврам сменять патрули, Кад-дим-сул напал. Простенькое заклинание сливания с землёй он вчера выполнил на высочайшем уровне, доступном лишь связанным с этой стихией существам, и поэтому за сутки лежания под землёй его никто так и не смог обнаружить. Сейчас он выскочил из своего убежища и со скоростью, доступной лишь воздушным дженази понёсся ко входу в особняк.

Минотавры старой и новой смен столпились у входа, их хозяин давно забросил попытки обучить своих рогатых стражей правильной смене караулов, и они как всегда столпились у входа в момент пересмены. Многих гостей Урба удивляло, что он расположил казармы минотавров на входе в свой особняк. Сам же гоблин рассчитывал, что рогатые охранники первыми встретят угрозу, и дадут ему время на подготовку. Частично задумка удалась, минотавры действительно первыми встретили врага, но задержать его они не смогли. Ещё до того как мохнатые любители лабиринтов его заметили Кад-дим-сул сделал резкое движение рукой, как будто держал не меч, а хлыст, и с кончика его оружия сорвалось крутящееся в разноцветной круговерти облако. Со скоростью, не различимой глазами это облако разрослось и окутало минотавров, сбило с ног бушующим в нём ветром, ослепило резким дождём и пронзило неожиданными молниями. Ворвавшийся в миниатюрный шторм Кад-дим-сул добил беспомощных охранников, и лишь один из них заставил его задержать свой бег на секунду. Крупный минотавр-альбинос, синий свет узоров на теле которого, пробиваясь даже сквозь доспехи, разогнал шторм вокруг него, смог увернуться от выпада дженази, и даже попытался его атаковать. Но неуловимый как ветер убийца увернулся от показавшегося ему нелепым взмаха топора, а его меч, подобно струйке промозглого бриза, нашёл щель в монолите доспехов, смертельно ужалив казавшегося непоколебимым стража.

Кад-дим-сул не боялся привлечь чьё-либо внимание творившейся в доме вакханалией и магическими возмущениями. Ведь закопанные глубоко под землёй, куда не проникнет око гоблина, амулеты активизировались в заранее выбранный момент и закрыли особняк пологом, который не даст разглядеть, что твориться внутри. Так же он не волновался по поводу слуг, что могли миновать полог и отправиться в совсем недалёкий город за подмогой, всего один сорвавшийся с меча огненный шар не оставлял шанса кому-либо выжить в пристройке для слуг. Так что в доме остались лишь жертва и двое её учеников, которых дженази не выпустит живыми не при каких обстоятельствах.

Кад-дим-сул летел как ветер, стремясь застать свою жертву врасплох, но он был обнаружен ещё в момент покидания земляного схрона, и как бы быстр не был дженази, его противник успел атаковать первым. Кад-дим-сул пролетал через последний коридор в конце, которого маячила дверь, где и находилась его жертва со своими учениками. Лишь интуиция, выработанная за время бесчисленных боёв, предупредила его об опасности, и став дженази водным, он чудом увернулся от пролетевшего через дверь яркого потока синего света.

"Это явно тот артефакт, о котором меня предупреждали, — пронеслось в голове у дженази. — Такая атака способна меня прихлопнуть, воплощением какой бы стихии я не был, нужно отвлечь их от атак. Получи!"

По телу Кад-дим-сула пробежали волны, как карусель сменялись огненные, ледяные и штормовые ипостаси. А потом с его, не занятой мечом, руки, слетело что-то невообразимое. Метель из пышущих жаром снежинок в которой обезумевшими змеями мечутся слепящие молнии. И с каждым стремительно пройденным метром это безумие разрасталось. Снежинки превращались сначала в льдинки, а потом и глыбы с голову размером. Жар от них заставлял загораться обои и картины. А молнии из маленьких юрких змеек превратились в гигантских удавов Чалтских [126] джунглей. И весь этот стихийный кавардак вышиб дверь в конце коридора, и ворвался в кабинет Урба.

Род Кад-дим-сула служил Каршимису долго и верно, и дальний предок дженази однажды совершил великое деяние во славу своего господина, но сейчас важен не подвиг дальнего предка, а награду, которую получил не только он, но и все его потомки. Заклинание, данное предтечей передавалось в роду Кад-дим-сула из поколения в поколение, но лишь он сам, как дженази множества стихий, смог раскрыть весь потенциал древнего дара. Который, теперь не просто опирался на власть Каршимиса над своей стихией, но еще и бы подкреплён способностью того, кто его применяет, коснуться стихии владыки Шира. В этом мире, вдали от хозяина применённой стихии, использовать это заклинание слишком часто было просто невозможно, но в данном случае это было оправданно, не дав гоблину применить свой артефакт во второй раз.

Ворвавшись в кабинет с бушующей в нём силой своего повелителя, Кад-дим-сул лишь краем сознания отметил обугленные и замороженные тела гоблинских учеников, и, не тратя ни мгновения, понёсся к своей основной жертве, которую защищал бурлящий кокон синей, похожей на жидкость субстанции. Находится в такой концентрации стихийной силы было тяжело даже для Кад-дим-сула, и он был уверен, стоит слегка нарушить, и так идущий волнами, щит коротышки, и окружающих хаос сожрёт его за мгновение. Быстрому как ветер, или почти ставший ветром, дженази не успел, гоблин сумел атаковать первым.

Щит Урба, лопнул, когда дженази оставался всего один шаг до, казалось, обречённой жертвы. Но к удивлению Кад-дим-сула, преграда, сохранившая жизнь гоблину, лопнула не продавленная силой дарованного заклинания, а лопнула как бурдюк, переполненный водой, залив всё вокруг ярким синим пламенем.

"Это был не щит, это была область заполненная энергией артефакта! И колыхался он не от внешнего давления, а от того, что с этой энергией вытворял гоблин!!! - Пронеслось в голове дженази, когда сам он летел со взрывной волной. — Странно что он смог выжить, находясь в концентрации силы, которая оказалась способна раздушить заклинание-дар. — Интуиция Кад-дим-сула опять взвыла. Не раздумывая, он, сменил свою стихийную составляющую на земную. Соскочив с взрывной волны и упав на пол, он увидел, как над своей головой промелькнул сверкающий синим светом блик. Как будто там пронёсся гигантский меч, материализовавшийся лишь на миг удара. Появившийся на обугленных стенах кабинета тонкий разрез, что проходил через три стены, дал понять, меч ему явно не показался. А то что, одновременно с этим гоблин сделал взмах своей булавой, лишь подтверждало самые худшие опасения. — Как будто из конца его дубинки вырос невозможно длинный и невесомый меч. Так он меня ещё и уделает. Хватит, игры кончились!"

Стремительно поднявшийся дженази одним движение выхватил из-за пояса кроткий жезл, во внешнем виде которого угадывалась работа имаскарских мастеров, и стремительно навёл его на гоблина. Ни Урб, ни Кад-дим-сул не увидели вспышку, и лишь световой след в глазах показывал что она всё-таки была. Другим последствием применения этого магического предмета стал быстро стихающий пожар синего цвета, что наполнял кабинет как вода аквариум. Дженази не испытывал особого беспокойства от этого пламени, и лишь необходимость постоянно сохранять огненную или хотя бы земную стихийную составляющую слегка ограничивала его. Но главными последствиям применения этого жезла, были пропажа синего сияния булавы гоблина, и закончившийся ничем взмах этого артефакта. Хотя точно такой же взмах секунду назад, создал тот гигантский клинок, что чуть не располовинил Кад-дим-сула.

Решивший покончить с, оказавшейся удивительно изворотливой жертвой как можно быстрее, убийца послал в гоблина волну пламени, лишь чтобы отвлечь его, и телепортировлся к нему за спину. Разрезать наполненным особым заклинанием мечом саму ткань пространства было одной из сложнейших техник магов меча, и Кад-дим-сул владел ей почти в совершенстве. Лишь невозможность перемещаться в место, которого ты не видишь, и опасность телепортации во время действия заклинания-дара и синего огня гоблина, не позволяли дженази применить эту технику ранее. Но гоблин опять смог удивить своего убийцу, он как будто точно знал, в какое место перемещается маг меча. И в момент, когда дженази проходил сквозь простратвенный прокол, Урб выпустил в конечную точку телепортации синее облако неведомого заклинания

Проход через схлопывающийся портал та ещё встряска для организма, и лишь неимоверная скорость позволила Кад-дим-сул выбраться целиком, а не по частям, да и то через прокол он вышел сильно контуженный, упав на колени сразу после преодоления портала. Но в каком бы Кад-дим-сул не был состоянии, он всегда сохранял молниеносные рефлексы, поэтому даже контуженный и стоящий на коленях он парировал удар теперь лишь слегка светящейся булавы гоблина. А вот удар кулаком, окутанным каким-то заклинанием, он чуть не пропустил. Вернее пропустил, так как ни уклониться, ни блокировать, в таком состоянии он совершенно не успевал. Зато успел воплотить в себе аспект шторма, и электрический разряд, что поразил руку гоблина в момент удара, заставил заклинание сработать раньше времени. В результате этого левая рука Урба до плеча, а не бок дженази, оказалась перемолота невидимыми челюстями. Гоблин явно сомневался, что физические атаки способны причинить вред его противнику, обоснованно сомневался, надо сказать.

Восстановивший координацию Кад-дим-сул, стремительно поднялся и нанёс молниеносный удар, окутанным пробивающими и ускоряющими заклинаниями, мечом. Попытка блокировать удар булавой провалилась, жалкое свечение выведенного из строя артефакта не могло остановить сверкающий от заклинаний меч, который с лёгкостью перерубил древко гоблинского оружия. Но оставшийся с короткой деревяшкой в руке Урб, каким-то совершенно невообразимым способом умудрился разминуться с несущейся на него смертью. Кад-дим-сул готов был поклясться что недомерок не успел сделать и шага, он как будто подлетел в воздух и извернулся, пропуская меч. И вот его мерзкая морда, с почему-то исходящим изо рта синим светом, оказывается вплотную с лицом дженази… А потом была темнота. Кад-дим-сул рефлекторно отмахнулся зажатым в руке мечом, почувствовал, как тот глубоко разрезает чью-то плоть, и услышал удар о дальнюю стену, по звуку похожий на падение мокрой тряпки на пол.

"Этот ублюдочный недомерок меня ослепил, — яростно пронеслось в голове утратившего самоконтроль и потому ставшего огненным дженази. Но с быстро восстанавливающимися глазами, ярость уходила, а самоконтроль брал чувства под контроль, хотя и сохранил гнев, но теперь это был контролируемый гнев. — Наверное, он создал заклинание-вспышку, для огненного дженази это не большая проблема, глаза уже видят. А сам гоблин либо мёртв, либо вот-вот умрёт, я его явно серьёзно порезал. МАТЬ ПЕРВОСТИХИЯ!!!"

Удивление Кад-дим-сула вполне можно было понять, ведь восстановив зрение, он ожидал увидеть разрубленного надвое тело гоблина у дальней стены. Нет, частично его желание исполнилось, гоблин был действительно разрезан две части. Меч дженази вошёл чуть выше тазовой кости с правой стороны, и пересекая по диагонали живот и грудную клетку, заканчивая разрез ниже левой подмышки, и перерубая затем левую руку почти у самого плечевого сустава. Смертельные раны вели себя весьма странно, да из них текла кровь, но почему-то светящегося синего цвета, и внутренности из ран выпадали, но на воздухе они полыхали синем пламенем. Но не это удивило мага меча, а то, что верхняя половина Урба, поливая всё вокруг синей кровью и волоча за собой горящие потроха летела на него. За три метра от него в руку гоблина сам собой прыгнул длинный двуручный меч его ученика, и тут же окутался синим пламенем, от которого Кад-дим-сула уже начало тошнить. Тварь, прикидывавшаяся гоблином совершенно не отреагировала на взмах меча дженази, лишь шлёпнувшийся на пол и тут же загоревшийся большой фрагмент грудной клетки показывал, что маг меча не промахнулся. В ответ на это, существо обрушило на Кад-дим-сула меч своего ученика. Вся стремительность дженази воздуха и ловкость дженази воды не помогли ему избежать удара, и лишь принятие в последний момент аспекта земли, дающего прочность тела, спасло ему жизнь. И скорость, и вёрткость, и прочность вместе превратили удар, что должен был расколоть его голову, в удар лишь оставивший глубокий след через всё лицо, и лишивший Кад-дим-сула левого глаза.

"Тварь!!!"

Ответный выпад наполненного самыми разрушительными заклинаниями просто разбил меч существа на осколки. Резкий взмах пересекший шею противнику, и тело Урба падает на пол… А голова остаётся парить в воздухе.

— Да когда ты, наконец, сдохнешь?!! — Впервые сказав что-то вслух, Кад-дим-сул окутал свой меч пламенем и проткнул висящую в воздухе голову.

И голова загорелась, и огонь полностью поглотил её, не оставив даже пепла от плоти. Вот только огонь был яркого синего цвета, и шар этого огня медленно полз по мечу дженази, приближаясь к его владельцу. Кад-дим-сул был в ярости, впервые за десятилетия полностью утратив контроль над своими эмоциями. Поэтому у него был лишь огненный аспект, и именно огонь он пропускал через свой меч, ведь от заклинаний это мерзкое синее пламя делалось лишь ярче и больше. Пламя уже лизало гарду, и Кад-дим-сулу всё чаще в голову приходили мысли бросить меч, передававшийся в его роду из поколения в поколение на протяжении веков. По вот мерзкое синее пламя разрослось, затрепетало, и превратилось в обычное знакомое и родное ярко-жёлтое. Несколько лёгких манипуляций с таким милым сердцу, после синей гадости огнём, и большой огненный шар скатывается с меча дженази на тело странной твари, которую ему, всё-таки удалось убить.

Лишь удостоверившись, что нормальное, правильное пламя пересилило синюю мерзость и начало очищать этот сумасшедший мир от останков своего ещё более сумасшедшего обитателя, Кад-дим-сул ушёл. И нет ничего удивительно, что в комнате с промороженными или прожжёнными двумя огнями стенами в куче мусора, бывшего когда-то мебелью и интерьером кабинета самого уважаемого члена Ордена Синего Пламени, он не заметил тихое копошение. В углу этих руин, маленький, похожий на сколопендру, голем старательно поливал кислотой одноразовый жезл, что вывел из строя артефакт и принёс победу магу меча.

* * *

На главной площади Ормпетарра яблоку некуда было упасть, люди, представители других рас и те кто лишь когда-то принадлежал к какой-либо расе Торила были повсюду. На самой площади, в окнах и на балконах домов, на крышах, даже самых крутых и неудобных. И всё их внимание было направленно на помост стоящий перед Дворцом Перемен [127], вернее не сам построенный на скорую руку помост, а стоящий в его центре разумный похожий на человека. Это был высокий и широкоплечий мужчина, чья белая кожа и ярко рыжие волосы явно показывали его принадлежность к народу илусканцев, потомков северных мореходов. А сомнения в его принадлежности к человеческой расе давали светящиеся синим светом линии на всей поверхности кожи, которые складывались в узор, похожий на рисунок сосудов или нервной системы. Его лучащиеся весельем ярко зелёные глаза смотрели на толпу с иронией и насмешкой.

"Нет, всё-таки как они меня красиво обыграли! Просто, гениально и стремительно. Всего то и нужно было скрутить меня в момент, когда недомерок уже мёртв, ну и вовремя взять Кириса. Теперь всё вообще так, что комар носа не подточит. Я злой и нехороший сплёл заговор и пригласил поучаствовать Кириса. Тот меня выслушал, покивал со всёпонимающей улыбкой, а потом, как настоящий герой, побежал закладывать имаскарцам. Те бросились спасть наш зелёный светоч прогресса, но не успели, злобный злодей лихо передвинул планы. Ха-ха-ха. Да уж, сделали как ребёнка, вот у кого надо учиться. С людьми, что я нанял для распространения слухов, всё ещё проще, умные теперь сами ничего говорить не будут, а глупых они заткнут быстро, без меня, как координатора всех действий, ничего не получится. Интересно только, что они с жезлом для отключения артефакта будут делать? Но думаю, этот вопрос уже решён, всё это провернуть можно было, лишь ведя постоянную прослушку в моём доме, которую я так и не обнаружил, хотя искал всеми известными способами. И в магии меня обошли!!!"

Наконец, вещающий с балкона Дворцом Перемен дварф, получивший место распорядителя за невероятную въедливость и громкий голос, закончил вещать длинный список обвинений и идущий после него приговор.

"Так что теперь имаскарцы всё под себя подгребут, но это естественно, они банально лучше, как ни стыдно мне в этом признаться. У Урба своих людей в совете никогда не было, просто даже чужие люди к нему прислушивались. Мои сторонники или будут молчать, или вообще разбегутся. А сторонников Кириса всегда можно переубедить, нет в них стального стержня. — Приговорённый остановил свои, вопреки моменту, весёлые глаза на двух людях в центре площади. Невысокий и тоже рыжий с сверкающими синими глазами, парень пытался ринуться вперёд к помосту, ну его крепко держал высокий и худощавый обладатель нездешних черт лица. — Единственное, что есть в этой истории хорошего, помимо полученного мной опыта игры с более сильным, умным и хитрым противником, это дальнейшая судьба Кириса. Эти гоблинские волчата, нашего мямлю до дна выпотрошат, во как мелкий ярится. Хотя ничего он им не скажет, сам, наверное, уверен, будто имаскарцы просто следили за мной, и лишь видя непонятную суету, решились его на откровенный разговор вызвать. В общем, когда его колоть полной программе начнут, с ножами и лечебными амулетами, чтоб подольше протянул, Кирис лишь себя полным уродом покажет, которого имаскарца ради политических целей в белое одевают. Так что уверен, смерть Кирис примет страшную, ну туда ему и дорога. Да и мне, пожалуй, пора…"

В этот самый момент палаческий меч снёс так и не склонившуюся согласно традиции голову [128]. Так закончилась жизнь бывшего раба, бывшего Красного Чародея и бывшего члена совета Ордена Синего Пламени.

* * *

За три года до описываемых событий Орден отправил караван кораблей, чтобы узнать о том, что стало с миром после Чумы Заклинаний. Но сразу после выхода в Море Упавших Звёзд, караван окутал невероятно густой туман, в котором бесследно исчез один из кораблей. Остальные продолжили путь, а потом все они вернулись в земли Ордена, принеся множество рассказов о изменившемся мире.

И никто в Ордене так и не узнал, что пропавший корабль не исчез в тумане, а лишь скрылся от своих сопровождающих, и что туман был создан амулетом с этого корабля. Команда корабля и их груз проделали и до Чумы весьма опасное путешествие. Через Море Упавших Звёзд, чьи новые острова на время заняли знаменитейшие на всём Фаэруне пираты. Потом команда проделала длинный путь на земле, который начался в бандитском Побережье Дракона. Но полные трюмы еды, что ценилась в то время дороже золота, и множество боевых амулетов у каждого члена команды, позволило им договориться и нанять две сотни наёмников. За время движения до Побережью Меча, в постоянных стычках с Чумными тварями, они потеряли почти две трети своего отряда, но всё-таки добрались до Врат Балдура [129]. То, что оказалось не под силу наполненными нежитью и Чумными тварями и безумцами, утратившими прежний облик, чуть не сделал переполненный беженцами город, и лишь чудо помогло команде отбиться от обнаглевших до последней крайности городских банд. Обменяв некоторые амулеты и талисманы на надёжный корабль, они снова тронулись в свой путь. В противовес сухопутному, плавание через четыре моря прошло в целом спокойно. Наверное Талос отдыхал после нескончаемой череды катастроф, а морские чудовища, забились в самые глубокие норы после Чумы. К тому же, Чума превратила длинный Чалтский полуостров в остров, и теперь не было необходимости огибать это царство змей и динозавров, а пройти напрямую через новорождённые проливы.

И вот, корабль причалил к берегу кое-где всё ещё горящему синим пламенем. До катастрофы здесь располагаясь Халруаа, закрытая страна волшебников и чародеев, и лишь немногие за её пределами знали о ней хоть что-нибудь. Плывшие сюда люди знали, и были почти уверенны, что большая часть этой пропитанной магией страны станет зачумлёнными землями.

Команда корабля начала сооружать непонятные конструкции на выжженных Чумой землях, недалеко от берега. Работали они днём, а по ночам вставали на якорь в море. С каждым днём гигантская ритуальная схема разрасталась по выжженным чумой землям. Эти люди находились в местах, само пребывание в которых способно свести с ума или исказить до неузнаваемости весь организм, но они удивительным образом оказались устойчивы к эманациям разрушенного Плетения. Конечно, чужаки часто сталкивались с порождениями великой катастрофы, но в этих проклятых землях они, казалось, стали ещё сильнее, чем были за их пределами, и стали использовать в бою страшное синее пламя.

Год назад они закончили свою невероятно сложную ритуальную схему, чья площадь простиралась на километры. Но мелкие корректировки продолжались до сего момента. А потом она начала выполнять функцию, для которой и была создана. Как и семь лет назад землю залило простирающееся до небес синее пламя, но в отличие от прошлого раза оно не стало ни разрастаться, ни гаснуть. Да и внимательный взгляд заметил блёклость этого огня, явно неспособного сжечь всё что угодно, как ранее. Но вот пламя начало концентрироваться, крайние участки ритуальной схемы передавали горящее на них пламя остальному пожару. Так продолжалось до тех пор, пока в центре системы, вокруг охраняемого командой как зеницу ока всё путешествие, длинного ящика, не образовался синий пожар невиданный даже во время Чумы. А потом огонь втянуло внутрь привезённого сюда издалека груза, и всё вокруг успокоилось.

Почти месяц после этого команда провела вокруг железного ящика, хотя их охрана и не понадобилась, в результате ритуала в окрестностях были уничтожены все живые и мёртвые. А потом, в один обычный день, ящик открылся и из него вылезло нечто. Это был высокий скелет, чьи кости покоились в сияющем синим светом, полупрозрачном теле. Как будто у какого-то человека всё тело кроме костей превратилось в фантом.

— Как вы, господин? — Обратился к существу капитан корабля.

— Хорошо Иллис, быть живым, ну или почти живым всегда хорошо. НЕТ, ВСЁ-ТАКИ СРАБОТАЛО!!! ХА-ХА-ХА. — Существо долго смеялось, а успокоившись, подняло череп окутанный синеватой дымкой и вперив два синих костра в глазницах в небо начало говорить неизвестно с кем — А ты, маленький недомерок, наверное думал, что никто не поймёт суть этого твоего ритуала очистки города от агрессивной энергии?!! Да я в первый же день всё понял, только не сразу разобрался, что ты для создания артефакта такое задумал. Что всё-таки взять с гоблина, лишь бы дубинка побольше. Не то, что я! По кусочку вырезать свои кости, и отращивать их в теле заново. Закончил собирать копию своего скелета я уже после Чумы, а начал ведь за двадцать лет до этого, еще даже не став Рэмом!!! А потом кропотливое составление ритуала, на основе твоих наработок, ритуала становления личом и много другого, о чём ты даже представить не можешь. И вот когда в Ормпетарре мне снесли голову, я переродился здесь, вобрав в себя столько сил. ДА СЕЙЧАС Я МОГУ ПОСПОРИТЬ С САМИМ ТЭМОМ!!!

Переродившийся Эмрон, известный в другом месте как Ифирон Рэм, долго молчал в окружении своих самых верных слуг.

— Иллис, — тихо позвал Эмрон.

— Да господин.

— Я ведь добился столь многого, почему у меня чувство, что этот недомерок меня обошёл?

— Урб не мог вас обойти, он мёртв…

— Нет Иллис, обошёл. Раз я чувствую это, значит, так оно и есть. Последний раз, когда я не поверил своему предчувствию, меня казнили. — Он опять помолчал некоторое время. — Собирай всех Иллис, мы уходим от сюда.

— И куда мы направимся, господин? — Иллис прекрасно чувствовал настроение своего господина, даже когда он был в таком состоянии, поэтому решил задать мучавший его вопрос. — На другой материк???

— Нет Иллис, видимо смерть что-то во мне изменила, сейчас я сыт интригами, и совершенно не хочу в них участвовать. Мы попытаем счастья за пределами этого мира. У меня есть пара идей как убраться с Торила.

Эпилог Наследники

Хорош не тот учитель, чьи ученики становятся его последователями.

Хорош тот, чьи ученики становятся учителями.

Бернард Вербер.

Среди жителей побережья меча есть поговорка: "Глубоководье невозможно удивить!", и она достаточно точно передает истину. Один из крупнейших городов Фаэруна имен длинную историю, за которую он пережил многое. В нём вот уже многие века кипит котёл из множества рас, многие из которых вцепились бы друг другу в горло, встреться они за пределами города. В нём проживают великие воины, могущественные маги и благословенные своими господами жрецы. Он пережил множество катастроф, некоторые из которых кардинально меняли весь облик мира. В нём умирали и рождались боги.

Так что, когда в гавань Глубоководья вошёл большой корабль, с непривычно широким очертанием и, казалось бы невозможными, бумажными парусами, удивились лишь сравнительно молодые работники порта. Следящий за гаванью маг, сказал что непривычные гигантские руны на этих парусах, называются иероглифами и их магическая сила делает бумагу гибкой как шёлк и твёрдой как сталь. Таможенник пол жизни проплававший по всему Торилу, узнал в корабле характерные для далёкого материка Кара-Тур. Путь туда долог и опасен, зато там можно найти вещи и товары, совершенно не встречающиеся на Фаэруне. А один полуэльф, работавший в гавани больше века, вспомнил как лет семьдесят — семьдесят пять назад в Глубоководье прибыл караван, состоящий где-то из трех десятков таких кораблей. Единственным, искренне удивившим таможенников, был груз корабля, вернее его почти полное отсутствие. Пересёкшее половину мира судно было наполнено людьми.

Пока таможенники пытались разбогатеть за счёт удивительно хорошо разбирающегося в местных законах капитана из далёких земель, с корабля, почти никем незамеченный, сошёл старик. Он был высок, а его изборождённое морщинами лицо своими широкими скулами и узким разрезом глаз выдавало в нём чужестранца. Лысый череп со следами старых и страшных ран, узкая, растущая только из подбородка, но длинная, доходящая до пояса, снежно-белая борода, белые бельма глаз, в Глубоководье видели и куда более странные лица у представителей рода человеческого. Хотя одежда старика всё же заставила обернутся нескольких прохожих. Ярко-золотой шёлковый халат, расшитый серебряными драконами, вызвал внимание окружающих не своим богатством и не необычностью, и не такое видели, а явно неподходящей погодой для такого одеяния. Но мало ли какая магия наложена на это одеяние, тем более снежные хлопья явно падали мимо чужестранца, явно подтверждая необычность одежды. Возможно прохожие удивились бы больше, узнав, что старик бос, но его ступни закрывал длинный халат, который чудесным образом не пачкался от грязи и луж. Старик прекрасно ориентировался, несмотря на бельма глаз, в правой руке у него был длинный посох из дерева насыщенно-янтарного цвета с вершиной в виде серебряного шара с двенадцатью короткими шипами, но чужестранец не опирался на него, как престало человеку его возраста, а носил его как показатель статуса, или может быть оружие.

Старик спокойно проследовал в географический центр города и встал вплотную к какому-то большому зданию. Если бы кто-то взял на себя труд проследить за действиями чужестранца, то он весьма удивился увидев бы что старик просто простоял неподвижно с самого раннего утра до позднего вечера. Но у жителей и гостей Глубоководья было множество более интересных и важных дел, чем следить за никому не известным человеком. Когда на небе взошла луна, лицо старика впервые за долгие годы тронула лёгкая улыбка, но потом он привычно придал лицу нейтральное выражение и пошёл в обратную сторону.

Но странный чужестранец не стал возвращаться на корабль, его путь лежал чуть западнее. Когда-то часть гавани была огорожена для военных кораблей Глубоководья. Если сам город блеска несчастья последнего века серьёзно не повредили, то его военно-морские силы канули в лету. Чума Заклинаний разом потопила боевые корабли, потом был наплыв кораблей беженцев, места которым едва хватало. Неизвестно что послужило причиной того, что стоящие в некогда военной части гавани корабли потонули. Кто-то вспоминал пожар. Другие видели каких-то выползающий из воды монстров. Третьи твердят о проклятье утонувших здесь военных моряков. Последнем гвоздём в крышку гроба военной гавани стал мор, разразившийся в Глубоководье. Власти города собрали в военной гавани старые крупные суда и свозили туда больных из всего города. Конечно это было очень удобно, ведь бывшая военная гавань имела отдельные стены её окружающие и легко перекрываемые пристани, так что обречённым некуда было деться из плавучих моровых бараков. Болезнь сгинула, корабли потонули, сделав место совершенно несудоходным. Позже там нашли последний покой те суда, что одряхлели до полной невозможности продолжать бороздить моря и океаны. Сейчас, гора корабельных обломков, что лежит на дне, уже выступает из воды, и в этом царстве полузатопленных судов и перекинутых между ними мостиков правят нищие, бандиты, воры и искалеченные Чумой. В это место, где никогда не показывался ни один стражник, направлялся старик.

Путь через район, который чиновники называют мглистой пристанью, а все остальные клоакой, прошёл на удивление спокойно. Конечно, четверть здешнего населения была готова убить за сумму гораздо меньшую чем стоил халат старика, но дураков там не было, слишком быстро они умирали в здешних условиях. Загораживающие проход через один из узких мостиков трое полуорков просто поднялись в воздух, а потом спокойно опустились на мостик после того как под ругающимися и махающими конечностями, грабителями-неудачниками, спокойно прошествовал старик. Больше его остановить не пытались, слухи здесь распространялись с поразительной скоростью, а связываться с, судя по всему, сильным магом, желающих не было.

Путь чужестранца закончился в маленькой и совершенно непрезентабельной лодочке-халупе. Внутри его попытался остановить огр, но потерял сознание от лёгкого касания старика. На первый, да и на второй, даже если бы он был магическим, взгляд, комнатушка занимавшая весь объём лодочки не имела ничего примечательно. Но от одного взгляда старика доски пола разошлись в разные стороны, явив узкую винтовую лестницу. Старик не стал спускаться, а спрыгнул и пролетел через пустое пространство, вокруг которого и наматывала витки лестница. Пред незрячими глазами чужестранца промелькнуло несколько десятков витков лестницы и полупрозрачный синеватый щит, который и образовывал туннель. Несмотря на три десятка метров которые он пролетел, человек мягко приземлился на дорогой калимшанский ковёр в центре зала. Здесь, в просторном и роскошном помещении, по внешнему виду которого нельзя было определить, что оно расположено на дне моря в месиве из утонувших кораблей, ко встрече было готово больше трёх десятков воинов. Они ринулись в бой разом, но какая-то сила замедляла их, заставляя двигаться как через кисель. Когда, до так и оставшегося неподвижным старика оставалось всего по паре шагов, того спасло совершенно неожиданное обстоятельство.

— СТОЙТЕ! НЕ ТРОГАЙТЕ ЕГО!!! — Через большие, богато украшенные двустворчатые двери в дальнем конце зала не вбежал, а просто влетел полноправный хозяин этого места. Был он не высок, имел внушительное брюшко, и так и не тронутые сединой, несмотря на восьмой десяток, рыжие волосы, а так же ярко сияющие синевой глаза. — ЗИР!!!!!

— Рад тебя видеть Тун, — спокойный голос, расслабленная поза и не показывающее эмоций лицо могли обмануть многих но не Зира, который чувствовал эмоции своего давнего друга.

* * *

— Ну давай, рассказывай, или наверное лучше я вначале расскажу. — друзья расположились в маленьком, но уютном кабинете Туна. — После того как мы закопали этого урода Кирис, я ещё хорошо помню, а потом всё как в тумане. Пытался делами Ордена заняться, тебе в исследовании того храма помочь, ну ты сам наверное лучше меня помнишь… А потом просто взял, и в чём есть пошёл в зачумлённые земли…

— Помню, я тогда тебя почти пять лет искал, пока торговец из Анхапура тебя не вспомнил.

— Извини, — человек про которого в Глубоководья ходили самые страшные слухи действительно выглядел смущённым, хотя Зир не обратил внимания на выражение лица друга, эмоции которого были намного более выразительны. — Я просто не мог, Урб, Дал, Шем, они были там везде, в каждом уголке этого проклятого города, я…

— Успокойся, я понимаю, что с тобой было зачумлённых землях.

— Много чего было, постоянная схватка за свою жизнь, одним словом. А потом я сам не заметил как вышел к людям, которые от меня разбежались!!! ХА-ХА-ХА. Я их понимаю, грязный оборванец с явными шрамами от Чумы. В общем когда я кого-то всё-таки догнал и расспросил, выяснилось, что я скитаюсь уже больше трёх лет. А потом я вспомнил, что у меня есть долги в Глубоководье, другими словами неожиданно появилось желание жить дальше. Ну а в городе, раздав долги, к счастью оставшемуся во время Чумы в живых кредитору, я сколотил из местных поражённых чумой разумных… ну скажем общество для отставания своих прав, чем с успехом занимаюсь вот еже много лет.

Тун не захотел рассказывать другу, сколько грязи ему давалось увидеть в переполненном потерявшими всякую надежду, беженцами, городе. Как обнаружил Бирель в Городе Мёртвых [130], а её элитных прекрасных и недоступных девушек чуть ли не в собачьих ошейниках уродов. Многие горожане, во времена его детства, кричали о неспособности властей уничтожить Гильдию, заявляя что взятками и услугами эта язва на теле города добилась вседозволенности. Гильдия пережила Чуму, но вот наплыв беженцев после неё покончил с организацией воров. И именно тогда многие поняли почему имея такое количество магов и воинов город позволял этой организации существовать. Хаос, бесчисленное количество не связанных и опьяневших от крови банд, да ещё и судьи города — жрецы Тира потеряли силы вследствие смерти своего бога. После постоянной битвы за выживание, Туна трудно было напугать кровью и грязью, и решив для себя что правильно, а что нет, он принялся за дело. Тун действительно собрал изменённых Чумой, и сам во главе этой банды кинулся в схватку за передел города. Ему совсем не хотелось вспоминать сколько крови он тогда пролил, но в итоге с его помощью в городе появилась новая Гильдия. И самое главное — в городе больше не было беспредела, так что у Туна был даже неофициальный договор с главами Глубоководья.

— В общем у меня всё хорошо, женился на Ириль, дочери Бирель, хотя ты же не знаешь кто это, у нас пока семеро детей, но благодаря чародейскому дару я ещё долго буду полон сил, а Ириль как жрица Шаресс, до сих пор молода и юна, так что семеро это не предел. Сегодня уже поздно, но завтра представлю тебя семье. Ты не смотри на это убежище, здесь я, так сказать, не терпящие огласки дела проворачиваю, у меня есть вполне нормальный и очень уютный дом в Южном районе. А как ты прожил всё это время?

— Я почти десятилетие провёл вокруг руин того храма. Там на барельефах, если их изучать экстрасенсорикой, изображены техники тренировки, медитации, подчинения тела и боя. На моей родине этот путь самосовершенствования состоящий из комбинирования псионического контроля организма и воинских тренировок оказывался не редок. Кара-Тур их называют монахами. В общем у меня тоже были долги, которые я пошёл туда возвращать.

Тун, как и его друг, не хотел вспоминать своё прошлое. О том как долго искал деревню клана убийц, а нашёл выжженную Чумой проплешину, в которой синее пламя даже кости обратило в пепел. О том, как слонялся без цели по чужой для него стране, где он когда-то родился. Позже ему было стыдно за столь бесцельно прожитые годы. А потом разбойники напали на семью переселенцев с которой он временно делил дорогу. С разбойниками он разобрался, но стрелы перебили всех взрослых, оставив лишь троих выживших детей. Именно тогда, как считал сейчас Зир, началась его жизнь…

— Ну, а потом основал свою школу-монастырь. Так что у меня тоже всё хорошо, и я тоже ещё проживу не мало. Только на побережье Меча, наверное, надолго, у меня там в Шоу Лунг конфликт с одним высокопоставленным вышел, ничего серьёзного, но решил не искушать судьбу и податься в более знакомые места.

— Больше ни слова, я всё понял, не волнуйся без помощи не останешься.

— Спасибо, но нет необходимости, просто покажи какой-нибудь древний замок с монстрами в окрестностях, а дальше у нас хватит сил очистить наш новый монастырь…

За дверью кто-то тихонечко вскрикнул и двое давних друзей в мгноевение ока приготовились к бою.

— Эй, вы на меня только не нападите, а то обидно будет! — Донеслось из-за медленно приоткрывающейся двери, в которую протиснулась массивная фигура в церемониальных одеждах высокопоставленного жреца Амонатора.

— Ты кто и что здесь делаешь? — Голос Туна выдавал искренне удивление, вот только за бурлящей синевой глаз готовилось смертельное заклинания.

— Ну как можно меня не узнать?!! — В притворном возмущение всплеснул руками пришелец.

Когда-то давно, в скорости после смерти Учителя, Зир нашёл закопчённый шар в котором он не без труда узнал оголовье булавы Урба. Могущественный артефакт, так и летал над его головой, лишь однажды, через пятнадцать лет телепатически поговорив с ним. Пятачок увидел дерево, и попросил сделать из него посох, навершием которого он станет, взамен Зир сможет ограниченно пользоваться его возможностями. Зир считал что Пятачок быстро оправился от того неудачного боя, но он просто не мог осознать смерть своего создателя, и не хотел разговаривать с кем либо другим. И когда он услышал голос артефакта в своей голове, то удивился лишь немногим более Туна, также получившего послания от творения своего учителя.

"Не обращайте внимание на тело, это Дал. Вернее разум существа перед вами когда-то принадлежал Далу."

— Ну, в общем, я про ваш разговор слышал, так что вот моя история, — теперь уже трое друзей сидели за столом. Позади было неверие, радость, попытка успокоить орка, что отвечал за безопасность этого места, и совершено слетел с катушек после второго проникновения на охраняемый им объект. — В том бою, когда нас убили, я почти не участвовал. Видел экстрасенсорикой только как какой-то дженази минотавров как крестьян с вилами перебил, а потом метнул в нас гадость непонятную. В общем дальше учитель с ним в одиночку разбирался. По поводу моего состояния. Вы знаете, что в Ормпетарре до сих пор построенный мною храм стоит? И почему-то там не только поклоняются Амонатору, но и чтят его посланца по имени Дал…

— Да иди ты!!!

— Серьёзно. Обидно кстати. Учитель сделал для того города в разы больше чем я, а его не помнят… Одним словом я теперь экзарх [131] Солнечного Лорда! Ну а жрец, которого вы сейчас видите, очень хотел в чертоги Амонатора отправится, от жизни устал, вы не смотрите что выглядит молодо, ему лет немало. В общем мы договорились, я переношу его душу к нашему богу, а взамен могу пользоваться его телом.

Удивительно разные бывшие ученики наверное самого странного гоблина на Фаэруне имели и много схожего. Ведь Дал тоже не хотел кое-что рассказывать друзьям.

Тогда на плане Фугу его несколько часов уговаривал пойти за собой посланец Латандера, насмехался над безумцем, верящем в "бога которого нет" и даже угрожал. Но Дал его не слушал и не слышал, истово взывая к Амонатору, мудрому богу, про которого он прочёл в древней книге, и который совсем не похож на ветреного Лорда Утра. А на Ториле в то самое время единственный храм Ормпетарра был заполнен тысячами разумных, что в едином порыве молились тому у кого всегда находились слова утешения, но кто не ограничивался словами, помогая всеми силами в любой беде. Энергия веры — вот то что питает богов, и вера изливаясь из поминающей массы людей, не людей, и потерявших прежнюю расовую принадлежность, она находила Дала на плане Фугу, а потом с его молитвой устремлялась у глубины Астрального Моря. Где действительно спал, похожим на смерть сном, бог солнца. Тысячелетия прошли с того дня как древняя магическая империя восстала против Мистры… и была повержена. А главный бог этого народа, благодаря великому заклинанию богини магии не смог больше отвечать на молитвы или получать энергию веры. Вот и получилось, что даже горстка выживших вскоре забыла не отвечающего на призывы жрецов, бога. А в пантеоне Фаэруна появился новый солнечный бог, Латандер бывший экзарх Амонатора, который после смерти Мистры реши решил взять имя своего бывшего и крепко спящего господина. Ведь без богини спало и её заклинание, и теперь можно было медленно присвоить сферы совершенно обессиленного бога. В тот момент когда ручеёк энергии добрался наконец до спящего бога, так и парящий рядом с Далом ангел атаковал его. Но в плане Фугу властвовал Келемвор, чья сила убила ангела, покусившегося на душу, мгновенно. А потом началось противостояние двух богов про которое так и не узнали посторонние. Амонатор был слаб, подпитанный лишь тонким ручейком молитв, а Латандера переполняла сила… но последний назвал себя реинкарнацией Амонатора, принял это имя и именно с этим именем на устах шептали молитвы его верующие, что давало Амонатору настоящему некоторую власть над ним. Мгновенно поняв невозможность победы "перетягиванием" энергии, Амонатор настоящий, воспользовавшись некоторой властью над Латандером, перевёл конфликт в ментальную плоскость, слив себя со своим самозваным тёской. Бог родившейся в итоге был ближе к древнему Амонатору чем к Латандеру, и он щедро одарил своего спасителя. Дал стал верховным экзархом, которому не составило особых проблем организовать своё вселение в одного, жаждущего лицезреть своего бога жреца.

— Зир, Тун я хочу рассказать вам кое-что очень важное, — после этих слов комнату затопило солнечное сияние, теперь даже аватара бога воров не смогла бы незамеченной подслушать их разговор. — То что я вам скажу, нельзя говорить никому и никогда, иначе жрецы Келемвора, вас мигом к своему владыке отправят. Урб и Шем, скорей всего ещё существуют. Не в домене какого-то бога, а живут в одном из бесчисленного множества серединных миров. План Фугу расположен как бы над гигантской воронкой, которую служители первородных сил называют Колесом Жизни и Смерти. Суть в том, что из обители Келемвора, души попадают в эту воронку, где их личность стирается, и души подготавливаются к следующему рождению. Так вот Урб эту воронку уже проходил сохранив свою личность, Амонатор видел его моими глазами, когда мы ещё были на плане Фугу. А Шем, его лучший ученик, который невероятно развил свою память…

— Так значит…

— Да Тун, те тренировки памяти, что давал нам учитель, это путь к бессмертию. Кто бы мог подумать?!!

— И где они, — спросил Зир.

— Понятия не имею, серединных миров бесконечно много, они могли родится в теле любого разумного какого угодно из них…

Санкт-Петербург

10 октября 2010 — 6 сентября 2011

Комментарии

[01] ЧОП — Частное Охранное Предприятие. ЧОП Слона являлся лишь легальной ширмой для сбора дани и рэкета.

[02]Я заранее хочу попросить у своих читателей прощение за возможные трудности с пониманием названий разновидностей магов. Дело в том, что в мире Торил, есть десятки направлений магии, и у каждого практикующего определённое направление есть своё название на местном языке, поэтому я весьма затруднен в названиях различных одарённых. И для нас конечно непривычно наличие у какого-то ни было племени не шамана, а чародея, но все маги гоблинов почти без исключения чародеи. А шаманы используют отличные от чародеев техники и умения, и обе эти техники почти невозможно освоить одновременно. Для избежания путаницы в дальнейшем, всех способных манипулировать магическими энергиями я буду именовать магами.

[03]У гоблинов действительно есть легенда про древнего и могучего чародея поившего воинов своего племени настойкой из мухоморов, делавшей их непобедимыми.

[04]В языке гоблинов нет слова "мускул", а единственный аналог понятия внутренние органы — "потроха".

[05]Хруггек, Повелитель Засад — Бог засад, неожиданных атак и партизанской войны в пантеоне гоблинойдов.

[06]Аргары — переводится как повелители с гоблинского.

[07]По правде говоря, у Урага была очень хорошая память, но по меркам Слона, способного запомнить что угодно с первого раза, память ученика чародея была, конечно, так себе.

[08]Эльфы — раса Торила иногда называемая лесными эльфами это стройный, атлетический народ, рост эльфов равен человеческому. Цвет лица тоже подобен человеческому, но есть склонность к коричневым и зеленовато-коричневым оттенкам. Обычно волосы имеют тёмно-коричневый, осенне-оранжевый, зеленоватый или тёмно-золотистый цвет. Уши эльфов длинные и остроконечные, а глаза ярко-голубые, фиолетовые или зелёные. У эльфов мало волос на теле. Взрослеют эльфы примерно с такой же скоростью что и люди, но став зрелыми, ничем не выдают свой настоящий возраст. Проще всего взросление увидеть на примере смены цвета волос — иногда они седеют, но иногда темнеют и принимают более "осенние" оттенки. Большинство эльфов прекрасно доживают до 500 лет, оставаясь бодрыми до самого конца. Чувства эльфов сильны, но они скоротечны. Они быстро переходят от радостного смеха к ослепляющему гневу и скорбным слезам. Они склонны к импульсивному поведению, и представители других рас иногда считают эльфов ветреными и порывистыми, но эльфы не уклоняются от ответственности и не забывают своих обещаний. Из-за долгой жизни эльфам, в отличие от других рас, иногда трудно принять что-нибудь всерьёз. Эльфы почитают мир природы. Их связь с окружающей средой позволяет им многое понимать. Они никогда не рубят живые деревья, а при создании поселений они бережно выращивают и сплетают деревья, а из веток делают живые тропы. Они предпочитают силу природы, а не волшебство, почитаемое их родственниками высшими эльфами (эладринами). Эльфы любят исследовать новые леса и земли, и отдельные личности или даже отряды довольно часто уходят от своих домов. На заре создания эльфы и эладрины были одной расой, обитавшей в Стране Фей и этом мире, и свободно перемещавшейся между этими двумя мирами. После восстания дроу, ушедших к богине Лолт, сражения раскололи фей. Связи нашего мира со Страной Фей стали тонкими, и, в конечном счете, эльфы с эладринами стали двумя отдельными расами. Эльфы стали потомками тех, кто жил в этом мире, и они больше не грезят о Стране Фей. Им нравятся леса и дикая природа мира, ставшего их домом.

[09]Дварфы — Вырезанные из основания вселенной, веками они служили титанам рабами, пока не обрели свободу. Их могучие горные крепости-города свидетельствуют о силе их древних империй. В высоту дварфы достигают в среднем 140 см и они очень широкие, ибо весят как взрослый человек. Цвета кожи, глаз и волос у дварфов разнятся примерно как у людей, хотя иногда кожа может быть серого или песочного цвета, и у них часто встречаются рыжие волосы. Мужчины дварфов часто бывают лысыми, и они заплетают бороды замысловатыми узорами. Женщины дварфов часто заплетают волосы так, чтобы продемонстрировать свой клан и своих предков. Одежда и снаряжение дварфов, включая оружие и щиты, украшаются рельефными геометрическими фигурами, драгоценными камнями и знаками рода. Несмотря на то, что физической зрелости дварфы достигают примерно как люди, они медленнее стареют и остаются энергичными вплоть до 400 лет, часто доживая до 450. У дварфов, гордо заявляющих, что они были вырезаны из самой земли, действительно много общего с камнем. Они крепки, сильны и надёжны. Они ценят традиции предков, и веками почитают их, так же как резные стены своих горных домов. Дварфы верят в важность родословных и клановых уз. Они глубоко уважают старших и чтят давно умерших основателей кланов и древних героев. Они ценят мудрость и опыт, приходящий с годами, и большинство из них уважительно относится к старейшинам других рас.

[10]Глубинная Дуэрра — Богиня войны и завоеваний в пантеоне дуэргар, подрасы дварфов. Вражда между этими народами идет с незапамятных времен, и основана на том, что дуэргары не поклоняются Морадину, верховному богу дварфского пантеона, хотя и считают его своим создателем. Они считают, что этот бог бросил своих детей в трудное для них время и не достоин поклонения. Но, несмотря на это, все божества дуэргар входят в пантеон Морадина и подчиняются ему, да и посмертие у их последователей такое же, как и у остальных дварфов, поклоняющихся своим богам.

[11]Тир, или Законник — бог справедливости и закона, чьим символом являются сбалансированные весы, опирающиеся на военный молот, большинство судей являются его жрецами. Жрецы и паладины этого бога никогда не врут и всегда держат слово. Клятвы, данные на освещённом в его храме символе невозможно нарушить не подвергнувшись проклятью этого бога.

[12]Иллусканский язык — Остался в наследство от древнего Иллуканского царства, основанного мореходами западного севера, внешне весьма похожих на скандинавов, их называют Иллуканцами. Калдер Шаэна и Эберк в момент первой встречи с Урбом разговаривали на более распространённом языке, на Чондатанском, который в некоторых странах называют общим, поэтому Урб и не смог их понять. Сам Урб действительно владел нераспространенным диалектом Иллуканского языка.

[13]Морадин — Великое божество и главный бог пантеона дварфов, почитаемый ими как свой создатель.

[14]Лорд Черепов — достаточно редкий вид полуразумной искусственно созданной нежити, в основном используется в качестве низшего командного звена в армиях мёртвых, так как способен управлять неразумной нежитью. Выглядит как скелет с тремя головами, каждая из которых позволяет использовать Лорду одно заклинание. Правый череп Иссушающее Пламя — небольшой зелёный огонёк при попадании взрывается и поджигает, окружая зелёным пламенем, которое охватывает только органику. Плоть, попавшая под такое заклинание, мумифицируется. Для защиты от такого огня достаточно самых простых оберегов. Средней череп: Некро Исцеление — поднимает недавно упокоенную нежить. Иногда это заклинание используют для создания некроголемов из частей недавно упокоенной нежити. Левый череп Леденящий Страх — это заклинание парализует страхом и убивает холодом свою цель, очень хорошо против индивидуальных целей. Так же Лорд Черепов способен полностью "исцелиться" за счёт разрушения одного из своих черепов, другими словами Лорда придётся убивать три раза.

[15]Некроз — это патологический процесс, выражающийся в местной гибели ткани в живом организме в результате какого-либо экзо- или эндогенного её повреждения.

[16]С учётом количества сгинувших на Ториле империй и государств, расхищение гробниц и забытых городов, а также необходимости воинов убивать сильных магических созданий для увеличения сил, это весьма почетная и частая профессия, хотя и весьма рискованная. И у неё есть свое название почти во всех языках Фаэруна, наиболее близкий смысловой аналог этого слова именно "кладоискатель".

[17]Маска — бог всех воров и других "работников" Гильдии, почитается даже теми гильдейцами в чьем расовом пантеоне уже есть боги жуликов. Поэтому Шаэна, считающая своим покровителем Брандобариса, почитает и Маску.

[18]Аббатор — бог жадности и торговли в дварфском пантеоне. Особенностью его церкви считается то что все купцы подгорного народа считаются его жрецами, и их сан зависит от благосостояния. Храмы строятся на пожертвования, больше похожие на налог с прибыли, а само высшее духовенство Аббатора составляет едино целое с верхушкой дварфовской гильдии купцов. Ещё одной особенность является то, что Аббатор неприемлет обмана, а все купцы-дварфы, как его жрецы, тоже не могут обманывать, поэтому они будут торговаться "до хрипоты, заламывать нереальные цены, но всегда выполнят свои обязательства, что создает купцам-дварфам определённую репутацию.

[19]Снегоступы — в отличие от привычных для нас приспособлений, надеваемых на ногу и увеличивающих площадь подошвы, на севере Фаэруна снегоступы — это пара браслетов или цепочек, надеваемых на лодыжку, зачарованные должным образом они позволяют не проваливаться в снег.

[20]Келемвор Лорд Мертвых, Судья Проклятых — бог мертвых, особо следует подчеркнуть, что он бог именно мёртвых, а не смерти. Лорд Мертвых является правителем Плана Фугу — нейтральный план в пределах Астрального моря, куда попадают души смертных по окончании жизни на Ториле и уже оттуда они уходят с посланниками божеств, которым они поклонялись при жизни. Жрецы Келемвора ведут похороны, улаживают дела мертвых и часто призываются местными лордами или чиновниками для наблюдения за исполнением последних просьб и завещаний. Они проповедуют массам доктрину мирного путешествия в загробную жизнь и гарантируют, что тела мертвых будут захоронены благополучно и согласно религиозной традиции. Они отмечают земли, разоренные болезнью, предупреждают об эпидемиях, и пытаются излечивать болезнь везде, где сталкиваются с ней. Жрецы Келемвора испытывают отвращение к нежити считая само её существование противным их богу и делают все, что могут, чтобы обеспечить ей вечный покой. Келемворитское духовенство иногда объявляет крестовые походы против нежити или против существ, которые могут причинить слишком много несвоевременных смертей. Иногда это приводит их к найму искателей приключений для решения проблем, с которыми они не могут бороться в одиночку.

[21]Огма Лорд Знания, Переплетчик-Того-Что-Известно — бог знаний, покровитель бардов, историков и писцов, он судит все идеи, решая, можно ли позволить им распространяться или они должны умереть вместе со своим создателем. Переплетчик хранит опыт бесчисленных веков, предпочитая консерватизм, надеясь, что никакая новая мысль не разрушит тонкий баланс, который он взращивал с начала времен. Его церковь бдительно следит за нераспространением запрещённых Огмой знаний. А его храмы это богатейшие библиотеки, они всегда открыты для его прихожан, представителей официальных властей, опытных магов и жрецов, дружественных Лорду Знаний, богов, остальным для посещения библиотек необходимо сделать щедрое пожертвование золотом или книгой отсутствующей в библиотеке.

[22]Брандобарис — Божество обмана, путешествий и удачи в пантеоне полуросликов, он покровительствует ворам и мошенникам.

[23]Эмпатия — это глубокое и безошибочное восприятие внутреннего мира другого человека, его скрытых эмоций и смысловых оттенков, эмоциональное созвучие с его переживаниями.

[24]Дроу — ещё одна подраса эльфов и эладринов, иногда называемая тёмными эльфами. После закончившейся многие века назад войны между ими и высшими эльфами дроу бежали в Подземелье, сеть циклопических пещер находящихся под Фаэруном. Внешне они были бы очень походи на эладринов если бы не имели чёрной кожи, также все дроу имеют белые волосы, а их глаза бывают ярко красного, лилового или голубого цветов. Продолжительность жизни дроу теоретически равна продолжительности жизни эладринов, но из-за постоянной войны между домами и интриг внутри домов редко можно встретить дроу старшедвухсот летнего возраста. Наиболее известной способностью дроу является их сопротивляемость ядам, на поверхности бытует мнение, что эта способность была получена тёмными эльфами после тысячи лет отравлений одними дроу других, на самом деле эта сопротивляемость все лишь один из даров дроу от их богини Ллос.

[25]Серебряные рыцари — Армия Серебролунья, все представители этого отряда крайне сильные и умелые воины, и, не смотря на численность, не превышающую полтысячи разумных, они позволяют городу контролировать весьма обширную область. После создания Серебряных Пределов они стали основой армии нового государства.

[26]Эладрины — Подраса эльфов, хотя с исторической точки зрения вернее было бы сказать, что эльфы подраса эладринов. Эладринов часто называют высшими эльфами. Рост эладринов примерно равен человеческому. Они худые, и даже сильнейшие представители выглядят атлетами, а не тяжеловесами. Кожа лица у них варьируется как у людей, хотя чаще бывает светлой, чем тёмной. Их длинные прямые волосы часто белого, серебристого или светло-золотистого цвета. У эладринов длинные остроконечные уши, а у переливающихся жемчужных глаз с синей, фиолетовой или зелёной радужкой нет зрачков. У эладринов не растут волосы на лице и мало волос на теле. Дети эладринов растут примерно как человеческие, но их процесс взросления резко замедляется по достижении зрелости. Они наслаждаются молодостью и здоровьем большую часть жизни. Срок жизни эладринов сильно разнится в зависимости от его предков, но не меньше пол тысячелетия. Все эладрины имеют несколько заклинаний передавшихся им по наследству, и среди представителей этой расы самый высокий процент волшебников, а их знать — это сильнейшие волшебники Торила.

[27]Гномы — Ещё одна раса Торила. Не стоит путать их с дварфами, гномы намного ближе к эльфам. Рост гномов даже меньше чем у полуросликов, и редко превышают 120 см в высоту. Если оставить в стороне их рост, гномы напоминают эльфов и эладринов (другое название высших эльфов) своими остроконечными ушами и острыми чертами лица, такими как высокие скулы и острый подбородок. У них более дикая внешность чем у эладринов, в особенности из-за волос, которые небрежно торчат во все стороны. Некоторые мужчины гномов отпускают маленькие бородки, но у всех у них мало волос на теле. Цвет кожи гномов варьируется от тёмно-красного и древесно-бурого, до каменисто-серого. Их волосы могут быть практически любого цвета, от полностью белого и светлого с русыми прядями до ярко-оранжевого и зелёного. У них чёрные, сверкающие глаза. Гномы живут долго, доживая до 300 лет, но при этом старение оказывает на них больший эффект чем на эладринов, которые до самой смерти остаются молодыми. У гномов старше 100 лет седые или серые волосы и лица, покрытые морщинами, но даже старейшие гномы сохраняют силу и проворность молодости.

[28]Кореллон Ларетиан Создатель Эльфов — великое божество всех эльфоподобных, и сами расы эльфов и эладринов, как считается, произошли из его крови в течение многих его битв с Груумшем из пантеона орков. Также он лидер эльфийского пантеона известного как Селдарин.

[29]У великих божеств, таких как Тир и Морадин, имеются созданные ими личные домены, куда отправляются их верующие после смерти. Как правило, в таких доменах помимо их создателей живут различные средние и младшие божества, а иногда и полубоги, все они ставятся вассалами великого боги, обязаны подчиняться ему.

[30]Милил Лорд Песни, Одна Истинная Рука Всемудрого Огмы — бог поэзии, песни и красноречия.

[31]Денейр Лорд Всех Глифов и Образов, Писец Огмы — бог глифов, литературы, писцов, картографии. Ему поклоняются историки, ученые, писцы, библиотекари и студенты. Церковь Денейра заинтересована сбором и регистрацией информации, чтобы ничего из написанного не было утеряно.

[32]В библиотеках Денейра есть множество уровней допуска, одни для обычных прихожан, другие для дарителей книг, особые для магов, различные для жрецов разных рангов. Ходят слухи, что все библиотеки Писца Огмы своими самыми секретными нижними уровнями смыкаются с Домом Знаний, доминионом Огмы, вернее той его частью, которая принадлежит Денейру — Великой Библтеке, куда есть доступ только астральным служителям богов.

[33]Мистра Леди Тайн, Мать всей Магии — богиня магии и магов. Мистранское духовенство упорно трудится для сохранения всех магических знаний, чтобы магия могла процветать в будущем независимо от того, что случится с мыслящими расами Фаэруна или с силами планов. Они поддерживают секретные библиотеки, частные убежища, хорошо охраняемые лаборатории и маленькие тайные приюты. Мистране также находят существ, искушённых в использовании заклинаний, и наблюдают за поведением тех, кто может стать могущественным волшебником. Духовенство разыскивает источники старой магии, часто в гробницах и опасных руинах — даже в обиталищах личей.

[34]Плетение — проводник, позволяющий смертным заклинателям и изготовителям магического получать доступ к сырой силе, а воздействуя на плетение маг творит магию, по крайней мере такое определение плетению даёт библиотека Денейра.

[35]Из-за того, что древнейшие цивилизации, сохранившиеся до наших дней основали эльфы и эладрины, вместо слова "гуманоид", которое означает человекообразный, на Фаэруне используют эльфийское слово, переводящиеся как эльфообразный.

[36]Слово берсерк в земной культуре обозначало воинов, в чьих телах поселился дух животного, по крайней мере, это один и мифов о них, а это чрезвычайно близко к тому, что используют воины первородных сил, и не стоит путать их с одержимыми, чьи тела захватывают против их воли. Особо нужно отметить, что далеко не все берсерки Фаэруна впадали в ярость во время боя, индивидуальные особенности поведения, способности и даже внешний вид таких воинов определялся духом или духами, которые вселяются в его тело. Так волчий воин будет почти во всём отличаться от стража дубов.

[37]Падальщики бездны — неразумные и весьма слабые демоны, или даже скорее демонические животные, они процветают в Бездне только за счёт невероятной скорости размножения и всеядности, опасны в основном количеством. Единственной их магической способностью является получение временной защиты к виду магии, которой они были ранены.

[38]Терзатели — полуразумные и весьма слабые летающие демоны, они процветают в Бездне только за счёт невероятной скорости размножения и опасны в основном количеством. Предпочитая нападать на раненных существ, они способны чувствовать боль и слабость других созданий за многие километры, единственными магическими способностями терзателей является телепортация, которую они используют для нападения или бегства.

[39]Огненные демоны — это полуразумные демоны, имеющие крайне тесные связи с царствами огня в Элементальном Хаосе, они способны продолжать гореть даже в вакууме и под водой.

[40]Набассу — разумные демоны, могущественные не только в физическом, но и в магическом плане.

[41]Бездна — гигантский, а возможно и бесконечный план, находящийся в центре Элементалного Хаоса — царства безумия стихий. В Бездне обитает бесчисленное количество танар'ри, иначе называемых демонами.

[42]Символом Келемворы является рука скелета держащая весы.

[43]Ангелы — более энергетическая чем материальная форма жизни родом из Астрального Моря. Они часто служат богам, так что некоторые считают, что именно боги их и создали. В действительности же ангелы появились в первые моменты создания Астрального Моря. Во время великой войны между богами и предтечами, ангелы стали воинами богов, и они поныне действуют наёмниками для всех, кто согласен заплатить цену, или сражается за правое дело на взгляд ангелов. Ангелы связаны с миром и прочими планами сильнее чем божества и экзархи. Они могут действовать как открыто, так и тайно, часто служа посланниками, генералами или даже наёмными убийцами.

[44]Согласно легендам, когда на заре мира боги пошли войной против предтеч, их яростные сражения длились бесконечные века. Боги понемногу одержали верх, успешно заточив или изгнав многих предтеч. В этой войне предтечи, пришедшие из Стихийного Хаоса, несли угрозу всему мировому существованию, а боги искали способ зафиксировать форму мира. В последние дни этой войны в космосе появилась новая сила — духовное воплощение самого мира. Эти первородные духи объявили об окончании конфликта, что мир больше не может быть полем битвы для двух сражающихся сил. Боги и предтечи были изгнаны в свои родные планы, а первородные духи мира установили новый баланс: мир должен оставаться местом, где свободно соединяется форма и дух, где жизнь и смерть движутся в едином цикле, где сезоны сменяют друг друга в бесконечном и нерушимом круговороте. Боги и предтечи по-прежнему влияют на этот мир, но они не имеют над ним власти.

[45]План Фугу — план в пределах Астрального Моря, куда попадают души смертных по окончании земной жизни. Большая часть этого плана представляет собой серую однообразную равнину, без каких-либо топографических особенностей. Единственная "достопримечательность" этого плана — Город Суда, в середине которого возвышается Хрустальный шпиль, где обитают Келемвор и Джергал, он же является владением Келемвора. Смертный может попасть на план Фугу только следующими путями: как слуга божества, набирающий будущих просителей для своего хозяина, или после смерти. Души могут находиться в городе до десяти дней, прежде чем божественный посланник придет за ними. Часто они даже не подозревают, что умерли.

[46]Гильдия, Ночная Гильдия или Воровская Гильдия — аналог организованной преступности в мире Торил. В разных городах может быть подчинено, как одному человеку, клану или банде так и может иметь несколько группировок разделяющих город по зонам влияния или видам незаконной деятельности, в последнем случае вместо Главы, Гильдией управляет Совет. Важными для Гильдии местами или видами деятельности управляют Старшины, например Старшинами могут управляться ломбарды для продажи краденого, таверны для своих, или игорные дома. Внутригильдейские проблемы решаются Главой, Советом или назначенными Старшинами, которые основываются при принятии решений на неписанные традиции незначительно отличающихся от города к городу. Название скорее всего появилось вследствие того что Гильдия крайне внимательно следит за своей "монополией", и любой попытавшийся "работать" не войдя в состав Гильдии, как минимум изгоняется из города, а как максимум убивается. Не смотря на то, что своя Ночная Гильдия есть почти в каждом крупном городе, друг с другом они, как правило, не связанны, и уважаемый член Гильдии одного города в соседнем городе будет чужаком без права на "работу".

[47]Леди Аластриэль — Невероятно могущественная пятисотлетняя чародейка и избранница богини магии Мистры, она занимает пост правителя города Серебролунье более тридцати лет.

[48]Хин — название своей расы среди полуросликов, которое почти не используют прочие разумные.

[49]Багбир — Самые большие из гоблиноидов, они достигают двухметрового роста и часто весят до 150 кг. Шкура у них обычно желтоватая, варьируется от коричневатой до желто-горчичной. Грубые волосы — от коричневого до красно-кирпичного, а глаза зелено-белые с темно-красными зрачками, уши более клиновидные, чем у меньших представителей семейства гоблиноидов. Нос у багбиров похож на медвежий, с прекрасно развитым обонянием, кроме того, их толстая шкура, бурые волосы и длинные гвоздеподобные когти, добавляют им сходства с медведями, хотя никакого отношения к медведям, даже отдаленного, багбиры не имеют. Багбиры обладают исключительным зрением, слухом, ловкостью и могут передвигаться с удивительной проворностью, когда в этом возникает необходимость. Так же они могут похвастаться практически врождёнными воинскими способностями, совершеннолетний багбир уже является пусть и слабым но всё-таки воином. К счастью для дальнейшего развития своих способностей багбирам необходимо в двое больше времени чем другим разумным, поэтому хотя и все багбиры — воины, действительно сильных воинов среди них очень мало.

[50]Гоблоноиды — общее название для нескольких родственных рас. Самыми распростронёнными из них являются гоблины, багбиры и хобгоблины.

[51]Мастер вор — звание в большинстве Ночных Гильдий Фаэруна, дается не столько за мастерство взлома и проникновения сколько за заслуженность перед гильдией, считается что мастер должен не "работать" сам, а обучать учеников с которых он берёт "налог" десять лет после завершения ими ученичества. Именно из Мастеров чаще всего избираются Старшины Гильдии.

[52]Беззимье — Богатый портовый город расположенный севернее Глубоководья, из-за находящегося неподалёку от него вулкана и тёплых течений в этом городе удивительно тёплый климат для его широт.

[53]Элементалии — неразумные и нематериальные существа-олицетворения одной или нескольких стихий обитающие в Стихийном Хаосе. В материальный мир элементалии попадают только при искажении магического поля мира, причем, только если это искажение имеет стихийную составляющую. Так элементалии часто попадают в материальный мир во время стихийных бедствий вроде штормов, землетрясений и сильных пожаров, но из-за особенностей энергетического "обмена веществ" стихийное бедствие быстро теряет свою энергию, а элементалии, чувствующие себя неуютно в материальном мире, возвращаются в Стихийный Хаос. Именно благодаря этому частые стихийные бедствия на Ториле редко когда имеют длительную продолжительность. Также элементалии являются своеобразной иммунной системой Торила, поскольку из-за искажения стихий проваливаются в материальный план, и частенько нападают на магов создавших такое искажение. К слову стоит сказать, искажение созданное Урбом было весьма мало и незначительно, и канал связи с Стихийном Хаосом был весьма узок, так что и элементалий с которым встретился гоблин был слаб.

[54]Море Мечей — холодное и разбитое штормами море в сотни километров в поперечнике и более чем в полторы тысячи длиной.

[55]Река Дессари — Крупная водная артерия впадающая в Море Мечей, недалеко от устья которой находится город Глубоководье. Также можно отметить, что одним из притоков этой реки является река Раувин, на которой стоит город Серебролунье.

[56]Гонд, Несущий Чудо, Владыка Всех Кузнецов — Бог кузнецов, ювелиров, плотников и вообще каких либо ремесленников. Вассал бога Огмы.

[57]Морском Районе Глубоководья — Самый богатый район города, место сосредоточения благородных домов, тут расположены самые великолепные постройки города — роскошные виллы аристократов и таинственные башни магов. В Морском Районе также находится большое количество храмов. Действительно важные люди, а также те, что обладают большим самомнением, предпочитают строить дома в Морском Районе.

[58]Астральное море — это океан серебристой жидкости окружающей материальные миры. Пласты мерцающего звёздного света разделяют разные владения, дома богов, подобные островам, плавающим в Астральном Море, хотя не все боги живут здесь.

[59]Подземье — это сеть подземных туннелей, пещер, морей и рек, охватывающая весь мир. Лишенное света, но далеко не безжизненное, Подземье — дом множества головокружительных существ, от цивилизованных, но неумолимых дроу, до плотоядных монстров, рыскающих во тьме.

[60]Анактир — так в государстве Калимшан называют бора Тира, весьма почитаемого там.

[61]Читайн — Паукоподобные Читини являются ярким примером, как неестественные изменения способны проявится в гуманоиде при помощи злонамеренной магии. Когда-то их предки обладали стандартной гуманоидной формой, но попадание в рабство к дроу повлекло за собой нечто более чем простое повиновение. Дроу из Чед Насада начали заниматься селекционным разведением и магическим вмешательством среди своих рабов, результатом были жуткие "улучшения". На каком-то этапе эти изменения закрепились, образовав в результате паукообразных, четырехруких гуманоидов, которые могли использовать паутину в своей жизни, как люди используют дерево и камень. Ранее встречаясь лишь в северо-западных регионах Фаэрyна, Читини распространились по всему Подземью, стараясь скрыться от своих притеснителей — дроу. Обычный читайн ростом всего 120 сантиметров и весит приблизительно 40 килограмм. Его четыре руки длинны, и каждая из них имеет дополнительный сустав, позволяя двигаться быстрее, чем большинство гуманоидов. Его лицо подобно человеческому, но глаза фасетчатые, и нижняя челюсть выступает изо рта. У читайнов пятнистая серая кожа, а волокнистые чёрные волосы растут от самой головы до спины, подобно конской гриве. Читайны могут прясть различные виды паутины через отверстие в брюхе. Кроме того, они постоянно выделяют масло, не дающее завязнуть в собственной паутине и заставляющее их тело блестеть под некоторыми источниками света. Их ладони и ступни покрыты крючьями, позволяющими им подниматься по стенам и двигаться по потолкам. Обычно читайны одеваются в робы или туники, которые изготавливают из своего собственного отличного шёлка.

[62]Ороги — подвид орков, называемый иногда по месту их обитания глубинными окрами. Физически орог выглядит подобно большому горному орку, за исключением того, что уши несколько больше, а глаза — огромные и бледные.

[63]Гримлоки — эти гумноиды по очертаниям выглядит как люди, но при полном освещении в них видно подземное существо, предки которого были за бесчисленные поколения приучены к темноте. Их кожа — серая, слегка чешуйчатая, и обычно травмирована от бесконечных охот и тесных проходов. У гримлока, которому его стая предоставила особый статус, могут также быть декоративные рисунки на коже. Единственная, самая потрясающая особенность гримлоков — полное отсутствие глазниц и глаз. Чистая кожа простирается по всей верхней части лица гримлока, придавая ему вид существа в маске. Мускулистые мужчины или женщины-гримлокн имеют рост от полутора 1,5 до 1,75 метра весят около 80 кг.

[64]Троглодиты — дикари Подземья, живущие собирательством и охотой, причём охотятся они часто и на разумных существ. Внешне троглодиты выглядят как мощные прямоходящие ящерицы двухметрового роста с белой чешуёй, хвостом и четырьмя пальцами на руках и ногах. Несмотря на примитивность, троглодиты весьма распространены на всех уровнях Подземья, восполняя недостаток своих грубых каменных орудий большой физической силой и выносливостью. Неприятных и отталкивающих троглодитов одинаково ненавидят все остальные расы Подземья. Однако, из-за свирепости в битве они часто находят себе место в армиях Домов городов дроу или в качестве наемников на службе у других рас. Троглодиты считают других существ либо "соплеменниками", либо "мясом". Таким образом, они редко остаются лояльными союзникам или нанимателям дольше, чем необходимо для заполнения их желудков и насыщения их жажды крови и сокровищ. Подобно глубинным гномам, троглодиты часто знают малоиспользуемые пути через Подземье и могут быть чрезвычайно способными проводниками. Однако, немногие из путешественников рискнут идти под руководством троглодита.

[65]Лутик — богиня покровительницы женщин в пантеоне орков, считается также покровительницей лекарей у этого народа.

[66]Анауроч — величайшая пустыня Фаэруна, бесплодная пустошь, которая выросла, расколов север Фаэруна на восточную и западную половины. Также известный как Великая Пустыня или Великое Песчаное Море.

[67]Аврелий Гальтон — главный герой фантастического романа Александра Беляева "Ариэль", по ходу действия книги он приобретает способность летать.

[68]Икосаэдр — правильный выпуклый многогранник, двадцатигранник. Каждая из 20 граней представляет собой равносторонний треугольник. Число ребер равно 30, число вершин — 12.

[69]Год Теней, Время Беспокойств, Смутное Время, Война Богов, Пришествие Аватаров, Время Бед — промежуток времени продолжительностью всего в четыре месяца, когда почти все боги Фаэруна воплотились на материальном плане. За это время серьёзно поменялась расстановка божественных сил, четверо богов боги были убиты, и трое смертных обрели статус богов.

[70]Миркул — в описываемый период уже более двух десятков лет как мёртвый бог. При жизни был богом мертвых, опустошения, старости и истощения. Был убит в небе над Глубоководьем Полночью, смертной волшебницей, получившей позже силу и статус богини магии Мистры.

[71]Шаресс, Танцующая Леди, Мать Кошек — богиня гедонизма, чувственности и покровительница кошек. Полубогиня и вассал Сун богини любви и красоты, которая в Год Теней освободила Шаресс от служения Шар богине темноты и ночи.

[72]Ловиатар, Дева Боли, Усердный Кнут — богиня боли и покровительница палачей.

[73]Минотавры — покрытые шерстью рогатые гуманоиды с головами быков, двумя коленными суставами, четырьмя пальцами на руках и копытами на ногах. Среднестатистический минотавр имеет рост 2,1–2.3 метра и вес в 110–130 килограмм. Минотавры поклоняющиеся демонам, живущие вечными набегами на соседей, включая соплеменников. Всем минотаврам нравятся лабиринты, поэтому они часто устраивают из подземных лабиринтов и обширных подземелий свои логова. Большинство взрослых минотавров является воинами. Воины из соответствующей касты минотавров будут искренне верны тому, кому они присягнут в верности. В некоторых странах минотавров они служат телохранителями и надсмотрщиками за рабами. Они не особо умны, но обладают особой животной хитростью и невероятно острыми чувствами. Самые умные и волевые среди минотавров — демонопоклонники. Это предводители культов Бафомета, демонического повелителя, часто называемого Рогатым Королём. Составляя касту жрецов, они так же сильны как воины, но обладают дополнительными мистическими талантами, которые делают их в сражении ещё опаснее.

[74]Ладугуэр, Серый Защитник, Владыка Ремесел — бог серых дварфов покровительствует ремесленникам, магам и созданию магического оружия.

[75]Илматер, Плачущий Бог, Сломанный Бог — бог выносливости, страданий, мук, настойчивости и терпения, является вассалом Тира, ему поклоняются калеки, рабы, они молят его о терпении и силе, чтобы вынести что-либо.

[76]Бешаба, Дева Невезения, Леди Рок — богиня злого рока и неудач, Бешаба появилась, когда Тич, старая богиня удачи, распалась надвое, создав двух своих "дочерей" — Бешабу и Тимору, богиню удачи.

[78]Кара-Тур — часть света, расположенная на востоке от Фаэруна. Фенотип жителей этой части света близок к монголоидной расе Земли.

[79]Шоу Лунг — крупнейшая страна Кара-Тур.

[80]Жители Кара-Тур считают всех обитателей других земель варварами.

[81]Папиллярные линии — рельефные линии на ладонных и подошвенных поверхностях (включая пальцы) у людей, обезьян и некоторых других млекопитающих. На индивидуальности узора этих линий основана дактилоскопия (метод идентификации человека по отпечаткам пальцев).

[82]Фенотип — совокупность внешних и внутренних признаков организма, приобретённых в результате онтогенеза (индивидуального развития).

[83]Сельветарм, Чемпион Ллос, Паук-Который-Ждет — полубог вассал Ллос, покровитель воинов дроу. Церковь Сельветарма также существует в значительной степени только как военная рука церкви Ллос. Преданные Сельветарма проводят большинство своих дней, охраняя укрепления и оттачивая свои боевые навыки. Многие проводят много своего времени, обучая других воинов искусству войны. Хотя сельветартглин достаточно известны своими навыками в битве, учение веры не делает особого акцента на тактике или стратегии, и, таким образом, немногие из членов духовенства Сельветарма достигают высокого военного ранга.

[84]Портал — разрыв в пространстве, искусственного или естественного происхождения, позволяющий материи мгновенно перемещаться между двумя точками пространства.

[85]Сверхпаутина — понятие в философии и верованиях читайнов. Они верят, что любая сотканная паутина является частью или одним из материальных проявлений великого комплекса паутины, который они и называют Сверхпаутиной. Помимо чисто философского значения эти верования позволяют некоторым представителям народа читайнов почти мгновенно перемещаться в Подземье по невидимым нитям Сверхпаутины, от одной известной им паутины к другой, или призывать в материальный мир жителей Сверхпаутины.

[86]Связная паутина — на вид, даже магический, обычная паутина, сотканная читайном, её особенностью является то, что с её помощью можно связаться с соткавшим её читайном. Опытный в использовании Сверхпаутины читайн способен сплести связную паутину таким образом, что она будет работать и на поверхности, и в почти любом месте материального мира, правда не во всех местах, откуда по ней можно связаться, читайн может перенестись по невидимым нитям Сверхпаутины.

[87]Йатчол — группа деревень и селений Подземья расположенная примерно в 7 километрах под южной оконечностью Далекого Леса и в дне ходьбы от Чед Насада, вместе. Хотя Йатчол обычно называется деревней, технически это семь отдельных торпов читайнов, сгруппированных вместе в пределах примерно 8-10 километров друг от друга. Общее население их эквивалентно таковому деревни среднего размера, но торпы не имеют общей экономики, так что ценность активов и золота для этой области низка.

Каждый торп — ряд тесно связанных пещер и туннелей, почти сплошь затянутых паутиной, исключая пространство в полметра у пола. Ни одна из деревень не освещается, но каждый из постоянных жителей знает свой торп и при передвижении полагается на особое зрение, работающее и при отсутствии света.

Внешне, кажется, что защита Йатчола смехотворно слаба по сравнению с таковыми более организованных общин Подземья. У деревни нет никакой постоянной армии, но от каждого читайна ожидается приход на борьбу в любое время. Кроме того, в каждом из торпов держат специально выведенных для сражений гигантских пауков. Забота об этих стражах отнимет у читайнов много времени, и в каждом торпе есть свой собственный посвященный дрессировщик, работающий с несколькими помощниками.

[88]Артефакты — это уникальные магические предметы, чья сила часто находится далеко за пределами возможностей магов. Чаще всего артефактами являются предметы, в которых концентрирована сила бога, и этот артефакт служит проводником его воли, в таких случаях кажется, что он демонстрирует признаки свободы воли.

[89]Пантеон дроу — помимо общеизвестной Ллос и упомянутого ранее Сельветарма туда входят четверо других богов обитающих в доминионе Паучьей Королевы.

[90]Боги и предтечи вынуждены ограничивать своё воздействие на материальный мир из-за великих духов, которые не позволяют этим силам напрямую вмешиваться в жизнь смертных, и им приходится использовать для этого посредников в виде различных жрецов, паладинов и прочих клириков.

[91]Дьяволы также известные, как Баатезу — раса, населяющая Баатор, доминион астрального моря близкий к бездне. Не стоит путать дьяволов с демонами с которыми у они ведут нескончаемую войну с начала времён.

[92]Феромоны — собирательное название веществ — продуктов внешней секреции, выделяемых некоторыми видами животных и обеспечивающих химическую коммуникацию между особями одного вида.

[93]Напоминаю, что организм гоблинов достаточно сильно отличается от человеческого, в частности они практически не болеют и мало подвержены отравлениям. Одной из важных особенностей их биохимии является большое количество вырабатываемых печенью-кишечником ферментов, которые важны для питания практически каждого органа.

[94]Биопсия — метод исследования, при котором проводится прижизненный забор клеток или тканей из организма и последующее их всестороннее исследование.

[95]Прививка — вегетативный способ размножения растений путём объединения частей нескольких растений, применяющийся в садоводстве. При прививке стебля побег культурного растения прививается к стеблю и корневой системе другого, часто неокультуренного и потому более устойчивого к внешним условиям и заболеваниям растения. Наиболее часто применяется для размножения деревьев и кустарников, но в данном случае было уместно применить этот термин и для действий, производимых Урбом.

[96]Гемато-энцефалический барьер (ГЭБ) — физиологический барьер между кровеносной системой и центральной нервной системой. ГЭБ имеют все позвоночные. Главная функция ГЭБ — поддержание гомеостаза мозга. Он защищает нервную ткань от циркулирующих в крови микроорганизмов, токсинов, клеточных и гуморальных факторов иммунной системы, которые воспринимают ткань мозга как чужеродную. ГЭБ выполняет функцию высокоселективного фильтра, через который из кровеносного русла в мозг поступают питательные вещества, а в обратном направлении выводятся продукты жизнедеятельности нервной ткани.

[97]Обонятельный эпителий — это особая эпителиальная ткань носовой полости, участвующая в восприятии запаха. У человека размер этой ткани порядка 2 см в ширину и 5 см в длину, у гоблинов 4 см в ширину и 7 см в длину, и при этом является на порядок более чувствительной. Является частью обонятельной системы, которая является первым этапом обработки обонятельной информации.

[98]Шар, Хозяйка Ночи, Леди Потери, Темная Богиня — великая богиня ночи и темноты. Также в сфере, за которую отвечает Шар, находятся секреты и тайны, а Подземье считается местом наибольшей концентрации её сил и влияния.

[99]Талос, Разрушитель, Штормовой Лорд — великий бог необузданной ярости стихии и разрушений.

[100]Талона, Леди Яда, Хозяйка Болезни, Мать Всей Чумы — меньшее божество болезни и ядов, в религиозных текстах обычно изображается как увядающая старая карга с изуродованным, татуированным лицом.

[101]У гномов принято не отчество а "матчество", и род считается по матери, это не значит что у них матриархат, просто таковы традиции их народа.

[102]Тимора, Леди Удача, Улыбающаяся Леди — богиня удачи, покровительница путешественников, следует отметить, что она является именно богиней удачи, неудача находится в ведении другой богини, её сестры Бешабы. В Фаэруне с этой богиней связанно два крылатых выражения:

Поцелуй Тиморы — невероятная, совершенно невозможная удача. Например, если разбойника напавшего на беззащитного старика убивает метеорит, целиком состоящий из платины.

Провести с Тиморой ночь — событие после которого вся в жизнь разумного становится счастливой и успешной. Например, если средненький воин находит артефакт невиданной силы, или безызвестный сирота оказывается единственным наследником на престол королевства.

[103]Лунный мост — одна из главных достопримечательностей Серебролунья. Магическое строение выглядящее как полупрозрачная серебристая арка над рекой. Его центральная часть может быть деактивирована, чтобы защитить город от вторжения или чтобы позволить проплыть кораблю с высокими мачтами.

[104]В чондатанском языке не принято обращаться на "вы", но Шем называл Урба учителем на языке Шоу Лунг, в котором приняты особые окончания показывающий статус того к кому обращаются, ближайшим аналогом в земных языках являются окончания "-сан" "-кун" и "-сама" в японском языке. Так что обратился к Урбу подчёркнуто почтительно, что было показано обращением "Вы".

[105]Звёздный двор — административный центр города, именно там расположена администрация города, а так же суды.

[106]Асмодей, Повелитель Архигерцогов, Лорд Нессуса — властитель Баатора, и правитель всех дьяволов. На самом деле, Асмодей стал бы лично покупать душу только у какого-нибудь полубога, или близкого к нему по могуществу существа, и данное высказывание Ольта уж точно не может быть правдой.

[107]Цирик, Принц Лжи, Черное Солнце — бог интриг, обмана и убийства. Последний из тройки смертных обретших божественный статус в течение Времени Неприятностей. Наверное единственное божество Фаэрунского пантеона, которое отрицает других богов и открыто призывает не поклонятся никому кроме себя. Сразу после обретения божественного статуса смог захватить домены сразу трёх богов, но со временем сфера власти над смертью отошла Келемвору, и не без помощи Мистры, именно этим вызвана его крайняя нелюбовь, к бывшим соратникам.

[108]Богиню магии дважды убивали, но каждый раз она вскорости воскресала, поэтому она считается даже более бессмертной чем остальные боги.

[109]Это наиболее близкий аналог того образа, что Тун телепатически передал Урбу, более точно описать при помощи обычных слов не получается при всём желании.

[110]Большой каньон — крупнейший в мире каньон глубиной около 1600 метров и длиной около 320 километров в среднем течении реки Колорадо, прорезающий плато Колорадо в штате Аризона. Ширина внизу около 1 км, вверху от 8 до 25 км. Знаменит ландшафтом, отражающим различные геологические эпохи. Каньон открыт Ф. Васкесом де Коронадо в 1540, но исследован только во второй половине XIX в.

[111]Начальник Подходов — титул ответственного за все контакты с внешним миром и куратор посылаемых в него шпионов в таинственном Доме Сипас Кинрайсапы.

[112]Сипас Кинрайсапа родилась и всю жизнь провела в Подземье, так что неудивительно, что она не слишком жалует солнце, которое весьма непривычное для её глаз.

[113]Дженази — потомки духов стихий, огненные дженази часто имеют огонь на голове вместо волос.

[114]Латандер, Лорд Утра — бог восхода и перерождения. Всякий раз, когда люди предпринимают новую поездку, заключают контракт или начинают политические или романтичные отношения, скорее всего они, шепчут молитву Латандеру, божеству рассвета, возобновления и жизненных сил. Хотя он один из старейших членов фаэрунского пантеона, Властелин Утра тем не менее сохраняет радостный оптимизм юнца, делающий его совершенным символом начинания.

[115]Вилхонский Предел — большое водное пространство являющееся длинным рукавом Моря Упавших Звёзд, крупнейшего внутреннего моря Фаэруна. Также Вилхонским Пределом называют область вокруг этой водной артерии, где расположено множество богатых городов.

[116]Чондат — союз множества городов-государств находящихся на побережье Вилхонского Предела. С формальной точки зрения баронство Сэспеч, тоже является частью Чондата, фактически же оно полностью независимо, и лишь обязательство выставлять свои войска в случае общей угрозы связывает Чондат и Сэспеч.

[117]Вилхонские Поля — после буйства Чумы Заклинаний ландшафт многих мест Фаэруна претерпел порой кардинальные изменения. Так большой залив, называемый ранее Вилхонским Пределом, обмелел, оставив после себя несколько связанных проточных озёр. Омелевшее дно Вилхонского Предела теперь называют Вилхонскими Полями, плодородность которых и спасла выжившее население от голода.

[118]Красные Чародеи — некогда название тайной организации магов в древней Мулохоранской империи, сейчас привилегированный класс Тэйского общества, в этом государстве только магам, прошедшим особые школы и обучение у полноправных Красных Чародеев, разрешается носить красное одеяние. Несмотря на название, Красные Чародеи имеют среди своих рядов и волшебников, но большинство последних проходит особый ритуал, который позволяет волшебнику, и только волшебнику, обрести чародейский дар. Красные Чародеи часто бреют голову, иногда даже избавляются от бровей, и покрывают своё тело множеством особых магических татуировок.

[119]Тарчин — аналог провинции в Тэй, каждым тарчином правит назначенный Советом Зулкиров тарчион, ответственный за местные дороги и мосты, военную защиту, ирригацию и транспорт, воду и поддержание правопорядка.

[120]Озеро Пара — море, расположенное на севере от баронства Сэспеч, в центре него расположен действующий вулкан, который называют Скала Арн (оригинальное название ARNROCK по-моему называть просто Арн не слишком правильно), из-за него и множества подземных гейзеров, вода этого "озера" в имеет высокую температуру, и даже кое-где кипит, так что в центре этого водоема его поверхность почти всегда укрывает пар или туман.

Берега Озера Пара с политической точки зрения представляют собой мешанину меняющихся интересов, шумной торговли, и часто-изменяемых границ. Большинство городов на северном берегу в прошлом были частью Калимшана и сохраняют от того времени жажду богатства, комфорта и влияния, также как и сильного нежелания лишится своей независимости.

Граничные Королевства на южном берегу — дом множества авантюристов, каждый из которых ищет возможности урвать часть земли и управлять ей как ему заблагорассудится… по крайней мере, пока следующий потенциальный правитель не решит занять его место. Башни волшебников, монастыри, крепости и храмы усеивают Граничные Королевства, меняя своих владельцев снова и снова.

[121]Война Рассвета — предвечная битва между богами и предтечами, яростные сражения длились бесконечные века. Боги понемногу одержали верх, успешно заточив, или изгнав многих предтеч. В этой войне предтечи, пришедшие из Стихийного Хаоса, стремились сохранить свою власть над материальными мирами, когда-то отколовшимися от их вотчины. А боги, обитавшие в Астральном Море хотели получить власть над материальными мирами, ведь именно приближение к астральному морю заставило осколок Стихийного Хаоса принять стабильною форму. Сами материальные миры находятся между Астральным Морем и Стихийным Хаосом, поэтому иногда называются серединными мирами. В последние дни этой войны в космосе появилась новая сила — духовное воплощение самого мира. Эти первородные духи объявили об окончании конфликта, что мир больше не может быть полем битвы для двух сражающихся сил. Боги и предтечи были изгнаны в свои родные планы, а первородные духи мира установили новый баланс: мир должен оставаться местом, где свободно соединяется форма и дух, где жизнь и смерть движутся в едином цикле, где сезоны сменяют друг друга в бесконечном и нерушимом круговороте.

[122]Предтечи — предвечные обитатели и хозяева Стихийного Хаоса, являются олицетворениями и властителями какой-то стихии, или уникальной комбинации стихий, властвуя-олицетворяя порой то, что обычные разумные за стихию и не считают. Соперники богов в древней Рассветной Войне, сейчас их осталось не слишком много.

[123]Именно так большинство попавших в Торил Абейрцев называет Чуму Заклинаний.

[124]На Абейре синее небо давно уже забыто, ведь в последний раз оно было таким лишь во времена Рассветной Войны. Вместо него от горизонта до горизонта протянулся свод металлического цвета. При приближении плохой погоды стальные небеса кипят темно-зелеными и медными облаками. Стальные небеса не затеняют солнечный, лунный или звездный свет. Говорят что такой цвет небо перебрело после убийства одного из могущественнейших предтеч в конце Рассветной Войны. Помимо небольших участков Абейра появившихся на Фаэруне, в Ториле посреди океана перенёсся целый материк, и над ним небо осталось стального цвета и в этом мире.

[125]Кад-дим-сул, конечно не прав, множество дженази служат и поклоняются богам, а некоторые предтечи создали свои культы и церкви, просто он был воспитан в бездоговорной Каршимису, и для него боги и их служители очевидные враги.

[126]Чалт — до Чумы заклинания полуостров, а после остров, покрытый непроходимыми и неисследованными джунглями. Место обитания невиданного нигде более количества змей и прочих рептилий и пресмыкающихся, включая даже динозавров.

[127]Дворец Перемен — крупнейшее здание отстроенного Ормпетарра, официальная резиденция Ордена Синего Пламени и сосредоточение всех властных структур региона, являющихся единым целым с управленческой структурой Ордена.

[128]Эта традиция возникла во времена, когда Чондат был не непрочным союзом независимых городов-государств, а одной из могущественнейших империй своего времени. Согласно легенде, один, отличавшийся невероятной физической силой мятежный дворянин отказался преклонить голову даже на собственной казни, а стражники не смогли его склонить. Тогда правитель древнего Чондат потребовал, чтобы кто-нибудь прекратил этот фарс и немедленно казнил изменника. В ответ на это на помост поднялся прославленный гвардеец, и отрубил и не склонившуюся голову дворянина. С тех пор дворян и магов в этом регионе казнили только так, что потребовало от палачей хороших навыков и желательно зачарованных на остроту мечей.

[129]Врата Балдура — крупный город на Побережье Меча, расположенный значительно южнее Глубоководья, чудесным образом практически не пострадал от Чумы Заклинаний. Последнее привело в него бесчисленное число беженцев, и дало небывалый толчок к его развитию.

[130]Город Мёртвых — Кладбище Глубоководья занимающее целый район этого города. Обычно там хоронят лишь представителей знати и выдающихся разумных, Бирель же попала туда как жрица Шаресс.

[131]Экзарх — приближённые служители богов в их доминионах, обычно это проявившие себя ангелы, полубоги и жрецы совершившие за время своей жизни в серединных мирах великие деяния во имя своего бога.

Оглавление

Пролог Слон

Часть 1 Место под солнцем

  Глава 1 Охотники и жертвы

  Глава 2 Ученье — Свет

  Глава 3 Похороны и другие ритуалы

  Глава 4 Знакомство с живыми и не только

  Глава 5 Радость общения

  Глава 6 Друзья познаются в беде

  Глава 7 Большой мир

  Глава 8 Надежды и разочарования

  Глава 9 Тени Города Блеска

Часть 2 Мир в котором нет солнца

  Глава 10 Дела и заботы

  Глава 11 Спрос и предложение

  Глава 12 Подготовка и сборы

  Глава 13 Прощай Город Блеска

  Глава 14 Порт Черепов

  Глава 15 Вопросы снаряжения

  Глава 16 Богатство внутреннего мира

  Глава 17 Многообразие жизни

  Глава 18 Нетрадиционная медицина

  Глава 19 Дела житейские, дела глобальные

  Глава 20 Буйство магии

  Глава 21 Последствия твоих действий

  Глава 22 Вопрос власти

  Глава 23 Да гори оно всё Синим Пламенем!

Эпилог Наследники X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?