«Химера (СИ)»

Петров Денис Александрович Химера.

ПРОЛОГ

— Ты звал меня? — Ольга легким дуновением проскользнула в кабинет и замерла на пороге.

Мужчина, стоявший сейчас у окна, спиной к ней, всегда оказывал на девушку гипнотическое воздействие. Гордый и непреклонный как древний обелиск он не опускал головы, даже если не было сил устоять под гнетом навалившихся проблем. Вот и сейчас он, словно колосс, возвышался на фоне огненно-багряного закатного неба. Слегка удлиненные, аккуратно уложенные седые волосы пышной волной лились по шее, едва касаясь плеч. Неизменный серый костюм тройка сидел на нем как влитой. Ольга улыбнулась. Если он сейчас повернется к ней лицом, она увидит белую рубашку в тонкую полоску, галстук с широким узлом и золотой зажим с алмазной гранью. Просто и элегантно. Этого человека можно было демонстрировать общественности как символ стабильности и постоянства. Единственное, чего она никогда не могла угадать — это цвет галстука.

В обширных гардеробах особняка хранилось несколько сотен этих аксессуаров мужской моды, и владелец кабинета всегда сам выбирал тот, что соответствовал его настроению и собственноручно завязывал его.

— Все готово к началу работы? — он, наконец, повернулся и одарил Ольгу мягкой отеческой улыбкой.

Бордовый в тонкую золотую полоску. Девушка улыбнулась в ответ. Ей всегда было приятно видеть на нем свои подарки, тем более что, она не сомневалась, он помнит, кто и что ему дарил, даже если с той поры прошли долгие десятилетия.

— Мастера сейчас заканчивают монтировать оборудование. Завтра утром можно приступать! — изящным жестом она протянула собеседнику пару ключей от нового офиса.

— Отдай их своему будущему начальнику. Ты ведь уже получила документы?

Вопрос был чисто риторический. Если бы по чьему-то недосмотру Ольга вдруг не получила необходимые бумаги, несчастный уже корчился бы в муках, подвергнутый страшной казни и молил своих палачей о скорой смерти.

— Ты уверен, что этот человек нам подойдет? Мне кажется, он не совсем надежен, а я подготовила тебе несколько кандидатур. Уверяю — они лучшие в своем деле!

— Я ни сколько не сомневаюсь в твоих способностях находить нужные кадры, но сделай одолжение старику! Побеседуй с тем, кого выбрал я, а если он откажется, я просмотрю твой список. Однако, уверяю тебя, этот человек — именно тот, кто нам нужен. Ты не будешь разочарована.

Мягкий, почти просительный тон мог бы обмануть стороннего наблюдателя, но Ольга слишком хорошо знала своего собеседника, чтобы допускать подобные ошибки. Решение принято и ей осталось только исполнить его. Она не всегда понимала, какие мотивы движут стоявшим перед ней человеком, но когда очередная партия подходила к концу, все непременно вставало на свои места и выглядело совершенно естественным.

— Не затягивай с этим… — как бы между прочим обронил седовласый мужчина вновь поворачиваясь к окну. — У нас уже есть первый заказчик, и дело не терпит отлагательств.

Ольга поклонилась, уверенная, что он почувствует ее жест даже стоя к девушке спиной, и покинула кабинет.

ДЕНЬ 1

Максим лежал на кровати и силился понять, что же его разбудило. Как ни крути, а это утро точно не было добрым, как, впрочем, и все, за последние несколько… такие длительные подсчеты в столь плачевном состоянии ему не давались. Какой-нибудь лощеный доктор медицинских наук, поправляя очки в тонкой оправе, сказал бы: абстинентный синдром! За такими умными фразами не видно сути. Сейчас вообще предпочитают говорить так, чтобы не сказать ничего определенного.

Баба Зина с третьего этажа — бизнесмен местного разлива по разливу всем страждущим, жалостливо цокая язычком прошамкала бы: похмелье. Это истинно русское слово гораздо правдоподобнее обрисовывало тягостное состояние Максима, но его народно-смягченный отзвук портил все впечатление, оставляя ощущение недосказанности, неприятным червячком копошащееся под ложечкой. Вроде бы ничего сверхъестественного, можно стерпеть, но раздражает до жути. Подобное чувство иногда вызывают хэппи-энды в голливудских блокбастерах. Ты конечно же не садист-извращенец и рад, что все герои благополучно вернулись домой, преодолев жуткие опасности и козни коварных недругов и в очередной раз спасли многострадальных мир, но умом понимаешь, что так не бывает и в жизни обязательно убили бы того, кто особенно дорог, потому что жизнь эта, ужасно сволочная штука.

Было еще одно слово. Краткое и четкое, как удар топора по дубовой колоде, на которую без колебаний положил бы свою голову любой, кому хоть однажды довелось испытать на себе всю эту неповторимую гамму чувств, ибо быстрая смерть всегда лучше долгой и мучительной пытки — бадун. Грубо, но по существу.

Звук, вырвавший Максима из тягостно туманной неги повторился и на этот раз прозвучал более четко: дверной звонок.

— Кого черти принесли в такую рань?! — ругнулся он и косо посмотрел на часы — половина одиннадцатого.

Звонок прозвучал еще более настойчиво. Надо будет срезать контакты, чтоб всякая шпана по утрам не донимала, решил Максим, но с кровати все-таки поднялся. Чутье подсказывало ему, что незваный гость просто так не уйдет и придется лично учить его хорошим манерам. На счастье, мятые потертые джинсы и майка, пусть и не первой свежести, оказались уже на нем, значит опять вчера лег не раздеваясь. Чудно! Не придется искать их по всей квартире. Максим поскреб пятерней сбитую клоками щетину и поплелся в прихожую.

На пороге обнаружилась девушка. Внешность ее настолько разительно отличалась от окружающей обстановки, что создавалось впечатление, будто она излучает светящуюся ауру, не дающую скверне хрущевского подъезда, приблизится к ней. Густые черные волосы забраны в тугой узел на затылке. Легкая блузка распахнута чуть больше чем позволительно в приличном обществе, узкая черная юбка заметно выше колена, длинные стройные ножки, туфли на высоком каблуке, подмышкой дорогая кожаная папка — офисный вариант с не слишком строгим дрес-кодом и поправкой на установившуюся этим летом жару. Максим мысленно усмехнулся своим рассуждениям: тело пришло в упадок, а мозг продолжает работать как часы, анализируя даже малые крохи, поступающей в него информации. Профессиональные навыки не так-то просто растерять.

— Я не покупаю товары для домохозяек! — грубо рявкнул он на стоящую перед ним девушку и собрался захлопнуть дверь, но носок черной туфельки изящно уперся в потертую обивку, не позволив ему этого сделать.

Однако! Шустрая девка!

— Максим Сергеевич Заславский? — по тому гостьи невозможно было определить вопрос это или утверждение. — Майор милиции.

— Бывший! — огрызнулся Максим, решив, что его личность в подтверждении уже не нуждается.

— Странно! — девушка холодно сощурилась. — Я думала, что российские офицеры бывшими не бывают.

— Значит ошибалась! — вежливость для званных гостей, те что пришли без приглашения — пусть довольствуются тем, что их не спустили с лестницы.

— Может быть, вы предложите мне зайти?

— А есть смысл? — пробурчал Заславский, но все же посторонился, пропуская девушку вперед. — Чего тебе от меня нужно?

— Меня зовут Ольга Баташова! — она упорно продолжала игнорировать его откровенное хамство. — Я пришла, чтобы предложить вам работу.

— Что ж! Оставьте свои координаты и я непременно вам перезвоню! — продолжал паясничать Максим. — И запомни, я не буду корячиться в охране складов за копейки! Если у тебя все — был рад познакомиться! — с этими словами он недвусмысленным жестом указал на дверь.

Девушка слегка поморщилась, как от писка надоедливого комара — значит не железная, можно пробить — но, вопреки ожиданиям квартиру Заславского не покинула, а напротив, прошла вперед, миновав темную прихожую.

— Речь идет не об охране, а о детективном агентстве, которое его основатель предлагает вам возглавить! — терпеливо пояснила она. — Если вас интересует материальная сторона вопроса — будьте уверены, предложенное вознаграждение вас не разочарует.

Максим прошел на кухню, стараясь не обращать на надоедливую гостью внимания. Сейчас его интересовало только одно вознаграждение — то, что должно было ждать его в холодильнике, в запотевшей полулитровой бутылке. Пива на полагающемся ему месте не оказалось и настроение у Заславского окончательно испортилось.

— По мнению моего нанимателя, ваш опыт может оказаться очень полезен для того дела, которое он планирует.

— Послушай, цыпа! Меня не интересуют твои предложения! — Максим начинал терять терпение, к тому же ужасно болела голова. — Ты решила, что можешь прийти в мой дом и купить меня с потрохами! Не выйдет! Хочешь убедить, что какой-то толстосум готов заплатить за услуги бывшего мента бешеные деньги — я тебе не верю! Что-то еще?

— У моего нанимателя длинный список кандидатов на эту должность. Все они достойные представители вашей профессии! — голос девушки звучал ровно, но щеки подернулись легким румянцем. Верный признак сдерживаемой агрессии. — Что-то подсказывает мне, что все они будут очень рады, если вы откажитесь и солидный ломоть этого пирога попадет к ним на стол, так что…

— Так что ни хрена ты не умеешь врать, девочка! — перебил ее Максим. — Может быть у тебя и есть какой-то список кандидатов, и может быть все в нем сплошь герои, но твоему боссу по какой-то причине нужен именно я. Не надо делать удивленные глазки! Я вижу все твои хитрости насквозь! Тебя только что не трясет от брезгливости и ты хочешь поскорее убраться из этого места. Меня ты считаешь спившимся неудачником не достойным потраченного времени, но, не смотря на это, ты все еще здесь. И теперь мне хотелось бы узнать, чем я так приглянулся этому твоему нанимателю!

— Не стоит думать, что вы какой-то особенный! С высокого пьедестала слишком больно падать! — девушка прекрасно владела собой, и ее презрительно-циничный голос подействовал на Заславского, как ледяной душ. — Может быть, это ваш шанс принести еще хоть какую-то пользу обществу!

— Мой вопрос остался без ответа! — не унимался Максим.

Ольга молча открыла свою папку и извлекла из нее стопку фотографий, осмотрелась вокруг и не найдя ничего лучшего бросила их на заваленный остатками вчерашнего пиршества кухонный стол.

— Марина Самохина! Дочь крупного бизнесмена Эдуарда Самохина! Девятнадцать лет. Неделю назад ее убили в собственном доме. У милиции нет никаких зацепок, да они и не слишком стараются! Личная охрана отца девушки сбилась с ног, чтобы выполнить поручение своего хозяина, но у этих громил совсем не тот профиль и толку от их усилий мало. Мой наниматель хочет, чтобы вы возглавили частное расследование по этому делу. И он и Самохин рассчитывают получить конкретный результат в самые сжатые сроки. Поверьте, если вы откажитесь, я найду того, кто согласится!

Максим глянул на изображения молодой улыбающейся девушки и отодвинул их в сторону:

— Доченька богатого папочки откинула копыта от передоза. Велика наука!

— Черт вас возьми, Заславский! — маска холодной вежливости так резко слетела с лица Ольги, что Максим опешил от неожиданности. — Вы же мент! Неужели вы пройдете мимо человеческой беды, оставшись безучастным? Неужели вам не хочется призвать к ответственности тех подонков, которые оборвали жизнь этого ребенка.

— Не раньше, чем ты ответишь на мой вопрос! — скорее из упрямства он продолжал настаивать на своем.

— Хотите знать, почему выбрали именно вас? — на мгновение Заславскому показалось, что в ее сузившихся глазах засверкали холодные искорки. — Я понятия не имею! У моего нанимателя талант находить подобную шваль на помойке жизни и давать ей второй шанс. Лично я побрезговала бы и посмотреть в вашу сторону, если бы он не настоял.

— Это не ответ! — обиделся бывший оперативник. — Я всего лишь услышал очередной поток оскорблений от зарвавшейся пигалицы! Думаешь, если укусишь побольнее, сможешь взять меня на "слабо"? Зубы не выросли!

— Если вы согласитесь работать на моего нанимателя, — девушка вновь совладала со своими эмоциями. — Он поможет вам найти убийц вашего брата.

Вот это уже был удар ниже пояса. Рука Максима сдавила горло Ольги, прежде чем он успел до конца осознать смысл сказанного девушкой.

— Убирайся из моего дома, дрянь! — прошептал он, обдавая ее лицо горячим дыханием. — Если ты еще раз попадешься на моем пути, клянусь, ты пожалеешь об этом.

Максим сильно толкнул Баташову и отвернулся к окну. Долгую минуту спустя за спиной щелкнул дверной замок, извещая о том, что Заславский снова остался один.

Александр, Саша, Сашка. Как же тебя не хватает, братишка! Максим тяжело опустился на покосившийся табурет. Сколько же времени прошло? Четыре? Нет, уже пять лет! Боже!

Максим тогда как раз получил майора. Молодой подающий надежды оперативник из "убойного отдела". На его счету было несколько сложных дел, которыми он по праву мог гордиться. Саша с женой Светланой и сыном Артемкой решили устроить Максиму праздник на даче с шашлыками и классическим обмыванием звездочек. Все как положено! Они выехали заранее, чтобы подготовиться. Заславский отпросился с работы пораньше и уже собирался в дорогу, когда его остановили. Срочное дело! Надо чтобы ты взглянул! Десять минут и все!… Когда два часа спустя Макс позвонил брату, чтобы извиниться, мобильный не отвечал. Новоиспеченный майор решил, что тот обиделся и по дороге купил бутылку дорогого вина, Сашка всегда был неравнодушен к качественному спиртному. Когда же Заславский, наконец, приехал на дачу…

Максим снова открыл холодильник и извлек оттуда наполовину пустую бутылку водки. Или наполовину полную? А черт! Неожиданно всплывший в голове каламбур только сильнее разозлил Заславского, а утро и так не задалось. Интересно, почему початая "поллитра" осталась невредимой, а на бутылку пива, специально припасенную на утро, кто-то из вчерашних гостей позарился. Не иначе как Серега-Хвост, с этого мелкого крысятника, пожалуй, станется. Трясущимися, не то от вчерашнего возлияния, не то от утренних расстройств, руками бывший оперативник наполнил стеклянную стопку. Надо же было так? Пришла и влезла в самую душу на своих острых шпильках. Стерва!

… перед глазами до сих пор стояли обезображенные окровавленные тела. Даже всей водке мира не вымыть эти образы из памяти, куда кто-то впечатал их каленым железом своей жестокости.

Для Максима началась беспрерывная череда расследований, заканчивающихся все новыми и новыми тупиками. За годы службы он привык натыкаться на каменную стену там, куда ему, как считали сильные мира сего, не следовало совать свой нос. Полковник Сухарев, начальник Максима, хороший мужик, в таких случаях старался говорить это Заславскому открытым текстом или хотя бы намекать, потому что, как никто другой, знал своего подчиненного. Максим не привык отступать, он всегда шел до конца, но к увещеваниям Сухарева старался прислушиваться, старик плохого не посоветует. Это был мент советской закалки и если говорил, что нужно остановиться, наступить на горло своей песне, значит действительно так надо. В честности наставника сомневаться не приходилось, потому что его маниакальная неподкупность и неустрашимость, граничившие порой по своему размаху с ослиным упрямством, вошли в легенды, байки и анекдоты уже тогда, когда сопливый юнец Заславский еще только поступал в юридический институт МВД.

С братом получилось иначе. Все коллеги прилагали максимум усилий, чтобы помочь в расследовании, шли на нарушения, но все было без толку. Любая, даже самая верная гипотеза на поверку оказывалась пустышкой, не выдерживающей напора логики. При каждой встрече Максим обещал матери, что найдет и покарает убийц. Она только кивала и все время плакала. Сашка был ее радостью, подарил ей внука, сходившего с ума по бабушкиным пирогам. Мама конечно любила и Максима, но как-то по другому. Он, дурак, даже обижался на нее иногда, а потом… потом мамы не стало.

Заславский словно обезумел, он хватался за любую соломинку, способную указать на убийц, забросил все дела в управлении, практически перестал появляться на работе. Некоторое время на это закрывали глаза, но всему приходит конец и Максим оказался на улице. Тогда он даже не обратил на это внимания, просто продолжил свое расследование, но снова и снова упирался в непрошибаемую стену.

А потом в его жизни появилась водка. Сначала, спиртное помогало приглушить боль, отвлечься от очередных неудач, но постепенно стало занимать все больше и больше места, вытесняя переживания, мысли, чувства. Пару раз даже приезжали его бывшие сослуживцы, предлагали помощь, но видя состояние Заславского, быстро отказались от этой затеи.

Девушка бросила его еще раньше. Поглощенный своей навязчивой идеей, он даже не сразу это заметил. Полина говорила впоследствии, что смерть брата слишком сильно изменила его, сделала диким и нелюдимым. Говорила, что она сначала перестала понимать Максима, а потом даже начала бояться его. Заславский убеждал себя, что действительно сам во всем виноват. Нельзя сказать, что это так уж сильно волновало его, особенно теперь, но мысль о том, что красавица Полина вообще никогда не любила его по-настоящему, делала еще больнее. И он снова пил…

Максим посмотрел на рюмку и взгляд его скользнул по оставленным Ольгой фотографиям:

— Что же с тобой случилось? — пробормотал он себе под нос.

Среди снимков не было ни одного, сделанного после смерти девушки. Что это значит? Тело изуродовано до неузнаваемости, обожжено, разъедено кислотой? А есть ли вообще тело или неведомый убийца забрал его с собой в качестве трофея, оставив безутешному отцу лишь кровавые узоры на стенах. Нет! Нельзя строить гипотезы на полном отсутствии фактов, не этому его научили долгие годы службы в органах.

Среди снимков ему попался маленький картонный прямоугольник визитки. "Детективное агентство". Ни названия, ни владельца, только телефон и адрес. Совсем не далеко от его дома. Максим встал, обулся и вышел из квартиры оставив на столе разбросанные фотографии молодой красивой девушки и нетронутую рюмку водки.

В такие моменты Заславский запросто мог шокировать неподготовленного наблюдателя. Максим, в отличие от своего брата, пошел в отца и всегда отличался внушительным телосложением. Рост под два метра, косая сажень в плечах и мускулатура, оставшаяся от былой формы. Он, конечно, успел изрядно обрасти жирком, но шпана в подворотнях по-прежнему не решалась подкатывать к нему под благовидным предлогом "Дай закурить!" или "Почему без шапки?". Не стоит забывать и о том, что Заславский был несколько дней не брит, а когда последний раз переодевался вообще не помнил. Фанатичный блеск в болезненных, покрасневших от пьянства глазах придавал ему сходство с каким-нибудь религиозным экстремистом и служил изящным довершением получившейся картины.

Выскочив из подъезда, он огляделся, раздумывая, стоит ли дойти пешком или все же подъехать на автобусе, когда прямо у его ног тормознул огромный серебристый джип.

— Садись! — кинула ему высунувшаяся из машины Ольга. — Мы и так потеряли слишком много времени!

— С чего это ты взяла, что я сяду к тебе в машину? — в Максиме снова заговорило чисто мужское упрямство. — И как ты вообще узнала, что я выйду? — он подозрительно покосился на девушку. — Или уже объехала остальных кандидатов и получила отказ?!

— Садись! — в голосе Ольги слышалось нетерпение. — Вам мужикам всегда надо потешить свое самолюбие и сделать вид, что это вы приняли то или иное решение! — видя, как лицо Заславского начинает багроветь, она добавила. — Я предпочитаю не скрывать своего мнения и высказывать его людям в лицо! И потом, ты же согласился! — она хитро сощурилась. — Мне даже не пришлось отвечать на твои дурацкие вопросы!

Один-ноль! Максим горько усмехнулся:

— Что тебе известно о моем брате?

— Разве я сказала, что мне о нем что-то известно? — вскинула брови Баташова и видя, как ее собеседник медленно меняется в лице, добавила: — Наш общий наниматель может дать тебе новую наводку по поводу его смерти, но не раньше, чем ты раскроешь дело Самохина и найдешь убийцу Марины. Поверь мне, он никогда не меняет своих решений и правил игры.

— Это не плохо! — Максим поудобнее устроился в мягком кожаном кресле. — Я уже слишком давно не играл по правилам.

— Сейчас мы поедем к Вику, а потом в офис, где ты познакомишься с остальными сотрудниками и запомни, тебе лучше оказаться действительно таким полезным, как он о тебе думает.

— Вик?! — Максим скорчил такую гримасу, словно выпил глоток лимонного сока. — Ты кстати раньше обращалась ко мне на "вы"? — заметил он. Не то чтобы это было принципиально, но девушка была лет на десять моложе Заславского и ее уважительный том льстил Максиму.

— Мы теперь работаем в одной структуре. Я твой заместитель и раз ты не проявляешь ко мне должного уважения, я не вижу причин, чтобы не отвечать тебе тем же.

— Этот таинственный наниматель, Вик, кто он вообще такой? Какой-то бандит?

— Ты мелко мыслишь Заславский! Я все больше сомневаюсь, что человек по нескольку месяцев не вылезающий из запоев может раскрыть какое-либо преступление! — девушка позволила себе кривую ухмылку. — Скоро ты сам все узнаешь!

Интересно, почему она считает своим долгом постоянно действовать ему на нервы?

— Сережа! — Ольга повернулась к водителю. — Завезешь нас в "Тройку"? Надо привести нового начальника в божеский вид.

— На что это ты намекаешь? — ощетинился Заславский.

— Если ты не заметил, я вообще не имею такой дурацкой привычки. Что в моих словах показалось тебе непонятным? От тебя воняет, как будто ты месяц провалялся в мусорной куче, хотя… — девушка сделала многозначительную паузу. — Практически так оно и было. Твой наряд так и просится, чтобы его поскорее отправили на помойку, к тому же ты даже не потрудился побриться и расчесать волосы перед выходом. Так что…

— Довольно! — Максим с силой сжал кулаки. — Я не собираюсь терпеть оскорбления от тебе подобных! Если не устраивает начальник — милости прошу на улицу! Сережа! — он похлопал ладонью по водительскому сиденью. — Едем к Вику! А ты, — он грозно посмотрел на Ольгу. — Если ты и дальше будешь так дерзить, я сам тебя уволю!

— Не выйдет! Решение кадровых вопросов не относятся к твоим полномочиям!

— И кто же занимается приемом сотрудников?

— Я!

Заславский с шумом выдохнул воздух, жалея, что не остался дома. Серебристый джип тихонечко катил его по узким улочкам Тулы, навсегда увозя прочь от привычной жизни.

Когда машина остановилась возле шикарного особняка, и Максим вышел на свежий воздух, он только многозначительно присвистнул. Такие дворцы он в своей жизни видел только на картинках в дорогих журналах. В просторных вольерах у ворот сидела дюжина ротвейлеров. Именно сидела. Псы не лаяли, не бросались на прутья решетки, а смиренно сложив лапы, смотрели на очередного гостя их хозяина. Вот только в этом взгляде, где-то в глубине собачьих глаз Максим увидел свою смерть, лютую и неотвратимую. Заславский поежился, ощутив предательские ледяные мурашки, пробежавшие по спине. И это в разгар солнечного летнего дня. Не вызывало никаких сомнений, что жуткие черные волкодавы, растерзают любого, кто отважится проникнуть на охраняемую ими территорию без спроса. И, скорее всего, сделают это так же беззвучно и хладнокровно, как сейчас сидят и смотрят на посетителей.

— Идем, — коротко кивнула Ольга и первой направилась к дому.

Если бы у Заславского так сильно не болела голова, и если бы он не испытывал профессиональной подозрительности ко всем людям, нажившим себе внушительное состояние, он шел бы по дому широко раскрыв рот и как мальчишка останавливаясь на каждом углу. Посмотреть действительно было на что! Стены украшали картины в изящных рамах, холодное оружие и предметы старины. Не было безвкусной роскоши и помпы, золота и хрусталя, характерных для внезапно разбогатевших бизнесменов, стремящихся продемонстрировать всем свой достаток. Когда они дошли до кабинета хозяина дома Максим успел пожалеть, что не переоделся перед выходом. На общем фоне его наряд выглядел еще более нелепым.

— Здравствуйте, Максим Сергеевич! — высокий седовласый мужчина поднялся на встречу вошедшим. — Рад, что вы согласились принять участие в моем маленьком предприятии.

Не смотря на посеребренные временем волосы, язык не поворачивался назвать этого человека стариком. Во всех его движениях чувствовалась неукротимая энергия и сила, глаза светились интеллектом. Согласились принять участие! Такие как он не спрашивают ни чьего мнения — они привыкли повелевать, но делают это тонко и изящно, не повышая голоса и не прибегая к явному давлению.

— Зовите меня Виктор, — представился мужчина, сделав ударение на второй слог, на французский манер. — Или, если хотите — Вик. Так меня называют друзья! — он снова лучезарно улыбнулся.

Максим чувствовал себя не в своей тарелке. Он всегда предпочитал держать определенную дистанцию в том, что касается деловых отношений, тем более, чутье неумолимо подсказывало, что друзьями они с Виком вряд ли станут.

— Виктор? — переспросил Заславский. — Вы родом не из этих мест?

— Я родился в России, но много лет жил в Париже! — мягко пояснил наниматель. — Воспоминания о тех временах очень дороги для меня, так что…

Максим понимающе кивнул. Виктор так Виктор. В конце концов у богатых свои причуды и до тех пор пока у них хватает денег, чтобы их оплачивать, никто не будет против. Кроме того, не последнюю роль здесь очевидно играет и возраст нового начальника — каким бы сильным человеком ты не был, а от некоторой сентиментальности не застрахован никто.

— Как я понимаю, Ольга уже рассказала, что вам предстоит возглавить детективное агентство и первое расследование уже ждет вашего внимания?

— В общих чертах! — уклончиво ответил Максим.

— Главное, что вам следует знать, Эдуард Самохин — это не просто пострадавший или клиент. Он мой хороший друг и обратился в нашу организацию именно в этом качестве. Вы должны найти убийцу в максимально короткие сроки!

Заславский грустно кивнул. Подобный режим работы не был для него новостью. Нередко приходилось выполнять задачи со сроком исполнения "вчера". Вот только дружба в подобных вопросах не лучший советчик. Не пройдет и пары дней, как тот же Вик начнет клевать ему, Максиму, печень и пить кровь литрами.

— Есть еще кое-что, — Виктор понизил голос. — Убийца забрал из дома Самохина одну вещицу. Талисман, приносящий ему удачу, подарок Марины. Его необходимо вернуть. Вы же понимаете, как дороги могут быть подобные вещи человеку, потерявшему единственного близкого родственника! Это фигурка, изображающая жука-скарабея, с полураскрытыми крыльями, размером со спичечный коробок. Довольно распространенный египетский символ богатства и удачи. Сам по себе предмет не представляет никакой ценности и мне совершенно не понятно, зачем кому-то потребовалось забирать его с собой.

Максим ощутил болезненный укол в сердце. Он до сих пор хранил в старом альбоме детские рисунки — подарки племянника — и пересматривал их, когда было особенно худо. Кроме того, он как раз представлял, зачем убийце мог понадобиться не слишком ценный, но памятный сувенир. Так часто поступали различного рода маньяки, а из этого предположения следовало сразу два неприятных вывода. Во-первых, вполне возможно, что Марина была не первой и не последней жертвой преступника. Во-вторых, охота на безумцев всегда была работой долгой, хлопотной и неблагодарной, значит о быстром результате, которого так жаждут заказчики, можно смело забыть, да и сам Заславский рискует завязнуть в этом деле на неопределенный срок.

— Я вас понял, — он сдержано кивнул. — Если вы позволите, у меня тоже будет два вопроса?

— Я весь внимание.

Заславский отметил, что неизменная улыбка Вика начинает его серьезно раздражать.

— Ваша посланница сказала, что у вас есть сведения по поводу убийства моего брата.

— И да и нет, — Виктор покачал головой. — Уверяю вас, когда придет время, вы сами все поймете.

— Вы хотите сказать, что дело пятилетней давности как-то связано со смертью Марины Самохиной?

— В некотором смысле, — Вик снова улыбнулся.

Максим понял, что Ольга была права, когда говорила, что торговаться с ее нанимателем бесполезно. Оставалось надеяться только на абсолютную порядочность людей такого типа. Виктор не станет обманывать в подобных мелочах, рискуя нажить новых врагов, которых у него и так должно быть не мало.

— Что ж. У меня будет еще одно пожелание, — Максим умел сносить поражения. — Я хотел бы сменить своего заместителя! — с этими словами он не двусмысленно мотнул головой в сторону госпожи Баташовой.

— Уверяю вас, в этом нет никакой необходимости. Ольга очень ценный сотрудник и редкостный эксперт в нашей области.

Снова этот загадочный тон и постоянные недосказанности. Максим все больше жалел, что позволил втянуть себя в это безумие. Что-то здесь было очень не чисто, вот только он пока не до конца понимал что.

— В таком случае, позвольте приступать к работе!

— Чудно! Я всегда ценил в людях деловой подход. Вот еще что. — Виктор протянул Заславскому пластиковую карточку. — Возьмите, это на текущие расходы.

— Какой лимит? — уточнил Максим.

— Если то, что мне про вас рассказывали верно, — старик снова улыбнулся. — Для вас она будет безлимитной!

— Как мне держать с вами связь?

— Если вам будет что-то нужно — Ольга решит все вопросы, если вы мне понадобитесь — я сам найду вас, — Вик даже не пытался скрыть роль своей протеже во всей этой истории. — И давайте все-таки перейдем на "ты", уверен, так будет гораздо проще. Дождавшись согласного кивка собеседника хозяин особняка заключил. — Удачи! — и развернулся, давая понять, что разговор окончен.

Максим молча покинул кабинет, отметив, что Ольга тенью последовала за ним. Да уж, придется работать под неусыпным надзором хозяйского соглядатая. В принципе и такое было для Заславского не новостью. Вот только почему, если Вик хочет получить результат, он сам вставляет ему палки в колеса?

— А почему у этого детективного агентства нет никакого названия? — спросил Максим у Ольги, когда они усаживались в машину.

— Виктор сказал, что ты можешь придумать то, какое тебе понравится, — девушка безразлично повернулось к окну.

Делать ему больше нечего, как придумывать названия чужим конторам! Или все-таки не чужой, а своей? Впрочем, Максим понимал, что он возглавляет это детективное чудо лишь до тех пор, пока устраивает его истинного хозяина.

Ольга Баташова смотрела на сидящего рядом с ней в машине человека и никак не могла понять, чем это ничтожество привлекло внимание Вика. Она абсолютно не сомневалась в способности своего шефа разбираться в людях, но сколько не перечитывала личное дело главы вновь созданного детективного агентства, не видела в нем ничего примечательного, а Виктор, естественно, не считал нужным разжевывать свои соображения подчиненным.

Максим Сергеевич Заславский, 37 лет, холост, детей нет. Родители умели, брат с женой и сыном убиты при не выясненных обстоятельствах. Уволен в звании майора милиции, оперативный работник, боевых наград не имеет, в горячих точках не служил…

Таких как он в одной только Туле можно найти не один десяток, не говоря уже о том, что Вик вполне мог пригласить специалиста из Москвы или из любого другого города. К тому же Заславский довольно давно отошел от дел и, вполне вероятно, потерял хватку, а в последнее время не вылезает из запоев. Ну и видок у него!

Внешность классического русского мужика из сибирской глубинки. Не слишком высокий, зато крепкий и даже грузный. Про таких говорят: широк в кости. Могучие плечи до сих пор сохранили остатки мускулов, а на пике своей формы он, возможно, мог считаться завидным кавалером. Правда, сейчас следы привлекательной внешности угадывались в нем с трудом. Круглое лицо с широкими скулами отягощали следы "веселой жизни", недельная щетина беспорядочно топорщилась во все стороны, да он еще и периодически почесывал ее своей лопатообразной пятерней. Ольгу, привыкшую к обществу изысканных обходительных кавалеров, передергивало от одного звука.

Про его одежду она вообще старалась не думать: потертые джинсы, успевшие обрасти изрядной бахромой по края штанин и майка, при виде которой вздрагивала, наверное, даже стиральная машинка. Если конечно этому неандертальцу знакомы подобные слова.

У девушки неприятно першило в горле. Надо же было так сильно схватить ее за шею, хорошо еще, что совсем не придушил! Не удивительно, что он так и не женился, с таким-то характером. Мужчина, по мнению Ольги, должен быть сдержанным и рассудительным, может быть даже немного медлительным, когда дело не требует принятия срочных мер, и молниеносно быстрым, когда настает нужный момент — это демонстрирует силу и контроль над ситуацией, не давая противникам до поры до времени узнать о твоих истинных планах. Таким был Виктор, а в народе не зря говорят, что все девочки считают идеальным мужчиной того, который больше всего похож на их отца.

Нет, Ольга решительно не понимала, что в персоне Максима привлекло внимание Вика, и не имела желания больше теряться в догадках. Время все расставит на свои места, так было всегда, так же будет и сейчас.

— Следуй за мной! — предложила Ольга, когда они на лифте поднялись на третий этаж офисного здания в центре города.

— Я думал, что я здесь начальник? — состроил удивленное лицо Максим.

Девушка не сочла нужным ответить на его выпад и сделала это так, что Заславский почему-то снова почувствовал, что его окунули в ушат с ледяной водой.

Дизайн офиса был выполнен в стиле хай-тек и настолько разительно контрастировал с изысканной обстановкой в доме Вика, что от переизбытка новых впечатлений у Максима закружилась голова. Он даже не подозревал, что вырваться из привычного круга и погрузиться в работу, которую он считал для себя родной, будет так трудно. Большой мир пугал его.

— Здесь у нас медицинская лаборатория, — вещала межу тем госпожа Баташова. — Виктор нанял прекрасного судмедэксперта. Он тебе понравится!

При последних словах девушки Максим напрягся: в течение всего дня она не сделала еще ничего, преследующего цель понравиться ему. За дверью из матового стекла оказался самый настоящий… морг. Высокотехнологичный и под завязку напичканный всевозможной электроникой, но тем не менее. За годы службы Заславский так и не привык к подобным местам. Нет, он конечно не испытывал отвращения или, тем более, страха перед трупами. Его скорее смущало цинично-обыденное отношение к ним большинства патологоанатомов. Поднявшийся ему на встречу человек, ничуть не обманул ожиданий Максима. Это был сухонький сморщенный как плод грецкого ореха старичок, едва ли доходивший Заславскому до середины груди. На носу у него сидели очки с толстыми линзами в широкой оправе.

— Познакомьтесь, Ефим Карлович! — обратилась Ольга к старичку. — Это — Максим. Виктор назначил его руководителем агентства.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек! — заговорил судмедэксперта. — Очень рад, познакомиться!

Старичок обладал мягким приятным акцентом, выдававшим его этническую принадлежность, но, вместе с тем, лишенным той нарочитой картавости, которую принято выделять в анекдотах. К слову сказать, смеяться над медиком почему-то совершенное не хотелось. Заславский был абсолютно уверен, что тот же скальпель в его руках не только точный инструмент профессионала, но и грозное оружие.

— Я смотрю, у вас тут все оборудовано по последнему слову техники! — Максим вдруг понял, что совершенно не знает, что говорить и как вести себя в новой, не привычной для него роли начальника.

— Если честно я больше предпочитаю доверять своему опыту и чутью, чем дорогой электронике, — брошенное Максимом зерно, похоже, попало в благодатную почву. — Но в целом вы правы, здесь есть все необходимое для того, чтобы я смог ответить на ваши самые каверзные вопросы по делу.

— Вы уже видели труп, что можете о нем сказать? — Заславский почувствовал себя немного увереннее, когда разговор перетек в деловое русло.

— Вы знаете, молодой человек! — вкрадчиво начал старичок. — Я привык работать с "живыми" покойничками, пардон за каламбур! Читать что-то с фотографии… — он многозначительно сморщил нос. — Я, конечно, профессионал, и для меня нет неразрешимых задач, но точность заключений значительно снижается, а в таком серьезном деле хотелось бы быть уверенным в своих выводах на сто процентов!

Максим ничего не понял. Не то чтобы он по утрам слишком туго соображал, да и патологоанатом вроде изъяснялся без заумной терминологии, но что-то здесь категорически не связывалось. Все говорят об убийстве, а судмедэксперт утверждает, что не видел тела. Убили дочку крупного бизнесмена — неприятно, и денег папаша, наверняка, не жалеет, но ни о каком сверхсерьезном деле и речи не идет. Хотя, возможно, этот старичок просто ответственно относится к своей работе. Новоиспеченный начальник агентства повернулся к своей заместительнице, вопросительно вскинув бровь.

— Ефим Карлович! — быстро заговорила Ольга. — Максим Сергеевич только что приступил к работе и еще не знает всех тонкостей. Мы обязательно зайдем к вам немного попозже, а сейчас я хотела бы показать ему весь офис!

— Конечно-конечно! Всегда буду рад вас видеть! — старичок поспешно зашаркал на свое место, а Ольга чуть ли не силой выволокла Максима за дверь.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — набросился он на девушку.

— Нет! — невозмутимости госпожи Баташовой моли бы позавидовать лучшие мастера игры в покер.

С этими словами она развернулась и, качнув бедрами, направилась прямо по коридору. Максим только до хруста в суставах сжал кулаки и последовал за девушкой. "Новая зацепка про Сашкину смерть!" — мысленно повторял он про себя. Эти пять простых слов, удерживали его от столь желанного бегства из этого места. Заславского никогда не пугали трудности, просто он с детства был приучен, что работать на богатеев — плохо, особенно, когда не знаешь их истинных мотивов, особенно, если чутье бьет тревогу.

— Здесь у нас оружейная! — Ольга даже не замедлила шага проходя мимо бронированной двери. — Есть и соответствующие специалисты, на случай если придется применять силу.

— Я вообще-то и сам… — начал было Максим, но своенравная заместительница окатила его таким презрительным взглядом, что окончание фразы застряло в горле. — Мы не зайдем туда? — кое-как совладал с собой бывший оперативник.

— Сейчас в этом нет необходимости! — острые каблучки уже цокали дальше.

Заславский решил про себя, что обязательно поставит на место эту выскочку, но сегодня у него слишком болела голова, к тому же он уже позволил себе несколько сокрушительных провалов, а по своему опыту знал, что процесс обламывания молодежи не терпит эмоциональных поступков.

— Тут расположились лучшие умы агентства! — Баташова гостеприимно распахнула перед своим начальником дверь из матового стекла. — Добро пожаловать в информационный центр.

Тот, кто хоть раз был в подобных местах, уже ни с чем их не перепутает: низкий гул серверов, блеск хромированных поверхностей и две всклокоченные, но от этого не менее толковые головы программистов. Максим даже не сразу сообразил, что перед ним особи различного пола — настолько сильный отпечаток наложили на них высокие технологии.

— Алексей, Анечка! Познакомьтесь с нашим новым начальником! — все тем же насмешливо отстраненным тоном заговорила Баташова.

Максим успел подумать, что если она и дальше будет продолжать себя так вести ему придется разбираться с этой заносчивой девчонкой некадровыми методами, а потом его полностью захлестнуло действо, коего еще не видели холодные стены компьютерной цитадели. Из-за монитора выглянул парень со стоящими перпендикулярно мозгу волосами, цвета непросушенной соломы. Лицо кибер-гуру выражало полное пренебрежение к жалким смертным, осмелившимся потревожить его покой, но, по мере того, как сознание юноши отдалялось от всемирной паутины и возвращалось в чуждый ему реальный мир, его губы, брови и глаза претерпевали совершенной фантастические метаморфозы. За краткие секунды они явили окружающим удивление, недоумение, страх и, наконец, полную, всеобъемлющую панику. Половину народных и две трети залуженных артистов России удавились бы от зависти, увидев такую пантомиму. Алексей меж тем принялся судорожно хватать ртом воздух, вскочил с кресла, попятился, все еще не в силах вытолкнуть из себя слова, прилипшие к пересохшему языку, уперся спиной в дальнюю стену кабинета, затравленно скользнул глазами по мигом сузившемуся помещению, как загнанный в угол зверек, и, сообразив, что дальше отступать некуда, заголосил надтреснутым от волнения голосом:

— Что он здесь делает?! Кто вообще пропустил в контору сумасшедшего?!

— Вы что, знакомы? — на лице Ольги отразилось искреннее удивление. Девушка переводила взгляд с Максима на Алексея.

Заславский многозначительно хмыкнул, оставив окружающим додумывать остальное самостоятельно. Как ни крути, а это было первое приятное ощущение за весь день, позволившее даже на некоторое время забыть о раздираемой жуткой болью голове.

— Знакомы?! — не унимался программист. — Да таких как он надо держать на цепи подальше от людей! Это маньяк и психопат!

— Юношеский максимализм! — Заславский с ленивой грацией повел медвежьим плечом. — В таком нежном возрасте мальчики склонны видеть слона даже там где нет и мухи. Армия по тебе плачет, призывник! Там быстро дурь из голов выбивают!

Алексей просто задохнулся от праведного возмущения:

— Максимализм?! Ты это называешь максимализмом? Ты сломал мне четыре пальца!

— Три с половиной! — уточнил Максим и строго погрозил зарвавшемуся шалуну пальчиком. — Запомни, Корольков, не стоит так откровенно врать, даже если хочешь произвести впечатление на подружку! — с этими словами он неопределенно махнул головой в сторону забившейся в уголок девушки, Ани кажется, на которую в общей суматохе никто не обратил внимания.

— Три с половиной?! — начальник информационного центра не желал сдавать врагу не пяди территории и проявлял болезненную дотошность в незначительных деталях. — Между прочим, я дорожу мизинцем правой руки не меньше, чем остальными пальцами и его размеры не дают тебе права на пренебрежительное отношение!

— Заславский! — Ольга отошла от первого шока и повернулась к Максиму. — Ты пытал этого юношу?! — на сей раз, в ее словах чувствовалось гораздо больше уважения. — Надеюсь у нас еще будет время это обсудить, но не сейчас! Леша! — девушка повернулась к мелко подрагивающему программисту и голос ее вновь обрел былую властность. — Что бы там ни было, сейчас твои пальцы в полном порядке, а Максим Сергеевич выступает не в роли стража порядка, и вы на одной стороне. Если инцидент исчерпан — возвращайтесь к работе, а мы продолжим нашу экскурсию.

Закончив свою речь Баташова развернулась и, не дожидаясь ответных реплик покинула кабинет. Послушно последовавший за ней Максим отметил, что Алексей даже не подумал высказывать свои возражения, а поскольку сдержанностью этот молодой человек не отличался… Словом Ольга явно имела определенное воздействие на персонал агентства.

— Кроме тех, с кем мы уже познакомились есть еще эксперты и группа силовой поддержки. Думаю с ними можно побеседовать и позже, вдруг окажется, что с ними ты тоже на ножах! — Баташова одарила своего начальника ледяной насмешливой улыбкой, мгновенно разрушившей мимолетную ауру доверительности. — Сейчас я покажу твой кабинет.

Минуту спустя они оказались в просторном холле с тремя дверями. На центральной красовалась табличка: "Конференц-зал", слева висела: "Баташова Ольга Андреевна", но самая интересная надпись бала выгравирована на правой двери.

— Заславский Максим Сергеевич? Когда вы успели?

— Вик распорядился еще вчера вечером! — равнодушно пожала плечами Ольга.

Заславский снова почувствовал, что его макнули в чан с… не важно. Неприятное ощущение.

— Все необходимые документы в папке на столе. Там же есть и видеоселектор, так что можешь связаться с кем захочешь или вызвать к себе. Разберешься без посторонней помощи?

Максим решил ни в коем случае не отвечать на ее провокации и выждать нужный момент для ответного удара. Плотно закрыв за собой дверь Заславский облокотился на нее спиной и тяжело выдохнул:

— Во что же ты влез, бывший майор милиции? — тихо спросил он сам себя.

Кабинет начальника полностью соответствовал общей стилистике офиса. Дорого и современно, но не пафосно и безвкусно. В середине просторного помещения стоял огромный стол с компьютером и тем самым видеоселектором. Тоненькая папочка на его необъятных просторах выглядела жалко и сиротливо.

— Успокойся, Заславский! Ты профессионал и справишься с любым делом. Надо только привести в порядок мысли!

Последнее оказалось совсем не просто, учитываю сводящую с ума головную боль. По всем законам жанра, надо было бы опохмелиться, но Максим привык, что пить на работе — табу, значит придется ограничиться крепким кофе. Он беспомощно огляделся по сторонам в поисках чайника и только потом сообразил, что этот атрибут нормальных рабочих мест как-то не совсем подходит для больших начальников. Что ж, быть посему!

— Баташова, ко мне в кабинет! Срочно! — как можно строже прорычал он в селектор и отпустил кнопку вызова раньше, чем девушка смогла что-то ответить.

Ольга, надо отдать ей должное, пришла сразу и переступив порог смерила шефа долгим взглядом. Эти игры в гляделки уже порядком надоели Максиму, но опыт научил его, что не стоит пытаться решить все проблемы разом.

— Оленька! — елейным голоском произнес он. — Принеси-ка мне кофе, да покрепче!

Баташова потеряла самообладание всего на долю секунды, но и этого времени Максиму хватило, чтобы насладиться выражением ее исказившегося лица.

— Я тебе не секретарша и не девочка на побегушках! — отрезала она.

— Верно! — как можно безучастнее ответил Заславский. — Ты мой зам по кадровым вопросам и если до сих пор не озаботилась наличием соответствующего человека в приемной — выполняй мои поручения самостоятельно!

Ольга молча развернулась на каблуках, вышла и демонстративно аккуратно закрыла за собой дверь. Максим остался доволен своей маленькой победой, вот только вопрос с кофе повис в воздухе. Заславский крякнул, болезненно поморщился и, наконец, раскрыл лежащую перед ним папку.

С фотографий на него смотрела все та же улыбчивая девушка. Несколько снимков, копии каких-то незначительных документов, заявление в милицию отца жертвы и отказ в возбуждении уголовного дела. Все! Нет, она определенно над ним издевается!

В этот момент дверь кабинета тихонечко раскрылось, и внутрь проскользнула маленькая девушка с затравленно бегающими глазами. В трясущихся руках она держала фарфоровую чашку от которой поднималась тоненькая струйка настолько ароматного пара, что не привыкший к подобной роскоши нос Заславского уловил его даже с такого расстояния.

— Аня? — полу вопросительно полу утвердительно произнес он, и юное создание кивнуло. — Значит Ольга назначила крайней тебя? Не принимай близко к сердцу.

Максиму хватило одного мимолетного взгляда, чтобы рассмотреть девушку. Коротко стриженые бледно-рыжие волосы, нескладная, по подростковому угловатая, фигура, мальчишечий наряд. Она, пожалуй, даже могла бы быть красивой, если бы одевалась более элегантно и грамотно акцентировала внимание на своих достоинствах.

— Зачем ты связалась с этим хакером-неудачником? Решил он хоть немного разрядить обстановку.

— Это вы о "Ночном демоне"? — глаза девчушки расширились, а Максим отметил, что она, оказывается, умеет говорить, если не пугается всего вокруг. — Он же настоящая легенда и для меня большая честь учиться у него!

Ого, как все серьезно! Значит, этот олух теперь еще и образованием молодежи занимается. Впрочем это сейчас не важно.

— Спасибо за кофе! — поблагодарил Заславский, когда юная программистка уже выскальзывала в дверь.

Максим сделал глоток обжигающе горящего напитка и почувствовал, как вместе с ним по его жилам растекается жизнь. Очень хотелось курить, но он конечно же не подумал о том, чтобы взять сигареты, выбегая из дома, а сейчас… просить ту же Аню сбегать в ларек — неудобно, идти самому не солидно, да к тому же и лень. Ладно, придется терпеть до вечера.

Кофе оказался на удивление вкусным и Заславский обрел, наконец, способность адекватно смотреть на мир. Итак, что мы имеем? Ничего! Либо информации нет совсем, либо кто-то не счел нужным довести ее до своего шефа. Причем вопрос кто именно даже не встает. Как же тяжело работать с людьми, которые стараются навредить тебе при каждом удобном случае.

Поставив чашку на стол Максим нажал на кнопку селектора.

— Ефим Карлович! Вы меня слышите?

— Более того, я вас даже вижу! — на мониторе появилось радушное лицо медика. — Вы, кстати, можете так не надрываться, на слух я не жалуюсь, да и с аппаратурой у нас все в порядке.

Максим снова почувствовал себя жутко неловко. Будто несмышленый ребенок, решивший поиграть с техникой для взрослых.

— Ефим Карлович! — заговорил он уже значительно тише. — Вы говорили, что с телом жертвы возникли трудности. Не могли бы вы рассказать поподробнее.

— О! С телом совершенно никаких трудностей, молодой человек! — заговорил старичок. — Как говорится: нет тела — нет проблем! — он сухо усмехнулся собственной шутке.

— Вы хотите сказать, что тело похищено?

— Зачем такие страсти?! Его похоронили по христианским канонам три дня назад.

Заславский только и смог, что откинуться а спинку кресла. Чем дальше — тем больше вопросов.

— То есть вы совсем ничего не можете рассказать?

— Как я уже говорил вам ранее, мне показали фотографии тела, сделанные в милиции. Внешних повреждений, следов отказа внутренних органов или отравления не обнаружено. Причина смерти не установлена.

— То есть?… — Максим снова терял нить реальности.

— Молодая девушка просто уснула и не проснулась? — закончил патологоанатом. — Это все что я могу сказать вам без тела.

— Не хотелось бы вас обижать, но именно это я и называю: "совсем ничего"! — печально вздохнул Заславский.

— Эх, молодежь! — покачал головой эксперт. — Вам все подавай на блюдечке с голубой каемочкой. Видите только то, что лежит на поверхности, а вы ведь кажется работали в органах и должны были научиться читать то, что не пишут в отчетах.

— Продолжайте! — Максим ощутил знакомое покалывание кончиков пальцев. Такое часто бывало с ним когда очередная ниточка совсем близко.

— Врачи не смогли определить, что убило девочку, но при этом не стали проводить вскрытие! — мягкий голос Ефима Карловича приятно баюкал сознание Заславского еще не успевшее полностью включиться в работу. — Такое иногда бывает по настоянию близких родственников, если конечно нет подозрений на криминал. Вот только господин Самохин, насколько я успел понять, страстно хочет разобраться во всей этой истории.

— Значит, врачей остановил кто-то другой! — подхватил мысль Максим. — Тот, кто заинтересован спустить дело на тормозах и обладает достаточной властью для подобных махинаций. Вы ведь не нашли никаких прямых подтверждений недобросовестного расследования?

— Все процедуры соблюдены в рамках закона, — подтвердил патологоанатом. — А вы, как я посмотрю, вовсе не настолько безнадежны, как отзывается о вас наша прекрасная Ольга! — старик по отечески улыбнулся.

Последняя фраза явно не была случайной оговоркой, и Максим мысленно отметил тонкую, но едкую иронию медика. Он здесь совсем не долго, а уже успел нажить недоброжелателей, да еще и так, что весь коллектив об этом знает.

— Что-то еще?

— Ну раз уж вы спросили?… — старик замялся.

— Уверяю, вы можете быть со мной полностью откровенны! — подбодрил его Максим.

Из селектора прозвучал сухой скрипучий смешок:

— Когда вы доживете до моих лет, юноша, вы поймете, что полностью откровенным нельзя быть даже с самим собой. Если же говорить о деле — у меня, видите ли, есть досадная привычка подмечать всевозможные неувязки. Так вот, наш дорогой и уважаемый наниматель как-то слишком сильно радеет за это дело. Не поймите меня не правильно, но годы врачебной практики научили меня тому, что смерть человека не безразлична только его самым близким родственникам, все же остальные непременно ходят найти в этом личную выгоду. Впрочем, — тон его резко изменился, — не принимайте брюзжание старика слишком близко к сердцу. С возрастом я становлюсь все более и более зловещим.

— Спасибо, Ефим Карлович.

Заславский отключил связь и крепко задумался. Вик что-то недоговаривает. В этом сомнений нет. Ольга либо не в курсе всех дел своего босса, либо полностью поддерживает его. В любом случае пытаться что-то выведать у этой парочки совершенно бессмысленно. Они будут молчать до тех пор пока сами не сочтут нужным поделиться с Максимом своими мыслями, или того хуже наврут с три короба. Остается еще один вариант, но можно ли в полной мере доверять человеку который боится и ненавидит тебя одновременно?

— Леха, зайди ко мне! — крикнул он в микрофон.

Через пару минут в кабинет воровато оглядываясь вошел глава информационного отдела.

— Значит "Ночной демон"? — ухмыльнулся Заславский.

— Я же не лезу в твою жизнь! — огрызнулся программист.

— Расскажи-ка лучше, что за представление ты там устроил? Мы вроде три года назад все решили!

— Если ты отмазался, это не значит, что я тебя простил! — Леха все еще дулся, но слюной уже не брызгал.

— Много чести перед тобой извиняться! — отмахнулся Максим. На самом деле история с переломанными пальцами не стоила и выеденного яйца. — Скажи мне лучше, у нас с тобой не будет проблем?

— Я, чтоб ты знал, профессионал и не даю чувствам взять верх над делом! — программист забавно задрал свой курносый нос.

— Ну тогда излагай! — за годы службы в органах Максим многому научился. Например, если ты ничего не знаешь, но надо за что-то зацепиться — ставь вопрос так, чтобы подозреваемый сам за тебя все додумал и перепугался.

— Странные тут дела творятся! — Алексей уселся на свободное кресло. — Меня чутье никогда не подводило.

Заславский ощутил неприятный холодок на спине. Не то чтобы он безоговорочно доверял сидящему перед ним недорослю, но когда предчувствие говорит двум людям одно и то же, над этим стоит задуматься.

— Что можешь рассказать про Вика?

Алексей недоуменно вскинул брови:

— А разве он один из подозреваемых?

— Не валяй дурака! — мрачно буркнул Максим. — Сам сказал, что тебя что-то тревожит, а ничего более странного чем наш общий наниматель здесь нет! Не мог же ты устроиться на работу, не проверив его по своим источникам!

Как ни странно Алексей вдруг стал очень серьезным:

— Это один из поводов для волнения! Он как будто крупный бизнесмен, но нигде особенно не засветился. Чем занимается не понятно, да и вообще. Не бывает так, чтобы на человека в сети ничего не было. Время сейчас не то!

В Лехе говорило его уязвленное самолюбие. Он привык, что стоит ему взяться за мышку и информационные потоки сами стекаются на его компьютер.

— Ты совершенно прав. Он живет в двадцать первом веке, а значит должен, просто обязан, идти в ногу со временем! В его кабинете я видел компьютер и ТЫ, — он старательно выделил последнее слово. — Добудешь мне все, что на нем есть! Хочу знать, чем дышит господин Виктор!

— Сдурел?! — Корольков даже вскочил со стула, желая оказаться как можно дальше от опасного безумца. — Может я и не знаю точно кто он такой, но в его опасности нисколько не сомневаюсь!

— Брось! Еще один богатенький Буратино с кучей твердолобых цепных псов. Ты же, наверное, сотню раз это делал! — Заславский сам не до конца верил в свои слова, но старался быть максимально убедительным.

— Я не говорю, что не могу пролезть к нему в сеть! — Алексей все-таки уселся обратно на место. — Но уж если и подставлять свою шкуру под такой удар, я должен знать — какого лешего тебе это нужно!

— Просто сделай! — мысль о том, что ключ к раскрытию убийства брата совсем рядом, а достать не получается, заставила сердце болезненно сжаться.

— Я и не сомневался, что услышу от тебя именно это! — Корольков выдавил из себя кривую ухмылку!

— Что с Ольгой? — Максим не утратил способности быстро переключаться с одного вопроса на другой.

— Родилась, училась, ни мужа, ни детей, ни родителей! На нее инфа есть, но ничего интересного! — было видно, что те же самые вопросы Алексей уже задавал самому себе и был готов к разговору.

Заславский кивнул. Он и не надеялся, что добыть нужную информацию будет просто. Он не собирался раскрывать карты перед этим хакером или кем-либо еще. Он должен получить новую зацепку, должен достать ту гниду, которая так поступила с Сашкой и его семьей. Он прекрасно сознавал, что вся его жизнь, все к чему он так стремился, рухнуло в бездонную пропасть — былого уже не вернешь. Что говорить, Максим и сам уже никогда не будет прежним. Часть его умерла на той проклятой даче, вместе с самыми близкими на свете людьми. Лучшая часть. Но даже если человек-Заславский мертв и лежит в сырой земле, если перспективный майор-Заславский загубил свою карьеру, ищейка-Заславский все так же держит след и если кому-то не посчастливится попасться ему на пути — он уже не остановится, не выпустит из рук даже самую призрачную ниточку. Может быть этим он обязан именно смерти майора и человека, ведь теперь его уже ничем не испугать.

— Есть что-то по сути расследования? — Максим сменил тему. — Что там с этими Самохиными.

— Эдуард Самохин, вдовец. В девяностые занимался мелким бизнесом. Там, как и у всех, много темных пятен, но сейчас уже правды не найти. Выдающихся успехов на этом поприще он не добился, а вот лет десять назад Самохин крупно попал в струю: сделал несколько удачных ставок на бирже, а потом пошло по накатанной. Теперь он владелец заводов, газет и пароходов.

— Налоги, старые криминальные связи?

— Рыльце у него конечно в пушку, но не настолько чтобы привлекать внимание прокуратуры.

— Что с дочерью?

— Студентка философского факультета, примерная девочка-отличница.

Максим потер виски. Он рассчитывал, что информационщик даст ему больше сведений, а получалось, что Леха сам в полной прострации.

— Рой землю носом, но найди мне, что произошло с Эдуардом Самохиным десять лет назад. Люди просто так не поднимаются с самого дна на вершину пищевой цепочки. Вполне возможно — девочку сгубили старые папашины грехи. Если что-то всплывет, сразу ставь меня в известность! — заключил он наконец. — И еще кое-что. Баташовой совершенно не обязательно владеть всеми данными.

— Обижаешь! — подмигнул Алексей. — Я не первый год замужем и представляю, что не всем вокруг можно доверять. Вот только я еще не решил, могу ли я доверять тебе!

— Что ж, по крайней мере честно! — кивнул Заславский. — Кстати, а почему ты сунул голову в эту петлю, если чутье советует тебе обратное?

— А ты зачем связался с Виком? — хитро прищурился программист. — Оглянись вокруг: столетний еврей-мясник, отставной мент-алкоголик, светская девочка с обложки… ты еще наверное не видел нашу "силовую группу". Что, по-твоему, может всех нас связывать?

Максим только развел руками, не найдя ответа.

— У каждого в этой конторе свои мотивы! — продолжал Алексей. — И я готов поклясться до диске с лицензионной Виндой, что эти мотивы никак не связаны с печальной судьбой несчастной Марины Эдуардовны. Знаешь, что меня по настоящему беспокоит? Я хочу оказаться в безопасно месте в тот момент, когда вы все начнете вскрывать карты, потому что, помяни мое слово, чья-то кровь точно прольется. Если к тому времени я решу, что мы с тобой на одной стороне не только на словах — тем лучше, но тащить кого-то на себе из горящего бункера я не намерен!

— Я тронут твоей откровенностью! — невпопад ответил Заславский. — Помни о нашем сегодняшнем разговоре.

Программист уже стоял у дверей, когда Максим вспомнил еще об одном деле, которое он хотел ему поручить и с тоской отметил, что память у него уже не такая острая как раньше.

— Послушай! — остановил он подчиненного. — Надо еще кое-что проверить! — Заславский вкратце рассказал ему свои соображения по поводу пропавшей фигурки скарабея и подозрения о потенциальном маньяке. — Сможешь пробить по своим источникам, не было ли в последнее время подобных случаев?

— Не вопрос! — пожал плечами Корольков. — Пороюсь в сети, запущу пару поисковичков. Если что-то всплывет — скажу.

— Ты бы не слишком полагался на свои программы! — неуверенно ответил бывший оперативник, слабо представлявший как эти самые "поисковички" работают. — Дело-то мягко говоря не совсем необычное. Простыми средствами можешь ничего не выловить.

— Ты меня еще учить будешь! — отмахнулся неуважительный подчиненный. — Я же сказал, лично поищу.

Леха давно ушел, а Максим все сидел и думал о его словах. Парень явно на взводе, но мотивы, которые удерживают его от бегства из опасного места, должно быть не уступают по силе тем, что движут самим Заславским.

Пол часа спустя зашла Ольга и объявила, что завтра они поедут в дом Самохиных, осмотреть комнату девушки и побеседовать с ее отцом. На сегодня никаких мероприятий больше не запланировано и если у Максима нет вопросов он может быть свободен. Заславский не стал спорить и даже не попытался осадить нахалку, за то, что она так великодушно отпускает своего начальника домой. За эти несколько часов он очень устал. Последние месяцы совершенно отучили его по настоящему работать головой.

Водитель послушно притормозил возле супермаркета и дождался, когда шеф вернется, груженый бутылкой коньяка, палкой колбасы и еще какими-то продуктами. Здравый смысл убеждал его, что нельзя идти на поводу у низменных желаний, но сила воли подкачала. К тому же опять проснулось заглушенное вроде бы чувство вины перед братом. Будто он, Максим, сделал не достаточно для поиска его убийц, проверил не все зацепки.

Заславский точно знал, что не позовет в гости обычных друзей-собутыльников. Сегодня он будет пить один. Вспоминать брата и думать о предстоящей работе.

Когда Ольга, наконец, добралась до дома оголодавшие за день сумерки уже доедали обглоданную корку заката. Как же она устала! Девушка с наслаждением стянула с ног туфли и зашвырнула их в угол. Вик не одобрил бы подобную вольность. Этот человек, заменивший Ольге Баташовой родителей, ставший ее самым главным, бессменным учителем жизни, никогда не склонялся перед обстоятельствами. Он воспитал из маленькой девочки железную леди, способную справиться с любым заданием. Правда с того времени, как она переехала из его особняка в отдельную квартиры, девушка стала позволять себе маленькие отступления от жестких правил.

Может завалиться в ванну с интересной книжкой и хоть на пару часов забыться, отвлечься от всего? Нет, пожалуй, тяжелую артиллерию стоит оставить для более сумрачных дней. В таком случае остается бокал хорошего красного вина и приготовленные еще утром салат. Заглянув в стоящую в холодильнике миску, девушка грустно усмехнулась. Вик, в те времена, когда она жила у него, ни за что не позволил бы Ольге питаться объедками. Баташова, совершенно не ограниченная финансово, вполне могла позволить себе домработницу, но из-за определенной скрытности и брезгливости старалась, по возможности, не допускать посторонних в свою квартиру, а нанятая наставником помощница категорически отказывалась готовить.

— Всегда приходится чем-то жертвовать! — тихо пожаловалась она полупустой миске и извлекла ее на стол.

Вино, ее любимое, растекалось по телу приятным теплом, салат, несмотря на свой непрезентабельный внешний вид, на вкус оказался весьма недурен, и неприятный осадок, оставленный не душе ушедшим днем, постепенно рассасывался.

Телевизор Ольга включать не стала, с наслаждением слушая тишину. Многие страдают от одиночества, приходя вечером в пустую квартиру, даже заводят всякую мерзкую живность вроде кошек или собак. Фу! Девушка вполне комфортно чувствовала себя наедине с собой. Возможно, именно поэтому у нее было не так много друзей. Виктор приучил ее во всем рассчитывать только на себя, чтобы никогда ни от кого не зависеть. Вик… Вот по нему она действительно скучала! Кто бы мог подумать, что мужчина столь преклонных лет с такой легкостью сможет заменить девочке и отца и мать. Наставник никогда не скрывал, что их не связывают родственные узы, считая, что, обманывая ребенка, он унижает и себя и ее. Это правило, как и все остальные не имело исключений. Вик ничего не скрывал и не отмалчивался, даже если вопросы были слишком взрослыми, для маленькой Оли. Нет, не так: для маленькой Ольги.

Девушка улыбнулась, с головой накрытая воспоминаниями из детства.

— У тебя слишком красивое имя, чтобы уродовать его сокращениями! — наставительно говорил Вик и в их общении никогда не было ни домашних "Олей", ни ласковых "Оленек", ни, тем более легкомысленных "Лёлечек". Только Ольга!

Был ли он с ней строг? Баташова не могла до конца ответить на этот вопрос даже семой себе. Вик относился к ней так же как к себе — сдержано хвалил за достижения и никогда не ругал за промахи. Он давал ей возможность самой осознать свою ошибку, а когда девочка прибегала к нему просить прощение, заливая ковер горькими слезами, серьезно смотрел на свою воспитанницу:

— Слезы очищают душу! — говорил он ей. — Особенно женскую! Но не стоит давать им слишком много воли, ибо они воодушевляют твоих врагов, показывая, что ты самый обычный человек, которого при желании можно сломать.

— Но у меня нет врагов! — она растирала слезы по лицу, но те непослушно продолжали литься. — И я действительно самый обычный человек!

— Нет! — его мягкая, по-отечески теплая, улыбка с легкостью выдергивала Ольгу из самых темных закоулков отчаяния. — Ты моя "золотая девочка"! А враги, они есть у всех, просто твои еще не так яростно проявляют себя как мои.

Теперь Баташова понимала, насколько он был прав, и никогда не плакала на людях. Если говорить откровенно она практически не плакала и в одиночестве, приучив себя справляться со стрессом другими способами. Девушка давно не испытывала потребности ни в чужой, ни в собственной жалости.

Ей часто доводилось наблюдать за тем, как ее наставник ведет дела. Иногда он брал девушку с собой, иногда позволял сидеть в тайной комнате, откуда можно было видеть и слышать все, что происходило в кабинете. Не смотря на возраст — это был настоящий лев, не терпящий покушения на свои владения. С Ольгой он был совершенно другим. Наверное, за долгую жизнь в нем скопилось слишком много невысказанной отцовской любви. Отец. Какое короткое, но емкое слово!

— А у меня есть мама?

Сколько лет было Ольге, когда она впервые задала этот вопрос? Года три? Да, наверное. Она только начала ходить в детский сад и впервые столкнулась с тем, что семьи большинства людей отличаются от ее собственной.

— Твоя мама умерла, когда ты только родилась.

Никаких глупых аллегорий про гусениц, превращающихся в бабочек и прочей шелухи. Он разговаривает с ней как с равной. Это не только привилегии, но и повышенная ответственность.

— Это я убила ее? Она умерла из-за меня? — голос девочки дрожит.

Те, кто считает, что дети ничего не понимаю — давно не имели дела с детьми. Даже самый маленький ребенок уже понимает ВСЕ, просто иногда немного по-своему, по-детски. У Баташовой не было этого "по-детски" и она принимала мир таким, какой он есть, со всеми его темными и светлыми сторонами.

— Нет, — Виктор печально качает головой. — Она умерла из-за того, что твой отец очень плохо с ней обошелся. Он был очень жестоким человеком.

— Был? Он тоже умер?

— Не знаю. Он уехал очень далеко отсюда и с тех пор я его не видел.

— Расскажи мне, что произошло! — просит девочка.

— Ольга! — Виктор присаживается на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне, внимательно смотрит на свою ученицу. — Я никогда не обманывал тебя и не хотел бы делать этого в будущем. Ты сильная девочка и способна вынести любую, самую горькую правду, но я, боюсь, еще не готов обсуждать с кем-либо те печальные события. Поэтому я прошу тебя, не спрашивай, что случилось с твоими мамой и папой, не вынуждай меня отступать от своих принципов. И запомни еще кое что, не верь, что человек, лишившийся одного или обоих родителей, чем-то хуже остальных. Ты такая, какой сама себя создаешь. Помни об этом, девочка моя!

За всю жизнь это был единственный случай, когда наставник не ответил на заданный ему вопрос, единственная запретная тема, которой они больше никогда не касались даже вскользь. Конечно, Ольга не могла не думать о судьбе постигшей ее мать, но она слишком сильно любила Виктора, чтобы делать ему больно. К тому же она была уверена — если рано или поздно ей нужно будет узнать правду, этот седовласый мужчина расскажет ей все без утайки.

— Дядя Витя, а…

— Дядя Витя?! — она наверное впервые увидела на его лице такое искреннее изумление. — Кто это тебя такому научил?!

— В садике сказали, что Витя — это сокращенное от Виктора! — гордо объявляет Ольга. — У нас даже одного мальчика так зовут, но он мне не нравится!

— Ну уж нет! — решительно заявляет наставник. — На Витю я согласиться не могу! Меня же засмеют!

— Но когда я называю тебя Виктор это как-то… как-то… — девочка силится подобрать нудное слово.

— Холодно! — приходит он ей на выручку. — Пожалуй ты права. Значит, нам надо придумать, как ты могла бы называть меня дома, верно? Что ж, имя Вик тебе нравится?

Ольга на секунду задумывается, потешно морща носик, словно пробуя новое слово на вкус, а потом удовлетворенно кивает.

— Вот и отлично! — улыбается он. — Пусть будет Вик, а то придумала тоже: "Дядя Витя"!

Годы спустя Ольга с удовольствием узнала, что так Виктора стали называть и его близкие друзья. Получается ее мнение для него не пустой звук, хотя в этом девушка никогда не сомневалась!

Максим обреченно плеснул коньяк в не совсем свежий стакан и тупо уставился на массивный темно синий альбом в жестком переплете — семейные фотографии. Ему не требовалось открывать его, чтобы узнать, что на первой странице он увидит черно-белый снимок изображавший двух веселых круглощеких мальчишек. Один из них — двухлетний с интересом смотрел на лежащего в люльке младенца. Сашка! Заславский выпил, наколол на вилку сразу три, заботливо очищенные производителем, кильки.

Были в альбоме и более поздние фотографии. Сколько раз он смотрел их за эти пять лет? Сотню? Тысячу? В конце альбома лежал белый конверт из плотной бумаги. Максим достал его и покрутил в руках, потом снова налил себе и выпил. Когда расследование в очередной раз заходило в тупик, и Заславский чувствовал себя разбитым и раздавленным, словно из него разом вынули все кости, когда казалось что не за чем продолжать бесплодные попытки, как не за чем и жить вообще, он всегда открывал этот конверт, доставал лежащие в нем снимки и подолгу рассматривал их. На фотографиях навсегда осталось место преступления, каким Максим увидел его в первый раз.

Заславский, не открывая, отложил конверт в сторону и снова выпил. Сегодня не время для дополнительной мотивации, он и так потратил слишком много сил, чтобы не сорваться и не сбежать из агентства посреди рабочего дня. Сейчас ему нужны не стимулы, а опора. Максим раскрыл альбом и принялся рассматривать фотографии племянника. Артем улыбался и дурачился перед камерой, а по небритой щеке бывшего милиционера одна за другой катились крупные горькие слезы бессилия. В нем не осталось злости, чтобы ненавидеть убийц, лишивших его семьи — все давно отгорело. Не осталось грусти, чтобы скорбеть по ушедшим — она пропала куда-то в тот момент, когда он бросил горсть земли на опущенный в могилу гроб с телом матери. Внутри у Максима Заславского была только пустота, которую нельзя было ничем заполнить и, тем более, залить спиртным, но он упорно пытался, снова и снова наполняя стакан. В такие моменты, оставаясь в одиночестве, в полутемной квартире, ему казалось, что это не пустота внутри него, а но сам погружается в нее все глубже и глубже. И сколько не барахтайся ни по чем не выплывешь, а только сделаешь хуже. Днем Максим заставлял себя выходить из дома на улицу. Днем было легче. А вот когда на мир опускалась ночь…

Заславский вылил в стакан остатки коньяка из бутылки и залпом выпил его.

Мысли его снова вернулись к событиям уходящего в историю дня. Как бы плохо ему не было, в какой бы яме или канаве он не валялся — мозг работал как часы. Вик знает что-то про Сашкину смерть. Или просто делает вид, что знает? Блефует? Не похоже. Зачем бы ему могло это понадобиться. Максим не стоил иллюзий и никогда не считал себя гениальным сыщиком.

Откуда он мог что-то узнать? Как он причастен к смерти Заславского-младшего?

Неожиданно в голове Максима вспыхнула яркая икорка свежей идеи. Она попала в благодатную почву выпитого коньяка, и чем больше он над ней думал, обсасывая то с одной, то с другой стороны, тем более здравой и привлекательной она ему казалась, разгораясь все сильнее и сильнее, пока ее бушующее пламя не поглотило Заславского целиком. Максим резко вскочил на ноги и выскочил в коридор…

Ночной демон! Дурацкое прозвище. Оно было дурацким уже тогда, когда совсем еще молоденький Леша Корольков решил в первый раз так подписаться в сети. Конечно, тогда он считал иначе. Ники — компьютерные псевдонимы — появлялись по-разному. К одним они цеплялись как дворовые клички, не оставляя иного выбора, другие выбирали что-то, содержащие скрытый смысл — "только для посвященных", третьи, как Алексей, придумывали просто звучные сочетания слов.

Корольков сидел в пустой квартире перед выключенным ноутбуком. Не было никакого желания выходить в сеть. Сегодняшняя встреча с Заславским основательно выбила его из привычной колеи. Да что там хорошего в этой "паутине"?!

Последнее время он частенько стал задумываться о том, что потерял в Интернете свою личность. Алексея Королькова знали только правоохранительные органы и мама. Все остальные знали Ночного демона — грозу сетевых экранов и систем безопасности всех уровней, неуловимого хакера, талантливого программиста, но за пределами квартиры даже соседи через одного здороваются — не узнают.

Было как-то даже желание начать подписываться "Алексей Дмитриевич" так ведь не поверит никто, решат, что стебется кто-то. Даже менты будут искать хакера под каким угодно именем, но только не под указанным в нике. Глупо и бесполезно! Леха решительно отодвинул от себя закрытый ноутбук. Не твой день сегодня парень!

— Леш, привет! А чего у тебя дверь не закрыта?

Корольков аж подпрыгнул на стуле и только потом осознал, что женский голос не чужой, а совсем даже наоборот.

— Привет, Катюш! — повернулся он к вошедшей без стука соседке, девушке лет двадцати двух. — На работе опять весь мозг снесли, хорошо, что имя свое не забыл.

— А я домой шла — смотрю у тебя свет горит! — Катя была милой девушкой. Немного более забитой и скромной, чем требует современное общество. А вот для Королькова — человека отравленного всемирной паутиной — в самый раз.

— Рад тебя видеть! — искренне ответил он, вставая, чтобы подать гостье стул. — Давай я чайник поставлю! У меня кажется даже какие-то печенья остались! Расскажешь, как день прошел, а то настроение — хоть в петлю лезь!

— Успеем! — девушка неожиданно уверенным жестом усадила Леху обратно в кресло. — И чаю выпьем и поговорим! — она уселась к нему на колени, так близко прижавшись всем телом, что программист невольно ощутил приятное мужское волнение.

— Я… — начал он, но Катерина надежно запечатала его губы страстным поцелуем.

Если ты не умеешь нормально налаживать отношения с девушками, если ты уже далеко не мальчик, а по-настоящему хорош только с клавиатурой в руках, и если вдруг такая красавица сама вешается тебе на шею — не отказывайся, даже если потом придется пожалеть об этом. Корольков прикрыл глаза, вдыхая запах разгоряченного летней жарой и желанием женского тела, и ответил девушке на поцелуй. Он крепко обнял ее за талию, подумал и опустил руки ниже, благо свободная легкомысленно-короткая юбочка так и шептала всякие игривые и проказливые предложения, мгновенно проникавшие в самую душу…

Пару часов спустя, Катя с грациозностью дикой кошки приподнялась на постели. Алексей сладко спал рядом. Его взмокшие волосы разметались по лбу, а на губах играла блаженная улыбка. Все оказалось даже проще, чем она думала. Мальчик так отчаянно старался ей понравиться, так хотел чтобы она осталась довольна и пришла к нему снова. Девушка лениво повела плечами, позволив простыне соскользнуть с загорелой груди, и подставила атласную кожу струящемуся в окно лунному свету. Потянулась и едва не замурлыкала от удовольствия. Надо будет обязательно закрепить результат, чтобы этот теленок уже точно не сорвался со своей веревочки.

Катя поднялась с кровати и неслышно ступая босыми ногами по полу принялась одеваться. Ей никогда не нравилось просыпаться утром в одной постели с мужчиной, как бы хорош он не был ночью. Уж лучше пойти бродить по спящему городу, если совсем некуда пойти. Впрочем Катерина от подобного не страдала…

Вик открыл глаза.

Комната утопала в ночной темноте и такой долгожданной, после испепеляющего зноя, прохладе. Несколько секунд ушло на то, чтобы определить причину вырвавшую мужчину из сладостных объятий сна. Старик довольно улыбнулся, поняв в чем дело. Не то чтобы это обстоятельство сильно его радовало, но Вик всегда испытывал ни с чем не сравнимое удовольствие, когда удавалось предугадывать действия других людей. Он поднялся с постели, накинул на плечи шелковый халат и затянул его тонким пояском. Несколько мгновений наслаждался тем, как тонкая ткань приятно холодит кожу. Люди его возраста всегда становятся более чувствительны к подобным приятным мелочам. Выглянув в раскрытое окно на висящую в небе луну он безошибочно определил время — начало третьего. Блестящий выбор!

Неслышно ступая по дорогому ковру босыми ногами хозяин особняка покинул свою спальню. Длинный ворс приятно щекотал стопы, избавляя их обладателя от последних крупиц сна. Вик не сомневался, что справился бы с этой ситуацией, даже если бы только-только поднялся с постели, но сейчас ему особенно хотелось быть на пике формы.

Как он и ожидал, из-под двери кабинета выбивалась тоненькая полоска света. Для люстры, торшера или даже ночника, которого там отродясь не бывало, слишком слабо, а вот для включенного монитора в самый раз. Вик еще раз улыбнулся и, нарочито медленно, повернул ручку и отворил дверь. Экран компьютера мгновенно погас, а за массивным дубовым столом раздался едва различимых шорох, будто мышка пробежала.

Старик не спеша включил свет и не отходя от двери мягко заговорил:

— Там этого нет!

Ответом ему была гнетущая тишина.

— Бросьте заниматься ерундой, Максим! Вы раскрыты, так что предлагаю с честью принять поражение!

Из-за стола появилась массивная и донельзя хмурая фигура Заславского. Сыщик был пьян, но не настолько, чтобы это мешало ему мыслить и относительно адекватно оценивать обстановку.

— Информация, которую вы ищите, здесь! — старик грациозно коснулся седого виска. — Современные железяки хороши только для бухгалтеров, да любителей порносайтов. Доверять им серьезные сведения глупо и опасно.

— Может мне стоит вежливо попросить вас рассказать, то, что знаете? — Максим наконец удостоил хозяина дома ответом. — Тем более что цель моего визита не является для вас тайной!

— Мы кажется заключили сделку! — левая бровь Виктора взлетела вверх. — Не вижу смысла менять ее условия.

— А если я попрошу не вежливо?

Заславский становился все мрачнее и мрачнее, чувствуя, что его загнали в угол, а для полноценного торга у него просто нет интересующего оппонента товара. Только врожденное упрямство не давало ему признать, что очередной раунд остался за противником. Это была одна из тех черт, которые обусловили выбор Вика. В наше время не так то просто найти человека с убеждениями и принципами, готового следовать им до конца. Максим считает своего нанимателя негодяем и ничто не может заставить его склониться перед таким злодеем, даже если это требуется для достижения высокой цели.

— Вы собираетесь сломать мне несколько пальцев, как господину Королькову? — насмешливо поинтересовался владелец особняка.

— Есть много способов убеждения! — незваный гость явно не рассчитывал на такую встречу и сейчас мучительно пытался определить — нападать ему или защищаться.

— Вы вовсе не так прямолинейны, как хотите показаться! — Вик откровенно издевался над ним. Ничего, пусть помучается. Совесть — самый жестокий палач. Ее не умаслить ни лживыми мольбами, ни искренним раскаянием.

— Не стоит сомневаться в моей искренности! — Максим вышел из-за стола с самыми недвусмысленными намерениями. — Расскажите мне все что знаете, а потом мы поговорим о новой сделке или…

— Сколько вы весите? — неожиданный вопрос сбил наступающего с толку. — Сто? Сто двадцать килограмм? — продолжал настаивать Вик.

Воспользовавшись замешательством противника, старик сделал неуловимый рывок вперед. Тяжелый кулак бывшего милиционера устремился ему на встречу, грозя отправить в глубокий нокаут, но рассек лишь воздух. Виктор продемонстрировал невероятную для своего возраста прыть и плавно перетек в сторону, оказавшись за спиной Заславского. Его движения наводили скорее на мысли о капельках ртути, чем об обычном живом человеке.

Максим развернулся и вновь атаковал, на этот раз размашистым хуком. Таким ударом можно было запросто свалить молодого бычка, но Вик, снова, играючи уклонился. Ситуация скорее забавляла его, чем злила или раздражала.

Снова удар и снова изящный уход. Преследуя своего противника Максим сделал шаг вперед и в этот момент "капельки ртути" вновь перекатились по комнате. Старик оказался слева от Заславского и заботливо подставил ему подножку. Глава детективного агентства беспомощно взмахнул руками и отправился в неизбежный полет. Сухой, но неожиданно сильный кулачок настиг его уже в воздухе. Удар пришелся в левую лопатку. Максим неловко вывернулся, потерял ориентир в пространстве и, вместо того чтобы хоть как-то сгруппироваться, рухнул на пол. Мешок мешком! Весьма некстати вспомнились слова мультяшного поросенка: "Не мог же я один наделать столько шума?!". От произведенного грохота должна была проснуться вся улица.

Он как раз начал подниматься, с пола, когда в кабинет ворвались четверо охранников. Увидев хозяина и поверженного злоумышленника все вытянули в струнку не зная, как прикрыть изрядно помятые со сна лица.

— Убрать его? — неуверенно спросил тот, что стоял впереди, судя по всему главный.

— Не стоит себя утруждать! — нарочито ласково улыбнулся Вик. — Мы с Максимом Сергеевичем уже уладили все спорные моменты! Идите досыпать мальчики! С вами я поговорю утром.

Тон его не сулил "мальчикам" ничего хорошего, но горе-охранникам хватило ума молча убраться с глаз долой оставив спарринг партнеров наедине.

— Прошу вас! — Вик протянул поверженному сопернику руку, но Максим, хоть и с видимым усилием, поднялся сам.

Старик пожал плечами но настаивать не стал, прошествовал в угол комнаты и расположился в удобном кресле.

— Что дальше? — не выдержал Заславский. Сейчас он походил на здоровенного дворового пса изрядно потрепанного в уличной схватке: волосы всклокочены, дыхание сбилось, щеки горят так, будто ему в рот напихали целую кучу раскаленных углей.

— Вы напрасно считаете меня своим врагом! — примиряюще начал Вик, но, глядя на выражение лица своего собеседника, добавил: — Впрочем, это дело ваше. Думайте что хотите! Я предлагаю вам иной путь разрешения ситуации. Уверены что я монстр и убийца? Пусть так! Но вы можете доверять мне в одном: Марина Самохина была хорошей девочкой. Немного избалованной и наивной — да, но не более. Как и все она совершала ошибки, но вы же не станете утверждать, что она заслужила смерть. Раскройте убийство хорошего человека и я расскажу вам то, что вы хотите узнать. Это, я надеюсь, не идет в разрез с вашей моралью?

— Какой у вас интерес в этом деле? — выдавил из себя Максим. Этот вопрос, зароненный в его сознание старым евреем, не давал ему покоя.

— Не верите в мою искренность! — понимающе кивнул Вик. — И в этом я не стану вас переубеждать! Я прожил долгую жизнь, господин Заславский и заслужил право относиться к смерти философски. Я видел их слишком много. Поверьте, когда настанет мой час — я встречу костлявую с высоко поднятой головой.

— Вы не ответили на мой вопрос! — глухо произнес Максим.

— И не собираюсь! — в голосе старика зазвенел опасный металл. — Даже будь вы моим другом — я не раскрыл бы вам всех карт. Это как минимум сделало бы игру скучной и не интересной. Но вы честный человек и не набиваетесь мне в приятели. Это избавляет нас обоих от лишних недомолвок!

Несколько минут они оба молчали, старательно испепеляя друг друга взглядом, наконец, Вик весело рассмеялся:

— Я смотрю, проблема куда глубже, чем я думал! — старик вытер выступившие на глазах слезы. — Вам наплевать на то, что случилось с бедной девочкой — Мариной Самохиной! Годы работы в милиции закалили вас, сделав равнодушным к чужому горю, а беда постигшая вашу семью окончательно выжгла все чувства. Я мог бы сказать, что оставшись безнаказанным, тот кто так обошелся с ни в чем не повинным ребенком, продолжит собирать свой кровавый урожай, будет убивать снова и снова, но это ведь вас не касается?! Ни одна струна в вашей израненной душе не дрогнет при этих словах, так же как сейчас остается бесстрастным ваше лицо! — он снова улыбнулся, позволив мелким, по-домашнему теплым морщинкам украсить его лицо.

Заславскому совсем не было весело. Алкогольные пары медленно и мучительно выветривались из его головы, а их место неизбежно занимали тягостные думы. Уж лучше бы его избили и выкинули в какую-нибудь канаву, чем вот так вот! По опыту он знал, что раны на теле, даже самые страшные, заживают не в пример быстрее душевных. Максим втайне всегда считал себя хорошим человеком. Нет, речь не о переведенных через дорогу бабушках или еще чем-то в этом духе, ведь доброта измеряется в первую очередь не поступками, а помыслами. Он не желал зла ближним, даже если они того и заслуживали, не подставлял коллег, чтобы продвинуться по карьерной лестнице и старался держать свои методы работы в пределах, определенных российским законодательством.

Сейчас же он сидел в удобном кресле, слушал слова расположившегося напротив старика и с ужасом понимал, что в них нет ни капли лжи. Ему действительно наплевать на безвременно скончавшуюся Марину Самохину. Тот факт, что он не знал эту девочку совершенно его не оправдывал — достаточно было того, что она была молода, перед ней только-только начали открываться сотни разных дорог, а кто-то взял и перечеркнул все это. Вполне возможно, что она не была тем ангелочком, что, улыбаясь, глядел на окружающих с фотографий. Красота порой бывает обманчива. Но это все равно не давало никому права просто так прервать ее жизнь, задуть, только начавшую разгораться свечу. Как умный и здравомыслящий человек, Максим прекрасно понимал все это, но сердце оставалось равнодушным, ни на секунду не ускоряя своих размеренных ударов. Именно от этого Заславскому сейчас было так гадко и противно на душе. Разум хотел укорить его за эту черствость, даже жестокость, но сердце только мерзко ухмылялось в ответ. Можно приводить тысячи доводов, подтверждающих, что произошло нечто ужасное, но если не чувствуешь этого — понимание превращается в жалкое размытое отражение истинной картины.

Виктор сцепил пальцы в замок, уложил на них свой острый аристократический подбородок и, с нескрываемым интересом наблюдал за своим собеседником. Сегодня его слова, как всегда, попали в самую точку. Максим Сергеевич, похоже, всерьез задумался о своей жизни и вряд ли их разговор скоро продолжится, но что значит одна бессонная ночь по сравнению с таким потрясающим зрелищем. Способность переломить хребет человеку одним хлестким словом это даже не навык, отработанный годами — это целое искусство. Нынешняя ночь стала для Вика просто кладезем превосходных ощущений.

Вопреки его ожиданиям Максим заговорил довольно скоро, вот только голос, ставший глухим и безжизненным, выдавал его с потрохами:

— Я сделаю то, что вы хотите: найду убийцу и верну отцу девочки украденную статуэтку. Если после этого вы не расскажите мне все, что я хочу знать…

— Не надо пустых угроз, мой мальчик! — Вик снова превратился в добродушного старичка. — Вы все равно ничем не можете меня напугать, так что остается просто надеяться на мою порядочность! — он смерил своего собеседника долгим взглядом и продолжил уже совершенно другим голосом: жестким и уверенным, но не растерявшим своей вкрадчивости. — Сделайте дело, Максим и вы получите то что хотите, но не надо пытаться играть со мной в игры — я этого не люблю.

Заславский поднялся на ноги подошел к встроенному в шкаф изящному бару и вопросительно посмотрел на хозяина дома. Вик великодушно кивнул. Максим открыл дверцу, извлек из зеркальных недр выбранную наугад бутылку водки и, не прощаясь, направился к двери.

— Мой водитель доставит вас домой! — крикнул ему вслед Виктор.

Заславский остановился на пороге, кивнул, не оборачиваясь и вышел.

Оставшись в одиночестве, хозяин дома вальяжно откинулся на спинку кресла и улыбнулся собственным мыслям. Выходит не зря он еще вечером приказал псам не выходить из вольеров что бы не случилось. Было бы грустно, если бы такого перспективного работника разорвали на части только потому, что он по пьяни забыл позаботиться об этих молчаливых, но неусыпных сторожах. А вот тех бездельников, что проспали все представление у себя в каморке непременно надо будет как следует наказать. Совсем они распустились в последнее время. В остальном же все складывается как нельзя лучше. Вик снова улыбнулся…

ДЕНЬ 2

Из тягостного небытия Максима вырвал надсадный вопль дверного звонка. В последнее время это становилось неприятной традицией. Несколько минут потребовалось Заславскому на то, чтобы осознать себя как личность, к сожалению процесс этот не вызвал у "личности" никаких приятных ощущений, а потом пришло прозрение. Он вспомнил сумбурные события вчерашнего дня и совершенно отчетливо представил, чьи стройные ножки стоят сейчас на потрепанном коврике перед входом.

Скрипнула соседская дверь, видимо звонок успел потревожить и их.

— Чего трезвонишь? — раздался грозный голос бабы Шуры. — Не открывают — значит дома нет никого или заняты!

Заславский мстительно зажмурился, представляя суровое лицо боевой старушки. Одного скрипа половиц у нее в коридоре было достаточно, чтобы молодежь двумя пролетами ниже перестала тискаться на подоконнике, спрятала пиво за батареей и жалобно притихла, готовясь к заслуженной каре.

Ольга что-то ответила, но слов Максим разобрать не смог. Секунду спустя дверь захлопнулась, а удаляющиеся шаркающие шаги возвестили о полной безоговорочной капитуляции войск союзников. Интересно, чем она так напугала бабу Шуру, проработавшую сорок лет уборщицей в местном СИЗО и успевшую привыкнуть ко всему? Додумать свою мысль Заславский не успел, потому что мгновение спустя звонок снова разразился заливистыми трелями.

Максим витиевато выругался в голос и поднялся на ноги. На сборы ушло не более десяти минут, показавшихся ему вечностью из-за непрекращающегося звука, злорадно сверлившего ему мозг. Заславский даже наскоро расчесал спутанные волосы (для кого старался?) и, наконец, распахнул входную дверь.

Сегодня госпожа Баташова была одета с меньшим лоском и куда более практично: свободные светло серые брюки не сковывали движений и уберегали свою обладательниц от нестерпимой жары. Белая блузка в редкую вертикальную полоску сидела как влитая. Волосы небрежно перехвачены резинкой в хвост. Неизменными остались лишь высота каблука и высокомерно-насмешливый взгляд.

Несколько секунд два, успевших изрядно накрутить себя, человека молча смотрели друг на друга, после чего Ольга презрительно скривила носик и несколько раз махнула ладонью перед лицом:

— Заславский, ты что пьян?

— Ну, вообще-то, пьян я был несколько часов назад, а сейчас у меня просто похмелье. — Максим мысленно поставил себе маленький плюсик. Конечно, назвать это победой или хотя бы полноценной шпилькой в адрес самовлюбленной девчонки было бы через чур оптимистично, но даже простое раздражение на ее холеном личике проливалось бальзамом на истерзанную душу Заславского.

— Идем, — Ольга быстро совладала со своими эмоциями. — Все ждут только тебя.

Как ни крути — девочка умеет держать удар. Это качество Максим всегда ценил в людях, даже если не был согласен с их мотивами или поступками.

— Чем ты мою соседку так напугала? — спросил Заславский. — Не дай Бог, старушку удар хватит — ты ж потом грехи не замолишь!

— Такую и танком не переедешь! — отмахнулась Ольга. — Переживет. А голос я на себя никому повышать не позволю!

Максим не любил таких нахрапистых людей, как не любит их никто: с непередаваемой смесью раздражения и зависти — они всегда впереди. Вот только в Ольге удивительным образом сплетались вульгарная грубость и утонченная интеллигентность. Она с равным успехом могла примерить на себя образ стервозной расчетливой бизнесвумен и благородной барышни девятнадцатого века рассыпающейся в поклонах и реверансах. Пожалуй барышни было даже больше, но она закрывалась от жестокого мира толстым бронированным панцирем.

— Не надумал сменить гардероб? — через плечо спросила его Баташова спускаясь по лестнице.

— Ты же вроде спешила на работу? — не удержался Максим.

Девушка остановилась так резко, что Заславский едва не сбил ее с ног и очень серьезно, без ставшего уже привычным сарказма посмотрела ему в глаза:

— Мне в общем-то все равно, будешь ли ты нормальным человеком или продолжишь валяться на обочине жизни. Я уверена, что, вытаскивая ушедшего на дно человека, ты унижаешь и его и себя. Единственная причина, по которой я до сих пор вожусь с тобой — это Вик. Он почему-то уверен, что ты особенный.

Максиму снова стало стыдно. За последние полтора дня он вообще испытывал это чувство большее количество раз, чем за долгие годы до этого. Работа в постоянном контакте с чужим горем закаляет душу, делая ее грубой, покрывая толстой защитной коркой. Невозможность найти убийц брата вызывало чувство вины, которое он безуспешно пытался заглушить алкоголем. А стыд… Это что-то родом из детства. Когда ты самовольно залез в банку с вареньем, и мама тебя вроде бы даже не ругает, но смотрит так, что хоть сквозь землю провались.

— Поехали! — кивнул он. — Давно надо было это сделать.

К чести своей собеседницы Максим отметил, что она если и осталась довольна своей очередной победой, то никак не проявила этого. А может быть, ей действительно было наплевать и на него самого, и на его летящую в бездонную пропасть жизнь.

Новый наряд Заславского отличался от прежнего только качеством и ценой. Те же джинсы и майка — не модно, зато практично и не броско. Сыщик не должен выделяться из толпы и уж точно не должен бояться запачкаться. О том, что последний факт может иметь не только буквальное, но и, весьма неприятное, фигуральное значение, Максим старался не думать. Любой анализ при недостаточном количестве фактов неизбежно ведет к ошибочным выводам и в последующем тебе приходится не только искать новые пути рения проблемы, но и избавляться от основательно засевших в мозгу ложных теорий. Так учил Заславского его прежний начальник полковник Сухарев, так он старался жить, не смотря ни на что.

Сегодня агентство выехало на объект расширенным составом: за служебным джипом неотступно следовал фургон, в котором разместились трое экспертов с кучей оборудования и двое молчаливых неулыбчивых парней, заслуживающих, пожалуй, чтобы на них остановились отдельно.

Федор и Матвей, одни имена чего стоят, являли собой ту самую "силовую группу", о которой с таким жаром отзывался вчера Алексей. Первый "боевик" был а голову выше Максима и в полтора раза шире его в плечах, носил густую длинную черную бороду, из зарослей которой на окружающий мир цепко глядели бледные, неопределенного цвета глаза, как два партизана, высматривающие неприятеля в непролазных белорусских лесах. Матвей напротив был невысоким и худощавым, хотя и крепко сбитым, до синевы брил лицо и, судя по всему голову. Оба, не смотря на жару, парились в камуфляже и армейских ботинках, у ног лежали безразмерные сумки, содержимое которых, наверное, испугало бы всех мировых диктаторов вместе взятых. К счастью у Заславского даже не возникла желание поинтересоваться их арсеналом и причинами такого грозного настроя.

— Я не знал, что мы едем на смертный бой! — скривился Максим, когда они с Ольгой усаживались на задние сидения серебристого внедорожника.

— Это распоряжение Вика! — сухо прокомментировала девушка. — "Силовая группа" всегда будет сопровождать нас на выезде. Кроме того, один из них будет дежурить возле твоего дома ночью.

— Моя жизнь в опасности? — фыркнул Заславский, хотя под ложечкой неприятно кольнуло.

— Нам предстоит много и серьезно работать! — пожала плечами Ольга. — Наш общий наниматель всегда защищает свои вложения.

Максим опять почувствовал что его от души макнули мордой в грязь, причем сделали это так расчетливо и изящно, что начни он отбиваться — только еще больше потеряет лицо. Заславский мысленно сосчитал до десяти и промолчал.

Дом Эдуарда Самохина представлял собой весьма примечательный архитектурный ансамбль: к основному зданию было пристроено другое, поменьше, соединенное с первым галереей. Хозяина дома не оказалось, а по словам Ольги, бывавшей здесь ранее, Самохин построил второй корпус для дочери, когда она подросла и захотела иметь больше свободы от родителя. На самом деле это было не лишено смысла и могло сберечь заботливому отцу множество нервных клеток, вот только судьбе было угодно распорядиться иначе…

— В Марининой половине ничего не трогали с момента ее смерти, так что мы вполне можем найти там какие-то улики. — обратилась госпожа Баташова к экспертам, игнорируя стоящего рядом Заславского. — Все вопросы с охраной мы решили, так что можете приступать.

— Покажи мне ее комнату! — сухим, будто бы не живым голосом проговорил Максим. После Сашкиной смерти он стал по-особому относиться к местам совершения убийств. Вроде бы все как всегда, но никак не избавиться от щемящей боли в груди.

Наверное, девушка это почувствовала, потому что сказала уже значительно мягче:

— Тебе не обязательно туда ходить. Можешь пообщаться с прислугой. Не сомневайся, наши криминалисты ничего не упустят!

Эти слова и этот ее тон подействовали на Заславского отрезвляюще. Что это он, в конце концов, совсем раскис?! Не гоже так себя вести, товарищ майор! Если взялся за дело — будь добр отработать свой кусок хлеба! Эксперты ничего не упустят? Возможно! Но как сказал вчера Ефим Карлович, надо смотреть не только на то, что там есть, но и на то, чего там нет, а здесь одной электроникой не обойтись, чутье нужно, настоящее, ментовское!

— Идем! Не задерживай движение! — он подтолкнул Ольгу вперед. — У нас сегодня еще куча дел!

Охрана (Максим удивился, что при таком количестве "церберов" в доме вообще могло что-то случиться) проводила гостей в половину Марины. Оказавшись, наконец, на месте преступления, наблюдая за слаженной работой экспертов, Заславский почувствовал себя более уверенно. Заиграли старые инстинкты, покрывшиеся за время простоя толстым слоем махровой пыли, но не забытые.

— Э… коллеги! — Максим только сейчас осознал, что Ольга не удосужилась представить ему криминалистов. — Выдайте и мне пару перчаток!

Двое мужчин и женщина смотрели на него так, будто Заславский решил обратиться к ним на забытом диалекте далекой китайской провинции.

— Не беспокойтесь, Максим Сергеевич! — высокий мужчина с пышными усами решился-таки вступить в контакт с инопланетянином. — Мы соберем все улики и представим вам подробнейший отчет.

Заславский уже открыл рот для страстной отповеди — не хватало еще, чтобы эти книжные черви учили его работать, но в этот момент Баташова, подошедшая сзади, положила шефу на плечо узкую холодную ладонь:

— Петр Сергеевич, дайте ему перчатки и все, что понадобится. Виктор высоко оценил профессиональные качества нашего начальника!

Эксперт пожал плечами, но спорить со ставленницей хозяина не стал.

— Спасибо! — неловко поблагодарил Максим свою неожиданную спасительницу.

— Заславский! — тон девушки вернулся в привычную колею. — Если ты не заметил — я профессионал и не смешиваю интересы дела с эмоциями.

Максим усмехнулся. Он уже было начал переживать за самочувствие Ольги, но теперь все нормально. Его сильно раздражало ее поведение, однако, оно же каким-то невероятным образом подталкивало его вперед, к более решительным и профессиональным действиям. В конце концов, с чего бы она должна его уважать, если он еще никак себя не проявил.

Спальня Марины оказалась очень приятным местом. Светлая комната не загроможденная лишней мебелью, создавала позитивный образ ее бывшей владелицы.

— Где ее нашли? — повернулся он к своей помощнице.

— Девушка спала в своей постели.

— Одна? — неизвестно зачем уточнил Максим и сразу почувствовал себя невероятным пошляком.

— Одна, — подтвердила Ольга.

Ни беспорядка, ни следов борьбы. Или убийца все за собой убрал? Эксперты уже вовсю колдовали со своими приборами. Эта сторона работы всегда навевала на Заславского смертную тоску, хотя он и знал, что большинство современных преступлений раскрываются в лаборатории. Пройдя через комнату он взял с тумбочки фотографию в изящной рамке: трое молодых людей и две девушки расположились в небольшой кафешке с видом на заснеженный университетский корпус. Надпись на обороте гласила: "Первый курс, 25 января 2010 года". Ну конечно, священный праздник для всех студентов. Один из парней весьма недвусмысленно обнимал улыбающуюся Марину.

— Надо найти их и побеседовать, особенно вот с этим. Скорее всего это философы с которыми училась наша жертва. — Максим повернулся к Ольге и тут же замер, пораженный ее поведением. — Ей, что ты делаешь?

Девушка бесцеремонно уселась на стоявшую в середине комнаты кровать, откинулась назад, опершись на локти и прикрыла веки.

— Мы вообще-то сюда работать приехали! — Максим сам не заметил, как начал заводиться. Эта нахальная особа действовала на него как красная тряпка на быка.

Ольга, наконец, соблаговолила открыть глаза, подернутые мутной поволокой, и одарила Заславского невидящим взглядом:

— У всех свои методы, — проронила она и снова отвернулась.

Заславского удивило еще и то, что присутствующие в комнате криминалисты реагировали на поведение Баташовой совершенно спокойно.

— По-моему пришло время объясниться! — плохо сдерживая гнев, произнес Максим.

— Нет! — тихо и холодно ответила его заместительница.

— Нет?! — взорвался Заславский, но прежде чем он успел сказать что-то еще, Ольга остановила его:

— Ты уверен, что хочешь устраивать сцены в доме, где скорбят по жестоко убитой дочери? — она открыла глаза и села прямо.

— Если место преступления никто не трогал — я не вижу следов убийства, а тем более жестокого! — процедил он сквозь зубы.

— Ее убили, можешь в этом не сомневаться, — голос Ольги показался ему уставшим и каким-то бесцветным.

— Сколько времени вам еще нужно? — переключился Максим на экспертов, поставив еще одну галочку в разделе: "Странности".

— Мы собрали все необходимые материалы, а проанализировать их лучше в агентстве, — объявил Петр Сергеевич, принимая из рук Максима фотографию.

— Сворачиваемся! — махнул рукой Заславский и первым покинул комнату.

Путь до конторы прошел в тишине, которую велеречивые поэты назвали бы зловещей или предгрозовой. Ольга вела себя непривычно тихо, словно недолгое посещение места преступления вытянуло из нее все силы. Максим, все больше утверждавшийся в мысли, что его втянули в какое-то темное дело пытался совместить в голове разрозненные факты свалившиеся на него за последнее время и выстроить дальнейшую стратегию поведения. Полковник Сухарев говорил, что многие пытаются планировать свои действия на пять-шесть ходов вперед и не добиваются успеха. Достаточно рассчитать на один ход, главное, чтобы он был правильным.

Придя в агентство, Максим сразу отправился в свой кабинет, где с удивлением обнаружил дымящуюся чашку кофе. Выходит Ольга успела проинформировать остальных о времени прибытия начальника. Этот милый жест несколько остудил клокочущий внутри у Максима гнев, но не остановил его от решительных действий. Узнать, верен ли был расчет, можно только применив его на практике, а значит, сколько не думай — легче не станет. Заславский решительно нажал кнопку с надписью "Всем" на селекторе и четко объявил в микрофон:

— Общий сбор в конференц-зале через пять минут!

Отключив связь, он медленно и с удовольствием выпил ароматный крепкий кофе. Пусть соберутся и подождут. Имеет же право начальник "задержаться" на назначенное им же совещание.

— Добрый день, уважаемые коллеги! — Заславский вошел в конференц-зал и размашистыми шагами отправился к начальственному креслу во главе массивного овального стола, с удовольствием отметив, что особо впечатлительные сотрудники уже начали нервно ерзать на своих местах. — Я в нашем агентстве человек новый и не все еще успели ознакомиться с моими методами работы, так что начну издалека. — Как лицо, которое будет сейчас и впредь координировать действия всего коллектива, я хочу четко представлять на что способен каждый из вас! — он обвел взглядом присутствующих. — Если мне надо снять отпечатки пальцев или собрать улики — я обращусь к Петру Сергеевичу…

Усатый эксперт весомо кивнул.

— Если захочу обследовать тело, уверен, Ефим Карлович не откажет мне в этом. — продолжал Заславский, и с каждым новым словом его голос все больше и больше набирал силу. — Когда дело касается новых технологий — нет никого лучше Алексея и его очаровательной ученицы. А теперь я хочу узнать, чем ты можешь быть нам полезна?! — с этими словами он резко развернулся вправо, туда, где все это время сидела Ольга. — Сегодня днем госпожа Баташова продемонстрировала нам незабываемое шоу, но, к сожалению, его цели и результату остались для меня загадкой! — сам того не желая, Максим почти перешел на крик.

— Ты закончил? — после страстной тирады Заславского голос Ольги, как всегда тихий и спокойный прозвучал подобно шелесту осенней листвы. — Господа, — она повернулась к собравшимся. — Первое публичное выступление нашего любимого начальника подошло к концу. Вы можете возвращаться к своим делам. Все остальные вопросы мы решим наедине, в рабочем порядке.

Максим молча смотрел, как сотрудники покидают зал, не зная, что делать дальше. Он сделал свой ход, но он оказался шагом в пустоту. Ольга медленно поднялась, подошла к встроенному в стену шкафчику, откуда извлекла два стакана и пузатую бутылку виски. Не произнося ни слова, девушка щедро разлила благородный напиток и, не дожидаясь разрешения руководителя, выпила. Села. Помолчала. Максим ждал.

— Ты, надеюсь, успел заметить, что дело, которое мы расследуем не совсем обычное? — заговорила она после минутной паузы.

Заславский кивнул. Когда девушка столь юных лет не моргнув глазом пьет неразбавленный виски, значит, она хочет поговорить о чем-то очень серьезном. Не стоит ее перебивать.

— Вик просил рассказать тебе, когда я решу что ты готов услышать правду, — продолжила Ольга. — Ты не готов, но молчать дальше я не вижу смысла.

Она немного помолчала, вновь наполнила свой стакан, но пить не стала.

— Марина Самохина была убита, но не один эксперт не сможет это установить, поэтому дело и ведем мы, а не милиция.

Снова пауза. Максиму показалось, что его собеседница собирается с духом, чтобы продолжить.

— Что ты знаешь о сверхъестественных силах? — решилась она, наконец.

— Постой, — Заславский попытался усмехнуться, но вышла какая-то кривая гримаса. — Не хочешь же ты сказать, что дочь олигарха убил домовенок!

Девушка поморщилась, как от зубной боли:

— Если говорить предметно, я предположила бы, что ее убил вампир. Пока это все.

— Придержи коней! — Максим еще не успел до конца осознать смысл услышанного, но тон Баташовой не оставлял сомнений в ее серьезности, и он решил пройтись по фактам. — Ефим Карлович сказал, что на теле не было никаких повреждений. Куда же делись следы от клыков.

— Заславский! Я же не спроста спросила, что тебе известно о сверхъестественных силах! — Ольга, не поморщившись, осушила второй стакан и в голос ее постепенно стала возвращаться жизнь. — Очевидно, познания ограничиваются "Дракулой" Брема Стокера: в лучшем случае книгой, в худшем — фильмом. Кстати у этого произведения очень интересная судьба, — Баташова поднялась на ноги и стала медленно прохаживаться по залу. — В 1887 году автор получил заказ от одного очень влиятельного современника — собрать все легенды о вампирах, встречающиеся в мировой истории. Господин Стокер отнесся к заданию со всей ответственностью и за восемь лет создал поистине фундаментальный труд. Наниматель пришел в восторг, сказал писателю, что более подробного и точного сборника сведений он не видел за всю свою жизнь, после чего щедро расплатился с ним и отправил рукопись в камин. "Теперь", — сказал он, — "я хочу, чтобы вы создали произведение столь же превосходное по стилю, но прямо противоположное по сути. Такую книгу, которая повествовала бы о существах, живущих в ночи, но не содержащую не слова правды! За нее я заплачу вам вдвое больше". Брем Стокер согласился и в 1897 году его "Дракула" увидел свет. Он был гением, и ни у кого не возникло сомнений в правдивости его книги. Главной особенностью повествования стало то, что автор не придумывал факты из головы, не лгал, а просто менял детали, способные перевернуть все с ног на голову. Наниматель, имя которого ничего тебе не скажет, приложил массу усилий к популяризации романа и теперь практически все что говорят, пишут или снимают про вампиров несет на себе отпечаток "Дракулы". Со временем даже те, кто пересказывал древние легенды о вампирах из уст в уста, поверили, что Стокер написал правду. Так родилась одна из самых великих фальсификаций в истории магии и магических существ.

— И откуда же тебе все это известно? — Максим опрокинул в себя предложенный виски и, крякнув налил еще.

— Когда Брем Стокер закончил свою первую книгу он четко осознал, что сотворил великое оружие, которое, в умелых руках, может в сокрушить хрупкое равновесие сил, установившееся в мире. Он подозревал, что заказчик никогда не даст произведению ход и прежде чем идти к нему — сделал копию. До самой смерти он боялся, что его уловка вскроется и страшная кара настигнет лжеца, поэтому никому не рассказывал о существовании второго экземпляра. После смерти Стокера, рукопись нашел один из его наследников и не разобравшись продал коллекционеру старины. По счастью тот оказался весьма сведущим в подобных вопросах человеком и грамотно распорядился судьбой великого произведения. — Ольга подошла к шкафу. — Книга дошла до наших дней, переведена на многие языки, но ты, естественно, не купишь ее в магазине, — когда девушка вернулась к столу в руках у нее был внушительный фолиант. — Почитай, может быть, однажды это спасет тебе жизнь.

На стол легла книга в дорогом кожаном переплете с золотым теснением и украшенными вензелями буквами: "Брем Стокер. Трактат о вампирах и тварях им подобных".

Максим выдохнул и молча выпил.

— Остальные в курсе? — только и смог выдавить он из себя.

Ольга кивнула. Теперь становилось понятно, почему все агентство вполне адекватно реагировало на происходящие вокруг странности. Максим почувствовал себя обманутым ребенком, которому давно купили долгожданную игрушку, но до самого дня рождения убеждали, что денег на такой дорогой подарок может и не найтись.

— Постой! — Заславский неожиданно понял, что за свалившимися на него откровениями упустил кое-что важное. — А ты сама-то кто? Ведьма что ли?

Девушка грустно усмехнулась:

— Не вздумай назвать меня так в приличном обществе — проблем потом не оберешься. Представители "ночного народа" очень трепетно относятся к своим титулам и званиям и никому не позволяют незаслуженно их присваивать. Хотя в целом ты не так уж и сильно ошибся, я действительно имею отношение к магии. Таких как я называют ведьмаками и ведьмачками — низшими колдунами.

— Ночной народ?!

— Дурацкое название. — махнула рукой Баташова. — Большинство людей почему-то уверены, что те же вампиры выходят в мир исключительно после заката. — она усмехнулась. — Глупые суеверия!

— А что за фокусы ты показывала в доме Самохиных?

— Настоящая магия не для меня, а вот увидеть следы пребывания других ночных мне вполне по силам.

— Значит, дело можно считать раскрытым? — приподнял левую бровь Заславский, внутренне подозревая какой-то подвох. — Осталось только вогнать осиновый кол в сердце кровососа!

— Придержи коней, майор! — осадила его девушка. — Я сказала, что, возможно, это был вампир, верно? А ты знаешь сколько их живет в одной только Туле? Лучше тебе и не знать.

Максим снова плеснул виски, на этот раз в оба стакана, и выпил. Ольга, подумав, последовала его примеру. Крепкий алкоголь расслабил тело и притупил сознание, но разум по прежнему оставался чистым. Идеальное состояние, чтобы слушать всякие небылицы про нечисть и верить в них, не задавая лишних вопросов.

— Почему ты сказала, что на теле не должно быть следов от укусов?

— Скажи, ты весь соткан из штампов и предрассудков, или есть свободный уголок, чтобы приткнуть зерно истины? — после выпитого Ольге тоже значительно полегчала и она уверенно возвращалась к привычной манере общения.

— Да-да! — Максим потряс фолиантом. — Если бы я прочитал этот увесистый томик — то значительно повысил бы свой профессиональный уровень охотника за нечистью, вот только сейчас у нас нет на это времени, так что будь добра — опиши в двух словах: с чем мы имеем дело и как победить такого нестандартного противника!

— Это то же самое, что пересказывать "Войну и мир" первокласснику на пальцах! — фыркнула девушка. Немного помолчала и все же решила приоткрыть завесу тайны: — Начнем с того, что вампиры никакая не нечисть, а вполне цивилизованные… — она замялась. — Существа. И если тебя это интересует — они не пьют кровь.

Вот это уже был удар ниже пояса. Максим был готов поверить во что угодно, но только не в это:

— Но… как же так?

— В изначальный легендах содержались сведения о том, что они высасывают жизнь из своих жертв! — пояснила Ольга. — В понятии средневековых крестьян это было то же самое, что пить кровь. На самом же деле все несколько сложнее, — девушка задумалась, подбирая слова. — Наверное, надо начать с самого начала. — Магия это не произнесение слов на непонятных языках, сопровождаемое размашистыми пасами рук. Реальное колдовство избавлено от красочных спецэффектов и представляет собой управление энергетическими потоками. Сила "ночного" зависит от того, сколько рек и ручейков впадает в его озеро. Я не слишком сложно излагаю?

— Может я и не разбираюсь в магии, но не надо считать меня идиотом! — огрызнулся Максим, хотя в голове уже была полнейшая каша, щедро заправленная ирландским виски.

Ольга, казалось, погрузилась в некое подобие транса и никак не отреагировала на вялую колкость Заславского.

— В мире "ночных" существует три негласных касты: Высшие — колдуны, ведьмы, вампиры и многие другие, исполняющие роль кукловодов, Низшие, такие как я, которые обеспечивают своих хозяев силой и дающие им защиту и Свободные — те кого люди привыкли называть нечистью: оборотни, лешие, водяные… Они не используют магию в чистом виде. Не пропускают энергию через себя, а, напротив, аккумулируют ее внутри, в духовном сосуде, который принято называть Амфорой. Чем она больше, тем сильнее Свободный. Большинство из них разумны и вполне вменяемы, но их способности, мягко говоря, ограничены какой-то одной узкой направленностью.

— А Вик, он…

— Колдун, — кивнула девушка. — Один из сильнейших в городе. Пока это все, что тебе нужно о нем знать.

— Продолжай! — Максим боялся, что девушка замолчит и ему придется самому разбираться в хитросплетениях магии.

— Колдуны и ведьмы во многом похожи, хотя для сведущего человека их методы сильно различаются. Тонкости ты вряд ли поймешь, так что скажу проще: у них два источника силы — низшие из свиты и Алтари. Первых защищает аура господина, а расположение вторых тщательно скрывается. Я как-нибудь расскажу тебе, как плетется аура — это довольно интересно, но сейчас речь не об этом. Вампиры и другие энергозависимые существа находятся в более сложном положении. Они не строят алтарей и вынуждены довольствоваться слугами, находящимися на виду у конкурентов.

— Я запутался! — честно признался Максим. — Выходит, что вампиры — это те же колдуны, только слабее?

Ольга тихо, но так прочувствовано и эмоционально выругалась, что Заславский невольно заслушался. Выходит, девушки из высшего общества тоже умеют излагать свои мысли на доступном простому народу языке.

— Трудно объяснять теорию случайных чисел человеку, который не знаком с арифметикой! — пояснила она. Максим ждал. — Хорошо! Попробую по другому! Кое в чем Стокер не погрешил против истины. Вампиры действительно паразиты. Они питаются энергией людей, высасывая ее всеми доступными способами. Колдуны используют заклинания и ритуалы! — Баташова махнула рукой. — Не забивай себе голову! Будет удачей, если у тебя от одних вампиров череп не треснет!

С последним утверждением Заславский был полностью согласен. В считанные минуты перевернулись с ног на голову все его представления об окружающем мире. Глядя на происходящее со стороны он не уставал удивляться, почему так легко поверил во все эти фантастические истории. Колдуны, вампиры! Может он уже допился до белой горячки и все это ему мерещится. Бывший майор милиции малодушно ущипнул себя за ногу под столом. Больно! Однако ни госпожа Баташова, ни окружающее пространство и не подумали исчезнуть. Вот только Заславский не знал, стоит ли этому радоваться.

— А убить Марину мог и Высший и Низший? — вернулся к теме Максим.

Ольга кивнула:

— Следы оставляемые им практически не отличаются, из-за тесной связи между господином и его слугами.

— Я так понимаю, это существенно расширяет круг наших поисков… — задумчиво пробормотал Заславский.

— Что касается крови, — продолжила Баташова. — Она является колоссальным источником силы, но ее вид слишком пугает людей и привлекает ненужное внимание к "ночным", поэтому большинство вампиров давно отказались от нее. К тому же вкус весьма специфичный и всегда есть риск испачкаться. Современные Дракулы прибегают к иным носителям энергии — это, в том числе волосы, слюна, пот и… — девушка улыбнулась левым уголком губ. — И иные выделения человеческого тела. Сильные эмоции тоже обеспечивают изрядную подзарядку, хотя и не такую мощную как тактильный контакт.

— И как же они собирают слюну? — поморщился Максим.

— Главным образом при поцелуях, — пожала плечами Ольга. — Это же очевидно!

Воображение Заславского уже успело нарисовать ему вампиров, соскребающих чужие плевки с пыльного асфальта, но рассказывать об этом Баташовой он не стал.

— Если вампиры питаются за счет людей, какой им смыл убивать свою жертву? — Максим заглянул в глаза своей заместительницы, надеясь увидеть в них истину, но те оставались столь же непроницаемыми, как и прежде.

— Вообще-то, смерть дает огромный выброс энергии, но к подобным мерам прибегают только если иного выхода нет.

Максим почувствовал знакомое покалывание на кончиках пальцев. Очередная ниточка была совсем рядом, но попав на незнакомую территорию Заславский никак не мог ее нащупать.

— Выводы делать, конечно, рано, но… — Ольга замолчала.

И тут Максим понял, и от осознания у него по спине пробежал неприятных такой холодок. Вроде бы еще и не явная опасность, как когда жизнь висит на волоске, но уже вполне можно задуматься о написании последнего волеизъявления.

— Кто-то из Высших собирает силы для удара! — четко разделяя слова, произнес он.

Ольга промолчала, что стало для Заславского лучшим подтверждением. Если бы он сморозил очередную глупость, ведьмачка не упустила бы случая укусить его побольнее. Как же эти "ночные" похожи на обычных людей! Максим был поражен осознанием того, что маги и колдуны грызутся за власть не хуже тех же политиков и бизнесменов, не меньше, чем самим фактом их существования. Это объясняло и повышенный интерес Вика к проводимому расследованию. Как и говорил Алексей, мать его "Ночной демон", смерть студентки-философа здесь никого не интересует.

— Какие последствия это может иметь?

Девушка беспомощно развела руками:

— Мир "ночных" — это пороховая бочка с зажженным фитилем. Достаточно одного неосторожного движения и хрупкое равновесие полетит ко всем чертям.

— Постой, а такое раньше уже случалось? Ну, когда кто-то из ваших пытается возвысится над остальными и по-новому перекроить сферы влияния? Как вы поступаете в подобных ситуациях?

Ольга с минуту молча смотрела на своего начальника:

— Максим! — в голосе ее прозвучала странная смесь сочувствия и печали, словно она собиралась открыть собеседнику слишком горькую правду и не знала как он ее перенесет. — Последний крупный конфликт связанный, как ты выразился, с переделом сфер влияния закончился в сентябре сорок пятого! Единственное что можно делать на войне — это выбирать сторону!

Заславский мучительно сопоставил услышанное с имеющимися у него знаниями истории и недоуменно выпучил глаза:

— Вы… Они… — он судорожно глотал воздух, как выброшенная на берег рыба. — Ты хочешь сказать, что Адольф был "ночным"?!

— Что? — девушка собрала бровки к переносице, словно пытаясь понять, о ком говорит ее собеседник. — Гитлер? Нет — он был всего лишь послушной марионеткой в руках сильного мага. Отголоски той эпохи долетают до нас и теперь!

— Но кто же тогда? — представить бесноватого фюрера злым колдуном Заславский еще мог, но дальше воображение упорно пробуксовывало.

— Ты же детектив! — Ольга скорчила насмешливую гримасу. — Вот и выясни все сам! — она немного помолчала. — Не думаю, что нас ждут такие серьезные проблемы, но лучше быть начеку и не сидеть сложа руки, так что предлагаю вернуться к нашим вампирам!

Небольшое лирическое отступление слегка прочистило мозги новоиспеченному Шерлоку Холмсу, и он с новой силой набросился на задачи, казавшиеся неразрешимыми пару минут назад. Надо просто делать то, что он умеет лучше всего на свете, а вампира ловить или маньяка-насильника — не все ли равно?!

— Я так понимаю, что чеснок, осиновые колья и святая вода — неважные союзники? — осторожно заговорил Максим, боясь нарушить истончившуюся связь установившуюся между ним и Ольгой. Второго приступа откровенности можно было ждать до бесконечности.

Ольга все так же, не произнося ни слова, улыбнулась, подумав, что ее шеф умнеет с каждой минутой, к тому же схватывает все на лету. Возможно, Вик действительно разглядел в нем что-то особенное. Вот только самому Заславскому она это ни за что не скажет. Нечего тешить самолюбие этого алкоголика!

— А что ты говорила про ауру и защиту, которую она обеспечивает?

Снова в точку! Воевать даже с отдельно взятыми "ночными" у кучки любителей под вывеской детективного агентства без названия кишка тонка, а такие вылазки не остаются безнаказанными. Чтобы предъявить обвинение подозреваемому — надо быть на сто двадцать процентов уверенными, что ему не удастся оправдаться.

— Еще один вопрос… — начал было Максим, но Ольга остановила его:

— Заславский, изучение следов дается мне не так-то просто! Я смертельно устала! Давай отложим все вопросы на завтра!

Вошедший в раж детектив стушевался. Как он мог не обращать внимания на состояние девушки, заметное не вооруженным глазом!

— Я займу тебя всего на секунду! — извиняющимся тоном произнес он. — Ты можешь кратко и четко изложить все что увидела, чтобы я смог поразмыслить об этом?

Ольга устало прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться.

— Есть след вампира, четкий и внятный. След еще одного "ночного", сильно размытый, так что я не смогла ничего толком разобрать. Возможно у него хорошие щиты, а может быть он сам слишком силен для меня. Еще я заметила присутствие некоего артефакта. Его точное назначение определить не возьмусь, но мне показалось, что он каким-то образом впитывал энергию Марины, возможно его принес с собой убийца.

— Такие предметы распространены в вашем мире? — уточнил бывший оперативник, уже догадываясь каким будет ответ. — Часто "ночные" используют подобные "аккумуляторы"?

Девушка покачала головой:

— Мне не доводилось слышать ничего подобного.

— А что с этим "размытым"? Он тоже вампир?

— Не знаю, — покачала головой ведьмачка. — След слишком искажен. Я могу утверждать только что это не был обычный человек.

— тогда почему ты так уверена, что убийца именно вампир, а не тот второй?

Ольга издала неопределенный полурык-полустон, который должен был красочно проиллюстрировать, как тяжело ей работать с человеком, не знающим даже элементарных основ.

— Вампир может выпить жизнь из своей жертвы, — заговорила она, наконец. — для этого нужно выполнение определенных условий, но в целом, такой расклад возможен. Колдуну или ведьме пришлось бы проводить ритуал, следы которого не так-то просто замаскировать. Возможно мы имеем дело с гостями из Азии или Америки. У этих господ принципиально иные методы работы с Силой, но их незаметное появление в городе весьма маловероятно. Я удовлетворила твое любопытство?

— Да. Езжай домой. Завтра мне нужна будет твоя помощь, — с этими словами он подхватил со стола початую бутылку виски и направился к выходу из зала.

— Заславский! — Ольга требовательно указала на свой опустевший стакан и Максим с улыбкой наполнил его.

— Знаешь! — обернулся он уже около самых дверей. — Оказывается если тебя измотать и напоить до такой степени, чтобы не оставалось сил корчить из себя законченную дрянь, с тобой вполне можно работать.

— Даже не надейся, что я буду радовать тебя таким слишком часто! — отмахнулась Баташова.

Максим уже покинул комнату, а Ольга все сидела, грея в руках наполненный до середины стакан. Она никак не могла понять, почему простой ритуал вытянул из нее все силы. Что-то пошло не так, возможно даже стоило поговорить об этом с Виком, вот только очень хотелось показать наставнику, что она может справляться с подобными вещами без его помощи. В конце концов, если дела примут совсем серьезный оборот, колдун сам это почувствует, а пока… девушка почувствовала, что глаза у нее предательски закрываются. Не хватало еще уснуть на рабочем месте! Ольга решительно поднялась на ноги и, оставив недопитый виски на столе, покинула зал.

Максим сидел за столом в своем кабинете и думал. Из недавнего разговора он вынес гораздо больше полезной информации, чем хотела дать ему ведьмачка, и самое главное — он со всей неотвратимостью понял, что не может доверять этой женщине. Несмотря на личную неприязнь она будет во всем помогать ему, но только до тех пор, пока судьба не сведет Максима на узкой тропинке с Виктором, а в том, что это рано или поздно произойдет Заславский почти не сомневался.

Сторонний наблюдатель, случайно увидевший произошедший несколько минут назад разговор между Ольгой и ее нынешним начальником, скорее всего счел бы реакцию последнего невероятно странной. Представьте себе: человеку объявляют о существовании вампиров, колдунов и прочей магической нечисти, а он спокойно продолжает расспрашивать об относящихся к расследованию фактах! Как будто само понятие "факты" вообще можно увязать со свалившейся на него чертовщиной.

Между тем, такое поведение имело сразу несколько совершенно логических объяснений. Во-первых, за годы работы в милиции Максим успел повидать много чрезвычайно неприятных вещей и взял себе за правило не удивляться новым откровениям или, хотя бы делать вид, что не удивляется, сохраняя лицо. В основном это относилось к неведомым прежде и не постижимым для сознания нормального человека граням людского зверства и жестокости, но вполне подходило и для данной ситуации. В первую очередь надо делать дело, а поразмыслить на философские темы можно будет и позже. Например, сидя с трубкой и бокалом вина у камина, как это делали в известном фильме Шерлок Холмс и его вечный компаньон доктор Ватсон.

Во-вторых, самому Максиму не раз доводилось сталкиваться с различными странностями, не поддающимися логическому осмыслению, начиная от включенного света в коридоре, когда ты точно помнишь, что выключал его, и заканчивая застреленными трупами в запертой квартире при полном отсутствии как орудия убийства, так и признаков суицида. Подобных нераскрытых или раскрытых с явной натяжкой дел в архиве было не то чтобы очень много, но достаточно, чтобы наводить на определенные мысли.

В-третьих, Заславский был невероятно прагматичным человеком с аналитическим складом ума и всегда старался смотреть на мир с позиции холодной логики. Ольга не имела никаких оснований лгать ему в таком вопросе, тем более придумывая совершенно невероятные байки про вампиров. Она конечно достаточно скрытная и умная женщина, чтобы не сболтнуть лишнего даже после нескольких стаканов виски, а цели ее были и остаются для Максима тайной за семью печатями, но в том, что касается расследования — они на одной стороне. Ее рассказ выглядел довольно складно и, даже если в нем присутствовали не только недомолвки, но и откровенная ложь, история в целом была достаточно убедительной, без заметных глазу противоречий, следовательно нет никаких препятствий тому, чтобы принять ее за основу будущих логических построений.

Был еще один момент, резко выбивавшийся из общей массы своей субъективностью. Откровение Баташовой так или иначе стало для Заславского колоссальным стрессом, а с этой бедой все справляется по-своему. Кто-то ест пирожные после шести вечера, кто-то пьет водку с самого утра, а Максим всегда предпочитал погружаться в работу. Конечно, алкогольная методика решения проблем в последнее время тоже стала ему близка, но это было вызвано не собственно стрессом, а невозможностью решить свою проблему иным, более конструктивным способом.

Неожиданно Заславского посетила свежая мысль и он поспешил ее проверить:

— Ночной демон! — нарочито издевательски рявкнул он в селектор. — Пулей ко мне!

Леха появился на удивление быстро и на этот раз не стал мяться в дверях — сразу уселся в свободное кресло.

— Ты знал? — Максим как всегда закинул только наживку оставив остальное на откуп богатому воображению своего собеседника.

— О, конечно! — не растерялся Алексей, многозначительно кивая на бутылку, все еще стоящую на столе. — Кстати, в баре большого зала я видел даже…

Максим был не расположен выслушивать долгие монологи Королькова:

— Ты знал об этом? — Заславский потряс перед носом у собеседника "Трактатом о вампирах и тварях им подобных".

— Да, — не стал отпираться программист. — Правда почитать сей фолиант мне не дали, а найти в Интернете его, к сожалению, не удалось.

— Почему ты мне вчера все не рассказал!

— Ольга просила молчать до времени. — невозмутимо пожал плечами Ночной демон.

— Ольга?! — одно это имя вызывало у Максима бурю различных эмоций. — Ты же сказал, что не доверяешь ей!

— Верно. — Леха неизвестно от чего вдруг развеселился. — Вот только с чего ты взял, что тебе я доверяю больше?

Вопрос поставил Заславского в тупик. Действительно, с чего? Корольков вчера сказал, что у каждого здесь свои мотивы никак не связаны с благовидным предлогом собравшим всех вместе, но это в первую очередь означало именно то, что и сам информационщик имеет веские причины скрывать истинную цель работы на Вика. В свете последних событий Максим готов был побиться об заклад, что дело тут не в деньгах. Ни один здравомыслящий человек не сунет голову в ТАКУЮ петлю даже ради целого состояния. А уж Алексей, при всей его чудаковатости, свойственной, впрочем, всем программистам, точно не был ни дураком, ни безумцем. Корольков с невозмутимым видом смотрел на своего начальника и Заславский поспешил сменить тему, похоже о доверии в этой конторе говорить вообще не приходится:

— Удалось что-нибудь раскопать?

— Ты смеешься?! — Леха даже приподнялся в своем кресле. — Запомни, Заславский, это только в голливудских фильмах программисты с легкостью находят взаимосвязи между фактами десяти-двадцатилетней давности в режиме онлайн. На самом деле это требует гораздо больше времени, тем более в стране, где современные технологии до сих пор пребывают в зачаточном состоянии!

— Я понял, что ты очень ценный сотрудник. — успокоил его Максим. — Хочешь? — с этими словами он указал на виски.

— Нет, предпочитаю пиво. — отказался Ночной демон.

— В таком случае получи бонус! — чуть наклонился вперед Заславский, с удовольствием глядя, как настороженно напрягся молодой хакер. — Ты знаешь, что у нашего агентства до сих пор нет названия? Так вот, тебе выпала великая честь придумать такое, чтоб у меня душа сначала развернулась, а потом… ну ты понял, да?

— Я, между прочим квалифицированный специалист… — обиженно начал Леха.

— Вот и покажи всем свою квалификацию. — отрезал Заславский. — Свободен!

Алексей молча вышел из кабинета. Обиделся? Неважно! Максим почему-то был уверен, что если запахнет жареным — Ночной демон не подведет. Пусть не из-за доблести или верности общему делу, а переживая за целостность своей шкуры, но ведь в этом вопросе — главное результат!

Максим с опаской, как на ядовитую змею, покосился на Трактат и демонстративно отвернулся в другую сторону. Чутье подсказывало, что книга может еще очень пригодиться, но моральных сил на ее изучение сейчас просто не было.

Виктор с Ольгой, Алексей с Анечкой, Ефим Карлович, Петр Сергеевич и его команда, Федор с Матвеем. Максим мысленно перебирал в уме имена своих сотрудников. Что скрывается за каждым из них? Заславский не умел рисовать картинки как Штирлиц, да и сведений было маловато. Нельзя делать выводы на пустом месте! Вот только прав, очень прав был Леха. Когда карты начнут вскрываться — прольется кровь, причем, вполне возможно не только в фигуральном плане.

До своего дома Ольга добралась как в тумане. Сережа, водитель, предлагал проводить до квартиры, но девушка только вымучено отшутилась, все эта чертова привычка, с малолетства впаянная в нее Виктором, словно выжженные на коже каленым железом буквы: "Никогда не проси и не принимай помощи! Если не можешь сделать что-то сама — лучше сдохни, потому что помощь порождает жалость, а жалость убивает волю. Душа же без воли не нужна даже дьяволу!". Как же тяжело иногда быть сильной!

Ольга пустила в ванну мощную струю горячей воды и не раздеваясь, на это просто не было сил, забралась в нее сама, забилась, как раненая мышка в свою укромную норку, мигом почувствовав себя маленькой и беззащитной девочкой, какой ее впервые увидел Вик. Мокрая одежда неприятно облепила тело, но снять ее сейчас было бы втрое тяжелее и девушка мысленно махнула рукой на этот вынужденный дискомфорт. Главное согреться! Молодая ведьмачка не сразу заметила, что ее сотрясает крупный озноб! Хороша помощница! Наставник, столько сил положивший на ее воспитание, поручил ей простое задание и она поставила его на грань провала. Девушка повернула кран и не без труда заставила мысли вернуться к событиям сегодняшнего утра. Где же она совершила ошибку. Ритуал поиска следов. Она проделывала его десятки раз и под присмотром Вика и самостоятельно. Неужели "ночной" оставил на месте преступления энергетическую ловушку для возможных преследователей? Но Ольга действовала по всем правилам и полностью проверила комнату, прежде чем начинать…

Незаметно для себя Ольга Баташова погрузилась в неглубокую тягостную дрему, не дававшую отдыха, а лишь терзающее сознание смутными видениями.

— Ты колдун? — спрашивает маленькая Ольга у своего наставника.

Сколько ей тогда было? Семь? Десять? Слишком мало, чтобы Вик разговаривал с ней на такие темы, но он никогда не врал ей и не отмалчивался. То ли был абсолютно уверен, что его ученица справится с любыми знаниями, то ли… Да что говорить? Девушка никогда не могла понять его до конца.

— Да! — когда он разговаривал с Ольгой, его глаза всегда улыбались. — Я колдун.

— Злой? — в голосе девочки нет ни страха, ни упрека, только живой интерес.

— Не бывает злых или добрых волшебников, как нет и злых или добрых людей.

Она еще слишком мала, чтобы понять такие сложные мысли, но верит своему наставнику и его слова навсегда впечатываются в маленькую непокорную головку.

— И ты все-все можешь?! — в ее глазах пляшут озорные искорки.

— Все может только Бог! — мягко поправляет он ее. — Я же могу многое.

— А я могу стать колдуньей?

— Да! У тебя для этого есть все задатки! Ты даже можешь стать ведьмой, если захочешь!

— Ты научишь меня? — в голосе трепещет надежда.

— Для этого тебе придется делать не очень приятные вещи.

— Какие? — волнение меняет окрас. Теперь в нем слышатся нарастающие нотки страха.

— А ты не испугаешься, если я тебе расскажу?

— Нет! — девчушка снова обретает уверенность. — Ты же не дашь меня никому обидеть!

— Конечно же, нет! — Вик улыбается.

И он рассказывает. А девочка слушает с замиранием сердца. Сейчас Ольга даже представить себе не может, как он решился рассказывать такие вещи семилетнему ребенку. Ни слова преувеличения, никакого смягчения деталей или зыбких полутонов. Только откровенная неприкрытая правда. Отвратительная, мерзкая, жестокая. Когда он заканчивает, по щекам девочки катятся крупные злые слезы, но она не размазывает их по лицу, не всхлипывает, не рыдает навзрыд, как сделали бы ее сверстники. Она сильнее их. Она не ломается, хотя такой удар выдержал бы не каждый взрослый.

— Зачем ты мне все это рассказал? — обидно, очень обидно слышать такие гадости от самого дорогого и любимого человека на свете.

— Потому что я тебя люблю! — простой и естественный ответ. — Потому что ты ты должна знать правду, чтобы принять правильное решение!

— И ты все это делал?

— И это и многое другое. Мне не всегда нравится то, чем приходится заниматься, но я знаю, что все это не напрасно.

— А разве можно совершать такие ужасные поступки во благо?

— Добро почти всегда уродливее и непригляднее зла! — наставительно говорит он.

— Я все равно не хочу быть ведьмой! — уверенно заявляет девочка.

— Знаю.

— Это не потому что я боюсь!

— Знаю. — повторяет Вик. — Ты ничего не боишься, поэтому ты такая сильная.

— А можно творить добро не совершая так много зла?

— Можно. — он кивает и улыбается, как будто только этого вопроса и ждал всю свою жизнь. — Я научу тебя творить магию, а ты будешь помогать мне. Станешь моей правой рукой.

— Но чем я могу помочь тебе, ведь я всего лишь…

"Маленькая девочка", — хочет сказать она, но смотрит в его теплые улыбающиеся глаза и понимает, не умом, но сердцем чувствует то, что не в состоянии выразить все слова всех языков мира. Не важно, что ты умеешь — важно на что ты способен! Она не просто маленькая девочка, ей суждено стать сильной ведьмачкой. Такой, что ведьмы и колдуны будут с завистью смотреть вслед, когда Вик, проходя по улице, станет все отчетливее оставлять в шлейфе своей ауры отпечаток ее силы…

Холодно! Очень холодно!

Ольга проснулась от того, что зубы ее стали все отчетливее стучать друг о друга. Вода в ванной остыла и стремительно вытягивала из тела девушки последние крупицы тепла.

Озябшими непослушными пальцами Баташова открыла спуск ванны и принялась судорожно сдирать с себя мокрую ледяную одежду, едва не разрывая тонкую ткань. Когда, пять минут спустя, та наконец поддалась Ольга с облегчением пустила через душ горячую воду, жадно подставляя тело под упругие струи.

Как ни странно, усталость разжала свои костлявые пальцы, значительно ослабив хватку. Тело еще ломило, но неимоверная тяжесть, прижимавшая к земле и грозящая расплющить маленькую девочку гордо ставшую у нее на пути, отступила.

— Я справлюсь! — прошептала она, направляя душ себе в лицо и зажмуривая глаза. — Мне не сможет помешать этот жалкий алкоголик! На моем пути не посмеет встать ни один "ночной"! Я сделаю то, о чем ты меня просил! Ты сам сделал меня такой и теперь я не подведу тебя!

Аня не любила возвращаться домой одна, да еще и так поздно. Юная программистка никогда не была трусихой, но темные узкие улочки тульских окраин вызывали у нее не поддающийся осмыслению, почти животный страх, бороться с которым было просто невозможно.

Именно поэтому, когда от стены очередной обшарпанной пятиэтажки отделилась черная тень, ученица Ночного демона только беспомощно пискнула и замерла на месте, даже не попытавшись сбежать.

— Чего орешь? — удивленный и слегка насмешливый мужской голос прозвучал совсем тихо и как-то успокаивающе. — Ты же сама сообщила, что есть информация, которую надо передать мне в самые сжатые сроки!

Человек был с ног до головы закутан в темную материю, не то плащ, не то что-то еще, но разглядеть его с десяти шагов было совершенно не возможно, особенно, если он, как сейчас, не двигался с места.

— Простите! Но я… — пролепетала девушка, еще не успев восстановиться после первого испуга. — Я думала, что вы пришлете кого-нибудь ко мне домой! Я не ожидала, что вы придете лично, да еще и встретите меня прямо на улице.

— Не бывает излишних предосторожностей! — наставительно произнес ее собеседник. — Никто не должен видеть меня рядом с тобой, а доверять ценную информацию посторонним людям — настоящее преступление! Что у тебя?

— Вик собрал команду! Разношерстный сброд, но каждый по отдельности — профессионал в своей области! Они взяли ваш след и не остановятся, пока что-нибудь не раскопают.

— Ими руководит Ольга? — сухо поинтересовался мужчина. Было заметно, что настроение у него существенно испортилось.

— Нет! — мотнула головой Аня. — Виктор нашел какого-то бывшего милиционера и назначил его начальником. На первый взгляд — это обычный спившийся неудачник, но в нем что-то есть: в движениях, во взгляде. Такой не остановится ни перед чем!

— Это действительно ценная информация! Надеюсь, я смогу предпринять контрмеры, прежде, чем эти ищейки сядут мне на хвост. У тебя что-то еще?

— Пока нет. — покачала головой программистка. — Я буду держать вас в курсе дела.

Она уже развернулась, чтобы идти дальше, когда замолчавший было собеседник снова окликнул ее:

— Почему ты это делаешь?

— Надеюсь получить от вас плату, на которую не сторговалась с Виком. — улыбнулась она в ответ. — Вы же не собираетесь кинуть меня?!

— Это было бы просто осуществить, но не сомневайся, если все пойдет как я планирую — ты узнаешь, что такое моя щедрость!

Девушка хотела сказать что-то еще, но мужчина уже растворился во мраке ночи, а кричать ему вслед было как минимум глупо.

Федор сидел в машине неподалеку от дома Заславского и сосредоточенно жевал бутерброд. В темноте было не видно, что именно лежит на куске хлеба, а определить на вкус он, как ни силился, не смог. Готовка не относилась к списку талантов его матушки, но как примерный сын он никогда ей об этом не говорил.

Силовик погладил окладистую бороду. Во что же мы ввязались на этот раз? Месяц назад он взялся охранять одного толстого банкира, которого страстно желали отправить на тот свет трое конкурентов и еще кто-то из радикалов. Денег он им задолжал что ли? Федора никогда не интересовали такие подробности. В конце концов, его работа состояла совсем в другом.

Неделю спустя на машины банкира устроили засаду в узком пустынном проулке, как будто снова вернулись старые добрые девяностые, когда можно было просто убивать людей на улице. Бородач мечтательно улыбнулся, вспоминая золотые деньки.

Машина, конечно, была бронированной, но, судя по количеству направленных на нее стволов, долго отсиживаться не получится.

— Охранники могут уйти! Нам не нужны лишние жертвы! — крикнули из-за одной из перегородивших путь машин.

Напарник Федора так быстро покинул салон, что их общий наниматель даже не успел ничего сказать. Смешной он! Жить захотел! Как же. Если сами головорезы не пришибут по-тихому ненужного свидетеля, так банкир потом из-под земли достанет и с живого шкуру спустит.

— Федор Степанович! — лицо нанимателя покрылось крупной испариной. — Федор Степанович, вы же меня не бросите? — уверенности в его голосе не было совершено.

— Нет! — коротко ответил бородач.

— Федор Степанович, запомните — вы богатый человек! Я умею быть благодарным, только, пожалуйста, вытащите меня отсюда!

— Посмотрим, что можно сделать. — пожал плечами Федор, открывая дверь.

— Что вы делаете?! — взвизгнул банкир.

— Попробую договориться с ними по-хорошему.

— По-хорошему?! Да это же маньяки! В них нет ничего человеческого! Федор Степанович, нам надо только продержаться до приезда милиции!

— Я же не лезу учить вас считать деньги! — Федор так посмотрел в глаза своему нанимателю, что он мигом заткнулся. — Если не получится по-хорошему — значит, придется по-плохому! — с этими словами он закрыл за собой дверь.

По-хорошему, кстати действительно не получилось, но Федора это вполне устраивало. В тот день знакомый хирург вытащил из него три пули — стареет он что ли — но наемники надолго запомнили преподанный им урок, и ни за какие деньги больше не собирались продолжать преследование своей жертвы. Убийцы тоже хотят жить!

Федор лениво почесал руку в том месте, где на загорелой коже белел свежий шрам. Весело было!

С Виком все было по-другому. Работать на него, значило постоянно подвергать свою жизнь реальной опасности. Адреналина Федору всегда хватало, а потому он не любил связываться с колдуном. Тут, как говорится: "паны дерутся — у холопов лбы трещат". Если бы Вик позвонил ему сам или, тем более, прислал свою девку, он бы скорее всего отказался. "Высший" знал это, как знал и то, что ему ничего предложить Федору, чтобы убедить его, поэтому он поступил так, как делал всегда.

Матвей был тем человеком, на которого всегда можно положиться, и который не раз вытаскивал Федора из самых сложных ситуаций.

— Придет, Медведь! — глядя на внешность бородача, было не сложно понять, почему к нему приклеилось это прозвище. — Нужна твоя помощь! — голос из трубки звучал обманчиво бодро и беззаботно.

— Кто? — коротко спросил Федор.

В этот момент он как раз нежился в постели, щурясь на рассветные лучи дневного светила. Две очаровательные нимфы, имена которых он даже не пытался запомнить, сладко посапывали по обе стороны от гиганта. Всклокоченные волосы и растекшиеся по щекам тени говорили о событиях минувшей ночи лучше любых самых лестных, но лживых слов.

— Вик. — так же коротко ответил собеседник.

— Тебе известно, как я к нему отношусь. — настроение у Медведя стремительно портилось. — Он, не задумываясь, пустит в расход любого, ради своих целей. Я слишком хочу жить, чтобы работать на него!

— Знаю. — Матвей не пытался ни уговаривать друга, ни оправдываться за свое предложение. — Просто я тоже хочу жить, а лучше тебя никто не сможет прикрыть мою спину.

— Зачем ты согласился, Волк? — быстрый худой и жилистый Матвей тоже вполне соответствовал своей кличке.

— Были причины…

Больше никаких объяснений не требовалось. Вику, как всегда, нужны только лучшие. Надавить на Федора ему было нечем, а Матвей, выходит, где-то прокололся. Именно прокололся, потому что нельзя просить о чем-то или, тем более, оставаться в должниках у таких людей как Виктор.

— Что за работа?

— Да как всегда. Ты же его знаешь. Говорит, что мы группа поддержки, а на деле кинет в самое пекло…

Что ж, хотя бы честно.

— Ладно, придется снова вытаскивать твою задницу. — больше для порядка проворчал Федор. — Когда приступаем?…

Вот и приступил! Теперь приходится сидеть ночью в холодной машине. Медведь не жаловался. Лучше просидеть всю ночь без дела, до боли всматриваясь в темноту, чем найти приключения на свою шкуру. Вот только наемник спинным мозгом чувствовал, что это спокойствие обманчиво и в любой момент может начаться такая заваруха, что все его прежние задания покажутся увеселительной прогулкой. Он не боялся, тем более, что был на все сто уверен в своем нынешнем напарнике. Волк не сбежит, когда начнет припекать. Только на душе было все равно тревожно и мысли почему-то снова и снова возвращались к матери. Как она там одна? Еще и бутерброды эти дурацкие!…

ДЕНЬ 3

Утром Ольга, строгая и уверенная в себе, словно и не было вчерашнего досадного срыва, стояла на пороге квартиры Заславского. Рука с мелочным и совершенно неподобающим злорадством потянулась к звонку, но привычной трели не прозвучало. Девушка несколько раз нажала и отпустила кнопку, пока наконец не увидела причину неожиданного конфуза: провода, выходившие из стены и несущие живительный ток к миниатюрному устройству были грубейшим образом перекушены. Как ребенок, ей богу! Неужели этот мужлан рассчитывает, что своей глупой выходкой заставит Ольгу отступиться или, хуже того, начать ломиться в закрытую дверь?

— Федор, ты еще не уехал? — проворковала она в телефонную трубку. — Поднимись, пожалуйста, на минуточку. Нет, с Максимом Сергеевичем все в порядке, по крайней мере, пока я до него не добралась.

Минуту спустя, когда Медведь стоял на лестничной площадке, сразу показавшейся маленькой и тесной, Баташова безапелляционно указала изящным пальчиком на досадное препятствие:

— Ломай!

— Вы уверены, что это хорошая идея? — как и большинство крупных и могучих мужчин Федор был слегка застенчив и стеснялся своих габаритов.

— Ломай! Все крики и визги нашего горячо любимого шефа я беру на себя!

Медведь пожал плечами и легонько толкнул дверь. Деревянная рухлядь с жутким треском упала внутрь квартиры, обдав силовика водопадом щепок и пыли.

Минуту спустя в темных глубинах квартиры появился ее владелец. Максим был уже одет, выбрит и даже худо-бедно причесан. Казалось его не слишком расстроило такое беспардонное покушение на частную собственность.

— Здорово! — он ударил по рукам с Федором, в котором очевидно видел родственную душу. — Баташова! — он повернулся к девушке. — Ты сегодня в порядке?

— Как всегда. — сдержано улыбнулась девушка, хотя сердце кольнула тоненькая иголочка досады: не надо было вчера показывать ему свою слабость. Никто не должен этого видеть.

— Отлично! — сухо прокомментировал он. — Распорядись, чтобы мне установили новую дверь. Эту давно пора было менять.

— Я тебе не секретарша! — старательно сдерживая гнев, процедила ведьмачка.

— Но ты же до сих пор не озаботилась тем, чтобы она у меня появилась? К тому же я просто уверен, что гениальная идея выломать дверь в квартиру начальника посетила именно твою светлую голову, так что не капризничай!

Медведь сдержано прыснул в углу, сделав вид, что чихнул. Он-то знал, что ведьмачка, хоть и не настоящая колдунья, но тоже может основательно испортить человеку жизнь. Даже не смотря на то, что они все находились по одну сторону баррикад лично он не стал бы связываться с Ольгой — здоровье дороже! Наблюдать же за тем, как девушка сносит ядовитые уколы простого человека, состязаясь с ним в остроумии, вместо того чтобы просто размазать его по стенке, было крайне забавно.

— Федор, ты ведь после ночи отсыпаться едешь? — повернулась к нему Баташова. — Не сочти за труд организовать здесь все.

— Не вопрос, Ольга Андреевна! — мигом кивнул Медведь. — Сделаем все в лучшем виде!

— С чего это ты командуешь моими подчиненными? — начал было Максим, но его вялое сопротивление было жесточайшим образом подавлено.

— Заславский, ты работать устроился или языком чесать! Прошло уже два дня, а мы еще ни на пядь не продвинулись в расследовании!

Максим хотел сказать ей, что он думает по поводу раскрытия преступлений за такой короткий срок, но вместо этого спросил:

— Есть какие-то свежие идеи?

Вопрос был деловой и очередная колкость застряла у Ольги на языке. В конце концов, чем быстрее они раскроют дело и найдут того треклятого вампира, что так поступил с несчастной девушкой, тем быстрее она сможет распрощаться с Заславским.

— Корольков должен был выяснить, кто изображен вместе с Мариной на той фотографии. Побеседуем с ними, может быть удастся выяснить что-нибудь интересное.

— Уговорила. — Максим тоскливо покосился на гору мусора, бывшего когда-то его входной дверью. — В любом случае, пока это наша единственная зацепка…

Оказавшись в своем кабинете Максим испытал легкий укол разочарования — ставшей уже привычной чашки кофе на столе не оказалось. Что ж, не стоит ослаблять хватку, иначе подчиненные скоро окончательно сядут на голову.

— Баташова! — гаркнул он в селектор. — Где мой кофе?!

После этого он поспешил отключить связь, зная, что заместительница за словом в карман не полезет и нахамить в глаза шефу не постесняется.

— Леха! Корольков! — Заславский уже нажал новую кнопку на селекторе.

— Чего тебе? — на мониторе появилось как всегда всклокоченное лицо главы информационного отдела.

Максим едва сдержал улыбку. Лет двести назад таких как Алексей назвали бы юродивым. Интересно, почему все программисты, независимо от того, кем они были до погружения в профессию, выглядят одинаково и имеют столь схожее высокомерно-равнодушно-пренебрежитеьное отношение к руководству? "Чего тебе"! Надо ж до такого додуматься!

— Тебе эксперты фотографию передали?

— Ну?!

— Баранки гну! — не выдержав вспылил Заславский.

— Ты чего кипятишься?! — резкий тон Максима несколько отрезвил Ночного демона. — Нужна инфа по этим недорослям, так и скажи! Чего психовать-то?!

Воспоминания о переломанных пальцах разлилось приятным теплом по душе бывшего майора. Все-таки правильно он тогда поступил! Теперь хоть Леха так зарываться не будет, а то дисциплина в коллективе и без него хромает на обе ноги.

— Излагай. — милостиво соблаговолил он.

— Все четверо, как и наша жертва, студенты философы. — принялся перечислять Корольков. — Яна Китанина, Борис Сергеев и Николай Верстанский. Тот, что обжимается с Мариной — Валерий Коликов. "Золотая молодежь", чтоб их!

— Не понял?! — последняя фраза, позвучавшая из уст Алексея была сказана с таким чувством, что невольно заинтересовала Максима.

— Мальчики и девочки богатеньких папочек! — презрительно процедил программист. — Не пойми меня не правильно, но такие как они… — он помолчал. — Все что я имею в этой жизни я заработал вот этими вот руками! — Алексей потряс перед камерой своими тощими кривыми пальцами. — Что-то я получил законным путем, что-то нет. Не важно! Я не жалуюсь, но мне никогда не достичь того уровня, на котором эти дети стоят просто потому, что их родители много работали. А чем они лучше меня? Тем что купили себе место на факультете философии, ездят на дорогих машинах и тусуются в элитных клубах? Да они даже, наверное, не знают, чем Кант отличается от Конта!

— Ты закончил? — уточнил Максим, глядя на тяжело дышащего Королькова. Последнее время его так и тянет пооткровенничать с начальством. Не к добру это! — Об основах социальной справедливости мы поговорим в другой раз, а насчет богатеньких ребятишек… Мне кажется, я знаю одну золотую девочку, которая прекрасно найдет общий язык с равными! — он хитро подмигнул собеседнику.

— Слушай, Заславский! — Ночной демон понизил голос до заговорщического шепота. — Не связывался бы ты с этой Баташовой! Они с Виком опасная парочка!

— Ты наконец решил, кому доверяешь больше? — не удержавшись, съязвил Максим.

— Тьфу на тебя мент недобитый! — вспылил Алексей. — Тебе же добра желаю!

— Спасибо, я оценил! — ухмыльнулся Заславский. — Принеси мне адреса, а что с ними делать, я как-нибудь сам разберусь. Ты кстати выяснил, какое судьбоносное событие произошло в жизни Эдуарда Самохина десять лет назад?

— Не беспокойся, ты первым узнаешь, когда я что-нибудь накопаю.

Закончив речь Леха отключился. Этот факт несколько удивил Заславского, считавшего, что право включать и отключать связь принадлежит ему, как начальнику. Хотя Корольков, выстроивший здесь всю систему наверняка заложил в нее еще не мало срытых особенностей, о которых Максиму и остальным только предстоит узнать.

Через пол часа машина нежно затормозила возле аккуратного коттеджа, напротив адреса которого Алексей впечатал: "Валерий Коликов".

— Что вам угодно господа? — навстречу им предупредительно вышел статный мужчина, облаченный, несмотря на нестерпимый зной, в строгий черный костюм.

— Мы хотели бы поговорить с Валерием, — Ольга, взявшаяся вести переговоры, выступила вперед.

— Меня не предупреждали, что сегодня будут гости, — на лице охранника не дрогнул ни один мускул.

— Мы представляем интересы Эдуарда Самохина! — Баташова предприняла еще одну попытку. — Знаете такого?

— Может и знаю, но с чего вы решили, что я верю вам? Этот вон, — амбал кивнул на Максима. — Вообще потрепанный какой-то. Может вы мошенники и хотите ограбить хозяев.

— Послушай, дворецкий! — Заславский не собирался терпеть откровенного хамства от чьей-то прислуги.

— Подождите, Максим Сергеевич! — Ольга мягко остановила его. — Позвольте мне уладить это досадное недоразумение!

Заславский опешил от такого обращения и послушно отступил в сторону:

— Буду вам весьма признателен, Ольга Андреевна! — только и смог он выдавить из себя.

В следующую секунду произошло нечто совершенно невероятное: утонченная аристократичная Ольга, как заправский сорванец вставила два пальца в рот и так оглушительно свистнула, что Максим поверил, что становится свидетелем истинной магии в лучших традициях Михаила Булгакова и пресловутый охранник сейчас свалится замертво, а у всех соседей передохнет домашняя птица, если, конечно таковая имеется. Однако Баташова завершив свое потрясающее соло на высокой ноте негромко крикнула

— Волк! Нужна твоя помощь!

Секунду спустя из-за джипа легкой пружинистой походкой вышел второй представитель силовой группы агентства и направился к девушке. Максим готов был поклясться, что в машине кроме него, Ольги и водителя Сережи никого не было. Откуда же взялся это спецназ доморощенный? Неужели и в правду магия?

— Какие-то проблемы, Ольга Андреевна? — осведомился тот, кого девушка назвала Волком.

На охранника было больно смотреть. За несколько секунд немой сцены его, невозмутимое до этого момента лицо, успело передать целую гамму чувств. Оно побагровело, покрылось испариной, побледнело, словно его окунули в чан со сметаной и, наконец, пошло болезненными красными пятнами.

— Нас назвали мошенниками. — Ольга равнодушно указала на виновника всеобщей суматохи. Таким жестом римские императоры, наверное, выставляли вперед кулак с опущенным вниз большим пальцем, подписывая смертный приговор незадачливому гладиатору.

Охранник Коликовых проклял не только тот день, когда устроился на эту работу, но и тот, когда произнес первое в своей жизни слово. Лучше бы он навсегда оставался немым, чем так подставиться. Грозный страж сразу стал каким-то маленьким и жалким, казалось даже, что пиджак, до этого плотно обтягивающий его внушительную мускулатуру, теперь висит на мужчине, как на неудачно подобранном манекене.

— Ма… Ма… Матвей Геннадьевич! — с трудом выдавил он из себя. — А… а… а что вы тут делаете?

Вот те раз! Они оказывается еще и знакомы! Вот только откуда об этом узнала Ольга?

— Васенька. — Волк произнес это таким ласковым голосом, что даже Максиму, совершенно не причастному к неприятному инциденту стало не по себе, захотелось убежать подальше и забиться в какой-нибудь самый темный уголок. — Я лично готов поручиться, что эти люди пришли сюда с самыми добрыми намерениями. Окажи им посильную помощь и уже через пол часа их здесь не будет!

— Конечно, конечно! — "Васенька" сам не верил, что может отделаться так легко. — Вам может чаю сделать или кофе, а, Матвей Геннадьевич?

— Спасибо не стоит! — вежливо отказался силовик. — Если все вопросы улажены — я пожалуй пойду, — он вопросительно посмотрел на Ольгу.

— Мы же все решили? — Баташова смерила растоптанного охранника убийственным взглядом и, удовлетворившись его униженным молчанием, кивнула. — Спасибо, Матвей! Прости, что потревожила из-за такой ерунды.

— Что вы, Ольга Андреевна? — Волк улыбнулся. — Я был только рад, повидаться со старым учеником! — с этими словами он покинул место недавней драмы, двигаясь все так же бесшумно.

Василий кое-как оттер холодный пот с лица и засеменил к воротам:

— Прошу следовать за мной. Валеру я сейчас позову.

— Как ты догадалась, что сработает? — шепнул Максим на ухо своей заместительнице, когда охранник прошел чуть вперед.

— Вот еще! — она равнодушно пожала плечами. — Я тебе не гадалка какая-нибудь. Если бы этот придурок не поверил в доброту наших намерений, Матвей его бы убил, — она немного помолчала. — Ну, или покалечил. Мы не можем терять время на всякие глупости.

Заславскому осталось только догадываться шутит ли девушка, в свойственной ей манере, или говорит серьезно.

— Чему обязан? — Валерий Коликов невысокий худощавый парень нечем не выделялся бы из толпы сверстников, если бы не свойственный всем богатым людям лоск. Без него он не был ни красавцем, ни уродом. Обычный серый подросток.

— Мы пришли поговорить с вами о Марине Самохиной! — Заславский, помня о сцене у ворот, решил предоставить общение с богачами своей заместительнице. Такая позиция позволяла ему наблюдать за беседой со стороны, подмечая интересные мелкие детали.

— Я давно ее не видел. — равнодушно пожал плечами "золотой мальчик".

— И не увидите! — в голосе Ольги послышались легкие нотки раздражения, вызванного очевидно этой нарочитой отстраненностью. — Марина Самохина мертва.

— Жаль.

По голосу юноши можно было понять многое, но только не то, что ему действительно не все равно, что его сокурсница ушла из жизни.

— Как получилось, что вы не знали о ее смерти? — Баташова крутой дугой изогнула левую бровь.

— Мы с ней никогда близко не общались. — парень решил, что избавиться от незваных гостей быстро не выйдет, и опустился в кресло.

— Вы можете как-то прокомментировать этот снимок? — Максим протянул Коликову фотографию из комнаты Марины. — Не похоже, чтобы вы были поверхностно знакомы с Самохиной.

— Ну-у-у! Это когда было! — протянул Валера едва взглянув на изображение.

Он сказал это таким тоном, будто Заславский предложил ему вспомнить события десятилетней давности.

— Фотография сделана всего пол года назад, этой зимой, — как можно спокойнее произнес он, уже в который раз вспоминая недавний разговор с Корольковым. Программист словно в воду глядел.

— Для меня и месяц с одной девчонкой мутить — долго! А Маринка эта вообще чокнутая была! Носилась со своим колдовством, как с писаной торбой. За это, наверное, и поплатилась. Она и нас с Янкой хотела в это втянуть, но мы на такие мерзости не подписывались. Если нужен адреналин — можно и с парашютом спрыгнуть или там, на горных лыжах покататься.

Колдовство?! Несмотря на летнюю жару за окном, Максим ощутил неприятный холодок. Годы работы в милиции приучили его не верить в подобные совпадения. Образ пай-девочки Марины Самохиной рушился на глазах. Во что она умудрилась ввязаться?

— Неужели бывшая подружка предлагала вам продать свои души по сходной цене? — Баташова приняла новое известие значительно спокойнее, даже попыталась отшутиться, но Заславский не мог не заметить, что ее такой поворот событий тоже не обрадовал.

— Не знаю! — огрызнулся Валерий, тщетно пытающийся сохранить маску уверенного в себе человека. — Я не вникал в ее глупости. Тем более, что она к тому времени уж связалась с каким-то уродом и отдалилась от нашей компании. — он, как ни старался, не смог скрыть едкую ревность в голосе. Погоже, это не он сменил подружку, а сама Самохина банально бросила его. — Мы с Яной пытались ее образумить, но если человек хочет гробить свою жизнь — это его осознанный выбор.

Невероятно, но разговор незаметно вывел инфантильного юношу на проявление эмоций близких к человеческим. Разговоры о Марине и ее смерти были ему неприятны, как бы он не старался убедить гостей в обратном.

— Яна, это надо понимать ваша сокурсница, госпожа Китанина? — уточнил Заславский.

— Вы и ее будете допрашивать? — едко, с вызовом поинтересовался Валерий.

— Разве мы вас допрашиваем? — на этот раз Ольга изогнула правую бровь, весьма правдоподобно изобразив изумление.

Максим еле сдержал улыбку, залюбовавшись своей помощницей. Куда там мелкой рыбешке — Валере Коликову — тягаться с акулой, подобной Ольге Баташовой. В таких вопросах как контроль эмоций, ложь, блеф и прочие благородные виды искусств, решающую роль играет опыт и практика. Детские шолости "золотого мальчика" со своими однокурсниками не шли ни в какое сравнение с интригами взрослой жизни, которые Ольга наверняка училась плести у своего наставника Вика, под его же чутким руководством.

Парень только раздраженно махнул рукой.

— Я была бы вам крайне признательна, если бы вы предупредили своего привратника на входе, что мы можем еще зайти в ближайшие дни. Вы ведь не откажетесь побеседовать с друзьями своей бывшей сокурсницы, если у нас возникнут какие-то вопросы?

— Что-то сегодня Василий вас не сильно остановил! — криво усмехнулся Коликов. — Он, кстати еще получит от отца за такую безалаберность!

— Дело ваше. — качнула головой ведьмачка. — Максим Сергеевич, нам, пожалуй, пора?! — с этими словами она поднялась со своего места и развернувшись так, чтобы ее лицо мог видеть только Заславский заговорщически подмигнула ему.

— О да! — что-что, а понимать знаки, подаваемые при допросе, бывший майор милиции умел. — Надо еще успеть объехать остальных подозреваемых. Вы позволите? — он подхватил со столика принесенное с собой фото. — Кто у нас следующий по списку, Ольга Андреевна?

— Я оставила его в машине, но, кажется, Китанина Яна Дмитриевна! — как можно безразличнее обронила Баташова.

Разыграв на двоих этот крошечный этюд, парочка, не оборачиваясь, вышла из комнаты и направилась к выходу. Не нужно было смотреть на Коликова, чтобы представить, как отвисла у него челюсть, хотя это зрелище наверняка стоило того. На какое-то мгновение Максим почувствовал приятную крепость плеча настоящего напарника рядом с собой. Напарника, способного понимать его с полу слова…

— Грубо работаешь, Заславский! Топорно! — Ольга сверкнула глазами, когда они уже покидали дом Коликовых.

— Где уж мне тягаться с такой королевой лжи и интриг, как ты! — не остался в долгу Максим. — Наш новый знакомый, как я понимаю, уже во всю звонит своей подружке?!

— Пусть понервничает! — кивнула Ольга. — Будем надеяться, что она контролирует свои эмоции еще хуже, чем этот сопляк.

— Главное, чтобы не сбежала. — пожал плечами Заславский. — Ты ведь уже отправила Матвея следить за ее домом?

— Когда бы я по-твоему успела это сделать? — возмущенно вскинула бровь ведьмачка. Максим отметил, что у его помощницы вообще очень богатая мимика.

— Ты мне не нравишься. — он остановился и внимательно посмотрел ей в глаза. — Я не доверяю тебе, как, впрочем, и твоему драгоценному Вику. Но все это вовсе не означает, что я считаю тебя полной дурой, или буду терпеть, когда ты станешь считать меня идиотом! — он постарался изобразить как можно более обворожительную улыбку. — Для того чтобы что-то поручить "Волку" тебе совершенно не обязательно браться за трубку, как и вообще что-то произносить!

— Меня всегда поражало, насколько непоследовательной может быть ваша хваленая "мужская логика"! — фыркнула Баташова. — Хотя выводы ты сделал правильные. Матвей уже вышел на позицию и следит за домом.

— Ну вот видишь! — Максим снова улыбнулся. — Кстати, хотел тебя спросить: где ты научилась так свистеть?

— Лучше тебе не знать, Заславский, как я жила до встречи с тобой. Подробности моего прошлого вполне могут лишить тебя не только аппетита, но и сна!

Максим почему-то не сомневался, что это вполне может оказаться чистой правдой.

— Что он там говорил про колдовство? — он счел за лучшее перевести разговор в более мирное русло.

— Не знаю. — Ольга выглядела озадаченной. — Тогда, в ее комнате, я не почувствовала следов каких-нибудь темных ритуалов или их подобия. Может детишки просто играли в черную магию.

— У нас еще куча времени! — он галантно открыл перед ведьмачкой дверь машины. — Предлагаю следующий план действий: раньше чем через пару часов нам у Китаниной делать нечего — пусть девочка осознает глубину своего проступка.

— Проступка?

— Ты же не поверила этому Валере, насчет того, что они просто послали Марину вместе с ее колдовством?

— А, ты об этом! Конечно же нет!

— Так вот, пока девочка будет накручивать себе нервы, мы отправим вот это, — он покрутил в воздухе фоторамкой, — нашим криминалистам. Пусть снимут отпечатки и пробьют везде где только смогут.

— Да ты провокатор, Заславский! — изумилась Ольга.

— Беру пример с коллег! — с легкой издевкой поклонился мужчина. — Пока ждем результаты, предлагаю заехать в одно место. Сережа, отвези нас в "Марту"!

— Ты хочешь соблазнить меня дешевым пивным баром? — скривила губки Баташова.

— Спиртное в рабочее время я предпочитаю не употреблять. — парировал Максим и тут же пояснил. — Там подают очень приятный кофе, который ты так и не удосужилась мне сегодня организовать. Кроме того в это время там практически никого не бывает и мы сможем спокойно поговорить.

— Только свиданий в побитыми молью ментами в интимной обстановке мне не хватало! — сварливо пробурчала Ольга, но спорить не стала и водитель, решивший, что вопрос улажен, наконец-таки тронулся с места.

Войдя в тихий уютный подвальчик, Максим сразу почувствовал себя намного уверенней. Он не был здесь уже несколько лет, но за это время ничего не изменилось. Тот же приглушенный мягкий свет, та же тихая обволакивающая музыка, те же опрятные ненавязчивые официанты.

— Я давно хотел спросить тебя кое о чем? — Максим с удовольствием отхлебнул глоток принесенного ему кофе. Напиток оказался приятно крепким и ароматным.

— Давно? — усмехнулась Ольга. — Заславский, мы знакомы всего два дня!

Действительно! Максим виновато улыбнулся в ответ. Не объяснять же ей, что за это время в его жизни произошло больше событий, чем за долгие месяцы до этого. Умом он все понимал, но ощущения пытались убедить его, что он работает в агентстве уже как минимум несколько недель.

— Ты сказала, что твоих способностей хватило на то чтобы опознать в потенциальном убийце вампира. — он решил отбросить шелуху пустых слов и сразу перейти к делу. — А Вик, он же сильнее тебя. Он мог бы вычислить убийцу с помощью своей магии?

Девушка медленно потянула через трубочку заказанный ею сок. Ее взгляд, обращенный в бесконечность выражал крайнюю степень задумчивости.

— Ты ведь веришь, что я способна творить заклинания? — она серьезно посмотрела не собеседника. — Тем не менее ты никогда не поймешь, как я это делаю, потому что природа магии вовсе не так проста, как показывают в кино. А не поняв, ты не сможешь точно быть уверенным, на что я способна, ведь успех одного и того же, на первый взгляд, действия, может зависеть от десятков различных факторов, начиная от времени года и фазы луны и заканчивая тем, что я ела сегодня на завтрак.

Максим слушал молча, не рискуя даже кивком засвидетельствовать свое присутствие. Да, он верил и да, он не понимал, но коль скоро он оказался втянутым в мир "ночных" — следовало узнать о его правилах и законах как можно больше.

— Так же и Вик и прочие Высшие, находятся с нами в разных плоскостях. Он повелевает совершенно другими энергетическими потоками, но если говорить про конкретный случай, я бы сказала "да", он мог бы вычислить этого вампира и найти его в кратчайшие сроки. Впрочем, ты ведь спрашивал не об этом?! — она слегка склонила голову и посмотрела в глаза Максиму. — Ты хочешь знать, почему он этого не сделал?

Верно. Просто спросить в лоб он не решился. Заславскому осталось только, все так же молча, кивнуть.

— Понимаешь, за все в этом мире надо платить, — Ольга к счастью не оскорбилась такой маленькой хитростью. — Что скрывать, ты видел в каком я вчера была состоянии. Возможно, взвесив все за и против, Вик решил, что ему будет намного проще собрать целое детективное агентство и пустить его по следу, чем подорвать свои собственные силы.

Максим хотел добавить, что птицы высокого полета, кроме прочего, руководствуются еще и политическими соображениями. Вполне возможно, что дружба с Эдуардом Самохиным не так уж и важна для Вика. Тем не менее, Заславский промолчал. Одно дело обмениваться ни к чему не обязывающими шпильками в рабочем режиме, и совсем другое откровенно выступать против начальника, которого к тому же связывают с его ставленницей явно не просто деловые отношения.

— А почему ты не взяла себе кофе?

— Я не пью кофе. — казалось ведьмачка испытала облегчение от того, что тягостный разговор сошел на нет. — Предпочитаю черный чай с лимоном, домашний. В таких же заведениях — воду или сок.

— Как же ты знакомишься с мужчинами? — усмехнулся Заславский. — "Привет! Можно угостить тебя чашечкой кофе? — Нет, я пью только чай который приготовила лично!". Так, что ли?

— Я не знакомлюсь с мужчинами не способными придумать ничего оригинальнее "чашечки кофе". - улыбнулась Ольга.

Улыбка получилась какая-то необычная, домашняя что ли! Глядя на сидящую перед ним девушку, Максим подумал, что она весьма симпатична, даже красива и, скорее всего, не менее несчастна, чем он сам. Это странное открытие заставило его по новому взглянуть на свою помощницу, задуматься, через что ей пришлось пройти, прежде чем стать уверенной и успешной. Он понял, как глубоко заблуждался. Ольга Баташова не была "золотой девочкой". По крайней мере, она не имела ничего общего с тем же Валерием Коликовым.

— Слушаю, Петр Сергеевич! — они уже расплатились и подходили к машине, когда у Ольги зазвонил телефон. — Так… Так… Спасибо, я вас поняла! — она повернулась к Максиму. — Эксперты проверили отпечатки. Валерий оставил свой след в доме Самохиных и довольно свежий. Что бы там ни было, он встречался с убитой и его версия про разрыв и отдаление рушится на глазах.

— Тогда, может нам уже пора нанести очередной удар по золотой молодежи? — поинтересовался Заславский. — Яна Китанина все еще дома?

— Да она никуда на выходила. — кивнула ведьмачка, взглянув на свой мобильник. — Матвей позвонил бы мне.

— Тогда в путь!

— Максим Сергеевич! — водитель перегнулся через кресло и заглянул в салон. — Вам просили передать. — он протянул Заславскому связку ключей от новой двери.

— Спасибо, Сережа. — искренне поблагодарил его начальник. Он уже успел забыть об утреннем инциденте и имел все шансы оказаться вечером у перед внушительным замком, преградившим путь в собственную квартиру. — Ты адрес Китаниной знаешь?

— Обижаете, Максим Сергеевич! — парень вернулся в привычное положение и завел мотор.

Представший взору Заславского дом был значительно скромнее всего, что он видел до этого. Это был весьма демократичный таунхаус — модное в последнее время жилье ориентированное на опыт западных держав. Однако, изящный красный "мерседес" у ворот, служивший, судя по всему, средством передвижения для хозяйской дочери, свидетельствовал о том, что семья Китаниных не испытывает финансовых трудностей.

Где засел в засаде Матвей, Максим не увидел, что безусловно свидетельствовало о профессионализме силовика. Охраны в доме тоже не было, но на воротах и на крыльце красовались камеры видеонаблюдения. На звонок дверь открыли почти сразу. В холле их встретила растрепанная перепуганная девушка со следами слез на лице.

— Вы пришли по поводу Марины? — с порога спросила она.

— Да! — кивнула Ольга. — Вам есть что нам рассказать?

Яна с готовностью закивала и, постоянно всхлипывая практически дословно пересказала историю услышанную "детективами" в доме Коликовых, с той лишь разницей, что "урод", с которым спуталась Самохина, превратился в красивого молодого мужчину. Девушка даже показала им фотографию, на которой он был запечатлен. Похоже, Китанину, как и Коликова мучила ревность, только причина ее была совершенно в другом. Как же так, подруга такого парня отхватила! Имени его Яна, к сожалению, не знала, но и это было определенным результатом.

— Он вроде говорил, что танцует в каком-то ночном клубе. — девушка вытерла слезы. Аккуратно, чтобы не размазать макияж. — Не помню точно в каком.

— Тупик! — тяжело выдохнула Ольга, выходя за ворота.

— Все не так плохо… — Максим тоже был расстроен, но держался значительно лучше девушки. Годы бесплотных поисков убийцы брата закалили его волю, прежде чем сломать бывшего милиционера окончательно. — Теперь мы точно знаем, что и Китанина и Коликов врут и им есть что скрывать.

— Это ничего нам не дает. — отмахнулась Баташова. — Они абсолютно точно не вампиры и даже не "ночные". Вполне возможно, что они просто состояли в каком-то культе "любителей-пощекотать-себе-нервы-и-поучаствовать-в-сексуальных-оргиях". Они естественно не хотят, чтобы сей факт получил огласку и будут отпираться до последнего. Пригрозить обвинением в убийстве мы им тоже не можем — милиция закрыла дело за отсутствием состава преступления.

— А что она говорила про какую-то гадалку? — припомнил Максим. — Может быть она была тем самым проводником в мир духов, которая заинтересовала Марину и ее друзей идеями колдовства?

— Ты знаешь, сколько гадалок работает только вокруг университета, в котором училась Самохина? Некоторые из них даже являются "ночными", но ни одна точно не признается в причастности к убийству дочери олигарха!

— Давай все-таки объедем оставшихся людей со снимка! — Максим озадаченно почесал подбородок. — Вдруг всплывут новые подробности!

Ведьмачка только пожала плечами, а когда они усаживались в машину внезапно остановилась, озаренная внезапной идеей:

— Стой! Как же я сразу не догадалась! Она ведь сказала, что тот парень танцор в ночном клубе!

— Ты предлагаешь объехать их все в поисках неизвестного красавца? — недоверчиво поинтересовался Максим. Его и самого посещала эта мысль, но он решил оставить ее на крайний случай, считая малоперспективной.

— У меня есть идея получше! — Ольга загадочно улыбнулась. — Садись в машину, а мне надо сделать один звонок и договориться о встрече.

Заславский не стал спорить и привычно расположился на заднем сидении машины. У него не было совершенно никакого желания препираться из-за всякой ерунды. В конце концов, чем раньше они раскроют убийство Самохиной, тем скорее он сможет распрощаться с госпожой Баташовой.

— Я разговаривала с Виком! — объявила девушка усаживаясь рядом с начальником в салоне джипа. — Он разрешил нам встретиться с одним из Высших вампиров Тулы. Это негласный лидер диаспоры.

— Вик разрешил? — скривился Максим.

— Что за дурацкая привычка цепляться к словам? — страдальчески закатила глаза ведьмачка. — В конце концов, кто ты такой, чтобы без приглашения заявляться к такому как он, а Вик устроит нам встречу безо всяких проволочек. Чем ты не доволен!

— И на сколько же нам назначена аудиенция? — Заславский посмотрел на часы.

— Не переживай! — успокоила его девушка. — Мы успеем! Нас будут ждать к полуночи…

Уже по пути к следующему члену веселой компании философов Максим продолжил донимать свою заместительницу расспросами:

— Ты говорила, что все легенды про вампиров — чушь и вранье!

— Надо полагать — "Трактат" Брема Стокера ты не читал?

— Конечно нет! — он обезоруживающе улыбнулся. — Руки не дошли.

— Легенда про вампиров — правда, с них Стокер и писал свое произведение, но в чистом виде они практически не дошли до наших дней. Те суеверия, что мы имеем сейчас, благодаря все тому же великому ирландцу, очень близко подходят к истине, но в самый последний момент сворачивают в сторону. В итоге обыватели имеют практически абсолютно достоверные факты, от которых нет совершенно никакой пользы.

— Складно излагаешь. — Максим уложил подбородок на ладонь и чуть прикрыл глаза. Он откровенно издевался над Ольгой. — Слушал бы тебя и слушал.

Ведьмачка обиделась.

— Если тебя интересует что-то конкретное — спрашивай!

— Этот твой вампир… — ничуть не смутился Заславский. — Как его хоть зовут-то?

— Влад! — безразлично пожала плечами Баташова.

— Что серьезно?! — глаза у Максима вспыхнули, как у пятнадцатилетнего мальчишки, которому подруга обещала поцелуй в губы, "как у взрослых".

— Конечно, нет! — безжалостно добила она. — Не могу поверить, что ты купился!

— Будь посерьезнее, Баташова! — Заславский, как ни старался, не смог скрыть разочарования.

— Антон. — сжалилась девушка.

— Просто Антон? — брови бывшего майора милиции поползли вверх. — Не Антон Батькович, не Антуан, как у нашего общего друга?

— Он считает слова и титулы ненужной шелухой!

В этом была некая мудрость, приходящая к человеку лишь спустя десятилетия насыщенной событиями жизни.

— А в гробу он спит?

Ольга застонала от бессилия.

— Шучу-шучу! — поднял руки Максим. — Ты мне лучше расскажи, как можно узнать вампира в толпе.

— Будь уверен. — усмехнулась Ольга. — Ты точно не пройдешь мимо. Ты так же легко отличишь простого человека от вампира, как и простого вампира от высшего, такого как Антона.

— Но раньше я ничего подобного не замечал! — возразил мужчина. — А ты говорила что в Туле их довольно много.

— Раньше ты просто НЕ ЗНАЛ! — ведьмачка старательно выделила последние слова. — Ты чувствовал, но не понимал смысла своих ощущений. Все люди чувствуют.

— А на что это похоже? — не унимался Заславский.

— Ну, на самом деле на вампиров все реагируют по-разному. У кого-то они вызывают резкую симпатию, кого-то раздражают, кого-то пугают, но равнодушных точно не оставляют! Некоторые утверждают, что это связано с различиями в природе этих существ, но лично я с этим не согласна.

— А внешние признаки? Глаза у них красные?

— Синие. Реже зеленые, но всегда очень яркие и пронзительные.

— А что нужно сделать, чтобы их убить?

— Это просто и сложно одновременно, — Ольга отчаялась спорить с этим человеком и просто рассказывала ему доступным языком все, что знала. — Вампиры живут очень долго, по нескольку веков задерживаясь в наиболее комфортном для них возрасте. У кого-то это сорок лет, у кого-то и шестьдесят. Раны, нанесенные им очень быстро заживают, поэтому огнестрельное оружие против них не эффективно. Как ни странно наибольшую опасность представляют деревянные стрелы, застревающие в плоти — отсюда история с осиновыми кольями, а так же то, что может нанести невосполнимый ущерб, например, меч, способный отрубить руку или голову.

— Этот Брем Стокер был большой хитрец! — не удержался от ядовитого комплимента Максим. — Складно у него как все получилось.

— Символы христианства, — продолжила Ольга. — Такие как распятья и святая вода — это скорее дань времени. Тогда со всем злом принято было бороться словом Божьим. Легенда про губительный солнечный свет берет свое начало оттуда же, откуда и "ночной народ" — чистой воды суеверия.

— А как насчет превращения в летучую мышь, волка и облако тумана?

— Тут все просто! Дело в том, что вампиров отличает сила, скорость и реакция, значительно превосходящая не только человеческую, но и большинства "ночных". Именно эти особенности автор и передал аллегорическими сравнениями с животными и природой. Хотя вампиры действительно очень хорошо ладят с дикими зверями, особенно с хищниками и в окружении скажем стаи волков — представляют невероятно грозную силу. Это происходит из-за того, что они в совершенстве владеют гипнотической магией, способны управлять эмоциями окружающих и подавлять их волю.

— Но ведь Брем Стокер приписывает что-то подобное своему герою?

— Это типичное заблуждение! — Ольга сама не заметила, как это импровизированное совещание увлекло ее с головой. — Книжный Дракула действительно обладает магнетическим влиянием, но распространяется оно в основном на женщин и замешано на природном брутальном обаянии средневекового рыцаря. То, что мы имеем сейчас — плоды удачных догадок писателей и сценаристов последних лет.

— То есть в открытую схватку с вампирами нам лучше не ввязываться?!

— Это ты верно подметил! — кивнула девушка.

— Мне вот не понятно насчет гробов? — Максим искренне погрузился в обсуждение и задумчиво потер подбородок. Этот жест показался ведьмачке забавным и каким-то очень "человеческим". В ее собственной жизни всегда было очень мало чего-либо "простого". — Для чего Стокеру понадобилось выдумывать такую нелепицу?

— Мне кажется, у Брема был определенный пунктик на этот счет. — подумав, ответила Баташова. — В детстве он сильно болел и практически не вставал с постели. Физический недуг ему одолеть удалось, в юношестве он даже активно занимался спортом, а вот психологическая травма, похоже, осталась на всю жизнь.

— Детство, юношество… — опешил Заславский. — Ты так говоришь, как будто жила в те годы и лично знала писателя! Тебе вообще сколько лет?

— Если тебе интересно, Низшие "ночные" живут ничуть не дольше обычных людей. А на счет Стокера… я не виновата, что ты такой невежда и не знаешь общеизвестных фактов.

— Я не стану отвечать на твои низменные подколы. — гордо задрал нос Максим.

— Тебе пора понять разницу между "не отвечать" и "нечего ответить"! — Ольга хитро подмигнула ему и, вдруг, неожиданно для самой себя, поймала себя на мысли, что ей доставляет удовольствие общаться с бывшим майором Заславским. На самом деле он оказался вовсе не тупым солдафоном, а довольно умным человеком и приятным собеседником.

— Тогда мне все равно не понятно, почему он оставил им клыки и откуда они вообще взялись?

Ольга прищурилась и смерила Максима долгим взглядом:

— Ты все-таки читал Трактат?! — больше ее собеседнику не откуда было узнать про досадную нестыковку с зубами.

— Читал! — Заславский покаянно опустил голову, но в глазах плясали озорные чертики. — Просто я осилил только предисловие, страниц десять от силы и ни хрена там не понял, извини! — смутился он своего не грубого, но все же ругательства. — Мне проще вникнуть, когда кто-то рассказывает на словах! — на самом деле он постыдно заснул, уткнувшись носом именно в десятую страницу, возможно именно поэтому бережно припасенная бутылка коньяка осталась нетронутой. Но знать все это госпоже Баташовой было совершенно не обязательно.

— Ладно! — примиряюще кивнула Ольга, хотя невольное оскорбление Максима больно укололо ее самолюбие. — С клыками получилась забавная история. У вампиров они действительно есть, правда, конечно, не такие большие, как их рисуют в современном кинематографе. Природа их появления неизвестна, а вот Брем Стокер, когда писал "Дракулу", не смог придумать для них достойную замену и решил оставить все как есть. Заказчику он объяснил, что эта деталь позволит бессмертным из его книги пить кровь людей, а поскольку в остальном произведение полностью соответствовало требованиям зубы остались на своем месте.

— А с превращением в вампиров что? — не унимался Заславский.

— А что с превращением? — делано удивилась девушка. — С этим как раз все просто! Большинство современных источников уверяют, что для этого человек должен выпить кровь укусившего его вампира. Представляешь себе такую картинку?! На самом деле обе стороны должны пройти серию долгих и трудоемких ритуалов, полное выполнение которых возможно, естественно только при взаимном согласии на процедуру. А вот заканчивается все действительно обменом жидкостями, только происходит все это гораздо более интимно и менее жестко, чем рисуют киношники. Ты понимаешь о чем я?

Представив, как изможденные испытаниями человек и вампир сливаются в страстном экстазе, Максим невольно покраснел, вызвав очередную ухмылку своей собеседницы.

— А в какой момент человек расстается с жизнью?

— Ты не устаешь удивлять меня, Заславский! — рассмеялась Ольга. — Они не умирают. Просто перерождаются. Это как лишиться девственности — вроде ничего не изменилось, но ты чувствуешь себя совершенно другим человеком!

Максим вновь залился краской. Ну и сравнения у вас госпожа Баташова!

— Если бы по городам свободно разгуливали трехсотлетние покойники это… как минимум было бы чересчур заметно. И потом — без специального оборудования они плохо пахнут и совершенно не хранятся.

— Слушай! — Максим изобразил заговорщический взгляд. — А реальный Дракула существовал?

— Ты имеешь в виду трансильванского Влада Цепеша, властителя Валахии и грозу Османской империи, которого, из-за привычки сажать на кол всех неугодных, собственные подданные боялись едва ли не больше, чем турки? — уточнила девушка.

— Да, именно его.

— Конечно, существовал! Это известная историческая личность. Я даже посещала с экскурсией его разрушенный замок, когда была в восточной Европе.

— Он ведь тоже был "ночным"? Не мог же обычный человек творить такие жестокости!

— Ты слишком хорошего мнения о людях, Заславский! — грустно ответила Ольга. — Хотя, в отношении Дракулы ты не ошибся. Он был одним из нас.

— Вампиром?! — не сдержал восторга Максим.

Баташовой стало почти жаль в очередной раз обламывать его, но истина была девушке дороже:

— Он был ведьмой.

— Постой! — создалось впечатление, что Заславский на полном ходу врезался в бетонную стену. Не понимая смысла услышанного, или не желая с ним мириться, он даже несколько раз недоуменно тряхнул головой, став особенно сильно похож на большую добродушную собаку — Как понять "ведьмой"? Он же вроде мужиком был!

— Ведьма — это род занятий никак не связанный с полом. Просто из-за определенной специфики, мужчины занимаются ведьмовством крайне редко и альтернативного варианта названия никто не придумал.

— А ты можешь рассказать мне, чем колдуны отличаются от ведьм? Так, для общего развития.

— Давай в другой раз. — лениво проговорила девушка, открывая дверь машины. — Тем более, что мы приехали и пора приступать к работе.

Остаток дня прошел все в том же неутешительном ключе. Отпечатки пальцев подтвердили очевидное: все четверо бывали в гостях у Марины, причем не позднее, чем две недели назад. Никто из них не был связан с криминалом, не состоял, не привлекался.

Рассказанные сокурсниками истории походили друг на друга, как две капли воды. Молодые люди не отклонялись от выбранной линии защиты, не путались в деталях и не поддавались на провокации.

— Мне определенно нужен полноценный обед. — Максим устало плюхнулся на заднее сидение служебной машины. — Ты составишь мне компанию?

— Нет, мне надо еще кое-что сделать перед визитом к Антону. Ты поедешь домой или вернешься в контору?

— Пожалуй, лучше в офис, — после недолгого раздумья решил Заславский. — Ты подъедешь туда?

— Да. Жди меня примерно в половине двенадцатого. Ночью пробок не бывает. — с этими словами Ольга нагнулась поближе к водителю и объяснила где ее высадить.

— Вас завести куда-нибудь, Максим Сергеевич?

Заславский задумался. С карточкой, которую дал ему Вик, он вполне мог позволить себе любой ресторан, но для подобных мероприятий требовалась определенная одежда. Ужинать в дешевых забегаловках совершенно не хотелось, да и здоровье уже не позволяет питаться фастфудом.

— Остановись-ка вон там. — Максим указал на столовую, мимо которой они как раз проезжали. — Дождешься меня?

— Какой вопрос, Максим Сергеевич?! — водитель даже немного смутился.

— Спасибо!

Еда в знакомом заведении оказалась той же, что и раньше. Без претензий на кулинарные шедевры, но вполне съедобно. Уже через пол часа, Заславский почувствовал себя совершенно другим человеком.

Когда они вернулись в агентство было еще не поздно и Максим решил проверить одну версию, которая никак не давала ему покоя.

— Майор Смирный! Слушаю вас! — раздался знакомый бас в трубке.

— Привет, Олег! — голос Максима дрогнул, но старый товарищ все равно узнал его.

— Заславский, черт старый! Ты совсем из эфира пропал!

— Ты же знаешь, как оно у меня не складывалось в последнее время, — неопределенно ответил Максим.

— Ты бы хоть заглянул как-нибудь. Ленка моя все время про тебя спрашивает.

— Да вам и без меня забот хватает. — отмахнулся Максим. Смирный, конечно, не отказался бы принять друга, но радость его была слишком бурной, не совсем соответствовала истине. — Мне нужна твоя помощь. — сразу перешел он к делу. — Можешь скинуть кое-какую информацию?

— Что-то по Сашкиному делу? — Олег сразу посерьезнел.

— Нет. Не совсем, — уклончиво ответил Заславский. — Я тут работаю над одним частным расследованием.

— Я всегда говорил, что настоящего мента так просто из строя не вышибешь! — обрадовался Смирный. — Хорошо, что ты снова в седле, а то я по себе знаю — наш брат даже за отпуск без дела закиснуть успевает! Так что тебе нужно?

— Вопрос не совсем обычный! — Максим помялся. — Мне нужна база колдуний и гадалок, работающих в центре города, главным образом вокруг Тульского Государственного университета.

— Тебе вместе с цыганками или отдельно от них? — если просьба и удивила Олега, то на его голосе это никак не отразилось.

— Нет, цыганки мне не к чему, — подумав, ответил Заславский. — Нужен более серьезный контингент. Что-то вроде темного культа для детей от восемнадцати до двадцати лет.

— Есть подозрения на что-то серьезное? — живо заинтересовался бывший коллега. — Не люблю я этих сектантов. Сначала они поют о равенстве, братстве и полной свободе сексуальных отношений, а потом трупы приходится из мусорных баков по частям вытаскивать.

— Золотая молодежь решила поиграть в чернокнижников. — уклончиво ответил Максим. — Я почти уверен, что они и сами уже не рады, что связались с силами неподвластными их скудному пониманию.

— У тебя точно все в порядке? — теперь голос Смирного звучал взволнованно, но до полного согласия со всеми словами буйно-помешанного (чтобы не дай Бог не спровоцировать рецидив) было еще далеко и это не могло не радовать.

— Говорю же, дело не совсем обычное. Приходится работать на богатеев, а у их детишек сам знаешь какие закидоны бывают… — голос Максима прозвучал так спокойно и уверенно, что он и сам не усомнился бы в истинности своих слов. Похоже, и Олег поверил.

— Тебе срочно? — уточнил он.

— Ну, вообще-то, да! Но если это проблема…

— Никаких проблем, — прервал его Смирный. — Просто я сейчас немного занят — кину тебе на ящик всю нашу базу, а там выбирай сам. Пойдет?

— С меня сто грамм и пончик! — обрадованный Максим. Обработка больших объемов информации его никогда не пугала. Главное, чтобы было, что обрабатывать. — Только… — он замялся. — У тебя точно не будет проблем из-за разглашения?

— Заславский, — голос бывшего сослуживца прозвучал укоризненно. — Ты же не один год плечом к плечу со мной работал и знаешь, что можно говорить, а что нельзя. Нашу агентурную сеть я тебе даже под пытками не раскрою, а эта база хоть и именуется гордо: "Интеллектуальная собственность" никакого интереса для внутренних врагов родины не представляет. Ты же не собираешься на каждом углу кричать о том, где ты ее раздобыл?

— Конечно нет! — у Максима отлегло от сердца. — Записывай электронный адрес.

— Жди! — коротко произнес Смирный, дважды проверив последовательность латинских букв и цифр. — Через пять минут все будет! И это… — Олег понизил голос. — Позванивай, а то тут разное говорят, будто ты спился совсем. И если помощь какая нужна будет — не стесняйся обращаться.

— Спасибо! — искренне поблагодарил друга Заславский. — Сам не теряйся! Ленке привет от меня передавай!

— Во что эта сумасшедшая сука нас втянула?! — вместо приветствия выпалил Валерий Коликов падая на мягкое сиденье в кафе.

— Ты же знаешь, — негромко произнесла сидевшая напротив него Яна. — Или хорошо, или ничего! — от залитой слезами и убитой горем девчонки, представшей вниманию Ольги и Максима несколько часов назад не осталось и следа.

— Черта-с-два я буду разводить сопли и говорить как мне ее жаль и какая невосполнимая это потеря! — не унимался парень. — Она обещала нам новые горизонты, острые ощущения, а теперь она сама сдохла, а ко мне в дом заявляются какие-то ищейки и начинают что-то вынюхивать!

Китанина недовольно поморщилась и отпила зеленый чай из стоявшей перед ней чашки. Хорошо еще, что в VIP-зале кроме них никого не было, иначе у этой безобразной истерики могли бы быть весьма нежелательные свидетели. Девушка не спеша закурила, затянулась с явным удовольствием и выпустила на собеседника струю ментолового дыма.

— Я разговаривала с Госпожой, — произнесла она, наконец. — Завтра мы с ней встречаемся, надо позвонить остальным.

— Ты рехнулась?! — Валера весь побагровел от возмущения, отказываясь верить своим ушам. — Я ни за что на свете больше не пойду к этой женщине!

— Госпожа сказала, что произошедшее было всего лишь досадным недоразумением, — полностью игнорируя эмоции собеседника продолжила Яна. — Она сможет защитить нас, если потребуется, но мы должны служить ей верой и правдой. Я смогу занять место Марины, и мы продолжим. Ты же не бросишь меня одну?! — Китанина сделала бровки домиком. — Мне нужна будет твоя помощь и поддержка.

— Яночка, милая! — запричитал Валера. — У нас же есть все что нужно. Зачем тебе вся эта чертовщина?!

Он говорил и говорил, а девушка смотрела на него сквозь клубы сигаретного дыма и размышляла о том, как же хорошо она теперь понимает подругу. Китанина радовалась, когда смогла заполучить себе Валерку, еще бы, мальчик полностью "упакован", да к тому же хорош собой, любая может только мечтать о подобном. Коликов младший имел свободный доступ к папиным деньгам, разъезжал по городу на дорогущих папиных тачках. Его имя открывало двери любых клубов и ресторанов. Валере, кажется, передалась даже часть отцовского гонора, хотя он ничем и не заслужил привилегированного отношения к своей скромной персоне. Единственное, чего не смог передать глава холдинга своему отпрыску — это хоть малая толика его мозгов. Впрочем, возможно, отец не особенно и старался заниматься воспитанием чада, пустив все на самотек. Мать заботилась только о том, чтобы на ее милом личике не появилась лишняя морщинка, а всевозможные педагоги никогда не могли с ним справиться.

В свои девятнадцать, Валера был ленивым, взбалмошным, трусливым инфантом. Настоящим прожигателем жизни нисколько не задумывающемся о завтрашнем дне. Жалкое создание. Маринка быстро раскусила его, а увидев внутри одну лишь гниль, брезгливо отбросила в сторону. Самохина выросла в нищете и даже неожиданно свалившееся на нее благосостояние не смогло выбить из этой хрупкой девушки хватку расчетливой волчицы, готовой зубами рвать противника за более лакомый кусочек.

Кроме нее, из всей компании, наверное, только Яна смогла понять, какие потрясающие перспективы приоткрыла перед ними Госпожа. Эта женщина не только пообещала им золотые горы, но и наглядно продемонстрировала свою силу в действии. За такое и убить можно! Что значат несколько человеческих жизней, в сравнении с неограниченной властью, бессмертием и вечной молодостью!

Коликов заламывал руки и извивался, как червяк, прижатый к земле палкой дворового шалопая. Как ни противно это сознавать, но он был нужен Китаниной. Пока нужен. Госпожа научила ее, что те, кто недостоин стоять рядом с тобой, должны послужить твоей цели, лечь костьми в закладываемый фундамент. Нельзя пренебрегать любыми возможными средствами.

— Мы сделаем то, что задумали, а потом избавимся от ведьмы, — прервала она монолог Валеры. — Смотри, что у меня есть, — с этими словами она выложила на стол маленькую фигурку жука-скарабея с полураскрытыми крыльями.

— Откуда это у тебя?! — Коликов отшатнулся от безделушки, словно это была ядовитая змея, затем перевел полный ужаса взгляд на подругу. — Янка! Что же ты наделала?!

— Мы с тобой будем править этим миром, — улыбнулась Китанина. — Только не оставляй меня. Одна я не справлюсь, — с этими словами она поднялась из своего кресла, обошла столик и, едва скрывая отвращение уселась Валерию на колени. — Сила и власть не дается просто так, — прошептала она, припадая к его губам. — Мы довольно сидели под властью родителей, исполняя их волю, — девушка страстно рванула рубашку любовника. — Это наш шанс, и мы его не упустим, — ее пальцы заскользили по худосочной груди Коликова.

— Янка! Сюда же может кто-нибудь зайти!

Как она и ожидала, все мысли и страхи тут же вылетели из Валеркиной дырявой головы. Похотливый кобель!

— Неужели оно того не стоит?! — проворковала Китанина, распахивая блузку. — Возьми меня прямо здесь! Ведь ты же любишь меня?!

Ничего, осталось подождать всего несколько дней, а там можно будет навсегда забыть об этом ничтожестве…

База получилась увесистой. Такой запросто можно показания из нерадивых свидетелей выбивать. И, к тому же, довольно толковой: в ней значились не только имена и адрес целительниц и ворожей всех мастей, но и краткая характеристика их бизнеса, что могло существенно сузить круг поиска. Максим распечатал все данные — никогда не любил читать с монитора, тем более, что на бумаге проще делать пометки — и углубился в чтение.

"Потомственная колдунья Алевтина, представительница Высшего магистра магии России в Тульской области, снимет сглаз и порчу, приворожит любимого, отвадит соперницу, поможет поправить материальное положение семьи. Запись на прием с 13.00 до 14.00 каждую среду и пятницу по телефону:…

Возможен безналичный расчет. Действует гибкая система скидок для постоянных клиентов."

Максим даже присвистнул. Вот это да! Он пробежал глазами несколько следующих заметок — везде примерно одно и то же, только разными словами и приправленное различным количеством пафоса и громких титулов. Неужели кто-то верит в подобные бредни? А ведь где-то, среди этого мусора прячутся настоящие "ночные"!

— Как же мне тебя найти, Ведьма? — задумчиво произнес он.

Полковник Сухарев — ставший, в свое время, для молодого милиционера Заславского путевой звездой в мире криминалистики — говорил: "Если расследование зашло в тупик — попробуй изменить направление на сто восемьдесят градусов. Действуй от противного".

— Может ли потомственная колдунья Алевтина оказаться нашим фигурантом? — начал рассуждать вслух Максим. Звук собственного голоса помогал ему сосредоточиться. — Теоретически — да! Может ли она оказаться "ночной", с учетом безналичного расчета и системы скидок? Маловероятно. Может ли наша фигурантка не быть "ночной"?

Последний вопрос был вовсе не так прост как кажется. Друзья Марины утверждают, что она связалась с темной магией, но о колдовстве они знают даже меньше чем сам Заславский.

— Предположим, что она действительно настоящая Ведьма.

Такие допущения были неизбежны при недостаточности фактов и, хотя являлись крайне нежелательными, в данной ситуации Максим готов был пойти на подобный риск. Ведь если знакомая Самохиной окажется обычной шарлатанкой — она вряд ли представляет существенный интерес для расследования.

— Приступим! — Заславский взялся за красную ручку и принялся безжалостно вычеркивать из списка всех, кто, по его мнению, никак не мог быть "ночным".

Несколько часов прилетели незаметно, и когда в его кабинет вошла Ольга, Максим уже с трудом удерживал в голове весь объем загруженной в не информации. Казалось, что гадалки вот-вот должны или полезть из ушей, или закапать из носа. Между тем список сократился до ста двадцати трех имен и адресов.

— Ты готов?

— Да, — он поднялся со своего места, по старой привычке перевернув распечатку текстом вниз. — Осталось только одно небольшое дельце.

Максим заскочил в информационный центр и со словами: "Поправь, перевыведи и закинь ко мне домой!" кинул разрисованный талмуд на стол Королькову.

— А где хоть оно находится, это ужасное логово вампиров? — обратился он к Ольге, когда они выходили из здания.

— Тебе понравится! — злорадно хмыкнула ведьмачка, и Заславский со всей уверенностью ощутил: ему точно это не понравится!

— Как все прошло? — нарушил молчание Максим, когда машина тронулась.

— Ты о чем?

— Ну, ты же ездила по каким-то делам, — Заславского не сильно интересовали дела молодой ведьмачки, но сидеть в тишине было невыносимо.

— Нормально.

Они немного помолчали.

— Я хотел у тебя кое-что спросить, — снова подал голос Максим.

— Да? — то ли дела прошли не так удачно как говорила девушка, то ли она волновалась перед встречей с Антоном, то ли просто вымоталась за долгий день, но к разговорам она явно была не расположена.

— Ты рассказывала мне про колдунов, ведьм и вампиров, а добрые маги в природе есть? Или нашим миром правит зло?

Девушка посмотрела на него устало и очень грустно:

— Ты так ничего и не понял, — она покачала головой и надолго замолчала.

— Я вообще-то всего третий день общаюсь с магами, — обиженно произнес Максим, когда ему надоело ждать продолжения. — Может я и тупой, но тебе же не составит труда объяснить мне еще раз.

— Все дело в предрассудках! Кого ты представляешь, когда слышишь слово "ведьма"?

— Ну… — Заславский задумался. — Старуху с распущенными седыми волосами, бородавкой на крючковатом носу и, непременно, черным котом на подоконнике.

— В этом все и дело! Ты уверен, что она — зло, но это не совсем так. В большинстве своем и ведьмы, и колдуны, и вампиры — это те же люди, просто владеющие магией. Они не хорошие и не плохие. Любой, кто способен творить волшебство — может, как лечить людей, так и насылать на них порчу. Все зависит от обстоятельств.

— А что насчет источника силы? — не унимался Максим.

— Тут несколько сложнее, — Ольга помолчала, подбирая нужные слова. — Одним из основных источников энергии для "ночных" являются обычные люди. Положительные и отрицательные эмоции питают колдунов в равной степени, — она поколебалась, но все-таки закончила. — Проще питаться негативом.

— Вот об этом я и говорил! — торжествующе воскликнул Заславский, но победа его оказалась недолгой.

— Да не об этом! — взорвалась Баташова. — Не об этом! Если оторвать человеку ногу — он будет страдать долгие месяцы, а потом еще остаток дней будет чувствовать себя ущербным, это — поток негатива, мощный и стабильный. Если вылечишь смертельно больного ребенка — и он, и его родители будут целовать землю, по которой ты прошел, но сколько это будет продолжаться?

— Всю жизнь? — неуверенно ответил Максим, уже догадываясь, куда она клонит.

— Не угадал! — жестко отчеканила ведьмачка. — Три дня! На четвертый они начнут проклинать тебя, заявляя, что ты появился в их жизни слишком поздно и заставил всю семью страдать долгие годы.

Заславский молчал. Может девушка и утрирует, но в целом она абсолютно права. Люди не умеют быть благодарны тем, кто делает им добро.

— История знает сотни примеров целителей-альтруистов! — продолжала Ольга, сама не замечая, что срывается на крик. — Сначала они держатся за счет тех крох, что перепадают им от благодарных пациентов, а потом становятся слишком известными и народ начинает стекаться к ним толпами. Энергии на всех не хватает и магу приходится выбирать один из путей: либо он сколачивает вокруг себя армию фанатиков, превращая доброе дело в бизнес, секту. Вряд ли ты будешь считать его хорошим человеком, хотя он помогает тем, от кого отказались врачи. Другие распускают вокруг себя щупальца ведьмаков. Те творят зло, обеспечивая своего господина необходимой подпиткой. Достаточно найти в Интернете упоминания об известных врачевателях и ты сразу обнаружишь, что в окрестностях совершалось множество загадочных преступлений поражающих своей жестокостью. Есть и такие, кто не хочет примириться с неизбежными издержками производства. Знаешь, что с ними происходит? Когда им перестает хватать внешнего притока силы, чтобы излечить всех страждущих они, незаметно для себя, начинают отдавать свою собственную: перенимать болезни пациентов, забирать их страдания. Приметно через полгода они понимают, что зашли слишком далеко, но поворачивать назад поздно. Уже ни один маг не сможет излечить их самих. Еще через полгода мучений и страданий они умирают в своем доме, пытаясь поставить на ноги очередного калеку. А что происходит через три дня после этого? — она прищурилась и смерила Максима взглядом. — Правильно! Все о них забывают! Никому уже нет дела, что своим безразличием они погубили талантливого мага, который просто хотел помогать людям!

Ольга тяжело дышала, а Заславский сидел и не знал, что ей ответить. Сам того не желая, он затронул невероятно болезненную тему, прорвал плотину, которая долгое время сдерживала невысказанные слова внутри хрупкого тела ведьмачки.

— Не тебе рассказывать мне о добре и зле, — произнесла она уже значительно спокойнее. — И не тебе осуждать нас.

Остаток пути прошел в тишине. Только когда машина остановилась, и Максим выглянул в окно, он позволил себе возглас удивления:

— Это и есть логово страшного и ужасного вампира Антона, грозы ночных тульских улочек?

— А что ты ожидал увидеть? Склеп и кованую оградку? — отстраненно произнесла девушка. Она мысленно ругала себя за произошедший несколько минут назад срыв, но вернуть что-либо было уже нельзя.

— Но это же ночной клуб, — не успокаивался Заславский. — И, кстати, не самый популярный в городе.

— Что ты знаешь об этом месте? — в движения и голос Ольги вернулась опасная мягкость хищной кошки.

— Здесь собираются мужики "за сорок" молоденькие девочки, не брезгующие бесплатной выпивкой за счет сомнительных благодетелей, со всеми вытекающими, — неуверенно начал Максим и осекся.

— Вот именно, — промурлыкала Баташова, довольно жмурясь. — Вот именно.

— Так он!… - Заславский задохнулся от негодования.

— Не забывай что мы идем на встречу с кровожадным вампиром, — усмехнулась девушка.

— Да я его!…

— Даже не думай! — голос ведьмачки стал твердым и очень серьезным. — Прежде чем мы войдем внутрь тебе надо запомнить несколько простых правил. Во-первых, не нарывайся! Это полностью его территория. Во-вторых, не пытайся давить на него и ни в коем случае не блефуй. Он не любит когда его пытаются обмануть.

— И как же он определит, что я блефую? Мысли что ли прочтет? — усмехнулся Максим, хотя ему почему-то было совсем не весело.

— Для того, чтобы определить, что ты врешь, не надо быть экстрасенсом, — скривилась Ольга. — Даже я определяю это без труда, а Антон намного старше и опытнее меня. К тому же он вампир. Человеческие эмоции — его конек!

— Что-то еще? — Заславского раздражало, что какая-то девчонка учит его жизни, и он даже не пытался это скрыть.

— Осталось самое главное. — Баташова внимательно посмотрела ему в глаза. — Антон не подозреваемый, запомни это. Какое бы впечатление он на тебя ни произвел, что бы не говорил — не вздумай его ни в чем обвинять! Ты понял?!

— Я не в первый раз на встречах с "авторитетами", — огрызнулся Максим. — Не учи меня вести допрос.

Ведьмачка даже не сразу нашлась что ответить:

— Это не допрос! — четко разделяя слова, произнесла она. — Поверь, по сравнению с Антоном твои "авторитеты" — невинные овечки, — ведьмачка наморщила бровки, что-то сосредоточенно прикидывая в уме и, наконец резюмировала: — Знаешь, лучше вообще молчи, если хочешь пережить эту ночь. Я буду говорить, а ты просто слушай.

Максим не стал спорить, предоставив своей помощнице до поры до времени тешиться иллюзиями. Он выскочил и машины и, не произнося ни слова, пошел за девушкой.

— Мы по приглашению Антона! — резко обратилась Ольга к преградившему ей дорогу охраннику.

— Не знаю никакого Антона! — безразлично ответил он, неприятно растягивая слова. — Клуб переполнен. Мест нет.

— Может, немного поработаешь головой, прежде чем я ее тебе снесу! — снисходительно поинтересовалась Баташова.

Максим ухмыльнулся. Значит это в ее понятии: "не нарываться"!

На роже громилы было крупными буквами написано все, что он думает по поводу слов спутницы Максима, и бывший оперативник уже приготовился грудью встать на защиту хрупкой девушки, когда из двери вышел второй охранник, придержав своего, готового ринуться в бой, напарника за локоть.

— Не стоит портить такой чудный вечер! — мягко произнес он.

Максим сразу обратил внимание на его глаза. Они были пронзительно голубого цвета. Казалось, стоит погаснуть неоновым вывескам и они как два прожектора будут освещать пространство возле входа. Вампир!

— Вас уже ждут, Вы прибыли… — он посмотрел на часы. — На пять минут раньше установленного времени. Но Антон готов сделать исключение и принять вас прямо сейчас.

Не произнося больше ни слова "ночной" скрылся в дверях клуба. Второй вышибала недовольно поморщился, но отошел в сторону.

— Он что, простой человек? — шепнул Максим на ухо своей спутнице, когда они оказались внутри.

— Ты будешь удивлен, узнав сколько народу работает на Высших! — усмехнулась ведьмачка.

— Но этот, похоже, даже не догадывается кто его хозяин.

— Меньше знает — крепче спит, — девушка пожала плечами. — Таким как он вообще вредно много думать.

— А сколько здесь Низших вампиров? — Максим заметно волновался, что, впрочем, было вполне объяснимо. Ольга и сама не любила бывать в подобных местах, к тому же Антон был не самой приятной личностью — настоящая иллюстрация хрестоматийного кровососа.

— Не знаю, — как можно безразличнее ответила она. — Колдуны и ведьмы окружают себя десятью-пятнадцатью ведьмаками. Вампиры, как правило — не больше чем двадцатью.

Они прошли мимо двери ведущей на танцпол. Никакая звукоизоляция не могла оградить их от грохота музыки и возбужденных криков малолеток. Максим невольно передернул плечами — он еще со студенческих времен не любил подобные места. Пока кровь, подогреваемая алкоголем, бурлит в жилах — они кажутся раем на земле, а если взглянуть со стороны…

— Проходите, — провожатый отворил дверь.

Ольга с Максимом оказались в небольшом полутемном кабинете. Из всей обстановки стол красного дерева и огромная плазменная панель на задней стене. Сейчас экран спал, залив свою матовую поверхность непроницаемой чернотой. За столом вольготно расположился какой-то мальчишка, лет семнадцати, судя по всему — секретарь. Дорогой серый костюм, галстук с золотым зажимом и хищный блеск пронзительных зеленых глаз.

— Паренек! Мы к твоему шефу! — с порога начал Максим. — Нам назначено.

Баташова резко дернула его за край рубахи.

— Не волнуйся, — отмахнулся от нее Заславский. — Когда выйдет этот твой Антон, я предоставлю тебе слово.

— Максим…

То ли ее неожиданно истончившийся голос привлек внимание бывшего оперативника, то ли это непривычное обращение по имени, но Заславский обернулся и… буквально не узнал свою заместительницу. Ольга была бледна, губы сжаты и вытянуты в тонкую ниточку, глаза выражают все, что она думает об отечественной милиции в общем и о Максиме Сергеевиче Заславском в частности. Долгая, бесконечно долгая секунда ушла на понимание произошедшего, еще столько же времени на осознание, насколько сильно глава детективного агентства подставил и себя и напарницу. Когда он повернулся — мальчуган сидел за столом в той же позе, а глаза его бесстыдно смеялись. Только сейчас Максим почувствовал, исходящую от него энергию. Заметить ее оказалось совсем не трудно, достаточно было лишь перестать считать себя самым умным в этой комнате, отпустить сознание из жесткий оков прагматизма и позволить ему окунуться в мир эмоций и ощущений.

— Антон? — все еще не веря своим глазам произнес Заславский, и тут же устыдился своего голоса, прозвучавшего непривычно бледно.

— Боюсь, что к моему шефу вас никто не пустит, да и находится он за сотни километров отсюда! — усмехнулся вампир.

— Я… — Максим не сразу подобрал нужные слова. — Прошу принять мои извинения.

— Право не стоит! Вы человек в нашем мире новый и к тому же до неприличия "дневной". Такие как вы привыкли доверять глазам больше чем чувствам. Это лет триста назад вам бы просто их выкололи, чтобы позволить окунуться в мир иных ощущений, — он улыбнулся, и по спине у Заславского пробежали холодные мурашки. — Но мы же с вами цивилизованные люди и не станем прибегать к подобным зверствам? Присаживайтесь. Мой дорогой друг Вик просил встретиться с вами, так что я полностью в вашем распоряжении, — вампир вернулся в свое кресло.

— Убита молодая девушка, — осторожно начала Ольга, расположившись напротив стола.

— Это всегда так печально, — Антон собрал брови "домиком".

— По поручению Виктора мы расследуем ее смерть.

— Старина Вик всегда любил забавляться подобными играми!

— Мы предполагаем, что убийца — вампир, — Баташовой стоило немалых усилий, удержать голос на одной ровной ноте.

— Люди убивают людей, вампиры убивают людей, люди убивают вампиров, — Высший никак не отреагировал на новую информацию. — Мы живем в невероятно жестоком мире, — его лицо стало невероятно печальным. — Вы молоды и еще не понимаете всей глубины проблемы, а такому старику как я она открыта во всем своем безобразии.

— Вы могли бы чем-то помочь нашему делу?

— А вы думаете, что я что-то знаю?! — удивление в его голосе прозвучало столь искренне, что Максим ни секунды не сомневался в его наигранности. — Поймите, каждый, проживший на этом свете больше двухсот лет, неизбежно должен найти себе какое-то милое хобби, просто чтобы не свихнуться от однообразия. Интриги и стремление к власти забавляют только поначалу. Вик, например, решил поиграть в Шерлока Холмса.

— А как развлекаетесь вы? — не выдержал, молчавший все это время Заславский.

Глаза вампира торжествующе вспыхнули. Казалось он только и ждал этого вопроса.

— Перед тем как вы пришли, я как раз наблюдал довольно забавное представление! — он нажал кнопку пульте и экран за его спиной моргнув загорелся. — Это изображение с одной из камер установленных в зале. По соображениям безопасности, как правило устанавливают устройства позволяющие записывать максимальный объем данных, жертвуя при этом качестве картинки. Но вы ведь уже успели убедиться, что охрана в моем заведении просто превосходная, — он улыбнулся, оскалив явственно выступающие клыки, превосходившие человеческие более чем в два раза. — Как вы могли заметить, моя малышка выдает превосходное изображение.

Максим внимательно посмотрел на экран. Объектив был сфокусирован на одном из столиков, за которым расположилась классическая для данного заведения парочка. Девчонка лет шестнадцати потягивала коктейль через трубочку. Ее нежный возраст не могло замаскировать даже обилие яркого безвкусного макияжа. И без того короткая юбка изрядно задралась, обнажая ажурную резинку чулок. Плоды акселерации щедро вываливались из свободного декольте на всеобщее обозрение. Щеки раскраснелись от выпитого. Девушка постоянно смеялась, а движения ее были не слишком хорошо скоординированы. Все это наводило на мысль, что ей уже давно "хватит", но она, судя по всему, и не собиралась останавливаться.

Ее спутник — невысокий плотный мужчина лет сорока пяти, с изрядными залысинами и таким похотливым блеском в глазах, что даже Заславский испытал некоторую неловкость.

— На протяжении последнего часа, — подал голос Антон. — Этот господин подливает своей спутнице водку в безалкогольный коктейль. Сначала совсем чуть-чуть, потом больше и больше. По моим подсчетам минут через тридцать он поведет ее в мужской туалет или в свою машину, причем, к тому времени, ей эта идея покажется довольно удачной. Уединившись, мужчина удовлетворит свои потребности, которые многие склонны считать низменными, и выбросит маленькое растерзанное тельце в какую-нибудь канаву. Если барышня еще не окончательно растеряла всю свою совесть, то наутро она вскроет себе вены, если растеряла — через годик другой выйдет на панель, — он усмехнулся. — Максим, на что бы вы поставили: на туалет или на машину?

— Зачем? — севшим от едва сдерживаемого гнева голосом произнес Заславский.

— Я же не предлагаю вам спорить на деньги — только на интерес! — делано удивился Антон.

— Зачем? — тем же ровным тоном повторил бывший оперативник.

С лица высшего мгновенно слетела вся дурашливость, оно стало холодным и жестоким:

— Ах, вы об этом! Помимо очевидной необходимости пропитания — ведь очаровательная Ольга уже рассказала вам, как работает этот мир — мне просто нравится наблюдать, как вы добровольно разрушаете свои и чужие жизни. Если ты заметил, я и пальцем не пошевельнул, чтобы толкнуть несмышленую дуру в объятия этого потного жирного борова. Они делают это, потому что им нравится! Ей хочется почувствовать себя взрослой и самостоятельной, хочется гулять за чужой счет. Он жаждет обладать молодым сочным телом, не задумываясь о романтике, ухаживаниях и прочих глупостях. В конечном счете, каждый получает то, чего хочет, или чего заслуживает.

— А ты конечно получаешь больше всех!

— Естественно, — не стал отрицать Высший. — Но, как я уже сказал, меня интересует не только "пища". Кто-то собирает значки или марки, кто-то — редкие монеты, а я коллекционирую судьбы, чужие жизни. Ты никогда не пытался угадать, что произойдет в следующий момент? А просчитать, что произойдет с совершенно не знакомыми тебе людьми в течении следующего года? Это прекрасно развевает логику и дедукцию. Девка обречена! Сегодня начинается ее путь на самое дно жизни и никто уже не сможет изменить его. Это ясно как день. А вот что будет с остальными…

Вампир крутанулся в кресле и долгую минуту наблюдал развитие ситуации за столиком:

— Убитый горем отец захочет отомстить тому, кто надругался над его девочкой. Он ведь до сих пор считает ее невинной. В поисках ответов он придет сюда и, вполне возможно, найдет нашего любителя свежатинки. Ослепленный яростью и бессилием что-либо изменить он — бывший десантник — проткнет бок негодяя привезенным из Афганистана ножом и добровольно сдастся в руки властей. Он же честный человек! Не смотря на признание, ему впаяют лет пятнадцать колонии строгого режима и жена, в одночасье лишившаяся и мужа и дочери станет все чаще прикладываться к бутылке. Их маленький сынишка будет расти беспризорником, и когда отец семейства отмотает свой срок, вернется домой и увидит, во что превратилась его семья… Впрочем, — голос Антона вновь стал беззаботным. — Возможно, я ошибаюсь и все сложится по другому. Может быть этот старикан впервые в жизни по-настоящему влюбился? Они поженятся, нарожают детишек и будут жить долго и счастливо, лишь изредка вспоминая этот эпизод своей бурной молодости. Ты только посмотри сколько страсти в его взгляде! Настоящий Ромео!

Максим молчал. Только еще сильнее побелели костяшки на сжатых до хруста кулаках.

— Ты, — вампир вдруг резко повернулся к Ольге, глаза его злобно сверкнули. — Разве Вик не научил тебя хорошим манерам?

— В чем дело? — огорошенный резкой переменой Максим вскочил на ноги и повернулся к своей спутнице: Баташова схватилась за горло и судорожно пыталась поймать раскрытым ртом хоть несколько глотков воздуха. — Что ты делаешь?!

— Сядь и не мешай, мальчик! — Антон небрежно отмахнулся, и Заславского откинуло назад в кресло. Неведомая сила не давала ему даже пошевелиться. — Взрослым надо поговорить.

Он, не отрываясь, смотрел на ведьмачку и выставленный в ее сторону кулак то сжимался, то разжимался, заставляя девушку вздрагивать.

— Ты пришла в мой дом как гостья, — голос его обрел небывалую силу. — Стала выдвигать мне и моим людям дурацкие обвинения.

Баташова только хрипела в ответ. Лицо ее посерело, глаза закатились.

— Я стерпел эту наглость.

Резкий рывок руки и Ольга кубарем скатилась со своего кресла на пол. Невидимые пальцы отпустили ее горло и ведьмачка мучительно закашлялась, но в следующую секунду тело ее изогнулось дугой, оторвавшись от устилавшего пол ковра и зависнув в воздухе. На лице проступила гримаса боли, но не звука не вылетело из ее горла. Только до едва заметного хруста стиснулись челюсти, а в уголке губ проступила капелька крови.

— Но этого тебе показалось мало, — неспешно продолжал Антон, купаясь в страданиях своей жертвы. — Ты решила немного поколдовать.

Из-под плотно сжатых век девушки бежали тонкие струйки горько-соленой влаги.

— Так вот, плести свои чары на чужой территории, да еще и без разрешения — верх неприличия!

Он разжал кулак, и Баташова рухнула на пол, как безвольная тряпичная кукла, лишенная всякого стержня.

— Надеюсь, ты больше не станешь совершать глупости, пока не выйдешь из моего дома? — медовым голосом пропел вампир.

Ольга молчала тяжело дыша и даже не пытаясь подняться на ноги.

— Не слышу! — тело ведьмачки снова дернулось, подброшенное очередным кратким разрядом боли.

— Не стану, — прошептала она.

— Вот и чудненько. — улыбнулся Высший.

Максим, обретший, наконец, способность двигаться, вскочил на ноги. Первым желанием было хорошенько врезать этому кровососу в теле подростка, но голос Ольги остановил его.

— Помоги мне подняться, — тихо прохрипела она.

На Баташову было больно смотреть. От былой холеной уверенности в себе не осталось и следа. Кожа было серо-желтой словно воск, тушь растеклась от слез, губы обметало. Дыхание было неровным, а в глазах до сих пор плясали отголоски отступившей боли. Максим подал ей руку и помог устроиться в кресле. Антон стоял перед экраном:

— Все-таки туалет, — прокомментировал он, глядя как парочка покинула столик и направляется к дальней двери. — Признаться, я даже не рассчитывал на такую удачу. Там тоже полно камер, так что мы сможем наблюдать процесс непрерывно, так сказать, в режиме он-лайн.

— Довольно! — Максим устал сдерживаться и со всех сил хлопнул ладонями по столешнице, отчего лежавший на краю пульт подпрыгнул и с жалобных стуком упал на пол. — Мы знаем для чего тебе все это нужно. Твой план вовсе не так хорошо сокрыт от посторонних глаз, как тебе хотелось бы. Мы не позволим зарвавшемуся кровососу устроить бойню на улицах города!

— Твои обвинения еще более нелепы, чем у этой девки! — Антон словно выплюнул слова в лицо Заславскому.

Лучшего подтверждения было и не надо.

— Ты прекрасно знаешь, что это не так! — процедил Максим и повернулся к двери. — Мы уходим.

— Что ты устроил?! — набросилась на него ведьмачка, когда они отошли от кабинета. — Мы и так играем с огнем, заявившись сюда, не стоит хотя бы обливаться бензином!

— Я смотрю тебе лучше.

— Меня не так просто пронять, как ему хотелось бы.

— О каком колдовстве говорил Антон?

— Я пыталась считать его след и сравнить его с тем, что видела в доме Самохиных. Не думала, что этот гад почувствует такую легкую магию.

— Как думаешь, мы сможем вытащить ту дуреху? — увиденное на экране не давало Заславскому покоя.

— Даже если так, — грустно покачала головой девушка. — Завтра она придет сюда снова. Ты не сможешь втолковать ей то, чему не научила жизнь. Люди меняются только если их хорошенько приложить мордой об асфальт. Меняются или ломаются, — совсем тихо закончила она.

Максим тоскливо шарил глазами по пустым коридорам, когда навстречу им вальяжной походкой вышел парень лет двадцати семи. Короткие черные волосы, атлетическая фигура, судя по одежде танцор. Несколько секунд Заславский без особого интереса смотрел на него, а потом мужчина поднял глаза…

Наверное, мысли слишком четко отпечатались на простом, рабоче-крестьянском лице бывшего оперативника, потому что прежде чем успел выкрикнуть: "СТОЙ!", голубоглазый вампир бросился прочь.

— Что?! — только и выдохнула Ольга, догоняя своего шефа за следующим поворотом.

— Это тот тип, что был на фото, с Мариной! У Китаниной, помнишь? — ответил он, не сбавляя темп.

Ольга поднажала, но танцор был в прекрасной форме, к тому же отлично ориентировался в хитросплетениях коридоров и комнатушек. Толкнув очередную дверь, за которой секундой ранее скрылся вампир они оба выскочили на улицу и оказались на совершенно пустом заднем дворе.

— Куда… куда он подевался?! — задыхаясь, прошипел Заславский.

— Понятия не имею, — в тон ему ответила Ольга.

— Ты же говорила, что они не умеют летать и обращаться предрассветным туманом.

— Верно, — кивнула ведьмачка. — Так и есть.

— Заблудились, голубки? — из-за угла здания вышла четверка крепких коренастых парней в черных очках.

Максим отметил, что танцора среди них нет.

— Так мы и проводить можем, — ухмыльнулся тот, что шел впереди и оскалился, демонстрируя внушительные клыки.

— Дело — дрянь, — шепнул Заславский, прекрасно понимая, что озвучивает очевидный факт. — Каковы наши шансы?

— Мы все еще на территории Антона и я не смогу использовать чары! — так же тихо ответила Ольга. — А единственный путь к свободе, за спинами у этих молодчиков.

— Может, тогда…

— Даже не думай. Они раскатают тебя по асфальту ровным слоем, а потом Вик еще заставит меня отскребать твои останки.

— Но…

— Я сказала — нет! Заславский, послушай меня хоть раз! Надо попытаться решить дело миром.

— О чем воркуете? — парни подошли уже совсем близко, растянувшись полукругом и оттесняя детективов от последнего пути к спасению — двери ночного клуба.

— Слышь, дядя, поделись девчонкой.

— Мы чуть-чуть поиграем и вернем, — подхватил другой. — А сам иди себе с миром.

— Не стоит так поступать, — произнес Максим. Без угрозы, но достаточно твердо.

— А нам кажется, что стоит, — ближайший к нему молодчик довольно сильно толкнул Заславского в грудь.

— Делай как они говорят, — тихо произнесла ведьмачка и голос ее предательски дрогнул. — Уходи! Я буду в порядке.

— Точно! Вали отсюда, — главарь снял очки, подошел к Баташовой и провел рукой по ее растрепавшимся волосам. — Мы ее сильно обижать не будем. Может ей даже понравится.

Дружки похабно заржали, но Максим уже не обращал на них никакого внимания. Неожиданное открытие захватило его целиком.

Хорошенько замахнувшись он от всей души заехал кулаком в челюсть стоявшему рядом парню. Брызнула кровь из разбитой губы и горе-налетчик кулем рухнул на землю.

Ольга подняла на Заславского глаза полные страха, отчаяния и непонимания происходящего. В наступившей тишине слова главы детективного агентства прозвучали как приговор суда:

— Посмотри ему в глаза!

Все еще ничего не понимающая девушка уставилась в лицо застывшего рядом с ней "вампира", несколько раз моргнула, пытаясь сбросить наваждение, а потом с чувством врезала ему коленом в пах. У мальчишки были карие глаза!

— Вы думаете, что это смешно?! — выкрикнула она и цепко схватив оставшуюся парочку за уши. — А ну-ка идите за мной! — она уверенно потащила их к воротам. — Заславский захвати оставшуюся парочку.

— Ой, тетенька, отпустите. Больно же!

— Отпустите, мы больше так не будем.

— Вы нас в милицию отведете?

— Только родителям не рассказывайте!

— Много чести, вас куда-то вести! — оказавшись за забором, Ольга облегченно расправила плечи — сила вернулась к ней.

Максим, пыхтя, вышвырнул на улицу ушибленных.

— Что тут происходит? — к воротам спешил охранник. Тот самый, что сопровождал их к кабинету Антона.

— Лучше бы тебе не покидать свою территорию! — процедила ведьмачка. — Мы сами разберемся! — в глазах ее сверкнул холодный металл.

Низший неуверенно помялся, но решил не рисковать и отступил назад.

— Теперь с вами! — она повернулась к пацанам и те сразу сжались. Даже тот, на чью долю выпал жестокий удар в интимное место, старался скулить как можно тише. — Любите пугать людей? Нравится вставлять в рот пластмассовые зубы? — она нависла над ними. — Я могу вам в этом посодействовать! Будете так забавляться до конца дней!

Она резко сжала кулак, почти так же, как делал это Антон и парни один за другим начали жалобно вскрикивать, не понимая, что происходит. На губах у них выступила кровавая пена.

— Что ты делаешь? — испугался Максим.

— Всего лишь хочу вырвать им зубы! Все! Не мешай!

Пары секунд хватило Заславскому, чтобы осознать смысл ее слов, а потом он схватил ее за руку, совершающую магические манипуляции.

— Остановись! Не стоит тратить на них силы! У нас есть более важные дела!

— Я не потерплю, чтобы со мной так обращались, — в ведьмачке говорила горечь унижений этой ночи. Она, сама того не понимая, хотела скорее отомстить Антону, за причиненную боль, чем этим корчащимся на земле идиотам.

— Прошу, хватит, — тихо произнес Максим. — Не становись такой как он.

Мгновение спустя девушка ослабила хватку и повернулась к Заславскому.

— Уйдем отсюда!

Он только кивнул ей в ответ.

До смерти напуганные, перепачканные кровью мальчишки еще с минуту лежали на земле, не веря, что остались живы, а потом бегом кинулись прочь.

— Есть один проверенный способ реабилитации после подобных инцидентов. — Максим помог спутнице сесть в машину. — Сережа, отвези-ка нас в кабак!

— Понял, Максим Сергеевич! — водитель не стал задавать лишних вопросов и тронулся с места.

— Ты как хочешь, Заславский, — Ольге было уже намного лучше, но она все еще оставалась очень бледной. — Лично я сегодня хочу как следует выспаться. Мы не продвинулись ни на шаг и завтра надо браться за дело с удвоенной силой.

— Тогда я тоже, пожалуй, домой, — Максим заметно погрустнел. — Не правильно это как-то напиваться одному.

— Раньше тебя это не останавливало, — не удержавшись, съязвила Баташова.

— Да меня и сегодня не остановит, — пожал плечами бывший оперативник. — Просто уж если употреблять наедине с собой — то лучше дома и не под ресторанные закуски, а под старые добрые соленые огурчики. Завезешь нас в какой-нибудь супермаркет? — повернулся он к Сергею.

— Нет проблем! — кивнул неунывающий водитель, и серебристый джип понесся по безлюдным ночным улицам.

— Как ты мог допустить утечку информации?! — от прежнего напускного спокойствия Антона не осталось и следа.

Он готов был разорвать подчиненного и Низший, тот самый, что совсем недавно служил провожатым Максиму и Ольге, затравленно вжался в угол. Он был на полторы головы выше босса и почти вдвое шире его в плечах, но сейчас казался маленьким и ничтожным по сравнению с этим трехсотлетним подростком.

— Я тщательно все спланировал! Мы восемь лет готовили операцию, чтобы не привлекать лишнего внимания! И вот теперь, когда до назначенного времени остается всего неделя — ко мне вваливаются Викторовы шавки и начинают задавать вопросы!

— Мы были осторожны. Они не могут ничего знать, — вяло оправдывался вампир.

— Ты ведь знаком с Виком? — глаза Антона сузились. — У него нюх на подобные вещи! Дай ему хоть малую зацепку и он раскрутит весь клубок.

— Мы сильны как никогда! Даже если кто-то что-то заподозрит — им не выстоять против нас в схватке.

— О! Тогда я могу спать спокойно, — протянул Высший. — А скажи мне, Костик, восемь лет назад, когда Француз только появился на моей территории — мы были сильнее?

— Безусловно, господин? — Константин начал стремительно терять нить разговора, но интонации шефа не сулили ему ничего хорошего.

— Ты, наверное теряешься в догадках, почему я сразу не выдавил этот чирей с лица земли моих предков, верно?

Низший счел за лучшее промолчать.

— То, что он украл у меня за эти восемь лет — ничто в сравнении с тем, чего я могу лишиться, если на если на улицах города вспыхнут сражения. Мы выстоим, спору нет, но любая война имеет одну существенную особенность, — он говорил мягко, будто втолковывал трехлетнему ребенку прописные истины. — Как бы хорош не был полководец — он не может предусмотреть всего. Война стихийна, она несет хаос. Именно поэтому я хочу, чтобы все прошло гладко.

— Мы все сделаем в лучшем виде, господин, — низко поклонился Костя.

— Что от тебя толку, — обреченно махнул рукой Антон. — Гар-тан и есть гар-тан! Силы много, а мозгов с горошину! Пошел прочь!

— Слушаюсь, господин, — вампир стал поспешно пятиться к выходу, понимая, на сколько легко он отделался.

— Постой! — голос Антона звучал уже несколько спокойнее. — Наша милая девочка уже приехала?

— Да, господин.

— Пригласи.

Костя выскочил из кабинета, как пробки из бутылки, а Высший мысленно усмехнулся, подумав, насколько прав и одновременно не прав был Брем Стокер, написавший в своем "Трактате о вампирах и тварях им подобных", что Гар-тан — это разновидность вампиров-воинов, ставящих боевые качества превыше прочих достоинств. Гар-таны редко бывают Высшими, держась в тени более могущественных сородичей… Как и большинство "ночных", живущих более двухсот лет Антон, конечно же, читал это фундаментальное произведение, а восьмую главу "О классификации детей ночи" знал на личном опыте и вполне мог цитировать классика наизусть. Такие ребята, как его Костик, безусловно идеальные убийцы и не остановятся ни перед чем, выполняя приказ своего повелителя, но вот мозгами их Бог обделил, это факт. Их время безнадежно ушло, и они не смогли адаптироваться к новым реалиям. Триста-четыреста лет назад пара гар-танов запросто могли переломить ход любой битвы. Подобно тарану врезались они в неприятельский строй, обращая врагов в бегство. Славные были времена!.. Однако, сейчас, так дела не делаются. Надо быть хитрее и гибче, чтобы выжить и добиться своих целей в двадцать первом веке.

Минуту спустя в дверь протиснулась маленькая нескладная девушка.

— Присаживайтесь, Анна! — Антон поднялся ей на встречу. — Вы не представляете, как я благодарен, что вы откликнулись на мою просьбу.

Глаза ученицы "Ночного демона" были как у испуганного котенка, но она нашла в себе силы вежливо кивнуть в ответ.

— Время нынче позднее, поэтому не стану вас долго задерживать. Сегодня ко мне приходили некие Максим Заславский и Ольга Баташова. Вам известны эти господа?

Аня кивнула.

— Они выдвигали поистине нелепые обвинения в том, что я готовлю, чуть ли не военный переворот!

— Я не знаю всего, — робко начала девушка, но с каждым словом голос ее обретал все большую уверенность. — Но им удалось что-то раскопать.

— Вик уже в курсе?

— Не думаю.

Конечно же нет! Если бы старый лис все знал — он уже давно был бы здесь лично! Надо действовать, но осторожно, без резких движений.

— Вы оказали мне неоценимую услугу! — Антон церемонно поклонился Ане. — Смею надеяться я что я и впредь буду получать все важные сведения раньше этого старого пройдохи, — он многозначительно вскинул брови.

— Конечно-конечно! — поспешно закивала девушка. Она явно чувствовала себя здесь не в своей тарелке, но алчность, мелкая жажда наживы, не давала ей бежать отсюда со всех ног.

— Вам не стоит меня бояться, — как можно приветливее произнес Антон. — Мы же с вами друзья! Помогите мне и я безоговорочно выполню условия нашей маленькой сделки! — он мягко улыбнулся, не разжимая губ. Не хватало только, чтобы эта дурнушка бухнулась в обморок при виде его клыков.

Девушка покинула кабинет так же бесшумно, как и появилась в нем. Старый вампир, так иронично задержавшийся в юном теле, откинулся на спинку кресла и погрузился в тяжелые думы. Экран за его спиной изображал две сцепившиеся в жестоком танце страсти фигуры, посреди предусмотрительно запертого мужского туалета, но такое долгожданное несколько минут назад развлечение сейчас уже не могло снять напряжение, глубокими морщинами залегшее поперек лба Антона. Ситуация слишком обострялась и грозила выйти из-под контроля. К тому же на сцене совершенно не вовремя появился новый игрок. Как он там сказал? Максим Заславский.

Что же это такое?! Ольга закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. За всю свою жизнь она не переживала такое количество откровенных срывов, как за время работы в агентстве. Это было не первое задание, которое она выполняло для Вика, но, пожалуй, единственное, во время которого наставник полностью отстранился от происходящего и отдал бразды правления своей ученице. В первый день ей хватило бокала хорошего вина, во второй пришлось прибегнуть к горячей ванне, что же дальше? Впрочем, сегодня ей не нужны были расслабление и отдых, молодой ведьмачке требовалось поставить мозги на место, сконцентрироваться и заставить себя работать в полную силу. К счастью в арсенале Баташовой имелся один действенный способ решения подобных проблем, знакомый девушке еще с детства. Она разулась, расправила плечи и, с присущей ей кошачьей грацией направилась на кухню.

— Вик, мне нужен фонарик! — маленькая Ольга подбежала к наставнику и, обхватив старика за колени, заглянула ему в глаза.

— Зачем же, позволь узнать он тебе потребовался? — улыбнулся колдун.

— Я ходила в подвал за джемом, но там перегорела лампочка и ничегошеньки не видно! — честно призналась она.

— Значит моя маленькая сладкоежка осталась ни с чем? — усмехнулся он, но видя, что девчушка все больше и больше мрачнеет, сжалился. — Пойдем, я покажу, как можно справиться и без фонаря и без лампочки.

— Но ты же говорил, что тратить магию на подобные пустяки глупо и рас-то-чи-тель-но?! — она старательно выговорила сложное слово и с упреком посмотрела на наставника.

— Ты даже не представляешь насколько я рад, что ты это запомнила, — вновь улыбнулся он. — И, поверь, я не стану отступать от определенных мною же правил. Идем, и ты увидишь, что для того, чтобы творить чудеса вовсе не обязательно быть волшебником!

Они важно прошествовали к глубокому темному провалу, служившему входом в погреб.

— Сколькими чувствами наделен человек? — спросил Вик, остановившись перед раскрытым люком-пастью подвала, готового поглотить весь свет окружающего мира и растворить его в своей непроницаемой черноте.

— Семь, — уверенно и без запинки ответила девочка, вызвав улыбку у стоящего рядом с ней старика.

— Не плохо! Но я кажется спросил про людей. Ты не внимательна к моим вопросам.

Ольга потешно наморщила носик, как она делала всегда, во время напряженных раздумий. Глядя на нее Вик с трудом сдержал улыбку, но обучение требовало определенной строгости и он не поддался искушению просто подхватить ребенка на руки или усадить к себе на колени.

— Пять! — выдала, наконец, ученица, впрочем уже не так твердо как до этого.

— Перечислишь? — наставник выгнул левую бровь.

— Зрение, обоняние, осязание, вкус и слух.

Вик в который раз порадовался, что девочка использует правильную речь, не сползая на детские: "посмотреть", "понюхать" или "пощупать". Он был уверен, что Ольга понимает смысл произносимых ею слов, а не просто заучила их наизусть. Учитель едва не светился от гордости, но позволил себе лишь сдержанную похвалу, чтобы не расслаблять ребенка перед очередным, довольно сложным уроком.

— Умница! Тебе так же, наверняка известно, что все они могут давать равное количество информации, но наиболее привычным для нас всегда было именно зрение. Лишившись его человек теряется и становится беспомощнее слепого котенка.

Девочка серьезно кивнула. В ее памяти еще жива была обида за не доставшееся варенье.

— Тем не менее, люди слепые от рождения или лишившиеся зрения при каких-то других обстоятельствах, со временем привыкают полагаться на другие четыре чувства прибавляя к ним еще кое-что, — он сделал паузу, чтобы выделить следующее слово. — Память.

— Память? — удивилась Ольга. — Как это?

— Сейчас увидишь, — усмехнулся он, протягивая своей ученице кусок плотной черной ткани. — Повяжи это на глаза.

Сам он обзавелся точно такой же повязкой и, когда все приготовления были закончены, взял Ольгу за руку.

— Все твои трудности вызваны тем, что ты уверена — зрение тебе необходимо. Но это не так. Сколько ступенек ведет в подвал?

— Восемнадцать! — ответила девочка и сникшим голосом добавила: — Кажется.

— Совсем не плохо для первого раза, — похвалил Вик. — Правда на самом деле их девятнадцать. Чем больше подобных деталей ты будешь подмечать в жизни — тем выше вероятность, что рано или поздно не попадешь в неприятную ситуацию и тебе не придется есть на завтрак бутерброд без твоего любимого повидла, — несмотря на повязку, он почувствовал, что Ольга улыбнулась. Это можно было определить по ряду признаков от едва слышного шелеста ткани повязки на лице до заметно расслабившееся ладони. — Сейчас я отпущу твою руку и мы вместе спустимся в подвал. Сначала я, потом ты. Если вдруг оступишься — я тебя поймаю.

— Но ты же тоже ничего не видишь.

— Верь мне.

И она, конечно, поверила. Как верила всегда и во всем. Не то чтобы у меленькой Ольги не было своих желаний или потребностей, отличавшихся от воли ее строгого учителя. Конечно были. Он многое ей запрещал и это даже не смотря на весьма убедительную мотивацию запрета, оставляло в детском сердечке обиду. Но дети вообще не умеют долго обижаться, а маленькая ведьмачка была еще и очень смышленым ребенком и быстро принимала доводы разума, на которые Вик никогда не скупился. Однако самой важной причиной полного доверия было абсолютное отсутствие лжи. Многие не поверили бы узнав, что трехсотлетний колдун может быть совершенно честен хоть с кем-то, но это было так. Даже с самим собой он мог иногда быть не до конца откровенен, но девочке, ставшей ему за несколько лет родной дочерью, он не лгал!

— А зачем повязки? Здесь же и так ничего не видно!

— Когда ты идешь в темноте с открытыми глазами, то тратишь все силы на то, чтобы хоть что-то разглядеть и такие необходимые тебе обоняние, осязание, вкус и слух становятся еще слабее, чем обычно! Повязкой мы полностью отсекаем тебя от зрения и остальные чувства обостряются. С помощью тренировок их можно довести до такой же остроты как и первое, но сейчас для нас главное — найти нужную банку.

— Точно! — повеселела девочка и принялась осторожно спускаться вниз по лестнице.

Ее маленькие ножки тщательно ощупывали следующую ступеньку, прежде чем встать на нее. Находясь в самом низу, Вик внимательно прислушивался к каждому шороху, ловил кожей едва различимые вибрации. Колдун давно не практиковался — повседневные дела занимали все его время, но он не растерял былых навыков и практически "видел" как хрупкая фигурка ученицы медленно погружается в чрево холодного погреба.

— Как выглядят банки с джемом? — спросил Вик, когда легкие шажки утихли, остановившись рядом с ним.

— Поллитровые с металлической крышкой! — отрапортовала девочка, продемонстрировав прекрасное знание объекта поисков.

— Что еще?

— Ну… у них по нижнему краю ягодки всякие выпуклые сделаны!

— Прекрасно! — искренне восхитился колдун. — А где они стояли?

— Слева от лестницы у нас соления, а справа — варенье и компоты! — начала рассуждать Ольга. — Абрикосовый джем… — она задумалась. — На второй или третьей полке. Я не помню!

— Значит надо проверить, — поддержал ее наставник. — Выстави вперед руки, чтобы не наткнуться на препятствие и медленно двигайся направо.

— Дошла! — в ее голосе звучала искренняя радость победы, на которую способны только маленькие дети. С возрастом она куда-то улетучивается и даже самые значимые успехи уже не вызывают столь ярких эмоций.

— Присядь на корточки и нащупай полки, — подсказывал Вик.

— Первая, вторая… — Ольга вслух комментировала свои действия. — Нет, тот здоровущие банки! Это компот. Вишневый по-моему. Значит еще выше. Вот же они. Как я сразу не нашла!

— Отлично! Теперь осталось добраться до лестницы, подняться наверх и проверить свою добычу.

Каково же было разочарование Ольги, когда вместо заветного абрикосового джема она обнаружила в своих руках вишневое варенье стоявшее с ним по соседству. Да еще и с косточками, из которых, конечно, можно выстраивать на столе замысловатые фигуры, но вот намазывать на ломоть свежего, еще теплого, хлеба со сливочным маслом…

— Я мигом, — она вернула на глаза повязку и скрылась в подвале, прежде чем Вик успел хоть что-то сказать.

— А из тебя выйдет не просто сильная ведьмачка! — пробормотал себе под нос колдун. — Лет через десять-пятнадцать я, пожалуй, не дам и ломаного гроша за жизнь того, кто решит встать у тебя на пути, — он довольно улыбнулся. — Молодец, девочка!

С тех пор Ольга каждую свободную минуту посвящала оттачиванию нового умения. Ее практически каждый день можно было увидеть расхаживающей по дому с черной тканевой повязкой на глазах. Движения ее становились все более уверенными и четкими, а набитых синяков и шишек с каждым разом все меньше.

— Знаешь, — призналась она как-то Вику, через много лет после случая в подвале. — Упражнения в повязке очень помогают мне сосредоточиться, словно вместе со зрением я отсекаю еще много внешних раздражителей, не дающих сконцентрироваться!

— Ты не перестаешь удивлять меня, дитя мое, — улыбнулся старик. — Лично я дошел до этого только на сто восемнадцатом году жизни…

Проходя по коридору, Баташова мысленно представила, какие продукты есть у нее в холодильнике. Отлично! Всего должно хватить! Девушка переоделась в домашнее и достала из шкафа широкий черный шелковый пояс. Ей не слишком нравился халат в комплекте с которым он шел. Его Ольге подарил несколько лет назад один из ее любовников и, расставшись с неудачником, так и не сумевшим ничем ее заинтересовать, ведьмачка с легким сердцем избавилась от его подарка. Оставила только пояс. Вещь идеально подходила для занятий никак не связанных с ношением одежды и, тем более, с любовниками. Баташова немного подумала и избавилась от всей одежды, плотно замотав полоску черной ткани вокруг глаз и затянув в тугой узел на затылке. Обнаженное тело острее реагировало на тактильные ощущения и малейшие изменения температуры вокруг. Девушка улыбнулась. Если бы кто-то посторонний решил заглянуть к ней в окно его взгляду предстало бы поистине незабываемое зрелище, особенно учитывая то, чем она собиралась заняться. К счастью за окном стояла глубокая ночь, а свет в квартире Ольга не зажигала — незачем. Все это вкупе с плотными шторами должно было уберечь излишне любознательных наблюдателей от нервного потрясения и сексуальной травмы на всю оставшуюся жизнь.

Медленно ступая босыми ногами по полу, девушка прошествовала на кухню и открыла холодильник. Годы тренировок отточили ее мастерство, сделав его подобным обоюдоострому клинку. Ей уже давно не требовалось судорожно водить головой, ловя новые звуки, или сильно втягивать носом воздух. Напротив Ольга старалась никак не проявлять, что одно из ее чувств грубо отсечено. Мясо, сыр, овощи, свежий хлеб. Всего достаточно, чтобы приготовить салат цезарь и свинину с овощами под горчично-сливочным соусом, по старинному французскому рецепту, изящно доработанному и бережнее переданному Виком своей воспитаннице. Ведьмачка не беспокоилась о своей фигуре, хотя многих женщин подобное пиршество, да еще и посреди ночи могло повергнуть в депрессию. Во-первых, девушка совершенное не полнела, независимо от того, чем и как питалась — это качество особенно пригодилось ей в студенческие годы, когда Баташова только начинала жить отдельно от Вик и, не смотря на строгую организацию, ей не всегда хватало времени на приготовление нормального обеда. Во-вторых, Ольга вовсе не собиралась заедать полученный стресс, опустошая холодильник. Ее гораздо больше интересовал процесс приготовления пищи с завязанными глазами. Это служило ей чем-то вроде медитации. Конечно, привычная обстановка дома и любимые, хорошо знакомые блюда несколько снижали эффективность методики, но девушка всерьез рассчитывала хоть немного поспать этой ночью, а экзотические рандеву с выездом в город отнимали слишком много времени.

Лезвие ножа порхало в тонких девичьих пальцах, словно подчиняясь таившейся в них магии. Это конечно была лишь иллюзия, ибо ведьмачка навсегда запомнила первое правило любого волшебника — не тратить энергию на то, что можно сделать руками. Сейчас многие пренебрегали этим, утверждая, что незачем беречь то, что есть, если можно сделать свою жизнь немного проще и приятнее. Сила восстановится. Окружающий мир буквально кипит от ее бурных потоков. Это была чистая правда. Ольга не раз замечала, что стоит ей применить магию, ее запасы восполняются очень быстро. Но подобное обстоятельство не могло обмануть ученицу Вика. Если однажды ты нарезал овощи с помощью заклинания — уже не сможешь остановиться, как бы не сдерживал себя. В один прекрасный момент тебе просто не хватит сил, чтобы отбить атаку внезапного противника или сделать еще что-нибудь по-настоящему важное.

Ольга тяжело сходилась с ровесниками-ведьмаками и сторонилась их. Слишком многие считали ее "золотой девочкой" великого колдуна, а желания снова и снова что-то доказывать окружающим у девушки не было с детства. Исключением являлся лишь Вик, ради которого она всегда готова была лезть из кожи вон. Баташова сама не особенно стремилась налаживать с ними отношения. Полученное ею образование и строгое воспитание накладывали определенный отпечаток. Она отстраненно вежливо общалась со всеми, но не видела тех, кого стоило подпускать ближе.

Недостатка в любовниках девушка тоже никогда не испытывала. Красивая внешность вкупе с хорошими манерами поднимали ее над толпой, заставляя мужчин оглядываться вслед. Те, кто утверждает, что мужикам от женщин "нужно только одно", просто не догадываются или не понимают, что им — женщинам — нужно то же самое. Пусть это прозвучит грубо и вульгарно, но такова жизнь. Секс ведьмачке нравился, особенно если заниматься им не слишком часто, но уж зато отрываться по полной, а вот выворачивание при этом своей души "мехом внутрь" она считала совершенно лишним. Долгих отношений не было, но род ее занятий и не предполагал брак и семью с "дневным", а отказываться от магии Ольга не хотела. Потоки силы подобны сильному наркотику: бросить невозможно и хочется получать с каждым разом все больше и больше, а если перестараешься — разорвет на части в буквальном смысле. В любом случае, она не жаловалась.

Занятая неспешным течением собственных мыслей, Баташова не заметила, как выполнила все необходимые манипуляции. Мясо приятно шкварчало на сковородке, окутывая комнату щекочущим ноздри ароматом. Оно было как раз в самом соку: прожаренное, но не пересушенное. Девушке не требовалось проверять это. Слух и обоняние никогда не подводили ее в подобных вопросах. С тех пор как Вик однажды взял Ольгу с собой на встречу с лесным сообществом оборотней, недалеко за Уралом, у девушки навсегда отпало желание есть мясо "с кровью". Ведьмачка улыбнулась, представив, какое у нее в тот момент было лицо.

Салат был успешно нарезан и, осталось только заправить его соусом, красиво разложить на тарелке и дать немного настояться. Отсутствие зрения не исключала необходимости правильной сервировки стола. Во-первых, многолетняя привычка перевела этикет из излишнего обременения в разряд дополнительных удобств. Во-вторых, это было одно из правил игры с повязкой. Какой смысл самостоятельно ввести ограничения, а потом начать упрощать себе жизнь?

Ольга сняла мясо с огня и аккуратно переложила его на тарелку, наполнила бокал вином и на секунду задержалась перед накрытым столом, вдыхая смесь исходящих от блюд ароматов. Только сейчас она поняла, что ужасно проголодалась за день. Это обстоятельство, однако, не означало, что ведьмачка немедленно набросится на приготовленную пищу. Аккуратность в еде всегда украшает даму, а если она еще и "слепая", пусть и временно — это еще и соображение безопасности, которой не стоит пренебрегать, даже при всем умении и опыте.

Грациозно выгнув спину, Ольга опустилась на спул, обтянутый мягкой кожей. Это был, пожалуй, единственный материал, способный сохранять прохладу, даже в такой лютый зной, что испепелял город нынешним летом. Его прикосновение приятно холодило обнаженную кожу, и девушка снова улыбнулась, представив, как все это должно выглядеть со стороны. Что бы подумал Заславский, увидь он ее сейчас? Секунду она смаковала эту мысль как дорогое вино, а потом, не удержавшись, прыснула со смеху. Ранимая психика Максима Сергеевича вряд ли выдержала бы подобное зрелище, хотя, не смотря на всю откровенность, Баташова была уверена что не выглядит ни пошло, ни вульгарно.

Ольга чувствовала себя не в пример лучше, чем час назад и вновь приобрела способность мыслить. Несмотря на то, что им удалось добыть несколько интересных фактов, расследование категорически не желало сдвигаться с мертвой точки. Антон, несомненно, редкостная сволочь и без его участия в этом деле не обошлось, но напрямую обвинить Высшего в смерти Марины Самохиной почему-то язык не поворачивался. Ольге не давало покоя ощущение, что проблема гораздо глубже, чем потуги одного трехсотлетнего вампира перекроить под себя "ночную" карту древнего города. В такой ситуации было в пору опустить руки, но, к счастью, Баташова этого просто не умела. Вик мастерски выжег из нее способность на подобные глупости.

Но как сегодня повел себя Заславский! Он, безусловно, совершил сразу несколько непростительных глупостей, но зато искренне и от всего сердца. К тому же, бывшему милиционеру было не занимать смелости. Максим далеко не дурак и прекрасно представлял, что может сделать с ним Антон, особенно после наглядной демонстрации силы, и тем не менее он не побоялся укусить "ночного" напоследок. За свою жизнь Ольга не особенно переживала — пока она в свите Вика, мало кто рискнет причинить ей хоть какой-то вред, а вот Заславский вполне мог покинуть клуб в багажнике чьей-нибудь машины в четырех мешках. Хуже всего, если их предположение окажется правдой, а судя по реакции вампира — они были очень близки.

Может стоит позвонить Вику и все ему рассказать? Нет. Он доверил ей это дело и ведьмачка очень постарается довести его до конца. По крайней мере, пока не будет железных фактов, подтверждающих зреющий заговор.

Ольга залпом допила остатки вина и стянув с лица повязку направилась в душ. Убираться и мыть посуду она ненавидела с детства и, потакая этой ее маленькой прихоти, Вик нашел для своей ученицы толкового и исполнительного помощника из Свободных. Как только девушка уснет, домовиха разберется с бардаком учиненным хозяйкой. За все время девушка ни разу не видела представительницу древнейшей "ночной" профессии, что свидетельствовало о ее высочайшем профессионализме. К тому же весьма удачным был тот факт, что помогала ведьмачке именно домовиха, а не один из гораздо более популярных в этом "бизнесе" домовых и девушка могла не смущаясь расхаживать по дому в чем мать родила. Уже встав под горячие струи воды девушка подумала, как ироничен тот факт, что большинство скрытых от глаз хозяйственников именно мужчины, причем свои позиции в этом вопросе они отстаивают очень рьяно. Больше Ольга уже не о чем не думала, потому что ее утомленное сознание, получив сытный ужин и порцию алкоголя, уверенно заявило о своих законных правах на сон. До постели Баташова добиралась уже практически на автопилоте…

Максим Заславский тоже не спал в эту ночь. Он остался весьма недоволен результатами встречи с "авторитетом" из мира "ночных", но, поскольку печальная судьба Марины Самохиной интересовала его только как средство получения информации об убийстве брата, бывшего милиционера такое положение дел не угнетало, а стимулировало. По прошествии трех неполных дней с момента начала работы Максим всем телом чувствовал, как возрождается к жизни, подобно мифическому фениксу, постепенно восставая из пепла. Отсутствие непосредственной личной заинтересованности только способствовало этому, защищая разум от лишних эмоций. Он отстраненно подумал, что возможно тот самый феникс никакое не мифическое, а вполне реальное существо, но отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи, решив впрочем спросить об этом при случае у Ольги. Если ей надоест отвечать на глупые вопросы — пусть подгонит ему книжицу, вроде того же стокетовского "Трактата".

Максим бросил виноватый взгляд на бессмертное произведение, которое так и не удосужился нормально изучить, поежился, представляя сколько знаний придется запихнуть в голову при его прочтении и решил, что время еще не пришло.

На столе лежала аккуратно сколотая стопка листов — значительно сократившийся перечень ведьм, колдуний и гадалок трудящихся на территории города-героя Тулы. Исполнительность Королькова безусловно радовала, а вот наличие у него ключей от квартиры Заславского навевало определенные опасения. Нет, брать у него, конечно, нечего, но если ключ есть даже и программиста, то встает вопрос: сколько же комплектов гуляет по агентству и за его пределами? Вариант того, что хакер взломал дверь — не рассматривался ибо она, к счастью, не была оборудована электронным замком, а что-то существеннее клавиатуры и мыши Ночной демон вряд ли держал в руках за всю свою жизнь. Впрочем, всем этим печальным размышлениям можно было предаться и позже, а сейчас на повестке дня стоял весьма нетривиальный вопрос: кто убил Марину Самохину? Не кстати вспомнился нашумевший в свое время сериал "Твин Пикс" с его "Кто убил Лору Палмер?". Максим, как и еще полстраны увлеченно наблюдал за сюжетными перипетиями, выплеснутыми на экран зарубежными создателями, но так и не понял, кто же в итоге прикончил несчастную девочку… Заславский мотнул головой. В последнее время его мысли частенько сползали на какие-то левые, совершенно не связанные с работой темы, чего за ним раньше не наблюдалось. Это настораживало почти так же, как и наличие ключей от его квартиры у неопределенного круга не вполне благонадежных людей, но так же как и первый печальный факт, вполне могло подождать.

Признанный гений российского сыска — полковник Сухарев — учил своих подчиненных, что ни при каких обстоятельствах нельзя зацикливаться на одной версии, как бы правдоподобно она не выглядела. Если в ходе разработки ниточка оборвется — все следствие откатится далеко назад и время может быть безнадежно упущено. Пусть новые и новые гипотезы выглядят надуманными или притянутыми за уши, их нельзя сбрасывать со счетов и, тем более, проверять спустя рукава.

История с гадалкой, между тем, навевала нехорошие мысли о том, что совпадений в таких делах не бывает. Действительно, какова вероятность, что Заславский, столкнувшийся с неоспоримой реальностью существования магии, в первом же своем деле "случайно" пересекается с некой ведьмой, заманивающей в свои сети несмышленых избалованных подростков? Вот то-то и оно… Нельзя упускать эту ситуацию из поля зрения, пока нет полной уверенности, что гадалка — пустышка.

Максим со все возможным удобством устроился за кухонным столом, положил перед собой распечатку, достал из пакета бутылку водки, волевым решением свернул ей голову и… задумался. Несколько секунд он так и сидел: с главным национальным продуктом в руке и возвышенной философией в глазах, а потом решительно отставил бутылку географически примерно на середину стола, а по приоритетам куда-то недалеко от "Трактата" великого ирландца.

Он славно поработал сегодня вечером, отделяя зерна настоящих, на его взгляд, колдуний от плевел шарлатанок всех мастей, но обойти даже оставшихся сто восемнадцать человек все равно не представлялось возможным — сроки поджимали. Максим поймал себя на том, что вслед за Баташовой невольно начинает спешить, стараясь побыстрее раскрыть это дело. Ничего не скажешь, энтузиазм — штука заразная.

Оставшиеся в списке экстрасенсы вполне удовлетворяли выставленным Заславским требованиям, а значит, чтобы сузить поиски придется снова делать какие-то допущения. Максим недовольно поморщился, но приходилось полагаться на удачу.

ДЕНЬ 4

По доброй традиции это утро, как все предыдущие началось с душераздирающей трели дверного звонка. Ольга стояла на обшарпанной лестничной площадке и думала о том, что это уже перестает быть интересным. У нее даже появилось ощущение дежа вю, поскольку Заславский как всегда не спешил открывать. В тот самый момент, когда ведьмачка уже собиралась звонить заступившему на дежурство Федору, чтобы тот принес ей запасной комплект ключей, дверь соседней квартиры приоткрылась и в ней появилась сморщенная физиономия бабки, с которой Баташова уже имела удовольствие общаться два дня назад:

— Нету его, — не слишком приветливо проскрипела она. — Уехал. На работу. Просил передать тебе, когда объявишься.

Ольга с трудом сдержалась, чтобы не садануть по бабкиной двери каким-нибудь неоправданно боевым заклятьем. Этот вшивый мент просто издевается над ней! Глубоко вздохнув, девушка резко развернулась на каблуках и пошла прочь, поминая недобрым словом всю родню своего начальничка до пятого колена. Теперь она, по крайней мере, точно знала причину своей сильно расшатавшейся за последние дни психики. Имя ей было — Максим Заславский!

Виновник совсем не романтических переживаний юной ведьмачки в это время преспокойно прогуливался по улочкам любимого города. Дело в том, что Максим очень любил пройтись по утренней, еще не проснувшейся до конца Туле, тем более в такую погоду как сейчас. К обеду солнце превратит асфальт в раскаленную сковородку, а воздух насквозь пропитается выхлопами машин и прочими издержками цивилизации. А сейчас…

Заславский наметил себе обширный маршрут. Когда он все-таки отправился спать в его списке оставалось двадцать два имени. Было бы не плохо привлечь к этой работе еще нескольких специалистов, но в его распоряжении просто не было таких людей, которым он мог полностью доверять.

Направляться к гадалкам сейчас совершенно не имело смысла, вряд ли их рабочий день начинался так рано, но Максиму очень хотелось слинять из дома раньше, чем туда заявится Баташова. Он испытывал некое извращенное наслаждение от возможности уесть ставленницу Вика хотя бы в мелочах. Их совместное ночное приключение в клубе у Антона связало детективов невидимыми нитями, превращая привычный обмен шпильками из отчаянного противостояния в милую забаву, но отказываться от нее, выбрасывать белый флаг, не хотелось никому.

Чтобы хоть чем-то занять себя Заславский направился в одно из немногих кафе, работающих в столь ранний час. Раз уж нанявший его колдун был столь любезен, что снабдил Максима безлимитной кредиткой стоило воспользоваться этим обстоятельством и прилично позавтракать.

Бывший офицер милиции сделал внушительный заказ, чем не мало раздосадовал мирно дремавший обслуживающий персонал. Усевшись за столик он принялся еще раз проглядывать получившийся список, планируя предстоящие перемещения по городу.

— Найдите мне его! — пять минут назад Ольга, как фурия ворвалась в информационный центр, переполошив его флегматичных работников. — Ты же можешь отследить его телефон?! — набросилась она на Королькова.

Леха подумал, что барышне неплохо бы найти себе нормального мужика, на худой конец переспать-таки с Заславским и прекратить, наконец, ругаться, в конце концов — противоположности притягиваются! Незачем на коллег бросаться, даже если у тебя не складывается личная жизнь. Но вслух он этого конечно не сказал. Лезть к разъяренной ведьмачке под горячую руку — дураков нет.

— Мобила выключена, но как только он появится в сети — ты первая об этом узнаешь.

— Ты же сам говорил, что мы живем в двадцать первом веке, и ни один человек не может скрыться от твоего всевидящего ока? — не унималась Баташова.

— Говорил, — все так же спокойно подтвердил Ночной демон. — Но это правило действует только для достаточно больших временных интервалов, ощутимо сужающихся только в крупных мегаполисах с развитой инфраструктурой. Ты же не хочешь ждать пару недель, пока я найду его в нашей задрипанной Туле, где даже дорожных камер толком нет?

— А если пару пальцев сломать? — в бессильной злобе поинтересовалась Ольга, понимая, что программист и так делает все что может.

— Вы не оригинальны, Ольга Андреевна. К тому же не объективны, — Леха попытался изобразить оскорбленную невинность. Он прекрасно понимал, что, в отличие от того же Заславского, Баташова вполне может выполнить свою угрозу. — Вы же знаете, что я не пытаюсь морочить вам голову.

— Да, — Ольга развернулась к выходу.

Корольков хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, но решил, что вполне может нарваться на грубость, причем не только словесную, но и физическую, и промолчал.

Обойдя первые четыре адреса из своего списка Максим узнал три различных имени своих суженых, выяснил, что его в ближайшее время ожидает карьерный рост, тяжелый развод или расставание с близким человеком, а если он не снимет довлеющее над его семьей вот уже пять поколений проклятие — то в ближайшую неделю, в крайнем случае, месяц, рискует угодить в серьезную аварию с летальным исходом.

С порога спрашивать у гадалок, являются ли они настоящими ведьмами и не пытались ли в недалеком прошлом втянуть в свои интриги группу подростков, было, как минимум, не слишком умно, поэтому приходилось рассчитывать на интуицию.

Заславский отметил, как легко он переметнулся от четких фактов к шатким предположениям и хлипким гипотезам, но решил попробовать какое-то время плыть по течению — вдруг выйдет что-то стоящее!

Когда в спящую закусочную ворвалась ни много ни мало настоящая группа захвата во главе с девушкой, от ледяного взгляда которой хотелось забиться в уголок и тихонько подвывать от жалости к своей безвременно загубленной судьбинушке, владелец заведения твердо решил, что если ему удастся пережить этот день — прекратит выпендриваться и будет работать как все — с двенадцати часов. Ну и пусть постоянные клиенты обижаются, главное в наш безумный век — собственное душевное спокойствие.

— Куда он пошел?

В голосе женщины было столько холодной стали, что представитель малого бизнеса сжался еще сильнее, с трудом подавляя желание спрятаться под стойку. Он нисколько не сомневался, что она имеет в виду того самого загадочного утреннего посетителя, но помочь ей не смог бы, даже если бы очень этого захотел. Проблема в том, что когда тот мужик заявился, владелец закусочной пытался склонить свою молоденькую симпатичную официантку Леночку к легкой форме близости, рассказывая, как тяжело ему живется в семье с людьми, которые его не понимают. Собственно процесс "ухаживаний" носил чисто формальный характер, поскольку все вопросы уже давно были решены, а сама девушка не высказывала никаких претензий на свободу ресторатора и не предлагала ему оставить жену и детей, довольствуясь чаевыми, многократно превышающими размеры ее трудовых подвигов. В тот самый момент, когда над бастионами уже почти поднялся белый флаг, в зал решил заявиться любитель ранних завтраков…

Кому довелось испытать в своей жизни нечто подобное знает, что нет ничего хуже таких жестоких обломов. Стоит отметить, что это обстоятельство расстроило не только владельца заведения, но и его очаровательную любовницу, поскольку оба они были лицами заинтересованными, пусть и каждый по-своему. Наскоро спровадив незваного гостя парочка поспешила продолжить с того самого места, на котором они вынужденно прервались, а потому немолодому бизнесмену было совершенно наплевать куда направился его клиент, покончив со своим завтраком. Но не рассказывать же все это даме, наставившей на тебя такой взгляд, что дуло пистолета покажется наивысшей благодатью!

— Т-туда! — уверенно ткнул он дрожащим пальцем в произвольном направлении, и когда вся честная компания благополучно покинула заведение, трижды перекрестился, поплевал через левое плечо и повесил на дверях табличку "Закрыто".

Хватит на сегодня!

Под номером восемь в списке Максима значилась некая мадам Варвара. Ее исконно русское имя совершенно не вязалось нарочито французской приставкой и сильно резала слух. К тому моменту, когда Заславский постучал в ее дверь, наполнявший его еще утром боевой дух, заметно поубавился. Шансы найти нужную ему женщину таяли как снег, под теплыми лучами апрельского солнышка.

Небольшая полутемная комната, в которой он оказался, была наполнена обязательными атрибутами всех порядочных гадалок: сушеными лапками и рогами неизвестных животных, связками перьев, мистическими изображениями и склянками с таинственными субстанциями. Глава детективного агентства отметил, что комната была именно заполнена, а не захламлена всеми этими предметами, с чем он тоже уже успел столкнуться сегодняшним утром. К тому же здесь был совершенно особенный запах. Не душные благовония, которыми уже насквозь пропиталась его одежда, не сизый дымок ароматических палочек, заставляющий слезиться глаза, и уж точно не приторно-сладкий запах восточных эфирных масел. Это было что-то совершенно особенное, довольно приятное и какое-то успокаивающее, словно вернулся домой после долгой утомительной дороги.

Максим так увлекся созерцанием интерьера, что не сразу заметил хозяйку заведения — ту самую мадам Варвару. Она сидела за столом в спокойной расслабленной позе и с интересом наблюдала за гостем, поверх хрустального шара.

Молодая, в общем-то женщина, по крайней мере в понимании Заславского. На вид ей было лет тридцать пять — тридцать семь, гладкая ухоженная кожа с минимумом косметики светилась здоровьем, волны каштановых волос свободно ниспадали по плечам. Свободное цветастое платье выглядело совершенное неуместно, но его дешевый и безвкусный вид только оттенял тонкие аристократические черты "гадалки". Образ довершали несколько массивных перстней тонких пальцах с ухоженными ногтями и нитки до несуразности разнообразных бус на шее.

Она была красива, даже очень и несмотря на возраст должна была привлекать массу поклонников. Немая сцена длилась несколько мгновений, но этого времени Максиму хватило, чтобы понять смысл слов Ольги, говорившей, что он теперь знает и сможет безошибочно определить "ночных" в многоликой толпе. Заславский и теперь не понимал, что именно он знает, но у него не было никаких сомнений, что за столом перед ним сидит ведьма. Нет, не так — Ведьма. Даже не колдунья, хотя Максим так и не смог понять, в чем разница, но четко уяснил, что она весьма и весьма существенная.

Говорят, что возраст женщины сильнее всего выдают руки, шея и что-то еще, Максим точно не помнил. Здесь ситуация была совершенно иная. Ни лицо, ни тело женщины не несли на себе отпечатка прожитых лет. А вот глаза… Может, это и имела в виду Баташова, говоря о знании? В других обстоятельствах Максим ни за что не обратил бы на это внимания, но не сейчас. Обычно у стариков и старух глаза блеклые и выцветшие и в них даже при должном старании тяжело разглядеть острый живой ум человека, которого так хорошо знаешь и так искренне любишь. Взгляд Варвары был по-женски проницательным и даже чуть-чуть игривым, но где-то в глубине крылась невероятная материнская мудрость, благодаря которой женщина терпеливо сносила беспардонные разглядывания со стороны бывшего оперативника, и самая капелька усталости, так характерной для людей, видевших в своей жизни слишком многое, и переставших чему-либо удивляться.

— Ну, здравствуй, Максим! — с легкой насмешкой нарушила молчание Варвара. — Рада воочию увидеть чудо, о котором уже третий день говорит весь город.

— Не знал, что я так известен, — стушевался Заславский. После таких заявлений было глупо спрашивать откуда ведьма знает его имя.

— Ты пришел задать мне вопросы… — женщина даже не пыталась от чего-то открещиваться. Это в равной степени могло означать как ее полную невиновность, так и излишнюю уверенность в собственной недосягаемости для простого, как выразилась Баташова, "дневного" человека.

— Приятно видеть, что вы готовы сотрудничать, — невпопад ответил Максим, прекрасно осознавая, как глупо выглядит со стороны, и вознося хвалу небесам за полумрак скрывающий его залившееся краской лицо и вспыхнувшие уши.

— Разве я сказала, что собираюсь тебе помогать?! — усмехнулась Варвара и, насладившись моментом добавила. — Впрочем, мне нравится твоя непосредственность, поэтому я отвечу на один твой вопрос. Что бы ты хотел узнать? Как разорившиеся рекетиры-неудачники превращаются в олигархов или как маленькие девочки-паиньки становятся ведьмами?

Она явно играла с ним, и Заславский решил принять предложенные правила. Он задумался всего на секунду, а потом с той же легкой усмешкой произнес:

— Как насчет такого: зачем Высшей ведьме невероятной силы потребовалась жалкая горстка избалованных студентов философов?

— А ты умеешь произвести впечатление на девушку, — она заразительно, звонко рассмеялась. — Говорят ты порядком разворошил берлогу одного старого развратника вчера вечером. Не делай такое изумленное лицо — слухи распространяются быстро! А в постели ты так же хорош, как в провокации опасных противников?

— Никогда не пробовал сравнивать.

— Глупенький, — ведьма поднялась из-за стола и плавно покачивая бедрами пересекла комнату, отчего ее длинная пестрая юбка прошелестела по полу словно ядовитая змея. — Сравнивать должен тот, кто смотрит со стороны, — она подошла вплотную к Максиму и пристально посмотрела ему в глаза. — И к тому же обладает достаточным опытом, чтобы различить мельчайшие оттенки своих ощущений.

Ее горячее дыхание обожгло кожу, а его жар, казалось прокатился по всему телу Заславского осев где-то внизу живота, отчего ноги мгновенно ослабли, а все тело налилось тяжестью. В отличие от своей собеседницы, бывший оперативник вовсе перестал дышать и с трудом выдавил из себя:

— Не думал, что тебе нравятся мужчины постарше, — голос прозвучал до неприличия хрипло. Реплика вышла грубой, глупой и совершенно неуместной, но ничего лучшего на ум не пришло, а молчать просто не было сил.

Варвара несколько секунд очень серьезно смотрела на него, а потом вновь рассмеялась, словно веселый и непокорный горный ручеек.

— А ты не только наглый, но и смелый. Обычно, в такие моменты, мужчины убегают сломя голову, а не пытаются острить, — она отошла на несколько шагов назад, наконец, позволив Максиму судорожно втянуть в себя воздух и грациозно присела на краешек своего стола. — Ты веришь в гадание? — спросила она, глядя на Заславского слегка наклонив голову.

— Опыт нынешнего утра подсказывает мне, что карты врут даже чаще, чем те, кто раскидывает их на столе! — снова попытался отшутиться Максим. В душе он прекрасно понимал мужчин, о которых только что говорила Варвара. Он и сам с удовольствием убежал бы отсюда как можно дальше, но природное любопытство и профессиональный интерес удерживали его на месте.

— Садись! — голосом не терпящим возражения сказала ведьма. — Я погадаю тебе, а ты решишь, кому из нас можно верить, мне или картам, — она снова ослепительно улыбнулась.

— Не переживайте так за него, Оленька! — Ефим Карлович, как всегда неслышно подошел к сидящей в конференц-зале ведьмачке. — Максим взрослый человек и, даже если рискует сверх меры — знает, ради чего он это делает.

— С чего вы взяли, что я за него переживаю? — вскинулась девушка. — Просто из-за его безответственного поведения дело простаивает, а я вынуждена бегать за ним по всему городу, вместо того, чтобы искать убийцу.

— Ну да, ну да… — как-то слишком легко согласился с ней медик. — Я почему-то сразу подумал, что все дело в расследовании. Кстати, как прошла ваша вчерашняя встреча?

— А то вы не знаете? — огрызнулась ведьмачка. Патологоанатом, конечно, был совершенно не виноват в ее плохом настроении, но сил сдерживаться просто не было. Последние дни слишком вымотали ее.

— Вы наверно намекаете, что старикам положено собирать сплетни по всему городу? — добродушно улыбнулся еврей. — Но лично я подобным не грешу, а предпочитаю узнавать все из первых уст. Надоедает, знаете ли, с годами разоблачать чужие фантазии, а со своей у меня туго, так что рассказчик из меня никакой. Может поэтому никто и не берет меня в свою компанию.

— Не берите в голову, — смягчилась Ольга. — Просто все как-то не складывается! Теперь еще отдуваться перед Виком, за вчерашний позор. Кстати, отвечая на ваш вопрос: у Антона все прошло — хуже некуда.

— Я же говорю, не переживайте, — снова улыбнулся патологоанатом. — Оно того не стоит.

Ольга так до конца и не поняла, что он имел в виду: похождения Максима, фиаско на переговорах с Антоном или ее грубость и непочтительное отношение к старшим, но переспрашивать не стала. Ей было не до того.

Дверь за Максимом закрылась и он, наконец, оказался на свежем воздухе, однако, ожидаемого удовольствия это не принесло. Из головы никак не шел нескладный разговор, карты на матовой поверхности стола, загадочное предсказание и таинственная женщина. Он хотел найти ответы, а получил только новые вопросы и от этого на душе стало еще тяжелее. К тому же до чертиков хотелось курить, а сигарет, как всегда в такие моменты, под рукой не было.

Варвара не стала напускать на себя излишнюю загадочность. Вместо этого она подробно разложила по полочкам едва ли не всю его прошлую жизнь, изредка сверяясь с картами. Заславский так и не смог определить: видит ли она все это на затертых прямоугольничках цветного картона, или просто слишком хорошо осведомлена о персоне утреннего гостя и достойно подготовилась к встрече с ним. В чем он точно не сомневался, так это в том, что взгляд ее невероятно глубоких карих глаз проникает в самую духу грубого опера. От этих бездонных омутов не в силах был спасти даже разделявший собеседников стол. Если молодая и горячая Баташова запросто могла убивать неприятеля своим колким взглядом, то мудрая и опытная Варвара действовала не в пример тоньше, погружая Максима в сладостную томительную негу. Ради такой женщины в пору было сворачивать горя и идти на смертный бой с драконами…

Настоящее, если верить картам, выглядело предельно просто и предсказуемо. Не вдаваясь в подробности и отбросив лишний словесный мусор выходило примерно следующее: молодой пиковый валет — Заславский — вляпался по самое не могу. Кружат вокруг него матерые короли и дамы, причем их количество неизменно превышало видимых на горизонте персонажей, что создавало впечалнение, будто его тернистый путь еще только в самом своем начале.

Гадать на будущее ведьма категорически отказалась, заявив, что если знать все наперед — жизнь будет скучной и унылой. Вот такие дела…

Надо было ехать в контору и приступать к работе, но Заславский чувствовал себя совершенно опустошенным. Ниточки, за которые он пытался тянуть безнадежно рвались или ускользали из рук, подобно маленьким вертким змейкам. От всего этого на пальцах, вместо приятного покалывания оставалось невероятно мерзкое ощущение.

Было и еще одно неприятное обстоятельство, которое бесило Максима. Его всегда выводили из себя вещи, которые он не мог ни принять, ни изменить. Собственно это было даже не обстоятельство, а просто не законченное дело, причем не его, но он все равно чувствовал, что не может пройти просто мимо. Заславский усмехнулся, подумав, что, пообщавшись с Баташовой всего несколько дней, он стал полагаться на свои ощущения гораздо больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Сорок минут спустя, выходя из здания родного отделения милиции, он достал из кармана служебный телефон, включил его и нажал на вызов:

— Пришли машину, — произнес он в трубку и назвал адрес.

То ли его голос прозвучал как-то по-особенному, то ли его заместительнице было просто наплевать, что с ним происходит, но Баташова не стала ничего говорить или спрашивать.

Когда минут через пятнадцать возле бордюра притормозил джип, урна неподалеку от Максима обогатилась тремя новыми окурками.

— Держи! — забравшись в салон, Заславский швырнул напарнице конверт из плотной бумаги.

— Что это? — Ольга изогнула левую бровь и, повинуясь чувству имеющему равную власть на всех женщин, не зависимо от того являются они ведьмачками или домохозяйками, достала на свет божий десяток фотографий.

С минуту она рассматривала их с бесстрастным выражением лица, а потом подняла взгляд на шефа:

— И что? — непонимающим тоном поинтересовалась она. — Девушка, молодая, довольно красивая и совершенно точно мертвая. Но это не Марина и не кто-то из ее подруг. Зачем ты дал мне эту гадость? Судя по всему, перед смертью ее изнасиловала рота озабоченных солдат-срочников, но если ты рассчитывал, что подобное зрелище заставит меня биться в истерике — я вынуждена тебя разочаровать. Мне доводилось видеть вещи похуже, причем воочию, с соответствующими запахами и в более мрачной обстановке.

— Ты не узнаешь ее? — коротко спросил Заславский и сам не узнал свой голос, каким мертвым он ему показался.

— Нет! Я никогда ее… — Ольга бросила еще один взгляд на снимки и вдруг осеклась. Узнала. Некоторое время она молча смотрела на застывшее в неестественной позе тело уже не перелистывая фото, а потом убрала их обратно в конверт. — Вот мразь! — зло прошептала она, возвращая, ставшую невероятно тяжелой, бумагу Максиму. — Жаль, что мы ничего не можем ему сделать! Я с удовольствием придавила бы эту гниду, но Антон слишком силен, опытен и осторожен.

— Из-за таких слов, подобные сволочи и чувствуют себя так вольготно в нашем мире, — Заславский, в отличие от ведьмачки не представлял истинную мощь противника, зато о морали имел весьма однозначное представление. — Можно тысячу раз говорить, что она сама пришла в его клуб и сама подсела к тому негодяю с толстой пачкой купюр, но если ты видишь, знаешь чем все кончится и ничего не делаешь — ты еще хуже, чем убийца, нажимающий на курок или вонзающий нож в теплую плоть, а он… он… Ему же просто нравится все это, он кайфует, видя как кто-то рушит что-то хорошее, ломает жизни. Урод! Червь! Тварь! Наверное, кусает локти из-за того, что не установил камеры в том проулке, где те подонки резали девочку.

— Говорю же, не кипятись, — холодно ответила Ольга. — Настанет и его время, а заявись ты туда сейчас — только сдохнешь ни за грош!

— Все это пустые слова, про высшее правосудие, — Максим отвернулся к окну. — Хоть ты эту пургу не гони. И так тошно.

— Расскажи лучше, чем ты все утро занимался? — Баташова решила свернуть со скользкой дорожки. — Не мог же ты из той вонючей кафешки пойти сюда и столько времени проторчать в отделении?

— А ты и там успела побывать?! — усмехнулся Заславский. — И как тебе кухня?

— Иди к черту! — беззлобно отмахнулась Ольга. — Так что?

— Я нашел ведьму, про которую дружно рассказывали наши золотые мальчики-девочки! — Максим стал очень серьезным. — Это мадам Варвара. Знаешь такую?

Вопрос был риторический. По тому, как изменилась в лице молодая ведьмачка, было понятно, что эту даму она знает даже лучше, чем следовало бы.

— Сдурел? — вопросила девушка. — Она могла раздавить тебя как вошь! Не стоит смотреть на ее милую внешность — она гораздо опаснее того же Антона. Почему ты не взял меня с собой.

Заславский обворожительно улыбнулся:

— Потому что я присутствовал при вчерашнем разговоре в клубе.

— Не строй ложных иллюзий, — Баташова вновь стала жесткой. — Я полностью контролировала ситуацию. Он бы ничего мне не сделал.

— А ты решила, что я испугался за твое здоровье?! — Максим вскинул брови. В обычной жизни его мимика была гораздо скромнее, чем у Вика или той же Ольги с их опытом в подобных делах, но ради такого случая можно было сделать исключение. — Антон только и делал, что пытался уесть тебя, прижать к ногтю из-за твоей связи с Виктором. Мне надо было посмотреть на ситуацию без вашей мышиной возни!

Это была не совсем правда. На самом деле он здорово перепугался, когда вампир вчера начал пытать девушку у него на глазах, а Заславский даже пальцем пошевелить не мог. Он твердо решил для себя, что постарается избегать подобных ситуаций, по крайней мере, до тех пор, пока не освоится, как следует в новом мире с его правилами и законами.

— И что же тебе удалось узнать? — ехидно поинтересовалась Ольга.

— Я как раз хотел кое-что у тебя спросить! — Максим задумчиво почесал подбородок. — Ведьмы всегда говорят так, чтобы никто ничего не понял, словно они какие-нибудь тронутые провидцы, или Варвара специально так со мной общалась, чтобы поглумиться?

Ведьмачка торжествовала. Она действительно была довольно близко знакома с этой особой и даже готова была признать, что Заславский поступил довольно разумно, оставив ее с носом, но ему она этого, конечно не сказала бы ни при каких обстоятельствах.

— Варвара давно примеряет на себя образ обыкновенной гадалки и иногда… немного переигрывает! — она усмехнулась. — К тому же, вполне возможно, ты ей понравился — она вообще не равнодушна к мужчинам такого типажа, как, впрочем, и не такого тоже! Чтобы привлечь твое внимание, она могла подпустить в свой образ еще больше загадочности, что тоже не способствует понятности ее речей. Если ты все мне расскажешь, я попробую отделить истину от напускного пафоса.

— Нет, — покачал головой Максим. — Мне сначала надо самому подумать.

— Как хочешь, — легко согласилась Ольга. — Слушай, Заславский! — в ее глазах заплясали озорные чертики. — А она тебе гадала?

— Да, — он не совсем понял, чем вызван такой пристальный интерес. — Там тоже много непонятного.

— Ну и как тебе?! — ведьмачка с трудом сдерживалась.

— Что как? — снова не понял бывший оперативник.

— Да брось притворяться! — слегка обиделась девушка. — Всем известно, что когда Варвара гадает понравившемуся ей мужчине, она обязательно с ним… прямо на столе, поверх разложенных карт, — она буквально давилась от смеха. — Можешь не скромничать. Расскажи.

— Наверно я ей не понравился, — Заславский залился густой краской. — Ничего у нас с ней не было.

В памяти тут же всплыли томные взгляды и завуалированные намеки ведьмы, и он покраснел еще сильнее.

— Верю, — лицо Ольги стало серьезным. — Странно это. За всю жизнь не слышала о таком мужчине, который бы ей не понравился. А те кто ей нравится никогда не отказывают мадам Варваре. Она кстати не вкладывает в это ни капли магии, только женское обаяние, — девушка надолго задумалась, а потом ее лицо озарилось светом новой неожиданной догадки. — Заславский! А может ты того? Ну, не по этой части? Или там здоровье не позволяет? Все-таки не мальчик уже! Ты, кстати, обращайся. Маги это лечат гораздо эффективнее, чем ваши врачи.

— Баташова! — тут уж Максим не на шутку разозлился. У него даже не нашлось других слов от возмущения.

— Ладно-ладно. Не кипятись. Уже пар из ушей валит. Просто это действительно странно.

Остаток пути они проделали в полном молчании. Каждый думал о своем, и делиться этими мыслями не было никакого желания.

— Корольков! — крикнул Максим хакеру, попавшемуся ему в коридоре, и тут же помянувшему свое невероятное везение недобрым словом. — Скажи мне, что у тебя есть хорошие новости.

— О! Я смотрю матерый опер зовет на помощь никчемного программиста, — тут же взвился Леха. — Выходит, я единственная надежда и опора всей этой гребаной конторы.

— Ты чего, — опешил Заславский и тут же покосился на идущую рядом с ним Ольгу. — Баташова, ты зачем мне мальчика испортила? Стоит отлучиться на пол дня, а ты и горазда ребенка обижать.

Ведьмачка одарила его своей коронной ледяной улыбкой, что могло означать только одно: даже если Максим и перебрал с эпитетами, суть он угадал верно.

— Я, между прочим, не зная сна и отдыха облазил весь Интернет, собирая те жалкие крохи, что там есть про твоих Самохиных.

— Удалось выяснить, чем они занимались в тот год? — уцепился за соломинку Заславский.

— Удалось, — выражение лица Ночного демона не предвещало ничего хорошего. — НИЧЕГО! Абсолютно ничего интересного они не делали. Самое весомое событие — поездка маленькой Марины с группой детей в Каир.

— В Каир?! — в один голос воскликнули Максим и Ольга. — Это, по-твоему: "ничего интересного"? — поинтересовался Заславский.

— Откуда у нищего рекетира, да к тому же еще и бывшего, деньги на заграничную поездку? — подлила масла Баташова.

Корольков заметно растерялся:

— Да, ребята, — протянул он. — Видно дела у вас и вправду — хуже некуда. Если расследование не сдвинется — вы скоро на людей бросаться начнете, — он неуверенно улыбнулся, но под яростными испытующими взглядами стушевался еще больше, поняв, что обоих начальников действительно заинтересовал столь непримечательный факт. — Она играла на пианино. Судя по всему не плохо, потому что выиграла в каком-то там конкурсе. Я точно не понял каком именно. Так вот, его устроители направили десять детей в поездку в Каир на три дня. Музеи и все такое, девочка даже моря, наверное, не увидела. А вы действительно думаете, что это важно.

— Пока не знаю! — задумчиво протянул Заславский. — Продолжай искать.

Максим только успел поудобнее устроиться в своем кресле и еще толком не погрузился в размышления, когда…

— Я прошу прощения, — в дверь серой мышкой протиснулась Анечка. — Не хочу вас отвлекать, но там… там Ночного демона, в смысле Алексея, арестовывают.

У нее был совершенно растерянный взгляд и неестественно спокойный голос, поэтому Максим даже не сразу понял смысл ее слов. А когда, наконец, понял…

— За что! — он вскочил на ноги и мгновенно выскочил в коридор не слушая, что ответит ему девчушка.

Как раз в этот момент двое угрюмых сотрудников в штатском выводили из помещения информационного центра совершенно потерянного программиста. Заславский их не знал, что в общем-то было не удивительно.

— Что здесь происходит? — он ринулся им наперерез. — За что вы его задерживаете? Ты опять куда-то не туда залез во время своих поисков? — обернулся он к Лехе.

Корольков что-то жалобно проскулил, а менты как-то криво усмехнулись:

— Куда-то не туда залез, — передразнил один из них. — Какое тонкое иносказательное выражение.

— Этот хакер собирал сведения по моему распоряжению, — Максим повернулся к бывшим коллегам и как-то сразу выпрямился, осознавая свою ответственность за всех вверенных ему сотрудников.

— К черту информационные преступления, — неожиданно резко ответил второй опер. — Корольков Алексей Игоревич обвиняется в изнасиловании и жестоком убийстве Леонтьевой Екатерины Викторовны. Надеюсь, это он сделал не по вашему поручению?

Из Заславского будто разом вышибли весь воздух. Изнасилование? Убийство?! Он посмотрел на "жестокого душегуба", уже закованного в наручники и в этот момент подоспевшая Ольга еле слышно шепнула ему на ухо:

— Я могу их вырубить по-тихому. Королькова спрячем, а потом спокойно во всем разберемся, — очевидно, она тоже прекрасно понимала всю абсурдность происходящего.

Заславский только покачал головой — такие действия могли только усугубить положение Ночного демона, да еще и поставить всю контору вне закона.

— Я все выясню и вытащу тебя, — он пристально посмотрел на программиста и внезапно осознал, что у того совершенно отсутствующий взгляд. — Ты меня слышишь?! — он повысил голос. — Мы все уладим!

Леха скривился и неопределенно кивнул.

— Наговорились? — раздраженно поинтересовался оперативник. — Пойдем, машина ждет.

Процессия удалилась, а Максим так и стоял на месте, не зная, что же делать дальше. У него будто выбили почву из-под ног. Не то чтобы он сильно зависел от программиста и его способностей, но команда без него как-то сразу осиротела. К тому же он категорически не желал верить, что Корольков мог совершить нечто подобное.

— Хочешь, я позвоню Вику? — спросила стоявшая у него за спиной Ольга.

— Да! Узнай, чем он может помочь? — Максим поморщился. — Надо добиться свидания с Лехой, а самое главное — надо обеспечить его безопасность.

— Безопасность? — не поняла девушка.

— Тебе известно, как заключенные обращаются с насильниками? — повернулся он к заместительнице.

— Ты сможешь это устроить? Поговорить с бывшими коллегами?

— Есть способ получше, — уклончиво ответил он. — Мне нужна машина.

— Я с тобой!

— Нет! Свяжись в Виком, а я скоро вернусь.

— Баба Шура, — виновато улыбнулся Максим, когда соседка открыла перед ним дверь. — Здрасте!

— Здравствуй, здравствуй, Максимушка! — обрадовалась старуха. — А ты чего не веселый такой? Случилось чего?

Заславский всегда поражался проницательности этой женщины и решил, не таясь, переходить к делу:

— Баба Шура! — он снова улыбнулся. — Мне очень нужна ваша помощь в одном щекотливом деле. Надо выручить хорошего человека из большой беды.

Он вкратце объяснил соседке суть проблемы.

— Сделаем, Максимушка! — покивала старушка. — Я у тебя вот что спросить хотела… — она немного замялась, что для этой боевой женщины было полнейшим нонсенсом.

— Вы не переживайте, — принялся убеждать ее Максим. — Он правда ни в чем не виновен. Я за него головой ручаюсь.

— Да я не об этом, — раздраженно отмахнулась бабка. — Поди не первый год тебя знаю, чтобы сомневаться. Я про ту… девочку хотела спросить, которая к тебе наведывается в последнее время?

— Она вас чем-то обидела? — вспыхнул бывший оперативник. — Вы не принимайте близко к сердцу. У нее вообще никакого воспитания. Если не исправиться я ей… я на нее намордник одену.

— А то ты не знаешь, какая я ранимая натура, — недовольно скривилась соседка. — Меня же любой грубым словом оскорбить может. Ты глупости-то не говори! — она немного помолчала, пожевала губы, а потом неожиданно выдала: — Хорошая девка! Ты бы женился на ней, Максимушка. Сколько можно в бобылях-то ходить?!

— Вы… вы это серьезно? — Максим едва не лишился дара речи от подобных заявлений. — Она же хамка первостатейная.

— Боевая, напористая… — мечтательно протянула баба Шура. — Прямо как я в ее годы, — она снова посмотрела на Заславского. — А с вами, мужиками, между прочим, по-другому и нельзя. Иначе вы на шею быстро сядете, да ножками болтать примитесь. Словом ты подумай, Максимушка, а я за твоего мальчика похлопочу.

Добиваться встречи с Корольковым сегодня было бесполезно, дело Марины Самохиной все равно в голову не шло, а после вчерашних ночных бдений у Максима откровенно слипались глаза, поэтому он позвонил Ольге и предупредил, что у него еще есть кое-какие дела в городе и сегодня он в конторе уже не появится. Попросил срочно звонить ему, если что-то произойдет, а сам отправился в магазин канцтоваров. Похоже, он в последнее время слишком увлекся всей этой чертовщиной и совершенно забыл, как делается его работа, а ведь когда-то ему практически не было равных в сыскном деле…

— Смотрите, кого нам добрый дядя следователь прислал! — с лавки поднялся здоровенный детина с перебитым носом и синими от наколок плечами.

Забившийся в уголок Ночной демон, как всегда не кстати, вспомнил про смерть, приходящую к мухам не в балахоне и с косой, а в трусах и с газетой. За последние часы он пережил столько ужасов, что все неприятности, постигшие его в прошлой жизни, казались полнейшей ерундой и нелепицей.

— Мне одна птичка напела, что он девчоночку изнасиловал, а потом и прирезал, — второй сокамерник был примерно одной комплекции с Корольковым, но в его глазах было что-то такое, что заставляло бояться его даже больше, чем того, здорового. — Как-то это не по понятиям, а Кирпич?

— Верно говоришь, Репей! — пробасил тот, кого назвали Кирпичом. — Да он про понятия, небось, и не слышал, — он как-то не хорошо усмехнулся.

— Ты прям мои мысли читаешь, — Репей поднялся на ноги. — Надо же обучить всему новичка, иначе какие же из нас к чертям собачьим радушные хозяева.

Оба уголовника дружно заржали и неспешно направились в Лехину сторону. Ночной демон со всей очевидностью понял, что сейчас его точно будут бить, потом наверно насиловать, потом снова бить и ему очень повезет, если он умудрится умереть быстро и, желательно не приходя в сознание.

— Ну что, готов постигать науку? — оскалился Репей и кивнул другу: — Кажись готов. Даже конспектировать приготовился, — оба противно засмеялись. — Приступай. А я по ходу добавлю, если ты чего упустишь.

Кирпич решительно шагнул вперед, преодолевая оставшееся между ними расстояние. Корольков зажмурился, а в следующую секунду его лицо покрыли холодные брызги. "Неужели это моя кровь?", — отстраненно подумал программист. — "Тогда почему она холодная? И почему я не почувствовал удара? Может быть у меня просто болевой шок? Так, наверное, бывает! А может я уже потерял сознание? Вот было бы хорошо!". За стеной плотно стиснутых век раздавались какие-то голоса. Королькову стало интересно, о чем они говорят, и он прислушался.

— Да мы просто поговорить хотели, познакомиться, — Леха даже не сразу узнал голос Кирпича, таким странно извиняющимся он был.

— Знаю я, как вы знакомитесь, — раздался грозный женский голос. — А мне потом за него отвечать.

— Вам-то за что, баба Шура?! — удивленно поинтересовался Репей.

— Да не перед вашими "гражданами-начальниками"! — ответила женщина.

Корольков осмелел настолько, что решил открыть один глаз. Его спасительница оказалась бабкой неопределяемого, но несомненно древнего возраста. В руках она грозно сжимала швабру, плотно прижатую к прутьям решетки. Так вот чем, его так обрызгало! Кирпичу, кстати, досталось не в пример больше. Он был покрыт капельками грязной воды с головы до ног.

— Он девочку изнасиловал, — попытался сопротивляться Репей.

— Да ты посмотри на него, — устыдила бабка. — Он муху-то в неравной схватке, дай Бог в третьем раунде по очкам победит. Какой из него насильник.

— Такие — самые опасные, — авторитетно заявил Кирпич.

У Ночного демона почему-то появилась стойкая уверенность, что сегодня его убивать и даже насиловать уже не будут. Ужасные уголовники-рецидивисты стояли, понурив головы, как нашкодившие школьники перед лицом сурового директора.

— Я тебе зуб даю, — старушка так ловко изобразила классический жест, что Леха невольно улыбнулся. — А если вы его хоть пальцем тронете, я вас сама изнасилую, как девушек, — она опустила швабру и продолжила уже несколько мягче. — Как родных прошу, ребята, присмотрите тут за этим бедолагой, а я вас завтра пирожками угощу,

— С яблоками?! — с непередаваемой детской непосредственностью поинтересовался Кирпич.

— И с яблоками, и с капустой! — покивала бабка.

Она уже повернулась к выходу, когда Корольков решился подать голос:

— П-постойте! А вы… вы кто?

— Баба Шура! — удивилась старушка.

— Вы… вы здесь главная? Вы верите, что я не убивал?

— Главная? — еще больше удивилась бабка. — Это как посмотреть. Вообще-то, я здесь уборщица!

— А… почему тогда… — промямлил он.

— Потому что я тут в авторитете! — весомо ответила она. — Ты отдыхай, касатик. У тебя сегодня тяжелый день был.

— А почему вы мне помогаете? — не унимался программист.

— Максимушка меня попросил, — хитро прищурилась баба Шура. — Знаешь такого? Он сказал, что головой за тебя ручается.

— Спасибо! — искренне произнес Леха, забиваясь обратно в свой угол. — Спасибо!!!

— Мировая бабка! — подсел к Королькову Репей, когда старушка вышла. — Говорят, она двадцать лет в сибирских лагерях лес валила. Потом ее выпустили, судимость сняли, но удар до сих пор такой, что в пору бычков-трехлеток с ног валить. А какие она пирожки готовит!…

— Ты правда ту девчонку не убивал? — с другой стороны пристроился Кирпич, от чего в укромном уголке сразу стало тесно.

— Правда… — кивнул Леха.

— Рассказывай! — решительно заявил Репей. — Ночь у нас впереди длинная. Да ты не бойся. Если баба Шура за тебя — даже следователи сильно давить не будут. Ее тут все уважают.

— Чем, позволь тебя спросить, занимаются все это время твои хваленые профессионалы?! — ворвавшийся в кабинет Вика Эдуард Самохин был изрядно навеселе, что очевидно и придавало ему уверенности.

— Успокойся, Эдик, — тихо, но властно произнес колдун. — Они занимаются расследованием всего четвертый день и уже добились некоторых результатов. Ты, кстати, даже не удосужился поговорить с ними.

— Тебе прекрасно известно, что я в полном дерьме! — поздний посетитель и не думал успокаиваться. — Ты отсоветовал мне обращаться в милицию, сказал, что твои спецы раскрутят это дело в два счета. А что теперь?

— Мне казалось, что тебя должна больше волновать смерть единственной дочери? — как бы между делом заметил Вик, не особенно надеясь пристыдить горе-родителя.

— Не впутывай сюда Маринку! — резко огрызнулся Самохин. — Она лежит в земле, и ей уже все равно, а я в считанные недели пойду на дно без этого чертового скарабея. А может это ты все и подстроил? — лицо нетрезвого гостя озарилось внезапной догадкой. — Давно спланировал завладеть моей реликвией, а теперь заметаешь следы.

— Во-первых, — холодно ответил хозяин дома, который категорически не собирался вестись на провокации своего знакомого. — Для меня статуэтка не представляет никакой ценности. Я прекрасно веду свои дела безо всяких побрякушек. А во-вторых, если бы он мне вдруг понадобился, я не стал бы причинять вред Марине, которая даже не подозревает о свойствах своего случайного приобретения. Гораздо эффективнее было бы прикончить при ограблении тебя, дабы избежать ненужных вопросов и бурных истерик! Тебе все понятно? — он хотел еще добавить, что таких отцов не грешно было бы вообще давить в младенчестве, но вряд ли это подействовало бы на человека, не просыхающего уже много дней…

Короткая летняя ночь опустила на город свое покрывало и застала бывшего оперативника, а ныне начальника детективного агентства за печальными мыслями.

Сон, как назло, совершенно не шел и Максим довольно быстро отказался от глупой идеи выспаться. Его новые приобретения были небрежно свалены в углу. Распаковывать все это барахло не было никакого желания. Это Артемка никогда не мог удержать и сразу начинал шарить по всем пакетам. Максим даже подарки всегда покупал ему только накануне праздника, чтобы племянник не нашел их и не упросил дядюшку отдать раньше времени. Заславский бы даже был не против, но Светлана всегда очень строго к этому относилась, говоря, что нельзя баловать ребенка, и что когда у Макса появятся свои дети — он все поймет. Будущий суровый милиционер даже школьных товарищей приучил называть его подлым именем. Из этого правила за всю жизнь было только два исключения: жена брата и баба Шура.

Ну почему, когда ему плохо, мысли всегда возвращаются к утраченной семье, словно желая сделать еще больнее, посильнее надавить острой железкой на незаживающую рану. Были даже такие периоды, когда, напившись, Максим начинал ненавидеть и Сашку, и Свету, и даже Артема. Они умерли. Им теперь все равно, а ему до конца дней с этим жить! Наутро ему всегда было стыдно за подобные мысли, но это к делу уже, как известно, не пришьешь.

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Заславский никого не ждал, а недавние собутыльники к нему и носа не казали. То ли обиделись, что он променял их на работу, которую все они презирали в принципе, как и людей тратящих свою жизнь на подобные глупости. То ли дежурившие у подъезда Федор с Матвеем по поручению бдительной Ольги неустанно блюли его спокойствие. Не важно. Неужели что-то случилось, и Баташова прислала за ним посреди ночи?!

На пороге стояла незнакомая молодая женщина. То есть это он сначала ее не узнал, поскольку наряд ночной гостьи существенно отличался от того, что ему довелось видеть ранее:

— Предложишь даме войти? — насмешливо поинтересовалась Варвара.

Сейчас на ней было простое, но достаточно элегантное летнее платье. В отличие от бесформенного костюма гадалки, оно прекрасно подчеркивало изящные изгибы женственного тела. Ведьма наглядно демонстрировала как можно выглядеть невероятно сексуально не открывая при этом лишних участков тела. Даже самые строгие поборники нравственности не смогли бы придраться у ее наряду и тем не менее Заславский почувствовал, как по всему его телу разливается приятное тепло. Он молча отступил в сторону, пропуская гостью внутрь.

— У меня не убрано, — коротко предупредил он.

— Так и я не чай пить пришла, — в тон ему ответила женщина, а в следующую секунду обвила его шею своими руками.

Больше они не произнесли ни слова. Отчасти потому, что непрерывные поцелуи не всегда давали сделать хоть глоток свежего воздуха, а отчасти потому, что иногда мужчине и женщине просто не нужны слова — все и так понятно. Внутренний голос Максима вяло протестовал, уверяя, что ведьма опасна и не стоит добровольно идти в расставленные ею силки, но и он скоро умолк, безнадежно махнув рукой на происходящее.

Варвара была то нежной и ласковой как персидская кошка с мягкой шерсткой, то требовательной и страстной, как дикая рысь. Она набрасывалась на своего партнера снова и снова. Когда Максим почувствовал, что сейчас он просто умрет, и успел подумать, что это, пожалуй, самый потрясающий способ убийства, с которым он встречался за всю свою долгую практику, ведьма обессилено рухнула на кровать, раскидав свои шикарные волосы по несвежей простыне и блаженно прикрыла глаза. "Интересно, а что записали бы как орудие убийства?", — глупо хихикнул про себя Заславский и упал рядом с ней. Не было сил даже пошевелиться.

— А ты ничего! — довольно промурлыкала Варвара. — Не зря ты мне еще утром понравился. Смелый.

— Я подумал, что даже умирать надо красиво, — честно ответил он. — Можешь убивать.

— Еще чего, — ведьма расплылась в довольной улыбке. — Лучше я наведаюсь к тебе еще разок, через пару недель, когда восстановишь силы.

— Сказала бы честно, что такого потрясающего любовника у тебя не было за всю жизнь.

— Дурачок! — она игриво толкнула его в бок. — Ты явно себе льстишь. Твоя прекрасная Ольга наверняка сказала тебе, что я старше, чем выгляжу.

— Это нормально для женщин — скрывать свой возраст! — попытался отшутиться Максим и Варвара хихикнула, принимая его неумелый юмор.

— Зря ты во все это влез, — задумчиво произнесла она. — Можешь и не прожить две недели. А я хотела бы повторить сегодняшний марафон.

Максим пропустил ее предостережение мимо ушей. Угроза смерти никогда не относилась к обстоятельствам способным заставить его отступиться.

— А почему вы все так лестно отзываетесь о внешности моей помощницы: прекрасная и все такое? — эта мысль посетила его совершенно неожиданно, а сил и желания удерживать ее просто не было.

— Ты решил обращаться к старушке на "вы"? — ведьма подползла к нему и довольно ощутимо укусила за мочку уха.

— Да нет, — этот вопрос все сильнее овладевал мыслями Заславского. Ему почему-то казалось, что это имеет какое-то важное значение. — Просто Антон тоже что-то такое говорил.

— Эх! Мужики! — с чувством, но без злобы произнесла Варвара. — Даже в постели только о работе и думаете.

— Не обижайся, — Максим нашел-таки в себе силы повернуть голову и нежно чмокнуть лежащую рядом с ним красавицу в покатое мраморное плечико.

Она неопределенно улыбнулась:

— Если тебе интересно — я отвечу. Это своего рода издевка. Она действительно недурна собой, но, к сожалению, слишком глупа и наивна до невозможности. Уже через каких-то десять лет твоя ненаглядная Ольга уже не будет молода, еще через десять ее красота начнет увядать, но она по-прежнему будет уверять себя, что зрелость не портит ее. А еще через двадцать лет она начнет ненавидеть зеркала. Это происходит со всеми, но Баташова вполне могла избежать столь печального исхода. Просто не захотела. Дура! — последнее слово ведьма произнесла с непередаваемой смесью брезгливости, разочарования и, как показалось Максиму, банальной женской зависти.

— Как это? — небрежно поинтересовался он.

— Путь ведьмы или колдуньи гарантировал бы ей вечную молодость, — охотно пояснила Варвара. — И сил бы ей на это хватило с головой.

— Тогда почему она от этого отказалась?

— Вот у нее и спроси, — ведьма нежно поцеловала любовника в начавшую зарастать щеку, встала и принялась одеваться.

— Куда ты? Я тебя чем-то обидел? — запоздало спохватился он.

— Ты таких вещей-то не знаешь, мальчик, которые могли бы меня обидеть, — усмехнулась она. — Не думал же ты, в конце концов, что я останусь у тебя до утра? Это рассеяло бы всю романтику. Я так не люблю. Прощай! — ведьма послала ему воздушный поцелуй. — И береги себя, может еще повеселимся как-нибудь, при случае.

Дверь за ней негромко хлопнула, а Максим наконец-то провалился в долгожданный сон. Анализировать произошедшее он был просто не в состоянии.

ДЕНЬ 5

— Тебе не надоела эта ежеутренняя процедура? — невинно поинтересовалась Ольга, снимая палец с кнопки звонка, где он находился последние пятнадцать минут. Взгляд стоящего перед ней Заславского был достоин быка, уже пришпилившего тореадора, переломавшего ему ребра и теперь готовящегося довершить начатое. — Что ты так долго возишься?

— А какого хрена ты заявляешься ко мне в такую рань? — проворчал Максим. — Я, в конце концов, начальник и могу установить рабочее время для агентства.

— Если я буду приезжать позже — у тебя будет время проснуться и убежать, — парировала ведьмачка. — Так что — терпи!

— Зайди, — буркнул бывший оперативник. — Я хоть умоюсь.

— Не думаю, что это существенно улучшит твою внешность… впрочем, как хочешь, — изящные туфельки Ольги цокнули по полу квартиры. — Может тебе мастеров прислать, чтобы разгребли эту помойку?

Максим уже скрылся в ванне и оттуда бурчал что-то, про то, где он видел и этих рабочих, и расследование, и саму Баташову, со всеми ее колдунами и вампирами.

Ольга только довольно улыбнулась. Этот большой неуклюжий мужчина откровенно забавлял ее, а раздражал уже намного меньше, чем несколько дней назад. Даже его вчерашняя глупая выходка свидетельствовала скорее о том, что он, наконец, заинтересовался ходом расследования, чем о том, что он так уж хочет избавится от нее лично.

— Как успехи по делу Королькова? — Заславский вышел из ванны значительно посвежевший, но все еще изрядно потрепанный.

— Вик договорился, чтобы нас допустили на место преступления и разрешили поговорить со свидетелями. Не спрашивай, как ему это удалось. Поедем туда в обед, когда твои бывшие коллеги разбредутся набивать желудки. Нам же ни к чему лишние глаза и уши.

— Хорошо, — коротко кивнул он, завязывая кроссовки. — Поможешь мне донести пакеты до машины? Они не тяжелые, просто громоздкие.

— А что это? — женское любопытство взяло верх над всем остальным и ведьмачка заглянула внутрь.

— Я вчера купил доски и маркеры, — пояснил Максим, хотя необходимость в этом уже отпала. — Мне легче думать и анализировать факты, когда есть возможность набросать некоторые схемы.

— Ясно, — девушка подхватила пару пакетов и направилась к выходу.

— Ты что, даже не скажешь мне какую-нибудь гадость по этому поводу? — Максим застыл на месте. — Баташова, я тебя не узнаю!

Ольга повернулась, посмотрела на него с хитрым прищуром и самым невинным голосом спросила:

— Ну и как оно?

— Что оно? — не совсем понял Максим.

— Секс с двухсот тридцатилетней теткой, убивавшей людей такими способами, о которых ни в одной книжке не прочитаешь?

— Откуда ты… — опешил он.

— Предположения, блеф, подтверждение! Все как ты учил, — девушка только что язык ему не показала. Видимо, Вик удосужился дать своей ученице хоть какое-то воспитание.

— Да ты… — Максим весь пошел багровыми пятнами, но разразиться пламенной отповедью не успел.

— Ты забыл, Заславский, что я ведьмачка? Здесь повсюду ее следы! И на тебе, кстати, тоже. Не осматривайся так — обычным зрением они не заметны. Из этого можно сделать вывод, что она была здесь вчера. Сам ты светишься, как начищенная бляха на солдатском ремне, значит она получила то, зачем пришла. Ты вполне в ее вкусе, насколько я знаю, значит Варвара осталась довольна вчерашним рейдом. Поэтому единственный вопрос, который меня интересует — как оно? Сам-то доволен остался? — Ольга обворожительно улыбнулась.

— А знаешь, мне понравилось! — Заславскому стало обидно, что эта соплячка так откровенно издевается над ним. — Вот это баба! А то, что ей лет до хрена и больше — так внешне этого не видно, а опыт в таких вопросах — сама понимаешь. Хотя откуда тебе… — он махнул рукой. — Ты лучше скажи: почему сама в Высшие не пошла? Духу не хватило или Вик не пустил?

Теперь Ольга болезненно скривилась, получив подлый удар. Максим успел пожалел о своей болтливости, но сказанного было не вернуть.

— Это она тебе сказала? — уточнила девушка.

— Да.

— Не твое дело, — коротко отрезала ведьмачка. — Работать пойдем, или так и будем языками чесать?

— Пойдем, — Заславский подхватил оставшиеся пакеты и двинулся к выходу. — Ольга, — негромко позвал он, и когда девушка повернулась, посмотрел ей в глаза и совсем тихо произнес: — Прости.

Долгую секунду она смотрела на своего начальника, а потом молча кивнула и переступила порог квартиры.

— Плохо дело! — только и сказал Максим, когда в крохотную комнатушку ввели закованного в наручники Королькова. — Против тебя железные улики. Два человека видели, как ты убегал с места преступления с ножом в руках весь перепачканный кровью. Еще четверо слышали как девушка кричала: "Леша, отпусти! Мне больно! Что ты делаешь?!", но не решились выйти и помочь. И самое худшее… Ты меня слушаешь?

Ночной демон неопределенно кивнул.

— Сейчас не время впадать в депрессию. Про твоих сокамерников мне рассказали, значит, сотрясения у тебя нет. Давай-ка включайся в работу. Надо поскорее вытащить тебя отсюда!

— Наверно, — безразличным, бесцветным голосом ответил программист.

— Да что с тобой такое?! — Максим начинал терять терпение. — Ты знаешь, каких трудов стоило устроить эту встречу? У нас, между прочим, не так много времени!

— Я любил ее, Заславский! — так же тихо и безразлично произнес Леха, усаживаясь на приготовленный для него стул. — Любил, понимаешь?! — его глаза неожиданно наполнились слезами. — А теперь ее убили! Какой смысл что-то делать, суетиться? Ее уже не вернуть!

Максим потер неожиданно сильно заболевшие виски.

— Мы найдем этого подонка, и если ты захочешь, даже не станем отдавать его в руки властей. Я бы так и сделал. Но сейчас нам во что бы то ни стало надо вытащить тебя из этого клоповника! — он старался говорить четко и уверенно, но не агрессивно. Парень был в шоке, и лишний раз испытывать его психику не стоило

— Конечно! — легко согласился он. — Тебе виднее! Ты же у нас большой специалист в таких вопросах!

Максим сжал кулаки, но промолчал. Он точно знал, что в Королькове сейчас говорит не его истинное я, а боль и обида от утраты возможно единственного по-настоящему близкого человека.

— На ней нашли твой генетический след, — не повышая голоса продолжил Заславский, внимательно наблюдая за сидящим напротив пареньком. — Ты понимаешь о чем я? Мне надо знать, когда ты видел ее последний раз, и когда вы в последний раз занимались любовью.

— Не помню, — его собеседник старательно наморщил лоб. — Ты тогда только появился. В понедельник или во вторник, кажется. Тогда же у нас с ней и было… — он замолчал, а потом совсем тихо добавил: — Первый и единственный раз.

— А почему ты не сказал мне вчера, что нашел тело? — Максим постарался увести его от болезненной темы.

— Да не находил я никакого тела! — вскочил с места и заорал Леха. — Говорю же, я ее два дня вообще не видел!

— А как же свидетели? — озадаченно спросил Заславский.

Корольков ничего не ответил. Он уселся на стул и принялся слегка покачиваться из стороны в сторону.

— Ладно, держись. Не раскисай! — Максим встал, положил руку на плечо программиста, постоял так не много и направился к выходу. — Мы что-нибудь придумаем! — На душе у него было невероятно гадко, будто он сейчас хладнокровно предавал друга, доверившего ему свою судьбу.

— Какие у тебя новости? — Заславский внимательно посмотрел на сидевшую в машине Ольгу и понял — ничего хорошего она ему не скажет.

Ведьмачка прибывала в глубокой задумчивости и ответила не сразу:

— Его действительно видели свидетели, они были не слишком хорошо знакомы с "замкнутым пареньком с пятого этажа", но по фотографии его узнали довольно уверенно. Впрочем, ее им уже милиция показывала, так что это не важно. Нож нашли неподалеку, правда с него почему-то стерли все отпечатки.

— Думаешь подстава? — прищурился Максим. — В темноте можно было вырядить кого-нибудь похожего на Леху в его одежду и запустить навстречу прохожим. Они все равно смотрели только на нож и кровь, а все остальное дорисовало их воображение.

— Ты не дослушал, — голос Ольги был каким-то странным, что не на шутку взволновало бывшего оперативника. — Эту Екатерину, как там ее, Батьковну убил не наш хакер-неудачник. Ее убил "ночной". След сильно размыт и я не смогла ничего толком разглядеть, но что бы ни было причиной, посетитель Самохиной использовал те же средства маскировки.

Максим бессильно откинулся на спинку сиденья. Дело принимало все более серьезный оборот. Оказывается это не просто подстава, а супер подстава! По всему выходило, что они наступили на хвост убийце Марины и даже не заметили этого. Или заметили? Он поднял глаза на Баташову.

— Я тоже так подумала, — подтвердила она. — Но чтобы призвать Антона к ответственности у нас не хватает улик, а затерять свару на пустых подозрениях и личной неприязни нам никто не позволит.

— Значит надо добыть железные доказательства, — Максим повернулся к водителю. — Теперь мы, по крайней мере, знаем, что наш подозреваемый похож на Королькова. Ну, хотя бы отдаленно, — он задумчиво почесал затылок. Внешность у Ночного демона было самая что ни на есть неприметная, так что ясности это не вносило.

Закрывшись в своем кабинете, Максим крепко задумался. Королькова надо было вытаскивать, причем, чем быстрее, тем лучше. Заславский и сам не подозревал, как ему не хватает поставляемой Лехой информации. К тому же, бедному парню и так досталось. Мало того, что потерял близкого человека, так еще и за решетку загремел.

Максим подозрительно посмотрел на стоящий перед ним телефон. Был один способ, но прибегать к нему очень не хотелось. Не то чтобы это было сопряжено с каким-то риском, просто не приятно.

После пятиминутной медитации в кожаном кресле Заславский принял волевое решение. В конце концов, он сейчас начальник и должен заботиться о своих подчиненных, а не идти на поводу у собственных желаний. Сняв трубку, Максим набрал знакомый номер и после двух протяжных гудков знакомый голос на другом конце провода привычно ответил:

— Слушаю, Савицкий!

— Привет, Борь! — произнес Максим. — Это я.

— Заславский? — недоверчиво отозвались в трубке. — Какими судьбами?

— Глупо, конечно объявляться после нескольких лет гробового молчания, — усмехнулся Максим. — Он мне срочно нужна твоя помощь. Не телефонный разговор.

— Ты сейчас где? — по-деловому отозвался Савицкий. — Сможешь подъехать в наше фирменное кафе? Поговорим, а заодно и пообедаем.

— По рукам! — облегченно вздохнул Заславский. — Буду ждать тебя там минут через двадцать.

Это самое "фирменное кафе", в котором частенько обедали и назначали встречи следователи и прочие прокурорские работники, Максим не очень любил даже когда работал в милиции, а теперь и вовсе обходил стороной. Однако сейчас, ему требовалось, чтобы советник юстиции Савицкий чувствовал себя максимально комфортно и пребывал в благостном расположении духа, значит, беседовать с ним следовало на его территории.

— Не плохо выглядишь! — Борис поднялся навстречу давнему знакомому и крепко пожал ему руку. — Я слышал много всяких гадостей про тебя! Рад, что это всего лишь слухи.

— На самом деле, большинство из того, что ты слышал, скорее всего, правда! — грустно усмехнулся Максим. — Я всего неделю как пришел в себя, а раньше… Впрочем, речь не об этом.

— Ты нашел что-то по делу Саши? — серьезно спросил Савицкий и извлек из кармана пачку сигарет.

— Нет, — покачал головой Заславский. — Я сейчас занимаюсь одним расследованием, в качестве частного детектива и кто-то основательно копает под меня и моих людей. Вчера по обвинению в изнасиловании и убийстве арестовали некоего Алексея Королькова.

— Это хакера что ли? — нахмурился следователь. — Которому ты четыре пальца сломал?

— Три с половиной, — машинально поправил его Максим и тоже закурил. Феноменальная память на мелкие детали всегда поражали бывшего оперативника в Савицком. — Он трудится у меня программистом и сейчас его услуги нужны мне как воздух.

— Значит ты хочешь, чтобы мы отпустили его скажем под подписку о невыезде? — Борис затянулся и выпустил перед собой струйку едкого дыма.

— Ты знаешь, кто ведет это дело?

Следователь кивнул:

— Обвинение-то серьезное! — задумчиво протянул он. — И, насколько я слышал, там куча улик.

В этот момент девушка в форменной блузке и неприлично короткой юбочке принесла тяжелый поднос и стала водружать на стол блюда. Максим с удивлением заметил, что его знакомый заказал обед на двоих. Опять его проклятая память на мелочи!

Пользуясь паузой, Максим внимательно посмотрел на человека, которого не видел уже несколько лет. Борис нисколько не изменился. Худой, поджарый и напряженный, как сжатая пружина. Несмотря на несколько нескладную фигуру он был одним из лучших стрелков, которых он знал и превосходным рукопашным бойцом. Бледно-голубые холодные, глубоко посаженные глаза подмечали такие детали, которые не всегда различишь даже с лупой. Жидкие волосы неопределенного мышиного цвета аккуратно зачесаны назад.

Они никогда не были друзьями или даже приятелями. Не выпивали вместе после работы, не обсуждали женщин и семейные проблемы. Такое бывает между коллегами, когда два человека относятся друг к другу с огромным уважением. В разговоре с другими называют превосходным специалистом, но между собой стараются без крайней необходимости не общаться. Ни один из них не смог бы объяснить причину таких странных отношений, но привносить в них лишнюю фальшь для создания внешне привлекательного образа никому не хотелось. Максиму всегда казалось, что на подобное способны только мужчины, причем только очень порядочные. Женщины, как правило, гибче и относятся к таким вещам со свойственной им мудростью: проще лишний раз улыбнуться какой-нибудь стерве, чем нажить врага в ее лице.

— Я так понимаю, что ты пришел не просто попросить, и не собираешься удовлетвориться отказом? — поинтересовался Борис, когда девушка, покачивая бедрами, удалилась.

— Мальчик не виновен! — ответил Заславский.

— Ты не оригинален, — государственный советник юстиции доброжелательно улыбнулся.

— Это дело оказалось слишком сложным для меня, а может быть даже и для тебя, — Максим отхлебнул кофе. — В нем слишком много вопросов, а ответы такие, что волосы дыбом встают.

— Это не повод отпускать из-под стражи подозреваемого.

— Есть несколько более существенных доводов, — спокойно продолжил Заславский.

— Излагай! — кивнул Борис.

— Все улики против Королькова — косвенные. Кто-то что-то слышал, но на нем не нашли следов крови девушки.

— Зато на ней нашли!

— Надо сначала доказать, что они попали на нее именно в момент убийства, а не за час или два до этого, — изящно парировал Максим.

— Ты знаешь, кто убийца? — перешел в наступление Савицкий.

— Пока нет, — покачал головой руководитель детективного агентства. — Но именно его я ищу по другому делу и… вы не сможете арестовать его.

— Не хочешь же ты сказать, что в деле замешана сицилийская мафия! — усмехнулся Борис, но взгляд его водянистых глаз стал колючим и цепким.

— Все несколько сложнее, но если я расскажу тебе все прямо сейчас, ты решишь, что я все-таки допился до зеленых чертей.

— Так дело не пойдет! — следователь поудобнее перехватил свою вилку. — Или мы играем в открытую, или не играем вовсе!

— Тут замешаны силы, в которых я еще сам толком не разобрался! — тщательно подбирая слова, попытался объяснить Заславский. Не рассказывать же ему в самом деле про заговор вампиров и прочую чертовщину. — Я не пытаюсь скрыть от тебя факты, просто действительно не хочу, чтобы ты считал меня идиотом.

Савицкий неопределенно пожал плечами и углубился в тарелку с салатом, предоставляя собеседнику возможность продолжать.

— Вы, конечно, можете продолжать держать моего человека взаперти, но если дело дойдет до суда вам останется только уповать на исход извечной дуэли прокурора и адвоката и поверь моему слову, у Королькова будет лучший защитник по уголовным делам, а то и целая команда профессионалов. Его выпустят и вам придется приносить извинения перед невинно пострадавшим. Не мне тебе рассказывать, как к этому относится ваше начальство.

— И что же ты мне предлагаешь?

— Освободи Королькова под подписку, а дело плавно спусти на тормозах… Висяки руководство тоже не любит, но это дело обычное.

— А если он в бега ударится? — резонно поинтересовался следователь.

— Я за него ручаюсь, — серьезно ответил Максим. — Если ты все-таки решишь его судить, а он не явится — я лично напишу тебе явку с повинной и во всем признаюсь.

— Надеюсь этого не потребуется, — усмехнулся его собеседник, переходя к горячему. — Лично мне достаточно твоего поручительства.

— Можно считать, что мы договорились?

— Мне надо все обдумать и обсудить это с руководством. Ты же знаешь, простые клерки не принимают таких решений.

Последнее заявление было чистой воды позерством. За последние годы Савицкий не плохо поднялся по карьерной лестнице, а к его авторитетному мнению начальство прислушивалось почти всегда.

— Спасибо и на этом! — Заславский поднялся из-за стола. — Рад был увидеть тебя!

— Ты совсем не поел, — удивился Борис.

— Много работы, — честно ответил Максим. — Голова совершенно не тем забита.

— Сядь!

Заславский послушно опустился на место.

— Не стану тебе ничего обещать, — произнес Савицкий, склонившись вперед и понизив голос. — Попробую помощь твоему сотруднику, но у меня будет одно условие. Когда ты найдешь своего убийцу, а ты его найдешь, в этом я не сомневаюсь, возьмешь меня с собой на задержание. Я должен своими глазами все увидеть, чтобы знать, в какую сторону уводить расследование.

— Не уверен, что это хорошая идея, — скривился Максим. — Но, будь по-твоему.

— Надеюсь, ты не забыл, что сегодня пятница и раньше понедельника я вряд ли смогу что-то сделать.

Проситель с трудом удержался, чтобы не закричать от досады. Он совершенно выпал из времени и, естественно, забыл, что нормальные люди работают пять дней в неделю, а особенно это распространяется на государственные структуры.

— Постарайся, что-нибудь сделать, — искренне воззвал Максим. — С меня…

— Сто грамм и пончик? — улыбнулся Борис. — Я помню. Не пропадай, Заславский! — следователь пожал протянутую ему на прощание руку.

Максим вышел из зала кафе, а его собеседник отложил в сторону вилку, закурил и откинулся на спинку своего стула. Государственного советника юстиции обуревали тягостные думы. Он нисколько не сомневался в искренности и порядочности своего бывшего коллеги по цеху, но сегодня утром произошло еще одно событие. С интервалом в десять минут ему позвонили прокурор области и глава следственного управления, с аналогичной просьбой, уверив Бориса, что с этим Алексеем Корольковым дело основательно не чисто. За хорошего человека большие начальники не просят. Плыть против течения, равно как и плевать против ветра Савицкий безусловно не собирался. А неожиданное появление старого знакомого давало ему уникальную возможность не просто выполнить приказ вышестоящего начальства, но и разобраться во всем этом запутанном деле. Пожалуй, сегодня он хорошенько встряхнет своих бюрократов, чтобы рано утром в понедельник Корольков оказался на свободе, а там видно будет…

Остаток дня пролетел как один миг. Вернувшись в агентство Максим пытался составить какие-то схемы, на припасенных им досках, но что-то неуловимо не сходилось. Антон, безусловно, был подонком и негодяем. Он не задумываясь убил бы того, кто рискнет встать у него на пути, но зачем выстраивать такие сложные схемы и оставлять четкий след, зная, что Ольга наверняка его обнаружит? Гораздо проще было свернуть шею Ночному демону, а тело сбросить в канаву или увести на край света. Да и почему, собственно Корольков? Максим почесал щеку. Это как раз логично. Баташова так легко не далась бы им в руки, его самого хорошо охраняют, остальные сотрудники не представляют такого интереса, как бедолага Алексей. Вывод очевиден!

Могла ли быть причастна к этому инциденту мадам Варвара? Пожалуй, ей хватило бы на это сил, но зачем? Или она замешана в смерти Марины гораздо больше, что кажется на первый взгляд. Или убийство здесь вообще не при чем, а детективы, сами того не подозревая, влезли в интриги сильных мира сего? Стоит ли воспринимать всерьез гадания хитрой ведьмы или она рассказала ему только ту правду, которая была выгодна лично ей?

Голова пухла от всех этих вопросов, а полное отсутствие четкой линии расследования угнетало и заставляло сомневаться в собственной компетентности. Ужасно хотелось выпить, но максим твердо решил не давать себе ни единого послабления, тем более в рабочее время.

Под вечер в кабинет зашла Ольга и объявила, что Вик поднял все свои связи и, скорее всего, они скоро увидят Королькова на свободе.

— Я, пожалуй, пойду домой, а то уже глаза закрываются, — она устало улыбнулась.

— Ступай, — кивнул Заславский. — Возможно, скоро нам придется переходить к более активным действиям.

О своей встрече со следователем Максим предпочел умолчать, надеясь, что их совместные усилия пойдут на пользу делу, а не навредят ему.

Ольга благодарно кивнула и пошла прочь.

— Пойду, наверное, и я, — задумчиво пробормотал Максим, глядя на темнеющее небо за окном.

Он закрыл кабинет и вышел.

— Здравствуй, красавица! — дверь заведения мадам Варвары тихонько приоткрылась, впустив внутрь ароматы летней ночи, а, заодно, и одного из ее обитателей.

— Разве ты не должен спросить разрешения, прежде чем переступить порог моего дома? — холодно отозвалась ведьма.

Приближение другого Высшего она почувствовала давно, но до последнего надеялась, что нежеланный посетитель пройдет мимо.

— Тебе прекрасно известно, что это совершенно не обязательно, — усмехнулся гость. — Неприкосновенность жилья — всего лишь еще одна сказка, сочиненная Бремом Стокером.

— Я говорю не об этом, — Варвара как бы невзначай отошла в дальний угол комнаты и присела на подлокотник кресла. Здесь был припасен один из многочисленных сюрпризов для незваных гостей, но она не спешила его использовать. — Тебе разве не знакомы элементарные законы вежливости?

— Сейчас не то время, чтобы отвешивать поклоны, — серьезно ответил вампир и голос его прозвучал резко, даже несколько грубовато.

— Не замерз? — ехидно поинтересовалась ведьма. — К чему этот дурацкий маскарад?

Наряд "ночного" действительно мог бы считаться по меньшей мере необычным. Длинный черный плащ в пол застегнут на все пуговицы, глубокий капюшон полностью скрывает лицо, лишь холодные зеленые огоньки глаз сияют в пучине непроглядного мрака. Из свободных рукавов торчали лишь кончики пальцев, заботливо укрытые кожаными перчатками. И все это летом, когда даже ночью температура не опускается ниже двадцати пяти градусов! Вампиры не ходячие покойники, а значит через пару часов изящный наряд насквозь пропитается потом, а от его обладателя будет нести как от стада загнанных бизонов.

— Оставь свои колкости при себе, — огрызнулся гость. — Лучше так, чем быть увиденным нежелательными зрителями. К тебе же уже приходила новая шавка Виктора?!

Он умышленно сделал ударение на первый слог и Варвара подумала, что такое поведение по меньшей мере недостойно того, кто желает считаться полноправным участником игры. Это как-то… мелко, что ли.

— Ты параноик! — сухо констатировала она. — Мажет, еще скажешь, чтобы я не называла имен?

— Было бы не дурно, — проигнорировав ее издевку, ответил собеседник.

— Зачем пришел? — ведьма решила, что обмен любезностями можно считать законченным и пора избавиться от посетителя. У нее были обширные планы на вечер.

— Слышал, что одна из твоих игрушек недавно сломалась, — неожиданно едко ответил вампир. — Не мог же я не высказать соболезнования твоей утрате.

Варваре стоила больших усилий сохранить спокойную уверенность на лице. Ее позиции в городе в последнее время заметно ослабли и ведьме срочно требовалось вливание свежей крови. Потеря Марины Самохиной в таком положении оказалась для нее ощутимым ударом.

— Что ты имеешь в виду? — как можно невозмутимее вопросила она.

— Не пытайся отвертеться! Каждый в этом городе, кто достаточно умен, чтобы видеть ситуацию на пару ходов вперед, знает, что ты хотела вылепить из этой девочки-философа!

— Неужели ты думаешь, что она была так важна для меня и я стану по ней убиваться? — небрежно хмыкнула женщина.

— Довольно паясничать! — глаза под капюшоном сверкнули зеленым колдовским огнем. — Ты зажата в угол и тебе нечем будет крыть, если кто-то придет по твою душу.

— Малыш, — ведьма хищно улыбнулась. — Если одна из моих карт не сыграла, это еще не значит, что пора сливать всю партию. Будь уверен — я могу постоять за себя.

— Ты блефуешь, — на этот раз его голос прозвучал не так уверенно.

— Поверь мне, — Варвара устало улыбнулась. — Ты вовсе не так умен и расчетлив, как хочешь казаться, и в половину не так хитер, как Вик, которого стремишься уесть в любой мелочи. Ты — всего лишь вампир! — с этими словами она одарила собеседника таким уничижительным взглядом, что другой на его месте бежал бы прочь, поджав хвост, чтобы только скрыть свой позор. — Может быть, ваша братия и обладает внушительной силой, но игры Высших вам не по зубам. Имей мужество признать это!

— Я мог бы задавить тебя голыми руками, дрянь! — посетитель подался вперед, на секунду потеряв контроль над эмоциями и тут же поплатился за свою неосмотрительность.

— Не забывай, что ты все еще в моем доме! — в голосе ведьмы зазвенел холодный метал.

Она едва заметно повела правой кистью и шелковый платок, которым был укрыт стоявший посреди стола хрустальный шар, как бравый солдат метнулся на врага, обвив его шею. Попытки сорвать тряпицу не привели к желаемому результату и, минуту спустя хрипящий вампир тяжело рухнул на одно колено, не в силах стоять на ногах. Варвара ослабила хватку и довольно протянула:

— Как мило, что ты, наконец, вспомнил о хороших манерах.

Эта демонстрация силы отняла больше энергии, чем она рассчитывала, пробить многочисленные щиты с нахрапа оказалось совсем не просто, но похоже произвела на зарвавшегося наглеца должное впечатление. Пусть так. Осадить его было необходимо. Если не показывать кота хотя бы время от времени, мыши окончательно потеряют всякий страх.

— Если у тебя все, я хотела бы немного отдохнуть.

— Я пришел не для того, чтобы портить отношения, — вампир смиренно проглотил отвешенную ему пощечину, что могло свидетельствовать только о невероятной серьезности его намерений. — Я пришел, чтобы сделать тебе предложение.

Судя по тому, как тяжело он поднялся на ноги удар вышел весьма ощутимый, значит, ведьма не зря старалась.

— Иди ко мне в услужение, — продолжил вампир. — На пятьдесят лет. Я не стану брать с тебя мзду, но ты будешь поддерживать меня во всех конфликтах. А я за это обеспечу тебе свое покровительство.

Варвара рассмеялась. Заливистым девичьим смехом. До того весело и искренне, что в уголках ее глаз даже выступили слезинки. Старая ведьма прекрасно владела собой, и никто не смог бы догадаться, что она чувствовала в этот момент, как все внутри нее сжалось от противного липкого страха.

— Неужели ты решил, что сможешь запугать меня?! — спросила она отсмеявшись. — Я заставляла монархов всей Европы плясать под мою дудку, когда на тебе подобных еще охотились с осиновыми кольями и святой водой. Убирайся! Я не намерена тратить свое время на подобные глупости.

— Ты еще пожалеешь об этом, ведьма, — зло, как проклятие, выплюнул ее гость. — Когда по улицам этого городишки побегут реки крови, твоя богадельня сгорит первой.

Вампир отворил дверь и растаял в ночи, а Варвара еще с минуту просидела на месте, а потом резко вскочила на ноги, подхватила со стола хрустальный шар и с криком раненной кошки запустила его об стену.

Этот злопамятный сукин сын не бросает слов на ветер и сегодняшний гордый отказ может очень скоро аукнуться самым неприятным образом. Надо быть готовой ко всему, чтобы в нужный момент отразить удар. Подумать только, вампир приходит в дом к ведьме и диктует ей свои требования. Виданное ли дело?! Лет сто назад паршивцу, за такое, прилюдно вырвали бы клыки, выкололи его наглые зеленые глаза, отрезали язык и отправили побираться возле храма, питаясь объедками со столов нищих и такими же жалкими крохами силы от переживаний церковных просителей. Он благодарил бы небеса, что добродетельная госпожа не отправила его на костер, хорошенько поразмыслить о своем недостойном поведении, а теперь…

Она устало рухнула в кресло и прикрыла глаза. Конечно же у ведьмы был запасной план и, похоже придется к нему прибегнуть, каким бы рискованным он не казался. В крайнем случае, она всегда сможет отправиться на поклон к Вику. Старый лис, конечно, не остановиться на таких лояльных условиях, особенно если учесть, что ведьма успела перейти ему дорожку, но служить могущественному колдуну всяко лучше, чем пресмыкаться перед этим ничтожеством.

ДЕНЬ 6

По установившейся традиции утро субботы, как и все предыдущие началось для Максима с резкого звука звонка, на этот раз телефонного. Продрав глаза и посмотрев на часы, он с удивлением отметил, что уже почти девять утра. Неужели Баташова в кои-то веки проспала?

Номер оказался незнакомым, что вызвало у Заславского еще целую гамму противоречивых чувств. После смерти матери ему практически никто не звонил.

— Да! — выдохнул он в трубку и не сразу узнал слегка взволнованный голос Смирного.

— Привет, Максим! Я уж думал, что ты вовсе не ответишь.

— Олег? — недоуменно констатировал очевидный факт Заславский. — Что-то случилось?

— Ты же знаешь нашу службу… — голос друга звучал довольно бодро. Это дарило надежу, что проблема, заставившая его позвонить старому знакомому не личного характера и ни с кем из их общих знакомых не произошло ничего непоправимого. — Я собственно по делу, — уклончиво продолжил он, видимо не зная с чего начать.

— Смирный! Ты же российский офицер. Чего мнешься как барышня на первом свидании?

— Убийство у нас… — выдавил из себя Олег.

Вызов на работу в выходной день по такому неприятному поводу сам по себе не был чем-то необычным. Тем более он не мог послужить причиной звонка бывшему сотруднику, успевшему изрядно замарать свою репутацию. К тому же под началом полковника Сухарева и без Максима хватало толковых ребят, значит…

— Мне приехать? Диктуй адрес! — Заславский всегда умел сложить два и два. Дело либо касается его брата, либо, что более вероятно, убийства Марины Самохиной. Непонятно правда, что должно было произойти, чтобы связь эта стала столь очевидной, но так или иначе это не телефонный разговор.

Смирный с видимым облегчением объяснил другу, где находится, и Заславский начал торопливо собираться.

— Излагай, — коротко и по-деловому начал Максим, пожимая руку бывшего коллеги.

— Три трупа. Личности устанавливаются. Море крови и подозрение на ритуальное убийство.

— Испугался сатанистов? — с нескрываемым сарказмом поинтересовался Заславский.

— Губернатор звонил начальнику УВД, а прокурор области — лично Сухареву! — Олег проигнорировал колкость приятеля. — Оба просили допустить на место преступления гражданского и не чинить никаких препятствий.

— Не приятно, — согласился Максим, все еще не понимая в чем дело. — Надеюсь речь не обо мне?

Смирный скривился, как от зубной боли и, не говоря ни слова, указал куда-то себе за спину.

В следующую секунду Заславский понял, почему его самого сегодня разбудили так поздно. Из-за поворота важной походкой большого начальника появилась госпожа Баташова собственной персоной. Увидев шефа, она нисколько не смутилась, лишь в свойственной ей манере вскинула левую бровь и подошла к Олегу, которого при ее приближении только что не передернуло.

— Олег Викторович! Вам удалось что-то узнать о личностях жертв?

— Ольга Андреевна! — повернулся к ней оперативник. — Вы знакомы с этим человеком?

— Да, конечно! Мы с ним в некотором роде коллеги, — так же невозмутимо ответила ведьмачка.

— В таком случае, я попросил бы вас составить ему компанию и ввести в курс дела, а мы с ребятами немного поработаем. Все результаты будут предоставлены вам в ближайшее время, — закончив свой вежливый посыл в небезызвестном направлении он поспешил удалиться, пока его опять чем-нибудь не озадачили.

— Зачем приехал? — поинтересовалась Ольга.

От такого невероятного хамства Максим даже не сразу нашелся что ответить:

— Позвонил старый приятель. Попросил надеть поводок на не в меру активную подчиненную, — он смерил Баташову ледяным взглядом. — Теперь думаю, что надо было захватить и намордник. Что за самодеятельность?

— Я думала, ты захочешь выспаться в выходной день, — бесстыдно парировала девушка.

— Как ты вообще узнала об этом происшествии?

Ольга одарила его долгим тяжелым взглядом, словно думала, стоит ли посвящать начальника в подробности своей игры.

— Послушай! — Максим сегодня решительно не был настроен ругаться. — Я не сто долларов, чтобы всем нравиться, да и ты мягко говоря не идеал, но раз уж мы в одной лодке — давай грести вместе и придерживаться единого курса. Надеюсь, я не слишком шокировал тебя своими простонародными аллегориями?

Баташова неожиданно улыбнулась.

— Знаешь, когда ты не изображаешь пренебрежение ко всем, чья жизнь сложилась лучше, чем у тебя и не ведешь себя как полный засранец — с тобой вполне можно работать.

— Рассказывай!

— Помнишь, в тот день, когда мы ездили к Антону, я отлучалась на пару часов?

Максим кивнул.

— И, если ты не забыл, правильно обставленное убийство человека может послужить потрясающим источником энергии для "ночного". Так вот, я установила по городу несколько маячков, в расчете на то, что подобный ритуал может повториться, и нынче ночью получила первый результат.

Максим подивился чутью Смирного, увидевшего тончайшую нить, связывавшую Максима с ночным убийством и напустился на напарницу с расспросами:

— Та же картина, что и в доме Самохиных? Что удалось выяснить?

Ведьмачка красноречиво скривила губы и долго молчала.

— Странно все это, — вымолвила она наконец и Заславский понял, что вместо вожделенных ответов получит только новую партию вопросов.

— Перечисляй факты, — он решил прибегнуть к проверенной годами методике. — Анализировать будем вместе, на холодную голову.

— Три тела, — послушно начала ведьмачка. — Колотые и резаные раны. Личности устанавливаются, но и невооруженным глазом видно, что это люди с самого дна. Я бы идентифицировала их как бомжа, проститутки, причем самой низкой категории, и мальчика-беспризорника.

— По твоей линии что-то есть?

— Здесь и начинаются странности, — взгляд Баташовой был устремлен куда-то вдаль. — Никого из "ночных" поблизости не было. Убийство совершил обычный человек. Твои коллеги уверяют, что, судя по количеству следов, их было трое или четверо. Я в этом не сильна. Но знаешь, что самое интересное? Я нашла отметину, оставленную тем же артефактом, что и в доме Самохиных!

— В таком случае, я не понимаю, что тебя смущает? — пожал могучими плечами Заславский. — Нас тупо хотят пустить по ложному следу.

— И как же ты себе это представляешь? — недоверчиво прищурилась ведьмачка.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему Вик искал настоящего сыщика, чтобы возглавить ваше агентство? — Заславский долгую секунду наслаждался своим знанием, недоступным пока пониманию девушки. — Ты смотришь на ситуацию только с позиции "ночного", а наши оппоненты гораздо хитрее. В убийстве Марины нам разрешили увидеть сильного мага и его артефакт! — загнул первый палец Максим. — На месте смерти Кати ты взяла только след убийцы, что должно было убедить нас, что мы напугали преступника и он пытается нас остановить. Если бы не твои метки, мы бы и не узнали о сегодняшнем ритуале, увлеченные погоней за призраками. Скажи мне, Баташова! — он внимательно посмотрел на напарницу. — Сегодняшний выброс энергии больше того, что ты обнаружила в доме Самохиных?

Ольга озадаченно скривила губки, старательно сопоставляя факты.

— Ритуал, о котором ты говоришь, — продолжил Заславский, сочтя напряженное молчание собеседницы согласием с его доводами. — Он требует применения какой-то магии, или главное правильно все обставить?

— Теоретически это возможно… — выдохнула наконец ведьмачка. — Все это могли сделать обычные люди, проинструктированные должным образом. Но такая махинация под силу только Высшему, а у них всегда есть подручные из числа "ночных". Зачем так рисковать и отправлять на дело дилетантов?

Было видно, что Ольга оказалась не готова к такому повороту событий и теперь судорожно пыталась собрать в кучу расползающиеся в разные стороны факты.

— Такой подход используют террористы, — серьезно заявил Максим. — Главари преследуют свои цели, а пояса со взрывчаткой вешают на ничего не понимающих фанатиков, которых не жалко пустить в расход.

— И кто же по-твоему стоит у руля? — Баташова решила-таки наступить на горло своей гордости и удовлетворить любопытство.

— Не знаю! — в глазах Максима читалась какая-то внутренняя борьба, будто он все уже вычислил, но не смел признать очевидных выводов.

— Ты, кажется, предлагал грести в одну сторону? — осторожно подбодрила его Ольга. — Я рассказала тебе все что знала.

— Я не пытаюсь скрыть от тебя свои мысли, — раздраженно мотнул головой Заславский. — Просто теперь у меня что-то не сходится…

— Так может быть, там где не справляется сыщик, разберется ведьмачка? — девушка улыбнулась. — Ты говори, что придумал, а там видно будет.

— Сначала я считал, что за всеми этими убийствами стоит Антон, — тщательно подбирая слова начал Максим. — Если допустить, что размытый след принадлежит ему, то все сходится практически идеально. Он явно замышляет какую-то глобальную пакость — потому и занервничал, когда мы заговорили о силах для удара, парень с которым встречалась Марина, работает на него, а сам мерзавец вполне мог стоять за спиной у подручного, когда тот убивал Самохину. В пользу этой версии говорит и присутствие артефакта-аккумулятора. Если убийца этой троицы не мог самостоятельно впитать всю вырвавшуюся на свободу силу — эму просто необходимо было некое хранилище. Дальше — хуже. С чего бы такому как Антон лично направиться убивать Катю? Я встречался с этим подонком всего один раз, но и этого было достаточно чтобы понять — такие фокусы не в его стиле. К тому же остается загадкой, как на теле девушки оказались "следы" нашего горе любовника. Все это странно, но мое негативное отношение к Антону с легкостью перебило бы такие незначительные нестыковки. Теперь же чутье, которое никогда меня не подводило буквально бьет во все колокола. Что-то подсказывает мне, что нашего трехсотлетнего подростка обвели вокруг пальца, вместе с его многовековым опытом интригана. Кроме того, мне абсолютно не ясна роль ведьмы Варвары во всем этом деле. Она вроде как нигде не засветилась, но в подобные совпадения верится с трудом.

— Ты хоть позавтракал? — неожиданно и совершенно не в тему поинтересовалась Ольга.

— Что? — опешил Максим. — Да ну! Нет, конечно. Меня из постели выдернули.

— Я тоже с двух ночи на ногах. Когда мой маячок заорал — это было круче любого будильника, — только сейчас Заславский заметил, что всегда идеально выдержанный стиль в одежде и макияже, который так раздражал его в заместительнице сегодня несет на себе заметный невооруженным глазом отпечаток поспешных сборов и бессонной ночи. — Минут через тридцать сюда подъедут наши криминалисты и Ефим Карлович, — сообщила Баташова. — Пару часов у них уйдет на сбор материалов. С твоими бывшими коллегами я все уладила. Может сходим куда-нибудь перекусить?

— А провести для меня познавательную экскурсию по месту преступления ты не хочешь? — подозрительно сощурился Заславский.

— Аппетит испортишь, — безапелляционно отрезала Ольга.

Максим никогда не страдал подобными условностями и не уставал удивлять сослуживцев своей способностью обедать хоть на свежем трупе, но сейчас у него почему-то не возникло никакого желания препираться со своей помощницей. Мозг был приятно загружен изрядной порцией фактов, требующих тщательного осмысления, а над головой светило приветливое летнее солнышко, еще не успевшее подняться достаточно высоко, чтобы заставлять копошащихся на земле людишек изнывать от нестерпимого зноя.

— Знаешь. Здесь неподалеку есть отличное местечко, где можно вполне прилично позавтракать, — усмехнулся бывший оперативник, подставляя своей спутнице локоток. — Тебе понравится.

Стоит ли говорить, что владелец "ранней" закусочной, увидев на пороге сразу и своего недавнего клиента и искавшую его фурию мигом забыл о ждущей его в подсобке Леночке и в который раз проклял свою непомерную жадность не давшую изменить график работы. Ситуацию усугубляло то, что оба посетителя смотрели на горе ресторатора с любезной улыбкой голодных аллигаторов. Утерев холодный пот со лба владелец заведения как можно строже призвал себе на помощь официантку, понимая, что день, начавшийся подобным образом, просто не может быть удачным.

Когда три часа спустя Ольга, подобно разрушительному торнадо, без стука ворвалась в кабинет начальника, Максим отчетливо осознал, что экспертам удалось что-то раскопать, но ничего хорошего это не светит. Значит о том, чтобы нормально выспаться хотя бы в воскресенье, даже речи не идет. Жаль!

— Выкладывай, — горестно выдохнул он, прощаясь с мечтами о заслуженном отдыхе после тяжелой трудовой недели.

— Нестыковок становится все больше, — объявила Баташова. — Зато теперь я могу с уверенностью определить роль твоей пассии — Варвары, — девушка не смогла сдержать ехидства. — В стенах, в нескольких местах нашли вот это, — она кинула на стол… бесформенное нечто.

Максим при всем желании не смог бы подобрать более точное описание предмета, так сильно заинтересовавшего более продвинутую в вопросах магии Ольгу. Это была причудливая связка перьев, пучочков травы и, кажется, косточек — оставалось лишь надеяться, что не человеческих.

— Просвети меня, — поскольку Баташова не спешила продолжать свое повествование, Заславскому пришлось ненавязчиво подтолкнуть ее к этому.

— Это ведьмовские обереги, — охотно принялась рассказывать ведьмачка вдоволь налюбовавшись на озадаченную физиономию шефа. — Назначение таких "игрушек" может быть самым разным. Эти, например, должны были установить четкий энергетический канал и направить высвободившуюся в результате ритуала силу в нужное место.

— Ты уверена, что принести их в офис — хорошая идя?

— Не бойся, — усмехнулась Ольга. — Теперь это просто мусор. Отработанный материал, в котором не осталось ни капли магии.

Максим устало откинулся на спинку кресла.

— Значит ведьма? — ни к кому конкретно не обращаясь, произнес он. — Что-нибудь еще?

— Дальше только интереснее! — воодушевленно продолжила Ольга. — Ефим Карлович проанализировал состояние желудков покойных и выяснил, что перед смертью все трое употребили определенное количество дорогой водки, в которую был подмешан сильный транквилизатор, широко известный в мире "ночных". Так называемая "Микстура спящей красавицы".

Максим усмехнулся, отметив, что маги и колдуны, оказывается, тоже бывают не лишены чувства юмора.

— Когда преступники проводили ритуал — их жертвы несомненно были живы и, но не могли даже пальцем пошевелить.

Заславский невольно передернул плечами. Уже по возвращению в офис он ознакомился с фотоматериалами с места преступления и искренне порадовался, что внял советам Баташовой и не стал смотреть эти ужасную картину живьем.

— Они чувствовали боль? — не своим глухим голосом спросил он.

— Да, — так же тихо и бесцветно ответила девушка. — Страдания жертв — обязательный атрибут подобных ритуалов. В средние века они были довольно популярны, но сейчас практически не используются. Такой колоссальный выброс отрицательной энергии может сильно ударить по человеку проводящему манипуляции с жертвами. Риск слишком велик.

— А если ритуал проводит не сам "ночной", а скажем человек по его приказу?

— Тогда маг получает только чистую силу, а исполнитель запросто может лишиться рассудка, — похоже, Ольга уже и сама догадалась, что люди были задействованы не случайно.

— Значит, мы без труда приходим к выводу, что за событиями сегодняшней ночи стоит Варвара, но доказать ничего не можем. Я правильно понял? Она же не единственная ведьма в городе, способная провернуть что-то подобное?

— Грустно видеть, что ты начинаешь думать как "ночной", — игриво вскинула правую бровь Баташова. — На месте было полно отпечатков пальцев. Твои коллеги вряд ли определят их происхождение, поскольку ни в одной базе эти пальчики не числятся, а вот мы сталкивались с ними совсем недавно, — она чуть склонила голову и внимательно посмотрела на начальника.

— Валерий Коликов, Яна Китанина, Борис Сергеев и, кажется, Николай Верстанский! — по памяти огласил список подозреваемых Максим.

Ведьмачка только довольно улыбнулась.

— Но… как они могли? — голос бывалого оперативника дрогнул. — Это же просто дети!

— Люди порой невероятно жестоки, — серьезно ответила его собеседница. — А к детям это относится в первую очередь.

— Ты хочешь сказать, что наш размытый след принадлежит ведьме? — поинтересовался Максим. — Варваре? Тогда ответь мне вот на какой вопрос. В комнате Марины на момент убийства присутствовали двое посторонних: "ночной" с артефактом, забирающим энергию жертвы, и вампир, возможно танцор из клуба Антона. Как ты это объяснишь? Насколько я понял, Низший не может просто так переметнуться к другому хозяину, ради кусочка послаще. Как же получилось, что обладатель гипертрофированных клыков служит ведьме.

— Остынь, Заславский, — подняла руки Ольга. — С чего ты вообще взял, что они были там вместе?

— Ты же сама мне об этом сказала, — удивился Максим.

— Запомни, — наставительно произнесла ведьмачка. — Между тем, что я сказала и тем, что ты услышал, может быть довольно существенная разница. Посуди сам, ведь если мы нашли в комнате жертвы отпечатки пальцев, скажем, ее отца, это же не означает, что Эдуард Самохин был там именно в момент убийства?

Заславский мгновенно осознал свою ошибку и устыдился. Слишком уж он уверовал в способности своей заместительницы.

— Значит в доме Самохиных был один вампир и, поскольку мы знаем, что Марина и "танцор" были любовниками, логично предположить, что именно его следы ты и видела. Личность "размытого", может быть совершенно не связана ни с ним, ни с артефактом. Мы собрали кучу фактов, а сами опять зашли в тупик!

— Получается так, — грустно кивнула Ольга, усаживаясь в кресло.

Максим задумчиво почесал подбородок судорожно пытаясь ухватить за хвост маленького юркого червячка не дававшего ему покоя все это время. В их версии был какой-то перекос, но детективу никак не удавалось понять в чем именно.

— Стоять! — Заславский вскрикнул так резко, что Баташова так и замерла в скрюченном состоянии, не успев опуститься в мягкое нутро кожаного сиденья, хотя возглас начальника, судя по всему относился не к ней, а его собственной ускользающей мысли. — Если Марину убил вампир, использовавший артефакт в своих целях, каким образом он после этого попал в руки Варвары?

Ольга только беспомощно развела руками. Некоторое время они молча сидели друг напротив друга а потом… Глаза Максима резко расширились, сам он приподнялся и весь сжался, как взведенная пружина, на секунду затаив дыхание и выпалил:

— Скарабей! — взгляд его безумных глаз не на шутку испугал Баташову.

— Что скарабей? — не поняла ведьмачка.

— В тот день, когда арестовали Королькова, он сказал, что Марина ездила в Египет с туристической группой. Она могла привести из Каира ту самую безделушку, которую так стремится вернуть безутешный отец!

— Жук-скарабей — это действительно египетский символ. Вот только ты не задумывался сколько раз дочь успешного бизнесмена могла побывать в стране фараонов?

— Примерно, после ее возвращения дела у Эдуарда пошли в гору, — Заславский не слушал помощницу, полностью поглощенный новой идеей. — Что если скарабей с полураскрытыми крылышками не просто сувенир, а реальный артефакт, приносящий богатство и процветание?

— И ты считаешь, что нищая русская туристка могла приобрести его по дешевке?

— Баташова! — когда было нужно Максим мог думать очень и очень быстро. — Срочно звони Вику! Мы едем к нему!

— Исключено, — отрезала девушка. — Рассказывай, что ты задумал.

— Мне надо с ним переговорить.

— Скажи мне — я передам, — она невозмутимо вскинула бровь.

Максим подумал о том, как хорошо, что ведьмачка до сих пор не знает, как близко ему довелось пообщаться с ее боссом недавно ночью. С минуту они испепеляли друг друга взглядом и, наконец, Заславский сдался:

— Будь по-твоему! Но у меня одно условие — я говорю, а ты звонишь ему прямо сейчас!

— Договорились!

— Скажи, что я готов выдать ему убийцу прямо сейчас — пусть делает с ним, что захочет, но в этом случае Эдуард Самохин не получит ту памятную безделушку, о которой вы мне говорили. Вряд ли ее удастся добыть, если действовать прямо сейчас.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — прищурилась ведьмачка.

— Нет, — коротко ответил Заславский. — Звони!

Набрав номер и дождавшись ответа девушка дословно передала колдуну слова Максима. Выслушав его, Ольга передала трубку начальнику:

— Он хочет с тобой поговорить, — Баташова была мрачнее тучи.

— День добрый, Максим Сергеевич, — бодро раздалось из трубки.

— Добрый, — не то вопросительно, не то утвердительно ответил Заславский.

— Приятно сознавать, что ваши успехи не заставляют себя ждать, — Вик пребывал в крайне благостном расположении духа, что, впрочем, было неудивительно, учитывая, что его не расстроило даже самовольное проникновение работника в его дом.

— Баташова рассказала в какой ситуации мы оказались, — Максим решил сразу перейти к делу. — Необходимо ваше решение.

— Я прекрасно понимаю ход ваших мыслей, — начал Вик. — Как бывший сотрудник органов правопорядка вы стремитесь в первую очередь покарать преступника, но взгляните на это с точки зрения пострадавшего. Для моего любезного друга — это, может быть, единственная вещица, которая будет напоминать ему об утраченной дочери.

— Можете не говорить! — Максим состроил скорбную мину, подозревая, что собеседник это хоть и не увидит, но обязательно почувствует. — Я прекрасно понимаю чувства убитого горем отца, поэтому и обратился к вам, воздерживаясь от поспешных действий. Я уверен, что мы непременно найдем выход из данной ситуации.

— От меня нужна какая-то помощь? — поинтересовался колдун.

— Возможно, — уклончиво ответил Заславский. — Но не сейчас. Я непременно буду держать вас в курсе всех дел.

Нажав на отбой Вик, сидевший в своем кабинете, довольно улыбнулся, став неожиданно похожим на матерого кота, дорвавшегося, после бурных похождений, до заветной крынки со сметаной.

Мальчик оказался даже интереснее, чем он думал. Он невероятно быстро восстановился и уже сейчас готов работать в полную силу. От жалкого пьяницы и развалины, представшей перед глазами колдуна несколько дней назад не осталось и следа. Заславский может сколько угодно утверждать, что ему наплевать на судьбу Марины Самохиной — он не сможет убедить в этом даже самого себя. В любом случае, он не сможет бросить дело на пол пути — это не в его стиле. Лучшего напарника для Ольги и искать не стоит. Они превосходно дополняют друг друга

Вик мельком посмотрел на лежащую перед ним книгу, которую он читал, когда его отвлек телефонный звонок. Нет! Он сейчас категорически не настроен читать. Разговор с этим смышленым мальчиком наполнил его неудержимой энергией. Хотелось сделать что-то безумное, например выйти во двор и поупражняться с мечом. Пожалуй, этим и стоит заняться! Он снова улыбнулся и встал с кресла.

— Ты можешь меня не любить, это было бы даже лучше! — Ольга неотступно следовала за своим начальником, мысленно костеря этого напыщенного самодовольного мента на чем свет стоит. — Ты можешь презирать всех "ночных" — это нормальное явление для обычных людей! Но объясни, наконец, до чего ты там додумался, и как это все связано с Каирским туром Марины Самохиной?

Максим, наконец, остановился и внимательно посмотрел в глаза ведьмачке. Он, словно, в чем-то сомневался и силился принять единственно верное решение.

— Идем в мой кабинет! — заключил он, наконец, и пошел дальше.

Когда дверь не спиной Ольги закрылась, Максим уселся в свое начальственное кресло и как-то странно посмотрел на девушку.

— Ты тут говорила про нелюбовь и уважение! — начал он издалека. — Мне тяжело работать в такой незнакомой обстановке. Ты такая родилась, а мне приходится все постигать на ходу.

Он замолчал, и ведьмачка терпеливо ожидала продолжения.

— Я думал, что смогу справиться самостоятельно, но, похоже, это выше моих сил. Мне будет нужна твоя помощь.

Баташова развела руками:

— За чем же дело стало?

— Я должен быть уверен, что могу полностью доверять тебе. Что ты не сдашь меня Вику с потрохами, стоит мне сделать хоть один неверный шаг.

— По-моему таких шагов за последние дни и так было не мало? — осторожно начала Ольга, еще не до конца понимая, к чему он клонит.

— Когда не хватает фактов, надо делать предположение и считать его верным, пока не доказано обратное, — заговорил Максим. — Так меня учили. Это не совсем правильно — снижается достоверность, но в такой ситуации как у нас — по другому никак.

— И что же ты предположил?

— Дело в том, что наш общий наниматель знает гораздо больше, чем рассказывает. Для людей его уровня это в целом нормально. Десять лет назад в семье Самохиных произошло что-то, превратившее Эдуарда из рыбы, выброшенной на берег, в успешного бизнесмена. Так вот, можно до посинения искать причину этой метаморфозы, а можно ее и не найти. Вдруг Самохин просто "попал в струю". Но учитывая, что мы, как оказалось, живем в мире полном магии — я предположил, что виной всему некий предмет, который Марина привезла из Египта. В таком случае — это вовсе не безделушка на память, а мощный артефакт и твой Вик очень хочет его заполучить. Он сам только что подтвердил оба последних факта. Вот так. Можешь бежать и закладывать меня, — он сложил руки на груди и внимательно посмотрел на собеседницу.

— Так ты блефовал?! — догадалась Ольга. — Как такое только могло прийти в твою дурную голову?!

— Трудно работать, когда не знаешь истинных мотивов своих нанимателей, — пожал плечами Заславский. — Теперь мы знаем, что искать надо в первую очередь "безделушку", а уж потом убийцу.

— Это только твои предположения, — не сдавалась ведьмачка. — Нет никаких фактов.

— Ты совсем не слушала, что я говорил? — обиделся Максим. — Я считаю свои предположения истиной, пока кто-нибудь не разубедит меня в этом. Ты можешь попробовать.

Ольга уже открыла рот, но ничего не сказала. Чтобы убедить сидящего перед ней мужчину, надо было приводить по-настоящему бронебойные аргументы, а их у девушки не было. Она просто не хотела верить в подобную циничность, хотя совершенно точно знала, на что способен ее наставник. Подобные вещи были вполне в его стиле. Оставалось непонятным только, почему Вик не посветил Ольгу в свои планы. Боялся, что Заславскому удастся ее расколоть?

— Пусть так, — она предприняла новую попытку атаковать. — Но я видела след только одного артефакта. Того самого, что пил силу несостоявшейся звезды философии. У тебя и для этого есть объяснения.

— Ты у нас спец по всякой магии, — без тени иронии заявил Максим. — Можешь что-то рассказать по этому поводу?

Баташова открыла рот, чтобы высказать все, что она думает о своем начальнике и методах его работы, но вместе этого только шумно выдохнула.

— Тупик? — участливо поинтересовался Заславский.

— Тупик, — грустно подтвердила его помощница.

— Будем думать, — глава детективного агентства озадаченно почесал подбородок, на котором бодро колосилась утренняя щетина. — Надо отыскать этих сопляков и тряхнуть их как следует, а еще хорошо было бы наведаться к Варваре, но так, чтобы она не поняла, что мы знаем про ритуал.

— Исключено, — покачала головой Ольга. — Ты еще не переступишь порог ее дома, а она уже будет знать, зачем ты пришел. Это тебе не играть в кошки-мышки с Антоном. Настоящая ведьма — это совсем другой уровень. Ни тебе, ни мне ее не обмануть.

— Значит пошли Матвея и Федора за детишками. Побеседуем с ними на нашей территории. А как быть с Варварой подумаем позже.

— Хорошо, — кивнула ведьмачка и поднялась на ноги.

— Заславский! Ты законченный псих! — щеки Ольги пылали от возмущения. — Что это ты устроил?! Неудивительно, что с таким подходом к работе тебя поперли из органов!

Максим только загадочно улыбался. Его самого результаты допроса студентов-философов вполне устроили. Заговорил он только когда за ним и его заместительницей закрылась дверь начальственного кабинета.

— Я произвел допрос подозреваемых, совмещенный с очной ставкой. В мягкой форме. Я, если ты не забыла, специалист именно в этой области.

— В мягкой форме?! — Баташова не верила своим ушам. — Да ты орал на них, как ненормальный. Обвинял во всех смертных грехах, но почему-то даже не соизволил предъявить единственную серьезную улику, которой мы располагаем — отпечатки пальцев. Я думала, что ты действительно профи, но ты руководствуешься только эмоциями! Я понимаю, что эти избалованные малолетние садисты на дорогих тачках не заслуживают даже маломальского уважения, но это же не повод…

— Если бы я сказал им про отпечатки, — спокойно пояснил Максим. — Через пол часа их уже изъяли бы из дела, и концы в воду. Такое происходит сплошь и рядом безо всякой магии. Привлекать их за убийство я пока не собираюсь, но и запарывать дела своим бывшим коллегам тоже не хочу. В конце концов мы вышли на эту великолепную четверку так быстро по чистой случайности, но и опера рано или поздно их вычислят. Вот тогда-то им и понадобятся пальчики. Сегодня меня гораздо больше интересовала их реакция.

— И что же вам удалось установить, Шерлок? — с издевкой поинтересовалась Ольга.

— Достаточно, — уклончиво ответил он. — Но сначала я хотел бы узнать, заметила ли ты сама что-то интересное, или эмоции затмили и твой разум?

Ведьмачка восприняла вопрос на удивление серьезно. Прикрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула, приводя чувства в порядок, и только после этого заговорила, причем голос ее звучал в прежней сдержанной рабочей интонации, словно и не кричала эта девушка на своего шефа всего минуту назад.

— Они были на взводе уже когда их привели. Еще бы! Не каждый день тебя хватает пара неулыбчивых амбалов криминальной наружности и тянет неизвестно куда под сомнительным предлогом "Поговорить".

Ресницы на ее прикрытых века слегка вздрагивали, но не спешили вспархивать вверх стайкой перепуганных воробьев. Максим невольно залюбовался сидящей перед ним женщиной, едва ли не впервые получив возможность так долго и безнаказанно рассматривать ее красивое лицо и точеную фигуру.

— Дети все отрицали, причем настолько искренне, что я готова предположить, что они просто не помнят событий минувшей ночи. Если бы мы имели возможность взять у них анализы, я почти уверена, что Ефим Карлович нашел бы там следы какого-нибудь изощренного ведьмовского зелья, которым их опоили!

Помимо воли владельца, взгляд Максима дольше чем следовало задержался на игриво распахнутом вороте блузки собеседницы и лишь несколько секунд спустя бывший оперативник смог отогнать от себя внезапно накатившее наваждение.

— Такие препараты подавляют волю и человек вполне может выполнять несложную работу, особенно если до этого неоднократно проделывали ее, например, на муляжах. Они не будут бояться или испытывать отвращения. Помнишь, как Коликова вырвало, когда ты показал ему фото? Вот уж истинный пример хладнокровного убийцы, — она улыбнулась одними уголками губ, как делала всегда, когда что-то действительно ее забавляло, а не просто хотелось съязвить. — Есть только одна сложность! Кто-то должен руководить этими "бессознательными телами" в непосредственной близости от них, иначе они просто расползутся по углам и будут пускать слюни пока не выветрится эликсир, — она сделала паузу. — Мы точно знаем, что "ночных" на месте преступления не было.

— Выходит кто-то из детишек не пил эту дрянь и полностью отдавал себе отчет в происходящем, — резюмировал Заславский, который, хоть и не разбирался в магии, но пришел к похожим выводом.

— Кто-то с более крепким желудком, чем у Валерия Коликова, — ухмыльнулась Баташова.

— Яна, — огласил свой вердикт Максим. — Когда я рассказывал им, какие последствия ждут кровавых убийц и что с ними сделают, когда все раскроется, она смотрела на меня как на копошащегося в грязи червяка. Ее не страшит ответственность. Что же такого могла пообещать своим последователям ведьма?

— У Варвары лживый язык и она не скупится на посулы, когда хочет чего-то добиться, — согласилась с ним Ольга. — Да, скорее всего это была Китанина. Я тоже ощутила неприятные волны, исходившие от нее в течение всего разговора. Душа девочки чернее самой безлунной ночи, — ведьмачка брезгливо повела плечами. — Сказать, чтобы ее задержали?

— У нас нет для этого никаких оснований, — покачал головой Максим. — Остается только надеяться, что сегодняшний разговор заставит их задуматься о правильности своих действий.

Баташова грустно кивнула и открыла, наконец, глаза.

— Кстати, Заславский! — она смерила начальника насмешливым взглядом. — Если так уж сильно хочется пялиться на мою грудь — имей хотя бы смелость делать это открыто.

Максим хотел возразить, сказать какую-нибудь колкость или даже грубость, но недвусмысленно вспыхнувшие уши не дали ему возможности оправдаться.

Оставшись в одиночестве, Ночной демон совсем загрустил. Его сокамерников, оказавшихся довольно приятными людьми, несмотря на несомненную причастность ко всему, в чем их обвиняли, перевели куда-то в другое место. Они даже успели подружиться и коротали долгие скучные дни за отвлеченными разговорами о жизни. Напоследок ода заверили Королькова, что новости в замкнутом пространстве изолятора распространяются невероятно быстро и новые соседи, если таковые объявятся нипочем не станут учинять разборки с программистом успевшим стать здесь своим в доску. Репей приправил свою речь несколькими выражениями, которые Леха не смог ни только понять, но и запомнить, впрочем это было не так уж и важно поскольку общий смысл он все же смог уловить.

Все это должно было утешить задержанного и вселить в него надежду на приятные выходные, но Королькову сомнительная романтика "мест не столь отдаленных" была в новинку и получать удовольствие от отдыха на нарах он еще не научился. Поэтому Леха сидел в уголке, сжавшись насколько только можно и думал…

Какая же паскудная штука жизнь! Дураки те, кто не верит, что она всегда все расставляет по местам. Негодяй добился богатства неправедным путем? Не стоит думать что судьба про него забыла. Он обязательно получит подлый удар в спину. Может быть не сейчас, но именно тогда когда от этого будет больнее всего. К сожалению, этот принцип работает, не разбирая людей, и справедлив в обе стороны.

Когда пол года назад у его матери обнаружилась злокачественная опухоль, жизнь дала трещину. Он брался за любую, самую рискованную работу в сети, чтобы покупать лучшие лекарства и оплачивать дорогостоящие процедуры, но все было без толку. Врачи лишь разводили руками: оперировать нельзя, терапия не дает результатов. Потом у нее начались боли… Мужественная женщина всячески скрывала это от сына, но он тоже не первый день жил на свете и все понимал. Смотреть, как близкий тебе человек медленно и неотвратимо умирает у тебя на глазах, было едва ли не мучительнее, чем умирать самому.

Как раз в это время он познакомился с Катериной. Хрупкая девушка-соседка, как и все видела, что происходит с молодым программистом, но в отличие от остальных не смогла оставаться равнодушной к его судьбе. Она приносила ему бутерброды, в то время, когда он просто не мог думать о еде и чуть ли не насильно впихивала их в Королькова. Катя могла зайти после занятий в институте и просидеть у него несколько часов, просто разговаривая ни о чем. В такие моменты невыносимая тупая боль, мучившая Леху беспрестанно, немного отступала, и он даже начинал улыбаться.

Когда в один из дней похожих друг на друга, как серии дрянного мексиканского "мыла", в дверь квартиры Королькова позвонил представительный седовласый мужчина, заявивший, что может исцелить мать программиста, Леха чуть не спустил очередного шарлатана с лестницы. Подобные ведуны совершенно непостижимым образом находили своих жертв несмотря на врачебную тайну и всеми правдами и неправдами выкачивали из них деньги.

Посетителя ни сколько не расстроил такой "радушный" прием и он заявил, что деньги его совершенно не интересуют. Он вылечит больную женщину совершенно бесплатно, а Корольков, если останется доволен результатом, отработает у него по специальности, когда придет время.

Спокойный и уверенный тон незнакомца слегка охладил пыл Ночного демона, и он заявил, что сделает все, только бы мама поправилась. Седой ушел и через минуту Леха забыл о его визите, ухватившись за очередной безумный заказ. Каково же было его удивление, когда на следующий день в его дом ворвалась мать, не встававшая с постели последнюю неделю и, потрясая залитыми слезами бумажками, в которых с трудом можно было опознать результаты анализов, заявила, что она полностью здорова.

Последовали долги походы по врачам, которые вновь только разводили руками, называя такое исцеление не иначе как чудом. Только один человек знал, что причина, по которой отступила болезнь, кроется вовсе не в божественном вмешательстве и от этого молодому программисту становилось очень страшно. Он ни секунды не жалел о собственном решении и о согласии не известно на что, данном сгоряча. Если незнакомец окажется Дьяволом и потребует в уплату долга бессмертную душу — он с радостью отдаст ее. Жизнь матери того стоила. Пугала Королькова сама неизвестность, непонятно почему так сильно тревожащая душу.

Они праздновали победу вместе с Катей, но Корольков так и не решился рассказать о таинственном целителе даже ей.

Пожилой господин объявился довольно скоро и, как ни странно, душу не потребовал. Ему действительно нужен был программист и действительно лишь для разовой работы, а не в вечное рабство.

— Вам надлежит организовать подбор оборудования и руководство работами по его монтажу, — объявил он. — Потом вы поучаствуете в небольшом расследовании в компании отличных специалистов. Когда все будет закончено — можете быть свободны.

— Я не имел возможности поблагодарить вас за спасение мамы, — робко промямлил Ночной демон, не зная как выразить свои чувства.

— Не стоит, — серьезно ответил старик. — У всех нас когда-то были матери и любой отдал бы свою жизнь, чтобы их спасти.

— Скажите хотя бы, как вас зовут? — не унимался Леха. — Мы ведь даже не успели познакомиться.

— Зовите меня Вик, — сдержано улыбнулся мужчина.

Работа оказалась намного легче того, чем Корольков занимался в последнее время. Ему даже выделили помощницу-ученицу, глядевшую на Ночного демона с щенячьей преданностью. Задания были практически законными. Разве стоит всерьез переживать из-за необходимости влезать без спросу в различные базы данных? Никто же не просит их удалять или фальсифицировать записи!

А потом произошло ЭТО! Если болезнь матери он называл трещиной — то жестокое убийство любимой девушки полностью подкосило его, лишило всяческой опоры в жизни. Не было никаких сомнений в том, что Катерину погубила его работа, та самая, которую он наивно считал простой и безопасной. Судьба сохранила ему мать, но забрала не менее дорогого и близкого человека.

Обвинения, предъявленные следователем, его ничуть не пугали. Даже не потому, что Заславский обещал вытащить своего сотрудника. Просто теперь уже ничего не имело смысла.

Самое неприятно, то из за чего он не мог дать выход своей боли, заключалось в том, ему не на кого было взвалить ответственность за случившееся. Винить в своей трагедии Вика он не смел. Этот человек и так сделал очень много и одному богу известно, чего ему это стоило. Злиться на неведомого убийцу было так же глупо, как обвинять в смерти застреленного пистолет. И тот и другой — всего лишь оружие в руках судьбы. Проще всего было бы посыпать голову пеплом и обвинять во всем самого себя, тем более что, как любой русский человек, Леха был склонен к самобичеванию. Он и здесь выходил очевидный прокол. Жестокий выбор, решение о спасении матери, сделал именно Корольков, но поступить иначе он не мог, даже если бы знал наперед, какова будет истинная цена. Он не жалел ни о чем. Ни о том, что принял помощь от колдуна, ни о том, провел несколько счастливых недель с Катей, неминуемо поставив ее под удар. Вот уж правда: куда ни кинь — всюду клин! Хоть вой!

ДЕНЬ 7

— Подъем, Заславский! — отказавшись от надежд на звонок, Ольга самозабвенно барабанила в дверь кулаками.

— Ты рехнулась?! — из-за двери высунулась помятая заспанная физиономия Максима. — Пять утра! Воскресенье! Ты мне весь дом перебудишь! Как я потом людям в глаза смотреть буду?!

— Федор нашел "танцора"! — игнорируя его увещевания ответила Ольга. — Если через пять минут не будешь готов — я уеду без тебя и не говори потом, что я что-то проворачиваю за твоей спиной.

Не дожидаясь ответных реплик, ведьмачка развернулась на каблуках и зашагала прочь.

— Если соберешься выходить замуж — скажи мне, — крикнул ей в след Заславский. — Я хотя бы попытаюсь образумить того сумасшедшего, который решится на столь отчаянный поступок.

Баташова никак не отреагировала и даже не сбавила шаг, но Максим совершенно точно почувствовал, что она криво усмехнулась левым уголком губ, что должно было означать, что Ольга оценила подкол и не обижается на него, но при случает обязательно отомстит.

— Рассказывай, что и как, — решительно потребовал Заславский, опускаясь в кресло машины.

Внешний вид главы детективного агентства носил на себе отпечаток небрежной поспешности, что, несомненно, украсило бы образ молодого щеголя, особенно если было бы сделано специально, но применительно к мужчине солидного возраста сей факт честно указывал, что мужчина этот банально проспал и опаздывал, а в этом не было ни шарма, ни романтики.

— После нашей встречи в клубе "танцор" лег на дно и несколько дней не показывался. Только сегодня ночью его заметили на рабочем месте и тут же сели на хвост. В три часа ночи он покинул заведение своего покровителя и направился вот по этому адресу в сопровождении юной особы. Намерения его не вызывают сомнений, но я решила, что будет неправильно отправлять Федора в одиночку задерживать вампира, пусть и Низшего. Он сейчас караулит около дома.

— Но девушка может уже быть мертва, — возмутился Максим.

— Ты не забыл, что я по прежнему контролирую выбросы энергии, хотя это и обходится мне не дешево. Она жива.

— Хорошо! Тогда не будем медлить.

Уже через несколько минут служебный джип мягко притормозил в пустынном дворике. Когда Максим и Ольга покинули его уютное нутро их уже поджидал неизвестно откуда взявшийся Федор.

— Объект на месте, — коротко отрапортовал он.

— Заходим, — в тон ему ответил Максим.

Бывший оперативник даже не подозревал, в какой фарс превратится его первое "задержание" в роли частного детектива. На его счастье все произошло так стремительно, а сцены сменяли друг друга со столь неимоверной скоростью, что Заславский не успел толком устыдится своего позора.

В квартире происходило красочное действо в лучших традициях индийских любовных трактатов. Искомая парочка настолько самозабвенно занималась любовью, что даже не сразу заметила появление незваных гостей. А уж когда присутствие посторонних стало очевидно…

Девушка заорала, как потерпевшая, причем ничего конструктивного, вроде "Ой, мамочки!" или "Спасите! Убивают!" в ее выступлении не было. Голые эмоции на одной и той же высокой ноте. Ее любовник попытался бежать через окно, но был в грубой форме остановлен бородатым силовиком, что навело на мысль о несостоятельности предположения, будто Федор нипочем не одолел бы супостата в одиночку.

Оправившись от первой неловкости, Ольга принялась наводить порядок. Первым делом она шепнула что-то на ухо извивающемуся вампиру, после чего он заметно погрустнел и затих. Далее, ведьмачка двумя короткими пощечинами привела в чувства малолетку, кинула ей ворох одежды и вытолкала за дверь. Проделав все это, она приблизилась к начальнику и несколькими раздраженными щелчками пальцев вывела его из ступора:

— Отомри! Работать пора!

Минут пятнадцать спустя, "танцор", оказавшийся Славиком, был крепко связан и усажен на стул под неусыпным оком Федора, на фоне которого этот хлыщ смотрелся особенно жалко. Максим более или менее успокоил и спровадил встревоженных шумом бдительных соседей и вся компания смогла, наконец коснуться вопроса так пугавшего неудачливого вампира и так живо интересующего детективов:

— Зачем ты, мразь такая, убил Марину Самохину?!

— Я не убивал ее! — взвыл несчастный и, получав ощутимый тычок в спину от бородатого силовика, выступавшего в роли его совести и здравого смысла, добавил уже спокойнее. — Я не убивал Марину Самохину.

— Может еще скажешь, что встречался с ней исключительно из любви к философии и не преследовал корыстных целей? — поддел его Заславский, которого отказ от сотрудничества поверг в легкое недоумение. Не то чтобы он рассчитывал на чистосердечное признание, просто не знал, что они могут предъявить этому жигало.

— Я люблю всех своих девушек! — гордо поднял голову негодник. — А что до корыстности поступков — не вам меня судить.

— Ты нашел несмышленую девушку и охмурил ее, — Максим начинал терять терпение. — В один из дней явился на свидание вместе со своим боссом и он выпил ее силу до дна, до последней капли с помощью артефакта, который собирается использовать в борьбе с конкурентами. Или ты и это будешь отрицать? Мы нашли следы, подтверждающие мои слова.

— Да вы просто безумцы! — не выдержал вампир. — Ольга! Ты же Ольга? — повернулся он к ведьмачке. — Растолкуй этому человеку, что в его словах нет ни капли здравого смысла!

Вампиру не удалось выдержать взгляд девушки дольше десяти секунд и отвернувшись он снова истерически заголосил:

— Меня окружают сумасшедшие!

— Хватит! Этот цирк меня утомил, — мужской голос из-за спины заставил Максим подпрыгнуть на месте. — Ты — разочаровал меня. Слизняк, — Антон резко крутанул запястьем и, прежде чем кто-то успел хоть что-нибудь предпринять, голова Славика вывернулась под неестественным углом, а тело его обмяло. — Если у вас господа есть еще какие-то вопросы, — он повернулся к замершим на месте детективам и в голосе его было столько нескрываемой угрозы, что холод, исходивший от этих слов пробирал до костей. — Вы можете задать их лично мне, но не здесь и не сейчас! Я очень спешу. А теперь, позвольте откланяться и, если вы не возражаете, я заберу вот это, — он указал на неподвижное тело. — С собой.

Останавливать его или открывать рот не рискнул никто. Только когда Высший вампир и его неудачливый подручный были уже далеко, Ольга решилась заговорить:

— Утешайся тем, что мы еще легко отделались! В таком состоянии он запросто мог размазать нас по стенке!

— Еще бы! Он убил своего подчиненного, только бы тот не выболтал лишнего, — тяжело выдохнул Заславский, пораженный такой хладнокровной жестокостью.

— О чем ты? — не поняла Баташова. — Он же вампир. Чтобы прикончить его нужно что-то большее, чем свернутые позвонки. Через день-два будет как новенький. Ну, может голос немного испортится — гортань тяжело восстанавливается после подобных травм.

— Вот черт! — только и смог выдавить из себя обманутый в лучших чувствах детектив.

— А что ты такое говорил насчет артефакта и его использования? — запоздало решила уточнить Ольга. — Мы же вроде решили, что предмет, что бы он собой не представлял, в руках у Варвары.

— Не знаю, — честно покаялся Заславский. — Чем дальше мы продвигаемся в этом деле, тем более запутанным оно становится. Я уже ни в чем не уверен и даже самые здравые доводы вызывают у меня сомнения. К тому же я не могу отделаться от ощущения, что мы упустили какую-то малоприметную деталь и теперь не можем собрать кусочки мозаики. Я нутром чую, мы совсем рядом… — он несколько раз бессильно сжал и разжал кулаки.

— Когда твое нутро определится с чем-то конкретным — дай мне знать, — задумчиво произнесла Ольга и Максим не смог понять издевается над ним заместительница, или действительно восприняла его слова всерьез…

— Да мой отец камня на камне не оставит от этой конторы! — меряя шагами зал пустого кафе вопил Коликов.

Яна только тяжело выдохнула и покосилась на двух оставшихся "подельников". Те с интересом наблюдали за хождениями Валерки, не зная, что Китаниной пришлось выслушивать подобный бред практически всю ночь. Этот козел не только не стал заниматься с ней сексом, полностью увлеченный планами жестокой мести обидчикам, но еще и выспаться толком не дал, оглашая пустой дом своими криками. Все-таки она правильно сделала, что не потащила за сбой это ничтожество. От такого слизняка всегда будет больше мороки, чем помощи.

— Мы все натерпелись вчера, — через силу произнесла девушка. — Какой смысл лишний раз вспоминать весь этот ужас.

— Вспоминать?! — очередной вопль Коликова заставил ее поморщиться. — Да они же унизили меня. Всех нас. Отец этого так не оставит…

Та же песня! И снова мой папа, папа, папа… Сам он ни на что не способен. Да уж, подруга. Мариночка. Удружила.

— Давайте выпьем, — Яна беспардонно прервала своего кавалера на середине фразы. — Я распоряжусь, чтобы принесли водки. А вечером поедем в клуб и оторвемся как следует.

— Водки? — скривился Валера. — Еще даже нет двенадцати.

— Именно водки, — настойчиво повторила девушка. — Не спорь, милый. Сейчас нам всем надо слегка расслабиться, ночью мы будем танцевать до упаду, а утром ты забудешь все это как дурной сон.

Больше никто не возражал и Китанина, облегченно вздохнув направилась к выходу из VIP-зала, где их никто не тревожил. Может быть хлебнув пару стопок этот идиот заткнется и перестанет ее доставать. Еще немного и она наплюет на рекомендации Госпожи и все-таки вскроет ему горло, только ради того, чтобы больше никогда не слышать его противный писклявый голос.

День, начавшийся столь неудачно, просто не мог иметь лучшего продолжения. Долгие часы в душном кабинете не дали сколько-нибудь существенных результатов. Иногда переизбыток фактов был даже хуже их полного отсутствия. В простом и заурядном, на первый взгляд деле переплелось слишком много загадочных и неоднозначных событий. Кондиционеры старались вовсю, но даже им не под силу было совладать с неумолимой силой природы, стойко решившей зажарить город мастеров на своем гигантском вертеле. Вечер не принес собой прохлады, но даже простое отсутствие прежней жары воспринималось как величайшее благо.

Максим отпустил ждавшего его у дверей офиса Сергея, сказав, что хочет прогуляться. Это, кстати, была чистая правда. На ходу Заславскому лучше думалось, а поразмыслить было над чем. К тому же он просто любил пройтись по родному городу именно летом и именно после заката. Раньше он частенько этим занимался, а после смерти Сашки стало как-то не до того.

Многие считают Тулу маленьким грязным городком с обилием темных проулков, из которых не всегда выберешься живым, или, по крайней мере, с целым лицом и кошельком, но подобных прелестей хватало и в других местах. Не было в городе и ярких памятников древности — как-никак не Золотое кольцо. Просто в Туле было что-то неуловимо родное. Наверное, те самые стены, которые, как известно, помогают.

Ноги сами несли его по знакомым, сотни раз хоженым улочкам, по которым он гонялся за преступниками, гулял сначала с мамой и отцом, наслаждаясь сливочным пломбиром, потом с братом, высматривая симпатичных девчонок, и придумывая, как подкатить к ним, чтобы сразу не послали, и наконец с Артемкой, когда родители отпускали того с дядей а сами отправлялись в кино, чтобы уединиться хотя бы на пару часов. Тогда уже Максим покупал ребенку пломбир и еще много того, что Светка характеризовала не иначе как: "баловать ребенка", а потом они вместе получали по шее от бдительной мамы. Она любила сына и все прощала Заславскому старшему, но к воспитанию относилась очень серьезно, и Макс, как она его называла, уважал ее за это.

Странно, но сегодня мысли о давно потерянных близких не вызывали щемящей боли в сердце, как это происходило обычно. Они, наоборот, приносили только мягкое тепло и какую-то умиротворенность. Может они и вправду смотрят на наш мир с небес и тихо радуются, что Максим перестал, наконец, беспробудно пить и гробить свою жизнь, занявшись, вместо этого любимым делом. Если есть колдуны и ведьмы, то почему бы не быть Аду и Раю, чертям с трезубцами и ангелам с крыльями, Богу, в конце концов, с его высшей справедливостью, которую можно увидеть только со стороны, а изнутри любая ситуация — чистое свинство. Надо будет спросить об этом Ольгу. Вдруг она знает…

Широко шагая, он вошел в знакомый и как всегда темный дворик и направился к своему подъезду, по пути нащупывая в кармане связку ключей.

Максим слишком задумался и поздно заметил темные фигуры отделившиеся от сгустившегося киселя летней ночи. Когда он понял, что окружен — предпринимать что-либо было уже поздно, и осталось только с честью принять ситуацию такой, какая она есть: шестеро неулыбчивых громил прижали его к железной двери подъезда. Пытаясь экстренно достать ключи и просочиться внутрь, он, пожалуй, только насмешил бы преследователей, так что…

— Чем могу быть полезен? — как можно более уверенным голосом спросил Заславский.

Двое амбалов утробно хрюкнули, что на их языке, наверное, означало смех, еще один выдвинулся на пол корпуса вперед и заявил:

— Молись, мент! — остальные дружно заржали.

Опытному оперативнику такие ситуации были не в новинку, как говорится: бывало и хуже, но общий накал страстей давал о себе знать. Скудное освещение от одинокого фонаря на другом конце улице не позволяло разглядеть ни глаз нападавших не формы их зубов, но в следующую секунду произошло то, что заставило Максима похолодеть от страха. Из мрака ночи один за другим стали выступать оскаленные морды дворовых псов. Все они были разномастные, а размеры варьировались от средней болонки до крупной овчарки. При беглом осмотре Заславский насчитал больше двух десятков собак. Они не рычали, просто скалили зубы, но вздыбленная на загривке шерсть явно свидетельствовала об их намерениях. Весьма не кстати вспомнились недавние слова Ольги о том, что вампиры прекрасно ладят с животными и могут с легкостью управлять крупной стаей, превращая ее в мощное оружие.

Громилы приняли испуг Заславского на свой счет и довольно заулыбались.

— Ребят, вы чего? Вы от Антона что ли? — Максим сам устыдился того, насколько предательски бледно прозвучал его голос.

— Ты нам тут не заливай, — снова заговорил тот, что стоял впереди. — Не знаем мы никакого Антона, зато знаем, что ты хороших ребятишек почем зря обижаешь.

— Так вы… — Заславский судорожно попытался уложить в голове новую информацию. — Вы из-за тех молокососов что ли? Богатенькие папочки прислали? — у него стало так легко на душе, что хоть пой. Максим даже выпрямился и приосанился. Интересно, конечно, кто из четверых подростков настучал на обидчиков, но не это сейчас самое главное, даже если перед Заславским сейчас выступает сборная команда родителей будущих Шопенгауэров. Это были не вампиры, а обычные охранники, скорее всего, бывшие бандиты, сменившие кожаные куртки на дорогие костюмы. Правда оставалась загадкой непонятная активность собак, но в сравнении с перспективой столкновения с разъяренными боевиками Антона, это было сущей мелочью.

К сожалению, представители великолепной шестерки оптимизма Максима не разделяли. Такая резкая перемена настроения жертвы слегка озадачила их, но поскольку длительные размышления и сложные логические выводы не входили в круг их сильных сторон, громилы предпочли сохранить привычную уже модель поведения:

— Зря радуешься, мусор! Сейчас мы тебя будем по асфальту раскатывать, пока уму разуму не научишься, — оскалился главарь, давая возможность Заславскому убедиться, что с зубами у него тоже все в полном порядке. Никаких отклонений от нормы.

— Я так понимаю, что и собачки не с вами? — Максим продолжал веселиться. — Просто мимо пробегали, да? — он, конечно, понимал, что ничего не сможет противопоставить шестерым здоровенным лбам в рукопашном поединке и они вполне могут как следует отделать его, но после того, что Ольга сотворила с лжевампирами возле ночного клуба, колдовства он боялся гораздо больше, чем синяков и даже переломов. Заживут! Не станут же эти шестеро его насмерть убивать, в конце концов. Не то сейчас время, да и повод, прямо скажем смешной!

— Ты нам зубы не заговаривай, — парни были настроены решительно. — Если сразу раскаешься и попросишь прощения, мы, может быть, тебя будем не очень долго бить, — за спиной главаря снова захрюкали, очевидно, углядев в его словах что-то смешное.

Но все это уже не слишком интересовало Максима, потому что он видел то, чего еще не знали его оппоненты. За спиной одного из них, того, что стоял слева, вспыхнули два янтарно-желтых огонька. Заславский готов был поклясться, что это глаза дикого зверя, они буквально источали необузданную животную ярость. Проблема были лишь в том, что "огни" находились точнехонько на уровне левого уха амбала! Секундой позже справа зажглась еще одна пара глаз.

Охранники продолжали обмениваться тупыми шуточками, довольные, что жертва не пытается убежать и не придется носиться за ней по темным подворотням.

— Шли бы вы домой парни, — уверенность опять испарилась из голоса Максима. — Будем считать, что вы провели со мной разъяснительную беседу, и я все осознал, — если желтоглазые пришли за ним, надо постараться вывести этих недоумков из-под удара. В конце концов, они просто выполняли свою работу и ни в чем не виноваты.

— Хорошая попытка, — главарь сделал уверенный шаг вперед.

В тот же момент на одного из нападавших обрушился удар невероятной силы. Казалось он должен был не просто свалить бедолагу, а буквально размазать его по земле. Чуть слышно хрустнули кости ключицы, мужик тихо охнул и кулем осел на землю. Стоявший рядом с ним громила повернулся и тут же нарвался на точный прямой удар в нос, хук в челюсть и пинок под дых. На этом его подвиги весьма не изящно прекратились. Двое слева, еще не понимая толком, что происходит развернулись к новой угрозе одновременно, столкнулись своими каменными лбами, повинуясь огромным ручищам второго желтоглазого и одновременно же рухнули на землю, не издав даже прощального всхлипа. Короткая, поражающая своим несомненным мастерством и изящным налетом жестокости схватка заняла всего несколько секунд, и когда предводитель группы обернулся на звук сталкивающихся костей он со своим напарником уже остался в меньшинстве.

— А… — только и смог выдавить из себя мордоворот.

— Пшли вон! — шикнул на него Федор, запуская пятерню в бороду. — И чтобы больше я вас никогда не видел.

Глаза Матвея еще горели янтарным огнем, и одного взгляда на него оставшимся на ногах охранникам хватило чтобы понять: лучше тихо слинять, пока отпускают. К их чести стоит отметить, что парни довольно резво погрузили в машину поверженных товарищей и молча убыли в неизвестном направлении.

— Хорошо держался, шеф, — Федор подошел к Максиму и положил руку ему на плечо.

— Я же тебе говорил, что своими силами справимся, — подошел к другу Волк. — Незачем было собачек тревожить.

— Спа… Спасибо, — Заславский наконец обрел дар речи. Главу детективного агентства била крупная дрожь. Мало ему было боевиков неизвестного олигарха, так еще и собственная группа силовой поддержки составлена неизвестно из кого. — Мужики, а… а вы вообще кто?

— Вы не волнуйтесь, Максим Сергеевич, — искренне улыбнулся ему Федор. Гигант вообще очень располагал к себе.

Заславский подошел к стене и тихо сел на землю, прислонившись к спасительному кирпичу, такому родному и надежному. Ноги слишком сильно дрожали, чтобы стоять, к тому же сил не было совершенно.

— Вы… оборотни? — тихо спросил он.

Это слово вышло еще более нереальным чем вся окружающая его ситуация.

— Не! — усмехнулся Матвей, у которого, в отличие от приятеля, улыбка вышла крайне неприятная, даже пугающая. — Они, в основном дикие, и воняют неприятно.

— Тотемники мы, — пояснил Федор. — Древними ритуалами с духом животного объединенные. Мы ему покланяемся, а он нам силы дает и защиту. Но вы это лучше у Ольги Андреевны спросите. Она в теории лучше разбирается. С вами все хорошо?

Наверное, Максим окончательно спал с лица, раз вызвал у подчиненного такую сильную озабоченность, поэтому поспешил подняться на негнущиеся ноги:

— Все нормально… почти, — он виновато улыбнулся. — Спасибо вам, очень выручили, правда. И давайте переходить на "ты", а то ерунда какая-то получается.

— Не положено, вообще-то, — неуверенно промямлил Медведь и переглянулся с напарником.

— Никаких "не положено", — отрезал Заславский, почувствовав слабину. — Максим, и никак иначе. Я, в конце концов, еще не старик, просто выгляжу плохо, — он снова улыбнулся. — Кто из вас сегодня в ночь дежурит?

— Я, — коротко отозвался Федор.

— Может тогда поднимешься? Чего на улице сидеть?

— Нет, — на этот раз его голос прозвучал твердо и уверенно. — Я уж лучше по старинке. Мне так проще.

— Ну, как знаешь! — не стал настаивать Максим. — А я, пожалуй, пойду спать, день сегодня какой-то сумасшедший. Спасибо вам еще раз, — с этими словами он все-таки извлек из кармана ключи и вошел в подъезд.

Сон не шел. Заславский лежал в своей кровати и думал, мысли его в последнее время посещали не самые приятные. Сейчас ему, почему вспомнились слова Варвары о глупости Ольги и то, как Баташова на это отреагировала. Неужели, чтобы стать ведьмой, надо сделать что-то настолько ужасное, что это оказалось недопустимым даже для этой неисправимо циничной барышни?

А с чего он собственно решил, что Ольга такая, какой хочет казаться. Она живет в опасном жестоком мире, которым правят такие как Вик и Антон. Стоит единожды показать свою слабость и тебя сожрут, не поморщившись. Вполне возможно, что даже старый поклонник Франции не знает, что таится под броней у его ученицы. А может, знает и поэтому дает такие задания, уверенный, что панцирь выдержит и не расколется от очередного удара судьбы.

Фактов было настолько мало, что даже делать допущения не имело смысла, а пока он не знает, на что способна его заместительница, работать с ней — все равно, что сидеть на бочке с порохом!

— Вот дурак! — Максим сел в кровати и хлопнул себя ладонью по лбу.

Он вскочил и принялся наскоро одеваться. Во дворе должен дежурить Федор. С его чувством ответственности он вряд ли спит на посту. Медведь, конечно, говорит, что он не теоретик, но все равно должен знать гораздо больше, чем сам Заславский. Если он по-прежнему не захочет подниматься — начальник не побрезгует посидеть с ним в машине.

Максим покосился на стоящую на столе бутылку — лучшее средство для налаживания беседы, но потом вспомнил, что Федор за рулем, и ему завтра домой как-то возвращаться. Бывший оперативник выскочил на балкон и увидел аккуратно припаркованную во дворе машину. Отлично! Он уже повернулся к двери, когда его внимание привлекло какое-то движение. В сторону от старенького фордика метнулись бесформенные черные тени.

— Федор! Медведь! — закричал он, как умалишенный, и услышал, как в ответ ему в соседних дворах с тихой тоской безысходности завыли собаки…

Максим не помнил, как выскочил из дома, как подбежал к машине и распахнул не плотно прикрытую дверь. Он очнулся, только когда выдернул из машины бесчувственное тело и посмотрел на свои перепачканные по локоть в крови руки. В тот самый момент, когда человек-Заславский с какой-то зловещей радостью приготовился отдаться во власть безумия, такого близкого и манящего, в нем проснулся мент-Заславский. Эта частичка его внутреннего я жестко взяла бразды правления и первым делом проверила признаки жизни. Пульс не прощупывался, хотя возможно, причиной тому была неукротимая дрожь в руках, зато дыхание обнаружилось. Не сразу конечно, к тому же было оно невероятно слабое и прерывистое, но никаких сомнений не оставалось — тотемник жив. Максим не смог бы помочь ему при всем желании, а потому действовать надо было быстро и решительно.

Он выхватил, неизвестно как оказавшийся в кармане, служебный телефон и судорожно принялся разбираться в его устройстве. Заславский никогда не был силен в подобной навороченной технике, а с телефоном уже пару дней хотел разобраться, но никак руки не доходили… а теперь вот…

Оставив тщетные попытки, Максим вскочил на ноги и со злостью бросил трубку в темноту. В ответ что-то жалобно звякнуло — попал куда-то, наверное. Хотелось плакать и выть вместе с теми собаками, что никак не желали умолкать. Держись! Ему нужна твоя помощь!

Заславский похлопал Федора по карманам и с несказанной радостью выудил из одного из них старенькую мобилу. В последних вызовах обнаружилась Ольга Баташова.

— Приезжай скорее! — прохрипел он в трубку. — Медведя порезали. Сильно. Скорую вызови!

Ведьмачка что-то пыталась у него спросить, но Максим уже не слушал. Он уронил телефон на землю, прислонился спиной к машине и зачем-то сжал огромную грубую ладонь тотемника, словно это могло тому как-то помочь…

— Ты как? — Ольга остановилась рядом с Заславским, когда врачи погрузили силовика в машину, обвешали его капельницами и отбыли.

Максим только махнул рукой.

— Видел, что они намалевали на лобовом стекле?

Он безразлично покачал головой.

— "Не лезь не в свое дело"! Ты прав. Мы действительно подобрались очень близко. Может быть даже ближе, чем стоило.

— Он будет жить? — Заславского сейчас мало интересовал загадочный вампир-убийца, лишивший жизни Марину Самохину.

— Похоже, ты спугнул их в последний момент и они не успели довести дело до конца. Он крепкий парень, но повреждения очень серьезные. Не знаю! — ведьмачка устало потерла виски. — Он был "ночным". Ты знал об этом?

— Да, — кивнул Максим. — Они с Волком мне как раз вчера об этом рассказали.

На Матвея было жалко смотреть. Тотемник носился из одного конца двора в другой не находя себе места, ни с кем не разговаривал и курил одну сигарету за одной.

— Я проверила следы, — произнесла Баташова, отводя глаза от этого зрелища.

— И что? — в голосе Заславского послышалась тень интереса.

— На него напали "ночные".

— Это и дураку понятно! — резко прокомментировал Максим. — Я видел его в деле. Обычные люди ни за что не справились бы с ним. По крайней мере остались бы трупы.

— К сожалению я больше ничего не могу сказать, — развела руками Ольга и поймав на себе недоуменный взгляд начальника продолжила. — Такие следы можно затирать, как отпечатки пальцев. Видно, что они были, а разобрать ничего нельзя.

— Почему он не делал этого раньше? — задумчиво протянул Максим.

— Что? — не поняла девушка.

— На счету нашего вампира Марина, Катя, а вот теперь еще и Федор. Девушек он убил по одной и той же схеме, а здесь действовал кардинально по-другому. Почему?

— С девушками он занимался сексом. Может Медведь просто не в его вкусе? — невесело усмехнулась Баташова, но вопрос Максима действительно поставил ее в тупик.

— Мы топчемся на одном месте, — Заславский досадливо ударил кулаком по земле.

— Вставай, — Ольга протянула ему руку. — Отвезу тебя в контору. Ложиться спать все равно уже не к чему, а в офисе стоят мощные защитные заклинания. Там до тебя никто не доберется.

— Чушь! — Максим все же поднялся. — Если бы они хотели моей смерти — прикончили бы, не поморщившись. Эти ребята, кто бы они ни были, без труда справились с таким бойцом как Федор. Моих жалких потуг они бы даже не заметили.

— Может быть, мне просто неохота завтра снова развлекать твоих соседей утренними побудками! — мягко улыбнулась Ольга, увлекая его за собой.

— Постой, — затормозил он. — Я захвачу с собой книгу Стокера. Может, все-таки наберусь духу почитать ее.

— Ты имеешь ввиду эту книгу? — ведьмачка щелкнула пальцами и на ее ладони появился увесистый фолиант. — Держи.

— Хоть какая-то польза то этой вашей магии, — проворчал Максим, принимая "Трактат" и направился к машине.

ДЕНЬ 8

— Надо попросить кого-нибудь установить в твой кабинет дверной звонок! — усмехнулась Ольга, переступая порог. — Вдруг ты привыкнешь и переедешь сюда насовсем, а без утреннего ритуала окончательно заскучаешь.

Лицо у нее было грустное, усталое и какое-то… помятое, что ли. Максим впервые видел эту железную девушку в столь плачевном состоянии. Даже когда она чуть не валилась с ног, после осмотра места дома Самохиных Ольга и то выглядела лучше.

— Совсем не спала? — участливо поинтересовался он.

— В студенческие годы и не такое бывало, — неопределенно пожала она плечами. — Там посетитель. Хочет видеть тебя, но… — она оценивающе посмотрела на начальника и результат ее видимо не удовлетворил. — Если ты не в состоянии, я решу все вопросы сама.

— Это из милиции? — уточнил он. — Насчет Королькова?

— Королькова? — Баташова не сразу уловила суть его вопроса. — Нет! Я же сказала, что о нем можешь не беспокоиться. Это… Константин Коликов. Отец Валерия бывшего парня Марины.

— Этого я не пропущу, — Заславский решительно встал из-за стола и посмотрелся в зеркало. Вид у него действительно был изрядно потрепанный, так что наскоро приглаженные ладонями волосы ничего не изменили. Ну и пусть! — Пригласи его в большой зал. Я сейчас подойду.

— Вам это с рук не сойдет! — Коликов вскочил с кресла, как только Максим вошел в зал. В одном из двух стоявший за его спиной телохранителей Заславский без труда узнал командира вчерашней засады и приветливо помахал ему. — Немедленно отвечайте, где он и не рассчитывайте, что я просто пойду в милицию и буду ждать у моря погоды! Я вас в порошок сотру!

— Вас не устраивает, что мои ребята разделали вашу охрану под орех? — поинтересовался бывший оперативник.

— Как мелочно… — скривился Константин, мигом растеряв всю свою самоуверенность. — Не стану отрицать, что вчера вас посетили мои люди, но это же не повод похищать ребенка?! Валерка тут совершенно не при чем!

— Что-то случилось с вашим сыном? — насторожился Максим. — Я ничего об этом не знал, — предвосхищая новую волну бурных эмоций, резко осадил посетителя. — Рассказывайте! Быстро, четко и по существу.

Коликов совсем сник, уселся на стул и заговорил каким-то отсутствующим голосом:

— Вчера они с друзьями, как обычно, пошли в клуб. Ребята редко возвращались позднее двух-трех ночи, и когда Валера не пришел к утру я стал переживать, позвонил остальным, но оказалось что их тоже нет дома. Вот тогда-то я и подумал, что это как-то связано с вашим дурацким расследованием. Вы правда не знаете, что с мим сыном?

— Если бы я хотел отплатить вам за вчерашнее, — четко разделяя слова произнес Максим. — Я просто набил бы вашу чисто выбритую морду. Как вы понимаете — ваша охрана меня бы не остановила. Вымещать злобу через семью, а тем более детей — низко. Жаль, что у вас сложилось такое обо мне мнение. А теперь покиньте помещение. Мне работать надо.

— А как же Валера? Как же мой сын? — чуть не плача заголосил Коликов.

— Если узнаю что-нибудь — дам вам знать, — решительно отрезал Заславский. — Но обещать ничего не могу. Кстати, вы не знаете в каком клубе они вчера отдыхали? Случайно не в… — он назвал памятное заведение Антона.

— Что за чушь! — безутешный отец презрительно скривился. — Валера ни за что не пошел бы с друзьями в этот гадюшник. Они ходили в один и тот же приличный частный клуб, куда не пускают нежелательную публику, — Коликов подиктовал название и адрес.

Максим хотел сказать, что Константин, наверное, слишком хорошего мнения о своем сыне и его приятелях, раз делает такие громкие заявления. Он всегда с подозрением относился к таким мальчикам и девочкам, нередко балующимся наркотиками и прочими непотребствами, благо родительские кошельки и кредитки это позволяли. А тут, похоже, не обошлось и без магии, причем, что бы не говорила Ольга, очень и очень темной. Стоило только вспомнить тот ужасный ритуал. Но вместо всего этого Заславский молча кивнул и указал собеседнику на дверь, давая понять, что разговор закончен.

— Черт, Баташова, я даже не спросил тебя о самом главном! — хлопнул себя по лбу Максим, когда за гостем закрылась дверь. — Как там Медведь? Ты видела его?

— Я только что из больницы, — кивнула ведьмачка. — Он сейчас в реанимации. Состояние крайне тяжелое, но врачи говорят, что надежда есть. Он пережил ночь, а это очень хороший знак. Будем надеяться, что он выкарабкается.

— Ты хочешь сказать, что его отвезли в обыкновенную больницу? — не поверил Заславский. — Он же "ночной"! Как и вы все тут. Неужели нельзя было подлечить его магией? Или опять силу бережете?!

— Не говори ерунды! — беззлобно отмахнулась Ольга. — Вик лично навещал его вчера, если ты понимаешь о чем я. Он почистил его раны от… — она замялась, силясь подобрать нужное слово. Скажем так, от яда. По другому ты все равно не поймешь. Накачал тотемника невероятной силой, так что теперь остается ждать и надеяться что дух, внутри него, справится со своей задачей. Лечить извне очень трудно, а когда жертва в таком состоянии, то еще и опасно. Грубое магическое вмешательство могло бы тут же убить его. Не сомневайся, — добавила она, и голос ее прозвучал невероятно мягко. — Мы сделали все что возможно, но даже маги не всесильны…

— Как Матвей?

— Пьет, — коротко ответила Баташова, помрачнев. — И матерится на чем свет стоит, коря себя за то, что втянул друга в это дело! В таком состоянии он опасен. С ним вообще мог совладать только Федор, так что теперь мы, можно сказать остались без прикрытия.

— Я поговорю с ним, — решительно поднялся Максим.

— Заславский! — она слегка придержала его за руку. — Что бы я тебе не советовала — ты всегда делаешь наперекор, но я все равно скажу. Не стоит. В лучшем случае вы оба напьетесь, как студенты после сессии, в худшем — он набьет тебе морду, потом начнет извиняться и вы все равно напьетесь. А сейчас нам как никогда нужна твоя трезвая голова.

— Что должно было случиться, раз ты признала, что я тебе нужен? — усмехнулся Максим. — Он точно будет в порядке?

— Не уверена, — покачала головой Ольга. — Но ты ему точно не поможешь, — она сознательно игнорировала его первый вопрос, во-первых, сочтя его риторическим, а, во-вторых, потому что мысленно уже ругала себя за излишнюю болтливость. Такого за ней раньше не водилось.

— Итак, что мы имеем? — как только за ними закрылась дверь кабинета, Максим сразу подошел к одной из своих досок и взялся за маркер. — Пострадавшие: Марина Самохина, Екатерина Леонтьева, Федор… Как его фамилия, кстати?

— Понятия не имею, — пожала плечами ведьмачка. — Он всегда просил обращаться к нему на "ты", по имени или просто Медведь. Не отвлекайся!

Заславский принялся выписывать по нижнему краю доски имена.

— Дальше: "Золотая молодежь". Писать их поименно нет смысла, все равно они наверняка в одном месте. Может быть даже еще живы. Никого не забыл?

Ольга подумала и отрицательно мотнула головой.

— У нас есть некий "ночной", похожий на Королькова, который прикончил Леонтьеву и был на месте преступления незадолго до смерти Самохиной.

В средней части доски появилось слово "ночной" и две стрелочки к жертвам: одна сплошная и одна пунктирная. Рядом с последней противно изогнулся знак вопроса. Заславский повернулся к своей заместительнице, и девушка молча кивнула, соглашаясь.

— Мы не знаем, кто напал на Медведя и похитил Валеру с друзьями, — Максиму всегда было проще рассуждать вслух, так что оставалось надеяться, что Ольга не примет его за сумасшедшего. — Я сейчас излагаю имеющиеся факты, потом придется делать допущения, — пояснил он Баташовой, не оборачиваясь. Теперь самое интересное, — маркер переместился в верхнюю часть доски. — Надо понять, кто во всем этом заинтересован.

Максим молча принялся выписывать имена: "Антон", "Варвара", "Вик". На последнем имени его рука дрогнула, но он все же дописал его. Раз решил играть в открытую — придется идти до конца. В верхнем правом углу он изобразил еще один вопросительный знак и обвел его жирным кругом. Закончив, Заславский отошел на шаг в сторону и посмотрел на Ольгу. Девушка внимательно изучала получившуюся схему.

— А Вика ты вписал сюда потому что он тебе просто не нравится или у тебя какие-то более весомые аргументы?

— От тебя я тоже не в восторге, — попытался отшутиться Максим, — Однако, твоего имени на доске почему-то не наблюдается. Неужели ты думаешь, что такой как он заварил всю эту кашу, просто чтобы помочь другу?

На этот раз ведьмачка думала гораздо дольше, а когда, наконец, заговорила, голос ее был непривычно тихим:

— Пожалуй, ты прав, — слова довались девушке невероятно тяжело. — Просто я не хотела бы, чтобы ты видел в Вике только злого колдуна. Жизнь закалила его, заставила стать жестким, но он делал и много хорошего: помогал людям, спасал попавших в беду детей, — голос ее дрогнул.

— Не думаю, что он виноват во всех этих преступления! — Заславский постарался говорить как можно мягче. — Но у него наверняка есть какая-то выгода в этом деле и я надеюсь, что когда тебе станет что-нибудь известно — ты скажешь мне об этом.

Ольга кивнула.

— Антон — вампир и когда мы пришли к нему с вопросами, он занервничал, а после того как прижали этого танцора-Славика — просто взбесился, — похоже Ольге тоже нравилось разговаривать с самой собой. — Варвара чего-то хотела от Марины и ее полоумных дружков, зачем-то полезших в черную магию. А после смерти Самохиной ведьма бросила этих недорослей под каток "ритуала". А что символизирует знак вопроса?

— Ты же сама говорила, что "ночных" в городе довольно много, — неопределенно пожал плечами бывший оперативник. — За всем этим запросто может стоять кто-то еще, о ком я даже не слышал, а ты мне не рассказывала.

Ответом ему вновь был короткий кивок.

Решив, что больше вопросов пока нет, Максим занял одно из кресел, и оба они крепко задумались.

— Варвара вполне могла все это организовать таким образом, чтобы подозрения пали на Антона, — нарушила молчание Ольга. — Подослать убийц к Федору, а от детишек просто избавиться, как от ненужных свидетелей.

— И все это только ради одного ритуала и, возможно, слабенького артефакта? — повернулся к ней Максим. — Не слишком ли сложная комбинация? Какой силой должна обладать эта побрякушка, чтобы из-за нее перегрызлись такие титаны? И почему она вообще десять лет провалялась у обычного бизнесмена, не замеченная никем из "ночных"?

— Некоторые предметы начинают по-настоящему сиять только в руках сильного мага, — Баташову нисколько не смутил обрушившийся на нее град вопросов. — Скучающие дети олигархов отправились на поиски острых ощущений. Случайно или умышленно они попали к Варваре, старая ведьма увидела на девушке след артефакта и решила пополнить им свою коллекцию. Марина что-то заподозрила и ее устранили. Потом появились мы, и старухе пришлось сильно поднапрячься, чтобы замести следы и пустить нас по ложному пути.

Звучало все это довольно убедительно, вот только предчувствие говорило Заславскому, что они что-то безнадежно упускают. И ведь витает это что-то в воздухе, совсем рядом — только руку протяни, а ухватить не получается.

— Почему она так элегантно подвела нас к мысли о вампирах, а потом просто похитила Валерия и остальных, хотя это явно указывает на нее? К тому же, когда я с ней разговаривал, у меня совершено не возникло впечатления, что она напугана.

— Если ты с ней спал — это еще не значит, что она невинна как монашка, — зло огрызнулась Ольга.

— Если ты не смогла дотянуть до ее уровня — это не значит что она убийца, — пелена обиды застила глаза и затуманивала сознание, так что жестокие слова сами слетели с языка.

Вынужденные напарники зло стрельнули друг в друга глазами, засопели и развернулись в разные стороны.

Больше минуты ушло у Максима на то, чтобы совладать с собой, осознать, что взаимными обидами делу не помочь и, наконец, повернуться. Ольга все так же сидела в кресле и с интересом выжидательно смотрела на него. У нее все указанные процедуры заняли явно меньше времени.

— Мир? — поинтересовался Заславский.

— Начнем с временного перемирия, — ведьмачка хитро улыбнулась правым уголком губ, как умела только она, и может быть Вик, но колдун предпочитал в общении ограничиваться бровями. — А потом будет видно…

— У Антона так же были все шансы провернуть подобную операцию. Он, конечно, мразь редкостная, но мозгов и сил у него для этого предостаточно. К тому же, ты помнишь, как он отреагировал, когда я заговорил про то, что он готовится в войне?

— Заславский! — покачала головой Ольга. — Ему больше трехсот лет. Он плел интриги еще при дворе Петра Первого и еще нескольких европейский монархов. Антон не отреагировал, а всего лишь показал тебе то, что счел выгодным.

— Неужели у него никогда не прорываются случайные эмоции? — удивился Максим.

— Никогда! — уверенно мотнула головой ведьмачка.

— Просто я думал, что ты тоже никогда не показываешь своих чувств, а оказывается…

— Ты не забыл, что у нас перемирие? — в голосе Ольги послышалась затаившаяся угроза.

— Да я не к тому, — отмахнулся бывший оперативник, не замечая ее изменившегося тона. — Просто у каждого человека есть свои слабости. Болевые точки, так сказать. Если их найти и как следует надавить — не поможет ни опыт, ни выдержка, ни самообладание.

Ведьмачка задумалась.

— Ты действительно считаешь, что он может развязать войну? — спросила она наконец.

— Вряд ли, — серьезно ответил Максим. — Мне встречались такие как он. Среди людей, разумеется. Хотя кто их теперь разберет, — он недовольно скривился. — Антон больше стратег, чем воин. Ему интереснее обыграть своего противника, чем просто стереть его в порошок. Скорее всего, это будет один стремительный и жестокий удар, способный лишить врага любой способности к сопротивлению. Вполне возможно, что мы спугнули его и теперь нападение перенесется на месяцы, а то и годы, чтобы не потерять своей внезапности.

— Может съездить в то заведение, где кутили этой ночью наши золотые мальчики и девочки? — предположила Ольга.

— Можно! — легко согласился Максим. — Но судя по тому, что это частный закрытый клуб появление в нем постороннего было бы слишком заметно. К тому же, никто не станет хватать постоянных клиентов прямо посреди зала и тащить их в неизвестном направлении.

— Мы должны проверить и эту версию! — ведьмачка была непреклонна.

— Баташова — ты зануда! — заключил Заславский. — Если хочешь пригласить меня на романтический вечер, совершенно необязательно придумывать для этого какие-то неправдоподобные причины и, тем более, приплетать сюда работу. Свожу я тебя в клуб, только не сейчас, а вечером. Все равно там в такую рань ни одной живой души не найти.

Ольга гневно схватила ртом воздух, но ответить ничего не успела. Дверь кабинета открылась и на пороге появился молодой парень в добротной, но явно не свежей одежде. Волосы его имели какую-то совершенно не приемлемую для приличного общества форму, а в светящихся непередаваемым счастьем глазах плясали опасные огоньки зарождающегося безумия.

— Леха! — Максим разом вскочил на ноги и кинулся ему навстречу.

Только теперь девушка поняла, кто перед ней стоит и сама испугалась собственного открытия. Сколько времени он провел в камере? Меньше четырех суток! И за это время бойкий жизнерадостный паренек превратился в жалкую развалину. Продет не одна неделя, прежде чем он сможет ходить по улице, не оглядываясь. В том, что Вик его отмажет Баташова не сомневалась. Она неоднократно видела, как ее наставник вытаскивал людей и из куда более безвыходных положений. О том, чтобы мальчик справился с потерей близкого человека в ближайшее время не могло быть и речи. Яркое тому подтверждение сейчас обнимало программиста, как родного.

— Как вы тут? — поинтересовался Ночной демон, освободившись, наконец, из цепких милицейских объятий начальника. — Что нового?

И дураку было понятно, что обсуждать последние дни своей жизни он не расположен. По крайней мере, не сейчас.

— Федор в больнице, — Максим вкратце пересказал события минувшей ночи, а заодно сообщил и остальные новости расследования.

— Ты думаешь, что убийство Кати как-то связано с нашим расследованием? — спросил он, бросив беглый взгляд на доску, исписанную каракулями Заславского. Голос его дрогнул и слегка надломился, когда Леха произносил имя любимой, но во всем остальном он держался молодцом.

— Это сделал тот же "ночной", следы которого мы нашли в доме Самохиных! — ответила Ольга.

Корольков кивнул.

— Послушай, Леха! — осторожно начал Максим. — Ты, наверное, сейчас отдохнуть хочешь, но…

— Не могу я туда возвращаться! — внутри у несчастного программиста словно прорвало огромную плотину. — В глаза смотреть тем сволочам, которые не вышли помочь, когда она их так звала! Или тем, которые на меня все это повесить хотели! Ненавижу! Всех ненавижу! Гады! — Алексей уронил голову на руки и его худенькие костлявые плечи стали мелко судорожно вздрагивать. — Помощь моя нужна? — он поднял на Заславского мокрые от слез, полные надежды глаза. — Не надо меня жалеть. Никакого толку от этого нет. Лучше дай мне занятие, чтоб я всю ночь от монитора не отрывался. Может хоть не надолго думать не буду, — он попытался вытереть слезы, демонстрируя, что с ним все в порядке и он готов ринуться в бой прямо сейчас.

Получилось конечно из рук вон плохо, но Максиму не это было нужно. Достаточно и того, что вместо желания умереть в Королькове клокочет желание убивать. Пока, чтобы не сойти с ума, ему хватит и этого, а потом, можно будет попытаться как-то ему помочь, напоить до беспамятства и заставить выговориться или еще что-то в этом роде.

— Мне действительно нужна твоя помощь, — серьезно сказал он. — Я уж думал отказаться от этой идеи, потому что без тебя мы бы ни за что не справились, но раз ты не против…

— Не ходи вокруг да около, Заславский, — поторопил его программист. — Говори.

— Ты уже в курсе всех наших улик. Невеликие достижения, но как говорится: чем богаты… Я хочу, чтобы ты прошерстил сеть на предмет похожих случаев за последние скажем… — он покосился на Ольгу, но та только развела руками. — Начинай с ближайшего прошлого и раскручивай лет на пятьдесят. Более позднее время мы все равно проверить толком не сможем. Надо выяснить стиль повадки и особенности нашего убийцы. Вполне возможно, что он уже совершал подобное раньше. Это даст нам хоть какую-то зацепку. Иначе мы так и будем тыкаться в стены, как слепые котята.

— На какой территории искать? — по-деловому поинтересовался Корольков. Сегодня он даже не сказал, что Максим ставит ему нереальные задачи, значит малому совсем хреново!

— Давай ограничимся Тулой и областью, — подумав, решил Заславский. — Если расширить поиски сильно увеличивается возможность ошибки, а их мы и так допустили предостаточно.

— Срок?

— Лех, я прекрасно знаю, что ты не волшебник, — усмехнулся Максим. — Вот только чует моя… интуиция, что скоро начнет припекать по взрослому. Делай так быстро, как сможешь.

— Разрешите выполнять? — программист поднялся со своего места и собрался уходить. В его глазах уже можно было разглядеть отсветы длинных последовательностей единиц и нолей.

Максим по себе знал, что тяжелая работа — лучший лекарь от грустных мыслей, и с чистой совестью кивнул:

— Иди.

— О, — Корольков остановился уже около самой двери. — Чуть не забыл. Пока я сидел за решеткой у меня была масса свободного времени, которое катастрофически нужно было занять хоть какими-то отвлеченными мыслями.

— И какие же идеи посетили твою светлую голову? — поинтересовался Заславский.

— Химера! — изрек программист. — Детективное агентство "Химера"! Как тебе такое название?

— Тебя там по голове не били? — участливо вопросила Ольга, с такой ехидцей в голосе, что Максим кинул на нее быстрый осуждающий взгляд. Нельзя же так! Парень еле держится.

— Да нет же! — отмахнулся Леха, расстроенный непонятливостью боссов. — Химера — это такое мифическое существо с телом льва, головой козла и змеей вместо хвоста. Ну или что-то вроде того. Причем все эти несовместимые части не только уживаются в ней, но и делают создание сильнее. Все прямо как у нас! — восторженно закончил он.

Заславский, наконец, осознал суть затейливой аллегории и даже нашел ее довольно забавной, но соглашаться не спешил:

— Я тебя понял, — спокойно ответил он. — Иди, занимайся.

— Это но тебя имел в виду, когда про козла говорил! — не удержавшись заявила Баташова, после того как дверь за программистом закрылась.

— О да, — не остался в долгу бывший оперативник. — И про змею он тоже упомянул не случайно! — с этими словами он одарил заместительницу красноречивым взглядом. — А в целом, мне нравится. Закажи при случае визитки и новую вывеску.

— Ты действительно надеешься там что-то найти, или просто придумал задачу, которой ему хватило бы на ночь? — Ольга, без предупреждения вернулась в деловое русло, сразу став серьезной.

— И то и другое, — честно ответил Максим. — Я бы мог забрать его к себе и накачать водкой до беспамятства, но ты так лестно отзывалась о моей трезвой голове, что у меня на это просто рука не поднимется.

— Как же вы падки на грубую лесть, Заславский, — покачала головой девушка.

— Что же это у меня за день такой сегодня? — Максим картинно схватился за сердце. — Неужели ты настолько зауважала своего начальника, что решила обращаться на "вы"?

— О чем ты? — ведьмачка вскинула левую бровь. — Говоря "вы", я имела в виду мужиков! Все вы одинаковы!

— Баташова, — Максим проявил силу воли и проигнорировал обидную колкость со стороны подчиненной. — А в Туле много Высших вампиров?

— Тебе мало Антона и ты решил поцапаться с кем-нибудь еще? — на этот раз вверх поползли сразу обе брови девушки, что должно было означать крайнюю степень изумления.

— Просто я подумал, — Заславский почесал подбородок. — Если мы поговорили с кем-то еще из этой братии — было бы проще составить непредвзятое мнение о ситуации. Так сказать пустить в расследование свежую струю, — он помолчал. — Так сколько?

— Кроме Антона — четверо, — ответила ведьмачка.

— Четверо… — задумчиво протянул бывший оперативник, не желая оставить в покое свое многострадальный подбородок. — А скажи, есть ли из них кто-нибудь, с кем тебе было бы приятно общаться?

— Хочешь сосватать меня за вампира? — скривилась девушка.

— Нет уж, — парировал Заславский. — Твою судьбу пусть устраивает Вик. У него это лучше получается, если учесть, какого замечательного начальника он тебе подыскал, — с этими словами "замечательный начальник" одарил подчиненную улыбкой, до краев наполненной ледяной желчью, давая понять, что готов, наконец, отвечать на ее колкости на равных. — Просто я хотел бы пообщаться с тем, кто хорошо знал бы и Антона и Варвару и мог высказать о них свое мнение. А поскольку одного меня ты туда нипочем не отпустишь, было бы лучше, если этот кто-то не станет брызгать ядом при виде ученицы Вика, как это делал первый из моих знакомых вампиров.

На этот раз крепко задумалась ведьмачка.

— А ты непременно настаиваешь, чтобы это был вампир? — уточнила она.

— Желательно, — кивнул Максим. — Вдруг удастся расширить круг подозреваемых, а то у нас их явный недостаток! — он недовольно поморщился, покосившись на доску.

— Тогда могу предложить тебе только одного, — развела руками Ольга. — Нельзя сказать, что мы с ним друзья, но, по крайней мере, он не будет вести себя подобно Антону. Его зовут Пьер.

— Тоже долго жил во Франции и сохранил приятные воспоминания? — не удержавшись, съязвил Заславский.

— Вовсе нет, — пожала плечами девушка. — Он настоящий француз. Приехал в Россию совсем недавно, даже по человеческим меркам. Что-то у него не срослось на исторической родине, но он не любит об этом распространяться.

— Пьер, значит Пьер, — равнодушно вздохнул Максим. — К нему тоже придется ехать в полночь? — этот вопрос интересовал главу "Химеры" особенно остро, поскольку в последние дни ему категорически не удавалось нормально выспаться. Виной этому сначала была собственная глупость, потом интересы дела, затем, неизвестно откуда взявшаяся личная жизнь и, наконец, трагическое происшествие, напрочь лишившее агентство силовой поддержки двух тотемников. Беда!

— Нет, — весело усмехнулась Ольга. — Он относится к подобным традициям гораздо более демократично. Я сейчас позвоню ему и, если он не занят, поедем. Да, — она очень серьезно посмотрела на шефа. — Надеюсь, ты понимаешь, что его лояльность в некоторых вопросах не означает, что ты можешь позволить себе такие-то вольности. Пьер не менее опасен, чем Антон, а в некоторых вопросах он даже хуже.

— Не держи меня за идиота, Баташова! — беззлобно огрызнулся Максим. — Я могу мнить себя хорошим сыщиком или физически крепким человеком, но прекрасно осознаю, что против большинства "ночных" я не более чем песчинка. За эти дни я увидел достаточно демонстраций силы и превосходства.

— Вот и отлично! — Ольга улыбнулась одними глазами, настолько мило и по-домашнему, что на секунду Заславскому почудилась, что она действительно переживает за него. Не в интересах дела, а просто так, по-человечески.

— Нежное утреннее солнце озарило своим неземным светом мои скромные чертоги! Как я рад, что прелестная Ольга, осчастливило меня своим присутствием! — Пьер буквально рассыпался в комплиментах.

Это был слегка полноватый мужчина, с непослушными кудрями огненно рыжих волос на голове и щегольскими подкрученными усиками. На вид ему было не больше сорока, но учитывая, что подобная растительность на лице вышла из моды еще в позапрошлом веке — определять его возраст на глаз было бы как минимум наивно.

После того, что рассказала Заславскому Варвара его многочисленные комплементы внешности ведьмачки походили на циничную и грубую насмешку, если конечно злобная ведьма не наговорила всех этих гадостей специально, что было бы совсем не удивительно.

Вампир крепко пожал Максиму руку и искренне ему улыбнулся. Он вообще все время улыбался. Вместе с нелепой прической это создавало образ доброго клоуна, раздающего малышам леденцы на палочке. Интересно, а как он развлекается? О том, как это создание добывает себе пропитание, Заславский старался не думать.

— Что привело вас в мой дом, господа? — он говорил с легким, но вполне различимым акцентом. — Друзья Вика — мои друзья! К тому же я всегда поддерживал его стремления и идеалы! — с этими словами он слегка поклонился Ольге. Видимо это было что-то понятное только им двоим, но не настолько секретное или постыдное, чтобы нельзя было упоминать об этом при посторонних.

Максим решил обязательно выведать у девушки, что это за идеалы такие. Главное не забыть.

— Мы расследуем одно дело, — осторожно начал Заславский. — В нем замешаны "ночные", в том числе вампиры, и на руках у убийцы уже пять трупов…

— Так вот из-за чего вы схлестнулись с Антоном! — захохотал Пьер, залихватски хлопнув себя по коленям. — Мой коллега очень щепетильно относится к подобным заявлениям в свой адрес! А вы думаете — это кто-то из его ребят? Ради силы или там было что-то более существенное? Они у него все головорезы. От таких чего угодно ожидать можно.

Слова сыпались из него нескончаемым потоком и Заславский, не привыкший к такому стилю общения слегка обалдел. Все "ночные", с которыми он общался до этого были людьми скрытными и осторожными, этот же вампир напротив, производил весьма приятное впечатление.

— Молчите, — он понимающе подмигнул Максиму, по своему истолковав его немногословность. — Тайна следствия и все такое. Приятно пообщаться с профессионалом. Не обижайтесь, но в вашей стране так сложно найти толкового сыщика. Вы, кстати, зря секретничаете. В нашем обществе — как в большой деревне, сплетни расползаются мгновенно. А шила, как у вас говорят, в мешке не утаишь. Но вы, кажется, хотели что-то у меня спросить? — вампир оставил свои попытки выведать информацию у бывшего оперативника. — Говорите!

— Вам наверняка известны такие представители "ночного" сообщества, как Антон и Варвара. Собственно, я хотел спросить, не было ли у этой парочки врагов, которых они могли бы всерьез опасаться и копить силу для возможной обороны? Совместно или отдельно друг от друга.

Спросить напрямую Заславский так и не решился, но его собеседник все прекрасно понял, потому что весело засмеялся и, внимательно посмотрев в глаза сидящему напротив него мужчине, заговорил:

— Мы все здесь враги, господин сыщик, — его голос стал неожиданно серьезным. — Просто не каждый решается обнажить меч. Если говорить об очаровательной ведьме, с которой, как я посмотрю, вы уже успели пообщаться, могу сказать следующее: Варвара приятная собеседница и искусная любовница. Она спит со всеми мужчинами, которые ее чем-то привлекают и при этом до сих пор сохранила свое доброе имя, не заработав репутацию дешевой шлюхи. Это само по себе заслуживает уважения, к тому же под нежным взглядом ее прекрасных глаз растает любое, даже самое ожесточенное мужское сердце. Таким как она прощают многое, если не сказать — все! Думаю, вы меня понимаете! — Пьер снова подмигнул Заславскому и тот почувствовал, что заливается краской. — Способна ли она драться за власть? — невозмутимо продолжал вампир. — Сдается мне, на это способен любой, живущий на этом свете дольше ста пятидесяти лет. Это просто неизбежно. Однако, если сравнивать ее с вашим вторым "подозреваемым" — дело приобретает совершенно дугой окрас! Антон буквально помешан на власти! Вы видели, как он развлекается? На мой взгляд: если хочешь есть — ешь, хочешь убивать — убивай, но подстраивать чтобы свершено незнакомые люди сделали именно то, что ты хочешь, причем с невероятной жестокостью… это не что иное, как игра в Бога. Что может быть слаще для истинного властолюбца? — он, наконец, улыбнулся, закончив свой монолог. — Я ответил на ваш вопрос, господин сыщик?

На этот раз улыбка высшего не показалась Максиму ни милой, ни, тем более, веселой. Это был жестокий оскал смерти, способный обмануть только того, кто не имел чести пообщаться с мсье Пьером.

— Вы вполне удовлетворили мое любопытство, — холодно поблагодарил его Заславский. — Надеюсь, мы не отняли у вас слишком много времени.

— Что вы, что вы? — замахал руками вампир, вновь превращаясь в добродушного и гостеприимного хозяина. — Надеюсь, вы еще как-нибудь загляните ко мне на чашечку кофе, когда закончите со своими делами. Просто так, по-дружески.

— Непременно, — пообещал Максим, заранее зная, что не придет сюда иначе как по крайней необходимости.

— Почувствовал? — усмехнулась Ольга, когда они покинули обиталище "ночного".

— Почувствовал, — грустно кивнул он. — Ты что, предупредить не могла?

— Могла, конечно, — пожала плечами ведьмачка. — Но тогда не было бы так весело, ты не находишь? — Давай где-нибудь пообедаем. У меня с утра маковой росинки во рту не было.

Стоило ей произнести эти слова, как Максим и сам ощутил зверский голод и утвердительно закивал.

Они разместились в тихом уютном ресторанчике и дружно принялись за еду. Заславскому всегда нравились девушки, не стеснявшиеся обедать при посторонних, заказывая то, чего они действительно хотели и в том количестве, которое соответствовало их аппетиту. В этом плане нынешняя боевая подруга была настоящей находкой! Диетами и прочей ерундой она явно не страдала.

— Скажи, о каких идеалах и устремлениях Вика говорил Пьер? — спросил Максим, лениво потягивая кофе из чашечки, когда голод стратегически отступил перед хорошо прожаренными доводами сочного стейка. — Или это что-то секретное или постыдное?

— Если я скажу, что это секрет — ты станешь допытываться вдвое сильнее, — усмехнулась девушка, аккуратно подливая себе зеленый чай из фарфорового чайника. — Кроме того, в этом уж точно нет ничего постыдного. Тебе известно, что Вик — Высший колдун, к тому же достаточно древний, чтобы обладать не самым малым влиянием в "ночном" мире. Власть, как таковая, его мало интересует, а вот стабильное будущее — другое дело. Он занимается поддержанием равновесия сил, пресекает распри между своими коллегами, не допускает излишней жестокости по отношению к простым людям. Это никакой не официальный статус — простая инициатива. Как ты уже знаешь, строгих законов и централизованной власти у нас нет. Вот такое хобби!

— И как успехи? — Максим несколько обалдел и от неожиданной откровенности ведьмачки и от столь благородного занятия своего работодателя.

— По-разному, — уклончиво ответила его собеседница. — "Ночные" ценят свою свободу и независимость куда выше, чем обычны люди. К тому же ты должен представлять, каково это — убедить в чем-то, того же Антона!

Заславский усмехнулся, вообразив себе подобную картину.

— А дело, которым мы сейчас занимаемся, тоже как-то связано с этим равновесием? — осторожно спросил он, опасаясь спугнуть установившуюся приятную атмосферу непринужденного общения.

— Может быть, — Ольга неопределенно пожала плечами. — Когда я была маленькой, он делился со мной своими планами, чтобы я могла наблюдать за тем, как разыгрывается очередная партия. Потом я выросла и однажды Вик позвал меня к себе и сказал, что пора учиться самостоятельности, что теперь он будет не таясь показывать мне все свои действия и описывать действия других сторон, но выводы я должна делать сама. С тех пор прошло уже шесть лет, а я ни разу не смогла угадать, чем закончится та или иная многоходовка. Он как-то видит, чувствует это, а я не могу, — девушка с чувством отпила большой глоток чая и надолго замолчала. — Расскажи мне лучше о своем брате, — произнесла она наконец.

Просьба была такой неожиданной, что Максим как-то стушевался:

— Для подобных разговоров нужны другие напитки, а нам еще работать, — он неуклюже попытался отшутиться, но Баташова лишь загадочно улыбнулась, погруженная в собственные мысли. — Родные братья и сестры часто не ладят между собой! — голос звучал глухо, а слова категорически не желали срываться с языка, но Максим напомнил себе, что он все-таки мужик, а не размазня. К тому же он и так достаточно бегал от проблемы. — Многие даже не общаются во взрослой жизни. То ли это из-за детских обид и дележа игрушек, то ли есть еще какие-то более тонкие психологические причины. Не знаю. Я не специалист в подобных вопросах. У нас все было по-другому и, наверное, это, прежде всего, заслуга наших родителей. С раннего детства нас приучали к тому, что мы двое самые близкие и родные люди друг для друга. Как старший я должен был защищать Сашку и учить его всему, что умею сам. Несмотря на три года разницы, мне никогда не было скучно играть с ним — рядом всегда был верный и надежный друг. Нас даже невозможно было за что-то наказать. Если мы бедокурили — то всегда вместе и, сначала дружно выгораживали друг друга, а если нас все-таки раскрывали… Представь себе, каково это поставить двух сорванцов в соседние углы и объявить им, что они наказаны, — он улыбнулся, погружаясь в приятные воспоминания. — Вместо глубокого осознания своей вины, мы только еще больше развлекались, а поскольку развести нас достаточно далеко в условиях типовой двушки не представлялось возможным, матушка быстро отказалась от подобных затей. — Заславский сделал глоток кофе, достал из пачки сигарету и закурил. Потом покосился на девушку: — Ты не против?

— Как любой некурящий человек, я отношусь к запаху табачного дыма, как к сильному раздражителю, — рассеянно нажала плечами Ольга. — К тому же ты, похоже, куришь какую-то дрянь. Но если тебе так легче — я не возражаю. Не думай, что я не знаю, что такое терять близких и не представляю, как это больно. Впрочем, ты, наверное, прав, если разговор пойдет в том же русле — нам понадобится водка, а лучше хороший виски. Давай продолжим его, когда найдем убийцу Марины и Кати.

— Давай, — согласился Максим.

Удивительно, но его впервые не тяготила перспектива подобного разговора. Возможно, причиной тому было, то, что Баташова ему, в общем-то, чужой человек, которому, как известно проще раскрыть свою душу. А, может быть, все как раз наоборот…

Матвей обреченно опрокинул в себя очередную рюмку водки и занюхал ее жалобно загнувшейся хлебной коркой. Легче не становилось. Волк подозревал, что спиртное плохой помощник в подобных вопросах, но ничего не мог с собой поделать. Он был не в состоянии помочь другу и ему оставалось только два пути: идти в город и убивать всех, кто рискнет криво не него посмотреть или пить в одиночестве, жестко и грустно. Медведь всегда говорил, что следует выбирать путь, позволяющий избежать ненужного кровопускания. Более молодой, а потому горячий и часто не сдержанный Матвей, всегда считал это признаком надвигающейся старости, со всеми вытекающими, но сейчас решил проявить уважение к словам человека, сделавшего для него так много добра. Кто знает, как сложилась бы судьба Волка, если бы он так и не смог заполнить свою Амфору или попал в дурную компанию.

Тотемник набулькал себе еще водки и задумчиво посмотрел на рюмку. Амфора. Сколько проблем она принесла ему и окружающим в свое время. Он ведь по глупости и малолетству даже хотел свести счеты с жизнью, не в силах найти выход из тупика, в который играя и резвясь завела его судьба. Волк шумно выдохнул и выпил.

Из всех возможных видов "ночных" ему посчастливилось родиться самым ущербным. Ведьмы и колдуны всех мастей прекрасно могут жить, даже не подозревая о своем даре и не уставая удивляться, как им везет в делах и любви, почему они никогда не болеют и у них на руках сразу успокаиваются не только свои, но и чужие дети. Пусть жизнь их будет не так длинна и насыщена, но зато в ней будет много-много простого человеческого счастья. Свободные, относящиеся к диаспорам, например домовые или русалки, с рождения знают, что им предстоит. Более того, они искренне верят, что именно этим и хотят заниматься. Пусть они существенно ограничены в выборе пути, но они, как ни странно, и не желают себе иной судьбы. И они тоже счастливы.

Матвей родился с этой треклятой пустой Амфорой. Само по себе это было совершенно нормальное и довольно распространенное явление. Более того, Свободные дети обычных людей всегда появляются на свет "пустыми". Проблема состояла в том, что никто из знающих людей не заметил в младенце потенциального "ночного" и не объяснил его родителям, что и как следует делать.

Мама и папа просто любили его. Искренне и нежно, как все нормальные люди любят своих чад. Вот только вся их любовь не могла заполнить собой ноющую пустоту в душе ребенка. Матвей был крепким и здоровым мальчуганом, но плакал и капризничал больше остальных детей. Сначала его жалели и утешали, а потом, как это бывает, начали ругать. Еще бы! Лежит себе дитя в кроватке, накормлен, напоен, сухой и орет во все горло. Врачи в один голос говорят, что он не болен и это у него, наверное, просто зубки режутся. Но зубки зубками, а спать нормальным людям тоже иногда хочется, поэтому обстановка в молодой семье оставалась напряженной, до тех пор, пока ребенка не "сплавили" в детский сад.

Оказавшись в коллективе сверстников, в окружении множества вещей доступных для всяческого познания, маленький Матвей окунулся в эту процедуру с головой. Он жадно хватал новые знания, но никак не мог насытиться ими. Что ни говори, а российское дошкольное образование никогда не ставило перед собой задачи чему-то научить.

Школа, поступления в которую он так ждал, стала для Матвея жутким разочарованием. Очень скоро стало понятно, что ребенок не имеет совершенно никаких способностей к наукам, причем как к точным, так и к гуманитарным, а одного жгучего желания и неуемного трудолюбия в этом деле оказалось недостаточно. Учителя, безусловно видели, с каким остервенением он грызет неподатливый гранит науки и старательно завышали ему оценки, стараясь поощрить столь похвальное рвение, но Матвей, бывший не по годам умным, с житейской точки зрения, мальчиком, безошибочно чувствовал фальшь и остро переживал свои неудачи.

Некоторую отдушину он получил в возрасте двенадцати лет, когда отец привел сына, успевшего к этому времени озлобиться на весь белый свет, в секцию боевых искусств. Как ни странно, это оказалось не популярное в те годы карате или ушу, а самый что ни на есть классический бокс. Матвей всегда был здоровым, сильным и не по-детски выносливым мальчиком и довольно быстро преуспел в этом спорте. Бокс, конечно, был не в силах заполнить его Амфору, избавив от ноющей пустоты внутри, но он помогал выплеснуть агрессию, не причиняя вреда окружающим, а долгие тренировки выматывали настолько, что впервые за долгие годы Матвей смог спать всю ночь, не просыпаясь от дикой, нечеловеческой тоски.

Когда одного вида спорта стало недостаточно, мальчик занялся еще и дзюдо. Дела в школе пошли из рук вон плохо, но ему было на это наплевать. Тренеры доходчиво объясняли учителям, что такой талант не должен просиживать за партами. Ему прочили большое спортивное будущее. Одноклассники же давно поняли, что диковатый парень вполне может за себя постоять и не пытались дразнить его.

Изнуряющие тренировки со временем настолько закалили его тело, что он мог заниматься дни напролет, не чувствуя усталости. Ночи опять превратились в кошмар, пугавший неустрашимого на ринге или татами бойца, как огромная крыса впечатлительную барышню. Тогда-то Матвей и открыл для себя новые возможности скоротать время: вино и женщины. Молодой парень с ладной фигурой тянул девушек, как магнит, а его страстные хоть и неумелые ласки не одну не оставляли равнодушной. В их объятьях он мог ненадолго забыть о своих печалях, но наутро они возвращались, чтобы с удвоенной силой терзать его душу. Водка тоже была неважным помощником. Матвей заметил, что алкоголь действует на него гораздо слабее, чем на всех его собутыльников и, выпивая на равных, он неизменно оставался трезвым в компании не ворочавших языками приятелей. Однако, если ему удавалось выпить достаточно, чтобы как следует захмелеть — ноющая пустота уходила и возвращалась лишь вместе с мучительным похмельем.

К двадцати годам Матвей стал победителем нескольких областных чемпионатов и прославленным на всю Тулу любовником, которого стремились хоть раз затащить в постель все достаточно отчаянные для этого девчонки. Пить с ним отказывались практически все, даже на халяву, мотивируя это тем, что здоровье все-таки дороже. Матвей полностью лишился жизненных ориентиров и не видел смысла своего дальнейшего существования.

Однажды ночью, оставив очередную любовницу сладко нежиться на измятых простынях, он вышел на улицу и отправился бродить по ночному городу безо всякой цели. Ноги сами принесли его к железнодорожному переезду и идея броситься под поезд показалась невероятно притягательной. Поплачут родители, расстроятся тренеры, мечтавшие погреться в лучах его славы, но это все ерунда! Гораздо важнее, что он наконец-то уснет и не будет видеть кошмаров, просыпаясь в холодном поту. Стоило ему принять решение, как на душе стало легко и свободно, даже тоска, его вечная спутница, куда-то подевалась. Он уселся на траву у обочины и принялся ждать когда в дали раздастся размеренный стук колес…

— Не против, если я присяду?

Матвей так увлекся своими мыслями о том, как ему будет хорошо, когда все это безумие закончится, что даже не заметил, как к нему подошел какой-то мужик и, не дожидаясь разрешения, уселся рядом.

— Поезд ждешь? — поинтересовался незнакомец. — Здесь на рассвете большой состав пройти должен, а до того времени — ничего!

— Я не тороплюсь, — огрызнулся Матвей, не желавший делить последние часы своей жизни с этим типом.

— Оно и правильно, — легко согласился собеседник. — В таком деле торопиться некуда, особенно если все уже решил, — он сорвал травинку и лениво засунул ее кончик между зубов. — Ты мне только скажи, если не секрет: ты сам отказался или не предлагали?

— От чего отказался? — опешил будущий самоубийца.

— Значит, не предлагали, — меланхолично протянул мужик, поднялся с земли и отряхнул потертые джинсы. — Пойду я пожалуй, а ты сиди и дальше, если не боишься задницу отморозить.

— Да ты кто такой?! — Матвей вскочил следом.

— Федор меня зовут! — ответил тот. — Мы с тобой очень похожи, только твою Амфору никто наполнить не догадался. Жаль! Такой сосуд за зря пропадает!

Слова о пустом сосуде были для перспективного спортсмена, как гром среди ясного неба. Он почему-то сразу поверил, что этот человек не просто чудак, несущий всякую чушь. Почувствовал, что он знает о самом Матвее что-то такое, чего никогда не видели все его друзья и знакомые.

— А можно… можно его чем-то наполнить? — он ухватил собравшегося уходить Федора за рукав.

— Ты вроде под поезд прыгать собирался? — хитро ухмыльнулся бородач. — Ладно, пошли. Подумаем, что делать с твоей Амфорой.

Поездка в клуб не дала даже мало-мальски приличных результатов. Да, группа молодых людей отдыхала здесь вчера вечером. Пили, смеялись, танцевали, но вели себя в рамках дозволенного. Покинули заведение как обычно, около трех часов ночи, на своих ногах, довольные и счастливые. Нет, не слишком пьяные. Нет, никто их не уводил. Нет, посторонних в клубе вчера не было, все как всегда. Нет, среди членов клуба нет эффектной молодой женщины, подходящей под ваше описание. Можем ли мы еще чем-то быть вам полезны?…

— Ну что? — повернулся Максим к своей спутнице. — Дама желает пить, веселиться и танцевать?

— Дама желает принять душ и завалиться в постель! — в тон ему ответила Баташова.

— Даме составить компанию? — усмехнулся он.

— В этом случае она перестанет быть дамой, так что не дождешься, — огрызнулась Ольга и направилась к выходу. — Если хочешь, можешь остаться. Сережа за тобой потом приедет.

— Я и сам не спал нормально в последние дни, — признался Заславский. — Так что я, пожалуй последую твоему примеру. Поехали.

Оказавшись дома Максим, тут же пожалел, что не заехал по пути в ресторан или, хотя бы, в супермаркет. В холодильнике одиноко висела сведшая счеты с жизнью мышка, а в животе протяжно урчало. Идти куда-то посреди ночи не хотелось ужасно, и Заславский решил прибегнуть к испытанному средству не раз выручавшему его в прошлом. Отвлечь мозг от одной проблемы, заняв его решением другой. Такая проблема как раз имелась и уже несколько дней тяготила его. По счастью, кофе дома оказался, и налив себе в чашку ароматный напиток он положил на стол "Трактат" Брема Стокера и открыл первую страницу.

ДЕНЬ 9

Когда серебристый джип подъехал к подъезду затертой пятиэтажки, Ольга увидела, что ее начальник нервно курит на лавочке. Под мышкой у него был зажат массивный газетный сверток.

— Садись, — ведьмачка без лишних слав распахнула перед ним дверцу машины. — Что случилось?

— Не здесь, — так же коротко ответил он. — Как дела у Федора? Наверное, нужно наплевать на все и навестить его в больнице? — последняя фраза прозвучала как-то неуверенно. Было видно, что это нечто большее, чем простая забота шефа о здоровье подчиненного.

— Он еще не пришел в сознание, а нам лучше бы закончить дело, пока всей конторой не присоединились к пострадавшему тотемнику. Я заезжала к нему сегодня утром. Врачи говорят, что его организм борется за жизнь и даже начал понемногу восстанавливаться.

— Кто же пустил тебя к нему в не приемные часы? — поразился бывший оперативник, знавший, как строги порой бывают медицинские работники.

— Можно подумать, кто-то в состоянии меня остановить, — небрежно отмахнулась девушка и внимательно посмотрела в уставшие слезящиеся глаза Максима. — Заславский, а ты вообще спал сегодня?

— Наверное, — он неловко пожал своими медвежьими плечами. — Немного. Я кое-что нашел.

— Ты уверен, что щепетильный ирландец оценит такое панибратское обращение? — она насмешливо кивнула на сверток, безошибочно определив его содержимое.

— Не думаю, что ему есть до этого какое-то дело! — вымученно улыбнулся начальник. — Кроме того, если Стокер побоялся при жизни опубликовать свое творение, с чего бы ему после смерти сделаться намного отважнее и прийти ко мне за объяснениями?

Улочки древнего города были по-утреннему пустынны, и машина мягко катилась вперед. Дорога до офиса заняла не больше десяти минут и, оказавшись в своем кабинете, Заславский удосужился, наконец, развернуть газету и извлечь на свет божий легендарный Трактат.

— Вы тут все из себя маги-волшебники, — начал он, перебирая пальцами страницы в поисках закладки. — Учите меня, как вести себя с вампирами, что говорить, от чего воздерживаться! А сами не видите очевидного, — он распахнул фолиант и развернул его к недоумевающей Ольге. — Полюбуйся на это, Баташова! Что скажешь?

Ведьмачка заинтересованно скользнула глазами по странице и, не удержавшись, прыснула со смеху:

— Суккубы?! Ты верно шутишь!

— Не вижу поводов для веселья, — насупился Максим, обиженный таким пренебрежением к его находке. — Описание подходит идеально. Это многое объясняет!

— Так ты это серьезно?! — отсмеявшись, спросила Ольга. — Я с некоторой натяжкой могу предположить, что в Туле орудует вампир, в силу безумия или врожденной глупости, решивший имитировать повадки суккуба и оставлять схожие следы, но в том, что на нашу грешную землю ступило дитя демонов — ты меня не убедишь.

— Почему ты так в этом уверена?

— Потому что суккубы — это сказка! — категорично заявила ведьмачка, опускаясь в одно из свободных кресел.

— Ты хочешь сказать, что столь обожаемый тобою Брем Стокер совершил такую серьезную ошибку?! — не поверил Заславский.

— Ну, конечно же, нет, — успокоила его заместительница. — Здесь все правильно написано, просто… — девушка замялась, подбирая нужные слова. — Давай-ка я лучше приглашу сюда Ефима Карловича. Он тебе гораздо лучше объяснит.

— А он что, специалист по суккубам? — столь резкий переход несколько озадачил Максима.

— В том, что касается содержимого Трактата — я теоретик, а наш дорогой судмедэксперт — непревзойденный практик. Сам увидишь! — и ведьмачка скрылась за дверью.

— Для чего интересно знать, Леха всю контору своей видеоконференцсвязью опутал, если до сих пор по кабинетам, как сайгаки бегаем?! — проворчал себе под нос Заславский.

Несколько минут спустя в кабинете появился невероятно возбужденный и даже слегка запыхавшийся патологоанатом.

— Излагайте! — потребовал он, усаживаясь в кресло, и устремляя на Максима свой проницательный взгляд. — Если вы не возражаете, я буду комментировать по ходу, чтобы ничего не упустить. Делайте скидку на возраст!

Максим сосредоточенно кивнул и, немного подумав, начал:

— Как вы сами понимаете, вся эта чертовщина свалилась на меня, как снег на голову! Я человек сугубо материальный и принять новый мир было для меня вовсе не так легко, как вам могло показаться. Кроме того, события развивались невероятно стремительно и я только вчера смог полностью погрузиться вот в это замечательное произведение! — он бережно похлопал ладонью по кожаному переплету Трактата. — Вы ведь читали его?

Патологоанатом снисходительно улыбнулся, что должно было означать положительный ответ.

— Когда я добрался до классификации, все части головоломки сошлись на удивление складно. Это конечно может натолкнуть на определенные подозрения, но… Давайте я сразу перейду к сути, а вы решите, прав я или выдаю желаемое за действительное!

Старик молча кивнул.

— Во-первых, — страстно принялся излагать свои наблюдения Заславский. — Ольга подтвердила, что Марину убил вампир, а суккуб, безусловно, относится к этому биологическому виду.

— Не совсем, — прокряхтел Ефим Карлович. — Как вы могли узнать из Трактата, если читали его внимательно, создания, о которых мы имеем неудовольствие рассуждать — своего рода выродки. Результат греховного слияния вампира и демона, точное происхождение которого не удалось достоверно выяснить даже такому признанному гению, как Брем Стокер. История показывает, что из межвидовых союзов вообще редко когда выходит что-то стоящее и данный случай не исключение. Суккубов не жалуют ни на той ни на этой стороне. К тому же они являются Свободными — большая редкость среди вампиров. Вы не против, что я устроил эту маленькую лекцию?

— Что вы, что вы! — поспешил заверить его Максим. — Для меня любая новая информация — как бальзам не душу, а от Баташовой, кроме сарказма ждать нечего. Если вы закончили, я продолжу.

Ответом ему вновь послужил задумчивый кивок.

— Нам известно, что убийца соблазнил Самохину, и она впустила его в свой дом, не оказывая никакого сопротивления, а суккубов иначе называют "демоны искушения"! — он сделал паузу, давая возможность собеседнику высказаться, но медик на сей раз был краток:

— Все вампиры наделены небывалым магнетизмом и влиянием на противоположный пол. Этот факт ничего не доказывает.

— Суккубы способны менять пол по своему желанию, — Максим сам не заметил, как начал распаляться. — Они могут прийти к мужчине в образе юной девы, прекрасной как цветок лилии и любовными ласками похитить его семя! — не удержавшись, он начал зачитывать с листа, уж больно забористо писал ирландец. — Сохраняя его в себе, демоны искушения принимают облик юноши и соблазняют молодых женщин, заставляя их вынашивать чадо, сохраняющее на себе вечный отпечаток тьмы!

— Чтобы привлечь на свое ложе наиболее стойких, порождения ночи могут принять облик их возлюбленных, чтобы таким образом обмануть глаза добрых христиан, — в тон ему подхватил судебный эксперт, нараспев по памяти цитируя классика. — Прекрасный образчик прозы, — он покачал головой. — Сейчас так не пишут. Но что это нам дает?

Ольга, стоявшая рядом, напротив, изменилась в лице, поняв куда дует ветер, и поспешила пояснить:

— Милиция нашла на теле второй жертвы, Екатерины Леонтьевой, следы семенной жидкости, принадлежавшей Королькову, но он утверждал, что последний контакт с девушкой у него был за три или четыре дня до этого!

— А свидетели утверждают, что видели нашего программиста на месте преступления, — подхватил Максим.

— Так вы думаете, что наш герой-любовник предался земным утехам с полудемоном, принявшим обличие его избранницы?! — старик был невероятно серьезен. — А суккуб прикинувшись Лешой напал на его возлюбленную? Весомый аргумент, но уверяю, что в своей врачебной практики я сталкивался с куда более шокирующими уликами, не имевшими никакой связи с "ночным" миром.

Заславский заметно поскучнел, но продолжил:

— В книге сказано, что женщина, забеременевшая от суккуба, чахнет и болеет, отдавая все силы растущему плоду. Иногда, полувампир может способствовать этому процессу, и тогда мать умирает за несколько дней, отдавая всю себя, живущем внутри себя зародышу!

Все молчали. Намек был слишком прозрачен и не требовал дополнительных разъяснений. Самым загадочным фактом в деле Марины Самохиной, так и не нашедшим разумного объяснения была и оставалась ее смерть, не имевшая никаких видимых причин. Ольга напряженно всматривалась в лежащий на столе Трактат, будто тот мог рассказать ей что-то сверх того, что только что озвучил Заславский. Ефим Карлович задумчиво почесывал подбородок складывая в уме различные комбинации полученных фактов. Только Максим ни о чем не думал. За несколько минут он успел выложить все, чего добился за долгие бессонные часы ночных поисков и только теперь понемногу начинал осознавать весь ужас сказанный им слов. Предположить что младенец, находящийся в чреве матери медленно, но неотвратимо убивает ту, что готовиться подарить ему жизнь! Есть ли большее кощунство?!

— Видите ли в чем дело, — нарушил молчание медик. Он говорил медленно, словно еще не успел окончательно сформировать свою мысль и додумывал ее на ходу. — Вы привели достаточно убедительные факты, но как работнику органов, вам должно быть известно, насколько зыбки они бывают. На любое доказательство можно посмотреть как минимум с нескольких ракурсов, а это может в корне изменить весь подход к делу. Меня не может не смущать то обстоятельство, что суккубов не видели уже не одно десятилетие. Последний доказанный случай датируется тысяча восемьсот пятьдесят шестым годом, но не думаю, что он вас заинтересует. Представители молодого поколения, такие как наша Ольга, вообще склонны считать их существование сказкой. Есть только один по-настоящему надежный способ все это проверить! — он повернулся к ведьмачке. — Вы сможете достать мне тело Марины?

Баташова, слишком увлекшаяся своими мыслями, не сразу поняла суть вопроса, а старик прекрасно воспользовался ее замешательством:

— Надо было попросить вас об этом с самого начала, но я понадеялся на то, что Вик не стал бы утаивать от нас больше, чем следует. Теперь же ситуация такова, что иного выхода просто нет.

— Я… попробую что-нибудь сделать, — неуверенно промямлила девушка.

— Вот и чудно! — подытожил Максим. — Не затягивай. Ефим Карлович, — обратился он к медику. — А откуда вы так много знаете о вампирах? Баташова сказала, что признанный эксперт в этой области, но я думал, что вы специализируетесь в несколько иных вопросах.

— Так я же упырь, — невозмутимо улыбнулся старый еврей, словно говорил о чем-то совершенно обыденном. — Судебной медициной я увлекся только последние восемьдесят лет, когда технологии стали располагать к познанию действительно интересных вещей о человеческой анатомии. До этого я серьезно занимался изучением вампиров, которых ошибочно называют нашими родственниками.

Максим только согласно кивнул, поскольку клятвенно обещал себе не удивляться ничему из того, с чем приходится сталкиваться во время работы в "Химере". Упырь, значит упырь! Поскольку в Трактате об этих представителях "ночного народа" ничего не упоминалось, Заславский принял на веру, что они действительно не имеют ничего общего с вампирами. В более спокойной обстановке надо будет непременно выяснить побольше об окружающих его коллегах. Вдруг в конторе работают не только тотемники и упырь, но и еще кто-нибудь в этом роде. Но не сейчас.

— Надеюсь, ты понимаешь, что при таком раскладе у нас остается масса "лишних деталей"? — поинтересовалась Ольга, пристально вглядываясь в лицо начальника. — За бортом остаются и загадочный артефакт, и ведьма со своими ритуалами.

— Да, — мрачно кивнул Заславский. — Понимаю. Но если мы не видим связи — это не означает, что ее там нет. Версия с суккубом слишком гладко вписывает в имеющиеся у нас факты, чтобы просто так игнорировать ее. Согласен, у нас нет ни времени ни сил, чтобы хвататься за любую призрачную надежду, но это пока лучшее, что мы имеем в активе, — он загадочно улыбнулся и продолжил. — Конечно, если ты предложишь штурмовать укрепленные позиции Антона, я с готовностью отброшу пустые слова и встану с тобой плечом к плечу!

— Ну конечно! — ведьмачка презрительно фыркнула. — Про свою распрекрасную Варвару ты такого не говоришь! Кобель несчастный! — последнее ругательство было сказано с такой непередаваемой нежностью, что Заславский с трудом сумел удержать серьезное выражение на лице.

Возможно, эта милая перепалка продолжалась бы и дальше, но в эту минуту дверь кабинета открылась, и на пороге появился взволнованный Алексей Корольков. Помятое лицо и растрепанная прическа явственно свидетельствовали, что не только начальник агентства посвятил минувшую ночь не самым естественным для человека занятиям.

— Ой, — Ночной демон запоздало заметил, что в кабинете аншлаг. — А я как раз по вашему вчерашнему поручению, — он неловко улыбнулся.

— Ну так рассказывай, — подбодрил его Максим. — Тут все свои.

— Вопрос слишком деликатный, — замялся Леха.

Его последнее замечание буквально ошарашило Заславского. Из личного опыта он знал, что Корольков, как и большинство его коллег по цеху, был напрочь лишен чувства такта, и подобная щепетильность была для него совершенно не характерна. Вот только если…

— Господа, — обратился начальник к присутствующим. — Мне кажется, что стоящие перед нами задачи предельно понятны. Баташова, организуй доктору труп. Ефим Карлович, информируйте меня обо всем, что узнаете. Леха, проходи. Мы с тобой побеседуем. Наедине, — последнее слово он произнес с ощутимым нажимом, поскольку Ольга уже приготовилась возмущаться.

Когда все лишние "уши" были благополучно удалены из помещения, а программист уселся в кресло, Максим, изнывающий от нетерпения, набросился на него с расспросами:

— Ну! Что ты узнал? Это касается Ольги? Ты ее в чем-то подозреваешь?!

— Не совсем так, — уклончиво ответил парень, избегая смотреть в глаза начальнику. — Давай я лучше тебе все по порядку расскажу, — но положил на колени бумажную папку и тяжело вздохнул. — Я хотел поблагодарить тебя за это поручение, — произнес он, уставившись на носки своих кроссовок. — Если бы не работа, я бы, наверное, с ума сошел за эту ночь. Тебе, конечно, сейчас меньше всего хочется наматывать на кулак мои сопли, но я должен был об этом сказать, — он, наконец, поднял на Максима глаза, наполненные бесконечной болью невосполнимой утраты, и очень нехарактерным для себя тоном произнес: — Спасибо тебе, Заславский!

Слова застряли в горле у главы детективного агентства, а глаза предательски защипало. Слишком хорошо понимал он, что чувствует сидящий перед ним паренек. Впрочем, какой паренек! Ему уже, наверное, к тридцати, если не больше.

— Давай прижмем эту тварь! — выдавил он из себя, стыдясь того неестественного пафоса, с которым это прозвучало. — А потом возьмем водки и я все-таки напою тебя до беспамятства.

Корольков вымученно улыбнулся, несколько раз тяжело вздохнул, откашлялся и начал свой доклад:

— Ты просил меня искать странные смерти молодых девушек по невыясненным причинам за последние пятьдесят лет и я действительно кое-что нашел, правда, чтобы уложить все в некое подобие системы мне пришлось расширить зону поисков. Смотри! — на столе появилась карта области испещренная множеством значков. — Этот гад посещал Тулу в восемьдесят пятом. Тогда погибли семь девушек с интервалом от двух до трех недель, но никто и не подумал связать эти смерти между собой. До этого был еще шестидесятый год — пять жертв и снова никаких приличных расследований. Все обстоятельства точно как у Марины Самохиной: молодые здоровые женщины и девушки в возрасте от восемнадцати, до двадцати пяти лет, ни на что не жаловались и умерли по невыясненным причинам

— О серии никто и не подумал, — поддержал его Максим. — Мыслимое ли дело — шаг в двадцать пять лет. Это же объясняет и тот факт что мы сейчас не нашли никого, кроме Марины. Судя по всему она была первой, а когда мы сели на хвост убийцы он принялся заметать следы, забыв о продолжении своего кровавого пути.

— Вообще-то, это еще не все, — виновато улыбнулся Лехе, похоже, упорный труд действительно помогал ему отвлечься. — Погляди вот сюда! — на стол легла еще одна карта, до этого сложенная вчетверо и Заславский не смог сдержать возгласа. — Шестьдесят пятый — Калуга, семидесятый — Рязань, семьдесят пятый — Орел, — от этого жуткого перечисления звенело в ушах. — Восьмидесятый — Липецк! Дальше круг замкнулся и все началось сначала.

Невероятно! От пяти до девяти девушек каждые пять лет, как по расписанию! Максим устало откинулся на кресле. За пол века эта тварь отправила на тот свет почти сотню невинных девушек и неизвестно сколько еще до того, а всем на это наплевать!

— Подожди! — спохватился начинающий частный сыщик. — А почему ты так хотел, чтобы Ольга и Карлович ушли?

Леха как-то сразу помрачнел и протянул начальнику список жертв.

— Смотри: Тула, восемьдесят пятый год, третья сверху.

Максим пробежал глазами список и остановился на нужной фамилии. Грамотный физиономист смог бы, наверное, прочесть на его лице целый роман в стихах, но сидящему напротив него Королькову, было не до изящной словесности. Какая уж тут поэзия, когда такие дела творятся!

— Я понимаю, что нужна более подробная информация, по этим делам, — Ночной демон принялся неловко оправдываться. — Но, ты знаешь, в вашем милицейском архиве какая-то жутко мудреная система безопасности, так что я ничего не смог добыть. То ли в нее вообще нельзя проникнуть удаленно, то ли файервол такой мощный, я даже не понял до конца.

Максим вяло улыбнулся. Было в его кривом оскале что-то такое, что заставило Леху неуютно поежится в мягком кресле.

— Пойдем! — поднялся начальник. — Я покажу тебе, как работает эта система безопасности. Поверь, ты не будешь разочарован!

— Невероятно! — Корольков ни на минуту не присел, за все время пребывания в архиве и сейчас, возмущенно воздевая руки, носился по крохотной комнатушке. — Вся Россия-матушка худо-бедно в двадцать первый век переползла, а тут… — он яростно кинул на стол тоненькую картонную папку. — Картотека! Бумажная картотека! Это просто немыслимо!

Заславский только улыбался, выслушивая завывания оскорбленного до глубины души компьютерного гения. Ему, конечно, было стыдно и за коллег по работе и за соотечественников вообще. Тяжело приживаются новые технологии в российской глубинке. Особенно в государственных учреждениях, где обязательно найдется какой-нибудь крупный начальник "слегка за пятьдесят", который и смски-то с телефона с трудом отправляет, не говоря уж об автоматизированных базах данных. Однако, глядя на пританцовывающего перед ним горе-хакера, Максим подумал, что в этом есть и положительные моменты. Нечего всем кому не лень совать свой нос в милицейские архивы!

— Скажи спасибо, что у меня здесь остались хорошие знакомые и нам разрешили посмотреть дело двадцати пятилетней давности! — усмехнулся он и передразнил своего спутника, забавно копируя его манеру речи: — "То ли нельзя проникнуть удаленно, то ли файервол такой мощный"! Не забывай в какой стране ты живешь! А еще говорил, что это я слишком много смотрел фильмы про американских хакеров!

— Это дикость и варварство! — не унимался пристыженный программист. — К тому же это очень не удобно…

"Особенно для таких как ты!", — злорадно подумал Максим, но вслух сказал совершенно другое:

— Может, мы все-таки займемся тем, для чего сюда пришли? — он ловко ухватил заходящего на очередной вираж Королькова и усадил его на жесткий стул. — Выносить документы из здания нам никто не даст, да в этом и нет особой необходимости. Надо просто проверить, не ошиблись ли мы в своих предположениях.

— Татьяна Петровна Баташова! — зачитал Ночной демон, вглядываясь в выцветшие от времени буквы, набранные еще на печатной машинке. — Тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения. Обнаружена мертвой третьего марта восемьдесят пятого в комнате заводского общежития. Тело нашли соседи. Факт насильственной смерти подтверждения не нашел. Дело закрыто за отсутствием состава преступления.

— Стоп, — Максим устремил на "напарника" взгляд своих пронзительных глаз, заставив Леху нервно сглотнуть, мгновенно вспомнив и задержания, и допросы, и сломанные пальцы. — Когда родилась Ольга?

— В восемьдесят пятом! — не сразу понял Корольков, слишком глубоко погрузившийся в многообещающие омуты его глаз. — А! Сейчас, — спохватился он и тут же полез в свой смартфон. — Десятое марта, — упавшим голосом произнес он. — А какой был поворот сюжета. Вот только предполагаемая мать была уже неделю мертва, когда наша очаровательная ведьмачка появилась на свет. Может, тут какая-то ошибка.

Максим напряженно почесал несчастный подбородок. Чутье его никогда раньше не обманывало, да и знакомое покалывание в пальцах недвусмысленно давало понять, что он на верном пути, просто не замечает какую-то незначительную деталь, способную тут же поставить все на свои места. Это самое чутье, конечно, было штукой жутко непостоянной и подсказки давало весьма туманные. Никакого конкретики, вроде: иди туда-то и найдешь то, что ищешь, от него ждать не приходилось. Заславский вообще сомневался, что подобные вещи, полностью находящиеся в области ощущений, возможно описывать с помощью слов. Однако, это загадочное шестое чувство всегда подспудно помогало ему в работе, а за годы службы в органах он научился худо-бедно понимать подаваемые им сигналы.

— В деле есть фотография жертвы? — неожиданно для самого себя спросил Максим.

Леха озадаченно пролистал тоненькую папку и, наконец, обнаружил то, что искал и восхищенно присвистнул:

— Ну ты даешь, Заславский! — он развернул папку и легонько подтолкнул ее шефу.

Глава детективного агентства уже примерно представлял, что увидит на снимке. Женщина, молодая, красивая, темноволосая. Фотография было прижизненная, но даже с поправкой на наряд середины восьмидесятых знакомые черты были вполне различимы. Несколько минут Максим разглядывал лицо девушки убитой больше двадцати пяти лет назад. Конечно же, это была не Ольга и ему в голову не закрадывались глупости, вроде того, что его заместительница — ходячий мертвец или что-то вроде того, но поразительное сходство свидетельствующее о прямом родстве не оставляло сомнений, что покойная Татьяна Баташова подарила жизнь его неугомонной заместительнице. Вот только как быть с расхождением в датах?

И тут Заславский почувствовал, как по спине пробежал жутковатый холодок и неприятно засосала под ложечкой. Слова из Трактата сами всплыли перед мысленным взором: "Когда у суккуба нет времени, чтобы позволить жертве нормально выносить и родить дитя, зачатое его черным семенем, он может ускорить процесс, прибегнув к темным ритуалам, покрытым мраком безумия. В этом случае будущее чадо высасывает соки из своей несчастной матери и может появиться на свет уже после ее безвременной кончины. Тогда демон искушения извлекает дитя, жизнь которого поддерживается с помощью магии из мертвого тела и забирает его с собой". Эти строки еще ночью вызвали у Максима внутреннее содрогание. Кто может творить подобные ужасы?! Ради чего?

— Заславский не молчи, — требовательно провозгласил Корольков.

Видимо вид у шефа был по-настоящему страшный, раз даже Леха так переполошился.

— Пойдем отсюда! — Максим взял папку, бесцеремонно выдрал из нее фотографию Татьяны и спрятал ее в карман. — Нет времени на процедуры, — сухо прокомментировал он.

— Заславский! — программист заметно повеселел и даже улыбнулся. — После того, как ты перестал быть ментом — ты стал очень неплохим человеком. Даже не такой занудный вроде. Или это общение с Ольгой так положительно на тебя влияет?

— Будешь много работать языком — тебе его рано или поздно укоротят, — пригрозил Максим. — Я, между прочим, по-прежнему твой начальник.

— Ты ей скажешь? — неожиданно серьезно спросил Леха, будто и не было минуту назад веселого балагура.

— Не знаю! — честно ответил Заславский. — По крайней мере не прямо сейчас. Сначала надо разобраться во всем самому.

— Не затягивай с этим, — посоветовал Корольков. — Если она сама узнает, что мы с тобой копались в подобных вещах, ничего хорошего из этого не выйдет.

— Сам знаю! — отмахнулся Максим, а на душе у него стало невероятно гадостно, будто он сделал или собирается сделать что-то неприличное или даже отвратительное.

Войдя в здание агентства его руководитель сразу направился в обитель Ефима Карловича, надеясь услышать подтверждение своей гипотезы. После информации, добытой в архиве Максим практически не сомневался в ее истинности, но как профессионал, коим он себя по-прежнему считал, желал подтвердить логически выстроенную версию железными фактами.

— Вы как раз вовремя, голубчик, — встретил его в дверях старый медик. — Гроб привезли и вскрыли. Вам необходимо посмотреть на это, пока я не начал резать. Зрелище просто потрясающее!!!

Глаза судмедэксперта светились живым детским восторгом. Так говорить о трупе, пролежавшем в земле уже больше недели мог только патологоанатом. Заславский никогда не понимал и не разделял подобного отношения, даже если не ставить вопрос о психическом здоровей проявлявших его людей и назвать это обыкновенной преданностью своему делу. Сам он покойников не слишком жаловал. Не боялся, конечно. Для человека его профессии это было бы по меньшей мере необычно, но одно дело осматривать залитое кровью место преступления или, коротко глянув на убийцу, через прицел табельного пистолета, нажать на курок, а совсем другое вот так вот самозабвенно ковыряться в чужих внутренностях… Бр-р-р-р!

— Может вы мне лучше сами в двух словах расскажите? — без особой надежды на успех поинтересовался Максим.

— Не бойтесь! — успокоил его старик. — Вы не увидите там ничего, что вызвало бы в вас негативные эмоции, а посмотреть между тем, есть на что! О! Ольга! Вот и вы! — он помахал рукой приближающейся девушке. — Мы только вас и ждем. Сейчас будем начинать!

— Твою мать! — Максим никогда не отличался особенным красноречием, а в подобных ситуациях вообще был краток и лаконичен до чрезвычайности. — Твою мать!!! — с чувством повторил он, не мигая уставившись на лежащее на столе тело. — Так не должно быть!

— Все зависит от угла зрения, — меланхолично пожал плечами Ефим Карлович.

— Твою мать! — веско подытожил глава детективного агентства.

— Брось, Заславский! Ты же все-таки не кисейная барышня, — саркастически заметила Ольга. — Ты что покойников не видел? Тем более, Марина Самохина, мир праху ее, выглядит вполне благопристойно. Даже аккуратненько…

В словах ведьмачки было рациональное зерно. Собственно, этих зерен набрался бы целый мешок, если опустить одно немаловажное обстоятельство. Покойница, пролежавшая в земле совсем не много времени, и обязанная в этот самый момент разлагаться самым неаппетитным образом — была сухой, как тысячелетняя мумия. Ефим Карлович выполнял какие-то сложные и непонятные постороннему человеку действия, имевшие своей целью определение аутентичности тела, а Максим, смотрел на тонкий хирургический разрез "кесарева сечения" внизу живота, неизвестно для каких целей аккуратно зашитый, после проведения ужасающей операции и представлял на месте несчастной Самохиной совсем другую девушку: красивую и темноволосую, которую, он был теперь в этом абсолютно уверен, постигла та же участь.

— Ты чего скис, Заславский?

Баташова посмотрела на него внимательно, словно проникая в самую душу и Максим впервые за все время их недолгого знакомства не смог гордо поднять голову и ответить на этот ее взгляд должным образом. Просто был не в состоянии этого сделать, как и рассказать ей о причинах своей задумчивости. Не сейчас…

— Устал я от этой вашей магии… — вяло и до неприличия фальшиво отмахнулся бывший оперативник, отводя глаза в сторону. — Если я не бьюсь в истерике при упоминании о колдунах и вампирах, это вовсе не значит, что мой прагматичный рассудок так уж легко принимает новую реальность.

— Коллеги, — подал голос медик. — Не хотелось бы прерывать ваш спор о судьбах мироздания, но я готов сделать предварительные выводы.

— Да, Ефим Карлович, — развернулась к нему Баташова.

— Мы вас внимательно слушаем, — поддержал ее Максим, радуясь, что они отошли от скользкой темы.

— Я не способен различать следы, как это делает наша очаровательная Оленька, — старик поправил очки. — К тому же прошло слишком много времени, а тлен губителен для подобных улик. Тем не менее по ряду внешних признаков я могу с уверенностью утверждать следующее: девушка имела половой контакт с суккубом, результатом которого стала весьма характерная для данного вида вампиров беременность, послужившая причиной смерти жертвы. Когда пришло время, демон искушения посетил ее могилу и забрал дитя! Вам не хорошо, Максим Сергеевич? Может нам отойти от тела?

Заславский пристыжено замотал головой, коря себя за временную слабость. Он никак не мог отделаться от гадостного ощущения, плотным комком подкатывающего к горлу. Он представлял себе Татьяну Баташову, ставшую одной из многочисленных жертв этого выродка, представлял, какой была в детстве Ольга. Что рассказывал ей об этом Вик, чей образ доброго наставника как-то мерк под гнетом нелицеприятных фактов. Нет, не боялся Максим Заславский изуродованных, окровавленных тел. Слишком много он видел их за свою богатую милицейскую практику, а человек, как известно, привыкает ко всему. Не мог он понять только одного: как человек или "ночной" может творить такое с детьми, и готов был удавить любого, уличенного в подобных зверствах, голыми руками.

— Я в порядке. Продолжайте, — выдавил он из себя.

— Собственно это практически все, что я могу сказать сейчас, — пожал плечами медик. — Вы, кстати знали, что девушка была "ночной"? Способности не слишком хорошо сформированные, но достаточно сильные. Я бы сделал предположение, что Марина была самоучкой, если вы, конечно, не готовы опровергнуть моего предположения.

Баташова уставилась на него немигающим взглядом, судорожно хватая ртом воздух:

— Но как я могла такого не заметить?! Это полностью исключено, я же проверяла дважды!

— Извольте, — Ефим Карлович сделал приглашающий жест в сторону трупа, предлагая девушке убедиться самой. — Этот след до сих пор достаточно четкий. Только будьте аккуратны, не обожгитесь.

Ольга расправила ладони в сантиметре от иссохшегося лица Марины Самохиной и прикрыла глаза. Несколько секунд она стояла в немом напряжении, а потом вскрикнула и болезненно отдернула руки.

— Ну, деточка! — укоризненно покачал головой патологоанатом. — Надо же быть осторожнее, когда работаете с мертвыми, тем более, подвергшимися темным ритуалам. Это же прописные истины!

Ольга потерла руки и посмотрела на старика взглядом обиженного ребенка.

— Как я могла этого не заметить? Аура хозяйки дома всегда самая сильная!

— Эх, молодость, — мечтательно протянул Ефим Карлович. — Если вы сталкиваетесь с чем-то в первый раз — это еще не означает, что подобного не бывает в природе. Между тем, ваша ошибка имеет довольно простое и прозаичное объяснение. Скорее всего, на момент смерти и за несколько месяцев до нее сила жертвы была полностью заблокирована извне. За это время все следы благополучно стерлись.

— Ты можешь это объяснить? — повернулся Максим к Ольге.

— Нет.

— Думай! Кто из нас "ночной" и знает все потайные тропы этого мира изнутри? Думай!

— Да не знаю я!

— Для чего мне нужна в команде ведьмачка, которая ничего не знает?! — накинулся на нее Заславский. — За что я плачу тебе зарплату?

— Что ты делаешь? — девушка опешила от такой наглости. — Ты нищий мент-алкоголик! Ты не в состоянии содержать даже себя самого! Я уж не говорю о раскрытии убийства!

— О, отлично! Значит я провалил экзамен твоего ненаглядного шефа! Можешь бежать к нему и докладывать о своей победе!

— К черту твои сопли! — все больше распалялась Баташова. — И мне и Вику наплевать на твое уязвленное самолюбие. Гораздо важнее найти тварь, убившую девушку и… — она осеклась на полуслове. — Ефим Карлович, сила Марины могла быть заблокирована не пару месяцев, а дольше, скажем несколько лет?

— Пожалуй! — повел плечами эксперт. — Если бы тело было свежим, я пожалуй определил бы точнее, а сейчас остается только гадать.

— Заславский! За мной! — коротко скомандовала Ольга и вылетела из лаборатории.

— Она бы еще "к ноге!" скомандовала, — проворчал глава "Химеры" и неохотно поплелся следом за подчиненной.

— Несколько дней назад, — торопливо заговорила Ольга, когда дверь ее кабинета закрылась. — Ты спросил меня, не мог ли скарабей, приносящий богатство, быть магическим артефактом. Тогда я не поняла, как такое возможно, а теперь… Есть такая вещь — пассивные магические предметы. Они не несут в себе никакого заряда, но могут преобразовывать силу "ночного", согласившегося их поддерживать. Марина очень хотела, чтобы дела у ее отца пошли наконец в гору и вполне могла исполнить роль донора. Развитием ее навыков никто не занимался, значит скарабей запросто мог полностью поглотить те крупицы силы, что у нее были.

— А если артефакт сам по себе не содержит никакой магии, каирские лоточники вполне могли продать его по дешевке русской туристке, — азартно подхватил Максим, чувствуя, как еще одна деталь головоломки занимает отведенное ей место. — Выходит, то, что ты сначала приняла за некий аккумулятор энергии, на самом деле — пассивный скарабей, которого Самохина десять лет кормила своей силой?

Ведьмачка только пожала плечами.

— Но если артефакт съедает так много сил, а приносит только финансовый успех, зачем он мог понадобиться Антону или Варваре, или кому бы то ни было еще из вашей братии?

— Никакого смысла, — подтвердила его подозрения Баташова. — Зачем было тащить его с собой на место ритуального убийства? Любой опытный маг взявший его в руки сразу бы понял, что перед ним бесполезная безделушка. И при чем здесь суккуб? Та же Варвара могла просто переманить девочку на свою сторону, пообещав ей золотые горы.

Ольга на секунду задумалась, а потом резко повернулась к Максиму. В глазах девушки плясали дикие огоньки.

— Вот черт! — воскликнула она и замолчала не в силах продолжать. Мысль слишком резво рванула вперед и язык не успевал облекать ее в словесную форму.

— Сила, — выдохнул Максим подхватив ее взгляд, и чувствуя, как в нем самом разгорается огонек будущего пожара прозрения. — Это единственное, что по настоящему ценится в вашем мире. Тот, кто жаждет власти, ни за что не упустил бы подобный шанс. Стокер писал, что дитя, рожденное от человека и суккуба, получит дар "ночного"! А что будет, если мать и сама не плохо владеет магией?

— Из ребенка вполне выйдет Высший! — подтвердила его предположение Ольга. — А если он попадет в нужные руки — из него можно воспитать сверх сильного ведьмака или Низшего вампира, после обращения.

Максим уже открыл было рот, чтобы выдать следующую фразу, но слова застряли в горле, а из легких, будто, разом выбили весь воздух. В памяти мгновенно всплыли слова Варвары, о том, что Ольга бездарно загубила свою карьеру ведьмы, навсегда оставшись в услужении своего наставника. Неужели Вик четверть века назад провернул ту же комбинацию, на расследование которой направил сейчас Максима.

— Так кто же наш подозреваемый? — он постарался оттолкнуть от себя неприятную догадку.

Ольга уже открыла рот, чтобы назвать имя, словно огласить обвинительный приговор, но только бессильно опустила руки:

— Не знаю! Это вполне мог быть Антон, с его жаждой власти, а могла быть и Варвара. Я слышала, что дела у нее в последнее время идут не слишком хорошо.

— Тупик, — не весело признал ее начальник.

— Как мы ни стараемся — от нестыковок не избавиться, — печально покачала головой Ольга. — Главное, чтобы когда все встанет на свои места не было слишком поздно

— Это точно! — утвердительно кивнул Заславский. — Ты сможешь привести Матвея в чувства? Чует мое сердце — силовая поддержка в этом деле нам понадобится.

— Попробую, — кивнула Ольга.

— А я пока подумаю, как нам лучше повести себя в этой ситуации, чтобы остаться в живых и наказать всех плохих парней!

Ведьмачка устало улыбнулась в ответ, и Максим только сейчас заметил, как она изменилась за эти несколько дней. Всего неделю назад к нему в дверь позвонила полная сил и уверенная в своей непобедимости девушка, но напряженная работа на пределе сил, без выходных и даже полноценного сна ни для кого не проходят бесследно. Железная леди, госпожа Баташова вымоталась и работала исключительно на силе воли. Он и сам чувствовал, что еле держится на ногах, но сейчас было не время отступать. Если опять ничего не случится надо непременно выспаться этой ночью и заставить отдохнуть Ольгу. Неизвестно, как будет разворачиваться предстоящая схватка.

— Я буду у себя, — произнес он. — Заходи, как закончишь.

За окном уже начали сгущаться сумерки, а Максим все сидел в своем кабинете и безуспешно пытался что-то придумать. Ольга так и не удосужилась рассказать ему об особенностях силы ведьм, а то, что он вычитал в Трактате о вампирах, навевало неприятные мысли. При любом раскладе силы были слишком не равны. Единственным разумным вариантом было бы попытаться столкнуть Антона и Варвару между собой, но для этого, во-первых, совершенно не оставалось времени, а подобные операции требовали тщательной подготовки. Во-вторых, Ольга и Максим были хорошо знакомы обоим фигурантам, значит, надо было срочно искать не засвеченные лица. Заславский, конечно, знал достаточно профессиональных мошенников. Некоторые из них даже были достаточно отчаянными, чтобы взяться за подобное дело ради денег, но…

Что именно смущало бывшего оперативника, он, наверное, не смог бы объяснить даже самому себе. Чутье что ли? Если бы Максим вдруг сошел с ума и решил поделиться своими ощущениями с Баташовой, а Ольга, в свою очередь обошлась без привычного ехидства и восприняла его слова всерьез, она пожалуй смогла бы объяснить начальнику, что его опасения имеют под собой вполне материальную основу и относятся к области действия одного из двух недоступных большинству людей чувств. "Ночные" всегда были более прагматичны и, не изощряясь с названиями, именовали его просто: "седьмым". Шестым, вопреки мнению обывателей, считалось умение чувствовать Силу. Им, в той или иной степени, владели практически все, этой силой одаренные. А вот седьмое, относилось к категории тонких материй и давалось далеко не всем. Его безусловно можно было развивать и стимулировать различными средствами. Преуспевших в этом вопросе именовали провидцами и среди людей они практически не встречались. Если быть точным, не встречались вовсе в последние семь столетий. Заславский, конечно, видеть будущее не мог, а то, что было ему по силам, ограничивалось зыбкими подозрениями, но даже это было невероятным достижением для простого смертного.

Естественно, всего этого глава детективного агентства не знал, поэтому смутные предчувствия доставляли ему большие неудобства, принося неизмеримо меньше практической пользы, чем если бы он понимал, что это не просто подозрения. За годы службы в органах, Максим привык в определенной степени доверять своему чутью, но толковать его знаки так толком и не научился.

— Как же с вами тяжело! — Баташова ворвалась в кабинет начальника без стука, злая как сотня фурий.

Видя ее состояние, Максим предпочел не уточнять, кого конкретно имеет в виду девушка: пьющих мужчин, или мужчин вообще. Себе дороже! К тому же, возмущение, клокотавшее в душе Ольги, требовало выхода, и она поспешила выплеснуть его на слушателя, благоразумно притихшего в кожаном кресле, чтобы не навлечь на себя гнев ведьмачки.

— Напоить тотемника до невменяемого состояния дело непосильное, но уж если кому-то это удалось — процесс необратим! — она со всего размаху рухнула в кресло, заставив его жалобно крякнуть. — Я потратила кучу сил и времени, но все без толку. Единственное чего удалось добиться — я отправила его домой, чтобы проспался в обычном порядке. Если успеем перехватить его до того, как опохмелится и вспомнит, какой он негодяй, что втянул лучшего друга и наставника в такую опасную заваруху, сможем привести его в состояние боевой готовности, но не раньше, чем к завтрашнему вечеру, — она тяжело выдохнула.

— Ты все сделала правильно, — повинуясь неожиданному порывы похвалил подчиненную Максим. — И, кстати, ты права. С пьяными мужиками действительно тяжело о чем-то договориться.

— Что это ты задумал? — настороженно прищурилась девушка, сразу подобравшись.

— Просто мне кажется, что эта неделя была слишком тяжелой для нас обоих, — неловко попытался оправдаться Заславский. — К тому же, если ты не забыла, у нас перемирие.

Девушка немного расслабилась и продолжила уже несколько спокойнее:

— Я и сама не думала, что будет так тяжело. Это должно было быть заурядное расследование, а не заговор вселенского масштаба.

— Так всегда бывает, — слабо улыбнулся Максим. — Если кто-то затевает серьезную заваруху, он почему-то не удосуживается поставить об этом в известность всю мировую общественность.

Шутка вышла корявой, но Ольга улыбнулась с неожиданной для нее теплотой.

— Придумал что-нибудь? — спросила она.

Теперь уже у Заславского испортилось настроение, и он обреченно махнул рукой:

— Меряться с ними силами — бесполезно, а чтобы выстроить сложную комбинацию и обвести обоих вокруг пальца, недостаточно времени. Что-то мне подсказывает, что скоро события начнут развиваться слишком стремительно.

Баташова понимающе кивнула. Она очевидно тоже думала о чем-то подобном. Даже не стала острить по поводу умственных способностей своего шефа.

— Иди-ка ты домой и отдохни. Выспись, как следует, — предложил Максим.

— И это лучшее, что ты можешь предложить, гений сыска? — у девушки все же оставалось немного сил на неизменный сарказм. — Сам-то когда нормально спал в последний раз?

— Мне совесть не позволяет отдыхать, когда ты вкалываешь, — выкрутился Заславский. — Вот и решил, что если отправлю тебя домой, сам получу моральное право выспаться по-человечески.

— Знаешь, — протянула Ольга. — В обычное время, я ни за что не стала бы расслабляться, пока дело не закончено, но если мы с тобой свалимся от усталости в самый неподходящий момент — пользы от этого будет мало. Так что твое предложение кажется мне довольно заманчивым и…

Милая беседа коллег по работе была самым бестактным образом прервана трелью телефонного звонка. Ведьмачка посмотрела на дисплей и на лице у нее проступило напряжение.

— Да! — отрывисто произнесла она и несколько минут вслушивалась в речь собеседника. — Я поняла, — кивнула девушка, наконец, нажала кнопку отбоя и перевела встревоженный взгляд на Максима: — Похоже, нам не удастся сегодня выспаться! — она рывком поднялась на ноги.

— Что случилось? — Максим тоже вскочил. — Кто звонил? Какие-то новости по нашему делу?

— Это Вик! — мягкое человеческое выражение, посетившее ее лицо несколько минут назад и сделавшее его на удивление прекрасным, мгновенно испарилось. Перед Заславским вновь стояла сильная молодая женщина, и ему оставалось только удивляться, откуда в этом хрупком теле столько сил и энергии. — Антон поднял мятеж, его боевики атаковали людей Пьера. Если не вмешаться сейчас, завтра расстановка сил в городе может измениться кардинально! Я сейчас иду в оружейную. Если хочешь, переночуй в конторе, это, пожалуй, самое безопасное место в городе грядущей ночью.

— Вик бросает тебя в эту мясорубку?! — не поверил своим ушам Максим.

Он уже как-то смирился, что его наниматель расчетливый и циничный трехсотлетний колдун, но даже недавно открывшиеся подробности не смогли убедить Заславского, что он способен так легко жертвовать людьми из своего ближайшего окружения.

Ведьмачка загадочно улыбнулась и внимательно посмотрела в глаза своему начальнику:

— Он велел мне уезжать подальше из города на пару дней, пока все не уляжется…

Помимо своей воли Максим расплылся в улыбке, которую сторонний наблюдатель мог бы окрестить не иначе, как "гримаса сытого людоеда". За краткое мгновение он проникся глубочайшим уважением к этой девушке, не пасующей ни перед какими трудностями и гордо глядящей в лицо смертельной опасности.

— Я уже много дней хочу как следует врезать этому зарвавшемуся кровососу, — он решительно шагнул навстречу Ольге. — В ваших запасниках найдется что-нибудь мне по руке?

— Попробуем, что-то подобрать, — она улыбнулась, и Максиму показалось, что ведьмачка испытала несказанное облегчение. Умирать вдвоем всегда веселее, чем в одиночку.

Они уже стояли на пороге кабинета, когда Ольга коротко вскрикнула и начала медленно оседать на пол. Максим едва успел подхватить ее и с тревогой заглянул в закатившиеся глаза напарницы.

— Что случилось? Позвать доктора?

— Это Карловича, что ли? — с трудом выдохнула девушка. — Я еще жива, если ты не заметил!

— И, очевидно будешь жить, если не утратила способность острить, — Заславский немного успокоился и, подхватив ведьмачку на руки, аккуратно устроил ее в кресло. — Что произошло?

— Выброс силы, — Баташова немного восстановила дыхание и часто хлопала глазами, будто ее только что огрели по голове чем-то тяжелым. — В несколько раз мощнее, чем после темного ритуала!

— Антон пустил в ход тяжелую артиллерию? — предположил Максим, готовясь к худшему.

— Не знаю, — слабо пожала плечами Ольга. — Судя по ощущениям, это снова был какой-то ритуал и опять с жертвоприношением.

— Думаешь Варвара? — догадался бывший оперативник. — Но на чьей стороне в этой заварухе выступает ведьма?

— У нас как всегда куча интересных вопросов и не одного мало-мальски приемлемого ответа, — скривилась Баташова. — Дай мне пару минут, чтобы прийти в себя и поедем.

— Ты уверена, что это хорошая идея? — Максим не особенно надеялся в чем-то переубедить сидящую перед ним девушку, но совесть настойчиво требовала, чтобы он хотя бы попытался.

— Я в норме, — отрезала она. — Это, как будто после темной комнаты направили в глаза прожектор. Неприятно и очень болезненно, но через несколько минут остаются только воспоминания.

Когда Баташова сообщила водителю о цели их поездки, он решительно повернулся к своему штатному начальнику:

— Максим Сергеевич! Остановите эту женщину! Это сущее безумие! Объясните ей, что героическая смерть ничуть не приятнее любой другой и на конечный результат это никак не влияет!

— Межу прочим, я все слышу, — оторопела от такой наглости ведьмачка.

— Сережа, — мягко улыбнулся водителю Заславский. — Отвези нас на место, а потом езжай куда-нибудь, где потише и поспокойнее. Назад мы сами доберемся.

На самом деле он совершенно не был уверен, что обратная дорога у них с Ольгой будет, но думать об этом как-то не хотелось.

— Но кому будет лучше, если вы заявитесь туда и умрете?! — не оставлял попыток Сергей. — К тому, же Вик просил присматривать за вами и оторвет мне голову, если узнает, куда я вас возил!

— Ну мы же ему не скажем, — Максим заговорщически переглянулся со своей напарницей. — Впрочем, в твоих словах есть определенный смысл. Ты совершенно не обязан лезть в самое пекло из-за чьей-то прихоти. Выходи! Я поведу.

— Мне только не хватало, чтобы вы машину разбили! — проворчал шофер, заводя двигатель. — Учтите, когда мне под ногти станут загонять раскаленные иглы, я честно сознаюсь, что вы меня принудили!

"Жестокие начальники" снова переглянулись, довольные результатом.

— Если хочешь, я даже могу поставить тебе пару синяков, — усмехнулась Ольга.

— Скажу, что пытали магически, — огрызнулся Сергей и принялся выруливать со стоянки.

— Ты уверена, что мы не зря приехали именно сюда? — Максим недоверчиво покосился на здание клуба.

Без привычных мигающих неоновым огнем вывесок оно выглядело заброшенным и осиротевшим.

— Я знаю Антона! — весомо заявила ведьмачка. — Он ни за что не пошел бы в атаку самостоятельно. Отправил в бой Низших, а сам остался здесь, в своем логове.

— Я думал, что ты хочешь повлиять а исход сражения? — удивился Заславский.

— Когда я сойду с ума — тебя предупрежу заранее! — усмехнулась девушка. — Там сейчас сталкиваются такие силы, что нас перемололи бы как песчинки, даже не заметив. Это при условии, что Пьер смог оказать сопротивление и завязалась битва. Если же Антону удалось застать противника врасплох, то помогать уже некому. Лучшее, что мы можем сделать это застать врасплох самого Антона и поставить на место недостающие детали нашей головоломки.

Максим не нашелся что ответить на это. По наивности он был уверен, что Баташова рвется в бой, а она, как оказалось, даже в такой ситуации не утратила способность планировать свои действия.

— Думаешь, мы сможем на него надавить? — недоверчиво поинтересовался он.

— Разберемся на месте! — неопределенно мотнула головой Ольга. — Только не лезь на рожон и ради всего святого не убивай его. Я знакома с этой мразью много лет и за это время успела навидаться всякого. Можешь не сомневаться, что я хочу его смерти намного сильнее твоего, но… не надо.

— Это из-за равновесия? — серьезно поинтересовался Максим.

Ведьмачка кивнула:

— Любая, даже самая жалкая и никчемная тварь — часть системы! — пояснила она. — Антон не заслуживает права жить, но он сдерживает множество других сил, уравновешивая их. Как глупо, что он решился на такой шаг. Рискнуть потерять все что имеешь, ради возможности откусить кусок побольше! — она покачала головой.

— Сколько бы мы не ждали, не узнаем, что там внутри, пока не войдем, — выдохнул Максим, которого сильно тяготила неопределенность.

— Будь осторожен, — кивнула Ольга.

Сделав шаг вперед Заславский почувствовал, что непременно должен был рассказать ей о том, что они с Корольковым нашли в архиве, но задавил в себе эту мысль, причислив ее к паническим настроениям. Не стоило сейчас подрывать боевой дух напарницы неприятными откровениями.

Наряд достойных руководителей "Химеры" заслуживал того, чтобы остановиться на нем отдельно и вполне мог повергнуть в шок случайного наблюдателя, если бы невидимая аура смерти, окутавшая в эту ночь клуб Высшего вампира Антона, не заставляла простых людей обходить это место по широкой дуге.

Оказавшись за толстой бронированной дверью оружейной, Максим тихо порадовался, что Ольга не привела его сюда в первый день знакомства. В те времена он еще не был готов лицезреть подобные зрелища. Дело в том, что в обширном арсенале агентства не было ни одного, даже самого захудалого пистолета, зато мечи и топоры, копья и алебарды, щиты и кольчуги, а так же другие атрибуты средневекового военного дела, названия которых Заславский просто не знал, присутствовали здесь в изобилии.

Скрывшись за какой-то дверью, Ольга вернулась переодетая в свободные джинсы и футболку из плотной ткани. После этого ведьмачка, к несказанному удивлению своего спутника, деловито пробежалась взглядом по стеллажам и полкам, и остановила свой выбор на паре сплетенных из стальных колечек рубашек соответствующих размеров для себя и начальника и стала торопливо облачаться. Доспех показался Максиму на удивление удобным и практически не сковывал движений, зато ощутимо давил на плечи, заставляя пожалеть об утраченной спортивной форме. Между тем, Баташова, не смотря на хрупкое телосложение, чувствовала себя в такой же броне совершенно комфортно и Заславский прикусил язык.

Когда же дело дошло до оружия, разыгралась настоящая драма. Ставленница Вика уверенно нацепила на талию ножны с длинным мечом и ужасающего вида кинжалом и оценивающе посмотрела на своего спутника.

— Подобрать тебе клинок по размеру или не имеет смысла? — поинтересовалась она, состроив скорбную мину.

Максим только виновато развел руками. Это из пистолета можно стрелять без профессиональной подготовки — в худшем случае не попадешь в цель и выбьешь себе запястья отдачей. Меч — дело другое. Размахивая такой оглоблей, он запросто может отрубить голову себе или Ольге и уж точно он не сможет ничего противопоставить более или менее приличному фехтовальщику.

— А чего-нибудь попроще нет? — без особой надежды поинтересовался он.

— Ты же читал Стокера! — укоризненно посмотрела на него Баташова. — Пулей вампира не проймешь!

К счастью, участь рыцаря без страха и упрека все же миновала Заславского. В недрах экзотической оружейной нашелся причудливый полуавтоматический арбалет. Тетива натягивалась под воздействием электропривода скрытого внутри деревянного корпуса, а вот накладывать стрелы приходилось вручную. Кстати сказать, назвать стрелами, выданные Максиму жуткие снаряды язык поворачивался с трудом. Каждая из них представляла собой устрашающий деревянный кол в локоть длинной и два пальца в диаметре. "Обойма" расположилась у Максима на левом бедре и здорово мешала ходить, нарушая равновесие, а симбиоз средневекового стрелкового оружия и современных технологий весил никак не меньше семи-восьми килограмм, но глядя на Ольгу в тяжеленной кольчуге и с мечом на поясе Заславский решил, что нипочем не станет жаловаться и даже ворчать себе под нос.

Вот и сейчас он стоял перед закрытой дверью ночного клуба, обливаясь потом, тяжело дыша и мысленно обкладывая самыми страшными матюками вампиров, колдунов и суккубов, вместе с их близкими и дальними родственниками, а больше всего свою собственную кольчугу, которая по всем подсчетам должна была свести его в могилу раньше, чем все недруги вместе взятые.

— Закрыто, — печально объявил он, подергав ручку. — Придется ломать!

Тоска в голосе бывшего оперативника была совершенно понятна. Поскольку он мужчина, да еще и такой крупный и сильный, вышибать дверь предстоит именно ему, а делать это в нынешнем, отягощенном двадцатью килограммами металла, состоянии — только народ смешить. Кроме Баташовой, конечно рядом никого не было, но она обязательно всем расскажет о его позоре.

— Подожди, — остановила его девушка. — Не стоит оповещать хозяина о нашем приходе раньше времени.

С этими словами она подошла к двери, положила ладонь на замок и на секунду прикрыла глаза. Максим невольно залюбовался своей спутницей, так разительно преобразившейся из офисной стервы в древнюю воительницу, и подумал, что такой наряд: кольчуга и клинок за поясом, подходят ей гораздо больше, даже несмотря на неподходящие к общему ансамблю джинсы. Он почему-то не сомневался, что мечом ведьмачка владела достаточно свободно, чтобы превратить острую железку с грозное оружие.

Размышления Заславского прервал сухой щелчок открывающегося замка.

— Прошу! — Баташова галантно распахнула перед ним дверь и с тихим шелестом потянула клинок из ножен. Закаленная сталь тускло блеснула в лунном свете.

— Ты чувствуешь его? — полушепотом поинтересовался Максим, переступая порог. — Он здесь?

— Да! — так же тихо ответила Ольга. — И с ним кто-то из Низших. Будь начеку!

Вместо ответа, Заславский поплотнее прижал к плечу приклад своего оружия и, осторожно ступая, направился вперед. К счастью, лампочки заливавшие помещения клуба приглушенным светом были на месте и незваным гостям не приходилось пробираться на ощупь. Иллюминация, раньше создававшая интимную атмосферу, сейчас расстилала по углам жутковатый полумрак, но в остальном все было в порядке.

— Камеры, — одними губами прошептал Максим, вспомнив о жетоком увлечении их противника. — Вряд ли мы сможем подобраться к нему незамеченными.

— Не переживай об этом, — чуть слышно ответила Ольга. — Если бой с Пьером еще продолжает, Антон обязательно следит за ним с помощью магии и у него просто нет времени отвлекаться на свои мониторы.

— А если француза уже размазали по стенке? — не понял Заславский.

Спутница одарила его укоризненным взглядом:

— В этом случае через пять минут сюда вернутся счастливые победители и нас не спасет никакая конспирация.

После такого откровения Максим счел за лучшее продолжать движение молча, чтобы не услышать еще какую-нибудь гадость…

Стойка администратора, пустой зал бара, еще один, застывший в тишине танцпол. Они медленно, одно за другим обследовали помещения ночного клуба, продвигаясь в направлении кабинета его хозяина, заглянули в очередную комнату, создававшую антураж ирландского паба и, как раз направились к выходу, когда Максим краем глаза заметил какое-то движение.

Повинуясь голым инстинктам Заславский крутанулся на месте, одновременно отступая на шаг назад и, практически не целясь, нажал на курок. Звонко щелкнула сорвавшаяся с места тетива, деревянный кол со свистом рассек воздух, устремляясь к цели, зажужжал механизм перезарядки. Максим наблюдал за всем происходящим как в замедленной съемке, оставаясь безучастным зрителем, неспособным повлиять на ход представления. Он увидел удивленно лицо вампира-гиганта Костика, с которым встречался во время первого визита к Антону. Противник не ожидал от него такой прыти и успел уклониться от смертоносного снаряда только в последнюю секунду. Удар его огромной лапищи должен был снести Заславскому голову, выигранные секунды спасли жизнь бывшему милиционеру, позволив вовремя отступить еще на один шаг. В следующее мгновение он ощутил, как кулак вампира врезался ему в грудь, почувствовал, как звенья кольчуги, сплетенные особым образом, сложились в тугую пластину, защищая кости от неизбежного перелома. Увидел себя, летящим через весь зал и ломающим массивный стол из маренного дерева.

Костик атаковал своих противников всего на секунду раньше, чем следовало, не дав им полностью отвернуться к двери. Схватка с Максимом заняла его совсем не надолго, но этого времени Ольге хватило для полноценного замаха, и когда вампир повернулся к своей второй жертве успел увидеть только летящий прямо ему навстречу клинок. Гар-таны славились во все века, как непревзойденные воины и, полученные им по наследству от предков ловкость и скорость, не дали Низшему погибнуть. Но и ведьмачка владела оружием не в пример лучше своего начальника, к тому же девушка не пожалела вложить в свой удар, наряду с физической силой, щедрую горсть магии. Костик взвыл, неловко потрясая жалким обрубком, оставшимся на месте правой руки. С животным ревом он коротко без замаха ударил противницу левой. Даже не ударил, а скорее оттолкнул, потому что Баташова слегка отклонилась назад и мощный кулак задел ее лишь по касательной.

Танцующим движением Ольга отступила на шаг, развернулась, одновременно замахиваясь мечом и увидела, прямо перед собой, искаженное злобой лицо гар-тана…

Снова щелкнула тетива и из оскаленной пасти Костика показалось острие деревянного кола. Лицо ведьмачки неприятно оросили кровавые брызги. Вампир мучительно захрипел и стал оседать на пол. Ольга резко опустила занесенный меч и отрубленная голова, словно уродливый мяч покатилась по полу. Низший был мертв.

— Цел? — Баташова протянула Максиму руку, помогая подняться.

— Как же… и… больно…! — Заславский решил, что сдерживаться глупо и дал волю словам. — Прости, — повинился он, когда непечатный поток иссяк и он вспомнил, что находится в обществе дамы.

— Не бери в голову, — усмехнулась ведьмачка. — Когда убиваешь своего первого гар-тана, всегда,

— Гар-тан?! — не поверил своим ушам пострадавший герой. — Это был один из непревзойденных вампиров-воинов?

— Точно! Воитель-дикарь! Антон очень гордился, что сумел заполучить себе одного из них. Что-то мне подсказывает, что сегодня не его день, — она озорно подмигнула напарнику. — Идти сможешь?

— Попробую, — Максим неловко расправил плечи и услышал, как под броней, спасшей ему жизнь, что-то болезненно хрустнуло, но стоически промолчал и пристроил на ложу арбалета новый снаряд. — Идем! Если закончим с этим побыстрее, может быть еще успеем выспаться.

В следующую секунду вокруг них разразился настоящий ад…

Когда неведомая сила пробила в ближайшей стене проход, обдав победителей гар-тана волной строительной пыли и мусора, Максим уверенно направил на новую угрозу арбалет, но выстрелить не успел. Ольга, дикой кошкой преодолела разделявшее их расстояние и сбила шефа с ног, прокричав ему прямо в ухо:

— Ложись! Это штурм!

Заславский еще не успел до конца осознать смысл ее слов, как по разрушенному залу одна за другой пронеслись восемь размытых теней. Атакующие клуб вампиры не обратили на вжавшуюся в пол парочку никакого внимания и, проломив противоположную стену, устремились дальше.

— Мы пришли слишком поздно, — прошептала Ольга, когда живое торнадо удалилось настолько, что стало возможно разговаривать. — Видимо, Пьеру удалось переломить ход сражения и перейти в контратаку. Сейчас они размажут Антона по стенке, и мы уже не сможем найти суккуба.

— В таком случае, — Максим, кряхтя, поднялся на ноги и протянул руку девушке. — Давай опять вмешаемся, раз уж мы все равно здесь!

— Заславский! — ведьмачка серьезно посмотрела ему в глаза. — Тебе говорили, что ты сумасшедший?

— И не раз! — криво усмехнулся бывший оперативник. — Ты со мной?

Баташова шутливо толкнула его в плечо и направилась по отчетливому следу оставленному бойцами французского вампира.

Из-за поднятой пыли резало глаза и ничего не было видно, но звуки боя слышались довольно отчетливо. Не было привычных для ожесточенной рукопашной схватки криков и мата, только глухой стук стремительных ударов, хруст ломающихся костей и сдавленные предсмертные крики.

— Ты уверена, что он оставался в клубе один? — не выдержал Заславский, когда до места предполагаемой баталии оставалось не больше двадцати шагов. — Не похоже, чтобы перевес так уж сильно был на стороне нападавших.

— Не забывай, что Антон — Высший! — ответила ему Ольга. — Подобные шавки ему не ровня. Он сильный маг и энергии накопил достаточно.

— То есть ты не уверена кому придется помогать? — усмехнулся Максим.

— Тихо! — оборвала его девушка.

Пройдя в молчании еще несколько метров, они вошли в помещение, которое раньше служило хозяину клуба кабинетом. Теперь здесь царил полнейший разгром: разбитая плазменная панель валялась на полу, а от стола остались только щепки. Судя по всему, он разбился о голову первого нападающего, потому что из-под обломков торчали бесформенные останки, довольно смутно напоминавшие человеческое тело. В правом углу лежали два обугленных тела, наполнявших помещение неприятным запахом жженой плоти. Четвертый вампир закончил свой путь на середине комнаты, перерубленный огромным топором от макушки до самого живота. Никто не озаботился тем, чтобы вытащить ужасающее оружие, и оно так и осталось в теле поверженного противника. Еще двоих нападавших неведомая сила закрутила тугой спиралью, будто неизвестно откуда взявшийся великан принял их за только что отстиранное белье и решил как следует отжать. Кости несчастных местами оказались перемолотыми в пыль, а местами прорвали кожу и там их жуткие окровавленные обломки торчали наружу. Седьмой посланник Пьера нашел свою смерть возле противоположной стены кабинета. Его обезглавленное тело небрежно распласталось на полу, причем характер ранений не оставлял сомнений, что голову ему оторвали голыми руками.

В дальнем углу боролись две фигуры. Первая — крупная и массивная, вторая — высокая и худая. Максим с трудом узнал в одном из них своего недавнего знакомого — Антона. Вампир сильно изменился. Его и без того худое лицо вытянулось и осунулось. Под глазами залегли густые тени. Идеально пошитый костюм был разодран в клочья. Губа разбита. Высший тяжело дышал и пытался сжать руки на горле своего противника.

Здоровяк, однако не собирался сдавать своих позиций. Разорвать мертвую хватку ему не удавалось, поэтому он устало поднимал и опускал пудовые кулаки на спину своей жертвы.

Ситуация была патовая и Максим никак не мог понять, почему Антон, разметавший до этого семерых противников, так долго возится с последним.

— Он пустой! — голос Ольги, прозвучавший над самым ухом, поставил все на свои места. — Антон израсходовал весь запас сил. Теперь ему приходится бороться как простому смертному.

Заславский сильно сомневался, что нескладный подросток смог бы выдерживать такие удары и продолжать схватку с гораздо более крепким физически противником, но озвучивать свои мысли он не стал. Посланник Пьера, тем временем, извернулся и прижал Высшего к стене, чем не преминули воспользоваться неожиданные участники этого действа. Максим стремительно вскинул арбалет, прижал к плечу жесткий приклад и всадил в затылок гиганта деревянный кол.

Антон брезгливо оттолкнул от себя тело, утер кровь с лица и посмотрел на незваных гостей.

— Пришли поплясать на моих костях? — прошипел он, криво ухмыльнувшись.

— Ты знаешь, что нам нужно совсем другое! — ровным голосом ответила Ольга. — Если бы Вик хотел твоей смерти, ты давно кормил бы червей!

— И что же потребовалось от меня прекрасной госпоже Баташовой в столь скорбный, для моей скромной персоны, момент? — он изобразил гротескный поклон.

— Ты знаешь! — в голосе ведьмачки блеснула сталь. — Отдай нам суккуба, который убивает девушек по всей Туле и мы уйдем. Ваши с Пьером разборки — не наше дело.

Стремясь придать словам напарницы большую убедительность, Максим водрузил на арбалетную ложу очередной снаряд.

На секунду лицо Антона исказилось гримасой задумчивости и даже некоторого удивления, а затем озарилось какой-то догадкой, и он расплылся в невероятно гадкой улыбочке.

— Девочка соскучилась по папочке?! — произнес он. — Неужели кроме меня некому воссоединить счастливую семейку?!

Ольга нахмурилась, а Заславский почувствовал, как по всему телу растекается противный липкий холод.

— О чем это ты говоришь? — начала заводиться ведьмачка. Она ужасно не любила, когда начинала терять контроль над ситуацией.

— А ты у своего дружка спроси, — еще гаже ухмыльнулся Антон. — Он как раз понимает, что я имею в виду. Смотри как напрягся весь. Аж вспотел!

— Отвечай на вопрос, мразь! Где его найти? — в отчаянной попытке вернуть себе инициативу Максим вскинул арбалет и навел его на Высшего.

— Прощайте, мальчики и девочки! — Антон щелкнул пальцами и растворился в воздухе.

Отправившийся в полет деревянный кол гулко отскочил от стены, возле которой только что стоял вампир.

— Воспользовался заготовкой, — с досадой покачала головой Баташова и закономерно перевела тяжелый взгляд на своего начальника…

— Как ты мог скрывать это от меня?! — бушевала Ольга. — Ты влез в мою личную жизнь без спроса, потоптался грязными ногами в моей душе и теперь еще смеешь глядеть мне в глаза?!

Последнее замечание было далеко от истины, потому что и сейчас и во время своего краткого рассказа Максим старательно изучал носки своих ботинок. Он поведал своей напарнице обо всех имеющихся фактах, за километр обойдя скользкие предположения о роли Вика в истории двадцати пятилетней давности.

— Я хотел рассказать, когда представится удобный случай, — попытался оправдаться он. — Такие вещи не обсуждают за утренним чаем…

— Я не изнеженная барышня и в обморок бы не рухнула! — отрезала Ольга. — Ты говорил, что я ставленница Вика, что мне нельзя доверять, — жестко произнесла ведьмачка. — Теперь я могу сказать тебе тоже самое. Убирайся из моей жизни, Заславский. Вику я скажу, что ты оказал неоценимую помощь в расследовании и попрошу, чтобы он расплатился, как и обещал. А теперь уходи. Я не хочу больше тебя видеть.

— Это твое право, — печально кивнул Максим, чувствуя себя последним подлецом. — У меня осталось еще одно незаконченное дело, — он неловко распустил ворот кольчуги и извлек из кармана черно-белый снимок. — Не знаю, есть ли у тебя другие фотографии, но пусть будет хотя бы эта.

Ольга молча приняла из его рук лист бумаги и на мгновение ее глаза печально блеснули в лунном свете. Заславскому не оставалось ничего иного, как развернуться и направиться прочь. Снимать броню не было ни сил, ни желания, а с арбалетом он успел так сродниться, что просто не замечал его присутствия.

Этой ночью случайные прохожие могли наблюдать бесцельно бредущего по городу человека в плетеной кольчуге, с арбалетом на плече и безмерной тоской в глазах. Впрочем, короткая яростная схватка двух Высших вампиров, потрясшая древний город, разогнала по домам даже самых отчаянных полуночников. Люди многого не видят и не понимают, но чтобы почувствовать подобное, не обязательно быть "ночным"…

ДЕНЬ 10

Минувшей ночью Максим неосознанно бродил по городу, до тех пор пока ноги не отказались нести его дальше. Кости ломило, мышцы нестерпимо болели, напоминая о сражении с вампирами и многочасовом ношении тяжеленной брони, но сознание… Не смотря ни на что, оно не желало покидать своего хозяина. Когда, уже под утро, Заславский заявился к себе домой он даже не стал пытаться уснуть. Молча, сил не было даже на ругательства, он стянул с себя кольчугу и бросил на тумбочку в прихожей верный арбалет, предварительно разрядив его. Горько усмехнулся выработавшемуся за долгие годы инстинкту — не оставлять заряженное оружие без присмотра. Мент, твою мать! Вспомнил подернутые пеленой глаза Ольги, и захотелось немедленно удавиться. Сам же через это проходил. Должен был понимать, как больно узнавать подобные новости. Достал из-за дивана в комнате заныканую на черный день бутылку водки и отправился с ней на кухню. Долго сидел за столом и смотрел на свою добычу, а потом вскочил на ноги и с криком запустил ее об стену.

Уронил голову на руки и горько заплакал.

Что произошло вчера, никто из сотрудников агентства доподлинно не знал, но общую эмоциональную нагрузку вечера уловили все, причем практически мгновенно.

Началось с того, что Ольга, не стесняясь в выражениях, объяснила Сереже, что заезжать за Максимом Сергеевичем не нужно ни сегодня, ни когда-либо впредь, а события их вчерашней ночной поездки вообще не его, Сергея, собачье дело.

Худо-бедно проспавшийся Матвей получил по первое число за неподобающий сотруднику приличного детективного агентства внешний вид, не бритую морду и отвратительный запах перегара. Хотел было ответить, но вовремя вспомнил, кто перед ним и благоразумно промолчал, отправившись в свою коморку, где, как он помнил, оставалась недопитая вчера бутылка виски.

Несчастная Анечка была весьма некстати застукана входящей в кабинет Заславского с чашкой утреннего кофе и тоже услышала в свой адрес массу нелицеприятных высказываний, после чего предпочла сбежать под крыло к Королькову.

Алексей был умней и, в отличие от всех остальных, сразу догадался о причинах внезапного раздора, а потому предпочитал не высовывать свой нос из кабинета. Правда, прокола не смог избежать и он. Успокаивая, ревущую в три ручья ученицу, он позволил себе обмолвиться, что когда люди, глубоко неравнодушные друг к другу сталкиваются с серьезными проблемами в отношениях они становятся раздражительными и могут срываться на окружающих безо всякой на то причины, пытаясь скрыть разрывающую их боль. К несчастью для Ночного демона мимо двери информационного центра в этот момент проходила госпожа Баташова и уже собиралась ворваться внутрь и "безо всякой причины выместить свою боль" на Королькове и его драгоценном оборудовании, но в последний момент передумала и быстрым шагом направилась в свой кабинет.

Оставшись одна, ведьмачка закрыла дверь на ключ, "с мясом" вырвала провода телефона и видеоселектора и, бессильно рухнув в кресло, заплакала. Наверное впервые за последние двадцать лет. Искренне, горько, навзрыд. Не заботясь о косметике, которая непременно размажется, и, даже не пытаясь остановить льющуюся из глаз влагу. Сильной и непреклонной Ольге Баташовой было очень-очень больно…

Не имея возможности занять разум и тело сколько-нибудь приличной работой, Максим Заславский метался по квартире как лев в клетке. Он никогда не думал, что придется еще раз пережить то, что он чувствовал после смерти брата и его семьи, но в этот раз оказалось даже больнее. В те времена он умел держать удар и сопротивляться жизненным невзгодам, а за минувшие годы основательно раскис. Нежданное возвращение к любимой работе вдохнуло в него новую жизнь, заставило поверить, что еще не все потеряно, а теперь…

Идти к Вику за наградой ему не позволяла гордость, старые дружки-собутыльники успели стать чужими и ненужными, на водку глаза не смотрели. Если бы Максим был дворовой псиной, он совершенно искренне завыл бы, что есть мочи от невозможности совладать со свалившейся на него безысходностью.

Ольга проверила все возможные источники и выяснила, что и Антон, и Варвара бесследно исчезли. Либо их не было на территории области, либо они очень качественно замаскировались, не оставив никаких следов. Ниточка, ведущая к пропавшим детям, безнадежно оборвалась. Где искать суккуба до сих пор оставалось не известно. Обследование эксгумированного тела Марины Самохиной тоже ничего не дало. Заявиться к наставнику с такими потрясающими результатами Ольга не могла. Не потому, что Вик стал бы ругать ученицу за сокрушительный провал — он никогда не повышал на нее голос. Просто ведьмачка всей душой желала доказать самой себе, что она чего-то стоит.

Ее даже посетила безумная мысль пойти и напиться с Матвеем, абстрагировавшись от всех проблем, он Ольга уверенно отмела ее. Больше всего на свете ей сейчас требовалось привести мысли в порядок, успокоиться и обрести способность здраво рассуждать и анализировать факты, но привычные методы для этого уже не годились. За минувшую неделю Баташова исчерпала весь свой арсенал безотказных средств реабилитации и, закрывшись в кабинете, она, помимо своей воли, прибегла к самому распространенному и успешно зарекомендовавшему себя в последние несколько тысячелетий женскому способу лечения душевных ран.

Ольга просто расплакалась. Она не могла бы объяснить словами, что именно расстраивало ее больше: зашедшее в тупик расследование или отсутствие рядом мента-алкоголика Заславского. Она успела невероятно привязаться к этому человеку, так сильно контрастирующему с ее представлениями о мужественности и профессионализме. Максим все делал неправильно, но, не смотря ни на что, у него все получалось. Подобно многотонному локомотиву он, не взирая на препятствия, тащил за собой расследование, оказавшееся таким неожиданно сложным. Он был хамоватым и напрочь лишенным хороших манер увальнем, но именно эти его черты позволяли осадить через чур зарвавшихся представителей ее мира, привыкших, что все вокруг пресмыкаются перед ними. Они дополняли друг друга как инь и ян и, возможно, вместе смогли бы довести это дело до конца. Одной Ольге это было не под силу.

Девушка плакала, размазывая слезы по лицу как школьница, обиженная одноклассником, позорно всхлипывала и шмыгала носом и с удивлением чувствовала, что боль, если и не исчезала совсем, то хоть немного отступала, становилась не такой острой.

Уже к обеду Максим извел себя настолько, что желание свести счеты с жизнью, несколько раз посещавшее его в особенно тяжелые моменты расследования Сашкиной смерти, вспыхнуло с новой силой. Заславский отогнал от себя позорные трусливые мысли, но он прекрасно понимал, что если срочно не придумает достойное занятие — в следующий раз это может не получиться. Проклятая ведьмачка насильно выдернула его из пьяного забытья и дала цель, заставила работать и разум и тело, отвыкшие от тяжелого труда. Процесс преображения был не из легких, но, когда машина набрала обороты, ее уже не так-то просто остановить.

Максим вышел из кухни, миновал коротенькую прихожую и оказался в лишенном практически всякой мебели, но исправно захламленным мусором зале. Пройдясь несколько раз по комнате он вдруг остановился и с подозрением посмотрел на широкую и относительно ровную стену, оклеенную обоями, изображавшими крупные цветы, названия которых грубый оперативный работник не знал. Этот шедевр отечественной промышленности выбирала мама, а Заславский не возражал. Рисунок ему никогда не нравился, но пока мама была жива, но не хотел обижать ее, а после смерти ему уже было как-то не до ремонта.

Максим ловко подцепил отошедший нижний край обоев и потянул на себя. Толстая бумага неожиданно легко и чуть ли не радостно расстались со своим прежним местом обитания и целая полоса с тихим шорохом рухнула на пол. Воодушевленный победой Заславский принялся за работу с новой силой и через пару минут перед ним простиралась гладко оштукатуренная кирпичная кладка.

Нет, Максим не собирался затевать смену интерьера в столь неподходящий для этого момент. Голову его занимали совсем другие мысли. Порывшись в ящиках комода, он извлек оттуда старые Артемкины восковые мелки, выбрал несколько потемнее и еще раз посмотрел на стену. Все это время они занимались делом Марины Самохиной, не замечая очевидного. Именно поэтому все схемы, неизбежно распадались, не находя должной опоры. Они были уверены, что расследуют преступления совершенные одним человеком или, на худой конец, группой лиц по предварительному сговору. Разгадка же была совсем рядом — только руку протяни. Все эти ужасные убийства были делом рук разных исполнителей, подчиняющихся различным господам и эти кукловоды не помогали друг другу, а наоборот, мешали. Именно из-за этого, "Химера" смогла найти столько фактов, противоречащих друг другу. В тривиальном на первый взгляд деле столкнулись интересы сразу нескольких титанов "ночного" мира.

Максим отступил на шаг, словно художник обозревая холст, на котором вот-вот должен проявиться очередной шедевр и начал рисовать схему…

— Да что вы себе позволяете?! — до слуха Ольги донесся возмущенный мужской голос. — Я майор милиции, а вы, между прочим, препятствуете следствию.

— У вас нет права здесь находиться, пока вы не предъявите ордер! Это частная собственность, — спокойно ответил ему густой бас, принадлежавший охраннику при входе. — Я вас не впущу.

— Тогда позовите мне главного! — не унимался посетитель. — Где Заславский?!

Знакомое имя вывело ведьмачку из ступора и заставило подняться на ноги. Слезы давно высохли и оставили после себя безобразные черные разводы на щеках, которые она поспешила ликвидировать. Дело это оказалось совсем непростым и Баташова плюнув, с досадой отбросила косметичку и пустила по пальцам Силу. Совсем не много, но наставник не одобрил бы и такую незначительную расточительность.

— Игорь, пропусти его, — обратилась она к охраннику, проходя по коридору. — Это ко мне.

Как же зовут этого оперативника? Какая-то невероятно смешная фамилия совершенно не вяжущаяся с его образом… Точно!

— Майор Смирный? — на всякий случай уточнила она. — Олег…

— Олег, — коротким кивком остановил ее гость. — Здравствуйте, Ольга Андреевна!

— Тогда уж — Ольга, — грустно усмехнулась девушка. — Я могу вам чем-то помочь?

— Да, если честно я и сам не знаю, — неуверенно произнес служитель порядка. — А Заславский здесь?

— Он… на выезде, — неопределенно ответила Баташова. Язык не поворачивался сказать, что Максим, возможно, больше здесь не появится.

— Тогда и я, наверное, пойду, — опер с видимым облегчением развернулся на месте.

— Постойте! — окликнула его ведьмачка. — Вы что-то узнали по тому ритуальному убийству. Если да — то я смогу оказать вам весьма существенное содействие. Мы могли бы обменяться фактами.

На лице майора отразилась внутренняя борьба, но он все же остановился, и Ольга решила нипочем не сдаваться.

— Максим наверняка говорил, что вам вряд ли удастся распутать это дело настолько, чтобы не осталось неприятного осадка на душе. Рассказывайте! Я действительно могу вам помочь.

Смирный обреченно махнул рукой и крикнул обращаясь к кому-то, ожидавшему его на лестнице:

— Владик, приведи задержанную.

Ольга с трудом узнала в покорно вошедшей из-за двери девушке гордую и уверенную в себе дочь олигарха Китанина. Волосы ее были растрепаны и сбиты в отвратительные колтуны. Одежда перепачкана в грязи и крови, порвана в нескольких местах. Губы дрожали, а левое веко предательски дергалось. Яна прижимала к груди сжатые кулачки, словно прятала от мира какое-то сокровище. Но самое ужасное Ольга увидела, взглянув в глаза "задержанной". Взгляд молодой Китаниной был совершенно безумным, как у дикого затравленного зверя. Она поминутно оглядывалась по сторонам, будто ожидала предательского удара в спину, а временами начинала тихонько поскуливать, от неконтролируемого ужаса.

— Я так понимаю, вам знакома эта девушка? — поинтересовался Смирный, сверля Баташову цепким взглядом.

— Да, — кивнула ведьмачка. — Ее зовут…

— Мы знаем, кто она, — перебил ее оперативник. — Можете высказать какие-то предположения о природе ее помешательства?

— Вы нашли ее на месте ритуала? — осторожно, словно ступая по минному полю, начала Ольга. — Другого, в точности повторяющего первый. Там были трупы троих парней, а она… — Баташова замялась, подбирая слова.

— Она сидела в углу и вся дрожала, — закончил за нее Смирный. — Мы так и не смогли забрать у нее ту цацку, которую госпожа Китанина сжимает в руках. Пока эта дрянь у нее — она по крайней мере не кричит и не бросается на людей.

Только теперь ведьмачка заметила, что ее предположения об укрываемом от мира сокровище были невероятно близки к истине. Костяшки пальцев Яны побелели от напряжения, но она и не думала разжимать их. Не дай Бог, кто-нибудь посмеет отобрать у нее драгоценного скарабея с полураскрытыми крыльями.

— Я могу лишь констатировать, что она не в своем уме рассудок совершенное точно к ней не вернется, — грустно произнесла Ольга. — Я так же могу посоветовать вам снять отпечатки пальцев у ее жертв и сравнить с теми, что вы нашли на месте первого ритуала. После этого вы сможете спокойно закрыть дело, но, боюсь, в тюрьму никто не отправится.

— Это все? — майор явно ожидал чего-то большего.

— Да! Если вы позволите, я хотела бы перекинуться парой слов с девушкой. Лучше наедине, но если инструкции велят обратное — в вашем присутствии.

— Прошу, — Смирный безразлично указал рукой на свою подозреваемую. Он очевидно не раз пробовал сам побеседовать с Китаниной, но не добился никаких результатов.

Ольга подошла к Яне вплотную и склонилась к уху девушки. Одновременно с этим она сделала незаметный посторонним пас рукой и пустила в сумасшедшую тоненький ручеек магии. То, что Китанина буквально выгорела изнутри, пропустив через себя поток энергии невероятной мощи, было видно невооруженным глазом и это действие должно было окропить Силой обнаженные нервные окончания и на несколько секунд вернуть девушке способность мыслить. Получилось! Безумие ушло из глаз, а взгляд сфокусировался на стоящей рядом женщине.

— Ты сделала это для Варвары? — одними губами прошептала Ольга. — Это она тебя заставила?

Яна только рассмеялась:

— Я сделала это для себя! — ничуть не таясь, выкрикнула она. — Я буду править этим миром и навсегда останусь молодой и красивой! Я буду жить вечно!

— Она просто использовала тебя, — жестоко прокомментировала Баташова. — Нельзя наделить магией того, кто был рожден человеком. Ты досыта напоила силой свою госпожу, а сама закончишь свои дня в дурдоме и умрешь уродливой старухой, если, конечно, не повесишься на простыне еще до первых морщин! — она не испытывала ни капли жалости к стоящей перед ней несостоявшейся ведьме. — Это ты убила Марину, чтобы занять ее место? — спросила она и почувствовала, как стремительно теряет контакт с собеседницей.

— Я буду молодой и красивой! — с детской обидой в голосе произнесла Китанина. — Я буду жить вечно! Госпожа позволила мне взять артефакт, показывающий истинную силу! — она бережно погладила скарабея. — В моих руках он светился намного ярче, чем у Марины.

— Дура! — в сердцах выругалась Баташова. Как же легко купить обычных людей дешевыми спецэффектами. — Это никакой ни индикатор могущества. Варвара просто обманула тебя! Ты хоть понимаешь, что своими руками убила собственных друзей, ради этой старой ведьмы?!

Яна попыталась что-то ответить, но ее речь потеряла связность и превратилась в обычное бормотание умалишенной.

— Вот и все, — сухо прокомментировала Ольга, вкладывая в эти слова гораздо больше смысла, чем мог увидеть Смирный.

Варвара получила, что хотела, а госпожа Китанина — что заслужила. Очередная ниточка, которая могла бы привести "Химеру" к раскрытию дела оборвалась с тонким звоном лопающейся струны. За несколько секунд общения Баташова успела достаточно разглядеть частичку черной души дочери олигарха, чтобы эта картина до конца дней являлась ей в кошмарах. Успела понять, что Яна с удовольствием выпускала кишки своим беспомощным, одурманенным все той же "Спящей красавицей", друзьям ради призрачной надежды на могущество и бессмертие.

Марина Самохина, может быть и совладала бы с такими потоками Силы, став настоящей ведьмой или колдуньей, но даже если убийство девушки изначально не входило в планы Варвары — она вряд ли подарила бы своей протеже свободу. Впрочем, это уже не так важно.

— Вот и все, — словно отвечая на ее мысли повторил Олег Смирный. — Забирайте ее, ребята, — кивнул он своим спутникам, судя по возрасту — практикантам и повернулся к ведьмачке. — Передайте Максиму, что я заходил. Пусть позвонит как-нибудь.

Он ушел, даже не стал задавать вопросы и требовать разъяснения. Этот майор был обычным человеком, но тем не менее он все понял. По-своему, но понял. Ольга вернулась в свой кабинет и еще долго не могла избавиться от мысли, что ключ к разгадке дела Самохиной только что был у нее в руках, но она бездарно упустила его…

ДЕНЬ 11

Вопреки всем ожиданиям, а может быть, наоборот, в подтверждение самых отчаянных и несбыточных мечтаний, раннее утро началось для Максима как обычно — со звонка.

Заславский, промаявшийся всю ночь без сна и задремавший только под утро, не сразу осознал реальность происходящего. Когда же он понял, что резкий громкий звук ему не причудился — подскочил, как ужаленный и судорожно принялся искать его источник.

— Да! — произнес он в трубку, уже основательно запыхавшийся, но довольный, тем, что успел ответить.

— Здравствуйте, Максим Сергеевич! — произнес мягкий приятный мужской голос на другом конце. — Надеюсь, я вас не разбудил?

Голос показался Максиму смутно знакомым, но точно определить, кому он принадлежал, Заславский не мог, как ни старался.

— С кем имею честь? — настороженно поинтересовался он, пытаясь определить, желанный ли это собеседник, и как с ним, соответственно разговаривать.

— Вы меня не узнали? — усмехнулся голос. — Неужели по вашей традиции мне предстоит быть богатым? Нас познакомила несравненная мадмуазель Баташова! Мое имя Пьер.

Ну, конечно! Высший вампир французского происхождения. Рыжий интриган! Максим окончательно проснулся и даже вскочил на ноги, прикидывая, откуда "ночной" узнал номер его телефона и что ему собственно нужно.

Из трубки донесся веселый смех:

— Максим Сергеевич, я не коронованная особа и вставать во время беседы со мной вовсе не обязательно!

Заславский окончательно растерялся и так и не нашел, что ответить, но его собеседник не позволил паузе затянуться, усугубляя конфуз ситуации:

— Вы с подругой оказали мне одну очень ценную услугу, — серьезно заговорил он. — Косвенно конечно, но если бы вы не заявились ко мне с разговорами об Антоне и не заставили задуматься о планах этого старого сморчка, я не сумел бы принять соответствующие меры и, вполне возможно, не имел бы сейчас удовольствия разговаривать с вами. Так или иначе я не люблю оставаться в должниках и хочу расплатиться с вами немедленно.

— У вас есть, что мне предложить? — без особого интереса вопросил Максим, которого больше всего сейчас заботили трагично закончившиеся отношения с Ольгой, но в этом вопросе все маги и волшебники мира были бессильны.

— Мне стало абсолютно достоверно известно место, где вплоть до завтрашнего утра будет скрываться объект ваших с мадмуазель Баташовой отчаянных поисков.

— Вы нашли Антона? — все так же вяло поинтересовался Заславский, просто чтобы не показаться невежливым.

— Найти этого типа страстно хотел бы я! — ответил Пьер. — А вашей целью, насколько мне известно, было совсем другое… существо.

Только сейчас Максим, наконец, понял о ком идет речь и снова вскочил на ноги, на этот раз от охватившего его возбуждения. "Гончая взяла след!", — шутил в таких случаях полковник Сухарев.

— Вы знаете, где сейчас суккуб? — он еще не до конца поверил в неожиданную удачу.

— И оно, и несколько его… спутников, — подтвердил вампир. — Как вы уже наверное догадались, он оказывал определенные услуги моему конкуренту и возможно будет оказывать их впредь. Я был бы крайне заинтересован в его устранении, но как вы понимаете, я потерял много людей и сейчас у меня совсем другие приоритеты. Так что, примете такую информацию в уплату долга?!

— Диктуйте адрес, — коротко ответил Максим, безуспешно пытаясь найти в окружающем его бедламе листок бумаги.

Последнее оказалось совершенно не существенным, поскольку и названный район и даже конкретное здание Максим знал довольно хорошо. Полуразвалившийся долгострой, замороженный еще в начале девяностых, нашел свое пристанище на окраине города. Это место обходила стороной даже шпана и наркоманы. В лихие годы, там забивали стрелки новоиспеченные криминальные авторитеты, но и сейчас в недрах железобетонного монстра с завидным постоянством находили свеженькие трупы с явными следами насильственной смерти.

— Будьте осторожны! — посоветовал на прощание Пьер. — И, если хотите накрыть всю компанию разом, приходите после заката.

— Это какая-то дань традициям? — поинтересовался Заславский.

— Мои информаторы сообщили, что объект придет на место вечером, проведет там ночь, а с рассветом покинет город. Как я уже говорил, у меня масса более насущных проблем и я не стал вникать в этот вопрос слишком глубоко. Когда тебе устраивают Варфаламеевскую ночь — это, знаете ли, порождает множество проблем.

— Спасибо за сведения!

Максим попрощался и повесил трубку, после чего все-таки уселся обратно на кровать и крепко задумался. Сильнейшее желание покончить с проклятой тварью, вызывавшей лишь отвращение даже у своих сородичей вампиров, боролось в нем с совершенно трезвым пониманием — он не ковбой и не охотник на нечисть. Памятная победа над двумя вампирами во время схватки в ночном клубе, не могла заставить его поверить в собственное всесилие. В подобных вопросам Заславский был совершенно отвратительным реалистом.

Лучшим вариантом, было бы позвонить Ольге и все ей рассказать, тем более, что ее это дело тоже касается, причем гораздо больше чем его самого. Но Максим чувствовал себя слишком виноватым перед юной ведьмачкой и никак не мог решиться набрать ее номер. Он помнил, что обещал взять с собой на задержание Савицкого, но, хотя следователь и был в лучшей физической форме, чем сам Заславский, помощи от него в столь щекотливом деле будет не много. Несостоявшийся глава детективного агентства отстраненно подумал, что два дилетанта в таком сложном и опасном деле — это уже перебор, но, во-первых, он обещал, и слово свое привык держать, а во-вторых, господин советник юстиции уже взрослый мальчик и должен сам понимать, что для него хорошо, а что плохо.

Максим вышел в коридор и мельком посмотрел на оставшуюся у него амуницию. Кольчуга, арбалет и десяток стрел к нему. Все это очень может понадобиться ему сегодняшней ночью.

Когда Заславский направился на кухню заваривать себе чай, но уже решил, что непременно доведет начатое дело до конца, чего бы ему это не стоило. И все у него получится, главное все тщательно спланировать и не допускать никаких просчетов. А когда он отправит похотливую тварь в ад — надо будет обязательно пойти к Ольге и попросить у нее прощения. В конце концов, он мужик или где?! Нечего пасовать перед проблемами! Их надо решать, как бы больно или стыдно при этом не было.

— Открывайте, оболтусы! — Максим уже пять минут безрезультатно барабанил кулаками в хлипкую калитку.

Его и самого трудно было не услышать, а тут к оповещению присоединился и привязанный во дворе пес, растревоженный поднятым шумом. Дым, валивший из трубы над сараем, гордо именуемым кузницей, не оставлял сомнений в том, что хозяева дома.

— Кто там ломится?! — грозно пробасили со двора. — Кого черти принесли?!

Толик! Максим мысленно улыбнулся своей догадке. Отличить братьев-близнецов, обосновавшихся здесь уже давно можно было исключительно по голосу, вернее по интонации. Калитка распахнулась и в проеме нарисовалась совершенно безразмерная гора мышц, заставляющая поверить, что человек это действительно звучит гордо. По сравнению с таким гигантом даже Федор, не говоря о самом Максиме, почувствовал бы себя маленьким и незаметным. Загорелая кожа блестела от пота, длинные светло-русые волосы стянуты на затылке в тугую толстую косу, небрежно перехваченную на конце обрывком какой-то тряпицы. Фартук из грубой толстой кожи со следами подпалин и совершенно безразмерный молот в правой руке только усугубляли картину, создавая впечатление, что этот детина сошел с иллюстрации к учебнику истории.

— Заславский? — озадаченно нахмурившись, пробасил он. — Ты чего приперся?

— Привет, Толик! — Максим бесцеремонно шагнул в открытую калитку и протянул гиганту руку. — Я так понимаю, вы заняты, а я вас отвлекаю? — в этом умозаключении не было ничего сложного. В обычной жизни братья хоть и не блистали хорошими манерами, но услышать "чего приперся?" можно было только оторвав их от любимого занятия.

— Кто там? — из-за спины Толика послышался точно такой же громоподобный бас, но со странными, словно бы извиняющимися нотками. Следом появился и его обладатель. Та же фигура, та же коса, даже тряпица на ней наверно оторвана от того же куска, что и у брата. — Заславский? Ты чего приперся?

Как предсказуемо! Правда от его вопроса не хотелось прикинуться ветошью и забиться в самый укромный уголок, но все равно внушительно.

— И тебе доброго дня, Лелик! — Максим улыбнулся, протягивая раскрытую ладонь второму кузнецу.

Настолько он помнил, его звали Олег, но это прозвище, легко образуемое от любого имени содержащего букву "л", плотно к нему прилипло из-за созвучия с именем брата и резкого контраста с внешностью. Эти колоритные субъекты проходили по одному делу, которое расследовал Заславский и зарекомендовали себя, превосходными специалистами в кузнечном деле. Братья профессионально ковали оружие. Максим никогда бы не подумал, что в наше время, подобное занятие может быть настолько прибыльным. Заказчиками Толика и Лелика выступали и ролевики-толкиенисты расплодившие в последнее время в великом множестве, и реставраторы, и обычные коллекционеры, желающей украсить свое дом средневековым оружием.

— Раз сам видишь, что не вовремя, чего не уходишь? — пробурчал Толик.

— Зачем ты так? — одернул его брат. — Он же из милиции. Вдруг, это что-то срочное!

— Выперли его из милиции и уже давно, — не унимался грозный кузнец, откуда сведения-то такие взял.

— Вы меня знаете, — вмешался в их милую перепалку Максим. — Проще дать то, чего я хочу, иначе все равно не отстану.

— Говори! — пророкотал Толик после минутного раздумья.

— Мне нужен меч! — коротко объяснил Заславский. — Хороший, с ножнами, не слишком длинный. Я заплачу.

Воцарилась тишина, после чего близнецы многозначительно переглянулись, создав довольно забавный эффект зеркала, и дружно уставились на Максима.

— Я не стану спрашивать откуда деньги у безработного мента, — произнес наконец Толик. — Это не наше дело. Но если ты так хочешь сделать кому-то дорогой подарок — сходи в магазин и купи, чего людей за зря отвлекать?

— Мне не нужен муляж, — пояснил Заславский. — Мне нужен нормальный боевой клинок! Есть у вас такие?

Братья снова переглянулись:

— А зачем он тебе? — не выдержал Лелик.

— Хочу срубить пару буйных головушек, — кровожадно ответил Максим. — Вам-то, не все ли равно.

— Ага! — скривился Толик. — Ты кому-нибудь кровь пустишь, а нам потом вопросы начнут задавать. Кто, да почему.

— За это можете не переживать, — успокоил их новоявленный охотник на суккубов.

— А ты фехтовать-то умеешь? — задал вполне резонный вопрос Лелик, которого Максим всегда уважал гораздо больше именно за эту способность глядеть в суть проблемы.

— Немного, — уклончиво ответил он. — Поэтому и прошу не слишком длинный клинок — чтобы ненароком ничего себе не отрубить.

— Что ж, — принял решение Толик. — Деньги, как известно, лишними не бывают. Сейчас мы снимем с тебя мерки и через две недели сможешь забрать товар. Только оплата сейчас. Полностью!

Названная кузнецом сумма могла бы повергнуть в шок любого, включая и самого Заславского, но, предполагая, что-то подобное, Максим загодя опустошил ближайший к своему дому банкомат, обналичивая выданную Виком карточку. Денег хватало, даже с запасом, но бывший оперативник чуть не взвыл в голос, услышав срок исполнения.

— Мне сегодня нужно!

— Ты шутишь? — усмехнулся Лелик. — За день тебе меч никто не сделает! К тому же у нас заказов много.

— Мужики! — серьезно посмотрел на них Максим. — Мне правда очень нужно! Может у вас уже готовые есть? Я бы купил!

— А к чему такая срочность? — недоуменно пробасил Толик.

— Вы Трактат Стокера читали? — озаренный неожиданной догадкой вопросил Заславский.

Братья снова переглянулись и отрицательно мотнули головой:

— Это хоть про что? — поинтересовался Лелик.

— Не важно, — Максим обреченно понял, что ошибся. — Мне просто очень нужен хороший меч.

На самом деле у Заславского был запасной вариант. Головы можно рубить и топором, купить который не представляет никакой сложности, но вот отбиваться от врагов этим ремесленным орудием, в случае если он лишится верного арбалета, вряд ли удастся.

— Хороший меч делается по руке, — тоном заправского лектора начал Лелик. — Только в этом случае он является союзником воина в бою, а не обузой для него. Человек и клинок должны представлять собой единое целое…

— Есть кое-что! — внезапно оборвал брата Толик. — Пойдем.

Предложенный меч был коротким, но широким, и практически лишенным той штуки, которая защищает руку. Кажется, она называется гарда. Судя по слою пыли он пролежал без дела довольно долго.

— Гладиус! — гордо объявил Толик. — С таким оружием римские гладиаторы выходили на желтый песок Колизея, чтобы покрыть свое имя славой или навеки сгинуть в безвестности.

— Это ты у брата патетики нахватался?! — усмехнулся Максим, не отводя завороженного взгляда от клинка. — Он не заржавел тут, пока по сараям валялся?

— Заржавел?! — взревел близнец.

Толик схватил гладиус, показавшийся в его лапищах жалкой зубочисткой, и со всего маху ударил по лежавшей на наковальне заготовке. Широкая полоса стали разлетелась пополам, а на поверхности наковальни остался заметный рубец.

— Сталь такого класса не ржавеет! — пояснил он, немного выпустив пар. — Почему ты думаешь археологи до сих пор находят клинки, которым больше тысячи лет?

— Сколько? — деловито поинтересовался Заславский.

— Для тебя? — братья переглянулись, и Максим подумал, что это их коронный жест довольно сильно раздражает своей невероятной синхронностью. — Бесплатно!

— Это очень интересный случай, — пустился в объяснения более словоохотливый Лелик, видя растерянное выражение на лице собеседника. — Дело было лет десять назад, когда мы еще не были так востребованы, как сейчас.

— Вообще без работы сидели! — пробасил категоричный Толик. — Ножи пенсионеркам точили, чтобы с голоду не подохнуть.

— Можно и так сказать, — брат совершенно на него не обиделся. — Как раз в это время пришел к нам тот странный тип и заказал короткий меч "самый лучший, который мы способны создать", — процитировал он, будто описывал событие произошедшее вчера. — Он сказал чтобы мы не торопились и делали все как положено, заплатил втрое против самой оптимистичной цены, а когда пришло время забирать клинок, сказал, что заказывал его не для себя. Заплатил еще столько же и велел отдать меч человеку с чистым сердцем, который будет нуждаться в нем больше всего на свете! — он немного помолчал, наблюдая за реакцией слушателя. — Лично я не уверен, что ты рыцарь без страха и упрека, но в одном Толик прав, похоже, этот меч тебе действительно нужен. Забирай его и используй во благо!

— Вы хранили его десять лет, а теперь просто отдаете мне?! — Максим не верил своим ушам. — Человеку, которого даже толком не знаете?

— Ты, конечно, сволочь порядочная, Заславский, — Толик похлопал его по плечу. — Но ментом был хорошим, а это с возрастом не проходит. К тому же мы — люди рабочие — такие вещи нутром чуем. Он же тебе нужен? И ты его не на стенку хочешь повесить, и не в игрушки играть как эти ролевики, дети великовозрастные. Так что не ломайся. Бери! — с этими словами он торжественно протянул Максиму меч.

Бывший оперативник неожиданно для себя почувствовал, как предательски защекотало в глазах и подумал, что точно раскис, да к тому же становится жутко сентиментальным. Чтобы хоть как-то скрыть свой позор он судорожно покопался в кармане джинсов и, выудив оттуда железный рубль, протянул его Толику, принимая из рук кузнеца оружие.

— Положено так! — севшим голосом пояснил он.

Мастер, который в подобных вопросах смыслил гораздо больше Заславского, весомо кивнул и с достоинством принял символичную плату.

— Мы еще вот это сделали, — спохватился второй близнец и протянул Максиму кожаную перевязь с заспинным ножнами. — Это подарок лично от нас! Как одевать сам разберешься?

— Что-то вы ребята, сегодня подозрительно щедрые, — прищурился Заславский, чувствуя какой-то подвох.

— После того случая, заказы к нам так и поперли! — пояснил Лелик. — Дела в гору пошли. Счастливый он для нас был. А когда судьба такие подарки делает, жадничать — грех!

— Заславский, — окликнул его Толик, когда Максим уже направлялся к калитке. — Если у тебя все получится, заходи как-нибудь, посидим, выпьем. У нас знаешь какой самогон есть?! Специально из Сибири кедровые орешки заказываем, чтоб его настаивать. Заодно может и расскажешь, для какого дела мы меч ковали.

— Обязательно расскажу! — пообещал Максим, подумав, что если эти парни и в правду не знают в чем дело, то у них просто потрясающее чутье. — Удачи вам ребята… — он поудобнее перехватил, оказавшийся неожиданно тяжелым клинок, толкнул калитку и вышел.

Максим созвонился с Савицким, объяснил ему, где будет проходить операция и стал думать, как же доставить свою скромную персону на место с таким количеством потрясающего воображение реквизита. Вариант с такси он рассматривал с неохотой. Во-первых, в последнее время Заславский стал замечать за собой стремительно прогрессирующую паранойю. Он просто физически не мог доверять посторонним людям. Во-вторых, Максим реально оценивал свои шансы и предполагал, что, возможно им придется покидать прибежище суккуба со всей возможной поспешностью, а значит, следовало бы иметь под боком машину, водитель которой не смоется при виде бегущих и орущих пассажиров. Сергей бы не бросил, но пытаться договориться с ним через Ольгину голову, было глупо и неосмотрительно, а для того, чтобы звонить Баташовой он еще не созрел.

К счастью, Борис был на машине, но вот когда он, заехав в оговоренное время за своим соучастником, увидел, что тот загружает в его новенький Фольксваген, с ним чуть не сделалось плохо.

— Скажи, Заславский, — начал он, когда облаченный в кольчугу приятель разместился на пассажирском сидении. — Ты случайно ничего не хочешь мне рассказать, пока мы не отправились в путь.

— Не то чтобы хочу, — неопределенно ответил Максим. — Но по соображениям безопасности мне придется это сделать. Кстати, если ты не страдаешь внезапными обмороками и излишней впечатлительностью, я мог бы сделать это на ходу, чтобы сэкономить время.

— Убедил, — кивнул Савицкий, заводя машину. — Начинай.

И Максим рассказал ему все. Вернее сказать, все имеющиеся в распоряжении факты, потому что домыслы и предположения опытного следователя не интересовали. Рассказал про вампиров и колдунов, про поддерживаемое равновесие между ними, про убитых суккубом девочек и про похищенных подростков. Умолчал он только о судьбе несчастной Татьяны Баташовой и о ее очаровательной дочери.

— Всегда поражался твоей способности влипать в неприятности!!! — только и сказал Борис.

— Ты веришь мне? — с любопытством поинтересовался Максим. — Не смотря на всю нелепость рассказанной мной истории и слухи о том, что майор Заславский стал беспробудным алкоголиком?

— Я всегда верил тебе и в тебя, — серьезно ответил Савицкий. — А не лез решать твои проблемы только потому, что жалость и снисхождение не для таких как ты. И я действительно рад, что ты нашел занятие себе по душе.

— Да я же говорил, они обещали дать след по Сашкиному делу… — сам не до конца веря в свои слова промямлил Заславский.

— Ну да, — усмехнулся Борис. — Я об этом и говорю.

— Надеюсь, ты пришел не без оружия? — запоздало поинтересовался Максим.

— Связываться с такими психами как ты, не имея под рукой веских аргументов — вредно для здоровья! — повеселел Савицкий. — А ты думаешь, дело дойдет до его применения? Ты же говорил, что из пистолета вампира не убить? Тем более, я так понял, что он еще и с примесью демонской крови.

— Убить может и нет, а вот ранить запросто. Что же касается применения — не думаю, что эта тварь сдастся по-хорошему.

Машина плавно затормозила неподалеку от искомого объекта, за домами. Жидкие летние сумерки уже начали уплотнять воздух, наполняя его ночными ароматами.

— Ты так и пойдешь по улице? — поинтересовался Борис, наблюдая, как его спутник, облаченный в кольчугу, затягивает перевязь с мечом.

— Когда будем на месте, может быть уже не до того! — Максим невозмутимо пристроил на арбалетную ложу деревянный снаряд. — Знаешь, за последние несколько дней я существенно пересмотрел свои взгляды на жизнь и то, что раньше казалось мне совершенно не допустимым — теперь норма.

Савицкий только меланхолично пожал плечами, соглашаясь, что все в этом мире относительно.

Две хрестоматийные бабульки у крайнего подъезда чуть не подавились семечками при виде странных прохожих, но благоразумно промолчали. Однако стоило охотникам за нечистью скрыться за поворотом добровольные стражи порядка и нравственности, высказали все, что они думают про современную молодежь, падение нравов и проблему наркомании и еще долго крестились им вслед.

— Если в районе произойдет какое-то преступление, — усмехнулся Борис. — Мы с тобой — первые подозреваемые. Эти перечницы с готовностью обвинят нас во всех смертных грехах.

— Не забывай, что нам может быть уже все равно, — скривился Заславский. — Тебе еще не поздно повернуть назад.

— Так легко ты от меня не отделаешься, — Савицкий извлек из кобуры свой пистолет и снял его с предохранителя. — Ты же знаешь, я должен увидеть правду своими глазами.

Была такая особенность у государственного советника юстиции. Не доверял он чужим словам и, если была хоть призрачная возможность проверить их лично — никогда не упускал ее.

Пустырь, отделявший жилые дома от, окруженного покосившимся забором, железобетонного монстра они преодолели чуть ли не бегом. Открытое место превращало людей в идеальные мишени, особенно для тех, кому темнота не была помехой. Максим первым протиснулся в зиявшую в ограждении дыру и осмотрелся. Когда он отправлялся в этот безумный поход, он как-то не слишком задумывался над практической реализацией своего плана. Спасти заложников и убить суккуба! Это звучит предельно ясно только на словах. Теперь же перед ними возвышалось четырехэтажное здание с подвалом в два яруса и недостроенной крышей. Обойти все его закутки вдвоем за ночь не реально, даже если разделиться, а этого делать нельзя категорически.

Заславский услышал, как за его спиной из прорехи в заборе выбрался Борис. Возраст брал свое, и невольный напарник двигался уже не так беззвучно, как в молодости, но и не шумел, как медведь выбирающийся из берлоги.

— Есть идеи? — шепотом поинтересовался он, почувствовав замешательство Максима.

Заславский уже открыл рот, готовясь честно сознаться в недостатках своего плана, когда его внимание привлекло неясное движение теней слева. Заученным до голых рефлексов движением, бывший оперативник метнулся на шаг влево, уводя свое тело из под возможного удара, прижал приклад арбалета к плечу и направил его хищное жало в замерший сгусток теней. Савицкий ничего не видел, но мгновенно уловив изменения обстановки изготовился для стрельбы с колена. Немая сцена продолжалась не больше секунды. Затем из темноты раздался знакомый, слегка насмешливый женский голос:

— Остыньте, ковбои! Успеете еще навоеваться, — вперед выступила Ольга, одетая, как и в прошлый раз, в плетеный доспех и с обнаженным мечом в правой руке.

— Борис. Ольга. Будьте знакомы, — произнес Максим, с явным облегчением опуская оружие.

— Ольга?! — переспросил Савицкий. — Та, о которой ты мне рассказывал?

— Могу себе представить, что именно, — усмехнулась ведьмачка. — А каким ветром вас сюда занесло?

— Боюсь, тем же, что и тебя! — констатировал Заславский и больше для проформы уточнил: — Пьер?

Баташова серьезно кивнула.

— Когда совпадений становится больше одного, это должно настораживать, — подал голос Борис, поднимаясь в полный рост. — Так у нас есть план, или будем импровизировать?

— Войдем внутрь. Прикончим суккуба. Уйдем, — коротко изложила Ольга, и Максим почувствовал себя намного увереннее.

Дело было не в том, что план Баташовой полностью совпадал с его собственным, а в том, что девушка предельно четко представляла себе, как его осуществить.

— Можно тебя на пару слов? — попросил он свою бывшую подчиненную.

Ольга послушно отошла с ним в сторону, но стоило им остановиться заговорила сама:

— Заславский, я знаю, что ты хочешь сказать и уверяю, это ни к чему.

— Может быть, это и не нужно тебе… — Максим встал напротив девушки и внимательно посмотрел ей в глаза. — Но позволь мне быть эгоистом. Это необходимо мне. Я не стану оправдываться или что-то объяснять. От этого действительно никакого проку. Прошу об одном: не держи на меня зла. Если ты так хочешь, я исчезну из твоей жизни, когда дело будет закончено, но поверь, я не пытался скрывать что-то от тебя. События развивались настолько стремительно, что я просто не успевал за ними! — он наконец отвел глаза. Все его решимость куда-то испарилась.

— Я же сказала, что это все ни к чему, — в голосе ведьмачки опять заплясали смешинки. — Когда я говорила это — я имела в виду, что не обижаюсь на тебя. Просто вспылила той ночью. И, если уж зашел такой откровенный разговор, когда Пьер сказал мне, что суккуб будет здесь, я хотела позвонить тебе и попросить помощи, но гордыня не позволила.

— Тогда… мир? — робко поинтересовался Максим, протягивая девушке руку.

— Мир! — она шутливо пожала предложенную ладонь. — Займемся делом?

— Вперед! — кивнул Заславский.

— Не то чтобы я вам не доверял, — издалека начал Савицкий, когда воссоединившееся руководство агентства подошло к нему. — Но ваш оптимизм мне не совсем понятен. Мы по-прежнему в темноте и перед нами огромное неосвещенное здание, в недрах которого скрываются убийца и несколько захваченных им подростков.

— Подростков? — не сразу поняла Баташова. — Вы о Коликове и компании? Их здесь нет.

— Ты нашла их? — теперь пришел черед Максима удивляться.

— Не совсем я, — девушка задумчиво скривила губы. — Смирный.

Максим тяжело вздохнул:

— Хоть кто-то выжил?

— Китанина, — кивнула его заместительница. — Но лучше бы никто. Девчонка опоила своих приятелей и выпустила им кишки. Именно это я и почувствовала вчера вечером, — ведьмачка вкратце рассказала поникшему шефу и ничего не понимающему Савицкому про ужасающий ритуал, скарабея и обезумевшую Яну.

— Выходит у нас осталось только одно незавершенное дело, — кратко резюмировал Заславский. — Ты чувствуешь присутствие суккуба?

— Оно в подвале, если это что-то проясняет, — ответила Ольга. — Точнее пока сказать не могу. На месте разберемся, — с этими словами она решительно двинулась вперед, а Заславский только сейчас понял, какой вопрос вертелся у него на языке все это время.

— Ты одна?!

— Я, конечно, понимаю, что кавалеров двое, — ведьмачка повернулась к мужчинам и игриво улыбнулась им. — Но, к сожалению, я не подозревала о вашем присутствии, иначе пригласила бы с собой симпатичную подружку.

— Хватит дурачиться! — досадливо одернул ее Максим. — Неужели ты собиралась разбираться с суккубом в одиночку?

— Кто бы говорил! — парировала Баташова. — Я между прочим лучше вас обоих представляю, с кем мы имеем дело и мечом пользоваться умею. Кроме того, кого я должна была взять? Пьяного вдрызг Матвея? Или только пришедшего в себя Федора?

От ее последних слов, Максим ощутил приятную теплоту в сердце: Медведь пришел в себя и его жизнь вне опасности. Он хотел сказать, что девушка должна была попросить людей у Вика, но вовремя прикусил язык, вспомнив о неоднозначной роли колдуна в запутанном расследовании.

— Что ж, — подвел он итог. — Будем действовать втроем, — он повернулся к Савицкому. — Будь осторожен. То, что ждет нас внутри, не укладывается в привычные рамки реальности,

Борис только кивнул.

— Ты можешь как-то посветить нам, что ли? — шепотом спросил Максим у идущей впереди Ольги.

— Конечно, — с готовностью отозвалась она. — Если ты хочешь подсветить мишень нашему врагу, я знаю восемнадцать способов это сделать.

Заславский мысленно выругался помянув не в меру длинный язык своей подчиненной, ее отношение к субординации и полное отсутствие уважения к старшим и продолжил пробираться на ощупь.

— Борис, ты идешь? — замыкающий колонну Савицкий двигался подозрительно тихо.

Ответа не последовало.

— Боря! — чуть громче позвал Максим, чуя неладное. — Ты здесь?

Ольга молча прошла мимо него на то место, где по их расчетам должен был находиться следователь. С минуту она стояла молча, а потом не громко, но искренне рассмеялась.

— В чем дело? — поинтересовался Заславский, чувствуя в веселье спутницы опасные истерические нотки.

— Суккуб здесь не один, — ответила девушка, немного успокоившись.

— Ты можешь выражаться яснее, — Максим начинал терять терпение.

— Ты помнишь, что рассказывал про этих существ Ефим Карлович? — поинтересовалась Ольга. — Дети, зачатые ими в телах простых женщин всегда имеют способность к магии. Большинство Высших с радостью приняли бы в свою свиту таких ведьмаков, а некоторые из них и сами смогли бы стать колдунами и ведьмами, он есть и еще один путь. Я всегда считала его чем-то сродни сказкам, но теперь вижу, как ошибалась, — девушка говорила все быстрее. — Суккуб сам может принять свои чада под крыло. Он не становится Высшим, но обучает их части своих умений. Это сложно объяснить, ты не поймешь.

— Тогда давай сразу к сути, — поторопил ее Максим.

— Это могут быть только девочки и среди "ночных" таких называют жрицами похоти. Среди прочего, они способны творить иллюзии, мороки и видения, а еще… — она сделала паузу. — Они могут создавать… не знаю, как это назвать… пространственные ловушки, что ли. Люди тоже слышали о таком. Это называется: "в трех соснах заблудился"!

— И Савицкий угодил в такую западню? — уточнил Максим. — Чем это опасно? Как его оттуда вытащить?

— Насколько мне известно, — Баташова непривычно растягивала слова, что могло свидетельствовать только об одном — она судорожно соображает на ходу. — Он будет просто бродить по зданию пытаясь найти нас, причем, может пройти совсем рядом и не заметить. Наибольшую опасность для него представляют суккуб или одна из его жриц, но пока я не чувствую их рядом.

— То есть единственное, чем мы можем ему помочь, как следует занять хозяев этого милого особнячка? — подытожил Заславский.

— Да! Пошли, не будем терять времени, — девушка решительными шагами устремилась вперед.

— Постой! — окликнул ее Максим. — Может ты и видишь в темноте, но я не могу передвигаться так быстро.

— Не выдумывай! Я вижу не больше твоего, — раздраженно прошипела ведьмачка и добавила уже спокойнее. — Твоя проблема в том, что ты смотришь глазами, а они ничего не могут разобрать.

— Чем же еще мне смотреть? Может посоветуешь что-нибудь? — ехидно поинтересовался Заславский все больше распаляясь. Все шло наперекосяк и его это ужасно бесило.

— Есть один способ, — невозмутимо отозвалась девушка. — Мне он в свое время очень помог, — она остановилась и не подозревавший этого Максим врезался в свою напарницу. — Эй, полегче, — шикнула на него Ольга. — Сейчас конечно не самое лучшее время для развития новых навыков, но, возможно, адреналин сыграет на твоей стороне.

С этими словами она вплотную подошла к своему начальнику и решительно принялась настегивать ремень на его брюках.

— Что… что ты делаешь?! — обалдевший от такого поворота событий Заславский не сразу сообразил вступиться за свою честь, а проворные руки ведьмачки уже освободили его от кожаного предмета гардероба.

— Даже не надейся, кролик озабоченный, — усмехнулась Баташова. — Все гораздо прозаичнее. Развернись.

Максим послушно повернулся к ней спиной, ожидая чего угодно, но когда ему на лицо накинули его же ремень, с трудом сдержал возглас. Ольга, меж тем, ловко затянула полоску кожи, проколов кинжалом дополнительную дырку и безжалостно обрубила оставшийся хвост.

— Твоя проблема в том, что глаза не дают в полной мере работать остальным органам чувств. Я всего лишь отсекла их от восприятия. Слушай. Обоняй. Осязай. Если нужно, давай постоим пару секунд, пока немного освоишься. Поверь, так тебе будет легче.

Максим осторожно провел пальцами по гладкой полоске кожи, перекинутой по его лицу и, повинуясь лишь своим ощущениям опустился на колени. Руки сами нащупали на бетонном полу горсть строительного мусора, а нащупав — запустили его в стену…

То, что произошло дальше, Заславский ни за что не взялся бы описывать словами. В то, что он "увидел" эту самую стену, Максим не верил и сам. Воспринимать картинку на основе эха от падающих камушков, было чем-то из области фантастики, но каким-то непостижимым образом, коридор, стены и зияющие проемы дверей вынырнули из кромешной темноты и обрели призрачные очертания. Теперь он, пожалуй, смог бы передвигаться по закоулкам здания довольно быстро, не опасаясь при этом наткнуться на стену.

— Я… я вижу! — задыхаясь промямлил он. — Как же это?

— Видишь? — Ольга, похоже, была озадачена результатом не меньше ее начальника. — Как это?

Заславский представил, как должна выглядеть со стороны их дискуссия, посреди кишащего порождениями темной магии здания, но все же попытался объяснить.

Баташова внимательно выслушала его и выдохнула:

— Невероятно! Если мы отсюда выберемся, надо будет как следует во всем разобраться. Даже не знаю, что на это сказать… — она помедлила. — Ты когда-нибудь замечал, что чувствуешь, что события должны развиваться определенным образом и это потом сбывается.

— Это называется милицейское чутье, — усмехнулся Максим. — Много лет оно было частью моей работой.

— Значит да? — серьезно уточнила ведьмачка.

— Да, — обреченно выдохнул Заславский, потому что в этот самый момент чутье подсказывало ему, что проще ответить на вопросы девушки, чем пытаться воззвать к ее разуму. — Только не говори, что я тоже какой-нибудь там маг, колдун или леший, на худой конец.

— Нет, ты не "ночной", — так же, без тени иронии отозвалась Ольга. — Ты провидец.

— Чего?! — Максим настолько опешил, что даже повысил голос, за что тут же получил весомую оплеуху. — Какой на хрен провидец!!!

— Так называют людей с сильно развитым седьмым чувством, — коротко объяснила ведьмачка. — Среди "ночных" это не слишком частое, но в общем-то обычное явление, а у людей встречается намного реже и, как правило, в зачаточном состоянии. Сейчас не место и не время, но именно это чувство позволяет тебе "видеть" без глаз, смотреть в самую суть вещей. Кроме того, я рекомендовала бы тебе верить своим предчувствиям. А сейчас, давай двигаться вперед. Мы и так потеряли слишком много времени.

— Постой, — Максим без труда поймал Ольгу за руку. Неожиданное странное ощущение пульсировало у него в голове, занимая его целиком. — Я должен тебе кое-что сказать.

— А подождать это не может? — без особой надежны в голосе спросила девушка.

Заславский отрицательно мотнул головой, потом понял, что собеседница его не видит, и произнес:

— Нет! Это не долго, В тот вечер, когда мы входили в клуб Антона, я хотел все рассказать тебе о твоей матери…

— Мы кажется это уже обсудили, — в голосе Баташовой послышались стальные нотки.

— Нет! Ты не поняла! — досадливо отмахнулся от нее Максим. — Я чувствовал, что должен сказать тебе, но не стал, боясь расстроить в столь не подходящий момент. Вот и сейчас я чувствую что-то подобное, но после твоих слов, мне кажется я должен, просто обязан доверять своим ощущениям…

— И… — требовательно поторопила его девушка.

— Мы провели расследование и пришли к выводу, что Антон использовал суккуба, чтобы создать себе армию очень сильных Низших. Он хотел вырастить их с младенческого возраста, воспитав верных и преданных помощников. Это очень умно, не находишь?

— Не ходи кругами, — Баташова вся подобралась. — К чему ты клонишь?

Максим набрал полную грудь воздуха и еще успел подумать, как часто умные люди не замечают очевидных вещей просто потому, что всем сердцем не желают их видеть.

— Ты не задумывалась над тем, что с тобой много лет назад могло произойти то же самое? — на одном дыхании выпалил он и, секунду спустя, почувствовал, как обмякла рука Ольги, которую он до сих пор сжимал в своей ладони.

Когда Борис шагнул за очередной поворот, за которым секунду назад скрылись Ольга и Максим, и наткнулся на глухую стену, он немного растерялся. Именно растерялся, потому что испуг пришел лишь несколькими минутами позже, когда дотошный следователь все проверил и убедился, что выхода из тупика нет, кроме того, откуда он только что пришел, но и он подозрительно изменил свои очертания. Савицкий мгновенно уверовал во все разговоры о колдовстве и утвердился в убеждении что оно, колдовство, несомненно темное. Предательски срывающимся голосом Борис позвал своих спутников. Сначала тихо, пытаясь соблюдать конспирацию, а потом в полный голос, не в силах совладать с разгулявшимися эмоциями.

Когда ему никто не ответил, советник юстиции несколько раз глубоко вздохнул и устыдился своего недостойного поведения. Паниковать не имело смысла и в куда менее опасных ситуациях, а сейчас это было равносильно самоубийству. Будучи человеком расчетливым и прагматичным Савицкий первым делом извлек из кармана сотовый телефон и убедился, что сети нет. На поясе болтался фонарик, но пускать его в ход следователь пока не стал. Света от него было бы немного, а внимание, как справедливо заметила Ольга, он бы привлек к себе наверняка.

— Если в деле замешана магия, — прошептал он себе под нос. — Значит бороться с ней обычными методами бесполезно. Для этого надо, как минимум знать принцип ее действия. Следовательно, попробуем идти параллельными курсами.

Звук собственного голоса немного успокоил Савицкого, и он решил попытаться выбраться наружу, чтобы хотя бы прикрыть возможный отход своих напарников. Борис на глаз определил, где этот самый выход должен был находиться и не спеша, на ощупь отправился туда.

— Не обязательно держать меня за руку, — Ольга раздраженно дернулась, пытаясь освободиться. — Я не кисейная барышня и истерик ты от меня не дождешься!

Когда Максим открыл в себе загадочную способность ориентироваться в темноте, они стали продвигаться заметно быстрее и уже успели существенно углубиться в недра заброшенного здания.

— Я держу тебя для того, чтобы эти твари не смогли заманить нас в очередную ловушку и разделить, — спокойно пояснил Заславский, не выпуская руку своей строптивой подчененной. — Сейчас нам только и не хватало, дружно потеряться. Что же касается истерик, я и не думал увидеть что-то подобное, но знаешь, проявление чувств не признак слабости. Я почти физически ощущаю твою боль, но ты даже не попыталась опровергнуть мои предположения, хотя они и шиты белыми нитками. Поверь, я не хотел заставить тебя страдать.

— Тебе что, так приспичило поговорить?! — уже еле сдерживаясь, процедила ведьмачка, упрямо продвигаясь вперед, к одной ей ведомой цели.

— Ты лучше, чем хочешь показаться, — не унимался Максим. — Просто Вик воспитал из тебя непобедимого бойца, а жить с этим очень не просто. По себе знаю. Иногда важно просто попросить помощи у того, кто рядом, не опасаясь, что он посмеется над тобой, или решит, что ты ни на что не способна…

Он хотел еще что-то сказать и, наверное, говорил бы еще долго, но в этот момент натянутая до звона струна внутри его спутницы оборвалась издав жалобный прощальный стон.

— Замолчи, — Ольга резко развернулась и от всей души влепила своему начальнику пощечину. — Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей жизни!

От неожиданности Максим выпустил руку девушки, и она тут же пустила ее в дело. Вторая пощечина получилась не такая сильная, но гораздо более звонкая. Видимо она забрала с собой последние силы остававшиеся в хрупком теле непревзойденной ведьмачки. Девушка предательски расплакалась, уткнувшись в грудь своего бесчувственного шефа, продолжая ожесточенно молотить его до боли сжатыми кулачками, заставляя звенья кольчуги сострадательно позвякивать.

Если бы в порыве гнева она пустила в ход хоть малую толику своей силы — бывшего оперативника просто размазало бы по бетонным стенам, но грозная "ночная" была не в состоянии колдовать, превратившись в обычную женщину.

— Будем считать, что попросила, — улыбнулся Заславский, бережно обнимая ее за плечи…

— Я… — робко начала девушка когда первая сокрушительная волна эмоций схлынула оставив ее растерзанную душу на прибрежных камнях.

— Не трудись, — мягко улыбнулся Заславский. — Полегчало?

Ольга неуверенно кивнула в ответ, отстраняясь от его груди.

— Тогда давай руку и пойдем. У нас еще много дел.

— Подожди-ка, — Баташова замерла и подобралась, словно прислушиваясь к чему-то. — Вот же принесла нелегкая…

— Что случилось? — встревожился Максим.

— Волк нашел меня по следу и притащился сюда, — пояснила ведьмачка.

— О! Значит прибыла кавалерия, — обрадовался бывший оперативник. — Чем же ты так не довольна?

— Два часа назад он был не в состоянии удерживать себя в вертикальном положении. Можешь представить какой он сейчас.

— Так спал бы, — до Заславского наконец дошел абсурд ситуации.

— Чувство долга ему не дает! — досадливо проговорила Ольга. — Когда Вик отрядил их с Медведем в мою группу, он сделал им привязку к моей персоне. Если мне угрожает опасность — тотемники будут стараться меня защитить. Федору я эту ерунду заблокировала, чтобы из больницы не сбежал, а этот, видишь ли, почуял.

— Еще нарвется по пьяни, — покачал головой Максим. — А ты можешь с ним как-то связать, сказать, чтоб не лез на рожон.

— Ты предлагаешь убедить пьяного быть осторожным? — не весело усмехнулась Баташова.

— То есть связь все-таки есть? — хитро прищурился Заславский. — Остановить его мы не сможем, в этом ты права, но у меня есть идея получше!

Когда Борис увидел впереди слабые отблески света и услышал человеческую речь, слов которой, к сожалению, не мог разобрать, он несказанно обрадовался, но опыт работы в правоохранительной системе не позволил ему поддаться соблазну и сломя голову броситься навстречу неизвестным. Именно неизвестным, потому что причудливая акустика пустых помещений искажала не только слова, но и голоса их произносившие, а потому четкой уверенности, что это его друзья не было.

Стараясь не шуметь, Савицкий направился в сторону источника света, выставив вперед свое табельное оружие и вцепившись в него так, словно это была последняя соломинка, удерживающая его над бездной безумия. Он постарался, насколько это возможно, успокоить сердце и выровнять дыхание, чтобы палец не дрожал на спусковом крючке. Не хватало только пристрелить с перепугу кого-нибудь из своих, как в дешевых американских фильмах.

Борис уже подошел достаточно близко и остановился, раздумывая, стоит ли выходить из-за очередного поворота, и сможет ли он справиться с тем, что ему предстоит там увидеть. Как это часто бывает с излишне замешкавшимися в ответственные моменты людьми, решение было самым бесцеремонным образом принято за него. Свет слегка качнулся, стал ярче и, прежде чем Савицкий успел что-то предпринять, из-за угла вышли три молоденькие девушки. Первая из них несла в руках стилизованный под старину фонарь. Его желтоватого света как раз хватало, чтобы вырвать из цепких лап непроглядного мрака небольшую комнату, в которой находился застигнутый врасплох следователь, а толстое матовое стекло не давало лампе слепить глаза.

— Ты пришел, чтобы спасти нас? — поинтересовалась первая из девушек.

— Наконец-то мы выберемся из этого ужасного места, — радостно воскликнула вторая.

— Ты такой смелый, раз пришел в этот страшный темный дом, — поддержала их третья.

Тому, кто назвал бы девушек красивыми, милыми или симпатичными Савицкий самолично вырвал бы язык. Они были просто божественно прекрасны. В них кипела та неукротимая жизненная сила, которая бывает только у безудержно молодых людей и неизбежно меркнет с возрастом.

Все мы не безгрешны и государственный советник юстиции не был исключением. Он любил свою жену, с которой много лет счастливо прожил в законном браке, и никогда не изменял ей. Любил он и своих детей. Но не смотря на свой достаточно солидный возраст Борис, как любой нормальный мужчина, не мог отвести взгляда от молодых красивых девушек. Сколько лет было этим прелестным нимфам? Восемнадцать? Двадцать? Да какая разница! Над древним городом мастеров неторопливо плыло в жарком мареве лето и красавицы были одеты соответственно. Коротенькие юбочки-шортики даже не пытались прикрыть собой их стройные загорелые ножки. Тонкая ткань маек соблазнительно натягивалась, облегая нежные линии молодых тел. Краем уплывающего сознания он отметил, предполагаемых заложников: трех парней и девушки в здании быть не должно. Ну и что! Вдруг они не единственные, кого могут удерживать жестокие вампиры. Не предполагать же, что эти прелестницы могут причинить кому-то вред. Вот уж глупость несусветная…

— Сейчас мы тебя отблагодарим, наш спаситель, — с этими словами первая девушка поставила фонарь на пол, через голову стянула свою майку и, страстно облизнув язычком верхнюю губу направилась к нему.

Тут бы опытному следователю и сообразить, что подобные сцены бывают только во второсортных порно фильмах, а заодно вспомнить, что он никогда не питал слабости к подобной театральности, но кто будет слушать голос разума с подобной ситуации. Савицкому хотелось во все глаза смотреть на молодое сочное тело спасенной им "заложницы", хотелось наплевать на все возможные семейные ценности и общепринятые нормы морали. Больше всего на свете он желал, нет вожделел, прижать ее к себе, обхватив за стройную талию, впиться поцелуем в ее губы, покрыть нежное девичье тело страстными ласками. Борис сделал шаг навстречу своей мечте, еще один, а потом только ощущение полета и безграничной свободы…

То, что это был не полет, а падение Савицкий понять не успел и очнулся от наваждения, только когда услышал противный хруст ломающейся кости, а правую ногу пронзила резкая боль. Пелена с глаз спала и он увидел, что валяется на полу, этажом ниже, а из пролома на него с интересом смотрят те же прелестные девушки, успевшие уже полностью обнажиться. Как еще шею себе не свернул, хорек похотливый?!

— Тебе больно? Ты ушибся? — наперебой заголосили девицы. — Сейчас мы спустимся и поможем тебе.

Как ни странно они действительно тут же спустились, причем не удосужились прибегнуть для этого к лестница и прочей ерунде, так необходимой простым смертным. Да и зачем? Они ведь богини!

— Сейчас мы поцелуем, и болеть больше не будет, — страстно нашептывала одна.

— Ты такой сильный и мужественный, — ворковала другая.

— Покажи нам настоящую страсть, научи нас премудростям любви, — не отставала от подруг третья.

Боль в ноге действительно отступила, а все тело окутала необычайно приятная нега, укрыв Бориса, словно пуховым одеялом. Как он мог подумать что-то плохое об этих чудных созданиях? А он думал? Нет! Наверное, ему просто показалось!

Каким-то уголком сознания Савицкий выхватил из окружающего его неземного счастья предмет, отказывающийся вязаться со всем остальным. Маленький черный и неприглядный. Что же это такое? Пистолет? Как он здесь очутился? Не до конца понимая, что он делает, Борис дотянулся до оружия и сжал в ладони тяжелый кусок прохладного металла. Богини были уже совсем близко. Они двигались медленно и плавно, а изгибы их тел так и манили к себе. Но есть же какое-то незаконченное дело. Вот только какое? Ах, вот же оно.

Савицкий коротко замахнулся и ударил себя пистолетом по ноге в том самом месте, где голубая джинса почернела, напитавшись его кровью. Ослепительная вспышка боли. Цветные круги перед глазами. Когда марево развеялось Борис вновь смог осознать себя как личность, увидел тускло освещенную комнату, в которой находился, озадаченные лица девушек, подошедших к нему почти вплотную. Вот только нестерпимо горящая нога, вернувшая его из мира грез жутко отвлекала, не давая сосредоточиться.

— Очень не дурно, — из тени примыкающего к комнате коридора появилась высокая фигура. — Не думал, что кто-нибудь может так долго противостоять сразу трем жрицам похоти.

Сквозь застилавший глаза холодный пот, Савицкий не видел лица нового участника разыгрывающейся драмы, только смутные очертания: мужчина, крепкий, кажется лысый. Трясущейся рукой он попытался навести на него пистолет.

— Не трудись, — незнакомца совершенно не впечатлило оружие в руках распластавшегося на полу человека. — Я от Заславского.

В следующую секунду вошедший издал леденящий душу звериный рык и девушки с визгом отскочили в сторону.

— Не бойся, — гость повернулся к Борису. — Я тебя прикрою.

Последнее что запомнил Савицкий, проваливаясь в болезненное забытье, был протяжный животный прыжок посланника Максима и его, ставшие пронзительно желтыми, глаза. Дальше была только темнота.

— Заславский, — прошептала Ольга одними губами слегка сжав руку своего спутника. — Впереди свет. Снимай повязку.

Максим послушно сдернул с глаз испорченный ремень и в них тут же ударила непроглядная темнота. Свет, о котором говорила ведьмачка был еще очень далеко и он не сразу разглядел его, а его загадочная способность рассеялась как утренний туман под солнечными лучами. Заславский хотел возмутиться по этому поводу, но благоразумно промолчал.

— Он там! — так же тихо произнесла Баташова, подтвердив худшие опасения своего начальника.

Заславский, конечно, хотел найти суккуба, но до сих пор не имел представления, на что тот способен и смогут ли они с ним справиться.

Следуя за светом они дошли до достаточно просторной комнаты. Осторожно заглянув внутрь, Максим увидел огромную каменную плиту в центре помещения и стоящего перед ней человека. Незнакомец был обращен спиной к незваным гостям, что оставляло надежду, на внезапность, хотя с этими магами ни в чем нельзя быть уверенным.

Ольга перехватила меч и крадущейся кошачьей походкой устремилась вперед. Заславский не был сторонником подобных геройств и предпочел бы всадить стрелу в затылок подонку, прежде, чем он успеет что-то предпринять, но ведьмачке наверное лучше знать. Ольга имеет право действовать так, как велит ее сердце. Он должен только прикрыть ее спину, когда это потребуется. С этими невеселыми мыслями он прижал к плечу приклад верного арбалета и привычным движением шагнул вперед и чуть вправо, держась чуть сзади и, одновременно, убирая напарницу с линии огня.

— Хорошо, что вы сами пришли… — человек так и не повернулся, а по его голосу Максим, как ни старался не смог определить пол незнакомца. — Нам непременно нужно было встретиться, прежде чем я оставлю ваш гостеприимный город.

Одежду говорящего можно было бы охарактеризовать как: "дорожный плащ". Было в нем что-то средневеково-старомодное. Голову покрывал тяжелый капюшон полностью скрывавший лицо.

Ольга замерла, не дойдя до него с десяток шагов.

— Вы так старательно искали убийцу той девчонки, даже не задумываясь, что эта смерть — возможно лучшее, что было в ее никчемной жизни. Несколько минут счастья без сомнения того стоили, — оно, наконец, повернулось, откинув капюшон назад, и Максим невольно вздрогнул.

Пол существа так и не прояснился. Его высокий рост наводил на мысль, что это скорее мужчина, но черты лица были слишком мягкими и утонченными, кисти рук с длинными пальцами, торчащие из-под одеяния, нежными и женственными. Таких, кажется, называют мертосексуалами. Не поймешь: мужик или баба. Правда здесь проблема видимо была несколько глубже. Стоящее перед ними нечто действительно было бесполым.

Суккуб втянул носом воздух, от чего его крылья некрасиво разошлись в стороны:

— Рад видеть тебя, девочка моя, — он устремил взгляд своих пронзительных синих глаз на Ольгу. — Мы столько лет не виделись. Ты так выросла…

Максим увидел, как клинок дрогнул в руке его напарницы. Она просто стояла и смотрела на существо, подарившее ей жизнь и убившее ее мать, и не могла ничего с собой поделать.

— Ты могла бы пополнить мою свиту, но выбрала иной путь, — продолжил меж тем суккуб. — Путь боли и страданий. Посмотри на них, — оно развело руками и Максим заметил, что они в комнате не одни. С двух сторон из клубившегося в углах полумрака вышли две девушки неземной красоты, облаченные в легкие воздушные туники едва доходившие им до середины бедра. — Они счастливы! — возвысило свой бесполый голос существо. — И они будут так же молоды и прекрасны целую вечность! Преклони передо мной колени, и я возьму тебя под свое крыло. Это твой истинный путь.

— Мой путь — избавить мир от таких как ты! — неожиданно резко ответила Ольга.

— Хочешь показать зубки?! — тварь оскалилась, обнажив свои собственные острые клыки. — Давай! Мне нравится, когда сопротивляются, — с этими словами он откинул назад свой плащ, оставшись в черных свободных брюках и жилетке по голому телу.

В следующую секунду ведьмачка атаковала. Ее бросок был изящен и стремителен. Одним прыжком девушка вдвое сократила разделявшее их расстояние, крутанулась на месте, отклоняясь влево и обходя противника с фланга, коротко замахнулась мечом и с силой опустила его, собираясь снести суккубу половину черепа. Существо совершило неуловимое движение, уходя от удара и закаленное лезвие клинка лишь слегка поцарапало его плечо. На матово белой коже выступили бисеринки крови.

— Молодость! Как ты прекрасна! — протянула тварь, отступая на шаг. — Ты сильна и ловка, девочка, но тебе нечего будет противопоставить опыту тысячелетнего демона!!! — его лицо расплылось в кровожадной улыбке.

— Хватит трепать языком, — Ольга крутанула мечом, со свистом рассекая воздух. — Я пришла сюда не за этим и не отступлюсь,

— Диана! Кира! Позаботьтесь о нашем госте! — скомандовал суккуб, уходя от очередной Ольгиной атаки.

— Прикончи их, Заславский! — выкрикнула девушка.

— Кого? — непонимающе пробормотал Максим, не в силах отвести взгляд от идущих к нему красавиц. — Это же богини, сошедшие на грешную землю…

— … - Ольга заковыристо выругалась. — Что за беда с вами, мужиками?!

Она отступила, удаляясь от эпицентра кипящей схватки, развернулась и, направив на шефа кисть свободной левой руки, отрывисто тряхнула пальцами, словно желала сбросить с них капельки воды. Мгновение спустя ей пришлось с удвоенной силой уклоняться от градом посыпавшихся ударов суккуба, неизвестно когда успевшего вооружиться длинным не то копьем, не то посохом.

Максим несколько раз судорожно моргнул, пытаясь избавиться от закрывшей глаза пелены, а когда она, наконец, отступила, не поверил увиденному. Тела остановившихся в замешательстве жриц остались так же прекрасны как и прежде, а вот лица… На Заславского смотрели две уродливые, покрытые глубокими старческими морщинами маски, на которых пронзительные зеленые глаза смотрелись, как что-то инородное. Максим поднял арбалет, но в то же самое время твари справились со своим изумлением и, с протяжным, криком кинулись в бой. Бывший оперативник выстрелил, но промахнулся. Он никак не мог уследить за перемещающимися зигзагами созданиями, а когда они подобрались достаточно близко, ощутил первый удар…

Крупный сильный мужчина Заславский не раз попадал в переделки и ни драка, ни боль его никогда не страшили. Конечно, он подозревал, что хрупкие девы окажутся сильнее, чем они выглядят, но и предположить не мог, что настолько. Удары сыпались со всех сторон, и он даже не успевал развернуться в сторону противниц, чтобы дать им достойный отпор. Краем глаза успел заметить, что у Ольги дела обстояли не намного лучше. Суккуб, гораздо более опытный фехтовальщик, заметно теснил ее. Ведьмачка уже не атаковала, а только защищалась. Судя по ссадине на щеке, девушка уже успело пропустить несколько ударов.

— Я не помешаю?! — раздался вдруг знакомый голос и из темного коридора выскочил Волк. — Двое на одного, это не честно, — авторитетно заявил он и ринулся на помощь Максиму.

Вид тотемника был страшен. Разодранная в клочья футболка сиротливо свисала на поясе, грудь плечи и спину покрывали глубокие порезы, оставленные когтями какого-то крупного животного, левая щека была разодрана, глаз заплыл. Радовало только то, что жаркое сражение, которое ему пришлось пройти, полностью протрезвило силовика.

Одна из фурий бросилась на нового участника сражения, и только тут Максим разглядел, что изящные тоненькие пальчики жриц похоти заканчиваются длинными уродливыми когтями, от которых, судя по всему, и пострадал Матвей. В кольчуге главы детективного агентства зияло несколько дыр, но броня успешно защитила своего владельца от болезненных рваных ран.

Оставшись наедине со второй противницей, Заславский приободрился и даже смог отбить несколько ударов. Отступив на шаг он бросил жалобный взгляд на потерянный арбалет, добраться до которого теперь не представлялось возможным и только тут вспомнил, что это не единственное его оружие. Уклонившись от очередного выпада жрицы он ухватился за торчащую из-за плеча рукоять гладиуса и с приятным металлическим шелестом вытянул клинок из ножен. Тяжесть меча придала ему уверенности и Максим тут же попытался атаковать похотливую тварь. Она увернулась, но как-то не слишком уверенно и, потеряв инициативу, стала отступать.

У Матвея дела обстояли еще лучше. Тотемник ловко заломил правую руку своей "красавицы" и профессиональным хватом душил ее. Жрица извивалась, пытаясь свободной рукой расцарапать Волку глаза, но из ее затеи ничего не выходило. Заславский успел порадоваться решив, что когда с кровожадными девицами будет покончено, они смогу прийти на помощь Ольге, но расстановка сил неожиданно и существенно изменилась.

Откуда-то из-под потолка, где, судя по всему, был проход на верхний этаж, на спину Матвея прыгнула еще одна девица. Тело ее было перемазано в крови. Последнее обстоятельство явственно указывало на то, что она уже успела познакомиться с тотемником и страстно желала взять реванш. Как же он мог оставить за спиной недобитую тварь?!

Волк резко крутанулся, пытаясь сбросить противницу, но та надежно обвила его руками и ногами. В следующее мгновение она с криком оскалила свои "вампирские" клыки, вцепилась Матвею в шею и с силой рванула в сторону. Из разорванной аорты фонтаном брызнула кровь.

Опешивший тотемник ослабил хватку и, удерживаемая им жрица не преминула этим воспользоваться. Ловко вывернувшись из захвата она вцепилась своими когтями раненному силовику в беззащитный живот.

Волк взвыл от боли и наотмашь ударил стоящую перед ним женщину отбросив ее на несколько шагов, после чего с ревом осел на одно колено. Максим ринулся к нему, пытаясь хоть чем-то помочь раненому соратнику и в этот момент Матвей изловчился ухватить сидевшую у него на спине жрицу, перекинул ее через себя и прижал к бетонному полу.

— Макс! — только и смог выдохнуть он, но слова были излишни.

Меч работы тульских кузнецов звякнул по бетонному полу, практически не встретив на своем пути никакого сопротивления, и уродливая, перемазанная кровью голова покатилась прочь.

— Зажми чем-нибудь рану! — крикнул Заславский, закрывая тотемника спиной от надвигающихся на них двух противниц.

— Я должен вас защищать! — проревел сзади голос Матвея.

Из последних сил тотемник прыгнул навстречу ближайшей твари, на лету сворачивая ей шею и глухим ударом рухнул на землю вместе с поверженной жрицей похоти. Тело волка судорожно дернулось и замерло, наверное, уже навсегда…

Доводилось Максиму слышать о подобной преданности. Зря злые языки говорят, будто все это осталось в дремучем средневековье. И в наши дни хорошие парни, настоящие герои не делают выбора между смертью и бесчестием, потому что не из чего тут выбирать. Они умирают, защищая детей и женщин, не важно, ревет вокруг война, или безучастно смотрит с высоты мирное небо. Умирают за Родину, хотя она не долго помнит своих героев. Все это Максим Заславский знал и был готов однажды и сам отдать жизнь за то, во что верил всем сердцем, за высшую справедливость. Вот только никогда не думал он, что кто-то решит отдать жизнь за него. Не было в нем ничего такого, за что стоит умирать…

Бывший оперативник медленно перевел взгляд на бегущую к нему жрицу и шагнул вперед. Если бы азарт битвы не затмил разум жалкой твари она бежала бы прочь от одного этого взгляда, но она даже не замедлила шаг. Взмах! Еще один! На третий удар клинок вошел в живую плоти, вспоров ногу уродливого создания от бедра до колена. Жрица коротко вскрикнула и, оступившись, упала. Максим не раздумывая, снес ей голову.

— Брось оружие!

Заславский развернулся на месте и увидел, что суккубу удалось скрутить Ольгу. Ее меч валялся в дальнем углу, а сама ведьмачка стояла с кинжалом у горла. Ее глаза метали молнии, но на большее она была не способна.

— Брось, говорю, или перережу ей глотку!

Максим повиновался.

— Ты удивительный человек Заславский! — усмехнулся суккуб. — Вряд ли найдется еще кто-то, способный зайти так же далеко. Пожалуй, я как следует изучу тебя, когда появится время, но сначала нужно закончить все дела. Сегодня эта юная ведьмачка познает радость материнства, а через несколько дней на свет появится дитя, которому не будет равных по силе. Вы перебили всех жриц, так верно служивших нашему общему делу, но моя новая дочь затмит их!

Ольга отчаянно дернулась, но бесполое существо держало ее крепко.

— Мне надо подготовиться к ритуалу, а вы пока можете попрощаться друг с другом.

Никто не замечал замершую не крыше близлежащего здания фигуру, закутанную в темный плащ, зато сам загадочный господин видел намного больше, чем удалось бы разглядеть простому смертному. Он чувствовал, что Максим и Ольга успешно истребили жриц, но сами оказались в руках суккуба-наемника. Все складывалось даже лучше, чем он предполагал. Эта жалкая тварь решила оставить ребенка, рожденного от Баташовой себе, в качестве оплаты. Ну уж нет! Теперь, когда оно лишилось своей свиты, отобрать этот лакомый кусочек будет проще простого.

В сложную операцию вмешалось слишком много посторонних, но его стратегический гений смог вытянуть ситуацию, хотя потери, конечно, ужасали. Эх, если бы эта неисправимая гордячка Варвара, покорилась ему. Насколько все было бы проще. Они вдвоем поднялись бы на вершину пищевой цепочки. Ведьма и Высший вампир управляли бы этим захудалым городишкой. Ему жалко было бы поделиться властью с верной спутницей, но судьбы распорядилась иначе и теперь он вынужден скрываться от врагов, жаждущих его крови, собирать жалкие крохи, тщась восстановить былое могущество. Нет! Не стоит о грустном! Имея в своей свите такой алмаз, он быстро вернет себе то, что принадлежит ему по праву сильного. Пятнадцать-двадцать лет, которые потребуются детям Марины Самохиной и Ольги Баташовой окрепнуть и войти в полную силу — это не срок для Высшего "ночного". Он умеет ждать…

— Как ты мог бросить меч?! — злобно шипела Ольга на своего начальника, когда они оба, связанные по рукам и ногам, точно мухи в паутине, висели в углу зала.

— Я не мог позволить ему убить тебя!

— Он и не собирался этого делать, болван! Я нужна ему совсем для других целей!

— А почему ты сама бросилась размахивать мечом, вместо того, чтобы колдовать? — решил перейти в контрнаступление Максим.

— Мы связаны по крови, — сбавила тон ведьмачка. — Он блокирует мои способности. Помнишь, в тот день, когда мы осматривали комнату Марины, я немного расклеилась.

— Да на тебя смотреть было жалко! — подхватил Заславский, радуясь, что они ушли от темы его прокола.

— Я не догадалась, с чем это было связано, а теперь понимаю. Даже след, оставленный этой тварью, выпил из меня все соки.

— Так вот почему ты не смогла ничего толком разглядеть и видела только размытые контуры, — догадался Заславский.

Девушка печально кивнула.

— Мы так резво ринулись в бой, — неожиданно заговорил Максим. — Что я даже не успел рассказать тебе о своих последних открытиях. Мне кажется, я понял где мы допустили ошибку. И теперь это становится особенно оцевидным.

— Тебе так хочется поговорить именно об этом? — серьезно посмотрела на него Баташова, повернув голову насколько позволяли путы.

— Можем поплакать и постенать, провожая свои безвременно загубленные жизни, — едко ответил Заславский. — Только извини, руки заламывать в нашем положении вряд ли удастся.

Ведьмачка слабо улыбнулась.

— Ты ненавидишь Вика, не отрицай. У вас как-то сразу не задалось. Но, знаешь, вы с ним очень похожи. Даже страшно иногда делается. Та же фанатичная преданность работе, та же усмешка в глаза надвигающейся смерти…

— Сомнительный комплемент, — усмехнулся Максим. — Или ты хотела меня обидеть?

— Не отвлекайся, — осадила его собеседница. — Ты кажется хотел мне что-то рассказать.

— Когда я прочел про суккубов в Трактате, а корольков рассказал о его предыдущих подвигах я понял — мы имеем дело с умным и осторожным противником. Он действует строго по разработанной им же схеме, не спешит, не берется охмурять новую жертву, пока не получил младенца от предыдущей, не откусывает больше чем может проглотить. Между его рейдами проходило целых пять лет, а в одном и том же городе он вообще появлялся раз в четверть века.

— Расчетливый, даже профессиональный подход, — задумчиво протянула ведьмачка и Максим искренне порадовался, что она смогла отстраниться от разрывавших ее эмоций. Не к чему впадать в панику, даже если кажется, что выхода нет вовсе. Конструктивное мышление в таких ситуациях спасло не один десяток людей.

— Именно! — горячо подтвердил он. — Поэтому я и решил, что это не просто заезжий "гастролер", а наемник. Он старался не для себя а снабжал заказчиков магически одаренными детьми. Взамен клиенты обеспечивали ему прикрытие и отдавали одного двух младенцев для пополнение святы жриц похоти.

— Схема идеальная, — закусила губу Баташова. — Но…

— Вот именно, что но! — в глазах Максима плясали озорные чертики. — Мне самому не давали покоя лишние факты и улики, которых в этом деле оставалось превеликое множество. Их просто некуда было девать. А вчера меня осенило. Мы расследовали не одно, а целых три дела одновременно. Варвара, попавшая в затруднительное положение, пыталась привлечь Марину на свою сторону, обманывая ее насчет свойств скарабея, и обещая все богатства мира и полцарства в придачу. Антон копил силы для атаки на ненавистного француза, заставляя танцора-Славика и ему подобных, вкалывать денно и нощно. Ни одному из них не было смысла так стараться, если они знали, что Самохина скоро умрет от рук суккуба. Потерпев фиаско ведьма бросила в жернова своих темных ритуалов заигравшихся в магию подростков, в Антон, не заметив подставы напал на своего конкурента, но все это уже не имело никакого отношения к убийству Марины. Все это время мы гонялись не за теми "ночными".

— Ты знаешь, кто нанял его? — по голосу напарницы Максим понял, что в этот момент ее не страшит даже возможная скорая смерть. Желание узнать разгадку затмило все остальное.

— Знаю, — кивнул он. — Теперь знаю. Если честно, я подозревал во всем Вика, хотя и понимал, что пускать нас по следу его же собственного преступления было крайне неосмотрительно. Он суккуб сам сдал нам своего хозяина. Он ждал нас, он хотел заполучить именно тебя, а Вик, каким бы негодяем он не был, ни за что не отдал бы свою любимую ученицу на поругание этой нечисти. Нас обставили как школьников и заманили в простейшую ловушку…

— Пьер! — озарение накатило на Ольгу, подобно снежной лавине. — Вот ведь двуличная сволочь!

— Его план претерпел существенные изменения, но в целом сработал. Он знал о готовящемся нападении и сумел отразить его, хотя и понес значительные потери. Он знал о твоем отношении к Антону и Варваре и понял, что если слегка подтолкнуть нас в нужном направлении и с готовностью вцепимся в предложенный нам след. И, наконец, он знал, или хотя бы подозревал, что мы пари всем желании не сможем справиться с суккубом с открытом бою, поэтом без колебаний заманил в это место.

Словесный поток иссяк, оставив после себя лишь тягостные размышления.

— Воркуете, голубки?! — объект их жаркого обсуждения подошел так тихо, что детективы даже не заметили его появление. — Пора, любовь моя! — церемонно обратился он к Ольге. — Сейчас нам предстоит разделить ложе и, если ты не будешь упорствовать в своих заблуждениях — то сможешь получить последнее в своей жизни удовольствие.

— Тебя совсем не смущает кровосмешение? — возмутился Максим.

— Где ты взяла этого невежду? — ничуть не расстроившись поинтересовалось существо у Баташовой. — Он даже не в силах понять, что я бесплоден и семя, которое я сею в своих любовницах принадлежит не мне. Однако мы отвлеклись. Времени совсем не осталось, а мне еще нужно основательно здесь прибраться и до рассвета покинуть город. Приступим, — он потянулся к Ольге, которая начала извиваться змеей, лишь бы не даться ему в руки.

— Я не позволю так использовать меня, — Ольгу категорически не устраивала роль донора, тем более навязанная столь бесцеремонно. — Я не стану вынашивать твоего ребенка! Лучше убить себя!

— Ты — женщина, — голос суккуба стал мягким и вкрадчивым. — Материнский инстинкт у тебя в крови и, поверь мне, он никуда не делся, не смотря на то, что всю свою жизнь ты пыталась стать сильной и даже в детстве не играла в куклы. Напротив, то что ты так старательно подавляла в себе — выйдет наружу с удвоенной силой, когда придет срок. — оно нежно прикоснулось своими длинными пальцами к щеке девушки и заставило ее вздрогнуть. Ольга попыталась отстраниться от монстра, по крепкие путы не позволили ей сделать этого. — Ты можешь сопротивляться и лишить себя нескольких сладостных минут моей любви, за которую многие женщины не пожалели бы и жизни, но твоя Сила не сможет повредить мне, ибо она и моя тоже, по праву твоего рождения, а физически тебя меня не одолеть. Когда я закончу — ты уснешь и проведешь последние несколько часов своей жизни лучше, чем кода бы то ни было. Разумом ты можешь уверять себя, что я чудовище, а созревающее в тебе дитя несет одно лишь зло, но для вековых инстинктов слова — лишь пустой звук. Тебе не удастся обмануть саму жизнь! Твое прекрасное здоровое и сильное тело будет искренне радоваться будущему ребенку и, не колеблясь, отдаст все себя без остатка только чтобы он увидел свет. Утром ты умрешь, а я заберу с собой твое тело, поскольку оставаться в городе более не безопасно, — тварь растянула губы в мерзкой нечеловеческой улыбке. — Тебе, наверное, интересно знать с чего это я так разоткровенничался? Дело в том, что вы — люди — очень забавные существа. Ваши носители Силы, гордо именующие себя Высшими ничуть не лучше всех остальных, пусть и живут по несколько веков. Вы глупы и самонадеянны. У вас столько слабостей, что не сыграть на них может только ленивый. Их даже не обязательно искать — все на самой поверхности. Вампир, пригласивший меня в город, уверен, что я работаю на него, хотя я лишь делаю то, что мне выгодно, убирая грязь его руками и позволяя подбирать объедки с моего стола. Твой драгоценный Вик, так и не набрался духа причинить мне хоть какой-то вред и подослал вашу сладкую парочку, рассчитывая, что огонь молодости сожжет здравый смысл в ваших головах и вы разорвете меня на части. Не делай такое удивленное лицо красавица, старый колдун с самого начала знал, кто и зачем оборвал жизнь той несмышленой девчонки. Впрочем, довольно слов! Нас ждет нежный и грубый танец страсти, обжигающий души и холодящий плоть. Иди ко мне, моя принцесса. Наш час настал.

— Не торопись, — тихий уверенный голос прозвучал как гром среди ясного неба. — Неужели ты настолько не вежлив, что откажешься побеседовать со старым знакомым?

Колдун в своем неизменном сером, с иголочки, костюме смотрелся неуместно посреди железобетонной разрухи, на полу, заваленном изуродованными телами.

— Ты долгие десятилетия хранишь равновесие в своем маленьком мирке! — оскалился суккуб. — Ты как никто должен понимать, что все происходящее здесь — естественный порядок вещей.

— В последнее время мир вообще перевернулся с ног на голову. Ты же слышал, какую безобразную свару устроили два почтенных вампира из хороших семей? И не мальчики вроде бы! — Вик легко повел рукой, и бесполую тварь подхватило, увлекая в сторону от замершей Ольги, и со всей силы припечатало о стену.

Колдун зафыркал, засвистел и зашипел, надвигаясь на своего противника, который, поднявшись на ноги, тоже ответил ему странными непонятными звуками.

— Что они делают? — озадаченно спросил Максим у Баташовой. — Это какая-то магия?

— Это Сартак! — пояснила ведьмачка. — Мертвый язык. Легенды приписывают его происхождение древнеперсидским демонам.

— Ты понимаешь его?

— Нет, — покачала головой ведьмачка. — Пробовала изучать, но ничего не вышло. Сартак — это не просто набор звуков и слов. Весь разговор замешан на магии и овладеть им могут лишь немногие избранные.

— Постой-ка! — Заславский с интересом прислушался к разговору. — Я кажется… понимаю!

— Что ты имеешь в виду? — переспросила Ольга.

— Слов не разобрать, но я чувствую общий смысл!

— Провидец хренов! — в сердцах воскликнула ведьмачка и добавила уже тише. — Переводи! О чем они говорят?

— Ругаются! — коротко объявил Максим. — И мне кажется… не вполне цезурно.

Вик наседал, суккуб огрызался, но в его голосе и движениях чувствовался страх.

— Он пугает Вика. Говорит, что-то про могущественного покровителя.

— Глупец, — усмехнулась ведьмачка. — Не знает с кем связался.

— Мне почему-то кажется, что они знакомы, — неуверенно произнес Заславский. — И очень неплохо.

— Что он сейчас говорит? — перебила его Ольга, наблюдая, как ее наставник прижал собеседника к стене и напирает все больше.

— Суккуб перепуган и пытается договориться, — прокомментировал Максим. — Предлагает заключить сделку, как много лет назад.

Сказал и понял насколько погорячился, но слов уже было не вернуть. Одного короткого взгляда на висевшую рядом ведьмачку было достаточно, чтобы понять, она боялась услышать что-то подобное.

Ольга до боли закусила губу, чтобы не расплакаться. Они от нее этого не дождутся.

— Не молчи, — выдавила она из себя, наконец. — Я хочу знать, чем все закончится.

— Я их не понимаю.

— Так напрягись! У тебя же получалось почувствовать.

— Не буду, — твердо ответил Максим и отвернулся, не в силах смотреть в глаза напарнице. — Прости.

Ситуация меж тем изменилась. Вик, что-то выкрикнул и еще раз от всей души приложил суккуба о бетонную стену после чего перешел на русский:

— Убирайся! Я больше никогда не хочу видеть тебя в своем городе!

Демон соблазна поднялся на ноги и, криво улыбнувшись утер кровь с разбитых губ.

— Как пожелаете, — он издевательски поклонился.

— Уйдет же, — досадливо произнес Максим и безрезультатно дернулся в своих путах.

Смотреть как ненавистное существо прихрамывая направляется к выходу было невыносимо.

— Приготовься, — выкрикнула Ольга.

Все тело ее напряглось, девушка зажмурилась, и вдруг, сковывающие их веревки истончились и лопнули. Горе-детективы рухнули на пол. Ведьмачка застонала, и Максим увидел, что у нее из носа идет кровь. Похоже, ей действительно не следовало колдовать в присутствии этого демона.

Суккуб мигом утратил всю свою самоуверенность и заковылял быстрее.

Ольга что-то крикнула и выкинула вперед руку, в которую секунду спустя влетел заряженный Максимов арбалет. Девушка, не целясь, выстрелила от бедра и, даже не успев увидеть результат, упала. Как ни странно, она попала. Тяжелый деревянный кол перебил суккубу хребет. Тварь упала и захрипела, но продолжила ползти к выходу. Заславский почему-то не сомневался, что уже скоро суккуб оклемается и вновь будет опасен. Нельзя было терять ни секунды. Взгляд его упал на лежащий у стены гладиус…

Через несколько секунд отрубленная голова покатилась по бетонному полу. Все было кончено.

— Вставай, девочка! — Вик подошел к ученице и протянул ей руку.

Ольга с трудом перевернулась на спину и, не глядя на колдуна, простонала:

— Заславский! Помоги мне подняться…

Максим наскоро вытер клинок и, спрятав его в ножны, подошел к девушке. Он подхватил ее на руки как пушинку и повернувшись к своему нанимателю спросил, качнув головой в сторону тела тотемника:

— Можно что-то сделать?

Колдун только покачал головой.

Битва была выиграна, но никто не спешил радоваться. Так иногда бывает и от этого всегда невероятно гадко на душе. Остается лишь мучаться вопросом: стоила ли одна жизнь другой. Простые и честные воины решают этот вопрос легко, а вот Максим воином не был. И в такие моменты его всегда терзали горестные размышления.

Наблюдатель на крыше откинул капюшон, позволяя ветру растрепать его огненно рыжие локоны и громко выругался на родном языке. Пьер был в бешенстве! Как этот жалкий старик смог вычислить нужное место и подобраться к нему незамеченным? Почему-то вспомнились обидные слова Варвары: "Ты всего лишь вампир! Тебе этого не понять!".

Антон пал и его силы не скоро восстановятся, но и он сам полностью обескровлен! Ему просто не хватит людей, даже чтобы просто удержать свои собственные позиции, не говоря уж о том, чтобы захватить нишу конкурента. Неужели проклятая ведьма сдала его со всеми потрохами? Или он действительно настолько сильно недооценил колдуна?

Об этом можно будет подумать в другой раз, а сейчас — надо уходить, пока его не заметили. Живи сегодня, чтобы сражаться завтра! Так, кажется, говорили мудрецы древности? Он отступит, но не забудет обиды от нанесенного ему поражения.

ДЕНЬ 12

— Заходи! — Вик, как всегда, стоял у окна в своем кабинете спиной к двери.

Максим подошел к столу и остановился. Повисло тяжелое напряженное молчание. Сегодня колдун не был расположен к долгим играм со своим оппонентом. Партия вошла в свою завершающую стадию, и осталось только сделать несколько последних ходов — красивых и изящных. Вик повернулся и посмотрел на Заславского:

— Я доволен вашей работой, Максим, и, что бы вы обо мне не думали, я благодарен вам за помощь.

Заславский промолчал.

— Отношения у нас как-то не сложились, — ни сколько не смутившись продолжил колдун. — Друзьями нам стать не суждено и работать на меня вы, должно быть, тоже не хотите, — он сделал паузу, давая собеседнику возможность высказаться и удовлетворенный его молчанием продолжил. — В таком случае, нас связывает лишь вопрос оплаты. Я обещал вам информацию и не вижу причин менять условия нашего договора, — Вик уселся в кресло и кинул на стол тоненькую красную папку. — Здесь не много, но такому сыщику как вы должно хватить.

Колдун наслаждался открывшейся его глазам метаморфозе. Он даже сам до конца не верил, что стоящий перед ним молодой сильный мужчина и пропитой мент-неудачник, досье которого он рассматривал две недели назад это один и тот же человек.

Конечно, именно этого Вик и добивался, но результат поистине превзошел все ожидания. Максим Заславский обладал острым незаурядным умом, был прекрасным аналитиком и превосходно адаптировался к новым правилам агрессивной среды. Об этих его качествах знали многие, но не это, в конечном счете, определили выбор Виктора. В нем было то, без чего все остальное не имело никакого смысла — невероятная духовная сила! Это качество, или вернее сказать особенность, которую нельзя развить никакими тренировками — можно только выстрадать. Удар, сокрушивший Заславского, сломавший его жизнь, раздавивший карьеру, мог бы толкнуть другого на шаг с подоконника, но Максим выдержал. Друзья и знакомые, родственники и коллеги, начальство и подчиненные, все, кто знал майора Заславского до смерти его брата, решили, что жестокое убийство сломало его. Они собственными ушами слышали, как трещат его кости и слишком хорошо знали, что не всегда то, что не убивает нас, делает нас сильнее. Вот только все они ошиблись, а Вик, как всегда, оказался прав.

В Заславском переменилось что-то неуловимое. Появилась уверенность во взгляде, движения приобрели грацию и пластичность дикого зверя, хищника. И сейчас он пришел, чтобы предъявить свои клыки и когти. Что ж, вперед, Малыш! Старый мудрый лев с удовольствием полюбуется на маленького львенка, отважно воюющего с былинками у его ног.

— Генрих Гиммлер, — произнес, наконец, Максим, не отводя взгляда в сторону.

— Был такой исторический персонаж, — Виктор позволил себе улыбнуться одними уголками губ. — И что с того?

— Когда ваша ученица рассказала мне про мир магии она упомянула, что Вторую Мировую войну начал "ночной". Она не назвала имени, сознавшись лишь, что это был не фюрер. Возможно, она находила подобную интеллектуальную игру забавной, а может быть просто считала, что мне нужна встряска, однако я позволил себе провести несколько параллелей и пришел к интересным выводам.

— Ольга говорила, что вы большой мастак делать сенсационные заявления. Неужели вы сейчас объявите меня воскресшим из мертвых нацистом? — Вик вскинул левую бровь, точь-в-точь, как это делала его воспитанница и Заславскому на мгновение показалось, что он разговаривает с Ольгой. Те же манеры, тот же насмешливый тон, та же сила… Эти двое действительно были похожи как отец и дочь. Даже больше, чем обычно бывают похожи кровные родственники. Их связь пугала и завораживала. Максим отогнал от себя наваждение.

— Рискну предположить, что вы играли на другой стороне. Кем он был? Вампиром или колдуном, как вы?

— Колдуном, — сухо прокомментировал Вик. — Сильнейшим за последние четыре столетия. Я был одним из тех, кто сверг этого мясника с его кровавого трона и уверяю тебя, ты не захочешь знать, что нам приходилось делать, чтобы его остановить, — похоже коготки у львенка оказались даже острее, чем он ожидал.

— Не сомневаюсь, — кивнул Максим. — В подвластных ему лагерях смерти третьего Рейха было убито и замучено несчетное множество людей отнесенных к низшей категории. Сила текла к нему рекой, нескончаемым бурным потоком, а он щедро делился ей с бесноватым фюрером, позволяя его войскам одерживать новые и новые победы. Остановить его должно было быть совсем не простой задачей.

— Вы имеете мне сказать что-то конкретное, или просто желаете обсудить свое отношение к истории? — поинтересовался Вик. Беседа выходила из-под контроля и он не взялся бы предположить, что этот человек скажет в следующую секунду.

— Меня заинтересовал другой проект фашистов, не получивший столь широкой известности, — создавалось впечатление, что он разговаривает сам с собой, не обращая никакого внимания на собеседника. — Не знаю точно, кто его курировал, но готов поспорить, что и тут не обошлось без нашего злого гения!

— Я вас внимательно слушаю, — подбодрил его колдун.

— Немцы пытались вывести идеально чистую арийскую расу. Они сводили вместе красивейший женщин Германии и ее сильнейших воинов. Желанный результат так и не получился, но… Что если отбор шел по другому признаку. Что если выбирали не идеально здоровых и красивых сыновей и дочерей империи, а колдунов и ведьм, способных подарить Рейху "ночных" от магии которых мир содрогнулся бы.

— Вы очень умны, молодой человек, — Вик улыбнулся, развалившись в своем кресле, как довольный кот, жмурящийся на солнышке. — Вот только вы допустили ту же ошибку в выводах, что и Гиммлер. Дети действительно превосходили по силе своих родителей, но не намного. Чтобы достичь желанного результате требовалось несколько поколений. Генрих строил свой тысячелетний Рейх и готов был ждать, а вот фюрер требовал быстрых результатов. Молодые колдуны не успели достаточно окрепнуть, к тому моменту, как ход войны был переломлен. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство? В таком случае извольте объяснить, что же вы хотели сказать своими красочными аллегориями!

— Я не силен в истории магии, но кое-что знаю об истории криминалистики. В ней встречаются весьма интересные случаи. Если вы никуда не торопитесь, я позволю себе привести вам еще один пример!

— Прошу, продолжайте!

— В городе орудует маньяк, держащий всю округу в диком страхе. Он не просто убивает своих жертв, а пытает их. До неузнаваемости уродует тела. По следу монстра идет сыщик. Он мастер своего дела, но никак не может вычислить безумца. Для этого мало привычных методов, надо научиться думать как он. Сыщик одержим, он больше всего на свете жаждет остановить убийцу и в один прекрасный момент ему это удается. Он ловит маньяка и либо убивает его при задержании, либо предает справедливому суду, который отправляет монстра на казнь. Слугу закона объявляют героем. Его карьера идет в гору и каждый считает честью хотя бы просто пожать ему руку. Но проходит пара лет, и город вновь замирает от ужаса. Словно призрак прошлого в него приходит имитатор. На дело ставят того же детектива, но расследование буксует на месте. Начальство верит в него, но власти требуют результатов и они привлекают к расследованию других специалистов. Проходит какое-то время и сыщики приходят к выводу, от которого волосы встают дыбом. Воспетый герой города и есть тот самый имитатор. За то время пока он выслеживал маньяка он успел не только понять, как думает безумец, но и прочувствовать, что толкало его на преступления. Он сам начинает видеть прелесть в тех жестоких убийствах, которые раньше вызывали у него отвращение. Такие случаи не слишком часто встречаются и их никогда старались не афишировать. У народа всегда должны быть свои герои, — Максим помолчал. — Вы всем сердцем ненавидели Гиммлера, но не могли не заметить, что в его действиях был определенный смысл. Судьба Татьяны Баташовой яркое тому доказательство.

Он замолчал и посмотрел на своего собеседника, погрузившегося в невеселые думы.

— Да, — задумчиво протянул Вик. — Не вышло у нас дружбы.

Максим посмотрел на лежащую перед ним красную папку. Неделю назад он готов был на все, лишь бы заглянуть в нее. Новая зацепка была необходима ему, как глоток воздуха утопающему. Что же изменилось за это время?

— Где он? — Ольга, подобно фурии влетела в конференц-зал. Легкий румянец на щеках и выбившаяся из прически прядь волос должны были свидетельствовать о том, что чувства девушки в полном беспорядке.

Минувшей ночью начальник доставил ее домой практически без чувств, не раздевая, уложил в постель и ушел. В этой его заботе было что-то невероятно трогательное, но сама Баташова предпочла бы, чтобы спать ее уложили без одежды. Излишней стеснительностью девушка никогда не страдала, а ночь, проведенная в кольчуге, отзывалась ломотой во всем теле.

Утром ее разбудил телефонный звонок. Максим сообщил, что ему срочно нужно обсудить с ней ряд важных вопросов и попросил как можно скорее приехать в контору. Бесчувственный мужлан даже не удосужился справиться о самочувствии своей подчиненной, что, впрочем, было для него самым обычным делом. Ольга, конечно, совершенно не выспалась, но способность мыслить восстановила и поинтересовалась у Заславского насколько срочное дело и может ли она хоть немного привести себя в порядок. Он казалось даже обрадовался, что его напарница не рвется в бой и заключил, что пришлет за ней машину через час.

Ольга обвела собравшихся медленным взглядом. Петр Сергеевич и его команда остались в лаборатории, они вообще предпочитали держаться особняком и не лезть в политику конторы. Остальные на месте. Корольков, Анечка, Ефим Карлович. Не хватает только начальника и Федора, до сих пор остававшегося в больнице.

— Максим Сергеевич отправился на переговоры с Виктором! — слегка растягивая слова, произнес судмедэксперт. — Он попросил нас дождаться его возвращения.

— Я еду туда, — Баташова круто развернулась на каблуках, заставив дорогой паркет жалобно скрипнуть.

Голос старого еврея остановил ее уже в дверях:

— Задержитесь хоть на секунду, дорогая моя.

— Он убьет его! — Ольга не стала уточнять кто и кого, в этом не было необходимости. Даже самый сильный человек никогда не одолеет Высшего колдуна в честном бою, а сражаться честно на своей территории Вик ни за что не станет. Он благородный человек, но столетия жестокости превратили его в циника и прагматика. — Я не могу этого допустить!

— Наш дорогой начальник человек весьма юный и горячий, — мягкий голос Ефима Карловича густым медом затекал в уши, не давая возможности прервать его. Такого эффекта невозможно достичь при помощи одной лишь магии, с этим нужно родиться. — Но при этом он еще и очень умен и осторожен. Прекрасное сочетание качеств. Что же касается вашего беспокойства — Максим уехал сорок минут назад, так что сейчас либо уже пролилась кровь, либо мужчины так или иначе спустили пар и перешли к конструктивному диалогу. В первом случае вы уже не в силах что-либо изменить, во втором — ваши эмоции могут только спрыснуть маслом начавшие остывать угли. Присаживайтесь. Выпьем кофе.

Ольга безвольно опустила руки и рухнула на стул. Во что она превратилась?! С трехлетнего возраста девушка научилась контролировать свои эмоции и никогда не давали им превалировать над разумом. А сейчас? Непобедимая ведьмачка готова кидаться в омут с головой не задумываясь о последствиях.

— Анечка, сделайте нам кофе! — патологоанатом мягко улыбнулся программистке и, поймав ее вспыхнувший взгляд, продолжил. — Не подумайте ничего дурного. Мы ценим вас в первую очередь как прекрасного специалиста, но посудите сами: перепоручать это Алеше — будет выглядеть нарушением субординации, гонять с чашками такую рухлядь как я, вам, мне кажется, не позволит совесть, а, судя по тому, в каком состоянии пребывает наша милая Оленька, ничего хорошего из ее стряпни не получится, — он снова обезоруживающе улыбнулся.

— Сейчас принесу, — Аня поднялась со своего места.

— Что-то мне подсказывает, что ждать нам осталось не долго, — Ефим Карлович снова повернулся к Баташовой. — Он скоро вернется.

— Вы просто не знаете, что вчера произошло, — девушка предприняла попытку вернуться к активной деятельности, но она была пресечена самым безжалостным образом.

— Мне достаточно того, что я вижу, — весомо заявил медик. — Вы переживаете за него и боитесь, что наш любимый начальник попал в беду. Смею предположить, что эти чувства взаимны, а значит, подвергнув себя опасности в столь острый момент, вы можете спутать Максиму все планы, какими бы они не были.

Перед Ольгой уже стояли три опустевшие чашки, и она была готова пренебречь голосом разума, который, вне всякого сомнения, олицетворял Ефим Карлович, и поехать спасать Заславского, когда дверь конференц-зала открылось и в нее бодрой пружинистой походкой вошел глава детективного агентства. Ведьмачка с трудом сдержалась, чтобы не кинуться ему на шею.

— Доброго дня, коллеги, — жизнерадостно объявил он. — Спешу сообщить вам, что расследование, которым мы занимались последние дни завершено. Вам должно быть известно, что мы понесли тяжелые потери. Матвей погиб, исполняя свой долг, — он помолчал. — У тотемников свои традиции погребения и Федор попросил меня о возможности лично провести ритуал. Ему уже намного лучше и завтра мы… проводим нашего боевого товарища в последний путь.

Максим надолго замолчал стараясь справиться с эмоциями и Ольга, повинуясь порыву, поднялась со своего места, встала рядом с ним и крепко сжала руку начальника. Она одна знала, при каких обстоятельствах сложил голову могучий Волк, и прекрасно понимала, как тяжело даются Заславском эти слова. Он одарил ее благодарным взглядом и продолжил:

— С этого момента я являюсь не только руководителем, но и владельцем детективного агентства "Химера" и буду рад, если вы решите остаться со мной и продолжить работу, но поскольку изначальная договоренность у вас была с Виком, я не стану удерживать тех, кто решит уйти, — он обвел присутствующих взглядом, явственно говорившем о том, как ему хочется поскорее закончить тяготивший его разговор и остаться одному. — Так же я считаю своим долгом сообщить вам, что поскольку Виктор больше не будет принимать какое-либо участи в судьбе своего детища — в ближайшее время нас могут ожидать серьезные финансовые трудности. Мы, конечно, постараемся, как можно скорее найти новых клиентов, но специфика нашей деятельности…

— Прошу прощения, — бесцеремонно прервал его Корольков. — Вообще-то, ситуация не столь плачевна, — программист хитро прищурился. — Ты же велел мне отслеживать дела Эдуарда. Так вот, когда господин Самохин лишился своего драгоценного скарабея, эти самые дела у него пошли из рук вон плохо. В отчаянии он обратился к сфере деятельности, в которой считал себя докой, и на которой так успешно поднялся десять лет назад — ставки на бирже. Вот только и здесь у него не сложилось. Мне кажется, что за все эти годы бизнесмен просто исчерпал свой запас удачи и из раза в раз ставил на события прямо противоположные реальным. Мне оставалось только снять немного денег с твоего счета и ставить их против Самохина! За неделю Эдуард оказался практически полностью разорен, а счета "Химеры" заполнены доверху!

— О какой сумме идет речь? — недоверчиво поинтересовался начальник.

Леха меланхолично нарисовал на листке бумаги такую длинную последовательность цифр, что увидевший ее Заславский только присвистнул, когда программист придвинул к нему свои записи.

— И ты готов передать все это агентству?!

— О чем ты? — искренне удивился Ночной демон. — Это только твоя личная доля. — Уставной капитал конторы в работе. Не стану объяснять тебе все тонкости финансовых операций, но можешь быть уверен — в ближайшие пару лет "Химера" вполне продержится на плаву без каких бы то ни было внешних вливаний. Не думай, что я могу только стучать по клавишам! — он хитро подмигнул начальнику.

— Спасибо! — искренне ответил Заславский и повернулся к остальным. — Это все официальные сообщения, которые у меня для вас есть. Если у кого-то срочные дела, я готов обсудить их немедленно. Все остальные вопросы мы решим позже, — Максим обвел взглядом собравшихся. — Что ж, вы можете быть свободными, я попросил бы остаться только госпожу Баташову.

Устроившись в своем кресле Заславский дождался, пока все сотрудники покинут зал и только потом заговорил:

— Как ты? — поинтересовался он, водружая на стол толстую синюю папку.

В этом вопросе было слишком много смысла, чтобы ведьмачка смогла ответить на него более или менее лаконично, поэтому она лишь молча пожала плечами.

— Я был у Вика, — неизвестно зачем озвучил очевидный факт начальник конторы.

Ольга все так же молча кивнула.

— Если ты хочешь навсегда вычеркнуть меня из своей жизни — я пойму! — продолжил Максим. — В этой папке документы на агентство. Ты можешь распорядиться им на свое усмотрение и…

— Заславский! — прервала его девушка. — Ты редкий зануда и разгильдяй. С тобой совершенно невозможно работать, но агентству нужен руководитель, а специалиста лучше тебя нам все равно не найти. Я не стану работать здесь, если ты уйдешь.

— Спасибо.

— А что с твоим братом? — запоздало поинтересовалась Баташова. — Что он тебе рассказал?

— Ничего, — пожал медвежьими плечами Максим.

— Как?! — от возмущения девушка даже вскочила на ноги. — Как он мог тебя так обмануть! Я немедленно поеду к нему и потребую…

— Сядь, — устало выдохнул Заславский. — Я сам отказался от обещанной награды.

— Но почему?

— Взамен я попросил, чтобы он не удерживал тебя, если ты не захочешь к нему возвращаться. Прости, но я кажется опять влез в твою жизнь без разрешения.

Ольга внимательно посмотрела ему в глаза и неожиданно предложила:

— Давай выпьем?!

— Что прямо с утра? — делано возмутился Максим. — А у тебя есть?

Ведьмачка кивнула и с готовностью подскочила, направляясь к потайному бару.

— Мы по чуть-чуть. И никому ничего не скажем, — Баташова щедро плеснула виски по бокалам. — Только за льдом надо в кабинет бежать, — виновато призналась она. — Подождешь?

— А как же конспирация? — устыдил ее начальник. — Теплое выпьем!

Ольга с готовностью кивнула и вернулась на свое место.

— За Матвея! — она подняла крепкий напиток.

— За Матвея! — согласился Максим.

Они залпом выпили и одновременно поморщились.

— Вместе мы найдем их, — серьезно заявила Ольга, наливая по второй.

Максим кивнул, отметив, что совместные возлияния существенно способствуют лаконичности общения. Он прекрасно понял, кого имела в виду его заместительница, но не стал ее разочаровывать. Вряд ли ему удастся раскопать следы Сашкиных убийц, но это, в конце концов, не так уж и важно. Его близкие обрели покой, не зависимо от того, какую смерть они приняли. Надо помогать живым, а не пытаться достучаться до призраков прошлого.

— Можно задать тебе личный вопрос? — Ольга опрокинула в себя очередную порцию виски, и на ее щеках заиграл румянец. — Как получилось, что ты сломал Королькову четыре пальца?

— Три с половиной, — привычно поправил Максим, разливая "огненную воду". — Это долгая история и ее лучше всего рассказывать с ним по ролям. Мы с тобой обязательно как-нибудь напоим его и заставим поведать все как на духу.

— А что будет дальше? — поинтересовалась Баташова и начальник снова понял ее без лишних слов.

— Вик добился своего — оба спорщика получили по шапке и сильно задумаются, прежде чем повторять свои эксперименты. Равновесию ничто не угрожает. Лет через пятнадцать-двадцать подрастет ребенок Марины Самохиной, которых, как я понял, суккуб успел передать его своему нанимателю, но до той поры Пьер будет сидеть тихо, как мышка. Антон успел основательно его потрепать и теперь кресло под французом основательно шатается. Варвара успешно поправила свое положение за счет друзей Марины и теперь сможет расправить плечи. Китанина… о ней и говорить нечего. Антон может и соберется вернуться в город, но уж точно не скоро. После такого поражения он будет долго приходить в себя. Я бы на его месте перебрался в другую область. Иногда проще строить заново, чем восстанавливать разрушенное.

— Он вернется, — покачала головой Ольга. — У него здесь корни. Говорят, что когда исчисляешь возраст столетиями, начинаешь по-другому смотреть на свою историю.

— Они перебили столько людей и остались в стороне, — печально покачал головой Максим. — А мы ничего не можем с этим поделать.

— Мир "ночных" не сильно отличается от вашего, — грустно подытожила Баташова. — Если ты не желаешь с этим мириться — мы можем попробовать что-то изменить, но нет гарантий, что закончим лучше Матвея.

— Давай-ка еще выпьем по одной и я попрошу Сережу отвести тебя домой, — предложил Заславский.

— Не хочу домой, — надула губки ведьмачка. Только что ножками топать не стала. — Я там всегда одна, и мысли в голову лезут. Давай посидим здесь. Я все-таки схожу за льдом и мы напьемся до неприличия.

— Хорошо! — легко согласился Максим. — Только тогда надо заказать какой-нибудь еды, а то я сегодня еще не завтракал.

Виктор сидел в своем любимом кресле, задумчиво грея в руках бокал с коньяком. Все прошло как нельзя лучше. Его план полностью оправдался. Долгие годы Вик воспитывал Ольгу, создавая из нее идеальную помощницу. Он научил ее всему, что знал и умел сам, но допустил фатальную ошибку. Ведьмачка искренне привязалась к нему всей душой и была практически не способна действовать самостоятельно. Она все время считала своим долгом, доказывать наставнику свою преданность, в то время как должна была смотреть на факты беспристрастно.

Он пытался несколько раз туманно намекать ей, что девушка должна быть более самостоятельной, что дело поддержания баланса сил не терпит излишней привязанности к кому или чему-либо, но Баташова всегда воспринимала его слова превратно. Обижалась, считая, что наставник не доволен ее работой. Единственный способ решения этой проблемы, как говорит Ефим Карлович, оперативный.

Девочке сейчас очень больно и именно поэтому старый колдун свел ее с таким человеком, как Максим Заславский. Ему уже довелось испытать боль потери, пережить предательство близких, отвернувшихся, когда надо было поддержать, но он выстоял и сейчас поможет выстоять Ольге. Она будет ненавидеть того, кто был ей ближе, чем отец, но зарождающаяся любовь не позволит ее хрупкому сердечку сгореть в горниле ненависти. Эти двое еще сами не понимают, как близки они стали за эти неполных две недели. Он хорошо обучил свою сильнейшую ведьмачку и, оставшись без его покровительства Баташова будет делать то, что умеет, то что считает правильным. Она будет поддерживать Баланс, не позволяя внешним силам нарушать это хрупкое равновесие. Вик уже давно замечал, что ему тяжело в одиночку следить за всем, что происходит в его любимом городе, и "Химера" возьмет на себя хоть какую-то часть его работы. Они молоды и энергичны, но уже не глупы и безрассудны. Они справятся.

Все прошло точно, как он того хотел! Но почему же тогда так больно? Почему нестерпимо ноет в груди у старого колдуна, давно позабывшего, что у него есть сердце? Глупый вопрос! Когда режут по живому без наркоза — это всегда больно, а он действительно любил эту бойкую непосредственную девчонку с незаурядными магическими способностями и острым умом. Возможно, ему даже больнее чем Ольге, потому что, как верно заметили народные мудрецы: "Многие знания — многие печали"!

Колдун часто задумывался над тем, как изумительно короток человеческий век. В особенности та его часть, когда люди способны здраво мыслить и рассуждать. До двадцати у них в крови играют гормоны, после сорока — единственным развлечением, которому они подолгу и с удовольствием предаются становится осуждение бесстыжей молодежи, а после шестидесяти неизбежно наступает благоденствие в виде старческого маразма. Это дивное состояние не всегда сопряжено с пусканием слюней и забыванием имен ближайших родственников, но посещающие человека в этот период жизни воспоминания весьма избирательны и, зачастую, приятны.

Вик помнил все. Причем помнил с такой трезвой непредвзятостью, будто и не был сам участником этих событий. В такие минуты, как сейчас, когда на душе было гадко и тоскливо, он всегда вспоминал Татьяну и от этого становилось еще хуже. Юная Баташова была прекрасна даже в тех идиотских нарядах, которые навязывало ей время. К тому же девушка была "ночной". Совсем слабенькой, но этого вполне хватило бы, чтобы под крылом одного из сильнейших колдунов современности она счастливо прожила несколько столетий. Вик влюбился в нее как мальчишка. Дарил цветы, часами ждал у подъезда и помогал писать институтские работы. У него появилась робкая надежда, что он наконец-то не будет одинок, что эта девушка пройдет с ним рука об руку сквозь века…

Мечтам не суждено было осуществиться. Сколько раз потом Вик проклинал себя за преступную нерешительность! За то, что не рассказал возлюбленной о своей мире и не взял в свиту. В этом случае она была бы надежно защищена…

Суккуб-наемник рыскал по городу в поисках кусочка послаще и однажды наткнулся на очаровательную девушку. Вик тогда пытался примирить трех сцепившихся между собой ведьм и проводил непростительно мало времени с возлюбленной. Однажды утром ему позвонила мать Татьяны и срывающимся голосом сообщила, что ее девочка умерла во сне…

Колдун, не медля, приехал на место и обнаружил следы неизвестного вампира. Обезумев от горя, он перевернул весь город в поисках чужака и, наконец, нашел его. Несколько хлестких ударов быстро поставили это жалкое создание на место, заставили понять, что колдун не остановится ни перед чем, чтобы насытить свою жажду мести. Не надо было читать мысли, чтобы понять, как напугана эта жалкая тварь. Как она сожалеет о своей поспешности. Демон клялся, что ничего не знал об отношениях между Виком и Таней, но это уже не имело никакого значения. Она была мертва.

— У нее родилась дочь, — тщательно взвешивая слова произнес суккуб. — Очаровательная девочка и очень сильная волшебница. Я обещал ее своему заказчику, но теперь, пожалуй, пошлю его ко всем чертям и отдам ребенка тебе. Отпусти меня!

Вик колебался. Он знал, что контракт между заказчиком и этим монстром еще не истек, а значит убийство суккуба будет равносильно объявлению войны. Ему только-только удалось установить в городе жалко подобие мира и он не мог себе позволить залить улицы древнего города потоками крови. Он согласился, а суккуб вскоре исчез из Тулы и из поля зрения колдуна.

Те кто живут несколько столетий — никогда не забывают нанесенных им оскорблений и обид. Это становится непростительной роскошью. Демон похоти был невероятно жаден и глуп, раз решился вновь вернуться сюда. Обстоятельства сложились как нельзя лучше и нужно было срочно действовать. Антон со своими коварными планами был удивительно предсказуем. О готовящемся нападении на конкурента знал и Вик, и сам Пьер, и еще с десяток высших по всему городу. Француз, желавший возвыситься за счет старого как мир способа, получившего в кругах "ночных" красноречивое название: "Метод Гиммлера", перешел все разумные границы. Варвара окончательно растеряла свое достоинство и готова была служить любому, кто обеспечивал бы ей защиту и поддержку.

Ольга и Максим блестяще распутали этот сложный клубок интриг, он сам только слегка подталкивал их в нужном направлении.

Вик одним глотком выпил коньяк и поставил на стол опустевший бокал.

ДЕНЬ 13

Максим с Ольгой, Леха с Анечкой, Ефим Карлович и Борис Савицкий в гипсе и на костылях стояли на опушке леса, наблюдая как Федор медленно ходит вокруг сложенного из бревен и хвороста высокого погребального костра и нараспев читает прощальную песнь на незнакомом языке. Возможно, Заславский смог бы почувствовать смысл произносимых слов, если бы как следует напрягся, но мысли бывшего оперативника были заняты совсем другим. Да и не обязательно быть провидцем или полиглотом, чтобы понять, о чем говорят люди разных народов в такие моменты.

Вспыхнуло, взметнувшись в небо, рыжее пламя, поглотив тело человека, не пожалевшего своей жизни ради исполнения долга. Покойся с миром тотемник Матвей, по прозвищу Волк! Мы никогда не забудем тебя!

— Жалко его! Хороший был парень, добрый… — задумчиво протянула Анечка вольготно расположившись в мягком кресле напротив стола Вика.

Хозяин кабинета молча восседал на своем месте уставившись взглядом куда-то поверх головы собеседницы. Если бы Максим увидел сейчас свою сотрудницу, он наверное не узнал бы ее. Бесследно исчезла забитая и вечно перепуганная девочка подросток, а ее место заняла уверенная в себе молодая женщина. Не красавица, конечно, но не лишенная определенного стиля и изящества.

— Все сложилось как вы и хотели? — не дождавшись ответа поинтересовалась Аня.

— Я не собирался терять такого хорошего бойца, — глухо ответил колдун. — А в остальном — да. Все прекрасно. Ты справилась как нельзя лучше. Если бы не удалось в нужный момент заставить нервничать и Пьера и Антона, ситуация могла бы сложиться куда драматичнее.

— Что мне делать дальше? — в ее голосе отчетливо слышалось волнение человека, потерявшего жизненный путь. — Заславский заявил, что "Химера" теперь принадлежит ему! Это правда?

— Да. Именно этого я и добивался! — кивнул Вик. — Ты продолжишь работать в агентстве и не станешь выходить на контакт без крайней необходимости. Мне нужно знать, если она попадет в неприятности

Аня кивнула.

— Ты не передумала, насчет оплаты?

— Нет. Я хочу вечно оставаться молодой и красивой! — четко ответила программистка.

— Это не просто, — задумчиво протянул Вик. — Но возможно. Надеюсь, ты понимаешь, что "вечно" распространяется только до тех пор, пока я буду жив, а "красива" ты будешь лишь настолько, насколько это позволит твоя природа.

— Мне этого достаточно, — улыбнулась девушка.

— А ты не думала обратиться с подобными предложениями к своим знакомым вампирам? — не сдержал любопытства колдун. — Процедура обращения штука длительная, но зато гарантирует бессмертие на сто процентов.

— Вы совершенно напрасно так плохо обо мне думаете, — хитро прищурилась Анна. — Я не предаю тех на кого работаю, ради более легкого пути и я достаточно сообразительна, чтобы понять — вы не из тех кто прощает измену. К тому же… — она беззаботно улыбнулась. — Я не хочу светить по городу уродливыми клыками.

— В таком случае — приступай! Не думаю, что Заславский позволит вам долго оставаться без работы. Иди. Тебе не стоит слишком светиться здесь…

ЭПИЛОГ

Когда ранним утром в квартире Максим Заславского раздался громкий и требовательный звонок, заспанный хозяин сего скромного жилища нисколько не удивился. Действительно, сколько же можно удивляться, если за последние две недели, эти надрывные трели стали ему как родные! Глава детективного агентства "Химера" встал с кровати, поплелся открывать дверь и только в коридоре сообразил, что источником шума является телефон. Смачно выругавшись себе под нос, он отыскал заваленный каким-то хламом аппарат и, снимая трубку, рявкнул:

— Алло!

Если Баташовой опять от него что-нибудь нужно, ей придется сначала выслушать все, что он о ней думает. Надо же иметь совесть!

— Здравствуй, Максим!

Несколько секунд ушло на то, чтобы сопоставить смутно знакомый голос с человеком на другом конце провода, а потом…

— Здравия желаю, товарищ полковник, — поприветствовал Заславский своего бывшего начальника и учителя.

— Врешь и не краснеешь, — усмехнулся Сухарев. — Желаешь ты, чтобы у меня язык отсох и руки отнялись, дабы не звонил честным людям по утрам.

— Есть немного, — ничуть не смутился Максим. — Но я все равно рад вас слышать.

— Верю, — смягчился старик. — Слышал, что у тебя дела налаживаются. Рад, очень рад.

— Зашли бы, как-нибудь. Я вас кофе угощу. — Заславский все еще не понимал цели звонка, тем более в столь неурочное время, но вежливо поддерживал беседу.

— Говорят, у тебя свое детективное агентство, — полковник мягко принялся загибать линию разговора к интересующей его теме. — Вроде бы вы специализируетесь на… не совсем обычных делах.

— Савицкий! Вот ведь трепло! — в сердцах воскликнул Максим. Им конечно нужна была какая-то реклама, но глава "Химеры" и предположить не мог, что "сарафанное радио" так быстро разнесет вести по городу, обеспечивая его новыми клиентами.

— Да! — повеселел Сухарев. — Это Боря со мной поделился. Так значит все правда?

— Долгая это история… — уклончиво ответил Заславский. — Да и разговор не телефонный. А почему вас это так заинтересовало?

— Видишь ли, — голос бывшего начальника снова стал серьезным. — Мы недавно столкнулись с делом, которое никак не можем раскрыть. Ты же, наверное, читал в газетах?

— Нет, — честно признался Максим, который последний раз обращался к периодическим изданиям не меньше полугода назад.

— Тогда слушай, — Сухарев быстро и четко обрисовал суть дела, не вдаваясь в конфиденциальные подробности.

Когда они закончили разговор, Максим закурил и набрал знакомый номер на мобильном. Когда Ольга, наконец, ответила, она первым делом высказала своему начальнику все, что он сам пару минут назад хотел поведать бывшему наставнику. Заславский не перебивал ее, давая девушке возможность выговориться, а потом коротко произнес:

— Есть дело! Собирай всех в конторе через час…

Оглавление

Петров Денис Александрович Химера.

  ПРОЛОГ

  ДЕНЬ 1

  ДЕНЬ 2

  ДЕНЬ 3

  ДЕНЬ 4

  ДЕНЬ 5

  ДЕНЬ 6

  ДЕНЬ 7

  ДЕНЬ 8

  ДЕНЬ 9

  ДЕНЬ 10

  ДЕНЬ 11

  ДЕНЬ 12

  ДЕНЬ 13

  ЭПИЛОГ X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?