«Магия Изендера»

Часть первая МОНСТРЫ ИЗЕНДЕРА

Глава 1 Заманчивое предложение

— Лёха, гля, тут в газете объява спецом для тебя, — раздался у меня над ухом сиплый, пропитый голос Хрюни, — для научнава экспиримента требуеца маладой, физицки развитый, выносливый мушшина, обладаюшший навыками рукопашнава боя, харашо владеюшший холодным оружием и имеюшший навыки выживания в дикой прыроде. Мля, какую только хрень в газетах не печатают! Лёха, это ж убиться веником, упасть и не встать ни разу. Маразматики.

Хрюня самый обычный московский бич, в смысле бывший интеллигентный человек, кандидат физико-математических наук, но спившийся. Вот уже больше трёх месяцев он мой напарник на складе, где мы оба работаем грузчиками. Мы только что разгрузили фуру с пивом и до приезда следующей у меня было время, чтобы хоть немного вздремнуть. То объявление, которое зачитал мне вслух Хрюня, действительно подходило мне по всем параметрам, кроме последнего:

— Кажный кандидат, который сможет увидеть в пиктограмме, приведённой ниже, информацию о том, как нас найти, получит высокооплачиваемую работу и разовое вознаграждение в размере пяти миллионов рублей. Выплата вознаграждения гарантируется. — дочитав объявление до конца, Хрюня зевнул — Брехня. Стопудово гарантирую, что никакого вознаграждения ещё никто не получил. Глядя на эти каракули если что и можно увидеть, то только фигу.

Сон мигом слетел с меня. Пять лимонов деревянных мне точно не помешали бы. Это же с сто семьдесят штук баксов. За такие деньги я смог бы купить себе квартиру где-нибудь в Подмосковье и еще хватило бы денег на обстановку и машинёнку. Тогда я смог бы начать таксовать и, наконец, поднялся на ноги. Надо только разгадать какую-то пиктограмму. Я резко выпрямился и, протянув руку, рыкнул:

— Дай сюда газету!

— Лёха, оно тебе надо? — рассмеялся Хрюня — это же форменная пурга. Точно, какой-то лохотрон.

Сердито проворчав что-то невразумительное, я сам вырвал газету из рук московского бича, приютившего меня в своей замызганной двушке в Перово. Газета была из разряда тех, какие я не то что никогда не покупал, а даже в руки не брал, если такая даром лежала на скамейке — "Власть тьмы". Я и не думал, что в них тоже печатают объявления. Между тем так оно и было. Объявление, размещённое на предпоследней странице, было большое и очень красиво оформленное, украшенное какими-то магическими фиговинами.

В верхней трети был напечатан тот текст, который зачитал мне вслух Хрюня, а весь нижний квадрат был испещрён какими-то каракулями, но стоило мне вглядеться в них, как произошло что-то очень странное. Во-первых, в середине квадрата появился серебристый круг, а на нём лицо очень красивой, улыбающейся девушки, по виду вылитой принцессы. А, во-вторых, над головкой этой очаровательной красавицы я отчётливо увидел мегафоновский номер, а под её портретом ещё и адрес. Ехать было в принципе совсем недалеко, в Сокольники, на Майский просек. Чтобы проверить себя, я закрыл глаза, трижды глубоко вздохнул и снова открыл.

Передо мной снова была уже основательно замусоленная газета и всё то же объявление к каракулями в квадрате, приглядевшись к которому, я опять увидел девушку, телефонный номер и адрес. Хрюня принялся трясти меня за плечо:

— Лёха, ты что, действительно что-то увидел?

Покрутив головой, я кивнул:

— Увидел, Хрюня. Дай-ка мне свою трубу.

Мой приятель усмехнулся:

— На, только ты фиг куда дозвонишься. У меня ноль на счете.

Взяв телефон, я успокоил его:

— Не волнуйся, дозвонюсь. Просто я свой мобильник уже дня три не заряжал, а у него и так аккумулятор полудохлый. — вставив в Хрюнин телефон свою симку, я набрал номер и после третьего гудка, как только кто-то взял трубку, спросил — Извините, это у вас я могу получить пять лимонов налом и высокооплачиваемую работу?

Взволнованный женский голос спросил:

— Молодой человек, что вы увидели на пиктограмме? Если вы набрали этот номер случайно, лучше забудьте его навсегда.

Мило. Шифруются каким-то фиг поймёшь каким именно образом, а потом говорят всякую ерунду. Подумав, я ответил:

— По-моему я увидел всё, что вас интересует, девушка, начиная от телефонного номера и заканчивая адресом. Поэтому лично меня интересует одно только вознаграждение и, естественно, высокооплачиваемая работа. Если, конечно, вы не попросите меня стать киллером. Хватит, этого дерьма я уже наелся в Иностранном легионе.

— О, так вы к тому же ещё наёмник! — чуть ли не восхищённо воскликнула девушка — да, мы выплатим вам пять миллионов, но только в том случае, если вы согласитесь работать на нашу организацию. Когда вы сможете приехать?

— Да, прямо сейчас, — ответил я, но радоваться не спешил и заранее предупредил, — но до тех пор, пока я не положу деньги на счёт в Сбербанке, можете даже и не мечтать обо мне, как о наёмнике. Между прочим, я пять лет прослужил во втором парашютно-десантном полку, причем последние два года во взводе воздушных коммандос. Извините, но я уже сыт по горло кидаловом и потому нема лове, нема коханья. Ищите себе другого испытателя.

Девушка удивилась:

— Испытателя? И что же вы испытывали, если не секрет? В иностранном легионе вроде бы нечего испытывать.

— Себя на прочность, а говнорашку на вшивость, — огрызнулся я раздраженным голосом, — говнорашка испытания на вшивость не выдержала и последней меня кинула как раз одна очень уважаемая организация. Поэтому я сегодня практически бомж. Если вам нужен, как вы говорите, молодой мордоворот, способный выжить в джунглях, пустыне или в тундре, то мы встретимся возле выхода из метро на станции Сокольники. Вы меня сразу узнаете, на мне будет надет зелёный берет. Если вас это устраивает, подъеду через два часа.

— Минуточку, — ответила девушка и умолкла, но минуты через три веселым голосом сказала, — подъезжайте, я привезу деньги, но учтите, приеду не одна, а с двумя парнями.

У меня чуть было не вырвалось: — "Да, хоть с пятью!", но я сдержался и вполне миролюбиво сказал:

— Договорились, — и, повернувшись к Хрюне, стоявшему с вытаращенными глазами, спросил, — так какая у тебя там задолженность за коммуналку? Триста штук, говоришь?

Мой приятель шумно выдохнул:

— Уже двести семьдесят, Лёха, а ты что, решил деньжат мне подкинуть что ли? Они же тебе самому нужны.

— Так они же пообещали мне высокооплачиваемую работу, Хрюня, — улыбнулся я пряча газету во внутренней карман своей рабочей куртки-спецовки, — поэтому на поллимона можешь смело рассчитывать. Но учти, узнаю, что ты опять начал бухать, убью. Ты же учёный, Хрюня. Уж если я, бестолочь малограмотная, не пью, то тебе и подавно бухать незачем. Рассчитайся с коммунальщиками, приоденься и вали в Штаты. Тем более, что тебя туда уже не раз приглашали. Ты же не чурка, чтобы талант свой пропить.

Хрюня, вообще-то его звали Альбертом, Альбертом Петровичем Хреновым, с мечтательной улыбкой вздохнул:

— Знаешь, Лёха, я наверное так и сделаю. Если России мои мозги не нужны, так может быть хоть там сгодятся.

Мы направились к бытовке. В это время к воротам склада как раз стала сдавать ещё одна фура и кладовщица что-то возмущённо завопила, но нас это уже не интересовало. Мы быстро переоделись и вышли с территории. Мы ждали маршрутку всего минут и потому приехали в Сокольники почти на час раньше, так что я даже успел заполнить бланки на открытие счёта. Оставив хотя и небритого, но трезвого Хрюню в банке, я пошел к станции метро. Минут через пять подъехал джип "Лексус" и из него вышла девушка, а с ней два мамонтоподобных шкафа. Все трое направились ко мне и тот из шкафов, что постарше на вид, державший в руке кейс, с улыбкой спросил:

— Это ты что ли спецназовец из Иностранного легиона?

— Ну, я, а что, не похоже? — насмешливо спросил я парня примерно моих лет, только чуть ли не вдвое больше — Или ты думал, что в спецназ берут только таких лбов, как ты? Так тебя же не один парашют не выдержит. Стропы оборвутся.

Оба парня рассмеялись.

— Мы бывшие морпехи, — ответил старший, — нам ваши тряпки с верёвками ни к чему. А теперь отвечай, ты готов подписать контракт или надеешься смыться с деньгами? — показав мне кейс, он сказал насмешливо — Деньги при мне, испытатель, так что не волнуйся, наша организация кидаловом не занимается, но и себя кинуть не позволит.

— Свежо придание, — буркнул я, — пойдёмте в банк.

Через полчаса, по-братски поделившись деньгами с Хрюней, я положил банковскую карточку в бумажник крокодиловой кожи, уже забывший, что такое крупная сумма денег, я вышел из офиса Сбербанка и был готов отбатрачить аванс где угодно, хоть у чертей в аду, работая истопником. Мы сели в "Лексус" и вскоре доехали до места. Это было трёхэтажное здание примерно шестидесятых годов постройки, но с претензиями на какой-то архитектурный стиль. Мне уже стало ясно, что та контора, которая нанимала работников таким странным образом, относится к ФСБ.

Ещё через пять минут я сидел в комнате с зашторенными окнами и заполнял бланк, в который нужно было вписать анкетные данные. Чертков Алексей Борисович, тридцати одного года от роду, неженат, не судим. Детдомовец. Проучился три года в МГУ, на истфаке, но был вынужден бросить учебу, потому что жрать было нечего, отслужил два года в российской армии, в воздушно-десантных войсках, а потом, всего четыре месяца спустя, добрался до Парижа и завербовался в Иностранный легион. Показав там отличную боевую и физическую подготовку, сразу же попал во Второй REP Французского Иностранного легиона, а через три года, дослужившись в четвертом взводе до капрала, был переведен в CRAP. Отслужив в легионе пять лет и заработав достаточно много денег, вернулся в Россию, где уже очень скоро стал обманутым дольщиком и потерял всё до последней копейки и на это было всем наплевать.

После этого целый год где я только не работал, но все без толку и вконец обнищал. Вообще-то мне надо было вернуться в Легион, вот только за минувшие пять лет службы в нём я успел возненавидеть и его, и Францию, и много ещё чего. В том числе и говнорашку, а точнее всех тех, кто сделал эту страну такой. Последним местом моей работы Центр подготовки космонавтов, в котором я как раз и был так называемым испытателем. На мне и еще на нескольких десятках точно таких же ребят испытывали всё то, что потом использовалось космонавтами. Два года всё было по-честному, а потом я сдуру согласился участвовать в одном эксперименте, который проводила какая-то неправительственная контора, но при ЦПК.

В результате я провел больше года вместе с пятью другими испытателями в железной бочке, имитирующей космический корабль, летящий к Марсу. Приземление было очень жестким. Контора прогорела в дым и нам не выплатили ни копейки, а я, в своих лучших традициях, перед началом эксперимента сдуру занял денег одному типу и не встретил его на выходе. Через несколько часов меня выставили за ворота с пустыми карманами и я не знаю, что было бы, не повстречайся с Аликом Хреновым. Не знаю уж почему, но он сам заговорил со мной и через час я уже сидел у него на кухне и слушал его грустную историю. В тот день он решил завязать с пьянкой и ему срочно требовалось излить кому-то душу. Наутро мы пошли наниматься грузчиками на ближайший склад. Меня приняли сразу, а ему отказали, но я сказал, что буду пахать за двоих и первое время так оно и было, но потом дрожжи в моём новом приятеле выгорели и он стал понемногу приходить в себя. В общем анкета у меня вышла короткая.

Кроме девушки и двух морпехов, в комнате находился мужик лет сорока хотя и одетый в гражданское, с военной выправкой, явно куратор из конторы, и трое мужчин моего возраста, на вид вылитые мэнээсы. Таких я когда-то в юности немало повидал в институте истории РАН, куда частенько хаживал. Куратор прочитал мою анкету, отдал её мэнээсам и недовольным голосом спросил:

— Это почему же вы, Алексей Борисович, называете нашу страну таким непотребным словом? Что же вы тогда во Франции не остались? Что, ностальгия замучила?

— А это потому, что я от вашей страны ничего хорошего не видел. Пока я служил в армии, чиновники умудрились продать мою квартиру, которая мне досталась от матери, умершей при родах. А потом, когда скопил денег и захотел купить себе квартиру, то другие чиновники у меня и ее украли, но самое прелестное случилось уже совсем недавно, когда меня выставили за ворота ЦПК имени Гагарина без копья в кармане после того, как я с пятью точно такими же испытателями провёл больше года в железной бочке. Так что говнорашка она и есть говнорашка и пока эта страна не докажет мне, что её нужно называть Российской Федерацией, именно так я и буду ее называть.

— Но позвольте, Алексей Борисович, какое отношение какие-то мошенники имеют отношение к великой стране? — возмутился куратор из ФСБ — Вы должны были обратиться в суд, в прокуратуру.

— Угу, прямиком в Страсбургский, по правам человека, — хмуро огрызнулся я, — только это ничего бы не изменило, да, и не в моих правила сознательно вредить своему государству. Ладно, хватит меня воспитывать. Меня, кажется, не за этим сюда пригласили.

Куратор не унимался, но хотя бы повеселел от моих слов про вредительство и насмешливо спросил:

— Это кто же вас сюда пригласил, хотелось бы мне знать? Что-то не припомню, чтобы я посылал вам письменное приглашение.

Достав из кармана своей французской камуфляжной сумки газету "Власть тьмы", я развернул ее перед носом мужика в темно-сером, старомодном двубортном костюме:

— Тот, кто умудрился каким-то образом вложить в эти каракули, называемые пиктограммами, портрет принцессы, а также номер телефона и адрес сего богоугодного заведения за железным забором высотой в четыре метра. Или я ошибся адресом? Ну, тогда зачем мне выплатили пять миллионов рублей?

Трое мэнээсов одетых, как студенты, и девушка мигом подбежали к о мне. Девушка спросила первой:

— Алексей, вы действительно видели принцессу Алвиану?

Снова посмотрев на объявление, я улыбнулся. Теперь я знал имя этой девушки и мне подтвердили, что она принцесса. Внимательно разглядывая её портрет, я наконец обратил внимание на то, что позади неё расстилается красивый пейзаж с заснеженными горами на горизонте. Одна из явно была курящимся вулканом с тремя вершинами. Улыбнувшись принцессе, я негромко сказал:

— А я её и сейчас вижу. Похоже, что принцесса Алвиана стоит то ли возле раскрытого окна, то ли на балконе. Во всяком случае находится высоко над землёй и позади неё я вижу поля леса, реку, а за ней холмы, поросшие лесом и уже за ним высокие горы с заснеженными вершинами и одна из них точно вулкан. Над центральной из трёх её вершин виден дым. По моему это даже не картина, а фотография, но очень странная. — наклонив газету, я убедился, что изображение объёмное — Да, точно, это голографическое изображение, но мне непонятно, как его можно было напечатать на газетной бумаге. — снова закрыв глаза и сделав три глубоких вдоха, я снова посмотрел на объявление и ухмыльнулся — Вот, пожалуйста, я опять вижу каракули.

Девушка повернулась к куратору и возбуждённо сказала:

— Фёдор Дмитриевич, нам нужно отправлять Алексея в Изендер немедленно. Он должен совершить переход до полуночи.

— А как же подготовка, Лариса? — воскликнул куратор — ему нужно ведь изучить изендерский язык, тьфу ты чёрт, эсперанто.

Лариса повернулась ко мне и спросила:

— Алексей, вы говорите по-французски?

— Более или менее сносно, — ответил я, — нас ему научили быстро, всего за полгода. Я даже писать по-французски умею.

Девушка радостно улыбнулась:

— Значит вам не составит особого труда изучить изендерский язык, это всего лишь эсперанто и к тому же упрощённое.

А вот мне почему-то не хотелось радоваться. Настороженно оглядев всех присутствующих, я поинтересовался:

— Э-э-э, вы что же, хотите отправить меня в какой-то другой мир? Ну, и что я там должен сделать и как вернусь обратно?

Вперёд выдвинулся самый субтильный из мэнээсов:

— Фёдор Дмитриевич, я полагаю, что Лариса права. Нам нельзя терять время на всякие глупости с подготовкой. Поймите, Алексей Борисович сумел увидеть то, чего не видел ещё никто из чувствующих. Возможно он сможет пройти прямо в королевство Туаран. Поэтому я предлагаю продолжить наш разговор у меня в кабинете. — Поглядев на меня с завистью, он добавил — Алексей, вы даже не представляете себе, как вам повезло. Позвольте представиться, меня зовут Виктор Михайлович, это наш куратор из ФСБ Фёдор Дмитриевич, это его помощница Лариса Петровна, Сергей и Игорь нас, так сказать, охраняют, а это мои коллеги. Ярослав Семёнович и Владимир Иванович. До некоторых пор мы были уфологами, но сейчас занимаемся куда более серьёзной работой. Пройдёмте в мой кабинет и я расскажу вам, какой именно. Поверьте, моя рассказ обязательно увлечёт вас. — после чего, к моему удовлетворению, сказал — Серёжа, будь добр, распорядись на счёт обеда и пусть спецотдел займётся подгонкой экипировки.

Мы все, кроме Сергея и Игоря, вышли из комнаты находящейся на первом этаже недалеко от входа и поднялись на третий этаж. Там располагался большой кабинет Виктора Михайловича, похожий на музей истории холодного оружия, причём западноевропейского. В нём мы расселись за большим столом, Лариса принялась варить кофе, что было весьма кстати, время шло к обеду, а я ещё не завтракал. Виктор вздохнул и начал свой рассказ издалека:

— Четыре года назад, Алексей Борисович, мы занимались изысканиями на Урале и обнаружили каменную стелу с теми пиктограммами, которые привели вас к нам. Из нас троих только мне удалось увидеть пейзаж чужого мира с замком вдалеке. Три дня я не решался сделать последний шаг, но потом всё же отважился. То, как я вошел в камень, записал на видео Ярослав и именно это послужило самым веским доказательством, что рядом с нашим миром находится какой-то другой, параллельный. Перед тем, как войти в этот мир с рюкзаком за плечами, я сфотографировал пиктограмму и потом выяснилось, что не зря. Именно это позволило мне не только вернуться назад, но и передать кое-какие предметы из того мира в наш через точно такие же камни, из которого я вышел. Их в том мире немало. Более того, когда я включал свой телефон и смотрел на пиктограмму, то где бы не был, Ярослав и Владимир не только видели меня, но и слышали. При этом аккумулятор моего сотового телефона не разряжался. Меня подвело то, что я не имел ровным счётом никаких навыков подобным вашим и был одет совсем не так, как одеваются жители Изендера. Поэтому меня уже через две недели был схвачен солдатами барона Гаспара и тот, убедившись, что от меня нет никакого проку как от воина или раба, продал местному магу. Вот с этого места начинается самое интересное, Алексей Борисович. В Изендере люди владеют магией ничуть не хуже, чем в нашем — наукой. Маг Ларевий, который купил меня, чтобы ставить надо мной эксперименты, оказался весьма жестоким человеком и ему было совершенно наплевать, умру я или выживу. Он прекрасно знал, что я пришелец из другого мира и его не интересовало ничто, о чём я пытался ему рассказать. Я был для него не более, чем подопытным кроликом. Его опыты становились все более опасными, ведь он был ещё и лекарем барона, а потому часто наносил мне раны и даже тяжкие увечья, чтобы потом исцелять их с помощью магии. Признаться, как магу-лекарю этому злодею просто цены не было. На моё счастье он любил выпить и однажды напился так, что забыл запереть меня в клетку, а я к тому времени уже успел выучить несколько десятков магических заклинаний и потому сумел освободиться от оков. К сожалению мне не удалось похитить у Ларевия его самую большую ценность, гримуар магии, но было хорошо уже то, что я сумел украсть полторы дюжины свитков и некоторые магические артефакты, после чего сбежал. Когда меня окружили солдаты барона, я успел спрятать свой сотовый телефон и когда добрался до того места, то нашел его и бросился к ближайшему камню с магическими пиктограммами. Эти камни, которые то появляются, то исчезают, служат своеобразными станциями перемещения. Когда я добрался до ближайшего из них, а они, как правило, находятся минимум в пятнадцати километрах от любого населенного пункта, пусть это даже хижина отшельника, то включил телефон и стал вглядываться в пиктограммы и проход открылся, но на Землю я вернулся не на Урале, а в Москве, куда перевезли камень. Мои друзья позвонили в Москву и уже через двое суток за ними приехали сотрудники ФСБ, которые, как и мы, тоже занимались паранормальными явлениями и магией. Фёдор Дмитриевич как раз руководит именно таким подразделением. Алексей Борисович, обо всём остальном расскажет вам уже он. Думаю, что у него это получится лучше, чем у меня. Поэтому скажу вам напоследок лишь одно, после того, как я вернулся, мне уже ни разу не удалось увидеть ни на камне, ни на фотоснимках больше никаких пиктограмм, хотя находясь у мага я понял, как в них можно вложить какую-то информацию вроде номера телефона и адреса нашей базы. Тем не менее я не потерял магических способностей и даже сумел научить магии всех здесь находящихся. И совсем уж последнее, Алексей Борисович. У вас есть магические способности. Именно поэтому вы смогли увидеть в тех каракулях, как вы говорите, скрытое изображение.

Пока мэнээс рассказывал мне о своих злоключениях, я немного подкрепился, выпив две чашки кофе и слопав все крекеры, а потому немного повеселел. Мне уже стало ясно, на какую работу меня хотели подпрячь фээсбешники и это меня не пугало. В первую очередь потому, что только так я и мог увидеть принцессу Алвиану. Фёдор Дмитриевич, глядя на меня, как удав на кролика, сурово проворчал:

— А теперь слушайте меня внимательно, капрал Французского Иностранного легиона. Точно такие же камни с пиктограммами появились четыре года назад в США, Франции, Китае и что самое неприятное, в Иране и потому спецслужбы этих стран тоже засылают туда своих агентов. Нам удалось отправить в Изендер пятерых человек, четверых мужчин и одну девушку. Девушка и ещё двое парней были офицерами ФСБ, а двое последних пришли, как и ты, по объявлению в газете "Власть тьмы". С США и Францией у нас уже есть соглашение о совместной работе. Они смогли отправить в Изендер тринадцать человек. С китайцами мы тоже должны заключить такое соглашение буквально со дня на день, но подозреваем, что они ведут тайные переговоры с Ираном и могут объединиться против нас. От того, кто первый овладеет магическими знаниями, зависят судьбы множества людей. Американцы и французы солидарны с нами. Они не хуже нас понимают, что магия будет пострашнее, чем термоядерное оружие. К сожалению все наши агенты перестали выходить с нами на связь, но хоть что-то сообщили. Что с ними случилось, мы не знаем. Может быть они решили работать на себя. Сами понимаете, Алексей Борисович, с нашими знаниями в этом мире дремучего средневековья многого можно достичь. А может их захватили в плен или что ещё хуже, все они погибли. Мне уже очень скоро доставят ваше досье и пока вы будете готовиться, а я по вашим глазам вижу, что нам не придётся вас долго уговаривать, просмотрю его. Впрочем, ваша служба во Французском Иностранном легионе нас не очень-то волнует. Мы в любом случае поделимся с союзниками всей информацией, полученной через вас. Французы и американцы уже едут сюда, так что провожать вас мы будем все вместе. А теперь о главном, Алексей. Парень, ты должен любой ценой достать, пусть даже украсть, хоть один гримуар магии и как можно скорее передать его нам, а потом можешь становиться там хоть королём, хоть императором, хоть Господом Богом. Если иранцы или китайцы нас в этом деле обойдут, то поверь, всей европейской цивилизации наступит… Ну, ты меня понял, Алексей.

Н-да, куратор объяснил мне всё самым доступным образом. Ему бы где-нибудь в ООН послом работать. Немного подумав, я спросил:

— Фёдор Дмитриевич, а может быть мне того, действительно потратить какое-то время на подготовку? Язык подучить и выучить магические заклинания. Сами понимаете, всем остальным мне нет нужды заниматься. За два года в ВДВ и пять лет в Легионе я уже много чему научился. Тем более, что мне пришлось побывать в горячих точках и на Северном Кавказе, и в Африке. Кстати, какое у вас звание, а то просто по имени отчеству как-то неудобно обращаться. Между прочим, в ВДВ я закончил службу старшим сержантом.

— Ну, а я генерал-полковник, сержант, — улыбнулся фээсбешник и добавил, — к сожалению Лариса права, Алексей. Каждый день промедления отделяет тебя от того королевства, которым правит королева Алвиана, хотя это и не факт, что ты выйдешь из камня прямо под окнами её дворца. Судя по всему, она единственная вменяемая правительства в том сумасшедшем мире. Бардака там будет куда больше, чем даже у нас на Земле. В каждой деревне сидит по барону, а в каждом городишке по целому королю и все грызутся друг с другом, как собаки за кусок мяса. Это хорошо, что ты про ВДВ вспомнил и я тебе так скажу, сержант. Если ты хочешь, чтобы Россия перестала быть говнорашкой, то ты добудешь мне этот гримуар магии! Поверь, магия Изендера это великая сила, как и наука Земли в том мире. Поэтому мы тебя кое-чем обеспечим. Жаль, конечно, что ты по образованию не технарь, ну, да ничего, три курса истфака МГУ это тоже не плохо.

Удивлённо моргая, я спросил:

— Что вы имеете в виду, товарищ генерал?

Фёдор Дмитриевич с улыбкой ответил:

— Наши американские коллеги изготовили небольшой ноутбук, похожий на стальной нагрудник, а наши специалисты закачали в него чёртову прорву всякой научной и технической документации. Поэтому, Алексей, твоим вторым заданием будет закрепится там и стать хотя бы бароном, а ещё лучше королём. Может быть не сейчас, а много позднее, лет через сто, ты сумеешь соединить два наших мира. Не верю я в то, что этого невозможно сделать. Не верю! Так что ты нам всем ответишь, сержант? Берёшься выполнить задание родины? Да, что там родины, всей европейской цивилизации.

— Конечно берусь, товарищ генерал. — Усмехнувшись, я всё же добавил — Я ведь хорошим испытателем, а эта работа будет намного ответственнее и полезнее для людей. Я так понял, глядя на Виктора Михайловича, что изендерская лечебная магия будет покруче нашей самой лучше медицины. По нему не скажешь, что он побывал в лапах у мага-изувера, да и вы тоже выглядите на редкость молодо, а ведь у нас генеральские звания в сорок лет не дают.

Виктор Михайлович поспешил сказать:

— Алексей, в ноутбуке ты найдёшь всю информацию по магии, которая нам известна. Изучив её, ты сможешь с помощью тех магических ингредиентов исцелить даже самые тяжелые раны и некоторые смертельно опасные болезни. За тот год, что я провёл в клетке этой старой сволочи Ларевия, он чего надо мной только не вытворял и ты прав, на мне от его опытов невозможно найти и следа. Не знаю, может быть он не такое уж и чудовище, этот маг, ведь он частенько говорил, что только благодаря мне он сумел достичь такого совершенства в лечебной магии, только мне от этого не легче. От некоторых болезней, которыми он меня заражал, я буквально с ума сходил.

Лариса, которая была очень смущена, что в кабинете Виктора не нашлось ничего съестного, кроме десятка крекеров, сказала:

— Господа, если вы не против, я отведу Алексея в столовую. Заодно я расскажу ему о том, что нам уже известно.

Возражать ей никто не стал и мы спустились с третьего снова на первый этаж. Вот там я смог наконец-то поесть, а девушка рассказала мне о том, что продолжительность жизни людей на Изендере даже у крестьян втрое больше, чем на Земле. Маги, короли и всякие там бароны так и вовсе жили по шестьсот лет. В том мире, куда я должен был отправиться, всё было завязано на магии, но и научные знания также имели огромный смысл и большую цену. Правда, далеко не всё было так просто. Например наш обычный порох у них не горел, но у них имелись свои собственные взрывчатые вещества. К сожалению никто из засланных нами, американцами и французами агентов, так и не смог продержаться больше шести месяцев. Дольше всех умудрился проработать один американец — Джек Стивенс, морской котик, но и того, судя по всему, повязали. Выслушав Ларису, я спросил:

— А тебе не кажется, что это было глупостью шариться по лесам и по ночам тайком пробираться в деревни и города? Пойми, если изендерцы до сих пор живут в средневековье, это вовсе не говорит, что они лохи. Просто их пока что полностью выручает магия. Насколько я понял, война там дело обычное, а раз так, то и выслеживать лазутчиков они научились. Поэтому лично я не собираюсь изображать из себя бойца невидимого фронта, хотя будь спокойна, именно это у меня получается особенно хорошо и с любого морского котика я мигом шкуру сдеру. Самая почётная профессия в средневековье, это кондотьер, то есть моя главная профессия. Что ты на это скажешь?

Лариса улыбнулась:

— Лёша, я ведь тоже офицер ФСБ, майор, но я с тобой полностью согласна и даже более того, чуть ли не первая заявила, что причина провала всех наших агентов именно в этом и заключается. Ни мы, ни наши союзники вот уже восемь месяцев не можем найти вообще никакого чувствующего, а тут такая удача. Французы как только услышали, что ты служил в Иностранном легионе, так сразу же направили в Москву целый борт. Американцы, между прочим, тоже. Пойми, там тоже прекрасно понимают, что китайцы и иранцы с помощью магии такого смогут натворить, что не приведи Господи, но лично меня всё же больше всего интересует вторая часть твоего задания — закрепление в Изендере. Если ты сможешь стать там королём и заключишь союз с королевой Алвианой, которая, как мы поняли, является самой могущественной магессой в этом мире, то с помощью науки можно будет действительно соединить два мира, пусть и не сразу, а через пару столетий или больше. Магия Изендера работает в нашем мире ничуть не хуже, а в некотором смысле даже лучше. Во всяком случае тот ноутбук, который изготовили американцы, это самое настоящее чудо. Зато для магической медицины нам требуются изендерские ингредиенты, а они все либо растительного, либо животного происхождения.

Мы не спеша пообедали и поговорили ещё чуть больше часа, пока дожидались приезда американцев и французов. За это время генерал успел прочитать как моё российское, так и французское досье и потому, когда настало время представить меня союзникам, вошел в столовую гоголем. Понимая, что наступило время готовиться в путь, я протянул Ларисе бумажник и попросил:

— Передай его моему хорошему другу Хрюне и сделай так, чтобы деньги с моего счёта перевели на его. Он отличный мужик, хотя и бухарь, но в завязке. Это он прочитал мне ваше объявление. Если чем-нибудь сможешь ему помочь, Лариса, то очень меня обяжешь.

Девушка, вставая из-за стола, улыбнулась:

— Не волнуйся, Алексей, я сделаю всё, как надо. Тем более, если он твой крестник. Ты как раз тот человек, который нам сейчас очень нужен, поэтому можешь не беспокоиться, мы обязательно его разыщем и пригласим на работу в наш центр изучения магии.

Вот тут-то я и начал всерьёз беспокоиться за своего друга Алика Хрюню, ведь у меня, сироты детдомовского, больше не было в Москве ни одного не то что друга, а хорошего знакомого. Да, что ни говори, а Хрюня меня здорово выручил этой зимой. Только он и протянул мне руку помощи в самый тяжелый момент. Хотя с другой стороны мне ведь всего-то и надо было, что спереть магическую книгу. Мне приходилось принимать участие в куда более сложных боевых операциях, освобождать заложников и эвакуировать французов из зоны боевых действий, а тут речь шла всего лишь о каком-то магическом букваре. Поэтому я быстро отбросил прочь все сомнения.

А ещё я прекрасно понимал, что только там я смогу увидеть ту удивительно красивую, стройную и хрупкую девушку, королеву Алвиану. Не скажу, что я запал на неё, она всё-таки была королевой, а я простым детдомовцем, но ведь из меня мог получиться неплохой рыцарь. Быть рыцарем такой королевы в каком-то магическом Изендере, для меня являлось куда более предпочтительной перспективой, чем оставаться на Земле никем. Поэтому я стал активно накручивать себя и уже через полчаса был готов совершать подвиги во имя прекрасной дамы по три часа на день перед завтраком, обедом и ужином, а если мне ещё и будут хорошо платить, то и в сверхурочные часы. Наверное мои мысли отразились у меня на физиономии, простой и совершенно неказистой, в киноактёры меня точно не возьмут, раз Лариса, глядя на меня заулыбалась. Мне была приятна её одобрительная улыбка.

Жаль только, что она не рассказала мне про Изендер и его магию практически ничего, но это меня нисколько не смутило, а лишь напомнило службу в родной десантуре, когда я почти год воевал на Кавказе. Там нам тоже давали такие вводные, что оставалось только гадать, куда мы едем и с чем там встретимся. В Легионе все было по другому. Там каждый из нас ежеминутно знал, где он находится, что справа и слева, сзади, а также прямо у тебя перед носом. На Изендере, похоже, ни о чём подобном я могу даже и не мечтать. Ладно, пробьёмся, тем более, что мне ещё всё равно предстояло пройти инструктаж и получить экипировку и я пойду туда всё же не вслепую.

Глава 2 Экипировка и краткий курс молодого мага-бойца

Мы вышли из столовой и направились в вестибюль, где нас поджидало десятка четыре человек. Там генерал представил всем сначала меня, а потом большое американское и французское начальство. Французский генерал чуть из штанов не выпрыгивал от радости, ещё бы, сегодня ФСБ отправляло на Изендер чуть ли не француза. У меня же был вид на жительство во Франции. Американцы, а это были адмирал из ЦРУ и генерал из АНБ, тоже были очень довольны. Они даже раньше, чем Лариса догадались, что на Изендер нужно засылать не шпиона, а солдата-наёмника. Ко мне все эти люди отнеслись с участием. Никакого высокомерия, никаких снисходительных взглядов и тем более похлопываний по плечу.

Из этого я сразу сделал вывод, что дела у них идут до того хреново, что они чуть ли не пребывают в панике, отчего мне почему-то стало легче на душе. Быстро пожав руку каждому и вдобавок ещё и широко улыбнувшись, я пошел туда, куда меня повели, ко второму выходу. Чуть в глубине большого огороженного участка, на котором росли столетние липы, находился спортзал, возле которого стояло два громадных военных грузовика — американский и французский. Их уже заканчивали разгружать. Как я уже узнал, самолёты с ними вылетели один из Парижа, а второй из Мюнхена в Россию через полтора часа после того, как я вышел из метро. Мы вошли в спортзал, начальство село за длинный стол, стоящий на подиуме и мне предложили немедленно отправиться в душ, чтобы после него я начал облачаться. Времени было уже половина пятого, а не позднее половины двенадцатого ночи я должен был войти в камень и отправиться в Изендер.

Через полчаса, одетый в банный халат на голое тело я вышел из душа и, зайдя за ширму, первым делом надел портки и нательную рубаху под старину, пошитую из какой-то особой, магической супер-наноткани, сотканной французами. Таких портков и рубах, которым не будет сносу, обладающих прочностью зилона и мягкостью кашемира, мне приготовили в дорогу целых четыре пары. Между прочим технари, занимавшиеся моей экипировкой, облегчённо вздохнули ещё тогда, когда меня засняли выходящим из метро и немедленно передали эти видеокадры в Париж и Мюнхен. Это дало им возможность подобрать мне одежду, доспехи и оружие подходящего размера. Обрадовало их и то, что я оказался стандартным мужиком ростом в один метр восемьдесят сантиметров. В общем самый лучший размер.

Надев гольфы длиной выше колен, я обул комнатные тапочки и вышел из-за ширмы. Мне предложили на выбор несколько штанов разных фасонов и я указал на удлинённые, стёганые панталоны чёрного цвета с высоким, почти до груди, поясом и с липучками вместо пуговиц, крючков и завязок, но с клапаном на заду. Вторые точно такие же тотчас отправились в мешок, но прежде чем застегнуть штаны, я выбрал светло-бежевую рубаху с длинными, просторными рукавами и отложным воротничком. К вторым штанам присоединились три рубахи. Как штаны, так и рубахи были тоже пошиты из магической наноткани, но уже американской и тоже были очень прочны, ножом не прорежешь. Мне скороговоркой рассказывали о магических свойствах одежды и я понял, разведчики всё же успели кое-что разнюхать.

Заправив рубаху в штаны, я выбрал себе стёганый, чёрный жилет под горло. Вот он уже был настоящим бронежилетом и тоже был изрядно напичкан нашей, земной магией, которая уже поступила на вооружение спецслужб. Из всей верхней одежды, а некоторые образцы были очень нарядными, я предпочёл скромный, чёрный камзол длиной до колен, который, как и штаны, был оснащён системой электроподогрева и охлаждения. Прежде чем надеть камзол, я обулся, выбрав себе чёрные ботфорты с массивными каблуками, носки которых были окованы воронёной сталью и украшены тремя гранёными шипами длиной в три сантиметра. Ботфорты я сразу подтянул до самой задницы и пристегнул к штанам, плотно стягивающим мою талию и живот. Теперь я мог запросто пройти по огню.

Когда я надел на себя камзол, то почувствовал себя весьма комфортно, хотя вся эта одежда и не была пошита по моим меркам. Она была лёгкой, хотя, конечно, невесомой её нельзя было назвать, но самое главное в ней было прохладно. Настал самый важный момент, выбор доспехов. Их в зал принесли огромное множеств начиная от римских лорик и заканчивая максимилиановским доспехом, но такое железо меня не интересовало, хотя все эти доспехи также были изготовлены из сплава титана, серебра и бериллия и потому были намного легче стальных. Моё внимание сразу же привлекла серебристая кольчужная юшмань очень плотного плетения с красивыми узорчатыми накладками и широкими рукавами до локтя.

Юшмань была изготовлена у нас, в России и тоже была магической. Она оказалась настолько удобной, что я надел её без посторонней помощи и даже поразился, как ладно это кольчужное чудо на мне сидит. После юшмани мои загребущие ручонки сразу же потянулись к ламинарным наколенникам с тремя шипами, которые спереди отлично закрывали коленную чашечку, превращая её в оружие, а сзади имели кольчужную защиту связок. Ещё я выбрал себе точно такие же налокотники и тоже с довольно длинными шипами, но верхом мастерства французских оружейников я всё же счёл латные перчатки с длинными крагами. Вот в них-то магии было более всего. Они были оснащены не только электрошокерами, которые Изендере, где наши батарейки и аккумуляторы обретали огромную мощность, смогут метать во врага нешуточные молнии, но ещё и лазерами. Сжав руку и выставив указательный палец, я смогу что-нибудь и разрезать лазером.

Самым основательным образом я выбирал себе шлем и, примерив с десяток самых разных, вплоть до чёрного салада, как у Дарта Вейдера, я остановил свой выбор на серебристом барбюте с очень удобным подшлемником. В нём можно было спокойно пробивать головой если не стены хижин, то точно их двери. Последним на меня надели тёмно-красный сюрко, а уже на него навесили большой, изящно выгнутый серебристый горжет с золочёным рельефным гербом а-ля герцог Мальборо — два льва, вставшие на задние лапы, держат в лапах щит. Он плотно пристёгивался к телу ремнями из прочнейшей нанокожи, но самое главное находилось внутри него — не такой уж и крошечный ноутбук. Откинув тонкую крышку, я мог выдвинуть его и, откинув вторую, спокойно работать, вот только латные перчатки нужно будет обязательно снять.

В общем в результате из меня вышел чёрно-красный с серебром вояка и я перешел к выбору оружия, но начал с того, что надел на себя после всего широкий чёрный пояс с портупеей, украшенный серебристыми накладками, к которой были приделаны сребристые наплечники и в общем-то вышло так, что я мог свободно двигаться. Вся моя защитная амуниция весила не более двенадцати килограммов без ботфортов и одежды. По сравнению с той полной выкладкой, которую мне приходилось таскать в Африке, когда я нёс службу в Легионе, это было ничто, но мне ведь ещё предстояло выбрать оружие. Передо мной его выложили на двух столах великое множество. С одной стороны холодное и метательное, а с другой тетивное.

Сначала я подошел к тому столу, на котором лежали всевозможные луки и арбалеты. Такие страшилища, как японский лук-юми и английский лук я даже не стал брать в руки. Блочные луки тоже, так как таким луком я мог запросто распугать на Изендере всех зайцев, не говоря уже про оленей и просто врагов. Зато мне приглянулся небольшой арбалет с оптическим прицелом и лазерной подсветкой. Вот это было то, что надо и самое главное, он был складной и прекрасно помещался в специальную кобуру, в которой лежала дюжина болтов, но их я сразу попросил сунуть мне целых три дюжины в заплечную кожаную суму. Лучше я возьму меньше еды, чем мне не хватит стрел, а каждый болт длиной в тридцать сантиметров, это одна простреленная башка или кабан мне на завтрак, обед и ужин.

Из всего множества мечей я остановил свой выбор на изящном фальчионе с удобной рукоятью, отлично ложившейся в мою латную перчатку. Особенно мне понравилось то, что его чёрно-сажистый клинок имел в передней четверти обоюдоострую заточку. Это было прекрасное колюще-рубящее оружие с клинком длиной в восемьдесят два сантиметра. К тому же этот меч с элегантным хищным клинком, изящными долами, гардой, защищающей пальцы и слегка выгнутой рукоятью без навершия с оплёткой из искусственной нанокожи, был магическим. В ближнюю к крестовине часть дола были вставлены с обоих сторон по три плоских, овальных кабошона из рубина, сапфира и изумруда. В торце рукояти был ещё и спрятан мощный фонарик.

С магией мне ещё предстояло разбираться и разбираться, зато в ножнах фальчиона я сразу же увидел ещё и немецкую дагу с ловушкой для вражеского меча. Она откидывалась двумя длинными стальными шипами тотчас, как только дагу вынимали из ножен. Работе с двумя ножами я был обучен, как и основным приёмам фехтования саблей. Именно поэтому я и выбрал себе фальчион, хотя мог бы вооружиться и бастардсвордом, только зачем мне таскать лишних три, четыре кило железа? Фальчион вместе с дагой весил всего два килограмма. Поэтому я вооружился ещё большим ножом выживания а-ля Рембо и восьмью метательными ножами, которые были вложены в широкие ножны-кошель. Как только всё было развешено на мне, я попрыгал немного. Вроде бы ничего не мешало двигаться.

Всё, что мне не пригодилось из одежды, амуниции и оружия, немедленно укладывалось в большие контейнеры. Как только последний из них был закрыт, я попросил народ отойти к стенам, выхватил из ножен фальчион и принялся носиться по спортзалу, превращённому в полосу препятствий, как очумелый пудель, вырвавшийся из квартиры на волю. При этом я делал кувырки, дельфином перелетал через контейнеры и не стеснялся наносить по ним удары то коленками, то локтями, а то и носками ботфортов. Делать это оказалось не просто, но силы мне было не занимать. Просидев год в "бочке", я каждый день до изнеможения качался на тренажерах и делал растяжки и прочие гимнастические упражнения на гибкость, да и работая на складе двигался быстро, так как Хрюня не отличался большой силой.

Вскоре два крепких парня, надев защитные колеты и маски, вооружились один мечом-полутораручником, а второй двумя фальчионами, предложили мне сразиться. Не скажу, что я такой уж мастер фехтования, но кое-чему на Корсике научился. Корсиканцы нас, откровенного говоря, ненавидели и редко какая увольнительная, а мы не выходили в город иначе, как вчетвером, не заканчивалась дракой. Поэтому лично я и ещё несколько парней предпочитали дракам занятия в спортзале и один из моих приятелей родом из Украины, большой любитель фехтования чем попало, вплоть до большой сапёрной лопаты, уговорил меня стать его персональной подушечкой для булавок. Меня в конце концов разобрала злость и я стал мечтать о том, чтобы изрубить его, как кочан капусты. Из этого ничего конечно не вышло, но зато я перестал быть истуканом, по которому бьют палкой.

Мне противостояли более опытные фехтовальщики, зато совершенно не знакомые с таким стилем фехтования, как "отмороженный запорожский казак отплясывающий гопака с фальчионом и дагой"? Особенно моих спарринг-партнёров изумляли мои нырки и имитация удара дагой в промежность. Да и то, что я, захватив дагой и фальчионом бастарсворд лягался, как мустанг и вообще вёл бой отнюдь не по-рыцарски, их тоже приводило в изумление. Так я же при этом ещё и заплевал им маски и в конечном итоге доказал, что в бою любые средства хороши. За это меня не раз награждали аплодисментами и подбадривали громкими возгласами. Наконец, запыхавшийся, я перестал скакать, вложил фальчион и дагу в ножны, снял с головы барбют и подсел к столу, где принялся слушать наставления. Первым делал инструктаж американец, который сказал по-русски:

— Алекс, в твоём нагруднике помимо ноутбука спрятана ещё плоская цифровая камера, радиоприёмник с диктофоном и двумя дюжинами жучков с крохотными видеокамерами. Всё это уже доказало свою полезность. Хотя мы так и не получили ни одного гримуара, наши и ваши разведчики сумели добыть немало полезной информации, касающейся магии. Кроме того они переправили на Землю немало магических артефактов и ингредиентов. Тебе не обязательно воровать гримуар у мага, это может его убить и восстановит против тебя всех магов Изендера. Так это или нет мы точно не знаем, но маги тщательно охраняют свои гримуары. Поэтому лучше не рисковать. Тебе достаточно будет сфотографировать каждую страницу. Мы сфотографировали и оцифровали все магические свитки, принесённые Виктором и они не утеряли своей силы. Полагаю, что кроме гримуаров, а они для магов очень важны, есть просто учебники и трактаты по магии. Они нас тоже очень интересуют, но только в гримуаре мы сможем найти ответ на самый главный вопрос — как формируется сознание мага. Маги точно такие же люди, как и мы все, поэтому мы изготовили сильнодействующее магическое снотворное. Достаточно сунуть магу под нос ватку, смоченную им, как он через пару минут уснёт и проспит не менее суток. При случае воспользуйся им, но мы всё же не забываем про самое главное мерило ценностей, золото. По образцу полученных с Изендера монет, мы изготовили несколько десятков килограммов изендерских золотых монет, так что ты сможешь взять с собой столько, сколько сможешь унести.

— Угу, чтобы стать жертвой разбойников? — огрызнулся я сердитым голосом — Два килограмма максимум. Мне ведь нужно будет взять с собой в дорогу хотя бы вяленого мяса и морских галет на тот случай, если поблизости не окажется никакой дичи, а идти до леса будет далеко. Да и о воде тоже нужно будет подумать.

— Вместо мяса и галет ты возьмёшь с собой специальные пищевые концентраты, Алекс. — с улыбкой сказал американец — Из них получается отличный витаминизированный бульон с приятным вкусом индейки. Всего три таблетки размером таблетку быстрорастворимого аспирина и ты сыт. Но и про вяленое мясо тоже не стоит забывать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, если к тебе присоединится какой-нибудь попутчик. Вся одежда, которая на тебе надета, пошита в строгом соответствии с той, которую носят в том мире, куда ты сегодня отправишься. Поэтому ты не привлечёшь к себе внимания, но так как ты одет не в наряд простого крестьянина, то первым делом тебе следует найти себе лошадь. Хотя шлем носить постоянно не обязательно, тебе его всё же лучше не снимать. Он снабжен чувствительными микрофонами, но тебе всё же стоит взять с собой ещё шляпу, плащ и ещё намет, чтобы надевать его поверх барбюта. В камзоле, как мне кажется, ты сможешь ходить только тогда, когда окажешься в замке того барона, с которым подружишься. Исходя из тех видеороликов, которые у нас есть, самые важные ты вскоре увидишь, на Изендере не принято расслабляться. Там даже крестьяне не выпускают из рук оружия, а они вооружены преимущественно топорами и многие носят кольчуги. Больше всего бойся лучников. Твоя кольчуга защитит тебя от стрелы, но если она угодит тебе в шею или в глаз, то это будет означать только одно — смерть. Впрочем, ты ведь уже успел побывать в горячих точках и знаешь, как прятаться от снайперов, но на всякий случай не забывай о том, что с семидесяти метров их лучники попадают в куриное яйцо. Там каждый человек умелый воин.

Американец Стивен Уайт дал мне за полчаса немало важной информации и его сменил француз Жерар Пико, эксперт в области боевой магии. Он первым делом успокоил меня:

— Алекс, ничего подобного, о чём пишут в фэнтези и о чём снимают в фильмах, та на Изендере не встретишь. Маги не могут метать фаерболы и молнии из рук. Это им не по силам. Вся боевая магия изендерцев сводится к точно таким же машинам, механизмам и устройствам, которые создала наука, только там в их основу положена магия, а она очень круто замешана на магическом электричестве, силовых полях и магии плазмы. А это, парень, ничто иное, как магия воздуха, магия воды и магия огня. Используя специально изготовленные магические устройства, ты можешь метать молнии и плазменные шары, а также напускать на врага водяных големов, чтобы душить или разрывать его с их помощью. Магия воды применяется реже всего, зато магия воздуха и магия огня практически повсеместно служит в качестве оружия. Твоя одежда является отличной защитой от этих двух магий, но весьма слабо защищает от магии воды. Поэтому, как принято говорить у вас, русских, не зная броду не лезь в воду. Мы знаем о магии воды очень мало, но ещё меньше знаем о магии земли или камня, а она будет посильнее магии воды. У магии Изендера имеются некоторые странности и ты должен о них знать. В нашем мире изендерские магические амулеты, артефакты и даже ингредиенты имеют вдвое, а в некоторых случаях и втрое большую силу, чем у себя в Изендере. Магические амулеты изготовленные у нас, также резко увеличивают свою силу. Так обычный литий-ионный аккумулятор, заряженный у нас, там превращается в источник энергии сопоставимый по своей мощности с дизель-генератором тепловоза. Всё, что относится к области электричества, то есть магии воздуха, на Изендере едва ли не самой слабой, превращается там в мощнейшие магические артефакты. Как ты успел это заметить, клинки нашего холодного оружия украшены кабошонами, что превращает их в магические мечи и кинжалы. Они даже здесь, на Земле, обладают куда большей прочностью и остротой, но в Изендере станут втрое мощнее. Это уже проверено. Наши медикаменты, которые мы превратили в магические лекарственные средства, там тоже обретут огромную магическую силу. Такую же, как изендерские у нас. Поэтому ты возьмёшь их с собой целых десять килограммов. Помимо них мы снабдили тебя ещё пятью килограммами магических кабошонов из наших земных, искусственных драгоценных камней, но самую большую ценность, как мне кажется, представляют пять искусственных, разноцветных бриллиантов весом в тридцать карат каждый. Надеюсь, ты найдёшь им достойное применение. Твоим самым мощным оружием будет вот это…

Жерар положил передо мной на стол, как мне показалось, световой меч джедая из кинофильма и я спросил, глупо улыбаясь:

— Мсье, это то, о чём я подумал?

Французский эксперт улыбнулся:

— Да, это именно он, световой меч. Это наша совместная разработка, только он не световой, а плазменный. Здесь я его включать не стану. Он вместо плазменного шнура выдаёт целое облако, но там он будет прекрасно работать, как и лазеры в твоих латных перчатках, но я не советую тебе использовать его в первый же день. Сначала ты должен зарекомендовать себя, как могущественного мага-воина. А теперь внимание, Алекс, я перехожу к самому главному. Виктор принёс в наш мир то, что делает нам подвластными уже известные нам магические заклинания, самый главный инструмент любого мага Изендера, его волшебную палочку — бастоно магиа, причём несколько штук и мы сумели разобраться с тем, из чего и как они изготовлены, ведь ему посчастливилось увидеть, как маг Лаверий изготовил для себя несколько новых бастоно магиа. — Жерар положил передо мной пластиковый футляр с дюжиной цветных фломастеров и весело улыбнулся — Это твой первый набор волшебных палочек, но ещё ими можно писать и рисовать. Фломастеры с обратной стороны практически вечные. А вот это очень нужная для тебя на первых порах вещь, тоже волшебная палочка, но уже наполовину изендерская, изготовленная из рога единорога. Это самый лучший в мире детектор ядов и прочих опасных магических средств. Думаю, что он тебе пригодится.

Жерара сменил Игорь, который тоже был экспертом. Земные порох и взрывчатка в Изендере не действовали и нужно быть магом земли, чтобы их создать, а пока что наши вооруженцы снабдили меня укороченным складным "Винторезом". Это оружие со стальными пулями было изготовлено по принципу винтовки Гаусса и было оснащено оптическим прицелом и лазерной подсветкой. Мне сразу же стало веселее. Арбалет, который будет стрелять по прямой на двести метров, это хорошо, но электромагнитный "Винторез" всё же лучше, вот только мне нужно будет самому изготавливать стальные или железные пули к нему. А ещё Игорь показал мне мой рюкзако, так по-изендерски называлась большая котомка из искусственной нанокожи, материала по виду неотличимого от кожи, но раз в десять прочнее.

Мой новый рюкзако мог ещё и быть перемётной сумой, если я обзаведусь лошадью, ведь в него уже натолкали пятьдесят два килограмма самых разных вещей и припасов. Вот о лошадях мы с Игорем и поговорили. Как это ни странно, но почти двухметрового роста бывший морпех здорово разбирался в лошадях и быстро ввёл меня в курс дела, рассказав о бабках, которые не женщины, и о репицах, не имеющих отношения к огороду. В общем объяснил, как выбрать хорошую верховую лошадь и с какой стороны подойти к ней, ведь кавалерист из меня был никакой. А ещё Игорь рассказал, как нужно правильно скакать на лошади и мне стало понятно, что если я просто нагружу на неё свой неподъёмный рюкзако, возьму за уздечку и побегу впереди, то смогу проделать за день куда большее расстояние, чем верхом, ведь скачка на лошади это самая изощрённая и жестокая разновидность пыток. Так я и сказал ему.

Вот тут-то и наступил черёд ещё одного эксперта из ФСБ, моложавого полковника, который как раз и оказался специалистом по проведению допросов с пристрастием. В общем-то того же самого, о чём он мне рассказал, мы в Африке добивались с помощью куда более простых средств, но мне понравилось то, что помимо снотворного я обзавёлся ещё и дюжиной различных ядов и что самое главное, сывороткой правды, к тому же магической. Не думаю, что в Изендере этому обрадуются. Время уже подходило к восьми часам вечера и мы сделали перерыв на ужин. Раздеваться мне не было никакого смысла и потому я пошел в столовую в своём почти рыцарском наряде, к которому уже начал привыкать, что было совсем не сложно.

Это только на первый взгляд кажется, что бронежилет гнусная, тяжелая и неудобная штуковина. Первая же пуля, угодившая в область сердца и застрявшая в нём, самым наглядным образом доказывает, что лучше терпеть не такие уж и большие неудобства, чем навсегда упокоиться в могиле. Поэтому лишь снял латные перчатки и надел одну на рукоять фальчиона, а вторую на рукоять ножа выживания, который был ненамного меньше. По пути в столовую я сделал пятнадцатиминутную остановку в гальюне, где десять минут у меня ушло на то, чтобы, расстегнув пояс и не снимая портупеи, умудрился-таки отстегнуть клапан и посидеть на толчке с задумчивым видом. Задумался же я потому, что в даже в Африке нас исправно снабжали туалетной бумагой, которой в Изендере мне точно будет не сыскать.

Помыв руки я вошел в столовую имея бравый вид победителя и чуть ли не героя. Только теперь мне стало ясно, почему рыцари первым делом нанимали себе оруженосцев, а ведь я был без доспехов и мне даже стало интересно, что на моём месте стал бы делать рыцарь облачённый в максимилиановский доспех? Наверное повесился бы на первой же удобной берёзе. Ужинал я самым капитальным образом, стараясь в основном налегать на мясо и чёрную икру, чтобы заправки хватило хотя бы часов на десять, двенадцать. После ужина мы вернулись в спортзал, где побеседовал с Ларисой и девушкой-американкой. На этот раз речь зашла о любовной магии. Точнее о дюжине флаконов со специальными духами с феромонами, а также флаконом со средством их отшибающими. Девушки также вручили мне несессер с ножницами, пилками для ногтей, расчёсками и вечной бритвой, которой я смогу бриться даже на сухую, без воды и мыла.

Ещё они дали мне в дорогу три больших флакона с мужским парфюмом и флакон с эссенцией. С её помощью я мог превратить спирт в отличный одеколон, прежде чем найду на Изендере парфюмерную лавку. Мылом они меня так же наделили, как и мешочком какого-то суперреактивного стирального порошка. По моему это было то же самое химическое средство, которое применяется для дезактивации боевых химических ОВ. Тот порошок тоже был прекрасным моющим средством. Пиксели с камуфляжа отстирывал и почти сводил полоски с вэдэвэшных тельняшек. Это было последнее, что уложили в мой рюкзако совершенно угрожающего вида, в котором имелся даже котелок, в котором лежали соль и приправы.

После того, как всё было сложено в громадный чёрный рюкзако, я надел на голову барбют и без посторонней помощи закинул его себе за плечи. Немного попрыгав, я убедился, что смогу передвигаться довольно быстро, но недолго. Придётся каждые полчаса делать передышки. Вспомнив о том, что среди холодного оружия были копья, я попросил достать одно, не самое большое, чтобы использовать его вместо посоха. Мне быстро достали такое, которое имело помимо наконечника ещё и шип на другом конце. Вот теперь я мог отправляться в путь и если мне кто-то резко выйдет навстречу из-за дерева, то ему в грудь тотчас будет нацелено копьё. Мы вышли из спортзала и всей толпой отправились в местное подземелье.

Туда мы спускались на большом грузовом лифте. На глубине метров в двадцать имелся зал даже побольше, чем спортзал наверху. В нём посередине стояла на постаменте та самая стела с пиктограммами, которую привезли в Москву с Урала. Это был пятиугольный гранитный монолит высотой в пять метров и шириной в четыре, который появился совершенно внезапно, словно вырос из-под земли, на вершине холма. Точно такие же монолиты появились в США в Вайоминге, и во Франции в провинции Шампань. Первым был обнаружен французский монолит и его сразу же увезли в Париж представители спецслужб, но первый проход был совершен в России, а поскольку к тому времени американцы уже нашли свой и на него наложило лапу ЦРУ, но наша разведка не дремала, стало ясно, что это такое. Сначала руководство ФСБ вошло в контакт с французами, а затем с американцами и целый год шли консультации.

Потом вернулся Виктор Михайлович и стало ясно, чем всё это пахнет. Тем более, что к тому времени уже и в Иране, и в Китае также были найдены ещё две стелы. На этот раз я разговаривал уже непосредственно с теми людьми, которые командовали парадом и имели огромные властные полномочия. Подумав о том, что они могут срывать от меня свои истинные намерения, спросил их в лоб:

— Господа, ответьте мне честно, простым людям будет хоть какой-то прок от того, что вы изучите магию?

Мне ответил американец, адмирал Эрвин Доусон:

— Алекс, поверьте, магия уже приносит пользу простым людям. Нами разработаны лекарства нового поколения и они уже поступили в продажу под видом поливитаминов, хотя имеют куда больший терапевтический эффект. Это ещё не панацея, но они всё же делают людей более здоровыми, но что самое главное, снижают тягу к выпивке и наркотикам и это наша, земная магия. Эти поливитамины к тому же ещё и стоят очень дёшево и доступны даже самым бедным людям. Дальше будет больше, Алекс. Поверь, мы, как и ваше руководство, тоже обеспокоены тем, что корпорации зарабатывают деньги на здоровье людей, а точнее на выпуске дорогих лекарств.

Вот тут я и вспомнил, что не только видел эти дешевые поливитамины в холодильнике у Хрюни, но и сам их принимал, ведь у меня после года сидения в "бочке" начался пусть и не сильный, но всё же авитаминоз. Что же, это меня уже радовало и я спросил:

— Сэр, что лично вы хотите от меня?

Адмирал вздохнул и с улыбкой пожелал мне:

— Алекс, постарайся внедриться в их общество. Мы внимательно проанализировали донесения наших, ваших и французских агентов и пришли к такому выводу. Оно мало чем отличается от нашего и люди там живут по большому счёту ничуть не хуже, чем в нашей стране, Западной Европе и в России. Да, там можно попасть в рабство, но это явление не распространено так широко, как нам казалось поначалу. Практически все люди там, и в первую очередь крестьяне, свободны и работают на своей земле. Да, люди там, похоже, часто воюют, но из-за того, что их маги лечат их лучше, чем наши, гибнут всё же реже. Изендерцы, как мне кажется, большие индивидуалисты и если они вокруг кого и объединяются, то только для того, чтобы либо сообща напасть на кого-то, либо отбиться от общего врага. Мы ещё слишком мало знаем об Изендере, но уже сейчас я могу сказать, что лично мне этот мир нравится и не такие уж изендерцы примитивные. Маги там есть буквально в каждой деревне, а магия для них является тем же самым, чем для нас наука, но в некоторых случаях магия способна дать больше. И всё же самое главное заключается в том, что магию можно соединять с наукой и мы делаем это уже сейчас, правда, на ощупь. Поэтому нам нужны магические знания в их полном виде, а не разрозненные фрагменты магических трактатов. В том компьютере, который мы тебе даём, ты найдёшь практически все научные достижения, причём все они даны сжато, но очень ёмко и понятно, в виде готовых к применению конструкционных решений. Если ты станешь внедрять в жизнь изенгердцев нашу земную науку, то сделаешь для них очень много хорошего, но вместе с тем обретёшь злейших врагов, причём врагов очень могущественных. Как ты видишь, Алекс, в этом центре изучения магии работают как русские, так французы и американцы. В Вашингтоне и Париже дело обстоит точно так же. Мы не скрываем ничего друг от друга.

Кивнув, я задал ещё один щекотливый вопрос:

— Адмирал, ни вы, ни кто-либо ещё не сказали мне, как я должен поступить с теми агентами, которые, скорее всего, попали в плен? Я так думаю, что мне нужно будет их всех освободить.

На этот вопрос мне ответил генерал Николаев:

— Алексей, в твоём ноутбуке есть ориентировки на каждого агента и хотя некоторые из них выше тебя по званию, если тебе удастся выдернуть их из застенков и они захотят остаться, то у тебя будут на руках письменные приказы говорящие о том, что ты становишься их командиром, а также приказ о присвоении тебе звания полковника ФСБ. Извини, парень, но офицерскую книжку и погоны я вручать тебе не стану. А после того, как они примут решение, поступай так, как сочтёшь это целесообразным. Повторю ещё раз в присутствии коллег, ты можешь стать там хоть королём, хоть императором. Мы в любом случае ждём от тебя только одного, установления постоянно действующего прохода между нашими мирами, чтобы обмениваться магическими ингредиентами и не только ими одними.

После таких слов я всерьёз задумался о том, что у меня действительно появился реальный шанс круто изменить свою судьбу и стать в Изендере хотя бы рыцарем королевы Алвианы. На взаимность мне лучше не рассчитывать, так как королевы обычно выходят замуж за королей или на худой коней каких-нибудь великих князей. Наверное он просто решил меня таким образом просто подбодрить и я, вежливо улыбнувшись, уклончиво ответил:

— Поживём, увидим, товарищ генерал. Кем смогу тем и стану, но ваше задание постараюсь выполнить в первую очередь и сразу же займусь поиском пленных, а там посмотрим, как сложится ситуация.

— Правильно мыслишь, Алексей, — согласился генерал, — ситуация может сложиться самым непредсказуемым образом, а потому ты должен быть готов ко всему. Мы даём тебе в дорогу не только всё самое необходимое, но и кое-что сверх этого. Надеюсь, что маскируясь под бродячего рыцаря, ты сможешь добиться большего, будь решительным, но всё же действуй осторожно, с оглядкой. Кто его знает, сколько человек мы ещё сможем отправить в этот мир, но может случиться и так, что ты последняя наша надежда, а потому не расслабляйся, парень, и не иди лишний раз на риск. Для тебя главное это внедриться в магический мир Изендера и уже потом начать действовать. Поэтому мы не ждём от тебя каких-то быстрых успехов.

Это мне понравилось. Раз меня не торопили, значит положение и в самом деле было серьёзным. Что же, мне когда-то пришлось сходу внедрятся в новую для себя обстановку во Франции, куда я приехал не зная ни единого слова по-французски, а тут, насколько мне было известно, смогу понимать, что мне говорят. К тому же если я смогу где-то спрятаться, то у меня появится возможность подучить язык и даже маги. Лишь бы не угодить сразу же в какую-то скандальную ситуацию, когда мне придётся пустить в ход оружие, чтобы спасти свою жизнь, а также содержимое своего громадного кожаного рюкзака. Вот это будет очень плохо, но никаких гарантий, что меня не увидят выходящим из камня, дать мне никто не мог. Ладно, это ведь примерно то же самое, что прыгать с парашютом ночью. Пробьёмся.

Глава 3 Первые шаги по Изендеру

В одиннадцать двадцать пять я уже стоял возле стелы и вглядывался в квадрат с пиктограммами. Терять мне по большому счёту было нечего. Останься я на Земле и по прежнему оставался бы никем, а так у меня имелись реальные шансы выбиться в люди. Напоследок я попросил генерала включить Хрюню в штат своих сотрудников, чтобы он часом не разболтал, что Лёшка Чёрт чего-то там увидел в газете и получил за это пять лимонов налом. Тот, узнав, что Алик учёный и к тому же физик, сказал, что сделает именно так. Ему тоже не нужна была лишняя реклама, хотя с другой стороны только так они и могли найти людей, обладающих способностями к магии перемещения. На этот раз мне пришлось вглядываться немного дольше, но всё равно уже через две минуты я громко сказал:

— Товарищ генерал, господа, я вижу королеву Алвиану, но на этот раз она сидит на троне. Позади него я вижу золотой диск с рельефным изображением дракона. Так, изображение исчезло и я вижу просто тёмно-фиолетовый провал. Думаю, что мне нет смысла затягивать с этим делом, а потому прощайте. Кто знает когда я вернусь на Землю и вернусь когда либо. На связь с вами я выйду тотчас, как только осмотрюсь, а потом буду делать это при каждом удобном случае и если у меня появится такая возможность, то стану снабжать вас всем, что только попадётся мне под руку. Всё, я иду на Изендер.

Сказав так, я решительно шагнул вперёд. У меня, как предупреждал Виктор, тут же зашумело в ушах и через несколько секунд я вылетел из камня. Было сумрачно и пахло лесом. Быстро оглядевшись, я понял, что вышел даже не из стелы, а большой скалы, находившейся в самой гуще векового леса. Да, это была именно скала высотой метров в двадцать. Поскольку деревья в этом лесу, а это были чуть ли не тысячелетние дубы с очень плотными кронами, вымахали гораздо выше скалы, то мне даже не имело смысла забираться на неё. Вместо этого я обошел скалу по кругу, потом прогулялся по лесу и выяснил, что кроме кабанов и скорее всего волков и медведей, в нём не было ни одной живой души и никаких признаков человека. Пиктограммы на скале выглядели очень старыми и я задумался.

Судя по всему я попал в Изендер через какой-то древний камень прохода, о котором никто из местных ничего не знал. Что же, это уже настраивало меня на оптимистический лад. Местность вокруг была слабохолмистая, без глубоких распадков. Огромные дубы росли на приличном удалении друг от друга, молодой поросли было мало, но зато хватало кустарников и ещё в этом лесу то там, то сям росли большие папоротники. Судя по состоянию листвы здесь стояло лето, но температура воздуха была всего плюс двадцать два градуса. Как далеко от меня находилось жильё я не знал, но всё же почему-то решил идти на север. Компас, встроенный в левую перчатку, реагировал на местное магнитное поле и стрелка не крутилась веретеном.

Уходить от скалы сразу я не стал и сначала часа три осматривал окрестности, попутно собирая большой гербарий. В итоге я собрал добрую дюжину больших охапок местной растительности с снёс их все к скале. Попутно я выдрал с корнем ещё и десяток папоротников, так как они имели совсем иной запах. Вдруг из них можно варить какие-нибудь магические зелья? Ещё я наловил два десятка местных жаб сочно-коричневого света, собрал с полсотни больших улиток на радость французам, а также исхитрился поймать здоровенную, метра три в длину, рогатую змею. Наверное ядовитую. Её мне пришлось слегка пристукнуть. Только после этого она согласилась смотаться в клубок. Всю живность я упаковал в мешки, пошитые из тонкой, но очень прочной наноткани и написал на них, что в каком лежит.

Самой последней моей добычей стала здоровенная, чёрная летучая мышь, которую я вытащил из дупла. Она даже не проснулась. Пока я изображал из себя Карла Линнея и траппера, в лесу стало светлее. Стоя рядом со скалой, я открыл ноутбук, включил его и как только на экране появилось изображение стелы с пиктограммами, стал в неё внимательно вглядываться и вскоре увидел всех тех, кто провожал меня на Изендер. Бодрым голосом я стал докладывать:

— Дамы и господа, я на Изендере. Черти меня занесли в какой-то дремучий лес и я вышел не из обычного камня перемещения, а из какой-то скалы, но с точно такими же или немного иными пиктограммами. Мне тут пришла в голову мысль, что местная растительность может послужить вам в качестве лекарственного сырья. В общем отойдите подальше от камня, я скоро стану её забрасывать к вам. Ещё я надёргал вам папоротников вместе с корнями. Вот они точно лекарственные растения. У них запах очень сильный и довольно приятный. Мне так же удалось наловить для зоологов жаб, улиток, которыми они питаются, а ещё я поймал рогатую змеюку и летучую размером с индюка. Их я заброшу к вам первыми. От скалы я пойду строго на север и не сверну до тех пор, пока не выйду на какую-нибудь дорогу или ещё к какому приметному месту. Всё, отбой, до связи, друзья.

Отчитавшись, я включил взглядом портал прохода и отправил на Землю всё, чем мне удалось разжиться на Изендере. Думаю, что зоологам будет интересно получить образцы внеземной флоры и фауны. Только после этого я пошел от скалы строго на север и часа через три стал подниматься вверх по пологому холму. За это время я отмахал километров восемь, не меньше. Когда я поднялся на холм, то очень обрадовался. На нём рос невероятно толстый дуб, а раз так, то он должен быть ещё и высоким. С другой стороны дуба, в самом низу, в нём имелось здоровенное дупло, но что самое приятное, немного ниже по склону я увидел родник и решил остаться здесь на недельку, чтобы заняться изучением магии.

Наконец-то я сбросил с плеч свой рюкзако! Боже, до чего же он стал тяжеленным. Дупло имело в глубину метра три и поднималось над землёй на полтора. Его ширина была все два метра, а высота под все семь. Сам же дуб имел диаметр не меньше двенадцати метров и просто роскошную крону. Через неё лишь местами было видно голубые зеркальца неба. Шагая через лес, я видел немало кабаньих следов, а потому о еде мог не беспокоиться. Попадались мне и медвежьи следы. Что же, медведь тоже хорошая еда, вот только есть его придётся очень долгою, а потому лучше ограничиться молодым подсвинком. Перед тем, как снять с себя оружие и юшмань, я примерно с час оглядывался вокруг и только тогда, когда понял, что в этом лесу кроме меня нет ни единой живой души, расстегнул пояс.

Вскоре я снял с себя большую часть одежды, но жилета снимать не стал. Аккуратно сложив всё в дупле, я оставил себе из оружия только "Винторез", приведя его в боевое положение, и плазменный меч. Мне не терпелось посмотреть на то, что же это такое. Как только я включил эту штуковину, то понял, что её лучше никому не показывать. Плазменный клинок на минимуме имел в длину полтора метра и мог удлиниться до шести. Он издавал тихий шелест, но пробовать им рубить что-либо, я не стал и почти сразу же выключил. Спрятав это чудо-оружие от греха подальше, я забросил за спину "Винторез", повесил на шею горжет с ноутбуком и причиндалами к нему, моток прочного репшнура, надел латные рукавицы, у которых имелись выдвижные когти, и полез вверх по стволу дуба, напоминающему стену.

В этом мне помогали шипы на ботфортах и когти. Жаль только, что я лез без страховки. Так ведь и сверзиться вниз можно. Только через двадцать с лишним метров мне попалась навстречу толстенная ветка и я сделал на ней перекур. Через два часа я добрался до вершины и убедился, что вокруг на несколько десятков километров раскинулся лес и никого, кроме орлов в небе, я не увидел. Покуковав на вершине дуба с полчаса, я стал спускаться вниз и проклял своё решение подняться наверх. Тем не менее мне всё же удалось не свернуть себе шею, но древолазанье я возненавидел. Зато когда я спустился на последнюю ветку, то очень обрадовался, так как увидел небольшое свинское семейство и без особых раздумий завалил подсвинка.

"Винторез", как выяснилось, стрелял очень тихо и было слышно лишь то, как с негромким клацаньем пуля была подана в ствол. Подсвинка я снял с первого же выстрела, после чего быстро спустился вниз и, вооружившись ножом выживания, пошел за своей добычей. Вот теперь я был полностью доволен и вскоре, натаскав наверх валежника, готовил себе шулюм из свинины. После сытного ужина я потренировал лёгкие путём надувания матраца, устроил себе удобное ложе, снял ботфорты и завалился на него с ноутбуком. После этого я семнадцать дней только тем и занимался, что изучал магию и учился работать с волшебными палочками, да ещё учился использовать все возможности своих магических латных перчаток.

Всего я изучил сто тридцать два заклинания и лишь треть из них можно было отнести к боевой магии воздуха и огня. Вот тут то и выяснилось, что они способны превратить латные перчатки в очень грозное оружие ближнего боя. Мой магический фальчион также обладал массой полезных свойств для боя с любым противником, но я не думаю, что местные бойцы были слабее меня. Скорее наоборот. Что же, значит мне нужно будет вести себя вежливо и не испытывать лишни раз судьбу. В лечебной магии я преуспел настолько, что даже рискнул рубануть себя ножом выживания по ноге и, тут же вооружившись розовым бастоно магиа, тут же одним заклинанием заставил кровь остановиться, вторым свёл края раны, а третьим и четвёртым исцелил её, да так, что даже шрама не осталось.

В процессе изучения этих заклинаний выяснилось, что на семьдесят процентов все магические заклинания не имеют никакого отношения к изендорскому языку. Он же, в свою очередь, оказался примерно тем самым языком, на котором мы разговаривали друг с другом в Легионе, чем бесили командиров-французов. Те требовали, чтобы говорили только по-французски, а поскольку в нашем взводе было полно испанцев и итальянцев, то я нахватался от них всех тех словечек, которые на поверку оказались почти изендорскими. В общем язык я тоже подучил и утром девятнадцатого дня снова пошел на север и выбирался из леса целую неделю. По пути я встретился с тремя громадными медведями, но не сразу, а по очереди и мы, немного подумав, решили не вступать друг с другом в конфликт.

На двадцать восьмой день я вышел из леса и не увидел тех гор, о которых мечтал. Зато я увидел большое озеро, вдоль берега которого куда-то шла дорога, а также весьма приметный валун на берегу. На дорогу я вышел уже под вечер и потому решил заночевать в лесу и уже утром решать, куда мне по ней идти, направо или налево, так как никаких указателей мне никто не поставил. Рано утром я уже подпирал спиной молодой дубок, росший возле дороги, за которым лежал на земле мой рюкзако. Ума не представляю, как я не зашвырнул его в озеро? Решение я принял такое, стоять здесь хоть до посинения, но обязательно дождаться первого же попавшегося всадника и сделать его пешеходом. Мне просто осточертело ходить пешком и я был готов к самым решительным действиям во имя свободы передвижения. Даже противозаконным и пусть мне хоть кто-то что-либо возразит.

Ждать причлось часа три и вскоре я услышал вдали приглушенный стук копыт и лошадиное всхрапывание. Микрофоны в шлеме и в самом деле были очень чувствительными, но я знал это и раньше. Покрытие дороги, плотный и ровный, песчанистый грейдер, было способно выдержать даже тяжелый грузовик и я не заметил на нём следов копыт или повозок. Вооружившись небольшой зрительной трубой, я увидел небольшую группу всадников. Их было шестеро. Трое явно молодые, не старше меня, рыцари в ламинарных полудоспехах, за ними ехали верхом ещё трое господ облачённых кто во что попало, похоже оруженосцы, а позади них скакали три навьюченные лошади.

Выйдя на середину дороги, я взял в правую руку корьё, а левую положил на рукоять взведённого арбалета с наложенным на него болтом. Всадники быстро приближались. Они уже заметили меня и явно были настороже. Вскоре они остановились метрах в тридцати от меня и взгляды всех шестерых были явно недоумёнными. Все шестеро на первый взгляд не казались опытными воинами, зато лошади у них были отличные. Рослые и очень мощные. Как раз для рыцарей. Сделав в их направлении несколько шагов, я громко крикнул:

— Господа, прошу вас уступить мне одну лошадь! Поверьте, я вам щедро заплачу за неё.

Рыцари не рассмеялись мне в ответ, но и не насупились слишком строго. Тот, который скакал посередине, крикнул:

— И какова будет ваша щедрая плата?

Сделав ещё несколько шагов, громко стукая тыльной стороной копья по дороге, я немедленно известил их о размерах платы:

— Ваша жизнь, господа, и немного денег. Думаю, что более щедрого предложения вам уже никто не сделает. Тем более, что как только я доберусь до того места, где смогу купить лошадь, верну вашу. Мне уже осточертело шастать пешком по этому проклятому лесу.

Рыцари громко расхохотались, словно я рассказал им анекдот, и уже другой рыцарь, трогаясь с места, крикнул:

— Друг мой, нас устраивает одна только наша жизнь и ваш рассказ о том, куда подевалась ваша лошадь. Вы, похоже, очень опечалены этой потерей. Позвольте представиться — я Рикардо дос-Табело, кавалер, это мои друзья, Эстебан дос-Маро и Марко дос-Феро, мы все трое воины, ищущие славы, как и вы, наверное.

Поклонившись, я ответил:

— Нет, господа, лично я славу не ищу, но как и вы я тоже кавалер и воин, моё имя Диабло дос-Алексио, но вы можете называть меня просто Дио. Неделю назад со мной приключилась неподалёку отсюда гнусная история. Я спешился, чтобы отлить и не успел сделать это, как моему коню вздумалось побегать по лесу. В итоге я шел по его следу четыре дня, пока не обнаружил, что это вздорное животное забрело на обед к огромному медведю и тот решил, что конина вкуснее папоротников и прошлогодних желудей. Хорошо, что хозяина здешнего леса не заинтересовал мой рюкзако. Мы мило раскланялись, я забрал свой рюкзако и пошел к дороге. Седло и сбруя, как я понял, медведь воспринял, как пряности. Их я не нашел.

Одному из оруженосцев пришлось пересесть на вьючную лошадь, я забросил на его жеребца свою перемётную суму, кое-как влез забрался в седло и мы поскакали дальше. Рыцари почему-то сразу оробели и вскоре Рикардо вежливо поинтересовался:

— Дио, вам не тяжело жить с таким именем? За что вас так назвали ваши родители? Мне не верится, что ребёнка можно так не любить.

Усмехнувшись, я ответил:

— Мне не у кого это выяснить, Рикардо, так как я сирота, но именно это имя было написано на клочке бумаги, лежащем в кошеле с деньгами. Я подкидыш, судари мои, и когда мне исполнилось двенадцать лет, сбежал из дома приемных родителей. У них имелись свои дети и я им был обузой. Сейчас я обуза для вас, но поверьте, это не продлится слишком долго, как только я куплю себе коня поумнее, то поеду дальше, но вас всё же отблагодарю за доброту.

— Куда же вы поедете, Дио? — Спросил меня Эстебан — Путешествовать в одиночку не самое приятное занятие.

Усмехнувшись, я ответил:

— Мне это не в тягость, господа. А куда направляетесь вы, если не секрет? Хотите наняться в чью-то армию, раз ищете славы?

— Мы все из Периана, Дио, это в десяти днях пути к западу отсюда, за Лорийской степью, а направляемся мы в Кионар. Барон Редон дос-Кионаро собирает рыцарей-магов, чтобы отправиться в поход. Он хочет окончательно истребить болотную нечисть к западу от своих земель и ему нужны умелые воины, знакомые с магией. Честно говоря, мы поначалу приняли вас за разбойника, ограбившего рыцаря, но быстро разобрались, что вы находитесь здесь один. Признаться, вы знатно повеселили нас своей остроумной шуткой.

А вот как раз я и не собирался шутить, ну, да ладно, проехали, господа. Теперь я знал, что эти трое парней, которым было лет по двадцать пять или немного старше, были воинами-магами и здесь имелись разбойники, которые поодиночке не работают. А ещё тут имелась какая-то болотная нечисть и потому я поинтересовался:

— О какой болотной нечисти идёт речь, господа? Что-то серьёзное или какие-нибудь болотные крысы?

— Крысы? — удивились все трое и Рикардо ответил — Нет, Дио, речь идёт о куда более страшных существах. В Кионарских болотах давно уже завелись огромные чёрные жабы и это точно нечисть, порождение древней чёрной магии. До недавних пор они только квакали по ночам и иногда нападали на скот, забредавший на болота, а сейчас стали нападать на крестьян и те не смогли дать им отпор. Говорят, что погибло уже более трёх десятков человек.

Мне понравилась такая перспектива и я быстро сказал:

— Тогда я присоединяюсь к вам, господа. Если захотите проверить, каков я в деле, на первом же привале покажу всё, что умею. В магии воздуха и огня я особенно силён, с водой у меня проблемы, как впрочем и с магией земли. Этих двух магий я просто не знаю и, вообще, мои магические знания весьма обрывочны. Зато я неплохо разбираюсь в целительстве, так что все ваши раны мигом вылечу, даже малейшего намёка на шрамы не останется.

— Мощная магия воздуха и огня? — снова удивились изендерские дворяне — Простите, Дио, вы не шутите? Эти две магии хороши для ярмарочных фокусов и я даже не представляю, как с их помощью можно сражаться. Хотя нет, магия огня, если есть мощные артефакты, штука хорошая, ведь огня боится всё живое, особенно жабы.

Впереди как раз показался здоровенный валун, лежавший на берегу озера метрах в сорока от дороги. Подняв руку, я сказал:

— Господа, давайте остановимся и я вам покажу, на что способна моя магия огня, а если точнее, мои магические перчатки. Ваши лошади, надеюсь, не пугливые? Грохота не испугаются?

Мы подъехали поближе и остановились. На всякий случай я слез с лошади и попросил её подержать, после чего подошел к обочине, включил плазмомёты, выставил вперёд руки и слегка сжал пальцы. Из латных перчаток с остервенелым шкворчанием стали один за другим вылетать шары плазмы размером с апельсин. Они летели со скоростью противотанковой ракеты и взрывались с грохотом ружейного выстрела. Во все стороны от валуна летели огненные брызги и над ним стал подниматься дым. Выстрелив с каждой руки по десятку раз, я перевёл перчатки на электрический разряд и с моих рук с громким шипением стали срываться нешуточные молнии, отчего сразу запахло озоном. Отстрелявшись, я демонстративно дунул на перчатки:

— Такова магия огня и воздуха в исполнении Аргенто Диабло, господа. Так я могу стрелять хоть целые сутки подряд.

Мои спутники весело заулыбались и закивали. Марко, передавая мне поводья, весёлым голосом сказал:

— У вас прекрасные боевые перчатки, Дио. Думаю, что после пяти, шести десятков выстрелов сдохнет самая живучая жаба, но нужно будет всё равно пускать в ход магию земли, чтобы она не сбежала.

У меня появилась идея и предложил:

— Таких перчаток я вам не обещаю, парни, но если вы научите меня магии воды и земли, то я каждому из вас изготовлю по метателю огненных шаров. Как вам такое предложение?

Парни переглянулись и Эстебан, который был за старшего, пристально глядя на местами оплавившийся валун, промолвил:

— Заманчивое предложение, Дио. И сколько зарядов будет в каждом метателе? Всё рано или поздно заканчивается. Вы ведь понимаете, что те, кто обучил нас магии, будут очень недовольны. Магические знания это ведь не хлебные корки, чтобы разбрасываться ими.

— Если узнают, — быстро ответил я, — мне ведь тоже может нагореть за это, но если честно, то странствующие рыцари, как мне кажется, должны всегда приходить на помощь друг другу и делиться не только лошадьми и хлебом. Впрочем, давайте договоримся так. После того, как покончим с жабами, мы разбежимся в разные стороны и сделаем вид, что никогда не встречались. Главное, чтобы ваши оруженосцы не проболтались. Сами понимаете, парни, меня, сироту, вообще не хотели ничему учить, а после того, как нашлась добрая душа, я и вовсе был вынужден сбежать из родных мест и теперь вынужден скитаться и вот, забрёл к вам на север.

Рикардо возбуждённо воскликнул:

— Парни, вы только представьте себе, сколько болотных жаб мы сможем спалить этими метателями! Да, мы же озолотимся. — Его друзья заулыбались, когда речь зашла о золоте и Рикардо, повернувшись ко мне, спросил — Что вам для этого нужно, синьор Дио?

— Кузница, железо, медь и прочная кость, Рико, — ответил я, всё остальное у меня с собой есть. Пара дней и я изготовлю вам и метатели огня, и метатели молний, а также научу заклинаниям защиты и тому, как изготавливать защитные магические амулеты.

Рикардо замахал руками:

— Все заклинания магии воздуха и огня мы и так знаем, Дио. Ваши огненные шары и молнии хороши только против хищного зверья и всякой нечисти, не знающей магии. Извините, но от огненного шара любой крестьянин рукой отмахнётся.

Улыбнувшись, я резко выбросил руку в сторону камня и с перчатки сорвался шар плазмы размером с баскетбольный мяч. Раздался оглушительный грохот и верхушку валуна, как корова языком слизнула, после чего я насмешливым голосом поинтересовался:

— И от такого, синьор Рикардо?

Потрясённый воины-маги так и ахнули, а Рикардо прошептал:

— Вот это силища. Да, синьор Дио, чтобы уберечься от такого огненного шара, действительно нужен особый амулет.

Мы поскакали дальше и через четыре часа добрались до большой деревни, где и решили остановиться на пару, тройку дней. Оруженосцы приходились молодым воинам-магам роднёй и как мне сказали, из них никто не сможет вытащить и слова. В деревне жил не один, а целый выводок из полутора десятка кузнецов. Один из них согласился сдать мне свою кузницу в аренду вместе со всем барахлом за пять золотых декаров. Это была самая маленькая золотая монета размером с российские пятьдесят копеек. Такие у меня имелись. Прикинувшись шлангом, я попросил Рикардо купить мне жеребца покрупнее, посильнее и такого, который спокойнее стога сена. Заодно я спросил его, во сколько мне обойдётся такая покупка. Оказалось, что всего в двенадцать декаров и ещё десять придётся выложить за магическое седло и сбрую, если я хочу передвигаться с комфортом.

Дав парню сто декаров, я составил список всего, что мне требовалось и попросил его купить всё как можно скорее, после чего скрылся в кузнице, заперся изнутри, да ещё и завесил все окна тряпками. Света мой фальчион давал столько, что хоть иголки собирай. Хотя у меня имелось ещё не всё, я немедленно приступил к работе и тут же понял, что изендерская кузница очень сильно отличается от земной уже тем, что я не нашел наковальни, но мне её заменил здоровенный молот, изготовленный кузнецом для кого-то. Горн в кузнице тоже был магическим, но железо я с его помощью всё же разогрел до красна. Держа в левой руке одну бастоно магиа для работы с металлом, она заменяла мне клещи, а в зубах другую, я всё же проковал несколько кусков железа, смешивая его с древесным углём и таким образом, ускорив процесс ковки, изготовил дамасскую сталь.

Мне требовалось изготовить три устройства похожих на дуэльные пистолеты, только без курков, но со спусковыми крючками. Сидя в дупле, я быстро научился работать с металлом с помощью пяти из двенадцати волшебных палочек. Тут всего-то и было дела, что произнеси вслух заклинание размягчения металла и затем, держа левой бастоно магиа заготовку, обрабатывай её правой. Ковкой раскалённого докрасна железа я обогатил его углеродом и превратил в сталь. Всё остальное я уже сделал волшебными палочками и через три дня у меня получились три не таких уж и грубых небольших плазмомёта с энергоразрядниками. В их рукояти были встроены мощные серебряно-цинковые аккумуляторы, которые я зарядил с помощью волшебной палочки атмосферным электричеством. Теперь аккумуляторы будут работать целую вечность или на пару недель меньше.

В дупле я только и делал, что упражнялся с несколькими небольшими кусками металла, кости и пластика, специально положенными именно для этого в мой рюкзак. Волшебные палочки — бастоно магиа, позволяли изготавливать из металла и чего угодно филигранные вещи и хотя я не был таким уж большим специалистом, смог изготовить довольно неплохие пистолеты. Их конструкция была заложена в ноутбук, а они состояли всего из сорока трёх деталей каждый и самыми главными в них были кабошоны из рубина и сапфира. Ещё проще мне было изготовить три широких браслета, также украшенных кабошонами, но уже из аквамарина и топаза. Если привести их в действия заклинанием, то они создавали куда более мощный защитный щит, чем любые местные амулеты. Что плазма, что молнии просто рассеивались, столкнувшись с ним.

Пока я работал в кузнице, Рикардо с друзьями записывали все магические заклинания, которые они знали. Тем временем барона Редона дос-Кионаро покидали солдаты и даже рыцари, которые попросту боялись за свою жизнь. Уезжали из Кионаро и крестьяне, а вот в сторону его замка за все три дня не проехало ни одного человека. Утром пятого дня мы поскакали на помощь барону. Стопка магических заклинаний у моих спутников получилась внушительной, но что самое главное, Рикардо купил для меня в лавке деревенского мага большую карту всего континента, что обошлось мне ещё в сотню декаров, а также вторую лошадь, чтобы ходила под вьюком. Теперь я "гарцевал" верхом на огромном вороном жеребце, спокойном, степенном и невозмутимом, словно утёс. Он был иноходец и потому ехать верхом на нём было сплошное удовольствие, а ещё это был очень умный конь и потому я сразу же назвал его Сократом.

Отъехав вёрст на тридцать от деревни Колхоларо, мы съехали с дороги и я продемонстрировал воинам, ищущим славы, как работают мои плазмомёты. Из них вылетали плазменные шары диаметром с футбольный мяч и стрелять они могли с той частотой, с которой ты нажимал на курок. После этого я включил защитный экран и парни выстрелили в меня с трёх стволов. Он только слегка загудел и всё. Так я получил ещё четыре с половиной сотни магических заклинаний и пять волшебных палочек, две для работы с водой, а три с землёй. Для борьбы с жабами мы были экипированы полностью. Через двое суток мы добрались до барона дос-Кианаро и Эстебан приступил к переговорам. В итоге он выторговал по полторы тысячи декаров золотом каждому и мы, оставив в замке оруженосцев и весь свой скарб, поехали на войну с чёрными болотными жабами.

Это оказались весьма неприятные на вид существа размером со слона и они были бы точными копиями жаб, если бы не огромные клыки. Я сразу же приказал парням не отходить от меня ни на шаг и вообще не проявлять никакой инициативы. Жаб, как нам сказали в замке, было семнадцать штук и они уже сожрали в болоте всё, что только можно. Вскоре мы увидели первую. Эта тварь поедала дохлую корову и я не сразу понял, от кого исходила более тошнотворная вонь, от жабы или от дохлятины. Забрав у Рикардо излучатель, я выставил огонь на минимум и первыми двумя выстрелами ослепил чудовище. Вот тут бы мне и не мешкать, но я сделал глупость и жаба взлетела вверх метров на семьдесят. Падала она точно на нас.

Мы просто каким-то чудом отскочили и при этом Сократ показал феноменальную сообразительность, а я молниеносную реакцию, так как успел выхватить плазменный меч, буквально разрубить им жабу и тут же выключить его. Раздался оглушительный рёв и чудовище издохло. Жабы тут же сообразили, что их товарку пришили и огромными прыжками помчались к нам со всех сторон. Вот тут-то нам и пришлось открыть по ним шквальный огонь плазменными шарами максимального размера, но они не спешили подыхать. Видя, что дела наши плохи, я немедленно приказал:

— Парни, стреляем по ногам!

Так мы действительно смогли обездвижить несколько жаб и те уже не прыгали, а истошно ревя ковыляли к нам. Кое-как мы завалили трёх ближайших к нам монстров и стали удирать, чтобы перевести дух. Жабы поскакали за нами. Разделившись на две двойки, мы принялись стрелять по ним по очереди и это была выигрышная тактика. Мои напарники были отличными воинами и каждый их выстрел достигал цели. К полудню в живых осталось только пять жаб и они стали удирать от нас, но допрыгать до своего вонючего болота не сумели. Мы ранили их в задние лапы и им пришлось развернуться в нашу сторону. Ещё через час с ними было покончено и мои напарники, переглянувшись между собой, заулыбались. Рико подъехал ко мне поближе и широко заулыбавшись, сказал:

— Дио, мы решили быть с тобой честными до конца. То, что Эстебан выторговал у барона по полторы тысячи декаров ерунда по сравнению с тем, что находится в голове у этой болотной твари у основания черепа. А там, друг, сокрыто в огромном сером комке мозга настоящее богатство — жабий пурпур. Пять жаб твоих, двенадцать наши, но добывать эти драгоценные магические артефакты каждый будет сам. Отмываться нам потом придётся неделю, но дело того стоит. Поэтому советую тебе раздеться догола. Жабий пурпур нужно успеть извлечь до заката солнца, иначе он превратится в такую зловонную дрянь, что это будет просто кошмар. В наших краях принято, что жабий пурпур забирает тот, кто убил эту тварь. Поэтому можешь не волноваться, барон не станет посягать на него, да он и не верил, что мы сумеем уничтожить чёрных жаб.

— Ребята, — взмолился я, — поймите, вы в жизни не видели более тёмного и неграмотного воина, называющего себя магом, чем я и если вы расскажете мне о жабьем пурпуре, то я избавлю вас от мучений и вам только потребуется оттаскивать головы жаб с помощью коней.

Парни только покрутили головами, а Эстебан сказал:

— Просто беда с тобой Диаблидо. Хорошо, мы расскажем тебе о жабьем пурпуре, но учти, мы ведь тоже не сильно грамотные маги, чтобы знать о нём всё. Да, похоже тебе не помешало бы выменять за сто гран жабьего пурпура хороший учебник магии. Кажется, от барона сбежали не все маги, так что я поговорю. Тебе, чужаку, его ни за что не отдадут, а нам может быть и удастся договориться.

Соскочив с Сократа, я достал из перемётной сумы большой моток репшнура, вручил его парням и сурово сказал:

— Тогда вы получите от меня по такому мечу, друзья, каких ещё никто не видел. Моим учителем был великий маг огня, но во всей остальной магии он был дуб дубом. Идите за мной. Сейчас я покажу вам, что такое настоящий огненный меч. Точно таких же я вам не обещаю, но нечто подобное гарантирую. Как и мои перчатки, ваши мечи после моей доводки смогут метать огненные шары и молнии.

Мы приблизились к первой жабе и после короткого совещания определили, где той нужно отрубить башку. Подняв плазменный меч вверх, я аккуратно опустил его и жабья туша была разрезана, словно лазерным лучом. Когда длина меча увеличивалась до полного максимума, семи с половиной метров, он становился толщиной меньше мизинца. Репшнур пропустили за ярко-оранжевыми клыками полутораметровой длины и четвёрка лошадей быстро оттащила голову от зловонной туши. Плазменный меч прижег плоть и она воняла уже не так сильно. Мне пришлось поработать ещё и фальчионом, так мечи моих спутников едва рубили жабье мясо и через десять минут первый овальный комок жабьего пурпура размером в кулак был извлечён.

Заодно я отрубил жабе все четыре клыка. Жабья кость тоже ценилась очень высоко, вот только вырубать её из челюстей было невероятно трудно. Хорошо, что клыки были тонкими и лёгкими. Из них местные умельцы вырезали клинки просто редкой прочности, которые рубили сталь, но мой фальчион справился с ними играючи. Мы пошли к следующей жабе и продолжили труды праведные. Если бы не мой плазменный меч, то вряд ли мои новые друзья смогли бы вырезать своими мечами, между прочим очень опасными, так как это были магические мечи особого рода — ледяные, свой жабий пурпур. Так передвигаясь от одной жабьей туши к другой, я отчекрыжил головы всем семнадцати жабам и их клыки, мои друзья сложили трофеи в седельные сумки и мы отправились в замок.

Там нас уже ждало чуть ли не целое море горячей воды, но мы даже не испачкались как следует, хотя от горячей ванны никто не отказался. Рядом с нами в одном большом корыте лежали жабьи клыки, а другом жабий пурпур и оруженосцы отмывали их от слизи. Видя, как они мучаются, я выбрался из здоровенной деревянной бадьи, принёс стиральный суперреактивный порошок, бросил по щепотке в каждое корыто и приказал не лезть туда руками. В корытах зашипело так, словно в них поселилось по сотне змей и из них полезла пена, но она была уже вполне безопасной. После того, как клыки отмыли, они сделались неописуемо красивого янтарно-солнечного цвета, а жабий пурпур и вовсе засверкал в свете масляных светильников.

Мы после помывки тоже выглядели на все сто и, весело подтрунивая друг над другом, стали одеваться во всё чистоё. Когда же дело дошло до доспехов, то сразу же выяснилось, что моя юшмань была на порядок удобнее их полудоспехов миланского типа с мощными нагрудными, рельефными кирасами, ламинарными юбками и наплечниками. Они могли надеть их только с помощью оруженосцев, зато я облачился мало того, что сам, так ещё и вдвое быстрее и даже с горжетом не мучился ни одной лишней минуты, так как заставлял магическими заклинаниями воздуха ремни ложиться мне в руку. Наколенников и налокотников я надевать не стал, а на шипы, торчащие из стальных накладок на носках ботфортов, надел защиту.

Мои доспехи были к тому же ещё и более, чем вдвое легче, но при этом защищали меня ничуть не хуже. Зато доспехи моих друзей были намного красивее, но под сюрко этой красоты всё равно не было видно. Держа в руках шлемы, весело смеясь и подтрунивая друг над другом, мы направились к выходу из купальни. Перед входом в неё нас ждало несколько слуг и гофмаршал барона, который объявил нам, что нас было велено поселить в покоях для почётных гостей замка. Туда мы и направились всей толпой.

Мой рюкзако тащили сразу двое здоровенных парней, а Эстебан удивлялся, как это я смог допереть его на себе из леса до дороги. Из этого я сделал вывод что в физическом отношении всё же превосхожу молодых рыцарей, но только в физическом. Они всё равно были более ловкими, чем я и удивляться тут не приходилось. В их обществе слабаков в рыцари не брали ни под каким предлогом.

Глава 4 Жабий пурпур

После победы над гигантскими болотными жабами нас в замке барона только что не облизывали, хотя кое-кто и обиделся, что мы вырубили у жаб все клыки. Да, но зубы помельче, которые шли на изготовление кинжалов, остались-то. Зато все те маги, которые не слиняли из баронства, ликовали. Раз жабий пурпур был извлечён до наступления темноты и отмыт, то значит завтра с утра они смогут разделать все семнадцать туш и разобрать их на магические артефакты. Древняя чёрная магия, благодаря которой на свет появлялись эти чудовища, вместе с ними производила массу полезных артефактов и ингредиентов, заряженных магическими свойствами по самое некуда. У меня сразу же засвербело в одном месте, но когда я сказал, что хочу ими затариться, ребята успокоили меня — за осьмушку жабьего пурпура мне с радостью отдадут их все.

Надо сказать, мои друзья очень удивились, когда я первым делом стал даже не рассортировывать, а взвешивать все наши трофеи, после чего разделил всё по весу, а поскольку размер комков жабьего пурпура не имел никакого значения, то я забрал себе восемь комков поменьше, а им отдал девять самых больших. Зато с клыками всё оказалось куда проще, каждому из нас досталось по семнадцать этих тонких, изогнутых штуковин, из которых, оказывается, можно было изготавливать самые лучшие в мире бастоно. Так что я сразу же вспомнил про Землю и немедленно отправил Эстебана с одним клыком на поиски самого сговорчивого мага и задал Рикардо вопрос:

— Рико, что такое жабий пурпур и зачем он нужен магам?

Тот улыбнулся:

— Каждый из нас, Дио, теперь станет бароном и у нас будут самые настоящие баронства. Пустых земель ведь вокруг полно, а люди больше всего нуждаются в надёжной защите. Продав один комок жабьего жемчуга, я смогу нанять целую армию строителей и построить замок побольше этого, в котором в случае нападения врага поместится хоть двести тысяч человек и его магические стены никто не сможет сокрушить. Это моя самая большая мечта, Дио. Как только я построю баронский замок, то люди сами придут под мою руку и я смогу помочь им обустроится на новом месте. — посмотрев на мой тоскливый взгляд, Рико засмущался — Извини, Дио, тебя ведь интересует жабий пурпур. Так вот, второй комок я помещу в главный колодец замка и из него люди станут брать воду, чтобы выливать в свои колодцы. Тогда им уже не будут страшны никакие болезни, но что самое главное, у магов откроется необычайная ясность ума. Баронство, в основе которого лежит такой колодец, будет существовать не менее трёх тысяч лет, пока не иссякнет сила жабьего пурпура. Ты сделал каждому из нас просто невероятно щедрый подарок, ведь третий комок я смогу разделить на несколько тысяч долей и на их основе приготовлю по столитровой бочке магической эссенции и тогда те маги, которые поселятся в моём баронстве, смогут изготовить на основе всего лишь одного литра этого природного артефакта магии сотни тысяч других, самых разнообразных. Вот в этом как раз и заключается ценность жабьего пурпура. Ты, как я понимаю, бароном быть не хочешь, хотя знаешь, любого твоего комка хватит на то, чтобы зарядить воду главного колодца магией на две тысячи лет минимум.

Держа в руках пурпурную фасолину, я спросил:

— И сколько это будет воды?

Рино пожал плечами:

— Всё зависит только от размеров колодца. Это ведь может быть и озеро. Главное, чтобы в него не сливали нечистоты, а такое редко бывает. Вокруг колодца с проточной водой можно выставить охрану, а вокруг озера нет. Поэтому никто не закладывает жабий пурпур в озёра. Послушай, а разве у вас на юге нет таких жаб?

Разведя руками, я ответил:

— Никогда о них не слышал, но у нас там и болот-то нет. Хотя знаешь, вода во всех колодцах всегда чистая и холодная.

— Значит ваши правители покупают жабий пурпур у нас, в северных землях. Да, Дио, задал ты нам задачу. Мы ведь мечтали убить хотя бы одну жабу, чтобы потом отправиться за следующей, а теперь всё складывается так, что каждый из нам может стать бароном хоть завтра и что самое смешное, мы уже сейчас можем заявить об этом и вокруг каждого из нас соберётся множество людей.

Посмотрев на парня, я спросил:

— Рино, а у вас того, не захотят его отнять?

Воин-маг улыбнулся:

— Кто, Дио? Где ты найдёшь такого идиота. Это магическая субстанция и теперь ты можешь или продать свой жабий пурпур, или подарить его, а отнять его невозможно. Даже если с тобой кто-то просто не расплатится за него, то он так начнёт вонять, что в том месте уже нельзя будет жить. Нет, нас теперь будут умалять стать баронами, ведь в любом молодом баронстве жить намного лучше. Между прочим, это баронство очень молодое. Ему нет ещё и трёхсот лет, а потому мне непонятно, в честь чего это народ рванул отсюда.

Меня такие тонкости мало волновали. Вскоре дверь открылась в большую гостиную ввалился Эстебан. Без клыка, но чем-то очень расстроенный. Он сел в кресло и шумно выдохнул:

— Эта старая сволочь Пуррас согласен отдать тебе три тома "Магии Изендера", но только в обмен за целый жабий пурпур и мне это очень не нравится. А ещё он хочет совершить обмен сегодня до полуночи и вручить все три тома тому, кто вознамерился изучить магию без учителя. Он мне сразу так и сказал, что я пришел просить за кого-то другого, а не за себя. Что будем делать?

— Рико и Марко останутся здесь, а мы пойдём. Как ты представил меня, Эстебан? Думаю, что пришельцу с юга он ничего не даст.

— Как своего двоюродного брата Диаса с острова Сино, Дио, на который недавно обрушился страшный ураган. — ответил Эстебан и усмехнулся — Диаса дос-Трамона.

Поклонившись парню, я сказал:

— Тогда я твой должник, Эстебан. Ладно, пойдём. Мне действительно очень хочется изучить магию, а для ученика я уже староват.

Мы отправились к магу Пуррасу, который жил в одной из пристроек замка барона. Это была роскошная пристройка и у мага было десятка полтора слуг. Здоровенных, крепких мужиков в кольчугах и при мечах, но и мы были не пальцем деланы. Эстебан сегодня днём показал себя чертовски отважным парнем. Нас провели в большую магическую лабораторию и представили пожилому, горбоносому мужчине, одетому в длинную синюю мантию, под которой угадывался полудоспех. Пристально посмотрев на него, я сказал:

— Я согласен совершить обмен, достопочтенный маг Пуррас, но при одном условии. Коли вы запросили столь высокую цену, то я хочу перелистать в вашем присутствии весь ваш гримуар магии, но при этом требую, чтобы каждая строчка в нём читалась отчётливо и так, как она была записана в нём. В противном случае вы знаете, что произойдёт с жабьим пурпуром. Не волнуйтесь, я перелистаю его очень быстро. Меня интересует то, как вы его составляли.

Маг моментально насторожился:

— Но об этом даже ни шло речи, молодой человек.

— О целом комке жабьего пурпура тоже, — усмехнулся я, — как вам должно быть известно, от моего родного дома остались одни руины, а для того, чтобы мой остров возродился, мало иметь жабий пурпур, мне нужно изучить ещё и магию. Или так, или никак, Пуррас.

Маг задумался. Минут пять он сверлил меня взглядом, после чего недовольным голосом сказал:

— Хорошо, Диас, пусть будет по твоему, но тогда и я внесу дополнение. Ты дашь мне тот артефакт, которым поразил гигантскую болотную жабу. Думаю, что это будет не самая большая цена.

Настала моя очередь задуматься, но меня выручил Эстебан, который достал плазмомёт, отрегулировал его на минимальную мощность и, выстрелив в камин, зажег в нём дрова. Дунув на ствол, хотя из него не курился дымок, он насмешливо сказал:

— Если бы я хотел, то на месте этого камина в стене зияла здоровенная дыра, только учтите, маг Пуррас, чтобы убить гигантскую жабу, вам придётся выстрелить в неё раз десять. Эти твари жутко прочные и невероятно живучие, но мы с ними справились.

Маг удивлённо спросил:

— Неужели это амулет магии огня? — взяв плазмомёт в руки, он внимательно его осмотрел и спросил — и как можно изготовить второй такой? Какие магические артефакты положены в его основу?

Оглядев магическую лабораторию, я ответил:

— Н-да, я не вижу здесь больше ничего интересного, но это только потому, что не разбираюсь в магии, Пуррас. Поэтому мне просто нечего взять с тебя за науку, но я дам подсказку. Этот магический артефакт можно разобрать на составные части и потом снова собрать. Думаю, что каждую его деталь ты сможешь изготовить, но вот с красными и синими камешками тебе придётся повозиться. Они очень редкие и потому на дороге не валяются и в болотах не растут. Где мои три тома "Магии Изендера" и твой гримуар магии, Пуррас.

Что интересно, маг никак не реагировал на то, что я называл его по имени и не шаркал перед ним лапкой. Погрозив мне пальцем, он насмешливо сказал:

— Диас, с твоей стороны было бы уместнее рассказать мне всё.

Покрутив головой, я со вздохом ответил:

— Пуррас, ты будешь очень смеяться, когда разберёшь этот магический артефакт на части, но если хочешь, я заставлю тебя смеяться прямо сейчас. Зато когда ты поймёшь, что всё дело тут в кабошонах из рубина и сапфира, то тебе будет уже не до смеха. Это ведь не железо, которое можно размягчить, да, и железо я применил особое. Ну, что, мы продолжим разговор в конструктивном русле или остановимся.

Маг, кивая, усмехнулся и, разводя руками, проворчал:

— Ладно, как только ты закончишь просматривать мой гримуар, мы продолжим наш разговор, — он взял с полки, на которой стояло сотни четыре книг, три пусть и не самые большие, но и не маленькие и, протянув их мне, усмехнулся, — просмотри их сначала, чтобы убедиться, что это настоящие учебники магии, а не ловкая подделка.

Да, если бы я знал, как отличить подделку от настоящих книг по магии, но рядом со мной был ведь Эстебан и протянул их ему:

— Просмотри, Эстебан, ты ведь знаешь, что раньше магия никогда меня не привлекала, а я пока перелистаю гримуар, а это, — я достал из кошеля овальный комок жабьего пурпура и положил его на ближайший столик, — пусть пока полежит здесь. Как видишь, Пуррас, это действительно не подделка.

Маг взял в руку жабий пурпур и недовольно проворчал:

— Невелик, однако.

— Жаб нужно было лучше кормить! — огрызнулся я сердито — может тогда у них был бы куда более добродушный характер.

Маг громко рассмеялся:

— Ну, ты и язва, Диас. Не хотел бы я иметь такого ученика, но ты, как это ни странно, прав. Ведь я говорил барону, чтобы к болотам свозили весь лишний скот и туши медведей, но разве тут кому-то можно хоть что-то доказать? — Пуррас засунул руку под одеяние, извлёк откуда-то небольшой футляр, открыл его и лежащая в нём крохотная книжица сразу стала быстро расти и вскоре превратилась в большой фолиант, положив его на пюпитр, он сказал: — Ты можешь приступать, Диас, но листать мой гримуар тебе придётся долго.

Маг отошел в сторону и сел так, чтобы видеть гримуар, зато я мог держать цифровую фотокамеру таким образом, что он не сможет рассмотреть её. Достав её из горжета, я открыл гримуар, он лежал передо мной, как на ладони, и приступил к съёмке. При этом я больше смотрел на экран камеры, чем на сам гримуар и перелистывал его быстро. Камера работала в режиме видеосъёмки, но изображение было очень контрастным. Она же была магическая. Эстебан закончил просматривать учебники магии гораздо раньше меня и подвёл итог:

— Всё в порядке, Дио. Это самый лучший учебник магии, который я когда либо видел. Такие есть только у самых лучших магов. Если ты не против, то я посижу, полистаю его. Мне давно было интересно знать, гожусь я в настоящие маги или нет?

Молча кивнув, я ответил ему вполголоса:

— Что же, значит мне повезло, братишка, но на изучение этих трёх книг у меня уйдут долгие годы, если не десятилетия. Ладно, надо же когда-то браться за ум. Тем более сейчас, когда у меня будет брат барон и два друга такие же бароны, как и он. Дио, а почему бы вам не построить баронские замки рядом, поставив их треугольником? Тогда внутри него был бы большой, красивый город, которым вы правили бы сразу втроём или по очереди. Зато представляешь, какое огромное баронство вы создадите? Люди в него будут ломиться со всех концов света, а враги станут объезжать десятой стороной.

Маг Пуррас, сидевший в деревянном кресле, похожем спереди на букву "X", такие на Земле изготавливали в средние века, насмешливым, скрипучим голосом проворчал:

— В жизни не слышал большей глупости. Три баронства под одной крышей. Они же передерутся между собой.

Эстебан обидчиво огрызнулся:

— А вот и не передерёмся. Мы с детства живём по соседству и никогда не ссорились.

Мне некогда было разговаривать и я умолк, а без меня будущий барон и маг недолго пререкались. Эстебана больше интересовал учебник магии, чем разговор с самим магом. Гримуар и в самом деле оказался толстым и у меня ушло больше часа, чтобы просто перелистать его. В нём помимо текста, написанного красивым почерком, имелось множество рисунков, схем и даже карт, что мне показалось самым важным. Все мои мысли были сейчас только об одном, дождаться, когда маги разделают жаб, прикупить магических артефактов и ингредиентов и побыстрее добраться до скалы в лесу. Правда, там околачивалось немало медведей, которых смертельно боятся лошади, но делать нечего, придётся Сократу сопровождать меня.

Пока что мне просто фантастически везло. Трое парней восприняли моё требование, как шутку и пригласили в свою компанию. Тут вероятно сыграло то, что я был одет практически так же, как и они, только на всех троих, в отличие от меня, были надеты ламинарные воронёные полудоспехи, похожие на римские лорики, в которых они двигались так же свободно, как и я в своей юшмани. Даже сюрко были почти такие же, как у меня, тоже красные и лишь слегка отличались фасоном. Теперь мне было понятно, зачем они решили подписаться на войну с чёрными жабами, из-за жабьего пурпура и благодаря моей плазменной артиллерии они им обзавелись в достаточном количестве.

Моё везение объяснялось прежде всего тем, что я не выпадал из картины их мира, в отличие от всех прежних агентов, косивших под высокотехнологичных ниндзя. Да, представляю себе, какие страдания выпали на их долю. А ещё моё везение объяснялось тем, что как ни крути, до меня повезло Виктору. Он хотя и был целый год подопытным кроликом, всё же попал в "хорошие руки". Магов, прекрасно разбиравшимся в магии воздуха и огня, как раз и был Ларевий и это благодаря его лабораторным записям на Земле разобрались в этом разделе магии так хорошо. Именно он разработал новый метод обработки почти химически чистого железа с целью его превращения в магическую сталь, так хорошо подходившую для плазмомётов.

Мои огненно-электрические перчатки имели совершенно другую конструкцию, но без Ларевия их было невозможно создать. Меня беспокоило только одно, я так до сих пор не услышал ни одного знакомого мне по донесениям других агентов названия. О чём это говорило? В первую очередь о том, что меня занесло на другой континент и мне сейчас очень хотелось погрузиться в изучение той карты, которая лежала в кармашке моего горжета. Да и в гримуаре я видел десятка три различных карт. Маг Пуррас посматривал на меня даже не насмешливо, а с издёвкой, но я всё равно должен сказать ему спасибо. Когда я закончил перелистывать гримуар, то захлопнул эту здоровенную книгу формата ин-фолио, поклонился и вежливо сказал:

— Пуррас, благодарю тебя за то, что ты позволил мне прикоснуться к святилищу твоей мудрости.

И как это только такой оборот речи сорвался с моего языка? От моих слов маг даже подскочил с кресла, посмотрел на меня с опаской, но всё же насмешливо одёрнул меня:

— Диас, можешь не благодарить меня. Это была для тебя пустая трата времени. В свой гримуар я вносил записывал только то, что изучил до тонкостей и знал смысл каждого магического заклинания. Даже если предположить, что у тебя феноменальная зрительная память, ты не сможешь воспользоваться моими знаниями. Для того, чтобы стать посвящённым магом, нужны долгие годы учёбы, но самое главное, нужен посвящённый маг-наставник, а его у тебя нет.

Вложив в руки Пурраса жабий пурпур, я насмешливо ответил:

— До чего же ты самоуверен, маг. Твой гримуар мне был нужен только для того, чтобы посмотреть, как правильно его заполнять, а всё остальное, — я взял в руки три книги, — я изучу теперь сам. Не такое уж это и большое дело, засесть в лаборатории и начать опыты. Жди нас всех четверых завтра утром, Пуррас. В твоём присутствии я изготовлю новый метатель огня для своего брата и заодно научу вас всем тем магическим заклинаниям, которые для этого нужны. Более того, я покажу вам, как использовать нужные бастоно и, чего уж там, научу их делать из кости жабьего клыка. В своих друзьях я полностью уверен, Пуррас, они толковые парни, а вот ты кажешься мне бестолочью.

Маг от моих слов аж позеленел, но быстро справился со своими чувствами и, ухмыльнувшись, спросил:

— Какие условия ты выставишь на этот раз, нахал? — после чего сокрушенно добавил — Вот за что я больше всего ненавижу бродячих рыцарей-магов, так это за то, что они так беспечно делятся магическими знаниями друг с другом. Надо бы вас всех отдать под суд.

— Но-но, маг, не забывайся, — придвинулся я к Пуррасу, угрожающе сжав руку в кулак, — ты имеешь дело с четырьмя будущими баронами, наглый грабитель.

Пуррас возмущённо завопил:

— Это я грабитель? Да как ты смеешь такое говорить! Вся эта библиотека не стоит тех трёх книг, которые ты получил от меня за крошечный комочек драконьего пурпура. Вот отсюда, наглец, и чтобы завтра, как только взойдёт солнце, вы все стояли здесь!

Только выйдя во двор замка, мощёный резными гранитными плитами, Экстебан громко расхохотался:

— Здорово ты ему врезал, Дио! А ты знаешь, как только я стану бароном, то обязательно начну изучать магию всерьёз. Как ты думаешь, братишка, барон-маг это звучит?

— Барон-маг звучит круто, братишка, — ответил я, — а сейчас мне понадобится бумага, Эсти. Надеюсь вы не всю извели?

Вроде бы на Изендере царило средневековье, точнее его самая верхушка, а в какой-то деревушке мои друзья смогли купить отличную писчую бумагу. Не пергамент, конечно, но даже самый капризный принтер от такой не откажется. Мы вернулись в покои и Рико с Марко, увидев три магических букваря, хотели было на радостях потребовать вина, но я сказал, что мне придётся всю ночь работать и они успокоились. Мы поговорили несколько минут, я забрал остатки бумаги, её было ещё листов сто и мы разошлись по своим комнатам в гостевых покоях. Огромная гостиная была в них прихожей, а слева от входа за дверью находился длинный коридор ещё с пятью дверями.

Четыре комнаты заняли мы, а в пятую въехали повеселевшие оруженосцы, мужики лет тридцати пяти, сорока на вид. Как я понял, они приходились моим друзьям дальней роднёй и были опытными воинами. Выбрав себе самую дальнюю комнату, я попросил принести мне жареного гуся, лёгкого вина, сыра, хлеба и фруктов. Времени было около полуночи. Местные сутки, как я уже успел выяснить, длились ровно тридцать часов и поскольку часы у меня имелись только в ноутбуке и я мог настраивать как угодно, то они отсчитывали время по новому и выходило так, что я находился на Изендере почти тридцать суток. Главное, что я до сих пор был жив.

Как только всё затихло, слопав половину гуся и выпив большой бокал белого вина с магическим амфетамином, я приступил к работе. Впереди у меня было ещё одиннадцать часов. Сначала я вышел в магический "эфир" и известил друзей на Земле о своей удаче, после чего просмотрел видеоролик с гримуаром. Все страницы были видны очень отчётливо и когда я "захватил" первую, то без особого труда перевёл её в графический формат и понял, что вскоре смогу пользоваться электронным гримуаром. Экран с диагональю в десять дюймов позволял мне видеть ровно треть страницы, а остальное нужно было прокручивать. Для человека, привыкшего пользоваться ноутбуком, а в Легионе они были у каждого, это не составляло труда.

Наконец я смог расстелить на кровати карту, купленную Рико, и понял, что меня действительно занесло не туда. Тот континент, на котором я оказался, назывался Большой Изенд и имел форму овала с изрезанной береговой линией, а к Востоку от него лежал за сплошной полосой рифов, скал и каких-то чудовищ Восточный Изенд и его береговая черта была определена лишь местами. На западе вообще ничего не было. К северу в море находилось полтора десятка островов и вечные льды с моржами и тюленями. На юге Большой Изенд, не думаю, что он был больше Азии, уходил аж за экватор и эта его часть называлась пустыней Миела Сабло — Медовые Пески. По всей пустыне было разбросано десятка три оазисов и из одного такого я и сбежал на север, так как мне осточертела жара.

На всякий случая я запомнил название одного, не самого большого — Тепида, то есть приятная прохлада. Заодно я наметил путь и поскольку на карте было что с чем сравнивать, ведь я нашел на ней озеро Просперо и баронство, то выяснилось что мой путь верхом с юга на север занял бы не менее двух лет. Карта была хороша тем, что на ней были нарисованы самые главные представители фауны. Тот лес, чуть ли не в самой середине которого я оказался, назывался Урсо Арбаро — Медвежий Лес. Правда, кабанов я в нём встретил всё же больше и полдюжины съел без особых помех. Главным верховым животным моей родины был мехаро — верблюд, а потому я так до сих пор и не научился скакать на лошади с должным умением.

Разобравшись с картой, я вооружился фломастерами, настроил их на тонкое письмо, подсел к небольшому столику и принялся переписывать все инструкции, которые касались изготовления плазмомётов пистолетного типа и занимался этим до утра. А ещё я переписал небольшой трактат Лаверия, посвящённый методике выращивания искусственных рубинов, сапфиров и изумрудов, который был изрядно улучшен земными учёными. Раз магия воздуха и огня это не смертельно, то пусть пользуются. С меня не убудет. Когда начало светать, я достал из тайника несколько уже готовых кабошонов и принялся доедать гуся, запивая его вином с амфетамином. Теперь у меня имелась гарантия, что я точно не свалюсь замертво в лаборатории.

Вскоре пришел ребята и вид у них был такой заспанный и несчастный, что я велел подать ещё один кувшин вина и взбодрил их зельем медовой пустыни. Они мигом повеселели и мы, звякая на ходу доспехами, отправились к Пуррасу. Тот утро решил начать с горячего завтрака и даже я не отказался, хотя и умял полгуся. Перед тем, как сесть за стол, я отдал магу, который на этот раз был без доспехов под мантией, список того, что мне вскоре понадобится. В него были даже включены чертежи большой наковальни, которую нужно было срочно отлить из чугуна. Маг отдал мой список своему ученику, мужику лет сорока на вид, но наверное гораздо старше, и задумчиво сказал:

— Прочитав твой список, Диас, я понял, что ты действительно знаешь что-то такое, чего не знаю я, но позволь тебя спросить, почему чугун? Это ведь грязное железо.

— Потому, что он твёрдый, Пуррас, — ответил я прихлёбывая замечательный зелёный чай, — потерпи, сейчас ты всё увидишь.

Через полтора часа я приступил к работы и на этот раз, поскольку имел отличную наковальню, которая не грозилась свалиться мне на ногу, всего за два часа выковал все стальные детали. Время от времени кто-либо из парней и даже маг помогали мне. К полудню были изготовлены все детали и я, показав Пуррасу кабошоны, приступил к сборке плазмомёта-энергоразрядника, а как только он был готов, быстро разобрал и собрал тот, который отдал ему Эстебан. В принципе они были почти не отличимы друг от друга. Встал вопрос, где испытать оружие и маг, задумчиво глядя на меня, предложил:

— В подвале у меня есть специальный зал, где я провожу самые опасные опыты. Он весь облицован магической сталью.

Туда мы и спустились. Первые же выстрелы убедительно доказали, что магия огня это пусть и совершенно дурная, но сила. Маг посмотрел на меня с уважением и огорчённо вздохнул:

— Так ты говоришь, Диас, что с натуральными рубинами и сапфирами у меня ничего получится? И что же мне делать?

— Умолять меня, чтобы я научил тебя их выращивать, — улыбнулся я и пояснил, — но я не буду очень уж сильно сопротивляться. Пойдём, я покажу тебе все свои записи и чертежи.

Если бы не мои магические фломастеры, которые чуть ли не сами водили рукой по бумаге, фиг бы маг и мои друзья что разобрали. То, что я иногда записываю, мне самому приходится расшифровывать, но магические фломастеры пошли дальше, они даже чертежи сделали такими, словно их вычертил инженер-конструктор. Мне пришлось прочитать почти трёхчасовую лекцию с перерывом на обед и все четверо слушали меня очень внимательно. Когда же я закончил, Пуррас настороженно спросил:

— Что ты хочешь вытребовать с меня за свои магические знания, Диас? Пойми меня правильно, я не настолько богат, чтобы осыпать тебя золотом, да они всё же и не стоят того, ведь ты научил меня выращивать рубины, изумруды и сапфиры, а не бриллианты.

Я тут же с улыбкой спросил:

— Что ты знаешь о секрете магических бриллиантов?

— Так ты умеешь их делать? — Спросил вместо ответа маг.

Тут я развёл руками и вздохнул:

— Увы, нет, но я намерен отсюда двинуться на восток и доплыть до Восточного Изенда. Говорят, что там маги умеют выращивать магические бриллианты и что они способны творить чудеса, но какие?

Пуррас встал из-за стола, мы обедали прямо в его магической лаборатории, подошел к книжной полки, достал из ларца какой-то старинный, потемневший от времени свиток и протянул его мне:

— Можешь забрать его себе. Там сказано, что магический бриллиант невозможно изготовить в нашем мире и это скорее всего так и есть. Кстати, это лишь половина свитка, в которой сказано, чего маг может добиться, имей он все нужные артефакты, чтобы изготовить Гранда бостоно магиа. Это копия снятая с древнего свитка и мне кажется, что она не стоит тех денег, которые я за неё заплатил.

Взяв свиток, я вежливо улыбнулся:

— Благодарю, зато я хотя бы буду знать, какой силой обладают магические бриллианты.

Пока мы занимались изготовлением ещё одного плазмомёта, в замок вернулись все, кто из него сбежал. Барон ликовал. Ещё бы, перед ним стояло с понурым видом столько народы. Редон не стал упиваться своим торжеством и велел всем готовиться к праздничному пиру в нашу честь, который должен был начаться завтра в полдень. Отказаться было невозможно, а тихонько смыться тем более, так как на выходе нас уже ждал гофмаршал барона. Подумав, я спросил:

— Парни, вы не откажете мне ещё в одной услуге, я хотел бы с вами немного потренироваться в фехтовании. Как бы это организовать таким образом, чтобы нам не мешали?

Себастьян, оруженосец Рико, тут же сказал:

— Нет ничего проще, синьор. У барона есть целых пять отличных манежей для тренировок. — после чего, замявшись, спросил, — Синьор, неужели все южане так плохо ездят верхом? Я слышал, что они отличные наездники, не чета вам.

Широко улыбнувшись, я съязвил в ответ:

— Если у них имеются деньги на покупку хорошей лошади, Себастьян. Я смылся из своего оазиса верхом на таком старом мехаро, что пади он в песках, его отказались бы есть шакалы. Тем не менее о больше года вёз меня на себе и я добрался на нём до Абротано. Там мне и подсунули под видом коня какое-то зловредное животное и только теперь, когда Рико купил для меня Сократа, почувствовал себя человеком, а не игрушкой в руках судьбы.

Рикардо густо покраснел, а Себастьян улыбнулся и мне всё сразу стало ясно. Ничего, он же не бил себя пяткой в грудь и ничего не доказывал, а лишь сказал, что купил для меня вороного иноходца. С улыбкой похлопав будущего барона по плечу, я попросил его оруженосца, разбирающегося в лошадях:

— Себастьян, ты можешь купить для меня трёх таких вьючных лошадей, которые не испугаются медведей? Как только мы отмучаемся на пиру, я намерен прикупить жабьих артефактов и отправиться в обратный путь, но перед тем я хочу надрать задницу тому медведю, который сожрал моего Банта. Это было с его стороны свинством.

Оруженосец с улыбкой кивнул:

— Это не проблема, синьор. Местные лошади приучены не бояться медведей, если их не боятся те рыцари, которые скачут на них верхов или ведут в поводу. Думаю, что вы найдёте для местных медведей достаточно убедительные слова и они уйдут с вашего пути.

Мы вернулись в свои покои, чтобы снять с себя свои нарядные сюрко, хотя те и были предназначены для того, чтобы защитить доспехи от палящего солнца, дождя, грязи и пыли. Готовясь к тренировке, я надел на все шипы накладки из сверхпрочной магической резины и когда вышел, то увидел, что Себастьян, державший в руках длинный брусок, заулыбался. В манеже нас всех тщательно осмотрели оруженосцы и первым делом отобрали магическое оружие, после чего вручили тренировочные мечи. Между прочим железные. Осмотрев несколько, я снова выбрал себе фальчион, но уже потяжелее.

Первым мне задал трёпку Марко и если бы я от него не отбрыкивался, то он просто размазал бы меня по манежу. Все остальные весело вопили и подбадривали меня. Для Марко моя манера боя оказалась ещё более непривычной, чем для тех двух парней на Земле. После него против меня вышел Рико и я понял, насколько выше его класс фехтовальщика. Меня спасало только то, что я мог использовать свои перчатки, а вместе с ними горжет и барбют для отражения ударов и опять-таки лягался, как сбесившаяся кобыла, де ещё наносил удары, словно заправский кик-боксёр. Да, но после этого против мены вышел Эстебан, вооружившийся сразу двумя фальчионами и вот он-то задал мне такую трёпку, что я сразу понял, с ним лучше дружить. Зато я был намного выносливее всех трёх парней и в конечном итоге, отбросив свой фальчион, пустив в ход боевое самбо заставил своего противника сдаться. Себастьян в итоге сказал:

— Синьоры, этот парень настоящий Дьяболито. — мне же он сказал совсем другое — Дио, ты отличный воин, но не слишком ли ты полагаешься на свои доспехи? Пойми, магические мечи льда это очень опасное оружие. Поэтому тебе нужно учиться фехтованию.

Снимая барбют, я сокрушенно ответил:

— Было бы у кого, Себастьян. Понимаешь, мой учитель умел здорово драться без оружия, но фехтовальщик из него был никакой. Парни, а давайте-ка проверим, на что годятся мои доспехи? Рико, попробуй разрубить своим мечом мой шлем.

Рико откликнулся на моё предложение даже с излишним азартом и так саданул по барбюту, положенному на раскладной стол, что тот сломался. Стол, а не мой шлем, так как ледяной меч отскочил от него чуть ли не до потолка, но рыцарь всё равно сказал:

— Думаю, Диабло, что после этого удара ты отморозил бы себе уши. Хотя как знать, твои доспехи ведь магические, как и наши.

— Не совсем, — ответил я, — они просто выкованы из магического металла и потому лёгкие и очень прочные. Ваши раза в три тяжелее, а я в своих даже плавать смогу.

Парни восхищённо зацокали языками. Они тоже были бы не прочь иметь такие доспехи. Рико вдруг спросил:

— Дио, почему тебя так тяготит предстоящий пир? На него придёт много девушек. Разве тебе не хочется привести в свои покои какую-нибудь красавицу, чтобы она ласкала тебя до самого утра?

Невольно облизнув губы, я спросил:

— Э-э-э, а у вас тут разве разрешено такое? За мной потом не станет гоняться с дубьём вся её родня?

Мои друзья рассмеялись, а Себастьян снова стал поучать меня:

— Дьяболито, если даже оруженосцы рыцарей-магов не уходят с таких пиров одни, то что тогда говорить о самих рыцарях? Главное расположить к себе девушку, а всё остальное приложится.

— А вот у меня почему-то очень часто проблемы как раз со всем остальным, Себастьян, — грустно сказал Марко, — пока я в доспехах, всё нормально, но стоит мне начать их с себя снимать…

Подумав, что самое время испытать любовную магию, я как бы невзначай, чуть в сторону, негромко сказал:

— А вот это легко исправить. Нужно всего лишь применить немного магического эликсира влечения и девушка сама вытряхнет тебя из доспехов, какими бы сложными не были замки.

Как рыцари, так и их оруженосцы сразу же обступили меня, как солдаты броневик с Лениным на башне, а Марко спросил:

— И что, у тебя есть такой эликсир?

Скорчив хитрую рожу, я усмехнулся:

— Марко, я ведь родом из Миела Сабло. Ты что, никогда не слышал про бондоро амра, парень?

— А разве это не сказки? — удивился Карон, самый старший из оруженосцев — Я не раз это слышал и даже купил однажды пузырёк этой дряни, вонявшей конской мочой, но вскоре выяснилось, что она способна привлечь к себе одних только навозных мух, но не женщин.

Я не выдержал и громко рассмеялся:

— Не знаю, Карон, что тебе продал тот жулик, но те двенадцать флаконов бондоро амра действуют на девушек неотразимо. У меня есть и средство, которое моментально снимает эту магию, а то ведь та красотка, которую ты привлёк к себе, обязательно последует за тобой. Не думаю, что тебя это обрадует.

Принарядившись, мы отправились в главный пиршественный зал замка, в котором по периметру, буквой "П" стояли уже накрытые столы. По вестибюлю, который был ничуть не меньше зала с потолками такой же высоты и витражами, в свете множества магических светильников прогуливались нарядно одетые дамы и фланировали кавалеры, все одетые пусть и в нарядные, но всё же самые обычные одеяния, которые можно было смело отнести к концу шестнадцатого, начала семнадцатого века. Панталоны, чулки, башмаки, камзолы и шляпы у мужчин (у меня на голове был надет большой малиновый берет), пышные платья, некоторые дамы были в кринолинах, декольте и шляпы, выбор красоток был большой.

Мы одни явились на этот бал в доспехах, но без шлемов и мечей, сюрко мы всё же надели, чтобы дамы об нас не поцарапались. К моему удивлению оруженосцы моих новых друзей были одеты без малого роскошно. Да, но зато мы были теми самыми рыцарями, которые завалили целую толпу жаб! Чуть ли не от порога мы начали охоту, заняв удобное место возле небольшой ниши. Пока гостей не позвали в зал, нужно было обзавестись поклонницами и я стал отправлять своих спутников, чтобы они представились приглянувшимся им красоткам, а сам внимательно разглядывал предмет их вожделения через мощный монокуляр. Меня интересовал цвет глаз и волос. Если дама активно возражала, я отрицательно мотал головой.

После того, как все шестеро выбрали себе пассий на этот вечер и грядущую ночь, я принялся составлять магические эликсиры любви и, прячась в нише, обрабатывать ими сердцеедов. После того, как они подходили к дамам вторично, те сразу же вешались им на шею и оторвать их можно было только по частям. На меня же так пристально смотрела одна красавица, что можно было и не применять магию, но я всё же решил не выпендриваться. У меня уже более полутора лет не было близости с девушками, так что я не хотел пролететь мимо кассы и когда сделал всё необходимое, то стоило мне только приблизиться, как тут же добился успеха. Девушка смотрела на меня так влюблено, что мне даже стало немного неловко.

Глава 5 Чёрное сердце

Осторожно выскользнув из объятий русоволосой красавицы, которую умыкнул вчера из пиршественного зала ещё до того, как начало смеркаться, гости барона станцевали всего три тура какого-то танца, я быстро ликвидировал любовный аромат магии. Да, ничего не скажешь, бондоро амра имел сногсшибательный эффект. одних Шесть пузырьков действовали избирательно на девушек с определённым цветом волос, а шесть других были сориентированы на цвет глаз. Поэтому мы сначала обговорили, кому какие девушки нравятся и только потом, окуная кончик серебряной иголки в бондоро амро, я слегка проёл им под нижней губой каждого Дон Жуана.

Чтобы не показаться друзьям жмотом, я попросил их купить по двенадцать маленьких стеклянных пробирок с хорошо притёртыми пробками и вставить в них серебряные иглы. К ним должна была прилагаться точно такая же пробирка с иглой для антидота и каждую иголку я опустил в свои пузырьки длиной с указательный палец, после чего на дно пробирок стекло по небольшой капле магической эссенции. Не знаю насколько им этого хватит, но думаю, что надолго, так как после этого я брал бондоро амро кончиком иглы. Все шестеро парней, которые надели по такому случаю новенькие сюрко мигом нашли себе подружек и потому никто из нас не сидел за столом в одиночестве. Джена была дочерью местного мага и, как это вскоре выяснилось, сама пустила в ход какую-то любовную магию. Девушка, а она была просто очаровательной красоткой, едва войдя в мою комнату, не смотря ни на что, тут же выставила мне следующее условие:

— Дио, я согласна провести с тобой эту ночь только при одном условии, наутро, как только начнёт всходить солнце, ты дашь мне один комок жабьего пурпура, чтобы я могла облизать его. Поверь, с него не убудет, зато я обрету такие магические способности, что даже мой отец станет мне завидовать.

Прижимая к себе девушку, я ответил:

— Можешь их хоть все облизать, Джена.

— Нет, тогда я ничего не добьюсь, Дио, — сердито насупилась девушка, — а ты пообещай мне, что твоя следующая любовница сможет сделать это только через месяц. Я не хочу делиться с ней магической силой. Если ты сделаешь так, то я научу тебя, как увеличить твою магическую силу, раз уж тебе так повезло.

До восхода солнца было ещё полчаса и я решил выбрать из числа тех женских украшений, которые у меня имелись, выбрать ей какой-нибудь сувенир на память о себе. Достав из рюкзако пластиковую шкатулку с ювелирными изделиями, я остановил свой выбор на ожерелье из жемчуга и серёжек с жемчужинами. Джена позвала меня:

— Дио, милый, солнце ещё не взошло, иди ко мне.

Взяв в одну руку самый большой из имеющихся у меня комков жабьего пурпура, а во вторую ожерелье и серёжки, я вернулся к своей любовнице, решившей натянуть нос папаше-магу. Вот будет смеху, если им окажется Пуррас. Увидев жемчуг, девушка взвизгнула:

— Это мне? Какая прелесть, Дио, но это же жемчуг, он стоит просто бешеных денег! Ты очень щедр ко мне, милый.

Бросив Джене в протянутые руки пурпур, я ответил, надевая на шейку девушки ожерелье:

— Ты тоже была щедра на ласки, моя красавица.

На этот раз всё было по-другому — мальчик снизу девочка сверху и всё только потому, что окна наших комнат, находящихся на четвёртом этаже главного донжона замка, выходили на восток. Джена их заранее расшторила и мы даже передвинули кровать так, чтобы в нужное время солнце осветило её. Судя по тому, что за стеной тоже двигали мебель, не она одна в это утро то ли обретёт, то ли увеличит свои магические способности. Вскоре этот момент наступил. Джена села на меня верхом и вглядывалась в окно, прижимая к груди жабий пурпур. Как только лучи солнца окрасили её белое тело в небесной красоты багрянец, она поднесла засверкавшую огромную фасолину к губам и принялась жадно облизывать пурпур. Глаза девушки сверкали от восторга и такой она нравилась мне ещё больше.

Вообще-то я думал, что она тут же покинет меня, но нет, девушка сказала, что сегодня ей некуда спешить. Она положила волшебный пурпур на столик и вернулась ко мне в постель. Во второй раз мы проснулись около полудня оттого, что кто-то трижды стукнул в дверь и предупредил, что обед накроют для нас в гостиной через час. Вскоре я сидел в позе лотоса и в который уже раз перечитывал свиток. В нём говорилось не только о трёх магических бриллиантах, но ещё и о девяти других артефактах и в том числе о чёрном каменном сердце, которое нужно было вырвать на рассвете из груди хозяина Урсо Арбаро, рядом с которым я находился. Джена рассмеялась:

— Дио, неужели ты веришь в эти глупые сказки?

— Но ты же верила в сказку о том, что если сидя верхом на рыцаре облизать жабий пурпур, то можно стать великой магессой. — ответил я, скручивая свиток в трубочку — Ладно, нам пора одеваться. Ты, как я понимаю, после обеда уйдёшь или останешься ещё на ночь?

Девушка отрицательно замотала головой:

— Нет, ни в коем случае, Дио. Теперь я на целый год должна забыть о парнях, иначе всё было напрасно. — После непродолжительной паузы моя очаровательная любовница сказала: — Дио, ты тоже можешь увеличить свою магическую силу с помощью пурпура. Для этого через месяц ты должен положить на ночь другой комок, не тот, который я облизала, в серебряный магический кубок наполненный родниковой водой, а наутро, не вынимая из него пурпура, выпить воду. Тогда ты станешь могущественным магом, но учти, тебе всё равно придётся долго учиться магии. Кубок я тебе подарю.

Через полчаса мы вышли в гостиную, где был накрыт стол на четырнадцать персон. Все семеро девушек были просто невероятно счастливы, ведь они стали благодаря нам магессами, но ещё больше был рад барон. Ещё бы, ведь магессы это крайне редкий, а потому очень ценный "товар" и теперь не только их родители, но и он сам слупят с жениха большие деньги и что самое пикантное, Пуррасу, дочерью которого всё же была Джена, не придётся тратиться на приданое. Хотя скорее всего женихи обязательно попадутся хитрые и поселятся в баронстве. Наверняка это будут молодые, но уже могущественные маги. Что же, раз так, то я мог рассчитывать на скидки, когда стану закупать жабьи магические ингредиенты.

Мои друзья-рыцари решили не испытывать судьбу и последовать моему совету, соорудить вскладчину сразу три баронства под одной крышей в Зелёном Двуречье. Это были ещё неосвоенные никем земли на северо-западе. Что же, это было правильное решение. После обеда, зацелованные девушками донельзя, мы посидели с часок в гостиной и отправились разузнать на счёт закупок. Вот тут-то и произошло нечто совершенно неожиданное. Барон, поговорив с магами, решил, что я и так сделал для него очень много, а потому они вскладчину решили меня отблагодарить за всё тем, что подарили мне трёх здоровенных коней, которые уже были навьючены всем тем самым ценным, что можно было добыть из жаб. К тому же ко мне подошел Пуррас и, пристально посмотрев в глаза, негромко сказал:

— Дио, из всех четырёх сумасшедших рыцарей, отважившихся сразиться сразу с семнадцатью чёрными жабами, ты самый сумасшедший. Скажи мне, ты действительно хочешь убить девять хищников или тебе просто больше нечем заняться, чем ехать верхом на лошади в Урсо Арбаро? Пойми меня правильно, юный рыцарь-маг, это смертельно опасное предприятие и ты можешь погибнуть.

— Пуррас, ещё несколько дней назад я если о чём и думал, то только о жабьем пурпуре, но ты своим свитком так взбаламутил мне душу, что теперь я не думаю уже больше ни о чём. — ответил я с насмешливой улыбкой — Так уж вышло, что Медвежий Лес рядом, а раз так, то чего теряться. Тут или мне повезёт или большому чёрному медведю. Поэтому я хочу рискнуть.

Маг усмехнулся и кивнул:

— Тогда слушай меня внимательно, Дио. Отправляйся в путь сегодня вечером и больше ни в одной деревне не останавливайся на ночлег. Запомни, убить девять больших зверей суждено только ночному путнику, но это не означает, что отныне ты не должен спать в тепле и уюте. Здесь ты сможешь убить первого зверя, не просто большого, а гигантского чёрного медведя, чтобы вырвать из его груди чёрное каменное сердце. Второй зверь, это ещё одна гигантская чёрная жаба, которая живёт в огромном болоте на востоке. Все остальные большие звери обитают либо на островах, о которых я ничего не знаю, либо в Восточном Исендере, о котором мне тоже нечего тебе сказать. Относительно чёрного медведя я могу дать тебе вот какой совет. Найди в Медвежьем Лесу его дворец и он сам к тебе придёт. Кстати, ты правда ничего про него не знал раньше?

— Даже и не слышал о его существовании, Пуррас, — честно признался я и добавил, — но мне очень хочется встретить его. Полагаю, что не он первый и не он последний, но какое-то время жить здесь будет намного приятнее и весле. Медведи хреновые соседи.

Маг удивлённо покрутил головой:

— Как же ты тогда догадался, что его привлекут четыре лошади? Именно столько лошадей нужно завести в его лесной дворец. Ладно, это скорее всего просто совпадение, так как в других краях про повадки чёрного медведя ничего неизвестно. Да, вот ещё что, спасибо за то, что ты сделал мою Джену могущественной магессой. — Немного помолчав, маг вдруг спросил — Признайся, Дио, ты ведь южанин? Впрочем, я об этом уже сам догадался. Очень уж тебя интересуют артефакты, добытые из чёрных жаб, но у вас на юге, куда ты отправишься, о них почти ничего не знают. Поэтому возьми эту книгу, Дио, в ней о них написано всё. А ещё, парень, я чувствую нутром, что ты привык к раскалённым солнцем пескам, хотя и выглядишь бледным, но если не хочешь, то ничего не говори.

Пожав Пуррасу руку, я всё же признался:

— Да, я южанин, старина, и как только сбагрю всё то добро, что лежит во вьюках и добуду пурпурную жемчужину, то обязательно заеду к тебе в гости и покажу их, хотя и не надеюсь на то, что мне удастся раздобыть всё остальное. Очень уж мне хочется обзавестись Гранда бостоно магиа, ведь с его помощью я смогу и других магов наделять этой магической дубиной.

Маг удивлённо воскликнул:

— Ты в самом деле сделаешь такой крюк? Но зачем, тебе ведь нужно будет плыть морем на восток?

— Ага, чтобы гадать, как обогнуть рифы? — Рассмеялся я — Нет, я лучше поищу путь полегче и поплыву на запад. Старина, нормальные герои, всегда идут в обход, это древняя мудрость.

— Тогда буду с нетерпением ждать тебя, Дио, — улыбнулся маг и, хлопнув меня по плечу, сделал напутствие, удачи тебе, южанин.

"Южанин, так южанин." — подумалось мне — "Лишь бы никто не заподозрил во мне инопланетного шпиона." Как только Пуррас ушел, ко мне подошла Джена и, быстро оглядевшись, протянула нечто вроде планшета красной кожи, сказав:

— Возьми, Дио, это мой тебе подарок. Это магическая сума, в которую ты сможешь поместить все эти вьюки и в ней останется место для втрое большего груза. Очень нужная вещь в дороге. Магический серебряный кубок уже лежит внутри, а здесь, — она вложила мне в руку сложенный в несколько раз лист пергамента, написано, как пользоваться сумой. Ты действительно приедешь к нам в гости?

— Обязательно, — ответил я, — чтобы посмотреть на твоего мужа, а также на то баронство, которое построят мои друзья. Но если честно, то только ради того, чтобы увидеть тебя ещё разочек. Обо всём остальном я даже не стану мечтать. Мы ведь с тобой теперь даже незнакомы и, вообще, когда я приеду, то увижу тебя в первый раз.

Девушка ласково улыбнулась:

— Ты настоящий рыцарь, Дио. Удачи тебе, мой друг.

Мои друзья стояли поодаль и даже не прислушивались к тому, о чём я говорил сначала Пуррасом, а затем с его дочерью. Они всё время о чём-то спорили, а когда я подошел, Эстебан попросил:

— Дио, рассуди нас. Марко говорит, что мы должны отправиться вместе с тобой в Урсо Арбаро, а я говорю, что ночной путник должен добыть большого зверя в одиночку. По-моему, на этот раз ты должен ехать в этот лес один, иначе ничего не выйдет.

— Ты правильно говоришь, Эстебан, — согласился я с рыцарем без особых колебаний, — это ведь не война, а состязание с судьбой. Ну, что, ребята, давайте посидим, выпьем напоследок и как только начнёт смеркаться, я поскачу искать того гада, который съел Банта.

Из замка, хорошо посидев с друзьями, я выехал на ночь глядя и, отмахав верхом километров сорок, съехал дороги за полночь, расседлал лошадей и завалился спать. Никто ведь не говорил, что я должен теперь спать только днём. Проснулся я довольно поздно и первым делом принялся читать ту инструкцию, которая прилагалась к моему магическому планшету. Он действовал очень просто. Нужно было всего лишь открыть его и откинуть крышку, после чего она увеличивалась в размерах раз в пятнадцать. Всё, что ты положил на неё и как-то назвал, немедленно исчезало. Для того, чтобы достать нужный тюк, требовалось назвать его и он появлялся сам собой.

Поэтому дальше мы лошади поскакали налегке и только Сократу, наверное, было завидно, но он никак не показывал этого и двигался очень быстро. На следующий день, ближе к ночи, я добрался до того места, откуда мне нужно было свернуть в лес и двигаться строго на юг. Напоив лошадей у озера, я решил, что двигаться лучше ночью и, включив фонарь фальчиона, поскакал в лес. Мои лошади и в самом деле не боялись медведей, зато их явно отпугивал яркий свет. Через двое суток, уже под утро, я наконец добрался до лесного дворца хозяина Медвежьего Леса, в котором изучал магию. Похоже, что чёрный медведь им совершенно не интересовался.

Весь день лошади отдыхали и щипали то травинки, то листья, так что в итоге нагадили на холме достаточно хорошо. Хорошенько напоив их водой из родника, я кое-как уговорил приманку забраться в дупло, для чего мне пришлось соорудить из толстых веток, которые я срезал лучом лазера своей перчатки, помост. Он же стал и воротами, закрывшими вход в дупло-конюшню. "Винторез" уже был собран и готов к бою, хотя я и не собирался превращать чёрного медведя в решето. Так ведь можно разбить его каменное сердце. Как только стемнело, с запада до меня донеслось остервенелое рычание. Видно до хозяина лесного дворца донеслись запахи конских яблок, которыми медведи не питаются. Вскоре рёв стал слышаться неподалёку.

Помимо совершенно истеричного рёва, я слышал ещё и характерный треск и мне стало интересно, это трещали дубы, или медведь залезал на них и устрашения ради обламывал ветки. Вскоре сильно завоняло дохлятиной, я включил фонарь и понял, что это, наверное, были всё-таки дубы. Медведь вымахал ростом с хорошего мамонта явно был на меня очень зол, но нападать не спешил. Раззявив свою пасть так, что я с холма через его глотку не будь у него кишок увидел бы землю, усыпанную листвой и поросшую папоротниками. Пасть у него была такая громадная, что я, слегка пригнувшись, смог бы в неё войти. Из нутра медведя вырывалось такое зловоние, что я вскоре понял — это была химическая атака. Взяв в руки "Винторез", я выстрелил ему несколько раз в глотку, чтобы он захлопнул свою огромную, вонючую пасть и хоть немного помолчал.

Тем самым я добился того, чего собственно ждал. Медведь встал на задние лапы и пошел на меня, а я, взяв плазменный меч в правую руку, бросился вниз с холма. Главное было не упасть и не полететь кубарем и мне это удалось. Подбежав поближе, я перерубил медведю левую ногу и он шмякнулся набок. Раздался совсем уж чудовищный рёв, от которого я чуть было не оглох. Бросившись к медведю, я просто отрубил ему голову. В мои планы ведь не входило совершать всяческие героические благоглупости. Зачем, когда у меня имеется при себе огненный меч длиной побольше, чем шест для прыжков в высоту. В лесу сразу же завоняло палёной шерстью, а медвежий рёв мигом утих и злобный медведь, пару раз дёрнув уцелевшими лапами, благополучно помер, но лапы я ему всё же отрубил. Так, предосторожности ради.

Медведь лёг на землю очень удачно, набок и я, притащив несколько больших обрубков веток, сложил из них помост, и, вооружившись фальчионом, принялся брить его грудь невероятной ширины. Шерсть у него была длинная, жесткая, как стальная проволока, но не такая уж и вонючая. Дохлятиной у медведя несло из пасти, а он её наконец захлопнул. Поэтому никакого особенного дискомфорта при бритье медведя я не испытывал. Зато когда я побрил медвежью грудь, то мне стало ясно, почему именно каменное сердце нужно было вырывать руками. В грудине, на уровне сердца, ткани медвежьего тела сходились, образуя стык в форме буквы "Y" и я, вложив фальчион с включённым фонарём, решив не снимать перчаток, вонзил в грудь медведя пальцы. Ткани подались легко и вскоре я вытащил вытянутое, блестящее каменное сердечко длиной на треть меньше моей ладони.

Спрыгнув на землю, я направился к роднику, где у меня на всякий случай уже было подготовлено всё для того, чтобы отмыть магический артефакт. И на этот раз всего одна небольшая щепотка стирального порошка быстро сделало своё дело. Каменное сердце засверкало в лучах фонаря, словно чёрный бриллиант. Оно совершенно не воняло, да и от туши медведя перестало нести тухлятиной, но зато жуткая вонь исходила от моих сюрко, доспехов и прочей одежды. Налив из родника воды в большое, кожаное походное корыто, я разделся, искупался в ледяной воде сначала сам, а потом заложил в него своё вонючее обмундирование. Ночь была теплой и потому я, не одеваясь, спустился вниз и отрубил медведю все когти и четыре клыка длиной мне по локоть. Пригодятся. Когда я ещё найду второго такого.

На следующий день я до полудня занимался тем, что сооружал над поверженным мною в совершенно бесчестном бою медведем шатёр из толстых веток. Мне нужно было задержаться здесь на несколько дней, чтобы подготовиться к отправке посылок на Землю. Скопидомничать мне не очень-то хотелось, но поскольку Джена подарила мне роскошную суму, то я решил кое-что оставить для себя. Поэтому все следующие пять дней работы у меня хватало, а медвежья туша, похоже, протухать даже и не собиралась. Вот только за кабанятиной приходилось уезжать в лес километров за пять. Зато все медведи попрятались и даже носа на высовывали. Попутно я несколько раз вышел в "эфир" и рассказал о своих "достижениях".

Ещё через трое суток я добрался до скалы с пиктограммой и сразу же "включил" портал прохода. Первым я отправил DVD-диск с видеороликом с гримуаром, потом три тюка, ещё один DVD-диск с гримуаром, но уже в виде графических файлов, ещё три тюка, затем флешку опять-таки с гримуаром, их у меня было с сбой тридцать штук и последние три тюка. Лишние лошади мне не были нужны и я также отправил их на Землю. Представляю, как их будут поднимать в лифте наверх. После этого, испытав огромное облегчение, я отправился на юг. За лесом протекала большая, полноводная река и в океан она впадала как раз на востоке. Вот теперь я мог уже почти ни о чём не беспокоиться. Поскольку я успел узнать о Большом Изендере достаточно много, то мог быть пусть и не полностью, но всё же спокоен, что меня не арестуют и не бросят в местную кутузку.

Вот теперь можно было подумать и об оруженосце. Желательно женского пола, но если честно, то лучше не связываться с девицами. Хотя как сказать. Учитывая то обстоятельство, что на Землю я отправил всего четыре комка жабьего пурпура, то с помощью этого леденца я всегда мог избавиться от любой излишне привязчивой девицы, но лучше с ними всё же не связываться. Вообще-то мысли о девушках, как только я отъехал от скалы, стали одолевать меня только потому, что до тех пор, пока в воздухе не начнут летать белые мухи, я собирался оставаться в лесу и изучать магию. Поскольку облизывание пурпура мне ничего не дало бы, нужно было срочно найти родник.

Через двое суток я нашел не только родник, но и поляну с высокой сочной травой, а также просто чудовищно толстый дуб с дуплом вполне подходящего размера. Наверное это был основной дворец ныне покойного хозяина Медвежьего Леса. В этом дупле я и решил устроить себе жилище. Поэтому целая неделя у меня ушла на то, чтобы пользуясь указующим лазером вместо пилы и плазменным мечом вместо электродрели, самым основательным образом благоустроить дупло. В результате у меня получился отличный трёхэтажный коттедж а-ля "Эльфийский дворец". На первом этаже находился сеновал, прихожая и полуконюшня, в которую помещалась только передняя половина Сократа, на втором спальная с кухней, а на третьем кабинет с очень высоким потолком. Вот только окна я смог застеклить только через три недели, но ничего, сквозняки меня не сильно донимали.

Целых четыре с половиной месяца я изо дня в день, кроме вылазок на охоту и косьбу травы фальчионом, привязанным к палке, изучал магию, одну только магии и ни хрена кроме магии. Буквально по шестнадцать, семнадцать часов, то есть до одури. Зато я выучил все боевые заклинания магии воды и земли, которыми со мной поделились рыцари, а также полностью изучил первый том "Введение в магию" и полторы сотни магических заклинаний, а всего их было сто пятьдесят семь тысяч штук на все случаи жизни. Мне даже стало интересно, смогу ли я их все запомнить и сколько на это уйдёт времени.

В первой книге я нашел то, что меня интересовало более всего, пусть и краткое, но всё же описание Большого Изендера и части Восточного, который иногда называли Закрытым Изендером потому, что дальше небольших прибрежных участков было невозможно проникнуть. Не пускал магический барьер, но меня это почему-то не смутило и я сам не знаю, почему, хотя даже матёрые маги обломались, пытаясь пройти через барьер. Вот теперь мне стало окончательно ясно, что я попал совсем не туда, куда хотел и Алвиана, которой я начал понемногу грезить, находилась в Закрытом Изендере.

Из "Введения" мне стало известно, что на Изендере живут одни только люди, причём все они имеют белую кожу и даже южане мало чем, кроме загара, отличаются от северян. В Закрытом Изендере наблюдалось то же самое. Большой Изендер, хотя я и не был уверен, что он действительно большой, был континентом добра и порядка. Интересно, как сюда вписывались разбойники и то, что бароны иногда воевали друг с другом? А чем тогда объяснить то, что в здешних лесах иногда заводятся чёрные медведи-людоеды, а в озёрах и болотах ещё более крупные и опасные чёрные гигантские жабы? Хотя, да, эта часть планеты действительно была довольно мирной. Рассматривая карту, которую повесил на стене, и читая главу под названием "Большой Изендер", я уяснил для себя, что мне в общем-то нечего бояться.

Бродячие рыцари-маги не были здесь редкостью и если мне чего нужно было опасаться, так это разбойников и тех ребят, которые умели творить заклинания боевой магии лучше меня. Поэтому уже через два месяца я через день всю вторую половину дня отрабатывал приёмы магической защиты и нападения. В этом плане магия воды и особенно земли были намного круче, ведь ты мог остановить противника, погрузив его по колени, а то и по пояс в землю, но и против этого имелись средства противодействия в виде множества артефактов. Вот и получалось, что мои огненные шары не так уж и плохи. Про лазеры в обоих перчатках, плазменный меч и магический "Винторез" я уже вообще молчу, но тем не менее благодаря тому, что я трижды причащался слегка розоватым, чуть кислым напитком из серебряного кубка, мои магические силы действительно почти утроились.

Это выражалось в том, что теперь я мог стрелять с обоих рук шарами диаметром в полметра и что самое главное, заставлял их взрываться едва коснувшись защитного щита. Хотя это и выглядело с моей стороны свинством, но я проделал следующий эксперимент. Пристроив защитный браслет на стволе соседнего дуба и включив его, я саданул по нему огненным шаром размером с грейпфрут, заставив взорваться. В результате с дуба сорвало кору и на нём образовалась проплешина диаметром в два метра. Браслет же я нашел метрах в тридцати основательно покорёженным, но на вырос он не пошел. Кору я на дубе вырастил новую, на что ушло два дня, зато понял, как именно мне нужно сражаться с помощью магии огня.

А ещё я научился разрушать с помощью магии огня всяческие водяные и земляные захваты. Мне нужно было всего лишь выстрелить себе под ноги и быстро произнести заклинание освобождения. Причём мне даже не требовало делать это с выражением. Было достаточно одной только чёткой и ясной мысли и нескольких начальных звуков, произнесённых тихим шепотом. Главное в магии Изендера было точно знать, чего ты хочешь и применять нужные, а не абы какие заклинания. Особенно хорошо это срабатывало тогда, когда я изготавливал артефакты. Теперь у меня было всего четыре основных бастона, предназначавшихся для воздуха, огня, воды и земли, а все остальные я извлекал лишь время от времени. Всё равно мои бостоны работали лучше, но теми я мог делать записи.

Все свои новые магические бастоны я изготовил из жабьего клыка, медвежьего когтя, который был прочнее стали, серебра, золота шестнадцати драгоценных камней всех четырёх видов и четырёх жемчужин. Хорошо, что у меня имелось в запасе ещё четыре жемчужных ожерелья. Новые бастоны я хранил в крагах магических перчаток, к которым так привык, что снимал их только на ночь и даже ел в них и ничего, всё нормально получалось. Над ними я ведь тоже поработал весьма основательно, практически превратив ещё и в волшебные палочки и теперь не снимал даже когда открывал ноутбук. А его я открывал очень часто, так как он у меня был с сенсорным экраном и я мог рисовать на нём с помощью электронной волшебной палочки. Да и печатал я теперь благодаря магическим перчаткам с огромной скоростью и поэтому свой гримуар магии решил сделать электронным.

Точнее я начал просто редактировать под себя гримуар Пурраса, так как это было гораздо удобнее. Может быть ещё и поэтому я так быстро прогрессировал. Во всяком случае теперь я уже не боялся, что кто-то ко мне подкрадётся незамеченным. Специальные сторожевые заклинания магии воздуха, воды и земли моментально оповещали меня о чём угодно, даже о приближении очередной эскадрильи комаров, который сгорали ещё на полёте. Ненавижу, когда меня кусает хоть кто-либо, кроме девушек, но и те должны лишь нежно прикусывать кожу, а не стараться грызнуть мясо до кости.

Когда сена Сократу осталось всего дней на шесть, я упаковал его в тюк, засунул в магическую суму, собрался, запер двери дома в дупле и поехал к людям. Выпал уже не первый, а третий по счёту снежок и потому я торопился убраться из леса как можно скорее, взяв с собой ещё двух крупных жареных подсвинков. Лес оголился и в нём было светло. Сократ бежал по слегка запорошенным снегом опавшим листья чуть ли не со скоростью хорошего галопа, но исключительно иноходью. Мой конь был хорошо ухожен и своим плащом я укрыл его поясницу, как попоной, хотя не думаю, что он мёрз, погода ведь не была слишком холодной. Через четыре дня мы наконец вышли к людям. До реки было ещё дня три пути и впереди показалась деревня Фелкапо. Раз она находилась неподалёку от леса, значит в ней точно жили охотники на медведей и другую дичь.

Деревня была большой, под полторы тысячи домов с мощёными камнем улицами и относилась к баронству Корфаворо, одному из старейших во всём Большом Изендере. Она находилась в низине рядом с озером. Остановившись, я хорошенько разглядел её с помощью электронной оптики и выбрал из пяти трактиров самый большой, трёхэтажный, с гостиницей. Через четверть часа я въехал во двор, поманил к себе рукой рослого парня и спросил:

— Ты работаешь на этом постоялом дворе?

— Да, синьор, — ответил парень, — я служу здесь конюхом.

Слегка хлопнув по магической суме латной перчаткой, я заставил вылететь из неё золотую монету достоинством в пять декаров, протянул парню и дружелюбно улыбнувшись, попросил:

— Моего коня зовут Сократ. Представь себе, что это твой сын и заботься о нём, как если бы твой сын захворал.

— Не волнуйтесь, синьор, — заулыбался парень поймав монету на лету, как лягушка мотылька, — завтра утром вы его не узнаете, таким красавцем он станет. Меня зовут Гримо, синьор, и я прекрасно разбираюсь в конской магии. Вот увидите, ваш Сократ будет доволен.

Кивнув, я тоже представился и спросил:

— А меня зовут Дио, Гримо. Рассматривай эту монету, как задаток. Что места на постоялом дворе есть?

— Да сколько угодно, синьор рыцарь, — радостно ответил конюх-маг, — весь третий этаж свободен. Если вы меня подождёте в трактире, то я и вас размещу в особом, самом уютном номере.

Постоялый двор хотя и был без вывески, внушал уважение своей капитальностью. Он был сложен из тёсаных гранитных блоков, все окна были остеклены двойным образом и что самое главное, большой двор был чисто прибран. Конюшня метрах в сорока от ворот тоже выглядела внушительно. Гримо взял поводья, сказал Сократу несколько ласковых слов и конь сразу же заулыбался. Поднявшись по ступенькам на большое крыльцо, я вошел в трактир. Время было обеденное и в нём сидело за столами человек тридцать мужчин. Все сразу посмотрели на меня. Сняв шлем, я взял его в левую руку и поздоровался:

— Приветствую вас, добрые люди. — пройдя внутрь, я подошел к большому окну, через которое в зал подавали блюда, перед ним стоял длинный стол, ловким ударом выбил из сумы на него полторы жареные туши подсвинков и громко сказал: — повар, прими мясо, оно зажарено неплохо, со специями, и ничуть не стухло, а мне подай большую тарелку своего лучшего супа, хлеба, яичницу из шести яиц, сыра, вина и фруктов. Мне уже до смерти осточертели жареные свиньи. Эдак скоро я сам начну хрюкать, а мясо раздай тем, у кого нечем заплатить за обед и выставь каждому по два кубка вина за мой счёт.

Селяне заулыбались, довольные моей щедростью и кто-то из них сказал весёлым баском:

— От жареной дикой свинины мы не откажемся, синьор рыцарь, как и от вина синьора Эмилио. Оно у него знатное. Откуда вы к нам в глухомань эдакую приехали, синьор рыцарь?

Подсев к большому столу на короткую лавку с торца, я положил справа от себя шлем и, прежде чем отвечать, с улыбкой оглядел сидевших за столом мужчин. Это были кряжистые дядьки с окладистыми бородами и лишь нескольким из них явно не исполнилось тридцати. Наверное многим из них уже было за сотню лет, но меня это нисколько не волновало. Лёгким движением руки я привёл волосы, ставшие намного длиннее, в идеальный порядок и, наконец, ответил:

— Из Урсо Арбаро. В середине лета я выехал из баронства Кионаро, в котором вместе с ещё тремя доблестными рыцарями уничтожил большой выводок чёрный жаб, а потом решил попытать счастья и отправился в этот лес, чтобы до кучи завалить ещё и его чёрного хозяина, но, увы, кто-то успел завалить его раньше меня. Пока я нашел место его упокоения, пока до вашей деревни добрался, прошло четыре с половиной месяца и всё это время мне пришлось питаться одной только жареной свининой. В жизни себе не прощу, что не взял в дорогу нормальной еды. Глупость просто несусветная.

Мужики ахнули, но один дедок, самый старый, не поверил мне:

— Ни одному магу не дано сразить чёрного хозяина.

Снова лихо ударив по суме, я заставил вылететь из неё коготь длиной в семьдесят сантиметров и плавно опустил его на стол заклинанием магии воздуха, которого никто толком не услышал, после чего, толкнув коготь вперёд по столу, с улыбкой сказал:

— Тот рыцарь, видно очень спешил, раз забрал себе одно только каменное сердце, так что мне только и оставалось, что подстричь покойному чёрному хозяину ногти, да ещё я со злости выбил ему клыки.

Вот тут-то к столу бросились все, даже повар с поварятами и хозяин постоялого двора, по виду отставной солдат. Что тут началось. В общем постоялый двор заходил ходуном, но как только я выложил на стол три золотые монеты и попросил подать обещанного вина, народ быстро успокоился и расселся за столами. Мне подали большую миску ароматной куриной лапши с грудками, сыр и вино. Сначала я осушил кубок с белым сухим вином. Оно действительно было славное, а потом ложка в моей руке превратилась в пропеллер. Яичницу я тоже уплёл за милую душу, выхлестав перед ней второй кубок вина, после чего принялся лакомиться белым сыром, яблоками и грушами, запивая их вином. Мужики слопали полтора подсвинка, выпили вина, но в таверну продолжал подтягиваться народ и вскоре меня стали донимать вопросами. Сначала по чёрного хозяина.

Весело посмеиваясь, я рассказал им о том, что этому чудовищу кто-то сначала отрубил левую заднюю лапу, а потом снёс голову и скрыл следы своего безобразия под плотно уложенным шалашом из больших веток. Меня стали расспрашивать, как нам удалось убить жаб и я рассказал о том, что три моих друга просто гениальные маги огня, которые создали такой амулет, который способен метать огромные огненные шары. Я рассказывал мужикам, какие огромные прыжки совершали жабы и как мой Сократ несколько раз успевал выскочить из под этих вонючих чудовищ в последние секунды. Помимо мужиков в таверну пришло немало молодых парней и что самое приятное, девушек. Гримо к тому времени сказал мне, что мой Сократ блаженствует и объяснил, как мне найти номер.

Вскоре начались танцы и я станцевав с одной девушкой пару кадрилей, не успел ойкнуть, как она утащила меня наверх. Так что вечер удался на славу и что самое главное, номер действительно оказался просто на редкость уютным. Девушка оказалась молодой вдовой. Её мужа задрал насмерть медведь, но она легла со мной в постель вовсе не в порядке благодарности или ради того, чтобы стать магессой. Ей просто понравился молодой рыцарь с горящими от восторга и страсти глазами. Н-да, четыре с половиной месяца это, конечно, не почти четырнадцать месяцев, но тоже не мало. Тем более, что в пересчёте на земные, это более пяти месяцев, так что я был вознаграждён сполна очаровательной хохотушкой Милоной. Она оказалась на редкость страстной девушкой и мне не пришлось ни о чём жалеть. Думаю, что она также не жалела ни минуты о том, что провела ночь с таким нежным и умелым в искусстве любви рыцарем.

Глава 6 Драка в таверне с неожиданным исходом

Когда я проснулся, девушки в моей постели уже не было. Хорошо, что уже за полночь я, словно предчувствуя её бегство, подарил ей ожерелье, на этот раз из александритов, кольцо и серьги, тоже с крупными, винно-красными александритами в пламени свечи и сочно зелёными при свете фонаря фальчиона. Они очень понравились Милоне и она сказала, что прибережет их для дочери в качестве приданого и тогда я незаметно положил в карман её тёплого жакета, отороченного лисьим мехом, десять монет достоинством в двадцать пять декаров. Думаю, что она не обидится. Хотя изендерцы не бедствовали, для деревенских жителей это были большие деньги, а как раз с золотом у меня всё было в полном порядке.

В восемь утра я почувствовал, что проголодался, умылся и начал не спеша одеваться. Окна моего номера выходили на большой сад и в том числе ещё и поэтому в нём было тихо. Однако, вскоре я услышал, что снизу доносится какой-то шум и крики. Мне это не понравилось и я стал одеваться быстрее. Через пять минут, заранее надев шлем, я вышел из номера и когда стал спускаться по лестнице, то услышал возмущённый голос хозяина заведения:

— Вы ничего от меня не получите, поняли? Лучше проваливайте поскорее, пока сюда не зашел кто-либо из моих соседей. Не на того напали, дурачьё сиволапое. И не щерься так, морда разбойничья! Тебе меня вовек не запугать. Тем более такой паршивой магией.

Услышав, что на синьора Эмилио наехали разбойники, я резко ускорил шаги и через пару минут вышел в зал таверны и увидел весьма неприглядную картину. Примерно дюжина ражих мужиков, облачённых по большей части в кольчуги, а двое и вовсе в помятых кирасах, кто с шлемами на головах, а кто и без, ввалились в таверну, скрутили повара и заломили за спину руки хозяину. Видя, что старику уже невмоготу, я ударил двоих верзил воздухом в спину и одновременно ещё одним заклинанием потащил старого солдата на себя. Быстро подняв его на ноги, я снял с рук латные перчатки, повесил их на рукояти фальчиона и ножа выживания и сходу пошел в атаку. Не в моих правилах проходить в таких случаях мимо.

Разбойники, видя, что я один, навалились на меня все скопом и даже стали применять магию. Кажется какую-то охотничью, я же просто лупцевал их кулаками. Очень уж они выглядели неважнецки и мне даже стало их жаль. А вот удары они держали здорово, да и трусами не выглядели, вот только ребята, где вы и где Алекс Дьябло? Да мы на Корсике такие толпы вчетвером гоняли, что вам такое и не снилось, а корсиканцы ребята не подарок, тоже дерутся, как черти. В общем перевес всё равно был на моей стороне, но за ножи и тем более мечи никто из разбойников на схватился. Хозяин таверны подбадривал меня:

— Дайте им, синьор Диас, всыпьте по первое число! Пусть знают засранцы, как на старика нападать. И за Лео тоже и дайте!

Мы дрались так минут тридцать, пока разбойнички не смекнули, что скоро у них у всех будут расквашены носы, а ведь я ещё не бил их в полную силу. Они дружно, разом попятились назад и тут мои перчатки взлетели в верх, перевернулись и наделись мне на руки. Из пальцев ударили в потолок пока ещё не сильные молнии и я заорал:

— Всем стоять, засранцы, а не то вы сейчас здесь все ляжете замертво. Быстро сами себя арестовали и разоружили. Я над вам сейчас суд вершить буду, так как мне не очень нравится то, что вы творите. Судя по вашим физиономиям, разбой это не ваша основная профессия, а раз так все забились в тот угол.

Вот тут-то разбойнички и проявили себя во всей своей красе. Один из них, самый здоровенный малый, положив руку на свой топор лесоруба, отрицательно помотал головой:

— Мы в баронский застенок не пойдём. Все здесь костьми ляжем, кровью своей таверну зальём, но только не в его подвалы. У нас дома семьи голодные сидят и если мы умрём, то хотя бы отмучаемся.

Поварята уже развязали повара и тот, потирая руки, сказал:

— Синьор Диас, они действительно никакие не разбойники, а жители соседней деревни Таволо. Видно прослышали, что вы вчера за вино заплатили золотом, вот и решили, что смогут у нас поживиться. Мы тоже не жируем, а вот они совсем бедствуют.

— Спасибо что разъяснил, Лео, — сказал я и снова обратился к мужикам, — в таком случае, господа вынужденные разбойники, пока не ударили морозы, вам следует сменить место жительства. Кстати, в чём корень ваших проблем? Уж не в том ли, что в баронстве стала иссякать магическая сила? Давайте присаживайтесь за стол, поговорим. Эмилио, они как, не помяли тебя? Если что, не стесняйся, я хороший лекарь и мигом вылечу тебя от чего угодно.

Хозяин честно признался:

— Есть такое дело, синьор Диас. Левую руку чуть не оторвали.

Жители Таволо, доведённые до крайней нужды, тут же стали громко голосить на все лады:

— Какое там иссякать, синьор рыцарь! Её пятый год вообще нету, этой магической силы, а без неё ни хлеб не растёт, ни яблоки не зреют. Когда-то мы ещё охотой жили, а в последние двенадцать лет чёрный хозяин так стал лютовать, что спасу нет.

Лео тут же громко крикнул:

— Всё, нету больше чёрного хозяина и мы вчера впервые за много лет поели жареной кабанятины!

Замахав руками, я тоже крикнул:

— Всё, заткнулись! Быстро садитесь за стол, сейчас нам Лео что-нибудь приготовим и у меня есть что вам сказать. А сейчас я первым делом займусь рукой синьора Эмилио. Солдат, заголяйся по пояс, я тебя быстро вылечу, поверь, не пожалеешь.

Хозяин заведения стал с болезненным кряхтением снимать с себя куртку. Откуда-то появилась средних лет женщина и принялась помогать ему. Хотя с лечебной магией я был знаком пока что чисто теоретически, мне не составило большого труда срастить надорванные связки и вправить не такому уж и старику руку, но главным лекарством была пригоршня поливитаминов. Четыре желтых шарика я дал ему сразу, а ещё две дюжины высыпал в маленький полиэтиленовый пакетик с застёжкой и велел принимать по две штуки каждое утро. Думаю, что они быстро поставят его на ноги, раз после четырёх витаминок у него моментально заблестели глаза. Синьор Эмилио повеселел, заулыбался и радостно заявил:

— Синьор Диас, вы действительно отличный маг-лекарь. Боль в руке мигом сняло и пальцы снова шевелятся.

Оделся он уже без посторонней помощи и, повелительно глядя на крестьян, насмешливо сказал:

— Повезло вам, что синьор Диас сердобольный человек.

Пока я пользовал Эмилио, Лео быстро разогрел жареное мясо, оставшееся с вечера и снова сварил мне лапши. Вместо вина всем подали горячего взвара из сухофруктов, сыр и хлеб. Для меня он ещё и пожарил яичницу на сале, которую я действительно очень люблю. Как только мы позавтракали, я попросил убрать всё со стола и протереть его от жирных пятен, после чего приступил к агитации:

— Если в вашем баронстве закончилась вся магия, то это надолго, друзья мои. Теперь в его колодец только через сто лет можно будет заложить жабий пурпур. Если, конечно, тот парень, который завалил чёрного хозяина Медвежьего Леса, не убьёт ещё восемь гигантских чёрных зверей и не создаст Большой магический посох. Тогда он сможет вручить такие посохи тысячам магов и они зарядят все магические колодцы и без жабьего пурпура, но мы об этом можем только мечтать. Поэтому вам нужно бросать здесь всё и немедленно уходить в новое баронство, пока вы все тут не околели с голоду.

Первым откликнулся старик Эмилио:

— Синьор Диас, да я бы первый всё тут бросил и отправился искать лучшей доли, вот только куда идти? — вздохнув, он огорчённо добавил — Со мной всё ясно, я за триста лет почти весь Большой Изендер обошел и объехал, пока не вернулся в родную деревню, а у этих обломов на это путешествие ни денег нет, ни силы воли. Вот если бы вы указали нам куда идти и сказали, где спрятана туша чёрного хозяина, то за одну его печень мы у хозяев реки столько денег получили, что хотя бы по одной лошади на семью купили. Хотя нет, из этого ничего не получится. Отдай им кто такой приказ, тогда они поднялись бы.

Мужики и в самом деле сидели за столом с отсутствующими лицами. Усмехнувшись, я спросил:

— И чьего же приказа они послушаются, Эмилио?

Старый солдат задумался и затем решительно сказал:

— Думаю, что того рыцаря, который убил чёрного хозяина. Он в Большом Изендере теперь самый главный рыцарь.

Да, старик меня озадачил. С задумчивой физиономией я поскрёб гладко выбритый подбородок когтями перчатки, вздохнул, достал из магической сумы чёрное сердце и негромко сказал:

— Хорошо, слушайте мой приказ, черти бородатые. Все жители баронства должны за неделю собраться и, бросив здесь всё, что будет нельзя с собой увезти, отправиться в Зелёное Двуречье через земли барона Редона дос-Кионаро. Ему вы передадите моё письмо, но любому, кто вам повстречается на пути, сразу говорите, что вы направляетесь по приказу кавалера Диаса дос-Трамона в Зелёное Двуречье, в триединое баронство баронов Рикардо дос-Табело, Эстебана дос-Маро и Марко дос-Феро. Ни к каким речникам не ходить. Я дам вам карту, на которой отмечу, как вы должны двигаться обозом через лес. На ней я отмечу, где лежит туша чёрного хозяина, но из вас всех один только синьор Эмилио, которого я назначаю главным гофмейстером триединого баронства Зелёное Двуречье, будет знать, где она находится. Ещё я дам тебе, синьор Эмилио, пять тысяч декаров. Ты должен немедленно отправиться к вашему барону и сказать ему, что если он не поможет своим людям добраться до места, то его не примут ни в одном баронстве даже лакеем и тогда пусть живёт в лесу с дикими медведями. Если он тебя послушается, то молодые бароны воздадут ему за это большие почести. А ведь может случиться и так, что я убью девять больших зверей и тогда обязательно возрожу его баронство, а на намоленное место люди быстро придут. В баронстве Кионаро, синьор Эмилио, ты найдёшь мага Пурраса и скажешь ему, где лежит туша чёрного хозяина. Он распорядится ею и даст вам всем денег на обустройство. После того, как я убью чёрную болотную хозяйку, я обязательно направлюсь в Зелёное Двуречье, вот тогда ты и вернёшь мне мои деньги. — Насмешливо оглядев ошарашенных таким известием мужиков, которые быстро смекнули, что лежит передо мной на столе, я спросил — Что вы на это скажете? Подчинитесь моему приказу или начнёте вилять хвостами и скулить, как побитые псы?

Бородачи энергично закивали, а их старшой выдохнул:

— Синьор Диас, теперь ты хозяин Медвежьего Леса, а он ведь тянется до самого Зелёного Двуречья, хвостом к нему загибается сразу за Кионарскими болотами, так что мы обязаны исполнить твою волю. И молодой барон Август тоже должен подчиниться твоему приказу, но вот беда, он и сам гол, как сокол, и только что не голодает.

— Это от того, что молод и потому не разумеет, какими богатствами владеет, — возразил ему Эмилио, — ничего, я знаю, что ему сказать, вот только примет ли он меня? И ещё меня оторопь берёт от того, синьор Диас, что вы предлагаете сейчас в путь отправляться.

На него немедленно зашикали бородачи:

— Синьор Диас всё правильно говорит. Большого снега ещё месяца два не будет, а нынешняя осень была богата на желуди. Медведи жира накопили и в берлоги залегли. Да и нам будет чем кормить в лесу скотину. До баронства Кионаро мы всего за месяц дойдём, а от него, по дорогам, быстро доберёмся и до Зелёного Двуречья. Лишь бы нас оттуда не попёрли.

Мне даже не пришлось открывать рты. Эмилио сказал за меня:

— Синьор Диас вместе с молодыми баронами семнадцать чёрных жаб изничтожил и мне сдаётся, что это он великий маг огня. Поэтому не беспокойтесь, любезные, примут нас синьоры бароны. С деньгами у молодого барона тоже всё будет в порядке.

И всё же старый солдат робел. Видно ему было страшновато встречаться с бароном Августом. Я хотел было прийти к нему на помощь и подбодрить, но в разговор вступил повар:

— Хозяин, не говори глупости. Хотя наш барон и молод, у него хватило ума выпроводить из замка хозяев реки. Ты их просто плохо знаешь, Эмилио. Купив несколько баронских реликвий сегодня, они уже завтра придумают, как объявить эти земли своими.

Хозяин заведения отмахнулся:

— Да, кому они нужны, наши земли без магии!

— Не волнуйся, они сюда столько магии притащат, что её всем с избытком хватит, — сурово возразил Леон, — вот только мало кто будет рад магии их морской хозяйки. Она же на любую половину чёрная и потому вреда от неё иной раз больше, чем пользы, но деньги мы если у кого и можем взять, то только у хозяев реки, но нам сейчас не деньги больше всего нужны, а лошади, волы и припасы, всё остальное, руки и головы, у нас и без того имеются. — присев на лавку напротив, повар пристально посмотрел на меня и спросил — Синьор Диас, вы можете ради нас пожертвовать частью своих трофеев? Только я сразу предупрежу, если вы намерены убить всех остальных больших зверей, то учтите, тем самым вы вооружите Морскую хозяйку, которой служат не служат, но поклоняются хозяева реки. Они на своих кораблях плавают ведь ещё и по океану вокруг всего Большого Изенда и даже до берегов Восточного Изенда доплывают. Морская старуха за это с каждого их корабля дань берёт, свинью, корову или лошадь, но есть особый дар, которому она будет рада больше всего — когти и клыки большого чёрного медведя. Я как вчера увидел у вас коготь, сразу же подумал, что за него вы с хозяев реки что угодно слупите, но теперь так скажу, вам ни в коем случае нельзя им продавать их.

— Почему это? — удивился я — Это же не баронские реликвии, которые нужно защищать всем миром.

Повар посмотрел на меня с сомнением и вздохнул:

— Да, потому, синьор, что даже один медвежий клык и коготь сделают зубы и когти морской хозяйки в сто раз крепче и острее.

Пожав плечами, мол, эка невидаль, я убрал со стола каменное сердце и сума послушно выбросила мне в руки голубовато белый клык, от которого отделил пластину кости размером в половину моей ладони, и целёхонький коготь. Положив их на стол, я извинился:

— Прошу прощения, Лео, но у медведя был кариес.

Шутку про кариес Леон не понял и вытаращил глаза:

— Синьор Диас, неужели вы пожертвуете эти богатством ради нас, людей, которых вы видите в первый раз?

— И ещё на всякий случай дам синьору Эмилио пять тысяч золотых декаров, — ответил я, — так, на всякий случай. А вообще-то, Лео, я провёл на этом постоялом дворе одну из лучших ночей в своей жизни, а утром так ещё и подрался вместо разминки. Поэтому мне для вас ничего не жалко, тем более какого-то там клыка и когтя.

Повар всё прекрасно понял и широко заулыбался:

— Знал бы я, что вы потасовки любите, синьор Диас, то вчера устроил бы для вас такую драку, что вы точно зуба, а то и двух не досчитались бы. — лицо Леона сделалось серьёзным и он, обведя взглядом всех сидящих за столом, строго сказал, ткнув пальцем в их незадачливого предводителя: — Джекоб, ты поедешь с нами к барону и скажешь, что нашел в лесу котомку с клыком и когтем хозяина Медвежьего Леса, после чего пришел за советом к синьору Эмилио, у которого гостил сын его старого друга. Синьор Диас уговаривал нас покинуть эти места отправиться в Зелёное Двуречье, между прочим, я там бывал, на диво приветливое место, сущий рай, а зимы там даже мягче, чем у нас. А поскольку я восемь лет плавал на галере хозяев реки коком, то сразу же сказал, какую цену с них можно слупить. На три переезда хватит. Синьора Диаса мы попросили сопровождать нас, так в нашем Приречье люди с голода разбойничать начали…

Улыбнувшись нахмурившемуся Джекобу, я подбодрил его:

— А чтобы ты не переживал, я дам тебе двести декаров и твои разбойники купят для ваших сородичей еды.

Вот ведь что делает с людьми добрая улыбка. Бородач Джекоб, на котором поверх меховой куртки была надета кольчуга ниже колен длиной, а на голове поверх мехового треуха красовалась мисюрка с длинной бармицей, обрадовался, но стал отнекиваться:

— Синьор, не надо нам денег, пусть лучше на дорогу останутся, а мои друзья сейчас же в лес отправятся и там кабанов набьют.

Затребовав у сумки мешочек с двумя сотнями декаров, я положил его на стол и насмешливо сказал:

— А ещё вы самогона из желудей нагоните… Поменьше болтай, Джекоб, и делай так, как тебе велят. Детям малым, да беременным женщинам, молоко, творог, да масло нужны, а ещё яблоки и груши, ну, и что там ещё в деревне купить можно. Синьор Эмилио, прикажи кому-нибудь заняться этим, а то я боюсь, что им вина захочется.

Недавно вошедший в трактир Гримо, который стоял неподалёку, приблизился и, положив руку на золото, сказал:

— Я позабочусь обо всём, синьор, — и так глянул на бородачей, что те втянули головы в шеи, — так позабочусь, что кое-кому сегодня будет стыдно домой возвращаться. Это мои односельчане, синьор Диас. В нашей деревне несколько лет назад побывали чёрные медведи и с тех пор лошадей там уже было не удержать, вот я и перебрался в Фелкапо. Тут мне есть за кем ухаживать, я ведь без коней не могу, и пока сегодня утром к мельнику бегал, его саврасому колено лечить, эти черти бородатые в мой дом, можно сказать, ввалились.

Мужики сразу же всполошились:

— Гримо, мы к твоей конюшне даже близко не подходили!

— Ладно, парень, угомонись, — попросил я мага-конюха, — им уже и так от меня досталось. К тому же я так думаю, что тебе надо ехать с нами в Корфаворо. Ваше приречное баронство тянется вдоль берега Блуариверы на целых сто сорок лиг, шириной оно в пятьдесят лиг и в нём, насколько мне это известно семьдесят восемь городков и деревень вместе с городом-крепостью Корфаворо. Он стоит на высоком мысе и рядом с ним расположен речной порт. Вот туда-то вам и надо, мужики, но с хозяевами реки вы будете договариваться после того, как я отправлюсь на первой же галере на восток. Эмилио, подумай, кто заменит Гримо. Не то что бы я не доверяю тавольцам, нет, не в этом дело, просто в таких случаях я вообще никому из мужиков, кроме себя, не доверяю. Они если что и купят, то не то что нужно.

Старый солдат громко позвал свою супругу:

— Анна, золотце, иди сюда, — та появилась, как из-под земли выросла, — возьми деньги, пройдись по дворам и купи у людей нашим соседям всё, что им потребуется на ближайшие две-три недели. — повернувшись ко мне, он пояснил, — Боюсь, что раньше мы никак не успеем, а лагерем нам здесь собираться придётся, синьор, вы ведь из леса как раз напротив нашей деревни выехали.

Через три часа, после того, как я расстелил на столе большую карту и показал на ней, что идти им придётся строго на север никуда не сворачивая сначала до одного дуплистого дуба с домиком, а потом до второго, растущего на холме, под которым их дожидается громадная медвежья туша, мы стали собираться в путь. Мне хорошо, встал, оделся, подпоясался и могу садиться на коня, а вот старого солдата, повара, охотника на пушного зверя и конюха пришлось ждать больше часа. Наконец мы сели на лошадей и поскакали на юго-восток. У Гримо было восемь своих лошадей, все оказались призовыми скакунами, а из наших с ним спутников один только Эмилио умел ездить верхом на лошади, но делать было нечего. Ещё четверо самых ловких наездников, обнюхав кулак конюха, мечтавшего стать конезаводчиком, поскакали оповещать народ о скором исходе из гибнущего края.

Н-да, вот ведь какой коленкор вышел на Изендере. Хотя маги и оказывали природе помощь, без магии она набиралась сил ещё больше, зато люди без магии просто чахли. Так недолго ведь и повторить судьбу той птицы, про которую говорили — цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла. Повар и охотник, оба мужики здоровенные, терпеливо переносили все тяготы быстрой скачки. Сократ за ночь и в самом деле похорошел. Мой вороной красавец сверкал в лучах солнца, словно чёрный бриллиант и запросто мог затмить чёрное каменное сердце, к которому я должен был теперь прибавить пурпурную жемчужину, потом, судя по всему, ещё и сапфировое жало морской хозяйки — гигантской чёрной сирены. Это было хищное морское животное с телом похожим на человеческое, но с длинным, гибким и мощным хвостом, на конце которого как раз и находился сапфировый шип. Если, конечно, верить тому свитку, который подарил мне Пуррас.

Под вечер мы добрались до города, стоящего на высоком, скалистом мысу, да ещё и за высокими крепостными стенами. Ему было уже две тысячи семьсот тридцать лет, возраст вполне почтенный. Мы въехали в город через огромные ворота в конце дня, через полтора часа должно было начать смеркаться. Город был тих, угрюм и малолюден, те жители, которые побогаче, уже покинули баронство, в котором нечего было ловить. Корфаворо был красив и напомнил мне старую часть Толедо, вот только река Блуаривера совсем не походила на реку Тахо, жалкий ручеёк по сравнению с ней. Впрочем, Блауривере с большим счётом проигрывала даже Волга, ведь её ширина была целых двенадцать лиг, а глубина достигала в некоторых местах полутора.

Мы чинно проехали по городу до замка барона, возвышавшегося над городом на оконечности мыса и вот тут-то понадобился я в качестве пропуска. Внимательно оглядев меня через окошко в воротах, стражи спросили, как меня зовут и узнав, что я приятель аж четырёх баронов, распахнули перед нами ворота. В том, что мы собирались встретиться с юным бароном, которому ещё не было шестнадцати лет, всей толпой, они не нашли ничего предосудительного. Перед выездом все приоделись, нашлась обновка даже для Джекоба, к тому же я побрызгал на них отличным парфюмом и потому мы все источали приятные ароматы, напрочь отбивавшие запах конского пота.

Мы доехали до конюшни и там Гримо заявил, что не сделает дальше ни шагу, пока не позаботится о лошадях. Подумав, я жестким тоном приказал стражнику доставить мага-коневода в тронный зал барона тотчас, как только он поставит лошадей на постой. Через четверть часа нас приняли в Малом парадном зале замка юный барон август, вдовствующая баронесса Ингеана и седобородый баронет Клавий. Представившись чин по чину и представив своих спутников, включая Гримо, который должен подойти с минуты на минуту, я, не переведя духа, тот же всё и выложил, а Джекоб, сняв со спины кожаную котомку, предъявил им свою находку. У баронессы и баронета тут же вспыхнули от радости глаза, зато барон с грустью заявил:

— Синьор рыцарь, мой народ будет рад принять от вас любую помощь, но я останусь в этом замке даже в том случае, если Карфаворо покинут все его жители. Мой долг защищать эти земли, на которые давно уже зарятся люди, объявившие себя хозяевами Блуариверы.

К этому времени я уже неплохо разбирался пусть и не в самой сути, но в общем знал, что такое баронская магия, а потому спросил:

— Синьор барон, что вам мешает уходя из вашего дома закрыть за собой двери так, что сюда ни одна мышь снаружи не проникнет? Вы нужны своему народу и поверьте, пройдёт время, вы вернётесь сюда и баронство Карфаворо расцветёт снова, а всякие там речные прохвосты дальше порта не посмеют сунуть носа на берег.

Юноша, почти мальчик, посмотрел на меня так пронзительно, что мне сделалось не по себе, и дал мне весьма понятный ответ:

— Синьор рыцарь, я бы и рад так сделать, но у меня нету на это магических сил. Мой отец, умирая, рыдал. Он передал мне магический перстень-ключ, но не дал власти над ним. Поэтому мой главный маг Эстергал не сможет без моей помощи ничего сделать. Извините, но я вынужден отказаться от вашего, безусловно, правильного и единственно верного предложения. В молодом триедином баронстве мой народ быстро восстановит свои силы, на свет появятся молодые карфаворцы и через сто лет, став достойными мужами, они придут в родные края и кто-то из них обязательно принесёт жабий пурпур.

Не долго думая, я соткал из воздуха и огня перед собой сверкающий магический столик и выложил на него три сверкающие овальные фасолины длиной почти в три четверти моей ладони. Между прочим, я так и не понял, почему все называли их комками. На фасолины жабий пурпур был похож куда больше. На магическом столике они сверкали, как никогда ярко. Баронесса прошептала:

— Синьор Диас, неужели вы настолько щедры душой, что поднимете магические силы моего сына?

Вслед за пурпуром на столике встал серебряный кубок и я, взяв в правую руку большую бутыль с ключевой водой, наливая её в кубок, беспечным и весёлым голосом подтвердил свои намерения:

— Синьора, вода в бутыли взята из родника, расположенного чуть ли не в самом центре Медвежьего Леса, а сама она изготовлена из большого куска кварцита, взятого там же, поэтому эффект будет просто ошеломительным. Если мне принесут кусок серебра, то я изготовлю ещё два кубка и тогда завтра утром ваш сын, благородный барон Август, выпьет натощак два кубка магического напитка, а ваш маг, на всякий случай, выпьет третий кубок. Поймите меня правильно, с меня ведь не убудет. Если первые два кубка действительно очень сильно увеличили мои магические силы, то от третьего по сути не было уже почти никакого проку. С пурпуром тоже ничего плохого не сделается, но сто лет он точно не продержится.

Баронет немедленно приказал слугам пригласить в зал мага Эстергала с двумя серебряными кубками. Главный маг баронства и просто маг-коневод Гримо явились одновременно. Похоже, что они по пути уже успели познакомиться и конюх ввёл крепкого и подвижного старика с длинной седой бородой в курс дела. Наш спутник сел вместе с нами, маг присоединился к своей компании и я погрузил в воду ещё две пурпурные фасолины, после чего мы перешли к столу и приступили к разговору, разложив на нём карту. План, разработанный нами в таверне синьора Эмилио, понравился высшему комсоставу баронства и было решено: наутро, как только станет ясно, что магические силы юного барона возросли до необходимого уровня, а силы мага Эстергала увеличились, из замка во все концы поскачут гонцы. Мне же на то, чтобы смыться на восток по-тихому, давалось всего три дня.

Рано утром барон Август, который, как мне показалось, не спал всю ночь, жадно всосал в себя магический напиток и глаза этого юноши сразу же засверкали, как электросварка. От него только что искры не летели во все стороны. Маг цедил свой напиток долго, причмокивая подробно рассказывая нам, что он ощущает. По-моему, у него даже борода потемнела и укоротилась, а может быть он специально её подрезал и покрасил. Едва только барон надел на палец массивный золотой перстень с изумрудом, как сразу же сказал:

— Дио, я чувствую, что могу им управлять. Он слушается меня! Вот теперь я точно смогу, уходя, запереть ворота Карфаворо так, что эти водяные крысы навсегда забудут о своих несбыточных мечтах прикарманить моё баронство. Эстергал, теперь ты станешь учить магии не трёх, а четырёх баронов.

Маг, кивая, сказал наставническим тоном:

— Синьор Август, теперь я смогу обучить магии и твоих внуков.

Поздравив их обоих с ценным приобретением и велев Джекобу забыть что снаружи находится большой город, а неподалёку речной порт, я отправился на разведку, надеясь, что мне посчастливится сразу же купить билеты на попутную галеру для себя и Сократа. Возвращаться в замок я уже не собирался, а потому перед отбытием настрочил несколько писем друзьям и вручил их каждому из моих новых знакомых. Гримо я и вовсе считал своим другом. Вместе с ним мы спустились в конюшню и там он до двенадцати утра читал мне лекцию о том, что такое конь и как за ним нужно правильно ухаживать, а при необходимости ремонтировать, после чего вручил инструкции.

Сократу, как выяснилось, уже стукнуло двенадцать лет, а всего ему было суждено прожить не менее восьмидесяти, если, конечно, тот злыдень, который ездит на нём верхом, не сократит срок жизни этого вороного, без единого светлого волоска, красавца. Когда речь зашла о неснашиваемых подковах, то я сразу же спросил про медвежьи когти и Гримо сказал, что это будет самое то. Поэтому я выехал из в полдень, то есть в шестнадцать часов по местному времени. Вот теперь у Сократа были такие подковы, которыми он мог долбить гранит.

В речной порт можно было попасть двумя путями, либо спустившись неподалёку от той крепостной стены, которая прикрывала его с берега, по длинной каменной лестнице, сбегающей вниз зигзагами с двухсотметровой высоты, либо дать круга в пятнадцать километров и я выбрал второй путь. Сократа в замке барона Августа приодели. Теперь мой конь был облачён в магическую красную накидку, пошитую из плотного, тяжелого шелка с чёрными узорами. Гримо сказал, что так он будет меньше пачкаться. Досталось от щедрот барона и мне, но всё же через Сократа. Маг-коневод, перебрав несколько дюжин магических сёдел, подобрал такое, в котором и буду чувствовать себя, как младенец в колыбели, и мой иноходец не будет замечать, что на него взгромоздился ходячий чувал с картошкой. Ещё седло, вернее его магические стремена, позволяли мне обходиться без уздечки.

В порт я въехал быстрой рысью и словно попал в другой мир. В мир, где все вопросы решались глоткой. По сути дела это был здоровенный рынок с прилавком, растянувшимся на семь километров, на котором чего только не лежало. Поскольку дела в баронстве шли всё хуже и хуже, людям даже еды и той не хватало, водяные крысы здесь вконец обнаглели и стремились сбагрить им самые дешевые товары по бешеным ценам. В основном это было продовольствие и магические артефакты. Продавцов было раз в десять больше, чем покупателей, но цен никто не сбавлял. Этим хозяева реки напоминали мне азербайджанцев и китайце, торгующих в Москве чуть ли не повсюду. Здоровенные, длиной больше полутора сотен метров, галеры стояли выстроившись вдоль причала и явно никуда не спешили.

По одну сторону прилавка был один мир, полный печали и скорби, а по другую мир с избытком наполненный наглостью, бесцеремонностью и хамством. Тем не менее из одного мира можно было попасть в другой через специальные ворота. Или же перебравшись через прилавок. Километрах в полутора от въезда в порт покупателей уже практически не было и лишь примерно через километр, ближе к лестнице, виднелись люди. Правда, метрах в трёхстах впереди я увидел, что какой-то продавец, который буквально лёг на прилавок, схватил за руку женщину. Дав Сократу каких-то шенкелей, а попросту слегка прижав к его бокам пятки, я попросил его переключиться со второй передачи сразу на четвёртую, а потом притормозить.

Да, так всё и было. Какой-то загорелый дочерна здоровенный детина схватил девушку за руку и уговаривал её подарить ему, вот же козёл, свою любовь и тогда он заполнит её корзину любой едой. Девушка пыталась вырваться, но куда там, силы были неравны. Остальные продавцы, среди которых были бабы, глумливо ржали. Подъехав поближе, но держась от прилавков метрах в десяти, я крикнул:

— Эй, ты, козёл копчёный, отпусти девушку, извинись перед ней и наполни её корзину всем, что она пожелает. Ты оштрафован.

С реакцией у торгаша всё было в полном порядке. Он отпустил руку вырывающейся девушки, отчего та шлёпнулась на попу. Торгаш ужом юркнул за прилавок, чего я не ожидал от такого верзилы, и в следующую секунду вскочил на ноги, но уже с синим саладом на голове и большим серебряным водомётом. Серьёзное оружие в руках опытного воина-мага. Громко расхохотавшись, я поднял правую руку и в небо улетело пять мощнейших молний. Смеясь я спросил:

— Копчёный, ты предлагаешь мне сразиться на дуэли?

— Мне плевать, как ты это назовёшь, но моя волна сейчас отправит тебя на шпиль башни замка вашего сопляка-барона. — угрожающим тоном ответил мне речной торгаш — ты сунулся не в своё дело, ряженое чучело, корчащее из себя рыцаря-мага.

Соскочив с Сократа, я подошел к девушке, помог подняться, подал пустую корзину и, посадив на коня, сказал:

Милая, ты сейчас отъедешь метров на тридцать, а я разберусь с твоим обидчиком и через пару минут подойду. Не волнуйся, ты не вернёшься домой с пустой корзиной. Повернувшись к торгашам, я спокойным, невозмутим голосом заявил:

— Господа, никто не может безнаказанно оскорблять рыцаря. А ещё никто из вас не может даже пальцем тронуть жителей Карфаворе, а потому сейчас здесь и сейчас состоится дуэль двух воинов-магов, из которых один точно является подонком и трусом. Поэтому отодвиньтесь подальше во избежание тяжелых ранений. Надеюсь, что среди вас найдутся умелые маги-лекари. Убивать его я не стану, но проучу так, что он это надолго запомнит. — подойдя вплотную к прилавку, я внимательно оглядел верзилу, под курткой которого виднелась синяя морская кольчуга, и кивнул — Хорошо, как я погляжу, на тебе надеты магические доспехи. Сейчас я отсчитаю двадцать шагов и как только повернусь, мы стреляем друг в друга. Попытаешься выстрелить мне в спину, я обижусь и сожгу ту галеру, которая стоит за твоей спиной. Думаю, что сгорит не только она, но и все твои дружки вместе с ней. Поэтому не зли меня, а то это будет уже не дуэль, а массовое убийство, к чему лично я вполне готов.

Торговцев я припугнул качественно. Вполголоса ругая своего приятеля, они бросились врассыпную и даже попрятались за массивный гранитный прилавок. Некоторые кляли его последними словами, но он лишь усмехнулся, вскинул водомёт и прицелился мне в грудь. Насмешливо улыбнувшись, я круто развернулся на каблуках и принялся громко отсчитывать не шаги, а так, шажочки и когда произнёс слово "Двадцать", резко развернулся, но стрелять не стал. На меня в ту же секунду ринулась изумрудная волна, но я смачно плюнул на неё и перехватил чужое заклинание своим, заставив магическую волну пролиться на брусчатку полутора стаканами воды. После этого я быстро нацелился на верзилу кулаком и грозно прорычал:

— А теперь ты попробуй защититься от моего удара.

И плевать я хотел на его водяной щит. Мой плазменный шар размеров с футбольный мяч взорвался едва его коснувшись. Зона сплошного поражения составила метров семь. Навес сорвало к чертям собачьим, а всё, что лежало на прилавках рядом, разлетелось на полсотни метров, но верзила, шлем которого подлетел метров на тридцать, уцелел, вот только обгорел малость, но успел закрыть глаза и моргал несколько секунд, пока не завопил от боли. Дальнейшее меня уже не интересовало. Я спокойно дошел до девушки и проводил до лестницы, по пути купив все продукты чуть ли не втрое дешевле.

Глава 7 Закон реки

Своей дуэлью я здорово осложнил себе задачу, но поступить иначе не мог. Ещё несколько минут и поджаренному мной верзиле надоело бы играть с девушкой в кошки-мышки. Тогда он перетащил бы её через прилавок, отволок на свою галеру и там изнасиловал, после чего её насиловали бы все остальные гребцы и торговцы, а через месяц, другой, наскоро подлечив, перед тем, как сняться с якоря, девушку вышвырнули бы за прилавок. Такое случалось не раз и бороться с этим было практически невозможно. Не пойман, не вор. А могло случится и по другому. Покуражившись над девушкой, торгаш набросал бы в её корзину товара с гнильцой и отдал его даром. Самым противным в любом случае было то, что бабы с галер смотрели на всё сквозь пальцы, словно их это совершенно не касается.

Пока мы скакали от деревни до города, я успел расспросить Леона о речных торговцах. Тот был о них невысокого мнения. У них имелось на Восточных островах несколько довольно больших городов, но без баронской магии. Ею или почти ею обладали одни только капитаны парусных галер. В чём она заключалась Леон не знал, но от восьмисот до тысячи двухсот человек на борту галеры были вполне довольны своей жизнью. Каждая галера была по сути дела фратрией, состоящей из весьма разношерстой публики, которая сплотилась вокруг какого-то клана. Только члены этого клана, а их насчитывалось семьдесят, восемьдесят человек, и ещё два, три десятка старшин имели право жить в отдельном кубрике с женой или подругой.

Естественно, что в таких условиях у мужиков часто случался сперматоксикоз, а поскольку посягнуть на жену или подругу корабельного старшины означало быть немедленно повешенным на рее, хозяева рек и морей не гнушались ни чем. В том числе и похищением девушек. Капитаны ничего этого даже в упор не замечали. Это ведь не гомики, которых они выбрасывали в море на корм сиренам, причём исключительно только пассивных. Морские торговцы сами были виноваты в том, что их не то что бы ненавидели, а просто не давали им и шага ступить по той земле к которой они причалили. Они сами когда-то настояли на том, что большие реки и моря это их вотчина и что на земле им вообще нечего делать.

Во всём остальном они были точно такие же люди, только с чуть ли не вдвое большим количеством проблем. С большей их частью я был знаком, так как их все можно было обрисовать всего одним словом — казарма. Мне нужно было добраться до города Малдекстра, а это быстрее всего и удобнее сделать путешествуя на галере, ведь даже с многочисленными остановками, связанными с погрузкой и разгрузкой товаров такое путешествие не займёт больше трёх месяцев. Отправься я в Малдекстру верхом на Сократе, у меня уйдёт на это не менее полугода. Свой обратный путь я также мог сократить до трёх месяцев, но уже поднимаясь вверх по другой реке. Если раньше я просто решил пойти по пути Колумба, то Леон сказал мне нечто такое, что заставляло меня двигаться именно на запад.

На востоке путь к Закрытому Изендеру осложняли рифы и скалы и только хозяева морей и рек знали проходы. На западе же они и вовсе не удалялись от берега больше, чем на пятнадцать лиг потому, что сильное течение могло подхватить галеру и утащить в Море Вечного Мрака. Именно там, где круглосуточно царила ночь, на линии экватора и находился остров Дворец Морской хозяйки. Якобы на нём грудами лежали все сокровища погибших кораблей, которые стащили туда её дочери — сирены. Вот туда-то мне и предстояло отправиться, хотя если честно, мне совершенно не хотелось встречаться с этим морским чудовищем с головой то ли ящера, то ли дракона, а ведь придётся, раз уж я ввязался в это дело.

Ворота, ведущие в порт, находились как раз напротив лестнице и я, ссадив девушку, её звали Фиолана, вручил ей корзинку, раскланялся, и, взяв Сократа за нарядную шелковую уздечку без удил, направился к ним. Ворота были заперты. Пока я шел к ним, известие о том, что какой-то рыцарь присмалил Гнейра Оллара, старшину гребцов с галеры "Речной лис", вот даже как, значительно обогнало меня и когда я, легонько попинал ворота, кто-то хмуро спросил меня:

— Чего надо, разве не видишь, заперто?

— Вижу, потому и стучу, — ответил я, — мне нужно перебраться на внешний причал. Поэтому открой ворота и впусти меня. Ваша самая главная обязанность перевозить по рекам пассажиров и грузы. Или ты хочешь заявить на весь Большой Изендер, что хозяева морей и рек больше не намерены этим заниматься? Тем самым ты меня очень обрадуешь и я немедленно разнесу эту весть повсюду. Тогда максимум через год вы не сможете пристать ни к одному берегу.

Об этом я тоже узнал от Леона, который в конце концов отказался присоединиться к этим странным людям. За воротами послышалось громкое сопение и приглушенный шепот нескольких человек, усиленный магией моего шлема:

— Кормчий Стукар, это же бродячий рыцарь, а их шастает по пыли и грязи тысячи. Лучше не бросать вызов судьбе и впустить его.

— Впустить такого могущественного мага огня в порт? — Возмущённо зашипел кормчий — А если он подожжет галеры?

Кто-то третий недоумённо сказал:

— Так они же вроде бы не горят.

— Не горят, пока их не подожгли, — ответил кормчий.

Первый голос шепнул ещё тише:

— Если бы он этого хотел, то все галеры давно бы уже полыхали, кормчий. Давайте впустим его или хотя бы спросим, куда ему надо.

Через несколько секунд кормчий громко крикнул:

— Кто вы такой и куда вам надо?

Приободрившись, я громко и чуть ли не торжественно заявил:

— Я рыцарь-маг Диас дос-Трамон по прозвищу Аргенто Диабло и направляюсь на восток, в Малдекстру. Плата моя капитану той галеры, на борт которой я поднимусь вместе со своим конём будет настолько щедрой, что об этом станут слагать баллады.

Противно заскрежетал засов и ворота со скрипом открылись. За воротами собралось сотни четыре рассерженных торговцев и у всех на головах были различной формы магические шлемы, покрытые синей эмалью и самые разнообразные доспехи, также синие. В морских доспехах было невозможно утонуть, но вместе с тем они служили хорошей защитой от чуть ли не любого холодного магического оружия, а вот против моих огненных шаров оказались слабоваты. Из своего учебника магии я уже знал, что более всего магам воды помогает в работе жемчуг, который на Изендере в общем-то не редкость, вот только под водой ныряльщиков подстерегают такие хищные твари, что на одну поднятую со дна моря жемчужину приходится три съеденных ими ловца жемчуга.

Вот потому-то Джена так обрадовалась моему подарку. Он просто был дороже такого же количества бриллиантов раз в десять. Мне же нужно было нанять посудину таким образом, чтобы капитан, сгрузив на берег меня в Малдекстре, доплыл потом до морского порта Монтанего, дождался меня там и поднялся по реке Верде до Зелёного Междуречья. Там уже начались строительные работы. Об этом я узнал от мага Эстергала, получившего сообщение от друга с почтовым голубем. Причём совсем недавно, так что ещё один почтовый голубок вскоре полетит с письмом, которое я написал своим друзьям. Когда я показал Леону четыре оставшихся у меня ожерелья, для которых я изготовил футляры из морёного дуба и чёрной замши, тот чуть не свалился с коня. Джене я подарил ожерелье из очень крупного розового жемчуга и такие же серёжки. Оно очень смотрелось на её шейке.

Леон, а он был магом-кулинаром, как и Джена сразу же определил, что это магический жемчуг, то есть выращенный в Японии искусственно. Он сразу же ткнул пальцем в жемчужное даже не ожерелье, а колье, на котором на семи жемчужных дорожках мыском спускались к девичьим или женским грудям семь голубых грушевидных жемчужин и самая крупная была длиной в двадцать три миллиметра. Больше всего бывшего кока поразил их нежно-голубой цвет и он сразу же сказал, что это колье стоит добрых двух галер. Поскольку на меня смотрели не просто сердито, а с дикой ненавистью в налитых кровью глазах, я достал футляр, открыл его и громко сказал:

— Это не простой, а магический жемчуг, господа. Он достанется тому капитану, который отвезёт меня в Малдекстру и дальше.

Быстро закрыв футляр, я отправил его в магическую суму. Она подчинялась только мне и спереть его оттуда было невозможно даже в случае моей смерти. В каком-то смысле магия была намного надёжнее любого банка. Мне была интересна реакция этих водоплавающих господ и она последовала незамедлительно. Громко охнув, они удрали от ворот с такой скоростью, что я не угнался бы за ними и на Сократе, включи он пятую передачу. Да их бы гончие собаки не догнали или кто там ещё умеет бегать так же быстро. Убежали, однако, не все. Трое человек остались и один не смотря ни на что потребовал с меня десять декаров за въезд на территорию порта и тут же их получил. Ещё один взял Сократа под уздцы и быстрым шагом направился вперёд, к широкой деревянной перемычке, соединяющей два причала, посреди которой находился разводной мост длиной в сотню метров.

В километре от первого причала находился второй, поставленный на сваи, который был покороче, но зато гораздо шире. По сути дела это был деревянный остров длиной в три километра и шириной в два. Посреди него находились склады, а к его внешней стороне причаливали галеры, идущие вниз по реке. Как и во всём порту на нём тоже не было ни травинки, но зато имелся склад для фуража. Ещё за двадцать декаров для меня опустили разводной мост и я въехал на него, но протоку уже переплывало десятка два яликов, а потому и на этот раз новость о несусветном призе достигла причала раньше, чем мы туда добрались. А я, между прочим, и не спешил.

Сначала я заехал на большой склад фуража и громко объявил там, что собираюсь закупить самых лучших кормов для своего четвероного друга. После этого, достав список, составленный Гримо, я принялся покупать для Сократа сено, овес, морковь, сахарную свёклу, яблоки, соль-лизунец и даже купил специальные магические ясли и поилку, а также магические маты, впитывающие в себя жидкость быстрее, чем мой друг сможет её из себя выливать. Плюс к этому я купил ещё и все магические прибамбасы для ухода за конским кузовом, то есть телом, опять таки по списку Гримо и когда всё было заложено в мою магическую суму, забрался к Сократу на спину и мы поехали на причал, где нас уже с нетерпением поджидали.

Толи там и раньше стояла большая, резная беседка, то ли её только что установили, но возле неё стояла толпа, состоящая из нарядно одетых капитанов, капитанш и капитанских дочек. Две последние категории мариманов мне не были нужны и даром, хотя выглядели они, конечно, весьма мило. Подъехав к ним, я вежливо всех поприветствовал, поклонился, сидя в седле и спустился на толстые, почерневшие дубовые доски. Подойдя поближе вместе с Сократом, я достал футляр, открыл его и предложил господам капитанам со своими красавицами осмотреть тот приз, который достанется одному из них. Всего в порту стояло двенадцать галер, плывущих вниз по реке и я, обратившись к капитанам после смотрин, во время которых мне было бы неплохо иметь под рукой нашатырный спирт, объяснил, что желаю отплыть как можно скорее.

У меня и в мыслях не было, что кто-то из капитанов откажется ради этого украшения изменить свой график. Все мои надежды были связаны только с тем, что кто-то из них собирался после Малдекстры плыть домой, на свой остров. Вот тогда капитан мог волевым решением, проплыв через эстуария, повернуть свою посудину налево и отправиться в Монтанегу, чтобы дождаться меня там. К счастью такой нашелся и в то время, как одиннадцать капитанов развели руками, двенадцатый, сухощавый, загорелый блондин моего роста, вежливо поклонился и негромко сказал:

— Синьор Диас, меня зовут Рондо Брандл и моя "Резвая кобылка" к вашим услугам. Это моя супруга Листиана, а это дочь Марион. Вы можете прямо сейчас подняться на борт, синьор, мы снимаемся с якоря сегодня вечером и через два месяца и двадцать три дня вы сможете сойти на берег в Малдекстре. После этого мы дойдём до острова Колпат и через трое суток отправимся Монтанегу. Не позднее, чем через полтора месяца мы будем там. Так что возможно вам придётся нас подождать, но поверьте, Монтанега большой и красивый город, а потому вам будет на что посмотреть и чем развлечься.

Меня это вполне устраивало и начал переговоры:

— Прекрасно, синьор капитан. Тогда я предлагаю войти в беседку, сесть за стол и обо всём договориться прямо сейчас.

Капитан посмотрел на меня, так, словно я морская хозяйка, потребовавшая у него в качестве платы жену и дочь:

— Простите, синьор Диас, разве мы не договорились?

Остальные капитаны и их жены, поняв, что их собрат по профессии попал в переплёт, стали поспешно со мной раскланиваться. Пожимая капитанам руки, одаривая лучезарными улыбками их дочерей и целуя ручки женам, я кое-как дождался, пока последняя дамочка зашуршала кринолином вдаль. Рондо Брандл вымучено улыбнулся и с тягостным вздохом предложил:

— Что же, синьор Диас, тогда давайте поднимемся на борт этой резной беседки и начнём договариваться, хотя я никак не возьму в толк, о чём ещё вы собираетесь договориться.

Неподалёку стояла быстро и основательно похудевшая толпа моряков. В отличие от разномастной публики на рынке, были одеты в одинаковые чёрные панталоны, короткие тёмно-красные морские сапоги, алые камзолы, поверх них в синие кольчужные лорики хамата очень плотного плетения шест в одно и, что самое удивительное, у них у всех на голове были надеты чуть ли не кайзеровского фасона синие пикельхельмы. Все капитаны были одеты точно также, только в разного цвета камзолы. У Рондо он был белым. Видя, что капитан продолжает упорно недоумевать, я вздохнул:

— Вот и замечательно, синьор капитан, только позвольте мне дать Сократу немного покушать и попить.

По моему приказу из магической сумы выпрыгнули ясли с двумя дюжинами сочных, чистых морковок и поилка. Изумлённо поглядев на конский обеденный стол, капитан отрывисто скомандовал:

— Джадсон, быстро подать нам вина, сыра и фруктов!

Сократ радостно захрумтел морковками, а мы поднялись по лесенке в беседку, где я позволил себе поухаживать за женой капитана, а то усадил за стол дочь. Для них это была непростая задача, на обеих были надеты кринолины, на одной нежно-голубой, а на второй бирюзовый, но X-образный кресла позволяли дамам сесть. Приземлив свой зад кольчугу, лёгшую поверх кресла, я совершил слегка жужжащее магическое омовение перчаток и физиономии, после чего сказал:

— Синьор Рондо, во-первых, спешу вас предупредить, с вами у меня не будет никаких хлопот. Морской болезни я не боюсь, шквалистого ветра и волн высотой с эту беседку тоже, как и не боюсь морской пучины. Хотя мои доспехи и не морские, я в них не утону и даже не стану сбрасывать ботфортов. Хотя магия воды это не мой основной профиль, поверьте, если меня привязать ногами к якорю и выбросить за борт, я доплыву на нём до берега…

— То что вы прекрасно разбираетесь в магии воды, синьор Диас, нам уже известно, — нетерпеливо перебил меня капитан, — меня интересует другое, о чём ещё вы собираетесь со мной договориться?

Прибежали двое матросов и принесли заказ. Вежливо поклонившись, когда предо мной поставили тарелку и бокал тонкого хрусталя, я невозмутимо продолжил:

— В быту я неприхотлив, а мои запросы по части еды весьма скромны. Что подадут на стол, то и съем. Поверьте, профессия рыцаря кого угодно научит спокойно переносить невзгоды, а потому я совершенно спокойно съем то, от чего вы, вероятно, убежите с криками.

Капитан оживился и удивлённо спросил:

— И что же это может быть, синьор Диас?

Беря рукой в латной перчатке бокал так небрежно, словно он был стальной, я поприветствовал им дам и капитана, сделал пару глотков, вино было отменным, и на голубом глазу продолжил накручивать нервную систему мариманов:

— Змеи, ящерицы, лягушки, насекомые и даже пауки, включая ядовитых. Хорошо натренированный рыцарь с голоду не умрёт.

Дамы икнули, а бедного капитана аж передёрнуло, когда я рассказал им о таких гастрономических изысков:

— Ничего подобного у нас на камбузе не водится.

Очистив с помощью магии большое яблоко от кожуры, я разрезал его на восемь частей, наколол вилкой и отправил в рот, сказав:

— Да, я и сам не очень-то к этому стремлюсь, но в жизни бывают моменты, когда нужно обязательно выполнить задание, на которое ты подрядился, а судьба забросила тебя в такие места, где на сотню лиг нет ни жилья, ни таверн, где тебя накормят.

Капитанша удивлённо спросила:

— Так вы что же, синьор Диас, работаете по найму?

Широко улыбнувшись, если не ощерившись, я ответил:

— Нет, но я стараюсь всегда приходить на помощь людям. И всё же я продолжу, синьора, синьорита, синьор капитан. Мне нужны две просторные, смежные каюты, находящиеся в надстройке, желательно в кормовой. Одна меблированная для меня, вторая совершенно пустая, но обязательно двухкомнатная, для моего четвероного друга Сократа. Дверь между каютами должна быть разделена две части так, чтобы мой конь мог всегда заглянуть ко мне заглянуть. Ещё мне нужно будет каждые три дня греть двадцать больших вёдер тёплой воды для Сократа и шесть для меня. Мы с ним оба чистюли. К моему коню никто не должен подходить даже на пять шагов. Дважды в день я буду выводить его на прогулку, а во время стоянок но несколько часов мы будем спускаться на берег. За своим конём я буду ухаживать сам, фуражом для него я уже запасся, и вот ещё что, синьор капитан, предупредите команду, что рыцарский конь это святыня, на которую он молится и потому не простит оскорблений, нанесённых ему.

Капитан посуровел лицом и глухо поинтересовался:

— Синьор, не слишком ли вы носитесь со своим конём?

Теперь уж точно оскалившись, я проворчал:

— Синьор Рондо, что вы сделаете с тем человеком, который осмелится повредить вашу "Резвую кобылку" или осквернит её?

— Тут же повешу мерзавца на рее, — последовал ответ.

Улыбнувшись, я хмыкнул:

— Хм, вы весьма милосердны, синьор. Того, кто осмелится причинить вред Сократу, ждёт долгая и очень мучительная смерть. Мой конь для меня, всё равно, что грудное дитя для матери.

Тут я не врал. За всё то время, что был знаком с Сократом, я полюбил этого задумчивого меланхолика, способного в нужный момент мгновенно взорваться, так, как я не знаю кого ещё можно полюбить. Поэтому-то я и прочитал лекцию на тему, что такое рыцарский конь и что он значит для своего всадника. Может быть кавалерист из меня был и хреновый, но своего коня я очень любил и пусть неумело, но всё же заботился о нём. Теперь, когда Гримо рассказал мне о том, в чём больше всего нуждаются лошади и даже не поленился за ночь исписать два десятка листов бумаги своим убористым почерком. Капитан наконец понял о чём идёт речь и спросил:

— Синьор рыцарь, скажите, это все ваши пожелания и вы хотите дополнить их ещё чем-либо?

— Капитан, я приношу вам свои извинения, если потребовал от вас больше, чем вы можете мне предоставить, но, поверьте, мне хочется, чтобы Сократ не тяготился этим путешествием. — сделал я реверанс, прежде чем сказать ещё несколько слов — А ещё я буду очень признателен вашему коку, если он станет готовить мне на обед яичницу глазунью с салом из шести яиц, — я всегда чихать хотел на холестерин, — ну, и если из-под Сократа случайно упадёт на палубу конское яблоко, не серчайте на него. Поверьте, у него есть специальный мешок для этого, который я буду подвешивать ему под хвост, но вы ведь знаете, всякое бывает. Но вы не волнуйтесь, я его тотчас подберу. Обо всём этом я вам рассказал только потому, что давно уже исповедую "Закон реки" и он меня ещё ни разу не подводил.

Трое мариманов тут же поставили уши торчком и капитан, делано улыбаясь, я то знал про их законы, спросил:

— Это ещё какой "Закон реки", если не секрет?

— О, он очень прост и состоит всего из двух пунктов, синьор капитан, — ответил я, — и состоит всего из двух пунктов, первый гласит следующее — если собираешься плыть с кем-то по реке, то сидя на берегу договорись обо всём, что будет происходить во время плавания, понимаете, обо всём, капитан. Пункт второй, все, кто не соблюдают предварительные договоренности, отправляются на дно с грузом на ногах, так как река, как и море, шуток не понимает и не прощает.

Все трое переглянулись, многозначительно покивали и капитан, обменявшись им одним понятными жестами, сказал:

— Весьма правильный закон, синьор рыцарь. Надо будет ознакомить с ним не только команду, но и остальных капитанов. Что же, благородный рыцарь-маг Диас дос-Трамон по прозвищу Аргенто Диабло, ваши требования просты и понятны. К тому же они не выходят за рамки допустимого. Нам приходилось выполнять такие пожелания пассажиров, что я был готов их всех повесить на реях, но слово хозяев морей и рек нерушимо, а потому мы перевозили их из одного порта в другой. Всё, о чём вы меня попросили, будет исполнено в точности. Для того, чтобы вашему Сократу было приятнее гулять по верхней палубе, я прикажу корабельным магам настелить на неё специальные циновки, похожие на траву. Тогда он не будет пугаться, что палуба гремит под его копытами, как барабан. Для купания ему будет построена специальная крытая купальня в которой, пока мы плывём по реке, будет гораздо больше тёплой воды, чем вы сказали, а для вас будут всегда открыты двери капитанской купальни. Добро пожаловать на борт "Резвой кобылки", синьор Диас.

Хотя тон голоса был вполне радостным, я не обольщался. Местные мариманы терпеть не могли сухопутных крыс, а, уж, рыцарей тем более. Поэтому я и предупредил капитана, чтобы его матросы не совались к Сократу. На меня они не смогут поднять руку, так как я пассажир, но могут выместить свою злость и ненависть на ни в чём не повинном благородном животном. Вот потому-то я и вытребовал для него смежную каюту. С этой минуты мой конь такой же пассажир, как и я, а потому пусть только кто-то косо посмотрит на него. Чтобы совсем уж поощрить эту лихую семейку, я достал футляр, снова открыл его и показал ожерелье, после чего закрыл, встал из-за стола и с поклоном протянул мариманской мамаше, даже не глянув на дочку лет двадцати трёх, так как она мне и даром не была нужна.

Выйдя из беседки, я приласкал Сократа, он это очень любил, велел магической суме втянуть в себя ясли и поилку, взял коня под уздцы и мы направились к галере. После моего друга рядом с беседкой осталась кучка конских яблок, но это ведь был конский помёт, а не поросячье дерьмо. Когда мы приблизились к галере, то я чуть не ахнул, это была пятиэтажная громадина длиной чуть ли не с танкер или линкор. Да, она, наверное, всё же стоила подороже жемчужного ожерелья, которое мамаша всё же нацепила на свою дочку и та не шла, а важно шествовала, вальяжно покачивая кормой. Капитан Брандл был настолько уверен в своей победе, что приказал построить весь личный состав галеры, а это было под две тысячи лбов, на пристани. Вежливо пропустив семейство вперёд, я шел сзади.

Как только церемониальный пронос ожерелья завершился, после недолгого совещания капитана со своим штабом, Сократа и меня подняли наверх магической лебёдкой. Ох и высокая же была эта галера. Верхняя палуба находилась на высоте метров в двадцать над водой и я поначалу не понял, как она будет двигаться, пока не вспомнил, что мне говорил по этому поводу Леон. Каждый гребец был магом воды и поэтому вёслами гребли не люди, а приставленные к каждому веслу маги. Некоторые умудрялись шевелить сразу пятью, шестью вёслами, причём в разном темпе и подолгу. Надо будет обязательно присмотреться к этой магии. Мне же нужно будет плыть вместе с Сократом на остров Морской хозяйки. Хотя с другой стороны сделать электродвигатель, а к нему мощный аккумулятор я точно смогу.

Времени подумать о том, как мне добраться до Морской хозяйки, хватало, а пока что мне нужно было осваиваться на галере. Хорошо, что в качестве пассажира, а не раба, прикованного к веслу. Палуба, на которую опустили большую платформу перед бизань-мачтой этой пятимачтовой галеры, была огромной. Да и шутка ли дело, ведь галера при длине в сто восемьдесят лонго, то есть по земному метров, имела ширину сорок шесть лонго. Об основных данных мне рассказал во время медленного подъёма наверх капитан и владелец "Резвой кобылки", вымахавшей ростом с мамонта. Его галера была метров на тридцать длиннее любой другой и зашла в порт Карфаворо только за тем, чтобы принять на борт триста матросов и отвезти их домой, на остров Колпат, самый северный из всех островов морского народа. Там он намеревался поменять часть экипажа и отправиться за мной на материк, чтобы выполнить все условия фрахта.

Мне было предложено погулять с Сократом на палубе между двухэтажной кормовой надстройкой и четвёртой мачтой, до которой было метров тридцать. Вскоре примчавшиеся корабельный плотники набросились на две крайние каюты на правом борту, начали готовить их для нас. Ко мне подошел старшина с чертежом в рука и принялся выяснять, во что я хочу их превратить. Обе каюты были двухкомнатными и состояли из кабинета и спальной комнаты. Выбрав себе ту, иллюминаторы спальной которой выходили на море, я попросил прорубить дверь в двухкомнатную конюшню. Для неё я сразу же извлёк из сумы всё необходимое включая магические маты.

Все плотники были магами и потому уже через каких-то полтора часа я смог завести Сократа в денник площадью тридцать два квадратных метра и принялся его рассёдлывать. Да, моему коню будет здесь хорошо. Освободившись от накидки, оставлявшей открытыми одни только губы, глаза, уши и хвост, седла и потника со всеми ремнями, конь облегчённо вздохнул, заулыбался, он умел это делать, и тут же полез, блин, бодаться. Поиграв с вороным красавцем с полчаса, я шлёпнул его ладонью по заднице и отправился в свою каюту, чтобы разложить вещи. Одежды у меня было мало и потому мне не мешало не только поменять изрядно запылившийся и местами испачканный наряд, но и постираться. Сложив чистое бельё и одежду в большую корзину, я пошел искать капитанскую купальню.

Корабельные плотники-маги уже заканчивали настилать на палубе зелёный, искусственный газон. Лишь бы Сократ не принял его за траву. Меня проводили в центральную трёхэтажную надстройку, в которой располагались каюты капитана и комсостава галеры. Купальня была шикарной и я смог не только принять ванну, но и постирать своё барахло, а так как был уже вполне приличным магом воды и воздуха, то унёс его в свою каюту практически сухим и повесил в шкафчик. Хотя плотники-маги не надевали на себя кольчужные лорики, я всё же решил не расслабляться и потому облачился полностью. Зато мой конь развалился на мягком магическом полу и блаженствовал.

Начало смеркаться и по крикам, доносившимся с пристани, я понял, что галера снимается с якоря. В замке барона на башне весь день стояли наблюдатели и зорко всматривались в то, что происходит в порту. Своим новым знакомым, барону и его помощника, я сказал на прощание, что перед отплытием подам им сигнал — запущу высоко в небо три ярко-зелёных огненных шара и они взорвутся. Выбрав удобное место, такое, чтобы надо мной не было никаких брёвен и верёвок, я пальнул шарами чуть ли не полуметрового диаметра. Фейерверк у меня получился мало того, что ярким, он осветил весь порт, так ещё и на редкость громким. В замке точно должны были услышать.

На корму немедленно прибежали два офицера, но увидев что я машу рукой, словно меня могли разглядеть, удалились и я достал монокуляр. Нацелив его на смотровую площадку, я вскоре увидел барона и своих новых друзей, которые также решили воспользоваться магическими подзорными трубами, только большего размера. Не отрывая от них взгляда, я поднял руку и выстрелил зелёными шарами ещё пять раз подряд. Они стали махать мне руками и я помахал в ответ. Мне было приятно, что меня провожали так торжественно. Маг Эстергал тоже был не промах и запустил в небо восемь пурпурных шаров раза в три больших, чем мои и они рассыпались просто сказочной красоты феерическими искрами.

Галера отвалила от причала и всё быстрее поплыла вперёд, одновременно поворачивая и ложась на курс. Моё путешествие по реке Блауривере. Вскоре двое матросов в белых куртках принесли мне ужин и спросили, во сколько я соизволю проснуться, чтобы подать завтрак. Я объяснил им, что хочу выспаться и потому сразу после того, как покончу с уборкой в каюте Сократа и искупаюсь, можно будет и позавтракать. Меня попросили, чтобы конский навоз я не выбрасывал в реку, а складывал в ящик рядом с купальней, которую завра утром построят для моего питомца. Он пойдёт на удобрение корабельной оранжереи, расположенной над капитанской надстройкой. Наутро купальня для моего коня действительно была готова и мы выкупались вместе. Плотники установили вдоль обоих бортов решетки и сказали мне, что мой конь может гулять сколько захочет.

После завтрака, предоставив Сократу полную свободу, я засел в каюте за компьютер и до двух часов занимался магией. Второй завтрак я попросил мне не подавать, а в два часа меня позвали в кают-компанию. Заложив коню в ясли корма, я поплёлся туда, думая, как бы сделать так, чтобы это было в последний раз. В кают-компании, находившейся рядом с большой оранжерей синьориты Марион, за огромный стол село человек сто тридцать и немногим больше половины были женщины и девушки. Справа от меня сидела капитанская дочка, а слева её мамаша и за ней сам капитан, восседавший в резном, синем кресле. В общем мы сидели во главе стола.

Меня тоже усадили в резное синее кресло, как и капитанскую семейку, но поменьше. Кроме меня все офицеры явились без доспехов, а я так ещё и припёрся с шлемом на голове, но всё же снял его, как и перчатки. Для них место сразу нашлось, рукояти фальчиона и ножа выживания, а вот куда девать барбют? Меня выручил капитан, предложив поставить шлем на каминную полку позади нас. На первое подали какой-то морской суп, на вкус крабовый, который я слопал с удовольствием и мне тут же был задан весьма непростой вопрос и задал его помощник главного кормчего явно с подачи капитана:

— Скажите, синьор Диаса, вы устроили дуэль с тем речным торговцем только ради того, чтобы предупредить нас, что вы прекрасный рыцарь-маг и к вам следует относиться серьёзно?

Положив ложку, я задумался и решил что врать не имеет смысла, а потому, пристально глядя на офицера, ответил:

— Нет, не поэтому. Не в моих правилах лишний раз затевать ссоры. Просто этот Гнейр Оллар пытался затащить за прилавок девушку, а я знаю, чем такие дела заканчиваются, вот и вступился за неё.

Девица Марион презрительно фыркнула:

— Вы говорите так, словно она ваша сестра. Эта распутная горожанка пришла на рынок одна и удалилась от всех остальных покупателей. Тем самым она просто предлагала себя речным торговцам.

Глядя в свою опустевшую наполовину тарелку, я спросил:

— Синьорита, по вашему выходит, что каждая девушка, у которой нет мужа или старшего брата, а в её кошельке слишком мало денег, чтобы платить три, четыре цены за то гнильё, которым торгуют эти… не совсем честные синьоры, и потому ищет товар подешевле, чтобы накормить больных мать и отца, портовая шлюха? Извините, но хотя я не слишком хорошо знаком с юным, но уже мудрым, как древний маг, и отважным, словно молодой лев, бароном Августом, он для меня всё равно, что младший брат, а все карфаворцы его дети. Поэтому Гнейру ещё очень повезло. Обычно я поступаю в таких случаях жестче и поверьте, разговаривать с насильниками иначе нельзя.

Капитан улыбнулся и спросил:

— И как бы вы поступили, изнасилуй он эту девушку?

— Очень просто, — ответил я, — убил бы его и ещё десять его родственников или друзей, а потом стал бы поджидать остальных. Или у вас не принято жесток мстить тем, кто надругается над вашей дочерью? Поверьте, я немного знаком с вашими обычаями.

Офицеры корабля закивали, а их жены заулыбались и одна только капитанская дочка не унималась:

— Но они же не ваши родственники, синьор Диас!

Лучше бы я отказался от этого приглашения, но делать нечего, я уже влип в дерьмо по уши и потому хмуро буркнул:

— Всё люди Большого Изендера мои отцы, матери, братья, сёстры и дети, хотя родных детей у меня ещё нет. Когда я говорю так, это не означает, что вы, народ воды, не входите в их число и мне совершенно безразлично, кем будет тот урод, который попытается похитить и изнасиловать вас или какую-то другую женщину. В бубен он получит немедленно, хотя убивать его я всё же не стану.

Мне показалось, что девица на этом успокоится, но не тут-то было. Последовал ещё один ехидный вопрос:

— Вы не похожи на девственника, синьор рыцарь. Как же в таком случае поступаете вы, когда вам хочется женской ласки?

— Очень просто, я стараюсь сделать так, чтобы меня пригласили на какую-то вечеринку, выжидаю какое-то время и как только какая-то красавица положит на меня глаз, мы вместе смываемся. — насмешливо ответил я капитанской дочке — Иногда случается так, что мне самому нравится какая-нибудь девушка и тогда я влюбляю её в себя и поверьте, что в первом, что во втором случае они срывают с меня доспехи и одежду даже быстрее, чем шквал срывает с мачт паруса. Потом я делаю так, что шторм стихает и наутро мы расстаёмся друзьями. Если мне приходится влюблять в себя девушку, то я освобождаю её от этого и мы тоже расстаёмся друзьями.

Тут уже капитан с опаской поинтересовался:

— Вы что же, синьор Диас, владеете ещё и чарами любовной магии? Запомните, на наших женщин и девушек она не действует.

Стюард забрал у меня из-под носа тарелку, а второй поставил блюдо с жареным угрем, свернувшимся, как змея. Капитану подали такое же и я угрюмым голосом ответил:

— Синьор капитан, поверьте, не в моих правилах оскорблять хозяев того дома, в котором я гощу, но раз уж вы высказали сомнение, то отвечу. Перед моими магическими любовными чарами не устоит ни одна женщина, будь она хоть трижды магесса. Уже доказано.

Капитан попытался свести всё к шутке:

— Так вы что же, способны очаровать даже сирену?

— Вот ещё глупости, — возразил я, — хотя сирена и похожа издалека на женщину и у неё даже есть волосы и что-то похожее на грудь, мужчине не удастся её уестествить, а потом это не имеет смысла. В этом плане гораздо проще уестествить козу, но она совершенно не похожа на девушку и потому я лучше пройду мимо. Знаете, когда мне приходится по несколько месяцев жить или скитаться в дикой местности, я вообще не думаю о женщинах и потому меня ничто не беспокоит. Зато вернувшись к людям, я стараюсь не упустить своего, но делаю всё возможное, чтобы не вступать в конфликт с чьими-либо мужьями или просто влюблёнными парнями. На свете и без того не мало девушек, которым на какое-то время становлюсь нужен только я и больше никто и каждой из них я обязательно дарю на память о себе нечто очень ценное, но только не ребёнка. Простите, что я позволил себе быть излишне разговорчивым. Мне лучше заняться этим чудесным угрём и послушать, о чём говорят другие.

Глава 8 Лингийские болота

На следующий день меня снова затащили в кают-компанию, хотя с меня вполне хватило предыдущего обеда с офицерами "Прыткой кобылки" и их женами. Приглашение было послано мне в письменном виде и когда я спросил матроса, можно ли как-то откосить, тот пришел от моего вопроса в ужас. Так что пришлось мне снять с себя доспехи, причесаться и топать в кают-компанию. Без доспехов я чувствовал себя голым. И снова как только я съел первое блюдо, мне был задан вопрос, причём не из лёгких. Капитан, пристально сверля меня взглядом, повернувшись ко мне вполоборота, спросил:

— Синьор Диас, вы не поделитесь с нами информацией, кто убил хозяина Медвежьего Леса?

Не моргнув глазом, глуповато улыбаясь, я задал встречный вопрос, причём совершенно наивный:

— Прочтите, а кто это? Знаете, я пересёк этот лес некоторое время назад и даже пожил на природе в самом его центре несколько недель, но никого, кроме кабанов, на которых охотился, не встретил.

Офицеры и дамы перестали есть и уставились на меня.

— Вы отважились пересечь Медвежий Лес? — Удивился капитан.

— Да, что в нём такого особенного? — воскликнул я не столько удивлённо, сколько возмущённо — Барон что-то твердил о каких-то монстрах, живущих в нём и беспокоящих его людей, теперь вы спрашиваете меня о каком-то Хозяине. Вы не могли бы рассказать мне об этом подробнее, чтобы я в следующий раз не выглядел дураком?

Капитан сердито нахмурился:

— Подробнее говорите? Что же, я вам расскажу о кое-каких подробностях, синьор Диас, но сначала спрошу вас вот о чём, где вы взяли то магическое ожерелье, которым оплатили свой проезд?

Настало время проверить, знают ли на Изендере еврейские анекдоты. Всё так же изображая из себя Иванушку-дурочка, я, глуповато улыбаясь, ответил:

— Достал из своей магической сумы.

Капитан и вовсе помрачнел:

— Что же, полагаю, что мне бесполезно спрашивать, кто его туда положил, — наверное этот анекдот он знал, — а раз так, поведаю вам о древнем пророчестве нашего народа. Оно очень короткое и гласит, когда будет обретено небесной красоты ожерелье из магического жемчуга, Морская хозяйка обретёт зубы из клыков Лесного хозяина и когти из его когтей, после чего падёт, сраженная огнём, и люди воды будут свободны. Синьор Диас, небесной красоты ожерелье вы нам принесли, что вы будете делать дальше? Я спрашиваю об этом вас потому, что сегодня утром барон Август принёс в порт Карфаворо полуметровой длины клык и ещё большего размера коготь лесного Хозяина, потребовав за это сто семьдесят пять тысяч коней, двести пятьдесят тысяч волов, а также припасы для восьмисот тысяч человек, проживающих в его баронстве. Все они направляются прямиком через Медвежий Лес в новое баронство Зелёное Двуречье, куда мы должны вас доставить из Монтанего. Да, но сначала мы должны высадить вас в Малдекстре. Вы случайно не собираетесь поскакать оттуда к страшным Лингийским болотам, где живёт ужасное чудовище, называемое Болотной хозяйкой? Это всего в двух неделях пути от Малдекстры, если следовать курсом на северо-восток, на полуострове Линг.

Решительно замотав головой, я пошел в отказ:

— Ни за что! Делать мне больше нечего, чем сражаться с чудовищем размером с вашу галеру. Читал я про эту чёрную жабу в одной книге. Она меня и Сократа проглотит, как лягушка комарика. Нет, моё желание куда проще и понятнее, я поеду от Малдекстры в противоположном направлении, на северо-запад, к горячим источникам Алдегата, неподалёку от которых живёт маг Заландр, друг моего учителя. Капитан, раз уж вам так интересно знать, откуда у меня то ожерелье, которое сегодня красуется на шейке синьоры Ловии, супруге вашего старшего помощника, то я, так уж и быть, признаюсь. Оно было найдено мною в Медовых Песках, в местечке, которое называется Адская Глотка. Если вы когда-нибудь продрогнете до костей, советую вам посетить это плато. Вы там быстро согреетесь.

Нет, мне всё-таки так никогда не удастся научиться держать язык за зубами. Как только я упомянул это плато, расположенное точно на экваторе на западе Большого Изендера всего в сорока километрах от Моря Вечной Мглы, капитан сразу же спросил:

— Это не то самое плато, на котором находится Раскалённый Компас, синьор Диас?

— Какой ещё Раскалённый Компас, удивился я, — и тут же догадался о чём может идти речь, так как на том свитке, который подарил мне Пуррас, была нарисована скала с плоской вершиной и высеченным на ней скорпионом, — там мне попалась одна только скала. На ней в древности кто-то не поленился высечь стилизованное изображение скорпиона. Кстати, скорпионов на этом плато водится столько, что иной раз ногой ступить некуда, обязательно раздавишь с десяток, а меня, между прочим, предупреждали, чтобы я ни в коем случае не убивал скорпионов, а то накликаю беду на свою голову.

Капитан явно догадывался, что я вру напропалую, догадывались об этом офицеры "Морской кобылки" и их жены, а мне и вовсе гадать не приходилось. Да, я врал напропалую, а они лишь грустно улыбались и глядели на меня во все глаза. Причём не сочувственно, а так, словно ждали, что я их куда-то их позову. Ага, размечтались. Извините, ребята, но я одинокий ночной путник и не собираюсь ломать картину, так как стал понимать, что всё происходящее со мной имеет какие-то весьма серьёзные причины. А ещё перед моим взором всё чаще и чаще появлялась очаровательная девушку, королева Алвиана, в которую я был не прочь влюбиться. Думаю, что это она отправила меня прямиком в Медвежий Лес, а всё, что происходило раньше, было всего лишь то ли подготовкой, то ли ещё какими тёмными делами.

В любом случае мне было ясно одно, Чёрное сердце, Пурпурная жемчужина и Сапфировое жало послужат мне ключом к Закрытому Изенду и что кроме меня и, дай того Бог, Сократа, туда никому не пробраться. После обеда, закончившегося в грустном молчании, я подошел к капитану и чуть ли не взмолился:

— Синьор Рондо, позвольте мне обедать в своей каюте. Поверьте, хотя мне и неловко об этом говорить, но я не любитель пустопорожней болтовни. Особенно в присутствии дам.

Капитан улыбнулся и спросил:

— И чем же вы намерены заниматься, синьор Диас? Поймите, я не могу ускорить ход судна по той причине, что нам предстоит разгрузиться в нескольких портах и принять в трюмы другие грузы.

Радостно заулыбавшись, у меня действительно отлегло от сердца, я облегчённо вздохнул:

— Поверьте, у меня есть чем заняться.

— Хорошо, — кивнул капитан, — тогда позвольте мне приставить к Сократу двоих конюхов-магов. Они многоопытные маги и сумеют научить его таким вещам, о которых вы, похоже, не имеете никакого понятия. Поверьте, рыцарский конь должен быть солдатом ничуть не худшим, чем тот рыцарь, который на нём скачет в бой.

Это было заманчивое предложение и я согласился:

— Буду вам очень признателен, если они обучат Сократа боевым конским искусствам, только вот что, капитан, пусть они не касаются его подков. Тот человек, который продал мне Сократа, сказал, что они магические и к ним лучше даже не прикасаться.

И снова я врал человеку, который уже начал мне нравиться, но сказать правду я просто не мог. Не имел права. Так, во всяком случае, мне казалось, а это не тот случай, когда нужно истово креститься. Тут уж лучше поверить своим предчувствиям, они ведь вполне могли оказаться магической подсказкой свыше. После этого я две недели только и делал, что грыз гранит магической науки, причём с утра и до поздней ночи. Лишь изредка я покидал свою каюту, чтобы принять ванну и немного расслабиться в горячей воде. Сократа в это время не просто муштровали, а гоняли, как Бобика, два конюха-мага и семеро их помощников. Время от времени выглядывая в окно, я видел, что они учили моего коня лошадиному кик-боксингу. Через две недели, в одиннадцать утра в дверь каюты кто-то постучал и я, быстро попрятав с магическую суму все свои записи и закрыв горжет с компьютером, сонным голосом отозвался:

— Войдите, не заперто.

В каюту вошел капитан с корзиной в руках и с порога спросил:

— Диас, скажите, вы очень суеверны?

— Не то слово, капитан, — расплылся я в улыбке, — чертовски суеверен. Так будет намного вернее.

— Тогда понятно, — кивнул капитан Брандл, — если удача улыбнулась вам один раз, то после этого вы всё будете делать точно так же. Знаете, Диас, мои офицеры хотят проверить, так ли вы хороши в фехтовании, как это должно быть. Ведь вы же рыцарь.

С печальным вздохом я честно признался:

— Не так хорош, как хотелось бы, капитан. Мне куда лучше удаётся сражаться вообще без оружия, чем с ним.

— Понятно, — сказал капитан и, протягивая корзину, не попросил, а приказал, снимите с себя всё, кроме подштанников и нательной рубахи, и облачитесь в морские тренировочные латы. Мы посмотрим, на что вы годны и малость вас погоняем, как Сократа или даже жестче.

Первая же тренировка показала, что фехтовальщик из меня, если речь не заходит о магии, как из говна пуля. Зато без оружия я колотил сразу двоих офицеров. Главный баталёр корабля изготовил для меня отличную защитную амуницию для тренировок и начиная с этого дня я стал ещё и по пять часов в день тренироваться на пару с Сократом, из-за чего мой сон с десяти часов сократился до семи, но ничего другого мне не оставалось. К тому же и плавание затянулось на месяц с гаком и только через четыре месяца мы прибыли в порт Малдекстра. Перед прибытием в порт меня пригласили в кают-компанию и мой третий обед с офицерами корабля и их дамами прошел в очень милой и приятной обстановке. Перед этим главный корабельный конюх-маг Сэйдер, который почти месяц учил меня кавалерийским премудростям, я даже и не знал, что среди моряков есть кавалеристы, сказал:

— Синьор Диас, ваш Сократ необыкновенный конь. Его уму может позавидовать иной барон. Полностью доверяйте ему. Знаете, я полюбил его, как сына, все остальные мои парни тоже и потому мы изготовили для Сокки морскую, магическую конскую броню. Под накидкой она будет практически невидна, но даже если её кто и увидит, в том не будет никакого греха. Зато теперь вашему другу вода уже не страшна. Примите её от нас всех в дар и до скорой встречи.

В Малдекстру мы прибыли к ночи, галера причалила, но швартоваться не стала. Мы попрощались с капитаном и его офицерами, нас с Сократом спусти на платформе вниз и там двое моряков, сидевшие с факелами на конях, поприветствовав меня, тут же сорвались в галоп и я поскакал за ними. Вот теперь мой конь несся во весь опор, но иноходи не терял ни на секунду. Галера в это время уже отвалила от причала и направилась к морю. Мне давно было понятно, что моряки меня раскусили и были готовы отправиться вместе со мной в Лингийские болота, но кто-то допетрил, что ночной путник это волк одиночка и в спутниках не нуждается. Гуртом оно, конечно, и батьку бить легче, но против магии, тем более, как мне стало казаться, древней, когда кто-то ещё хрен знает когда за нас всё решил, не попрёшь. В итоге хочу я того или нет, отдуваться за всех придётся мне.

А что делать? Откажись я от навязанной мне кем-то миссии и моей судьбе вряд ли кто позавидует. Раз так, значит я должен был выехать в ночь за ворота порта и начать разыскивать постоялый двор, так как выезжать из города на ночь глядя мне не очень-то хотелось. К тому же мне нужно было снять с Сокки магическую броню. Отмахав несколько кварталов по пустынной уже улице, я увидел большую вывеску — "Дом для приезжих", а за ней распахнутые настежь ворота, которые, похоже, собирались закрывать. Как только я въехал, двое привратников именно это и сделали. Где находится конюшня, я определил по запаху. В ней нашелся свободный денник для моего вороного друга и конюх был вовсе не против, если я сам его расседлаю.

Освободив Сокки от излишеств, я положил его сбрую, седло и накидку в большой шкаф с ключом, запер и засунул ключ в магическую суму, после чего напоил коня и задал ему корма из своих запасов, которые нужно было срочно пополнить. Только после этого, пожелав ему спокойной ночи и предупредив конюха, что Сокки мало того, что здоров лягаться, так ещё и бьёт что с правой, что с левой ноги точно в лоб, я отправился на постоялый двор и сначала снял номер, а уже потом отправился в таверну. Там в самом разгаре было такое веселье, что я даже удивился. Вскоре всё выяснилось. Оказывается, над речными торговцами, словно бабка пошептала и они резко снизили свои цены и, вообще, стали вести себя гораздо дружелюбнее и уважительнее, за что им тут же разрешили шастать по всему городу.

Смех смехом, но причиной тому было то, что какой-то барон Август, в баронстве которого магии пришел полный кердык и он свалил со всем своим народом на новые хлебные места, разрешил речникам поселиться в своем городе, а также в остальных городках деревнях баронства, за что те поклялись охранять его замок, как свою самую главную святыню. Ограничившись лёгким ужином с парой кубков вина, я легко поддался очарованию молодой, загорелой красотки с острова Рашд. Мы минут пять спорили, чей номер лучше и в конце концов я предложил бросить монету. В итоге я отправился в её номер, куда она заказала сразу и ужин, и завтрак, и второй завтрак.

Что же, мне снова воздалось сторицей за моё долготерпение, а вот с Зианикой чуть было не случилась истерика, когда я, завязав ей глаза, украсил её ушки серёжками с голубыми грушевидными жемчужинами, повесил на шейку такой же кулон, а на безымянный палец левой руки надел колечко с сапфиром. В результате я только на четвёртое утро смог вырваться из её объятий, да и то лишь потому, что в полдень её галера отходила от причала и направлялась вверх по реке. Зато я зарядился положительными эмоциями перед путешествием по страшным Лингийским болотам. Поинтересовался, как поживает Сократ, с ним всё было в полном порядке, я проводив девушку до порта и отправился на поиски фуража для коня и корма для себя. Через несколько часов, закупив всё необходимое, коню отличное сено, овёс, морковь и всё прочее, а себе колбасу, сыр, сухари и сухое красное вино в двухлитровых кувшинах, я вернулся на постоялый двор.

До самого вечера я сидел в таверне, ужинал и слушал сплетни, а когда стемнело, расплатился за постой, оседлал коня и на ночь глядя покинул постоялый двор, чем очень удивил привратников. Через пять суток я прибыл в город Ориентарод. Это был последний "оплот цивилизации" на пути к Лингийским болотам, но сначала мне нужно перевалить через Восточный хребет. В Восточном Роде я надеялся найти какие-то более подробные карты этих болот и в первой же магической лавке на меня посмотрели, как на сумасшедшего. Выяснилось, что дальше Восточного хребта жизни нет, так как там живёт такая злобная болотная нечисть, по сравнению с которой гигантские чёрные жабы кому угодно покажутся ласковыми, игривыми котятами. От огорчения я даже не стал спрашивать, что же мне теперь делать и, осмотрев всё, что было выложено на прилавке, пошел в другую.

Только в третьей лавке мне удалось найти более или менее приличные магические ингредиенты для изготовления артефактов. Сняв номер на постоялом дворе, самом худшем из всех тех, которые мне только попадались, городок был невелик и народ заезжал сюда не часто, я три дня мастерил боевые магические артефакты. На четвёртый день я снова покинул постоялый двор на ночь глядя. Возвращаться в этот городок я не собирался. Мой визит и так наделал в нём если не шума, то по крайней мере задал работы местным сплетникам на пару недель. Когда же я подъехал к городским воротам, ведущим на запад, к Восточному хребту, то меня поначалу не хотели выпускать.

Всё объяснялось просто. Оказывается по ночам болотная нечисть в виде огромных летучих мышей долетала даже до Ориентарода, но в город ей не давали сунуться местные маги. Впрочем, как я успел заметить, в Большом Изенде все люди были магами или умели пользоваться магическими артефактами. Кое как убедив стражников в том, что любой человек имеет право выбора, как ему покончить жизнь самоубийством, я выехал из города и поскакал по просёлочной дороге. Километров через я вынул из ножен фальчион, положил его на плечо и включил фонарь, а по сути довольно мощный прожектор и жить сразу же стало веселее. Отныне я решил ехать ночью, а отсыпаться днём, чтобы нас обоих не схарчила во время сна какая-нибудь злобная болотная тварь, так как от моего фонаря что-то чёрное, быстро летающее над землёй, шарахалось в стороны.

До водораздела невысокого, поросшего редким лесом хребта я добирался двое суток. Весь вечер, ночь и утро мы двигались строго на восток, а днём дрыхли под каким-нибудь деревом. Вторая ночь была уже более беспокойной. Огромные летучие мыши так и норовили вцепиться нам в головы и потому я то и дела стрелял по ним с левой руки, а иногда даже останавливал Сокки, и, вложив фальчион в ножны, лупил по их стаям с обоих рук. Попадал я не часто, но как только пять, шесть этих тварей разрывало в клочья, стая удирала прочь. Когда же я выехал на самую высокую и совершенно безлесую, пологую вершину высотой километра в три, мне открылась совершенно безрадостная картина. Судя по карте от Восточного хребта до берега моря было километров сорок и примерно столько же полуостров Линг имел в ширину. На этот раз я уже не спал днём, а внимательно рассматривал в монокуляр с сорокакратным увеличением это чёртово болото.

Уже буквально в каких-то пяти километрах от меня по нему разгуливало несколько здоровенных чёрных жаб. Наверное, это были местные стражники и я, помня нашу охоту на чёрных жаб, решил заняться ими завтра с утра по одной единственной причине — оставлять таких тварей у себя в тылу было бы неразумно. Во-первых, они были примерно на треть крупнее тех, с которыми мы уже имели дело, а, во-вторых, лишний комок жабьего пурпура в кармане не помеха. Раз уж мне всё равно следовало их ликвидировать, так почему бы ещё и не выпотрошить? Поэтому мы с Сокки снова завалились спать и проснулись только поздно ночью, так как на нас навалилась очень уж большая стая летучих мышей с размахом крыльев в четыре метра.

Стоило мне только сказать Сократу: — "Лежать.", как он тотчас завалился на бок, а вот я остался стоять и вертеться мне пришлось, как веретену. Под утро вообще прилетели какие-то птеродактили с круглыми головами и мне даже пришлось выхватить плазменный меч и превратить его в огненное копьё, так как огненные шары не причиняли им особого вреда. Хорошо, что их было мало, всего дюжина. Зато они оказались жутко настырными и не успокоились до тех пор, пока я не вспорол им всем мечом брюхо. Рубить им крылья было бесполезно, плазменный клинок их не брал. Пытаться отрубить голову, тоже, а вот брюхо оказалось их самым слабым местом благом было то, что они не пикировали на меня, а пытались цапнуть на бреющем полёте и потому после того, как мне удавалось вспороть такой твари брюхо, через несколько метров её потроха вываливались и она падала.

Подыхали они до самого утра, а с рассветом солнца я спустился вниз и устроил охоту на гигантских жаб. На этот раз я вовсю использовал артефакты, пуская в ход боевую магию земли. В результате мне удавалось "приземлить" эти гигантских тварей, прыгающих, как блохи. Они тоже были гораздо прочнее, чем те, с которыми я уже имел дело, но до обеда мне удалось убить семерых, после чего всё стихло. Хорошо, что с Восточного хребта в болото стекали ручьи. Добыв семь комков жабьего пурпура размером чуть больше моей ладони, я отмыл не только его, но и все двадцать восемь клыков и помылся сам даже не снимая с себя доспехов и одежды, после чего мы с Сократом снова поднялись на безлесый пригорок и немного перекусили и даже вздремнули, пока не прилетела очередная стая летучих мышей. На этот раз обошлось без птеродактилей, а наутро я увидел, что к месту сражения припрыгало ещё пять здоровенных жаб и мне ничего не оставалось, как уничтожить и их.

Пополнив свои запасы едва ли не самого ценного магического сырья, я пятеро суток подряд фланировал вдоль болота, пока не убедился окончательно, что весь наличный запас гигантских жаб и ушастых птеродактилей с синими клыками у неё иссяк. Синие клыки я тоже вырубил фальчионом, но вот ничего подобного жабьему пурпуру в их мозгах не нашел, зато прихватил на всякий случай что-то ярко сиреневое, найденное в требухе, и поместил в банки из кварцита. Пусть потом маги вроде Пурраса или Эстергала разбираются, что это ещё за магическая бяка. Треская колбасу с сыром и размоченными в вине сухарями, я всё время гадал, какую ещё свинью подложит мне Хозяйка болот Изендера? Наверняка у неё было в запасе что-то ещё и поэтому я решил действовать с максимальной осторожностью.

На шестой день, с рассветом солнца я дождался нового сюрприза и он мне совсем не понравился. Из Лингийских болот к восточным предгорьям приползло десятка три огромных, метров по семь, удавов совершенно фантастической окраски. Они были ярко-алыми с синими и чёрными узорами. Когда змеи подползли поближе, то выяснилось, что это скорее кобры, так как поднявшись, они раздули капюшоны и я очень обрадовался, что плеваться ядом было не в их натуре. Плазменные шары их ранили, но не убивали, а я никуда и не торопился. Нам с Сокки повезло в том, что в поисках чистого воздуха, мы отдалились от жабьего кладбища километров на десять и могли скакать по широкой вершине холма, где было много места для манёвра.

К пятнадцати часам кобры уже не были такими красивыми, как утром, но и мы оба здорово вымотались, но у нас хватило сил, чтобы перейти в контратаку. И снова самым слабым местом кобр оказалось их брюхо, но как же мы оба вымотались, пока переколотили их. Правда, под занавес я чуть не укусил сам себя за задницу, когда выяснилось, что луч лазера прекрасно отрезает им головы. Отъехав от этих тварей подальше, мы оба рухнули на траву без сил. Что я, что Сократ не могли даже ногой дрыгнуть и потому были очень рады, что нам не мешали до двадцати трёх часов. Правда, поесть нам тоже не дали. Снова налетели летучие мыши и теперь, воткнув фальчион в землю так, чтобы он светил вертикально в небо, а луч света расходился широким конусом, я полосовал их лучами лазера, подкрепляя свои действия заклинаниями магии огня.

Следующие два дня мы с Сокки набирались сил, но что самое главное, слева я разглядел отрог, идущий вглубь Лингийских болот, и как только мы хорошенько отдохнули, поехали туда. Точнее поехал я, а мой конь побежал широкой, размашистой иноходью. По отрогу, поросшему низкими и редкими кустами, я проехал вглубь болота километров пятнадцать, прежде чем он закончился холмом и хотя время было раннее, не наступил ещё полдень, мне пришло в голову, что пора бы и остановиться. Чёрт его знает, что нас ждало впереди? Все минувшие дни не смотря на то, что уже наступила весна, погода стояла неважная. Изредка моросило и хотя холодно не было, влажная промозглость нам обоим изрядно надоела. Сегодня же с утра тучи развеялись и светило яркое весеннее солнце.

Мы быстро просохли и повеселели, хотя особой радости, поглядывая по сторонам, я не испытывал. Там, возле предгорий, где мы воевали с жабами и кобрами, было много небольших бочажков, но почва была твёрдой и ноги Сократа не вязли. Обилие воды позволяло мне применять соответствующую магию, что помогло, как и магия земли, в борьбе с кобрами. Когда водяные жгуты хватали их за хвост и оттаскивали назад, они яростно набрасывались на них и кусали. Наверное впрыскивая яд. Здесь же уже было настоящее болото и его ландшафт состоял из довольно больших кочек, поросших молодой травой, из которой торчали сухие бодылки, бурых трясин, больших, мелководных луж с чистой водой, которые почему-то касались мне наиболее опасными, и ещё лужаек неправильной формы размером с половину хоккейной коробки с ярко-зелёной травой и цветами.

Но болоте (странно, почему про него говорили во множественном числе?) жило множество зверушек: большие, голосистые лягушки, множество ужей, водяные крысы и проворные зверьки вроде хорьков, только серовато-бурые. Ничего опасного я сверху не увидел и это настораживало меня более всего. Когда я спешился и проверил индикатором траву на предмет съедобности, то разрешил Сократу попастись, а сам сел и принялся вглядываться вдаль через монокуляр. В одном месте, к югу от холма, я увидел какое-то марево, слегка похожее на широкий синеватый смерч. Судя по всему, это был самый центр Лингийского болота и, наверное, где-то там стояла изба его Хозяйки. Я принялся мысленно размышлять вслух:

— Значит так, дорогуша, сама ты сражаться не большая любительница, раз выслала мне навстречу сначала своих дочурок, которые приковыляли не сразу, а потом ещё и летучую шушеру. Когда и с ними было покончено, ты бросила в бой последний резерв. Так я должен тебя понимать? А ведь ты хитришь, старая калоша. У тебя есть в запасе ещё какое-то зверьё, которое ты хочешь на нас напустить.

Сократ подошел ко мне и стал тыкать меня своим носом, закрытым синей бронёй, в щёку. Хотя он и делал это любя, магическая броня покалывала не просто ощутимо и я воскликнул:

— Сокки, перестань, больно ведь!

Конь весело всхрапнул и я сказал, вставая:

— Всё, понял, тебе пора потрескать чего-нибудь более существенного, чем эта водянистая травка. Морковку будешь?

Сократ закивал и я выставил ему кормушку, полную морковок, которые он был готов трескать мешками. Интересно, как моя магическая сумка доставала морковку из мешков и закладывала её в походные ясли? Как она вообще выдавала мне то, что я просил? Наверное внутри неё имеются какие-то складские рабочие вроде тех киргизов, которые работали до нас с Хрюней на складе. С него их всех, целым гамузом попёрли за то, что они сами спёрли целую фуру пива и все пломбы оказались целы. Решив, что нам нужно задержаться здесь на пару, тройку дней, я открыл ноутбук и принялся рассказывать Юстасу о всех злоключениях Алекса, попавшего в параллельный мир, битком наполненный магией. Делая доклад, я сразу же заявил, что кроме трёх больших кусманов жабьего пурпура и четырёх поменьше, им ничего не обломится, поскольку у меня и здесь имеются обязательства перед туземным населением, активно помогающим мне.

А ещё я добрый час изливал свою душу московскому начальству, говоря о том, как же мне не хочется лезть в пасть к Хозяйке болот. На этот раз я заснял на видео и гигантских жаб, и кобр, к которым побоялся подходить без ОЗК, так что если я останусь в живых, то обязательно переправлю эти видеозаписи на Землю. Меня интересовало множество вопросов, но я только и мог, что задавать их не получая никаких ответов, что нервировало меня более всего. Интересовало меня буквально всё, начиная от того, как у них идёт изучение магии? У меня с этим дело не всё было слава Богу, но я ведь не сидел в аудитории, как когда-то, и меня не окружала целая толпа точно таких же студентов, каким был когда-то, только куда более серьёзных, ответственных и заинтересованных.

Заочно я спорил с Виктором и доказывал ему, что маг Лаверий, скорее всего, выполнял чьё-то поручение, возможно, что и королевы Алварии, а все его мучения происходили от того, что на человеке с Земли, как нельзя лучше подходил для его опытов. Наверное, таким образом ему было легче всего нарабатывать материал для докторской диссертации по магической медицине. О, у меня было очень много вопросов и к Виктору, и к генералу Николаеву. Очень уж всё было шито белыми нитками по чёрной ткани через край. Вот, спрашивается, как же это получилось, что Хрюня (да и Хрюня ли на самом деле?) сунул мне под нос февральский выпуск газеты аж в мае? А как объяснить то, что весьма уважаемая международная организация, у которой хватило денег на строительство "бочки", вдруг взяла и обанкротилась, в результате чего мне дали коленом под зад и тут на тебе, стоило мне доехать до Москвы, как на тебе, я встречаю на Ярославском вокзале Алика Хренова и тот тащит меня к себе домой в Перово?

Ещё один вопрос. Почему в моём неподъёмном рюкзако оказалось целое ведро ювелирных изделии и что самое главное, среди них колье из голубого жемчуга? Ответьте на вопрос честно, Дмитрий Фёдорович. Кто вам подсказал, что люди моря ждут не дождутся олуха царя небесного, который задарит им колье такого оригинального и запоминающегося дизайна? Ясное дело, что я не случайно оказался почти в самом центре Урсо Арбаро, но мне отчего-то постоянно кажется, что кровавая гебня спелась в этом деле с королевой Алвианой и что вы, Виктор Михайлович, получили куда более чёткие инструкции, но вам, скорее всего, то ли всего не сказали, то ли запретили инструктировать меня, а это очень большое свинство с вашей стороны.

Да-да, всё именно так и было, иначе чем тогда объяснить, что лабораторные журналы мага Лаверия так хорошо пришлись ко двору на Земле? А как тогда объяснить, что из пяти здоровенных цветных брюликов три — красный, голубой и зелёный, просто идеально подходят для создания Большого магического посоха? Интересно, а остальные агенты действительно были засланы в Восточный Изенд? Хотя нет, я ведь просмотрел уже все их видеоролики, тут не подкопаешься, на них были засняты самые разные места и люди, среди которых, между прочим, было немало странствующих рыцарей. Правда, куда более свирепой наружности, чем три моих друга, ставших баронами. Тут к вам у меня нет претензий и всех этих ребят я разыщу, чай не пальцем деланный и в магии уже разбираюсь, хотя и самую малость.

Мой заочный спор продлился до самого вечера и боюсь, что он был продиктован вовсе не моими конспирологическими теориями и ещё одним подтверждением тому было то, с какой скоростью в Москву доставили такое количество доспехов, которые были изготовлены по моим меркам. Хотя я выбрал себе те, которые счёл самыми удобными, они были изготовлены не только очень точно, впритирочку, но и в них было вложено до чёртиков магической силы. Про латные перчатки и магический нотик я уже вообще молчу и если честно, то не удивлюсь, узнав, что маг Ларевий находится на Земле. Хотя нет, как раз этого точно не было, так в таком случае я уже не нужен.

Ночь снова прошла под хор противного писка гигантских летучих мышей, но на этот раз они атаковали нас недолго и стая была не такой уж и большой. Через трое суток мне стало ясно, что дальше нам нет никакого смысла сидеть на этом холме и ждать у болота погоды, она и так установилась просто замечательная. Проснувшись с первыми лучами солнца, мы позавтракали, я колбасой, сыром и сухарями с вином, а Сокки овсом и водой, после чего, проверив снаряжение, стали осторожно спускаться с пологого холма в болото и вскоре оказались на его краю и принялись гадать. Левее, метрах в пятидесяти, пузырилась и хлюпала топь. Там нам делать было нечего. Метрах в семи прямо по курсу, посреди озерца с чистой водой, глубина которого была не более двадцати сантиметров, вот только илистое дно не вызвало у меня доверия, находилась кочка длиной метров в пятнадцать и шириной в пять, но до неё нужно было допрыгнуть.

Зато справа приветливо зеленела лужайка с синими и желтыми цветочками размером с кофейное блюдечко, а на ней валялось штук пять дохлых летучих мышей. Подумав, я направил Сокки к ней и как только мой конь сделал пару шагов, как тут же стал проваливаться в трясину. С возмущённым ржанием он встал на дыбы, каким-то чудом развернулся и его передние копыта с глухим стуком вонзились в твёрдую, глинистую почву в метре от подлой лужайки, но она успела засосать в себя не только большую часть Сократа, но и мои ноги чуть ли не до задницы. Засосать и сковать так, словно нас обоих в тиски зажало. Ситуация сразу же сложилась патовая. Мой умнейший конь хорошо зацепился копытами, вонзившимися в плотный грунт по самые бабки и зелёная лужайка, мигом превратившаяся во что-то смоляное, не могла нас поглотить и жевать, кажется, тоже не могла.

Выгнувшись всем телом, я ударил по этой дряни мощнейшими молниями из обоих перчаток. Ноль внимания — них эффекта. Тогда я жахнул по этой мерзкой сволочи плазменными ядрами, как от Царь-пушки и они рикошетом улетели куда-то вдаль и там взорвались. Лазерные лучи не заставили её даже вздрогнуть и я взял в руки плазменный меч, но ловчему гудрону, очень смахивающему на обсидиан, от моих ударов ничего не сделалось, а вот мне почему-то сделалось очень тоскливо и я вспомнил советы старых бойцов — увидел зелёнку, мигом ложись и будь готов стрелять. Вот, спрашивается, что мешало мне взять и расстрелять это долбанное болото с холма плазменными ядрами? Ведь всё равно мои магические литий-ионные аккумуляторы практически неисчерпаемые, ну и стрелял бы по нему до тех пор, пока жаба не пришла бы сама с уже намыленной верёвкой на шее, а так она если и придёт, то только для того, чтобы скушать нас на десерт.

Глава 9 Пурпурная жемчужина

Чем я только не долбил по той магической твари, которая поймала нас, всё было без толку. Скопив полный рот слюны и заготовив мощное заклинание воды, нацеленное на разрыв, я смачно плюнул, целясь подальше от себя и снова ноль эмоций. Положение между тем стало ухудшаться, так как бережок начал как бы потрескивать. В сердцах я выхватил фальчион и звезданул им по смоляной магической ловушке и вот тут-то она вздрогнула, и на её лаково блестящей поверхности появилась риска, а берег перестал потрескивать и тогда я моя рука заходила вверх и вниз с частотой отбойного молотка. При этой с моих губ ежесекундно срывались заклинания воздуха, огня, воды и земли. Ловушка сначала стонала, а потом начала набатно гудеть, словно призывая к себе Хозяйку, но на самом деле она просто залечивала тем самым свои раны.

Вот тут уже я понял, что земная магия тоже хороша не всегда и не против всех врагов. Фальчион, похоже, лишь доставлял ловушке мелкие неприятности, но не более того и бережок снова стал потрескивать, а меня начала охватывать паника. Вложив фальчион в ножны, я выхватил нож самоспасения, в котором вообще не было никакой магии, одни только самые современные технологии, и саданул им по чёрной, изрядно исцарапанной острейшим клинком магического фальчиона, поверхности. Зазубренный тесак а-ля Рембо вонзился в смолу чуть ли не на половину. Послышался скрежещущий, болезненный визг и от клинка пошла змеиться трещина. Я был на верном пути, но издалека до нас донесся отдалённый рёв. Наконец-то мне стало окончательно ясно, что к нам гигантскими прыжками быстро приближается большой, чёрный песец и нужно срочно что-то придумывать, пока ночному путнику и его коню не наступили кранты.

Лихорадочно соображая, что можно пустить в ход, я вдруг вспомнил про медвежьи когти. Это ведь тоже была очень древняя магия и насколько я помню, чёрные жабы в лес ни по грибы, ни по дрова, ни тем более за медведями не ходили, хотя тот и был не так далеко от Кианарского болота. Хотя моя магическая сума была на треть погружена в ловчую смолу, она моментально выбросила мне в руку медвежий коготь и я с рёвом вонзил его в эту чёрную гадину. Она завизжала и её хватка ослабла, а я с матом принялся кромсать её этой секирой и вот что удивительно, медвежий коготь делался от этого плоским и к тому же удлинялся, превращаясь в изогнутый, длинный, обоюдоострый клинок. Смоляная ловушка при этом серела и оседала.

Остановившись на несколько секунд, я вызвал из сумы копьё, между прочим тоже обычное, без малейших признаков магии, но зато с древком изготовленным из монолитного углепластика и остриём точно таким же, как мой фальчион. Серебристое остриё, подчиняясь магическому заклинанию "Омнер кот ланг коал туд залт", даже не знаю, что это означало, но было заклинанием для насаживания рукояток на клинки, с мелодичным звоном вошло в лезвие моего нового оружия — тёмно-синей, со стальным отливом, глефы, а ею капитан Рондо научил меня работать. Закрутив глефу с огромной скоростью, я принялся рубить ловушку уже куда более основательно и крепко, отчего эта магическая тварь утробно взревела, выпустила нас окончательно и стала быстро отступать. Сократ своей задней частью, то есть крупом, опустился сантиметров на сорок вниз, нащупал задними ногами дно, рывком вылетел на берег и поскакал вверх по холму.

Его радостное ржание разнеслось далеко окрест, а я, развернувшись корпусом чуть ли не на сто восемьдесят градусов, схватив своё новое оружие двумя руками, саданул по смоляной ловушке своими самыми большими огненными шарами. Эта тварь, похоже, была смертельно ранена и я её просто добил. Послышалась целая серия оглушительных взрывов, вверх поднялись ошмётки грязи и клубы чёрного дыма, а когда всё рассеялось, я увидел глубокую воронку, похожую на раструб тромбона, которая быстро заполнялась водой. Сократ вылетел наверх, сам развернулся и я увидел далеко вдали Хозяйку болот. Выхватив монокуляр, я нацелился на неё и ахнул. Это было нечто. Разумеется, нечто ужасное. Великая жаба лишь отдалённо была похожа на это земноводное. Она была поджарой, очень мускулистой, с более круглой, похожей на голову сирены, но прыгала так же.

Ещё у неё была пасть не с четырьмя клыками, а с целым частоколом, хорошо, хоть редким, что делало её похожей на пасть рыбы голиаф. Мы такую как-то раз выловили в реке Конго, но у этой твари зубы явно были подлиннее. Сделав в нашу сторону ещё несколько прыжков, Хозяйка болот привстала на задние лапы, посмотрела в нашу сторону, развернулась и попрыгала назад. Всё это я заснял на видео и если одержу победу, то на Земле смогут полюбоваться, с каким чудовищем мне пришлось сразиться на Изендере. Похоже, что она не решалась уходить далеко от своей избушки, чтобы её кто-нибудь не занял. Гнаться за ней я посчитал лишним хотя бы потому, что нас обоих колотило от нервного перевозбуждения и, чего уж греха таить, ужаса. Поэтому я кулем свалился на траву и Сокки облегчённо вздохнул. Мой конь дрожал всем телом так, что звякали морские доспехи, и то и дело нервно всхрапывал. Немного подумав, он тоже сначала опустился на колени, а потом рухнул набок и шумно задышал.

Чуть больше часа мы отлёживались и грелись на солнышке. В горячке я как-то не обратил внимание, что смоляная ловушка была вдобавок ко всему ещё и холодной. Не то что бы ледяной, но всё же ощутимо холодной. Поэтому я лежал на спине, прижимал к груди своё новое оружие, смертельная опасность заставила быть изобретательным, и время от времени ругал себя последними словами. Вот ведь прав был тот, кто первым сказал — не знаешь брода, не лезь в воду. Окончательно успокоившись, я положил глефу на траву, встал, поднял Сокки и принялся его рассёдлывать. Морских, чешуйчатых, как лорика сквамата, доспехов я с него снимать не стал, а накидку и так не стал на него надевать.

Доспехи защищали моего коня почти полностью и даже сзади под хвостом у него висела длинная чешуйчатая юбка, а репицу хвоста охватывал витой браслет. Они были изготовлены из какого-то очень прочного материала даже более лёгкого, чем моя магическая броня и конь мог махать хвостом. Ноги Сократа, что передние, что задние, в нижней части были закрыты кольчугой плотного плетения и поножами, а голову защищал шлем с длинным, съёмным мечевидным рогом и вот его-то мне захотелось усовершенствовать. На галере моего коня научили сражаться не хуже иного рыцаря и в том числе наносить по врагу удары метровой длины мечом на лбу. Вот его-то я и хотел усовершенствовать как можно скорее, поскольку в ходе сражения со смоляной ловушкой-хамелеоном кое-чему научился.

Похоже, что медведи и гигантские жабы были непримиримыми врагами и этим следовало воспользоваться. Если уж что и возьмёт магическую плоть Хозяйки болот, то только моя новая глевия с лезвием из медвежьего когтя. Поэтому снял с шлема Сокки его хиленький мечик, достал из сумы медвежий коготь и, не мудрствуя лукаво, насадил оружие Хозяина Медвежьего Леса на него, после чего приладил к другому концу глефы. Приказав коню оставаться на вершине холма, я нашел вторую смоляную ловушку и спустился к ней. Эта гадина затаилась и делала вид, что она здесь ни причём и, вообще её ничто не касается. На выстрел небольшим огненным шариком эта магическая зараза никак не отреагировала, зато когда я плюнул на неё и превратил свой плевок в магический артефакт и произнёс заклинание разрыва, не выдержала и превратилась в то, чем была.

Вот тут-то я и резал по ней медвежьим когтем и полосовал до тех пор, пока он не сплющился и не вытянулся в длину почти вдвое и тогда я принялся рубить её теперь уже двухлезвийной глефой, как гребец-байдарочник. Визжала эта тварь, как скаженная и вскоре стала сереть. Вот тогда-то я и нанёс по ней удар огненными шарами. На то, чтобы уничтожить смоляную ловушку, у меня ушло около часа, зато я осушил болото вокруг неё, причём основательно. Когда я направился к тому месту, где мы с Сокки влипли в смолу, то увидел, что мелкое озерцо было полностью осушено и что вода даже не заполнила нору смоляной ловушки полностью. Воткнув лезвие глефы в ил, я убедился, что он очень плотный и вязкий. В ассортименте магических заклинаний огня, почерпнутых Виктором у Левия, имелось такое, которое превращало плазменные шары в жидкий огонь и я решил попробовать подсушить или с его помощью.

В итоге уже через полчаса я был вынужден ретироваться, так как перестарался и ил вообще чуть было не расплавился, из-за чего начавшая зеленеть кочка загорелась. Зато я теперь знал, как проложить дорогу к хижине тёти жабы. Когда спекшийся в камень ил остыл, а кочка перестала дымиться, я без особых помех добрался до следующей смоляной ловушки и её постигла та же участь. Всего в этот день я уничтожил восемь ловушек и проложил через болото два километра отличной дороги. На холм я вернулся весь в саже и от меня так воняло дымом, что Сокки недовольно фыркнул. Зато ночь прошла спокойно и наутро мы отправились в путь. Мой конь шел позади меня метрах в ста пятидесяти и мы оба были постоянно настороже.

Как только я добрался до очередной ловушки, на этот раз очень большой, началась нудная и грязная работа, которая продлилась полторы недели, пока мы не вышли на твёрдую землю. Это было подножие довольно высокого холма шириной километров в семь, со склонами, изрезанными извилистыми оврагами. Хозяйки Лингийского болота нигде не было видно. Она почему-то не хотела с нами общаться, хотя мы шли к её логову с таким упорством, буквально не щадя своих сил. Вообще-то вкалывать пришлось всё это время мне, а Сократ просто переходил от одного места, где я устанавливал для него ясли с конскими харчами и магическую поилку, к другому. Я тоже приноровился уничтожать магические ловушки всего за пять минут. Сняв второе лезвие глефы и привязав к приделанному к рукояти кольцу репшнур, я просто подбрасывал её высоко вверх и, применяя заклинания магии воздуха, с силой вонзал в самый центр, но дожигать этих тварей огненными шарами всё равно приходилось.

Когда ранним утром мы добрались до жабьего острова, то уже через полчаса я смог сесть в седло и, не долго думая, принялся методично обстреливать его плазменными ядрами, выбрасывая их с обеих рук, как из мортиры. Стрелял я с изрядной частотой и очень долго, часов пять, забрасывая ядра как на вершину холма, так и на другую его сторону. Жаба упорно хранила молчание. По всей видимости она решила поступить как тот дракон, который, завидев злобного рыцаря, заперся в своей пещере и терпеливо выслушивал в свой адрес потоки брани и оскорблений, а когда рыцарь, сорвав глотку, уехал, высунулся, усмехнулся и сказал: — "Ну и что с того, что я такой-сякой поганец и всякое разное, зато живой". Сократ относился ко всему с олимпийским спокойствием, я тоже не рвал сердце на части и когда счёл, что артподготовка была достаточной, поскакал на холм.

Может быть на нём и были какие-то магические ловушки, но их либо разрушило взрывами, либо мы их просто объехали стороной. Во всяком случае весь холм был усеян воронками диаметром метра в три и глубиной в полметра, и дымился. Его поверхность была неприятного тёмно-бурого цвета и на нём я не увидел ни единой травинки. Чем все эти годы питалась Хозяйка Лингийского болота я пока что так и не выяснил, но подозреваю, что другими жабами и потому тех было так мало. Выехав на вершину холма, я внимательно огляделся и, подумав самую малость, сообразил, что зря это сделал. По всей видимости у жабы имелась пещера и мне нужно было просто объехать остров по кругу, что я и сделал. Времени до вечера было ещё целых пятнадцать часов. Менее, чем через час я увидел здоровенный чёрный зев пещеры, спешился и, сняв с коня седло, принялся ему втолковывать:

— Сократ, я пойду спереди, а ты зайдёшь сзади. Поднимись на склон выше пещеры и стоя там. Как только я выманю жабу и приклею её к земле магией, нападёшь. Воткнёшь ей в задницу свой рог и сразу отскакивай назад. Нам нужно её сначала хорошенько измотать, а там она может быть и сама сдохнет. Только не лезь к ней в зубы.

Сокки всё понял, кивнул и молча поскакал в обход. Он действительно был поумнее некоторых моих знакомых, хотя многие из них командовали мною и другими моими друзьями. Дождавшись, когда мой конь выйдет на исходную позицию, я стал подниматься вверх по широкой, пологой ложбине. До меня доносилась из пещеры такая вонь, что было впору поднять вопрос о запрете химического оружия, но я, похоже, уже стал привыкать и к этому. Время от времени я постреливал в пещеру плазменными шарами, но не злоупотреблял их калибром и вскоре разозлил-таки великую жабу и та с громовым рёвом выпрыгнула из своего укрытия, да ещё и пустила в ход своё самое опасное оружие — длинный, клейкий язык. Эта старая сволочь просто поджидала меня, но я ведь ждал именно этого и потому остановился.

Жаба взлетела в верх метров на пятьдесят и зёмно-зелёная студенистая блямба падала на меня сверху под углом градусов в сорок пять. Оставив вместо себя пятерых земляных големов, я отлетел назад и вправо, чуть ли не выкрикивая боевые заклинания, а из моей сумы веером летели в сторону этой гигантской твари размером со здоровенного динозавра магические амулеты, которых я налепил из местного ила с полтонны. Падая на землю, они тут же увеличивались в десятки раз и потому жаба при приземлении сразу же угодила в их крепкие объятья. Больше всего пострадал её язык. Големы быстро ввинтились в землю и втащили его почти наполовину.

До этого дня ещё ни одна жаба не пускала в ход свой язык и я не знаю, почему, но он у них был очень большим. Все они пытались пришибить нас своими лапами с огромными, кривыми когтями, не имевшими особой цены. Хозяйка Лингийского болота сделала большую ошибку, показавшись мне на глаза. Разложив ролик на графические файлы, пользуясь измерительной сеткой монокуляра, я вычислил её реальные размеры. От копчика до кончика носа она имела длину пятьдесят два метра, а её задние лапы были и того длиннее — пятьдесят пять. Прыгая, это огромное чудовище приземлялось сначала на задние лапы, а уже потом на передние, чем я и воспользовался. Поскольку её задние лапы были почти втрое длиннее передних, то на них набросилось втрое больше моих земляных големов с железной хваткой.

Но чудовище обладало просто титанической силой и потому смогло оторвать от земли переднюю правую лапу и попыталось прихлопнуть меня ею. Эх, глупое животное, я ведь специально встал так, чтобы ты могла до меня дотянуться. В тот момент, когда жаба собиралась накрыть меня лапой, Сокки с разбега засадил ей в задницу свой острейший рог. Жаба взревела дурным голосом и нанесла по мне удар, но я мух варежкой не ловил и мигом состриг ей глеевой ноготки вместе с четырьмя пальцами, после чего на беспалую лапу снова навалились големы и начался нудный, изнурительный и опасный бой и как я не крутился, всё же несколько раз попадал под удары жабьих лап, но они не оказались смертельными. Всё это время Сократ с похвальной частотой нещадно терзал зад жабы и порвал ей очко на фашистскую свастику, британский флаг и красную звезду, но и ему тоже досталось несколько раз так, что он улетал кувырком.

Чего я не делал, это не отрубал жабе языка, а сама она его не перекусывала. Чуть по чуть, отрубая от жабы всё лишнее спереди, я вскоре добрался до её задних ног и оставил от них одни култышки, но жаба была ещё жива. Правда, она уже не представляла из себя прежней опасности, а потому я, превозмогая жуткую боль во всём теле, мне казалось, что у меня переломаны все кости, занялся самой тяжелой работой, принялся отрубать ей голову. Сократ начал было протыкать жабе бока, но я попросил его не маяться дурью, а лучше отойти в сторонку и передохнуть. Моя глефа рубила жабье мясо просто великолепно, а вот плазменный меч лишь слегка присмаливал её шкуру. Вырубая, словно дольки, куски мяса сначала с одной стороны, а затем к другой, к шестнадцати часам дня я всё-таки отчекрыжил Хозяйке голову, а поскольку мои земляные големы туго натянули её язык, то она, как только я перерубил шейный позвонок, улетела вперёд и мне даже не пришлось мучиться, чтобы оттащить его от туши.

Действуя по аналогии, я тут же бросился добывать пурпурную жемчужину, но когда добрался до жабьего мозга, обнаружил вместо неё целых сто сорок четыре здоровенных комка, то есть двенадцать раз по двенадцать, жабьего пурпура, просто сказочное богатство. Пурпурной жемчужины нигде не было. Подбежав к жабьему носу, жаба к тому времени захлопнула свою вонючую пасть, но при этом не прикусила язык, я возмущённо заорал во весь голос:

— Скотина, ты куда подевала мою пурпурную жемчужину?

Жаба ничего не ответила мне потому, как была безнадёжно мертва. Вот тут-то меня и осенило. Всё-таки хорошо быть предусмотрительным. Хотя битва завершилась, все мои земляные големы, а они на редкость крепкие ребята, были в полной боевой готовности и я приказал тем, которые поймали ловчий комок жабьего языка, немедленно поднять его на поверхность. Как только я аккуратно разрезал его, то тут же нашлась пропавшая пурпурная жемчужина и я почему-то с грустью подумал: — "Лёша, какой же ты всё-таки дурак. Идиот, если бы ты отрубил ей язык сразу, то она того, могла двинуть кони немедленно". В следующий момент я подумал по-другому: — "Лёха, не слушай свой внутренний голос. Он у тебя кретин. Если бы ты отрубил жабе язык, то фиг бы вообще нашел пурпурную жемчужину, а теперь быстро руби жабе зубы и шагом марш к воде, трофеи нужно срочно отмыть от жабьего дерьма, пока солнце не зашло".

Вообще-то до захода солнца было ещё далеко, но я согласился со своим вторым внутренним голосом. Достав из магической сумы здоровенное кожаное корыто, я бросил в него пурпурную жемчужину, жабий пурпур и принялся вырубать глефой зубы длиной в три с половиной метра. Ещё мне понравились когти жабы и их я также присоединил к остальным трофеям, после чего не поленился содрать с боков монстра шкуру, очень уж она красиво выглядела и была чертовски прочной, ничуть не хуже любой брони, а ещё она оказалась на удивление лёгкой и мне тут же захотелось найти мага-портного и пошить из неё себе парочку новых камзолов, штанов и ботфортов. Кожа в корыто уже не поместилась и я потащил его вниз, к ближайшему озерцу, где быстренько всё отмыл до поразительного блеска.

Заложив трофеи в магическую суму, я велел Сокки, едва державшемуся на ногах, забраться в корыто и отстирал с шампунем ещё и его, так как он был весь заляпан липкой, сине-зелёной жабьей кровищей. Язык у меня, когда я произносил заклинания магии воды, едва шевелился. Последним нырнул в шипучую пену я сам. Мой конь в это время жадно всасывал в себя воду. Хотя я и устал, как собака, да к тому же весь был избит вредной жабой, у меня всё же хватило ума и сил подняться наверх и осмотреть жабью пещеру. Жалеть об этом мне не пришлось, так как я нашел там нечто вроде алтаря, высеченного из тёмно-зелёного камня, с углублением посередине, в котором лежал небольшой ларец, а в нём недостающая половина свитка. Вот теперь я смогу узнать из него, как изготовить Гранд бастоно магиа. Ещё я загрузил в магическую книгу три больших мешка чёрной земли из жабьей пещеры, так как она была очень отзывчива на магию.

Хотя мы оба едва держались на ногах, всё же отправились в обратный путь. Ночевать на чёрном холме я считал величайшей глупостью и огромным риском для нас обоих. Под утро, чуть ли не падая от усталости, мы добрались до вершины нашего холма и я чуть ли не плача от боли во всём теле, всё же снял с Сокки морские доспехи и принялся его врачевать. Мой бедный конь держался из последних сил и последние три километра болезненно стонал. Боже, как же я был благодарен Гримо за его науку. Мои магические ухищрения быстро поставили Сокки на ноги и когда я сунул ему под нос ясли, полные ячменя, мои магические киргизы в суме работали чётко, он весело захрумтел им, а я рухнул на траву и забылся тяжелым сном.

Проснулся я оттого, что Сократ стал касаться моей небритой щеки своими бархатистыми губами. Сон не принёс мне облегчения и даже наоборот, моё тело болело так, что я едва смог пошевелиться, но всё же принялся раздеваться, а когда стал снимать с себя нательную рубаху и подштанники, то завопил от боли. Они заскорузли от крови и присохли даже не к ссадинам, а к самым настоящим ранам. Хорошо, что я не поленился изучить лечебную магию Лаверия и мог применять её по отношению к самому себе. Без этого я точно двинул бы кони. У Сократа на глазах даже слёзы появились и он возмущённо заржал, когда увидел, как отделала меня старая жаба, а я процедил сквозь зубы:

— Ты бы на себя посмотрел сегодня утром, Сокки. Хорошо, что было темно и ты не видел, как она тебя располосовала. У меня возникло такое ощущение, что эта тварь решила нарезать из тебя ремней.

По частям исцелив своё тело от болезненных ран, шрамов, как всегда, не оставалось, я поел, выпил целый кувшин вина, постелил постель и снова завалился спать. На следующий день я проснулся уже рано утром, быстро собрал всё барахло, облачил Сокки в морскую броню, облачился в доспехи сам и мы поскакали по отрогу подальше от этого чёртового Лингийского болота. Вот теперь настроение у нас обоих было отличное и через пять дней мы смогли заночевать на постоялом дворе города Иренд. На этот раз меня интересовала одна только мягкая постель с накрахмаленными простынями, но уже в следующем городе, побольше, мне удалось залучить в свой номер молодую красотку, хозяйку постоялого двора, пожелавшую стать могущественной магессой. От драгоценностей девушка не отказалась и когда она трижды облизала здоровенный пурпурный леденец, я спросил:

— Жаннет, тебе не влетит от мужа за эти украшения:

Девушка беспечно махнула рукой:

— Дио, если этот болван считает возможным уезжать из дома на полгода, то пусть обижается на самого себя. Так что не волнуйся.

Да я особенно и не волновался. Через две недели, сияя заботливо надраенными до зеркального блеска заботливыми женскими руками доспехами, чистый и отутюженный, верхом на хорошо отдохнувшем коне, который также сверкал, как новая копейка, я, подарив Жаннет небольшой комок жабьего пурпура, отравился в путь и через полторы недели прибыл в Монтанегу, где в порту меня поджидала "Резвая кобылка". Хотя я и обрадовался встрече с капитаном Рондо, его женой и дочерью, а также всеми офицерами и их женами, вида всё же не подал и был подчёркнуто официален до тех пор, пока нас с Сокки не подняли на борт галеры. Впрочем, там я тоже не бросился ни с кем обниматься, но хотя бы широко и облегчённо заулыбался, отчего капитан насупился и поторопился спросить:

— Дио, вы улыбаетесь так, словно боялись, что мы не приплывём за вам. Извините, но это исключено, ведь я дал вам слово.

Смутившись, я принялся оправдываться:

— Нет, что вы, Рондо, мне просто чертовски приятно видеть вас и ваших друзей. Поверьте, я не лукавлю. Вы не согласитесь пройти со мной в каюту. Маг Заландр из Алдегата, которого я навестил, сделал мне несколько презентов и я хочу поделиться некоторыми с вами.

Теперь смутился уже капитан:

— Извините, Дио, я всё ещё вижу в вас сухопутного человека, хотя вы на самом деле прирождённый моряк. Отлично, пройдёмте в вашу каюту и не беспокойтесь о Сокки, мы по нему очень соскучились.

И действительно, у Сократа чуть ли не висели на шее его друзья-моряки и как только я кивнул ему, он пошел вместе с ними изрядно изменившимся дверям своей каюты. Похоже, что её основательно перестроили, как и мою. Так оно и оказалось, вот только была перестроена вся кормовая надстройка, которую превратили в роскошные покои для рыцаря-мага и его боевого четвероного друга, но что самое главное, в них была устроена большая магическая лаборатория, располагавшаяся на втором этаже и возвышавшаяся над теперь уже одноэтажной надстройкой с высоченными потолками. Капитан показал мне все комнаты и помещения, вот теперь Сократ будет путешествовать по царски, после чего мы поднялись в магическую лабораторию с огромным круглым столом посередине, на котором была изображена карта Изендера с обоими его полушариями и что самое поразительное, Восточный Изенд был изображен на ней полностью.

Глядя на карту я понял, что та щедрость, которую я хотел проявить по отношению к капитану Рондо, явно недостаточна и решил накинуть сверху ещё немного. Первое, с чего я начал, это выложил на стол-карту двенадцать из сорока восьми жабьих зубов, сказав:

— Рондо, если вы не против, я предлагаю вам перейти на ты и стать друзьями. Не знаю уж, где Заландр нашел эти штуковины, но он клялся мне своей бородой, что нет более смертоносного оружия против морских сирен, имеющих обыкновение нападать на корабли во время шторма, чем клинки вырезанные из этого магического материала. Они не только разят их насмерть, но и повергают в ужас. Вы слышали когда-нибудь о чём-либо подобном или это всё брехня?

Заметно побледневший Рондо закивал и пробормотал:

— Д-да, слышал, Дио. — протянув мне руку, он сказал — Друзья до самой смерти, Дио. Отныне все моряки твои друзья. Для того, чтобы убить сирену, достаточно иметь всего лишь остриё меча изготовленное из… этого магического материала.

— Вот и замечательно, Рондо, — согласился я, — по моим расчётам всего из двух таких бивней твои маги смогут вырезать мечи для всего твоего экипажа. А теперь скажи мне, у тебя есть в команде хорошие маги-портные, которые смогли бы пошить мне точно такую же одежду, что на мне, только из другого материала?

Капитан довольно осклабился:

— Обижаешь, Дио. Таких портних, какие есть у нас, ты больше нигде не найдёшь. А о каком материале идёт речь?

Вместо ответа я выложил на стол два больших свёртка чёрной, лаково блестящей кожи:

— Вот об этом, Рондо. Заландр не маг, а просто какой-то баталёр и у него, представь себе, есть всё, что ни попроси. Понятия не имею, с кого этот вредный старик содрал эту кожу, но она даже будучи не обработанной с помощью магии чертовски хороша. Здесь два куска длиной тридцать два и шириной четырнадцать метров, но судя пор всему их можно растянуть и сделать втрое больше. Один кусок кожи твои маги просто растянут и отдадут мне. От второго отрежут одну треть мне на одежонку, хотя бы на два комплекта, и вернут всё, что останется, а две трети это мой тебе презент. Если ты пошьёшь из этой кожи себе элегантный морской костюмчик и тебе захочется пообниматься с сиреной, то я боюсь, что она помрёт от этого.

— Обязательно помрёт, — кивнул Рондо, — более того, её собственная чешуйчатая шкура тотчас вспыхнет даже под водой. Мне доводилось читать в старинных книгах про эту магическую кожу. Свой кусок кожи мы сделаем втрое тоньше и сошьём броню для всех воинов "Резвой кобылки", а это полторы тысячи мужчин и женщин.

Подумав, я решительно махнул рукой:

— Рондо, прикажи растянуть кожу до оптимальной толщины, ни толще, ни тоньше, и пусть твои мастера отрежут половину от моего куска. Не будем выгадывать на мелочах. А теперь перейдём к самому главному, дружище. Вот не зря я так стремился к горячим источникам, в которых так любит греться старый Заландр. Не знаю, уж, почему, но когда я рассказал ему про тебя, этот старый, ворчливый и вечно чем-то недовольный хрыч так расчувствовался, что решил сделать морскому народу подарок. Рондо, я человек чести и потому даже не заглядывал в тот чемодан, который он велел тебе передать. Открой его, мне очень любопытно знать, чего он туда натолкал.

Выложив на стол большой кейс из жабьей кожи с серебряными уголками и замочками, я ведь не только предавался с Жаннет любовным утехам, на то у нас были ночи, но и работал. Капитан Брандл открыл кейс и остолбенело замер, ведь в нём, в овальных гнёздах лежало тридцать комков жабьего пурпура, все один в один размером. На глазах у Рондо навернулись слёзы и он прохрипел:

— Дио, этот старик случайно не спятил? Это же такое богатство, о котором никто не может мечтать. В жизни не слышал, чтобы жабий пурпур имел такие размеры. Его же хватит на то, чтобы построить минимум двадцать огромных магических баронств.

— Жабий пурпур? — удивился я — Дай посмотреть. Неужели это и есть то самое магическое вещество, которое даёт нашему миру магию? Обалдеть можно. Послушай, Рондо, а ведь от него и в самом деле исходит магическая сила. Закрой его поскорее, а то меня сейчас самого жаба задушит, ну, в том смысле, что жадность одолеет. Извини, старина, но я просто перевозчик дареного. — капитан послушно закрыл кейс, а я, широко улыбаясь, сказал: — Это ещё не всё, синьор капитан, тут для тебя есть ещё парочка сувениров от Заландра. — И выложил на стол шесть довольно больших изогнутых, изящных кинжалов с тёмно-малиновыми клинками, вырезанными из двух когтей — Это тебе, твоим девочкам, твоему старпому, его жене и его дочери. Всё, с подарками покончено и теперь мне осталось показать тебе одну вещицу, которую, после окончания нашего плавание, мне велено отвезти одному магу. Понятия не имею что это, но выглядит красиво.

Достав из магической сумы шестигранный футляр, обтянутый жабьей кожей, я открыл его перед носом капитана Брандла. В нём лежала пурпурная жемчужина и не просто лежала, а ещё и ярко светилась. От неё тоже исходил поток магической силы, но как только я зарыл футляр, его как отрезало. Рондо всё прекрасно понял и не стал задавать мне никаких вопросов, прекрасно понимая, я не получит на них ни одного внятного ответа. Обнажив клинок кинжала, вложенного в ножны обтянутые жабьей кожей, он посмотрел на него и прошептал:

— Дио, ты даже не представляешь себе, что такое для моряка вооружиться клинком из лингийской магической стали. Наши моря буквально кишат жуткими чудовищами и плавать по ним нелегко. Не будь мы отличными магами воды, давно бы уже все погибли. Благодаря немыслимо щедрым дарам мага Заландра, мы сможем теперь дать им укорот. Прости, брат, но "Резвая кобылка" выйдет в море не раньше, чем через неделю, когда в Монтанегу прибудет её сестра "Свирепая фурия", которой командует мой старший брат. Он великий маг. Наверное самый великий среди всех магов народа моря.

— Рондо, скажи мне, а я смогу записаться к нему в ученики? — с невинной улыбкой поинтересовался я — Сколько времени уйдёт на то, чтобы пусть и не в совершенстве, но всё же изучить всю магию воды?

Капитан радостно заулыбался:

— Дио, представь себе, как только Морской Дракон Диего Брандл узнал, что один мой сухопутный друг, который любит шляться по ночам, сумел своим плевком перехватить волну, пущенную из большого водомёта, то сразу же захотел с тобой познакомиться и научить тебя кое-чему, но это выльется в путешествие вокруг Большого Изенда и займёт полтора года. Зато после этого путешествия ты станешь может быть и не самым могущественным магом воды, но зато сможешь скакать на Сокки по волнам, как по самым обычным холмам, но твой конный забег вдоль линии экватора должен будет начаться в ночь определённого дня от Раскаленного Компаса.

— А я смогу навестить друзей, Рондо? — быстро спросил я и пояснил — Мне ведь надо вручит ещё несколько подарков.

Капитан Брандл успокоил меня:

— Ты будешь просто обязан навестить их, Дио. Понимаешь, брат, нашими предками заповедано людям моря однажды принять на борт одного вредного типа, который никогда не говорит ни о чём прямо, прокатить его вокруг Большого Изенда, а затем доставить в большое Зелёное баронство, которого не могло быть, но оно всё же было построено. Однажды ночью он поскачет от того места, куда прибыл ничего не зная о нашем мире, чтобы за двадцать пять дней добраться до Горячего компаса, пожариться там на солнце целый день, мило беседуя со скорпионами, остаться после этого в живых и ночью поскакать на запад через самое настоящее пекло. Провожать же в путь от скалы с древними магическими знаками его будут четыре мага и девушка, дочь самого молодого из них. Только в таком случае этот тип, который ничего о себе не рассказывает, может надеяться на успех. Правда, одно он обязан назвать одному магу-капитану своё имя и если оно совпадёт с именем того, кого мы ждём то ты можешь остаться на борту моей галеры. Если ты это не он, то прости, я верну тебе даже твоё ожерелье голубого жемчуга. Ты готов представиться, парень?

Пожав плечами, я ответил с насмешкой в голосе:

— Да, пожалуйста, меня зовут Алексей Чертков, но второе моё имя звучит немного иначе — Алекс Дьябло.

— Добро пожаловать на борт, сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро. Это твой дом и ты можешь не срывать своего имени от друзей. Гонцы уже отправлены к твоим друзьям и никто из них, как и мы, не станут донимать тебя хоть какими-то расспросами. Нам не следует знать, куда ты отправляешься ночью. Мы можем об этом только догадываться.

Глава 10 Кругосветное плавание

С того момента, как я назвал своё настоящее имя, на галере ко мне стали относиться точно так же, как и к любому другому старшему офицеру этого корабля. Вот только в кают-компании я, как и прежде, сидел во главе стола по правую руку от капитана. Это было моё законное место и на него, как и на капитанское кресло, никто не мог сесть. Теперь я мог бродить по огромному кораблю где угодно и мне везде были рады, но сразу же на всякий случай предупредили, чтобы я не пускал в ход свою магию любви, не то плохо будет. Ага, как же. В первый же день, пристально посмотрев в синие гласа синьоры Листианы, я уже через полчаса провёл серебряной иголкой под нижней губой Рондо и её терпения хватило всего на полчаса. В этот день мы обедали без капитана и его жены, а на следующий день я вручил ему пробирку с серебряной иголкой, но антидота не выдал.

Команда "Резвой кобылки" была поражена щедростью мага Заландра, и выражала ему благодарность в моём присутствии, но я только посмеивался. Через неделю, под вечер, в порт города Монтанегу вошла "Свирепая фурия" и Рондо попросил меня запустить в небо самые большие огненные шары, что я и сделал. Выставив в небо руки, я с пулемётной скоростью жахнул ещё не самыми большими, меньше полуметра в диаметре, зато разноцветными фаерболами. По сотне штук с каждой руки, которые взлетели в небо на полкилометра и взорвались хотя весьма красочно, но слишком уж громко. В общем в городе чуть было не началась паника. Моряки, которые теперь спокойно гуляли по городу, объяснили горожанам, что это так выражает своё уважение великому магу Морскому Дракону рыцарь Аргенти Диабло-ен-Нигро, хотя и прирождённый моряк, но всё же, как ни крути, сугубо сухопутный человек, странствующий рыцарь.

Через полчаса Диего, который был старше брата на семь лет, младшему уже стукнуло сто девять годков, чего по нему никак нельзя было сказать, поднялся на борт "Резвой кобылки". Он, как и его младший брат, был голубоглазым блондином, но чуть ли не на голову выше, одетым нарядный камзол цвета морской волны. Мы сразу же перешли с ним на ты, как это и полагается магам, и Диего, широко ухмыляясь, погрозив мне пальцем, после приветствия сказал:

— Алекс, гоняешься за красотой в ущерб мощности. Извини, парень, но хотя ты запускал огненные шары в небо с изрядной скорострельностью, получались они у тебя жидковатыми.

Меня его слова задели за живое и я, моментально сбежав на причал по сходням, прижав кулаки друг к другу, запустил в небо сдвоенный огненный шар диаметром чуть ли не в три метра, причём сначала он поднимался медленно, так как я накачивал его, и потому всех опалило жаром, зато потом с диким рёвом поднялся вверх на три километра и взорвался с таким оглушительным грохотом, что у всех уши заложило. Морской Дракон Диего тоже сбежал по сходням на пристань и, поглядев вслед шару, после взрыва горестно вздохнул:

— Надо же, меня переплюнул. Да, парень, в огне ты уже довольно силён, но этого пока что будет мало. Старуха такое проглотит и даже не пукнет, но икать будет долго и потом полморя выпьет.

— Ничего, дурное дело не хитрое, Диего, — успокоил я мага, — я ведь могу и увеличить мощность своих артефактов. Ты мне лучше другое скажи, "Фурия" отправится с нами или домой?

Маг презрительно фыркнул:

— Запомни, Алекс, от долгого стояния в гаванях галеры портятся даже быстрее, чем во время самых жестоких штормов. Поэтому "Фурия" пойдёт параллельным курсом с "Кобылкой". Мне предстоит обучить тебя очень многому.

— А вот и не угадал, — огорчил я Диего, — так что срочно вызови сюда самого лучшего из своих огненных магов и прикажи доставить на "Кобылку" своё барахло, а "Фурией" пока покомандует твой старпом. Надеюсь твои парни не боятся лягушек?

Морской Дракон Диего вытаращил глаза и открыл было рот:

— Алекс ты хочешь сказать…

Я тут же перебил его:

— Диего, я ничего не хочу сказать кроме того, что приказал мне маг Заланд, у которого я гостил больше двух месяцев и чуть было не сварился заживо в его любимых дурацких горячих источниках. Может быть таким старым пням приятно сидеть в кипятке, но только не мне.

Капитан-маг отдал все необходимые приказы и мы поднялись на адмиральскую палубу, то есть на самую верхотуру, и направились в мою магическую лабораторию. Диего отправился в плаванье без жены, та должна была вот-вот родить, а море это не то место, где следует кормить грудью младенца. Тем более море, битком набитое магическими существами, которые могли поднять бурю в любой момент. В моей магической лаборатории было достаточно много места, чтобы в ней смогли поместиться все главные офицеры обоих кораблей. Я положил на стол кусок пергамента формата "А-0" и посмотрел на братьев. На этой карте был изображен полуостров Линг, Восточный хребет, моя гать через болота, и Чёрный холм с норой старой жабы. Диего, глядя на карту, заикающимся голосом спросил:

— Старый маг Заландр хочет, чтобы мы это забрали себе?

Не выдержав вида заикающегося мага, я рассмеялся:

— Диего, а ты не лопнешь от обжорства? Нет, старый Заландр хочет другого, чтобы твои маги разделали какую-то ободранную тушу, законопатили всё в бочки и погрузили на "Фурию", которая вместе со своей сестрой потом отправится ещё за какой-то падалью. Мне вас конечно жаль, парни, но если вы по-братски поделитесь с сухопутным народом, то тогда сможете построить себе на берегах Большого Изенда столько морских баронств, сколько захотите, а захотеть вы сможет их, если Рондо не ошибся, не менее двадцати штук. Для этого вам придётся пройти по Лингийскому болоту от сюда до сюда. Ваш путь будет усеян смертельными смоляными ловушками, но их легко сможет разрушить умелый маг воздуха, умеющий направлять гарпун в цель, и маг огня, вооруженный магическим артефактом даже помощнее, чем мои перчатки. Тогда ваш путь будет лёгким и приятным, но маг предупредил меня, пахнет там скверно. А ещё он сказал, что вам нужно будет снять весь верхний слой земли в той пещере, в которой жила какая-то древня старуха, так как из неё получаются очень хорошие артефакты земли. Да, вот ещё что, среди лягушек там встречается довольно много совершенно чёрных особей. Этот старый маразматик велел передать вам, что если их наловить, посадить где-нибудь в садки и там кормить, как на убой, то лет через сто пятьдесят из них вырастут здоровенные чёрные жабы, из которых, как я недавно узнал, добывают жабий пурпур. Похоже раньше жабью икру разносили по воздуху гигантские чёрные летучие мыши, но их трупы, как и ещё целое кладбище, можно будет найти здесь, вот под этим хребтом.

Морской Дракон, выслушав мои инструкции, сказал:

— Алекс, мне понятно всё, кроме одного. Как мы сможем построить двадцать морских баронств?

— Очень просто, братец, — ответил ему Рондо, который сразу же послал дочь в их покои и та уже вернулась с кейсом, — друзья мои, я рассказал вам о лингийской коже и стали, но попридержал у себя ещё один подарок старого мага. Полюбуйтесь на это чудо, таких огромных комков жабьего пурпура ещё никто из вас не видел. Это подарок мага Заландра всему морскому народу.

Капитан Брандл-старший негромко сказал:

— Лекрон, ты понял свою задачу?

— Да, капитан, понял, — ответил старший помощник Лекрон Дельвер, — получить у сэра Алекса магические амулеты мага Заландра, домчаться до мыса Гусиный клюв, высадиться на берег и добежать вот до этого холма, потом разделиться на два отряда, забрать всё, что там для нас оставлено, вернуться на "Фурию" и идти самым полным ходом вслед за "Кобылкой". Диего, думаю, что мы нагоним вас где-то в районе Сенгирского архипелага или даже раньше.

Достав глефу, я снял с неё наконечник и отдал вместе с большим плазмомётом, к которому прилагалась подробная инструкция со всеми заклинаниями как огня, так и воздуха, после чего спросил:

— Так что, господа, выйдем из порта на ночь глядя или будем дожидаться утра, как все нормальные люди?

— Боюсь, что отправляться в путь с наступлением темноты станет, благодаря одному типу, самой доброй приметой, — сказал задумчиво Рондо и скомандовал, — все по местам, отдать швартовые через полчаса! Или мы что, не ночные путешественники?

Капитан Рондо и все офицеры обоих галер быстро покинули мою магическую лабораторию. В ней остался один лишь Морской Дракон Диего, вещи которого уже были доставлены в наши совместные покои. Мы вышли на смотровую площадку, в задней части которой находилась бизань-мачта и стали смотреть, как обе галеры готовятся выйти в открытое море. Диего вдруг спросил меня:

— Интересно, как это такой хлипкий старикашку, который не умеет толком держать в руках меч, да и как маг не очень силён, сумел завалить такое громадное чудовище? Сколько лонгов в длину было в этой гнусной твари? Наверное не менее сорока?

Усмехнувшись, я всё же решил его порадовать:

— От кормы и до носа ровно пятьдесят два лонга, но если она вытянет в длину задние лапы, то будет примерно сто пять лонгов. Эта тварь старикашку так отметелила, что когда он снял с себя доспехи, на нём живого места не было и некоторые раны имели в глубину полмизинца. Заланд так и не понял, чем это она его отделала. Наверное старик именно поэтому почти не вылезает из кипятка. Не наделай он множество амулетов земли из болотного ила, ему бы с ней ни за что не удалось справиться. Так что не такой уж он плохой маг.

— Это, брат, древняя чёрная магия, — со вздохом сказал Морской Дракон, — ни один из жителей Изендера не смог бы выдержать её ударов. Коню старика наверное тоже досталось?

Вот тут-то я задумался в очередной раз. Сократ ведь тоже был весь, словно исколот штыками, но тем не менее выжил, а это скорее всего означало, что он тоже, как и я, с Земли. Улыбнувшись, я кивнул:

— Ничуть не меньше, Диего. Старик, когда лечил его, насчитал в нём триста семнадцать колотых ран, но он держался молодцом. Своим рогом конь Заландра превратил задницу той твари в сито и буквально заставлял её визжать от боли. Наверное этот старый дедок и его конь слеплены из одного и того же теста, которым кто угодно подавится.

Через несколько минут обе галеры вышли в открытое море, где "Резвая кобылка" повернула налево, а "Свирепая фурия" направо. Так началось моё путешествие и обучение магии воды, но теперь у меня был персональный учитель и ещё прекрасный наставник в фехтовании. Сократ тоже продолжил обучение, а потому отдыхали мы не так уж и часто, но через каждые полторы, две недели галера входила в гавань какого-нибудь порта и тогда меня было невозможно удержать на ней и цепями, но у меня было чем снискать благосклонность очередной красавицы и потому число магесс постоянно увеличивалось. Такие же молодые, как и я, офицеры, которые не спешили сковать себе руки и ноги семейными узами, думали, что я всякий раз пускаю в ход магию любви, но жестоко ошибались. Она была нужна им, а не мне, и я ею с ними щедро делился. Расход ведь был невелик.

Всё остальное время я был одновременно учеником мага и курсантом военного училища в единственном числе, зато преподавателей и наставников у меня было много. Вставать мне приходилось в пять утра и потом двадцать часов я занимался магией, фехтованием и постижением искусства верховой езды. Спал я не больше девяти часов, да плюс к этому целый час отдыхал во время обеда и теперь обедал только в кают-компании. Хорошо, что я уже немного постиг основы магии. Мои магические силы оказались средненькими, а во всём остальном я и вовсе был профаном, хотя уже и научился кое-чему. Даже для Большого Изенда этого было маловато и мне очень повезло, что я не оказался в местных горячих точках. Что же, по всей вероятности всё кем-то именно так и задумывалось. Прямо на эту тему мы никогда не говорили, но со ссылками на мага Заландра многое прояснилось.

В Закрытом Изенде, который был почти вдвое больше, дела обстояли намного жестче. Там за жабий пурпур сражались, причём порой очень ожесточённо, ведь он был главным источником магической силы, без которой здесь не умели жить и не хотели. Проникнуть из одного мира в другой было невозможно, но маги время от времени "перебрасывались" через стену мрака записками и магическими артефактами и это были только моряки, причём с обоих сторон. Стена мрака пролегла в этом мире так, что образовала идеально правильный круг, в который не попало несколько полуостровов Закрытого Изенда, там обмениваться посланиями было невозможно, но зато в Изендере имелось несколько островов, где он происходил.

Морской народ Закрытого Изенда жил практически так же, как и в Большом Изенде до того дня, как я подарил ему жемчужное ожерелье. С этого момента моряки и речники могли смело забыть о страшной морской Хозяйке, так как вслед за этим они сделали ей маникюр и вставили новые зубы. В общем с ней они были в расчёте и теперь могли её уже не боятся, эта тварь потеряла ту магическую власть, которую она над ними имела. Отныне моряки речники могли жить с сухопутными гражданами в мире и им уже не нужно было вздувать цены и хоть как-то их третировать. То, что барон Август позволил речникам использовать земли своего баронства, стало первой ласточкой. Когда он вернётся туда, то эти люди в своём подавляющем большинстве станут его подданными и речники не проиграют.

По сравнению с решением, принятым Августом, меркло даже создание тремя баронами того, чего не может быть — триединого баронства без короля, в котором даже не три, а четыре барона правили людьми совместно и что самое пикантное — гласно. На их заседание каждый день приглашалось двенадцать старшин, половина из числа дворян, половина из простого народа, причём среди них шла постоянная ротация, и в их присутствии они вместе с магами-советниками принимали решения. Как говорили люди, очень мудрые и взвешенные. Вот это все считали самым поразительным событием, а потому народ валом валил в Зелёное Двуречье, огромную холмистую равнину, где хватало и степей, и лесов, и озёр.

Город было решено построить вокруг небольшого, но глубокого озера на дне которого били настолько мощные ключи, что из него вытекало семь больших ручьёв и оно стало единым магическим колодцем, берега которого уже были облицованы камнем, а над озером возвели магический купол. Рыбы в нём отродясь не водилось, а теперь в него и птицы не смогут гадить. Представляю себе, что это будет за город через каких-то несколько лет, ведь Зелёное Двуречье находилось чуть ли не в самом центре Большого Изенда. Не удивлюсь, если этот город когда-нибудь станет его столицей. Хотя мы плыли по Северному морю, климат в этих местах был отнюдь не полярным и между вечными льдами и побережьем пролегала полоса чистой воды в шестьсот лиг, а это на мой взгляд означала что планета Изендер больше, чем Земля, как минимум на треть.

Да, чуть больше трети Большого Изенда лежало в Южном полушарии. Закрытый Изенд был почти вдвое больше Большого и экватор делил его пополам. Если я смогу убить морскую Хозяйку, то с её острова мне предстояло проскакать по морю триста километров до острова Гиалад и сразиться там с гигантским альбатросом, чтобы вырвать из-под его клюва Золотое перо. Про эту птицу Морской Дракон не смог сказать ничего плохого. Это была просто огромная птица, которая вместе с остальными гигантскими альбатросами, но поменьше размером, гнездилась на вершине огромной скалы и лично я не понимал, зачем её нужно убивать, если можно просто усыпить, вырвать перо и дать ходу. Диего, подумав, согласился со мной. Если у меня всё получится, то я именно так и сделаю, но со следующим магическим зверем точно придётся сразиться, ведь это будут гигантский скорпион, у которого нужно отобрать Синее сердце.

Потом мне нужно будет посетить ещё четыре отдалённых области Закрытого Изенда, где никогда не ступала нога человека и грохнуть гигантских магических оленя, волка, быка и льва, которые с удовольствием сошлись в схватке сами, но не могли перейти через бескрайнюю пустыню, в центре которой находился за высокими горами огромный оазис с королевством внутри, которым как раз и правила королева Алвария. Вот к ней-то я и должен попасть, перевалив через горы с их вечными снегами и ледниками. Обо всём этом я узнал в первое же утро нашего плавания вокруг Большого Изенда и очень обрадовался, узнав, что королеву мне убивать не нужно. Только у неё я мог узнать, как изготовить Большой магический посох. Диего, рассказав мне всё для того, чтобы я поведал это Заландру, посмотрел на меня с подозрением и спросил:

— Алекс, я не сомневаюсь, что старый маг сможет сразить всех больших магических зверей, но меня очень смущает вот какое обстоятельство, как он сумеет пересечь бескрайнюю пустыню и что самое главное, вечные снега и льды Большого кольцевого хребта? Он же там замёрзнет вместе со своим конём, если перед этим не изжарится. Ты не находишь именно эти препятствия смертельными? К тому же горы этого хребта практически непроходимы.

Вспомнив наши тренировки в Альпах, где мы по две недели кряду не вылезали из снега, а также тренировки в песках Африки, где запекали куриные яйца положив их в песок на солнцепёке, мне право же стало смешно. Тогда я ведь не был магом.

— Диего, если это самое страшное, то я завидую Заландру, — усмехнулся я, — поверь, этот старикашка пересечёт пески так быстро, что даже не успеет согреться, а в горах он точно не пропадёт, как и не замёрзнет в снегах. Куда больше меня беспокоит другое, как он сможет на своей кляче угнаться за гигантским оленем?

Морской Дракон этого не знал, как и не знал много другого. Зато он прекрасно знал, как нужно муштровать меня и занимался этим делом с упоением. Знал, старый чёрт, что его ученик не сбежит, а потому пользовался этим ничего не стесняясь. Особенно суровыми были уроки фехтования и хотя я облачался в тренировочный костюм, избивал он меня просто нещадно и частенько ломал то руку, то ногу, а то и несколько рёбер сразу. Исцелял мои переломы, но гораздо чаще заставлял исцелять из самому и снова гонял, как Сидорову козу. Фехтовал он просто виртуозно, причём любым видом холодного оружия, а ещё он почему-то втемяшил себе в голову, что я обязательно должен стать гениальным фехтовальщиком, совершенно забыв о том, что сам он учился фехтованию с десяти лет и у него ушло целое столетие на то, чтобы развить искусство владения холодным оружие до полного и абсолютного совершенства.

В результате же я только и смог, что освоить всё понемногу и при этом продолжал упрямо стоять на своём и даже сидя в седле дрался чем попало, а поскольку меня ещё и учили вольтижировке и моё седло с не слишком высокими луками это позволяло, часто показывал ему и остальным своим истязателям, скакавшим вокруг меня верхом, что такое гимнастические упражнения на коне. Да тут ещё и Сокки поддерживал меня в этом и потому я вышибал их из седла даже не обнажив меча, чем очень злил. Но больше всего Морского Дракона бесило то, что я умел очень метко метать тяжелые деревяшки вместо своих метательных ножей и не раз выбивал ему передние зубы. Тем не менее за первые полгода я всё же научился держать в руках разного рода мечи и у меня был в запасе ещё целый год.

Мне нужно было начать свою бешеную скачку в Медовых Песках и, двигаясь строго по графику завалить сначала морскую Хозяйку, а потом добраться до Повелительницы неба в тот день, когда она начнёт высиживать яйцо. Гигантское морское существо точно было бешенной хищной тварью, зато Повелительницу неба моряки считали птицей счастья и я решил, что не стану её убивать. Пусть и дальше летает, только без своего золотого проклятья под клювом. Относительно четырёх остальных магических зверей я намеревался принять решение позднее, но на всякий случай принялся конструировать винтовку Гаусса, стреляющими дротиками со снотворным, так как во второй части рукописи прочитал, где находятся их магические цацки. Их можно было вынуть из тела зверей не убивая хозяев.

"Свирепая фурия" задерживалась. Галера нагнала нас только через семь месяцев, как раз в то время, когда я демонстрировал Диего и Рондо, как работает мой магический электродвигатель и что происходит с водой, когда в неё погружают винт. На галере имелось две магические кузницы и в каждой стояла плавильня, тоже магическая, а потому маги-кузнецы изготовили не только наковальни, но и магические токарные, сверлильные и фрезерные станки, которые не были похожи на обычные, но с помощью магических артефактов делали все те операции, что и на Земле. Магия чертовски упрощала человеку жизнь, особенно мастеровому человеку и потому я два часа в день переписывал всё то, что было вложено в мой ноутбук. Его я не показывал никому специально, но Рондо, Диего и многие другие маги часто заглядывали через моё плечо в экран и тоже делали записи в своих лабораторных книгах. Практически всё приводило их в изумление, вот и теперь, когда я показал, какой мощью обладает мой электродвигатель, лишь слегка похожий на земной, Диего спросил:

— Алекс, так ты считаешь, если мы установим на корме два больших двигателя с магическими винтами диаметром в двенадцать лонгов, то сможем выбросить все свои вёсла в море?

— Зачем же выбрасывать такие прекрасные вёсла, когда их можно продать жителям суши? — удивился я — Ты представляешь, сколько из них получится вёсел для лодок, Диего? Это же бешеные бабки. Вот только я предлагаю ещё и установить боковые магические винты подруливания по два на корме и носу судна, а ещё два винта установить впереди на тот случай, если кормчему вздумалось резко затормозить, только тогда он должен будет подать звуковой сигнал, иначе кто-либо вмажется носом в переборку, но больше всех озвереет главный кок Норвелл, когда вся посуда попадает на пол.

Рондо почесал макушку и кивнул:

— Отлично, сегодня же начнём изготавливать двигатели. Больше всего мне нравится, Алекс, что твои магические винты распускаются, как цветок и могут так выставлять лопасти, что перестают гнать воду назад. Это гарантирует плавность хода даже без снижения и повышения напряжения электрического тока.

Тут наблюдатель, сидевший в бочке на верхушке грот-мачты увидел "Фурию" и мы забыли про электродвигатель и магические винты. Вскоре выяснилось, с чем была связана задержка. До жабы моряки добрались быстро, но эта тварь к тому времени чуть ли не ожила. Голова успела отрастить себе новые зубы, лапы выросли и обзавелись длинными когтями, а бока покрылись кожей. Более того, голова уже стала медленно двигаться к шее. Жабу быстро лишили когтей и зубов, и освежевали с помощью лезвия моей глефы заново, но на этот раз содрали с неё всю кожу. Хорошо, что она не сопротивлялась и что после этого её плоть можно было резать обычным магическим оружием. Так что всю тушу быстро разобрали на запчасти и заложили в бочки. Это была настоящая кладовая магических артефактов.

Экспедицию задержал второй отряд и вот почему. Вокруг жабьей горы маленьких чёрных жаб размером с лягушку-голиаф не было, зато их вполне хватало возле Восточного хребта и на них устроили охоту самые различные хищные животные, спустившиеся с гор. Хорошо, что многие при этом сами гибли и потому моряки смогли спасти свыше семи тысяч жабят. Между прочим, довольно милых и дружелюбных созданий, вот только зубастых. Их всех посадили в магические террариумы, которые были расставлены теперь по всей галере, а потому жабьи концерты сделались вполне обычным делом, но морякам их турлуканье даже нравилось, но очень уж они были прожорливы, но всё же росли не слишком быстро.

Н-да, здорово я проинтуичил. Не знаю, стоит ли вручать всем магам Большие магические посохи, ведь они были ещё и мощнейшим оружием, но жаб точно нужно было разводить в неволе, чтобы потом как-то усыплять их и извлекать из них жабий пурпур. Среди моряков были маги-зоологи и они уже определили, что половины жаб — самки, а вторая самцы и что лет через десять они станут половозрелыми, но не это самое главное. В голове каждой жабы уже имелась крошечная бусинка жабьего пурпура и обладала магической силой. Что же, значит часть жаб я смогу отправить на Землю. Они ели любое мясо, даже дохлятину, но тогда от них начинало вонять. Поэтому их кормили только свежим мясом или хорошо отмоченной солониной, но они прекрасно трескали колбасу и морские консервы. Хлеб они тоже лопали за милую душу, как рыбу и даже траву.

Маги с "Фурии" также собрали всех тех чёрных тварей, которых я убил, кроме летучих мышей меньшего размера. Тех сожрали местные падальщики. Зато от жаб, змей и ушастых птеродактилей они шарахались, как чёрт от ладана. Самым ценным магическим сырьём оказался яд змей, который в руках магов превращался в мощнейшие лекарства и мне тоже была выделена доляна. Поэтому было бы просто глупо надеяться, что "Свирепая фурия" догонит нас раньше. Зато в следующем порту местному барону был преподнесён просто царский подарок — дюжина самцов и дюжина самок ручных чёрных жаб. С ними на руках мы и явились в его замок. Барон, старец лет трёхсот, внимательно выслушал нас и велел срочно накрыть такую поляну, которой в баронстве отродясь не устраивали.

Наших жаб поселили в баронском замке, их попарно разобрали маги, которые быстро сообразили, что теперь-то они смогут вырастить столько жабьего пурпура, сколько захотят и что самое главное, если вовремя вынуть из Главного колодца уже почти побелевший комок жабьего пурпура и заменить его на новый, то магия не иссякнут никогда. "Это что же получается", — подумал я, — "Если бы чёрная жаба сразу попала в заботливые руки, а вместе с ней медведь и сирена, то всё в этом мире пошло бы по-иному?" Наверное так оно и было, вот только кто-то решил, что так не нужно делать. Ладно, с гигантским медведем было покончено, но чёрных медведей на Большом Изенде хватало с избытком во всех лесах. Сирен в морях тоже, но с Хозяйкой точно нужно было покончить раз и навсегда.

Хорошенько повеселившись в замке барона, мы продолжили путь и через полтора месяца вёсла стали не нужны на обоих галерах, а потому жизнь стала ещё веселее. Мои успехи в области магии воды шли по нарастающей и вскоре я совершил первую прогулку по морским волнам верхом на Сокки. Нас сопровождало ещё сотня морских всадников, самых главных борцов с сиренами. Сами моряки никогда на них не нападали, но иногда эти хищные бестии атаковали даже такие огромные галеры, как "Фурия" и "Кобылка". Вот тогда-то морская кавалерия и вступала в бой. Только так можно было отвести сирен от корабля, но далеко не все морские рыцари возвращались потом на корабль. Теперь же, когда у них появилось новое оружие и самое главное доспехи из жабьей кожи, всё должно было решиться раз и навсегда. Вскоре должна была грянуть большая битва возле Поющего архипелага, к которой готовились все морские всадники.

На двух галерах их было всего двести сорок и больше половины были женщинами. Сокки путешествовал с комфортом, но я не сказал бы, что сто двадцать коней, которые находились на первой палубе, расположенной над трюмом, так уж страдали. Их даже выводили на прогулку, только на морскую, если на море стоял штиль и это было просто удивительное зрелище, видеть, как целый табун лошадей скачет по морской глади. Магия, ничего не поделаешь. Перед тем, как Сократа перековали и стали учить скакать по воде, его ещё за два месяца до первого выхода на воду спустили в общую морскую конюшню, но он к тому времени стал морским конём. Меня к его первому проезду не подпустили даже близко, но мой конь поразил всех тем, что поскакал по морю, как по лугу, а я обозвал Рондо и Диего старыми перестраховщиками и занудами.

После этого мы стали при каждом удобном случае тренироваться в скачке сначала на спокойной воде, потом при лёгком волнении и через четыре месяца, как раз через год после начала путешествия, я впервые выехал верхом на Сократе во время довольно сильного шторма. Как на нём, так и на мне были надеты поверх нового кожаного наряда синие морские доспехи — чешуйчатая лорика сквамата. В них я физически не мог утонуть до тех пор, пока жив, но запросто мог свернуть себе голову. Магические подковы превращали море под ногами моего коня в твердь, да и я мог бегать по волнам в своих морских сапогах, но они-то при этом оставались всё теми же волнами. "Резвая кобылка" шла носом к волне, шторм разыгрался нешуточный, но это был обычный, а не наведенный с помощью магии шторм.

Лацпорт, из которого мне предстояло выпрыгнуть в бушующее море, находился на высоте в десять метров над ватерлинией и волны лишь слегка не доставали до него. Выбрав удобный момент, я дал Сокки посыл и он прыгнул вперёд, на пенный гребень волны, но уже через секунду стоял на ней, а затем поскакал вниз и вправо, подальше от судна. Не скажу, что это было приятно, сказать по волнам, но мы оба быстро приноровились и к тому же это была уже не первая наша прогулка по неспокойному морю. Двигаться вверх нужно было под углом к волне и только перед самым гребнем поворачивать, чтобы взобраться на него и снова мчаться вниз. Задача была проста, обогнать "Резвую кобылку", встать на гребень и дождаться, когда тебя подхватят вместе с конём специальными ловчими сетями.

В принципе я с этой задачей справился, вот только не через десять минут, а часа через три. Мы с Сокки быстро приноровились к волнам и поскольку ему требовалась разминка, парень застоялся, то нас было просто не удержать и мы стали нарезать круги вокруг галеры. Когда же нас наконец подняли на борт, Морской Дракон был вне себя от ярости, но в его глазах сверкали золотые бесенята и вскоре, хлопнув меня по плечу, он признался:

— Так бывает с настоящими всадниками моря, Алекс. Им нравится скакать верхом по бушующему морю, да только вот шторм сегодня разыгрался не на шутку. Ничего, он скоро закончится. К тому же мы идём не на вёслах. Кстати, а не спилить ли нам мачты?

— И продать их жителям суши, — кивнул я с улыбкой, — ни "Кобылке", ни "Фурии" они уже не нужны, но мешают они очень сильно. Ты заметил, что при сильном встречном ветре судно идёт гораздо медленнее, Диего? Это потому, его тормозят мачты и весь такелаж. Поэтому грот мачту можно оставить, чтобы на ней сидел наблюдатель, реи укоротить, а всё лишнее дерево спилить. А вообще-то вам нужно подумать над тем, что корабли надо строить из железа.

— Такие, как в том мире, из которого прибыл Заландр? — Спросил Диего — Да, они выглядят гораздо предпочтительнее. Хорошо, парень, ты прекрасно развеялся, а теперь марш в магическую лабораторию.

Диего мог и не говорить этого. Вот уж куда-куда, а туда я всегда отправлялся с большим воодушевлением. В магии воды было сокрыто столько удивительных таинств, что их хватило бы на пять жизней, а она у меня всего одна. Вот потому-то я и стремился постичь сначала её, поскольку под рукой имелся прекрасный учитель, по-настоящему, без дураков, великий маг. К тому же в магии имелось очень много аналогий и если хорошо изучить воду, то мне будет легче разобраться с воздухом, огнём и землёй. Жаль только, что приходилось заучивать очень много заклинаний и никто не знал, как их можно систематизировать, чтобы можно было составлять всё новые и новые.

Правда, особенность магии Изендера заключалась в том, что очень многие заклинания можно было применять с различными вариациями, используя артефакты и потому она была очень гибкой дисциплины. Самим плохим качеством магии воды было то, что из неё самой было очень трудно изготавливать артефакты, а точнее сосуды, в которых хранилась бы особым образом заговоренная вода, наполненная магической силой мага. Поэтому магам воды приходилось идти на всяческие ухищрения, но эффект он неё всё равно был колоссальный, вода прекрасно вбирала в себя силу и легко её отдавала. В этом заключалось главное преимущество поды перед остальными стихиями.

Глава 11 Сирены Изендера

Близилось завершение кругосветного плавания вокруг Большого Изенда. Побывав во множестве портов и повидав Бог весть сколько чудес, мы шли курсом на Поющий архипелаг, чтобы вступить в бой с сиренами. Как гласили древние предания, в последний бой и настроение у меня портилось день ото дня. Не знаю почему, но мне не хотелось сражаться с ними. Хотя нет, я точно знал, почему этого не нужно делать. С тех пор, как я подарил народу моря ожерелье голубого жемчуга, сирены больше ни разу не нападали на корабли, хотя моряки с тех кораблей, с которыми мы встречались в морях или портах, говорили, что часто видели их и даже слышали пение. Не такое уж и приятное. Поющий архипелаг это то самое место, где сирены устраивают свои брачные игры, причём четыре раза в году, после чего "разбегаются" во все стороны и производят на свет потомство.

Морские всадники относились к предстоящей битве с мрачной, суровой решимостью и я, глядя на них, потихоньку зверел. Они были готовы убивать всех сирен без разбора даже не выяснив, а не кончилась ли эта беспощадная война? Несколько раз я видел сирен издалека и смог разглядеть через свой монокуляр. Раньше я, рассматривая гравюры, думал, что они действительно чудовища с длинными когтями и клыками, но воочию убедился, что это не так. На самом деле оказалось, что сирены в своей верхней части на людей намного больше, только у них светлая, бирюзовая кожа и тёмные, изумрудно-зелёные волосы. У сирен не было русалочьих хвостов. От пояса их нижняя часть тела, сначала овальная в тазу, потом круглая и сплющенная с боков ближе к последней своей трети, походила на тело мурены, вот только чешуёй там и не пахло. Кожа сирен была, как у дельфинов.

От того места, где у людей начинается таз, то есть на уровне копчика, на телах сирен имелись три ряда плавников — верхний и два нижних, растущих под углом примерно в девяносто градусов по отношению друг к другу. Высота плавников была довольно большой в своей самой широкой части, более полуметра и плавники мало того, что походили на плавники акул, дельфинов или ласты тюленей, только более тонкие. Они имели синюю окраску у сирен-женщин, надо сказать на редкость красивых, и красную у сирен-мужчин. Похоже, что сирены были двоякодышащими существами. Хотя они и не приближались к нам, забираясь на верхушку грот-мачты, с которой были сняты лишние реи, я сумел их не только хорошо рассмотреть, но и заснять через монокуляр на видео и был просто поражен.

Дело в том, что сирены-женщины в общем-то были женщинами и хотя не могли раздвигать ног, которых у них не было, имели куда более выступающий лобок, чем у женщин человеческого рода, а мужчины имели мужское хозяйство. Больше всего меня поразило то, что как у мужчин, так и у женщин из рода сирен всё было почти как у людей и на причинном месте у них также росли волосы, только изумрудно-зелёные. В общем если бы я пожил на каком-нибудь необитаемом острове лет эдак дцать, то смог бы уестествить такую красотку, хотя от одной такой мысли меня охватывал ужас. Про сирен моряки говорили, что они бесстрашны в бою, а оружие им заменяли их острые треугольные когти не такой уж и огромной длины. Когтей у сирен, которые часто высовывались из воды гораздо выше пояса, я не видел, зато видел у многих как набедренные повязки, так и оружие — длинные копья и даже трезубцы. Сирены стали подплывать к нашим кораблям на расстояние в четыре, пять километров недавно.

Когда я впервые увидел сирену и смог хорошо рассмотреть её, а это была красавица с роскошными формами и удивительно светлой кожей, то был потрясён до глубины души. Вот тогда-то я и задумался над тем, кто же они — сирены Изендера? Единственно верный вывод напрашивался сам собой, сирены никакие не хищные животные, а такие же разумные существа, как и люди. То, что они перед боем превращаются в чудовищ, следовало отнести к какому-то магическому преображению и я стал подозревать, что все магические заклинания мы произносим именно на языке сирен. С этой минуты я уже не мог спать спокойно и то, что моряки были готовы дать им бой, меня жутко злило. Поэтому я сразу же поставил перед собой цель предотвратить эту жестокую и бессмысленную бойню любой ценой.

"Вот спрашивается, зачем убивать сирен теперь, когда они перестали на вас нападать?" — задавался вопросом я сам вот уже несколько недель, но пока что не решался задать его ни Диего, ни Рондо. До Поющего архипелага оставалось ровно двое суток ходу и я, наконец, решил возвысить свой голос, как любят говорить газетчики, против кровавой, братоубийственной войны между людьми и сиренами, а попросту вышел ни свет, ни заря в нашу общую с Морским Драконом гостиную и истошно завопил на всю Ивановскую:

— Диего, моп твою дзынь? Быстро иди сюда, кровожадное чудовище! Просыпайся, старый злыдень, есть серьёзный разговор.

Через несколько секунд дверь, ведущая в его покои, открылась маг высунул белобрысую голову и сердито спросил:

— Ты чего так орёшь и что такое моп твою дзынь?

— Моп твою дзынь, это любимое ругательство Заландра, Диего, а ору я так потому, что ровно через полчаса оба этих старых корыта должны остановиться и встать на якорь. Почему, спросишь ты? Да, потому, что Заланд приказал мне ни в коем случае не допустить битвы между вами, идиотами, и сиренами, иначе эта ваша война никогда не закончится. Он предупреждал меня, что сирены больше не будут нападать на корабли и попросил меня сойти с "Кобылки" за двое суток пути до Поющего архипелага, чтобы отправиться туда верхом на Сокки и вступить с ними в переговоры. Цель переговоров — узнать, что моряки могут дать сиренам такого, чтобы они навсегда забыли о их набегах на Острова Любви. Думаю, что сирены в таком случае и вам, идиотам, смогут подбросить что-нибудь от щедрот моря. Маг Заландр долго думал и пришел к выводу, что скорее всего на Изенде существует две цивилизации — людей и сирен, и что люди здесь всего лишь гости. Поэтому топай к своему братцу и командуй "Остановка, все вдруг". Всё, вы уже никуда не плывёте, так как приплыли.

Диего, который вышел в гостиную одетый в халат, почесал свою мощную, лысую грудь, вздохнул и спросил:

— Алекс, может быть ты как-нибудь возьмёшь и расскажешь, чего тебе ещё наболтал этот старый, выживший из ума маг? Мне кажется, что я узнаю о своём собственном мире много нового.

— Как только вернусь с переговоров, так сразу же и расскажу, Диего, — согласился я, ничего не утаю. А он о многом мне рассказал.

Морской Дракон вздохнул:

— Ладно, воля твоя, Алекс. Но я не думаю, что ты прав. Боюсь, что эти хищные твари растерзают тебя и Сокки.

Приняв окончательное решение, я решил позавтракать в кругу друзей в своей магической лаборатории, и начать собираться. На завтрак я заказал себе столько блюд, словно собирался поститься целый месяц. Завтракали мы в очень узком кругу. За стол село всего двадцать семь человек и пока я не съел всё, что мне принесли с камбуза, не проронил ни слова. После этого я снял с полки горжет, достал из него ноутбук и магическое увеличивающее зеркало, после чего нашел видеофайл под названием "Сирены Изендера" и включил его. Всего я сумел записать четыре с лишним часа морского стриптиза, но показал всего лишь двадцатиминутный ролик. Уже через несколько секунд, глядя на красотку со светлой кожей и затейливой причёской, синьорита Марион, которая не могла отвести взгляд от экрана размером три на пять метров, прошептала, завороженная обликом сирены:

— Какая красавица, я просто не могу поверить своим глазам.

Экран погас и Диего зарычал дрожащим от ярости голосом:

— Алекс, почему ты ничего не сказал мне об этом раньше?

— А зачем? — насмешливо спросил я — Можно подумать, что от этого что-нибудь изменилось бы. Ну, сказал бы я тебе про всё, что мне удалось увидеть с грот-мачты раньше, мы всё равно остановились бы именно здесь и дальше я поехал верхом. Как ты понимаешь, сопровождающие мне не нужны, а раз так, давайте собираться.

Капитан Рондо, глядя на то, как некоторые сирены стоят на хвосте вертикально, задумчивым голосом сказал:

— Нападая на корабли, сирены почему-то первым делом всегда стремились сорвать кормовой флаг и теперь я понимаю почему. Он же пошит из магического водоотталкивающего шелка. Листиана, будь добра, собери всех наших магесс-портних и пошей для сирен из морского шелка как можно больше туник. Придумай для них такие фасоны, чтобы мужские отличались от женских. Нам надо их чем-то одарить, ведь они, как ты видела, любят наряжаться не меньше людей.

Все женщины и девушки, кроме Марион, дочь Рондо была магессой-воительницей и брезговала куклами, тряпками и иголками с нитками, немедленно покинули магическую лабораторию, а я приказал магическим киргизам, бездельничающим на складе, подать мне большой ларец с ювелирными украшениями. Едва я только вывалил его содержимое на стол, как мне тут же пришлось выхватить из магической сумы хворостину. Её я сломал как-то раз во время прогулки, чтобы надрать задницу Сокки за то, что тот так лягнул повозку, которая преградила нам путь, после того, как перепрыгнул её, что та перевернулась вместе с кучером. Его я так и не стал лупить потому, что конь в принципе был прав, это пьяный в дым кучер нарушил правила дорожного движения, а вот всем офицерам во главе с Диего и Рондо, включая Марион, по рукам досталось. Нечего тянуть ручонки к чужому добру. Тем более к такому, которое ещё должно было найти своих будущих хозяев, в чём я давно уже не сомневался.

Ювелирные изделия, которые мне засунули в рюкзако под шумок, лежали в довольно большом мешочке, пошитом из плотной наноткани, вперемешку. Когда я разбирал их в первый раз, то был ещё слишком туп, и как маг, и как дипломат, а ведь моя миссия на Изендере была именно дипломатической. Почему дипломатической? Да лишь потому, что мне всучили не просто цацки из золота, платины и каких-то там драгоценных сплавов, а самые настоящие регалии. Относительно того, правильно ли я вручил гарнитур из жемчуга Джене, я если и сомневался, то самую малость. Зато с голубым жемчужным колье попал в точку — оно было символом освобождения людей моря и рек от власти морской Козявки и их могущественным амулетом защиты от её злых чар. Оно стало своеобразным переходящим кубком и каждая женщина, которая выходила в море, будет носить его на своей шейке ровно сутки, о чём было известно моряками и речникам издревле. Его уже передали на "Синюю орлицу".

Некоторые ювелирные отношения хотя и имели магическую силу, при этом вовсе не являлись символами. Их я мог спокойно дарить своим любовницам. Теперь, когда я мог смело называть себя как минимум магом-третьекурсником, хотя и понимал, что после окончания магического ликбеза мне придётся пройти аспирантуру и докторантуру, чтобы стать настоящим магом с учёной степенью, причём точно не бакалавра, мне не составило большого труда, чтобы отделить действительно знаковые украшения от обычных. Прежде чем приступить к решению ещё одной головоломки, я извлёк из магической сумы футляр и с улыбкой преподнёс его. Открыв его, Марион завизжала:

— Ой, какая красота!

А красотой была массивная, широкая цепочка, состоящая из плоских колец замысловатой формы, изготовленная из платины, с круглым сапфировым кабошоном, украшенным по краю бриллиантиками, точно такие серьги и перстень с кабошонами немного меньшего размера. Не знаю почему, но мне хотелось подарить этот гарнитур именно Марион, причём с каждым днём всё больше и больше. У девушки был жених, молодой кормчий, но два с половиной года назад он погиб в сражении с сиренами. Тогда они утащили под воду семерых морских всадников вместе с конями. Поэтому дочь капитана Рондо пребывала в смятении, узнав, что сирены вовсе не такие чудовища, какими она привыкла их видеть. Перебирая руками магические драгоценности, я всё больше убеждался в том, что мне нужно будет подарить королеве сирен роскошное бриллиантовое колье, изготовленное из какого-то белого, даже слегка голубоватого, очень тяжелого сплава, бриллиантов и огромного, в мизинец длиной, сапфира. Имелся у меня ещё один сапфир такой же огранки, но длиной в указательный палец.

Это сапфир, похожий на кошачий зрачок, был огранён так, что из него был луч света даже тогда, когда его не активировали. Стоило же мне произнести заклинание, порождающего свет, как он превращался чуть ли не в прожектор и тогда начинал испускать лучи ещё и каждый бриллиант. К этому очень красивому колье прилагались перстень и серьги, тоже с сапфирами и тоже магическими. Подвесив их в воздухе, я заставил камни светиться и все ахнули, а Диего прошептал:

— Алекс, если это не оружие, то я не маг.

— Даже если эти цацки атомная бомба, Диего, я всё равно подарю их королеве сирен, — усмехнулся я, — потому что думаю об этом уже несколько недель. Точнее с тех пор, как увидел эту красотку.

Марион, заставив светиться свои сапфиры, тихо сказала:

— Алекс, я отправлюсь с тобой. Не бойся, я не наброшусь на них.

В голосе девушки я услышал такую решимость, что предпочёл с ней не спорить, но всё же не удержался и поддел её:

— Марион, обычно я придерживаюсь такого правила: если хочешь что-то сделать, но не знаешь с какой стороны взяться, спроси совета у женщины и сделай наоборот. В данном случае я поступлю иначе, возьму тебе с собой не смотря на все возражения твоего папаши и мне кажется, окажусь прав. А на сирен ты не набросишься только потому, что поскачешь к ним без оружия и даже без доспехов, надев на себя самое обычное платье, только без кринолина. Да, вот ещё что, если тебе взбредёт в голову уговорить меня переспать с королевой, запомни, я никогда этого не сделаю.

Не смотря на серьёзный тон, это всё-таки была шутка, хотя и не отрицаю, что довольно идиотская. Тем не менее никто не рассмеялся и Рондо, подумав, со вздохом сказал:

— Поезжай, доченька, хотя ты знаешь, что я в это не верю.

— Во что ты не веришь, Рондо? — быстро спросил я — Только не надо убеждать меня в том, что всё это глупости.

Оба капитана и их ближайшие и мои друзья понурили головы, но Рондо всё же сказал с совсем уж тягостным вздохом:

— Алекс, хотя это может показаться тебе глупыми бреднями, но некоторые из людей моря считают, что сирены не убивают моряков, а просто их похищают. Понимаешь, они никогда не утаскивают на дно женщин и девушек, но буквально охотятся за самыми отважными воинами. А ещё бытует мнение, что сирену невозможно убить и даже если ты разрубил её саблей пополам, то уйдя камнем под воду она срастит две части своего тела и оживёт.

— А ещё вы считаете, что сирены превращают ваших лучших воинов в чудовищ потому, что своих мужчин у них нет? — поинтересовался я совершенно спокойным и бесстрастным голосом — В том числе и это я тоже хочу выяснить, Рондо, но мне на нравится, что ни ты, ни Диего так ни разу не рассказали мне об этом казусе. Хотя я и не шибко грамотный маг, всё же скажу так, в том, чтобы превратить с помощью магии мужика если не в сирену, то хотя бы в Ихтиандра, нет ничего сложного. Но я знаю трюки и похитрее.

Моё оружие тотчас обернулось против меня в устах Диего:

— А чего ты хотел? Между прочим, ты тоже не рассказал нам всего того, что поведал тебе маг Заланд.

Началась подготовка к моей очередной дипломатической миссии. Она продлилась трое суток и в ней участвовали экипажи обоих кораблей. Бальдур, главный маг-кок "Фурии", даже испёк целых два воза пирожков с яблочным кремом. Объяснил он это следующим образом. Года четыре назад на "Свирепую фурию" напало не менее трёх тысяч сирен и пока маги-гребцы отбивались от них вёслами, а морские кавалеристы гонялись за ними, несколько десятков сирен всё же проникли на корабль. Они, как водится, спёрли кормовой флаг, большую бухту линя, ещё много чего по мелочам и в том числе пробрались на камбуз. Сирены почти ничего там не взяли, кроме пары пустых кастрюль, зато уволокли шесть больших поддонов со знаменитыми пирожками папаши Бальдура. Их, словно волной смыло.

Бедные магические киргизы, запертые в моём складе. Не знаю уж как, но в него влезло добрых три фуры всяческого добра и сума от этого заметно потяжелела. Ничего, я вскоре надеялся разгрузиться. На четвёртый день, в девять часов утра, снова очень плотно позавтракав, я с трудом взобрался на Сокки. Марион взлетела на своего Лидера, которого я приказал привести на адмиральскую палубу, птичкой. Мы дали своим коням посыл, они сорвались с места, перепрыгнули через фальшборт, но не рухнули камнем в воду, а плавно спланировали вниз. Погода стояла чудесная, ярко светило солнце, волнение моря ноль баллов, полный штиль, но настроение у нас обоих было отнюдь не безоблачное. От страха не тряслись ни я, ни Марион, но и не расслаблялись. Я был облачён в свои обычные доспехи и лишь на ногах у меня были надеты морские ботфорты с синими подошвами.

Сократ, закованный в лёгкую морскую броню, поверх которой на нём красовалась красно-чёрная накидка, едва коснувшись копытами воды, сразу же помчался по идеальной, изумрудной глади моря широкой, размашистой иноходью практически не поднимая брызг. Он был один из немногих коней на обоих кораблях, который обладал такой удивительной лёгкостью бега. Лидер скакал с ним ноздря в ноздрю почти таким же лёгким галопом, но всё же оставлял пусть и не сильные, но всё же следы на воде. Нет, я всё-таки, наверное, когда всё закончится, запишусь в какие-нибудь морские цари или короли. Только потому, что мне нравится скакать верхом по морю. Правда, я всё же предпочитаю штилю шторм и чем он сильнее, тем лучше.

Мы не успели удалиться от двух галер, стоявших каждая аж на четырёх якорях, как с обеих сторон к нам под углом стали приближаться под водой длинные, стремительные тени. Ещё через пять минут справа и слева от нас вынырнуло по два морских Геракла, которые помчались рядом с нами параллельным курсом. Марион, которая была одета в пышное, с глубоким декольте, платье цвета морской волны, пошитое из водоотталкивающего шелка, она скакала слева от меня, лишь слегка скосила взгляд на сирен. Зато я повернул голову и с улыбкой поглядел на ближнего ко мне великана. Хотя он только что вынырнул из воды, его длинные, шелковистые волосы, выбивавшиеся из-под плотно прилегающего к голове древнеримского, стального кавалерийского шлема, были совершенно сухими и развевались от набегающего потока воздуха, словно флаг.

На всех четверых Гераклах помимо прекрасных шлемов были надеты на голое тело лорики сегментата, а вооружены они были внушительного вида трезубцами с витыми костяными древками. Вид у них был просто закачаешься, но что самое главное, они шпарили рядом с нами на нешуточной скорости высунувшись из воды, я бы сказал по колено, но за ними не оставалось пенного буруна. Тут и гадать не приходилось — они были магами-воинами, причём глядя на них я понял, что вот они-то точно не нападали на моряков. Улыбнувшись, я вполголоса поинтересовался у сопровождающего:

— Что, так и будете молчать, парни?

На вид тому воину, кто плыл рядом со мной, было лет сорок и лицо у него имело весьма суровый и мужественный вид. Слегка кивнув, он также задал мне вопрос:

— Зачем вы скачете в наш дом?

— Чтобы встретиться с вашей королевой и вручить ей тот дар, которого, как мне кажется, дожидается уже не одно поколение повелительниц моря, друг мой, — ответил я, — а также для того, чтобы отыскать одну пропажу, без которой мой хороший друг не знает покоя и сна. Тебя устроит такой ответ или ты и дальше будешь задавать мне вопросы? Путь, как я понимаю, неблизкий, так что мы успеем поболтать на свежем воздухе. Если ты и твои парни, конечно, не обгорите на солнце. День, как я смотрю, будет ясный.

Наш излишне серьёзный, даже хмурый, сопровождающий наконец-то соизволил улыбнуться:

— Путь может оказаться коротким, если ты скажешь, что именно ты хочешь принести в дар нашей королеве.

Доставать и показывать магу-воину свой подарунок я не хотел. Мало ли что с ним могло произойти. Уроню, чего доброго, потом ныряй, мучайся, доставая, а потому я решил просто описать его:

— Друг мой, это очень красивое украшение из тяжелого белого, магического металла со сверкающими прозрачными и тёмно-синими камнями, которое вдобавок ко всему ещё и может служить оружием. Мне почему-то кажется, что оно называется "Глаза океана" и после того, как я подарю его вашей королеве, она непременно захочет взять с собой самых сильных воинов и отправиться в путь, чтобы сразиться вместе со мной с одной старой, злобной тварью.

Воины-сирены немедленно громко закричали что-то непонятное куда более высокими голосами на том языке, который был мне уже довольно хорошо знаком и стали потрясать трезубцами. Их крики через несколько секунд стихли и сирен спросил нас:

— Всадники моря, вы не согласитесь скакать дальше по пологому гребню очень быстрой волны? — обогнав меня на пару метров, он улыбнулся и сказал Марион: — Всадница, ты найдёшь то, что потеряла. В океане Изендера ничто не теряется бесследно. Раньше почти всё попадало в наши руки, а теперь абсолютно всё. Поэтому ты можешь быть спокойна за судьбу своей пропажи.

— Это правда? — воскликнула Марион — Ральф правда жив?

— Жив и ждёт тебя, отважная всадница, — ответил сирен, — мы же не просто так забрали его в наш дом, но не стали открывать ему всех красот океана, прибрежных морей и рек. — после чего представился нам и представил своих спутников — Меня зовут Авелор, это Гиадал, а рядом с тобой Марион, плывут Риолент и Зэвиан. Мы генералы армии королевы Аквианы. Она ждёт тебя, сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро, и тебя бесстрашная магесса-воительница Марион Брандл.

Не успел я представиться, как прямо под нами водная гладь вздулась холмом высотой в полкилометра и он понёсся на восток с огромной скоростью. Наши кони продолжали при этом скакать, как на бегущей дорожке. Я-то предвидел нечто подобное, а потому успел подготовиться, а вот с Марион стремительный встречный поток воздуха чуть не сорвал платье, но девушка успела принять меры. Мы мчались по морю со скорость не меньше трёхсот километров в час. Да, вот это магия воды. Мне такая даже и не снилась. Через каких-то два часа мы увидели впереди большой остров, окруженный мелководьем, протянувшимся на пару десятков километров. Перед ярко-голубым мелководьем в воде темнели многочисленные рифы. По всему его периметру возвышались высокие, метров по тридцать, желтоватые, довольно толстые то ли столбы, то ли колонны, на которых сидели воины и воительницы народа сирен.

Мужики были облачены в лорики сегментата, а женщины в лорики сквамата. Они сидели, обвив свои насесты хвостами, сжимая в руках длинные копья и трезубцы. За спиной у них виднелись луки и колчаны со стрелами. Это было боевое оцепление и охраняло оно резвящуюся на мелководье молодёжь и детвору. Увидев приближающуюся волну, а она резко сбросила скорость, хвостатые шалуны и шалуньи мигом рванул в обе стороны, освобождая нам проезд и скрылись под водой. Двигались они так быстро, что за ними было не уследить взглядом. Водяной холм остановился и стал медленно оседать, а мы поскакали вниз по нему. Вот нам рифы не были страшны в отличие от кораблей, а потому мы, проскакав между двух всё-таки деревянных столбов, помчались во весь опор к берегу.

Остров, к которому мы вскоре приблизились, был холмистым, зелёным и очень красочным. Его деревья были ярко расцвечены цветами и птицами. Кристально чистые воды мелководья с песчаным дном, густо поросшим водорослями, были полны рыбы и прочих морских обитателей, на вид очень вкусных. Во всяком случае увидев огромных омаров, я невольно облизнулся, хотя совсем недавно встал из-за стола и, кажется, всё-таки зря я так натрескался. Мне следовало подумать о том, что нас могут ведь встретить не стрелами, а почётным эскортом, но делать уже было нечего. Хорошо, что всё, что я затолкал в себя, хоть немного улеглось в моём брюхе, но мне всё равно хотелось ослабить то давление, которое оказывал на него ремень.

На пляже, поодаль от берега, под огромной раскидистой, цветущей магнолией, запах которой перебивал все остальные ароматы острова, нас ждало множество не только сирен обоего пола, но и людей только мужского пола. Вот всё и встало на свои места и как только мы подъехали поближе, из толпы встречающих выбежал высокий, на голову выше меня, загорелый красавец-атлет с длинными каштановыми кудрями, одетый в золотистую тунику, который бросился к моей спутнице с истошным криком: — "Марион!", а та бросилась с коня прямо в его объятья. Ральф подхватил свою невесту на руки и был таков. Думаю, что на "Резвую кобылку" они вернутся уже мужем и женой, но это были уже не мои проблемы, а Рондо.

Взяв под уздцы Лидера, я не спеша подъехал к большой толпе встречающих нас островитян. Генерал следовали за нами параллельным курсом и при этом, когда я спешился велел Сократу и Лидеру стоять в тени, оказалось, что они тоже на голову выше меня ростом, а ведь ещё метра четыре той части тела, которая у них была хвостом, извиваясь по-змеиному и прытко перебирая треугольными, отогнутыми назад плавниками, стелилась за ними. Королева Алвиана, одетая не в лорику, а в ярко-синюю короткую тунику, расшитую серебром, сидела на роскошном троне, явно выращенном из алого коралла, стоящем на трёхступенчатом помосте резного красного дерева. У неё на голове сверкала серебряная диадема с пустым гнездом для ещё одного сапфира, самого большого, огранённого точно так же, как и все остальные. Сняв с головы шлем, покрытый намётом, и взяв его в левую руку, я поклонился, прижав правую руку к груди:

— Приветствую тебя, королева Алвиана. Позволь мне придать твоим символам власти окончательный вид. С этого момента в океане Изендера больше не будет никакой другой владычицы, кроме тебя.

Народ, как сирены, так и люди, вдохнул воздух и замер, а я поднялся на подиум и приблизился к королеве почти вплотную. Перед отъездом я нацепил на шипы ботфортов накладки, а с локтей и коленей и вовсе снял шипастые украшения. Х вместе с перчатками я отправил на склад. Аквиана, глядя на меня бездонными синими глазами, крепко стиснув руками подлокотники трона, подалась вперёд. Сначала я затребовал со склада серьги и, показав их её подданным, украсил ими королевские ушки. Потом я ловко поймал брошенное мне в руку ожерелье, предъявил публике надел на точёную шейку. Сапфировый зрачок лёг точно в между её круглых грудей. На ложбинку там не было даже намёка, хотя бюстгальтера королева не носила. Вслед за этим я надел на средний палец её правой руки перстень и лишь последним достал совсем уж здоровенный сапфир и вложил его в диадему.

Глаза королевы заблестели от слёз, но она сдержала их, наверное магией воды, улыбнулась и протянула мне руку. Как истинный джентльмен, не имея никакой задней мысли, я поцеловал королеве руку, ведь именно так должен делать каждый приличный благородный рыцарь, отчего народ вдохнул ещё раз, ну и лёгкие у этих ребят. Королева тоже ахнула, но как-то странно и у меня даже создалось такое впечатление, что она упадёт в обморок. Однако, королева Аквиана, рука которой так и обмякла в моей, опёрлась на неё и слегка пошатываясь встала. Чтобы обвести горделивым взглядом своих самых близких и преданных друзей из всех подданных, вот только взгляд у неё, как мне показалось, был какой-то растерянный и вообще эту красотку с просто обалденными формами, явно штормило. Не видеть этого мог только слепой, а среди её подданных таких не было.

Кажется я сделал то, чего мне не следовало делать — реанимировал какое-то древнее пророчество. Впрочем нет, глядя на эту юную, а королева была молода, ничуть не старше Марион, которой через пару недель исполнится двадцать один год, красавицу, мне почему-то сделалось жутко. Сирена втрескалась в меня по уши и это уже не казалось мне, а было биологическим фактом. До того, как я поцеловал ей руку, это была величественная красавица и, не побоюсь этого слова, настоящая богиня, только морская. После него она превратилась в девчонку, встретившуюся со своим кумиром, каким-нибудь Орландо Блумом или Леонардо ди Каприо. Мне со своей рязанской рожей, было странно это видеть. Аквиана смотрела на меня молящим взглядом, её рука снова стала мягкой, как пчелиный воск на солнцепёке, и будь на ней надеты трусики, они точно были бы мокрыми.

Нет, честно говоря, я ещё не видел женщины красивее, но женщиной она была только выше пояса, а то, что находилось ниже… В общем я не смотря ни на что не видел в ней женщины. Вот если бы королева Аквиана имела ноги, то тогда другое дело, бегай она быстрее Вероники Кэмпбелл, я бы её всё равно догнал. Правая рука сирены лежала в моей правой руке, мы стояли друг напротив друга, она, стоя на хвосте была лишь чуть-чуть ниже меня, и я не знал, что делать дальше. Отвесив ей ещё один поклон, я негромко сказал:

— Ваше величество, позвольте мне помочь вам воссесть на трон.

Моя помощь выразилась в том, что я чуть ли не силой заставил красавицу сесть на законное место, но как только попробовал сдать назад и встать перед троном коленопреклонённо, она вцепилась в мою правую руку, словно клещ и плачущим голосом тихо взмолилась:

— Останься со мной, мой серебряный рыцарь.

Королева хотела поставить меня слева от трона, но я возмутился и так же тихо зашипел:

— Ни за что. Мужчина стоит по правую руку от женщины.

Прекрасная сирена не стала спорить со мной, но тут же ухватилась за левую и я встал справа от трона со столь высокими ножками, что смог положить руку на его широкий подлокотник. Сирены обоих полов и мужчины из рода людей, стоящие справа и слева от трона, их здесь было около тысячи, передислоцировались и встали перед троном. Сократ, ухватив зубами уздечку Лидера, вышел из строя и встал справа от подиума. Наверное, чтобы я мог вскочить на него и смыться с острова. Королева Аквиана радостно заулыбалась и крикнула:

— Воины моря, готовьтесь к великой битве! Завтра мы поведём вас в бой и разгромим полчища чудовищ моря, а мой серебряный рыцарь убьёт злобную чёрную тварь их породившую. Многие из нас погибнут, но зато ваши дети будут жить в океане мира и добра.

Ответом были ликующие вопли сирен и людей. На первый взгляд всё выглядело вполне благостно, но у меня имелся совершенно иной план и я поднял вверх правую руку. Никакого эффекта, никто не умолк и тогда я вложил в рот большой и указательный пальцы, сведённые в кольцо и свистнул как можно громче. Радостные и одновременно воинственные крики стихли, а я заорал дурными голосом, причём с ярко выраженными нотками нетерпимости:

— Стоять, вояки! — уже чуть тише я продолжил — Надо же, как раздухарились, угомонитесь. Да, я поведу вас в бой и королева Аквиана будет с вами, только не в первых рядах, а сзади и её будет прикрывать отряд самых могущественных магов-воинов. Всё правильно, с этой вашей морской Козявкой пора покончить, только далеко не все хищники океана являются её воинами. Их мы трогать не станем, но не это самое главное. Вместе с нами в бой пойдут люди! И если вы с этим не согласны, то мы сами разберёмся с этой тварью.

Теперь, вскинув руки, закричали одни только люди, жившие на острове и входившие в окружение королевы Аквианы. Сирена колебалась недолго, кивнув, она громко крикнула:

— Всё будет так, как сказал мой серебряный рыцарь.

Все снова дружно завопили, но когда я снова поднял руку, моментально замолчали и, поклонившись сначала им, а затем королеве, из-за чего она чуть было не прихватила меня за шею, объявил:

— А теперь созывайте народ, мы будем праздновать великий день, когда люди и сирены объединились, чтобы жить дальше вместе, как добрые соседи и братья. Сегодняшний день объявляется праздничным, принимайте дары людей моря, повелители океана!

Звать никого не пришлось. Как только я выкрикнул эти слова, прибрежные воды, словно взорвались, и из них на пляж стали не только выползать стоя на длинных хвостах сирены, но и выбегать мужчины, загорелые чуть ли не до черна, вот только их волосы были с зеленоватым отливом. И тут я увидел нечто вообще невообразимое, нагих сирен, бегущих на двух ногах. Велев всем отойти подальше от трона и подойти поближе самым сильным парням, между прочим они все были одеты либо в туники, либо носили набедренные повязки, я стал отдавать приказ за приказом своим магическим киргизам в суме и из неё полетели подарки. В первую очередь разноцветные яркие туники, расшитые в том числе серебряными и золотыми нитями, но в основном шелком, а потом и всё остальное: оружие, доспехи, предметы быта и прочий шурум-бурум.

Я как знал, а точнее был просто убеждён, что встречу на Архипелаге Любви людей и потому после того, как подарки были выгружены, из сумы полетела посуда и не пустая, а с разнообразными блюдами, корзины с пирожками папаши Бальдура и что самое главное, большие кувшины с вином и множество кубков. На запах пирожков из леса примчался даже Ральф с Марион, на которой была надета одна только, но он мог и не торопиться. Для этой парочки у меня была припасена большая корзина и я, громко выкрикнув его имя, вручил им её, после чего сделал рукой жест, чтобы они сматывались. Стихийный праздник получился очень весёлым. Все подарки пришлись ко двору и я, склонившись к королеве, тихо сказал:

— Аквиана, самое время смыться. Позови своих родителей, четырёх генералов и давай-ка где-нибудь поговорим.

Сирена, простая душа, влюблено глядя на меня, спросила:

— Алекс, может быть обойдёмся без них? Я так долго ждала тебя и ты пришел ко мне. Пусть они веселятся без нас, любимый. Я хочу сейчас только одного, стать твоей.

Озадаченно клацнув челюстью, я ответил с суровой прямотой:

— Аквиана, я не знаю, что ты вбила себе в голову, но нам нужно обязательно поговорить и об этом тоже. Двигаем отсюда.

Глава 12 Ох, уж, эти древние пророчества!

Мы покинули трон, стоявший под сенью огромной магнолии, и направились к скале неподалёку. В ней находился большой грот, из которого вытекал довольно глубокий ручей. Это были, как я понял, королевские покои. Между прочим, не слишком роскошные. Я шел справа от королевы, имя которой оказалось созвучным имени другой королевы, а она скользила по песку опершись на мою руку. Алвиана, Аквиана, ну, кто ещё на Изендере собирался сделать меня своим ручным серебряным рыцарем на цепочке? Подойдя к входу в грот, я наконец отцепил руку сирены от своей длани и вежливо сказал:

— Ваше величество, дозвольте мне расседлать коней и снять с них доспехи. Поверьте, мы никуда не спешим. Нас будут ждать столько, сколько будет нужно. Я попросил друзей не волноваться.

Королева тут же воскликнула?

— Алекс, любимый, напиши своим друзьям послание и его доставят им через несколько минут. Если ты прикажешь, то мои воины перенесут к самому берегу обе галеры. Теперь, когда люди моря не бьют по воде своими магическими вёслами, это можно будет сделать.

— Послание я сейчас напишу, ваше величество, но галеры пусть лучше стоят на якоре. — Сказал я и, достав из магической сумы морские бумагу и тушь, принялся строчить послание Диего и Рондо, последнего я поздравил с тем, что его дочь потеряла то, что так тщательно берегла и не хотела отдавать никому и что с Ральфом на эту тему лучше даже не заговаривать, а сыграть свадьбу поскорее.

Расседлав Сократа и Лидера, я подвёл коней к воде, установил неподалёку от входа в грот ясли, доверху наполненные овсом и сказал своему четвероногому другу, что Господь Бог велел делиться. Подумав, я решил махнуть рукой на все правила приличия и технику рыцарской безопасности, остров ведь был таким умиротворённым, и снял с себя не только доспехи, но и большую часть одежды, оставшись, правда, в кожаных штанных, ботфортах и кремовой нанорубашке. При себе я оставил ещё нож выживания и красный планшет-склад с неутомимыми магическими киргизами внутри. Наши сопровождающие уже вошли в грот, пол его дальней част был покрыт циновками и несколькими коврами, и расположились на оттоманках вокруг низкого стола. Вообще-то зря я не попросил их остаться.

Как только я надел пояс и прицепил к нему ножны с тесаком и магическую суму, которые зажал в зубах, королева Аквиана мигом бросилась ко мне на грудь, обняла меня сильными, гибкими руками и впилась в мои губы страстным поцелуем. Зато я стоял столбом, с мольбой смотрел в её бездонные синие глаза, давно уже затянутые поволокой любви, и не смел прикоснуться к роскошному телу этой красотки с обольстительными крутыми бёдрами, вот только, увы, без стройных ножек. Между прочим зад у неё тоже был роскошный, вот только под тонкой тканью виднелся совсем невысокие плавники, зажатые между круглых ягодиц и это превращало меня из мужчины в какую-то мумию старого монаха. Зато Аквиана так крепко прижалась к моему телу, что я уже и не знал, что мне делать. Самое большое беспокойство мне причиняли её руки, которые спускались всё ниже.

Чтобы не сконфузить эту красавицу окончательно, я ловко вывернулся и подхватил её на руки, отчего она, не переставая целовать меня, громко и сладострастно застонала. Я решительными шагами направился в грот, донёс королеву до самой роскошной оттоманки, сгрузил её и, с трудом расцепив объятья, освободил свои губы из самого сладостного плена. Причём сделал это вовремя. Ещё минут десять, пятнадцать и она добилась бы своего. Аквиана откинулась на пышную подушку и застонала, нескромно извиваясь всем телом, а я повернулся к её родителям и сурово сказал:

— Уважаемые, повлияйте как-нибудь на свою дочь. Она же королева всё-таки, а королевы не должны вести себя так.

Папаша Аквианы ухмыльнулся т огорошил меня:

— Сын мой, древнее пророчество свершилось. Моей дочери не исполнилось ещё и двадцати одного года, как из другого мира явился серебряный рыцарь маг и запечатлел на её руке свой поцелуй. Попробуй ты поцеловать мою дочь в губы, то тогда я лично разорвал бы тебя голыми руками, но всё произошло именно так, как было сказано в древнем пророчестве и ты теперь её муж, а её соперница Алвиана, эта рыжая курица, может теперь со злости выщипать себе из хвоста все перья, правда, когда обернётся орлицей. Тебе, видно, хочется узнать, что это было за пророчество, сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро? Тогда изволь выслушать его, но прежде сделай нам милость, выставь на этот стол те угощенья, которые ты приготовил для нас лично, простояв на камбузе пол дня.

— Откуда тебе это известно, старый морской чёрт? — возмущённо воскликнул я — Ты что, подглядывал за мной? Да, кстати, нам вроде бы пора и познакомиться. С генералами королевы Аквианы я уже знаком, а теперь мне хотелось бы познакомиться с королевой-матерью и тобой, папаша. Руку даю на отсечение, что ты здесь никем, кроме своей супруги не командуешь. Я угадал или нет?

Вообще-то я специально провоцировал этого здоровенного сирена на скандал, но его не получилось. Он рассмеялся в ответ:

— Да, нам пора представиться тебе. Мою супругу, королеву-мать, зовут Мелиниара, а меня зовут Аластаном. Ты очень догадлив, сынок. Даже слишком, но и этим ты лишь подтверждаешь пророчество великих магов древности. Да, я подглядывал за тобой все последние дни, ведь только так мне удалось заставить свою дочь-королеву перестать следовать за тем кораблём, на кот ором ты плыл. Очень уж она рисковала, забираясь чуть ли не в твою каюту. Призвать же Аквиану к благоразумию было невозможно.

Ох и глупый же вид был у меня в эту минуту, глупый, ужасно растерянный и беспомощный. А ещё суетливый, когда я стал выставлять на стол блюда, напитки и фрукты. Но я всё же был в состоянии слушать, когда могучий сирен, налив сначала супруге и дочери по кубку красного вина, взяв свой кубок в руку стал рассказывать:

— Когда-то очень давно, в те годы, когда шла кровопролитная война между повелителями вод и небес, а это были такие же люди, как и вы, только из двух разных родов, древние маги одних лишили способности превращаться в орлов, а других способности превращаться в рыб, отобрав у них ноги, дав им хвосты для быстрого плавания под водой, двум народам было сказано, что однажды на Изендер придёт сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро, который окончательно примирит оба рода. Но сначала в наш мир, истерзанный войной, придут из его мира другие люди, не знающие магии, которые возродят Изендер. Так всё и произошло, но после этого древние маги тоже разбились на два лагеря, но войны всё же не допустили. Зато в дополнение к пяти великим магическим благородным животным, хранителям Изендера, существовавшим многие тысячелетия, они создали четырёх чудовищ и расселили их очень неравномерно. Гигантский скорпион, дети которого, как и дети гигантской жабы выращивали в себе скорпионий пурпур, ничем не отличимый от жабьего, был поселён в Большом Изенде, вскоре ставшем Закрытым Изендом, а два других — гигантский медведь и гигантская жаба, в Малом Изенде, который теперь называют Большим, хотя это и не так. Ещё одно чудовище было создано для того, чтобы держать в повиновении сирен. Повелительница же неба и без того существовала всегда. Ей просто приказали следить за тем, чтобы небольшая группа людей-птиц никогда не покидала своего Круглого королевства, окруженного пустыней, по воздуху. Пройдя же по пескам они превращались в самых обычных людей и то, что подданные королевы Алвиары часто уходят из Круглого королевства, является её самой большой проблемой. Древние маги, предсказавшие твой приход, Алекс, сказали, что от того, какие решения ты станешь принимать, будет зависеть судьба двух миров, Изендера и Земли, а также судьбы отдельных людей, целых людских сообществ и даже пяти великих магических благородных животных. Мы всегда знали, когда ты придёшь в этот мир и потому никто из нас даже не удивился, когда ты подарил народу моря голубой жемчуг освобождения и последнюю их дань, которую мы передали чудовищу, тысячелетиями державшему нас почти в рабстве. Знали мы и о том, что без двух недель двадцать один год назад на Изендере родились в один и тот же день четыре девушки и все они издревле были предназначены тебе в невесты. Две из них, королевы, Аквиана и Алвиана, а две простые магессы — Джена и Марион. Знали мы и о том, чем отличаются эти девушки одна от другой. Моей дочери, Алекс, не нужно больше ничто, кроме тебя самого. Алвиану интересует только власть над этим миром, которую она может обрести благодаря тебе только в том случае, если ты отдашь ей все магические артефакты, из которых она изготовит Гранд бастоно высшей власти. Марион хотя и было суждено стать твоей женой, с детства любила Ральфа и непременно стала бы его женой, не забери мы его у неё. Тебя бы она никогда не полюбила, но стала бы твоей женой даже вопреки своим чувствам. Джену же с детства влекла к себе только магия и, хотя она и родилась без большой магической силы, как мне кажется, магическое Ожерелье мудрости она уже от тебя получила, как королева Аквиана получила Глаза океана. Я прав?

Чтобы привести в чувство королеву, продолжавшую пожирать меня нескромными взглядами, я усмехнулся и сказал:

— Ты прав, Аластан, Джена моя любовница и я не только подарил ей Ожерелье мудрости, но ещё и увеличил её магические силы раз в двадцать пять или тридцать, а они у неё, поверь, всё же имелись. Затем мы расстались друзьями и я сказал, что во время следующей встречи буду смотреть на неё, как будто вижу в первый раз. Признаться честно, я увлёк её в свои покои с помощью любовной магии, но она и сама утащила бы меня в свои собственные для того, чтобы обрести магическую силу. Марион я тоже мог сделать своей любовницей, но сразу отказался от такой мысли раз и навсегда. Она девушка не из моих снов. То что ты сказал мне про Алвиану, навсегда отвратило меня от неё. Извини, Аластан, но такой уж я есть. На меня где сядешь, там и слезешь, да ещё и пинка под зад получишь. А теперь послушай меня ты, Аквиана. Извини, но меня твои влюблённые взгляды совершенно не волнуют. Да, я понимаю, что отец с матерью с детства втолковывали тебе в голову, что однажды к придёт твой серебряный рыцарь и поцелует твою руку. Извини, девочка, но в моём мире это всего лишь жест вежливости и внимания к любой девушке или женщине и я здесь, на Изендере, перецеловал уже столько женских и девичьих рук, что если бы женился на каждой, то за мной сейчас следовал бы целый обоз с женами. Представь себе, что со всеми ними я провёл с кем всего одну ночь, а с кем и пару недель, но сделал всё от меня возможное, чтобы мы расстались друзьями. Признаюсь тебе честно, Аквиана, ты занимаешь мои мысли, в которых я рисую весьма смелые картины счастья, но только не сердце и чувства. Хотя, как я понимаю, практически ничто не мешает мне любить тебя, мой разум отказывается воспринимать такую реальность. Если ты хочешь стать моей женой, то должна не знаю уж как, но обзавестись стройными ножками и кожей цвета мякоти этого плода, — чтобы королева могла представить себе нужный цвет, я разломил спелый персик, мякоть которого имела нежный, розовато-кремовый цвет, — в противном случае я никогда не смогу тебя полюбить. Извини, но как мужчина, я жуткий консерватор. О цвете волос можешь не беспокоиться, я перекрашу их тебе в какой угодно и тут даже комар носа не подточит. Я уже видел сирен, у которых точно такие ноги, как и у обычных девушек, а раз так, то значит и ты способна сделать то же самое. Ты ведь магесса, моя королева.

Папаша Аквианы тут же встал не просто в позу, а на дыбы:

— Не позволю! Если Аквиана пойдёт на это, то перестанет быть королевой, а она именно ею рождена.

Я было подумал, что королева Аквиана тоже возмутится, но не тут-то было. Она немедленно сняла с головы диадему и положила её на край стола с такими словами:

— Мама, я возвращаю тебе символ моей королевской власти, — и тут же, начав снимать с себя украшения, глядя на меня простонала чуть ли не болезненно, — любимый, но на это уйдёт целых два года.

У меня в голове блеснула шальная мысль:

— Постойте, ваше величество, наденьте на себя королевскую диадему и постарайтесь вызвать свет силой своей магии. — в гроте почти сразу же стало раза в три светлее, но свет исходил не от сапфиров, а от самой королевы, причём я увидел её возлежавшей на оттоманке совершенно нагой и, сглотнув слюну, сказал: — Достаточно, Алвиана. Хотя ты и королева, Глаза океана тебе неподвластны. А теперь, уважаемые, давайте проверим болтовню древних магов Изендера на предмет правдивости. Мелиниара, позвольте мне возложить на вашу голову диадему власти и украсить ваши ушки, шейку и пальчик.

В ответ на эти слова папаша Аквианы злобно зарычал, но, пригвождённый к оттоманке гневным взглядом своей супруги, между прочим, тоже красавицы, которая вовсе не выглядела матерью теперь уже точно бывшей королев, умолк. Сняв с его дочери магические регалии, я подошел к королеве-матери и сначала возложил на её голову серебряную диадему, отчего меня чуть было не пришибло мощнейшей волной магической силы чуть ли не космического порядка. С ушками королевы океана Изендера вышла заминка. Они не были проколоты, но меня это не остановило. Когда я проколол их штифтами, украшенными бриллиантами, то увидел, что кровь у сирен такая же красная, как и у людей, хотя моряки, рубившие их тела саблями, говорили что она у них изумрудно-зелёная. Магия, ничего не попишешь. Когда всё было готово, новая старая королева спросила:

— Серебряный рыцарь, мне вызвать свет?

Я кивнул и пожалел, что у меня не было с собой защитной маски электросварщика. Из всех пяти изумрудов вырвались такие лучи света, что я зажмурился и взмолился:

— Ваше величество, умоляю вас, убавьте яркость! Не то я ослепну, а вам слепой зять даже за очень большие деньги не нужен.

Когда я приоткрыл левый глаз, то увидел, что королева действительно убавила яркость, но Глаза океана всё равно испускали множество ярких лучей с такой силой, словно внутри сапфиров были спрятаны ксеноновые прожектора. Все пятеро мужиков слетели с оттоманок, встали перед своей новой старой королевой коленопреклонённо и, вскинув вверх руки, громко прокричали:

— Да здравствует королева Мелиниара!

Её королевское величество торжествовала. Да, ничего не скажешь, она была, как королева, на две головы выше дочери, но Аквиану это совершенно не беспокоила. Своим взглядом она просто гнала их всех прочь, что мне не очень-то нравилось. Между тем королева благосклонно кивнула мне, улыбнулась дочери и сказала:

— Дочь моя, раз ты приняла решение стать женщиной, то я должна немедленно предстать перед своим народом. Ты не будешь об этом жалеть или мне всё-таки вернуть тебе диадему власти?

Настал весьма щекотливый момент и я понял, что угодил в такую смоляную ловушку, из которой уже не смогу выбраться никогда и всему виной были бездонные синие глаза Аквианы. Не смотря на то, что юная сирена улыбалась матери радостно и совершенно безмятежно, я почувствовал, что мне нужно срочно подстегнуть ход событий. Вообще-то на меня уже накатило нечто такое, что я был готов нарушить своё собственное слово, но в глубине души кое-что удерживало меня от последнего шага. Тем не менее я шагнул к Аквиане и, чтобы подсластить её папаше пилюлю, а королеве аккуратно положить в бочку небольшую ложечку дёгтя, громко сказал:

— Не волнуйся, Аластан, я сегодня же сделаю так, что королева Мелиниара влюбится в тебя просто беспримерно.

Её величество немедленно возразила, буравя меня взглядом:

— Алекс, я и без магии люблю своего мужа.

Ага, как же, проймёшь меня этим. Насмешливо улыбнувшись, я окончательно расставил все точки над буквами "i" в этой пьесе:

— Зато с магией, ваше величество, вы будете любить его так, что не станете всякий раз отодвигать в сторону. Извините, но на белом свете есть такая штука, как мужская солидарность. Я ни за что, ни за какие богатства двух миров, не стал бы при королеве Аквиане принцем-консортом, но стану мужем принцессы Аквианы и когда вы отойдёте от дел, а это вы рано или поздно сделаете, то стану королём, а не каким-то там серебряным рыцарем на побегушках. Кстати, это моё жесткое условие, с которым вы либо соглашаетесь, либо я сваливаю с вашего острова и мы сами разберёмся с морским чудовищем.

Королева, поняв, что я настроен серьёзно, величественно кивнула и чуть ли не принесла мне присягу на верность:

— Хорошо, сэр Алекс, я принимаю твои условия и лишь прошу не спешить со своей любовной магией. Отныне мой муж будет стоять от меня по правую руку, а старый трон я велю выбросить и вырастить новый, на котором он будет восседать вместе со мной.

— Вот ещё глупости, — возразил я, — тронами разбрасываться. Куда проще вырастить второй и поставить рядом, а пока что король Аластан постоит какое-то время опираясь на подлокотник.

Теперь уже точно, точнее не бывает, будущий тесть благодарно кивнул мне и все шестеро величаво удалились. Мой взгляд невольно задержался на роскошном заду королевы, но я быстро повернулся к Аквиане, хотя и не знал, что мне теперь с ней делать. Зато она, применив магию, сгребла меня в охапку и уже через секунду обнимала, страстно шепча мне на ухо свои любовные признания. Н-да, девочка не знала, что это женщины любят ушами, а мужчины глазами. Оттоманка была достаточно широкой, а попросту почти двуспальной и потому я смог слегка отодвинуться от очаровательной сирены, чтобы провести линию демаркации поперёк нижней части её животика:

— Аквиана, ты существуешь для меня от макушки и до этой черты, которую я не переступлю до тех пор, пока ты не станешь обычной девушкой. Поверь, так надо. Мне почему-то кажется, что это очень важно даже не для нас, а для судеб двух миров.

Эка я загнул, но зато мои слова подействовали на девушку немного отрезвляюще. Она хотя и сорвала с себя тунику, после чего с меня слетели обе рубашки, была счастлива уже от того, что наши тела соприкоснулись своей второй половиной. Через несколько минут я снял с себя ботфорты и пояс с магической сумой и тесаком, но чёрные штаны, пошитые из жабьей кожи, всё же остались на мне. Боже, никогда в жизни я не ласкал и не целовал столь совершенного женского тела, но табу всё же так и не нарушил. Зато его не существовало для Аквианы, но она не раз получала за это по рукам. Часов через восемь в королевский грот вернулись мои будущие тёща с тестем, но без генералов. Девушка почувствовала их приближение заранее и потому мы оделись, а я так даже натянул ещё и ботфорты.

Наконец-то сирены смогли вкусить моих яств. На Корсике я научился неплохо готовить рыбные и мясные блюда, а на камбузе для этого имелось всё необходимое, включая сладкие каштаны, которые заменяют корсиканцам хлеб. Все блюда находились в магической посуде, а потому были такими, словно их только что приготовили. Королева с королём и принцесса остались довольны, а я под шумок изловчился мазнуть Аластана своей серебряной иголкой и потому нас уже довольно скоро чуть ли не в шею вытолкали из грота. Дело уже шло к вечеру и Аквиана потащила меня в другой грот, где мы начали долгий разговор, девушка рассказывала мне о жизни сирен и "примкнувших" к ним людей. Во время разговора я постарался внушить ей мысль о том, что тем самым мы можем поломать всякого рода нехорошие планы наших если не врагов, то точно недругов.

Не знаю, существовали такие планы на самом деле и были ли они связаны с тем, что я сделаю то, чего очень хотела Аквиана, но мне почему-то казалось, что так оно и есть. Да, уж, если мне что-нибудь втемяшится в голову, то я уже не сойду с места. Девушка это быстро поняла, тем более, что я сказал ей прямым текстом:

— Аквиана, пойми, то что нас так тупо свели, лично меня очень сильно настораживает. Представь себе, что это может привести к тому, что твоя соперница сможет применить по отношению ко мне какую-то любовную магию и что тогда будет? Что с тобой случится, если ты, став моей женой, узнаешь, что меня забрала себе Алвиана?

Девушка горестно вздохнула и ответила:

— Алекс, я этого не переживу.

— Так может быть она именно этого добивается? — задал я вопрос в лоб — Если так, то зачем её вооружать. Поэтому я предлагаю не торопить события и подождать, когда всё разрешится.

Юная сирена, глядя на меня со слезами на глазах, спросила:

— А если ты полюбишь другую?

— Обязательно полюблю и не одну, — суровым тоном сказал я девушке и усмехнулся, — мне самому очень хочется знать, Акви, смогу ли я теперь лечь в постель с какой-то другой девушкой? Думаю, что скорее всего смогу, а вот полюбит её у меня точно не получится. Не забивай себе голову этими глупостями. Поверь, меня там если и ждут с распростёртыми объятьями, то только для того, чтобы обобрать подчистую, чего я совершенно не желаю. — сказав так, я завёл разговор на куда более насущные для меня темы: — Есть у меня один магический свиток, в котором прямо говорится, что ради создания Большого магического посоха я должен убить девять магических созданий, да только выяснилось, что четверо из них злобные чудовища, двое из которых пусть и не сами, а через своих деточек приносили людям пользу, а пятеро так и вовсе являются хранителями этого мира, но от них никому из жителей Изендера нет никакого прока.

Аквиана вовсе не была наивной дурочкой с обалденной фигурой. Кивнув, девушка с грустью сказала:

— Из пяти благородных магических зверей, хранителей Изендера, только Повелительница неба добрая и не причиняет никому вреда. Пока она летает над океаном, люди-птицы не смогут перелететь через горы, чтобы завоевать его по приказу своей королевы. Четыре других благородных зверя живут в окружении точно таких же гор и убивают каждого человека, который появится в их владениях. Правда, таких людей, которые смогли это сделать, были считанные единицы. Мы знаем об этом потому, что можем плавать по всем морям и рекам Изендера и, сделавшись невидимыми, слушать, о чём говорят люди как на кораблях, так и на суше, когда они находятся неподалёку от воды. У сирен очень острый слух, Алекс. В Закрытом Изендере некоторые маги считают, что звери-хранители давно уже не нужны и что их следовало бы убить, вот только ещё никто из тех охотников, которых за ними посылали, ещё не вернулся назад. Там чуть ли не все маги с ума сошли, мечтая о Великом посохе магии, который может стать в руках королевы Алвиары Магическим посохом высшей власти.

— Ты знаешь о нём что-нибудь? — спросил я — В моём свитке написано, что с Большим магическим посохом уже не будет нужен ни скорпионий, ни жабий пурпур. С его помощью можно будет наделать для магов тысячи точно таких же магических посохов, но в том-то всё и дело, что они не только источник магии, но ещё и оружие страшной силы. Думаю, что этого ни в коем случае нельзя делать. Всех тех чёрных жаб, которых моряки "Фурии" поймали в Лингийском болоте, уже приручили. Довольно скоро они вырастут и тогда из них можно будет извлечь магический пурпур даже не убивая чёрных жаб. Если их хорошо кормить, то они ничем не хуже любых других домашних животных. Думаю, что то же самое может случиться и со скорпионами. Не знаю почему, но я никогда не убиваю скорпионов.

Сирена улыбнулась мне. Её улыбка была просто обворожительна и мне захотелось поцеловать эту девушку, цвет лица которой в пламени масляных светильников был точно такой же, как и у обыкновенных девушек. Аквиана, продолжая улыбаться, кивнула:

— Всё правильно, Алекс. Большие скорпионы вовсе не какие-то там злобные чудовища и к тому же очень немногие вырастают до таких размеров, что начинают представлять из себя интерес для охотников за их пурпуром. Он у них находится не в черепной коробке, как у чёрной жабы, хотя и до него можно добраться, а в основании ядовитого жала. Эти скорпионы рождаются вовсе не в Великой пустыне Закрытого Изенда, а в Медовых Песках. Их переносит туда на себе Повелительница неба и рассеивает среди песков. Из тысячи остаётся в живых и вырастает всего один скорпион. Остальные погибают. Если бы люди хотя бы кормили самых больших мясом, то они не поедали бы с голода друг друга и не превращались в чудовищ, но куда большее их число всё же гибнет в пасти Хозяина пустыни. Вот его нужно обязательно уничтожить, но я не знаю, как ты сможешь сохранить жизнь остальным магическим животным, ведь ты мечтаешь создать Великий магический посох, чтобы потом спрятать его. Мне отчего-то кажется, что ты не станешь изготавливать множество точно таких же посохов и предпочтёшь сделать так, чтобы люди просто выращивали скорпионов и чёрных жаб. Или я всё-таки ошибаюсь, Алекс?

Сдержавшись, чтобы не броситься к девушке и не начать доказывать ей обратное другими способами, я сказал, посмеиваясь:

— Правильно мыслишь, Акви. Магия моего мира позволит мне усыпить их безболезненно забрать магические артефакты, которые они носят на своём теле: золотое перо альбатроса, маленькие золотые рога оленя и тоже маленькие золотые рога быка, а также два третьих глаза льва и волка — изумрудный и рубиновый. В принципе я мог не убивать даже гигантского чёрного медведя, но если он действительно был чудовищем, то значит правильно сделал, что грохнул его. От него действительно было людям много вреда, как и от чёрной жабы.

— Тем самым ты убьёшь их, Алекс, — печально сказала Аквиана и горестно вздохнула, — они ведь просто истекут кровью, а вместе с ней улетучится вся та магическая сила, которая делала их вечными. Алекс, они ведь не такие уж и огромные, как об этом говорят.

От слов Аквианы в моих мозгах всё окончательно встало на место и я немедленно извлёк из магической сумы пять самых странных ювелирных украшений. Они же были также ещё и самыми тяжелыми. Девушка возлегала на оттоманке, причём укрыв хвост покрывалом, но чуть ли не выставив напоказ своё лоно, у неё, якобы случайно, задралась вверх короткая туника, а я сидел на второй, стоящей напротив в небольшом, уютном гроте. Сотворив магический воздушный столик, я выложил на него блестящее перо голубовато-белого металла, всё усыпанное бриллиантами, две короны размером с бокал, также с бриллиантами, и две круглых брошки, одну с рубином, поменьше, а вторую с изумрудом, побольше. Их все объединяло то, что они имели довольно толстые, два с половиной миллиметра, штифты длиной в тридцать пять миллиметров, причём изогнутые. Показав их девушке, я сказал:

— Акви, мне нужно просто заменить одни магические амулеты на другие и пусть они и дальше живут в своих царствах, а если какой дурак сунется к ним, то я о нём даже не всплакну.

Сирена, которую определили мне в невесты, против чего я уже не возражал, но стал понимать, что мне ещё нужно завоевать право стать её мужем, радостно заулыбалась и облегчённо вздохнула:

— Что же, раз кто-то побеспокоился и об этом, значит ты быстро найдёшь с ними общий язык и уговоришь их произвести замену магических артефактов, которые и дальше будут грозить им смертью.

А вот этого я не ожидал и удивлённо спросил:

— Так они что, умеют разговаривать?

Девушка рассмеялась:

— А как, по твоему, мы смогли узнать о том, что говорят люди-птицы в своём Круглом королевстве? Повелительница неба, будучи совершенно невидимой, регулярно летает над ним и поскольку у неё слух ещё тоньше, чем у нас, сирен, слышит буквально каждое их слово, а она, поверь мне, не дура. Повелительница неба дружит с некоторыми из сирен и даже принимает из наших рук рыбу, которую мы ловим для неё на большой глубине. Поэтому очень многое я слышала от неё сама. Она ведь летает над всем Изендером.

— Так это же просто замечательно! — обрадовался я — Вам нужно как-то предупредить её, что покончив с морской старухой, я прискачу к ней и предложу поменять одно перо на другое.

— Ничего не получится, — ответила Аквиана, — сейчас Повелительница неба летает над Великой пустыней, потом она полетит в Круглое королевство и вернётся к своему гнезду, а это произойдёт через пять месяцев. Она ведь не обычный альбатрос и потому ловит рыбу всего три месяца в году. Из того яйца, которое она снесёт, вылупится самый обычный альбатрос, только очень большой. Он и расти будет втрое быстрее, чем обычные птенцы, но потом станет всего лишь самым простым альбатросом и когда-нибудь умрёт.

— Ничего страшного, — улыбнулся я, — значит в таком случае я сначала ликвидирую морское чудовище, а потом поскачу к острову Гиалад. Если у повелительницы моря тонкий слух, то она услышит меня, а подняться к её гнезду для меня не составит большой проблемы. Поверь, Акви, я умею карабкаться вверх по скалам. — и, неожиданно для себя самого, спросил девушку: — А что ещё говорится про меня в том пророчестве магов древности?

Разговоры на ночь глядя ещё не надоели Аквиане и она, широко улыбаясь, со смехом ответила:

— Этих пророчестве много, Алекс, и все они разные. Иногда одно полностью противоречит другому. Думаю, что их делало сразу несколько мудрых магов древности, которые просто пытались предугадать, как поступит тот человек, который будет обладать всеми качествами, чтобы свершить хотя бы что-то из того, что они наметили и для чего так много сделали. Когда-то Изендер стоял на грани гибели и они спасли наш мир от ужасной катастрофы, но я не думаю, что она уже невозможна. Там, куда ты вскоре отправишься, куда больше злобы, лжи, подлости и ненависти, чем здесь, но хороших людей в Закрытом Изенде всё же больше. Не смотря на это, там воюют куда чаще, чем этом мире и если честно, я не хотела бы, чтобы обе части снова стали единым целым. Та часть мира больше и многие жители настоящего Большого Изенда обязательно захотят напасть на этот континент. Большой магический посох это ведь не изобретение древних магов, когда-то он уже существовал, а вместе с ним у очень многих магов были его точные копии. Вот они-то и развязали войну вместо того, чтобы жить в мире. Тогда верховный владыка магов разобрал свой посох на части и все остальные просто рассыпались в прах. Теперь ты должен собрать его, а это можно сделать только во дворце королевы Алвиары и собрать его можно по разному. Если это сделаешь ты, то получится Большой магический посох, если она, то Магический посох власти. В настоящем Большом Изенде живёт намного больше могущественных магов, чем в Малом Изенде и среди них немало воинов, но никто из них не сможет убить пять великих магических животных и чудовище пустыни — гигантского скорпиона, которого они боятся больше всего потому, что все они высасывают из магов Изендера силу. К тому же убить морскую Хозяйку, а в самом конце пути гигантского скорпиона сможет только тот рыцарь-маг, который первым убил гигантского чёрного медведя. Поэтому как только ты соберёшь там все магические артефакты, маги обязательно объявят на тебя самую настоящую охоту и сделают всё, что в их силах, лишь бы ты не добрался до Круглого королевства людей-птиц. Их и королеву Алвиару они боятся больше всего. Меня страшит сама мысль о том, что Великий магический посох снова будет собран, но я понимаю, что без него Изендер будет всегда оставаться разделённым. Только с его помощью и ещё с помощью великих магических животных можно изменить наш мир к лучшему, вот только никто не знает, как это сделать. Алекс, скажи мне, что ты хочешь сделать с помощью этого посоха?

Вопрос был не из простых, но я уже знал ответ на него и потому ответил без промедления и к тому же совершенно серьёзным тоном:

— Аквиана, поверь, я не стану делать ничего такого, что могло бы повредить Изендеру. Это будет всего две больших магии. Первым делом я сделаю так, что сирены в любую минуту без каких-либо трудностей и неприятных ощущений могли превращаться в людей и обратно в сирен. Поэтому твоё превращение в девушку будет к этому прелюдией и когда я введу в ваш мир такую магию преображения, то и ты, и я сам в любую секунду сможем спрыгнуть с борта корабля в море и поплыть в его глубинах, как две сирены, а потом подняться на него и снова стать людьми. Второе, что я сделаю, это наделю все главные магические колодцы способностью снова давать людям магическую силу без трёхсотлетнего перекура. Будет достаточно всего лишь положить в колодец свежий комок жабьего пурпура. Третью и четвёртые большие магии я не стану вводить сразу, а они таковы — я хочу объединить два наших мира и ввести ваш мир науку, а в свой магию, но это я уже делаю и сейчас, а также снять магический барьер, разделяющий Большой и Малый Изенд. Поверь, когда я договорюсь со своими друзьями на Земле, то они заключат такой договор с жителями Малого Изенда, что в Большом трижды подумают, объявлять вам войну или нет. После этого я разберу Большой магический посох или же просто спячу его так, что до него уже никто не доберётся. Ещё одно дело я сделаю без его помощи — докажу тебе, Акви, я достоин быть твоим мужем и когда-нибудь стать королём повелителей океана. Правда, я постараюсь ещё как-нибудь уговорить великих магических животных породить на свет настоящих детей, чтобы они стали хранителями моего родного мира. Вот и всё, чего я хочу. — после этого Аквиана не смогла сдержать своих чувств и моя оттоманка придвинулась к её вплотную, но я всё же задал ей ещё один вопрос: — Скажи мне, неужели ты любишь меня по-настоящему? Знаешь, мне всё же не хочется быть тем человеком, которого любят по приказу сверху.

— Так я любила тебя, когда была ребёнком и мама рассказала мне, кто мой жених, — ответила девушка, — после того, как я узнала, какой ты на самом деле, то полюбила тебя по-настоящему, хотя мне и было больно, что ты в каждом порту находил себе девушку. Алекс, неужели ты и дальше будешь поступать также?

— Не знаю, — ответил я, — но всё же думаю, что там мне будет не до девочек. Аквиана, в Большом Изенде захватили в плен восемнадцать человек из моего мира и это только моих соратников, но скорее всего их всё-таки больше. Мне нужно найти и любой ценой освободить их, а как это сделать, я пока что не знаю.

Сирена обняла меня и сказала:

— Я уже думала, что ты о них так и не вспомнишь, Алекс. Не волнуйся, все они живы, но некоторые из них находятся в Круглом королевстве и они твои враги. Они даже не пленники Алвиары. А теперь ответь мне на последний вопрос, любимый. Он давно не даёт мне покоя, с самого утра. Как ты собираешься повести в бой против подводного монстра людей? Мы умеем плавать под водой с огромной скоростью, а люди нет. К тому же для того, чтобы они смогли дышать под водой, мы должны преобразовать их лёгкие своей магией.

— Не волнуйся, девочка, — ответил я, — они будут и дышать под водой вам на зависть, и двигаться с огромной скоростью, но самое главное, они смогут поражать тех монстров, которых морская Хозяйка создала для охраны своих владений, огненными шарами.

Глава 13 Сюрприз Раскалённого Компаса

Да, ничего не скажешь, древние маги лихо обставили мой вояж в Изендер. То, о чём рассказала мне перед тем, как мы стали обниматься и целоваться на составленных вместе оттоманках Аквиана, было ещё цветочками по сравнению с тем, что вывалили на мою голову будущие тесть с тёщей. Правда, только потому, что утром, проснувшись в объятьях девушки-сирены, я сказал ей, чтобы она не волновалась относительно моих загулов налево. Мы не были с ней близки в эту ночь, но к утру я осознал окончательно, что Акви и есть та единственная девушка, на которой мне не просто хочется, а следует жениться. Только в этом случае я буду счастлив в браке.

Моя невеста поделилась этим с матерью, та рассказала обо всём мужу, а после завтрака они вдвоём вывалили мне на голову сногсшибательную новость и она заключалась в следующем. Если бы я вздумал отправиться от Раскалённого Компаса на бой с морским чудовищем один, то несомненно одержал бы победу, вот только она была бы временной. После того, как я оттяпал бы ей кончик хвоста и извлёк Синее жало, на меня всем скопом навалились бы её подручные, а это тоже были громадные твари, причём почти человекообразные, хотя и с длинными змеиными хвостами, и порвали бы меня в клочья, после чего утащили бы свою мамашу в подводную пещеру, забросили мои ошмётки к ней в брюхо и уже через три месяца она ожила.

Хуже того, она переварила бы даже мою магическую суму и обрела Чёрное сердце и Пурпурную жемчужину, после чего началось бы её победоносное шествие по всему Изендеру и кто его знает, смогли бы маги Большого Изенда и люди-птицы уничтожить это чудовище? Скорее всего, что нет. Внимательно выслушав их, я ухмыльнулся и ответил, не мудрствуя лукаво сказав правду:

— А вот этого как раз и не случилось бы ни в коем случае. Мы стали бы сражаться под водой и это ещё бабушка надвое сказала, смогли бы монстры старухи устоять против того шкала огня, который на них в результате обрушился. Думаю, что нет.

Своим ответом я поверг сирен в шок. Они ведь тоже были магами и как маги понимали, что это невозможно сделать без магии сирен, о которой люди не имели никакого представления. Чуть ли не заикаясь от волнения, королева Мелиниара спросила:

— Алекс, неужели ты сможешь сделать это без нашей магии? Хотя да, скорее всего действительно сможешь, ведь ты знаешь совсем другую магию, совсем иную и непохожую на нашу. Скажи, твои магические артефакты похожи на те, которые заменили на кораблях вёсла? От них нам было очень много вреда, ведь вёсла с силой ударяют о воду и пугают всех морских жителей. Новые артефакты позволяют кораблям людей плыть намного тише и быстрее.

Королева и король, который выглядел уже почти повелителем, прибыли в наш грот без свиты и не слишком рано. Им не очень понравилось, что оприходовал их дочь, ей тоже, но выволочку за это они мне устраивать не стали, а потому я тоже был сама любезность, достал из своей магической сумы маску, трубку и ласты, показал их и сказал:

— С такими магическими артефактами в моём мире плавают под водой, но глубоко с ними не нырнёшь. Во всяком случае я глубже пятнадцати лонгов не нырял ни разу, но это не страшно, я знаю, как изготовить новые магические артефакты. Сейчас я покажу вам, как человек, не преображаясь, может плавать под водой.

Не долго думая, я разделся до исподнего. Подштанников и нательной рубахи, пошитых из мягкой, но плотной наноткани, хорошо облегающих тело, я решил не снимать. Надев пояс, я прицепил к нему магическую суму и достал из неё другой тесак, предназначенный для подводников, который прицепил к ноге, а также арбалет с дюжиной болтов, при виде которых у сирен загорелись глаза. Из своего обычного обмундирования я брал под воду только латные перчатки. Мы вышли из грота, я задал коням корма, ясли я перенёс к нему ещё вчера, и мы отправились к морю. Держа ласты, маску и трубку в правой руке, левой я обнимал Аквиану, а та двигалась по золотистому песку обняв меня. Её родители важно шествовали впереди.

Повсюду я видел сирен и людей, живших с ними, одетых в новенькие, сверкающие на солнце наряды. Народа в этой части острова было в общем-то немного. Большинство сирен вернулось домой. За нами всё же увязалась целая толпа. Как сирен, так и людей одолело любопытство — действительно ли я умею плавать под водой? Добравшись до берега, я быстро надел ласты и стал входить в море задом вперёд. Ласты были отличные, большие, чёрные, армированные стальными супинаторами и действительно магическими. Такие изготавливали в США для морских котиков. Мне предлагали взять магический акваланг, но я отказался. Зря, конечно, но мне была известна его конструкция и я мог превратить в акваланг свой барбют.

Войдя в тёплое, ласковое море по пояс, я ополоснул в воде маску, надел её, вставил в рот загубник длинной магической трубки с клапаном, изготовленной из того же металла, что и мои доспехи, и нырнул спиной назад, резко разворачиваясь в воде. Мощно работая ногами, я поплыл вперёд гораздо быстрее, чем во время своих прошлых погружений, отчего меня охватил восторг. К тому же и магическая дыхательная трубка позволяла мне делать под водой целых пятнадцать полноценных вдохов. Электронная магическая маска давала мне целую прорву информации, такой, как температура воды, глубина, скорость и какие-то другие цифры, с которыми мне ещё предстояло разобраться. Расстояние в десять километров я преодолел быстрее, чем за двенадцать минут.

Сирены плавали гораздо быстрее. Глубина была невелика, меньше пятнадцати метров, но красота под водой была просто неописуемая. Мне хотелось нырнуть поглубже и я поплыл вперёд. Вскоре мы доплыли до тех мест, где начинался пологий спуск. Вынырнув, я хорошенько провентилировал трубку и лёгкие, после чего нырнул и стал быстро погружаться. Дойдя до отметки в сорок метров, я решил остановиться и поскольку мог сделать ещё целых двенадцать метров, то стал двигаться вдоль склона и рассматривать морских обитателей. Если на мелководье опасных хищников не было, то тут их хватало с избытком, но от сирен улепётывали практически все.

Хотя без акваланга за спиной я мог плавать с изрядной гибкостью и ловкостью, даже для людей, ставших двояко дышащими существами, я, наверное, казался неуклюжим бегемотом. С сиренами мне и вовсе нечего было тягаться, но я всё же затеял с ними весёлую игру, кто кого хлопнет по попе. Вот тут-то и началось. Едва я только шлёпнул по роскошному заду сначала будущую тёщу, а после этого невесту, за мной погнались все сирены и быть бы моему заду красному, как у макаки, но я как-то умудрялся уворачиваться, но мне всё же надавали по мягкому месту так, что я пожалел о своей выходке и вскоре запросился наверх, чтобы вдохнуть воздуха. В воде мы провели часов пять и я нагулял знатный аппетит. Едва повернув к берегу, я и ахнуть не успел, как королева ухватила меня за левую руку, принцесса за правую и сирены показали мне, что такое плыть быстро.

После обеда в большом гроте, покинув короля с королевой, пожирающих друг друга страстными взглядами, мы с Аквианой удалились в малый, там я нашел одного Сократа и первым делом мы искупали коня в ближайшем ручье. Задав ему корма и поставив поилку, я устроил для него ещё и лежбище из сена, после чего, к полному неудовольствию своей невесты, занялся изготовлением акваланга. Вот тут-то я и понял окончательно, что меня готовили в экспедицию на Изендер самым основательным образом. Выяснилось, что маска для ныряния отлично вставляется в мой барбют и тогда я решил сделать полную ревизию своего рюкзако и нашел в одном из ранее пропущенных отделений разобранный на три основные части магические дыхательный аппарат. Расспросив Аквиану о том, какие деревья растут на их острове, я выяснил, что гевея мало того, что растёт здесь, так сирены ещё и изготавливают из каучука кое-какие вещицы.

В итоге, найдя в ручье ещё и куски кварцита, отобрав у островитян десяток коринфских шлемов, я изготовил десять аквалангов, а к ним ещё и десять подводных реактивных двигателей, но уже прикрепив к ногам первый, сумел доказать сиренам, что тоже могу плавать очень быстро. Что же, именно на них я и рассчитывал. На обоих галерах имелся не только каучук, но и прекрасное стекло, не говоря уже про слитки различных металлов, так что теперь магам не составит особого труда изготовить для боевых пловцов самые лучшие акваланги — стальные шлемы с дыхательными масками, превращающими воду с растворенными в нею газами в магическую воздушную смесь, предотвращающую кессонную болезнь, и реактивные двигатели.

Мы провели на острове две недели, я решил устроить для Марион и Ральфа небольшой медовый месяц, после чего вернулись на "Резвую кобылку". С нами в путь отправилось пять тысяч сирен обоего пола, а также полторы тысячи воинов, когда-то либо похищенных сиренами, либо отданным им на съедение бывших гомиков. Сирены их мигом перековали и научили не только тому, чем должны заниматься все нормальные мужики, но и превратили в отличных морских пехотинцев. О своей прежней жизни никто, кроме Ральфа, не тужил, ведь сирены знали, кого нужно уводить в свой мир и открывать ему все тайны океана, а это такой мир, который любого человека увлечёт своими красотами и привяжет к себе навсегда.

Как только мы прибыли к месту якорной стоянки "Кобылки" и "Фурии" я сразу же показал всем два новых магических артефакта для подводного плавания. Ещё я сказал, что выращу тысячи магических сапфиров и вставлю их в подводные шлемы боевых пловцов и тогда, повинуясь Глазам океана, они вспыхнут так, что всем монстрам Морской хозяйки тошно сделается, а ведь битва будет происходить в Море Вечного Мрака, которое мы подсветим.

Мы сразу же отправились на остров Пелант, самую большую базу народа моря. Там нам нужно было срочно подготовить ещё три десантных галеры, потренироваться в плавании под водой, освоить технику подводного боя и главное люди и сирены должны были освоить новые плазмомёты. Под водой они стреляли ничуть не хуже, чем в атмосфере, вот только ревели погромче. А ещё всю нашу подводную армию нужно было оснастить новыми подводными доспехами. Сирены никогда не сражались с чудовищами, порождёнными старухой, но говорили, что их клыки и когти теперь стали ещё опаснее. Зато они были неповоротливыми, но при этом имели рост в семь метров.

Морская хозяйка была намного больше. В её пасть мог запросто войти человек и в это заключалось моё спасение. Мне нужно было влететь к ней в пасть, но не проваливаться в глотку, а специальной магической распоркой заставить её раззявить своё хлебало ещё шире и потом забить её брюхо плазменными шарами замедленного действия. Ох, как же нам пригодились зубы самой большой жабы и её кожа. По мнению королевы Мелиниары это было самое мощное наше оружие, ведь лингийская сталь будет не просто рубить конечности и туши чудовищ, но ещё и заставит их загореться под водой. Доспехов из жабьей кожи пошили немного, но для тех, чья жизнь мне была особенно дорога, их хватило. Впрочем, без доспехов в бой всё равно никто не пойдёт. Поэтому главное заключалось в том, чтобы создать численное преимущество и ещё преимущество в огневой мощи.

Мне не были нужны никакие подвиги и я сразу же заявил, что как только доберусь до острова и, оставив там Сокки нырну в воду, мои друзья врубят прожектора и пойдут в атаку со всех сторон. Вот только меня расстроило решение Аквианы отправится в пещеру морского чудовища вместе со мной и взбесило то, что её родители согласились со своей дочерью не моргнув глазом. Как только мы добрались до "Резвой кобылки", Сократ был не против, чтобы моя невеста сидела у меня на коленях, Аквиана сразу же поселилась в моей каюте. Как и многим другим сиренам ей всегда хотелось жить именно на корабле, плывущем по морю или реке.

Мои тесть с тёщей тоже поселились в нашей каюте, в соседней комнате, и жутко мешали нам спать. Им ведь никто не запрещал заниматься любовью. Так что мы с Аквианой лишь нежно целовали друг друга и не более того. Невинные ласки не в счёт. Теперь меня учили магии воды сразу два мудрых, всемогущих мага и две магессы, мать и дочь, а поскольку это была исконная магия, то я ещё и учил древний язык изендерцев. Первые люди появились на Изендере почти пять тысяч лет назад и их поначалу было мало. Потом в этот мир почти полным составом был переселены древние жители Крита, причём чуть ли не в момент гибели критско-минойской цивилизации. Позднее к ним присоединилась большая часть жителей Помпей и некоторых других древнеримских городов, а также моряки Древнего Мира.

Так заселялся изрядно опустевший Изендер. В результате возник язык, похожий на эсперанто, а древний язык этого мира сохранился лишь в магических заклинаниях. Вот его-то я и изучал активнее всего, так как прекрасно понимал, что по другому я не смогу создавать новые заклинания используя современную науку. На Большом Изенде меня не поджидали какие-то очень уж сложные испытания. В отличие от Малого Изенда, там никто и понятия не и имел о том, что к ним однажды заявится сэр Алекс Дьябло, благородный рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро. Они просто ждали мага из другого мира, чужака, который совершенно не знаком с их обычаями, выследить которого будет совсем не сложно и к тому же он будет не слишком силён в магии, а это не про меня сказано.

Сирены плавали по всем рекам Большого Изенда, впадавшим в моря, и потому собрали очень много информации об этом мире. Знали они и о том, где находились мои коллеги из дружественных организаций. Их держали в двух баронских и одной королевской тюрьме, но сначала мне нужно было разобраться с куда более важными проблемами. Насколько это известно, узнав, что у них нет при себе никаких магических артефактов, их просто посадили под замок. Куда больше меня волновало то, что в Круглом королевстве, если точнее в королевстве Рондомонтаро, находилось четыре с лишним десятка китайцев и иранцев. Так во всяком случае описала их Повелительница неба и их число могло увеличиться, так как я не думаю, что королева Алвиана стала делиться с Китаем и Ираном магическими знаниями. Похоже, что ей были нужны воины с особой подготовкой, а раз все они были мужчинами и тут речь скорее всего шла о любовной магии.

Маг Лаверий знал о ней достаточно много и если это правда, то женатого мужчину очаровать, как раз плюнуть, зато если я успею очаровать Алвиану раньше, то она уже не сможет ничего со мной поделать. Как всё обстояло на самом деле, мне было неизвестно, как не было известно и то, можно ли доверять всему тому, что написал в своём лабораторном журнале Лаверий. Он мог быть как одним из доживших до наших дней древним магом, так и агентом Алвианы. В любом случае мне было ясно только одно, меня специально провели по такому маршруту, чтобы я смог как следует подучиться, прежде чем мне придётся заняться серьёзными делами, а потому всё, что со мной происходило на Малом Изенде, всего лишь детский сад.

Мне хотелось знать только одно, дадут ли мне там ещё чему-то научиться или пришибут сразу? Про то, что я смогу выполнить свою миссию походя, я уже не говорю. Хотя с другой стороны там ведь тоже скакали верхом по дороге странствующие рыцари-маги, ищущие новые магические заклинания и были в ходу деньги, а также ценные магические артефакты. Поэтому я не собирался хоронить себя раньше времени. Шел день за днём, близилась моя третья очень в магическом мире Изендера, в котором год состоял всего из десяти месяцев, но они были практически равны нашему году по времени. С острова Пелант мы направились на "Резвой кобылке" в Зелёное Двуречье, где уже был не только почти полностью построен большой город, но и отстроено огромное магическое баронство. Там меня ждала встреча с друзьями.

Вердаривере мы поднимались верхом на быстрой волне, ширина реки это позволяла. Королева Мелиниара отправилась вместе с мужем к месту сбора эскадры на "Фурии", а Алвиана осталась со мной. В Вердаклостро, так назвали три барона свой город, мы прибыли рано утром и нас там давно уже ждали. Боже, как же я обрадовался, увидев на огромной пристани Эстебана, Рико, Марко и примкнувшего к ним Августа! Рядом с ними стоял Главный гофмаршал триединого баронства с супругой, старина Эмилио, а баронесса-мать Ингеана сидела в кресле. Гримо тоже был там и, едва завидев в открывшемся лацпорте Сократа, как только были опущены сходни, сорвался с места, потрясая двумя громадными морковками. Аквиана, одетая в роскошное платье цвета морской волны, спустилась с галеры сидя верхом на Сокки, которого вёл под уздцы Гримо.

Потом был званый завтрак для комсостава, во время которого шла разгрузка. Мы доставили в Вердаклостро огромное количество магических артефактов, которые вскоре должны будут разойтись по рукам множества магов, но что самое главное — две тысячи ручных чёрных жаб, одетых в нарядные пелеринки. Несколько десятков этих магических существ, выросших до размеров молодого барашка, офицеры "Резвой кобылки" внесли в замок Кварбароно на руках. Уже весь Малый Изенд знал, что люди моря сделали людям суши роскошный, просто королевский подарок — спасли тысячи чёрных магических жаб, в которых уже сейчас рос и набирал магическую силу драгоценный пурпур, основа жизни Изендера.

После завтрака мы отправились на верховую прогулку. Мои друзья умоляли меня осмотреть хотя бы часть города Вердаклостро, испить воды из Главного колодца-озера, в котором лежали три пурпурные гранулы, так, наконец, стали называть комки жабьего пурпура, и посетить ближайшие деревни. Отказаться было невозможно и мы отправились в путь большой кавалькадой. Город был очень красивый, но больше всего нас поразил Главный колодец триединого баронства, в котором временно поселился народ барона Августа. Свободных земель в баронстве хватало и потому очень многие люди стремились перебраться сюда на ПМЖ, чему я нисколько не удивлялся. Трое друзей были отличными парнями и не задирали ни перед кем носа.

Деревни нам тоже понравились. Магическую воду бароны отпускали людям бесплатно, а она давала магам-ремесленникам и магам-фермерам такую силу, что те могли легко решить все свои проблемы. Да, но помимо этого они ведь получали от баронов пусть и небольшие, но всё же деньги на обустройство. Маги, находившиеся на службе четырёх баронов, изготавливали с помощью магического пурпура такие артефакты, которые у них чуть ли не с руками отрывали и потому в Вердаклостро приезжало множество покупателей. Проблемы конечно у моих друзей имелись, но их нельзя было назвать неразрешимыми и что самое главное, у них имелись мудрые советники, которые знали, что нужно делать в любой ситуации.

Из галер была выгружена едва ли не две трети всего магического добра. Оставив в этом городе две тысячи чёрных жаб и три десятка огромных гранул пурпура, забрав свои денежки, мне начислили на них щедрые проценты, я отправился в путь, но не один. Мы ехали дальше втроём, Диего, Алвиана и я, и именно в таком порядке поскакали во главе большого обоза по отличной дороге в баронство Кионаро. Рико, Эстебан, Марко и Август сопровождали нас, а вместе с ними отряд численностью в пятьсот конных рыцарей. В каждый из тридцати фургонов с тем магическим добром, которое я собирался отправить на Землю, было впряжено восемь самых быстрых и выносливых лошадей, так что мы просто физически не могли опоздать.

Ещё за тридцать километров до Кионаро нас встретили маг Пуррас и магесса Джена. Моя бывшая любовница и невеста-сирена обменялись несколькими понимающими взглядами и радостно заулыбались. На мой вопрос, помогает ли ей Ожерелье мудрости, Джена только улыбнулась. В баронстве, где нас поджидал маг Эстергал, мы задержались немногим более, чем на сутки и выехали из его ворот на ночь глядя. Пуррас почему-то взял с собой несколько громадных тюков. Через двое суток, в полдень мы были возле скалы. За время путешествия, я сотни раз выходил на связь с Землёй и теперь настало время отправить на родину дары Изендера. Самым главным из них я бы назвал магических чёрных жаб, ставших ручными милягами размером к хорошего барашка и в каждой росло пурпурное яичко. Их я отправлял на Землю три тысячи и буквально умолял не резать на куски.

Поддоны с террариумами вносили в камень быстро, но очень аккуратно, с трёхминутным интервалом и потому отправка посылок затянулась на трое суток, но в скалу вошло всё, а в самый последний момент маг Пуррас сказал, что ему было смолоду написано на роду отправиться в другой мир, чтобы наладить двухсторонний контакт со мной. Поцеловав дочь и пожав руки всем нам, маг вошел в камень и вот тут-то я наконец поверил, что всё у меня получится. Дрог в лесу уже не осталось, но возле скалы стояли все мои друзья. Я крепко обнял каждого, вскочил на Сокки и во весь опор помчался на юг. Вот теперь мне точно нужно было спешить.

Диего и Аквиане было добираться до места сбора основных сил, куда я должен буду прибыть верхом на Сократе, намного проще. В сопровождении баронов и конных рыцарей, жутко сожалеющих о том, что им не придётся сразиться с морскими чудовищами, им нужно было проскакать верхом на морских конях всего триста километров до реки Леграны, где их уже поджидала цела сотня сирен-воинов. Подняв быструю волну, они всего за двое с половиной суток домчат их до места. Мой путь также частично пролегал по трём рекам и одному большому и очень длинному солёному озеру, куда должен был добраться небольшой отряд сирен. Если они не успеют, то мне предстояло проскакать по его водной глади почти девятьсот лиг под палящими лучами солнца при полных доспехах. Глубокое озеро кишело хищниками, огромными зубастыми рыбами и крокодилами.

После этого мой путь лежал через Адскую Глотку пустыни Миела Сабло, говорят, что в ней было даже жарче, чем в Великой пустыне Большого Изенда. Но сначала мне предстояло проскакать четыреста семьдесят лиг лесом до ближайшей реки и тоже в доспехах. Как только мои друзья тронулись в путь, я попросил Сокки сразу же врубить четвёртую передачу и я поскакал через Урсо Арбаро напрямик. На этот раз мне уже не предстояло изучать в этом величественном девственном лесу магию. Своё самообразования я смогу продолжить только в Большом Изенде. В магии воды я разбирался уже весьма прилично и лишь жалел, что не имел такой магической силы, как у моей невесты. Вот она была настоящей атомной бомбой и превосходила по силе даже мать с отцом. Плазмомёт в её руках превращался чуть ли не в атомную пушку.

Наверное именно поэтому Мелиниара и Аластан с такой лёгкостью согласились, чтобы она полезла вместе со мной в подводную пещеру Морской хозяйки. Я не отъехал от Аквианы на два десятка километров, а мне уже стало её не хватать, но что самое главное, стал ругать себя за то, что так и не набрался решимости подарить ей то, чего она так страстно желала. Худенькая и хрупкая королева Алвиана была полной противоположностью моей невесты, переполненной энергией и магической силой, но всё же казалась мне всё более и более опасной девицей. Если кто-то страстно желает власти над всем миром, значит с головой у него не всё в порядке и самое лучшее лекарство от этого заболевания — гильотина.

Первая и большая часть моего путешествия к пустыне Миела Сабло оказалась ещё и самой лёгкой. Сирены вовремя добрались до Горького озера — Амаралаго по-местному и уже успели внушить хищным тварям, обитающим в его водах, панический ужас. Вскоре я выехал на берег, покрытый коркой соли, попрощался с подводными друзьями и, отъехав от берега подальше, принялся готовиться к рейду по раскалённым пескам. Вообще-то особой жары я не испытывал, было всего тридцать два градуса выше ноля, а это совсем не то, что жара в Джибути в конце июля, начале августа, когда из Аравии дует хамсин. Там температура доходила до сорока девяти градусов.

Спешившись, я принялся "раздевать" сначала Сокки, чтобы облачить его в белоснежную магическую накидку, дарующую прохладу. Потом я разделся сам и надел поверх исподнего белые бурнус и намёт, после чего натянул на ноги "воздушные" сапоги и перековал коня, сняв с него морские подковы и надев "воздушные". Теперь он мало того, что будет скакать практически бесшумно, так ещё его подковы не будут касаться песка, так как станут парить над ним на высоте в пять сантиметров. Пока что Сократ ходил в них только по палубе, но всё равно уже успел приноровиться к ним. Гигантского скорпиона мог убить только тот маг из другого мира, который до этого не причинил вреда ни одному скорпиону даже случайно. Как раз я и был таким магом, так как не боялся скорпионов и любил наблюдать за ними.

Помимо этих средств предосторожности я ещё запасся пятью дюжинами мешков с особыми творожными опарышами длиной в полмизинца, которых прикупил в порту Кестар на севере, расположенном в дельте Вердариверы. Там они были любимым лакомством людей, но я собирался с их помощью расчищать себе путь в местах скопления скорпионов. Как только всё было готово, я тронулся в путь. Времени у меня впереди было предостаточно, так что я мог не спешить, но всё же решил добраться до места заблаговременно. Мне под магическим бурнусом, а Сокки под накидкой, в общем нам обоим, было вполне комфортно. Чтобы не мучить глаза, я даже изготовил себе солнцезащитные очки. Уж каких мне только ужасов не рассказывали про Медовые Пески, но ничего подобного я пока не обнаружил.

Зато я видел вокруг много кустарников и травы, а также немало животных, птиц и насекомых. Многие растения цвели и, вообще, Медовыми эти пески назвали потому, что здесь водится множество пчёл, а они, как это всем известно, собирают нектар и пыльцу. Пчёлы действительно жужжали повсюду, а ещё здесь летало множество бабочек, причём очень больших. Направление движения мне было известно, а потому Сократ бежал по песчаной равнине размашистой иноходью, но вскоре начались барханы. К точно таким же, только поменьше, морским волнам, мы оба привыкли и потому темпа не снизили, хотя стало жарче, но и здесь я повсюду видел жизнь.

Через трое суток мы добрались до собственно Адской Глотки и тут жара достигала днём сорока четырёх градусов, к чему мне было не привыкать. За всё время мы не встретили ни единой души и даже следов пребывания человека в этой части пустыни Миела Сабло. Барханы кончились и началась каменисто-глинистая пустыня с множеством трещин и нор. Здесь тоже росли растения, но самое главное, скорпионов тут действительно было великое множество. Они были большими, больше моей ладони, тёмно-синими и очень красивыми. Эти шестиногие бестии носились по ярко-рыжей почве Адской Глотки с большой скоростью и ловко ловили насекомых. Вот тут-то мне и пригодились кисловато-сладкие на вкус, питательные творожные опарыши.

Стоило мне только забросить комок опарышей далеко в сторону, как туда устремлялись чуть ли не все скорпионы. Так я и скакал вперёд, повесив перед собой два мешка с опарышами и время от времени, словно отстреливал тепловые ловушки. Дорогу я тем самым расчищал себе просто идеально и судя по всему отвлекающих приманок мне должно было хватить до конца пути, то есть до Раскалённого Компаса. За ним мне нужно будет перебраться через каньон и дальше скакать уже просто по выжженной солнцем глинистой и совершенно безжизненной равнине к морю. Большая часть скорпионов осталась на месте, но довольно много этих насекомых упорно следовали за мной, чему я очень удивился и это были самые большие и яркие особи.

Когда мы останавливались на ночлег или чтобы просто сделать небольшой привал, они окружали нас и, высоко вскидывая клешни, клянчили опарышей, но не брезговали любой другой едой. В общем опарышей я давал им только на десерт. Эти скорпионы достигали в длину сорока сантиметров и отличались просто редкостным дружелюбием и, что самое удивительное, понятливостью. Пока я, достав из магической сумы большой стол, резал на кубики копчёное мясо, они терпеливо ждали, а когда, наполнив доверху большой медный таз, ставил его на землю, выстраивались в длинную очередь, подбегали и каждый брал по кубику. На четвёртый день скорпионов уже почти не было, зато за нами следовала целая армия из примерно трёх тысяч этих совершенно фантастических насекомых.

Особенно меня умилил один случай. Сопровождающие нас к Раскалённому Компасу скорпионы были "говорящими", то есть издавали громкие, щёлкающие звуки и это не было следствием клацанья их клешней. Когда на шестой день пути, а я снизил скорость, так как моя армия скорпионов за мной не поспевала, Сократ бежал всё же быстрее этих стремительных синих созданий, позади меня послышалось громкое щёлканье тысяч кастаньет, причём явно молящее и я резко остановил коня и спешился. Сокки в таких случаях стоял почти не шевелясь, чтобы случайно не наступить на скорпиона. Те же приблизились и расступились. Вскоре я увидел, что ко мне из последних сил ковыляет самочка скорпиона. Они были стройнее и элегантнее самцов. Похоже, что она повредила две или три лапки. Бедняжка выглядела очень измученной и жалобно попискивала на ходу.

Да, так оно и было. Бросившись вперёд, я на ходу выхватил медицинский бостон и, подбежав поближе, сел на раскалённый солнцем камень и взял самочку на руки. Лечить скорпиона было ничуть не сложнее, чем Сокки или самого себя. Вскоре все три сломанные лапки у самочки были, как новенькие, но я не спустил её с рук, а встал и пошел к коню, перед которым поставил поилку. Самочка тут же забралась мне на плечо и обвила хвостом шею. Остальные скорпионы подняли вверх клещи и одобрительно защёлкали. Взобравшись на Сократа, я спустил самочку с плеча, посадил на небольшую подушку и поехал дальше. Она вела себя спокойно и весело что-то мне говорила на своём щёлкающем языке. Присмотревшись к её жалу, а оно было слегка прозрачным, глядя сквозь него на солнце, я увидел, что в нём мало того, что зреет пурпурная фасолинка, так оно ещё и устроено так, чтобы отдать её в добрые, как я надеялся, руки.

Когда до Раскалённого Компаса осталось километра полтора, я его уже прекрасно видел, меня осенило: — "А ведь вы, мои синие друзья, не случайно увязались за мной. Вы, судя по всему, хотите отправиться на Землю, где вас будут любить и не станут убивать". Подумав так, я остановился, подождал, когда скорпионы, а они утром позавтракали, приблизятся и громко крикнул:

— Стойте, ребята! Дальше я поеду один и со мной будет только Милашка. — так я назвал самочку — Мне нужно предупредить друзей, чтобы они подготовились к вашему прибытию.

Скорпионы тут же зааплодировали мне. Их клешни стучали с сухим, громким треском друг о друга. Улыбнувшись и помахав рукой своей армии, я поскакал к Раскалённому Компасу. Это была выбеленная солнцем гранитная скала, похожая на постамент Медного Всадника в Питере, только более строгой формы и её часть, обращённая к морю, представляла из себя вертикальную стену трапециевидной формы, а на её "спине" был искусно высечен скорпион. Когда я подъехал к передней стене, то ахнул, так как увидел на ней точно такие магические петроглифы, как и на скале в Урсо Арбаро. Сидя на коне, я открыл ноутбук, вывел на экран фотоснимок с "домашней" пиктограммой, пристально уставился на неё и сказал:

— Ребята, я нахожусь возле Раскалённого Компаса. Пуррас, старина, если ты там, то мы сможем поговорить. Если нет, то я даю час чтобы тебя разыскали и доставили на базу. Отбой.

Чтобы заняться хоть чем-нибудь, я разбил неподалёку от скалы бивуак. Времени до вечера было ещё семь с половиной часов и учитывая то, с какой скоростью бегают скорпионы, все они войдут в каменный портал перемещения очень быстро. Главное, чтобы их хорошо приняли на Земле. Час прошел быстро и я, заведя Сокки под навес, подошел к стене и снова включил ноутбук, чтобы сказать, что я готов установить с друзьями на Земле двухсторонний контакт. После этого я стал пристально вглядываться в пиктограмму и минуты через две она засверкала, после чего превратилась в экран, на котором я увидел помимо всех тех людей, кто меня провожал на Изендер, ещё двух смеющихся типов — Хрюню и Пурраса. Тот крикнул мне:

— Алекс, мы тебя прекрасно видим, позови Сокки!

Его немедленно перебил генерал Николаев:

— Пуррас, нам куда интереснее поговорить с нашим человеком в Изендере, чем с его бесстрашным конём. Лёшенька, дорогой, здравствуй! Парень, ты не представляешь себе, как мы рады тебя видеть и сказать тебе большое человеческое спасибо. Ты не представляешь себе, как много дала Земле магия. Лёша, мир стремительно меняется и хотя китайцы и объединившиеся с ними иранцы всё ещё о чём-то мечтают, магия уже делает на Земле своё дело. Бардака, конечно, хватает, проблем тоже масса, но мы с ними боремся…

Адмирал Эрвин Доусон резко перебил его:

— Фед, это пустая болтовня. Алекс не хуже тебя понимает, что мы все в огромном долгу перед ним. Алекс, дружище, мы не можем послать на Изендер наш объединённый спецназ. Мистер Пуррас говорит, что время для этого ещё не наступило, но мы можем передать тебе пятнадцать тысяч новых боевых перчаток. Они гораздо мощнее твоих. Мы также отправим тебе специальные пояса с портупеями, которые способны создавать магическое защитное поле. Это наш вклад в общую победу над врагом, а теперь, парень, за работу.

— Стойте, Эрвин, — крикнул я, — у меня есть для вас роскошный подарок, — повернувшись, я позвал свою подружку, — Милашка, ко мне, я хочу показать тебя своим друзьям. Сначала вы примете его и тогда у вас появится ещё один козырь на переговорах с китайцами и иранцами. Учтите, когда скорпионы вырастут и вырастят гранулы магического пурпура, они отдадут их сами. Моих синих друзей нужно поселить в пустынях и я так думаю, что из них получатся отличные верховые насекомые, вот только я почему-то подозреваю, что они разумные существа, но вы с ними договоритесь. — Милашка, взобравшаяся ко мне на руки, радостно защёлкала и принялась аплодировать мне — Вот видите, похоже на то, что я не ошибся. Так оно и есть.

Адмирал сначала нахмурился, но тут же заулыбался:

— Хорошо, Алекс, запускай их первыми, а потом мы начнём отправлять тебе контейнеры с перчатками и поясами, а также нашими особыми подарками, дружище. Мы приготовили кое-что новое.

Вот такой сюрприз преподнёс мне Раскалённый Компас и эта пиктограмма, судя по её внешнему виду, появилась совсем недавно, а это означало, что какой-то очень могущественный маг помогал мне. Что же, меня это только радовало.

Глава 14 Подводная битва с монстрами и неожиданная находка

Всё-таки мне здорово повезло, что сирены так сократили моё путешествие к Раскалённому Компасу, но я и сам не стоял. В результате у меня появилось целых трое суток, чтобы побеседовать с друзьями на Земле и даже посмотреть несколько раз программы новостей. Магия и маги сделала то, чего не смогли сделать политики — объединили почти все народы планеты. Более того, магия входила в жизнь людей всё увереннее и увереннее. Эксцессов хватало, как же без них, никуда не делась напряженность в отношениях с Китаем и мусульманскими странами, но во всяком случае весь христианский мир, а также все остальные народы стремились к полному объединению. Откололись от ортодоксальных мусульманских фундаменталистов многие страны, но меня это интересовало далеко не в первую очередь.

С куда большим интересом я слушал о том, чего смогли добиться маги Земли соединив магию и науку, а добились они очень многого и в первую очередь того, что всей тяжелой металлургии наступил большой кердык, да и нефть теперь уже не была никому так нужна, как раньше. На Земле огромное число людей просто ошалело от радости, когда я передал своим друзьям шестьдесят огромных гранул магического пурпура, но ничуть не меньше было таких, которые рвали и метали от ярости. Им магия была прямо таки серпом по одному месту, если не хуже. Всё это богатство пошло только на производство воды, заряженной магической силой, но сначала её испили тридцать самых уважаемых магов, а тридцать магесс облизали гранулы на рассвете. Между прочим, помощь мужиков тут была вообще не нужна. Первым, кому был преподнесён серебряный кубок, был маг Пуррас.

Да, старина Пурри не ошибся. Он скорее всего ожидал, что ему будут оказаны в новом мире почёт и уважение, но даже и помыслить не мог, что ему сразу же предложат занять пост ректора Московской Международной Академии Магии. Однако, более всего на Земле были рады тому, что я отправил в свой родной мир три тысячи чёрных магических жаб в нарядных пелеринках. Радовались, естественно, все те люди, которые видели в магии панацею. Репортаж об этом шел в прямом эфире и миллиарды людей видели, как из камня выплывают поддоны со стоящими на них террариумами. Жаб тут же вынимали из них и на руках несли в их новые террариумы. Как и на Малом Изенде их передали магам и они будут теперь жить вместе с ними.

Жабы может быть и не были разумными существами, но обладали большим умом и сообразительностью, а потому сразу стали показывать все те трюки и фокусы, которым их научили моряки. Все магические артефакты, переданные мною и даже папоротники, пришлись на Земле ко двору. А теперь я смог ещё и отправить в родной мир магических скорпионов. Точнее они сами ринулись в камень, чтобы забраться в большие ящики, на которых их вывезли из подвала. Они вели себя настолько дружелюбно, что народ в академии магии, построенной на Майском просеке, был в полном восторге. Опарыши тоже были отличным подарком моему родному миру, ведь молочные мухи в северных районах Малого Изенда были домашними животными и мне сказали, что очень многие люди почтут их за деликатес.

Меня на Земле называли уже не агентом, а посланником Земли и учеником Изендера. О моих похождениях на Изендере было известно чуть ли не каждому, но моя физиономия так и не появилась нигде. Поэтому я был просто посланник Земли и ученик Изендера, без имени и фамилии, когда-то доставлявшей мне столько неприятностей. Зато обо всём, что я докладывал, или почти обо всём, люди узнавали уже через несколько часов. Так решили президенты все трёх стран, а иначе как они могли объяснить людям, откуда на Земле появились магические знания и артефакты? Поговорил я и Виктором. Он так и не понял, кем был маг Ларевий, доставивший столько страданий, но зато обучивший магии, а магом он был первоклассным. К тому же это именно он практически оставил для него инструкцию, как найти меня и что нужно сделать, чтобы я смог пройти в магический мир.

Полтора года воздержания также были обязательным условием, так что меня взяли в разработку задолго до того дня, как я встретился с подполковником Хреновым, получившим за выполнение задания Родины генеральские погоны. Ах, Хрюня, Хрюня, если бы ты мне обо всём рассказал, но увы, я должен был иметь девственно чистый мозг, а к нему способности к магии. Что же, я на него не был в обиде. Мои друзья передали мне новую экипировку, доспехи, самое современное магическое оружие, включая пистолет Гаусса, а также целых пять тонн золотых монет. Предельная грузоподъёмность моей древней магической сумы, реликвии семьи Пурраса, была триста двадцать тонн, на объём ей было плевать, лишь бы габариты отдельной вещи не превышали четырёх метров в длину, трёх в ширину и трёх в высоту.

Именно такими были те пять контейнеров с продуктами, оружием и амуницией, кое-какой магической техникой и золотыми монетами. Китайцы и иранцы заслали к королеве Алвиане уже свыше трёхсот человек, причём все они были спецназовцами с магическими способностями, а вот я оказался последним представителем европейского мира. В общем дело пахло керосином. Боюсь, что мне тоже придётся сколачивать отряд, чтобы с боем прорваться в неприступный замок этой властолюбивой пигалицы. На вид она, конечно, была наидобрейшим созданием, но это было весьма обманчивое впечатление, раз от неё сбегали люди, причём зная, что пустыня лишит их возможности оборачиваться птицами. Видать им было из-за чего бежать. Эти новости настроения мне не испортили, но и особой радости не принесли.

Время прошло быстро и хотя я все трое суток не спал, стремясь получить как можно больше информации, а также всяких приятных мелочей типа мороженного и холодного кваса, наступило время расставания. Что же, в Большом Изенде таких порталов имелось несколько сотен, если не тысяч, так что теперь я смогу общаться с друзьями гораздо чаще. Между прочим, всех тех, кто провожал меня, заставили перебраться в Москву. Такова была воля высокого руководства. А что, правильно, не одному же мне париться на чужбине. Дождавшись заката солнца, я попрощался с ними всеми и Пуррасом, пообещал отделать морскую козявку, как Бог черепаху, вскочил верхом на Сокки, включил прожектора на своём новеньком барбюте и поскакал на запад.

Через пять километров мой конь спустился в каньон, через пару часов мы его преодолели, у меня ведь теперь имелся магический сокол, беспилотный летательный аппарат, который передавал изображение прямо на прозрачный лицевой щиток моего универсального шлема, способный видеть в полной темноте, так что дорогу наверх я нашел быстро. Ещё затемно я добрался до берега моря, где меня уже ждали, и сразу же стал доставать контейнеры с боевыми перчатками и силовой защитой. Три барона вместе со своим юным другом Августом, старым Главным гофмаршалом, Гримо, а также пятью сотнями конных рыцарей, тоже находились в лагере на берегу.

Рыцарских коней перековали, а самих рыцарей переобули в морские сапоги и уже научили скакать по воде. Полный штиль маги моря гарантировали. В задачу баронов и их конных рыцарей входило добивать всё ту нечисть, которая попытается выбраться на остров Нигрероко, а он был довольно большим. Весь день мы готовились к бою. Первым должен был выехать с наступлением ночи я, со мной Аквиана, а затем с интервалом в десять минут вся остальная наша армия. Скакать было недалеко, всего каких-то сорок километров. Едва раздав боевые перчатки, их не только хватило всем, но ещё и кое-что осталось, нас ведь было всего четырнадцать тысяч семьсот сорок боевых пловцов и тяжелой кавалерии, я удалился в палатку вместе со своей невестой и уже было решил сделать то, о чём она так мечтала, но сирена остановила меня и указала на хвост.

Взглянув на него, я так и обомлел, спереди, начиная от её вздёрнутого, курносого лона пролегло уже довольно глубокое углубление, так что через полтора местных года она сможет сбросить его с себя и станет самой обыкновенной девушкой. Если, конечно, не считать то, что под водой она будет дышать так же свободно, как и на суше. Озабоченно почесав затылок, я тут же вылетел из палатки и помчался в шатер королевы Мелиниары чтобы выяснить, не опасно ли моей невесте идти в бой. Та выслушала меня и рассмеялась:

— Не волнуйся, сынок, ещё целый год твоя Акви будет плавать так же быстро, как и раньше, но я очень рада, что ты так заботишься о моей дочери. Не забудь, вы сегодня обедаете с нами.

Вернувшись в нашу палатку, я быстро разделся и завалился на широкое, удобное ложе. В этот день я позволял своей невесте всё, но вскоре нас позвали к столу. Для комсостава был накрыт громадный стол, за который село свыше восьмисот человек и сирен. Пока что все были без доспехов. Обед прошел в спокойной деловой обстановке. О предстоящей битве не было сказано ни слова. Мы кушали, пили вино, шутили и смеялись. Больше всего было рассказов про старого мага Заландра, выдуманного мною. Теперь мне уже ничего не нужно было выдумывать и я рассказал, как здорово устроился в Москве Пуррас. Вместо того, чтобы рассказывать, как живут люди на Земле, я показал всем большой магический ноутбук с экраном, имеющим размер по диагонали двадцать семь дюймов и сказал, что всего мне их передали полторы тысячи штук, каждому из трёх народов по пять сотен и все они практически неубиваемые.

Инструкция находилась в каждом кейсе. К магическому нотику прилагался ещё и встроенный цветной принтер с вечными чернильницами, цифровая фотокамера, причём очень серьёзная, с пятидесятикратным увеличением, а также магический радиотелефон с дальностью действия в тысячу двести лиг, но если их владельцы расположатся на континенте, имевшем в большом поперечнике почти семь тысяч лиг более или менее равномерно и создадут единую зону покрытия, то каждый сможет разговаривать с каждым.

Люди моря сразу же сказали, что благодаря сиренам я смогу разговаривать с друзьями чуть ли не каждый час. Они ведь могли заплывать по рекам даже в предгорья, а телефоны были водонепроницаемыми. Это было весьма заманчивое предложение, но зная о том, как в Большом Изенде ненавидят сирен, я отказался наотрез и категорически запретил повелителям моря заплывать в реки, где на них ставили магические ловушки, из которых было не выбраться.

После обеда, продлившегося два часа, мы вернулись в палатку, но побыли вдвоём только полтора часа и отправились на военный совет. В том же шатре, глее мы обедали, сирены построили макет острова. Он был таким же круглым, как и Жабья гора и имел размер на уровне поверхности воды в диаметре две лиги, а его высота составляла чуть более ста пятидесяти лонго. Остров был пологим и весь изрезанным оврагами. Пещера находилась на глубине сто пятьдесят лонго. Перед ней расположена большая площадка. Глубина моря у подножия острова составляла триста лонго, то есть все люди, как и сирены, могли работать на любой глубине. Диаметр острова, имевшего форму конуса, составляла у подножья три лиги. Дно моря было в этом месте ровным, песчаным и поросло множеством кораллов. Именно среди них жили морские чудовища, порождённые Морской хозяйкой.

На той площадке, которая находилась перед входом в пещеру, нашли свою смерть многие тысячи сирен и моряков. Не только сирены, но и морские чудовища нападали на корабли, но если сирены делали это для того, чтобы пополнить ряды мужчин, выбирая только тех, кто был глубоко несчастен из-за чего-то, и повысить бдительность моряков, то эти твари доставляли их туда в воздушных пузырях чтобы их сожрала Морская хозяйка. Похищали они также людей попавшихся в их поле зрения на берегу моря или реки. Сегодня мы должны были покончить с ними раз и навсегда. Хотя за столом сидело немало опытных воинов, я всё же взял на себя смелость сказать:

— Королева, синьоры, попрошу выслушать меня. Мне уже не раз приходилось участвовать в боевых операциях, ведь я солдат, причём в таких, о которых вы сможете получить представление только тогда, когда откроете ноутбуки и узнаете о том мире, откуда я прибыл на Изендер. Предстоящая операция целиком и полностью отвергает даже малейшие намёки на геройство и всякие глупые, никому не нужные подвиги. Насколько мне это известно, все чудовища сейчас находятся здесь, так как Морская хозяйка ждёт меня в гости со дня на день. Все они прячутся под кораллами на расстоянии не более двух лиг от подножия острова. Ваша задача заключается в следующем, взять остров в кольцо на расстоянии в пять километров от него, врубить все магические светильники и медленно двигаться вперёд не опускаясь двухсот пятидесяти лонго и уничтожая внизу огнём из своих новых боевых рукавиц всё живое. В атаку вы пойдёте тотчас, как я подам вам световой и звуковой сигнал под водой. Рванёт весьма прилично. Произойдёт это сразу после того, как наша кавалерия высадится на берегу и займёт там круговую позицию. Насколько я понял, на уровне прибоя там образовалась полка шириной в десять, пятнадцать метров. Море постаралось. У каждого десятого из вас есть телефон. Он должен быть постоянно включён. В бой вы пойдёте двойками. Если твоего напарника ранили, хватай его за шиворот и срочно исцеляй. Моё требование очень простое, никаких потерь и полное, тотальное уничтожение врага мощью вашего оружия. Если море здесь закипит, ничего страшного, я буду вместе с Аквианой в пещере, а наши конные рыцари над водой, так что никого не ошпарит. Стрельбу вести вниз и вперёд. По мере приближения к острову перестраивайтесь в два, три ряда по высоте и запомните, ваши новые боевые перчатки стреляют плазменными фугасами. Они небольшие, диаметром всего чуть больше апельсина, но пробивают гранитные валуны в глубину на метр и потом взрываются с чудовищной силой. Так что удачной вам охоты, друзья мои. Гримо, ты оставишь своего коня на берегу и поскачешь вместе с Августом на его коне, а потом пересядешь на Сокки. Тебя он обязательно послушается, а вот кого-либо другого вряд ли. Да, вот ещё что, друзья мои, никакого геройства, держите линию и стреляйте во всё, что шевелится. Героизм разрешен только в одном случае, если вы увидите внизу захваченную в плен сирену. Но и тогда действуйте с умом, то есть очень осторожно, целясь точно в голову монстра.

Посыпались вопросы и я принялся на них отвечать, твёрдо стоя на своём, не уповать на мощь силового поля, которое оплетало коконом даже самого хвостатого сирена и полагаться только на боевую мощь новых латных перчаток. Верёвки, всяческие сети и клетки, если такие найдутся, я предлагал резать лазерами. Их мощность также возросла чуть ли не на порядок. На Земле ворон не считали. Там люди занимались делом. После того, как мне задали десятка три вопросов, я обвёл всех взглядом и с улыбкой сказал:

— А теперь приказываю всем разойтись. Даю час на то, чтобы вы облачились в доспехи, всё проверили перед боем, построились в линию и начали стрелять по пустыне из своих новых боевых перчаток.

Так все и сделали. Чтобы чего не вышло, я лично надевал доспехи на свою невесту. Чёрная кожа укрыла даже её длинный хвост пока что принцессы-сирены, которая всего год была королевой. Поверх кожаного доспеха я надел на неё длинную, синюю лорику сквамата на основе из жабьей кожи, а на голову точно такой же барбют с электронным прозрачным забралом, как и у меня. После этого я надел монокомбинезон из наноматериала, изготовленного на основе жабьей кожи, с клапаном на заднице и ширинкой. Камзол под водой мне не был нужен, так что поверх него я надел новую, куда более прочную юшмань и новый горжет, оснащённый системой непрерывного видеоконтроля и записи. Будет что посмотреть в старости с внуками.

Мы вышли из палатки и пошли к невысокому, но длинному обрыву, вдоль которого уже выстраивались воины. Авика встала от меня по левую руку, а справа пристроился Август, глядевший на мою невесту с восхищением. Он уже заявил во всеуслышание, что женится только на сирене и сам станет водоплавающим бароном. Что же, иметь баронство, тянувшееся вдоль реки с кристально чистыми водами, и жену-сирену выглядело очень привлекательно. Сразу после битвы этот парень, а он здорово вытянулся и раздался в плечах, собирался отправиться на Острова Любви, чтобы найти там невесту. Через несколько минут мы открыли огонь по глинистому обрыву. Плазменные фугасы влетали внутрь него наверное метров на двадцать и потом взрывались. В результате минут через десять обрыв просто "потёк", так как раскалился внутри до температуры плавления кремнезёма.

Лазеры также резали глину, как горячий нож мягкое масло. Когда мы стали торопливо отступать от обрыва, пышущего жаром, барон Август взволнованно спросил меня:

— Алекс и ты не боишься давать нам в руки такое оружие?

Похлопав его по плечу, я ответил:

— Август, когда ты выйдешь из боя, то все, с кем ты сражался бок о бок, станут для тебя всё равно, что родные братья. Неужели у тебя когда-нибудь поднимется рука на брата? Нет, я поверю во что угодно, но только не в это. Вернувшись в свой замок, ты спрячешь боевые перчатки в надёжном месте до той поры, пока не наступит время снова собраться, чтобы сразить какое-то чудовище.

— Да, ты прав, Алекс, я никогда не стану сражаться таким оружием с кем-либо из соседей, смертельно оскорбивших меня. Лучше уж я набью такому хаму морду, как и ты, без оружия в руках.

Аквиана улыбнулась юноше:

— Ты прав, Август, только так и должен поступать настоящий рыцарь-маг. Оружие можно пускать в ход лишь в самом крайнем случае. Говорят, что у тебя просто потрясающие успехи в магии?

Молодой барон заулыбался и энергично закивал:

— Да, кое-чем я действительно могу гордиться, принцесса Аквиана. Особенно хорошо мне даётся магия воздуха. Я могу лишить веса и притянуть к себе даже груженые камнем дроги.

Мы направились к линии старта. Вечерело и солнце уже было готово нырнуть в море. Линия горизонта на Изендере находилась почти на расстоянии в тридцать пять километров, если ты стоял у воды. Отозвавшись на мой зов, примчался Сократ, а вслед за ним Гримо верхом на коне Августа. Как и молодой барон, он был облачён в облегчённый, но мощный магический полудоспех. Ловко перепрыгнув из седла с высокой задней лукой поближе к крупу. Когда барон взмыл в воздух (вот ведь чертяка, он уже умел летать, этот прыткий маг воздуха), и сел в седло, два этих отличных парня стали похожи на рыцарей-тамплиеров, едущих верхом на одном коне. Ничего, конь у них был могучий, так что мне было грех в нём сомневаться.

Все наши друзья выстроились вдоль моря и как только солнце опустилось за горизонт, я вскочил в седло, поднял Аквиану и мы поскакали вперёд по идеальной глади моря. Вслед за нами поскакали конные рыцари во главе с четырьмя баронами и одним помолодевшим гофмаршалом, а потом бросились в воду боевые пловцы, которые сразу же стали выстраивать под водой подкову охвата. Сократ нёсся вперёд такой быстрой иноходью, что у меня в ушах свистел ветер. Конные рыцари едва поспевали за ним и я его немного попридержал. Вскоре мы домчались до высоченной, километров пять, Стены Мрака и когда пролетели через неё, всё преобразилось, сделалось тусклым и полностью лишенным красок, но отнюдь не чёрным, как следовало ожидать из самого названия этих мест — Море Вечного Мрака. Даже наши приборы ночного видения и те моментально скисли и давали далеко не самую лучшую картинку, хотя и были магическими.

Чтобы не потеряться, я достал из магической сумы копьё, нацепил на его острее мощный круговой фонарь и зажег его. Хотя свет фонаря был очень ярким, он был мертвенно бледным. Мы попали зеленовато-чёрно-белый мир лишенный красок, но больше ничто не изменилось. Обернувшись, я увидел позади себя, слева, длинную цепочку огней, выгнувшуюся дугой. Такая же картина была и справа. Всё в порядке, никто не испугался Стены Мрака. Неба и звёзд, как и луны, не было видно. Оно было непроглядным, зеленовато-бурым и тёмным. Вскоре показался чёрный конус острова и ещё через несколько минут, сбавив ход, мы выехали на каменную полку. На ней местами лежали валуны. Что же, отлично, это уже защита, а для Августа так и оружие.

Конные рыцари один за другим выезжали на каменную полку. Постояв минут пять, я принялся объезжать остров по кругу, давая парням по ходу советы. Среди конных рыцарей было пятьдесят семь отважных магесс-воинов, причём очень могущественных и все они рассредоточились так чтобы создать непрерывное кольцо ещё и чисто магической обороны. Эмилио поднимался на вершину острова вместе с семью такими же старыми вояками. Наблюдение важнейшая вещь в бою. Магические светильники как бы вязли в этом мраке, но видимость была в общем-то неплохой. Вернувшись к исходной точке, я соскочил с Сократа и помог спуститься Аквиане. Мой конь недоумённо заржал. К нему подошел Гримо и взял его под уздцы, а я сказал:

— Сократ, друг мой, ты не умеешь нырять, а потому остаёшься с Гримо. Слушайся его беспрекословно. Понял.

Конь трижды кивнул головой. К налобнику его шлема был приделан клинок из лингийской стали, хотя на самом деле это была магическая кость, длиной более метра. Работать этой штукой Сокки умел не хуже любого фехтовальщика. Мы с Аквианой подошли к самому краю каменной полки и я выстрелил сигнальным шаром с таким расчётом, чтобы он улетел километров на пять. Как только шар упал в воду, мы нырнули. Пещера Морской хозяйки была прямо под нами. Под водой к нам вернулись краски и приборы ночного стали давать ясную, чёткую и очень яркую цветную картинку. Стараясь держаться поближе к склону, мы стали быстро спускаться к входу в пещеру и буквально через десять секунд, как мы заплыли в него, море озарилось ярким, бело-голубым светом и тут же загрохотали взрывы.

Мы стремительно плыли по извилистому тоннелю диаметром метров в пятнадцать. Не думаю, что так хищная тварь, которую нам предстояло убить, была шире него. Проплыв по тоннелю с километр, мы оказались в огромной подводной пещере, по которой с жутким воем металась огромная хищная тварь с тёмно-синей спиной и брюхом серебристого цвета. Морская хозяйка была очень похожа на плиозавра, только с гораздо более длинным хвостом и огромной головой, как у тираннозавра, но с куда более широкой, тупой мордой. Представляю себе, какой ужас испытали её жертвы. Наверное меня всё-таки чёрт дёрнул немедленно открыть по этой твари огонь с обоих рук. Мы ведь могли подплыть к ней незаметно. Да и Аквиана почему-то поддержала меня и вместо того, чтобы треснуть по башке хвостом, стремительно метнулась в сторону и тоже начала стрелять.

Морская хозяйка была даже побольше, чем Болотная. Зато удар она дела всё же хуже, чем жаба. Хотя плазменные фугасы и не пробивали броню, они взрывались едва соприкоснувшись, урон от них был очень велик. В теле чудовища образовывались воронки диаметром в полметра и глубиной в четверть метра. Тварь дико и бросилась на меня, но схлопотав в рыло полторы дюжины плазменных шаров, метнулась назад. Аквиана влепила ей в бочину столько же, если не больше и чудовищу это совсем не понравилось.

Первые несколько минут чудовище не знало куда спрятаться, а затем ринулось в атаку невзирая на дикую боль и, также как и жаба, стала применять магию, а она заключалась в том, что при каждом прицельном ударе лапой в тебя вонзались десятки штыков. Я подробно проинструктировал свою невесту и был готов к этому сам, а потому при каждом замахе задними или передними ластами быстро отскакивал в сторону и вскоре мы сосредоточили огонь именно на них.

На ластах роговая броня была гораздо тоньше и тварь заревела ещё громче. Ей не нравилось, что её так истязают. Когда же ласты почернели, мы стали рубить по ним лазером и она их вскоре лишилась, а потому стала плавать намного медленнее. Там, где броня не была повреждена, луч магического лазера её почти не брал, зато он хорошо вонзался в раны и я крикнул Аквиане, что нам нужно украсить её шею сплошным ожерельем из ожогов. Эта тварь так быстро клацала челюстями, что мне совершенно не хотелось лезть ей в пасть с распоркой. Лучше взять и отрубить ей лазерами голову. Для начала нам следовало сбить с шеи броню, чем мы сразу же и занялись.

Мы вертелись в воде, как вьюны, Морская хозяйка быстро поняла, чего мы добиваемся и также крутилась, словно юла, но спрятаться ей было некуда. Разве что зарыться в кучи золота, лежащие на дне пещеры, но это было очень ненадёжное укрытие. Между тем эта тварь тишком наносила по нам магические удары своим хвостом. Моя невеста от них уворачивалась легко, а вот я попал уже в пятый раз и они были пострашнее, чем у жабы. Хорошо, что я уже научился исцелять себя прямо во время боя, не отходя от кассы и без волшебной палочки. Получалось, конечно, грубовато, но ничего, сойдёт на первое время. Не болит и то слава Богу, а шкуру я и потом подлатаю так, что никаких следов не останется.

Наконец-то мы добились хотя бы относительного успеха по части сдирания брони с шеи и в четыре лазера стали отпиливать шею. Получалось не совсем ровно, но ведь получалось же, чёрт побери и минут через пятнадцать огромная, как трёхтонный автофургон, голова отделилась от шеи и устремилась вниз. Туша чудовища тонула медленнее. Зелёная кровь из обрубка, прижженного лазерами, едва сочилась. Хотя хвост ещё дёргался, я устремился к нему и, ухватившись за самый кончик, отрубил его лазером. Клинки из жабьих зубов мы так и не стали пускать в дело, чтобы туша и в самом деле не загорелась. Эта тварь имела магическую природу и потому из неё можно будет наделать огромное количество нужных и полезных артефактов.

Как только Синее жало длиной в мою ладонь оказалось у меня, я достал губку, обильно посыпанную стиральным порошком, и быстро отмыл его, отчего оно вскоре засверкало ничуть не хуже, чем наши сапфировые фонари на барбютах и доспехах. Бой снаружи даже и не думал затихать и я хотел было уже плыть к выходу, как увидел на дне пещеры, в самом центре весьма знакомый мне предмет. Это было почти двухметровой длины узорчатое золоте древко с белыми костяными вставками. Хотя по идее сей предмет должен был находиться в замке королевы Алвианы, я нашел его, и то чисто случайно, так как туша чудовища упала неподалёку. Нырнув к дну, я схватил древко Большого магического посоха и засунул его вслед за синим жалом в суму. Вот интересно мне знать, как теперь Алвиана станет отбрёхиваться, когда я спрошу это девицу, куда подевалось древко посоха?

Мы помчались к выходу и сходу вступили в бой, так как монстры, порождённые Морской хозяйкой, пытались скрыться в пещере. Перед ней встала намертво дюжина боевых пловцов-сирен во главе с их королевой, все украшения которой, выставленные напоказ, сияли яростным светом, и королём. Как только мы выплыли из тоннеля, то сразу же увидели, что хищных тварей тут прорва, но до своей мамаши они сильно не дотягивали. В скорости они ей тоже проигрывали, зато наша армия была очень дисциплинированной и кроме двенадцати сирен наступала медленно, но верно. Чудовища пытались подняться на поверхность, но там их также убивали нещадно, расстреливая в упор, и обезглавленные туши медленно падали вниз, к подножию конической горы и на площадку перед входом в пещеру. На ней уже образовалась нешуточного размера баррикада из трупов.

Чтобы нас не завалило ими, мы выплыли из тоннеля и меня сразу же поразило, что к горе приближается чуть ли не сплошная стена света. Ещё через полчаса мы и вовсе были вынуждены начать подниматься наверх. Трупами была завалена буквально вся площадка. Чтобы не попасть под дружественный огонь, я сказал, что нас четырнадцать и что мы поднимаемся. Когда мы пулей вылетели из воды, я так и ахнул. Над нами ярко сияли звёзды и полная луна, но море и без того сияло светом, льющимся из-под воды. Рыцарские кони стояли низко опустив головы и только прядали ушами, когда рыцари, вставшие на стременах, стреляли с обеих рук по чудовищам. Если плазменный шар попадал в огромную голову монстра, то та просто испарялась, а если в грудь, то в ней появлялась огромная дыра.

В любом случае оно тут же склеивало ласты. Из переговоров мне уже было ясно, что пленных сирен не найдено пока что ни одной. Раненых пока что не было, а убитых и подавно. Вот что значит стоять за сплошной стеной огня, когда враг не может высунуть голову из окопа. Тактика выжженной земли приносила свои плоды. Среди кораллов чудовища спрятаться не могли, а потому медленно отступали, чего им не давали делать сзади стоящие, или пытались всплыть на поверхность, чему препятствовали меткие стрелки. Когда же круг сузился и они встали уже в три яруса, продолжая не спеша плыть вперёд, то ситуация для монстров и вовсе сделалась безнадёжной. Они могли прорвать окружение в самом начале, но мы с Аквианой более четырёх часов жестоко и планомерно убивали их злобную мамашу и эти монстры, подчиняющиеся ей беспрекословно, не могли позволить себе такой роскоши — пойти на прорыв.

Теперь они уже не смогли бы прорваться через наши ряды и когда стало светать, мы добили последних. Под самый занавес произошло небольшое чудо. Боевые пловцы увидели внизу, буквально в двух сотнях метров от горы три стальные клетки, а в них несколько десятков сирен. Первыми к ним с рёвом рванулись моряки. Некоторые даже выхватили абордажные сабли и стали кромсать ими чудовищ, пытавшихся спрятаться за живым щитом. Потом послышался громкий крик:

— Покажите мне это место! Я подниму клетки на поверхность.

Это кричал взлетевший в воздух молодой барон Август. Из-под воды выстрелили вверх несколько раз, барон метнулся туда и не знаю уж как, но всё же смог рассмотреть клетки с сиренами и одну за другой поднял их с огромной скоростью и перенёс на плоскую площадку на вершине горы. Он был магом просто потрясающей силы. Порядок в рядах наступающих быстро восстановили, но у нас появилось несколько десятков раненых и напарники сразу же стали эвакуировать их на подплывающие галеры. Впрочем, эти корабли уже не были галерами. Август, увидев галеры, принялся немедленно переносить клетки с сиренами на галеры. Для этого ему приходилось лететь стоя на клетках. Он перенёс одну, другую, а когда унёс третью, то не вернулся назад и я было забеспокоился, но зря. С парнем всё было в порядке, да и что могло случиться со столь могущественным магом?

Вскоре бой закончился. Над морем взошло солнце и мы облегчённо вздохнули подошедшие огромные корабли притащили на буксире десятки огромных плотов, раскрыли все лацпорты и спустили к воде сходни. Гримо подвёл ко мне Сокки и я первым делом снял с его шлема клинок. Вскочив на коня, я посадил к себе на руки Аквиану и мы поскакали к плотам, точнее к тому из них, на котором находился Август и когда подъехали, то увидели совершенно прелестную картину. Наш друг сидел на лавке и держал на руках юную сирену, одетую в голубой сюрко барона. Лицо парня сияло от счастья, да и сирена, пережившая столько ужасов, тоже улыбалась. Если у неё и были раны, то они их уже все исцелил. Маги воздуха отличные лекари.

— Похоже, что поездка на Острова Любви отменяется, Август, ты нашел своё счастье здесь, в Море Мрака? — Спросил я барона.

— Нет, что ты, Алекс, — ответил парень, — мы с Ликеникой обязательно поплывём туда. Только там я смогу стать человеком, способным дышать под водой полной грудью. А ещё мне нужно будет попросить руки прекрасной Ликеники у её родителей.

Королева Мелиниара, сопровождавшая нас, улыбнулась барону:

— Моя двоюродная сестра, морская княгиня Эйлара, здесь, Август, и она будет счастлива благословить вас. — После чего с тревогой в голосе спросила сирену — Лика, где твой отец, он жив?

Ликеника улыбнулась и ответила:

— Да, тётя, он находился в другой клетке. Нас не отдали на съедение Морской хозяйке только потому, что она должна была сначала умереть, а потом воскреснуть. Чтобы это чудовище поскорее набралось сил, она должна была проглотить нас живьём. Она мертва?

— Мертвее не бывает, Ликеника, — успокоил я юную сирену, — ты скоро увидишь её без головы. Август, тебя ждёт сказочно богатое приданное. В пещере полно золота, и всё оно теперь принадлежит всем, кто принимал участие в этой битве, так что я там тоже попасусь, но меня интересует не золото, а нечто другое, синьор барон. Вы ничего не хотите мне сказать, молодой человек? А может быть вы хотите мне всё-таки что-то передать или я ошибаюсь?

Августа было не так-то трудно смутить. Парень сначала крепко поцеловал Ликенику, потом посадил её на лавку и встал. Расстегнув магические замки, он снял с себя бригантину, под которой на нём был надет хауберк без капюшона и рукавиц, и, не снимая его засунул луку за пазуху и достал небольшой кисет тёмно-зелёной кожи. Из него барон вытряхнул на свою широкую ладонь воина небольшую, сверкающую книжицу небесно-голубого цвета и протянул её мне вместе с кисетом, сказав насмешливо и даже с издёвкой:

— Сэр Алекс, с твоей стороны было совершенно непростительно не позвать нас, твоих друзей, на эту битву. Хорошо, что у тебя есть и другие друзья, которые подумали об этом вместо тебя. Мы готовились к этой битве всего четыре месяца, и потому не смогли поставить под твою руку больше пяти сотен конных рыцарей. Поверь, далеко не все люди моря способны скакать по волнам на лошадях, так что тогда говорить о нас, сухопутных жителях Малого Изенда? Не держи и в мыслях, что ты мог поскакать к острову Гиалад без книги магии воздуха. Даже если бы ты сумел улизнуть не попрощавшись, я всё равно полетел бы к острову и встретил тебя там. Бери, она твоя. Как только маг Эстергал узнал, что ты примирил сирен и людей, он сразу же извлёк из своего древнего гримуара магии вторую книга магии воздуха. По первой её изучаю я и, представь себе, уже начал творить свой собственный гримуар, а потому года через три стану посвящённым магом. Вот тогда ты узнаешь, что такое настоящая магия, Алекс.

Забрав из его рук книжицу толщиной с мизинец, я раскрыл её, положил на руки так, чтобы она лежала на обеих ладонях, пристально стал вглядываться в неё и тихо прошептала по-сиренски:

— Пусть малое станет соразмерным своего величия. — магическая книга превратилась в новенький фолиант и я так же насмешливо ответил барону: — Молодой человек, хотя маг вы уже изрядный, нахал вы всё же просто редкостный, но только такие и становятся великими магами, а потому продолжайте в том же духе. Да, вот ещё что я хочу сказать вам, молодой человек, рано или поздно я стану королём океанских глубин, а вы вскоре станете мужем молодой княжны, так что подумайте о своём будущем и особенно о будущем своей матушки.

Хотя я сделал намёк шутливым тоном, Август всё понял и пристально глядя на смеющуюся королеву Мелиниару, спросил:

— Ваше величество, если вы обещаете возложить на мою голову в день свадьбы княжескую корону, то в этот день будут сыграны две свадьбы. Моя матушка влюблена и я позволю ей выйти замуж за того человека, который станет новым бароном. Тогда он сможет создать новый Главный колодец в старом баронстве.

Королева, едва сдерживая смех, ответила:

— Для этого твоей невесте придётся отыскать её вместе с отцом и матерью среди сокровищ в пещере Морской хозяйки.

Достав из магической сумы гидрокостюм с магическими ластами и новеньким барбютом с дыхательным прибором, я сказал:

— Раздевайся до исподнего, князь Август. Мы отправимся в пещеру немедленно. Если ты, конечно, не устал.

— Я, устал? — насмешливо воскликнул барон — Алекс, да, я готов сражаться ещё хоть целую неделю подряд. Это тебе не мешало бы отдохнуть. Ты то и дело так морщишься, словно тебя ранили. Давай я осмотрю тебя? Поверь, я отличный маг-лекарь.

Хотя Август был прав, я всё же решил сначала довести дело до конца. Как только я помог барону облачиться в гидрокостюм и объяснил, как нужно работать ластами и включать фонари, мы попрыгали в воду. Сирены уже принялись оттаскивать трупы с площадки перед входом в пещеру. Королева Мелиниара призвала огромное множество морских хищников и они принялись утилизировать трупы путём разрывания оных на части и проглатывания. Больше всего меня поразили кашалоты длиной под семьдесят метров, стометровые кальмары и особенно акулы длиной метров в пятьдесят. Все они повиновались сиренам беспрекословно и потому не представляли из себя никакой опасности, но всё же самым поразительным зрелищем было несметное полчище крабов, омаров и лангустов.

Глава 15 Хранители Изендера

Когда более чем сутки спустя после окончания подводной битвы и осмотра отвоёванных сокровищ я снял с себя доспехи, одежду и нательное бельё, Аквиана разрыдалась, увидев, что моё тело исполосовано добрыми двумя дюжинами узких, но весьма заметных шрамов. Когда я попытался свести их с себя, ничего не вышло. Моя невеста немедленно позвала Августа и её нескольких магов, в том числе и королеву Мелиниара, но даже совместными усилиями они не смогли ничего сделать и потому недоумевали. Маги Изендера могли делать всё, даже вытаскивать человека с того света, если с момента смерти не прошло суток и все части тела, пусть даже разрубленного на части, были целы. Руки, ноги, выбитые зубы и глаза они выращивали с помощью магических медицинских бастонов и артефактов на раз. Практически всё, что умели делать они, без особого труда делал и я, но с моими шрамами никто не смог справиться и один из них, который шел слева от виска к подбородку, был особенно заметен.

На мне в этот момент были надеты плавки, а потому я счёл возможным встать со стола, на котором лежал, подошел к большому трельяжу, всё происходило в нашей каюте на борту "Резвой кобылки", покрутился перед зеркалом и сделал несколько разминочных движений и приседаний. В общем-то у меня нигде и ничто вроде бы не болело и шрамы не мешали мне жить. В том числе половой жизнью, так как дотуда магические невидимые сабли Морской хозяйки не дотянулись. Поэтому я развёл руками и виновато улыбнулся Аквиане:

— Ничего не поделаешь, моя девочка. Тебе придётся терпеть меня таким, какой я есть в настоящий момент. Но знаешь, в нашем мире говорят, что шрамы украшают мужчину.

— А в нашем мире шрамы на теле мага приводят посвящённых магов в смертельный ужас. — сурово сказал Диего — Потому что они остаются на теле только тех героев, которым удалось сразить какое-то магическое чудовище и в результате им перешла его магическая сила. Алекс, ты не смог забрать её у Болотной хозяйки, ведь нанесённые ею раны, ты смог исцелить без особого труда, но эти останутся с тобой навсегда. Поэтому больше всего меня беспокоит твой шрам на лице. Полагаю, что вскоре тобой в Большом Изенде будут пугать не то что малых детей, а самых отъявленных бандитов и разбойников.

Посмотрев в зеркало ещё раз, я надел на голову барбют со снятым дыхательным аппаратом, превращающим его в шлем-интеграл, плотно прилегающий к шее. Внизу, на подбородке, шрам был хорошо заметен даже с ним. Август, придирчиво оглядев шрам, вздохнул:

— Борода тебе не поможет, Алекс.

Сняв шлем, я ещё раз оглядел себя и пробормотал:

— Странно, я что-то не чувствую, чтобы во мне прибавилось магической силы. Ребята, вы же не считаете, что убив магическое чудовище, мы с Аквианой сами стали точно такими же монстрами?

— Чтобы стать монстром, вовсе не обязательно кого-либо убивать, друг мой, — с улыбкой сказал Диего, — а что касается магической силы Морской хозяйки, то пока мы не разделаем её тушу, она к тебе не перейдёт. К тому же нам предстоит теперь найти в ней тот магический артефакт, который давал ей магическую силу и вручить тебе. Поэтому тебе придётся задержаться на несколько дней. — увидев, что я собираюсь возразить, Диего чуть ли не рявкнул: — И не щерься так! Сирены мигом довезут тебя до Гиалада вместе с Гримо. Подъём на вершину горы, на которой Повелительница неба свила себе гнездо, займёт не один день, а потому кто-то должен позаботиться о Сокки.

Королева Мелиниара, глядевшая на меня с восхищением, была с ним полностью солидарна и подтвердила:

— Да, сынок, именно так мы и сделаем. Туда ты отправишься вместе с Гримо, а сопровождать тебя будем мы с Акви.

Король закивал и с непонятным воодушевлением сказал:

— Это единственно правильное решение, сын мой. Не волнуйся, у подножия горы хватит место для того, чтобы построить там целый город. Гиалад очень красивый остров.

Все вышли, мы остались вдвоём и я, подняв на руки свою возлюбленную, она была немного расстроена, спросил:

— Неужели тебя пугают мои шрамы?

Как только мы добрались до кровати, Аквиана тут же принялась покрывать их поцелуями, а это было очень щекотно. Теперь, когда я уже не мог, не имел права заниматься с ней любовью, ничто не мешало ласкать её так, что моя невеста, порой, чуть ли не теряла сознание от наслаждение и это продлилось немногим более трёх суток. А потом в наши покои ворвались эти изверги, мои друзья, и вытолкали меня из них пинком под зад. Ещё не разделав тушу Морской хозяйки до конца, они нашли под её лобной костью как раз между глаз звёздчатый сапфир в оправе из голубовато-белого металла, эдакую линзу размером с куриное яйцо и такой же формы, с цепочкой. Его торжественно повесили мне на шею и вот тут-то я и почувствовал, что моя магическая сила значительно возросла, а магия воды сделалась необычайно простой, ясной и понятной до тонкостей. Королева Мелиниара, которая надела магический амулет, поцеловав меня в лоб, сказала:

— Будь осторожен, Алекс, теперь магия воды в твоём исполнении станет очень грозным оружием.

После этого мы отправились вниз. На состыкованных вместе двух десятках плотов было накрыто несколько столов и только теперь мы отпраздновали победу. В пещере Морской хозяйки были обнаружены несметные богатства, в том числе все короны морских князей и, что самое для меня важное, коралловая корона морского короля, которая временно красовалась на голове Аластана. Сирены разделили их поровну между всеми участниками битвы, но мне всё же была выделена особая доля. Часть этих вещиц, которые были старинными или древними магическими амулетами, я прихватил с собой. Вдруг найдется хозяева или их прямые наследники.

На этот раз мы прощались надолго. Королева Мелиниара, внимательно выслушав мои доводы, приказала сиренам забыть о том, что в Большом Изенде существуют реки до тех пор, пока не будет создан Большой магический посох. Только им и можно было ликвидировать магическую стену, разделившую этот мир. Как всегда на ночь глядя я снова отправился в путь, но на этот раз в сопровождении Гримо, скакавшего на коне Рондо, короля, королевы и принцессы сирен. Нас несла на себе магическая быстрая волна и потому мы даже обогнали солнце и добрались до Гиалада ещё засветло. Кричать снизу что-либо повелительнице неба не имело смысла из-за птичьего базара.

Остров был похож в плане стельку длиной в пять километров и шириной в два. Там, где ступня, над морем возвышалась четырёхкилометровая базальтовая гора-останец с множеством уступов, на которых гнездились птицы. Там же, где пятка, остров полого поднимался над морем на тридцатиметровую высоту и весь зарос травой, кустарниками и деревьями — сладкими каштанами. На нём водилось множество диких свиней, а потому там птицы гнездовий не устраивали. Зато там было раздолье как для коней, так и для людей, не говоря уже о сиренах. Достав из сумы три надувных домика, я установил их и наполнил всем необходимым, включая электрические плиты, большие холодильники и телевизоры с DVD-плеерами.

Магические домики хотя и были надувными, выглядели весьма монументально и были не такими уж и маленькими, трёхкомнатными, площадью в сто двадцать квадратных метров и со всеми удобствами. Мои спутники не могли поверить, что куб с ребром в метр двадцать, если включить магический насос, способен превратиться в такой уютный дом. Между прочим, я тоже, но так оно всё и было. Вот только мебель и бытовую технику приходилось заносить в домики отдельно. Да ещё подводить воду из ближайшего родника. Подумав, я решил подарить все три домика вместе со всем скарбом тестю с тёщей и невесте. Они же были надувные.

Ещё я вытащил из магической сумы фураж для коней, а также множество земных продуктов и даже спиртные и прохладительные напитки и только после того, как всё было подготовлено к длительному проживанию, лёг спать. Утром мы с Аквианой проснулись довольно рано, я ещё раз всё осмотрел, достал из магической сумы всё, о чём не подумал вчера и стал готовиться к восхождению. С моими новыми боевыми магическими комбинезонами доспехи мне теперь не были нужны вообще, но они определяли мой статус в обществе. Поскольку птицам было безразлично, кто карабкается не стену, то я надел один только комбинезон с перчатками-липучками, надел такие же наколенники и высокие кроссовки, изготовленные специально для скалолазов. Все они были магическими в своей основе.

Пуррас, чертяка, знал из древнего пророчества, которое было дано его далёкому предку, что под Раскалённым Компасом в нужное время появятся магические пиктограммы портала прохода и после того, как я им воспользуюсь, исчезнут. Поэтому всё то время, что я добирался до него, на Земле усиленно работали над созданием для меня новой экипировки, оружия и средств защиты. Хотя птицы не люди, а потому не так опасны, я всё же надел пояс и портупею магической защиты, а бриллиантовое перо вложил в нагрудный карман заранее, чтобы сунуть его Повелительнице неба, к которой у меня было особое предложение, сразу же, без малейшего промедления. Вчера её ещё не было в гнезде, но сегодня в полночь она уже должна была снести яйцо, а сейчас занималась тем что приводила гнездо в порядок.

В десять утра я уже был у подножия горы вместе с Гримо, да и он мне был нужен только для того, чтобы увести от неё Сократа, а то мой конь, чего доброго, полезет за мной на гору. Аквиану, тестя с тёщей и его я ещё вчера предупредил, что могу задержаться на вершине на неопределённый срок, а поскольку мы теперь могли созваниваться, то обещал известить их об этом сразу же, как мне станет известно пошло у меня всё так, как я хотел, или нет. Чтобы они не скучали, я оставил им столько DVD-дисков с фильмами, что их им хватило бы года на три и научил пользоваться не только магическими плазменными телевизорами с удивительно чётким изображением, но и всей прочей бытовой магической техникой, доставленной с Земли.

Гримо ускакал верхом на Сократе, а я начал восхождение. Гора острова Гиалад была птичьим раем. Море вокруг неё было неглубоким и просто кишело рыбой, вот здесь и селилось множество птиц. От людей этот остров раньше отделяла широкая полоса Тьмы, но теперь сирены возьмут его под особое наблюдение и он всегда будет принадлежать только птицам. В нижней части горы поселились самые разнообразные чайки, бакланы и другие не очень крупные птицы. Выше них гнездились обыкновенные буревестники, размах крыльев которых был ещё не очень велик, всего метра три. Зато ещё выше находилась колония гигантских буревестников и вот у них размах крыльев уже потрясал воображение — девять метров, не меньше и это в общей массе, но среди них встречались гиганты больше чем на треть крупнее.

Они имели потрясающе красивую окраску — огромное белое тело, яркий, палево-розовый клюв, крылья и спина густого синего цвета и такая же широкая кайма на хвосте. До половины горы я добрался играючи, всего за полтора часа, словно просто поднимался по лестнице. Выше мне пришлось пустить в ход магические липучки и в одном месте я чуть было не распрощался с жизнью, когда добрался до большой расщелины. Из неё мне в лицо чуть ли не выстрелила огромная змеиная голова, но я успел уклониться и она юркнула обратно. Змей я не любил, а эта тёмно-бурая гадина явно питалась буревестниками, которых и так было не так уж и много. Поэтому я быстро надел боевые перчатки, влез в змеиное логово и прошелся по нему самым основательным образом. Всего я уничтожил в расщелине девять змей длиной от пяти до семи метров, быстро стащил их в одну кучу и спалил дотла, после чего продолжил восхождение.

Мне обязательно нужно было успеть добраться до гнезда ещё до захода солнца. Разговаривая с Пуррасом и главными боссами проекта "Магия", я завёл разговор о магическом животном, Хранителе Земли и о том, что в принципе Повелительница неба могла бы породить на свет Дочь-Хранительницу. Маг сказал, что это вполне реальное дело, но для того, чтобы на Земле появилась Птица-Хранительница, ей нужно будет подыскать такую квартиру, где селятся альбатросы и где им ничто не угрожает. Его тут же заверили, что таких мест на Земле хватает и если что, то их будут там охранять бойцы магического спецназа. Так что теперь дело было за мной и поэтому я карабкался вверх с максимально возможной скоростью. Мой комбинезон обладал способностью к мимикрии и потому альбатросы меня не видели. Они ещё не приступили к насиживанию яиц, но в этом году их птенцам уже ничто не будет угрожать, как и птенцу Повелительницы неба.

За пять часов до заката я добрался почти до вершины и посмотрел вниз. Красота была просто неописуемая, но самым фантастическим зрелищем были летящие внизу альбатросы. Не шевеля своими огромными узкими крыльями они летали, как ангелы. Посмотрев на них несколько минут, я преодолел последние два десятка метров и осторожно пополз к невысокой скале, находящейся на противоположном краю от меня. Вершина горы имела в поперечнике чуть более четырёх сотен метров, была ровной, а ещё продуваемой всеми ветрами. Та скала, к которой я полз, имела в высоту метров сорок под сорок в ширину. На ней находилось здоровенное гнездо. Через двадцать минут я подползал уже к нему с замирающим от волнения сердцем.

В гнезде возилась огромная, совершенно белая птица с размахом крыльев в шестнадцать метров и длиной тела от кончика носа до кончика хвоста в шесть с половиной. Золотисто-палевый клюв Повелительницы неба имел в длину почти метр и то золотое перо размером в ладошку десятилетнего ребёнка, которое находилось под основанием клюва, было очень хорошо видно. Встав во весь рос прямо пере огромной птицей, я молитвенно сложил руки и сказал на языке сирен:

— Повелительница неба, умоляю тебя, выслушай меня. Я поднялся к твоему гнезде с добрыми намерениями и лучше умру сам, чем позволю причинить вред тебе. Ты Верховная Хранительница Изендера и потому я не желаю тебе зла. Позволь мне освободить тебя от твоего проклятья, Золотого пера, и тогда ни один маг не станет охотиться на тебя. Ему просто незачем будет это делать, а взамен ты получишь от меня Бриллиантовое перо и оно послужит тебе защитой.

Выпалив это, я немедленно достал магическое Бриллиантовое перо и сунул ей под нос, то есть под клюв. Птица озадаченно клацнула клювом и спросила меня глубоким грудным голосом:

— А ты сможешь сделать это быстро, маг, чтобы я не истекла кровью. Пойми меня правильно, Золотое перо это действительно моё проклятье. Оно ослабляет меня и к тому же лишило многих магических способностей. Я рада от него избавиться, но всё же не могу рисковать. Хотя я и не Верховная Хранительница Изендера, от меня зависит жизнь остальных Хранителей и что самое главное, жизнь Верховного Хранителя. Пока жива я, он неуязвим, а бессмертны мы все.

Хотя я и не был уверен в этом на все сто процентов, делать было нечего. Улыбнувшись, я сказал как можно более спокойным голосом:

— Доверься мне, Повелительница неба, я хороший маг-целитель.

Птица кивнула и задумчиво сказала:

— Я знала, что этот день обязательно наступит, маг, но сначала ты должен спуститься и убить тех змей, которые поедают птенцов. Пока они живы, я не смогу замереть неподвижно.

По всей видимости мой путь на вершину этой горы всё же кто-то направлял, раз я добрался до змеиной расщелины. Широко заулыбавшись, я брякнул радостным голосом:

— Уже сделано, Повелительница, всё девять тварей уже не только мертвы, но и сожжены мною дотла.

— Ты предусмотрителен, маг, — облегчённо вздохнула птица, — но меня интересует вот что. Как ты намерен поступить с Посохом и каким образом намереваешься добыть ещё четыре магических артефакта. Три, как я понимаю, уже у тебя есть?

— Четыре, — ответил я и показал птице магический амулет, найденный в голове Морской хозяйки, — а Большой магический посох мне понадобится только для того, чтобы слегка прибраться на Изендере и сделать так, чтобы сирены могли оборачиваться людьми по своему желанию в любую секунду. Превращать его в Посох власти я не стану ни при каких условиях, как и не стану тиражировать этот магический инструмент. После того, как я сделаю всё, чтобы люди жили на Изендере без границ и к тому же этот мир соединился с Землёй, моим родным миром многими тысячами порталов прохода, я либо спрячу Посох в таком месте, где его никто не найдёт, либо вообще разберу на части. Полагаю, что уничтожить его невозможно.

Повелительница неба легко выпрыгнула из гнезда, спланировала на площадку и пристально посмотрела на меня. Хотя я и боялся ударить в грязь лицом, а точнее вмазаться физиономией в отполированный ветром базальт, всё же решительно взмыл в воздух и плавно опустился рядом с ней. Птица кивнула. Когда она стояла на своих перепончатых лапах, то была выше меня чуть ли не в три раза, но я её почему-то совершенно не боялся. Она легла на живот и, словно вжалась в камень, отчего стала более, чем вдвое ниже. Скосив на меня глаз и слегка наклонив голову, птица сказала:

— С Всевидящим оком, маг, ты легко сделаешь то, о чём ты говоришь. Вопрос только в том, подчиняется ли оно тебе?

Внимательно рассматривая своё Всевидящее око, я увидел, что внизу часть его обечайки можно отщёлкнуть так, что она превратится в своеобразное седло очков с одной единственной линзой. Так я и сделал, после чего нацепил седло на нос, забросил цепочку за ухо и посмотрел на мир через слегка зеленоватый изумруд. Мир Изендера тут же переменился и я стал видеть его магию. Посмотрев на Повелительницу неба, я на несколько мгновений сумел заглянуть внутрь её магической сущности и даже узнал, что её зовут Ирэйя. Вот теперь я видел, как именно магическое Золотое перо соединено с ней и что нужно сделать, чтобы безболезненно извлечь его. Достав медицинский бостон, я кивнул и, показывая птице Бриллиантовое перо, сказал:

— Ирэйя, если ты просто почувствуешь боль, так как умереть я тебе точно не дам, можешь смело откусить мне голову, так как таким криворуким магом не место в Изендере.

Повелительница неба облегчённо вздохнула:

— Вот теперь я вижу, маг, что могу довериться тебе.

Ирэйя низко опустила шею и задрала голову вверх. Золотое перо оказалось на уровне моего лица и я не долго думая положил поверх него Бриллиантовое перо и, одновременно вытаскивая Золотое, заменил его на куда более безопасный, но в то же время мощный магический амулет. Он мог по её воле превратиться пусть и не в какой-то там разящий световой луч, но хорошее средство отпугивания всех тех, кто вздумает хоть чем-то навредить Ирэйе. Золотое перо уже лежало у меня в нагрудном кармане, а Повелительница неба всё ещё находилась в не самой удобной позе замерев совершенно неподвижно. Чуть дыша, он спросила меня с затаённым страхом:

— Ты в чём-то не уверен, маг?

— Нет, Ирэйя, я уже снял с тебя это древнее проклятье и теперь хочу попросить тебя сделать то, что, вероятно, удивит тебя, но я надеюсь, что моя просьба не покажется тебе дикой.

Повелительница неба вскочила на ноги и я показал ей золотое перо. Она облегчённо вздохнула:

— Наконец-то я свободна, маг. Назови мне своё имя. Понимаешь, мои магические способности вернутся ко мне не сразу. В былые времена мне достаточно было взглянуть на человека и я сразу же могла узнать имя, род занятий и даже самые главные события его прошедшей жизни. Если ты будешь пользоваться Всевидящим оком постоянно, то ты тоже обретёшь такие способности. О чём ты хочешь меня попросить, маг? Если я смогу, то сделаю это.

Отправив магический амулет за пазуху, я назвал себя:

— Меня зовут Алексей Чертков, но ещё меня очень многие люди знают, как Алекса Дьябло. На счет того, чтобы носить сапфировое пенсне на одном глазу, я подумаю, а просьба моя, Ирэйя, такова. Не могла бы ты породить на свет вторую Хранительницу для моего родного мира? Как только твоя дочь вырастет, я отправлю её на Землю и там ей окажут королевские почести. Она получит в своё распоряжение любой из архипелагов, где гнездятся альбатросы, и когда полетит куда-то, то её будут сопровождать маги, сидящие внутри стальных боевых птиц, которые пожертвуют своей жизнью, но не допустят, чтобы кто-то причинил твоей дочери вред и все люди в моём мире будет прославлять Хранительницу Земли, а если кто-нибудь вякнет против неё хоть одно слово, тому несдобровать. Люди так начнут кричать на этого наглеца и хама, что он мигом изменит своё мнение.

Ирэйя попятилась, присела и распахнула свои огромные крылья, как в реверансе. Кивнув, она взволнованно ответила:

— Алекс Дьябло, я буду рада сделать это для тебя, да что там рада, это будет для меня огромное счастье, но не всё так просто. Я лишь могу уже сегодня в полночь снести магическое, а не простое яйцо, но чтобы моя дочь появилась на свет, ты должен будешь согревать его в моём гнезде теплом своего тела в течение трёх месяцев, а потом ещё месяц кормить мою дочь особой пищей. Но и это ещё не всё, всё это время ты, начиная с завтрашнего утра, должен будешь учить её магии воздуха, которую я за прошедшие пять тысяч лет изрядно подзабыла. Я же только тем и смогу тебе помочь, что буду ловить для тебя в море рыбу. Учти, это сегодня стоит тихая погода, а вообще-то здесь всегда очень ветрено. Иногда даже гнездо сотрясается от порывов ветра.

Тут уже я согнулся в глубоком поклоне и ответил:

— Это всё пустяки, Ирэйя. Меня волнует только одно, о какой пище идёт речь? Если о какой-то совершенно экзотической, то я пас.

Повелительница неба задумчиво ответила:

— Да, пища должна быть магической. Если бы ты поднял на вершину этой горы все те приспособления, которые есть в домах у людей, то ты легко смог бы её приготовить.

У меня отлегло от сердца. Достав из магической сумы банку горбуши в собственном соку, я плюнул на неё, вскрыл заклинанием магии воды и протянул Ирэйе, быстро подогрев консервы заклинанием огня до температуры своего тела:

— Такая пища подойдёт твоей дочери?

Ирэйя склонила голову набок, похоже принюхалась и открыла клюв. Вывалив консервы ей на язык, я стал ждать вердикта и он последовал практически незамедлительно:

— От такой пищи и я не отказалась бы, Алекс. Если всё остальное тебя не пугает, то я сделаю так, как ты просишь, но учти, моя дочь будет считать тебя своим отцом, хотя для того, чтобы породить её на свет, мне не нужна помощь альбатроса-самца.

А вот это меня совершенно не пугало и я лишь спросил:

— Я смогу спуститься через четыре месяца или мне нужно будет кормить Аэлиту, так я назову свою дочь, дольше?

— Не волнуйся, Алекс, она уже завтра утром, ещё находясь в яйце, будет не просто разумным существом, а уже достаточно развитой по своему уму, чтобы внимать твоим словам, но знаешь ли ты достаточно хорошо магию воздуха?

Показав матери Аэлиты голубой фолиант, я ответил:

— Кое-что я знаю уже сейчас, но твоя дочь, Ирэйя, прослушает полный курс магии воздуха и если будет нужно, то я стану читать её ей вслух даже по ночам. Не волнуйся, у меня хватит на это и сил, и терпения, а теперь давай, забирайся в гнездо, устраивайся в нём поудобнее, а я построю над ним магический шатёр, чтобы вам обоим в нём было потом приятнее жить. В моей магической суме как раз имеется шатёр подходящего размера, а потом я накормлю тебя до отвала.

Честно говоря, шатёр диаметром в двадцать пять метров и высотой в пятнадцать, каркасом из углепластиковых труб, который с большим запасом перекрыл гнездо, я установил куда быстрее, чем мне пришлось открывать консервные банки. Зато Ирэйя призналась, что она ещё ни разу в жизни не ела ничего восхитительного. Что верно, то верно, это ведь были консервы изготовленные с помощью магии и в их состав входила вода из Главного магического колодца Владивостока, где они и были изготовлены. В полночь Повелительница неба снесла яйцо весьма скромных размеров. Более всего оно походило по форме на гусиное яйцо идеальной формы, длиной чуть более полуметра и диаметром немного менее тридцати сантиметров. Цвет оно имело совершенно неописуемый — нежно-розовая жемчужина с большими золотыми крапинками.

Сняв мерки, я немедленно принялся шить себе специальный магический комбинезон и занимался этим до утра. Когда взошло солнце, Ирэйя выбралась из гнезда и сказала:

— Бери его скорее, Алекс, и приложи к своему телу, но учти, его нельзя сильно трясти и ты должен время от времени поворачивать его, чтобы тепло твоего тела равномерно согревало скорлупу.

В этот момент я уже бережно вкладывал яйцо в свой магический комбинезон. Помимо того, что пошил его, я ещё установил подальше от гнезда большое удобное кресло, выставил из магической сумы всё, что нужно для жизни, включая магический биотуалет с Земли, а также изготовил пюпитр для фолианта. Поскольку я уже успел позавтракать, то перелетел в кресло и уже сидя в нём огрызнулся:

— Не учите мага высиживать яйца, мамаша. На мне надета специальная магическая одежда, которая сама будет очень медленно поворачивать яйцо с моей дочерью ровно пятнадцать раз в сутки даже тогда, когда я буде спать. Да, вот ещё что, Ирэйя, сейчас я начну учить свою дочурку магии воздуха, так что тебе тоже не мешает послушать меня. Всё то время, пока буду высиживать твоё яйцо, я отсюда ни шагу, а ты будь добра делать все свои птичьи дела снаружи, если не хочешь, чтобы я всякий раз устраивал тут мытьё полов, напуская волну. Я ведь пока что всего лишь маг воды, зато мощный.

Ирэйя склонила голову набок и попросила меня:

— Алекс, я хотя и не голодна, всё же хочу поймать пару рыбёшек. Ведь ты, как мне кажется, больше не станешь кормить меня своей магической едой, которая мне так понравилась.

Подумав, я почесал затылок и ответил:

— Будет тебе столько магической еды, сколько ты захочешь, Ирэйя. Спустись вниз, на остров, там сейчас живут трое сирен, одна из них моя невеста, и человек. Скажешь им, что ты взялась обучить магии воздуха такую бестолочь, как Лёшка Чёрт, нужно иметь стальные нервы и ангельское терпение. Поэтому у тебя должен быть для этого стимул в виде самых лучших блюд, приготовленных папашей Бальдуром, коком "Свирепой Фурии", эта бывшая галера и её сестра "Резвая кобылка" находятся неподалёку от острова и приплывут очень быстро. Если ты разрешишь морякам и сиренам жить на этом острове, то твоих птиц на нём никто и никогда не потревожит и даже рыбу в прибрежных водах никто ловить не будет в больших количествах, чем это нужно для еды. У меня будет только одна просьба, Ирэйя, не говори никому ни слова о том, чем мы тут занимаемся на самом деле, а не то моя невеста мне потом голову открутит.

Запрокинув голову, Повелительница неба рассмеялась:

— Алекс, ты говоришь так, словно она может рассматривать меня, как свою соперницу! Но ты прав, на Изендере, да и на Земле, об этом никто не должен знать. Хорошо, я скажу сиренам именно так, как ты меня об этом меня попросил. А моряки не станут просить у меня перья на счастье? Видишь ли, я их очень редко теряю.

— Пусть только попробуют, — нахмурился я, — так и скажи им, что мои магические перья это талисманы счастья и ими ведают Высшие существа, а потому их нельзя получить иначе.

Ирэйя задумчивым голосом сказала в ответ на это:

— А ведь ты, похоже, прав, Алекс. Иногда я столетиями не теряю ни одного пера, но бывают такие времена, когда за год их падает вниз и по десятку штук и каждое обязательно попадает либо в руки человека, либо в руки сирены, либо достаётся кому-то из людей-птиц. Как мне выйти из твоего магического шатра?

Я подошел ко входу, ткнул рукой в красную линию, хорошо видную на полупрозрачной, серебристой ткани, и она свободно прошла сквозь неё. Шатёр ведь был магическим. Повелительница неба улетела, а я взял в руки фляжку с водой и занялся влажной уборкой. Заодно я придал гнезду куда более цивилизованный вид, укрепил его с помощью магии, потравил в нём всех насекомых, после чего устлал синтепоном. Тоже магическим, способным впитывать в себя пыль, жировые выделения, всякую грязь и всё это перерабатывать в тепло и чистый воздух с ароматом морского бриза. Ни огромную палатку, ни синтепон даже не пришлось изготавливать специально. Это была вполне рядовая магическая продукция. Аромат я мог выбрать любой. Когда Ирэйя вернулась, то не узнала своего гнезда, но как только улеглась в него, тотчас набросилась на меня с попрёками:

— Лёшка Чёрт, почему ты не предупредил меня, что твоя невеста это принцесса Аквиана, дочь королевы Мелиниары и короля Аластана? И зачем попросил сказать, что ты бестолочь и что учить тебя магии это сплошная морока? Король Аластан сразу же заявил, что у него не было более талантливого ученика, чем ты.

— Странно, — со вздохом сказал я, — а мне он говорил совсем другое и часто колотил палкой по спине и даже по голове.

Только после этого до Повелительницы неба дошло, что я её разыгрываю и она, запрокинув голову, расхохоталась. Обед на "Фурии" ей очень понравился, но ещё больше понравилось, что я превратил гнездо в шикарное ложе и то, что насекомые стали стремительно покидать её тело и уже через несколько секунд дружно врезали дуба, а новая подстилка, разработанная для домашних животных, включая коров и даже слонов, всосала их в себя. Наконец-то я смог устроиться в кресле и начать читать учебник магии воздуха, причём не какой-то там урезанный, а специальный, со всеми дополнениями и вариациями.

Так началась моя трёхмесячная магическая вахта. Каждое утро, пока я спал, Повелительница неба спускалась с горы к людям и сиренам, чтоб поесть магической пищи, от которой силы её увеличивались с каждым днём. Ещё быстрее она вспоминала магию воздуха, но когда я читал книгу, никогда не перебивала меня и лишь поздно вечером мы по пару часов дискутировали на разные темы. Это были не бессмысленные бесконечные споры, а почти задушевные беседы. Я ведь был ещё и магом воды, это почти противоположные магии, а Ири магическим существом, тесно соприкасающимся с водой, но она не знала магии воды. Так что я учил её ещё и этому искусству.

По совету Ирэйи я изготовил хайратник и прикрепил с его помощью к себе на лоб золотое перо. Странно, но оно было выгнуто по форме моего лба. Пока я изучал магию воздуха, должно было плотно прилегать к моей голове, а вот когда я начну работать, его следовало перевернуть. Весь первый месяц ушел на то, чтобы прочитать вводный курс магии воды. Магический учебник был очень древний, а поскольку я уже довольно хорошо знал древнеизендерский язык, то как только я заговорил на нём, сразу же сам вернулся к своему изначальному состоянию и стал таким, каким был когда-то написан. Ирэйя сразу же сказала, что теперь я смогу постигнуть магию всех четырёх главных стихий, а также магию пятой, самой главной стихии, космоса и первичной пустоты, из которой вышло всё.

Начиная со второго месяца я помимо того, что учил дочь магии воздуха, стал ещё по три часа в день рассказывать ей о себе, о своих друзьях, о Земле, причём то на русском, то на французском, на ломаном английском тоже, а ещё на новоизендерском. Жаль, конечно, что я не был философом с дипломом, но кое-что всё же знал и потому рассказал Ариэль, какой сложной и трагической была история моего мира и о том, что во все века люди стремились к гармонии и сами же её постоянно разрушали своими поступками. Полёт альбатроса над волнами, это вершина гармонии. Может быть хоть она внесёт её в наш мир на своих крыльях? У меня не было под рукой никаких философских трактатов, но я рассказал ей о многих философах, в том числе Конфуции, и вкратце о том, что их больше всего волновало. Отправится на Землю, послушает с высоты семь километров о чём говорят люди внизу, сама во всём разберётся.

Ещё я рассказал дочери, что очень многие люди будут любить её всей душой, но найдутся и такие, которые станут ненавидеть каждый взмах её белоснежного крыла над миром и от этого никуда не деться. Быть магической Повелительницей неба, Хранительницей Земли, нелегко, но у неё будут не только преданные друзья, но и отважные маги-защитники, летающие на бесшумных стальных птицах, а о том, чтобы к ним в руки свалилось с неба белое перо, станут мечтать даже самые злейшие враги. Ирэйя слушала меня и кивала, а когда я своим немузыкальным голосом, перевирая все ноты пел Ариэль колыбельные, то и сама засыпала.

Через полтора месяца мне уже не нужно было читать книгу магии вслух. Ирэйя прекрасно читала мои мысли и сказала, что то же самое делает и моя дочь, которая любила меня просто безмерно. Поэтому за оставшиеся полтора месяца я прочитал книгу от корки до корки дважды, а некоторые трактаты и трижды, но лишь потому, что они мне особенно понравились. А потом, в один чудесный день Ариэль стала усердно долбить клювиком скорлупу своего яйца и я положил его в магическую колыбельку. Через два с половиной часа из яйца вылупилось прелестнейшее бело, пушистое существо с тёмно-синим острым клювиком с золотой восковкой и ярко-голубыми, у матери они были синими, глазами, которое воскликнуло тонким голоском:

— Папа, я хочу кушать!

У папы всё уже было готово. Вынув из колыбельки скорлупу, я поставил её к себе на колени, вооружился серебряной ложкой и стал кормить свою дочь нежнейшими крабами в собственном соку. Трое суток мой очаровательны птенчик, моя красавица Ариэль, только и делала, что ела и росла. Магическая колыбелька увеличивалась вместе с ней, а у её папы рука не уставала подносить к клюву ложку за ложкой. Скорлупу я всю искрошил и добавлял по щепотке в каждую банку консервов. Хотя эти магические консервы были приготовлены для людей, они были заряжены такой силой, что через трое суток моя Ариэль выросла размером с крупного сенбернара, только детское перо и пух у ней были куда более кудлатыми. Она выскочила из магической кроватки и пулей вылетела из палатки, а я облегчённо вздохнул и лег поспать хотя бы часов шесть. Моя отцовская вахта продолжалась.

Через месяц моя дочь уже была такой же красавицей, как и её мать, только почти вдвое меньше. И впервые встала на крыло. Специально для этого дня я изготовил себе белый магический костюм с огромными крыльями, который никто не смог бы увидеть снизу и вы отправились в полёт все втроём. В этот же день Ариэль впервые попробовала "взрослую" пищу и сама поймала три десятка больших рыб размером мне по локоть, похожих на кефаль. Они ей понравились. Мы поплавали на воде пару часов и отправились в обратный полёт.

Ариэль едва проклюнувшись, уже не была ни младенцем, ни ребёнком. Она была пусть во многом наивной, но уже достаточно взрослой девушкой с весьма спорными суждениями, в большинстве своём позаимствованными у меня. Когда мы вернулись в нашу огромную палатку, в которой стало тесно, я достал две большие гранулы пурпура и настоял, чтобы Ирэйя и Ариэль их проглотили. Как достаточно мудрый маг воздуха, я знал, что делаю. У меня было припрятано их четырнадцать штук, не считая мелочёвки. После этого я увеличил магическое ложе для своей дочери и стал собираться, а Повелительница неба принялась давать мне последние наставления:

— Алекс, первым делом ты должен добраться до озера Зоал в горах Ларидана. Там образовалась естественная ловушка, в которую угодило несколько сотен сирен. Они отрезаны от своих собратьев вот уже почти триста лет и люди на них постоянно охотятся. Ты должен обязательно спасти их. Потом ты обойдёшь все четыре Круглые долины, где живут остальные Хранители Изендера. Я уже очень скоро полечу туда и предупрежу их. У тебя ещё остался пурпур?

— Не волнуйся, Ири, — успокоил я Повелительницу неба, — Лёшка Чёрт запасливый парень. Хватит и им, и Верховному хранителю, я отучу его от мыслей о смерти. Надо же, что удумал, отдать мне Синее сердце и тут же помереть. Хотя у меня и нет для него никакого магического амулета, я его обязательно создам. У меня есть на этот счёт одна задумка. Думаю, что это как раз то, что ему требуется.

Ирэйя не всегда могла читать мои мысли и потому спросила:

— Какая, Лёшка? Поделись со мной своим секретом?

— Не скажу, а то ты ему всё разболтаешь, Ири, но ты можешь сказать ему, что Лёшка Чёрт придумал, как вдохнуть в этого старого скорпиона жизнь и сделать его ещё тем красавчиком.

Дочь клюнула меня в плечо и возмущённо сказала:

— Папа, я запрещаю тебе говорить про себя Чёрт. Ты никакой не чёрт. Ты самый добрый, а черти страшные, рогатые и злые.

— Ничего не поделаешь, Ариэль, такая уж у твоего отца фамилия и она вписана в вид на жительство, выданный мне во Франции. Так что твой папик Алекс Дьябло и тут уже ничего не поделаешь. И знаешь, что я скажу тебе, мне нравится, что меня зовут Алекс Дьябло, рыцарь по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро. Всё, мне пора. Ариэль, слушай маму и не вздумай улетать от родительского гнезда дальше, чем на тысячу лиг. Помни, сирены и моряки твои лучшие друзья и защитники, а меня твоя мама всего лишь учила магии воздуха.

Дочь немедленно принялась возмущаться:

— Это кто и кого учил? Пап, да она и половины магии воздуха не знала раньше и ту всю позабыла, пока носила на себе золотое перо.

— Но-но, разговорчики в строю! — Шутливо прикрикнул на свою дочь, вздумавшую критиковать мать — Ты вообще если можешь пользоваться, то всего четвертью заклинаний, а твоя мама может использовать их все до одного. Поэтому раньше, чем ты не научишься использовать для защиты всю магию воздуха, из дома ни шагу, а не то я точно отстегаю тебя хворостиной. Пообещай мне это, доченька.

Ариэль опустила клюв чуть ли не к каменному полу:

— Обещаю, хотя это и глупо. Что плохого в том, если я прилечу к тебе, папочка? Ты ведь можешь уединиться на какой-нибудь горе, чтобы мы с тобой поговорили. Неужели это так сложно?

Вот это меня как раз больше всего и пугало. Представляю себе, какие пойдут разговоры, если люди в Большом Изенде узнают, что по его бескрайним просторам шастает рыцарь, разговаривающий с Повелительницей неба. Тут без скандала точно не обойдётся и я строгим, не терпящим возражения голосом сказал:

— Никаких полётов ни в Малый, ни в Большой Изенд, Ариэль. У тебя и здесь будет с кем поговорить. Пойми, маленькая моя, ты ещё слишком слаба для таких путешествий. Ты ведь ещё растёшь и тебе нужно много кушать, поэтому не делай отца седым раньше времени.

Часть вторая ХРАНИТЕЛИ ИЗЕНДЕРА

Глава 1 Большой Изенд

Когда я спустился с горы вниз, то ахнул от удивления. За те четыре месяца, что я занимался воспитанием дочери, моряки и сирены построили на острове небольшое, но очень симпатичное морское баронство. Что же, по всей вероятности они договорились обо всём с Ирэйей, а тут она была хозяйкой. Гримо меня дождался, так как Сокки постоянно поглядывал на гору. Естественно меня дождалась и Акви, а с ней её родители и триста самых могущественных магов-воинов. После того, как была уничтожена Морская хозяйка, из океанских глубин стали частенько подниматься монстры рангом пониже и потому о том, чтобы беспечно путешествовать по морям и океанам, речи уже не шло. На корабли они нападать не решались, а вот несколько десятков сирен уже погибло и потому предосторожность не была лишней.

Вот так оно и выходит всегда. Только кто-то уничтожит большое зло, как ему на смену приходит множество тварей поменьше, но ничуть не менее злобных. Что же, теперь сиренам придётся с ними бороться вместе с моряками и остров Гиалад был одним из форпостов этой подводной войны. "Свирепая фурия" и "Резвая кобылка" стояли на якорной стоянке рядышком и должны были отплыть сразу после моего отбытия. Спустившись вниз, я рассказал о том, что у Повелительницы неба родилась дочь, но ни словом не обмолвился, кем она приходится мне в магическом смысле, даже своей невесте.

У Аквианы всё было в полном порядке, надев монокль или скорее полупенсне, так как монокль в глаз всё же вставляют, я осмотрел её и убедился, что в обозначенный магией сирен срок моя невеста обзаведётся парой стройных, длинных ножек. Мне не составило бы большого труда резко сократить этот срок, но я не стал торопить событий. Проведя с ней ночь в нашем домике, я собрался в путь. Мои шрамы сделались более "потёртыми", но никуда не исчезли, правда, временами они немного побаливали, но не сильно, терпеть можно, но меня немного смущало, что поцелуи Акви мигом снимали боль.

На следующий день, после дружеского завтрака во дворе небольшого замка, я попрощался со всеми, попросил не звонить мне по телефону без особой нужды, сел на Сокки и отправился в путь. Один, без сопровождающих, поскольку мог и сам поднимать быструю волну ничуть не хуже сирен. Узнав об этом, Аластан сразу же сказал:

— Быть тебе настоящим королём океана, сынок, — после чего, повернувшись к жене, добавил, — всё, милая, кончилась женская власть.

Поцеловав ещё раз на прощание Аквиану, я поскакал на юго-запад. Мой путь лежал в на огромный полуостров Кертумия, в устье реки Таринии. Это была очень полноводная река и там я мог ночью незамеченный никем углубиться на полуостров километров на шестьсот, чтобы уже посуху отправиться в Лариданские горы, к озеру Зоал. От того места, где я намеревался высадиться, до него было почти две тысячи лиг пути по землям на редкость сварливых и воинственно настроенных баронов. Как и раньше, я собирался выдавать себя за странствующего рыцаря, но теперь не с юга, а с севера. Почти вокруг всего Большого Изенда можно было проплыть на корабле, так что я мог даже не задумываться о том, как смог пересечь Великую пустыню, раскинувшуюся по обе стороны от экватора на четыре с половиной тысячи лиг. Говорят, что пересечь её вообще невозможно.

С наступлением ночи я уже был возле устья Таринии. Толи сама собой, то ли из-за подводных магических монстров там разыгрался нешуточный шторм и потому вряд ли кто заметил, что вверх по реке пошла небольшая быстрая волна. Высмотрев самое пустынное место на пологом левом берегу широкой реки, я развеял быструю волну и взмыл в воздух вместе с Сократом. Небо затянули низкие облака, но дождя не было. Пролетев километров тридцать, я высмотрел небольшую рощицу неподалёку от дороги, идущей параллельно берега из одного баронства в другое, сверился с картой и совершил мягкую посадку на опушке. Я забрался в зону субтропиков, а потому замёрзнуть было невозможно физически и к тому тут начиналось лето.

До утра оставалось всего четыре часа. Рассёдлывать Сокки не имело смысла, потерпит до вечера. Сунув ему под нос ясли с овсом и поилку, я бросил на землю войлочную скатку, лёг и заснул, как убитый. Четыре месяца сидячей жизни не прошли даром, я малость обленился и хотя не поправился, потерял форму. Наверное именно поэтому, когда солнце поднялось уже довольно высоко, но тучи не развеялись и потому наступившее утро было хотя и тёплым, но пасмурным, не сразу понял, что в километре от меня завязалась какая-то свара. О том, что кому-то приходится туго, я догадался только минут через десять, услышав отчаянный женский визг, а затем вопль:

— Ай, не надо! Не трогайте меня! Отпустите, мне больно.

В седло, как мне кажется, я влетел даже толком не открыв глаз, и, прихватив ясли с поилкой, мигом вылетел из кустов, за которыми Сокки не увидели бы даже подойдя к ним вплотную. Зато то, что увидел я, когда помчался к дороге, мне не понравилось. Дюжины три всадников, облачённых в полудоспехи, бомбили небольшой то ли обоз, то ли караван, то ли ещё что-то в этом роде. Они остановили на дороге четырнадцать больших фургонов и теперь вышвыривали из них людей, узлы, баулы и какие-то музыкальные инструменты. Половина всадников, а они все явно были солдатами какого-то барона, спокойно сидела на конях с арбалетами в руках, а вторая в это время бесчинствовала, но как-то лениво, без азарта и злости, но всё же делово.

Ладно, это я ещё смог бы стерпеть, но вот то, что двое здоровенных детин повалили на траву девчонку лет четырнадцати, а третий задрал кольчугу, спустил штаны и приводил в рабочее состояние своё мужское хозяйство, меня здорово разозлило. Велев Сократу ввалить чертей остальным всадникам, я на полном скаку соскочил с него и полетел к троице насильников по пологой траектории. У того, который потряхивал своим мужским достоинством, глаза на лоб полезли от увиденного и он испуганно завопил:

— Летающий рыцарь-маг!

Люблю, когда меня уважают. Девчонка в разорванном платье осталась лежать на траве, а вот трое детин взлетели в воздух, чтобы рухнуть на траву в двух десятках метрах от неё. Этим ещё повезло. А вот их подельникам, хотя и не всем, досталось куда больше. Пробегая мимо, Сокки так высоко вскидывал задние ноги, что выбивал всадников из седла и те падали на дорогу замертво. Я быстро направился к фургонам, взлетел на один и крикнул:

— Сдавайтесь, или я вступлю с вами в бой!

На Малом Изенде тоже уважали летающих рыцарей-магов. Против мага-воина, способного летать по воздуху, нужно выставить точно такого же, а может быть даже двух или трёх. Будь это разбойники или всадников насчитывалось раза в три меньше, то я просто пустил бы ход кулаки, но драться одному с целым отрядом без магии, было крайне неразумно. Как пить дать настучат по голове. Зато против посвящённого мага, решившего облачиться в доспехи и отправиться в дальние странствия в поисках приключений, особенно не попрёшь. У него и магическая защита лучше, и все боевые артефакты и амулеты, даже самые хилые на первый взгляд, имеют сумасшедшую силу.

Всадники не на шутку струхнули. Больше всего их смущал бешенный конь, сбивший уже четверых их товарищей на землю. Чтобы избавить себя от лишней работы, я не дал Сокки метнуться к следующей жертве, заставил коня взлететь в воздух и перенёс поближе к фургону. При этом я коротко свистнул и он встал в самом центре каравана неподвижно. Перелетев с хлипкой крыши на коня, я встал на седле во весь рост, поднял в верх руки и в нависшие чуть ли не над самой землёй тучи с оглушительным треском ударили ветвистые молнии посильнее, чем во время самой страшной грозы. Главный насильник, лежавший на траве метрах в пятнадцати от меня, быстро натянул на себя штаны, поднялся на ноги и всё так же испуганно крикнул:

— Синьор рыцарь, не делайте глупостей! Мы в своём праве! Мы не какие-то там разбойники. Мы выполняем приказ барона Леонарда дос-Фортуло. Эти бродячие комедианты обокрали его.

На ноги вскочил дородный мордатый мужик и завизжал:

— Ты врёшь, негодяй! Мы всего лишь взяли малую часть того, что нам было обещано. Мы две недели веселили гостей твоего барона и не получили за это от него никакой платы.

Снова пальнув в небо, на этот раз большими осветительными шарами, которые взорвались на высоте в триста метров, отчего тучи над нами окрасились багрянцем, я развёл руки и приказал:

— Немедленно встаньте все передо мной. Здесь люди барона, а здесь комедианты. Будем разбираться, кто прав, а кто виноват. Тех всадников, которых выбил из седла мой конь, поднесите ко мне, я их немедленно исцелю. — Видя, что у насильника левая рука повисла плетью, я пообещал — Тебя я тоже исцелю, хотя за то, что ты хотел изнасиловать эту девчонку, следовало бы тебя наказать.

— Изнасиловать? — возмущённо завопил всадник — Да вам кто угодно скажет, что я вчера заплатил ей два декара за ночь любви, как она сама сказала, но потом подсыпала мне снотворного в вино и смылась вместе со своими приятелями. Тоже мне, девчонку нашли. Ваша так называемая девчонка переспала чуть ли не со всеми моими всадниками за эти две недели. Поэтому зря вы про меня такое сказали. Это всё навет, я никакой не насильник.

Посмотрев на директора труппы, у которого лиловел синяк на пол лица, я вздохнул, так как понимал, что ввязался не в своё дело. Мне нужно было с честью выйти из ситуации и я проворчал:

— Подойди сюда. Если кому-то нужна помощь мага-лекаря, все подойдите, я вас тоже исцелю и не возьму платы.

По совету Ирэйи я выкрасил Золотое перо в алый цвет и прикрепил к барбюту прямо над переносицей. Поэтому мне уже не были нужны никакие магические инструменты, кроме одного. Запустив два пальца за шиворот и потянув за цепочку, я вытащил своё изумрудное полупенсне. Сдвинув новый барбют с прозрачным электронным забралом на затылок, я нацепил полупенсне на нос и опустил шлем. Вот теперь я был готов исцелить всё, что угодно. Ко мне подтащили всадников, все четверо не только потеряли сознание, но и получили множество переломов. Не спускаясь, я исцелил их, достал из сумы большую флягу с водой из колодца острова и велел дать им напиться.

Через пару минут они полностью пришли в себя. Исцелив ещё полтора десятка человек, причём не только от травм, но и куда более застарелых болячек, стал думать, что делать дальше. Справа и слева от меня стояло нестройные толпы. Комедиантов было больше человек на двадцать. Люди испуганно шептались:

— В это невозможно поверить, впервые вижу, чтобы маг исцелял людей даже не прикасаясь к телу и не заставляя раздеваться. Ты видел, как этот рыцарь-маг летает? Такое не снилось и людям-птицам.

Последней подошла юная шлюшка, которая сделала динамо командиру отряда всадников. Её я тоже исцелил и к тому же починил порванное платье. На вид этой пигалице я не дал бы и четырнадцати лет, ростом она была на ладонь ниже моего плеча, но при этом имела вполне развитые формы. А ещё она была просто очаровательной малышкой с тёмно-каштановыми волосами, жгуче-карими глазами и очень стройной фигуркой. В общем красотка была в моём вкусе, но слишком уж юная и к тому же мне было сейчас не до девушек. Покончив с хлопотами, я сказал арт-директору:

— Расскажи мне, как всё было. Не вздумай врать, твоё враньё я почувствую раньше, чем у тебя во рту пошевелится язык.

Тот быстро доложил мне обстановку. Они давали представление на ярмарке в соседней деревне, а у барона как раз полных ходом шла подготовка к свадьбе. В баронство уже съехалось множество гостей и их нужно было как-то держать в тонусе. За две недели ежедневных выступлений им пообещали две с половиной тысячи декаров и они драли глотки с утра и до вечера. Свадьба четыре дня, как закончилась, гости разъехались, а им не заплатили даже медного серта. Вот тогда-то Гуго, акробат труппы, и предложил слямзить у барона что-нибудь и смыться в тот же вечер, что и было сделано. Затребовав краденое, я увидел, что это кулон из мориона на золотой цепочке, он даже не был магическим и стоил максимум полторы сотни декаров.

Рассказ командира отряда всадников был полной противоположностью — комедианты выступали из рук вон плохо, зато много ели и пили. Им нужно было подождать ещё пару дней, а они вместо этого взяли и украли кулон, подаренный барону другом и потому он имел для него особую ценность. Выслушав обманутого верзилу, сам виноват, занимайся впредь чем-либо одним, любить — так любить, пить — так пить, я бросил ему серебряную монету достоинством в два декара и кулон, после чего отсчитала двадцать пять монет по сто декаров, они плавно полетели в руки ошеломлённого арт-директора и громко, чуть ли не торжественно сказал:

— Нувеар, скажешь барону дос-Фортуло, что тебя остановил странствующий рыцарь-маг Алекс Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро и вернул тебе его грошовый кулон, в котором нет ни крупинки магии, но, по всей вероятности, содержится нечто более ценное, например, память о дорогом его сердцу человеку. Скажешь благородному барону, что я оплатил его долг комедиантам и если снова загляну в ваши края, то заеду, но не за деньгами, а чтобы выпить вина под крышей его замка. Всё, инцидент исчерпан. Тебе же, Бельверан, я посоветую в следующий раз брать плату вперёд. Поверь, так оно будет надёжнее. Чтобы ты был совсем уж спокоен, я сопровожу тебя до следующего баронства. Это будет кажется Сорбино?

— Нет, синьор рыцарь, Калценоро, — кланяясь сказал с испугом Бельверан и его испуг был понятен, ведь я не спрашивал ни у кого имён, — до него трое суток пути по этой дороге, если никуда не сворачивать. Мы будем вам очень признательны, если вы сопроводите нас до этого баронства. У нас прекрасная повариха, а ещё мы будем услаждать ваш слух пением и игрой на лютне.

У Нувеара на это счёт было совсем другое мнение:

— Вы совершаете большую глупость, синьор рыцарь. Это не труппа комедиантов, а шайка разбойников и воров. Они непременно вас чем-нибудь опоят, убьют, ограбят, а коня украдут.

Громко рассмеявшись, я спросил:

— Парень, не слишком ли много сказано? Хотелось бы мне посмотреть на того человека, который сумеет опоить мага воды каким-нибудь магическим зельем, не говоря уже про то, чтобы отравить. Да и с убийством хлопот не оберёшься. Видишь ли, я исцеляю свои раны быстрее, чем мне их наносят. Про своего коня я и вовсе молчу. Он будет намного опаснее многих рыцарей. Поэтому, воин, благодарю, но тебе не стоит обо мне беспокоиться. Поверь, я уже проделал огромный путь и со мной так ничего и не случилось.

Между тем у некоторых комедиантов и в самом деле появился нездоровый блеск в глазах, но всматриваться в их лица, чтобы проникнуть в мысли, мне совершенно не хотелось и я снял Всевидящее око. Всадники, поглядывая на меня кто с опаской, а кто и с ненавистью, ускакали. Комедианты собрали с дороги своё добро, забрались в фургоны и поехали, а я поскакал в голову их каравана. Бельверан, похоже, специально сел на широких козлах рядом с кучером. Фургоны, запряженные четвёрками коней, ехали быстро. Здоровенные серые в яблоках коняги двигались быстрой рысью. Для Сокки, хотя он и был закованным в посеребрённую морскую броню, это был невысокий темп. Он с удовольствием поскакал бы быстрее, но я его сдерживал.

У нас завязался непринуждённый разговор и я сделал вид, что меня больше всего интересует то, какие представления дают комедианты. Выяснилось, что они играют для публики аж целых пятьдесят шесть различных пьес, но помимо этого исполняют танцевальные и акробатические номера, поют под аккомпанемент лютни и декламируют героические баллады. У Бельверана был прекрасный голос и он спел мне несколько красивых баллад, за что получил от меня монету достоинством в пятьдесят декаров. К обеду мы добрались до большой деревни, где арт-директор первым делом закупил на рынке продуктов и мы вскоре двинулись дальше. В одном фургоне размещалась кухня и вскоре от неё потянуло вкусными ароматами.

Караван проехал ещё лиг тридцать, свернул с дороги к лесу и остановился не доезжая до опушки метров сто пятьдесят. Я же подъехал к огромному платану, спешился и стал наблюдать за своими подопечными. Арт-директор приказал всем устраиваться на ночь. Комедианты поставили фургоны полукругом, но кучеры ставили их с таким расчётом, чтобы быстро впрячь лошадей и уехать. По глазам Бельверана я понял, что завтра ещё до рассвета они смоются, оставив меня одного. Что же, я их за это нисколько не винил. Можно сказать, что роль мудрого царя Соломона мне не удалась, но хорошо уже то, что на меня не показывали пальцем и не хихикали. Наверное боялись.

Наконец-то я смог пересчитать комедиантов. В труппе было двадцать шесть женщин и сорок три мужчины. Как все мужчины, так и половина женщина носили под верхней одеждой, а она немного отличалась от той, к которой я уже привык, кольчуги. У всех имелись при себе мечи, кинжалы, луки и даже арбалеты. Думаю, что все комедианты владели магией и имели боевые амулеты и артефакты, вот только не пустили их в ход против почти вдвое меньшего отряда всадников. Гадать почему, даже не приходилось. На представления комедиантов народ шел охотно, но при этом их считали людьми низшего сорта, а ведь в Большом Изенде в ходу было ещё и самое настоящее рабство, что меня страшило больше всего, так как я боялся, что изрублю в капусту первого же рабовладельца.

Наряды в Большом Изенде были более практичными и современными, чем в Малом, но доспехи тяжелой кавалерии мало чем отличались. На всех всадниках барона дос-Фортуло были надеты совершенно одинаковые кольчужно-ламеллярные доспехи великолепной работы, причём мощно заряженные магией. Их головы тоже защищали барбюты, но несколько иной формы, с чуть ли не с ахейским гребнем, но невысоким. Да и вооружены они были не слабо, тяжелыми, длинными палашами и, наверное, с презрением смотрели на мой фальчион с немецкой дагой во вторых накладных ножнах, который я уже Бог сколько времени не доставал из ножен.

Пока что мне было ясно только одно, я не вызвал ни у кого из тех, с кем встретился в Большом Изенде, никакого особого удивления. То, что я малость пугнул народ, в счёт не шло. Люди не каждый день встречаются с посвящёнными рыцарями-магами, а ведь я так и не завёл себе настоящего гримуара магии и пользовался его цифровой версией. Теперь, когда я довольно глубоко проник в две потрясающие по своей эффективности магии — воды и воздуха, это не составляло для меня особого труда, но я решил для себя, пока не изучу достаточно основательно огонь, землю и космос — никаких гримуаров. Посвящённых магов на Изендере много, это не штучный товар, а вот полных магов мало. Во всяком случае я встретился только с одним, старым Эстергалом из Карфаворо, но он уклонился от разговора со мной.

В этом не было ничего предосудительного уже потому, что он был маг-созидатель, а я шлындрающая бестолочь в доспехах. Старина Пуррас тоже какое-то время, а точнее целых тридцать лет шлялся по всему Малому Изенду, пока не остепенился и только после этого стал считаться уважаемым и почитаемым всеми магом. Размышляя о превратностях судьбы мага, а всякий приличный маг начинал со странствий и Эстергал тоже был когда-то рыцарем, я расседлал Сократа и снял с него малую часть доспехов, ту, которая прикрывала ему нижнюю челюсть и корму. Зато приделал на налобник малый, полуметровый клинок, после чего задал парню корма и поставил рядом с яслями поилку с водой заряженной магической силой.

Комедианты тем временем расставили столы и позвали меня к раннему ужину. Сняв с головы шлем, надев перчатки на рукояти и причесав длинные волосы, я пошел к столу. Для меня поставили во главе стола кресло. Вдоль стола стояли длинные лавки, напротив моего стояло ещё одно кресло, но никто ещё не садился. Быстро оглядев стол и увидев, что вина на нём не стоит, я прошел вдоль него и выставил четыре десятка двухлитровых, запечатанных тёмно-красной мастикой кувшинов без каких-либо клейм. Вино в них было налито отменное, красный мускат совершенно потрясающего вкуса и аромата. Народ весело загалдел, послышались аплодисменты.

Когда же я, широко улыбаясь, попросил всех присаживаться, кое-кто, взглянув на меня и увидав на щеке шрам, вздрогнул. За стол я сел последним и сразу же стал с аппетитом трескать суп из куропаток. Он был очень вкусным, наваристым и к тому же с пряностями. Мне налили полный кубок вина и я сказал, что пью его за здоровье и благополучие всех тех людей, с кем сижу за одним столом. Меня сразу же стали расспрашивать, кто я и откуда. Мой ответ был коротким:

— Имя моё вам уже известно. В эти края я прибыл из Генруэда, это область далеко на севере, где почти полгода лежит снег и очень холодно, а всё остальное время хотя снега нет, просто холодно. Я странствующий рыцарь-маг, а потому моя жена дорога, а постоянный спутник — одиночество. Кроме магии меня мало что интересует, а потому приятным собеседником меня назвать нельзя.

Тем самым я избавил себя от дальнейших вопросов, но после того, как съел полную тарелку супа, попросил добавки и не только похвалил повариху, но и подарил ей золотой перстень с белым "солёным" ониксом, очень редкий магический артефакт, который так ценят все повара и коки в Малом Изенде. Повариха мой подарок оценила по достоинству, так как сразу сказала, глядя на перстень:

— Вот теперь, Бельверан, ты уже можешь не тратиться на соль. С этим перстнем её нужно будет иметь самую малость, чтобы насыпать в солонки. Спасибо, синьор рыцарь, я всегда мечтала иметь такой перстень. Купить его нельзя, можно только заслужить своей стряпнёй.

— Поэтому я его вам и подарил, милая Корнелия, — ответил я и добавил, — это очень древний перстень, но его магическая сила не иссякла и вряд ли когда иссякнут. Он изготовлен великим магом.

После супа я лакомился жарким из дикого кабана с чёрными трюфелями, на которые мой нюх среагировал сразу и повариха, увидев это, присыпала ими мясо куда щедрее, чем кому-либо ещё, но более половины едоков ими вообще не интересовались. Слопав две порции мяса, я полакомился ещё мягким овечьим и почти сухим козьим сыром с ярким ореховым вкусом. Да, ничего не скажешь, комедианты были не прочь вкусно поесть. На сладкое были поданы творожные пончики с кремом. Тем не менее, не смотря на выставленное мною вино, обстановка во время застолья была несколько напряженная, но я всё же не спешил уходить наелся от пуза.

Проведя за столом часа два и выпив целый кувшин вина, я встал, откланялся и пошел к своему дубу. Чтобы дать комедиантам возможность смыться, я решил постелить себе за толстым стволом дуба и хотя ещё только начало смеркаться, лёг на войлочную подстилку, положил голову на небольшую подушку и принялся разглядывать листву. Спать я решил не снимая доспехов. Когда начало смеркаться, ко мне пожаловала непрошенная гостья, та самая девица, с которой хотел стребовать долг командир отряда всадников. Во время ужина она то и дело искоса поглядывала на меня. Как только она практически бесшумно подошла к дубу, я резко спросил:

— Чего тебе нужно? Я не нуждаюсь в твоих услугах.

— Да?! — насмешливо откликнулась девица — Зачем, в таком случае, ты заплатил мой долг Нувеару? Теперь я должна подарить ночь любви тебе, а не этому тупому болвану. Я бы переспала с ним и всё было бы в порядке, но Бельверану втемяшилось в голову, что ждать платы больше не имеет смысла и я была вынуждена подсыпать сонного порошка этому грубому мужлану. Так что ты обязан сделать то, чего он так домогался. Я не привыкла оставаться в долгу.

Девица подошла поближе и присела на корточки. Не поворачивая головы, я равнодушным тоном сказал:

— Ты мне ничего не должна, проваливай.

Эта пигалица усмехнулась и стала угрожать:

— Если ты не сделаешь этого, то я сейчас завизжу и буду кричать, что ты насилуешь меня. Тебе это понравится, рыцарь?

Повернувшись, я сказал уже угрожающим тоном:

— Только попробуй так сделать и я мигом превращу тебя в лягушку. Хотя нет, лучше в жабу, бурую и всю в бородавках.

Девчонка всхлипнула:

— За что? Раз я сирота, значит надо мной кто угодно может теперь издеваться? Я ведь пришла вернуть тебе долг, рыцарь.

А ведь она не врала мне. От слов этой девчушки у меня защемило сердце. Мне ли не знать, что такое быть детдомовской сиротой. Подумав, я со вздохом спросил:

— Что же мне с тобой делать, пигалица? Похоже, что ты не от хорошей жизни спишь с кем попало за деньги. Послушай, что ты скажешь, если я предложу тебе стать магессой? Думаю, что в Калценоро обязательно найдётся магесса, которая согласится за хорошую плату взять себе в ученицы юную магессу, обладающую большой магической силой. Обучая тебя магии, она заберёт у тебя часть твоей силы, но я дам тебе её столько, что тебе хватит до конца жизни.

Девочка растеряно улыбнулась:

— Но такого же не может быть, сэр Алекс. Этого никто не в силах сделать. Ты просто решил подшутить надо мной.

— Нет, я говорю совершенно серьёзно, — ответил я со вздохом и пояснил, — как раз для меня это не составит никакого труда. Тебе всего-то и нужно будет, что проснуться до рассвета солнца и прийти к этому дубу. Поверь, пройдет всего каких-то десять минут и ты обретёшь очень большую магическую силу. Я и сейчас чувствую её в тебе, но она подобна тлеющему угольку. Поверь, я говорю правду.

Девчонка совсем растерялась. Прижав руки к щекам, она попросила меня плачущим голоском:

— Сэр Алекс, можно я останусь здесь? Если я вернусь, то кто-нибудь обязательно захочет, чтобы я с ним переспала, а мне они все уже так надоели, что хоть бери и вешайся.

Поднявшись на ноги, я достал вторую войлочную скатку, к ней морской тюфяк, набитый овечьей шерстью, ещё одну упругую подушку и тёплое шерстяное одеяло. Постелив постель в трёх шагах от своей, я достал флягу с водой из колодца острова, в котором лежала гранула пурпура, и велел девушке вдоволь напиться. Она смотрела на меня с надеждой и жадно пила чистую, холодную родниковую воду, а потом, вернув мне флягу, рухнула на постеленное ей ложе и моментально уснула. Укрыв её, я извлек из сумы сокола, активировал, велел сесть на ветке и наблюдать за лагерем комедиантов.

Вернувшись на свою лёжку, я уснул не снимая с головы шлема и в два часа пополуночи был разбужен сигналом сокола. Открыв глаза, я увидел, что конюхи, стараясь двигаться тихо, что получалось у них отлично, запрягают лошадей. Через сорок минут комедианты, оставив небольшую котомку, уехали. Винить их мне было не в чем. Зато к самому себе у меня накопилось множество вопросов. С каким-то маниакальным упрямством я намеревался сморозить уже вторую глупость на Большом Изенде, но всё же не собирался отступать от принятого решения. Мне было жаль девчонку-сироту, а потому я хотел сделать всё, что только в моих силах, лишь бы дать ей возможность изменить свою судьбу.

Второй раз я проснулся за час до рассвета. Моя подопечная, имени которой я даже не знал, спала и время от времени стонала во сне. Негромко, но болезненно. Её явно что-то мучило. Стараясь не шуметь я поднялся, вышел на большую поляну и посмотрел на небо. Оно по-прежнему было затянуто тучами и я принялся аккуратно их разгонять. Вскоре в небе появилось окно диаметром в несколько лиг и засверкали звёзды. Определив по компасу где север, где юг, восток находился прямо напротив лесной опушки, я достал белый мешочек с гранулой магического пурпура и принялся будить девушку. Та проснулась и недовольным голосом поинтересовалась:

— Ну, чего тебе? Я спать хочу.

— Быстро вставай, а не то счастье своё проспишь, — улыбнулся я и взял её за руку, — сейчас ты сделаешь то, что я тебе велю и обретёшь магическую силу. Быстро иди за мной, это совсем рядом.

Девчонка нехотя поднялась и принялась ворчать:

— Глупости всё это, сэр Алекс.

Мне всё же удалось вытащить её на пустую поляну. Сунув под нос пигалицы гранулу магического пурпура, я строго сказал:

— Сейчас ты разденешься догола, снимешь даже башмаки и как только над теми холмами взойдёт солнце и осветит твоё тело, начнёшь тщательно облизывать это магическое вещество. Ты должна облизать эту гранулу трижды и тогда твои магические силы сразу же резко возрастут даже в том случае, если их у тебя нет вовсе. Поверь, всё произойдёт очень быстро и я вовсе не шучу. Точно таким же образом я сделал магессами уже десятка два девушек и ни одна не осталась обделённой. Для тебя это единственный шанс выбраться из болота.

Посмотрев на меня чуть ли не с ужасом, девица принялась стаскивать с себя платье с такой силой, что чуть было не порвала его. Через пару минут она стояла передо мной совершенно нагой. Да, уж, фигурка у неё была просто фантастическая, а потому мне пришлось пустить в ход всю силу воли, чтобы не захотеть чего лишнего. Широко улыбаясь, я протянул ей магический пурпур:

— Согрей его на груди и смотри на восток. Скоро взойдёт солнце, так что не мешкай ни одной лишней секунды. Вертеться, подставляя себя солнечным лучам всю, не обязательно. Солнце должно заглянуть в твои глаза, так что не закрывай их. Да, ты и не сможешь.

Девушка повернулась лицом к востоку, а я принялся разглядывать её сзади. Впрочем, с какого бока не посмотри на эту миниатюрную красавицу, она со всех сторон была прелестна. Как только взошло солнце, девушка принялась облизывать гранулу и хотя та была велика, успела обработать её за десять минут трижды и с каждой новой секундой магическая сила наполняла её всё больше и больше. Девушка сама почувствовала, что взять больше ей уже не дано. Она повернулась ко мне, протянула мне гранулу и тихо сказала:

— Я чувствую что магическая сила вернулась ко мне, сэр Алекс.

Её глаза были полны слёз. Подставив мешочек, я улыбнулся:

— И это меня совершенно не удивляет. Быстро одевайся, а я пойду схожу за твоей котомкой. Комедианты, с которыми ты путешествовала, уехали ещё несколько часов назад.

— Вот сволочи, — выдохнула девушка, — и это после того, что ты для них сделал? Какие же они мерзавцы.

— Перестань, — одёрнул я девицу, — их можно понять. Они просто боятся, что барон, узнав о том, что я богат, пошлёт в погоню за мной своих рыцарей-магов, чтобы ограбить.

Девушка испуганно ойкнула:

— Ой, а он ведь действительно может. Этот барон дос-Фортуло жуткая жадина и такое запросто придёт ему в голову.

— А летающие маги воздуха у него есть? — насмешливо спросил я девушку — Если есть, то я, пожалуй, сражусь с парочкой.

Быстро надев на себя платье, девушка ответила:

— Могущественных магов воздуха у него нет, но есть очень сильные маги земли, сэр Алекс.

Махнув рукой, я направился к её котомке, а поскольку девушка пошла за мной, то постарался успокоить её:

— Не волнуйся, я ещё и маг воды, но ты права, мне лучше не сражаться с ними, а устроить здесь засаду на магов земли.

Подняв с травы котомку, я подал её девушке. Та взяла её и смущённо улыбаясь, представилась:

— Меня зовут Аурелия, сэр Алекс.

В числе последних людей, которые прошли в Изендер, была большая группа рыцарей из Европы, в том числе и английских. Это произошло более тысячи лет назад, когда в Малом Изенде ещё имелись камни прохода. Поэтому слово сэр было здесь в ходу, как и некоторые другие английские слова, но уже чисто бытового назначения. Вежливо поклонившись, я пригласил её к столу:

— Тогда следуйте за мной, синьорита. Перед тем, как мы отправимся в путь, нам следует хорошо позавтракать.

Девушка совсем приободрилась. Мы дошли до бивуака, я быстро собрался оседлал Сократа и лишь после этого достал стол, два удобных стула завтрак на двоих и призвал к себе сокола. Тот сел ко мне на руку, я дал ему задание и сокол улетел на разведку. У девушки округлились глаза от удивления:

— Сэр Алекс, ты умеешь повелевать птицами?

— Да, но совсем немного, — ответил я, — как и морскими существами, если они не магические. Эта птица магическая и повинуется только мне. Она мои глаза и уши в небе, Аурелия. Если барон действительно отправил за нами погоню, то я хорошенько проучу его.

Девушка, впившись зубками в гусиную грудку, спросила:

— Как, хотелось бы мне знать, можно остановить магов земли?

Действительно, как? Немного подумав, я быстро нашел выход и с насмешливой улыбкой сказал:

— Скоро увидишь всё сама, Аурелия. Рыцарь Алекс Дьябло никогда не нападает первым, но всегда даёт сдачи.

Мы не спеша позавтракали. За это время мой сокол домчался до замка барона и я увидел, что из него готовится выехать целый отряд из двух сотен конных рыцарей и все они были магами. Против них мне нужно было применить что-то серьёзное, но не смертельное и такой трюк я уже придумал. Убрав посуду, которую я помыл менее, чем третью стакана воды, стол и стул в магическую суму, я извлёк из неё подушку, взлетел на коня, поднял в воздух Аурелию и усадил девушку позади себя. Платье у неё было достаточно широким, чтобы она могла сесть верхом. После этого я выехал на дорогу и остановился.

Первое, чем я вооружился, это небольшим комком чёрной земли из-под жабы. Слепив из неё плошку, я смачно плюнул в неё и бросил свой магический артефакт на дорогу. Он тут же стал расползаться по ней и далеко за её пределы призрачным молотом с камышами, топким чёрным илом и квакающими лягушками. Этого было мало. Достав флягу с водой, я принялся выливать её, но не вверх, а в безоблачное над этим местом небо, причём вылил немало, литра два, подкрепив как одно, так и другое магическими заклинаниями. Аурелия, чтобы лучше видеть всё, встала позади меня во весь рост. Когда магическая преграда была готова, я насмешливым голосом пояснил:

— Через моё призрачное болото не сможет теперь месяца два проехать ни один конный рыцарь барона и он сам, Аурелия. Мои магические преграды действуют избирательно. Все остальные люди проедут здесь без малейших помех, а вот вся его шайку увязнет и какими бы магами земли они не были, их артефакты будут бессильны. Их будет размывать мой магический ливень. Зато если они повернут назад, то смогут отправиться обратно в замок, чтобы постираться и просушить свои вещи. Магия воды в сочетании с магией земли очень забористая штука и противостоять ей может только обычный ливень, а я сделал так, что дождь не прольётся здесь пару недель.

— Здорово придумано, сэр Алекс, — похвалила меня девушка, — ты действительно очень могущественный маг, но почему ты так добр к этому барону? Он же хочет ограбить тебя.

— Хуже того, Аурелия, — вздохнул я с грустью, — он хочет убить меня и завладеть моим Всевидящим оком потому, что считает меня чудовищем, а не рыцарем-магом.

— Но, почему? — воскликнула девушка — Ты же не сделал ему ничего плохого? Да, твой конь покалечил четырёх всадников, а ты отделал Нувеара, но ты же их всех исцелил. К тому же ты вернул ему его кулон на золотой цепи, да ещё уплатил его долг. За что барону дос-Фортуло тебя так ненавидеть, что он хочет убить тебя?

Усмехнувшись, я спросил девушку:

— Аурелия, тебя не пугает мой шрам на подбородке?

— Нисколечко, — ответила она, — он, конечно, выглядит очень необычно, я никогда не видела мужчин с шрамами на лице, но страшным я его не нахожу. Ты с ним даже кажешься красивее, чем есть.

— Нувеар вовсе не такой болван, как тебе казалось, — сказал я угрюмо, — мой сокол видел и слышал, как он описал меня барону ещё раз, причём в точности, и тот сказал, что я и есть настоящий дьявол.

Аурелия стукнула меня кулачком по плечу и воскликнула:

— Но это же не так, сэр Алекс! Дьявол никогда не стал бы исцелять людей и отдавать им честно заработанные деньги. Да, что они вообще знают о дьяволе, чтобы говорить так?

Повернув Сокки к Калценоро, я рассмеялся:

— Хорошо, что хоть ты это знаешь. Ладно, давай, садись, нам нужно ехать дальше. До Калценоро путь неблизкий.

Глава 2 Девушка-птица

Подложив барону дос-Фортуло громадную магическую свинью, я позволил Сокки нестись во весь опор. Конь соскучился по быстрой скачке, энергия переполняла его и потому стал глотать километр за километром. Всё было бы просто замечательно, вот только пассажирка мне попалась совершенно бесбашенная, ловкая, как кошка, и вертлявая, словно чертёнок. Ехать спокойно на такой бешеной скорости Аурелия не желала и потому мало того, что вертелась, так ещё и вскакивала то и дело, и пританцовывала, пользуясь тем, что иноходь Сократа была удивительно ровной, а дорога прямой, как стрела. Через пару часов я был вынужден сбросить темп. Нам навстречу стали попадаться путники, скачущие на лошадях, а также едущие в каретах и на иных повозках, включая крестьянские телеги.

Небо было затянуто плотной пеленой низких облаков, но дождём даже и не пахло. Мой сокол-разведчик кружил над призрачным болтом и первой до него добралась группа из шести богато одетых всадников, которые первыми встретились нам на пути в Калценоро. На всякий случай я поприветствовал их вежливым поклоном, приложив правую руку к груди. Они ответили мне тем же. Через призрачное болото эти господа проехали без каких-либо помех и через четверть часа повстречались с авангардом баронского войска. Их немедленно остановили передовые рыцари и стали расспрашивать, не повстречался ли им на пути рыцарь-маг на вороном коне, закованном в серебряную броню, одетый в чёрные одеяния с красным сюрко, латы которого также сверкали серебром. Те ответили, что видели такого и даже ответили на его вежливое и почтительное приветствие.

На вопрос, зачем я им понадобился, рыцари угрюмо ответили, что рыцарь-маг Алекс Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро скорее всего и есть настоящий дьявол, которого нужно непременно уничтожить. Шестеро дворян из Декадастро ехали к барону по каким-то своим делам и потому, дождавшись его, поехали рядом с монументальных размеров типом на огромном коне. Барон был с головы до пят закован в чёрные доспехи с какой-то чуть ли не адского типа магической символикой. На вопрос, почему барон считает такого приветливого рыцаря с улыбкой до ушей дьяволом, тот прорычал:

— Вы что, ослепли? У него же шрам на лице!

— Простите, синьор, но ведь это ни о чём не говорит! — удивлённо воскликнул один из мужчин — По молодости, заполучив во время охоты на своё лицо шрам от ягуара, я с гордостью носил его на себе лет десять, пока не пришла пора жениться. Шрам это ещё не огненная печать на лице и огромные клыки, чтобы принять рыцаря-мага за дьявола, а то, что у него такое странное имя и прозвище мне если о чём и говорит, то только о том, что этот парень могущественный маг.

Барон несколько минут молчал и наконец выдал:

— Этот наглец посмел заплатить мой долг комедиантам!

— Кстати, барон, если вы сами завели речь о своих долгах, может быть вы вернёте мне, наконец, четыре тысячи декаров? — немедленно спросил дворянин из Декадастро — Уже два года прошло, как вы взяли у меня их взаймы на три недели, но так и не вспомнили о долге. Давайте поедем в ваш замок и вы расплатитесь со мной?

На это барон ответил невнятным мычанием и поскакал вперёд так рьяно, что первый влип в болото. Оно не только простиралось от леса до ближайших невысоких холмов, но и имело в ширину все шестьсот лонгов. Барон проскакал по нему более двух сотен лонгов, прежде чем его могучий конь, двигавшийся всё медленнее, окончательно не встал. Только тогда барон и почти половина его отряда увидели красоты призрачного болота. Барон взревел громовым басом:

— Что за чёрт! Откуда здесь взялось это проклятое болото?

— Какое болото? — удивились прискакавшие дворяне — Здесь никакого болота нет и в помине.

Барон привстал на стременах и заорал ещё громче:

— Как это нет? Оно раскинулось от холмов до леса и такое топкое, что мой Полидор увяз в нём выше колен!

Дворяне всё поняли и громко расхохотались:

— Ай, да Серебряный Дьявол, ай, да шутник! Здорово он вас поймал, синьор барон. Синьоры, скачем скорее в Декадастро, люди должны это увидеть, барон дос-Фортуло, не помнящий о своих долгах, влип в болото, которого нет. Интересно, надолго ли?

Дворяне пустили лошадей в галоп, а барон призвал к себе рыцарей-магов, чтобы те разрушили своей магией мою магическую ловушку. Через несколько минут всё баронское войско влипло в болото и как только маги земли начали творить свою магию, хлынул мощнейший магический ливень, который мало того, что разрушил её, так ещё вымочил их всех до нитки, но что самое неприятное, забрызгал чёрной, липкой, хорошо ещё, что не слишком вонючей, я же не садист, грязью по самые плюмажи на шлемах. Рёв и мат стояли кромешные. Следующая группа всадников, их было уже четырнадцать человек и они скакали о двуконь, видели лишь призраки болота и магического ливня, зато грязь им сразу бросилась в глаза и один из всадников, явно маг в сопровождении учеников, который в ответ на моё приветствие лишь поморщился, зычно расхохотался и спросил:

— Барон, это кто же сыграл с вами такую шутку? Вы стоите на совершенно сухой дороге мокрый и весь в грязи. Правда, окрест я вижу призрачное болото и жуткий ливень, но кроме вас он больше никому не причиняет беспокойства. Очень оригинальная магическая ловушка. Действует крайне избирательно.

Подъехавшая карета съехала с дороги, из неё вышло несколько нарядных господ и тоже стали интересоваться у барона, где это он так извазюкался. Маги своими действиями лишь усиливали мой магический ливень. Барон, видя, что дело худо, взмолился:

— Маг, сделай что-нибудь!

Маг всплеснул руками и воскликнул с удивлением:

— Как я могу что-нибудь сделать, если сам ничего не понимаю? Синьор барон, я могу сказать только одно, это очень искусная магия и нужно знать состав магических амулетов, чтобы её разрушить. А ещё не помешало бы знать, кто он, тот маг, которого вы так разозлили и за что. Ничто ведь не случается без причины, синьор барон.

Справа и слева от дороги собралась уже довольно большая толпа. Некоторые дворяне смеялись во весь голос, а кто-то просто хихикал в кулак. Барону ничего не оставалось делать, как рассказать о своих претензиях к рыцарю-магу Алексу Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро. Ну, и зачем мне нужна такая реклама, спрашивается? Я съехал с дороги, остановился, призвал сокола и слепил ещё несколько магических фитюлек. Сокол летел со скоростью спортивного самолёта и примчался уже через пять минут. Вложив ему в лапки магические артефакты, я отправил его в обратный путь, а когда он добрался, то услышал буквально следующее:

— Что я могу на это сказать, синьор барон? Думаю, что раньше, чем через неделю, когда на смену сухим облакам придут другие, несущие дождь, магическую ловушку никому не разрушить. Увы, но хотя я довольно могущественный маг, этот парень, который так вежливо мне поклонился, будет посильнее меня. Хотелось бы мне знать, какую именно магию он применил?

Сокол, паривший на высоте в полторы сотни метров, выпустил из лапок новые артефакты, я быстро активировал их магическим заклинанием, после чего радостно объявил на всю округу:

— Ага, сейчас! Над моим призрачным болотом дождя не будет ещё две недели, но если барон повернёт назад, то выберется из него сию же минуту. Правда, и он, и все его рыцари не отмоют грязь с доспехов, одежды и коней до тех пор, пока барон не вернёт денег всем своим должникам, кроме одного — Алекса Дьябло. Мои деньги он может оставить себе. Такое представление дорогого стоит.

Маг быстро высмотрел в небе сокола, но ничего предпринимать не стал, а лишь насмешливым голосом сказал:

— Барон, вам следует прислушаться к этому совету. Магическая грязь очень серьёзная штука. Прощайте, барон, я был бы рад задержатся, но мне нужно срочно возвращаться домой. — после чего громко крикнул — Птица, передай своему хозяину, что маг Достомеус восхищён его магическим искусством. Юноша, таким магам пристало сидеть дома, а не странствовать по миру! Если твоя дорога будет пролегать через Сентидад, обязательно загляни ко мне в гости. Мне будет интересно побеседовать с тобой, рыцарь-маг Алекс Дьябло.

— Загляну, если получится, но обещать не стану, — ответил я внезапно подобревшему ко мне магу, — у меня есть ещё много дел.

Едва дос-Фортуло повернул коня к дому, как трясина моментально отпустила его. Мой сокол сделал ещё несколько кругов и помчался ко мне. Аурелия, стоявшая у меня за спиной, спросила:

— Сэр Алекс, с кем это ты разговаривал?

— С одним мудрым магом, — ответил я, — который пригласил меня к себе в гости, но не думаю, что мне доведётся с ним встретиться. Мой путь лежит совсем в другом направлении.

Мы снова поехали вперёд и вскоре добрались ещё до одного широкого съезда с дороги. Справа, километрах в шести, виднелась деревня, но я решил не заезжать в неё и ехать в Калценоро. Мне хотелось поскорее избавиться от девицы. Через несколько часов, так и не встретив на своём пути ни одной деревни, стоявшей на главном тракте, все находились в стороне от дороги, выглядев каштан с роскошной кроной и речушкой неподалёку, я съехал с дороги. Пора бы и пообедать, да и Аурелия устала вертеться у меня за спиной. Увидев ручей, девушка слетела с Сокки и побежала к воде, сбрасывая на ходу своё красное с желтым платье. Стыдливости в ней не было ни на грош.

Хотя с другой стороны до дороги было километра три, а я уже видел её голой дважды, если считать то, что её чуть не изнасиловали на моих глазах, вот она и решила, что меня ей можно не стесняться. Поглядывая на то, как она купается, я достал из сумы большое полотенце, мочалку, мыло и шампунь в хрустальном флаконе, шелковый халат, луженое медное корыто, насыпал в него щепотку стирального порошка и пошел к ручью. Корыто летело за мной, как привязанное. Поставив его у воды, я вручил девушке банные принадлежности, объяснив, что в хрустальном сосуде находиться жидкое ароматное мыло для волос, не прикасаясь к вещам девушки руками, положил их в корыто, налил в него воды и быстро всё выстирал.

После постирушки я отправился к каштану и установил под ним стол, стулья и даже две оттоманки, чтобы отдохнуть после сытного обеда. Пока девушка купалась, я не только накрыл стол к обеду, но и привёл в идеальный порядок её отнюдь не простое платье. Вскоре примчалась Аурелия и мы сели за стол. Поначалу девушка была весела, но потом настроение у неё стало почему-то портиться. Так и не попробовал десерта, она, вдруг, всхлипнула:

— Сэр Алекс, ты по прежнему намерен отдать меня в ученицы к какой-то магессе из Калценоро?

— А у меня что, есть иной выход? — спросил я — Пойми, Аурелия, я странствую вовсе не потому, что мне больше нечем заняться. У меня есть множество срочных, неотложных дел, а потому я должен передать тебя в надёжные и заботливые руки. Если у тебя есть на примете какой-то другой вариант решения проблемы, так скажи мне.

То, что произошло в следующее мгновение, не просто привело меня в изумление, а не на шутку испугало. Девушка вскочила из-за стола, подбежала ко мне, упала на колени и взмолилась:

— Сэр Алекс, умоляю тебя, не отдавай меня в ученицы! Возьми меня с собой, я буду питаться объедками с твоего стола и стану бежать рядом с конём, только не оставляй меня с этими людьми, а если не можешь, то лучше убей прямо здесь. Всё равно я умру, а так хотя бы моя смерть не будет мучительной.

Честно говоря, своими словами она вогнала меня в страх, граничащий с ужасом. Подняв девушку в воздух, я усадил её к себе на колени, поплотнее запахнул на ней халатик, чтобы её прелести не смущали меня, и с тягостным вздохом спросил:

— Аурелия, ты можешь объяснить мне, в чём дело?

— А ты не убьёшь меня? — плача спросила девушка, из глаз которой чуть ли не непрерывным потоком лились слёзы.

Улыбнувшись, я негромко, но твёрдо сказал:

— Девочка, кем бы ты ни была, даже человеком-птицей, которых почему-то принято бояться, я не трону тебя и пальцем.

Девушка всхлипнула и простонала:

— А я и есть человек-птица, сэр Алекс. Два года назад я покинула Рондомонтаро и у меня хватило магических сил перелететь почти через всю Великую пустыню, но так и не посчастливилось найти её Повелителя, хотя в мои руки спустилось с неба Перо надежды. Поэтому, лишившись магической силы, я и пошла к людям, ведь они уже не могли узнать во мне девушку-птицу. Теперь, когда у меня снова есть магическая сила, я могу однажды не выдержать чьей-либо наглости или ещё чего-нибудь и превратиться в орлицу и тогда они предадут меня самой страшной и мучительной смерти, какая может только быть. Это ведь может произойти со мной не по моему желанию, а совершенно внезапно, так что поймать меня будет не сложно. Не прогоняй меня, сэр Алекс, я буду служить тебе и тогда у тебя станет две птицы разведчицы. Я не хочу умирать. Мне страшно.

От такого признания Аурелии у меня зашумело в голове, забыв о том, что облачён в юшмань, я прижал девушку к груди и сказал:

— Вот теперь я точно не прогоню тебя, девочка. Раз перо Ирэйи спустилось с неба тебе в руки, значит наша встреча была не случайна, а потому будь спокойно, я никому не дам тебя в обиду.

— Ты знаешь, как зовут Повелительницу неба, сэр Алекс? — удивилась девушка-птица — Но откуда? Она ведь никогда не опускается на землю и не разговаривает с людьми, даже такими магами, как ты.

— Как-нибудь потом расскажу, Аурелия, — ответил я, — а сейчас быстро скушай десерт, он очень вкусный, одевайся и мы немедленно скачем в ближайшую деревню. Мне нужно купить тебе коня. Да, зря я не позаботился о подменном коне, понадеявшись на выносливость Сокки. Ладно, мелочи жизни. Мне не составит большого труда обучить твоего коня всем конским премудростям.

Девушка не торопилась вставать с моих коленей. Положив руки мне на плечи, укрытые бронёй, она пристально посмотрела мне в глаза и чуть хрипловато, взволнованно спросила:

— Ты правда возьмёшь меня с собой, сэр Алекс?

Как только я молча кивнул, Аурелия так быстро впилась в мои губы своими, что я не успел ничего поделать. Чтобы прекратить это безобразие, я больно ущипнул её за попу и когда она ойкнула, резко отстранился и чуть ли не зло сказал:

— Больше никогда так не делай, Аурелия. У меня уже есть невеста и мне не нужна походно-полевая жена, как и все прочие девушки. Запомни, ты будешь моим оруженосцем, но если я замечу, что ты решила завести шашни с каким-нибудь парнем, то так нахлещу тебя по попе, что дальше тебе придётся ехать верхом стоя, а не сидя.

— А кто, твоя невеста? — спросила Аурелия — И где она живёт? В той северной стране, про которую ты рассказывал?

Ссадив любопытную девицу с коленей, я сурово ответил:

— Любопытной Варваре, на базаре нос оторвали. Быстро заканчивай трапезу и поехали за конём для тебя.

Купить коня в этот день нам не удалось, зато я узнал, что самый большой выбор коней на рынке в портовом городе Калценоро. Там можно было купить даже морского боевого коня, но стоить это будет просто бешеных денег и это ещё не факт, что мне удастся с ним справиться. Как раз это меня волновало менее всего и я, едва получив нужную информацию, немедленно съехал с дороги и углубился в лес. Мне нужно было срочно позаботиться об экипировке своего оруженосца. Поэтому, найдя в лесу достаточно просторное место, я спешился, расседлал Сокки и, положив магическую суму на землю, извлёк из него контейнер с одеждой и второй с доспехами. У Аурелии от такого чуда глаза полезли на лоб, хотя она уже видела, как справа от меня появляются крупногабаритные вещи.

Постелив на землю ковёр, я попросил девушку раздеться догола, что она, на этот раз, сделала неохотно. Причина выяснилась быстро. Оказывается, её платье было магическим и если Аурелия оборачивалась птицей, то платье превращалось в нечто вроде портупеи на теле довольно крупной орлицы. Это она продемонстрировала сразу же. Посмотрев на большую, размах крыльев метров шесть, синевато-сизую орлицу с белоснежной головой, грудью и хвостом, с плотно прилегающей к телу красно-желтой портупеей, я сказал:

— Ты красивая, Аурелия, но красота не самая лучшая форма защиты. Летать ты будешь только тогда и там, где на тысячи лиг вокруг не будет людей, а всё остальное время тебе, как и мне, придётся париться в доспехах. Знаю, это кажется тебе чем-то ужасным, но поверь, одежда и доспехи у меня магические и ты не будешь чувствовать даже их веса. Так что давай, заголяйся.

Орлица буквально взмолилась:

— А может быть не надо, сэр Алекс?

— Блин горелый! — разозлился я не на шутку — Быстро превратилась в девчонку и чтобы по счёту три стояла на ковре голышом!

Орлица слетела с контейнера и приземлилась на ковёр уже девушкой и принялась раздеваться. Включив фонарь фальчиона, я пристально разглядывал своего оруженосца. Не скажу, что мне было неприятно видеть перед собой эту миниатюрную, обворожительную красавицу, худенькую и хрупкую на вид, но в то же время женственную, с очаровательными полушариями на фасаде вверху и сзади ниже поясницы. Сказав, что так надо, я дал волю рукам и не только снял мерки, но и ощупал девушку от макушки до пяток и пальчиков на ногах. Ну, не удержался. Хотя назвать мои прикосновения ласками назвать было нельзя, Аурелия завелась, но мой взгляд был суров.

Выставив на ковёр роскошную мягкую оттоманку, я велел девушке лечь на спину, что она сделала весьма охотно, и принялся подбирать ей одежду, а её у меня хватало, но вся она была мужского фасона. При этом я в том числе ориентировался и на её личные пристрастия, сразу предупредив, что цвета я могу навести на наноткань практически любые. Поняв, что лежать передо мной бесполезно, Аурелия сама стала выбирать себе наряд и ей больше всего приглянулись удлинённые панталоны, а к ним приталенная, плотно прилегающая к телу курточка с пышными рукавами с тремя фонариками, которая хорошо обрисовывала её груди. Панталоны и курточку я сделал красными, а рукава, воротник и отделку желтой, как она и просила. С подгонкой мне пришлось повозиться часа два и каждый раз она снимала с себя панталоны и курточку, так что я налюбовался на неё вволю.

Только после того, как верхняя одежда сидела на девушке идеально, я выдал ей два других точно таких же комплекта, которые подогнал в считанные минуты. Мою хитрость девушка-птица раскусила только тогда, когда в моих руках пять комплектов белья, столько же чулок длиной выше колен и несколько блуз за пять секунд стали ей точно впору. Посмотрев на меня, она улыбнулась и бойко стрельнула в меня глазами, вот только её стрелы просвистели мимо и улетели в лес. Аурелия хотя и была привязана к своим башмачкам, всё же согласилась поменять их на элегантные тёмно-красные сапожки со специальными "морскими" шпорами без колёсиков с зубцами. Внимательно осмотрев башмачки через Всевидящее око, которое не снимал с того момента, как занялся гардеробом, я увеличил высоту их каблучков втрое, сделав сапожки куда более элегантными.

Наступил самый ответственный момент — выбор таких доспехов, которые подошли бы девушке-птице идеально. Однако, как только я выдвинул вешала с ними, Аурелия, увидев удлинённую лорику плюмата, словно изготовленную из белых птичьих перьев с золотыми накладками, тут же запрыгала, захлопала в ладоши и завизжала:

— Сэр Алекс, я хочу себе этот наряд из белых перьев!

Вот тут-то и начались настоящие мучения, но всего за два с половиной часа я сумел-таки подогнать доспехи так, что даже особо не приглядываясь было видно — под ними девушка. Зато с шлемом никаких заморочек не было. К пяти лорикам плюмата прилагалось пять точно таких же белых с золотом ерихонок с нащёчниками, защитой для шеи, элегантными козырьками и магическими электронными забралами. Прежде, чем надеть ерихонку, девушка-птица посмотрела на меня умоляющим взглядом и вынула из своих волос чуть длиннее плеч, перо Ирэйи. Оно было небольшим, даже меньше, чем моё Золотое перо, покрашенное в красный свет, и я, подумав, изготовил для него футляр и прикрепил к ерихонке в качестве налобного украшения, отчего стало понятно, что мы игроки одной команды.

Для вящей убедительности я даже перекрасил своё Золотое перо в белый цвет и нанёс на него золотой рельефный декор. Когда я дал девушке-птице посмотреть на себя в огромное зеркало, она якобы "пришла" в такой восторг, что снова поцеловала меня, но потом, кокетливо улыбнувшись, отстранилась. Самым простым делом было выделить Аурелии дорожный баул, в который она сложила вещи. Всем остальным я пообещал наделить её позднее, сказав, что в моей магической суме, как в Греции, всё есть. Оружием я пока что решил пренебречь, как и не заморачиваться с такой напастью, как обучению девиц фехтованию и рукопашному бою.

Ужинали мы поздно ночью. До Калценоро мы всё равно не успеем доехать за день, так что я решил поспать подольше и объявил об этом своей очаровательной оруженосице. Плотно поужинав, мы легли спать на оттоманках, а наутро, проведя ночь в лесу, позавтракали и отправились в путь. На этот раз девушка уже не вертелась у меня за спиной и вела себя спокойно. Ближе к вечеру я увидел небольшую речку и съехал с дороги. Завтра, если мы выедем пораньше, то примерно в это же время окажемся в Калценоро. Там наверняка имеются хорошие постоялые дворы, но мне очень хотелось искупаться самому и искупать Сократа. Он, бедный, уже измучился в доспехах. Вообще-то обстановка здесь была достаточно спокойной и их можно было с него снять, хотя ему было не привыкать к ним.

Проехав вдоль берега речки километров пять, я выбрал местечко покрасивее, велел соколу летать над нами кругами и в случае малейшей опасности подать мне звуковой сигнал. Спешившись, я вытряхнул девушку из лорики, к которой она ещё не привыкла как следует, и принялся разоблачать Сокки. Оставшись в одной только вороной шкуре, мой конь облегчённо вздохнул и принялся с весёлым ржанием кататься по траве. Разделся до одних подштанников и я, после чего нацепил на себя ремень с приделанной к нему намертво магической сумой-планшетом и полез в воду. Конь моментально вскочил на ноги и примчался ко мне. Он любил, когда его купали.

Убежавшая вниз по речке Аурелия, вскоре вернулась и, увидев, что я купаю коня, быстрее, чем за десять секунд, разделась догола и полезла в воду. Мне пришлось собрать всю свою силу воли в кулак, чтобы никак на это не отреагировать. Оббежав Сократа и увидев на моём торсе множество узких, длинных шрамов, девушка испуганно вскрикнула и чуть не упала в обморок. Подойдя ко мне поближе, она приложила руку к моей спине и испуганным голосом спросила:

— Кто это тебя так, сэр Алекс?

Массируя щёткой бока Сокки, я ворчливо ответил:

— Не обращай внимания, Аурелия. Это мелочи жизни. Просто мне и моей невесте однажды пришлось сразиться с одной хищной магической тварью. Поверь, той твари досталось куда больше, чем мне.

— Неужели тело твоей невесты тоже всё в шрамах? — удивлённо спросила девушка — Да, не завидую я ей.

— Представь себе, она в том бою не получила ни одной царапинки, — девочка моя, — она у меня не только отважная, но ещё и очень ловкая. Так что все удары чудовища достались мне.

Девушка-птица быстро спросила:

— Как и его магическая сила? — я не стал отвечать на этот вопрос, но Аурелии и так всё было ясно — Теперь я понимаю, почему ты сумел так хорошо преуспеть в магии воздуха. Хотя с другой стороны в магии воды ты тоже необычайно силён, сэр Алекс.

Вручив девушке ещё одну щётку, я отправил её на другую сторону и, переводя дух, очень уж она меня возбуждала, спросил:

— А ты владеешь магией воздуха?

— Смешной вопрос, — откликнулась девушка-птица, — как я могу ею не владеть? Не волнуйся, я разбираюсь в воздухе получше твоего.

Усмехнувшись, я не преминул насмешливо сказать:

— Нисколько в этом не сомневаюсь, Аурелия, но мне всё же хотелось бы знать, насколько глубоки твои познания? Ты умеешь вдыхать жизнь в убитых людей, животных и растения.

Девушка мигом взлетела над конём и удивлённо спросила:

— Неужели такое возможно? Насколько я знаю, лишь считанное число магов умеет это делать. Все остальные используют магию земли и лишь некоторым это доступно с помощью воды.

Поняв, что мне удалось доказать своё превосходство, как мага, я достал ещё пять щёток и заставил их энергично, но в то же время нежно массировать тело Сократа. Улыбнувшись, я ответил:

— Один из тех воинов, которых вышиб из седла Сокки, умер раньше, чем я начал исцелять его раны. Если ты помнишь, водой его напоили водой уже живого. Да, я знаком с этими заклинаниями воздуха и если ты захочешь, то и тебя кое-чему научу, но позднее.

Искупав коня, мы искупались сами и выбрались на берег, точнее просто вылетели из речки и приземлились на оттоманки. Через несколько минут мы были одеты и даже облачены я в юшмань, а Аурелия в лорику. После ужина я вооружил её кинжалом с багряно-алым клинком и мы легли спать пораньше. На следующий день мы были в Калценоро и заночевали в отличном номере самого лучшего постоялого двора города. До него ещё не докатилась весть о том, как рыцарь-маг Алекс Дьябло подшутил над жадным бароном.

Хотя постоялый двор был самым лучшим, а сам город богатым, мне не понравилось ни одно, ни другое. В городе было слишком много людей, которых иначе, как ворами и разбойниками, не назовёшь. Если у тебя пытаются срезать суму даже тогда, когда ты едешь верхом на коне и по тебе сразу видно, что ты рыцарь-маг, это очень сильно настораживает. Более того, тот вор-маг, причём весьма нехилый, так злобно глянул на меня, когда я перехватил его заклинание, что мне захотелось переломать ему все кости, но я сдержался. Наверное зря, так на постоялом дворе на меня сразу же стали смотреть, как на жертву. Так что мне пришлось срочно предпринимать меры.

В конюшне я наотрез отказался от услуг конюхов-магов и сразу предупредил их, что приближаться к моему коню, это верная смерть, но всё же посадил к нему на луку седла сокола. Видя, что я рыцарь-маг при деньгах, передо мной и Аурелией сгибались в три погибели, но, потребовав самый лучший номер, я не поленился осмотреть штук пять, прежде чем вернулся в тот, который мне показали четвёртым, но заказывать ужин не стал. Сокки охраняло целых три десятка чёрных удавов-големов, так что за него я был полностью спокоен, но и нам следовало ждать ночных воров. В номере было две спальные, но я сказал девушке-птице, что мы будем спать с ней в одной кровати в самой большой. Она обрадовалась.

Мы приняли ванну, поужинали, я оставил в меньшей спальной комнате на кровати двух големов воздуха, наши точные копии, разбросал по всему номеру полторы сотни маленьких чёрных червячков и мы забрались на большую, высокую кровать с балдахином. Аурелия с первых минут повела себя совершенно неспортивно и получила от меня по рукам раз двадцать, прежде чем повернулась ко мне спиной. После полуночи к нам в номер полезли прямо через окна и двери воры, но големы были начеку и сразу же их проглатывали, как это и положено удавам. Воры не шумели, удавы вели себя ещё тише, так что спать нам ничто не помешало. Правда, под утро девушка птица всё же прильнула к моей груди и даже закинула на меня ножку, но я положил ей на плечики руку и она на этом остановилась.

Наутро в номере лежало девятнадцать чуть подёргивающихся чёрных коконов. Мы спокойно умылись, оделись, позавтракали и направились к конюшне. Перед воротами конюшни лежало одиннадцать чёрных коконов, мимо которых я прошел абсолютно равнодушно. Собрав оставшиеся магические артефакты, я вывел Сократа и мы поехали на конный рынок. Он находился неподалёку от порта, огороженного высокой каменной стеной, но в ней имелось множество дверей и ворот, открытых настежь. Конный рынок находился на пологом берегу и был огромным. Лошади стояли в загонах, между которыми пролегли широкие проезды. Народу было довольно много, над рынком стоял плотный гомон людских голосов и конского ржания. От разноцветных одеяний рябило в глазах, а от сияния доспехов, тучи развеялись и светило яркое солнце, глазам так и вовсе было больно.

Мы проехали уже множество загонов, но нигде я не увидел пока коня, достойного скакать рядом с Сокки стремя в стремя. Я уже и не надеялся, что нам повезёт, когда увидел такого коня, что чуть не свалился на землю. Это была точная копия Сократа, но боже мой, как же бедняге туго пришлось. Кроме этого жеребца с кровавыми рубцами на шкуре и разбитой в кровь мордой, в загоне не было больше ни одной лошади. Конь был избит, но не сломлен. Он стоял шатаясь, бил по земле неподкованным копытом и зловеще храпел. Мой Сокки при виде него жалобно заржал и измученный конь встрепенулся. Успокоив Сократа, я надел Всевидящее око и поехал к загону, возле которого прохаживался здоровенный, бородатый верзила, облачённый в магические доспехи. Подъехав поближе, я громко крикнул:

— Эй, ты, животное, сколько стоит твой конь, я его покупаю.

Бородатое мурло зверски осклабилось и заявило:

— Рыцарям такие кони не по карману.

— Животное, не тебе оценивать глубину моих карманов, — одёрнул я садиста, — назови цену, возьми с меня плату и удирай отсюда, как можно быстрее, иначе я оторву тебе то, чем ты так недоволен.

Конокрад, которого свали Улерс Крыса, позеленел от злости, насупился и назвал цену, словно плюнул мне в лицо:

— Десять тысяч декаров. Это морской конь и он достоин короля.

— Подставь шапку, животное, и как только я отсчитаю тебе ровно сто монет, убегай, иначе я с корнем вырву твои мужские недостатки и вобью их тебе в глотку. — прорычал я, давясь гневом.

После этого я принялся бросать в шапку негодяя, посмевшего поднять на коня, который был скован магией, руку, монеты достоинством в сто декаров. Магическое заклинание конокрада я из его тупой башки уже выудил. Как только сотая монета упала в шапку, я спросил:

— Цена за коня уплачена, животное?

— Уплачена полностью, — растеряно ответил Улерс Крыса и добавил, — конь ваш, синьор рыцарь. Можете забирать. — Я дал Сократу шенкелей и мой конь взвился в воздух в высоком прыжке, но тут же мне в спину ударил насмешливый крик конокрада — А сейчас я посмотрю, как ты, богатенький рыцарь, будешь забирать его!

Не поворачиваясь к подонку, я громко сказал:

— Зря ты не убежало, животное.

Подняв вверх руку с повёрнутой назад ладонью, я крепко сжал пальцы и магическим ударом вырвал конокраду гениталии, после чего они вырвались из штанов наружу и, выбивая ему зубы, влетели вместе с ними в глотку и оказались в желудке. Улерс Крыса взревел, как медведь, и упал на колени. Набежавшая толпа моментально выбила у него из рук шапку с золотом и хорошенько потопталась по нему. Освободив коня от магических пут, я принялся исцелять его. То, что конокрад истекал кровью и был уже при смерти, меня хотя и не волновало, всё же расходилось с моими планами.

Пару раз махнув рукой в его сторону, я привёл его лишь в относительный порядок, так как извлекать из брюха и прилаживать мужское хозяйство не стал. Ограбленный Улерс встал на четвереньки, засунул себе в щербатую пасть чуть ли не всю руку и стал выблёвывать проглоченные гениталии. Это давалось ему с трудом, но только так он мог хотя бы чисто формально остаться мужчиной.

Судя по тому, как из глаз Сократа текли слёзы, он нашел своего родного брата-близнеца, но я что-то не мог припомнить, чтобы кобылы приносили двух жеребят. Впрочем, в этом деле я разбираюсь примерно так же, как свинья в апельсинах. Аурелия, первой соскочившая с Сокки, рыдала вместе с ним и исцеляла коня без какого-либо бастоно магиа вместе со мной, проводя руками по телу. Конокраду наконец удалось добиться успеха. Вскочив на ноги, он угрожающе прорычал:

— Ты сделал большую ошибку, рыцарь, что бросил вызов Гильдии Тёмного Огня. Теперь ты и твой малец покойники.

Резко повернувшись, я пристально посмотрел на конокрада. Он оказался, ох, как не прост. Губы Улерса Крысы шевельнулись и он исчез в вспышке багряного пламени. Конокрад оказался настолько сильным магом огня, что владел техникой магического перемещения, но весьма специфического — огненного. С территории конского рынка этот урод переместился в какое-то место, где постоянно горел огонь в магическом очаге. Ясное дело, что очаг находился в штаб-квартире какой-то воровской Гильдии Тёмного Огня.

Вот спрашивается, зачем я опустил конокрада ниже плинтуса? Ведь мог же мило улыбнуться ему и купить коня по дешевке. Нет, меня черти дёрнули обозвать этого грязного скота животным и теперь не исключено, что все воры, бандиты и разбойники Большого Изенда бросят всё и начнут гоняться за Серебряным Рыцарем. И кто я в таком случае после этого? Наверное конченый идиот, но такой идиот, который просто не мог поступить иначе. На Корсике я, в компании точно таких же оторв, если выходил из Цитадели в Кальви, то только с одной целью, подраться с какими-нибудь отъявленными подонками. Их там хватало и мы гоняли местную шпану с душой.

Меня в Кальви боялись в первую очередь за то, что я дрался чуть ли не на порядок подлее и изощрённее, чем самые конченные отморозки. А чего вы хотели от Лёшки Чёрта, господа? Самого драчливого воспитанника детдома номер семь. Здесь же складывалась почти точно такая же ситуация. Пока мы осматривали на конном рынке лошадей, выставленных на продажу, я время от времени поглядывал на то, что творилось на постоялом дворе. Туда сразу после нашего отъезда прибыло с полсотни каких-то тёмных личностей, поговорили с персоналом и, забрав чёрные коконы, погрузив их в фургоны, уехали в том же направлении, что и мы.

На краю города, примерно в трёх километрах от конного рынка, располагалось большое, но неухоженной поместье с четырёхэтажным особняком, окруженное местными фавелами. Именно туда и отвезли захваченных в плен моими магическими големами воров. Их жизни пока что ничто не угрожало. Возможно, что именно три десятка этих гопников и будут нашим пропуском на выезд из города. Аурелия, уже успевшая хорошо узнать изнанку этого мира, испуганно сказала:

— Алекс, в Гильдии Тёмного Пламени состоят самые страшные люди Изенда. Они все убийцы. Если мы немедленно не убежим, то погибнем. Они маги огня, причём очень сильные, да ты и сам видел.

— Аурелия, успокойся, — тихо сказал я девушке, — у нас в плену находится три десятка их людей и какими бы магами не были эти воры и убийцы, они их не освободят. Так что им придётся торговаться, зато если мы сбежим, то за нами точно пошлют погоню и это будет куда серьёзнее, чем разборки с жадным бароном. К тому же твой конь ещё слишком слаб, чтобы мы смогли удрать.

Девушка-птица посмотрела на меня с тревогой и спросила:

— А ты уверен, что они станут торговаться?

— Поживём, увидим, — ответил я, — если глава Гильдии воров не захочет вступить со мной в переговоры, его люди умрут и виноват в этом будет прежде всего он. Понимаешь, Аурелия, он ведь у них вроде как отец, а все воры и прочие ублюдки, его дети и если он не будет их защищать, то ему на смену очень скоро придёт другой пахан.

Девушка озабоченно поинтересовалась:

— А они точно не смогут разрушить твою магию? — я широко улыбнулся, на что Аурелия сказала: — Хорошо, тогда будем ждать, когда брат Сократа придёт в себя. Его нужно срочно напоить.

Глава 3 Дикие нравы магов Большого Изенда

Гильдейцы, похоже, пытались сами освободить воров, попавших в мои ловушки. Больше всего меня интересовало только одно, почему они с таким упорством пытались проникнуть в наш номер и украсть Сокки? Если они знают, кто я такой и зачем сюда пожаловал, то это хреново. Гильдейцы наверняка известят об этом баронов и тогда всё население Большого Изенда будет за гоняться за нами. Брат Сократа, которому я уже придумал отличное имя — Платон, вволю напился и теперь хрумтел овсом и морковками. Конь был хотя и голоден, всё же ел не торопясь, а я стремился как можно скорее облачить его в морскую посеребрённую броню, которая подошла ему идеально, ведь он был точной копией моего Сокки.

Вообще-то первым делом я подковал Платона. Помимо второго конского доспеха, у меня имелось несколько комплектов посеребрённых морских подков. Вскоре я надел на коня Аурелии красную с желтыми узорами накидку, но седлать не стал. Требовалось время, чтобы этот красавец, который был таким же спокойным и невозмутимым, как и Сократ, пришел в себя после истязаний. Зато у девушки-птицы появился новый предмет обожания. Она вьюном вилась вокруг Платона, хотя не имела никакого понятия о том, как нужно ухаживать за лошадьми. Ничего, я тоже этому не сразу научился.

Между тем с той части конного рынка, где я нашел брата Сокки, разбежался весь народ. Конезаводчики даже увели своих коней и покинули его, посчитав, что сегодня торговли уже не будет, но точно состоится бой рыцаря с гильдейцами. Не думаю, что я смогу совладать с несколькими сотнями магов, подавшихся в бандиты и воры. Хотя это ещё как сказать, ведь у меня имелось несколько крупнокалиберных пулемётов Гаусса. Аурелии я выдал новенькие боевые перчатки самого маленького размера и они пришлись ей почти впору. Объяснив девушке-птице, как пускать с обоих рук огненные шары, помимо не такого уж и громадного, но весьма тяжелого пулемёта я достал ещё и магический пистолет Гаусса.

Это был позолоченный пистолет очень похожий на израильский "Десерт Игл" с десятидюймовым стволом, но калибром двенадцать, а не девять миллиметров и с магазином на тридцать пять бронебойно-разрывных снарядов длиной в двадцать пять миллиметров. Он стрелял совершенно беззвучно, вообще без какой-либо отдачи, но заряд магической взрывчатки был столь мощный, что мало чем уступал плазменным фугасом. К тому же это была совершенно иная магия, от которой на Изендере не было защиты. Точно такими же снарядами стрелял мой новый пулемёт и всё бы хорошо, но что магические перчатки, что гауссовки не давали ворам и бандитам шанса выжить. Магазин пулемёта был на триста патронов и потому он весил двенадцать килограммов, а пистолет чуть более двух. Без снарядов они имели совершенно смешной вес чуть ли не игрушечного оружия.

Наконец-то наше ожидание закончилось. Из бандитской гасиенды выехал отряд тяжелой кавалерии сотни под три рыл, но вместе с ним шесть фургонов с чёрными коконами внутри и две кареты. Что же, значит переговоры с Гильдией Тёмного Пламени вполне могли состояться, но вместе с тем я приготовился к самому худшему. Удрать мы могли только по реке, но лишь в том случае, если речники не придут на помощь гильдейцам, а этого запросто можно было ожидать. Поэтому все мои надежды были связаны с переговорами и несколькими изощрёнными магическими ловушками, которые я успел изготовить из чёрной земли и своей слюны. Если мне повезёт, то гильдейцы окажутся в ещё большем дерьме, чем барон дос-Фортуло.

Через четверть часа бандитская тяжелая кавалерия уже грохотала копытами в нескольких сотнях метров. Украсив налобники обоих коней полутораметровыми алыми секирами, я велел Аурелии взять их под уздцы, стоять у меня за спиной и не высовываться. Чтобы внушить к себе уважение, я возвёл вокруг них подковообразный защитный вал с куполом из плазменных шаров и молний. Пока я буду жив, они будут в полной безопасности, но долго ли это продлится. Держа в правой руке пистолет и приставив к левой ноге пулемёт, я стоял внешне совершенно спокойный, но внутренне содрогаясь, ждал, когда к нам приблизится местная урла.

Возглавлял отряд тот самый конокрад, которого я оскопил четыре с половиной часа назад. На этот раз он выглядел куда внушительнее, так как был закован в максимилиановские магические доспехи тёмно-бордового цвета с золочёным декором. Остановившись напротив меня метрах в сорока, он чуть шевельнул рукой и изгородь загона исчезла в яркой вспышке пламени без следа. Тоже мне, нашел чем удивить. Вот если бы он что-нибудь с такой же скоростью построил, тогда я, возможно, похлопал бы ему в ладоши. Улерс Крыса, уперев руки в бока, рявкнул оглушительным басом:

— Всё, рыцарь, настал твой смертный час! — мне было как-то не до него и я промолчал, а конокрад завопил: — Что молчишь, рыцарь? В штаны от страха наложил?

Воздушная разведка показала, что из карет, остановившихся позади отряда вышло одиннадцать богато одетых господ, десять крепких лбов различного роста, но все выше меня, и субтильный, холёный дедок. По внешнему виду крутейший маг, но без бороды. Лишь бы они подошли ко мне поближе. Вот тогда мы посмотрим, на чьей улице "Камаз" с анашой перевернулся и у кого сегодня праздник. Конокрад продолжал разоряться, но я не обращал на него внимания. Направляясь в мою сторону, боссы мафии продолжали совещаться, но на каком-то своём собачьем языке и я не понял ни слова. Всадники расступились, давая им дорогу и вскоре передо мной, насмешливо улыбаясь, стало десять Капофамилия, а вот Капо ди тутти капи, совершенно невинный сучок-старичок, занял место с краешку.

Всё правильно, зачем ему драть глотку на переговорах, но я же видел, какими повелительными были его жесты. Нет, дедулька, ты можешь заправлять арапа кому угодно, но только не Лёхе Чёрту. Хотя я и не мотал срок ни в России, ни во Франции, ваши волчьи законы мне хорошо известны. Хотя все одиннадцать боссов местной мафии находились от меня дальше, чем это было нужно, меня это нисколько не смутило. Мои маленькие, меньше мизинца, чёрные червячки уже увидели каждого из них и поползли к ним под землёй. Самый здоровенный из бугров, стоявший в центре, одетый, как на званый ужин, наконец соизволил поинтересоваться:

— Кто же ты такой, рыцарь-маг Алекс Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро? Дурак безмозглый или всемогущий маг, которого ничем невозможно устрашить? Да только знаешь, таких ведь не бывает. У каждого мага есть своё уязвимое место, а тебя их целых три: твой конь, девчонка и ещё один конь, ради которого ты готов ринуться в бой. Так что ты нам на это скажешь, сэр рыцарь?

Усмехнувшись, я вздохнул и ответил:

— Ребята, я чего-то не понял. Вы, вообще-то кто, крутые пацаны или срань подзаборная? Если срань, то валите под забор, а если крутые пацаны, то давайте разговаривать по-пацански.

Верзила, эдакий денди конца семнадцатого века, удивлённо вскинул брови и, улыбаясь спросил на своём, олбанском наречии:

— Маршавы кулючить камец?

Недовольно поморщившись, я резко ответил:

— Вашего собачьего языка я не знаю и знать его не желаю, а про крутых пацанов я вспомнил лишь потому, что ещё с детства приучен разговаривать либо по делу, либо молчать. Так, синьоры, чего вам надо? Что, не можете освободить своих дружков из моих магических ловушек? Тогда зачем посылали их на дело? До захода солнца мои чёрные магические удавы с ними ничего делать не будут, но вот как только стемнеет, переварят и снова сделаются маленькими, но уже чуть побольше, чем до того, как поели. И знаете что они сделают после этого? А вот что, каждый из них разделится пополам и они отправятся добывать себе пропитание. Питаются же они исключительно одними только магами, вставшими на путь воровства и прочих преступлений. Сейчас их тридцать, а в полночь станет шестьдесят. В следующую полночь их будет уже сто двадцать и их число станет расти с каждым днём. Как вам нравится такая перспектива?

К сожалению все одиннадцать магов были слишком могущественными, чтобы я мог прочитать их мысли, но мне всё же удалось уловить лёгкую тень панического ужаса. Не смотря на это тот бугор, который принял меня за лоха и решил развести, насмешливо сказал:

— Ты пытаешься выдать желаемое за действительное, рыцарь, а потому я не верю ни единому твоему слову.

Пожав плечами, я усмехнулся:

— Утро вечера мудренее. Если вы не намерены меня ни о чём просить, тогда давайте поскорее начнём сражение. Самое время приступить к второму завтраку, а я не привык его откладывать.

— Ты что же, готов сразиться с целым отрядом самых могущественных магов, сэр рыцарь? В это мне тоже не верится, хотя надо сказать, что твои магические ловушки на диво хороши.

Вместо ответа я нацелил ему в грудь пистолет и, заставив пулемёт взлететь, взял его в левую руку. Дедулька негромко кашлянул и верзила-денди со смехом воскликнул:

— Всё понятно, рыцарь-маг! Похоже, что меч служит тебе для красоты и ты привык сражаться только боевой магией. Хорошо, рыцарь, скажи нам, на каких условиях ты готов освободить наших товарищей. Попытаться обокрасть тебя действительно было неразумно.

Опустив пулемёт и вложив пистолет в магическую суму, я пристально посмотрел на боссов мафии и нехотя вздохнул:

— Опять не повезло. Ладно, прикажите своим олухам отступить ровно на двадцать шагов и велите положить между нами мои магические ловушки. Условия будут таковы, я их освобождаю и мы разъезжаемся в разные стороны. Вы никогда не видели меня, а я вас.

Бугры закивали головами, дедулька злорадно улыбнулся, а тот тип, который изображал из себя Капо ди тутти капи, отдал все нужные распоряжения. Мои червячки были уже у ног главарей. Теперь мне были нужны обе руки и я отправил в суму ещё и пулемёт, отчего улыбка дедульки сделалась ещё злораднее. Между нами быстро положили на землю тридцать чёрных, слегка подёргивающихся коконов, но я вместо того, чтобы начать освобождать воров, нанёс по гениталиям всех одиннадцати главарей весьма чувствительный удар и они невольно вскрикнули. Одиннадцать чёрных червячков, быстро увеличившись до размеров здоровенной аскариды, взвились в воздух и тут же влетели им всем в рот, после чего я рассмеялся:

- Синьоры, больших болванов, чем вы, я в жизни не встречал!

— Что ты сделал, маг? — выпучив глаза прохрипел главарь — Учти, нас несложно заменить, если мы умрём. У каждого из нас есть преемник и месть наших учеников за нашу смерть будет ужасной. Ты пожалеешь о том, что родился на свет.

Беспечно шагнув вперёд, я насмешливо сказал:

— Не волнуйтесь, синьоры, вы будете жить долго. На счёт счастливо ли, я не знаю, но от моей магии смерть вам не грозит. Вы что же, козлы драные, подумали, что я не смогу подстраховаться? Ваши кретины не слышат ни вас, ни меня, а потому ничего не узнают. В брюхе каждого из вас сейчас находится мой магический глист, которого невозможно изгнать и до тех пор, пока я жив, с вами ничего не случится. Не думаю, что вы все горите желанием передать все свои дела преемникам, а потому будете молчать. Вы ведь все трусы и больше всего боитесь смерти, а потому моя страховка стопроцентная.

Как только я поднял руку, чтобы демонстративно разрушить свои магические ловушки, дедулька обратился ко мне с просьбой:

— Чем мы можем откупиться от твоей магической напасти?

— Ничем, — мрачно ответил я, — верить вам, себя не любить, а потому мои черви будут жить в вашей требухе очень долго. Но прежде, чем покинуть вас, синьоры, я убью-таки одного, чтобы предупредить вас всех, что искать меня означает только одно, искать свою смерть и это не факт, что она будет такой же лёгкой, как у Улерса.

Поймав вылетевший из магической сумы пистолет, я выстрелил прямо в сердце конокрада. Звука выстрела никто не слышал, зато Улерс Крыса взорвался с оглушительным грохотом. Взрывной волной выбило из седла с десяток воров, заляпав их доспехи кровью и ошмётками потрохов. Пистолет так же молниеносно исчез в суме, а я, не моргнув глазом, широко улыбаясь освободил пленников и перебросил их через главарей Гильдии Тёмный Огонь в перепуганную насмерть толпу, после чего рассмеялся и глумливо поинтересовался:

- Синьоры, надеюсь вам теперь понятно, почему меня зовут Алекс Дьябло? Своих врагов я убиваю с улыбкой на лице.

— Ты действительно дьявол, — угрюмо сказал дедок, кивнул и добавил, — ладно, теперь нам понятно, какое чудовище занесло в наш город. Хотя мне этого и не хочется делать, я буду вынужден желать тебе удачи Алекс Дьябло, а теперь проваливай из моего города.

Молча сняв защиту, я взлетел на Сократа, посадил позади себя Аурелию, взял в руку уздечку Платона и мы поскакали к выезду из рынка. Минут через сорок мы скакали по широкой, ровной дороге прочь от Калценоро и реки. Наш путь лежал теперь в Ларидан, гористую страну, к озеру Зоал, из которого вытекала горная, бурная река, впадающая в полноводную, но не слишком широкую, зато глубокую и извилистую реку Стению, впадающую в Бентерийский залив. Что ждёт нас там, я не имел ни малейшего представления. В Калценоро мне в принципе повезло, но главари Гильдии рано или поздно сумеют изгнать из себя сотворённых мною глистов-големов.

Для этого всего-то и нужно, что обратиться к опытному магу земли и посидеть пару недель на одной только воде, так что через какое-то время Гильдия Тёмного Огня начнёт охотиться на нас. Что же, значит мне нужно найти где-то книгу магии огня и изучить её самым основательным образом. А дальше мы будем посмотреть. Большой Изенд очень велик и возвращаться в эти края я не собирался. После Ларидана наш путь лежал на юго-восток, в гости к огненному льву, между прочим не такому уж и гигантскому, всего вдвое больше обычного. Вот у него-то мне и следовало поучиться огню, но сначала нужно было раздобыть книгу магии огня.

Проскакав полторы сотни лиг по дороге, мы свернули и углубились в холмистую лесостепь. Мне что-то не очень хотелось заезжать в деревни и города этого края. Уже почти в сумерках я нашел удобное место для бивуака, с большим ручьём и поляной, поросшей сочной травой, и мы спешились. Мы забрались в довольно-таки приличную глухомань, где можно было позаниматься с Аурелией денька три кавалерийской и прочей подготовкой. Поэтому я достал куб надувного магического дома с навесом, под него можно будет поставить коней, и включил электрический насос. Тот тихо застрекотал, зашипел воздух и дом стал расти у нас на глазах. Девушка-птица выглядела очень печальной и старалась не смотреть на меня. Повернув Аурелию к себе лицом, я пристально посмотрел ей в глаза и тихо спросил:

— Тебе не понравилось, что я убил конокрада? — она кивнула, а я печально вздохнул — Пойми, я убил его вовсе не за то, что он истязал Платона. И не за то, что он прискакал к нам с целой бандой. Главари гильдии всё равно примчались бы на конный рынок. Понимаешь, Рели, этот мерзавец был не только конокрадом, но ещё и до жути подлым и жестоким убийцей. Он убил семерых девушек только за то, что те посмеялись над его незавидным мужским достоинством и продолжал бы делать это и дальше. Таких людей нельзя оставлять в живых. Их нужно безжалостно уничтожать. Он просто чудовище.

Аурелия посмотрела на меня и дрожащим голосом сказала:

— Но ты же убил его с улыбкой на лице, Алекс.

Широко улыбнувшись девушке, я насмешливо возразил:

- А вот это ты зря взяла в голову, Рели. Это, моя девочка, я сделал только для того, чтобы напугать главарей Гильдии. Теперь они трижды подумают, стоит ли им со мной связываться. Я ведь сказал, что убью одного из них, чтобы предупредить всех остальных, а у меня слова не расходятся с делами. Вообще-то я стараюсь не убивать людей. Набить морду, это запросто, но только не убивать.

— Правда? — спросила повеселевшая девушка — Ты покарал его за то, что он убивал девушек, но сделал это так, чтобы они подумали, будто ты настоящий дьявол? Ты ведь не такой, Алекс. Ты назвал меня Рели. Так называла меня когда-то только мама.

Девушка всхлипнула и просилась ко мне на грудь. Я прижал её к себе и мы несколько минут стояли молча. У меня не было для неё слов утешения. Хотя никто не сможет понять чувства сироты лучше, чем точно такой же сирота, я не знал, что сказать этой девушке. Рядом с нами сам собой вырос красивый уютный дом и я, слегка отстранив от себя Аурелию, сказал совсем другие слова:

— Сегодня и следующие три дня ты будешь в этом доме хозяйкой, Рели, а когда-нибудь, надеюсь, что очень скоро, я построю для тебя прекрасный замок там, где ты пожелаешь и поверь, Круглое королевство тоже входит в список возможных мест.

Чтобы дом было лучше видно, я выстрелил в небо, на небольшую высоту, осветительный белый шар и надувной коттедж осветил яркий, молочно белый свет. В дом мы вошли не сразу. Сначала я расседлал Сокки, а затем снял с обоих коней доспехи, потом поставил под большим навесом двое яслей, две поилки и бросил на траву дюжину своих магических удавчиков. Только потом мы вошли в дом и я стал показывать девушке-птице, как включать и гасить свет, попутно наполняя его мебелью и вещами. Аурелию я поселил в той спальне, окна которой выходили на восток, на широкий зелёный луг, помог девушке снять с себя лорику и вышел, сказав, что через четверть часа она сможет принять ванну так, как это не снилось королеве.

Для этого мне пришлось провести в дом из ручья воду и обставить большую ванную комнату. В моей магической суме теперь действительно, как в Греции, имелось всё. Когда я, предварительно постучав, вошел в спальную девушки-птицы, она была одета в золотисто-желтую блузу, красные панталоны, белые чулки и большие розовые комнатные тапки в виде смешных ушастых зайцев. Глаза её сияли от восторга. К тому моменту я тоже снял с себя все лишнее и был одет в черные кожаные штаны с бежевой блузой, подпоясанные красным ремнем с красной магической сумой и обут в черные кроссовки.

Открыв шкаф купе, я стал наполнять один из его отсеков постельным бельём и другими предметами женского обихода. Хотя добрую половину всего я отдал невесте и будущей тёще, кое-что оставалось. Аурелия была поражена даже не тем, что я дарил ей всё это, говоря, что шкаф со всем его содержимым и всем что есть внутри магического надувного дома, однажды займёт своё место в комнатах её нового замка, а самими вещами. Они все имели магическую основу и им, что называется, не было сносу, но вместе с тем я бы не постеснялся назвать их шедеврами красоты и качества.

После этого наступила очередь ванной комнаты и тут девушка-птица и вовсе пришла в изумление, когда я заставил полку магическими гелями, шампунями и прочими кондиционерами. Ванна джакузи уже наполнилась водой и я, объяснив ей что означают рисунки над кнопочками, попросив не затягивать с помывкой тела, вышел. Едва я закрыл за собой надувную, но от того ничуть не менее прочную дверь, послышался приглушенный радостный визг и возглас на древнеизендерском языке:

— Неужели это всё не сон?

Через полчаса, наполнив вещами практически весь дом и особенно кухню и два холодильника, я постучал в дверь ванной и напомнил Аурелии, что время позднее и пора поужинать. Через десять минут она вышла одетая в розовый махровый халат, под которым ничего не было, с красиво уложенными волосами, в полюбившихся ей тапках и с загадочной улыбкой. Девушка явно хотела облагодетельствовать также и меня. На кухне, в смысле ужина, ещё конь не валялся и я стал показывать ей, что такое магический холодильник, плита, раковина с измельчителем (туалет с унитазом и биде я ей уже показал и все объяснил), посудомоечная и стиральная машины, вытяжка и всё остальное вплоть до микроволновки и кофе-машины.

С первого раза она может быть ничего и не запомнила, но очень внимательно наблюдала за тем, как я не столько готовлю, сколько разогреваю уже готовые блюда и сервирую стол. Объяснив ей, что после того, как мы уедем с этой поляны через несколько дней на ней останется всего лишь несколько вёдер магических веществ, очень полезных для растений, я усадил свою подопечную за стол. После плотного ужина, завтрашний день грозился сжечь все лишние калории за пару часов, для девушки уже была подготовлена особая культурная программа. Показав, как утилизировать объедки и закладывать посуду в посудомоечную машину, я повёл юную красавицу, испепеляющую меня призывными взглядами, гостиную.

Там стояло перед огромным домашним кинотеатром одно единственное кресло, а рядом с ним столик с магическим зелёным напитком "Тархун" и ваза с фруктами. Усадив Аурелию в кресло, я включил телик и поставил ей колоризованный фильм Кристиана-Жака "Фанфан-тюльпан" с красавцем Жераром Филиппом и несравненной Джиной Лоллобриджидой. На Земле специалисты-психологи, причём маги, а не абы кто, отобрали несколько сотен фильмов, переведённых на французский язык или снятых на нём. Некоторые и вовсе были переведены на эсперанто. "Фанфан-тюльпан" входил в их число. Как только заиграла музыка и пошли первые кадры, я отправился в кабинет.

Как я и думал, фильм настолько увлёк девушку, что она мигом забыла обо мне. Это позволило мне спокойно сесть за стол, открыть магический ноутбук и снова выйти на связь с Землёй. Когда я изучал магию воздуха, в академии магии могли видеть каждую страницу магического учебника. Жаль, конечно, что у меня не было двусторонней связи, но после того, как Пурри пошаманил над стелой, в академии могли получать от меня ещё картинку, когда я держал в руках второй ноутбук, повёрнутый экраном к ним.

Когда фильм закончился, Аурелия уснула в кресле. По ходу дела девушка слопала все фрукты и выпила литр "Тархуна", это же был магический напиток, а она это прекрасно чувствовала. Перенести её в спальную и уложить в постель мне не составило особого труда в том смысле, что она не обняла меня. Обычно спящие девушки обнимаются во сне если их несут на руках тогда, когда хорошо выпьют. Утром я проснулся на два часа раньше, выпил чашку кофе и принялся за работу. Мне нужно было изготовить защитный костюм для девушки, чтобы она могла сразу после завтрака приступить к тренировке. В итоге у меня получилась кавалерийская косуха с магической силовой портупеей, способной отразить даже плазменный фугас и стальной снаряд, выпущенный из магического пистолета "Десерт Игл".

Когда наряд для юной кавалеристки был готов, я положил его на поднос и подошел к её спальной. Как только я постучал в дверь, та моментально открылась и меня стало вносить в комнату. Негромко рассмеявшись, я легонько дохнул и развеял магическое заклинание прыткой девицы, вошел и твёрдым голосом сказал:

— Даю тебе полчаса, чтобы ты умылась и оделась, после чего мы позавтракаем и я начну учить тебя сидеть в седле.

Через час я стоял на лугу и держал в руках один конец длинной корды, а второй был прикреплён к сбруе Платона. Тренировку я решил начать с самого простого — прогону по кругу. Как и Сокки, Платон был иноходцем. На этот раз на коне не было ничего лишнего, одно только отличное морское седло с синим вальтрапом. Трензелей во рту этого красавца, отлично выезженного и обученного всем конским премудростям на какой-то галере, тоже не было. Аурелия была очень ловкая и весьма сильная девушка, но по части верховой езды тёмная, как три подвала, но зато быстро училась.

Платон относился к ней покровительственно, как это и положено настоящему рыцарю, а девушка-птица была в него просто влюблена. В общем это была хорошая связка. Не смотря на то, что конь вёл себя очень спокойно, наездница несколько раз умудрилась свалиться с него и всё из-за своей вертлявости. После каждого падения она подлетала вверх метра на полтора два, а то и все три раза. Срабатывало магическое силовое поле портупеи. Оно же и не давало мне стегануть её по попе хворостиной, ту отбрасывало от неё ещё за полметра до касания тонкого прута мягкого места. Только к вечеру мне удалось отучить её вертеться сидя в седле, как обезьяне на ветке.

Зато Аурелия вымоталась так, что едва посмотрев очередной фильм, на этот раз "Клеопатру" с Элизабет Тейлор, не представляла из себя никакой угрозы. Через пять дней, когда девушка-птица уже вполне уверенно держалась в седле и научилась стрелять из боевых перчаток, мы тронулись в путь. На этот раз наши кони не были закованы в доспехи. Дни стояли солнечные и мой сокол, летая на огромной высоте постоянно расширяя круги, провёл аэрофотосъёмку на огромной территории, захватив Лариданские горы. Это позволило мне проложить хотя и извилистый, но такой маршрут, который избавлял нас от встреч с местным населением. Поэтому я и заменил доспехи на магические накидки, способные защитить коней от стрел и многих других опасностей боевой магии.

Мы же скакали облачёнными в доспехи, поверх которых были надеты магические портупеи. Даже мой вес для Сократа был пустяковым, так что тогда говорить про Платона, который и вовсе нёс на себе пушинку? Тем не менее я время от времени парил над седлом, давая коню отдохнуть и, заодно, тренируя своё умение летать. Я скакал впереди, прокладывая путь, Аурелия следовала за мной в десяти шагах, её конь ступал буквально след в след, а потому нам было не до разговоров. За пять дней девушка смирилась с тем, что я не хочу вступать с ней в интимные отношения и поняла, что мы можем быть только друзьями, чего, собственно, я и добивался от своей спутницы.

Наш путь лежал среди невысоких, пологих холмов, поросших высокими травами, кустарниками и небольшими рощами каких-то вечнозелёных деревьев. Здесь было много антилоп, встречались львиные прайды, которые мы объезжали стороной, другие хищники. Местность была похожа на Африку, вот только слонов, жирафов, носорогов и бегемотов я не приметил. Зато здесь водились очень крупные вараны, а в реках и озёрах крокодилы, но небольшие. Пейзаж был, на мой взгляд, типично земным и очень мирным, но больше всего меня поражали просторы Большого Изенда и обилие девственных мест.

Обедали мы сидя в седле, после чего снова поскакали в очень быстром темпе и потому за день отмахали свыше четырёхсот лиг, но наши кони были способны и на большее. Начало вечереть, когда я увидел впереди лань. Хотя наши припасы ещё не оскудели, нам следовало перейти на подножные корма и потому в следующую секунду я поймал арбалет, вылетевший из сумы, прицелился и через несколько секунд сраженная лань упала на траву. Подъехав поближе, я соскочил с Сокки и вынул из ножен тесак, чтобы освежевать дичь. Мимо меня с плачем промчалась Аурелия, упала перед ланью на колени, прижала её голову с огромными, выразительными глазами к груди и зарыдала. Засунув тесак обратно в ножны, я присел на корточки, выдернул из тела лани болт, угодивший прямо в сердце, вернул её к жизни и сердитым голосом попытался прогнать вставшее на ноги животное:

— Проваливай отсюда, шашлык.

Лань вместо того, чтобы убежать, шагнула ко мне и лизнула руку. Мне сразу всё стало ясно. От меня ведь пахло в том числе и солью. Сняв шлем, я почесал макушку и сердито проворчал:

— Послушай, шашлык, это уже наглость. А, ладно, — махнул я рукой, — думаю, что ты не объешь Сокки и Платошку.

— Она девочка, а не мальчик, Алекс, — сказала Аурелия, — поэтому имя Шашлык ей не подходит. Надо придумать другое.

Выставив одну за другой две поилки, а вслед за ними ясли, в которых в числе прочего в специальных отделениях лежали большие куски соли-лизунца. Лань моментально втиснулась между двух жеребцов и принялась лизать это лакомство всех копытных, а я сказал:

— Шашлык это не имя, а блюдо, которого мы сегодня не отведаем, а потому будем есть на ужин колбасу с сыром и сухарями, размоченными в вине. Похоже, Аурелия, ты противник охоты, а раз так, то нам нужно будет завтра заехать в ближайшую деревню или городок, чтобы купить в дорогу продуктов. В общем припасы пора пополнить.

Мы сняли с коней накидки, расседлали их, почистили щётками, от щедрот девушки-птицы досталось ласк и лани, после чего развалились на оттоманках и стали трескать колбасу. Странно, Аурелия охотно ела мясо, но при виде убитой лани разрыдалась. Мы были знакомы уже не первый день, а потому я отважился задать ей наконец давно вертевшийся у меня на языке вопрос:

— Рели, что случилось с твоими родителями и почему ты решила покинуть Круглое королевство? Тебе было там плохо?

Девушка, с аппетитом уплетавшая отличную копчёную колбасу, печально вздохнула и с тоской в голосе ответила:

— Алекс, я ведь не жила в Круглом королевстве. Мои папа и мама бежали из него ещё до моего рождения и жили в горах. Папа построил там небольшой дом, у нас были домашние животные, куры и свиньи, небольшое поле и огород. На самом деле я старше, чем кажусь. Мне уже двадцать пять лет и у меня был брат на два года младше меня. Когда мне было семнадцать, а ему пятнадцать, наши родители полетели к родственникам в долину и на них там напали солдаты королевы. Не той, которая правит Круглым королевством сейчас, а прежней — Клиораны. Папа с мамой вступили с ними в бой и погибли, но лучше умереть, чем стать рабом королевы. А два с лишним года назад солдаты-рабы, которые не ведают, что творят, напали на нас с братом. Линеор погиб, а мне удалось улететь. В родных горах жить уже было нельзя. Если прежняя королева смотрела сквозь пальцы на то, что многие люди-птицы не хотят становиться воинами и жить в городах, то новая решила с этим покончить. Поэтому мне не оставалось ничего делать, как перелететь через горы и попытаться найти Повелителя пустыни. Только он способен возвращать людям-птицам магические силы и делать так, чтобы они уже не оборачивались птицами. Мне не повезло. Я смогла избежать магических ловушек охотников на скорпионов, но не нашла Великого скорпиона. Из последних сил я долетела почти до самого края пустыни, смогла превратиться в девушку, а потом вошла в земли людей. Два с половиной месяца я уходила от пустыни всё дальше и дальше, пока однажды не повстречалась с труппой Бельверана. Он пожалел меня и предложил к ним присоединиться. Правда, я была в его труппе совершенно бесполезной обузой. Петь я не могу с тех пор, как убили папу и маму, танцевать так и не научилась. А потом я стала…

Девушка всхлипнула и я попросил:

— Не надо рассказывать про это, Аурелия. У тебя было три жизни. Одна счастливая, с мамой, папой и братом, одна несчастная, без них, и одна кошмарная, в труппе комедиантов, но сейчас ты снова стала девушкой-птицей, сильной, красивой и гордой. Расскажи лучше мне про охотников на скорпионов и про то, зачем они ставят магические ловушки, чтобы поймать людей птиц?

Аурелия опустила голову и неохотно ответила:

— Потому, что люди жестокие и бессердечные. Не все, конечно, но большинство из них. Охотники на скорпионов боятся сражаться с ними, ведь скорпионы сильные, быстрые и бесстрашные, они отважные воины и гораздо умнее многих людей, но у них есть одно слабое место. Если поместить человека-птицу или сирену в магическую пентаграмму, подвергнуть страшным мучениям, а потом вырвать сердце, то оно превратится в страшную, ядовитую приманку для скорпионов. Одно израненное сердце может убить десять, а то и двенадцать скорпионов. Поэтому отряды охотников тайком пробираются к Круглому хребту и устанавливают там магические ловушки на нас. Правда, после того, как у королевы Аурелии появились какие-то новые, очень умелые маги-воины и она с их помощью поработила всех свободных людей-птиц, все охотники вернулись с гор в свои города. Они мерзкие и бессердечные убийцы, Алекс. По сравнению с ними тот конокрад кажется мне настоящим ангелом, ведь он не истязал тех девушек с помощью магии до тех пор, пока их сердца не становились от страданий чёрными. — посмотрев на меня, девушка воскликнула: — Алекс, что с тобой, твоё лицо сделалось совсем белым и таких страшным, что мне боязно смотреть на тебя. Это из-за того, что я рассказала тебе об охотников на скорпионов. Прости, я не хотела сделать тебе больно.

Вздохнув, я кивнул:

— Да, Аурелия, ты причинила мне очень большую боль своим рассказом. Прости меня, девочка, но там, куда мы едем, я превращусь на какое-то время в самого настоящего дьявола. — указав рукой на юго-запад, я пояснил — Там, в горах Ларидана, находится озеро Зоал, о котором мне рассказала Повелительница неба Ирэйя, учившая меня магии воздуха в своём гнезде. Думаю, что маги специально устроили там страшную западню для нескольких сотен сирен и время от времени вылавливают их из озера с помощью магических ловушек. Моя самая главная задача, Аурелия, добраться до этого озера как можно скорее и освободить оставшихся в живых сирен. Магов же я уничтожу всех до одного и никого не пощажу. Как и охотников на скорпионов.

— Но почему, — удивилась девушка-птица, — почему ты, человек, хочешь освободить сирен? Почему ты спас меня, вернув мне магические силы? Людям не свойственно так поступать.

— Почему-почему, — буркнул я, — по кочану. — понимая, что это не ответ, я с улыбкой пояснил — Потому, Аурелия, что моя невеста сирена, которая скоро станет точно такой же девушкой, как и ты. Тогда мы с ней поженимся и я стану королём океанов, морей, рек и озёр Изендера, а она будет моей королевой. Некоторое время назад моя Аквиана была королевой сирен, но вернула королевскую диадему своей матери. Мне было уготовано сделать выбор из четырёх девушек и с одной у меня даже была ночь любви, но она мечтала только о магии и получила в дар от меня магическую силу и Ожерелье мудрости. Другая девушка больше всего на свете любила молодого, отважного воина-моряка, но сирены его забрали у неё, а потом вернули и они уже поженились. Так что я должен был выбрать себе в жены одну из двух королев и я свой выбор сделал. Алвиана никогда не будет моей женой, Аурелия, да и королевой ей осталось быть недолго. Когда я доберусь до Рондомонтаро, то обязательно разберусь с этой девицей и её непомерными амбициями и претензиями на власть.

Девушка-птица всхлипнула:

— Алекс, неужели ты тоже будешь убивать людей? Но ведь это же ужасно. Тогда ты тоже станешь таким же, как и они.

— Нет, людей я убивать точно не буду, — ответил я, понимая, что скорее всего не смогу ничего доказать девушке, — я буду уничтожать монстров, Аурелия, а они иногда имеют человеческое обличие. Убивать людей плохо, но оставлять в живых таких чудовищ, как те маги, которые ловят с помощью магии сирен и людей-птиц, стократ хуже. Поэтому я даже не знаю, как мне с тобой поступить.

Девушка-птица задумалась. Несколько минут она молчала, а потом вздохнула и тихо сказала:

— Хотя королева Алвиана ещё совсем юная, Алекс, она действительно чудовище и точно таким же чудовищем была её мать. Пойми, нам, людям-птицам запрещено убивать других людей, иначе мы все погибнем, но королевы Рондомонтаро всё время готовятся к войне. Они говорят, что кто-то уже очень скоро убьёт Повелительницу неба и тогда Повелитель пустыни умрёт сам, а вслед за ним Звери-Хранители Изендера и тогда этим миром будут править люди-птицы. Сначала будет кровавая война, а потом наступит вечный мир. Вот только я боюсь, что тогда на Изендере уже никого не останется.

Не знаю почему, но я не стал открываться Аурелии, но всё же улыбнулся и постарался её успокоить:

— Девочка моя, никто и никогда не убьёт Ирэйю. Она бессмертное магическое существо. Поэтому Алвиана никогда не будет править Изендером. И Звери-Хранители тоже будут жить вечно, но для этого нужно уничтожать чудовищ, причём без малейшей жалости. Тебе нужно сделать выбор, Аурелия. Если ты останешься со мной, то не станешь мешать мне сражаться с чудовищами. Помогать мне я тебя не прошу. Пока мы будем путешествовать вместе, я обещаю, что не стану охотиться даже на крокодилов. Или же нам нужно будет подумать, где найти для тебя безопасное место, где бы ты могла поселиться и жить там ничего не боясь. Есть у меня одно такое на примете, но до него мы доберёмся не скоро и в любом случае мне сначала нужно будет освободить людей моего народа из плена.

Девушка-птица отрицательно замотала головой:

— Нет, Алекс, я лучше поеду с тобой.

Глава 4 Итоги несостоявшейся войны

Мы проговорил почти до полуночи, пока не хлынул настоящий тропический ливень. Водно-воздушный купол надёжно закрыл нас от него, но когда мы проснулись, всё небо было затянуто плотными, свинцово-синими облаками и я лишился своих летающих глаз. Поэтому мне пришлось прокладывать маршрут дальнейшего движения без точных разведданных. Нам вообще-то всего-то и было надо, что повернуть на восток, доехать до невысокого хребта, перевалить через водораздел и спуститься к широкой дороге. За хребтом находились чьи-то густонаселённые земли. Позавтракав всухомятку, мы двинулись в путь, но на этот раз я надел на коней доспехи.

Минувшим вечером и ночью я узнал, что скорпионы вполне дружелюбно относятся к людям и сражаются с ними только тогда, когда те на них нападают. Аурелия не имела даже понятия о том, почему люди охотятся на скорпионов и я раскрыл ей на это глаза, рассказав о магическом пурпуре. Девушка же поведала мне, что те скорпиона, которых она встретила в пустыне, а они не только привели её к воде, но и принесли вяленого мяса, были готовы сами отдать ей свои пурпурные гранулы, но она, не зная что это, отказалась их взять. Н-да, святая наивность и полное незнание того, что творится за пределами Рондомонтаро и Великой пустыни.

Что же, я рассказал ей, что такое гранулы магического пурпура гигантских скорпионов и даже достал из сумы ту, которая вернула ей магические силы. Как сирены, люди-птицы не нуждались в них, они ведь были коренными жителями Изендера, хотя сирены всё же являлись по сути полукровками и даже нуждались в притоке "свежей" крови. Наутро мы тронулись в путь под сильным дождём и я, подумав, отправил своего сокола прямиком в Великую пустыню, ругая себя за то, что не сделал этого раньше. В шестнадцать часов мы уже ехали по широкой дороге в сторону ближайшего города и вскоре угодили в огненную магическую ловушку. Она была поставлена так ловко, что я ничего не заметил и оказалась просто дьявольски хитроумной.

Попробовав разорвать огненные прутья этой клетки, я быстро убедился, что мне это не под силу. Через несколько минут из кустов выехало пятеро рыцарей-магов и вежливо поприветствовали нас. Ответив на их приветствие, я поинтересовался:

— Синьоры, что это всё означает?

— А то, благородный сэр рыцарь, что вы призваны на военную службу бароном Эрвином дос-Виолего. Простите, но наше баронство готовится к войне и потому мы остро нуждаемся в умелых воинах.

Выслушав такую новость, я ещё раз поклонился и сказал:

— Мне льстит, синьоры, что вы приняли меня за умелого в воинском деле рыцаря-мага, но я всего лишь странствующий рыцарь, который отправился в путь ради новых магических знаний. Поэтому у меня нет никакого желания воевать хоть на чьей-либо стороне.

— Вот и замечательно, сэр рыцарь! — воскликнул старший из вербовщиков — Возможно, что именно у нас вы и найдёте то, что ищете. В нашем баронстве в большом почёте магия огня, так что вы обязательно узнаете какие-нибудь новые заклинания. Если вы поклянётесь, что встанете на нашу сторону, то я немедленно открою огненную клетку и один из рыцарей проводит вас и вашего оруженосца в замок барона. Через пять дней мы выступаем и после того, как возьмём штурмом замок барона Родриго дос-Виолего, вы будете щедро вознаграждены и продолжите свой путь, но уже с новыми магическими знаниями.

Признаться честно, я был не прочь немного повоевать, но меня смутило имя противника. Подумав, я сказал прямо, без увиливаний:

— Сэр рыцарь, мне не привыкать воевать, тут вы правы, но я всегда воюю только за правое дело. Извините, но меня смущает имя противника барона Эрвина дос-Виолего. Это что, семейная склока?

— Не совсем так, сэр рыцарь, — со вздохом сказал вербовщик, так хитро устроивший ловушку, — хотя оба барона родные братья и даже близнецы, речь идёт о войне двух баронств. Причина этой войны заключается в том, что торговцы магическим пурпуром надули барона Родриго и два года назад он положил в свой Главный колодец настоящий пурпур, а нам досталась фальшивка, которую мы смогли распознать всего три месяца назад. Можете представить себе, какими были два минувших года. Поэтому единственное, что нам остаётся, это взять штурмом замок барона Родриго и лишить его баронского титула. Тогда мы сможем пользоваться магической водой из его Главного колодца. Впрочем, сэр рыцарь, вы и сами всё прекрасно понимаете. Старому барону Энрико не нужно было делить баронство между двумя сыновьями двести пятьдесят лет назад.

То ли в Большом Изенде пурпур быстрее расходовал свою магическую силу, то ли и тут поработали те маги, которые сидели на этом бизнесе, но у меня благодаря несъеденному шашлыку появилась шикарная перспектива покомандовать сразу в двух баронствах. Широко осклабившись, отчего рыцари даже поморщились, нахально потирая руки, я немедленно огорошил их таким признанием:

— Синьоры, я вне себя от счастья, что вы оказались в таком дерьме. Надеюсь, что ваш барон не оттолкнёт руку помощи. Лобызать её он не обязан, но я потребую, чтобы она была оплачена сполна. Как вы считаете, что я смогу слупить с вас всех за то, что два брата-барона обнимутся, Главные колодцы обоих баронств будут просто переполнены магической силой, да и самим баронам тоже достанется её от моих щедрот. Предупреждаю сразу, деньги меня не волнуют.

Рыцари застыли с открытыми от удивления ртами. Старший из них шумно вздохнул и сказал то, чего я совсем не ожидал услышать:

— Сэр рыцарь, если всё будет так, как вы сказали, то половина рыцарей двух баронств, по жребию станет вашими рабами.

Кивнув, будто мне всё было и так ясно, я задал второй вопрос:

— Сэр рыцарь, скажите, в вашем баронстве много рабов?

Совсем уж мрачным голосом рыцарь признался:

— Чего греха таить, есть у нас и рабы, но всё же не так много, как в других баронствах. Всего четверть населения. Правда, кроме рабского ошейника они ничем не отличаются от свободных людей.

Что же, наступила пора сделать громкое заявление, так как я был почти на сто процентов уверен в том, что во всём были виноваты охотники на скорпионов. Подняв руку, я выпрямился и сказал:

— Синьоры рыцари, я, рыцарь-маг Алекс Дьябло по прозвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро, торжественно клянусь вам, что уже завтра, максимум послезавтра Главные колодцы двух баронств Виолего будут бурлить магической водой и при этом никто из рыцарей не станет моим рабом потому, что я вправе даровать то, что добыто мною честным путём без всякого обмана. Правда, я всё же потребую от ваших баронов, синьоры рыцари, и от вас самих двух услуг, которые вы мне окажете. Первое, вы освободите от рабских ошейников всех людей, и, второе, вы сурово и беспощадно покараете тех коварных магов, которые долгие столетия, если не тысячелетия истязали людей Большого Изенда. В обще пустите их в расход, изрубите мечами, сожжете или уничтожите любым другим образом потому, что все они кровавые чудовища. Ещё я хотел бы приобрести у вас учебник магии огня, но за него, если он будет того стоить, я согласен уплатить отдельную цену. За это я научу вас добывать в Великой пустыне магический пурпур не злом и насилием, а добром и лаской. Если же я солгал вам, то пусть меня растерзают Звери-Хранители Изендера.

Пятеро рыцарей смотрели на меня сквозь огненные прутья с таким изумлением, как если бы в клетке оказалась Повелительница неба или какой другой магический Зверь-Хранитель. У меня имелись некоторые сомнения на счёт клятвы, но они быстро развеялись, когда старший из рыцарей одним мановением руки развеял огненную клетку и спросил потрясённым, чуть ли не дрожащим голосом:

— И вам не страшно призывать в свидетели Зверей-Хранителей? Им ведь даже не нужно покидать своих Рондовало, чтобы растерзать вас на клочки в случае малейшей неточности.

Махнув рукой, я смеясь ответил:

— Синьоры, не в моих правилах заявлять о том, чего я не могу сделать. Так вы считаете, что я смогу договориться обо всём с двумя братьями-баронами? Они не станут упрямиться?

— Меня зовут Генрих, сэр Алекс, — радостно заулыбавшись представился старший наряда и скомандовал, — сэр Тиберий, скачите в замок и известите барона, что к нам в гости пожертвовал тот самый рыцарь, который заставил трепетать перед ним магистров Гильдии Тёмного Пламени. Расскажите ему обо всём и попросите послать гонца к барону Родриго. Эта война отменяется, но скоро начнётся другая, и, как мне кажется, беспощадная, в которой пленных не будет. Синьоры, я всегда мечтал о том дне, когда кто-то сможет доказать, что охотники за скорпионами нас всех подло обманывают. Если такие доказательства будут нам предъявлены, то они ответят нам за всё.

Рыцарь пустил своего коня в галоп, а мы поехали чуть ли не шагом. Чтобы не быть голословным, я показал Генриху и его спутникам две гранулы магического пурпура длиной в мою ладонь и сказал, что по моим расчётам магическая сила должны в них иссякнуть не менее, чем через две тысячи лет. Обо всём остальном я пока что решил помалкивать. Мне первым делом хотелось осмотреть фальшивую гранулу, но самое главное ту, которая всё же заряжала воду магической силой. Через полтора часа мы доехали до замка. В нём нас встретили радушно, но без особой помпы, по деловому. Барон лично встречал нас возле ворот замка и я, чтобы не откладывать дело, сразу же попросил его провести меня к Главному колодцу замка.

Он находился в громадной пристройке и представлял из себя круглый бассейн диаметром в двести с лишним метров под стеклянным куполом. Наши кони остались у входа в пристройку, а я едва оказавшись внутри, вложил в руки барона Эрвина дос-Виолего гранулу, нацепил Всевидящее око, поменял шлем и перед тем, как бултыхнуться в воду, поспешил сразу же прояснить ситуацию:

— Барон, я маг воды, а потому пробуду на дне колодца довольно долго. Мне нужно сначала всё выяснить, а уже потом я назову виновных в ваших невзгодах. Как я понял, фальшивый пурпур по прежнему лежит в колодце. Не волнуйтесь, я его достану, но вы не спешите бросать настоящий в воду. Сначала я расскажу вам кое-что об остальных магических свойствах этого дара древних магов.

Барон, а это был широкоплечий, атлетически сложенный рослый мужчина в годах, на вид лет шестидесяти, но в действительности ему было далеко за триста, а потому он пришел к Главному колодцу тремя дюжинами сыновей, внуков и правнуков, сказал:

— Сэр Алекс, я последую вашему совету и сделаю так, как вы скажете. Глядя на этот комок пурпура, огромнее которого, как мне кажется, быть уже не может, у меня сложилось впечатление, что в нём вы разбираетесь лучше любого другого мага. Поэтому я немедленно помещу его в золотой ковчег. Мудрые маги говорят, что золото оказывает на магический пурпур благотворное влияние.

Кивнув, я подумал: — "Хотел бы я разобраться, что это за вещество такое, магический пурпур". Сбросив сапоги и надев ласты, я по высокой дуге взлетел в воздух и нырнул в самый центр огромного бассейна, облицованного плитами голубоватого гранита. Под водой я провёл четыре с половиной часа и это при том, что с фальшаком разобрался минут за двадцать. О, это была очень искусная магическая работа. На первый взгляд гранула размером с очень крупное гусиное яйцо, мельче я ещё не встречал, выглядела настоящей, но какой-то ушлый маг высосал из неё всю магическую субстанцию.

Всё остальное время я "летал" над пустыней и проводил всякого рода исследования. Замерял температуру воздуха и песка, выслеживал скорпионов и смотрел, чем они занимаются, искал оазисы. Их было довольно много и если сравнивать Великую пустыню с Медовыми Песками, не такими уж и безжизненными, то она была чуть ли не раем. Во всяком случае бедуины и берберы поселились бы в ней с огромным удовольствием. Тем более, что она была на редкость огромной и отличалась удивительным разнообразием ландшафтов. В ней имелись даже горы со снежниками, а также хорошо зарыбленные озёра, но мне некогда было к ней приглядываться. Главное я уже выяснил, туда можно было смело отправлять людей на ПМЖ.

А вот охотников за скорпионовым пурпуром я там не приметил, зато воочию убедился в том, что у некоторые скорпионы носили в специальной камере даже по три здоровенные, не меньше моей, гранулы, но это были "ребята" размером с носорога, если измерять их без хвоста и имели уже не синий цвет, синевато-фиолетовый. Большинство же скорпионов были на треть меньше, но малышей среди них не было вообще. Самые маленькие имели размер немецкой овчарки. Их заботливо охраняли "старцы". Похоже, что скорпионы всё же не были по-настоящему разумными существами. Пищи для них в пустыне было предостаточно, но они, судя по всему, вели кочевой образ жизни и не создавали никаких материальных артефактов, хотя и могли.

Велев соколу заняться картографированием ближайшего к этой части континента района пустыни, я поднялся на поверхность трёхсотметровой глубины хотя и голодный, но всё же преисполненный решимости продолжить исследования. В замок уже прибыл барон Родриго дос-Виолего. Он был очень взволнован. Едва выслушав его приветствие, я пожал ему руку и сразу перешел к главному:

— Синьоры бароны, если завтра на рассвете две девушки или две женщины, стоя нагими подставят свои тела солнечным лучам и трижды оближут гранулы магического пурпура, они обретут такие магические силы, о которых можно только мечтать. В тот же день, после заката солнца эти гранулы нужно положить в серебряные кубки и влить в каждый из них по литру чистой, ключевой, не магической воды. Наутро двое мужчин ещё до завтрака, натощак должны выпить эту воду и они также обретут огромную магическую силу. Поэтому вы должны срочно решить, кем будут эти две девушки и те два парня, которые нуждаются в такой процедуре. Хотя небо затянуто тучами, как маг воздуха я гарантирую вам прекрасную безоблачную погоду. Запомните, синьоры бароны, если вы последуете моему совету, то вы сможете брать в Великой пустыне столько гранул магического пурпура, сколько у вас наберётся фургонов, но их не сложно купить, и ни один человек при этом не будет не то что рисковать своей жизнью, а предпочтёт пересесть с коня на скорпиона. Это очень могучий, стремительные и отважные создания, убить которых крайне затруднительно для любого мага. А теперь, синьоры бароны, я предлагаю немедленно отправиться во владения барона Родриго дос-Виолего. Кое-что я уже выяснил и там обязательно получу всю недостающую информацию, а это, синьоры, — я протянул баронам фальшивку, — вещественное доказательство того, что маги, занимавшиеся добычей пурпура, вас всех цинично и безжалостно обманывали, но это лишь ничтожно малая часть их преступлений. О всех злодеяниях этих чудовищ я расскажу вам за ужином. Так что спать в эту ночь вряд ли кому-либо из вас захочется. А теперь, в путь, время не ждёт, синьоры.

— Срочно позовите сюда Елену, — зычным голосом приказал барон Эрвин и добавил, — Милон, сынок, пора тебе стать магом.

Ко нам с Аурелией тут же бросились с угощениями. Пока я прохлаждался на дне, девушка-птица стояла возле бассейна, смотрела на воду и отказывалась от всего, что ей предлагали. Я немного перекусил на ходу. Моя спутница покушала за то время, что я снимал с коней сначала сёдла, затем доспехи, после чего седлал их заново. После этого, схватив в руки поднос с запечённым гусем, я взлетел в седло и началась бешеная скачка. До замка барона Родриго было почти шесть часов езды в очень быстром темпе. Попутно я разгонял тучи, а Аурелия освещала нам всем путь, выстреливая в воздух яркие шары.

Обследовав вторую гранулу, я предложил обоим баронам и их магам-советникам где-нибудь уединиться и поговорить обо всём начистоту, но сначала всё же поставил коней в денники. Аурелия тоже присутствовала при разговоре, но я шепнул ей ещё в конюшне, чтобы она держала язык за зубами. Мы поднялись в кабинет барона Родриго сели за стол, я вытащил из магической сумы кофеварку и совещание началось. Магия обмана была проста, как дуля. Маги, подмявшие под себя этот бизнес, сделали так, что эффективность магического пурпура была снижена до минимума. Вкратце рассказав, как они это делали, я вздохнул и перешел к самому страшному:

— Синьоры, вам прекрасно известно, что люди переселены на Изендер древними магами из какого-то другого мира. Коренными его жителями являются люди-птицы, живущие в Рондомонтаро, и сирены, обитатели океана. Они точно такие же люди, как и мы, только с хвостами, чтобы им было удобнее плавать, но и по суше они передвигаются с изрядной скоростью. Как одним, так и другим для того, чтобы творить магию, магическая сила извне не нужна. Они сами по себе источники магии. Принято считать, что сирены это морские чудовища. Это всё враньё. Просто их магические доспехи выглядят довольно устрашающе. На самом деле они вообще не убили ещё ни одного человека. То, что им приписывают, делали чудовища, порождённые Морской хозяйкой, огромным магическим чудовищем, которое сирены уже уничтожили. Как вам это известно, вот уже более полугода не было ни одного нападения на людей. Самое страшное преступление магов, добывающих пурпур, заключается в том, что они изготавливают отраву, способную убивать синих скорпионов, из сердец людей-птиц и сирен. Для этого они пытают их внутри магической пентаграммы с такой нечеловеческой злобой и ненавистью, что те чернеют и превращаются ядовитую приманку. Скорпионы почти разумные существа, а может быть и не почти. Они никогда не нападают на человека, пришедшего к ним с миром. Это я проверил на себе. Зато с тем чудовищем, которое подняло на них меч или пытается уничтожить скорпиона применяя магию, они сражаются с невероятной отвагой. Вы на себе испытали, что такое стать жертвами обмана этих гнусных тварей и прекрасно понимаете, чем всё закончилось бы через несколько дней. Они свели бы вас в братоубийственной битве и оставшиеся в живых жители баронства стали бы рабами. Вот и посчитайте теперь, сколько таких битв уже произошло на Большом Изенде. Поэтому я предлагаю вам сделать следующее. Вы освобождаете от рабских ошейников всех своих людей, это будет часть вашей платы за мой магический пурпур. После этого вы набираете отряд добровольцев, которые отправятся в пустыню, в очень большой оазис. Всё, что вам рассказывали про Великую пустыню — наглая ложь. Во-первых, там не так уж и жарко, а, во-вторых, в ней полно оазисов, много дичи и есть места неописуемой красоты. В одном из них, на берегу большого озера, воды которого полны рыбы, я и предлагаю вам создать либо новое баронство, либо колонию-поселение. Для того, чтобы скорпионы бросились к вам с распростёртыми объятьями, я дам вам одно лакомство, от которого не сможет отказаться даже сам Повелитель пустыни, но вы поклянётесь мне, что не станете его тревожить. Он Верховный Хранитель Изендера. Отец всех скорпионов неуязвим, ведь он бессмертное магическое существо. Поэтому я за него полностью спокоен, но спрашивается, какое нам, людям, до него дело? Он ничего не может нам дать потому, что у него ничего нет, а раз так, зачем тревожить его одиночество? Пусть старик бродит по пескам где ему захочется. Великая пустыня потому так и называется, что она огромна. Теперь о главном, синьоры. Как только вы убедитесь в том, что скорпионы сами отдают в руки людей гранулы магического пурпура, а у самых больших его по две, три таких же громадных гранулы, какие я вручил вам сегодня, вы соберёте армию рыцарей-магов и уничтожите всех тех мерзавцев, которые столько лет терзали Верховного Хранителя Изендера и четырёх его Зверей-Хранителей. Как вам такое предложение?

Барон Родриго, на которого должен был напасть родной брат, сурово сдвинул брови и сердитым голосом спросил:

— А зачем нам ждать вестей из пустыни? Совсем неподалёку, в Лариданских горах, находится чуть ли не самая главная их крепость. В ней мне и продали фальшивый пурпур. Она хорошо укреплена, но её всё же можно взять штурмом. Мы поднимемся на стены по огненным лестницам и тогда они почувствуют на себе наш гнев.

— Благодарю вас, синьор Родриго, — поклонился я барону, — позови вы меня в бой несколько лет назад, и я бросился бы на этих чудовищ с одним ножом в руках, но теперь это уже не ваша битва. И не моя, хотя я подам сигнал к её началу. В озере Зоал, созданном этими мерзавцами, томится в неволе несколько сотен сирен. Вот они-то их и уничтожат, а я им всего лишь помогу сделать пролом в плотине. Поймите, до того момента, пока вы не получите от скорпионов магический пурпур за одно только хорошее отношение к ним, вам нельзя объявлять им войну. Но и её вы объявите не сразу, а только после того, как выявите их тайных и явных приспешников. Вот тогда вы будете в своём праве и ваш гнев, воистину, станет праведным. У меня будет к вам всего лишь одна просьба. После того, как под напором огромной волны рухнут стены крепости Зоал, дождитесь моего посланника — магического сокола. Через него я расскажу вам о том, что представляют из себя эти маги и чего от них можно ждать.

Наш разговор продлился до утра. Достав из магической сумы последние два мешка творожных опарышей, они были ещё живы, я рассказал магам, что если их положить в тёплое молоко и каждый день доливать его, то уже через три, четыре дня из них вылупятся снежно-белые мухи, которых нужно содержать в садках и тонкой тканевой сетки. Уже через неделю, если в садки поставить блюдечки с ворогом, они высеют в него множество яиц, из которых будут развиваться новые опарыши. Слопав пару комков опарышей, я сказал, что на вкус они очень хороши, но их следует выращивать в качество лакомства для скорпионов и тогда те будут очень рады приходу людей в их пустыню, а всё остальное будет зависеть от терпения людей, их настойчивости и доброжелательности. Отвага тоже не помешает.

Оба мага то и дело хватались за голову, вспоминая, сколько их знакомых и друзей погибло по вине торговцев пурпуром, а также из-за их подлых трюков. Увы, об этом можно было только сожалеть. В принципе я был уверен в успехе своей затеи, но моё требование было таким, до тех пор, пока мой сокол на передаст моим голосом исчерпывающую информацию о магах-пурпурщиках, оба барона и пальцем не пошевелят. Но и после этого они не станут начинать войну без надёжных союзников и поднятия волны всенародного гнева. В общем я пообещал им сначала представить исчерпывающую информацию о их тайнах, а уже потом начинать готовиться к войне. Она обещала быть кровавой, но разве действия этих чудовищ таковыми не были? Эти гнусные кровососы тысячелетиями паразитировали на магах и теперь должны были заплатить за все свои преступления.

Наутро две девушки стали очень сильными магессами, а на следующее утро — двое мужчин, которые уже и думать забыли о том, что и они могут стать магами. Ничего, учиться никому не рано и никогда не поздно. Ещё через день сначала один, а затем второй Главный колодец стали выдавать на гора магическую воду в таких количествах, что все облегчённо вздохнули. Рабов в обоих баронствах уже не было и больше никому не грозил упадок в делах и долги, грозящие крупными неприятностями в виде ошейника раба. На следующее утро, затарившись продуктами в баронских кладовых, я стал собираться в дорогу. О магии огня я не заговаривал все эти дни специально и не ошибся. Когда мы с Аурелией вывели осёдланных коней во двор замка, к нам подошла целая процессия во главе с баронами-братьями. Маг Лиодор, не такой уж и древний старец, извлёк из-под своей мантии небольшую книжицу цвета пламени и сказал, протягивая её мне:

— Сэр Алекс, ты интересовался книгой магии огня. Возьми её, но я предупреждаю, она написана на каком-то древнем языке. Полностью я его так и не смог выучить, но в этой книге ты найдёшь всё то, что я знаю о нём. Надеюсь, что тебе повезёт и ты сможешь изучить его:

Улыбнувшись, я поклонился, прижав руку к сердцу, взял книгу огня, увеличил её до размеров фолианта и ответил на языке сирен:

— Благодарю тебя, Лиодор. Я знаю древнеизендерский язык и признателен тебе за столь щедрый дар. — Перейдя на современный язык людей Изендера, я сказал, протягивая магу книгу и два золотых футляра — А это мой ответный дар магам двух баронств. Учебник языка сирен и людей-птиц, а также две гранулы магического пурпура. Кто его знает, когда ваши люди дойдут до Озера Счастья, а магические артефакты вам нужно делать уже сейчас и тут одной водой не обойтись, обязательно нужна магическая эссенция.

Тепло попрощавшись со всеми, мы отправились в путь. Точнее вернулись на прежний маршрут, но уже значительно спрямив его примерно на трети пути. У меня, наконец, немного отлегло от сердца. В числе прочего я узнал, что землян наотрез отказались продавать магам-пурпурщикам, которых в Большом Изендере без малого чуть ли не ненавидели. Ничего, вскоре поднимется уже не волна ненависти, а волна кое-чего похуже — всенародного гнева. Главное в любом случае заключалось в том, что после того, как крепость Зоал будет разрушена, за мной никто не станет гоняться с дубьём по всему Большому Изенду. Так глядишь и я под шумок смогу выдернуть своих товарищей из кутузки. Между прочим, в Виолего-Дуа я узнал ещё одну новость. В тридцати двух лигах к северо-западу от этого города находилась стела перемещения, появившаяся там три года назад.

Именно к ней мы и направились в первую очередь, но перед тем, как подъехать к ней, я остановился не доезжая каких-то полутора лиг и мы спешились. Достав из сумы небольшой круглый столик и два стула, я поставил их под цветущей магнолией. Ветер разогнал тучи и сидеть в тени было приятнее, чем на солнцепёке. Настало время открыть все карты и решить дальнейшую судьбу Аурелии. Выставив на стол литровую стеклянную бутылку "Тархуна" и два бокала, я разлил напиток и задумчивым голосом обратился к своей спутнице:

— Рели, сейчас я расскажу тебе о том, кто я такой, после чего мы станем решать, как нам быть дальше. Моё имя действительно Алекс Дьябло или иначе Алексей Чертков, что практически одно и то же. Я родился не на севере Большого Изенда, а в другом мире и был послан в ваш мир с очень важной миссией, которую уже выполнил. Мне нужно было принести магию в мой мир и я это сделал. Однако, уже здесь выяснилось, что я должен найти такой путь в вашем мире и решить такие задачи, что он станет немного другим. Станет он от этого лучше или хуже, я не знаю, но в конечном результате, как мне кажется, рухнут все границы. Люди-птицы смогут летать вокруг всего Изендера, а сирены смогут становиться, как и вы, точно такими же людьми, как и я сам. Все люди, которых древние маги когда-то привели на Изендер, вышли из моего родного мира. В нём раньше никогда не было магии и потому развилась другая область знания — наука. Теперь в нём есть ещё и магия. Мой мир очень далёк от совершенства и некоторые его черты просто ужасны. В твоём мире тоже хватает своих собственных ужасов. Чтобы сделать его немного лучше, я убил двух страшных магических чудовищ — гигантского чёрного медведя Илтиляра и чёрную жабу Изунайль. Покончить с ней мне помогал Сократ и она отделала нас обоих так, что мы едва приплелись в безопасное место. Зато благодаря мне было спасено свыше семи тысяч маленьких чёрных жаб, которые никогда не вырастут чудовищами потому, что их очень любят. У них будет много деток и каждая вырастит и отдаст людям не одну и не две гранулы магического пурпура. Три тысячи таких магических животных я отправил в свой мир, а потом отправил туда ещё и семь тысяч маленьких синих магических скорпионов и у них тоже будут детки. После этого я вместе со своей невестой убил Морскую хозяйку Илераду, огромное чудовище, наводившее ужас на сирен и людей моря. Убил и забрал себе её магическую силу, которую ещё не до конца осознал в себе, но ты можешь не бояться, Лёшка Чёрт чудовищем никогда не станет. Теперь мне нужно спасти сирен, потом объехать весь большой Изенд и забрать у огненного льва Ильтана, красного быка Иггерона, золотого оленя Инкаса и багряного волка Инкальда их магические амулеты. Ещё мне нужно будет чуть ли не заново научить их магии огня. Никто из них не погибнет. Для каждого из них маги моего мира изготовили новые магические амулеты. После этого я должен буду встретиться с Повелителем пустыни старым и мудрым скорпионом Изендером и совершить свой самый сумасшедший поступок в жизни — отдать ему своё сердце и как-то умудриться при этом не помереть. Если я сумею выжить, то он отдаст мне последний, девятый магический амулет — Синее сердце и вручит три магические книги вдобавок к тем двум, которые у меня уже есть — книги магии воды, земли и космоса. Ты не можешь стать моей любовницей, Рели, хотя если честно, более прелестной девушки я ещё не встречал. Ваша королева Алвиана никогда не станет моей женой потому, что она мечтает только об одном, отобрать у меня все девять магических амулетов и создать на их основе Бастоно потенцо — Посох власти. Этого никогда не будет и как только я доберусь до её замка, она перестанет быть королевой. Поверь, какой бы могущественной магессой она не была, я лишу её власти и освобожу всех людей-птиц. У неё сейчас есть воины из моего мира, которых она, скорее всего, сделала могущественными воинами-магами, но меня они не остановят. Если будет нужно, то мы, я и мои друзья, которых мне ещё только предстоит освободить, уничтожим их. Но я всё же надеюсь на то, что мне удастся снять с них магические чары. Теперь давай поговорим о тебе, Аурелия. Я могу предложить тебе три варианта на выбор. Вариант первый — ты остаёшься жить в любой из четырёх Рондовало — Круглых долин, где живут Звери-Хранители. Думаю, что они будут тебе рады. Вариант второй — ты улетаешь сидя на шее Ирэйи на её остров. Её гнездо находится на вершине горы, но внизу, у подножья, расположилось небольшое, но очень красивое морское баронство, в котором живут бок о бок сирены и люди, плавающие по морям. Они будут счастливы принять тебя в своём баронстве. Третий вариант тоже очень заманчивый для тебя, я могу отправить тебя в свой мир. Там уже находится мой друг маг Пуррас, чья дочь была предназначена мне в жены, но выбрала магию. Хотя знаешь, хотя мы и были любовниками, нас никто и никогда не смог бы заставить жениться. Вот там ты будешь вознесена практически на вершину мира и станешь очень важной персоной и…

— Благодарю тебя, Алекс, — с улыбкой прервала меня Аурелия и насмешливо отказалась, — но ничто из того, о чём ты сказал, мне не подходит. Извини, но я не сказала тебе об одной вещи, почему мои мама и папа улетели в горы, ведь когда-то они жили в замке по соседству с замком королевы Клиораны. Она моя тётка, а я двоюродная сестра Алвианы, хотя никогда её не видела. Однажды моя мама сумела проникнуть в одно секретное место, куда не может войти ни один мужчина, и выкрала оттуда одну вещь, после чего мои родители бежали в горы. Мой папа отнёс эту вещь далеко в пустыню и отдал её Изендеру. Тот вернул ему магические силы и сказал, что спрячет эту вещь в таком месте, в котором королева Рондомонтаро, которое на самом деле зовётся Нейхаорном, не доберётся до неё. Только поэтому воины-рабы и охотились за нами. Про всё остальное я тебе уже рассказывала. Поэтому, Алекс, я останусь с тобой, но ты дашь мне клятву, что Рэйкуларт никогда не будет создан и что если ты создашь Рэйгарон, то не станешь изготавливать Рэйгароны для других магов. Они однажды чуть не привели Изендер на край гибели.

— Мне принести тебе клятву прямо сейчас? — спросил я и девушка требовательно кивнула — Клянусь никогда не превращать магические талисманы в Рэйкуларт. Клянусь никогда не изготавливать больше одного Рэйгарона, а его использовать только для того, чтобы снести все границы, дать возможность сиренам становиться людьми и тогда, когда это будет возможным, открыть людям из моего родного мира, путь на мою вторую родину, Изендер, а всем людям Изендера без исключения, путь на Землю. Если я нарушу эту клятву или хотя бы подумаю об этом, то Шесть Хранителей Изендера и моя дочь, Хранительница Земли станут в ту же секунду моими палачами.

— Хранительница Земли? — удивилась Аурелия — Но кто она?

Кашлянув в кулак, я смущённо ответил:

— Дочь Ирэйи, которая называет меня своим отцом за то, что я три месяца согревал её в яйце теплом своего тела, а потом ещё один месяц кормил с ложечки. Правда, всё это время я ещё учил её магии воздуха. Мамуля моей дочери училась ей заново вместе с ней и потому поверь, вот теперь ей смерть точно не грозит.

Покрутив головой, девушка-птица сказала:

— Ничего более удивительного, в этом мире уже невозможно услышать, Алекс. То, что ты сделал, даже не укладывается у меня в голове. Хорошо, я введу тебя в то секретное помещение дворца. Алекс, но я не знаю, как проникнуть в столицу Нейхаорна, не говоря уже про королевский замок. Поверь, он неприступен.

Думать о штурме столицы было пока что преждевременно. У меня хватало куда более серьёзных и неотложных проблем. Вместе с ними на горизонте нарисовалась ещё одна напасть — пятая невеста. В том, что Аурелия не оставит меня в покое, я почему-то был уверен на все сто процентов. Очень уж подозрительно тихой и скромной стала эта бойкая девица. По всей видимости решила сделать обходной манёвр. Ладно, посмотрим. Пока что я видел в ней одну только будущую королеву Рондомонтаро, но это будущее представлялось мне весьма отдалённым и туманным. Зато настоящее выглядело мрачно и представлялось мне очень опасным и непредсказуемым.

Брать в одиночку штурмом крепость магов это не просто верх наглости, это граничило с безумием. Увы, но сирены с их пацифизмом были для меня в данной ситуации обузой. Правда, на моей стороне было переполненное водой озеро с мощной плотиной, по всей вероятности магической, которую, если хорошо постараться, всё же можно взорвать плазменными фугасами. Вот только для этого понадобится минимум сотня стрелков, а сделать так, чтобы они рванули одновременно, я и сам смогу. Оставалось только убедить сирен в том, что это единственный путь на свободу, если их, конечно, не выловили всех до одной маги-пурпурщики, чего тоже нельзя было исключать.

Убедившись, что Аурелия хочет остаться со мной, а она стала теперь для меня очень ценным кадром, мы поехали к стеле. Никаких подарков для родного мира у меня на этот раз не было, зато имелось множество новостей одна другой хуже. Ничего, моё земное начальство чай не в институте благородных девиц воспитывалось, так что как-нибудь переживёт. Куда больше меня волновало моя спутница и агент влияния в Рондомонтаро — девушка-птица. Лишь она не начала биться в истерике в самый последний момент, когда мне нужно будет уйти в горы в одиночку. Как раз от этого я не был застрахован и что делать в подобных случаях не знал. Не приходилось сталкиваться.

Глава 5 Волна ненависти

Задолго до рассвета я добрался до гребня хребта Большой Ларидан. Между ним и Малым Лариданом, отходящим от него, находилась горная долина, сплошь затопленная водой. Довольно большое озеро Зоал, которое питали семь горных, ледниковых речек, было здесь и раньше, но после землетрясения обвалилась целая гора и перегородила реку Зоалриверо. Мне не было известно, зачем в это озеро заплыли сирены, наверное их туда чем-то заманили, раз маги-пурпурщики тут же были тут как тут. Да и обвал скорее всего, как и землетрясение, устроили они. После этого пурпурщики моментально нагнали в горы магов-каменщиков и те построили на каменной насыпи плотину, а также водосброс с множеством магических секир, торчащих из него. Высота "естественной" плотины была сто восемьдесят метров. Над ней возвышалась рукотворная плотина высотой в двести метров и толщиной тридцать, не так уж и много.

Озеро Зоал в результате увеличилось в своих размерах раз в пятнадцать и сейчас было без малого переполнено водой. Она с шумом неслась вниз по водосбросу по старому руслу, но теперь оно было облицовано камнем. Справа и слева от бурлящего потока находились широкие набережные с круглыми каменными алтарями, на которых были высечены магические пентаграммы. На них-то и истязали сирен. Их было двадцать три с одной стороны и двадцать три с другой. Сразу за набережными террасами поднимались роскошные магические лаборатории этих чудовищ в человеческом облике. Ещё выше находились склады, причём очень большие и скорее всего битком набитые всяческим добром. Магическая промзона была огорожена высокой, от тридцати до ста двадцати метров, каменной крепостной стеной.

Наружная часть естественной плотины была облицована каменными плитами. По обе стороны за внутренней крепостной стеной было расположено фактически два красивых, благоустроенных города, также огороженных высокими крепостными стенами. Всего в них жило примерно семьдесят тысяч человек. Маги-пурпурщики, как и все нормальные люди, имели жен и детей, вот только можно ли называть их нормальными? Самая высокая крепостная стена отгораживала крепость Зоал от внешнего мира. Была огорожена поверху и большая часть озера, но в верховьях, где горы были особенно неприступны, крепостных стен не было. Да и две дороги вдоль озера от плотины шли только на треть по одну стороны и почти на две трети со стороны хребта Малый Ларидан.

Дороги, идущие вдоль озера, были капитальные, мощёные каменными плитами с хорошо обустроенными площадками-балконами, нависшими над озером на высоте в двадцать метров. На них-то и были установлены подъёмные устройства, опускающие в воды озера большие, овальные магические ловушки. Всего их было сто тридцать две штуки. По дороге, идущей к крепости вдоль Зоалриверо и Стении, в крепость направлялось немало фургонов, внутри которых находились канны с водорослями, рыбой и раками. Так маги-пурпурщики кормили сирен. Тоже мне, фермеры нашлись. Похоже, что в озере, имевшем в ширину в самой широкой части двенадцать километров и пятьдесят семь километров в длину, жило больше, чем несколько сотен сирен.

Водоросли, рыбу и раков сбрасывали в озеро возле ловушек, но за те пять дней, что я вёл наблюдение с помощью сокола, не было поймано ни одной сирены. Из-за этого маги на чём свет стоял крыли их самым отборным матом и даже поговаривали, что кормёжку нужно прекращать. По моим предварительным оценкам выходило так, что если я сумею взорвать плотину, то волна зацепит одни только магические лаборатории. Возле стелы мне пришлось задержаться на пять дней. Именно столько времени потребовалось, чтобы на Земле было изготовлено двадцать пять самонаводящихся торпед. Если они смогут пробить магическую систему обороны платины от сирен, то всё, крепости наступит большой звездец.

Если сирены ещё помнят, что такое магия воды, огромная волна промчится вниз по Зоалриверо, Стегии и устремится в Бентерийский залив. Места эти были малонаселённые и кроме как в крепости люди не жили больше нигде. Вся торговля шла на большой площадке перед внешней крепостной стеной и покупателей, приезжавших за магическим пурпуром было немного. Доставкой же припасов в этот горный город-крепость занимались приспешники магов-пурпурщиков, к которым я хотя и не испытывал особой жалости, всё же решил сделать всё возможное, чтобы избежать лишних жертв. До Лариданских гор мы добирались семнадцать дней, после чего, найдя удобную пещеру в семидесяти километрах от Зоала, я превратил её в маленькую неприступную крепость. Как только я отправился в путь, над окрестными горами разразился сильнейший ливень.

Естественно, что его виновником был я и он должен был отвадить всех, кто направлялся в крепость, от попытки пробраться туда. Озеро и так было наполнено водой почти до края, а потому пурпурщикам приходилось то и дело открывать шлюзы, из-за чего не только Зоалриверо, но и Стегия превратились в ревущие горные потоки. Мне же проливной ливень, длившийся вот уже третьи сутки подряд, не мешал быстро продвигаться вперёд, в верхнюю часть озера. На этот раз я был облачён в чёрный магический боекостюм с нормальной разгрузкой, который был попрочнее любых доспехов. Потоки воды, стекавшие вниз по склонам гор, служили мне прекрасными подъёмниками, но я не сильно торопился и вот, наконец, выбрался на гребень хребта. Теперь мне нужно было срочно добыть языка.

Мой магический сокол не боялся воды и как только я устроился поудобнее, ринулся вниз, к водной глади, пузырящейся от струй ливня. Через полтора часа я увидел, что в одной из капитальных сторожек сидят и чаёвничают два мага-пурпурщика. Один постарше, а другой помоложе, но не юнец. От места моей лёжки до них было лететь по прямой семнадцать километров. На такие полёты я ещё ни разу не отваживался, но надо же когда-то начинать? Поэтому, встав во весь рост, я взлетел повыше, почти под самые облака, и по пологой траектории полетел к противоположному берегу точно выдерживая курс и уже через четыре с половиной минуты мягко приземлился возле сторожки. Это было капитальное каменное сооружение с крыльцом.

Бесшумно поднявшись на крыльцо под проливным дождём, который мог заглушить даже топот носорога, я поразился беспечности магов. Мало того, что они не установили никакой магической сигнализации, так ещё и дверь не заперли изнутри. За дверью шел мирный разговор за жизнь. Один маг басом говорил другому:

— Зря мы так цацкаемся с ними, Клавий.

— По другому нельзя, Муций, — рассудительно ответил второй маг более мягким голосом, — без этих тварей нам теперь не обойтись.

Басистый, похоже, был помоложе и потому стал горячиться:

— Подумай сам, Клавий, что нам мешает спустить на воду большие лодки, вооружиться острогами и начать охотиться на них в верховьях озера? Это ведь куда лучше, чем ждать, когда эти твари оголодают и спустятся вниз за жратвой.

Слушать их болтовню не входило в мои планы. Открыв дверь, я с порога, не входя в тёплое помещение, дважды выстрелил из пневматического пистолета в шеи магов ампулами со снотворным. Они были настолько уверены в неприступности крепостных стен, что сидели за столом без доспехов. Войдя в сторожку, я сразу же приступил к делу, то есть накачал их магической сывороткой правды, блокировал ещё несколькими уколами им мышцы рук и ног, вывел из состояния глубокого сна и приступил к допросу. Оба мага отвечали на мои вопросы хотя и машинально, но всё же очень подробно и обстоятельно и за три часа я выкачал из них всю нужную мне информацию, узнав, что по сути дела пурпурщики тайно повелевали Большим Изендом. Удивляться этому не приходилось, ведь в их руках была основа жизни.

Под занавес я вынул из ножен сначала магический кинжал Муция и с бешеной силой вонзил его в череп Клавия. Потом наступил черёд того мага, который был на вид парнем лет двадцати пяти. Как один, так и другой прекрасно понимали, что их убивают. На этот раз на моём лице не играла злорадная улыбка. Я был полностью спокоен и действовал хладнокровно, расчётливо и без суеты. У магов были огненные кинжалы и потому их мозги моментально выгорели изнутри, так что возвращать к жизни их было бесполезно. После этого я подал всё так, словно маги сбрендили и, рванувшись вперёд, одновременно нанесли друг по другу смертельные удары.

Покончив с двумя мерзавцами, старым и молодым, я вышел из сторожки. Им, бесспорно, повезло в том, что их смерть была быстрой. Светало. Надев ласты, я включил акваланг, пролетел над дорогой, затем над озером и нырнул в него. Оказавшись под водой, я нырнул поглубже, включил фонари и громко закричал:

— Друзья, отзовитесь, я пришел, чтобы освободить вас из плена! Не бойтесь меня, я не просто маг, а ваш будущий король. Моя невеста принцесса Аквиана и её мать, королева Мелиниара ждут вас в океане сразу за магическим барьером. Морская хозяйка Илерада мертва. Вместе с моей невестой я убил это чудовище. Теперь же настало время и вам вырваться из плена. Сейчас я разрушу плотину, вы поднимете большую быструю волну и умчитесь внутри неё в Бентерийский залив, но сначала я всё же заставлю всех ваших мучителей собраться возле реки, чтобы быстрая волна разорвала их в клочья.

Первой возле меня появилась юная сирена, которая спросила:

— Ты правда пришел освободить нас, маг?

Обняв её, я ответил со слезами на глазах:

— Да, моя маленькая рыбка, да. Скоро вы будете в океане и поплывёте домой на огромных галерах людей моря, которые стали друзьями сирен. Поверь, за пределами магического барьера изменилось очень многое и теперь даже бароны становятся морскими князьями потому, что берут себе в жены сирен.

Сирена принялась целовать мою маску. В её глазах зажегся огонь надежды. Вокруг меня сразу же появились не несколько сотен, а несколько тысяч сирен и у некоторых в руках было оружие. Правда, все они выглядели, как и юная сирена, измождёнными. На этот случай у меня имелось с собой множество пластиковых туб вроде тех, из которых когда то ели космонавты, только побольше, с самыми лучшими, высококалорийными магическими блюдами, а также магические напитки, резко повышающие силу магов — новейшее изобретение земной магии. Раздавая тубы с едой, я одновременно выпускал в воду свои магические амулеты и они, быстро вырастая, превращались в точные копии сирен-девушек. Зная секрет магических ловушек пурпурщиков, я намеревался превратить их в приманку для них самих.

Свою поганую магию они могли начать только с наступлением ночи, а потому у меня впереди был практически целый день, но я вовсе не собирался ждать до вечера. Вместе с этим сирены-големы, которых было практически не отличить от настоящих, зря что ли я так долго изучал тело своей невесты, должны были заминировать магические ловушки. Они составляли важную часть оборонительных плотины сооружений плотины. К ней я сразу же послал метровой длины глазастую щуку и через некоторое время мне стало ясно, что торпеды нужно было направлять не в саму плотину, а в гребень каменного вала. Там их взрыву не помешает никакая магия и тогда в образовавшийся пролом хлынут миллионы тонн воды.

Пять с лишним часов я кормил и экипировал сирен, объясняя им, что сделают с плотиной мои торпеды. К моему полному облегчению никто из сирен, а все они были довольно молоды, не стал говорить, что после того, как по крепости пронесётся первая волна, погибнет множество людей. Да, это было оружие массового поражения и я ничего не мог с этим поделать. Для меня жизнь почти четырёх тысяч сирен, которые, влача полуголодное существование, долбили под горой тоннель, который вывел бы их в горы, была дороже жизни не тог что магов-пурпурщиков, но и их жен и детей. В том, что их незачем жалеть я убедился тогда, когда в каждую из магических ловушек набилось по три, четыре голема, которые стали с жадностью поедать магическую приманку.

На обе дороги немедленно примчалось множество магов с женами и даже детьми, в основном подростками, которые радовались богатому улову так, что я пожалел, что не запросил с Земли термоядерный заряд небольшой мощности. Меня всего выворачивало наизнанку от ненависти к этим чудовищам. Кричащих от боли и ужаса молодых сирен, а это были одни только девушки, из магических ловушек вывалили, как тюки, в большие клетки и в сопровождении радостно вопящей, беснующейся толпы повезли вниз. Вскоре на обеих набережных собралось десятка три тысяч людей. Боже, как же они все радовались богатому улову. Дождь закончился незадолго до полудня, вода, текущая по камням, схлынула в реку и началось самое настоящее бесовство. Иного слова я просто не мог этому подобрать и мне было противно смотреть на то, что они творили.

Подростки, нарядно одетые мальчишки и девчонки, сытые, холёные и ухоженные, вооружились длинными пиками и ещё задолго до начала магического истязания принялись колоть ими юных, истошно кричащих от боли и страха сирен. Големов я создал качественно. У них даже текла из ран красная кровь, но это никого не волновало. Наоборот, их страдания доставляли этим, с позволения сказать, деточкам, какое-то изуверское наслаждение. Мне почему-то вспомнились события давно прошедших дней. Тогда я ещё был пацаном. В Америке, в Нью-Йорке два самолёта протаранили огромные небоскрёбы, Башни-близнецы, и в них заживо сгорали люди. Это чудовищное событие показывали на весь мир и вместе с тем немного позднее по ящику показали, как во многих странах ликует и точно так же совершенно по-дьявольски беснуется от радости толпа.

Видя то, как люди выбрасываются из окон с огромной высоты, видя, как рухнули огромные здания, погребя под собой тысячи людей, другие существа, которые биологически относились к Homo Sapiens, радовались этому так, что я навсегда возненавидел их за эту радость. Не скажу, что я такой уж ангел, но всё же никогда не был животным и не стрелял в кого ни попадя. Даже в них. Даже ненавидя их за то, что они ненавидят меня, я не стремился их уничтожать специально и целенаправленно. Если мне и приходилось кого убивать, то только в бою и, как правило, защищая других людей. Вообще-то точно так же я ненавидел и тех американцев, которые отдавали приказы своим военным наносить по ним такие точечные удары, которые почему-то обязательно приводили к жертвам среди мирного населения.

Не знаю, наверное те люди имели право ненавидеть их до такой степени, что радовались, когда другие американцы, не имеющие никакого отношения к их явным врагам, сгорали заживо. Меня почему-то огорчает любая смерть, даже смерть того человека, которого я успел убить раньше, чем он пустил мне пулю между глаз. Тем более не в моих правилах радоваться чужому горю, а это была не просто радость, а какое-то упоение. Смотреть на это было противно, но противнее всего было видеть, как взрослые подзуживают детей, но в то же время запрещают выкалывать сиренам глаза, объясняя, что иначе их магические истязания ни к чему не приведут. Ну, и чёрт с ним, с этим долбанным человеколюбием.

У меня и в мыслях не было жалеть этих чудовищ и их отродье. Всему рано или поздно наступает конец, а стало быть он наступил и для этой магической крепости, но я-то уже знал, что на Большом Изенде магов-пурпурщиков десятки миллионов и что их магические ловушку установлены вдоль берегов всех рек и даже на побережье Большого Изенда. О, они создали для себя очень выгодный бизнес и ничем не рисковали в нём. Что ловля людей-птиц, что ловля сирен делали их охоту на скорпионов совершено безопасной. Эти чудовища их просто травили, ведь найдя почерневшее от страданий человеческое сердце, они стремились захоронить его и при этом сами умирали в страшных муках, а магам доставляло наслаждение видеть, как они мучаются и как страдают. Что же, теперь я обрушу смерть на их головы и меня ничто не сможет остановить

Да, я не сирена, а человек. Но я рыцарь-маг. Моя невеста, которой я дал клятву верности, сирена и ради меня она станет девушкой. Точно такой же, как и любая другая на Земле или Изендере, но при этом всё равно останется сиреной, повелительницей моря. А я, рано или поздно, стану морским королём всех сирен, как Август уже стал морским князем и все сирены уже сейчас были мне даже не братьями и сёстрами, а моими детьми и я готов сражаться за них с кем угодно. За всех остальных людей тоже, но уже потому, что они мои братья и сёстры, но только не эти чудовища, которые даже своих детей превратили в жестоких и безжалостных палачей. Это был их выбор, так что им теперь и отвечать за то, что вскоре в крепости Зоал погибнет множество людей и мне не нужны никакие обоснования, чтобы совершить то, что я намеревался. Это был вполне закономерный итог.

Ровно в шестнадцать часов одновременно взорвались все магические ловушки, что разом ослабило защиту плотины. Мои торпеды уже мчались под водой строго выдерживая курс и второй взрыв прозвучал через тридцать секунд. Он был просто чудовищным по своей мощности. Магия, ничего не поделаешь и потому сначала магические лаборатории, набережные и реку накрыло градом каменных обломков. Несколько тысяч магов и их детей погибли мгновенно, а потом из озера Зоал хлынул огромный водяной вал. Первая крепостная стена, огораживающая магическую промзону истязаний, рухнула и также погребла под собой множество людей. Водяной вал, ринувшийся вниз с более, чем стометровой высоты, не только понёсся вперёд, но и ударил вправо и влево, снося роскошные виллы.

А потом с басовым рокотом над озером Зоал поднялась быстрая магическая волна высотой более шестисот лонгов и стремительно помчалась вперёд, сметая всё на своём пути. Покупателей возле крепости уже не было. Их всех либо заставил вернуться, либо отвратил от поездки устроенный мною непрерывный трёхдневный ливень. Зато многие "поставщики" ехали к крепости. Вторая крепостная стена была снесена ещё первой волной, но уцелели четыре огромные башни, в которых находилось множество магов-воинов. Их обрушили своим ударом маги-сирены, после чего быстрая волна помчалась вниз по извилистому руслу сначала Зоалриверы, а затем Стегии смывая дорогу, но при этом не ударяя в склоны гор. Она вела себя, как живая потому, что по сути была магическим существом.

Мостов на её пути не попадалось, других городов тоже, но все те люди, которые везли различные припасы в город палачей и истязателей, погибли. Вскоре быстрая волна достигла Бентерийского залива, сделалась ниже, резко увеличила скорость и помчалась к океану. Сирены вырвались из озёрного концлагеря и были вне опасности. Вылетев из озера, я приземлился на остатках плотины и посмотрел сверху на дело рук своих. Нижняя и средние части города были уничтожены полностью и лишь здания стоящие в его верхней трети по обе стороны реки уцелели, но и там похозяйничала вода. Всё же несколько тысяч человек, в основном стариков и женщин с маленькими детьми на руках, выжило, вот только как они теперь будут жить дальше в этом уничтоженном городе, было очень большим вопросом.

С громкими, пронзительными криками, полными боли и ужаса, они метались по уцелевшим террасам и, глядя вниз, понимали, что все их родные и близкие, спустившиеся на набережные — погибли. Так что же мне теперь бросить всё и начать утешать их? Нет, пусть они теперь изопьют чашу страданий до самого дня. Я не мать Тереза, и не какой-то там либерально настроенный западный адвокат, чтобы приходить на помощь каждому чудовищу. Малые дети на руках? А у тех, кого они убивали, разве не было малых детей и разве они не остались сиротами? Нет, я вовсе не искал никаких оправданий тому, что собирался покинуть этот разрушенный город не оказав в нём никому помощи. Я просто не собирался этого делать изначально.

Лично меня их проблемы совершенно не волновали, но и добивать я их тоже не собирался, хотя бы в порядке оказания милосердия. Поэтому, внимательно осмотрев разрушения в мощный бинокль, я в сердцах сплюнул и отправился в обратный путь. На душе у меня всё равно было гадостно потому, что эти скоты не дали шансов своим детям. Ладно, хорошо, что уже хоть кто-то сумел выжить, ведь если бы дело дошло до штурма крепости, то жертв было бы не намного меньше, но со стороны рыцарей-магов, сражающихся за правое дело. В том, что я имел полное моральное право выступить с оружием в руках на защиту сирен, меня не нужно было убеждать. Тут я и сам кого угодно сумел бы убедить всей мощью того магического оружия, которое маги Земли вложили в мои руки.

И всё же я не побежал в обратный путь, а побрёл тяжело вздыхая с понуро опущенной головой. Чёрт, до чего же я был зол на того типа, который сунул меня в этот гигантский Лабиринт, который мне нужно было пройти до самого конца. А ещё меня ужасало то, что я убил такое огромное количество людей, пусть даже и чудовищ с маниакальными наклонностями, которые фактически сидели на шее даже самых сильных людей мира сего. Как это ни печально, но ведь уже очень скоро начнётся война и магов-узурпаторов будут уничтожать без малейшей жалости, а их близким и детям был заранее уготован магический ошейник раба. И всё потому, что из-за них в рабстве находилась чуть ли не треть населения Большого Изенда.

Постепенно, спускаясь вниз, я стал ускорять шаг, а когда стемнело, нашел расщелину, забился в неё и провалился в сон, полный жутких кошмаров. Когда я проснулся, голова у меня болела так сильно, что пришлось применить магическое снадобье. Боль прошла на редкость быстро, но настроение у меня не улучшилось. Вместо завтрака я выпил воды и пошел дальше. Больше всего мне хотелось свалиться со склона и переломать себе все кости, но моё тело действовало автоматически и я ловко прыгал с камня на камень. Только на следующее утро мне не то чтобы стало легче, нет, я по-прежнему чувствовал себя чудовищем, настоящим дьяволом во плоти, а как-то проще смотреть на всё произошедшее. Никаких отговорок и оправданий я не искал, но всё же стал относиться ко всему, как к закономерному результату всего, чем сотни и тысячи лет занимались пурпурщики.

"Вы думали, что на вас никогда не найдётся управы?" — задавал я им вопрос и сам же отвечал: — "Вы ошиблись и это только начало. Уже очень скоро против вас и вашей алчности ополчатся все рыцари-маги, а возглавить их есть кому". Н-да, как это ни отвратительно, но я развязал на Большом Изенде чудовищную, кровопролитную гражданскую войну, но она была неизбежна. Самое же отвратительное заключалось в том, что эти люди сами низвели себя до состояния точно таких же чудовищ, как медведь Илтиляр, чёрная жаба Изунайль и не пойми какого рода морская тварь Илерада. Поэтому и убивать их будут столь же беспощадно и жестоко.

На третье утро ко мне, наконец, пришло осознание произошедшего и все мои душевные сомнения и терзания ушли на задний план. Начав вспоминать ход допроса и всё то, что говорил мне маг, находившийся под воздействием магической сыворотки правды, я понял, что столкнулся в крепости Зоал с самой настоящей чёрной магией и что это зло нужно выжигать калёным железом. Фашизм, исламский фундаментализм и любые формы тоталитаризма по сравнению с тем, чем занимались маги-пурпурщики, были невинными забавами детсадовских ребятишек. Нет, на Земле имелись своего рода зачатки чёрной магии в виде тоталитарных религиозных сект, но и они не шли ни в какое сравнение с тем, что создали маги-родарийцы, сделавшие крепость Зоал своей второй столицей. Да, это была целая система.

Как только я понял, с чем столкнулся, меня пробил озноб. Если верить словам старого мага-родарийца, у меня не было даже малейшего шанса поколебать их твердыню, а я смог её уничтожить. Дело тут было даже не в удаче, а в том, что маги Зоала просто не имели никакого понятия о земной магии и потому не смогли создать никаких средств защиты от неё. Когда Клавий сказал, что к ним в крепость не сможет проникнуть ни один маг, я уже находился в ней и потому пропустил его слова мимо ушей. Сообразив, какую чудовищную глупость допустил, что не стал допрашивать ни одного из тех стариков, кто выжил, я побежал обратно, выбирая кратчайший путь.

Сокол полетел вперёд и уже через несколько минут кружил над развалинами. Вскоре мне стало ясно, что после моей водной атаки выжило почти четыре с половиной тысячи жителей и что среди них произошел раскол. Чуть больше двух тысяч женщин с детьми на руках собрали всё, что смогли найти среди руин, те из них, которые находились на склонах хребта Большой Ларидан, спустились вниз и переправились через обмелевшую реку Зоалриверо на другую сторону и все вместе они ушли на северо-запад. Сокол догнал беженцев и я услышал, как они в голос проклинают своих отцов, матерей, мужей и братьев. А ещё они во весь голос молили души сирен, замученных в этой поганой крепости, чтобы те простили их за боль и страдания, причинённые в те времена, когда они были детьми и подростками.

Одна из четырёх башен крепости не была разрушена полностью. Две трети башни было снесено волной, а одна треть уцелела и именно там собрались старики, старухи и сотни две подростков. Их было около полутора тысяч, они ждали нападения врага и были настроены весьма решительно. Магических сил у них хватало, а потому они представляли из себя вполне реальную опасность для кого угодно. Пока я возвращался, они успели подготовиться к обороне, но всё их внимание было приковано к внешнему миру. Дождавшись ночи, я спустился вниз и выкрал троих старых магов, усыпив их ампулами со снотворным. Не придумав ничего лучшего, я засунул их в суму к своим магическим киргизам и удрал подальше от руин крепости.

На следующее утро, немного поспав, я извлёк троих старых магов из магической сумы. Боже мой, как же они орали. Поначалу я подумал, что они спятили, но потом выяснилось, что киргизы, работающие у меня на складе, просто высосали из них всю магическую силу. В общем очень сильно облегчили мне задачу. Магов я допрашивал целых пять суток подряд. Языки мне попались на редкость сведущие и я даже смог разобраться в чёрной магии-стелромпо, то есть магии кражи со взломом, причём кражи того, что по идее нельзя было украсть априори — кражи источника магической силы.

В результате этой беседы с тремя негодяями, у меня появилась новая цель. Следующей на очереди была древняя крепость Родаро, находившаяся в северном полушарии, но до неё было очень далеко, и, прежде чем я до неё доберусь мне предстояло сделать очень многое. Трое старых, каждому было под четыреста лет, но ещё физически крепких магов, потерявших магическую силу, после допроса лишились рассудка и я даже не стал их убивать. Сами помрут. Во время допроса я отвлёкся на несколько часов, чтобы посмотреть, как обстоят дела в Великой пустыне. Передовой отряд, посланный туда баронами дос-Виолего, уже не только добрался до Озера Счастья, но и подружился с гигантскими скорпионами.

Творожные опарыши сыграли в этом главную роль и эти синие, огромные насекомые не только отдали весь свой пурпур, но и согласились носить на себе всадников. Поэтому два десятка рыцарей, построив в два ряда четыреста шестиногих скакунов, помчались в свои родные баронства с радостной вестью. По пути они извещали всех о том, что отныне власти магов-пурпурщиков пришел конец. Скорпионы развивали скорость свыше ста километров в час, так что я сначала решил дождаться, когда гонцы вернутся с радостной вестью. Сокол летел впереди них громко вопя одно и то же: — "Освободите дорогу! Срочно освободите дорогу! По ней бегут синие скорпионы. Они несут на своих спинах рыцарей-магов баронов дос-Виолего".

Гонцы останавливались только в крупных городах, чтобы преподнести в дар другим баронам огромные гранулы магического пурпура, по две штуки, и рассказать о том, как с его помощью можно сделать магами тех, в ком вообще не было магической силы. Один год и двадцать мужчин и женщин станут магами. Таким образом они сделали всё, чтобы взбудоражить всех людей на огромном полуострове Кертумия, но никто из них не проболтался, что синие скорпионы отдают гранулы магического пурпура только в обмен на щедрое угощение в виде пятидесятикилограммового кожаного мешка с творожными опарышами, а потому на какое-то время монополия братьям Виолего и их подданным была гарантирована.

Когда гонцам осталось преодолеть последние триста километров пути, я попросил их перестать давить на педаль газа и ехать со скоростью в шестьдесят километров в час. Сокол, передав мои пожелания, врубил форсаж и через полчаса я попросил Эрвина послать гонцов за братом и приготовиться к встрече со своими новыми воинами. Вечером, когда синие скорпионы знакомились с подданными барона, а их любопытству не было предела и они даже испили воды из Главного колодца, начался большой военный совет. Хотя двадцать рыцарей во главе с сэром Маурицио устали с дороги, они на нём тоже присутствовали. Мой магический сокол сел на золотой насест, поставленный во главе стола, я обвёл всех взглядом и весело сказал:

— Синьоры бароны, синьоры рыцари-маги и достопочтенные маги, как я вам и обещал, магического пурпура у вас теперь столько, что вы можете им в снежки играться. Прошу вас понять очевидное, магический пурпур скорпионов это достояние всех людей Большого Изенда. Хотя они появляются на свет на в пустыне Миела Сабло, где проходит самая счастливая пора их жизни, ведь только там они могут заниматься любовными играми, взрослеют и мужают синие магические скорпионы в Великой пустыне, где живёт их повелитель Изендер, Верховный Хранитель нашего мира. В Малом Изенде считается, что раздавить синего скорпиона даже случайно, это тягчайший грех и потому люди никогда их не беспокоят. Несколько раз в год магическая Птица-Хранительница Ирэйя прилетает в Медовые пески, в место, называемое Адской Глоткой из-за страшной жары, царящей там, и садится на скалу, называющуюся Раскалённый Компас, чтобы поднять на себе т перенести с Малого Изенда в Большой Изенд тысячи скорпионов, которые уже трижды породили потомство. От этого из белой она делается синей. Больше половины скорпионов падает вниз и гибнет в океане, но самые смелые и выносливые долетают до Великой пустыни. У маленьких скорпиончиков в ней немало естественных врагов, но довольно большое их количество всё же выживает. На Изендере нет существ более дружелюбных по отношению к человеку, чем синие скорпионы и чёрные жабы. Как одни, так и другие выращивают в своих телах гранулы магического пурпура. Раньше, пока была жива Великая чёрная жаба Изунайль, люди убивали гигантских чёрных жаб, но и они не особенно церемонились с людьми, так что это была честная битва. Сейчас жабы в Малом Изенде чёрные жабы окружены ничуть не меньшей любовью и заботой, чем младенцы и как только маги их не пестуют. Даже кладут спать в свою постель. Взрослые синие скорпионы вроде бы прирождённые воины, совершенно неуязвимые от любого оружия и даже магии, но они никогда не нападали на людей. Маги-пурпурщики ещё три тысячи лет назад выяснили, что если жестоко истязать с помощью заклинаний чёрной магии сирен или людей-птиц, то их сердца можно превратить в единственное оружие, способное сразить сразу несколько синих скорпионов и отнять у них магический пурпур. Они же нашли способ, как понизить его эффективность в десять раз. Это тоже чёрная магия, которую они называют её стелромпо. Все гильдии воров и разбойников находятся под их контролем и служат им, синьоры, вот и подумайте теперь, кто ваш враг и кто ваш друг. Синие скорпионы, отведавшие вашего угощения, уже не падут мёртвыми при виде чёрного сердца. Кстати, эта магия пошла от одного чудовища, гигантского чёрного медведя Илтиляра и теперь каждый маг-родариец, который посмеет извлечь этот страшный магический амулет, немедленно сгорит. Недавно я добрался до озера Зоал и взорвал плотину. Крепость разрушена, но уцелела нижняя часть одной башни и в ней собрались оставшиеся в живых чёрные маги, старики и юнцы, которые уже никогда не станут нормальными людьми. Почти две тысячи молодых женщин с младенцами на руках перевалили через Малый Ларидан и теперь ищут, где бы найти укрытие. Синьоры бароны, к вам присоединилось четыреста великолепных бойцов и теперь вам надлежит посадить на их спины восемьсот рыцарей, чтобы они домчали их до развалин крепости Зоал и прикончили всех оставшихся в живых чёрных магов. После этого вы нагоните женщин и синие скорпионы сами решат их судьбу. Думаю, что они никого из них не тронут. Эти женщины ещё ни разу не принимали участия в дьявольских обрядах своих отцов, матерей, мужей и братьев и потому чисты, как магессы. Будет неплохо, если вы дадите им приют в своих баронствах. Падение неприступной крепости Зоал это только начало войны против чёрных магов и люди не смогут выиграть её без помощи своих преданных друзей — синих скорпионов-воинов. Поверьте, они не тронут ни одного невиновного и покарают одних только чёрных магов, а люди обязаны им в этом помочь, если они, конечно, хотят и дальше оставаться людьми. Эрвин, Родриго, вы согласны возглавить поход людей и скорпионов против чёрных магов?

— Да, сэр Алекс, согласны, — ответил Эрвин, — но где будешь ты? Почему ты, нанеся первый удар, хочешь отойти в сторону?

— Потому, что оканчивается на у, — буркнул я недовольным голосом, — ты так говоришь, как будто мне больше нечем заняться и к тому же пойми меня правильно, один в поле не воин. Хотя с другой стороны, Эрвин, когда дело дойдёт до штурма их главной крепости, Родаро, на приступ первыми пойдут даже не твои синие воины, а я со своим отрядом. Чтобы было так, ты должен будешь отправиться к тем двум баронам и королю, в застенках которых томятся мои товарищи, семнадцать молодых парней и одна девушка, вызволить их и держать при себе до тех пор, пока я за ними не приеду. Буду очень признателен тебе и Родриго, если вы научите их магии. Своего магического сокола я оставляю вам, синьоры бароны. Он самый лучший разведчик в мире и может летать по ночам и во время любой бури. Когда вы доберётесь до руин крепости Зоал, то он приведёт вас в одно место, где я оставил вам кое-что из своего магического снаряжения. Вам будет несложно разобраться с моими магическими амулетами и они очень помогут вам в грядущих битвах. Завтра в полдень вы должны выступить в путь. Лошадей не берите. Магические синие скорпионы способны карабкаться даже по отвесным каменным стенам, они не знаю усталости и, вообще, самые лучшие воины, так что удача будет на вашей стороне.

Рыцари-маги смотрели на моего скола с восторгом, а просто маги явно собирались облачиться в доспехи. Оба барона так и вовсе были готовы выступить в путь немедленно, но Родриго всё же спросил:

— Сэр Алекс, кто ты? Ты не обычный человек и мы это уже поняли. Ты можешь открыть нам своё настоящее имя?

— Вы его и так знаете, синьоры, — ответил я, — но я скажу вам, кем являюсь на самом деле. Как и те восемнадцать воинов, я маг из другого мира. Я пришел из него в Малый Изенд немногим более трёх лет назад и за это время уже успел кое-что сделать, но об этом я расскажу как-нибудь в другой раз. Сейчас я могу сказать вам только одно, моя невеста сирена, она принцесса и её зовут Аквиана, когда мои странствования по Большому Изенду закончатся, я женюсь на ней и стану морским королём, владыкой океанов, морей, рек и озёр Изендера. Моя спутница — девушка-птица, но она всего лишь мой друг и будущая королева Рондомонтаро. Люди-птицы никогда не будут воевать против людей и сирен, а сирены так и вовсе никогда не мучились такой дурью и всё, что им приписывалось, делали чудовища, порождённые Морской хозяйкой Илерадой, но это уже в прошлом.

Маг-советник барона Эрвина, Кипсел, встрепенулся и, пристально глядя на сокола, негромко сказал:

— С Малого Изенда на Большой мог пройти только один единственный рыцарь-маг из иного мира, тот который убил трёх чудовищ, терзающих всех его обитателей. Ты это он?

- Я это я, Кипсел, — рассмеялся я и добавил, — тебе виднее, маг, что должен был сделать рыцарь-маг из другого мира, но, знаешь, был ведь и другой путь. Вместо того, чтобы так уродоваться, я мог просто поднырнуть под магическую преграду, но, поверь, тогда я уже не был бы Алексом Дьябло. Так что я это я, а всё остальное мелочи жизни, а теперь, достопочтенные маги, возьмите в руки ручки и бумагу, вам нужно будет записать мой рассказ о том, что представляют из себя чёрные маги и их поганая магия-стелромпо, а также как они связаны с Гильдиями воров вроде Гильдии Тёмного Пламени, с главарями которой я однажды столкнулся. Они, между прочим, тоже ещё те деятели, но не все. Рядовые исполнители для них всего лишь расходный материал, как и большая часть офицеров низшего уровня, но, поверьте, ваши синие воины безошибочно во всём разберутся.

Глава 6 Огненный лев Ильтан

Четыреста синих скорпионов-воинов, тело каждого из которых было четырёх метров в длину, размах их узких клешней достигал семи метров, а хвост имел в длину семь с половиной, страшная сила. Когда братья-бароны объявили им, что они ведут их в бой против чёрных магов-родарийцев, они вскинули вверх клешни и зашлись в яростном, щёлкающем клёкоте. Все их двенадцать глаз вспыхнули огнём и они принялись ритмично топать ногами. За ночь магами-ремесленниками были изготовлены особые сёдла. Синие скорпионы имели более узкие тела, чем земные, и чуть ли не вдвое более длинные хвосты. Самым удобным местом для посадки на скорпионе была последняя треть тела, поднятая выше головы. Именно там и устанавливались сёдла, которые просто приклеивались к броне.

Два рыцаря-мага были своего рода десантниками, а поскольку обзор у них был отличный и задний сидел выше переднего, то вооружались они только мечами и арбалетами. Когда все восемьсот рыцарей заняли свои места и пристегнулись к сёдлам ремнями, я прокричал через мегафон сокола такой призыв на древнеизендерском:

— Друзья мои, докажите людям, что вы любите их! Сметите с лица земли все крепости чёрных магов-родарийцев! Вперёд, за мной!

Сокол полетел впереди по практически прямому маршруту со скоростью в сто двадцать километров в час и скорпионы, выстроившись в колонну по четыре, побежали за ним. Вот это была скачка. Я даже позавидовал, что не мчался на одном из скорпионов. Синие гиганты при необходимости совершали прыжки длиной семьдесят метров и для них не существовало никаких препятствий. Бег их был ровным и плавным. Длинные конечности мелькали с сумасшедшей частотой, зато рыцари-маги лишь плавно покачивались в сёдлах. Вожжи им были не нужны. Скорпионы очень быстро вошли в контакт с командиром двойки, сидящем выше своего напарника и улавливали каждую его мысль, а потому править ими было легко. Оба брата отправились в этот поход и скакали выдвинувшись вперёд.

Всего через трое суток они были почти на месте и встали лагерем в восьмидесяти километрах от руин крепости. Рыцари-маги немедленно отправились на охоту и вскоре вернулись с богатой добычей. Они уже знали, что скорпионы предпочитают есть варёное, жареное или запеченное мясо. Маги-родарийцы к этому времени уже успели основательно укрепиться в своей башне. Молодые женщины, ушедшие в горы, пока что не бедствовали. Рано утром маленькая армия баронов-братьев вышла на исходную позицию и тут скорпионы принялись аккуратно ссаживать с себя всадников и снимать сёдла. Я попросил Эрвина и Родриго подчиниться их решению. А потом скорпионы построившись в две шеренги, пошли в атаку.

У магов-родарийцев имелись при себе чёрные сердца, но на этот раз они не действовали, но что самое неприятное, когда я извлёк из сумы свой магический амулет, чёрное сердце медведя Илтиляра, семеро старых козлов вспыхнули синим пламенем и в корчах сгорели. Что называется, доигрались с чёрной магией. Это послужило сигналом к тому, что синие скорпионы, которые до этого шли в атаку шагом, немедленно ускорились. Чёрные маги открыли по ним огонь из всех бойниц, а они знали толк в магии огня, да вот только их фаерболы были безвредными для синих воинов. В ответ они стали стрелять по магам-родарийцам чудовищной силы молниями, пуская их со своих клешней и ядовитого жала. А вот этот огонь был эффективным.

Башня буквально содрогалась от электрических разрядов чудовищной мощности, а вскоре стала рассыпаться, как карточный домик. Синие воины даже не стали приближаться к ней. Они взяли башню в кольцо и через полчаса та превратилась в груду оплавленного щебня, после чего скорпионы вернулись к рыцарям-магам, встретившим их овациями и громкими криками. Да я и сам бы вопил от восторга, окажись на их месте. Скорпионы помогли рыцарям приклеить на свои тела сёдла и вскоре отряд снова сорвался с места и помчался вперёд. Женщины, которые, превозмогая усталость, упорно шли вперёд, чтобы уйти как можно дальше от проклятого города-крепости, увидев синих скорпионов с рыцарями на спинках, остолбенели, но ни их самих, ни их детей никто даже и не собирался убивать.

Скорпионы склонились перед ними и женщины смогли подняться на их спины, уже покрытые коврами. Рыцари брали их к себе на колени и вскоре синие бегуны помчались в баронство кружным, куда более удобным путём. Мой сокол сразу после боя показал обоим баронам мою закладку, в которой лежали две дюжины командирских шлемов с наушниками и прозрачными электронными забралами, с помощью которых можно было проводить авиаразведку, и пять сотен магических радиотелефонов для связи с частями. Отныне сокол подчинялся троим людям, мне и двум баронам. Эрвин был командиром, а Родриго его начальником штаба. Вместе же они представляли собой настоящий образец единомыслия, так что волноваться мне из-за того, что один станет тянуть в лес, а другой по дрова, мне не приходилось.

Всё это время я изображал из себя альпиниста, покорившего вершину, но забывшего о том, что его ждут внизу. Попрощавшись с двумя мудрыми правителями, я чуть ли не кубарем скатился с горы и побежал к Аурелии. Девушка-птица уже начала волноваться. Это я понял сразу же, как только вошел в пещеру. Ошибиться было трудно, так как она оседлала обоих коней и явно собиралась разыскивать меня. Поскольку я добрался до пещеры в десять утра, то, позавтракав, собрал вещи и мы поскакали на юго-восток. Пока мы завтракали, девушка не задала мне ни единого вопроса, видимо боялась испортить мне аппетит. Мы спускались по пологому склону, поросшему высокой травой, из которого местами торчали, как гнилые зубы, рыжие, растрескавшиеся скалы. Ехать приходилось чуть ли не шагом, а потому Аурелия приблизилась и всё же спросила:

— Почему тебя не было так долго? Что-то пошло не так, как ты планировал? Я уже начала за тебя волноваться.

— Нет, всё прошло не то чтобы замечательно, но без особого беспокойства, Рели. — Немного помолчав, я, выдохнул — Рели, мне пришлось уничтожить их почти всех. В живых остались одни только молодые женщины с младенцами на руках и детьми не старше пяти, шести лет. Понимаешь, они там все стали чёрными магами и творили страшное зло. Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я это сделал, а всех, кто остался в живых, уничтожили синие скорпионы. Теперь против тех магов, которые истязали вас и сирен, начнётся война. Достанется в ней и всем воровским гильдиям. Их главари тоже чёрные маги. Рыцари-маги барона уже добрались до того озера, куда я их отправил вместе магами-ремесленниками и скорпионы встретили их, как братьев. Они очень быстро бегают и потому четыреста скорпионов добежали до баронств Виолего всего за четверо суток. Я их об этом даже не просил. Теперь синие скорпионы будут жить с людьми бок о бок и если люди-птицы захотят, то они пройдут в Рондомонтаро через любые ледники и снега. Они отличные ребята, Рели.

Девушка-птица улыбнулась мне:

— Алекс, не оправдывайся. Я много думала все эти дни и поняла, что со злом можно бороться только противопоставив ему силу, а такое зло, как люди занимающиеся чёрной магией, нужно уничтожать беспощадно. Скажи, ты считаешь, что синие скорпионы не могли ошибиться, оставив в живых тех женщин и детей?

— Им не дано такого права, ошибаться, девочка моя, — ответил я Аурелии, — они магические существа и у них развит особый нюх на чёрную магию и тех, кто ею занимается целенаправленно. Только знаешь, мне кажется, что даже они не смогут вычислить всех чёрных магов. Синие скорпионы смогут "прочитать" только тех чёрных магов, которые занимались магией-стелромпо… — После этого я подробно рассказал Аурелии о том, что такое чёрная магия, сказал о том, что сирен в озере Зоал жило гораздо больше, чем об этом думала Ирэйя, и что все они благополучно выбрались из западни, заканчивая своё повествование, я всё же сказал: — Аурелия, пойми, дело ведь даже не в том, что они, занимаясь чёрной магией и творя чудовищные вещи стали такими могущественными магами, что без синих скорпионов люди уже не смогут с ними совладать, а в том, что они из года в год, из поколения в поколение порождали на Большом Изенде всё новых и новых чудовищ. Только поэтому их нужно уничтожить. Они самое большое зло этого мира. По сути они завоевали Большой Изенд даже без Рэйкуларта, только никому не говорили об этом. Я попросил обоих баронов не торопиться и сначала собрать большую армию, а уже потом начинать войну против чёрных магов

Аурелия несколько минут ехала молча, после чего сказала:

— Хорошо, если бы эта война была последней.

Вскоре мы миновали участок весь истыканный скалами и пустили коней резвой иноходью. Наш путь снова пролегал по безлюдным местам, но через пару тысяч лиг мне придётся прокладывать маршрут по устаревшей карте. Свободной земли на Большом Изенде было столько, что людям здесь не скоро станет тесно. Шел день за днём и вскоре, через полторы недели мы были уже за пределами полуострова размером с Австралию. Здесь простиралось обширная плато, прорезанное глубокими каньонами, на дне которых, на двухсотметровой глубине блестели реки. Через некоторые были перекинуты мосты, но мы стремились объезжать баронства стороной, а потому перелетали через каньоны, пуская в ход магию воздуха.

На этом плато нам повезло. Совершенно случайно мы набрели на очередную стелу и я смог получить с Земли кое-какие новые магические дивайсы и в том числе совершенно новую магическую экипировку для нас, наших лошадей и всего моего будущего отряда, а также ещё одну магическую суму, которая была втрое вместительнее прежней. Книгу магии огня я уже всю перелистал от корки до корки и на Земле её изучили достаточно хорошо. Именно заклинания огня и лежали в основе магии уменьшения размера вещей. Оно было тесно связано с квантовой физикой. Наши новые боекостюмы, изготовленные из магических наноматериалов, могли превращаться в какие угодно доспехи, а также увеличивали нашу физическую силу раза в три.

Точно такими же были доспехи для коней, но они ещё могли по первому требованию "выращивать" удобные сёдла, но что самое главное, количество "лошадиных сил" у них тоже резко увеличилось, а вместе с этим возросла скорость. В первую очередь потому, что у них увеличилась длина шага и частота движения ног. Если раньше Сократ был способен со средней скоростью в шестнадцать километров в час, что процентов на пятьдесят, а то и все шестьдесят превышало возможности обычной лошади, за день покрывать двести пятьдесят километров, а иногда и все триста, если дорога была прямой, то теперь что его скорость, что скорость Платошки увеличилась на порядок.

Как и все иноходцы, наши кони не отличались особой манёвренностью, хотя неуклюжими их нельзя было назвать. Зато они оба были фантастически выносливы и на ровной местности, да ещё шпаря по прямой, могли развивать скорость под семьдесят километров час и нестись так полтора, два часа. Магия их новых магических доспехов была такова, что они вообще не уставали. Они снимали с них усталость практически ежесекундно, как, впрочем, и с нас. По сути наши новые магические доспехи были почти живыми, чуть ли не разумными, оснащены множеством рецепторов и потому превращали нас чуть ли не в суперменов. Хлопая глазами от удивления, я спросил:

— Хрюня, умоляю, объясни мне как маг магу, как вы смогли этого добиться? Это же что-то совершенно запредельное.

— Ладно, маг, слушай, — ответил Алик, — ты помнишь тех улиток и змеюку, которых забросил к нам? Она, кстати, оказалась самкой почти доверху набитой яйцами. С них-то всё и началось. Чёрная рогатая гадюка сразу же пристрастилась к нашим крысам, а вот чёрные улитки-медведи долго кочевряжились, не хотели ничего есть, пока однажды не запали на помидоры и не стали носиться, как гоночные болиды, а сильными, словно медведи, они и раньше были. Змея вскоре после родов тоже номер отчебучила. Сбросила с себя шкуру, а та стала жить своей собственной жизнью. Всё остальное, Лёшка, уже чистой воды магия плюс магические нанотехнологии.

Возле стелы мы провели целую неделю, после чего, запустив в небо нового сокола, не стали навёрстывать упущенное. Там где имелась такая возможность, то есть шоссе были проложены в нужном нам направлении. Мы скакали всю ночь и наши кони развивали скорость в сто сорок километров в час. Если мы скакали по степи, то они двигались немного медленнее и только по сложно пересечённой местности плелись со скоростью в шестьдесят километров в час. Живые доспехи быстро учились у наших лошадей, а те привыкали к ним и вскоре вытряхнуть что Сокки, что Платошку из них было крайне трудно. Они же были для них, словно вторая кожа.

Поэтому мы добрались до Рондовало огненного льва на три месяца раньше. Она была похожа на лунный цирк диаметром триста километров, окруженный горами с чуть ли не отвесными стенами, но наших коней их крутизна нисколько не смутила и мы перевалили через эту зубчатую стену за каких-то шесть часов и оказались в девственной долине. Огненный лев Ильтан жил в самом центре этой на редкость живописной страны. Спустившись по крутому склону вниз, мы поскакали к его горе, сложенной из золотистого песчаника. На плоской вершине этой горы имелась куполообразная скала, а в ней пещера, в которой прятался от дождя огненный лев.

До горы мы домчались быстро и всё это время Ильтан не высовывал из неё носа. Не думаю, что Ирэйя не побывала у него, а если так, то чего он в таком случае насупился? Мы влетели по крутому склону невысокой, всего метров семьдесят, горы, спешились на самом краю плоской вершины и тут произошло нечто такое, что я чуть было наизнанку не вывернулся от злости. Из пещеры вышел величественный золотисто-желтый, огромный лев, во лбу которого над переносицей сверкал большой, круглый изумруд, а рядом с ним важно шествовала моя дочь собственной персоной, которая уже была совершенно неподъёмным ребёночком. Увидев её, я тут же возмущёно завопил:

— Ариэль, ты что творишь? Как ты посмела сбежать от матери?

Дочь бросилась ко мне, положила клюв на плечо и ответила:

— Папа, не ругайся. Мама сама послала меня к тебе. Она сказала мне, что если я хочу стать Верховной Хранительницей Земли, то должна выучить все пять магий, а для этого мне нужно побывать у дяди Ильтана, дяди Иггерона, дяди Инкаса и дяди Инкальда.

Громадный лев добродушно пророкотал:

— Всё правильно, брат мой, только так твоя дочь сможет стать Верховной Хранительницей Земли.

Быстро чмокнув дочь в клюв, я шагнул к нему и поклонился:

— Приветствую тебя мудрый Ильтан.

Аурелия сделала что-то вроде реверанса, пискнула какие-то слова, потом повисла на шей моей дочери и восторженно завизжала:

— Повелительница неба, как же я рада видеть тебя!

Хотя на ней не было надето магического платья, она превратилась в орлицу и две огромные птицы взлетели в небо, а огненный лев рассмеялся, хлестнул себя хвостом по бокам. Задрав голову, он посмотрел, как в синем небе кружат две птицы, и сказал:

— Дети, Алекс. Они обе ещё такие юные. Ты тоже молод, друг мой, но в твои глаза уже заглянула мудрость. Пойдём в мою пещеру.

Да, вот уж чего я точно не ожидал, так это того, что мне придётся провести в большой пещере Хранителя Ильтана целый месяц, читая вслух учебник магии огня сразу трём студентам: льву, дочери-птице и своей спутнице-птице, которой так понравилось быть пернатым существом, что она решила взять себе месячный отпуск. Хорошо, что Сокки и Платошка не интересовались этим предметом. Но ещё лучше было то, что в это же самое время остальные дядья Ариэль также освежили в своей памяти древние знания.

Едва я поменял изумрудный третий глаз Ильтана на магический амулет с таким же круглым изумрудным кабошоном взятым в кольцо из бриллиантов, к трём остальным Повелителям Огня вернулись, пусть и не в прежнем объёме, магические способности. На этот раз мне уже не нужно было высиживать яйцо и потому книгу магии огня я читал куда бодрее, чем воздуха. Вместе с тремя студентами в пещере, мои лекции по магии огня слушали профессора всех трёх академий магии на Земле — Московской, Парижской и Нью-Йоркской, а вместе с ними ещё Бог весть сколько народа. Ещё бы, ведь они изучали её ускоренным порядком вместе с будущей Верховной Хранительницей Земли и Первым Повелителем Огня.

Господи, какую же свинью я тем самым подложил всем чёрным магам! Они ведь пусть и не очень сильно, но всё же теряли свои магические способности, обретённые благодаря чёрной магии. Именно об этом Ильтан поведал мне тотчас, как только я извлёк из его лба третий глаз. Попутно я кормил свою дочь магической пищей с Земли и она росла, как на дрожжах. Став вполне приличным магом воздуха, я без особых хлопот сотнями открывал уже не двухсотпятидесятиграммовые, а пятикилограммовые банки с рыбными и мясными солдатскими консервами. Они мне очень пригодились в пещере. Сократ и Платон тоже всё это время питались магическим фуражом с Земли и также изрядно заматерели всего за какой-то месяц.

Ильтан дал мне весьма толковый совет, сказав, чтобы я попридержал лошадей, сиречь синих вояк, и не спешить начинать широкомасштабные боевые действия. Если я сначала объеду все четыре Рондовало, то чёрные маги, чья магическая сила была очень велика, потеряют весьма значительную её часть и тогда с ними будет покончить намного легче. Вместе с тем мне следовало обязательно собрать весь свой отряд и посетить остальных Хранителей Изендера вместе с ними, ведь тогда и они станут очень могущественными магами огня и только после этого нам следовало взять штурмом крепость Родаро, находившуюся на севере Большого Изенда. Именно её падение должно было послужить сигналом к началу войны против чёрных магов. К тому же это значительно сокращало моё путешествие по огромному материку.

Поэтому, покинув обитель Первого Повелителя Огня, мы взяли курс прямо на королевство Форнего, расположенное почти в центре южной части Большого Изенда. Именно там я попросил обоих баронов быть ровно через две недели. Для того, чтобы связаться с ними, мой сокол поднялся на высоту в сто восемьдесят километров. Так началась наша сумасшедшая скачка, во время которой чуть ли не треть пути наши кони вообще летели по воздуху. Нам нужно было покрыть за две недели расстояние в семь тысяч километров и потому мы мчались вперёд мало того, что с огромной скоростью, так ещё и почти не разбирая дороги, отчего несколько раз пролетали на высоте в полкилометра над довольно большими городами, чем вызывали когда изумление, когда чуть ли не панику у местных жителей.

Хотя мы все были облачены в живые магические доспехи, к ночи мы чуть ли не падали от усталости, но только в первые девять дней, а потом втянулись. Спешка же была обусловлена тем, что король Фернандо Высокий упёрся и ни в какую не хотел выпускать из своей темницы пленников. Семерых землян, двоих русских парней, волонтёров, троих французов и двоих американцев мои новые друзья, бароны дос-Виолего, уже выкупили из плена, отдав за каждого по пять гранул магического пурпура. Одиннадцать землян ещё оставались в плену и сам чёрт не знал, почему король так кочевряжится. Наверное у него имелась какая-то причина. Вот потому-то я так торопился.

Местом встречи мы избрали поляну в большом лесу на границе королевства Форнего, славящегося своими магами-сталеварами. Туда оба барона должны были прибыть скрытно во главе маленькой армии, состоящих из четырёх тысяч рыцарей и двух тысяч синих воинов. Оба барона, подумав, решили не разглашать известие о том, что они обрели в Великой пустыни монополию на добычу магического пурпура, как и не стали никого оповещать о создании королевства Виолего, которое как раз и простиралось от их баронств до самой пустыни. Они быстро нашли общий язык с семью баронами и те, примкнув к ним, малость подумав, избрали королём Родриго, а Эрвин стал его Первым маршалом. В принципе так решили они сами.

Меня их дела не слишком-то волновали. Оба барона были отличными мужиками, но что самое главное, очень прозорливыми политиками и прекрасными стратегами. А ещё они быстро перекрыли кислород всем, кто был хоть как-то связан с чёрными магами и потому о том, что крепость Зоал перестала существовать, так никто и не узнал. Это было не так уж и трудно сделать, ведь "жизнь" в Большом Изенде била ключом только вдоль древних магических дорог, уходить от которых слишком далеко люди не очень-то стремились. Поэтому переловить всех адептов магов-родарийцев не составляло особого труда. Они, в отличие от нас с Аурелией, предпочитали передвигаться только по отличным магическим шоссе, на чём и погорели. Синие скорпионы вычисляли их ещё за добрый десяток лиг.

На блокпостах в новом королевстве произошло даже несколько боестолкновений с родарийцами, направляющимися в Зоал и тогда в атаку бросались синие великаны и уничтожали их. Как воины-маги они были чуть ли не на порядок сильнее даже самых могущественных рыцарей-магов. Из-за того, что они сторонились людей и ехали всегда особняком, мало кто знал о таких случаях. Наличие средств связи позволяло задержать людей на одном блокпосту, пропустить через него чёрных магов, они ехали в пяти, шести каретах, и при подъезде к следующему по ним наносился из засады стремительный удар. Синие воины уничтожали трёх, четырёх своих злейших врагов, а всех остальных арестовывали и отправляли в тюрьмы. Это были, как правило, неофиты стремившиеся присоединиться к чёрным-магам, но из них никто даже не догадывался, что для этого таким нужно родиться.

Для магов-родарийцев они были рабами без рабских ошейников, хотя им говорилось совсем другое. Молодые, сильные, умные и смелые, неофиты мечтали о власти, богатстве и славе. Первое и второе их хозяева имели в большом избытке, а вот над третьим в своём кругу смеялись. Рыцари-маги, пользуясь тем, что оставшиеся в живых жены далеко не самых высокопоставленных пурпурщиков находились в полном смятении, получили от них много ценной информации. Сложив всё воедино, я понял, что на просторах Большого Изенда сложилась за столетия и тысячелетия тайная общественно-политическая система куда более страшная, чем масонство и Третий рейх. Все люди, принадлежащие Родаро, делились на две категории, те которые способны творить магию-стелромпо и могли достичь в ней больших высот, и те, которым этого не было дано.

Это вовсе не говорило, что вторые были хоть чем-то лучше и чище первых. Просто от вторых не было никакого толку и потому их всех загнали в обслуживающий персонал. Больше всего родарийцы ненавидели период материнства женщин второй категории, который размягчал их сердца, но ничего не могли с этим поделать. Маги Родаро, создавшие замкнутую, герметичную касту, насчитывающую десятки миллионов человек, были категорически против того, чтобы молодые мужчины брали себе в жены девушек со стороны. Ох, что-то мне это всё очень сильно напоминало. Доводилось мне встречаться с точно такими же поборниками чистоты крови, от разглагольствований которых меня не то что тошнило, а чуть ли не наизнанку выворачивало. Особенно от того, что во мне кого-то пытались определить и доказать, что я их крови, а потому что-то там им должен.

Здесь, в Большом Изенде, "потерянных" не было, родарийцы ставили на учёт каждого младенца и заранее определяли его дальнейшую судьбу. Поэтому-то те женщины, которые спаслись, находились на задворках Зоала не случайно. Там стояли дома пурпурщиков второго сорта. Старики, которые не стали спускаться вниз и вовремя среагировали, смогли спасти лишь две, максимум три сотни подростков и им не было никакого дела до тех, кого они и раньше считали балластом и терпели лишь потому, что из их детей могли получиться в будущем чёрные маги. Что же, всё урегулировалось само собой и в итоге в живых остались только те женщины, которые не были причастны к чёрной магии и их дети. Те вообще были всего лишь невинные дети, а если точно такие же дети погибли из-за моего внезапного удара, то такова была их судьба и тут уже ничего не поделаешь.

Не скажу, что забыл про них, но я и не рвал себе душу, памятуя о том, сколько сирен и людей-птиц было загублено чёрными магами, а потому был спокоен и сосредоточен. Последние километры пути мы летели над лесом. Аурелия, как маг воздуха, имела всё же куда больший опыт, чем я, и потому посмеивалась, когда я закладывал такие резкие и неуклюжие виражи, что Сократ ржал громко и возмущённо. Ничего, рано или поздно я тоже научусь летать ничуть не хуже неё. На громадной лесной поляне, где встала лагерем армия короля Родриго, в самом центре, имелось достаточно много места, чтобы посадить десятка три вертолётов "Ми-26". Там мы и приземлились. К нам бросилось множество людей, но меня более всего интересовало семеро парней-землян. Они бежали из большого шатра в числе первых.

Соскочив с Сократа, я молча бросился к ним. Мы встали в кружок, молча стояли и улыбались, время от времени хлопая друг друга по плечам и пожимая руки. Изендерцы так же молча стояли немного поодаль. У меня имелось подробное досье на каждого из этих парней в возрасте от двадцати восьми до тридцати семи лет. Все они стали старше и провели последние годы отнюдь не на курорте. Кивнув своим соратникам, я подошел к королю Родриго и его Первому маршалу, пожал им руки и попросил извинить меня. Прямо в центре поляны я поставил большой надувной коттедж-казарму, взял за руку Аурелию, подвёл к своим боевым товарищам и представил её так:

— Ребята, это Аурелия, она девушка-птица и будущая королева, а пока что боец нашего маленького отряда. Рели, познакомься, это Дмитрий Малышев, он, как и я, из России, родом из Ярославля. Это Константин Бессонов, москвич, как и я и они оба отличные парни. Дима бывший десантник, а Костя моряк. А это майор Франсуа Морель, он родом из Лиона, как и я служил в Иностранном легионе. А это капитан Поль Леруа, он из Парижа, военная разведка, и капитан Жак Броссан, контрразведка. — положив руку на плечо рослому, белокурому американцу, я сказал: — Этот парень, как и я, тоже десантник, зелёный берет, лейтенант Джон Митчел, а это улыбается тебе самый неуловимый из всех моих товарищей, мастер-сержант Ральф Ромеро, морской котик. Парни, я рад, что мы, наконец, встретились. У меня к вам только один вопрос. Кто хочет немедленно вернуться домой? То, зачем вас посылали в этот мир, я сделал. Магические знания и не они одни доставлены на Землю и теперь в Москве, Париже и Нью-Йорке вот уже больше трёх лет работают целых три академии магии. Маг Пуррас переправлен мною в Москву и стал теперь президентом Высшей академии магии. Если вы захотите так сделать, вам никто не скажет на Земле поперёк ни единого слова. Всех вас с там ждут высокие правительственные награды, почёт и слава героев.

Самый старший по званию, майор Морель, улыбнулся:

— Алекс, у нас только один вопрос, какое у тебя воинское звание? Никто из нас не покинет Изендер до тех пор, пока мы не уничтожим чёрных магов. Поэтому мы по-прежнему в строю, а ты наш командир. Мы уже успели не только познакомиться друг с другом, но и получили кое-какую информацию о тебе и о том что происходит в Большом Изенде. Жалеть нас не надо, мы отделались довольно легко.

— Франсуа, перед тем, как меня отправили в Малый Изендер, я стал полковником ФСБ, но это ничего не значит. Мы все рыцари-маги специального назначение и наше первое задание — освободить из плена боевых товарищей. Потом нам предстоит весёлое путешествие вокруг всего Большого Изенда, которое закончится штурмом неприступной крепости Родаро. Говорят, что её стены не смогли бы сокрушить даже самые великие из всех магов древности, так что нам предстоит доказать обратное. После этого мы возведём на трон юную королеву Аурелию, а потом, господа, каждый из вас сможет выбрать себе занятие по душе. Толковые короли и бароны в этом мире нарасхват, а свободных земель просто навалом. Так, наш штаб уже надулся, пойдёмте внутрь и обо всём поговорим. — повернувшись к королю, я изобразил поклон и вежливо, но всё же с улыбкой, предложил: — Ваше величество, позвольте пригласить вас и Первого маршала в наш штаб, но мне понадобится несколько минут, чтобы обставить его.

Несколько минут растянулись на полтора часа всего лишь по той причине, что как два барона, так и все семеро землян при виде магических изделий, изготовленных магами Земли, не только громко ахали и восхищались, но и немедленно приводили их действие. А домик-то был трёхэтажный. Наконец мы собрались в большой гостиной и сели за стол. Братья-земляне восторгались магическими напитками, особенно коньяком и виски, даже больше, чем король и его Первый маршал. Кое как всё устаканилось и Родриго, наконец, сказал:

— Сэр Алекс, я никак не могу взять в толк, чего вообще хочет король Фернандо Высокий. От магического пурпура он отказался, от денег тоже и потому я в недоумении. Извините, синьоры, но вы не представляете какого-то особого интереса ни как рыцари, ни как маги.

— По башке он хочет получить, — пристукнув пудовым кулаком по столу заявил Дима, — давно в чужих руках не верещал, вот и вылускивается, ваше величество. Дать ему в бубен и вся недолга.

— Весьма разумное предложение, — согласился Франсуа и насмешливо сказал королю, — сир, вы нас недооцениваете. Мы может быть не самые умелые маги, но кое в чём всё же преуспели.

Его поддержал мастер-сержант Ромеро:

— Это точно, ваше величество. Господа, может быть осчастливим короля Фернандо нашим ночным визитом? Его замок мы уже достаточно хорошо изучили, так что дело только за экипировкой.

Отрицательно помотав головой, я возразил:

— Парни, переговоры и только переговоры. Сир, как вы смотрите на то, если мы с вами завтра утром отправимся в замок короля Фернандо Высокого? Возможно он хочет что-то стребовать лично с меня.

— Вдвоём, без свиты и охраны? — оживился король — Мне нравится эта идея, сэр Алекс. Это сразу же заставит короля Фернандо задуматься. Он ведь не дурак и поймёт, что за мной стоит сила, а какая именно, даже не представляет. Я согласен.

Первый маршал сурово сказал, как отрезал:

— Только втроём, брат. Хватит с меня благоглупостей нашего отца, решившего, что два баронства лучше, чем двое баронов в одном.

Улыбнувшись, я кивнул и с поклоном сказал:

— Вот и замечательно. Раз так, господа, кому-то из вас придётся ехать у меня за спиной. Наших синих бойцов королю Фернандо лучше не показывать, а настоящих рыцарских коней в нашем лагере всего два. Эрвин, вообще-то королям не пристало скакать на коне, сидя позади рыцаря. Поэтому это будешь ты.

Первый маршал пожал плечами и ответил:

— Не вижу в этом ничего зазорного. Сюда я добрался верхом на Гвиданте как раз позади рыцаря сэра Анджело.

— Тогда, синьоры, прошу вас всех пройти в соседнюю комнату. Сир, Эрвин, для вас, как и для моих бойцов, маги Земли изготовили живые магические доспехи. В них вы будете втрое сильнее, никогда не станете уставать, а про всё остальное я уже вообще молчу. На мне и Аурелии надеты точно такие же и, как видите, наш внешний вид не изменился, хотя у меня лишь сюрко прежний.

Когда девять крепких мужиков облачились в новые магические доспехи, но перед тем разделись до исподнего, им было что и с чем сравнивать. Морской котик Ральф Ромеро шумно выдохнул:

— О, мой Бог, о таком боекостюме я даже и не мечтал. Парни, он же способен превратиться даже в масккостюм снайпера. — пристально посмотрев на меня, он спросил: — Командир, интересно, какое оружие к нему прилагается? Наверное тоже какое-то особое?

— Ральф, все самое главное оружие уже заключено в твоём новом боекостюме. Это два мощных плазмомёта в перчатках, которые посылают в цель плазменные фугасы, и два боевых лазера в указательных пальцах. Меч и кинжал это всего лишь декоративные украшения, но в любом случае, парни, главное оружие рыцаря-мага это магия и магические боевые амулеты и артефакты. Поэтому, как только мы отправимся в дорогу, вы сразу же начнёте изучать магию огня. Вам нужно будет успеть подтянуть хвосты, прежде чем мы за месяц, полтора, доберёмся до одного весьма любопытного местечка.

Глава 7 Рыцари-маги специального назначения

Мы не стали проводить никакого военного совета. Это было преждевременно. Мы просто утроили посиделки и поговорили. Родриго и Эрвин проявили тактичность и ушли сами, а Аурелия и вовсе насмешливо сказала, что покидает нас только с одной целью, чтобы мы могли не стесняться в выражениях. И мы в них не стеснялись. Из всех землян больше всех досталось Дмитрию. Он настучал по голове солдатам барона и в конечном итоге трое рыцарей-магов едва не убили его, но они же и исцелили все раны этого парня, не привыкшего сдаваться. Больше всего повезло нашему морскому котику, продержавшемуся более полугода на свободе. Он даже сумел немного изучить магию, прежде чем угодил в магическую ловушку.

Из-за того, что все они были экипированы, как бойцы спецназа, а не как я, их и повязали. Маги быстро выяснили, что они пришельцы из другого мира, очень этому подивились, а поскольку таковых в Большом Изенде насчитывалось по сути добрых три четверти, то принялись выкачивать из них информацию. В том числе и сугубо специфическую, научно-технического плана и вот тут парням снова повезло, так как никто из них не разбирался ни в научных, ни в технических разработках, а умение отремонтировать двигатель автомобиля или починить электрическую кофеварку, не имело никакой практической пользы для магов. В итоге на них навесили ошейники рабов, не дающие сбежать от хозяина и стали использовать как рабочую силу. Тут очень здорово преуспел Франсуа, который умел отлично рисовать.

Хотя они и были рабами, их учили магии и вот тут-то и выяснилось, что способность землян "въезжать" в магию зашкаливала все мыслимые пределы. Таким образом они уже сейчас были хорошо продвинутыми, разносторонне развитыми учениками магов. Плюс к этому они ещё и пользовались большой популярности у женщин потому, что умели доставлять им такое наслаждение, о котором многие даже и не подозревали. Иногда это выводило местных мужиков из себя, но ошейник раба был ведь ещё и надёжной защитой. Если к кому-то из их законных владельцев, а это были формально бароны, но на самом деле их маги, приходила какая-то синьора и просила дать ей на ночь "утешителя", то её супруг если кому и мог набить морду, так это барону, но никак не его рабу, с которым застукал жену и та вместо того, чтобы пристыжено молчать, закатила ему скандал.

Ржали мы по этому поводу просто до упада. Лейтенант Митчел, который сразу же получил прозвище Ангелочек, жутко возмущался тем, что все мужчины Изендера поголовно тупые мужланы, которые не способны даже на самые элементарные ласки. Тут мы все были с ним солидарны, ведь у каждого из нас имелась задушевная история о том, сколько бессонных ночей он провёл с местными красавицами, но больше всего мне понравилось то, что об этом мои боевые товарищи говорили очень тактично, не называя имён. Все мы сошлись во мнении, что женщин Изендера можно только пожалеть. Им очень сильно не повезло с мужиками. Даже тем, которые выскочили замуж за рыцарей-магов, но в то же время я попросил парней не злоупотреблять своими обширными познаниями в области искусства любви.

Наутро я вместе с королём Родриго и его Первым маршалом за спиной выехал из леса. Мой сокол-разведчик в это время летал над большой, красивой столицей королевства. Давать возможность Сокки и Платону нестись во весь опор не имело смысла и потому они скакали со скоростью не свыше шестидесяти километров в час. Оба барона, уже привыкшие к тому, что сини скорпионы бегали намного быстрее, если чему и удивлялись, так это выносливости обоих иноходцев. Они не знали, как далеко я уехал на юго-восток и потому не имели никакого представления о всех возможностях их магических доспехов. В Форнего мы прибыли в одиннадцать утра. По идее король Фернандо уже должен был позавтракать, а стало быть не будет рычать. Спешившись, я начал свой разговор со стражником королевского замка с того, что вложил в его руку монету в сто декаров и попросил притащить начальника королевской службы безопасности хоть на себе, но как можно скорее, так как дело очень важное.

Что ему говорил стражник я не знаю, но начальник личной охраны появился быстро, уже через десять минут и я вручил старинный магический перстень-амулет, отводящий удары мечей, копий и стрел. Рыцарь-маг мне не поверил и тогда я не долго думая саданул по нему фальчионом, после чего минуты две уворачивался от своего собственного меча, так и норовящего треснуть меня по башке. Рыцарь-маг, сосредоточенно покивав, заговорщицки спросил меня:

— Парень, чего ты хочешь?

Указав на своих спутников, покатывающихся от хохота, а надо мной смеялось и без того не менее полусотни человек, околачивающихся возле главных ворот королевского замка, я сказал:

— Тот парень, король Родриго, второй его брат-близнец, Первый маршал, а я рыцарь-маг Алекс Дьябло. Мы хотим срочно встретиться с твоих королём и поговорить с ним.

Начальник службы безопасности тут же скис:

— Так вы приехали за магами с Земли? Сэр Алекс, за твой подарок я приоткрою одну тайну. Твои товарищи пообещали королю, что они изготовят для нас оружие сокрушительной мощности и тогда никто и никогда не сможет угрожать нашему королевству.

— Как тебя зовут, рыцарь? — спросил я форнегийца снимая с головы шлем, и тот, вежливо склонив голову, представился:

— Я рыцарь-маг Алонсо Отважный. Теперь, пожалуй, стану ещё и Неуязвимым. Понимаешь, сэр Алекс, у нас есть какие-то непонятные враги, которые уже несколько раз нападали на нас со стороны болот. Обычная магия земли или воды против них бессильна, зато то оружие, которое изготовили твои собратья, разит их наповал. Поэтому у тебя ничего не выйдет, мой король ни за что не отдаст тебе их.

Вот что значит не иметь точных разведданных. Усмехнувшись, я положил руку на плечо рыцаря и сказал:

— Сэр Алонсо, в таком случае быстро веди нас к своему королю. Поверь, мы с королём Родриго обладаем куда более мощным оружием, чем то, которое куют ему мои товарищи. Более того, в самое ближайшее время, как только весь мой отряд будет в сборе, мы первым делом прочешем ваши болота и если там действительно завелась какая-то чёрная нечисть, чему я нисколько не удивлюсь, немедленно изведём её под корень. Мы ваша единственная надежда.

— Тогда пойдёмте к королю, — быстро ответил сэр Алонсо и зычно скомандовал: — Открыть ворота замка для короля Родриго.

Взяв под уздцы Сократа и Платона, я ввёл короля и его Первого маршала в большой, нарядный двор королевского замка, похожий на парк во французском стиле, с фонтанами и даже скульптурами. Начальник охраны короля Фернандо быстро объяснил примчавшемуся гофмаршалу ситуацию, они оба поприветствовали его величество, тот всё прекрасно слышал, и мы пошли по широкой дорожке к главному донжону величественного замка. К нам со всех ног бросилось несколько слуг короля. Оставив коней на попечение конюхов и объяснив Сокки и Платошке, что здесь им не нужно никого убивать, мы вошли в донжон и стали подниматься по широкой парадной лестнице. Сэр Алонсо, коротко доложив гофмаршалу о том, кто прибыл к королю, объяснил, что я предлагаю ещё более мощное оружие против болотных тварей, а тот шепнул на ухо своему помощнику, что наш визит имеет огромную важность для всего королевства. Поэтому король Фернандо не стал вываривать из нас воду, хотя визит и был совершенно спонтанный, а короли этого ох как не любят.

Его величество встретил нас в малом тронном зале сидя на троне. Да, этому парню выступать бы за какую-нибудь американскую баскетбольную команду, а не протирать штаны на троне. Темноволосый, смуглый верзила далеко за два метра ростом смотрел на нас весьма настороженно. Справа и слева от него стояли рыцари-маги, облачённые в доспехи. Сэр Алонсо чуть ли не бегом бросился к королю Фернандо и надел ему на палец мой перстень. Молодец, понимает, что в случае гибели короля ему будет грош цена. Гофмаршал торжественно объявил о прибытии короля Родриго, его Первого маршала и рыцаря-мага Алекса Дьябло по просвищу Аргенти Диабло-ен-Нигро, отчего улыбка на лице его величества сделалась не просто натянутой, а откровенно говоря кислой. Мы прошествовали вперёд и король Родриго, а он был раза в три старше, пророкотал сочным баритоном:

— Брат мой король, до нас дошла весть, что тебе угрожает какая-то опасность с юга, из болот, и решили прийти на помощь. Наша небольшая, но очень мощная армия не стала входить в твои владения, но если ты примешь нашу помощь, она тут же примчится. Хотя численность её невелика, всего четыре тысячи рыцарей-магов и две тысячи воинов совершенно особого рода, поверь, она опрокинет любого врага. Вместе с тем сэр Алекс готов вооружить тебя новым магическим оружием, которое будет намного мощнее, чем то, которым тебя хотят вооружит его боевые товарищи — маги из его мира. Прими нашу помощь, брат мой король. Мы предлагаем её от чистого сердца.

Король Фернандо подался вперёд и недоверчиво спросил:

— Король Родриго, что даёт тебе основание заявлять, будто оружие рыцаря-мага Алекса мощнее того, которое сумели изготовить маги явившиеся из того самого мира, откуда на Изендер прибыли наши далёкие предки? Ты ведь ещё не видел этого оружия.

Родриго улыбнулся, повернулся ко мне и кивнул. Вежливо поклонившись, я также широко улыбнулся и сказал:

— Брат король Фернандо, хотя сейчас я пока что самый обычный рыцарь-маг, какими на рынке торгуют по пол декара за пучок, уже очень скоро я тоже стану королём. Сразу же, как только принцесса Аквиана станет моей женой. Поэтому я предлагаю проследовать в какой-нибудь более просторный зал, где мы сможем сесть за стол и обо всём поговорить. А ещё я попрошу привести туда моих друзей, так как всё решится уже через две минуты, как только они узнают, кто послал меня в Изендер. Поверь, что бы не сделали для тебя они, маги Земли вложили в мои руки куда более мощное оружие. Если ты полностью уверен в абсолютной преданности своих рыцарей и ручаешься, что они не проронят ни единого слова, я докажу тебе это сию же секунду, а король Родриго подтвердит их правдивость.

Король Фернандо заёрзал в кресле и вопросительно посмотрел на сэра Алонсо. Тот кивнул ему едва ли не одними глазами и король со сдержанной улыбкой обрадовал меня:

— Брат мой король, этим рыцарям я доверяю свою жизнь.

Меня опередил Родриго, который взял и брякнул:

— Фернандо, наш брат король Алекс не так давно в одиночку полностью уничтожил крепость Зоал. От неё осталась всего лишь треть одной башни главной крепостной стены, так что когда мы туда примчались, нам только и осталось работы, что превратить её в груду щебня. Эта весть не дошла до тебя только потому, что сразу после этого я объяснил своим соседям, что только под моей рукой, объединив свои баронства в границах королевства Виолего, они будут в полной безопасности. Наш самый главный и самый страшный враг, это торговцы пурпуром, они все невероятно могущественные маги. Когда я им это объяснил, все баронства Центральной Кертумии объединились и меня избрали королём. Вскоре к нам присоединятся баронства Южной Кертумии, я уже послал туда послов. Наши королевства не граничат только потому, что между нами на две с половиной тысячи лиг протянулись никем незаселённые земли. Я приказал перекрыть все дороги, а поскольку если кто по ним и ехал на восток, то только те люди, которые мечтали купить в Зоале магический пурпур и торговцы пурпуром. Теперь все, кто едут за скорпионовым пурпуром, получают его от меня в дар. Ты мои дары отверг и теперь я понимаю, что у тебя имелись для этого очень серьёзные причины, ведь я хотел выкупить у тебя твою надежду на победу — рабов-землян…

— Они не рабы, Родриго! — перебил его король Фернандо — Они мои друзья, а прекрасная Валентина наконец согласилась стать моей женой и королевой Форнего.

— Чего? — взревел я не выдержав — А ни на что другое она больше не соглашалась? Фернандо, Валентина, как и я, леди-рыцарь и не из последних, а потому до тех пор пока… — тут я осёкся, поскольку вообще-то не имел права распоряжаться судьбами агентов и, махнув рукой, мрачно пошел на попятную — Ладно, раз она так решила, то пусть становится твоей женой, Фернандо, но учти, она рыцарь-маг.

Верзила улыбнулся:

— Я знаю это, Алекс. Хорошо, давайте пройдём в малую столовую. Там мы обо всём и поговорим.

Через десять минут я встретился с остальными разведчиками и представился им честь по чести. Они обрадовались, узнав, что мне удалось выполнить задание Земли и теперь могут заняться своими собственными делами. Майор Павлова, высокая, статная и очень красивая девушка, одетая в мужское платье, была изрядно смущена. Мои товарищи сумели наладить в королевстве Форнего выпуск мощных помповых ружей, стреляющих разрывными пулями. Да, они могли гордится своим творением, но когда я достал из магической сумы и поставил на стол изделие ковровских магов-оружейников, всё сразу же встало на свои места, но моё мнение было однозначным:

— Синьоры, пулемёт это очень мощное магическое оружие, но стрелять из него гораздо сложнее, чем из латных перчаток. Они способны выпускать из себя огненные шары, взрывающиеся с куда большей силой, чем пули, но вместе с тем ещё и могут выпускать луч, способный перерезать пополам всадника вместе с конём, и молнии. А теперь я хочу узнать, какие именно твари завелись в болотах на юге.

Мне ответил майор Дёмин:

— Товарищ полковник, вы мне не поверите, но это какая-то помесь медведя с крокодилом. Убить такую тварь можно только сосредоточенным огнём. Они появились примерно три года назад. После того, как король Фернандо отказался продавать нас торговцам пурпуром. Думаю, что вы правы, говоря, что это порождения чёрной магии.

— Почему же не поверю, Игорь, — сказал я, — очень даже поверю. Маги-родарийцы весьма сильны в магической трансформации и потому для них не составило особого труда превратить обычных крокодилов в форменных чудовищ. Господа офицеры, спецназ он и в Африке спецназ. Поэтому я предлагаю вам заняться этими тварями. Тем более, что мы сможем противопоставить им куда более сильных магических бойцов. Родриго, вызывай войска. Фернандо, я покидаю совещание. Через час с небольшим в Форнего прибудет армия короля Родриго, но верхом не на конях, а на синих скорпионах, самых лучших друзьях людей и самых могущественных воинов всего Изендера. Вот как раз они и есть то самое оружие, против которого не смогут устоять чёрные маги. Думаю, что ты обо всём договоришься с королём Родриго, а нам нужно подготовиться к рейду по болотам. Господа офицеры, вы последуете за мной или намерены выйти в отставку?

Агенты, одетые точно так же, как и все остальные рыцари, дружно встали из-за стола. Вместе с ними встала и майор Павлова. Повернувшись к королю, она негромко сказала:

— Фернандо, со свадьбой придётся подождать.

— Почему это? — с притворным удивлением спросил я, — Валюша, всё, что я могу сказать в этом случае — совет вам, да любовь, но при этом добавлю, что король Фернандо, что король Родриго не имеют никакого понятия о разведке. Поэтому, майор Павлова, я приказываю вам поставить их разведку на должный уровень. Нам нельзя торопиться. Если мы выступим против чёрных магов сейчас, то они разделают нас под орех, но и терпеть наскоки их чудовищ мы тоже не можем, а потому сегодня же ночью отправимся в рейд по болотам. Вам же, синьоры рыцари, предстоит сделать так, чтобы из города не смогла ускользнуть даже муха. Скорее всего в нём имеется немало агентов Родаро, но наша синяя контрразведка их вскоре всех вычислит. А вот нам нужно поторопиться. Скорее всего чёрные маги устроили где-то на болотах свою магическую лабораторию и потому мы должны нанести по ней удар немедленно, но что самое главное, не дать никому из них смыться. Синьоры рыцари, вас такому никогда не учили, а потому мы пойдём в бой без вас, взяв с собой только пять сотен синих воинов-скорпионов с рыцарями на спине. На большее число у меня просто не хватит специальных магических амулетов воздуха.

Тут я конечно лукавил. Амулетов воздуха, а попросту воздушных подков для скорпионов, я мог изготовить сколько угодно, но и на изготовление трёх тысяч штук понадобится не менее шести часов. Король Фернандо облегчённо вздохнул и приказал:

— Сэр Алонсо, отдай все необходимые распоряжения. Синьоры рыцари, отправляйтесь к своим людям и предупредите их, что скоро в наш город пожалуют весьма необычные существа, несущие на себе всадников. Поверьте, все они очень доброжелательны к людям, но если учуют чёрного мага, сразу же испепеляют его.

Мои слова о том, что синие скорпионы сразу же уничтожают чёрных магов, не вызвали ни у кого возмущения. Наверное потому, что форнегийцы уже почувствовали на себе, что такое столкнуться с чудовищами, сотворёнными ими. Наоборот, они все одобрительно закивали и принялись заверять нас, что претензий к ним не будет. Валентина всё же решила проявить настойчивость:

— Фернандо, относительно разведки я согласна со своим командиром, её у тебя вообще нет никакой, но в этот рейд всё же отправлюсь вместе с ним и моими друзьями. Извини, но тебе никогда не удастся заставить меня вышивать, сидя у окна. Пойми, я точно такой же рыцарь, как и они. — едва мы вышли из зала, она проворчала: — Чёрт, как же он надоел мне со своей заботой. Трясётся надо мной так, словно я стеклянная. Куда отправимся, ребята? Предлагаю в кавалерийский манеж. Там мы сможем поместиться все, он большой.

Королевский кавалерийский манеж был не просто большой, а огромный, хоть манёвры в нём проводи. С танками и артиллерией. Мой надувной штаб уже находился во второй магической суме, но я не стал выставлять его наружу. Обошелся одними только контейнерами с живыми доспехами, продуктами и магическими амулетами с Земли. Открыв тот, в котором лежали на полках коробки с бельём, висели доспехи и сидели на жердочках соколы-разведчики, я придал своим доспехам вид нормальной, чёрной спецназовской боёвки и приказал всем рыцарям-магам специального назначения переодеться. Для Вали у меня была заготовлена примерочная кабинка. Вместо разгрузки к доспехам прилагались магические склады малой грузоподъёмности, но и в них спокойно влезало пятьдесят тон оборудования, но его только предстояло в них загрузить.

Сказав об этом, я попросил ребят подождать, вытащил большой верстак и принялся изготавливать из магических комплектующих воздушную обувку для скорпионов. По моей просьбе люди короля Родриго отобрали в пустыне восемнадцать самых больших и сообразительных синих воинов, которым сразу же объяснили, что они станут напарниками тех рыцарей-магов специального назначения, которые уже очень скоро станут наносить по их злейшему врагу тревожащие удары. Нам нужно было каким-то образом заставить пурпурщиков как можно скорее уйти в глухую оборону и забыть обо всех остальных королях и баронах Большого Изенда, сосредоточив все свои усилия на том, чтобы уничтожить неуловимый отряд рыцарей-спецназовцев. Попросив бойцов сесть за стол и открыть свои ноутбуки, занимаясь сборкой амулетов воздуха, принялся вводить их в курс дела.

В этом совещании участвовали также семеро бойцов, сидящих на спинах синих скорпионов, и Аурелия. Девушка-птица сегодня рано утром сказала мне, что пойдёт в бой вместе с нами и будет сражаться с чёрными магами, а не рыдать. Не долго думая, я согласился. В любом случае за ней было кому присмотреть. По пути к столице наши синие контрразведчики мигом вычислили две группы чёрных магов. Одну остановившуюся на ночлег на постоялом дворе, а вторую ехавшую в четырёх каретах. Последовала молниеносная атака и девять чёрных магов были уничтожены, а их спутники арестованы рыцарями. Постоялый двор в какой-то деревне почти не пострадал. В полдень армия короля Родриго была в Форнего и король Фернандо смог поприветствовать баронов из Центральной Кертумии. Они не захотели сидеть дома и отправились в поход вместе со своими рыцарями.

Наши друзья вместе Аурелией сразу же направились в кавалерийский манеж и привели с собой неосёдланных скорпионов, а короли с баронами, пятью с лишними сотнями скорпионов и тысячью рыцарей появились в нём только через два часа с лишним. К этому времени в небо взлетели все соколы разведчики, которые полетели на юг королевства, которая сразу же напомнила нашим американским друзьям своими бескрайними болотами Луизиану. Баронов я переодел в новую броню ещё вчера и теперь настала очередь короля Фернандо и трёх его рыцарей-магов. Получили они также и соколов разведчиков, а вместе с ними средства связи. Все четверо очень обрадовались, ведь это означало, что и они смогут принять участие в истреблении крокодиломедведей. Нам же предстояло найти магическую лабораторию и разгромить её так, чтобы пара, тройка чёрных магов смогла удрать и рассказать о нас своим главарям.

В бой на болота отправлялось пятьсот сорок синих воинов и одна тысяча шестьдесят рыцарей-магов. Двое из них на конях. Скорпионы быстро оценили все достоинства бесшумной магической обувки, в которой они парили над землёй на высоте в десять сантиметров, но сдвинуть их с места было невозможно. Восемнадцать рыцарей-магов специального назначения восседали на скорпионах поодиночке. Перед ними вместо рыцаря-стрелка были установлены станковые пулемёты Гаусса, имеющие калибр семнадцать миллиметров. Они были оснащены лазерной подсветкой цели и имели потрясающую мощность. К двадцати часам всё было ясно. Наши соколы-разведчики нашли болотную крепость-лабораторию не смотря на то, что над ней клубились чёрные грозовые тучи. Для радаров они не были помехой.

Как только диспозиция сил врага стала ясна, я подвесил под потолком манежа дюжину проекторов и они нарисовали на опилках огромную карту, которую мы окружили и стали внимательно рассматривать. Вглядываясь в неё, я быстро нарисовал план-схему предстоящего боя и заявил приказным тоном:

— Ваши величества, синьоры бароны, сэры рыцари, действовать будем так. Мы выдвигаемся первыми, добираемся до болотной крепости и разносим её своим огнём вдребезги, после чего вы атакуете по всему фронту болотную нечисть и истребляете её под корень. Все остальные рыцари производят зачистку королевства от шпионов врага. Всем ясна задачи предстоящей операции? — короли кивнули и я приказал: — Тогда в путь. Мы выступаем тотчас, а вы через четыре часа. Там, на болотах, мы с вами и простимся.

Оставив карту включённой, а вместе с ней пять контейнеров с оборудованием связи, шлемами, латными перчатками, ноутбуками и магическими медикаментами, мы чинно выехали из манежа, предоставив обоим королям расставить своих людей. Через пять минут мы ускоренной рысью мчались по столице, а ещё через полчаса, рванув на прямик, помчались по бездорожью на максимальной скорости. Путь был неблизким, а нам с рассветом солнца нужно было оказаться на болотах и как можно быстрее добраться до болотной крепости. Мы должны были напасть на неё при свете дня, чтобы чёрные маги нас хорошенько рассмотрели. Большую часть пути нам с Аурелией пришлось лететь по воздуху. Очень уж много буераков встречалось на пути. Для скорпионов они не были преградой.

За четыре часа до рассвета мы были уже неподалёку от болот и я приказал всем остановиться и немного вздремнуть. Нашим друзьям было хорошо, они могли спать прямо лёжа на спине скорпиона, а вот нам пришлось для этого спешиться. Только я хотел было раскатать скатку для Аурелии, как девушка птица, оставив меня, взлетела в воздух и приземлилась на спине скорпиона лейтенанта Митчелла, уже поджидавшего её с бутылкой кока-колы в руках и упаковкой с гамбургерами. Тоже мне, кавалер, нашел чем угощать девушку. Ещё взял бы и достал из своей магической сумы пару хот-догов. О том, что Аурелия запала на Ангелочка, я догадался ещё вчера. Очень уж она сверлила его своими пылкими взглядами и досверлилась.

Тандерчиф, напарник Ангелочка, сразу же удалился от нас на весьма приличное расстояние. Никто из бойцов по этому поводу не издал ни малейшего звука. Ко мне подошла майор Павлова, села на камень и, грызя травинку, задумчивым голосом поинтересовалась:

— Алексей, мы действительно имеем на это право?

— Какое, захомутать себе короля или королеву, Валя? — насмешливо спросил я — Конечно имеем. Мне ведь так сразу и сказали, Лёха, расшибись в лепёшку, но добудь для Земли магию, а потом становись на Изендере хоть императором. Поэтому я едва взглянул на Аквиану, так сразу же и понял, всё, быть мне теперь местным Нептуном. Вот, даже думаю теперь, а не начать ли мне отращивать бороду?

Майор Павлова вздохнула и с тревогой в голосе спросила:

— Командир, с магией на Земле стало лучше жить?

— Да, Валюша, — успокоил я девушку, которая была на пять лет моложе меня, — не волнуйся, там уже решены очень многие проблемы. И больше всего мне нравится то, что у нас в России особенно много магов. Тут мы сразу же стали безусловными лидерами, а ты знаешь, что даёт магия человеку. Тем более, что на Земле она сильнее, чем здесь, в Изендере. Особенно если маги имеют возможность использовать изендерские магические вещества, но всё же самое главное это то, что мне удалось переправить в наш мир чёрных жаб и синих скорпионов. Там они растут раза в три быстрее. Знаешь до чего додумались маги в Правительстве? Они решили превратить озеро Байкал в главный магический колодец планеты и сейчас вдоль его берегов строится широкая набережная, а на всех реках, впадающих в озеро, магические фильтры. Вскоре над озером будет возведён гигантский хрустальный купол и вся вода, вытекающая из Байкала, потечёт по трубам во все остальные страны Азии и Европы. Единственная проблема на Земле, Валя, это позиция Китая, Ирана и некоторых мусульманских стран. Похоже, что они надеются заполучить магический Посох власти — Рэйкуларт. Они хотя и заключили договор с Северным Магическим Союзом, так и не открыли его магам доступ к своим каменным порталам перемещения и судя по донесениям разведки по-прежнему засылают своих спецназовцев в Рондомонтаро, к королеве Алвиане. Рано или поздно нам придётся отправится туда. Правда, тебе придётся готовиться к рейду в Рондомонтаро по индивидуальной программе. Твоё место здесь, Валя, и ты знаешь, что нужно делать.

Мы поспали три с половиной часа и с первыми лучами солнца были готовы отправиться в путь. Джонни и Аурелия, как мне кажется вообще не сомкнули глаз в эту ночь, но вид у них был счастливый. У меня наконец отлегло от сердца. Теперь девушка-птица не представляла для меня никакой опасности. Лишь бы всё у них сложилось хорошо. Быстро подготовившись к рейду по болотистому озеру, заросшему тростником, с множеством островков, покрытых кустарниками и невысокими деревьями, мы помчались к цели. Моя подготовка заключалась в том, что я извлёк из сумы золотую рукоять Рэйгарона и вставил в него все те магические амулеты, которые у меня уже имелись. Из-за чего он сразу же превратился в мощное оружие.

Уже через каких-то пять километров нам пришлось открыть огонь по хищным тварям высотой в четыре с лишним метра. Они действительно были похожи на медведей с крокодильими пастями и хвостами. Это были водоплавающие чудовища, но в атаку они бросались вставая во весь рост. Огромное заболоченное озеро было, если не считать пару дюжин проток, мелководным. Поэтому, вставая, творения чёрных магов поднимались над водой на две трети своего роста. Как пули, так и наши с Аурелией огненные шары разили их насмерть. Зато магия воды и земли на них вообще не действовала, а магия воздуха не наносила существенного ущерба. В общем молнии скорпионов их не убивали с первого же удара и потому напарники моих бойцов предпочитали пускать в ход свои огромные клешни, которыми они перекусывали их пополам. Больше всего меня поражало то, как много их было. По всей видимости чёрные маги готовились к массированной атаке, но мы их опередили. Вскоре мы добрались до болотной крепости. Это было внушительное сооружение из камня.

Вот тут нам пришлось пустить в ход плазменное оружие, так как пулемёты были практически бессильны. Зато себя отлично показали молнии скорпионов, а они могли метать такие разряды, о которых не мечтал даже сам король молний Никола Тесла. Они вырывали из крепостных стен сразу по десятку каменных блоков, но мы не стремились пробить в них проломы. Мы организовали вместо штурма типично индейскую атаку на форт, то есть на расстоянии в триста метров от крепости скакали вокруг неё по часовой стрелке и только что не улюлюкали, как команчи и не потрясали копьями и томагавки. Впрочем, как раз я-то потрясал Рэйгароном и даже стрелял из него плазмой и молниями. Вместо этого мы вели по крепости шквальный огонь плазменными шарами, молниями и иногда лазерными лучами. Чёрные маги знали, что мы вот-вот нападём на них и подготовились к обороне. У них тоже имелись на вооружении метатели плазменных шаров и это были ещё те фаерболы диаметром метра в полтора, вот только летели они всё же медленно и взрывались, когда мы их сбивали.

Зато наши фаерболы хотя имели куда меньшие размеры, были намного быстрее и в общем-то мощнее. К тому же когда огромный фаербол подлетал к скорпиону, тотчас следовал ответный защитный энергетический удар, отбивавший его, как ракеткой и довольно часто он улетал в крепость. Когда мы приблизились к крепости на полсотни километров, я перехватил воздух и разогнал чёрные тучи, а потому сражение происходило при ярком полуденном свете. Чёрные маги имели возможность нас прекрасно разглядеть, их крепость имела в поперечнике больше пяти километров, а потому у них была возможность отправить с донесением нескольких гонцов, что они и сделали, но лишь часа через три с половиной. Четверо магов-родарийцев оседлали здоровенных крокодилов и смылись наконец. Для нас их бегство послужило сигналом к началу атаки.

Выхватив ручной гранатомёт калибром в сорок миллиметров с барабаном на семь гранат, я открыл по крепости огонь гранатами, наполненными моими чёрными червячками, способными превращаться в огромных удавов. Против воров они сработали очень эффективно и я хотел проверить, что у меня выйдет на этот раз. В крепости было много защитников, свыше примерно двух тысяч, но все, как один, одни только искусно созданные магические роботы — големы. Причём одетые в яркие одеяния и облачённые в доспехи. Пока что мы долбили по стенам, но уже выяснили, что плазменные фугасы отлично превращают големов в красноватую пыль. Она быстро оседала на каменные плиты и струями утекала в магические лаборатории, откуда вскоре выскакивали точно такие же големы, только одетые в лохмотья и закованные в изрядно искорёженные латы.

Поэтому идти на штурм было с нашей стороны полным безумием. Ни о чём подобном я даже и не думал, а гранаты начинил червячками просто так, на всякий случай. Мы продолжили обстрел и вскоре стало ясно, что големов уже никто не восстанавливает, а потому через час ринулись в проломы со всех четырёх сторон и через двадцать минут вражеская крепость была захвачена. Нам удалось взять в плен сорок семь чёрных магов. В это время по всей территории болот полным ходом шло истребление их порождений и ситуация складывалась таким образом, что наша помощь никому не требовалась, а потому мы принялись осматривать захваченную крепость. В ней мы нашли пять прекрасно оборудованных магических лабораторий с множеством ценных магических ингредиентов, артефактов и большой библиотекой, с которой ещё предстояло разобраться на предмет, будут такие знания полезны или всё же вредны для людей?

По здравому размышлению я решил что нам всё же будет лучше всего наложить на всё добро чёрных магов лапу и не разбазаривать его понапрасну. Зато всё остальное — золото, драгоценности и всяческие припасы мы оставляли королю Фернандо. Ту красную субстанцию, из которой были изготовлены големы, мы тоже прихватизировали, чтобы потом разобраться с нею, ведь нам теперь предстояло воевать с чёрными магами в полый рост. Та четвёрка, удравшая верхом на крокодилах, уже почти добралась до края огромного болота, так и не встретив на своём пути ни одного синего скорпиона. Для них был специально открыт широкий коридор. Вскоре они выбрались на берег, где их поджидало пятеро бородатых мужиков, и я услышал весьма примечательный разговор, состоявшийся между ними и явно ворами.

— Что случилось, магистр? — спросил один из воров.

— Случилось то, чего мы больше всего опасались, — злым голосом ответил маг лет сорока на вид, — и за что всех тех идиотов, которые возглавляли Гильдию Тёмного Пламени и их ближайших помощников нужно немедленно доставить в Родаро. Там они ответят перед Верховным за свою тупость. Им нужно было сразу же уничтожить Серебряного Дьявола, а они этого не сделали, решив, что смогут украсть у него магическую суму. Рэйгарон у него и хотя он ещё не собран полностью, уже представляет для нас большую опасность. Мы немедленно отправляемся в Родаро, Джакомо, а ты сделай то, что я сказал, и любой ценой выследи и уничтожь Серебряного Дьявола. Сейчас это будет сделать намного труднее, ведь он соединился со всеми своими рыцарями-магами и они передвигаются верхом на синих скорпионах. Только он сам и его любовница-птица скачут на лошадях, но эти лошади способны мчаться даже быстрее, чем гигантские скорпионы. Ума не приложу, как Аврелий смог допустить, чтобы второй вороной, магический жеребец-иноходец воссоединился со своим братом? По-моему, они уже почти вошли в полную силу и как только это произойдёт, то и они, и все те скорпионы, которые будут бежать вслед за ними, обретут способность летать, но это всё же произойдёт ещё не скоро. Только после того, как они встретятся с Золотым оленем. Не дай им добраться до Рондовало Второго Повелителя Огня. Там Серебряный Дьявол и его рыцари станут ещё сильнее. Ты всё понял, Марцио? Если ты их не остановишь, то горько пожалеешь об этом. Родаро никому не прощает оплошностей и особенно глупости.

Марцио был парень не промах. Осклабившись, он огрызнулся:

— Магистр Ливий, не перекладывай на нас свою вину. Вместо того, чтобы дрессировать в этом болоте крокодилов, тебе с твоими воинами-магами следовало заняться Серебряным Дьяволом ещё тогда, когда я предупредил тебя о его появлении в Фортуло. Ты же упёрся, как осёл, и сказал мне, чтобы я продолжил наблюдать за ним и только в том случае, если подтвердится, что это действительно Серебряный Дьявол, отправишься за его головой. Тебе ведь прекрасно известно, что ни я, ни мой дядя Аврелий не смогли бы с ним справиться. Тогда он был могущественным магом воздуха и неплохо разбирался в воле, а теперь стал могущественным магом ещё и огня. Без знания магии огня Серебряный Дьявол не смог бы привести Рэйгарон в действие. Поэтому лучше забудь о своих угрозах в адрес магистров Гильдии Тёмного Пламени, а то ведь может случиться и так, что мои гонцы доберутся до Родаро намного раньше тебя.

Чёрный маг пристально посмотрел на воровского вожачка, поиграл желваками на скулах, вздохнул и спросил:

— Что ты хочешь предложить, Марцио?

— Ничего особенного, магистр Ливий, — ответил тот, — нам нет смысла гнаться за ним сломя голову. Как и вы, мы тоже не сможем приблизиться ни к одной магической долине, сгорим заживо. Вместо этого я предлагаю устроить на него множество засад, но не здесь, а на западе, перед Великой пустыней, в которой нас моментально прикончат синие скорпионы, хотя там они не могут метать очень уж мощные молнии, и повсюду поставить очаги перемещения. Наши разведчики где-нибудь его обязательно засекут и тогда мы навалимся на них всей силой. Поэтому помощь Гильдии Тёмного Пламени для нас будет особенно важна. Кроме них больше никто не может создавать очаги перемещения на расстояние больше двухсот лиг. Доберёшься до Родаро, магистр, не забудь рассказать о том, что с Зоалом вот уже несколько месяцев, как потеряна связь. Боюсь, что эта крепость пала и не исключено, что виной тому не столько тупость зоальских лягушатников, сколько Серебряного Дьявола, которого вы недооцениваете.

Магистр Ливий кивнул и со вздохом согласился:

— Хорошо, сделайте так, но смотрите, Серебряный Дьявол и его девушка-птица нужны нам живыми. Всё, Марцио, мне нужно торопиться, я вызываю камень перемещения и мы немедленно отправляемся в путь. Надеюсь, что нас не занесёт в Рондомонтаро.

Чёрный маг огляделся, поискал на земле что-то глазами, нашел нужное место и принялся сжигать на нём траву огнём, вырывавшимся у него прямо из рук, после чего произнёс заклинание и на этом месте появилась из земли стела перемещения со знакомыми нам пиктограммами. Ливий активировал её и все четверо родарийцев вошли в неё по очереди. Смачно плюнув в портал прохода, Марцио прорычал:

— Надеюсь, Ливий, ты когда-нибудь угодишь прямо в когти орлов Рондомонтаро. Придурки, не жилось вам спокойно, так нет же, вы решили снова открыть путь с Земли на Изендер, хотя и знали, что таким образом можете заполучить вместо чёрного сердца, убивающего сразу тысячу синих скорпионов, рыцаря-мага Алекса Дьябло, Аргенти Диабло-ен-Нигро, вот он и явился в наш мир на вашу и, скорее всего, нашу погибель. Ладно, парни, нечего расслабляться, мы ещё можем отнять у него Рэйгарон, а без него он не страшнее крокодила. Быстро отправляемся в путь. Хотя через камень можно совершать очень длинные прыжки, никогда не знаешь, куда тебя занесёт, а вот очаг перемещения хорош уже тем, что ты прекрасно знаешь, где окажешься в следующую секунду. Уходим отсюда.

Да, нам удалось получить очень важную информацию, но когда мы стали допрашивать чёрных магов на предмет вызова камней перемещения, то выяснилось, что такие магические трюки умеют проделывать только магистры магии-стелромпо. Зато мы выяснили, что и это тоже была кража со взломом, так как настоящая магия перемещения сквозь камень им не была известна. Это была магия космоса и одновременно земли, а мне до неё было ещё расти и расти, но ведь я никуда не торопился. Пока половина бойцов нашего отряда занималась допросом тех чёрных магов, из кого можно было хоть что-то вытряхнуть, мы с Аурелией немного прибрались в болотной крепости, в которой стоило разместить гарнизон.

Вскоре примчались оба короля, которые, не потеряв ни одного бойца, истребили целую прорву чудовищ, но их осталось в болоте немало. Мы решили заночевать в крепости, а утром, выгрузив все подарки, отправиться в путь. Вместе с обоими королями. Связавшись с Землёй, я запросил четыре магические сумы заполненные всем тем, что могло бы помочь королям создать мощную армию.

Оглавление

Часть первая МОНСТРЫ ИЗЕНДЕРА

  Глава 1 Заманчивое предложение

  Глава 2 Экипировка и краткий курс молодого мага-бойца

  Глава 3 Первые шаги по Изендеру

  Глава 4 Жабий пурпур

  Глава 5 Чёрное сердце

  Глава 6 Драка в таверне с неожиданным исходом

  Глава 7 Закон реки

  Глава 8 Лингийские болота

  Глава 9 Пурпурная жемчужина

  Глава 10 Кругосветное плавание

  Глава 11 Сирены Изендера

  Глава 12 Ох, уж, эти древние пророчества!

  Глава 13 Сюрприз Раскалённого Компаса

  Глава 14 Подводная битва с монстрами и неожиданная находка

  Глава 15 Хранители Изендера

Часть вторая ХРАНИТЕЛИ ИЗЕНДЕРА

  Глава 1 Большой Изенд

  Глава 2 Девушка-птица

  Глава 3 Дикие нравы магов Большого Изенда

  Глава 4 Итоги несостоявшейся войны

  Глава 5 Волна ненависти

  Глава 6 Огненный лев Ильтан

  Глава 7 Рыцари-маги специального назначения X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?