«Технократ»

Даниил Аксенов ТЕХНОКРАТ

Пролог

Михаил, он же Нерман, король Ранига и Круанта

Во время неудачных испытаний нового оборудования на Земле я попал в иной мир, где каждое материальное тело было снабжено дополнительным полем под названием «ти», а люди, которые могли этим ти управлять с помощью аба, изменяя свойства предметов, назывались ишибы. Сейчас уже легко объяснить, зачем я стал бороться за корону (достаточно дочитать записки о Технократе до конца), но тогда я был слеп, словно новорожденный котенок. Мне удалось получить трон, что не принесло счастья, а доставило лишь хлопоты. Поначалу казалось, что против меня ополчился весь мир, но потом стало проще: я заключил мир с соседними странами, обзавелся невестой Анелией — эльфийской принцессой — и заручился поддержкой могущественного императора Фегрида. К сожалению, в ходе неравного боя мой аб исчез, я перестал быть могущественным ишибом. Мало кто знал об этом, потому что амулет, придуманный мной, создавал иллюзию аба в автономном режиме. Но обман не может длиться вечно…

Глава 1 Неудачная доставка

Каждый уважающий свою репутацию купец должен стараться отправлять товары вовремя, иначе с ним невозможно будет иметь дел!

Атаман крупной шайки разбойников, тщетно сидящий в засаде

— Принцесса Илания просит аудиенции. — Голос ишиба Иашта, худощавого и узколицего, был негромок, словно девушка могла подслушать его за закрытыми дверьми. — Пускать, твое величество?

Король Ранига и Круанта Нерман сидел за столом, читая корреспонденцию, доставленную из дома гонцом. Король разворачивал белые свитки один за другим, и его лицо становилось все кислее.

— С каких это пор докладываешь ты, а не мой секретарь? — осведомился Нерман, отрываясь от чтения.

— Тунрат занят, — пояснил Иашт, — он пытается сдержать напор помощника императорского командующего, который вот уже полчаса осаждает приемную. Твое величество велел его не пускать.

Генерал-ишиб далл Игреан был действительно очень наглым человеком. Он почему-то считал, что император Мукант оказал огромную честь правителю небольшой страны, зачислив его в свои войска. Разумеется, генерал не верил в то, что люди Нермана хоть сколько-нибудь компетентны, поэтому пытался каждый приказ донести собственноустно до короля. Вместе со своими разъяснениями.

— Негоже принцессу держать в приемной, — ответил Нерман, слегка морщась. — Пусть войдет.

В последнее время ему сильно не везло. В результате покушения король лишился аба и перестал управлять ти предметов. Однако его «внутренний» амулет работал исправно, создавая полную иллюзию, что все в порядке, и предоставляя хорошую пассивную защиту. Нападение же было недоступно.

Принцесса Илания, дочь императора, добавляла проблем своим нескрываемым интересом к королю. Нерман не собирался отвечать ей взаимностью. Он не был уверен, что его официальная невеста Анелия отнесется к этому хорошо. А ведь за ней стояли эльфы — единственные настоящие союзники Ранига. Да и как мужчине Анелия нравилась ему гораздо больше.

Иашт кивнул, направился к двери, и не успела она захлопнуться за полой его синего халата с тонким золотым узором, как отворилась вновь. На пороге предстала принцесса в сопровождении Игреана.

Если появление генерала показалось королю излишним, то он никак не показал этого. Его лицо сохраняло привычное выражение вежливого равнодушия. Даже Иашт, приближенный королевский ишиб, не мог точно сказать, о чем думает и переживает владыка Ранига и Круанта, да и переживает ли он вообще! Михаил славился своими хладнокровием и сдержанностью в чувствах еще даже до того, как взошел на престол.

— Я так рада, что твое величество нашел для меня время, будучи занятым военными делами, — тонким голоском пропела принцесса, слегка наклонив голову, украшенную завитыми каштановыми локонами.

— Я тоже рад отвлечься от военных дел, чтобы поговорить с твоим высочеством. Надеюсь, генерал будет краток, — ответствовал король, подчеркнуто не глядя в сторону Игреана.

Но тот, полноватый мужчина в строгом темно-сером камзоле, не обращал внимания на холодный прием. Он сделал шаг по направлению к королю и, коротко поклонившись принцессе, словно прося прощения за то, что вмешивается в разговор, сообщил:

— Твое величество, завтра предстоят большие маневры. Господин командующий разработал план действий для ранигского отряда. Мне бы хотелось разъяснить, что нужно делать…

— Во-первых, у меня армия, а не отряд, — прервал его король, глядя куда-то в потолок. — Во-вторых, она еще не подошла и в завтрашних маневрах участия не примет. В-третьих, все разъяснения по поводу не зависящих от меня планов — к моему секретарю. А я потом решу, принимать эти планы или нет.

— Твое величество, господин командующий настаивал на разъяснении! И не столь важно — подошла армия или нет, можно принять участие в маневрах с теми силами, которые под рукой!

Теперь Михаил перевел взгляд на надменное лицо имперского генерала и ненароком заметил выражение глаз Иашта. Ишиб, стоя за спиной посетителя, казалось, говорил: «Может быть, мы переметнемся к Уларату, твое величество? А этим фегридским наглецам нанесем удар в спину? И непременно начнем со штаба!»

Король был в целом согласен с порывом своего приближенного, но вместо того чтобы высказать все, что думает по поводу маневров без армии, штабных грубиянов, не следующих этикету, а также отсутствия реальной помощи со стороны империи, когда понадобилось прижать иктернских пиратов, чтобы быстро высвободить часть сил, просто сказал:

— Генерал, я дозволяю положить план командующего мне на стол.

Игреан осекся. Его руки были пусты, и Нерман не мог этого не видеть.

— Твое величество, по правилам план маневров должен быть доставлен со специальным штабным курьером, — сообщил генерал, пытаясь уловить хоть малейший признак того, что над ним издеваются. — У меня его нет. Однако я должен все обстоятельно разъяснить, чтобы не возникло вопросов!

— Генерал, я дозволяю положить разъяснения к плану мне на стол, — отозвался Нерман.

— Но…

— Генерал, возьму на себя смелость объяснить ранигские порядки, — сказал Иашт, обходя Игреана сбоку. — Его величество требует, чтобы все сообщения подавались в письменном виде. У вас на первых порах могло сложиться впечатление, что мы не следуем этому правилу, но, учитывая то, что ранигские силы должны провести длительное время на территории Фегрида, его величество распорядился вернуться к привычному порядку…

Пока ишиб говорил, король показал принцессе глазами на дверь, ведущую в сад. Илания поняла сигнал правильно, и вскоре они вышли, оставив озадаченного генерала слушать красноречивого Иашта.

Нерман кривил душой, утверждая, что армия не сможет принять участие в завтрашних маневрах. Гонцы сообщали, что войска, состоящие из двухсот круантских ишибов и почти тысячи солдат в амулетах Террота, на подходе и будут в столице Фегрида этой же ночью. Теоретически маневры с их участием могли бы состояться, но король этого не хотел. Он систематически саботировал почти все начинания штаба и вообще был бы не прочь отбыть восвояси или, в крайнем случае, ограничить свое участие в будущей войне с Уларатом до минимума. Союз с Фегридом ему навязали благодаря тому, что император верил во внезапный эффект чудо-оружия — амулетов-гранат и прочих устройств Нермана.

— Наконец-то мы наедине, — произнесла Илания.

— Не совсем, — ответил король, показывая на ранигских гвардейцев, стоящих у ворот неподалеку.

— Ну и что? — пожала плечами принцесса. — Они не ишибы и даже, наверное, не дворяне. А мне так хотелось поговорить с твоим величеством.

Девушка придвинулась к Нерману очень близко, но он, сделав вид, что увлечен разглядыванием какой-то бабочки, быстро отошел за большую кадку с цветами. Пикантность ситуации заключалась в том, что дворец принадлежал Илании. Однако после покушения на жизнь короля, произошедшего здесь же, принцесса отдала ему дворец во временное пользование.

— Как твое величество относится к выгодным бракам? — Илания перешла в решительное наступление.

— Посмотри, какая бабочка! — воскликнул Нерман, показывая на невзрачного сероватого мотылька. — Ну что за чудо!

Принцесса бросила быстрый взгляд на насекомое. Ее не так-то легко было сбить с намеченного направления, хотя король Ранига и Круанта только этим и занимался последний месяц. Михаилу даже приходила в голову мысль, что он мог бы написать учебник «Сто путей избежать соблазна, или Как не жениться на молодой и привлекательной дочке императора».

— Мне кажется, что каждый правитель должен думать о том, чтобы укрепить свое государство с помощью брака, — продолжала Илания, поправляя на себе легкое белое платье так, что половина груди оказалась видна.

— Это наверняка уларатский шелкопряд, — заметил король, медленно двигаясь вдоль кадки, чтобы она оставалась между ним и принцессой.

— И удачный брак открывает такие возможности, которых не достичь даже военным путем… — Принцесса явно пыталась угадать, в какую сторону пойдет Нерман.

— Чрезвычайно редкий вид. Интересно, какими растениями он питается?

Илания слегка вздохнула. Она была приучена своим отцом к тому, чтобы упорно добиваться всего, не сворачивая с намеченного пути. Хотя месяц трудов и выглядел пустяком, но все-таки девушка начала немного нервничать.

— Твое величество, это не уларатский шелкопряд, — сказала принцесса. — А обычный грушевый серокрыл. Теперь мы можем поговорить о важных вещах?

Удар был не в бровь, а в глаз. Михаил совершенно не разбирался в бабочках и даже не допускал, что в них ориентируется дочь императора. Несмотря на все предосторожности и опыт, он все-таки продолжал недооценивать женщин. Однако в данной ситуации это уже ничего не меняло.

— Твое высочество, мы о них и говорим, — ответил король. — Вопрос ведь не в бабочке, а в политике. Вот представь, что на моем месте император. Неужели он позволил бы себя перебивать, даже если бы специально говорил то, что не соответствует действительности? И неужели он бы заключил долговременный договор с человеком, который спорит с ним по каждому пустяку?

Илания вздохнула сильнее. Со дня на день могут начаться настоящие военные действия. Возможно, это один из последних разговоров с Нерманом.

— Я ведь любимая дочь императора, — решительно сказала она. — И даже отец согласен, что я умнее братьев и лучше справляюсь со многими делами. Тем более я старше них. Да и аб у меня сильнее…

Михаил замер и даже на мгновение онемел. Неужели очаровательная принцесса метила на трон? Вот это новость!

— В Фегриде наследуют мужчины, — осторожно сказал он.

— Но в Уларате правит женщина! — с пылом возразила принцесса. — Никто не знает, как повернется…

— Что повернется? — тихо спросил король. — Император Мукант, конечно, не великий ишиб, но еще лет пятьдесят он точно протянет.

Девушка помолчала, изучая собеседника карими глазами. Она и так уже сказала больше, чем собиралась, но ничего не могла с собой поделать. С тех самых пор, как король Ранига начал мягко отвергать ее авансы, Илания все глубже и глубже запутывалась в сети сложных чувств. Отказы распаляли ее желание. Она даже ловила себя на мысли, что в последнее время ни о чем другом не думает — только о том, как заполучить Нермана. Решительность и непреклонность были семейными качествами, которые принцесса унаследовала с лихвой. Отступать она не собиралась.

— Я очень люблю и ценю своего отца, — сказала Илания. — Но в то же время готовлюсь к любым неожиданностям. Твое величество не задумывался, почему мой дворец расположен рядом с самой крупной школой имис? Или почему я регулярно провожу балы, на которых бывают все отпрыски знатных семей? Молодежь империи у меня вот где. — Девушка показала кулачок. — И в случае чего, даже старые даллы хорошо поразмыслят, чью сторону принять.

Последняя фраза прозвучала как завуалированная угроза. Михаил же «поздравил» себя с тем, что не отнесся к Илании всерьез. Он ее воспринимал как принцессу — ходовой товар государства для заключения политических сделок, не более. Однако дочь императора видела себя крупной фигурой. Королю Ранига для полного счастья не хватало только Илании на троне Фегрида.

— Нам нужно возвращаться в дом, — сказал Нерман. — Да простит меня твое высочество, но у меня очень много дел. Вскоре прибывает ранигская армия, а с ней и Анелия — моя официальная невеста. Нужно подготовиться.

— Конечно, твое величество, — с лицемерной улыбкой отозвалась принцесса. — Я буду рада познакомиться с Анелией. Может быть, мы даже станем подругами. Как знать…

Выпроводив принцессу и убедившись, что имперский генерал тоже отбыл, Михаил закрылся в кабинете и в очередной раз задумался о зловещей полосе невезения, в которую он попал. Во-первых, у него больше не было аба и отсутствовала всякая возможность изготавливать и ремонтировать амулеты. Его собственный амулет, нанесенный на кости, месяца через два мог уже начать давать сбои, если его не обновить. Хорошо еще, что Аррал и пара доверенных ишибов могли справиться с изготовлением гранат и пушек. Во-вторых, император Мукант пока не желал отпускать от себя короля Ранига и Круанта. В нынешнем состоянии Нерман не мог с ним поспорить. В-третьих, Михаил специально пригласил Анелию, чтобы представить ее, эльфийскую принцессу, ко двору Фегрида. Это был удачный политический шаг, направленный на примирение между эльфами и сокрушившей их империей. Но сейчас, после многозначительных заявлений Илании, король уже начал считать, что совершил ошибку.

Примерно в то же самое время щуплый человек небольшого роста ехал по территории Уларата в сторону Иендерта, столицы Фегрида. Его имя мало что сказало бы широкому кругу общественности, но в определенных местах оно пользовалось популярностью, почетом и уважением. Человека звали Рангел Мерт, хотя у него были и другие имена, прозвища, а также звания. Например, «Ловкач», «самый лучший вор Парма», «единственный вор-ишиб», «похититель сотни амулетов Террота, сделанных Нерманом и Арралом», «убийца короля Миэльса-узурпатора, предыдущего владыки Ранига», «благородный уру Фанект», «выдающийся специалист по строительству крепостей (об этих самых крепостях не имеющий до сих пор никакого представления)», «кавалер высшего ранигского ордена», «некто, укравший тайну ишибов-воинов имис», «фальшивый брат роковой красотки Мирены Фрарест (которую он сам терпеть не мог)», «злоумышленник, напавший на кормилицу императора Фегрида», «офицер ранигских войск неясного звания» и, наконец, «один из основателей секретной службы Ранига». Этот немолодой, с седыми волосами человек, с блеском проявивший себя в нескольких благовидных делах и во многих неблаговидных, ехал отнюдь не в золоченой карете, приличествующей его титулам и заслугам, а на самой обыкновенной телеге, запряженной клячей и груженной сеном. Да и одежда его очень напоминала крестьянскую — серая грубая холщовая рубаха и грязные штаны. Рядом с ним сидел юноша лет шестнадцати, одетый еще более неряшливо.

Мерт, казалось, был погружен в глубокие раздумья, а на самом деле пристально наблюдал за дорогой. Груз, который он вез, должен быть доставлен в Иендерт, в ставку короля Ранига, почти любой ценой. По крайней мере, так распорядился Нерман. Мысли самого Мерта о грузе были полны недоумения. В телеге под слоем сена находились сушеные листья растения тамьян. Оно стоило баснословных денег, ибо считалось, что его концентрированный отвар вроде бы может слегка увеличивать аб при длительном применении в гигантских дозах. Эффект тамьяна не был подтвержден, ишибы-целители расходились во мнениях, есть ли он вообще, но растение пользовалось неизменным спросом. Аб ведь основа мощи ишиба. Чем он сильнее, тем могущественнее его владелец.

У тамьяна было еще одно свойство, доказанное. Иногда, очень редко, ишиб терял возможность к управлению ти. Тогда это растение могло оказаться полезным, ускоряя процесс восстановления. Однако, насколько было известно Мерту, в окружении короля ишибы не жаловались на здоровье. С их абами все было в порядке — Рангел мог сам отлично видеть это. И поэтому оставалось только гадать, для чего Нерман скупил весь доступный тамьян в Фегриде, а потом отправил своего верного слугу в Уларат, на юго-востоке которого растение выращивалось. Мерт недоумевал, почему нужно именно сейчас с таким трудом везти столь ценный груз.

А дороги действительно были опасны. Ни для Фегрида, ни для Уларата грядущая война не являлась тайной. Везде сновали разъезды солдат, всех охватила шпиономания. Купцы, раньше без проблем перевозившие товары из одной страны в другую, свернули свою деятельность. Именно по этой причине Мерт выбрал образ нищего крестьянина. Ему хотелось просто без проблем пересечь границу, а фегридских воинов уже можно не бояться — у Рангела имелся пропуск, подписанный командующим.

За время пути лжекрестьянина несколько раз останавливали патрули, но, не обнаружив ничего подозрительного, отпускали. Поэтому Мерт не стал сильно нервничать, когда очередной разъезд, состоящий из офицера-неишиба и четырех солдат, приблизился к нему.

— Эй, ты кто такой? — Голос одного из солдат, бородача в железном доспехе, был груб. Офицер же вообще не счел нужным снисходить до беседы с простолюдином.

— Местный я, — подобострастно затараторил Рангел, делая испуганные глаза. — Еду из Тирока в Шерн. Сено везу сестре.

Успех сопутствовал Мерту в прежнем качестве уголовника еще и потому, что он всегда тщательно готовился к каждому преступлению. А уж такая мелочь, как изучение названий деревень, не представляла для абсолютной памяти ишиба никакого труда.

— Ну-ну, — пробурчал солдат и, подъехав поближе, ткнул копьем в сено.

Это Мерт уже тоже проходил. Под сеном была ценная трава, а не какой-нибудь сундук или чье-то тело.

— А кто с тобой? Раб? — пренебрежительно спросил бородач, косясь на поскучневшее лицо офицера.

— Мой племянник. Сын сестры, к которой я еду, — охотно пояснил Рангел.

— Ладно, проезжай.

Солдату даже в голову не пришло попытаться ограбить крестьянина. Во-первых, тот был явно беден, а во-вторых, уларатские, да и фегридские, законы на этот счет были строги. Центральная власть и там, и там обладала большим авторитетом, что проявлялось в хорошей дисциплине среди войск.

Мерт взял поводья, готовясь тронуться, но тут из-за недалекого поворота дороги показалась группа пеших людей. Отнюдь не простолюдинов, а, судя по халатам с фиолетовым узором, уларатских ишибов, состоящих при армии. Им не нужны были лошади, потому что они могли запросто развивать огромную скорость, а некоторые (чаще — великие ишибы) еще и умели летать.

Рангел тут же оценил обстановку и нашел ее не внушающей особенных опасений. Вот сейчас офицер поскачет с докладом, за ним двинутся солдаты, а телега сможет спокойно ехать дальше, не приближаясь к ишибам на расстояние для изучения щупом. Щуп фактически являлся продолжением аба и у великих ишибов мог достигать значительной длины. Среди десятка присутствующих великих не было, но Мерту все равно не хотелось, чтобы кто-то из них полюбопытствовал, что находится в глубине стога сена. Аб самого Рангела, как и его ученика, был скрыт с помощью амулетов, нанесенных на нательные рубашки. Амулеты король Ранига изготовил и вручил собственноручно. Мерт гордился не только этим, но и тем, что таких почти ни у кого больше не было. Солдаты и королевские ишибы располагали обычными амулетами Террота, надежно оберегающими ти тела от внешних воздействий. Ишибы могли еще использовать «электрический разряд» (так называл это король) при прикосновении к противнику и частичную невидимость, но амулет Мерта был гораздо совершеннее.

Однако, увидев, что один из ишибов направляется к солдатам, Рангел встревожился. Он подал незаметный со стороны знак ученику: «Будь наготове!» Хотя еще не факт, что ишиб «разглядит» что-то под сеном, даже используя щуп. Ему придется потрудиться — примерно как обычному человеку нужно запустить руку в стог и выудить что-то из глубины. Но если ишиб попадется любопытный и неленивый…

— Приветствую, господин! — Офицер живо соскочил с лошади, показывая уважение пешему собеседнику. Воинские звания имелись не у всех ишибов, но если у кого-то были, то отнюдь не низшие.

— Тут что? Все в порядке? — Человек в пыльном халате даже не стал утруждать себя приветствием. — Нам сообщили, что неподалеку видели троих подозрительных около шахт. Возможно, фегридские ишибы.

— Все в порядке, господин.

Офицер не стал напоминать о том, что если бы он столкнулся с тремя вражескими ишибами, то не имел бы чести сделать этот доклад. Да что там, и одного хватило бы, чтобы разметать патруль. По слухам, только солдаты какого-то южного королька могли если не противостоять «высшей касте мира Горр», то выжить под ударами ишибов.

— А это кто? — подошедший кивнул на «крестьянина».

— Местный. В Шерн едет.

— А… — Ишиб развернулся, чтобы уйти, а Мерт испытал несказанное облегчение. Рангел подумал о том, что сейчас тронется наконец на своей кляче и через час пересечет границу с Фегридом. Все будет хорошо.

Однако вдруг что-то случилось с лицом ишиба, когда он шел мимо телеги. На нем появилось новое выражение, не очень заметное, но опытные глаза Мерта тут же уловили его. Мышцы губ ишиба напряглись, брови чуть нахмурились, а по спине «местного жителя» пробежал холодок. Пешеход замедлил свой шаг, медленно повернулся и встретился взглядом с Рангелом.

«Знает!» — пронзила мысль королевского слугу.

Мерт почти почувствовал, как ишиб спешно укрепляет свое ти. Будь в телеге что-нибудь другое, не тамьян, возможно, тот бы просто сначала поинтересовался, откуда крестьянин взял это. Но под сеном находилось состояние почти в тысячу золотых. Если прибавить к этому близость границы с недружественным государством, то первый же вывод будет прост: возница отнюдь не крестьянин.

Что ж, Мерт был готов и к такому повороту событий. Не успел ишиб подать знак остальным, как огненная сфера полыхнула вокруг Рангела. Пламя скакнуло почти на два метра, пожирая все: сено, телегу, лошадь, ученика… Впрочем, ученик как раз был в безопасности благодаря неплохому врожденному абу и защите амулета. Зато лошадь заржала от боли — огонь охватил добрую половину ее тела. Мерту было жаль животное, но что поделать! Не оставлять же врагу столь ценную добычу! К тому же следовало показать прыткому ишибу, что перед ним сильный противник. Это отобьет охоту к немедленному нападению — тот предпочтет уйти в защиту и подождать остальных.

Зато ни Рангел, ни его ученик ждать ничего не собирались. Они соскочили с рванувшейся вперед телеги и устремились в лес, развивая весьма приличную скорость. Их амулеты исправно добывали энергию, ее хватило бы еще и на атаку: если бы враги сумели догнать беглецов, то им пришлось бы туго.

Позади Мерта бушевало пламя, раздавались крики, возможно даже, ишибы быстро организовали преследование. Но не это беспокоило бывшего вора. Задание короля осталось невыполненным: полный провал. Рангел не знал, зачем его величеству тамьян, но был уверен, что очень сильно нужен.

Глава 2 Раниг без короля

Короли принуждают других, чтобы самим не быть принуждаемыми.

Размышления короля Томола, который только что силой склонил к любви добродетельную дворянку, но узнал, что королева тоже требует исполнить супружеский долг

Михаил получил безрадостные новости той же ночью — Мерт несся налегке несколько часов не останавливаясь, пока не достиг ставки правителя Ранига и Круанта. Король не стал упрекать своего приближенного — ведь обстановка была сложной по обе стороны границы. Даже ходили слухи, что Уларат выпустил в патрулирование около шахт великих ишибов. Беспрецедентный шаг! Поэтому, поговорив с Мертом, Михаил вызвал к себе Иашта.

Только четверо знали тайну фальшивого аба короля — бывший деревенский ишиб Аррал (ныне — Верховный ишиб Ранига с таким же ненастоящим абом), бывший староста Ксарр (ныне — королевский казначей), Иашт и секретарь Тунрат. Последним двоим также было известно о том, что истинный аб Нермана перестал работать. Если задуматься, то это — катастрофа в преддверии грядущей войны.

— У нас, похоже, нет выхода, только обратиться за помощью к таинственному Олеану, — говорил король, обращаясь к доверенному ишибу, сидящему на стуле перед рабочим столом Нермана. — Я не знаю, помогло бы увеличение дозы тамьяна, но что-то меня берут сомнения. Глава Академии Парет тоже обещал разузнать, как можно быстро восстановить аб, но он пока молчит. А ведь нужно действовать! Поэтому остается Олеан.

Иашт еще недели три назад, расспрашивая фегридских ишибов-лекарей, узнал, что универсального и эффективного средства для восстановления аба нет. Тамьян, например, мог помочь только с некоторой вероятностью. Правда, все опрошенные склонялись к мысли, что если нужно любой ценой решить эту проблему, то проще всего обратиться к одному из великих ишибов, Олеану. Тот, по слухам, почти двухсотлетний старик, большую часть своей жизни потратил на изучение аба, пытаясь с его помощью то ли открыть истинное бессмертие, то ли добиться всемогущества, но, как бы то ни было, в изысканиях значительно преуспел. Однако общению с этим великим ишибом мешали две вещи. Во-первых, тот проживал в Уларате, а во-вторых, уже давным-давно никого не принимал, поручая ученикам (почти таким же старым, как он сам) прогонять посетителей. Поговаривали, что Олеан выгнал даже посланцев прежнего императора Уларата, и могущественный правитель смирился с этим, не решившись штурмовать гнездо, населенное спятившими великими ишибами.

— Олеан — да, — согласился Иашт, по своей привычке сидя на стуле прямо, не опираясь на спинку. — Но как твое величество к нему попадет? Границы с Уларатом мы, как союзники Фегрида, пересечь не сможем, сейчас это будет равносильно вторжению и началу войны. На нас обрушится армия! А на тайное проникновение император Мукант не даст разрешения. Мне кажется, что он нам слегка не доверяет.

В последней фразе была доля истины. Правитель Фегрида принудил Нермана к союзу и, ожидая, что король Ранига может в любой момент банально «удрать» под благовидным предлогом, фактически запретил тому покидать пределы империи. Михаил просидел в Фегриде почти месяц, руководя своим государством с помощью посыльных. Метод управления не самый эффективный, но эпопею с иктернскими пиратами удалось закончить и высвободить войска.

— Мне придется поговорить с Мукантом, — ответил король, поднимаясь из-за стола. Его черная одежда контрастировала с синим халатом Иашта. Михаил вообще не любил халатов, а предпочитал камзол и штаны, пренебрегая модными в дворянской среде лосинами светлых оттенков. Благодаря этому мода при дворе Ранига отличалась от соседних стран — знать пыталась брать пример со своего короля.

— Неужели твое величество пойдет к императору сейчас? — удивился Иашт. — Ночь ведь.

— Ничего, — ответил король. — Мукант рассказывал мне, что в последнее время не спит по ночам. Есть повод проверить. Война на носу, придворным этикетом можно пренебречь. Случись что, как я, великий ишиб, буду выглядеть в бою? Все сразу поймут, что к чему…

Михаил направился к двери, чтобы дать распоряжение закладывать карету, но, услышав какой-то шум, на мгновение замер. Шум шел со стороны двора.

— Что там еще? — удивился Иашт. — Нужно проверить.

Впрочем, вскоре все выяснилось. Как оказалось, не один король Ранига любил ночные визиты, но также и командующий фегридскими войсками, младший брат императора. Он заявился в очень необычное время в сопровождении двадцати имис. Аллея, ведущая к парадным дверям дворца, была окружена кустами высотой по пояс. Между кустами, чуть ли не наступая на ветви и корни, стояли имис, положив руки на эфесы мечей. В центре зловещей группы находился командующий собственной персоной.

— Твое величество? — Принц Цурент, обладатель странной квадратной бородки, видимо, тоже не любил халатов, несмотря на то что был ишибом. Его сине-фиолетовый камзол выглядел почти черным в неярком свете фонарей-амулетов, приделанных к высоким столбам. — Прошу прощения за то, что побеспокоил в столь поздний час, но дело не терпит отлагательств.

Несмотря на вежливость командующего, ситуация показалась Нерману довольно странной. Принц стоял в окружении имис. Их порядок назывался «периметр». Очень удобное построение для того, чтобы в случае нужды атаковать по всем направлениям.

— Что привело твое высочество в мой дом? — Нерман, в отличие от командующего, говорил не деликатным тоном опытного придворного, а слегка раздраженным голосом хозяина, которого потревожили без особых оснований. Нет, король не был раздражен, но считал, что на людях нужно показывать эмоции, если они подходят к ситуации.

— Мне бы хотелось обсудить кое-что касательно взаимодействия между нашими силами. — Принц Цурент сделал жест рукой, словно обводя не только своих имис, но и немногочисленных королевских ишибов, а также гвардейцев, окруживших гостей.

Несмотря на то что имис, как и все ишибы, относились к обычным людям с нескрываемым пренебрежением, солдаты Нермана выглядели внушительно. Перевооружение наконец закончилось, и сейчас каждый носитель амулета Террота обладал всего двумя видами оружия ближнего боя: коротким мечом и булавой на длинной рукояти. Эта самая булава с наконечником весом пятнадцать килограммов представляла собой вершину математической мысли Нермана. Масса орудия была подобрана таким образом, чтобы не создавать особых трудностей для усиленных амулетом бойцов и прошибать защиту среднего ишиба или гарантированно сбивать его с ног. Имис, конечно, двигались чрезвычайно быстро, но если булава заденет их, то все — размозженная рана резко снизит боеспособность. Для ишибов вообще мало что было хуже размозжения тканей. Они могли справиться даже с глубокой рубленой раной, но столкновение с булавой закончилось бы длительным лечением у целителя. Повреждения такого плана требовали особенных, тонких навыков работы с ти. И имис, судя по их взглядам, бросаемым на гвардейцев, отлично понимали это.

— А что не так со взаимодействием? — невинно поинтересовался король.

— Все не так! — последовал ответ. — В войсках должна быть дисциплина, а твое величество до сих пор не принял участия ни в одном из совместных маневров. Я не знаю почему. Как мы будем сражаться, если нет центрального командования?

Михаил слегка пожал плечами. Становилось все интересней и интересней. Уж не собрался ли принц арестовать его или взять в заложники? Пока не подошли ранигские войска, это вполне возможно. Но, с другой стороны, если об исчезновении аба неизвестно, то сколько же великих ишибов понадобится, чтобы держать его под арестом?

— Я всегда был согласен выполнять приказы союзного штаба, если мне понятен их смысл, — ответил король. — К тому же о какой дисциплине речь? Война еще не началась.

Имис шевельнулись, то ли повинуясь незаметному знаку принца, то ли еще по какой-то причине.

— Если дисциплины нет сейчас, то не будет и потом, — совершенно справедливо заметил командующий. — И я считаю своим долгом навести порядок любой ценой. На наши взаимоотношения с Ранигом ведь смотрят и другие союзники.

Михаил даже сочувствовал принцу. Тот говорил правильные вещи, и на его месте король действовал бы точно так же — попытался бы призвать всех к дисциплине, пожалуй что, действительно любой ценой. Но, увы, Нерман был на своем месте и, выражаясь грубым языком, видел эту войну в гробу. Если целью империи Фегрид был захват чужих земель, то целью Ранига являлось сохранение своего войска, особенно ишибов.

— Твое высочество прибыл ночью, чтобы это все мне сказать? — поинтересовался король. — Завтра я бы лично пришел в штаб, и мы могли бы уладить все разногласия.

— Завтра будет поздно, — ответил командующий. — Утром должны начаться генеральные маневры. Последние! Поэтому, приняв во внимание некоторое взаимонепонимание, вызванное, по всей видимости, удаленностью моего штаба от ставки твоего величества, я прибыл сюда, чтобы пригласить твое величество погостить некоторое время во дворце моего брата императора Муканта.

Михаил даже слегка подался вперед, словно пытаясь уловить затихший звук слов. Королю показалось, что он ослышался.

— Твое высочество предлагает мне пожить во дворце императора? — переспросил правитель Ранига.

— Его величество император очень надеется, что его предложение будет принято немедленно. Он желает видеть такого ценного союзника как можно ближе.

После нескольких секунд осмысления Нерману все стало ясно как дважды два. Его элементарно хотели разобщить с войском. Он будет сидеть при императоре, тогда как фактическое командование станет осуществлять кто-то другой. Скорее всего — фегридский штаб. Предложение невинное по содержанию и чудовищное по последствиям.

— Благодарю за приглашение, твое высочество. Я чрезвычайно польщен. Мне нужно время все обдумать, — с легкой светской улыбкой ответил Михаил.

Цурент медленно покачал головой.

— Увы, император Мукант очень надеется, что твое величество не оскорбит его отказом и прибудет немедленно. Без обдумывания и всяких условий.

Лучше бы он этого не говорил. У Михаила были свои представления о политике, поэтому фраза «без всяких условий» сыграла роль красной тряпки. Король считал, что политика — дело тонкое, здесь уступать нельзя ни в коем случае, или быстро сядут на шею и потом придут не приглашать в гости, а арестовывать по-настоящему. Всегда должен соблюдаться принцип обмена: я делаю то-то и то-то, если ты делаешь то-то и то-то. Михаил помнил, как после распада СССР тогдашний российский министр иностранных дел последовательно уступал другим крупным державам почти во всем. И к чему это привело? Они привыкли и, пожалуй, перестали говорить даже «спасибо». Никаких преимуществ России это не принесло.

— Увы, моим воинам нужен король. Они не привыкли сражаться, зная, что я отсиживаюсь где-то неподалеку, — ответил Нерман. — Мне очень жаль, что не могу именно сейчас воспользоваться приглашением его величества, но непременно сделаю это, когда самые ответственные сражения останутся позади.

«Пусть только сюда придут мои войска — и посмотрим, как вы запоете, — подумал Михаил. — Потом наверняка не станете предлагать где-нибудь погостить».

— И мой брат император, и я всегда верили в мудрость твоего величества, — незамедлительно подчеркнуто ровным голосом ответил Цурент. — Король Ранига известен как хороший полководец, который правильно оценивает свои и чужие силы и не вступает в заведомо проигрышное противостояние. Я предлагаю твоему величеству просто поговорить со мной и императором и уладить все разногласия.

Михаил еще раз взглянул на командующего и окружающих его имис и понял, что принц готов пойти на принцип. Причем было не ясно, насколько далеко Цурент способен зайти, а проверять не хотелось. Командующий выглядел рассерженным, а имис — неспокойными. Наверняка никто из них не горел желанием, в случае чего, оказаться под ударом великого ишиба, который совсем недавно в полном одиночестве почти отбил атаку многочисленного и подготовленного отряда. Но если гнев принца на «саботажника» перевесит здравый смысл, то, конечно, имис выполнят приказ.

У Михаила было два варианта выхода из тупика. Один заключался в том, чтобы описать командующему реальный расклад сил. Конечно, двадцать имис победить невозможно, но только не в этом дворце. Сразу после покушения король Ранига, как человек, очень сильно обеспокоенный своими жизнью и здоровьем, предпринял необычный шаг. А именно — приказал заминировать разработанными им ти-гранатами все подходы ко дворцу, весь сад, а также дорожки. Эти гранаты срабатывали, только если королевский ишиб активирует их щупом. Взрыв способен исковеркать ти всего, что находится поблизости. Даже ишиб, оказавшийся в его эпицентре, вряд ли выживет. Получалось, что дворец мог выдержать первую волну почти любого штурма. Однако король оценил этот вариант ответа, поразмыслил и решил остановиться на втором, более мирном и отвлекающем. Все-таки имперцы как-никак союзники.

— Не нужно ни о чем беспокоиться, твое высочество, — сказал Михаил успокаивающим тоном бравого солдата Швейка, — я уже отдал приказ, который решит все наши проблемы и докажет, что Раниг — ценный и преданный союзник. Не далее как на днях интересующий нас объект будет взорван.

Наступила тишина. Цурент нахмурил белесые брови, пытаясь понять, о чем идет речь. Вроде бы они только что говорили о визите короля во дворец императора — и вдруг такой переход.

— Какой объект, твое величество? — поинтересовался принц, которого начали мучить дурные предчувствия.

— Причина грядущей войны — уларатские шахты, — не меняя интонации, ответил Нерман. — Я сотру их с лица земли.

— Что?! — Командующий едва ли не подпрыгнул, потеряв всю свою выдержку. — К-как?! Без согласования со штабом?! Да это же… это же…

— Я все устрою, твое высочество, никто ни о чем не узнает. Шахты были — и их не станет… ну, пока не построят новые.

— Твое величество шутит? — нервно осведомился командующий. Его желание заманить Нермана во дворец императора моментально заместилось другим, более важным.

— Нет, отчего же! — последовал ответ. — У меня уже и план готов. Не угодно ли ознакомиться?

Принц немедленно повернулся к имис:

— Ждите меня здесь.

— Пусть погуляют по саду, — предложил король. — Зачем толпиться у входа? Наша беседа может затянуться.

Командующий лишь махнул рукой и ринулся в глубь дворца.

Армия Ранига и Круанта пришла под утро. К ее появлению все было готово: поля рядом с дворцом Илании расчищены под палатки, а в самом дворце наиболее знатных и высокопоставленных ждали комнаты.

Король встретил своих ишибов и офицеров, стоя у ворот сада. Нельзя сказать, что он был не рад, когда заметил знакомую четверку: Анелию, Аррала, Маэта и Торка, но кое-что (а именно донесения канцлера и казначея) слегка портило впечатление от встречи.

Михаил без колебаний обнял на глазах присутствующих свою невесту, а та ответила ему иронической улыбкой, в которой, однако, проскользнула мимолетная мягкость, прежде Анелии не свойственная.

— Я рада, что твое величество решил избавить меня от хлопотного правления в Иктерне, — вместо приветствия сказала принцесса.

Король действительно передал власть перешедшему на его сторону даллу-коменданту (теперь уже губернатору), после того как ранигские агенты уничтожили часть Большого совета. Однако, к разочарованию далла, Михаил не решился упразднять единственную в мире Горр республику, пусть и аристократическую. Король сохранил Большой и Малый советы, но разбавил их своими ишибами и слегка подкорректировал иктернские законы, утвердив в них приоритет воли ранигского трона. Получалась интересная структура власти: далл-губернатор подчиняется королю и зависит от Большого совета, который тоже подчиняется королю.

— Мне кажется, что здесь также будет много хлопот, — ответил Нерман. — Добро пожаловать в мир имперской политики перед большой войной. Иными словами — в гадюшник.

Король не был склонен к излишним сантиментам и, предложив вновь прибывшим небольшой отдых, пригласил их на ужин или на ранний завтрак — это как посмотреть. Остальные приближенные и соратники Нермана занимались важными делами в Раниге. Ферен Ронел и Танер находились в Иктерне и присматривали за бывшим даллом-комендантом, король Меррет в Парме развлекал своим присутствием придворных, покинутых собственным королем, канцлер, казначей и Комен тоже остались дома. Поэтому за столом оказались четверка приехавших фаворитов, ишиб Иашт и секретарь Тунрат.

Однако начало ужина удивило всех.

— Иашт, между прочим, мы с тобой находимся в обществе выдающихся людей. — Михаил, вместо того чтобы вводить новичков в курс дела, завел странную речь. — Вот взять хотя бы Маэта и Торка. Ты думаешь, они кто? Полковники, боевые офицеры? Нет, Иашт, не только. Они еще великие коммерсанты. Я их и пригласил сюда, чтобы лично выразить свое восхищение.

— Что твое величество имеет в виду? — Иашт сидел за длинным столом, накрытым белой скатертью, напротив короля. По правую руку от Нермана находился Верховный ишиб Аррал в роскошном золотом халате, а по левую — принцесса Анелия в скромном темном мужском камзоле.

— Имею в виду, что перед нами два гениальных человека. Вот посуди сам, как называются люди, которым была поручена закупка оружия для армии, а они, официально указав одну цену, выплатили мастеровым меньше, а разницу взяли себе?

Маэт и Торк с тревогой переглянулись. Маэт был очень молод, его большегубый рот печально искривился, а Торк, боец в летах, просто нахмурился.

— Коммерсантами и называются. — Иашт принял игру, навязанную королем. — Хотя я слышал, что все коммерсанты — жулики.

— Твое величество! — Маэт даже привстал.

— Сядь, — устало сказал король, показывая на коричневую резную спинку кресла. — Мне казначей все написал. Думаю, что вам с Торком еще придется некоторое время походить в полковниках. А деньги потом передадите Ксарру.

— А что же хваленый Комен ничего не сделал? — спросила Анелия, с интересом прислушиваясь к разговору. — Его соглядатаи в Парме так и кишат. Не удивлюсь, что ему известно даже то, о чем мы с моим братом говорим наедине.

— Хваленый Комен, — в тон невесте ответил король, — тоже проявил себя коммерсантом, но не таким великим, как эти двое. Наш господин главный полицейский, увидев, что строительство королевского дворца закончено, распорядился не снимать рабочих с государственного жалованья и перевел их всех на строительство собственного дворца. Хорошо еще, что материалы были его. Но с ним я позже разберусь.

Когда Михаил получил последние отчеты о деятельности его приближенных, он стал гораздо лучше понимать тех королей, которым жаловались на воровство фаворитов. Короли, как правило, ничего не делали. Да и что они могли? Верные люди на дороге не валяются, приходится на многое закрывать глаза. Вот он, недостаток абсолютной монархии. Она держится на царедворцах, считающих себя выше закона. Но убери их — и конструкция может вообще рухнуть. Стоило Нерману покинуть страну на некоторый срок — и все недостатки тут же оказались на поверхности.

— Нехорошо. — Аррал осуждающе покачал седой бородкой. — Надо было мне поговорить с Коменом.

— Иашт, а вот мой учитель — великий и Верховный ишиб. — Король показал на Аррала с таким видом, словно тот был вообще никому не знаком. — Тоже выдающийся деятель. Только в области искусства.

Присутствующие удивленно воззрились на Нермана, ожидая продолжения. И оно не замедлило последовать:

— Представляешь, Иашт, наш Верховный ишиб, оказывается, еще в Иктерне начал сбор пожертвований на строительство памятника.

— Памятника кому, твое величество? — спросил Иашт, разглядывая уставившегося в окно Аррала.

— Как кому? Себе, — ответил король.

— Посмертного памятника? — не понял ишиб.

— Почему посмертного? Прижизненного. Высотой в сорок метров.

— Тридцать девять, — буркнул Аррал.

— Тридцать девять, — вздохнул король. — Позолоченный памятник должен располагаться над проливом, чтобы суда, прибывающие в Иктерн, проходили между его ногами. А о том, что новые корабли, сходящие с верфи, получают названия «Адмирал Аррал Блистательный», «Адмирал Аррал Победоносный», «Адмирал Аррал Яростный», я молчу.

Михаил сделал небольшую паузу и добавил:

— Поверь мне, Иашт, если со мной что-нибудь случится, то всем начинаниям придет конец. Раниг вновь превратится в захолустное государство, где каждый далл будет мнить себя королем. Соседи отщипнут по куску территории, казна обнищает, и вернется рабство.

— Может быть, твое величество сгущает краски? — с улыбкой поинтересовалась Анелия.

— Не думаю, — спокойно ответил король. — Если тебе предложат восстановить рабство в обмен на мир со всеми соседями, то что ты сделаешь? Ведь без меня Раниг не выдержит даже войны с Томолом и Кмантом.

— Я не знаю, почему твое величество настроен против рабства, — сказала принцесса, — но если это так важно, то я не пойду на мир и приму бой.

— Заведомо проигрышный? — спросил Михаил.

— Да, — равнодушно ответила Анелия, глядя на него лучистыми светло-зелеными глазами. — Буду сражаться до самой своей смерти.

— Ясно, — пробормотал мужчина. — Еще хуже. Это делает тебя замечательной королевой, но плохой правительницей… Однако, господа, сменим тему. Завтра мне и ишибам предстоит небольшой поход.

Глава 3 Поход

Предел моих мечтаний — умереть в бою с превосходящими силами противника.

Командующий самой большой армией на континенте

Передвижения по вражеской территории опасны всегда. Конечно, высокая скорость или удачная маскировка снижают вероятность обнаружения, но не более того. Король Нерман помнил об этом, когда в сопровождении Аррала, Иашта, Мерта, Кретента и еще девяти ишибов двигался по земле Уларата.

Траектория пути была довольно причудлива: ведь Михаил, лишенный возможности использовать частичную невидимость, пытался избежать открытых пространств. Поэтому к шахтам он подошел не с запада, а с юго-востока, миновав большой лес, реку и слегка задев край огромной степи.

Остановившись на холме, поросшем суховатым высоким кустарником, откуда уже были видны дым и пыль, поднимающиеся над шахтами, король решил выслать разведчика. Слухи о великих ишибах, патрулирующих окрестности, настораживали.

— Мерт, пойдешь один? — спросил Михаил, обращаясь к бывшему вору, теперь облаченному не в синий халат королевских ишибов и не в одежду крестьянина, а в серую невзрачную хламиду непонятных очертаний.

— Лучше с Кретентом, твое величество, — тихо ответил Рангел. — Мало ли что…

Кретент, убийца на королевской службе, стал мастером своего дела еще во времена правления Миэльса. Правда, бывшему правителю он послужил лишь в качестве ишиба охраны, а потом, преследуемый одним из знатных родов, ушел в подполье, на самое дно, где обитали лишь преступники. Их среда обогатилась неплохим ишибом. Но Кретент тоже приобрел от этого сотрудничества определенную сноровку. Уже тогда он усовершенствовал свою способность быстро выводить ишибов из строя при неожиданном нападении на них. Потом, когда Миэльс оказался свергнут, Кретент сменил имя и занял должность судьи в небольшом городе. Однако Михаил сумел отыскать обладателя необычного дарования и вновь пригласил его на королевскую службу. Кретент не отказался, и даже более — продолжал улучшать свои навыки, включив в них как украденное у Фегрида искусство имис, так и амулеты короля вместе с советами Рангела Мерта. Последним заданием бывшего судьи была как раз помощь бывшему даллу-коменданту Иктерна.

— Хорошо, иди с ним, — ответил Михаил. Мерт не обладал хорошим абом, а Кретент мог бы оказать существенную помощь, если бы пришлось отходить с боем.

Мужчина с лицом, почти лишенным мимики, но испещренным глубокими морщинами, подошел к тщедушному Мерту. Кретент носил камзол, а на поясе меч. Обычные ишибы не пользовались оружием, полагаясь на свою «магию», но искусство имис, ишибов-воинов, было основано как раз на том, чтобы проламывать чужую защиту ударом меча.

Оба разведчика активировали невидимость и превратились в прозрачные расплывающиеся пятна, почти незаметные издалека. Маскировка была бы идеальна, если бы могла обмануть и щупы ишибов. Но, увы, амулеты Михаила не достигали такого уровня совершенства. Кретент и Мерт спустились с холма и быстро направились к таким же возвышенностям, над которыми курился дым.

Король, не чинясь, уселся прямо на землю, оказавшись в окружении пахучих трав. Он не разбирался в них, но не мог не подумать о том, что если бы попал в мир Горр в другое время, когда не было кочевников, то, возможно, провел бы в деревне всю жизнь. Стал бы полноценным деревенским ишибом и мог бы часто вот так сидеть на земле без забот и переживаний. Он бы смирился со своим скромным абом, иногда наведывался бы в ближайший город и, убедившись, что возвращение домой невозможно, женился бы на хозяйственной деревенской девушке. Не было бы ни ранигского трона, ни властолюбивых принцесс, ни бесконечных интриг.

— Ну что же, подождем. — Аррал прервал мысли короля и встал рядом с ним, вероятно не решаясь сесть и испачкать халат, сделанный из дорогого шелка. — Твое величество сейчас собирается взрывать шахты или потом, по возвращении от Олеана?

— Лучше потом, — ответил Михаил, не оборачиваясь. — Если сразу взорвать, то у Муканта возникнет вопрос — почему мы немедленно не вернулись в Фегрид. А если сначала нанести визит великому ишибу, а потом взорвать, то можно сказать, что долго готовились к взрыву. Сейчас просто оценим, что к чему.

Разумеется, король Ранига не собирался помогать империи сверх необходимого, но рассудил, что этот поход пойдет на пользу всем. Михаил получает благовидный предлог для пребывания на территории Уларата, а фегридский штаб временно избавляется от шахт. Интересно, что командующий не сразу согласился на ликвидацию шахт и начал возмущаться, потому что рассчитывал их захватить в целости и сохранности. Принц империи, как и многие полководцы, верил в свою победу и наверняка этой своей верой вводил в заблуждение императора. Михаил считал, что военные всех времен и всех миров постоянно наступают на одни и те же грабли. Как не переоценить собственные силы? Очень просто: пригласить независимого оценщика. В данном случае — короля Ранига.

Но король победил в споре с командующим, когда стал утверждать, что выработку стат-камней нужно прекращать, пока не поздно. Они ведь наверняка поступают в распоряжение армейских ишибов, а ишиб с огромным запасом ти-энергии — это не ишиб без запаса. Получается совсем другое соотношение сил. Лучше попытаться захватить Реттест, а потом уже заново отстраивать шахты. К тому же Уларат за действующие копи будет сражаться до последнего ишиба, а вот от руин может и отступить в надежде перегруппировать войска и затем вновь взять под контроль территорию.

Аррал больше ни о чем не спрашивал, а только стоял за спиной короля и смотрел вдаль. Все ждали возвращения разведчиков, и, к счастью или к несчастью, ожидание не продлилось долго. По представлениям Михаила, не прошло и пятнадцати минут, как со стороны шахт послышался металлический звук гонга. Очевидно, кто-то рьяно колотил в набат.

— Они обнаружили Мерта и Кретента? — неуверенно спросил Иашт.

— Может быть, — ответил король, вставая на ноги, — сейчас увидим.

Михаил пристально вглядывался в даль, но иктернский ишиб оказался более глазастым.

— Бегут, твое величество! — воскликнул он.

Король вытянул шею, пытаясь хоть что-то разглядеть. И действительно, вскоре вдали показался отряд из пяти ишибов, а потом еще один. Судя по тому, как они маневрировали, между ними кто-то был.

— Они гонят наших невидимок, — сделал вывод Иашт.

Михаил был с ним полностью согласен.

— Куда бегут Мерт с Кретентом? — спросил он. — К нам или немного правее?

— Правее, — ответил иктернский ишиб. — Наверное, не хотят раскрывать нас.

— Им не оторваться, — тут же добавил Иашт. — Те слишком резвые. Загоняют по всем правилам.

Конечно, разведчиков не было видно, но по тому, как и куда бежали вражеские ишибы, было приблизительно понятно, где находятся агенты короля.

Михаил слегка задумался. С одной стороны, ему не хотелось рисковать ни Мертом, ни Кретентом, но с другой — выступи он сейчас, и Уларат, испугавшись, потом усилит защиту шахт. Взорвать их будет проблематично. Король решал недолго — свои люди важнее. Вдруг они на самом деле не смогут уйти без помощи?

— Все на ближайшую группу! — приказал он.

Ему не нужно было повторять дважды. Королевские ишибы во главе с Нерманом, не прибегая к невидимости, ринулись с холма на противника. Им с самого начала был отдан странный приказ — не пользоваться маскировкой без специального распоряжения. Почти никто из них не знал, чем это вызвано. А секрет был прост: король не хотел показать всем, что теперь лично ему невидимость недоступна.

Может быть, враг и удивился неожиданному появлению посторонних, одетых кто во что горазд, но не подал виду. Ближайшая группа уларатских ишибов развернулась и храбро бросилась наперерез. Вскоре их поведение получило объяснение — судя по одежде и оружию, среди врагов находились один великий ишиб и один имис. Если эти двое умели взаимодействовать в бою, то им было не страшно численное преимущество противника.

— Вперед, — бормотал король сквозь зубы. Его скорость была столь же велика, как и скорость спутников: пассивные функции амулета работали отлично. Сам же король держался чуть позади Аррала, чтобы в случае чего невозможно было понять, кто наносит удары.

Еще до того как сверкнула первая Арралова молния, бег уларатских ишибов замедлился. Они поняли, что разношерстная толпа на самом деле совсем не безобидна. Их щупы сообщили, что среди врагов как минимум два великих ишиба (и каких!) и несколько тех, кто приближался к этому уровню. Нерман взял с собой троих из элитного иктернского отряда под названием «Опора Большого совета». У всех бойцов в этом отряде были выдающиеся абы, только немного не дотягивающие до уровня великого ишиба.

Михаил уже давно не был новичком в военных делах. И читал сейчас маневры врага как открытую книгу. Очевидно, они попытаются соединиться с другим отрядом. А преследуемые будут забыты перед лицом явной опасности. Король должен помешать соединению.

— Правей! — крикнул он, указывая рукой направо. — Отрезать!

Неизвестно, слышали ли ранигские ишибы крик, но жест заметили и устремились наперерез. Однако другая уларатская группа тоже не бездействовала. Как и ожидалось, она перестала преследовать Мерта и Кретента и резко изменила направление бега. Сближение с первой группой почти произошло.

— Бей, — прошептал Михаил из-за спины Аррала.

Но Верховный ишиб и сам знал, что делать. Молния сверкнула рядом с противником. Сначала показалось, что Аррал промахнулся, но один из вражеских ишибов, пробежав пару шагов, внезапно упал.

— Имис! — теперь уже король заорал изо всех сил. — Выбивайте имис!

Ишибы-воины по-прежнему представляли серьезную угрозу. Если хотя бы одному из них удастся приблизиться на расстояние удара мечом, то Михаил не мог гарантировать, что даже его защита «последней модели» выдержит. Пока что имис было двое — по одному в каждой группе.

Внезапно бег прекратился. Один то ли раненый, то ли убитый ишиб — это все, чего удалось достичь до соединения двух вражеских отрядов. Теперь противники застыли друг против друга. С одной стороны — король, Аррал и десять ишибов, с другой — два имис, два великих ишиба и пятеро обычных.

Прошло несколько томительных секунд. Никто не спешил нападать, а Михаил специально сохранял молчание, оценивая свои шансы уничтожить неприятеля полностью, чтобы они не успели рассказать, с кем столкнулись. Шансы на это были очень малы, впрочем, как и на то, чтобы выйти из заварушки без потерь. Если бы у него был функционирующий аб — тогда совсем другое дело!

— Если что, сначала выбивайте имис, — прошептал Иашт, дублируя предыдущий приказ короля.

Когда молчание грозило затянуться самым неприличным образом, из стана противника сделал шаг один из великих ишибов, одетый в темно-фиолетовый халат с серебряной и золотой вышивкой. Он слегка откашлялся, пригладил иссиня-черную бороду, а потом обратился к неприятелю, демонстративно говоря без всякой спешки:

— Вы кто такие? Подданные Муканта?

— Нет. — Михаил наконец вышел из-за спины Аррала. Он не давал поручений своим людям вести переговоры, поэтому никто не шевельнулся, ожидая решения его величества.

— А чьи? — вражеский ишиб задал резонный вопрос.

Король неторопливо огляделся по сторонам. Трава на ближайших холмах росла неравномерно: местами достигала более метра в высоту, а местами была выжжена солнцем. Несвежий ветер нес с собой пыль, из-за чего приходилось прищуриваться. Но природа не интересовала Михаила. Его больше заботили вопросы, куда делись Мерт и Кретент и как нужно построить бой, чтобы эффективно их использовать, если они, конечно, поблизости.

— Я лично — ничей, — многозначительно сказал король и вновь замолчал.

Ишиб недоуменно нахмурился. Ответ звучал как издевательство, да и вообще ситуация выглядела странно. Перед ним находилась весьма пестрая группа, состоящая из двух несомненно великих ишибов (один из них обладал совершенно пугающим абом), нескольких с уровнем выше среднего и одного эльфа. Последнее сбивало с толку. Вражеский переговорщик знал, что Фегрид эльфов терпеть не может и никогда не включил бы их в свой отряд. Да что там Фегрид — их все плохо переносили, и сами эльфы сторонились людей. Хотя до великого ишиба доходили слухи, что кто-то на юге, кто сумел овладеть секретом молний, привечает эльфов. Но слухи не отличались конкретикой. А если прибавить ко всему этому загадочных невидимок, которых отряд противника, судя по всему, защищает, то ситуация запутывалась еще больше… если, конечно, не предположить, что на сцене появился новый, третий игрок в борьбе за шахты.

— Что вы делаете на земле Уларата? — Ишиб решил зайти с другой стороны. — Почему напали на нас? Разве вы не видели знаков?

Все окрестности были увешаны деревянными табличками, на которых крупными красными буквами были написаны запрещения подходить к Реттесту. Конечно, король их видел, но ни на секунду не усомнился в том, что запрещения адресованы не ему.

— Мы поступим так, — внезапно сказал Михаил, игнорируя вопросы, — я со своими людьми ухожу туда, откуда пришел, а ты называешь свое имя и даешь слово, что никто не будет нас преследовать. Тогда все останутся живы.

Великий ишиб чуть не задохнулся от возмущения, когда услышал это предложение. Он, конечно, встречал наглецов, но не такого размаха! С точки зрения уларатских ишибов, расклад сил был примерно равен, у защитников шахт даже наблюдался небольшой перевес, если принять во внимание имис.

— А откуда ты пришел? — Великий ишиб попытался быстро успокоиться. Теперь он не просто задавал интересующие вопросы, а смекнул, что настала пора тянуть время. Если вдруг подойдет подмога, то действительно можно будет обойтись почти без жертв, но лишь со стороны Уларата.

Михаилу показалось, что он заметил расплывчатое пятно. Точно сказать было трудно, но королю хотелось верить, что Кретент и Мерт находятся в тылу противника. Он понял, что ишиб не пойдет на уступки. В таких случаях человек решает сразу, а не говорит на отвлеченные темы. Впрочем, разговор на отвлеченные темы тоже был решением, только отрицательным. Промедление же работало против подданных Ранига и Круанта.

Король обернулся к своим людям и отдал странный приказ:

— Атакуйте из-за меня и не подпускайте ко мне имис. Понятно? Начали!

После чего Михаил зачем-то расставил руки в стороны и ринулся на врага. Его ишибы опомнились через секунду, чего нельзя было сказать о противнике. Тот пришел в себя с небольшой задержкой. Но все равно король, к счастью, не успел добежать до врага.

Навстречу поднялся поток ветра, пламя опалило землю под ногами, кто-то закричал, раздался звук удара молнии… Михаил упорно шел вперед, ничего не видя перед собой из-за пыли и огня. Теперь уже Аррал находился за его спиной вместе с Иаштом. Остальные держались все еще позади, но немного раздались в стороны, ожидая удобного момента, чтобы пойти на сближение и воспользоваться электрическими разрядами. Аррал и Иашт быстро поняли план короля. Он играл роль щита. Михаил рассудил просто: если у него нет возможности атаковать, то будет лучше, если он примет основной удар на себя и сбережет энергию остальных. Пусть они используют все для атаки, а его защита продержится некоторое время. Ведь враг не знал о том, что самый опасный ишиб с невероятным абом на самом деле безобиден почти как младенец.

— Задел одного! — крикнул Аррал. — Остался один имис!

Старик тоже задыхался от пыли, но старался не отстать от своего ученика. Верховный ишиб, помимо ударов молниями, помогал Иашту создавать ветер, но направленный в сторону противника. Это должно было помешать имис приблизиться, однако вокруг получился настоящий хаос. Откуда-то появились черные хлопья пепла и еще больше ухудшили видимость. Ишибы полагались лишь на свои щупы, но все равно часто ничего не могли разобрать за появляющимися и исчезающими стенами огня. Аррал бил почти вслепую перед королем, но сумел «разглядеть» упавшего имис.

Неожиданно Михаил отшатнулся назад. Волна искореженного ти чуть не сбила его с ног, заставив отступить на пару шагов, несмотря на силу, которую давал амулет. Кто-то бросил гранату и сумел активировать ее!

— Прекратите! — раздался едва слышный крик Кретента, доносящийся откуда-то слева. — Никаких гранат! Вы заденете нас! Второй имис мертв!

Невзирая на горячку боя, брови Михаила удивленно приподнялись. Он впервые услышал эмоции в голосе бывшего судьи. Нет, ишиб не боялся смерти, слишком многое ему пришлось пережить, а вот за дело — да, беспокоился. Кретент отлично понимал, что если что-то случится с ним и с Мертом, то секретной службе Ранига, так и не успевшей набрать могущества, придет конец.

Взрыв погасил пламя, и сквозь пепел, дым и пыль Михаил увидел, что сражаться вообще-то уже не с кем. Впереди никого не было, только на земле валялось несколько тел.

— Где великие ишибы? Что с ними?! — закричал он, повернувшись по направлению к голосу Кретента.

— Бегут! — послышался ответ. — Нам их не догнать.

Иашт нанес мощный воздушный удар, и на короткое время стало почти все видно. Вдали, почти на вершине холма, можно было рассмотреть четыре точки. Бегущий неприятель. Но король еще не знал, стоит ли радоваться победе.

— У нас есть убитые? Раненые? — спросил он.

Постепенно отряд подтягивался к Нерману. Ишибы выглядели не очень хорошо из-за сажи, покрывшей их халаты и камзолы.

— Тереан мертв, — сказал Кретент, устало приближаясь. Он уже сбросил невидимость, а позади него брел Рангел. — Я видел, как он погиб. Имис убил его, прежде чем я успел помочь.

— Двое ранены, — сказал Иашт. — Что будем делать, твое величество? Возвращаться? Скоро ведь вышлют погоню.

Михаил оглядел свое войско. Чумазые лица, казалось, сохраняли одинаковое выражение ожидания, а белки глаз казались еще белее, чем обычно.

— Где Мерт? — спросил король, оглядываясь.

— Здесь, твое величество. — Рангел выступил из неразогнанного облака пыли справа.

— Ранен?

— Цел.

— Хорошо. — Михаил вздохнул. Ему приходилось так часто принимать ответственные решения, что он уже привык к этому. Казалось, что они получаются сами собой, и на досуге король даже всерьез размышлял о том, что вскоре он будет распоряжаться интуитивно, не думая. — Раненые могут идти? Бежать?

— Да, твое величество. — Оба иктернских ишиба вышли вперед. У одного была рассечена грудь до ребер, но кровь уже унялась с помощью аба. Рана — пустяк, если ею заняться. У второго обгорело левое плечо. Не иначе, работа великого ишиба. Ожог выглядел серьезным, но он даст знать о себе потом, через час, когда начнется интоксикация. Этот ишиб пока тоже мог бежать.

— Значит, так. — Слова Нермана звучали так уверенно, словно он все утро обдумывал выход из этой непростой ситуации. — Раненые и еще двое возвращаются. Постарайтесь оставить следы. Как можно больше. Но чтобы вас не поймали! Двигайтесь напрямик: граница с Фегридом будет недалеко. Остальные идут со мной дальше, а наши следы спрячет Мерт.

Обычно след человеческого ти оставался практически на всех предметах и мог сохраняться до суток. Однако были умельцы, которые могли быстро избавляться от него. К их числу относился и бывший вор, обладатель слабого, но тщательно тренированного аба.

Иашт подошел к одному из тел уларатских ишибов и нагнулся, доставая из сжатой руки трупа какой-то предмет.

— Твое величество, полюбуйся.

Михаил принял небольшой тяжеловатый камень темно-зеленого цвета с серебристыми прожилками. Взвесил его, а потом задумчиво произнес:

— Так вот как они выглядят… уже начали поступать в армию, что я и предсказывал. Однако поторопимся, господа. Погоню немедленно не вышлют — они испуганы, им надо собраться с силами, — но все же поторопимся.

Отряд быстро разделился на две неравные части. Король хотел уйти как можно дальше от места последних событий, а потом уже приводить в порядок себя и свою одежду. Им пришлось опять сделать крюк — пройти по холмистой местности, а потом свернуть к уже знакомой речке, но выше по течению. Только там Мерт объяснил, как получилось, что разведчиков заметили.

— У шахт все огорожено, — сказал он, стоя по пояс в холодной воде рядом со своим королем, — заборы под четыре метра в высоту. Но это еще ничего. Мы кое-как преодолели ограду и уже хотели подойти к шахтам поближе, я даже их сосчитал — ровно три штольни, — как уларатские ишибы выскочили из-под земли!

— Из-под земли? — переспросил король, озабоченный тем, как он будет сушить одежду на себе. Для ишиба это не представляло никакой трудности, а вот для него… Михаил очень сильно привык к абу. Что ни говори, а штука удобная. Фактически третья рука, которая может не только выполнять функции двух остальных, но также нагревать предметы, охлаждать, да и вообще делать массу полезных вещей. Без аба он уже ощущал себя почти калекой.

— Им выкопали землянки, и они сидели там в засаде, — пояснил Кретент, моющийся поблизости. — Мы с Мертом поначалу не обратили внимания на почву под ногами. Да и к чему? Я с таким никогда не сталкивался. А ишибы сидели под землей и сквозь тонкую крышу проверяли все с помощью щупа. Так и нас заметили. Подняли тревогу, из помещений выбежали великие ишибы и имис…

Михаил только покачал головой. Если Уларат начал сажать в землянки ишибов, а роль простых стражников поручил имис, значит, рассчитывал извлечь из шахт огромное количество камней в кратчайшие сроки. Возможно даже, что месяца через полтора-два армия неприятеля станет непобедимой, невзирая на ранигские амулеты и прочие ухищрения. У каждого уларатского ишиба будет огромный личный запас энергии! Это совсем не шутки.

Королю даже пришла в голову мысль о том, что с самого начала нужно было выбирать другую сторону: не Фегрид, а Уларат. Правда, Раниг традиционно находился в зоне влияния Фегрида, но ведь все когда-нибудь заканчивается. Однако кто знал, что дело так повернется?

Ткань кое-как отмылась от сажи, но все были довольны и таким результатом. Ранигские и круантские ишибы ведь не собирались никому показываться на глаза, кроме Олеана и его учеников. А если верить слухам о безумии последних, то тем будет все равно, в каком виде к ним пожалуют нежелательные гости. Тем более Михаил надеялся на успех. Ему было что сказать и показать великим ишибам. По крайней мере, он оценивал их со своей точки зрения как ученых, исследователей. А что это значит? Только то, что они любопытны, даже сверхлюбопытны. Эти качества могут проявиться, если великие ишибы увидят нечто новое. Но король искренне считал, что за новым дело не станет. Хотя он по своей давней привычке был все же настроен и на сюрпризы. И, как выяснилось, не зря.

Аррал и Иашт помогли незаметно высушить королевскую одежду, и отряд вновь двинулся в путь. До вечера они преодолели огромное расстояние, используя все особенности местности для маскировки. Вскоре трава на холмах сменилась небольшими деревьями, потом сами холмы стали выше, а затем на горизонте показались горы. Искомый дом ишибов-отшельников должен располагаться на одной из горных вершин.

Теперь уже можно было не прятаться: вокруг не было ни души. Отряд резво бежал вдоль подножий гор, огибая редкие деревья, иногда поднимаясь, а временами опускаясь. Каждый ишиб держал в голове карту местности. Удивительно, но им не попадались даже относительно крупные звери. Ни оленей, ни лисиц, ни зайцев не было вообще. Встречались лишь быстрые бурундуки и суетливые птицы, прыгающие с ветки на ветку.

До искомой горы король со спутниками добрались к сумеркам. В горах закат был очень красив, раскрашивая вершины в красные, желтые и оранжевые цвета. Михаил же смотрел в другую сторону — туда, где располагался дом. Да что там дом — целая крепость! Его массивная серая стена опоясывала гору почти точно посредине. Можно было разглядеть дорогу, которая вела от ворот к трехэтажному основательному строению с двумя высокими башенками, покрытыми крупной коричневой черепицей. Королю было очень интересно, кто и когда построил настолько замечательный дом в такой глуши.

— Сколько же человек здесь живет? — бормотал он, глядя на строение. — Думаю, что и сотня поместится! Вот только чем их кормить…

Эльф и Мерт ушли немного вперед, чтобы изучить обстановку, хотя кругом царили тишь да гладь. Не было даже ветра, а прохладный вечерний воздух приятно бодрил.

— Ну что там? Все в порядке?! — крикнул король, обращаясь к Рангелу. Михаилу не терпелось приблизиться к последней преграде — железным двустворчатым воротам.

Мерт обернулся и молча замахал руками.

— Что это значит? — громко спросил король. — Ты говорить можешь?

Бывший вор резко покачал головой и бросился назад.

— Нужно говорить потише, твое величество, — произнес он вполголоса, когда подбежал поближе. — Здесь что-то не так. Я не могу понять что, но Анестент тоже волнуется. Какое-то странное ти…

Король увидел, как эльф присел на корточки и поднял что-то с земли, — необычное поведение для ишиба, привыкшего во всем полагаться на свои аб и щуп.

— В чем странность? — деловито спросил Михаил. — Все выглядит спокойно. Или нашли какие-то следы?

— Не то чтобы следы, но что-то непонятное… — Мерт говорил неуверенно. — Словно здесь протащили что-то большое, что слегка изменило ти травы и даже деревьев! Но следов на земле нет… и это тоже странно.

— Недавно протащили? — уточнил король.

— Да, примерно часов пять — десять назад, иначе мы бы ничего не почувствовали.

Михаил на мгновение задумался, но потом задал самый актуальный вопрос:

— Так нам можно идти вперед или нет? Это представляет опасность?

Мерт не успел ответить. Какой-то низкий грохочущий звук донесся справа. Он не был громок, а скорее напоминал шум небольшого камнепада.

— Обвал, что ли? — спросил король, оборачиваясь. — Далеко от нас?

Мерт тоже обернулся и даже прищурился, вглядываясь в даль, туда, где на соседней горе заканчивались деревья и начиналась заметная скалистая основа.

— Мне кажется, что это не обвал, твое величество, — по-прежнему неуверенно сказал он.

— А что тогда? — Король обвел взглядом ишибов. Лица большинства из них выражали лишь любопытство, а вот Мерт и Иашт заметно тревожились.

— Звук не тот для обвала, — пояснил Рангел. — Я ведь очень хорошо слышу. Мне это другое напоминает…

— Что же? — Михаил изучающе смотрел на своего агента.

Мерт заметно колебался, но потом, словно решившись, произнес почти неслышно:

— Твое величество, мне кажется, что это кто-то рычит.

Глава 4 В мире животных

Только один старый зверь может создавать новых зверей.

Трактат одного мудреца «О человеке»

После отбытия короля формальное командование перешло к опытному и осторожному Торку, а неформальное — к Анелии. Принцесса быстро взяла власть в свои руки: Михаил мог бы гордиться будущей королевой. Она сразу же вызвала к себе ишибов и военачальников, обладающих мало-мальски значимой репутацией, и сумела добиться от них отчетов (в которых, впрочем, не нуждалась, но был важен сам факт). Даже ранигский посол в Фегриде пьяница Манк предстал пред светлые очи, несмотря на то что являлся строго номинальной фигурой. Свое почтение принцессе засвидетельствовал и тагга Толер Раун, советник бывшего короля Миэльса, личность во многом зловещая и неприятная. Однако тагга сумел сохранить не только свою жизнь, но и титул, а также часть поместий. Разговор между ним и Анелией представлял бы огромный интерес для всего фегридского двора, но, к счастью, проходил наедине.

— Твое высочество, вероятно, в курсе моих обязанностей, милостиво порученных мне его величеством Нерманом. — Тагга начал беседу скромно. Ради встречи с признанной красавицей он вырядился в серебристый камзол, который, как считал Раун, выгодно подчеркивал его серые глаза.

Анелия, наоборот, не утруждала себя нарядами — стараться ради подчиненных неприлично, а остальные пока ее не могут видеть. Она была одета в темно-зеленое платье без всяких вырезов и кружев.

— Да, — коротко ответила принцесса. Она сидела за королевским столом и рассматривала мужчину, которого опытным глазом сразу же отнесла к разряду «сердцеедов и властолюбцев, не поднимающихся выше среднего уровня ни в том, ни в другом».

— Я подготовил небольшой доклад королю, — продолжал Раун, не догадываясь, что удостоился не самой плохой характеристики со стороны Анелии, — но раз его величества нет, то, может быть…

— Да, — вновь сказала принцесса и, подумав, добавила: — Господину тагга позволяется сесть.

Толер только подивился тому, с какой прытью поспешил исполнить приказ. Сочетание красоты и власти — действительно страшная сила, а он, как мужчина, был и в самом деле нестоек по отношению к этим двум вещам.

— У меня плохие новости, твое высочество, — начал тагга. — Мои люди из окружения принцессы Илании сообщают, что ее высочество вынашивает… неприятные планы.

— Насколько неприятные? — мелодичным голосом осведомилась Анелия.

— Илания собирает сведения о ранигской знати. Я считаю, что она собирается обратиться к императору с некоторыми обвинениями… еще точно не знаю, с какими.

— Это касается короля? — быстро спросила принцесса. В ее глазах зажегся интерес.

Тагга помедлил с ответом, взвешивая все «за» и «против». У него, как у опытного придворного, было несколько вариантов объяснения поведения Илании. Для короля он приготовил версию, близкую к правде, а вот принцессе намеревался «скормить» нечто совсем другое. Но, увидев перед собой белое, слегка надменное лицо, ярко-красные губы и чудесные лучистые глаза в обрамлении иссиня-черных волос, Раун передумал. Его первоначальный доклад выглядел, по сути, ничего не значащей пустышкой. Такие не вызывают эмоций у собеседников и, что самое главное, не подчеркивают значимости докладчика. Но, глядя на принцессу, Толер ощутил знакомое чувство — ему захотелось показать свою важность. Кто он такой? Средний ишиб, тагга, которого Нерман держит лишь как осведомителя. Он даже уже не королевский советник! Но ведь осведомитель осведомителю рознь. Некоторые приносят всякие глупости, а другие… ого-го что! И тогда их приближают. Конечно, Раун не был идиотом и понимал, что Нерман его никогда не приблизит, но зато будущая королева может это сделать.

— Наоборот, твое высочество, — сказал он. — Илания горой стоит за короля. И предполагаю, что она попытается очернить его ближайшее окружение и попросить императора, чтобы он спас Нермана от заговора.

Раун был готов услышать почти все — уточняющие вопросы, недоумение, иные эмоции, но Анелия сумела поразить даже столь опытного царедворца. Губы принцессы сложились в любезную улыбку, от которой теряли голову еще не такие, как Раун.

— Скажи, господин тагга, а нет ли у тебя среди знакомых хорошего фегридского портного? Даже лучшего. — Анелия сделала плавный жест рукой и посмотрела на Рауна так, что его, немолодого мужчину, сначала бросило в жар, а потом прошиб пот.

— Есть… конечно, есть, твое высочество! — Толер открывал в себе все новые и новые качества, например, непреодолимое желание любоваться прекрасной улыбкой как можно дольше.

— А советники императора случайно не входят в число твоих друзей?

Вопрос почти застал Рауна врасплох, но он справился с собой:

— Нет, твое высочество, они мне не друзья, однако я знаком с ними…

— Дорогой тагга (Толеру показалось, что он ослышался), завтра вечером я планирую организовать небольшой прием. Для очень узкого круга лиц. И была бы очень признательна, если бы среди этих лиц было несколько императорских советников.

— Твое высочество, — Раун удержал вздох, — я не могу обещать, но приложу все силы…

— Очень надеюсь на тебя, господин тагга. И если прием состоится, то запомни, что ты тоже приглашен.

— Твое вы…

— Довольно. — Анелия улыбалась почти ласково. — Ступай, господин тагга, и пришли ко мне портного как можно быстрее. Жду его в течение часа. Это выполнимо? Не нуждаешься ли ты в деньгах на расходы?

Если бы насчет денег спросил король, то Раун, не задумываясь, ответил бы, что да, он очень сильно нуждается. Но принцесса…

— Я был богат, твое высочество, и, несмотря на перипетии, через которые прошел в последнее время, стараюсь содержать свои дела в порядке.

— Это похвальное качество для дворянина. Мало кто может им похвастаться. Господин тагга, жду тебя завтра с утра. Ты поведаешь мне подробно о жизни фегридского двора.

— И кто это может рычать? — скептически спросил король, всматриваясь в ту сторону, откуда доносился звук, и не находя там ничего настораживающего. Над полосой деревьев начинались серые и светло-коричневые скалы. Их цвет местами казался ненатуральным из-за отражающегося заката, но это была единственная странность.

Мерт пожал плечами. Он был ни в чем не уверен.

— Идем к воротам! — решительно произнес Михаил. — Мы не можем здесь стоять всю ночь.

— А не послать ли нам кого-нибудь поискать источник звука? — предложил Иашт. Он беспокоился и поправлял халат, словно пытался закутаться в него получше.

— Постучим в ворота, если с нами не станут разговаривать и не впустят, тогда и пошлем. — Король зашагал к горе, на которой располагался дом Олеана. Остальные двинулись за ним.

Чем ближе отряд подходил к подножию, тем отчетливее становилась тропинка, ведущая наверх. А когда процессия начала восхождение, тропинка превратилась в дорожку, покрытую мелкими камнями, вдавленными в землю.

Михаил не хотел бежать, а шел нарочито медленно. В первую очередь из соображений безопасности, а во вторую — из опасений, что безумные ишибы (если слухи не врут и они на самом деле безумны, как и все затворники) плохо примут того, кто на полном ходу подбегает к их воротам. Королю было известно, что люди с неустойчивой психикой могут чересчур активно отреагировать на любую странность, не говоря уже о невежливости. Спокойствие и соблюдение общепринятых норм в поведении — вот залог успеха при общении с неадекватными личностями.

Однако без помех достичь ворот ранигскому отряду так и не удалось. До них оставалось всего-навсего метров сто, когда Мерт, резко вырвавшись вперед, перегородил дорогу.

— Я не могу, твое величество, — сказал он. — Тут что-то явно не так. Ти слишком уж странное. Такое чувство, что здесь прошел великий ишиб огромного роста! Я не утверждаю, что это так, просто похоже на это. Разве никто не замечает?

Король обернулся. Он уже не видел ти, но другие ишибы согласно кивали.

— Я бы сказал, что это корова, — заметил Иашт. — Гигантская корова, если, конечно, исключить из ти след аба.

Михаил не успел найти достойного ответа на неожиданное заявление, как Иашта поддержал эльф.

— Скорее, птица, — сказал он. — Орел с размахом крыльев метров в пять, или что-то в этом роде.

Король смотрел на лица ишибов и не верил, что они способны нести такую чушь с серьезными выражениями лиц. Он помнил все, что слышал о невероятных животных в бытность еще учеником у Аррала. Старый ишиб однозначно заявил, что звери в известных ему частях мира Горр — самые обычные. У них нет ни аба, ни каких-то уникальных способностей. Конечно, ходили легенды, что где-то далеко есть и другие, но Аррал никогда не верил в это. Животных, имеющих аб, даже если бы такие существовали, ишибы истребили бы поголовно. Аб — прерогатива человека, как и разум, а люди конкуренции не терпят.

К тому же любознательный король в свое время провел небольшое расследование, когда распорядился опросить иктернских жителей на тему морских чудовищ. Выяснилось, что, хотя об этих самых чудовищах рассказывали все кому не лень, на самом деле их никто своими глазами не видел.

— Вот что, — Михаил заговорил, выделяя каждое слово, — я хочу, чтобы каждый сказал мне, что именно он ощущает. И постарайтесь избегать поэтических сравнений с коровами, птицами или даже великими ишибами.

— Лучше показать, — раздался ворчливый голос Аррала. — Хотя твое величество прав — это и впрямь ни на что не похоже.

Король посмотрел на своего учителя, потом повернулся, чтобы проследить за его взглядом, и… остолбенел.

Из-за соседней горы на довольно приличной скорости к отряду приближалось странное существо, начисто лишенное крыльев, что тем не менее не мешало ему парить в воздухе.

Михаил недолго приходил в себя. Войны с прежним владыкой Ранига, а потом с Томолом и Кмантом отучили его от того, чтобы впадать в растерянность и терять драгоценное время. Существо выглядело весьма необычно, но в голове короля тут же сложилась примерная оценка мощи этой неизвестной твари. Она умела летать без крыльев, откуда вытекало два вывода: у нее был аб, и этот аб сделал бы честь, наверное, любому великому ишибу.

— Групповая защита! — скомандовал Михаил. — Быстро!

Этот вид защиты, когда два-три ишиба, стоя плечом к плечу, укрепляли общую ти, был известен издавна. Однако во время последней войны между Кмантом и Томолом с Ранигом впервые использовалась коллективная защита целой армии. Михаил с трудом сумел ее преодолеть ценой гибели элитного подразделения «стрелков».

Сейчас королевский отряд сгрудился вокруг своей сердцевины — двух великих ишибов. Ранигцы недоуменно наблюдали за приближающимся существом, пытаясь оценить его размеры и массу. Ведь если тварь велика, то и аб должен быть могуч, чтобы поднять такое тело в воздух, да еще позволить легко маневрировать на большой скорости.

Когда существо подлетело достаточно близко, ни у кого не осталось сомнений: оно было велико. Полтора метра в ширину и четыре в длину — тварь выглядела как разожравшаяся гигантская такса, покрытая черной лоснящейся шерстью, с маленькими тонкими ножками, которые свободно болтались и двигались то ли от ветра, то ли от червеобразных движений толстого тела. Массивная морда существа напоминала львиную, со слегка выступающими челюстями и близкопосаженными глазами, смотрящими строго вперед (верный признак хищника). Впечатление создавалось отвратительное.

— Аб просто огромный! — воскликнул Аррал, который, как великий ишиб, обладал способностью тратить значительную энергию на насыщение своего щупа и вытягивать его довольно далеко.

Впрочем, с животным все было ясно и без этого восклицания.

— Напомни мне, чтобы я каждый месяц проверял статьи расходов Академии и Парета, — неожиданно сказал Михаил.

Эта фраза удивила присутствующих не меньше, чем появление твари. Ишибы, как один, посмотрели на короля, и в глазах каждого читался вопрос: уж не сошел ли с ума его величество, если перед лицом опасной твари говорит о каких-то расходах.

— При чем тут Парет, твое величество? — Аррал счел за благо осторожно поинтересоваться.

— Он тоже проводит эксперименты с абом, — сухо сказал король. — И я только что понял, что после того, как он дал аб дереву, следующим логичным этапом может быть такая тварь. Я, конечно, не хочу прослыть душителем прогресса, но… это выглядит омерзительно.

Существо глухо заревело, словно подтверждая сказанное. Его голос действительно напоминал обвал и был настолько громок, что камни рядом с ним мелко завибрировали.

— Аррал, если оно атакует, то ты знаешь, что делать, — добавил Михаил, наблюдая, как животное зависло над воротами.

Однако ничего не происходило. Тварь парила в воздухе метрах в ста от отряда, ишибы стояли плечом к плечу, а в доме на вершине горы не было заметно никакого оживления. Хотя король не сомневался, что его прибытие не явилось тайной для обитателей дома.

В бесплодном ожидании атаки прошло несколько минут. Животное не приближалось к путешественникам, но и не удалялось от ворот, а лишь причмокивало и причудливо извивалось. Когда Михаилу надоело ждать, он решился.

— Вы остаетесь в группе, — сказал король. — А я попытаюсь подойти поближе и посмотрю, как оно отреагирует. Если нападет, то немедленно отступлю. Тогда вы будете защищать Аррала, ну а он ударит в ответ.

Михаил вышел из-за спин ишибов и осторожно направился к воротам. Он пошел на это неспроста: его защита была самой лучшей. По крайней мере, пока амулет не начал давать сбоев. Король двигался медленно и старался подмечать все. От его внимания не укрывались не только движения чудовища, но и малейшие изменения обстановки — он заметил небольшую птицу, пролетевшую над чуть выщербленной кромкой стены, а также блики последних лучей солнца в верхних окнах дома. Мужчина увидел, что примерно метров за двадцать до ворот начинаются более светлые камни. В обычных условиях он не обратил бы на это никакого внимания, но сейчас ему пришло в голову сравнение с некой границей, словно кто-то мелом очертил полукруг. Михаил осторожно относился ко всяким границам, явным и неявным, поэтому остановился, чуть не доходя до первых светлых камней.

Ничего не происходило. Животное парило метрах в десяти над землей и смотрело на путника темными бессмысленными глазами. Король решился, занес ногу над «границей»… и едва успел отдернуть ее и отскочить назад.

Со стороны существа на землю ринулось какое-то облако. Или даже не облако, а целый дождь. Или не дождь, а тонкие нити… Михаил сначала не понял, что это, но, убедившись, что странное «облако» заканчивается строго на границе, обозначенной белыми камнями, присмотрелся и в очередной раз изумился. Это было не облако, не дождь и не нити, а тонкие ледяные иглы. Настолько тонкие, что королевский амулет вряд ли смог бы помочь — он не был задуман против такого. Иглы летели к земле и разбивались о камни с коротким звоном.

Михаил еще больше попятился, и все сразу же прекратилось. Животное парило над воротами так, словно ничего не произошло, только на земле растекались небольшие, быстро высыхающие лужицы.

Король не стал больше ничего ждать, а развернулся и направился назад, к отряду взволнованных ишибов.

— Что будем делать, твое величество? — спросил Иашт, глядя на сосредоточенное лицо Нермана. — Оно не станет нападать?

Михаил хмыкнул, но даже не обернулся, чтобы еще раз посмотреть на существо.

— Нет, Иашт, не станет. Мы будем нападать, — произнес король и, в ответ на недоуменные взгляды, пояснил: — Я догадываюсь, что это такое. Что-то типа проверки. Кто сможет пройти через это существо, тот достоин быть услышан жильцами. Иначе оно бы преследовало нас, а так держится строго около ворот и его не отзывают. Дом на самом деле населен сумасшедшими, господа. У них явно мания величия.

Но короля сейчас сильно беспокоило не это. А то, что если его вывод верен (а он, скорее всего, верен), то получалось, что могучее существо — разменная монета для обитателей дома на горе. Они могут пожертвовать этим экземпляром, чтобы быстро сделать еще один, а потом еще один и так далее. Ведь вряд ли хозяева дома убеждены в неуничтожимости создания. Перед хорошим отрядом ишибов ничто не сможет устоять.

Утешало лишь одно соображение — что Олеан с соратниками научились изготавливать таких животных сравнительно недавно, иначе о них уже пошли бы слухи. Но утешение было слабым. Несмотря на проблемы с абом, Михаил соображал по-прежнему хорошо.

— Твое величество, может быть, не станем атаковать? — Вопрос Иашта не был лишен смысла. — Мне это все совсем не нравится. Если мы уничтожим животное, то где гарантии, что потом не появятся новые неприятности? Если Олеан создал эту тварь, то его точно нормальным не назовешь.

— Ты отлично знаешь, что у меня нет выбора, — печально ответил Михаил. — Все утверждают, что Олеан — единственный специалист, на которого можно положиться. А мне нужен результат в кратчайшие сроки. Иначе нам потом придется иметь дело не с одним-единственным чудовищем, а со многими ишибами…

Присутствующие, за исключением Иашта и Аррала, не могли взять в толк, о чем говорит король, но эти двое понимали, что он прав. Если выяснится, что у него нет аба, то возникнет вопрос: что же тогда все видят вместо аба? И ответ не заставит себя долго ждать — действие амулета, который превращает обычных ишибов в великих. Вполне достаточная причина, чтобы весь мир захотел либо выкрасть тайну, либо уничтожить ее обладателей.

Ранигский отряд начал медленно подходить к воротам. Существо по-прежнему лениво извивалось в воздухе.

— Иктернские ишибы пойдут вперед, — распорядился король. — Ваша цель — отвлечь зверя, если Аррал промахнется.

Михаилу очень хотелось слегка изучить животное. Посмотреть, как оно реагирует на разные атаки, чтобы составить приблизительное мнение о преимуществах и недостатках аба. Но король опасался, что тварь окажется сильнее, чем предполагалось, поэтому лучше покончить с ней одним ударом.

Приказ не вызвал нареканий. Ишибы привыкли, что король не всегда объясняет свои планы. Если удар животного должны принять иктернские ишибы, значит, так тому и быть.

Аррал изготовился около «границы». Молния могла добить до зверя, хотя и получилась бы не такой мощной, как вблизи. Верховный ишиб атаковал сразу же, как только остановился. Яркая вспышка и визгливый вопль твари известили о том, что промаха не было.

Однако зверь не торопился умирать. Михаил увидел, как черная шерсть вспыхнула язычками пламени и тут же погасла. Сам же зверь, еще не перестав визжать, нанес удар почему-то по Иашту — странный удар огненным жгутом, в который превратился щуп животного.

Король так и думал: существо нападает либо на тех, кто подошел близко к воротам, либо на тех, кто напал на него, не делая различий между членами атакующей группы. И тут уже расстояние до ворот не играет роли.

Иашт успел отскочить в сторону, его задело лишь частично. Все ишибы сразу пришли в движение. Сохранять «групповую защиту» не было смысла ввиду непонятного врага — еще не хватало, чтобы тварь одним ударом покончила со всеми. Иктернские ишибы моментально атаковали с помощью огня, а Мерт и Кретент отбежали подальше, чтобы забраться на стену. Аб животного выдержал пламя, и в нападающих полетели тонкие ледяные иглы.

Михаил оставался поодаль, поэтому оказался единственным, чья защита не вошла в соприкосновение с иглами. Даже Мерту с Кретентом досталось. Но больше всего не повезло эльфу. После Мерта он был самым слабым в отряде, и сейчас несколько игл преодолели естественную защиту аба и вошли в тело. Два ишиба тут же подхватили Анестента, чтобы оттащить его. Аррал вновь ударил молнией. И опять попал, но не достиг серьезного успеха. Королю начало казаться, что все смешалось, что каждый ишиб сейчас будет маневрировать и сражаться индивидуально, не обращая внимания на остальных. Командовать не было никакой возможности — стоял слишком большой шум, и все целиком сосредоточились на звере, который сейчас напоминал черную, слегка поджарившуюся гусеницу. Наверное, все так бы и произошло — нападение стало бы хаотичным, но Кретент, знаменитый убийца, уже взобрался на стену. Он достиг ворот в несколько прыжков, а потом, оттолкнувшись, подпрыгнул еще раз и ударил мечом в шею парящей в воздухе твари. Кретент не был хорошим имис, но уже знал основы. Этого сейчас хватило. Он еще не успел приземлиться, как животное начало заваливаться на бок. Король успел разглядеть кровавое пятно на черной шкуре, и иктернские ишибы с Арралом, вдохновленные успехом, нанесли совместный удар по раненой твари. Огонь и молния теперь возымели эффект. Шерсть мгновенно вспыхнула, выступившая кровь тут же испарилась, и охваченная пламенем туша тяжело рухнула на стену. В воздухе моментально начал распространяться запах паленой шерсти и обуглившегося мяса.

Король отвел взгляд от чудовища и посмотрел на свое войско. Несмотря на скоротечность боя, ишибы были уставшими, взлохмаченными и встревоженными. С таким противником им еще не приходилось сражаться. Эльф, похоже, не был серьезно ранен и пытался самостоятельно залечить раны, сидя около большого камня.

— Ну и ну, твое величество… — Иашт выглядел весьма озадаченным, если не сказать испуганным. — И что, Олеан может создать множество таких тварей? В руках того, кого они слушают, будет огромная сила!

Михаил тоже успел подумать об этом, но быстро отвлекся. Он отвел взгляд от приводящих себя в порядок ишибов, вновь посмотрел на дымящуюся тушу, висящую на стене, и сразу же заметил, как дверь дома распахнулась и из нее вышел человек в красном халате и с длинной седой бородой.

Незнакомец начал степенно спускаться по дорожке к воротам, шагая неторопливо, будто на прогулке. По мере того как он подходил, становилось понятно, что его возраст определить затруднительно. Несмотря на седые волосы, лицо человека было лишено морщин, словно юноша потехи ради налепил на себя бутафорские парик и бороду.

Красный халат незнакомца выглядел потертым и не совсем свежим, но когда житель дома на горе подошел к воротам, лица королевских спутников вмиг стали почтительными. Перед ними был великий ишиб.

Он заговорил, и его голос тоже удивил Михаила. Звук слегка дребезжал, но одновременно был глубоким и насыщенным. Создавалось очень необычное впечатление.

— Замечательный бой, — вместо приветствия сказал полустарик, — я думал, что вы потеряете одного-двух, но все обошлось.

Король выслушал первую фразу с привычно-непроницаемым выражением лица. Несомненно, мания величия жителей этого дома зашла очень далеко.

— Я — Нерман, король Ранига и Круанта, — представился он. — Прибыл сюда, чтобы встретиться с великим ишибом Олеаном.

Михаил ожидал чего угодно в ответ: незнакомец мог представиться сам, или продемонстрировать хоть толику уважения к монаршей особе, или сказать, что Олеан примет посетителей или, наоборот, не примет, но великий ишиб сумел удивить. Он прищурил глаза, внимательно посмотрел на короля и произнес, не скрывая иронической улыбки:

— Нерман… такое редкое имя. Хотя у нас живет еще один Нерман. Твой тезка, наверное. И тоже прибыл из Ранига. Лет двадцать пять назад. Совсем еще младенцем.

Глава 5 Новый враг

Чудовища обычно появляются от чудовищ.

Ученик одного жестокого великого ишиба, пытающегося создать новое животное

Каждый представляет себе по-разному олицетворение жестокости. Для одних это война, бессмысленная и кровавая, для других — сборщики налогов, жадные и равнодушные, для третьих — грабители, эгоистичные и недалекие, для четвертых — судебная власть, несправедливая и мстительная. Но в Раниге, Круанте, а теперь уже и в Фегриде находилось лишь одно олицетворение настоящей жестокости, хотя мало кто догадывался об этом. Имя ей было — Анелия.

Принцесса, сестра короля эльфов, родилась в счастливой стране, которая через несколько десятков лет рухнула под напором империи. Анелия, уже тогда считающаяся одной из самых красивых женщин, не захотела смириться с этим. Она организовала часть эльфов и скрылась в северных лесах, чтобы вести партизанскую войну без всякой надежды на победу, лишь ради самой войны. До того как встретить короля Нермана, принцесса прошла через многое, ее руки были обагрены кровью, а в сердце жила ненависть. Она убивала людей без раздумий и не останавливалась ни перед чем, чтобы увеличивать количество смертей. Те несчастные, которые имели неосторожность влюбляться в принцессу, немедленно использовались ею. Они тоже ввязывались в бесперспективную войну и умирали, не подозревая о том, что Анелия даже не вспоминает о них, а уже ищет новых могущественных поклонников, чтобы их тоже отправить на смерть.

Принцесса быстро повзрослела, прошла через многие испытания, накопила опыт, но даже встреча с королем Нерманом, которого она полюбила, не смогла смягчить ее сердца. Анелия осталась прежней — жестокой женщиной, презирающей слабость, читающей мужчин как открытую книгу и норовящей использовать их.

Тагга Раун, который в последнее время зачастил к принцессе, ни о чем таком не подозревал. Принцесса была с ним мила, охотно поддерживала беседу на отвлеченные темы и вообще показывала ему свое расположение.

— Все, совершенно все очарованы твоим высочеством! — восклицал тагга на следующий день после триумфального приема, организованного Анелией. — Двое даже пытались уговорить меня устроить им встречу с твоим высочеством!

Его собеседница по-прежнему сидела за королевским столом и кротко улыбалась. Она не сомневалась в успехе, тем более что императорские советники уже написали ей восторженные письма, полные намеков. Принцесса умудрилась прямо на приеме внушить каждому из них, что заинтересована лично в нем. Это дело непростое, но когда опыт неглупой женщины исчисляется десятилетиями, а красота остается на том же уровне, как в ранней молодости, для этой женщины нет ничего невозможного.

— Я, пожалуй, приглашу их еще раз, — сказала принцесса. — Мне кажется, что они смогут положительно повлиять на императора, если станут друзьями Ранига и Круанта.

Раун кивнул: он был полностью согласен с политикой Анелии. Даже более того, если бы принцесса сделала что-то диаметрально противоположное, он был бы так же согласен с ней. За несколько дней общения с ее высочеством жизненные приоритеты тагга несколько сместились.

— Твое высочество, могу ли я их обнадежить? — поинтересовался он.

— Конечно, — мягко произнесла принцесса. — Встреться с каждым из них, поговори… объясни, что они показались мне уважаемыми и интересными людьми… а потом приходи с докладом.

Конечно, тагга знал, что он придет к своей прекрасной госпоже. Что если будет делать все как надо, то придет еще и еще, станет доверенным лицом королевы, что очень почетно и… приятно.

Анелия смотрела на Рауна с явной симпатией, улыбалась ему одной из тех своих улыбок, которые надолго запоминались мужчинам, и думала о том, что вот перед ней еще один ничтожный человечек. Что он еще не понял, что с ним происходит, пока способен трепыхаться, воображать себя сильным, решительным, испытывать посторонние чувства… Скоро, очень скоро бедный тагга избавится от этих эмоций. Их заменят самые правильные чувства — любовь к ней, к Анелии, всепоглощающая, преданная и безответная. Если все пойдет как надо, то это же ожидает и советников. Принцесса уже не может никого убивать в бою, это ей запретил король, но превращать спесивых имперцев в своих рабов он ей не запрещал. А покорные ее воле мужчины Анелии сейчас просто необходимы. Нужно ведь как-то справиться с Иланией. В схватках женщин обычно побеждает союз красоты и опыта. Горе тем, кто рассчитывает на что-то другое.

— А здесь находятся эмбрионы, — великий ишиб Олеан показал Михаилу на обычные незапечатанные глиняные кувшины. — Главное — создать ткань, сверхчувствительную к воздействию аба, а потом уже с ней можно делать все что угодно. Хотя основные работы происходят на стадии зародыша — потом мы просто ускоряем рост.

Король находился в подвальном помещении. Точнее сказать — на третьем ярусе подвала. Светильники-амулеты светили так ярко и равномерно, что тени от столов и шкафов почти не были заметны. Великий ишиб охотно хвастался своими достижениями, а Михаил вслух восторгался ими и размышлял о том, сколько же ишибов и имис понадобится, чтобы уничтожить обитель безумцев, пока не поздно. Получалось никак не менее двухсот. Возможно, даже более.

Ранигский отряд неплохо приняли в доме на горе, хотя отвели угловые комнаты в левом крыле и запретили ходить в правое. Олеан, а именно он встретил ишибов у ворот, оказался разговорчивым «старичком», разменявшим не одну сотню лет (по крайней мере, возраст дома был не моложе двух веков). Великий ишиб согласился поговорить с Михаилом на следующий день, даже провести экскурсию, и причины такой сговорчивости выяснились очень скоро.

— А что вы собираетесь делать с этими животными? — поинтересовался Михаил, осторожно заглядывая в ближайший кувшин, наполненный темной жидкостью. — Ведь использовать такие могучие существа в виде обыкновенного сторожа-привратника…

— Нерационально? — закончил Олеан, улыбаясь. — Да, такая мысль может прийти в голову. Но у меня на тирров есть и другие планы.

Король Ранига явственно беспокоился. Он был уже не тем человеком, который только прибыл в этот мир. Борьба за власть, войны и политика закалили его, усилили и без того мощное логическое мышление и интуицию. Михаил во всем видел двойное, а то и тройное дно. А от ситуации с тиррами за версту несло неприятным и даже зловещим запахом. Почему их не было раньше? Отчего они появились именно сейчас? Зачем их использовать в качестве сторожей? Почему бы просто не выращивать втайне? Эти вопросы были первыми, которые Михаил задал себе после того, как обдумал неожиданный намек на то, что настоящий Нерман может жить в этом доме.

— Но пусть твое величество не тревожится, — успокоительно заметил Олеан, чутко уловивший чувства собеседника. — Ранига это вообще никак не коснется. Насчет Ранига у меня теперь другие планы, и я полон предложений, которые принесут выгоду этой стране и лично ее владыке.

Михаил еще раньше сделал вывод, что великий ишиб не такой уж сумасшедший, как казалось ранее. Конечно, его, полуотшельника, нельзя было назвать полностью нормальным, но, как любой исследователь, Олеан старался быть рациональным. Именно этим качеством можно объяснить тот факт, что, пробыв в доме несколько часов, гости не имели никакого представления о числе его обитателей. Ранигские и круантские подданные видели еще шестерых великих ишибов, но сколько их тут вообще, король не мог угадать. Поэтому в своих расчетах о штурме дома исходил из худших вариантов.

— Я всегда готов заключать соглашения, выгодные для моей страны, — просто сказал он, заметив, как собеседник выделил в своей речи слово «теперь».

Олеан посмотрел на короля внимательными, слегка узкими глазами и вновь улыбнулся. По всей видимости, бодрый «старичок» находил смешное в самых неожиданных вещах.

— Чтобы пояснить свою точку зрения, — сказал он, — я бы хотел обратиться к событиям, которые произошли в прошлом. Понятно, что твое величество был несколько обескуражен моим заявлением у ворот насчет тезки, но в конечном итоге в этом мире все идет на пользу…

Конечно, Михаилу был очень интересен «тезка», но он не смел спросить о нем напрямик. Спросить — значит подчеркнуть интерес. Недопустимо для политика! Поэтому король просто ждал, когда Олеан сам начнет разговор на эту тему.

— Итак, четверть века назад двое ишибов привезли сюда маленького и больного ребенка. Мой дом считается надежным убежищем уже много-много лет, поэтому их поступок не вызвал удивления. Они рассказали мне историю, связанную с младенцем, и я поверил им. Ребенка решил оставить и воспитать, а ишибы… короче, они вскоре умерли.

Почему-то Михаил совсем не удивился. «Старик» явно был себе на уме, последовательно шел к какой-то только ему известной цели. Такие люди очень опасны, если не знать их цели, — общее правило.

— Мальчик же выздоровел и оказался тем, кто мне был нужен в то время. — Олеан внимательно следил за выражением лица собеседника, но король уже был спокоен и безмятежен. Он начал догадываться, куда движется дело.

— Так вот, я не сводил с Ранига глаз, — продолжал великий ишиб, слегка разочарованный реакцией слушателя. — Даже съездил туда, чтобы посмотреть на Миэльса. Все оказалось, как я ожидал: мой мальчик был похож не только на него, но и на череду своих предков… особенно по женской линии… чего никак нельзя сказать о твоем величестве.

— Наследственность иногда выкидывает непредсказуемые фокусы, — притворно вздохнул король.

— Ну да, ну да… Тем не менее появление твоего величества в качестве принца спутало все мои планы, — сообщил Олеан, лукаво поглядывая на собеседника. — Сначала я хотел все-таки их реализовать, но, пристально понаблюдав за новым королем, решил, что уже мало что получится. Затяжная война мне совсем не нужна.

Михаил хранил молчание. Он отлично представлял себе, что за планы вынашивал великий ишиб: поместить на трон своего воспитанника, а самому получить доступ к ресурсам целой страны.

— Но все равно я не сводил глаз и с твоего величества. Признаться, меня кое-что очень сильно заинтересовало, но… об этом можно поговорить потом, когда будет решено главное дело. Не волнуйся, оно не связано с Ранигом.

Олеан уже второй раз призывал не волноваться своего хладнокровного собеседника. Это не осталось незамеченным Михаилом. В политике даже мелочь может иметь глобальное значение.

— Я был очень рад, когда понял, кто пожаловал ко мне в гости. Надеюсь, к моему гостеприимству нет претензий? — Великий ишиб явно решил закругляться. — Я слегка ограничил передвижения твоего величества, но сделал это ради общей пользы. В твоей свите ведь есть две примечательные личности: один — с физиономией убийцы, человек, способный на все, а другой — с профессионально честным лицом, явно мошенник с многолетним стажем. Я бы не хотел, чтобы они предприняли прогулку по дому и натолкнулись на моего мальчика. Случайно, конечно.

Михаил рассматривал и такой вариант, поэтому сейчас тоже не удивился. Настоящий живой Нерман был не нужен ни Ранигу, ни его королю. Это — та плата, которую собирает всякая власть. Человек, достигший вершин, может посвятить свою жизнь тому, чтобы бороться с несправедливостью, карать негодяев, но все равно ему волей-неволей, а придется изредка расправляться и с безвинными. Таковы законы власти — против них не может пойти ни один вступивший на эту стезю.

— И что, я так и не увижу своего тезку? — невинно поинтересовался король.

— Это будет лучше для всех, — дипломатично ответил Олеан. — Но прежде чем перейти к моим предложениям, хотелось бы услышать подробнее о том, что привело твое величество в мою скромную обитель. Твое величество что-то говорил по поводу исчезновения аба…

Об этом Михаил вкратце рассказал еще вчера, но решил повторить и сегодня.

— У одного очень важного мне человека пропал аб, — произнес он. — Нельзя ли его восстановить в кратчайшие сроки?

— После чего пропал? — спросил Олеан, изучая собеседника проницательным взглядом.

— После боя с другими ишибами. Видимо, он перенапрягся.

— Большой был аб?

— Не очень.

Великий ишиб пожевал губами. Михаилу было странно видеть стариковскую привычку на молодом лице. Олеан был вообще необычной личностью. Он быстро соображал, многое знал, но при этом некоторые события интерпретировал весьма своеобразно. Великий ишиб не казался таким любителем славы, как Аррал, но и от Парета отличался. Парет верил в науку, но не стремился к власти. Олеан же высказывал очень нехорошие идеи. Например, он заявил, что в перспективе может создать таких животных, которые полностью заменят крестьян, труд простолюдинов окажется не нужен, поэтому можно будет уничтожать почти всех неишибов, начиная с новорожденных, у которых нет аба. В другое время король поблагодарил бы небеса за то, что великий ишиб не обладает властью, и попробовал бы переубедить Олеана. Но, похоже, сейчас предстояло выяснить иные вопросы.

— Ну что же, если мы поладим, то твое величество может привести ко мне своего человека. Обещаю, что за пару месяцев поставлю его на ноги.

— За пару месяцев?! — воскликнул Михаил.

— Ну да. А что? Думаешь, кто-то быстрее справится? Сомневаюсь. Аб может восстановиться и сам, но на это уйдет не менее полугода. А то и год-два. Я могу, конечно, попробовать радикальные методы, но боюсь, что они способны просто убить этого важного для тебя человека. А гарантии с ними нет… А так — может, в месяц уложусь, если повезет.

— Какие способы? — тут же отреагировал король.

— Самый простой — поставить его на грань жизни и смерти. Сделать так, чтобы только аб мог спасти его. Чтобы он знал, что никто не придет на помощь! Аб ведь часть тела, твое величество. Если телу захочется жить, то оно на многое способно. Шок, боль, испытания — вот что усиливает мощь, если, конечно, человек преодолевает их.

— А если не справится? — осторожно поинтересовался король.

— Не справится — погибнет, — отрезал Олеан. — Поэтому я и не хочу использовать эти методы. Ясно, что человек важен для тебя. Ты ведь сам пришел просить за него. Если он умрет, то это может огорчить твое величество и поставить нашу будущую сделку под вопрос. Поэтому — месяц, не меньше. Буду лечить медленно, но на совесть.

Михаил немного помолчал. Два месяца его не устраивали, а на риск он не хотел идти. Учитывая защиту его амулета, испытания понадобятся еще какие! А чем они опасней, тем меньше шансов выжить.

— Что за сделка, Олеан? — наконец спросил король. — Я подумаю насчет лечения.

— Твоя воля, — пожал плечами ишиб. — А сделка вот в чем. Скоро, примерно через полгода, по моим оценкам, мне понадобятся ишибы. Еще не менее сотни. Лучше — полтораста. Я хочу, чтобы ты их мне дал. Постараюсь всех вернуть в целости и сохранности примерно через месяц. Если кто-то погибнет, то за него заплачу. Да и просто так могу заплатить. За аренду. — Олеан рассмеялся хриплым каркающим смехом.

— А почему я тебе должен их давать? — спросил король, хотя уже предполагал ответ. — И почему ты не попросишь их у кого-нибудь другого?

— Да у кого же мне просить? — Ишиб продолжал хохотать неприятным смехом. — Уларат мне точно не даст, да и дал бы — я бы сам отказался. У каких-нибудь королевств? Они потребуют большую плату, но это еще ладно, однако ведь спросят — зачем. А что я им скажу? Только что «тайна». А твое величество не спросит. Так даст. Я еще вчера подумал, что наша встреча не случайна. Провидению угодно поддержать меня.

— Ну а я почему дам? — тусклым голосом поинтересовался Михаил.

— Да потому что мальчик-то у меня, ты ведь сам понимаешь, — охотно пояснил Олеан. — Мне сейчас твой Раниг не очень-то нужен, но твое величество должен все равно откупиться. Иначе будет непорядок. Вот и откупишься. Если все сделаешь как надо, то мы вообще друзьями станем. Будет и аб для твоего знакомого, и тирров дам, да чего захочешь.

Королю меньше всего хотелось становиться друзьями с этим непредсказуемым типом. Великий ишиб был опасен не только своим могуществом, но и загадочными планами. Несомненно, Олеан властолюбив, иначе не воцарился бы в этом доме на горе. А иначе как маленьким монархом его нельзя назвать. Все в доме принадлежало ему, и все слушались его беспрекословно — это Михаил уже заметил. Но, с другой стороны, какой у короля выход? Сообщить о тиррах императрице? Она просто попытается наложить на животных свою лапу, а если Олеан откажется, то ничего не сможет сделать со строптивым стариком до окончания противостояния с Фегридом. Самому собрать войско и напасть? Но это же территория Уларата! К тому же из двухсот ишибов половина, возможно, поляжет. А где взять имис? Их тут нужно минимум пятьдесят. Олеан ясно сказал, что ему нужна «еще сотня ишибов». «Еще»! Если бы у него был десяток, то фраза была бы иначе построена. Так говорят, когда есть уже сотня-две. Плюс тирры. Большая сила.

— Тысяча золотых за каждого убитого и гарантии, что о моем «тезке» я больше не услышу, — забросил удочку Михаил.

— Ха-ха! — Смех Олеана уже почти вывел из себя короля. — Тысячу золотых я могу дать, но пообещать, что не услышишь… уволь, твое величество. Разве что он сменит имя. Да так сменит, что к предыдущему вернуться не сможет. Так согласен?

— Письменные гарантии, — уточнил король. — Написанные его рукой с личной печатью ти. Хочу, чтобы он написал, что он вовсе не Нерман, а только почему-то похож на наш род. Что это случайность. А там — пусть берет какое угодно имя.

— Тогда с твоего величества полтораста ишибов. — Лицо Олеана посерьезнело. Он уважительно добавил: — А ты умеешь торговаться!

Торговаться Михаил умел, как и многое другое. Он также обладал развитыми аналитическими способностями, поэтому к концу разговора уже ясно представлял себе, чего хочет Олеан, но держал соображения при себе. Все это выглядело так мерзко, что плохо пришлось бы всем: и Уларату, и Фегриду, и Ранигу, и множеству государств, расположенных в этой части мира. Король не знал, что делать. Будь при нем власть над ти, он бы попытался даже убить Олеана прямо в этом подвале, а дальше будь что будет. Но сейчас Михаил никакой опасности для Олеана не представлял и очень сожалел об этом.

На следующее утро король со своим отрядом прощался с домом на горе. Его величество решил, что не может оставить армию на два месяца, и напряженно думал о том, на какие ухищрения надо пуститься, чтобы никто в Фегриде не заподозрил отсутствия аба. Однако это был не единственный предмет размышлений Михаила. Пожалуй, еще больше его занимали две проблемы — Олеана и настоящего Нермана.

Прощание проходило в теплой, дружественной обстановке. Хозяин дома стоял в окружении пяти великих ишибов с укрепленной ти и, улыбаясь, говорил королю:

— Напрасно твое величество разбросал здесь свои взрывающиеся амулеты. Я, конечно, понимаю, что тебе бы хотелось избавиться кое от кого, но, поверь, я об амулетах знаю, и они не взорвутся.

Кретент стоял по левую руку от Михаила. Убийца пытался придать своему неподвижному лицу выражение симпатии. У него был приказ бить наверняка.

— Это какая-то ошибка, — объяснил король, тоже дружески улыбаясь. — Амулеты просто потерялись. Я прикажу своим людям их собрать.

— Сделай милость, — хохотнул веселый «старик», — и не беспокойся — твое величество получит свою грамоту. В обмен известно на что.

Если бы Олеан знал, что король хотел убить именно его, а не Нермана, то очень бы изумился и не разговаривал так радостно. Но он не знал, и, несмотря на гранаты и готовность Кретента выполнить свой долг, прощание не было скомкано.

Так ничего и не добившись, кроме очередных неприятностей, Михаил оставил за спиной обитель великих ишибов и устремился назад, к границе Уларата и Фегрида. Ему все-таки предстояло уничтожить злополучные шахты. Король даже удивлялся тому, что на свете существуют такие постоянные вещи: почти при любом политическом раскладе шахты должны прекратить свою работу. И желательно навсегда.

Глава 6 Шахты

Плен — дело временное.

Фраза плененного солдата, который в следующий миг случайно свалился в овраг и разбился насмерть

Покои принцессы Илании с недавнего времени находились в императорском дворце. Она сама пожелала переехать, оставив просторный дом в центре Иендерта, куда перебралась после того, как отдала свое постоянное жилище Нерману. Принцесса считала, что именно сейчас ей нужно быть как можно ближе к отцу и к его советникам.

В тот вечер Илания стояла на балконе, выходящем во внутренний дворик, смотрела на верхушки низких деревьев и благосклонно слушала комплименты, которые ей расточал тагга, один из молодых и подающих надежды имис. Вот уже почти полгода, как принцесса приблизила его и теперь всерьез рассчитывала, что труды не пойдут прахом.

— Я нисколько не сомневаюсь в твоей преданности, — сказала Илания с легкой (и, как ей хотелось надеяться, чарующей) улыбкой. — Ты мне уже оказал большие услуги, и хотя я пыталась ответить тебе тем же, чувствую, что до сих пор в неоплатном долгу.

— Ради твоего высочества я готов сделать все что угодно без всякой награды! — Молодой человек был пылок, страстен и яростно верил в собственные слова.

Илания повернулась, чтобы посмотреть на горящие глаза, скользнула взглядом по каштановым волосам и, как прежде, нашла, что они явно подчеркивают благородные и тонкие черты лица собеседника.

— Ну что же… возможно… Знаешь, тагга, в последнее время у меня очень много проблем. Я пытаюсь с ними справляться, но мне совсем не на кого опереться… кроме разве что тебя.

Имис молчал, пожирая взглядом принцессу. Он точно знал, что за необходимым вступлением последует и просьба. И точно — Илания решила не затягивать.

— Я предполагаю, что мне угрожает опасность, — сказала девушка. — И только в твоих силах отвести ее… хотя это потребует некоторой сноровки.

— Твое высочество, я готов на все!

Илания в этом не сомневалась, потому что иначе не обратилась бы к нему.

— Тагга, ты хорошо знаком с моим дворцом?

— С тем, где сейчас живет король Нерман? Да, конечно.

— Помнишь, где находится мой приемный кабинет?

— Разумеется, твое высочество.

— Туда нужно проникнуть и забрать кое-какие бумаги. Особенно написанные лично принцессой Анелией.

Тагга не позволил колебаниям отразиться на своем лице. Илания наблюдала за ним, словно кошка за рыбой, приготовленной кухаркой и положенной на стол остывать.

— Я сделаю все, что в моих силах, твое высочество, но… там же кругом охрана!

Принцесса усмехнулась:

— Никакой охраны не будет, тагга. Ты пойдешь через тайный ход. О нем никто не знает, кроме меня… и теперь тебя. Пойдешь ночью — и все сделаешь без помех. Видишь, как я тебе доверяю?

— Благодарю, твое высочество! — Будь собеседник простолюдином, он не на шутку испугался бы собственной осведомленности о тайном ходе, которого не могли найти даже ишибы. С такими секретами долго не живут. Но имис твердо рассчитывал на дальнейшую благосклонность принцессы и нисколько не сомневался, что это служит дополнительным залогом симпатий Илании. — Но нельзя ли мне узнать подробнее, что именно нужно брать? Хотелось бы увидеть картину полностью, чтобы на месте решить, что важно, а что не очень.

— Справедливо, — кивнула Илания, которой понравилась реакция тагги. — Ну что же, дело вот в чем. Эта самая Анелия — мой враг. Детали нашей вражды тебе неинтересны, но мне бы хотелось получить образец ее почерка, а также любые другие компрометирующие документы. Мне кажется, что она замышляет убийство короля Нермана и единоличное правление в Раниге и Круанте. Когда у меня появятся доказательства, я представлю их своему отцу, чтобы он принял меры и спас своего верного союзника.

Отряд Ранига и Круанта остановился неподалеку от шахт, рядом с зарослями высокого кустарника. Все выглядело как и прежде: дым над холмами, ломкие травы и сухая земля. Мерт и Кретент вновь отправились на разведку, а король вместе с Арралом и Иаштом немного отошли от основной группы.

— Олеан должен умереть, — говорил Михаил с таким видом, словно он — Катон Старший, произносящий перед сенатом слова «Карфаген должен быть разрушен». Но, в отличие от доблестного римлянина, король добавлял: — Хотя не понимаю, почему этим следует заниматься мне, а не кому-нибудь другому.

Аррал и Иашт тоже не понимали этого, как и того, по какой причине Олеан должен умереть. Они видели тирров, признали их опасными, слышали о сделке между королем и великим ишибом, согласились с тем, что сделка выглядит неприятной, но из чего следует, что Олеана следует уничтожить? Ранигу он не угрожает, а если король обретет искомую грамоту, то настоящему Нерману будет практически невозможно доказать свои права на корону.

— Твое величество, может быть, нам лучше выполнить требования Олеана? — негромким голосом поинтересовался Иашт. — Он производит впечатление человека, который сдержит свое слово. Получит то, что хочет, и оставит нас в покое.

Король пристально всматривался в сторону шахт, волнуясь и интуитивно ожидая очередного подвоха со стороны Уларата. Михаил уже пересказал приближенным разговор с великим ишибом, но еще не растолковал им, в чем дело, и думал о том, нужно ли это сделать сейчас или позже. Ни Мерта, ни Кретента не было видно, поэтому король решил пролить свет на вопрос.

— Он — психопат, который рвется к власти, — сказал Михаил. — Причем психопат расчетливый и рассудительный. Логик! Возможно, у него в голове что-то сдвинулось за время уединенной жизни, а может быть, он всегда был таким, но если он обретет желаемое… о-о… нас всех ждут большие проблемы. Маньяка, помешанного на практичности, этот мир вряд ли переживет без последствий. Да и тирры не подарок… Нет, от него нужно избавляться.

— О какой власти говорит твое величество? — осведомился Иашт, бросая взгляд на Аррала, словно ища у него поддержки. — У Олеана нет никакой власти. Да и что он может? Захватить какое-нибудь королевство? Вряд ли такой сосед, как Уларат, позволит ему там наводить свои порядки. Мы ведь просто-напросто отменили рабство — и сразу хлебнули сполна. А если Олеан начнет уничтожать неишибов, включая дворян, которые в родстве с дворянами Уларата? Он тут же потеряет все, что имеет.

Король обернулся, посмотрел на собеседников, на их одежду, разительно отличающуюся по цене, и горько усмехнулся:

— Он потерял бы все, если бы не эти злополучные шахты. Но теперь, когда камни найдены, мне кажется, что единственным выигравшим будет именно Олеан.

— Почему? — Аррал наконец включился в разговор. В последнее время он предпочитал помалкивать, выражая так свое негодование запрещением строительства памятника. Но сейчас, когда король говорил, по всей видимости, о важных вещах, Верховный ишиб не мог промолчать. В конце концов, власть Аррала держалась только на успехе короля. Все отлично знали, что, несмотря на обиды, старый учитель будет до конца поддерживать своего ученика.

— Просто когда я говорил с Олеаном, то задал себе простой вопрос: почему тирры появились именно сейчас? — тихо произнес Михаил. — Маловажный вопрос, казалось бы! Но такие вопросы — слабое звено любой тайны.

— И почему они появились? — вновь спросил Аррал, а Иашт нахмурил черные брови. Этот худощавый ишиб был прирожденным политиком, схватывающим все на лету.

— Потому что именно сейчас нет силы, способной напасть на него, — пояснил король. — И вряд ли появится до выяснения вопроса с шахтами. Уларат занят Фегридом. А потом будет поздно.

— Поздно? — переспросил Аррал, который по выражению лица Иашта заметил, что тот о чем-то догадался.

— Да, — еще тише сказал Михаил. — Когда Фегрид и Уларат основательно потреплют друг друга, а на это уйдет, по моим расчетам, около полугода, то…

— Выяснится, что Олеан создал достаточное количество тирров, чтобы попытать счастья с шахтами и, возможно, с троном Уларата, — продолжил за него Иашт.

— Вот именно, — вздохнул король. — Нашему великому ишибу тоже нужны камни. Похоже, они всем нужны.

Лицо Аррала вытянулось. Бывший деревенский ишиб вовсе не был глуп. Его отличали основательность в суждениях, прочная хватка и способность к нестандартным действиям. Аррал ясно представил себе последствия: Олеан с его тиррами захватывает власть в Уларате, Фегрид думает, что противник ослаблен, и наваливается с новыми силами, Олеан, опираясь на необычных зверей и уже уларатских ишибов, громит Фегрид, начинает проводить в жизнь свои идеи, и… время жизни Ранига в его нынешнем виде будет исчисляться годами, а то и месяцами. Король — противник рабства, он не останется в стороне, да и вообще… Вот что значит вовремя заданный маловажный вопрос.

Появление Мерта и Кретента было неожиданным. Они сбросили невидимость, лишь обогнув кустарник, расположенный поблизости от отряда.

— Ну что там? — осведомился Михаил, когда к нему подошли запылившиеся разведчики.

— Все спокойно, твое величество, — степенно ответил Кретент.

— Не спокойно, а непонятно! — воскликнул Мерт. — Что-то не то.

— Что — не то? — поинтересовался король. Его дурные предчувствия резко обострились, получив поддержку в виде настораживающей фразы Рангела.

— Они не усилили охраны, твое величество. Все осталось по-прежнему.

Михаил медленно кивнул. Пару дней назад его отряд уничтожил несколько обычных ишибов и чуть не прикончил двух великих. Уларат на это никак не отреагировал. Мерт был прав — здесь что-то не то.

— Мы сможем пройти к шахтам, взорвать их и быстро скрыться? — спросил король.

— Я обежал вокруг… новых засад нет. Никого нет. У меня создалось впечатление, что вчера здесь прошло много людей, но их уже тоже нет.

— Подходим ближе, — распорядился Михаил. — Мерт, проверь, свободно ли направление к границе с Фегридом. Если да, то сначала отступим сюда, а затем обогнем шахты и пойдем напрямик.

Отряд Ранига и Круанта быстро двинулся к деревянным стенам, защищающим шахты. План короля был прост: нужно незаметно проникнуть на территорию объекта, избегая «землянок», потом бросить гранаты и прорываться, если нужно, с боем. В том, что они сумеют отойти, Михаил не сомневался. Организованный отряд плюс внезапность плюс умение Мерта быстро заметать следы… по всему выходило, что вскоре король вернется домой.

Однако когда король остановился в зарослях неподалеку от забора, оказавшись в тучах пыли и дыма, Рангел вновь прибежал с докладом.

— Там не пройти, твое величество! — сообщил он. — Километрах в двух отсюда уларатская армия. Сотни ишибов! Предлагаю после взрывов вернуться назад и подойти к фегридской границе, сделав большой круг.

— Так и поступим, — согласился король.

Сообщение об армии было неприятным и требовало скорейшего возвращения в ставку, но шахты необходимо взорвать. Возможно, будет даже лучше, если диверсия совершится в тылу уларатских войск.

Предстоящая операция отвлекла Михаила от мыслей о ситуации с Олеаном. Впрочем, король уже успел решить, что нужно поведать императору о предприимчивом великом ишибе. Рассказать не все, но главное. В конце концов, почему правитель Ранига должен брать на себя такие заботы? Разве он — спаситель мира? Нет, самозванец, обманщик и авантюрист, отягощенный некоторыми моральными принципами, — вот кто он, если смотреть правде в глаза. Пусть Мукант разбирается сам, а король удовольствуется тем, что тихо нейтрализует настоящего Нермана.

— Я отхожу назад, к границе леса, и жду всех там, — распорядился Михаил. — Постарайтесь в бой не ввязываться. Быстро взрывайте — и ко мне. Потом поищем безопасную дорогу в Фегрид.

Лес начинался примерно в километре от этого места. Даже не лес, а лесок, большая роща, но король хорошо запомнил то место, откуда они вышли. На земле была проплешина, свободная от травы, рядом — невысокий холм… спутать трудно. Михаил не мешкая направился назад, продираясь через кустарник. Он не знал, сколько времени займет операция, и торопился. Его отряд будет использовать невидимость, а это означает, что им нужно оторваться от возможной погони до встречи с королем.

Уже вечерело, Михаил не особенно скрывался. Он быстро поднялся на холм, который уже использовал в качестве наблюдательного пункта, в последний раз окинул взглядом местность около шахт и устремился к лесу. Ему не хотелось случайно выйти на неприятеля, поэтому король возвращался строго прежним путем. Главное — завершить начатое, а потом можно где-нибудь затаиться и посылать во все стороны разведчиков, чтобы нащупать пути отхода.

Даже когда Михаил бежал, мысли о Нермане, Олеане, Муканте, Анелии не оставляли его. Похоже, он оказался в центре огромного и запутанного заговора, состоящего из нескольких не связанных друг с другом участников. Везде подстерегала опасность. Пока еще король понятия не имел, как достойно выйти из столь шаткого положения. Возможно, именно сосредоточенным размышлением можно было объяснить тот факт, что Михаил поздно заметил помеху.

Король почти достиг леса, уже видел знакомую проплешину, когда обратил внимание на необычный цвет деревьев. Конечно, сумерки затрудняли обзор, но солнце еще давало достаточно света, чтобы можно было различить темно-синие цвета стволов. Бегущий даже остановился от неожиданности. У деревьев ведь должна быть обычная окраска, а не такая… Однако когда король заметил, как эти самые стволы двигаются, то легко все понял: там, в лесу, были люди.

Михаил не стал мешкать, а развернулся и бросился назад. Совсем недавно он был почти уверен, что все обойдется, и старался гнать сомнения, но сейчас обстановка резко изменилась. Король сразу же начал думать о том, что элементарно потеряется. Если его отряд не сумеет оторваться от погони до встречи с ним, если просто свернет с прежнего пути и разминется, если… слишком много было «если», и каждое из них указывало на то, что Михаил, лишенный аба, должен будет добираться до Фегрида в полном одиночестве.

Однако уже через несколько секунд бега в обратном направлении король понял, что его волнительные размышления о дороге в Фегрид ничего не значат по сравнению с новыми неприятностями. Похоже, Михаил увидел людей в лесу настолько поздно, что дал им возможность заметить себя. И сейчас несколько человек бежали за ним организованно и без всяких криков. На приличной скорости. Ишибы!

Как обычно бывает в трудных ситуациях, мозг Михаила заработал на полную катушку. Варианты ближайшего будущего вставали пред мысленным взором, ужасали своими последствиями и меркли, уступая место другим вариантам. Король несся через холмы, заросшие травами, и лихорадочно искал путь к спасению. Если он будет бежать вперед, к границе, то, скорее всего, выскочит на уларатскую армию. Вариант отпадает. Если свернет в сторону, то ишибы могут настичь его: их скорость позволяет это сделать. К тому же вдруг преследование уже идет широким полукругом, а Михаил видит лишь часть ишибов? Сворачивать нельзя, большой риск… Король никогда не был склонен недооценивать противника и сейчас ясно представлял себе, что те уже поняли, что гонятся за ишибом, и наверняка приняли меры.

Михаил обежал небольшой овражек, быстро оглянулся, чтобы убедиться, что неприятель не отстал, что за ним по-прежнему около пяти преследователей, и в этот момент грянул взрыв. Даже серия взрывов. Бегущему почудилось, что земля под его ногами чуть дрогнула. Возможно, обман чувств, потому что до шахт еще неблизко, — но впереди в воздух поднялась огромная туча пыли. Хоть что-то удалось! Шахт больше нет, а новые построят еще не скоро! Однако эта позитивная мысль не вызвала даже тени улыбки на лице короля. Сейчас было не до того.

Спасительная идея, подстегнутая удачным выполнением первой фазы плана, пришла быстро. Нужно во что бы то ни стало встретиться с отрядом, даже если за ранигскими и круантскими ишибами будет погоня. Встретиться и принять бой! Возможно, будут небольшие потери, но Михаил был уверен, что с гранатами и способностями ишибов бить электрическим током можно выстоять. Сколько будет той погони? Ну, человек пятнадцать, не больше. Еще пятеро или шестеро — за ним. Вряд ли они все великие ишибы или имис. Если хоть немного повезет, то удастся отбиться. Не обязательно уничтожать врага: просто напугать, заставить отступить…

Теперь Михаил бежал целенаправленно к шахтам. Только одна мысль билась в его голове: не разминуться. Ни за что не разминуться с отрядом. По расчетам короля, те уже должны были оставить шахты и, преодолев стены, идти ему навстречу. Получалось, что чем ближе он успеет подбежать к объекту, тем выше шансы столкнуться со своими ишибами.

Король торопился, как никогда, но без аба очень трудно выжать из амулета значительный прирост в скорости. Вот уже вдали показался тот самый «наблюдательный» холм, вот что-то мелькнуло впереди, и… Михаил явственно увидел расплывчатые пятна, показавшиеся откуда-то справа. Его заметили и устремились на помощь!

Встреча состоялась у подножия холма. Никто ничего не говорил, не приказывал, все было и так ясно. За ранигскими и круантскими подданными гнался лишь десяток ишибов. К тому же те осторожничали и, боясь гранат, не приближались, тщательно исследуя ти под своими ногами. Если бы не встреча с королем, отряд быстро оторвался бы от преследования.

Ранигские ишибы сгруппировались вокруг Михаила и Аррала. Десяток вражеских ишибов тоже остановился, соблюдая значительную дистанцию, а пять королевских преследователей поступили точно так же.

Правитель Ранига задумался на какую-то секунду. У него опять был выбор: либо напасть на врага, чтобы отогнать его, либо бежать вдоль границы с Фегридом то ли вправо, то ли влево. Но ни в коем случае не к ней или от нее.

— Вперед! — Король показал на десяток вражеских ишибов. — Через них, не останавливаясь!

Отряд тут же сорвался с места. Михаил подумал, что противник примет бой, что придется использовать гранаты, но, похоже, у диверсантов уже сложилась нехорошая репутация. Увидев, что странные ишибы несутся на них, уларатские воины бросились врассыпную, освобождая путь. Среди долгоживущих ишибов было мало любителей ввязываться в заведомо проигрышные схватки.

Король не стал злорадствовать по поводу нежелания противника принять удар на себя. Он умел ценить разумное поведение, поэтому просто пробежал мимо.

Однако выяснилось, что представители Уларата сдаваться не собираются. Они быстро организовались в один отряд и последовали за Михаилом и его ишибами на расстоянии. Не приближаясь, но и не удаляясь.

Пока это устраивало короля. Чем дальше он уберется от шахт, тем меньше шансов, что его настигнет вражеское подкрепление. Через полчаса можно уже будет развернуться и дать противнику бой, если он, конечно, к тому времени не отстанет.

Михаил не стал на бегу делиться этими соображениями с подчиненными — ему казалось, что все и так понятно, но сами подчиненные вдруг решили поделиться соображениями с ним. Иктернские ишибы, находящиеся в авангарде, остановились так внезапно, что король едва не натолкнулся на их спины, закрытые серыми пыльными накидками.

— Твое величество, армия! — воскликнул один из них.

Впрочем, он мог бы и не кричать. Михаилу все было отлично видно.

Впереди, у подножия пригорка, на который успел забраться ранигский отряд, расположилось крупное соединение, состоящее из ста пятидесяти — двухсот воинов. Но их численность — еще полбеды, а вот одежда довершала впечатление катастрофы. Фиолетовые халаты. На каждом из них был фиолетовый халат, причем на некоторых в лучах заходящего солнца сияли серебряные и золотые вышивки.

Король резко обернулся. Ему казалось, что еще не все потеряно. Может быть, можно ринуться назад, на эти пятнадцать несчастных ишибов!.. Или пойти на риск и броситься к границе с Фегридом? Тогда, конечно, Уларат будет точно знать, кто взорвал его шахты, но, похоже, он это узнает в любом случае.

Однако справа от пятнадцати ишибов, которым Михаил уже почти подписал приговор (как и части своего отряда), вдали наметилось какое-то движение. Присмотревшись, король лишился последней надежды и оставил бессмысленный перебор вариантов спасения. Оттуда приближались как минимум несколько десятков ишибов.

— Что будем делать, твое величество? — отрывисто спросил Аррал, прочищая горло. Верховный ишиб быстро переводил взгляд с одного вражеского отряда на другой, его кустистые брови были насуплены, а губы поджаты. Остальные молчали, и почти все смотрели на короля.

— Ничего, — сказал Михаил, помедлив. — Что тут сделаешь? Если они не нападут, то вступим в переговоры. Разбросайте гранаты по склону холма. Жаль, конечно, что это не крепость, но все же стратегическая возвышенность…

В голосе короля послышалась горькая ирония. Все понимали его эмоции. Проделать такой путь, встретиться с безумным отшельником Олеаном, взорвать наконец проклятые шахты — и на тебе… случайно натолкнуться то ли на засаду, то ли на непонятно что.

Между тем в стане основного отряда уларатских ишибов наметилось оживление. Они немного отступили от холма, разделились на несколько частей, чтобы охватить последнее пристанище короля Ранига со всех сторон, а потом, когда прибыло еще примерно пятьдесят ишибов, выслали парламентера.

Этот бравый молодчик, совсем еще юнец, одетый в роскошный шелковый халат с тонким серебряным узором, бодро поднялся на холм и, подчеркнуто игнорируя смертоносные амулеты, остановился неподалеку от ранигских и круантских подданных.

— Господа, я — далл Супент, — представился он, окидывая внимательным взглядом ишибов, уже давно сбросивших невидимость. — Приношу извинения за некоторые неудобства, но не угодно ли подождать, когда сюда явится лицо, уполномоченное вести переговоры?

Михаил посмотрел на безусое лицо далла и поинтересовался, не скрывая сарказма:

— Разве никто из великих ишибов там, внизу, не способен обсудить условия нашей капитуляции? И сколько же нам ждать?

— Прошу прощения еще раз, — юнец говорил совершенно серьезно, демонстрируя отменную вежливость, — уполномоченное лицо прибудет еще до того, как солнце успеет полностью сесть. Пока никто из присутствующих здесь не может принимать решений.

Михаил помрачнел, но потом его лицо будто окаменело — казалось, он хотел надежно спрятать свои мысли и догадки от окружающих.

— Мы подождем, — кратко ответил король.

— Благодарю. — Далл чуть поклонился. — Располагайтесь, как вам будет удобно. До конца переговоров мы не нападем.

С этими словами юнец легко сбежал с холма, чтобы присоединиться к своим людям.

Король, больше не говоря ни слова, уселся прямо на выжженную солнцем желтую траву. Часть ишибов последовала его примеру. Аррал и Иашт остались стоять. Они рассматривали противника, прищурив глаза, словно пытаясь найти какую-нибудь чудесную лазейку в рядах ишибов. Михаил же обхватил руками голову и вновь задумался, чтобы не терять времени даром. Теперь мысли не касались бегства — король просто пытался угадать ход будущих переговоров и размышлял о собственных аргументах. Он уже предполагал, с кем придется говорить, и это не внушало особой радости.

Далл был точен. Когда солнце почти полностью скрылось за горизонтом, к уларатским ишибам подъехали всадники. Всадников Михаил приметил издалека и понял, что с ними не все так просто. Учитывая высокую скорость передвижения, лошади наверняка усилены амулетами.

Один из всадников, человек в плаще, настолько белом, что притягивал к себе взгляд и «заслонял» белую масть лошади, спешился чуть поодаль от подножия холма, опираясь на услужливо подставленные руки ишибов. Брови спутников Михаила поползли вверх, но ни один мускул не дрогнул на лице короля. Владыка Ранига и Круанта медленно, словно нехотя, встал на ноги и, показывая на юную женщину с тонкой золотой диадемой в волосах, произнес:

— Вот, пожалуйста. Некоторые бы взорвали не только шахты, а что угодно, чтобы иметь счастье поговорить с императрицей Уларата.

Глава 7 Аретт, императрица Уларата

— Ты умираешь самым богатым торговцем страны.

— Согласен еще немного пожить самым бедным!

Один купец на смертном одре в ответ на последнее слово жреца

В приемном кабинете императора Муканта у темного коричневого стола стояли трое: советники Настер и Куадерест, ответственные за отношения с небольшими южными королевствами, а также принцесса Илания. Сам Мукант сидел за столом и разглядывал свитки, принесенные дочерью.

— Она здесь описывает полную схему переворота! — Илания пыталась комментировать то, что император мог прочитать и сам. — Вот примерные даты начала, вот — имена сообщников. Некоторые зашифрованы! Очень много эльфов.

Император хмурился, а советники почему-то скептически качали головами, что сильно раздражало принцессу.

— Так, говоришь, это раздобыл верный тебе человек? — спросил Мукант, слегка подворачивая длинный рукав золотистого халата, чтобы он не мешал.

— Конечно, но разве важно — кто?

— Ее высочество еще очень молода. — Настер склонил свою лысоватую голову набок. — Мне кажется, что верные люди в таком возрасте встречаются редко.

— Да, — эхом отозвался Куадерест, поглядывая на принцессу лукавыми маленькими глазками.

Мукант медленно кивнул. В тех редких случаях, когда советники не спорили друг с другом, он предпочитал соглашаться с ними.

— Это был мой поклонник! — сквозь зубы пробурчала Илания, не понимающая, что происходит. — И какая разница? Это же почерк Анелии. Ее бумаги!

— Может быть, и ее. Но это — личное дело Нермана. — Настер наклонил голову на другую сторону.

— Пусть он и решает. А то сделаем что-нибудь не так, и можем лишиться союзника, — подтвердил Куадерест. — А такие союзники на дороге не валяются…

— Но она ведь собирается его убить! Разве не наш долг защитить Нермана, который уже так много сделал для Фегрида?!

Советники дружно отвернулись от принцессы — очень красноречивый жест, который не остался не замеченным Мукантом.

— Нужно подумать, твое величество. А лучше — дождаться возвращения Нермана, — сказал Настер.

— Да, — важно кивнул Куадерест. — Такое непростое дело… как бы не ошибиться. Анелия… гм… всегда была верна своему королю. Лучше дождаться.

— Да вы что, сговорились?! — вскричала Илания, гневно сверкая глазами. — Вот же доказательства!

— Успокойся. — Мукант махнул рукой. Он уже принял решение. — Не повышай голоса в присутствии отца. Советники правы — с Анелией решим потом, когда вернется Нерман. А ты отправляйся к себе. Рановато я закончил твое обучение. Тебе не помешало бы взять еще несколько уроков этикета.

Если бы кто-нибудь сказал Михаилу, что сидеть в плену тяжело, то король с ним не согласился. Ему предоставили замечательные покои (лучшие после покоев императрицы), старались угодить во всех его желаниях и вообще всячески перед ним лебезили. Слуги, низшие и высшие дворяне, не гнушаясь, сгибали спины в поклонах, послушно ждали, когда Нерман соизволит заговорить, а потом кратко и четко отвечали на вопросы. Прием в Уларате был даже лучше, чем в Фегриде.

А ведь всего день прошел с тех пор, как Михаил сдался превосходящим силам противника. Переговоры сначала пошли непросто. Безоговорочная капитуляция исключалась, но когда король понял, что императрица знает о нем и чего-то хочет от него, дело быстро наладилось. Все ранигские и круантские подданные убираются восвояси, а их командир остается — такой был итог. Король взял с собой лишь эльфа — не столько из насущной необходимости, сколько из желания эпатировать уларатскую публику и приучить ее к мысли, что эльфы — тоже люди и что с ними можно иметь дело.

Императрица Аретт оказалась юной и обаятельной. Точнее, казалась такой. Она правила уже почти два десятка лет, но умудрилась сохранить (или сознательно воспроизводить) жесты, присущие молодости. Михаил просто любовался тем, как энергично, чуть ли не подпрыгивая, передвигается императрица, как она размахивает руками, как поворачивает голову… ни дать ни взять, шестнадцатилетний подросток, полный младых сил.

— Я уверена, что мы найдем общий язык с твоим величеством, — говорила императрица грудным голосом, глядя на собеседника карими глазами.

Михаил смотрел на выражение ее лица, на белое тонкое платье, мало что скрывающее, на светлые туфли с прорезями и думал о том, что слухи, похоже, правы. Что благородная Аретт очень любит мужчин, причем выбирает великих ишибов, отдавая особенное предпочтение тем, кто помоложе и познатнее. Король Ранига с успехом удовлетворял всем критериям.

Когда Михаила доставили во дворец в ближайшем городе, он отчетливо понял, что императрица охотно проговорила бы с ним всю ночь. Не о любви, нет, а о делах. Об амулетах, о Фегриде, о Муканте и даже о пиратах. Аретт продемонстрировала великолепную осведомленность. Настолько великолепную, что король счел за благо отговориться усталостью из-за похода и отправился в свои покои в сопровождении Анестента.

Там же эльф представил доклад, собранный из обрывков фраз, которые ему удалось подслушать. Выяснилось, что король попал в плен из-за элементарного невезения. Как раз перед тем, как он собрался взрывать шахты, уларатская армия во главе с императрицей выдвинулась к границе. Да расположилась так неудачно (для Михаила), что охватила шахты со всех сторон, оставив лишь узкий проход в тылу. Через эту горловину и прошел ранигский отряд, после чего его песенка была спета. Куда бы он ни двинулся потом, везде столкнулся бы с вражескими войсками.

Однако Михаилу не суждено было провести спокойную ночь в большой спальне с широкой кроватью под синим балдахином, уставленной золотистыми вазами и устеленной красно-коричневыми коврами (очевидно, привезенными из столицы). Только король улегся, чтобы подумать о том, что его ожидает завтра, и, возможно, немного подремать, как эльф, усевшийся возле двери, подал знак.

— Что там, Анестент? — недовольно пробурчал Михаил, приподнимаясь. — Кто-то пришел?

Эльф сделал неопределенный жест тонкими пальцами. Король его понял правильно: кто-то или пришел, или пытается подслушать. За дверьми не было охраны — императрица удовольствовалась честным словом, что побега не будет, и пообещала сама, что дорогой гость будет кататься как сыр в сметане. Впрочем, в концах коридора охрана все-таки была, как и во дворе. На месте Аретт Михаил бы поступил точно так же.

— Пусть войдет, если пришел. — Король встал и набросил один из халатов, в изобилии предоставленных в его распоряжение.

Анестент распахнул дверь, и на пороге возник бородатый мужчина небольшого роста в сероватом халате с фиолетовыми цветами и серебряной вышивкой. Михаил уже встречал его — это был тагга Релест, один из советников императрицы.

— Чем обязан столь позднему визиту тагга? — Король счел нужным добавить в голос нотки заинтересованности. Испытания последних дней не сделали Михаила более эмоциональным, а просто заставили чаще обращаться к артистической стороне своей натуры.

— Твое величество, мой долг, как главного распорядителя церемоний, убедиться, что гости ни в чем не нуждаются, — поклонился тот.

Вот теперь король встрепенулся. Начало разговора было непредсказуемым. Если бы тагга заявил такое днем или хотя бы перед тем, как гости отбыли в опочивальню, Михаил бы и бровью не повел. Но ввалиться в комнату посреди ночи, чтобы убедиться, что все в порядке, — это уже чересчур.

— Я ни в чем не нуждаюсь. — Король постарался быть немногословным.

— Прошу прощения у твоего величества за то, что не сумел привести комнату в надлежащий вид, — продолжал гнуть свое тагга. — Представляю, как мешает сиятельному гостю эта старая мебель, но, увы, другой у меня пока что нет.

Михаил вопросительно посмотрел на Анестента. Эльф слегка пожал плечами.

— Если бы я знал заранее о прибытии твоего величества, то приказал бы взять с собой танцовщиц, но императрица отказалась от каких-либо излишеств…

— Меня устраивает мебель, — ответил король. — И если тагга больше ничего не хочет сказать, то настоятельно рекомендую перенести разговор о танцовщицах на завтра. Тогда и ее величество к нам с удовольствием присоединится.

Весь вид Михаила говорил: или переходи к делу, или убирайся прочь. И советник быстро сделал свой выбор.

— У меня есть конфиденциальное сообщение для твоего величества, — сказал он. — Но перед тем как я раскрою его суть, нижайше прошу дать мне слово, что о моем визите никто не узнает.

От короля уже второй раз за сутки требовали слова. Похоже, это приобретает статус закономерности. Но с другой стороны, а вдруг этот советник окажется полезен? Может быть, он работает на Фегрид?

— Говори, тагга, я все сохраню в тайне, — благосклонно кивнул король.

Советник мелкими шажками вошел в комнату, зачем-то оглянулся по сторонам, вытянув тощую шею, и тихо произнес:

— Если твоему величеству не нравится здесь, то я могу устроить побег.

Брови Михаила слегка приподнялись. Пожалуй, его пребывание в плену могло поставить рекорды длительности, то есть краткосрочности. Он не успел даже обжиться на новом месте, как личный советник главного тюремщика уже рекомендует собирать манатки.

— Это кто же мне предлагает? — уточнил король.

— Я, — советник явно не понял собеседника.

— По своей инициативе? Или кто-то стоит за тобой?

— По своей, — как-то нерешительно ответил тагга.

— А зачем тебе это? — Вопрос был задан резко, в лоб. Михаил преуспел в искусстве проводить допросы.

Советник смешался, его глаза забегали. Король внимательно наблюдал за тагга.

— Я не могу сказать, но за мной стоят очень важные силы, которые не заинтересованы в том, чтобы твое величество находился в плену. Я получил заранее распоряжения на этот счет! Мне поручено всячески оберегать твое величество…

Михаил слегка нахмурился. Он не обладал способностью Ронела Ферена к тому, чтобы однозначно различать ложь, но сейчас чувствовал, что собеседник как минимум чего-то не договаривает. И это очень плохо. Играть вслепую король не привык.

— Кем поручено? — Вопрос повторился.

— Не могу сказать, твое величество.

— Тогда и разговора не будет, — вздохнул Михаил.

— Но у меня все готово! — Советник почти воскликнул, но спохватился, зажал рот рукой и горячо зашептал: — Нужные люди предупреждены, они дадут пройти. Этой же ночью твое величество будет в Фегриде в целости и сохранности!

— Тебе платит Мукант? — Внезапный вопрос опять был задан в лоб.

— Нет. — Ответ последовал после паузы. — Но это не суть важно. Я все равно не скажу.

— До свидания, господин советник. Поговорим завтра.

Тагга хотел было что-то еще сказать, но передумал, коротко поклонился и вышел. Теперь уже эльф вопросительно посмотрел на короля. Михаил покачал головой.

— Это не Фегрид, Анестент, — сказал он. — Возможно, какие-то внутренние уларатские интриги. Но почему я им тут не нужен, ума не приложу.

На следующее утро императрица встретила Михаила с прежней широкой улыбкой подростка, радующегося жизни. Когда король вышел к завтраку, на который был милостливо приглашен, его усадили по правую руку от Аретт. Ее бело-красное кружевное платье произвело на него неизгладимое впечатление. Издалека казалось, что оно довольно строгое и все скрывает, но вблизи… пожалуй, императрица в плане демонстрации частей своего тела могла дать Илании сто очков вперед.

— Как прошла ночь на новом месте? — Аретт смотрела на короля так, что он предпочел отвернуться, чтобы не выдать легкой паники.

Похоже, на самом деле поведение императрицы было наигранным и отмеренным до мельчайшего жеста. Создавалось полное впечатление естественности, но Михаил, уже обученный Иланией и Анелией, давно лишился склонности недооценивать местных дам-ишибов, облеченных властью. Они все играли изумительно, но лишь в одну и ту же игру. Однако, по крайней мере пока, целью императрицы был только флирт с диковинным правителем далекой страны.

— Хорошо, твое величество, благодарю.

Справа от короля сидел тот самый советник, ночной гость. А еще за длинным столом находилось около десяти человек, все ишибы, среди которых было трое имис. Примечательно, что здесь не было стариков — только подтянутые молодые и средних лет люди. А вдоль стены стояла еще одна группа придворных. Видимо, они были не настолько знатны, чтобы сидеть за одним столом с императрицей, но все же удостоились чести присутствовать на монаршем завтраке. Среди этих людей особенно выделялась одна смуглая дама. Она была очень красива, и Михаил даже залюбовался ею, несмотря на то что дама старалась держаться в задних рядах.

Тагга Релест умудрился встретиться с Михаилом и утром, еще до завтрака.

— Твое величество не передумал? — быстро спросил советник.

— Конечно нет, — ответил Михаил. У него не было никакого желания пускаться в авантюру, за которой неизвестно кто стоит. Но даже если бы побегом руководил Мукант, король бы трижды подумал, прежде чем принимать предложение. Он ведь дал слово! Ему не хотелось на международной арене прослыть обманщиком.

Императрица отвлекла его от посторонних мыслей.

— Недавно я получила вести из Фегрида, — как бы невзначай сказала она, разрезая омлет на своей тарелке. — Уларату объявлен ультиматум.

— Вот как? — настороженно спросил король, весь превратившись в слух.

— Брат мой Мукант требует освободить твое величество. — Аретт резала омлет все так же безмятежно. — Обещает большой выкуп. Иначе грозит войной.

Михаил посмотрел на свою тарелку, куда успел положить лишь какое-то круглое печенье. Белая тарелка с золотистой каймой выглядела точь-в-точь как на Земле.

— И когда меня надлежит освободить, чтобы не было войны? — поинтересовался он.

— Сегодня же. Или завтра прибудут послы.

Король полагал, что войну уже давно пора начать, чтобы были хоть какие-то шансы ее выиграть. Но сейчас сказал совсем другое:

— И что решила твое величество?

Императрица вновь улыбнулась юной привлекательной улыбкой.

— Думаю, что те сто тысяч, которые предлагает Мукант, не окупят вынужденного простоя шахт, — ответила она.

Хорошо, что Михаил ничего не ел в этот момент, а то бы подавился. За него предлагали сто тысяч золотом! Вот так сразу. Это означало, что если бы дело дошло до торговли, то сумма могла увеличиться в разы! Его ценность резко возросла за последнее время. Когда он только прибыл в этот мир, за его жизнь никто бы не дал и ломаного гроша.

— С позволения твоего величества, я бы рекомендовал взять триста тысяч и отпустить нашего гостя, — подал голос советник Релест, подтверждая догадки короля. — Нам ведь нужны деньги. Сразу и много.

— Нужны, но не настолько, чтобы расставаться с таким необычным гостем, о котором уже ходят легенды, — легко ответила императрица, но в ее голосе едва заметно прозвучала сталь.

«Она все держит в своих руках», — невольно подумал Михаил.

Советник наклонил голову, отказываясь от спора.

— Зачем же я нужен твоему величеству, чтобы из-за меня ввязываться в войну? — слегка иронично спросил король.

— Война начнется и так. — Аретт пожала плечами. — Однако, может быть, амулеты не станут использоваться в ней слишком активно.

Сообразительность императрицы не вызывала сомнений, но королю и самому не хотелось засиживаться в плену, ожидая, пока командование Фегрида угробит его войско.

— Возможно, я могу предложить твоему величеству кое-что в качестве выкупа, — сказал он.

— Что же? — В карих глазах Аретт мелькнул интерес.

— Конечно, не амулеты, — король предвосхитил следующий вопрос, — но кое-что другое. Информацию.

— А! — Императрица даже не пыталась скрыть разочарования. — И какого рода?

— Полезного рода, твое величество. Настолько полезного, что она будет способствовать сохранению Уларата в прежнем виде.

— Вот как? И что же может нарушить прежний вид моей страны? — В голосе Аретт угадывалось недоверие.

— Кто-то, известный большинству присутствующих. — Михаил понимал, что его позиция слаба, доказательств далекоидущих планов Олеана нет, а есть лишь умозаключения. Однако король сейчас пытался сообразить, как можно сгустить краски таким образом, чтобы у всех создалось впечатление надвигающейся катастрофы.

— Кто же это?

— Я предлагаю обмен, — ответил король. — Если моя информация окажется тревожащей, а это так и есть, то твое величество отпустит меня.

Аретт на секунду задумалась, наморщив лоб. Она не особенно верила в сказанное, но, с другой стороны, знала, что ее собеседник — важная фигура. Такой, скорее всего, не станет врать и раздувать большое дело из пустяка.

— Но твое величество может хотя бы намекнуть, о ком идет речь? — спросила императрица.

— Об одном великом ишибе, подданном Уларата, — честно ответил король, у которого в голове уже начал зарождаться план по выведению на чистую воду Олеана.

Аретт отложила вилку и в упор посмотрела на Михаила. На какую-то секунду в ней не осталось ничего, свойственного юности. На короля взирала дама, искушенная в политике и сохранении власти любой ценой.

«Любопытный экземпляр, — подумал он. — С ней, наверное, интересно говорить о том о сем…»

— Твое величество просила представить доклад по командирам имис, — вновь вмешался в разговор тагга. — У меня есть все записи. Думал показать их после завтрака, но сейчас понял, что это может быть очень важным. Если твое величество уделит мне наедине пару минут…

— Подожди, советник. — Императрица отмахнулась, пожирая короля глазами, словно пытаясь проникнуть в самую суть его мыслей. — И кто будет оценивать информацию об этом великом ишибе? Стоит она или нет свободы короля Ранига?

— Я целиком полагаюсь на мнение и слово твоего величества, — великодушно произнес Михаил, который уже ясно представлял, как можно раскрасить Олеана самыми черными красками, да еще и предоставить некоторые доказательства.

Король только что вспомнил, как великий ишиб говорил, что настоящий Нерман похож на родственниц по материнской линии. А ведь его бабушка была младшей принцессой Фегрида, правда, без аба, но зато состояла в близком родстве с династией Уларата. Поэтому что получается? У Олеана есть не только странные животные, но и некто, в ком можно при желании узнать отпрыска правящих династий нескольких государств. И этого отпрыска по тайной причине прячут от всех! Конечно, не факт, что Нерман на кого-то там похож, кроме самого себя, но если сообщить, что Олеан скрывает неизвестного ишиба императорской крови, то Аретт тут же сделает стойку (или Михаил ничего не понимает в психологии монархов). А животные только усилят эффект.

А потом уже дело техники — важно убрать Нермана раньше, чем до него доберется императрица. И это будет сделать гораздо легче, если Михаил окажется на свободе. Игра на грани фола, но обстановка благоприятствовала. С одной стороны — война между империями, с другой — сопротивление Олеана местным властям… Возможно, небольшой рейд с фегридскими имис решит проблему. Нерман в любом случае жить не должен.

Но в тот самый момент, когда Михаил был уже готов открыть рот, чтобы заключить сделку и поведать о коварных замыслах Олеана, а потом, если надо, усилить речь вероятным претендентом на уларатский престол, кое-что произошло.

Слуга, несший поднос с небольшими сладкими булочками, неожиданно споткнулся прямо около императрицы, и одна из булочек влетела в серебряный кубок Михаила, наполненный вином. Все произошло так быстро, что ишибы, сидящие за столом, ничего не успели сделать.

Советник Релест тут же вскочил со своего места.

— Глубоко извиняюсь, твое величество! Это вина моих людей, а значит, и моя вина. Я сейчас же распоряжусь, чтобы новый кубок был доставлен, а слуга понес наказание.

Слуга, молодой темноволосый парень, выглядел ошарашенным. Он не мог понять, как это все произошло. Но советник взял его твердой рукой за плечо и, не обращая внимания на слова Михаила о том, что все в порядке, одежда почти не испачкалась и не стоит беспокоиться, потащил за дверь. Толпа придворных, стоящих около двери, всколыхнулась.

— Тагга всегда уделяет порядку повышенное внимание, — пояснила императрица. — Впрочем, случай действительно неприятный. Возьми мой кубок, твое величество. Это — компенсация за произошедшее.

Аретт демонстративно подала кубок той стороной, которой касались ее губы. Михаил понял по взглядам окружающих, что этот жест — показатель того, что он находится в фаворе. Таким нельзя пренебрегать, хотя король не испытывал никакого желания пить из одной посуды с практически незнакомой, пусть и привлекательной, женщиной.

Михаил слегка замешкался, поэтому позволил стремительно подбежавшей прислуге поставить новый кубок перед ним. Императрица все еще держала свой в вытянутой руке и ласково улыбалась. Делать было нечего. Король принял посуду Аретт, взял свой новый кубок и протянул ей. Обмен совершился.

Советник вернулся к столу в момент, когда слуга наливал вино императрице из кувшина, но садиться не спешил. Вместо этого он опять выступил с пространной извиняющейся речью, но Аретт решительным жестом остановила его и поднесла кубок к губам, подавая пример Михаилу. Королю ничего не оставалось делать, как отхлебнуть вино. Так же поступила и радушная хозяйка.

Не прошло и нескольких секунд, как Михаил понял, что, увы, ему не удастся больше поговорить с императрицей «о том о сем». Да и вообще вряд ли у кого-нибудь получится это сделать. Красивое и ухоженное лицо Аретт исказилось, приобрело красно-синюшный оттенок, императрица, абсолютная владычица огромной территории и бесценных шахт, захрипела и упала на пол.

Король не стал паниковать, в отличие от остальных. Не стал он и оказывать помощь, понимая, что ему тут никто этого не позволит. В его голову в этот момент пришла дурацкая мысль. Что вот он — путь власти. Нужно с юных лет карабкаться на вершину, расталкивая всех на своем пути, притворяясь неизвестно кем, развивая актерский талант, обманывая, принуждая, интригуя, чтобы закончить свою жизнь на полу дворца провинциального города. Помогли ли императрице ее тщательно выверенные жесты? Ее притворство? Ее властолюбие? Ее железная воля? Ее любовь к великим ишибам знатного происхождения? Нет… Ничто не спасло Аретт. Михаил подумал и о том, что нечто подобное ждет и его. Что трепыхания и попытки удержать власть не над империей, а над небольшой страной могут закончиться так же. Кто-нибудь убьет его, соратники перегрызутся, Анелия, ее брат и остатки эльфов будут уничтожены… вот так и завершится славное правление лже-Нермана.

От нерадостных мыслей Михаила отвлек пронзительный вопль. Пока король сидел, погруженный в раздумья, ситуация резко изменилась. Все вскочили со своих мест, кто-то наклонился над телом императрицы, а советник Релест стоял неподалеку, указывая пальцем на пленника.

— Яд был не в вине, а на кубке! — кричал он. — Мы все пили это вино! А кубок ее величеству передал король Нерман! Смотрите, он даже не удивился! Взгляните на его аб! Это же чудовище! Хватайте его, пока он не сбежал! Или убейте!

Имис с характерным звуком вытащили мечи из ножен.

Глава 8 О пользе стен

Бегущий король не может нести с собой трон.

Когда дверь за учителем этикета захлопнулась, Илания вскочила со стула и нервно зашагала по комнате, периодически заглядывая в окно. Она чувствовала себя глубоко оскорбленной. Отец заставил ее учиться, как девчонку! Причем учиться тому, что она и так отлично знала. Принцесса подозревала, что такой совет императору дал кто-то из приближенных, но зачем это им нужно, не могла взять в толк. Ведь, в самом деле, не защищают же они Анелию?!

Илания около получаса металась по комнате, как свежепойманный тигр по клетке. Император запретил ей покидать покои в течение двух дней. Однако насчет посетителей ничего не было сказано. Поэтому когда через полчаса прибыл молодой имис, его тут же приняли.

Тагга зашел в комнату принцессы и застал картину благородной скорби. Илания склонилась над вышиванием, ее вид был спокоен, печален и величественен.

— Тагга, тебе нравится рисунок? — тихим голосом спросила принцесса, показывая красного оленя на белом фоне, вышитого накануне ее служанкой. — Я тружусь над ним с самого утра.

— Твое высочество, он прекрасен! — Рисунок был и в самом деле недурен, но тагга с таким же пылом похвалил бы и нечто отвратительное.

— Похоже, это — мой удел, — горестно вздохнула принцесса, поправляя полупрозрачный розовый верх платья. — Выйду замуж за какого-нибудь принца или короля, буду проводить дни за домашними заботами и вышивкой. Все идет к тому. И я согласна, конечно, на спокойную жизнь, но, милый тагга, как говорится, до спокойной жизни нужно еще дожить…

Илания особенно выделила интонацией последнее слово. Имис удивленно посмотрел на собеседницу, не совсем понимая смысл ее речей.

— Твоему высочеству угрожает опасность? — спросил он, нахмурившись. — Или я ошибаюсь? Ошибаюсь, наверное. Ведь всем известно, что одно слово твоего высочества — и преданные вам дворяне уничтожат любого обидчика!

Илания отложила бело-красный лоскут в сторону и со слезами на глазах посмотрела на посетителя:

— Ах, милый тагга, против некоторых врагов не помогут никакие дворяне. Эти враги настолько могущественны, что обладают большим влиянием на императора. Мой отец просто запретит действовать.

— О каких врагах говорит твое высочество? — Имис понизил голос и невольно прикоснулся к эфесу меча, украшенному большим изумрудом. — Я правильно понимаю, что…

— Тсс… — Илания приложила к губам тонкий пальчик. — Ты все и так знаешь, милый тагга. Наше с тобой дело потерпело фиаско. Зло торжествует, а добродетель в опале. Я не вижу выхода… хотя… ах, как я нуждаюсь в действительно преданных людях!

В жизни каждого человека бывает момент, когда нужно быстро принимать решение. Иногда от этого зависят лишь деньги, а иногда и сама жизнь. Михаил довольно часто оказывался в переделках, когда его действия могли спасти или, наоборот, погубить все. Но случай с вопящим советником, науськивающим имис, был все-таки выходящим из ряда вон.

Король моментально оценил обстановку. С одной стороны — трое имис, готовые напасть, с другой — шестеро ишибов, четверых из которых можно не принимать в расчет, потому что они пытались оказать помощь императрице. Надо сказать, помощь тщетную, учитывая мгновенное действие яда. Это был даже не перенад, которым когда-то по ошибке отравили Маэта, а нечто совсем другое. Впрочем, король мог бы и здесь попытаться мобилизовать силы присутствующих, чтобы спасти Аретт, но от этого шага его остановили две вещи: во-первых, успех далеко не гарантирован, во-вторых, придется преодолеть непреодолимое сопротивление присутствующих. Советник точно ляжет костьми, чтобы ничего такого не произошло. А времени на споры не было.

Мир для Михаила сузился до простейшего выбора: бежать немедленно, попытаться сдаться так, чтобы во время сдачи не убили, или вступить в переговоры. Имис еще находились в состоянии некой неопределенности. Нет, конечно, они были готовы отбить нападение или преследовать преступника, но сейчас, очевидно, им ничто не угрожало, и хотя преступник уже был назван, никто еще толком не понял, что нужно сделать для правильного выхода из ситуации. Малейшее неверное движение или слово могло бы толкнуть чашу весов в нежелательную для короля сторону, но он решился именно на переговоры, жертвуя драгоценным временем, подаренным суматохой.

— Императрицу убил советник Релест, — громко и отчетливо сказал Михаил, не сводя с имис взгляда. — У него сообщники среди слуг и охраны. Я не знаю, есть ли сообщники среди вас, но если кто-то попытается меня убить, это будет означать, что он тоже вовлечен.

Король не знал, насколько далеко зашел заговор, ему даже было не известно, кого именно хотели прикончить — его или Аретт, — но он сделал верный ход — имис заколебались.

— Твое величество — хороший политик. — Релест теперь уже не кричал, а подобрался, стараясь подражать королевским интонациям. — «Сделай сам, а свали на другого» — вот принцип всех политиков. Что же дальше? Чувствую, что благодаря ловкости твоего величества скоро обвинят всех нас, а истинный виновник выйдет на свободу, даже не заплатив выкупа.

Советник тоже проявил себя искусным дипломатом, но все же его выступление позволило Михаилу понять, что отнюдь не все присутствующие вовлечены в заговор. Возможно, их тут было вообще меньшинство. Хотя, если дело закончится по сценарию советника, опытный человек точно скажет, сколько в комнате заговорщиков. Их количество совпадет с количеством выживших.

— Предлагаю не принимать скоропалительных решений, — спокойно ответил король, вновь оглядывая присутствующих. — Это дело нужно тщательно расследовать: допросить слуг, выяснить, как получилось, что в моем кубке оказалась булочка, уточнить, кто первым предложил принести новый кубок, узнать, можно ли было предвидеть, что императрица решится на обмен… много чего надо сделать. И, конечно, помочь ее величеству. Если мне будет позволено дать ценный совет, то он, возможно, спасет жизнь императрицы.

Хладнокровный и рассудительный голос Михаила произвел впечатление. Аретт была еще жива — ишибы поддерживали ее жизнь, и у короля мелькнула мысль, что, может быть, еще не все потеряно. Если возобладает разум, то его советом воспользуются.

Михаил с удовлетворением увидел, как в глазах советника мелькнула растерянность. Наскок не удался, никто не бросился на короля, а время явно работает против заговорщиков. После того как императрица умрет, главное — повторить свои обвинения в присутствии как можно большего числа людей. Если заговор не проник слишком глубоко, то преемник Аретт окажется в числе союзников. У советника ведь ничего не было против короля Ранига, зато цепь «случайных» совпадений подтверждала выводы Михаила.

Но, увы, перехватить инициативу пленнику не позволили.

— Взрывающийся амулет! — внезапно вскричал самый богато одетый имис.

И, как часто это бывает, одна короткая фраза перечеркнула все. Хитромудрые королевские замыслы оказались не нужны, психологически выверенные речи вмиг стали частью бесполезного прошлого, поддержка в глазах некоторых присутствующих сменилась страхом… Михаил это все понял совершенно отчетливо еще до того, как замолкли последние звуки голоса и имис прыгнул вперед. Меч недруга узкой молнией вонзился в спинку кресла, но короля там уже не было.

Возможно, в этот момент все захотели принять участие в преследовании пленника. А может быть, некоторые все еще старались удержать остальных от необдуманных поступков. В это Михаил уже не вникал. Ему было не до того — ведь он удивительно ловко нырнул под стол и решал лишь одну задачу: где ему вынырнуть, чтобы оказаться подальше от неприятеля и поближе к окну.

Никто не прибегал к атакам огнем. То ли понадеялись на мощь имис, то ли опасались добить императрицу, но король преодолел пару метров под столом совершенно беспрепятственно. Он даже смог закричать оттуда в последней попытке решить дело миром или хотя бы пустить пыль в глаза врагу:

— Одумайтесь! Я не сражаюсь с вами!

Но в ответ на это стол сдвинулся. Наверняка короля атаковали щупами, но защита была прочна. Сейчас Михаил ориентировался на свет, а также по ногам и полам халатов. Конечно, он понимал, что королю не очень прилично использовать стол в качестве укрытия, но какой был выход? Император Павел I чуть ли не в дымоход полез, когда пришли его душить. Однако у бедного российского самодержца это был единственный путь лишь к тому, чтобы ненадолго отсрочить свою смерть. Михаил же всегда действовал с размахом. Когда стало ясно, что приятный плен закончился, король собрался не только спасти свою жизнь, но и вырваться на свободу.

Воспользовавшись пространством, свободным от чьих-то ног, Михаил бросился к окну. Было довольно жарко, окна распахнули с раннего утра, бегству ничто не препятствовало. Король легко запрыгнул на белый широкий подоконник и ринулся вниз. Второй этаж — это второй этаж, несмотря даже на высокие дворцовые потолки.

Михаил приземлился на лужайку рядом с цветущими алыми розами. Сзади раздавались шум, крики… король понимал, что имис непременно бросятся следом. Он быстро перескочил через кусты и побежал сквозь парк к стене.

Эта зубчатая белая стена была высотой всего метра в три и никак не могла служить хорошей защитой, скорее, выполняла декоративные функции. Король быстро набрал предельную скорость. Он уже давно установил, что быстрее некоей скорости человек бежать просто не в состоянии, будь у него аб хоть какой величины. Мышцы ведь оставались мышцами, и не лошадиными, а человечьими. Сейчас, без аба, Михаил бежал немного медленнее, но все равно трое преследователей вряд ли догнали бы его скоро, если бы догнали вообще. Однако проблема заключалась в том, что их было не трое.

Уже трубили сигнальные рожки, случайные посетители парка бросились врассыпную, а вместо них на белых дорожках и зеленых лужайках стала появляться охрана. Ишибы и имис, имис и ишибы… у короля бы зарябило в глазах от ярких халатов, если бы он вертел головой. Но Михаил наметил цель, к которой стремился. Разлапистое дерево около стены — вот что интересовало его. Если взобраться на дерево, то можно легко перепрыгнуть на стену, а потом уже сориентироваться на местности и выбрать другую цель.

Первая часть плана королю удалась с блеском. Он буквально взлетел на нижнюю ветку, перескочил на более высокую, а потом прыгнул на стену. Стена была толстой, не менее полуметра шириной, поэтому на ней оказалось легко стоять и даже бежать по зубцам.

Конечно, Михаил не собирался задерживаться на одном месте. Сзади напирали имис, они слегка замешкались ввиду предстоящего им акробатического упражнения, и король воспользовался предоставленной форой. Он быстро окинул взглядом окрестности, чтобы увидеть, что замок расположен в черте города, а стену от ближайших невысоких домов отделяет широкая улица, и запрыгал по зубцам. Внизу, с другой стороны, короля не ожидало ничего хорошего: улица уже заполнилась ишибами и солдатами. Но имис среди них было гораздо меньше, чем за спиной.

«Вот это и есть путь настоящего монарха, — неожиданно мелькнула в голове у Михаила дурацкая мысль. — С земли — на дерево, с дерева — на стену, со стены еще куда-нибудь, а в конечном итоге — на собственный трон».

Но король успел промчаться всего ничего, как нападавшие наконец пришли в себя и рьяно принялись за дело. На бегущего посыпались удары: огненные шары и стрелы, порывы ветра, даже лед. Сначала все шло отлично: Михаил не чувствовал даже жара, он прыгал с зубца на зубец, иногда проходя прямо через огненные преграды, и высматривал путь к спасению. Ему достаточно было хоть одной улицы, более-менее свободной от ишибов. Тогда он побежит туда и, если повезет, сумеет затеряться в узких улочках, чтобы в неожиданный для стражников момент выскочить около городской стены.

Возможно, нападавшим казалось удивительным то, что пленник до сих пор не пытался атаковать, а может быть, они подумали, что он бросил все силы на защиту, — имис, например, могли решить, что Нерман все еще старается уладить дело миром, — любое объяснение устраивало Михаила. Кроме, конечно, истинного.

Король поймал себя на мысли, что отчего-то уделяет внимание мелочам. Он смотрел на каждый зубец под своими ногами, замечая узкие трещины в белых камнях и отваливающиеся кусочки извести, потом переводил взгляд вниз и видел грязные мостовые со сточными канавами, плохо одетых случайных прохожих, покосившиеся двухэтажные деревянные дома… Богатство одежд ишибов только подчеркивало нищету города.

«Это настоящие правители Уларата несутся за мной, — думал Михаил. — И понукает их уже не императрица и даже не наследник, а настощий монстр среди великих ишибов — тот, который чувствует, что обязан взять власть в свои руки… его аб требует этого. Потому что, по логике мира Горр, монстры должны править людьми до тех пор, пока на смену их потомству не придут другие монстры».

Король не хотел останавливать посторонних мыслей, потому что они его хоть как-то отвлекали от того, чтобы впасть в отчаяние. Михаил пробежал уже достаточно, а выхода все не было. Впереди уже виднелись какие-то люди на стене — похоже, готовили «теплый» прием, — ситуация стремительно заходила в тупик. Оставалось надеяться, что сейчас среди нападающих не найдется хорошего аналитика, который быстро сообразит, что, если король не взлетает, значит, не может, значит, что-то с ним не так… Михаил даже подумал о том, что его, наверное, вскоре прикончат. Зарежут, заколют, как поросенка или благородного дворянина, — зависит от точки зрения. Ну что же, пусть так. Это еще не самый плохой конец. Самозваного короля без аба ведь могли бы и четвертовать, и колесовать, да и вообще применить к нему весь спектр пыток, не используемых в отношении ишибов. Провинившихся ишибов как раз умертвляли быстро и безболезненно.

С этими невеселыми мыслями король почти достиг своеобразной засады. На стене перед ним находились двое имис с обнаженными мечами, а на земле стояли многочисленные ишибы. Еще несколько виднелись в воздухе, но эти, к счастью, были еще далеко отсюда. Утешение, правда, слабое.

Михаил замедлился: ему совсем не хотелось на полном ходу налететь на меч — наоборот, он оглядывался, пытаясь увидеть хоть какую-то лазейку. Но все впустую.

Король остановился метрах в десяти от имис. Он не растерялся, нет. В его голове зародился новый план — ввести врагов в заблуждение остановкой, а потом резко развернуться и броситься в обратную сторону. Может быть, неприятель уже успел освободить улицу-другую. Ведь такое скопление ишибов трудно контролировать. По крайней мере, еще ни одного из командиров не было видно.

Михаил бросил взгляд на сосредоточенные лица имис, даже увидел, как побелели костяшки пальцев, сжимающих мечи. Еще бы — перед ними некто великий и легендарный, тут любой боец занервничает. Вот насмешка судьбы — аба уже нет, а репутация осталась!

Когда король прекратил свой бег, все тоже на мгновение замерли, словно ожидая какого-то подвоха. Михаил тут же решил воспользоваться ситуацией.

— В убийстве императрицы я обвиняю советника Релеста! — закричал он с таким видом, словно находился не перед толпой врагов, а выступал для огромной аудитории, собравшейся под стеной, чтобы почтить знаменитого оратора. А затем, не давая противнику времени опомниться, быстро развернулся и бросился в обратную сторону.

Может быть, ему и удалось бы сбежать — неприятель был слегка ошарашен, но тут в дело включились подоспевшие великие ишибы. Они, как обычно, пришли позже всех, но проявили подлинную обстоятельность. Михаил промчался всего ничего, однако был не только остановлен мощным ударом, но и рухнул вместе с кусками стены.

Король тяжело приземлился на спину. Сверху посыпалась белая пыль, мелкие осколки, и в довершение ко всему — несколько больших глыб. Амулет справился с нагрузкой, но камни остались лежать на груди.

Михаил мог едва-едва шевелиться. Пыль забивала нос и рот, дышать было тяжело, и перед мысленным взором короля встала сходная картина. Почти то же самое, как тогда, в беседке, где на него навалились скопом несколько великих ишибов! В этот момент не хватало только огня. И конечно, он не замедлил появиться.

Нападающие не стали разбираться — ранен король или нет. Достаточно было того, что они видели его аб. В отсутствие общего командования каждый был за себя, поэтому никто не стал рисковать.

Удары посыпались на Михаила один за другим. Если бы у него на самом деле был аб, он бы почувствовал, как содрогается ти. Амулет пока гасил воздействия, но надолго ли его хватит? В душе короля начала подниматься ярость. Он проделал большой путь, многое успел, изменил, но еще больше оставил на будущее. У него само собой мелькнуло сравнение с императрицей. Та правила безраздельно, чтобы в расцвете сил закончить свой жизненный путь на полу заурядного дворца, а Михаил столько преодолел и вынес, чтобы сдохнуть здесь, под забором. Аретт определенно была в лучшем положении.

Нападающие видели, что беглец и не думает умирать, поэтому удвоили усилия. Очевидно, наиболее старались те, кто находился ближе всех, остальные же пытались не мешать и просто наблюдали. Великие ишибы тоже превратились в зрителей. Никто из них не смог или не захотел взять командование на себя и навести порядок.

Какой-то шустрый ишиб нанес такой сильный удар, что глыбы чуть сдвинулись. В этот момент Михаил подумал о том, что у эльфа есть все шансы сбежать. Удобный момент — в такой-то суматохе. А еще король начал прикидывать, на сколько хватит его амулета. Расчетам мешало раздражение, но все равно выходило, что ненадолго. Десять — двадцать секунд, а потом, когда защита рухнет, наступит мгновенная смерть. Незащищенное тело не способно выдержать такого.

Король не смирился, нет, но что он мог сделать? Разве что экономно распределить оставшееся время. Нужно ведь подумать о несчастном Раниге, балбесах-соратниках, прежней жизни и, конечно, об Анелии. Мыслям о принцессе Михаил уделил, наверное, целых пять секунд. Этого хватило, чтобы прийти к выводу о том, что ему, в принципе, повезло и это все того стоило. Ценность женщины ведь не в том, чтобы безоговорочно поддерживать мужчину, а в том, чтобы не позволять мужчине расслабляться. Женщина — это двигатель мужчины, а принцесса с ее красотой, непредсказуемостью и любовью к новаторствам была просто совершенством. Королю стало бесконечно жаль, что он больше не встретится со своей невестой, и последние секунды посвятил мечтам, поднимающим настроение. Мечтам о том, как его дисциплинированное войско хорошо вошло бы в эту толпу, как отлично бы справились пушки со своей задачей, как «молотобойцы» отсекли бы фланги, а королевские ишибы, объединившись, перебили бы обладателей халатов с золотым шитьем. Аррал неплохо бы смотрелся в небе. Старик извергал бы молнии, бросал гранаты и, может быть, окупил бы стоимость левой ступни своей будущей статуи. Ну, или хотя бы большого пальца на ноге.

Мечты действительно помогли Михаилу скрасить последние секунды пребывания среди живых. Помогли настолько, что он не сразу заметил, как амулет дал первый сбой. Король автоматически попытался заделать брешь и только тогда понял, что он видит ти.

Многих людей подводят и спасают чувства. Кто-то, борясь со страхом, проигрывает бой и падает в пропасть, а другой сразу уступает боязливости и не идет на горный перевал. Одно и то же чувство может погубить и спасти. Михаилу же сохранило жизнь равнодушие. Он не поддался радости, не начал ликовать и задаваться вопросами, как же получилось, что аб вернулся, и какова его мощь, а просто воспринял это как должное. Уже потом король проанализирует ситуацию и найдет много общих черт со случаем в беседке, но сейчас Михаил просто начал действовать.

Мощный воздушный удар разбросал сдвинувшиеся глыбы. Осколки камней полетели в изумленных присутствующих, а затем степень изумления многократно возросла. Конечно, у тех, кто выжил. Огромный шар пламени взорвался, ломая защиты ближайших ишибов, а извилистая молния неплохо прошлась по рядам зевак. Прежде чем ошеломленные зрители начали поспешно укреплять свои ти, огромный снаряд, окутанный огнем и облаком пыли, вылетел вверх и устремился в небо.

Надо отдать должное уларатским войскам, теперь командиры нашлись сразу же. Как завопили обладатели золотистых халатов, которых еще несколько секунд назад Михаил ненавидел всей душой!

— Объединиться!

— Все ко мне!

— Захватывай щупами!

Приказы шли один за другим, сбивая с толку тех, кто находился аккурат между двумя великими ишибами. Наиболее растерянной выглядела группа, которая обнаружила, что сплотилась вокруг золотого халата, надетого на лед. Бывший великий ишиб еще каким-то чудом стоял на ногах, но никого не вдохновлял своим примером.

«Снаряд», обнаруживший, что теперь может воздействовать на большем расстоянии, чем прежде, стремительно удалялся, а испуганные ишибы охотней укрепляли свою защиту, чем пытались захватить беглеца щупами. Трое или четверо великих ишиба взлетели, но мелькнувшие в воздухе молнии охладили их пыл. Конечно, если бы Михаил вернулся и принял бой, то безусловно проиграл бы, но сейчас выигрывал с каждым метром, удаляясь от враждебного города и его недальновидных обитателей.

Глава 9 Встречи приятные и не очень

Я предпочитаю иметь дело со старыми врагами. Их привычки и силы мне хорошо известны… да и к тому же они часто умирают без моего участия.

Один дворянин, доживший до ста лет

— Он спасется, — говорила Анелия, стоя в саду у беседки, увитой плющом. — Нерман очень хорош в политике, если вопрос не касается рабства. Он сумеет найти союзников даже в окружении императрицы.

— Я тоже верю в это. — Рядом с принцессой находился Кретент. Он старался не сводить глаз с высокородной собеседницы, но все же иногда по привычке быстрым взглядом охватывал окрестности. — Хотя если твое высочество даст приказ, чтобы я помог королю бежать, то приложу все свои силы…

— Не нужно. — Анелия ответила слишком быстро, отводя светло-зеленые глаза в сторону. — У меня есть другое поручение… весьма щекотливое.

— Я с младых ногтей на королевской службе, твое высочество. Для меня не существует щекотливых поручений. — Кретент изрек это обыденным тоном. Весь его вид, его неподвижное лицо, испещренное столь же неподвижными морщинами, говорили о том, что ему все равно, каким будет приказ.

— Но твоя репутация сложилась отнюдь не на королевской службе. — Анелия относилась к странному собеседнику без страха, но с любопытством. Мало кто из неэльфов интересовал ее, и Кретент мог бы чувствовать себя польщенным, если был бы склонен к таким глупым чувствам.

— Я всегда был таким, твое величество. Просто опала заострила мои самые неприятные черты.

— Неприятные? Вот как… Ну что же, именно они мне понадобятся.

Кретент не проронил ни слова. Он ждал. Даже любопытство, свойственное всем ишибам, казалось, оставило его. Убийца на королевской службе нисколько не удивился, когда принцесса предложила встретиться наедине, вне дворца. Нерман тоже, бывало, давал щекотливые поручения там, где никто не мог подслушать даже случайно.

— Ты сможешь убить имис? — Анелия не дождалась ответа, поэтому продолжала.

— Разумеется, — без колебаний ответил Кретент. — Если нападу внезапно. Имис опасны только в атаке, а их защита — средняя, чаще даже слабее, чем у обычных ишибов. Они слишком привыкли полагаться на свои мечи и скорость…

— Его зовут тагга Лерель. Насколько я понимаю, он — любовник или доверенное лицо Илании. О нем мне сообщил один человек из бывшего окружения Миэльса.

Правая бровь Кретента сдвинулась буквально на миллиметр.

— Не удивляйся, это запутанное дело, — пояснила Анелия. На ее надменное и красивое бледное лицо легла тень презрительной улыбки. — Я тебе расскажу в общих чертах.

Кретент коротко поклонился.

— Нерман советовал мне посвящать подчиненных в детали. Он говорил, что так они смогут лучше выполнить задание. Не понимаю, как это тебе поможет, но тем не менее… Некоторое время назад я заметила, что за мной следят. Тебе, наверное, известно, что мои отношения с Иланией, дочерью императора, нельзя назвать дружескими. Я каждый день ожидаю какого-нибудь подвоха. Но вчера за мной следил не кто-нибудь, а имис. Странно, да? Я, конечно, не могла оставить этого без внимания. Сама подошла к нему и спросила, зачем он следует за мной. Знаешь, что имис ответил? Что он — мой поклонник!

Кретент скупо кивнул. Весь его вид показывал, что он на месте имис ответил бы точно так же.

— Как ты понимаешь, у меня нет недостатка в поклонниках, поэтому все может быть. Но то, как имис смотрел на меня, как он говорил… я ведь не вчера родилась и знаю, когда мужчина любит, а когда — притворяется. Но сочла за лучшее сделать вид, что поверила. Кретент, имис — это очень опасно. Я бы меньше беспокоилась, если бы на его месте было пять обычных ишибов.

— Да, твое высочество. — Собеседник был полностью согласен.

Анелия осталась довольна его реакцией.

— Поэтому сделала вид, что поверила, и спросила его имя.

— Очень мудрый шаг, твое высочество.

— Да. Но я ума не приложу, что с ним делать. Зачем он следит? Меня терзает беспокойство. Глупо пройти через все, что я прошла, и умереть здесь.

— Да, твое высочество. Думаю, будет проще убить его. Риск неуместен.

Анелия кивнула:

— Пусть умрет так, чтобы никто не заподозрил нас. Иначе королю это не понравится.

— Разумеется.

В тот же вечер Кретент занял наблюдательный пост на краю небольшой рощи. Эта роща плавно переходила в сад, откуда до дома имис было рукой подать. Отличное местечко для засады. Толстые стволы деревьев сильно ограничивали видимость с помощью щупа, а свисающие низко ветви в сочетании с темнотой успешно скрывали любого, кто желал бы спрятаться от посторонних глаз.

У Кретента не было времени изучать привычки имис, поэтому он засел в засаде после заката с твердым намерением довести дело до конца сегодня же. Убийца был там не совсем один — компанию ему составляли бойкий сверчок и небольшая сова, сидящая на дереве неподалеку. Кретент притаился среди ветвей и почти ни о чем не думал, даже о своих соседях: лишние мысли способны увлечь и заставить пропустить самое главное.

Его ожидания увенчались относительным успехом примерно после полуночи. Мимо убийцы прогромыхала карета с гербами тагга. Кретент мысленно выругался. Он ожидал, что имис пробежит мимо на своих двоих. Карета все меняла. Нельзя ведь лезть в дом без предварительной разведки! Для таких дел вообще лучше брать с собой Рангела Мерта.

Однако Кретент остался на месте, и его терпение было вознаграждено. Вскоре к дому тагга проследовала еще одна карета в окружении нескольких охранников. Гербы были легко узнаваемы: карета принадлежала Илании, дочери императора. Кретент решил еще немного подождать — и угадал.

Тагга и принцесса начали прогуливаться по саду, оставив охрану около входа в дом. Убийца приметил несколько удобных моментов, чтобы напасть, но не хотел этого делать при Илании. А убивать принцессу — себе дороже, Нерман такого точно бы не одобрил.

Кретент двигался за деревьями бесшумно, словно его сосед-сова. Он старался не упускать из виду гуляющих. Тагга и принцесса говорили негромко, до королевского ишиба доносились только обрывки слов, а ближе подойти он не решался.

Наконец Илания простилась с имис. Девушка решительно направилась к карете, а тагга остался стоять на дорожке, казалось, в глубокой задумчивости. Кретент не стал колебаться. От внезапного удара опытного убийцы ничего не подозревающего имис не могла спасти даже хваленая скорость. Лерель умер у себя дома, в собственном загородном саду. Его тело осталось лежать на мелком гравии, а Кретент, выполнив задание, поспешил вновь скрыться среди деревьев. Убийца не видел, как принцесса, словно вспомнив что-то, вернулась к своему доверенному человеку. Кретент не мог лицезреть выражения лица Илании, когда она обнаружила труп мужчины, с которым говорила еще пару минут назад. Но если бы Кретент видел это лицо, то начал бы сомневаться в правильности поступка.

Принцесса, наклонившаяся к телу, разогнулась, взглянула на темные силуэты деревьев, и ее руки сжались в кулачки. О чем она думала в тот момент? Легко угадать. О том, что у нее появился опасный враг, о том, что отец ничего не делает для дочери, о том, что нужно действовать, и не так, как она действовала раньше… В голове Илании все смешалось: любовь к Нерману, жалость к имис, страх за себя, неуверенность в будущем. Ее разум, привыкший к интригам, подсказывал только один выход. Отчаяние и ненависть были согласны с ним. Эти чувства разрослись и достигли такой величины, что затмевали собой все остальное.

Если подняться слишком высоко, то будет трудно в деталях рассматривать то, что происходит внизу. Это нехитрое правило Михаил узнал еще тогда, когда взошел на трон. Но, не желая уподобляться самовлюбленным монархам, он не реже одного раза в пару недель «ходил в народ». Посещал трущобы (которых становилось все меньше и меньше), беседовал с трактирщиками, торговцами, мог даже остановить на улице какого-нибудь подростка и завести разговор о его житье-бытье. С подростками было особенно просто: они отмалчивались лишь поначалу, а потом, стоило затронуть нужную струну, информация лилась из них как из ведра. Тунрат и ишибы королевской охраны отрицательно относились к таким прогулкам, но Михаил не беспокоился. В отсутствие имис опасных врагов у него практически не было.

Однако в день покушения на императрицу король познакомился с правилом «сверху все видно хуже» с другой стороны — со стороны неба. Он сгоряча набрал такую высоту, на которую очень редко поднимался раньше, и сейчас плавал среди облаков, подобный дирижаблю с заведомо слабым двигателем. Практически дрейфовал, отдавшись на волю ветра. Его уже давно никто не преследовал, но осторожный Михаил снижался медленно. Ему совсем не хотелось очутиться под ударом спаянной группы великих ишибов — не той разрозненной толпы, от которой он сумел сбежать, а настоящего отряда, каждый член которого знает свои место и задачу.

Король боролся с искушением приземлиться и высматривал ориентиры, сожалея, что не обладает зрением орла, и признаваясь себе в том, что не представляет точно, где находится. Его радовал внезапно появившийся аб, удивляло то, что аб выглядел гораздо большим, чем раньше, да и вообще после пережитого жизнь казалась неплохой.

Часа через два-три непрерывного полета Михаил наконец решился снизиться хотя бы метров до ста. Он оказался в совершенно незнакомой местности. Скорость ветра наверху обычно сильнее, чем около земли, и короля могло занести куда угодно.

До снижения Михаил отчетливо видел деревушки, дороги, поля, возделанные и не очень, а также порядки уларатских войск. Эти войска, казалось, были разбросаны повсюду. То тут, то там развевались уларатские флаги с изображением черного дракона на красном фоне, а также другие знамена, «полковые». Но как только вражеские отряды исчезли, а дороги обезлюдели, король пошел на посадку.

Он приземлился в чистом поле. Кругом росла невысокая, по колено, зеленая трава с мохнатыми колосками на тонких стеблях, дышалось легко, ветер был свеж, но короля грызла странная мысль. Ему казалось, что виденный недавно «полковой» флаг, принадлежащий уларатскому отряду, удивительно знаком. Конечно, Михаилу нужно было в первую очередь подумать о том, чтобы найти кого-то из местных жителей, спросить дорогу или, на худой конец, хотя бы приблизительно сориентироваться по солнцу, но этот флаг… Сине-белое знамя неизвестного отряда не желало уходить из мыслей. Оно было как заноза в ноге — хочется перестать думать о ней хоть временно, но каждый шаг упорно направляет размышления в прежнее русло.

Король крепился некоторое время, демонстрируя недюжинную волю и пытаясь отвлечься «тестированием» своего аба, а потом остановился и развернулся. Вместо того чтобы идти к деревушке, расположенной километрах в двух, которую Михаил приметил еще в воздухе, он направился назад — к месту расположения того самого отряда с загадочным знаменем.

Уларатский отряд был гораздо дальше, чем деревенька, но король достиг его быстро. Овраг, заброшенный поселок, несколько полей — это не преграды для великого ишиба, стремящегося к цели. Прошло, должно быть, менее получаса, как Михаил издали заприметил и село, где остановился отряд, и палатки, и даже оба знамени. Одно из них, с изображением черного дракона, гордо реяло над невысокой черной избой, а другое, белое с синим волком, было попросту прикреплено к столбу, врытому в землю.

Теперь-то король рассмотрел интересующее его знамя во всех подробностях. Ошибки быть не могло.

Михаил немного помедлил и направился прямо в расположение вражеского отряда. Он отбросил всякие сомнения. У него было много незаконченных дел, но если одно из них само идет в руки и напрашивается на разрешение, то глупо отказываться.

— Господин ишиб! Гм… господин великий ишиб! — У первого же дома Михаила встретили двое солдат. — Как и кому прикажете доложить?

Король был в пыльном, но все еще роскошном уларатском халате с золотым и серебряным шитьем. Великого ишиба в нем было нетрудно узнать.

— А кто есть из начальства? — спросил он, глядя на потертые кожаные доспехи солдат, которых он мысленно окрестил заморышами.

— Дежурный офицер, дежурный ишиб, да и…

— Зови ишиба. — Михаил махнул рукой с таким видом, словно делал одолжение этому лагерю лишь одним своим присутствием.

— Слушаюсь. — Самый молодой и коротконогий воин быстро поклонился и побежал к соседней избе, смешно взгомоздив копье на плечо.

— Давно из Ранига? — Михаил обратился ко второму, пожилому бородачу, и, не дожидаясь ответа, зашел за угол дома, чтобы присесть на завалинку.

— Давно, господин великий ишиб! — Судя по виду солдата, бородач хотел спросить, откуда такому важному гостю известно о Раниге, но не решался.

— Тяжело здесь живется-то? — гнул свое Михаил. — В Раниге ведь дом наверняка остался. Земля…

— Тяжело, — вздохнул солдат. Он слегка расслабился — ведь незнакомец говорил с ним спокойным, даже отеческим тоном. — Но не мне одному! Вот наш далл — он ведь тоже остался и без дома, и без земли. В Раниге у него сколько всего было, а здесь один замок. А ведь у него столько родственников! Но никто не жалуется, господин великий ишиб. Мы готовы исполнить наш долг до конца!

— Ну-ну, — с иронией в голосе сказал король. Он даже нагнулся вперед, чтобы еще раз посмотреть на бело-синее знамя. Герб на нем был знаком Михаилу настолько, что напоминал о белокаменном Парме. Еще бы, усилиями короля этот герб красовался на двух столичных дворцах и… принадлежал Комену Каретту, королевскому советнику и главному полицейскому Ранига и Круанта. Отец этого самого Комена, могущественный далл, сбежал со своими людьми после падения короля Миэльса и взятия Парма Нерманом. С тех пор беглеца никто не видел.

— А как поживает прекрасная Ларета, дочь далла? — поинтересовался Михаил после паузы. — Она вообще здесь? Или в другом месте?

— Не могу знать, господин великий ишиб! — отрапортовал солдат, удивленный осведомленностью гостя. — Точно не здесь.

За стеной дома послышались шаги. Две пары ног. Михаил с интересом смотрел на угол, ожидая, кто же покажется оттуда. Король специально выбрал стратегическую позицию — он не был сразу заметен для щупа.

— Так где он?! Куда делся? — С этим вопросом из-за угла вылетел ишиб, одетый в приличный темно-синий халат. За его спиной семенил солдат, но постовой уже не интересовал Михаила. Выражение лица ишиба — вот что было любопытным.

Король, пожалуй, еще ни разу в жизни не видел такой быстрой смены эмоций. Напряженное лицо ишиба, занятого поисками неведомого гостя, моментально расслабилось, когда он обнаружил этого самого гостя сидящим за углом. Но выражение покоя ни на секунду не задержалось на ухоженном лице, а тут же сменилось растерянностью, которая плавно перетекла в нескрываемый ужас. Ишиб тихо взвизгнул, развернулся, даже занес ногу, чтобы бежать…

— А ну стой! — Командный голос у Михаила был уже давно отработан.

— Стою, — горестно выдохнул ишиб. Его нога медленно опустилась, и он повернулся с таким видом, словно решал — покончить ему с собой немедленно или сначала поднять тревогу, чтобы умереть как герой. — Стою… твое величество.

Солдаты быстро переглянулись и на всякий случай приняли стойку «смирно». Они совершенно не понимали, что происходит.

— Ты кто такой? — спросил Михаил.

— Тагга Нерес Каретт, — последовал ответ.

Ишиб был не в состоянии оторвать взгляд от собеседника. Этот взгляд был наполнен такой тоской и печалью, что, встреть король ишиба на улице, непременно поинтересовался бы, что с ним стряслось и не нуждается ли он в помощи.

— Кем приходишься Комену? — Михаил видел, что в помощи тот явно нуждался, но король, не обладая способностью к мгновенному исчезновению, не мог оказаться полезным.

— Двоюродный брат, твое величество. — У ишиба явно пересохло горло — он говорил сдавленно и хрипловато.

— И сколько вас тут?

— Кого? — было не ясно, притворяется ишиб или действительно ничего не соображает, поэтому король уточнил:

— Солдат и ишибов.

— Сто девяносто солдат и двадцать шесть ишибов. Трое великих… — Ответ последовал с некоторой паузой.

— Изрядно! Ну, а где этот?

Нерес наморщил лоб, пытаясь понять, о ком речь, и… тут же понял. «Этим» был могущественный далл Каретт, владелец городов, замков, рабов, войска и один из четырех фактических правителей Ранига. В прошлом, конечно.

— Господин далл здесь. В штабе. — Голос постепенно возвращался к ишибу.

— Ну что же, отлично. — Михаил повернулся к коротконогому воину: — Быстро за даллом, солдат! Скажешь ему, что прибыл великий ишиб прямо из ставки императрицы. Пусть поторопится.

Сила королевского голоса была такова, что воин уже почти бросился бежать, но в последнюю секунду спохватился и вопросительно посмотрел на ишиба. Тот кисло кивнул.

Король облокотился на стену дома и с прежним интересом посмотрел на ишиба. Михаил не зря позвал далла сюда, а не пошел к нему сам. Во-первых, тот придет сюда с минимальной охраной, что в значительной мере облегчит переговоры. А во-вторых, негоже королю ходить к даллу. Это далл должен идти к королю.

— Так что там с Ларетой? — спросил Михаил, разглядывая капельки пота на лице ишиба. — Где она?

— В замке… недалеко отсюда. Собирается скоро выходить замуж.

— За кого же? — Король продолжал беседу теперь уже светским тоном.

— За тагга Пареа, уларатского дворянина.

— Вот как… ну что же, я бы почтил эту свадьбу своим присутствием… и подарок бы принес… — Михаил давно обещал Маэту Ферену, что устроит его женитьбу на Ларете. Судя по усилившейся тоске во взгляде Нереса, он об этом знал или догадывался.

— Не скучаешь по родным краям?

— Родные края отлично без меня обходятся, твое величество. — Ишиб приходил в себя медленно.

— К чему такие черные мысли, тагга? В Парме есть кому составить тебе протекцию. Кузен, например. Он уже выпросил у меня твою голову. Ну-ну, не пугайся… Голову в том смысле, чтобы я тебя не казнил. А ты что подумал? Что он припомнит тебе детские шалости, когда вы с приятелями окунули его в холодное озеро? Не переживай, он уже целый месяц мне об этом не рассказывал. Забыл, наверное.

Теперь-то король припомнил, с кем имеет дело. Комен действительно один раз случайно обмолвился о детских годах, но абсолютная память ишиба сыграла плохую шутку с Нересом.

Михаил прислушался.

— Однако далл расторопнее тебя, — сказал он. — Вон уже бежит.

Король слегка ошибся: далл не бежал, а шел быстрым шагом. То ли штаб располагался ближе, чем палатка дежурного ишиба, то ли глава рода Каретт был действительно расторопнее, но вскоре он показался из-за угла в сопровождении одного ишиба-телохранителя и прежнего солдата.

Реакция далла была полной противоположностью ужасу ишиба. Худощавый пожилой мужчина с длинными седыми волосами не бросился бежать и даже не отпрянул. Просто его белесые выцветшие глаза расширились, но тут же прикрылись — далл Каретт великолепно владел собой.

— А я-то гадал, о каком «его величестве» говорил солдат… — пробормотал он, кланяясь. — Приветствую, твое величество!

— Какая радостная и во всех отношениях приятная встреча, — улыбнулся Михаил. — Трое твоих подельников уже получили свое, а ты вот куда забрался… Да еще под уларатским флагом!

— С позволения твоего величества, они — не мои подельники. — Далл еще раз учтиво поклонился. — Как только я узнал, что появился настоящий Нерман, я сразу же благословил богов за то, что они не отвернулись от Ранига. Я бы с удовольствием присоединился к твоему величеству и помог свергнуть узурпатора Миэльса, но политическая обстановка была такова, что счел за благо скрыться. А перед этим напутствовал своего любимого сына Комена, гордость моего рода, на то, чтобы он оберегал твое величество, всячески помогал в трудную годину и опекал от невзгод и неудач…

Михаил слушал эту белиберду с восхищением. Хитрый лис Каретт не произносил заранее заготовленной речи, а импровизировал. И делал это блистательно. Король сейчас вполне верил слухам о ловкости Каретта-старшего. Такой и на суде выкрутится, только дай ему слово…

— Я каюсь в том, что не вернулся в Раниг вовремя, но делал это, не желая зла своему королю. А просто из чувства неуверенности. Ведь возможна ошибка! Клевета, наконец! Я целиком поддерживал твое величество, но только боялся вернуться из-за злых наветов. Прости меня, твое величество! Но я виновен лишь в нерешительности, сомнениях, излишних переживаниях за собственную жизнь. Но всегда, ежеминутно оставался верным слугой твоего величества! Если бы твое величество прислал мне грамоту с приказом, то я бы немедленно выполнил его. Сделал бы все, что в моих силах. Бросился бы в Раниг и пожертвовал всем, чтобы выполнить королевскую волю! Даже жизнью! Приказа не было…

— Его не было потому, что я не знал, где ты находишься. — Михаил с трудом сдерживал улыбку.

— Но, твое величество, разве в этом есть моя вина? Да если бы я умел угадывать желания моего владыки, то немедленно поехал бы в Парм, чтобы припасть к подножию трона и покаяться! Я ведь ни разу не обнажал оружие против твоего величества, ни разу даже не…

— Довольно! — Михаил понял, что оправдывать себя далл может бесконечно. По части стремления к самосохранению далл-старший мог бы дать сто очков вперед даже Рангелу Мерту. — Ну а уларатский флаг как объяснишь?

— Да простит меня твое величество, но я воспользовался гостеприимством императрицы и возложил на себя обязанности по помощи в тыловом обеспечении уларатской армии. Но как только узнал, что Фегрид вместе с моим любимым Ранигом находятся на грани войны с Уларатом, то сразу же стал думать о том, как помочь моему королю. Меня начала тяготить моя должность! Мое сердце болело и болит до сих пор, терзаемое муками за судьбу Ранига! Я даже начал сочинять письмо твоему величеству, дабы…

Михаил махнул рукой. Почему-то он уже не сомневался, что у далла заранее заготовлено это письмо. А может быть, еще и другие доказательства его «невиновности».

Король легко поднялся с завалинки. Все это время он сидел на ней с таким видом, словно это — трон, а все перед ним стояли навытяжку. Михаил уже давно превратился в профессионального монарха.

— Ну что же, далл, показывай, что тут у тебя… — Король ступил на дорожку, ведущую в глубь поселка, и едва сумел расслышать, как глава рода Каретт шепнул ишибу:

— Чего стоишь без дела? Быстро снимай уларатский флаг!

Глава 10 Император

Когда сражаешься с мерзким чудовищем, помни, что оно о тебе такого же мнения.

Безумный философ, которому иногда казалось, что его жена — змея

Фегрид встретил Михаила пасмурной погодой, объятиями Анелии и посланником от императора. Первое для короля было безразлично, второе — приятно, а третье — ожидаемо. Успев только отдать распоряжения о размещении вновь прибывших войск семейства Кареттов, его величество отправился к Муканту.

Еще день назад Михаил не мог решить, что делать с пополнением. Новых ишибов можно было взять с собой, а можно и оставить в Уларате в качестве тружеников во вражеском тылу. Но, во-первых, тружеников было слишком много, а во-вторых, далл Каретт сообщил, что спесивые власти Уларата не особенно доверяют гостям. «И правильно делают!» — Король с трудом сдержался, чтобы не воскликнуть. Он тоже ни на грош не доверял даллу, собирался расформировать его войско, а самого Каретта отправить в Парм к сыну. Однако далл сумел дать несколько дельных советов и оказался столь наслышан об Олеане и уларатском дворе, что король оставил при себе бывшего сподвижника Миэльса. Было бы глупо разбрасываться столь ценным источником информации.

Когда король шел по роскошным коридорам императорского дворца, он напряженно думал о том, куда могут завести недавние события. Михаил размышлял совсем не о своей безопасности, а о судьбе Круанта и обеих империй. Именно с этими странами было неотделимо связано его собственное будущее. Он уже знал, что Аретт умерла, что на престол готовится взойти ее старший сын и что началась война.

Короля не стали держать в приемной, где висели портреты деятелей прошлого, которыми он раньше с удовольствием любовался. Перед Нерманом открылись все двери, и вскоре он вошел к императору.

Мукант, вопреки обыкновению, сидел не на диване, а за столом, которым на памяти Михаила почти никогда не пользовался. Император не любил лишних бумаг, обычно стол был девственно чист, но сейчас являл собой нагромождение разных свитков, которые в свернутом или в развернутом, придавленном чернильницами виде скрывали за собой коричневую поверхность стола.

— Присаживайся, твое величество. — Император широким жестом показал Михаилу то ли на стул, то ли на диван, словно предлагая выбирать.

— Благодарю. — Король уселся на стул, чуть отодвинув его от стола. — Твое величество не очень хорошо выглядит.

— Да, я болею. И досадно, что в такое время… — Мукант был бледен, синий оттенок его губ и тусклый взгляд указывали на болезнь, но «видимое» ти было в порядке.

Ишибы вообще болели редко. Ти в полной мере отражало все процессы в организме и могло быть скорректировано. Однако были исключения. Ишибы, как правило, не могли бороться с крошечными очагами поражения. Те были слишком малы для абов и щупов, поэтому целый ряд заболеваний представлял нешуточную опасность для любого ишиба. Сюда относились аутоиммунные заболевания, которые, впрочем, текли вяло, неостро, некоторые новообразования, особенно крови, и другое.

— А что с твоим величеством?

Король не на шутку встревожился. Если кто-то болел, несмотря на старания великих ишибов-лекарей, то это часто означало какую-нибудь редкую, трудно поддающуюся лечению гадость. Случись что-нибудь с императором в разгар войны — это не пойдет на пользу Фегриду, как не пошла на пользу Уларату смерть Аретт. Михаил полагал, что вражеская армия наверняка медленно сползает в хаос. Там полным ходом идут интриги, подковерная борьба, войска ожидают приведения к присяге новому правителю, версии смерти прежнего обрастают самыми загадочными слухами… Если сын Аретт не окажется достаточно решительным, то можно считать, что Фегрид выиграл эту войну. Но зато если с Мукантом что-нибудь случится, то друг другу будут противостоять две дезориентированные крупные державы. Последствия войны в таких условиях непредсказуемы.

— Я не знаю. — Мукант покачал головой. — Мой лекарь утверждает, что не видит ничего серьезного. Завтра или послезавтра я пойду на поправку. Но поговорим лучше о делах… Ты что, в самом деле прикончил эту стерву Аретт?

Судя по тону вопроса, император одновременно одобрял содеянное и не одобрял его.

— Она не стерва, а милая женщина, не желающая мириться со своим возрастом, — степенно ответил Михаил. — Но что касается того, прикончил я ее или нет, то скажу, что нет. Ее убили собственные люди, которые попытались свалить все на меня.

Мукант кивнул с легкой улыбкой, казавшейся вымученной:

— Эту версию я и приказал распространить, как только услышал о ее смерти. В таких делах выигрывает не тот, кто невиновен, а тот, кто убедителен. Мы были настолько убедительны, что обвинили двух принцев и трех даллов. Они были всегда последовательными противниками Фегрида. Но что там произошло на самом деле?

Михаил глубоко вздохнул, словно перед нырянием в воду, и начал обстоятельный рассказ. Он поведал почти обо всем: о том, как пришлось уходить от погони в тыл Уларата, об Олеане (с которым встретился случайно), о планах безумного великого ишиба, о взрыве шахт, пленении, странном советнике, завтраке с императрицей… Король умолчал лишь о настоящем Нермане и о причинах, побудивших искать помощи Олеана.

— …И я до сих пор не знаю, кого хотели убить: меня или ее, — закончил Михаил повесть.

А слушатель был потрясен. Мукант внимал словам короля с видом мальчика, которому рассказывают увлекательную сказку. Император даже забыл о своей болезни, его глаза оживились, на щеках появился румянец, а на лице застыло выражение легкой зависти к тому, кто переживает такие захватывающие приключения, в то время как он, Мукант, властелин огромных земель и армий, сидит в своих дворцах под охраной.

Когда рассказ был завершен, император еще молчал некоторое время, будучи не в силах отвести мысленный взор от событий, которые он видел с помощью воображения. Но постепенно долг и практический склад ума взяли верх. Блеск исчез из глаз, кровь отхлынула от лица, и Мукант произнес:

— Могут ли быть Олеан и этот советник звеньями одной цепи? Все выглядит крайне подозрительно. Почему советник хотел спасти твое величество? Ты ведь до тех пор не показывался в Уларате и не имел никакого влияния на уларатскую политику.

— Я думал об этом, — согласился Михаил. — Кому выгодна смерть Аретт? Принцу, а еще тем, кто стоит за ним. Выгодна она и Олеану, но не сейчас! Великий ишиб еще не вступил в полную силу. Его твари не готовы, их количества недостаточно, да и время не пришло — и Фегрид, и Уларат сильны. Но с другой стороны, зачем принцу убивать свою мать именно сейчас? Страна перед угрозой войны. Только очень недальновидный человек пойдет на переворот в такое время. Далл Каретт сообщил мне, что принц отнюдь не идиот, а рассудительный тип, правда, излишне медлительный. Такой не склонен к опрометчивым поступкам.

— Тогда хотели убить твое величество, — сделал вывод Мукант. Он откинулся на спинку и, казалось, дышал с некоторым усилием.

— Но меня-то зачем? — удивился король. — Разве что…

— Разве что советник работал на Олеана, а Олеан — более осторожный человек, чем показалось твоему величеству, — закончил Мукант.

Михаил был рад видеть, что император соображает по-прежнему хорошо. Это пригодилось бы для заключительной части разговора.

— Когда начнутся серьезные сражения? — спросил король. — У меня будет день-два в запасе?

— Зачем? — осведомился Мукант. Он потянулся за каким-то свитком, но передумал. Только рукав его золотистого халата смахнул на пол две туго свернутые бумаги.

— Я хочу покончить с Олеаном. — Михаил решил говорить прямо. — Пока он еще не вошел в силу, эту фигуру следует убрать.

Император прикрыл глаза и задумчиво пожевал губами. Король следил за собеседником с внутренним напряжением. Он не любил таких моментов еще с тех пор, когда жил на Земле. Сидишь или стоишь перед начальством и ждешь решения, как манны небесной. Вроде бы все изложил верно, преподнес выводы на блюдечке, сказал, как надо действовать, но не знаешь (не знаешь!), какой выкрутас придет в голову руководству. Выкрутасы приходили самые разные, порождая смех над начальством и переживания за порученное дело. Когда Михаил взошел на трон, он тешил себя мыслью, что такого больше не повторится. Перед кем ему отчитываться? У кого просить поддержки? И вот тебе раз. Все повторяется! Ситуация не изменилась, только стала пореже встречаться. Получается, что высокая должность не освобождает от идиотического испрашивания разрешений, лишь уменьшает частоту сего действия.

— Может быть, и следует убрать. — Мукант оказался более вменяемым, чем многие шефы Михаила. — Что для этого нужно?

— Мои ишибы и имис, — не задумываясь, ответил король.

— Сколько имис?

— Сто! А лучше — двести.

Император широко распахнул глаза и посмотрел на собеседника в упор.

— Что, все так серьезно?

— Да, твое величество. — Сомнений в голосе короля не было.

Мукант же явно колебался. Он теребил полу халата, даже посмотрел на шнур звонка, которым мог вызвать секретаря и, что самое главное, советников. Михаил читал его мысли как открытую книгу. Пока Олеан был проблемой Уларата. Великий ишиб ослаблял врагов, и убивать его сейчас не выгодно. Но, с другой стороны, если вдруг Олеан придет к власти, то может оказаться, что с ним уже не справиться. А только опасных безумцев на троне соседней страны Фегриду недоставало.

— Я слышал об Олеане. — Мукант начал издалека. — Информация неоднозначная, противоречивая… Но я никогда не думал о его планах в таком ключе. Твое величество принес Фегриду большую пользу, когда взорвал эти шахты, у меня нет оснований тебе не доверять…

Михаил напряженно ждал.

— Я дам твоему величеству имис, но поручу советнику Шенкеру, который будет тебя сопровождать, немедленно возвращаться назад, если не сумеете достичь цели в течение двух дней. Пока Уларат не готов к тому, чтобы дать крупное сражение, а я не хочу начинать первым — выжидаю известий от шпионов и более удобного момента… но все может быстро измениться!

Это было лучшее, на что расчитывал король. Конечно, император не доверил бы ему такого крупного соединения имис, не приставив соглядатая. Но советник Шенкер — не самый плохой вариант. С ним можно иметь дело.

Выходя, король бросил последний взгляд на больного императора. Михаилу очень хотелось помочь Муканту, но он не знал, как это сделать в кратчайшие сроки. Тут требуются микроскопы, реактивы и знания биохимии. Король слишком много уделял внимания ти и попал в ту же ловушку, в которой находился этот мир. Ишибы познавали сущее только через ти и никак иначе. Даже поэзия и философия воспевали и осмысляли ти и абы. Мир в западне одностороннего развития! Михаил дал себе слово, что когда закончится эта война, он женится на Анелии, наведается к островным эльфам, ознакомится с их амулетами, и тогда… тогда попытается хоть немного отвлечься от ти. Если получится.

Но радужное настроение короля быстро сошло на нет, когда он узнал о событиях близ столицы Фегрида. Илания ожидаемо описывала круги вокруг Анелии, как молодая акула средних размеров, а эльфийская принцесса, вместо того чтобы затаиться, спрятаться и подождать мудрых указаний своего жениха, тоже перешла в наступление и начала огрызаться, словно матерая волчица.

— Этого не нужно было делать! — Михаил отдавал приказы о немедленном выступлении и одновременно высказывал Анелии и Кретенту свое недовольство. — Меня вообще настораживает произошедшее. И не только потому, что убит доверенный человек Илании, тагга, имис (!), а еще и потому что сама Илания не подняла никакого шума. Идет обычное расследование, а принцесса — молчок.

Король стоял на крыльце дворца и лицезрел лихорадочную активность своих войск. Полковники Маэт Ферен и Торк отвели гвардию в сторону, чтобы дать место ишибам. Аррал в невероятно блестящем темно-синем халате пытался организовать ишибов Иктерна, эльфов, а также десятерых бывших подчиненных далла Каретта, включая двух великих ишибов. Этот отряд располагался возле правого крыла дворца, вытоптал прекрасное поле желтых и красных роз, но до цветов сейчас никому не было дела. По левую руку от короля чинно стояли ранигские ишибы. Многие из них прошли не только иктернскую кампанию и битвы с Томолом и Кмантом, но и войну гражданскую. Король им доверял полностью, в отличие даже от эльфов, в которых, несмотря на пожалованный араин, иногда проскальзывала чудаковатость.

Теперь Михаил ждал подхода имис и с осуждением взирал на Анелию и Кретента, стоящих на крыльце двумя ступеньками ниже. Убийца на королевской службе отводил взгляд в сторону, изображая раскаяние, а принцесса смотрела на своего жениха с недоумением. Ее лучистые глаза были широко распахнуты и, казалось, говорили: «Ну подумаешь, какой-то неэльф умер. Жаль, конечно, что он был тагга, но это еще не повод оставлять вражеского имис в живых».

Принцесса нисколько не изменилась в своем отношении к людям за время союза с Нерманом. Она презирала дворян, не замечала простолюдинов, но при этом старалась следовать воле короля и изображать гуманность. Михаилу казалось, что, отдай он приказ о массовых казнях, прекрасная принцесса выполнила бы его с гораздо большими энтузиазмом и усердием. Королю очень хотелось надеяться, что у него с Анелией будут дети, которых он сможет воспитать как надо до того, как с ним что-нибудь случится. На принцессу в плане долгосрочного управления страной было мало надежды. Возможно, она годилась как жестокий абсолютный правитель военного времени, но никак не мирного.

— Он бы убил меня, — говорила принцесса, глядя на короля снизу вверх и думая о том, что вообще-то ее жених неплохо выглядит, даже когда сердится из-за пустяков. — И где бы я спряталась? Твое величество знает, что мы нашли подземный ход? Я обнаружила, что в рабочем кабинете кто-то побывал, позвала ишибов — и они нашли подземный ход, который ведет прямо в сад! Даже этот дворец небезопасен.

Михаил смотрел на Анелию скептически.

— С каких это пор твое высочество думает о личной безопасности? — спросил он. — Этого имис можно было не убивать, а просто отсидеться в других комнатах дворца под охраной! Но твое высочество захотела нанести удар по Илании. Уверен, что если бы ты застала ее в безлюдном месте, то прикончила бы без раздумий.

— Я бы подумала, как скрыть свои следы, — возразила Анелия.

Арралу наконец удалось навести кое-какой порядок. Михаил уже собирался бросить бесполезный спор и отдать приказ выступать за ворота дворца, как к нему подбежал Маэт.

— Какие будут распоряжения насчет меня? — спросил юный полковник. — Могу ли я присоединиться к отряду?

Король посмотрел на новенькое обмундирование «коммерсанта», сшитое из чересчур дорогой ткани, оценил стоимость серебряного узора на плаще, украшенного мелким жемчугом, и поморщился. Почему-то все высшее командование пошло по стопам «щеголя» Аррала, который предпочитал аляповатость изяществу и дороговизну вкусу.

— Там, куда мы идем, не будет Лареты, — сказал король, стирая выражение радостной надежды с усатого лица Маэта. — Но не беспокойся, я ведь дал слово. Каретт никуда не денется. Зато твое высочество отправляется со мной, — обернулся Михаил к Анелии. — Можно даже не переодеваться. Этот темный камзол — подходящий.

Принцесса посмотрела на свой мужской наряд и удивленно поинтересовалась:

— Твое величество ведь запретил мне участвовать в сражениях. Что-то изменилось?

— Нет, но если ты со мной, мне будет спокойней. Здесь тебе оставаться нельзя. — Михаил еще не понимал, в чем дело, но его грызла тревога. Он поступил так, как поступает истинно бережливый купец: носит с собой все свое богатство.

В конце концов войско тронулось. Подошли имис во главе с бравым Шенкером — черноволосым мужчиной в серых неприметных одеждах. Имис выглядели подтянутыми, организованными, не чета ишибам Иктерна и Каретта. Но последних можно извинить — они устали. Сказалась бессонная ночь, а новый поход не прибавлял энтузиазма. Впрочем, сам король был точно в таком же положении, поэтому никто не роптал.

Армия сделала большой крюк, чтобы не столкнуться с уларатскими войсками. Населенных пунктов пытались избегать, но все равно двигались без знамен.

Михаил быстро узнал знакомые места. Еще только вдали показались туманные холмы, начали попадаться высокие ели, издающие терпкий запах хвои, как король стал оглядываться по сторонам и невольно присматриваться даже к белкам. Он ждал, когда исчезнут животные.

Верная примета не подвела. Дом Олеана, казалось, стоял среди пустыни: глубокие дупла деревьев и удобные буреломы, которые просто созданы для того, чтобы в них кто-то жил, пустовали. Когда король заметил исчезновение крупной живности (задолго до появления самого дома), он приказал остановиться. Успешная атака на место обитания великих ишибов требовала продуманности и подготовленности.

— Какие будут предложения? — спросил Михаил, когда военачальники сгрудились около него.

Король смотрел только на советника Шенкера, остальные хранили молчание. Дело было не только в том, что правитель Ранига предпочитал, чтобы сначала высказывались подчиненные (король всегда оставался в положении мудрого судьи, особенно если у него не было собственных удачных мыслей), а в том, что Михаил предвидел слова имис.

— Думаю, что все просто… — Шенкер заметил устремленные на него взгляды и, в свою очередь, подумал, что его хотят испытать как военачальника. Он решил не ударить в грязь лицом. — Дом нужно окружить, чтобы никто не смог скрыться, а потом сужать кольцо. Если кто-то захочет улететь, то его величество и Верховный ишиб о нем позаботятся.

— А с животными что делать? — поинтересовался Михаил.

— Против животных создать боевые группы, — Шенкеру уже рассказали, как удалось справиться с «летающей коровой», — состоящие из обычных ишибов и имис. Думаю, что шести групп вполне хватит. У нас достаточно людей. Наверняка твое величество держал в уме этот план, когда брал столько ишибов.

Советник угадал. Король решил бить наверняка. Ему совсем не хотелось, чтобы настоящий Нерман сбежал. Он ведь прибыл сюда не столько ради Олеана, сколько с целью устранить угрозу для собственного трона.

— Да, — ответил Михаил, рассматривая обмотанную черной тряпкой рукоять меча Шенкера и прикидывая, сколько этот меч может стоить. — Но мы еще создадим внешнее разреженное кольцо. На случай, если у Олеана имеется подземный ход.

— Твое величество мудр, — советник наклонил голову.

— А с пленными как поступим? — Король задал этот вопрос вскользь. Со стороны казалось, что правитель Ранига переключил свое внимание с меча на черную полусгнившую корягу, торчащую между двумя молодыми соснами. Но впечатление было обманчиво — ради этого вопроса Михаил и затеял совещание.

— Думаю, что пленные не нужны, — попал в ловушку Шенкер. — Животные с абом — это мерзость. Наши великие ишибы не поймут, если мы приведем в Фегрид обладателей такого знания.

Михаил оказался прав — великие ишибы империй настолько тряслись за свои власть и влияние, что вряд ли потерпели бы такую конкуренцию. Может быть, с точки зрения далеко идущей политики и следовало узнать секрет изготовления животных, но солдафон Шенкер такой политикой не занимался. Его интересовал текущий момент, и здравый смысл имис подсказывал, что проще всех уничтожить.

Король полностью разделял это мнение. Но не потому, что был против животных (Михаил бы с радостью их использовал), а потому, что мертвый Нерман стоил больше всех животных, вместе взятых.

— Ну что же… если советник так считает, то думаю… что скорее всего… так и надо сделать. — Помимо всего, король очень любил перекладывать ответственность за жестокие решения на других. — Но император точно не распорядился добыть информацию о тварях?

— Когда я встречался с его величеством, он был очень слаб, — с сожалением покачал головой Шенкер. — Ему стало хуже. Он почти не мог говорить. Только прошептал, чтобы я во всем полагался на мнение твоего величества, но возвращался побыстрее. Вот и все.

Михаил разделял тревогу имис по поводу состояния императора. Королю все это чрезвычайно не нравилось. Но приказ Шенкеру о том, чтобы тот раздобыл информацию об изготовлении животных, и впрямь был излишен. Мукант знал короля Ранига и был твердо уверен, что тот своего не упустит, а потом, конечно, поделится всеми сведениями с империей, никуда не денется. Вот только император не догадывался о существовании настоящего Нермана…

— Передайте приказ — убивать всех подряд, пленных не брать. — Михаил обернулся к подчиненным и адресовал эту фразу одновременно насупленному лицу Аррала (он до сих пор дулся из-за памятника), лукавой физиономии Иашта (ишиб понял маневры его величества) и кровожадной улыбке Анелии (которая еще не знала, что будет держаться строго за спиной короля).

Вскоре перестроения завершились. Отряды короля Ранига охватили дом на горе по широкой дуге. Внутреннее кольцо тут же начало сужаться, приближаясь к стенам здания, а ишибы и имис внешнего кольца остались на своих местах. Если обнаружится подземный ход, то одна из спешно сформированных боевых групп окажется рядом в ближайшее время.

Король вместе с принцессой и Шенкером оказались прямо перед воротами. Аррал находился на противоположной стороне, еще парочка великих ишибов «держала» фланги. Серые стены вокруг дома Олеана нисколько не изменились. Кровь погибшего тирра смыли то ли слуги, то ли дожди, и крупные камни казались бы новыми, если бы не были покрыты мелкими трещинами и щербинами.

— Дом подозрительно тих, — сказал Шенкер, вглядываясь полуприщуренными глазами в темные продолговатые окна.

Армия нападающих уже столпилась у стен — ее нельзя было не заметить.

— В прошлый раз было точно так же, — ответил король. — Никого, потом — летающая тварь, а затем Олеан собственной персоной не постеснялся открыть нам ворота.

— Сейчас их откроем сами. Ни к чему утруждать великого ишиба. — Советник улыбнулся лишь уголками губ. Его черные волосы растрепал ветер, и Михаил заметил узкий шрам на левом виске.

— Откроем, если не будет гостей. — Король показал рукой по направлению к соседней горе. Там, на недосягаемой для пешего вершине, вероятно, находилось логово. Эльфы под предводительством Анестента (который все-таки сумел сбежать из уларатского дворца) исследовали местность, но не нашли следов недавнего пребывания человека. Михаил из соображений безопасности не стал подниматься в воздух, чтобы изучить логово. Пусть лучше зверь нападет близко к земле.

— Двое на стену! — Советник обернулся к стоящим рядом имис. — Открыть ворота!

Ишибы-воины тут же высоко подпрыгнули и, ухватившись за край стены, подтянулись.

«Мои люди сделали бы это быстрее», — с удовлетворением подумал Михаил.

— Летят! — раздался крик сбоку. — Вон они!

Со стороны соседней горы стремительно приближались две туши.

— Странно, — пробормотал король. — Прошло несколько дней — и уже две твари готовы. С какой же скоростью Олеан их делает?

Шенкер не стал отгадывать эту головоломку. Его лицо напряглось, налилось краской, и он закричал что было сил:

— Первая и третья — на тварей! Вторая — прикрытие!

Все-таки глава школы имис не зря ел свой хлеб. Михаил решил ему не мешать ни тогда, когда тот формировал группы, ни сейчас.

Наперерез чудовищам тут же бросились три отряда. Каждый из них состоял из трех имис и семи ишибов поддержки. По замыслу Шенкера, ишибы должны были отвлечь тирра и заставить его спуститься пониже, а имис — нанести удар. Советник ориентировался на описания, данные королем: тирры невероятно устройчивы к ти-атакам.

Михаил держался в стороне, собираясь прийти на помощь, если будет необходимо. Он первым заметил движение в дверном двустворчатом проеме полуподвального помещения дома.

— Быстро вниз! — крикнул король двум имис, которые уже взобрались на стену. — Там может быть еще один!

Имис резво спрыгнули назад.

— На третьего не нужно нападать, — сказал король удивленному Шенкеру. — Подождем, пока он приблизится. И тех двух тоже неплохо было бы заманить к стене. С нее атаковать сподручней.

Шенкер быстро кивнул.

— Группы, назад! — закричал он. — Отступать к стене. Там принять бой!

Двустворчатые двери распахнулись, и из них действительно начало выползать еще одно чудовище. Оно выглядело меньше своих братьев, да и шерсть на нем была не черная, а темно-серая.

— Новенький, — заключил король. — Только что с конвейера.

— С чего? — не понял советник.

— Так называется большой кувшин в подвале Олеана, если ничего не путаю, — пояснил Михаил. — Однако что они делают? Почему не расходятся?

Двое тирров приблизились на достаточное расстояние для того, чтобы ишибы их начали дразнить мелкими выпадами. Первая группа отвлекала на себя левого, а вторая — правого. Но чудовища упорно не желали расходиться, оставаясь очень близко друг к другу.

Шенкер даже вытянул шею, пытаясь понять: тирры держатся вместе случайно или это предусмотрено планом Олеана?

— Не беспокойся, советник. — Король говорил успокоительным тоном, глядя на напряженное лицо союзника. — Уже и так ясно, что мы оба ошиблись. То ли Олеан умнее, чем мы думали, то ли твари умнее, то ли то и другое вместе. Отзывай свои группы. Будем нападать скопом.

Если аб каждого зверя был на уровне великого ишиба, то два тирра, действующих сообща, представляли собой неимоверно грозную силу. Король решил исходить из худшего: один тирр будет нападать, а второй — защищать обоих. К тому же неподалеку был еще и третий…

Твари шли на высоте около сотни метров. Они пока игнорировали выпады ишибов и двигались прямо к дому Олеана. Третье существо зависло у самого крыльца и тоже не пыталось нападать.

— Они ими управляют! — Шенкер начал горячиться. — Животные не могут так себя вести.

— Могут, советник, — не согласился Михаил. — Но ты прав — сейчас ими действительно управляют.

— Но как? Не силой же мысли?! А, твое величество?

— Думаю, что звуками, — ответил король. Он был почти уверен, что угадал, потому что иных разумных объяснений не имелось.

— Звуками? Я ничего не слышу!

— Человек не может слышать всех звуков. Олеан — большой ученый. Он наверняка много знает о животном мире. Может быть, даже о морском животном мире.

На лице главы школы имис отражалось смешение чувств. С одной стороны, он никак не ожидал, что придется столкнуться с таким необычным противником, но с другой стороны, у него не было никаких оснований не доверять королю.

— Нужно отсечь нового тирра от тех двух! — Шенкер рвался в бой.

— Мы не сможем, советник. — Михаил был хладнокровен. — Только потеряем людей. Пусть они соединятся. Потом посмотрим, что можно сделать.

Король еще не до конца разобрался со своим абом. У него не было времени. Но аб пока работал стабильно и показывал лучшие результаты, чем раньше. Михаил был почти уверен, что тирры займут глухую оборону дома, и расчитывал испытать свой обновленный аб в деле без лишней спешки.

Два тирра неторопливо вплыли за крепостную стену и присоединились к своему собрату. Теперь три огромные толстые туши парили над домом, словно уродливые воздушные шары.

— Нужно обрушить ворота и часть крепостной стены, — сказал король.

— Зачем, твое величество? — Шенкер удивился неожиданному предложению. — Они ведь отдают нам стену!

— Пока отдают, — согласился Михаил. — Но потом могут перейти в контратаку и прижать часть наших сил прямо к стене. Нам нужно пространство для маневра, если мы не хотим потерять много людей.

— Твое величество прав. — Шенкер быстро кивнул. Его рука невольно сжимала рукоять меча. Но сейчас могущество имис было бесполезно.

Уже через несколько минут ворота и стена рухнули из-за взрывов гранат. Чудовища висели над домом и таращились в клубы пыли бессмысленными черными глазами, издалека напоминающими бусины.

— Я, пожалуй, возьму командование исключительно на себя, — сказал король, наблюдая за тиррами с выражением интереса и брезгливости. — Ситуация слишком необычная.

Шенкер хотел было заспорить, но потом помедлил и согласился. У него просто не было никаких полезных идей. Дело выглядело тупиковым и обещало значительные потери.

— Мы с Арралом попробуем достать их молниями, если получится. Другие будут забрасывать чудовищ гранатами. Если удастся взорвать их в воздухе — отлично. Не удастся — не беда. Пусть гранаты взрываются на земле, там, куда упадут…

Михаил собрал вокруг себя основную ударную группу и пояснил:

— Если чудовища не взорвутся, то гранаты будут падать на дом. Там их и взрывайте, делая вид, что целитесь на самом деле в чудовищ. Думаю, что если за стенами сидят великие ишибы, то это их поначалу дезориентирует. Как только дом начнет рушиться, забрасывайте его гранатами целенаправленно. Уничтожим командование — легко расправимся с тиррами.

На этот раз король вместе с Арралом шел впереди своей армии. За ним двигались остальные, но между ними были промежутки на случай бегства авангарда. Отряд имис и королевских ишибов выглядел как лучи звезды, только не удаляющиеся от нее, а стремящиеся в единую точку — к дому Олеана.

Вопреки ожиданиям, тирры встретили короля не льдом, а стеной огня. Амулет Михаила легко справился с нагрузкой, а рядом с чудовищами начали сверкать молнии. Король и сам не знал, почему эти твари были нечувствительны к электрическим разрядам. Может быть, тирров стоило заземлить? Но непонятно, как это сделать.

В чудовищ полетели гранаты. На этот раз их действие было ожидаемым — они не взорвались. Зато, как и предсказано, стали падать вблизи дома. Грянул один взрыв, другой… одна из стен строения слегка осела, стекла же вылетели полностью.

Кто-то из имис отважно побежал по крыше, но был вынужден спрыгнуть, чтобы не рухнуть вместе с домом. Тирры нападали, теперь уже в ишибов летели ледяные иглы, но фасад трещал по швам.

— Еще гранат! — кричал король.

Одна из молний, казалось, нанесла какой-то вред молодому тирру. Животное стало вести себя как безумное: бросалось из стороны в сторону и атаковало не только скопления врагов, но и пустые места. В отряде короля появились первые раненые и, возможно, убитые. Их тут же оттаскивали назад, за остатки ограды.

Лед сменялся пламенем, но амулет короля в сочетании с новым абом неплохо держал защиту. От ишибов в сторону тирров дул ветер, снижая скорость ледяных игл. Да и сами чудовища тратили немало сил лишь на то, чтобы оставаться на месте. Михаил, глядя на раненое чудовище и на широкие трещины, появившиеся в доме, невзирая на все старания его обитателей, уже был готов торжествовать, но тирры внезапно перешли в атаку.

Они резво двинулись против ветра, слегка снизившись и превращая все вокруг себя в раскаленный ад. Какой-то имис попытался в прыжке достать ближайшее черное брюхо, но не сумел. Он рухнул, охваченный пламенем.

— Отступать! — кричал король.

Неизвестно, услышали его ишибы или просто руководствовались прежними приказами, но отряд качнулся и стал быстро отходить, поддерживая раненых, количество которых нарастало.

Отступление не только не было беспорядочным, но и вообще остановилось за развалинами крепостной стены. По простой причине — тирры тоже остановились. Они прошли буквально пару десятков метров от дома, как строение рухнуло, подняв в воздух тучу пыли и кучу обломков.

— Ждем! — закричал король.

Теперь-то его точно услышали. Установилась странная тишина, прерываемая только треском разрушающейся конструкции дома. Тирры парили, словно опасаясь выйти за пределы небольшого круга, а основная масса ишибов и имис сгрудилась перед тем местом, где еще недавно были ворота.

— Собирай свои боевые группы, Шенкер. — Король обернулся к советнику. Вид бравого воина был печален — его слегка задел огонь, и правый рукав серого камзола превратился в обугленную тряпку.

— Думаешь, теперь получится, твое величество? — спросил советник, взирая на тирров с неприкрытой ненавистью.

— Должно. Смотри, как они себя ведут!

Повинуясь приказам главы школы имис, вскоре от основной группы отделились пять отрядов. Павшие были замещены новыми воинами, а Шенкер растолковывал им, в какие стороны нужно уводить тирров, чтобы разделить опасную тройку.

Король выжидал. Он собирался повести в атаку на развалины дома главные силы, чтобы убедиться, что там не останется выживших. Время мягких решений прошло, настоящий Нерман должен был лечь на алтарь сохранения власти и королевства. Потери были не так важны — этого требовала логика всех единоличных правителей, опасающихся не столько внешних угроз, сколько внутренних проблем.

Солнце блеснуло, выйдя из-за небольшой темно-серой тучи, и Шенкер закричал: «В атаку!»

Глава 11 Неожиданные вести

Мы учим детей не есть вещи, о которых они не знают. Я только что выпил стакан воды. Но что я знаю о воде?

Один мудрец, который умер от того, что отказался пить и есть, а также пробовал не дышать

Михаилу хотелось верить, что он все-таки неплохой человек. Даже жестокий штурм дома Олеана не мог его полностью убедить в обратном. Ведь в конце концов король Ранига принес пользу и людям. Кровожадная политика Олеана не будет претворена в жизнь — разве это не оправдывает королевских действий? Наверное, оправдывает, если мыслить категориями «меньшего зла». Но все же утешение было слабым. Совесть мучила Михаила.

Потрепанный отряд разбил лагерь неподалеку от места будущего пожара. Разрушенный дом должен был сгореть дотла по прямому распоряжению Шенкера. Король сидел на поваленном дереве и принимал доклады.

— Тело Олеана еще не найдено, твое величество! — сообщали гонцы.

— Найдены тела троих великих ишибов! Тела Олеана нет!

— Еще два тела великих ишибов! Тело Олеана не найдено!

Похоже, никто не успел воспользоваться подземным ходом. Он проходил прямо под парадной дверью, и его завалило после первых же взрывов. Но куда делся Олеан? И есть ли под развалинами тело настоящего Нермана? Вот что беспокоило короля, помимо угрызений совести.

— Твое величество! Одно тело великого ишиба и один выживший!

Новость свалилась как снег на голову.

— Что? — переспросил король, отрывая взгляд от земли. — Что? Какой еще выживший?

Гонец, молодой имис в покрытом копотью камзоле, смутился:

— Он — сумасшедший, твое величество. Мы знаем его… рука не поднялась…

— Сумасшедший? — Михаил не понимал, о чем идет речь.

— Ну да, твое величество. — Гонец виновато развел руками. — Это ведь ишиб Теофар. Мы хорошо помним его еще с Иендерта. Он жил там и высказывал настолько странные идеи, что… дозволь его привести, твое величество? Убивать сумасшедших — очень плохая примета.

— Веди, — разрешил король. — Он цел или ранен?

— Целехонек, твое величество. Мигом будет здесь!

Анелия и Аррал, слышавшие весь разговор, подошли к Михаилу сзади.

— Что это еще за Теофар? — спросил король, обернувшись к ним.

Верховный ишиб и принцесса синхронно пожали плечами: имя ишиба им было неизвестно.

Король ждал недолго. Вскоре двое имис привели незнакомца, одетого в грязный коричневый халат. Русые волосы на голове ишиба были всклокочены, да и вообще его вид наводил на мысли, что с ним не все в порядке. Шалый «безумный» взгляд, постоянно двигающиеся губы, создающие впечатление, будто незнакомец что-то жует… Михаил был склонен согласиться с выводами имис о том, что перед ним сумасшедший.

— Ты кто такой? — спросил король, внимательно глядя на подошедшего.

— Ишиб Теофар… — поклонился тот, — твое величество.

— Работал на Олеана? — Михаил по привычке перешел на явный допрос.

— Он мне платил, значит… я работал. — Ишиб говорил с паузами, словно подыскивая подходящие слова.

— И что делал?

— Думал, твое величество.

— О чем? — слегка усмехнулся Михаил.

— О словах и о вещах. Хотя Олеан говорил, что платит мне только за то, чтобы думал о вещах.

Фраза ишиба звучала загадочно, но король быстро и с умыслом сменил тему:

— Олеан был в доме?

— Нет… твое величество. — Ишиб отвечал явно замедленно. — Он отбыл в ставку нового императора.

— Когда?! — Король даже привстал с места.

— Вчера вечером. Должно быть, он уже там.

— Шенкера ко мне! — закричал король имис и, вновь обернувшись к пленнику, спросил: — Олеан ушел в одиночестве или с ним кто-то был?

— Он взял с собой четверых, твое величество. Своих любимых учеников.

Михаил потер рукой лоб, на котором выступили капельки пота. Если Нерман, которого Олеан воспитал, не относился к числу любимых учеников, то король ничего не понимал в жизни. Неужели все зря?

Шенкер примчался немедленно. Имис его уже просветили.

— Сбежала птичка, советник, — с нескрываемым разочарованием сообщил король. — Похоже, он уже в ставке… не догнать. Нужно думать, что делать.

Наставник имис кивнул. На его лице тоже было написано великое сожаление.

— У нас мало времени, твое величество. Император приказал мне быстро возвращаться назад.

— Подождем немного. Время еще есть. — Михаил посмотрел на пленника. — Олеан взял с собой тирров?

— Нет, твое величество. — Тот так сильно качнул головой, что его всклокоченные волосы пригнулись, словно под напором ветра. — Тирров было трое. Все мертвы.

Король задумался.

— Знаешь, Шенкер, — сказал он, — складывается любопытная ситуация. Императрица мертва, на престол вот-вот взойдет новый император Уларата, а наш авантюрист Олеан помчался в его ставку. Между тем Каретт говорил мне, что наследный принц и Олеан — отнюдь не друзья. Что бы это все значило?

— Не знаю, твое величество. Я не политик, а военный, — ответил Шенкер.

— Это значит, что нужно бить! — Король вскочил на ноги. — Немедленно наступать всеми силами Фегрида! Еще не все потеряно! Нужно только выслушать донесения от шпионов… Да я и так знаю, что они скажут! Сторонники Олеана, которых полно в ставке, наверняка мечтают вцепиться в горло сторонникам принца. Наш великий ишиб решил не ждать, а взять власть сейчас. Он надеется, что потом с помощью тирров справится с Фегридом. Командование Уларата парализовано! Нужно немедленно бить!

— Наверное… — Сомнения отразились на лице Шенкера. Ему не приходилось командовать армиями, но он был склонен поверить в справедливость слов короля. — Только что скажет наш император?

— Императора я беру на себя. — Михаил быстро успокоился и опять сел. — Разберись с домом Олеана, советник. Как можно быстрее! И сразу — в путь. Назад!

— Будет сделано, твое величество. — Приказы короля отлично согласовывались с заданием, полученным Шенкером от своего правителя, поэтому советник не колебался.

Михаил хотел было сказать так: «Разберись с домом Олеана, чтобы больше не было никаких выживших», — но, глядя на пленника, передумал. Шенкер — не дурак, сам догадается. К чему пугать сумасшедшего, которому даже такой практичный негодяй, как Олеан, платил за размышления о каких-то вещах?

— Скажи-ка, Теофар, — король обратился к ишибу спокойным и даже приветливым тоном, — так что это еще за слова и вещи, о которых ты думал?

— Я и сейчас думаю о них, — последовал ответ. — Не могу перестать. Никак невозможно!

— Ладно, — вздохнул Михаил, запасаясь терпением. — Расскажи мне о словах.

Взгляд ишиба был тускл, но, по мере того как он начал говорить, его глаза наполнялись огнем. Было видно, что Теофар вскочил на своего конька.

— Слова подлежат реформированию, твое величество. Они слишком вычурны. Вычурна поэзия, философские трактаты, даже пьесы! Нужно все упрощать. Пусть пишут так, как говорят! И сразу станет все понятно… улучшится обучение, зазвучат новые строки. Я утверждаю, что так нужно сделать, уже много лет, показываю пример, но меня не понимают. Гонят отовсюду, считают, что я спятил. Прогнали из Фегрида из-за жалоб великих ишибов, чуть не прогнали из Уларата… к счастью, Олеан взял меня под покровительство.

— Гм… — Король не ожидал услышать подобное. — Ладно… Твои идеи сходны с мыслями одного из моих создателей пьес. По сути, он у меня единственный, но зато какой! Ну хорошо. А о вещах что ты скажешь?

— Твое величество очень добр, — ответил Теофар, потупясь. — Но за мысли о вещах меня тоже гнали.

— Продолжай, не бойся, — ободрил его Михаил.

— Я думаю, что все предметы состоят из… маленьких шаров.

— Вот как? — Король приподнял брови.

— Это доказывается очень просто, твое величество! — Ишиб начал торопиться, словно боясь, что его остановят, не позволив сказать самое главное. — Предметы состоят из шаров, которые движутся. Чем быстрее они движутся, тем предмет горячее. Если, к примеру, пилить дерево пилой, то пила раскалится. Почему? Потому что пила трется о камень, двигается! Но если перестать пилить, то пила не остынет мгновенно. Почему? Потому что в самой пиле что-то должно двигаться и медленно уменьшать свою скорость!

Михаил подобрал отвалившуюся челюсть. Его уважение к Олеану перешло на новые высоты. Подумать только, великий ишиб обнаружил настоящего самородка. Король никогда не думал, что можно вот так, на пальцах, наскоро объяснить теорию строения вещества. Анелия и Аррал с недоумением следили за выражением лица короля. Никто из них не понимал важности сказанного.

— Уважаемый Теофар, поедешь со мной в Раниг? — Голос Михаила звучал так ласково, словно король встретил дорогого друга после долгой разлуки. — Я представлю тебя главе Академии Парету… дам все, что тебе нужно. Вот увидишь, не поскуплюсь.

Анелия и Аррал переглянулись. Таких интонаций у короля они не могли припомнить.

— Э-э… твое величество…

— Соглашайся, ишиб, соглашайся! — Михаил старался быть убедительным. — Тебя больше не назовут сумасшедшим. Я лично прослежу за этим.

Короля легко было понять. Знания выходца из другого мира существенно превышали уровень знаний всех ишибов, вместе взятых. Но было одно «но». Михаил искренне сомневался в том, что он — хороший творец, истинный изобретатель. Нет, конечно, он мог что-то скопировать, даже усовершенствовать, но никаких открытий до сих пор не сделал. Ему были известны величайшие литературные произведения, но ничего нового в этом смысле он создать не мог и, как трезвый человек, отдавал себе отчет в этом. Его личный придворный драматург мог бы запросто обставить короля на литературном поприще. А на что способен гений Теофар, если ему подбросить кое-какие сведения? Короче говоря, у короля уже был собственный Шекспир, а теперь в руки шел сам Ньютон. А если Ньютона прибавить к Аристотелю, которого Михаил хотел видеть в Парете, то перспективы открывались самые головокружительные. Теперь никто не заподозрит короля Ранига в сокровенных знаниях. Парет и Теофар прикроют своими могучими спинами и даже сами впрягутся в телегу науки, как два огромных коня-тяжеловеса.

— Буду откровенен, я очень опасаюсь Парета, твое величество, — вздохнул ишиб. — Мне уже приходилось с ним встречаться… он очень непримирим в спорах. Однажды меня чуть не побил… Не думаю, что он согласится с моими мыслями о вещах.

— Я лично поговорю с ним.

— Боязно, твое величество… Он — один из главных противников моих размышлений. Мне не будет покоя.

Михаил внимательно посмотрел на Теофара. Ишиб действительно боялся. Но король не мог позволить, чтобы из-за такой мелочи был погублен только что родившийся великолепный план. Не принуждать ведь силой самородка к работе, в самом деле!

— Принесите мне бумагу и перо! Кто-нибудь! Быстро! — Крик его величества привел королевских ишибов в движение.

Секретарь Тунрат остался в Фегриде, но короля сопровождал его помощник. Вскоре Михаилу вручили походную чернильницу и чистый свиток.

Король быстро набросал несколько строк, скрепил печатью своей личной ти и вручил Теофару:

— Вот, читай. Теперь согласен?

Ишиб с поклоном принял свиток и прочитал сначала про себя. Его глаза округлились. Он начал шептать, прислушиваясь к собственным словам и не веря им:

«КОРОЛЕВСКИЙ УКАЗ

Объявляю, что с сегодняшнего дня все предметы в Раниге и объединенном королевстве Круанте состоят из маленьких шаров.

Король Нерман».

Теофар был потрясен… Его губы и руки задрожали, глаза с мольбой воззрились на короля, словно пытаясь увериться, что происходящее — правда. Но не он один находился в состоянии остолбенения. Анелия взяла у убитого наповал ишиба из рук указ и сама перечитала.

— Твое величество оригинально шутит, — сказала она после очень длительной паузы. Принцесса хмурилась и пыталась понять, зачем король перевел такой ничтожный вопрос в политическое русло.

— Я полностью серьезен, — ответил Михаил. — Он меня убедил. Без этого указа, даже если Парет примет ишиба, над уважаемым Теофаром будут еще долго смеяться. Нелегко принять настолько новые идеи. А так один мой росчерк — и его теория становится официальной. Знаешь, твое высочество, иногда я даже люблю абсолютную власть. Можно поступать правильно, ничего и никому не объясняя.

Принцесса пожала плечами, догадка мелькнула в ее глазах, и Анелия посмотрела на короля с уважением. Она уже давно приобрела привычку выискивать в действиях своего жениха второе и третье дно. Ей было все равно, из чего состоят предметы (конечно, не из шаров!), но принцесса подумала о том, что такой последовательный человек, как Нерман, наверняка в будущем не сможет смириться с тем, что в Раниге предметы устроены одним образом, а у соседей — совсем другим. Кому-то рано или поздно придется уступить… Анелия была этому даже рада — ведь если поразмыслить, в руках Нермана великолепный по своей бредовости повод для того, чтобы пересмотреть отношения с любым соседом. Принцесса уверилась, что король написал этот указ неспроста, а с прицелом на далекоидущий политический маневр. Король, похоже, начал готовить грандиозную провокацию. Другого объяснения просто не было. Кто такой Теофар? Сумасшедшая марионетка в руках короля. Он подвернулся как нельзя кстати. Ведь если бессмысленный спор о шарах выйдет на международный уровень, то при должном умении затмит даже несогласия по поводу рабства, носящие вполне практический характер.

— Вот увидишь, — тихо сказала Анелия Арралу, тоже удивленному не менее, — эти шары еще себя проявят. Наверняка следующими будут Томол и Кмант. Нерман потребует от них признать дурацкие шары. Если соседи согласятся, то проявят слабину, а если откажутся, то… территория Круанта, пожалуй, немного увеличится.

Аррал приподнял брови и кивнул. Он нисколько не сомневался в коварстве своего ученика, но на этот раз тот перешел все границы.

— Он еще, наверное, хочет выявить смутьянов в Академии, — озвучил Верховный ишиб свою версию. — Тех, кто открыто выступит против королевского указа. Давно пора!

Уважение во взоре принцессы возросло многократно.

Оставив на месте дома Олеана пылающие развалины, отряд устремился назад в Фегрид. Король решил идти другим путем: если кто-то захочет расследовать деятельность его группы, пусть попотеет. Ведь придется потрудиться, чтобы выяснить, какой отряд пришел в Уларат, а какой ушел из него.

Михаил вернулся в предместья Иендерта раньше намеченного срока, когда только занимался багряный закат. Но король все равно опоздал. Как только он отпустил имис во главе с Шенкером и вступил на территорию собственного дворца, где уже начали зажигаться лампы и амулеты, к нему тут же подбежал Иашт, остававшийся в Фегриде. Вид помощника посла был настолько взволнованным, что дурные предчувствия сразу сжали грудь короля.

— Твое величество, у меня ужасные новости!

Михаил остановился около парадного входа, за его спиной стояли Анелия (в чистом, с иголочки костюме) и Аррал (в саже и копоти), но Иашт смотрел только на владыку Ранига и Круанта. Можно было лишь догадываться, что заставило хитроумного и выдержанного ишиба встретить такими словами только что прибывшего уставшего короля.

— Что стряслось? — Михаил говорил тихим голосом, но его глаза так внимательно изучали Иашта, словно пытались проникнуть в самые мысли.

— Твое величество… император Мукант при смерти!

Взгляд короля не изменился, но по раздувшимся ноздрям можно было судить о степени волнения хладнокровного владыки. Когда Михаил отправлялся в Уларат, он не ожидал, что дело настолько плохо и загадочная болезнь будет развиваться так быстро.

— Он в сознании? Может распоряжаться? — сразу же спросил король.

— Нет, твое величество. Император в себя не приходит. Поговаривают, что он скончается в течение нескольких дней.

Михаил отлично знал, что означает слово «поговаривают» в устах Иашта: высокопоставленные осведомители поделились достоверной информацией, вот что.

— Что говорят советники? Кто будет регентом? — Еще два важных вопроса. С наследованием проблем не было — новым императором станет старший сын Муканта, но, увы, он еще не достиг совершеннолетнего возраста.

— Среди советников нет согласия, твое величество… Одни выступают за то, чтобы регентом был брат императора, а другие…

— Что? Иашт, говори!

— Илания заручилась поддержкой многих… очень многих, твое величество! Сейчас она — самый реальный кандидат на регентство.

Михаил не сдержался и тихо выругался сквозь зубы. Илания — регент! Если это не катастрофа, то нечто близкое к ней. Даже с кандидатурой недалекого брата императора можно как-то смириться. Он ведь тоже человек, ничто человеческое ему не чуждо, к тому же явно пытается заботиться о стране в меру своих скудных сил. Советники быстро направили бы его в нужное русло. Но Илания… Эта девушка поднаторела в интригах, и только в них. У нее совершенно не было опыта правления, ее к этому просто не готовили. В своей жизни она не руководила даже общественными купальнями, не говоря уже о чем-то большем. К тому же Михаил знал, что она никого не слушает, опирается исключительно на собственные желания и следует скорее эмоциям, чем разуму. Илания способна разрушить сложившийся бюрократический аппарат управления страной, ничего не предложив взамен. С таким правителем нужно сразу рвать все союзы и вообще держаться от него подальше. Но сложившаяся ситуация этого не позволяла.

— А что думает принц Цурент? Он все еще командующий?

— Да. Насколько я знаю, собирается бороться за регентство, — скептически ответил Иашт. — Но он уже почти проиграл. Имис поддерживают Иланию.

Бездарный принц был командующим только номинально. На самом деле всем управлял Мукант при помощи советников. На болезнь императора никто не рассчитывал.

— Мне нужно поговорить с ним, — сказал король. — Немедленно!

— Твое величество переоденется?

Михаил проследил за взглядом Иашта. На одежде короля в районе бедра красовалось большое пятно сажи.

— Да. Что же поделать!

Его величество не любил задержек. В последнее время ситуация требовала моментальных решений. У Михаила даже не было возможности разобраться с собственным абом, не говоря уже о том, чтобы выслушать новости, пришедшие из Ранига. Король боролся за свою страну, находясь вдали от нее.

Во дворце, помимо обычных бочек-купален, располагался довольно большой бассейн. Вода часто менялась: вытекала по трубам в ближайшее озерцо и поступала в бассейн из огромной железной бочки, под которой горел огонь. Не самая удачная конструкция — у Михаила в новом дворце был реализован более экономичный проект с настоящим насосом и подогревом входящих труб.

Тем не менее король быстро привел себя в порядок, воспользовавшись бочкой-купальней и бассейном, надел новые одежды, умудрившись попутно выслушать отчеты и донесения шпионов, и устремился к Цуренту, несмотря на позднее время. Принц жил рядом с императорским дворцом, и представительский королевский кортеж, состоящий из одной кареты и ишибов охраны на лошадях, стрелой пронесся по главной улице Иендерта, чтобы вскоре остановиться около нужного здания.

Михаила пыталась задержать стража, но он надменно заявил, что прибыл по безотлагательному делу, связанному с военной ситуацией, и ворвался в покои принца. С Цурентом короля связывали запутанные отношения. С одной стороны, Раниг являлся верным союзником Фегрида, но, с другой, Маэт Ферен убил сына принца. Это произошло вследствие чужой интриги, но Михаил был точно уверен, что любви брата императора ему никогда не сыскать.

Цурент еще не спал. Он только что закончил совещание с верными ему императорскими советниками и сейчас сидел за столом, уставившись в его светлую полированную поверхность бездумным взглядом. Командующий был в плохих отношениях со своей племянницей Иланией и горевал, оплакивая власть, ускользающую из рук.

Михаил вошел без стука и предупреждения, решительным жестом убрав со своего пути молодого и рьяного секретаря принца.

— А, это ты, твое величество! — Цурент приветствовал короля тусклым голосом. Хозяин дома не удивился бесцеремонному вторжению. Казалось, что даже его коричневая квадратная бородка уже не торчала лихо вперед, а поникла, скукожилась.

Принц привстал и поклонился. Поклон тоже вышел вялым.

— Выполнено ли задание, которое взял на себя твое величество?

— Не выполнено, — отрезал король, усаживаясь напротив собеседника. — Шенкер все объяснит. Я здесь не за этим. Надо немедленно наступать!

В глазах принца зажегся непонимающий огонек:

— Куда наступать, твое величество?

— На Уларат. Немедленно. Этой же ночью!

Цурент посмотрел на непрошеного гостя из-под густых бровей. Принц не мог поверить, что король говорит это всерьез.

— Мы не можем наступать, твое величество. У нас большие неприятности.

— У Уларата неприятностей гораздо больше. Командующий, сейчас самое время, если мы хотим завладеть шахтами!

Напор Михаила был так силен, что Цурент заколебался. Но потом иные соображения взяли над ним верх, и принц повесил голову:

— Я не могу, твое величество. Если отправлюсь вместе с армией, то в Иендерте могут произойти весьма нежелательные события.

Королю был полностью ясен ход мыслей собеседника. Принц еще надеялся на то, что сумеет склонить большинство советников на свою сторону.

— Отправь с армией меня, твое высочество. Дай мне полномочия, а сам оставайся здесь предовращать неприятности. Заодно можешь вместе со мной отправить тех, кто твоему высочеству не очень-то нужен в столице.

Намек был более чем прозрачен. Король предложил выслать из Иендерта нежелательных имис.

— Спасибо за совет, твое величество, но боюсь, что это невозможно.

Король нахмурился:

— Почему невозможно?

— Не все имис подчиняются мне. Значительная часть находится под командованием императора, а при недееспособности владыки переходит под власть двадцати советников вплоть до коронации следующего императора или избрания регента.

— Неужели имис ослушаются приказа командующего в военное время? — Михаил не мог поверить в услышанное.

— Увы, твое величество…

Король посмотрел на собеседника с легкой жалостью. Император еще не умер, а система управления уже пошла вразнос. Обычное дело для абсолютных монархий: нет никаких гарантий порядка. Впрочем, Михаил быстро одернул себя. Такой же хаос ожидает и Раниг, если с королем что-нибудь случится. По договору следующий претендент на престол до женитьбы на Анелии — король Меррет. Но кто пойдет за эльфом? Кто поддержит его? Даже сам Меррет в последнее время особенно не рвется к управлению, отлично представляя себе, что за этим последует. Он даже отказался от поста канцлера — Михаил собирался назначить эльфа канцлером номинально, а Лоарна сделать его заместителем.

— Кого в качестве регента поддерживает охрана Муканта? — без обиняков спросил король.

Цурент вспыхнул, заколебался, но все-таки после паузы ответил:

— Иланию.

— До свидания, твое высочество. Встретимся завтра. Сегодня мне еще предстоит много дел.

Король покинул принца и вышел на улицу, освещенную высокими ажурными фонарями с амулетами на конце. Эти амулеты были зеленоватого оттенка и имели форму перевернутой капли. Все респектабельные районы Иендерта освещались ими, окрашивая в зеленоватый цвет лица ночных прохожих и светлые кареты.

Королевский кортеж сорвался с места и на большой скорости выехал со двора замка. Путь Михаила лежал к императорскому дворцу, где жила принцесса Илания.

После начала болезни отца Илания решила не переселяться. Зачем это ей? Из бесправной наказанной принцессы она вмиг превратилась в одну из ключевых фигур фегридской политики. Илания хвалила себя за предусмотрительность: миром управляют на самом деле не старики, а молодежь. Активные и решительные ишибы и имис, только что закончившие обучение, были способны на большее, чем опытные, но инертные старики. Конечно, и среди стариков встречались исключения, но молодежь брала количеством. Иланию же поддерживали почти все мало-мальски значимые молодые дворяне Иендерта. Дети могущественных даллов, великих ишибов, императорских советников, объединившись, сразу же стали грозной силой, оказывающей влияние на решения отцов. При отсутствии единой воли императора всегда выигрывают наиболее решительные и организованные.

В покои принцессы король не врывался. Для этого не было уважительных причин — Илания не состояла на официальной службе. Михаил вошел к принцессе с соблюдением всех формальностей и поэтому стал свидетелем легкой паники, воцарившейся среди придворных дам и фрейлин при его появлении.

Какая-то маленькая женщина в зеленом платье метнулась в комнату, где, видимо, была Илания, а трое других дам столпились вокруг короля и наперебой принялись произносить хвалебные речи:

— Твоему величеству так идет этот черный камзол!

— Мой брат уже давно пытается подражать твоему величеству во всем, даже в прическе!

— А правда, что твое величество собственноручно убил пятерых великих ишибов одновременно?

Михаил разом погрустнел. Он бы предпочел оказаться среди враждебно относящихся к нему предводителей имис, чем в обществе этих разговорчивых дамочек. Но, к счастью, Илания не заставила себя ждать. Женщина в зеленом платье вернулась и церемонно объявила, что принцесса примет короля Ранига немедленно.

И действительно, Илания вскоре встретила его в своей спальне, одетая в легкое розовое полупрозрачное платье, сильно напоминающее пеньюар.

— Как я рада видеть твое величество! — заявила она в ответ на сухое приветствие Михаила. — Пусть твое величество присаживается… там или там, а лучше здесь.

Илания показывала на небольшую кушетку, на которой сидела сама.

— Благодарю, но я постою, — произнес король, стараясь не смотреть на фактически обнаженную грудь собеседницы. — Меня привело сюда очень важное дело. Твое высочество, вероятно, в курсе, что Фегрид воюет с Уларатом…

Принцесса кивнула с таким видом, что, дескать, да, кто-то ей уже рассказывал об этой пустячной новости.

— Моя страна невольно оказалась вовлечена в этот конфликт, — продолжал Михаил. — И я заинтересован в скорейшей победе Фегрида. Но, к сожалению, болезнь императора помешала нашим общим планам. Поэтому мне очень хочется знать, чего добивается твое высочество. Зачем дестабилизировать обстановку в этот ответственный момент? Чтобы позволить Уларату навести у себя порядок и ударить?

Илания смотрела на короля с призывной улыбкой. Михаилу даже показалось, что девушка не слушала его. Но нет, принцесса ответила:

— Я очень рада, что твое величество нашел время, чтобы поддержать меня в горе. Отец очень плох, на мои плечи ляжет управление страной. Твое величество знает, что это — дело непростое. Мне понадобится поддержка. Я — женщина, которой нужно опереться на плечо мужчины.

Королю казалось, что они с принцессой говорят на двух разных языках.

— Твое высочество, сейчас не время для политических игр. — Михаил попробовал еще раз. — На кону судьба Фегрида. Либо империя останется могущественной и даже нарастит свою мощь, либо зачахнет под медленным натиском соседа-победителя.

— Если мы проиграем, то сумеем заключить мир на приемлемых условиях, — быстро сказала Илания.

— Но шахты будут потеряны. Уларат с течением времени подомнет Фегрид под себя. К тому же у меня есть сведения, что власть в Уларате захватит очень странный и опасный правитель.

Принцесса отмахнулась. На ее губах сохранялась легкая улыбка.

— Когда это еще будет, твое величество. Может быть, к тому времени все изменится. Я предлагаю поговорить о более важных вещах. О нас с тобой…

Михаил вскоре покинул Иланию. Он не видел никакой возможности убедить девушку в важности принимаемых ею решений. Конечно, король понимал, что она борется прежде всего за собственную власть, а потом уже за Фегрид, но это выглядело неправильно. Ситуация напоминала эпоху упадка любой страны, когда правящая верхушка пытается набить свой карман, а к прямым обязанностям относится спустя рукава или даже приносит государству откровенный вред. Но Фегрид был еще далек от упадка, поэтому король находил ситуацию искусственной и четко видел ее виновников. И еще Михаилу было очень жаль, что вместе с Фегридом ко дну пойдут и он сам, и его маленький Раниг.

Глава 12 Аррал общительный

— Я вижу, что вам не хочется воевать, и понимаю вас. Поэтому предложу королю дать вам мирную работу по облагораживанию страны. Под моим руководством мы вырастим леса на месте полей и проложим поля на месте лесов!

— Мы согласны воевать, господин Верховный ишиб.

Из протоколов встречи между группой эльфов, объявившей о своем миролюбии, и Арралом, Верховным ишибом Ранига и Круанта

На следующее утро Аррал получил официальную возможность заняться своим любимым делом — общаться с народом. Только старик уже не ограничился эльфами, а перешел сразу в высшую лигу — к великим ишибам. Причем к могущественным и независимым, находящимся на особом положении, которые лишь платили налоги, но больше не принимали никакого участия в политической жизни Фегрида. Для многих великих ишибов вольница была обычным делом, а попытки ограничить их свободы, как правило, плохо заканчивались для правителей. Спесивые и самодовольные, фегридские независимые великие ишибы могли игнорировать прямой приказ императора явиться во дворец и даже часто так делали. Их сила была в единстве. Тронешь одного без веской причины — поднимутся все. Аррал об этом знал, но твердо намеревался выполнить свою миссию и даже сам вызвался, воспользовавшись занятостью и ослабленной бдительностью короля. Визиты Аррала во всех случаях проходили по похожему сценарию, поэтому остановимся лишь на посещении Ундеарта, достойного и уважаемого жителя столицы, известного своими садоводческими успехами.

Итак, когда восходящее солнце нежным светом позолотило верхушки деревьев знаменитого сада Ундеарта, в этом саду на глазах у изумленных домочадцев приземлился Аррал. Учитель Михаила не был особенно разборчивым в выборе места для посадки, поэтому мягко вписался прямо в куст редчайшего растения иветы, которое Ундеарт бережно и кропотливо выращивал в течение многих лет.

— Понасажали тут колючек, — раздраженно буркнул Аррал, приглаживая бородку и небрежно отряхивая со своего золотистого халата мелкие голубые цветы общей стоимостью как минимум в несколько сотен золотых. — Зачем тут это все? У нормальных людей, уважающих законы и любящих свою страну, перед домом мягкие лужайки, а не заросли чего-то непонятного, что испортило мой халат. Вы знаете, сколько я заплатил за него? Великому ишибу халат нужен не для того, чтобы лазить в нем по кустам, а чтобы скрывать тело, выставляя напоказ лишь голову! Думающую голову, умную голову, ценную голову! Чья ценность только подчеркивается роскошью одеяний. Вот что теперь обо мне подумают люди, глядя на то, что мой халат испачкан пыльцой?

— П-позвольте… — Великий ишиб Ундеарт, который как раз стоял неподалеку в окружении ишиба-садовника и двух своих взрослых детей, даже опешил от такого напора. Он затряс седой бородкой, насупил густые брови и выдавил из себя, едва шевеля губами: — С кем имею честь?! Это мой сад, и он не предназначен для…

— Сад-то, может, и твой, — прервал собеседника Аррал, с заметным презрением оглядывая тусклую синюю куртку, ношеные штаны и домашние шлепанцы Ундеарта, — но небо над ним чье? Твое, скажешь?! Что? Нет? Нет! Небо общее. А значит, каждый человек имеет право с этого неба упасть и приземлиться не в кусты, а на нормальную лужайку! Да я на тебя подам в императорский суд. Кто мне заплатит за халат? Я кровью и потом зарабатываю деньги, в то время как другие прохлаждаются и не делают ничего, чтобы помочь своей стране и императору!

— С-с кем имею честь? — От несусветной наглости пришельца узкое и холеное лицо великого ишиба пошло красными пятнами. — Стой! Не ходи туда! Там же растут глиацинты!

— Какие еще глиацинты? — Аррал с нехорошей усмешкой посмотрел на ровные грядки розовых цветов. — Вот эти недоростки — глиацинты? Эти цветочки стоят того, чтобы говорить о них, отвлекая полномочного посланника императорского совета от порученного ему задания? Да в своем ли ты уме, уважаемый Ундеарт? Или замышляешь что? Нет, ты скажи лучше прямо. Вот так и скажи — замышляю! И вопросов у меня больше не будет. Может, ты на стороне Уларата? Что глазки забегали? Я слышал, что их главный шпион еще не пойман. Может, ты он и есть?

Учитель Михаила нисколько не преувеличивал своей значимости. Его действительно опрометчиво отрядили для переговоров два советника императора, которые подпали в свое время под влияние Анелии.

— Какой посланник?! — взвился великий ишиб. — Какого совета?! Мне нет дела до совета! Как ты смееешь так со мной разговаривать?! Вон из моего дома! Немедленно!

Аррал упрямо поджал губы, и вдоль земли синей змейкой громыхнула молния, которая подожгла пару деревьев и выжгла черную просеку в зарослях небольшой камышеподобной травы. Старик также не забыл в приступе раздражения подпрыгнуть, и так неудачно, что несчастная ивета потеряла один из сохранившихся стволов.

— Изменник! — тонко, но грозно закричал Аррал, потрясая сухоньким кулаком. — Я тебя насквозь вижу! Притаился тут под кустами!

— Тушите деревья! — с ужасом воскликнул Ундеарт, хватаясь за свои густые коричневые волосы. — Да что же это такое?! Все сюда, скорее! Тушите!

Сад тут же наполнился людьми. Ишибы вызывали ветер, кто-то использовал лед, и пожар был ликвидирован в кратчайшие сроки. Аррал наблюдал за действом тяжелым взглядом из-под бровей.

— Быстро потушили, молодцы, — буркнул старик, когда от деревьев вверх поднимался только легкий белый дым. — Сразу видна уларатская выучка. Раскрыл я тебя, Ундеарт. Все думали, что ты — приличный, уважаемый человек, а оказывается ты — враг Фегрида и его жителей. Все слышите?! Люди! Вот он — ваш враг!

Крючковатый палец Аррала показывал прямо в грудь хозяина дома.

— Чего тебе надо? — На лице Ундеарта застыла смесь из двух выражений: гнева и отчаяния. — Ты кто такой?.. Хотя я знаю, кто ты такой. Ты — Аррал! Великий ишиб-убийца!

Ундеарт твердо знал, что секретом молний владели только двое — король Ранига и его учитель. Очевидно, для короля гость вел себя чересчур безобразно, поэтому оставался лишь один вариант.

— Да, я — великий ишиб, — с достоинством подтвердил Аррал. — Это видно даже по халату, который ты испортил. А что мне надо, я уже сказал: пришел как посланник, чтобы ты хоть раз в жизни проявил добрую волю и послужил на благо Фегриду. Не ожидал я, что окажусь в рассаднике кустов и шпионов!

— Я не шпион! — заорал Ундеарт, теряя остатки самообладания. — Да как ты смеешь?! Я подам жалобу императору! Об этом узнают все! Никто не имеет права приказывать мне! Прочь отсюда!

— Какому императору? — мягко осведомился Аррал. — Тому, кто лежит при смерти благодаря бездействию таких, как ты? Хочешь, чтобы я ушел? Изволь! Я уйду, но скоро вернусь. Когда ты приведешь себя в человеческий вид и научишься вежливо разговаривать.

Старик осуждающе покачал головой и пошел. Прямо по глиацинтам.

— Стой! — выдохнул Ундеарт. — Не двигайся!

— Уже передумал? Хочешь, чтобы я остался? Молодец. В тебе еще сохранились зерна разумности. Теперь выслушаешь мое предложение? То-то же!

В то самое время король также вел непростые переговоры. И его собеседником был не кто иной, как глава школы имис могущественный советник Шенкер.

Дело происходило во дворце советника. Король лично нанес визит своему боевому соратнику, что вызвало немалое удивление последнего.

— Скажи-ка, советник, а как лично ты относишься к происходящему? — Михаил сидел на террасе под сенью широких тополей и пил из прозрачного бокала легкое красное вино. Вино искрилось в редких лучах солнца, пробивающихся сквозь шевелящиеся на ветру кроны, и королю казалось, что он вновь очутился в Грузии времен своей молодости. Когда ему было лет шестнадцать, Михаил побывал в нескольких грузинских деревнях, включая Киндзмараули. Это место запомнилось солнечным светом, тенистыми деревьями и, конечно, вином. Вино выпивалось подростками втихаря, чтобы никто не видел, но память о ложбине, где рос большой тополь, навсегда осталась с Михаилом и прочно связалась со вкусом вина. Король даже хотел закрыть глаза, чтобы не видеть внимательного взгляда Шенкера, его скупого на эмоции лица, серого камзола и меча с простой рукоятью.

— Твое величество имеет в виду, как я отношусь к возможной смене власти? — Даже негромкий и скрипучий голос советника не мог разрушить воспоминаний о детских годах.

— Меня интересует не столько это, сколько вялые военные действия, — заметил король. — Несмотря на все мои старания, ситуация застопорилась. Уларат не атакует, ты знаешь, что он не может атаковать, но и Фегрид оказался в точно таком же положении. В обеих странах идет борьба за власть. А у меня, между прочим, в собственном государстве очень много дел. Буду откровенен: я бы даже вышел из союза и отправился восвояси, если бы не боялся Олеана с его идеями и доступом к шахтам.

Михаил слегка лукавил — он опасался не только этого, но Шенкеру обо всем не следовало знать.

— Я понимаю, твое величество, — кивнул советник. — Ситуация сложная. Но что можно сделать? Император еще жив. Я сохраняю верность ему, даже если это идет во вред фегридской политике.

Король сразу же понял, что хотел сказать Шенкер, — что глава школы имис с радостью бы помог восстановить нормальную власть, но был связан по рукам и ногам клятвой недееспособному императору. Впрочем, Михаила это устраивало как нельзя лучше.

— И, пожалуйста, не нужно спрашивать меня, кого бы я поддержал в случае смерти императора — мою воспитанницу Иланию или Цурента, — добавил советник. — Император еще жив, и я не хочу делать этого выбора.

— Мне самому не хотелось об этом спрашивать… — Король старался придать своему голосу максимум искренности. — Наоборот, я бы предложил обсудить все возможности по спасению императора.

— По спасению? — Шенкер недоуменно приподнял брови. — Разве ему угрожает опасность? Я имею в виду — опасность извне? Он же просто болен.

— Очень странной болезнью, — сказал король. — Меня вообще удивляет спокойствие императорской охраны и лекарей по этому поводу. Так можно дойти до того, чтобы сказать, что императрица Аретт тоже заболела.

— У твоего величества есть доказательства? — Шенкер оперся локтями о легкий белый столик и, не моргая, словно змея, уставился на собеседника.

— Доказательств нет, но есть подозрения. Очень существенные. По сути, подозреваемых двое… но я пока не хочу об этом говорить. А хочу предложить небольшое дело.

— Какое дело, твое величество? — Шенкер слегка расслабился, но не полностью. Советник, хотя и был солдафоном, уже составил некоторое мнение о короле Ранига. Это мнение предписывало держать ухо востро.

— Небольшой, скажем так… дворцовый переворот, — ответил Михаил.

— Что?!

— Не волнуйся, советник. Присядь. Зачем так реагировать? Я просто предлагаю вернуть власть императору, которую у него забрали.

— Но твое величество сказал, что это будет дворцовый переворот!

— Конечно, и ты, советник, его возглавишь. Ведь что такое переворот? Просто перераспределение власти в пользу иных лиц. У кого сейчас власть? Немного у советников с Цурентом — и много у Илании. А ты просто постараешься вернуть все на круги своя. Этого, кстати, требует твоя присяга трону.

— Но император недееспособен! Он не может править! — Судя по виду Шенкера, советник явно запутался. Он чувствовал, что король заманивает его в какие-то сети, возможно губительные, но не мог понять, в чем подвох.

— Твой переворот как раз и будет направлен на то, чтобы это изменить, — успокоительно сказал Михаил. — А я тебе немного помогу. Ведь, в конце концов, ты — имис, верный пес императора. Вы себя так называете? Если не ошибаюсь, в вашей клятве даже есть слова, что «подозрений достаточно, чтобы разить».

— Твое величество очень осведомлен, — сухо ответил Шенкер.

— А разве у тебя, вот лично у тебя, нет никаких подозрений? — вкрадчиво поинтересовался Михаил. — Ответь мне, только честно. Есть они или нет?

— Хм… есть, — нехотя выдавил из себя советник и вытер рукой пот со лба.

— Тогда рази! — воскликнул король.

— Твое величество, кого?!

— Всех!

Глава 13 Император Нрал

Правит ли спящий король?

Юный император Уларата Нрал сидел перед широким зеркалом, обрамленным массивной серебряной рамой, и пудрился. Он занимался этим каждое утро, но не потому, что хотел выглядеть красивым, а для того, чтобы скрывать эмоции. У императора был недостаток: если ему что-то не нравилось, то его полные щеки неудержимо краснели.

— Владей собой, не показывай своего гнева, пусть никто не знает, что тебя раздражает, а что нет, — говорила мудрая императрица Аретт.

Сын пытался следовать советам матери, но, увы, у него мало что получалось. Искусство ишибов, великих врачевателей, оказалось бессильно. Принц краснел, как маленький воспитанный мальчик, пойманный на лжи.

Когда было исчерпано последнее средство в виде хитроумной мази, изготовленной лекарем по старинному рецепту, императрица вызвала к сыну актеров. Может быть, с этого и нужно было начинать, потому что результат не замедлил воспоследовать. Нрал научился более-менее контролировать кровоснабжение щек, но, увы, легкий румянец все равно выдавал эмоции принца. Тогда Мадея, молодая, но знаменитая актриса-ишиб, предложила Нралу воспользоваться пудрой. Мадея сказала, что сама научит его искусству гримирования. Она пришла в его покои, научила и… осталась на ночь.

С тех самых пор Нрал иногда просыпался не в одиночестве. С ним была актриса. Эта связь поначалу вызвала толки при дворе, но Аретт дала понять, что не собирается вмешиваться. Императрица даже не могла подумать, что актрисочка может претендовать на корону. Подходящая невеста для принца была найдена, все обговорилось заранее, еще полгода — и прощай, холостая жизнь с Мадеей, и здравствуй, незнакомая принцесса. Но Аретт умерла…

Слои пудры ложились равномерно на лицо императора. Он управлялся ею с ловкостью опытной дамы. Пух — легкий хлопок по одной щеке, пух — по другой, мягкий розовый «язычок» так и летал в его руках, создавая веселое белое облачко вокруг.

— Как ты поступишь со своей невестой? — спрашивала Мадея, стоя за спиной любовника и перебирая его светлые волосы. — Она рвется сюда. Чувствует, что корона может уплыть.

Девушка была обнажена. Ее темные соски иногда касались затылка принца, а длинные черные пряди, свисающие прямо на грудь, перемешивались с волосами Нрала.

— Ты знаешь как, — ровным голосом ответил юноша. — Запрещу ей приезжать. А если приедет, то прогоню.

Тонкая довольная улыбка мелькнула на пухлых подвижных губах Мадеи и тут же погасла. Черные брови нахмурились.

— Ты не должен так поступать, — сказала девушка. — Не сейчас. Разве не видишь, что происходит? Великие ишибы ведут себя странно. Часть советников тоже. Войска готовы выполнять твои приказы, но и эта готовность мне не нравится. Какая-то она… подчеркнутая. Словно генералы играют роли в фарсовой комедии.

— Ты все переводишь на театр… — Несмотря на замечание, глаза Нрала смотрели ласково на отражение любовницы в зеркале.

— Возможно. — Мадея легко согласилась и отошла от императора, грациозно покачивая бедрами. Ее смуглое тело вызывало желание. Причем желание было сильным не столько из-за красоты, сколько из-за того, что актриса частенько отказывала в любви. Отказывала принцу, а потом уже и императору! Нрал с этим мирился. — Но в каждой фарсовой комедии должен быть положительный герой и злодей. С героем ясно — это ты. А вот что со злодеем? Кто он, твое величество?

— Намекаешь на советника Релеста? — живо поинтересовался Нрал. — Да, действительно, зловещая фигура. Но я с ним расправлюсь. Дай только время. Меня не покидает мысль, что он как-то замешан в убийстве моей матери. Хотя все утверждают, что это сделал Нерман…

— Я тоже сомневаюсь, — вздохнула Мадея. — Зачем это королю Ранига? Что он выгадал? У нас воцарился хаос, но ведь и Фегрид не в лучшем положении. Или Нерман опасался, что мы можем ударить, пока Мукант болеет? Но ведь король Ранига выступил в поход до болезни императора. Получается, что он все знал заранее? И рассчитал, что встретится с Аретт? Если предположить, что императрицу отравил Нерман, то можно подумать, что он и к болезни Муканта причастен! Это как-то чересчур для заурядного королька.

— Он не заурядный, — покачал головой Нрал. Юноша встал, отложил пудреницу и попытался обнять актрису, но та легко уклонилась. — Некоторые священники говорят даже, что он демон. Врут, конечно. Кто сейчас верит в демонов? Но знать заранее о встрече с императрицей Нерман все равно не мог. Моя мать даже не собиралась быть там! Это произошло случайно.

— Вот и я думаю: зачем ему убивать Муканта? Что он выгадает от этого? Разве что потом женится на Илании и уничтожит принцев. Но у него уже есть невеста. Анелия. Говорят, что поразительная красавица. Об этой паре ходит столько романтических историй… О том, как он ее спас, а потом она его чуть не убила, а потом он ее снова спас…

— После расскажешь, — буркнул Нрал. Как и многие молодые мужчины, он романтические истории не очень-то любил. — Так кого ты подразумеваешь под злодеем в своей комедии? А?

Девушка потянулась, не сводя глаз со своего любовника. Она даже потянулась, чтобы казаться выше и изящней, но вскоре отбежала в сторону, довольная тем, что заметила, как Нрал сглотнул.

— Так кто это? Говори, Мад, говори! — В голосе императора прозвучали приказные интонации.

Мадея вновь улыбнулась. Власть кружит голову, скоро львенок станет львом, но львица все же останется львицей!

— А вокруг кого так и вьются великие ишибы? О ком вот уже несколько месяцев только и говорят при дворе? Кто у нас тут самый щедрый, самый мудрый, самый ученый, да и вообще самый-самый? Кого любит чернь за бесплатные подачки? Кто регулярно оплачивает неофициальные воинские соревнования? Кто прислал тебе письмо с глубокомысленными наставлениями сразу после смерти матери?

— Далось тебе это письмо! — пробормотал император. — Уже который раз о нем вспоминаешь! Олеан просто дал несколько хороших советов.

Девушка стала к своему любовнику боком, а потом повернула голову, глядя на него с загадочной улыбкой.

— Ты до сих пор не разбираешься в театре, Нрал, — сказала она. — В пьесах такие письма пишут отцы непутевым детям. И пишут тогда, когда не собираются дать этим детям хоть малую толику своего состояния.

Фегридский императорский совет застыл в ожидании неприятных событий. Еще недавно, до прихода Шенкера в сопровождении короля Нермана, на лицах советников была написана расслабленность. Даже сторонники принца Цурента смирились со своей участью. Сам принц еще волновался, дергался, но Илания, сидящая на скамье у противоположной стены, улыбалась с видом победительницы. Еще два-три заседания — и участь власти решена. Принцесса станет сначала опекуном императора Муканта, а потом, если ее отец скончается, регентом при малолетнем наследнике. Все остальное пусть катится в тартарары.

Две фигуры, возникшие в широком дверном проеме, изменили все. Сначала в красный зал заседаний твердой поступью вошел советник Шенкер, а за ним мягко и легко ступал король Нерман. За серым камзолом следовал черный. Глава школы имис не воспользовался своим правом на ношение фиолетовой мантии императорского советника. Суеверному наблюдателю это показалось бы плохим знаком, и хотя суеверных людей среди присутствующих было мало, почти все советники ощутили некоторое беспокойство.

— Полагаю, уважаемый господин Шенкер объяснит присутствие на закрытом заседании чужеземца, уважаемого короля Ранига? — Длиннобородый Енарст, старейший из присутствующих, решил сразу же овладеть инициативой. Он сидел ближе всех к пустующему трону, на самом краю скамьи. Зал заседаний совета был устроен очень просто: вдоль двух стен стояли длинные скамьи, а между ними у свободной от двери стены располагался трон.

— Трудные времена вынуждают меня идти на нарушение обычаев. — Голос Шенкера был так же тверд, как и его поступь. Глава школы имис не сел на скамью, а прошествовал к трону и демонстративно остановился рядом с ним. Михаил скромно держался позади, словно черная коварная тень.

После слов Шенкера король Ранига незаметно для всех облегченно вздохнул. Он поначалу сомневался в решимости советника довести дело до конца, но теперь понял, что старый солдафон закусил удила, получив нужный и полезный толчок в правильном направлении. Судя по интонациям советника, теперь его уже ничто не могло остановить.

— Присутствие короля необходимо для процедуры назначения опекуна? — скептически спросил неугомонный Енарст.

В глазах Илании мелькнула тревога, а вот Цурент смотрел с интересом.

— Нет. Ни я, ни его величество на выбор опекуна не окажем никакого влияния, — ответил Шенкер, воспользовавшись наставлениями Нермана. — Как только решим наш небольшой вопрос, мы уйдем, а потом согласимся с решением совета.

Илания облегченно потупилась, а Цурент разочарованно поморщился.

— Что же это за вопрос, который требует утверждения на совете? — Голос Енарста выдавал любопытство.

— Вопрос о лечении императора, — отчеканил Шенкер.

Шепот пролетел по залу. Советники разных партий недоуменно посмотрели друг на друга, а потом вновь перенесли внимание на вновь пришедших.

— А что не так с лечением? — осторожно поинтересовался Енарст, погладив седую бороду, доходящую до пояса.

— Все не так! — Шенкер говорил, словно выступал перед строем своих подчиненных. — Император умирает при непонятных обстоятельствах и от неизвестной болезни. Я признаю это странным и подозрительным. Мой долг — действовать! Или кто-то против?

— Помилуй, советник, кто же будет против? — развел руками Енарст, успев бросить на принцессу ободрительный взгляд. — Но как действовать-то? Лекари-ишибы уже с ног сбились, ничего понять не могут. Ты скажи нам, как действовать, и мы поддержим тебя.

Михаил не смог сдержать улыбки. Хитрость старого советника сыграла против него же.

— Поддержите? Отлично! — отрывистый и громкий голос Шенкера просто подавлял слушателей. — Необходимо дать императору новых лекарей, а старых больше к нему не допускать!

— Вот даже как… — протянул Енарст. — Ну, это можно. Почему нет? Только что это даст? Лекари ведь хорошие… или подозреваешь их в чем?

— Подозреваю, — рявкнул Шенкер. — Всех подозреваю!

— Как всех? — Старик явно опешил. — Кого еще?

— Слуг!

— Что, слуг тоже надо заменить?

— Да!

— Ладно, хорошо. — Енарст чувствовал себя неуютно под напором главы школы имис, но был вынужден отдуваться за всех, как старейший. — Думаю, что никто не будет против. Заменим и слуг.

— Этого мало!

— Мало? — Енарст даже подался вперед.

— Нужно заменить охрану!

Присутствующие одновременно вздохнули. На их лицах мелькнули испуг и растерянность. Как это — менять охрану императора? На кого ее менять? Это же… практически переворот.

— Господин советник понимает, что предлагает? — вкрадчиво осведомился Енарст.

— Да! Никто из тех, кто ранее имел доступ к императору, отныне не должен быть допущен вплоть до выздоровления его величества! — отчеканил Шенкер.

— Немыслимо! — Илания вскочила со своего места.

Цурент тоже вскочил, но, увидев реакцию племянницы, тут же сел обратно. Принц находился уже в прямом противостоянии к ней: все, что плохо для нее, хорошо для него.

— Я предлагаю вот что! — Шенкер решительным движением руки пресек поднявшийся шум. — Император покидает дворец — его переносят в мой дом, из которого я съеду. Охрана полностью сменяется. Я вызвал из провинции школу имис, и она в полном составе будет охранять его величество вместе с ишибами нашего союзника короля Нермана…

Ропот был ответом.

— Прошу тишины, господа советники и ваши высочества! — гаркнул Шенкер. — Это еще не все. Имис будут следить за королевскими ишибами, а ишибы — за имис. Но всем управлять поставим трех независимых великих ишибов: Ундеарта, Релея и Кресстена. Они будут находиться при императоре неотлучно, денно и нощно. Станут его лечить, следить за охраной и друг за другом! Опекун, если он будет выбран, обязуется ничего не предпринимать и не нарушать покоя императора!

— Невозможно!

— При чем тут Нерман?!

— А великих ишибов спросили?! Они на такое не пойдут!

Крики звучали со всех сторон. Казалось, никто, кроме Цурента, не остался в стороне. Теперь Шенкер молчал и терпеливо ждал, обводя присутствующих гневным взглядом прищуренных глаз.

— В самом деле, — произнес Енарст, когда шум немного стих, — предложение необычное, хотя и неразумным его не назовешь. А как к этому плану отнесутся великие ишибы? Им ведь предлагается стать чуть ли не тюремщиками… впрочем, что я говорю! Не тюремщиками, конечно, но кем-то, похожими на них. Я понимаю ход мыслей советника Шенкера и вижу, что только независимые великие ишибы с хорошей репутацией могут устранить подозрения, терзающие многих присутствующих, но разве Ундеарт и прочие согласятся? Всем известен их нрав.

Михаил шагнул вперед, чтобы в первый раз вставить словечко.

— Мой учитель Аррал, — произнес он, — оказался настолько красноречивым оратором, что без труда смог убедить означенных великих ишибов помочь императору Муканту и послужить на благо Фегрида, его народу и союзникам.

Недоверие отразилось на лицах присутствующих. Разве можно предположить, что надменные неподкупные великие ишибы, особенно с такой репутацией, как у Ундеарта, Релея и Кресстена, согласятся запереть себя в доме, чтобы следить за чьим-то здоровьем, пусть даже императора?

— Это немыслимо! — Принцесса продолжала твердить одно и то же, ее руки сжались в кулачки. — Зачем нужно привлекать Раниг? Зачем нужны независимые ишибы? Неужели у нас нет верных подданных?!

— Успокойся, Илания. — Цурент тоже возвысил голос. — Шенкер прав — подозрения могут развеять только люди извне, абсолютно не причастные к происходящему. Что происходит с моим братом? Что это за болезнь такая? Я каждую ночь ложусь спать и каждое утро просыпаюсь с одной и той же мыслью! Мне кажется, что не сегодня завтра мой брат умрет. Если Шенкер считает, что среди лекарей, слуг или охраны есть изменник, то лучше сделать так, как было сказано!

— Но великие ишибы точно согласились?! — воскликнула принцесса с таким видом, словно тонула в болоте и хваталась за соломинку. — Я бы хотела поговорить с ними лично! Что они потребовали взамен?!

Вот на этот вопрос король мог ответить совершенно точно. Даже он был удивлен тем, как успешно Аррал справился с поручением. Но у Михаила глаза на лоб полезли, когда узнал, какими методами был достигнут успех.

— Великие ишибы живут долгой и здоровой жизнью, — сказал Аррал, глядя на своего ученика безмятежным и невинным взглядом старческих глаз. — Им очень скучно. Для того чтобы себя занять, они выдумывают всяческие увлечения. Один выращивает редкие цветы, другой увлекается маленькими золотыми рыбками, а третий собирает кувшины… И все такое нежное, такое хрупкое… что никак не может выдержать тяжести переговоров со мной.

— Они будут жаловаться, — пробормотал Михаил, который пытался прийти в себя и просчитать возможные последствия.

— Пусть жалуются, — пожал плечами Аррал. — Но кому? Твоему величеству? Ну, ты можешь вынести мне порицание. Императору? Он не ответит на их жалобы, а если сможет ответить, то простит и тебя, и меня.

— А что они потребовали взамен? — спохватился Михаил. — Моя казна вообще это выдержит? Или удар придется по императорской казне? Тогда советники могут отказаться с полным на то правом.

— О, великие ишибы попросили у меня о сущем пустяке, — ответил Аррал. — Твоему величеству это ничего не будет стоить.

— Чего же они хотят?

— Они не сразу поняли, что могут выдвигать какие-то требования, и были скромны в своих просьбах. Попросили лишь, чтобы я больше никогда и ни при каких обстоятельствах не приходил к ним домой. Даже просто в гости.

Но рассказать это все Илании и советникам король никак не мог. Он ограничился фразой о любви великих ишибов к Фегриду, уважению к императору и лично к ней, к Илании.

— Ундеарт даже прослезился, когда представил, что очаровательная принцесса останется без отца и на ее хрупкие плечи лягут тяготы по управлению государством, — завершил свою речь Михаил. — Кто бы мог подумать, что великий ишиб окажется таким чувствительным?

Илания поправила растрепавшиеся волосы и с подозрением посмотрела на короля Ранига. Ей показалось, что он издевается.

— Если по существу никто не возражает, то нужно разработать порядок смены охраны, — сказал Енарст, нервно перебирая свою бороду.

— Я справлюсь сам, — отрезал Шенкер. — У меня все готово, нужно лишь решение советников. Прошу заметить, что с этой минуты я лично не зайду к императору и ожидаю от присутствующих, что они сделают то же самое… и новой охране не придется никого выгонять!

На этой зловещей ноте Шенкер и Михаил отбыли, оставив советников в состоянии растерянности и тягостного недоумения. Глава школы имис пошел сменять охрану, а король Ранига отправился домой. Он уже сделал все, что мог. Оставалось лишь ждать.

Глава 14 Бабочки командующего

Неторопливо

Ползет гусеница,

Чтобы взлететь.

В небольшом светлом зале, в котором раньше проходили балы местного дворянства, на походном троне сидел император Уларата в церемониальных длинных багряных одеждах. Юноша очень тяготился этим нарядом во время жары, его аб непрестанно работал, поддерживая нормальную температуру вокруг тела, но отказаться от тяжелых одеяний Нрал не мог. Он чувствовал себя неуверенно — его власть была настолько непрочна, что император цеплялся за формальные атрибуты своего положения с таким пылом, как утопающий в болоте хватается за травинки.

Кроме Нрала в зале находились еще двое: Мадея, которую теперь уже все прочили в официальные невесты владыки Уларата, и Олеан. Великий ишиб стоял, насмешливо поглядывая то на императора, сжавшего подлокотники трона, то на девушку, застывшую в напряженной позе. Лишь изредка на чело Олеана наползали тучи — когда он вспоминал о возмутительном разгроме своего дома неизвестными. Но великий ишиб силой воли тут же переключался на другие мысли, чтобы через пару минут опять вернуться к кратковременным воспоминаниям о доме и вновь подавлять гнев.

— Твое величество, — говорил он, — ситуация сложилась непростая. Ишибы колеблются, чернь бурлит, а в войсках разброд. Ходят слухи, что Фегрид нападет с минуты на минуту, а у командиров нет никаких инструкций на этот счет. Они даже боятся покидать свои отряды, чтобы принести присягу твоему величеству.

— Я разослал строжайшие приказы… — Нрал старался говорить ровным голосом: многолетние тренировки актерского мастерства оказались нелишними. — Пусть немедленно прибудут, несмотря ни на что! Фегрид подождет, присяга — нет.

Олеан недавно покрасил свои волосы. Из седых они стали черными. Теперь великий ишиб выглядел очень молодо. Только мелкие морщины вокруг глаз выдавали его возраст.

— Это не так-то просто, твое величество, — отвечал Олеан таким тоном, словно излагал заученный урок. — Командиры не верят в способность властей контролировать ситуацию. Ходят слухи, что кто-то раскачивает лодку, что зреет заговор!

— Интересно, кто же ее раскачивает? — прошипела Мадея, но великий ишиб не обратил на женщину никакого внимания.

— Я предлагаю вот что, — сказал Олеан. — Твое величество поступит мудро, если даст мне полномочия по наведению порядка. Скажем, можно сделать меня советником и дать право назначать других советников — ведь старые, очевидно, ни на что не пригодны. Думаю, что мне удастся переломить ситуацию и заставить всех принести присягу твоему величеству в кратчайшие сроки.

— Да моя мать уже казнила бы ослушников! — воскликнул Нрал, вскакивая с трона и едва не путаясь в длинной мантии. — Неужели они не боятся гнева императора?

— Гнева императора боятся лишь тогда, когда у императора есть возможность наказывать, — рассудительно ответил Олеан. — Говоря откровенно, разве она есть у твоего величества? Внезапная смерть императрицы, эта война, непонятные заговорщики — это все подточило систему управления страной. Но ничего! Я чувствую, что справлюсь!

Мадея прикоснулась к руке Нрала. Тот почувствовал это, и его лицо стало вновь бесстрастным.

— Благодарю за предложение, великий ишиб, — сказал император, опять усаживаясь на трон. — Я очень польщен тем, что после многих лет затворничества ты наконец появился при дворе и даже стал предлагать мне свою помощь. Поистине помощь такого человека неоценима! Но грош цена правителю, который хотя бы не попытается справиться с ситуацией сам. Ведь остались же еще верные трону люди? Их не может не быть! Я попытаюсь сначала самостоятельно навести порядок. Если не получится, тогда придется переложить эту ношу на твои плечи.

Олеан мог бы многое сказать императору. Что верных людей на самом деле почти нет, а большинство придворных чует, куда дует ветер, и занимает выжидательную позицию. Что Нрал, вместо того чтобы укреплять свое могущество заранее, занимался непонятно чем и значительную часть времени проводил в постели актрисы, компрометируя себя как серьезного человека. Что Аретт не оставила никаких четких распоряжений на случай преждевременной кончины, и это создало еще большую путаницу. Что преданные псы Аретт не могут понять, кому служить — слабому императору или сильному Уларату. Что советники сдрейфили, а те, кто не сдрейфил, уже скоропостижно скончались. Что начальник императорской охраны бесследно исчез вместе с добрым десятком имис. И наконец, что Нрал просто не найдет надежного исполнителя для своих грозных приказов.

Олеан мог бы еще совсем откровенно добавить, что лично не держит зла против Нрала и даже не возражает, чтобы тот был императором. Но при этом ничего не делал сам и со всем соглашался! И начал бы с производства Олеана в советники с неограниченными полномочиями. Но, увы, император отказался.

Ситуация была действительно удивительной и… типичной. Власть одного человека трещала по швам так, что это всем стало заметно. Будь на месте Нрала кто-то другой, более опытный, он бы, возможно, смог что-то изменить, а, например, такой хитромудрый правитель, как король Ранига, вообще попытался бы выиграть партию в кратчайшие сроки. В этих условиях Михаил постарался бы прикончить Олеана, а в случае неуспеха немедленно покинул ставку и бросился в провинции, заручившись поддержкой каких-нибудь худородных и честолюбивых д’Артаньянов. Но при этом оставил бы кого-то вблизи Олеана, чтобы сеять смуту. Мир с Фегридом, мобилизация провинциальных имис, ишибов и комендантов — были бы следующим шагом. Затем — ультиматум колеблющимся, в крайнем случае — военный союз с Фегридом. Шахтами пришлось бы поделиться, но зато власть и жизнь сохранялись. Однако Нрал действительно последнее время проводил исключительно в обществе Мадеи. Он был учен — и неопытен, сообразителен — и нерешителен…

Олеан вышел от императора и радушно кивнул советнику Релесту, который ждал за дверью.

— Удалось ли достичь согласия? — поинтересовался советник, разглаживая бороду так, чтобы она не заслоняла роскошных фиолетовых и серебряных цветов на сером халате.

— Нет, — ответил Олеан. — А жаль. Было бы гораздо меньше хлопот.

Михаил тоже сдержал слово, данное на совете, — он даже не пытался пройти к больному императору. Вместо этого сделал еще несколько безуспешных попыток подтолкнуть командующего к наступлению, а потом заперся во дворце, чтобы изучить вновь обретенный аб.

У короля впервые за последние дни появилось свободное время. Он использовал его с толком: уделил немного внимания Анелии, немного — докладам подчиненных и много — абу. Михаил даже уединился в надежной комнате вместе с Арралом. Король предварительно расставил охрану, услал любопытную принцессу подальше — и только потом разрушил свой амулет.

Владыка Ранига и Круанта сделал это впервые со дня создания обновленной версии амулета. Да и то тогда он быстро заменил один другим. Сейчас же удалил амулет полностью и воззрился на свой истинный аб, который до этого был скрыт даже от его владельца.

— Хм… любопытно. — Аррал тоже пораженно изучал аб. — Способности твоего величества определенно возросли. Я бы сказал, что теперь это — уровень среднего ишиба. Больше, чем у меня, если убрать амулет.

— Ты говорил, что это невозможно, — сказал Михаил. — Что аб у взрослого ишиба не меняется.

— Говорил. И продолжаю говорить! О таком никому не известно. Любой великий ишиб скажет то же самое.

Король помолчал, отошел к окну и посмотрел на пустынную садовую дорожку, покрытую тенью низкорослых кленов.

— Насколько я представляю, еще ни один из ишибов не перекачивал через свой аб больше энергии, чем он способен переработать, — наконец произнес Михаил. — Открываются большие перспективы, если удастся все повторить. Правда, нужно продумать детали, иначе наши ишибы вообще могут утратить свои способности.

— Эх, твое величество! — вздохнул Аррал. — Все ты в поисках нового… опасного! На ком это проверять-то? На верных ишибах? Их у нас немного. Я бы не стал рисковать.

— Не будь консервативным, Аррал! Надо двигаться вперед!

— Куда вперед, твое величество? Мы захватили трон Ранига, разве этого мало? Зачем нужно было враждовать с соседями? Интриговать с огромными империями? Вводить новые и новые амулеты? — Старого ишиба наконец прорвало. — Мы ведь и так неплохо жили бы!

Михаил посмотрел на возмущенное лицо учителя и улыбнулся:

— Не переживай, Аррал. Тут вот в чем дело. Нам нельзя останавливаться. Остановился, ушел в оборону — считай, что ты труп. Выхода нет.

Верховный ишиб вскочил и в беспокойстве забегал по комнате, хватаясь за плотные синие шторы, спинки кресел и диванов.

— Что ты говоришь, твое величество?! Можно тихо сидеть и в ус не дуть! Миэльс спокойно себе правил, пока не появились мы. А если бы не появились, то он бы правил до сих пор!

— Не нужно так бурно реагировать на мои слова, — успокоительно сказал король. — Если сидеть тихо, как ты говоришь, то любой камешек, брошенный в нас, может оказаться последним. Мы ведь угробили Миэльса. Он рухнул, как растаявший снеговик! И как раз потому, что сидел тихо. Ничего, я еще исследую то, что случилось с абом. Это перспективное направление, как и то, что можно заставить людей без аба, но видящих ти, управлять ти. Считаю, что когда мы закончим войну, нужно все силы бросить на это. Моя цель — делать ишибов из неишибов даже без всяких амулетов и усиливать естественные абы! Кто способен на такое — тот способен на все!

— Тебя убьют, твое величество, как только об этом станет известно, — буркнул Аррал.

— Может быть, кого-то и попытаются убить, — согласился король. — Того, кого мы назначим автором подобных новшеств.

— Опять! — Старый ишиб обескураженно потряс бородкой. — В Раниге и так слишком много тайн, а потом добавится еще и эта! Кончится тем, что Раниг сотрут с лица земли. На всякий случай. Чтобы всем было спокойней!

— Тогда поселим автора новых изобретений в другом месте, — флегматично сказал король. — А сейчас посмотрим, на что способен мой аб без амулета. У нас мало времени.

Времени действительно было мало. Уже через час вернулась Анелия, которая тут же бросилась выяснять, где король, и застала в одной из удаленных комнат чинную картину под названием «Нерман и Верховный ишиб обсуждают увеличение рациона ишибов на королевской службе и склоняются к мысли, что некоторых бездельников вообще кормить не нужно».

Кроме насущных вопросов у Михаила было еще одно дело. Оно тянулось так давно, что теперь наконец король твердо решил довести его до конца и выполнить свое обещание — женить Маэта на Ларете. Девушку недавно привезли в Фегрид по личному распоряжению далла Каретта, и теперь владыка Ранига предвкушал, что, по крайней мере, случится хоть что-то радостное — свадьба. Это должно было стать стратегическим событием, с приглашением всей верхушки фегридской знати. Ходили слухи, что Маэт и Ларета колеблются, присматриваются друг к другу после долгой разлуки, но короля, который скрупулезно держал слово, это мало интересовало. Свадьба должна была стать бенефисом Анелии в Фегриде.

Так, в довольно мирных хлопотах, прошло два дня. Вести из Уларата приходили самые неутешительные — император стремительно терял влияние, а Олеан, наоборот, успел отметиться везде и создавал себе образ чуть ли не спасителя отечества. Король совещался с прожженным политиком даллом Кареттом, и оба приходили к мнению, что вскоре император Нрал либо скоропостижно скончается, либо пожалует Олеану неограниченные полномочия.

Михаил очень сильно жалел, что фегридские войска замерли на границе, пока имперские принц и принцесса выясняют отношения между собой. Такой удобный момент захватить шахты и быстро вернуться домой, в Раниг! Короля тяготила нерешительность командующего, он раздраженно называл принца за глаза зажравшимся червем, но силами одного Ранига ничего сделать было нельзя.

Однако наутро третьего дня действия короля наконец увенчались успехом. Михаил едва успел проснуться, как в спальню просочился секретарь Тунрат и доложил, что прибыл советник Шенкер и желает немедленно видеть его величество. Есть посетители неприятные, встречи с которыми хочется избежать, а глава школы имис в последнее время стал наиболее желанным и важным гостем. Король сразу же оделся и, оставив обнаженную Анелию лежать в одиночестве под одеялом, вышел в приемную.

Советник нетерпеливо расхаживал из угла в угол, то кладя руку на эфес меча, то поправляя пояс, но, увидев владыку Ранига, мгновенно собрался и сообщил, почти доложил:

— Твое величество, извиняюсь за раннее вторжение, но император пришел в себя и требует, чтобы мы вдвоем сейчас же прибыли к нему… в мой дом.

Мукант все это время был без сознания, и король уже начал считать, что план под названием «последняя надежда на выгодный для Ранига исход дел» не сработал.

— Откуда такая информация, советник? — быстро спросил Михаил. — Сообщили слуги?

— Твое величество! — с упреком воскликнул Шенкер, нахмурившись от обиды. — Я выполнил договор от и до! В доме не осталось моих слуг. Там всем заправляют независимые великие ишибы. Они прислали гонца.

— Я это и имел в виду, — успокоительно заметил король. — Что сообщили слуги великих ишибов? Но поспешим! Я не знаю, в каком состоянии император, но очень хочу открыть ему глаза на происходящее.

Вскоре Михаил и Шенкер прибыли к дому советника. Охрана расстаралась на совесть. По всему периметру белого здания с колоннами стояли попарно ишибы и имис, а несколько патрулей еще и двигались вдоль дома. На территории владения Шенкера, начиная от черных ажурных решеток, огораживающих сад, заканчивались законы Фегрида и действовали правила, установленные независимыми великими ишибами. Таково было условие короля, с которым все согласились.

Посетители прошли через ворота-арку, кивая в ответ на приветствия подчиненных, и прошествовали внутрь дома через светло-желтую двустворчатую дверь. Однако едва они успели ступить в большой квадратный зал, расположенный сразу за входной дверью, как им решительно перегородили путь. Помехой был знаменитый лекарь великий ишиб Ундеарт.

— Прошу прощения, твое величество. — Ундеарт был одет неряшливо, даже подчеркнуто неряшливо, словно хотел показать с помощью поношенного коричневого халата, что чувствует себя здесь как дома. — Но я бы хотел подать жалобу. Серьезную жалобу!

Михаил очень торопился. Ему не было известно, как себя чувствует император, да и вообще надолго ли пришел в сознание, и в других условиях владыка Ранига просто отодвинул бы великого ишиба в сторону. Но сейчас, увы, король сам дал ему полномочия требовать и загораживать путь монархам… очень большие полномочия.

— Какую жалобу? — спросил Михаил, укоряя себя, что не подумал об этом вопросе заранее. — На моего Верховного ишиба?

— Совершенно верно! — При упоминании об Аррале тонкие губы Ундеарта недовольно поджались, превратившись в узкую линию. — Рад, что твоему величеству уже известно об этом нешуточном деле. Нам с коллегами хочется надеяться, что максимум усилий будет приложен для того, чтобы…

— Все уже сделано, — махнул рукой Михаил, останавливая красноречивый поток слов. — Виновный наказан. Теперь нам с советником можно наконец пройти к императору?

Но великий ишиб не торопился освобождать путь.

— Могу ли я узнать, какое наказание было выбрано? — поинтересовался он с легким скепсисом в голосе. — Ведь всем известно, что наказания бывают разные!

— Не легкое и не тяжелое, — строго ответил король. — А точно соответствующее тяжести проступка. Лучше поговорим об этом после моей встречи с Мукантом.

— Но все же, твое величество, это ведь не секрет? — продолжал настаивать Ундеарт. — Я, как пострадавшая сторона, имею право знать!

— Да, имеешь, — вздохнул король, поняв, что от настырного великого ишиба так просто не отделаться. — К сожалению, я лишен возможности посадить Аррала в тюрьму и не могу отправить его в ссылку: он мне нужен здесь. Штраф, однако, представляется мне недостаточным. Поэтому я выбрал адекватное решение…

Михаил глубоко вздохнул и добавил, стараясь, чтобы слова звучали веско и глубокомысленно:

— Конфисковал и уничтожил его коллекцию, которую он собирал всю жизнь. Чтобы Аррал сам прочувствовал — каково это, когда вторгаешься на чужую территорию и разрушаешь чужую собственность!

— Какую коллекцию? — опешил Ундеарт, на миг позабыв о приличиях.

— Бабочек, — с грустью в голосе сообщил король. — Дело в том, что мой Верховный ишиб всю жизнь собирал бабочек. В тайне от всех! Он хранил их у себя в покоях и возил с собой, чтобы любоваться и постоянно пополнять разными редкими экземплярами. А сейчас — увы… коллекция конфискована и уничтожена.

Михаил наклонился к собеседнику и доверительно прошептал:

— Я решил, что так будет справедливо. Ведь не зря меня иногда называют Нерманом Справедливым.

— Это же ужасно… — выдохнул Ундеарт. — Дело всей его жизни?! И как он это перенес?!

— Заперся в своих покоях, никуда не выходит, отказывается от еды и говорит, что его жизнь утратила смысл.

Великий ишиб охнул.

— Ну ничего, оклемается, — оптимистично добавил король. — Теперь нам можно пройти к императору?

— Но… твое величество, это же суровое наказание! — воскликнул Ундеарт. — Аррал ведь не разрушил мой сад полностью, а нанес только некоторый ущерб!

«Нужно будет сказать Арралу, что он, оказывается, собирал бабочек, — подумал Михаил. — А то очень удивится, когда к нему придут с соболезнованиями. Эти великие ишибы — как дети, честное слово! Прав был Аррал, когда говорил, что им скучно и они с течением времени от своего могущества сходят с ума. А чтобы не свихнуться окончательно, начинают на полном серьезе заниматься всякой ерундой. Вот мой великий ишиб Йонер собирает образцы воды, доставленные со всего света. Нет… нужно придумать что-то такое, что с гарантией займет моих великих ишибов и не позволит им сойти с ума от безделья».

Потрясенный Ундеарт отошел в сторону, чтобы дать дорогу визитерам, но спохватился и закричал им вслед:

— Твое величество, пусть бедный господин Аррал не принимает всерьез запрет на посещение моего дома! У меня в саду встречаются иногда очень хорошие и редкие бабочки! Мне они не нужны, так что пусть забирает!

— Обязательно передам, — вежливо произнес король. — Я тоже подумал, что слегка перестарался с наказанием, поэтому подарю ему сачок. Знаешь, такое устройство для ловли бабочек? Говорят, что их ловить с помощью аба уже не модно.

Когда оба посетителя скрылись за дверью, Шенкер обернулся к королю и выразительно покрутил пальцем у виска, словно говоря: «И кому мы доверили императора?»

Михаил кивнул и развел руками. Смысл жеста был понятен: «Согласен, но другого выхода нет. Хоть независимые великие ишибы и безумны, но неподкупны и дело знают».

Визитеры ускорили шаг, и уже через несколько секунд перед ними отворилась последняя дверь — ведущая во временную спальню императора. Король и советник осторожно вошли внутрь и предстали пред взором бледного Муканта, лежащего на высоких голубых подушках. Пронзительные глаза единоличного правителя Фегрида запали и были обведены синюшными тенями. Похудевшие руки лежали поверх легкого белого одеяла, но на первый взгляд с абом все было в порядке. Ти больного тоже не указывало на какую-то определенную хворь, отражая лишь общую слабость.

— Рад видеть, что твое величество пошел на поправку. — Михаил осторожно приблизился к кровати. — Очень рад!

— Благодарю. — Слова у Муканта получались едва слышными. — Мне рассказали о том, что вы с советником сделали для меня…

— Всегда рад служить твоему величеству! — гаркнул под ухом короля Шенкер.

— Подожди, советник… — прошептал Мукант. — Я так понимаю, что инициатива исходила не от тебя.

— Нет, твое величество, но я принимал непосредственное участие.

— Знаю. Послушай, Нерман… ничего, что я по имени?

— Как угодно твоему величеству, — демократично ответил Михаил.

— Называй меня Мукант при неофициальных встречах.

— Договорились, — улыбнулся король.

— Так вот, Нерман, а почему ты сделал то, что сделал? Перевел меня сюда, поменял лекарей… ты что-то знаешь? Подозреваешь?

Михаил не сомневался, что даже на смертном одре император не утратит хватки. Еще бы — вопрос касался сохранения власти и возможной измены. У всех правителей на это чуткий нюх.

— Подозреваю, — честно ответил Михаил. — Все это выглядит очень странно. Эта внезапная непонятная болезнь…

— Говори конкретнее, — прошептал Мукант. — Называй имена подозреваемых. Всех! Не скрывай никого!

— Может быть, потом об этом поговорим? — предложил король, тревожась, что ему не удастся поднять самый главный вопрос. — Когда твое ве… ты почувствуешь себя получше. Здесь-то все равно полная безопасность! А вот насчет Уларата нужно решать как можно скорее.

— Сначала имена, — упрямо выдохнул Мукант.

Михаил обреченно покачал головой, но потом подумал, что на месте императора он бы сказал то же самое. Сначала — внутренние проблемы, а только потом внешние.

— Это будет долгий рассказ, — ответил король, смирясь с судьбой. — Конкретных имен мало, но я должен объяснить, почему убедил советников перевести тебя сюда.

— Продолжай. — Мукант едва заметно пошевелил пальцами. Видно было, что движения даются ему с огромным трудом.

Михаил оглянулся, увидел неподалеку табурет, попытался устроиться на нем с удобствами и начал:

— Все дело в этой странной болезни. Она никому не известна, не обладала никакими характерными признаками и развивалась не очень быстро. Я задал себе вопрос: может ли это быть ядом? Может, если он действует медленно. Но что это за яд? Зачем использовать медленную отраву, если она не маскируется ни под какую болезнь? Это же бессмысленно! Быстрый яд был бы эффективней и давал бы точную гарантию.

Шенкер кивнул, Мукант прикрыл глаза. Оба были согласны.

— Получается, что не яд? — продолжал рассуждать Михаил. — Я почти согласился с этим, но мне в голову пришла интересная мысль. А что, если это был все-таки яд, но даваемый не однократно, а небольшими порциями? Скажем, чтобы его нельзя было заметить в пище?

Советник ощутимо напрягся, а Мукант открыл глаза и уставился пронизывающим взглядом на короля.

— Такие случаи на моей памяти уже были… точнее, я о них читал, — спохватился Михаил, который не собирался рассказывать, как травили некоторых французских монархов. — И поэтому решил сменить окружение твоего величества… то есть твое, Мукант.

— Так что, подозреваемых нет? — разочарованно спросил император. — Мне придется допрашивать всех подряд?

— Почему же нет? — возразил Михаил. — Есть. Во-первых, это — Олеан и его люди. Если они отравили Аретт, то почему не могли отравить и тебя? А во-вторых, кто-то из своих… из тех, кто хотел бы нагреть руки на смерти правителя Фегрида.

— Все равно придется допрашивать всех подряд, — подытожил Шенкер.

— Отдай приказ, чтобы никто из моих слуг и охраны не покидал города, — прошептал Мукант. — Всех слуг можно собрать и запереть в одном месте. И глаз с них не спускать!

— Будет сделано, твое величество, — кивнул Шенкер.

— Теперь можно поговорить и об Уларате, — удовлетворенно выдохнул Мукант. — Расскажи-ка мне, Нерман, что происходит.

Примерно через полчаса Михаил и Шенкер вышли из комнаты императора. Когда дверь за ними закрылась, они остановились и посмотрели друг на друга, не обращая внимания на охрану.

— Поздравляю, твое величество, — сказал советник. — Я тоже считал, что объединенным войскам нужен новый командующий.

— Благодарю, заместитель, — ответил король. — Внесем-ка некоторое разнообразие в безмятежные будни войска. И сделаем это немедленно!

Глава 15 Предложение

Если женщина признается в любви, значит, она уже отчаялась добиться этого от тебя.

Некий обладатель красивой внешности, давший обет воздержания

Император Уларата плавал в небольшом бассейне полностью обнаженный и, скосив глаза, посматривал на Мадею, закутанную в пушистое желтое полотенце. Девушка нетерпеливо ходила вдоль бортика вперед и назад. Ее вид выдавал возмущение. Нрал не знал, наиграно оно или нет, но приготовился к худшему.

— Но зачем ты сделал это? Ты ведь дал ему армию! — Мадею наконец прорвало. — Это крах всему!

— Не понимаю, о чем ты говоришь… — Нрал пытался плавать размеренным брассом, четко следя за тем, чтобы его движения не казались излишне торопливыми.

— Ты избавился от него. Да! Но какой ценой? Вручил ему армию! — Голос девушки переходил от шепота к приглушенному крику. Но потом она спохватывалась, полагая, что негоже кричать перед императором, и вновь громко шептала.

— Вручил, — согласился Нрал. — Ну и что? В армии никто не выполняет моих приказов. Кругом саботаж и измена. Я отдал то, что мне и так не принадлежит. А Олеан обещал, что уладит вопрос с Фегридом. Олеан ко мне неплохо относится, Мадея. Если я пойму, что именно ему нужно, и это дам, то у нас не будет никаких проблем.

— Власть ему нужна! Власть! — Казалось, что кричать шепотом невозможно, но актрисе это удалось. — А если у него будет власть, то что останется тебе? Прием парадов по праздникам? Посещение императорских школ в день выпуска? Нрал! Неужели ты не понимаешь?

Император старался дышать в такт гребкам. Он слышал, что правильное дыхание тоже успокаивает.

— Мадея, с властью та же ситуация, что и с армией. Ее нет. К тому же Олеан прав в том, что сейчас главная угроза — Фегрид. Нам еще повезло, что у них что-то стряслось с императором. Иначе фегридские войска уже были бы здесь. Мы ведь не готовы…

— Нрал! Умоляю! — Мадея опустилась на колени и, не обращая внимания на упавшее полотенце, протянула руки к воде. — Фегрид ведь меньшее зло. С ним всегда можно договориться. Напиши императору! Напиши его советникам! Скажи, что согласен поделиться шахтами. Но пусть они окажут помощь! Пусть дадут тебе войска! А ты покараешь изменников! Ни Мукант, ни его преемник не откажут. Каждый может очутиться на твоем месте!

На лице Нрала отразилось колебание, которое он подавил усилием воли.

— Поздно, Мадея, поздно… — сказал император. — Ты просто не знаешь всего. Когда тебя ставят перед выбором определенного рода, то тут уже не до Фегрида. К тому же все выглядит так, что мы победим в кратчайшие сроки. Возможно, это укрепит мою репутацию.

— Как мы победим, Нрал? Как? — устало спросила девушка. — Фегрид силен, несмотря ни на что.

— Олеан рассказал мне свой план, — ответил император, подплывая к бортику, поближе к девушке. — Он очень изящен. Часть войск Фегрида расположена поблизости, а остальные — около столицы. Мукант просто не успел перебросить сюда все, что можно. А Олеан не станет сражаться с ними. Ни здесь, ни там. Он просто пройдется по богатым северным провинциям Фегрида, захватит несколько крупных городов и заставит врага пойти на переговоры. И эти переговоры будут уже не о шахтах!

— Такая победа укрепит репутацию Олеана, — вздохнула Мадея, вороша рукой волосы императора. — Но разве возможен быстрый захват провинций? Армия ведь движется медленно.

— Олеан решил, что возьмет с собой только ишибов. Если все пойдет как надо, то потерь практически не будет. Видишь, какой хороший план?

Даже став королем, Михаил никогда не думал, что окажется во главе войск могущественной империи. Он, конечно, допускал, что может иметь к этим войскам некоторое отношение, но лишь в качестве их жертвы. Теперь волею Провидения и благодаря собственным действиям в его руках сосредоточилась огромная власть, способная изменять судьбы мира. Готов ли был Михаил к этому испытанию? Король не задавал себе такого вопроса, воспринимая случившееся как должное. Он не был уже тем растерянным пришельцем неизвестно куда, который ничего не знал о местных порядках. За его плечами осталось несколько войн.

Он приобрел опыт и теперь уже не зависел от советников так, как в самом начале. Король был полон решимости действовать.

— Я хочу видеть армию, — заявил он опешившим фегридским военачальникам. — Сегодня же! И простые солдаты меня интересуют в наименьшей степени. Ишибы и имис — вот кого хочу видеть. Постройте всех.

— Но, господин командующий… — Старый генерал-ишиб Сунеарт был больше всех ошарашен напором нового начальства, когда король Ранига начал свое первое выступление перед высшими офицерами в одном из просторных залов императорского дворца. — Большинство ишибов входит в состав обычных тысяч. Десять к одному: сто ишибов на тысячу солдат. Это же обычное правило…

— Переформировать! — отрезал король.

Он возвышался над сгрудившимися офицерами, стоя на ступенях, на которых мог бы быть трон. Но Михаил предпочел обойтись без него. Королевский титул мало что значит для имперских генералов. Нужно указать им на главное — перед ними командующий, второй человек после императора в столице и первый на поле боя.

— К-как переформировать, господин командующий? — Михаилу показалось, что длинный мясистый нос генерала затрясся. — А солдаты? Куда определить солдат?

Насчет полезности солдат у короля Ранига было собственное мнение, которое он предпочитал не высказывать вслух. Армии многих стран этого мира в тех случаях, когда назначалось место первой битвы, сражались удивительно однообразным способом. К этому месту подтягивали войска, и лишь потом начиналось веселье, относительно безопасное для ишибов, но губительное для солдат. Последние использовались в качестве подушки между основными ударными силами, служащей для отвлечения противника или замедления его движения. Такие битвы в мире Горр напоминали сражения между исполинами, сопровождаемыми многочисленными карликами. Карлики могли представлять угрозу для ишиба-исполина, только если наваливались на него скопом, предварительно окружив. Простых солдат можно было не беречь, и часто сражение заканчивалось, когда «подушка» из неишибов таяла, а ишибы какой-то из сторон, узрев недостаток своих сил, отступали с минимальными потерями. Только конница играла более-менее значительную роль — никто из ишибов не рискнул бы оказаться на пути лавины, ощетинившейся копьями. Конечно, и среди ишибов бывали изредка чудовищные потери, но чаще всего гибли исключительно простые солдаты, как это часто бывало и на Земле, где не существовало никакой магии. Михаил находил смерть обычных воинов бессмысленной: сотни гибли лишь затем, чтобы создать удачную ситуацию для атаки ишибов друг на друга, словно дело происходило не в поле, а в лесу с меняющими свое положение деревьями-солдатами. Сражения только между ишибами проходили реже и считались неимоверно затратными. Эти потери были точно невосполнимыми и резко ослабляли правителя. Некоторые монархи предпочитали отдать часть земель, но сохранить ишибов, иначе можно было легко потерять все.

— Солдаты пусть медленно двигаются вслед за нами. — Михаил едва сдержался, чтобы не приказать простым воинам оставаться в казармах, но рассудил, что во время оккупации уларатских земель они могут пригодиться. — Мы их не будем ждать. Оставьте каждой тысяче по десять ишибов, остальные — в строй.

— Но это ведь не маленькая вылазка, а большая война! — продолжал настаивать генерал. — Среди ишибов могут быть значительные потери.

— Большая война без больших сражений, — отрезал король. — Хватит! Выполняйте!

Михаил пока не хотел делиться своими планами. Он ожидал хаоса во вражеских рядах и не собирался терять время на то, чтобы «прорубаться» через ряды тысяч простых солдат. Король был не прочь прорваться прямо к уларатскому штабу.

Советник Шенкер тоже очень спешил. Он пытался делать два дела одновременно: организовывать имис и выполнять приказ императора по задержанию всех слуг. Для слуг был найден дом, не тюрьма, но вскоре выяснились такие любопытные подробности, что советник оказался вынужден поделиться ими с непосредственным начальством — командующим.

— Прошу разрешения у твоего величества присоединиться к армии позже, — сказал Шенкер. — Выступление намечено на эту ночь, а я постараюсь нагнать основные силы утром следующего дня.

— Что случилось? — спросил король, которого заявление заместителя застало врасплох. Михаил как раз принимал доклад Торка и Маэта о готовности солдат в амулетах Террота. В королевском дворце сборы шли полным ходом. — Советник, ты мне будешь очень нужен во время военных действий. Кто лучше тебя понимает имис? Кто сумеет как надо распорядиться ими? Утром может быть уже поздно. Мы не будем задерживаться!

На лице Шенкера была написана легкая растерянность, как у человека, который разрывается между долгом и… другим долгом. Он с подозрением посмотрел на Торка и Маэта, отошедших от королевского стола, чтобы освободить место для важного посетителя. Однако, если судить по лицу советника, он подумал, что Торк и Маэт если и не заслуживают доверия, то точно не имеют никакого отношения к обсуждаемому вопросу, и Шенкер вновь обернулся к королю:

— Его величество поручил мне разобраться со слугами, — ответил советник. — И вынужден сказать, что семеро пропали. Семеро из двухсот тридцати пяти служителей внутренних покоев! Бесследно исчезли — их никто не видел уже два дня. Трое из них имели отношение к кухне. Я не знаю, что делать, твое величество. Их нужно найти. Не припомню, чтобы императорские слуги исчезали вот так.

— Дела-а, — пробормотал Михаил, нахмурив брови. — Что-то многовато пропало… Но почему, советник, ты этим должен заниматься лично? Перепоручи кому-нибудь. Война важнее! Император ведь в безопасности.

— Я бы перепоручил, — вздохнул Шенкер, — но кому? Говоря откровенно, в свете последних событий только твое величество и я вне подозрений. Всех остальных подозреваю! Твое величество был прав — нужно разить каждого!

— Вызови коменданта из ближайшего городка, — посоветовал король. — Дай ему полномочия. Приставь соглядатая, лучше — двух. Пусть со своими людьми ищет пропавших!

— Да… правильно, — согласился Шенкер. — Наверное, так и сделаю.

Советник поклонился, развернулся, чтобы выйти, но внезапно остановился:

— Можно поинтересоваться, почему твое величество сказал, что пропало слишком много слуг?

Шенкер уже давно миновал стадию первого знакомства с королем Ранига и не верил в простодушно-искреннее выражение лица, которое тот часто на себя напускал. Советник теперь считал, что Нерман ничего не говорит и не делает просто так.

— Семеро никак не могли принимать участие в покушении на жизнь императора, — ответил Михаил. — Слишком много! С таким количеством осведомленных простолюдинов высок шанс раскрытия тайны. Нет, виновных, если они вообще существовали, было один-два. Не больше.

— Но почему тогда пропали семеро? Твое величество думает, что это — случайность? А я вообще не припомню, чтобы императорские слуги и рабы исчезали!

— Не случайность, — покачал головой король. — Тут все просто. Они пропали за компанию.

— Как — за «компанию»? — опешил Шенкер. Торк и Маэт тоже с любопытством прислушивались к разговору. Они выглядели как два близнеца в кожаных полудоспехах и синих офицерских плащах с золотым узором.

— Вот представь, советник, что пропал бы только один слуга. Виновный, — начал терпеливо пояснять Михаил. — Что было бы потом? Легко можно установить, с кем он общался, с кем был дружен, кто его рекомендовал… Ведь у каждого есть покровители, не так ли? И чего доброго, распутав эту нить, можно выйти на след самого главного виновника или даже виновников. Ты согласен, советник?

— Да, — подтвердил Шенкер.

— Поэтому проще всего убрать или спрятать этого человека, а за компанию к нему еще нескольких. Невиновных. Чтобы все запутать. Поди-ка отследи связи всех! А если это и удастся, то будет совершенно непонятно, кого подозревать.

— Похоже, твое величество уже раскрыл не один заговор, — уважительно произнес Шенкер.

— Все заговоры глупы по своей сути, — ответил король со вздохом. — Их легко раскрыть. Кто собирался прийти к власти после убийства правителя, тот и виноват. Исключений почти не бывает. Это ведь не умерщвление богатой старушки собственным лакеем, которому она завещала несчастную сотню золотых.

Лицо советника исказила гримаса внезапной догадки:

— Твое величество… Твое величество! Но если допустить, что на жизнь императора покушались не шпионы Олеана, то получается, что подозреваемый… подозреваемая…

— Не произноси этого имени, — твердо сказал король. — Рано еще.

— До свидания, твое величество. — Шенкер вновь поклонился и на этот раз вышел.

Несмотря на занятость, Михаилу все-таки пришлось принять одного человека, о котором он не хотел говорить с советником. Король не собирался вмешиваться и в это, но отказать в аудиенции никак не мог. Поэтому ограничился лишь тем, что выгнал из кабинета всех возможных свидетелей и только потом распорядился пригласить Иланию.

Принцесса вошла, одетая, как всегда, в легкомысленное платье, но выражение лица девушки было печальным и серьезным. Королю показалось, что Илания изменилась за последние несколько дней. Еще недавно в ее глазах плясала удаль, какой-то непонятный азарт, а сейчас взор принцессы был потухшим и сосредоточенным. Может быть, так и должен выглядеть человек, у которого прямо из рук выскользнула неограниченная власть? Михаил подозревал это.

— Что привело ко мне твое высочество? — Король старался начинать нежелательные разговоры самым церемонным образом.

Принцесса сделала неглубокий реверанс и уселась на стул напротив Михаила. Стул был жестким, с прямой спинкой — король решил, что в его кабинете должна быть мебель, не создающая удобств для собеседника. Удобства приводят к расслабленности, которую ни один хороший руководитель не желает видеть среди подчиненных. Но Илания не моргнула и глазом, сев на стуле неестественно прямо.

— Я бы хотела поблагодарить твое величество за все, что было сделано для моего отца.

Несмотря на вежливость, тон принцессы был странен — король назвал бы его даже слегка саркастичным.

— Не стоит благодарности. Могу ли я попросить твое высочество перейти сразу к делу? Я сейчас очень занят проблемами армии.

— Да, слышала, что теперь все в руках твоего величества… Поздравляю!

— Спасибо. — В голосе Михаила сквозило едва заметное нетерпение.

Илания вздохнула и произнесла, заерзав на неудобном сиденье:

— Я думаю, что пришло время поговорить серьезно, твое величество.

Король внутренне напрягся. По его опыту, если девушка собиралась говорить серьезно, значит, ничего хорошего не прозвучит.

— Я бы хотела выяснить наконец отношения между нами, — сказала принцесса. — Сейчас наступило сложное время, никто не знает, что будет дальше, но твое величество должен понимать, что вместе мы представляем собой огромную, непобедимую силу.

— Прости, а кто это «мы»? — поинтересовался король.

— Мы — это твое величество и я, — ответила Илания, посмотрев на собеседника выжидательным взглядом, таким, каким часто смотрят невесты на своих женихов перед тем, как те скажут священнику «да».

Михаил приподнял брови и обреченно подумал: «Вот оно, началось».

— Не совсем понимаю, почему вместе мы непобедимы, — произнес он.

— Ну как же, — глаза Илании широко распахнулись, — у твоего величества — армия, а у меня — влияние. Если с моим отцом опять что-нибудь случится…

— Стоп! — Рука короля тяжело легла на стол. — С чего это вдруг с императором опять что-нибудь должно случаться? Нет, принцесса, такого не будет.

— Твое величество ведь знает, как я к тебе отношусь! — Илания вскочила с места и нависла над столом, попытавшись приблизить лицо к королю. — Это ведь известно твоему величеству? Я бы хотела услышать ответ на этот вопрос.

— Допустим, известно… — Михаил мысленно перебирал варианты спасения, чтобы повернуть разговор в другом направлении.

— А раз так, то зачем отказываться от того, что само идет в руки? — Илания задала логичный, с ее точки зрения, вопрос. — Мы с твоим величеством способны на все! Наш союз станет залогом нового порядка, никто не сможет противостоять нам! Даже этот Уларат, которому твое величество уделяет столько времени, рухнет, если мы захотим!

Михаил с большим трудом следил за нитью рассуждений собеседницы. Признаться, он эту самую нить, придающую словам связность, видел словно сквозь туман.

— Почему Уларат рухнет? — переспросил король. — Я даже сейчас не знаю точно, чем закончится наш поход.

— Потому что мой отец дал твоему величеству только армию. А я могу дать все! Власть, влияние и мою руку, наконец!

«Вот оно… прозвучало», — с тоской подумал Михаил.

— При всем уважении, рука твоего высочества не является залогом того, что Уларат рухнет, — ответил король.

— Это сейчас. Но когда я стану императрицей…

— Пожалуйста, принцесса! — Михаил вытянул руки вперед. — Возможно, я стану скорее императором Уларата, чем твое высочество — императрицей Фегрида.

— А что, есть такие планы? — быстро спросила Илания.

— Нет. Я просто пошутил.

— Но я-то не шучу! — воскликнула девушка. — Мне чуть-чуть не удалось. И хотя твое величество мне помешал, я все прощаю!

— В чем помешал? — тусклым голосом поинтересовался король. — В том, что спас жизнь твоему отцу? Да если император узнает, о чем твое высочество мне тут говорит, то даже не знаю, что он сделает…

— Накажет меня… сошлет в провинцию… выдаст замуж за какого-нибудь старика-далла… казнит… от него всего можно ожидать. — Илания наконец высказала здравую мысль, доказав, что может оценивать обстановку адекватно.

— Тогда зачем об этом говорить? — спросил Михаил. — Я вот о подобных вещах не желаю слушать.

Принцесса плотно сжала губы и посмотрела на мужчину слегка прищуренными глазами. На ее щеках появился румянец. Королю почудилось, что она сейчас уйдет, громко хлопнув дверью, но Илания осталась.

— Все, что я делала за последнее время, делала с одной лишь мыслью — чтобы угодить твоему величеству! — отчеканила девушка. — Чтобы доказать, что я тоже чего-то стою! Чтобы на меня обратил внимание нужный мне человек! И чтобы он понял все выгоды от союза со мной! Пусть пока не будет чувств, я согласна и на это… но выгода-то есть! Разве не об этом должен думать правитель? Сохранять и преумножать власть! Вот в чем смысл жизни каждого монарха!

— Это если монархов переоценивать…

— Твое величество! — Принцесса прервала короля и, обежав вокруг стола, остановилась очень близко от него. — Разве тебе не нужна корона Фегрида? Я не могу в это поверить. Как не могу поверить в то, что и я не нужна! У твоего величества есть, конечно, эта смазливая су… Анелия. Но я ведь лучше! Да посмотри на меня! Разве я не красива? Не знатна? Разве я не стою того, чтобы взять меня… вместе с короной! Твое величество понимает, о чем я говорю? Вместе с короной империи!

Девушка впала в состояние крайнего возбуждения. Ее глаза сверкали, волосы слегка растрепались, руки замерли на уровне груди, Илания, казалось, решала — заключить мужчину в объятия сейчас или немного подождать.

Михаил же переживал. Он изо всех сил хотел предотвратить подобное выяснение отношений, но не сумел. В таком состоянии женщины часто выбалтывают то, чего никому знать не нужно. И король не хотел ничего знать! Он сделал глубокий вдох и постарался говорить самым спокойным тоном, на который был способен:

— Увы, принцесса, я опутан обязательствами. Мне очень приятно, что сумел оказать услугу твоему высочеству и спасти жизнь отца, но сейчас мне нужно работать. Прошу прощения…

— Да отцу ничто не угрожало! — Илания в порыве чувств стукнула кулачком по столу. — От порошка нергерии еще никто не умирал! Человек только впадает в кому, а если перестать давать порошок, то быстро приходит в себя!

— Что? — спросил король, хватаясь за голову. — Что?!

— Я откровенна с твоим величеством! — воскликнула принцесса. — Теперь понятно, что может быть? Теперь-то твое величество согласен? Отказываться непрактично! Никто не откажется от такого!

Михаил подумал, что перед ним, по сути, находится бедная женщина. Она с самого детства не знала слова «нет». Мамки-няньки, потом наставники, затем поклонники выполняли каждое желание принцессы. Дошло до того, что Илания начала видеть мир однобоко, с точки зрения «это для меня хорошо, а это — не очень». Во втором случае проблемы решались стремительно, стоило только принцессе намекнуть на личное благоволение. Она привыкла к этому и не могла взять в толк, что кто-то способен отказаться от ее предложений. Конечно, попытки были, но Илания повышала ставку до тех пор, пока не получала желаемого. И сейчас она предложила королю Ранига высшую награду — себя и власть. Принцесса была убеждена, что от такого не отказываются.

— Что это еще за нергерия? — устало спросил король. — Почему ее никто не заметил?

— Это один из моих секретов, — победно улыбнулась Илания, неверно истолковав установившееся спокойствие на лице собеседника. — Если бы твое величество знал, сколько разных тайн хранится в императорских фамилиях. Есть тайны общие, а есть свои личные. Эта вот досталась мне от прабабки. Нергерия — растение редкое, ее примесь трудно заметить — слишком маленькие количества используются. Ну что? Как теперь договоримся? Твое величество ведь согласен? Заключаем союз?

Михаил с горечью подумал, что, по крайней мере, он догадался насчет небольшого количества отравляющего вещества и неоднократного приема. Но перед ним возникла дилемма. Что делать: сообщить императору о поведении дочери и обречь девушку неизвестно на что — или оставить все в тайне? Долг требовал первого, но, с другой стороны, Илания, вероятно, любила его. Пусть странной жестокой любовью, которая способна на самые неприятные поступки, но тем не менее это была любовь. Сдать Муканту принцессу, которая испытывает чувства к самому Михаилу? Неприятный поступок. Король не знал, что делать.

— Собирайся, твое высочество, — сказал командующий. — Тут прозвучало столько всего, что у меня не остается другого выхода…

— Куда собираться? — удивилась Илания.

— Твое высочество отправится со мной. Так будет лучше для всех.

— В поход? С армией? — Принцесса все еще не понимала.

— Да. Мы выступаем ночью.

Принцесса смотрела на короля, пытаясь проникнуть в его мысли. Эти самые мысли лежали на поверхности, но Илания, невзирая на все свои усилия, все равно не поняла бы их. Слишком они были разные — король и принцесса. Михаил думал о том, что Илания все-таки умудрилась его впутать в нехорошее дело. Как теперь быть? Оставить девушку тут и ничего не предпринять? Тогда Мукант может узнать обо всем. Его дружеские отношения к союзнику изменятся в худшую сторону. Очень нежелательно для Ранига. Рассказать все императору? Не хотелось бы, пока ситуация еще более-менее под контролем Михаила. Король чувствовал, что из всего этого можно извлечь нечто большее, чем просто сдать принцессу властям и получить благодарность. Он еще не понимал, что и как придется сделать, но интуиция и привычка к далекоидущим политическим интригам подсказывали, что нужно немного подождать. Пока король решил убрать Иланию из Иендерта — подальше от соблазнов. Тогда если Мукант что-то узнает, то всегда можно сказать, что новый командующий решился самостоятельно провести расследование и даже в мягкой форме арестовать принцессу до выяснения всех обстоятельств и чтобы обеспечить безопасность императора в свое отсутствие.

Илания же истолковала слова короля по-своему. Он берет ее с собой! Конечно, мужчине нужно присмотреться к будущей жене. Принцесса это отлично понимала.

— А… Анелия тоже поедет? — осведомилась Илания настороженным тоном.

— Нет. Анелия остается, — прозвучал ответ. Королю не было никакого резона брать с собой обеих женщин. Вдали друг от друга они не представляют опасности, а вот вместе…

— Тогда я согласна! — Девушка даже не скрывала радости.

— Твое высочество поступит под опеку советника Шенкера. Война все-таки. Нельзя допустить, чтобы фегридская принцесса попала в плен. Придется выполнять его распоряжения.

— Я согласна, твое величество, согласна! Мы уже завтра будем в Уларате? Сколько платьев мне взять?

Михаил подавил вздох:

— Мы едем не на бал, принцесса. Только наряд для дороги и сменную одежду. Может быть, будем в Уларате и завтра, но к вечеру. Дорога займет много времени. Ступай, твое высочество. До встречи этой ночью.

Король решил вести основную часть сил не напрямик, а в обход, чтобы миновать маленькую горную гряду (скорее, большие холмы) и выйти сразу в тыл Уларата. Войска, расположенные на границе, там и останутся. Они введут противника в заблуждение, а путь Михаила будет лежать через фегридские северные провинции: если бы король был императором Уларата, он непременно ударил бы именно по этим богатым провинциям и потом обменял их на мир, сохранив шахты за собой.

Глава 16 Письмо принцессы

Чтобы закоренелый жулик моментально стал уважаемым человеком, достаточно надеть на него военную форму и приставить к штабу.

Из «Справочника по военным хитростям»

Король переживал трудные времена. Помимо войны с Уларатом, без которой Раниг вполне мог обойтись, на Михаила навалились дела личные. Они тоже были не особенно нужны, но тут уже ничего не поделаешь — долг каждого приличного мужчины безропотно тащить на себе внимание женщин. Если, конечно, от этих самых женщин не удается избавиться.

Конечно, королю пришлось волей-неволей взвесить предложение Илании. Не потому, что оно ему понравилось, а потому, что он взвешивал вообще все. Итак, Михаилу предлагалось вступить в сговор с принцессой, нейтрализовать императора за компанию с официальными наследниками и примерить корону Фегрида, женившись на Илании. Если первые действия вызывали лишь отвращение, то последнее (женитьба) — ужас. Хотя, казалось бы, отчего самозванцу быть чувствительным? Какая разница, кого свергать и когда? Первым был Миэльс, почему же вторым не может стать Мукант? Однако разница была. Когда Михаил только начинал свой путь в этом мире, он сражался лишь за выживание. Идея объявить себя принцем Нерманом была порождением безысходности и авантюрного склада ума. Теперь же у короля было все или почти все, включая обязательства перед другими. Попытка захвата императорского престола мошенническим путем выглядела так, словно уважаемый правитель Ранига бесится с жиру. Нужно прибавить к этому возможное несогласие с кандидатурой императора элит (что приведет к явным репрессиям и вероятному прозвищу «кровавый»), а также необходимость устранить Иланию (Михаил точно знал, что с такой женой он не поладит). Картина получалась довольно неприглядная. Настолько, что король, будучи в здравом уме, на предложение принцессы никак согласиться не мог. К тому же проблемы Олеана это не решало, а Михаил сейчас собирался заняться этой проблемой вплотную.

Армия ишибов вышла из Иендерта поздним вечером. Король не хотел терять времени даром, поэтому уже к рассвету была преодолена значительная часть пути. Михаил не собирался давать долговременный отдых своим подчиненным. По его плану армия могла сделать лишь краткий привал, перед тем как войти на территорию Уларата. Но судьба, двигающая два отряда навстречу друг другу, распорядилась иначе.

Сбои в планах начались с того, что вернулись ишибы авангарда. Они сообщили, что увидели издалека подозрительную группу лиц в уларатских халатах. Неизвестно, заметили ли что-либо незнакомцы, но авангард, состоящий из трех ишибов в крестьянской одежде, четко выполнил приказ короля: отошел назад и остановил армию.

— Разведчики? — поинтересовался Михаил у Шенкера.

Армия остановилась в стратегическом месте: слева виднелись стены небольшого городка, справа и спереди была роща, а сзади — возделанные поля.

— Наверное, — с недоумением ответил тот. — Но почему здесь?

— Не знаю точно, — сказал король, — хотя у меня напрашивается лишь одно объяснение: разведчики обычно появляются там, где врага что-то интересует. А что его может интересовать в таком захолустье? Кругом леса и поля… хотя поля, надо заметить, тучные, земли богатые, а до столицы отсюда далеко, случись что — помощь придет не сразу.

— Твое величество полагает, что это — рейд? — Шенкер бросил взгляд назад, словно чтобы убедиться, что колосящаяся рожь точно может представлять ценность.

— Возможно. Но это легко проверить. Если разведчики направлялись на северо-запад, то два-три отряда могут легко перехватить их. Не могут же они заподозрить, что здесь целая армия, даже если и заметили несколько странных простолюдинов?

— Я распоряжусь о перехвате.

— Да, советник. А мы тем временем замаскируем наши следы и войдем в этот городок. Как он называется?

— Нейстак.

— Гм… странное название, но я встречал и страннее.

После этой многозначительной фразы армия начала перестраиваться, с тем чтобы войти в небольшие квадратные ворота городка.

Комендант Нейстака уру Террест был не совсем обычного происхождения. Нет, со стороны отца на много поколений назад просматривались знатные предки, большей частью ишибы, а вот родственники с материнской стороны подкачали. Бабушка коменданта была эльфийкой. Не самое лучшее, что можно пожелать честолюбивому ишибу, урожденному уру, учитывая непростые отношения Фегрида с «бледнолицыми» любителями лесистой местности.

Террест старался изо всех сил, чтобы скрыть свое происхождение, но, увы, тонкие черты узкого лица, светлая кожа, черные волосы кого угодно навели бы на подозрения. По какой-то роковой причине бабушкина наследственность проявилась больше во внуке, чем даже в дочери. У бедного уру не оставалось другого выхода, как покинуть столицу и, выхлопотав себе должность коменданта, осесть в провинциальном городке.

В то самое утро Террест едва поднялся с постели и собирался завтракать, как взволнованный личный раб уру нарушил привычный ход вещей.

— О господин, они здесь! — вскричал ворвавшийся в дверь спальни светловолосый паренек, одетый в хорошую, даже роскошную, белую форменную накидку. — Что делать, господин?!

Уру нахмурил черные тонкие брови. Невыдержанность слуги была ему противна, но, увы, всерьез наказывать своего раба он не мог, потому что тот вырос буквально на его глазах. Террест привязался к нему, как и ко всей своей немногочисленной челяди, которая, очевидно, бессовестно пользовалась хорошим отношением.

— Я сколько раз тебя учил докладывать как положено? — Сидящему на кровати уру казалось, что он говорит достаточно суровым голосом. — Как ты себя ведешь? Не император ведь прибыл, в самом деле?

— Не император… — начал отвечать слуга.

— Тогда замолчи! Выйди, подожди, пока я оденусь, потом постучи в дверь и доложи как положено.

— Но, господин…

— Вон, я сказал! Распустились тут.

От внезапного окрика слуга шарахнулся к двери, хотел еще что-то добавить, но передумал и выскользнул прочь. Террест еще долго ворчал, одеваясь нарочито медленно, игнорируя робкий стук в дверь и гадая, кто же к нему прибыл: старшая сестра со своим новым мужем или комендант соседнего городка, чтобы похвастаться очередным охотничьим псом. Но сестра была у него недавно, а приятель-комендант обычно появлялся ближе к вечеру. Так ничего и не решив, уру снизошел до того, чтобы позвать слугу.

Теперь юноша вошел как положено. Он двигался плавно и достаточно медленно, как того требовала его официальная должность дворецкого. Раб был хорошо образован стараниями Терреста и мог дать фору многим провинциальным мажордомам.

— Теперь другое дело, — одобрительно сказал уру, хотя и проследил за тем, чтобы из его голоса не исчезли гневные нотки. — Кто прибыл ко мне?

— Их много, о господин! — Слуга говорил тоже медленно, но в его голубых глазах блестели нехорошие огоньки: раб был своенравен и действительно избалован до крайности.

— Торговцы, что ли? — вздохнул Террест, поправляя повседневный коричневый халат и начиная раздумывать — не одеть ли другой, более нарядный. — Или путешественники?

— Нет, о господин, — пропел слуга. — Там ишибы. Много ишибов. Сотни.

Уру прищурился. Ему показалось, что раб бредит.

— Где сотни ишибов? — спросил он.

— Заполнили все улицы от главных ворот до площади Игроков, господин. А ко дворцу подошли лишь несколько великих ишибов и…

— Великих ишибов? — скептически повторил уру, все более убеждаясь, что слуга заболел. — Кто же сюда пустил такую армию?

— Это фегридская императорская армия, о господин. Как же ее не пустить! — удивился слуга.

Террест нашарил за спиной кровать и сел. Ему только сейчас показалось, что сообщение имеет какой-то смысл. Уру еще не был уверен в том, что понял все правильно, но уже допускал, что при некоем стечении обстоятельств часть императорской армии может действительно оказаться в этой глуши. До Уларата ведь рукой подать.

— Кто ее возглавляет? — спросил Террест, замечая, что ему трудно шевелить губами. — Кто там самый главный?

— О господин, мне трудно судить. — Теперь слуга говорил издевательски неторопливо. — Знаю лишь, что прибыл советник Шенкер и…

— Тот самый Шенкер? Глава имис?! — Террест подпрыгнул из сидячего положения.

— Да, господин. С ним еще…

— Кто? Кто еще?!

— Ее высочество принцесса Илания и…

— О небеса! Ты олух! Что же ты сразу не сказал?!

— Господин мне сам запретил, — с каким-то сладострастием вымолвил слуга.

— Запорю, — прошептал уру, бросаясь к двери. Но, уже взявшись за ручку, остановился. — Ты сказал «и». Кто там еще?

— Король Ранига Нерман. Мне кажется, что он — новый командующий объединенной императорской армией. Они все требовали тебя, о господин.

Террет побледнел, его и без того белое лицо приобрело цвет выбеленных стен спальни.

— Требовали? — тихо спросил он отчужденным тоном. — А сейчас что? Что говорят?

Слуга набрал полные легкие воздуха и, не в силах больше сдерживаться, выпалил скороговоркой:

— Принцесса говорит, что такого коменданта, который не встречает у ворот столь важных гостей, нужно выгнать взашей. Король-командующий успокаивает ее и говорит, что комендант, наверное, заболел или покончил жизнь самоубийством, опасаясь, что какие-то его темные делишки выйдут наружу. Советник Шенкер говорит, что если король прав и темные делишки действительно есть, то он лично добьет коменданта, если он еще не умер.

После этой красноречивой тирады схватившийся за сердце уру впервые пожалел, что дал своему рабу хорошее образование.

Тем временем король и его спутники, не дождавшись появления местных властей, самостоятельно захватили часть дворца в пользование. Шенкер руководил поисками исчезнувших вражеских разведчиков, получая донесения и отправляя за город новые отряды, а Михаил делал вид, что слушает болтовню Илании, думая на самом деле совсем о другом. Анелия отнеслась к тому, что с королем отправится имперская принцесса, на удивление хладнокровно. Самомнение эльфийки достигало невероятных высот. Темноволосая принцесса искренне верила, что король мог взять с собой Иланию, руководствуясь исключительно политическими соображениями. Анелия бы невероятно удивилась, если бы узнала, что король предпочел ей обыкновенную женщину, пусть и принцессу империи. Невеста владыки Ранига была права — Михаил не хотел ее удивлять. Вместо этого он упорно думал над тем, как использовать Иланию. Ему казалось, что она непременно должна принести пользу, если подойти к делу с толком.

Примерно через час обстановка в Нейстаке практически не изменилась. Это был небольшой город с белыми каменными домами, не очень высокими стенами и узкими мощеными улочками. Сонный провинциальный городок, где самым большим событием за последний месяц была выходка сына богатого местного купца. Этот сын напился вдрызг, залез на крышу дворца, пытался там петь и плясать, но зацепился за шпиль на башенке и сидел, подвывая, пока его не сняли.

Теперь же сонное царство вмиг исчезло. Многочисленные ишибы и немногочисленные королевские гвардейцы в амулетах Террота бродили по улицам, сталкиваясь друг с другом. Жители испуганно заперлись в своих крохотных домах, но и там им не было покоя. Непременно кто-то из ишибов заходил в скромное жилище и требовал то воды, то еды. За еду в обязательном порядке предлагалась плата — несмотря на возможность переворотов, сам фегридский монархический строй был крепок и далек от загнивания, что ярко проявлялось в мелочах.

В комендантском дворце Нейстака тоже было оживление. Террет суетился, пытаясь реабилитировать себя и оказаться хоть в чем-то полезным. В конце концов, когда он принес очень подробную новейшую карту местности, составленную по его указанию, командующий снизошел до того, чтобы похвалить уру. После этого комендант вздохнул свободнее.

Деятельность Шенкера тоже наконец увенчалась успехом. Отряды, разосланные в поисках разведчиков, их обнаружили. Советник доложил об этом королю.

— Трое мертвы, один сдался в плен. Сдались бы и остальные, но твое величество сам распорядился, чтобы никто не ушел… Вот имис и перестарались.

Михаил проигнорировал завуалированный упрек. Шенкер, как и многие, не разделял столь кровожадного отношения к ишибам. Но королю не было никакого дела до вражеских воинов. Он торопился.

— Что говорит пленный? — просто спросил король.

Командующий и почти весь его штаб находились во внутреннем дворике дворца. Даже самый большой зал казался тесным привыкшим к столичным размерам помещений военачальникам. В штаб, помимо Аррала, Иашта и еще пары представителей Ранига, входило около десятка фегридских командиров. До слов Шенкера о взятии пленного они разбрелись по саду, примостившись на скамьях или даже пыльных бортиках без риска запачкать и без того грязные камзолы и халаты. Но, услышав новости, тут же подтянулись к королю даже с самых дальних уголков. Михаилу оставалось лишь удивляться такой остроте слуха придворных.

— Войска Уларата здесь, — ответил Шенкер. — Они захватили Рекеарт, городок на перешейке, который углубляется в земли нашего соседа. Все дороги перекрыты, гонцы оттуда не смогли дойти. Сейчас армия Уларата все еще там. Думаю, что либо выбирают удобное направление, либо чего-то ждут.

Король воспринял известия спокойно, хотя они, казалось, опровергали его мнение о том, что Уларат сейчас ни на что не способен. Михаил видел обращенные на него взоры, начиная от советника и заканчивая сидящей рядом на скамье Илании, но не торопился с приказами.

— Кто командует армией? — спросил он.

— Олеан, — ответил Шенкер.

— Я так и думал. Свершилось.

Тон, которым это было сказано, не оставлял сомнений в выводах короля: Фегрид не успел — переворот в соседней стране либо завершился, либо близок к завершению.

— Олеан собирается захватить все эти провинции, — вскоре добавил Михаил. — А потом обменять их на мир. Только мир получится, к сожалению, не очень долгим. Он продержится ровно столько, сколько Олеану нужно для укрепления своего влияния. Потом — новая война. У Олеана будет преимущество: камни и тирры. И он не остановится даже на подступах к столице. Фегрид падет, господа.

На этой «обнадеживающей» ноте король повернул голову и стал разглядывать луну, еще не успевшую скрыться с яркого небосвода.

— Гм… твое величество! — Шенкер прокашлялся, впечатленный нарисованными перспективами. — Будут ли приказания?

Михаил вновь обернулся к советнику и слегка улыбнулся. У главы имис отлегло от сердца. Улыбка получилась достаточно зловещей.

— К счастью, похоже, Олеан не знает, что мы здесь. Ну что же… сделаем ему сюрприз. Заставим штурмовать Нейстак. С нами внутри города.

Ропот был ответом. Военачальники признавали смелость плана, но в их глазах не читалось веры в его осуществимость. Как можно заставить Олеана штурмовать именно Нейстак? Сидеть здесь и ждать, пока он захватит другие города и придет сюда? Но города за спиной фегридской армии знают, что армия прошла через них. Наверняка будет утечка информации. Ждать нельзя!

— Твое величество, — осторожно начал Шенкер, выступив выразителем мнения большинства, — как же так? Мы позволим врагу пройти по этим землям? А что, если он разрушит города? Это же какой ущерб! Император вряд ли одобрит такое. Не лучше ли ударить самим? Прямо сейчас!

Улыбка Михаила стала шире. Он посмотрел на Иланию и отчего-то одобрительно кивнул ей. Девушка не поняла смысла его жеста, но король-то уже знал, что поступил правильно, положившись в свое время на интуицию. Принцесса начала приносить пользу.

— Принесите перо и бумагу, — сказал король. — Ее высочество желает написать письмо коменданту… этого, как его?.. Рекеарта, городка на перешейке, чтобы поделиться своими тревогами по поводу появления здесь ишибов Уларата, уничтоженных доблестной охраной принцессы.

Брови Илании взлетели вверх.

— Но, твое величество! — сказала она. — Я вовсе не желаю ему писать. Какое мне дело до коменданта, который оказался настолько бездарным, что сдал свой город? Я даже не знаю его имени!

Лица подчиненных выражали недоумение, только хитрый Иашт не подвел. Он ухмылялся, догадавшись, куда клонит король.

— Ничего, — ответил Михаил принцессе. — Зато в стане Олеана наверняка найдется кто-то, знакомый с почерком и печатью ти твоего высочества.

Пока принцесса писала непонятное ей послание неизвестному коменданту, король приказал привести сержанта Октейста. Этот молодой человек был не кем иным, как сыном могущественного тагга. Он прогневил в свое время владыку Ранига и оказался сослан в армию в чине рядового. Октейсту с самого начала не повезло — его определили в качестве стрелка из пушки в команду морского капитана Рьянна, бывшего пирата. Капитан был очень противоречивой и нелегкой личностью — настолько нелегкой, что справедливо заслужил славу психопата, который каким-то непостижимым образом умудряется выигрывать сражения. В конце концов Октейст обратился с просьбой о переводе, и она была немедленно удовлетворена. Сын тагга попал под начало пехотного капитана Тшаля, невероятно невыдержанного офицера, отправленного королем в дальний гарнизон от греха подальше. Но в ходе войны с пиратами Тшаль оказался востребованным. Вместе с Октейстом. Бедный сын тагга хлебнул горя, но, несмотря ни на что, выжил и даже сумел попасть в отряд гвардейцев, отбывший в Фегрид. Откровенно говоря, заслуги Октейста уже давно позволяли сделать его офицером, но гнев короля был силен, поэтому выше сержанта наш герой не вырос. Однако Михаил не забывал о нем.

Сейчас сержант предстал перед королем, готовый ко всему. Он через многое прошел и был совсем не похож на того юношу, которого владыка Ранига застал в одном из покоев дворца с женщиной.

Октейст явился быстро, когда принцесса написала в послании последнее слово. Он, одетый в синий плащ с голубой унтер-офицерской каймой, застыл перед королем, не обращая внимания на других высших чинов. Сын тагга привык к большим званиям своих родственников задолго до того, как повзрослел.

— Прибыл в ожидании приказаний твоего величества! — гаркнул он.

Михаил бросил оценивающий взгляд на аккуратную одежду дворянина, короткие темные волосы и благородные черты лица. Увиденное произвело благоприятное впечатление.

— Будешь слугой, — сказал король.

— Так точно! — рявкнул сержант, за которым тянулись многочисленные поколения чистокровных уру, тагга и даллов. Похоже, что, если бы поступил приказ стать нищим и собирать подаяния, солдат и его исполнил бы без раздумий.

— Снимешь амулет Террота, наденешь ливрею цветов принцессы и поскачешь к самой границе с Уларатом в городок Рекеарт.

— Слушаюсь, твое величество!

— Повезешь письмо принцессы к коменданту. Но сам комендат убит или в плену у армии Уларата. Ты об этом не знаешь, поэтому тебя тоже захватят в плен. Постарайся сдаться правдоподобно. Сделаешь так, чтобы при обыске нашли это письмо. Во время допроса признаешься, что принцесса Илания действительно находится здесь, в Нейстаке, в окружении не очень большого отряда имис и ишибов. Вопросы есть?

— Так точно! Твое величество, каким слугой мне быть? Жадным или верным? Глупым или хитрым? А может быть, я — незаконнорожденный отпрыск какого-нибудь знатного лица?

Михаил постарался скрыть улыбку. Октейст действительно сильно изменился.

— Это по обстановке, — сказал король. — Главное — чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что они захватили настоящего гонца.

Когда сержант отбыл, Михаил вновь обратил внимание на членов штаба и Иланию.

— Мой план удивительно прост, — произнес он. — Ведь чего хочет Олеан? Мира, и как можно быстрее. Ему нужен длительный поход? Нет. Поэтому когда он узнает, что буквально под боком находится настоящая фегридская принцесса без существенной охраны, то бросит все и побежит брать ее в плен. Чтобы потом обменять на мир. Это будет гораздо вернее и быстрее, чем мучиться и захватывать провинции. Господа, я уверен, что уже во второй половине сегодняшнего дня Олеан примчится сюда как на крыльях, чтобы не упустить потрясающей возможности. И, как я уже говорил, попытается взять город. Только вместе с нами внутри.

Глава 17 Засада

Засада тоже может попасть в засаду.

Один обманутый муж, который собирался застичь жену на месте преступления, но сам попал в лапы разбойников

В тот день император Нрал объявил о своей помолвке. Дальше ждать было нельзя — напор Мадеи оказался слишком велик. Чужеземная принцесса стала неугодна трону Уларата и уступила место актрисе-ишибу. Знать восприняла это крайне настороженно. Конечно, бывало и раньше, что правители женились не на равных себе, но это были сильные правители!

— Мы поторопились, поторопились! — Император метался по комнате, как ягуар по клетке. На поворотах он путался в развевающихся полах фиолетового халата из тончайшего шелка. Но это не останавливало его. Нрал продолжал свой бег.

— Успокойся, твое величество. — Мадея сидела на кровати с безмятежным выражением лица. — Этому никто не обрадовался, ну и что? Твои сановники уже не знают, куда переметнуться и что сказать. Еще недавно они превозносили тебя, а стоило появиться Олеану, как стали заглядывать ему в рот, ожидая, что скажет этот мудрец. Если ветер подует в другую сторону, все изменится. Они опять будут с твоим величеством.

— В политике ветры не дуют сами по себе! — воскликнул Нрал, едва не врезавшись в белую низкую тумбочку. — Я думал, что помолвка хоть как-то развлечет людей, хоть кого-то склонит на мою сторону, хотя бы обычных ишибов… ты ведь из них! Но они хранят молчание. Хуже и быть не может! Если власть окружена молчанием, если ей не рукоплещут, то это не власть вовсе. Она падет… Это, между прочим, сказал ранигский Парет — великий ишиб нашего любезного Нермана.

— Если Олеан сдержит слово, то нам не будет никакого дела до того, что сказал этот Парет, — хмыкнула Мадея, заворачиваясь в золотистое покрывало и позволяя черным волосам рассыпаться по плечам.

Нрал резко остановился и внимательно посмотрел на свою возлюбленную. Ее лицо было спокойным, как озеро летним безветренным днем.

— Ты мне только вчера рассказывала, что на слова Олеана нельзя положиться, — тихо произнес император. — А сегодня? Почему говоришь иначе? Это связано с помолвкой?

Мадея улыбнулась и, поднявшись, обняла своего жениха.

— Не беспокойся ни о чем, — шепнула она на ухо. — Ты все сделал правильно. Свергнуть женатого императора — совсем не одно и то же, что неженатого. Больше хлопот. Пусть Олеан пройдет победным маршем по провинциям Фегрида. Я уже знаю, что нужно делать. Мы объявим, что твое величество долго искал кандидата на должность командующего и наконец нашел просто идеальный вариант. Что это все — заслуга твоего величества. У меня нет ни малейших сомнений в том, что Олеан победит, поэтому нужно объявлять о победе твоего величества прямо сейчас.

— Не рановато ли? — встревожился Нрал. — А если Олеану не повезет? Кстати, для нас будет лучше, если ему не повезет. Его популярность сразу рухнет. Нет, нужно подождать…

— Как ему может не повезти? — рассмеялась Мадея, склонив голову набок. — У Фегрида там нет никаких сил. Это дело верное. Нет, я предлагаю рассказать народу о трудном и долгом поиске командующего прямо сейчас. Олеану ведь гарантирована победа, а мы ее постараемся все-таки у него забрать.

— Но если он проиграет, то мы заберем и поражение!

— Он не проиграет, твое величество. Фегрид в раздоре. Для победы над силами Олеана нужна мощь целой императорской армии. Или твое величество думает, что легендарный Нерман со своими амулетами сидит на севере в засаде, окруженный лучшими людьми Муканта, и ждет, пока придет Олеан?

— Я так не думаю, — рассмеялся Нрал. — У тебя хорошие шутки, Мадея. Нереальные. Сразу виден артистический склад ума.

Солнце едва-едва клонилось к горизонту, когда около Нейстака появились первые воины Уларата. Сперва это были группки ишибов, которые, впрочем, не приближались к стенам, потом целые отряды по десять — двадцать человек в каждом, и через короткое время показались основные силы.

Олеан действовал решительно. Он сразу же взял город в кольцо — такое, что ни одна мышь не проскочит. Нейстак окружили красные знамена с изображением черного дракона. Их было столько, что король поначалу подумал, что недооценил силы противника, но потом понял, что Олеан поступил так же, как и он: собрал ишибов из воинских тысяч, а знамена оставил.

Следы пребывания фегридской армии были тщательно скрыты — даже хорошая разведка вряд ли бы что-нибудь обнаружила. Но Михаил был прав: Олеан торопился, боясь, что птичка вылетит из клетки, и разведал местность весьма поверхностно.

Когда кольцо окружения замкнулось, уларатские войска не ринулись в атаку, а послали переговорщиков. Король был готов к этому и встретил вражеских ишибов во всеоружии — комендантом Нейстака на крепостной стене над воротами.

Переговорщиков со стороны уларатцев было двое: ишибы Туреаст и Неррен. Оба птицы невысокого полета (Олеан не собирался посылать на переговоры о сдаче крохотного городка далла), но первый прославился своим красноречием, а второй просто впал в немилость у начальства из-за паникерских настроений.

Дело было так. Еще на подходах к Нейстаку ишиб Неррен, который не без оснований гордился своим острым зрением, заметил вдали у рощи крестьян. И тут же побежал докладывать самому Олеану.

— Эти крестьяне удивительно похожи на эльфов, господин командующий, — сказал ишиб. — А откуда здесь взяться эльфам? Их же нет в Фегриде! Я не понимаю.

Крестьяне, маленькие серые пятнышки, к тому времени уже исчезли, растворившись среди плотной листвы.

— Я тоже не понимаю, — скептически произнес Олеан, недовольный тем, насколько запылился его красный халат. — Тебе показалось, Неррен.

Ишиб пожал плечами, отошел, но вскоре вернулся вновь.

— Господин командующий, — сказал он, — мне кажется, что я заметил, как эльф выглядывал из-за деревьев вон той рощи.

Олеан посмотрел в указанном направлении и наморщил свой гладкий, без единой морщины, лоб. Темная полоса деревьев едва виднелась на горизонте.

— Тебе кажется или ты уверен? — спросил он. — Роща ведь очень далеко.

— Кажется, — признался ишиб. — Далековато.

Олеан лишь вздохнул. Он знал, что Неррен — тот самый ишиб, которому было поручено присматривать за эльфом — спутником короля Нермана во дворце императрицы Аретт. Ишиб тяжело переживал свой промах, когда эльф скрылся. Поговаривали даже, что слишком тяжело.

Но терпение Олеана лопнуло, когда Неррен подошел к нему в третий раз с тем же самым докладом. Что, дескать, ишиб опять видел вдали кого-то, подозрительно напоминающего эльфа.

— Я не хочу об эльфах больше слышать, — раздраженно произнес Олеан. — Почему ты их видишь, а больше никто не видит? Ты не находишь это странным?

Неррен не находил, поэтому получил суровую выволочку и отправился на переговоры, составив компанию Туреасту, который ни в какой компании не нуждался (Аррал не был единственным приверженцем трудотерапии).

Но еще до того как переговорщики достигли ворот, обычно разговорчивый ишиб Неррен внезапно нахмурился и замкнулся в себе. Из-за дорожной пыли, которая щедро осыпала его серо-белый халат, волосы и даже брови, он казался угрюмей некуда.

— Что с тобой? — быстро спросил Туреаст. — На тебе лица нет.

Опытный переговорщик Туреаст успел привести себя в порядок. Он даже искупался в ближайшем ручье и переоделся. Теперь, сверкая чистыми сине-зелеными одеяниями в цвет большой дубовой ветви, которую держал в руках, ишиб представлял собой большой контраст своему спутнику.

— Я не могу сказать, — стиснув зубы, пробурчал Неррен. — Олеан запретил мне вообще упоминать об этом.

Видя, что самочувствие компаньона не улучшается, Туреаст повторил свой вопрос почти уже у самых ворот, беспокоясь, в первую очередь, за судьбу переговоров.

— Мне тоже кажется, что я заболел, — признался Неррен, упорно глядя в сторону, а не на ворота перед тобой, над которыми красовался комендант в окружении двух ишибов. — Может быть, очень сильно заболел.

— Тогда молчи и не встревай, что бы ни прозвучало! — встревожился Туреаст.

— Я вообще, наверное, дам обет молчания, — ответил запылившийся компаньон. — И постараюсь не прибегать к использованию аба. Слышал, что некоторые ишибы, сошедшие с ума, так делают.

Туреаст только охнул, но промолчал. Он уже успел трижды пожалеть, что на такое ответственное дело начальство выделило ему столь странного спутника.

— Приветствую! — закричал главный переговорщик, подняв голову и взирая на встречающих. — Я — ишиб Туреаст, говорю от имени командующего императорскими силами славного Уларата. С кем имею честь?

— Я — комендант Нейстака ишиб уру Террест! — последовал ответ. — Что привело вас под стены города?

Когда комендант представился, Туреаст услышал, как его спутник заскрежетал зубами.

— Командующий не желает причинять Нейстаку никакого вреда! — закричал переговорщик, решив все-таки разобраться с проблемами спутника, но позднее. — Ему нужен лишь один человек. Можно вместе со слугами. Клянемся, что с ее головы не упадет ни один волос!

Комендант, почему-то одетый в торжественный белоснежный камзол, свесился со стены, словно пытаясь получше рассмотреть двух ишибов.

— Кто вам нужен? — спросил он.

— Принцесса Фегрида! — без обиняков заявил Туреаст. — Она в городе?

— В каком городе? — переспросил уру.

— В твоем! В Нейстаке!

— А… Какая принцесса?

— Илания!

Комендант нахмурил брови, словно находясь в состоянии глубокой задумчивости. Но то, что он, согнутый, оперся на край стены, рискуя свалиться в любой момент, несколько портило впечатление от величественных дум, написанных на его лице.

— У меня в городе живет несколько девиц с таким именем! — наконец прокричал в ответ комендант. — Вам какая нужна?

— Принцесса! — проорал Туреаст, начиная терять терпение. — Нам нужна принцесса!

— А… Какая именно принцесса?

— Илания! У вас там что, несколько принцесс?!

Но ирония в голосе посла не была услышана.

— Я не уверен! — последовал ответ коменданта. — Дайте мне время до заката!

— Зачем? — не понял Туреаст.

— Чтобы сосчитать! А то всякое может быть…

— Кого считать-то?! — Посол явственно недоумевал.

— Принцесс!

— Да чтоб тебя разорвало, — злобно пробормотал посол. — Интересно, он на самом деле идиот или прикидывается?

Его спутник молчал и только скрежетал зубами.

— Вот что, у меня нет времени! — проорал Туреаст, уже не пытаясь скрывать раздражения. — Немедленно отвечай — ты выдашь принцессу или мы возьмем город?! Тогда всем жителям точно не поздоровится, а принцесса все равно окажется у нас в руках!

— Я выдам, выдам, — успокоительно произнес комендант. — А кто вам нужен-то?

— Я скажу командующему, чтобы тебя казнили после штурма, если ты не погибнешь в бою! — закричал Туреаст. — Такие ослы нам не нужны даже в качестве пленных! Или ты издеваешься?!

— Что ты! — явственно испугался комендант. — Как я могу издеваться над посланцами могущественного Уларата?! Перед лицом целой армии! Нет, просто прошу объяснить толком, кто вам нужен!

Примерно через десять минут Туреаст в ярости швырнул ветку дуба на землю и направился к начальству с докладом о том, что в Нейстаке живут или идиоты, или шуты и мир ничего не потеряет, если этот город сровнять с землей. Но по пути посол все-таки вспомнил о своем молчаливом спутнике и, пытаясь унять гнев, обернулся к нему.

— Неррен, ты хотя бы не зли меня, — сказал главный переговорщик. — Объясни, что с тобой. Почему ты такой хмурый? Почему думаешь, что сошел с ума? Почему скрежетал зубами, как несмазанная телега?

— Это все эльфы, — ответил ишиб после паузы. — Я понял, что мне везде мерещатся эльфы… Это, наверное, из-за того случая, когда от меня сбежал спутник короля Нермана. Я заболел, Туреаст. Серьезно заболел.

— Тогда лечись, — сочувственно сказал посол. — А где сейчас были эльфы-то?

— Прямо на городской стене, над воротами! Ты только не смейся надо мной, Туреаст, но мне все время казалось, что этот императорский комендант, благородный фегридский уру — самый настоящий эльф!

В то же самое время, когда несчастный Неррен получал порцию утешений и заверений в том, что комендант действительно похож на эльфа, участник переговоров с другой стороны шел к королю Нерману, втайне надеясь на похвалу.

— Твое величество, господин командующий, я старался как мог! — сказал он. — Мне было приказано валять дурака изо всех сил, и, кажется, я с этим справился.

— Справился, — согласился король, одобрительно улыбнувшись. — Только я еще рекомендую проявить себя как следует во время штурма. А то я представил бы тебя даже к награде, но с какой формулировкой? За то, что ты валял дурака? Нет, лучше соверши что-нибудь героическое!

Переговорщик сдержал слово. Вскоре после того, как оба посла достигли вражеского штаба, зазвучали горны. Армия Уларата готовилась к штурму — единственному штурму Нейстака, как полагал Олеан. Впрочем, король Ранига и Круанта думал точно так же — во мнениях двух полководцев царило редкое единодушие.

— Сейчас пойдут, — пробормотал Шенкер, наблюдая за рядами противника. Эти ряды волнообразно двигались, но еще не трогались с места. — Ударят почти всеми силами и со всех сторон.

Король и советник стояли на башенке дворца. Оттуда было все видно: ведь размеры городка оставляли желать лучшего. Армию с трудом разместили в домах жителей, чтобы улицы казались пустыми, — вдруг какой-нибудь великий ишиб взлетит, пытаясь разведать обстановку?

— Мне кажется или великие ишибы сосредоточились на одной стороне? — спросил король, опираясь на резные белые перила и усиленно вглядываясь в даль.

— Наверное, так, — ответил Шенкер, прищурив глаза. — Но мы ничего уже не можем с этим поделать, твое величество. Каждому отряду назначен собственный участок. Сейчас не время перестраиваться. Надо полагать, ранигские пушки остановят Уларат.

Михаил, не мудрствуя лукаво, взял пушки-амулеты, искривляющие ти на небольшом расстоянии перед собой. Оружие не наступления, но обороны. Особенно если о нем не знает противник. Пушки были не единственным сюрпризом, заботливо заготовленным королем. Если Михаил не жалел чужих ишибов, то это не значило, что он не жалел и своих.

— Пошли, твое величество, — через некоторое время добавил советник. — Пока не бегут… О! Уже побежали.

Темные ряды уларатской армии стремительно приближались, напоминая черный аркан, сжимающий белую шею городка. Владелец «аркана» великий ишиб Олеан не принимал участия в штурме. Он стоял в отдалении в окружении доверенных лиц и наблюдал за своими отрядами, представляя себе бесславный крах дерзкого Нейстака.

— Они не задержатся у стен, господин командующий, — говорил посол Туреаст, усевшийся на поваленное дерево, лежащее почти в чистом поле: до ближайшей рощи было метров сто. — Сразу же войдут в город. И тогда этот комендант пожалеет о своих наглых словах. Если, конечно, он на самом деле не идиот. Но, с другой стороны, зачем императору Фегрида назначать идиотов на такие посты?

Олеан слушал вполуха рассуждения подчиненного. Его одолевало смутное беспокойство. Великий ишиб прожил долгую жизнь и мог похвастаться развитой интуицией. За последние годы или даже десятки лет он почти ни разу не ошибся. Его указания были точны, решения адекватны обстановке, великий ишиб без устали разыгрывал собственную партию, ведущую, как он полагал, к идеальному мироустройству — многовековой мечте философов и поэтов. Олеан лично «проработал» мир будущего и не находил в нем изъянов. Он был осторожен, этот великий ишиб. Настолько осторожен, что до захвата полной власти предпочитал действовать общепринятыми методами. Никаких истреблений неишибов, уважение к имуществу побежденных, щедрые посулы — вот так действовал Олеан. Конечно, он не мог не делиться своими мыслями с некоторыми собеседниками, но те не принимали таких рассуждений всерьез, полагая, что слышат лишь об очередной философской утопии. Олеану казалось, что единственный человек, который отнесся к сказанному им очень серьезно, был король Ранига. Великий ишиб сразу же почувствовал, как напрягся лже-Нерман, когда услышал, что только ишибы достойны жить. Конечно, король Ранига попытался скрыть свои эмоции, но Олеана не проведешь. Великий ишиб даже заметил крошечную паузу, которая появилась перед каждой фразой короля. Словно лже-Нерман думал не только о том, какую пользу можно извлечь из Олеана, но и о чем-то другом, строя свою речь по какому-то плану. Великий ишиб отнес короля Ранига к категории загадочных фигур. Но, поразмыслив, переместил его в другую категорию — к опасным и непредсказуемым личностям. Дальнейшие события подтвердили справедливость такой оценки. Олеан в последнее время всегда держал лже-Нермана в уме и непрерывно гадал: враждебна эта фигура или все-таки она может стать дружественной?

Сейчас же, когда Олеан наблюдал за движением своей армии, он почувствовал волнение и отчего-то опять вспомнил о короле Ранига. Отчего — великий ишиб не знал. И хотя волнение можно было объяснить опасением, что принцесса сумела сбежать до подхода уларатских сил, а комендант просто морочил послу голову, выгадывая время, но причины воспоминаний о короле Ранига были необъяснимы.

— Все, городу конец, — сзади Олеана удовлетворенно выдохнул Туреаст. — Великие ишибы начали с огня.

Действительно, на южной стороне городской стены, там, где наступали самые лучшие люди Олеана, полыхнуло быстрое пламя и сразу же погасло. Интересный прием. Великие ишибы не просто выбивали защитников, а еще любили и покрасоваться — дескать, смотрите, как мы можем издалека. Даже самые старые и опытные из них не были лишены желания продемонстрировать лишний раз свои возможности.

Олеан одобрительно кивнул, словно подбадривая войска, выражая благоволение их расторопности. Он даже улыбнулся уголками губ, представляя себе, что скоро эти же люди, оснащенные стат-камнями и при поддержке тирров, будут штурмовать ворота Иендерта, фегридской столицы. Иендерт определенно падет.

Но внезапно улыбка застыла на губах Олеана. Лицо великого ишиба окаменело, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Сзади послышался какой-то писк — то ли стон, то ли просто восклицание, но командующий уларатской армией уже не обращал внимания ни на что, кроме происходящего у стен города.

А между тем отголосок взрыва, непередаваемый звук, возникающий, когда ти резко коверкается, скукоживается, сжимается и разрывается, уже долетел до всего уларатского штаба. Но и без этого звука было понятно, что у стен небольшого городка разыгрывается трагедия, если не полная катастрофа. Первые ряды ишибов, бегущих к Нейстаку, остановились, словно натолкнувшись на невидимую преграду. Даже не остановились, а просто рассыпались, разлетелись на части под напором непонятной силы. Халаты ишибов задних рядов вмиг покраснели от крови, впрочем, как и лица этих ишибов. Войска еще продолжали свой бег, но Олеан, мгновенно обернувшись, уже отдавал приказы.

Великие ишибы, почему-то пострадавшие меньше всех, уже вскочили на стены. Раздался грохот, но другой, связанный со вспышками огня. В воздух были подброшены какие-то предметы со стороны города, и вмиг все смешалось, заволоклось дымом, потонуло в шуме, криках и звуках сражения.

— Отвести ишибов от стен, — сказал Олеан, обернувшись к приближенным. — Резерв — к великим ишибам! Только та сторона атакует. Остальным не помогать, пусть уходят сами.

— Как не помогать?!

— Господин командующий, а как же они?!

— Господин командующий, может быть, нужно что-то сделать?! — Вопросы посыпались со всех сторон. Олеан стоял в окружении не только своих людей, но и уларатской знати, которая принимала происходящее очень близко к сердцу. Четыре далла, два принца, несколько тагга… они все пытались понять, что происходит и почему, когда исход боя еще неясен, поступил такой странный приказ.

— Мы попали в ловушку, — скрепя сердце пояснил великий ишиб. Он не был рад неповиновению, но считал, что сейчас не время выказывать недовольство. Олеан, как опытный и долгоживущий ишиб, не горел желанием вступать не только в заведомо проигранные сражения, но и в бои с неясным исходом. В таких случаях он предпочитал сохранить хотя бы часть сил, чтобы потом начать все сначала, не подвергая себя опасности. — Смотрите! Это же амулеты! Амулеты короля Ранига! Он там лично… видите молнии? Посмотрите, сколько амулетов поднялось в воздух! Он их называет гранатами. Видите, с какой скоростью истребляются наши ишибы? Думаю, что там вся фегридская армия. Если бросить резерв туда, он погибнет. А великие ишибы резво идут. Король наверняка не ожидал такого. У нас есть шанс все отыграть. Но штаб нужно отвести подальше!

— Пойдем на выручку! — крикнул один из даллов, горячая голова. Он был отважен, да и его дети сейчас оказались в самом пекле. — Там же почти половина наших сил!

— Пусть отступают сами! — зло сузив глаза, крикнул Олеан. — Вы что, не понимаете?! Если великим ишибам не помочь, то армия Фегрида сейчас будет здесь! Нерман наверняка создал специальный отряд по захвату нашего штаба!.. Я бы так и сделал на его месте.

Великий ишиб развернулся, чтобы примером показать, что пришло время организованно отходить, но внезапно остановился.

— Пусть никто не заходит в рощи! — крикнул он. — Похоже, там на самом деле эльфы!

Глава 18 Убить Олеана

Убийство — это большой грех.

Жрец Оззена — прихожанам

Убийство врага — благое дело.

Тот же жрец — солдатам

План короля Ранига увенчался только частичным успехом. Почти половина армии Уларата бросилась на стены города сломя голову, подарив замаскированным пушкам возможность открыть огонь с близкого расстояния. Все-таки люди никогда не перестанут наступать на одни и те же грабли спешки и недооценки противника, выглядящего слабым. Хотя Михаил считал, что на месте Олеана тоже мог бы запросто попасться в подобную ловушку. Слишком уж нетипичной она была.

Но полной победы достичь не удалось даже несмотря на внезапность, которая позволила амулетам сыграть свою роль. Три стороны Нейстака были успешно защищены, а вот четвертая, на которую наступали великие ишибы, очень быстро пала. Дело заключалось в том, что великие ишибы случайным огнем издалека повредили пушки. И сразу же выяснилось, что атакующим противостоят обычные ишибы и несколько имис.

— Они прорываются! — только это и сказал Шенкер, показывая королю на южные стены города. Дальнейшие объяснения были излишни.

Михаил хорошо видел с башни, как великие ишибы овладели частью южной стены. Защитники еще толпились на прилегающих улицах, пытались бросать гранаты, но натиск великих ишибов был так силен и стремителен, что испугал короля. Только прорыва в город вражеских сил ему и не хватало. Тем более что вдали показался еще один отряд противника, который двигался по направлению к южной стене.

— Первый отряд — туда! — С этими словами Михаил выскочил прямо из окна.

Он тоже был частью первого отряда, как и Аррал. Это подразделение, состоящее целиком из великих ишибов, создавалось с целью быстрой и решительной контратаки, которая должна была захватить вражеский штаб, и прежде всего — Олеана. Каждый из «рядовых бойцов» был проинструктирован, что членов штаба брать в плен нежелательно, но еще более нежелательно пленить самого командующего. Его труп устроил бы Фегрид и лично Нермана как нельзя лучше.

Прорыв уларатских великих ишибов смешал все карты. Михаил, сам того не желая, вновь оказался на острие атаки. Но совсем не той, которая планировалась, а медленной, способной лишь теснить великих ишибов шаг за шагом. Те еще не поняли, что случилось, еще не знали, что остальные атакующие линии понесли огромные потери, и отчаянно сопротивлялись. Король пытался расчищать путь молниями, но получалось плохо — слишком большим было скопление народа, Михаил боялся задеть своих.

Владыка Ранига очень нервничал из-за неожиданной задержки: ведь Олеан может быстро разобраться, что к чему, и сбежать. Король пытался своим примером воодушевить соратников на то, чтобы они активнее продвигались вперед. Михаил перескочил через головы трех фегридских ишибов, сражавшихся впереди, и оказался лицом к лицу сразу с пятью великими ишибами Уларата. Троим из них уже досталось, судя по копоти на халатах, а двое выглядели совсем свеженькими в своих серебристо-золотистых одеяниях.

Король тут же попытался вызвать молнию, но в последний момент ему показалось, что за спиной врага мелькнул халат Аррала. Поэтому молния, предназначенная для того, чтобы пройти сразу через троих, поменяла направление и получилась, скорее, вертикальной. Михаила сразу же обдало жаром. То ли великие ишибы поняли, кто перед ними, то ли всегда действовали сообща, но амулету пришлось туго. Пламя охватило короля со всех сторон. Несмотря на это, он заметил, что двое вражеских великих ишибов заходят в тыл, отрезая Михаила от возможной подмоги. На эту самую подмогу король быстро потерял надежду — все было в плотном дыму, видимость составляла от силы три-четыре метра. Но король очень надеялся, что его ишибы все-таки идут за ним, поэтому решил не отступать. Вместо этого он шагнул вперед и попытался взломать защиту ближайшего противника самым грубым способом, не имеющим ничего общего с высоким искусством сражений между ишибами. У него даже что-то получилось, он почувствовал, как ти врага дрогнуло, но тут оставшиеся великие ишибы удвоили усилия, придвинулись еще ближе, почти вплотную, и король, ощущая, что элементарно не может дышать из-за бушующего пламени, вновь сделал шаг вперед и обнял противника в почерневшем халате как родного брата, вернувшегося из дальних странствий.

Илания наблюдала за сражением из дворцовой башни. Сначала она посматривала просто во все стороны, а когда король нырнул в дымную завесу, увлекая за собой великих ишибов, внимание девушки сосредоточилось только на южной стене. Было очень плохо видно, хотя принцесса старалась — щуря глаза, она всматривалась в даль и даже поймала себя на мысли, что с трудом сдерживается, пытаясь оставаться на месте, а не побежать к королю вместе со своими охранниками-имис. Только здравый смысл остановил Иланию — в битве между великими ишибами ей нечего делать.

Несколько раз сквозь дымовую завесу мелькнули молнии, и принцессе казалось, что она видит в черном дыму черное пятно — камзол короля Ранига. Она всматривалась так пристально, что из ее глаз потекли слезы, а может быть, глаза просто разъело сажей, поднявшейся выше крыш и разносимой ветром по всему городу. Но Илания стояла, вцепившись руками в поручень балкона, и смотрела, смотрела… Она была первой, кто заметил, как облако дыма над южной стеной дрогнуло и начало отступать от Нейстака. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Возможно, отступлению способствовало то, что из города выдвинулись другие фегридские отряды, которые, разгромив нападавших, грозили окружить самое успешное уларатское подразделение. «Грозили», но близко к битве все-таки не подходили.

Сражение не утихало, однако Уларат отступал. Когда очередной порыв ветра кое-как разогнал остатки дыма над стеной, уже освободившейся и от защитников, и от нападавших, перед Иланией развернулось страшное зрелище. Стены почти не было — только кое-где возвышались почерневшие остатки кладки. Они не превышали даже метра в высоту, а сами кирпичи и их осколки валялись поблизости, перемешавшись с обугленными телами.

Теперь-то принцесса быстро сбежала вниз. Там уже был Шенкер. Он стоял на самой границе остатков дыма и озабоченно стряхивал золу с серого камзола.

— Советник! Какой ужас! — Выражение лица Илании соответствовало словам. — Я никогда такого не видела!

— Вот уж действительно ужас, твое высочество, — произнес Шенкер, озабоченно качая головой. — Мы хорошо справились на всех участках, кроме этого. Я еще не знаю потерь среди великих ишибов, но думаю, что они есть… и немалые. Что скажет император? Бойня какая-то…

— А Нерман? Что с ним?! Он там? — Илания показала на удаляющееся облако дыма. Там еще шел бой, только наступающие и обороняющиеся великие ишибы поменялись ролями. — Почему ты ему не поможешь?

Шенкер тоже посмотрел в ту сторону и поджал губы.

— Имис там нечего делать, твое высочество, — ответил он. — Кроме великих ишибов, такого никто не выдержит. Я бы не стал посылать своих людей в мясорубку. И насчет Нермана бы не волновался. Что ему сделается? Похоже, у него вошло в привычку истреблять ишибов — как чужих, так и своих. Конечно, его будут бояться враги, но и союзники не особенно станут жаловать. Кто к такому пойдет на службу? Э-эх!

Эти слова звучали в устах главы школы имис необычно, но советника можно было понять: император не одобрит больших потерь, особенно среди великих ишибов.

— Разве что мы отбросим противника достаточно далеко, чтобы он открыл нам дорогу к штабу… тогда — да, это еще допустимо, — продолжал рассуждать Шенкер. — Тогда нас вряд ли кто-нибудь упрекнет: все-таки понадобилось лишь одно сражение. Прошу прощения, твое высочество, мне нужно идти. Я постараюсь организовать другие отряды для преследования, если уж наши великие ишибы увязли.

— Подожди, советник. — Илания остановила собеседника царственным взмахом руки. — Что это? Что это под тем трупом?

Один из двух имис, находящихся за спиной принцессы, подошел поближе и, обнажив свой меч, отодвинул черную, почти сгоревшую дотла руку трупа и поддел какую-то тряпку. Тряпка буквально рассыпалась на глазах, но Шенкер с Иланией успели заметить главное.

— Это часть его черного камзола, советник, — прошептала принцесса. — Невозможно ни с чем перепутать… как же так? Неужели он мертв?

Советник обескураженно покачал головой. На его седых висках висели маленькие крупинки сажи.

— Не знаю, твое высочество… не знаю. Король Нерман не из тех, кого легко убить. Но, с другой стороны, в таком-то хаосе все может случиться… да и камзол-то как иначе здесь оказался бы? Если так, будет очень жаль.

Шенкер отвернулся от девушки, у которой из глаз покатились крупные слезы, и быстро зашагал прочь. Советник торопился — теперь командование ложилось на него. По крайней мере, до выяснения всех подробностей произошедшего.

Великий ишиб Олеан, пожалуй, никогда еще не бегал с такой скоростью. Его аб работал на полную мощность, и если бы дело зависело только от него, то ишиб несся бы как штормовой ветер. Но, увы, слабое человеческое тело не могло выдержать такой скорости. Олеан двигался лишь чуть быстрее самого обычного ишиба.

Весь уларатский штаб вытянулся в длину как гигантская гусеница. Впереди мчался командующий с пятью великими ишибами, за ним — его ученики, один далл и два тагга, а потом уже все остальные. Вдали в облаке желтой пыли бежали преследователи. Они не только не отставали, но и даже слегка настигали, умело срезая углы. Хотя Олеан знал, что эта гонка, вероятно, ни к чему не приведет, разве случится что-то непредвиденное. Преследователи вряд ли сумеют догнать великих ишибов раньше, чем те достигнут убежища — какой-нибудь уларатской крепости с сильным гарнизоном. Возможно, обычные ишибы и пострадают, но это ничего, чем-то всегда приходится жертвовать.

Испытывал ли Олеан гнев, когда бежал, словно лань, загоняемая охотниками? Это ведь, по сути, позор — такой ишиб, с такой репутацией, с таким количеством прожитых лет, улепетывает как мальчишка от разгневанного взрослого. Любой другой на месте Олеана уже задыхался бы от гнева и мысленно обещал всяческие кары преследователям, развлекая себя вынашиванием планов мести прямо на бегу. Но великий ишиб не давал воли чувствам. Он мчался ровно и целеустремленно. Его разум был занят лишь решением одной-единственной загадки — за что? За что лже-Нерман хочет убить именно его, Олеана?

Поначалу, когда погоня только начиналась, великий ишиб решил, что король Ранига так озабочен появлением настоящего Нермана, что хочет во что бы то ни стало вывести его из игры. Разумное желание, хотя никто не мог предвидеть, что оно приобретет такой размах. Олеан принял решение разделить свой штаб, чтобы лишний раз не рисковать собой. Командующий с несколькими великими ишибами отвернул в сторону, предоставляя фегридцам право преследовать оставшихся. К изумлению Олеана, преследователи тоже начали разделяться прямо на бегу. Великий ишиб сначала подумал, что король Ранига неправильно понял маневр и решил, что настоящий Нерман может находиться рядом с Олеаном. Но халаты великих ишибов с золотой и серебряной вышивкой так блестели на солнце, что спутать беглецов с обычными ишибами, к которым принадлежал Нерман, не было никакой возможности. Король Ранига просто не принял жертвы.

Тогда Олеан, не мешкая, вновь пошел на сближение с основными силами штаба. Случись что — вместе легче противостоять угрозе, да и будет прослойка между фегридцами и уларатским командующим. Мозг великого ишиба заработал на полную мощность. Ему не мешала ни высокая трава под ногами, ни пыль, ни присутствие соратников, несущихся рядом.

«Если меня преследует лже-Нерман, а скорее всего, так и есть, — рассуждал Олеан, — то вопрос о том, кто командует фегридскими силами, снимается. Ответ очевиден: либо сам король Ранига, либо тот, кто находится под его влиянием. Обычно победившие армии так себя не ведут: они берут в плен рассеянное вражеское войско, особенно титулованных особ, и не ввязываются в авантюрное и наверняка безуспешное преследование великих ишибов. Тут только воля командующего, что-то личное».

Великий ишиб перепрыгнул через большой серый камень, но даже это не сбило его с мыслей.

«Итак, король Ранига командует. Интересная новость. Не значит ли это, что он умудрился встать во главе всего фегридского войска лишь за тем, чтобы взять в плен меня и моего питомца Нермана? Или нужно перефразировать. Может быть, король хочет нас элементарно убить? Но… тогда получается, что за разгромом моего дома стоял именно он, и никто другой! О великие боги, что же я ему сделал? Если он так боится за свою власть, то проще ограничиться моим Нерманом, но он хочет прикончить обоих! Почему? И на что еще этот человек способен ради непонятной мне цели?»

Олеан привык прежде всего рассматривать худшие варианты, и у него получились потрясающие выводы. Во-первых, король прибыл к нему, чтобы что-то разведать, а вовсе не по тем причинам, которые изложил. Во-вторых, разведал и попытался убить гранатами, но это ему не удалось. В-третьих, при поддержке значительных фегридских сил вновь попробовал уничтожить Олеана и опять не преуспел, разве что разрушил дом. Тогда, в-четвертых, провел грандиозную интригу на уровне императорского престола и стал во главе армии. Чтобы убить Олеана! И опять — мимо. В-пятых… великий ишиб даже боялся предположить, что упрямый король Ранига сделает «в-пятых». Но, разумеется, целью будет все то же убийство несчастного Олеана.

Великому ишибу стало казаться, что его преследует безжалостный монстр, одержимый одним-единственным желанием — уничтожить во что бы то ни стало. Чувства Олеана, порядком подуставшие за многие десятилетия жизни, всколыхнулись. Но в них преобладал не страх, нет, а любопытство. Великому ишибу было очень интересно — за что же его хотят убить с такой настойчивостью и выдумкой?

С этими мыслями Олеан ворвался в ворота городка Рекеарта, захваченного Уларатом еще накануне. Из штаба никто не пострадал — погоня не увенчалась успехом, а в самом городке, обнесенном невысокими белыми стенами, находился довольно большой уларатский гарнизон — более сотни ишибов.

Не успели захлопнуться ворота за последним из спасшихся, как вблизи показались фегридцы. Олеан не стал терять времени даром, а поспешил наверх, на стену, чтобы оценить силы противника. По его расчетам, первоначально в преследовании принимало участие около тридцати великих ишибов. Они отбросили нападающих от стен города, потеснили их, обратили в бегство, а потом, вместо того чтобы преследовать, развернулись и устремились к уларатскому штабу. Тогда-то Олеан похвалил себя за предусмотрительность — штаб к тому времени располагался очень далеко от города, и бегство стало возможным.

Сейчас, стоя на крепостной стене, великий ишиб убедился, что его худшие предчувствия подтвердились. Из преследователей, похоже, не отстал никто. Все были здесь, движимые одной целью и одной волей. Но Олеан почему-то не видел лже-Нермана. Аррал, его учитель, был там в передних рядах — сухонький старичок с «козлиной» бородкой и грандиозным абом — такого трудно не узнать. Однако короля Ранига не было. Это ставило под сомнение некоторые выводы Олеана и заставляло предположить, что лже-Нерман задумал новую каверзу.

Глава 19 Переговоры

Враг не всегда идет на переговоры, но все мои враги почему-то переговоры обожают.

Философ, специалист по диспутам

Хотя Мукант был еще слаб, но уже старался заниматься государственными делами. На второй день после того, как император пришел в себя, он встретился со многими из советников. Эти встречи проходили в «теплой и дружественной обстановке» — в присутствии имис и королевских ишибов. Советники чувствовали себя неуютно с новой императорской охраной за спиной. Им казалось, что разгневанный Мукант может в любой миг отдать приказ на устранение собеседника, чтобы не заморачиваться с дальнейшими допросами и сэкономить время.

Но император был долготерпелив. Он беседовал с советниками сквозь зубы и даже почти не угрожал, лишь изредка произносил многозначительные фразы о том, что в иной мир нужно переходить с совестью, облегченной чистосердечными признаниями.

Только старейший советник Енарст удостоился более мягкого обращения. Мукант знал, что тот не стал противодействовать плану короля Ранига и даже быстро одобрил этот план.

— Ну что, советник, похоже, ты ни при чем, — говорил император длиннобородому старцу, почтительно стоящему у белоснежной кровати. — Но не могу понять, почему ты решил поддержать Иланию, а не моего брата.

— С позволения твоего величества, принц Цурент не производит впечатление человека, способного на сильные поступки, — отвечал советник с легким поклоном, отчего полы фиолетовой мантии касались пола.

— А Илания что, производит? — недоверчиво спросил император. — Нерман мне рассказывал, что она отказалась способствовать наступлению наших войск. И вообще несла какую-то чушь.

— Она слишком молода и неопытна, твое величество. Но рано или поздно научится. А вот его высочество Цурент уже и так научился всему, чему только можно. Но на пользу ему это не пошло.

— А ты все так же прямолинеен, — хмыкнул Мукант, пытаясь оторвать голову от белых подушек. — Скажи тогда уж, что думаешь о назначении Нермана командующим.

Старик едва заметно пожал плечами. На его лице мелькнула тревога, которую он попытался скрыть.

— Нерман свое дело знает, — ответил советник после небольшой паузы. — Если кто может принести победу в кратчайшие сроки — так это он. Но…

— Что «но»? — хмуро поинтересовался Мукант. — Договаривай!

— Но к переговорам с Уларатом о мире я бы его не стал подпускать, — вздохнул Енарст. — Мне кажется, что он договорится не о том, что нужно нам, а о том, что выгодно ему. Конечно, мы получим шахты, но я опасаюсь, что в договор закрадется несколько… весьма странных пунктов. Не могу сказать, каких именно, но почти уверен, что они там будут.

Мукант испытующе посмотрел на собеседника, прищурив запавшие глаза.

— Может быть, может быть, — наконец сказал он. — Но что мы можем сделать? Побеждает один, а договаривается другой? Хотя… почему бы нет? Вот что, советник, собирайся. Отправишься вслед за армией. А то на Шенкера у меня нет надежды. Нерман в тонких политических вопросах обведет его вокруг пальца, как младенца.

Олеан возвышался над воротами городка и пристально разглядывал осаждающих. Те не торопились нападать, и уларатский командующий их понимал: силы противника неизвестны, рисковать глупо. Олеан так вдохновился зрелищем «нерешительности» противника, что приказал принести большую зеленую ветвь дерева и собственноручно помахал ею, призывая фегридцев к переговорам.

Сначала великому ишибу показалось, что противник откажется. Ряды пыльных врагов шелохнулись, но остались сомкнутыми. Даже Аррал не торопился выходить вперед. Но потом что-то произошло. Волна прокатилась по строю великих ишибов. Несколько человек, стоявших в первых рядах, отошли в стороны, и взору пораженного Олеана предстало удивительное зрелище. Через строй великих ишибов двигался человек в черном камзоле, сверкая полностью обнаженной правой рукой. У камзола не было рукава.

Михаил, а это был он, выглядел раздосадованным. Ему нелегко пришлось в предыдущем бою с пятью великими ишибами. Когда те поняли, что не могут справиться быстро с таким противником, то подошли поближе, удвоили усилия и… неожиданно для всех схватка выдающихся абов переросла в банальную потасовку, более свойственную трактирной драке. Король даже умудрился кому-то врезать по уху, проломив защиту ти, но сам тоже пострадал — его лишили рукава. И сейчас, перед началом переговоров с Олеаном, Михаил, спрятавшись за задними рядами, решал жизненно важный вопрос: предстать перед противником в одном рукаве или оторвать и второй для симметрии? В одном рукаве король выглядел как недобиток, босяк, получивший свое в уличной потасовке, а вот без двух уже мог претендовать на роль законодателя моды. В конце концов Михаил решил, что его авторитет достаточно силен, чтобы выступить законодателем моды и с одним рукавом, поэтому сейчас важно шествовал к воротам с видом пловца в плавках и ластах, попавшего на строгий элитный прием и невинно спрашивающего у окружающих, когда же начнется маскарад.

— Твое величество! — Олеан закричал еще до того, как король приблизился к стене. — Что случилось?! Что случилось с одеждой твоего величества?!

Михаил уловил издевательские нотки, но все же ответил:

— Этот сезон выдался жарким. Старая одежда выходит из моды… Но это еще ничего! Вместе с одеждой из моды выходят некоторые великие ишибы. Кстати, я слышал, что скоро короткие халаты для ишибов войдут в обиход.

— Нет! — раздался за спиной приглушенный возглас Аррала, который знал, что король слов на ветер не бросает. — Только не это!

— Твое величество разбирается во всем. — Олеан не стал развивать скользкую тему моды. Он оперся на белый зубец и красно-золотистым пятном неподвижно возвышался над воротами, словно памятник самому себе. — Но вернемся к переговорам. Я понимаю, что войска Фегрида одержали победу. Думаю, пришло время рассмотреть ваши условия. И даже готов сам кое-что предложить.

— Я сам предложу, — в тон ему откликнулся Михаил, подходя совсем близко. — Как господин великий ишиб относится к дуэлям между ишибами? Полагаю, что это сразу же разрешит все противоречия.

— Ха-ха! — рассмеялся Олеан. — Я слишком стар для того, чтобы бегать как заяц и уворачиваться от молний. Благодарю покорно, но нет!

— Жаль, — демонстративно вздохнул король. — Господин великий ишиб понимает, что фегридские войска вот-вот будут здесь? И тогда стены этого городка никого не спасут.

Михаил блефовал. Он понятия не имел, где находятся основные силы.

— Пока они подойдут, я успею вывести войска! — вновь рассмеялся Олеан. — Стена-то длинная, а вас только тридцать.

Король мысленно перевел эту фразу как: «Пока ишибы будут отвлекать твои ограниченные силы, я спокойно скроюсь и оставлю тебя с носом». Его противник был по-прежнему логичен.

— Откровенно говоря, — продолжал Олеан, и смешливое выражение его лица вмиг сменилось серьезным, — я вообще не понимаю, в чем выгода твоего величества от всего этого. Зачем преследовать мою скромную персону? Я проиграл этот бой и признаю это! Но дело даже не в том… Мне просто интересно — с какой целью твое величество затеял эту заварушку? К чему было провоцировать начало войны? Для чего твое величество убил Аретт и спутал всю политическую жизнь Уларата? Это же должно иметь объяснение, и я хочу его получить даже несмотря на то, что проиграл!

Брови Михаила удивленно поползли вверх.

— Ты что-то путаешь, великий ишиб! — ответил он. — Запамятовал, что императрицу убил именно ты с помощью советника Релеста? Но это ничего. Скоро у меня будут доказательства!

По стене пронесся ропот. Уларатские ишибы начали переглядываться, а потом взоры всех остановились на предводителе. Но Олеан тоже выглядел удивленным.

— Твое величество, я никого не убивал! — закричал он. — И даже не отдавал такого приказа! К чему мне смерть императрицы? Я оказался совершенно не готов ни к войне, ни к последующим событиям. Да если бы дело зависело от меня, то императрица жила бы и здравствовала до сих пор!

Ответ Олеана состоял из правды, по крайней мере, наполовину. Михаил догадывался, что смерть Аретт явилась сюрпризом для великого ишиба. Но ведь можно просто отдать приказ, не указывая времени исполнения. Тогда тоже получится сюрприз!

— Кто же убил? — недоверчиво спросил король. — Что-то тут не то, великий ишиб. Я говорю, что я не убивал, а ты говоришь, что ты не убивал. Но императрица не сама ведь умерла! Я присутствовал при этом!

— Клянусь чем угодно, но это не я! — ответил Олеан. Он прищурившись смотрел на собеседника, словно пытался понять, говорит ли тот правду. — Разве твое величество не видит, что мне это просто не выгодно?

Михаил был согласен с этим — убийство Аретт выглядело преждевременным для планов великого ишиба. У того было готово лишь три тирра. Точнее, два с половиной.

— Ладно, — сказал король, подумав, что сейчас все равно ничего не добьется. — Перейдем к условиям. Они просты. Ты, великий ишиб, подаешь в отставку с поста командующего и покидаешь Уларат. Я обязуюсь не преследовать и ничего не предпринимать, если ты не вернешься. Но перед этим мне хотелось бы получить одного человека из твоей свиты. Полагаю, что знаешь кого.

Лицо Олеана окаменело. Он думал. Михаил почти видел, как собеседник взвешивает все «за» и «против». А подумать было о чем. Олеан проиграл главное сражение, когда война еще толком не началась. Это — грандиозный репутационный удар, который весьма отдалял великого ишиба от власти в Уларате. Если прибавить недружелюбно настроенного фегридского командующего, то организованное отступление из Уларата с сохранением свиты представлялось не такой уж плохой идеей. К тому же, как догадывался Михаил, у Олеана был не единственный дом в Уларате. И в других местах наверняка хранилось кое-что ценное, что можно взять с собой.

Но король был готов отпустить великого ишиба. Тот будет далеко, и если доберется до Уларата с Фегридом вновь, пройдет много времени. Михаил встретит его потом во всеоружии.

— Я бы принял предложение, — задумчиво произнес Олеан, оглядываясь по сторонам, словно ища поддержки у ишибов. — Но выдать своего человека не могу. Уж не обессудь, твое величество.

Ишибы на стене одобрительно загалдели. Конечно, вот так прилюдно Олеан не мог предать сторонника. Это ведь не загадочные маневры на поле боя. От великого ишиба все отвернулись бы. Бежать было бы не с кем.

— Мне он нужен, — твердо сказал Михаил, который отлично понял собеседника. — Настолько, что я его не собираюсь убивать. Скажем так — сделаю комендантом одного дальнего городка. Он будет под моим присмотром, конечно, но зато жив и здоров. Пойми, Олеан, я тебя иначе никуда не выпущу. Мы будем сражаться здесь, когда подойдут войска, потом начну тебя преследовать и не остановлюсь до тех пор, пока кто-нибудь из нас не окажется мертвым. И почему-то мне кажется, что в этих условиях трупом буду не я.

Великий ишиб сумрачно кивнул. Ему уже расхотелось спрашивать, почему король Ранига желает его смерти или ссылки. Мало ли что может прозвучать! Лучше потом, наедине, если представится возможность.

— Я должен поговорить с ним, — ответил Олеан.

— Да, но как можно быстрее, — сказал король. — И не забудь освободить моего человека, гонца, привезшего письмо от принцессы. Я очень надеюсь, что он жив.

Михаил мгновенно все спланировал. Под властью Ранига находилось несколько разгромленных пиратских островов. Ситуация с Олеаном выглядела тупиковой, королю не хотелось гоняться за ним по всему Уларату, и его величество решил пойти на некоторые уступки. Пусть настоящий Нерман живет, но как можно дальше от столицы и под контролем. Один из островов с небольшим поселением на нем подходил как нельзя лучше. Пара осведомителей, запрещение покидать территорию без разрешения — и дело сделано.

Король предполагал, что Олеан согласится на его предложение, и угадал. Вскоре ворота города медленно распахнулись, и из небольшой щели между створками вышли двое. Одним был сержант Октейст. Он выглядел здоровым, что доказывало высокое качество выполненной миссии — кому нужно пытать слугу, если тот и так все выкладывает? Зато его спутник очень интересовал короля. Он был одет в серый халат с черными полосками по краям, а упругая походка говорила о том, что человек относительно молод, заботы и горести еще не наложили своего отпечатка ни на осанку, ни на жесты, не прижали его к земле, как это часто бывает даже с полными сил пожилыми людьми.

Михаил не удивлялся возрасту незнакомца — они должны быть почти ровесниками. Еще не успел Нерман приблизиться, как король первым делом изучил его аб. В отличие от присутствующих, владыка Ранига знал, чего ищет — черт сходства с Миэльсом, Мукантом, Иланией, Аретт и другими принцами и монархами, с которыми уже сталкивался Михаил. Аб Нермана действительно был слегка похож на аб и Миэльса, и Муканта, хотя полнощекое лицо со слегка выступающими скулами и небольшими серыми глазами не напоминало никого из знакомых короля. Может быть, специалисты по родословным, типа Верховного жреца Оззена, и сказали бы о Нермане больше, чем король, но для владыки Ранига и этого было достаточно. Перед ним, несомненно, был отпрыск знатных родов.

— Приветствую, — тихо сказал Михаил, внимательно разглядывая собеседника. — Как твое имя?

— Ленерт, — столь же тихо ответил тот, подойдя почти вплотную.

— Хорошо, — кивнул король. — Надо полагать, что ты в курсе насчет… всего?

— Да. — Ишиб на какой-то миг приподнял брови, и его глаза стали круглыми, под стать щекам. — Олеан мне рассказал уже давно. Но хотелось бы знать кое-что… Ведь, насколько я понимаю, твоему величеству невыгодно то, что я вообще существую…

— Я не буду тебя убивать, — веско произнес король. — По договору. Разве что ты меня сам к этому вынудишь. И вообще не переживай. Если все пойдет как надо, то со мной получишь больше, чем бы получил, если бы меня вообще не было.

Михаил нисколько не преувеличивал. После установления нормальных отношений с Фегридом и Уларатом на повестке дня вновь появился бы вопрос увеличения территорий Ранига и Круанта. Разумеется, за счет соседних королевств. Пусть в этой части света будут три империи, а не две. Но сделать это следовало тонко, играя на противоречиях между Фегридом и Уларатом. Король уже подозревал, для чего ему может понадобиться Илания. А если трон какой-нибудь из соседних стран опустеет, а Нерман докажет свою благонадежность, то, пожалуй, сможет стать и королем. Это навсегда нейтрализует угрозу с его стороны.

Король сдержал слово и отошел от стен. Пусть Олеан убирается на все четыре стороны — лишь бы подальше от Фегрида и Уларата. Михаил приставил к Ленерту двух ишибов и отправил их в Нейстак. Заодно они должны были передать Шенкеру, чтобы тот не ждал, а срочно выступал. Король собирался встретиться со своим заместителем вблизи уларатской ставки, а до этого, пользуясь суматохой в лагере противника, попытаться взять в плен императора. Михаилу очень хотелось покончить с этим делом одним ударом.

Путь к уларатской ставке занял больше времени, чем предполагалось. Король не желал, чтобы его обнаружили еще на подходах, поэтому продвигался осторожно. И, похоже, опоздал.

— Приближается целая армия, — сообщил один из спутников, худощавый ишиб, одетый в темно-синий халат, украшенный золотистыми квадратиками. — Я сначала думал, что обычная, но, учитывая скорость их движения… Это — ишибы, твое величество. И вскоре они будут здесь.

Михаил со своими людьми остановился за холмом, с вершины которого открывался замечательный вид на город, где должна была располагаться ставка императора. Тот самый город, откуда король благополучно сбежал после смерти Аретт.

Король осторожно поднялся на холм. Серые стены города смотрелись блекло, а дворец с ярко-красными башенками, украшенными флагами, выглядел очень эффектно. В самом городе все было тихо, но с северо-запада приближалось нечто, окутанное облаком пыли. Учитывая протяженность пылевой завесы и ее скорость, это действительно была армия ишибов.

— Мы все время опаздываем, — с досадой пробормотал король. — Вот же невезение.

Однако Михаил погорячился со своими выводами. Еще задолго до того, как неизвестная армия приблизилась к городу и охватила его своими объятиями со всех сторон, выяснилось, что эта армия не такая уж неизвестная.

Король выждал немного, наблюдая за маневрами большого отряда ишибов, а потом вместе со спутниками начал спускаться с холма. Конечно, их быстро заметили.

— Шенкер здесь? — спросил Михаил у группы разведчиков, которые устремились к нему наперерез.

— Да, твое величество! — браво отрапортовал один из ранигских гвардейцев, чья разведывательная миссия неожиданно превратилась в церемонию встречи короля. — Господин заместитель командующего будет рад узнать, что твое величество жив!

— Почему я должен быть мертв? — удивился Михаил, оглядывая встречающих: синие плащи гвардейцев чередовались с халатами ишибов.

— Ходят слухи, что среди трупов нашли одежду твоего величества, — пояснил разведчик.

— А если бы нашли мой труп, но без одежды, то сделали бы вывод, что я жив, — хмыкнул король, косясь на безрукавную правую руку. — Все вниз! Мне нужен Шенкер.

Гвардеец оказался прав — тому, что командующий жив, обрадовались и советник, и другие, включая принцессу Иланию. Михаилу даже стало неудобно от того, что он обманывает ожидания девушки: она встретила его почти как официального жениха, но не назначенного, а выбранного ею самой. Король с трудом смог избежать длительных словоизлияний, чтобы перейти к выполнению своих основных обязанностей.

Зато Шенкер сообщил, что действовал в соответствии с прежними указаниями короля — наступать во что бы то ни стало. По этой причине войско Фегрида оказалось здесь.

Вскоре Михаил послал парламентера к воротам, чтобы договориться о переговорах о сдаче. Король решил сам в них участвовать, и ему требовалась знатная особа в качестве оппонента. Не с десятником же или сотником разговаривать!

Парламентер вскоре вернулся, подтвердив, что титулованный переговорщик вскоре прибудет, и примерно через полчаса Михаил в сопровождении Шенкера отправился к городу. Они остановились на полпути между воротами и своей армией. Шенкер выглядел с веткой дерева как лесник с базукой. Казалось, прищуренные глаза советника высматривают врагов, чтобы предать их какой-нибудь мучительной смерти с помощью листьев и тонких стеблей.

Когда ворота приоткрылись и показались двое уларатских переговорщиков, Михаил сначала напрягся, потом удивился, а затем рассердился. К королю как ни в чем не бывало шел Олеан в прежнем красно-золотистом халате. Великий ишиб передвигался размашистыми уверенными шагами, а рядом с ним семенил не кто иной, как советник Релест, вероятный убийца императрицы. Этот был одет поскромнее — в коричневые цвета, которые словно подчеркивали его второстепенную роль.

— Счастлив вновь приветствовать твое величество! — Олеан еще издалека продемонстрировал радость. — Второй раз за сегодняшний день!

— Мне кажется, что мы договорились о твоей отставке, — хмуро заметил Михаил.

— Да, но императора нет, и некому ее принять, — ответил Олеан с притворным простодушием.

— Императора в городе нет? — Король не пытался скрыть разочарование. — Где же он?

— Отбыл в столицу, — ответил великий ишиб. — Готовиться к свадьбе.

Михаил и Шенкер невольно переглянулись. Враг на пороге, а император готовится к свадьбе! Ему больше заняться нечем?

— Двор остался здесь? — с небольшой паузой спросил король.

— Да. Здесь даже невеста императора. — Релест тоже решил вставить словечко.

«Хоть что-то», — подумал Михаил.

— Предлагаю условия сдачи. Я вхожу в город, а население считается моими пленниками до того момента, как император Уларата подпишет договор о мире. После этого все свободны без всякого выкупа.

— Выкуп будет в самом договоре, — догадался Олеан.

— Возможно, — уклончиво ответил король, любуясь стенами и башенками очередного города, который предстояло захватить. Михаил поймал себя на мысли, что его настроение улучшается. Слишком уж неприятные воспоминания были связаны с этим местом.

— Тогда я выведу своих людей сразу, — сказал великий ишиб.

— Об этом мы и поговорим, — произнес король. — Нам нужно обсудить еще один вопрос. Тоже очень важный.

— Какой? — насторожился Олеан. Король понял, что проблема сдачи города мало уже волновала великого ишиба. Чего не скажешь о людях, преданных лично ему.

— Я не могу допустить, чтобы на мне лежала тень подозрений в смерти императрицы. Поэтому предлагаю вам во всем признаться. Публично. Или пусть это сделает один Релест. Дескать, так и так — убил по собственной инициативе. Я его не стану преследовать. Он может сделать такое заявление и скрыться.

Теперь уже Олеан и его союзник переглянулись.

— Но я никого не убивал, — сказал Релест, удивленно приподняв брови. — Зачем мне признаваться?

Король вздохнул. Все начиналось сначала.

— Я все равно докопаюсь до истины. Опрошу слуг, свидетелей… Кусок хлеба неспроста упал в мой кубок. Ему помогли упасть. И узнаю, что случилось, когда кубки меняли.

Михаил не собирался оставлять убийства, в котором обвиняли его, без виновных. Он был сильно рассержен и хотел не только очистить свое имя от подозрений, но и поквитаться с теми, кто воспользовался случаем и подставил его.

— Твое величество, в замене кубков виноват я, — прямо произнес Релест. Его лицо вмиг стало недовольным, словно он признавался в неприятных вещах. — Ведь нужно было как-то остановить нежелательный разговор твоего величества с императрицей! У меня есть еще и не такие трюки в запасе. Но яда никуда не подкладывал! И если… никто из сидящих за столом не причастен к этому, то даже не знаю, что и думать… Но я не виновен.

Король задумчиво посмотрел на советника и не мог поверить в сказанное. Убийство ведь было, значит, убийца тоже должен быть. А кто это, если не Релест?

— Я вынужден задержать всех причастных к этому делу, — сказал Михаил, обращаясь к Олеану. — Твои люди, которые находились в тот момент в городе, будут задержаны. Их отпущу потом. После допросов.

Уже когда король входил в город, не оказавший никакого сопротивления, он думал не о том, что наконец-то можно повидать старых знакомых, устроивших его травлю, а о том, что произошло в утро, когда Аретт умерла. Может ли быть, что императрица скончалась сама, без помощи извне? Михаил видел множество смертей от болезней, много читал о них и мог с ходу назвать несколько недугов, от которых умирают вот так, внезапно. Но проблема была лишь в ти. Все эти недуги были достаточно узнаваемы, и ишибы, находившиеся в зале, легко распознали бы любое известное заболевание. Ситуация с Мукантом почти повторялась. Но были два отличия: Аретт умерла почти мгновенно, а Илания вряд ли могла внедрить своих людей в уларатский двор.

Однако судьба распорядилась так, что заботы насчет обеления собственного имени вскоре оставили Михаила. Над только что взятым городом начали сгущаться тучи. В прямом и переносном смыслах.

Глава 20 Облако

Грозовые облака похожи на людей: они растут, наливаются силой, разражаются страстным ливнем и громовой молнией, а потом исчезают без следа.

Жизнь Михаила в новом мире часто делилась на вехи. Коронация, победа в войне с Томолом и Кмантом, налаживание дружеских отношений с императором Фегрида — это вехи важные, значительные, но они — ничто по сравнению с тем, что случилось в тот день, когда войска союзников вошли в уларатский город.

Сначала ничто не предвещало проблем. Защитники сдались, наиболее ценных военачальников король распорядился поместить в один из дворцов, а Олеану запретил покидать город до окончания разбирательств. Вскоре были назначены следователи, дознаватели, писцы, к ним в качестве свидетелей приставили нескольких местных дворян — Михаил на полном серьезе решил допросить всех, кого только возможно.

Переполненные улицы городка бурлили, хоть и не закипали. Мелькали разноцветные халаты ишибов обеих армий, вызывающе переливались на солнце синие плащи королевских гвардейцев, но никто не мог выйти за пределы стен: их заняла фегридская армия.

Михаил инспектировал город, Шенкер торжественно и почтительно разоружал уларатских имис, Аррал подыскивал себе лучшие апартаменты в императорском дворце (оставив королю комнаты похуже). До поры до времени все выглядело обычным.

Однако вскоре над городом появилось черно-красное облако. Оно возникло внезапно прямо над шпилем главной башни бело-желтого дома градоначальника. Сначала облако было небольшим, но потом начало расширяться, да так быстро, что даже отвлекло местных жителей от пересудов по поводу смены власти.

— Будет дождь? — с недоверием спрашивал торговец овощами на рыночной площади, взирая на небо, которое еще недавно было безоблачно-синим. Торговцу было в общем-то все равно, кто правит в городе, лишь бы не грабили. Он даже жалел, что осада не продлилась денек-другой — тогда цены на еду резко скакнули бы. Узнав, что атакующие и защитники договорились полюбовно, торговец даже не стал прятать товар, веря, что соседи-фегридцы не станут бесчинствовать, а вот есть, возможно, захотят.

— Гроза, — предполагал его сосед-конкурент, озадаченно хмурясь. — Сильная гроза. Но почему так внезапно? Да и облако низкое.

Ишибы останавливались прямо посредине улиц и изумленно вытягивали тонкие щупы, пытаясь достать до низколетящей тучи. Это удавалось не всем, но великие ишибы дотягивались и пожимали плечами. Облако казалось нормальным, но то ли из-за странного цвета, то ли из-за высоты, то ли еще из-за чего-то вызывало чувство тягостного недоумения.

Примерно через полчаса туча уже закрыла собой четверть города, потом треть, затем половину… Король, как осторожный человек, будучи не в силах понять природу странного явления, прервал процедуру знакомства с местной знатью, опросил городских ишибов и вызвал к себе великих ишибов, включая Олеана.

К тому времени туча закрыла собой уже почти весь город, отрезав его от прямых солнечных лучей. Дождя все не было, структура облака, знакомая всем великим ишибам, изменялась понемногу в непонятном направлении, но больше всего беспокоил нескончаемый и необъяснимый рост тучи.

— Что это? — спросил Михаил, показывая пальцем в небо. — Мне сказали, что в этой местности ничего подобного раньше не наблюдалось.

Король находился на большом дворцовом балконе, а за его спиной стояли великие ишибы. Уларатская знать осталась в зале, откуда вел выход на балкон. Стены зала были покрыты красными и золотистыми узорами, которые переходили и на белые мраморные перила. Но дождь и солнце сделали свое дело: на балконе узоры стерлись или выцвели, несмотря на прочность часто обновляемой краски. Под рукой короля, лежащей на перилах, оставались лишь тусклые красные нити, позолота исчезла вообще.

— Дождевое облако, — авторитетно заявил Олеан, чей новый роскошный бордовый халат контрастировал со скромным темно-серым халатом короля, который тот надел взамен порванного камзола. — Вот только в высоту оно не очень большое. Почему-то кажется плоским.

Великий ишиб еще не вполне свыкся с мыслью, что он больше не хозяин города. Впрочем, авторитет Олеана был настолько велик, что никто не решился высказать другую точку зрения. Кроме, конечно, Аррала.

— Выглядит как слоистое, — отозвался Верховный ишиб. — Хотя, конечно, чересчур плотное.

— Из него пойдет дождь, — снисходительно ответил Олеан. — А слоистые — просто туман.

— Что-то он не идет, — еще более снисходительно сказал Аррал. — А черный туман встречается так же редко, как и вменяемость среди великих ишибов, проживших более двух сотен лет.

— Я спрашивал не об этом, — король поспешил вмешаться, пытаясь предовратить скандал: Верховный ишиб ругаться умел и любил и не смог бы противостоять искушению попререкаться с самим Олеаном, благо ситуация позволяла. — Почему облако так странно себя ведет? Чего нам от него ожидать?

Михаил, как обычно, искал подвоха в необъяснимых вещах. Такова уж была его подозрительная натура.

Еще четверть часа назад вопрос короля удивил бы собравшихся, но теперь все были озадачены так же, как и он.

— Оно все-таки выглядит обычным, — не очень уверенно произнес Аррал. — Жаль, что с нами нет Парета — тот большой специалист по облакам.

— Пока еще выглядит обычным, — уточнил король. — Оно изменяется.

— А какие предположения у твоего величества? — Олеан, как человек в высшей мере практичный, решил сразу перейти к сути. — Что мы можем сделать с этим облаком? Оно, конечно, любопытное явление, но разве у всех нас нет более важных дел, кроме как исследование туч?

Михаил оторвал взгляд от темного неба с багряными прожилками и посмотрел на Олеана. Королю, в отличие от Аррала, не хотелось спорить с великим ишибом ради самого спора. Если Олеан выполнит условия договора, то автоматически превратится в фигуру, снятую с доски.

— Я перефразирую вопрос, — ответил владыка Ранига и Круанта. — Нам нужно эвакуировать город или нет?

Если бы король вдруг достал из-за пазухи свои знаменитые гранаты и стал развлечения ради швырять их в прохожих, это вызвало бы меньшее удивление, чем его последняя фраза.

— Зачем эвакуировать? — нахмурился Олеан.

Аррал озадаченно кивнул. Было не ясно: он соглашается с королем или с великим ишибом?

— Если в ближайшее время я не получу никаких разъяснений по поводу этого, а облако продолжит расти и изменяться, то город будет эвакуирован, — резко сказал король. — Я только что взял его без боя, и мне совсем не хочется объяснять потом императору Уларата, что случилось с его подданными.

— Но что может случиться? — спросил Аррал, щуря глаза, словно пытаясь таким методом проникнуть в природу тучи. — Не ожидает ли твое величество огненного дождя? Или огромного града? Или даже потопа?

— Если бы мне было что-нибудь известно об этом, то ты, Верховный ишиб, уже руководил бы эвакуацией, — нетерпеливо ответил Михаил. — А пока поручаю тебе назначить несколько великих ишибов — пусть поднимутся повыше и разберутся с облаком там, если получится. Если не поймут, в чем причины, то, может быть, попробуют сделать в облаке брешь. Я знаю, что оно слишком плотно для щупов, но, возможно, прямое воздействие хоть что-то прояснит.

Некоторые великие ишибы, включая главу ранигской Академии Парета, обладали способностью к «разгону облаков». С точки зрения короля, эта способность была, скорее, мистическая. Великие ишибы вытягивали свой щуп на большие расстояния, но он в итоге становился столь тонким, что не только не мог что-либо делать, но даже и толком чувствовать, собирать обширную информацию. Однако Парет и другие как-то умудрялись воздействовать на некоторые облака. Михаил мысленно пометил эту загадку как «требующую объяснения» и отложил до поры до времени, чтобы сначала разобраться с более важными проблемами.

— Твое величество — разумный человек, но все-таки иногда излишне тревожащийся, — с улыбкой сказал Олеан, поглаживая бородку и демонстративно повернувшись спиной к Арралу. — Это качество избыточно для правителя, который должен всем своим видом излучать уверенность в том, что дела обстоят как нельзя хорошо, а будут еще лучше…

— Облако меняется быстрее… — Один из фегридских великих ишибов, стоящий рядом со стеной в углу балкона, решился прервать Олеана. — На дождь это не похоже. Совсем не похоже.

Багряных нитей и проблесков в черной туче стало больше. Местами появилось какое-то зеленоватое свечение, Михаилу казалось, что он смотрит в калейдоскоп, состоящий из пластинок трех цветов с преобладанием черного.

— Аррал, выводи уларатских дворян и ишибов. Не забудь о невесте императора. — Король уже не думал о возможных насмешках по поводу «тревожности» и «тучебоязни». Лучше принять избыточные меры, а потом уже посмеяться вместе со всеми. — Эй, тысячник! — Михаил свесился через перила третьего этажа и кричал уларатскому офицеру-ишибу, прогуливающемуся по дворцовой площади. — Я назначаю тебя главным по оповещению жителей! Собирай под свое начало уларатцев — пусть пройдут по домам и предпишут всем немедленно выйти за городские стены. Без всякой паники! Быстро, но организованно!

Король сразу же развил бурную деятельность, не сходя с балкона: приказы посыпались один за другим. Найти Шенкера, назначить патрули на случай мародерства, выслать караулы на близлежащие холмы, проконтролировать действия уларатского тысячника, но жителей не пугать — пусть их уведомляют местные…

Кто знает, может быть, за час-два и удалось бы вывести значительную часть жителей и почти всю армию, но, увы, момент был упущен. Облако резко ускорило свой рост и к моменту, когда Аррал наконец подошел к воротам в окружении знатных дворян и красавицы-невесты императора, границ темной тучи уже не было видно.

Над городом заметно потемнело — создавалось впечатление, что настали последние минуты заката.

Верховный ишиб не решился далеко отходить от крепостных стен. Ему казалось, что облако не просто нависает над головой, а соприкасается с холмами. Аррал тут же послал нескольких разведчиков-ишибов в разные стороны. Они быстро вернулись: вести были обескураживающими. Чувства Верховного ишиба не подвели — облако в самом деле соприкасалось с землей на некотором удалении от города, образуя нечто вроде купола.

Аррал стоял неподалеку перед воротами, его золотой халат блестел и переливался в красных и зеленых сполохах тучи. Верховный ишиб разом утратил свой скептицизм. Он сразу отправил разведчиков с докладом королю, а сам выслал на холмы новых — чтобы те наблюдали, не сужается ли купол и не изменяются ли его свойства. Неизвестно, о чем именно думал старик, но его руки и лицо пришли в движение: он пожевывал, хватался руками за бородку, тер правую бровь. Уларатская знать в недоумении застыла около крепостной стены. Смуглая Мадея стояла в окружении фрейлин и трех имис охраны. Невеста императора еще не успела встретиться с Нерманом, но знаменитый Аррал произвел на нее большое впечатление отсутствием почтения к кому бы то ни было и весьма неизящными, подчеркнуто грубоватыми манерами.

Вскоре в воротах появился король. За его спиной толпились великие ишибы — как фегридские, так и уларатские. Нерман не обращал внимания на местную знать, а тихо переговаривался сначала с Арралом, потом с Олеаном, а затем еще с кем-то. После этого все великие ишибы быстро направились к холмам, и уларатские дворяне потеряли их из виду.

Михаил бежал размашисто, легко перепрыгивая через преграды в виде заросших травой канав, но по мере приближения к непонятному облаку, принявшему форму купола, бег короля замедлялся, а на лице проступало выражение крайней озадаченности.

— Эй, отойди-ка оттуда подальше! Иди к нам! — Владыка Ранига и Круанта остановился метрах в двадцати от темного тумана и кричал одному из разведчиков, который находился совсем недалеко от облака.

— В чем дело? — Олеан вместе с другими великими ишибами тоже замедлил бег, и теперь все хотели знать, почему его величество сохраняет почтительную дистанцию с туманом.

— Я не знаю, что это такое в точности, но уж явно не обычное дождевое облако, — ответил Михаил, оглядываясь по сторонам и даже не пытаясь скрыть крайнего изумления. — Теперь, когда я подошел поближе, мне кое-что понятно… Но откуда это взялось здесь и как возникло?!

— Что имеет в виду твое величество? — с некоторой тревогой осведомился Олеан. Волнение короля было столь неподдельным, что повлияло и на спутников.

— Это облако опасно, — ответил Михаил. — Очень опасно. Я не думаю, что через него вообще удастся пройти.

— Почему? — Олеан и Аррал задали этот вопрос одновременно и с раздражением уставились друг на друга.

— Я не вижу ничего такого уж опасного, — продолжил Олеан, отворачиваясь от Верховного ишиба. — Да, выглядит необычно, да, странный состав, но это все-таки облако! Или, если угодно, туман.

— Мне непонятно, почему этот туман холодный, — тихо произнес король. — И почему он сохраняет такую форму. А так почти все сходится.

Михаил посмотрел на Олеана и добавил погромче:

— Ты просто неправильно смотришь, великий ишиб, просто неправильно смотришь. Я читал уже об этом кое-где… в свитке. Эта штука похожа на одну вещь… хотя, может быть, и не она.

— Что? — переспросил Олеан, наморщив лоб. — Это что еще?

— Трудно объяснить, — ответил король. — Что-то типа воздуха, но очень необычного. Все, наверное, знают, что каждый предмет может находиться в одном из трех состояний. Например, вода бывает жидкой, но когда замерзает, превращается в лед, однако если ее нагреть, то обращается в пар. Однако есть и четвертое состояние, когда, допустим, этот самый пар становится настолько горячим, что начинает проводить… гм… молнии. Наше солнце находится в этом четвертом состоянии.

— Молнии?! — Теперь уже все присутствующие не сводили глаз с Михаила.

— Мы с Арралом тут ни при чем. — Король поднял руку, спеша отвергнуть обвинения, которых даже никто не высказывал. — Я сам не понимаю, что происходит. Если посмотреть внимательно, то у этой штуки можно заметить несколько слоев. Первый — явно холодный, на самом деле похож на туман, второй — более плотный, через него с трудом проходит щуп, третий похож на второй, а четвертый… непонятный, вроде бы и не горячий… но… Короче, туда щуп уже почти не доходит. Словно гранитная стена. Я бы не рекомендовал пытаться пройти сквозь эту штуку.

Олеан кивнул, соглашаясь. Щупы обычно плохо проходят через предметы, а густой туман может запросто уменьшить радиус «видимости» ишиба. Но затем Олеан подумал пару секунд и недоверчиво покачал головой:

— Нужно просто подойти поближе.

Король развел руками, словно приглашая собеседника сделать этот опрометчивый шаг.

Олеан с несколькими приближенными двинулся к переливающемуся красно-зелено-черному облаку, а Михаил со своими людьми остался на месте.

Великие ишибы смотрелись странно на фоне загадочного тумана. Их одежда словно меняла свой цвет, темнела, даже красный халат Олеана стал цвета венозной крови — почти черным.

Аррал приблизился к королю.

— Что это значит, твое величество? — тихо спросил он. — Это какая-то ловушка?

— Вероятно, — сказал Михаил, не спуская глаз с Олеана. — Только я даже представить себе не могу, кто ее организовал.

Между тем бывший командующий уларатской армией, проведя у границы облака всего-навсего пару минут, поспешил вернуться назад.

— Твое величество прав, — еще на ходу громко сказал он. — Щуп туда не проникает.

Михаил промолчал.

Олеан подошел почти вплотную и произнес более тихим тоном:

— Облако медленно сжимается вокруг города. Совсем чуть-чуть, едва заметно.

Присутствующие сразу же оживились. Они не знали, на кого смотреть — то ли на Олеана, то ли на короля, — поэтому поглядывали поочередно на одного и на другого.

Михаил вновь промолчал. Он поднял щупом с земли кусок почвы с желтой травинкой, положил его на ладонь и стал внимательно изучать. Потом разочарованно отбросил в сторону и отряхнул руки.

— Я не буду спрашивать, было ли прежде нечто подобное, — сказал король.

Олеан сразу же отрицательно покачал головой, словно говоря: «Конечно нет!»

— А спрошу другое, — продолжал Михаил, любуясь отблесками облака. — Раньше какие-нибудь города исчезали?

Вот теперь лицо Олеана, долгоживущего равнодушного великого ишиба, озарилось самым неподдельным удивлением.

— Твое величество полагает… — начал он и тоже замолк. Похоже, близость к облаку приводила к немногословности.

— Исчезали или нет? — нетерпеливо спросил король.

— Да, — раздался голос из толпы великих ишибов. Вперед вышел Ретер, высокий и худой уларатовец, одетый в сверкающий бело-желтый халат. — Мне точно известны два случая. Один произошел около трехсот-четырехсот лет назад. Тогда внезапно исчез прибрежный городок Укеарн. Остался просто прах. Второй случай общеизвестен — фегридская крепость Нукерт была полностью разрушена в течение нескольких часов. Но ее уничтожили смерчи.

— Что еще за смерчи? — скептически поинтересовался король.

— Так описывали наблюдатели, — пожал тощими плечами Ретер. Его халат болтался на нем, как на вешалке. — Внезапно налетели смерчи, охватили крепость со всех сторон и разобрали по камушку.

— Смерчи? А почему бы и нет… — задумчиво пробормотал король. — Должно же это как-то выглядеть со стороны.

Авторитет Нермана был так велик, что все напряженно прислушивались.

— Ну а погиб кто? — спросил Михаил.

— В Нукерте тогда был император, — сказал Ретер с легким удивлением, словно не веря, что король может этого не знать.

— В другом городке, — отмахнулся Михаил, сделав вид, что о Нукерте ему все известно.

— Кузнецы, — ответил Ретер. — Ходят легенды, что в Укеарне собрались трое лучших кузнецов, чтобы померяться мастерством. Курен, Тарен и Сирен. Персонажи детских сказок, твое величество.

Король снова замолчал, но Олеан быстро нарушил тишину.

— К чему эти расспросы, твое величество? — произнес он. — Ясно ведь, что нужно что-то делать. И лучше делать сейчас, пока эта штука, чем бы она ни была, еще не обрела полной силы.

— Что делать? — спросил Михаил. — Через облако не пройти. Я думаю о других вариантах.

— Почему не пройти? — не согласился Олеан, запрокидывая голову, словно надеясь пролететь сквозь облако. — Если поторопиться, то можно и пройти. Твое величество сам сказал, что эта штука опасна. Зачем задерживаться?

— Задержаться придется, — бесстрастно бросил король. — Ишибам через облако не пройти, иначе в нем нет смысла.

— Я не понимаю твоего величества, — более горячо, чем обычно, ответил Олеан. — Эта штука сжимается, пока медленно, но как знать, что будет дальше? Мы просто теряем время. С облаком что-то происходит, оно все еще изменяется. О чем это говорит? Что оно еще слабо и может выпустить нас. Особенно великих ишибов. Я предлагаю объединить наши защиты и выходить. А снаружи уже решать, что делать и как спасать остальных.

Михаил подумал, что в словах Олеана есть рациональное зерно. Объединенная защита нескольких ишибов — огромная сила. Может быть, действительно удастся выйти, пока облако не приняло окончательной формы? Возможно, Михаил так бы и сделал… если бы был свободен от обязательств. Увы, корона, которую он на себя взгромоздил, превратила его в раба условностей и долга.

— Я остаюсь, — сказал король. — Если кто-то захочет выйти, то задерживать не могу. Но так делать не рекомендую.

В обычных условиях Михаил послал бы вперед добровольца, что сейчас было бесполезным: о выходе добровольца все равно не узнаешь, а если он не пройдет, то это тоже ничего не значит. Если один ишиб не осилит барьера, то у нескольких великих ишибов шансов больше.

— Мы пойдем, — ответил Олеан. — Я и мои люди. Кажется, скорость сжатия облака увеличивается.

Король не знал, что сказать. Великий ишиб явно шел на риск, но, с другой стороны, возможно, риск был больше для тех, кто остается? Это можно проверить только практическим путем.

Олеан с шестью великими ишибами двинулись в сторону облака. Ретер почему-то остался вместе с фегридцами. Михаил просто наблюдал.

Олеан со свитой достигли границы и сгруппировались, держась очень близко друг к другу. Их абы работали в полную силу, делая лишь одно — стабилизируя ти, предотвращая любые изменения извне. Олеан был в центре группы, остальные сгрудились вокруг, практически касаясь его халата.

Ишибы шагнули в первый слой, который Михаил определил как поддерживающий. Ничего не произошло, только фигуры идущих слегка помутнели из-за тумана. Король даже прищурил глаза, чтобы ничего не пропустить. Олеан с приближенными вошли во второй слой. Их скорость не уменьшилась, они и так двигались медленно. Только королю показалось, что походка стала менее плавной.

Третий слой Михаила удивил. Идущих было уже плохо видно, они казались темными расплывчатыми фигурками, но у владыки Ранига создалось впечатление, что у них исчезают полы халатов. Прищуренные глаза Михаила широко распахнулись, его губы искривились, и король с досадой поморщился.

— Они не пройдут, — прошептал он. — Там никто не пройдет.

— Что случилось, твое величество? — поинтересовался Аррал.

Идущих уже не было видно, король обернулся к Верховному ишибу:

— Я потом объясню. Из них никто не выжил, Аррал.

Но Михаил ошибся.

— Смотрите! — закричал Ретер, указывая длинным тощим пальцем на то место, куда недавно вошли Олеан со свитой.

Король с Верховным ишибом тут же повернули головы. В третьем слое показался человек. Он был точно без халата и пытался бежать назад. Но это ему удалось плохо. Сделав один шаг, человек упал ничком и больше не пошевелился.

— Кто это? — спросил Михаил.

— Сложно сказать, твое величество, — после паузы ответил Аррал. — Щуп туда почти не достает, я плохо вижу ти, но мне кажется, что у него нет лица… кожи тоже нет… верхняя часть мышц тела срезана, словно ножом… да и череп… это не совсем череп, твое величество, похоже, что-то сняло поверхность костей… не знаю… все выглядит так.

— Н-да, — сказал король. — Просто отлично…

И тут же, обернувшись к присутствующим, добавил решительным голосом:

— Господа, возвращайтесь в город. Аррал и Ретер, я поручаю вам поиск лопат и других инструментов, с помощью которых можно копать. Гранаты и пушки тоже на вас. Остальные им помогают. Будем углублять подвалы. Соберите всех солдат в амулетах Террота и даже ишибов. Используйте амулеты для взрывов. Быстрее, господа, быстрее. С Шенкером я поговорю сам. И молчите! Нам только бунта местных жителей не хватало.

Все бросились назад, только Верховный ишиб слегка задержался. Он приблизился к королю и шепотом спросил:

— Что это, твое величество? Подземные укрытия на самом деле помогут?

Михаил ощущал невероятную ясность мыслей, словно смотрел на мир через волшебную линзу, которая давала на все ответ. У него уже бывало подобное чувство несколько раз, причем это случалось в самые ответственные моменты, когда эмоции, обычно столь спокойные, начинали бурлить. В первый раз это произошло еще в прежнем мире. Потом периодически повторялось, а в мире Горр случилось однократно: когда Михаил решал — быть или не быть принцем Нерманом. Как раз четкое понимание дальнейшего пути и своих действий заставило принять нужное решение.

— Не думаю, что помогут, — ответил Михаил, демонстративно повернувшись спиной к трупу. — Это должно быть предусмотрено. Возможно, что это уже не полусфера даже, а шар. Мы внутри. Но что-то же надо делать — пусть люди суетятся. У них, по крайней мере, есть работа, а значит, надежда. Мы вовлечем всех.

Аррал кивнул. Он уже не первый год знал короля и умел различать самые тонкие оттенки голоса, которым Михаил отдавал приказы.

— Но что это? — повторил Верховный ишиб свой вопрос.

— Когда-то давно я читал об одной вещи, — тихо произнес король. — Она называлась «холодноплазменный коагулятор» и использовалась для лечения. Суть в том, что им снимались тонкие слои тканей. Слой за слоем, словно нож. То, что я увидел, не вполне это, но по действию очень похоже. Думаю, что если бы кто-то из группы Олеана прошел дальше, то и снимаемые слои стали бы толще. Только это облако разрушает не одни ткани, но и все остальное. Даже если человека одеть в каменную рубашку, это не поможет. Возможно, укрепление ти оказывает небольшое воздействие, но у нас с тобой нет времени на исследования. Хотя… ну, для очистки совести мы можем попытаться взорвать… да и молниями тоже… посмотрим. Потуги обычного ишиба все равно ни к чему не приведут, иначе не стоило бы такое затевать.

Вскоре король медленно ходил рядом со столом в своих новых дворцовых покоях, механически теребя рукав и размышляя. Он не обращал внимания на Аррала, который бегал из угла в угол, останавливался, барабанил пальцами по светло-коричневой поверхности стола, поправлял халат и опять бегал и бегал.

За окном раздавались звуки большой стройки и шумела толпа, бурлящая на дворцовой площади. Солдаты и ишибы при содействии горожан копали туннели, а местные дворяне, собравшиеся под окнами короля, галдели, разбившись на группы. Утечка все-таки произошла, но на уровне слухов.

— Мы отрезаны от всего остального мира, — многозначительно вещал толстый уру, разодетый в черно-синий бархатный камзол и стоящий около стены дворца. — Это продлится еще пару дней. Но вскоре ожидается крупный град. Он пробьет даже крыши домов. Поэтому все выкапывают убежища.

— Все не так, мой друг, — возражал тагга с длинными светлыми волосами и в розово-зеленом кружевном камзоле, — не далее как сегодня облако упадет на город. Оно ведь твердое. Вот новая власть и беспокоится.

— Почему же вы тут стоите? — отвечал третий, мелкопоместный уру в серой потертой куртке. — Прячьтесь!

— Дело в том, мой друг, — произнес тагга, — что об облаке мы слышим разное, а о короле Нермане одно и то же. Пусть он сам скажет, что делать. Я подожду здесь.

Михаил не догадывался, что жители городка столь высокого мнения о его особе, и продолжал размышлять, иногда лишь отвлекаясь, если Аррал слишком громко бил по столу. Король оказался в сложной ситуации. Случившееся было неожиданным и ломало все предыдущие планы. Точнее, планы-то сохранялись, но их реализация откладывалась на неопределенный срок. Владыка Ранига и Круанта пытался делать вид, что воспринимает все как должное, без особого удивления, но на самом деле это было не так. Объяснения происходящего молниями мелькали в его голове, сменяя друг друга. Король ничего не говорил о них, озвучивая лишь самые общие выводы. Он сильно беспокоился: некоторые версии его откровенно пугали. В конце концов Михаил решил поделиться с Арралом кое-какими соображениями.

— Знаешь, — внезапно сказал он, — а ведь мы неправильно думаем. Ты вот думаешь о чем? Я — о технической стороне дела. Почему ни взрывы, ни молнии не принесли пользы, почему там столько слоев, почему они такие разные…

— Я ни о чем не думаю, — буркнул Аррал, замирая. — Точнее, о том, что с нами будет, если эта штука начнет сжиматься быстрее.

— Что с нами будет, это как раз понятно, — махнул рукой Михаил. — Часа через три-четыре мы войдем в историю. Но вот почему? Это важный вопрос. О нем нужно думать.

Аррал хмыкнул и вновь быстро пошел к двери, чтобы там развернуться и направиться к окну, а потом повторить процедуру.

— А суть в том, — продолжал король, — что существующая система не выглядит устойчивой, хотя таковой является. Эти дворяне, короли, императоры… мишура! Править должны ишибы, и только ишибы. Никаких дворян!

Аррал посмотрел на Михаила с опаской, как на умалишенного.

— Твое величество, при чем тут это? Мы через три часа умрем.

— Но правят монархи, — упорно продолжал король. — А бездельники дворяне загораживают проходы дворцов.

Тревога во взгляде Верховного ишиба усилилась. Но сказать он ничего не успел. Раздался стук в дверь, и на пороге появился гонец в синем халате с тонким золотым шитьем.

— Твое величество, оно двигается чуть быстрее. Часа через полтора достигнет ворот, если ничто не изменится.

— Я понял, — ответил король. — Ступай. Докладывайте мне о любом изменении. Слышишь? О любом.

Гонец поклонился и вышел.

— Полтора часа! — Аррал потряс руками.

— И я вот думаю, — произнес Михаил прежним ровным тоном, — почему не правит совет ишибов? Ведь это — идеальная форма правления для этого мира. А нет ни одной страны, где ишибы руководят, а все обычные люди низведены до положения бесправных рабов. Такое ведь, по сути, предлагал Олеан… Ты скажешь — мораль, дети-ишибы рождаются у неишибов, и наоборот… Родители защищают детей, а дети — родителей… Это — ерунда, Аррал. Мораль подстраивается под запросы. Если бы нечего было жрать, то каннибализм мог бы стать моральным. А тут просто дети — родители. Здесь дело в другом. Кто-то за этим стоит. И поддерживает ситуацию искусственно.

— Ты пугаешь меня, — ответил Верховный ишиб. — Может быть, приказать принести воды?

Дверь вновь распахнулась, на этот раз без стука, и в комнату вбежали две дамы: Илания и Мадея.

— Мы погибнем! — с порога крикнула Илания, заламывая руки. — Шенкер мне все рассказал! Твое величество! Твое величество! Погибнем! Умрем!

— Непременно умрем, непременно, — успокоительно ответил король. — Когда-нибудь. Что угодно твоему высочеству?

Принцесса умолкла. Почему-то в присутствии короля она растеряла весь свой пыл.

— Но ведь говорят, что нам жить осталось всего пару часов! — наконец произнесла Илания с придыханием. — Нужно же что-то делать!

Мадея просто стояла рядом, но руки заламывала точь-в-точь как принцесса. Илания была в светло-зеленом платье, а Мадея — в темно-желтом. Девушки очень гармонировали друг с другом. Вообще же Михаил уже задумывался над тем, что встречал Мадею когда-то раньше, но сейчас не было времени вспоминать.

— Осталось жить не пару часов, а почти три, — сказал король. — Облако только через полтора часа достигнет стен города. У твоего высочества еще уйма времени.

— Уйма времени для чего? — опешила принцесса, бросая недоуменный взгляд на спутницу.

Но ответить королю не дали.

— Его величество очень занят! — замахал руками Аррал прямо перед носом у изумленной принцессы. — Он думает. Зачем его отвлекать?!

От столь непривычной грубости Илания задохнулась. Конечно, Верховный ишиб Ранига и Круанта никогда не был замечен в куртуазных манерах, но чтобы так говорить с принцессой империи…

— Я провожу твое высочество. — Аррал тут же воспользовался растерянностью дам. — И тебя тоже, госпожа.

Верховный ишиб довел обескураженных девушек до дверей и крикнул страже, как обычно, метко подобрав слова:

— Никого не пускать, кроме гонцов и тех, у кого есть предложения, как нам выйти из передряги!

Аррал вернулся к королю, но не успокоился на этом. Он подошел к большому квадратному окну, распахнул его и заорал, адресуясь шумной дворцовой площади:

— Соблюдайте тишину, господа! Соблюдайте тишину! Его величество король думает над вашими проблемами!

Вмиг все стихло. Собравшиеся на площади переглядывались, а если и переговаривались, то исключительно шепотом. Если бы слова Аррала касались Муканта или императора Уларата, это не привело бы к такому эффекту. Но Нерман — другое дело. У него была репутация монарха, который знает, что делает, — человека на своем месте.

Король отрешенно наблюдал за деятельностью своего учителя. В голове Михаила роились самые удивительные предположения.

— Понимаешь, Аррал, — как ни в чем не бывало продолжил король, — я могу превращать обычных людей почти в ишибов, а Олеан хотел истреблять неишибов. Это — две крайности, у которых было два могущественных лидера. Наши с Олеаном идеи привели бы к более устойчивым системам, чем существующая. Ты видишь, куда клоню? Сама по себе существующая система не разрушится, ее могут уничтожить лишь люди. Всегда люди! И если этих людей вовремя истреблять, лучше вместе с соратниками, то система останется прежней.

Арралу впервые показалось, что между словами короля и происходящим есть какая-то связь. Верховный ишиб отошел от окна и задумчиво пожевал губами.

— Предположение зыбкое, твое величество, — наконец сказал он. — Зачем кому-то устраивать все это, если можно просто устранить лидеров поодиночке?

— Каких лидеров? — спросил король со слабой улыбкой.

— Ну, тебя или Олеана!

— А откуда гипотетическим противникам известно, например, что лидер — я? — тихо поинтересовался король. — Кроме нас двоих, ну, еще и Ксарра, об этом ведь никто не знает. При фегридском дворе думают, что первоначальный толчок исходит от тебя. А Мукант вообще подозревает, что, возможно, был еще кто-то третий или даже группа лиц, стоящих за нами. Настоящие владельцы свитка с секретами, к примеру. Он знает, что я самостоятельно правлю, а вот остальное уже покрыто завесой тайны. То же и с Олеаном. У него были соратники и ученики. А вдруг он сам — ученик того, кто притворяется его учеником?

Аррал помедлил и хлопнул себя ладонью по лбу.

— Значит, если кто-то хочет устранить лидеров, то нужно уничтожать всех подряд! Всех причастных! И тебя, и меня, и Ксарра, и Парета, и даже остальных!

— Именно, Аррал, именно, — горько усмехнулся король. — И лучше — одним ударом. Я ведь знал об Олеане, и Олеан знал обо мне. Если бы вдруг кто-то решил убрать великого ишиба вместе со всеми его учениками, то я был бы первым, кто заподозрил неладное. Олеан — фигура! И я — один из немногих, кто это сразу понял. Обязательно постарался бы выяснить, кто и как их убил. Ведь понятно, что уларатский император на это не способен. Неизвестно, что я накопал бы, но насторожился бы точно. К тому же только сейчас стало ясно, что мы с Олеаном друг друга истреблять не собираемся. Нет, два удара на нас с Олеаном — чуть хуже, чем один. Один — просто мечта. А потом уже можно разделаться с немногими оставшимися поодиночке. С тем же Паретом, например. Заметь, фегридский император в крепости был убит со всеми своими приближенными. Всеми одним махом!

— Может быть, ты и прав, — согласился Аррал, пожимая плечами. — Но как это нам поможет? Мудрые умозаключения не остановят угрозы!

— Как знать… но я чувствую, что мы на правильном пути.

Вновь раздался быстрый стук в дверь, и в комнату влетел прежний гонец.

— Твое величество! — воскликнул он, сверкая встревоженными глазами. — Облако формирует какие-то перегородки! Они отходят от него и движутся к нам чуть быстрее, чем облако сжимается!

— Перегородки? — на миг опешил Михаил. — Они большие?

— Да, и растут, но неравномерно. Их десять или двенадцать. Пока нельзя сказать точно, ишибы подсчитывают.

— Зачем облаку еще и перегородки? — нахмурился король. — Это что, лишние части, которые образуются при сжатии, и их некуда девать?

Аррал и гонец синхронно пожали плечами.

— А если нет… — прошептал Михаил. — Господа, я лучше посмотрю сам. О, если нет! Вот он — выход!

Глава 21 Таинственный амулет

В мире много загадок. Но их вообще не было бы, не интересуйся ими люди.

Толстые темно-серые складки с зелеными прожилками — вот что увидел король, когда вышел за городские ворота. Туман существенно приблизился, но его складки, как щупальца, тянулись к городу еще быстрее. С той точки, где находился Михаил, были заметны лишь две перегородки, но ишибы-наблюдатели сообщили, что их ровно двенадцать.

Рядом с новыми отростками копошились ишибы в халатах самых разных цветов. Они держали длинные палки и пытались измерить глубину безопасного погружения в перегородки.

— Они на самом деле неравномерны, — сказал король Арралу с легкой улыбкой. Михаил только что приказал гонцу собрать всех великих ишибов. — Та, что слева, продвигается медленнее, чем та, что справа. Ничего лучшего и желать нельзя.

Верховный ишиб был озадачен. Он беспрестанно поправлял блистающий золотом воротник и смотрел то на туман, то на собеседника. Благодаря стараниям Аррала к ним обоим никто не подходил без нужды. Все боялись помешать мыслительной деятельности его величества. Гонцы подбегали, быстро докладывали и сразу же убегали. Даже Шенкер притих, озабоченный проблемой подавления гипотетических бунтов и рытьем туннелей.

— Чего же в этом хорошего? — наконец спросил Аррал, отчаявшись понять королевскую логику.

— О! — Улыбка Михаила становилась все шире и шире. — Сначала я думал, что эти перегородки — просто лишние части облака. Оно ведь сжимается, а значит, становится меньше. Но подумай сам: складки неодинаковы и расположены на разном расстоянии друг от друга. Это довольно странно для почти идеальной сферы.

Рот Аррала искривился, его бородка задвигалась. Он посмотрел на отростки, прищурив глаза.

— Кажется, понимаю, — ответил Верховный ишиб. — Так и было задумано. Кто бы ни создал эту штуку, рассчитал отростки, как и другие функции. У каждой детали есть какая-то цель.

Михаил никогда не сомневался в уме ишибов. Для них было трудно преодолеть закостенелость этого ти-мира и придумать нечто новое, но если дать первоначальный толчок, то мозги ишибов работали ничуть не хуже, чем у мыслителей Земли.

— Функции… — повторил король. — Ты говоришь так, словно туман создан амулетом.

— А разве нет? — спросил Аррал. — Только, конечно, амулет расположен не здесь. Не представляю себе такой мощи. И действие амулета мы бы все ощутили, будь он в городе. Это ведь как надо коверкать ти!

Михаил не стал интересоваться, где, по мнению Аррала, находится амулет. Король это себе уже примерно представлял.

— Я тоже так думал, — ответил он. — Что амулет слишком могуч, чтобы быть здесь, что нас накрыли какие-то силы извне. Но посмотри на отростки. Они неравномерны.

— Может быть, перестанешь говорить загадками? — раздраженно зашипел королевский учитель. — Ты прямо скажи, прямо. Без обиняков!

— Если бы я решил сконструировать оружие, убивающее все в пределах какого-то радиуса, — Михаил задумчиво покачал головой, — то сначала бы выбрал взрыв. Мощный, хороший взрыв — что может быть проще? Однако у взрыва есть недостатки. Во-первых, кто-то может случайно уцелеть, а во-вторых, зона поражения может быть больше рассчитанной. Сжимающаяся сфера, конечно, лучше, чище. Но, Аррал, я бы никогда не стал делать перегородок. Это ведь лишняя трата энергии и сил, они не нужны.

Великие ишибы начали выходить из города и собираться кучкой на некотором расстоянии от короля. Они ждали остальных — командующий фегридской армией ясно дал понять, что хочет видеть всех великих ишибов.

— Все-таки иногда ты меня просто выводишь из себя, — ответил Аррал, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. — Мы вместе через многое прошли, но ты все такой же… Можешь объяснить, наконец?!

— Мы к этому подходим, — спокойно ответил Михаил. — У взрыва есть и третий недостаток, о котором я сначала не подумал, а вспомнил только что. При взрыве погибают все. И враги, и друзья…

Верховный ишиб наморщил лоб. У него было такое выражение лица, что он вот-вот разразится бранью и скажет наконец своему ученику все, что накипело за последнее время. Но внезапно лоб разгладился, а рот слегка приоткрылся в изумлении.

Аррал вытянул руку, указывая на ближайший отросток, и просипел, заикаясь:

— Т-твое ве… они ведь для спасения кого-то! Кто-то здесь, среди нас, в городе! А значит, амулет, который этому виной, тоже здесь! Я был неправ… но как… как?

— Это работает очень просто. — Король бросил взгляд на великих ишибов, чтобы убедиться, что собрались еще не все. — Насчет амулета ты был полностью прав. Амулет, который в городе, не может создать такого тумана. Амулет слаб и незаметен. Но он способен делать кое-что иное, а именно — управлять другими амулетами, которые как раз и находятся вне сферы… подозреваю, что очень далеко от нас. Я это все понял, когда увидел отростки. А если есть управляющий амулет, то есть и некто… назовем его, например, наводчик, который этот амулет устанавливает и активирует. Наводчик, похоже, не готов умереть вместе с нами, и конструкторы тумана создали перегородки, которые разбивают пространство внутри сферы на зоны. Среди этих зон должна быть одна маленькая и безопасная. Думаю, что именно там находится амулет. Зачем разбивают заранее, спросишь ты? Да потому, что если не разбивать, а просто сжимать шар, то люди побегут прочь от тумана и рано или поздно забегут в безопасную зону. А если все сделать загодя и поделить город на несколько неодинаковых секторов, то никто ничего не поймет в общем хаосе, а наводчик окажется в милой уютной норке, переждет катаклизм, соберет вещички и отправится по своим делам. Если это и не совершенное оружие, то что-то очень похожее.

Через несколько минут жители города могли видеть удивительное зрелище. Десятки великих ишибов парили на фоне тусклого тумана как блестящие переливающиеся птицы. Среди них был Верховный ишиб Ранига и Круанта Аррал и даже сам король Нерман. Все медленно и методично прочесывали один из центральных районов города.

— Ищите слабый пучок измененной ти, который уходит вверх, — таково было задание короля.

Остальные ишибы рангом пониже обходили на земле здание за зданием. Ретеру пришлось хуже всех. Король назначил его вестовым, и великий ишиб метался между небом и землей, передавая сообщения об успехе дела.

Успехи между тем были скромными. Прошло уже примерно полчаса, но никакого следа амулета не обнаруживалось.

Иашт возглавлял наземные поиски. Этот ишиб был единственным из приближенных, кто в полной мере разделял воззрения короля по многим вопросам. И даже более: Иашт приписывал его величеству вовсе уж странные цели. Например, ишиб считал, что Нерман рано или поздно подчинит своему влиянию и Фегрид, и Уларат, проведет некоторые социальные преобразования и выступит в поход на восток, туда, где власть монархов настолько сильна, что независимые великие ишибы почти целиком отсутствуют. Король ишибу доверял, но с оглядкой: Михаил видел в нем прообраз непримиримого революционера.

Иашт был озадачен. Время шло, а обшаривание всех построек в центре сферы не принесло никаких результатов.

— Ищите в центре, — сказал король. — И только потом — в других местах.

Ишиб на предмет появления новых амулетов собственноручно проверил дом коменданта, над которым, как считали многие, появилось облако. Иашт переписал имена и адреса всех посетителей, прошелся по комнатам и даже поднялся на крышу башни. Увы, амулеты в доме, конечно, были, но исключительно бытовые: светильники, игрушки (собственность детей коменданта) и многочисленное однофункциональное барахло, предназначенное для облегчения труда слуг и рабов.

Комендант, седоватый полный ишиб в светло-коричневом халате, из кожи вон лез, чтобы оказаться полезным. Он провел фегридцев по этажам, рассказывая, как бережно обращается с амулетами, никогда не хранит их слишком близко друг от друга и ведет строгий учет. По словам коменданта, никакие новые амулеты в доме не появлялись уже несколько недель.

Иашту было от чего прийти в отчаяние. Со всех сторон поступали неутешительные доклады. Уже проверили каждое здание центра города — пусто! Король через взъерошенного и уставшего Ретера почти ежеминутно требовал результатов. Наверху ситуация была столь же плачевна, как и внизу.

Иашт уже собирался расширить зону поисков, когда с неба спустился Аррал. Он приземлился рядом с белым комендантским домом, который Иашт сделал штабом поисков. Старик выглядел неважно, как все остальные, но первым делом громогласно объявил, что амулет — не иголка, его можно найти, и всем просто нужно больше работать.

— Мы и так не лодырничаем, — терпеливо ответил Иашт на упрек старого приятеля. — Я ума не приложу, где этот амулет. Может быть, его величество ошибся?

— Сомневаюсь, — скептически сказал Аррал. — Но даже если и ошибся, то других версий нет. Эта — самая правдоподобная и внушающая надежду.

— Но такую штуку невозможно сделать. — Иашт развел руками, словно пытаясь вместить все небо. — Просто невозможно! Немыслимо!

— Амулеты Террота тоже считались немыслимыми, — возразил Аррал, придирчиво оглядывая черную входную дверь, словно подозревая, что именно она — продукт вражеской диверсии. — А я их делаю на раз. Тут ведь главное — знать расчет, а потом уже и обезьяна справится.

Иашт не мог не заметить Арралова емкого сравнения самого себя с обезьяной. Это было новое течение в черном юморе Верховного ишиба.

— Нигде новых амулетов нет, — отрезал Иашт. — Все прежние, старые. Даже если кто-то и принес амулет с собой, то его невозможно спрятать. Любой амулет изменяет ти вокруг себя.

— Ищите! — подытожил Верховный ишиб. — Отростки облака уже почти достигли стен!

Иашт собрался было возмущенно удалиться, развернулся, но замер, забыв даже опустить ногу на землю.

— Как ты сказал: «Главное — знать расчет»? — переспросил он Аррала.

Верховный ишиб удивленно кивнул.

— Мы зря ищем новый амулет, — произнес Иашт, в задумчивости пощипывая кончик носа. — Нужно проверять старые.

— В каком смысле? — Аррал поднял брови.

— Если даже обезьяна может сделать амулет по знакомому ей образцу, то зачем этим ученым незнакомцам привлекать внимание жителей к чему-то новому? Амулет должен быть спрятан, и лучше всего — под видом другого амулета. Мы разве скрупулезно обследовали светильники, например? Висят и висят себе… светят и светят… а они ведь все устроены по одинаковому принципу, Аррал. Наши враги ничего с собой не приносили. Они взяли уже готовый, всем известный амулет, стерли его и заменили другим, но с новыми замаскированными функциями. Если враги такие умные, как считает король, то нужно было действовать именно так.

Вскоре Михаил в окружении свиты из великих ишибов и нескольких имис стоял около дома коменданта и любовался ничем не примечательным фонарем — куском дерева, выкрашенным в желтый цвет. Амулет-светильник покоился в углублении черного железного «подсвечника», сделанного в виде руки. Над дверью дома коменданта висело три таких фонаря: один по центру и два чуть поодаль. Короля интересовал лишь правый амулет, тот, который трудолюбиво освещал кусты, растущие вдоль стены.

— Очень тонкая работа, — вынес свой вердикт Аррал, стоящий за спиной Михаила. — На первый взгляд неотличимо от обычного светильника. А пучок, уходящий вверх, вообще заметить почти невозможно! Вот только ти амулета какое-то неравномерное. Три… четыре… нет, пять каких-то выпуклостей. Маленькие такие, их все видят?

— Господа, прошу ничего не трогать. — Король обернулся к собравшимся. У всех великих ишибов, смотрящих на него, была общая черта — всклокоченные волосы: полеты над городом не прошли даром. — Аррал остается со мной, а остальные поступают в распоряжение Шенкера. Шенкер!

Заместитель командующего попытался протиснуться вперед.

— Господин советник, делай что хочешь, но я должен встретиться с этим… мастером. — Лицо Михаила было спокойно, а в глазах притаился гнев. — Он где-то в городе. Задействуй хоть всех, но найди его.

— Твоему величеству важна сохранность задержанного? — будничным тоном поинтересовался глава имис.

— Лишь бы мог говорить. — Король вновь повернулся к амулету.

— Прошу за мной, господа, — объявил Шенкер присутствующим. — Я дам инструкции каждому.

Михаил отлично представлял себе, о чем скажет императорский советник. Имис в отношении простых ишибов, из которых нужно было добыть информацию, придерживались трех принципов: «оглушить, опоить, допросить». Но король сомневался, что удастся быстро выйти на след столь ловкого субъекта.

Королевская свита потянулась за новым командиром, и Михаил остался наедине со своим учителем.

— Если это то, что мы искали, можно ли все остановить? — поинтересовался Аррал, с интересом разглядывая светильник.

— Наверное, — после небольшого раздумья ответил король. — Управляющий амулет для того и нужен, чтобы с его помощью чем-то управлять. Если можно запустить, то можно и обратить процесс вспять. Это должно быть предусмотрено — вдруг что-то случится и наводчик будет вынужден отыграть назад? Он ведь тут принимает решения… за всех нас. Кому жить, а кому нет.

— Мы сами разберемся или будем ждать, пока его поймают? — тут же спросил Аррал.

— Сами, — произнес король. — Шенкер, конечно, хороший специалист, но не настолько, чтобы сразу разоблачить виновного. Чувствую, нам еще придется пропустить весь город через мелкое сито. А на амулетах, как ты понимаешь, я собаку съел. Сможешь выпустить длинный щуп до облака над нами? Или лучше подняться повыше? Я буду тут кое-что пробовать, но мне нужно знать о результатах.

— Лучше подняться, — покачал головой Аррал. — Иначе щуп получится слишком уж тонким… сам понимаешь…

В следующие полчаса жители города с изумлением наблюдали, как Верховный ишиб Ранига и Круанта поднимался в небо, почти в ту точку, где появилось облако, недолго висел там, потом спускался на землю и вновь поднимался. Щупальца тумана уже прикоснулись к городским стенам, но обыватели следили за маневрами Аррала с надеждой. Ходили слухи, что король со своим учителем придумали необычный способ разрушения облака: Нерман напитывал Аррала дополнительной загадочной силой, тот поднимался вверх, наносил удар по туманному куполу, а потом спускался вниз за очередной подпиткой. Ишибы посмеивались над этим объяснением, но тоже наблюдали за происходящим с нескрываемой тревогой.

Между тем в связи с чужеродным амулетом разыгрывались нешуточные страсти. Сначала все шло хорошо. Михаил с помощью Аррала практически понял принципы управления. Система выглядела обычной: существовали сигналы пуска, паузы и регресса. Их действие было заметно почти сразу в первоначальной зоне, хотя процессы, связанные с облаком в целом, развивались медленно. С помощью амулета можно было использовать и другие команды, сути которых Михаил не понимал. Впрочем, король был настроен радужно.

— Очень послушная вещь, — говорил владыка Ранига и Круанта своему учителю, когда тот в очередной раз спустился на землю. — И полезная. Я даже думаю, что прихвачу этот амулет с собой, когда все закончится.

— Мы будем, наконец, убирать облако или нет? — проворчал Верховный ишиб. — Уже три раза все останавливали. Зачем?

— Нужно ведь понять, — успокаивающе сказал Михаил. — Когда еще представится такая возможность? К тому же, если изучу все как следует, может, пойму логику создателей амулета. А поняв логику, пойму и…

— Я уже подустал прыгать туда-сюда. Долго еще? — обреченно вздохнул Аррал.

— Ладно, в последний раз, — ответил король. — Сейчас я запущу обратный процесс. А ты последи там, как идет.

Михаилу показалось, что даже халат Аррала выглядит слегка тускловато, не говоря уже о лице Верховного ишиба. Король решил сжалиться над своим учителем и не гонять его слишком много раз, хотя других великих ишибов к делу привлекать не хотелось. Чем меньше они знают о взаимоотношениях Михаила с амулетами, тем лучше.

Когда Аррал взлетел, король подумал о том, что совсем не понимает конечных целей неизвестных врагов. У Михаила уже было множество версий объяснения происходящего, но полная картина не складывалась.

Король изменил амулет так, как уже делал незадолго до этого, и принялся ждать. Сейчас Аррал убедится, что все идет как надо, и спустится. Пусть старикан отдохнет. Можно было его даже не посылать наверх — уже и так понятно, что амулет работает, но Михаил привык доводить эксперименты до формального конца.

Владыка Ранига и Круанта, прищурившись, смотрел наверх. Ему уже давно не давала покоя мысль, что халаты, особенно роскошные, малопригодны для полетов. Однако ссориться с ишибами по причине модернизации одежды не хотелось. Могут найтись иные поводы для ссор, и король не хотел растрачивать своего влияния на пустяки.

Михаил усилием воли вернулся от легкомысленной темы халатов к размышлениям о целях неизвестных врагов. Мысли в этом направлении шли неохотно, словно перепрыгивая через гигантские ямы отсутствия необходимых данных. Однако Аррал не возвращался. Он по-прежнему висел там, под куполом тучи, и даже не пытался снизиться.

Король подождал немного, потом еще немного — и внезапно забеспокоился. С чего бы уставшему ишибу летать сверх необходимого?

Михаил оглянулся. Фегридцы занимались делом: одни бегали, выполняя поручения Шенкера, другие все еще копали, третьи несли стражу. Король пожал плечами и взлетел.

Ветра не было, королю казалось, что он ввинчивается в почти неподвижный воздух. Очень необычное ощущение для полета, когда ты двигаешься и сам создаешь ветер, а если останавливаешься, то все вокруг замирает. Михаил не мог припомнить ничего подобного. Он не стал, однако, предаваться этим ощущениям, а быстро долетел до Аррала.

— Что тут происходит? — Разговаривать было на редкость приятно, когда ветер не залетает в рот и не глушит голоса.

— Ничто не меняется, — ответил Аррал, показывая рукой на облако. — Раньше менялось, теперь — нет.

— Странно… неужели я что-то сделал не так? — удивился король. — Сейчас еще попробую.

Король спустился вниз и вскоре поднялся снова.

— Теперь как?

— Ничто не меняется.

— Правильно, я ведь остановил.

Михаил вернулся к амулету и поднялся.

— А теперь?

— Все так же. Ничего, — ответил Аррал.

— Вот это непонятно… может быть, попробовать запустить сжатие?

— Твое величество! — вздрогнул Верховный ишиб.

— Ладно… ладно. Проверим еще.

Король пробовал еще несколько раз, но безрезультатно. Амулет перестал работать.

— Ничего не понимаю, — говорил Михаил Арралу, когда оба спустились. — Совсем недавно все работало.

Верховный ишиб лишь недоуменно хмурился.

Сзади раздались шаги Шенкера. Советник выглядел не очень довольным, его губы были сжаты.

— Есть новости? — обратился к нему король.

— Нет. Пока ищем.

— А у нас все в порядке, — вмешался Аррал. — Туман остановлен. Теперь дело за малым — как-нибудь его убрать.

Весь вид Верховного ишиба говорил: мы делаем работу лучше, чем вы.

— Значит, он еще на свободе… — задумчиво произнес король, бросая взгляд на амулет. — Ловкий тип. И какой сообразительный.

— Почему сообразительный? — поинтересовался Аррал, с осуждением взирая на испачканный серый камзол Шенкера. У самого Верховного ишиба халат был чист, несмотря на недавнюю суету.

— Я подозреваю одно из двух, — медленно сказал Михаил, — или мы делаем что-то не так, или наш недруг создал еще один амулет. И, конечно, использовал. Но первое — вряд ли…

Король хотел еще добавить, что он, с его-то опытом, редко ошибается в амулетах, но поостерегся. Зато Михаил догадывался, что два однотипных амулета, работающих близко друг от друга, вполне могут привести к сбою неизвестного устройства, не говоря уже о том, что противник знает об иных функциях управления и мог просто заморозить все процессы.

Аррал, как это часто бывало, угадал мысли короля.

— Надо его ловить… немедленно ловить! — Верховный ишиб побежал по выложенной желтым камнем дорожке, но тут же вернулся, словно передумал в одиночку ловить неизвестного злоумышленника.

— Но почему твое величество считает, что враг один, а не целая группа? — Шенкер наконец задал вопрос, который его давно мучил.

— Чтобы это все сделать, достаточно одного знающего человека, — объяснил король. — Может быть, здесь, конечно, целая группа, но чтобы не умножать сущности, будем считать, что это один человек, пока не доказано обратное.

— Значит, где-то есть еще амулет, — подытожил Шенкер. — Скверно. Так мы можем искать их очень долго.

— Если мои выводы верны, — сказал Михаил, внимательно оглядываясь по сторонам, — то для работы загадочного облака нужен лишь один амулет. Все остальные создают помехи. Я не знаю точно, может ли второй амулет взять на себя функции первого, если первый уничтожен, но предполагаю, что может. Тут вопрос лишь в расстояниях, а система очень послушна, как мы уже убедились с Арралом. Также не думаю, что здесь находится создатель амулетов такой мощи. Нет, это просто человек, знающий лишь окончательный расчет. Он может делать известные ему амулеты, и ничего более. Вряд ли это великий ишиб. Все великие ишибы наперечет, они бросаются в глаза… нет, для такой работы достаточно самого заурядного ишиба.

— Но как его поймать? — поинтересовался Шенкер. — Мы допросили всех посетителей дома коменданта, допросили слуг, можем, конечно, допросить и всех ишибов, но что это даст? Никто ведь не признается! Конечно, если бы казнить всех уларатцев…

— О нет! — отмахнулся король. — Этого еще не хватало. Что будет с нашей репутацией, советник?

— Тогда мы будем его о-очень долго ловить, — ответил Шенкер.

Михаил слегка улыбнулся.

— Можем долго, а можем и недолго. Если враг действительно настолько сообразителен и оригинален, то… Пора уже выходить из этого города. Мы не можем сидеть здесь вечно!

— То что? — Глава имис даже вытянул шею.

Аррал тоже улыбнулся, но промолчал. Верховный ишиб знал, что если речь зашла о турнирах сообразительности и оригинальности, то победитель, скорее всего, известен заранее. Аррал отдавал должное нетрадиционному мышлению своего ученика, и в том числе благодаря этому поверил в иномирное происхождение Михаила.

— Мы решим эту проблему, — сказал король. — Советник, продолжай делать вид, что кого-то ищешь, а мы с Арралом возьмем пару десятков проверенных ишибов. Этот неизвестный умник сам к нам придет. И мы наконец узнаем, кто всему виной и зачем им это нужно.

Глава 22 Диверсант

Шпионов нужно ловить до того, как они выведают ваши планы по их поимке.

Советник императора Фегрида Енарст удобно расположил свою длинную и седую бороду на животе. Советник сидел в карете, подъезжающей к границе с Уларатом. Мысли старого политика были неторопливы, и ничто не могло их сбить с пути.

— Нам нужна хотя бы часть шахт, — напутствовал Енарста Мукант. — Ничего, кроме шахт. Постарайся мягко отстранить Нермана от переговоров, не ссорься с ним. Если король захочет каких-то выгод для себя лично, то на мелкие соглашайся, а крупные оставь мне. Если Фегрид получит шахты, то сможет одарить Раниг даже землей. Я Нерману и флот дам, о котором он просил. Бесплатно. Просто подарю. Главное — сам проведи переговоры с императором.

Енарст понимал Муканта: тот стремился к скорейшему миру со всеми, потому что еще не разобрался в недавнем заговоре и не хотел закончить, как Аретт.

В опытной голове советника, несмотря на тряску, рождались замечательные схемы отстранения могущественного короля от переговоров. Эти политические шаги были проверены временем и сулили полный успех. Енарст даже не догадывался, что вскоре все его умение выступит не против хитрости Нермана, а всего-навсего против славолюбия Аррала, о которое и разобьется.

Тем временем в городке, окруженном загадочным туманом, разворачивались любопытные события. Фегридцы обходили дома с целью поиска «подозрительных лиц», но при этом сами не знали, как подозрительные лица должны выглядеть. Все уларатские ишибы были переписаны и напуганы обещаниями допросов. Король Нерман долгое время находился рядом с домом коменданта, а потом якобы заперся в кабинете дворца и приказал никого не пускать. К дому коменданта были приставлены для охраны шестеро гвардейцев (двое около входной двери, остальные — по периметру) и трое ишибов, совершающих обход вокруг здания. Но этим дело не ограничилось. На площадь перед домом коменданта было строжайше запрещено ступать всякому без специального разрешения Верховного ишиба Аррала (который, впрочем, тоже заперся вместе с королем). Даже фегридские офицеры с недоумением смотрели на пустую площадь, заглядывая через плечи королевских гвардейцев. Шенкер же в ответ на все вопросы демонстративно разводил руками, как бы показывая, что сам не понимает, что происходит.

По всем расчетам, солнце уже должно было клониться к закату, но городок был все так же освещаем тусклыми всполохами облака. Горели светильники, и общая видимость оставляла желать лучшего. Создавалось впечатление, что раннее утро или поздний вечер внезапно полюбили этот населенный пункт и решили задержаться в нем подольше.

Однако на третьем этаже дома коменданта царило некоторое оживление. Едва слышное, проявляющееся лишь в шорохах, покашливании и нетерпеливом шепоте.

— Ну что там? Никто не идет? — спрашивал хорошо поставленный баритон, по всей видимости привыкший командовать.

— Пока все тихо, твое величество, — отвечал чуть хриплый голос, похожий на голос Иашта.

— Жаль… мне уже тут надоело сидеть.

— Мне тоже. Может быть, твое величество ошибся и этот «наводчик» не настолько умен? — Третий голос был тонок, с оттенками ворчливости. — А то сидим тут, ждем умника, который пройдет через кордоны, как горячий нож сквозь масло, а он на самом деле полный осел!

— Не будь пессимистичным, Аррал, — отвечал баритон. — Ослов на такие должности не назначают. Думаю, что уже скоро. Возможно, мы погорячились с такой сильной охраной, но нельзя допустить и толики подозрений. К тому же наводчику мог понадобиться инвентарь. Требуется время, чтобы его добыть.

— Какой инвентарь, твое величество?

— Реквизит. Как у бродячих артистов.

— Кхе…

Время тянулось медленно. Комната, где находились обладатели загадочных голосов, была освещена лишь светом с улицы. Окно было открыто наполовину: лишь одна створка располагалась на своем месте, а другая исчезала в темноте комнаты.

— Бежит… наш гвардеец… Октейст, — послышался шепот Иашта.

Баритон промолчал. В охрану дома были выбраны лишь представители древних ранигских родов, а площадь сторожили все остальные. Октейсту, столь хорошо проявившему себя в деле заманивания Олеана в ловушку, король пообещал долгожданный офицерский чин, но без возможности отставки. Нерману были нужны верные, проверенные люди, и сейчас бывший сержант исполнял обязанности связиста между наружным оцеплением и неким ответственным за охрану ишибом, якобы находящимся в доме.

Вскоре торопливые шаги гвардейца застучали по лестнице, и дверь в темную комнату приоткрылась.

— Твое величество, — зашептал Октейст, — угольщик желает пройти в дом. Говорит, что всегда в это время подвозит уголь господину коменданту. Ночи ведь холодны.

— Тележка при нем? — оживился Аррал. — Реквизит?

— Угольщик настоящий? — спросил баритон.

— Выглядит настоящим, твое величество. Нужно проверить?

— Нет. Угольщики входят через черный ход, не через парадный. Его впустить, но провести по краю площади, чтобы к парадной двери не приближался. Иашт, встреть его внизу. Пусть разгрузится и сразу уходит. Пока угольщик не уйдет, ни о ком не докладывать.

— Настоящий? — разочарованно процедил тонкий ворчливый голос, когда Иашт ушел. — А как же реквизит?

— Спокойствие, Аррал, дело близится к завершению. Угольщик и есть реквизит.

— Это как, твое величество?

— Ну в чем необходимость именно сейчас прийти угольщику? — терпеливо ответил баритон. — Он мог бы и подождать, если площадь закрыта, но нет! Он ведь наверняка не герой, а идет, якобы проявляет заботу, и именно в дом коменданта, никуда больше, хотя еще несколько больших домов в оцеплении. Скорее всего, его попросили прийти, даже заплатили за это. И кто-то ждет его неподалеку, чтобы он рассказал, что тут и как. Тихо или что-то происходит.

— Так нужно брать!

— Не нужно, Аррал. Вот представь, к нему подошел кто-то в плаще, лица не видно, голос изменен, сулит деньги… Что угольщик нам расскажет? Ничего. Мы лучше здесь подождем, а угольщик поведает кому надо, что тут тихо и спокойно.

Вскоре посетитель покинул дом, а Иашт вернулся на место. Однако прошло совсем немного времени, как Октейст опять прибежал.

— Твое величество, — сообщил он замершему от предвкушения встречи с «наводчиком» королю, — прибыл фегридский имис с предписанием от Шенкера забрать шесть клинков.

— Каких клинков? — удивился король. — Зачем они Шенкеру? Предписание-то подлинное?

— Отпечаток истинной ти советника, — подтвердил гвардеец. — А клинки вывешены в доме на стенах. Зачем они понадобились господину советнику, неизвестно.

— Клинки вынести и передать в руки. Имис в дом не звать, — разочарованно распорядился король и недовольно пробурчал: — Вот Шенкер тоже нашел время…

Октейст сделал несколько шагов вниз по лестнице, как баритон остановил его:

— А эти клинки где висят, собственно?

— В приемной, но высоко, под самым потолком.

— Стой! Приказ меняется. Имис пригласи в дом. И, конечно, через парадную дверь.

— Слушаюсь! — Октейст судорожно вздохнул, повернулся и помчался выполнять приказ.

— Готовьтесь, господа, — распорядился король. — Этого имис брать живьем, и только живьем. Лучше внезапно оглушить. Сразу, как только войдет в дом. Если все пройдет хорошо, наша помощь не понадобится.

— А вдруг он настоящий, твое величество? — осторожно спросил Иашт. — И советник на самом деле поручил ему забрать клинки?

— Ничего, Шенкер простит, — ответил Михаил. — Сам виноват — мог бы и подождать с этим. Но то, что клинки висят в приемной и любой о них знает, наводит на подозрения. Пойдемте вглубь, нужно освободить эти комнаты. Другие тоже пусть переходят. Создадим ощущение пустоты. Иашт, иди вниз и встречай гостя.

По поводу дальнейших событий все гвардейцы, стоящие на площади в оцеплении, были единодушны в оценке: «Неожиданно и очень прискорбно».

Сначала все выглядело буднично: невысокого роста имис, одетый в неприметный серо-коричневый камзол, в сопровождении Октейста подошел к дому коменданта и вошел внутрь. Двое из трех ишибов охраны, патрулирующих периметр, последовали за ним. Октейст сразу же вышел, направляясь на свое место на площади, и тут раздался взрыв.

Дом коменданта вздрогнул и разделился на две половины: фасад грузно осел, а задняя часть осталась стоять, зияя ячейками комнат.

Прямо из окон соседних зданий начали выпрыгивать ишибы, сидящие в засаде. Они неслись к облаку пыли, размывшей и без того темные контуры дома коменданта.

Крики «Где король?», «Что с его величеством?» вскоре поутихли. Нерман оказался в задней части дома, менее пострадавшей. Король вновь предстал перед публикой со всклокоченными волосами и в пыльной одежде — уже в который раз за последнее время. Если бы Михаилу раньше сказали, что доля короля не щеголять в роскошных платьях, а регулярно вываливаться в грязи, то он бы сильно подумал, нужна ли ему такая работенка.

— Где Иашт? Сколько пострадавших? Раскапывайте!

Ишибы и часть гвардейцев из оцепления поспешили выполнить приказ. Завалы разобрали быстро. Были найдены четыре трупа ранигских солдат и ишибов, разорванный на части труп имис и тяжело раненный Иашт. Остальные отделались относительно легко.

— Да что это такое?! — Аррал хлопотал вокруг своего давнего приятеля Иашта, помогая остановить кровь, льющуюся из глубокой раны в животе.

— Передайте его лекарям, — распорядился король, бросив лишь взгляд на Иашта, которого выволокли из-под упавшей стены и положили прямо на землю перед домом. — Пусть четверо ишибов неотлучно будут с ним. Аррал, останься, ты нужен мне.

— Что произошло, твое величество? — Верховный ишиб задал вопрос, который интересовал всех.

— Я не совсем понимаю, — признался король, осматривая белый скол разрушенной стены. — Думаю, что это взрывающийся амулет типа наших гранат. Но что привело его в действие и зачем? Да и вообще откуда он взялся? Имис его принес с собой? Возможно… Октейст, проследи, чтобы нашли голову этого имис. Его нужно как-то опознать. И что с нашим амулетом, Аррал? Он все-таки испорчен? Поднимись и проверь, все ли по-прежнему, не начало ли облако вновь сжиматься.

Михаил оставался на разборе завалов до последнего, а потом вернулся в императорский дворец вместе с Арралом и Шенкером. Король не переодевался, а тяжело опустился в роскошное кресло, обитое красным бархатом, стоящее во главе стола. Двое приближенных уселись рядом. Им на пути в кабинет встретилась Илания в обществе Мадеи, но от девушек просто вежливо отмахнулись.

— Пришло время подвести итог, — без паузы, уставшим голосом сказал король, облокотившись на стол. — Наше положение не столь плачевно, как было раньше, но и благоприятным его не назовешь. Туман понемногу отступает — это хорошо. Думаю, что через два-три часа мы от него избавимся. Наверное, второй амулет разрушен… возможно, диверсант носил его с собой. Плохие новости в другом — мы по-прежнему ничего не знаем о том, кто вызвал туман и зачем. Шенкер, что там с головой имис?

— Ее пока не опознали, твое величество, — ответил советник, в задумчивости прикасаясь рукой ко лбу. — Я приказал немедленно доложить, если хоть что-то станет известно. Он не из наших. Да и вообще смугловат, не похож ни на фегридца, ни на коренного уларатца. Напоминает выходца с Востока. Тут есть несколько таких — их привечает Мадея, невеста императора. Но уларатцы тоже отказываются признавать в нем своего.

— С уларатцами мы отдельно поговорим, — резко произнес король. — Из города никого не выпускать, пока не решим несколько вопросов. Но, допустим, уларатцы не лгут и это — пришлый. Допустим даже, он — не имис, а только выдавал себя за имис. Такое возможно, Шенкер?

Советник сначала решительно помотал головой, но потом на мгновение задумался и слегка пожал плечами:

— Не знаю, твое величество. Это сложно.

— Очевидно, сложности наших противников не пугают, — с горькой иронической усмешкой ответил король. — Итак, начнем сначала. Что мы имели? Амулет, управляющий загадочным и смертоносным объектом. Амулет сначала хорошо работал, а потом перестал. Я предположил, что появился другой амулет такого же типа.

Аррал и Шенкер согласно кивали.

— Потом я поставил себя на место неизвестного диверсанта, — продолжал король. — И решил, что на его месте непременно постарался бы уничтожить первый амулет, а второй спрятать получше и довести дело до конца. Здесь, господа, прошу обратить особое внимание: до нас никто и ничего о подобных катаклизмах не знал, но катаклизмы были. Получается, что абсолютно все свидетели подобного просто-напросто погибали. Отсюда простой вывод: нас всех нужно уничтожить во что бы то ни стало во избежание разглашения. И чем раньше, тем лучше.

Аррал и Шенкер переглянулись.

— Поэтому я решился на засаду, — говорил Михаил, чертя пальцами на столе невидимые линии. — Думал так: если оцепить площадь и близлежащие дома, то наш герой вскоре постарается прокрасться к амулету поближе, чтобы его уничтожить. Со средним абом для гарантированного уничтожения нужно каких-то пять — десять метров и немного времени. Диверсант клюнул. Он подкупил угольщика, разузнал через него, что все тихо, а потом внаглую пошел сам под видом имис и с твоим поддельным приказом, Шенкер. Кстати, возможность подделки наводит на дополнительные размышления. Лже-имис вошел в дом, сопровождаемый Иаштом, двумя ишибами и гвардейцем. Иашт рассказал, что они действовали по плану: попытались гостя оглушить, но сразу же произошел взрыв. Иашт при этом клянется, что имис ничего не заподозрил. Вопрос: как получился взрыв?

— Амулет, — сказал Шенкер.

— Амулет, — подтвердил король. — Но как, если имис или лже-имис ничего не заподозрил?

Советник откинулся на спинку стула и посмотрел в потолок. Аррал, напротив, придвинулся поближе к столу.

— Кхе… Кажется, я знаю.

Михаил с интересом посмотрел на своего учителя. Тот не стал затягивать с ответом.

— Амулет был уже готов взорваться, — пояснил Верховный ишиб, степенно приглаживая бородку, — но имис удерживал его от этого усилием воли. Как только имис потерял сознание… взрыв.

Аррал красноречиво развел руками, но королю этот жест не показался забавным. Михаил думал о том, какие силы вступили в игру, если у них предусмотрен механизм самоликвидации шпионов. Эта мысль насторожила короля едва ли не больше, чем облако. Секрет амулета, вызывающего загадочный туман, допустим, мог оказаться в чьих-то руках случайно и прийти из старины глубокой (тут еще нужно расследовать, из какой именно старины). Владельцам секрета, например, не понравился Олеан, или Нерман, или оба, вместе взятые. Неизвестные решили убрать наиболее выдающихся великих ишибов вместе со свитой. Убрать высокопрофессионально! Но зачем? Если ранние выводы Михаила были верны, то картина получалась зловещей.

Раздался стук в дверь, и в комнату осторожно вошел ишиб королевской охраны.

— Твое величество, прибыл Октейст с двумя имис. Они принесли голову. Говорят, что должны кое-что сообщить.

Шенкер, встревоженный последними событиями, приказал приставить сильную охрану к найденной голове диверсанта во избежание ее исчезновения или других неожиданностей. Советник все еще подозревал, что у лже-имис могли быть сообщники.

— Пусть заходят, — распорядился король. Приказ Аррала никого не пускать все еще действовал.

Октейст выглядел ликующим. Он нес поднос, закрытый алым платком, с таким видом, словно в его руках была утерянная древняя корона Ранига. Гвардеец аккуратно поставил поднос на стол, поправил свой синий плащ и сдернул платок. Имис молча застыли рядом.

Перед присутствующими лежала голова с криво оторванной шеей. Правое ухо отсутствовало, вместо затылка было кровавое месиво, но в целом лицо не пострадало. Голова принадлежала смуглому человеку с тонкими чертами лица и иссиня-черными волосами.

— Твое величество, вот! — Октейст радостно показывал на выбритую щеку покойного. — Это я нашел! Просто подумал, если его никто не может узнать, то, наверное, он — ненастоящий!

— Что «вот»? — переспросил король, который не видел ничего необычного. Михаил сам назначил сына тагга ответственным за хранение головы. — Почему ненастоящий?

— Ну, он не тот, кем кажется, — пояснил Октейст, словно удивляясь, что его не понимают. — Вот же!

— Говори толком наконец! — грозно произнес Аррал.

Гвардеец собрался и попытался доложить как положено.

— Твое величество, господин Верховный ишиб, господин советник, человек, выдававший себя за имис, был вовсе не смугл. У него очень белая кожа, если хорошенько потереть или смыть грим.

Шенкер вскочил и подбежал к голове, король прикрыл рукой глаза.

— Эльф, — выдохнул Аррал, тоже приподнимаясь.

— Надеюсь, не наш? — Михаил быстро опомнился. — Не из моего отряда?

— Вроде бы ни на кого не похож… — Верховный ишиб пристально разглядывал голову, буквально нос к носу.

Король встал и подошел поближе. Действительно, если убрать темный цвет кожи, то получался самый настоящий эльф.

— Кто еще знает об этом? — поинтересовался Михаил.

— Никто, твое величество, — ответил Октейст, удивленный мрачным тоном короля. — Только я и охрана.

— Категорически запрещаю разглашать, — хмуро сказал король. — Это относится ко всем. Даже к тебе, Шенкер.

— Но…

— С Мукантом я сам поговорю. Пошли ему отчет в общих чертах, поинтересуйся здоровьем и намекни, что пора выздоравливать. Тут такое дело, что нужно действовать тайно и быстро. — Михаил, как обычно, излагал одну явную причину, а в уме держал еще парочку неявных. Королю очень не хотелось столкнуться с расистскими настроениями, направленными против союзников-эльфов. — Да, Октейст, ты молодец. Хвалю. Держи глаза широко открытыми — и достигнешь высот. Аррал, допроси всех наших эльфов. Каждого! Знает ли он убитого. Остальным — все силы на то, чтобы узнать, откуда диверсант прибыл и где остановился. Поспрашивайте местное население, трактирщиков, но избегайте слова «эльф». А пятно на щеке замазать!

Глава 23 Стела

Памятник — лучшая благодарность!

Речь одного философа на открытии роскошного посмертного памятника коллеге, который умер в нищете

Советник императора Фегрида Енарст подъезжал к главным воротам городка, в котором когда-то была ставка императора Уларата, а сейчас обосновался король Ранига Нерман. Охрана, опросившая местных жителей, сообщала советнику, что с городком не все ладно. Совсем недавно его окутывал какой-то туман, абсолютно непроницаемый ни для тех, кто хотел войти, ни для тех, кто собирался выйти. Енарст настороженно относился к таким удивительным известиям, но внимательные глаза советника подмечали и слишком большой поток людей на дороге, и суетливость на их лицах, и даже крепостные стены со следами ограниченных разрушений, словно спятивший великий ишиб долго и целенаправленно бил в одно и то же место.

Карета императорского посланника въехала в ворота с большим трудом. Городская стража осмелилась усомниться в грамоте, подписанной Мукантом собственноручно! Королевский ишиб, при полном попустительстве стоящего рядом имис, вертел императорскую грамоту и так и сяк, разве что не пробуя на зуб. Когда советник вспылил и потребовал обуздать неуместное рвение, между ишибом и имис состоялся любопытный разговор.

— Это точно он? Его на самом деле зовут Енарст? — Немолодой ишиб в синем халате обратился к имис с таким видом, словно выглядывающий из окна советник не мог слышать их разговора.

Енарст задохнулся от оскорбления, но ответ имис еще больше потряс его.

— Похож… да, определенно похож. Правда, мне казалось, что борода у него была длиннее… А остальное все на месте… кажется… — Молодой имис со щегольскими усиками и в светло-сером камзоле был одним из приближенных Шенкера, советник легко узнал его.

«Это заговор. — Первая мысль Енарста была весьма предсказуемой. — Нерман и Шенкер вступили в заговор против законной власти и приказали своим людям валять дурака».

Но лица обоих — ишиба и имис — были настолько серьезны, что поколебали уверенность советника в своих выводах.

— Бороду, конечно, можно сбрить… — говорил ишиб чрезвычайно рассудительным тоном, что для взвинченного Енарста звучало как фарс. — Это не доказательство. Но, с другой стороны, зачем императорский советник будет брить свою бороду? Он же выращивал ее много лет!

Имис, к вящему ужасу посланника, утвердительно закивал.

— Мне это тоже кажется подозрительным. Командующий приказал всех подозрительных проверять с пристрастием и непременно скрести лица на предмет грима.

— Да что вы себе позволяете?! — Енарст попытался привлечь к себе внимание разгневанным шипением.

— Он нервничает, — сказал ишиб, показывая пальцем в сторону золотистой кареты.

— Нервничает, — согласился имис.

— Его величество приказал всех нервничающих выявлять особо и подвергать допросу.

— А также непременно скрести лица на предмет грима, — бесстрастно добавил имис.

Тут-то Енарст и вспомнил, что около года назад запретил своему племяннику жениться на сестре этого самого имис.

— Хватит! — Советник собственноручно распахнул дверь и грузно вылез из кареты. — Что за ерунду вы тут несете?! Я желаю поговорить с Шенкером! И немедленно!

Ишиб и имис озабоченно переглянулись.

— Этого никак нельзя, господин советник. Король приказал сначала убедиться в подлинности лиц и документов, а уж потом пускать в город.

— Но императорский приказ подлинный! — Глаза Енарста начали наливаться кровью.

— Мы это непременно установим, господин советник. А то у нас тут всякое творится…

Неизвестно, чем бы закончилось дело, однако, на счастье Енарста, к воротам подошел еще один имис, который безоговорочно узнал советника. И после небольшого, но оживленного обсуждения ожидаемой длины бороды нелепый кошмар закончился и полномочный посланник императора получил право на въезд в городишко.

Енарст рвал и метал. Он сел обратно в карету и уже продумывал гневную речь, которую обрушит на короля Ранига, заклеймив нерадивых подданных-шутов и потребовав их примерного наказания.

Карета резво выехала на главную улицу, ведущую прямо ко дворцу, промчалась пару кварталов и внезапно остановилась. Советник подождал немного, а потом крикнул охране:

— Что там? Почему не едем?

Вперед метнулся охранник-ишиб, но сразу же вернулся.

— Господин советник, впереди стоят кареты и повозки. Говорят, что Верховный ишиб Аррал перекрыл дорогу и что-то там лично измеряет. Будет приказание проверить?

— Я сам проверю, — сквозь зубы процедил Енарст. Его злость требовала выхода, и советник решил прогуляться.

Он получше запахнулся в серебристо-белый халат и быстрым шагом направился вдоль открытых и закрытых карет, чьи владельцы почему-то никуда не спешили, а смиренно ждали, ведя друг с другом светскую беседу. Советник подивился такому поведению дворян, но задерживаться не стал, а устремился вперед вдоль по широкой улице, украшенной вывесками торговцев тканями и драгоценностями.

Когда Енарст достиг самой первой изящной синей кареты, в которой сидела дама неопределенных лет и методично обмахивалась веером, взору советника открылось интересное зрелище. Прямо посредине улицы, на большом пятачке, свободном от всяких повозок, стояли два человека. Один из них, низенький, был одет в ослепительно-золотистый халат, а другой, повыше, — в простой удобный желтоватый камзол. Эти двое загораживали проезд без всяких видимых причин.

Ситуация была настолько удивительна (ведь парочке ничего не стоило сдвинуться немного к обочине и пропустить транспорт), что Енарст подошел поближе, чтобы послушать, о чем таком важном они говорят.

— Барьельф или стела должны быть здесь! — Невысокий человек показывал на стену ближайшего дома сухонькой рукой. — Лучше — большая стела. Чтобы ее было видно всякому, кто направляется ко дворцу!

— А может быть, переместим к воротам, господин Верховный ишиб? — подобострастно спрашивал человек в камзоле. — Чтобы ее мог видеть каждый въезжающий в город?

— Нет, нет и еще раз нет! — Собеседник, в котором советник без труда узнал Аррала, замотал головой. — Я ведь очень скромен, скульптор. Стела будет здесь. Ты понимаешь?

— Да-да, — подтверждал человек в камзоле.

— Но хорошо, что напомнил и о том месте… — задумчиво пробормотал Верховный ишиб. — Может быть, туда мою скульптуру в полный рост?.. Или в два роста?.. Гм… ладно, подумаю. А пока вернемся к стеле. На первом плане должен быть я. Вот прямо в этом халате. Понял?

— Да-да.

— Чуть сбоку и сзади — король. Он наклонился и прислушивается к моим мудрым советам о том, как нам избавиться от ужасного тумана. А все остальные — на заднем плане. Туда поместишь Шенкера, каких-нибудь великих ишибов… ну, сам подумай… Олеана не забудь. А по центру — только я. Из моих рук вылетают молнии, глаза смотрят мудро и всепонимающе, а под моими ногами помести надпись: «Аррал спасает город и своего короля!» Просто и со вкусом. Без всяких эпитетов, но большими буквами. Текст должен легко читаться, никаких завитушек! Чтобы сразу все осознали, насколько я скромен. Понятно?

— Да-да, — энергично кивал скульптор.

Енарсту все отчетливее казалось, что он попал в очень странное место. Но его мысли не успели оформиться надлежащим образом, когда советника заметил Аррал.

— А, господин Енарст! — радушно воскликнул Верховный ишиб. — Какими судьбами?

— Господин Верховный ишиб! — Советник не был расположен к дружескому общению. — Я здесь по личному поручению императора. Меня встретили очень плохо! А между тем его величество передает все полномочия по проведению переговоров с Уларатом в мои руки! И я хотел бы знать…

— Прости, ты не можешь повторить? — перебил его Аррал. — Что-то я стал плохо слышать. Чудится всякое. Ты сказал что-то о переговорах.

— Его величество император Мукант поручил мне провести переговоры с Уларатом, — медленно и раздельно произнес Енарст. — И я хочу получить отчет о состоянии…

— Опять прости, — задумчиво произнес Аррал. — Я хотел бы уточнить: ты проведешь переговоры вместо короля Нермана? Правильно?

— Да. Правильно! — Последние идиотские события настолько вывели советника из себя, что он уже плохо контролировал свой голос.

— А… — сказал Аррал, многозначительно поглядывая на то место, где должна была находиться посвященная ему стела. — А… ну хорошо. Теперь, советник, ни о чем не беспокойся. Я тебе тут лично все покажу и расскажу. Ты в надежных руках.

Если бы Михаил слышал Арралову интонацию, то тут же заподозрил бы самое худшее. И оказался бы прав.

— Твое величество, — говорил глава имис королю, — мы узнали, где этот эльф останавливался. Пока никто из сообщников не найден, но ищем. Загадочный тип — ведь даже ранигские эльфы его не признали. Кто он и откуда? Вот что интересно.

Михаил предполагал, что знает ответ, но не спешил просвещать Шенкера. Король еще сам толком не решил, как нужно разыгрывать эту карту и вообще что с ней делать. Хотя вопрос «что делать?» оставлял лишь два варианта: смириться и ждать следующего нападения или разобраться с проблемой.

— Жаль, что так и не найден второй амулет, — продолжал советник, не сводя глаз с силуэта короля, замершего у окна. — Наверное, он действительно был на этом эльфе и при взрыве разрушился? Я не знаю, что и думать. И что писать императору?

Михаил пошевелился. Письмо императору — увлекательная тема.

— Нужно быть очень осторожным в словах, — произнес король. — Ведь что сделает твой император, когда узнает о некоем опаснейшем оружии, которое может быть применено в любой момент в любом городе? Ведь это же небывалая угроза. Людям, государству, власти. Как поступит Мукант?

Шенкер на секунду задумался. Он стоял, опираясь на стол, словно ища поддержки в это непростое время.

— Его величество очень встревожится, — ответил советник. — И несомненно захочет узнать, откуда пришла угроза и как ее устранить.

— Скажем прямо — ему не будет больше покоя, — произнес Михаил, усаживаясь за стол. — И мне не будет. И императору Уларата. Никому. Даже ишибам, особенно независимым. Какой смысл держаться за эту независимость, если неизвестная сила может завтра-послезавтра опрокинуть сложившийся порядок вещей? О, Шенкер, ты не представляешь, как закачаются троны, если не будет предложено объяснения. Ишибы и, что хуже, великие ишибы начнут сначала требовать результатов расследования, потом будут самоорганизовываться, а затем решат, что если император или король не справляется со своими обязанностями, то его нужно заменить. У нас был один Олеан, а вскоре в каждой стране появится по Олеану. Я предпочитаю упредить такое развитие событий. Кстати, советник, распорядись, чтобы ко мне прислали Аррала, — не могу понять, куда он подевался.

Если Михаил и преувеличивал, то лишь самую малость. Он видел гораздо дальше, чем считал нужным сообщать Шенкеру. И королю будущее не нравилось.

Советник вскоре удалился, но через несколько минут в кабинет вошли сразу трое. К недоумению короля, ни один из них не был Арралом.

Первый, гонец, сообщил, что император Уларата находится недалеко от города и желает встретиться. Новости раздосадовали Михаила: он не ожидал такой прыти от Нрала, но заставлять императора ждать — дурной тон. Король согласился на встречу.

Гонец вышел, и в комнате осталось лишь двое посетителей: худощавый Ретер, великий ишиб и бывший сторонник Олеана, и офицер Октейст.

Михаил радушно показал Ретеру на стул и кивнул сыну тагга, подавая недвусмысленный знак о том, кому говорить следующим.

Гвардеец коротко откашлялся и начал:

— Твое величество, как поступить с головой? — Октейст отдавал себе отчет, что вопрос звучит необычно, однако дело касалось важных вещей. — Господин советник говорит, что голова уже не нужна, портреты составлены, но рекомендует ее не уничтожать, а сначала спросить твое величество.

Король слегка нахмурился. Вопрос был из той редкой категории пустяков, которые требуют самого высокого внимания. Действительно, что с ней теперь делать? Похоронить или оставить?

— Голову заморозить. — Михаил пошел на компромисс с самим собой. — Я потом решу насчет нее.

Октейст поклонился и хотел было выйти, но король остановил его:

— Останься. У меня к тебе поручение.

— Твое величество… э… я хотел бы поговорить наедине… — Ретер привстал, демонстрируя вежливость. Халат висел на нем как желтая тряпка из дорогой ткани.

— Разговор государственный или личный? — осведомился король.

— Государственный.

— Тогда Октейст остается. Он — мое доверенное лицо.

Офицер задохнулся от таких слов и с трудом унял волнение. Еще несколько дней назад он был сержантом в опале. Потом — производство в офицеры, королевская благодарность — и вот, пожалуйста… Взлет!

Михаил уловил мелькнувшие эмоции на лице Октейста. Откровенно говоря, король еще присмотрелся бы к новому приближенному, но время поджимало. Иашт был ранен, Аррал куда-то исчез, остальные были с Анелией, а одно важное и щепетильное дело ждать не будет. Для успешного выполнения этого дела ишиб не требуется, а вот ловкость — безусловно.

— Хорошо. — Ретер сухо кивнул и сел на место. — Твое величество помнит о работе Олеана?

— О какой именно?

— О животных.

— Тиррах? — Михаил оживился и подался вперед.

— Да. Я принимал участие в их создании и кое-что знаю.

— Что, например?

— Все, — с легкой улыбкой сообщил Ретер.

Король испытующе посмотрел на собеседника. Просто так подобных вопросов не поднимают.

— И как же ты планируешь распорядиться этими знаниями?

— Передать властям, — еще шире улыбнулся Ретер.

— Императору Уларата?

— Нет. — Улыбка стала настолько широкой, что с трудом помещалась на лице.

— Императору Фегрида?

— Тоже нет.

Михаил задумался. Теперь ответ был очевиден: великий ишиб хотел подарить тайну создания тирров королю Ранига. С чего бы такая щедрость?

— Твое величество, никто из великих ишибов не хочет служить слабым правителям. — Ретер угадал мысли собеседника. — Олеан был очень многообещающим лидером, а остальные… Начнем с того, что среди королей и императоров великие ишибы встречаются нечасто. А если правитель еще и глуп, то служба ограничивается лишь формальностью. Разве великие ишибы поддержали императора Уларата в трудную минуту? Нет! Все поспешили выразить свое почтение Олеану.

— Это, конечно, правильно, но слишком общо. — Михаил недоверчиво прищурил глаза. — Желание кому-то служить — слабый мотив для великого ишиба. Даже в такой непростой ситуации.

Ретер покачал головой, словно признавая проницательность собеседника.

— Я разделяю взгляды Олеана на предмет того, что каждый человек должен быть ишибом. Неишиб неполноценен. Их не должно существовать.

Октейст вздрогнул и с ужасом посмотрел на великого ишиба.

Михаил пожалел, что не приказал офицеру выйти. Разговоры подобного рода слишком сильно влияют на незакаленных слушателей. Но, с другой стороны, нужно ведь когда-то закаляться!

— Я согласен в целом насчет того, что неишибов не должно существовать, — сказал король.

Ретер удовлетворенно кивнул, а Октейст теперь уже в панике посмотрел на короля.

— Но у меня несколько иной подход к проблеме, — продолжал Михаил. — Вместо того чтобы неишибов уничтожать, я предполагал поработать над тем, чтобы…

— Из неишибов делать ишибов, — закончил Ретер, воспользовавшись красноречивой паузой. — Амулеты Террота говорят сами за себя. Олеан так и думал, что твое величество ими не ограничится.

Король промолчал. Цвет лица Октейста стал мертвенно-бледным. Юноша отлично понял, что именно было сказано. Сын тагга привык мыслить широко. Мироздание рушилось. Если бы этот разговор стал достоянием общественности, то не поздоровилось бы всем. В обществе возник бы раскол: одни поддерживали бы Нермана, другие выступали бы против, а оба императора метались между лагерями, чтобы угадать будущих победителей и возглавить их.

— Пожалуй, мы договоримся, — подытожил король.

— Непременно. Мудрость твоего величества общеизвестна. — Ретер продолжал улыбаться. — К тому же что-то мне подсказывает, что тирры ох как понадобятся в самое ближайшее время.

Когда великий ишиб ушел, а король остался наедине с Октейстом, юноша изо всех сил пытался сохранять бесстрастное выражение лица. Сын тагга ошибся насчет взлета. Это — полет над пропастью, где дно утыкано заостренными кольями. Вверх можно, а вниз уже нельзя.

— Что ж, Октейст, — сказал король, с интересом наблюдая за дворянином, — ты услышал все, что нужно, и даже что не нужно. Готов действовать на благо Ранига?

— Всегда готов, твое величество!

Михаил на миг заколебался, словно решая, справится ли молодой дворянин с заданием, но потом твердо произнес:

— Пойдешь в народ. Возьмешь с собой столько людей, заслуживающих доверия, сколько нужно. Будешь распускать слухи. И поторопись — до прибытия Нрала осталась пара часов. К этому времени нужно охватить слухами почти все население не только города, но и прилегающих поселков.

Король не был готов к такому повороту событий, иначе взял бы с собой профессионалов в этой области.

— Осмелюсь спросить о характере слухов, твое величество, — осторожно сказал сын тагга.

Михаил встал и размеренно пошел по комнате, роняя слова в такт шагам:

— Первое: обе империи под угрозой. Неизвестные, обладающие непонятным могуществом, вынашивают планы смещения или убийства императоров. Второе: неизвестные почему-то считают, что только Олеан и король Ранига представляют угрозу. Олеан устранен, а после смерти короля Ранига наступит черед Нрала и Муканта. Третье: король Ранига — сторонник государственности и противник всякого хаоса. Это порядочный человек, на которого можно и нужно положиться.

Конечно, Михаил не собирался довериться только слухам. Он уже продумал содержание подметных писем и прочих доказательств, которые будут «найдены» в тайнике, якобы принадлежащем эльфу-диверсанту. Король решил извлечь из неожиданной ситуации по максимуму. Все должно быть направлено на разжигание глобальной паники. Михаил считал несправедливым, что с неизвестным и общим врагом придется бороться только ему.

Но слова короля были неожиданно прерваны. В кабинет вошел имис, один из приближенных Шенкера, известный щеголь, который умудрялся даже во время сражений сохранять опрятность своего серого камзола с тонкой черной вышивкой. Глаза вестника победно сияли, и это было настолько заметно, что Михаил сразу же насторожился.

— Мы нашли его, твое величество! — возвестил имис патетическим голосом. — Нашли! Господин советник приказал срочно доложить!

— Нашли кого? — озадаченно поинтересовался король.

— Соучастника, твое величество! Еще одного замаскированного эльфа! Он жив и в наших руках!

Глава 24 Очередной катаклизм

Государство состоит из одной головы (короля) и сотни языков (дипломатов). Какой уродливый монстр!

Некий художник, брошенный в темницу за картину, изображающую родное государство

Мукант почти выздоровел. Он сидел на кровати в пижаме и в наброшенном на плечи темно-зеленом халате. Перед императором стоял маленький трехногий столик. На нем лежало три свитка. Эти свитки выглядели невинно и обыденно. Но советник Енарст, доставивший их, пугался, глядя на выражение лица Муканта, когда тот прикасался к туго свернутой бумаге.

Впрочем, у советника были и другие поводы для страха, которые касались лично длиннобородого хитреца.

— Мы, кажется, решили, что в переговорах примешь участие ты, — тихо говорил Мукант, поглаживая подбородок. Этот жест был знаком советнику — император прибегал к нему, когда обдумывал смертный приговор тому или иному дворянину.

— Твое величество, я старался как мог, — Енарст говорил глубоким трагическим голосом, — но Верховный ишиб…

— А зачем было слушать Аррала? — перебил его император. — Мой секретарь завален жалобами на безумства этого человека.

— Я не знал, что он безумен. — Советник изо всех сил пытался оправдаться. — Понял это лишь потом, когда он начал рассказывать мне о памятнике и утверждать, что теперь король непременно разрешит возвести скульптуру в три, а то и в четыре роста прямо напротив главных ворот…

— Какую скульптуру? — Брови Муканта слегка поднялись.

— Его! Этого самого Аррала! Он планировал уставить своими изображениями весь город…

— Он не безумен, — опять перебил император. — Не без странностей, конечно, но служит своему королю получше, чем вы все, вместе взятые, мне. Скажи, зачем ты ему поверил? Зачем поехал с ним?!

Мукант немного повысил голос, и у советника затряслись поджилки.

— Но я же не знал, твое величество! Верховный ишиб сказал, что переговоры будут совсем в другом месте и скоро начнутся. Он предложил проводить… Откуда же мне было знать, что он заманит меня в такую даль? В такую глушь? Мы потом выбиралась оттуда несколько часов! И конечно, опоздали…

— Опоздали, — эхом повторил император. В его голосе было столько горечи, что советник втянул голову в плечи. — Ты вообще читал договор с Уларатом?

— Да, твое величество. — Губы плохо слушались советника. — Король Нерман позволил мне ознакомиться. Договор в целом неплох.

— В целом… — задумчиво произнес Мукант, беря в руки свиток с приклеенной красной тесьмой. — В целом… Вот первые пункты. Две трети шахт — Фегриду. Это — хорошо. Далее: шестая часть добычи шахт — Ранигу. Могло быть и хуже, здесь Нерман явно поскромничал. Затем — описание нейтрального поселка около шахт, структура его стражи… Это выше всяких похвал, даже я не написал бы лучше. Потом стандартные вставки о торговле, гражданстве и прочем — все, как раньше. Переходим к последнему пункту.

Советник явно боролся с желанием зажмуриться.

— Последний пункт… — Голос императора окреп настолько, что перешел в крик. Мукант вскочил с горящими глазами и заорал, что было сил: — Последний пункт: «Рожденный от рабов в Фегриде и Уларате рабом не является»! Рабом не является! Ты понимаешь, что это значит?! Рожденный от рабов рабом не является! Знаешь, сколько будет бунтов?! Да чтоб тебя! И это ведь можно было предвидеть! Нерман нормален во всем, кроме рабов! По какой-то неведомой причине на рабах он просто свихнулся! Дались они ему! И умудрился же вставить в договор! Рабы ведь тут вообще ни при чем!

Дверь императорской спальни распахнулась, и в щель заглянул дежурный имис, встревоженный шумом.

— Вон! — заорал Мукант, адресуясь ненужному свидетелю и бросая в имис свиток, скрепленный печатями императора и короля. — Вон!

Дверь сразу же захлопнулась. Имис в ужасе скрылся.

Советник дрожал, как флюгер во время бури. Мукант подхватил щупом свиток и вернул его на стол.

— Ну, что скажешь, мой мудрейший советник? — Император подозрительно быстро успокоился и вновь сел. — Признаться, я сначала был удивлен, что Нрал подписал такой договор. Но потом, когда ознакомился с пояснительной запиской Нермана… вот этой, под черной тесьмой… король так и назвал свое письмо: «Пояснительная записка»… все стало на свои места.

— Я д-думаю, твое в-величество, что д-договор можно переписать. — Енарст говорил с большим трудно, словно задыхаясь.

— Переписать, — повторил император. — Скажи, а эту самую пояснительную записку ты читал?

— Нет, твое величество. — Со лба советника стекал пот.

— В ней Нерман просит… даже требует предоставить под его командование объединенную армию Фегрида и Уларата. Лучших ишибов и имис! Если я это требование выполню, то скажи, мудрейший, как смогу переписать договор, если его автор будет стоять во главе объединенной армии?

— Но…

— Не перебивай! Будь на месте Нермана другой, я бы переписал договор. Но это ведь хитрая лиса. Глазом не успеешь моргнуть, как… впрочем, не будем о грустном. Ты что хотел сказать?

— Можно ведь не соглашаться. Не давать армию…

— А кому давать? — скептически ухмыльнулся Мукант. — Кому? Или предлагаешь оставить все как есть? Тогда это один из способов самоубийства. Если угроза действительно исходит от острова эльфов (а Нерман и Шенкер здесь вряд ли ошибаются), то с островом нужно кончать. У эльфов же такая мощь! Куда их занесет в следующий раз? Чем они вообще руководствуются? Каковы их цели? Ты знаешь? Я — нет. Логика подсказывает простой выход: послать туда армию во главе с тем, кто точно с ними покончит, и молиться за успех его дела. Потому что если у него ничего не получится, это будет ударом лично по мне и моему трону! Ты этого хочешь?!

— Н-нет…

— Остров уничтожить жизненно необходимо. И если нужно послать туда Нермана, или демона, или кого угодно, кто достигнет успеха, я сделаю это. Мне еще в столице такого тумана не хватало. Кстати, ты читал третий свиток, вот этот, под зеленой тесьмой? Нет? Он называется очень интересно. «Памятка монарху по выживанию в условиях смутного времени и под угрозой уничтожения со стороны опасного врага, о силах которого отсутствуют достоверные сведения, а его намерения не оставляют никаких сомнений в стремлении обезглавить могущественные страны». Эту памятку Нерман наверняка лично составлял, трудился, наверное…

— Я н-не читал…

— А зря. — Ухмылка Муканта превратилась в оскал. — Здесь любопытственные и полезные вещи изложены. Например, мне следует каждую ночь менять спальни в случайном порядке, каждые несколько дней переезжать из дворца во дворец, никого не предупреждая. Заменить охрану на выходцев из древних родов, ввести в столице комендантский час, проверять всех посетителей Иендерта, не показываться на публике… вообще много чего тут. Если Нерман хотел меня испугать, то он своего добился. И наверняка такую же памятку подарил и Нралу. Тот тоже трясется теперь от страха, утешаясь лишь мыслями о новой невесте.

— О невесте, твое величество? — Опытный советник был рад сменить тему.

— Ну да, о невесте. — Мукант поправил воротник халата подчеркнуто спокойным движением. — Только о новой.

— О Мадее? — уточнил Енарст трепещущим голосом.

— Если бы о ней, если бы… теперь Нрал собирается жениться на другой. Стараниями нашего Нермана.

Сейчас в голосе императора звучала горькая язвительность.

— А что случилось, твое величество? — Советник был ошарашен, даже невзирая на явную угрозу своей жизни.

— А вот изволь, прочитай «Пояснительную записку». Только читай вслух, чтобы я еще раз насладился этим шедевром эпистолярного жанра.

Енарст протянул толстые пальцы к свитку с черной тесьмой и взял его со столика.

— Читай со слов «Обед у императрицы Аретт», — подсказал Мукант.

Советник быстро нашел требуемый фрагмент и принялся читать дребезжащим голосом:

— «Обед у императрицы Аретт сначала не показался мне подозрительным. Самые знатные сидели за столом, а остальные дворяне стояли вдоль стен. Мы с императрицей мирно беседовали, но потом, когда я намекнул на опасность, исходящую от Олеана, слуга неожиданно споткнулся и уронил булочку в мой бокал. Мне вскоре принесли другой бокал, и Аретт захотела со мной поменяться. Она отхлебнула из принесенного бокала и упала замертво. В ее смерти обвинили меня, хотя я сам подозревал советника Релеста. Позднее советник признался, что подстроил падение булочки, но категорически отрицал отравление императрицы. Сначала я не поверил ему, лишь потом, после допросов слуг и свидетелей, изменил свое мнение. У Аретт была привычка обмениваться кубками с понравившимися ей мужчинами. Раньше думал, что никто не мог знать, в какой момент она поменяется и поменяется ли вообще. Все выглядело как покушение лишь на мою жизнь. Но затем я поразмыслил и пришел к выводу, что среди присутствующих все-таки находился некто, кому было примерно известно, когда состоится обмен. Угадать на самом деле нетрудно, если хорошо знать человека. Аррал, например, всегда угадывает заранее, что я собираюсь отказать тому или иному просителю. Верховный ишиб говорит, что начинаю как-то особенно хмуриться, хотя я лично за собой такого не замечал. Именно наблюдательность Аррала подтолкнула меня к правильным выводам. Но вернемся к убийце. Портрет этого человека не вызывал сомнений: наблюдательный и опытный, хорошо изучивший Аретт. Я попытался вспомнить всех присутствующих — и сразу же выяснилось, что в задних рядах в тот день стояла Мадея, будущая невеста императора. У нее был отличный мотив: пока жива Аретт, Нрал бы не женился на актрисе (кстати, кто лучше актеров подмечает жесты людей?). Я допросил с пристрастием слуг, и один из них сознался. Мадея заручилась его верностью не только посулами, но и обычным способом, доступным любой женщине. Заговора против власти не было, а была самая обыкновенная уголовщина. Затем мы с Нралом поговорили с Мадеей. Она призналась, что да, используя свое мастерство и близость к Аретт, могла довольно точно угадать, что та сделает. Императрица начинала прищуривать глаза, когда ей нравился кто-то из мужчин, слегка покусывала нижнюю губу… впрочем, это уже детали. Угадать наверняка было трудно, но этого и не требовалось, достаточно лишь веского предположения. Мадея выбрала удачный момент: если бы она ошиблась с обменом кубков, то ничего страшного — в моей смерти заподозрили бы Релеста, а так получилось, что в смерти Аретт подозревали меня. Когда императрица умерла и все бросились за мной в погоню, Мадея почувствовала себя настолько в безопасности, что даже не стала устранять слугу, расчитывая использовать его преданность еще раз».

— Хватит! — прервал чтение Мукант. — Когда все выяснилось, Нрал пришел в ужас и хотел устроить открытый суд. Глупец! Нерман же посоветовал Мадею по-тихому казнить и забыть об этом деле. Настоящий король!

— Дела-а, — протянул советник. — А кто же новая невеста Нрала?

— Не догадываешься? — мрачно спросил Мукант.

— Нет, твое величество.

— Хм… Нерман сосватал мою дочь! Иланию!

Морской воздух приятно холодил, мерный скрип уключин и глухой звук барабана успокаивали, а бескрайняя синяя гладь наводила на философские размышления. Однако Михаил, как практичный правитель, свои размышления уже давно направлял в полезное русло, не желая уподобляться королю Кманта. С мостика большой галеры вся флотилия отлично просматривалась, напоминая одно-единственное слово — «армада».

Восемь дней назад объединенные войска Фегрида, Уларата и Круанта покинули Иктерн. Императоры благоразумно согласились как можно быстрее покончить с угрозой, и судьба владыки Ранига была решена — уже ничто не стояло между ним и островными эльфами.

Король Меррет подтвердил, что в загадочном тумане виноваты именно островитяне, — он вспомнил, что о подобных амулетах существовали легенды. Михаил принял мнение брата Анелии к сведению и даже взял короля с собой, скрепя сердце. Дело в том, что случайно выяснилась одна интересная деталь — Меррет сообщил не обо всех эльфах, тайно поселившихся в городах других стран. Точнее, о Фегриде-то Михаил знал, а вот об Уларате — нет. И когда люди Шенкера поймали очередного замаскированного эльфа, все обнаружилось. Эльф оказался не опасным островным диверсантом, а всего-навсего агентом союзника.

Однако Меррет в путешествии мог пригодиться, поэтому стоял рядом с Михаилом на мостике в компании еще двоих: Шенкера, как представителя Фегрида, и принца Клеана — племянника Аретт, кузена императора и представителя Уларата. Иными словами, там были командующий, два его заместителя и потенциальный переговорщик.

— Будет шторм, — говорил Клеан, подвижный толстячок с длинными свисающими усами. — Мне даже кажется, что мы прямо в него идем.

Принц для путешествия был выбран неспроста — он очень увлекался морским делом, и король Ранига с радостью переложил на плечи уларатца командование флотилией.

— Что предпримем? — поинтересовался Михаил, оглядывая темный горизонт, не предвещавший ничего хорошего.

— Предлагаю повернуть. Влево. Там небо выглядит лучше. Думаю, пройдем по границе шторма или, если повезет, он нас вообще не заденет. В крайнем случае, войдем в бухту острова Зерекост. — Толстый палец ткнул в карту, которую принц держал в левой руке.

— Действуй. — Король был краток.

За последние четыре дня это третий шторм, что весьма озадачивало. Вид штормов тоже вызывал удивление: они были очень ограничены и двигались гораздо медленнее, чем ветер внутри их. Позавчера флотилия прошла буквально по краю, стихия даже повредила два корабля.

Флагман поднял желтые и красные флажки. Сигнал «Делай, как я». Король ярко представлял себе, что сейчас происходит на бортах шестнадцати галер и семи скоростных шхун. Капитаны наверняка суетятся, пытаясь угадать маневр заранее.

Двухмачтовый флагманский корабль, как и другие суда, был оснащен относительно слабосильным двигателем-амулетом (в дополнение к гребцам и парусам) и тремя носовыми пушками. Оснастка производилась на скорую руку, и король не был уверен в боевой мощи галер: во время испытаний случалось всякое, и не хватало времени на устранение всех проблем. Даже радио было установлено не на всех судах. Зато ранигские стремительные шхуны, настоящие морские хищники, отлично зарекомендовали себя в ходе сражений с пиратами. Михаил планировал так: при возникновении опасности в виде вражеского флота вперед высылаются шхуны, а галеры выполняют роль транспорта, который следует защищать.

Флагман начал поворачивать — за ним все остальные. Только корабль под названием «Адмирал Аррал» выбивался из общего ряда. Им командовал Рьянн, бывший пират, раньше всех оценивший достоинства нермановских амулетов-двигателей. Юркий «Аррал» частенько уходил далеко вперед, потом возвращался, огибал флотилию и вновь шел вперед, выполняя функции разведчика. Разведчик не был особенно нужен, но король внял просьбам Рьянна и предоставил тому относительную свободу.

Принц не ошибся в оценке: флот действительно миновал шторм и сейчас стремительно приближался к острову Зерекост.

— Мы делаем крюк из-за этих странных штормов. — Король констатировал факт печальным голосом. Михаилу более всех не терпелось разобраться с загадкой. Откуда у эльфов такие могущественные амулеты? На чем основано действие этих амулетов? Вот вопросы, на которые нужно получить ответ, а потом уже действовать по обстоятельствам, но лучше все же иметь возможность вернуться в Раниг, чтобы закончить начатые преобразования, наконец жениться и зажить спокойной семейной жизнью. Угрозы со стороны Илании уже не было — Михаил ее изящно нейтрализовал: девушка не смогла устоять перед искушением стать императрицей. Она ведь была рождена именно для этого.

— Задержимся лишь на день-два, — успокоительно ответил Клеан, внимательно изучая горизонт. — Похоже, шторм нас все-таки заденет. Войдем в бухту?

Остров едва виднелся вдали. Зерекост не пользовался особой любовью моряков — на нем мало что росло. Там были скалы, везде только скалы, и если бы не удобная бухта, то остров все обходили бы стороной.

— Почему бы не войти, — пожал плечами Михаил. — Но мы там не задержимся?

— Не должны. Эти шторма скоротечны. Внезапно возникают, длятся несколько часов и столь же внезапно исчезают. Никогда прежде такого не видел. — Клеан опять ткнул в карту пальцем. — Если потом возьмем немного на восток, то выгадаем время.

Остров приближался, показываясь во всей красе: черные скалы — и ничего более. В бухту вел широкий проход, принц держал курс туда.

— Неприятное место, — высказался Меррет. — Не вижу ни одного дерева. Так ли уж нужно туда входить?

— Бухта — лучшее укрытие от штормов, твое величество, — объяснил Клеан. — Безопасное.

Михаил забарабанил пальцами по деревянным резным перилам. Король пребывал в сомнениях.

— Если мы войдем туда, то нас на некоторое время запрет шторм, не так ли? — спросил он.

— Да, — подтвердил принц, не понимая, куда клонит командующий, который вроде бы уже согласился на маневр.

— А если просто обойти остров и встать с другой стороны?

— Это будет нехорошо, твое величество. От шторма не убережет, и нас может запросто разбить о скалы.

— Тогда остров обходим — и в открытое море, — внезапно произнес король.

— Твое величество, почему? — Клеан не на шутку удивился. Его темные густые брови зашевелились.

— Потому что мне все не нравится, — резко сказал Михаил. — Мне не нравится туман, непонятный диверсант без сообщников, вообще поведение этих эльфов не нравится! Я ведь как раньше думал: для них проще всего поселить наблюдателей в каждом городке, если они так мечтают контролировать жизнь в империях. Но теперь понимаю: ничего не получится. Это ведь все тянется из года в год, из века в век. У них просто нет людей для этого! А если бы были, то кто-нибудь из агентов точно бы провалился. Уж простите, что сумбурно говорю, но качка мне тоже не нравится. Островные эльфы не могут держать агентов в каждом городе… понимаете почему? Агентов нужно выращивать, тренировать, внедрять, и все равно не исключена возможность провала. Допустим, живет вот эльф, притворяется обычным человеком, а потом влюбляется в девушку-ишиба и все ей выбалтывает. Или своим детям рассказывает, а те бегут к императору за титулами и богатством! Здесь все может быть, но ничего не было. Понимаете?

— Твое величество хочет сказать, что если бы в городах постоянно жили агенты, то рано или поздно мы бы о них узнали? — переспросил Шенкер.

Клеан нахмурился: он не видел связи между заходом в бухту и рассуждениями короля.

— Да! — ответил Михаил. — Я только сейчас понял, что нужно было хватать бродяг и путешественников. Всех без разбора! И допрашивать, допрашивать и еще раз допрашивать. Это работает очень просто. Так, что любое важное событие не остается незамеченным. Когда что-то случается, то малоосведомленные люди передают новости более осведомленным, а те — уже агенту. Агентов на самом деле очень мало, и им требуется время, чтобы послать отчет куда надо и добраться до цели. Но если система заработала, то будет работать до конца!

Король внезапно замолчал. Он не хотел продолжать, чтобы выводы не стали очевидными. Когда Михаил появился в провинциальном королевстве, новости о нем ползли медленно, но в конце концов достигли нужных ушей. То же касалось и Олеана. Однако Олеан жил в Уларате и попал в поле зрения агента быстрее, чем Нерман.

— Но, твое величество, какая связь между бродягами и бухтой? — Принц решился задать волнующий его вопрос.

— Самая прямая, — ответил король. — Прикажи разворачиваться. Последние дни шторма возникают то тут, то там. А мы поворачиваем и поворачиваем. Не удивлюсь, если окажется, что все это происходит с целью. О походе врагам известно. Вряд ли от наших людей, но от посторонних — да. Достаточно лишь знать время отбытия, чтобы принять меры. Может быть, этот остров — ловушка! Или здесь разбросано множество таких ловушек-островов! Сужу на примере облака — ловушки действуют медленно, но верно. Разворачиваемся, принц, разворачиваемся!

Клеан был не совсем согласен с опасениями командующего, но спорить не посмел. Флотилия обогнула остров и взяла курс на восток. Шторм шел по пятам, однако на то, чтобы встретить его в открытом море, а не рядом с островом, оставались большие шансы.

Объединенная армия не успела отойти далеко от Зерекоста. Он еще был отчетливо виден, несмотря на нависающие черные тучи, когда раздался резкий грохочущий звук.

— Что это? — удивился Меррет, поворачиваясь к острову. Звук доносился оттуда.

Король смотрел в том же направлении, прищурив глаза. Он продолжал выбивать дробь на перилах мостика, и эта дробь уже напоминала военный марш.

Раздался второй звук, столь же резкий и громкий.

— Ничего не видно, — с недоумением сказал Шенкер.

— А я уже вижу, — ответил король. — Посмотрите, на фоне туч от острова поднимается сероватый дымок. Видите?

— Нет… не совсем… а, теперь вижу! — Принц тоже прищурился.

— Какая здесь глубина? — с тревогой спросил Михаил.

— Не знаем точно, твое величество. Нужно замерить? — Волнение командующего передалось и Клеану.

— Не будем задерживаться, твое высочество, — произнес король. — Я предлагаю идти вперед с максимальной скоростью. Чем быстрее, тем лучше. Пусть мои солдаты на веслах устанут — ничего, потом отдохнем.

Третий звук раздался, когда сигнальные флажки на флагмане весело побежали вверх. Теперь каждый мог видеть толстый стержень серого дыма, заклубившегося над островом.

— Что это такое, твое величество? — Шенкер по-прежнему недоумевал. Он сжал рукоять меча так, что его пальцы побелели.

— Извержение, господин советник, обычное извержение вулкана, — меланхолично ответил король, повернувшийся спиной к носу судна. — Если бы шторм нас запер в бухте, то даже страшно представить… впрочем, я и сейчас еще кое-чего опасаюсь.

Словно в подтверждение слов Михаила, рядом с кормой последней галеры в воздух взмыл белый столб. Впрочем, он казался белым лишь в первые секунды. Очень скоро его сердцевина стала черной, окруженной светлым облаком пара. Галера повернула, прибавила ход и сумела быстро отойти от столба. Теперь такие столбы появлялись то тут, то там. Большая часть из них оставалась позади флотилии, но несколько были сбоку, а один даже спереди.

— А вот и подводное извержение, господа, — подчеркнуто спокойно сказал король. — Мне становится все более и более интересно, как это у них работает… у эльфов.

— Неужели они не могут использовать армии? Поступать, как все?! — Шенкер смотрел с тайным страхом на буйство стихии. Советник никогда не видел действующих вулканов, не говоря уже о подводных извержениях.

— У них на это нет сил, — ответил король с печальной улыбкой. — На сражения сил нет, а на туман и извержения есть. Любопытно, очень любопытно…

Грохот раздался еще раз, и над островом заклубился черный дым. Около левого борта что-то упало в воду и, образовав облако пара, ушло на дно.

— Раскаленные камни, — прокомментировал король. — Теперь держитесь, господа! Принц, распорядись, чтобы ишибы защищали свои корабли. Эти камни не сдержать, а отклонить можно попробовать! Передайте другим — пусть отклоняют!

Что-то ударилось в носовую часть флагмана и, отколов кусок доски, ушло под воду.

— Ишибам рассредоточиться! Не допускать пробоин!

Михаил предоставил принцу оповещение других кораблей, а сам начал огранизовывать «оборону» собственного судна.

Скоро тучи пара и дыма закрыли остров. Небо над ним еще больше почернело, видимость резко упала. Камни обрушивались в воду, рискуя поразить суда, задняя часть флотилии уже тоже была в дыму. К выбросам подводных извержений добавлялся дым от пожаров на кораблях. Однако постепенно объединенная армия уходила все дальше и дальше от опасного места.

— А если будет волна, твое величество? — вдруг вспомнил принц, обращаясь к королю, получавшему сообщения о повреждениях. — Я слышал, что при извержениях вулканов появляются гигантские волны! Они же нас потопят! Весь флот!

Михаил с печалью смотрел на свои корабли. Некоторым из них здорово досталось, но все были на плаву. Левый борт ближайшей галеры почернел и выглядел выщербленным.

— Чтобы была большая волна, нужен сдвиг тектонических плит, твое высочество, — задумчиво ответил король. — Если эльфы способны и на это, тогда даже не знаю, стоит ли вообще с ними связываться… А если не способны и мы доберемся до цели, то все равно трудно даже представить, какая нам уготована встреча. Думаю, этот остров должен быть хорошо защищен.

Эльфы оказались «не способны». Флотилия вышла из опасной зоны и легла на курс, преследуемая странными штормами. Корабли «зализывали раны» на ходу. Иногда небо светлело, и тогда с палуб двух галер в воздух поднимались тирры. На прогулку. Великий ишиб Ретер не обманул и передал королю еще одно тайное убежище Олеана. Там как раз закончился процесс выращивания двух животных. Михаил поразмыслил и решил взять тварей с собой. Все-таки еще козырь перед лицом неизвестного противника. Ведь даже один тирр способен создать большие проблемы сильному отряду ишибов.

Объединенная армия неуклонно приближалась к цели благодаря флотоводческому мастерству принца и упорству короля Ранига и Круанта. Было решено нигде не останавливаться, и кроме штормов, флотилии ничто не мешало почти до самого конца пути.

В то утро, когда король предвкушал долгожданную встречу и пытался угадать возможное развитие событий, впередсмотрящий подал сигнал, что прямо по курсу — препятствие.

Михаил поднялся на мостик. Там уже был Клеан. Ветер играл с его длинными усами, а толстяк тревожно смотрел вперед.

— Что случилось? — спросил король.

Принц обернулся, покачал головой, помедлил и сказал:

— Мне кажется, там вражеский флот.

Глава 25 Битва и ее последствия

Лучше морской битвы могут быть только морские соревнования по плаванию.

Монолог акулы из малоизвестной пьесы

Вскоре выяснилось, что Клеан прав. Вдали виднелись паруса кораблей. Двадцать пять — тридцать судов предположительного противника производили должное впечатление.

Море было спокойно. Совсем небольшие волны мягко бились в борта остановившихся кораблей объединенной армии, словно подталкивая их вперед. Но Михаил не торопился.

Король приказал связаться по радио с капитаном Рьянном и передать приказ: подойти к противнику как можно ближе, но в бой не вступать, а маневрировать. Когда станет ясна ударная мощь врага, немедленно отходить.

— Лучше проявить осторожность, чем лезть на рожон, — пояснил Нерман заместителям, хотя те и так были согласны с подобным приказом.

Рьянн же обрадовался не на шутку. Бывший пират откровенно мучился от безделья последние дни, шторма и извержение вулкана лишь немного улучшали его настроение. Но шторма и извержение от капитана никак не зависели, а противник — совсем другое дело.

Юркая шхуна Рьянна пронеслась мимо флагмана. Михаил отлично рассмотрел капитана — тот стоял на мостике в красно-черном камзоле, напоминая какого-нибудь смертельно опасного ядовитого жучка. Рьянн отдал флагману честь, прокричал что-то приветственное, отвернулся и уставился вперед. Король был готов поспорить, что мысленно капитан уже там — рядом с кораблями противника.

Командующий и заместитель молча наблюдали, как разведчик уходит в сторону вероятного врага. «Адмирал Аррал» быстро уменьшался в размерах, и вскоре его очертания затерялись на фоне парусов больших и далеких кораблей.

— Как связь? — наконец прервал тишину король. — Поддерживайте постоянную связь. Сбоев нет?

— Никак нет, твое величество.

Радист находился рядом, в небольшой деревянной будке, примыкающей к мостику. Сама рация была установлена на верхушке грот-мачты и отлично функционировала в открытом море. К сожалению, выделенных каналов для каждого корабля не существовало, все рации работали на одной и той же частоте, поэтому пришлось внедрить специальные правила переговоров во избежание какофонии. Сейчас были только две переговаривающиеся стороны: флагман и «Адмирал Аррал», остальные молчали.

— Восемь крупных трехмачтовых судов, четырнадцать двухмачтовых, но с двумя рядами весел, пять небольших одномачтовых. Никакого оружия не видно, носы для таранов не укреплены. — Радист в форме королевского гвардейца начал передавать первые сообщения Рьянна. — Идут на малой скорости. Подхожу ближе.

Король кивал и вглядывался вперед, жалея, что не наладил производства хороших морских подзорных труб. До этой элементарной вещи просто не дошли руки. У Нермана, Клеана и впередсмотрящего было по громоздкой слабой подзорной трубе со скверной фокусировкой. До последнего времени Михаил считал, что можно найти и получше, стоит только поискать, но выяснилось, что нет: хороших труб не существует.

— Как идут? — вопрос короля был адресован радисту. — На амулетах?

— Не похоже, — последовал краткий ответ.

— Значит, скрывают, выжидают. — Михаил обернулся к Клеану: — Сомневаюсь, чтобы у них не было амулетов.

Принц кивнул, соглашаясь. Его темно-коричневые волосы растрепались, возможно, он даже не успел толком причесаться с утра.

— Вижу флаги. Белый олень на зеленом поле.

Михаилу не было необходимости спрашивать Меррета. Белый олень — устаревший герб эльфов. Неудивительно, что Рьянн заметил его только сейчас: герб плохо виден на узком корабельном стяге.

— Готовят стрелы. Поджигают наконечники, — продолжал радист.

Король досадливо поморщился. Какие стрелы? Он не ради стрел послал туда Рьянна.

— Близко не подходи. Провоцируй. — Михаил старался выражаться кратко, но емко.

Вновь воцарилась тишина. И король и принц в нетерпении смотрели вперед. Наконец пришел ответ:

— Оскорбления не действуют, левый борт горит, прошу разрешить использовать пушку.

— Этот наглец подошел слишком близко! — выругался Клеан. — Эльфы могут знать о пушках, но еще не видели их в действии. Я бы подождал сближения.

Михаил был согласен с принцем, но какой выход? Вдруг у противника в запасе нечто более опасное?

— Разрешаю, — сказал король.

Опять молчание, но на этот раз совсем недолгое. К изумлению присутствующих, свежий воздух принес звук отдаленных взрывов. И радист тут же затараторил:

— Враг оснащен гранатами. В корме пробоина, спешно отхожу.

— Как — гранатами? — опешил Клеан. — Я думал, что это исключительно оружие твоего величества.

— Я тоже так думал, — сквозь зубы процедил Михаил. — Надо же, какой сюрприз… Но по взрыву амулета на шпионе-эльфе можно было догадаться. Гвардеец, они используют катапульты или гранаты бросают так?

— Катапульты, — пришел ответ. — Бьют далеко и прицельно.

— Чего еще подозрительного? — спросил король.

— Ничего, — передал радист.

— Плохо дело, твое величество, — встревоженно сказал Клеан, пощипывая кончик уса, — если бьют далеко и прицельно, то быстро пустят нас ко дну. Пушки ведь не способны бить на большие расстояния!

На что пушки способны на самом деле после небольшой модификации, знал лишь Михаил, но благоразумно промолчал.

— Пустят ко дну, да, — согласился король. — Но если мы им позволим.

— Будем уходить? Отдавать приказ? — засуетился принц.

— Подожди, твое высочество. Гвардеец, Рьянн вышел из-под обстрела? До нас дойдет?

— Вышел! Дойду! — передал радист.

— Вот и отлично, — задумчиво произнес король. — Принц, распорядись, чтобы великие ишибы переходили с галер на шесть оставшихся шхун. Чем больше там окажется великих ишибов, тем лучше. Сгруппируй их сам.

— Они будут делать то же, что делали великие ишибы на поле боя, — догадался Шенкер, который тихо стоял в стороне и не вмешивался во «флотоводческую» дискуссию.

— Да, — произнес король. — Я еще с войсками Кманта и Томола намучился, когда они быстро научились стабилизировать ти амулетов, в результате никаких взрывов не получалось. И здесь то же самое, только у нас великих ишибов больше.

— Но пушки так далеко не бьют! — Клеан, никогда толком не сталкивавшийся со взрывающимися амулетами, все еще не понимал.

— Недалеко, — ответил Михаил. — Но какая разница? Мы остановим гранаты, и пусть эльфы попробуют остановить пушки!

Через некоторое время шесть шхун отбыли туда, куда еще совсем недавно с такой лихостью уходил Рьянн. Теперь «Адмирал Аррал» неподвижно стоял, пришвартованный к одной из галер. Левый борт обгорел, а в правом была большая пробоина почти на уровне ватерлинии. Шхуну спешно латали, опасаясь, что если враг прорвется через «морских охотников», то придется «Адмирала» бросить, чтобы получить возможность маневра.

Когда противоборствующие стороны сблизились, доклады следовали один за другим. Быстро выяснилось, что амулеты-движители у эльфов все-таки есть, и довольно неплохие. Шхуны не поддерживали боевой порядок, а действовали, полагаясь на скорость и маневренность. Сближение — выстрел из пушки — разворот, чтобы не попасть под чересчур массированный обстрел, — отход — вновь сближение с прежней или другой целью — опять выстрел… Король не видел хода боя, но ярко представлял, что там происходит: хаотические маневры со стороны объединенной армии и попытки вражеского командования нащупать построение, которое оказалось бы правильным в такой странной ситуации. Михаил знал, что помочь могут только две стратегии: во-первых, бросать огромное количество гранат и стрел, рассчитывая, что защитники судна не справятся с нагрузкой, во-вторых — идти на таран.

— Два вражеских корабля движутся к нашим галерам. Перехватить не успеваем, мы отрезаны, — передал радист донесение одного из капитанов.

— Что бы ни говорил твое величество, но это точно угроза, — высказался насторожившийся Клеан. — Наши галеры большие, их труднее защитить. К тому же значительная часть великих ишибов — на шхунах.

Михаил спорить не собирался:

— Посмотрим… может, обойдется.

Не обошлось. Вскоре двухмачтовые суда эльфов показались в пределах прямой видимости. Они шли близко друг от друга параллельным курсом.

— Быстро идут, — произнес Клеан. — Нам нужно отступать, твое величество. Иначе можем потерять несколько галер.

Король задумчиво облокотился на перила мостика. Ситуация сложная: врага не хотелось бы подпускать. Жаль будет потерять собственные корабли.

— Принц, распорядись, чтобы оставшиеся великие ишибы перелетали на флагман.

— Твое величество хочет…

— Да. Если шхуны не успевают отсечь эти два судна, то флагман точно успеет, когда пойдет на перехват. Я даже предлагаю сделать кое-что другое… нам ведь нужны пленные, принц.

Вскоре флагман отошел от основных сил и, наращивая ход, ринулся наперерез двум кораблям противника. Те словно обрадовались добыче, которая, казалось, сама идет в руки. Между судами еще оставалось значительное расстояние, когда полетели первые гранаты.

— Точно бьют, твое величество! — воскликнул Клеан, наблюдая, как одна из гранат разорвалась на поверхности воды совсем недалеко от флагмана. — Нашим шхунам тяжело приходится!

Михаил тоже следил за взрывами. Это было то, к чему он стремился: чтобы гранаты взрывались не от команды ишиба, а от соприкосновения с какой-либо поверхностью. Но эльфы пошли еще дальше, создав (создав ли?) амулеты, разрывающиеся при контакте не только с бортом судна, но и с водой. Даже «неточные выстрелы» несли угрозу!

— Сколько у них эльфов на борту, твое высочество? — спросил король, стараясь не волноваться и утешая себя тем, что великие ишибы сумеют защитить головной корабль.

Аррал тоже был здесь. Его золотой халат мелькал то на корме, то на носу. Верховный ишиб старался угадать, где именно он понадобится больше всего в следующий момент, поэтому просто старался быть везде.

— Думаю, сто… или сто пятьдесят, если загрузка полная, — произнес Клеан после некоторого колебания. — На каждом корабле!

— Хорошо, — кивнул король. — У нас пятьдесят гребцов, двадцать пять сменных, итого семьдесят пять, но они не ишибы. Кроме того, около двадцати великих ишибов и примерно сотня обычных или имис. У эльфов на двух кораблях около трехсот обычных ишибов, неишибов, видимо, нет. Плюс может быть неизвестное оружие. Не нравятся мне эти пропорции. Надо бы один корабль повредить или потопить.

— А с другим что? — отозвался Шенкер.

— Абордаж, — пояснил Клеан оборачиваясь к советнику, который скромно сидел в углу и с интересом следил за взрывами на воде. — Король хочет абордаж.

— Нам ведь нужны пленные, господа, — напомнил Михаил.

— А если эльфы решат разделиться? Один корабль пойдет на нас, а другой — на основной флот? — поинтересовался Шенкер.

— Пока идут вместе, — с сомнением отозвался Клеан. — Но всякое может быть…

— Тогда поднимем в воздух тирров, — решил король. — Это не быстрые летуны, но все-таки получше великих ишибов. Эльфы не станут маневрировать между нами и тиррами. Если бы мы не нападали, то враг тирров бы обошел. Думаю, сейчас эльфы сосредоточатся на одном — на нас.

Одна из гранат ударила в рею. Наверху раздался взрыв, и на мостик посыпались деревянные щепки.

— Фок-мачта повреждена, — произнес Клеан, поднимая голову. — Хорошо, что не грот… и очень хорошо, что мы идем без парусов.

— Эй, Аррал! — закричал король, адресуясь золотистому пятну. — Пошли кого-нибудь наверх, или мы останемся без связи!

— Прибавить ход! Цель — левый! Пушки на цель! — распорядился Клеан.

Флагман двигался в плотном облаке взрывов. Яростные всплески вздымались не только вдоль обоих бортов, но и спереди и даже сзади корабля. Ишибы отклоняли гранаты по мере своих сил, а великие ишибы заботились о том, чтобы прорвавшиеся амулеты не взрывались.

Шенкер, знаменитый «сухопутный» воин, все еще сидел на мостике, весь мокрый. Глава имис прищуренно-злобно смотрел на оба светло-коричневых судна с высокими бортами. Корабли эльфов были красивы: их борта украшала белая резьба в виде вязи, а на носах высились деревянные головы девушки с распущенными волосами (на левом судне) и сурового старика (на правом). Императорские галеры, с точки зрения Михаила, на фоне кораблей эльфов выглядели по-спартански.

Клеан выбрал жертву на потопление — судно с девушкой. Флагман несся прямо на цель с такой скоростью, словно хотел ее протаранить. Нос фегридской галеры был укреплен — раньше судно использовалось исключительно для тарана. Видимо, это ввело в заблуждение эльфов. Вместо того чтобы снизить ход или даже попытаться развернуться, сохраняя дистанцию, они принялись маневрировать, словно избегая прямого столкновения. К летящим гранатам добавились огненные стрелы, но Клеан, успевший оценить возможности пушек, был готов.

— Огонь! — закричал он.

Это странное слово «огонь», введенное Нерманом, распространилось и прочно вошло в обиход. Выстрелы были относительно удачны: одна из трех пушек галеры повредила надстройку на носу, зато другая разрушила борт аккурат на уровне ватерлинии. Второй серии выстрелов не последовало: корабль эльфов пронесся мимо.

— Он скоро потеряет свою скорость! — обнадежил короля Клеан. — Будем брать второй?

Михаил кивнул. Второй корабль очутился немного позади галеры и сейчас, искусно маневрируя, приближался к корме.

— Они боятся пушек, — прокомментировал принц. — Но мы более неповоротливы, вряд ли извернемся борт к борту.

— Как поступим? — спросил король, отдавая первенство в морских вопросах Клеану.

— Предлагаю снизить скорость и позволить им сблизиться. Пусть стреляют в упор. Если мы выдержим, то они наши.

Сейчас принц был не похож на того колеблющегося человека, каким казался до начала сражения. Бой преобразил его. По наблюдениям Михаила, это отчего-то часто случалось именно с капитанами. Загадка!

— Хорошо, — согласился король, с удивлением разглядывая принца. Даже усы Клеана, совсем недавно висящие, как две черные веревки, сейчас слегка, но боевито топорщились.

Флагман сбросил скорость. Эльфы тут же воспользовались этим. Они подошли еще ближе, так, что были видны даже их бледные лица и темно-зеленые камзолы. Большая часть великих ишибов сосредоточилась на корме флагмана, но все равно с трудом отражала гранаты и стрелы. Король был вынужден тоже перейти на корму, чтобы помочь ишибам и приготовиться к главному броску.

То ли эльфы утратили бдительность (ведь опасные пушки-то на носу и не могут стрелять), то ли их опьянила жажда крови неуязвимого врага, но они приблизились просто на безобразно малое расстояние.

Михаил стоял у самых перил. Сзади были великие ишибы, а впереди — море и враг. Черный камзол напоминал губку, уже не способную удерживать воду. Струи лились по животу короля, ногам и даже плечам, куда падали капли с волос. Даже во время дождя ишибы не пытались удерживать воду. Это было неблагодарным занятием: силы расходуются, а толку чуть. Ишибы хорошо «работали» лишь с более-менее крупными предметами, не такими, как капли.

Вода застилала глаза короля, но он все равно пристально смотрел на врага, замечая даже мелкие жесты, даже скрытый ужас в глазах эльфов, которые впервые увидели его аб.

— Пора, — тихо сказал Михаил самому себе. А потом уже громче: — Готовьтесь!.. Вперед!

Король прыгнул первым. За ним последовали остальные. Люди, сгрудившиеся на корме, казались подобными лавине: на место первых рядов тут же вставали следующие, принимая на себя обязанности защищать судно.

Когда Михаил оказался на палубе вражеского корабля, сзади раздался треск и крики — одна из гранат все-таки взорвалась поблизости. Но король уже не оглядывался. Он молниями и огнем прокладывал себе путь к рулевому колесу. Части его одежды быстро покрылись ледяной коркой. Со стороны Нерман выглядел как заснеженный черный медведь, отряхивающийся от нападающей стаи темно-зеленых волков.

Король шел по вражескому кораблю медленно, но без особенных задержек. Сзади уже бушевали великие ишибы объединенной армии — Михаил особенно не беспокоился за тылы. Вот он миновал носовые надстройки (точнее, то, что осталось после того, как король прошел через них), вот показалась цель — рулевое колесо. Нужно его заблокировать, чтобы ничто не мешало Клеану наконец подтянуть один корабль к другому и дать дорогу имис. В этот момент король почувствовал невероятно сильное давление на собственное ти, исходящее откуда-то слева. Давление было таким мощным, что Михаил остановился и, бросив все силы на укрепление ти, резко обернулся. Увиденное просто потрясло его.

У толстой мачты стоял черноволосый эльф средних лет в камзоле с узким серебряным шитьем. Его аб не блистал мощью, как и у всех его сородичей, но в руке эльф держал небольшую палочку. Эта палочка приковала внимание короля, заставила глаза широко распахнуться. Михаил даже помедлил с сокрушительным ответом. Палочка была амулетом! Опытный строитель амулетов сразу же уловил сходство между ней и первыми образцами своих собственных ружей. Чья-то мысль шла по тому же пути! А если прибавить к этому и гранаты… Впрочем, король все-таки не стал тратить время на раздумья. Михаил ограничился одним грубым ударом. Палочка выпала из руки эльфа и покатилась по дощатому настилу. Король было шагнул к ней, но остановился. Пусть между палочкой и ружьями есть сходство, но это все-таки незнакомый тип амулета. Конфликт между ним и собственным амулетом в разгар боя совсем ни к чему.

— Стой! — Михаил окликнул одного из уларатских великих ишибов, здоровяка в белом халате с золотой каймой. — Возьми амулет. Ты — ответственный за его хранение.

Вскоре все было кончено. Первое судно с девушкой на носу ушло, увидев бесславный конец второго. Почти все эльфы на захваченном корабле были истреблены волной разъяренных имис, тяжело переживавших свою ненужность во время похода. Удалось взять в плен лишь шестерых.

Потрепанные шхуны вернулись к галерам. Две шхуны еле держались на плаву, получив множественные пробоины. Эльфийский флот предпочел отступить, потеряв четыре корабля в сражениях с «морскими хищниками». Бой остался за Михаилом, но король совсем не радовался победе.

Флот, по сути, не мог идти дальше. Корабли спешно ремонтировались, но король тоже не терял времени даром. Он сидел за столом в небольшой каюте с прямоугольными окнами и допрашивал пленных.

По левую руку от Михаила находился Шенкер, а по правую — Клеан и Меррет. Один из пленных, невысокий худощавый мужчина в порванном камзоле, стоял перед высоким собранием. Эльф не показывал страха, скорее, он был озадачен. Имис расправились с его сослуживцами весьма кровожадно. Но как только эльфа взяли в плен, все изменилось. С ним обращались неплохо, и даже выяснилось, что на кораблях захватчиков присутствуют эльфы. Был даже некто, кого называли эльфийским королем.

— Имя и род занятий. — Михаил решил взять допрос на себя. Сейчас не до церемоний — нужно выяснить как можно больше в сжатые сроки.

— Береант. Второй помощник. — Эльф говорил с забавным горловым акцентом, но речь была правильной. Король сделал вывод, что контакты между островом и материком поддерживаются, а эльфы обучаются языку, распространенному в Фегриде, Уларате и множестве прилегающих стран.

— Дворянин?

— Нет, твое величество.

В человеческих империях все ишибы средней руки были дворянами. У эльфов обстояло иначе: только избранные, высшая каста. Это никак не зависело от аба, который у всех эльфов был одинаков. Михаил находил такой порядок и логичным, и запутанным одновременно. Если все эльфы ишибы, то все не могут быть дворянами. Но тогда возникала путаница с людским дворянством. Король Ранига и Круанта нашел простой выход: он дал дворянство Круанта всем союзным эльфам, а знати присвоил титулы.

— Кто правит на вашем острове?

— Король Дареант, твое величество.

— У него полная власть? Он не ограничен законами или традициями?

— Нет.

После нескольких минут вводной беседы, из которой выяснилось, что на острове абсолютизм и политеизм (но жрецы не обладали особой властью, как почти везде), Михаил перешел к главному:

— Что тебе известно об амулетах? Какие амулеты в обиходе у эльфов?

— Самые разные, твое величество. Есть боевые, а есть оказывающие помощь по хозяйству. Например, амулеты, которые двигают суда, используются и в…

— Вы способны изготавливать трехфункциональные амулеты? — прервал собеседника король.

— Нет, но мы их используем, — последовал ответ. — Не все их используют, конечно, а избранные. Я сам видел такие амулеты, но с ними не работал.

Шенкер поднял левую бровь и начал задумчиво рассматривать коричневую поверхность стола.

— Откуда вы взяли эти амулеты? — тут же спросил король.

— Они очень старые, твое величество. Пришли из древних времен.

Михаил скептически посмотрел на эльфа. Ответ напоминал типичную земную историю из жизни какого-нибудь уголовника, скажем контрабандиста. «Где ты взял ящик с оружием?» — «Нашел!» — «В каком месте?» — «Уже не помню».

— Ладно. А что тебе известно о ваших агентах? Эльфах, живущих на материке и применяющих разные разрушительные амулеты?

— Ничего, твое величество.

— Но разрушительные амулеты существуют?

— Конечно, твое величество.

— Кто-то из вас ведь может изготавливать многофункциональные амулеты? Скажем, по старым записям.

— Наверное… но мне ничего не известно об этом.

И беседа об амулетах пошла по кругу. Были приглашены другие пленные — все повторилось. «Амулеты есть, но откуда взялись, не знаю, кто их делает, тоже не знаю, и вообще мало что знаю».

После нескольких часов бесед Михаил откровенно устал. Ему удалось выяснить лишь, что существует некая группа избранных, имеющих допуск к могущественным амулетам, которые неизвестно откуда взялись. Из иных полезных сведений — он сумел получить информацию об обороне острова, но это лишь подтвердило версию Клеана. Принц утверждал, что эльфийский остров известен и пользуется настолько плохой репутацией у моряков, что близко к нему никто не подходит. Стоит только подойти, как поднимается шторм и корабль разбивается в щепки о многочисленные подводные скалы и рифы. Просто и эффективно.

— Предлагаю обсудить показания, — сказал король присутствующим, таким же вымотанным, как и он сам. — Какие будут мнения?

— Отрезать руки-ноги одному-двум, другие сразу же еще что-нибудь припомнят! — без обиняков предложил Шенкер.

— Они все говорят одно и то же, господин советник, — с укором заметил Клеан. — Так сговориться невозможно. Шестеро пленных дали одинаковые показания.

— Но мы почти ничего не узнали! — гневно ответил глава имис.

— Лишь потому, что они сами не знают.

— Никогда не поверю, чтобы жили рядом с такими могущественными амулетами и не имели представления, откуда они взялись и зачем их используют!

Михаил молчал. Он был согласен с обоими.

— Нужно было брать в плен капитана, — осторожно заметил Меррет.

— И капитан бы ничего не знал! — парировал Шенкер.

— Значит, нужно было брать больше пленных, — с упреком сказал Меррет, — а не убивать всех подряд, как это сделали имис. Может быть, среди пленных нашелся бы осведомленный.

— У имис не было приказа щадить! И что нам делать с таким количеством пленных?!

— Вернемся к обсуждению, господа. — Король прервал спор. — Давайте подумаем. И начнем не с амулетов, а с правления. Итак, на острове правит король. Правит единолично, но не по праву наследования. Короля выбирает совет и дает ему абсолютную власть. Выглядит немного необычно, но не подозрительно. Такое уже… гм… я о таком читал, да и Иктерн — тоже яркий пример. Подозрительно другое: зачем королю островных эльфов нужно использовать всякие амулеты для убийства людей на материке? Какое королю вообще дело до происходящего где-то далеко от его страны?

Клеан и Шенкер переглянулись. Меррет пожал плечами, а глава имис недоуменно покачал головой.

— Ни Олеан, ни я, ни один из императоров никакой угрозы для короля Дареанта не представляли, — продолжал Михаил. — Эльфы жили на этом острове тысячелетия в полной изоляции и спокойно жили бы еще столько же. Зачем им агенты, господа?

Ответом было молчание.

— Теперь зайдем с другой стороны, — сказал король Ранига и Круанта. — У эльфов есть могущественные амулеты. Низы об этих амулетах знают, но лишних вопросов не задают. Такое может быть?

— Может, — твердо ответил Шенкер. — Если их напугать и запретить болтать.

— Правильно! — Михаил поднял указательный палец. — Но если засекретить истинное положение дел, тогда у народа появятся другие объяснения. Не могут не появиться.

— Какие? — заинтересовался Меррет.

— Сказки и легенды, твое величество. Сказки и легенды! Я предлагаю опять вызвать Береанта.

Эльф вновь предстал перед раздраженным Шенкером, снисходительным Клеаном, настороженным Мерретом и внимательным Нерманом.

— Расскажи-ка, какие в народе ходят объяснения того, откуда у вас взялись амулеты, — сказал Михаил, тщательно изучая выражение лица собеседника. — Меня интересует все, вплоть до легенд и сказаний.

Эльф на миг задумался и ответил:

— У нас нет легенд, твое величество. Точнее, есть, но об амулетах в них ничего не сказано.

Король сначала удивился, а потом откинулся на спинку стула. Губы Михаила сложились в широкую улыбку.

— Обратите внимание, господа, — сказал он, обращаясь к соратникам, — загадочные амулеты есть, а легенд нет. Разве такое может быть?

После небольшой паузы присутствующие покачали головами, а Шенкер высказался прямо, нанося рукой по воздуху рубящие удары:

— Нужно отрезать ему ноги, твое величество! Он ведь врет. Они все врут! Во всем! Я же говорил!

— Врут, но не во всем, — продолжал улыбаться король. — И как я сразу не понял? Они в целом говорят правду — ведь шестерым невозможно столь одинаково лгать. Просто утаивают одну-единственную деталь. Которую, возможно, им приказали утаивать.

— Но я ничего не знаю! — торопливо пробормотал эльф.

— И эта деталь явно связана с легендами, — продолжал Михаил, не обращая на слова эльфа никакого внимания. — А значит, тянется еще оттуда, из древних времен.

Только теперь король вновь обратил свой взор на допрашиваемого.

— Итак, как называется эта деталь?

— Не знаю, твое величество… — Эльф развел руками, словно стараясь убедить жестами в своей правдивости.

— Ну-ну, — с упреком сказал Михаил. — Я, может быть, и поверил бы тебе, но… против логики пойти не способен. Вот Шенкер предлагает вариант действий. Однако я не сторонник таких жестоких мер. Поэтому ставлю вопрос ребром: ты готов умереть, но выполнить приказ или все-таки расскажешь нам, в чем дело? Отвечай «да» или «нет». Мы уже тут все утомились. Экономь наше время. Если скажешь «нет», то мы тут же перейдем к следующему пленному.

Эльф колебался недолго, уловив в глазах обладателя ужасного аба нехороший и решительный блеск.

— Ро…с…р, — прошептал он.

— Что? — спросил Михаил. — Не слышу.

— Эта деталь — Ронеаснеар, — произнес эльф, с тоской глядя в окно.

— Кто он такой? Чье это имя?

— Не имя, а, наверное, прозвище, — встрял в разговор Меррет. — В переводе со староэльфийского Ронеаснеар означает «любитель механизмов». Как-то так…

Михаил озабоченно нахмурился. Тревога кольнула его сердце, но король постарался прогнать дурные предчувствия.

— Технократ, — интуитивно истолковал он для себя странное слово.

Глава 26 Высадка

Обычно сначала терпят кораблекрушение, а потом высаживаются на остров. Но еще никто не разбивал своего корабля ради высадки на остров.

Слова смотрителя маяка, к которому неожиданно приплыл в шторм обманутый им муж

Вопреки ожиданиям, следующий день не принес с собой шторма. Отремонтированный на скорую руку флот начал движение лишь на рассвете — король не хотел подходить к острову ночью.

Сейчас на мостике флагмана царило настороженное оживление. Клеан ежеминутно смотрел на мачту, проверяя, не отвлекается ли впередсмотрящий и не пропустил ли появления земли. Шенкер, подозрительно щурясь, любовался небом, не в силах поверить, что оно еще чистое и ураганов в ближайшие минуты не предвидится. Меррет бросал задумчивые взгляды на корму галеры, в то место, где томились два пленника (остальных перевели на другие корабли). Он явно сочувствовал эльфам. Михаил же старался наблюдать одновременно за всем и за всеми, подмечая белую пену волн (не слишком ли она белая и пенистая, не изменилась ли вода?), свежий ветер (нормален ли запах?), звуки моря (нет ли посторонних странных шумов?). Король был настороже, ожидая любого подвоха. Его мысли занимала таинственная фигура Технократа. Михаилу хотелось точно знать, на что способен этот субъект и каковы его цели: благоговейные рассказы пленных не выдерживали никакой критики.

— А небо-то уже хмурится, — внезапно сказал Шенкер. Он вытянул руку, показывая вперед, и рукав его серого камзола слишком сильно отодвинулся, обнажая часть предплечья. Привычная одежда главы имис слегка села, не выдержав морского душа.

— Где хмурится? — сразу же отозвался король.

— Во-он там. Твое величество видит черную полосу на горизонте?

— Вижу, но это не небо.

— Может быть, и небо, — сказал Меррет, вытягивая шею. — Далеко ведь.

— Эй, матрос! — Клеан сложил рупором руки и закричал, обращаясь к впередсмотрящему: — Что там за полоса?!

На мачте сидел королевский гвардеец, но для принца все неишибы на галере были матросами.

— Вода! — донесся ответ. — Впереди темная вода!

— Ну вот, — облегченно сказал Меррет. — Ничего страшного. Это не шторм.

— Не шторм… — тихо сказал Михаил. — Принц, распорядись, чтобы Рьянн пошел вперед.

Вскоре свежепочиненный «Адмирал Аррал» отбыл в сторону, откуда должен был показаться эльфийский остров.

Король мерял шагами мостик. Пять шагов туда — пять обратно. Его заместители с недоумением переглядывались. Их мироощущение отличалось от мироощущения выходца с Земли. Михаил был готов ко всему: к внезапному нападению из-под воды или сверху, появлению невероятного оружия, даже к газовой атаке! Пленные многое рассказали, но они действительно знали не все. В обществе островных эльфов наблюдалось строгое разделение по «уровням допуска». По крайней мере, так себе это представлял Михаил. Вообще если подумать, то даже выборность абсолютного монарха была делом незаурядным. С практической точки зрения это нужно лишь в двух случаях: если требуется предотвращать появление династий (обычно ведущих к деградации) и если всегда необходим совершеннолетний дееспособный владыка (для каких таких великих свершений он необходим?).

Мысли короля были прерваны голосом радиста:

— Насекомые! Отступаю! Будьте готовы!

— Что? — Михаил и Клеан отреагировали одновременно. Их лица выражали удивление и недоверие. Какие насекомые? Рьянн наконец окончательно сошел с ума?

— Запроси подтверждение, — сказал король.

Вскоре пришел ответ.

— На воде тучи огромных насекомых, — медленно заговорил гвардеец, принимая объемное сообщение. — Идут со скоростью ниже моей, но галеры догонят. Клешнями способны повреждать борта. Рекомендую принять меры.

Если Рьянн не бредит, то, похоже, эльфы сумели застать Михаила врасплох. К такому он был точно не готов.

— Что за насекомые? — недоуменно спросил Шенкер, хмуря брови.

— Как поступим, твое величество? — поинтересовался Клеан, оставив без ответа фразу главы имис. В тоне принца сквозило недоверие, которое разделяли все присутствующие.

Король на секунду задумался. Сошел Рьянн с ума или нет, выяснится потом, а сейчас нужно действовать.

— Идем назад, — распорядился Михаил. — Рьянна расспросить подробно. Вызвать пленных, опросить их тоже. Принц, прикажи одной из шхун подойти поближе. Я лично хочу взглянуть на этих насекомых, если они, конечно, существуют.

Король не стал ждать результатов опроса пленных и подробного доклада Рьянна, а быстро перелетел на шхуну. Владыка Ранига и Круанта рассудил, что шансы на то, что капитан действительно заметил что-то необычное, выше, чем на то, что он просто спятил. А значит, нужно не терять времени и посмотреть самому.

Шхуна «Стрела Иктерна» была построена совсем недавно. Ею командовал молодой капитан Непеас, выходец из среды пиратов и торговцев, как и Рьянн. Шхуна выглядела небольшой и узкой, несмотря на две мачты. Длинный нос составлял больше трети длины самого корабля. Борта были окрашены в белый цвет, и в те редкие дни, когда «Стрела Иктерна» поднимала паруса, судно смотрелось очень красиво — словно нетающая снежинка на синей глади воды.

Но сейчас парусов не было, и королю удалось совершить длинный прыжок без особых проблем. Как только Михаил оказался на палубе шхуны, он сразу же развил деятельность по получению и отправлению сообщений. К тому моменту, когда произошло сближение с «Адмиралом Арралом», король уже многое знал: эльфам никакие управляемые водные насекомые не были знакомы, но, что самое главное, пленные допускали, что такое может быть. Рьянн же вовсю описывал новую напасть. Описания получались устрашающими.

«Стрела Иктерна» развернулась загодя, еще до встречи с «Адмиралом». Михаил не хотел попасть впросак. Теперь корабль двигался медленно. «Адмирал» легко обошел «Стрелу», а король замер на корме, вглядываясь в черную воду позади судна.

— Там что-то шевелится, твое величество, — сказал капитан Непеас, стоя за спиной короля. Абсолютно белые волосы старили молодого капитана. К тому же он предпочитал в одежде темные цвета, что усиливало эффект.

— Вижу, — произнес король, придерживаясь рукой за заднюю стену маленькой низкой надстройки. — Если мы еще больше замедлим ход, то сможем ли быстро разогнаться?

— Конечно, твое величество. Мое судно почти не пострадало во вчерашнем сражении, — с гордостью ответил капитан.

— Замедляемся. Я хочу это побыстрее рассмотреть.

«Стрела» сбросила скорость. Солнце приближалось к зениту, и яркие блики на воде иногда почти ослепляли. Король подался вперед, а потом внезапно отпрянул.

— Ну и мерзость, — сказал он. — Прибавь ходу, капитан! Пусть эти… гм… создания подойдут поближе, но не догонят.

Теперь были отчетливо видны те, кого Рьянн назвал насекомыми. Прямо на корабль Михаила неслось по воде черное облако, состоящее то ли из жуков, то ли из крабов — понять было трудно. Создания явно принадлежали к членистоногим, но это все, что можно о них сказать. По прикидкам короля, размер каждой особи был около метра в длину и… почти столько же в ширину, учитывая огромные клешни. Тварей было сотни, а может быть, даже и тысячи. Тусклый блеск их панцирей напоминал разлившееся нефтяное пятно.

— Я, конечно, понимаю, что Технократ — мастер на все руки, — пробурчал себе под нос король, — но зачем изготавливать подобных тварей? И, кстати, где их держат? Чем кормят? Насколько они умны и управляемы?

— Твое величество? — Капитан встревожился, подумав, что он не услышал королевского приказа.

— Ничего, Непеас, ничего, — сказал король. — Мы сможем дать тварям подойти настолько, чтобы я выловил хотя бы одну?

— Попробуем, твое величество!

— И поосторожней. Слышал, что докладывал Рьянн? Этими клешнями они повреждают доски на корабельных бортах.

Перед тем как выработать план борьбы с «насекомыми», Михаил решил извлечь пользу даже из этой непростой ситуации. Фигура Технократа, по рассказам пленных, представлялась весьма зловещей. Она тревожила короля больше, чем Олеан и оба императора, вместе взятые. Пленные выложили все, что знали, и теперь Михаил не мог отличить правду от вымысла и легенд, ему нужно было больше информации. В структуру чужеродных амулетов проникнуть невозможно, а вот животное-то налицо. Если знать строение «насекомого», то можно получить хоть какие-то сведения о его создателе. Появится объективная зацепка. Король до сих пор восхищался тиррами — плодом усилий Олеана и соратников. Однако плавучие создания принадлежат одному-единственному разработчику.

Вскоре «насекомые» значительно приблизились. Их плоская и широкая голова в сочетании с узким длинным хвостом сразу же напомнили Михаилу земных доисторических вымерших ракоскорпионов. Когда до ближайшего создания осталось буквально несколько метров, король ударил. Этот грубый удар прежде отлично зарекомендовал себя: он с легкостью проламывал ти ишибов, а если повторить его несколько раз, то и великому ишибу пришлось бы несладко. Однако, к изумлению владыки Ранига и Круанта, ничего не произошло. Лидирующая тварь плыла по-прежнему быстро, она даже не вздрогнула!

Михаил нахмурился и процедил сквозь зубы ругательство.

— Что случилось, твое величество? — отозвался капитан. — Нужно прибавить ход?

— Прибавь, — распорядился король. — Эти твари не реагируют… впрочем, все равно. Сейчас еще кое-что попробую.

Поверх водной глади на мгновение полыхнул огонь. Ракоскорпионы плыли своеобразно — нетипично для их земной подводной братии: их головы и часть туловища были поверх воды, а задняя половина — под водой.

На этот раз ход оказался удачным. Головы первых плывущих скукожились, а в воздухе запахло паленым хитином. Этот запах напомнил Михаилу прежние времена: когда он ездил в отпуск к морю, сидел на веранде ресторана в обществе милой девушки, и внезапно в одну из свечей влетел жук. Однако король сразу же прогнал ненужное воспоминание и вернулся к своим текущим обязанностям. Вторые ряды ракоскорпионов тут же вышли в лидерство, подминая под себя забарахтавшихся собратьев.

— Ух! — облегченно вздохнул король. — Я-то уж подумал, что у всех этих тварей защита, как у лучших ишибов! Но нет, нам повезло. Они только на прямые изменения ти не реагируют… почему-то.

— Будем отрываться от них, твое величество? — с волнением спросил капитан, наблюдая, как один из плывущих совершил внезапный и резкий скачок и чуть было не достал до кормы.

— Да-да… сейчас. — Тут же над ракоскорпионами блеснула молния, могучий щуп Михаила подхватил ближайшую тварь и моментально забросил ее на палубу. Животное оказалось очень легким, и король постарался приложить его о доски как следует. — Полный вперед!

Судно сразу же прибавило ход, но одно из странных созданий вновь совершило рывок, практически взлетев над водой. Раздался треск. Михаил нагнулся и с изумлением увидел глубокую царапину в обшивке — как раз в том месте, где корабля коснулась клешня.

— Поторопись, капитан! — Король был сыт сюрпризами по горло, поэтому сразу же обернулся к пойманной особи.

То ли молния оказалась смертельной, то ли удар о палубу вышел сильнее, чем рассчитывал Михаил, но тварь не двигалась.

— Неужели сдох? — Король подошел вплотную, не теряя бдительности, и пнул огромную клешню ногой. — Да, точно… Сдох! Эй, капитан, найди мне меч! Или пришли имис… Где имис?

— Я здесь, твое величество! — Со стороны носа судна приближался человек в серо-коричневом камзоле: Релеаст, подчиненный Шенкера. Каждая шхуна была укомплектована на совесть.

— Сможешь разрезать панцирь на брюхе, но не повредить внутренностей? — спросил король, ногой переворачивая добычу.

— Конечно, твое величество!

— Действуй.

Через короткое время в переполненную копилку изумления короля добавилась еще пара деталей. Во-первых, означенный ракоскорпион обладал слишком уж маленьким головным мозгом. Вдоль брюха животного тянулась нервная цепочка, заканчивающаяся необычным хвостовым утолщением. Создавалось впечатление, что этим тварям нужно было лишь рулить в правильном направлении, автоматически и бездумно уничтожая все преграды на своем пути. Во-вторых, короля заинтересовал орган, расположенный в нижней части брюха. Орган представлял собой черную слизистую петлю диаметром примерно с ладонь. Михаил никогда не встречал ничего подобного у земных животных, впрочем, у местных обитателей тоже.

— Что это? — спросил король у имис, стоящего рядом.

— Не знаю, твое величество, — пожал плечами тот.

— Посмотри, какое насыщенное ти.

— Да… но в чем смысл, твое величество?

— Когда я ударил, изменяя лишь ти, ничего не произошло. Понимаешь?

— К-кажется, твое величество. — Глаза имис округлились.

Король отвернулся и заговорил с радистом.

— Передавай: тирров и великих ишибов — в воздух. Великих ишибов привязать тросом к мачтам.

Имис и капитан пораженно переглянулись.

— Иначе великие ишибы отстанут, — пояснил Михаил слушателям. — Мы будем двигаться и одновременно истреблять «насекомых». Рано или поздно они закончатся.

Не успело солнце толком миновать зенит, как король уже находился на палубе флагмана. У ног владыки Ранига и Круанта валялся труп ракоскорпиона. Живые твари догоняли галеры, но король особенно не беспокоился. Труп опознали пленники, заявив, что уже видели изображение точно такого чудовища в свитке, рассказывающем о вымерших животных этих мест.

Флот завершал широкий круг, чтобы сэкономить время и подойти к острову эльфов вечером того же дня. Михаил решил, что чем быстрее они прибудут, тем меньше времени останется у неприятеля на разного рода происки и диверсии.

За кормой каждого судна невысоко над водой болтались в воздухе два-три великих ишиба, напоминая королю воздушные шарики в руках бегущего ребенка. Великих ишибов сносил ветер, но трос не давал им оторваться от кораблей. Сначала Михаил распорядился, чтобы поднять как можно больше «летунов», но быстро выяснилось, что тросы начинают путаться, а способности к маневрам у великих ишибов на таких скоростях работают плохо. Поэтому число было сокращено до трех от каждого корабля.

Когда странные животные все-таки догнали галеры, их встретил огонь, ураган и ледяные иглы тирров. Последние были особенно эффективны, и, что самое главное, источники игл уставали мало. Король почти привык к тупоносым мордам тирров, они уже казались ничуть не более уродливыми, чем, скажем, мопс при первой встрече с ним. Михаил несколько дней назад даже сказал Арралу, что к красоте и уродству привыкаешь с одинаковой скоростью, и только глупость способна раздражать годами. Аррал ответил на это, что если бы не знал Анелии, то посоветовал бы королю никогда не жениться.

Ракоскорпионы оказались очень предсказуемыми существами. Они плыли исключительно по поверхности воды, иногда пытались подпрыгнуть и вцепиться клешнями в борт корабля. Твари умирали легко. Михаил стоял на мостике и думал о том, зачем их вообще создали. Выводы получались интересными — явно не для того, чтобы топить флот. Ракоскорпионы были защищены весьма односторонне и из схваток с ишибами могли выйти победителями только за счет количества.

Бой, больше напоминающий избиение, тянулся пару часов. Потом враги закончились, только позади хода флота в воде плавали хитиновые трупы. Этих трупов было множество: они тянулись, казалось, до самого горизонта. Волны поднимали мертвые тела, придавая им иллюзию движения, и тогда из воды тут и там высовывались жуткие клешни, словно угрожая победителям.

— Когда же вымерли эти животные? — спросил король у Береанта, в очередной раз приглашенного на мостик, чтобы ознакомиться с трупом. — В вашем свитке это было написано?

Эльф нагнулся, протянул худую руку и потрогал панцирь на спине ракоскорпиона.

— Да, твое величество. Они вымерли, когда появились первые ишибы.

Клеан и Шенкер переглянулись. У каждой крупной страны была своя собственная история, часто сильно отличная от историй других стран.

— И когда это случилось? — поинтересовался король.

— Около сорока тысяч лет назад, — ответил эльф. — Если точнее, то тридцать восемь с половиной.

Заместители командующего улыбнулись, принимая такой точный ответ, скорее, за шутку. Но Михаил воспринял все всерьез.

— А Технократ к тому времени уже существовал? — спросил он.

— Конечно, твое величество. Он существовал еще до ишибов. Так у нас записано.

Как и расчитывал Клеан, остров появился в пределах видимости, когда солнце только начало клониться к закату. Король всматривался в темную далекую полоску земли с надеждой, нетерпением и волнением. Он уже знал, что остров не очень большой, почти целиком покрыт лесами, на нем расположены три крупных города и множество поселков. Принц вел флот прямо туда, где находилась столица — Ареар. Пленные много рассказали об этом месте: город сверху выглядел как полумесяц и тянулся вдоль побережья. Подступы к нему преграждали скалы, а со стороны острова Ареар был защищен лишь невысокой крепостной стеной, обладающей больше декоративной ценностью, чем военной. Этот город никогда и никто не штурмовал, Михаил тешил себя надеждой, что станет первым. Что поделать, быть первым он уже привык.

— Волны усиливаются, — с тоской произнес Шенкер, поглядывая то на воду внизу, то на очертания острова впереди. — Но они еще не очень большие. Может быть, прорвемся, если прибавим ход?

— Еще никто не прорывался, — уверенно ответил Клеан. — Стоит подойти ближе — и сразу же станет хуже. Видишь скалы? Во-он там. Если смотреть чуть в сторону, то между ними и островом есть небольшой просвет. Такие скалы здесь повсюду, советник. Их особенно много под водой. Береант говорил, что без лоцмана тут и в спокойное время пройти невозможно. Я ему верю. Рассказы моряков все подтверждают.

— Значит, переходим к плану? — без всякой радости спросил Шенкер.

— Увы, другого выхода нет, — кивнул принц и обернулся к королю: — Твое величество, считаю, что пора.

Как только флот подошел на расчетное расстояние, корабли легли в дрейф. Когда король узнал о том, с чем предстоит столкнуться, его энтузиазм дал трещину. В самом деле — как подойти к острову, если поднимется шторм и превратит прекрасные галеры и шхуны в мелкие щепки? Михаил долго перебирал варианты. Он даже думал послать на остров по воздуху десант из великих ишибов и тирров. Но и те и другие из-за несовершенного полета беззащитны перед штормовым ветром. Куда их унесет? И даже если часть из них достигнет земли, то что потом? Эльфы, навалившись скопом, перемелют столь малые силы. Нет, нападать нужно вместе и по всем правилам. С пушками, гранатами, подразделениями ишибов и даже гвардейцев (молотобойцам тоже может найтись применение). Король отказался от авантюрной вылазки, несмотря на то что Клеан, верящий в мощь великих ишибов, продолжал настаивать на ней. К чести Шенкера, советник тоже высказался против. Глава имис был полон решимости буквально исполнить приказ императора и сжечь остров дотла. Для этого нужна вся армия, а не группа диверсантов, пусть и могущественных.

Рекомендации Муканта насчет острова были просты: взрослое население уничтожить, а детей после предварительных допросов передать союзнику Нермана Меррету. Император Фегрида хотел убить одним ударом двух зайцев: проявить гуманность (он же не зверь какой, а цивилизованный правитель) и ослабить объединенное королевство Круант (пусть Нерман сам разбирается с потенциальными злопамятными бунтарями — будет знать, как проводить в жизнь свои странные идеи насчет отмены рабства).

Михаил напряженно думал над высадкой на остров не один час. Король выслушивал самые разные мнения, начиная от предложений капитанов кружить вокруг острова до тех пор, пока шторм не иссякнет (ведь ничто не может продолжаться вечно) и заканчивая идеей Аррала выбрать ближайшую гряду скал и пробить в ней проход. Наконец, когда Рьянн посоветовал связать корабли воедино и бросить их на скалы, надеясь, что хоть часть флота не разобьется, владыка Ранига и Круанта решился. Капитан, сам того не зная, предложил реализовать нечто похожее на уже существующий предварительный план. У короля не было полной информации об острове, но, основываясь на слухах, ходящих среди моряков, объединенный военный совет разработал примерную схему высадки в штормовых условиях.

— Да, пора, принц, — кивнул король в ответ на вопрос Клеана. — Приступай.

Галеры начали медленно сближаться. Когда до другой галеры оставалось небольшое расстояние, весла поднимались и забрасывались веревки, с помощью которых суда подтягивались друг к другу. Клеан решил поставить вперед три галеры. Суда выстраивались клином, нос к корме и борт к борту, как можно плотнее. Волны медленно гнали флот к острову, постепенно нарастая. Но это короля уже особо не волновало — он расчитывал, что конструкция выдержит.

— Принц, пушки! Иначе мы не успеем, — распорядился Михаил.

Эльфы наверняка видели сближение кораблей, но пока не придавали ему большого значения. Какая разница, если суда разобьются по отдельности или все вместе? При больших штормах волны будут играть с флотом, как кот с мышью: бросая на скалы, потом снимая с них и вновь бросая до тех пор, пока от могучей армады останутся лишь щепки. Все понимали это.

— Пушки в воду! — раздался приказ.

И тут же в просветы между кораблями стали погружаться длинные шесты. Это и были пушки, но не такие, как выставленные на носах кораблей. И Михаил и Аррал изрядно потрудились в свое время, изготавливая примитивные амулеты непрерывного действия — по сути, подобные устройства работали до тех пор, пока не изменятся свойства древесины, основы амулетов. Поток ти был устремлен в сторону дна, он не нес никакой пользы, а вот побочный эффект, то, с чем капитаны непрестанно боролись, теперь пригодился. Это был лед — именно его генерировали пушки, используя низкотемпературные ти-пустоты.

Принц решил, что будет разумно начать заморозку не с поверхности, а с глубины в человеческий рост, иначе лед получится слишком тонким.

— Быстрее! — подгонял король. — Шторм набирает силу!

Но от людей уже мало что зависело. Амулеты работали, образуя вокруг себя лед. Этот лед нарастал, сливался в глыбы, заполняя пространство между кораблями. Вслед за «глубинными» шестами пошли шесты «поверхностные». Флот все еще медленно приближался к острову, повинуясь то ли воле волн, то ли подводным течениям. Михаил считал, что здесь эльфы в своей кровожадности явно перемудрили. Зачем бросать корабли на островные скалы? Можно ведь сделать так, чтобы шторм просто относил прочь. Но нет, нужно обязательно разрушить! Что ж, пусть теперь попробуют разбить деревянно-ледовый конгломерат. Он получился мощным, тяжелым и слабоуправляемым. Если бы шторм отнес его от острова, то король не смог бы вернуться, пока лед не растает. А сейчас эльфы сами подтягивали к себе неприятности.

Остров уже был совсем близко. Виднелись даже большие деревья, растущие на прибрежных холмах. Солнце заходило прямо за остров, образуя поверх холмов и деревьев розовый ободок. Король вместе с заместителями и Мерретом стояли примерно в центре своего «объединенного» флота. Сильные волны бились о борта крайних кораблей, перехлестывали через них, но палуба под ногами раскачивалась слабо. Михаил даже иногда закрывал глаза, представляя, что находится на гигантском круизном лайнере, попавшем в шторм. Качка была бы примерно такой же.

— Я вот что думаю, — внезапно сказал король, обращаясь к Клеану и даже не пытаясь перекричать завывающий ветер, — перед отъездом в Фегрид читал новые сочинения своего придворного драматурга. У него была пара пьес о морских приключениях. Там описывались гигантские осьминоги и водяные змеи.

— Что?! Не слышу, твое величество! — закричал принц, показывая на уши.

— Так вот, — продолжил Михаил, не повышая голоса, — теперь думаю, что осьминоги и водяные змеи — вчерашний день. Они устарели, увы. Будущее литературы за чудовищными жуками-плавунцами. Нужно будет сообщить об этом моему придворному писателю.

— Ничего не слышу! — орал принц.

Король махнул рукой, показывая, что сказанное не представляло особой важности. Рядом стоял Шенкер. Благородный глава имис вцепился в поручни мертвой хваткой и злобно смотрел вперед, не обращая внимания на мелкие капли морской воды, стекающие по лбу.

Михаил чувствовал примерно то же, что и советник, но старался не показывать эмоций. Внутренне король был напряжен, ожидая в любой момент удара о подводную преграду.

Клеан направил флот туда, где ряды скал были ближе к берегу. Принц предполагал, что корабли останутся там, а ишибы как-нибудь преодолеют узкую полоску воды. С флотом будет покончено, но никто и не собирался отступать. В случае успеха у армии появятся новые корабли. А если не повезет, то… пусть судьба хранит древние империи.

Все оказались настолько погружены в свои мысли и переживания, что первый удар явился неожиданностью. Палуба внезапно дрогнула, раздался пронзительный треск и скрежет, на мгновение перебивший даже завывания ветра. Теперь уже оба короля с принцем схватились за перила точь-в-точь как глава имис.

«Мы выдержали? — спросили вытаращенные глаза Клеана. — Выдержим?»

«Кто знает… — Михаил умудрился пожать плечами с видом заправского мудреца. — Мы сделали все, что смогли. Посмотрим».

Ход флота ощутимо замедлился, скрежет то затихал, то нарастал, на мгновение королю даже показалось, что корабли движутся назад, а волны снимают их со скал, чтобы ударить вновь, но… треск внезапно стих, и флот опять полетел вперед.

— Прорвались, — одними губами прошептал Клеан.

И тут же раздался еще один удар. Принц, разжавший руки, чуть было не упал, но в последний миг сумел схватиться за перила. Перила изогнулись и, казалось, затрещали в унисон с досками бортов. Корабли ощутимо тряхнуло, но на этот раз скорость почему-то не снизилась. Флот продолжал нестись к надводным скалам.

«Если бы не лед, мы бы уже пошли на дно…» Все на мостике думали об одном и том же, это читалось прямо на лицах.

Темно-серые скалы стремительно приближались. Михаил теперь видел каждую их трещинку, каждую хилую травинку. Очень неприятное ощущение — лететь на полной скорости прямо на преграду.

Король сделал над собой усилие, чтобы не закрыть глаз, когда до столкновения оставались считаные секунды. Он слегка присел, уперся руками, задействуя даже аб, и только это спасло его от того, чтобы не вылететь с мостика. Удар огромной силы буквально опрокинул всех стоящих на нем. Палуба вздыбилась, корабли словно пытались перескочить через нагромождение гигантских камней. Треск перешел в рокот — это оторвались два боковых корабля. Шенкер и Клеан не сумели сохранить равновесия и едва не свалились вниз, перелетев через перила, и удержались лишь на вытянутых руках.

— Вперед, — прошептал Михаил, а потом уже громче: — Вперед! Всем на скалы! Мы не можем задерживаться!

Клеан спрыгнул на дрожащую палубу. Принц на мгновение приземлился на четвереньки, но тут же выпрямился. Он вновь обрел решимость и собирался подать сигнал. Высадка началась.

Глава 27 У столичных стен

Взятие городов — большое искусство.

Глава бродячего театра, заработавший за один сезон целое состояние

Вражеские отряды появились, когда высадка близилась к концу. Уже с тонущих кораблей были вытащены на берег пушки, корзины с заранее приготовленными неактивированными амулетами-гранатами, провиант, оружие молотобойцев и небольшой запас стат-камней. О последних нужно сказать особо. Все великие ишибы, принявшие участие в походе, и значительная часть обычных ишибов получили в свое распоряжение по стат-камню — универсальному накопителю ти-энергии, из-за которых и началась война между Фегридом и Уларатом. Михаил сразу оценил пользу и опасность такого количества стат-камней. Великий ишиб, обладающий огромным запасом энергии, мог многократно усиливать свою мощь. Король благословлял судьбу за то, что стат-камней не оказалось у тех, кто нападал на него в Фегриде и Уларате.

Итак, высадка заканчивалась. Солнце почти скрылось за холмами, наступили сумерки, сырой песок под ногами казался темно-коричневым, а тени от стройных качающихся секвой, растущих неподалеку, стали чересчур длинными и расплывчатыми.

Первыми врага заметили имис, высланные на разведку. Гонец тут же примчался с докладом и, перекрикивая шум ветра, грохот волн, разбивающихся о скалы, и звуки разгрузки, создаваемые многотысячной армией, доложил о нескольких сотнях эльфов, появившихся поблизости.

— Я займусь ими, — сказал Шенкер, стоящий рядом с королем и вытягивающий шею, словно пытаясь рассмотреть за гигантскими прибрежными деревьями происходящее.

«Займись», — хотел ответить Михаил, но немного не успел.

В небе блеснуло маленькое белое пятно, а потом раздался взрыв, подняв в воздух столб воды и песка. Короля бросило на землю. Взрыв произошел за его спиной.

Михаил упал лицом в мокрый песок, вмиг набившийся в нос, рот и даже в глаза. Король не сразу понял, что произошло. Сначала подумал, что кто-то по неосторожности взорвал одну из гранат-амулетов, но потом, привычно уловив изменения ти, осознал: граната чужая.

Владыка Ранига и Круанта сразу же вскочил и закричал, отплевываясь и не размыкая век:

— Все к деревьям! Все к деревьям! Быстро! Великие ишибы, держите территорию!

И… король опять не успел.

Раздался еще один взрыв, а потом еще и еще. Михаил застыл, разведя руки в стороны, словно пытаясь вместить как можно больше пространства, которое следует защищать, укрепляя ти. Глаза ничего не видели, но щуп лихорадочно шарил вокруг, натыкаясь на лежащие тела.

Вокруг короля остались шестеро ишибов личной охраны. Они препятствовали изменениям ти, оберегая владыку Ранига и Круанта от ближайших взрывов. В эту минуту он в очередной раз пожалел, что его аб относительно слаб и не может держать под контролем большую площадь, на что способен аб полноценного великого ишиба.

Михаил начал медленно продвигаться в сторону, противоположную воде. Ему удалось слегка прочистить глаза, и в скупом сумеречном свете перед его взором предстали трупы, раненые, скорчившееся на песке, и разбитый и брошенный скарб. Близкий взрыв вновь чуть не сбил короля с ног. Наземные катапульты эльфов, видимо, тоже отличались поразительной дальностью и точностью. Михаил сначала подавил желание взлететь — штормовой ветер просто унес бы его неизвестно куда, но потом передумал и решился.

Король приказал своей охране присоединяться к остальным в лесополосе, а сам ухватился мощным щупом за ближайшее дерево и оторвался от земли. К чести воинов объединенной армии, все уже достигли места, где кончается песок и начинается земля, покрытая травой. Король не хотел бежать к своим войскам. Он отметил, как быстро Клеан и Аррал навели порядок в ошарашенных неожиданным нападением отрядах. Владыка Ранига и Круанта, взлетев на уровень верхушек секвой (а это добрых полсотни метров над землей), превозмогая ветер, подтянулся щупом к кроне и тут же ухватился за соседнее дерево. А потом — за следующее.

Михаил продвигался в воздухе причудливым способом — рывками. Его щуп работал как третья рука, которая была гораздо сильнее первых двух и уж определенно длиннее. Рывок, еще рывок и… деревья закончились. Король перескочил через прибрежную лесополосу, но снижаться не спешил, а завис на месте, «ухватившись» за прочную ветку и борясь с ветром.

Внизу в тени ближайшего холма видимость была еще хуже, чем наверху, но все равно Михаил мгновенно уловил суть происходящего. Там друг против друга стояли два отряда. Точнее, стоял лишь один, а другой маневрировал, непрерывно перемещаясь и пытаясь «кусануть» своего противника. Имисы Шенкера нападали на сплоченное подразделение эльфов, вооруженных амулетами, напоминающими ружья короля Ранига. Имисы были быстрее, но эльфы действовали слаженно. Еще бы — ровно в центре их отряда располагались пять небольших катапульт. Орудия непрерывно стреляли, стараясь помешать высадке на берег. По периметру обороняющихся лежало несколько трупов — как эльфов, так и имис, тех, которым посчастливилось добраться до врага, но заплатить за это жизнью.

Михаил не стал ждать, пока его заметят или пока к какой-либо из сторон подойдет подкрепление. Король моментально все рассчитал: и силу своего броска, и скорость ветра, и даже возможную встречу с холмом. Командующий объединенной армией подтянулся щупом поближе к дереву, а затем, отпустив ветку, совершил целенаправленный прыжок.

Скорость полета была столь высока, что король с трудом погасил ее, приземляясь точно по центру обороняющихся эльфов. В стороны мгновенно пошла волна огня, обволакивая катапульты. Блеснула молния, а потом еще одна, но уже когда король вновь находился в полете. Михаилу совсем не хотелось оказаться под ударом ружей-амулетов, и он действовал быстро. Прыжок — удар — опять прыжок. Штормовой ветер охотно подхватил короля и понес по направлению к холму. На этот раз зацепиться было не за что, и полет стал вовсе не контролируемым. Михаила бросало из стороны в сторону, разве что не разворачивая вверх тормашками, но ему все же удалось увидеть результат своих действий: ряды эльфов смешались, а имис мгновенно перешли в наступление, сокрушая врага.

Король приземлился на пологий склон холма. Посадку нельзя было назвать удачной: на этот раз Михаил не успел погасить скорость и даже слегка ударился спиной. Но этим все ограничилось. Он поднялся и вернулся к своим, уже не успев принять участие в избиении эльфов и увидеть запоздалый выход великих ишибов из лесополосы под руководством Аррала.

Шенкер сделал все как надо, в лучших традициях императорских имис. Уничтожил почти всех, кроме троих, оставив их для допросов. И сейчас король шагал по местами выжженной траве, тщательно обходя трупы эльфов с пробитыми грудными клетками.

— Что будем делать, твое величество? — Из-за деревьев показался принц. — Разобьем лагерь или подойдем к городу… на ночь глядя?

Уже в самом вопросе таился ответ. Король не хотел вести боевых действий в незнакомой местности. Лучше всего расставить посты, разослать разведчиков и дождаться утра. Потом составить карты, подумать и… отправить парламентеров. Михаил был сторонником традиций. Они делали его предсказуемым, а значит, укрепляли власть. Хороший монарх не может позволить себе метаться в разные стороны, пугая приближенных и превращая их в неврастеников. Нет, каждый подданный должен просыпаться с мыслью, что все в порядке, король на своем месте, король правит, король не готовит неприятных сюрпризов, потрясающих основы государства. Даже о новых важных законах Михаил предпочитал сообщать загодя и внимательно выслушивать мнение дворянства. Король чаще всего с дворянством не соглашался, закон принимал, несогласные разводили руками, но уже без надрыва. Была и другая причина. Отправка парламентеров к врагу, которого следовало уничтожить, казалась шагом ненужным. Но только на первый взгляд. Рядом с королем находились представители Фегрида и Уларата. Никто не знал, как сложится дальнейшая жизнь. Вдруг они окажутся противниками? Но тогда фегридские и уларатские полководцы будут уверены: король — человек обстоятельный, неукоснительно соблюдающий традиции, с ним нужно лишний раз поговорить, с ним можно иметь дело!

— Разобьем лагерь, — ответил король, недовольно оглядывая свой камзол, ставший грязным после столкновений с песком и холмом. — Только надо удостовериться, что повторения подобных атак не будет.

Армия быстро закончила разгрузку и отошла от берега, облюбовав для ночевки холм. Что ни говори, а наверх забросить гранаты труднее, чем вниз. Шатров не хватало, часть снаряжения все-таки пошла на дно, но король отдал свое временное жилище Меррету, а сам засел в штабе — большом прямоугольном темно-синем шатре. Ветер стих к ночи, и сейчас деревянные каркасы, обтянутые тканью, лишь слегка покачивались.

Михаил собирался провести совещание с военачальниками, но гонец от одной из групп разведчиков помешал этому намерению.

— Твое величество, — имис молодцевато отдал честь, стоя на пороге шатра, — мы задержали эльфа. Он — переговорщик. Просит сообщить, чтобы никаких военных действий этой ночью не предпринималось, а рано утром его начальство лично вступит в переговоры.

— Почему не предпринималось? — удивился король. — И они тоже не собираются ничего делать? Ну-ка приведите эльфа сюда.

Задержанный все подтвердил. Эльфы обещали больше не предпринимать никаких шагов и надеялись, что нападавшие поступят так же. Утром последуют нормальные переговоры. Причин столь необычного поведения начальства посредник не знал.

— Ничего не понимаю, — сказал Михаил, когда переговорщика отпустили. — Они же только что нападали на нас со своими катапультами! Оставили сотню убитыми, но отходили организованно. Казалось бы, у них в руках инициатива. Они тут знают все, а мы ничего. Можно пытаться нас обстреливать ночью, совершать вылазки. Это ведь их последняя ночь такая — самая важная. Только завтра у нас будут карты.

— Обманывают, — предположил Клеан. — Усыпляют бдительность, а сами… — Принц сделал красноречивое движение рукой.

— Обманывают? — переспросил король. — Кого обманывают-то? Меня? Они такие идиоты, что думают, будто я тоже идиот и снижу бдительность? Сомневаюсь! Нет, тут что-то другое…

— Готовят ловушку, — сказал Шенкер. — Утром мы в нее попадем.

— Но зачем просить нас не нападать? — пожал плечами Михаил. — Как нападение может помешать подготовке ловушки? А если ловушка у стен города, то почему они не попросили нас туда не подходить? Понимаешь, советник, это странно. Подходить туда можно, а нападать не нужно.

— Странно, — согласился Шенкер.

Король не мог угадать, что стояло за неожиданным предложением эльфов, и провел бессонную ночь, принимая донесения разведчиков. Постепенно характер местности вырисовывался, даже несмотря на темноту. В получасовом переходе от места ночевки армии располагались предместья столицы эльфов. Сам же город был чуть дальше: разведчики достигли его стен. Эльфы выполнили обещание и временного перемирия не нарушали. Даже когда пару раз разведчики столкнулись с патрулями, то разошлись вполне мирно. Михаил просто недоумевал.

Раннее утро выдалось свежим, прохладным, с крупными каплями росы, почему-то больше всего полюбившими оружие молотобойцев. С первыми лучами солнца в лагере закипела жизнь. Король не собирался ждать, пока эльфы надумают прислать некое «начальство» для переговоров. Командующий объединенной армией решил двигаться к вражеской столице.

Первыми из лагеря вышли имис. Их сопровождали несколько великих ишибов. Затем двинулись королевские гвардейцы с пушками и снаряжением, обыкновенные ишибы, вновь великие ишибы с парящими тиррами над ними и наконец сам король в окружении иктернских элитных частей, собственной охраны и союзников-эльфов. Последних было не очень много: Михаил решил не испытывать судьбу и взял лишь нескольких. Иначе мало ли что! Вдруг взыграют родовые чувства и эльфы откажутся повиноваться собственному королю. В верность Меррета (подкрепленную выгодой и любовью к сестре) владыка Ранига верил, но этим доверчивость Михаила ограничивалась.

Командование было настороже: не только впереди армии, но и по бокам, а также сзади шли группы разведчиков. Отряды эльфов встречались на пути следования, но в бой не вступали, держась на почтительном расстоянии. Войско прошло мимо аккуратных пустынных деревень с желтыми домиками, снабженными островерхими крышами, мимо крохотных полей, отделенных друг от друга широкими рощами, мимо брошенных повозок, безлошадных, но обладающих зубчатыми передачами и слабыми следами любопытных амулетов.

Стен столицы достигли быстро. Король даже расстроился, когда увидел эти стены. Высотой едва в три метра, они выглядели насмешкой над оборонительными сооружениями. Сторожевые башенки тоже недалеко ушли и больше напоминали теремки с узорчатыми крышами. Зато белые городские стены были сверху и снизу раскрашены причудливым желто-оранжевым орнаментом. Это все смотрелось очень красиво, но Михаил отдавал себе отчет, что прибыл не на экскурсию. Перед ним — враг. Враг опасный и непредсказуемый, возомнивший себя вправе решать судьбы материковых государств и даже обладающий необходимой технической мощью, хоть и прячущийся за игрушечными стенами, которых еще никто не штурмовал.

— Что будем делать, твое величество? — Шенкер оглядывал столицу эльфов прищуренными глазами. Король знал, что советник начисто лишен чувства прекрасного и своим вопросом подразумевал одно из двух: будем нападать прямо сейчас или все-таки дождемся обещанных переговорщиков — интересно, что они скажут?

— Приготовимся, — хотел ответить Михаил, но замешкался, отвлекаясь.

Одновременно случились две вещи: над замершим городом в воздух поднялись несколько странных шаров тусклого металлического оттенка размером с баскетбольные мячи, а тонкие стены перепрыгнул или, скорее, перелетел некто.

Имис, стоявшие в первых рядах, сразу же всполошились. Среди эльфов не могло быть великих ишибов, а только они способны к полету. Офицеры и даже рядовые члены объединенной армии не были слепыми и понимали, что там, где есть один сверхмогущественный амулет, может оказаться и другой. Клеан и Шенкер тоже напряглись. Заместители командующего, наслушавшиеся легенд о Технократе, справедливо опасались, что за этими историями что-то стоит. Можно сказать, что из всей армии спокойствие сохранял лишь один Михаил. Он уже давно сделал свои выводы и об амулетах, и о Технократе и теперь просто ждал, стараясь не смотреть на собственный светло-зеленый камзол, в который пришлось облачиться за неимением другого.

Король отметил, что короткий полет незнакомца был плавным, хорошо сбалансированным, в отличие от неровных попыток великих ишибов удержаться в воздухе. Владыка Ранига и Круанта распорядился, чтобы визитеру никто не мешал и ряды имис раздвинулись перед худощавым темноволосым эльфом среднего роста, одетым в темно-коричневую одежду с черным шитьем. На шее незнакомца красовался на золотой цепочке массивный изумрудный кулон в форме вытянутой капли.

— На мне амулет, я не буду подходить близко, — просто сказал посетитель, когда прошел по живому коридору, образованному имис, и достиг «тупика», где стояли два короля и заместители командующего.

— С кем имею честь? — спросил Михаил, с интересом рассматривая и узкое лицо незнакомца, и кулон.

— Я — Тарреан, король острова, — ответил визитер таким тоном, словно сообщал о погоде.

Вздох пробежал по рядам объединенной армии. Большинство присутствующих принимало участие во многих сражениях, но никто не мог припомнить, чтобы правители вот так выходили на переговоры. Король Ранига и Круанта тоже мысленно поставил плюс своему оппоненту. Начало было необычным и интригующим.

— Я — король Нерман, командующий, — представился он. — А это король эльфов Меррет и мои заместители: советник тагга Шенкер и принц империи Клеан.

— Чрезвычайно рад встрече под стенами моей столицы, — с легкой ироничной улыбкой ответил Тарреан.

Эта улыбка показала Михаилу, что перед ним отнюдь не глупец, и король тут же перешел к делу.

— Одну минуту, твое величество, — сказал он. — Прошу простить. Октейст, приведи кого-нибудь из пленных. Все равно кого. В разговоры с ним не вступай.

Лейтенант гвардии тут же отделился от группы приближенных, стоящих за спиной короля, и устремился в глубь войск, туда, где парили в воздухе тирры.

Михаил отдал распоряжение и умолк, пристально разглядывая собеседника. Тот молчал тоже, как и все присутствующие.

Октейст вскоре вернулся. Он тащил за собой Береанта, ухватившись за рукав камзола. Пленный эльф недоумевал, куда его тащат, — гвардеец решил выполнить приказ короля буквально и даже не заговорил с ним.

— Кто это? — спросил Михаил, показывая на переговорщика, когда изумленный и испуганный Береант предстал перед публикой.

— Его величество король, — пробормотал пленный, согнувшись в поклоне сразу перед тремя монархами.

— Увести, — махнул рукой командующий и, обернувшись к Тарреану, сказал: — Еще раз прошу простить, но мы тут мало кого знаем.

— Мне бы хотелось, чтобы так оставалось и впредь, — со вздохом сказал король острова. — Признаться, я был огорчен и расстроен, когда узнал, что ваша высадка прошла успешно. Я бы сказал, что это катастрофа, господа. Катастрофа для вас и для нас. Мой визит сюда продиктован желанием избежать худшего.

— В военном деле всегда случаются катастрофы, — дипломатично ответил Михаил. — Но, как правило, односторонние.

— Эта двусторонняя, уж поверьте мне, — произнес Тарреан с таким видом, словно говорил о том, что всем присутствующим осталось жить считаные часы. — Я наслышан о твоем величестве. Впечатлен. Меньше всего на свете мне бы хотелось повстречаться вот так с королем Ранига: армия против армии. Но увы! Такова уж моя судьба. Утешает лишь одно: придется погибнуть в обществе выдающихся людей.

Командующий смотрел на собеседника, пытаясь понять, говорит ли тот серьезно и насколько. В конце концов решив, что Тарреан не шутит, осведомился:

— Что же это за опасность, угрожающая всем нам?

— Пока опасности нет, — ответил Тарреан. — Если я не подам сигнала (но подавать его не хочется — это чистой воды самоубийство). Или если войска твоего величества не ворвутся в город. Я далек от мысли, что вы пройдете по улицам так, чтобы ничего не повредить. Поэтому и заключил с вами договор о ночном перемирии. Надеялся поговорить утром и воззвать к голосу разума.

Михаил помедлил с ответом. Он внимательно посмотрел на собеседника, потом перевел взгляд на летающие над стенами на фоне яркого голубого неба тусклые шары, затем вновь посмотрел на короля, в этот раз — на зеленый кулон.

— Твое величество хочет поговорить наедине? — спросил командующий.

— В этом моя цель, — вежливо ответил Тарреан. — Признаться, я правлю всего десяток лет, и мне не хотелось бы заканчивать свое правление столь печальным образом. Мне кажется, что я — самый несчастливый из всех эльфийских королей.

— Прошу в штаб, — ответил Михаил. — Нам там никто не помешает.

— Не сомневаюсь, — почему-то усмехнулся Тарреан.

Синий штабной шатер был уже поставлен, но вдали от городских стен. Командующий быстро направился туда, эльф не отставал и не приближался. Когда владыка Ранига и Круанта достиг входа, он собственноручно придержал полог. Тарреан же сделал знак, чтобы собеседник проходил вглубь, а сам снял с себя кулон и положил у шатра прямо на землю.

— У вас тут столько амулетов, что голова идет кругом, — пояснил король острова. — Они мне не кажутся особенно надежными и совершенными, да простит твое величество за откровенность. Я оставлю свой амулет, чтобы ничего не случилось. Очень советую к нему не прикасаться и вообще держаться от него подальше. Брать его может только законный король.

— Польщен доверием, — произнес Михаил, отдавая себе отчет, что собеседник отказался от защиты. Но владыка Ранига и Круанта был слегка озадачен — никто еще не называл его амулеты ненадежными и несовершенными.

Оба короля расположились в штабе за узким раскладным столом. Тарреан задумчиво молчал, а его собеседник просто ждал, облокотившись на почти белую поверхность стола.

— Я хочу сразу предупредить твое величество, что чем меньше людей будет знать о нашем разговоре, тем лучше, — наконец начал король острова. — Понимаю, что придется сообщить императорам, а также представителям Уларата и Фегрида, но лучше ими ограничиться. Все, кто услышит об этом, умрут. Я не знаю, когда это случится, но обязательно умрут, может быть, даже очень скоро. Что бы ни думал твое величество, мне совсем не нравится истреблять страны и народы. Даже решение об уничтожении уларатского города я принял после колебаний, под давлением долга и необходимости. Если же содержание нашего разговора станет известно неконтролируемо большому числу людей, то умрут они все. Государства обезлюдят, и на место местных жителей придут другие.

Брови Михаила приподнялись. Сегодня определенно был день любопытнейших новостей. Король, конечно, допускал, что рискует своей жизнью и жизнями всех солдат армии, но дело представлялось даже более глобальным, чем он полагал вначале.

— Твое величество намекнул, что опасность угрожает не только нам, но и вам, — заметил Михаил, в глубине души находя даже примечательным, что сидит за одним столом с тем, кого еще совсем недавно собирался уничтожить без всякой пощады, и выслушивает странные прогнозы.

— Опасность угрожает не всем эльфам, а мне лично, — поправил Тарреан. — Если точнее, мне и моим приближенным. Но они слепо выполняли приказ, так что не могу сказать точно об их судьбе. Что до меня, то я совершил несколько грубых ошибок и пошел как минимум на одно непростительное нарушение — изолировал тех, кто, кроме меня, имеет право подавать сигнал. Но нарушение можно не учитывать: дважды мертв не будешь.

— А нельзя ли начать рассказ сначала? — спросил Михаил. — Если уж нам все равно придется умереть, то какая разница?

— Можно и сначала, но есть вещи похуже смерти, твое величество, — со вздохом ответил Тарреан. — Поэтому рассказ не получится полным. Тут дело вот в чем. Все мои действия сейчас можно назвать ошибочными, непрофессиональными, эгоистичными, направленными на удержание власти и обусловленными желанием сохранить жизнь. У нас это карается смертью, и всего только смертью, потому что о предательстве речь не идет. Предательство — гораздо худшее преступление, определяемое как раскрытие информации о… твое величество уже догадывается о ком. Увы, мне придется быть сдержанным. Я скажу лишь то, что общеизвестно, без всяких подробностей, но и без лжи. Согласен ли твое величество на такой разговор или предоставим событиям развиваться своим путем?

В голове Михаила разные версии сменяли друг друга со скоростью молнии. Король даже почти не волновался, было не до того — он думал. Его пальцы чертили круги на столе. Эльф раздумьям не мешал. Он сидел с бесстрастным выражением лица, и только время от времени его глаза тревожно поблескивали.

— Сначала поговорим, — произнес Михаил, решив, что перейти к активным действиям никогда не поздно.

Глава 28 Возвращение

Когда человек узнает великую тайну, в нем что-то меняется.

Шпион, выкравший королевский секрет, но насквозь пронзенный стрелой

В полдень того же дня, когда желтый орнамент на невысоких стенах города стал переливаться, превращаясь то в светло-желтый, то в оранжевый, Михаил подошел к воротам. Его никто не сопровождал, хотя и Шенкер и Клеан пытались настоять на своем праве присутствовать.

— Я не могу оставить армию без командования, — твердо ответил король. — Я вернусь — пойдете вы.

Ворота быстро распахнулись, и Михаил оказался во вражеском городе. Это был не первый подобный случай в его жизни, но впервые король не знал, чего ожидать. Раньше бывало так: вот враги, а вот друзья (точнее, союзники — ведь у королей не бывает друзей). Теперь же командующий объединенной армией находился в неопределенном, слегка взвинченном состоянии. С одной стороны, эльфы доказали, что они держат слово, но с другой — не могли не понимать, что этот поход зависит целиком от владыки Ранига и Круанта. Только его воля собирала войска и двигала флот, лишь его упорство позволило быстро и без огромных потерь подойти к стенам города, именно король непрестанно доказывал, что его желания почти всегда совпадают с возможностями. Устрани командующего — и еще неизвестно, чем все закончится. Эльфы смогут выйти из состояния явного пата и обернуть ситуацию себе на пользу, Михаил понимал это. Но, увы, он не мог не пойти в город. Дело даже не в том, что король рассчитывал наконец ознакомиться с могущественными амулетами и сделать это в тайне. Дело в том, что владыка эльфов подал пример, когда пришел в одиночестве в стан врага. Теперь Михаил не мог поступить иначе. Он стоял на страже своей репутации, ежедневно украшая ее, облагораживая и усиливая. Король уже давно стал заложником власти и долга.

Едва командующий вошел в ворота, ступив на красно-коричневую плитку, которой были выложены все видимые улицы, как его окружил почетный эскорт, состоящий из эльфов, одетых в черно-зеленые цвета, — личная охрана короля. Михаил, шагая в центре живого круга, невольно сравнивал себя с фантастическим космическим линкором, который сопровождают истребители. Он смотрел не только на свою охрану, но и на белые дома, пытаясь составить впечатление об уровне жизни эльфов. Дома были двух— и трехэтажные, изящные, покрытые белыми барельефами и украшенные островерхими крышами. Расстояние между зданиями представлялось необычно большим для города. Вывод был ясен: эльфы жили хорошо.

Королю любезно предложили прокатиться в самоходной повозке, напоминающей безлошадный дилижанс, но Михаил вежливо отказался от этой чести. Устройство повозки он понял сразу и увидел, что движущий амулет располагается слишком близко к пассажирам. По-видимому, у эльфийских амулетов была полная совместимость друг с другом.

Дорога от ворот до дворцовой площади не заняла много времени. Королевский дворец выглядел довольно обычно: роскошный, с башенками, шпилями и флагами, а вот строение рядом с ним заслуживало самого пристального внимания.

Михаилу сначала показалось, что на дворцовой площади расположен склад или амбар, более свойственный двадцатому веку мира Земля. Впрочем, это серое приземистое одноэтажное здание можно было принять и за бункер. Очень большой бункер. Строение было оснащено плоской крышей, лишено окон и смотрелось как осколок грубого булыжника среди бриллиантов эльфийских домов и дворцов.

Король Тарреан, не чинясь и наверняка вопреки всем протоколам, встретил командующего у дверей дворца.

— Рад, что твое величество верен слову и соблюдает наш договор, — просто сказал он. Владыка острова был одет в прежний темно-коричневый камзол, и создавалось впечатление, что король занят настолько важными делами, что на одежду просто не хочет тратить времени. Впрочем, Михаил тоже красовался в светло-зеленом платье не очень хорошего качества. — Предлагаю отобедать.

— Спасибо, но нет, — покачал головой командующий. — Нельзя ли сразу перейти к делу?

— Твоему величеству нужны доказательства, — печально улыбнулся Тарреан.

— Просто хочется взглянуть.

— Без доказательств человеку со стороны трудно поверить в сказанное. Я все понимаю, — произнес король эльфов.

Тарреан даже нравился Михаилу своей открытостью. Пусть они были по разные стороны баррикад, а эльфом двигало лишь желание выжить, но его откровенность производила самое благоприятное впечатление.

— Это там? — спросил командующий, показывая то ли на склад, то ли на бункер.

— Да. Прошу. Заходить туда имеют право лишь немногие. Не будем откладывать, если так. — Эльф развернулся и уверенной походкой направился к черным железным дверям серого строения.

Михаил последовал за ним. Охрана не двинулась с места.

Тарреан приложил изумрудный кулон к центру двери, и она с легким скрежетом медленно распахнулась.

Командующий осторожно шагнул в длинный коридор, залитый тусклым красновато-желтым светом. Стены коридора были выложены из серого кирпича, несколько дверей чернели на его фоне.

— Нам нужно вниз, — произнес Тарреан. — Мы пойдем по лестнице или…

— По лестнице, — твердо ответил Михаил.

Брови эльфа удивленно поднялись. Собеседник, очевидно, был знаком не понаслышке со вторым способом спуска вниз.

— Я покажу немногое, — словно извиняясь, сказал Тарреан, когда они шли по широкой каменной лестнице с пролетами и массивными перилами. — Лишь то, что уже никому не нужно. Но уверен, что мудрость твоего величества, о которой все говорят…

Михаил лишь махнул рукой. Он не нуждался в лести. Немногое так немногое, дальше будет видно.

Вскоре они достигли очередной двери и, открыв ее, оказались в большом просторном зале. С потолка падал такой же красно-желтый свет, освещая нечто вроде деревянных распахнутых шкафов, стоящих вдоль стен. «Шкафов» было как минимум несколько десятков.

— Вот. — Тарреан остановился и обвел рукой зал. — Здесь то, что безусловно убедит твое величество в моих словах.

Михаил только вздохнул. Король эльфов явно не представлял себе, с кем он имеет дело. Увиденного прежде было уже достаточно, чтобы убедить командующего в рассказе Тарреана. И этот «склад-бункер», и автоматические двери, и экономный свет, и лифт — что еще нужно выходцу с Земли, чтобы сделать выводы?

Установилось молчание. Король Ранига и Круанта изучал «шкафы» своим щупом.

— Что хочет твое величество посмотреть в первую очередь? — поинтересовался Тарреан. — Ближе всего к нам подъемник. Может поднимать тяжелые каменные блоки. Такие подъемники использовались раньше.

— Меррет говорил, что у вас есть нечто более удивительное, — ответил Михаил.

— Меррет? Ах, король материковых эльфов! — Тарреан вновь улыбнулся, на этот раз снисходительно. — Бедолаги. У них не сохранилось никаких записей, только легенды. Что поделать — им было запрещено вести исторические записи на протяжении пяти первых поколений. Потом, когда запрет забылся, он стал уже ненужным. С тех пор мы никого не высылали, научились контролировать рождаемость и бороться с перенаселением. Что же интересует твое величество?

Михаил заколебался: нужно сказать сразу или походить вокруг да около? Но, вспомнив об откровенности собеседника, решился. Здесь явно играли в открытую.

— Меррет говорил, что у вас есть амулет, ведущий в другие миры. Это мне кажется наиболее удивительным. Мы даже однажды поспорили с Паретом — это мой великий ишиб, глава Академии — о возможности существования других миров. Парет утверждал, что даже если они есть, то непригодны для жизни. Я же говорил обратное.

— Они даже это запомнили! — Тарреан почти смеялся. — Да уж! Кое-кто предлагал снабдить их ложной историей. Нужно было пойти по этому пути. Прошу, твое величество.

Эльф зашагал по залу вдоль левой стены. Михаил последовал за ним, попутно заглядывая в «шкафы». Там были непонятные устройства, круглые, квадратные, прямоугольные, состоящие из шарниров, напоминающие лебедки и даже колеса с шинами. Король затруднялся определить предназначение большинства этих амулетов, но перед одним остановился, просто застыл как вкопанный.

— Твое величество, постой! — Михаил окликнул Тарреана. — А это еще что?

Эльф тут же вернулся. Ему не нужно было заглядывать в «шкаф», чтобы объяснить, что там находится.

— Тшимыль, — ответил он, виновато разведя руками. — Твое величество уже встречался с ними и, надо сказать, вышел с честью из затруднительного положения. Признаться, я даже не думал, что с тшимылями можно так просто расправиться. Иначе вообще не стал бы прибегать к их помощи.

Михаил покачал головой. Перед ним висел старинный знакомец-ракоскорпион, приклеенный к задней стенке «шкафа».

— Твое величество говорил, что здесь находятся… гм… экспонаты, которыми никто не пользуется, — сказал командующий, разглядывая чудовищные клешни.

— Которые уже не нужны, — уточнил Тарреан. — Ими не пользуются, конечно, их запрещено выносить из этого помещения, но тшимыль — единственное исключение. Дело в том, что сохранялось несколько живых особей, и мы решили заняться их разведением. Этому никто не препятствовал: ведь животные были признаны бесполезными. Мы сами экспериментировали с ними, пытаясь приспособить для военных нужд. Твое величество, конечно, не знает, что изначально тшимыли использовались… как бы это сказать…

— Как накопители ти-энергии, — ответил Михаил.

— О! — Глаза эльфа расширились. — Меррет и это запомнил?!

— Нет. Я догадался.

Тарреан пораженно уставился на собеседника:

— Твое величество не перестает удивлять меня.

Глаза эльфа подозрительно блеснули. Михаил был готов поклясться, что тот сейчас задает себе вопрос: а не поторопился ли он с предыдущими решениями? Может быть, стоило несколько раз попытаться прикончить этого Нермана еще на материке? Он слишком уж догадлив.

Но все сильны задним умом. Утром эльф рассказал, что до сих пор не понял, кто же всем заправляет в Раниге. Нерман и Аррал так запутали вопрос о происхождении амулетов, что среди островитян не было никакого единства. Наибольшей популярностью пользовалась версия, что Нерман и Аррал — персонажи второстепенные, а за ними стоит некая третья сила. Так же как и за Олеаном (слишком уж резво этот ишиб вырвался вперед). То ли Фегрид, то ли Уларат, то ли еще кто-то, кто, возможно, начал догадываться о роли островитян и теперь прощупывает почву, выбрав в качестве плацдармов захудалое королевство Раниг и тыл Уларата. Эльфы изо всех сил пытались вычислить истинный источник угрозы, но, увы, безуспешно. Именно поэтому они не старались слишком уж активно уничтожить короля Ранига и, почти отчаявшись, предпочли масштабные разрушения в надежде поразить неведомых кукловодов, раз уж обе «куклы» встретились. Эльфы не могли предположить, что пали жертвой стечения обстоятельств: Олеан был, скорее, не гениальным изобретателем, а гениальным организатором, а Нерман воевал сам с собой за несуществующий свиток, якобы содержащий тайны амулетов. Островитяне не знали, что обе концепции развития общества («все должны стать ишибами» или «все неишибы должны быть уничтожены») не принадлежали одному и тому же автору, который выбирал между ними, а просто случайно совпали во времени.

Возможно, если бы эльфы забыли об осторожности, то сумели бы добыть необходимые сведения, но они оставались верны себе, получая информацию из вторых рук и стараясь таиться в тени. Их сила всегда была в невидимости. Разрушение смертоносного облака, неожиданный поход против острова и беспрецедентные меры безопасности, предпринятые союзом трех государств, выбили почву из-под ног эльфов. Им начала мерещиться некая могущественная организация, возможно, даже дубликат самих островитян! Это предположение, высказанное на королевском совете, внесло окончательную сумятицу в их ряды. Было решено ничего не предпринимать, чтобы не раскрывать себя еще более, флот просто уничтожить на подступах, а потом понаблюдать или, в крайнем случае, подать сигнал, доказав свою лояльность (если она была под вопросом), но расписавшись в беспомощности. Ведь истинное могущество находится совсем в иных руках.

— Перейдем к другому амулету. — Михаил, отлично представляя себе ход мыслей эльфа, поспешил отвлечь его. У Тарреана по-прежнему не было твердой уверенности, что виной всему один-единственный король Ранига, — пусть так останется и впредь.

Они вновь пошли вдоль «шкафов» и наконец остановились около квадратной рамы размером примерно метр на метр. Рама была прикрыта деревянной дверкой.

— Этот? — спросил Михаил.

— Да, — ответил Тарреан. — Дверь можно открыть, но я бы не советовал засовывать руку внутрь.

— Он что, работает постоянно? — удивился владыка Ранига и Круанта.

— Увы, твое величество, постоянно и показывает все время одну и ту же местность. Когда мне было интересно наблюдать за иным миром, я проводил здесь часы, но ничто, абсолютно ничто не менялось.

Михаил попробовал открыть щупом дверь. Она поддалась с легким щелчком. В образовавшуюся щель хлынул красноватый свет, потом щель расширилась, и наконец перед двумя королями предстал пустынный пейзаж. То ли песок, то ли сухая желтоватая земля была испещрена бороздами и холмами. Ни растений, ни животных не наблюдалось, были видны только бескрайняя пустыня и мелкие вихри пыли.

— Я ничего не чувствую, — сказал Михаил. — Странно. Этот мир с нашим вообще сообщается? Там должна быть другая температура, да и воздух, наверное, иной.

— Иной, — подтвердил Тарреан. — Температура там очень неустойчива. Днем может быть как самым жарким летом, а ночью — как самой холодной зимой. И, конечно, твое величество ничего не чувствует. На амулете защита — словно невидимая пленка. Пленка легко проницаема, если через нее провести рукой. Но не советую. Жить там нельзя, дышать нечем, если высунешься, то лопнешь как глубоководная рыба, я вообще не понимаю, зачем этот амулет нужен и куда он ведет. Что за мир такой? Бесполезный! Боюсь, твое величество, что этот… Парет был прав. Чужие миры непригодны для нас.

Михаил смотрел на иную планету с нескрываемым интересом. Ему было жаль, что он толком не видит звезд. Вдруг они окажутся знакомыми?

— А больше таких амулетов нет? — спросил командующий.

— Нет, — решительно покачал головой Тарреан. — Только один. Твое величество еще что-то интересует? В этом зале я могу показать все.

Через несколько дней объединенная армия Фегрида, Уларата и Круанта отплыла от острова эльфов. Столица осталась нетронутой, а предместья неразрушенными. Эльфы сами снабдили вражескую армию продовольствием, а потом подарили свои собственные корабли.

Было раннее утро, на отправлении в это время настоял Михаил — он любил начинать дела спозаранку, если даже их невозможно закончить к вечеру. Король специально ушел с мостика на нос судна, чтобы побыть в одиночестве, и сейчас стоял там, крепко сжав губы, словно не в силах забыть все трудности пути сюда.

— Твое величество? — Аррал подошел почти неслышно. — Что мне делать с ишибами? Клеан утверждает, что мы все еще в состоянии боевой готовности, что эльфы могут попытаться обмануть и неожиданно напасть. Шенкер же говорит, что не обманут. Я не понимаю, как мне действовать.

Король обернулся. На протяжении последних суматошных дней он очень мало говорил с Арралом: просто не было возможности. Вопреки обыкновению, информация о состоянии дел вообще не шла дальше верхушки командования армией. Высшие офицеры и даже великие ишибы лишь догадывались о происходящем. Вниз поступали скупые приказы — и ничего более. Однако Аррал — другое дело, он должен знать.

— Эльфы не станут нападать, — сказал король. — Мы в тупике, они тоже. Ни вперед, ни назад. Я бы с удовольствием разнес их остров в клочки, но не могу, попытаюсь — нам конец. Им, впрочем, тоже.

— А что происходит-то? — тихо спросил Аррал, оглядываясь. — Слухи-то разные ходят, только чему верить? Твое величество твердо решил ничего никому не рассказывать?

— Чем меньше люди будут знать, тем лучше для них, — столь же тихо ответил король. — Но тебе расскажу, конечно. Ситуация сложная, запутанная. Вот только не знаю, с чего начать.

— С начала, — буркнул Аррал.

— Начало тоже разное бывает, — вздохнул Михаил. — Ну ладно, начну со своего. Помнишь то время, когда только начинал меня обучать? Все эти ти, абы, первые амулеты…

— Помню. Такого не забудешь. Ты вообще ничего не знал!

— Тогда уже знал кое-что, но внимания на это не обратил. Мне сразу же ти показалось странным. Я еще спросил себя: может ли такое возникнуть обычным путем… например, эволюционно? Помнишь, рассказывал тебе об эволюции? И мне нужно было думать в этом направлении, а амулеты сбили с толку… сильно сбили. С ними ведь все просто оказалось. Подозрительно просто.

— Почему подозрительно? — нахмурился Аррал.

— Да потому что эльфы меня только сейчас просветили, — ответил король. — Главное рассказали, а остальное я уже сам додумал. Ты вообще догадываешься, когда и как появилось это ти? Сорок тысяч лет назад не было никакого ти. Мир выглядел вполне обычным, и люди тоже… не летали под облаками, не бегали со скоростью породистых лошадей, разводили огонь трением палочек, а не усилием воли. Не было ни ти, ни абов. Ни-че-го.

— А откуда же все возникло? — прищурился Аррал. — Вот так взяло и появилось, что ли?

— Кое-кто помог появиться, — ответил король. — Я пока точно не знаю, как это было сделано, но узнаю, непременно узнаю. Посмотри наверх, ничего не видишь?

— Нет. — Верховный ишиб запрокинул голову. — Белые тучи только, но маленькие.

— Я тоже не вижу, — признался Михаил. — Но то, что некоторые великие ишибы могли управлять погодой, несмотря на то что их щуп на таких расстояниях слишком тонок, уже должно было навести на подозрения. Аррал, они ведь управляли на самом деле не тучами, а, сами того не зная, подключались к амулетам первого круга. Вот эти амулеты погодой и управляли. Они висят над планетой, Аррал. И под землей тоже есть. И в том эльфийском городе их полно. Самые главные амулеты этого мира. Без них ничего бы не было.

Верховный ишиб посмотрел на короля недоверчиво.

— Не переживай, — махнул рукой Михаил. — Когда я это объяснял Клеану и Шенкеру, они тоже не могли поверить. А потом согласились. Против фактов не пойдешь. С ужасом думаю, как буду объяснять обоим императорам. Мукант еще ладно — он умен и опытен, а с Нралом что делать? Одна надежда на Иланию.

— Твое величество может рассказывать по порядку? — поинтересовался Аррал.

— Постараюсь, — ответил король. — Только когда об этом всем думаю, еще нервничаю. Не привык пока. Ну ладно, слушай. Итак, около сорока тысяч лет назад в этот мир прибыл гость — Технократ. Откуда прибыл и как его звали на самом деле, я не знаю, но зато его цели ясны. Он решил здесь поселиться и соорудить, как говорится, все удобства. Технократ превратил этот мир непонятно во что… в то, что видим сейчас. Каждая вещь приобрела ти, а среди людей сначала выделились те, кто это ти мог видеть, а потом и те, кто мог управлять ти. Не знаю, сколько времени у Технократа ушло на наладку оборудования, но люди сориентировались быстро. Появились первые ишибы, эти ишибы стали строить первые слабые амулеты второго круга, которые действовали благодаря мощным амулетам Технократа. Жизнь изменилась резко!

Аррал даже приоткрыл рот, внимая словам короля.

— Между людьми завязались новые отношения, общество начало расслаиваться, — продолжал Михаил. — И вот тут-то выяснилось, что гость не просто принес технические новшевства, но у него была цель свое оборудование полностью обезопасить. От стихии и от… что самое главное… людей. Тогда люди были еще слабы, угрозы не представляли, но Технократ предвидел будущее. Он решил общество заморозить. Приложил руку к формированию нескольких монархических государств и остался весьма доволен результатом. Представляю, как он решал: «письменность оставить», «литературу оставить», «математику сократить или совсем убрать», «физику убрать», «химию убрать или слегка извратить» и так далее. Этот Технократ был умным, опытным малым с отличным знанием людской истории. Ему было известно, что на заре цивилизации науку двигают единицы. Гении, подвижники, на которых равняются все остальные. Технократ решил создать нечто вроде полиции — закрытого общества одинаковых эльфов, которые будут собирать информацию о появлении ярких личностей, а затем принимать меры. И, надо сказать, система заработала просто отлично. Развивалась только наука, связанная с ти и абами. Даже нормальной медицины не было, помнишь? Народ оказался поделен на несколько сословий, и если в делении на ишибов и неишибов еще был какой-то смысл, то в дворянах и монархах никакой общечеловеческой пользы не было. Они существовали лишь за тем, чтобы не позволить ишибам объединиться и взять в свои руки всю власть. А объединения ишибов самым решительным образом пресекались. Это длилось тысячелетиями, Аррал! Установленная система исподтишка перемалывала великих людей, гордость человечества! Конечно, иногда встречались моменты просветлений, но такие недолгие, что вскоре все возвращалось к прежнему, особенно после вмешательств Технократа.

Верховный ишиб даже встряхнул головой, словно чтобы вернуть ясность мыслей.

— Твое величество, — наконец спросил он, — а зачем это все? Зачем Технократу было устанавливать такие порядки? Я понимаю, что он не хотел, чтобы люди развивались, но ти-то для чего ему понадобилось? И эти амулеты?..

— Я разве не сказал? — удивился Михаил. — Технократ ведь собрался жить здесь. Жить так, как ему кажется удобным. Как может жить бессмертное существо, чудовище, которому много-много тысяч лет. Я не знаю, кем он был, когда родился, может быть, даже человеком, но сейчас уже человеком быть перестал. Кто он? Монстр, озабоченный только своими интересами. Тарреан предупредил меня, что Технократ не остановится, если понадобится вновь перекроить население этого мира. Большую часть уничтожить, меньшую оставить и заново заселить земли.

— А где он тогда? — спросил Аррал. — Где было это чудовище, когда наша армия подошла к стенам его города? Почему он нам вообще позволил подойти, если такой могущественный? Зачем оставил жизнь и тебе и мне?

Михаил улыбнулся.

— В этом-то вся шутка, — сказал он. — Технократ здесь, но еще, к счастью, ничего не знает о нас. Он живет так, как может жить древнее существо, чтобы окончательно не спятить. Он живет, развлекаясь. Потому и создал ти в этом мире. Для собственного развлечения. И я тебе сейчас расскажу, в чем это развлечение состоит…

— Шторм! — закричал впередсмотрящий. — Прямо по курсу шторм!

— Не может быть, — сказал король. — Эльфы не способны на такую глупость.

Михаил быстро пошел на мостик, где стоял, топорща усы, Клеан.

— Что думает твое величество? — Принц явно беспокоился. — Тарреан обещал, что будет сохранять нейтралитет. Или у них там переворот?

— Не знаю… — Король колебался. — Посмотрим. Эльфам вовсе не нужно, чтобы мы возвращались. Судя по горизонту, темная полоса чересчур великовата для их ручных штормов.

Флот поменял курс. Они прошли мимо какого-то острова, заросшего зеленью, проигнорировали удобную бухту, вскоре оказались среди бушующих волн, и… этим все закончилось. Шторм задел корабли самым краем. Он был явно нерукотворным.

Король пообедал, пригласив на обед, кроме заместителей и Меррета, Аррала и нескольких великих ишибов. Потом приказал обвязать себя веревкой и взлетел в воздух, паря над флагманом, словно воздушный шар, то ли что-то высматривая, то ли просто ради удовольствия. Затем, вернувшись, вновь перешел на нос судна и уединился с Верховным ишибом.

— Я остановился на развлечении Технократа, — сказал он, щурясь от влажного ветра. — Знаешь, Аррал, в моем мире была одна песенка, дурацкая, но с глубоким смыслом, такое сочетание дурацкого и глубокого смысла часто встречалось в моем мире. Песенка звучала примерно так: «Мы живем и работаем только ради конца недели, ради выходных, когда можно отдыхать». Как думаешь, чем бы ты занялся, если бы тебе было, скажем, несколько тысяч лет, а умирать, как всем нормальным людям, не хотелось бы?

Аррал стоял в непринужденной позе, опираясь на борт судна. Верховный ишиб раздобыл у эльфов несколько отличных сине-золотых дорогих халатов и сейчас щеголял в одном из них.

— Путешествовал бы, — произнес Аррал.

— Путешествовал… ну, допустим, — согласился король. — На первую сотню лет хватило бы. А потом что?

— Как — на первую сотню лет? — удивился Верховный ишиб. — Нет, если иметь в виду один мир, то конечно. Но этот Технократ мог путешествовать между многими мирами!

— Эх, Аррал, путешествия все одинаковы, — произнес король. — Они приедаются, как и остальное. Рано или поздно ты перестанешь находить в них что-то новое для себя. Что в этом мире, что в моем, что в каком-то другом. Ну ладно, с путешествиями между мирами добавим еще сотню-другую лет. А с остальным временем ты бы как поступил?

— Разве у меня не было бы друзей? — поинтересовался Аррал. — Таких же, как я?

— Насчет друзей не знаю, — вздохнул Михаил. — Похоже, что у Технократа их не было. Да и друзья-то с такими сроками жизни приедаются. Ты вот представь: проходит сто лет, двести, триста, тысяча, а ты все живешь и живешь. Представь!

— Ну, не знаю, — сказал Верховный ишиб. — Впал бы в спячку тогда. Просыпался бы на короткое время, смотрел бы, чего в мире нового, а потом опять засыпал.

— Близко, — печально улыбнулся король. — И спячка, и путешествия — близко. А если их объединить? Вот подумай.

— Как объединить? — опешил Аррал. — Спать и путешествовать одновременно, что ли?

— На самом деле ответ один. Один-единственный, — сказал король. — И Технократ его нашел. Если хочешь жить сколь угодно долго, не завыть от скуки и не сойти с ума, то становись другими. Хотя бы на время. А о себе забывай.

— Не понял, — произнес Аррал, с недоумением уставившись на бывшего ученика. — Как можно стать другими людьми?

Михаил махнул рукой, посмотрел на вечернее небо и ненадолго закрыл глаза. Верховный ишиб подумал, что король так простоит долго, но ошибся. Собеседник вскоре заговорил:

— Вот послушай, как поступил Технократ. Просто и логично. Он установил оборудование, создал ти, поставил эльфов наблюдать за порядком, а потом вселился в чье-то тело, забыв о самом себе. В тело младенца. Технократ прожил свою вторую жизнь как обычный человек. Уж не знаю, кого он выбрал для начала — крестьянина или воина, — но когда этот человек умер, Технократ вернулся к себе и все вспомнил. Проанализировал полученный опыт, посмотрел, нормально ли работает оборудование, а потом вселился опять в другого младенца. И вновь забыл о себе. Потом человек, которым он был, умер, Технократ вернулся и…

— Начал сначала? — прошептал Аррал. — Но это же…

— Да-да. — Михаил развел руками. — Из года в год, из века в век Технократ делает одно и то же: вселяется в других, живет обычной жизнью, а потом на короткое время возвращается к себе. Наводит порядок, проверяет своих эльфов и оборудование, а затем начинает по новой. Тарреан как-то обмолвился, что иногда Технократ попадает в тела ишибов. Тогда для эльфов начинается раздолье! Сто, а то и двести лет без всякого присмотра. Было даже несколько королей, которые никогда с Технократом не встречались. Я так полагаю, в этих встречах приятного мало. Тарреан трясется как осиновый лист, когда думает о том, что рано или поздно предстанет пред светлые очи, или что там у Технократа вместо очей. Это же чудовище, Аррал, не забывай об этом. Он скор на расправу. Для него человеческая жизнь — тьфу. Как букашку раздавить. То, что показали нам эльфы с их плазмой, штормами, извержениями вулканов, — мелочь по сравнению с тем, что может их хозяин. Даже думать не хочу о том, что он может. Похоже, все.

Аррал потрясенно замолчал. Король не стал ничего говорить, позволяя своему учителю подумать. Но Верховный ишиб долго раздумывать не стал — он был еще быстр умом, несмотря на свой возраст.

— А где сейчас Технократ? В чьем теле? И когда вернется?

— Если бы знать, — усмехнулся король. — Этого не знает никто, даже эльфы. Когда мне Тарреан намекнул на такое развитие событий и сказал, что Технократом может оказаться любой, я сразу же ответил, что это не я. Тарреан не понял, что я имел в виду, а попытался еще раз объяснить, что исключений нет: Технократом может быть и король, и пастух, и девица легкого поведения — кто угодно! Но я ведь из другого мира, Аррал. За себя вот спокоен. А за тебя уже нет. Ты родился здесь, вполне можешь им быть. Эх, если бы знать, кто он и где он… Я бы ему такую жизнь создал! Он бы у меня в этом теле жил и жил, как блин бы в масле катался! Ни один волос не упал бы с его головы… что уж говорить. Мы не знаем, кто он.

— А что, до смерти человека, в котором он живет, Технократ вернуться никак не может? — поинтересовался Аррал.

— Да как он вернется, если сам себя не помнит? — спросил король. — Нет, конечно. Только в двух случаях. Если что-нибудь из его важного оборудования выйдет из строя или если эльфы начнут паниковать и подадут сигнал. Тогда то тело, в котором находится Технократ, упадет замертво, а он сам вернется, конечно. И кому-то не поздоровится, ох как не поздоровится. Тарреан поэтому подавать сигнала не хотел. Ему хотелось еще спокойно править, а потом, неизвестно когда, ответить за все. Может быть, он умрет к тому времени, как Технократ вернется! Я его понимаю, Аррал, понимаю. Каждому хочется пожить. Кстати, в тупике ведь оказался не только король эльфов, но и мы с тобой. Я бы, может быть, с удовольствием бросил вызов этому Технократу, но как? Стоит повредить его оборудование — и он тут как тут. А если ничего не делать, тоже рано или поздно встретимся. Что-то мне подсказывает, что встреча будет бурной, но короткой. Очень короткой, Аррал. Даже обидно.

Глава 29 Четыре бочки

Мое сердце разрывается от переживаний: люди убивают друг друга из-за денег, наследства и глупых чувств. Убивают друг друга из-за такой ерунды!

Слова людоеда, с большим трудом пойманного полицией

Вернувшись в Иктерн, король распустил объединенную армию. Фегридцы и уларатцы отправились по домам, а Михаил стал готовиться к очередным переговорам с обоими императорами. Поход, хоть и не достиг цели, мир уже изменил. Пока это понимали лишь два-три человека, но король собирался донести такую мысль до каждого значительного лица.

С точки зрения владыки Ранига и Круанта, сейчас ситуация выглядела как полный тупик. С этим был согласен и Аррал. Верховный ишиб еще во время возвращения на корабле задушил собственный скепсис и даже предложил обратиться за помощью к Академии — ведь эти дармоеды должны хоть как-то отработать свой хлеб! Но при упоминании Академии некоторый скепсис обуял самого Михаила. Наука в Раниге еще только появлялась, и ни разрозненные школы великих ишибов, ни только что образованная Академия еще ничего не могли предложить, кроме моральной поддержки. В любом случае основные тяготы размышлений и поисков ложились на плечи короля.

Генерал Ферен по-прежнему занимал пост коменданта Иктерна. Генерал первым приветствовал короля на пристани, а потом сопровождал его до дворца, где вновь обосновалась Анелия, поджидая возвращения своего жениха.

— Есть какие-нибудь новости? — спросил Михаил, сидя в карете напротив Ферена. Голова короля была занята совсем другими вещами, но пренебрегать своими обязанностями он не собирался.

— Есть, твое величество, и очень неприятные, — произнес генерал. Он сидел неестественно прямо в своем темно-синем камзоле на красных подушках, демонстрируя строгую выправку старого солдата.

— И что же это? — поинтересовался король, не слишком-то встревожившись. Действительно, что может быть хуже новостей о Технократе? Все остальное блекнет на этом фоне.

— Твое величество помнит Багряный мыс, расположенный южнее порта? — произнес Ферен, хмуря седые косматые брови. — Мыс так называется потому, что там заросли кустарника с красными листьями — барбариса. Они буквально везде, я даже думаю их скосить. Пройти невозможно!

— Да-да, — ответил король. — Был там один или два раза. Еще во время переговоров с даллом-комендантом, которого мы сделали губернатором. Он, кстати, справляется?

— Еще как справляется, твое величество. Это его люди нашли за мысом первую бочку, когда делали обход. Далл тоже собирался встретить твое величество, но не смог. Сегодня нашли еще одну бочку. Уже четвертую. Далл сейчас на мысе. Все лично осматривает. Он очень ответственен, твое величество. Только постоянно приговаривает, что в бытность его даллом-комендантом такого не было. Пиратство было, а такого не было.

— Какую бочку? Чего именно не было? — спросил король.

После последних событий он невольно присматривался к каждому, словно пытаясь угадать заведомо невозможное: Технократ перед ним или нет. Михаилу почему-то казалось, что вот этот, именно этот человек и есть Технократ. Потом король встречал кого-то другого и тут же менял мнение — вновь встреченный подпадал под подозрение. И сейчас владыка Ранига и Круанта думал о том, что из старого Ферена, по сути, получился бы отличный Технократ. Такой жизнью, полной боев, приключений и заговоров, можно было бы гордиться!

— Бочку с трупом, твое величество, — ответил генерал. — Даже теперь получается, что с четырьмя трупами: в каждой бочке по одной штуке. Трупы раздеты, их лица изуродованы, над сокрытием следов, возможно, поработали ишибы, но осмотр ног и рук показал, что это не простолюдины. Совсем нет! Мы даже предполагаем, что один из трупов можем опознать. Дело в том, что родственники Ракера Мреана, первого сына тагга Мреана, заявили, что он пропал в Иктерне. Недавно приехал из столицы — и сразу же пропал.

— Что-о? — протянул король, подаваясь вперед. Технократ Технократом, но серийные убийства высокородных дворян были событием из ряда вон выходящим и требовали немедленной реакции. В последнее время убийства в Раниге вообще происходили редко, а тут такое. — Кто на подозрении, Ферен? Это местные шалят? Смириться не могут? Далл точно не причастен? Может, он как раз науськивает исподтишка убийц?

— Я тоже об этом подумал сначала, твое величество, — ответил генерал. — Но потом выяснилось, что местные ни при чем. Дело в том, что от трупов явно хотели избавиться и бросали их в море. Даже удалось установить примерное место, где это происходило, — чуть севернее порта. Бочки тут же уносило в открытое море, но был подвох: хитрое течение. Если там что-то бросить в воду, то кажется, что это унесет подальше, а на самом деле бочки плыли мимо порта, возвращались к берегу и врезались в мыс. Местные о течении знают, а вот убийцы — нет. Мы с даллом пока держим происходящее в тайне.

— Когда это началось? — спросил король. — Когда нашли первую бочку?

— Как только твое величество отбыл к эльфам, — ответил генерал. — Через неделю после того. Бочка была в воде дня три-четыре, так что почти сразу.

— Установить имена убитых во что бы то ни стало, — сказал Михаил. — Возможно, что еще не все родственники спохватились, но ведь есть слуги. Составьте списки прибывших и местных дворян и проверьте каждого, если нужно. Вызовите Комена из Парма.

— Я отправил ему письмо, — сказал Ферен. — Он обещал скоро быть.

— Отлично, — ответил король, — но я в Иктерне не задержусь. Завтра же поеду в столицу.

Когда Михаил вышел из кареты, происшествие с четырьмя бочками выветрилось из его мыслей мгновенно. Он обладал деятельной натурой и уже старался придумать план, который поможет ответить на все вопросы или почти на все. Пусть такая цель выглядит нереальной и невыполнимой, но попытаться-то стоило. Король пока не подозревал, что бочки с трупами окажут самое решительное влияние на этот план. Но пока бочки ничего не значат. Разум человека — штука коварная, требующая для успешной работы множества не связанных с главной целью вещей. Причем, что любопытно, эти не зависящие друг от друга вещи не могут принести какую-либо пользу друг без друга. Для того чтобы бочки оказали нужное влияние на мысли, должны были случиться еще два события: маленький мальчик в Парме должен был пустить игрушечный кораблик после дождя, а королевский совет соседнего Кманта — попробовать сэкономить на мраморе.

Анелия встретила короля более чем радостно. Платье, сияющее белизной, подчеркивало черноту ее волос. Принцесса вежливо поздоровалась с военачальниками, столпившимися в холле дворца, холодно кивнула брату, подошла к Михаилу, сделала реверанс и, официальным тоном осведомившись о путешествии, кротко попросила короля уделить ей немного времени.

Владыка Ранига и Круанта последовал за своей невестой, но, войдя в дальние комнаты, увидел, что принцесса пропала. Король не стал искать Анелию, а остановился у окна, любуясь заходящим за корабельные мачты солнцем. Михаил все сделал правильно — его невеста вскоре появилась. На этот раз она была одета в белый халат, отнюдь не платье, и, пожалуй, кроме халата, на ней ничего не было. В этом король смог легко убедиться, когда Анелия ловким движением сбросила на пол одежду и осталась в самом привлекательном из своих обличий.

— Что ты думаешь? — спросила она, лукаво поглядывая на короля. — Как тебе это, а?

Принцесса даже встала на цыпочки, чтобы лучше показать Михаилу то ли свой точеный животик, то ли высокую грудь со светло-коричневыми сосками, то ли ножки: мышцы икр напряглись и слегка угадывались под белой кожей.

Король залюбовался своей невестой, но тут же взял себя в руки.

— Я думаю, что пора объявлять о свадьбе, — произнес он. — Скажем, через две-три недели. Народ готов, ишибы и другие дворяне тоже. Я хочу пригласить Муканта и, наверное, Нрала, но думаю, что императорам скоро будет не до развлечений. Хотя кто их знает! Пошлю приглашения и извинюсь за то, что им придется торопиться. Но, увы, этот наш поход оказался совсем не тем, на что я расчитывал. Еще три недели назад, когда мы отплывали, было все гораздо спокойнее. И проще.

— Ты всегда говоришь о политике, — улыбнулась Анелия. — Но ведь ты рад? Признайся, что рад. Я заметила.

— Рад, — сказал король. — Рад и не рад. Ты просто еще не знаешь, что произошло.

Принцесса подошла к Михаилу и, взяв своими ладонями его лицо, заглянула в глаза.

— Рад, — выдохнула она, продолжая улыбаться. — А как ты думаешь, это будет мальчик или девочка?

— Мальчик, — твердо ответил король. — Конечно, мальчик.

— Почему? — удивилась Анелия, раскрывая широко глаза. — Совсем ведь маленький срок, недели четыре. Еще не ясно, едва заметно даже. Кроме тебя, еще никто не в курсе — я все скрываю. Так почему мальчик?

— Знаешь, очень далеко отсюда существует одна страна, — усмехнулся Михаил. — Она выглядит обычной на первый взгляд, но в ней правят странные законы. Они называются тоже странно: законы подлости. Так вот, думаю, что эти законы добрались и сюда. До похода я бы еще колебался, будет мальчик или девочка, но сейчас, когда узнал об одном чудовище, которое может обрушить свой удар на нас в любую минуту, говорю твердо: мальчик. Здоровый, крепкий мальчик с потрясающим абом и сильным характером. Настоящий король, истинный наследник! Умный, решительный и отважный. Гордость рода. Никто другой и не может родиться ввиду такой угрозы. Скорее всего, мы умрем, Анелия. И мальчик умрет вместе с нами. Законы подлости гласят, что любая потеря стремится к максимуму. Возможно, мальчик будет даже великим ишибом. Да, скорее всего.

Глава 30 Законы

У абсолютной монархии есть только один опасный враг. Это — король.

Возвращение Шенкера в Иендерт было не таким радостным, как возвращение Нермана в Парм. Иендерт встретил советника настороженным волнением, переросшим на следующий день в самый настоящий бунт.

Вообще же главе имис пришлось побегать, невзирая на почтенные годы и почетные должности. Сначала, после возвращения армии в Иктерн, советник немедленно устремился в Иендерт, чтобы лично доложить императору о случившемся. Мукант воспринял новости с таким трудом, что сам немедленно засобирался к Нерману. Пришедшее в тот же день письмо короля Ранига, в котором тот извинялся за спешку и приглашал на свадьбу, лишь ускорило сборы. Шенкер оказался перед необходимостью возвращаться в Раниг — на этот раз в компании императора. Советник испросил лишь небольшую отсрочку, чтобы повидаться с семьей.

Но на следующий день императорского отъезда не случилось. Вместо этого делегация дворян и ишибов, среди которых было несколько великих ишибов, потребовала аудиенции у императора. В обычное время Мукант, не задумываясь, жестоко наказал бы дерзких, но сейчас все было по-другому. Император сидел не первый год на троне и умел делать выводы из собственного опыта и опыта предшественников. Он точно знал, когда нужно показывать силу, а когда лучше притвориться добрым правителем, понимающим заботы подданных и готовым к переговорам. Мукант с ласковой улыбкой принял всех.

Шенкер стоял по правую руку от трона (а слева был непотопляемый длиннобородый советник Енарст, который после краткосрочной опалы все-таки сумел вернуть расположение императора) и слышал каждое слово. Требования делегации были просты: оставить все, как есть. Дело в том, что еще до возвращения армии по Фегриду ползли нехорошие слухи. Прибытие же воинов, так и не вступивших ни в одно сражение, слухи усилило. Говорили, что император окончательно подпал под влияние коварного короля Ранига, что вскоре ожидается повсеместная отмена рабства и ряд неожиданных реформ, что последует откат в политике по отношению к эльфам, а множество знатных родов лишится своего влияния и даже имущества.

Мукант общался с делегацией так, словно они были его любимые дети. Император тонко лавировал, льстил, давал дружеские советы, заверял в верности прежнему курсу, но в конце концов выяснил имена всех тех, кто на самом деле стоял во главе этого недозаговора. По странному стечению обстоятельств (которое Михаил назвал бы закономерным), они все были великими ишибами. Шенкер думал, что Мукант на этом остановится, но нет, тот пошел еще дальше. Император пригласил главарей вместе нанести визит Нерману. Это был очень сильный ход: с одной стороны, заговорщики не оставались в Иендерте в отсутствие верховной власти, с другой — Мукант явно собирался отдать их для обработки королю Ранига. В том, что Нерман найдет нужные слова, чтобы затуманить им головы, Шенкер не сомневался.

Отъезд состоялся на второй день. Императорский кортеж резво пронесся по хорошим дорогам Фегрида, пыльным — Кманта и наполовину отличным, наполовину отвратительным — Ранига. Мукант не отпускал Шенкера далеко от себя, все время пытался что-то уточнить о Технократе, и советник вздохнул с облегчением, когда они наконец-то встретились с Нерманом.

Разговор получился сложным, хотя и проходил в легкомысленной комнате с бледно-розовыми стенами, дверь которой вела прямо в сад. Шенкер старался не вмешиваться до самого конца, когда уже сам император обратился к главе имис.

— Советник, а король эльфов говорил тебе то же самое, что и его величеству? — спросил Мукант.

В этой розовой комнате стояли белые диваны и кресла. Император расположился на диване, отдавая дань своим привычкам, советник находился у деревянной двери, опираясь спиной на косяк, а Михаил сидел в кресле. Владыка Ранига не без оснований гордился своим новым дворцом. Он был построен в византийском стиле: с округлыми золотистыми куполами над башнями и мозаичными стенами. Конечно, о таком стиле здесь никто не знал, кроме хозяина дворца, но это было не суть важно.

— Да. Мы потом сверились. Королю Нерману Тарреан рассказал гораздо больше, — ответил Шенкер.

— Проблема в том, — вставил владыка Ранига и Круанта, — что Тарреан отказался сообщить мне детали. Очень хотелось бы знать, сколько раз Технократ переходил из тела в тело, надолго ли в среднем он исчезал, когда был последний переход… и кое-что другое. Но, увы, король боялся говорить о конкретных вещах. Хотя я увидел и услышал достаточно, чтобы сделать некоторые выводы. Например, последнее исчезновение Технократа случилось не очень давно. Думаю, что больше десяти лет назад (ведь Тарреан правит только десять лет), но вряд ли намного больше (иначе король не оттягивал бы так решительно встречу с Технократом, если бы подозревал, что тот вот-вот вернется сам).

Мукант горестно покачал головой. Он многое узнал еще в Фегриде, но до конца не поверил. Точнее, не хотел верить. Но сейчас, после разговора с королем Ранига, исчезла последняя надежда на ошибку. Император так разволновался, что, будь на его месте менее закаленный в политике человек, мог бы случиться нервный срыв. Однако Мукант старался держать себя в руках. Он пытался найти аналогии с тем, что уже было в прошлом, и остановился на одной, самой близкой к происходящему: его прадед однажды оказался в пренеприятной ситуации, когда попытался предъявить претензии на корону после смерти отца, но в обход старшего брата. С этим чудаковатым братом было не все ясно: он вроде бы собирался отрекаться от трона, а вроде бы и нет. Прадед поспешил и тут же оказался меж двух соперничающих групп, причем верх сразу взяла группа, поддерживающая законного наследника. И потом две долгие томительные недели прадед ждал решения брата, чтобы получить ответ на вопрос: кто он — узурпатор или все-таки император? Между этими двумя понятиями была некоторая разница, примерно как разница между словами «эшафот» и «трон». И сейчас Мукант думал, что вполне понимает чувства своего прадеда, который оставил яркие эмоциональные записи в дневниках о том времени. Император сравнивал себя с далеким родственником: у них обоих сначала все было хорошо, потом дела пошли наперекосяк, и теперь приходится ждать действий сторонних сил, которые от Муканта никак не зависят. Могущественный владыка Фегрида этого просто терпеть не мог. Его лицо перекашивалось, словно при поедании незрелого лимона, когда он думал о том, что вся его безраздельная власть здесь бессильна.

— Но у твоего величества есть какие-нибудь соображения, что нам делать? — спросил Мукант. Император был готов пойти на заключение очередного союза на самых выгодных для Нермана условиях, лишь бы только тот предложил хоть какой-то вариант действий.

Король Ранига это понимал, но, увы, не был готов предлагать что-либо конкретное. Его чувства перекликались с чувствами Муканта.

— Я предлагаю сначала навести порядок, — вздохнув, ответил король. — Твое величество привез сюда бунтовщиков. Им нужно объяснить, что и как, даже сгустить краски. Пусть они с этим живут! Затем я был бы очень благодарен, если бы из Фегрида и Уларата ко мне направили записи касательно размышлений о природе ти, а также знающих мудрецов — великих ишибов. У меня пока нет четкого плана, только общие соображения, но сдаваться я не собираюсь. Далее логика подсказывает: чтобы предотвратить скорое появление Технократа, нужно сократить количество смертей. Как это сделать? Исключить войны, для начала хотя бы местные (но уже это очень существенно, потом можно расшириться), разборчиво применять смертные казни и улучшить медицину. Последнее идет вместе с улучшением быта рабов… да-да, твое величество, рабов! Они не должны умирать словно мухи. Бедняков это тоже касается. Я бы сказал, что любой человек старше десяти лет находится на подозрении. Поэтому пусть живет как можно дольше. Возможно, это даст нам некоторое время. Я чувствую, что какое-то решение должно быть.

Мукант продолжал качать головой. Он был согласен со словами собеседника, но лишь частично.

— Если у твоего величества нет плана, — сказал император, — может быть, будет разумным создать школу по изучению этого вопроса в Иендерте? Пусть твое величество простит, но умственная мощь Фегрида несравнима с мощью Ранига. Здесь лишь Парет и еще парочка известных мудрецов, а у нас их десятки!

Михаил откашлялся. Он был готов к такому повороту событий. Мукант могущественнее, он хочет всем руководить. Это логично, но лишь с точки зрения императора.

— Все правильно, — сказал король. — Но здесь есть три нюанса. Во-первых, Уларат тоже влиятельное государство, и Нрал не поймет, почему его столица осталась на задворках. Я же лицо в некотором смысле не столь значительное, можно сказать, даже нейтральное после похода на эльфов. Уларат смирится с моей кандидатурой как руководителя… этого… скажем… проекта. Во-вторых, посмотрим правде в глаза. Во всем виноват я. Олеан уже мертв, так что виновник остался один, и с этим ничего не поделаешь. Именно я открыл дорогу для новых амулетов, именно я поставил под сомнение существующий порядок вещей, проведя ряд реформ и подписав кое-какие договоры, и именно я обнаружил существование островных эльфов и Технократа. Возможно, без последнего шага все бы обошлось. Технократ объявился бы, уничтожил бы меня, подверг бы Раниг какому-нибудь катаклизму, а потом повернул бы все изменения в Фегриде и Уларате вспять. Ему достаточно вымарать из памяти человечества наши с Олеаном подвиги и идеи. Я не знаю, сохранил ли бы он жизнь твоему величеству, но в целом — это достаточно бескровный исход, даже династии, наверное, не поменялись бы. Теперь же все обстоит иначе. Количество людей, знающих о Технократе, ширится. Назад пути нет. И, повторяю, во всем виноват я. Поэтому вижу свой долг в том, чтобы идти до конца. И наконец последнее. Скажу без утайки: лучше меня и Аррала в амулетах на материке не разбирается никто.

— Ладно, — произнес император, все еще хмурясь. — Допустим, все будет так. Но разве у твоего величества нет какой-нибудь мысли, которая может нам помочь? Чего-нибудь существенного и практического?

Король заколебался. Ему не хотелось с самого начала влезать в дебри бесплодных догадок.

— Я не собираюсь вмешиваться в работу его амулетов, — сказал Михаил. — Это опасно. Даже если разберусь в том, как они действуют, я не буду знать, где пролегает та грань, которую нельзя пересекать. Могу ненароком что-то нарушить — и все, игре конец.

— Но если не изменить амулетов, то как тогда быть? — удивился император. — Какой выход?!

Король встал с кресла и подошел к большому окну. Солнце било прямо в стекла, и отражение фигуры владыки Ранига на полу казалось тенью в окружении ярко-желтого ореола.

— Что твое величество думает о душе? — внезапно спросил Михаил.

— О душе? — озадаченно повторил Мукант. — О той, которую так превозносят все религии и не могут ничего доказать? Я понимаю, конечно, что должен поддерживать фегридских священников, но если продолжать смотреть правде в глаза…

Император сделал красноречивый жест.

— Этот Технократ сообщил мне о душе больше, чем все жрецы Оззена, вместе взятые, — вымолвил король.

— Как сообщил? — удивился Мукант.

— Опосредованно, — ответил король. — Разум человека — интересная штука. Работает медленно, но верно. Если нам дать время, то мы можем до такого додуматься, что рано или поздно выйдем на уровень Технократа. Подкинь нам какой-нибудь факт — и мы из него сделаем столько выводов, что голова пойдет кругом. Главное — время.

— И что же Технократ сообщил о душе? — осведомился Мукант.

— Почему тело, которое он оставляет в срочном порядке, тут же умирает? — ответил король вопросом на вопрос. — Разве Технократ не может покинуть тело и сохранить ему жизнь? Почему бы его разуму располагаться не в хрупком человеческом организме, а где-нибудь в другом месте, просто получая информацию о состоявшейся жизни? Если на то пошло, то отчего Технократ ограничивается одним телом? Он мог бы вселяться сразу во многие! Одновременно! Это же какой опыт! Развлечение, усиленное многократно! Но он предпочитает строгую последовательность: одно человеческое тело — ти-амулеты или машины, пока не знаю, что там у него, — вновь человеческое тело от рождения и до смерти — и опять амулеты…

— Что из этого следует? — осторожно спросил Мукант.

Шенкер же подался вперед в позе высочайшего внимания.

— Технократ иначе не может, — сказал король, — и это делает его уязвимым. Только одно тело в одно и то же время! Технократ входит в людей полностью, и если представить, что душа существует (а иначе его поведения никак не объяснить), то входит вместе с душой. Он ее не может размножить, потому что если бы мог это делать, то потом легко вновь собрал бы получившиеся души в одну. Я объясню это подробнее. Допустим, писец делает копию какого-нибудь свитка. У него получаются два свитка с одинаковым содержимым. Сумеет ли он их объединить? Конечно! Склеить, нарезать на куски, перетасовать буквы, фразы и опять склеить. Писец — всемогущий властелин своих свитков, а Технократ слаб, если дело касается души. Такое — вне его способностей. Похоже, мы обнаружили не только то, что душа существует, но и пределы силы для самых могущественных существ: они могут все, кроме создания душ, объединения душ и изменений душ. Может быть, это вообще невозможно или доступно существам совсем иного порядка! Вот что мне сообщил Технократ. И я этому очень рад.

Мукант и Шенкер переглянулись. Их лица были задумчивы, как обычно бывает, когда человек начинает размышлять над важным, но отвлеченным вопросом. Однако император быстро пришел в себя.

— А нам от этого какая польза? — спросил он. — Я так понимаю, что твое величество сообщил все с какой-то целью.

— Мы не будем ничего делать с амулетами Технократа, а станем искать его тело, — ответил король. — Я еще не знаю как, но думаю, что лазейка должна найтись. Конечно, хотелось бы, чтобы какие-нибудь амулеты поддерживали с этим телом постоянную связь, так нам будет легче найти, но даже если эта связь возникает только в кризисных ситуациях, ничего. Можно что-нибудь придумать.

Мукант потер рукой бровь, а потом кивнул:

— Понимаю. Интересный подход. Я над этим подумаю. Крепко подумаю. А сейчас прошу извинить — не хотелось бы оставлять моих великих ишибов надолго. Я поговорю с ними еще раз, прежде чем передать в руки твоему величеству. Не стану возражать, если они останутся в Раниге насовсем, чтобы трудиться над общим делом.

Император встал с дивана, поправил воротник халата и вышел. Король и Шенкер остались наедине.

— Мы опять вместе, советник, — усмехнулся Михаил. — Думаю, что Мукант оставит и тебя в Раниге. Опять в ранге моего заместителя.

Шенкер помедлил и кивнул. В это время дверь распахнулась, и в комнате появилась лысая голова Тунрата, королевского секретаря:

— Твое величество, господин Комен просит аудиенции. Он говорит, что установил все имена.

— Любопытно, любопытно, — сказал король. — Пусть войдет. — И Михаил, обернувшись к советнику, добавил: — У нас в Иктерне произошло несколько убийств. Обезображенные трупы складывали в бочки. Комен наконец узнал, кого именно убили. Вот чем мне приходится заниматься, вместо того чтобы решать главный вопрос!

Комен вошел в комнату твердым шагом уверенного в себе человека. Никто не мог бы предположить, что еще недавно король сделал ему крайне неприятное внушение, касающееся бесплатного использования государственных наемных рабочих для личных нужд. Главный полицейский был одет в подчеркнуто строгий темно-серый камзол.

— Вот список, твое величество. — Комен протянул желтый свиток. — Или мне зачитать?

— Я сам прочту. — Король взял бумагу и быстро развернул ее. — Так-так. Убиты два сына тагга, один уру и сын уру. Просто нет слов. Кстати, я же их всех хорошо знаю! Комен, мне только кажется или они…

Михаил вопросительно посмотрел на главного полицейского.

— Да, твое величество, — кивнул Комен. — Всех убитых объединяла одна и та же черта: они были весьма… гм… слабы в присутствии женского пола. Не вполне контролировали себя.

— Бабники и волокиты, — резко сказал король, возвращая список. — Не пропускали ни одной юбки! Мне на них даже неоднократно жаловались. Комен, кто же тогда их убил? Это ведь не случайно — четыре трупа закоренелых бабников.

— Не знаю, твое величество. Но могу предположить. Скорее всего, муж одной из дам. Вероятно, очень красивой дамы, мимо которой они не смогли пройти. Не факт, что дама уступила их просьбам, но муж почувствовал себя оскорбленным. Кстати, он наверняка очень могущественен. Ему подчиняются ишибы. Возможно, у него даже титул далла. Это резко сужает круг подозреваемых: влиятельный, знатный муж, неместный, у него красавица-жена, а преступление произошло в Иктерне. Только проблема в том, что там таковых подозреваемых не было. Все приезжие даллы оставили Иктерн после того, как армия отплыла. Ни одного человека, который подходил бы под описание, я не нашел.

Король нахмурился. Слова «влиятельный», «знатный», «красивая дама», «Иктерн» пробудили в нем смутную догадку. Михаил внезапно ударил рукой по стене, на его лице отобразились крайняя досада и раздражение.

— Я знаю, Комен, кто это. Все знаю!

Король быстро вышел из комнаты, оставив удивленных Комена и Шенкера. Михаил несся по коридорам дворца так, что все встречные еле успевали дать дорогу. Дамы испуганно шарахались в стороны, сгибаясь в кривых реверансах, а практичные мужчины, понимая, что не успевают поклониться, просто прижимались к стенам.

Владыка Ранига и Круанта не утруждал себя снижением скорости даже на поворотах, и это привело к тому, к чему привело: король столкнулся с человеком, который счел ниже своего достоинства отпрыгивать с дороги.

Верховный жрец Оззена Цренал стоически выдержал столкновение с королем, который отнюдь не был худощавым, а обладал, скорее, атлетической фигурой.

— Твое величество! — Старик произнес эти слова как ругательство, запутавшись в собственном красном халате, расшитом золотыми лилиями. — Рад приветствовать!

— Я тоже очень рад, — ответил Михаил, озадаченный неожиданной помехой. — Прошу простить, но тороплюсь.

Король попытался было обойти жреца, ступив с красной дорожки на плиточный пол, но слова Цренала остановили его:

— Очень надеюсь, что твое величество найдет время для обсуждения одного важного вопроса. А то он все откладывается и откладывается, между тем свадьба будет уже через два дня. И я, как Верховный жрец, не могу допустить, чтобы…

— Обсудим непременно, — ответил король. Он отлично понял, о чем идет речь: Анелия не отличается религиозностью, не говоря уже о том, что вовсе не почитает Оззена. Жрец был верен себе: он мог бы закрыть на вероисповедание принцессы глаза, но собирался сделать это с выгодой.

— Твое величество! Я бы хотел обсудить сейчас! — Слова Цренала вновь остановили Михаила, который уже успел пройти пару шагов.

Король обернулся. И то ли вид большой белой бороды, обычно тщательно уложенной, а сейчас несколько всклокоченной, взбесил его, то ли последние события окончательно подорвали душевное спокойствие, но Михаил заговорил злым тихим голосом, полным скрытой иронии:

— Не пришло ли время нам поговорить о боге, а, Цренал? — едко осведомился король. — А то мы все разговариваем о каких-то пустяках: о землях храмов, налогах, жрецах других религий, а вот о боге не поговорили ни разу. Хотя мне есть что сказать!

— Что же, твое величество? — настороженно спросил жрец, в глазах которого зажглись подозрительные огоньки.

— Наивным детям кажется, что бог сидит далеко в облаках, — столь же тихим голосом сказал король. — Но если взлететь выше облаков, то выясняется — там нет ничего. Дети взрослеют, поднимаются выше и выше, и им начинает казаться, что бог дальше неба — в космосе. Однако рано или поздно дети становятся старше настолько, что проникают в космос. И не находят там бога. Седина покрывает волосы этих детей, и они думают, что бог, вероятно, ближе, чем казалось. Может быть, в их городе, или на их улице, или в их доме, или даже в них самих. Потом постаревшие дети умирают, и вопрос о боге перестает их волновать.

— К чему это сказано, твое величество? — спросил жрец и оскорбленно поджал губы.

— К тому, что не нужно мне мешать, — резко ответил король. — Не отнимайте мое время, пока я думаю о Технократе, и вопрос о боге будет волновать жрецов еще долго.

Михаил повернулся и пошел дальше. Цренал был одним из первых, кто узнал о Технократе. Теперь король не собирался щадить жреца: жадность в трудное для государства время — признак большой распущенности.

Владыка Ранига и Круанта вновь набрал прежнюю скорость и вскоре распахнул двери, ведущие в покои Анелии.

Принцесса занималась типичным женским делом — в окружении двух служанок прикладывала к себе ткани, чтобы выяснить, как будет смотреться платье, пошитое из них. Анелия оторвалась от зеркала, где отражался черно-зеленый лоскут, обрамляющий белое лицо, и взглянула на вошедшего. Глаза принцессы сначала наполнились радостью, но быстро стали встревоженными.

Король одним взмахом руки отправил служанок прочь и остался с полуобнаженной невестой наедине.

— Ты знаешь, что в Иктерне было обнаружено четверо убитых дворян? — спросил король, собственноручно запирая дверь. — В бочках. Скажи, тебе что-нибудь об этом известно?

— А… вот в чем дело. — Анелия бросила лоскут на пол и отошла поближе к зеркалу. Помолчала и добавила: — Странно. Меня заверили, что бочки уплыли в море. Как же ты узнал?

Михаил сделал несколько шагов вперед. Он нисколько не удивился. В Иктерне во время его отсутствия оставался только один неместный, могущественный и знатный вельможа, способный на тайные и хладнокровные убийства. Это была Анелия.

— Как узнал? Это не так важно. Важно то, зачем ты их убила.

Принцесса молчала.

— Ты вообще понимаешь, что сделала? — продолжил король. — Я столько сил положил на то, чтобы поддерживать законность, даже сам поначалу нарушал все мыслимые и немыслимые правила, но лишь ради одной цели: спокойствия и порядка. Я не брезговал общением с ворами и наемными убийцами, привечал всякий сброд, долгими ночами писал законы, которые будут работать, а в промежутках между этим всем хватал за руку вороватых комендантов. Первым же шагом дал судам независимость. Ты знаешь, что недавно полунищий трактирщик выиграл у меня суд за какой-то клочок земли? Выиграл у короля, когда идиот губернатор решил этот клочок отобрать у него моим именем! Ранигских полицейских нельзя назвать образцом честности, но это — лучшее, чего можно сейчас добиться. Ты спроси у Комена, когда в Парме было последнее убийство. Будешь удивлена. У нас тут тишь да гладь. Ты знаешь, на сколько снизились грабежи за последнее время? Даже государственные средства перестали исчезать! А почему? Да потому что я и мои суды держим всех за горло, невзирая на титулы! И что же узнаю сегодня? Что моя невеста — серийный убийца. По старой доброй привычке, видимо. Анелия, я хочу знать: зачем?!

Принцесса бросила на короля чуть прищуренный взгляд, достала из шкафа, вделанного в белую стену, блестящий шелковый халат и демонстративно набросила его на себя. Король ждал, угрюмо наблюдая за Анелией.

— Мне очень жаль, твое величество, что так получилось, — наконец сказала она. — Я не думала, что об убийствах кто-то узнает. Кому они нужны, эти ничтожные развратники?

— Ничтожные развратники? — повторил король. — Только не говори мне, что они делали тебе какие-то предложения. Никто бы не осмелился.

— О нет. — Принцесса даже улыбнулась нелепому предположению. — Они молчали в моем присутствии. Смотрели, конечно, с недостаточным почтением, но из-за такого в твоем королевстве не убивают. А жаль.

— Тогда в чем дело? Зачем?

Анелия слегка пожала плечами, отвернулась, а потом взглянула прямо в глаза Михаилу:

— Зачем? Что ж, я отвечу. Твоему величеству известно, что я решила увеличить число своих служанок? Королеве требуется больше служанок, чем принцессе. К тому же новый дворец несравним со старым.

— Служанки-то тут при чем? — не выдержал король.

— Я набираю служанок из числа самых красивых девушек, — с подчеркнутым терпением продолжила Анелия. — Сама осматриваю лучших претенденток и выбираю. Служанки — это моя вотчина, никто не смеет вмешиваться в мои отношения с ними. Пусть твое величество отменил рабство, но я не могу не думать о служанках как о своей собственности. Они — мои! И твое величество обещал, что тоже не будет вмешиваться, если я не стану проявлять излишнюю жестокость. Но моя жестокость на женщин не распространяется.

— Да, — кивнул король. — Ты относишься к своим людям с мягкостью. Но я все-таки не понимаю…

— В Иктерне я нашла пять новых служанок, очень хорошеньких, — произнесла Анелия. — Но поселила их не во дворце, а неподалеку, чтобы потом забрать с собой в Парм. Девушки приходили ко мне, а сами жили вместе, только в разных комнатах. И вот эти четыре развратника, увидев моих новых служанок, живущих к тому же не во дворце, заключили пари.

— Какое пари? — спросил Михаил, начиная догадываться.

— Кто раньше других соблазнит служанку принцессы. На все про все одна ночь, только девушки разные. Эти четверо дворян, как называет их твое величество, проникли в комнаты четырех девушек и, получив отпор, изнасиловали моих служанок. Моих, твое величество!

Король скривился и уселся на стул. Налицо было явная проблема. Конечно, всем известно, что с Анелией шутки плохи, но иногда принцесса удивляла. Михаил не знал точно, как сложится их совместная жизнь, однако догадывался, что будет непросто. Очень непросто. Принцесса по своему складу ума и характера отличалась даже от ранигских дворянок, не говоря уже о девушках из родного Михаилу мира.

— Их нужно было передать в руки правосудия, — сказал король.

Анелия зло рассмеялась:

— Твое величество ведь помнит собственные законы. Что полагается дворянину за изнасилование простолюдинки? А если дворянин еще и ишиб? Расплатится — и свободен! А мои служанки — не простолюдинки. Они принадлежат мне, и я воспринимаю как личное оскорбление любую обиду, нанесенную им!

Михаил с горечью подумал, что перед ним еще одна проблема. Законы, конечно, несовершенны, но это вызвано необходимостью маневрировать между заинтересованными группами. Возможно, рано или поздно удастся добиться улучшения только что устоявшихся законов. Но сейчас на них ведется наступление в лице будущей королевы. Мощный и неожиданный удар.

— Твое высочество, никто не имеет права нарушать мои законы, — король сделал упор на слово «мои», — я хочу, чтобы перед ними все были равны. Уже предупреждал ведь ранее! И если бы не твоя беременность, то, возможно, не смог бы простить такого поступка.

Анелия вновь посмотрела в глаза короля, словно решая, говорит он правду или преувеличивает. Затем, видимо не придя к какому-либо выводу, принцесса сочла за лучшее сменить тему.

— Я решила быть человеколюбивой и дала этим дворянам шанс выжить, — ответила она. — Так что твое величество несправедлив, если упрекает меня в жестокости. Шанс выжить, правда, небольшой, но ведь он был, в отличие от действий государственных палачей.

— Какой шанс? — непонимающе нахмурился король.

— Я применила к ним рунарен, — сказала принцесса.

— Что это?

— Ах, твое величество не слышал о нем! Это такая казнь. Очень древняя. Раньше была популярна у эльфов, и поход к островным эльфам напомнил мне о ней. Я сейчас расскажу подробней. Рунарен очень прост: нужно убить виновного так, чтобы ничего не повредить, а добиться лишь остановки сердца и дыхания. После этого казненный еще может ожить. Затем надо положить на голову мертвеца амулет, указующий путь, и ждать. Если убитый ожил, значит, так угодно судьбе.

— Что за амулет? — мгновенно спросил король, напрягшись. Михаил был так сосредоточен в последнее время на Технократе, что ему показалось, будто принцесса описывает первоначальный или экспериментальный ритуал вхождения Технократа в чужое тело во время клинической смерти.

— Амулет? Обычный амулет, твое величество. Светильник. Излучает синий свет — и больше ничего не делает… — Анелия попыталась скрыть радость от того, что король, казалось, забыл об ее поступке и сосредоточился на амулете.

— Синий свет — и все? Это точно? Он никак не изменяет ти? Не создает никакого ти-пучка?

— Нет, твое величество. Просто светильник. — Принцесса помедлила и вновь улыбнулась, на этот раз ласково и лукаво. — Нам не нужно ссориться перед свадьбой, иначе окружающие подумают, что мы уже тайно женаты.

Вместо эпилога

Я не прощаюсь, а говорю «до свидания»!

Напутствие религиозного палача каждому приговоренному к смерти

Год спустя

Дни и месяцы пронеслись, сменяя друг друга. Дни шли быстрее, месяцы — медленнее, но все равно никто не мог угнаться за ними, чтобы остановить. У короля родился мальчик, замечательный ребенок со светлыми волосами и намеком на мощный аб.

Многое изменилось за это время. Теперь если посмотреть из северного окна третьего этажа королевского дворца, то можно увидеть ровные ряды аккуратных домиков, достигающих городских стен. Домики заняли место лачуг так же быстро, как все дороги вокруг Парма превратились в белые и ровные мостовые. Между столицей Ранига и Иктерном возникла чудесная диковинка: деревянные рельсы, по которым ездила быстрая машина, таскающая за собой несколько резных зеленых вагончиков. Люди привыкли к этому не сразу, но, привыкнув, отказались отвыкать. Купцы забрасывали короля просьбами проложить такие же дороги и в другие города, а лучше всего — сразу в Фегрид и Уларат. Между этими странами и Ранигом в последнее время возникло очень оживленное сообщение, и Михаил в свободное от основных занятий время вел переговоры с императорами о том, чтобы те тоже раскошелились. Императоры, чья казна была подорвана радикальными реформами, раздраженно отказывались, однако не упускали случая прокатиться в зеленых вагончиках, когда прибывали в Раниг на совещания или открытие нового театрального сезона. В последнее время Парм выбился в лидеры по развлечениям благодаря неустанным трудам Аронеарста, королевского драматурга. Публика и деньги текли рекой. Последние, впрочем, не задерживались и уходили, как в прорву, на текущие расходы, включая затраты на Академию.

Сама же Академия процветала. Уже мало кто помнил, что ее деятельность началась с двух небольших зданий, великого ишиба Парета и его учеников. Теперь король подумывал о строительстве небольшого городка рядом со столицей, чтобы вместить туда разросшееся ученое сословие. Десятки великих ишибов и сотни учеников, прибывшие из разных стран, помещались в Парме с трудом. Пришлось даже потеснить ремесленников, на выкуп кварталов которых ушла уйма денег.

Последний месяц принес с собой неприятности. Сначала заболел Нрал, император Уларата. Непонятная болезнь всемогущего владыки была тяжела, но, к счастью, не скоротечна, а разрешилась и вовсе уж внезапно. Михаил, когда узнал об этой прискорбной новости, сжал кулаки, что-то пробормотал себе под нос и тут же написал письмо Илании, жене Нрала. Неизвестно, что было в том поистине чудодейственном письме, но когда гонец доставил его, император как-то сразу пошел на поправку.

Затем скоропостижно умер Раст, король соседнего Кманта. Поговаривали, что всему виной заговор даллов, однако Михаил не стал вдаваться в подробности. Вместо этого он направил в Кмант дружественную помощь, состоящую из войск и Верховного ишиба Аррала. То, что об этой помощи никто не просил и она явилась сюрпризом для кмантского королевского совета, нисколько не смущало владыку Ранига и Круанта. Не смущали его и последствия.

Верховный ишиб сообщил кмантским даллам, что пришел с двумя хорошими предложениями. Во-первых, у Кманта будет совсем другой король, который до этого был губернатором одного из островов, принадлежащих Ранигу. А во-вторых, Арралу за то, что он принес такую замечательную весть, надлежит поставить памятник. И если второе заявление Верховного ишиба прошло незамеченным, то первое вызвало самые горячие споры. Впрочем, они длились недолго. Аррал объявил, что из предложенного готов обсуждать лишь величину мраморного памятника, и ничего больше. Но в смысле величины он может пойти на некоторые уступки, если имеет дело с отъявленными скупцами, и скостить десятую часть локтя, а то и девятую. Скромный вариант на дворцовой площади его вполне устроит.

Даллы принимать предложение Аррала не хотели, но у них не нашлось контраргументов, которые могли бы перевесить армию ишибов и великих ишибов, усиленную пушками и гранатами. Михаил не собирался развязывать даже маленькую войну, но был уверен, что великий мастер блефа Аррал справится с возложенной на него задачей. Так оно и случилось. В качестве жеста отчаяния кмантские вельможи отправили жалобу императору Муканту — ведь Кмант всегда входил в зону интересов Фегрида. Мукант связался с королем Ранига, чтобы выяснить, что происходит и откуда взялся новый претендент на престол. В ответ император получил поразительную историю, связанную с загадочным наследником трона Уларата, который долгое время жил под покровительством Олеана. Мукант пришел в ужас. Неизвестные претенденты на уларатскую корону совсем не входили в его планы в столь трудное время. Император оказался перед вечным выбором: что-то сделать с непредсказуемыми последствиями — или оставить все как есть. В результате Круант расширился, добавив еще одно королевство к своему союзу.

Но самые важные, хоть и малозаметные, события произошли в Парме обычным дождливым утром. В тот день небо казалось серым, ливень старательно барабанил по окнам, но настроение короля было приподнятым. Михаил шел вместе с великим ишибом Паретом по коридорам дворца. Оба молчали. Они только что закончили обсуждать проблемы с созданием имис из тех людей, у кого нет аба, но кто может видеть ти. Король был доволен результатами и сейчас собирался показать Парету нечто удивительное.

Оба великих ишиба спустились по широкой белой лестнице на первый этаж подвала, прошли по синему мозаичному полу, ступили на более узкую лестницу и вскоре оказались в большой комнате без окон, освещенной лишь светильниками, висящими высоко под потолком. Посредине комнаты стояла большая металлическая коробка с дверью. Эту коробку подпирали со всех сторон длинные деревянные приспособления, напоминающие то ли толстые оглобли, то ли причудливо изогнутые коромысла.

— Вот, — сказал король, прервав долгое молчание. — Прошу.

— Что, так сразу? — осторожно поинтересовался Парет, прикасаясь пальцами, украшенными многочисленными перстнями, к своим завитым волосам.

— Да. Прошу. — Михаил сделал приглашающий жест рукой и даже сам распахнул железную дверь.

Великий ишиб бочком вошел в коробку, зацепившись полой серебристого халата за край двери.

— Внутри светильников нет, — сказал король, — но свет проникает с потолка через небольшие щели. Видимость так себе — лучше подождать, пока глаза привыкнут. Я закрываю дверь.

— Хорошо, — глухо сказал Парет, пытаясь унять волнение.

Михаил захлопнул дверь. Верхушки деревянных «коромысел» начали излучать тусклое красноватое свечение — все работало как надо.

— Ну как? — спросил король через несколько секунд.

— Н-да-а, — раздался протяжный, словно доносящийся издалека, возглас Парета, — н-да…

— Видно что-нибудь? — поинтересовался король. — Вот так и живут обыкновенные люди.

— Кхе… вижу… плохо живут, твое величество! Страшно… страшно так жить!

— Открывать дверь?

— Да-да… я потом еще раз посмотрю… пока достаточно.

Парет вышел из коробки, сокрушенно качая головой. Великий ишиб был бледен, на его лбу выступили капельки пота.

— Уф, — произнес Парет, осматривая свои руки и халат так, словно видел их в первый раз, — не думал, что когда-нибудь окажусь в месте без ти. Это же какая беспомощность! Ничего не мог сделать, твое величество, абсолютно ничего! Словно потерял половину чувств и заодно возможность нормально двигаться!

— Я испытал то же самое, когда закончил работу над этим, — король кивнул на коробку. — Отсутствие ти делает ишибов обычными людьми, наш аб становится не нужен, его даже не заметно, будто нет вообще.

Парет потрогал железную дверь с чувством уважения и легкого страха.

— И что теперь, твое величество? Если найти Технократа, поместить в эту клетку его тело и умертвить, то он не вернется к своим машинам?

— Не знаю… не знаю… — Михаил развел руками. — Может и вернуться… Все зависит от того, с какой целью он создал ти. Думаю, чтобы получить еще большее могущество, хотя и раньше Технократ был совсем не слаб. Но с ти он, наверное, может делать все или почти все. Полагается ли Технократ только на ти для переноса своей души — вот в чем вопрос. Наше устройство — конечно, очень важный шаг вперед, полезный… например, чтобы держать ишибов в тюрьмах… но что случится с Технократом внутри — не знаю.

— Это же нужно как-то проверить! — воскликнул Парет. — Надо точно знать, что получится, если тело Технократа умрет в этой клетке!

— Надо, — кивнул король. — Но я бы не стал это проверять практическим путем. Может оказаться, что не все так просто. К тому же еще больше необходимо это тело найти. Я даже не знаю, что делать. Испробовал все, что можно, исчерпал все идеи. Думал, что амулеты поддерживают с ним постоянную связь, но, похоже, нет. В Академии больше ни у кого нет новых идей? У этого… твоего ученика… были неплохие мысли. Неверные, но неплохие. Смелые.

— Нет, — ответил Парет, продолжая поглаживать холодные стены коробки. — Я и сам пуст. Сначала идей было полно, просто фонтан какой-то, а потом, когда их все проверили, фонтан иссяк. У меня сейчас человек пятьдесят только тем и занимаются, что думают над тем, как найти тело. Без толку. Даже Теофар, специалист по шарикам, которые так нравятся твоему величеству, молчит. Может, снова конкурс объявить, как полгода назад?

— Можно, — без особого энтузиазма ответил король. Его настроение, приподнятое столь успешной демонстрацией камеры, постепенно портилось. — Но только среди избранных. Нам не нужно, чтобы, в случае чего, Технократ уничтожал всех подряд. Пусть ограничится нашими учеными ишибами, если сможет.

Парет вскоре ушел, а Михаил задумчиво ходил по своим покоям, отвлекшись только на то, чтобы посмотреть на сына. Ближе к полудню дождь закончился, и король решил прогуляться. Он вышел из небольшой боковой двери дворца, миновал сад, покрытый бисером капель, и оказался на улице. Король возвращаться не захотел и направился по блестящему черному тротуару вдоль дворцовой ограды, тщательно обходя лужи. Мутные потоки дождевых вод текли по водосточным канавам. Раньше здесь была не только дождевая вода, но и канализация, однако после последних преобразований вся канализация Парма оказалась в подземных трубах. Водосточные канавы теперь служили лишь для стока вод относительно чистых, лишь изредка несущих обычный городской мусор.

Воздух был свеж и влажен, как это бывает после дождя, и король получал некоторое удовольствие от расставания с застоявшимися запахами дворца. Михаил шагал, изредка трогая рукой мокрые прутья ограды, и не подозревал о том, что с каждым шагом приближается к разгадке самой большой тайны этого мира, что скоро замкнется невидимый круг и разум наконец увидит то, что лежит на поверхности.

Человеческий разум обычно слеп, как переживший свой век старик, видящий лишь желтые блики солнечных лучей при взгляде вверх, на жаркое солнце. Этот старик хорошо ориентируется среди знакомых вещей в собственном доме, но стоит ему выйти на улицу, как он становится трогательно-беспомощным. Слепец шарит руками, пытаясь нащупать преграду, идет медленно, боясь споткнуться и упасть, иногда встревоженно сопит и даже издает возгласы о помощи. Старик нуждается в добрых прохожих, которые растолковали бы, что к чему, объяснили, куда идти, и провели через опасные дороги, по которым едут кареты. Наш разум устроен так же: стоит оттолкнуться от привычного и известного, как мы теряемся в новых вещах, путаемся, не знаем, что с ними делать, ищем наставников или, отчаявшись, пытаемся представить, что никуда не выходили, а бредем не по враждебной степи, а по начищенным полам собственного уютного дома. Разум умеет представлять, заводя нас в дебри напрасных надежд и скрытых разочарований. Но иногда бывает и так, что, вконец запутавшись и утратив всякое чувство причастности к настоящим, живым событиям, мы замечаем что-то знакомое, что уже видели раньше, в привычном жилище. Так слепой старик чувствует запах булочек, слышит звякание подносов и понимает, что он уже не в загадочном и страшном месте, а рядом с пекарней, которой управляет его любящий внук, всегда готовый приютить дедушку. И старик, представляя, как выглядит его внук, прозревает на миг благодаря знакомым запахам и звукам.

Король, повернув за угол, вдруг увидел маленького мальчика. Тот сидел на корточках в промокшей серой куртке, сжимал в руках два окрашенных деревянных кораблика: красный и желтый, а локтем вытирал слезы.

— Что такое? Что с тобой? — Михаил подошел поближе, резво перепрыгнув через большую лужу.

Мальчик поднял глаза. Вид хмурого человека в черном камзоле не испугал его.

— Ну что? — нетерпеливо повторил король. — Говори.

— Я проиграл последнюю монетку, — почти не всхлипывая, ответил мальчик. — Мы пускали кораблики, я взял красный, а нужно было желтый. Желтый бы победил.

Михаил недоуменно посмотрел на грубо сделанные корабли, которые ничем не отличались друг от друга, словно их, торопясь, вырезал опытный мастер. Хотя, возможно, именно опытный мастер и приложил к ним руку.

— Они ведь одинаковые, — сказал король.

— Нет, — упрямо мотнул головой мальчик. — Не одинаковые. Один — красный, а другой — желтый.

Михаил слегка пожал плечами, достал золотой и бросил его мальчику. Король развернулся, чтобы идти дальше, но вдруг замер. Его брови удивленно поползли вверх, он не слушал благодарностей ребенка, а погрузился в собственные мысли. Невидимый круг наконец замкнулся, и уже ничто не могло изменить хода событий.

Король сначала вспомнил Аррала и его выходку с мраморной статуей. Верховный ишиб получил задание, но расширил его, развил к собственной выгоде. Михаил подумал, что так бы сделал любой, если бы у него была возможность, даже Технократ. Каждый попытался бы развить дело, никто не стал бы останавливаться, а пошел бы вперед. Значит ли это, что и сейчас Технократ пытается расширять свое дело и идти куда-то вперед? Но куда?

Затем мысли короля вернулись к корабликам. По идее, в совершенной вещи все должно иметь смысл, даже цвет. Кораблики к совершенным вещам явно не относились, но Михаил знал несколько таких вещей. Это — амулеты Технократа. Король вспомнил об окне в другой мир и подумал, что оно ведь было неспроста, а, наверное, использовалось для экспериментов, для установления пробной связи между мирами. Значит, где-то могут быть и другие окна, более продвинутые, о существовании которых неизвестно даже Тарреану.

И наконец мысли короля скакнули назад, к бочкам и загадочной казни с синим светильником, которую применила Анелия. Тогда Михаил удивился, что этот амулет использовал обычный свет, а не подавал сигналы с помощью ти. Теперь же король удивлен не был: он подумал, что для Технократа с какого-то времени ти — желательное, но не обязательное условие. Нужно ли ему ти, чтобы проникать в людей? Может быть, когда-то и было нужно, но если Технократ не застыл в развитии, а идет вперед к совершенству и один мир для него слишком тесен…

Михаил развернулся и помчался во дворец. Король ворвался в свою собственную приемную и тут же распорядился, обращаясь к секретарю:

— Подготовь приказ капитану Рьянну, чтобы он немедленно отплыл к эльфам и доставил письмо, которое я сейчас напишу. Письмо передать королю Тарреану лично в руки. Пусть Рьянн поднимет мой флаг, чтобы эльфы его пропустили, или прокрадется к острову по морскому дну — меня интересует не путь, а результат. Письмо должно быть доставлено во что бы то ни стало, а ответ получен. После этого сделаю Рьянна тагга. Но об этом в приказе писать не надо.

После неожиданного выступления король удалился сочинять письмо, оставив секретаря в состоянии деятельного, но встревоженного изумления. Вскоре гонец-гвардеец покинул столицу, заняв место в зеленом вагоне, направляющемся в Иктерн.

Нельзя сказать, что ожидание ответа далось Михаилу легко. Всякое ожидание растягивает время и отнимает душевные силы. Король пытался заполнить свои дни до предела, улучшая устройство, убирающее ти, проводя совещания с представителями Академии, общаясь с ребенком и Анелией, занимаясь государственными делами и размышляя о многих важных вещах. Но король все-таки ждал, а это значит, что его мысли иногда предательски бежали не вперед, а в сторону, предвкушая возвращение Рьянна и ответ Тарреана. Михаил в поисках самоуспокоения дошел даже до того, что повторно выдал замуж свою первую любовницу в этом мире Инкит, которую встретил еще до знакомства с Анелией. Король иронизировал по этому поводу в беседе с Арралом, говоря, что лучше всего ему удается сватовство и он наверняка погорячился в выборе профессии. Верховный ишиб отвечал, что любой успешный сват должен обладать достаточным могуществом, чтобы заключать браки, не спрашивая согласия брачующихся, поэтому король находится явно на своем месте.

Капитан Рьянн прибыл в столицу в такой же пасмурный день, в какой отбыл гонец с ценным письмом. Королю показалось, что в этом есть некий мистический смысл, словно время схлопнулось и поглотило все, что произошло между отправлением и получением послания. По крайней мере, Михаил ни о чем не мог думать, кроме желтоватого тугого свитка, когда увидел его и взял в руки.

Король быстро сломал печать, бросил взгляд на послание и отпустил Рьянна. К чести Михаила, ни один мускул не дрогнул на его лице, он оставался внешне бесстрастным, закаленный нелегкими годами правления.

Могущественный владыка Ранига и Круанта вышел из приемного кабинета и направился твердым шагом в опочивальню. Никто из ишибов не мог бы сказать, что король прикладывает все силы к тому, чтобы успокоить свое сердце, готовое выскочить из груди. Михаил не собирался встречаться ни с Анелией, ни с сыном. Его ждал иной собеседник.

Входя в спальню, король невольно вспомнил содержание письма, которое отправил Тарреану. Там была одна-единственная просьба пояснить, возникал ли в недавнем прошлом сбой в работе важных амулетов Технократа, который разрешился сам по себе и к появлению Технократа не привел. Если такой сбой был, то Михаил просил указать точную дату, когда это случилось. Король убеждал своего островного коллегу, что в разглашении подобной информации нет ничего страшного: Технократа напрямую она не касается — ведь тот так и не вернулся.

Сейчас Михаил вошел в комнату, но направился не к рабочему столу и даже не к окну. Его путь лежал к одному из удивительных устройств, придуманных человечеством в незапамятные времена. Это устройство было полно противоречивых свойств. Оно могло утешить в печали, испортить настроение в радости, отнять драгоценное время или, напротив, подарить множество приятных минут. Люди относились к устройству по-разному: сначала просто интересовались им, потом, как правило, взирали с одобрением, затем — критически и даже с досадой, ну а напоследок смотрели мельком, стараясь не задерживать взгляда надолго.

Король остановился около стены, почти вплотную подойдя к высокому зеркалу. О чем думал этот человек с насмешливыми жесткими глазами, когда видел своего двойника, такого близкого, но недостижимого? Мысли о власти и коронах уже нисколько не волновали его. Михаил накопил достаточно могущества, чтобы спокойно думать о других вещах, но дело было не в этом. Король пытался понять, хватит ли у него сил, чтобы одолеть Технократа. О, этот враг был силен и умен, знающ и прозорлив, хитер и непримирим. Он умел ждать и всегда дожидался своего часа, чтобы разрушить все, построенное трудолюбивыми, но наивными людьми. И, что интересно, сам же Технократ происходил из этих людей. Он вселялся в них, становился ими, а потом по необходимости рушил то, что создавал прежде, когда находился в хрупком смертном теле. Технократ иногда боролся с самим собой. Вот о чем еще думал Михаил, и эти мысли его пугали больше, чем размышления о мощи врага. Тот был, конечно, могуч, очень могуч, но… не без изъяна.

Рука короля двинулась вверх, словно угрожая свитком своему отражению. В этом свитке Тарреан любезно отвечал, что сбой был, правда, слабый. Что-то, возможно мелкий метеорит, несколько лет назад повредило один из верхних амулетов, но серьезных разрушений не вызвало. Амулеты самопочинились, хотя тревога прозвучала. Технократ не появился, несмотря на то что король эльфов был уже морально готов к его прибытию.

Теперь Михаил видел изъян врага очень отчетливо. Изъян был связан с загадочным сбоем и указывал на то, что защитная система Технократа еще не вполне совершенна. В необычных случаях она способна приводить к непредсказуемым результатам, нарушая главный принцип о переносе души и смерти тела. Король уже знал, что попытается изучить один из таких необычных случаев, и догадывался, что преуспеет в этом. Амулеты Технократа можно поставить в тупик, используя старое, почти забытое оборудование, оставшееся на Земле. То самое оборудование, которое, как полагал король, явилось причиной его появления в этом мире. Именно оно вступило в конфликт с защитными устройствами Технократа, активированными метеоритом, и привело к неожиданной развязке.

Как ни странно, техническая сторона дела Михаила почти не волновала: он знал, что воссоздаст свое оборудование, поймет, как оно влияет на амулеты Технократа, и разрешит загадку неуязвимости этого чудовища.

Другое занимало все его мысли и чувства: из столетия в столетие Технократ боролся с самим собой, неизменно побеждая. Однако владыка Ранига получил долгожданное право на вызов и не собирался отступать.

Михаил припомнил последнюю строку письма Тарреана и горько улыбнулся. Строка содержала в себе дату и час возникновения того странного сбоя в системе амулетов Технократа. Сбой все расставил по местам. В следующий же миг после столкновения метеорита с амулетом-спутником тело Михаила, очень даже живое, оказалось в этом мире. Технократ все-таки вернулся домой, хоть и вместе с телом, но, к счастью, все еще спал, притворяясь обычным человеком.

Оглавление

Пролог

Глава 1 Неудачная доставка

Глава 2 Раниг без короля

Глава 3 Поход

Глава 4 В мире животных

Глава 5 Новый враг

Глава 6 Шахты

Глава 7 Аретт, императрица Уларата

Глава 8 О пользе стен

Глава 9 Встречи приятные и не очень

Глава 10 Император

Глава 11 Неожиданные вести

Глава 12 Аррал общительный

Глава 13 Император Нрал

Глава 14 Бабочки командующего

Глава 15 Предложение

Глава 16 Письмо принцессы

Глава 17 Засада

Глава 18 Убить Олеана

Глава 19 Переговоры

Глава 20 Облако

Глава 21 Таинственный амулет

Глава 22 Диверсант

Глава 23 Стела

Глава 24 Очередной катаклизм

Глава 25 Битва и ее последствия

Глава 26 Высадка

Глава 27 У столичных стен

Глава 28 Возвращение

Глава 29 Четыре бочки

Глава 30 Законы

Вместо эпилога X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?