«Получить диплом»

Чернецкая Галия Получить диплом

Глава I. Если враг оказался вдруг…

Который день не унимался жесткий северо-восточный ветер, он гнал по небу низкие седые облака, а на меня наводил беспричинную меланхолию. Кажется, начинался ураган. Это могло затянуться на неделю, а могло всего на несколько часов. Ветер гнул к земле деревья, заунывно завывал в кроне, изображая злых духов леса, которых здесь, впрочем, не водилось уже лет пять, почти с самого моего появления здесь. Оно и понятно: какая нечисть станет делить свою территорию с ведьмой?!..

Наконец впереди показалась моя перекошенная избушка с криво прибитой табличкой, с кое-как намалеванной фосфорной краской надписью: «Оставь надежды, всяк сюда входящий!» и припиской ниже красным цветом, старательно имитирующим кровоподтеки с букв: «Будь как дома, ПУТНИК!..» Возле покосившегося крыльца я сбросила черный от времени и ягодного сока кузовок с ранними ягодами, стряхнула холщовую сумку, набитую травами и заготовками для амулетов. И только тут заметила оседланного огромного вороного коня с притороченным к седлу немаленьким посеребренным мечом. Коняга был весь в мыле и тяжело дышал, но стоял смирно, опустив голову в бочку с водой, которой уже оставалось едва на дне. Интересно, кто тут так заботится о своем верном спутнике?..

Но прежде чем искать заплутавшего путника, я распрягла коня, напоила его, вытерла пучком травы и отпустила пастись на задний двор, предварительно зачаровав его. После чего подхватила и свои сумки и чужие, зажала под мышкой меч (а, что в хозяйстве все сгодится, ну, и что, что обращаться с ним не умею…), пинком ноги растворила дверь, и мигом поскользнувшись в луже крови, улеглась рядом со своим непрошеным гостем, вернее гостьей, уткнувшись носом в сумку с травами и накрывшись для большего удобства кузовком, из которого высыпалась добрая треть ягод, живописно усыпав вышеописанную картину.

Кое-как поднявшись, я отпихнула ногой ненужные пока сумки и принялась обследовать бездыханное тело, но, как оказалось после обследования, недобитое. Молодая девушка, с ножом между ребер недвусмысленно захрипела, показывая, что собирается здесь отдать концы, оставив мне свое бренное тело. Я была решительно против такого поворота сюжета. Мне для своих зелий трупы не нужны и проблемы с обезумевшей от горя родней- тоже. Поэтому пришлось сбегать к колодцу за водой и приняться за лечение, попутно озаботившись сбором уцелевшего барахла и неподавленных в процессе перетаскивания тела, ягод. Когда целебное варево весело забулькало в котелке, кузовок был спущен в погреб до лучших времен, с наложенными на него заклинаниями заморозки, а девушка моими стараниями стала похожа на сверток с глазами, пока закрытыми, в дверь ворот, если конечно, это трухлявое убожество можно назвать воротами, раздался требовательный стук, причем явно рукоятью меча. Хорошего такого меча, которым орудовал здоровенный мужик, добротно упакованный в стальной доспех. Непонятно, как его выдерживала худая кривая кобылка. Ничего хорошего эта парочка мне явно не предвещала…

Я вышла на крыльцо, вытирая руки белям расшитым петухами полотенцем:

— Чего надобно? У меня сегодня не приемный день. Надпись не видишь?

Рыцарь отрицательно покачал головой. Понятное дело не видит. Ее же нет. С моих, сложенных щепотью пальцев сорвался тонкий лучик, оставивший на покосившемся заборе надпись: «Юродивых и побирушек гнать в три шеи. Всяким торговцам не входить, под страхом превращения в лягушек…»

— Могу зелье какое предложить, вмиг прозреешь.

— Не выпендривайся, старая. Говори, где девчонка смазливая, белобрысая, на коне черном? Быстро говори, а не то разнесу твою халупу к чертовой матери!!!

— Ты, чтось, касатик, очумел? Какая девчонка? Я что ль? Спасибочки за комплимент тогдась. Да, тока ж когды я смазливой то была? Эх, где мои семнадцать лет… Какая девчонка, одна я, аки сокол бедный, да кот вон еще мой рыжий, да наглый…

— Не бубни, девка где-то здесь, я чувствую это… Я видел, сюда она поскакала. Трое суток догнать пытаюсь, невесту свою.

— Что ж сбежала-то твоя невеста?

— Не твое дело старая, не трави душу! Давай отворяй ворота лучше! С обыском войду…

— Прямо конный разъезд какой… — Пробормотала я себе под нос, расплываясь в широкой улыбке:

— Какие ворота? Видения у тебя, касатик. Нет здесь никого, и не было никогда…

…

— Эй, а куда все подевалось? Где избушка и ведьма старая? Только что ведь здесь все было. Вот чертовка…

И эта груда металлолома на кривой кобыле развернулась и устремилась куда-то в самую чащобу. Не удивлюсь, если еще дня три плутать будет по чащобам да буеракам. Заклятие мое, что глаза отводит, к сожалению, а может и к счастью, имеет побочные действия…

…

Я тихо вернулась в дом, и, наклонившись к свалившейся на мою голову девушке, недовольно прислушалась к ее дыханию. Она дышала, правда довольно странно. Хрипы вырывались из ее груди. Жаль будет, если она прямо здесь помрет. Все-таки я в нее уже столько средств вбухала. Но проблема в том, что я не целительница, и о лечении имею более чем смутное представление.

На улице бушевала гроза, гнула к земле деревья. Несколько раз я бегала к колодцу с ведрами наперевес, прежде чем догадалась просто выставлять их за порог, а потом забирать уже наполненные водой. Честно говоря, до такого я додумалась далеко не сразу. Зато когда меня наконец озарило, дело сразу же пошло на лад, и примерно через час я уже почти высохла и перестала лить в котлы воду с волос. Ночь уже почти перевалила за половину, а девушка все никак не могла определиться между тем светом и этим. Кроме того она никак не желала вылезать из череды своих кошмаров, в ходе которых несколько раз прозвучало имя Рет, а также подробно, как именно она его ненавидит, просьбы оставить ее наконец-то в покое, и пожелания идти куда-нибудь. Последние фразы мне очень даже понравились и сколько успела- записала. Наконец она немного угомонилась и мне удалось влить в нее целебного отвара. Рецепт я придумала сходу и теперь мне было самой интересно, что из этого выйдет. Неудавшаяся воительница что-то сонно пробормотала, и, повернувшись на бок, погрузилась в пучину сна. Надеюсь, что не вечную.

Уставшая я, заснула, где стояла…

…

Что же представляет из себя средневековая избушка настоящей ведьмы? Мрачно-темная, покосившаяся и рискующая рассыпаться в пыль от неосторожного чиха? Светлая и просторная, с большой теплой печью длинными рядами полок, уставленных банками с различной лечебной и магической гадостью? Заросшая по углам паутиной, с прикорнувшей в углу метлой и большим черным мечом на стене?.. Моя покосившаяся хибара вмещала в себя все это, вот только вместо зловеще черного кота или ворона у меня нагло-рыжий, который ко всему прочему еще и кошка. Последнее обстоятельство тщательно нами скрывается, ибо что это за ведьма такая, с кошкой?..

Гроза за стенами и не думала утихать, а я, исчерпав запас своих отрав, то бишь лекарств, сидела, сцепив руки в замок и положив на них подбородок, прислонившись спиной к медленно остывающей печке. Моя подопечная в данный момент тихо посапывала, обняв рыжую Барсучиху, и перестав давать красочно-емкие характеристики какому-то Рету. Интересно, это случайно не та груда металлолома, плутавшая сейчас в лесу?..

Неожиданно дверь едва не сорвало с петель и на пороге появилась молодка в обметанных свежей грязью лаптях, драных, перевязанных веревочкой и мокром белом платье, выгодно облепившем ее довольно таки стройную фигуру. По-моему, на сегодняшней вечеринке слишком много женщин. Хотя, если в роли мужчин будет выступать давешний рыцарь, то лучше я как-нибудь обойдусь…

— Гробовских, помоги мне!

— Ты кто такая, и чего тебе дома не сидится, в такую скверную погоду?

— Марья я Луговская, молодуха из соседней деревни Гнилые Топляки.

— Бр-р-р… Ну и названьице.

— На фамилию свою посмотри!

— Нормальная фамилия, особенно для ведьмы. И вообще не будем переходить на личности. По-моему, в данном случае ты не в том положении, чтобы ставить условия. Я не права?

— Права. — Неохотно выдавила девушка.

— Ладно, замяли, случилось-то у тебя что?

— Ой, мужик меня мой бьет, жуть, как бьет. Особенно, как поест, так и принимается дубасить!

— Да, странное дело, обычно эти боровы, как нажрутся, так наоборот, добреют. Может он так в любви объясняется?

— Да, нет, уже и сноха ругается, что у нас ребенка нет.

— Слушай, а ты суп готовишь на воде, или на эльфийских кубиках-заменителях мяса? Последняя новинка для домохозяек. — Последнее предложение я уже просто пробормотала себе под нос.

— Чего? — В полном недоумении вытаращила на меня свои огромные глазищи девушка.

— В суп, говорю, мясо класть не пробовала?

— Нет, а что надо? — Решительно не понимала она мою главную мысль.

— А что ты тогда кладешь?

— Да, так, лук, морковь, репу, соль опять же…

— Фу, гадость. От такой жратвы и я бы озверела. Мясо все же положи. И картошки. Если еще, конечно, твой мужик от такой кормежки с голодухи не помер.

— Ой, спасибочки тебе благодетельница ты моя, вовек тебя не забуду…

— Все?

— Нет, еще, — как-то странно улыбнулась ночная визитерша. ќ- А что ты еще можешь?

— Снимаю предсказания кукушки, правлю изгибы судьбы. Исцеляю бесноватых, путем наложения дисциплинарных взысканий на пятнадцать суток. У меня даже договор имеется с воеводами местными. Вона, на стеночки имеется…

Марья послушно посмотрела на предъявленный свиток в рамочке, добротно обмотанный паутиной.

— Восстанавливаю утерянные документы по фотографии… — Последнее слово я и сама не поняла, да и вообще несла всякую чушь. Почему-то на тот момент мне казалось, что нести чушь лучше, чем молчать.

— Чего?

— Ладно, проехали, вам этого не понять. Еще лет так с тысячу…

Молодка продолжала мне внимать. А меня, что называется «понесло»:

— Излечиваю налогобоязнь. Изгоняю тараканов из башки и жилища… И прочее. Что надо-то?..

Ответом мне послужил неожиданный резвый хохот с моей кровати. Молодуху как ветром сдуло, который еще некоторое время хлопал дверью. Я встала и закрыла ее.

— Очнулась, недоубиенная?

— Очнулась. Спасибо за кров и помощь, да вот только собираться пора.

— Спасибо в карман не положишь, да на хлеб не намажешь. Оставайся, кто ж тебя гонит?!. Заодно и по хозяйству поможешь. А то половину своих отра… запасов на тебя извела.

Вместо ответа девушка соскочила с кровати. Я во все глаза уставилась на нее: высокую, стройную, сероглазую блондинку, очень и очень похожую на меня, если, конечно, отвлечься оттого, что я черная. И того, что у моего зеркального отражения выглядывали ушки, симпатичные такие ушастые ушки.

— Так вот ты какой, северный олень… — Протянули мы одновременно и так же синхронно засмеялись.

— Гредия.

— Харуна. Я слышала о тебе.

— Я тоже.

— У меня проблемы.

— Я заметила. — Пробормотала я себе под нос. Одна из них плутала в лесу, а другую я с трудом достала из ее ребер.

— Надо сматываться отсюда. — Не слушая меня, продолжала визитерша. — Кстати, тебе тоже.

— Мне сматываться? Да зачем? Я здесь тихо мирно живу, никого не трогаю, помогаю по мере своих слабых сил и возможностей.

— Ага, а в чащобу ты кого отправила? Это же Рет!!!

— Да, хоть граф Воропах!

— Дура, ты а не ведьма! Собирай манатки, может быть еще успеем… Нет, они идут, я слышу это…

Закатив глаза принялась бормотать моя новая знакомая. Ненормальная она что ли? Или пифия? Это правда почти одно и то же.

Не обращая внимания на охвативший меня столбняк, она буквально выпихнула меня в окно, рыбкой вылетев следом. И не скажешь с виду, что еще полчаса назад лежала труп трупом. Потом на месте моего дома вспыхнул небольшой такой, уютный костерок до небес, и это не смотря на проливной дождь, который даже не думал утихать. Мы, тихо, как мыши в подполе, сидели за ветхим частоколом и мокрыми лопухами, глядя как прогорает то, что я нажила непосильным трудом за три года. А возле пепелища, прогоревшего в считанные минуты, стоял всадник в груде доспехов рядом с ним тоненькая фигурка Марьи Луговской, наивной дурочки, из несуществующей деревни…

Я вспомнила про Барсучиху и дернулась было к дому, но стальная рука моей новой знакомой, принесшей с собой неприятности, вжала мою голову в ближайшую лужу, которая правда была сейчас не очень актуальна, ибо сверху поливало все равно сильнее.

— Куда, ей сейчас уже не поможешь, а себя погубишь… — Прошипела она. Ну, прям дешевый эльфийский роман.

Так мы и встретили рассвет- по уши в грязи и проблемах…

…

Утро встретило проливным дождем и плачем Барсучихи, живой, но весьма помятой и местами обгоревшей. Харуна легко вскочила и, размазав грязь по штанам не менее чистой ладошкой, направилась в сторону жалких останков дома. Мне поднимание своего тела с Матери Очень Сырой Земли далось куда как с большим трудом, и не понять, кто тут из нас умирал, но я все же сделала это и с тяжелой кошкой на руках, сильно прихрамывая, побрела в сторону дома. Радостная Харуна вылезла из подвала с двумя сумками наперевес:

— Как хорошо, что ты просто сгрузила их в подвал, а не стала разбирать.

— Да, некогда было… — Пробормотала я себе под нос. — Послушай! Давай пакуй свои баулы и проваливай вместе с ветром. Я не желаю тебя тут видеть и твои проблемы, которые почему-то становятся моими. — Начинала я вполне спокойным тоном, но постепенно распалялась все сильнее и сильнее. А под конец вообще всхлипнула. Так мне себя стало жалко.

— О, и кольчуга моя здесь, и даже шмотки кой-какие. Не можешь же ты ехать в этой юбке.

— Погоди, погоди, куда ехать? Лично я никуда не собираюсь. Ты и так мне столько неприятностей причинила, и думаешь я и дальше соглашусь по грязи ползать? Нет уж, сама езжай куда хочешь. А я сегодня переночую в деревне Малые Орляки, а с завтрашнего дня начну избу отстраивать. До зимы время еще есть- успею. Мужики опять же помогут из деревни, если хотят чтоб я их и дальше от геморроя лечила.

— Гредия, ты правда такая дура, или только прикидываешься? Рет ведь теперь и тебя в покое не оставит. Каждый день будешь избу наново отстраивать, покуда однажды сама в ней не сгоришь.

— Ничего, защитный контур поставлю, как-нибудь выдюжу. Зато…

— Ну, Гредия, ты же ведь мне поможешь. Поверь мне, так надо. И проблем тебе Рет правда доставит очень много.

— Ха, проблемы ведьме? — Самоуверенно усмехнулась я.

— Да запросто, особенно если учесть, что он в отличие от тебя в Универе учился…

— Мы еще посмотрим! Мрак с ней с избой, все равно стены побелить хотела…

— Послушай, Гредия, Рет это очень страшный человек! Прошу тебя по хорошему, одумайся, поехали со мной.. — Не прекращала уламывать она меня, не забывая плотнее утрамбовывать свои сумки. Вот странно, ведь только что собиралась умирать, а тут так резко взяла и раздумала. — И вообще… От Рета пахнет магией смерти.

— Что-то мне показалось от него шел другой запашок. — Вспомнив незваного визитера, я скривилась. Словно это не он на коне скакал, а конь на нем.

— Гредия! Рет не станет долго плутать по лесам, давай не будем спорить и поедем? Он некромант, и это не самый лучший противник для молодой и неопытной ведьмы.

— Что правда? Настоящий живой некромант? Так ведь их деятельность вне закона. — Постепенно стала доходить до меня вся важность сложившейся ситуации. — А что же нам теперь делать?

— Собираться быстрее…

Но я, придавленная неожиданно свалившимися проблемами, плюхнулась на землю прямо где стояла. К сожалению, этим местом оказалась лужа, правда данное обстоятельство не оказало заметного влияния на мой облик.

Харуна снова куда-то исчезла, но вскоре объявилась, ведя в поводу свою черную зверюгу.

— Зай, вот умничка мой, вернулся, обманул Рета, спрятался от него, а потом опять вернулся… — Коняга, упорно уворачивался от ласк девушки, но терпел.

— Зай? И это имя для боевого коня? — Некромант не сулил ничего хорошего, но почему-то имя для коня занимало меня в данный момент сильнее, чем мои возможные и невозможные неприятности.

— Гредия, я же твою фамилию не обсуждаю! — Возмутилась Харуна. Кстати, действительно, а почему у нее такое странное имя? Ведь если судить по внешему виду, то она типичная эльфийка, а у тех имена более вазвышенные и с элементами эль.

— Мы уже дискуссировали с Луговской на эту тему. Поэтому повторяться не будем. Но боевой конь Зай? А почему не Кис?

Вместо ответа и возможно долгого препирательства, неугомонная девица вскочила на коня, за шкирку вздернув меня перед собой. Барсучиха жалобно мявкнула.

— Поехали!

И мы поехали. Ветер свистел у меня в ушах, подол юбки хлопал на ветру. А мы все ехали и ехали.

— Через полчаса мы должны проехать село Лесная Вотчина, если, конечно судить по моей карте. — Наконец прервала затянувшееся молчание эльфийка.

— И что?

— А то, что заехать надо бы. Немного денег у меня есть, а там можно будет и парочку зелий твоих впарить. Надо бы одежку какую никакую тебе приобрести, да и еды у нас маловато…

— Так в чем проблема? Давай заедем?

— В таком виде? Нас же на костре сожгут.

— Магия же разрешена.

— А у тебя грамотка есть, что ты Школу закончила? Что-то не припомню таковой? Может, ты еще и налоги государственные платишь?

— Нет.

— Вот видишь. Да и мне нежелательно бы там появляться. Наверняка Рет меня ищет, подлец. Знает, что деться нам некуда.

— И что же ты тогда предлагаешь?

— Для начала помыться.

— Гениальная идея. Почему она не посетила тебя ночью, когда лило как из ведра ночью, а сейчас, когда дождь только-только кончился, она тебя посетила.

— Слушай, почему ты все время бузишь? Не такой я тебя представляла. Да и встреча наша должна была произойти совсем не так.

— Ты это о чем?

— А? Я? Да ни о чем. Не обращай внимания. У меня иногда такое бывает…

— Ладно. — Я прислушалась к внутреннему голосу. — Слева от нас озеро.

— Откуда ты знаешь? На карте оно не обозначено.

— И что теперь? Это мешает ему там находиться?

— Слушай, Гредия, ты только не обижайся, ты конечно и так крутая ведьма, и никакая Школа тебе не нужна. Но, может быть тебе все же стоит ее закончить? Чисто для диплома. Гонорар в два раза подскочит, да и практиковать сможешь не только в глухих деревнях, но и в крупных городах.

— Не в деньгах счастье.

— А в их количестве… И все же?

— Я поступала.

— И что? — Затаив дыхание спросила Харуна.

— И ничего. У меня отсутствует магический талант, необходимый для обучения в Школе бесплатно. — Спокойно ответила я. Минули те времена, когда осознание того, что для исполнения заветной мечты необходимы нешуточные деньги, причиняло мне нестерпимую боль.

— Ладно, поехали к твоему озеру.

Незамутненная гладь воды оказалась такой, как я ее и видела: в обрамлении высокого папоротника и осин, узкой полоски желтоватого песка и комаров, радостно жужжащих в предвкушении пира.

Вскоре озеро оказалось замутнено, а на полосе песка появились наши следы. Раскинув на просушку вещи на кусте бузины, я вольготно развалилась на песке, уже прогретом солнцем. Жизнь была прекрасна.

— Гредия, а ты можешь вещи высушить магией?

— Могу, а зачем? Так они высохнут намного лучше.

— Затем, что времени у нас не так уж и много, а я не хочу ночевать в лесу, а с наступлением темноты нас в село не пустят.

— Ладно, сейчас бинты на Барсучихе проверю, и одежду посушу.

Поток теплого воздуха, вызванный моими пассами, быстро высушил мою одежду, но натянуть мою любимую юбку Харуна мне не дала.

— Посмотри в сумке, там должны быть брюки. Лучше изображать из себя обнищавшую наемницу, чем подозрительно вида ведьму!

Я послушно вытряхнула содержимое сумки на песок.

— Ты хочешь, чтобы я надела на себя это? — Я демонстративно держала на вытянутых руках что-то чем я бы и пол побрезговала мыть, а тут мне предлагают надеть это на себя.

— А, что, симпатичные штанишки, в цветочек, в розочку.

— А где ты розочки голубыми видела? — Нет, все же странные эти остроухие.

— У эльфов. Ну, не в розочку, в незабудочку или ромашки. Какая тебе разница, не придирайся к словам. А что тебе в них не нравится?

— Все! — Я раздраженно встряхнула штанами раздора, жаль, что девушка уклонилась с их траектории полета.

— Не бузи, все равно, это лучшее, что у нас есть на данный момент. Вот, съездим в село, и выберешь себе брюки по вкусу. — Эльфийка все еще оставалась безмятежной, уговаривающей меня как ребенка, хотя я сама бы давно применила грубую физическую силу, как решающий метод воздействия на сознание человека. Но все же судя по постепенно меняющемуся выражению лица вскоре все это будет надето на меня уже без моего согласия.

Через некоторое время меня было не узнать: черные волосы на ровный пробор заплетены в две косы, немного мокрые, но зато чистые, рубашка без рукавов почти белая, но со старой хлипкой шнуровкой на груди. И короткие штанишки с веселыми цветочками и нежно-голубой шнуровкой по бокам. Довершали картину мои босые ноги.

— Здорово! Ты потрясающе выглядишь!

Я мрачно посмотрела на Харуну в кольчуге под горло, кожаных штанах и сапогах на толстой ребристой подошве. Из чувства солидарности она тоже заплела волосы в косы. Лучше бы сапогами поделилась. Видимо было что-то в моем взгляде, но от дальнейших комментариев она воздержалась…

Первым что мы увидели при въезде в село, оказался не трактир, и даже не ярмарка, а множество плакатов, расклеенных практически на всех домах.

— Эта его Машка хорошая художница. — Задумчиво отметила я, действительно Харуна выглядела как живая, да и меня можно было при наличии большой фантазии узнать.

— Рет и сам неплохо рисует.

На этих плакатах красовались мы с Харуной, а под рисунками объяснялось, что мы опасные сестры-воровки, разыскиваемся королевской стражей за ограбление дворца и убийство Первого Министра Внешней Разведки Иоганна Смита, и что кроме всего этого я еще и недоучившаяся ведьма, выгнанная со второго курса обучения Школы за плохое поведение. И что мы вооружены!

— И что же теперь делать? — Мы с Харуной вернулись в лес и теперь разведя костер жарили собранные по дороге грибы.

— Мне нужно попасть в Залерский гарнизон. Там все и решится. Помоги мне и у тебя настанет совершенно другая жизнь.

— Ага, после Перерождения! А Залерский гарнизон это где?

— Это? — Харуна удивилась. Это у эльфов. Ты что, географию вообще не знаешь?

— Я же не училась! Откуда бедной девочке из приюта знать географию. Ты бы еще про международное право спросила, или прикладную политологию.

— Ну, по крайней мере, ты слова такие страшные знаешь. Уже радует.

— Может быть, ты все же расскажешь поподробнее о своих, а теперь уже и моих проблемах.

— Хорошо, давай сейчас выспимся, а с наступлением сумерек двинемся через Ельфов лес, может быть, там про нас еще не слышали?.. Дня за четыре, наверное, доберемся. Будем надеяться там наши проблемы и решатся.

— Ладно, не хочешь, не говори, хотя это и нечестно с твоей стороны, по отношению ко мне. — Я демонстративно завернулась в одеяло и сделала вид, что сплю. Но слышала, как Харуна произнесла в пустоту:

— Прости, но тебе пока лучше ничего не знать. Дольше проживешь… — В этом замечании было столько пафоса, что мне стало скорее смешно, чем обидно. Вот уж действительно, нужны мне ваши секреты. Сейчас развернусь и уеду куда глаза глядят. И разбирайтесь со своими тайнами и проблемами в одиночку. В мире полно заброшенных деревень, где встретят даже неученую ведьму с распростертыми объятиями.

Через лесные чащобы двигалась странная парочка: блондинка на огромном черном коне, словно сошедшая с иллюстрации про древних воинов, на седле перед ней была перекинута рыжая облезлая, частично перебинтованная кошка. А рядом с ней левитировала на каком-то полене встрепанная ведьма в веселых голубых штанишках. Если бы не глухая чащоба на многие версты окрест, от нашей живописной группы люди бы разбегались самое малое с дикими криками, а то и совместно с осиновыми кольями, серебряными пулями, да и просто с кирпичами и булыжниками, которые долго бы неслись нам вослед, вместе с молитвами, проклятиями и бесогонными экзорцизмами, так, на всякий случай. Спасибо одиночеству, избавляющему нас от подобного эскорта.

Ночь прошла спокойно. Но до Ельфова леса мы так и не доехали. Отложив сие деяние на утро. До рассвета оставалось около двух часов, которые мы решили провести на небольшой полянке… Опять пошел дождь, и Барсучиха жалобно дрожа попыталась спрятаться под моим одеялом, расстеленным на земле. Харуна, скатав кольчугу, пыталась засунуть ее в сумку, чего последняя вынести не смогла, и, жалобно треснув, рассыпалась на лоскутки.

— Плохо дело. У нас опять проблемы. — Действительно, рассыпавшаяся сумка самая глобальная из проблем, последнее время словно решивших не бросать меня в гордом одиночестве.

— А разве они прекращались?

— Тут недалеко тоже есть село. Правда не такое большое. Ты не сильно похожа на свой портрет, да и потом, вдруг Рет только по большим селам портретики развесил. Правда сомневаюсь. Он не из тех, кто делают что-то наполовину. К тому же в этих штанишках ты просто очаровательна.

— Харуна, я сейчас тебя убью.

— Ладно, ладно. Нам нужна сумка и провизия в дорогу. На лошадь у меня уже денег не хватит. Ну, и еще по мелочи, что там тебе надо. С Богом!

— И тебя туда же.

Я с опаской входила в село, но пока что никто не проявлял ко мне повышенного внимания. Без труда нашла ярмарку, действительно здесь довольно скудную, и погрузилась в праздничный водоворот. Никого особо не удивляли ни мои босые ноги, ни веселые штанишки. Какая потрясающая свобода нравов. Интересно, что же сейчас творится в столице? Я довольно быстро сторговалась на приемлемой сумме за сумку, красивую, прочную, надеюсь долго прослужит и после наших приключений, и решила заглянуть в лавку сапожника. Им оказался молодой симпатичный парень.

— Привет. — Улыбнулся он.

— Мы знакомы? — Мало ли кто забредал в мою заброшенную избушку, философски мысленно пожала я плечами. И не важно что я этого совершенно не помню. Ранний склероз это вполне ожидаемо.

— Еще нет, но это не надолго. — Улыбка парнишки так и сияла на веснушчатом лице.

— В смысле?

— Меня зовут Славкой. — куда уж казалось шире, но улыбка расплылась еще.

— Анжелика. — Решила не сразу раскрывать все карты такая загадочная я.

— Ага, будет врать-то. Твой портрет по всему селу расклеен, Гредия. Ну и фамилия у тебя. Даже завидно стало. — Мне показалось, или его улыбка слегка померкла?

— И что? — Я даже не собиралась начинать бояться. Почему-то мне все происходящее стало напоминать увлекательную игру.

— Ничего! Никто тебя страже сдавать не собирается. Пускай сама ловит, если надо. Зачем ко мне-то пришла?

— Сапоги нужны.

— Ну, выбирай, раз уж пришла. На заказ дороже, но можем посмотреть в невостребованной продукции, отдам тогда со скидкой. — Снова стал улыбчивым и благожелательным мальчик. Вот не люблю я таких людей, в лицо они тебе улыбаются, а за спиной думают всякую гадость.

Сапоги не нашлись, зато нашлись ботинки из чешуйчатой кожи василиска- огнеупорные и непромокаемые. За такую экзотику пришлось отдать аж четыре серебренника, но, я надеюсь, что дело того стоит.

Я расплатилась и покинула гостеприимное заведение, но, видать, нашелся селянин, сдавший меня официальным властям, ибо те сами ни за что не узнали бы меня, даже пройди я перед самым носом командира сотни. На выходе меня ждал мало не полный гарнизон. И все это исключительно по мою скромную душу! Честное слово, я была бы даже польщена, если бы так не торопилась. Сводить знакомство со здешними камерами предварительного заключения мне совсем не улыбалось.

— Командир сотни Козлов! — Представился толстенький потный командир.

— Кого-кого, простите?.. — надеюсь я ослышалась, хотя… мало ли кого они понабрали в гарнизон. Чего только не встретишь в наши дни.

— Документики ваши… — Ушел от ответа дяденька.

— Какие? — Непонятное мне слово. Ну я понимаю он бы спросил с меня лицензию на колдовские манипуляции, но я даже не собиралась колдовать, никому не навязывала и не расхваливала свои предполагаемые услуги. Какие тогда еще могут быть документы? Запись в церковной книге о факте моего рождения? Вот и шел бы к церковникам.

— А-а-а-а-а… Э-э-э-э-э… Бр-р-р… То есть, — весьма упитанный сотник потряс головой, — то есть сдайте, пожалуйста оружие.

— Какое? — Снова не смогла уловить я мысль этого странного дядечки. Я что, похожа на наемницу? Интересно чем? Штанами в цветочек? Странная тогда у них мода.

— Ну, тогда сумку, деньги и что там у вас еще есть?..

— Когда я выйду на свободу с чистой совестью, я спрошу свои вещи именно с вас! — Как же мне не хотедось расставаться с вещами.

— Ладно, ладно. Во-первых, у нас еще ничего не пропадало, по крайней мере никто не жаловался, а во-вторых, от нас еще никто не уходил! — Воспрянул дяденька духом. Возможно название его гарнизона носит переносный характер, и тогда этот дяденька самый главный козел?

Ободренная подобным образом, я уныло поплелась в окружении солдат. Что же я такого сделала, что это все для меня? Ладно хоть ботинки не сняли.

— Кстати, госпожа Гробовских, снимите, пожалуйста, сами ботинки, они ворованные. У меня имеется официальное заявление Ярослава, что вы их украли.

— Вранье! — все мужики- козлы! Я всегда об этом подозревала, но не настолько же.

— Все равно, снимите лучше сами. А разбираться судья будет… — Самый главный козел так и лучился самодовольством. Действительно, теперь я поняла почему их так назвали.

Тюрьма оправдала все мои ожидания, то есть была сырой, грязной, темной и уже занята. По углам копошились крысы, а стены были украшены мокрицами. Причем я чувствовала слабое магическое излучение. Возможно оборудовать эту красоту помог какой-то маг. Я даже догадываюсь какой. Почти час я стояла в центре камеры для почетных узников, как меня глумливо уверил сотник Козлов, и замерзла до такого зубовного скрежета, что мокрицы в унисон ему падали к моим ногам. Ну и гадость. Доведя меня до нужной кондиции, сотник повел меня на первый допрос.

Приятно горел камин, на столике стоял поднос с фруктами, экзотическими, дорогими и напичканными снотворным. Не дождетесь! А так же два высоких бокала и бутыль хорошего медового вина. Сотник захлопнул дверь, оставив меня наедине со всем этим великолепием. Я плюхнулась в кресло и поджала босые ноги, со злорадным удовольствием отмечая грязные следы на белом ковре и теперь еще и кресле.

— Фу, госпожа Гробовских, как это мелочно с вашей стороны, радоваться таким вещам. К тому же можно подумать, я сам буду это все отмывать. Для этого у меня есть слуги. Не стыдно, бедная девочка из селянской семьи? — Вслед за мной в дверь вошел молодой накаченный брюнет с чертами лица бывалого пройдохи. Как это ни странно, но мне действительно стало немного стыдно- действительно, слуги-то не виноваты, что у них хозяин свинья. Я попыталась понезаметнее потереть грязные следы. Этот дядечка засмеялся.

— Давайте знакомиться. Рет Свартеборг, жених вашей подруги Харуны. Да вы кушайте фрукты, кушайте, не стесняйтесь, где еще такое попробуете?

— Ну, и что, что жених? И женитесь себе на здоровье, я-то здесь причем? — Вот действительно, думала я, почему они все пристали ко мне, и все это в один день.

— Она не хочет! — Раздраженно возопил этот господин, трагично заламывая руки.

— Тогда не женись. Я-то здесь причем? Женись на Машке Луговской, она наверняка хочет. — Даже не знаю, к чему я вспомнила эту молодку.

— Она мне не нужна. Я хочу только Харуну. — Руки все еще были трагично заломлены, но похоже такой вариант он еще не рассматривал.

— Ну, а я-то здесь причем? Зачем меня-то втягивать в ваши брачные игры? — Я пальчиком все еще пыталась растереть понезаметнее грязь с обивки кресла.

— Так она тебе ничего не рассказала? — Оторвался он от представления Машки в роли супруги и возвращаясь к нашему разговору.

— Чего?

— Ничего.

— А избу ты мне зачем спалил? — Как-то незаметно перешла на личности я. Действительно, еще никто для побелки стен, не ломал все сооружение.

— Я? Это был не я. — Опять столько пафоса. Конечно, спалить мой дом ничто в размере международных отношений. Хотя если честно войны начинались и с более маленьких событий. Вот я сейчас как соберу войско, как пойду войной на эльфов.

— Ну, и иди тогда в баню.

— Не в баню, а в мой дворец. И не я, а ты, ну, вместе со мной, разумеется. — Оторвал меня от приятных мыслей, где я во главе войска командую наступлением на эльфов.

— В твой дворец я отправлюсь разве что ногами вперед. — Не совсем понимаю, чего он от меня хочет. Но на всякий случай решила торговаться. Жаль, что война откладывается.

— Надо будет, отправим и в таком виде. И запомни, что здесь правила устанавливаю я! Нет Харуны, ты подойдешь. Она оказалась сильнее, чем я рассчитывал. Но я поймал тебя и принял меры безопасности. — Ой, какой он пафосный, одна нога отставлена, рука за отворотом камзола. Господин и повелитель. И рядом я- ходячее недоразумение.

— Не боишься, что я тоже сбегу?

— А ты самоуверенна! — Хоть бы на миг сменил позу и выражение глаз.

— Ха! А то! — Я не удержалась и чихнула. — Ну и сырые же у вас подземелья.

— Надеешься на магию? Да ты же и года в Универе не проучилась, ведьма! А вот я учился! — Не похож он на отличника, выгнали наверное, еще со второго курса, о чем я и не замедлила ему заявить:

— А за что, если не секрет?

— С третьего! За опыты против человечества.

— А-а-а-а… А я-то думала за профнепригодность. — Наглеть, так по-полной.

— Остроумием балуешься? Ничего не долго еще будешь блистать, уже опосля первой брачной ночи станешь тихой да ласковой! — Я так и думала, что он извращенец.

— Ты до такого счастья не доживешь.

— Не спорь со мной! — Сорвался он наконец-то на крик. Мне всегда было интересно, за какое время я могу вывести собеседника из себя. Я украдкой взглянула на часы, потрясающее изобретение гномов, и почувствовала себя польщенной — с момента нашего разговора прошло семь минут.

Рет отхлебнул вина, пару раз глубоко вздохнул, вспомнил, что вообще-то он здесь главный, а я вроде бы как пленница, и продолжил:

— Через три дня мы поедем в мой замок. Пока что у меня здесь есть дела. Так что поживешь пока здесь, подготовишься к нашей свадьбе. Я же ведь сказал, что вместо Харуны ты мне тоже подходишь. Со своим телохранителем и соглядатаем ты уже знакома. Я надеюсь вы понравились друг другу.

Рет гордо удалился, я же осталась сидеть в кресле. Один: один. Счет сравнялся. Мне с каждой минутой все меньше и меньше нравилось происходящее…

Пока мне никто не мешает, я решила провести ревизию комнаты, в которой оказалась. Для начала я выглянула в окно, мда-а, третий этаж, высоковато, для осваивания левитации. Окна узкие, но протиснуться можно. Правда забраны решетками, ну, он и перестраховщик! Я подергала одну и уважительно присвистнула- гномья работа. Не смотря на кажущуюся воздушность, удивительно прочные. Разве что алмазной пилочкой выпилить. Для ногтей. Лет так через — цать. Камин скорее декоративный. Да он пока и не нужен. Столик с фруктами и вином и два мягких кресла, одно уже правда безнадежно испорчено. В одном углу кровать под балдахином, а в другом шкаф резного дуба. Я немедленно запустила туда нос. Ого, да за право ходить в таких платьях, я и с крокодилом обвенчаюсь! Правда потом вспомнила про первую брачную ночь, обещанную Ретом, может он согласится на взаимозачет?.. Нет, уж… Я аккуратно повесила платье обратно, расправив складки. Как-нибудь переживу без платьев, и без сомнительных женихов…

Надо выбираться…

…

— Господин Рет послал меня служить Вам, Госпожа Гробовских! — Присела девушка в реверансе, так что будь я мужчиной, изошла бы слюнями. Подол простого, но крайне выгодного платья подмел мозаичный пол.

— Да? Далеко же он тебя послал.

— Да, да! Я понимаю, что особа вашего ранга должна по меньшей мере обслуживаться, как минимум тремя слугами, но господин просит извинить его за причиненные вам временные неудобства. Уже по прибытии в его замок вас ожидает необходимое количество слуг. Поверьте мне, с этого дня вы ни в чем не будете нуждаться. — Последняя фраза была произнесена с таким пафосом, что мне помимо воли снова стало смешно. Какие они все самоуверенные и забавные. По-моему разумению ни в чем не нуждаются исключительно мертвые. На тот свет я пока что не торопилась, о чем и не замедлила сообщить.

— Да, господин Рет предупреждал, что вас будет нелегко научить манерам. Но это совершенно необходимо. Как будущая жена господина, вы были должны получить полное образование. Хотя я понимаю, ваша трагическая судьба…

— Что-что? — Какая это у меня трагическая судьба еще. И вообще я не совсем понимаю, что лопочет эта несчастная, какая еще свадьба.

— Ой, не обращайте внимания. — Действительно, горничная мне досталась крайне придурочная. Лучше вообще не буду на нее внимание обращать.

— Ню-ню…

— Ведь у вас скоро свадьба. Господин Рет так счастлив, что вы, наконец-то, одумались. Конечно, ваш брак нельзя назвать абсолютно удачным, но ведь он сугубо политический. Я уверена, вы будете счастливы. Вот, счастье-то!!! — Девушка продолжала нести чушь и все это время неустанно кланялась.

— Да, действительно, счастье… — Решила я со всем соглашаться, а то мало ли что.

— Я помогу вам. За эти три дня вы должны узнать многое в плане международной политики, прав разумных рас и, конечно же, этикета.

— И как же мне тебя называть? Можно на ты?

— Конечно, конечно, ведь я всего лишь смиренная слуга ваша. Ваша и господина. А звать-то меня Василисой. Или Васькой можно. — Лучше уж сменить тему, может быть эта несчастная немного придет в себя.

— Ну, Василиса, так Василиса. Мне все равно… — Но вот мою голову неожиданно посетила мысль, а если господин некромант, может быть и слуги у него не совсем живые. Как бы это проверить?

— Я должна помочь вам с выбором платья к ужину с господином. — Спина Василисы продолжала методично сгибаться, и все еще не переломилась.

— А может, не надо?

— Надо, обязательно надо…

— А помыться-то хоть можно? Или мне платье прямо так надевать? Нет, мне-то конечно, все равно. Но, вот Рет навряд ли обрадуется. — С другой стороны, я же не собираюсь действительно выходить замуж, тогда зачем мне мыться. На всякий случай не буду.

— Что вы, конечно. Сейчас определимся с платьем и последуем в купальни. Так какое? — В распахнутые передо мной дверцы шкафа выглядывали одинаково пышные и цветастые платья.

— Никакое. Все не нравятся. Я лучше так останусь. И мыться я передумала.

— Я искренне надеюсь, что высокородная госпожа не поступит так неосмотрительно. Вы же не хотите ужинать в той самой камере, где очутились в самом начале. И все из-за нежелания помыться. Кстати, почему? — В дверь с трудом протиснулся начальник стражи, самый большой козел этой округи.

— Да, просто вместе с грязью смывается и значительная часть силы. — Мрачно буркнула я. — Господин Рет тоже не утруждает себя частым мытьем. — Разумеется это было неправдой. Зато Василиса так передернулась. Богатая у нее фантазия.

— Я здесь дабы проводить вас в купальни. — Вспомнил зачем явился сотник- Ваш жених крайне обеспокоен возможностью побега, ибо это будет крайне неосмотрительно с вашей стороны и, в плане международной обстановки, может даже привести к межрасовой войне. Вы ведь не хотите этого? — Хм… если честно по-моему я недавно мечтала об этом, пойти войной на эльфов, ну, можно и на некромантов. Они мне никогда не нравились особо.

— Напугал дракона зубочисткой. Мне вообще это все равно. И потом, если из-за меня начнется война, в какой-то степени это будет даже льстить моему самолюбию. Так что валяйте!!!

— М-да, как же все запущено! Дорогая, ты уже готова? — Раздался голос Рета, сам он не соизволил явить свое лицо жаждущему народу, то есть мне. Разумеется только для того, чтобы это лицо ему расцарапать.

— Иди ты в баню!

— А давай мы туда попадем только после свадьбы. Должен же я соблюдать хотя бы видимость приличий… — Вот наглец, голос есть, а лицо не показывает.

— Так, что же делать с платьем, госпожа? — Тянула меня в одну сторону Василиса.

— Так мы идем в купальни? Или я могу пойти бутерброд свой доесть? — Тянул за другую руку Козлов.

Я почувствовала себя полной дурой… Причем, это чувство в последнее время меня сильно часто уж посещает. Обидно немного.

За дверью меня ждал почетный эскорт аж из десяти стражников, рядом шагал сотник, а Василиса семенила позади с пушистым халатом и тапочками. Интересно, это столько стражников мне надо чтобы элементарно помыться? А в туалет я так же буду ходить? Да, права была Харуна, говоря, что Рет не из тех, кто что-то делает наполовину. С такой охраной не шутят. Но я все равно попытаюсь…

Слава всем мракобесам, охрана осталась за дверью купальни. Зато вот сотник вошел как к себе домой.

— Будете смотреть?

— М-м-м… а можно?

— Извращенец!

— Жаль… Я боялся, что мне не разрешат. Вы, милочка, ужасная жлобина, ни себе, ни людям… — И Козлов, пошарив по всем углам, заглянув в каждую баночку и сунув нос за каждую занавеску, все же избавил нас от своего тягостного присутствия. Я задумчиво понюхала высокую бадью с горячей водой, с ароматом васильков. Если честно, то после тех штанишек недолюбливаю васильки.

— А почему не розы?

— Розы только для замужних женщин. Таков этикет. — Все-таки наверное, эта девушка не живая. Ну не может живой человек быть настолько занудным и столь терпеливо сносить мои придирки и капризы.

— Бюрократы! Ну, ладно, правда что ли помыться. Когда еще такая возможность представится?

— Ванная для высокородной госпожи готова каждый вечер!

— А почему ты меня высокородной называешь? Эй, эй, поставь шампунь, куда понесла? — Я торопливо отскребала грязь, не забывая между делом подкидывать провокационные вопросы. Но вот отвечать мне на них не спешили. Кроме одной случайной обмолвки еще в самом начале нашего знакомства, больше ничего путного выяснить не удалось. В конце концов я пришла к выводу, что Василиса сама ничего толком не знает, потому что притворяться так попросту невозможно. Рет, конечно, перестраховался по всем пунктам охоты на ведьм, но все же все его действия носят скорее любительский, нежели профессиональный характер.

На обратном пути тоже ничего интересного не произошло. Все тот же почетно-принудительный эскорт за спиной, длинный коридор и широкая мраморная лестница.

— Так, что же госпожа решила с платьем?

— А какая альтернатива?

На выбор мне было предложено огромное число голубых, розовых и фиолетовых платьев с кучей рюшей, оборочек и бантиков. Перелопатив все это я пришла к выводу, что у господина проблемы с чувством меры, и отсутствует тяга к прекрасному. Но на предложение что-нибудь переделать, мне ответили, что времени просто нет.

— Ну, поскольку альтернатива отсутствует, я беру это. — Ткнула я пальчиком в первое попавшееся платье.

Единственное, что про него можно было сказать, оно было неудобным. Да и еще не на мою фигуру. А поскольку с Харуной мы похожи, можно смело предположить, что это не ее. Интересно только чьи?!..

Взглянув в большое зеркало, на свою, шатающуюся как осинка на ветру, фигуру в отвратительном платье, я пришла к выводу, что если Рет не умрет на месте от разрыва сердца, то либо у него очень крепкие нервы, либо он извращенец…

— Гредия, вы восхитительны! Позвольте проводить вас к столу! — Наверное, все же последнее. Точно, они ту все извращенцы. Эта мысль явственно отразилась на моем лице, поскольку Рет поспешил добавить:

— Ну, что ж, тянет на откровенность? Хорошо! Это платье отвратительно. И вам совершенно не идет. Зато вы не можете в нем свободно передвигаться, и это гарантия того, что вы мне не засветите неожиданно бутылкой по башке и не сбежите, пользуясь тем, что я, злодей с мировым именем, абсолютно в себе уверенный, отпустил всю вашу охрану, а горничная, к моему глубочайшему сожалению- не боец и не сможет вас задержать, буде что…

В течение всей этой фразы, я усиленно шевелила пальчиками рук, и платье становилось довольно свободным и, как ни странно, удобным. Искренне надеюсь, что Рет не видел всех этих метаморфоз с платьем, правда во время монолога он так значительно смотрел на меня. Проследив за его взглядом, я утонула в декольте и попыталась подтянуть платье повыше. Ни к чему хорошему, кроме взрыва смеха это не привело.

— Дать покрывало? — Отсмеявшись спросил этот ненормальный.

— Спасибо, обойдусь. Может мне лучше вообще руки связать, а то вы меня прям так боитесь, что я уже начинаю сомневаться, кто тут палач, а кто невинная жертва…

Смех прекратился.

— Позвольте я налью вам вина.

— Спасибо, но я не пью вино, это вредно для самосознания.

— Все-таки вы еще не тянете на ведьму. — Задумчиво произнес злодей с мировым именем, покачивая вином в круглом бокале.

— Я еще маленькая, но я учусь. — Я немного обиделась. Вполне нормальная из меня получилась ведьма. Никто из селян особо не жаловался.

— Ну, ладно, довольно злословия, позвольте я все же вам помогу. — Протянул он руку к моему бокалу. Интересно чем он собрался мне помогать с бокалом. Выпьет что ли?

— Чтоб ты сдох! — Протянула я ему бокал. Пустой.

— Какие плавные переходы интонации у вас! Ничего, это скоро произойдет!

— Произойдет? Хорошо бы! — Он собрался умирать? Добровольно? Хотя, он же некромант, кто знает, может, у них так принято.

— И не мечтайте! — Бокал был у меня почтительно изъят и в него на палец плеснули густого ароматного вина.

— Я не понимаю тебя! — Против своей воли выдала я.

— Значит мне удалось вас заинтересовать! И заинтриговать. А это первый шаг на пути к победе.

— Ладно, поскольку нас здесь всего двое, то к черту церемонии. — С этими словами я запустила в стену успевшие мне осточертеть туфли. Выражение лица Рета не поменялось. Рука протягивающая мне бокал не дрогнула.

— А в вас есть страсть, мне это нравится. — Улыбнулся он. Бокал я все же решила взять.

— Можно ли вывести тебя из себя? — Задала я вопрос и сама же на него и ответила. — Можно, я сегодня это уже продемонстрировала.

— Я надеюсь, больше таких вспышек гнева не последует. Вы сложная личность, Гредия, но мне кажется, я все же в вас разобрался.

— Да Вы что? И кто же я для Вас?

— Невеста.

— Да Вы что? Может, мы уже сядем? Или мы так и будем стоя дальше препираться? Я устала.

— Простите меня, высокородная госпожа. — Господин великосветски пододвинул мне стул, помог расправить складки пышного ужасного платья, и сел напротив.

— Слушай, ты мне уже осточертел. Обращайся ко мне на ты.

— Не могу, я взял такую ноту еще в самом начале нашего разговора, теперь мне сложно перестроиться. Но, если таково твое желание, то я попробую.

— Просто раздражает, когда человек, которому больше лет на десять чем мне, выкает. У меня создается впечатление, что меня здесь много.

— Ничего, вот приобщитесь к хорошим манерам и это станет у вас в порядке вещей. И, к твоему сведению, — Рет выделил обращение, — я не на десять лет старше тебя.

— Ага, на двадцать.

Рету надоело, видимо, со мной препираться и он, развалившись в кресле, вытянул вперед ноги, задумчиво наблюдая за игрой света в бокале вина. Я от нечего делать грызла яблоко. После этой перепалки, казалось, мы потеряли интерес друг к другу, сосредоточившись на более материальных объектах. Но Рет продолжал исподтишка наблюдать за мной. Я, не обращая на него внимания, продолжала меланхолически уничтожать фрукт. Снотворное я в нем не чувствовала, а травить меня Рет похоже не собирался. Сама я в его сторону не смотрела.

— Хорошо, будь я вашим преподавателем, по хладнокровию я бы поставил вам пятерку.

— И врагу не пожелаешь такого преподавателя.

— Вина, Гредия?

— Мы же уже выпили? Или эта порция со снотворным? В таком случае, я, пожалуй, воздержусь.

— Я всего лишь хочу быть абсолютно уверен, что вы не попытаетесь безуспешно освоить левитацию. И не разобьетесь.

— ???

— Ночью полетные заклинания не работают. Если вы этого не знали.

— Я и не собиралась.

— Ну, мало ли..

— Ладно, ладно, я выпью это ваше вино, хоть с ядом. Но прежде вы мне расскажете что это за балаган с похищением. Но только в том случае, если вы не будете откровенно лгать.

— Когда вы будете опаздывать на лекции, главное придумать настолько нелепую причину, чтоб у преподавателя не возникло ни тени сомнения в ее правдивости. Только в этом случае вы можете рассчитывать на то, что вам поверят.

— Что? — Похоже тут все малость того, общаясь со смертью отошли от мира сего.

— Ничего, не обращайте на меня внимания, иногда я начинаю сыпать предсказаниями, как пифия-недоучка. И очень редко они сбываются.

— Так это предсказание?

— Ладно, достаточно словесных баталий. Я здесь вам уже проиграл. Поговорим откровенно. Насколько это вообще возможно в нашем случае. Мы познакомились с Харуной полгода назад. Как ты уже догадалась, Харуна не простая наемница, она наследница Залерского престола.

— Чего?

— Залерского престола. — Терпеливо повторил Рет. — Гредия, скажи, ты специально дурой прикидываешься, или это у тебя случайно выходит? А то ты не знала, что твоя подружка эльфа? Может ты и уши ее не разглядела?

Если честно, то очень даже разглядела. Ну эльфа. Не волкодлак же. Раньше эльфы не казались мне такими ужасными. Наверное, эльфа мне попалась бракованная.

— Да, — глядя на мое слегка ошарашенное лицо, сказал этот нехороший человек, — а ведь ты ее лечила. За невнимательность тебе два.

— В детстве в школу не играл? — При чем тут моя внимательность-невнимательность. Просто я не привыкла, когда меня настолько считают слабоумной.

— Нет. — Надеюсь он тоже начал приходить к выводу, что я не совсем уж дура. Как-то не льстит моему самолюбию это определение.

— А на старости лет захотелось?

— Сколько раз тебе повторять, я не намного старше тебя. Так я продолжу? — Не дождавшись ответа, Рет продолжил свою эпопею. — Я же князь Волении. Я надеюсь ты знаешь что это такое? — Не удержался от шпильки он.

— Знаю, страна, в которой живем мы.

— Молодец. А ты не безнадежна. По-моему, мы достойная пара.

— С кем?

— С Харуной, конечно.

— А я здесь причем?

— Ты дашь мне рассказать? — Опять сорвался Рет. Ответом ему послужил мой ехидный смех. Рет запустил кубком в стену и гордо удалился, оставив меня наедине с яблоками. Целая миска, здорово.

За мною никто не явился. Прождав некоторое время, я решила подергать дверь. Понятное дело, она была заперта. Не такой уж он дурак, чтобы поймав меня с такими муками через некоторое время отпустить, так толком и не наигравшись. Убежать не было никакой возможности. Даже если Рет и наврал насчет левитации ночью, то все равно выпилить решетки я никак не могла, да и в платье этом идиотском бежать не хотелось. Вот, если бы я и правда двинула его по голове бутылкой, тогда да. Ну, ничего, судя по всему у меня еще будет время для этого славного деяния. Успеется.

Пока же обойдя по периметру всю эту комнату, почти точную копию предыдущей моей роскошной камеры, я пришла к выводу, что «утро вечера мудреней», и со спокойной совестью завалилась спать на столе, демонстративно сложив тарелки со снедью на пол, и подложив под голову покрывало, что так старательно Рет мне пытался всунуть в самом начала вечера.

…

— Ой, госпожа, как же вы могли уснуть на столе? — Утром опять принесло эту ненормальную Василису.

— А что? Что-то не так? — Оторвала я всклоченную голову от столешницы.

— Конечно, ведь в соседней комнате была приготовлена кровать для вас. — Укоризненно склонила голову Василиса.

— Для Нас?

— Нет, только для вас, госпожа.

— Ну ладно, но видишь ли, дверь в эту комнату была заперта.

— А не надо было так разговаривать с господином, женщина должна быть мягкой и во всем покорной мужу.

— Так он же мне не муж! — Удивилась я. — Вообще впервые в жизни вижу этого славного господина. Но Василиса решила не вступать в полемику.

— Госпожа, сейчас у вас завтрак, а после него я должна рассказать правила этикета, географию, а также о расах, что населяют мир, их права и еще некоторые вещи. Господин был очень недоволен, обнаружив такие солидные пробелы в вашем образовании.

— Ну ладно, валяй, обучай. А что на завтрак?

— А на завтрак сорок отжиманий и два круга вокруг замка. — Ответил входящий сотник, вот уж в каждой бочке затычка.

— Господин уже не боится, что я сбегу?

— Так вы ж не одна побежите.

— Ну, если меня вы будете догонять, то по любому сбегу.

— Не обольщайтесь, кого попало господин на службе не держит.

Честное слово, я думала, что это шутка. Но бегать и отжиматься в самом деле пришлось. И действительно, сотник очень неплохо бегал, и это не смотря на его солидную комплекцию. Я не стала его разубеждать в том, что он меня догонит, если мне захочется убежать. Пускай пока расслабится. Не говорить же им, что я в бытность свою деревенской ведьмой, ходила каждое утро по грибы, по ягоды, да и бегать мне приходилось частенько. Зато вот отжимания мне дались тяжеловато. Ладно хоть на воротах подтягиваться не заставил.

Завтрак состоял из тарелки овсяной каши и стакана молока. Видимо придется худеть. Не могу понять, на кого они меня готовят, женой или наемницей в правительственные войска?

После более чем скромного завтрака, все-таки у меня молодой растущий организм, ему требуется много еды, пришла снова Василиса и стала подробно объяснять, с какой стороны надо класть ложку, с какой нож, можно ли положить на голубую скатерть желтые салфетки и прочую ахинею. Не сказать, чтоб это все было мне очень интересно, но слушала я внимательно, вдруг где да и пригодится. Да и Василису обижать не хотелось, она так старалась, направляя на путь просветления мою давно уже погрязшую во мраке неведения душу. Покончив с этикетом, мы принялись за географию. Вот это уже действительно было интересно и полезно, а то мне уже надоело попадать впросак с незнанием родного края.

На стену повесили карту Волении, от которой стрелочками на север было показано государство эльфов- Залерск. А я-то всегда думала, что эльфы тепло любят. Этот феномен Василиса объяснила тем, что для эльфов положение страны не имеет никакого значения, поскольку погоду им создает специальный амулет, а без него они и сами существовать не смогут, поэтому амулет они берегут как зеницу ока и чужакам даже не показывают. Впрочем объяснить источник сведений она отказалась и подробнее об этом феномене распространяться тоже не стала, оставив это моему настоящему учителю, который ждал меня в замке господина. Жаль. В замок я, понятное дело, не собиралась. До отправления туда остался один день.

На западе располагались горы с гномьем государством, там тоже все было засекречено, поскольку гномы не очень-то шли на контакты с людьми, хоть оружие и производили, но торговали в основном через посредников. Особенно у гномов славилось огнестрельное оружие, например кольт с серебряными пулями для охоты на вампиров. Или часы опять же. Хорошее изобретение- полезное.

Рядом с гномами, по тракту к юго-западу отходили государства орков, если их стойбища можно было назвать государством и троллья вотчина. Про них Василиса рассказала довольно много, но в основном не печатного, да и для дела мало пригодного. Поскольку навряд ли мне придется с ними встречаться. Тролли с орками наживаются в период войн, а таковых пока что (и слава всем мракобесам!!!) не предвиделось.

Ну, а к востоку находились две очень закрытых долины: Кентавров Брод и долина вампиров. Про них Василиса вообще рассказывать не стала, посоветовав почитать учебник по «поганым кровососам» а кентавры, типа, обладают непонятной для человека психикой. Еще она показала знаменитые лежбища драконов, но подробнее останавливаться на них тоже не стала, вроде как это мне тоже не пригодится.

На этом урок географии пополам с правами разумных рас закончился. Причем я так и не поняла, кого же она все-таки причисляла к разумным расам.

Остаток дня я провалялась на кровати, читая учебник по разумным расам, но особых отличий от мнения Василисы я там не нашла. Хотя мне и было непонятно, если вампиры, например, кровопийцы, почему же их все-таки причисляют к разумным расам, а не истребят. Хотя гномы официально производят оружие для охоты на вампиров. Что-то тут явно не так, как пишется. Но будем надеяться, мне не придется все это опровергать или подтверждать.

Вечером же опять пришла Василиса с приглашением на ужин к Рету. Я отказаться, а потом мне стало интересно, что же он еще расскажет и я все же пошла. Только платье не стала надевать, так в халате и тапочках и пришла.

Глядя на это непричесанное нечто, возникшее в дверях, Рет удивленно вытаращил на меня глаза.

— Да-а, а я-то грешным делом думал, что уроки этикета окажут на тебя благотворное воздействие. А вон оно как оказалось.

— Да ладно тебе, ну, подумаешь не в вечернем платье. Неудобно же. Да и поесть нормально хочется. А то вместо обеда у меня сегодня были права разумных рас, а вместо завтрака занятия спортом.

— Конечно-конечно. Морить тебя голодом не входит в мои планы.

— Только, Рет, давай сегодня без снотворного, оно очень уж невкусное. Я так засну. Или если уж сильно так меня боишься, свяжи лучше.

— Я тебя не боюсь, но и не доверяю. Что-то ты сегодня больно уж покладистая, Не ругаешься, никуда не посылаешь. Прямо на себя не похожа, как будто что-то задумала. Подозрительно. Ты переигрываешь, дорогая.

— Не называй меня так, бесит. А ругаться мне надоело, и вообще я голодная и уставшая, потому и не ругаюсь. Пока. Но если не накормишь, начну.

— Вот теперь уже лучше. Конечно, накормлю. Прошу к столу, высокородная госпожа. — Он опять встал, обошел стол, и помог мне сесть.

— Продолжим вчерашний разговор?

— На чем же мы остановились? — Поднял он левую бровь. Я как завороженная уставилась на это зрелище: вот бровь поползла вверх, другая в этот момент и не шелохнулась. Странно, а у меня обе брови идут комплектом.

— На вашей свадьбе с Харуной и том, что я не имею к этому никакого отношения.

— Имеешь. Итак, Харуна- наследница эльфов. Единственная. А я князь Волении. По-моему, более чем достойная партия. Главы государств уже обо всем договорились, но месяц назад счастливая невеста почему-то неожиданно уперлась, а после и вовсе сбежала. Если она не найдется, то войну объявит Залерск, а если же я не женюсь на ней, то Воления. Тут то на сцену и выходишь ты. Дело в том, что ты единоутробная сестра Харуны. Но ты младше, поэтому прав на престол не имеешь.

От этого заявления я чуть не подавилась. Поскорее запила эту сногсшибательную новость стаканом сока, а потом все же спросила:

— Врешь ведь? Мы и не похожи. — Я собиралась смеяться, но почему-то передумала.

— Ты была похищена прямо из дворца еще в глубоком детстве и, понятное дело, ничего не помнишь. И разумеется твоя фамилия Райнрик.

— Нет, не верю я в этот мыльный эльфийский сериал. Мы с Харуной не похожи. Да и почему меня обнаружил недоучившийся колдун, а эльфы и не искали ненаследную принцессу, а если не искали, то как я могу помочь в сложной международной ситуации. Да я и не хочу. Верните меня в мою избушку, в родные заповедные леса! — Последнюю фразу я провыла в голос. Что-то Рет темнит, по моему разумению. Хотя в его словах есть зерно истины, но и лжи достаточно, а вот разделить их никак не получается. По крайней мере пока что.

— Назад дороги уже нет. А насчет похожести. Вы похожи, и сами эльфы это сразу же увидят. Но только когда они это увидят, я хочу уже быть связан с тобой узами брака. Для Волении не имеет значения, наследная ты или не наследная принцесса, главное что эльфа. А Харуна, когда узнает, что свободна от немилого брака, спокойно вернется на родину, а после выйдет замуж за кого хочет. Возможно причина ее нежелания как раз и кроется в том, что она кого-то другого присмотрела. Я не настолько честолюбив. Мне хватит и младшей из сестер. Надеюсь, что ты уступаешь старшей только по части хороших манер.

— Не верю я во все это. Извини, Рет, но ты слишком много сейчас врешь. Как ты тогда объяснишь уши? У меня-то они как раз нормальные.

— О Боги! При чем здесь уши? По-твоему, эльфы отличаются ушами, а вампиры клыками и крыльями?

— А, что нет? Василиса мне сегодня это полдня рассказывала, да и в книге так написано. — Я достала книгу из кармана халата и раздраженно хлопнула на стол.

— Запомни, что книги как раз пишут те, кто ничего не знает о предмете, о котором он пишет. И вообще, «Кто не умеет сам, тот учит других». Запомни эту мудрость хорошенько. Она еще не раз тебе пригодится.

— Но у Харуны-то как раз эльфийские уши. А у меня нет.

— Дались тебе эти уши. Банальное колдовство. Ты же сама ведьма. — Рет поморщился, надеюсь это от вина, а то, что-то надоело себя выставлять не сильно умным человеком, вернее как теперь мне утверждают- эльфой.

— Я же не училась. Кстати, а может, раз такое дело, я вначале Школу закончу, а потом про замужество решим?

— В Школу поступают к твоему сведению в шесть- десять лет. А не в семнадцать. Тебя уже не возьмут. А насчет замужества, это дело надо сделать побыстрее. Я не хочу, чтобы эльфы очухались и что-нибудь еще придумали. Вдруг это все происки врагов и Харуна не просто сбежала, потому что другого полюбила. А здесь пересеклись интересы других держав. Я не хочу рисковать. Не могу понять, чего ты боишься? — Опять эта завораживающая игра бровей, теперь в путь отправилась другая бровь.

— Кстати, где твой замок? — Решила побыстрее перевести разговор в другое русло я.

— В двух днях пути если через Фруктовые сады на юго-восток, и около трех, если по тракту. У вас нет шансов встретиться с Харуной до свадьбы. Но вы будете часто видеться после. — Боги, сколько же нежности в этом голосе.

— Что же за игру ты ведешь?

Рет неожиданно засмеялся.

— Я понял в чем дело. Ты боишься первой брачной ночи. Это совсем не страшно…

Неожиданно он свел глаза в кучку и сполз по креслу.

— Ненавижу это словосочетание. Просто из себя выхожу. — Задумчиво произнесла я, опуская бутылку обратно на стол. — Кстати, спасибо за идею, насчет бутылки. И еще я не люблю когда так много врут. Теперь брови сползлись вместе, и лицо приобрело обиженное выражение.

Вся эта история мне не понравилась. Харуна тоже темнит, но и с замужеством хоть не пристает. Я сноровисто связала Рета, предварительно, просто из вредности, раздев его, для надежности упаковав его в свой халат, а сама позаимствовала его рубашку. Лучше чем ничего. Эх, и почему же я нормально не оделась, когда сюда собралась? Ведь давно же ищу пути сбежать, просто ничего умного придумать не получается, вот и приходится действовать спонтанно.

После чего силовой волной выбила решетку на окне. Решетка-то прочная, гномьей работы, а вот крепили ее уже люди, поэтому выпала она довольно легко. А после я разбежалась, и, пока не успела передумать, прыгнула в окно. Кто сказал, что ночью полетные заклинания не работают? Я очень даже полетела.

— Ушиблась, Гредия?

— Да, нет… Харуна? Что ты здесь делаешь?

— Тебя спасаю. Уже третий день в засаде сижу, жду, когда ты совершишь побег. Что так долго? Рет понравился? — Скорее не он, а его брови, но я не стала говорить это Харуне, а то еще и она будет думать, что я не совсем нормальна. Последнее время я и сама стала приходить к этой неутешительной мысли.

— Просто мне про географию рассказывали. Очень интересно. А ты…

— А вот и все птички в сборе. — Опять этот Козлов вездесущий. Стоит, сложив ручки на пухлом животике и думает, что он нас поймал.

— Гредия, прыгай на коня!

Я не заставила себя долго упрашивать и мы с разбегу перелетели через высокую изгородь. Вслед нам неслись проклятия сотника, сбитого мною с ног прямо в любимую лужу соседских свиней. Надеюсь он учтет, что ловить ведьму надо не в одиночку.

Увеселительной прогулки до Залерского гарнизона не получилось. Было лишь несколько суток изматывающей скачки.

Барсучиха доверчиво жалась ко мне, мы летели сквозь тьму в неизвестность…

…

— Кстати, Харуна, Рет тут мне сказал, хотя я и не поверила… — Я звучно стукнулась зубами и чуть не прикусила сама себе язык.

— Гредия, не знаю, что Рет тебе сказал, но он еще ни разу не сказал правды. Забудь.

— Ну, расскажи тогда сама.

— Что? — Харуна даже не повернула головы, ветер сносил ее слова в сторону, и мне скорее приходилось догадываться что она хотела мне сказать. Выбрала же я время поговорить по душам. Но я просто опасалась, что потом поговорить не удастся. Есть у некоторых людей поразительная способность уходить от ответов.

— Все. Расскажи мне все.

— Еще не время. Подожди. Просто подожди. И поверь мне, Рет врет, не знаю, что ему надо, но он ведет какую-то странную игру. Подожди немного. Я скоро сама тебе все расскажу, а пока что- не время.

— Хорошо, я подожду. Немного. Но мне это не нравится. — Буркнула я себе под нос, в надежде, что она не услышит. Но она услышала:

— А кому это может нравиться? Думаешь, я люблю ножи в собственной спине?

…

Гарнизон встретил нас неприступным туманом. Забавная граница, только вот как мы пройдем? — Видимо, последнее я произнесла вслух.

— Очень просто! — И Харуна, не слезая с коня, понеслась сквозь туман: вязкий, плотный и противный. Наконец он закончился и мы вылетели на яркое солнце. Перед нами простилалась узкая граница степных трав, за которыми начинались вековые дубы. Впечатляющее зрелище. — Добро пожаловать в Залерск, страну эльфов.

Навстречу нам вышел Залерский гарнизон почти в полном составе. Неужели у нас опять проблемы?

— Залерские гарнизонные войска счастливы приветствовать свою Повелительницу. Госпожа Харуна, ваш отец очень переживает. Мы рады, что вы наконец-то в полном здравии прибыли. — О, Боги, какой симпатичный эльф. Какие она все симпатичные, как на картинках, живое существо не может быть настолько совершенным.

— Спасибо, тысячник Лотт. Проводите, пожалуйста меня и мою гостью в дом, мы приседем себя в порядок, а завтра поскачем в замок. — Какое быстрое превращение, пара секунд, и вместо обнищавшей наемницы стоит Повелительница.

— Как будет угодно высокородной госпоже! — Почтительный, и вместе с тем, не теряющий своего достоинства поклон.

— Да, кстати, позовите целительницу.

— Госпожа ранена? — Легкая толика озабоченности.

— Нет, ранена кошка госпожи. А также позаботьтесь о моем коне.

…

Ванная комната поражала своим великолепием: белоснежный каменный бассейн с горячей ароматизированной водой, хорошо хоть на этот раз не васильками, проточный, как оказалось, большие зеркала, масса мелких женских приборчиков на полках вдоль стен, расчески, щипчики и прочая лабуда, а также два пушистых халата и множество моющих средств.

— Я в сказке!

— Еще нет. Мы еще и до Дворца не добрались. — Глаза эльфийской девы смеялись. Еще бы- оан привыкла видеть это с детства и воспринимала как само собой разумевшееся.

— Харуна, нам не пора поговорить?

— Давай отложим это на после ужина?

— Но ведь сейчас еще только лишь полдень! — Ну, сколько я еще могу мучиться неизвестностью? Ту ли сторону я выбрала, не лучше ли бы мне остаться в стороне от событий? Или вообще остаться в замке Рета?

— Вот и хорошо. Будет время вымыться, перекусить, потом надо будет на ярмарку наведаться, не поедешь же ты в халате, а у меня здесь только платья. Да и мне надо прикупить некоторых мелочей. После этого у меня тренировка с Даленом, потом ужин, а после сходим к Мудрому Дубу- он нас и рассудит.

— Как хочешь, но мне происходящее сильно не нравится. — Как у нее все просто.

— ?!

— Похоже роскоши я скоро буду бояться сильнее, чем нищеты.

— Мы должны решить твою дальнейшую судьбу, а это всегда не просто.

— А я не могу сама сделать этого самостоятельно? — Еще мою судьбу им подавай, а больше ничего не надо? Вот сейчас я корила себя на нерешительность. Вот что мне стоило встать и уйти? Но покинуть пушистую ванну было выше моих сил, нигде больше я не видела такой роскошной воды.

— Чего? — Дева не собиралась отвлекаться от важного занятия, она разглядывала свои безупречные брови.

— Решить свою дальнейшую судьбу? — а вот я уже начинала злиться.

— После поговорим. — С этими обнадеживающими словами, Харуна под водой, в прямом смысле слова, скрылась от ответа.

Я сняла с полки какой-то флакончик, открыла, понюхала, вроде бы обычный шампунь. Собралась намазать его на голову, но в этот момент Харуна всплыла и с воплем ужаса выбила его из моих рук.

— ?!

— Это средство для удаления волос. Эльфы им ноги мажут. Безболезненно и надолго, ты бы полгода ходила лысой. Худшего оскорбления для женщины и не придумаешь.

— Как тут у вас опасно. — Это меня не сильно впечатлило, я просто не поверила.

— А что, у Рета тебе понравилось больше?

— Мыло у него было нормальное. — Пожала я плечами- Хотя он тоже сильно темнит.

— Гредия, наберись терпения. Мы же все обсудили. Подожди до вечера.

— А вдруг не дождусь? — Я как в воду глядела…

Войдя в обеденный зал я едва тут же не выскочила в ужасе обратно: хрустальные, офигенно дорогие люстры, длинный под белоснежной скатертью стол, похоже любят эльфы этот цвет, уставленный множеством тарелочек, бутылочек и еще леший знает чем, персон так на триста.

— Расслабься, это всего лишь обед. Неофициальный. — Прошептала мне Харуна, крепко сжимая мою руку, дабы исключить возможность побега.

— А что же тогда официальный? — Грустно вопросила я, плетясь вслед за своей натянутой рукой. Мне очень хотелось вырваться, но на этих проклятых эльфийских каблуках я и передвигалась-то с трудом, не то чтобы совершать побег. Харуне же они ничуть не мешали и она все увеличивала шаг. Понятное дело, ни к чему хорошему это привести не могло. Я вскоре запнулась и упала, попутно запутавшись в шлейфе какой-то безумно красивой эльфы и, перекувыркнувшись в воздухе, съездила туфлей по затылку какому-то важному эльфу. Впрочем, важным он был пока не получил по башке.

— Ой, простите пожалуйста, я такая неуклюжая! — И вообще дура, смогла без ошибок прочесть я на лице пострадавшего эльфа.

— Поаккуратнее, дорогуша, ты же порвала мне шлейф! — Господин был очень вежлив, а вот его спутница не столь любезна.

— Ничего, ничего! — Ответил ушибленный эльф.

— Ой, Каруна, не стоит переживать из-за такой ерунды. Пришли мне в замок счет, я оплачу. — Пропела Повелительница, почему-то я подумала, что эта высокородная эльфийская парочка чем-то ей насолила и она была от произошедшего казуса просто в восторге.

— Харуна, ты такая милашка, но ведь дело не в стоимости шлейфа, что я себе шлейф не куплю? А Дамаск? — Лицо эльфы выражало лишь всепрощение и любовь ко всему живому, а вот в глазах читалось страстное желание придушить одну неуклюжую ведьму.

— Подумаешь, по башке получил? С кем не бывает? — Пренебрежительно пожала плечами Наследница. Действительно, видимо она получает по башке каждый день. Думаю, если бы казус случился с ней лично, Харуна перевернула бы все вверх дном, но виновные понесли бы наказание не соизмеримое с виной.

— Все равно, надо быть аккуратнее! — Всепрощающе напомнила эльфа.

— Ну, она же извинилась. И вообще, это я виновата, я ее толкнула.

— А, тогда ладно. Наследница престола может позволить себе что угодно. Вплоть до развязывания международной войны. — Видимо напоминание о ранней молодости и связанных с ним ошибок. Кто его знает, сколько на самом деле лет Наследнице. Хорошо если пятьдесят, а если пятьсот пятдесят?

— Не надо шпилек, Каруна. Люди всегда найдут к чему докопаться, впрочем, как и некоторые высокородные выскочки-эльфы.

Все это время я скромно простояла, наблюдая за перепалкой. Интересно, когда это Харуна успела войну с людьми развязать? Или это старая история? А то, что по виду Харуны не скажешь, что ей лет много, еще ни о чем не говорит, у эльфов же другая система исчисления, как и у вампиров, насколько я знаю, а также гномов, дриад, драконов, и всех остальных разумных рас.

Потом они видимо все же пришли к какому-то компромиссу и Харуна поволокла меня дальше. А еще говорят у кентавры мыслят непонятно. А эльфы так понятно. Надеюсь, мне не придется с ними жить? Кажется, Каруна затаила на меня обиду.

Потом все же все расселись и приступили к трапезе, мне же кусок в горло не лез. Нервно выпив пол бокала чего-то прозрачного и с шипящими пузырьками, я почувствовала легкое головокружение и решила дальше не экспериментировать с незнакомыми мне напитками и блюдами. В мыслях тоже царил полный хаос. Это я, бедная воспитанница Приюта Лески, сижу тут как дура, на каком-то королевском банкете? И не знаю куда руки засунуть, чтоб не мешали мне? Не может быть! Официальность неофициального обеда напрягала не только меня, волком по сторонам смотрел недобитый туфлей эльф, Каруна, да и Харуна явно чувствовала себя не в своей тарелке. Интересно, она-то почему? Это безобразие длилось около двух часов. И ушла я еще более голодная, чем пришла.

Не давая мне придти в себя после всего этого непотребства, Харуна потащила меня на рынок. Именно потащила, потому что я очень не хотела никуда идти, а хотела спать и есть. И согласилась только после того, что Харуна сказала, что на рынке можно будет купить пирожки с повидлом. Это известие сразу же придало мне сил. Есть хотелось даже сильнее чем спать, и я уже была согласна и на повидло, и на пирожки с бобиком, шариком или тузиком. Лишь бы для их поимки не надо было быстро бегать и совершать какие-то физические подвиги.

Ярмарка, как ярмарка. Цены вполне приемлемые, купцы не только эльфы, есть и люди, и гномы, и тролли, и дриады, и даже парочка вампиров. Моя мучительница не дала мне даже толком поглазеть по сторонам, а сразу же потащила к оружейнику. Хорошо, что по дороге нам попалась все-таки одна торговка пирожками и я немедленно вонзила зубы во что-то материальное, после чего резко подобрела и позволила себя затащить в палатку со всяческими подручными средствами истребления себе подобных. Удовлетворив свою кровожадную натуру, посредством покупки легкого меча и двух засапожных кинжалов, Харуна выдала мне три золотых и велела самостоятельно купить себе дорожную одежду и сумку, а сама, сославшись на неотложные дела, скрылась в толпе. С минуту я стояла в задумчивости, чувствуя себя уже не просто дурой, а гораздо хуже, а после, неловко переставляя ноги, упакованные все в те же ненавистные туфли на каблуках, двинулась вдоль торговых рядов.

— Ну, как Славка, ворованные деньги не жгут руки? — Задумчиво спросила я, покачиваясь в такт словам, заметив в толпе одно знакомое лицо.

— О, нет, пощадите, госпожа Гробовских!

— Не оглядывайся, здесь нет той стражи, что могла бы помочь тебе, и спасла бы от моей жестокой расправы! Так, так, так… И в кого же мне тебя бы превратить? В лягушку, крысу или гусеницу? — Эффект обличительной речи портили эльфьи каблуки, из-за которых меня мотало аки осинку на ветру и грозная ведьма воспринималась как подгулявшая девица, крайне легкого поведения.

— Ой, госпожа Гредия, не надо! Пощадите! Я… я… я вам деньги верну! — Вот как же необходимость меняет людей. Какой пай-мальчик.

— Значит в лягушку? — если честно, то превратить человека в лягушку я могла лишь чисто теоретически и со множеством отходов. Да и с обратным превращением могли возникнуть огромные проблемы.

— Ой, не надо. Я не хотел, меня заставили! — Интересно кто мог заставить быть мелочным, лживым и просто глупым человеком?

— Тогда в жабу? — В принципе не велика разница, процесс-то одинаковый.

— Не-е-е-ет! — Его голос сорвался на визг. Даже жалко стало.

— Давай рассказывай, кто тебя подослал и что ты здесь делаешь?

— Это все Рет. Он приказал отвлечь ваше внимание. Он сказал, что надо вас разделить, сказал, что вы опасны только вместе, а если по одиночке, то нет. Это он назвал «синдром сестер». Госпожа, вы куда? Ой, мои ручки, а-а-а-а… они зеленеют!!! Я не хочу, не буду, не надо-о-о!!! — Вот что значит великая сила самовнушения. Никаких заклинаний.

Я вылетела из палатки, на ходу теряя туфли. Похоже, в этой жизни мне не суждено научиться ходить на каблуках и наслаждаться покоем…

…

Да здравствуют мои любимые темницы: сырые, темные, да холодные. Хорошо хоть в этот раз без пауков, мокриц и прочей гадости. Видимо не судьба мне с Харуной о судьбе моей дальнейшей поговорить. Такой вот каламбур получился. Пришлось поговорить на эту тему с Даленом Лоттом:

— Ну, что Гредия? — Нет, ну почему же мне так не везет? Такой симпатичный эльф, и говорит со мной только официальным языком, смотрит как на преступницу, и вообще…не располагает обстановка…

— А что? В чем меня хоть обвиняют?

— В похищении нашей любимой повелительницы, и продаже ее чернокнижнику и злодею Рету Свартеборгу, что будет силы колдовские тянуть из прекрасной эльфийки. — Какой красавец! И какой идиот! Хотя красота редко идет в комплекте с мозгом, видимо чтобы была справедливость в этом жестоком мире, хотя бы чуть-чуть.

— Чего? Ты головой в детстве не падал? — Даже не нашла я других слов.

— А что? Ты не знаешь для чего эльфиек ловят? Понятное дело, что не для того чтобы на них жениться. В этом плане они не сильно от человеческих самок отличаются.

— А за самок сейчас в глаз дам. — Мало приятного, когда красавец-мужчина смотрит на тебя как, вот, как на человеческую самку. Хотя в принципе я она и есть. С биологической точки зрения.

— Свяжу и буду долго по всякому измываться. — Как-то не очень убедительно предложил тысячник.

— Давай. Рет уже измывался, теперь ты попробуй. — «А лучше женись»- подумала я про себя.

— Если честно, — со вздохом признался Дален, — я не очень-то верю в твою виновность, но за твой арест так рьяно высказалось столько эльфов. И Каруна Вакхабова, и Дамаск Вакхабов.

— Это те эльфы, с которыми мы на обеде поругались? — Вот этот эльф действительно не блещет умом. Неужели не понятно, почему эта парочка так плохо обо мне думает?

— Угу. — Задумчиво кивнул тысячник. Как же он вообще дослужился до столь высокого звания.

— Так они еще и счастливая чета супругов?

— Ну, счастливыми их не больно-то и назовешь. А еще Ярослав очень на ваш арест напирал. — Изобразил тяжелую работу мысли на лице эльф.

— Опять он! Опять этот мелкий, пронырливый гаденыш!

— Да, что поделаешь, темная личность, но его услуги дорого стоят.

— Да он же на Рета и работает. — Сделала я слабую попытку достучаться до голоса разума. Но, как я уже ранее убедилась, в голове разума не наблюдалось.

— Нет доказательств.

— Как нет? Как это нет? Да ведь вы же даже не искали? Они же есть! — Я была готова биться головой о стену, но не думаю, что это помогло бы хоть чуть-чуть.

— Ну, лично я не сильно верю этим клеветникам, — как ни в чем ни бывало, продолжал Дален.

— Ага, сейчас ты начнешь говорить, что ничего поделать не можешь. Это на тот случай, если Харуна вернется и вам всем вставит по первое число, за то, что меня обижали.

— Не иронизируйте, Гредия. Я действительно хотел бы вам помочь.

— Но не поможешь.

— Почему же? Я не стану вас сильно охранять, но дальше ваше дело. Раз уж вы сумели сбежать от Рета, то отсюда и подавно должны. Магов у нас на территории сейчас почитай и нет, помешать вам не смогут. А дальше все в ваших руках. Найдешь Харуну в течение четырех часов, она тебя спасет. Нет, извини, но тебя или казнят, или депортируют из страны.

— Замечательная перспектива. Можно второе? Первое меня не сильно вдохновляет? А вот без вашей страны я постараюсь прожить!

— Чем богаты, как говорится! Ну, так как? — И все равно я разочаровалась в его гениальности. Не все эльфы- венцы творения Богов. Есть и не удачные экземпляры. Более того, последних явное большинство!

— А альтернатива?

— Ее нет. Переведем тебя в соседнюю камеру, там решеток на окнах нет, правда соседство немного непривычное. Но ты же ведьма, тебе не привыкать к подобной гадости. Ну, да сама увидишь. И паутины многовато. — Задумчиво ухмылялся своим мыслям Дален.

— Мне еще кое-что надо.

— Чего? Служанок прислать и ванну сделать?

— Как ты догадался? Именно это-то мне и надо!

— Да? — Так искренне удивился тысячник, что я хотела даже постучать костяшками пальцев ему по лбу, но вовремя отдернула руку. Не сильна я дипломатии. Даже не знаю, в чем же я сильна. Если бы был такой предмет: «Влипание в неприятности», то вот по нему у меня бы стояла тверда пятерка.

— Мне надо вещь, которую Харуна держала в руках.

Дален немного помялся, после чего все же сунул руку за отворот рубашки и достал какой-то камешек на цепочке.

— Годится? — У него было такое лицо, словно расстается с самой ценной вещью на свете. Интересно, что же это?

— Более чем. Потом верну.

Хлопнула дверь, я затаилась и, с приличной долей интереса прислушалась к происходящему за ней. Надо признать, что в своих характеристиках мне Дален был далеко не оригинален.

— Переведите ее пока в тринадцатую, да инструментик пыточный разложите. Завтра с утра приступим к полному допросу, а пока пусть морально подготовится, с соседями пообщается. Да, и …это… обыскивать ее покуда не надо, кусается… — Последнюю фразу я услышала уже с трудом, ее заглушили шаги, ключ, поворачивающийся в двери и треск смолистого факела.

— Что надо? Не видишь, я думаю над своим безобразным поведением. — Оповестила я еще один неудачный экземпляр Великого эльфийского народа.

— Пошли. Дален приказал перевести тебя в тринадцатую, там думается еще лучше. — Если Далену пришлось держать соревнование среди подобных типов, то мне уже не удивителен тот факт, что он стал тысячником.

— Слышь, Сер, а че он ее трогать не разрешил? — А вот и третий образец выдающегося интеллекта.

— Ну, тронь, узнаешь.

— А че? Ты подержишь.

— У всех рас стража одинакова. Одним местом думает. Убери руки. — И Это представители дивных? Хранители легенд и преданий? Моя детская вера в чудеса сильно пошатнулась за последнее время. Это просто не честно- лишать ребенка веры в сказки.

— Вот, мрак… у меня рука сыпью покрылась. Ведьма, ведьма, убери это… — А когда я разочаровываюсь, я сильно огорчаюсь.

— Не умею, извини, Дален же тебя предупреждал. За месяц само пройдет. Может быть. — И я гаденько улыбнулась.

— Приятного отдыха, в-ведьма!

С этим милым напутствием я была просто закинута в темную, крайне пыльную камеру, где находился длинный дубовый стол со стальными зажимами для удерживания рук и ног несчастной жертвы произвола стражей, а также с полками, где было разложено и развешено орудие для пыток. Я кое-как поднялась с пола, сплюнула пыль и усладила слух стражников длинным переливчатым воплем. После чего немного успокоилась, и зажгла щелчком пальцев небольшой огонек. Ну, подумаешь скелеты в полуистлевших лохмотьях по стенам прикованы… Что такого?..

Придвинув к двери шкаф с различными пилами я занялась укорачиванием своего платья. Из обрезков сварганила парочку симпатичных приведений и развесила их по углам камеры. Это сразу же добавило колорита к мрачной обстановке. Отцепила от цепей скелеты и разложила их по двое, а кое-где и по трое в различные, чаще непристойные позы. Благо скелетов было много. Фантазия у меня оказалась богатая, правда ограниченная отсутствием практики. Получилось неплохо, главное впечатляло. Попортила, как смогла, вещи палача и принялась колдовать…

Спуститься по стене с помощью левитации оказалось делом трех минут. И почему Рет говорит, что ночью нельзя летать? Еще немного и вместо лесной ведьмы я начну работать вором-домушником. Правда вот приземление еще немного жестковато выходит. В крайнем случае не буду тырить тяжелые и легко бьющиеся предметы. Вот мрак, что же мне за ерунда в голову лезет?

Я быстренько соорудила простейший поисковик, приняв за основу кулончик тысячника. Будем надеяться, что он ничего не перепутал и не приврал. Еще одного предательства я не переживу. И действительно могу превратиться в страшную злобную ведьму.

Харуну успели увезти довольно далеко и просто пешим шагом мне ее вовек не догнать, не то что за четыре часа. Но проблема в том, что я не располагала свободным транспортным средством. А воровать лошадь из хорошо охраняемой эльфийской конюшни? Я, конечно, собиралась начинать свой преступный путь, но, по-моему, это следует делать как-то иначе. Попроще, с яблочек там, из соседнего сада. Телекинезом я владела плохо, да и поднять лошадь телекинезом?! Проще ее на руках унести.

Стоять и размышлять под окнами хорошо охраняемой темницы было по меньшей мере, неразумно, бежать- глупо, а левитировать я долго не могла. Еще немного подумав, без особого впрочем успеха, у меня это вид деятельности не очень хорошо идет, я телепортировала себе небольшое полешко, с застрявшим в нем топором, и, оседлав это сооружение, пустилась в погоню. Ветер свистел в ушах, куцая юбка, казалось, навек приклеилась куда-то в район подмышек, а топор все время норовил выпасть из полена, но я усилием воли возвращала его на место- не хватало еще разбрасываться по лесу казенным имуществом. От моей живописной фигуры шарахались даже совы. Хорошо, что у эльфов нет магов, ибо я производила такой мощный магический всплеск вокруг себя в радиусе ста метров, что посмотреть на это зрелище должны были слететься все окрестные и не окрестные маги. Больше километра я пролетела за пять минут, а если верить этой серебряной бирюльке, то оставалось еще около трех. Что-то мне не понравилось в этом замечательном числе четыре. И четыре часа на поиски Харуны и четыре километра до нее. Это заставило меня задуматься. В последнее время почему-то этим процессом приходится заниматься все чаще и чаще.

— Вот оно! — Я радостно принялась стаскивать с себя платье. Ведь его мне подарила Харуна. Значит она держала его в руках. А значит должно сработать.

— Что оно? Что ты опять придумала, ведьма поганая?

— Вот так всегда, как радикулит замучил, так госпожа ведьма. А как я уже помогла, так ведьма поганая! И где же справедливость в этом мире? — Не торопясь я обернулась и завопила- Дален! Что ты тут делаешь?

— Тебе помогаю!

— Да неужели? — Мне он помогает своей глупой рожей? Или чем?

— Что ты еще придумала? Почему ты вечно ставишь нам палки в колеса? Слишком уж ты догадливая, Гробовских, а такие, как правило, долго не живут. Не мешало бы тебя убрать!

Дожидаться продолжения диалога, и уж, понятное дело, приведения в исполнение всех обещаний, я не стала, а вместо этого довела свое черное дело до конца. Дален поймал стремительно отвисающую челюсть, но не протестовал, с интересом наблюдая за бесплатным стриптизом. Я понимала, что делаю большую глупость, но все же решила довести ее до конца.

— На, вот, держи! Я обещала вернуть тебе твою бирюльку. — С этими словами я бросила Далену подвеску, а сама, прижав к себе платье, беззвучно шепнула нужную формулу, уже чувствуя, что рассыпаюсь на мириады частиц, рискуя половины не досчитаться при сборке. Я вычитала формулу в одном старинном трактате, и совсем не была уверена, что запомнила все правильно. Но все равно попробовала. Возможно, это был мой последний необдуманный поступок…

…В моих мозгах возник мозговорот. Перед глазами все поплыло, поплыло, а когда, наконец, встало на свои места, я очутилась в просторном темном зале, по углам которого громоздились кучи мусора, а потолочные балки, украшенные гипсовой лепниной, кроме всего прочего были украшены густой жирной паутиной. Оконные стекла были в живописных разводах, а фрески на стенах радовали глаз реалистичностью кровоподтеков, изображенных на них. Но поражала не обстановка, а Харуна, пьющая чай в компании с этим мерзавцем.

— Харуна?…

— Гредия? Что ты тут делаешь? И почему ты не в темнице?

— Спасибо, Харуна, за гостеприимство, но мне там не понравилось. — Как же я разочаровалась. Ну, почему? Почему мир так не справедлив!!!

— Я надеюсь, темница устояла? — невозмутимо спросил Рет. Вместо ответа я запустила пульсаром в этот ненавистный мне источник звука. К сожалению, он не скончался, завершив тем самым наше повествование, а ловко подставил под пульсар тарелку.

— Харуна, угомони свою бешеную сестренку, а то она действует мне на нервы! — Он помахал тарелкой в воздухе и демонстративно провел пальцем по закопченному донышку.

— Мне, иногда тоже! — Невозмутимо ответила прекрасная Наследница. И ей я еще немного но верила. Потому что не смотря ни на что привыкла верить.

— Предатели! — И я запустила уже два пульсара.

— Может, принести ей валерьянки? — задумчиво спросил Рет.

— Гредия, успокойся. Понимаешь, я оставила тебя в темнице в полной уверенности, что ты не сможешь оттуда вырваться и опять броситься совершать подвиги. Уладив дела, утром, я бы все объяснила. А сейчас погуляй, мне нужно закончить наш с Ретом разговор. — И она еще что-то хочет мне объяснить? Что-то вернуть? Да я просто не хочу ничего слушать. Мне не надо ни тайн, ни родственников, ни денег, ни власти… ничего… От нее вообще ничего!

— Харуна, в прошлый раз ваш разговор закончился сожжением моего домика. Ты уверена, что тебе есть о чем с ним разговаривать? — Наверное, разумнее было бы развернуться и просто уйти. Что тут еще можно выяснять? И так все понятно.

— Гредия, ты уверена, что у тебя есть повод сожалеть об этой развалюхе. Я готов предложить тебе руку, сердце и весь свой замок. — Он еще издевается. Они же с самого начала были заодно. А я помогала одной в игре против самой себя. А что… богатые развлекаются.

— Рет, пять минут назад ты тоже самое предлагал мне. Ты бы определился, кто тебе больше нравится — блондинки или брюнетки? — Вот и сейчас Дивная просто развлекалась, плела изящное кружево беседы, не замечая, что еще секунда и я расплачусь, от осознания того, что еще вчера я немного, но верила в сказку, а сейчас я поняла, что дура, раз поверила.

— А кто из вас согласен? — Это Рет, неторопливо отвечает. Он тоже спокоен и уверен. У него есть завтра, а мое завтра было потрачено вчера.

— Извини, Рет, я вынуждена тебя огорчить: у меня уже есть жених. — Жаль, что у меня никого нет. Хотя хорошо, что никого, ведь так я теперь могу быть уверена, что меня никто не предаст. Некому.

— Харуна? А как же я?

— А что такого? Я — наследница правящей династии. Разумеется, у меня есть жених, и, возможно, лет через двести мы действительно поженимся. — Меня не подразумевалось в этом диалоге. Я тут была лишняя.

— Ну тогда брюнетки. Ты не оставляешь мне выбора.

— Рет, тебе не кажется, что мы заняты не тем обсуждением? Через три часа наступит рассвет, мы должны завершить наш диалог. Распорядись о комнате для Гредии, пусть она отдохнет с дороги…

— Конечно, ты как всегда права…

Я не стала сопротивляться, позволив себя переместить в другую комнату. Там я явно была более чем лишняя.

…Комната, в которой я очутилась в этот раз не поражала своим великолепием, была чистой, скромной, что довольно странно для мага-чернокнижника. А где же слуги зомби? Скелеты по углам и непременная паутина?

Дрова, горящие в камине, при ближайшем рассмотрении, оказались искусно наведенной иллюзией. Полки были сплошь уставлены книгами с потемневшими от времени корешками. Я наугад вытащила одну из них, открыла. Ничего интересного, графики какие-то, формулы, схемы зубных укусов, способы обороны от вампиров, рецепты приготовления чесночных эликсиров и прочие средневековые пережитки…

— Госпожа! Что вы делаете? — Испуганная служанка уронила поднос, фрукты живописно рассыпались по полу, а бокалы разлили свое содержимое на бежевый палас.

— А что такого?

— Это же магические книги, каждый, кто к ним прикоснется- превратится в пепел!!! — С трагическим надрывом в голосе пояснила мне служанка.

— Глупости какие! Хочешь подержать? — Служанка торопливо соскребла остатки фруктов с ковра и убежала вместе с бокалами. Надеюсь, что за новой порцией вина. — Лучше компоту принеси! У меня от вина похмелье жуткое! — крикнула я ей вослед.

…

— Ну, что, Харуна, жалко тебе что ли несколько капель крови? Даже не твоей!

— Рет, ты полный идиот, или успешно им прикидываешься! Ты хотя бы знаешь, что получится? — Дивная несравненной красоты старалась скрыть раздражение, но это у нее плохо получалось. Словно ей приходилось в сотый раз рассказывать непреложную истину избалованному ребенку

— Конечно! Я бы получил дополнительные способности. Это откроет передо мною такие возможности, о которых многие и не подозревают. В вас течет кровь эльфов, наследница, это даст мне могущество. — Некромант явно скрывал свои истинные цели, но делал это настолько умело, что эльфийка решила не обращать на это внимание. Все равно сам он не расскажет, пока не захочет. А сил, способных заставить у нее сейчас нет.

— Дурак ты, и шутки у тебя дурацкие! Наследница здесь только я, а Гредия моя сестра, двоюродная или троюродная, кстати.

— Но я же проверил, ваша кровь по составу ничем не отличается. — Если это лицо и выражало обескураженность от полученной новости, то она была искусно скрыта под профессиональной мимикой.

— Выкинь свою лабораторию! Гредия семнадцатая по списку, в праве на престол. В этой жизни ей не править! — Эльфийка так разозлилась, что с силой грохнула по столу изящным кубком. Вино пятилетней выдержки плеснуло на белоснежную скатерть, расползаясь не красивыми пятнами.

— Но кровь!

— К черту исследования, дело не в составе, хотя и в нем тоже. У нее в предках был дракон. Ты понимаешь, что это значит? — Даже в гневе она была прекрасна. Настолько, что Рет засмотрелся. Что однако не помешало ему радостно заметить.

— Восхитительно! О такой удаче я не смел и мечтать!

— Ты меня умиляешь! Рет, попытавшись воспользоваться ее силой, ты умрешь, ибо человеку невозможно обладать ЭТИМ и не сойти с ума.

— А Гредия? Она же не сошла! — Вполне резонно заметил оппонент.

— Хочешь сказать, что она нормальна? И она не человек, кстати!

— Ладно, я понял. Кровь вы мне не дадите. А ее я должен получить добровольно. Но жениться-то я хоть могу? — Харуна застонала и сползла под стол.

…

— Гредия, собирайся, мы уходим! Кстати, а где твое платье? — Ворвалась в облюбованную мною комнату Харуна. Распахнутая ею дверь гулко стукнула об угол шкафа с книгами.

— Харуна, ну зачем ты ей это сказала? Так намного лучше, и оставляет некоторый простор фантазии. — Не замедлил напомнить о себе Рет.

— Рет, ты нас телепортируешь? — Мягкой кошкой подкатилась к нашему общему врагу эльфа.

— Вас? Хотя, почему бы и нет?

— Харуна, ты не одолжишь мне свое? — Вспомнила я о том, что не совсем одета. С появлением в моей жизни этой парочки, в моем гардеробе наблюдается вопиющий не комплект. Пора что-то с этим делать.

— Что свое?

— Платье, конечно. — Недоуменно ответила я. — Не одалживать же мне опять у Рета халатик. Не май месяц.

— Рет? Ты позволишь даме воспользоваться гардеробом? — Быстро нашла крайнего эльфа.

— Для вас любой каприз, за ваши деньги! — Не замедлил воспользоваться ситуацией этот пройдоха.

— Скряга, пришлешь счет мне в Залерск!

Немного покопавшись в печально знакомом мне шкафу, я нашла рубашку, скорее всего гостеприимного хозяина, штанов не нашлось или же их пожалели выдать мне на расправу, зато вот сапоги до колен нашлись…

— Харуна, ты постарайся, пожалуйста, чтобы Дален меня не увидел. А то тебе придется искать нового тысячника.

— Ну, что, девочки, я приступаю? — Рет не сводил с меня напряженных глаз, видимо дамы в рубашках и сапогах были ему в новинку. Какой же он неизбалованный.

— Поехали!

И опять перед глазами все поплыло, надеюсь, что хоть приземление будет мягким…

Перед глазами возник очередной коридор замка, впрочем этот отличался чистотой. Настенные факелы исправно чадили через один, трещины в стене старательно замазаны цементирующим раствором, на равном расстоянии друг от друга, в качестве украшений, располагались гобелены со сценами охоты и сами трофеи- головы безвинно убиенных животных на дубовых кругляшках. Но меня страшило не убранство коридора, а отсутствие Харуны рядом со мной. Я до сих пор ничего не понимала!!!

Вдалеке показалась плывущая в ореоле света фигура. Она подплыла ближе, позволив рассмотреть себя во всей красе: седовласый старец в длинной белой ночной рубашке с кружавчиками медленно брел, казалось, не касаясь ногами пола, борода медленно плыла за ним по воздуху. В скрюченных старческой подагрой руках, он держал свечу, капли расплавленного воска стекали по рукам, но старец никак не реагировал на это. Звон оборванных кандалов я додумала уже сама. Привидение!!!

— Мама!!! — Заорала я. Хотя непонятно, чего орать. Говорят, они безвредные, в отличие от живых людей, и вскоре мне пришлось в этом утверждении убедиться.

— Господи! — Прошептал старец, и, с силой, неожиданной для своего возраста- Стража!!! Взять ее!

Угораздило же меня попасть в замок не к кому-нибудь, а к графу Воропаху. Он был уже очень стар, но еще помнил свои былые заслуги, его род был древним и преданным королю, а стража служила графу не только из-за денег, но и из уважения. Последнее я поняла, когда сапоги стражников вдоволь прогулялись по моим ребрам.

— Ребята, подождите! Я же не покушалась ни на жизнь графа, ни на его фамильные драгоценности! — Я старалась дышать через раз, а о том, что я грозная и злая ведьма забыла сразу же после первого столкновения сапог стражи с моими внутренними органами.

— Так мы тебе и поверим! Бейте ее! — Видимо сам процесс для них был важнее результата.

— Меня телепортировали неудачно, я должна была попасть в Залерск. — Сделала я еще одну безуспешную попытку достучаться до остатков разума стражи.

— Ага, проклятая эльфийская шпионка! — Нашли они еще один повод бить меня.

— Да не шпионка я! Ведьма я деревенская, знахарка! — И просто дура хотелось мне добавить, но дыхание надо было беречь.

— Ведьма поганая! Бей ее! Еще и врет. В замок невозможно телепортироваться, он магически защищен от телепортаций. Такого не случалось за последние пятьсот лет.

— А могло на пятьсот первый случиться? — Ну да, кому как не мне могло повезти разрушить идеальную защиту.

— Это может опровергнуть или подтвердить только колдун. А он уже спит, и будить его чревато. А утром тебя уже казнят. Ты напугала графа, он требует твоего немедленного сожжения, прямо на рассвете и приступим. — Не сказать, чтоб стража была шокирована казнить без суда и следствия молодую девушку. Кого же набрал себе в стражу граф.

— Ребята, ну вам самим не интересно как я сюда попала? Давайте колдуна разбудим? — Лучше было бы поберечь дыхание, но меня понесло.

— Интересно! Но тебя сжечь безопаснее. И вообще, вот лично я читал о неуловимых шпионах вампиров, что умеют выламывать себе суставы, в прыжке садятся на шпагат, удлиняют себе суставы и ползают по гладким отвесным стенкам. — Один из стражников попался крайне разговорчивый, пожалуй, он больше болтал, чем работал кулаками. Но мне и так уже не особенно хотелось разговаривать.

— Так то же вампиры, кровопийцы поганые- Вмешался другой стражник.

— Сам ты кровосос, у меня сестра замужем за одним из них, нормальный он мужик, кровь не пьет, работает на поле. — Решил восстановить справедливость другой стражник.

— Ой, да твоя сестра, та еще кровопийца, сама кого угодно сожрет! — Сцепились они между собой.

— Что!!!

Я почувствовала себя лишней. И это обстоятельство меня крайне порадовало. Хоть немного, но я смогла перевести дух. Самое время было откланяться, но помешало появление еще одного персонажа.

— Что здесь происходит? — Конкурент был уже не молод, его полное обрюзгшее лицо не внушало мне ни малейшей симпатии, да и не пылало оно любовью к побитой конкурентке. Почему-то он мне сразу не понравился.

— Да, вот, господин колдун, ведьму во дворце поймали, сжечь хотим. — Четко и слаженно отрапортовали стражники, словно неделю репетировали.

— Похвально, похвально. Конкурентов надо уничтожать! А что она здесь делала? — Въедливо вопросил колдун.

— Дык, говорит телепортировалась неудачно! Кто ее знает, могет и правда. Да, только въездную пошлину не заплатила ведь, значит, как ни крути, а виновата! — самый бойкий стражник задумчиво почесал затылок, видимо он уже сам засомневался в чем же мой самый главный грех. То есть он подозревал, что их у меня не мало, но вот выделить основные, за которые меня подлежит непременно сжечь, а за которые только поругать, выделить было сложно. Видимо уровень интеллекта не рассматривался при приеме на работу как что-то необходимое.

— Это невозможно! — Рассеянно пробормотал маг- Замок защищен. Я сам устанавливал защиту…

— А говорили пятьсот лет! — Тихонько буркнула я себе под нос.

— Нет, девочка несомненно врет, дабы продлить свое жалкое существование!

— А вы бы проверили? Что вам терять? Вдруг я потенциально сильная колдунья? — Я стала наглеть. А что? Все равно меня утром обещали сжечь. Вдруг вместе со мной сожгут еще кого-нибудь, гореть будет веселее.

— Не смеши меня, детка, у тебя нет даже зачатков силы! — Колдун даже не глядел в мою сторону, не то, чтобы сканировать мою ауру.

— А вдруг тогда тот колдун, что меня телепортировал, с координатами ошибся. Ну, мало ли что? Вдруг он и перебил защиту? — Уже просто так спросила я, надежды таяли с каждым мгновением. Все же эта жизнь для меня крайне не справедлива.

— Кто осуществлял телепортацию? — Строго спросил маг.

— Рет. Рет Свартеборг. — Чувствуя, что погибла, произнесла я. Везде, где появлялся этот нехороший человек, случались неприятности, но, почему-то в основном, со мной.

— Нет, девочка, извини, но я знаю его. Он никак не мог разрушить мою защиту. Я помню этого адепта. У него тоже недостаточно силы. Да, и какая разница, если граф захочет, он все равно тебя сожжет, и мое заступничество тут не поможет.

— Но, может, это правда я. Вы можете меня хотя бы проверить на обладание магической силой? Это же не трудно?

— Я и так вижу, что на все, что ты способна- это заговор от прыщей. Да и это все равно уже не поможет. — Ну, нельзя же быть таким черствым. Неужели он сможет спокойно смотреть на мою казнь?

— Как хоть вас звать? Должна же я знать, к кому мне являться после смерти призраком!

— Охотно. Ярослав Муздрый — преподаватель магической трансфигурации к вашим услугам, впрочем, они вам уже не понадобятся.

— Я запомню. — Злобно я сощурила глаза. А что мне еще оставалось делать? Одна надежда на свои силы, да еще на то, что Харуна меня найдет.

— Заприте ее в темнице, да сломайте ей руки. Мало ли что, вдруг правда колдовать умеет. Для надежности, так сказать. До утра, девочка…

«Вот урод…»- Мрачно думала я, разглядывая паутину на потолке. Хорошая такая паутина, почти черная от сажи, жирная, с откормленным пауком в центре. Усталая совесть советовала помолиться, очистить карму перед предстоящим сожжением. И угораздило же меня свалиться на голову графу. Можно подумать, больше никого во всем замке не нашлось.

К придворному магу я наоборот ничего не испытывала. Конкурентов принято уничтожать, этот неписанный закон магии я уже вытвердила наизусть, вот только до сих пор использовался в переносном смысле. Ведь гораздо приятнее увести прибыльную работку из-под носа конкурента и оставив его с пустым кошельком, ехидно похихикать над незадачливым бедолагой. Ну, и, конечно, быть готовой к тому, что подобным образом поступят и с тобой.

Я постоянно читала обезболивающее заклинание. Толку от него не было практически никакого, но оно здорово отвлекало от боли в руках. Надо признать, что руки мне сломали очень аккуратно, если можно это так назвать. Даже обезболивающее заклинание не побрезговали на меня наложить. И с тех пор, как приговорили к казни, вели себя очень вежливо.

Меня неумолимо клонило в сон. Где-то я читала, что это естественная реакция организма на переломы. Но провести последнюю ночь своей жизни просто наглым образом проспав ее?.. На такое могла быть способна только я. С другой стороны, не предаваться же постоянному самобичеванию?…

…Солнце всходило над силуэтом крыш. Площадь медленно заполнялась народом:

— Какая молоденькая. Неужто и впрямь ведьма?

— А то! Говорят на самого графа покушение готовила!

— Да, быть того не может. Смотри, симпатичная какая. Бедненькая, все руки попереломали, изуверы дворцовые.

— Ну, ничего, недолго дитю бедному мучиться осталось, скоро сгорит в очистительном пламени костра. А душа ее отлетит в иные, лучшие миры…

…Лучше бы я не слышала ничего этого. Обрывки фраз проникали мне в голову, отзываясь там тупой болью. Как это ни странно, но в лучшие миры меня не тянуло совершенно. Колдовать я не могла, голову словно зажали в тугой обруч, да и для пассов мои руки никак не годились, но в груди упрямо билась надежда, что помощь придет. Между тем мне уже зачитали приговор, подволокли поближе к ногам вязанки хвороста, палач поднес к ним факел, как…

— Подождите! Граф!

Как и положено в лирических эльфийских романах о любви на площадь Справедливости ворвался всадник.

— Граф! Я хочу купить у вас ведьму. Мне срочно надо ведьму для своих богомерзких опытов. Уступите по дешевке?

— Рет!!! Дай мне умереть спокойно!!! — Нет, ну какая наглость, испортить мне казнь! Вот где он шлялся всю ночь? Но вместе с тем, как же я была рада его видеть, видеть эту противную самоуверенную физиономию. Искренне считающую себя подарком для всех. Как же мне не хотелось умирать! И сейчас я впервые за это утро почему-то перестала сомневаться, в том, что спасение возможно.

— А, что предложение интересное. Зачем вам ведьма, молодой человек? Если серьезно? — Вот ведь граф, лично не поленился придти на казнь досадившей ему ведьмы. И как он, интересно, потом собирался спокойно спать? Вот ведь злой дед.

— Она моя невеста! Плачу наличными!!! — Встряхнул Рет набитым кошельком.

…Вот он, мир, где деньги решают все. Хотя предложи их я, с негодованием их бы отвергли. Шовинисты нехорошие…

…

Мы сидели в гостиной графа Воропаха. Мои руки белели свежими бинтами. Какое же это было хорошее обезболивающее заклинание, вот уже сколько прошло времени, а руки еще не болели, только немного начинали ныть. Как предвестник только зарождающихся неприятностей и длительных бессонных ночей. Мои поджигатели заливали соловьями, не забывая подливать мне и колдуну свежего чайку. Лично у меня этот чай уже плескался на уровне глаз.

— А что еще я должен был подумать, девушка? Иду я на кухню, поесть мне захотелось, свечку вот даже прихватил, что в темноте опять же не споткнуться. И тут вижу вас. — В сотый раз рассказывал собственный вариант памятного вечера граф.

— Рет, ты зачем вмешивался? — Не могла никак отстать от колдуна я.

— Гредия, я серьезно, выходи за меня замуж! — За сегодняшний вечер я слышала это уже не первый и даже не второй раз.

— Вот молодежь нынче пошла!!! — Хмыкнул в усы граф. — А вы, что скажете, Муздрый?

— В Университет бы ей. Такая сила даром пропадает…

В глазах уважаемого кем-то преподавателя явно читалось, что определение «проклятой конкурентки» он никак не хотел менять на «дорогую коллегу», но выглядеть идиотом ему тоже не хотелось, и в связи с резкой сменой курса властьимущих ему приходилось наступить на горло собственным чувствам, и хоть как-то придерживаться золотой середины в мыслях и словах.

— Но вы же сами сказали, что у меня нет силы? — Решила я подлить масла в огонь его люби.

— Ну, сказал, а, что, каждый может ошибиться. Не ошибается тот, кто ничего не делает! — Заявил, скривив лицо магистр. Любовь к ближнему так и переполняла его.

— Так вы же и не стали ничего делать. — Постепенно теряла я нить разговора и ту драгоценную мысль, что хотел донести до меня оппонент.

— Вот и ошибся. — Опроверг сам себя колдун. Определенно у него есть определенные проблемы, и возможно они с головой.

— Так, что мы расстаемся без обид? — Это Рет, отвлекся от своей навязчивой идеи жениться, и решил заняться вопросами политики.

— Конечно, без. Мы ведь коллеги. — Фальшиво заверил колдун. Ну, погоди, не приведи мракобес, окажусь я в Университете, ты у меня получишь!!!

Телепортироваться мы почему-то не стали, вместо этого Рет подсадил меня на коня. Было как-то неприятно принимать помощь от своего врага, а в друзья я его пока не записывала. Правда и Харуна не спешила объявляться. Хотя и с занесением ее в друзья я явно погорячилась.

Вначале мы просто скакали, потом быстро скакали, а потом наступил вечер и Рет начал искать место для привала. Я, изображая из себя больную, ничем ему не помогала, хотя с вопросами приставала:

— Зачем ты меня спас? Ты же злодей, тебе по сценарию не положено! — Этот вопрос я уже задавала ему за сегодняшний раз уже даже не в сто двадцатый раз, и все время он отшучивался.

— Прости, я забыл. Давай я тебя здесь сам дожгу? — Вот и в этот раз ушел от ответа.

— А куда мы едем? — решила я пойти другим путем.

— Мы? Я везу тебя к Харуне. Она, наверное, уже совсем испереживалась. Вот сдам тебя ей на руки и снова начну творить пакости. — Опять не сказал ничего конкретного мерзавец. Я ведь спрашивала куда мы едем, а не к кому! Мало ли где сейчас находится Харуна.

— Так дал бы меня сжечь.

— Но тогда книга бы закончилась в самом начале. А у авторов еще три части запланирована. Я не мог их так подвести. И потом свадьба…

— Не смешно! — Это слово уже вызывало во мне не нервную дрожь, а просто неконтролируемой желание кого-нибудь прибить. Желательно некроманта.

— Да ну, не может быть, чтобы на протяжении целой книги не случилось ни одной свадьбы. Это нарушение законов жанра. — По-моему у Рета от переживаний начался бред, что-то он начал нести совсем уж бессмыслицу, хотя и до этого не блистал умом.

— А долго еще ехать?

— Устала? — Участливо спросил он.

— Руки болят и голова. — Постаралась вложить в голос я максимальное количество страдания. Причем, мне даже не пришлось особенно стараться, так жалобно вышло, что я сама себе удивилась.

— Странно. Про голову. Ну, раз болит, значит она есть. Никогда раньше не замечал этого, но чего нового не узнаешь. — Нет, он все же мерзавац, мне тут плохо, а он издевается. Все мои проблемы с головой заключаются в том, что я все еще его слушаю, и не придушила его и свою «сестру».

— Ах, ты мерзавец! Я тут умираю, а ты издеваешься! Когда мы уже приедем, и ты оставишь меня в покое?

— Да, не знаю я, как получится, может завтра уже приедем. А может ты опять во что-нибудь вляпаешься, и будем еще пару лет путешествовать.

— Может тогда телепортируемся? — Я уже была согласно почти на все, лишь бы побыстрее принять горизонтальное положение и начать активно себя жалеть.

— Гредия, ты иногда производишь впечатление очень умной девушки. А иногда дура дурой. — Я не знала как среагировать на это заявление, почему-то очень хотелось обидеться. — Не ужели, в свете последних событий ты не поняла, что я не могу тебя телепортировать?

— Но я же добралась до замка. — Хотя, действительно, возможно, замок был в совершенно другой стороне. Все же надо было уделять географии больше внимания.

— Можешь попробовать еще раз. Только сама. — Рет равнодушно отвернулся, занятый крайне важным делом, поиском чего-то в своей сумке, и, предоставив мне сомнительную честь самостоятельно пытаться развести огонь.

— Рет, у меня голова болит. И руки. — «И ноги, и попа, и все прочие части тела»- читалось на моем лице и я поэтому не стала озвучивать это вслух.

— Вот именно. А телепортировать мага, если он еще и подсознательно сопротивляется, невозможно. — Решил снизойти к убогим и ответить на мой предыдущий вопрос маг.

— А если я не буду? Не буду сопротивляться? — Спорила я из духа противоречия. Ибо точно знала, что сопротивляться я буду даже находясь при смерти, и даже уже умерев тоже буду сопротивляться.

— Ты? Не будешь? Не поверю… Ты сможешь запросто это делать сама, когда научишься, или при помощи телепортационных станций, но они возле Школы. — Рет узрев мои мучения по разведению огня, все же решил помочь. Под его руками огонь сразу же занялся, лагерь был разбит за пару минут, и вскоре ужин тоже был готов.

— То есть, погоди… Ты знал, что не сможешь меня телепортировать, и все равно сделал попытку? А если бы я погибла? — Каша была такая вкусная, и начинать скандал мне ужасно не хотелось, но неожиданно пришедшая на ум мысль никак не давала покоя, требуя обличения в слова.

— Но ведь не погибла. А потом не забывай, я же злодей. Мне положено. — Рет философски пожал плечами, быстро дуя на горячую ложку каши и уверенно отправляя содержимое в рот.

— Негодяй! — Как-то вяло заметила я.

— А ты чего хотела? И потом я же тебя спас! — Рет тоже не хотел ругаться, и оправдываться не стал. Признал как данность свойство своей подлой натуры.

— Негодяй! — Уже уверенней я повторила.

— Повторяешься! Спи давай, ругаться завтра будешь. — Рет в пследний раз облизал ложку, поскреб по стенкам котелка и, убедившись, что больше там ничего нет, завернулся в одеяло, и как ни в чем не бывало, захрапел.

Ночь порадовала прохладой. Но почему-то мне было жарко. С наступлением сумерек, становилось прохладнее, а жар шел откуда-то из груди. Звезды радовал взор, к ним обращенный, комары, как обычно, зудели где-то над ухом, впрочем, отмахиваться от них, сил не было.

— Рет, добей меня. Прояви сострадание! — Прошептала я в темноту. Так было жаль себя. А еще и морально зависеть от него. Кормит, поит, только что в туалет не водит, и то только потому, что я терпела. А стоило бы попроситься, думаю, отвел бы.

Ответом мне послужил только храп. Понятно, даже сострадания у него нет. Лучше бы меня Харуна спасла, не так стыдно было бы. Уснуть я не могла. Кое-как соскребя свое безвольное тело с лежанки, я поползла в сторону кустов.

— Тебе помочь? — Раздался проникновенный баритон. А кто же тогда храпел?

— Спи, злодей, сама убьюсь.

— Ну, мало ли. Да ты не стесняйся. Зови если что. — И храп возобновился с прежней силой.

Приползя обратно, я не стала заваливаться обратно, все равно уснуть не смогу, а пользуясь расслабленным состоянием врага, решила поковырять у него в сумке. Может, есть какая обезболивающая настойка.

Банка с похожей по цвету настойкой нашлась. Но стоило мне взять ее в руки, как она вспыхнула синим пламенем и взорвалась. Храп опять прекратился.

— Гредия! Кто из нас злодей? Дай мне поспать!

— Прости, я не хотела. — Я виновато погладила торопливо положенную на место сумку. В ответ на это в ней еще раз что-то взорвалсь.

— Положи на место мою сумку, там ты не найдешь ничего интересного. — Да он даже не обернулся. Так и продолжал лежать спиной.

— Как, а плетка кожаная, кандалы? Где все обязательные причиндалы злодея?

— Извини, я забыл их дома. В следующей серии принесу. И вообще что ты там ищешь? — Он все же соизволил обернуться он на источник разрушительной силы. То есть на меня.

— Дай что-нибудь обезболивающее. Сил нет больше терпеть.

— Терпи. Все положительные герои всегда терпят жуткую боль, идя по трупам врагов к цели. Учись, пока я жив. — И он снова отвернулся. Нет, ну нельзя же быть таким жестоким.

— Ну, Рет, так то герои. А я слабая больная женщина! Ну, дай, прояви сострадание! — Теперь я клянчила уже просто из вредности.

— Я могу тебе дать только по башке. Но вдруг еще перестараюсь. Будешь подвиги совершать, лишенная остатков разума… Хотя, может мне тебя усыпить? Для твоей же безопасности?..

…Ваза в веселый розовый цветочек сильно выбивалась из общего рабочего фона. Кабинет был самый, что ни на есть рабочий. На столе, заваленном разными бумагами, высились стопки книг, стояли колбы и валялись исписанные мелким почерком свитки. Но вот эта ваза явно выбивалась из общего фона. Как она могла попасть сюда для самого Рета оставалось загадкой вот уже на протяжении почти пяти лет, когда она впервые начала услаждать его взор. Но вот выкинуть ее, или переставить в другое место как-то все было недосуг. Вот и сейчас его глаз привычно зацепился за это несоответствие, но потом маг недоуменно моргнул и перенес свое внимание на собеседницу:

— Ты говорила, что она никогда не училась в Университете!

— Это так, Рет. Ее имени нет в списках поступивших.

— Тогда откуда, дракон меня побери, она может ЭТО знать? И не просто знать, но и успешно применять? Это не под силу многим именитым архимагам! — Рет еще даже не начинал злиться, но предвестники возможной грозовой бури в его голосе заставили голову девушки самопроизвольно втянуться в плечи. Но потом она, словно опомнившись, вновь встретила его глаза прямым взглядом.

— Завидно, что ты не можешь, а какая-то девчонка смогла?

— Что? Что ты себе позволяешь? — И это тоже еще не была сама буря. Так небольшой ветерок на общем фоне безмятежности.

— А чего ты на меня орешь? Я-то не ведьма. Я проверила списки Школы. Ее имени там не было. Я тебе вообще кто?

— Ты никто! Ты полностью зависишь от меня! Я тебе создал, и так же легко уберу, если ты будешь мешать моим замыслам. — А вот теперь он уже начинал немного злиться. Как же он не любил такие моменты. Но, увы! Рано или поздно с этим сталкивался любой чернокнижник. Ибо за все надо платить. И некромантия, как наука, возниклшая совсем недавно, приобрела сторонников из числа тех, кто хотел быстрых результатов, но был готов платить, пусть с отсрочкой, но по полной цене.

— Да? А по-моему наши роли несколько поменялись! И знаешь что, Рет? Я нашла себе другого повелителя! Он такой классный! — А вот эта девушка еще не знала ничего из знаний, тяжелым трудом добытых хозяином кабинета, поэтому была полна решимости.

— Что? — Он все равно злился, хотя и понимал, что то, что произойдет, должно произойти, что это вполне закономерный итог, и так и должно быть. Но, тем не менее, злился.

— Да, Рет, ты мне больше не нужен. Поэтому прости, ничего личного…

Вспышка. Тишина. И девушка убирает со лба рыжий локон кудрявых волос. Она не права, но она еще не знает об этом.

— Угу, прости меня, Рет, ты был конечно хорошим господином. Но незаменимых людей нет. Хорошо, что у меня получилось. И даже десяти лет своей и без того короткой жизни мне не жалко за такое деяние!!!

…Я открыла глаза. Надо мной был потолок. Очень качественно побеленный потолок. Высокий и белоснежный, без подтеков известки. Я перевела взгляд в сторону. Для этого мне пришлось повернуть голову набок, это удалось сделать с небольшим трудом, где-то на задворках сознания колыхнулись слабые отголоски болевых симптомов. Напротив моей кровати сидела Харуна, удобно вытянул ноги и пристроив на коленях тарелку с приличным размером куском торта.

— Харуна? Где я? Где Рет? Что случилось? — Хотелось бы сказать, что мой голос был слаб и трогательно дрожал, но нет. Он был противно хриплым, и удивительно громким. Эльфа поморщилась, но снизошла до ответа:

— Успокойся, Гредия. Все хорошо. Все уже кончилось. Ты в Залерске.

— А где Рет? — Я точно помню, что мое последнее воспоминание связано именно с ним. Эльфа еще раз поморщилась, и подколупнула изящной вилочкой кусочек кондитерского произведения искусства.

— Как где? Там, где мы его оставили, когда телепортировались. В своем замке. Ты очень долго была без сознания. — Эти манеры были безупречны, но… что-то не давало мне покоя. Возможно этот странный сон, что мне приснился. Эта ваза в цветочек и разговор Рета и, по-моему, эта девушка была Машка.

— Но он меня спас от костра. Мои руки… — Я еще раз попробовала бороться с эльфийским склерозом.

— Гредия, успокойся, пожалуйста. Все хорошо… Мы с тобой телепортировались из замка, но этот негодяй, так швырнул тебя на каменный пол, что ты падая, сломала себе ребра, переломала руки, набила множество синяков. Еще и на лице шрамы. Но не переживай, эльфийские лекари уже почти все подлатали. Будет совсем незаметно… — Харуна не прекращала славного дела по объеданию кремовых боков, помимо своей воли я переводила взгляд все время в одном направлении. Интересно, как можно так упасть, сломать себе все что можно и чего нельзя?

— Но я же помню, замок графа, костер… — Рассеянно пробормотала я, подтягивая одеяло повыше. Руки покоились поверх одеяла, стараниями лекарей забинтованные по плечи, наружу торчали только самые кончики пальцев. Окно в комнату было открыто, легкий ветерок играл длинными занавесками. Конец лета…

— Наверное это тебе все приснилось. Ты очень долго была без сознания. Я уже боялась, что ты совсем не придешь в себя. Тогда я бы сама убила Рета. Но теперь ты скоро поправишься.

— Ты мне объяснишь происходящее? — Мне очень хотелось построить фразу немного по другому, но я боялась, что тогда любительница кондитерских изделий вообще встанет и уйдет, бросив меня на растерзание мучившим меня загадкам.

— Конечно. Я для того и пришла. — Милосердно кивнула эльфа.

Она отставила тарелку и пересела на краешек моей постели, заботливо подоткнула одеяло и начала неспешно свой рассказ:

— Послушай пока сказку. Когда-то очень давно, еще до объединения эльфов, было несколько правящих домов. Правили ими выходцы из одного рода, и потому род назывался Королевским. Но после грянула война, кого-то забрала она, кто-то смешал свою кровь с чужеземцами и тем самым осквернил себя. Как бы то ни было, но к концу войны королевских семей осталось всего три. И тогда эльфы решили объединиться. И составили они Список, согласно которому будет вестись престолонаследие. Но только не все, кто был в этом списке, нашлись в Залерске. Не было нескольких детей. Но наследница престола все же нашлась. Это была я. Конечно, пропавших детей искали, но не нашли. Каково же было мое удивление, когда в обычной сельской ведьме, я узнала свою дальнюю родственницу. Ты моя сестра. Правда троюродная. Или двоюродная. Или вообще еще дальше. Но это не важно, ведь прав на престол ты никаких не имеешь. Наследница может быть только одна.

— Значит ты действительно моя сестра? Рет не врал?

— Кто его знает? Но ты уже не чистокровная эльфа. Поэтому будет лучше, если ты будешь обычным человеком. Или не совсем обычным. — Харуна мне задорно подмигнула.

— А что с Ретом? — Что она хотела сказать этим подмигиванием для меня осталось тайной, но так действительно будет лучше. Мне не нужен престол, меня не интересует власть. По крайней мере у эльфов. Лично я ощущала себя человеком. И собиралась им остаться по мере моих слабых сил и возможностей.

— Не переживай. Машка Луговская его заколдовала. Говорит, в ближайшие десять лет он нас не побеспокоит. — Может мой сон, был не сон? И это была Машка? Или я правда упала, ушиблась и была в бреду? А может, я брежу сейчас?

— Жалко. Он прикольный и он меня спас. — Вздохнула я.

— Гредия! Это все тебе приснилось. — Решила поддержать такую удобную для нас обеих легенду Харуна. Действительно, мы просто спим.

— Правда? А Машка за что его так? Он же ее господин? — «Или там все намного сложнее? Кто чей господин, кто кого создал? И что здесь во всем этом делаю я?»- сколько вопросов и как мало на них ответов.

— Не поделили что-то. Да и какая разница. Как и положено злодею, он свое получил.

— Все равно жалко. Приключения, похоже, закончились? — Не сказать чтоб я была так сильно уж расстроена этим обстоятельством. Но вернуться в лес и прожить всю жизнь там мне уже не так сильно хотелось. Наверное, уеду в большой город. Хотя что там делать ведьме без диплома? Помогать более удачливому собрату? Разносить зелья и элексиры? Они мне самой никогда особо не удавались.

— Не думаю. Кстати, Машка и Дален женятся. Они приглашают тебя на свадьбу.

— Дален? Этот предатель? — Я аж вскинулась, что вновь отозвалось болью в голове. Похоже мне не стоит сильно волноваться и резко двигаться пока тоже.

— Не обобщай. Он просто был заколдован. Это Рет отнял у него волю. А Маша вернула. — Эльфа опять потянулась к вожделенной тарелке.

— Конечно, на бедного злодея теперь можно всех собак вешать! — Пробурчала я себе под нос. Кто его знает, может и правда во всем Рет виноват, все-таки он иногда вел себя как самый настоящий злодей.

— Гредия, Дален служит у меня почти пятьдесят лет, он меня учил на лошади ездить. Я уверена в нем, как в самой себе.

— Ну, ладно, ладно. Доверяю твоему чутью на людей, то бишь эльфов. А когда я поправлюсь? — Как же мне тоже хотелось кусочек этого воздушного белкового чуда.

— За две недели ты должна полностью выздороветь. Через две недели начнутся занятия в Университете. Ты уже должна будешь быть там. — Харуна протянула руку к аленькому столику и достала кружку с бульоном. — Ты сможешь пить сама? Или мне помочь?

— Я? В Универе? — Я только кивнула, устраиваясь поудобнее, хоть бульон, может быть на свадьбе удастся попробовать и тортик. Но свадьба свадьбой, а вот новость про Универ порадовала меня гораздо сильнее. Возможность исполнить свою давнюю мечту. Что может быть лучше? Только этот кусочек маленького счастья, что сейчас таял под вилочкой в безжалостной руке эльфы.

— Ну, да. Ты принята. Я тебя подготовлю. И на свадьбе ты успеешь погулять. — Последний кусочек исчез, я смогла перевести дух, и сосредоточиться на полезном и гадском бульоне.

— Здорово!

— Все абитуриенты почему-то мечтают стать адептами. После первой сессии это проходит!.. Ну, давай, выздоравливай! Нас ждут великие дела, сестренка!!!

…

Эпилог. Шпаргалка…

«Война войной, а диплом дипломом…»

Ю.Федотова

Шпаргалка была близко. Я просто каждой клеточкой кожи, соприкасающейся с искомым предметом, чувствовала маленький клочок серой, скверного качества бумаги, исписанного мелкой цепочкой неровных рун. Я осторожно потянула руку за отворот белой форменной блузки, скрывающей где-то в своих недрах мою последнюю надежду на отлично. Мой взгляд натолкнулся на взгляд преподавателя, заметившего отсутствие скрипа пера по бумаге и неверное движение руки. Я тоже уставилась на него. Да уж, взгляд что надо: голубые пронзительные глаза, при темной шевелюре создавали впечатление, что все мои действия предугаданы за много шагов вперед… Я еще раз перечитала вопрос. Вроде бы ничего сложного, что-то вертится в голове, связанное с этой темой, но близость вожделенной шпаргалки не дает покоя моей затуманенной валерьянкой душе. Я опустила руку на стол. Но взгляд, не дающий сосредоточиться, не сдвинулся ни на йоту. Отведенное под ответ место сиротливо белело почти белой бумагой. Один вопрос я уже полностью написала, и то потому, что точно помнила, что не успела сделать на него шпаргалку. Второй вопрос был темой моего доклада на семинаре и уж его как-нибудь вспомню, или придумаю, но вот третий… а пятерка просто необходима… По всем признакам он должен быть в пачке, которая лежит в бюстгальтере. Но как ее достать?..

Преподаватель, вполуха слушая отвечающего, уже зеленого от умственного напряжения адепта, продолжает внимательно за мной следить. Может, я не причесывалась сегодня?

Сзади у кого-то с громким стуком шлепнулся на пол учебник. Никто даже не шелохнулся. Вся группа, затаив дыхание, следила за моими раскопками, которые еще даже не начинались, не смотря на быстро тающее время. Ну, все… Я тоже во все глаза уставилась на препода, чуть наклонив голову вперед. Челка упала на глаза. Он вздрогнул, но продолжал упорствовать. А, ладно… Я вновь потянула руку к вожделенной шпаргалке, только уже решительно, и для отвода глаз звучно почесалась. Экзаменатор смутился и, наконец, опустил глаза. Есть! Нащупала один край. На свет божий показался мятый клочок бумаги.

Я украдкой взглянула на него. Увы, с первого раза не повезло. Я засунула ее обратно. Но ни вторая, ни третья, ни даже четвертая попытка тоже не увенчались успехом…

Я взмокла, увлеченный этим зрелищем преподаватель тоже. Запустив руку поглубже, уже просто игнорируя преподавателя, которому тоже, кажется было интересно, а что это я там делаю, я азартно закопошилась по всем просторам шпаргалкохранилища. Робкая надежда, что она, может быть прилипла, угасла, не успев даже толком возникнуть…

Очередь отвечающих придвигалась все ближе и ближе. Преподаватель сыпал пятерками, а я торопливо вытряхивала шпаргалки на пол. Возникла мысль вытряхнуть все содержимое на стол и тщательнейшим образом изучить, но я задавила в себе этот порыв, взамен запустив одну руку сверху, другую снизу под блузку. Все… точно… ее нет…

Преподаватель сдавленно захрюкал, опустив голову на сгиб локтя. Меня внезапно приморозило к стулу. Даже валерьянка выветрилась из моей дурной головы…

Поняв, что зрелище заканчивается, экзаменатор вкатил кому-то двойку и, не переставая ржать как конь, пошел по рядам. Я торопливо затолкала выпавшие и брошенные шпаргалки каблуком в щель на полу. И уже просто с какой-то идиотской надеждой ни чудо еще раз все общарила…

— Гробовских, что ты там делаешь?

— Шпаргалку ищу… — всхлипнула я.

— Помочь искать? — Раздались с задних рядов голоса непрошенных археологов.

Сзади кто-то торопливо пропихивал учебник в щель между партой и стеной, но гранит науки оказался слишком пухлым и никак не лез…

— Случайно не эту? — Вопросил преподаватель, материализуясь предо мною и помахивая долгожданной шпаргалкой. — Закреплять надо было лучше. Живо иди отвечать.

То ли от пережитого стресса, то ли еще от чего, но я враз вспомнила содержимое последнего вопроса, и, пока не успела забыть, выпалила все, включая семь головоломных формул в лицо веселящемуся преподавателю. Последняя из них являлась аксиомой, была выведена абсолютно случайно и доказательствам не подлежала. Но я об этом забыла и, впервые за сотню с лишним лет, она была доказана. Растерянный преподаватель попытался возразить, но видимо тоже получил слишком много адреналина, и только сильнее запутался в расчетах…

— И зачем тебе была нужна эта шпаргалка? — Растерянно спросил преподаватель, нацарапав подпись в зачетке.

— Так ведь у меня там стихи были с другой стороны записаны, и время, когда мне наш преподаватель по ратному делу свидание назначил…

Сзади Мишель хлопнулась в обморок…

Глава II. Проклятие

Чтоб тебя дождем намочило…

Пословица

— Сегодня мы проходим действие приворотного зелия на организм человека. Гробовских! На первую парту! Мы еще не отошли от действия живой воды на организм зомби. И не смей ничего трогать!

Ну, я же не виновата, что у меня нет ни одного толкового конспекта по зельеварению, впрочем, как и по любому другому предмету. А на прошлом занятии, мой, так некстати оживший зомби, оказавшийся ко всему прочему злостным рецидивистом и маньяком, с застрявшим во лбу топором, полтора часа гонялся за преподавателем по ратному делу, пока маги совместными усилиями не упокоили его (зомби, а не преподавателя!), что тоже не добавило мне авторитета среди адептов… А топорик очень даже ничего!..

— Для получения действительно действующего, однородного по своему составу, приворотного зелия, необходимо бросить в котел три щепотки мелко измельченной бледно-красной, оно ж розовой, ромашки любисточной, в просторечье именуемой приворотной, после чего помешивать получающееся зелие три часа по три раза против, и по шесть раз посолонь хвостом черной крысы, убиенной серебряной шпилькой в ночь на восьмое полнолуние тринадцатой пятницы…

Мои глаза закрылись безо всяких усилий с моей стороны, и удобно подстелив под голову куртку, я погрузилась в объятия сна…

— Гробовских, к доске, живо!

Понятное дело, конспектов у меня не было, к тому же, насильно вырванная из объятий сладкой дремы, я вначале никак не могла сообразить, где я; потом, что от меня хочет этот противный старикашка…

Я щедро плеснула в котел воды, долила девичьих слез- мутной жидкости, плескавшейся на самом дне сомнительной чистоты банки. У меня возникли подозрения, что это были не слезы, вернее не только слезы. Не став портить предполагаемому дегустатору настроение, я звучно сплюнула в котел.

Подсказывать мне никто не спешил, значит я еще не совсем завралась.

Щедро сыпанув в котел семь шепоток голубой ромашки, я помешала получившееся варево дохлой крысой. Даже ко всему привычный лектор, кажется, начал бледнеть. Не останавливаясь на достигнутом, я уронила в котел крысу, и засунув туда руку по локоть, пошарила по дну. Не найдя крысы и обжегшись, я размешала получающееся варево рукавом, после чего смело накрыла всю эту гадость крышкой, предварительно пошарив голодным взглядом по столу, не найдется ли еще чего-нибудь, что можно сложить туда для наваристости, я уселась за парту препода, демонстративно сложив ноги на стол, и погрузилась в чтение какой-то книжечки, нагло слевитированной у преподавателя истории магии на предыдущей паре.

— Хм, госпожа, Гробовских, а вы не собираетесь все это время помешивать зелье?

Я отрицательно помотала головой.

— Ну, это, конечно, не является обязательным, но я, на вашем месте, более четко прислушивался к инструкциям…

Книжка оказалась очень даже ничего, пошловато, но забавно. В ней говорилось про женский дагосский монастырь, в котором настоятельницей оказался мужчина. Впрочем об этом не подозревали почти десять лет, и все эти годы настоятель(ница) провел в свое удовольствие. Пока его все же не поймали на блуде. Все это сопровождалось цветными иллюстрациями и комментариями на полях. Книга была зачитана и некоторые иероглифы не читались а только угадывались, а у многих страничек были заложены уголки. Я поняла, что мои скелеты в темнице Залерска сильно проигрывают.

Когда крышка начала подпрыгивать от образовывающегося пара, а стены грозили обвалиться от моего здорового хохота, я встала размяться, а заодно и посмотреть, что же там сварилось…

Вопреки моим пессимистичным ожиданиям, из котла доносился очень даже аппетитный запах клубники со сметаной.

— Лиеш, к барьеру! Сегодня ты пробуешь эту гадость, созданную нашим светилом науки.

Лиеш, зажмурившись понюхал и выпил. Аудитория с нетерпение ожидала развязки, которая не замедлила последовать.

— Как ваши ощущения, любезный? — Профессор вкрадчиво ощипывал перо, не сводя мутных глазок с мученика науки.

Тот, наконец-то соизволил взглянуть на препода, после чего упав на одно колено, проникновенным голосом, от которого даже у меня мурашки побежали по коже, начал читать стихи:

— Приди ко мне, о свет моих очей,

Во всей прекрасной неге бренной плоти,

И, подарив мне множество ночей,

С сегодняшней… Ужель Вы не придете?..

Профессор резко побледнел, и, подхватив свою бренную плоть бросился от искусителя наутек, на ходу не переставая сыпать бранными словами в адрес треклятой ведьмы- двоечницы, не способной отличит розовой ромашки от голубой!

Перепивший благ науки, адепт, жизнерадостно продолжая читать стихи очень откровенного содержания, бежал следом, норовя цапнуть объект своего воздыхания за подол длинной мантии невнятного зеленого цвета, которую тот предпочитал другим формам одежды. Объект не соглашался разделить воздыхания и, продолжая нецензурно вопить, выбежал на спортивную площадку, где за десять минут преодолел полосу препятствий, которую я, помнится, на прошлом занятии ратным делом, преодолевала почти час. После чего с разбегу заскочил на почти трехметровый столб, щедро натертый воском, влезть на который на моей памяти, еще никому не удавалось…

…

На небе стояла полная луна, вгоняя меня в тоску. По-зимнему ярко светили звезды. Ветер недавно стих, перестав биться в окна, заставляя бедных адептов посильнее заматываться в одеяла, но все равно приходилось изредка вставать и приседать, чтобы хоть немного согреться.

В довершения к лютому холоду меня мучили мысли о предстоящей завтрашней пересдаче по зельеварению. Конспекты я так и не нашла, да особенно и не старалась, положившись на волю провидения…

Ужасно хотелось сотворить какую-нибудь гадость профессору Зеньгину, навроде его портрета в размер двери, аналог которого украшает дверь женского туалета на втором этаже. Вот только изображен на нем не профессор по зельеварению, а очень даже симпатичный Сегрей Упыренко, представитель теперь немногочисленной расы упырей, преподаватель восточной магии на старших курсах. Сам он даже не подозревает о своем воплощении, только никак не может понять, почему все адептки игнорируют подобное заведение на четвертом этаже, предпочитая пробежать два лестничных пролета. Правда спрашивать стесняется…

…

Я робко постучалась в аудиторию. Несмотря на внешнюю браваду, я ужасно трусила. Еще бы: не получу зачет- вылечу отсюда как миленькая.

Однако действительность превзошла все мои ожидания. Профессор просто кивнул мне на гору уже знакомых ингредиентов и закопченный котел и предложил повторить подвиг. К моему глубочайшему разочарованию, голубой ромашки в этот раз не было, поэтому пришлось обойтись розовой.

В этот раз вместо воды я налила вишневого компота, оставшегося с моего завтрака. Крыса тоже не проявила должного уважения и не пожелала послужить на благо науки и моего зачета, а цапнув меня за руку, сбежала. Пришлось помешать варево собственным рукавом. Немного поколебавшись, я все же добавила туда своей крови. Наконец средство уварилось.

Весть о том, что я сегодня пересдаю зельеварение, разнеслась среди адептов со скоростью света. Поэтому коридоры пустовали. Дегустировать зелье сам профессор, понятное дело, отказался, доверить это дело мне, по тоже объяснимым причинам, не пожелал, а добровольцев в столь перспективный час не наблюдалось. Наконец, в конце коридора показался преподаватель истории магии.

— Магистр, вы нам не поможете? — Радостно вопросил профессор, давно и втайне мечтающий посадить в лужу симпатичного, пользующегося всенародной любовью адептов, преподавателя по истории.

— А, что такое?

— Да, так, ерунда, зелье продегустировать. Я все проверял, накладок быть не должно.

В голову преподавателя закрались нехорошие подозрения.

— Чье зелье? Кого? Гробовских? А-А-А… Спасите!!!

— Ну, уважаемый… Вы не забыли, вы мне еще одно желание должны? Это когда мы всей кафедрой в карты на раздевание играли…

Историк подошел к котлу, зажмурился и осторожно отхлебнул. Посмаковал и отхлебнул еще:

— Весьма недурно! А что здесь?

— Сейчас и узнаем! — Оптимистично возвестил профессор.

— Приворотное зелье. — Шепотом объяснила я, сотворив умоляющие глаза, и покосившись на профессора, провела пальцем по своей шее.

— Ты сама этого хотела! — Ответил преподаватель и как-то странно на меня посмотрел. После чего споро шлепнулся на одно колено и принялся декламировать:

— Когда на небе звезды сплетаются в узор,

Сними свою рубашку и услади мой взор!

Я немного припухла от такого обращения и не нашла ничего лучшего, как ответить:

— А, может, ты, похабник, сам усладишь мой взор?

На вид ты просто бабник, а сам, поди, позор!

— А ты проверить хочешь? Сейчас я покажу!

Профессор, ну-ка выйди, я ведьме удружу!

— Что-то ваше зелье, госпожа Гробовских, как-то странно работает! — недоуменно скосил глаза профессор. А то я сама этого не вижу. Но этому есть два варианта: либо, преподаватель придуривается, либо оно подействовало, но я что-то напутала. Надеюсь все же первое. Сбрендившего преподавателя адепты мне не простят.

— Уйди, ты нам мешаешь! Затронута здесь честь!

А, может, ты покажешь? Если, конечно, есть! — Продолжал изгаляться в литературном творчестве преподаватель по истории.

— Что-то, оно действительно странно действует, причем на обоих! Никогда раньше не замечал за ними обоими любви к стихам. Лучше пойду я лучше отсюда!

— Куда же ты, любимый? А ну-ка, погоди!

На вид ты очень милый, у нас все впереди!

— А-а-а!.. Все, я ставлю ей зачет! Мама! — С этим, греющим мне душу воплем, профессор избавил от своего тягостного присутствия свою же аудиторию.

— Ну, ладно, я пошел! У меня сейчас лекция. — Как ни в чем ни бывало, произнес преподаватель, и тоже побыстрее покинул мое общество.

Вот так всегда: только подсядешь, как они уже отсаживаются! Впрочем, о чем это я?

Жаль, что мне тоже уже пора осчастливить лекцию своим посещением.

…

Я провела булавкой по недавно отмытой парте. Раздался отвратительный скрежет. Впрочем почти никто не обратил на это внимание. Подумаешь, мне приспичило написать какую-нибудь гадость про Школу, или преподавателей. С кем ни бывает?!. Преподаватель поморщился, но ничего не сказал.

Я еще раз провела булавкой. Со второго раза пошло легче, и я бодро зашуровала по парте, увековечивая свое настроение в веках. Преподаватель, изображенный на парте, обладал каким-то странным перекошенным лицом. Впрочем, это ничуть не мешало ему быть узнаваемым. Живое воплощение портрета настороженно смотрело на меня из-под челки, но убеждаться в своих догадках, равно как и опровергать их, не спешило.

За окном кружился снег, напоминая о поздней осени, пронизывающим ветром из щелей в окнах. Заниматься сегодня не хотелось не только мне. Впрочем, я покопалась в памяти, что отразилось на моем лице жутковатой гримасой, заставившей вздрогнуть привычного еще не ко всему, преподавателя; когда это кому-нибудь из нас хотелось заниматься? Нашу группу традиционно представляла «великолепная пятерка». По Университету ходят слухи, что за дверью мы обретаемся в полном составе, но за минуту до звонка, кидаем монетку, и на занятие идет только пять человек, причем в течение дня состав пятерки постоянно обновляется. Нельзя сказать, что эти слухи ничуть не обоснованны…

История магии- предмет довольно занудный, и, если бы его изредка не разнообразили своими пьянками с преподавателем, да еще моими редкими но злобными приколами, даже не представляю, как бы мы учились.

— И был у них Великий Полководец Ли Му Бай. — Продолжил лекцию преподаватель. — Написать имя на доске?

— Конечно!

Преподаватель оглянулся по сторонам, но ни святые, ни мракобесы не спешили его осчастливливать куском мела. Он с надеждой приподнял кафедру. Мела не было. Почесал голову. Там мела тоже не обреталось, да и умственной деятельности сей процесс явно не поспособствовал. Еще раз оглядел стол, подвигал кафедру, встал на четвереньки и заглянул по парты.

— Хм, а где же мел? В начале пары он был. Лиеш, сходи за мелом на вахту!

Вечно всклоченный и какой-то мечтательный, молодой упыренок оторвал свое седалище от скамьи и неторопливо побрел к двери, по дороге не переставая что-то досчитывать на мятом клочке бумаги, по-моему, уже несколько раз бывшем в употреблении.

Поняв, что процесс похода за мелом грозит затянуться, преподаватель решил заодно поискать старый кусочек. Провел пальцем по пространству под доской. Там мел не обретался. Зато было много заноз об одну из которых он порезался и нецензурно об этом нам поведал. Облизывая пострадавший палец, он второй рукой пошарил в карманах брюк. На свет появились: фантики от конфет, мятые бумажки, связка ключей и еще что-то в ярко оранжевой обертке. Преподаватель покраснел и поспешил последнее затолкать обратно. Затем внимательнейшим образом изучил то, что осталось на столе. К нашему веселью, а его огорчению, мела там тоже не наблюдалось.

Торопливо, пока на меня не смотрят, я догрызала мел…

— Ну, его только за смертью посылать, да и ту толком организовать не сможет! — Раздраженно произнес преподаватель по истечении получаса.

— Ну и вообще тогда никуда не пойду. Сказал Лиеш, стоя под дверью. — Пошутил кто-то с задних рядов.

В этот момент все же произошло явление упыренка жаждущему мела народу. Правда посмотрев на принесенный мел, народ начал непристойно ржать. Лиеш задумчиво посмотрел на то, что он держит в руках, словно узрел в первый раз. Хотя, возможно, что так и было.

— Ты его, что на пустыре перед Школой копал? — Растерянно принимая килограммовый кусочек мела вопросил преподаватель.

— А что так долго? Лопата застревала? — Раздались выкрики уже со многих сторон.

Не обращая внимания на внешние раздражители, адепт прошествовал к своему месту и невозмутимо продолжил свои расчеты.

— А вы его расколите! — Последовали советы уже преподавателю, которыми он не замедлил воспользоваться, положив мел на стол и что есть дури, опустив на него кафедру.

Мел разлетелся по всей аудитории. Я задумчиво доела единственный более или менее пристойный кусочек. На меня никто не смотрел, все были заняты разглядыванием второй ипостаси Магистра. А я еще не верила, что он у нас белый и пушистый… В первом утверждении мы уже убедились…

Растерев в пальцах то что осталось от почти килограмма мела, преподаватель возвестил, что на сегодня лекция окончена. Народ радостными толпами повалил в столовую, а преподаватель чиститься.

— Ну, вот, еще одна великолепная лекция прошла мимо! — С чувством возвестила я, подходя к доске и собирая на одноразовый бумажный платочек капельки забытой крови преподавателя…

— Зря ты так. Ведь мы сюда поступали учиться! — Занудно произнес упыренок.

Ну, кто как…

— Хорошая шутка никогда не мешала учиться! — Наставительно произнесла я, нехорошо улыбаясь своим мыслям…

…

Госпожа Гробовских, вы опоздали на целых три минуты! Такое вопиющее нарушение школьного режима я просто вынужден занести в ваш дипломный список!

«Чтоб ты провалился, проклятый!»- И, к моему ужасу, преподаватель магической трансфигурации- Ярослав Муздрый принялся проваливаться сквозь пол. Я попыталась отменить действие этого заклинания, но добилась только того, что он застрял по пояс. Профессор, в самых красочных выражениях, честно высказал все, что он обо мне думает, и студенты, пораженные его знаниями в данной области торопливо бросились конспектировать с обратной стороны тетради наиболее экспрессивные выражения, для последующего применения на практике…

На шум прибежал профессор, преподающий зельеварение.

— Что здесь происходит? Что? Опять Гробовских? — И, теряя тапочки, круто развернувшись на сто восемьдесят градусов, скрылся во мраке коридора…

Мне не пришло в голову ничего более мудрого, чем схватив за одну руку профессора, что есть сил дернуть. К несчастью, он увяз крепко, и кроме еще одной порции изощренных ругательств, ничего путного не получилось. Остальные адепты с интересом наблюдали за происходящим, ожидая развязки события.

На произведенный нами шум прибежал преподаватель ратного дела и историк во главе с директором. Упыренко прихватил с собой, видимо по забывчивости, бутылку с понадкусанным бутербродом.

Грозная Саньяра Бесхны, не долго думая, схватила вторую руку профессора и тоже дернула. По ее лицу было заметно, что столько нового о себе она узнала впервые…

— Опять эта Гробовских! Ее на педсовет!

Она уже немало нам причинила бед! — Историк поскорее затолкал в рот обмусоленный бутерброд, предварительно отобрав оный у погруженного в Нирвану упыря.

— Что это с вами, Магистр? — Обратилась к голодному преподавателю директор.

— Не обращайте внимание, небольшое проклятие… — Невнятно промычал тот.

— Понятно… — Протянула Саньяра, при этом так посмотрев на меня, что я почувствовала себя просто горкой пепла на полу аудитории. — Гредия, ты просто успокойся и представь, о чем ты думала, просто в обратном порядке…

И, о чудо, профессор вынырнул из пола…

— Нам надо поговорить- Многозначительно проговорила директор.

— Все делаем десятое упражнение из учебника. Я скоро вернусь, и только посмейте у меня списать!

И вся эта толпа преподавателей гордо удалилась. Я задумчиво огляделась по сторонам. Учебника не было. И, судя по всему ни у кого. Впрочем народ не сильно расстроился в связи с данным обстоятельством, тут же послышались азартные вопли «е-два, е-четыре», звонки по зудильникам, стук игральных костей по партам и прочие следы жизнедеятельности адептов.

Я тихонько встала и вышла из кабинета вслед за педагогами. Они говорили не очень громко, но когда решается моя судьба, которую все почему-то норовят решить без моего участия, я открываю в себе такие таланты, о которых ранее и не подозревала, из которых умение подслушивать не самый страшный. Как всегда ничего хорошего я о себе не услышала.

— Да зачем мы вообще приняли ее в Университет? — Раздался противный голос преподавателя зельеварения.

— Как мы ее проглядели в положенном возрасте? Понятное дело, что всерьез научить магии полностью сформировавшегося человека проблематично, но ГДЕ БЫЛА ПОЧТЕННАЯ КОМИССИЯ, КОГДА ОНА ПОСТУПАЛА ДЕСЯТЬ ЛЕТ НАЗАД?

— Успокойтесь, Леон Николаевич. Сейчас уже ничего не изменишь.

— Да, это наша вина, что мы ее проглядели, и вздорная девчонка оказалась здесь слишком поздно. Но, может быть ее просто отчислить?

— Нам не нужны проблемы. Немного подождем.

Она закончит Школу, тогда и отдохнем!..

…тьфу ты, мрак!..

— Вы правы. Нам не нужны проблемы с эльфами.

— Слушай, что с тобой? — Спустился наконец-то с небес на грешную землю Сегрей Упыренко.

— Все очень просто- меня заколдовали

Гробовских вместе с Родькой. Еще и обижали…

— Опять Гробовских?

— Вот и я о том же! А сколько раз наши профессора- цвет и гордость теоретической и практической магии не могли провести занятия по причине банального поноса!

— А вдруг не виновата? Коллеги вы не правы!

Ведь школьная столовая богата на отрывы!

— Угу! Но почему-то, до ее появления у преподавательского состава не было таких частых проблем с желудком! А студентам хоть бы хны!

— Но нельзя же забывать, что профессора все же, в основном, люди в возрасте!

— А эта история с ожившим зомби? А госпожа де Гарра, превратившаяся посреди дипломатических переговоров в корову? Она теперь вынуждена всю жизнь подрезать хвост? Да еще и рога пришлось пилить вручную! Может быть хватит издеваться над учительским составом!

— Но еще полтора года университет просто не выстоит!

— И какие есть дельные предложения? Кроме жалоб на судьбу? — Раздраженно произнесла Саньяра. — Кстати, Гробовских, войдите. Хватит уже подслушивать за дверью, это дурной тон.

Пришлось войти и изобразить на своей роже раскаяние. Судя по тому, как передернулась директор, получилось не очень похоже. Магистр спрятался за упыря, а тот в свою очередь за недопитую бутылку. Что это они меня так бояться?

— Послушайте, Гредия. Вы ведь уже взрослая, и должна понимать, что магия это не игрушка. Когда-нибудь мы проснемся на голом пепелище и все из-за ваших шуток. А еще это ваше Проклятие!

— Какое Проклятие?

— Э-э-э-э… не важно. Я оговорилась. Лучше вернемся к вашему безобразному поведению. За что вы так над нами издеваетесь?

— Я же не специально… — Я умоляюще посмотрела на Магистра, но он только позеленел и сделал попытку покомпактнее спрятаться за спиной хрупкого Упыренко. Тот тоже не проявил должного восторга. Один только ратник ни за кого не прятался, да и директор сидела довольно спокойно. Впрочем ее и направленный взрыв двенадцатого уровня не возьмет.

— Гредия, мы закрываем глаза на те эксперименты, что вы проводите во вне учебное время. Хотя мы бы и попросили больше не испытывать пульсары напротив Университетского сортира. Не могли бы вы, вначале спрашивать у кого-нибудь к чему может привести ваш очередной эксперимент?

— Так вы же не разрешите! — Буркнула я себе под нос. К несчастью это услышал ратник.

— Конечно не разрешим. Хотя мне и понравилась фигура почтенного профессора на столбе, но все же я бы предпочел увидеть там кого-нибудь из адептов.

— А что вы творите на парах! Ну, ладно еще история с зомби. Леон Николаевич молодой…

— Ни фига себе ладно! У меня тоже только одна жизнь, и она мне как это не странно, дорога!!!

— Но что за что вы измываетесь над пожилыми профессорами? — Не слушая ратника продолжила директор.

— Это я-то пожилой?

А может лучше в глаз ногой? — Завопил историк. — Извините, Саньяра.

— На всех не угодишь! — Отмахнулась директор, продолжая свою обличительную речь- Ведь если бы не ваше безобразное поведение, вы бы могли стать лучшей выпускницей курса!

— Я понимаю!

— Ты понимаешь? Хорошо.

Но выполняла бы еще!

— Ладно, иди, тебе пора на занятия. Кстати, Гредия, может быть ты его расколдуешь? — Как-то даже застенчиво попросила директор.

— Не умею. — Искренне вздохнула я.

— Жаль. Уж больно стихи поганые. — Вздохнула директор

— Вы еще не слышали что за похабщину он нес утром. — Мстительно сказал профессор.

— Утром? А что тут произошло?..

Я поскорее слиняла, пока не всплыли мои предыдущие прегрешения.

Вернувшись в класс я застала одногрупников за прелюбопытнейшим занятием. Они все вместе ловили спятившего мракобеса. Где они его взяли, осталось загадкой, зато вот то, что он спятил не оставляло сомнений. Еще бы, любой нормальный мракобес, не скованный наговоренными цепями, или хотя бы кругом, тут же был должен сигануть в открытое, не смотря на довольно таки низкую температуру, окно. Этот же с душераздирающим визгом метался по всей аудитории. Недолго думая, я решила присоединиться к этой всенародной забаве, и метнула пульсар. Однако мракобес не поспешил умереть на месте мученической смертью и вместо этого отскочил в сторону. Пульсар срикошетил от стенки и врезался в люстру, которая все-таки придавила мракобеса.

В этот момент в аудиторию влетела взмыленная, не успевшая отойти от предыдущего потрясения директор, к тому же до ее сведения по всей видимости успели довести про мой зачет и пару зельеварения. Следом влетел Леон Николаевич, придерживая под локоток нежно-зеленого Ярослава Муздрого.

— Что, опять Гробовских буянит? Живо на кухню, чистить картошку! Я так поняла добрых слов ты не понимаешь. Так займи свои шаловливые ручки полезным делом.

Разъяренная Саньяра хлопнула в ладоши, притопнула правым каблучком и я оказалась в мрачной полутьме кухни, где уже в столь далеко не поздний час царствовали тараканы. Делать было нечего и я, изнывая от голода и несправедливости решила почистить картошку. Понятное дело не ножом. С помощью магии решить проблему удалось весьма быстро и я уже собиралась поджарить парочку картофелин себе на завтрак, но тут вошла Саньяра Бесхны.

— Уже все сделала? Умница! А мы тут разобрались и поняли, что мракобес-то не твоя работа.

— Зашибись! — Буркнула я себе под нос, все еще обиженная на жизнь в целом и на преподов в частности.

— Но занятия на сегодня уже закончены…

— А история? А ратное дело?

— Магистр и Леон Николаевич уехали в столицу на ристалище. Сегодня там какое-то торжище. Двое наших выпускников выступают в битве магов.

— А я?

— Ну, ты же не выпускница!

— Я не это имела в виду, мне-то что делать?

— А-а-а… Ну, ты, в принципе свободна, ведь картошка-то почищена! Можешь пойти в свою комнату, можешь съездить на ристалище, посмотреть на битву, на ярмарке потолкаться. В общем до завтра все свободны. Только, пожалуйста, если поедешь в столицу, постарайся преподавателям на глаза не попадаться, они еще не отошли от предыдущей встречи…

Грозная Саньяра гордо удалилась, высоко вскинув голову с синими волосами, часть из которых была заплетена в косы, а часть просто торчала в разные стороны, и звучно стуча каблучками, правый из которых был, кажется, серебряным. Типичная ведьма. Неужели и я такой же стану?!..

Прихватив себе парочку картофелин, я уныло поплелась в сторону развилки за метлой. Однако спокойно дойти мне не дали. На центральной лестнице я столкнулась с Лиешем, который, кажется, все еще злился на меня за то приворотное зелье. И что злился? За их с Родомиром Зеньгиным спортивными изысканиями наблюдал ратник и так повеселился, что без проблем поставил Лиешу автомат по ратному делу. Благо, что он выполнил норматив выпускного экзамена.

Но вместо того, чтобы обойти мою мрачную фигуру стороной, гордо задрав нос, он принялся в рифму расточать мне комплименты и выразил горячее желание сопровождать меня на ристалище. Еле убежала от него! Последний раз я передвигалась с такой скоростью на первом практической занятии по некромантии, когда наше образцовое кладбище продемонстрировало такой ассортимент нежити, что Саньяра, как раз преподававшая нам этот предмет, далеко обогнала своих же адептов в этом забеге. Правда мы ее потом догнали и вынесли так неосмотрительно захлопнутую ею дверь склепа, вместе с косяком. Пришлось до утра отмахиваться подручными средствами, пока первые лучи солнца не загнали нежить по их уютным могилкам и гнездышкам.

И все же, пока я добралась до своей комнаты, как святое причастие прижимая к груди завтрак, мне навстречу попалось еще адептов шесть, страстно желающих почитать мне свои стихи а также сопроводить меня хоть куда-нибудь.

Но не успела я торопливо захлопнуть дверь от всего этого разнообразия, и привалившись к ней для надежности спиной, облегченно перевести дух, как в нее с новой силой забарабанили. Я решила молчать и притвориться, что это не моя комната, и меня здесь нет.

— Гробовских, дракон тебе в… куда нибудь! Открой, это же я!!!

Пришлось отлипнуть от двери и пустить сою соседку по комнате. Совместными усилиями мы заперли дверь, не пустив в нее жаждущих ласки и внимания адептов, а для надежности провели еще черту под дверью.

— Послушай, Гредия, что ты сделала с нашим потоком? — Прямо с порога принялась скандалить Мишель, — не успела я дойти до столовой, как меня раз десять остановили вопросом о твоем самочувствии, а также описанием твоей обалденной внешности. Что происходит?

— Слушай, Мишель, ты же на лекциях слушаешь преподов?

— Ну, да!

— Приворотное зелье как действует? И сколько?

— Какое именно?

— А в какое крыса входит?

— Крыса? — Мишель так удивленно вытаращила на меня глаза, что я на всякий случай оглядела себя со всех сторон, не вырос ли у меня хвост или рога, или что нибудь еще. — Крыса ни в какое зелье не входит.

— Тогда я ничего не понимаю. Если оно не действует, то почему историк говорит стихами, а адепты воспылали ко мне любовью?

— Погоди, погоди, что упырь пил твое зелье? Бедняжечка!!! Он и так такой бледненький, хрупенький…

— Какой упырь, Магистр выхлебал почти пол стакана, еще и сказал, что вкусно.

— А, этот-то. А что ему сделается-то! Его и оглоблей не перешибешь!

— А какого лешего он стихами заговорил. Причем говорил, когда выпил. На лекции был нормальным, а потом опять заговорил…

— А, — Мишель неожиданно хихикнула, — да, ерунда, мы ему на стул стрелу красноречия на лекции подложили. А он и сел. А заговорили ее чтобы из него стихи сыпались при виде Саньяры.

— А с утра?

— Не знаю, сама думай, чем преподов травишь!

— А адепты?

— Не знаю. Я думала ты знаешь. Они с утра нашли котелок с вишневым компотом и нахлебались его…

— Ка-какой котелок? Мама!!! Что же теперь будет?

— А, не знаю. Всем по чуть-чуть досталось. Так что к завтрему должно пройти. Идешь на торжище?

— Саньяра сказала на глаза преподам не показываться. А их там наверное навалом. Ты-то идешь?

— Конечно! Вдруг там Леон Николаевич.

— Он там. А тебе-то он зачем?

— Да, так… Так не идешь?

— Нет наверное, зачем? Денег все равно нет.

Мишель начала собираться…

С восьмого курса всех адептов делили по специальностям, на стихийных магов, то есть по мере пользования ими элементами стихий. Причем деление это происходило методом жребия, или еще хуже, на основании гороскопа. Понятное дело, пользоваться одновременно и водными заклинаниями и огненными невозможно, так как они взаимо исключают друг друга, но если воду дополнять воздухом то магу-универсалу не было равных. Впрочем, подобные случаи были более чем редки. Как правило адептов натаскивали на одну стихию и все остальные отныне становились для него недоступны. Для меня это было не совсем понятно. Выбор стихии осуществлялся, как я уже упоминала на основании жребия или дурацкого гороскопа, составляющегося кафедрой теоретической магии при поступлении адепта в Университет. Таким образом, в Университете было три факультета: Элементарной магии, Теоретической магии, и Потусторонних сил. У первого факультета было пять выпускающих кафедр, пятая кафедра- кафедра металла, одна из самых маленьких кафедр, что было связано со сложностью работы с этой стихией. У второго — кафедра зельеварения, травников, постановки порталов и кафедра теории амулетов и талисманов, а у последнего- кафедра некромантии, пифий и предсказателей, телепатии, и теории сноведений и сонных чар.

Однако деление до поры до времени было поверхностным, и до последнего курса мы частенько пересекались на вводных и общетеоретических лекциях. Теоретики открестились от меня, мотивируя это тем, что моя экспериментальная натура не потерпит расчетов на бумажке. А воплощать в жизнь все то до чего может додуматься теоретик опасно для окружающих. Потусторонники завопили в голос, что я слишком старая для работы со столь тонкой стихией, и вообще я и так ходячее бедствие, а если еще и гадости начну предсказывать, то они все враз уволятся. Ибо я одна напредсказываю столько, сколько всем кафедрам вместе взятым и не снилось. Пришлось Практикам-элеменаристам скрепя сердце согласиться зачаслить меня в свои стройные ряды. Они правда пытались меня напугать тем, что стезя ведьмы опасна и трудна, даже песню исполнили всем преподавательским составом, но я сделала свой выбор. Обычно я не жалела о нем. Поскольку после приключений с моей сестренкой быть съеденной я уже не боялась, грязи тоже да всеми остальными проблемами ведьм меня тоже было не напугать. Тем более, что уж меня-то практиковать по бездорожью никто не заставлял, после окончания Школы меня скорее всего ждал Залерск. Исключения составляли лишь случаи, когда мне на глаза попадалась форма телепатов- длинное белое платье с золотистой вышивкой по вороту. Вот тогда я всерьез начинала задумываться о том, что пошла не на тот факультет. Хотя, то что на Мишель смотрелось бесподобно, на мне бы выглядело скорее погребальным саваном, нежели платьем. Да и телепат из меня бы не получился ни при каких условиях- слишком поздно.

По идее каждый факультет имел свою форму: элементаристы в цветах своей стихии, теоретики щеголяли в синих тогах, пифии в золотом и желтом, травники в зеленом, ну, а некроманты были лишены подобных облачений. Конечно наматывать круги вокруг свежей могилы гораздо удобнее в штанах и сапогах, а не путаясь в длинной рясе, да и убегать от разъяренных селян, недовольных раскапыванием этой могилы, тоже. Но все же…

Единственное, что преподавательский состав так и не смог определиться, к какой кафедре отношусь я, поскольку в критических случаях я не стеснялась в выборе средств и могла, как засветить пульсаром, так и организовать небольшой потоп. Потому они не стали ломать долго голову и оставили меня и без кафедры и без формы….

Мишель закончила валтузить свое безупречное и без трех слоев штукатурки лицо, и, подхватив с кровати сумочку на тонкой цепочке, умчалась, звонко стуча каблучками.

Сидя на кровати, поджав под себя босые ноги, и мрачно уплетая картошку, я в очередной раз думала о судьбе Школьной формы, которую адептам выдавали бесплатно, вместе с мизерной стипендией, но я и некроманты были лишены и такого скромного подспорья. Харуна же считала, что быть сытой лучше, чем хорошо одетой, в том смысле, что если штаны еще не расползлись по швам, то и нет необходимости покупать новые.

Запихав в рот остатки картошки, я вытерла руки об покрывало, и пришла к выводу, что заняться мне собственно говоря и нечем. От отсутствия впечатлений и высоко калорийной пищи мне захотелось есть и спать. А поскольку продовольственный запас закончился, то пришлось приступить к осуществлению своего второго желания, то есть попросту завалиться спать.

А за окном шел дождь со снегом, и это навевало мысли о бренности всего земного. Не снимая покрывала и не раздеваясь я завалилась на кровать. На грудь мне вспрыгнула Барсучиха, деловито тыча мне в шею мокрым холодным носом. Кушать что ли хочет?

Что? Меня подбросило на кровати. Барсучиха? Здесь? Она же осталась в Залерске с Харуной. Я ощупала кошку. На ней был зачем-то надет ошейник, за который была заткнута записка:

«Он вернулся!!!

Машка»

Я рассеянно провела ладонью по мягкой шерстке. Надо ехать в Залерск… Что-то случилось…

В крайнем смятении духа я заметалась по комнате. Что же брать? А как добираться? А что же там случилось? Одним словом: «Что делать?» и «Кто виноват?»!!! Хотя с последним вопросом вроде бы ясно. Он- это, вероятнее всего, Рет. Иначе Машка бы не стала нагонять панику. Но вот что делать? Скорее всего надо ехать в Залерск. А там разбираться на месте.

Я торопливо влезла в штаны, на ходу зашнуровала сапоги, зацепила за спину перевязь с мечом, вернее его останками, которые мне любезно оставил зомби, так некстати оживший от живой воды и едва не угробивший ратника. Но от меча там осталось еще довольно много, почти половина. Накормить еще кого-нибудь вполне хватит. Стянула волосы в хвост и завязала косынкой. Все я готова.

Но прежде чем пускаться в путь, мою голову посетила мысль. Долго бродила по заросшим паутиной извилинам, и уже собиралась покинуть сие негостеприимное заведение, но я успела прижать ей хвост. Мысль подергалась- подергалась да и согласилась еще немного поприсутствовать в голове. Одним словом я решила посетить торжище…

«Если осторожненько, по краешку, может быть я не встречу никого из преподавателей»- подумала я, и, растворив окно, сиганула в траву со второго этажа, оставив за спиной и крепкой дубовой дверью разочарованных адептов.

Праздничный людской водоворот был виден и слышен издалека. Я осторожно присела за крайней ярко оранжевой торговой палаткой. Прежде чем вливаться в людскую толпу не мешало бы оглядеться. Вроде бы все чисто. Внимательно оглядываясь по сторонам я добралась до продуктового ряда. Денег было не густо. «Не мешало бы подзаработать»- отстраненно подумала я и налетела на понуро бредущего Лиеша. Тот не веря свалившемуся на него в прямом смысле счастью, некоторое время разглядывал небеса. Недоеденная груша выпала из внезапно ослабевшей руки.

— Ой, простите пожалуйста! — Машинально произнесла я и, вскочив и подобрав сумку, вприпрыжку понеслась сквозь ярмарку. Беда, к сожалению, не приходит одна. Удирая от висевшего на хвосте, так некстати приворожившегося будущего коллеги, я влетела в шествовавшего впереди меня молодого блондина. Выпутавшись из его куртки и бормоча извинения, которые скоро будут вылетать из меня вместо приветствия, я узнала в нем Леона Николаевича. После чего оборвав саму себя на полуслове, поднырнула под машинально растопырившим руки преподом, и побежала в другую сторону. По всей видимости сегодня был не мой день. На полной скорости я впечаталась в мирно беседующих Мишель с Магистром.

— Извините, я не специально! — Пришлось развернуться и чесануть в другую сторону. У меня стало складываться впечатление, что на ярмарке преподов больше чем блох на Барсучихе. Я ловко поднырнула под рукой Лиеша и, уже покидая ярмарку на всей доступной мне скорости, услышала, как за спиной произошло столкновение из двух преподавателей и двух адептов. Причем Лиеш оказался сверху, о чем в крайне матерной форме заявили Мишель и ратник.

«Ничего себе, сходила за хлебушком!»- Мрачно подумала я, возвращаясь за спасительную палатку. Но она была занята.

— Негений Нахалович?!

— Гробовсих? Уйди, а? Дай умереть спокойно!

— Дайте я вам помогу.

— Уйди, сам справлюсь…

— Ну, давайте я хоть руки наложу? Синяки-то вон какие!

— Наложи лучше руки на себя, желательно в фойе Школы. Весь преподавательский состав будет рыдать. От счастья.

— Злые вы! — Задумчиво протянула я, наблюдая как Магистр тщетно пытается свести синяки с лица, оставленные, судя по всему туфлями Мишель. Странно, рожу ему подправила Мишель, а сердится на меня.

— Это был Лиеш! — Явно прочитав мои мысли, ответил Магистр.

— А, что свести синяк не можете? — Задумчиво спросила я, подобрав отпавшую челюсть.

— Я же теоретик, а не практик. — Мрачно возвестил историк, поняв, что от меня так просто не отделаться.

— Вы только не подумайте, что я вам навязываюсь, или, что мне так уж приятно ваше общество, — вежливо начала я. — Но из-за этой палатки такой прекрасный обзор…

— Мишель, телепортируй эту засранку в Университет! Не будет больше рожи преподавателям подбивать! — Раздраженно произнес Леон Николаевич, огибая палатку.

— Это же не я!

— Так, телепорты же возле Универа! — Задумчиво возвестила Мишель, с интересом взирая на дело рук, вернее ног, своих. Не верю, что Лиеш мог его так разукрасить. Упыренок крайне почтительно относится ко всему процессу обучения в целом и преподавателям в частности.

— Точно, я и забыл.

— Ой, Негений Нахалович, давайте я вас наложением рук полечу. — И прежде чем преподаватель успел уклониться, прекрасная Мишель таки наложила руки на пострадавшую часть тела. — Ой!

— Мда-а, коновалы! — Посмотрев на то, что получилось, сказал ратник.

— А давайте лучше я полечу? — От всей души предложил Лиеш.

Не знаю, как по части магического таланта, но бегает историк, как оказалось, очень хорошо. Быстро…

…

Вот странно, уже полгода в этой комнате, а она успела мне осточертеть всего за каких-то два дня. Хотя комната была очень даже ничего. Довольно просторная, особенно учитывая, что на двоих, светлая, поделенная на две половины магической чертой. Половина Мишель занята косметикой, платьями, все учебники аккуратно разложены по полочкам, конспекты сложены в пачки по курсам, на кровати белое покрывало. И моя половина с засушенными травами на стенках, учебниками, кое-как сваленными под кроватью, вместо конспектов гора гремуаров и свитков, некоторые уже успели добротно обмотаться пылью. Но осознание этого бардака не придало мне ни сил ни желания прибраться.

То, что меня опять посадили под замок довольно неприятно, но отнюдь не смертельно. Правда, чует мое сердце, что мне сейчас крайне необходимо двигать в Залерск, а не сидеть и страдать. Осознание этого вызвало еще одну вспышку бешеной активности с моей стороны. Верная походная сумка на одно плечо, кошка за пазуху- и можно в бой. Вот только за хлебушком больше не пойду. Недельку можно и поголодать, а там уже и Харуна накормит. В самом крайнем случае можно воспользоваться телепортом возле Университета. Вот только его надо настраивать, а я еще не знаю как. Поэтому поедем по старинке. То есть пешком. Уже возле самой двери я вспомнила о карауливших за ней. Прислушалась. Точно, если и не всех, то Лиеша я точно слышу. На цыпочках вернулась в комнату и, растворив окно, с ужасом увидела там мило беседующих Мишель с ратником. Что делать?

— Хоть сквозь пол провались! — Прошептала я, поняв, что меня загнали в ловушку, и… провалилась сквозь пол. И к еще большему своему ужасу оказалась в кабинете директора. Слава всем богам и мракобесам, хозяйки в кабинете не было. Зато в углу стояла клетка с мракобесом, славу которому я так неосмотрительно возносила тридцать секунд назад. Мою голову посетила мысль. Я не успела подумать и вспомнить, к чему привело последнее посещение мысли сией неуютной обители…

— Ну-ка встань передо мной

Конь степной!

Конь огонь!

Результат получился мягко говоря далеким от задуманного, но выбирать не приходилось, тем более, что на звуки и запахи творимой волшбы уже спешила хозяйка кабинета, тоже проклиная тот момент, когда ее голову посетила мысль сходить за булочкой и кофе. Поэтому я вскочила на небольшого саблезубого ослика, получившегося из мракобеса и, беззвучно расхохотавшись, как и положено отпетой мерзавке, вылетела в окно.

— Стой, Гробовских!

— Ведьма поганая!

— Ну, это же Гробовских!

…

— Леон Николаевич! Подождите! — Но ратник, не глядя стряхнул с себя Мишель и, не тратя времени на лестницы, влетел в окно директорского кабинета.

— Я должен ехать за ней!

— Что случилось? — Саньяра уже успела успокоиться и осознать, что громко ругаться из окна своего кабинета дурной тон и вообще лучше делать вид, что держит ситуацию под контролем. По крайней мере в присутствии подчиненных. Поэтому она небрежно развалилась в кресле, наколдовав себе бокал с мартини и, закинув ногу на ногу, любовалась игрой бликов в бокале. И сделала вид, что не заметила странного способа появляться в своем кабинете. В конце концов Леон Николаевич терпит Гробовских уже полгода, волей неволей и сам нахватался ее отсутствующих манер.

— Саньяра, вы, наверное, не до конца понимаете всю глубину происходящего! Вы понимаете, что может натворить одна недоучившаяся студентка? Такая как Гредия? Она же не контролирует свою силу!

— Исключим ее! — Мурлыкнула директор, не очень втайне любуясь ратником.

— С нее надо снять Проклятие! И тогда она покроет Университет неувядающей славой!

— Бросьте, Леон! Все чем могут покрыть Университет благодаря Гредии- это отборным несколько этажным матом! А насчет Проклятия… Вы же ведь сами в курсе, что его пытались снять наши лучшие специалисты.

— Это те, что даже синяк сами вывести не могут? А снять Проклятие могут только тот кто его наложил, или же человек, подвергшийся Проклятию. В нашем же случае, Гредия даже не подозревает, что проклята.

— Так сообщите ей об этом!

— А вдруг будет еще хуже?

— Вот именно! Последний месяц она просто невыносима!

— Месяц, месяц, — ратник в задумчивости прошелся по кабинету, Саньяра краем глаза следила за его перемещениями, — Месяц! Вот оно! Значит наложивший заклятие маг просто набирает силу! И Проклятие вместе с ним! Если я не ошибаюсь, то Гредия опять применила заклятие высшего порядка, которое она даже знать не может!

— Ну, может в библиотеке прочитала!

— Угу. Вы же сами в это не верите! Вы-то во времена своей молодости часто туда ходили?

— И что же вы предлагаете?

— Я должен за ней ехать!

— А не слишком ли много внимания вы уделяете простой студентке?

— Не слишком! Харуна меня убьет, если узнает, что я не доглядел. А она узнает!..

— А может лучше исключим?

— Исключите посмертно, если мы не вернемся.

— ?!

— Думаю Харуна задержит ее.

— Что-то вы темните!

— Ну, эльф я, эльф! Довольны?

— Вы… а я?.. А Мишель?.. А девчонки?.. Гробовских?

— А в Гредии эльфийской крови четверть!

Мартини безнадежно испортил зеленый ковер и любимое черное платье директора… А ратник гаденько улыбнулся и, перемахнув через подоконник, спокойно приземлился на зеленый газон и, насвистывая популярный мотивчик, исчез за дверями конюшни…

…

Проводить спасательную экспедицию в лице ратника и его коня на крыльцо высыпала почти весь Университет, за исключением Мишель и директора. Девчонки тайком вздыхали и мрачно думали, за что это Гробовских такая честь и причем еще вместо исключения из Школы за неоднократное нарушение дисциплины…

А грозная директор в это время совсем не грозно рыдала, сидя в кресле и вытирая лицо подолом и без того безнадежно испорченного платья. Вопреки гуляющей по университетским коридором легенде, ее слезы были совсем не ядовиты, и лишь чуть-чуть разъели краску с обивки кресла и ковра…

…

Стояла немножко зима, о чем я с ужасом убедилась, оказавшись по пояс в сугробе возле Заповедной Кущи, куда меня бесцеремонно стряхнул ослистый мракобес, недвусмысленно отказавшись везти меня дальше. Обучение в Обители знаний, по-моему, не очень хорошо сказалось на уровне моего интеллекта, по крайней мере раньше я не выходила из дому в осенних сапогах и куртке в середине зимы. Может это галлюцинации?

Вдалеке виднелось несколько избушек, что говорило о наличии там деревни. Это вселяло надежду на то, что я не успею замерзнуть, а возможно, меня даже накормят.

Как назло, мракобес отказался тащить на себе мое бренное тело дальше, и я повела его в поводу. На подъезде к деревне, навстречу мне выскочил истошно вопящий, взлохмаченный мужик в одной галоше:

— Зомби! Наш зомби! О, Господи! Помогите, кто нибудь!

Не знаю, что за мысль пришла в мою голову. Помня мой предыдущий опыт с зомби, лучше было бы и не высовываться. Однако мужик уже поймал меня за руку и тащил во вторую хатку с краю.

— Госпожа! Вы правда спасете нас? — Мужик с такой надеждой уставился на меня, что сказать ему, что зомби вообще-то не моя специальность, я не смогла.

Я вошла в хатку и увидела лежащего на кровати и жалобно стонущего зомби.

— Вот еще! Убивать его! — Сказала я. — Он же и так почти что дохлый.

Мужик в ужасе закатил глаза:

— Убивать? Как убивать? О чем вы? Надо его вылечить!

Теперь уже я недоуменно уставилась на него:

— Вылечить? Зомби?

— Ну, да! Ну, ну не убить же!

— А, собственно говоря, почему бы и нет?

— А за что?

— Ну, это же зомби!

— Я вижу…

Зомби в это время заинтересованно оторвал голову от подушки. Я посмотрела в его зеленые мутные глаза, они мне показались смутно знакомыми. Но он так жалобно посмотрел на меня, что у меня уже просто рука не поднималась убить его.

— Ладно, что именно я должна с ним сделать?

— Вылечить!

— А сколько вы мне заплатите?

— Пятьдесят золотых! — Прохрипел зомби.

— Сколько? — Одновременно с селянином выдохнули мы. — Я согласна. — Торопливо сказала я, опасаясь, что зомби может и передумать.

Порывшись у себя в сумке, я нашла скляночку с остатками живой воды, случайно притыренные с практикума по некромантии. И незамедлительно вылила все, что там осталось на зомби. Не сказать, что зомби от этого посвежел, но выглядеть стал намного лучше.

— О! Спасибо! Я исцелен! — радостно завопил зомби, подскакивая на кровати.

— Ну, раз уж тут у вас все в порядке, то я пожалуй подожду свою оплату на крыльце. — Торопливо сказала я, не перенеся зрелища счастливо скачущего зомби.

— И где же мы возьмем такие деньги? — Донесся до меня сквозь неплотно закрытую дверь растерянный голос селянина.

— Ерунда. У меня в замке есть гораздо больше.

— Да, но сейчас…

— Сколько у вас есть?

— Ну, если собрать со всей деревни…

— Сколько? — Рявкнул зомби.

— Э-э-э… сорок восемь.

Я, несколько удивленная такими практичными разговорами среди селянина и злобного монстра, правда этот какой-то не очень злобный, опять заглянула в дверь, придерживая кошку за пазухой и ослика за хвост, что последнему явно не нравилось.

— Э-э-э… госпожа…

— Гробовских- Услужливо подсказал зомби

— Понимаете, насчет оплаты мы немного погорячились. У нас всего сорок золотых. Но, когда вы будете проезжать здесь в следующий раз, то мы обязательно…

— Сорок восемь- Твердо заявила я.

— Хорошо, сорок восемь! — Обреченно заявил селянин.

— Жулики! — С чувством возвестила я, пересыпая золото себе в карман. Вскочила на мракобеса, пока они не передумали и дала деру.

Карман приятно оттягивал мою куртку. Барсучиха оттягивала ее же не очень приятно. Отъелась она там на харчах у Харуны. Не то, что я тут.

Внизу я увидела увидела знаменитую репьянскую ярмарку.

— Эй, ослистый мракобес! Вообще-то нам туда!

— Я не ослистый мракобес! Когда я был еще мракобесом, то меня звали Стервец!

— А, что, забавно! Значит будешь Стервец. Так ты еще и говорящий?

— Разговаривающий! Я могу говорить шестнадцать часов в сутки. Твое заклинание дало мне такую силу! И оно же мне дало возможность летать два часа в день. И, к сожалению, это заклинание обязало меня отслужить тебе два года. Два года! Моей и без того короткой жизни!!!

— Ну, ладно! Довольно лирики и скулежа! Спускаемся!

Ярмарка, однако, меня разочаровала. Пришлось укрепить куртку заклинанием, странно, как такая мысль не пришла мне в голову раньше. Впрочем, это заклинание имело массу побочных эффектов… Впереди я увидела палатку со съестным. Мы со Стервецом в шесть ног ломанулись туда. За два золотых мы набили мою сумку под завязку, пришлось даже прибегнуть к эффекту пятого измерения, зато на неделю мы были обеспечены продовольствием. Впрочем, я с сомнением оглядела ослика, хорошо если хватит на три дня…

— Ну, что полетели дальше?

— Не могу я дальше лететь!

— Это еще почему?

— Весь лемит полетов мы израсходовали. Зато я могу говорить.

— Жаль.

— Что жаль?

— Что говоришь ты больше, чем делаешь!

— Какой уж ты меня создала! Зато у тебя остались мои советы!

— Ты издеваешься? Мне срочно надо в Залерск!

— У-у-у… злыдня… Ладно, садись, ножками побегу. Ох, ну ты и тяжелая!

— А что, когда летел не тяжело было?

Стервец ничего не ответил, что крайне меня порадовало. Наконец-тоя могла подумать. Правда, раньше ни к чему хорошему это не приводило.

А впереди показались ровные ряды запорошенных снегом фруктовых деревьев. Между тем поднималась метель и уже через несколько минут послышался треск ломаемых веток. Против такого разгула природы курточное заклинание не было предусмотренно. Поэтому следовало бы найти укрытие. Снег слепил в воздухе лицо и оно почему-то напомнило мне мое собственное. Да, надо признать, выглядела я не очень. Бледная, опухшая, как после недельной гулянки, я скалилась подобно вампиру с гравюры в библиотеке и не вызывала ни малейшего желания ни познакомиться поближе, ни, упаси меня дракон, общаться!

Чтобы хоть как нибудь отвлечься от переполнивших меня мрачных мыслей, я огляделась по сторонам. И надо же! Я увидела огонек, пробивающийся сквозь занавес снега. Маленькая избушка одиноко выделялась среди ровных рядов деревьев.

«Какая удача!»-Подумала я, и даже не успела попросить Стервеца вернуть в сторону избушки, как она оказалась перед нами. За весь день я не заметила за ним такой прыти. Я уже хотела постучаться, как мой взгляд упал на вертикальную надпись на косяке: «Caelare negueo».

— Интересно, что бы это значило? — Вслух произнесла я.

— Войди же, дочь моя, и найди ответы на все вопросы, царящие в твоей душе! — Загробным голосом прозвучало из-за двери.

Первым туда влетел Стервец, звонко простучав копытами по дощатому полу.

— Что, правда на все?

Раздался звук подающего тела и жалобный голос:

— Все, больше самогон со спиртом не мешаю!

Я влетела следом в избушку и увидела прелюбопытнейшее зрелище: на полу, раскинув ноги в забавных полосатых бело-голубых носочках и пушистых тапочках с ушками и в длинном синем бархатном одеянии, расшитом золотыми звездами, сидел почтенный старец, не забывая жалобно блеять и тыкать пальцем в Стервеца. А тот, не замечая плачевного состояния хозяина, продолжал сыпать вопросами:

— Нет, вы, что правда-правда, знаете ответы на все вопросы? А как поживает моя мамочка? А можно передать ей привет? А еще моему папочке? Хоть он и козел. И сестренке троюродной по материнской линии. А еще бабушке по отцовской. Бабушке по материнской не надо, она плохо себя ведет. Все время норовит накормить меня прокисшим вареньем! Кстати, насчет накормить! У вас тут случайно, ну совсем случайно не завалялось бифштекса с кровью? Это не значит, что я привереда. Меня вполне устроит и сало. Да и мясо было бы совсем не плохо. На худой конец сойдет и сырок «Орбита». Надеюсь вы не вегетарианец? Я пойду посмотрю? Можно? Где тут у вас кухня? Вы же не против? — И не дожидаясь ответа он бодро поцокал в другую комнату, откуда немедленно донесся его радостный вопль- Ура! Не вегетарианец!!!

— Стервец! Угомонись сейчас же! Сядь в угол и не шевелись! Ты только посмотри, до чего ты человека довел!

— Ну, я… же…

— Тихо! А то пойдешь за дверь. Там сегодня обалденная погода! Я уверена, что она тебе очень понравится.

Мое передвижное средство осторожно выглянул в окно, после чего замолчал и тихонько притулился в углу. Все еще немного раздраженная, я отвернулась от ослика ко впавшему в ступор колдуну.

— Хватит дурачиться! Может быть примешь свой истинный облик?

Все еще находясь под впечатлением от мракобеса, почтенный старец исчез, а на его месте материализовался молодой, худой, нескладный, рыжий парень.

— Может, чаю? — Робко предложил он, все еще сидя на полу.

— А может чего покрепче? — Предложил Стервец.

— Можно! — Оживился хозяин.

— Ты прогуляться захотел? — Злобно рыкнула я. Хозяин втянул голову в плечи.

— Молчу! — Протянули они в унисон.

Стервец выглядел так жалко, что я почувствовала себя злобным палачом и, вытянув из сумки палку колбасы, положила перед вымогателем. Который не замедлил воспользоваться моим расслабленным состоянием и слопал ее в один присест.

Нейтрализовав зверюшку, я наконец-то смогла поближе познакомиться с хозяином жилища.

— Райан Шед.

— Гредия.

— Гредия? И все?

— А что тебе еще надо?

— Постой, постой! Гредия… Случайно не Гробовских ли?

— И что?

— Ничего. Может чайку?

— Можно.

Я откинулась на спинку стула и оглядела комнату. Меня поразила царившая повсюду чистота. Не было паутины, столь характерной для жилища магов, призванной нагонять страх на клиентов. Кроме того пауков привлекали производимые магические возмущения в пространстве, поэтому бороться с паутиной было очень сложно. И в конечном счете многие маги приходили к выводу, что пусть уж лучше она обретается по углам и нагоняет страху на доверчивых селян, чем выметать ее каждый день изо всех углов.

Книги по магии было аккуратно расставлены на полках вдоль стен. Другая полка возле самой двери, явно в рекламных целях была уставлена бутылями с заспиртованными всякими гадами. На столе в центре стоял непременный атрибут- хрустальный шар. Из нескольких котлов в углах комнаты валил едкий зеленый дым, который, впрочем, быстро таял. Несколько выбивалась из общего стиля скатерть в легкомысленный розовый цветочек.

— Твоя стезя- теория амулетов и оберегов? — Заключила я, закончив осмотр.

— Угадала! Подойди поближе к шару и узрей свою судьбу. Я вижу над тобой довлеет проклятье.

— Поподробнее, преподы тоже говорили что-то такое.

— Увы, я не могу. Слишком сильное проклятие. Только ты сама можешь с ним справиться. Вообще-то за свою помощь я обычно беру пять золотых. Но тебе могу помочь и бесплатно. Ты мне чем-то понравилась.

— Ну, почему же? Я могу и заплатить.

— Что-о? Ты с ума сошла? Эти деньги нажиты нами непосильным трудом! В конце-концов, почему бы тебе не потратить их на мое пропитание?

— А ты-то каким боком к деньгам отношение имеешь?

— Как, а советы?

— Что-то я ни одного не припомню. Райан, чем ты можешь мне помочь?

— Давай я составлю тебе предсказание.

И этот ненормальный схватил меня за руку и потащил к ближайшему котлу, после чего засунул мою руку туда по локоть. Вначале я хотела возмутиться и окунуть туда и его, только целиком, но в котле оказалось неожиданно приятно

— Он вернулся, вернулся- замогильным голосом начал вещать Райан- Вы связаны с ним! Только ты или он можете снять это страшное проклятье. С каждым днем ты будешь становиться все злее и злее, пока не станешь парой ему. И тогда содрогнется мир! И наступит конец света! … Твоя сестра… найди ее, спаси ее… в благодарность ты будешь жить долго. Спаси его душу! И наградой станет любовь… — Голос Райана становился все тише и тише и, выдав это последнее пророчество, он рухнул на пол и забился в конвульсиях.

— Эй, погоди, не умирай! А ужин? — Заорал Стервец.

Словно послушавшись, Райан перестал биться и сел, дико озираясь по сторонам. Тем временем я достала из сумки большую плитку шоколада и флягу с вином.

— На, выпей. Наша преподавательница всегда так делает.

— Саньра-то! Да, уж, выпить она любит.

— А ты, что тоже у нее учился?

Ответом мне послужил храп. С трудом перетащив хлебосольного хозяина, я постелила себе на полу. Стервец же развалился на кухне. Уже сквозь сон я почувствовала теплое тельце Барсучихи на груди.

За окном мела метель…

Утром меня разбудила жуткая ссора. Камнем преткновения, как вы уже догадались, послужил завтрак. Райан настаивал на чем-нибудь легком, типа чашки кофейного напитка и пары бутербродов, а Стервец громко возмущался и требовал борща и непременно с мясом.

— Много мяса есть вредно в нем содержится белок…

— Каких белок?

— Не бЕлок, а белОк, это вещество такое, необходимое для нормального функционирования организма.

— Ну, вот, ты же сам говоришь, что эти бЕлки необходимы моему организму.

— Не в таких же количествах. А помимо белкА необходимы еще жиры и углеводы.

— Так давай.

— А углеводы в моркови.

— Фу-у… не буду. Ну их нафиг.

— Все! Я иду зверствовать! — С этими словами я вскочила и остолбенела. И Райан и Стервец тихо-мирно сидели на кровати и негромко переговаривались. А где же страшные вопли, сотрясавшие стены домика?

— С добрым утром! Как спалось?

— За-за-замечательно…

— А если замечательно, то зачем зверствовать? — Влез неугомонный Стервец.

— Замолчи, недоделок! Ой, извини, Стервец.

— Послушай, Гредия, помнишь я говорил тебе про Проклятье?

— А как же!

— Так вот, твое плохое настроение- результат этого Проклятья.

— А что же теперь делать? Я не хочу по пустякам срываться на людях. И нелюдях- добавила я, взглянув на обиженного мракобеса.

— Это хорошо, что ты еще можешь сожалеть о сказанных словах. Но скоро все начнет тебя раздражать- Как ни в чем ни бывало продолжил Райан, зачем-то почесывая свой веснушчатый нос.

— И что же делать? — Повторила я извечный вопрос

— Ты бы еще спросила кто виноват!

— А я и так знаю кто. Это Рет.

— Рет Свартеборг? Этот проклятый чернокнижник? Лучший ученик Саньяры?

— А он тоже у нее учился?

— Мы почти все у нее учились. Она работает с самого основания Универа, кстати, единственного в своем роде.

— А-а-а…

— Ну, есть, конечно, и шарлатаны, не имеющие ни диплома, ни вообще представления о магии. Хотя встречаются и такие самородки как ты…

— А Залерск?

— У эльфов нет магов. Хоть выпускники и могут там работать, но, как правило, это разовые поручения. Слишком тяжело психологически.

— Да? А мне понравилось.

— Бывают и исключения. Я вот слышал историю про выпускницу Универа, что у вампиров работала. Хотя люди стараются к ним близко вообще не приближаться. Но это было давно. И возможно вообще легенда.

— А гномы?

— Ни у кого, кроме людей, нет магов. А у гномов в шахтах вообще колдовать нельзя. Ненароком выпустишь силу на волю и всю шахту обрушишь нафиг.

— Понятно…

— Кстати, я могу сварить зелье, что твое Проклятье затормозит. — Вернулся к обсуждаемой проблеме колдун.

— Здорово.

— Набери снега и пару шерстинок из хвоста своего ослистого мракобеса.

— Я Стервец! — подал голос обиженный на весь мир зверек.

— А еще мне надо живую воду.

— Ой, а у меня закончилась!

— Ничего, у меня еще есть немного. И еще толченые зубы дракона. — Бормотал себе под нос Райан.

Я взяла предложенный котелок и пошла за снегом. Метель закончилась и фруктовый сад сейчас напоминал добрую сказку. Правда немного мешала правильность деревьев, но так… даже не хотелось думать ни о каких неприятностях.

Зелье кипело в котелке, меняя цвет с зеленого на красный и наоборот. Наконец оно полыхнуло и стало вообще прозрачным. Райан перелил его в симпатичную бутылочку в виде дракона с завинчивающейся крышкой, и, привязав к ней шнурок надел мне на шею.

— Не забывай принимать каждый вечер по три капли на чарку.

— Спасибо. Хочешь я оставлю тебе денег?

— Не, не надо. Мне на жизнь хватает. А потом это так забавно хоть раз в жизни сделать хоть что-то бескорыстно.

— Ну, как хочешь. Держи- это девичьи слезы. Дефицит…

— Спасибо. У меня как раз закончились. Тогда, вот, держи на память. — Он вложил мне что-то в руку. А в следующий миг избушка исчезла, а мы со Стервецом стояли на тракте к Залерску…

Приключения продолжались…

Я раскрыла ладонь: маленькая пирамидка медово-желтой окраски на тонкой цепочке, напоминающей змею. «Аксинит»- вспомнила я из курса теоретической магии. Обычно использовался для возбуждения воображения и стимулирования процесса созидания. С древних времен существует поверье, что аскинит способен перерабатывать в себе отрицательную энергию, которую выбрасывает человек в результате ссор или плохого настроения, и преобразовывать ее в положительную. Может также навевать приятные сновидения. Но я раньше думала, что это все сказки, по крайней мере на зельеварении мне преотлично спалось и без аксинита. Но сейчас я уже ничему не удивлюсь. Также нам рассказывали о еще одном удивительном свойстве этого камушка: если человек, носящий амулет с этим камнем таит в мыслях недоброе, то память его ослабевает, его постоянно клонит в сон… Надеюсь со мной такого не произойдет…

С этими жизнеутверждающими мыслями я наконец-то застегнула амулет на шее и, поправив кошку за пазухой, вскочила на Стервеца, и уже собиралась тронуться в путь, как почувствовала чью-то тяжелую руку у себя на загривке.

— Ага, попалась поганка! Вест Университет на ушах стоит, а она тут в бирюльки играет!

Обернувшись, я стряхнула с себя руку Леона Николаевича, и после пятиминутного препирательства, он понял, что я возвращаться не собираюсь. Понятное дело, это не улучшило его настроения. Однако и я поняла, что он не собирается с миром отпустить меня на все четыре стороны. Общее решение было таково, что мы едем в Залерск, только вместе.

Я с грустной завистью посмотрела на коня ратника- огромного, серого в яблоко явно злобно настроенного мохнатого зверя. После чего перевела взгляд на маленького кривоногого Стервеца. «Зато не сопрут»- подумала я, в этот момент зверюга так злобно щелкнула зубами, что мысль продолжилась сама: — «Правда и его тоже!»

— Давай телепортируем кошку в Залерск. Привяжем записку к ошейнику, чтобы мол скоро ждали.

— Вы же колдовать не умеете.

— С чего ты взяла?

— Ну, у эльфов же ведь нет магов.

— С чего ты взяла, что у эльфов нет магов и чего ты взяла, что я эльф?

— У людей не бывает таких смазливых блондинчиков с такими погаными ушами. Я не права?

— Права в чем-то. И как я тебе? — Ратник задумчиво потянулся, приглаживая шевелюру.

— Самогона перед сном вместо амброзии тяпнули?

— Ну, кошку-то будем телепортировать?

— Так вы же не умеете.

— Ты это сделаешь.

— Вынуждена вас огорчить, я тоже не умею.

— Я сейчас научу.

— Воистину- кто не умеет сам, тот учит других!

Леон Николаевич не нашелся что на это ответить. Вместо этого он достал из кармана какой-то жалкий огрызок бумаги (Не у Лиеша ли он его после кровопролитной схватки отобрал?) и что-то на нем накарябал. Мне он конечно не дал почитать, сказав, что записка предназначена лично для Харуны. Впрочем у меня и не было особого желания разбирать его корявый почерк еще более непонятный от размазавшихся чернил. Поместив эту бумаженцию за Барсучихин ошейник он протянул кошку мне:

— На. Телепортируй.

— Хм… И как же?

— Для начала возьми ее в руки… Да… отлично… А теперь подкинь вверх, повыше…

— Что? Зачем? За что?

— Чуть не забыл. Представь себе Харуну и сосредоточься. Да подкидывай, чего стоишь?

Я старательно проделала все что он сказал, от себя добавив страстное желание, чтобы кошка оказалась у Харуны на руках. Эх, знала бы я к чему это приведет! И, о чудо! Кошка с хлопком исчезла.

— Очень хорошо. Признаться я ожидал, что кошка у нас вначале покроется равномерными синяками и только потом, может быть, телепортируется.

— Вандал! Да я за Барсучиху сейчас!..

— Так его! Надо любить братьев наших меньших!

— Ой, кто здесь? — На полметра подскочил ратник. Приятно посмотреть когда человек и даже эльф в отличной спортивной форме.

— Очень приятно познакомиться, меня зовут Стервец, и я плод твоей больной фантазии. Во всем виноваты твои детские комплексы по Фрейду а также чрезмерное употребление алкоголя. — Стервец опустился на задние копытца а передними помахал перед носом у ратника- Вот, посмотрите, уже белая горячка налицо. А ведь такой молодой.

— Я же сегодня не пил! — Ошарашено выдал Леон Николаевич с белым лицом и странно округлившимися глазами, тоже приземляясь на пятую точку. Я растерянно топталась рядом, не зная что предпринять.

И почему Стервец всегда лезет так не вовремя? Впрочем…

— Эй, Леон Николаевич, вам плохо? Вот уж не думала увидеть вас в таком состоянии. А ведь нам говорили, что чрезмерное употребление алкоголя в крупных дозах ведет к галлюцинациям… — Подыграла я. Ратник заметно побледнел, поочередно переводя взгляд с меня на Стервеца и обратно. Затем попытался что-то сказать, но ничего не получилось. Стервец между тем был ужасно доволен произведенным эффектом. На то он и мракобес все-таки.

— Но, э-э-э… он же говорящий.

— Что? Вот уж не ожидала от вас подобного бреда. Вот что значит вырваться из сетей Саньяры. Впрочем, наверное ваш случай не самый тяжелый, на практике по зельям нам показывали и более запущенные случаи. Но не огорчайтесь, в редких случаях алкоголизм даже лечится!

По лицу Леона было видно, что крыша медленно покидает свое ненадежное пристанище. Глядя на эту греющую мне душу картину, я не выдержала и рассмеялась.

— Ну, погоди, Гробовских, тебе мне еще и зачет сдавать! Ты у меня еще побегаешь!

Между тем мне стало его жалко:

— Ну, вот и познакомились. Это мой ослистый мракобес. Я его заколдовала.

— Ага! — Снова влез Стервец- Хозяйка по этой части просто монстр!

— Но, это же невозможно! Заклинание трансфигурации, такого уровня недоступно многим Магистрам.

— А может мы перенесем дискуссию на другое время и поедем дальше?

— Да, наверное…

…

Село Нагибайки мы проехали засветло, оно ничем не было привлекательно, кроме трех вековых дубов, украшавших площадь собраний. Зато ночевать вот пришлось в лесу. Не сказать, чтоб было сильно холодно, но морозец пробирался под полы заколдованной куртки, что заставляло меня передвигаться поближе к костру, так что в конце концов, я едва в него не загремела. Это заставило меня по-другому взглянуть на дубленку моего сопровождающего.

— Товарищ ратник, а вы не хотите поделиться тулупчиком с бедной, замерзшей девушкой? — Проникновенно начала я, препод уронил ложку в кашу, которую в данный момент помешивал, и с шипением и проклятиями принялся ее оттуда выколупывать. — Понятно. — Печально вздохнула я, придется обходиться собственными силами.

Впрочем я уже почти согрелась, так что не стала приставать с дальнейшими репликами к не обращающему на меня внимание преподавателю.

Наконец в котелке приятно забулькала каша, но вскоре уже исчезла в наших, оголодавших за день желудках. Стервец пробовал канючить, требуя мяса, или, на худой конец, колбасы, но спасовал перед грозным окриком ратника и обещанием скормить его самого злобному коняге, предварительно пустив на колбасу самыми зверскими способами. Наконец, все, что можно было съесть- было съедено, а все, что можно было выпить- выпито. Однако спать нам по-прежнему не хотелось.

— Сейчас ты будешь сдавать мне экзамен. — Решил свою скуку направить в образовательское русло преподаватель. А заодно и отомстить за свой позор.

— Как сейчас? А шпаргалки?

— Какие шпаргалки? — Кажется, невозмутимый эльф удивился.

— Ну, как можно сдавать экзамен без шпаргалок? — Сделала круглые глаза я. Надеюсь, что не перестаралась.

— Что ни разу не сдавала?

— Один раз. Потому что экспромтом. Забыла про экзамен.

— И как?

— Трояк. Вышибла дверь с перепугу, и перевернула на Саньяру саркофаг. А покойник умер на месте с перепугу…

— Ладно… — Задумался ратник, решив не рисковать своей шкуркой эльфийского производства.

— А вы когда-нибудь сдавали экзамены?

— Конечно, и не раз.

— А Саньяре?

— Конечно, нет. Только когда на работу устраивался, купился на ее любимый прикол…

— Какой?

— У нее на столе во время экзаменов и других важных мероприятий всегда стоит мисочка с чесноком. Так вот, когда окажешься на экзамене- не вздумай чихнуть! Это своего рода манок на нежить. Потому что под партой еще бидон со святой водой, осиновый кол и серебряное распятие. Тот кто чихнет на чеснок незамедлительно получает святую воду за шкирку, кол в сердце, и распятием по голове.

— Получали?

— Водой да, а с колом она меня не догнала, зато распятием так между лопатками засветила, что до сих пор чешется, как вспомню…

— А еще что-нибудь расскажете?

— Нет, уж. Теперь твоя очередь.

Я начала рассказывать:

— Однажды темной-темной ночью, в темный-темный лес пошел маленький мальчик…

— Стоп, стоп, стоп. Где-то я уже это слышал! — Прервал меня Леон.

— Ну, тогда вот свежий анекдот из женского туалета: «Разговор на дорожной развилке: — Прекрасная Мишель, почему не здороваетесь?.. — Ой, Негений Нахайлович, я вас одетым и не узнала!»

— Жестоко. Но походит на нее. У тебя еще одна попытка. — Отсмеявшись, предложил преподаватель. Я немного обиделась и решила при случае сочинить анекдот и про него.

— Ну, тогда- попробовала я по-другому, — В тридевятом царстве, в тридесятом государстве однажды прекрасной принцессе стукнуло 17 лет…

— Нет, нет, нет. Меня это тоже не интересует. Хотя, при надлежащей обработке из этой истории можно было бы сделать неплохой триллер с эротическим уклоном. Давай лучше я тебе расскажу историю. Это произошло, когда я служил в залерском гарнизоне. Сотником тогда у нас служил Викентий Тор'Д Ортиан де Монтеблю пи эр в квадрате косинус от икс и так далее, сам уже не помню, что там дальше, но знаменит он был не этим. Скорее знаменита была его жена Глориасса, девица огромного ума и тела, неописуемой красоты в том смысле, что описать все это просто невозможно. Ну так вот, сидит как-то Викентий, читает мыльный эльфийский роман. отобранный перед этим у жены, как прибегает к нему молодая супруга десятника Николаса вся в слезах, что вот мол, муж ей изменяет. Стирала она его форменный прикид вчера, а в кармане обнаружила кружевной бюстгальтер на несколько размеров больше своего. Ну, Викентий, посмотрел с завистью на молодую симпатичную эльфийку и начал ее успокаивать, что разберется и все такое. А в доказательство преступления забрал уличенную в неподобающем поведении деталь туалет и засунул себе в карман, а после, проводив молодую, зачитался романом и забыл…

Я старательно делала вид, что мне не смешно и вообще скучно. Просто обиделась за свою историю. Не дослушал, а делает выводы… А он тем временем продолжал:

… Наконец, когда уже начало смеркаться, сотник закрыл-таки книжку и уже не вспоминая о делах пошел домой. В дверях его встретила супруга. Ручка ее скользнула в карман сотника и, нащупав там что-то инородное, удивленно выскользнула обратно. А после жена с новым приливом вдохновения принялась тискать мужа в объятьях: — Ой, Викентюшечка, какой же ты у меня затейник, а я-то его уже неделю ищу…

Я лишь удивленно приподняла брови, старательно заглушая рвущийся наружу смех, чтобы он не воображал о себе многого. Не дождавшись эффекта от рассказа, ратник лишь смущенно пробормотал, что я, де, наверное, слишком маленькая для подобных рассказов и мне просто не понять. На что я обиделась еще сильнее, и, пожелав спокойной ночи мрачным голосом, торопливо очертила защитный круг и повалилась спать. Правда, уснуть не могла и долго лежала, рассматривая звезды, прислушиваясь к самоуверенному храпу Леона.

Наконец, последние звезды подернулись предрассветной дымкой, а кромка горизонта, виднеющаяся сквозь частокол деревьев, заалела на востоке. Я, хоть так и не смогла толком уснуть, чувствовала себя довольно выспавшейся, злой и готовой к новым неприятностям. Кажется, вчера с этими историями, я забыла принять эликсир из флакона, висевшего на моей шее, но никакого сожаления поэтому поводу я не испытывала, скорее наоборот, мрачное удовольствие от осознания того, что спутникам придется терпеть мои приступы неконтролируемого гнева.

Завтрак прошел в тягостном молчании, даже неугомонный Стервец, подозрительно быстро угомонился, после якобы невинного вопроса, о том, не забыла ли я принять зелье из бутылочки. Я щелкнула его по носу и вполне доходчиво объяснила, чем умный человек отличается от глупого, созданного при помощи магии, животного. Леон тоже не горел желанием поддерживать светский разговор, и, пришпорив коня, в прямом смысле удрал от всякой ответственности. Однако ж вид Леона и конской задницы не вызвал у Стервеца должного прилива вдохновения и, словно в отместку, он так припустил, дробно стуча копытцами, что вскоре оставил позади себя и Леона и даже Делянск, проехать который мы должны были не раньше завтрашнего утра и то, только при очень благоприятных погодных условиях. И только прилично углубившись в сторону Ельфова леса, мракобес сбросил меня и не терпящим возражений голосом, приказал принять лекарство из баночки. Ошеломленная психологической атакой, я не смогла противиться и очень чувствительно хлебнула зелья. Кое-как соскребя глаза со лба, и приставив их на место, то есть, куда-то выше носа, но ниже бровей, я нашла в себе силы выдохнуть, и только сейчас вспомнила, что его вообще-то надо бы разбавлять водой. Подумав, что хуже уже в любом случае не будет, я выхлебала пол фляги воды и наконец успокоилась.

Задумчивый Стервец сидел в своей любимой позе, возле как попало сваленных походных сумок, сложив передние копытца на пушистый пузик.

— Ну, как, полегчало? — Участливо спросил он.

— Я сейчас кому-то так полегчаю… — но продолжать не стала, потому, что никакого гнева больше не испытывала. — Ну, и что мы теперь будем делать, как искать Леона?

— Во-первых, уже нашел. — В буквальном смысле слова свалился на нас ратник, чуть позже показался из-за кустов его конь, весь в мыле. На небольшой поляне стало заметно оживленнее.

— А во-вторых?

— А во-вторых, меня вообще-то зовут Леониколасс Т' Ор Д'Оникола синусоидальная гипербола под степенью де Алехин квадратный корень из ста сорока Рависблю. Но я не заставляю тебя учить это полностью. Мы и так переделали мое имя близко к восприятию убогим человеческим ухом. Так почему бы тебе не перестать сокращать это и дальше?

— Ну, мы же не на парах? Зачем лишний раз язык мозолить? Я вот, например, терпеть не могу, когда меня называют Гробовских, но вы еще ни разу не обратились ко мне по имени. Вот вернемся в Школу, я даже полностью выучу все ваше имя, если, конечно, мне это поможет при получении зачета.

— Не поможет. Скорее всего, я уже не вернусь в Университет. Пусть Харуна что угодно со мной делает. Я больше не могу выносить адептов с их идиотскими приколами и некоторых адепток с их умением и любовью встревать в неприятности.

— А в глаз?

— Ну, попробуй.

Через пять минут пришлось признать свое полное бессилие перед эльфом. Спустив подобным образом пар, мы, не прекращая дежурно переругиваться, принялись споро готовить ужин, разбивать стоянку и заниматься прочими скучными, но совершенно необходимыми для нашего дальнейшего максимально комфортного существования. Наконец, я уютно устроилась возле весело потрескивающего костра с чашкой ароматного чая. Слабый свет луны и отблески ночного костра поистине творили странные вещи, делая Леона то похожим на вампира, и это блондина-то, то, наоборот, прекрасного принца из тех же эльфийских романов. Подозреваю, что и я тоже выглядела не лучшим образом, вот только при всем желании не тянула на принцессу- верную спутницу принца с тех же страниц, а походила, да, по сути, и являлась, богомерзкой ведьмой, прославившейся уже почти на всю человеческую страну и, по крайней мере, на одну из сопредельных государств.

— Может, байки потравим? — Прервал затянувшееся молчание эльф. — Вот я знаю одну замечательную историю…

Я скептически промолчала. Не обнаружив ни поддержки, ни явного противления, ратник выбрал тактику: «Не-обращай-внимания-на-собеседника-он-не-в-духе!» и продолжил, как ни в чем ни бывало: «Заходит как-то посол от вампиров, очень надо признать, симпатичная посол, в отведенную для нее комнату после банкета. Сразу же начинает раздеваться, встает перед зеркалом, разглядывая, не слишком ли много она съела за обедом. Как вдруг, с ужасом, замечает у себя за окном мага-высотника, проводящего монтажные работы снаружи дворца, с немалым удивлением и удовольствием, изучающего вампирку. А она от растерянности не знает что сделать: то ли заорать, то ли расческой в него запустить, то ли вообще одеться. А он ей говорит:- Что вылупилась, магов высотников никогда не видела?»

Леон эффектно замер, наслаждаясь реакцией, которой, впрочем не последовала. Не дождавшись ничего осмысленного, он обиженно спросил:

— Ну, что тебе не нравится в моих историях?

Я меланхолично пожала плечами, продолжая смотреть на огонь.

— Ну, хочешь, расскажу страшилку?

— Давай.

— В одной деревеньке маленький-маленкий мальчик увидел на стене отрубленную черную-черную руку, на которой была сделана татуировка: «Привет доблестным морякам балтийского флота от ваших коллег служащий Тихоокеанского флота. Вован». А надо сказать, что такая татуировка была только у одного человека в их деревне старенького дедушки мальчика, по слухам, впавшего в маразм, когда он делал эту татуировку. Но, что самое страшное, этот дедушка был вполне жив, и, судя по всему, умирать совсем не собирался…

— Да, да, да… Мы все знаем эту историю. Там дедушку утащили зеленые портянки, а татуировка была сделана злобными космическими пришельцами… — Прозвучало неестественно весело и странно знакомо в ночной тиши.

— Кто здесь? — Одновременно с Леоном и Стервецом воскликнули мы. А разговорчивый мужик продолжил говорить:

— Эти пришельцы еще похитили мальчика и долго ставили над ним богомерзкие опыты, пока тот не стал великим магом и не подсунул им в завтрак руку дедушки, отчего эти злобные пришельцы разом умерли от инфаркта миокарда.

Наконец из-за кустов показался и обладатель голоса: высокий, стройный, и почти невидимый в темноте. Он приблизился к костру.

— Зомби! Я убью его!

— Эй, эй. Я же его самолично вылечила. Между прочим, последнюю живую воду на него истратила! — Неся всю эту ахинею я, тем не менее, живенько вклинилась между отчаянно размахивающим мечом ратником и зомби. Однако уговорить Леона опустить страшное орудие истребления себе подобных, оказалось не так то просто. Но зомби не делал никаких попыток отклониться, защититься, убежать или помочь мне удерживать отчаянно бьющегося в моих объятиях эльфа. Вместо этого он комментировал происходящее на поляне:

— Ого, какие пылкие объятия, хотел бы я оказаться на месте эльфа.

Стервец молчал под кустом, усиленно давясь уворованной колбасой.

Но все же оружие было опущено и мы присели за костер мира, предварительно убедив ратника, что зомби почти совсем не опасен, и, странное дело, не пахнет.

— Вы тута, кажись, истории рассказывали? Я присоединюсь?

— Всегда пожалуйста. Чаю?

— Спасибо, Гредия! Нравишься ты мне с каждым днем все больше и больше.

Слава богам, что зомби отвел свой испытующий взгляд зеленых глаз, таких глубоких и совсем не подходящих зомби, и принялся рассказывать:

— Это произошло с одним моим другом. Он был магом великим магом!

— Все маги считают себя великими, до поры, пока не объявится другой, еще более великий… — Пробурчала себе под нос я. Слава богу, что зомби меня не услышал, продолжая свой рассказ.

— Правда он был немножко некромант, но совсем не считал себя пропащим человеком, ведь в душе у каждого живого существа, будь то эльф, гном, тролль, гоблин, или еще кто, смешивается и темное и светлое. Так сказать, противоборство мужского и женского начал. Этот же маг был сентиментален, добр, где-то глубоко в душе и очень хотел жениться.

— Прям как Рет. — Хихикнула я себе под нос.

— Так вот… Кстати, Гредия, не перебивай пожалуйста! Потерпев несколько раз поражения на любовном фронте, однажды он решил создать девушку при помощи магии, и воспитать себе из нее верную жену. Как ни странно, у него это получилось, она была прекрасна. И он, влюбленный болван, принялся учить ее колдовать, и говорил, что со временем из нее могла получиться очень сильная ведьма. Но…

…но однажды она полюбила другого, или разлюбила этого. Она заявила, что не хочет учиться магии, а хочет замуж, причем не за злобного колдуна, которому она обязано собственным рождением, а за простого воина, ждать его из походов, воспитывать его детей и стирать носки. И это притом, что в замке было полно прачек. О, неверная!!! — Всхлипнул зомби. Честно, говоря, я подумала, что у него от воспоминаний поехала крыша. Но он справился с собой и продолжил рассказ. — Она злобно рассмеялась, заколдовала мага, превратив его в камень на сто лет и улетела в трубу, как и положено отпетой мерзавке!

— Где-то я уже это слышала! А поцелуем этого мага не разбудили, раньше положенного срока?

— Я не верю в сказки. Раздраженно сказал ратник, рывком поднимаясь и начиная собирать лагерь. — Подъем, рассвет близко, нас ждет граница и великие дела!

С каждым шагом становилось все теплее и теплее, мы торопливо начали разоблачаться и вступили в туман гарнизона с охапками одежды под мышками. Зомби, не издавая слов прощания утек куда-то по дороге, я даже не заметила куда, а ратник, судя по всему, был данному обстоятельству только рад. Впрочем, исчезновение нашего случайного попутчика я заметила как бы мимоходом, не став зацикливать на этом своего внимания. Да и потом некоторое время не до этого мне было…

Первыми, кого мы увидели на границе, оказались не Марья с Даленом, не Харуна, а рядовые стражники, которые при виде нашей живописной парочки сдержанно похихикивали в кулаки, а за нашими спинами смеялись в полный голос. Сначала я не придала этому значения, отнеся происходящее за счет живописной улыбки Стервеца, чьи саблезубые клычки придавали ему скорее комичный, нежели устрашающий вид. Или же в целом нашим живописным фигурам, еще бы, навряд ли наследница Залерского престола могла себе позволить заявиться в долину на ослике повышенной говорливости с обаятельной улыбкой, а вот ее сестра себе такое позволяла, да и вообще периодически такие штуки откалывала, что обо мне уже, наверное, не один анекдот был сложен. Однако, реальность превзошла все мои, даже самые скромные чаяния.

Для начала мы за каким-то надом решили навестить Лоттов. Во-первых они живут у границы, а до замка еще ехать и ехать, во-вторых, не мешало бы пообедать, да и вообще, друзей принято навещать. Даже если эти друзья сильно против…

Едва я позвонила в вычурный колокольчик, небрежно прибитый к двери тысячника, как на нас вылилось добрых полведра ледяной воды. Причем ратник успел отскочить, а я смыла дорожную пыль одним махом. Чтоб я еще хоть раз о холодном душе помечтала! После чего прилетело несколько тарелок и кастрюль, а половник таки угодил в середину Леоновского лба. Впрочем, все равно почти весь огонь я приняла на себя. Когда я почти стянула с головы кастрюлю и уже принялась отряхивать рубаху от остатков борща, как на меня налетела растрепанная Машка, которая с кулаками бросилась объяснять мне степень ее неприязни ко мне:

— Ведьма, ведьма, проклятая. О, Пресветлые Боги, за что вы наградили меня этим недоразумением? А? Что я вам сделала? — Патетически вопрошала Марья, потрясая перед моим носом кулаками. — Что ты с моим мужем сделала? Третий день в мою сторону и не смотрит, на работу не ходит. Стражи совсем распоясались, а он лишь сидит в углу и дрожит.

Весь этот монолог изредка прерывали странные всхлипывающие звуки из глубины дома. Правда через некоторое время хозяйка взяла себя в руки и буквально втолкнула в дом со словами:

— Полюбуйся на дело своих грязных рук, сама натворила, сама теперь и исправляй!

Не дав мне не только помыться и переодеться, но даже отскрести борщ с шевелюры, она более внятно поведала причину своего негодования. И она оказалась довольно прозаичной. Это были скелеты, которые, если вы помните, я разложила в непристойных позах в прошлое мое посещение Залерской тюрьмы. А в том, что я туда опять, причем в самом скором времени попаду, Марья нисколько не сомневалась, о чем и не замедлила мне поведать не стесняясь в выражениях. С этого самого посещения, я не виделась с Харуной полгода, переключив свое внимание на преподов, лишь получала от нее открытки и поздравления. А несколько дней назад им что-то понадобилось в этой всеми забытой комнате, и Дален не нашел причины, по которой ему не следовало бы туда идти.

— Представляешь, он вошел, а на него со всех сторон бросились приведения. Только он закончил от них отмахиваться своим мечом, исполосовав весь воздух, как он увидел… увидел… да мы с ним дома такого не выделываем, что он там увидел…

— М-м? Какая именно композиция вызвала столь странную реакцию?

— Странную? Три скелета в столь неприличной позе это нормально? Да что ты себе позволяешь?

— Третья? — Я расхохоталась. Машка очень сильно разозлилась, теперь мне показалось, что до этого она просто была слегка недовольна.

— Ты, ты… — Ее обличительно настроенный палец дрожал в сантиметре от моего носа. — Да, чтоб ты загнулась от своего проклятья недоделанного!

В это время дверь немного приоткрылась, ровно на ширину боязливо высунутого наружу носа Далена, милостиво выставленного нам на обозрение.

— А-а-а… Это же Гробовских! — И дверь поспешно захлопнулась.

— Вот, полюбуйся, до чего ты нормального мужика довела! — Вновь запричитала Машка. Я скептически хмыкнула: чтобы жениться на ком-то из нашей троицы надо быть очень ненормальным.

— Эта кого угодно доведет! — Авторитетно подтвердил ратник, невозмутимой тенью стоявший за моим плечом.

— Да, ладно вам психовать, бокал вина, лавровый лист, и кошачья слюна, и твой мужик будет как новенький. Дашь ему яблочка пожевать потом, потом горячие поцелуи и все как рукой снимет…

Гораздо труднее оказалось заставить Далена выпить это… Несло от бокала не то чтобы помоями, но где-то очень близко к тому. Но мы сделали это! Результат превзошел не только скептические Машкины, но и, что скрывать, мои ожидания. Машка радостно пританцовывала, хихикала и всячески старалась нас выпроводить.

— Идите, идите! Харуна вас ждет не дождется! Только будьте осторожными, не все такие терпеливые, как я.

Озадаченные мы тронулись в путь. Вот что называется, покушали, отдохнули, помылись с дороги… Я рассеянно почесала шевелюру, намертво увязнув в первой же прядке, в которою невесть каким образом запуталась капуста… Не смотря на кажущуюся теплую погоду в мокром костюме было весьма прохладно. Тем не менее, дорога до замка показалась удивительно короткой.

Эльфийский замок не просто впечатлял, он завораживал, подобно огромному каменному цветку, возвышался над нами, давая в полной мере насладиться вычурными башенками, тонкими карнизами, невесомыми мостиками, перекинутыми между башенками. С первого взгляда казалось, что это сплошной монолитный камень, но вот последний шаг сделан, и трещины появляются перед изумленным взором посетителя, образуя прекрасный, ни с чем не сравнимый узор. Казалось, замок парил над нами, и вместе с тем, он был несомненно реален и надежен. Вот она пресловутая эльфийская работа, заставляющая на время забыть о насущных проблемах и предаться созерцанию прекрасного. Впрочем, многие эльфы занимались созерцанием всю жизнь, отказавшись от создания этого самого прекрасного. Как обычно насладиться в полной мере причудливой архитектурой мне было не суждено. Почти сразу же я погрузилась в проблемы.

…

— Ведьма, ведьма, проклятая. О, Пресветлые Боги, за что вы наградили меня этим недоразумением? А? Что я вам сделала? — Патетически вопрошала Харуна, задирая руки к небесам, где предположительно, эти самые Боги должны были обитать.

— Ты повторяешься! Это Марья уже говорила! И руки тоже заламывала!

Ратник благоразумно спрятался, еще до моего триумфального появления на пороге Зала Заседаний. Когда я, привычным пинком ноги распахнула двери в Зал, благообразного вида старцы вначале остолбенели. Потом некоторые из них, те, что помоложе, позволили себе недостойные Высшего Эльфийского Совета смешки. Потом сама Властительница, с явно уж неподобающим рыком подорвалась со своего серебряного трона, и, прихватив хрустальную вазу с пола со всей своей нечеловеческой силой, запустила в полет, который прервался, после столкновения с непреодолимым препятствием в виде моего лба.

— Харуна? Ты сбрендила? — Удивленно стряхнула я осколки и лавровый лист. Теперь уже почти весь Совет сдержанно похихикивал в кулаки.

Вместо ответа сестра издала еще один горловой звук и принялась отправлять в полет уже совсем неподобающие вещи. Советники, проявив недостижимую для своих более чем преклонных лет прыть, расползлись по углам, а некоторые, особенно шустрые, даже умудрились сигануть в окна, оставив менее расторопных коллег прикидываться реквизитом возле стен. Практически весь огонь я была вынуждена принять на себя. Правда пара осколков все же завершили свою траекторию в различных частях тел престарелых эльфов. Но, когда Харуна отправила в полет свой трон, весивший как парочка молодых средней упитанности драконов, я торопливо поставила защитный контур, а после щелчком пальцев обездвижила ненормальную повелительницу.

— Да ты, ты… — Вопила наследница и повелительница Залерска.

— Прошу простить Властительницу! — Согнулся в поклоне пожилой эльф. Судя по его камзолу занимал этот учтивый господин не последнее место в Совете. Правда Харуна не считала нужным посвящать меня в дела управления государством и вопросы международной политики. И я до недавнего времени и не стремилась. Однако со времени моего поступления в Школу прошло почти полгода и до меня с опозданием, но все же стало доходить, что мир это не избушка на отшибе деревни и пара верст вокруг, а сложные взаимоотношения нескольких разумных рас, которые имели друг к другу целый ворох взаимных претензий. Впрочем пока что влезать с ногами в этот клубок шевелящихся змей у меня не было желания. Впрочем я, находясь на предпоследнем курсе обучения, до сих пор не представляла чем же я буду заниматься по окончанию Школы. Может быть и тем чего я страшусь больше всего- международной политикой.

— Простите?

— Таланталасс-эль. Министр внутренних церемоний при приеме посольств.

— Вы не могли бы мне объяснить причину помешательства Харуны? Как давно это произошло?

— Я постараюсь объяснить вам причину столь яростного негодования Повелительницы. Дело в том, что на нее упала кошка.

Я остолбенела. Моему изумлению не было предела. Мало ли на кого падала кошка, вот на меня Барсучиха прыгала раз пятнадцать с самыми злостными намерениями, да пару раз просто по ошибке. Вытянуть из счастливо похихикивающих и ужасно старающихся сохранить серьезный вид эльфов всю правду о происходящем оказалось не так-то просто. Пока Харуна изливала громы и молнии в словесном виде, скованная моим заклинанием, эльфы, прикидывающиеся безмолвными статуями возле стен степенно вернулись в свои кресла, покинутые столь недостойным для высокорожденных образом, а выпрыгнувшие в окна, как ни в чем ни бывало вернулись через высокие створчатые двери, словно это было для них в порядке вещей.

Причина негодования эльфийки была вполне понятна и объяснима, правда не теми неподобающими словами, к которым она перешла, исчерпав все доступные для нее выражения на человеческом…

Во дворце шел прием посланников королевского дома Волении, Харуна стояла на ступеньках, собираясь сделать последний шаг в зал, как…

— Эта твоя поганая кошка свалилась мне как снег на голову! Посреди приема! Да мне одну прическу делали два часа. И за какую-то секунду мне ее «украсила» твоя вонючая, облезлая кошка!

— Она не вонючая! — Вступилась я за любимицу, и выслушала пару куда менее лестных эпитетов в ее и свой адрес.

— Но это еще не все!

— Следом упал кто-то еще? — Невинным голосом спросила я, стараясь не расхохотаться, представив себе гордую красавицу эльфу с лохматой кошкой на голове.

— Она поползла вниз, вместе с прической, вернее ее остатками. И уцепилась своими мерзкими когтями за мое платье, а оно и так держалось на двух шнурках. Я, понятное дело, постаралась ее поймать.

— Но, поймав кошку, Властительница потеряла платье, оставшись в туфлях и очень скромном нижнем белье. — Закончил за Харуну эльф.

— А когда я попыталась спасти ситуацию, объяснив послам, что это должно быть моя сводная сестра из Университета мне подобным образом пыталась что-то сообщить, я достала из ее ошейника это! — Поскольку Харуна не могла двигаться самостоятельно, мне пришлось протянуть руку дабы ознакомиться с кривыми каракулями Леона. На клочке бумаги было накарябано следующее: «Мы уже идем:))»

— Надобно признать, наше сообщение произвело фурор! — Соизволил появиться ратник.

Даже не знаю, что его спасло. По моему щелчку пальцев к Харуне вернулись способности двигаться, которыми она не замедлила воспользоваться. Все же не зря Леон преподавал ратное дело. Он успел убежать, и заперев дверь в туалет пригрозил, что не отопрет сие необходимое заведение, если Повелительница не сменит гнев на милость…

— А что с кошкой стало? — Тихонько спросила я советника.

— Да ничего, спрыгнула на остатки платья, да убежала по своим кошачьим делам. На кухне, наверное. Ее никто пальцем тронуть не осмелился.

…

Кошку я нашла в капусте. По-моему, общаться со мной вредно для психики окружающих. Чтобы приличная кошка улеглась спать на пироге с капустой, предварительно объев корочку по краю, разворошив капусту и улегшись точно в центр всего этого безобразия. Но вот она, посапывает своим чутким сухим носом.

— Госпожа! Осторожнее!

Ко мне кинулся мальчишка-эль, испачканный в муке. Не давая мне подхватить на руки свою любимицу, он прижал к груди весь поднос с развороченным пирогом и кошкой. Оригинальное блюдо, надо признать, подкину идейку для нашей столовой.

— А что случилось?

— Она же ждет потомство, нельзя волновать ее.

— А что, эта волосатая поганка, какая-то важная шишка?

— Что вы, это же кошка самой сестры Повелительницы. А сестра- страшная ведьма. Приедет, не найдет кошки, всех в лягушек превратит!!!

— Какой ужас. — Задумчиво произнесла я, — А давай, я сама ей передам кошку?

Так я стала счастливой обладательницей облюбованного кошкой подноса. Проходя по галереям замка, неся на вытянутых руках это экзотическое блюдо, я ловила на себе заинтересованные взгляды, но спрашивать что это, высокорожденные не осмеливались. Во-первых, сие недостойно истинных эльфов, а во-вторых, сестра у Харуны бешенная, а психов нельзя волновать. К тому же, говорят, от перемены климата психоз может обостриться. Впрочем все эти психологические выкладки не мешали эльфам переговариваться за моей спиной.

— Беспокоится.

— Утопить решила, чтоб с сестрой не ссорила…

— Нет, они рожать пошли…

И многие другие предположения мне еще пришлось выслушать, прежде чем я облегченно захлопнула двери купален перед носом любопытствующих, отсекая домыслы о дальнейшей судьбе причины дипломатического конфликта…

— Точно топить собралась… — И эти придурки, с воплями принялись ломиться в двери. — Госпожа, пожалейте, не губите молодую мать!!! Мы уже всех ее котят распределили!

Пришлось отворить:

— Ребята, вы только не волнуйтесь. Дайте зверьку поспать спокойно, и она пить хочет!

— Так вы ее в купальни напиться принесли? — Ошарашено спросил один из лучезарных.

— Конечно! — Опять захлопнула дверь перед их носами. Оставив в полном недоумении, и подтвердив репутацию ненормальной. Боги, что же я делать буду после получения Диплома? Как жить?..

— Пить так пить, сказал котенок, когда его несли топить! — Задумчиво сказала я подносу с кошкой. Та счастливо потянулась, выпихивая мохнатым задом шмат капусты на пол. — И что мне с тобой делать? О злостная причина дипломатического провала лучезарных… И когда это ты приняла столь судьбоносное решение становиться матерью? Ты очумела, зверюшка?

Не отвечая на мои провокационные вопросы зверюшка соизволила сползти с подноса и наклонившись к ванне нахально похлебала воды. После чего вернулась обратно на поднос.

— Да, тебе здесь, что, медом намазано? — Завопила я, отламывая кусок себе. Засунув отвоеванный трофей в рот, я торопливо, пока вода не остыла, принялась раздеваться.

— Простите, Гробовских! — Из-за ширмы высунулось вытянутое, украшенное фингалом под глазом лицо ратника.

— Вам здесь проходной двор? — Раздраженно зарычала я, швыряя в надоевшего препода скомканными штанами.

— Нет, просто туалет соединен только с купальнями, а Владычица отказывается сменить гнев на милость.

— А я здесь при чем? И вообще ты не мог показаться раньше, до того, как я разделась? — Поскольку то, что на мне осталось не могло уже ничего скрывать, я решила довершить начатое и плюхнулась в воду. И вообще, лучшая защита- это нападение.

— Интересно же. Говорят у ведьм есть хвостик… Ой, еда! — Радостно протянувший руку за пирогом ратник по ней же и получил растопыренной когтистой лапой. Барсучиха не собиралась делиться. По крайней мере с несимпатичными ей людьми и эльфами. Я подплыла к краю ванны и отломила себе кусочек, который кошка проводила ревнивым взглядом, но препятствовать расхищению не стала.

— У меня нет хвоста, кроме одного надоедливого эльфа, который таскается за мной из Залерска в Универ и обратно! — нахально облизав пальцы я помахала ими перед носом обиженного эльфа. Тот предпринял еще одну попытку пообедать за кошачий счет.

— Ой, джанг. Ну заставь свою кошку поделиться! Тебе жалко что ли? — Обиженно протянул этот наглый хлыщ.

— Фиг тебе. Тебе надо, ты и озаботься добычей еды. Это истинно мужская обязанность.

— Ведьма! — Обиженно отвернулся ратник. Я отколупнула еще кусочек. М-м-м… Блаженство. Он обиженно пожал плечами, не поворачиваясь, хотя наверняка подсматривал. Вот и отлично. Наконец-то я спокойно приму ванну…

…

— Харуна, ты уже успокоилась? — На всякий случай спряталась за спину подсвечивающего себе фонарем эльфа. Но Повелительница, судя по всему уже немного успокоилась и бросаться тяжелыми предметами перестала.

— Гробовских, ты не выносима! — Устало откликнулась сестра.

— Меня уже вынесли? Закопали? — Попыталась невинно пошутить я.

— Оставь свои дурацкие шуточки для преподов. У них работа такая, за нее деньги платят.

— Да разве ж это деньги? — Горестно возопил ратник за моей спиной, за которую как-то незаметно задвинулся в начале нашего разговора.

— А ты вообще молчи. Размазня! Я разрываю помолвку!

— Харуна?

— Харуна?

— Что?

— Вы помолвлены? Ты, бесстыжая, хладнокровная стерва отправила собственного жениха следить за своей же сестрой? Ну ты и… — Я с трудом сдержалась чтобы не запустить в сестру чем-нибудь тяжелым.

— Не тебе судить о причине моих поступков. Я сделала тебя тем, кем ты сейчас являешься!

— А тебя об этом просили? — Честное слово я начала задыхаться от обиды. Чтобы отдав подарок, тебе еще и счет за него предъявили…

— Что? Я исполнила твою мечту. Ты поступила в Университет. А теперь ты еще и чем-то недовольна? — Харуна презрительно отхлебнула из бокала, покачала рубиновой жидкостью в сосуде, полюбовалась бликами…

— Для начала ты лишила меня всего. Всего, чего я добилась своим собственным трудом. Потом подсунула ничто в красивой упаковке, и требуешь за это благодарности? — Я едва присев на соседний с Повелительницей стул, поспешно с него вскочила. — Знаешь, что Владычица? Мне не нужны твои подачки, я подаю документы на отчисление из Университета. Жила я без бумажки, и дальше проживу. Не нужны мне ни балы, ни деньги, ни выход в светские общества, да вы и сами мне не нужны, высокорожденные.

Гордо развернулась и ушла из зала. Правда мой выход немного подпортила необходимость наклоняться за слегка потолстевшей кошкой. И что же мне теперь делать?..

— Простите, Гредия, вы позволите мне так вас называть? Или, быть может вы предпочитаете иные формы обращения?

— Да, нет обращайтесь. Только, простите, я опять забыла ваше имя. — Равнодушно ответила я советнику, которого давеча видела в зале заседаний.

— Таланталасс-эль. Это обычная приставка, обозначающая мою принадлежности к высокорожденным. — Изящно поклонился эльф.

— А если эльф не высокорожденный? — Невольно заинтересовалась проблематикой поднятой темы я.

— Эльф не может быть не высокорожденным или, в крайнем случае, лучезарным. Ибо мы происходим от самой древнейшей расы. Старее нас только драконы. Впрочем я ни одного из них пока не встречал. Возможно, это всего лишь мифы.

— Да? Так, простите, вы нарушили мои печальные размышления, дабы покопаться в преданьях старины глубокой?

— Нет, что вы! Разве бы я осмелился?

— Кто вас знает? Перворожденные… — Горько произнесла я, покрепче сжимая кошку в объятиях.

— Гредия, какое у вас сложное имя. Его невозможно сократить и сделать мягким, и ласковым. Ох и намучается тот, кто подарит вам свое сердце… — Мягко произнес советник.

— Надеюсь, со мной этого несчастья не произойдет. — Ответила я. Да, действительно, кто может на меня позариться?

— Пути Провидения неисповедимы. Могу сделать вам небольшое предсказание, Гредия. Да не мучайте вы животное! — Смешал обращение эльф.

— Что? — Я растерянно перехватила кошку поудобнее. Судя по ее довольной морде, нахождение на моих руках ей никоим образом не мешало, и тем более, меньше всего она походила на замученную.

— Я хочу сделать вам предсказание! — Совладал со сложными чувствами высокорожденный с прогрессирующей манией величия.

— Ой, спасибо, не надо…

— И все же. Ваша судьба вас удивит, но спорить с судьбой бесполезно. Все в этом мире предопределено, и все будет так как должно идти. Я бы посоветовал вам оставить кошку здесь. Мне кажется, она уже прижилась, да и котят ее, судя по всему, распределили еще до их рождения.

— А я? Меня вы спросили?

— Вы вольны в своем выборе. Но снять ваше проклятие здесь невозможно. Вы сами это все прекрасно понимаете. Можете искать хозяина проклятья, но не факт, что он согласится вам помочь.

— Если это Рет, то с удовольствием добавит. — Горько произнесла я, опуская кошку на пол. Та потерлась о мою штанину и, задравши хвост, отправилась в район кухни. Что ж, здесь ей действительно будет лучше.

— Вам предстоит путь на восток. Возможно, тамошние маги смогут совладать с вашими проблемами, а если нет, так, может быть, вы сами найдете выход из сложившейся ситуации. А еще там вам предстоит встретить свою судьбу… — Загадочно улыбнулся эльф, растворяясь в тени.

— Стойте, погодите. А куда, на восток?

— На Острова… — Шепнула темнота.

Понятно, что ничего не понятно. Я задумчиво присела на подоконник. Хорошие у них в замке подоконники, широкие, мраморные. Сидеть на них одно удовольствие, особенно как сейчас, открыв окно, когда вечерний сумрак нежно проводит своими прохладными прядями по лицу. Думается в таких условиях просто замечательно. Или, даже не думается, а скорее придумывается и мечтается, что еще вернее. Историк нам рассказывал, что на заре времен, когда еще не было людей но уже были перворожденные и драконы, один дракон полюбил прекрасную эльфийку. Он был готов на все, ради только одного ее волшебного взмаха ресниц. Но, увы, она была холодна к несчастному влюбленному. И, когда, дракон не выдержав холодности любимой, бросился к ее ногам, обещая достать луну с неба, выполнить все ее желания, даже такие, о которых она сама не подозревает, красавица поставила ему условие. Выполнить это условие дракон был не в состоянии, ибо выполнение сделало бы невозможной жизнь для всех, включая дракона и его возлюбленную.

Еще когда Магистр рассказывал нам эту легенду, я подумала что дракона, судя по всему, просто вежливо послали, и вообще союз дракона и эльфы анатомически невозможен. Хотя, если чисто платонически… Почему бы и нет?

И, вот получив отставку, дракон сел на краю земли, свесил в пропасть, за которой была лишь Вселенная, хвост и залился горючими слезами. И плакал он так жалобно, что растрогал он сердца богов, и создали они чудесные острова, и продлили край Вселенной…

Здесь я, правда, не очень поняла, чем острова могли помочь несчастному дракону. Но кто ж поймет этих богов?..

И создали боги людей, видимо, чтоб дракон, глядя на еще более убогих и несчастных существ, чем он, забыл о собственных горестях. И приплыли эти люди на острова и поселились на них, а дракон долго страдал на этой скале, глядя вниз. А потом состарился и умер. Но те люди, что жили на островах почитали дракона-создателя, жили замкнутыми общинами и внешность их потому не претерпела изменений, да и магия их была ближе к первобытной. А вот люди на материке жили ближе к эльфам и понемногу перенимали и внешность, и язык, и традиции, и магию. А после появились другие расы.

Но это только легенда. «Ну, и засранка эта эльфа!»- Злобно подумала я. Не могла она ему отставку дать поближе. Мне теперь через всю землю тащиться. А если отвлечься от легенды, то что я знаю об Островах? Они где-то далеко на востоке, надо пересечь сушу, а потом и море. Интересно, как? Они существуют. Это факт. Причем не только в легенде. Это радует.

И я вляпалась. Это тоже факт.

Первым моим побуждением было вскочить на коня и уехать из этого такого двуличного места. Но потом я задумалась. На ночь глядя, да я даже до границы добраться не успею, как придется разбивать стоянку на ночь. Конечно, можно скакать всю ночь, но тут я вспомнила, что вообще-то вместо коня у меня саблезубый мракобес, в данный момент уютно устроившийся на кухне и, на пару с кошкой, уничтожая продовольственные запасы. Не думаю, что он будет рад длинной прогулке под звездами. Напротив, скорее всего вытаскивать его из дворца придется с боем.

Пришлось вернуться в отведенную для меня комнату и пообещать себе, что с первыми лучами солнца я покину это негостеприимное строение. Впрочем, когда это я действовала по задуманному плану?..

…

Мне приснился ужасный сон…

Я поднимаюсь по ступеням древнего восточного храма, ступени высокие их много, путь мой лежит наверх. Я иду. На мне длинное сари, грубого полотна, эта холстина невесть сколько раз обернута вокруг моего тела. Жутко неудобно. Путается в ногах.

— Мрак, как они в нем ходят? — Ругаюсь себе под нос. Поднимаю голову, ступени закончились, я перед высокой створчатой дверью.

— Ни пуха, ни пера. — Шепчет кто-то мне во след.

— К лешему и иже с ним… — Привычно огрызаюсь. Толкаю дверь и делаю шаг в темноту. Створки с пугающим скрипом захлопываются за моей спиной. Я остаюсь в полумраке храма. Иду по плохо освещенному залу, среди скульптур каких-то божеств, сидящих в неудобных позах. Выхожу в полосу света. Там стоит несколько столов, как в Университете, за преподавательским сидит историк. И, с ехидной ухмылочкой, спрашивает у нервно трясущейся, в нелепом сари, меня:

— Что, на экзамен пришла?

Я киваю.

— Ну, тогда выбирай билет.

Я подхожу к столу, чувствуя подвох. Впрочем, Магистр без подвоха не может. И точно, все билеты лежат вопросами кверху. Я медлю.

— Ну?

— Так нечестно, пусть будет этот. — Беру первый попавшийся, наугад. Это не тринадцатый, а двадцать третий. Вчитываюсь в вопросы: «Теория трех представительств Дзянь Дзэминя». Дальше я не стала читать. Готовься, не готовься, но я не знаю, о чем писал этот весьма уважаемый человек. И вообще не помню его в курсе истории магии.

— Не знаешь? — Сочувственно тянет преподаватель. — Ну, возьми другой. Какой тебе дать?

— Т-тринадцатый… — Понимаю, что я влипаю. И, похоже, в неприятности.

— На. — Беру билет. Вчитываюсь. «Влияние реформ Чан Кайши на политику Срединного государства в периоды с … по…» Точно. Влипла. В упор не помню никакого Чана, тем более Кайши, и государства такого не существует. Может это у гномов? Но какие у них могут быть реформы? Более консервативное общество трудно и представить. А между тем я уже сижу перед преподавателем. Не помню, когда только успела. Вот только сказать мне ему нечего, я ничего подобного не учила.

Видимо он все понимает по моим пустым глазам. Потому как встает, обходит стол и встав за моей спиной, наклоняется к моему уху и злорадно произносит:

— Не знаешь? Не учила? Двоечница!!!

— Нет!!! — Я подскакиваю на кровати…

Ужас какой! Мне таких красочных кошмаров не снилось даже в период сессии. Я устало откинулась на подушку. Ночь и не думала кончаться, но погружаться вновь в сон мне было страшно, вдруг еще какая гадость приснится…

Понятное дело, я проспала, когда я соизволила открыть глаза, солнце уже давно залило светом комнату, а в ногах дрыхла упитанная кошка.

Отъезд мой тоже сопровождался различного рода спецэффектами. Проводить меня сестра выйти не соизволила. Понятное дело, она считала себя правой, и не принимала моих обид. Кошка, убедившись, что я проснулась и в ее охране более не нуждаюсь, сладко потянулась и убежала по своим кошачьим делам. Эльфы занимались своими делами, делая вид, что им нет дела до моей ссоры с Харуной. Правда мне кажется, что многие были либо не в курсе происходящего, либо достигли такого уровня самосозерцания, что им просто было неинтересно все мирское. Поэтому величественный замок я покинула без проблем. Проблемы возникли с вытаскиванием с кухни моего передвижного средства. Ослистый мракобес наотрез отказывался покидать теплое местечко, а все работники кухни, как один, только что не становясь на колени, умоляли его забрать.

— Нет, нет, нет! — Кричал Стервец неподдельно скорбным голосом. — Изверги! Садюги! Эксплуататоры!

Я спокойно смотрела как он тычет в мою сторону копытом, второй лапой нежно прижимая к груди кусок жареной индюшки.

— Стервец, не вынуждай меня…

— Но… но… а как же завтрак и все такое?

— Завтрак???!!! — Я оглядела разбросанные по полу остатки еды, пустые банки из-под варенья, крошки печенья на мохнатой шкуре мракобеса и наконец несчастных поваров, пытающихся под шумиху спрятать остатки былой роскоши.

— Эй! Эй! — Отвлекся от меня Стервец- Куда говядину понесли? Я спрашиваю, КУДА понесли говядину? Немедленно положите на место! Ничего нельзя без присмотру оставить, честное слово. Того и гляди сопрут. И… и вообще, дайте ее сюда!

— Стервец! Хватит! Мы должны ехать. И, кстати, я твоя хозяйка, и ты должен меня слушаться!

— Я же говорю: эксплуататор. — Доверительно поведал он запуганным поварам, кивая в мою сторону, но таки нехотя поднялся с места и двинулся к большому мешку (видимо из-под картошки), валявшемуся в углу кухни. Я недоуменно следила за мракобесом.

— Что?! — Возмутился он, заметив мой неподдельно изумленный взгляд, — что ты так на меня зыркаешь? Ты же не хочешь, чтобы мы отправлялись в путь без продовольствия!

— Я уже вообще не уверена, что хочу отправляться в путь, тем более с таким сомнительным попутчиком!

— Ну и отлично, — Заявил мракобес, вольготно растягиваясь возле мешка, послужившего причиной спора, — Езжай без меня!

— Что? Зверек, а ты не оборзел? Быстренько оторвал свой потолстевший зад от пола и снарядился в дальнюю дорогу! А не то…

— Эй, эй… Полегче… Скажи, Гредия, — Начал он проникновенным голосом, — ты же ведь принимала сегодня снадобье из бутылочки? Да?

— Нет! — Рявкнула я. — И я готова на любые зверства!

Сборы были закончены в рекордно короткие сроки, уже через три взмаха моих ресниц запуганные повара сами подняли злополучный мешок и водрузили его на спину ослику, копытца которого забавно разъехались, но после сложного волевого усилия пригнулись к земле и выразили готовность к длительной эксплуатации.

— Подарок от заведения! — Криво улыбаясь пояснил повар, навьючивая на маленького нахала еще один мешок.

— Удачи вам, госпожа! Да пребудут с вами боги! — Провожал нас нестройный хор голосов.

Путь лежал на восток…

Эпилог. Портрет.

Художника обидеть может каждый.

Но не каждый может избежать его мести…

Пикассо

Голова была немного опущена вперед, челка падала на лицо, размывая очертания. Но взгляд из-под чуть насупленных бровей все равно заставил мои колени пару раз явственно встретиться друг с другом и с боковыми стенками кафедры, за которой в данный момент я стоял. Мысль, еще недавно назойливо вертевшаяся в голове, позорно сбежала, оставив после себя звенящую пустоту. Я откашлялся и посмотрел в конспект лекций. О чем я тут только что говорил? Мысль так и не появилась. Я еще раз откашлялся. Пустота… И зачем я только поднял глаза от потемневшего свитка?!. «Да, потому и поднял»- ответил я сам себе, — «что почувствовал посторонний взгляд на своей непримечательной фигуре».

Адептка, чей взгляд и не давал мне сосредоточиться, тоже напряженно застыла на второй парте, сжимая в побелевших пальцах карандаш. Со стороны мы, наверное, напоминали знаменитую картину прошлого столетия «Василиск, увидевший себя в зеркале».

— Э-э-э… на чем это я остановился? — Жалко проблеял я, все силы прилагались к усмирению непокорных коленок.

— На маге, пришедшем к вождю племени гатхи… Это в эпоху Сяу произошло… — Услужливо подсказала Прекрасная Мишель.

— Ах, да, конечно… — Ответил я и вновь замолчал.

Попробуем зайти с другой стороны. Я тоже уставился на вышеупомянутую адептку и задал ей какой-то дурацкий вопрос по теме лекции, с трудом, правда, припомнив ее фамилию и так и не вспомнив имя.

Взгляд не изменился. Вопрос повис в воздухе, и, когда тишина стала не просто звенеть, а бить набатом, твердо сжатые губы, наконец разлепились, и на дурацкий вопрос последовал не менее дурацкий ответ. Группа счастливо захихикала. Ну, все ясно, я здесь воспринимаюсь навроде ярмарочного потешника, а ведь это все мое стремление сделать лекции интересными для всех адептов. Но давненько меня не выставляли таким дураком…

Не знаю, показалось мне или нет, но в глубине черных глаз зажглись красные огоньки. Сейчас если еще и клыки полезут, то я первый с грозным воплем «Спасайся, кто может» в окно сигану. Может быть, кто-то и спасется.

Обруч, сжимающий грудную клетку в тиски, внезапно исчез, я счастливо отбросил со лба волосы и четкой скороговоркой продолжил лекцию. Взгляд, державший меня в напряжении последние десять минут переместился на парту. Зато с нервирующего меня места раздалось противное шорканье карандаша по бумаге. В надежде разрядить обстановку, я рассказал бородатую историю про старого мага и принцессу, которой пришло в голову учится магии… Честное слово, зря я это сделал. Скрип карандаша прекратился, зато вернулся взгляд, причем, по-моему, еще напряженнее. Я почувствовал себя раздетым до скелета, но адептка, видимо, не собиралась останавливаться на достигнутом, продолжая методично разбирать меня на атомы и молекулы…

От дальнейшей экзекуции меня спас звонок. Я так не радовался этим дивным звукам со времен школьной скамьи. Выскочив за дверь, я набрал приличное ускорение и, не чувствуя под собой ног, в считанные секунды долетел до кафедры, где наконец перевел дух, привалившись спиной к двери.

С той стороны осторожно поскреблись. Пришлось открыть. Вопль из меня почему-то не исторгнулся. С трудом подавив сиюминутный порыв тут же ее захлопнуть, я пригладил, вставшие было дыбом волосы, и взял у адептки курсовую. От названия научной работы мне захотелось завыть в голос и залезть под стол, а еще лучше в магический сейф декана факультета. На обложке значилось: «Использование пыток в системе дознания вампирьей общины, применительно к представителям разумных рас. Описания. Материалы. Методы». Торопливо приняв курсовую, я бросил ее на стол и поскорее запер дверь, но настырный взгляд, казалось проникал и сквозь толщу стали, обитой деревом веселенькой расцветки. Взгляд еще немного побуравил дверь и, наконец, удалился восвояси.

— Серега, твоя минералочка? — Заикаясь, спросил я.

Сегрей Упыренко, представитель теперь немногочисленной расы упырей, преподавал, магию востока, впрочем, надо бы отметить, что в данном предмете никто не разбирался, поскольку магию востока могли использовать только коренные жители Востока, а Упыренко наоборот происходил с Западной части континента. Но он не терялся, и проводя время в библиотеках находил теоретические раскладки древних восточных заклинаний, которыми потом грузил без зазрения совести бедных адептов. Он на мгновение оторвал взгляд от мятой и исчерканной курсовой работы симпатичной адептки, сидевшей рядом, и, незаметно от нее облизнулся, пройдясь взглядом по ее шее, кивнул:

— Попей, попей!.. — И вновь погрузился в пространственные дебри курсовой…

Мы с упырем неторопливо двигались к дорожной развилке, от которой можно было добраться до общежитий адептов, преподавательского корпуса, корчмы и парочки ничем не примечательных деревенек. Рядом с развилкой находилось небольшое поле, где можно было поймать университетскую лошадь, если получится, конечно. А также там находился небольшой сарайчик с метлами, ступами и мечами. Четко по расписанию здесь открывались телепорты. А простые адепты использовали развилку для свиданий и сборищ, с последующим совместным распитием горячительных напитков.

Когда до развилки оставалось менее десяти шагов, я заметил одинокую напряженную фигуру в черном. Она, не отрываясь, смотрела куда-то за наши спины, а может быть и просто на нас.

Приняв мое подавленное молчание за согласие с его мнением, упырь довершил мысль о роли русалок в экосистеме пресных водоемов, оседлал метлу, и, попрощавшись, бросил меня почти в чистом поле, где не было даже чахлого кустика, не говоря уж о кафедре или стальной двери, для защиты от этого взгляда…

Место встреч постепенно наполнялось адептами. Кто-то сразу же брал первую попавшуюся метлу и улетал, кто-то долго копался в куче мечей, кто-то искал и приманивал нужную лошадь, а мрачная адептка продолжала чего-то ждать, разглядывая горизонт за моей спиной.

Я ждал возможности открыть телепорт, адептка- моего инфаркта…

Наконец телепорт открылся, из него вывалилась слегка обугленная Прекрасная Мишель и пробежала мимо меня, звонко стуча каблучками, кажется не заметив. Освободившийся телепорт тут же заняла развеселая толпа студентов, в банных халатах и бутылками горячительных напитков. Я остался ждать следующего телепорта.

— Гробовских, нарисовала? — Высокомерно поинтересовалась Мишель у злобной адептки.

— У меня и имя есть…

— Да, ладно тебе… Ну, Гредия…

— Если честно, не очень получилось. Он сегодня вертелся, как таракан на сковороде. Может, заболел?!..

Мишель выхватила какой-то свиток и торопливо развернула.

— Да, не очень похоже…

— Я потом еще попробую, на следующей лекции.

— Ну, ладно… Пока.

— Пока…

Мишель пролетела мимо меня, опять не заметив, и чудом не затоптав, и исчезла во вновь открывшемся телепорте. Как бы мне не хотелось побыстрее убраться с этого места, ехать в одном телепорте с Прекрасной Мишель я все же не рискнул, и решил подождать следующего.

Мрачная адептка развернула свиток, посмотрела на него, потом на меня, отвернулась, и, со словами: «И правда, хреново!», выбросила его через плечо, запустив вслед маленькой шаровой молнией. После чего, оседлав растрепанную метлу, полетела в сторону общаг…

Я вовремя пригнулся, и шаровая молния просвистела над моей головой, оставив в воображении дымящуюся плешь, свиток же упал мне в руки…

Любопытство погубит мир!.. Я развернул.

Вопль, который так долго не мог у меня оформиться, длинной переливчатой руладой в среднечастотном звуковом диапазоне, вспугнул стаю ворон, и долго блуждал по округе…

Мой портрет снова взлетел в воздух, но теперь все же был настигнут и воспламенен моим метким пульсаром, который затем разлетелся на много более маленьких, сыпанувших в разные стороны… Где-то впереди один из них настиг растрепанную метлу. Я почувствовал себя отомщенным, когда подбитый летающий объект, стремительно понесся к земле, оглашая окрестности замысловатыми словами, мало похожими на молитвы и заклинания…

Глава III. Восток

Хорошее дело браком не назовут!!!

поговорка

Постепенно теплые пейзажи Залерска сменялись холодной зимой остального мира. Интересная аномалия у этих эльфов наблюдается, во всем цивилизованном мире дуют пронизывающие северные ветра, а у высокородных идет весенний дождичек. Я уже было собиралась наметить себе тему для следующей курсовой, но потом подумала, что это, наверное, напрасный труд. Вернусь ли я в Университет еще тот вопрос. А вообще тема могла быть интересной, есть ли маги у эльфов. Сами первородные, утверждают, что нет. Но ведь теплый климат каким-то образом поддерживается. Значит это либо природная аномалия, что вряд ли, хоть пока мною и не отрицается, либо, все не так уж и просто и эльфы тайком приколдовывают. А все остальным расам говорят, что у них нет магов, чтоб, например, не платить налогов во Всемирное Объединение Магически Одаренных Существ. К сожалению, теплыми вещами я разжиться не удосужилась, умудрившись при поспешном отъезде из не родных пенатов оставить то немногое, что у меня было из вещей. Поэтому, прежде чем окунуться в прохладу вьюг и сугробов, мною было принято решение заскочить к Лоттам. Впрочем, я на всякий случай, прежде чем стучать в дверь, наложила на себя несколько защитных контуров. А то вдруг, Машка сегодня опять не в духе.

Ослистый мракобес уверенно перебирал короткими ножками, что-то злобно бурча себе под нос. Впрочем, памятуя о том, что я, не вовремя отвлеченная от раздумий, могу быть очень страшной ведьмой, высказывать свое недовольство вслух и громко он пока остерегался. Впрочем, зная этого зверька без году неделю, мне казалось, что уже к вечеру он подрастеряет свой испуг.

Интересно, почему Дален и Машка не переберутся поближе к Дворцу? Погода будет потеплее, место попочетнее, природа пороскошнее. И от гарнизона подальше. Впрочем, Дален, наверное, жизни не мыслит вдали от своих подчиненных, а Машка пока терпит его игрушки, смотры войск и поздние возвращения домой. Благо, поводов для ревности он ей не подает. Я вообще была в свое время крайне удивлена, что на потомственного вояку до мозга костей мог кто-то позариться. И не просто кто-то, а Машка- первая девка на селе. Как говорится, сердцу не прикажешь.

Тем временем, моя рука дернула вычурный колокольчик на двери.

— Кто там? — Раздался мелодичный женский голосок.

— Это я, ваша ведьма!

— А, Гредия, уже уезжаешь? Как хорошо, что ты к нам зашла перед отъездом. Тут к тебе на прием хочет человек пять записаться. У всех различного рода фобии. Не полечишь? Заодно денег чуть заработаешь. — Машка торопливо отерла руки о передник в клеточку и запустила нас со Стервецом в дом. Тот, понятное дело, первым делом рванул на кухню. Оттуда раздался сдавленный вопль…

— Теперь у твоего мужа будут еще и фобии на осликов. Какой он у тебя все-таки нежный! — Задумчиво произнесла я, сваливая сумки неряшливой грудой возле двери. Машка раненой львицей взревела и рванула в сторону кухни.

— Боги, Гробовских, от тебя все-таки одни неприятности! И зачем же ты приперлась?! — Резко изменила свое мнение Машка.

— Здрасти, приехали! А кто-то только что говорил, что рад меня видеть.

— Я ошибалась! — Крикнула Машка из кухни, выпихивая оттуда мракобеса. Я показала животному кулак, незаметно сунув ему кусок колбасы, чтоб громко не скимел.

— Маш, я с удовольствием покину твой гостеприимный дом, но у меня будет пара просьб.

— Бери что хочешь и выметайся!

— Мне нужны зимние вещи. И… присмотри, пожалуйста, за кошкой! — Правда она осталась во дворце. Но все равно присмотри.

— Да, ради бога! Если это поможет мне избавиться от твоего присутствия, то хоть за тигром! Возьми мою шубу в шкафу. У нас тут всегда лето, так что даже не знаю, зачем мне шуба?!

Я поскорее сгребла все, что мне разрешила гостеприимная хозяйка.

— Булок свежих возьми на кухне. Нет, не входи, я сама тебе вынесу! — Крикнула Машка, судя по звукам, гладя своего ранимого супруга по головке.

Набив чересседельные сумки едой, мы поскорее в шесть ног убрались, торопливо попрощавшись. Деньги у меня еще были, так что я не очень то и переживала из-за уплывшей из-под носа халтурки. В конце концов, мне надо спешить, зелье в бутылочке заканчивается, а проклятье и не думает сниматься…

Шубка у Машки оказалась прелюбопытнейшая. Во-первых, она едва прикрывала то место, которым я сидела на своем ослике, во-вторых, она была нежно голубого цвета, даже не догадываюсь, какое именно животное пошло на изготовление данного шедевра моды. В-третьих, никакими особыми теплосохраняющими свойствами она не обладала. Я ехала в неизвестность, куталась в это произведение искусства, и громко хлюпала носом. Стервец перебирал копытцами и лезть с утешениями не спешил.

Границу мы проехали засветло. Никто из высокорожденных даже не потребовал у нас ни документов, ни целей прибытия-отбытия. То ли нас уже везде хорошо знали, то ли охрана границы у эльфов была поставлена на таком высоком уровне, что просто непонятно, как все их государство до сих пор не растащили по камешку.

Смена пейзажа сказалась на моем настроении не лучшим образом. Потянуло на стихи. К сожалению, никогда не увлекалась данным видом творчества, потому припомнить ничего подходящего к случаю не удалось. Я подумала, действие, в моем исполнении никогда не приводившее ни к чему хорошему, и решила, припомнив свои ощущения, осчастливить мир своими стихами.

— Вокруг тебя чужие лица. — Бормотала я себе под нос, — смешит тебя чужой язык… — Я с трудом подобрала следующую строчку, — Ты хочешь хоть на миг забыться… — С последней строчкой возникла заминка, но после продолжительной паузы я разродилась и ей. — Здесь все не так, как ты привык…

Не сказать, чтоб все изложенное было правдой, но ведь стихи- это прежде всего литературный образ, а моему нынешнему настроению данный литературный образ соответствовал почти полностью.

— Здесь все нелепо, жарко, душно, но только холодно в душе, А море- лишь большая лужа. И это Родина. … Уже…

Донеслось до меня из-за ближайших кустов.

— В Залерске нет моря. — Машинально ответила я.

— А ты видела? — Законно возразили разговорчивые кусты. Действительно, я ведь не видела и половины чудес Залерска. Может у них там и море припрятано, какое-нибудь компактное. Это же эльфы. От них чего угодно можно ожидать.

— Что ты забыл здесь, на востоке? — Решила ответить я кустам, — С какими ветрами пришел? Такой смешной и одинокий, призванья здесь ты не нашел… — Это точно про меня, хотя я ехала с севера, не знаю почему мне срифмовался восток… Кусты согласились с моими сомнениями, выдав предполагаемый конец моих скитаний:

— Так много лет прожил впустую, себе утопию создал, и вновь ты чемодан пакуешь. Таков финал…

— Зомби? — Удивилась я, глядя на выбирающегося из кустов моего загадочного литературного оппонента. — Что ты тут делаешь?

— Понятия не имею. — Честно ответил зомби, поднимая на меня свои кристально честные глаза. — Видимо сочиняю стихи.

— Спасибо, что просветил, а то я не поняла.

— Да, ладно тебе Гредия, злиться. Хорошие ведь стихи получились. Такие грустные и жалостливые. Только впредь лучше пиши повеселее, или о тех событиях, которые уже случились. А то мало ли что. Ты и так к себе неприятности различные притягиваешь, на раз-два-три просто, а стихотворная магия вещь так до конца и не изученная…

— Угу… — Неопределенно хмыкнула я, вспомнив пересдачу по зельеварению. И правда, дракон его знает, что из этого может получиться.

— Кстати, там еще один куплет должен быть. — Загадочно произнес зелененький.

— Да? Какой? — Удивилась я.

— Тебе виднее. Твои ведь стихи. Кстати, а куда мы путь держим?

— Мы? — Снова удивилась я. Стервец молчал, уверенно держа путь к ближайшему населенному пункту, по счастливой случайности мне надо было в ту же сторону, так что я не протестовала. Зомби вышагивал рядом. Вот уж тоже навязался попутчик на мою голову, и ведь не скажешь ему, что его присутствие здесь, мягко говоря, нежелательно. Да и скучно ехать одной в такую даль, а с попутчиком, даже таким сомнительным, всяко веселее.

— Конечно мы. — Не растерялся зомби, — ты же не думаешь, что я отпущу такую красивую девушку одну на восток?

— А если ты знаешь место куда я намылилась, то зачем спрашиваешь? — Раздраженнее, чем собиралась, ответила я.

Зомби пожал плечами. Вообще то это был странный зомби. Хотя, может быть, это стало результатом моего лечения, но он не пах, обладал какой-то странной текучестью, черты лица было невозможно ни рассмотреть, ни запомнить, одет он был как-то тоже невзрачно, волосы непонятно какого цвета. В общем, если не знать, что это зомби, ни за что не догадаешься, кто это. Возможно, в темноте его даже можно принять за обычного человека. А если не заезжать в крупные села, то его почти наверняка примут за больного на всю голову колдуна. Как известно наша братия вечно выглядит, словно объелась своих зелий и обкурилась какой-то дряни.

— Ладно, ты тоже едешь со мной. — Приняла я решение. Стервец не согласился с моим мнением.

— Что? — Возмущенно возопил он, — Ты хочешь прихватить с собой в опасное путешествие зомби? Ты хочешь чтоб в ближайшем селе тебя сожгли на костре, да и меня вместе с вами? Ну, если тебе жить надоело, то при чем здесь моя молодая, только-только перевалившая за первую сотню лет жизнь?

— За сколько?

— Ну… неважно. Смутился ослик. — Не уходи от главной темы. Как именно ты собираешься предъявлять зомби селянам, а если в селе есть маг?

— Да, иногда ему в мозгах не откажешь. — Протянул зомби, присматриваясь к ослику.

— Теперь вы откажетесь от этой глупой затеи? — С надеждой переспросил он.

— Нет! — Заявил зомби.

— А что ты предлагаешь? Он ведь все равно за нами пойдет. Лучше пусть он будет в поле моего зрения.

— Ты же ведьма, давай его тихо грохнем и прикопаем под ближайшим кустом? — Повернул голову почти на 180 градусов, все еще не потерявший надежд ослик.

— Да, ну, еще откопается и все равно попрется за нами. — Отмела эту идею я, хотя, надо признаться, она не была лишена здравого смысла.

Зомби закивал головой, показывая, что так оно все и будет. Потом достал из карманов куртки перчатки и натянул на свои чуть зеленоватые руки, а длинный черный платок, невесть как уместившийся в другом кармане, замотал вокруг головы, оставив наружу только глаза. Теперь конечно он не походил на зомби, но и на человека тоже. Разве что очень странного, и потому еще более подозрительного с точки зрения любого нормального селянина.

— Ну, ладно, давай попробуем так. Но если что не так, то я тебя не знаю. — Предупредила я.

Дальнейший путь мы некоторое время проделывали в молчании. До ближайшей деревни, если верить карте, чего бы я не советовала никому делать, оставалось чуть более четырех часов, если быстрым прогулочным шагом.

— Гредия, а что ты вообще забыла на этом востоке? — Прервал затянувшееся молчание зомби.

— Почему бы и не восток? Если местные чародеи не в силах помочь… — Я тоскливо вздохнула, поправляя непристойного цвета шубку.

— У нас говорят: помоги себе сам. — Буркнул себе под нос, не рассчитывающий быть услышанным зомби.

— У нас- это у кого? — Тем не менее, услышала и задалась вопросом я. — Кстати, а как тебя звать?

Непонятно почему, но столь простой вопрос вызвал у зелененького затруднения.

— Не знаю… — Наконец задумчиво протянул он. — Назови меня как-нибудь…

— Я буду звать тебя Ретом. — Ласково протянула я, вспомнив давнего знакомого, непонятного колдуна, который то ли был, то ли не был злодеем. Я запуталась во врагах-друзьях, и уже не знала, чего же я хочу на самом деле. Мое путешествие на восток, было лишь временной «отсрочкой» от судьбы, толкающей меня на различного рода авантюры.

— Знаешь, зови лучше Зомби. — Решил зомби, — а то называть в честь покойников плохая примета.

— Может, не будем заезжать в деревню? — Покосившись на внушительные запасы продовольствия в сумках, подумала я вслух, проблема: зомби- селяне продолжала меня живо интересовать, в связи с моим непосредственным участием в ней.

Но эта парочка словно и забыла, что еще некоторое время назад не испытывала ни малейшего удовольствия от присутствия друг друга, и принялась скандалить, что им крайне необходимо заехать в село, что уже скоро наступит вечер, хоть до его пришествия оставалось не менее пяти часов, и вообще они хотят ночевать в кроватках и все такое… И когда только спеться успели?.. Но мои робкие попытки воззвать их чувству разума ни к чему хорошему не привели, ибо в процессе воззвания обнаружилось почти полное отсутствие этого чувства разума, а заодно и чувства самосохранения. Наконец, я поняла, что бесполезно взывать к тому, чего нет, и посоветовала им идти в село без меня, что, мол, если им не дорога их жизнь, то мне-то моя дорога, и, следовательно, пусть идут без меня. Но этот зелененький уболтал нас рискнуть за каких-то полчаса, вот ведь дар у зомби какой пропадает.

…

Село было занесено снегом. Дорога не была наезженной, а была неутоптанной, нехоженой, одинокой, словно все вымерли в одночасье. Домики стояли укутанные в беленькие покрывальца, окошки темными провалами подслеповато щурились на этот подмерзший мир.

Бодро цокали по обледеневшей мостовой копытца, молчал мой нежеланный попутчик, да и вообще вся эта авантюра с востоком мне не нравилась все больше и больше. Тихо падал снег, легкий морозец прихватывал щеки и нос, не настолько сильно, чтобы сломя голову искать тепла, но и достаточно, чтобы в трактир мы ввалились счастливые от возможной передышки.

Полненький, кругленький и жизнерадостный трактирщик дремал, облокотившись на стойку, до нашего триумфального появления на пороге корчмы. Вначале дверь распахнулась и на пороге появилась я и моя шуба, из под платка, кое-как замотанного вокруг головы торчали спутанные волосы, нос покраснел, а глаза припухли. Следом, бесцеремонно отодвинув меня с дороги, нарисовался ослистый мракобес, и, грохоча по деревянному полу копытцами, прошлепал в угол с камином и скинул на скамью сумки. Так как время было еще не совсем позднее, то в корчме народу было не так много, но все с удивлением вытаращились на нашу примечательную парочку.

— Э-э, госпожа, ведьма, — выдавил из себя трактирщик,

— Ну? — нетерпеливо перебила его я, плюхаясь на скамейку, рядом с сумками.

— Чего изволите? — Не сумев облечь свои претензии в слова, сдался хозяин.

— Всего и побольше! — Возвестил зомби, материализуясь на пороге.

Теперь уже все кто снова задремал или вернулся к прерванной трапезе нарушенной нашим грубым вмешательством, снова проснулись. Выглядел зомби не важно, и это определение еще ему льстило.

— Ах, да, — возвестила я, решив, что если уж им было суждено познакомиться, то пусть сделают это сразу, — я там своего зомби на конюшне припрягла, бросьте ему девственницу. А мне и моему ослу картошки с мясом и отдельную комнату до утра.

Хозяин окосел. Два гнома в углу барной стойки подумали и вернулись к пиву. Подумаешь, эка невидаль, читалось на их пропитых лицах, ведьма зашла выпить пива и принесла работу на дом.

— Ка-какую девственницу? — Заикаясь, выдавил из себя трактирщик.

— Я пошутила милейший, — беззаботно расхохоталась безбашенная ведьма в моем лице, — это мой брат, просто сегодня с утра я была немного не в духе и моя овсянка не пошла ему в прок. Потому принесите еще одну тарелку.

Несколько селян на всякий случай от меня отодвинулись, с сочувствием глядя на Зомби.

— Повезло, что не жена! — Сочувственно похлопал один из них этого недоупокоенного элемента по плечу.

Зомби улыбался и молчал. Зато тарелки со съестным материализовались перед нами как по волшебству, и даже никто кроме меня не протестовал против ослика за столом. А меня как всегда никто не спрашивал.

— А если серьезно, Гредия, что ты собираешься делать дальше? — Спросил зомби, задумчиво расковыривая картошку в тарелке в поисках ниточек мяса, которое явно пожалели в это славное блюдо.

— Не знаю. — Задумчиво возвестила я, — да и чего толку болтать, мы уже с этой темы не сходи последние несколько дней. Все что я хочу это избавиться от своего проклятия, а потом подумаю, чего я еще хочу. Не хочу становиться зверем.

— Жаль, что я не могу тебе ничем помочь. — Зомби все же решил рискнуть желудком и отправил первую ложку сомнительного варева в рот. — А ничего, есть можно, — более радостно добавил он и усиленно заработал челюстями.

Я продолжила ковырять в тарелке, так и не решаясь отправить эту божественную пищу в рот. Стервец уже давно все смолотил и теперь поглядывал на мою порцию.

— Да, на, забирай, — протянула я ему тарелку, — все равно ничего не идет.

— Зря ты так. — Отметил Зомби, — по своему, Харуна тебе желает только добра.

— Ага, кто бы сомневался! И Харуна, и Рет по своему тоже желали мне добра. И эти… преподаватели чертовы в Универе, и даже моя любимая декан, чтоб ей икалось не переставая!

— А что Рет, не такой уж и плохой, наверное, или нет? — Спросил зомби, опуская глаза.

— Не знаю, он какой-то мутный персонаж. То ему жениться надо, то крови, то еще чего-нибудь. Не люблю неясного.

— А почему бы не предположить, что он влюбился! — Как-то неловко произнес зомби это слово, неуверенно. — И все его странности, что он не знает, что делать с этим вновь открытым чувством.

— Не надо, хоть ты! — Пренебрежительно щелкнула я пальцами, — я вообще не верю в это светлое чувство, а уж поверить в то, что его может испытывать такой человек, как Рет и подавно…

— Все возможно, — произнес мой оппонент, возвращаясь к недоразмазанной еде по тарелке. Наконец и он сдался, протягивая тарелку мракобесу. Тот не стал возражать и упрямиться, доедая его порцию:

— Больше ничего нет?

— А ты всерьез можешь это есть? — Хором воскликнули мы с зомби.

Ослистый мракобес пожал плечами. Даже не знаю, как он это сделал, но сделал. Выглядело забавно.

— Ладно, — Зомби сгреб тарелки в сторону и расстелил большую карту. — Вот здесь мы, где-то на севере, ближе к центру. Нам видимо надо вот сюда, — палец с аккуратным ногтем, я даже засмотрелась, сдвинулся к востоку, — потом переплыть небольшой перешеек и мы попадем на Острова. Но… нас могут туда и не пустить. Не стоит забывать, что там коммунизм, мы можем просто не пройти их таможню. Ну, лицо там не того фасона.

— Ерунда! — Отмахнулась я, — Я читала очерки по Островам, достаточно не орать громко матерных частушек про их способ жизни, и все будет хорошо, они всех пускают, по крайней мере, я не слышала, что кого-то не пустили. У меня ничего нет запрещенного ко ввозу, кроме- я вздохнула, — зомби и заколдованного мракобеса. Короче, я преступница!

— А-а… — очнулся от спячки какой-то мужик в углу, — здесь зомби!

Корчма неприятно оживилась. Те, кто до этого смотрел на нашу троицу более или менее добродушно, теперь незаметно начали доставать дубье из-под столов. В довершение всего Стервец икнул и начал медленно сползать под стол.

— Меня отравили! — трагически прошептал он.

— Быстро, к выходу! — Зомби сгреб в охапку наши вещи, поднял ослика, и, хватанув меня за руку, сделал попытку покинуть сие гостеприимное заведение, но нас прижали к камину, а возле выхода сгрудились насколько гномов, и хозяин, невесть как доставший арбалет. Я поняла, что мы влипли.

— Подержи-ка- В мои руки бухнулся Стервец, отчаянно нуждающийся в диете, а герой шагнул к толпе, выхватывая скамейку, и ломая ее на две части об колено. Я, мягко говоря, присела. Толпа героев тоже. Нервно свистнул арбалетный болт, и завис возле моего уха, стиснутый в сильной руке. Я поняла, что банально влюбляюсь в … Зомби?..

— Я надеюсь, инцидент исчерпан? — Вежливо спросил он, вновь подхватывая сладко чмокнувшего во сне боевого товарища и наши сумки. Я не удержалась и щелчком пальцев заставила пламя в камине взметнуться до дымохода. Трактирщик в ужасе заорал, а мы, провожаемые офигевшими взглядами, покинули столь гостеприимное заведение. Стервец через некоторое время на морозном воздухе пришел в себя и бодро перебирая короткими ножками, пошлепал своим ходом. Не знаю чем же его там отравили, но по-моему скромному мнению он просто честно придуривался. Хотя несомненные плюсы у этой авантюры все же были. Наш ненасытный ослик покушал, мы немного погрелись, и я смогла по карте оценить всю невозможность планируемого мероприятия.

— Зашли, чайку попить. — Со смешанными чувствами заявила я, и в этот момент на нас сверху упала сеть.

— Как я люблю этот мир, только в нем я чувствую себя ужасно живым, не смотря на то, что недавно умер! — Зомби стоял, не делая никаких попыток избавиться от досадного препятствия. — И не подумаю, — заявил он ан мой молчаливый взгляд, — теперь твоя очередь нас всех спасать!

Я стояла дура дурой в сети, а те, кто на нас ее сбросил, тоже не спешили обнародовать свое присутствие. Стервец вопреки обыкновению молчал. Я вначале даже растерялась настолько, что решила почесать в затылке, но стоило мне пошевелиться, как возле уха просвистел арбалетный болт. Я начала плетение защитного заклинания, но не успела даже набросать в уме трехступенчатую матрицу плотности защитного купола, как мимо второго уха просвистела стрела.

— Не советуем! Следующая стрела будет уже в вас! — Прозвучал голос из кустов, какие-то молчаливые тени с закрытыми лицами обступили нас, и, не спуская с прицела, заставили двигаться в угодном им направлении. Правда шагов через сто мы попали на небольшую полянку, с начерченной пентаграммой перемещения, векторы которой показались мне написанными немного не по канонам, да и, переступая черту, я, подталкиваемая в спину прикладом арбалета, стерла одну из линий, замкнутость прервалась. «Ну и пусть, сделай предсмертную пакость, сердцу радость!»- Мрачно подумала я, стараясь не обращать внимания на картины развеяния моего молодого красивого тела по ветру, которые мне честно подсовывало подсознание.

Зомби и Стервец проявляли поразительное единодушие в молчании. Линии постепенно наливались силой, а воздух начал сгущаться. Хлопок. Перемещение все же состоялось.

Я стояла памятником самой себе, обряженная только в сеть, Зомби щеголял семейными трусами в голубые сердечки до колен, наше оружие и вещи валялись рядом, а из телепорта продолжили перемещаться, как ни в чем ни бывало, пленившие нас люди.

— Дорогуша, что же вы так долго, я уже заждалась! — На длинной обледеневшей лестнице показалась молодая женщина в легкой норковой шубке. Ее портрет висел в фойе университета, только потому я узнала это миловидное лицо. Настасья Рыжая, выпускница позапрошлого разлива, известная скорее печально, и скандально. Лучшая ученица Саньяры, сделавшая неплохую карьеру в нынешнем правительстве, и ушедшая оттуда с шумом и пафосом, она много успела порушить за эти два года. Вот с кем бы я действительно не хотела столкнуться. А тут, я стою вся такая не одетая, а на меня пялятся эта ненормальная баба и зомби.

— Гредия, хорошо выглядишь. — Наконец выдавил зомби, стуча зубами.

— Ты тоже ничего! — Сквозь стучавшие зубы ответила я. Морозец-то на улице не хилый. Для загорания неподходящее время.

— Ну, что же вы мерзните, проходите гости дорогие! Гредия, ведь ты, Гредия, да? Хочу тебе сказать, что твоя магия будет блокирована в стенах моего замка. Прости, но так будет лучше, я не хочу повторения ошибок моего позеленевшего дружочка. — Гостеприимство так и лилось из уст этой дамочки, глазки, тщательно подведенные и накрашенные, перебегали от меня к зомби, и если на меня она смотрела как на пустое место, то вот при взгляде на зомби выражение лица менялось странным образом. Проступали жалость и еще что-то трудно уловимое.

Сзади ко мне зашел один из тех же безликих людей, потом последовал удар по затылку и темнота. Интересно, она таким образом, что ли магию блокирует? Двоечница…

…

Очнулась я в тепле, завернутая в махровый халат, на широкой кровати под балдахином в компании с радостным зомби. Тот даже слегка посвежел и тоже был при полном параде: то есть в халате и тапочках.

— Утро после брачной ночи, — мрачно прокомментировала я.

— Гредия, ты только сразу не ругайся, я ей сказал, что ты моя невеста, просто я подумал, что нам не следует разлучаться, а это было первое, что мне пришло в голову! — Пробормотал прохиндей, отползая на всякий случай подальше от страшной меня.

Эта его фраза заставила меня повнимательнее присмотреться. Вот мрак! Да я же только сейчас присмотрелась к зомби внимательно.

— Рет? Сволочь!

Дверь распахнулась, наша очаровательная хозяйка, страдающая психическими заболеваниями в особо тяжелой форме, ввалилась, как к себе домой и сразу же закурила. И как ее только в правительстве терпели с такими замашками.

— Вообще-то я искала ведьму. Мне не нужен был довесок в виде позеленевшего, полудохлого мага. — Начала она, сделав первую жадную затяжку. — Не, думай, что я не узнала тебя Рет! Помню, мы славно повеселились в свое время с тобой. А сейчас ты мне заявляешь, что собрался жениться на… этой… а ведь я собиралась пустить эту наглую девку на декорты, попутно, выкачав силу, которая ей уже не нужна. Что делать, Рет?

Ответила ей я. Просто сгенерировав сгусток энергии в ладони. Вернее попыталась. Но, энергия с громким хлопком испарилась.

— Что? Я же заблокировала тебе магию! — Взвизгнула Рыжая, рывком туша сигарету о бортик кровати.

— Настя, тебе нельзя волноваться. В память обо всем, что между нами было, и чего не было, давай ты нас отпустишь по-хорошему? А? А то она тебе все здесь разнесет, ее нельзя блокировать полностью, это же Гредия… — В ходе всей этой вдохновенной речи он не сделал даже попытки подняться.

— Я подумаю, что тут можно сделать! — Рявкнула красавица, гордо удаляясь. Штукатурка тонкой струйкой осыпалась по углам.

— Рет, ты знаешь, что ты засранец?

— Да, мне говорили, — безразлично пожал он плечами.

— Значит, он просто в меня влюбился, да? — Раздраженно вопросила я, замахиваясь подушкой.

— Значит война? — Рет тоже вооружился.

— Да!

Перья и пух закружились по всей комнате.

— Ну, ты мне и правда нравишься, особенно не одетой! Может проведем время с пользой? — Вопросил нахал подкатываясь поближе. Я поплотнее запахнула халат, почти потерянный в процессе битвы. Все-таки Рету очень повезло, что часть моей магии вроде бы была заблокирована, а вторая — категорически отказывалась повиноваться. Иначе… иначе… воображение подсовывало страшные картины смертоубийства (если это слово вообще применимо к зомби). Впрочем, я уже начала сомневаться, что истребить Рета раз и навсегда возможно. По-крайней мере, одного раза явно оказалось недостаточно.

— Обойдешься! — попыталась я совладать с собой. Сейчас надо сосредоточиться на том, как выпутаться из всей этой истории, а уж потом…

— А после свадьбы? — не унимался зомби. После этой фразы я рассмеялась. Вот шутник нашелся. И вправду говорят: горбатого только могила исправит. Хотя, в случае с Ретом и она не помогла. Даже будучи зомби, он не теряет надежды найти себе невесту. Хотела бы я посмотреть на ту дуру, которая согласится. Интересно, будет ли иметь смысл стандартная клятва «пока смерть не разлучит вас»?

— Тебе это не грозит! — наконец произнесла я, придя к выводу, что такой дуры в природе не существует, и Рету придется влачить свою нежизнь в гордом одиночестве. Эта мысль меня порадовала. Рет уже раскрыл рот, чтобы что-то ответить, наверняка что-нибудь в его духе, но тут его прервали.

— Пожалуй, я придумала, что с вами сделаю! — Видимо этого времени нашей тюремщице хватило, дабы запастись самообладанием, ибо она вновь нарисовалась на пороге нашей кельи. — Солнышко, я похищу у тебе твоего лжежениха на некоторое время. А потом небольшой обрядик и вы со своим животным свободны. Согласна? Или твой чудный ослик останется здесь навсегда!

— И все? Так в чем дело — пусть остается! — я представила, как она потом со слезами на глазах будет умолять меня забрать «чудного ослика» обратно. Не исключаю, что она даже согласиться доплатить мне, лишь бы только от него избавиться.

Настасья нахмурилась, поняв, что прогадала:

— Это не все: я вас не отпущу пока ты не согласишься. Я!.. Я сделаю вас своими слугами! И даже если вы сбежите, чего, конечно, не произойдет, потому что я наложу специальное заклинание, даже тогда я буду преследовать вас до скончания веков! Даже если ты умрешь, Гредия, я из-под земли тебя достану, в прямом смысле слова!

Я задумалась. Логики в этой Рыжей явно не прослеживается, да и вообще крыша у нее значительно сдвинута, что заметно невооруженным глазом. С сумасшедшими лучше не связываться и соглашаться, пока есть выбор. С другой стороны — обрядик. Звучит очень подозрительно. Она, конечно же, имеет в виду какой-то магический обряд, но какой? Возможно, она хочет пополнить свой магический резерв за мой счет или добавить к моей коллекции еще одно проклятие. Как говориться, до кучи. Но ведь все может оказаться и похуже.

— Что за обрядик-то? — спросила я, не надеясь на ответ.

— А это секрет. — Хм, так я и знала.

— Я соглашусь, если ты поклянешься, что этот обряд не будет обрядом жертвоприношения… — а что, она ведь не пояснила, в каком именно виде она нас отсюда отпустит, лично мне не хочется становиться зомби или еще какой-нибудь гадостью.

— Клянусь.

— Или чем-то из области некромантии…

— Хорошо.

— Ну и желательно не черная магия…

— Договорились!

Странно, вроде все самое страшное, что она могла бы со мной сделать, я перечислила, а на ее лице по-прежнему играет глумливая улыбка. Что- же она такое замыслила?

— Психопатка! — Буркнула я себе под нос, а ей наконец заявила- Согласна.

— Клятва засвидетельственна!

— Мрак! Что ты ей пообещала, Гредия? — Рет выглядел действительно обеспокоенным.

— А что? — Я действительно начала немного беспокоиться. Мало ли что я там могла не учесть. Маги они коварные.

— Ничего, просто ты поклялась на архоне. И теперь если станешь клятвопреступницей, то не переживешь своего третьего утра!

— Что это значит? — Решила я уточнить все возможные неприятные моменты.

— Извини, мне некогда, Рет, за мной!

Во что же я вляпалась на это раз?

Рет не возвращался. Что такое архон и клятва на нем никак не хотели всплывать в моей памяти. Попробовала швыряться фаерболами, просто из вредности, два взорвались не долетев до стенки, украсив копотью белоснежный потолок, остальные прямо в руках, энергия мне не подчинялась. Не знаю, что эта идиотка мне там заблокировала, но явно не магию. Более того, я начала бояться сама себя. Значит, колдовать я не смогу. Могу покалечить что-то незапланированное. Что делать?

Оглядела комнату, узкое окно забрано решеткой, кровать и ночной горшок под ней, вот и все детали интерьера. Даже зеркала и того нет. Еще раз все осмотрела, обнаружила ковер на полу, пыльный и с несколькими окурками. Плюнула в окно, и завалилась спать. Что-то я действительно устала за сегодняшний день. Да и за вчерашний, если честно, тоже.

— Архон- это такая штучка, которую эта … хм… дамочка- подобрал приличный эпитет зомби, — прятала в декольте. Используется для заключения сделок с нежитью. А поскольку до выветривания из твоего организма остатков заклинания ты с точки зрения этой блестяшки не совсем живая, то обязана поучаствовать в задуманном ею обряде. А потом мы будем свободны, поскольку она тоже не сможет нарушить условий сделки, а она, насколько мне помнится, была заключена именно таким образом.

— Что за обряд? — Сонно спросила я, уже не сильно протестуя против общества зомби в одной кровати со мной.

— Э-э… она настаивает на свадебном.

— Что??!! Я убью тебя! — а мне- то казалось, что я учла все самое страшное! Да от этого известия меня аж подбросило на кровати.

— До или после?

— В процессе. — Кровожадно сообщила я.

Только этого мне не хватало. Но продумать пути отступления я не успела, меня торопливо запихали в какое-то платье, вызывающе короткое и с таким декольте, что оно скорее выставляло на всеобщее обозрение, нежели что-либо скрывало, потом замотали голову платком и вручили свечку.

— Я не поняла, Рет, меня замуж выдают, или хоронят?

— Это по церковному обряду! — Шепотом пояснил зелененький, торопливо отряхивая халат и собирая волосы в хвост, кривой и все равно растрепанный.

— Я же…

В нашу скромную халупу вошла хозяйка.

— Я согласна, Рет! — Торопливо переиначила я, почувствовав лазейку.

Венчал нас толстый священник, он что-то бормотал себе под нос, призывая то ли святых, то ли мракобесов благословить наш богопротивный союз. Я, не сильна в теологии, потому весь обряд развлекалась тем, что придумывала страшные кары для этого с завтрашнего утра незаконного мужа. Осуществи я их на практике, в учебнике по нежити к главе «Способы усекновения зомби» наверняка дописали бы еще несколько страниц. А то и еще целый том пришлось бы выпустить.

— А теперь, брачующиеся, обменяйтесь кольцами! — Закончил толстячок.

Торопливо напялив мне кольцо, словно боясь, что я передумаю, Рет облегченно вздохнул. Можно подумать, кольцо-это показатель стабильности брака. Да если я захочу уйти, то никакое кольцо меня не остановит, так же как и если я захочу придти, отсутствие кольца тоже не будет являться помехой. Хотя, мало ли чему улыбается сейчас зомби? Может быть тому, что прекрасная хозяйка замка не стала чинить нам никаких препятствий, позволив покинуть сию гостеприимную обитель без проблем, правда и в помощи она нам тоже отказала, мол, пропажа наших вещей не имеет к ней никаких отношений. И вообще она нас не приглашала, никакого нападения на нас не было, и она вообще первый раз видит такую странную компанию. Она всего лишь помогла нам со свадьбой, потому что долг одной женщины помочь другой успешно выйти замуж. А Рет того и гляди помрет, и я останусь богатой одинокой вдовой. Такого рода прочувственную речь толкнула она нам с крыльца, помахала платочком на прощание и скрылась в недрах замка, писать практическое пособие для малолетних ведьм, как успешно выйти замуж.

…

— Гредия, что ты улыбаешься? — Осторожно спросил Стервец, который исполнял роль, то ли подружки невесты, то ли друга жениха. — Нам же ничего не вернули, есть нечего, на тебе одеяло и кольцо, зато на нем- он кивнул на счастливо клацающего зубами молодого, зеленого мужа, — еще валенки и плед, и тоже кольцо.

— Знаешь, Рет, — я решила ответить не ослику, а моему теперь мужу, честно старалась не расхохотаться, — я же атеистка, мне церковные благословения до лампочки!

С этими словами я зашвырнула кольцо в снег. Одеяло сползло, я его подхватила и, стуча зубами, продолжила:

— Я выполнила свою часть обязательств, поучаствовала в обряде. Но, свадьба незаконна, ведь я не имею никакого отношения к церкви. Венчать ведьму…

Рет с тоской посмотрел на свое кольцо.

— Но…

— Я не признаю этот брак! И, кстати, с этого момента я еду одна. Тебе в другую сторону.

Зомби пожал плечами и придержал коня, на которого для него почему-то все же расщедрилась эта сушеная вобла. Видимо в честь каких-то прежних нежных отношений и совместных пакостей в правительстве.

— Гредия, может поднимешь кольцо, все же деньги, а у нас ничего нет? — Жалобно спросил ослик. Рет взмахнул рукой, и кольцо оказалось на его ладони. Я подумала, ругнулась:

— Не обольщайся, загоню в первом же ломбарде!

Когда я рискнула обернуться в следующий раз, его уже не было видно, кривая дорожка, протоптанная одинокими путниками на проезжем тракте, вильнула в сторону, скрыв от меня несчастное существо. Вот только мне казалось, что я так просто от него не отделаюсь.

— Тебе плохо, да? — Участливо спросил спутник.

— Нет, нормально. — Постаралась я не сильно хлюпать носом, не вышло, еще и легкий морозец вышиб слезу, которая сразу же обледенела, стянув щеку.

— Не переживай, он вернется. Ты только не плачь!

— Этого-то я и боюсь. Без него моя жизнь такая пресная! то есть я хотела сказать спокойная и размеренная.

— Что-то окружающие так не считают!

После непродолжительных раздумий, ибо думать долго морозец не располагал, я решила свернуть с дороги в сторону леса. Там хоть какая-то защита от ветра, да и Ослик скоро сможет пролететь некоторое время.

— Извини, Гредия- Видимо последнюю надежду я высказала в слух, — но эта дура заблокировала мне тоже что-то, я не знаю, что она со мной сделала, но я больше не ощущаю себя мракобесом. Я всего лишь маленький ослик, с кривыми клыками, а еще я сильный, и могу быстро бегать.

— Тогда побежали? Если мы доберемся до жилья, то я подумаю, чем можно тебе помочь. Но за результат, честно, не ручаюсь!

В лесу я бы одна загнулась и лет через …дцать случайный путник нашел бы мои кости, поросшие осокой или еще какой-нибудь гадостью, если бы не ослик. Он бежал по высоким сугробам еще быстрее, чем по дороге, от пронизывающего ветра я не была защищена, и когда я уже слышала матерящийся голос моей персональной смерти, он встал как вкопанный, я по инерции перелетела через его голову, и больно ушиблась головой о бревно. Были бы мозги- возможно было бы сотрясение.

«Все таки голова- мое слабое место!»- Это было первое, что я подумала, фокусируя взгляд на окружающем пространстве. За время бесед с подсознанием и сознанием, мое окружение изменилось капитально, я лежала на грубо сколоченной лавке, а под потолком прямо над моим лицом болталась связка чеснока с вплетенным в нее серебряным распятием. Одеяло на мне тоже сменило свои очертания. Теперь это был шерстяной плед, неприятно царапающий кожу. Кольцо, к сожалению, продолжило мозолить мой палец.

— Как же тебя так угораздило, деточка? — Мой взгляд, наконец, заметил древнюю старушку, притаившуюся в углу.

— Не знаю, — задумчиво протянула я.

— Муж- то где был, когда тебя ограбили?

— Так он и спас меня! — В некотором роде, добавила я про себя. Если честно, то он даже свои валенки предлагал, это я- дурища, гордо отказалась, и наверное, зря, хотя бы один надо было взять, поделить так сказать, по-честному, а то погодка как-то не располагает к прогулкам без одежды.

— А потом куда делся? — Продолжила расспросы бабка.

— Сбежал, поругались мы с ним, а меня он, видимо боится больше, чем каких-то разбойников! — Это прозвучало как у тетки, встречающей мужа не иначе, как сковородником. Но, судя по всему, бабка и сама не раз привечала дедку этим замечательным средством возвращения блудных мужей в лоно семьи, потому что лишь покивала и, видимо, решила меня больше не нервировать.

— А ты, видимо, ведьма? — «Бедняга твой муж», — читалось в ее глазах, — «не разглядел товар лицом»

— Да… — Голова резко стрельнула болью в висок. — Кого заколдовать?

— Да, тараканы достали, собаки поганые. Не поможешь, доча? А я тебе одежу спроважу!

Понятие «бескорыстная помощь» было бабке не знакомо. Но я согласно пожала плечами, и скороговоркой пробормотала старое, как мир, заклинание. Но последствия наложенного заклинания еще сказывались, потому что тараканы не захотели просто сдохнуть, а, превратившись в бабочек, стали взрываться маленькими шариками, один за другим, мы с хозяйкой синхронно присели, и столкнулись нос к носу уже под столом из грубо сколоченных досок. Что и говорить, эффектно получилось.

— Ого… — Заметила бабка, когда последний насекомый скончался, осыпавшись горсткой пепла, которая теперь густо покрывала пол и печь. — А мне-то наша Марыська их по другому выводила.

— Это зависит от уровня мастерства. Вот у моего преподавателя они просто уходят к соседям. — Я не стала добавлять, что у Магистра они ушли после того, как у него жена уехала на какой-то симпозиум и через две недели жрать дома стало нечего. А еще через неделю ушли и тараканы, крупные и черные, которые супруга выводила пол года по просьбе правительства, как биологическое оружие. Причем несчастные до этого жили в прозрачном вольере, и никуда мигрировать не собирались. Когда же его жена вернулась, то было подумала, что благоверный их сожрал, (перепутав с коконами шелкопряда, хорошей закусью к пиву, но очень уж дорогой), если бы эти самые тараканы не объявились в доме у Саньяры, чему последняя была крайне рада. В общем, на занятия Магистр ходил еще месяц с полувыщипанной, полупаленой щетиной на лице, практически не скрывающей царапин.

— Да, ничего, я приберусь! — После раздумий добавила старушка, и бодро поковыляла к потемневшему от времени сундуку в углу, из которого достала чьи-то порты, с несколькими заплатками, гребень, рубаху, жилет и валенки. Носки или исподнее к предложенному мне не прилагалось.

Видимо здесь мне тоже были не рады.

— Спасибо. — Пробормотала я, поскорее одевшись и стремясь покинуть сию гостеприимную обитель. Стервец жалобно хлюпал носом на крыльце и молчал.

— Плед тоже оставь! — Напутствовала меня хозяйка. Все же, она не такая уж и плохая, заклинание выводящее тараканов никак не может стоить больше золотой монеты. Жаль, что нас так удачно ограбили, хотя, «легко пришло- легко ушло». Одежкой я практически разжилась. Сейчас еще кому-нибудь помогу, но уже за деньги, и в ближайшем городе или селе куплю недостающую экипировку.

Через час к той же избушке вышел позеленевший мужик в трусах и валенках.

— Здесь прошла моя жена! Может, помочь чем?

— Уйди, болезный, не до тебя сейчас! — Бабулька водила грязной тряпкой по полу, которому это было, что мертвому припарки.

— Помогу, ладно? — Рет взмахнул руками. Как ни странно, но ничего не сломалось, только вся пыль и нерассыпавшиеся тараканьи панцири взметнулись в воздух и вылетели во двор, где ссыпались перед старым дедом с вязанкой хвороста, которую он от неожиданности выронил.

— Я поеду, да? — Зомби посмотрел на пожилую чету супругов и постепенно попятился к выходу. Видимо, общаясь с Гредией достаточно длительное время, он заразился от нее природной невезучестью и умением встревать там, где это было нежелательно.

— Там не твоя жинка с разбойниками воюет? — Очнулся дедок. — На, кось, — скинул он драный тулупчик, — Все одно выбрасывать, а то твои трусы уж больно того…

Рет согласно кивнул. Трусы и правда были того, а плед истаял дымкой не проехал он и пары миль. Эта сумасшедшая девица поступила совсем не по-товарищески. Хоть он от нее ничего другого и не ждал. Ему пришлось торопливо вспоминать приему дыхательной гимнастики, дабы окончательно не замерзнуть во цвете лет. Хотя может ли умереть зомби от простуды? Вопрос был чисто теоретическим, потому что проверять на практике Рет ни в коем случае никак не собирался.

— Да поспешай, ее небось уже того… — Похлопал по плечу молодца дедок, правда ему пришлось немного подпрыгнуть для этого. Рет внял мольбам и решил поспешать. А то он начал серьезно переживать за здоровье разбойников в этом лесу, если они встретятся с Гредией, то могут враз изменить преступной ниве и сменить профессию. Да и за Гредию он чуть-чуть переживал.

На полянку с истоптанным грязным снегом Рет ворвался слишком поздно. Там уже никого не было. Следопыт из него был практически никакой, но не заметить вытоптанной колеи не сумел бы даже полный придурок, потому он решил, что может, еще не все потеряно и рванул по следам. Через пару сотен шагов следы внезапно оборвались, и уставший голодный зомби в драном полушубке скатился в овраг, в глубине которого после долгих мытарств обнаружил хорошо укрепленную присыпанную снегом избушку.

…

— Я есть хочу! — Скандалила я. Разбойники, решившие было поправить свое материальное состояние за мой счет, уже были этому не рады. На меня в этом доме нашлись и штаны теплые, и сапожки до колен, и рубаха и жилет меховой, и исподнее. Мужики уже и деньги начали мне предлагать, только чтоб я убралась с их глаз долой, будучи глубоко религиозными людьми, они были согласны замаливать заповеди и запрещающие убийства, и кражи, и разбой, но общаться с полоумной ведьмой в пледе с чужого плеча, почему-то не желали.

И вот когда я уже почти договорилась с ними, что меня кормят, дают денег, и мы расстаемся по-хорошему, как дверь отворилась пинком ноги и этот радостный идиот громко потребовал выдать ему… меня!

Погрязшие в грехе не выдержали пришествия демонов из подземного мира по их души и дружно ломанулись в единственное окно, где после некоторой заминки все же разминулись.

— Что, Рет, кашу будешь? — С видом радушной хозяйки предложила я.

— С мясом? — Уточнил он.

— Нет, со молоком.

— Все равно буду.

— Слушай. Давай ты выберешь себе одежду здесь, денег возьмешь, и мы расстанемся по-хорошему. Серьезно, мне надоели твои непотребные выходки.

— С чего вдруг такая милость? — Переспросил зомби.

— Когда мы оба остались без ничего, мы были в равных условиях, сейчас я одета, а ты нет. Потому я предлагаю исправить эту несправедливость и разойтись в раных направлениях. Ты бы тоже меня не бросил в таком положении, если бы мог что изменить.

— Спасибо, справедливая ты моя! А они? — Он кивнул на грустных подмороженных мужиков за окном хибары.

— Они мне сами предложили. И совсем не против. — Рожи в окне согласно закивали.

— Может и дальше вместе? — Осторожно спросил, выскребая остатки каши из котелка зомби.

— Извини, видеть тебя не могу!

Рет торопливо дожевал, выбрал себе одежду поприличнее, благо это ему сделать было намного проще, чем мне и коротко поклонившись, ушел в обратном направлении. Зачем он мне кланялся, я не поняла, но останавливать и переспрашивать не стала.

Повсюду, куда ни глянь, искрился на солнце снег. Бахромчатые сосульки оторочили еловые лапы. Дорога местами обледенела, но грустному ослику это было нипочем, мне, устроившись на его покатой спине, впрочем, тоже. На душе, однако, скреблись кошки. И зачем я его прогнала?

— Дура ты, Гредия! — Заявил мне мракобес. — Не переживай, вы еще встретитесь. Такое не тонет. И не исчезает надолго.

— Да не хочу я его видеть! — В голос взвыла я. С ненавистью уставилась на кольцо.

— Тогда не встретитесь, ты только не грусти. И вообще, я боюсь, что ты уже почти сутки не принимала зелье от проклятия, я скоро начну бояться.

Теперь я начала еще и об этом волноваться. Впрочем, я, как ни странно, ничего такого не чувствовала. Действительно, что же делать? Как я помню, без него у меня резко портится настроение. И я начинаю злиться по поводу и без него, а уж поводов-то более чем достаточно. И если долго не принимать это зелье, то я, и так делеко не добрая ведьма, могу стать вообще одержимой фурией. Чего бы мне на самом деле пока не хотелось бы. И дело не в том, что я не мечтаю о мировом господстве, просто не хотелось бы терять контроль над разумом.

Удачно ограбленные грабители грели мое сердце не долго. Скоро в него закрались беспокойство о собственном будущем и тревога за Рета. Нет, кто бы сомневался, я желала не видеть его как можно дольше, но, тем не менее, не хотелось бы, чтоб его смерть была на моей совести. Он же сейчас зомби. А значит, многие маги захотят улучшить свое благосостояние за его счет. Впрочем, может, я волновалась напрасно, ибо пока магу не заплатят он и не почешется. А ведьма еще и отказаться может. Если нет настроения. Даже если деньги очень нужны.

Мои размышления на эту тему прервали. Причем в грубой форме, очень грубой.

— Ну, что, баба, слезай со свого осла, и доставай все че у тебя там есть! — Радостно заявил подозрительный тип, крайне обросшей наружности.

— Нет, у меня сегодня что, день встреч с преступными элементами? — Возмутилась я, и, не собираясь, выполнять требования.

Мужик продолжал упорствовать в грехе любви к деньгам и потрясал перед мордой ослика криво сколоченным арбалетом. Я не совсем поняла, кого он грабил: меня или Стервеца, тем паче, что взять с нас было нечего, кроме кольца, которое я незамедлительно предложила этому типу.

— Гредия, ты рехнулась? А Рет что скажет? — Испуганно заметил Стервец.

— Скажу: ограбили. — Равнодушно пожала я плечами.

— Так ты же его продать собиралась! — Возмутился мой попутчик. Мы стояли и переругивались, привычно не обращая внимания на представителей преступного мира, представленного нашему вниманию в этот раз единственным крайне неудачным экземпляром.

— Она и продает, в обмен на свою жизнь. По-моему, более чем достаточная цена! — Решил напомнить о себе грабитель, с вожделением поглядывая на кольцо.

— Уйди, мужик, не до тебя сейчас! — Хором возмутились мы.

— Но, Гредия, ведьма не может нарушать данное ею слово, это же…

— Закон подлости. — Со вздохом закончила я. — Ладно, мужик, извини, но в этот раз тебе ничего не светит. Можешь купить его потом в ломбарде. Где закончится эта дорога?

— В могиле. — Заунывно заключил чей-то голос за моей спиной.

— Очень смешно! — Обернулись мы со Стервецом, и в этот момент мужик выстрелил. По идее в этот момент перед моим взором должны были пронестись видения прошлого, с момента моего никчемного появления на свет. Но этого славного времени я не помнила, потому все что я увидела, упав в снег- было озабоченное лицо зелененького. Кольцо выпало из внезапно ослабевшей руки: вот и смерть моя пришла. Она молча стояла и сопела мне в ухо…

Рет растерянно оглянулся по сторонам. Мужик с кривым арбалетом затравленно смотрел на последний.

— Да, он ведь не стрелял уже лет десять! Да я же попугать хотел! Кто ж знал!

Гредия лежала на снегу, и вскакивать с радостным воплем «А это была шутка!», похоже не собиралась. Из-под распластанной фигурки постепенно натекала лужица багрового цвета. «А вот и кровь!»- радостно заявил внутренний голос, «Берем и сматываемся!» Но оживший зомби не мог заставить сделать себя шаг к ней. Да, она умирала, и из-за него могла умереть наверняка, но, он мог поправить свои дела, просто набрав крови, но… не мог сделать ни одного шага.

Наверное, я бы так там и умерла, если бы на дорогу не выскочил отряд всадников. При виде вооруженных мужиков незадачливый грабитель сделал ноги в сторону леса, собственно его никто и не стал преследовать, а вот зомби прилично досталось, и по ребрам и по печени. В этот раз история с законной женой не прокатила, и ему здорово всыпали. Пока меня осматривал и перебинтовывал лекарь, купцы, а этот были именно они, здорово подправили физиономию Рету. Но я этого не увидела, потому что спала в глубине повозки, напоенная зельем и укутанная в одеяло до подбородка.

Глава купеческого обоза оказался хозяином рачительным, он и колечко подобрал, послужившее предметом спора и ослика не оставил без внимания. Даже зомби приказал не убивать. До невольничьего рынка оставалось всего ничего, через сутки пути его ждал телепорт. Девчонка действительно хороша, за такую дадут хорошую сумму, кольцо тоже не дешевое, да и ослик забавный. Жаль, что зомби сбежал. И на такой товар порой находятся любители экзотики.

Колеса телеги уныло поскрипывали, вгоняя меня в полудрему. Но выспалась я уже на неделю вперед. По крайней мере, в тот момент мне так казалось. Сквозь полузадернутый полог пробивалось морозное солнце, на душе было слякотно и мокро. Увы, я особо не питала никаких иллюзий на свой счет, мою судьбу мне подробно описал глава обоза, как только я пришла в себя, описал, попутно застегивая на руке тяжкий серебряный браслет. Теперь если его не снимут через неделю, я уже никогда не смогу колдовать. Он по капле высасывал мою магическую силу, вначале я еще чувствовала это, потом рука потеряла чувствительность, и от этого стало страшно. Сейчас в душе поселилась черная меланхолия. Стоит ли жить? С другой стороны, пыталась утешить я сама себя, не будет магической силы, не будет и проклятия. А жить? Ну, живут же простые люди. Тем более, что пахать землю мне уже в любом случае не светит, я же вроде бы как замужем за богатым некромантом. Даже если его интересовала именно моя магическая сила, и он решит со мной развестись, то я смогу отхапать у него нехилое количество денег, достаточное для того, чтобы жить совсем не работая. Так что если рассуждать логически, так ли уж мне нужна эта моя сила, которая грозит всему миру серьезными неприятностями?

Официально работорговля запрещена. Потому я могу просто спрыгнуть с телеги и раствориться в лесу, как это сделал зомби. На практически же: никто кроме купца не сможет снять этот проклятый браслет, а без помощи магии я долго не продержусь в зимнем лесу, да, если подумать, то и не в каком, без магии, я просто не выживу в этом жестоком мире. Опять предалась я чернейшей меланхолии. Сознание безрадостно рисовало мне картины будущего. Будущего, в котором не было магии.

Купец вез оружие. Отличные клинки гномьей стали, сабли свободных оборотней, (на клинке знак волка в треугольнике), палаши эльфов, тройные клинки вампиров и… меня. Бежать я не собиралась. По крайней мере, пока с меня не снимут этот браслет.

Я особо ни с кем не разговаривала, из повозки не вылезала. Ела что дают, смирно пила зелья а расковырять браслет у меня не получалось. Я, конечно, пробовала по-разному, и выгибала кисть, и ковыряла в замочке всякими веточками, но пока что результат был нулевой. Хотя сама дорога не показалась мне какой-то очень длинной.

Вскоре обоз остановился. Не знаю, чем меня лечили, но заживало как на собаке, вот только слабость была такая, словно я в одиночку вскопала небольшой такой огород, причем копала ножом для чистки фруктов. Из, с таким трудом добытой одежды, на мне осталась только длинная рубаха до колен, да носки шерстяные. Вела я себя смирно, не буянила и не грозила страшными карами от родственников, а потому мужики несколько расслабились и даже накормили меня вареной картошкой с мясом. С трудом я доковыляла до Стервеца и немало позабавила торговцев слезной сценой прощания с бессловесной скотинкой. Смысл моей пламенной речи сводился к тому, что я его не брошу, только не раскрывай своей истинной сущности! Хоть ослик за последние несколько дней здорово подрастерял запас своей ершистости, потому молча все выслушал, слопал краюху хлеба, протянутую мною и кивнул.

Телепорт я позорно проспала. Проснулась уже, когда меня выставили на торг, в том же в чем я спала, то есть в полупрозрачной рубашке и носках. Окружающий меня пейзаж разительно изменился. После тонкого слоя снега и легкого морозца, пощипывающего кожу, мой организм был явно не готов к наступившей жаре. От резкого перепада тмпературы заломило виски, от нехватки силы перед глазами все плыло, хотелось прилечь, хотя бы прямо на помост, и еще водички и желательно целый бассейн.

«Интересно, а куда дели мои валенки?»- Думала я, оглядываясь по сторонам. — «Интересно, а кто меня купит? И вообще купит ли хоть кто-то? А если купит, то за сколько? Интересно, сколько вообще может стоить человеческая ведьма в драных носках?»

Не знаю, что за страна, в которой я сейчас оказалась, но солнце палило немилосердно, я стояла на деревянном помосте, в воздухе разливался незабвенный аромат подтухающей рыбы. В общем, все как и положено в классических романах про бедных девочек, следом меня должен был купить богатый шейх, у которого мне бы жилось либо хорошо, либо плохо. Вот только я не бедная девочка, и при покупке мне должны были снять браслет, и если новый хозяин пожелает, то надеть новый, и я искренне надеялась, что нескольких мгновений мне будет достаточной чтобы… Я еще сама не знала, что именно я сделаю, но что скучно никому не будет это я точно знала.

Меж тем моя очередь быть купленной подходила. Видимо выглядела я не очень, потому что на мою персону желающих что-то не находилось. Я задумалась о жизни и почему она не удалась. А когда вернулась к реальности, меня уже купили. А браслет поменял свои очертания. В момент смены я очнулась, но, увы, сила не отозвалась на мои слабые потуги к ней воззвать и потому другой браслет преспокойно застегнулся на моем запястье. Захотелось глухо завыть, и, не совсем соображая, что делаю, я выхватила копье у стоящего на краю помоста дюжего мужика и сделала попытку броситься на него. Увы, ничего вразумительного сделать мне не удалось, копье отобрали, а меня со всем почтением погрузили вниз головой на флегматичного мула. Еще лучше, точно прощай Универ. Пара часов вниз головой и все никакие колдовские способности ко мне не вернуться наверняка, резко осознав это, я все же приступила к завываниям, исполнить которые мне вначале помешала драка с моим участием, а теперь все равно заняться больше было нечем.

Следующее соединение меня с окружающей реальностью состоялось в какой-то комнате, убранной в восточном стиле, с коврами, курильницами и прочей ерундой, кольцо вновь заняло свое незаконное место на пальце.

Дверь отворилась, впустив в недра комнатки тетку необъятных объемов и размеров.

— Сидишь, дармоедка? — Осчастливила она меня приветствием.

— Иди ты… знаешь куда. — Демонстративно отвернулась я. Лучше бы мне ослика вернули, вместо кольца. Я даже ведь не догадывалась, как на самом деле к нему привязалась.

— Господин отпустил твоего непотребного осла на волю! И он теперь свободен! Чего не скажешь о тебе! — Ехидно ухмыльнулась она.

— Уйди, старушка, я в печали! — Решила я взять тетку измором.

— Старушка? — Раскудахталась та, — Да что ты себе позволяешь, курица ощипанная? Думаешь, хозяин осчастливил тебя своим взором, так ты и хозяйка здесь?

С этими словами она схватив меня за руку грубо потащила за собой. Я пробовала повизжать, но голос сел еще после предыдущих вокальных упражнений, тогда я по очереди перепробовала: засветить ей в спину свободной рукой, упираться ногами и еще парочку приемов. Но привело это только к тому, что разболелся бок еще до конца не заживший, да и тетка повалила меня на пол, и тащила уже таким образом.

В купальне меня торопливо раздели та же самая тетка и две девушки субтильной наружности, ощупали со всех сторон, засунули в бочку с водой, причесали и, проехавшись по поводу моей убогой внешности, завернули в красную простыню.

— Радуйся, уродина, господин тебя замуж выдает! — Заявила мне толстуха.

— Но, пардон, я же замужем! — Это было мое единственное предложение за последнее время без мата.

— Да? А у нас на востоке языческие браки не считаются действительными! — Подумав, выдала мне оппонентка.

— Не пойду!

— А кто тебя спрашивает!

— А кто жених?

— А тебе какая разница?

— Так я же замуж выхожу!

— Вот выйдешь и узнаешь. И вообще девушке положено быть послушной. — Просветила меня тетка.

— Щас как дам! — Я совсем позабыла про наличие у меня милого украшения, с которым я была никем. Как же просто оказывается пленить ведьму. Я пробовала утешать себя тем, что такие браслеты редкость, да и вообще находятся практически под запретом. Ведь магия находится в наших жизнях неотъемлемо. Как можно представить себе ведьму без силы? Да никак. Такое невозможно. Достать такой браслет практически невозможно, этим пользуются в основном контрабандисты и прочие нехорошие личности. Именно на них и повезло мне нарваться.

— Ну, попробуй! — Необъятная бабища нависала надо мной, так что становилось понятно, что грубой физической силой без применения магии тут ничего не сделаешь. Тем не менее, я честно попробовала.

Второй раз в своей жизни я выходила замуж с фингалом под глазом, перебинтованная (добрая тетка после того, как навешала мне нехилых тумаков, все же перебинтовала чуть-чуть разошедшийся шов) и замотанная в простыню. Пока меня несли в зал церемоний, я орала и вырывалась, потому дабы избежать срыва церемонии, мне заткнули рот.

Всяких идиотских вопросов мне не задавали, и так было понятно о моем решительном несогласии с семейной политикой в данном государстве. Потому надо мной повернутой лицом в ковер прочли какую-то то ли сутру, то ли мантру, нацепили еще одно кольцо на мстительно оттопыренный средний палец, и перевязали ожог, который остался на месте противомагического браслета.

«Вот теперь я разгуляюсь»- Подумала я, отрывая лицо от ковра. И со вздохом опустила его обратно.

— Не надоело?

— Пока нет! — Ответил Рет. — Еще остался языческий обряд, и парочка специфических. Опять же если с каждого обряда по брачной ночи, то я еще придумаю. С твоим мракобесом все в порядке.

— Я смотрю у тебя везде связи.

— Если бы ты знала, как мне это далось нелегко. Пришлось долго уламывать своего дальнего друга поспособствовать со свадьбой, найти сваху, да еще и доказывать, что мне не надо его сорок жен, а надо конкретно эту.

Рет тоже прилег рядом. Задумчиво возвел очи вверх.

— Потолок надо побелить.

— Ага. — Согласилась я. Забавно лежит рядом с девушкой своей мечты, если не врет, конечно, связанной и беззащитной, и рассуждает про потолок, до которого ему по идее никакого не должно быть дела, потому что он не его.

— Завтра опять уедешь?

— Рет, все же ты сволочь! Развязал бы что ли!

— Ты драться будешь? — На всякий случай уточнил он.

— А сам как думаешь?

— Тогда полежи еще связанная. Ты такая милая, когда файерболами не швыряешься!

— Рет! Я колдовать смогу?

— А дракон его знает! Лучше бы нет. А то ты такая непостоянная. — Философски заявил этот мерзавец.

— Ах ты, гад!

— Ну, я же злодей! Мне по рангу положено.

И он все же развязал меня, а потом еще некоторое время уворачивался от моих попыток придушить. В процессе борьбы перебрались на кровать, которая была в этой же комнате, перевернули поднос с фруктами и сладостями, разбили кувшин с вином. В целом вторая брачная ночь удалась, даже ножки у кровати подпалили моим не метким пульсаром. А потом заснули в разных углах кровати.

— Что со Стервецом? — Это был первый мой вопрос в лицо заспанного зомби. Тот еще не успел толком проснуться и потому долго соображал: где он, что происходит и кто я такая. Потом вспомнил.

— Гредия, любимая, дай поцелую! — Радостно вскричал он. И прыгнул сверху.

— Идиот, кретин, — прошипела полузадушенная я.

— Подыграй мне! — Прошипел он, радостно на мне подпрыгнул и продолжил восторгаться, — кобылица моя необъезженная, ослица моя дикая, верблюдиха, э-э… самка верблюда…

— Рет, убью. Сама… — Шипела я, пытаясь понезаметнее растереть отбитые ребра.

— Извините, господин, не буду мешать. — Толстая тетка, которая так меня достала вчера поклонилась и закрыла дверь за собой. Мне резко стало интересно, как она при таких габаритах может кланяться? Подготовив удобный момент, высвободила одну руку и засветила зомби в глаз.

— Еще я с полудохлыми зомбями… зомбиками… э-э… в общем меня поняли, не того, не этого…

— Я понял.

Главный злодей расстроенным не выглядел. То ли уже привык, то ли ни на что и не рассчитывал. Но руки убрал и вообще на всякий случай отодвинулся подальше.

Я, сдерживая нехорошие слова, поднялась, внимательно осмотрела себя, простыня в пылу борьбы размоталась и была возможность внимательно осмотреть поврежденную часть тела. Собственно ничего там уже и не было кроме тонкого шрама.

— Рет?

Зомби торопливо отвернулся, а то я не заметила, что он подсматривает. Впрочем, за последнее время я так к нему привыкла, что воспринимала то ли как часть интерьера, то ли действительно как мужа. И только часть сознания категорически отказывало ему в доступе к моей жизни.

— Рет? — Пришлось повторить для глухих и тупых…

— Что? Я тут совершенно не при чем. И кстати, раз уж ты все равно уезжаешь, то возьми свое зелье. По многочисленным просьбам я его сварил еще раз.

— Но… но как?

— Главное- это очень чего-то захотеть, а все остальное приложится. — Рет тоже встал, и обмотавшись простыней на манер тоги, подошел к высокому стрельчатому окну.

— Спасибо. — Растерянно пробормотала я, растеряно рассматривая прозрачный флакон на свет. — Но? Почему?

— Просто если ты не избавишься от проклятья, то всему магическому миру не поздоровится.

— А ты? Ты же просто можешь его снять?

— Если бы мог, то уже давно бы снял. — Рет провел пальцем по подоконнику. — Какие здесь слуги ленивые, столько пыли.

— А мой ослистый мракобес? — Я хотела уточнить его судьбу, но вопрос прозвучал так, словно я интересовалась, не может ли он снять с меня проклятие. К сожалению, магические зверюшки, хоть и являются магическими, но сами по себе колдовать не умеют. Так что вопрос в любом случае прозвучал некорректно.

Главный злодей, не поворачиваясь, проверял пальцем чистоту окна.

— А что он? Он сбежал, то есть я ему немного помог. Он теперь свободен. Чего не скажешь о тебе.

— Свободен? А ты вообще спросил, нужна ли ему такая свобода?

Солнечный лучик прорвался сквозь слой пыли окна и расплескал на полу свои лепестки. Окно было забрано витражом, впрочем, не настолько чистым, чтоб можно было легко оценить его красоту и красочность, но яркое южное солнце сделало свое дело, и я смогла оценить задумку мастера.

— Красиво…

— Да. — Рет даже не повернул головы в мою сторону. Я хотела было возмутиться, но потом подумала и решила, что две свадьбы- это не повод для семейных сцен. — Сегодня вечером я уезжаю из этого гостеприимного места. Денег на приличный телепорт у меня нет, доверять тебе это дело я тоже не рискну. Потому мне уже должны были купить меленький крытый фургончик. Я выведу тебя из этого дома, и пока есть время, подумай, может, стоит принять мою помощь, хотя бы до выезда из этой славной страны, где до сих пор процветает рабство, и, где, кстати, ты моя собственность?

Я внимательно выслушала эту проникновенную тираду и действительно, чего со мной не случалось уже много времени, задумалась. Наверное, действительно стоит уехать отсюда с наибольшим комфортом и наименьшими разрушениями.

— Я согласна. Только, расскажи мне, пожалуйста, побольше о стране, где мы находимся, и как теперь я могу добраться до островов?

— Мы находимся в Саудане. Это закрытое королевство, куда так просто туристов не пускают. Колдовство официально не запрещено, но и не поощряется. Женщины не должны поднимать глаз от земли и тем более смотреть в глаза мужчине. Женщина не может колдовать, а если она будет заподозрена в этом, то темница- один из самых мягких вариантов наказания.

— А что еще может случиться? — Я себе с трудом представляла, что меня могут удержать стены темницы. Насколько я себя помню, сбегала я оттуда еще быстрее, чем попадала туда. Хотя в свете последних событий, где один маленький браслет обезопасил мир от меня так надежно, что исключил саму возможность применения мною магии. Рано или поздно может найтись темница, из которой я не смогу сбежать. И костер может найтись. И другие способы борьбы тоже могут сработать.

— Например, могут камнями побить. — Не разделил моего оптимизма Рет. — Зато из Саудана можно легко добраться до Островов. Есть накатанный тракт, который ведет в небольшую деревеньку Загоральск, оттуда через пограничный пункт можно попасть на Острова.

— Зачем тебе туда? — Я специально сделала упор на второе слово, но этот мерзавец пожал плечами и отшутился.

— Да, вот подумал тут, а почему бы и нет? И поехал.

Ясно было, что ничего нового он мне не скажет.

… В дверь робко постучались. А потом меня взяли в оборот две худенькие раскосые служанки. Тихими и скромными они были только пока за нами не закрылась дверь купальни. Потом меня с хохотом и визгами потащили мыться, прихорашиваться и одеваться.

За час помывочных работ, я никогда раньше не подозревала, что можно так долго мыться, я обогатилась впечатляющей коллекцией свежих сплетен: кто на ком женился, кто у кого родился, цены на дыни, какие тряпки сейчас в моде, и что нового сделала любимая наложница эмира. Про эту бедную, но несомненно достойную женщину просто не успевали сочинять анекдоты, ее умение влипать в неприятности во множество раз превышало мое. И все же эмир до сих пор не разжаловал ее с любимых наложниц до служанки. Есть все же загадочная любовь на этом белом свете. В общем-то все было здесь не так уж плохо, как рассказывал мне Рет.

Волосы мне помыли, распрямили, начесали и даже немного подкрасили. То есть, по моему не предвзятому мнению, сотворили почти чудо. Платьице, надетое поверх штанишек и маечки тоже поражало воображение. Хотя бы цветом, переходящим от алого в густо бордовый. Когда я пришла в этот дом, хотя если подумать, меня сюда пришли, то есть принесли, на мне было своего только кольцо, теперь коллекция моих вещей обогатилось еще одним кольцом и бутыльком с зельем на шнурке на шее. Так сказать, свадебный подарок от мужа. Да вот теперь костюмчик еще.

Входя к мужу, меня внезапно стало смешно от этого эпитета в адрес зомби, я рассчитывала поразить его своим сногсшибательным видом. И поразила. Он подскочил как ошпаренный и возмущенно заорал:

— Что ты сделала со своими волосами? Ты их подстригла? Как ты могла?

— А что? Так ведь намного лучше. Они такие красивые. И необычно…

— Идиотка!

— Сам дурак! — Я обиженно отвернулась.

— О, Боже! Как ты могла!!! — мне внезапно стало смешно. Слышать призывы к Богу, от зомби? А почему не к мракобесам? Зелененький патетически вскидывал руки к небеленому потолку, закатывал глаза и вообще вел себя совершенно типично для любящего мужа, за сорок лет привыкшего к неизменной внешности жены.

— Вообще-то я собиралась поразить новой прической тебя, муж мой! — Вставила я свое веское слово в поток стенаний.

— Чего? — отвесил челюсть зомби.

— Говорю, поразить тебя собиралась! — Я подперла бока руками, подсознательно решив, что так будет внушительнее и доступнее.

— Жена моя!!! Раньше было лучше! — Раскрыл объятия этот ненормальный.

Пришлось срочно залепить ему в объятия подушкой, а то, тоже мне, взял моду- чуть что сразу обниматься. И вообще две свадьбы- это не повод быть вместе. О чем с проникновенной любезностью я ему еще раз напомнила. А то кого-то тут склероз замучил. Рет только вздохнул:

— Ладно, поехали. Тут дороги на неделю. Все уже готово.

Придерживая меня под руку, скорее из опасения, что я опять начну шкодить, нежели из вежливости, меня проводили к маленькому крытому фургончику. Насколько поняла я, ехать мне предполагалось внутри. Со вздохом я залезла в это изобретение, а зомби занял место возницы. Ослики честно тянули повозку к нашей конечной цели путешествия. Внутри валялись какие-то мешки и было совсем не интересно, поэтому через некоторое время я не выдержала и перелезла к Рету, чтобы хоть немного обозревать окрестности. А то было скучно, да и хотелось продолжить занимательную географию в его исполнении. Если послушать Рета, так вообще непонятно, как я дожила до своего почтенного возраста, ибо и дня не проходит. чтобы я не впала в неприятности.

…

За нашей повозкой клубилась пыль. Вид этой иссушенной земли к вечеру начал нагонять на меня скуку. Зелененький зомби, умотанный по самые брови в кисейный шарф, чтобы не смущать нервных местных жителей, устало правил повозкой. Со мной он демонстративно не разговаривал. Обиделся, бедняга. А всего-то во время очередной ссоры я бросила кольцо на землю. Причем это уже было не в первый раз. Но в этот раз он обиделся. И уже целых пятнадцать минут со мной не разговаривал. На моей памяти это была наша самая длинная ссора.

Я сидела в повозке, то и дело прикладываясь к фляге, перебирала в памяти самые счастливые моменты нашей семейной жизни. Самыми счастливыми, как это ни странно, оказывались последние пятнадцать минут. Тишина и спокойствие.

— Да на кого вы меня покинули!!! — Раздался дикий вопль, и мне на шею, прямо в повозку прыгнула туша, оказавшаяся на поверку ослистым мракобесом.

— Стервец!

— А не ты ли хотел свободной жизни? — Скептически нарушил свое молчание зомби.

— Это была трагическая ошибка молодости! — Воскликнул ослик, делая поглаживающие движения копытом по моей спине.

— А как же рабство, в котором я практически сгубила твою молодую особу? — Вопросила я, пытаясь отлепить страстно прижимающегося ослика.

— Ну и рабство и рабство! Что такого в наши дни-то!

— Просто он рассматривает рабство как возможность бесплатно покушать! — Вставил свою резкую реплику зомби.

— Кстати, насчет покушать!

— Ну, если ты с меня слезешь, возможно я смогу помочь в решении данной проблемы.

Но ослик, не дослушав меня, помчался решать проблему пропитания самостоятельно. В воздух полетели упаковочные пакеты, обрывки завязок и черепки раздавленного в борьбе за еду, кувшина.

— Как же я вас люблю! — Счастливо прочавкал ослик.

— Ну, мы тебя тоже. — Осторожно заметил зомби.

— Правда? — Оторвал на минутку голову ослик от пакета с овсяными хлопьями, запасом провизии на неделю. — Тогда отрежь мне колбасы, пожалуйста.

— Что это с ним? — Спросила я моего двойного мужа, — Раньше он ел колбасу не порезанной, и никогда не благодарил.

— Да, ладно, пару раз было. — Заметил зомби.

— Ну, так отрежешь? Или мне ее с краю понадкусать? Я как лучше же хотел. — Участливо вклинился между нами ослик. Тут я подумала, что кажется Рет уже не сильно на меня сердится. Видимо Рет подумал о том же.

— Гредия, может, заберешь кольцо? Ну, что оно у меня будет, твое все же.

Ну, не дура ли я? Я взяла.

Оно привычно скользнуло на палец, словно там ему и место. Этот вариант кольца был первым, поэтому оно было тонким и красивым, а во время второй свадьбы, на мстительно оттопыренный средний палец, мне водрузили нечто более напоминающее болт, или недоделанный кастет. Причем, кажется со встроенным заклинанием, надеюсь, что не самоликвидации. Но проверить эту догадку у меня еще не было времени. Этим кольцом я предусмотрительно не разбрасывалась, поэтому сразу перевесила на цепочку, на шею. С нее было всегда долго снимать, и когда я все же умудрялась расстегнуть трясущимися от негодования руками маленький замочек, то швырять кольцо под ноги оппоненту было уже поздно, в лучшем случае можно было запустить в удаляющуюся спину.

За бортом нашей повозки клубилась все та же пыль, но зомби обещал, что к вечеру ситуация изменится, и скоро пойдут оазисы, маленькие деревеньки, и большой город. Название он вообще-то сообщил, но оно было настолько головоломное и непонятное, что я запомнила только начало и конец. Начиналось все на баа, а заканчивалось аль… Стервец, убедившись, что он съел все, что можно было съесть теперь спал, изредка дергая копытцами во сне, и весь вид его во время этого процесса был такой беззащитный, что я с трудом поборола в себе желание прикрыть его одеяльцем. Рет, вроде бы уже не сердящийся на меня тем не менее погрузился в тяжкие раздумья и практически со мной не разговаривал. Мне было скучно. От недостатка впечатлений потянуло в сон, но стоило мне прилечь возле ослика, как начались муки голода. Я раньше и не подозревала, что можно так мучиться от голода. Теперь я стала лучше понимать Стервеца, когда он ел все что плохо, и даже то, что лежит хорошо. Сейчас я бы слопала практически все. Промучившись с полчасика, я встала:

— Рет! — осторожно шепотом спросила я.

— Чего тебе? — Что-то с ним не то, сидит, нахохлившись, даже головы в мою сторону не повернул.

— У тебя ничего покушать нет? — Решила не обращать на его плохое настроение я.

В мою протянутую руку ткнулся большой вкусный бутерброд. В нем присутствовала колбаса. Но мне не довелось ее съесть. Ее съел Стервец.

И всего-то стоило мне отвернуться, оставив бутерброд без присмотра, чтобы взять флягу, как моя драгоценная, страстно обожаемая колбаса исчезла в бездонной пасти мракобеса. Я чуть не расплакалась от подобной несправедливости. Но, увы, другой у зомби не было. Он и так отдал мне последнее. А Стервец даже угрызениями совести не мучился. Он сказал: «Извини», и спокойно улегся досматривать сон. А я продолжила мучиться муками голода.

К вечеру наша колымага все же въехала в ворота типично восточного городка: кривые грязные улочки, нагромождение домов, все это постепенно перетекало в совсем другие кварталы- богатые и красивые, с мраморными фонтанами, увитыми ползучими вьюнками беседками. Правда таких кварталов нам попалось всего два. И все было бы чинно и спокойно, если бы уже на выезде из города Рету не захотелось поужинать национальными блюдами, и его не потянуло в корчму. Причем для пущей маскировки: он приодел меня в какой-то цветастый платок, поверх моего симпатичного платьица, и, приоделся сам: в восточную загадочную красавицу в парандже, такие тряпки я обнаружила аж три штуки на дне нашей вместительной повозки. Честное слово, я его отговаривала. Отговаривала, не смотря на то, что самой есть хотелось немилосердно. Но я предлагала более безопасный вариант- купить еды на базаре, и не нарываться на неприятности. На что зомби мне вполне резонно заявил, что такая особа как я, могу найти неприятности где угодно, хоть на базаре, хоть в корчме. Так зачем же усложнять себе жизнь готовкой, если можно купить уже все готовое. Благо деньги у него есть. И уж голодную меня он в беде не бросит.

В корчме было шумно и по-восточному многолюдно. Но до нашего появления женщин тут не наблюдалось. Черные носатые мужики с удовольствием давились пловом, запивали все это щедро разбавленным вином под дивные звуки ненастроенной трехструнной балалайки не привычной для меня формы.

Не сказать, что с нашим появлением звуки в таверне смолкли, и на нас уставились десятки пар глаз в обрамлении кустистых бровей, но тем не менее некоторое напряжение повисло в воздухе.

— Чего угодно нежным периям? — угодливо склонился мужичонка в смешной шапочке- явно хозяин этой дешевой забегаловки.

— Отдельный кабинет, и чего поприличнее для насыщения желудка. — Укутанный по самый пятачок в цветастые сарафаны зомби был потрясающей красоткой, так что не удивлюсь, если ему в скором времени поступят предложения руки и сердца.

Отдельного кабинета для нежных перий не нашлось, так что нас посадили за торопливо огороженным пологом из все тех же пестрых юбок, поразительно напоминающих бывшие половые тряпки. Мой желудок насыщаться поданными яствами тоже отказывался, норовя расстаться с содержимым еще до встречи.

— Рет! Меня щас стошнит! — Хотя мне вроде бы удалось выловить из плова кусок морковки поприличнее, но упускать такой чудесный шанс напомнить о себе супругу я не собиралась.

— Ничего! Вроде бы это можно есть… вот, лепешку возьми… — Проявил заботу мой практически муж.

Я с тоской поглядела на погрызенный кем-то кусок лепешки, сбоку вымазанный чем-то липким. Очень надеюсь, что это был мед, а не, то о чем я подумала вначале.

— Может, лучше фрукты закажем? — С тоской спросила я, с другой стороны, представив, что это могут быть за фрукты, добавила: — Хотя, может, лучше на базар сходим, чего нормального поесть купим? Да и Стервец там наш тоскует, вынужденный есть овес.

— Ничего! Вот уж кому полезно немного сбросить лишнего веса, так это ему. — Беспечно отозвался зомби, отправляя в рот новую порцию подгоревшего плова, меня, глядя на это издевательство над желудком, снова начало подташнивать. Если бы не моя стопроцентная уверенность, что ничего не было, я бы заподозрила, что нас в семье скоро станет трое. Опять же: а могут ли зомби стать отцами? — задала я себе животрепещущий вопрос и сама же на него и ответила: судя по тому, что я слышала на лекциях, вряд ли, ибо метаболизм мертвого тела несовместим с живым даже с помощью магии, а, значит, ребенок у такой пары не может появиться на свет. Да и вряд ли вообще такой вопрос стоял раньше, видимо я первая дура на этом белом свете, решившая сочетаться узами законного брака с зомби. Представив себе всю полноту этой ужасной картины, я чудом не вывернула содержимое желудка обратно в тарелку.

— Вон ту берем и быстро валим! — Не успела я как следует возмутиться вопиющей бесцеремонностью, как двое типов мерзкой наружности закатали в пестрый ковер вяло сопротивляющегося зомби, отшвырнули в сторону меня и самоликвидировались через низкое окно этой паршивой забегаловки. Ну, что ж, я ведь его предупреждала, что наш совместный выход в свет добром не кончится! В окно сунулась грустная голова ослистого мракобеса:

— Гредия, если ты не будешь, то я, может, съем совершенно не нужную тебе лепешку? И вообще тебе вредно есть мучное, ты и так не худенькая! — голова, пользуясь тем, что я впала в ступор, раздумывая, прибить его вручную, или кинуть что-нибудь магическое, слизала с тарелок не только лепешку, но и вообще все, что было не съедено прожорливым зомби. Последнее исчезло в бездонной пасти что-то извивающееся. Мой желудок все же не выдержал и вывернулся в услужливо подставленную тарелку.

— Благодарю, вас, почтенный, все было очень вкусно, но мало! — Вежливо ответила я хозяину этого непотребства, выходя из покосившейся хибары. «У Али» называлась корчма. «Ноги моей тут, и у родственников твоих тоже, не будет»- подумала в растерянности я.

Фургончик стоял какой-то покосившийся и бесконечно грустный без своего условно живого хозяина. Ослики из повозки тоже успели куда-то деться. Жалко, вот на пять минут оставили без присмотра, и уже ни зомби, ни осликов, да и содержимое повозки, наверняка уже успели растащить. А еще Рет будет говорить, что все неприятности случаются только со мной. А сам-то!

Стревец торопливо дожевывал, то, что не успел проглотить, всем своим видом показывая, что не собирается впрягаться в работу. Два меланхоличных ослика, тянувших нашу повозку до исчезновения их хозяина куда-то делись. Видимо убежали спасать кормильца.

— Вот я же говорила, что это была плохая идея, нет, даже две плохие идеи: переодевать зомби женщиной и идти в пункт общественного питания.

— Давай продадим повозку, а тебя повезу я? — неожиданно предложил ослик. — Я слышал беременным нельзя напрягаться, — задумчиво добавил он.

— Я? Беременна? Не может быть!!! — Я запустила туфлей в ослика, но попала во все того же хозяина, который не вовремя вышел на порог своей забегаловки. Почему-то он решил, что мой вопль был адресован ему.

— Ну, что, вы, уважаемая, не надо так переживать! Я уверен ваш муж будет только рад, кто бы не родился! Понимаю, видимо целитель сказал вам, что вы ждете девочку, именно это обстоятельство не дает вашему сердцу вознести хвалу Богам, заставляя вместо этого стенать и богохульствовать. А ведь мы должны радоваться любым Его милостям!

Превращение хозяина восточных отрав в религиозного деятеля несколько сбило меня с толку.

— Но, уважаемый, я не беременна! Я просто не могу быть беременной, ибо я…

— Замужем уже два раза, и все за одним и тем же мужчиной! — пробормотал себе под нос ослик.

«Более того, замужем за… Зомби!»- добавила про себя я.

— Хотя это все не важно, хватит отвлекаться на ерунду. Скажите ка мне любезный, а куда вообще могли деть мою собутыльницу? Пока мы вкушали яства вашей харчевни двое неизвестных мне личностей бандитской наружности украли возможного отца моего несуществующего ребенка.

Хозяин собрал разъехавшие в разные стороны от подобной тирады глаза, но, помня о том, что беременные вообще-то редко бывают адекватными, решил не заострять внимание на словах и сосредоточился на сути вопроса.

— Восток дело тонкое госпожа, вам ли не знать… ведь зачастую невеста видит жениха уже став его супругой. — начал старый хрыч издалека, — порой даже принято воровать понравившихся невест, разумеется отправив семье достойную компенсацию- торопливо добавил он..

Я задумчиво кивнула, вспомнив, как сама вышла замуж, во второй раз. Хотя меня никто не крал, а честно купил, все же лицо своего мужа я увидела только после свадьбы.

— И что? При чем тут древние традиции востока и моя личная жизнь?

— Гредия! Ты иногда такая дура! — сквозь зубы прошипел ослик. — ведь даже последнему идиоту кроме тебя понятно что Рета украли в гарем господина Абахаза-али-муслим-айдара-ибн-радиковича, приняв его за иностранку.

— Экзотики захотелось старому засранцу значит! — недобро сощурила я глаза- ну, так он ее получит! — я аж прихрюкнула от предвкушения момента истины, снимающий паранжу озабоченный дедуля, а там… Зомби!

— Что вы, пери, Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович совсем не старый, ему едва исполнилось тридцать. Его гарем насчитывает тысячу триста восемьдесят теперь уже семь мест, и мы все надеемся, что это далеко не предел. Это очень влиятельный и справедливый господин, да пошлют небеса ему долгих лет жизни и сил в его чресла.

— Ну-ну, давно он не получал столь роскошного подарка, я думаю- скептически заметила я.

— Вашей подруге будет очень хорошо жить у него! Это такое счастье, о котором мечтают все матери для своей дочери! Как же ей повезло! — причитал дедуля..

— А как бы мне засвидетельствовать свое почтение этому славному господину? Мне бы хоть с подругой проститься, да забрать письмо ее матери. — На всякий случай добавила я, а то вдруг у жен этого извращенца строгая пропускная система?

Но все оказалось гораздо проще…

В это время Рет, даже не подозревая о своем счастье, трясся в пыльном мешке за спиной у похитителей, которые радостно переговаривались между собой о том, какой солидный куш они получат с этой такой доверчивой иностранки. В мешке было довольно неудобно, попахивало прошлогодней картошкой и мышами. «Интересно, а на востоке тоже картошку едят?»- подумал зомби. — «Интересно, а зачем меня похитили? Интересно, а зачем я сейчас о всякой ерунде думаю? Интересно, а Гредия будет меня спасать, или дальше поедет? А вдруг меня на внутренние органы забрали? Мама… мамочка…»

Его довольно бережно вытряхнули из мешка в роскошно убранной комнате, с небольшим каменный фонтанчиком и удалились. Дверь была заперта, в чем Рет поспешил сразу же убедиться. На стук никто не отвечал. Зомби рассеянно попил водички из фонтана, выглянул в высокое стрельчатое окно: до земли было немного высоковато, прыгать сразу как-то расхотелось, выглянул в другое окно: там внизу бурлил другой фонтан, и почему-то тоже было высоко. Вдруг дверь в комнату распахнулась, и стремительным шагом влетел еще очень не старый мужчина восточной наружности, дверь за ним предусмотрительно захлопнулась. Зомби сглотнул, на всякий случай поправил паранджу и приготовился сражаться за свою еще практически здоровую печень.

— Меня зовут Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович, нежная пери, но ты можешь меня называть мой дорогой! — Не стал тянуть с приветствиями мужчина.

— Печень не отдам! — решил сразу обозначить категоричность позиции Зомби.

— Какую печень? — Сбился Абахаз.

— Как какую? Мою любимую, такую родную, практически не пропитую, и которая еще может пригодиться и мне самому!

— Все равно не понимаю! — тактично решил не обращать внимание на упоминание себя в мужском роде мужчина. В голову зомби стали закрадываться еще более нехорошие подозрения, но прежде чем начинать драться, он на всякий случай решил уточнить свою незавидную участь.

— Ааа…эээ… Простите, что заставил вас прерваться, а что вы говорили?

— Так вот. Это я тебя похитил, и сегодня на закате солнца ты станешь моей тысячу триста восемьдесят седьмой женой!

— Нифига себе, ну ты мужик даешь! — Выкатил глаза зомби- тут порой не знаешь что с одной-то делать. Да и вообще, я- Женой? Ну ты дал маху! — И Рет начал радостно подхихикивать.

— Но я хочу сразу тебе кое-что объяснить. Видишь ли, моей женой ты будешь только на словах, на самом деле скорее всего мы больше никогда не увидимся. То зачем люди женятся мало меня интересует. Поэтому советую тебе особенно не пугаться, и не грустить о своем печальном будущем, с этой минуты ты никогда ни в чем не будешь нуждаться! А сейчас позволь откланяться. Приведи себя в порядок, до свадьбы осталось мало времени.

Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович так же круто развернулся и поспешно удалился, оставив зомби задумчиво размышлять о бренности всего земного. В углу комнаты он заметил ворох тряпок, но связать из них себе веревку с тем чтобы покинуть странного хозяина через окно у него не хватило времени: за ним пришли, молча подхватили под руки и сопроводили вяло сопротивляющегося зомби к брачному алтарю. Недовязанная веревка бултыхалась всего в нескольких локтях над фонтаном.

Рет тоскливо оглядывал пространство из-под натянутой паранджи, в параметры обзора попадали изредка чьи-то ноги, длииноворсые ковры, периодически напольные вазы, потом промелькнул край пестрого халата, и скорбная процессия остановилась напротив роскошного красного ковра на котором россыпью были выложены маленькие подушечки. Рядом со «счастливой невестой» украдкой позевывал не менее «счастливый жених».

Сам обряд практически ничем не отличался от того, в котором зомби уже имел счастье поучаствовать со стороны жениха. Но он был вынужден признать про себя, что с любой стороны обряд не производит благоприятного впечатления. Когда он был женихом его невеста была плотно упакована в ковер, и он до конца вообще не был уверен, что его молодая жена это та, кого он хотел видеть на ее месте. А сейчас со стороны невесты он вообще практически ничего не видел, но нутром чуял, что происходит что-то не то, чего бы ему хотелось, чтобы происходило.

— А теперь оставим молодых дабы они смогли насладиться друг другом. — Пропел мулла, величественно подхватил книгу брачных записей и в сопровождении служек удалился.

— Живым я тебе не дамся, извращенец! — на всякий случай отодвинулся Рет.

В голову Абахаза-али-муслима-айдара-ибн-радиковича стали закрадываться нехорошие подозрения.

— Ну-ка красавица, открой-ка личико!

Зомби, радостно предвкушая потеху, размотал тряпки с лица.

— Ой! Какой же ты хорошенький! Ну, иди же сюда, противный…

— Ээээ… — если честно, то Рет рассчитывал совсем на другую реакцию, но собеседник глядел в его зелененькое лицо без содрогания, и более того с вожделением.

— Ну, что же ты, миленький…

— Аааа….- заорал Рет, — уйди, противный! Я давно уже женат, у меня жена красавица! И вообще ведьма! Ой! Я погорячился..

— А что это вы тут делаете с моим мужем? — Раздался от двери знакомый такой голос, и зомби упал в спасительный обморок, успев, однако прошептать: — Гредия…

Очнулся Рет, как ни странно не в руинах дворца. Я, совместно с добрым хозяином мирно сидели на бортике фонтана, в то время, как зомби валялся там же, где и свалил его коварный недуг- женский обморок.

— Понимаешь, дорогуша, я люблю его! Он такой… такой…

— Нежный- сделала я попытку отгадать.

— Нет- Мечтательно закатил глаза Радикович. — я бы сказал: сильный, чуткий. Но, мы не можем быть вместе, ибо это противоречит основным законам как небесным, так и земным.

— Ну, раз уж Боги создали тебя таким, как это может противоречить их планам? — недоуменно спросила я. Если честно впервые сталкиваюсь с таким случаем.

— Но окружающие меня не поймут! — В очередной раз закатил глаза мужчина.

— А зачем тебе вообще заключать с ним официальные узы брака? Вы, я так понимаю, раньше решали как-то эту проблему? Ну и продолжайте в том же духе. Тем более, если твой жених не против?

— Но он против! Его мать настаивает на том, чтобы он женился. А мы любим друг друга. — Я решительно отказывалась понимать основную проблему Абахаза-али-муслим-айдара-ибн-радиковича. И главное: при чем тут я и зомби?

— Рет! Солнце мое, что с тобой?

— Гредия! Мне приснился страшный сон: меня выдали замуж. Мне вредно с тобой общаться.

— И что тут страшного? Меня вон выдали замуж аж два раза, причем оба раза за тебя. И я жива, как видишь. Хотя, действительно, вряд ли можно сказать, что ты выжил, ведь и до свадьбы ты был не совсем жив.

— Ой! Это был не сон? Я правда теперь замужем? — Жалобно протянул Рет и снова упал в обморок. Ну и слабая же психика у этих зомби.

— Так на чем же мы остановились, уважаемый? — Снова повернулась я к нашему жениху. Кстати, интересно, а если он муж моего мужа, то кем он приходится мне?

— Солнышко! Какую же замечательную идею ты мне только что подсказала: мне надо просто выйти замуж за Него, укрывшись паранджой. И тогда мы станем официально мужем и женой. И ничто уже не сможет разлучить нас. — мечтательно закатил глаза Радикович.

— Я не понимаю, чем я тебе помогла? — Я слегка удивилась.

— Я переоденусь, и мы поженимся! — Странный человек восторженно говорил о непонятных для меня понятиях.

— Но ведь это не поможет общественности вас принять такими, какие вы есть? Правильно? Так в чем же тогда польза? — Я все равно не понимала.

— Ну, мы ведь станем женаты перед богами!

— Хм… ну, ладно. Ну, а жен твоих куда девать? Живите большой семьей. — Я себе с трудом представляла о чем говорю, но мужчина меня внимательно слушал и с каждым сказанным мною словом его лицо все более и более светлело, пока под конец он не кинулся ко мне на шею, с воплем:

— Дорогуша, я тебя обожаю! — лучшего момента, чтобы придти в себя Рет не нашел.

— Аааааааа… Я тебе покажу, извращенец проклятый! Это моя жена!

— Эээ… мальчики, не ссорьтесь! Уважаемый, мы, наверное, пойдем? Вы не проводите ли нас до дверей?

Хлебосольный хозяин, пребывающий в блаженной невесомости, вывел нас из комнаты и засеменил по просторному коридору, устланному узорчатыми похожими на мох драгоценными коврами.

— Кстати, — вдруг резко остановился он- А, вы не разделите со мной скромный семейный обед? Там соберутся только мои самые любимые подружки… тьфу, в смысле, жены!

Услышав столь щедрое предложение, живот Рета выразил свое полное согласие и радостно забурчал. И не смотря на то, что сам хозяин живота отказывался от предложения, опасаясь неизвестно чего и дуясь тоже неизвестно на что, но Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович не желал слушать никаких возражений, и уверенно семенил вдоль по коридору.

«Скромный» семейный обед, как оказалось, проходил в огромной зале, обставленной довольно безвкусно, хоть и с роскошью. Видимо, каждая из любимых жен считала своим долгом здесь что-нибудь переделать на свой вкус, который частенько не совпадал со вкусом других красавиц. Зала была наполнена разноголосьем женских голосов, обсуждавших последние сплетни. Однако с появлением мужа голоса притихли на несколько секунд. А дальше… Вначале нас оглушил радостный визг. А потом девушки закружились вокруг своего мужа. Они хихикали и хлопали в ладоши и наперебой что-то ему рассказывали, а также картинно целовали в щечку. Одна что-то шептала ему на ухо, и Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович хихикал, прикрывая стыдливо рот ладошкой.

Рет, вначале стоявший с открытым от удивления ртом, уже начал позевывать, когда девушки наконец-то притихли и таки обратили внимание на гостей.

— Ой, а кто это?

Торжественно представленные мы не долго находились в центре внимания. Вскоре девушки вновь обступили своего мужа, выслушивая его идеи по грядущей свадьбе, а о самих виновниках возможности этого знаменательного события порядком подзабыли. Рет этим обстоятельством был ни капли не огорчен, с большим удовольствием занимаясь поглощением всяческих салатиков и запивая все это великолепие очень сладким манговым соком. Я неосторожно хлебнула, потом поставила стакан на стол и вышла, осторожно притворив за собой резную дверь. Приторность сока и неправильность отношений обитателей замка ввело меня в странное состояние. Опять мне стало непонятно, как жить и что делать дальше. Я не стала отрывать радостного Зомби от миски с едой, пусть покушает перед дальней дорогой, а то опять его потянет на приключения. До островов оставалось ехать примерно неделю, но мы с нашим умением влипать в неприятности могли растянуть это удовольствие еще на месяц, а то и два. Я выудила из-под выреза в рубашке прозрачный флакон с плотно притертой крышкой, с той последней ссоры, вызванной моим вспыльчивым характером, я ни разу не забывала принять зелье. Поэтому до сих пор худо-бедно, но контролировала свой мерзкий от природы, да от влияния проклятья характер. Зелья оставалось не так много. Удастся ли растянуть еще на неделю?

Погруженная в свои невеселые думы, я шла по коридору, не обращая внимания на пушистое великолепие, окружающего меня интерьера. Стервец в очередной раз наводил беспорядок на кухне. Но у меня не было никакого желания туда соваться. Сами разберутся. Да и вообще пора встряхнуть этот рассадник роскоши и лени.

Я наматывала уже, наверное, не один километр по длинным извилистым коридорам, когда из-за одной из створчатых дверей мне послышался приглушенный плач. «Ну вот, еще кому-то не весело в этом царстве веселья»- Подумала я.

Эта комната не поражала взор великолепием, или роскошью, граничащей с безвкусицей. Напротив убранство комнаты более походило на жизнь в походных условиях. В комнате находилась резная ширма, маленький сундучок, на котором стояло небольшое зеркало и идеально ровный ряд флаконов. Вместо кровати лежал ворох разноцветных подушек, и свернутое фиолетовое покрывало с бахромой. Высокие витражные окна были широко распахнуты, на узком подоконнике кое-как умостилась девушка. Ее сложно было назвать красавицей: беспорядочные короткие кудри, веснушчатый нос, узкие плечи, содрогающиеся от рыданий. Капли слез падали на подол невнятного одеяния.

Дверь с шумом захлопнулась за моей спиной. Девушка вздрогнула и подняла на меня глаза.

— Ой, а чего это ты сидишь тут одна и грустная? Тебя обидели?

— Мне грустно. — Честно призналась она, но потом недоуменно сморгнула и добавила, — Ой, извини, а ты кто?

— А я страшная, злая ведьма, которая может решить все твои проблемы. Меня зовут Гредия.

— А я Зухра Матвеевна. Но для тебя просто Зухра. Ой, я совершенно забыла о гостеприимстве. Будешь чай? — Я согласно кивнула. Девушка проворно накрыла маленький низкий столик, вытащила сладости и разлила чай по пузатым плошкам. В качестве маленькой демонстрации магии я призвала мисочку с конфетами, которые видела перед эти на столе Радиковича, и она неторопливо вплыла в распахнутое окно.

— Здорово! А еще можешь что-нибудь… этакое? — Захлопала в ладошки Зухра.

После чего я перетаскала все, что попадало в поле моего зрения за время банкета. В коридоре послышались вопли:

— Лови ее! Загоняй! Держи! Да, нет же, заходи левее. Не дай уйти бараньему рагу! — В комнату величественно вплыл большой поднос с остатками рагу, за край которого держались двое слуг. Они дежурно переругивались и пытались понезаметнее сгрести куски мяса с подноса себе в карманы. Потом они увидели меня, разжали руки и я, почувствовав, что сопротивление исчезло, не успела вовремя среагировать и поднос весело вылетел в окно. Снизу тоже послышались вопли:

— Боги! Вы услышали наши молитвы! — За воплями последовал грохот.

— Гредия! А ты всегда так пьешь чай? — Удивленно спросила Зухра.

— Нет. Сейчас она еще сдерживается. — Буркнул себе под нос один из слуг, а второй ткнул ему локтем под ребра, призывая к молчанию. Я подумала: «А он откуда может знать? Неужели молва народная донесла?» Но вслух произнесла другое:

— Да, я, кажется, слегка погорячилась! Сейчас все исправлю.

— Не надо! — Хором возопили все трое. — Мы сами! Не утруждайтесь!

Слуги торопливо сгребли все ненужное со стола и изволили удалиться, плотно притворив за собой дверь. Зухра, все еще смеясь, выглянула в окно и, закрыв створки, еще и плотно задернула шторы. Я вспомнила о своем самом первом вопросе, на который так и не получила вразумительного ответа:

— А чего же ты грустила-то?

Зухра, все еще смеясь, ответила:

— Да, этот… муж мой, я к нему со всей душой, а он… вообще по бабам слаб! А, ну его! — Махнула она рукой, опрокидывая корзиночку со сладостями на ковер. — Одни мужики на уме. Это мне кара за грехи! — Резко взгрустнула она.

— Эх… а я вот… тоже замужем. — Вспомнилось мне насущное.

— За кем?

— Да… за Зомби. — Пожала я плечами. Словно это в порядке вещей. Словно это признание равнозначно «ну, у меня муж пьяница…»

— Как? — Аж подскочила Зухра. — И… и как с ним? — Робко добавила после паузы она.

— Нормально! Все это временно. Успеем развестись или упокою его, когда совсем уж надоест.

— Повезло тебе. — Снова вздохнула Зухра.

— А кто тебе мешает изменить свою жизнь? — Воскликнула я, — И вообще, может, чего покрепче выпьем? — Зухра согласно кивнула.

Под бутылочку отличного красного вина беседа заметно оживилась.

— Понимаешь- доверительно шепнула Зухра, — я же приехала поступать в Скаттахх, даже экзамены сдала на первую ступень. Пошли мы отметить это радостное событие с такими же как и я первогодками в кабак. А дальше… дальше… дальше это ужасно! Когда я проснулась, оказалось, что я замужем. И теперь я собственность. И не могу без его согласия ничего делать. И вообще мне он нравится. — Наконец призналась она.

Тут в дверь аккуратно постучались:

— Простите, а тут у вас случайно нет… — дверь распахнулась во всю ширь, явив нам взволнованного зомби. — Ах, вот ты где?!! — Возмущенно воскликнул он- Еще и пьяная!

— Хихи — тыча пальцем, икнула Зухра, — это ты его собиралась упокоить?

— Что? — Возмутился зомби- Как это упокоить? Да это несправедливо!!! Вот ведь женился на свою голову на ведьме поганой!

— Какой ведьме? — Вскочила я, формируя в ладони пульсар.

— Гредия! эээ… не надо! Успокойся! — торопливо спрятался за дверь муж. — Ээээ… как насчет третьей свадьбы? — Пульсар влепился в стенку совсем рядом с его зеленой физиономией.

— Эх, промахнулась! — Досадливо вздохнула я и повернулась к своей собутыльнице. — На чем мы становились?

— Как романтично- прошептала Зухра, подливая вина. — Присаживайся мужик, не стесняйся.

Рет торопливо плюхнулся на предложенное место, положил руки нам на плечи и доверительно спросил:

— Ну, что, девочки, в чем проблема?

Зухра всхлипнула, уткнулась ему в плечо носом и еще раз пересказала свою печальную историю.

— Тьфу, тоже мне проблема! — Зомби грохнул бутылкой по столику, из которой только что пил прямо из горла. — Тебе надо развестись. Так хоть диплом получишь.

— Это невозможно, — сказала Зухра- если я разведусь, то вообще не поступлю ни в какие учебные заведения. Я могу учиться только с согласия мужа.

— А, разве он против? — Встряла в разговор я.

— Я и не спрашивала. Это ведь очевидно. Ни один муж не разрешит жене… учиться. — С ужасом прошептала последнее слово она.

Я решительно встала из-за стола и, покачиваясь, направилась в сторону двери.

— Ща я у него спрошу!

Зомби, полностью солидарный со мной в этом вопросе, подхватил под руку слабо упирающуюся Зухру.

— Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович, у меня к тебе вопрос- еще в дверях начала я. Хозяин нехотя отвлекся от бокала. Судя по его полураспахнутому вороту халата, он тоже не терял времени даром.

— А как ты относишься к учебе? — Издалека начала я.

— Мне лень! — Честно признался он. — Но в принципе хорошо.

— Ну, все, отлично. Зухра, он тебе разрешил. Сейчас бумажку напишем, и можешь идти в свою академию! Быстренько организовали мне бумажку и ручку. — Обратилась я к многочисленным женам Радиковича, — Пиши! — Сунула я предоставленные мне письменные принадлежности хозяину замка. — Я, такой-то такой-то, разрешаю своей стольки-то тысячной… Зухра, подсказывай… жене, поставь ее имя, учиться в академии, Зухра, как там твоя академия называется? Ну, и все. Дата, подпись. Держи! — Выхватила я подписанный документ у ничего не понимающего Радиковича и всучила его Зухре, которая стояла посередь зала с блаженной улыбкой. — Не грусти, мужик, — похлопала я по-плечу Абахаза-али-муслима-айдара-ибн-радиковича, — она будет приезжать к тебе на каникулах.

Так ничего и не поняв, он продолжил трапезу. Через некоторое время широкая восточная душа начала требовать танцев и широких жестов.

…

— А теперь я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня! — Радостно голосил Радикович, мертвой хваткой вцепившись в объект своего безумного обожания бледного до зелени-Зомби. Я скромно семенила следом, стараясь не выпустить из виду эту «сладкую парочку». Мы долго шли по всяким винтовым лестницам, лабиринтам коридоров, где чувственная роскошь постепенно сменялась облупленной штукатуркой, мраком подземелий, освещаемым закопченными факелами, потом вновь потянулись роскошные жилые комнаты, где жили уже не любимые жены гостеприимного хозяина. Затем шли широкие коридоры с темными боковыми ответвлениями, в них стояли закопченные доспехи, лежали пуховые подушки, и стояли подносы с едой. Рет стал заметно сдавать и всячески тормозить наше продвижение, под конец вообще ехал на пятках за своей натянутой рукой. Кроме всего прочего он постоянно оборачивался ко мне и подавал странные так и не разгаданные мной знаки. А иными словами просто корчил непотребные рожи.

Наконец наша процессия остановилось возле огромных дверей, возле которых стояло двое вытянувшихся в струнки разряженных придворных. На двери висел огромный амбарный замок. Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович долго копался в складках своих широких шаровар, потом вытащил ржавый ключ, и после длительных ковыряний растворил перед нами со страшным скрипом эти ворота. А внутри…

Я потеряла дар речи. Зомби порозовел, хотя продолжал смотреть на хозяина с подозрением. Перед нами раскрылись двери сокровищницы, и чего в ней только не было: кучи драгоценностей, из которых торчали рукояти усыпанных драгоценностями кинжалов. Стояли чаши, инкрустированные драгоценными камнями, наполненные отборным жемчугом. Сверкали рубины, словно глаза дракона, переливались драгоценной огранкой сапфиры, манили таинственной зеленью изумруды. Радикович прошел мимо всего этого великолепия раздраженно бурча себе под нос, и расшвыривая драгоценности ногами:

— Нет, не то, не то… Ну, где же он? А! Вот, нашел! — И он со счастливой улыбкой вытащил из дальнего угла сокровищницы пыльный, обшарпанный ковер, раздраженно стряхнув с него невесомую кисею, расшитую жемчугом.

Абахаз-али-муслим-айдар-ибн-радикович довольный собой спихнул это богатство в руки неестественно застывшего Рета, который радостно крякнул. Всю обратную дорогу счастье зомби было видно невооруженным взглядом. Он печально плелся позади хозяина, который для разнообразия теперь висел на моей руке, рассказывая подробности своей грядущей свадьбы. На выходе из замка я нашла в себе сил произнести слова благодарности, пообещав постелить ковер в самой главной зале нашего с Ретом замка. И не важно, что никакого совместного замка у нас не было, а идти в замок к Рету я не собиралась ни в обозримом, ни в каком другом будущем. Мы торжественно всплакнули на прощание, нам вывели Стервеца, который с трудом мог передвигать ногами, из-за чрезмерно раздувшегося брюха. И наша скромная компания, сгибаясь под тяжестью сумок, а Рет под тяжестью ковра оставили за спиной ворота этого города. Впереди была серая каменистая дорога.

…

— И какого мрака, мы поперлись неизвестно куда, неизвестно зачем, почему пешком? Где наша повозка? А я ведь скоро проголодаюсь! — Бурчал Стервец, уныло переставляя копыта. Его обожравшаяся морда неумолимо тянулась к дорожной пыли.

— Да ты так объелся, что теперь неделю придется морить тебя голодом, чтоб ты хоть чуть-чуть вошел в нормальные габариты, ты ж теперь и в городские ворота не войдешь! — попыталась я пристыдить ослика. Но он был неумолим.

— Как ты мог, Рет отказаться от столь щедрого подарка Судьбы! Радикович- нормальный мужик! Жил бы всю жизнь припеваючи, а теперь мучайся с вредной ведьмой. Да само Провидение толкнуло тебя замуж!

Дальнейшие слова потонули во время безнадежной попытки придушить в четыре руки наглое животное. Но Стервец почему-то не хотел душиться, дрыгал копытами и вертел головой.

Притомившись Рет присел на свернутый в трубочку ковер у обочины дороги.

— Да выкинь ты эту рухлядь. Вон в те кусты. — Раздраженно махнула я рукой. — Лучше бы помог мне сумки волочь.

— Как! Выкинуть его прямо здесь? Ну, уж нет! Ты обещала его постелить в главной зале нашего замка! Теперь я никогда уже не выкину эту прелесть! Моя прелесть… — Зомби нежно обнял ковер и в этот момент ковер взлетел вверх. — Аааааа… — Неслось из поднебесья- Оооооо… хорошо пошел! — Комментировали снизу мы с осликом. — Ааааа… я же высоты боюсь, — орал Рет, но безжалостные мы только хлопали в ладоши и давали советы, как и куда лучше рулить.

Постепенно зомби начал входить во вкус, вопли стали потише и к ним стали добавляться заикающиеся команды:- вверх, пожалуйста, мой маленький, а теперь вниз. Ну вот, полетали и хватит. Давай приземляйся.

Ковер мягко опустился перед заикающимися от смеха нами, с него сполз вновь позеленевший зомби и на нетрезвых подгибающихся ногах отковылял в ближайшие кусты.

Там и нашли его мы со Стервецом, оттащили туда же ковер, прислонили к нему вяло трясущегося Рета, и навалили сверху сумок. Вид зомби был так жалобен и бледен, что на миг мне стало его жаль.

— Рет! Может, ты кушать хочешь? — Зомби тяжело сглотнул, рассеянным взглядом уставившись куда-то за мою спину. — А пить? Может тебе прилечь, отдохнуть? — Взгляд зомби был настолько проникновенный, что я не удержалась, сунула ему в руку фляжку с водой и набросила ему на плечи свой плащ. Зомби выхлебал в два глотка всю воду и прилег, обняв ковер и укрывшись моим плащом. Стервец еще некоторое время походил вокруг, понюхал ковер, а потом не удержался и тоже прилег рядом. Я скромно присела на свободный край ковра и достала из кармашка сумки свернутые в трубочку листы. Это оказались чьи-то конспекты по прикладной магии. Интересно, а нам такого не рассказывали. Я с интересом погрузилась в сложные алгоритмы заклинаний, половина из которых была никак не подтверждена вербальным компонентом.

Смеркалось. Зомби продолжал тихо страдать под моим плащом. Я грешным делом уже начала подумывать, что закончилось действие спасительной для него живой воды, и постепенно мой взгляд стал выискивать место, где земля помягче.

«Или лучше спихнуть тело в ближайший овраг?»- рассеянно думала я. — «А чем закапывать? Может быть, поджечь его пульсарами? А вдруг не сгорит? Зато если сгорит, то уже точно не воскреснет».

— Гредия! Не делай такое зверское лицо! — Слабо простонал Зомби.

Я окончательно рассталась с иллюзией снова стать незамужней дамой. Похоже даже смерть не сможет разлучить нас. Хотя, ведь именно она нас соединила, возможно она же и разъединит. Рядом с Ретом ни в чем никогда нельзя быть абсолютно уверенным.

Стервец перевернулся на спину, рассеянно дернув копытцем. Он спал так трогательно и беззащитно, что не знай я, во что он превращается бодрствующий, непременно погладила бы по толстому пузику. Но спящий он был намного безопаснее и безобиднее.

— Рет! Это же гениальная идея! Пока ты тут собирался умирать, я подумала, — Начала я излагать посетившую меня идею, стараясь не обращать внимание на слабый стон и закатившиеся глаза зомби, — что, ведь не зря же нам достался этот ковер, это существенно облегчит наше продвижение. Надо полететь на нем!

— Нееет. — Рет аж подпрыгнул на ковре, хотя еще секунду назад притворялся зомби на последнем издыхании, а сейчас вон как живенько вскочил и попеременно переводил полные ужаса глаза с меня на ковер и обратно.

— Ну, ладно! Тогда я полечу одна! — с трудом приняла я решение, почему-то тоже не одобренное Ретом.

Он возопил еще горестнее, закрывая своим телом ковер.

Стервец во время всего этого концерта продолжал спокойно спать, так демонстративно не интересуясь нашими сложными взаимоотношениями с зомби, что даже становилось немного обидно. Правда я сама еще не решила почему я решила на него обидеться, просто настроение было подходящее, а уж придумать причину-то я всегда успею.

— Ну, Рет, ну давай так, или ты меня отпустишь одну, или я поеду с вами втроем. Будь же мужчиной, наконец! Определись! — Уговаривала я зомби, нутром чуя, что аргументы не очень-то подходящие.

— Нет, как это так? Отпустить молодую жену непонятно куда, непонятно на чем? — горестно вопил Рет, не забывая страстно душить ковер в объятиях.

— Да какой из тебя муж? Рет, не позорься! — Пыталась я пробиться к жалким остаткам головного мозга Рета. Но видимо загнивание зомби началось именно с него, потому что на все мои вроде бы разумные аргументы он только стенал и вопил. С каждым разом все наращивая и наращивая обороты.

— Послушай, давай тогда хотя бы успокоимся, сядем, покушаем и подумаем что нам делать дальше. Хорошо? — Вот уж никогда бы не подумала, что вместо того, чтобы огреть сковородкой мужа начну его уговаривать. Что-то со мной странное стало твориться. Может быть, это проклятие так странно действовать стало? После приема лекарств я стала добреть по любому поводу и без него.

С грехом пополам мне удалось уговорить сеть зомби за скатерть переговоров. Заслышав столь желанное слово «покушать», проснулся и ослистый мракобес. Правда от предложенного ему мягкосердечным зомби огромного вкусного и питательного бутерброда, Стервец после непродолжительных раздумий все же отказался. Мотивируя это тем, что он НЕДАВНО ПОКУШАЛ!

— Мда, посреди пустыни дождь пойдет! Как так наш Стервец не хочет кушать! — Буркнула я себе под нос.

Но он посидел немного с нами за компанию и снова увалился спать. А вот Зомби все продолжал страдать, не забывая меланхолично откусывать отвергнутый привередливым осликом бутерброд. Я вначале пыталась достучаться до жалких остатков головного мозга Рета, но постепенно придя к окончательному выводу, что мозг наиболее у него уязвимая часть. И уже успел пострадать и очень сильно.

Через полчаса подобных увещеваний мне это надело, я замолчала начала молча паковать сумку. Рет замолчал, и даже прекратил стенать. Стервец перевернулся на бок и, не прерывая столь сладкого сна, почесал копытом пузик. Я закончила в полной тишине.

— Прости, Рет, но я не могу быть тебе женой. Желаю всего хорошего, и, ты знаешь, возможно, когда-нибудь, ты встретишь ту, которая согласится не просто постелить этот ковер в гостиной твоего замка, но и постелить тебе постель, и делать это каждую ночь. Хотя, ты же зомби? — Не прекращая, нести эту ахинею, я стянула с пальца злополучное кольцо и протянула его зомби. Тот отрицательно покачал головой и отвернулся.

— Прости, Гредия, я правда не смогу лететь с тобой. И не надо возвращать мне кольцо. Все равно для тебя оно ничего не значит. Думаю, что если ты захочешь выйти замуж, то наличие или отсутствие этого кольца тебя не остановит. А мне будет так спокойнее. В конце-концов, любому мужчине будет крайне не приятно, получить кольцо обратно. Так что ты можешь считать, что ничего не было, и нет, но только не надо возвращать мне его. Надеюсь, у тебя все получится. Прости, что мой страх оказался сильнее любви. — Пафосно, но скомкано сказал зомби, не поворачивая ко мне головы.

Очень хотелось сказать что-то вроде того, что, мол, и я тебя прощаю, но вместо этого я закинула сумку на развернутый ковер, пощекотала мягкий пузик ослику и погладила ковер. Он не замедлил ответить на ласку, поднявшись над землей. Не сказать, что мне стало очень страшно. Это было не страшно, это было Жутко. Я зажмурила глаза и повторяла ласковые и нежные слова. Снизу мне что-то кричал зомби, но я решила, что мы уже попрощались, и не стоит делать это по- второму, а то и третьему разу. Но, постепенно до меня стал доходить смысл слов, что пытался кричать мне зомби. По-моему, это было: «Гредия! Тебе же в другую сторону!» Я осторожно открыла один глаз. В обзор попало синее небо. Я открыла другой. Ситуация почему-то не изменилась. Небо никуда не делось. Ковер продолжал двигаться. Я зажмурилась и поползла к краю ковра. Нащупав что-то определенно напоминающее край, я осторожно открыла глаза и глянула вниз. По-моему, мы действительно двигались не в ту сторону. Приближался замок, и, по-моему, именно его мы покинули совсем недавно.

— Милый, славный мой, коврик! Мне очень-очень надо на Острова! А это в другую сторону! Давай развернемся? Только медленно и очень-очень аккуратно! Ты самый лучший коврик в этом мире! Я тебя никому не отдам. По крайней мере добровольно. — Добавила я, вспомнив, как часто меня лишали вещей без моего согласия. Коврик подумал, согласно кивнул кисточками и аккуратно развернувшись, полетел в обратном направлении.

Через некоторое время я пришла к выводу, что летать не так уж и страшно, как мне показалось вначале. Я машинально поглаживала свалявшийся ворс ковра. Он сладострастно вибрировал и все наращивал скорость, но когда он летел по прямой, не путая верх с низом, то увеличение скорости мне даже нравилось. А, вот во время снижений и подъемов, я испытывала некоторый дискомфорт и сильное желание оказаться не здесь и не сейчас. Приятный ветерок в полете охладил пылающее лицо, и успокоил после прощального разговора с моим мужем. Постепенно появилось желание поспать. В конце концов, эти-то двое вздремнули, а я вот читала, самообразованием, так сказать, занималась, поэтому сейчас от переизбытка впечатлений меня отчего-то потянуло в сон. Я еще раз погладила коврик, и шепнула ему:

— Солнышко, мне до Островов. Я посплю чуток, разбуди, если что.

Подложив под голову сумку, я укрылась курткой. Коврик отчетливо согласно помахал кисточками и приподнял края, видимо, таким образом обеспечивая мою безопасность.

Мне уже давно так не спалось, так спокойно, словно кто-то бесконечно надежный обнимает тебя за плечи, сидит рядом, держит в своих руках твою, и точно так же с полной уверенностью доверяет тебе. Ветерок практически не касался моего лица, задерживаясь на подставленных краях коврика.

«Нет, все же, какой ты у меня хороший!»- Благодарно подумала я, открыв глаза, и мечтательно глядя в прозрачные небеса. Полежав так какое-то время. Я решилась подползти к краю ковра, и, глянуть вниз. Узрела лишь бескрайние темные воды океана. Ничего себе, а я и не мечтала так быстро долететь до океанских просторов. Коврик ответил на мое бессознательное поглаживание цветистого, хотя и порядком вытертого ворса, радостным вилянием кисточками. Я уже определенно начала влюбляться в этот коврик. Надо будет дать ему имя, и потом на за что не отдавать его Рету. Мало ли, что я там кому когда обещала! Он мне и самой нравится. Надеюсь, Стервец не будет сильно уж ревновать.

В полете ориентироваться было сложно, поэтому я могла только догадываться куда именно мы летим, и надеяться, что у коврика с ориентацией в пространстве лучше.

Уже было расслабившись, я сняла с себя кофточку, наивно надеясь немного позагорать. Свежий ветерок нежно обвивал мою кожу, поэтому того ощущения как при загорании между грядок во время прополок моркови не возникало. Кожа не нагревалась, не горела огнем, напротив, я приятно возлежала на таком, предвосхищающем мои ожидания ковре и уже представляла себе нашу следующую встречу с Зомби. Вот он подойдет ко мне и с надрывом скажет:

— Гредия! А нашего сына мы назовем Апокалипсис Ужасный Свартеборг! — Мое воображение тотчас нарисовало мне зеленоватого младенца, с восхищением расшвыривающего манную кашу пополам с пульсарами. Я вздрогнула и перевернулась на другой бок.

Нет! Не пойду к Зомби. Лучше подойду к Харуне, и она мне скажет:

— Вместо того чтобы валяться на пляже, лучше бы ты «теорию межрасовых отношений» учила. Я столько денег за тебя заплатила, а тебя того и гляди выгонят за неуспеваемость и плохое поведение.

— Неправда! — Закричала я, вскакивая, — Меня же на бюджет взяли!

И тут я почувствовала, что мне на ногу упала капля. «Неужели, на такой высоте еще летают птички? Или мы не очень высоко летим?»- Я подняла голову к небесам, и мне на лоб упала еще одна капля. Потом еще капля на нос, на щеки, стекла по шее, а ее подружки забарабанили по моим рукам и ногам. Я торопливо натянула кофточку обратно. Она тут же намокла и прилипла к животу.

«Хуже просто не может быть!»- Раздраженно подумала я, размазывая дождь по лицу. Но спустя несколько минут ковер начал снижаться. — «Ой! Кажется я слегка погорячилась. Хуже может быть! Уже хуже!»

— Не надо, милый, любимый, единственный! Потерпи еще чуть-чуть! Еще немного! — Я начала одной рукой судорожно поглаживать ковер, а другой размазывать дождь по лицу, надеясь разглядеть впереди берег. Но сквозь дождь я видела только потоки воды. От безысходности я попробовала создать над ковром воздушный зонтик. Но ближайшая молния, ударившая в опасной близости от нас, заставила меня спешно дезактивизировать заклинание. Кажется, я что-то напутала. Или это был неправильный зонтик. Однако я не спешила сдаваться. Применив бытовое заклинание для сушки вещей, я едва успела отдернуть руки. Ковер немного подсох, но горячий пар успел обжечь и руки и лицо. При этом, кажется, края ковра даже немного обуглились. Увы! И это заклинание мне никогда особенно не удавалось, пришлось со вздохом отказаться и от этого варианта. С расстройства я применила нелюбимое мною заклинание левитации. Ковер несколько раз судорожно дернулся и, кажется, вообще отказался лететь, перейдя на вертикальное планирование. Я слегка запаниковала.

— Что за нафиг? — Раздалось снизу и послышался отборный мат. Постепенно мат становился все более изощреннее, но слышимость становилась все хуже, постепенно перейдя в невнятное мычание. Подо мной что-то барахталось.

— Коврик, миленький, не умирай! — Шептала я, елозя по ковру, что добавляло все новых звуковых оттенков мычанию.

Ковер последний раз дернулся и затих. Я большой и помятой лягушкой сползла с ковра.

На мои поглаживания ковер не реагировал, слабые подрагивания я решила не принимать во внимание. Хотя еще под ним наблюдалось какое-то странное шевеление, раздавались не вполне членораздельные звуки, но раньше мой ковер не был замечен в разговорной речи, и вряд ли он обрел эту способность во время процесса намокания. Я протерла мокрое лицо и, откинув волосы со лба, еще раз оглядела уже не подвижное средство. Его угол слегка приподнялся, явив миру моргающий глаз. Я ухватила ковер за кисточки и потянула на себя, вроде бы он не сопротивлялся, но полз очень медленно. Глаз скрылся, но из-под обратной стороны показалась чья-то нога в элегантном ботинке.

— Эй, ты! — услышала я у себя за спиной, — Подними руки и медленно развернись! Вы имеете право сохранять молчание, но я вам не советую этого делать. Кто вы, откуда, что перевозите? Цель поездки? Конечный пункт назначения? Назовите на какую сумму вы ввозите драгоценности и прочий облагаемый госпошлиной товар.

— Я? Да, я тут мимо пролетала. У меня ничего нету, кроме этого ковра. Но я не могу его вам отдать, ибо обещала его своему… зомби…, то есть мужу.

— Эй, дамочка. Вы замужем за зомби? Или так сильно головой ударились, — мужик подумал и добавил, — причем неоднократно. — Он сдвинул фуражку вместе с париком, слегка почесывая лысину. В этот момент ковер опять зашевелился.

— Ага! Контрабанда! — Радостно вернул на парик фуражку страж. Изящный ботинок из-под ковра снова пришел в движение, постепенно являя собой еще одного сильно помятого жизненными обстоятельствами стража. Он посмотрел на меня сведенными к переносице глазами, зачем-то пощупал свою голову, сунул руки под ковер, пошарил там и вытащил своего товарища в еще более худшем состоянии. Я почувствовала себя немного неуютно.

— Это не контрабанда! Я вообще Это в первый раз вижу! — Как-то потеряно возмутилась я. — Я просто хочу легально въехать в вашу замечательную страну, мне очень-очень надо попасть в Храм.

— Всем надо! — Сурово отрубил злобный страж. — А тем не менее вам вменяется в вину нападение на стражей при исполнении, попытка убийства и ввоз контрабандного ковра. Думаю, что если покопаться, то еще найдутся и другие прегрешения. А если вас как следует допросить с пристрастием, то вы и сами сознаетесь во всем, даже в том, о чем успели позабыть.

Мое больное воображение тут же нарисовало мне комнату пыток. Может быть пока не поздно телепортироваться? Но после учиненного надо мною колдовского беспредела, некоторые заклинания у меня удаются более чем непредсказуемо. Так что этот вариант, пожалуй, оставим на самый крайний случай.

— Чем вам мой ковер-то не угодил? — Даже растерялась от такого напора я.

Страж задумался. Его рука сама потянулась к парику. И, может быть, мне бы удалось решить дело миром, но тут очухались два других, погребенных под ковром стражника. Один из них еще явно был не с нами, а вот второй уже присматривался ко мне с явно не хорошими намерениями, из которых придушить было самым гуманным.

— Какого фига, тут летают всякие? Погода ведь нелетная! — Начал он не очень громко, но постепенно набирая обороты. — Какого фига, вы не на корабле? Вы вообще в курсе, что полеты над островом возможны только в определенных местах, и только по предварительному согласованию с правительством. Где у вас разрешение на полет? И вообще, на чем вы изволили летать? Ковры не внесены в реестр допустимых к полету вещей.

Я растерянно моргнула. Какой может быть реестр допустимых к полету вещей? Как вообще можно летать на вещах? Обычно же ведьма левитирует собственную массу тела силой мысли, а посторонний предмет, например, классическая метла, лишь создает определенный психологический настрой.

Но вошедший в раж страж все перечислял и перечислял, и вообще, страшно занудствовал. По их общему мнению, последний страж выражал солидарность с коллегами согласным мычанием, такой грешницы и злостной нарушительницы белый свет еще не видывал. Странно, но мои дорогие преподаватели почему-то с ними всегда были полностью солидарны.

— Неужели, вы всерьез рассчитывали таким образом нелегально пересечь границу? Или вы думаете, что при других погодных условиях вам бы это удалось? Ничего подобного. У нас стоит специальный противовоздушный купол, и его контроллируют в мироное время восемь магов. А то летают тут всякие, у нас потом много чего пропадает. Вы, конечно проявили оригинальность, но соверешенно не новы в своей идее. — Стражник ходил перед впавшей в задумчивость мною, грозил мне кулаком и почесывал голову и спину. У меня успело сложиться впечатление, что стражи давно не мылись. Потому что они все почесывались и потирали различные части тела.

— Что делать-то теперь? — Мне взгрустнулось. Действительно, столько времени идти к цели, чтобы на последнем рубеже проиграть из-за каких-то дурацких правил. Хотя я тут, конечно, не права. Это ведь чужое государство. А я вломилась со своим ковром.

— Ну, — тоже задумались стражи- мы тебя депортируем. Первым же кораблем. Сейчас вот буря успокоится, придет судно, мы посадим тебя и других не прошедших отбор несознательных людей и нелюдей, и отправим восвояси. В конце концов, мы же не звери. То, что вы не достойны находиться в нашем светлом государстве, еще не говорит в пользу вашей казни. Хотя в твоем случае мне бы этого крайне хотелось. Но, увы, нам не нужны дипломатические скандалы. Пока вы ждете корабль, пройдем вон в то помещение. — Лысый страж причудливо менял свою форму обращения ко мне. То словно я самая важная личность на этой земле, или же, что меня очень много, то, через мишуру официальных фраз прорывалось его настоящее обращение ко мне- виновницы негаданного переполоха.

Предложенное для ожидания помещение было классической караулкой. Повсюду валялись крайне необходимые вещи: грязный носок, почему-то в гордом одиночестве, форменный камзол, с полуоторванным знаком отличия, рядом с ним моток ниток, картина без рамки, где были запечатлены трое караульных стражников, и внизу неведомые мне письмена. Видимо это был официальный язык Островов, сами-то караульные неплохо говорили на всеобщем. В углу помещения сиротливо стояла полупустая бутылка заткнутая какой-то тряпкой, с мутной жидкостью. На столе на погнутой тарелке были художественно выложена горка котлет, и еще стоял чугунок с вареной картошкой.

В углу на лавке сидело еще две помятые личности обросшей наружности. Меня скромно подсадили к ним. Вежливые стражники налили мне стакан горячей воды и оставили наедине с этими мужичками.

— Ну, что, землячки, как жизнь? За что сидите? — Решила начать я разговор. Один мужичок вздохнул и снова уставился в стенку, с таким видом, что там лицезрел по меньшей мере сценку из эльфийского романа. Второй, более угрюмый, все же поддержал разговор:

— Сама не видишь, что ли? За контрабанду. Думали под прикрытием бури проскочим. На Островах дюже гномья водка ценится, своего-то нет производства, только потреблять и могут, безбожники! А ну-кась не выгорело, этих упертых и буря не взяла. Усе отобрали, паразиты! — Грустно вздохнул мужичок.

— Сочувствую. А нет ли легального способа попасть на Острова? — Посетила мою голову шальная мысль.

— Как нет, есть. — Обстоятельно начал объяснять мне контрабандист. — Тебе надо было еще на том берегу пойти в представительство этих паразитов, там заполнить анкету, объяснить цель поездки, и ждать месяц решения комиссии по иностранным гражданам. И коль сочтут они твои цели безопасными для государства и народа, то, может, дадут тебе визу- специальную печать на руку, на недельку, самое большее, и ты сможешь легально посетить Острова. Ну, еще какой есть способ. Например, можно выйти замуж. — При этих словах я вздрогнула, стараясь понезаметнее провернуть колечко на пальце камушком внутрь, совсем недавно я надела оба кольца на палец, надоело швырять только одно в разгар семейной ссоры, вот я и стала носить оба, и вот сейчас пожалела, оба кольца слишком уж привлекали внимание к моей личной жизни. С другой стороны я же ведь не собиралась попадать на Острова таким способом? Тем более, что такой вариант тоже дело не одного дня.

— А обязательно нужна эта виза? — Я начала судорожно обдумывать другие способы попасть туда, куда я стремилась.

— Ну, только чтоб границу пересечь легально. А там-то уж никто ее смотреть и не будет. Мы вон уже полгода туда-сюда мотались, только вчера и попались. Туда, бывало, водку везешь, обратно шелк под рубаху намотаешь. За локоть длины сто золотых на востоке дают. Еще бы полгодика, так и дом бы себе купил. Дочь бы замуж выдал… Эээх… — Вздохнул угрюмый, но разговорчивый дедок.

— А подделать эту печать нельзя? — Продолжала я расспросы.

— Ну, отчего же. Есть магики, которые тебе на золотой хоть что нарисуют. Да только ты ж уже тут сидишь, стражи знают, что никакой визы у тебя нет, да и где этих магиков на этом берегу возьмешь? — Еще раз вздохнул дед.

— Ну, положим, намагичить я и сама практически что угодно могу. Но вот как убедить стражей в правильности увиденного? Да и коврик не хотелось бы бросать. Я его зомби обещала подарить.

— А ты, что, правда ведьма? — Очнулся от спячки другой нарушитель границ государств. — А намагичь что-нибудь этакое!

— Например? — Скептически подняла я брови.

— Бабочек хочу! — Ну, как дети эти дедушки. Бабочек ему видишь ли подавай. И где я их взять должна, интересно мне знать. Ну, можно создать красочную иллюзию. Признаться вначале я так и хотела поступить. Но после памятных событий в эльфийской тюрьме я с иллюзиями особенно не работала, да и захотелось попробовать что-нибудь новенькое. Руки соскучились по замысловатым пассам и непредвиденным результатам. Покопавшись в своей голове, я вспомнила изученное на последних лекциях заклинание, позволяющее призвать любое, хоть раз увиденное существо. В поле действия заклинания попадало не конкретное создание, а любой его ближайший аналог. Причем чем лучше память у мага, чем точнее он наложит матрицу призываемого создания, тем более похожее существо и призовется. На память я вроде бы до сих пор не жаловалась, потому решила рискнуть. Зажмурив глаза, я сплела пальцы за спиной на удачу левой рукой, а правую выставила вперед, красочно представляя на ней махаона. Видимо не стоило скрещивать пальцы, удача- дама капризная. Нет, бабочка вышла красивая: оранжевая, в пятнышко, размером с мою ладонь, она немного посидела, давая нам возможность полюбоваться ее несравненной красотой, а потом упорхнула к потолку. Следом с ладони стали взлетать бабочки поменьше, вообще невообразимых расцветок и видов. Хотя я вообще-то призывала одну и конкретную. Кстати, заказанного махаона среди них не было.

Дедушка очнулся от своей спячки, хлопал в ладошки и радовался как ребенок. На шум в караулку заглянул один стражник. Он обвел комнату испуганными глазами, а после выбежал с воплем:

— Демоны!

Появление такого огромного количества ничейных бабочек вызвало в глазах стража смесь восторга с ужасом. Через некоторое время в караульное помещение ворвались все три стражника и принялись, кто чем, пытаться поймать этих бабочек. Я и два мужичка смотрели с удивлением на создавшуюся катавасию. Причем стражи границы старались ни в коем случае не повредить, видимо, крайне драгоценных для них созданий, поэтому итогом всей охоты явились три бабочки в состоянии крайнего испуга. Все прочие успели вылететь, кто в полуоткрытое, не смотря на непогоду, окно, кто в распахнутую по случаю спешки дверь. И теперь эти бабочки укоризненно взирали на меня сквозь стекло спешно вымытой банки из-под огурцов.

На мой молчаливый вопрос, один из стражей соизволил пояснить, что призванные мною бабочки носят странное имя «демоны», являются крайне редким и тщательно охраняемым видом. Именно их личинки плетут тот самый ужасно дорогой шелк. Поэтому возможность самим заиметь этих драгоценных созданий заставила позабыть доблестных стражей обо всем.

Однако моя попытка подкупить стражников возможностью призыва еще парочки демонов успеха не имела. То есть, они конечно дико благодарны мне за этих трех, и все такое, но и трех им будет достаточно. Через десять лет у них уже будет целая ферма таких, а рисковать ради сиюминутной выгоды они не собираются. Ибо отчет уже написан, и завтра будет корабль, который доставит троих нарушителей границ обратно.

— Не-е-е… ты, может, и магичка, а только я у тебя хотел попросить чтобы ты мне визу наколдовала, а теперь уже передумал. А вдруг, ты вместо того, чтобы прилепить визу, оторвешь мне руку? — Возмутился дедуля- контрабандист, любитель бабочек. Я пожала плечами, упрек был вполне справедлив, и такой вариант развития событий совсем не исключен. Мы сидели смирно и идей как попасть на Острова легально или не очень пока не посетили никого из нас. По крайней мере никакие стоящие идеи. Идеи с телепортом мы отбросили сразу. Куда может телепортироваться ведьма, никогда не видевшая место назначения, мы старались даже не представлять. И подделывать визу, в отсутствии которой уже убедились все стражи, было несколько глупо.

Как еще один из вариантов мы перепробовали произвольное стирание памяти, один из стражей три раза спросил где тут туалет, но кто мы такие никто из них почему-то не забыл. Подкуп, как вариант, тоже не прошел. Помимо бабочек, мы предложили все известные блага мира, вплоть до лечения и полного излечения любых болезней родственников и друзей. Стражи попались на редкость здоровыми и неподкупными. Впрочем все это происходило скорее в шутку, и никак не отразилось ни на чьем здоровье.

Попытки наслать на стражей понос и исчезнуть, пользуясь суматохой, тоже не удалось. Они все носили противомагические амулеты, видимо этим же обстоятельством была вызвана неудача со стиранием памяти.

Оставшееся до заката время мы провели мирно. Стражи сварили нам картошку и достали из погреба курицу, которая умерла замороженной еще вчера, но своим дивным ароматом успела испортить всем аппетит на весь вечер. Что бы мы не предпринимали, стойкий запах несчастной накрепко пропитал весь воздух в караульном помещении. Мы попытались дезертировать на улицу, но и там этот стойкий аромат нас преследовал. Я призвала легкий ветерок, он частично помог, хотя казалось, что эта несчастная провоняла нам всю одежду, и даже кожа и волосы несли на себе отпечаток ее бренного духа. Стражи смущались, и пытались газетками ускорить процесс выветривания. Но, даже после произведенных мною манипуляций, кроме самих стражей не нашлось желающих рискнуть и взять в рот картошку, отвергнутую нами.

Потом мы сидели со стражами на бревнышке перед караульным помещением, вдыхали свежий воздух, после прошедшей бури, и разговаривали. Они вернули мне ковер и сумку, признались, что ничего лично против меня не имеют, но служба. Я растерянно покивала в ответ. Служба есть служба. Ничего не попишешь. Но у меня нет свободного месяца времени, чтобы вернуться и ждать разрешения на визу. Но, увы, даже стражи не знали другого способа легального проникновения. Я рассказала им об этом дурацком и нелепом проклятии и показала бутылочку с зельем, отстрачивающем приговор, драгоценной жидкости оставалось хорошо, если на пару дней. Они согласно покивали головой и снова виновато развели руками.

Поздним вечером куриный дух выветрился из помещения и мы рискнули лечь на раскатанные на полу одеяла. Кроме картошки, испорченной не вовремя испортившейся курицей, у стражей еще нашлась пачка риса, которую они щедро с нами разделили. Еще нашелся черствый батон и пол луковицы. Кусок сала, который завалялся у меня в сумке, был принят на ура, и поровну поделен. Не смотря на кажущуюся сытость, мне не спалось. Последнее время у меня частенько бывает такое состояние: вокруг все спят, а мне не спится, душа куда-то рвется, чего-то требует. Вряд ли это результат проклятия, скорее уж мой мерзкий «ведьмин» характер.

Я тихо встала и вышла на свежий воздух. У меня и в мыслях не было бежать. Во-первых, я и примерно не представляла себе куда, а во-вторых, мне просто не хотелось подставлять стражей. Хотя мозг все еще не терял надежд решить проблему мирным путем. Грустно я присела на бревно, послужившее нам пристанищем вечером от злополучного куриного духа. Из караулки выполз страж, и тихо присел рядом. Его товарищ, в этот момент бдительно патрулирующий ближайшие кусты понятливо утопал в противоположном направлении.

— Слушай, ведьма, а ты вообще колдуешь хорошо? — Рассеянно спросил он.

— Нормально, а что?

— Если честно, то я пока этого не заметил. — Не к месту хихикнул страж. Вот что тебе стоило еще на том берегу попросить визу? Ведь тебе могли дать. Почему ты вообще рискнула идти нелегально?

— Я не знала, думала, что визу дают на этом берегу, да, и вообще, если честно, об этом не думала. — Рассеянно сказала я. — Вы правда не можете мне помочь?

— Понимаешь, я бы мог нарушить должностную инструкцию, будь на это действительно причина. Но сейчас ее нет.

— Как? А проклятие? — Вскинулась я.

— А оно существует только в твоем воображении. В мире не может быть такого проклятия. — Страж вздохнул и поднялся. — Иди, ведьма, спать, все это бесполезная трата времени. Никакой храм тебе не поможет. Пора перестать верить в чудеса, и учиться жить самостоятельно. Я это говорю всем своим дочерям.

В эту ночь мне приснился странный сон, словно страж решил мне помочь и провел через деревню, мы вышли к Храму. Он открылся нашему вниманию, после длительного подъема, где естественная возвышенность сменялась вырубленными в скале ступеньками, где резные перила то появлялись, то приходилось ползти вверх, цепляясь для равновесия за ветки низкого кустарника. Храм возвышался. Он парил среди людской суеты, невозможно прекрасный, далекий, и, какой-то неземной. Его загнутые края крыши создавали никогда ранее не виданный мною образ. Я поняла, что дошла. Это был конец пути. Здесь мне непременно помогут.

— Иди! — Подтолкнул меня в спину страж.

Я на миг замешкалась перед тяжелыми дверями. Потом потянула их на себя и вошла. Но в Храме меня встретил служитель:

— Тебе придется жить с этим проклятием, пока оно само собой не снимется! — Мне показалось, что я ослышалась. Этого просто не может быть.

— Как? Но я же выполнила все условия, я прошла весь Восток, я добралась до вашего Храма. Почему? — Я даже не сразу смогла подобрать слова.

— Ты шла пешком, а следовало идти сердцем. Когда ты пройдешь весь путь, ты снимешь проклятие. Или найди того, кто наложил его. Вдруг да смилостивится! — Ехидно ухмыльнулся старый монах.

«Он бы давно его снял, но я так поняла, что и Рет не может снять то, что случайно наложилось. У меня всегда так, случайно.»- Подумала я сквозь сон.

Последнее напутствие нагнало меня уже в дверях:

— Иди, дочь моя…

И я пошла. А потом как-то внезапно проснулась.

Мы не успели даже сесть завтракать, как на горизонте показался корабль. Нас быстренько погрузили на него. Причем и нас, и даже отнятые было у нас вещи. По крайней мере, я сидела, обняв рулон с так и не высохшим ковром. А потом мы приплыли на свой берег. Пляжа тут не было. Берег был скалистый, морякам на корабле стоило большого труда причалить судно без последствий.

Я, машинально закинув ковер на плечо, тихо шла вдоль берега. И думала. Действительно, я ведь ехала, летела, бежала. В нелепой надежде, что монахи восточного храма, своей чудесной магией сделают то, что не могли все преподаватели нашего Универа. Как глупо. Магия- одна. Но глупо думать, что это- конец света. Впереди еще месяц ожидания визы. Я не собираюсь сдаваться так и не побывав на Островах. Я непременно получу ее, может быть даже раньше чем через месяц. А Проклятие? Ну и что? Люди живут и с худшим. У меня есть зелье, Рет наварит мне его очень-очень много. А если не Рет, то учителя в Универе непременно смогут. Или вообще, может быть, все же есть другой способ снять эту гадость. А на Острова я все равно попаду из принципа. Чтобы посмотреть на Храмы, посидеть в кабаке, погулять по кривым улочкам, и встретиться с дочерьми стража, который их учит жить своим умом.

Пока я старалась мыслить позитивно я даже не заметила, что след проклятия стал затихать. Но это почувствовал Рет, да и мракобес, как магическое животное что-то начал такое улавливать в воздухе.

— Ура! Гредия, мы тебя догнали! — Радостно завопил ослик, прыгая на меня со всего разбегу. Все-таки у него плохо с умственными способностями. Потому что я в этот момент шла по краю обрыва. Внизу был узкий скалистый берег. И не так уж далеко виднелись здания визовой службы, к которой я направляла свои стопы. Но придавленная немаленькой тушкой, поскользнулась, потеряла равновесие и начала заваливаться в сторону.

— Ой! — Стервец, отчаянно замолотил копытцами по моей спине, вместо того, чтобы помочь мне удержать равновесие, подталкивая меня к опасному краю. Я отчаянным усилием спихнула его с рук, но этот осел брыкался как ненормальный, и а я все же завалилась назад. Попытка схватиться за кусты ни к чему не привела. Потому что кустов на берегу не было. Руки мои загребли песок и, обдирая пальцы, я заскользила вниз.

Я летела бесконечно долго…

Боги, разве я могла надеяться, что мне дадут спокойно разбиться? Ведь враги для того и существуют, чтобы сделать мою кончину пышной и запоминающейся!!!

— Гредия! Гредия! — Ослик подполз к краю обрыва, с надеждой заглядывая вниз, но ничего не увидел. Рет отпихнул его, пытаясь разглядеть что-то самостоятельно.

— Здесь где-то должен быть спуск. А тебе я приказываю развоплотиться! — В сердцах он бросил мракобесу, и не оглядываясь на печальное животное пошел искать спуск. Слабая надежда, что, может быть, Гредия слевитировала, или как-то удержалась на обрыве еще была у него. Но это было так сомнительно.

На песке лежала она. Над ней не тяготело больше проклятие. Снять его было так легко. Но Рет не сразу догадался как это сделать. Надо было просто принять ее такой какая она есть: и ему и ей самой. Не искать призрачного спасения, а взять дело в свои руки. И все испортил этот мракобес. Смерть тоже сыграла свою немалую роль. Ведь проклятие, поняв, что его тщательно лелеемая физическая оболочка скоро перейдет в иное существование, решило отступиться. Как это в духе Гредии, умереть, чтобы спастись. Ведьма слегка пошевелилась.

Надежда, что она успела как-то отвратить свою гибель вспыхнула в зомби с новой силой.

…

Я очнулась, и первым, что я увидела, был нестерпимо яркий солнечный свет. Когда глаза помаленьку свыклись с ним, и я с трудом различила скалы и реденькие кроны деревьев.

Я попыталась приподняться. Это далось с трудом: кружилась голова и руки были словно ватные.

— Что, очнулась, голубушка? — Честное слово, я подумала, что брежу, когда, повернувшись на источник звука, увидела уже успевшее приесться лицо зомби.

— Ты? — Вскочила я, и тут же сползла обратно- Что… что вообще происходит?

— Ты пыталась покончить жизнь самоубийством. — Доходчиво пояснил мне этот нахал.

— Я… помню — В голове пронеслась картина бездны и ослика, подталкивающего меня ей навстречу. Неимоверно долгое падение, отчаяние, и заклинание левитации, удар об землю, и проклятие… Проклятие? Где этот негодный осел? Я его буду очень долго бить! Но вместо этого я перевела взгляд на зомби.

— Я, что уже на том свете? — Поинтересовалась я и участливо посмотрела на зомби- Тебя таки упокоили?

— Дорогая, откуда в тебе этот жуткий акцент? Типа, таки… А как же твои занятия по этикету?

Зомби возмущенно закатил глаза.

Подумав, я поняла, что для мертвой я себя слишком хреново чувствую, да и зомби неважно выглядит для упокоенного.

— В чем дело? Я еще жива?

— Хвала мне- да!! Я спас тебя! — Самодовольство так и лучилось с этой счастливой наглой физиономии.

— Но, зачем? Я тебя об этом просила?

— Вот она- благодарность! — Скорбно поджал тонкие губы Рет.

— Да это и невозможно! Никто еще не выживал после падения с такой высоты! — Тут и заклинание левитации никакое не могло помочь. Впрочем, явно благодаря ему меня не размазало по камням, а впечатало единым целым.

— Ты бы тоже не выжила, если бы не я! А ведь живая вода могла пригодиться мне самому…

— Тьфу! И умереть спокойно не дадут!

— Я знал, что ты не оценишь.

— Зачем ты сделал это? — Задала я мучивший меня вопрос.

— Чего только не сделаешь для своей любимой жены! — Философски улыбнулся этот проходимец.

— Здесь тебе не повезло! — Мстительно улыбнулась, не смотря на боль в позвоночнике, я.

— Значит начну писать философские трактаты. Как известно их пишут те, кто не сумел реализоваться в любви!

— О, да! Судя по всему, тебе будет о чем порассказать потомкам! Я постараюсь!

— Да, ты Гредия, девушка серьезная, но учти, что Универ ты еще не закончила, и тогда на выпускных экзаменах тебе самой придется учить многотомные тома моих бессонных ночей. Уж в этом я постараюсь!

— Ты тоже слов на ветер не бросаешь! — Поморщилась я, с трудом приподнимаясь на локте.

— Но, ведь у тебя есть и другой путь! Займи мои ночи, и времени на науку не останется! — Снова начал подкатываться с извечным вопросом зомби, вот ведь неймется ему. А ведь если подумать логически, то куда ему, зелененькому…

— Я одна, а преподов много. Всех не займу. Так что томом больше, томом меньше, не имеет принципиальной разницы.

— Ты тоже начинаешь философствовать, дорогая. — Видимо Рет и не рассчитывал на положительный ответ. И вообще мы же уже попрощались, и на эту тему говорили. Зачем он еще раз начинает?

— К тому же ты… ты же зомби!

— Ну и что- Обиженно проворчал он- Что мы, не люди что ли? И вообще это ненадолго. Ты дашь мне пару капелек своей крови, и я превращусь в…

— В прекрасного принца? — Издевательски хихикнула я, ага, скорее уж в коня он превратится.

— Просто в красавца-мужчину.

Я задохнулась в очередном приступе смеха. Отсмеявшись, я дотянулась до своей, валявшейся неподалеку сумки, и начала рассматривать ее содержимое.

— Как, Гредия? Ты уже покидаешь меня? А как же свадьба?

— Которая по счету? — Вот пристал упырюга, свадьбу ему еще подавай, ковер в спальню, и прочие радости жизни.

— Законная.

— Не смеши! Если уж так хочешь жениться, не знаю… принарядись, прогуляйся по старому кладбищу, может, кто приглянется.

— А кровь?

— Обратись в банк донорства, можешь и сам пару литров пожертвовать! И вообще что у тебя за вампирьи замашки? — Я аж подпрыгнула от такого заявления, какая еще кровь? Ни о чем таком мы до сих пор не разговаривали. Вроде бы, если мне не изменяет память, то раньше речь шла о безнадежной любви, вдруг ни с того, ни с сего охватившей зомби. А тут оказывается, что все это время им двигал исключительно меркантильный интерес.

— Каюсь, ты меня раскусила! Да, я вампир! — Вздохнул Рет.

— Ага, а я императрица с Островов!

— И чего только в мире не бывает! — Пожал плечами зомби. — У них же коммунизм.

И чего он привязался к моей крови? Хотя, представление обещает быть интересным. Почему бы и не помочь бедному зомби?

— Ну ладно, давай сюда кинжал.

Он поспешно, чтобы я не успела передумать, протянул мне упомянутый предмет. Я небрежно чиркнула пальцем по лезвию и вернула кинжал обладателю. Тот радостно, не скрывая своего возбуждения, вертел им перед носом, словно не веря в случившееся.

— Ну? — Не выдержала я.

— Что ну?

— Я хочу посмотреть, как ты превратишься в красавца-мужчину.

— А! Это мы мигом! — Зомби достал из своей сумки какой-то бутылек, добавил туда несколько капель моей драгоценной крови и взболтнул.

— За вас, моя дорогая, юная ведьма! — И он разом опрокинул все содержимое бутылька в себя.

Я с интересом наблюдала за происходящим. Лицо зомби понемногу начало приобретать нормальный человеческий оттенок.

Я с трудом поднялась, подхватила сумку, задумчиво посмотрела на ковер, после чего с кряхтением взвалила и его на плечи.

— Пока, Рет, извини, но даже человеком- ты не в моем вкусе!

Я даже была немного разочарована, когда он не стал меня догонять. Вот, и стоит ли жить с такими недобросовестными врагами?..

Эпилог. Экзамен.

«Только преждевременная кончина

извиняет студента за неявку на экзамен.»

Ю. Федотова

Я торчала перед дверью аудитории. Промозглый воздух подвального помещения забирался под полы форменной куртки невзрачно зеленого цвета, заставляя меня периодически вздрагивать и перекладывать шпаргалки с места на место. Впрочем последнее деяние не добавляло мне ни оптимизма, ни уверенности в себе. Дверь открылась, поглотив предпоследнего из желающих. Последней стояла я. Страх достиг своего апогея и превратился просто в ужас, что цементирует язык и толкает на необдуманные действия. В этот момент дверь отворилась и оттуда замогильным голосом произнесли: «Еще один человек!» На раздумывание времени не оставалось и совместными усилиями благополучно сдавшие экзамен, но оставшиеся, дабы полюбоваться на мою зеленую рожу, одногруппники, таки запихали упирающуюся меня в аудиторию. Трясущимися губами я таки выдавила из себя вежливое приветствие и принялась распутывать зачетку. Вчера вечером мы по пьяни призывали студенческого бога Халяву, а потом перевязали зачетку, чтобы он не передумал и не убежал. Наблюдая за моими жалкими потугами и ехидно ухмыляясь, Магистр со скучающим видом выслушивал ответ симпатичной рыжеволосой ведьмочки, не обладающей впрочем никакими другими достоинствами. Наконец я совладала с непокорной зачеткой. И трясущимися руками протянула ее преподавателю. Взяла билет, который оставался последним, так что выбирать было уже не из чего, и опасаясь за голос, я просто показала номер преподавателю. К моему глубочайшему сожалению, это оказался не тринадцатый. На трясущихся и подгибающихся ногах я прошествовала через всю аудиторию и плюхнула на парту вначале свою сумку, а потом и бренное тело. И только теперь прочитала вопросы, и принялась шарить себя по карманам в поисках нужной шпаргалки. Как обычно, на подобных экзаменах, я нашла все, кроме нужной, хотя была абсолютно уверена, что она где-то рядом.

— Дален! Протяни руку убогой, дай шпаргалку, на двадцать первый вопрос! — Замогильным голосом произнесла я, самому ближайшему от меня адепту. Тот вздрогнул, но упорствовать не стал, протягивая мне всю пачку, под взглядом просто уже умирающего от смеха преподавателя. Я испуганно заотнекивалась.

— Да бери же! — Почти в полный голос завопил отвлеченный от списывания собственного вопроса, адепт. Поняв мои смущения экзаменатор отвернулся. Я наконец выхватила всю пачку и принялась там копаться трясущимися руками. Нужная шпаргалка нашлась, я шлепнула ее на ходящие ходуном коленки и принялась списывать. Рыжая ведьмочка закончила ответ и покинула аудиторию с хорошей отметкой. Мне стало обидно: шпаргалки писала я на весь поток, а теперь все с них списали, а я не могла. С удвоенной энергией я зашуровала пером по пергаменту.

— Я слышала, что кочевые племена очень дружные! — Донеслось с первой парты. — Они каждый вечер собираются вместе возле костра и под гитару поют песни, что еще больше способствует ихнему сплочению. А еще я очень ими восхищаюсь… — Последующий ответ адептки потонул в громком ржании экзаменатора.

— Ладно, переходите ко второму вопросу. — Наконец сказал он, отсмеявшись.

— Хорошо. В это время в Хане правил император, я забыла евойное имя, вы знаете, у меня память на имена вообще никакая, и была у него фаворитка, ее имя я тоже к сожалению забыла… Но она захватила власть. Вы знаете, женщины они коварные! — И бледная адептка погрозила преподавателю пальчиком. Тот согласно покивал. Не удовлетворившись на достигнутом, она продолжила- Вся история мировых цивилизаций знает немало примеров женского коварства…

Преподаватель зачарованно слушал этот бред, аудитория умирала от смеха. Бледная адептка увлеченно расписывала, про коварных женщин, кажется уже призывая к тотальному уничтожению всей прекрасной половины человечества. Парочка ведьмочек- феминисток было готово ее пристукнуть, но видимо, данные призывы нашли какой-то отклик в душе преподавателя… Адептку уже просто понесло. Истории и примеры женского коварства сыпались из нее нескончаемым потоком.

— Ладно, ладно, достаточно! Хорошо. Спасибо за прекрасный ответ! — Хрюкающий от смеха преподаватель с трудом вытолкал увлекшуюся и упирающуюся адептку из аудитории.

Я закончила свое черное дело и заскучала. Списывать больше было неоткуда, своего я придумать тоже не могла, шпаргалки писала я, поэтому в них были собраны все материалы, доступные мне в лучших условиях. От нечего делать я принялась разглядывать историка. Ничего нового для себя я там не углядела. За последние пол года мы уже успели все друг другу осточертеть.

Растерянно облокотившись на парту, я незамедлительно получила отскочившей столешницей по лбу. Раздались одиночные смешки в аудитории, и дружный хохот за ее пределами…

— Ну, кто следующий на казнь? — радостно потирая руки вопросил преподаватель, материализуя в руках зачетки и принялся их перебирать со зловещим стуканьем. — Ксиша?

— Нет, нет, подождите, еще пять минут! — Заюлила адептка.

— Не, не подожду, мне уже надоело экзамен принимать. Дален?

— Нет, я еще не закончил! — Не досписывал, явственно читалось на его лице, и адепт бросил раздраженный взгляд на меня.

Через несколько минут жертва все же нашлась. До казни меня оставалось три человека…

Дверь за последней адепткой закрылась и я осталась наедине со своей смертью. По лицу преподавателя было заметно, что это все ему уже до мракобесов надоело и мысленно он уже далеко отсюда. На подгибающихся ногах я проследовала к первой парте и, стараясь не смотреть ему в глаза, заплетающимся языком начала рассказывать про какого-то мага и его славные деяния. И мне, и экзаменатору было абсолютно безразлична его славная жизнь и не менее славная кончина. Поэтому не успела я дойти даже до изобретения им очередного изобретения, то есть сказала всего пару вступительных слов, как Магистр прервал меня.

— Пожалуй достаточно. Я вижу, что вы все это знаете. (По крайне мере можете списать- читалось в его взгляде. Мне очень захотелось покраснеть). Что я могу вам поставить?!..

Поняв, что главная экзекуция закончилась, я встала и пошла за сумкой, где торопливо, все еще трясущимися руками, принялась запихивать свои вещи в сумку.

— Зачетку-то заберите! — Напомнил экзаменатор.

— Ага.

Не дождавшись от меня никаких осмысленных действий, препод сам встал и отнес ее мне. Наконец, я закончила свое черное дело, я попрощалась и вылетела за дверь, чуть не выбив ее плечом. С той стороны раздался сдавленный мат и красная Мишель, потирая быстро вспухающую шишку на лбу, поинтересовалась:

— Ну, как?

— Не знаю! — Я постаралась набрать приличное ускорение и поскорее оказаться вне подвала и вообще подальше от университета. И только потом заглянула в зачетку.

— Пятерка! — Мой радостный вопль вспугнул других адептов.

— Кто бы сомневался! — Буркнула Мишель, потирая шишку и ковыряя в ухе…

Глава IV. Есть ли жизнь после сессии?

Это была очень знаменитая корчма. Многие адепты предпочитали именно ее, для отмечания послесессионного времени. Название «Монетка» тоже было неслучайно. Однажды, как гласит легенда, ее соизволила посетить сама Саньяра Бесхны, где то ли в шутку, то ли спьяну, сказала, подбрасывая монетку в воздух, что поставит автомат всему потоку адептов на защите дипломов, если монетка в воздухе зависнет, если же монетка встанет на ребро, то всем адептам, у кого в имени есть буквы «С» и «Б», ну, а если будет орел, то автоматов никому не будет, а если решка, то поток будет сдавать сессию до второго пришествия эльфов. И надо же было такому случиться, что монетка застряла в потолке. Весь выпуск получил небывало высокие оценки, а один благодарный адепт унаследовавший эту корчму, поменял название в честь той его жизнь перевернувшей монетки.

— Красавец! — Полушепотом выдохнула Мишель.

Мы в количестве трех человек столпились возле чуть приоткрытой двери, пытаясь разглядеть нашего нового преподавателя по ратному делу. После того как Леон Николаевич оказался эльфийским шпионом, приставленным ко мне чересчур заботливой сестренкой, и после грандиозного провала их операции, эльф был вынужден вернуться обратно в Залерск. Последнего мне многие девчонки не могут простить, злобно фыркая при моем приближении, а изредка и устраивая пакости. Мелкие и не очень.

Еще с утра прошел слух, что Саньяра приняла на работу нового преподавателя по ратному делу, вследствие чего весь женский коллектив Универа был взбудоражен и поднялся на ноги на два часа раньше обычного. Я очень не хотела жертвовать целыми двумя часами моего законного сна, но разве уж от Мишель и Лиеша так просто отделаешься? Пришлось идти.

Преподавателя, из-за которого Универа гудела, как растревоженный улей, мы увидели сразу. Он сидел у окна, и первые лучи рассветного солнца обводили его силуэт красноватым контуром. Волосы его когда-то были стрижены ежиком, но их давно не подравнивали. Кожаная куртка, заношенная до утраты первоначально цвета, вроде бы форменного покроя, но со споротыми знаками отличия. Плюс форменный комплект вооружения, характерный для рыцарей удачи… Красавец одним словом.

— Что мы таимся, будто злодеи какие? — Надоело мне ждать своей очереди возле щелочки.

— А что, есть предложения? — Оторвалась Мишель.

— Давайте войдем, поздороваемся, да сядем.

— Ты, что, совсем мозги отбила? — Зашикали на меня со всех сторон. Но я уже потянула на себя тяжелую дверь и шагнула внутрь, там и остолбенев. Ребята решили не оставлять меня одну, памятуя о том, что я могу быть опасной для окружающих, и сейчас попирали меня плечами, застыв в столь же оригинальных позах.

Молодая женщина удивленно обернулась на звук хлопнувшей двери. Что же до ее внешности, то многие мужчины бы охотно заплатили, чтобы заполучить такую физиономию: обветренную, украшенную шрамами, со сломанным носом. И еще больше женщин бы заплатило втридорога, чтобы от подобной вывески избавиться.

— Здравствуйте. — Произнес воспитанный упыренок. Женщина лишь криво усмехнулась.

— Что приперлись? — Раздраженно произнесла она, залпом допивая эль из большой кружки.

Все же интересно, что это у нее за форма. В регулярную армию женщин не берут, правда многие элитные подразделения охотно тратятся на форму для своих солдат, да и женщин в некоторые из них принимают. Женщина побарабанила пальцами по столу, я мой взгляд послушно переместился на ее руки, которые при изрядном росте имели небольшие кисти, в шрамах от упражнений с мечом, намозоленные, с коротко остриженными ногтями. На пальцах, как и следовало ожидать, не было никаких колец. Впрочем, одно из них она явно совсем недавно сняла. Вон, даже след виднеется, тонкий белый ободок.

— Упали и отжались! — неожиданно гаркнула женщина. Мишель послушно рухнула на грязный заплеванный пол, после чего задергалась в странных конвульсиях.

— Чего это она? — Удивленно спросила страшная посетительница нашей любимой корчмы.

— Отжимается, наверное. — Пожала я плечами.

— Кстати, детишки, меня зовут Альфреда Облачная. Советую вам это хорошенько запомнить.

— Простите, а вы давно оставили королевские войска?

— Мальчик, ты об этом? — Задумчиво потерла она палец со следом от кольца. — Это из военной Академии в Скаттахх.

— Зачем же вы его сняли? Выпускники обычно гордятся, что закончили это очень элитное подразделение. — Решила блеснуть эрудицией Мишель.

— Девочка, я не имела чести быть его выпускницей.

— Меня зовут Прекрасная Мишель.

— Мне это абсолютно безразлично. Я там преподавала. — Вернулась она к уже допитой кружке, что-то с интересом высматривая на дне.

— Не жалеете, что оставили его? — Снова решила попробовать поддержать разговор Мишель.

— Не имею привычки жалеть о том, что сделала, девочка.

— Меня зовут Прекрасная Мишель.

— Я запомню. — Нехорошо улыбнулась кошмарная преподавательница.

— Хотите, мы уберем шрам на вашем лице? — Решил сделать жест доброй воли Лиеш.

— Нет! — Рявкнула ратница и уже потише добавила- Это память о горном тролле.

— Но они же причислены к разумным расам! — Удивилась я.

— Детка, еще ни один мужик после бутыли Сливовицы не оставался разумным. И вообще для мужиков понятие разума довольно относительное. — Произнесла наш будущий кошмар, поднимаясь.

Дверь за ее спиной хлопнула, скрыв от наших взглядов потрепанную кожаную куртку и ее обладательницу.

…

— Островные Боги! Как же мне надоели эти непонятные фамилии в расписании! — Вздохнула я, изучая изменения преподавательского состава, отраженные в списке фамилий.

— Это ты к чему? — Вопросила Мишель, отрываясь от жалкого зрелища- сломанного на ратном деле ногтя.

— К тому, что философские аспекты магии читает в этом семестре Иващенко. Вот и гадай теперь кто это мужик или баба! — Раздраженно буркнула я, внося в свиток изменения.

— Разложи пасьянс! — Посоветовала Мишель.

— А тебе не все ли равно? — Оторвался от очередного сугубо теоретического расчета Лиеш. — Ты, случайно не знаешь, если экзорцизм усилить вербальным эффектом что будет?

— А каков процент чистой силы? — Невольно заинтересовалась я. — Как это все равно, помнишь, как мы с Альфредой влипли. А все дело в том, что мы увидели в расписании фамилию Боумгард. И в своей природной тупости решили, что это мужик. Этот отдел планирования хоть бы М или Ж подписывал под фамилией.

— Джанг! Я же свидание назначила! — Воскликнула Мишель, и уже потише добавила, — Вот только, не помню, кому и где.

— Главное, чтоб не новому преподу. А то среди них и так текучка, не успеваю фамилии и имена заучивать.

— Да ладно тебе через неделю и узнаешь кто это. Так что делать с вербальным эффектом? — Опять появился в реальном мире Лиеш.

— Неделя это же так долго! — Вздохнула я. — Я уже и правда задолбалась, Упыренко, Боумгард, теперь еще этот Иващенко! Что там у тебя за заклинание?

— Это из восточной магии. Нам Упырь показывал на той неделе. А все не могу понять почему оно не работает.

— Нашел о чем печалиться, — фыркнула я, — у Сегрея вообще мало что работает. Он же в магии почти полный нуль, вот и рассказывает старинные трактаты, что может найти. А они уже век, как устарели.

— Так ты же побывала на востоке, вот и помогла бы. — Вздохнул упыренок. Видно было, что проблема неработающего заклинания его крайне занимала. Того и гляди- спать не сможет.

— Ладно, давай свою формулу! — Смилостивилась я. — А ты узнаешь, кто такой Иващенко?

— Вспомнила! — Хлопнула себя по лбу Прекрасная Мишель- Мне Иващенко свидание и назначил. Это такой мужик бородатый. Такой лапочка!!!

— Ну, вот, опять небритый мужик!

— Слушай, Гредия, на тебя не угодишь. Тетечки тебе не нравятся, они придираются, мужики опять не угодили, они не бреются. Слушай, а тебе не все ли равно?

— Как это все равно? Смотреть гораздо приятнее на симпатичного молодого препода. А наши либо щеголяют недельной щетиной, поскольку нормальная борода у них не растет…

— Это ты кого имеешь в виду? — Начала Мишель.

— Магистра, конечно!

— Ничего ты не смыслишь в красоте, Гробовских, ему очень идет! — Возмутилась Мишель.

— Либо, — продолжила я свою мысль, — так непристойно зарастают, что из-под бороды лица-то и не видно!

— А просто лекцию ты слушать не пробовала? — Увлекся проблемой нехватки симпатичных преподавателей Лиеш.

— Я могу спокойно слушать, только когда рисую. А когда рисую, то соответственно смотрю на объект, который рисую. А преподаватель на лекции слишком заметная фигура чтоб нырять под парту, завидев в моей руке карандаш.

— Ага, то-то Упыренко у тебя его уже отбирал. — Усмехнулась Мишель, возвращаясь к созерцанию испорченного ногтя.

— А Магистр еще и прятался на кафедре! — Наябедничал Лиеш.

— С карандашом меня ты выручил, а портрет Магистра с меня требовала Мишель. Кстати, может, скажешь, зачем он тебе?

— А мы, тогда как раз любовную магию проходили.

— И как? Это тогда, когда к тебе воспылала любовью вся кафедра, кроме самого Магистра, и еще на ярмарке приставали все небритые субъекты?

— Так рисовать надо похоже! — Возмутилась Мишель, взглядом отращивая ноготь подходящего размера.

— Я же предупреждала, что для меня все бородатые мужики на одно лицо! А ты: рисуй, рисуй. И нечего на меня так сердито молчать! Можно подумать, тебе не понравилось?

— Что? Километры наматывать по ярмарке?

— А сейчас, ты с кем на свидание идешь? Боги, когда же ты, наконец, замуж выйдешь?

— Не дождешься! Совместный ужин еще ни о чем не говорит! Просто в столовой кормят отвратно, а ты готовишь еще хуже!

— Так ты используешь преподавателей, как столовую? — Возмутился патологически честный упыренок.

— А как же светлые чувства? — Возмутилась я. — Кстати, ты не опоздаешь?

— А сама-то замуж выскочила, испытывая чувства? — Оставив последнее слово за собой, убежала Мишель.

— Мой брак не действителен. Он был оформлен без соблюдения обрядов и формальностей! — Крикнула я вослед. Всякие намеки о моем браке меня просто бесили.

— Гредия, ты сама в это веришь? — Удрученно вопросил сотоварищ.

— Чтоб ты знал, я испытываю к Рету огромные чувства. Это ненависть.

— Гредия! Ты же врешь и сама это прекрасно знаешь! — Сочувственно вздохнул Лиеш.

— Попадись он мне- убью! — Хихикнула я, представив себе эту картину. Могу поклясться, что выйдет полное непотребство.

— Да, ладно. Ты не настолько кровожадна!

— Кстати, я разобралась с твоим заклинанием, там не надо силу отката возводить в квадрат, иначе ты ослабишь собственную защиту. А на заклинание сил не хватит. — Сменила я тему, пока мы не добрались до действительно скользких моментов.

— Здорово! А вербальный компонент? — Восхитился мой оппонент.

— Ну, прочти считалочку. По мне, так и на чистой силе все должно сработать! — Эта проблема меня уже перестала волновать, мысли снова вернулись к путанице в расписании. Хотя этот вопрос мы вроде бы тоже выяснили, но сам вопиющий факт продолжал меня необычайно волновать.

— Ага, это у тебя, из тебя сила дурная так и прет! А мне приходится дополнять заклинания.

— А что должно произойти после прочтения?

— Не знаю, забыл записать, но если его используешь ты, то явно что-то ужасное! — Испуганно воскликнул Лиеш, заметив нездоровый блеск в моих глазах.

— Да брось, — отмахнулась я, сплетая пальцы в отводящем порчу жесте и пуская силу. Попутно, исключительно ради шутки я продекламировала:-

Упыренко наш женился и с тех пор не бреется!

Плачь, дивчина и кручинься. Не на что надеяться!!!

Лиеш испуганно пригнулся, когда мимо нас промчался в крайнем смущении гладко выбритый упырь, а следом за ним с мечом наголо Альфреда Облачная.

— Ого! Она уже на преподавателей переключилась? Кровожадная тетка! — Удивилась я, приятно пораженная эффектом заклинания.

— Она меня убьет! — простонал Лиеш.

— Кто?

— Саньяра! Она же просила не давать тебе в руки взрывоопасных заклинаний!

— Так я же сама взяла! — Пожалев Упыренко, без бороды ставшего похожего скорее на адепта, я решила отменить заклинание:

Коль ты человек ученый. То не брейся никогда!

Завтракал ли ты сегодня, нам подскажет борода!!!

— Валим отсюда! — Пригнулся Лиеш, когда мимо нас проскакал Магистр с клочкообразной бородой, в которой запуталась капуста.

— Гробовских! Я тебя сам сейчас убью! — Не пожелал мириться с излишней растительностью историк.

— Я не специально! — Попыталась незаметно покинуть поле науки я.

— Убью!

— Да сбрейте ее и все! — Пожалел его Лиеш.

— Умный, да? Она не сбривается, то есть сбривается и снова отрастает, причем то с капустой, то еще с чем-нибудь…

— А давайте я еще что-нибудь прочту?

— Ну, уж нет! Только не ты! — Вздрогнул Магистр.

В этот момент вдребезги разлетелся витраж, украшавший огромные створчатые двери в холле. На витраже была изображена молодая девушка с двумя мечами вполоборота, лицо было озарено сложной светотенью, да и вообще вся композиция была выполнена со странного ракурса, который придавал девушке просто какую-то неземную хрупкость, и это, не смотря на два устрашающего вида меча. Сквозь испоганенный витраж, который на моей памяти не мог потревожить никто из адептов, пронеслась взмыленная Альфреда с обнаженным оружием. Теперь Упыренко переместился ей в тыл.

— Они, что, в догонялки играют? — Удивленно вопросил Лиеш. — Кстати, я тут недавно новый анекдот услышал, вернее мне его гном рассказал, вернее, я его сам перевел с гномьего, но гном его мне все равно рассказал, вернее…

— Лиеш, короче, давай анекдот… — Одобрительно наблюдая за забегом, попросила я.

— Бежит сбрендивший гном по длинному коридору шахты за начальником забоя с топором, тот улепетывает из последних сил. Шутка ли гном рехнулся, того и гляди зарубит. Забегает в тупик, испуганно оглядывается на приближающегося ненормального коллегу с топором. А тот добегает, топор отдает со словами: — Баш, теперь ты галишь!

— Здорово! — Невпопад откликнулся Магистр, почесывая стремительно растущую бороду, которую теперь украшали еще и потеки сметаны.

— А почему Альфреду Боумгард прозвали Облачной? — Задала я давно мучивший меня вопрос.

— А она когда начинала работать в Скаттахх, была счастливой обладательницей роскошных белых кудряшек. Потом из-за проклятья орка кудряшки слезли, оставив только ежик. Ей его даже подстригать не приходится. — Поделился информацией историк, намертво увязнув пятерней в бороде.

Лиешу стало жаль обросшего препода и он достал верный мятый клочок бумаги, принявшись проводить какие-то головоломные вычисления. Мне же стало жаль, почему-то бедную Альфреду, может, если ей волос добавить, так она добрее станет?

На следующем круге забега, при вновь поменявшихся местами Упыренко и Боумгард, на шум соизволила объявиться сама декан.

— Гробовских, в мой кабинет, я вам прочту очередную душе- и универоспасительную лекцию. Господа преподаватели, что вы, как дети малые, здесь свои брачные игры развели… — Начала наводить она порядок. Упырь залился краской по самые очки. Он совсем недавно, еще и десятилетия не прошло, женился, а его уже обвинили в измене. Вообще в учебнике по дружеским народам раса упырей считалась жутко злобной и агрессивной, а по мне, так более добрых существ, чем Лиеш и Сегрей, не найти. — А вы, Лиеш, постарайтесь здесь прибраться, заодно, исправив все последствия магических экспериментов нашей буйной звезды науки. Мрак, почему вы, Гредия, не сгинули в пустынях или на островах? — В сердцах воскликнула декан.

— Госпожа Бесхны, что выругаетесь, как дите малое! — Не осталась в долгу Альфреда.

— Гробовских, за мной… — Не стала связываться с подругой старая ведьма.

И пришлось мне семенить за начальством в ее кабинет, красочно представляя всевозможные кары, что она могла и, явно горела желанием, обрушить на мою голову.

— Присаживайтесь, Гробовских. Вы хоть понимаете, какая реликвия закончила свою жизнь из-за ваших дурацких экспериментов? — Начала прочувственную речь декан. Я глубоко задумалась, о чем же сейчас шла речь. Навряд ли реликвией являлась борода упыря, а если это она о Магистре, так он не потерял, а напротив, приобрел роскошную бороду, которая у него своими силами никогда бы не выросла. Тем более такая грязная. Это надо уметь! По всей видимости, недоумение явственно отразилось на моем лице, поскольку Саньяра сочла нужным пояснить, — Разумеется, я веду речь о витраже, что пал жертвой заколдованных преподавателей. Между прочим, вами и заколдованных. Что за проклятье вы на них навесили?

— Я? Проклятье? Вы, что, не знаете, как я отношусь к Проклятьям? — Возмутилась я.

— Ну, мало ли… — Вздохнула декан, устало опускаясь в кресло и расправляя складки мантии.

— А что это был за витраж? Его разве нельзя восстановить?

— Так же как было? Нет. — Ответила декан сразу на второй вопрос.

— ?!..

Ведьма вздохнула и принялась рассказывать:

— Это всего лишь легенда. Когда-то и я задавалась вопросом, кто же изображен на этом витраже и тогда мне мой Учитель рассказал эту историю. Вы знаете, что несколько столетий назад была огромная межрасовая война, уничтожившая или почти уничтожившая остальные народы. С тех пор народы вампиров, упырей, некоторых малых народов находится на грани вымирания. Где-то после окончания войны, или незадолго до ее начала и был образован наш Университет. И тогда преподавал какой-то предмет человек по имени Магистр Дор, по крайней мере, так говорится в легендах. Личность, изображенная хрониками несчастным и запутавшимся человеком. О нем известно крайне мало. Ты, наверное, уже учила формулу мультиполярной трансфигурации. Вот, это он открыл. Вначале он женился на своей студентке, а потом грянула еще одна война. Те темные годы вообще были урожайны на различные междоусобные войны. И в одной из них его жена погибла. Потом он женился во второй раз на еще одной своей студентке, которая была вампиркой, и окрутила его с помощью каких-то своих чар. Именно она и была изображена на так варварски уничтоженном витраже. По тем же легендам, сей шедевр создал Гера, учившийся тогда на четвертом курсе, впоследствии создавший уравнение конденсации энергии…

Я внимательно слушала легенду. Вот только мне история виделась совсем по-другому. Я судила по упырям, познакомиться с которыми я имела честь. И, которых молва выставляла в самом неприглядном свете, совершенно несправедливо. Этот Магистр мне напоминал нашего историка, которого я, мягко говоря, не любила за совершенно идиотские шутки и его пожелание наложить на себя руки в фойе Университета в те времена, когда мне и так было плохо. Да и вообще все в реальной жизни бывает совсем не так, как потом пишут историки.

— Кстати, из-за чего разгорелся весь сыр-бор? — Вернулась к воспитательным мероприятиям декан.

— Лиеш показал мне заклинание, которое ему показал Упыренко и, которое не работало. А это было восточное заклинание. Я нашла ошибку, но Лиеш забыл для чего предназначено заклинание. Мы пытались выяснить это экспериментальным путем, но так и не поняли. — Бодро отрапортовала я.

— А просто спросить у Сегрея? — Вздохнула декан, сегодня необычно расчувствовавшаяся. Интересно, на нее так разбитый витраж подействовал?..

— Не догадались. Извините…

— Скажите, Гредия, — неожиданно сменила тему Саньяра, — А, правда, что вы вышли замуж?

— С чего вы взяли? — Напряглась я. Если этот негодяй еще и языком болтает…

— Слухи… — Туманно ответила ведьма.

— Брак мною не признан, так как был выполнен без соблюдения обрядности, и более того без моего волеизъявления. Короче, он недействителен… «И вообще Рет- дурак!»- подумала я, но не стала ругаться в присутствии Декана.

— А-а-а… — Глубокомысленно заявила Декан.

Воспитательная лекция скоро закончилась и Саньяра отпустила меня восвояси. В холле осколки витража были аккуратно сметены к стеночке, а преподаватели ушли сами на пары. Как я узнала потом, бороду Магистру Лиеш сумел удалить, так что теперь и упырь, и историк красовались гладко выбритыми подбородками. Но узнала я это только утром, так как всю ночь потратила на склеивание витража заново, без использования магии, по кусочкам воссоздавая историю родного учебного заведения, полагаясь только на свой художественный вкус. Не знаю, как там у меня с художественными способностями, но адепты разницы не обнаружили. А я прогуляла лекции ради прочтения легенды в библиотеке. Чтение было сильно осложнено языком, уже век мертвым. Как я и думала, все оказалось не так то просто. Но это уже совсем другая история…

* * *

Утро у меня прошло как обычно, то есть никак. Зато по пути в общежитие впереди меня замаячила печально знакомая спина. Здороваться сегодня не хотелось, особенно, если учесть то, что час назад я сдала доклад, где с обратной стороны была намалевана рожа упомянутой спины. Хотелось бы надеяться, что сама рожа себя еще не видела…

Столкновение было неизбежно. Но развернуться и побежать в другую сторону, мне как-то в голову не пришло. Вместо этого я, наоборот, прибавила скорость.

Преподаватель, шествовавший передо мною испуганно заоглядывался. Еще бы, не услышать мой дробный топот было затруднительно.

С разбегу проскочив это препятствие, не снижая скорости, я поскакала дальше. Судя по всему, преподаватель расслабился.

— Так прямо торопитесь! — Донеслось мне уже вослед.

Но оборачиваться, извиняться или здороваться я, понятное дело не собиралась, вместо этого, продолжая нестись, словно и впрямь опаздывала не больше ни меньше, чем на бесплатную раздачу халявы.

Вскоре дыхалка принялась сдавать, но я продолжала подскоками двигаться вперед. Подскоками- потому что неделю назад меня за ногу тяпнул недоубиенный мною упырюга, и сегодня бегать мне, мягко говоря, не рекомендовалось, во избежание осложнений. Но, как говорится, Провидение предполагает, а адепты все равно все по-своему сделают…

Доскакав до памятной развилки, я торопливо заозиралась по сторонам. Увы, мои молитвы не были услышаны, и никто не спешил осчастливить меня ни нужной лошадью, ни открывшимся телепортом, ни хотя бы школьной повозкой. Зато всего в нескольких шагах от меня, маячила теперь уже не только спина, но и все остальное. Объяснять свое идиотское поведение я, понятное дело, не собиралась, вместо этого еще раз посмотрев вокруг шальными глазами и, поняв, что помощи ждать неоткуда, припустила по дороге дальше.

Через некоторое время в кармане зазвонил зудильник.

— Ты где?

— По дороге к следующей остановке двигаюсь. — Прохрипела я в магический переговорник на длинных расстояниях, стараясь не снижать скорости. — Вот, черт, моя телега уехала.

— Ты что так быстро убежала?

— Да, вот, спортом решила вдруг заняться!

— Ну, ладно, я тебе еще вечером позвоню.

— Звони! Пока! — Я отрубила недоумевающего Лиеша, и продолжила свои подскоки.

Мимо меня, весело подскакивая на бесчисленных ухабах, проехала нужная мне телега, идущая прямо до общаг. Я добавила скорость. Телега тоже. С телеги, удобно развалившись на клочке сена, мне ехидно скалился так удачно обогнанный мною преподаватель.

Телега застряла на перекрестке, у меня появилась реальная возможность ее догнать, но вместо этого я перешла на отчаянно хромающий шаг.

У-у-ф… Хвала Богам, избавилась! Теперь мне телегу ни за что не догнать!

Я дохромала до следующей развилки. Здесь тоже можно было дождаться нужной телеги. Проковыляв через всю развилку, я облегченно пристроила свое, отвыкшее от подобных нагрузок, тело на ближайшую полуразобранную скамейку, и приготовилась к длительному ожиданию.

Из-за лотка торговки всем, чем только можно, выглянула причина моего поспешного бегства. Я сделала не очень убедительную попытку встать, и вообще сделала вид, что именно сюда я так стремилась. Ноги предательски дрожали.

Преподаватель, не нарушая выбранной дистанции, продолжал непотребно смеяться. Глядя на его счастливую рожу, мои губы тоже непроизвольно расплылись в идиотской улыбке.

Народ, собравшийся на остановке, не мог понять причины, отчего две наши, мягко говоря, примечательные фигуры, заливаются беспричинным смехом, глядя друг на друга, но, не нарушая выбранной ранее дистанции.

Я стояла, на предательски дрожащих ногах, стараясь подавить лезущий изо всех щелей смех. Преподаватель вернул на лицо серьезную мину и вскоре поймал нужную ему лошадь. Я же продолжала чтить своим присутствием остановку. Телеги не было, и, похоже не предвиделось…

Наконец впереди показалась телега. Жаль, что она идет не туда, куда мне сегодня надо. Ну, что ж… Раз уж я так сюда торопилась, привередничать не будем, а поедем на том, что есть, а оставшиеся мили можно и пешком пройти.

Погодка стояла великолепная, ласково светило солнышко, убеждая меня не нервничать и не бросаться на людей.

Я старательно делала вид, что так и надо, когда мимо меня вновь проехал ржущий в голос преподаватель, в очередной раз сменивший телегу…

* * *

Сегодня наша развеселая компания засела в библиотеке, место само по себе необычное, а ввиду нахождения в нем студентов так и вовсе потрясающее.

— Гредия, ты знаешь, что Упыренко уезжает.

— Куда? — Рассеянно оторвалась я от бутерброда и пухлого фолианта по прикладной боевой магии.

— К себе на историческую Родину. — Недоуменно пожала плечами Мишель, словно это было само-собой разумеющееся.

— Где у упырей историческая Родина? — Потребовал разъяснений дотошный Лиеш. — А то я и сам не прочь уехать.

— Где-то на юго-западе. Я не сильна в географии. — Еще раз пожала Мишель плечами в новенькой мантии.

— А информацию тебе кто слил? — Не у терпела я от своей реплики.

— Фу, Гредия, как грубо. Не слил, а рассказал за чашечкой кофе.

— И кто же? — Невольно заинтересовалась я, тем, кто в очередной раз пал жертвой обаяния.

— Магистр.

— Ему эта чашечка дорого встала?

— Не очень. Мы расстались без обид. А ты, Гредия, почему до сих пор не разведешь никого из преподавателей, того же Сегрея. Ты же у него курсовую пишешь.

— Я замужем.

— Магистр тоже женат. Но это нам не помешало выпить вместе кофе. Что тут такого?

— Гредия, так ты замужем или нет? — Подивился проблематике вопроса Лиеш.

— Нет, но в данном случае да. И он тоже замужем. И вообще, Мишель, хватит говорить гадости. Ему и так сейчас, поди, икается!

— Хм…

— А Упыренко точно уезжает? — Вернулась я к неожиданно возникшей проблеме.

— Точно.

— И к кому же я пойду? С моими-то темами? Остался всего-то один диплом. Кто ж меня возьмет такую…

— Думаю, Рет бы не отказался! — Глубокомысленно заметила Мишель.

— Фу, кто о чем, а Мишель опять…

— Ну, пойдешь к Магистру.

— А, он, что резиновый? Обогреет всех страждущих, брошенных дипломников? — Продолжила я причитать, пока что скорее в шутку, как-то еще не предстало это событие во всей красе.

— А почему нет? — Удивился Лиеш.

— Так все же ломанутся к нему.

— А ты ломанись первой! — Дала Мишель просто непревзойденный по своей мудрости совет.

— Да уж, подложил Упыренко кому-то из своих лучших друзей свинью в моем лице.

— Может, они еще никто и не согласятся? — Глубокомысленно заметил упыренок.

— Спасибо, Лиеш, умеешь утешить! Что у нас там с боевыми заклинаниями северных народов? — Решила я сменить тему.

— С эльфийскими что ли? Тебе лучше знать!

— Это еще почему?

— Ну, ты же у нас с эльфами общаешься!

— Лиеш! Я сейчас обижусь. — Честно предупредила я, поудобнее устраиваясь за толстенным фолиантом.

— Извини, не в коем случае не хотел оскорбить твоих нежных чувств. — Упыренок перевернул страницу нормативно-правовых документов, изучаемых им в данный момент на языке оригинала. Иногда я даже поражалась его способности хранить в памяти множество совершенно ненужных, на мой взгляд, знаний. Например, языков гномов, эльфов, драконов и просто вымерших рас. Хотя следовало бы оговориться, что вряд ли упомянутые существа поняли бы, вздумай Лиеш поговорить с ними на данных наречиях, тем не менее, он мог более чем сносно читать все документы в подлинниках, являясь на семинарские занятия подготовленным лучше всех.

— Ладно, ты уже нашел какие-нибудь заклинания, неизвестные? Не хотелось бы ударить в грязь лицом на паре Альфреды.

— Все равно ведь придется, и лицом в грязь, и телом, и не раз. Любит она чтобы адепты с занятий возвращались сильно испачканными и вымотанными до предела. — Восстановил справедливость Лиеш.

— Слава Богам, что ее пары у нас всего раз в неделю.

— Ага, и еще тому, что она ничего не смыслит в боевой магии, полагаясь исключительно на качественную физическую подготовку. — Воздала и я хвалу Богам.

— Ну, согласись, что это иногда тоже бывает полезно. В некоторых местах оказывается заблокирована. Это может быть связано не только с кознями преподов, но и с природными аномалиями. Кому, как ни тебе, Гредия, это не знать.

— И все равно, если магия доступна, то у меня перед Альфредой явное преимущество. — Заявила я, исключительно из желания поспорить.

— Да у тебя хоть как преимущество. В прошлый раз преподаватели три часа накладывали блокирующие заклинания на полосу препятствий. Так ты их взломала за пять минут, причем, как обычно, случайно.

— И, ничего, Лиеш, не случайно. Это я так Альфреде сказала, что, мол, не знаю, как так получилось. Она же потом Саньяре ябедничать побежала. А взломала я целенаправленно, кстати, тем самым заклинанием, что тебе Упыренко показал. Не могу поверить, что он нас покидает. С чьей еще помощью я буду творить свои пакости. — Начала опять развозить дискуссию по второму кругу. Боевые товарищи, впрочем, не поддались на провокацию, уткнувшись в книги, в поисках новых оригинальных решений по срывам учебных занятий.

Голосить в гордом одиночестве мне тоже было как-то не с руки, поэтому я еще некоторое время позанималась самоистязанием с книгами и схемами заклинаний, головоломными формулами, расчетами точек приложения сил и прочей белибердой, а потом решила положиться на мой любимый авось и пойти немного поспать. Спать хотелось неимоверно, хотя завтра был выходной и, в принципе, отоспаться можно было бы и утром.

В комнате было не по-весеннему морозно. Ну, конечно, Мишель забыла закрыть окно, и убежала по своим архиважным делам. Что-то менять с помощью магии я не рискнула, помня печальный предыдущий опыт, когда вместо создания теплого воздуха я умудрилась вызвать ураган, перемешавший все вещи, валявшиеся на тот момент в комнате. А, учитывая, что сессия шла полным ходом, конспекты, свитки и гремуары валялись неряшливыми кучами по всем горизонтальным поверхностям, то сама не понимаю, почему Мишель не убила меня. Я бы убила.

Да и сейчас наша комната чистотой и порядком не отличалась. Везде валялись книги, свитки, конспекты, единственный табурет был перевернут, а на магическом светильнике висел рабочий халат. На натянутой через всю комнату веревке сушилось свежевыстиранное мною постельное белье. Дело в том, что совсем недавно я умудрилась вдрызг разругаться с университетским домовенком, поэтому разобиженное создание уже неделю демонстративно обходит нашу комнату стороной. Вначале мы пытались решить проблему с помощью магии, но бытовые заклинания мне никогда особенно хорошо не давались. А Мишель недовольная случившимся помогать отказалась. Поэтому пришлось тащить тазик с грязным бельем на речку, а потом с кое-как постиранным бельем обратно. Сушить его на берегу я не рискнула и так собрала возле себя целую ватагу деревенских мальчишек, которые из кустов, с безопасного расстояния, смотрели за разъяренной ведьмой, с остервенением лупящей по воде скрученным бельем. Хочешь, не хочешь, а с домовым придется мириться, потом что еще одного такого раза я не переживу.

Я прошлась по комнате вдоль стенки и закрыла окно. Стараясь ступать осторожно, я, тем не менее, все равно умудрилась наступить в лужу варенья, потом влезть ботинком с вареньем в конспект, а потом поскользнулась на подмороженной лужице компота и больно ударилась локтем о шкаф с книгами. Лежа под книгами, я окончательно пришла к выводу, что с домовенком пришла пора мириться, а я вообще была не права. Решив не откладывать дело в долгий ящик, я под кроватью нашла заныканный горшочек с медом и пошла искать наше университетское сокровище, а заодно и уборщицу, и редкое создание и все это в одном лице или морде.

Как я и предполагала, домовенок находился в старом крыле библиотеке, куда не ступала моя нога уже месяца два, как только я убедилась в том, что редкие и старые заклинания не могут мне дать того веселья, которое ежеденевно устраивали мы с преподавателями на лекциях. Одним словом, сюда мне приходить категорически запретили учителя, уставшие восстанавливать периодически устраиваемые мною стихийные разрушения. Но для разрушений мне хватало и лекционных материалов. Поэтому смысла запрета я не поняла, но как законопослушная студентка честно выждала, пока буря успокоится. Воспользовавшись простейшим отводом глаз, я прошла мимо библиотечного сторожа- привидения старой бабушки Хонкель, ворчливой, но доброй старушки, которая больше всего на свете не любила, когда ее любимые детища не возвращаются в срок. А надо признаться, развеселая студенческая братия, да и я, чего уж скрывать, частенько грешила этим. Тем не менее, привидение было достаточно отходчивым, к тому же, не имея реальной возможности навредить, бабушка могла только читать нудные нотации и грозиться пожаловаться преподавателям, ни разу на моей памяти не выполнив это свое грозное обещание.

Библиотека находилась, как это ни странно не в здании Университета, и даже не в соседнем, например отдельном здании. Вообще, если бы, не приведи Боги, проектирование Университета доверили мне, я бы никогда не смогла такого напридумывать. Сами учебные аудитории находились в трех разных корпусах, разбросанных на достаточном расстоянии друг от друга. Помимо аудиторий, в этих корпусах находились читальные залы, с магической литературой, и инфро-сеть с кристаллами связи. Это не считая маленьких столовых, в которые ходить опасно для жизни и здоровья. Но мы, правда, все равно ходим. За корпусами с аудиториями существовал небольшой полигон для испытания опасных заклинаний. Его накрывал магический купол- лучшее изобретение гениальных умов. Вот именно, он его накрывал, до тех пор, пока туда не попала наша неугомонная троица. В чью голову первой пришла мысль проверить заклинание Лиеша на практике впоследствии никто из группы так и не смог вспомнить. Но купол мы смогли разрушить, а вот сам полигон все же устоял. И сейчас уже почти седмицу преподаватели пропадают целыми днями на нем, в надежде восстановить хоть что-нибудь.

Немного в стороне и от полигона и от учебных корпусов располагалось учебное кладбище, для семинаров на живой природе. Мертвяки были замучены постоянными практическими занятиями, поэтому в дневное время ходить на кладбище было даже опаснее, чем ночью. Любимым развлечением покойных было, отодвинув могильные плиты, сыграть на нервах студентов, уверенных, что днем кладбище самое спокойное место. Правда в том году появилась организация, выступающая за права зомби, мертвяков, нежити и прочих, обиженный студентами и магами существ. Организация требовала предоставления всем магическим существам свобод, политических и гражданских прав, выдавать им вид на жительство, и вообще прекратить свои гнусные магические измывательства. Правда среди мирного населения эти ребята поддержки почему-то не нашли. Поэтому студенты продолжали свои бессердечные опыты, и порой под раздачу попадали невинные существа. Как вот в этот раз от моей шутки пострадал домовенок.

За кладбищем находились общежития студентов. Это было самое ужасное место во всем Универе. В принципе оно и понятно, место дислокации сотен непредсказуемых, неконтролирующих свою кипучую энергию молодых будущих магов и ведьм по определению не может быть спокойным.

Библиотека же была поделена на несколько залов: с современной магической литературой, устаревшими сборниками заклинаний, магическими словарями и гремуарами со схемами, и тем, что к магии имеет лишь косвенное отношение. Устаревшие заклинания хранились в небольшой пристройке к склепу виконта Де'Реноме и университетскому домовому делать там было совершенно нечего. Но именно там я его и нашла.

Домовенок читал какой-то потрепанный том, в красной обложке, одновременно он жевал бутерброд с копченой рыбкой и громко прихлебывал чай с земляничным вареньем. Я облизнулась- варенье было мое любимое, и отдавать мед мне резко расхотелось. Сладкого в комнате больше не было. А до стипендии надо было еще и дожить. Хотя, судя по моему списку, на мед или варенье там уже ну, никак не хватит. На хлебе и воде бы протянуть.

Я вздохнула. Домовенок отхлебнул чай, перевернул страницу, предварительно вытерев жирные руки о штаны не первой свежести. На меня он принципиально не обращал никакого внимания. Я вздохнула еще горестнее. Домовенок отхлебнул еще чаю. Я молчала, он тоже. Я вздохнула еще раз, и решила начать мириться. Но тут он поднял глаза:

— Ага, явилась, не запылилась! — Наконец возопил он, явно чувствуя себя хозяином положения. Голос у домовенка оказался скрипучим, с не приятной хрипотцой. Странно, когда мы с ним ругались в прошлый раз, я ничего такого не заметила.

— Я тебе медку принесла. — Вздохнула я, присаживаясь рядом.

— Мед- это хорошо! А как насчет извинений? — Еще раз хлюпнул чаем этот прохиндей.

— Ну, я была слегка не права.

— Слегка! — Аж подпрыгнул он, расплескивая чай, с грохотом упала на пол книга. — Да, ты… ты…

— Ладно, ладно! Я признаюсь, что была не права! Таким как ты необходимо предоставить минимум гражданских прав! Но не политических! Вот ты сам подумай, зачем тебе политика? Убираешь комнаты — вот и убирай их себе на здоровье! Чего тебе еще от жизни надо?

— Как это не надо? Лично мне надо и политические права и гражданские и все остальные. Это этим наглым шушам, которых ты посмела принести в комнату уже ничего не надо. А ведь ты же знаешь, что я и они не можем находиться в одном помещении. Как ты могла?

Стеная домовенок не забывал ловко орудовать ложкой в горшочке меда. Я с грустью смотрела на убывающее лакомство.

— Ладно, правда, извини, курсовая явно не удалась. Я хотела посмотреть на шушей в их естественной среде обитания. Неудачную тему курсовой вытащила. Но что-то пошло не так. Наверное, надо было лучше за ними следить. Как-то не удобно все получилось.

Я в тот злополучный день тихо сидела на кровати, обложенная конспектами, и не ждала в гости домовенка. Да и от шуш я такого не ожидала. Открыть вольер, и отправиться в свободное плавание. А я даже не заметила. И тут заходит в комнату домовенок, обвешанный швабрами, метлами и тряпками и, напевая песенку, фривольного содержания начинает мыть пол. Потом он замер, и заворчав под нос, что все студенты свиньи, но я особенная подошел к морозильному шкафу. Открыл его. А там были шуши. И они не ели, они Жрали! И хозяйственная натура домового не смогла вынести этого зрелища. А когда он узрел соленый огурчик, исчезающий в ненасытной пасти, с ним произошла форменная истерика, он швырнул швабру об стену и горестно всхлипывая удалился.

— Ладно, шуш я тебе прощу. Я надеюсь, ты выкинула Это из своей комнаты и холодильника? — Облизал он в очередной раз ложку.

Я вздохнула еще горестнее. Именно эти маленькие поганцы ввели мой бюджет в его нынешнее состояние. И уходить из такого хлебного места почему-то не собирались.

— Но как насчет предоставления мне и таким как я прав? Зачем ты мне кричала вслед, что я должен просто делать свою работу и не выпендриваться?

— Я погорячилась! — Начала оправдываться я.

— Да? По логике, то, что ты замужем за зомби, наоборот, должно говорить об твоей открытости этой идее- предоставить магическим меньшинствам свободу и права! Ведь это же аморально быть замужем за одим зомби и ставить опыты на других, подобных ему существах!

— Я не замужем! — Прошипела я, разделяя каждое слово.

— Ага! — гнусно похихикал домовенок. — А колечко носишь.

Я подскочила, схватила домовенка за шиворот:

— Значит так! Во-первых, я не замужем! А во-вторых, шушей выкинуть, а комнату убрать! Вечером приду- проверю! Ясно? — Я раздраженно пнула горшок из-под меда, опустила домовенка на книгу и ушла.

Комната с тех пор стала блистать чистотой. И хозяин швабры и метлы старался мне лишний раз на глаза не попадаться.

Не представляю как, но, пока я ходила, а шла я через кладбище, ну и слегка задержалась, вызволяя из кольца игриво настроенных мертвяков, троицу первокурсников, на спор решивших прогуляться по учебному кладбищу днем; когда я пришла в комнату, пол был тщательно вымыт, занавески на окнах постираны, книжки разложены аккуратными кучками, и даже шуши депортированы в заново сколоченную клетку. Я торопливо подхватила клетку и вернула ее туда, откуда собственно и взяла. В живой уголок второго корпуса.

Когда снова вернулась, собираясь хоть чуть-чуть поспать, то на столе, возле открытого окна лежал конверт, на котором стояла моя фамилия. Изнывая от любопытства, я развернула:

«Здравствуй, моя любимая Жена!»- слово любимая было подчеркнуто красным шрифтом и увенчано сердечком, — «Как тебе живется вдали от меня? Мне без тебя очень грустно, и почему-то скучно. Смотрю долгими одинокими ночами на холодный пол своей спальни, куда ты обещала постелить наш любимый коврик, и до сих пор так и не выполнила свое обещание. Надеюсь, ты в ближайшем будущем исправишь это маленькое упущение. Кстати, насколько я помню учебную программу, у тебя скоро будет преддипломная практика, а после каникулы. Предлагаю совместить приятное с полезным и пройти практику у меня. Я послал в Универ запрос на молодого специалиста, в особых пожеланиях указав твою фамилию. Пока что девичью. Еще посылаю тебе комплект сережек: они так чудесно будут гармонировать с твоим обручальным кольцом. И два заклинания, основанные на магии крови. Надеюсь, эта тема тебя заинтересует и ты выберешь ее в качестве темы своего диплома. Предлагаю свою помощь и обширную библиотеку. Рецензию на диплом тоже найдется кому написать.

Целую, моя практически досягаемая мечта!»- Письмо взлетело и влепилось мне в губы. На миг возникло ощущение поцелуя, я раздраженно принялась отлеплять мерзкую бумажку, но еще пару минут только беспомощно мычала и прыгала по комнате, как взбесившийся тролль. Наконец вредная бумажка угомонилась и, свернувшись в рулончик, мирно легла на стол. Рядом из ниоткуда возникли пара сережек, в бархатной шкатулке и магическая копия страницы из учебника. Я раздраженно швырнула все это в ящик своего учебного стола и беспомощной фурией пролетела по коридорам в сторону деканата.

В деканате шло заседание кафедры. Но с моим появлением все преподаватели разом вспомнили, что у них лекции, семинары и практики и самоустранились, кто-то через окно, кто-то, провалившись сквозь пол, некоторые растаяли дымкой, а самые уверенные по-простому: через дверь. Грозная госпожа декан, печально вздохнула.

— Что опять у тебя случилось? — Подняла она свои фиолетовые брови.

— Вы уже утвердили списки мест, где студенты будут проходить практику? — Выпалила я на одном дыхании.

Декан облегченно вздохнула. Потом ее на лице появилась злорадная мстительная улыбка.

— Ах, вот ты о чем! Все в порядке! Твое направление утвердили. И тему дипломной работы тоже. Ты выбрала очень интересную тему диплома. Молодец. Давно никто уже не писал ничего по магии крови. Пора встряхнуть научный мир.

— Но… но я же указывала: «Феномен погодных условий долины эльфов: история и современность, гипотезы и факты»

— Ааа… — Пренебрежительно махнула Саньяра рукой. — Это уже давно изучено, что там изучать-то? Остроухие спрятали на территории артефакт, меняющий погоду, да и сама долина расположена в такой магической силовой точке, что там погоду менять проще простого. Им даже напрягаться особенно не надо. Дунул, плюнул и все готово. А тут такая тема. Хорошо, что ты написала две темы. На выбор. Вот мы и выбрали. Тем более у тебе семья, а вы с мужем и так не видитесь подолгу… Вот я и решила. Не стоит меня благодарить. Мне не сложно.

— А можно утвердить другую тему? — Как-то оказалась я не готова к такому повороту событий. Да и точно помню, что тему я писала одну. Ту, к которой была более или менее готова. К тому же жутко захотелось проведать Барсучиху, и взглянуть в наглые глаза Харуны.

— Уже нет. Все тему были утверждены сегодня утром в магической канцелярии. Не пойму чего ты так переживаешь? Очень хорошая тема, до тебя ее еще никто не брал. Изучай- не хочу!

Я поняла, что тут спорить бесполезно. Но в душе начала зарождаться паника. Оказаться один на один с абсолютно незнакомой темой дипломной работы не пожелаешь и врагу. Что такое заклятие магии крови я представляла себе очень смутно.

Глядя в лучистые глаза декана я сдалась и понуро побрела к выходу. А ведь еще совсем недавно я и думать не могла, что смогу так вот запросто разогнать заседание кафедры, и потребовать объяснений от самого декана. И вот же. Бывают в жизни чудеса.

За дверью меня ждал Лиеш с какими-то очередными мятыми листками бумаги:

— Еле нашел тебя, ты так быстро скрылась о нас из библиотеки, что я даже не заметил. Смотри, что я нашел.

Я без должного восторга посмотрела на мятые и заляпанные чем-то жирным бумажки. Ничего сверхъестественного в них не было. Опять какие-то компоненты заклинаний, головоломные формулы и зубодробительные заклинания. Ломать свою голову ради выяснения, что это как-то не хотелось. Хотелось спать. И выпить. Причем последнего сильнее.

— Что это? — спросила я, когда пауза уже чрезмерно затянулась. Лиеш продолжал с восторгом пялиться на эту непрезентабельную бумажку.

— Как что? Это же заклинание четвертого порядка, основанное на магии крови!

Я застонала и сползла вниз по стнене.

— Вы все сговорились?

Лиеш недоуменно моргал глазами. Я исподлобья смотрела на его свежевыстиранный свитерок и аккуратный чубчик.

— Не понимаю. Я пришел в комнату, а там, на столе валялся этот лист. Понятное дело я не утерпел и развернул. А тут такое чудо. Это же практически сенсация в магической науке!

Я еще раз печально вздохнула. Этот и сюда добрался. Что с ним сделать? Тут даже могила не помогла, упрямый, как стадо осликов. И непонятно чего добивается. Взяла из волнующихся ручонок упыренка лист с формулами и углубилась в изучение. Через продолжительное время, я, не отрывая глаз от страницы, предложила:

— Пойдем, в столовую, я пока читаю, возьмем поесть, ладно? И кофе. Иначе я так и не пойму в чем тут подвох.

В четыре ноги мы двинулись за пропитанием. Лиеш все это время почтительно молчал. Если быть объективным, то упыренок намного умнее и эрудированнее меня, но зато только в мой мозг приходят совершенно неправильные решения проблемы, после которых приходится отстраивать корпуса Универа заново. Даже не знаю, почему он продолжает подкидывать проблемы своему любимому учебному заведению?

За кружкой кофе дело пошло намного веселее. До Универа я не была знакома с этим необыкновенным напитком, да и на востоке мне тоже не довелось попробовать. А вот тут, подсела и довольно быстро. Никакие заклинания, заставляющие взбодриться не оставляют после себя этого приятного послевкусия. Да и вообще эти заклинания способствуют ухудшению памяти, снижению аппетита и дикой свинцовой усталости к концу сессии. И, хотя кофе тоже не безопасный напиток, но зато очень приятный.

Заклинание было очень любопытным. Но какой-то из компонентов меня почему-то смущал. Что-то было не так, но вот что именно пока я понять не могла. Я выпила еще чашечку кофе, но подвох так и не нашла. Откинулась на спинку стула, и устало сказала Лиешу, который все это время с непонятной надеждой смотрел на бурчащую себе под нос меня:

— Извини, пока ничего не понимаю. Я еще подумаю, ладно?

В этот момент нас нашла непонятно чему радующаяся Мишель.

— Привет-привет! Как дела? Гредия, а, что, правда, что ты проходишь практику у собственного мужа? Вот тебе повезло! Совместишь приятное с полезным! Я прям завидую тебе!

За сегодняшний день я уже устала злиться, поэтому вначале растерялась. А потом подпрыгнула от новой, неожиданной идеи:

— Слушайте, а могут мне не разрешить у него практику проходить на основании того, что он мой муж?

— Нет, во-первых, у мужа можно проходить практику, тем более, что согласно твоему направлению, руководителем практики является не муж, а какой-то другой магистр, я забыла его фамилию. А во-вторых, вообще нет такого закона, у кого хочешь, у того и проходишь.

— Жаль. — Я снова расстроилась

— Тем более, что магическая канцелярия уже утвердила это твое направление. Тебе осталось только документы забрать. И вообще не понимаю, чем ты не довольна? Рет- очень симпатичный колдун. Я видела его магографию в фойе Универа, и насколько помню, на последнем курсе он был помолвлен с какой-то наследной принцессой, то ли эльфов, то ли троллей.

— Постой- постой! Так он закончил Универ? — Неожиданно удивилась я. — Насколько я припоминаю, его выгнали за нелегальные опыты.

— Ужас какой! Гредия! Рет Свартеборг- лучший выпускник поза-позатого года. Он блестяще окончил Универ, с блеском защитился, в том году расторг помолвку с чьей-то наследницей, выпустил сборник новейших разработок в демонологии, некромантии и магии крови. Ведет активную внешнюю политику, является собственником каких-то магических структур, и еще много чего.

Я поняла, что Рет мягко говоря много чего не договаривал. Захотелось прижать его к стенке и побеседовать. Но для этого надо будет ехать на практику. И писать диплом по непонятной мне магии крови.

Я поняла, что мне надо срочно выпить. Или выспаться. Поэтому я пошла в сторону своей комнаты.

* * *

Я с трудом разлепила веки. Какие либо физические усилия давались мне невыносимо трудно, даже открыть глаза удалось только с третьего раза. Что было вчера вспоминанию если и подлежало, то никак не сейчас. После долгих усилий, мое тело все же самостоятельно приподнялось на локтях и осмотрелось. Увиденное не добавило мне оптимизма.

На кровати рядом со мной лежал, замотанный в подвенечную фату Магистр. Из других деталей одежды на нем были только трусы до колен в голубой горошек. На полу лежало чье-то тело, замотанное в ковер.

«Лиеш»- подумала я, вороша волосы на затылке. Потом я заметила ногу, торчащую из ковра. Нога щеголяла оранжевым маникюром.

«Не Лиеш»- отстраненно подумала я. Сфокусировав взгляд получше, я обнаружила, что ноги три, причем две из них волосатые, а вот обнаруженная мною ранее действительно с маникюром.

«Значит все-таки Лиеш»- пришла я к окончательному решению. Вопрос, где же четвертая нога не соизволил придти в мою голову. Последняя, кстати, совсем не болела, что с одной стороны добавляло мне оптимизма, а с другой предвещало более глобальные неприятности.

«Что же мы вчера тут отмечали?»- решила я поиграть в угадайку со своим ранним склерозом. Подсознание упорно молчало, предпочитая другие, менее обременительные игры.

Мой взгляд перевелся на потолок. На нем были явные следы губной помады, непотребного черного цвета. Ну, это-то я как раз с трудом, но все же смогла припомнить: это мы вчера качали Нашку, именно ей недавно друг-вампир подарил такую губную помаду на праздник весны.

Праздник весны! Точно! Мы же именно его вчера и отмечали. Потому что во время самого праздника нас мучили преподаватели на экзаменах, вот мы и решили отметить конец этого кошмара, заодно приурочив и праздник весны к общему списку памятных событий. Заодно, кажется, и Магистр защитил кандидатскую, и его, уже слегка поддавшего, втянул развеселый студенческий водоворот.

Потом к нашему шабашу пыталась присоединиться Госпожа Декан, но ее с позором прогнал Лиеш, после штрафной полулитровой рюмочки решивший осчастливить собравшихся своими дивными вокальными данными и крайне сложными трюками. Слава всем Богам, милосердным к студентам, никто в результате не пострадал.

Взгляд переместился на аквариум. Рыбки были все живы, но слегка испуганны. А, ну, правильно, мы же им вчера шторм устраивали, и потом еще решили покормить отбивными. И пива налили, чтоб им тоже стало весело.

«Стоп! А откуда в нашей комнате аквариум?»- Схватилась за остатки волос я, попутно почувствовав, что волосы вымазаны чем-то липким. Но решила не уклоняться от темы с аквариумом, и оставив волосы на потом. Взгляд переместился левее. Там был комод. Именно. Он там Был раньше. То, что там стояло теперь мало напоминало комод. Скорее несуразное сооружение на шести паучьих лапках, с намертво вплавленным в тело зеркалом и мешаниной непонятных предметов. Теперь уже сложно было сказать, что именно послужило прообразом данного сооружения. А также что мы хотели, чтобы оно символизировало. Но одно я помнила четко. Комода в нашей комнате тоже раньше не было.

Сверток из ковра распался и оттуда стеная выползла жена Магистра. Сегодня одна из самых стильных леди Универа была явно не на высоте. Я аккуратно сползла с другой стороны кровати, но поскользнулась на банановой кожуре и, не удержав и без того слабого равновесия, рухнула на Магистра.

Две пары глаз показали, что жить мне на этом свете осталось совсем мало.

Магистр набрал в грудь воздуха, причем явно не для того чтобы пожелать кому-то из нас доброго утра. Я, подскочив, выдернула из-под дамочки ковер, спихнув на нее нетрезвого Лиеша, и поскорее выпала в окно. Мне крайне повезло. Многоуважаемая Декан здорово смягчила мне падение.

«Интересно, а что она делала в этих кустах?»- успела я подумать до того, как в меня впечатался бесогонный экзорцизм…

Кое-как, собрав глаза в кучу, я решительно двинулась за завтраком. Измученный вчерашними возлияниями организм, решительно требовал порцию чего-нибудь если уж не слишком съедобного, то хотя бы горячего. Поэтому, через непродолжительное время я переступила порог «Монетки». Народу по случаю утра было не сильно много. Большинство студентов предпочитало завтракать самостоятельно, а вот ужинать в теплой компании. Последствия этих ужинов хозяин корчмы сейчас пытался хоть как-то починить. Ибо сидеть на этих перекрученных лавках уже не смог бы и циркач. Притулив свое усталое, голодное и побитое тело в темном углу я некоторое время тихо наблюдала как мужчина мучается. На меня он решительно не обращал внимания. Я кашлянула. Ситуация ничуть не изменилась. Я подождала еще немного, но все оставалось на прежнем уровне. Вздохнув, я встала и подошла ближе.

— Уважаемый! Я такая голодная, что ну, совсем ничем не смогу помочь Вашей проблеме. Давайте мы решим создавшуюся ситуацию к обоюдной выгоде? Я раскручу обратно лавку, а вы все же мне что-нибудь предложите.

— Ты думаешь, я сам не могу? — Я вспомнила. Что хозяин, вообще-то тоже из наших.

— Ну, пока что я не вижу никакого результата от вашего могу. Я предлагаю выкинуть и купить новые лавки. А за еду я согласна заплатить.

— Не могу понять, что за принцип тут используется. Такое интересное заклинание. Одни хвосты, и завязано в такой плотный клубок. — Задумчиво чесал голову хозяин заведения.

Я присмотрелась повнимательнее. Что-то в лавке было не так. И это что-то мне судорожно напоминало комод на паучьих ножках.

— Так есть сегодня завтрак или нет?

— Да, есть, есть! Катька! Обслужи ведьму. А то еще что-нибудь разнесет! — Из кухни выглянула помощница и вскоре я стала счастливой обладательницей тарелки горячей каши с ломтем хлеба. Жизнь, кажется, налаживалась.

Утолив первый голод, и уже внимательнее выковыривая кусочки мяса из каши, я, не переставая, разглядывала изувеченную лавку. Как можно было такое сотворить, я не представляла. Но, судя по обрывочным воспоминаниям, возможно к этому творению приложила свои усилия и я.

Дверь отворилась, и в зал вошел сильно помятый Лиеш. Увидев меня, он просиял и, плюхнувшись рядом, активно сжевал помятый кусок хлеба, от которого я до этого лениво отщипывала крошки.

— Привет! — Простонал он, отпивая из кувшина со щедро разбавленным водой вином. Я этот ужас понюхала и пить не рискнула. — А ты чего убежала, не попрощалась, не позвала с собой позавтракать. Самое интересное пропустила. Там Саньяра пришла. Магистру бутылку рассола принесла. Ее молодые годы вспоминали. Магистр правда на тебя серчал немного, но зато мы вчера так здорово повеселились. И Магистр ничего, прикольный мужик оказывается. А как его жена пить умеет, я прямо поражен.

— Лиеш! А что мы вчера делали? — Я с удивлением обнаружила на месте воспоминаний, кучу обрывков. И ничего конкретного. Потом я начала искать по карманам деньги. Потому что обещала заплатить за завтрак. И в одном кармане нашла мятую бумажку, на которой было начертано дрожащей рукой: «при экстраполировании матрицы заклинания лагранжианом третьего порядка получается…система нелинейных матричных уравнений над полем решений имеет нетривиальное решение, поэтому заклинание имеет обратную силу (или необратимо)». Я ничего не понимая, продолжала читать: «результатом действия двух наложенных заклинаний является действо, матрица производных которого является произведением экстраспециальных матриц исходных…» Постепенно стало проясняться, это я писала, когда уже была изрядно пьяна, но вот, что я хотела этим всем сказать?

— Лиеш! Что это? — Я зачитала содержимое бумажки.

Упыренок поморщился, напрягая все свои извилины, задумчиво посмотрел в потолок, а потом радостно и совершенно неожиданно хлопнул себя по лбу:

— Так мы же это! Того! Эксперимент ставили!

— Какой эксперимент? — Побледнев, в предчувствии нехорошего, уточнила я.

— С новым заклинанием по магии крови!

— Ой, — тут Лиешу тоже стало не хорошо, — И, кажется, с магистром тоже…

— О, ужас! — События прошлой ночи начали неохотно всплывать в моей памяти, — Магистр был такой пьяный.

— Ага, — Икнул Лиеш- поэтому с радостью согласился принять участие в затеваемом нами научном эксперименте. Я попыталась запихать воспоминания обратно, чтобы не знать жестокой правды, но было поздно. Я почти вспомнила, и, раз уж начала, решила пойти до конца:

— И? Лиеш! Не томи- скажи, что в итоге получилось?

— Получился кролик! Очень хорошенький! Что самое интересное, при экстраполировании матрицы заклинания лагранжианом третьего порядка получился кролик, но измененилась масса первоначального тела, хотя полностью сохраненились интеллект и сознание испытуемого субъекта. Ну, а поскольку система нелинейных матричных уравнений над конечным простым полем имеет нетривиальное решение, заклинание имеет обратную силу, вследствие чего мы смогли вернуть эксперимент на начальную стадию. Иными словами Магистр снова стал собой, и масса тела опять же была первоначальна, но вот хвост остался необратимо. Видимо, матрицы наложились друг на друга. Надеюсь, мы сумеем найти ошибку.

— Так вот почему Магистр был слегка недоволен. — Вздохнула я.

— Гредия! Да ведь это же прорыв в науке! Все превращения ограничены исходной массой. То есть, с некоторыми отходами можно из человека сделать что-то маленькое, например, нашего кролика. Но вот вернуть все обратно уже невозможно. У меня была мысль, что при изменении массы лишнее переходит в какое-то иное качество, возможно в энергию. Но твоя идея оказалась верной. А хвост- это мелочь. В конце-концов- его можно и отрезать! — На полном серьезе рассуждал упыренок.

Я представила себе радость жены Магистра и с удвоенной энергией зашуровала по карманам в поисках денег. Наконец нашлась одна монета. Я торопливо расплатилась, подхватила Лиеша и потащила его за собой в сторону общаг.

— Лиеш, будь другом, сходи, забери из деканата мое направление на практику. Я уезжаю позавчера. Я уже уехала.

Я ураганчиком быстро пронеслась по комнате, подхватывая нужные вещи, засунула все это в сумку, распихала по карманам необходимые вещи и в последний момент сунула на дно сумки, подаренные мне сережки. А то вдруг практика проходит только по предъявлению всех подарков. Кольца тоже благоразумно отправились туда же. Домовенок, зашедший в этот момент в комнату с веником в руке изумленно наблюдал хаотичный процесс сборов:

— Так ты уезжаешь? — С плохо скрываемой надеждой спросил он

— Ага- Промычала я.

— А скоро?

— Сейчас- Ответила я уже из дверей, таща на плече помятую сумку, из которой торчали плохо утрамбованные вещи.

Домовенок проворчал мне вслед что то по поводу моей недомовитой натуры, но скорее по привычке, потому что на самом деле его глаза лучились счастьем. Дверь в нашу комнату захлопнулась.

На конюшне передо мной встала в полный рост новая проблема: на чем мне ехать на практику? Мой ослистый мракобес канул в вечность, после памятных событий на востоке, и обзавестись другим средством передвижений я так и не удосужилась. А между тем ехать на чем-то надо было. Вариантов было несколько: плестись пешком до самого замка, это почти неделю, при благоприятных обстоятельствах, левитировать на метле, лопате или другом подручном инструменте, за собственно конюшней был целый сарайчик с инструментом для подобных случаев. Но, дело в том, что моей магической силы не хватит и на сутки, а лететь тут придется двое, а, может быть, даже все трое. Еще был вариант одолжить чью-нибудь лошадь, но не думаю, что кто-то согласится добровольно. Вариант купить ее я даже не рассматривала по причине финансовой несостоятельности. И последний вариант, который, после длительных размышлений, все же был мною признан как самый оптимальный, это воспользоваться Университетскими телепортами и уже ехать от крупного города, который окажется самым близким к точке выхода. Хотя о таком способе перемещения у меня сложились самые, что ни на есть негативные впечатления, надо признать, что этот способ один из самых быстрых.

Возле телепортов сегодня дежурил какой-то вихрастый второкурсник. Видимо он был спокойным студентом, потому что наказания со мной он еще ни разу не отбывал. А других способов знакомиться со мной практически не существовало. Я мирно попросила у паренька карту Волении и очень долго искала на ней замок Рета. И, что самое обидное, не нашла. Видимо, дело было в том, что я понятия не имела, как именно он называется. А спрашивать у парнишки, мол, а ты не знаешь, как мне добраться до замка моего мужа, который мне на самом деле совсем не муж, и я вообще не знаю про него ничего, кроме того, что он был зомби.

Пока я с задумчивым видом разглядывала карту, а паренек усиленно читал какие-то конспекты, надеюсь, не то, как пользоваться телепортом, меня нашел Лиеш с направлением. Рядом с ним плыла Прекрасная Мишель.

— К мужу поехала? — Ухмыльнулась Мишель. — Удачной практики. Вот тебе повезло, все удовольствия в одном флаконе. — Ехидно подмигнула мне она.

Мальчик- второкурсник отчаянно покраснел.

— Мишель! Тебе не стыдно распускать обо мне грязные слухи! Ты же знаешь, что я была против этого назначения! И вообще, я уже устала повторять для особо одаренных: Я НЕ ЗАМУЖЕМ!!!

— Гредия, а ты знаешь, куда тебе надо ехать? — Задал резонный вопрос Лиеш, глядя на карту в моих руках. К своему стыду, я ее держала вверх ногами.

— Признаться, совершенно себе не представляю. Я даже не имею представления, где находится замок Рета. — Через некоторое время я все же рискнула признаться.

Мишель икнула.

— Как это в твоем духе. — Вздохнула она. — Чтоб ты знала, Рет- князь Волении. Это его право по рождению. У него не просто замок. А целое поместье, несколько деревень, серебряный прииск и Ведьмина лещина. Последняя является монополией, и приносит масло, корзинки и уголь. Впрочем, остальные княжества используют другие растения. Потому что для лещины требуются определенные почвы. А само поместье так и называется: Ведьмина лещина. Самое то для прохождения практики. — Еще раз подмигнула мне она.

— Кстати, а почему Рет не прислал за тобой никакого транспорта, и даже не соизволил объяснить, как до него добраться? Если ты действительно ничего не знаешь. — Удивился Лиеш.

— Видимо, это очередное его издевательство. — Раздраженно зашипела я. Как-то было не очень приятно узнавать все новые и новые подробности своего нечаянного положения. Не хочу быть замужем. Да еще и за князем.

И на практику мне ехать тоже резко расхотелось. Но тут я вспомнила про кролика, матрицы, и наши опыты. И задумалась, что будет хуже. Проходить практику под руководством Рета, или вообще забрать документы из Универа. Последнее было бы немного обидно. А первое сулило настолько непредсказуемые приключения, что я все же решила, что отчислиться я всегда успею. А хуже чем жениться Рет уже не придумает.

— Вы будете перемещаться или нет? — Растерянно спросил дежурный. — А то мне еще на лекции сегодня надо успеть. И к семинару подготовиться. А еще сорок страниц надо прочитать. Хотя, можете мне помочь.

— Если мы тебе поможем, то вместо лекций с семинарами ты рискуешь оказаться в карцере. — Честно предупредила я.

— Давай уже, Гредия, не тяни. И от судьбы не уйдешь! — Напутствовала меня Мишель.

— Где там судьба? — Раздраженно спросила я.

— Судьба везде- Философски пожал плечами Лиеш. — Удачи!

Я ступила на телепортационную платформу. Привычный пейзаж вокруг меня стал расплываться.

* * *

Самое интересное, что в этот раз я попала туда, куда собиралась. Рядом с Ведьминой лощиной мы нашли довольно крупный город Давлетбаево, там были филиалы телепортационных станций, именно на одной из них я и очутилась.

— Ваши документики, гражданка ведьма! — Бодро спросил меня дежурный охранник возле станции.

Я молча протянула направление на практику. Бравый вояка подтянул изрядно выпирающий животик и, почему-то не стал меня задерживать. Мои вещи даже не стали досматривать. Я просто спокойно вышла из здания таможенного контроля и пошла к выходу из города.

Но тут меня окликнули:

— Госпожа ведьма! А вы пешком пойдете?

Я оглянулась. Это ко мне бежал напарник охранника, проверяющего мои документы. Парнишка был безобразно молод и совершенно не тянул на бравого вояку.

— В принципе я так и собиралась поступить- Пожала я плечами, — А, что, в вашем городе запрещено ходить пешком?

— Нет, ну, что Вы! — Помотал головой парниша. — Просто мой отец повезет в поместье спецзаказ завтра утром. Предлагаю вам присоединиться к нему. А хотите, я вас провожу? Можете у нас переночевать. — Гостеприимство охраны набирало обороты.

Я начала отнекиваться, но он был неумолим:

— Да, ладно вам. Нам же не трудно. Мама рада будет. Папе тоже не сложно. Завтра утром выедете, к ужину будете в поместье. Места тут тихие, но все равно одинокой девушке лучше одной не ходить. А папа все равно завтра туда едет.

Сломалась я на предложении меня накормить и уложить спать на сеновале. Хотя я и завтракала, но обещанные оладушки со сметаной оказались сильнее. Поэтому я не чувствуя никакого подвоха смело отправилась за охранником.

Подвох оказался прост и бесхитростен. Наивные селяне искренне верили, что если ведьма переночует в доме, то непременно отблагодарит полезными заклятиями на огород. От ночевки в доме я решительно отказалась: на улице стояла такая жара, что в доме просто невыносимо было спать. Сеновал показался мне более благодатным местом для усталой ведьмы.

Утром пришлось отрабатывать кров и хлеб: я прочла над, и без того не чахлым огородом, простенькое заклинание, от него начинала расти картошка, репа, тыква, и другие милые селянскому сердцу растения, но, к сожалению, вместе с ними и лебеда, мокрица и иже с ними. Подозреваю, что через седмицу- другую, селяне будут совсем не рады магическому прогрессу в агрономии.

Мы с гостеприимными хозяевами торопливо позавтракали и выдвинулись доставлять спецзаказ.

Я с сомнением забралась в телегу. Половина была занята сеном, а половина была тоже чем-то занята, но накрыта сомнительного вида дерюжкой. Дедуля который сидел на козлах, видимо и был отцом таможенника, а заодно и чуть ли не главным поставщиком чего-то для двора Его Светлости Рета чего-то там. Половину титулов этого прохиндея я просто прослушала. И собиралась и в дальнейшем не утруждать свою память. Дорога была скучная. Охранник болтал о своей родне, так что я уже знала, что его племянница больна корью, у тетушки очень мерзкий характер, лучшая дойная корова недавно отелилась, и охранник искренне надеялся, что подрастающее поколение будет ничуть не хуже, а куры в этом году несутся плохо, потому что переболели чем-то очень подозрительным. Телега усыпляюще поскрипывала, подпрыгивая на неровной проселочной дороге. И мой взгляд все чаще останавливался на дерюжке.

Тем не менее, дедуля свое дело знал и даже не пытался хотя бы на время оставить нас с таинственным содержимым наедине. Хотя охранник показался мне достаточно бесхитростным, и болтливым, но основной информации, что же такого загадочного они возят в замок, он так и не выдал. А, зная Рета, это могла быть и контрабанда и, например, свежий хлеб.

Припекало солнышко, дорога ложилась под копыта упитанной, но недовольной жизненными обстоятельствами лошадки, небольшие куски вспаханной и засеянной злаками земли сменялись густыми подлесками. Одним словом, картинка была самая что ни на есть пасторальная. И одно обстоятельство волновало меня: что же возят в замок Рету? Но спросить напрямик было как-то странно, словно расписаться в своем магическом бессилии.

Благодаря утомительной картине за бортом телеги, я начала задумывать различные способы проникновения под дерюжку. Но на телекинез она отозвалась легким противомагическим звоном. Видимо, таким образом действуют уже не в первый раз. То же самое случилось и с другими заклинаниями. Дерюжка последовательно сменила колер три раза, светилась, подпрыгивала, издавала немелодичные звуки, так что охранник уже начал поглядывать на нее с недоумением. На меня тоже, но я сидела с непроницаемым лицом.

Я выжидала. И момент настал… Охранник притормозил телегу и смущенно замялся.

Только он скрылся за кустиками, как ручонки сами потянулись… Я осторожно приподняла дерюжку… а там лежали чьи-то кости. Я раздраженно опустила дерюжку обратно. Этот ненормальный возит работу на дом, причем с дальнего кладбища, и в обстановке стожащей секретности. Вскоре дедок вернулся обратно.

Дальнейшую дорогу секретный груз вел себя просто идеально: он не шумел, не елозил и не подпрыгивал, не светился разными цветами и не издавал богомерзких звуков. Мы спокойно пообедали, завернутым руками тетушки с мерзким характером, хлебом и головкой сыра, запили трапезу молоком и снова продолжили путь.

К сумеркам я заметила на горизонте замок. Он вырастал в лучах солнца, и казался вполне мирным и совсем не некромантским. Да и замком-то его назвать было бы трудновато, просто большое поместье, с башенками, флигелями, балкончиками и прочей ерундой.

Я приготовилась к торжественной встрече, заготовила парочку язвительных замечаний. Но на всякий случай, слезла с телеги и приготовилась драпать, если вдруг меня тут видеть не рады. И вот мы подъехали к поместью с заднего двора. Я присела за телегу, чтобы мое присутствие было обнаружено не сразу. Фигура некроманта, одетого в черную мантию с капюшоном уже сама по себе наводила мысль о заговоре. Моя интуиция подсказывала мне, что происходит что-то нечистое… Рет осторожно крался к телеге, то и дело оглядываясь. Я решила не выдавать своего присутствия раньше времени. пусть это будет приятным сюрпризом… Мой возничий поспешил ему навстречу.

— Ну что, привез? — нетерпеливо поинтересовался мой муженек.

— Деньги вперед, как договаривались- предусмотрительно заметил мой попутчик, и Рет стал нервно копошиться в складках мантии… На этом то я и прервала их милую душевную беседу.

— А вот и я!!! — Высунула я голову из-за телеги.

Рет, не ожидавший такого поворота событий аж подскочил на месте.

— Любимая? Ты тут? Но я же послал тебя встречать, и проводить от самого Универа. Ты же никогда не была в этих краях.

— Решила сделать тебе приятный сюрприз- ехидно ответила я..

— У тебя получилось… — Реет торопливо шарил по мантии, словно не знал куда девать свои руки. А заодно и деньги. Потом он собрался с духом и начал оправдываться:

— А мне вот тут как раз еды на неделю привезли… Для тебя, между прочим, стараюсь. Ты пока иди, отдохни с дороги, переоденься, а я с продовольствием разберусь… расплачусь…

Странное у него продовольствие. — Усмехнулась про себя я и решила держать ухо востро. С другой стороны, а вдруг он варит из этих костей холодец? — Пыталась успокоить я напрягшуюся интуицию.

Поскольку сам хозяин был крайне занят своими таинственными делами, показывать мне мою новую среду обитания было некому, поэтому я подхватила сумки и уныло потащилась по коридору решать эту проблему самостоятельно, в глубине души искренне надеясь, что после этого от замка уцелеет хоть что-нибудь. Для злодейского замка этот замок был слишком плохо укреплен, никакого рва с крокодилами вокруг самого строения, насыпи и широкой крепостной стены. Вокруг простирался лес, и замок органично вписывался в дикое состояние природы. Узкие окна, но не бойницы, высокие стены, но не неприступные твердыни, хорошее соотношение уюта и качества, функциональности и красоты.

По широкой каменной лестнице я поднялась на второй этаж. Интуиция мне подсказывала, что гостевые комнаты, скорее всего, находятся выше первого этажа, на котором лично я разместила бы хозяйственную часть и кухню. Пока я устраивала себе обзорную экскурсию по замку, мне не попалось ни одного человека из прислуживающего персонала. С одной стороны, возможно, персонал здесь вступал в свои права ближе к ночи, чтобы не смущать окружающий своим внешним недоупокоенным видом. С другой стороны, возможно, слуг здесь вообще не держали. От Рета можно было ожидать чего угодно.

Наконец, в одном из поворотов коридора я заметила призрак девицы в темном платье.

— Милочка, подскажите мне, куда я могу бросить свои бренные кости и прочие части тела? — Обратилась я к ней с вежливым вопросом.

— Господин сегодня не принимает гостей. — Прошелестела она юбками по коридору и скрылась за поворотом. Заглянув за угол, я успела ухватить пустоту.

— Что ж такое-то? — Раздраженно вопросила я воздух вокруг себя. — Вначале мне приходит направление на практику в место, куда я совершенно не стремилась, потом меня никто не встретил, а в довершение всего оказывается, что меня никто и не ждет! Так чего же я тут собственно делаю?

Но разворачиваться и сразу уезжать было как-то глупо, словно расписаться в собственном бессилии, даже не попробовав ничего сделать. Поэтому я поплелась дальше, по пути заглядывая в бесконечную вереницу комнат. Большинство не представляла для меня никакого интереса, являясь малыми гостиными, приемными, подобиями кабинетов. Видимо жилые помещения находились еще выше.

В угловой комнате мною была обнаружена обширнейшая библиотека. Казалось, что она занимает не один этаж, а минимум два в высоту, да и в длину она явно не могла поместиться в замок. Весь наш магический полигон занимает меньше места, чем эта одна магическая библиотека. Побродив какое-то время средь стеллажей, и полистав толстенные фолианты, я решила продолжить свою ознакомительную экскурсию.

Третий этаж оправдал мои ожидания в плане жилых комнат, но не оправдал в плане развлечений. Комнаты были однотипные, словно предназначенные для коллег, приехавших на симпозиум. Мол, смотрите, я расселил вас всех одинаково, значит, никаких претензий быть не должно.

А вот выше оказалось намного интереснее. Там был чердак. И не простой, а оборудованный по последнему писку магической науки. Он делился на рабочий кабинет, причем явно кабинет, предназначенный для женской руки. На широком подоконнике стоял растрепанный букет полевых цветов, висело зеркало и находилось два стола: один для опасных опытов, а другой добротный письменный. Стояли стеллажи со всякими реактивами, зеркалами, кубами и банками. Полка была уставлена книгами и плетеными корзинами, полными свитков.

В другой половине чердака находилась милая спаленка: кровать, низенький столик, зеркало, комод и еще немного милых женскому сердцу причиндалов. За неприметной дверью я обнаружила ванну и новейшую систему водопровода. По трубам холодная вода поднимается вверх, а уж нагреть ее в ванне сможет и студент-первокурсник. На крючке мною был обнаружен пушистый халат, и полочка возле ванны, в пугающем изобилии уставленная моющими средствами.

Помня о печальном опыте, полученном у эльфов, я внимательно изучила надписи на баночках и отобрала только признанные мною безопасными для мытья волос и всего остального. После чего вернулась в основную комнату и принялась распаковывать свои вещи. Поскольку меня не встретили, не проводили и не показали комнату, предназначенную для меня, я пришла к выводу, что эта вполне подойдет. Вещей у меня было не много, потому вскоре, уже приняв ванну, я сидела на постели и заплетала мокрые волосы в косы. Выстиранные вещи были живописно развешаны по всем мало-мальски пригодным для этого поверхностям.

Бегло просмотрев книги в кабинете, перебрав зелья и ингредиенты, я почувствовала голод и скуку. А поскольку гостеприимный хозяин, видимо решив, что столкновение возле контрабандного товара не более чем плод его больной фантазии, то являться пред мои светлые очи определенно не спешил. Поэтому я решила и дальше устраивать свою судьбу и судьбу своего диплома самостоятельно, а для начала подкрепиться.

Поиски кухни тоже прошли более чем успешно, она оказалась именно так, где я и предполагала: на первом этаже. В кухне царил идеальный порядок и чистота. И, как и во всем замке, ни единой души. В кастрюлях и сковородках от тоски повесилась мышка. Но потом я обнаружила чулан, полный различной снеди и голод, еще немного поборовшись, отступил. Будучи в хорошем расположении духа, я рискнула даже приготовить поесть и для негостеприимного хозяина. Правда яичница, затеянная мною, немного подгорела, а овощи в салат оказались порублены огромными уродливыми кусками, но ведь главное старание.

Подхватив в одну руку сковородку с шипящей яичницей, другой я прижала к пузу миску салата, а столовые приборы зажала под мышкой. В таком виде я и отправилась на поиски Рета, для получения некоторых ответов на свои вопросы.

Блуждание по замку ничего мне не дало. Он словно вымер. Не было видно ни Рета, ни вообще живой или условно живой души. После продолжительных поисков я вроде бы нашла спальню, возможно принадлежащую некроманту. По крайней мере, в этой комнате стояла огромная кровать со смятыми простынями, возле которой неряшливой кучей громоздились книги. Поскольку ничего более обжитого до сих пор на глаза мне еще не попадалось, то я пришла к выводу, что это видимо и есть жилая нора таинственного хозяина.

Ходьба в поисках не сильно нужного изрядно утомила меня и не мудрено, что я пребывала не в самом лучшем расположении духа. А посему я бухнула сковородку и салат прямо на не заправленную постель, ничего, в следующий раз аккуратнее будет, не на книги же мне ставить это гастрономическое безобразие, и скромно ретировалась.

Еще полчаса блужданий по замку ни к чему положительному не привели.

Поиски живых или вообще хоть кого-нибудь привела меня к другой лестнице, которая вела не вверх, а вниз.

«Тут еще и подвал есть?»- Раздраженно подумала я. — «Сколько можно? Уже давно стемнело, а меня никто не встретил, не проводил, не накормил!»

Лестница, дойдя до нижнего этажа, не успокоилась, а продолжала спускаться ниже. Решив, что на видное место не станут выкладывать что-то по настоящему интересное, я отправилась дальше. Надо признаться, что сегодняшний день оказался довольно богат на пищу для усталой ведьмы. Поэтому вперед я шла с грацией тарана, по сторонам не смотрела и ловушки никакие не искала.

Наконец, я уперлась в дверь с массивным замком.

«Видимо это и есть главная вотчина некроманта!»- Более радостно подумала я. Замок щелкнул под моими пальцами, видимо Рет забыл его как следует закрыть за собой.

Я потянула на себя тяжелую дверь, потянуло холодком, и идти вперед сразу расхотелось. За дверью был мрачный сумрак. Я все же рискнула, и, запалив маленький огонек над левым плечом, рискнула войти. Я оказалась в темном, сыром подвале. В углу были свалены давешние кости, на столе рядом лежали стопки книг и рукописи, которые тут же привлекли мое внимание. Почерк был неровный, дерганный, в некоторых местах пергамент был пропорот острым пером, которым были накарябаны магические схемы и уравнения. Я никогда раньше не видела подобных заклинаний, и поэтому постаралась запомнить их как можно подробнее. Вот оно- тайное логово некроманта!

Через некоторое время я осознала, что запомнить весь этот бред на листочках, мой и без того, страдающий от недосыпа мозг не в состоянии, и я сунула пару верхних свитков карман, собираясь разобраться на досуге. Но в этот момент в двери, на всякий случай, старательно запертой мною из нутрии на ключ, раздался неприятный, характерный звук.

Торопливо, словно за мною гонятся мракобесы, я юркнула в шкаф, и придавленная какими-то тряпками затаилась.

Ключ в замке повернулся и вошел сам хозяин замка, держа в руках какие-то бутылочки, скляночки и загадочные мешочки, источающие резкие неприятные запахи. Он мурлыкал под нос песенку, крайне фривольного содержания, про дедушку и смерть, которая пришла не для того, дабы проводить старца в свои чертоги. Рет сгрузил свое добро на стол, смахнул рукавом лишние свитки на пол и стал разгребать последний завал. В нем как раз перед этим капнули мои шаловливые ручки, и поэтому качество у него явно не сходилось с количеством. Он начал бурчать себе недовольно под нос. Песенка была прервана, и мне так и не было суждено, что же ответил практически святой старец смерти в последнем куплете. Потом он махнул рукой:

— Чертовы крысы! — наконец ругнулся он- Давно надо было их извести! — он торопливо, боясь забыть, схватил ручку и начал записывать формулы заново. — Так, так, что у нас там было…эндотермическая реакция идет правильно, правда пропорцию лучше не менять… только вот подзабыл почему… то ли выброс энергии большой, то ли наоборот…

— Ну, здравствуйте- Многообещающе, с видом доктора, готовящегося к осмотру пациента, поприветствовал Рет груду скелетов. Я затаила дыхание, лишенная обзора, мне оставалось только догадываться, что же происходит в лаборатории.

— Это очень важные формулы! — Пояснил Рет скелетам — с их помощью я из вас сделаю очень полезный элексир. Так что в ваших интересах, чтобы я записал все правильно. А то в случае неудачи придется вас испепелить. Да будет земля вам пухом, уж извините- Я так и представила себе, как он по-злодейски улыбнулся несчастным скелетам, с ужасом взирающим на своего мучителя пустыми глазницами, казалось, что еще чуть-чуть и они начнут постукивать от страха зубами. Впрочем, это все могла быть моя больная фантазия.

Рет снова вернулся к своим формулам, и я сочла, что момент подходящий, чтобы устроиться немного покомпактнее в этом темном, и неудобном шкафу. К чести чернокнижника надо признать, что упомянутых им крыс не было, как и пыли. Я завозилась, устраиваясь удобнее, и собираясь в полной мере насладиться гениальным творением некроманта. Заодно, глядишь, подчерпну чего нового для дипломной работы. Но меня отвлекли и возмутили слова:

— Правда для элексира мне также понадобиться кровь. Думаю, кровь Гредии будет в самый раз… Это моя жена. Дважды! — Не без гордости поведал Рет. — Очень талантливая ведьма, между прочим, только вот везде сует свой нос и постоянно попадает в неприятности. Ну уж тут-то она меня не достанет. Это моя тайная лаборатория, моя крепость, святая святых… — Рет радостно засмеялся, помешивая что-то в колбе.

Но в этот момент я неловко повернулась, и мне на голову упало что-то мокрое, смердящее и потекшее с волос. Если бы на меня упал скелет, то я бы, наверное, сдержалась, и продолжила обогащаться знаниями, но это оказалось выше моих сил. Это была грязная тряпка, которой некромант затирал неудавшиеся эксперименты. И хранил ее в отделе, и никто не был виноват, что отдел шкафа оказался над моей бедовой головой. Я дико завопила и выпрыгнула из шкафа.

Улыбка медленно сползала с лица некроманта:

— Ггггггредия? Что ты тут делаешь? Как ты сюда попала?

— Эээ…. Из шкафа выпала. — Честно призналась я, вытирая с лица то, что натекло с волос.

— Ты подслушивала??? — Рет побледнел, и его лицо стало каменным. «Никогда еще мне не удавалось довести его до такого состояния», — с удовлетворением подумала я. — Даже от тебя я не ожидал такого! — Теперь его лицо пошло багровыми пятнами. Глядя на него моя начавшая было просыпаться совесть, сменилась раздражением:

— Нет, я писала диплом, ради которого приехала. Ради которого ты меня пригласил! Ради которого я тряслась столько времени в дороге. А ты меня не встретил! Да, ты просто, гад!

— Писала диплом у меня в шкафу???!! — Не дал мне уйти от разговора некромант.

— А почему нет! Ты же бросил меня на произвол судьбы! Вначале вручил эту дурацкую тему, а потом технично ушел в сторону! И вообще, это только практическая часть, для теории я посижу в библиотеке. — Робко добавила я.

— Ну извини что не встретил. Между прочим, отправил целую делегацию к тебе в Универ. Откуда я мог знать, что ты приедешь вместе с…продовольствием.

— С каких это пор ты питаешься скелетами?

— Ладно, пойдем, я тебе покажу! — Рет подхватил меня на руки, словно идти самостоятельно я была не в состоянии. Нельзя не признать, что такой способ перемещения мне совершенно не пришелся по вкусу. Но дорога оказалась очень короткой. Рет открыл еще одну железную дверь и, не спуская меня с рук, позволил полюбоваться клеткой с толстыми металлическими прутьями, в которых бесновались большие, откормленные лоснящиеся звери.

— Что это? — Для верности я обхватила Рета за шею, вряд ли это было похоже на страстные любовные объятия, но недовольства он не высказывал.

Вначале они показались мне страшными и я отпрянула, но приглядевшись я отметила, что драконьи и волчьи черты сочетаются довольно нелепо. Я сразу поняла: это создал сам Рет: кто еще способен на такое непотребство. Звери имели поджарое, покрытое короткой серой тело, когтистые лапы, драконий хвост, гребешок необычного цвета, сложенные рудиментарные крылья вдоль спины, тупую морду, с хитрым выражением на ней.

— Вот видишь, глупая ведьмочка, почему ходить в одиночку по моим лабораториям может быть не безопасно? — Спросил Рет, жарко дыша мне в шею. Даже волосы, источающие зловоние его не останавливали. Рет оторвался от моей шеи и с умилением и любовью посмотрел на свои создания:

— Они прекрасны, не так ли? — Я тактично промолчала, начиная сомневаться в наличие у Рета вкуса и чувства меры.

— А зачем они тебе? — Постаралась отвлечь я, от снова начавшего примеряться к моей шее, мужа.

— Ээээ… Ну, я всегда мечтал о домашних питомцах… Зачем далеко ходить, когда я могу создать что-нибудь сам, так, как я хочу. И потом они будут охранять замок, и вообще… Это мой тебе подарок… А если честно, то я сам не знаю, зачем они мне нужны…

— Они ласковые- Заметил он, а я с сомнением покосилась на оскалившиеся морды.

— Ты их непременно полюбишь! Хочешь погладить? — Счастливо спросил Рет. — Возможно мы сможем разводить их и продавать заграницу. Заводчиками будем! — Продолжал мечтать Рет.

— Послушай! — Решила отвлечь я его от радужных перспектив. — А почему в твоем замке нет ни души? Кто за всем этим ухаживает? Убирает? Готовит? Или весь этот маленький домик для тебя одного?

Рет почему-то замялся.

— Понимаешь, Гредия, — осторожно начал он, — вообще-то тут полно народу, и они обычные люди, это не зомби и не умертвия, не мои магические эксперименты и не что-то еще. Но именно сейчас… тут такое дело…

— Ну? — Грозно вопросила я.

— В общем, ко мне приехала мама. — Зажмурился и выпалил Рет на одном дыхании. — Поэтому я спешно эвакуировал ни в чем не повинных слуг.

Для меня, выросшей в приюте, и до сих пор считающей, что люди, у которых была мама и папа- это самые счастливые существа, было дико слушать, что кто-то может так относиться к маме. Но на всякий случай я робко уточнила:

— Рет, а твоя мама она ведьма?

— Нет. Будь она простой ведьмой- все не было бы так ужасно. Она капитан элитного военного подразделения у гномов. Маг у нас в семье папа. Но они с мамой уже более двадцати лет не вместе и в этот раз ты его точно не увидишь.

— У тебя мама гном? — Воскликнула удивленно я, — вот никогда бы не подумала.

— Она только наполовину гном. — Вздохнул Рет. — Нет, ты не подумай, — начал внезапно оправдываться он, — я очень-очень люблю мою маму, и папу тоже люблю. Но моей мамы слишком… много. К тому же она до сих пор не смирилась с тем, что ее сын уже давно вырос, и… есть еще одна маленькая проблема. Мама не знает, что мы с Харуной разорвали помолвку. И хотя она была против этого сугубо династического брака, тем не менее, с ее кандидатурой она уже слегка смирилась. Но она будет шокирована, узнав, что я женат. На тебе. — Честно признался некромант.

— А я не замужем. — Сказала я, делая попытку вырваться от Рета.

— Ты не можешь так поступить со мной. — Тихо сказал Рет. — Ты замужем, хочешь ты этого или нет. Просто надо поставить маму перед фактом. И постараться выжить в этом маленьком, я, надеюсь, не очень вооруженном конфликтом.

— Рет. — Вспомнила я об еще одном маленьком деле. — А в какой комнате живет твоя мама? И в какой живешь ты? И самое главное, в какой я?

— Я живу на чердаке. — Я поперхнулась. Вот уж никогда бы не подумала. А Рет, не заметив моих диких глаз, продолжал, — мама в большой гостевой, там еще склад книг на полу и большая кровать. Она у меня сторонница минимализма. А ты? Ну не знаю, я еще тебя никуда не поселил. Выбирай любую комнату.

— Собственно я уже выбрала. Ты только не волнуйся.

Рет выронил меня.

— Где сейчас твоя мама?

— Должна быть на полигоне. — Потеряно ответил Рет, начиная ковырять в замке ключом.

— Побежали в ее комнату. Может, еще успеем!

И мы побежали. Как же она далеко находится. Я так не бегала даже на уроках Альфреды.

Дверь Рет распахнул классическим пинком. И ввалился внутрь красивым кувырком:

— Нет! Мама! Не ешь это!

Румяная женщина, из-за своего плотного телосложения и невысокого роста она была похожа на колобок, хотя, скорее уж на пушечное ядро, так как в ней чувствовалась недюженная сила, она оторвалась от яичницы и вопросительно подняла голову!

— Ретик! Лапуля! Какая вкуснятина! Я давно не ела ничего вкусненького, такого домашнего.

— Мама? Тебе правда понравилось? — Удивленно воскликнул не очень почтительный сын, и шепотом спросил у меня: — Гредия! А оно не отравлено?

— Я и не такое едала в военных походах! — Отмахнулась мама ложкой. С ложки отлетел кусочек колбасы. Рет облизнулся. — А почему ты мне кричал не есть это?

— Не отравлено! — Так же шепотом ответила я. — По крайней мере, специально.

— Так…эээ…остыло же — неумело выкрутился Рет.

— Интересно, а где ты видел горячий салат из овощей! — Хмыкнула мама, облизывая ложку, перед тем как начать ей размахивать. — А это вообще кто? — Спросила она взмахом ложки указывая на меня:

— О, мама… дело в том, что Гредия… она… хм… как-бы нам родственница…

Я с ужасом поглядела на Рета, и по выражению его лица поняла, что на него напал приступ исключительной и не свойственной ему правдивости.

— Да- взяла я дело в свои руки — Дело в том, что я сестра Харуны.

Рет нахмурился, но с упрямостью барана продолжил:

— На самом деле Гредия к тому же моя законная…

— Дипломница- ляпнула я первое что пришло в голову

— Да и это тоже.. — Растерянно подтвердил он. — но вообще-то не совсем моя. На дипломе будет стоять не моя фамилия. Ибо я рассчитывал, что ты все же сменишь свою фамилию на более пристойную, а две одинаковые фамилии, как-то подозрительны..- теперь Рет уже оправдывался передо мной.

— О каких фамилиях идет речь? — грозно вопросила мама.

— Мама! — я с ужасом зажмурилась- понимаешь, я не женился на Харуне. Я женился на ее сестре…два раза.

— Но это ничего не значит. Потому что это все было не правда. Я нисколько не замужем. — Поспешила добавить я.

— Если один раз, то еще можно сказать неправда, а если два раза подряд то уже нельзя! — нашелся Рет. Все его лицо покраснело от негодования.

— Ну, второй раз я вообще была без сознания

— Вы это о чем? — с ужасом спросила мама, хватаясь за сердце.

— Понимаете, мама, дело в том, что я ведьма, и меня прокляли… собственно без вашего сына тут не обошлось, — не удержалась я.

— Нет, Гредия, зачем ты ее волнуешь. — Перебил меня Рет. — Все началось с того, что я умер. — После этих слов маме явно стало еще хуже, и Рет устыдился.

— На самом деле он не умер. И меня тоже прокляли плохо. — Я поспешила исправить ситуацию

Мама закатила глаза и рухнула лицом в салат.

— А я и не думала, что военные такие нервные. — Пожала плечами я.

— Ну, она ведь еще и мама. — Рассудительно заметил Рет.

— И что мы будем делать? — Мы переглянулись как два заговорщика.

— Может попьем чаю? — С нервным смешком предложила я

— А, может чего покрепче? — Слабым голосом откликнулась мама.

На том мы и сошлись.

На кухне мама щедрой рукой набухала в кружку с чаем коньячку, и потом, отставив чай, начала потихоньку отпивать из горла.

— Мама! Что ты делаешь? Что скажет папа! — Воскликнул Рет.

— Да, все равно, что он скажет! Мы же в разводе. — Отмахнулась мама, отпивая еще.

Многострадальный и очень не почтительный сын вздохнул. Тема мамы и папы видимо волновала его уже давно. Рет пододвинул маме очередную, и, явно не последнюю, бутылку коньяка. Я пошарила на кухне и смогла собрать вполне приличный стол. Наконец мама в полной мере успокоила нервы и смогла перейти к полноценному общению.

— Так, значит, мой непутевый сын, ты все же бросил эту заносчивую гордячку эльфу и сделал выбор в пользу ненормальной ведьмы. Чье лицо так и просит хорошего булыжника. Я всегда тебе повторяла, что твое увлечение магическими науками не доведет до добра. Но в этом ты так похож на своего непутевого отца. Точно такой же.

Во время всей этой тирады Рет сосредоточенно улыбался криво отрезанному куску буженины. Маму свою он видимо слышал столько раз, что ничего нового она ему сообщить не могла.

— Да, прекратишь ты так идиотски улыбаться. И начнешь слушать меня, твою мать! — Грохнула об стол донышком очередной бутылки суровая родительница.

— Я тебя внимательно слушаю, но пока что ничего нового не услышал. — Пожал плечами сын, заталкивая в рот очередной кусок бутерброда.

— Так вот, мало того, что ты выбрал себе невесту, даже не спросив на это моего мнения как матери, — Видимо, суровая мама удовлетворилась показным смирением сына, или привыкла к тому, что ничего более послушного от него она все равно не добьется, но она вернулась к первоначальной теме разговора. Вернее попыталась вернуться.

— Мама, ну, зачем тебе высказываться по такому ничтожному поводу, как моя свадьба и выбор невесты. В конце-концов, разве тебе с ней жить остаток дней, и умереть в счастливой старости в один день? — Патетично вопросил Рет, а я невольно содрогнулась от нарисовавшихся перед моим взором мрачных перспектив. Боюсь, что даже смерть не сможет разлучить нас, учитывая более чем нежные отношения моего, с позволения так сказать супруга, и этой достойной дамы.

— Как это не мне? — Возмутилась мама.

— А зачем? Вот если бы я затевал какую войну, или мирные переговоры, решал вопросы мировой политики, то я непременно спросил бы твоего совета, а то и вообще отправил тебя решать вопросы войны и мира. А тут речь идет всего лишь о совместной жизни двух людей. При чем тут ты?

— Ааах! — Закатила глаза мама. — Да как ты можешь так? С кем? Со мной! Как ты похож на своего отца. Он точно такой же!

Рет страдальчески сморщился. Видимо с отцом у него тоже были напряженные отношения. Мама отхлебнула еще, теперь уже из чашки с чаем. И все же продолжила атаковать.

— Ну, ладно с вопросом насчет кандидатуры я тебе высказала, — загнула она один палец, — теперь к вопросу о самой свадьбе. Как ты мог меня не пригласить? А папу? А сколько вообще было гостей? А где проходила церемония? А по какому обычаю?

— А как ее можно аннулировать? — Решила внести и я свою лепту в этот непростой разговор.

Рет закатил глаза:

— Хоть ты не лезь, а! Мама продолжай.

Мама набрала побольше воздуха в грудь, и продолжила читать нотации. Впрочем, ей самой скоро это надоела, коньячок тоже оказал свое решающее действие, да и почтительный сын не вступал в полемику, втихомолку делая то, что считал нужным. Поэтому мама еще некоторое время повозмущалась, но ближе к вечеру успокоилась.

На ночь меня Рет звал к себе, мотивируя это тем, что я даже сумки свои сложила в его спальне, но я гордо собрала вещи и ушла в гостевую комнату.

* * *

— А сейчас я покажу тебе свое очередное гениальное изобретение! — Рет радостно потирал руки и буквально подпрыгивал от нетерпения.

Я куталась в одеяло и мучительно пыталась совершить открытие- открыть второе веко. Не слушая моих робких возражений, некромант стянул мое сонное тело с кровати и сделал попытку подтащить к выходу. В результате я чуть не врезалась в косяк. Я думаю, в этот момент я поняла, что чувствуют несчастные зомби, поднятые некромантом из могилы.

— Гредия… У тебя взгляд какой-то, хмм, остекленевший. С тобой все в порядке? Ну, давай, идем! Ты сможешь упомянуть об этом в своем дипломе!

— О чем? У меня же диплом по магии крови? — Спросонья, я ничего не соображала.

— Ну, как дополнительную тему. Хотя, да, ты права. Включи лучше в отчет по практике. Саньяра точно оценит твою тягу к знаниям и мою изобретательность. Она любит необычные решения. — Рет на мгновение отпустил мою руку, чтобы почесать свою шевелюру. Чем я и не замедлила воспользоваться. И прежде чем он снова за меня схватился, я успела выпутаться из одеяла и влезть в домашнее платье и тапочки.

Не торопясь, мы направились по длинным коридорам его замка, как мне показалось, к выходу. Мы и в самом деле вскоре оказались у выхода в сад. На улице ярко светило солнышко и пели птички. А что, вороны тоже птицы! Очевидно, свои очередные богомерзкие опыты некромант проводил на свежем воздухе. Уже издалека я приметила разрытые могилы и приготовилась к худшему. Зомби, вначале одного, а потом другого, а потом и третьего, я приметила позже. С глуповатой улыбкой и вытаращенными глазами они вскапывали грядки и засеивали их. Увидев хозяина, они помахали костлявыми руками и еще усерднее принялись за работу.

— Уууу! — завопил вдруг один из них и подпрыгнул на месте- Я нашел ботинок! — И зомби прижал к груди какую-то грязную калошу.

Другие с завистью смотрели, как он бережно, с нелепой улыбкой, несет ее в свою могилку, где, к слову, уже лежала целая куча всякого хлама.

— Понимаешь, зомби, они же как дети! — С улыбкой распинался некромант, — им надо найти занятие, и они будут бесконечно долго ему предаваться.

— Но зачем они копают грядки? — я решила оставить в стороне скользкий вопрос о детях, и спросить о том, что видела своими глазами.

— Ну, не привлекать же мне к этому неблагодарному делу селян! — Возмутился Рет. — Ведь они же живые люди. А копать- это тяжелый физический труд. К тому же, зомби получают от процесса удовольствие.

— Да? Разве? — Я удивленно смотрела на одного из зомби, который монотонно втыкал и вытыкал лопату из груна. По его перекошенной физиономии никак не было, похоже, чтобы он действительно наслаждался процессом. Хотя улыбка, да, присутствовала.

— Да, им это нравится! — Настаивал на своем Рет, но, глядя на мое недоверчивое лицо, добавил:- правда, мне пришлось добавить соревновательный момент.

Я поощрительно приподняла брови и некромант, наконец, признался:

— Понимаешь, они при вскапывании грядок иногда находят всякие вещи и собирают из них коллекции. И чья коллекция окажется самой интересной, тот получает что-то действительно необходимое. Например, в прошлом месяце победу одержал зомби из могилы номер восемь, он получил зелье, которое восстанавливает костную ткань. Еще месяц назад, один зомби получил мозги. Ну, ладно, это все неинтересные некромантские подробности. Они тебе все равно не нужны. Ты лучше напиши в отчете про экономику. Глядишь, декан и поищет дотации на дополнительную ставку некроманта.

Рет увлеченно говорил, размахивал руками и бегал между грядками. Он демонстрировал мне всякие технические приспособления, склад удобрений, уютные могилки, лучшие коллекции в склепе под стеклянными витринами, впрочем, среди последних, я не увидела ничего действительно стоящего внимания. И даже в порыве вдохновения, сжевал огурец, доказывая мне, что магически измененный овощ вполне пригоден в пищу и ничем не отличается от натурального по своим вкусовым качествам.

В таких заботах и проходила моя практика. Иногда некромант рассказывал действительно что-то интересное. Помимо своих любимых зомбиков и исследований, Рет еще увлекался модулированием погодных условий, и периодически знакомил меня с последними достижениями погодной магии. Рассказывал он намного интереснее, чем наш университетский преподаватель, поэтому мой багаж знаний резко обогатился заклинаниями изменения погоды, а также несколькими изгоняющими клопов и саранчу. Потом Рет случайно узнал, что я склонна к стихии металла. И научил меня еще нескольким заклинаниям из этой области. А также отвел в библиотеку, где я нашла очень много интересной и редкой литературы. Но, среди всего этого великолепия не было ничего, что бы приблизило меня к моему диплому. А меж тем, сроки преддипломной практики близились к концу.

Периодически мои нервы не выдерживали, и я донимала стенаниями Рета, на что он все время находил неотложное дело, которое требовало его срочного присутствия. Он торопливо успокаивал меня, что диплом пишется за ночь, а впереди еще полно времени, и просил не нагнетать обстановку, которая и так нагнетенная, благодаря наличию мамы.

Мама Рета все это время тоже не скучала. Она регулярно устраивала смотры комнат, проверяла как заправлены постели, гоняла меня и всех кто не успевал спрятаться на занятия физической культурой, заставляла бегать кроссы, отжиматься, и вообще по всякому издевалась над людьми. И даже зомби не были в безопасности. Иногда она порывалась переделать мирную зомби-ферму своего сына, в зомби-армию. И даже один день зомби дружно маршировали строем и пытались петь. Потом некромант обнаружил армию вместо мирных фермеров и зомби со скандалом вернулись к своим грядкам.

Мама разумеется, так просто этого оставить не смогла. И вечером того же дня, как ее армия вернулась к мирной жизни, она попробовала снова возобновить этот разговор.

— Рет, крысеныш мой маленький, — начала она ласково. Я поперхнулась, но некромант даже бровью не повел над чашкой с чаем. — Тебе не кажется, что перечить маме это не сильно правильно?

— Мама! — Рет со вздохом отставил кружку, и достал бутылку с коньяком.

— Я тебе даже не скажу, сколько лет я уже мама! — Мама тоже схватилась за ту же бутылку. Некоторое время они ее перетягивали друг у друга, но потом возраст победил. Или молодость уступила. Мама отхлебнула и продолжила:

— А если враги нападут!

— Маам! Ну, какие враги, ты что?

— Как какие? — мама аж задохнулась от возмущения. Коньяк сделал попытку пойти не в то горло. Но женщина мощным рывком вернула его на место. — Как какие! Обыкновенные! Например, гномы!

— Еще скажи, папа на меня нападет! — Рет снова сделал попытку отобрать коньяк, но мама и тут оказалась быстрее. Она набрала в грудь побольше воздуха и приготовилась толкнуть длинную речь, но тут, дверь кухни резко распахнулось. Вбежавшее существо было встрепано, бледно на вид с темными кругами под глазами. Оно с горестным воплем подбежало к Рету и вспрыгнуло тому на руки:

— Хозяин, спаси! Ведь сгорим же к мракобесам!

— Это мой самый верный и любимый зомби. — Извиняющимся голосом сказал некромант. — Он хороший парень, но чуть-чуть нервный. Один из самых лучших экземпляров. — Добавил он с гордостью, нежно поглаживая существо по лохматой голове.

— Хозяин, да, Хозяин… Там… того… библиотека горит!!!

— Как? Библиотека? — Рет разжал руки, зомби плюхнулся на пол и очень шустро отполз к стене. — Библиотека? Не может быть! Там же самые лучшие противопожарные заклинания стоят. С другой стороны, зомби совершенно не умеют врать. Сходить, посмотреть что ли? — Задумчиво вопросил он потолок.

Я помимо воли начала принюхиваться и действительно, откуда-то явственно потянуло дымком.

— Что-то пахнет как-то… горелым… — В пустоту произнесла я.

— Ааааааааа…. — Завопил Рет, — там же на полках стоят редкие сорта коньяка! — С этими словами он бросился бежать в направлении библиотеки.

— Рет! Подожди! — Кинулась я за ним. — А вдруг там опасно?

Мама задумчиво тяпнула еще одну рюмочку:

— А вдруг там враги? А мой сын там один! Кто же мне внуков будет рожать? — И мама, схватив первый попавшийся предмет, а это оказалась сковородка с недоеденной яичницей, кинулась спасать врагов.

Самый верный зомби в изнеможении сел на освободившийся стул и залпом допил остатки коньяка. Обычного не коллекционного. Он, конечно, любил своего хозяина, но умирать второй раз был пока не готов.

Первой до библиотеки добежала мама. С грозным улюлюканьем, заносясь на поворотах, она кинулась в клубы дыма. Некоторое время до нас доносились звуки производимых разрешений, потом глухой удар, грохот падающего тела, и наступила тишина. Рет осторожно выдохнул в дверь какое-то заклинание. Просочился в помещение сам, жестом приказав мне оставаться на месте. Я некоторое время послушно не двигалась, но потом не выдержала и тоже заглянула внутрь.

Рет с умным видом пересчитывал заветные бутылки, которые стояли на полке практически у самой двери. Видимо, чтобы далеко не ходить, когда приспичит. А мама старательно вязала непонятно откуда взятой веревкой какое-то тело в сером балахоне, щедро заляпанном соусом с яичницей. Тело лежало без каких-либо признаков жизни и покорно позволяло измываться над собой.

— Этот уже не опасен! — Сказала мама, и, оставив супостата, продолжила обход. — Здесь чисто, больше никого нет. Можете смело заходить. — Через некоторое время крикнула она. — Хотя вы и так уже зашли.

Рет наконец-то перестал любовно поглаживать стеклянные сосуды и обратил свое внимание на поверженного противника.

— Так-так. Кто тут посягнул на владения злого и могущественного меня? — Со зловещей усмешкой произнес он, переворачивая тело на спину. — ПАПА?? Мама! Ты только что чуть не отправила к праотцам моего родителя!

— А я всегда знала, что он подлец! Но это просто верх наглости поджигать библиотеку родному сыну! А вдруг от жара стекло бутылок бы полопалось и драгоценный коньяк вылился? Я всегда говорила…

— Боги! Разве я много грешил, что ты снова свел меня с этой страшной женщиной? — Простонал мужчина, даже не делая попыток подняться.

— Ты подлец! Любой нормальный человек так быстро бы не очухался от моего коронного удара, а лежал бы с сотрясением мозга еще минимум неделю. Но ты, негодяй, уже пришел в себя.

— У меня, гарпия ты моя ненаглядная, просто иммунитет к твоим коронным ударам, после стольких лет совместной жизни. — Папа, кряхтя поднялся, и веревка сама, как живая, скользнула с его рук и упаковалась в аккуратный рулончик. — держи, тебе еще пригодится, других вязать. — с усмешкой добавил он.

— Зачем ты поджег библиотеку? — уперев руки в боки, спросила мама.

— Я? Да как ты могла подумать такое, змеюка подколодная? Я призывал милость Богов на это место, дабы пролился благодатный дождь и потушил огонь. Краем глаза я видел женскую фигуру, пока ты, овца с ушами, не ударила меня по голове. Может быть ты, сын, обидел какую служанку, и она хотела, таким образом, тебе отомстить? Или селянка, которую ты недостаточно утешил? — Цинично подмигнул папа.

— С недавних пор у меня нет женщин-служанок. Да и обиженных селянок тоже не существует. Я приличный женатый человек. А это моя жена.

Я замерла под перекрестком взглядов.

— Кстати, да. Представляешь, наш сын имел наглость жениться, не спросив моего совета.

— А что ты хотела, недостойная дочь своей матери, чтобы он выбрал по твоему совету такую же невозможную женщину как ты?

— Это я-то невозможная? Я была для тебя вполне возможной. Пока ты не начал приносить свою работу на дом. И тут уже ты стал невозможным! — Мама явно собиралась высказать еще с пяток претензий, но Рет вспомнил о первоначальной причине переполоха.

— И все же кто поджег мой коньяк. Тьфу. Библиотеку?

— Давайте пойдем логическим путем. — Начала мама.

— Аааа… — завопил Рет, — у меня же здесь хранилась раритетная книга. Я надеюсь с ней ничего не случилось- схватившись за голову, некромант метнулся вглубь библиотеки. Через некоторое время до нас донесся облегченный вздох.

Мне стало интересно, и я сунула свой нос в очередную семейную ценность. Рет с блаженной улыбкой прижимал к груди потрепанный том. «Тысяча эльфийских поз»- значилось на обложке.

Убедившись в сохранности ценной книги, он перевел свой взгляд дальше по полкам:

— Хм, интересно. Кто-то сжег журналы моих лабораторных опытов. Бесполезное занятие. Я же помню все наизусть.

— Рет! — Пришла мне в голову интересная мысль, — во-первых, их сожгли? То есть имеются их обгорелые останки? А во-вторых, что именно за опыты ты описывал в этих журналах?

— Ну, их там нет, а на полках видны следы огня. Хотя, возможно, их просто украли. Ибо я четко вижу тут слабое магическое возмущение, и явную женскую ауру. Дорогая, а ты тут сегодня случайно не колдовала?

— Я? Нет, я тут только гуляла. — Призналась я. — А во вторых?

— Ну, опыты,… кажется, тут стояли те журналы, где я пытался создать идеального слугу. Но у меня получилась только печально известная тебе Машка. Вряд ли ее можно назвать удачным завершением эксперимента. Не стоит жалеть о потере этих записей.

— Рет! — напряженным голосом сказала мама, мимоходом смахнув кусок яичницы с папиного балахона и сунув его себе в рот, — а кому вообще могло понадобиться уничтожать эти журналы. И почему именно эти если что?

Рет на всякий случай задумался.

— Если бы я был Машкой, то непременно постарался уничтожить все документы так или иначе связанные с ее созданием. И чтобы самой почитать, и чтобы разобраться, что именно пошло не так, и на всякий случай, потом уничтожить, чтобы я не смог исправить ошибки, если они там есть. Одного не понимаю, почему она не сделала этого гораздо раньше. Ибо, кажется, возможностей у нее было хоть отбавляй. На ее месте я бы не полез в тщательно охраняемый замок, когда тут находимся мы с супругой, да еще и мои родители совершенно случайно заглянули в гости. Это минимум нелогично.

— А кому еще могли понадобиться эти записи? Предположим самое плохое: их украли, и это не просто случайный воришка, и тщательно спланированная акция. — Продолжила мама свои расспросы.

— Любой правитель соседней державы мог заинтересоваться моими опытами. Поскольку, удачно завершенный опыт позволяет существенно сократить количество рабочих мест, а значит, и сократить расходы на содержание слуг.

— Неверно, сын мой. Сокращение рабочих мест приведет к возникновению безработицы в стране, а значит, уменьшит налог в казну. Это взаимосвязано.

— Тогда возможно, это будет интересно тому правителю, у которого количество рабочих мест превышает количество жителей. Ну, папа, это все вилами на воде писано. Это всего лишь наши догадки. На самом деле у нас ничего нет кроме слабого следа женской ауры, которая вполне может оказаться аурой Гредии. И какого-то глупейшего поджога, который вообще неизвестно кто произвел. Может быть, вообще мой зомби нес факел, запнулся, испугался и прибежал к нам на кухню. С чего вы вообще взяли, что все эти события как-то связаны?

— Зомби это или нет, а немного осторожности явно не помешает. Кому, как ни тебе этого не знать. — Наставительно отметила мама. — Мне бы не хотелось иметь дело с тобой, замурованным в камне, а также с твоими проклятьями и прочими пережитками твоей профессии.

— А, что я могу сделать? — Растерялся Рет, — ауру к делу не пришьешь, а других доказательств у нас нет.

— Но ведь здесь была женщина. Ты не можешь это отрицать. — Заметил папа.

— Женщина и сейчас тут есть. — Хмыкнула мама. — И даже две.

— Ты, овца с ушами, хочешь сейчас сказать, что я старый алкоголик перепутал женщину с зомби? Ты в своем уме, женщина?

— Может быть, мы прижмем к стенке саму Машку? В конце концов, эти книги были посвящены ей, и возможно, она тоже заинтересуется таинственными похищениями и пожарами. Я тут видела у тебя в подвале чудесный набор для пыток. Предлагаю его тоже прихватить, как один из аргументов.

— Тогда уж лучше сразу к Харуне. — Возразил Рет, почесывая макушку, — Так сказать, поставим в известность Машкино начальство. Наверняка ей будет интересно узнать, чем там занимаются подчиненные в свободное от работы время. К тому же Харуна неплохо разбирается в интригах…

— Молодец, сын. Первая хорошая мысль за сегодняшний день. — Мама ехидно подмигнула папе.

— А, что, давайте вы вдвоем наведаетесь к эльфам в гости, а мы тут с мамой пока приберем все последствия пожара. — Папа прошелся вдоль стеллажей и, походя, засунул бутылку коньяка в карман рясы, отчего она забавно оттопорщилась.

— Да, отличная мысль. — Мама с мечтательным выражением лица пролистнула «тысячу эльфийских поз», и торопливо воткнула ее обратно на полку. — Отличная идея. — Еще раз задумчиво повторила она.

* * *

После того как голова перестала кружиться, я оглянулась по сторонам и увидела, что мы находимся в просторном зале, половину из которой занимал собственно сам телепорт.

— Быстро вы, я ждала чуть позднее. — Натянуто улыбнулась моя сестренка. Харуна как всегда была бесподобна: черное облегающее платье, тщательный макияж, туфли на неизменной шпильке, и сложная прическа. Аккуратные коготки постучали по резным периллам лестницы:

— Ну, что же. Проходите, гости дорогие.

Мы последовали за ней в соседнюю комнату, где был уже накрыт стол. Сестрица собственноручно разлила вино по бокалам и аккуратно подковырнула ложечкой румяный бок кекса:

— И что же привело вас в мою скромную обитель? Я надеюсь, это что-то действительно важное?

После того как Рет в красках расписал все случившееся, особенно упирая на редкую коллекцию коньяков и поруганную книгу, Харуна недовольно поморщилась:

— Я так и думала, Рет, ну, ты как маленький. С чего ты взял, что это поджог? С чего ты взял, что журналы украли? Может, ты их вообще сам потерял.

— Я, конечно, растяпа, но все, что касается моей работы, то я абсолютно уверен, что еще утром они там были. — Твердо ответил некромант

— Хорошо. Предположим, что ты прав и действительно так все и было. Но кому вообще нужны эти твои записи? Кто вообще разберет эти каракули?

— Например, Машка! — Запальчиво возразил Рет, — я сам ее этому учил. И она прекрасно читает мои журналы.

— То есть, — холодно произнесла Харуна, — ты явился ко мне, чтобы жаловаться на своих бывших слуг?

— Извини, но теперь она твоя подданная. Так что изволь найти мои журналы.

— Да кому они вообще нужны? Эти твои никчемные опыты? Ты считаешь себя настолько гениальным некромантом, что кто-то будет воровать твои записи. Эта история не стоит моего драгоценного времени.

Рет изменился в лице, молча встал и поплелся к выходу. Я последовала за ним.

— А, ты, сестренка, можешь и остаться! — Сказала мне Харуна. — Я сейчас велю слугам подготовить твои комнаты.

— Да, нет, я пишу диплом у Рета, и пока не наберу достаточно количество материала, не могу его покинуть. — С чувством произнесла я, догоняя некроманта. Мы зашли в телепорт, и я морально приготовилась узреть привычные стены Ретовского замка, но вместо этого нашим взорам предстала спину Машкиного мужа, который копошился на грядках перед домом, с опаской поглядывая в сторону окон, из которых нет-нет, да выглядывало довольное лицо жены.

Рет решительно толкнул дверь в дом, не утруждая себя стуком. Машка с руками в тесте, она в этот момент лепила пирог, растерянно обернулась.

— А, Гредия, Рет, привет, привет. Рада вас видеть. Что привело вас в нашу скромную обитель? — Ее улыбка была несколько натянутой. — Заходите, присаживайтесь. Чаю, или может, чего покрепче?

Мы с Ретом растерянно переглянулись, и сели на предложенные табуретки. Впрочем, Рет тут же выдохнул, собираясь с духом, и его брови сползлись к переносице. Я сразу поняла, что сейчас что-то будет.

— Машка! — Начал Рет, вскакивая со стула. — Будь проклят тот день, когда я тебя создал. Мало того, что ты заточила меня в камень, а потом я еще таскался в обличие зомби, так теперь ты еще и лапу наложить на мои журналы решила. — Рет нервно расхаживал по комнате. — Дура ты, Машка! Все свои опыты я помню наизусть. И если один раз тебе повезло одурачить, то будь уверена, такого недоразумения больше не повторится. В конце-концов, я гениальный некромант! И если я по настоящему зол, тебе никто не поможет!

Машка неуверенно икнула и растерянно вытерла руки о передник.

— Рет, ты только не сердись, пожалуйста. Все, понимаешь, так глупо получилось. Я сама во всем виновата. Нет, правда, я такая дура. Даже признаваться стыдно.

— Дальше… — поощрительно улыбнулся Рет. Машка явственно вздрогнула, но выдохнула и продолжила:

— Понимаешь, у нас давно уже не ладится с мужем. Ну, в постели… понимаешь… Ну, я и вспомнила про книгу у тебя в библиотеке. Надо признаться, у тебя там было много книг, и в том числе…

Рет смущенно закашлялся:

— Я тебя понял. То есть, ты залезла в замок за книгой?

— Да, только я не успела ее схватить, как в библиотеку кто-то зашел, мелькнул край черного халата, я испугалась, что это ты, и тогда мне уже никакая книга точно не понадобится. — торопливо говорила хозяйка дома, нервно моргая. — Машинально я схватила первые попавшиеся под руку журналы. Дурная привычка, я знаю. Впрочем, там ничего интересного не оказалось. Какие-то формулы. И в пожаре я тоже не виновата. Когда я уходила, там ничего не горело.

— Стой! Мы ничего не упоминали о пожаре. — Вклинилась в ее тираду я.

— Ну, амулет, которым я пользовалась для перемещения. Я знаете ли плохо разбираюсь в магии. В общем, я ничего не знаю, я ни при чем. Честное слово!

— Хорошо, опустим пожар. Это сейчас не самое главное. — Сказа Рет, задумчиво рассматривая обручальное кольцо, и изредка прокручивая его на пальце. — А куда ты потом дела эти, неинтересные тебе журналы? Может быть, ты тогда вернешь их мне? — И Рет улыбнулся, самым что ни на есть злодейским образом.

— Эээ… — опять замялась Машка. — понимаешь, дело в том, что у меня их нет. Да, нет. Я шла по лесу с этими журналами, шла-шла, а тут мне навстречу Харуна. Я ей: «Привет, Харуна». А она мне: «Привет, Машка, куда идешь?» А я ей: «домой». А она мне: «А это что?» А я ей: «Да, так, книжки взяла в библиотеке почитать» А она мне: «А в какой библиотеке?»…

— Маш, что ты несешь? — Не выдержала я. — Какой лес? Какая библиотека?

— Пожалуйста. Я… Я ничего не знаю. Журналы у меня Харуна забрала. Правда-правда. Она обещала их сама вам вернуть. Я боялась сама их возвращать. Вот.

Мы переглянулись.

— Мы только что от Харуны, и она ничего такого упоминала.

— Да? Неужели она так и не вернула журналы? Ну, я то тут ни при чем. Ведь это же сама Харуна. Как я могла ей отказать… — в завершение своих слов Машка горестно всхлипнула, готовая вот-вот расплакаться.

— Неужели опять к Харуне? — Высказала я вслух свои мысли.

— Думаю, да. — Вздохнул Рет, приступая к созданию телепорта. — Не нравится мне это. Темнит Машка. — И он недовольно покосился на хозяйку дома.

— Надо же, тебе тоже так показалось. — Усмехнулась я.

— В любом случае, тут мы ничего больше не узнаем. Если только не применить пытки, чего лично мне пока не хотелось бы делать. Оставим это на крайний случай. Хотя, я готов рассмотреть и такой вариант добычи информации. — Машка опять вздрогнула, но больше никак не прореагировала.

Мы синхронно шагнули в телепорт, в глазах моих потемнело, а когда я снова смогла соображать, то почувствовала боль в затекших руках. Попробовала пошевелиться, но ничего не получилось.

— Дорогая, ты в порядке? — Я повернула голову на звук. — Слава Богам! Ты очнулась! — Я увидела Рета, привязанного на полу в середине пентаграммы, по бокам которой горели свечи. Почему-то в два ряда. Я пригляделась повнимательнее. Пентаграмм было две, и вторая была посвящена мне.

— О, духи! Что ЭТО? — вырвалось у меня.

— Я думаю, что мы с тобой являемся главными героями в неком ритуале. — Небрежно ухмыльнулся Рет.

— И ты прав! — Услышала я знакомый голос, буквально сочащийся злорадством. Неужели?.. Я отказывалась верить в происходящее, но то, что передо мной была Харуна, не подлежало сомнению. И, судя, по ее улыбке она тут была не затем, чтобы помочь нам выбраться.

— Харуна? — Рет попытался приподняться, но связанные руки и ноги не позволили ему сделать это. — Что ты задумала?

Моя сестра медленно и грациозно обходила залу, цокая каблучками по каменному полу.

— Эта идея пришла мне в голову не так давно… Нет, не так… — перебила она саму себя. — Этй идею я вынашиваю уже давно, но совсем недавно она стала из идеи превращаться в план. Нет. Даже не так. У меня несколько идей. Но в них во всех вы- главные действующие лица. Итак. Идея первая. Мне нужны идеальные слуги. Это больше относится к тебе, Рет. Я отправила Машку своровать у тебя записи опытов, надеялась свести к минимуму жертвы. Но тут ты сам виноват. В твоих записях невозможно разобраться, поэтому, хочешь ты того или нет, но тебе придется руководить этим проектом. А я сейчас начну склонять тебя к сотрудничеству. В этом мне, несомненно, поможет моя сестра, к которой ты питаешь непростительную для профессионального некроманта слабость. — Харуна остановилась, чтобы перевести дух, а заодно взмахом ножа избавила меня от верхней части одежды.

— Эй! — Возмутилась я. — Да ты совсем сбрендила! Это была моя любимая кофточка.

— На твоем месте- Харуна с наслаждением рассматривала тускло поблескивающий ножик, — я бы побеспокоилась о более важных вещах. — Она поднесла ножик к моей руке и ловко чиркнула им по запястью. От боли и возмущения я даже не смогла найти нужных слов, наиболее полно выражающих мое негодование.

— Оставь ее в покое! — Возмутился Рет. — К чему весь этот спектакль?

— Брось, Рет. Кому, как ни тебе не знать, что ее кровь… хм… весьма ценна. Ты и сам не так давно охотился за ней. Тебе не за чем переживать за нее. Если ты, конечно, согласишься мне помочь.

Вразрез своим словам она проделала такую же процедуру с моей второй рукой, и кровь, стекая по желобкам алтаря, теперь медленно очерчивала контур пентаграммы.

— Хорошо! Ладно! Я согласен. Останови все это. — Глухо проговорил Рет.

— Нет. Обряд уже невозможно остановить. А вот ее дальнейшая жизнь вполне в твоих руках.

— Какой обряд? — Происходящее мне начинало не просто не нравиться, а очень и очень сильно раздражать.

— Видишь ли, дорогая сестра. Так уж вышло, что в нашей семье нас с тобой осталось всего двое. И из нас двоих ты- маг или магесса? Как вы там правильно называетесь?

— Не важно.

— Ну, да, не важно. И по законам эльфов трон может занимать только наследник без магического потенциала, то есть я. Но, увы, мой век долог, но далеко не бесконечен. И, хотя, мне далеко даже до середины, я бы хотела чуть-чуть подстраховаться. И тут возникает мой второй план, или моя вторая идея. И тут главное действующее лицо ты, сестренка. — И Харуна многозначительно замолчала.

Не могу сказать, что с меня много натекло крови, но я чувствовала легкое головокружение и тошноту. Харуна еще раз наклонилась надо мной и ножиком начала выводить какие-то узоры на плече. Ножик просто неприятно царапал кожу.

— Что ты делаешь? — Не удержалась я от вопроса.

— Что-то мне нездоровится. — Харуна слегка покачнулась, а потом по-простому села возле пентаграммы, подоткнув подол платья.

— Может, ты беременна? — Опять непроизвольно вырвалось у меня.

— Нет. Это ее карают Боги! — язвительно внес свое замечание Рет, — за то, что подняла руку свою сестру, с которой она связана магией крови. У тебя, Харуна, провалы в памяти, ты верно и забыла, что означает синдром сестер, и причину, по которой ты приняла Гредию в свою семью?

— Да, я знаю про синдром сестер, Рет. Не надо держать меня за дуру. Но насколько ты помнишь, когда я истекала кровью, с Гредией все было в порядке.

Рет насмешливо улыбнулся:

— Харуна, Харуна… Ты забываешь о том, что Гредия ведьма, и притом сильная ведьма. Это, во-первых, во-вторых, она не эльфийка, и не отличается всей этой вашей чуткостью, хрупкостью и прочей ерундой. Ну, и, наконец, она вот уже два раза- тут он хитро улыбнулся, — связала свою жизнь с довольно таки гениальным некромантом. При такой сестре, как ты, Харнуа, я не мог расслабляться. Так что я наложил на свою жену защитные чары. Можешь, дорогая, дать Харуне в глаз. Ты при этом ничего не почувствуешь. — Рет попробовал изобразить демонический смех, но некстати закашлялся, поэтому вышло не так зловеще. — А ты, Харуна… — продолжил некромант, — не припоминаешь за собой внезапных помутнений сознания, например в то время, когда твоя сестра гуляла со мной по востоку, и чуть не погибла, или ранее? Ведь признайся- все это было. Внезапная слабость, обмороки, тошнота, провалы в сознании.

— Было. — Глухо созналась правительница все еще сидя на полу. — Но я всегда находила происходящему другое объяснение: чересчур бурные возлияния на приеме, беременность, выкидыш…

— Бурно же ты развлекаешься! — В очередной раз не удержалась я.

— Дура! Да, что ты вообще понимаешь? — Вскочила на ноги Харуна- выносить ребенка для эльфийки- это серьезное испытание, я уже трижды пыталась, но всякий раз это заканчивалась одинаково. И здесь мне тоже очень могла бы помочь твоя кровь.

— Знаешь, если все так плохо, я бы с удовольствием накапала бы тебе пару стаканов. Но в свете последних событий, еще раз извини, но в данный момент проблемы размножения эльфов стоят для меня на предпоследнем месте… — Я попыталась пошевелиться, и хоть чуть-чуть размять затекшие руки и ноги.

Харуна покачнулась и тут же схватилась за голову, пытаясь справиться с головокружением. Пошатываясь, она направилась к покрытому пылью стеклянному стеллажу.

— О, Небо! — слабо простонала она, ища что-то на полках, — Ну, почему, почему я не единственный ребенок в семье?!!

Ко мне она вернулась уже с мотком тонкого эльфийского бинта и начала перевязывать мои порезы.

— Ты уж это… Не серчай. Погорячилась я немного… — Неуклюже оправдывалась Харуна, — а вот тебе, Рет, — голос ее резко посуровел, — так просто от меня не отделаться! Вот только отдохну немного…

Тут раздался настойчивый стук в дверь. Харуна осторожно сняла магический засов и выглянула в коридор.

— А! Это ты! Проходи, проходи!

Я приподнялась, насколько меня пустили цепи, приковывающие к пентаграмме. Не очень хороший обзор, но все же лучше, чем совсем ничего. Вошедшим оказался высокий, чуть лысоватый эльф, с брезгливым выражением лица. Я никогда раньше не видела лысеющих эльфов, и, надо признаться, была крайне удивлена. Хотя, может, он регулярно путает шампуни у сестры на полках?.. Меж тем, Харуна снова плотно заперла дверь, и торопливо чмокнув вошедшего эльфа, вернулась к нашим печальным телам.

— Дорогой, мне слегка нездоровится. Ты не мог бы закончить с некромантом? С Гредией я уже закончила, крови набралось достаточно, для наших целей точно хватит. А вот проклятый некромантишко продолжает упорствовать. — Харуна снова отошла, и села, устало, привалившись к стене. — Да, ин е вздумай трогать Гредию, она моя сестра и все такое. Обойдись без нее в своих планах.

— Как скажешь! — Охотно согласился тот, засучивая рукава.

— Это еще кто? — Завертелся Рет, и в его голосе проявились тревожные нотки.

— Познакомьтесь, это мой жених, он советник по вопросам внешней политики.

— Да уж, — Рет злорадно рассмеялся, — а ведь когда-то ты отказалась от замужества со мной. Как я вижу ты значительно скинула планку для претендентов.

— Замолчи! — прошипел советник. С каждой минутой он вызывал во мне все большую неприязнь. Действительно непонятно, что Харуна могла найти в этом типе. — Скоро ты пожалеешь о своих словах, — продолжил он, — и вообще пожалеешь о своем появлении на свет. У тебя не велик выбор: умереть в страшных муках, или помочь мне захватить мир!

— Захватить мир? — Рет снова начал обидно смеяться, — Харуна, а он всегда был такой ненормальный? Или это случилось уже после общения с тобой?

— Замолчи! — в очередной раз воскликнул противный эльф, не выдержав, он стукнул некроманта по плечу, что ничуть не убавило последнему веселья. — Говори, чего ты добился своими опытами?

— Так замолчать? Или говорить? Я же говорю, что ты даже в таком простом вопросе не можешь определиться, что же ты тогда собираешься делать с целым миром? — На Рета снова напал смех.

— Ну все! — опять вскипел советник- Я приступаю к пыткам! — С этими словами он деловито еще раз подвернул рукава, подошел к столику с инструментами, стоящему рядом со шкафом, и начал перебирать их, внимательно изучая пугающего вида железяки и одобрительно хмыкая. — Вот эта, пожалуй, сгодится. — Наконец сделал он свой выбор и повернулся к некроманту.

Рет притих: он рассматривал будущий инструмент пыток.

Сказать, что мне стало интересно, будет немного жестоко по отношению к Рету, ведь мне уже, судя по всему, не грозило ничего ужаснее, чем лишиться своего научного руководителя. Но тем не менее, я не верила до сих пор в весь ужас происходящего. Я продолжала во все глаза пялиться на мрачную фигуру советника, и тот, словно рисуясь, развернулся в мою сторону. В руках у него был набор иголок и несколько маленьких баночек.

— Что это? — Видимо это мой любимый вопрос за сегодняшний вечер. — Походит на набор для татуировок. Что же в этом ужасного?

Рет застонал.

— Разумеется ничего! — сладко улыбнулся советник- сейчас я просто наколю знак архона этому несговорчивому колдунишке, потом с помощью других аргументов уговорю принести мне клятву, и он станет моим рабом навеки. И, что самое интересное, даже смерть не избавит его от служения мне!

— Гредия! Я люблю тебя! И, поскольку другой возможности уже не будет- Рет глубоко вздохнул как перед прыжком в воду- выходи за меня замуж!

— Опять? — в один голос воскликнули Харуна и ее поклонник.

— Ну, в этот раз я ради разнообразия хочу попросить у Гредии ее согласия.

— Вот ведь неймется- всплеснул руками советник- тут один-то раз еле как пытаешься, а он собрался в третий, причем на одной и той же мерзкой ведьме!

— Гредия! Умоляю! Дай ответ! Ааааа! Он уже достает чернила!!!

— Ты ведь помнишь, — едким голосом проворковала Харуна- что знак архона заставляет исполнять все, абсолютно все клятвы, даже если ты просто обмолвился или сказал что-то в шутку. Любая мелочь получает статус клятвы.

— Разумеется, помню. — злобно сплюнул Рет- Иначе бы я не стал расстраиваться насчет татуировки. Подумаешь! Давно хотел сделать себе наколку в виде крылышек на лопатках.

— Но тогда тебе придется исполнять и свадебную клятву: до смерти и в верности, и все такое. — С ужасом в голосе воскликнула Харуна, видимо, пытаясь осознать, как человек в здравом рассудке может обречь себя на такое тяжкое испытание.

— Меня больше волнует вопрос с захватом мира. — признался Рет и снова заголосил, увидев, что советник подносит иглу к его плечу.

— Гредииииияяяяаааааа!

— Да, я согласна! — Не выдержала я. К этому времени я уже успела все хорошо обдумать, и пришла к выводу, что лучше уж в третий раз замуж (сразу за все скопом и разведусь!), чем Рет в роли мирового владыки, тем более с татуировкой в виде архона. Столь педантичного злодея мир еще точно не знал.

— Все! Теперь можешь колоть все что захочешь, — Рет облегченно вздохнул и завозился на алтаре, устраиваяьс поудобнее. — Раз она согласна, то все остальное уже не имеет значения.

— Как? Ты разве не собираешься нас спасать? — От удивления я попыталась вскочить, но, цепи, разумеется, не дали мне этого сделать.

— Если бы я мог что-нибудь сделать, я бы давно уже это сделал. Еще когда твоя ненормальная сестра тебе руки резала. Не могу видеть женских страданий. — Признался Рет. — Спасать нас будешь ты. И поторопись, этот гад мне уже начал татуировку.

Я потеряла дар речи от злости и разочарования, потом под мелодичные вопли Рета начала лихорадочно вспоминать заклинания, которые не требовали бы пассов руками. Единственное, что я вспомнила, было заклинание хаотичного действия, с говорящим названием «рулетка вероятностей». От его использования нас предостерегали еще на первом курсе, но, разумеется, в непрактичности сего заклинания большинство студентов убедилось на своем печальном и зачастую травматичном опыте.

Шепотом я произнесла слова заклинания, которое в переводе с древнеэльфийского означало «блин, случись хоть что-нибудь». Договорив, и зажмурив глаза, я стала ждать.

Вначале ничего не происходило, и я наслаждалась только воплями Рета, не думаю, что ему было больно, скорее это был его способ действовать окружающим на нервы, потому что в воплях я постепенно смогла угадать мотив песенки про дедушку и смерть, которая, видимо, была его любимым музыкальным произведением.

Потом у меня стала тяжелеть и теплеть связка амулетов на груди. Даже странно, что Харуна сняла с меня одежду, а амулеты оставила. Вот я бы не допустила бы такой дилетантской ошибки. Потом амулеты стали нестерпимо горячими, а после… я зажмурилась…ужас…это было ужасно…изо всех щелей полезли скелеты мышей и крыс, слева, справа, и даже сверху пикировали скелеты теперь уже мышей летучих. Они ползли по телу, путались своими костями в волосах. Я не выдержала и завопила, Харуна подхватила мой крик, при этом еще и подскочила на скамейку. Хотя последнее действие никак не спасло ее от летучих мышиных скелетиков, да и обычные продолжали карабкаться на нее.

— Что это? — попятился советник.

— Тьфу ты! — в свою очередь, с досадой сплюнул Рет, — А ведь идея с кольцом была хорошая. Ну, кто же мог подумать, что поблизости не окажется ни одного нормального мертвеца!

На этом сюрпризы не закончились. Откуда-то сверху раздался хруст пережевываемых костей, а, если учесть, что мы лежали на алтарях лицом вверх, то первыми увидели появление Стервеца. Он торопливо дожевывал косточки крылышка летучей мышки и с умилением на морде лица рассматривал незаконченную татуировку Рета.

— А вот и я! — И он со всего своего немаленького веса рухнул на советника. Промаршировал туда и обратно по неподвижному телу, порылся в карманах служивого, достал бутерброд, торопливо сжевал его и укоризненно произнес:- Вот тебя, Гредия, ни на минуту нельзя оставить одну! Опять вляпалась в историю и даже меня не позвала! Так-так-так… что тут происходит? — Строго спросил он, деловито оглядывая окружающих.

— Мистер советник по вопросам внешней политики хочет захватить мир с моей помощью. — Охотно поделился последними новостями Рет. — А Харуна ему в этом помогает.

— Ай, ай, ай! — Прищелкнул языком Стервец, укоризненно глядя на эльфийку и качая головой. — Подожди-ка! — Демон принюхался и подошел к ней поближе. — Ты ничего в последнее время не ела… такого… странного? Я чувствую, а мое чутье меня не обманывает, что ты отравилась. В еде, знаешь ли, надо быть разборчивее. Трудно, знаю, — он погладил себя по животу копытцем, — но все таки.

Пока Стервец нес всю эту чушь, обнюхивая Харуну со всех сторон, мышиные скелетики грызли цепи, которыми я была прикована к алтарю. Вначале мне казалось, что это абсолютно бесперспективное занятие, и зубы мышей просто скользят по металлу, но потом появился какой-то наглый скелет с зубами, словно из алмазного резака и дело пошло намного веселее. С мелодичным звоном на пол упала первая цепь.

— Знаешь, милочка, — наконец изрек Стервец, — я знаю, чем тебе помочь. Есть у меня одно чудо средство, сам регулярно им пользуюсь, оно помогает при переедании и пищевых отравлениях. Абсорбирует из крови все лишнее, и тем самым снимает интоксикацию.

С меня упала последняя цепь, я смогла сесть и увидела, как демон вливает в чуть живую под влиянием фобии на мышей Харуну жидкость из какого-то флакона.

— И все же моя идея с кольцом была одной из лучших! — Гордо произнес Рет.

Я поднялась, и уже было направилась к Рету, чтобы помочь мышам освободить его, как меня остановил, ну, наверное, это можно назвать рыком. Источником этого звука была Харуна. Ее лицо стремительно багровело, а глаза подозрительно наливались кровью. Жаждущий жестокости взгляд был устремлен ан лежащее тело советника, который уже начал подавать признаки жизни, но пока еще слабые. В гневе Харуна была страшна.

— Ты! Ты! — Эльфийка со всей дури пнула в бок лежащее тело.

— Харуна! Осторожнее! О же и так почти что дохлый. — Попробовала я остановить творящийся произвол.

— Боги! Гредия! Как я могла! — На идеально накрашенном лице властительницы начали происходить изменения: кажется, она собиралась пустить слезу.

Еще некоторое время она боролась между свойственной эльфам сентиментальностью, и полагающейся правительнице рассудительностью, но второе явно побеждало.

— Все! — Она вздохнула и окончательно успокоилась. — Велю охране немедленно заключить его в темницу строгого режима с обязательными исправительными работами. Никто и никогда еще не смел поить меня приворотными зельями и, клянусь, больше не посмеет. Я найму дегустаторов! — Харуна развернула бурную деятельность по усмирению особо-опасного советника, не умолкая при этом ни на минуту. Рет в это время горестно рассматривал татуировку, пытаясь на глаз определить, действительна ли она без последней загогулины, которую советник так и не успел нанести.

— Не переживай, Рет! Я найду способ все исправить! — Попыталась я его утешить и, одновременно помогая мышам разматывать цепи, хотя думаю, что если бы не моя помощь, Рет был бы освобожден гораздо быстрее.

— Этого-то я и боюсь! — Рет наконец-то соскочил с алтаря и начал стаскивать с себя рубашку.

— Что ты делаешь? — Я испуганно попятилась, потому что некромант с самым решительными видом и наполовину голый двигался в мою сторону. — Я обещала выйти за тебя замуж, а не исполнить супружеский долг на алтаре.

— Хм… заманчивая идея. — Рет ухмыльнулся. — Но вообще-то я хотел одолжить рубашку тебе. Кажется, твоя непригодна для дальнейшего использования.

— Ох, Гредия, как я могла! — Харуна перешла на новую волну стенаний. Кажется, еще чуть-чуть и из нее можно будет вить веревки.

— А, что, у тебя, Гредия, красивая грудь. — Стервец с интересом уставился на предмет обсуждения, — жаль, что я демон несколько другого жанра.

Рет продолжал ехидно улыбаться, явно обдумывая идея с отдачей супружеского долга прямо здесь. А ведь если так думать, то я задолжала ему уже два раза, и если так пойдет и дальше, то долги будут только расти.

— Давай сюда. Спасибо! — Я замоталась в черную рубашку некроманта.

Эльфийская владычица хмыкнула, а потом присела на корточки перед демоном:

— Спасибо тебе, Стервец! Ты только что спас всех эльфов. Ну, и мир заодно! Проси чего хочешь!

Стервец радостно потер копытца:

— Всего-всего!

— В пределах разумного! — Поправилась Харуна, видимо вспомнив предыдущее нашествие демона, тогда еще ослистого мракобеса.

— Тогда я хочу ужин! И еще завтрак с обедом! — Демон мечтательно закатил глаза.

— Ну, что ж! Это выполнимо. — Эльфийка дала знак слугам и демона почтительнейшим образом куда-то повели. Видимо кормить. — А перед вами как я могу искупить свою вину? — Повернулась она в нашу сторону.

— Передо мной очень просто. Верни мне мои журналы. — Рет еще раз потер татуировку, словно она от этого может исчезнуть.

— Да они мне собственно и не нужны. Я ничегошеньки в них не поняла- Вздохнула Харуна. — Может что-то еще?

— Лично мне больше ничего не нужно. А вот для твоей сестры. — И Рет набрал в легкие побольше воздуха.

— Да? — Харуна приготовилась слушать.

— Мне ничего не надо. — Но меня эти двое слушать явно не собирались.

— Твоей сестре надо будет устроить свадьбу. Ну, там всякие организационные мелочи, приглашенные гости, помещение, угощение, тут тебе виднее. — Рет принялся перечислять, а Харуна слушала с самым серьезным видом. До меня же только начало доходить, во что же я вляпалась. — Ну, пошив платья, украшения, кажется еще что-то. Знаешь, Харуна, я в этих делах не силен. — Самокритично признался некромант. — Но это должна быть серьезная свадьба. Чтобы никто не усомнился, что, мол, она недействительна и все такое.

— Да, конечно, Рет, я все сделаю. У меня всего одна сестра. Все будет в лучшем виде. Что-то еще?

— Да, после свадьбы, я бы хотел свадьбу организовать побыстрее, пока Гредия не передумала, или не случилось еще что-нибудь. Так вот, а после свадьбы ей надо будет с блеском защитить диплом. Поэтому, не могли бы мы пока воспользоваться твоей библиотекой? Мы там быстренько напишем диплом. Буквально дня за три. Ты как раз успеешь закончить с приготовлениями.

— Три дня? Маловато, не находишь? — Скептически нахмурилась эльфийка. — Все же такое событие.

— Какие три дня? Я не хочу! — Попыталась я возмутиться.

— Три дня много! — Передумал Рет. — Давай завтра? Чтобы свадьбу завтра, а? Мрак с ним, с платьем. И с гостями тоже, и с угощением. Главное, священника, или кого-нибудь за него. Ну, кто там браки у ведьм заключает?

— Завтра не успею. Да и вы диплом не успеете написать. — Харуна попыталась подойти к проблеме логически.

— Успею. Диплом я ей практически написал. — Рет умоляюще посмотрел на эльфийку.

— Нет, так не пойдет. — Возмутилась я в очередной раз. — Диплом я буду писать сама. Мне же его еще защищать. Три дня самое то. Я постараюсь уложиться с дипломом.

— Отлично. Пойдем быстрее. Спасибо, Харуна. Я уверен, все будет в лучшем виде. — Рет схватил меня за руку и буквально поволок по коридору. — Провожающих не надо, я отлично помню, где у тебя библиотека.

— Рет! Рет! — Я старалась не отставать от бегущего некроманта. — А куда мы так спешим?

— Как куда? В библиотеку! — Рет не останавливаясь и легко проходя все повороты, вломился в библиотеку и торопливо запер дверь, перед этим прислонив меня к стенке. Пробежался по рядам, выдернул пару книг с полок, свалил их неряшливой грудой на ближайший столик и убежал в другой конец библиотеки. Я попыталась перевести дух. Потом подошла к столу и взяла первый попавшийся том, он оказался на древнеэльфийском. Не уверена, что смогу его прочитать, не то, что понять и перевести. Следующая книга оказалась на современном эльфийском. И третья, как ни странно, тоже. Я начала впадать в задумчивость. Написать диплом за три дня и так показалось мне более чем смело, но написать диплом за три дня, используя литературу на незнакомом языке, было для меня уже слишком.

Мне захотелось сесть и как следует себя пожалеть. А, может быть, даже пустить слезу.

Между тем, некромант совершенно не обращая внимания на мой раскисший вид, продолжал с энтузиазмом носиться по библиотеке, складывая найденное в стопки на столике. Потом он приволок стопку чистой бумаги и достал перо.

— Ну, можешь приступать. — Он с гордостью оглядел дело рук своих, и решительно подтолкнул меня к столу.

И тут я не выдержала:

— Реет… я не могу. — Я всхлипнула. — Я не знаю эльфийского. Мы ж с Харуной на всеобщем разговариваем.

— А тут есть на всеобщем. — Некромант, порылся в груде книг и достал тоненькую брошюрку. «Как соблазнить эльфийскую девушку» значилось на обложке. — Ой, это я для личного пользования.

— Аааааа….- тут я не выдержала и разревелась. — У меня диплом, а ты-ы-ы…

Некромант попробовал меня поутешать, неловко погладил по голове, прислонил к плечу. Но вытирать сопли об голого некроманта оказалось не очень удобно, и я отстранилась.

— Нет, так дело не пойдет. Тут есть два варианта. — Рет покосился на брошюру с руководством по соблазнению эльфийских дев, развернул меня лицом и поцеловал.

Спустя час мы приступили к диплому. Все оказалось не так страшно, как я себе воображала. По сути, я описывала действия заклинаний, рисовала схемы и графики распределения магических потоков, а Рет находил в эльфийских талмудах научное подтверждение моим магическим изысканиям. Мы добавили несколько примеров из жизни, и, наконец, мы смогли с гордостью взглянуть на плод наших бессонных ночей.

ќќ- Фуф, — облегченно вздохнула я, — теперь я наконец-то смогу нормально поесть и поспать, еще хотелось бы успеть перед сном помыться. Все же мы почти три дня не спали, и практически не ели.

— Какое спать?! — Подпрыгнул Рет- А свадьба? У нас же через несколько часов свадьба, тебя ждет Харуна с платьем, и прочими приготовлениями.

— Свадьба? Ох, свадьба! Точно, как же я могла забыть? — Я бросила взгляд на зеркальный шкаф: там отразилась лохматая, невыспавшаяся девица, с темными кругами под глазами и отпечатком части диплома на щеке. Надо признаться, Рет выглядел не лучшим образом, пожалуй, только за исключением отпечатков диплома.

Казалось, Харуна только и ждала, когда мы поставим последнюю точку в дипломе, потому что не успела я предаться черной меланхолии, что, кажется, моя третья свадьба тоже будет не как у людей, как она ворвалась в библиотеку и развила бурную деятельность. Меня веселые эльфийки потащили в одну сторону, и краем глаза я успела отметить, что Рета тоже закружило в водовороте праздничных приготовлений.

Я так хотела спать, что умудрялась дремать стоя, поэтому была сильно удивлена, когда меня поставили перед зеркалом, а там я была уже полностью одета, с парадной прической и с традиционным эльфийским макияжем, который, надо признаться, превратил хроническую усталость в аристократическую бледность, а круги под глазами стали глубоким манящим взглядом. Я хотела, было выразить свое удивление и поблагодарить Харуну, но вместо этого смачно зевнула.

— нет, так не пойдет! — Возмутилась сестренка. — Так ты перед самым алтарем заснешь. На-ка выпей вот это. Это древнее эльфийское зелье. Повышает тонус. — Харуна достала небольшую фляжку, видимо, она всегда носила ее с собой и протянула мне. В другое время я бы долго принюхивалась и ворочала носом, но в этот раз я безропотно выпила содержимое. Уже через минуту я почувствовала легкость во всем теле и небывалый прилив сил.

— Вот так-то лучше! — Харуна убрала фляжку в карман. — Вы тут, девочки, заканчивайте, а я пойду жениха реанимирую, думаю, он тоже нуждается в моих наставлениях и порции зелья.

* * *

Я вышла из комнаты в окружении постоянно подхихикивающих эльфиек. Лично мне было немного не понятно, что именно из происходящего они находят столь смешным, но спрашивать было как-то неудобно. Длинные эльфийские одеяния слегка путались в ногах, но в остальном я чувствовала себя великолепно. Правда ощущения, что я сейчас выхожу замуж все еще не было. В данный момент предстоящая защита диплома меня волновала гораздо сильнее. В конце-концов, диплом я еще не защищала, а замуж уже выходила. Еще немного и выходить замуж войдет у меня в привычку.

На огромной поляне перед дворцом, куда меня привели смешливые эльфийские девушки, собралось большое количество народа, все как на подбор радостные и с улыбками до ушей. Наметанным взглядом, за рядом украшенных гирляндами яблонь, я увидела накрытый стол, ломящийся от еды, и ходящего вокруг него Стервеца. Несколько поваров, вооруженных поварешками и другой кухонной утварью, отгоняли демона от результатов своих трудов.

— Гредия! Как я рада тебя видеть, да еще по такому поводу! — Я неожиданно для себя очутилась в объятиях Прекрасной Мишель. — Ты когда букет будешь кидать- целься в меня. Только тут, оторвавшись от соседки по комнате, я заметила, сколько знакомых лиц меня окружает.

Первой мне в глаза бросилась (Мишель я не считаю, потому что она бросилась сразу на шею) госпожа декан. Ее волосы были экстремально фиолетовыми, с зелеными прядями. «На психику давит»- подумала я. А лицо хранило непривычно мечтательное выражение.

Следующими я увидела мужскую часть преподавателей. Они дружно скучковались на краю поляны, под какой-то раскидистой елкой, несомненно крайне важной для всего эльфийского народа. Историк настороженно косился на стайку прозрачно-одетых эльфийских дев, а Ярослав Муздрый с одобрением на праздничный стол. Он явно болел за поваров и в душе наверняка подбирал экзорцизм, подходящий для демонов.

В стороне я увидела группу студентов, выполняющих отжимания на кулаках, и среди них Лиеша. Увидев меня, он горестно улыбнулся, и даже попытался помахать рукой, но вместо этого шлепнулся. Над ним тут же самообразовалась угрожающая фигура Альфреды Облачной, и нерадивый студент принялся за отжимания с новой силой.

— Надо же, — тихонько буркнула я, — даже здесь она не забывает о своих обязанностях.

— О своих обязанностях никогда нельзя забывать, — возле меня незаметно материализовалась мама Рета, играючи помахивая огромным топором гномьего производства. — Как же я рада! — Прижала она меня к своей могучей груди, — Мой сын наконец-то женится! — Я ощупала свой нос, оказавшийся в опасной близости от острого лезвия топора, но мама действительно умела обращаться с холодным оружием, нос был в целости и сохранности. Я с ужасом оглянулась в поисках папы Рета.

— Не переживай. Он морально готовит сына к такому важному шагу как женитьбы. Ну, или сын готовит отца. — Мама радостно ухнула и, перекинув топор в другую руку, двинулась в сторону Альфреды, которая с упоением продолжала мучить студентов.

— Кстати, об обязанностях и подготовке, — голос Саньяры не предвещал ничего хорошего. Как это я не заметила, что она подошла ко мне. — Ты помнишь, что завтра защита диплома? Я понимаю, что брачная ночь и все такое, но никакх поблажек не будет. Судя по всему ты неплохо прошла преддипломную практику, раз выходишь замуж за своего научного руководителя.

Я вздохнула. Мне явно предстояла еще одна бессонная ночь с дипломом. На защиту я рискую придти похожей на зомби.

От горестных мыслей меня отвлек… Рет. Он был немного зеленоват, не смотря на все усилия Харуны, но в целом выглядел намного свежее, с нашей последней свадьбы. Но зато в черном отглаженном костюме и с огромным букетом белоснежных лилий, которые незамедлил вручить мне. Я крякнула, букет был не только огромным, но и весьма тяжелым. Рет аккуратно придержал меня за локоток и ненавязчиво развернул в другую сторону.

Впереди, на небольшом возвышении, стояла Харуна с огромным талмудом в руках. Серьезный вид ее указывал на то, что она готова начать речь.

— Главное, — шепнул мне на ухо Рет, — на все вопросы отвечай: Да.

Харуна вежливо кашлянула.

— Имею честь пригласить Вас, уважаемые брачующиеся, и вас, уважаемые гости к священному для эльфов дереву- эльфийскому Дубу, уже не одно поколение эльфов было обвенчано под его раскидистыми кронами, и сегодня еще одна пара готова дать клятвы верности под ним. А я же, верховная правительница эльфийского королевства буду счастлива засвидетельствовать эти клятвы.

Я зашаталась от веселой перспективы, и немного от букета, который уже заметно оттянул мне руки. Рет покрепче перехватил меня за локоть, явно опасаясь, что к этому священному дубу он придет в гордом одиночестве.

Харуна как всегда гордо и величественно подобрала длинные юбки и позволила какому-то очередному советнику помочь ей спустится с импровизированного постамента. После чего направилась по еле заметной тропинке куда-то вглубь леса, гости, посомневавшись несколько минут двинулись вслед за ней. Даже студенты были милостиво отпущены грозной Альфредой, вернее построились в ровную шеренгу и побежали легкой трусцой, впереди дорогу показывала сама Облачная, а сзади одобрительно пыхтела мама Рета, со своим топором отбивая желание самых ленивых студентов незаметно смыться с другую сторону.

Я раздраженно переложила букет в другую руку.

— Не по правилам. — Вздохнул Рет, — этой рукой ты должна цепляться за меня, нам сейчас предстоит вместе пройти по священной тропинке эльфов, ну, что-то там с преодолением трудностей и поисков совместных решений. Я надо признаться, не очень внимательно читал книгу брачных обрядов эльфов.

— Разумеется, мы же диплом писали. — Вздохнула я, вспомнив об еще одном неприятном испытании уже совсем скоро.

— Ну, да, я тоже имел в виду диплом. — Рет смущенно потупился.

Не знаю, что мы должны были встретить на этой тропинке, но видимо, оно увидев нас испугалось и не пришло, поэтому мы вразвалочку последовали за остальными гостями. Рет сжалился надо мной и большую часть времени (к слову, дорога заняла не больше пяти минут) нес букет на плече. Он предлагал понести и меня, но я испугавшись, что тогда зрелище будет слишком уж экзотичное и тогда некоторые особо слабонервные гости могут не дождаться окончания торжества. И без того наше появление произвело фурор: я как раз перелезала через какое-то бревно, невесть как очутившееся у меня на дороге, для чего мне пришлось задрать юбки почти до головы, и жених, одной рукой придерживающий букет на плече, а другой отцепляющий от штанины какую-то колючку. Харуна подняла глаза к небу, но смолчала. Саньяра покачала головой, а остальные гости смотрели на нас, словно мы спалили это самое священное древо эльфов. Я смущенно одернула юбку и забрала у Рета букет, а он распрямился, немного неудачно ударившись о мой локоть, но сумевший сохранить ровное выражение лица.

— Итак, брачующиеся, подойдите к священному Дубу и преклоните перед ним колени. — Голос Харуны стал слегка напряженным, а мы стараясь не произвести разрушений напоследок осторожно приблизились к указанному дереву и опустились перед ним, как и было сказано. Харуна облегченно, но незаметно перевела дух и раскрыла свой талмуд. Гости напряглись и приготовились внимательно слушать. И сестра не подвела. Ее голос лился приятным речетативом, то повышаясь, то понижаясь, но смысл сказанного был от меня крайне далек- эльфийская правительница осталась верна традициям и держала речь на древнеэльфийском. Из всего сказанного я понимала только предлоги, да и то далеко не всегда. Судя по напряженному лицу Рета, он был немного в лучшем положении: настолько древним эльфийским он, видимо, тоже владел не очень.

Над поляной повисла тишина. Взгляды тех, кто понимал по эльфийски, устремились на нас. Мы с Ретом переглянулись.

— Вначале невеста. — сквозь зубы, но по возможности тихо произнесла Харуна.

— Ye yaw agreeness. — Выдавила я из себя, то немногое, что помнила из курса эльфийского. Видимо фраза была построена неправильно, или на современном языке, сестра снова поморщилась, но согласно кивнула. Снова забормотала свою ахинею и повернулась уже к Рету. Он не сплоховал и выдавил из себя короткую форму согласия. Видимо тут все было в порядке, потому что Харуна облегченно захлопнула книгу и закончила на всеобщем:

— А теперь можете застегнуть браслеты и надеть кольца.

— Какие еще браслеты? — Но мой голос потонул в аплодисментах, и радостных воплях. К нам подскочил какой-то советник с блюдечком, на котором лежали браслеты, словно сплетенные из веточек, листочков и травы. «Эти эльфы вечно что-нибудь придумают»- подумала я, а Рет тем временем не терялся и уже защелкнул на мне это достижение эльфийских мастеров, и сунул мне в руки второй образец, который я не задумываясь застегнула ему на руке. Ничего, завтра снимем. К нам тут же подбежал другой советник с подобным блюдечком, но на котором уже лежали кольца. «А другие украшения будут?»- подумала я. Но, Рет, словно опасаясь, что я еще могу передумать, напялил мне на палец кольцо, и, придерживая мою руку, впрыгнул в кольцо сам.

— Можете теперь поцеловаться! — Харуна светилась от счастья, словно это она вышла замуж, и одновременно подписала крайне выгодный пакт с соседней державой. Ее голос потонул в счастливых воплях гостей, которые кричали, свистели, хлопали и вообще старались производить как можно больше шума. — А теперь прошу всех к столу! — И Харуна сделала приглашающий жест в сторону кустов.

— А зачем так далеко ходить? — попробовала возмутиться я, помахивая веником из лучших эльфийских лилий. — Может быть, сделать телепорт? Тут полно отличных магов. — Я махнула букетом в сторону преподавателей.

— Ну, уж нет! — Возмутилась сестра. — Это добром точно не кончится. — Я разочарованно вздохнула и, подумав, передала букет Рету. Пусть он теперь мучается.

Гостей долго уговаривать не пришлось. Уже при слове «стол» они с воодушевлением кинулись в кусты.

Стол был по-эльфийски великолепен. Столько еды за один раз мне еще видеть не приходилось. Причем он был оформлен не только в традиционной для эльфов манере, то есть из легких закусок и украшен цветами, на нем присутствовали и крепкие напитки, навроде гномьего самогона, а также имелись жирные жареные барашки и поросята. Наконец-то внимание гостей было приковано не к моей скромной персоне.

Пока гости рассаживались, мне пришла в голову отличная идея. Я незаметно пихнула Рета в бок и взглядом указала на ближайшие кусты. Он понимающе вздохнул и вручил букет спешно созданному фантому, призванному изображать нашу пару. На лицах наших двойников были улыбки, а во всем остальном они были поразительно похожи на нас. Рет критически оглядел свое творенье, и мы торопливо скрылись в густых кустах, пока никто не обратил на раздвоившихся молодоженов внимание.

— Ну, теперь у меня хотя бы будет время, чтобы подготовиться к защите. — Рет разочарованно вздохнул, кажется, он ожидал другого, но промолчал.

— Я не переживу эту ночь. Я либо засну, либо умру. — Признался он.

Я вспомнила о волшебном бальзаме Харуны. Да, он определенно не помешал бы, иначе диплом придется защищать посмертно.

— Может, просто кофе попьем? — Робко предложила я.

— Ну, уж нет! — возмутился Рет, — В конце концов, я не так уж часто женюсь, надо запомнить этот день и ночь надолго. Мы идем искать волшебное зелье твоей сестры. Нам надо-то еще чуть-чуть.

— Рет, но ведь волшебные зелья можно принимать в ограниченном количестве, кому, как ни тебе этого не знать?

— Не переживай! Я — дипломированный специалист. А ты- практически дипломированный. Разберемся! — Оптимистично возразил Рет.

И мы двинулись ко дворцу. До личных покоев Харуны мы добрались на удивление легко. Коридоры были пустыми, а охрана, видимо тоже праздновала. Однако, дверь была запечатана магическим замком. Рет с видом знатока начал разминать пальцы.

— Я справлюсь! — Уверенно заявил он и сделал замысловатый пас. Дверь скрипнула и отворилась. Вот так вот просто.

— Хм… как-то слишком просто, тебе не кажется? — выразила я свои подозрения.

— Ты забываешь, дорогая, — Рет довольно улыбался, — что имеешь дело с профессиональным, нет, лучше даже сказать, гениальным магом.

Я подавила смешок и осторожно шагнула внутрь.

Несколько огромных соединенных комнат были заставлены безделушками, украшениями и артефактами. Интерьер был выдержан в светло-серебристой гамме, и все предметы были подобраны довольно тонко, но объемы потрясали воображение.

— Как же мы найдем эликсир? — в растерянности спросила я, — Навряд ли он лежит на самом видном месте.

— Поисковое заклинание! Вот ответ на твой вопрос. — Мой вроде как муж, был полон энтузиазма. Он тоже шагнул в комнату и дверь тихо закрылась за его спиной. — Так-так-так! Что же тут есть?! — мы двигались по комнатам вслед за поисковиком вначале с оптимизмом, потом с тревогой, а после просто с отчаяньем.

— Рет! Мы никогда его не найдем! — Я устало опустилась на белоснежный пуфик и скинула надоевшие туфельки.

— Может и не надо? Эликсиры вредно принимать в большом количестве! — Рет уныло плюхнулся рядом. — А пока просто кофе попьем?!

— Ну, пошли тогда в библиотеку. Кофе и там можно попить.

— Пошли, — согласился Рет, подошел к двери и дернул ее за ручку. Потом еще раз, потом снова.

— Проблемы? — Спросила я, предчувствуя неладное.

— Угу! — кивнул Рет, густо краснея. На этот раз, все перепробованные им заклинания оказались бессильны. — Вот Харуна, вот, стерва! — отчаявшийся некромант едва не бился головой о стену.

— Напомню тебе, что это мы ворвались к ней, и если она нас тут обнаружит… — мне было мучительно стыдно перед сестрой.

— Ну, зато теперь мы можем посвятить себя поискам зелья. — Вздохнул Рет.

— А как же диплом, ради которого нам и было нужно это зелье? — вскинулась я.

— Текст остался в библиотеке, еще пять экземпляров лежат в университете, ждут твоей завтрашней защиты. Еще один экземпляр я отправил в твою комнату в общежитии. Я подумал, что после сегодняшнего вечера вряд ли ты завтра вспомнишь про текст диплома, и озаботился этим заранее, но мне и в голову не пришло, прислать дубликат твоей сестре.

— Что же делать? Может, в окно? — Я выглянула в изящные узкие окна. Предложение было заманчивым и вместе с тем рискованным. Левитировать я могла, как и любой другой студент, но комната Харуны располагалась действительно высоко, так что возможно моих сил хватит только на то, чтобы смягчить падение. У Рета, как и любого некроманта, со стихией воздуха обстояло гораздо хуже. Хотя земля примет его тело с гостеприимством.

— Не глупи. Я все равно не отпущу тебя одну. — Некромант на всякий случай схватил меня за руку, словно я прямо сейчас рыбкой прыгну в окно. — Зачем тебе текст диплома? Гредия, успокойся. Мы его несколько часов назад закончили писать. Ты его наизусть помнишь. Посмотришь завтра перед выступлением доклад, он все равно не больше десяти минут, и выступишь.

— Но преподаватели. Ты же сам слышал…

— Ты все знаешь, ты абсолютно готова… — Рет постепенно перетягивал мое тело к себе на колени.

— Что ты делаешь? — попыталась возмутиться я.

— Провожу психологическую реабилитацию, с целью улучшения твоей готовности к предстоящей защите дипломной работы.

— Да, и туда входят твои руки под моим платьем? — Некромант держал нежно, но крепко.

Что ответил Рет, я не запомнила, но предстоящая защита стала казаться не такой страшной.

* * *

Я проснулась на своей кровати в общежитии, за последнее время я здорово от нее отвыкла, и поэтому даже не сразу сообразила, где я. Но в дырку в шторе светило яркое солнце, над головой на потолке вяло трепыхался невесть как прилепленный полосатый носок, а одеяло пахло последним декортом, достижением моей гениальности. По идее декорт был призван отпугивать зомби, но единственный зомби в моей жизни, и не думал никуда отпугиваться, потому что сидел рядом с кроватью и пытался увязать ковер покомпактнее. Ковер в ответ вяло трепыхал кисточками и явно не собирался облегчать ему задачу.

— Проснулась? Ты вовремя. Я уже собирался тебя будить. На защиту диплома лучше не опаздывать. — Рет еще раз подпрыгнул на ковре, но никаких видимых изменений не произошло.

Я поспешно подорвалась в строну ванны, не обращая внимания на такие мелочи как отсутствие на мне одежды, не считая рубашки некроманта. Предстоящая защита диплома напрочь вытеснила все другие мысли из головы. И хотя, обычно я люблю постоять понежиться с утра под душем, благо в университете душ был восхитительно горячим и в каждой комнате, но сегодня я была полностью одета, обута и причесана в рекордно короткие сроки. Рет отвлекся от борьбы с ковром и извлек откуда-то из-под кровати кружку с каким-то настоем. Помня о вреде приема незнакомых жидкостей, я подозрительно принюхалась.

— Пей. Это общеукрепляющий настой. После последних событий тебе явно не помешает. — Рет продолжал держать кружку на весу, даже не думая ее поставить. Я еще немного поколебалась, положение кружки в пространстве не изменилось

— Рет, а что ты делаешь? — наконец соизволила я спросить.

— Интересный вопрос. Скатываю ковер. — пришлось взять кружку и сделать первый глоток. Зелье оказалось на порядок лучше, чем варила я сама, по крайней мере его можно было пить без тошноты.

— А зачем?

— Как зачем? Ты же обещала его постелить в нашей спальне. А это общежитие. Тут живут только студенты. А ты через полчаса защищаешь диплом и все. Ты больше не будешь студенткой. — Рет проследил чтобы я допила зелье и продолжил свои странные действия над ковром.

Возмущаться над подобным произволом я почему-то не стала. Раньше все мои мечты не простирались дальше злополучного диплома, и когда он реально замаячил на горизонте, я подумала, что не задумывалась о том, что будет после получения этой бумаги. И еще мне в голову пришла интересная, но глупая и не своевременная мысль, которую я не замедлила озвучить:

— Рет, а мне однажды один эльф сказал, что тяжело будет мужчине, который меня полюбит, потому что у меня очень сложное имя, оно не сокращается, не терпит уменьшительно- ласкательного наклонения. Но ты все же женился на мне. Женился аж три раза. Почему?

— Эх.. — Вздохнул некромант. — Я не хотел тебе говорить, ты потрясающе неграмотна в вопросах внешней политики, но наверное, пришло время. Все очень просто, Рет- с гномьего означает «крысеныш», меня так мама в детстве называла, а когда я стал некромантом, то взял себе это прозвище как псевдоним. А зовут меня Грег. Грег Свартеборг. Так что все правильно. У нас совпадают имена.

— Ну, почему я такая дура? — Горестно вздохнула я. Желание убить этого поганца никуда не делось, — знаешь, я не отдам тебе ковер.

— Почему?

— Ну, сейчас еще окажется, что тогда в ту нашу первую встречу, Харуну тоже не ты ранил.

— Разумеется не я. Она же считалась моей невестой, да и как бы я поднял руку на женщину, к тому же очень симпатичную эльфийку.

Я снова присела на кровать.

— Но тогда кто? Она была уверена, что это ты. Или хотела показать, что уверена.

— Понятия не имею кто ее ранил. Я ее действительно искал, но точно не для того чтобы убить. Я ее искал, чтобы жениться. Но потом ты отправила меня в лес, и я передумал. Ты в тот момент показалась мне такой забавной. Еще этот ваш «синдром сестер», мне захотелось изучить его поподробнее, а у тебя он тогда был так ярко выражен. Только не спрашивай меня, почему мне надо было жениться. Это политика.

Некромант нежно, но настойчиво вытолкнул меня за порог, торопливо поцеловал, вручил диплом в строгой черной папке и захлопнул перед моим носом дверь. Я пару минут обиженно пялилась на облупившуюся краску двери напротив собственного носа, но потом решила решать проблемы по мере их важности и направилась в сторону учебного корпуса. По дороге злость и обида на «политических деятелей» выветрилась, и остались легкая нервозность и азарт перед защитой. Как ни странно, не смотря на бурные события предыдущей ночи, включающие в себя: свадьбу, поиски эликсира, усиленное колдовство и другие мелкие мероприятия, но я прекрасно выспалась, и что еще гораздо удивительнее была готова к предстоящему действу. Я действительно писала диплом, и я знала все, что там было сказано до последней руны.

Перед дверью учебной аудитории толпились другие студенты. Но не успела я подойти ближе, как все разговоры смолкли.

— Гредия? Ты как себя чувствуешь? — Осторожно спросила Мишель, не рискуя впрочем, подойти ближе.

— Вроде бы прекрасно, а что? — Я оглядела себя со всех сторон и пришла к выводу, что я действительно чувствую себя нормально, и даже на мне была относительно целая и практически не мятая юбка.

— Ну, свадьба так хорошо прошла, что мы подумали… — Деликатный Лиеш начал издалека.

«Дубли!»- с ужасом подумала я, — «Что же они натворили?!»

Прижав к груди папку с докладом, мне пришлось выслушать ужасную историю своего непотребного поведения на свадьбе, рассказанную печальным и очень вежливым упыренком:

— Нет, ну в целом все было отлично. Госпожа Харуна была просто великолепна. Я так счастлив, что смог так близко ее увидеть. Она… она… она восхитительна и просто бесподобна! Я всегда считал, что тамада сорит дурацкими шуточками, и абсолютно не нужен на свадьбе. Но Харуна, она была просто божественна в роли тамады. Ее шутки были смешными и необидными. Она дала слово маме и папе твоего мужа и они очень тебя хвалили. А потом объявили о том, что снова женятся, мол, пример молодых их вдохновил. А со стороны твоих родителей выступили Саньяра и другие преподаватели. И они тоже тебя так хвалили. Ну, что я тебе все это рассказываю. Ты разве не помнишь?

— Ну, я была в таком состоянии…

— А на вид вроде трезвыми были. Хотя, да, вели себя странновато. Зря Рет Ярослава обидел. Да и с букетом не хорошо получилось.

— Стоп. Рет обидел Муздрого?

— Ну, да. Тот попросил твоего мужа передать салат. Рет крикнул: «Да, лови, старичок» и запустил в профессора салатницей.

— А-а… — на мгновение я потеряла дар речи.

— А с букетом еще веселее получилось. — Решил добить меня мой будущий коллега.

— А с ним что?

— Вообще Саньяра поймала, очень обрадовалась, до сих пор загадочно улыбается. Думаю, вот она точно не будет строга к тебе на экзамене. Зато Упыренко… Букет отрикошетил вначале от него, надо признаться, ты немного не рассчитала силы, так что он с подбитым глазом и очень злой.

Наверное, я побледнела, или даже пошла пятнами, потому что Лиеш сочувственно посмотрел на меня и тут же спохватился:

— Да, ты не расстраивайся! Альфреде Заоблачной понравилось. Она даже поставила нам в пример твою физическую подготовку.

Слушая Лиеша, на негнущихся ногах, я направилась в аудиторию. Страшно подумать, что меня там ждало. Разумеется, доклад я так и не открыла. В аудитории шесть столов, накрытыми зелеными скатертями, были поставлены полукругом, на открытом пространстве стояла одинокая кафедра, с чистой доской и коробкой цветных мелков, остальные парты робко скучковались в углу. Мы с другими несчастными торопливо заняли свободные места. На месте председателя сидела все еще загадочно улыбающаяся декан, перед ней в вазе стоял печально мне знакомый букет. Рядом сидели не столь благожелательно настроенные преподаватели. Муздрый отсвечивал одним глазом, Упыренко другим.

«Мне конец!»- подумала я. Пока Лиеш толкал свою речь? я торопливо пролистала свой доклад. Все было ясно и логично. Кроме того, как я буду толкать совершенно новую концепцию в науке, под взглядами неблагожелательно настроенных преподавателей.

Я снова подняла на них глаза. Сидящая в самом дальнем углу Альфреда тайком показала мне большой палец, а Саньяра неожиданно подмигнула. Речь Лиеша окончилась аплодисментами, и полным отсутствием вопросов. Теперь была моя очередь.

Я поднялась на кафедру, как на эшафот, еще раз оглядела присутствующих и начала доклад. Страх сразу же прошел, более того, я почувствовала прилив небывалого воодушевления.

«Нужна наглядность»- вспомнила я совет Мишель и взялась за цветные мелки. Необходимые формулы были не просто мной нарисованы- они были нарисованы в цвете с пояснительными иллюстрациями, поражающими детальностью изображения.

Посмотрев в зал, я увидела удивленно-перекошенные лица преподавателей и Лиеша, отчаянно показывающего мне на часы. Кажется, пора закругляться.

— Может быть, раз в теории все понятно, перейдем к практической части? Я готова продемонстрировать все теоретические выкладки на практике. Есть добровольцы?

Я с надеждой обвела взглядом аудиторию. Студенты сидели над своими проектами и, судя по испуганным лицам, выступать в роли добровольцев были не готовы. А уважаемая комиссия была занята переглядыванием. Я с умилением смотрела как неповрежденные глаза Муздрого и Упыренко встретились друг с другом, потом переглянулись и уставились на декана, та в свою очередь посмотрела на историка, и постепенно все взгляды встретились на госпоже Облачной. Она размяла кисти рук и приготовилась вставать.

— Не стоит, госпожа Свартеборг. — Пришла ей на помощь декан. — Ваш доклад, несомненно, представляет огромную ценность для науки, но, боюсь, у нас нет столько времени, чтобы сейчас уделить внимание еще и практической части. Спасибо за Ваш доклад. Присаживайтесь.

Практически разочарованно я вернулась на свое место. И остальные выступления прошли как-то мимо моего сознания. Как в тумане я вышла вслед за остальными студентами, когда уважаемая комиссия удалилась на совещание. Как во сне, я выслушала оценки, без удивления узнала, что у меня отлично. Я не сомневалась. Вернее, вначале я сомневалась, но потом мне стало все равно. Главное- я это сделала. Я защитила диплом! И впереди еще был выпускной бал и вручение дипломов.

* * *

— Поздравляю выпускников! — Голос Саньяры гремел по аудитории, в которой нас собрали, — и хочу сделать сенсационное заявление. В этом году будет не просто вручение дипломов с последующими танцами. Мы с коллегами, — тут она оглянулась на остальных преподавателей, те ответили вымученными улыбками, — решили в этом году сделать бал костюмированным. Все выпускники должны быть в масках, а глубокоуважаемый Рет Свартеборг, специальный гость, лучший выпускник поза-поза- того года в конце бала подарит подарок за самый оригинальный костюм.

Выпускники восприняли новость радостно. Девчонки тут же зашептались, обсуждая идеи нарядов. Я в свою очередь тоже задумалась. Навряд ли Рет выберет мой костюм, но в любом случае не хотелось бы ударить в грязь лицом. Какой бы костюм мог ему понравиться?!..

После долгих размышлений я выбрала костюм зомби. Во время своей практики я неплохо их рассмотрела, поэтому не видела ничего сложного, чтобы под них загримироваться. За одежду старые половые тряпки, которые нашлись в хозяйстве рачительного домового, и которые, он после долгих уговоров одолжил мне в безвозмездное пользование. Волосы я старательно прополоскала в ближайшей луже, также вымазала лицо и руки неудачно сваренным зельем. Зелье было от простуды, но, случайно пролитое на кожу, делало последнюю тускло-зеленого цвета. Цвет держался около шести часов, а после сползал неровнями пятнами. А сейчас мне это было как нельзя более к стати. Глянув на себя в зеркало перед выходом, я чуть действительно не отправилась в мир иной от испуга.

Довольная результатом, я пошла на бал.

Бал проводился в роскошной огромной зале, украшенном старинными канделябрами. Кого здесь только не было: соблазнительные вампиры и вампирши, галантные гномы (гномих не наблюдалось!), огромное разнообразие всевозможных эльфов; а также представители темных меньшинств: несколько мумий, парочка ведьм, в самом худшем смысле этого слова и несколько колдунов. Впрочем, при ближайшем рассмотрении все это оказывались преподаватели или бывшие студенты. Все присутствующие были в масках, а мумии просто замотанные так, что наружу торчали только глаза.

При моем приближении к залу гоблины-охранники побледнели, что в сочетании с зеленым цветом кожи выглядело странно. Тем не менее, верные своему долгу, они остались стоять на месте.

— Здравствуйте! — Вежливо поздоровалась я, делая попытку пройти.

— Здравствуйте, госпожа, Ззззомби. — Стражи остались непреклонны.

— Ну, пропускайте…

— Не положено. Бал только для выпускников и преподавателей. Ну, или специальных гостей.

— Так я и есть выпускник! — Я начинала терять терпение.

— Какого года? — Не растерялся охранник.

— Этого! Это же костюмированная вечеринка. Разве вы забыли?

Гоблины замялись:

— Так-то оно так, — наконец-то заговорил один из них, — Но под этим предлогом может и настоящая нечисть набежать.

— Давай позовем начальство. — Предложил второй. — Говорят, господин Свартеборг разбирается.

Пока один из них бегал искал некроманта, вокруг меня стала собираться толпа из выпускников. Некоторых из них я узнала, не смотря на маски, но были и те, кто хорошо замаскировался. И никто из них не смог спокойно пройти и не поучаствовать в обсуждении зомби я или хорошо вошедшая в роль выпускница.

Я стояла в центре собравшихся и рассеянно наматывала на палец конец ярко-желтой ленты в зеленый горошек, которой были перехвачены старательно вздыбленные волосы. Пока что мнения большинства были не в мою пользу. Или наоборот в мою, это смотря с какой стороны посмотреть. В общем большинство склонялось к мысли, что я настоящий зомби, и, что самое ужасное, одна из выпускниц, загримированная под эльфийку, вслух заявила, что я, как зомби, шутка Гредии Гробовских, которая якобы прошла вперед, загримированная под вампиршу. Мол, я на практике нахваталсь пошлых шуточек в духе некромантов. И надо бы проучить нахалку. Девушка начала уже разминать пальцы, готовясь бросить в меня какой-нибудь убойный экзорцизм, и тут появился некромант. В костюме некроманта.

— Какой ужас! — Сказал Рет, обходя кругом. Потом он посмотрел на собравшуюся толпу. — Так в чем дело-то?

— Зомби… — кто-то многозначительно ткнул в меня пальцем.

— Конечно же это не зомби. — В голосе некроманта было разочарование. (скорее всего в умственных способностях собравшихся). — И это наши дипломированные специалисты! Вы, что, за все время обучения, не удосужились выучить девяносто четыре признака зомби?

Рет укоризненно покачал головой. Как вы вообще могли принять ее за зомби? — Я смущенно переминалась на месте, и, надо признаться, из девяносто четырех признаков, смогла вспомнить только четыре, да и то, два из них не подходили. Я была просто возмутительно живой и теплой. Но, если бы я знала все признаки и смогла бы им соответствовать, то, боюсь, свой выпускной мне бы пришлось провести на кладбище.

— Ну… мы не так часто видели зомби. — Послышались голоса оправдывающихся студентов.

— Ай-яй-яй! Хотел бы я посмотреть кто ведет у вас некромантию. Наглядность очень важна при усвоении нового материала. Ну, ничего, это не трудно исправить. Вы сами сможете увидеть, что это не настоящий зомби. — И Рет щелкнул пальцами. Этот жест знали даже самые нерадивые студенты.

— Эээ… — послышалось робкое мычание из побледневшей толпы. — А, может стоило просто измерить ей температуру тела и убедиться, что она живая?

— Можно! Но тогда вы бы получили свои на мой взгляд совершенно незаслуженные дипломы, так ни разу и не встретившись с живым зомби. Насколько я помню, учебное кладбище находится не так уж далеко отсюда.

В дверь осторожно и даже можно сказать робко заглянул настоящий зомби. Мне даже не нужно было вспоминать все признаки зомби, чтобы понять, что на этот раз он настоящий.

— Итак. — начал свою лекцию Рет, — обратите внимание, господа выпускники, — некромант выхватил из воздуха табуретку и легким движением руки водрузил зомби на этот самодельный постамент, — у настоящего зомби наличествует локальное повреждение тканей, — он на пробу ткнул пальцем в зомби и рванул его за волосы. — Извини мой сладкий! — Он ласково погладил зомби по голове, а нам протянул кулак, с зажатыми в нем волосами. Потом он поставил на другую табуретку меня. — Хорошо выглядишь! — Прошептал он мне на ухо. — Меня этот твой образ так заводит! — А студентам предложил термометр, который показывал нормальную температуру.

— Что здесь происходит? — В дверях появилась Саньяра. Она хмуро оглядела собравшихся. — И что здесь делает зомби? — Она поглядела на несчастного испуганного зомби, тот развел руками и смущенно оскалился. Потом она перевела взгляд на меня. — Гредия! Ну и вид! И все таки, что это значит?

Наперебой все стали разъяснять ей ситуацию.

— Итак, — начала она, выслушав все версии события, — Все расходимся и веселимся на балу. Признаки выучить позже. Гредию пропустить. Зомби упокоить. А тебе Рет еще лучший костюм выбирать. И, кстати, Рет, признаков зомби девяносто пять, на последнем десятом съезде некромантов «Некрасовские чтения», которые произошли две недели назад, и на которые ты не изволил явиться, был принят последний девяносто пятый признак. Но в учебник он еще не успел войти. Но тебе-то, как коллеге, стыдно его не знать. Кстати, а тебя почему не было? — Строго спросила декан. Но Рет ее не услышал, потрясенный предыдущим признанием:

— У… упокоить? — Он грудью заслонил зомби. — Ну уж нет. Пусть проходит со мной!

— Ни за что! — Возмутилась декан. — На вечер допущены только живые. Зомбям тут не место.

— Но… я не могу его упокоить. Он же такой хорошенький! — Рет продолжал закрывать собой условно живого покойника.

— Хорошо! Я сама это сделаю! — Саньяра звонко щелкнула пальцами, и зомби уныло поплелся к выходу.

— Ну, нет! — Рет повторил жест, и зомби послушно развернулся.

— Свартеборг! Что ты себе позволяешь? — Декан сложила сложную композицию из пальцев, часть из которой сунула некроманту под нос. Тот вздрогнул и потряс головой.

— Ой, Саньяра Вольфовна, извините, увлекся. — Зомби невозмутимо плелся к выходу, загребая ступнями. — Пойдемте, надо же еще конкурс костюмов провести.

Мы послушно прошли в зал.

— Даже не знаю! — Вздохнул Рет в магический усилитель звука, — я в страшном затруднении. С одной стороны, то, что вы смогли перепутать Гредию с зомби, явно говорит за то, чтобы дать приз ей. Но! — Рет перевел дыхание- Это также может говорить о том, что вы просто плохо учили некромантию. Впрочем, должен признаться, что зомби из нее получился очень симпатичный. И лично я бы, без зазрения совести дал ей приз. Но, согласитесь, что в конце-концов это будет просто нечестно. Ведь она моя жена, и кто-то может сказать, что я предвзято отнесся к своим обязанностям. — Некромант всю эту речь умудрялся мне похабно подмигивать, явно намекая, что приз он мне вручит наедине. — Поэтому приз за лучший костюм получает вот этот хорошенький упырь из семейства упыриных. Саньяра закашлялась, а Сегрей Упыренко, который явился на вечер без грима в своем естественном состоянии, но в национальном костюме, растерянно поднялся на сцену за призом.

Рет повертел перед нами огромной книгой: «Некромантия. Практика и теория поднятия зомби. Проблемы и перспективы». И с улыбкой вручил ее преподавателю. После чего слово взяла Саньяра:

— Все же я посчитала несправедливым, что костюм, который оказался костюмом, а не естественным внешним видом, да еще и вызвал такой общественный резонанс, остался неотмеченным. Поэтому мы решили еще вручить приз зрительских симпатий Гредии.

Под вялые аплодисменты я прошла на сцену, где декан с торжественным видом повесила мне на шею коготь василиска на цепочке:

— Этот амулет способствует здоровому росту ногтей. Согласитесь, для практикующей чародейки это немаловажно! — Торжественно произнесла она. Я постаралась проникнуться торжественностью момента, хотя на мой предвзятый взгляд более дурацких призов я еще не видела. Остальные выпускники были со мной полностью солидарны. Потому что потом грянул выпускной бал, со всеми его розыгрышами, танцами и весельем.

А потом наступило тяжелое выпускное утро.

* * *

— У нас нет преподавателя по стихии металла. А набор делать надо.

— Что вы предлагаете? — Вопросил упырь, дожевывая бутерброд с колбасой. Конечно, говорить с начальством с набитым ртом нехорошо, но если уж это начальство в срочном порядке выдергивает преподавателей из-за стола, то пусть терпит невнятную дикцию. Ибо не существовало на свете силы, способной оторвать Упыренко от начатого бутерброда, да еще и с колбасой…

— О, нет. — Только и сумел уронить голову на согнутые руки историк. — Саньяра, не говорите, что я подумал правильно!

— Я не знаю, о чем вы подумали, Магистр. — Покачала ногой обутой в туфли на высоченных каблуках, впрочем, даже они не могли компенсировать отсутствие собственного роста у декана.

— Вы говорите о ней? — Шепотом спросил Магистр.

— А кто у нас может читать металл? — Вопросом на вопрос ответила она.

— А кто читал до этого? — Отозвался упырь.

— Ярослав уходит на пенсию, это, во-первых, а во-вторых, у него основная стихия воздух, металл он сам практически не знал.

— Давайте, никто не будет? — С тоской спросил историк. — Давайте просто уберем этот курс.

— Специалисты по металлу по сути никому и не нужны. — Дружно поддержали его другие голоса.

— Ага, то-то на Гредию прислали запросы сразу аж три сопредельные державы. Включая эльфов. — Не собиралась сдавать своих позиций декан.

— Они, наивные не знают, с кем связываются. Да и то что ее стихия металл, это еще под большим вопросом. Вернее металл- это да, а вот что именно.

— Это не важно. Все равно альтернативы у нас нет. Курс существует, он утвержден в Министерстве Магических Наук, а значит должен быть прочитан. Не вы же его будете читать. У нас недобор преподавателей. — Саньяра давно уже приняла решение, и теперь просто доводила его до умов.

— Может ее муж не отпустит? — Магистр поскрежетал зубами, цепляясь за последнюю возможность.

— Не думаю, я с ним уже разговаривала. Он полностью одобряет эту идею. Вот сама Гредия может и не поддержать идею.

— Хоть бы, а? — Тяжко прозвучал измученный хор.

* * *

Я уезжала на рассвете. Проводить меня вышел практически весь преподавательский состав. Они торопливо помахали мне платочками и поскорее, словно я могу передумать очертили для меня персональный телепорт. Впереди была новая, дипломированная жизнь…

* * *

Я глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду и на одном дыхании выпалила в обращенные на меня лица:

— Здравствуйте, уважаемые адепты. У меня для вас две новости. Плохая и хорошая. Вначале хорошая. У вас, у адептов со стихией металла будет спец. курс по управлению этой стихией. Возрадуйтесь! Ибо раньше никто не знал, как с вами бороться. И теперь плохая новость- читать этот курс буду я!..

Оглавление

Чернецкая Галия Получить диплом

  Глава I. Если враг оказался вдруг…

  Глава II. Проклятие

  Глава III. Восток

  Глава IV. Есть ли жизнь после сессии? X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?