«Дети Судного Часа»

Александр Рудазов Дети Судного Часа

Глава 1

Заходящее солнце отражалось в водах Темзы. Во многих окнах уже зажегся свет.

И за одним из них шумел бал-маскарад.

Десятки причудливых масок, которыми сегодня прикрылись сливки общества. Вот импозантный господин в черном плаще и с длинными вампирскими клыками. А вот пожилая дама, щеголяющая в роскошном платье елизаветинских времен. Плюгавый брокер в мундире Наполеона. Молодящаяся старлетка в форме медсестры. И прочие персонажи — не люди, но образы.

Маски скрывают лица. Скрывают имена. Даже если ты узнал человека под маской — отдай должное правилам игры, не подавай виду.

«Маска, я тебя знаю» — запретная фраза на этой вечеринке.

— Позвольте мне угадать… — задумчиво произнес седовласый джентльмен в мушкетерском плаще. — Вы, я так полагаю, полицейский… американский полицейский. Вы конечно же рыцарь — Ланселот или Галахад. Вы, скорее всего, адмирал Нельсон… или капитан Крюк?

— Маршал, — спокойно поправил собеседник. — На погоны-то гляньте.

— Простите, я не очень хорошо разбираюсь в погонах. Маршал, хорошо… однорукий маршал… хм. А вы… вы… рыцарь-джедай? Или шаолиньский монах?

— Он колдун, — сообщила девушка в полицейской форме.

— Я маг!.. Ах да, совсем забыл. Я колдун.

Креол поправил серый плащ, сразу выдающий в нем члена Совета Двенадцати. На Рари, конечно. На Земле этот наряд никому ни о чем не говорит — просто одежда нестандартного фасона.

Ванесса Ли, лод Гвэйдеон и Бокаверде Хобокен тоже имеют право на серые плащи Совета. Но они предпочли облачиться в более привычные костюмы — полицейскую форму, рыцарские доспехи и маршальский мундир. Оружие, правда, пришлось оставить в номере — пистолет, меч, палаш. При полном параде щеголял только Креол — его посох посчитали простой бутафорией, частью маскарадного образа.

Ванесса, увидев это, только сдавленно хмыкнула.

Бал-маскарад проходил в отеле «Ля Дейзиник Пиккадилли». Здесь же, в роскошном номере люкс, поселились и четверо гостей, три дня назад явившихся из другого мира.

Глядя на автомобили, бесшумно несущиеся далеко внизу, Ванессе не верилось, что еще совсем недавно они были в гуще страшной колдовской войны. Еще совсем недавно они принимали парад победы и присягу у поверженных колдунов. Еще совсем недавно они поднимали тосты за царственную чету — новых короля и королеву Ларии. Правый глаз Ванессы до сих пор прикрыт черной повязкой — напоминание о сражении с Муроком Вивисектором и магической операции, сделанной Креолом.

А сегодня они вчетвером здесь, в Лондоне. Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и маршал Хобокен отбыли на Землю уже на следующее утро после свадьбы Логмира и Гвениолы. Шамшуддин, Тивилдорм и король Обелезнэ остались заниматься делами — присматривать за восстановлением Ларии и снаряжать домой бесчисленных серых. Завтра к ним присоединится и Хобокен — Железный Маршал прибыл совсем ненадолго и больше из любопытства. Уж очень ему хотелось самолично взглянуть, что за оружие способен дать этот сказочный мир — Земля-2006.

Вон цапнула бокал шампанского с подноса пробегающего мимо официанта. На этом балу они шныряли с такой скоростью, словно играли друг с другом в догонялки. От гостей, желающих утолить жажду, официанты буквально шарахались — приходилось немало постараться, чтобы добыть толику алкоголя.

Ванесса с сожалением вспомнила о Логмире — вот где бы он сейчас пригодился.

— Что это у тебя, ученица? — сунул нос в бокал Креол. — О, это как раз хорошо! Дай сюда!

— Может, прекратишь меня так называть? — спросила Вон, не выпуская бокала. — Я все-таки теперь твоя невеста.

— И что с того? — недовольно поморщился маг. — Как я должен тебя называть?

— Ну я не знаю… как-нибудь ласково… придумай сам, в конце концов!

— Хы!..

— И что это твое «хы» означает?

— Ты разучилась понимать по-шумерски? «Хы» означает «хы». И ничего сверх того.

— Ты сейчас говоришь по-английски.

— Может быть. Но бокал все-таки отдай.

— Не отдам. Спиртное магам вредно.

— Этому тебя научил я, если не забыла. Думаешь, я не знаю своей нормы?

— Хм-м…

— Ученица, твой учитель приказывает тебе отдать бокал с вином! — рявкнул Креол.

— А что еще мне приказывает мой учитель? — приподняла брови Ванесса. — Может, снять платье и наклониться?

— Это твой учитель прикажет тебе немного позднее.

Ванесса вздохнула, понимая, что с шампанским придется все-таки расстаться. Креол иногда бывает упрямым, как тысяча ослов, — если на что-то нацелился, то не успокоится, пока не завладеет.

Отдав бокал, Вон завертела головой, ища паладина и маршала. Первого она заприметила довольно быстро — он вел светскую беседу со смуглым мужчиной в костюме арабского шейха. Возможно, это и был арабский шейх — на балу собрались господа со всех концов света.

— Так в каком году вы родились, почтенный? — на безукоризненном английском спросил араб.

— Боюсь, этот вопрос меня несколько затрудняет, — виновато произнес лод Гвэйдеон. — Я запамятовал, какой сейчас год по вашей хронологии…

По счастью, его собеседник решил, что под «вашей хронологией» паладин имеет в виду календарь хиджры. Понимающе кивнув, он сказал:

— По нашей хронологии сейчас тысяча четыреста двадцать седьмой год.

— В таком случае я родился в тысяча триста шестьдесят пятом, — сосчитал лод Гвэйдеон. — Мне шестьдесят два года.

— О, возраст Мухаммеда! — расплылся в улыбке араб.

Лод Гвэйдеон недоуменно поднял брови. А шейх пустился в длинные рассуждения, объясняя новому знакомому, как устроен календарь хиджры, чем он отличается от общепринятого и почему лод Гвэйдеон заблуждается, считая, будто родился в тысяча триста шестьдесят пятом.

Через некоторое время Ванесса заметила и Хобокена. Тот активно флиртовал с престарелой дамой в костюме Марии-Антуанетты. Получалось не очень — бравый вояка всегда увереннее чувствовал себя на плацу, чем на танцполе, — но дама снисходительно прощала собеседнику некоторую неуклюжесть. ее буквально заворожили роскошные маршальские усищи. Перед выходом в свет Хобокен так навострил их воском, что теперь мог подвесить с обоих концов по елочной игрушке.

— До чего же холодная у вас рука, дорогой Бокаверде! — пораженно воскликнула дама, беря его ладонь в свою.

— Конечно, я же мертвый, — невозмутимо ответил Хобокен.

— Ах вы!.. — махнула рукой дама, издав вежливый смешок. Она приняла это за попытку пошутить.

Паладин и маршал явно неплохо проводили время. А вот Креол со скучающим видом подпирал колонну, без особого интереса поглядывая на окружающих. Ванесса старалась не отходить от него далеко — она чувствовала серьезную ответственность.

Наверное, так себя чувствует хозяин бенгальского тигра, выгуливая того в людном месте.

— А вот и Прекраснейшая! — оживился маг, делая шаг вперед. — Наконец-то!

— Да уж, радость просто невероятная… — поморщилась Ванесса, демонстративно беря Креола под руку.

Инанна тоже надела на бал свою настоящую одежду — покрывало и волшебный пояс. Легкое, полупрозрачное, почти ничего не скрывающее одеяние. Богине красоты и любви хватило просто войти в зал, чтобы немедленно привлечь взгляды львиной доли мужчин. При ней уже сформировался отряд поклонников — от молодых мачо до дряхлых ловеласов.

— Кого вы изображаете, моя дорогая? — дребезжащим голоском спросил директор отеля.

— Афродиту, друг мой, — улыбнулась Инанна. — Греческую богиню красоты.

— О, вы и в самом деле богиня, богиня! — всплеснул руками старец. — Но разве Афродита не предпочитала стиль ню, э-э?..

— Ах, как же хорошо вы разбираетесь в мифологии, друг мой! Как приятно встретить столь образованного человека!

Директор запунцовел, глядя на Инанну преданными глазами.

— А что до вашего вопроса… — продолжала та. — Должна вам честно признаться, я и в самом деле поначалу собиралась явиться в костюме Евы до грехопадения…

— О! О! Но почему же вы передумали, почему?!

— Я вовсе не передумала, друг мой! Просто я по рассеянности забыла этот костюм в прачечной!

На секунду в воздухе повисла пауза. А потом вокруг Инанны раздался взрыв хохота. Над плоской остротой смеялись так, словно сам Джером прочел лучшее из своих творений.

Ванесса закатила глаза и отвернулась. Она не могла спокойно смотреть на это жуткое зрелище. Дождавшись, пока смех слегка поутихнет, девушка негромко произнесла в сторону:

— Она их что, зомбирует?

— Не удивлюсь, — мрачно ответил Креол. — Она все-таки богиня любви. Всякое существо мужского пола при разговоре с ней теряет волю и превращается во влюбленного болванчика.

— А ты?

— А я устойчивый. У меня этот… как вы это называете?..

— Иммунитет?

— Вот-вот, он самый.

— А откуда он у тебя взялся?

— Если бы речь шла о чем-то другом, я бы сказал, что это из-за того, что я архимаг, — задумчиво сказал Креол. — Но это будет неправда. Во-первых, впервые мы встретились с Прекраснейшей, когда я был еще только мастером. Но я уже тогда не поддался. А во-вторых, к ее ногам падали мужчины и посильнее архимага.

— Кто, например?

— Боги, например. И в большом количестве. Когда на ней этот пояс, сопротивляться ей не может никто.

— Пояс? Что еще за пояс?

— Пояс Любви. Божественный артефакт. Перед его силой устоять невозможно.

— Вот оно как?.. — с новым интересом посмотрела на пояс Инанны Ванесса. — Так, значит, все дело в поясе?..

— Совсем нет. Для Прекраснейшей этот пояс — что для железного голема доспехи. Она и без него неотразима.

— Не так уж и неотразима.

— Ты не понимаешь, ученица, — наставительно произнес Креол. — Муж, избранный Инанной, никогда более не взглянет на другую женщину.

— Она им что, глаза выкалывает?

На этот вопрос Креол ответить не успел — к ним с Ванессой подошел Хобокен. Лихим кавалерийским наскоком он отвоевал у одного официанта поднос с напитками, а у другого — с закусками. Нести оба подноса Железный Маршал не сумел из-за однорукости, поэтому свалил всю добычу на один и теперь деликатно подцеплял крюком трюфели и фуа-гра.

— Угощайтесь, зеньорита Ли, — любезно предложил поднос Хобокен.

— Маршал, вы меня просто спасли, — благодарно посмотрела на него Вон, беря сразу два бокала с шампанским. — Инанну уже видели?

— Ну так!.. — хмыкнул Хобокен. — Ее, будем думать, всяк завидел, едва в залу вошла!

Ванесса мрачно опрокинула первый бокал — и сразу же второй. За эти три дня в Лондоне она успела проникнуться к Инанне чернейшей завистью. Где бы они ни были, куда бы ни зашли, вокруг богини любви немедленно собирались обожатели. Та не прилагала к этому никаких усилий, она просто… присутствовала. Все остальное совершалось само собой.

Лод Гвэйдеон поначалу изображал сурового телохранителя, но Инанна попросила не слишком усердствовать, и он огорченно отстал. В том, что защита его богине не требуется, паладин убедился быстро — стоило кому-то проявить назойливость, как взгляд Инанны холодел, а ее собеседник глупо моргал и уходил, словно вспомнив о чем-то важном. А если богине прискучивало людское внимание, она что-то делала, и о ее существовании все мгновенно забывали — смотрели как на пустое место.

На Землю разношерстную компанию переправила тоже Инанна. Сразу сюда — в Лондон, на встречу с Конрадом Тидингзом. Именно он снял для Креола со товарищи номер в отеле и пригласил на эту вечеринку.

Однако сам Конрад пока задерживался. Обещал явиться к началу, но вот уже первые гости направились к выходу, а его все нет.

— Кхем-кхем, — негромко кашлянули за спиной. — Добрый вечер, господа. Мисс Ли… мистер Креол… мистер Хобокен…

— Конрад, ну наконец-то! — всплеснула руками Вон. — Почему так долго?

— Меня задержали… кое-какие дела, — отвел взгляд Конрад. — Надеюсь, я не пропустил ничего особенно важного?

— Это вы нам скажите! Мы тут только вас и ждем!

— Отлично, — кивнул Конрад, еще раз осматривая четверых гостей.

На Инанну, беседующую с кем-то поодаль, он даже не взглянул. Конрад и не подозревал, кем является эта очаровательная молодая женщина. Для него она была всего лишь одной из гостий маскарада.

Ванесса не стала их знакомить.

— Как и обещал, я сведу вас с поставщиками, — начал Конрад, приветливо кивая то одному гостю, то другому. — Но договариваться с ними будете уже сами. У вас есть какие-нибудь вопросы, пока мы не начали?

— Что мы тут сможем приобрести? — сразу спросила Ванесса.

— Не очень много, — честно признался Конрад. — Я старался изо всех сил, но у вас слишком высокие запросы. Такое количество нельзя просто достать из шляпы, как кролика…

— Нам нужно как можно больше, — вмешался Хобокен. — Не будет жатвы, коль десять косарей одной косой машут.

— Верно, верно, — поддержала его Ванесса. — Что вы на это скажете, Конрад? Что-то же вы для нас раздобыли?

— Что-то, разумеется, раздобыл. У нашей организации есть и собственные фонды… хотя для ваших нужд их катастрофически недостаточно. Поэтому мне и пришлось обратиться к поставщикам.

— Это мы уже поняли. Что за поставщики? Это вообще легально?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — задумался Конрад. — Вы будете иметь дело не с контрабандистами, а с уполномоченными представителями своих держав. Но, конечно, не нужно объяснять, что официально здесь ничего не происходит. Это просто обычный бал-маскарад.

— Уполномоченные представители, говорите… И почему же они будут продавать нам оружие?

— Скажем так, наша организация дала вам… нужные рекомендации. А наша организация пользуется определенным… кредитом доверия.

— Не нравятся мне эти ваши экивоки, мистер Конрад…

— На самом деле ничего особенного тут нет, — поморщился агент. — Такое происходит постоянно. Оружейный бизнес вообще один из самых прибыльных, а экспортом оружия — совершенно легальным! — занимаются многие страны. Единственная проблема состоит в том, что легально закупать оружие в больших объемах могут только правительства. Частное лицо, сами понимаете, не может просто так взять и приобрести танковую батарею, каким бы капиталом оно ни располагало. Поэтому приходится идти обходными путями. Вам предложат в основном то, что самим больше не нужно.

— То есть?

— Оружие и техника постоянно развиваются. Постоянно выпускаются новые, более совершенные образцы — и, если страна хочет иметь конкурентоспособную армию, вооружение приходится периодически обновлять. Но что делать с устаревшим вооружением?

— Да, что делать с устаревшим вооружением? — заинтересовалась Ванесса.

— Много чего можно. Можно просто списать и утилизировать. Но это расточительно. Можно законсервировать и держать на складах про запас. Но это накладно. Поэтому выгоднее всего — кому-нибудь продать. Странам третьего мира, например. Правда, здесь есть риск, что это оружие окажется в руках потенциального противника — именно поэтому и налагаются эмбарго на поставки. Так что сплавить устаревшую технику в другое измерение — просто идеальный вариант. Особенно если вы не станете скупиться.

— Так, минуточку, — подняла палец Ванесса. — Я вас правильно поняла, Конрад? Эти поставщики в курсе, что мы… что некоторые из нас из другого мира?

— Конечно же нет. Мы отрекомендовали вас в качестве представителей одного из маленьких центральноафриканских государств. Какого конкретно — никого не интересует.

— Африканских?.. — приподняла брови девушка. — Конрад, а вас не смущает, что мы тут все белые? Я так вообще наполовину китаянка.

— Это уже частности.

— Ясно. Все ясно. Устаревшее вооружение, да? Ну что ж, полагаю, нищим выбирать не приходится, — подняла руки Ванесса. — Давайте сюда ваше устаревшее вооружение, мистер Конрад.

— Устаревшее?.. — поморщился Хобокен. — И на что ж оно годно такое, прости Единый?

— Не переживайте, маршал, — положила ему руку на плечо Вон. — Оно только по земным меркам устаревшее. Для вашего Рари это техника будущего.

— Что же, взглянем… — неохотно согласился Хобокен.

Поставщиков оружия, представленных Конрадом, оказалось трое. Первый — сухопарый, лет семидесяти, с аккуратными седыми усами. Второй — коренастый, лет шестидесяти, с удивительно густыми бровями. Третий — среднего телосложения, лет пятидесяти, с набриолиненными волосами. При виде Ванессы, Креола и Хобокена на их лицах отразилось удивление — кажется, они все-таки ожидали увидеть коренных африканцев. Но сказать никто ничего не сказал.

Обменявшись дежурными любезностями и подняв пару тостов, новые знакомые начали переговоры. Ненужных вопросов никто задавать не стал — спросили только, есть ли конкретные пожелания и какой суммой господа покупатели располагают. Больше их не интересовало ничто — даже имена.

По-английски все поставщики говорили превосходно, но страны, несомненно, представляли разные. Друг на друга они смотрели холодновато-вежливо, хотя и без враждебности. Когда дело дошло до обсуждения собственно покупок, Брови и Бриолин сделали вид, что им нужно о чем-то побеседовать с Конрадом, и отошли в сторонку. А Усы раскрыл черный дипломат и разложил на столе небольшой ноутбук.

— Что вас интересует в первую очередь? — каким-то очень грустным голосом спросил Усы.

— Все, что вы можете предложить, — мило улыбнулась ему Ванесса.

— Прекрасно. Моя основная специализация — ручное оружие. Вас это интересует?

— Нас это очень интересует.

— Прекрасно, — опустил уголки губ Усы.

Ванессе показалось, что он сейчас заплачет.

Но плакать Усы не стал. Он пробежался по клавишам ноутбука и дернул подбородком в сторону экрана. Там появилось несколько фотографий.

— Винтовки, штурмовые винтовки, пистолеты-пулеметы, ручные пулеметы, станковые пулеметы, крупнокалиберные пулеметы, гранатометы, ракетные комплексы… — тоскливо перечислял Усы. — Сверху вниз — от самых дешевых до самых дорогих.

— Вот этот вот нам покажите, пожалуйста, — сразу уцепилась за самый дорогой Ванесса.

На экране появилось… Ванесса призадумалась, не находя подходящих слов для описания этого оружия. Что-то очень футуристическое — два ствола, какие-то экранчики, пластиковый корпус… выглядящий как пластиковый. В оружейном журнале, который Ванесса одно время выписывала, таких пушек не было.

— OICW-9, — прокомментировал Усы. — Новейшая разработка. Заменяет штурмовую винтовку, карабин, ручной пулемет, подствольный гранатомет. Есть цифровой процессор и лазерный дальномер, можно подключить к компьютеру в шлеме бойца. Крупнокалиберный ствол стреляет осколочными снарядами, малокалиберный — пулями. Дальность стрельбы — пятьсот и восемьсот метров соответственно.

— Блеск! — разгорелись глаза у Ванессы. — Берем!

— Он не продается, — покачал головой Усы. — Это задел на будущее, в открытую продажу поступит лет через десять. Тогда и приходите.

— Лет через десять нам будет уже не нужно!

— В таком случае выбирайте из того, что попроще.

— А зачем же вы этот OICW-9 в списке держите, если он все равно не продается?

— Реклама, — пожал плечами Усы. — Фьючерсы.

— М-да… Ну ладно, а что там насчет мин?

— На любой вкус. Противопехотные, противотанковые, противоднищевые, противобортовые, противокрышевые, противотранспортные…

— Противосамолетных нет?

— Таких не бывает, — укоризненно посмотрел на Ванессу Усы.

— Я пошутила.

— С минами не шутят, мисс. Они от этого взрываются.

— Ага… хотя мины и бомбы нам вообще не очень нужны… В Темных мирах они плохо работают…

— Где-где? — не расслышал Усы.

— Неважно где. В общем, покажите нам все самое лучшее. Маршал, вы тоже не сидите просто так, выбирайте, что вам больше нравится! Мы для чего вас сюда привезли?

— И то верно, — подвинулся ближе Хобокен. — Прощенья прошу. Давайте-ка мне всего, что есть, да побольше, побольше!

Ванесса откинулась назад, глядя, как Железный Маршал скупает весь арсенал. Хорошо, что о бюджете можно не беспокоиться — Инанна открыла неограниченный кредит.

Хотя наверняка потом предъявит счет…

Бокаверде Хобокен чувствовал себя, как ребенок в магазине игрушек. Он разве только не облизывался, глядя на фотографии пушек двадцатого века и выслушивая скупые комментарии Усов. Ему уже не терпелось вооружить своих ребятушек такими стволами. Уже виделся гренадерский строй, косящий врага пулеметным огнем.

А вот Креол сидел с кислым видом, ковырял в носу, время от времени прихлебывал из бокала. Все эти покупки казались ему сущей глупостью. Единственное, что интересовало его среди вооружения Земли, — ядерное оружие.

— Кстати, а ядерные боеголовки у вас есть? — тоже об этом вспомнила Ванесса.

— Это что, опять шутка? — покосился на нее Усы.

— Может быть, шутка. А может быть, я серьезно. Если предположить, что я серьезно, — есть у вас ядерные боеголовки? Или хоть что-нибудь ядерное?

— Я не уполномочен заключать такие сделки.

— Даже учитывая наши рекомендации?

— У вас отличные рекомендации. Но не настолько. Если я продам вам нечто подобное, то совершу государственную измену.

— В таком случае это была просто шутка.

— Я так и подумал.

Распродав оружия столько, что хватило бы свергнуть правительство где-нибудь в Венесуэле, Усы сухо попрощался и удалился. А его место занял Брови. В отличие от предшественника, он обошелся без ноутбука — просто достал из дипломата множество бумаг с пришпиленными скрепкой фотографиями.

— Я по боевой технике, — без обиняков начал Брови. — Замечательный танк Т-80У, рекомендую. Сорок шесть тонн, три человека экипажа, семьдесят километров в час. Броня многослойная, комбинированная. Оснащен гладкоствольной пушкой и двумя пулеметами. Есть тепловизионные приборы. Можно поставить кондиционер и радио. Товар хороший, отечественный. Очень советую купить.

— Какая прелесть… — взяла фотографию Ванесса. — А другие есть?

— Конечно. Вот БМП-2, вот БМП-3. Есть небольшая партия Т-90. Машины хорошие, очень советую. Сам на таких езжу, очень доволен.

— Что скажете, маршал? — обратилась к Хобокену Ванесса.

Тот задумчиво потер кончик уса. С автоматами и пулеметами он разобрался сразу же — принципиально они ничем не отличаются от рокушского вооружения. Все точно так же — ствол, курок, патроны. Если солдат умеет обращаться с фузеей, он и с штурмовой винтовкой как-нибудь разберется. А вот боевая техника оказалась заслуженному полководцу в новинку — дома он таких штуковин не видал.

— Это что ж — само едет, само стреляет? — шепнул Ванессе Хобокен.

— Не само, а с экипажем внутри, — шепнула в ответ девушка. — Но принцип такой. Как бы пушка на колесах, понимаете?

— Ишь ты, чего у вас тут придумали… Как, говоришь, это называется?

— Танки.

— Танки… хех, еще б цистерной обозвали[1]. А почему они так обзываются?

— Не знаю, — озадаченно нахмурилась Ванесса. — Скажите, эм-м… генерал, вы не знаете, почему танки называются танками?

— Знаю, — охотно ответил Брови. — Все как всегда — из-за человеческого разгильдяйства.

— То есть?

— Это еще с Первой мировой пошло. Когда англичане первый раз пускали танки в ход, то очень боялись, что немцы пронюхают. Поэтому когда их перевозили, то распустили слух, что везут в Россию баки. Обычные баки — для топлива… или для спирта… или еще для чего… Издали они и правда смахивали на большие цистерны. Так вот с тех пор и пошло — баки и баки. А в другие языки уже английское слово просочилось — танк.

— Ишь ты как… — крутанул головой Хобокен. — Ну давайте мне тогда этих баков побольше!

— Обеспечим. Еще что-нибудь берете? Есть ракетные комплексы, есть инженерные машины, есть вертушки, бомбардировщики, истребители, подлодки… выбор хороший. Машины не самые новые, конечно, но работают как часы, проверено временем, одобрено па… хорошие машины! К тому же и цены доступные. Очень советую.

— А у вас ядерные боеголовки есть? — задала вертящийся на языке вопрос Ванесса.

— Есть, конечно, — дружелюбно улыбнулся Брови. — У нас их очень много. Очень хорошего качества.

— Отлично!..

— Только они не продаются.

— Почему?

— Ядерный запас трогать нельзя. Он нам пока еще самим нужен.

— Черт. Ну ладно, будем тогда набирать танков и самолетов…

— Очень правильное решение, всецело одобряю. На таких вещах экономить не рекомендуется.

Увы, боевой техники удалось приобрести куда меньше, чем хотелось бы. Вооружить целую армию никак не хватит — пару-тройку дивизий, не больше. К тому же, глядя в хитренькие глазки поставщика, Ванесса не могла отделаться от мысли, что тот рад-радешенек избавиться от этой рухляди. Все его хваленые машины наверняка не только устаревшие, но и ломаные-переломаные.

Но тут уж ничего не поделаешь — им и так очень повезло, что Конрад устроил эту встречу. Без его связей вообще бы ничего не вышло.

Приходится брать, что дают.

Хобокен тоже сообразил, что им сплавляют залежалый и даже подпорченный товарец. Но он отнесся к этому философски — что ж тут такого, дело знакомое. Будучи рокушским главнокомандующим, маршал и сам поступал точно так же — продавал за границу устаревшие гаубицы, мортиры, бомбарды. Благо Инженерный Университет постоянно совершенствовал вооружение.

А вот у Ванессы настроение немного испортилось. Недовольный, что-то бурчащий Креол только подливал масла в огонь.

— Ты почему такой угрюмый? — наконец спросила девушка, когда Брови забрал дипломат и ушел. — Тебе что-то не нравится?

— Я не понимаю, зачем нам эта ерунда! — разродился Креол. — Зачем мы тратим время на все эти железные штуки?! У нас же есть магия!

— Одно другому не мешает, — пожала плечами Ванесса. — Магия магией, а оружие оружием.

— Оружие у нас тоже есть. У нас же есть эти… как их… ружья, пушки…

— Ну да, они у нас есть. Доисторические.

— А какая разница?

— Разница такая, что над рокушскими фузеями демоны только посмеются. Мы должны вооружить солдат чем-нибудь помощнее. Или я неправа?

— Прислушайтесь к юной зеньорите, ваше колдунство, — поднял палец Хобокен. — Проигрывали те, кто делал ставку на что-то одно! Бей всем арсеналом и не жалей патронов, так говорю!

Креол криво усмехнулся. Хобокену такая реакция явно не понравилась — он с силой вонзил крюк в столешницу, оперся рядом ладонью и негромко заговорил:

— Не будьте таким самоуверенным, ваше колдунство. На своем веку я одержал восемьдесят три победы — даст Единый, одержу и восемьдесят четвертую. Но, если я правильно понял, в этот раз у нас будет такой враг, какого еще не бывало. Враг, в сравнении с которым серые крысы — просто… просто серые крысы. Вы хотите победы? Я принесу вам победу. Но дайте мне для этого возможность. Или увольняйте меня к Демону в зад.

Ванесса невольно поежилась. Когда Бокаверде Хобокен отбрасывал свое шутливое дурачество, от него начинало веять грозой. Чувствовалось, что этот человек всю жизнь водил армии — не просто посылал в бой, а мчался впереди всех, одним своим видом вселяя в неприятеля панику.

Креол же почернел лицом, на скулах у него заходили желваки. Слова и тон Хобокена вызвали у него плохо скрываемый гнев. Но маг ничего не сказал — внутренне он понимал, что оппонент прав.

К тому же Железного Маршала Креол немного опасался. Эта его татуировка, блокирующая мановые потоки и таким образом рассеивающая заклинания… Каждый раз, когда приходилось общаться с эйнхериями, Креол испытывал легкую нервозность. Он не подавал виду, но по спине у него бегали мурашки.

— Делайте как знаете, — наконец проворчал маг. — Мне главное — чтобы результат был…

— Вот-вот, — кивнула Ванесса, ужасно довольная одержанной победой. — И не забывай, что мы с маршалом тоже в Совете Двенадцати. Так что у нас тут равноправие.

— У вас — равноправие. А я — самый главный.

— Да-да, разумеется. Ты самый главный.

Креол смерил Ванессу подозрительным взглядом. Та в ответ невинно захлопала ресницами, прильнула к Креолу поплотнее и принялась расчесывать ему волосы. Маг сразу разомлел и заурчал, как довольный кот.

Третий поставщик куда-то запропастился. Прошло уже несколько минут, а он все не шел и не шел. Хобокен от скуки принялся перебирать оставленные ему фотографии танков, вертолетов, ракетных комплексов.

— Надеюсь, управляется вся эта машинерия не слишком хитро? — поинтересовался маршал. — Управятся с ней мои ребятушки?

— Кстати, хороший вопрос… — задумалась Ванесса. — Это действительно проблема…

— Какая еще проблема? — поморщился Креол.

— С обучением. Народу у нас в армии полным-полно, но вот пилотов и танкистов среди них как-то очень уж маловато. И военных инструкторов тоже нету ни черта.

— А туточки мы их нанять не можем? — спросил Хобокен.

— Нанять-то можем… только тут свои проблемы — мелкие, но досадные… И много.

— Какие еще проблемы? — устало вздохнул Креол. — Вот где ты вечно видишь проблемы, ученица?

— Сам посчитай. Их придется переправлять на Серую Землю, объяснять что к чему, убеждать работать в нестандартных условиях…

— Чепуха. С такими проблемами я легко справлюсь.

— Допустим. А как мы их потом будем возвращать на Землю? Они же могут проговориться…

— Не проговорятся. Уж это-то я точно обеспечу.

— А, ну да… Ты же можешь потом стереть им память, верно…

— Вообще-то я собирался их просто убить. Но если ты так настаиваешь, могу и память стереть.

— Настаиваю.

— Но убить было бы проще. И надежнее. Мертвецы оживают реже, чем стертые воспоминания.

Ванесса предпочла пропустить это мимо ушей.

— Значит, теперь мы должны где-то раздобыть отряд военных инструкторов… — вслух произнесла девушка.

— Военных инструкторов, говорите? — переспросили сверху.

Креол и Ванесса дернулись. К их столу неслышно подошел Бриолин — походка у этого типа оказалась удивительно мягкой.

— Ну да, военных инструкторов, — осторожно подтвердила Вон. — А что? Вы чем-то можете помочь?

— Вам очень повезло, — улыбнулся Бриолин, усаживаясь напротив. — Я как раз специализируюсь на живой силе. Сейчас у меня как раз на примете есть один отличный боевой отряд, как раз сидящий без работы. Парни опытные, дело знают.

— Солдат у нас более чем достаточно, наемники не требуются. Вот инструктора…

— О, на этот счет как раз не волнуйтесь. В этом мои парни как раз разбираются превосходно. Опыт есть. Вы ведь, я так понимаю, планируете вооружить какое-то… племя?

— В некотором роде.

— Мои парни с таким как раз уже имели дело. Если им хорошо заплатят, они обучат хоть армию шимпанзе.

— До таких крайностей у нас не доходит, но… — призадумалась Ванесса. — Маршал, как вы считаете?

— Дело нелишнее.

— А мне все равно, — высказал свое мнение Креол.

— В таком случае, сообщите своим людям, что они наняты, — улыбнулась Бриолину Вон.

— О, они будут просто счастливы! — заулыбался в ответ тот. — Только… У меня к вам будет встречная просьба… Если не возражаете, конечно…

— Если это окажется в наших силах.

— Очень, очень, очень интимная просьба… — понизил голос Бриолин.

— Что конкретно вы имеете в виду? — насторожилась Ванесса.

— Понимаете, только что я познакомился с одной дамой… в костюме греческой богини…

— Не понимаю, о ком вы говорите, — сухо ответила Вон.

— Но как же… — опешил поставщик. — А она как раз сказала, что вы ее хорошие друзья… С ней там еще был мужчина — седой, в костюме рыцаря… Может, вы с ним знакомы?

Ванесса тяжело вздохнула, качая головой. Бедняга Бриолин. Еще одна жертва Инанны. Эту богиню положительно нельзя подпускать к людям.

— Что вы от нас хотите? — спросила Вон. — Познакомить вас?

— Нет-нет, мы уже познакомились…

— Значит, хотите пригласить ее на свидание? Вообще, я не уверена, что вы в ее вкусе, хотя… дорогой, каких мужчин она предпочитает?

— Прекраснейшая? — повернул голову Креол. — Любых.

— Да нет, это тоже нет… — сделал страдальческое лицо Бриолин. — Меня как раз интересует нечто другое. Понимаете, я… коллекционер. Я коллекционирую… некоторые предметы одежды…

— Нижнее белье, что ли? — закатила глаза Ванесса.

— Я не люблю говорить об этом так прямо, но… да, все верно, — стыдливо хихикнул Бриолин. — И я… та дама… в костюме греческой богини… я бы хотел… если это возможно… и тогда я предоставлю вам самые лучшие условия… сделаю скидку… все самое лучшее…

— Боюсь, это не так просто… — скривилась Ванесса, стараясь не слушать эти сбивчивые бормотания.

— Сейчас принесу, — поднялся Креол.

Ванесса резко замолчала, ошалело уставившись ему вслед. Ее личный маг периодически выкидывал коленца, вызывающие у Ванессы неподдельный шок. Когда она решала, что уже все, изучила Креола от и до, он немедленно демонстрировал новую грань своей могучей натуры.

Маг вернулся минут через пять. Никого не смущаясь, он молча протянул Бриолину нечто белое и кружевное. Вон сдавленно застонала, не находя слов, которыми могла бы выразить обуревающие ее чувства.

Зато Бриолин несказанно обрадовался. Он заботливо спрятал трофей за пазуху, подмахнул все документы и торопливо откланялся. Ванесса даже не глянула ему вслед — все ее внимание было приковано к невозмутимому Креолу.

— Инанна что — правда подарила ему свои трусики?! — выпалила Вон, меряя мага тяжелым взглядом. — Или это она их тебе подарила?! Ты ей сказал, для кого они?!

— Ты что, спятила? — приподнял брови Креол. — Во-первых, она бы их никогда не отдала, а во-вторых, она их вообще не носит.

— А ты откуда знаешь?! И чьи трусики ты тогда ему отдал?!

— Мои, конечно. Мне не жалко.

Ванесса замерла. Пару секунд она молча смотрела в никуда, а потом громко всхлипнула. Креол беспокойно дернулся — ему всегда было не по себе, когда ученица расстраивалась, — но тут же сообразил, что она рыдает от смеха.

— Сволочь… — с трудом выдавила из себя Вон, немного отойдя от приступа. — Сволочь… сволочь… какая же ты сволочь… Ты просто… Хотя стоп! Стоп, стоп, стоп!

— Что еще?

— Я же видела — ты отдал женские! — обвиняюще вытянула перст Ванесса. — Точно женские! Хочешь сказать, что ты носишь женское белье?!

— Не знаю. Я надеваю первое попавшееся.

— Откуда?.. — прошептала Вон. — Откуда ты его берешь?..

— Сегодня взял из того пакета, который висел в ванной.

— Но там же грязное — для прачечной!.. И… и ты, значит, надел сегодня мои трусики… да еще отдал их тому извращенцу! Ну ты и урод!!!

Креол возмущенно вскинулся. Он искренне не понимал, в чем проблема, что он опять не так сделал. А Ванесса не знала, какими словами ему это объяснить. ее аж трясло от негодования.

Скорее всего, между ними разразился бы очередной семейный скандал, если бы его не погасила в зародыше подошедшая Инанна. Богиню, как всегда, сопровождал преданный лод Гвэйдеон.

— Как у вас дела, друзья мои? — лучезарно улыбнулась Инанна. — Сделали какие-нибудь удачные покупки?

— Нет, — буркнула Ванесса. — Ничего удачного. Только деньги зря просадили.

— Ученица, чем ты опять недовольна? — процедил Креол.

— Сам не понимаешь? Нам же всучили кучу долбаного старья! Хлама! Списанного барахла черт знает с каких времен! Для какой-нибудь банановой республики это вполне сгодится, но для войны с Лэнгом… И инструктора еще эти…

— А с ними-то что не так?!

— Да это же наверняка сборище бандюг и моральных уродов! Ты видел того, кто их нам всучил? Если начальник — гребаный фетишист, то я представляю, что у него за подчиненные!

— Это дело вторичное, — пожал плечами Хобокен. — По мне, лишь бы боец дело разумел, а пьет ли он иль за юбкой волочится — дело не мое. За этим приглядывать жрецы поставлены.

— Даже если так, — пригорюнилась Ванесса. — Инструктора инструкторами, но подготовка боевого пилота длится годы и стоит миллион долларов… За штурвал истребителя кого попало сажать нельзя…

— В таком случае поспешу вас обрадовать, друзья мои, — мягко улыбнулась Инанна. — Земные наемники нам не понадобятся. Я подыскала одно место, где мы сможем достать множество опытных боевых пилотов и инструкторов. А также, возможно, и более совершенную технику…

Глава 2

Бал-маскарад окончился только в три часа ночи. Уставшие гости расходились медленно, еле перебирая ногами. Благо идти было недалеко — большинство в этом же отеле и проживали. В том числе и Креол со товарищи.

Конрад покинул компанию по-английски, не прощаясь. Убедившись, что переговоры прошли успешно, он посчитал свою миссию выполненной и растворился в ночи. Ванесса полагала, что агент захочет что-то получить за свое посредничество, но это он, видимо, решил приберечь до следующего раза.

В любом случае Конрад не из тех, кто забудет стребовать долг.

Инанну до самых дверей сопровождал ее личный фан-клуб во главе с директором отеля. Он часто-часто моргал и поминутно порывался поцеловать богине руку. Бедолага очень надеялся, что его пригласят в номер, но Инанна лишь мило улыбнулась и пожелала всем доброй ночи.

— И вам доброй ночи, моя обворожительная красавица, — раскланялся директор. — Надеюсь, завтра вы уделите мне еще немного вашего бесценного времени?

— Там видно будет, друг мой, — лукаво сощурилась Инанна. — Ничего не могу обещать.

— О, жестокая!.. — У директора задрожала губа. — Почему вы так со мной поступаете?..

Услышав это, Ванесса повалилась на кровать и закрыла лицо ладонями. Креол встал рядом и недоуменно посмотрел на ученицу.

— Меня мутит… — простонала та.

— Ты что, шампанского перебрала?

— Всего пару раз пригубила! — огрызнулась девушка. — Меня не от этого мутит.

— А от чего же тогда?

— Ты все равно не поймешь.

Бокаверде Хобокен деловито перебирал бутылочки в баре. Его мертвецкий организм позволял выпить тонну алкоголя, нисколько не пьянея, и последние два дня он с большим увлечением дегустировал земные напитки. Сейчас маршал набивал спиртным объемистый ранец — угостить войсковых товарищей.

— Ну что, готов? — спросил у него Креол, посыпая Камень Врат магическим порошком.

— Сей секунд закончу, — перешел к холодильнику Хобокен. — Внезапность, быстрота, натиск! Фуражом не пренебрегай, на обоз глаза не закрывай! Голодное брюхо к делу ратному глухо, а чарку налей — и поход веселей!

— Давай быстрее, — проворчал маг, поджигая порошок пальцем. — Откройся, Портал!

Посреди комнаты вспыхнула двухметровая светящаяся арка. Ванесса подскочила на кровати и взвизгнула — она никак не ожидала, что Креол будет открывать портал прямо в номере. Хорошо еще, что эта штука подстраивается под нужный размер — те ворота, через которые обычно пролетал коцебу, могли бы разрезать отель пополам. Или не разрезать, а засосать — Вон все еще плоховато разбиралась в этих штуках.

— Когда войдешь туда, окажешься в Симбаларе, возле коцебу, — проинструктировал маршала Креол, держа Камень Врат на вытянутой руке. — Шамшуддину передашь вот этот конверт, а Тивилдорму просто скажешь, чтобы нас не дожидался, начинал работать. Поможешь им там чем нужно.

— Не сомневайтесь, ваше колдунство, все толком исполню, — заверил Хобокен, взваливая на плечи ранец с трофеями. — Когда вас до дому ждать?

— Да Кингу его знает…

Креол и в самом деле не знал, насколько они задержатся в этот раз и что вообще собирается предложить Инанна. Он уже спрашивал ее об этом, но богиня лишь попросила немного потерпеть.

Железный Маршал махнул на прощание и вошел в светящуюся арку. Та несколько секунд еще померцала в воздухе, а затем погасла.

— Так, теперь двигаемся дальше… — вздохнул Креол, пряча Камень Врат.

Ванесса повертела головой, осматривая номер. Очень хороший номер — один из лучших в отеле. Роскошная двуспальная кровать, на которой они с Креолом провели последние три ночи. Диван в соседней комнате, послуживший пристанищем лоду Гвэйдеону. Богатейший бар, ныне полностью опустошенный маршалом Хобокеном. Огромный балкон, с которого так приятно любоваться лондонской панорамой. Джакузи, из которого не хочется вылезать.

Великолепные апартаменты, очень дорогие. Но по сравнению с Хрустальными Чертогами это шаг назад. Два предыдущих инструктажа проходили именно там, на Третьем Небе, во дворце прекраснейшей из богинь.

А вот сегодня богиня решила провести инструктаж в «полевых условиях».

— Надеюсь, вы не слишком долго ждали, друзья мои? — впорхнула в комнату Инанна.

— Слишком, — ответил Креол. — Поторапливайся, Прекраснейшая, мы не можем сидеть тут вечно.

Лод Гвэйдеон бросил на него возмущенный взгляд. Бесстрашный паладин по-прежнему робел и смущался в присутствии своей богини — его охватывало несказанное благоговение, он не смел даже раскрыть рта. Поэтому бесцеремонное поведение святого Креола вызывало у него внутренний протест.

— Я вижу, достопочтенный маршал уже отбыл, — окинула взором комнату Инанна. — Хорошо. Пока он, ваш друг Шамшуддин и наши новые союзники занимаются переведением Серой Земли на новый политический курс, у вас, друг мой, будет время, чтобы заняться другим делом.

Говоря о «новом политическом курсе», Инанна довольно улыбалась — точь-в-точь кошка, объевшаяся сметаны. Ванесса подумала, что кому-кому, а ей результаты колдовской войны должны быть весьма приятны — Лэнг потерял Серую Землю, а Инанна приобрела. У нее появилась обширная территория с большим количеством потенциальной паствы — пока еще не освоенная, но уже ее и больше ничья. Зная паладинов, можно быть уверенным — на Серой Земле очень скоро будет установлено иштарианство.

Инанна дважды хлопнула в ладоши, и в центре комнаты материализовался огромный глобус. Совсем такой же, какие она показывала в прошлые разы — перед отбытием на Каабар и Рари. Живой, дышащий глобус, в точности повторяющий свою планету, только изрядно ее меньший.

Такой, да не такой. В отличие от Каабара, Рари и родной Земли, этот глобус выглядел совсем непривлекательно. Зеленого, желтого, синего цветов нет и в помине — преобладают цвета грязного снега и старого пепла. Океан подернут сероватой пленкой, небо закрыто тучами, в воздухе стоит густой смог. Материк всего один — размером чуть побольше Австралии, кляксообразный, с изорванными краями. Вокруг множество архипелагов и крупных островов — тоже похожих на кляксы или брызги.

— Внимайте, друзья мои, перед вами Плонет! — провозгласила Инанна. В торжественном голосе проскользнули минорные, даже траурные нотки.

Ванесса встала с кровати и обошла вокруг глобуса, пристально рассматривая новый мир. Мазнула по единственному материку пальцем — на подушечке осталось грязное пятно.

— Какая жуть, — констатировала девушка. — Что это за мир такой?

— Мир, погубленный Лэнгом, — печально произнесла Инанна. — Сто лет назад Плонет мало чем отличался от вашей Земли — там были леса и поля, целых пять материков, множество процветающих государств и миллиарды счастливых жителей. Они летали на соседние планеты, овладели антигравитацией, добились немалых успехов в медицине и кибернетике… А потом все рухнуло. Лэнг нашел лазейку на Плонет и не замедлил этим воспользоваться.

— Так это натворили демоны? — пробормотала Ванесса.

— Да. Причем было их совсем немного. На Плонет проник только Нъярлатхотеп с парой дюжин своих подручных.

— И такая кучка демонов уничтожила целый мир? — недоверчиво спросил Креол. — Извини, Прекраснейшая, но что-то не верится. Нъярлатхотеп не настолько могуч.

— Конечно же он трудился над этим не в одиночку и сделал это не за один день. Лэнг применил на Плонете то, что уже когда-то использовал против вашего родного Шумера, — куклусов.

— Куклусов?! — подался вперед Креол.

— Да, именно так. Правда, новый их вариант, усовершенствованный. Эти куклусы очень мало менялись внешне и даже могли выдавать себя за людей. Первоначально плонетцы считали это какой-то новой болезнью — небольшие язвочки на коже, покраснение глазного белка, определенные изменения в психике… такие вот симптомы. Люди и опомниться не успели, как почти четверть планеты была затоплена куклусами. Потом остальные наконец поняли, что происходит, и куклусам стало труднее порабощать новых жертв. Меченых, как их прозвали на Плонете, начали отлавливать и уничтожать. Тогда куклусы вышли из подполья и перешли в открытое наступление. Вскоре разразилась мировая война невиданных масштабов. Фактически Плонет воевал сам с собой, а не с Лэнгом.

— И чем все закончилось? — хмуро спросил Креол.

— Ну, от Плонета осталось довольно мало, а Лэнг по-прежнему процветает… в определенном смысле, — задумалась Ванесса. — Лэнг победил, верно?

— Не совсем, — покачала головой Инанна. — Лэнг совсем не хотел уничтожать Плонет. Им нужна пища, рабы, территория. А особенно им нужны души. Ничего этого с мертвого мира не получишь. Поэтому я не думаю, что итог той войны можно называть победой Лэнга… хотя проигравшими их тоже не назовешь. А вот Плонет, безусловно, проиграл… хотя в каком-то смысле и победил…

— Так что там произошло-то? — спросила Вон.

— Начнем издалека, — крутнула глобус Инанна. — Видите, какими красками сейчас одет Плонет? Это цвета скони. Литосфера, гидросфера и атмосфера Плонета буквально пропитаны сконью. Да и биосфера не избежала этой горькой участи…

— Что такое сконь? — задал вопрос в лоб Креол.

— На одном из плонетских языков это означает попросту «пыль» или «пух». Сконь — это по-настоящему уникальная субстанция. Ученые Плонета создали ее еще за полвека до контакта с Лэнгом, однако долгое время сконь была всего лишь научным курьезом. Ей не могли найти практического применения, поэтому она не покидала пределов лабораторий. Но уже во время войны случайно выяснилось, что на куклусов сконь влияет очень скверно — надышавшись ее, они начинали двигаться вяло, шататься, падать. Полностью теряли над собой контроль, а потом превращались в полупарализованных дегенератов и даже погибали. В то же время на людей сконь не действовала никак. Химическое оружие избирательного действия — не об этом ли всегда мечтали военные? Газ, убивающий врагов и безвредный для своих, — что может быть лучше в такой ситуации? Разумеется, плонетцы рьяно взялись распылять сконь в атмосфере…

— Ага. А потом выяснилось, что они чего-то не учли, — снова провела пальцем по глобусу Ванесса.

— Да. Число куклусов действительно начало сокращаться. Но со временем выяснилось, что сконь и сама не так уж безобидна. Она не разлагалась. Не рассеивалась. Вообще не исчезала. Она просто откладывалась и накапливалась во всем вокруг — в почве, в воде, в воздухе. Более того — уничтожая куклусов, сконь понемногу впитывала их демонические эманации. Напоенная ими, сконь начала меняться в худшую сторону. Она стала влиять на растения, на животных. На людей. Экологии был нанесен непоправимый ущерб. К концу войны планета покрылась настоящим ковром из скони — страшная цена, которую люди заплатили за истребление куклусов.

— Так это сконь все там так уничтожила?

— Косвенно. Сама сконь только подорвала экосистему — но от этого удара Плонет еще мог бы оправиться. Однако в самом конце войны — в самый последний ее день — произошло то, что изгнало из этого мира демонов и одновременно поставило крест на всей цивилизации. И совершили это сами плонетцы.

— И что же это было?

— Финальная атака на Врата. Бригада элитных плонетских войск прорвала оборону куклусов и взяла штурмом их главную базу. В тот день в первый и последний раз было применено мощнейшее оружие Плонета — «Гакасе Сор Анвилигд». На борту находился его создатель — профессор Лакласторос. А также другое его детище — колоссальной мощности протоядерная бомба. Всего одна. В результате отчаянной атаки ее вместе с «Гакасе Сор Анвилигд» удалось забросить во Врата — плонетцы надеялись уничтожить таким образом Лэнг.

— Но они его не уничтожили…

— Они совершили фатальную ошибку, посчитав физические законы Лэнга такими же, как в их родном мире. Но они отличались — и сильно. Взорвавшаяся бомба почти не нанесла вреда Лэнгу. Зато взрывная волна, хлынувшая из Врат, вобравшая настоящий океан демонических эманаций, ударила по самому Плонету с десятикратной силой, нанеся ему невероятно страшный урон. Катаклизм, подобного которому еще не бывало, превратил Плонет в мертвый мир. Четыре материка из пяти раскололись на куски и большей частью погрузились под воду — уцелел только один, Хайгонда. Он находился на противоположной стороне планеты, поэтому пострадал незначительно. Тем не менее даже на Хайгонде девяносто процентов населения погибли в мгновение ока, а еще девять с половиной — умерли в течение следующих нескольких дней от голода, холода и демонических эманаций. Нынешние обитатели Плонета называют этот катаклизм Судным Часом.

— Нынешние? И много их — нынешних?

— Очень немного. До войны население Плонета насчитывало пять миллиардов человек. Сейчас едва ли наберется полмиллиона. Там больше нет цивилизации — осталась горстка племен, деградировавших до полудикого состояния. Они живут на развалинах погибшего мира, а их планету медленно пожирает сконь.

— И что мне там делать, в этом полуиздохшем мире? — пренебрежительно спросил Креол. — Ты ведь не просто для развлечения рассказала нам эту историю, Прекраснейшая? Ты предлагаешь мне отправиться туда, верно?

— Вы совершенно правы, друг мой.

— И что же там есть такого, ради чего мне стоит тратить время?

— Армия, которая может оказаться чрезвычайно полезной. Люди, у которых есть опыт и желание воевать с демонами.

— Это кто такие?

— Элитная бригада, которую я упоминала. Те самые воины, что атаковали Врата в Лэнг и невольно спровоцировали Судный Час.

— Минуточку… — подняла руку Ванесса. — Они что же, до сих пор живы?

— Да. Те, кто находился в самом эпицентре, уцелели — взрывная волна, спровоцировавшая катаклизм, прошла прямо над их головами. Правда, шквал демонических эманаций вызвал некоторые изменения в их… внешности. Впрочем, это вы сами увидите.

— Я не о том! — поморщилась Вон. — С тех пор прошло… сколько там?.. сто лет? Как они прожили целых сто лет?

— Может быть, там время течет с другой скоростью? — предположил Креол.

— Нет, ход времени там почти такой же, как на Земле. Разница составляет всего несколько процентов.

— Тогда как?..

— Совершенно нормальным образом. Плонетцы довоенных времен жили очень долго — двести, даже двести пятьдесят земных лет. Как я и сказала, у них была превосходная медицина.

— Ни черта себе… — присвистнула Ванесса. — И в чем у них был секрет?

— Нанотехнологии и генная инженерия. Каждому новорожденному на Плонете делали высокотехнологичную операцию — запускали в кровеносную систему специальные медицинские микрозонды. Они исправляли ошибки в генах, молекулах ДНК, помогали защитной системе организма, обезвреживали токсины, уничтожали микробов и раковые клетки. Благодаря этому у плонетцев был очень высокий иммунитет против болезней и повышенная жизнестойкость. Даже продолжительность жизни превышала земную более чем втрое. Когда-то ученые надеялись, что такие микрозонды вообще сделают человека практически бессмертным, но этого достичь все же не удалось.

— Вот это действительно ценная технология… — покачала головой Ванесса.

— Ценная, но утраченная — как и большинство других довоенных технологий. Поэтому нынешние плонетцы живут даже меньше землян. Однако некоторые из родившихся до Судного Часа живы до сих пор — в их жилах по-прежнему крейсируют медицинские микрозонды.

Креол и Ванесса не сговариваясь посмотрели на запястья. Им обоим представились крошечные металлические таракашки, плавающие по венам и артериям.

— Мерзость, — мрачно отозвался маг.

— А я бы не отказалась, — возразила Ванесса. — Это тебе хорошо, ты у нас бессмертный…

— Конечно, большинство старых плонетцев давно скончались, — продолжила Инанна. — Все-таки сто лет — это целых сто лет, а жизнь на нынешнем Плонете тяжела и опасна. Смертность там очень высокая. Но некоторые все еще живы — и среди них немало бойцов бывшей бригады Мадеклекороса. Они-то как раз очень хорошо умели выживать.

Ванесса задумалась, подняв взгляд к потолку. Тысячи опытных солдат, уже воевавших с Лэнгом и даже победивших… в каком-то смысле. Если повезет, удастся разжиться техникой, на пару веков опережающей земную. ВВС, танки, ракеты, гребаные бомбы — один бог знает, что там отыщется и в каких количествах, но лишним оно всяко не будет. Эти ребята с Плонета наверняка держат на Лэнг здоровенный зуб — и если предложить им возможность расквитаться…

— Да это же просто Клондайк! — воскликнула девушка. — Давайте быстренько пригоним коцебу и двинем туда!

— К сожалению, коцебу в этот мир брать как раз не стоит… — вздохнула Инанна. — Да и вообще для мага Плонет — не самое комфортное место…

— Почему? — насторожился Креол.

— Физические законы Плонета в целом мало отличаются от земных, но одно кардинальное отличие все же есть — эфирная структура. Эфир там практически не образует ускоренных потоков. А это значит…

— Никакой маны?! — расширились глаза Креола.

— Да. Почти никакой. У вас останется только естественный прирост — та мана, которую человеческая душа производит самостоятельно. Но подзаряжаться извне там чрезвычайно сложно…

Креол мгновенно поскучнел. Лод Гвэйдеон, плохо разбирающийся в магии, смотрел спокойно — ему слова «эфир» и «мана» ничего не говорили. А Ванесса сочувственно погладила учителя по плечу — она-то успела усвоить, что это его больное место. Сильнее всего на свете Креол боится остаться без своей драгоценной магии.

— Чрево Тиамат… — пробормотал маг, крепко сжимая посох.

Эта обсидиановая палка содержит несколько душ, и благодаря им Креол восполняет ману быстрее обычного человека… но без внешних источников все равно придется тяжко.

— Если хочешь, можешь не ходить, — предложила Ванесса. — Я и сама как-нибудь управлюсь. Теперь-то у нас, слава богу, хватает людей. Паладины, эйнхерии… Возьму пяток ребят покрепче и сама все сделаю.

— Ученица, ты что, думаешь, что я боюсь? — перебил ее Креол.

— Да нет, но…

— Я ничего не боюсь!!! — бешено взревел маг. — Ничего!!! Я иду с тобой… нет, это ты идешь со мной! Я твой учитель, ты моя ученица! И без меня ты никуда не пойдешь, ясно?!

— Но тебе же там будет труднее, чем в других мирах, — осторожно напомнила Вон.

— Бывало и хуже, — угрюмо ответил Креол. — Просто буду стараться не колдовать без крайней надобности.

Ванесса вопросительно посмотрела на Инанну — та лишь развела руками. Логикой здесь ничего не сделаешь. Креолу померещилось, что в нем сомневаются, — и он мгновенно полез в бутылку. Теперь его не сдвинет с места и бульдозер.

Но без своей магии Креол — просто наглый хам с наклонностями маньяка-убийцы.

Совершенно бесполезен.

— Я не бесполезен! — рявкнул маг.

— Я этого не говорила! — испугалась Ванесса. — Я специально за собой следила!

— Я прекрасно понимаю, о чем ты думаешь! — покачал у нее перед носом пальцем Креол. — У тебя же по лицу все видно!

— Вот черт… — невольно схватилась за лицо девушка.

— Простите, что вмешиваюсь, моя Леди… — робко обратился к Инанне лод Гвэйдеон, преклоняя колено. — Верно ли я понял, что в этом погубленном служителями Близнеца мире святой Креол не сможет творить чудеса?

— Почему же, сможет. Точно так же, как и в других мирах. Только ему придется делать это несколько реже, чем обычно. Это все равно как после обильной реками местности попасть в засушливую степь — воду придется экономить, но смерть от жажды все же не грозит.

— Благодарю вас за ответ, моя Леди, — почтительно поклонился лод Гвэйдеон.

— О, кстати, а что насчет паладинской магии? — вспомнила Ванесса. — Исцеление там, все такое… Оно будет работать или как?

— Насчет этого не беспокойся, дитя мое, — улыбнулась Инанна. — Паладинам не требуется восполнять ману извне — силы они черпают у меня. А я всегда услышу зов любого из моих рыцарей — где бы он ни находился.

— Тогда давайте просто захватим их с собой побольше, — предложила Вон. — Полдюжины этих бронированных парней — и можно смело идти хоть на дракона.

— Я не думаю, что в этом есть нужда. Плонет — место опасное, но все же не настолько, чтобы требовалась армия. Да и способности Креола будут ограничены местными условиями, но отнюдь не угаснут. Если вы примете мой совет, я бы рекомендовала остаться компактной группой — большое количество людей привлечет слишком много внимания.

— Но, может быть, нам все же…

— Мне не нужны телохранители, ученица, — отчеканил Креол, холодно глядя серыми глазами. — И тебе тоже не нужны, пока ты рядом со мной.

— Хорошо, хорошо, как скажешь, — подняла руки Вон. — Значит, опять отправляемся втроем?

— Да. Ты, я и паладин. Более чем достаточно.

— А Шамшуддин? Он же должен управлять коцебу, нет?

— Ученица, ты что, ничего не слушала? Коцебу мы не берем.

— То есть как это? Почему?

— Повторяю — ты что, ничего не слушала? На Плонете почти нет маны.

— И какая связь?.. — осторожно уточнила Вон.

Креол задумался. Потом он неуверенно сказал:

— Ученица, напомни-ка, мы уже проходили мановую зависимость артефактов?

— Не помню ничего такого. И в твоей книге про это не написано.

— Чрево Тиамат… — поморщился маг. — Ладно, сейчас вкратце объясню. Ни один артефакт не работает просто так, сам по себе — всякое действие требует энергетических затрат. Живые существа работают на воздухе, воде и пище, ваши железные механизмы — на паре, электричестве и вонючих жидкостях, а заклинания, артефакты и големы — на мане. Это основа основ — я, наверное, потому и не рассказывал, что думал, что это и так все знают…

— Я не знаю, — заверила его Ванесса.

— Понял уже. Итак, по типу манозарядки артефакты-носители делятся на четыре основных типа. Первый тип — одноразовый. Мановый заряд в него закладывается изначально, еще при создании. Такой артефакт — самый простой и дешевый, но относительно недолговечный. Его можно использовать, пока мановый заряд не иссякнет, — а потом либо перезаряжай, либо выкидывай. Если владелец такого артефакта не маг и знакомых магов у него нет — только выкидывать. Я такие артефакты делаю редко, но вообще они самые простые и распространенные.

— Ага, — понимающе кивнула Вон.

— Второй тип — самозаряжающийся. Это носитель, совмещенный с накопителем. Такой артефакт самостоятельно впитывает ману из окружающего пространства, поэтому работать может неограниченно долго. Это очень удобно и выгодно, но производство такого артефакта — дело трудное и занимает много времени. Обычно такими делают только очень крупные артефакты или големов. Вот коцебу устроен именно так — для работы он втягивает ману из окружающего пространства. Поэтому на Плонете он попросту грохнется.

— А разве это не слишком опасно — летать на такой ненадежной штуке? — нахмурилась Вон. — В обычных мирах тоже бывают места, где маны нет или очень мало. Если коцебу пролетит над таким участком — он что, упадет?

— Нет, конечно. Артефакт второго типа — это носитель, совмещенный с накопителем. Он самостоятельно подзаряжается. А если маны вокруг нет — тратит то, что уже накоплено. Коцебу и на Плонете какое-то время будет летать нормально — пока мана не закончится.

— И сколько он будет летать на Плонете?

— Не уверен точно… Два-три дня… может, четыре… а потом грохнется.

— Слишком мало.

— Вот именно что мало.

— Но у нас же теперь есть голова Султана Земли… может, как-нибудь приспособить его аккумулятором?

— Как? — приподнял брови Креол. — Прикажешь мне трубку к нему подсоединить или что?

— Ну это уж тебе лучше знать, как это сделать. Кто из нас архимаг, ты или я? Мое дело — идею выдать.

— Нет, идея в принципе интересная… — признал Креол. — На досуге я над этим поразмышляю… Но пока что я не знаю, как это осуществить, так что отпадает. Разве что перекачивать вручную… хотя нет, это тоже не получится. Я тебе не колодезный ишак — с утра до вечера ворот крутить.

— Ладно, поняла. А что насчет моей «беретты»? — достала любимый пистолет Вон. — Она на Плонете будет работать? Это первый тип или второй?

— Третий. Третий тип — это золотая середина, он получает ману от своего владельца. Я чаще всего делаю именно их. Они гораздо проще в производстве, чем второй тип, и не так недолговечны, как первый. На Плонете работать будет. Правда, у третьего типа есть другой недостаток — с ними нельзя перебарщивать. Каждый такой артефакт потребляет толику маны хозяина — и, если таскать их на себе слишком много или даже всего один, но чересчур для тебя сильный, тебя просто… высосут. Как вампиры.

— Погоди-ка! — положила пистолет на стол Ванесса. — Ты хочешь сказать, что эта штука… сосет из меня энергию?!

— Ману. Да. Но это не сильный артефакт, и требуется ему очень немного. Вполне достаточно естественного запаса, который производит твоя собственная душа. Ты можешь использовать два таких пистолета одновременно — и все равно даже не будешь чувствовать слабости.

— А если три?

— Тогда… тогда, может, и будешь чувствовать. Легкую слабость. Если начнешь стрелять из всех трех одновременно.

Ванесса мрачно уставилась на свой пистолет с неразменными пулями. Она уже много месяцев бездумно использовала его по поводу и без, и ей почему-то ни разу не приходило в голову — а на каких «батарейках» это волшебство работает? Теперь она это узнала — и пистолет сразу стал выглядеть как-то зловеще. Как… да, точно, как ручной вампир.

— В чем дело, ученица? — возмутился Креол. — Это нормально. Когда ты колдуешь, ты тоже используешь ману — тебя же это не смущает?

— А что будет, если я использую все до капли? — все еще не решалась вернуть пистолет в кобуру Вон. — Если маны у меня не останется?

— Тогда пистолет просто перестанет работать, — нетерпеливо ответил маг. — Прану он не использует. Насчет «высосут» я слегка преувеличил — так бывает только с дрянными артефактами, которые сосут все без разбору. Но я такой халтуры не делаю.

— Хоть какое-то утешение. А мой мешок с ветром? Он тоже что-то там… сосет?

— Нет. Мешок с ветром — четвертый тип. Носитель, совмещенный с поглотителем. В нем заключен элементаль воздуха — за его счет артефакт и работает.

— Ну и отличный вариант, по-моему. Почему бы все артефакты такими не делать?

— У четвертого типа тоже есть свои подводные камни, — отвел взгляд Креол. — Но про это как-нибудь в другой раз, ладно?

Креол боялся, что, если он расскажет Ванессе о недостатках четвертого типа, та попросту откажется его использовать. Магические артефакты вообще таят много неприятных скрытых сторон. И чем мощнее артефакт, тем опаснее иметь с ним дело.

На протяжении всей импровизированной лекции Инанна стояла у окна со скучающим видом. А вот лод Гвэйдеон просто лучился счастьем. Он находился рядом со своей богиней — и больше ему от жизни не было нужно ничего.

— Значит, в этот раз отправляемся налегке, — подытожила Ванесса. — Нам нужно еще что-нибудь знать об этом мире, леди Инанна? Как лучше одеться, какой там климат, какие деньги, чего стоит опасаться?

— Одеться можно как угодно, — ответила Инанна. — Плонетцы одеваются кто во что может — им не покажутся странными ни американские джинсы, ни рыцарские доспехи. Климат в данный момент теплый — материк Хайгонда большей частью находится в умеренном поясе, и там сейчас начало лета. Денег как таковых не водится — преобладает натуральный обмен. Опасаться… опасностей там много, разумеется. Уровень преступности огромен, за порядком никто не следит, а человеческая жизнь ценится очень дешево. Хватает и опасных животных — после Судного Часа фауна Плонета сильно изменилась. Большинство старых видов вымерли или мутировали, но появились новые, ранее невиданные.

— Мутировали? — забеспокоилась Вон. — Там что, радиация?

— Да, уровень радиации на Плонете выше земного… — задумалась Инанна. — Но совсем немного. Ядерное оружие плонетцы применяли не слишком активно, а атомные электростанции оставили в прошлом за десятки лет до Судного Часа. В основном они использовали портативные синтезаторы энергии, работающие на холодном ядерном синтезе. Эти синтезаторы продавались у них так же свободно, как на Земле — батарейки для фонариков. Легкие, недорогие и совершенно безопасные. Поэтому радиации вам опасаться не стоит. Однако воздействие демонических эманаций в чем-то даже похуже радиации. Оно может быть совершенно непредсказуемым, но неизменно вредным.

— И как же нам от этого защищаться?

— Вы не пробудете там так долго, чтобы это стало критичным. Но на всякий случай я кое-что дам вам с собой. Пока оно с вами, вас не коснется никакая зараза.

Инанна протянула руку, и у нее в ладони появилась очень красивая брошь — с огромным бриллиантом в центре и шестнадцатью мелкими вокруг. Украшение ярко светилось — из драгоценных камней словно брызгали лучи восходящего солнца.

— Это же Сияющее Око! — потрясенно воскликнул Креол, с благоговением глядя на брошь. — Ты и в самом деле отдаешь его мне, Прекраснейшая?!

— Да. Но распорядитесь им правильно, друг мой.

— Это как?

— Сами поймете… надеюсь.

Глава 3

Креол вышел из машины и громко хлопнул дверцей. Лод Гвэйдеон же закрыл дверцу мягко и осторожно, хотя и с некоторой неприязнью. Паладин уже немного пообвык в земном транспорте, но ему по-прежнему не нравился запах бензина.

Ванесса встала рядом с этими двоими и умиленно улыбнулась, глядя на свой новенький автомобиль. Jeep Wrangler Unlimited цвета зеленый металлик. Великолепный внедорожник, идеально приспособленный для путешествий вдали от автострад. Инанна посоветовала приобрести что-нибудь подобное, намекнув, что дороги на Плонете оставляют желать лучшего.

Сначала Вон вообще прикидывала, где бы раздобыть вертолет. Но потом все же передумала — слишком много мороки. К тому же непонятно, кто им будет управлять.

В итоге было решено остановиться на джипе. Шестицилиндровый двигатель на бензиновом ходу, автоматическая трансмиссия на четыре передачи, бензобак на семьдесят литров, кожаные сиденья, убирающаяся крыша, кондиционер, система GPS, подушки безопасности, шесть аудиоколонок и куча других прелестей. Делает до ста восьмидесяти километров в час.

Конечно, бензоколонок на Плонете нет, зато есть две запасные канистры и архимаг, способный при необходимости превратить воду в бензин. Должно хватить.

— Куда мы приехали? — поинтересовался Креол, задирая голову.

— В торговый центр, — коротко ответила Ванесса. — Надеюсь, вы готовы к большому шопингу, мальчики?

— А что это такое? Какой-то священный ритуал?

— Для некоторых — да.

— Убивать кого-нибудь потребуется? — деловито спросил маг, вынимая нож.

— Очень надеюсь, что нет. Пошли.

Пройдя несколько шагов, Ванесса тихо попросила:

— И нож лучше все-таки убери.

Как и всякая нормальная женщина, Ванесса Ли любила шопинг. Гулять по торговому центру, рассматривать прилавки, беседовать с торговцами, примерять одежду, прицениваться ко всему подряд — это не приедается, это можно делать бесконечно. Совсем необязательно что-нибудь при этом покупать — удовольствие доставляет уже сам процесс.

Впрочем, сейчас Вон как раз собиралась купить очень много всего. Они отправляются в очередную экспедицию, и на этот раз к их услугам не будет летающего дома с кучей комнат, шкафов и домовым-дворецким. Да и мир предполагается не такой комфортный, как Каабар и Рари. Значит, готовиться нужно по-настоящему основательно.

В торговом центре «Харродз» нашлись товары на любой случай. В отделе туристического снаряжения Ванесса приобрела большую кемпинговую палатку, спальные принадлежности, переносной холодильник, карманную стиральную машину, герметичную посуду, походную аптечку, мази и репелленты, неоновые фонари, запасные лампы и батарейки, охотничьи спички, инструменты, удочки, ножи, пустые канистры, два эмалированных ведра, лопату, фотоаппарат, видеокамеру, компас, металлоискатель, магнитометр, гравиметр, счетчик Гейгера, аквалангистское снаряжение, резиновую лодку, дорожный игровой набор и еще кучу всевозможного добра. Она постоянно одергивала саму себя, напоминая, что багажник не бездонный, но все равно не могла удержаться.

Также Вон запаслась одеждой и обувью. За лода Гвэйдеона она не очень беспокоилась — у него есть всепогодные доспехи, — а вот Креола просто замучила, заставляя примерять все подряд. В обувном отделе маг обзавелся кожаными кроссовками, тяжелыми рифлеными ботинками, легкими мокасинами, резиновыми тапками, а также двумя парами сапог — кирзовыми и резиновыми болотными.

Ванесса старалась предусмотреть все ситуации.

Сама она оделась легко и неброско — темно-синяя футболка, джинсы, кроссовки. Инанна сказала, что на Плонете сейчас лето. Однако на всякий случай Ванесса взяла еще теплую куртку, свитер и дождевик. А также, само собой, несколько запасных маек и рубашек, двое штанов и шорты. Креол получил аналогичный комплект — и ученица заставила его примерить каждую деталь.

— Ученица, я тебе что, портновский манекен?! — в конце концов вышел из себя маг. — Не все ли равно, во что я одет?!

Куча покупок все росла. Пара панам. Зонты. Солнечные очки. Куча шерстяных носков. Портянки. Запасное нижнее белье. Разумеется, только натуральные ткани — никакой синтетики. Ванесса по опыту знала, насколько жарко бывает в синтетическом белье. Или, наоборот, холодно.

Немного подумав, Вон добавила еще и стильное розовое бикини. Вряд ли оно пригодится на Плонете, но все равно — пусть будет. Много места не займет.

Следующей остановкой стал продуктовый отдел. Ванесса сильно сомневалась, что на Плонете найдется хотя бы захудаленькая пиццерия. Судя по рассказу Инанны, с едой там довольно туго. Так что нужно захватить как можно больше — желательно на все время экспедиции. И запасаться в первую очередь стоит продуктами длительного хранения.

— Берите каждый по тележке — и за мной, — скомандовала девушка.

Прежде всего с полок посыпались консервы. Одну из трех тележек Ванесса нагрузила ими почти полностью. Тушеное мясо, рыба, овощи и фрукты, консервированные бобы и все в таком роде. Дальше в тележки потекли супы, пюре и каши быстрого приготовления, китайская лапша, сухари, печенье, галеты, хлеб длительного хранения, копченая колбаса, бастурма, окорок, сыр, конфеты, соль, перец, горчица, кетчуп, сахар, джем, растворимые соки и лимонады…

— Так, что же нам еще нужно?.. — задумалась Вон, когда очередная партия была загружена в багажник.

Губы Креола плотно сжались, на скулах заходили желваки. Чувствовалось, что он едва сдерживается, чтобы не взорваться гневной руганью. Да и лод Гвэйдеон выглядел невеселым.

— Вам надоело, да? — сжалилась над ними Ванесса.

— Это продолжается уже несколько часов, ученица, — процедил Креол. — Конечно, мне надоело! И я хочу есть!

— Не преувеличивай. Какие там несколько часов… хотя и правда. Может, в кафешке тогда посидите, а я сама закончу?

Креол подумал и милостиво кивнул.

В торговом центре нашелся огромный фуд-корт, совмещенный с интернет-кафе. Ванесса усадила архимага и паладина за свободный столик в углу, притащила им кучу сэндвичей и жареной картошки, взяла Креолу напрокат ноутбук и строго-настрого приказала никуда не лезть, ни к кому не приставать. Лоду Гвэйдеону — не светить доспехи и меч.

Сначала Ванесса вообще просила оставить оружие в машине, но паладин отказался наотрез.

А вот когда вчера его о том же самом попросила Инанна, лод Гвэйдеон бросил Белый Меч, как никчемную железку.

Но сегодня богини под рукой нет — упорхнула на свои Девять Небес. Пришлось с грехом пополам маскировать рыцарское вооружение, упаковывать меч в кожаный чехол и обливаться потом, когда какой-нибудь охранник провожал лода Гвэйдеона подозрительным взглядом.

Оставшись вдвоем, маг и паладин стали ждать возвращения Ванессы. Креол включил компьютер и принялся лазить по Интернету, а лод Гвэйдеон просто рассматривал людей и окружение. Он уже второй раз посещал Землю, успел привыкнуть к обстановке и вел себя совершенно спокойно.

Единственное, что его немного смущало, — массовик-затейник в кроличьем костюме. Это желтое чудовище с громадными зубищами бродило по залу и приставало к посетителям — особенно к родителям с детьми. Лод Гвэйдеон понимал, что это просто фигляр, одетый зверем, но когда тот нависал своей жуткой пастью над очередным мальчишкой, паладину невольно хотелось ринуться на помощь. За сорок лет походов и сражений у него выработался условный рефлекс — спасти человека, убить чудовище.

Чтобы отвлечься, лод Гвэйдеон решил перекусить. Сэндвич с тунцом, кусок сырного пирога и картошка фри не вызвали у него затруднений, а вот коробочка с соком поставила в тупик.

— Святой Креол, не знаешь ли ты, как следует использовать этот предмет? — обратился паладин за помощью.

— Берешь сбоку соломинку, вставляешь ее в дырочку и пьешь, — объяснил маг.

— О, теперь я понимаю… — аккуратно проделал эти манипуляции лод Гвэйдеон. — Это довольно просто. Мне следовало бы догадаться и самому.

— На самом деле это сложнее, чем кажется, — возразил Креол. — Я четыре раза облился, пока освоил эту технику. Да еще раб постоянно пытался украсть…

Вспомнив о Хубаксисе, Креол помрачнел. Маг никогда не признался бы даже самому себе, но он немного скучал по мелкому джинну. Хотя теперь не такому уж и мелкому — некоторое время назад Хубаксис прошел перерождение и стал взрослым, довольно крупным маридом. На Землю его не взяли, хотя он очень просился — битый час ныл, упрашивая хозяина не бросать своего верного раба.

Однако Инанна порекомендовала оставить Хубаксиса на Рари — и теперь Креол понимал почему. Джинны очень магические существа. Они вырабатывают огромное количество маны и еще большее — поглощают. При полном отсутствии манового фона джинн начнет слабеть, хиреть и увядать. Погибнуть не погибнет, но толку от такого джинна будет немного. На Плонете Хубаксис превратился бы в бесполезный балласт, едва способный передвигаться. Не в посох же его сажать.

Эти мысли напомнили Креолу, что на Плонете ему и самому придется колдовать очень экономно. Беречь каждый эон маны и не разбрасываться заклинаниями по пустякам.

Креол еще в глаза не видел Плонета, но он ему уже не нравился.

А еще сильнее Креолу не нравился Интернет. Его раздражало то, что он не видит аур собеседников и знать не знает, с кем имеет дело. Его раздражало то, что здесь его никто в грош не ставит — обращаются без малейшего почтения.

И особенно его раздражал способ общения. Текст Креол набирал ужасно медленно — не хватало практики. Порой он на несколько секунд зависал над клавиатурой, ища нужную букву.

— Ч-р-е-в-о… — медленно водил пальцем по клавишам маг. — Т-и-а-м… мэ… мэ… где «мэ»?! А, вот она…

Лод Гвэйдеон отхлебнул капучино и чинно вытер усы салфеткой. Он не понимал, чем занимается святой Креол, да его это и не интересовало. Паладин не видел никакой разницы между компьютером и магическими ритуалами — то и другое для непосвященного выглядит бессмысленно и странно.

— Э-н-ц-е-к-е… Зачем эти идиоты после каждого слова ставят по две скобки? — озадаченно произнес Креол, с трудом набирая текст.

— Может быть, какой-то народный обычай? — предположил лод Гвэйдеон. — Например, в королевстве Анахрог есть одно горное племя — они после каждой фразы щелкают себя по носу.

— Зачем? — не понял Креол.

— Народный обычай.

Креол наморщил лоб, пытаясь понять смысл такого обычая, но быстро сдался. Его всегда озадачивали варвары и их нелепые повадки.

— Должен сказать, здесь очень вкусное мороженое, — произнес лод Гвэйдеон, бережно выскребывая стаканчик. — И его так много! На Каабаре мороженое редко встретишь за пределами королевских дворцов, а здесь его ест каждый. Видимо, в этом благословенном мире очень много льда.

— Просто магических морозилен здесь больше, чем волос на голове, — проворчал Креол.

— Подобных тому белому шкафу, в котором вы храните еду? — вспомнил лод Гвэйдеон.

— Вроде того.

— Это весьма замечательное устройство, святой Креол. Жизнь в мире, где такие есть в каждом доме, должна быть очень удобна и приятна.

— А ты бы хотел тут жить?

— Я состою в Ордене Серебряных Рыцарей, святой Креол. Я рад жить везде, где могу прославлять имя Пречистой Девы.

— Здесь это можно, — пожал плечами Креол. — Только не очень громко.

Ванесса тем временем пыталась затолкать в багажник пару раскладных походных стульев. Ей пришло в голову, что сидеть на земле не очень-то приятно, и она купила три небольших стульчика. Один ей удалось впихнуть в багажник, а вот два остальных влезать отказались. Вернее, влезть-то они влезли, но задняя дверца после этого перестала закрываться. Ванесса набила багажное отделение плотнее, чем хомяк свою кладовку.

Вон призадумалась. В голову пришло два возможных варианта — занять часть кабины или отказаться от наименее нужных вещей. Причем первые в списке — как раз эти злосчастные стулья.

Конечно, завалить вещами еще и половину заднего сиденья довольно соблазнительно. Все равно останется много свободного пространства — в машине их будет только трое. Но в таком случае кому-то постоянно придется сидеть спереди. И нельзя будет прилечь на заднем сиденье — а Вон так любила подремать во время долгой поездки…

Сейчас она как-то упустила из виду, что, кроме нее, водить машину никто не умеет. Так что ей в любом случае постоянно придется быть за рулем.

— Простите, стульчики, — с сожалением вытащила их Ванесса. — Не судьба.

Стулья ничего не ответили. Хотя вид у них был грустный.

— Так, что же я еще не купила?.. — задумалась девушка. — Зубную пасту взяла, мыло взяла, шампунь взяла, салфетки взяла, зубочистки взяла, бумагу взяла, тампоны взяла, дезодорант взяла… все вроде бы?

Вон хотела быть уверенной, что не забыла ни единой мелочи. Будет очень неприятно неожиданно выяснить, что среди припасов не хватает соли или еще чего-то жизненно важного. Конечно, Плонет — не необитаемый мир, но условия там предполагаются не самые дружелюбные.

Зато Креол и в ус не дул по этому поводу. Он привык путешествовать налегке, имея при себе только магические принадлежности. Раньше таскал их в сумке через плечо, теперь — в многомерном кармане.

Сейчас маг как раз поставил на стол жаровню и чашу для варки зелий, а рядом положил магическую книгу. Не обращая внимания на окружающих, он зажег огонь и начал аккуратно сыпать в чашу черный порошок. Другая рука по-прежнему лежала на клавиатуре.

— Эхте гонан гонан… — бормотал Креол, не отрывая глаз от книжной страницы. — Ра энкителлу замах канкеду…

Закончив заклинание, маг выхватил из чаши горсть светящейся пыли и швырнул ее в экран ноутбука.

Ничего особенного не произошло. Пыль на мгновение повисла в воздухе, а потом бесследно испарилась. Креол торопливо написал несколько слов и жадно уставился на экран. Под написанным тут же появилась еще одна строчка — с тремя скобками в конце.

Прочитав ее, Креол задрожал от ярости. Его лицо исказилось, челюсти плотно сжались, кожа приобрела оттенок спелого баклажана.

— Что такое «нуб»? — выдавил из себя маг.

— Прости, святой Креол, мне это неведомо, — покачал головой лод Гвэйдеон.

Креол и не ждал ответа. Его внимание было полностью поглощено ноутбуком. Он сам не заметил, как начал писать значительно быстрее, чем раньше. Пальцы так и летали по клавишам, а лицо все сильнее чернело.

— Умри! — рявкнул Креол, сверля взглядом экран.

По-прежнему ничего не произошло. Колдовской гипноз не сработал на расстоянии. Креол ожесточенно перебирал свой арсенал и не находил в нем заклятий, способных причинить вред человеку по ту сторону экрана. Креол знал имя собеседника — но больше не знал о нем ничего.

И ничего не мог сделать.

Еще немного поэкспериментировав, Креол окончательно вышел из себя. Он резко вскочил, схватил ноутбук… и с силой шарахнул им об пол. Несчастный прибор жалобно хрустнул, но каким-то чудом уцелел. Глядя на все еще светящийся экран, Креол остервенело саданул по нему ногой.

— Так-то! — рявкнул маг, сотрясаясь от гнева.

Подобная выходка никак не могла остаться незамеченной. К Креолу повернулись все присутствующие. Какая-то мамаша схватила в охапку детей и заспешила к выходу. Скучавший до того момента охранник широким шагом пошел разбираться, на ходу окликая напарника.

— В чем дело, что случилось? — требовательно спросил он, подходя вплотную.

— Он назвал меня содомитом!!! — прорычал Креол, бешено вращая глазами.

— Кем-кем? — не понял охранник.

— Мужеложцем, добрый стражник, — объяснил невозмутимый лод Гвэйдеон.

— Кто назвал?.. А, понял… — сообразил охранник, глядя на дымящийся ноутбук. — Ну и что тут такого? Это ж Интернет. Там и не так назвать могут.

— Молчать! — рявкнул маг. — Пошел вон отсюда!

— Что ты сейчас сказал? — прищурился охранник, хватая Креола за плечо. — Ты это меня послал? Это ты сейчас со мной пойдешь! И объяснишь…

Креол недоверчиво взглянул на ладонь назойливого стражника. Тот и в самом деле сжимал его, Верховного Мага Шумера, плечо. Более того — он повысил на него голос. И вдобавок что-то требовал.

— Мир тебе, лекарство от стресса, — нехорошо улыбнулся Креол, с хрустом прищелкивая пальцами.

Его рука вспыхнула синим огнем. Охранник страшно закричал и отлетел назад, словно пораженный молнией. Он с силой впечатался в стену всем туловищем и безмолвно осел на пол. Голова опустилась на грудь, глаза закрылись.

Напарник изувеченного издал сдавленный звук, мгновенным движением выхватил пистолет и без раздумий выстрелил. Креол сверкнул глазами — и пуля остановилась в полуметре от цели.

Охранник сглотнул, глядя на висящую в воздухе пулю, и вновь спустил курок — на сей раз неуверенно, чувствуя дрожь в руке.

Вторую пулю Креол уже не стал останавливать. Он демонстративно принял ее на грудь, позволив разрушить одну из Личных Защит. Взгляд мага стал каким-то довольным, оценивающим. Креол поискал глазами рядом с собой, скомкал в кулаке пустой стакан из-под газировки и легонько кинул его в охранника.

Комкая стакан, маг одновременно применил на нем заклятие Медленного Взрыва. Эти чары наполняют искомый предмет бушующим пламенем и заставляют разлететься вдребезги, словно взорвавшись изнутри. Нечто вроде магической гранаты — зачаровываешь, бросаешь, убиваешь.

К сожалению, Креол недокинул. Ему не так уж часто доводилось бросать что-либо в цель, поэтому он неверно рассчитал силы. Стакан упал и взорвался, не долетев до охранника пары метров, — несчастный отшатнулся, обожженный огнем, налетел на перила и выронил пистолет. Тот улетел куда-то вниз.

Взрыв стал последней каплей. Ошеломленные, перепуганные посетители с воплями бросились к выходам.

— Бомба!.. Бомба-а-а-а-а!!! — разнеслось по этажу.

— А-а-а-а-а-а!!! — истошно завопил охранник, одним прыжком перемахивая через перила — прямо на эскалатор.

— Стой!.. — дернулся следом Креол, но тут же передумал. — Хотя ладно, Кингу с ним… Их тут много еще…

— Мне кажется, было излишним так поступать с ними, — осторожно произнес лод Гвэйдеон, вставая из-за стола. — Это ведь не прислужники Близнеца, а ни в чем не повинные люди…

— Ни в чем не повинных людей не бывает, — проворчал маг. — Разве что грудные младенцы, да и то я не уверен.

— Я с этим не согласен, но пусть будет по твоему слову, святой Креол. Но что нам теперь делать? В этом дворце торговли уже поднялась тревога — скоро стражники здесь будут во множестве.

— Я убью их всех, — пожал плечами Креол. — Думаю, минут за пять управлюсь.

— Мой меч всегда поддержит тебя. Но я не уверен, что леди Ванесса это одобрит.

— Ах да… — помрачнел маг. — Она никогда не позволяет мне развлекаться… и почему я это терплю?

А Ванесса тем временем в шоке смотрела на бегущих к выходу людей. Ей даже не нужно было спрашивать, что тут происходит, — она поняла все мгновенно.

Разумеется, ее личный маг не преминул устроить большой бадабум.

Вон невольно скрипнула зубами. Она бросила набитый пакет и кинулась к выходу, на ходу доставая сотовый. Первое, что она сделала, прибыв на Землю в этот раз, — купила четыре таких, по одному на каждого. Один маршал Хобокен увез на Рари, но маг и паладин по-прежнему должны таскать свои в карманах.

Однако трубку никто не брал. Креол то ли был занят, то ли умудрился потерять телефон. Ванесса прождала ответа три ужасно длинных минуты, чертыхнулась и набрала лода Гвэйдеона.

— Надеюсь, хоть этот ответит… — пробормотала девушка.

Паладин тоже довольно долго не отвечал, но в конце концов в трубке послышался его мягкий баритон:

— Да хранит вас Пречистая Дева, леди Ванесса.

— И тебя да хранит… тьфу, какого черта?! Вы там что, совсем с ума посходили?! Почему трубку не берете?!

— Простите мое невежество, леди Ванесса, — я не сразу сообразил, что это звенит у меня в кармане. Эти колдовские коробочки внове для меня…

— Да-да-да, хорошо! — нетерпеливо перебила его девушка. — А Креол какого черта не отвечал?! Дай мне его!

В трубке послышался шорох, шуршание, невнятные голоса, а потом раздалось подозрительное:

— Кто здесь?

— Твоя невеста, недоумок! — проорала Ванесса. — Какого черта ты не берешь трубку?!

Креол замолчал. Ванесса устало закатила глаза и уже хотела сказать, что это неважно, но тут маг ответил:

— Извини. Я положил этот магический переговорник в многомерный карман. Оттуда звуки не пробиваются.

— Это что, я в другое измерение звонила? — озадаченно молвила Вон. — А почему тогда сигнал проходил? В другие миры же не проходит…

— Пространственные складки устроены не так. Это то же самое измерение, только свернутое. Если…

— Потом! — перебила его Ванесса. — Лекции потом! Вы какого черта там натворили?! Четвертое июля решили от скуки организовать или что?!

— Я ничего не делал, — угрюмо ответил Креол. — Вини того ублюдка, который меня разозлил.

— Как он тебя разозлил?! Хотя ладно, не отвечай, я даже представлять это боюсь… Быстро выбирайтесь оттуда и двигайте свои задницы на парковку, слышишь?! Быстро! Тут уже… черт, копы…

Воздух наполнился воем полицейских сирен. Машин подъехало сразу четыре — и бобби, из них высыпавшие, выглядели очень недовольными. Ванесса тоскливо застонала, прыгая за руль джипа. Она понимала, что долго ждать полицию не придется, но все же не думала, что ее лондонские коллеги окажутся настолько проворными.

— Быстро вниз! — крикнула в телефон Вон, бросая его на соседнее сиденье.

Креол еще пару секунд недоуменно моргал, слушая гудки в трубке. Разговаривать по телефону ему доводилось всего ничего, и он до сих пор плохо понимал, как работает эта загадочная штука. Но в конце концов маг все же сообразил, что разговор окончен.

— Что сказала леди Ванесса? — поинтересовался лод Гвэйдеон, откусывая кусок найденной пиццы. После массового побега посетителей на фуд-корте воцарилась тишина, а на столах осталась уйма недоеденного фастфуда.

— Пошли, — вместо ответа махнул рукой Креол. — Уходим.

И тут совсем рядом разбилось окно. Маг и паладин озадаченно переглянулись и уставились на предмет, влетевший в зал. Небольшой, вроде бы безобидный, но очень нехорошо дымящийся…

Уроженец древнего Шумера и пришелец из другого измерения понятия не имели, что это за штука — дымовая граната. Но ее внешний вид им очень не понравился.

Из коридора послышался топот — все выходы уже перекрыты. Креол воздел руки к потолку — боги видят, он хотел просто спокойно уйти. Но ему этого не позволяют — кто же им виноват? Встать на пути архимага — верный способ самоубийства.

Резким взмахом Креол накрыл гранату Внутренним Коконом. Но тут в окно влетела другая — а потом и еще две разом. Во все стороны хлынули клубы едкого черного дыма.

Маг зло оскалился, накладывая на себя Воздушный Доспех. Лод Гвэйдеон привычным жестом смочил платок водой из походной фляги, плотно приложил его клипу и опустил шлем, создавая некое подобие противогаза.

Уже не обращая внимания на дым, Креол подошел к разбитому окну. Снаружи собралось немало народу. Служба безопасности сообщила о террористическом акте в торговом центре — и полиция отреагировала с завидной быстротой.

— НЕ ДВИГАТЬСЯ! — проревели в мегафон. — ОСТАВАЙТЕСЬ НА МЕСТЕ И НЕ ОКАЗЫВАЙТЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ! ОГОНЬ БУДЕТ ОТКРЫТ БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ! Я ПОВТОРЯЮ — БЕЗ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ!

— Чего?.. — нахмурился Креол.

— Мне кажется, они собираются стрелять, святой Креол, — приглушенно произнес паладин из-под платка.

— В кого — в меня?.. — все еще не верил в такую наглость маг. — Они что, не понимают, кто я такой?..

Лод Гвэйдеон пожал плечами, ожидая распоряжений. Креол вздохнул, глядя на вооруженных людей внизу. До чего же неудобно иметь дело с невежественными варварами. В родном Шумере все склоняли головы при одном его виде. Даже император, относился к Верховному Магу с великим почтением.

— Кого мне надо убить, чтобы они поняли, кто я есть? — задумчиво произнес Креол. — Наверное, всех…

Он поднял руку и повертел пальцами. На кончиках ногтей зажглись багровые огоньки.

— НЕ ДВИГАТЬСЯ!.. — вновь заговорил мегафон.

— Да я и не двигаюсь, — вяло ответил Креол, сгибая запястье.

С ладони сорвалось Огненное Копье. Мощный столб пламени ударил в полицейскую машину, пронизав ее насквозь и вызвав нешуточной силы взрыв. Стоящие рядом люди разлетелись, как кегли, в толпе раздались панические крики.

— Да у них базука!.. — выпалил какой-то ротозей.

— Слепой? Это огнемет! — не согласился другой.

— Ого-о-о-онь!.. — скомандовал полицейский капитан, бросая мегафон и хватая рацию. — Вторая команда, пошли!..

В Креола ударил шквал пуль, но все они бесславно отлетели от выставленного Стального Щита. Маг радостно улыбнулся. Настроение понемногу начало улучшаться.

— Знаешь, а я ведь запомнил имя того ублюдка, — злорадно произнес маг.

— Какого ублюдка? — поинтересовался лод Гвэйдеон.

— Который назвал меня содомитом. Я запомнил его имя!

— И как же его зовут?

— Мегатрон Девяносто Второй! Я его обязательно найду и убью!

— Лежать, не двигаться!!! — заорали сзади. — Руки за голову!!!

В зал с топотом ворвался отряд в противогазах. При виде всего двух невооруженных человек они слегка замялись — ожидалось, что здесь будет толпа террористов с автоматами и бомбами. Лод Гвэйдеон с его мечом только добавил недоумения.

— Руки за голову! — рявкнул пожилой сержант, целясь в Креола. — Два раза не повторяю!

Паладин покрепче сжал рукоять Белого Меча, приготовившись отбивать пули. Божественный кереф уже не единожды доказывал свою надежность в подобных ситуациях.

Креол крутанул кистью, выхватывая из пространственной складки посох. Выглядело это так, словно он достал его прямо из воздуха. Бойцы в противогазах невольно вздрогнули, видя такой фокус.

— Пошли вон, — холодно приказал Креол, беря посох наперевес.

— Огонь!!! — взревел сержант.

Креола вновь накрыл град пуль. Стальной Щит чуть заметно замерцал, принимая их на себя. Маг дернул плечами и сухо произнес:

— Это не огонь. Это свинец.

Полоса черного обсидиана в его руках ожила, изогнулась, подобно змее, и… плюнула огненной струей! Бушующий поток мгновенно расширился, хлынул с неистовой силой, словно извергся вулкан.

— Вот это — огонь! — громогласно объявил Креол.

Из ревущего пламени донеслись дикие крики, вопли — обожженные, опаленные полицейские в ужасе бежали прочь, спасаясь от психопата с огнеметом. Кажется, кто-то упал ничком и остался лежать.

Лод Гвэйдеон глухо закашлялся. В отличие от Креола, его защищала от дыма не магия, а всего лишь шлем и мокрый платок.

Даже под угрозой смерти паладин не проронил бы слова жалобы, но маг все понял и сам.

— Здесь слишком много дыма, — недовольно произнес он, выбрасывая руку в сторону.

Звуковой Резонанс с гудением ударил в окна, разбивая их в осколочки и выламывая изрядный кусок рамы. Креол посмотрел на зияющее отверстие и коротко приказал:

— Прыгай.

— Повинуюсь, — спокойно шагнул в пустоту паладин. — Пречистая Дева, дай мне сил!

Лод Гвэйдеон приземлился на ноги, растрескав асфальт, и молниеносно крутанулся вокруг своей оси. Белый Меч описал сверкающую дугу, в нем отразились солнечные лучи, ослепив ближайших полицейских. Паладин буквально замелькал в воздухе — шаг влево, шаг вправо, шаг вперед, шаг назад, — крутя мечом, словно мельничными крыльями.

Он легко мог перебить всех присутствующих, пока те не опомнились от шока, но этого святой Креол не приказывал.

Сам же лод Гвэйдеон очень не любил пачкать меч в крови простых людей, что не якшаются с Близнецом. Даже дорожных разбойников и членов «Закона» каабарские паладины гоняли, распугивали, сдавали местным властям, но почти никогда не убивали.

— В сторону! — донеслось сверху.

Лод Гвэйдеон метнулся влево, а на его место спланировал парящий маг. Еще толком не приземлившись, Креол швырнул в толпу Воздушный Шар — ком магически сжатого воздуха. Во все стороны хлынули волны холодного ветра — люди разлетелись, раскатились, не в силах удержаться на ногах. Послышались множественные крики и стоны.

Сразу же после этого Креол шарахнул Огненной Волной, захлестывая бушующим жаром сразу пять машин. Раздалось четыре взрыва, кверху поднялись дымные облака.

Пятая машина каким-то чудом уцелела.

— Ах-ха-ха-ха-ха!!! — торжествующе расхохотался маг, сложив руки на груди. — Ах-ха-ха-ха!!!

Неизвестно, что бы он сделал дальше. Противников у него уже не осталось — все уцелевшие спешили ретироваться. Вероятно, Креол швырнул бы еще пару-тройку заклинаний массового поражения — просто так, развлечения ради. В его жизни всегда была минутка-другая для кровавой бойни.

Но тут рядом взвизгнули колеса джипа. Из окна высунулась разъяренная китаянка с повязкой на глазу.

— Ты псих, да?! — зарычала Ванесса, глядя на побоище округлившимся глазом. — Ты чертов гребаный псих!!! Я оставила тебя на пятнадцать гребаных минут — а ты тут одиннадцатое сентября устроил!!!

— Да, я неплохо провел время, — невозмутимо ответил Креол. — А у тебя как дела?

— Быстро в машину, оба! — сквозь зубы процедила девушка.

Она едва сдерживалась, чтобы не залепить Креолу пощечину. Этот его шумерский темперамент постоянно устраивал ей веселую жизнь, но до такого прежде не докатывался. Ванесса изо всех сил старалась не думать о размерах причиненного ущерба и количестве пострадавших. Трупов она пока не заметила… и со страшной силой скрещивала пальцы, молясь, чтобы их не оказалось.

Хотя шанс этого ужасающе мал.

Конечно, оставаться и объясняться с полицией Вон не собиралась. Подобное будет очень непросто объяснить. Оправдаться не получится. Даже Конрад вряд ли сумеет замять такой крупный скандал.

Значит, надо драпать — и как можно быстрее.

Мысли неслись в голове Ванессы, а джип несся по лондонской улице. Креол и лод Гвэйдеон сидели притихшие на заднем сиденье — похоже, даже до мага начало доходить, что он натворил.

— Ты просто ходячее стихийное бедствие, — уже спокойнее произнесла Вон, не отрывая взгляда от зеркала заднего обзора. — Хотя я тоже виновата. Нельзя было оставлять тебя без присмотра.

— Я Креол Разрушитель, Верховный Маг Шумера и первый в Совете Двенадцати Серой Земли, — мрачно проворчал маг. — Я не собираюсь отчитываться в своих действиях ни перед кем.

— А я Ванесса Ли, твоя ученица и четвертая в Совете Двенадцати. И еще я твоя невеста. Поэтому передо мной ты отчитываться будешь. Понял?

— Ученица, не переходи грань, — недобро прищурился Креол. — Ты слишком много себе позволяешь.

— Не слишком много. А ровно столько, сколько нужно… о черт!..

Позади какое-то время было тихо — но полицейские быстро опомнились и ринулись в погоню. Не прошло и пары минут, как они уверенно сели террористам на хвост… те из них, кто уцелел. Креол уничтожил часть машин, но некоторые все же пережили атаки.

И лондонские служители правопорядка не собирались оставлять проклятых бомбистов безнаказанными.

— Вот что ты собираешься с этим делать?! — взвыла Ванесса, с тоской слушая полицейские сирены.

— Убить всех, — деловито предложил Креол. — Открой окно, я обрушу пару домов.

— Исключено.

— Тогда и не жалуйся.

Ванесса вцепилась в руль так, словно хотела порвать его в клочья. В голове зудела одна мысль — надо оторваться. Надо срочно оторваться.

Но попробуй-ка оторвись! Вон не переставая сигналила, пролетала меж автомобилей, едва не задевая их боками, не реагировала на дорожные знаки и сигналы светофора, дважды чуть не сбила пешехода — но оторваться все равно никак не получалось.

А еще это чертово левостороннее движение! Ванесса невольно порывалась уйти на встречную полосу — ехать слева было непривычно и неуютно. Все у этих англичан не как у людей — машины водят неправильно, разговаривают с дурацким акцентом, мужчины носят юбки… хотя нет, это у шотландцев.

И вообще, Ванесса не привыкла удирать от полиции. Она всю жизнь была на другой стороне — на той, которая догоняет, завывая сиреной. А что теперь?

Как низко она пала…

— Может, я хотя бы стену поставлю? — чуточку заискивающе предложил Креол. — Они все в нее врежутся… и будет взрыв. Большой и красивый.

— Не беси меня! — простонала Ванесса. — Зачем ты меня бесишь, когда я за рулем?!

— Мое дело — предложить, — пожал плечами маг.

Сзади раздался хлопок выстрела. Ванесса сразу поняла, что копы палят по колесам. Вон, в зеркале виден стрелок — высунулся из окна передней машины аж до пояса… и язык тоже высунул. От усердия, что ли?

В первый раз стрелок промахнулся. Пуля чиркнула по асфальту.

Во второй раз он тоже промахнулся. Пуля оцарапала правое крыло.

— Открывай портал! — скомандовала девушка. — Сваливаем!

В другое время она бы ни за что не позволила Креолу распахивать дыру между мирами у всех на глазах. На улице полно народу — и каждый пялится на погоню. Если сейчас здесь откроются врата на Плонет… но другого выхода просто нет!

— На такой скорости не могу, — равнодушно ответил Креол.

— Что?! Как так это то есть?! — от волнения начала путать слова Вон.

— Слишком быстро едем. Пока я буду открывать, мы уже проедем дальше точки открытия. В итоге мы останемся здесь, а вот те, что нас догоняют, как раз в портал и влетят… слушай, а хорошая мысль!

— Исключено! — взвыла Вон. — Я сейчас немного приторможу! Ты как-нибудь замедли… черт!!!

Третья пуля полицейского стрелка таки угодила в покрышку. Ванесса с силой вдарила по тормозам, машину занесло, резко крутануло влево. Маг и паладин боднули лбами передние сиденья. Ванессу тоже крепко тряхнуло — хорошо, что она не забыла пристегнуться.

— Вот теперь открывай! — крикнула она, болезненно морщась. — И побыстрее!

Вслед за остановившимся джипом затормозили полицейские машины. Изо всех дверей высыпали бобби с пушками. На захват они пошли медленно, осторожно, с опаской глядя на задерживаемых. Пальцы замерли на спусковых крючках — одно подозрительное движение, и будет открыт огонь.

Креол торопливо сыпанул на Камень Врат магический порошок, поджег его и забормотал заклинание. Вон отчаянно переводила взгляд с него на подкрадывающихся полицейских. Осторожничают ребята — и их нетрудно понять. Ванесса и сама бы на их месте осторожничала.

— Откройся, Портал! — воскликнул маг, держа Камень Врат в раскрытой ладони.

Полицейские замерли с вытаращенными глазами — перед джипом развернулась огромная светящаяся арка. Куда меньшего размера, чем то бывало с коцебу — портал Камня Врат подстраивается под мага и его транспорт.

Не дожидаясь, пока полицейские опомнятся, Ванесса утопила педаль в пол. Джип жалобно взвизгнул спущенным колесом и кое-как захромал к порталу.

— Во имя Мардука, мы покидаем этот мир! — пафосно провозгласил Креол.

— А вот без этого ты никак не можешь, да? — проворчала Ванесса, глядя на бампер, исчезающий в светящейся арке.

— Могу, но не хочу, — ответил Креол, глядя на исчезающую в ослепительном свете Ванессу.

— Матерь божья, да что же это за дьявольщина?.. — прошептал капрал лондонской полиции Бэнкс, глядя на уезжающий в другой мир джип.

Через несколько секунд портал вспыхнул последний раз и закрылся.

Улицу охватило какое-то оцепенение. Машины не двигались, прохожие замерли как вкопанные. Все смотрели на то место, где только что исчез автомобиль с тремя людьми. На то место, где только что светилось… что это, черт возьми, было такое?

Студент первого курса Лондонского университета Кэй Коэн зачарованно уставился на экранчик своего мобильного. Он успел нажать на запись и уже предвкушал фурор, который этот ролик произведет на ютубе.

— Прошу прощения, но это я конфискую, — мягко произнесли сзади.

Мужчина с совершенно незапоминающимся лицом ловко выхватил телефон и спрятал его в карман.

— Эй, это мое! — воскликнул Коэн.

— Больше нет. Не кричите, пожалуйста, вы получите компенсацию, — вежливо попросил Конрад.

Уже не обращая внимания на возмущающегося студента, агент кисло осмотрел место происшествия. Что и говорить, господин чародей подложил ему немалую свинью. Опять придется разгребать за другими. И ему еще очень повезет, если не окажется других видеозаписей — в наше-то время, когда мобильник есть чуть ли не у каждого…

— Стирателя на Найтсбридж, — коротко приказал Конрад в телефон. — И как можно быстрее.

Глава 4

Каабар в свое время встретил пришельцев с Земли чистым воздухом и зеленой травой. Рари — проливным дождем и раскисшей почвой.

Плонет поприветствовал их удушающей жарой и бескрайними сугробами.

Ванесса остановила машину сразу же, едва портал остался за спиной. Через несколько секунд он захлопнулся, предоставив возможность спокойно оглядеться.

В том месте, где высадился джип из другого мира, царила гробовая тишина. Куда ни глянь — ни единого живого существа, ни одного дерева или строения. Унылая снежная равнина… посреди жаркого лета. В воздухе висит какое-то марево или дымка, из-за горизонта выползает местное солнце. Раннее утро.

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон сидели молча почти целую минуту. Почему-то никому не хотелось выбираться наружу. Здесь, внутри земного автомобиля, они словно все еще оставались на Земле.

— Душновато что-то… — вяло произнесла Ванесса, включая кондиционер.

Посидев еще немного, она неохотно открыла дверцу и ступила на землю нового мира.

— Крохотный шаг для человека, но огромный скачок… кха!.. кха!.. кхэ-кхэ!.. — неистово закашлялась Вон, не закончив фразы.

— Что случилось? — с беспокойством перегнулся через сиденье Креол.

Сам он выходить из машины явно не собирался.

Ванесса плюхнулась обратно на сиденье и потянулась к бутылочке с минералкой, которую всегда держала в кармане на дверце. Сделав несколько глотков, девушка вновь покинула машину.

Рот она теперь держала закрытым.

Плонетский воздух оказался весьма неприятной штукой. Во-первых, сухой и горячий, как в невадской пустыне. Во-вторых, довольно скверно пахнущий — словно неподалеку притаилось что-то подгнившее. И, в-третьих, он просто кишел какими-то хлопьями — на ощупь и вкус как тополиный пух, только стеклянистый, почти невидимый.

Впрочем, Ванесса сразу же забыла об этой гадости в воздухе. ее внимание привлекло то, что под ногами. Очень-очень странное вещество, покрывающее все видимое пространство. До самого горизонта только эта грязно-белая рассыпчатая субстанция.

Хотя не такая уж и рассыпчатая. Ванесса осторожно коснулась ее пальцем, удостоверилась, что ничего плохого не происходит, и загребла целую горсть. Это загадочное нечто в ее руке сначала действительно было рассыпчатым, но быстро стало пружинящим и гелеобразным, потом сухим и шершавым, как вата, а затем начало липнуть к пальцам, точно густая слизь. Ванесса невольно сжала ладонь — и вещество тут же собралось в плотный комок. Но стоило ладони разжаться, как оно рассыпалось вдребезги и растеклось меж пальцев сухими каплями.

— Что это такое? — поинтересовался Креол, стоящий рядом и с любопытством наблюдающий за манипуляциями своей ученицы. — Снег?

— Что-то сомневаюсь…

Да уж, чем-чем, а снегом это было вряд ли. Хотя бы потому, что снег не бывает горячим. Странная субстанция не обжигала пальцев, но тепло от нее исходило ощутимое — по Цельсию градусов сорок, не меньше.

— Быть может, это и есть та самая сконь, о которой говорила Пречистая Дева? — предположил лод Гвэйдеон.

— Наверное… И в воздухе тоже она, наверное…

Убедившись, что воздух пригоден для дыхания, а опасностей в пределах видимости нет, трое пришельцев занялись неотложными делами. Ванесса принялась копаться в багажнике. Креол уселся в позу лотоса и занялся изучением эфирных возмущений. А лод Гвэйдеон пошел кругами вокруг джипа, пристально рассматривая почву, ища какие-нибудь следы.

Впрочем, собственно почвы ему удалось отыскать совсем немного. Сконь покрывает все толстым ковром. Где-то слой относительно тонок, где-то высятся настоящие сугробы, но земли… нет, земли не видно совсем.

Нет и растительности. Ни деревьев, ни кустарника, ни хотя бы травы. Лод Гвэйдеон печально покачал головой, глядя на эту безжизненную сконевую пустошь.

Взгляд Креола тоже стремительно скучнел. Он просеивал окружающий эфир сквозь мелкое сито и не находил ни единого ускоренного потока. Нигде. Ни в воздухе, ни в земле, ни в воде… хотя воды вокруг пока что не видно, но и там наверняка пусто. Солнечный свет тоже ничего с собой не приносит.

В магическом смысле окружающее пространство является абсолютным вакуумом.

— Здесь действительно совсем нет маны! — пораженно воскликнул Креол, разминая в пальцах комочек скони. — Какой ужас. Кто бы мог подумать, что такие миры бывают?

— Значит, магов тут быть не может? — отозвалась Ванесса, доставая из багажника одну из сумок.

— Могут. Собственная-то мана никуда не девается — здесь нет только внешних источников. Но возможности у местных магов должны быть гораздо беднее. Если бы я родился в таком мире, то выше подмастерья бы не поднялся.

Ванесса сочувственно кивнула, включая счетчик Гейгера. Мановый фон — это проблема Креола, ему с ней и разбираться. Его ученицу куда больше беспокоит фон радиационный. Все-таки этот мир пережил катаклизм планетарного масштаба.

Побродив вокруг джипа с дозиметром, Ванесса успокоилась. Прибор потрескивал немного чаще, чем на Земле, но индикатор все время горел зеленый. Зловещий красный так ни разу и не вспыхнул.

Значит, по крайней мере эту зону можно считать безопасной.

— Ну что ж, тут Инанна не соврала… — неохотно признала девушка. — Уровень радиации выше нормы, но приемлемый. Хотя таблетки все же лучше принять… На всякий случай.

— Уровень чего?.. — не расслышал Креол.

— Радиации. Ты знаешь, что такое радиация?

— Нет.

— А что такое лучевая болезнь, ты знаешь?

— Нет.

— А вылечить ты меня сможешь, если я ее вдруг подхвачу?

— Нет.

— Как хорошо, что у меня есть архимаг… — саркастично хмыкнула Ванесса.

— Конечно, хорошо, — не понял иронии Креол. — Тебе несказанно повезло, что ты попала в ученицы именно ко мне.

— Да-да, я ужасно счастлива. А теперь помоги мне вытащить запаску.

— Что вытащить? — переспросил маг.

— Запасное колесо. Надо сменить покрышку.

— Зачем?

— Слушай, ну не задавай глупых вопросов, — поморщилась Вон. — Просто помоги. Лод Гвэйдеон, вы тоже помогите!

Паладин успел отойти довольно далеко. Внимательно исследуя почву, он таки отыскал первые признаки растительности. Несколько жалких травинок, кое-где пробивающихся сквозь толщу скони.

Почему-то синего цвета.

Лод Гвэйдеон попытался сорвать образец, но у него ничего не вышло. Стоило ему приблизить руку, как травинки втягивались под землю. Делали они это так молниеносно, что даже паладин с его феноменальной реакцией не успевал их поймать.

— Удивительное дело, святой Креол, — задумчиво произнес лод Гвэйдеон, помогая вытащить запасное колесо. — Трава от меня убегает.

— Помню, мы как-то взяли одного драгдилера — он жаловался на то же самое… — хмыкнула Ванесса. — Так, ставьте это здесь и давайте сюда домкрат.

Под руководством Вон маг и паладин заменили колесо. Простреленную шину было решено оставить прямо тут. Ванесса и без того изрядно намучилась, вынимая из багажника большую часть вещей — запаска лежала в самом низу. Кто же мог знать, что она понадобится так скоро?

— Теперь внимание — вопрос дня, — произнесла Вон, когда весь скарб вернулся в багажник. — В какую сторону ехать?

Креол облокотился на капот и задумчиво посмотрел вдаль. Пейзаж во всех направлениях одинаковый — унылая сконевая равнина. Горизонт виден плохо — из-за обилия в воздухе стеклянистого сконевого «пуха» все размывается. Словно глядишь сквозь аквариум с мутной водой.

— Я полагаю, нам следует отыскать тех ветеранов, о которых говорила Пречистая Дева, леди Ванесса, — предположил лод Гвэйдеон.

— Это-то я знаю. Но где конкретно их искать? Планеты — они все-таки большие. Очень.

— Эта довольно маленькая, — возразил Креол. — Тут всего один материк.

— Ну да, по сравнению с Землей суши тут маловато… Но целый материк — это все равно много. Инанна не могла как-то поконкретнее обозначить задачу?

— Это не в ее стиле.

— Да, я уже поняла, — вздохнула Ванесса.

— Если проехать немного в том направлении, мы выберемся на дорогу, леди Ванесса, — сообщил лод Гвэйдеон.

— На дорогу? — усомнилась Вон, глядя в бинокль. — Что-то я не вижу там никакой дороги…

— Ее не так просто различить, но она там есть… или, вернее сказать, была там раньше. Слой скони там тоньше, чем в других местах, а под ним твердое покрытие. Очень плохое, конечно…

— Ну еще бы, столько лет прошло… Так, команда, по местам!

Передвигаться по Плонету оказалось ужасно неудобно. Даже могучий внедорожник едва полз по этому жуткому месиву. Ванесса ехала очень медленно и осторожно, но джип все равно сотрясало и подбрасывало — под мягкой сконью таилось множество камней, ухабов, рытвин.

Да и сама сконь представляла немалую проблему — местами она лежала настоящими сугробами. Эти сугробы охватывали колеса со всех сторон, заключали в вязкие объятия, лезли во все щели и отверстия. Джип продирался с таким трудом, словно ехал сквозь сахарную вату.

Только выбравшись на дорогу, найденную лодом Гвэйдеоном, девушка вздохнула посвободнее. Здесь сконевый слой и в самом деле оказался довольно тонким — ехать сразу стало легче.

Правда, ненамного. На родной Земле Вон не встречала таких кошмарных дорог даже в китайской глуши. За минувшую сотню лет покрытие пришло в полную негодность — да и вообще оно было каким-то халтурным. Совсем не похоже на асфальт, бетон или еще что-нибудь цивилизованное.

— Ладно, на дорогу мы выехали, — констатировала Ванесса, сбрасывая скорость. — Куда дальше?

— Как это куда? — удивился Креол. — По дороге. Дороги обычно куда-то ведут — если по ним ехать, то куда-нибудь обязательно приедешь. Доберемся до… чего-нибудь, а там уже сориентируемся.

— Так вот она какая — мудрость древних цивилизаций… — закатила глаза Ванесса.

Впрочем, других предложений у нее все равно не было. Пару секунд поколебавшись между двумя направлениями, она повела джип на север.

— Единственное, на что я надеюсь, — что все эти ветераны сидят где-нибудь в одном месте, — пробормотала Вон. — И будет просто здорово, если это место видно издалека и всем хорошо известно. Иначе мы тут до пробуждения Ктулху провожжаемся…

Джип ехал медленно, размеренно. Кондиционер работал на полную мощность — открывать окна никто и не думал. Ванесса включила было радио, но ни единой станции поймать не удалось. Если когда-то в этом мире и были свои диджеи, Судного Часа они не пережили.

Креол достал из пространственной складки посох и принялся вглядываться в обсидиановую сферу. Переливающаяся черная поверхность озарилась внутренним светом, в ней стали со страшной скоростью проноситься изображения, рисунки. Маг глядел на панораму Плонета с высоты птичьего полета. Глядел — и не видел ничего сколько-нибудь занимательного. С тем же успехом он мог бы рассматривать грязь под ногами.

Постепенно пейзаж за окнами начал меняться. Стало видно, что кое-какая жизнь на Плонете все-таки осталась. Сначала вдоль дороги потянулись заросли подсолнухов… очень больших подсолнухов. Раз этак в десять крупнее земных. Облепленные сконью стебли больше напоминали древесные стволы. Ванесса невольно задалась вопросом, какие же там должны быть семечки.

А семечки там точно есть. В огромных черных чашах, окаймленных желтыми лепестками, копошится множество мелких зверьков. Когда один из них спустился по стеблю пониже, стало видно, что это не какие-нибудь белки или мартышки, а… рыбы. Самые настоящие рыбы. Только с длиннющими цепкими плавниками и совершенно не собирающиеся задыхаться. Да и звуки, которые они издавали, больше напоминали воробьиное чириканье, чем рыбье ничего.

— Я просто обязана это сфотографировать! — воскликнула Ванесса, выбираясь наружу. — Рыбки, скажите «сы-ы-ыр»!..

— Скажите сы-ы-ыр! — отчетливо пискнула ближайшая рыба.

— Ох ты ж!.. — отшатнулась Вон, чуть не уронив фотоаппарат.

— Ох ты ж! Ох ты ж! — затараторила рыба, поглядывая на девушку то одним, то другим глазом.

— Забавно… — с интересом произнесла Ванесса.

— Забавно! Забавно!

Стало очевидным, что эти древесные рыбы — великолепные звукоподражатели. Земные попугаи по сравнению с ними — жалкие дилетанты.

Неясно только, водились ли на Плонете гигантские подсолнухи и говорящие рыбы в прежние времена. Возможно, все эти занятные существа появились уже после Судного Часа.

— Ученица, мы едем дальше или ты собираешься тут поселиться? — высунул голову в окно Креол.

Ванесса сделала последний кадр и снова уселась за баранку. Она много фотографировала на Каабаре и Рари, не собиралась ничего менять и здесь. Не так уж часто представляется возможность запечатлеть панораму другого мира.

— А какой же это у меня мир по счету? — задумалась вслух Ванесса. — Родилась я на Земле, потом была в Лэнге, потом на Девяти Небесах, потом на Каабаре, потом на Рари… а Плонет, выходит, у меня шестой. А у тебя он какой?

— У меня он пятый, леди Ванесса, — ответил паладин. — Я был во всех перечисленных вами мирах, кроме Лэнга.

— Да нет, про вас-то я знаю, лод Гвэйдеон… Я у тебя спрашиваю.

— Мм… — наморщил лоб Креол. — Двенадцатый.

— А в каких еще ты был?

— Ну, если считать Землю, то до своей смерти я побывал в девяти мирах. Земля, Лэнг, Девять Небес, Каф, Кур, Парифат, Лимбо, Хвитачи и Эйша. Но Эйша не в счет — туда я попал по ошибке и пробыл всего пару часов.

— И что это за мир — Эйша?

— Да я там почти ничего не видел. Как только понял, что попал не туда, сразу вернулся обратно на Землю.

Ванесса задумалась, обкатывая в голове остальные названия. Каф — это мир джиннов. Хвитачи — мир демонов, похожий на Лэнг. Кур — шумерский мир мертвых. Лимбо — мир теней, «прослойка» между Хаосом и упорядоченными мирами. А вот девятое название она раньше не слыхала.

— Что это за мир — Парифат? — спросила девушка.

— В целом похож на Землю, только побольше, — пожал плечами Креол. — Я там жил почти полтора года — перенимал опыт у тамошних магов.

— И много наперенимал?

— Порядочно. В те времена там были хорошие маги — и их было очень много. Даже сам император был магом.

— А не хочешь снова туда заглянуть?

— Зачем? Это миры бессмертных могут тысячелетиями оставаться неизменными. А на Парифате живут люди… ну и другие смертные. Прошло пять тысяч лет — там наверняка все изменилось до неузнаваемости…

— Но может быть, там и сейчас есть маги?

— Даже если так — что с того? Они во многих мирах есть. Не собирать же мне их по штучке со всех дыр?

Подсолнухи за окнами быстро закончились. Вновь потянулась унылая сконевая равнина, не отягощенная ничем интересным. Креол какое-то время скучал молча, а потом предложил лоду Гвэйдеону:

— Может, в шек-трак сыграем?

— Боюсь, мне незнакома эта игра, — виновато произнес паладин.

— Да это просто. Доска, две шестигранные зары и тридцать фишек — пятнадцать белых и пятнадцать черных. По очереди бросаем зары и передвигаем фишки. Если выпало, скажем, пять и три, то можно либо передвинуть одну фишку на пять линий, а другую на три, либо одну сразу на восемь. Если выпадает дубль, можно сделать сразу четыре хода. Ставить фишки можно либо на пустые линии, либо на занятые своими фишками, либо на те, где только одна фишка врага. Если поставил на чужую фишку — она убита, слетает с доски и должна начинать с самого начала. Главная цель — привести все свои фишки в свой дом, а потом вывести их за доску.

— Это звучит довольно интересно, — вежливо кивнул лод Гвэйдеон. — Я с удовольствием сыграю в эту игру, святой Креол.

— Тогда расставляй фишки.

— С удовольствием. А где они?

— Где… ах да. У нас же доски нет. Ученица, у тебя нет доски для шек-трака?

— Издеваешься? — приподняла брови Ванесса. — Я в первый раз слышу про такую игру.

Креол помрачнел. Не потому, что у его ученицы не нашлось доски для шек-трака, а потому, что у его ученицы такая плохая память. Он мог бы поклясться, что не меньше десятка раз упоминал при ней эту замечательную игру, в которую так любил сражаться с Шамшуддином. И Шамшуддин тоже упоминал… кажется.

А она, видите ли, в первый раз слышит!

Вон открыла бардачок, покопалась там и предложила:

— Вот у меня дорожный набор есть — шахматы, шашки и нарды в одной коробке. Хотите?

— В это я играть не умею, — угрюмо отказался Креол, даже не взглянув на доску. — Что-нибудь другое есть?

— Быть может, найдется набор для шатранги? — предложил лод Гвэйдеон.

— Нету шатранги, — помотала головой Ванесса. — Только шахматы… и вот еще колода карт.

— Давай свою колоду… — кисло согласился маг.

Играть они стали в покер. Креола правилам научила Ванесса, а лод Гвэйдеон еще в юности отлично играл в листы. Эта каабарская игра почти не отличается от земного покера — паладину хватило пяти минут, чтобы усвоить различия.

Правда, Креолу покер никогда не нравился. Он считал его ужасно примитивным — раздали карты, посмотрели, вскрылись. У кого комбинация лучше, тот и выиграл.

Скучно.

Другое дело — игры на доске. Тот же шек-трак или каабарская шатранга. Бросать кости, передвигать фишки, убивать солдат противника — вот это Креолу действительно нравилось. А в покер он играл без особого интереса, только чтобы как-то убить время.

Причем бессовестно жульничал.

Лод Гвэйдеон довольно быстро это заметил, но сначала делал вид, что ничего не происходит. Однако после шестого проигрыша подряд ему надоело закрывать глаза на такое откровенное шулерство. Паладин упрекающе произнес:

— Святой Креол, в последней партии ты несомненно жульничал. Я отчетливо видел, как ты сдал себе карту снизу колоды.

— Ну и что? — пожал плечами маг. — Я всегда жульничаю.

— Но так же нельзя!

— Я архимаг, мне можно.

— Прости, святой Креол, но я не могу с этим согласиться. Никому нельзя жульничать в честной игре.

— Кто это сказал?

— Пречистая Дева.

— Что, лично?

— Нет, но… так сказано в Астаро… — смутился лод Гвэйдеон. — «Садясь за игру, играй разумно и честно, ибо человек должен довлеть над игрой, а не игра над человеком». И вот еще: «Постыдна победа, добытая обманом, и не доставит радости она ни уму, ни сердцу. Даже если извлечешь ты из нее блага для себя, останется сознание, что они не заслужены».

Креол скривился и проворчал что-то насчет того, куда паладин может засунуть свое Астаро. Потом он потер лоб и терпеливо объяснил:

— Понимаешь, в этом и есть отличие между воином и магом. Воин сражается честно — у него в руках оружие, его видно всем, и он бьет им врага. А маг жульничает — оружие мага скрыто от глаз, и никто не может заранее сказать, что маг может сделать, а чего не может. В поединке магов побеждает тот, кто припрятал в рукаве заклятие помощнее. Понимаешь?

— Прости, святой Креол, не понимаю, — покачал головой лод Гвэйдеон. — Я предпочитаю проиграть, сохранив честь, нежели победить, потеряв ее.

— Честь? — приподнял брови Креол. — Что есть честь? Ее можно взять в руки? Ее можно измерить? Ее можно хотя бы увидеть?

— Честь — это покров, оберегающий человеческую душу в чистоте, святой Креол. Во всяком случае, меня учили так.

— А меня учили, что всяк поступок правилен который ты сам полагаешь правильным. Я вижу человека, который мне не нравится, — я убиваю его. Я могу это сделать — а значит, имею на это право.

— Зря стараешься, — подала голос Ванесса — Лод Гвэйдеон к тебе не перейдет.

— Ко мне — это куда? — не понял Креол.

— На темную сторону. Ты ведь на темной стороне Силы.

— Ничего подобного! — обиделся Креол. — Я на светлой!

— Если ты на светлой, то мы с лодом Гвэйдеоном тогда на какой?

— На идиотской.

— А темная тогда как выглядит?

— Мне надоел этот разговор, — отрубил Креол. — И покер мне ваш надоел. Дурацкая игра.

Ванесса удовлетворенно улыбнулась. У Креола кончились аргументы — в результате он разозлился и надулся.

Значит, победа осталась за ней.

— Ученица! — окликнул ее маг. — Ну-ка быстро перечисли мне методы получения маны! Сколько их всего?

— Отыграться решил, да? — поджала губы Вон. — Их сем… восемнадцать, да?

— Правильно. Перечисли их.

— Первый, самый простой и самый малоэффективный — накопление, — начала вспоминать Ванесса. — Второй, самый распространенный — медитация. Дальше идут артефакты-накопители, пожирание, вампиризм, вассалитет, гейс… еще рабовладение, продажа души… еще симбиоз, сновидчество… еще желудочный метод, сексуальный метод, территориальный метод… а еще через чувства, через впечатления, через беременность… Все, восемнадцать?

— Семнадцать. Какой забыла?

— Какой забыла, какой забыла… вассалитет называла?

— Называла.

— Тогда, тогда… а, точно, еще болевой метод!

— Правильно. Какой метод используют все без исключения?

— Накопление. Он у всех работает автоматически, с самого рождения.

— Какой метод используем мы с тобой?

— Медитацию.

— Какой конкретно тип медитации?

— Ты — молчащий, я — мантровый.

— Какой метод самый грязный?

— Продажа души… или вампиризм. Не знаю, какой хуже. Да, и еще через беременность… брр, какая же все-таки мерзость… Неужели у вас там кто-то это использовал?

— Это был не особенно популярный метод, — пожал плечами Креол. — Не отвлекайся, отвечай дальше. Назови мне достоинства и недостатки методов.

— Что, всех?! — ужаснулась Вон.

— Можно по очереди, — смилостивился Креол. — В чем главный недостаток территориального метода?

— В чем недостаток… люди на дороге!

— Неправильно. Какие еще люди, на какой дороге?

— Да я не про это! — перебила его Ванесса. — Там люди впереди! То есть пока еще не совсем люди… но какой-то местный транспорт!

Поняв, в чем дело, Креол согласился на некоторое время отложить экзамен. Все-таки первый контакт с туземцами — это очень важно. Маг бесцеремонно перелез на переднее сиденье и скомандовал:

— Тормози. Посмотрим, кто там такие.

Глава 5

Кан Мушкулорос утопил стержень скоростей до предела. Грузовой декапод оглушительно закашлялся, замедляя ход. Эта дряхлая развалина принадлежала семье Мушкулоросов еще до Судного Часа — и за сто с лишним лет ужасно износилась.

Впереди на дороге показался чужой транспорт, а это означает встречу. На сконевых равнинах Хайгонды встречи случаются не так часто, чтобы их игнорировать. Чужак может оказаться врагом — и тогда Мушкулоросам придется оборонять свои жизни и драгоценный декапод. Но чужак может оказаться и нейтралом — тогда можно будет обменяться новостями, а возможно, и выменять что-нибудь полезное.

Единственное, кем чужак оказаться не может, — это другом. Друзья в Хайгонде — непозволительная роскошь.

— Кто там, родной? — озабоченно спросила Ниля.

— Какой-то очень странный под, дорогая, — ответил Кан, выдвигая верхний скопер и приближая обзор. — Наполовину прозрачный и совсем без ног…

— Антиграв? Давненько я уже их не видела…

— Нет, не антиграв. У него внизу что-то круглое… и вертится…

— Вот так странность! — поразилась Ниля. — Мне принести плазмер, родной?

— Конечно. И детей спрячь.

Сам же Кан заученным движением вытащил из тормозка длинноствольный сжатострел. Еще довоенный, но по-прежнему работающий безупречно. В Хайгонде оружие — это жизнь. Пока оружие в твоих руках цело, пока обойма полна, а энергетик не разряжен — ты будешь жить.

Кан раздвинул бойничную прорезь и выставил ствол на воздух. Изначально в престарелом декаподе не было ни бойниц, ни скопера — зачем они могли понадобиться мирному грузовику? Но после Судного Часа средствами обороны обзавелась почти вся уцелевшая техника. Если на транспорт можно было установить что-нибудь стреляющее — устанавливали обязательно.

Странный безногий под остановился напротив декапода Мушкулоросов. Двери у него не разъехались, не изгладились, а просто распахнулись, словно на петлях. Видимо, послевоенная самоделка — до Судного Часа такие примитивные конструкции не производили.

На дорогу вышли трое. Первый — высокий, смуглый, с длинными черными волосами, затянутыми в хвост. Выглядит на двадцать с небольшим. Одет зажиточно — явно довоенная одежда и на удивление хорошо сохранившаяся. На ногах кожаная обувь — большая редкость по нынешним временам.

Его спутница тоже выглядит необычно. Девушка лет восемнадцати, тоже черноволосая, тоже зажиточно одетая и с очень странными чертами лица. На правом глазу черная повязка, а левый узенький, как танковая бойница, — Кана аж передернуло, когда он представил, до чего плохо эта бедняжка должна видеть. Мутантка, не иначе.

Ну а последний чужак оказался самым удивительным. Старик лет сорока пяти, седовласый, седоусый и седобородый. Все тело заковано в серебристую металлическую одежду — не геродерм, не силовую броню, а именно одежду, только металлическую. За спиной холодное оружие — что-то вроде очень большого ножа. Весьма искусной работы, да к тому же слабо светящийся. Кан еще ни у кого не видел таких штуковин.

— Кто они, родной? — подала голос Ниля, заглядывая мужу через плечо.

— Наверняка мутанты с островов, — авторитетно заявил Кан. — Или из-за Великого Разлома.

Однако вели себя эти мутанты довольно безобидно, агрессии не проявляли. Кан Мушкулорос внимательно осмотрел всех троих, но из оружия заметил только малый дульник на поясе девушки. Пустяковина, бабская пукалка. А кроме нее только длинный светящийся нож у старика — но кто же принимает всерьез подобные игрушки?

Мушкулорос перевел сигналку на голосовую передачу и отчетливо произнес в микрофон:

— С миром или с враждой?

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон с любопытством осматривали местный транспорт. Эта штука ничуть не походила на земные автомобили — скорее на гигантское железное насекомое. Размером с хороший грузовик, обтекаемая глухая поверхность и ни единого колеса. Вместо колес десять полусогнутых металлических лап, оканчивающихся плоскими дисками. Когда машина остановилась, они согнулись совсем, а кузов с тихим шипением опустился, прижимаясь брюхом к земле.

Туземцы долгое время не подавали признаков жизни. Только в передней части десятинога что-то моргало и поблескивало, а наверху выдвинулся какой-то прямоугольник. Ванесса на всякий случай отодвинулась за спину Креола — а ну как откроют огонь?

Креол терпеливо выжидал. В другом мире он бы уже предложил выкурить глупых дикарей магией, но сейчас ему впервые в жизни не хотелось колдовать. Ведь здесь нехватку маны не удастся восполнить сразу же, немедленно — придется ждать, пока она восстановится сама, естественным путем. Для подмастерья это не так страшно, многие слабые маги и без того обходятся одним лишь естественным восполнением. Что им — у них манозапас с воробьиный нос.

Но архимагу… нет, архимагу без дополнительных источников никак.

Из недр транспортного десятинога послышался какой-то скрежет. А потом он сменился отчетливым голосом:

— С миром или с враждой?

Как и положено, при перемещении между мирами Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон получили знание местного языка — хайгондийского. До Судного Часа весь материк Хайгонда принадлежал одноименному государству, и большинство нынешних плонетцев — потомки его граждан.

— С миром! — поспешно выкрикнула Ванесса, демонстрируя пустые руки. — Мы безоружны!

О своей безопасности она особенно не волновалась. У нее есть маг и паладин — в их присутствии можно ничего не бояться… ну, почти ничего.

Однако Вон совсем не хотелось испортить первый контакт. И она смотрела на десятиногую груду металла, затаив дыхание. Ей не терпелось узнать, как выглядят жители этого мертвого мира.

Момент, когда открылась дверь, она пропустила. Это произошло совершенно бесшумно — просто одна из панелей скользнула в сторону, и взгляду землян предстал первый местный житель.

Выглядел он не слишком привлекательно. Среднего роста, страшно худущий и очень бледный. Лет пятидесяти на вид — волосы редкие, под глазами мешки, сами глаза тусклые, во рту нет двух передних зубов. Одет в лохмотья неопределенного цвета, подпоясан куском проволоки, босой и ужасно грязный.

Ванесса насмотрелась таких бедолаг, когда была волонтером в столовой для бездомных.

Однако этот кое-чем отличается от бродяг Сан-Франциско. Он держит оружие. Длинную штуковину с прикладом и спусковым крючком, но без дула — его заменяет шишковатый мерцающий нарост.

— Долгой вам жизни, люди, — опасливо произнес туземец, крепко сжимая свою пушку.

— И вам долгой жизни, — кивнула Ванесса.

— Откуда и куда едете, за какой надобностью?

— Едем мы оттуда… — указала себе за спину Вон, — туда. Оттуда туда.

— Ясненько, — ничуть не удивился такому ответу туземец. — Какие новости слышно? На обмен что-нибудь есть?

— Новости, говорите?.. — задумалась девушка. — Ну, у нас все тихо… а у вас как дела?

— Все живы, и это главное, — степенно кивнул туземец. — А остальное приложится.

Разговорился новый знакомый очень быстро. Уже через пару минут стало известно, что его зовут Кан Мушкулорос, он независимый торговец, путешествует по плонетским дорогам с женой и двумя детьми. Жизнью в целом доволен — все здоровы, умирать никто не собирается, еда пока есть, и за весь прошлый год на него нападали только трижды. К тому же в Газохе подешевели грибы, а свияжцы начали разводить гигантских лягв.

Хороший год выдался, удачный.

— Так вы, значит, торговцы? — переспросила Ванесса. — А что у вас есть?

— Ничего особенного, всякая мелочь, барахлишко… Так, прибираю иногда разные вещицы, безделицы… Ниля! Ниля, дорогая, открой лоток, покажи людям ассортимент!

Одна из панелей в боку десятиногой машины скользнула наверх, выпуская наружу нечто вроде раскладного шкафчика. Ванесса с большим интересом принялась рассматривать товары господина Мушкулороса.

Хотя интерес пропал довольно быстро. Большая часть ассортимента представляла собой обломки непонятного предназначения. Ржавые ножи, вилки и ножницы, битые чашки и тарелки, поломанные пульты непонятно от чего, еще какие-то загадочные инструменты и приборы, пустые бутылки и флаконы, даже стеклянные осколки. Ни грамма дерева или пластмассы — только металл, стекло, фарфор и некий неизвестный голубоватый материал.

В одной коробочке россыпью лежали крохотные черные квадратики. Ванесса взяла один, повертела между пальцами и спросила напрямик:

— А это что?

— Квадраты, — удивленно ответил Мушкулорос.

— Вижу, что квадраты. А зачем они?

— Вы ведь шутите, да? — недоверчиво моргнул Мушкулорос. — Вы насмехаетесь над бедным многодетным торговцем?

— Да-да, конечно, это просто неудачная шутка, — пошла на попятную Вон. — Простите, пожалуйста.

Видимо, эти «квадраты» — нечто очень распространенное и общеизвестное. Не стоит пока что о них расспрашивать, а то туземец решит, что над ним издеваются.

Креол тоже поковырялся в лотке Мушкулороса. Он машинально разглядывал ауру всего подряд, но без каких-либо надежд, чисто по привычке. Шанс отыскать на Плонете какой-нибудь артефакт если и не равен нулю, то не слишком от нуля отличается.

— А оружием вы не торгуете? — поинтересовалась Вон, разглядывая игрушечного клоуна из фарфора.

— Хорошие стрелялки сейчас в дефиците… — отвел взгляд Мушкулорос. — Я бы с удовольствием, но ничем не могу помочь…

— Жаль, жаль…

Ванессе ужасно хотелось опробовать местные бластеры и фазеры. Она всегда испытывала слабость ко всему стреляющему и взрывающемуся.

Может, потому и влюбилась в Креола.

— Я вижу, вы настоящие знатоки, — заговорщицки подмигнул Мушкулорос. — Знаете, у меня есть одна безделушка как раз для таких, как вы… Куда же я ее засунул, куда же?.. А, вот же она!

Земляне и каабарец с вежливым любопытством посмотрели на протянутый предмет. Большой, прямоугольный, исписанный лист бумаги. Просто лист бумаги — и больше ничего.

Однако Мушкулорос сиял так, словно держал в руках сокровища Нибелунгов.

— Это… бумага, — натянуто улыбнулась Ванесса.

— Правильно! — истово закивал Мушкулорос. — Я так и знал, что вы настоящие знатоки! Нечасто в наше время встретишь людей, знающих, что такое бумага!

— Правда? — немного удивилась Вон.

— Ай, да вы опять надо мной шутите! — осклабился Мушкулорос. — Нет, вы только посмотрите, люди! Бумага! Представляете?! Настоящая бумага!

— А что там написано? — потянулась к листку Вон.

— Да какая разница! Главное, что это бумага! Целый большой лист настоящей довоенной бумаги!

Креол язвительно хмыкнул. Проснувшись после тысячелетней комы, он и сам первое время восхищался бумагой — такая тонкая, такая белая, такая доступная! — но через некоторое время стал воспринимать ее как должное. А когда маг осознал, что на современной Земле бумагу используют даже для такой низменной цели, как подтирание задницы, то окончательно утратил благоговение перед этим материалом.

Ванесса тоже пожала плечами, безразлично глядя на листок в руках туземца. Может, сказать ему, что в их джипе таких листков многие сотни? Вон купила в торговом центре несколько книжек и журналов.

— А что вы хотите за свою бумажку? — все-таки спросила девушка.

— Щегах та… что я хочу… — задумался Мушкулорос. — Мне бы не помешала хорошая одежонка… или свежий энергетик… У вас лишнего энергетика нету? Мой уже на последнем издыхании — еще годик-другой, и совсем стухнет…

— Энергетик… в смысле, синтезатор энергии?

— А что ж еще… У вас лишнего нету?

— Нет.

— Плохо. С энергетиками сейчас совсем худо. А как совсем закончатся, так вообще не знаю, что будет…

Ванесса сочувственно покивала, глядя на многоногую плонетскую машину. Без энергии эта штуковина превратится в груду мертвого железа. И тогда ее хозяевам придется очень несладко…

— Кстати, а вот такие машины, как у вас…

— Что? — подозрительно прищурился Мушкулорос.

— Их тут как вообще, много? Ну, в окрестностях?

— Декапод не продается! — воскликнул туземец, расставляя руки так, словно желая прикрыть аппарат собственным телом. — Знаете, сколько я с ним промучился, сколько труда вложил?! У вас свой под есть — вот на нем и ездите, на мой не зарьтесь!

— Хорошо-хорошо, мы все поняли, — поспешно заверила Ванесса. — Нам вовсе не нужен ваш… декапод, верно?

— Декапод, — холодно подтвердил Мушкулорос. — Он так называется.

Стало ясно, что подобные машины встречаются здесь редко и ценятся высоко. Оно и неудивительно — сколько их могло сохраниться в рабочем состоянии? Новых-то не производят уже сотню лет.

— Я дам вам за эту бумажку банку консервов, хотите? — предложила Вон.

— Банку чего?.. — недоверчиво переспросил Мушкулорос.

Вместо ответа Ванесса залезла в джип и вытащила банку тушенки. Мушкулорос посмотрел на нее большими глазами.

Очень большими глазами.

— Это что же… — прохрипел он, только что не пуская слюну. — Это что же, довоенная еда?!

— Целая банка, — подтвердила Вон.

— Договорились! — торопливо выкрикнул Мушкулорос, выхватывая консервы и пихая девушке свою злосчастную бумажонку. — Учтите, сделка не расторгается!

Вон сделала непроницаемое лицо. Но мысленно пометила — довоенная еда в этом мире стоит очень дорого. Лично она бы не решилась есть консервы столетней давности, но Мушкулорос явно придерживался другого мнения.

— Ну, спасибо вам за все, — приложил руки к горлу Мушкулорос. — Может, как-нибудь еще пересечемся на дороге.

— И вам… спасибо… — неловко ответила аналогичным жестом Вон. — Удачи вам… и все такое.

Мушкулорос махнул рукой и влез в декапод, бережно прижимая к груди консервы. Изнутри донеслось торжествующее:

— Дети, за стол! Сегодня папа угостит вас кое-чем таким, чего вы в жизни не пробовали!

Гигантская машина с шипением оторвала брюхо от земли. Десять металлических ног пришли в движение — сначала медленно, потом все быстрее. Уже через несколько секунд декапод разогнался миль до тридцати в час.

Ванесса смотрела ему вслед с легкой завистью — она-то при всем старании не могла выжать из джипа больше двадцати. На кошмарной плонетской дороге шагающий транспорт работал куда эффективнее колесного.

— Черт, забыла спросить, куда эта дорога ведет! — спохватилась Вон.

— Да какая разница? — поморщился Креол. — Узнаем, когда приедем. Садись.

— Ладно, ладно…

Вернувшись в машину, Ванесса принялась изучать купленную бумажку. С одной стороны та была чистой, а с другой — исписанной плонетскими буквами. И прочитать их оказалось не так-то просто.

Само собой, при магическом перемещении пришельцы овладели не только устным языком, но и письменным. Однако местная письменность сильно отличалась от привычных языков. Плонетцы писали не слева направо, как европейцы, не справа налево, как арабы, и не сверху вниз, как китайцы. Они писали по спирали — строка сначала шла направо, затем спускалась вниз, потом двигалась налево и поднималась вверх. А после этого все повторялось. Так строчка извивалась улиточной раковиной, пока наконец не заканчивалась в центре страницы.

Разбирать подобный текст с непривычки было ужасно трудно. Но понемногу Ванесса приноровилась. Ведя пальцем по закручивающейся строчке, она медленно прочла:

— «Не используйте изделие поблизости от открытого пламени и воспламеняющихся жидкостей, а также источников электромагнитного или гравитационного излучения. Не роняйте и не ударяйте по изделию, не подвергайте его воздействию вибрации. Не используйте изделие в воде или поблизости от воды. Не перекрывайте вентиляционные отверстия и не ставьте изделие вплотную к стене. В случае истощения встроенного энергетика замените его, как показано на схеме четыре…»

— Что это за бред, ученица? — заглянул ей через плечо Креол.

— Похоже, руководство по эксплуатации.

— Руководство по эксплуатации чего?

— Да черт его знает. Чего-то с вентиляционными отверстиями.

— Дай посмотреть, — забрал страницу Креол.

Прочитав ее дважды, маг сделал очень глубокомысленное лицо. Это означало, что он ничего не понял, но не хочет в этом признаваться.

— Поехали дальше, — распорядился Креол, комкая листок.

Глава 6

Ворота возвышались футов на пятьдесят. А над ними торчала громадная башня, посаженная на прочных каменных основаниях и украшенная большим железным циферблатом на двадцать одно деление. Стрелки давно отвалились — одна бесследно исчезла, другая до сих пор торчала в земле, наполовину проржавевшая.

Судя по всему, в былые времена эти ворота и башня были очень красивыми. Но сейчас они выглядели жалко и горестно. Когда-то на воротах висел колокол — но он обрушился. Правая колонна накренилась и с трудом поддерживала тяжесть башни. Каменная статуя на вершине потеряла голову, и уже нельзя было понять, кого она изображает.

И лишь старый флюгер все еще поскрипывал на ветру.

— Это город Гаримда, — негромко произнес Креол. — Основан в семьсот восемьдесят первом году, население по переписи тысяча сотого года составляет шестьдесят две тысячи четыреста шестьдесят восемь человек.

— А ты откуда знаешь? — удивилась Ванесса. — Магия?

— Тут на табличке написано.

Ванесса подошла поближе и тоже прочла надпись на бронзовой табличке. Та сильно потемнела, но текст по-прежнему легко читался.

— Шестьдесят две тысячи, говорите?.. — вздохнула девушка. — Вот уж навряд ли…

Первый плонетский город предстал перед землянами мертвым и запустелым. Никто не вышел навстречу, никто не заметил прибытия гостей. Только полуразрушенные здания глядели вслед слепыми окнами без стекол.

Похоже, до Судного Часа Гаримда была небольшим провинциальным городком, каких в родной Америке одиннадцать на дюжину. Дома большей частью небольшие — двух- или трехэтажные. Материалы в основном те же, что и на Земле, — кирпич, бетон, стекло, металл. Дерева нет — нигде ни досочки, ни щепочки. Кое-где в стройных рядах зданий зияют прорехи — вместо домов пологие сконевые сугробы.

Нескольких минут хватило, чтобы узнать несколько интересных фактов о довоенном Плонете. Во-первых, улицы в городах не разделялись на тротуар и мостовую — никакого разграничения, никакого бордюра или чего-то в этом духе. Во-вторых, колесный транспорт у плонетцев не пользовался популярностью. Земляне увидели в Гаримде множество проржавевших за сотню лет остовов, но все — либо многоногие вездеходы, либо изящные катера с плоским днищем. Вероятно, когда-то эти штуки летали.

Теперь стало ясно, что дороги на Плонете и в прежние времена не отличались высоким качеством. Шагающие машины пройдут по любому грунту, летающему транспорту дорога и вовсе не нужна — зачем тратить время и силы на проложение гладких автострад?

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон бродили по пустынным улицам с четверть часа, но так никого и не встретили. Мертвая тишина действовала угнетающе — хотелось поскорее покинуть этот каменный погост.

Лод Гвэйдеон шел первым — внешне спокойный, но готовый в любой момент обнажить клинок. За время странствий по Каабару паладин не единожды попадал в безлюдные поселения, и каждый раз это означало одно и то же — работу для меча.

Пройдя до конца улицы, лод Гвэйдеон остановился. Впервые он увидел в этом городе что-то движущееся.

Человека.

Только очень странного человека. Совершенно голого, белого как мел, с безжизненным взглядом и всего покрытого сконью. Мерзкая субстанция облепила несчастного, словно тля стебель, — на теле виднелись проплешины, во многих местах кожа сошла, обнажив кости и высохшие мышцы.

Лоду Гвэйдеону хватило одного взгляда на это страшилище, чтобы явить свету Белый Меч. На своем веку он повидал бессчетное множество ходячих мертвецов и не привык с ними церемониться.

— Во имя Добра, я нападаю!!! — выкрикнул паладин, налетая на мертвеца керефовым бураном.

Первый же удар оказался и последним. Лод Гвэйдеон рубанул тяжелым двуручником со страшной силой, рассекая мертвое тело наискось — от левого плеча к правой подмышке. Две половинки трупа шлепнулись наземь, взметнув сконевые фонтанчики.

Но повторно мертвец не умер. Даже разрубленный надвое, он продолжал шевелиться и куда-то ползти. Он не проявлял агрессии, не пытался напасть, не произносил ни звука — просто бессмысленно таращился и полз в никуда.

Лод Гвэйдеон озадаченно моргнул и ударил снова, отсекая трупу голову. Та покатилась по земле капустным кочаном, но тело никак на это не отреагировало. Руки и ноги по-прежнему шевелились, цеплялись за землю, пытались вернуть себя в вертикальное положение.

Паладину вспомнился колдун-некромант, побежденный им в Рокуше, — Маркаттабок Безмозглый. Тот тоже отказывался умирать даже разрубленный на части. Нежить, не страшащаяся серебра… как же он себя называл?..

Кажется, личем.

Но этот корчащийся на земле обрубок нисколько не похож на лича. Личи разговаривают, колдуют и вполне успешно выдают себя за разумных существ. Этого же лод Гвэйдеон посчитал бы скорее упырем.

Правда, очень уж вялым упырем. Обычные упыри при виде живого человека сразу нападают, только и ища возможности впиться зубами в мясо. Да и серебро убивает их сразу же и навсегда.

Для полной уверенности паладин рубанул еще пару раз — лишь с тем, что ползучий мертвец стал корчиться еще нелепее.

— Что делаете, лод Гвэйдеон? — спросила подошедшая Ванесса. — Ой, а что это у вас?

— Не понимаю, — пожаловался паладин, нанося очередной удар. — Он почему-то не умирает.

Вон брезгливо поморщилась, зажимая нос. Амбре от жертвы лода Гвэйдеона исходило то еще. За последний год мисс Ли навидалась разной нежити и уже нисколечко ее не боялась… однако вонь по-прежнему оставалась вонью.

— Иди сюда! — окликнула Вон Креола. — У нас тут проблема по твоей части!

Маг сначала посмотрел на шевелящиеся куски плоти равнодушно, но потом в его взгляде проступило любопытство. Он легонько пихнул извивающуюся руку носком сапога и попросил паладина рубануть еще разок. Тот с готовностью исполнил просьбу.

— Интересно… — задумчиво молвил Креол, складывая пальцы щепотью.

С ладони схлынул огненный всплеск. Несильный, годный лишь зажечь костер или подпалить одежду. Пламя охватило полусгнившую плоть, и та лениво загорелась — кости затрещали, кожа начала с шипением расползаться. Кверху поползли струйки зловонного дыма.

По мере горения становилось видно, что оживший труп процентов на двадцать состоит из скони. Грязно-белая субстанция не просто облепила его — она заместила собой изрядную толику кожи и мяса, а кое-где добралась до костей. Подобно плесени, сконь медленно пожирала человеческую плоть.

При этом сама она гореть и не думала. От огня сконь всего лишь разжижилась и растеклась по земле — но стоило пламени погаснуть, как она вернулась к прежнему состоянию.

— Какой-то очень странный зомби, — произнес Креол, рассматривая отрубленную голову. — Впервые вижу, чтобы нежить не боялась серебра. Надо будет забрать его с собой — изучу на досуге…

— Полусгнивший труп ты с собой не потащишь, — безапелляционно заявила Ванесса. — И это не обсуждается.

— Я и не собираюсь его тащить, — хмыкнул Креол. — Ты потащишь.

— Знаешь, существуют и более простые способы разорвать помолвку… — задумчиво сказала Ванесса.

Креол немного поколебался, но потом решил не спорить. Ему и самому не очень-то хотелось возиться с горелой мертвечиной.

— Ладно, Кингу с ним, — пнул голову маг. — Хм, низко полетела…

По мере того как земляне приближались к центру города, появлялись некоторые признаки обжитости. В одном месте их взору предстала чистая бетонная дорога — сконь с нее кто-то сгреб и свалил в ржавые металлические контейнеры вдоль стены. Затем они увидели более-менее ухоженный дом — с целыми стеклами в окнах, починенной крышей и новенькой дверью.

— Ау, есть тут кто? — окликнула Ванесса, приближая лицо к стеклу.

В доме никого не было. Но в нем явно кто-то жил — внутри царила чистота, на полках стояла посуда, а в углу виднелся примитивный, но аккуратный очаг.

Ванесса уже хотела попросить Креола взломать замок, но тут ее окликнул лод Гвэйдеон. Он нашел еще одного мертвеца — на этот раз не ходячего.

Совсем свежий труп, даже не остывший. Правой лопатки не хватает, вместо нее тлеющая дыра. Поодаль валяется оторванная рука.

— Его убили, — негромко констатировала Вон. — Причем совсем недавно. Судя по положению тела, жертва пыталась убежать — стреляли в спину. Преступник использовал… черт, понятия не имею, что он такое использовал. Какую-то крупную пушку. Отверстие не пулевое, на разорвавшуюся гранату тоже не похоже… Это что-то вроде…

— Такое могло бы получиться, если бы я кинул маленький Огненный Шар, — сказал Креол, осматривая рану. — Совсем крошечный. Сгусток сверхплотного пламени, летит с огромной скоростью, а попадая в цель — мгновенно расширяется. Получается взрыв. Обычный Огненный Шар оставляет от человека кучку пепла, большой может снести целое здание. А если сделать его совсем маленьким… получится вот такая вот обугленная дыра.

— Выглядит похоже, — рассеянно кивнула Ванесса. — Но Огненный Шар тут точно ни при чем. На Плонете ведь нет магов…

— Он мог прибыть из другого мира, как мы, — предположил Креол.

— И оказался одновременно с нами в этом городке? Слишком маловероятно. И вообще, ты разве видишь следы магии?

— Не вижу, — признал Креол, пристально осматривая ауру. — Тут либо не использовалось никакого заклинания, либо… либо все следы были тщательно удалены.

— Скорее первое. Это не магия, это какое-то местное оружие. И его хозяин должен быть где-то поблизости…

— Тут еще один! — крикнул издали лод Гвэйдеон.

Действительно, полусотней шагов дальше нашелся еще один труп. Убитый точно также, как и предыдущий, но не в спину, а в лицо. Мертвец все еще крепко сжимал какую-то штуковину, похожую на пистолетную рукоять, — возможно, он пытался обороняться.

— Бог ты мой… — прошептала Ванесса, глядя дальше по улице.

Там тоже были трупы. По меньшей мере две дюжины трупов людей разного пола и возраста. Кто-то безжалостно расправился с этими несчастными — они лежали так, словно выстрелы настигли их на бегу.

Пройдя еще немного дальше, земляне и каабарец вышли на городскую площадь. В дальнем ее конце стояло крупное белое здание — вероятнее всего, мэрия. Перед входом высился покрытый пылью памятник — две каменные фигуры на гранитном постаменте. Ребенок лет шести прижимался к пожилому человеку с окладистой бородой, одетому в медицинский халат, с каким-то прибором в руке. На пьедестале все еще висела табличка с надписью: «Учителю, целителю и другу детей — Кадо Диротреноросу».

Но на памятник никто и не взглянул. Все смотрели на мертвецов, устилающих площадь. По всей видимости, тут нашла свой конец большая часть городского населения. Если кто-то и уцелел, на площади он точно не остался.

А потом лод Гвэйдеон издал негромкий возглас, указуя в сторону мэрии. Там что-то шевельнулось. Послышался тяжелый бухающий звук, и из-за памятника выступила гигантская фигура.

В первый момент Ванессе показалось, что это один из Стальных Солдат Аррандраха. Но заблуждение тут же рассеялось — перед ними человек.

Человек, но исполинского роста — пятнадцати, а то и шестнадцати футов. Целиком закован в громоздкую металлическую броню, выглядящую помесью рыцарского доспеха и водолазного скафандра, на глаза опускается прозрачный щиток, за спиной гигантский конусообразный ранец, а в руке здоровенная штуковина, похожая на базуку.

— Что это за, мать его, Эверест такой?.. — пробормотала Вон, вытягивая из кобуры пистолет.

Великан наклонил голову, разглядывая новоприбывших. Его губы искривились и задрожали, а глаза странно заблестели. Ванессу передернуло — кем-кем, а красавцем этот детина точно не был. Кожа землистого цвета, лицо одутловатое, подбородок двойной, нижняя губа отвисает, обнажая кривые зубы, нос плоский и вздернутый, как у свиньи, а глаза огромные, посаженные так близко, что издали их обладатель кажется циклопом.

— Вы здесь недавно? — спросил великан, делая шаг вперед. — Я не видел вас в городе раньше.

Голос у него оказался тоненький и писклявый. Совсем не соответствующий этому исполинскому телу.

— Ты кто такой, мать твою? — подозрительно спросила Вон, кладя палец на спусковой крючок. — Что тут произошло?

— Произошло? — удивился великан. — Где, что произошло?

— Сударь, я прошу вас ответить, кто убил всех этих людей, — ледяным тоном произнес лод Гвэйдеон.

— Каких людей, где? — заморгал великан. — Ой, а я что, опять кого-то убил? Это я сделал, да? Ну извините тогда!

— Да он над нами издевается! — возмутился Креол.

— По-моему, он не издевается… — покачала головой Ванесса, пристально глядя великану в глаза.

Глаза у того были чистыми и наивными, как у маленького ребенка. И только в самой глубине этих детских глаз светились искорки чего-то очень зловещего…

— Вы мне не нравитесь, — пропищал великан, резко опуская свою пушку. — И я вас всех убью.

— Сволочь!.. — взвизгнула Ванесса, падая на землю и дважды спуская курок.

Страшное оружие великана мелко затряслось, с бешеной частотой изрыгая крохотные плазменные сгустки. В первую же секунду с Ванессы и Креола слетело по Личной Защите. А вот лод Гвэйдеон сумел уклониться от одного снаряда и сильным взмахом отбил другой, словно заправский бэттер. Плазменный сгусток срикошетил от Белого Меча и взорвался уже в воздухе, в полуметре от головы паладина. Тот даже сквозь керефовую броню почувствовал лютый жар.

— Кальцха!!! — взревел Креол, активируя Ледяной Щит. Быстрым пассом он расширил его вшестеро, укрывая своих спутников.

Одновременно маг шарахнул заклятием Молнии. Электрический разряд страшной мощи полыхнул в воздухе, охватывая великана голубоватыми путами. Будь на его месте обычный человек, он уже корчился бы на земле в агонии.

Но этот детина даже не почесался. То ли у него оказался иммунитет к электричеству, то ли его защитили доспехи-скафандр.

Тем не менее сам он тоже ничего не мог сделать. Очередь сверхплотной плазмы, способная снести двухэтажный дом, бесславно рассеялась на Ледяном Щите. Правда, тот уже начал терять стабильность — Креол слишком сильно его увеличил, да и атаки оказались весьма мощными. Маг поднял руку, собираясь швырнуть новое заклинание…

Видя это, великан отбросил плазменную пушку и выхватил из-за спины другое оружие — тоже огромное, но выглядящее иначе. Эта штука подозрительно напоминала РПГ-7…

— Ложись!!! — завопила Вон, плотнее прижимаясь к земле. Она уже усвоила, что Ледяной Щит превосходно защищает от огненных атак, но совершенно бесполезен против материальных.

Одновременно с ее криком великан спустил курок. Из раструба гранатомета вынеслась реактивная граната, устремившаяся прямо на вскинувшего руки Креола…

…и остановившаяся, не долетев до цели какого-то метра. Маг криво усмехнулся, секунду-другую подержал смертоносный снаряд в воздухе, а затем резко крутанул кисть, разворачивая гранату и швыряя ее обратно в хозяина.

В глазах великана отразилось сильное удивление.

А потом прогремел взрыв. Кверху взметнулось дымное облако.

Кан Ставродорос по прозвищу Ходячая Гора всю жизнь был очень высоким. В детстве он возвышался над одноклассниками, поступив на военную службу — над однополчанами. Гигант служил в бронепехоте, был правофланговым, а на полковых смотрах гордо исполнял обязанности знаменосца.

Строго говоря, бронепехотинцу в геродерме не особенно важны рост и мускулатура. Конечно, физически развитым быть необходимо, однако богатырская мощь совсем не обязательна. Ставродоросу из-за его габаритов приходилось даже труднее, чем остальным, — слой амортизирующего геля получался более тонким. Но он никогда не жаловался.

А потом наступил Судный Час. Кан Ставродорос в тот день шагал в первом ряду прикрытия, нещадно палил по Меченым — эти твари наступали волна за волной, буквально захлестывая их батальон. Бронепехота стояла насмерть, лишь временами поглядывая вверх — на вползающий во Врата супердредноут. В каждом взгляде светилась надежда, все ожидали, что война вот-вот закончится.

И война действительно закончилась.

А вместе с ней закончилось и все остальное.

Наступил Судный Час.

Та страшная вспышка захлопнула Врата, ведущие в мир тварей, уничтожила всех оставшихся Меченых, крепко подпалила задницу Уроду… и разрушила большую часть планеты. А кроме того — оставила следы на тех, кто выпустил эту разрушительную силу. Словно наказание свыше, несмываемое клеймо, знаменующее неотвратимость расплаты.

Лицо Ставродороса в тот день превратилось в мерзкую карикатуру. Телом же он разбух во все стороны — стал не просто высоким, но настоящим великаном, более чем вдвое крупнее себя прежнего.

И геродерм показался ему тесным.

Ставродорос плохо помнил столетие, минувшее с тех пор. После того как бригада распалась, а бойцы разбрелись в разные стороны, он потерял счет времени. День сменялся днем, год сменялся годом — великан ничего не замечал.

Геродерм с годами вконец износился. С него облупилась краска, синтезатор геля давно выгорел, двигательно-опорная система тоже приказала долго жить — и лишь силовая броня еще кое-как работала, вытягивая последние крохи из умирающего энергетика. Никто другой не смог бы пользоваться этой рухлядью, но исполин Ставродорос даже не замечал, что геродерм висит на плечах мертвым грузом.

Он вообще плохо понимал, что происходит вокруг. Мысленно он все еще был там — на войне, которая должна вот-вот кончиться.

Должна — но никак не кончается.

Сегодня Ставродорос опять кого-то убил. Кажется, большую группу Меченых. Сложно сказать определенно. Они злились на Ходячую Гору, кричали на него, даже стреляли — наверное, это были Меченые.

Кто же еще это мог быть?

А потом появились эти трое. Наверняка тоже Меченые. В мире вообще больше никого не осталось — только Меченые и Кан Ставродорос. Надо убить всех Меченых до единого — и тогда война наконец-то закончится. Наконец-то наступит мир.

Обычно против Меченых прекрасно работал плазмомет. Хорошее оружие, многократно проверенное в бою. На днях Ставродорос как раз отыскал полный баллон сжатой смеси. Владелец не хотел его отдавать — и Ходячая Гора проломил ему голову кулаком. Разумеется, это тоже был Меченый — иначе он обязательно поделился бы боеприпасами с хайгондийским солдатом.

Но сегодня плазмомет оказался бессилен. У Меченых при себе оказалась мощная силовая установка. Непонятно, где они спрятали такую здоровенную штуку — но над этим Ставродорос размышлять не стал. У него ведь был еще один ствол — реактивный гранатомет «Бабочка».

Ставродороса всегда смешило это название.

Обычно реактивные гранаты легко пробивали силовую броню и щиты. Однако в этот раз произошло нечто странное. Граната не долетела до цели. Она просто повисла в воздухе, словно ее перехватила невидимая рука.

А потом развернулась и понеслась обратно.

Взрыв реактивной гранаты убивает на месте гигантского бронтобарруса. Но геродерм класса «Атлет-4» способен выдержать и не такое. Кан Ставродорос почувствовал страшный толчок и жар, пошатнулся, но устоял. Его окутало плотным дымным облаком — великан рассерженно замотал головой, теряя ориентацию в пространстве.

Ставродорос зарычал, отстегивая от спины тяжелый лом-копье с вибролезвием. Если приходится вести бой с противником в силовой броне, а гранаты подошли к концу, бронепехота Хайгонды переходит к рукопашной. Манипуляторные усилители давно сломаны, но Ставродорос в них не нуждается. У него достаточно силы и без технических выкрутасов.

Великан с гулом крутанул лом-копье и взревел, делая гигантский шаг. Силовые установки отражают плазму, лазерные лучи и энергетические всплески, но бессильны против доброго железа. Пара хороших ударов — и все Меченые превратятся в кровавый кисель.

Ставродорос выступил из дымного облака и замахнулся… лишь для того, чтобы увидеть взмывающую в воздух серебристую фигуру. Силовая броня издала булькающий звук, пропуская сквозь себя ослепительный клинок, и тот со страшной силой врубился в шлем, распахивая металл, кожу и кости. Белый Меч рассек сверхпрочный сплав геродерма, как гнилую деревяшку.

Кан Ставродорос умер мгновенно.

Ванесса поднялась на ноги и принялась отряхивать одежду от скони. Мерзкая субстанция никак не желала отцепляться — так и липла к ткани, растекаясь по ней ровным слоем. А вот живая кожа ее совершенно не интересовала — с нее она, напротив, скатывалась, как с ледяного склона.

Креол тоже отряхнул руки, сбрасывая остатки чар. Паладин бережно обтер Белый Меч тряпицей и вернул его в ножны. После этого все трое собрались вокруг гигантского трупа с разрубленной головой.

— Теперь понятно, что Инанна имела в виду, — нарушила молчание Ванесса. — Изменения во внешности, да уж…

— Думаете, это один из тех ветеранов, что мы ищем? — усомнился лод Гвэйдеон.

— Ну а кто же еще? Смотри, какой страшный — точно мутант.

— Но Пречистая Дева говорила, что в этом мире есть и другие му… му…

— Мутанты.

— Верно, мутанты. Прошу прощения, это новое для меня слово.

— Может, и кто другой, конечно… — согласилась Вон. — Посмотрим, что у него было интересного…

Обыскивать трупы Ванессе Ли доводилось и до знакомства с Креолом. В ее прежней работе подобного дерьма всегда хватало. Нисколько не гнушаясь, она ощупала огромного мертвеца со всех сторон, обшмонала все складки его сверхтехнологичной брони и с большим интересом осмотрела вооружение.

— Классная цацка… — с вожделением погладила плазмомет Ванесса. — Если б она еще поменьше была… раз этак в десять…

Конечно, ей и в голову не пришло забрать оружие покойного. Просто не по руке. С такими громадными пушками вряд ли управились бы даже рарийские дэвкаци — что уж говорить про хрупкую человеческую девушку.

В ранце и поясных отделениях великана тоже нашлось несколько вещиц. Инструменты, ветошь, приборы непонятного предназначения, металлические тюбики — частично пустые, частично с засохшей кашицей…

Самой интересной оказалась маленькая книжечка из материала, похожего на гибкое стекло. Эти странички поведали, что Кан Ставродорос, второй сын Ани Ставродороса и Лети Ставродорос, родился в тридцать пятый день первого месяца тысяча восемьдесят второго года в городе Створжак, Хайгондийская Федерация. В тысяча сотом году поступил в военное училище, а в тысяча сто пятом окончил его с отличием и в звании рядового получил назначение в Пятый Бронепехотный батальон Вооруженных Сил Хайгондийской Федерации.

— Вот бедолага… — вздохнула Ванесса. — Слушайте, а вы уверены, что нам так уж нужны эти ребята? Что, если среди них большинство… такие вот психи?

— Пречистая Дева сказала… — напомнил лод Гвэйдеон.

— Я слышала, что она сказала. Но что, если она ошиблась?

— Пречистая Дева не может ошибаться.

— Почему?

— Вообще-то Прекраснейшая действительно никогда не ошибается, — встрял Креол.

— Но почему?

— Потому что она богиня, — поморщился маг. — Это же очевидно.

— Но разве она иногда не делает ошибку, избирая будущих паладинов? Хотя бы того, который потом основал орден экзорцистов…

— Это особый случай, — возразил лод Гвэйдеон. — Действительно, порой Пречистая Дева ошибается в выборе послушника для Ордена и не заговаривает с ним повторно — но повинно в этом лишь несовершенство человеческой природы. Порой даже в самую чистую душу попадает яд Близнеца, и, взглянув на человека повторно, Пречистая Дева видит, что он уже не тот, каким был прежде. Всякий человек сам избирает, каким ему быть и какой дорогой следовать, — Пречистая Дева указывает самую верную дорогу, но не заставляет идти именно по ней.

Ванесса не нашлась что на это ответить.

— Ладно, завтра попытаем счастья в другом городе… — пробормотала она. — Должны же тут быть и нормальные люди…

Шагая обратно к джипу, Ванесса взяла Креола под руку и сказала:

— Слушай, а я вот еще чего не поняла. Если тот большой парень мутировал… до мутации он ведь был нормального роста, верно?

— Наверное, — пожал плечами Креол. — И что?

— Если он раньше был нормального роста — откуда же у него тогда броник по размерам?

— Да мне-то почем знать? Спроси у него сама.

— Так он же умер.

— Тогда не получится.

— Вообще-то ты мог бы… хотя ладно, черт с ним. Кстати, ты много маны истратил?

— Расширенный Ледяной Щит, одна Молния, немного телекинеза… не слишком много. Думаю, восстановится часа за четыре. Может, за пять.

— А если ты истратишь весь манозапас, без остатка? Сколько после этого будешь восстанавливаться… ну, естественным способом, без медитации?

Здесь Креол думал дольше, что-то рассчитывал на пальцах и в конце концов ответил:

— Я архимаг, у меня очень большой объем. Чтобы полностью восстановиться с полного нуля без внешних источников, понадобится дней восемь, не меньше. Благодаря душам в посохе — раза в полтора быстрее.

— М-да… Тогда лучше экономить. А то вдруг нападут, а ты у нас обезманенный…

— Не волнуйтесь, леди Ванесса, — подал голос паладин. — Если понадобится, я отдам жизнь, чтобы защитить вас и святого Креола.

— Я в вас и не сомневалась, лод Гвэйдеон.

Глава 7

Солнце краешком коснулось горизонта. С каждой минутой становилось все темнее — еще немного, и наступит ночь. Первая ночь на Плонете.

С приходом вечера дневная жара спала, сменившись сперва приятной прохладой, а затем — явственным морозцем. Сконь под ногами очень быстро остывала.

Джип остановился рядом с большим ручьем у дороги. Лод Гвэйдеон вооружился керефовым топориком и отправился на восток — к темнеющим вдали деревьям. Ванесса с помощью Креола поставила палатку. Для этого пришлось сначала очищать участок земли от скони — мерзкая дрянь липла к полимерной ткани, к веревкам, к одежде и ко всему остальному. Избегала она только человеческой кожи и алюминиевых колышков.

— Как же меня задрала эта пакость! — в сердцах выпалила Ванесса. — Всего один день мы тут, а я ее уже ненавижу!

Креол рассеянно кивнул, доставая из пространственной складки Сияющее Око. Посмотрев через ослепительный бриллиант на Ванессу, маг восхищенно цокнул языком.

— Что видишь? — подвинулась ближе девушка.

— Ничего особенного, — отодвинулся Креол, продолжая рассматривать все вокруг — землю, небо, горизонт.

— Ну дай посмотреть! — потрясла его за плечо Вон.

— Тебе нельзя, — пробурчал маг. — Это слишком мощный артефакт. Заглянув туда, неподготовленный разум может потерять рассудок.

Ванесса насупилась. Ей все равно хотелось туда заглянуть. Интересно же — что такого особенного можно увидеть сквозь эту сверкающую брошку. А то Креол таращится так, словно там шоу Опры показывают.

Все еще ворча и дуясь, Ванесса взяла канистру и отправилась за водой. Но, подойдя к ручью, она надолго замерла, с подозрением глядя на мутную воду. Очень уж нехорошо та выглядела. Вокруг никакой растительности, следов животных тоже не заметно — а что скрывается на дне, вообще известно одному богу.

Мало ли какая дрянь может водиться в водоемах этого мира?

— Эй, на мне есть Личная Защита?! — крикнула Креолу девушка.

— Есть, — коротко ответил тот.

Уточнять, что их целых три штуки, маг не стал.

— Ладно, рискну, — вздохнула Ванесса, подходя к ручью ближе.

Первым делом она сунула туда счетчик Гейгера. Тот сердито затрещал — в воде уровень радиации оказался выше, чем на воздухе. Однако красный индикатор все же не загорелся — и это утешало.

Но кроме радиации в ручье еще много чего плавало. Грязь, глина, а главное — сконь. Скони было так много, что вода цветом и консистенцией напоминала жирное молоко.

Собственно, водой эту белесую жижу можно было назвать только из жалости.

Менее грязную воду Ванесса бы просто вскипятила, а потом сцедила муть. Или сначала сцедила муть, а потом вскипятила. Но здесь явно требовались более радикальные меры. Марганцовка или еще что-нибудь наподобие.

Вообще, Ванесса предчувствовала, что вода на Плонете будет не самой чистой, поэтому прихватила в дорогу специальные обеззараживающие таблетки и очищающий фильтр-кувшин со сменными кассетами. Но сейчас, держа эти полезные вещи в руках, девушка грустно подумала, что их тоже недостаточно. Фильтры, таблетки и кипячение могут сделать приемлемой грязную воду, но не водянистую грязь.

Креол все еще смотрел на небо сквозь Сияющее Око, когда Ванесса подошла к нему с пустым котелком. Маг озадаченно посмотрел туда и спросил:

— Чего?

— Воды, — протянула котелок девушка. — Сотвори немного.

— А что не так с ручьем, ученица?

— О, с ним все в порядке… за исключением того, что в нем течет дерьмо.

Креол повернул ладонь, собираясь излить в котелок магически созданную воду… но вдруг передумал. Он задумчиво улыбнулся и двинулся к ручью сам.

— Смотри, ученица, — хмыкнул маг, опуская в воду Сияющее Око.

Какое-то время ничего не происходило. Но потом во все стороны начало расползаться голубоватое искрящееся свечение. Там, куда оно достигало, грязь бесследно рассеивалась, муть и песок оседали на дно, а сконь попросту испарялась. Через пару минут в ручье образовался широкий участок кристально чистой воды.

Правда, течение постоянно приносило новую грязь, но продвинуться ей удавалось недалеко.

— Неплохо! — одобрила Ванесса, снова включая счетчик Гейгера. На сей раз он не издал ни звука.

— Это и есть Сияющее Око, — важно произнес маг. — Божественный артефакт удивительной силы. Прежде всего он — мощная линза, позволяющая видеть очень далеко и очень много, пронизывать взглядом стены и пространство и различать самые крошечные предметы. Даже астрал открывается сквозь Сияющее Око в самом богатейшем многообразии — духи, аура, эфирные потоки… все, что только существует. Но божественное зрение — только малая часть силы Сияющего Ока. Куда важнее то, что оно очищает. Любая грязь, скверна и нечистота, попав под его влияние, исчезает и распадается бесследно.

— И сконь тоже? — спросила Вон, набирая воду ниже по течению. Там теперь текла вода кристальной чистоты и прозрачности.

— Конечно. Ты же сама видишь.

— Тогда вычисти участок побольше. А то мне что-то не хочется ночевать возле этой дряни.

Твердую сконь Сияющее Око уничтожало так же эффективно, как и жидкую. Казалось, что в руках Креола бездонный пылесос — везде, где он проходил, обнажалась чистая земля.

Но процесс оказался хлопотным. Креолу потребовалось минут десять, чтобы очистить достаточно места для палатки и костра. Пространство под джипом он очищать уже не стал — надоело.

— Да уж, всю планету так не отмоешь… — вздохнула Ванесса.

— Да уж, — рассеянно кивнул маг, загребая горсть земли. — Ученица, а у тебя лопата есть?

— В багажнике есть. Тебе нужно?

— Принеси-ка.

Ванесса послушно принесла лопату, но Креол ее брать отказался. Вместо этого он указал место и приказал выкопать яму.

— Зачем? — не поняла девушка.

— Объясню, когда закончишь, — уселся на корточки маг. — Приступай.

Вон неохотно вонзила лопату в землю и принялась копать. У нее не было никакого опыта в земельных работах, поэтому дело продвигалось не слишком быстро. А Креол даже не думал помогать — просто сидел и позевывал.

— Чувствую себя рабыней на плантации, — пожаловалась девушка через несколько минут. — Почему именно я должна это делать? Ты же здесь мужчина.

— Так заведено с начала времен — учитель распоряжается, а ученики работают, — пожал плечами маг. — Ты моя ученица — значит, копай яму.

— Я твоя невеста, ты, бессердечный ублюдок!

— И что с того? Я этого делать точно не собираюсь, а кто-то ведь должен. Если бы Слуга не истощился, я бы использовал его.

— Слабое утешение, — заметила Ванесса.

Но все ее жалобы остались бесплодны. Креол временами бывал настоящим тираном, в открытую издеваясь над своей ученицей. А если та пыталась возражать — непременно напоминал, что его самого учили гораздо жестче, и рассказывал какую-нибудь жуткую историю из своей юности.

Солнце уже зашло за горизонт, а бедная девушка все копала и копала. Под равнодушным взглядом Креола она углубилась в землю более чем на четыре фута. Вот уж когда Ванесса пожалела, что купила эту проклятую лопату…

Нет, она нисколько не возражала против физического труда как такового. Тот же коцебу она в свое время отремонтировала так, что любо-дорого поглядеть, — и все собственными руками, без чьей-либо помощи… ну, почти.

Просто землекоп — это какая-то ужасно не женская профессия.

И вообще — если выполняешь какую-то работу, неплохо бы знать, для чего эта работа нужна. Любой процесс должен иметь какой-то смысл.

— Слушай, ну на кой черт нам эта яма?! — в конце концов не выдержала Вон. — Тебе больше заняться нечем?! Давай еще домик на дереве построим!

— Ладно, хватит, — сжалился Креол, оценивая глубину. — Думаю, этого будет достаточно…

— Достаточно для чего? — спросила Ванесса, с трудом вылезая из ямы. Она безумно устала и вспотела, а ее бессердечный учитель даже не подумал подать руку. — Черт, я мозоль натерла…

Маг встал на краю и перевернул ладонь, бросая в яму Сияющее Око. То шлепнулось в грязь, как самая обыкновенная брошка. Немного постояв и подождав, Креол приказал:

— Закапывай.

Ванесса поджала губы и крепко стиснула черенок лопаты. Ужасно захотелось треснуть кому-нибудь по башке.

— А пока будешь закапывать — перечисляй вслух предметные чары, которые можно сотворить с помощью… мм… колокола.

Ванесса угрюмо молчала.

— Ты больше не хочешь у меня учиться? — приподнял брови Креол.

— Вода из колокола исцеляет душевнобольных, — ожесточенно произнесла девушка, кидая в яму горсть земли. — Вода, которой был облит язык колокола, помогает от колотья в боку. Дым от сожженной колокольной веревки возвращает слух глухим. Колокольная веревка, посыпанная солью, лечит коров. Смазка оси, на которой сидит качающийся колокол, заживляет раны и сращивает переломы…

Так она перечисляла, пока Сияющее Око не оказалось погребенным под тремя футами земли. Только после этого Креол позволил ученице передохнуть.

Тут как раз вернулся и лод Гвэйдеон. Но с пустыми руками и очень задумчивым лицом.

— Что случилось, лод Гвэйдеон? — забеспокоилась Ванесса. — Где дрова?

— Я не смог их нарубить, — виновато ответил паладин.

— Почему? Не нашли деревьев?

— Нашел, и довольно много. Но первое дерево оказалось тверже камня, и я только слегка оцарапал кору. Второе начало кровоточить, когда я срезал ветку, и я не решился его трогать. А третье попросило его не рубить. Знаете, леди Ванесса, этот мир довольно странный.

Креол что-то неопределенно хмыкнул. Ванесса уставилась на уже подготовленную растопку. Без дров она бесполезна.

И из чего же, спрашивается, теперь разводить костер?

— Дорогой, ты не мог бы… — повернулась к магу девушка.

— Ладно, ладно, сейчас сделаю… — поморщился тот, прищелкивая пальцами.

Прямо на голой земле запылало Пламя Гирры. В другом мире Креол зажег бы его уже давно, не дожидаясь чьих-то просьб, но на Плонете его охватила прямо-таки болезненная алчность. Он стал усиленно беречь ману и ежеминутно проверять ее запас. Его сильно нервировало, что здесь нельзя в любой момент подзарядиться, нельзя просто взять и вобрать в себя энергию окружающего мира.

Словно эдемские кущи сменились бесплодной пустыней.

Другой маг воспринял бы это спокойнее. Но Креол всегда очень трепетно относился к своему Искусству и пуще смерти боялся его потерять. Хладное железо, стигмы киигов и прочие антимагические средства с младых лет были его главным страхом.

Вообще, это пугает почти всех волшебников, но Креола — сильнее прочих. Он еще в отрочестве собственными глазами видел мага не из последних, утратившего магическую силу. Видел, каким он после этого стал слабым и жалким, как ползал в пыли, пресмыкаясь перед своими же учениками.

Меньше всего на свете Креол желал оказаться в таком состоянии.

Пылающий костер разогнал ночную мглу. Издалека доносился тоскливый воющий звук — голос подавал некий местный зверь. Лод Гвэйдеон периодически поднимался с места и обходил лагерь дозором, освещая путь Белым Мечом.

А Ванесса готовила ужин, тихо мурлыча себе под нос. Она распечатала пачку галет, открыла фасоль и достала джем. В котелке мирно булькал суп из пакетика, а рядом дожидалась своего часа банка тушеной говядины. Теперь Ванесса шарила по сумкам, с каждой минутой все сильнее раздражаясь.

— А, черт! — наконец воскликнула она. — Вот знала же, что что-то забуду!

— И что ты забыла? — лениво откликнулся Креол.

— Консервный нож! И кто в этом виноват?

— Ты.

— А вот и нет, как раз и не я! — возмутилась девушка. — Виноват в этом один разрушительный тип, устроивший погром в торговом центре и не давший мне нормально закончить шопинг. Не знаешь, кто бы это мог быть?

— Не знаю, — гордо отвернулся Креол.

Конечно, большой проблемой отсутствие консервного ножа не стало. Немного поворчав, Ванесса вооружилась обычным ножом, и уже через пару минут тушенка лежала на пластиковых тарелках.

— На первое овощной суп, — сумрачно объявила Вон. — На второе говядина с фасолью. На десерт галеты с джемом. Соль в солонке, кетчуп в бутылке.

— А горчица где? — прочавкал Креол.

Ванесса молча пододвинула горчицу.

Укладывались спать они так же молча. Ванесса приобрела очень удобные спальные мешки — в виде одеял на молнии. Весьма практичные — легко сушатся, занимают мало места, а в случае необходимости их можно соединить вместе, сделав один большой мешок.

Лод Гвэйдеон, большую часть жизни проведший в походах, уснул мгновенно. А вот Креол с Ванессой еще долго лежали с открытыми глазами. Первый по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке из-за проблем с маной, вторая размышляла о своих отношениях с Креолом.

Ей впервые подумалось, что брак с этим типом может оказаться величайшей ошибкой в жизни. Она ведь даже признания в любви от него не получила, даже нормального предложения — Креол просто поставил ее перед фактом. Отдал приказ выйти замуж. Конечно, его никогда не интересовало чье-либо мнение, кроме собственного, но он мог хотя бы проявить вежливость.

Впрочем, по отношению к Креолу само слово «вежливость» звучит как-то чужеродно.

Проворочавшись минут десять, Ванесса шепнула:

— Ты не спишь?

— Нет.

— Я включу ночник?

— Включай.

Маленький висячий фонарь озарил палатку мягким светом. Лод Гвэйдеон, лежащий в противоположном конце, даже не шелохнулся. Креол же поморщился, прикрывая глаза рукой, и недовольно покосился на Ванессу. Та вытащила из сумки книгу в мягкой обложке и принялась читать, вооружившись карандашиком.

В Лондоне Вон приобрела сборник психологических тестов — «Совместимы ли вы с вашим избранником». В отличие от матери, она никогда не придавала значения подобной чепухе, но раз уж уснуть все равно не удается…

На некоторые вопросы Ванесса ответила без раздумий. Другие вызвали сильное затруднение. Она неожиданно поняла, что до сих пор многого не знает о Креоле. Например, такой вопрос — было ли у вашего партнера в детстве домашнее животное? Если да, то какое?

Про себя Ванесса ответила сразу же — было, и много. В разное время в семье Ли жили две кошки, собака, рыбки в аквариуме, морская свинка, хомячок… и вроде бы еще кто-то, кого Вон сейчас не могла вспомнить.

А вот что насчет Креола?

— У тебя были в детстве домашние животные? — наконец прямо спросила девушка.

— Кошка. В Шахшаноре всегда были кошки.

— Ясно… — записала ответ Вон.

— Ты что там пишешь? — заглянул ей через плечо маг.

— Психологический тест.

— А это что такое?

— Надо отвечать на вопросы.

— Что за вопросы?

— Ну вот, например, когда день рождения вашей лучшей подруги… у Луис день рождения тридцатого сентября… Когда день рождения лучшего друга вашего партнера… когда день рождения у Шамшуддина?

— Ученица, в Шумере не праздновали дни рождения, — напомнил Креол. — Я понятия не имею, когда он родился. Если тебе это интересно — у него самого и спрашивай.

— Ясно, прочерк. Идем дальше. Верите ли вы в жизнь после смерти… ну теперь-то да, разумеется… А ваш партнер… естественно, тоже верит… вообще ненужный вопрос… Какую книгу вы прочли последней… «Ремонт бытовых приборов»… автора не помню. А ваш партнер… ты какую книгу прочел последней?

Креол наморщил лоб и неопределенно дернул щекой. Ванесса поставила очередной прочерк и двинулась дальше.

После обычных вопросов потянулись довольно интимные — о романтике, о любви, потом и вовсе о сексуальном поведении. Ванесса отвечала скрупулезно, проговаривая вопросы и ответы вслух, — а Креол внимательно слушал и все сильнее хмурился.

— Ревнив ли ваш партнер… да, очень, хотя делает вид, что ему все равно… Лгал ли вам когда-нибудь ваш партнер… лгать не лгал, только умалчивал… Как ваш партнер проявляет свои чувства… заставляет таскать трупы и копать ямы до кровавых мозолей…

— Эй! — возмутился Креол.

— Есть ли у вашего партнера от вас секреты… да полным-полно… Любит ли ваш партнер рассказывать о своих прошлых романах… терпеть не может, клещами слова не вытянешь… Часто ли ваш партнер отдыхает без вас… нет, вообще редко расставались с момента знакомства… Был ли партнер вам неверен… да пусть только попробует… Какая у вашего партнера любимая поза… он к этому равнодушен, выбираю обычно я… Какие звуки ваш партнер издает в постели… что есть силы стискивает челюсти и очень шумно сопит…

— Не так уж и шумно, — обиделся Креол.

— Да ты пыхтишь, как паровоз.

— А ты все время вопишь какую-то чушь.

— Во-первых, не все время, а только в самом конце. Во-вторых, так многие делают. А в-третьих, это не чушь, а обычные слова. Вот у одной моей подруги был парень, так тот в постели постоянно распевал «Yellow Submarine»…

— Что это такое?

— Песня. Они из-за этого и расстались.

— Из-за песни? — удивился Креол. — Она что, такая плохая?

— Песня хорошая. Но Луис это раздражало.

Закончив тест, Ванесса принялась подсчитывать результаты. Дело осложнялось обилием нестандартных ответов. У какой еще пары первый поцелуй был на площади для аутодафе? Чье еще знакомство состоялось глубокой ночью возле каменного гроба?

— Что-то не очень складывается, — наконец сказала девушка.

— Конечно, не складывается, — хмыкнул Креол. — Вся эта ваша психология — бред сумасшедшего.

— Ладно, тогда ты сам скажи.

— Что сказать?

— Какие чувства ты ко мне испытываешь.

Креол пробурчал что-то невразумительное. Его лоб пошел складками, в глазах отразилась тоска и желание перенестись куда-нибудь в другое место.

— Так я и думала, — вздохнула Ванесса, листая книжку. — Давай тогда проведем ассоциативный эксперимент.

— Это что такое? — спросил маг, с явным облегчением принимая смену темы.

— Все очень просто. Я называю слово, а ты должен назвать другое слово, которое первым придет тебе в голову. Отвечать надо мгновенно, не раздумывая. Первое, что придет в голову. Понял?

— Понял, — зевнул Креол.

— Тогда начинаем. Кошка.

— Лампа.

— Собака.

— Лампа.

— Шоколад.

— Лампа.

— Сверкание.

— Лампа.

— Кровь.

— Лампа.

— Так, я что-то не поняла, — прервалась Ванесса. — Почему ты каждый раз называешь лампу?

— Потому что я смотрю на лампу. Она каждый раз первой приходит в голову.

— Тогда закрой глаза!

Креол что-то проворчал об идиотизме современных земных ритуалов, но глаза все же закрыл. Ванесса удостоверилась, что он зажмурился достаточно крепко, и начала сначала. На этот раз все пошло нормально.

— Кошка.

— Молоко.

— Собака.

— Пнуть.

— Шоколад.

— Еда.

— Сверкание.

— Посох.

— Красный.

— Кровь.

— Зеленый.

— Трава.

— Бумага.

— Книга.

— Перо.

— Птица.

— Оружие.

— Копье.

— Снег.

— Белый.

— Отец.

— Архимаг.

— Мать.

— Умерла.

— Ванесса.

— Люблю.

Воцарилось молчание. У Креола резко распахнулись глаза, в них отразился ужас. Ванесса медленно повернулась к нему и недоверчиво спросила:

— Что ты сейчас сказал?..

— Чрево Тиамат! — выдохнул маг. — Это колдовство, да?!

— Ты это сказал, я собственными ушами слышала…

Креол помрачнел и нахохлился. Взгляды, которые он метал в сторону несчастной книжки с тестами, разве что не прожигали ее насквозь. У Креола просто чесались руки добраться до проклятой брошюрки и разорвать ее в клочья, а потом сжечь.

Потом обернуть время вспять, восстановить книгу — и снова сжечь.

— Это какой-то вид колдовства?! — переспросил он.

— Это психология.

— Ненавижу психологию. И психологов ненавижу. И вообще гаси свет, ученица. Я спать хочу.

Фонарь был выключен, и в палатке стало темно. В этой темноте послышался тихий голос Ванессы:

— Но ты это все-таки сказал…

Через минуту она уже спокойно спала.

А вот Креол продолжал ворочаться. Его бессонница только усилилась. Всерьез обеспокоенный, маг вышел из палатки и битый час сидел под ночным плонетским небом. Он думал о своей предстоящей женитьбе.

И мысли его посещали самые разные.

Вернувшись в палатку, Креол легонько коснулся Ванессы. Та не проснулась. Маг бережно взял ее ладони в свои и прочел заклятие Исцеления.

Глава 8

Проснувшись наутро, Ванесса позволила себе еще пару минут понежиться в спальном мешке. В палатке она лежала в одиночестве — Креол и лод Гвэйдеон уже проснулись.

Сквозь зеленую полимерную ткань пробивались лучи плонетского солнца. С хрустом потянувшись, Вон натянула рубашку, джинсы и сапоги, пристегнула кобуру, взяла полотенце с зубной щеткой и вышла наружу.

— Доброе утро! — крикнула она, открывая канистру с водой.

Креол, стоящий неподалеку, вяло махнул рукой. Он пристально что-то рассматривал.

Ополоснув лицо и почистив зубы, Ванесса подошла к своему учителю. Сначала она не поняла, на что он так внимательно смотрит, — самая обычная земля, ничего интересного.

А потом до нее дошло.

— Ничего себе… — прошептала девушка.

Вчера вечером палатка стояла на крохотном пятачке чистой земли, со всех сторон окруженном сугробами скони. Сегодня чистая земля простиралась на сотни футов. Обширное черное пятно выглядело так… так… так по-земному…

— Как и ожидалось от божественного артефакта… — задумчиво произнес Креол.

— Да уж, неплохо… А что, если подождать еще недельку?

— Ничего не будет. Процесс остановился еще часа три назад — еще дальше действие Сияющего Ока не простирается. Если хочешь очистить другой участок, придется переносить его в другое место.

— Тогда все равно слишком муторно. Всю планету так не перекопаешь…

— Кстати о копании, — оживился Креол. — Хорошо, что ты проснулась…

— Нет… — отступила на шаг Ванесса, выставив перед собой руки. — Нет-нет-нет! Ты не посмеешь!

— Бери лопату и откапывай Око, ученица.

— Да ты что, издеваешься надо мной?! — заорала девушка.

— Если бы я издевался, то заставил бы делать это руками, — спокойно ответил маг. — Халай Джи Беш в свое время заставил нас с Шамшуддином выкопать ров вокруг его дворца.

— Что, руками?.. — недоверчиво переспросила Ванесса.

— Да.

— И вы выкопали?

— Да.

— Не может быть…

— Мы долго копали. Хорошо хоть, земля вокруг Ворома была мягкая. Вот если бы пришлось окапывать старый дом Халая, в котором мы жили до войны… там было бы труднее, это точно.

— Почему?

— Он находился в Симурруме… это город такой, — пояснил Креол, заметив непонимание в глазах ученицы. — Там кругом был камень. А вот дворец Вором стоял на просторе, и вокруг него была мягкая земля.

— Круто, — вздохнула Ванесса. — Очередная история из древних времен, чтобы я поняла, как мне повезло с учителем.

— А через месяц Халай Джи Беш заставил нас этот ров закопать, — добил ее Креол.

После этого у Ванессы уже не осталось аргументов, и она покорно взялась за лопату.

Правда, сегодня дело пошло значительно легче. Эту землю один раз уже выкапывали, и она стала мягкой и рыхлой. Натертые в прошлый раз мозоли за ночь бесследно исчезли — как не было. Да и опыт у Вон какой-никакой, а появился.

А Креол смотрел на нее и думал, как он ненавидит копать. С самого детства ненавидит. Даже мертвецов он предпочитал оживлять на расстоянии — ритуал требуется более сложный, зато не нужно возиться с лопатой.

Пусть вонючие мертвяки сами откапываются.

— Кстати, а где лод Гвэйдеон? — с надеждой оглянулась вокруг Ванесса.

— Пошел поискать чего-нибудь съестного.

— Зачем? У нас же консервы есть. Я полный багажник набила.

— Ты копай, не отвлекайся.

— Да копаю я, копаю… Диктатор шумерский…

Лод Гвэйдеон вернулся, когда Креол уже баюкал в ладонях Сияющее Око, а Ванесса устало дышала возле четырехфутовой ямы. Хорошо хоть, закапывать ее на сей раз не понадобилось.

Охота сложилась удачно — паладин принес в лагерь странного зверя, похожего на здоровенную крысу с шестью лапами. Из пасти у него сочились розовые слюни.

— Что это за зверь? — прищурилась Вон.

— Я назвал его крысотараканом, леди Ванесса, — поднес добычу поближе паладин. — Взгляните, у него шесть лап, твердый панцирь и длинные усы, как у насекомого, но кроме того, есть шерсть, хвост и зубы…

— Убери это от меня! — взвизгнула девушка, отшатываясь и едва не падая в яму. — Убери сейчас же! Господи, лод Гвэйдеон, где вы откопали эту пакость?!

— Я полагал, что вы не откажетесь от свежего мяса на завтрак… — растерялся паладин. — Святой Креол…

— У нас полно другой еды, лучше, — равнодушно ответил маг. — Но если хочешь, можешь жрать крысятину.

— Я сейчас сделаю сэндвичи, — открыла багажник Ванесса. — Никто не против сыра и копченой колбасы?

Завтракали маг с паладином без особого аппетита. Сегодня они оба впервые попробовали хлеб длительного хранения — и он им совсем не понравился. С лица Креола не сходила гримаса отвращения, а лод Гвэйдеон заметил, что если уж пропитывать хлеб вином, то надо хотя бы использовать хорошее вино. Например, рамирское или слоккерское.

— Дай-ка глаз посмотрю, — сказал Креол, покончив с завтраком.

Он взял Ванессу за виски и минут пять осматривал трансплантированное око. Оставшись вполне довольным, маг прочел над ним укрепляющее заклинание и разрешил снять повязку. Ванесса, которой осточертело изображать из себя пиратку, вздохнула с облегчением. Пересаженный глаз уже совсем прижился и видел так же хорошо, как родной, — пожалуй, даже чуть-чуть лучше.

Вновь получив возможность глядеть в оба, она достала из багажника мешок с ветром и несколько минут парила в плонетских небесах. Но даже с километровой высоты ей не удалось рассмотреть ничего интересного — везде безжизненная равнина, покрытая сконью. А из-за обилия в воздухе все той же скони взгляд быстро упирался в сплошную белую стену.

Оставалось и дальше двигаться по дороге, надеясь, что рано или поздно та куда-нибудь приведет.

Почему-то сегодня джип ехал еще медленнее, чем вчера. Он переваливался, как разбитый радикулитом бегемот, еле-еле выдавливая десяток миль в час. Колеса едва крутились, мотор натужно урчал, кое-как проталкивая автомобиль по рытвинам и ухабам. Ванесса ожесточенно крутила баранку, с надеждой всматриваясь вперед — не покажется ли новый город? Населенный, желательно.

А на одиннадцатой миле спустило колесо. Ванесса тяжело вздохнула, упираясь лбом в руль. Враждебный человеку мир, голая сконевая пустошь и сломанная машина.

Просто прелесть.

— Ученица, почему мы остановились? — высунул голову в окно Креол.

— У нас колесо спустило, — безнадежно ответила Вон.

— Это не причина для остановки.

— Как раз таки причина…

Выйдя наружу и осмотрев шины, она преисполнилась еще большей грусти. Джип вовсе не наехал на что-то острое — камера лопнула из-за скони. Все четыре покрышки были изъедены сконью, как французский сыр — плесенью. Эта белая дрянь проникла во все поры, во все отверстия, облепив колеса сплошным колышущимся ковром.

А когда Ванесса колупнула одно колесо пальцем, от него отвалился кусок. Оказалось, что сконь в буквальном смысле сожрала изрядную толику резины. Неудивительно, что джип так неуклюже ехал.

Глядя на изуродованные шины, Ванесса совсем пала духом. Единственную запасную покрышку использовали еще вчера. Новых в этом мире взять негде.

— Ты не можешь сотворить новые покрышки? — без особой надежды спросила она Креола.

— В принципе, я могу составить такое заклинание… — задумался маг. — Но мне нужен образец. Хотя бы одна неповрежденная.

— И где же я тебе ее возьму?

— Ученица, я что, все за тебя делать должен? Думай сама.

Ванесса досадливо отмахнулась, продолжая колупать колеса. Даже если сменные покрышки сейчас свалятся с ясного неба, проблему это не решит. Проклятая сконь очень быстро разъест и их. Надо искать другой способ передвижения — земные машины явно непригодны для условий Плонета.

— Кстати, а с обувью у вас все в порядке? — забеспокоилась Вон, осматривая собственные кроссовки.

Те и в самом деле пострадали от скони. Далеко не так серьезно, как покрышки джипа, — но подошва потрескалась, на ней появились щербинки и сконевые «нагноения». Ванесса торопливо уселась на сиденье, намочила тряпку и принялась чистить кроссовки.

Сапогам Креола тоже пришлось несладко. А вот керефовая обувка лода Гвэйдеона осталась идеально чистой. Сконь не затронула ее даже капельку — а ведь из них троих паладин больше всех бродил пешком, чуть не по колено в сугробах.

— Надо было купить железные башмаки, — проворчала Ванесса. — Вот что нам теперь делать?

— А я вижу дома, — вдруг сообщил Креол, глядя в Сияющее Око.

— Что? Где?

Маг указал вперед по дороге. Ванесса прищурилась, но ничего не увидела.

— Это далеко? — с сомнением спросила она.

— Ближе горизонта. Если бы воздух не был таким мутным, ты бы сама увидела.

— Ближе горизонта? Насколько ближе горизонта?

— Немного ближе.

— Тогда это нам часа два топать…

Однако предложений получше ни у кого не нашлось. Джип кое-как перегнали на обочину, и Креол наложил на него маскирующее заклятие. Теперь автомобиль казался просто сконевым сугробом — одним из бесчисленных тысяч точно таких же сконевых сугробов.

Ездить по Плонету было мучением. Ходить пешком оказалось сущей каторгой. Ноги по самые лодыжки погружались в сконь, отчего возникало ощущение, что идешь по горячей грязи. С поднявшимся на небо солнцем вернулась и дневная жара. Да еще ужасно раздражала невидимая сконь в воздухе — земляне уже приучились не открывать широко рот при разговоре и по возможности не стоять лицом против ветра.

А лод Гвэйдеон вообще почти перестал поднимать шлем.

Через некоторое время вдоль дороги и в самом деле потянулись дома. Точнее, руины. Одни обветшалые, другие полуразрушенные, третьи и вовсе почти исчезнувшие.

Но это все же город — и здесь даже живут люди. Чем дальше шли земляне, тем чаще им встречались местные жители. Наконец-то появилась возможность увидеть плонетцев в большом количестве.

Здешний народ мог похвастаться удивительно белой кожей — на Земле такую встретишь редко. Черты лиц близки к европейским, но есть и отличия — надбровные дуги выше, губы очень тонкие, скулы практически не видны, зато носы чуточку длинноваты. Волосы большей частью светлые — брюнетов очень мало. Волосы на лице почти ни у кого не растут.

Вероятно, до Судного Часа плонетцы были красивым народом. Но нынешние жители этого мира словно явились с какого-то погоста. Очень бледные, худые, осунувшиеся, с потухшими глазами, впалыми щеками. Одеты в жуткую рванину, многие изгвазданы в скони. Все до единого босые.

На доброй половине лиц заметны следы болезней или мутации.

Ванесса невольно вспомнила трущобы Сан-Франциско. Рядом с плонетцами тамошние бездомные сошли бы за благополучных граждан.

Креол шагал молча, лицо у него оставалось равнодушным. А вот у Ванессы сжималось сердце. В других мирах тоже хватает несчастных, которым не повезло в жизни, но ведь и счастливые люди обычно имеются.

А здесь… здесь вообще никто не живет по-настоящему. Плонетцы лишь кое-как влачат существование, по возможности оттягивая смерть.

И света в конце их туннелей не предвидится.

Туземцы провожали землян долгими внимательными взглядами. Они сразу понимали, что эти трое здесь чужие — чистые лица, хорошая одежда, никаких признаков истощения. Разительный контраст с местным убожеством.

Наверняка во многих головах уже копошатся недобрые мысли. Однако пока что агрессии никто не проявляет. Разве что какой-то рябой мальчишка невесть с чего сорвался с места и унесся вдаль по улице.

— Что-то мне подсказывает, что покрышек мы тут не найдем… — пробормотала Ванесса.

Она высматривала какое-нибудь полезное место. Мэрию, полицейский участок, гостиницу, бар, магазин — что угодно, лишь бы было с кем поболтать. Но ничего подобного вокруг не наблюдалось. Никаких вывесок, никаких табличек, вообще никаких признаков цивилизованного общества. Только полуразрушенные здания, изможденные голодранцы и очень много скони.

Правда, здания в этом городе оказались куда выше, чем в Гаримде. Тридцати-, сорока-, пятидесятиэтажные гиганты мрачно взирали на погибший мир. Исполинские каменные джунгли, по которым бродят одичавшие потомки создателей этого павшего величия.

— Гау! Гау-гау!.. — донеслось из пропахшей мочой подворотни.

Ванесса удивленно моргнула. Она никак не ожидала услышать на Плонете этот звук, такой частый и обыкновенный на Земле. Неужели в здешних городах до сих пор остались собаки? Вот уж в самом деле странность.

Следом за лаем из подворотни показался сам пес. Потрясающе уродливое создание, смахивающее на скотч-терьера размером с сенбернара. Добрая половина шерсти покрыта сконью — пес словно натянул грязно-белую телогрейку.

Настроен зверь явно недружелюбно. Уши прижаты к голове, глаза налиты кровью, нижняя губа оттопырена, демонстрируя длинные желтоватые клыки. При виде этой озверелой псины все местные удивительно быстро испарились — вот только что были здесь, и уже пустая улица.

Правда, вместо тех прохожих незаметно появились другие. Тоже грязные, тоже в лохмотьях, но все же выглядящие несколько презентабельнее. Не такие тощие, с более уверенными взглядами, а главное — вооруженные. На жутковатую собаку даже не смотрят, вид имеют подчеркнуто равнодушный.

Пес тоже не обращал на них внимания. Он с первого момента нацелился на троих пришельцев. Из глотки вырвался сдавленный хрипловатый рык, уже через секунду сменившийся истошным лаем. Пуская пенистую слюну, зверь оттолкнулся от земли и прыгнул.

— Плохая собака!.. — вскрикнула Ванесса, выхватывая пистолет.

Но ее опередил Креол. Маг резко раскрыл ладонь, бросая заклятие Стального Лезвия. Бритвенной остроты диск с бешеной силой врубился псу в голову, начисто отсекая макушку.

Обезглавленное тело по инерции пролетело дальше и шлепнулось у самых ног Креола. Тот легонько пнул его и презрительно хмыкнул.

Воцарилась зловещая тишина. Все взгляды примерзли к мертвой собаке. А потом к землянам вразвалочку подошел довольно упитанный верзила. На поясе у него висела заточенная крюковатая железяка.

— Эта!.. — возмущенно воскликнул верзила, тыча Креола пальцем в грудь. — Ты эта!.. Ты зачем-та мою собачонку пришибил-та?! Она, знашь, моя-та!

— Твоя? — уточнил Креол, холодно глядя на верзилу. — Точно твоя?

— Точно моя-та! Все знают! Хорошая собачонка была-та!

— Твоя собака пыталась меня убить, — равнодушно произнес маг. — Значит, она была бешеной. Убив ее, я оказал тебе услугу. Фактически — спас жизнь. Ты чем-то недоволен?

— Чта-а-а-а?! — выпучил глаза верзила. — Моя собачонка бешеной не была-та! Ты эта!.. эта!..

— Если она не была бешеной, значит, ты сам ее на меня натравил, — сделал вывод Креол. — Значит, я убью и тебя.

Креол никогда не бросал слов на ветер. Его собеседник еще не успел осознать смысл услышанного, а маг уже сомкнул ладонь.

Верзила широко раскрыл рот и схватился за сердце. Простояв неподвижно пару секунд, он медленно упал навзничь. Железяка на поясе тихо звякнула.

— Обязательно было ману тратить? — сердито спросила Ванесса.

— На Инфаркт много не нужно, — пожал плечами Креол. — Это легкое заклинание.

Вон вздохнула. Она имела в виду совершенно не ману, но Креол, разумеется, подтекста не понял. Его ученица очень надеялась уладить конфликт мирно, но теперь, когда учитель походя прикончил этого типа, об этом можно забыть.

— Прожору грохнули… — удивленно произнес один из бандитов, вытягивая из-за пазухи нечто с двумя пистолетными стволами. — А у него баба была и детишек двое…

— Видишь, что ты наделал? — укоризненно посмотрела на Креола Вон. — Оставил детей сиротами.

— И что из этого? — приподнял брови маг.

— Как это что? Тебе что, все равно, что дети лишились отца?

— Все равно?.. — задумался Креол. — Пожалуй, нет, мне не все равно. Мне… какое же тут слово?.. Ах да, вспомнил. Мне наплевать.

— А это плохо, что наплевать, — грустно заметил бандит с кастетом, подходя ближе. Следом за ним потянулись и остальные. — Прожора хорошим человеком был. Без мозгов, но хорошим. Он детей любил и животных. А ты вот его убил зачем-то. И собаку его убил.

— Убил, — согласился Креол. — И что ты собираешься делать по этому поводу?

— Что всегда делают, — любезно ответил бандит. — Вывертывайте карманы, сымайте одежу.

— Зачем? — вежливо поинтересовался Креол.

— Совсем дикий? Виру заплатить придется. Половину — бабе Прожоры, половину — его друзьям. А это как раз вот мы шестеро.

— А если мы заплатим эту самую виру, вы нас отпустите? — уточнила Ванесса.

У нее на плече висела целая сумка консервов — настоящее богатство по меркам этого мира. Вполне можно пожертвовать десятком банок.

— Если у вас много ценного — тогда отпустим, — рассудительно ответил бандит. — Мы добрые. Только вот этому наглому вашему два пальца отрежем — за собаку и за Прожору. А если ценного у вас мало, тогда мы вас Смурку-свинарю продадим.

— Свинарю? — не поняла Ванесса. — А зачем мы свинарю?

— А ты, баба, совсем дура, как я погляжу. Как это зачем? Свиньям что-то жрать надо или как вообще? Они сконью не питаются.

Ванесса загрустила. Надежда разойтись мирно тает с каждой секундой. Похоже, придется дать отмашку Креолу. Да и лод Гвэйдеон ждет только дозволения обнажить меч.

Что еще немного напрягало Ванессу — странная реакция местных на магию Креола. Точнее, полное отсутствие какой-либо реакции. Можно подумать, они каждый день видят, как кто-то останавливает человеку сердце или выплевывает из голой ладони стальной диск.

Хоть бы для проформы кто-нибудь удивился.

— Ты, чернявый, бросай свою стрелялку, — сжал кулак с кастетом бандитский главарь. — Быстро бросай. И вы тоже бросайте.

Ванесса не шелохнулась, лод Гвэйдеон тоже. Хотя на рожон они тоже пока не лезли — кто знает, на что способен этот «кастет»? До Судного Часа Плонет изрядно опережал Землю в техническом развитии — и вооружения это касается в первую очередь. Вспомнить хоть того громилу в боевом скафандре…

— Что замер?! — повысил голос бандит, указывая на Креола кастетом. — Бросай стрелялку! Где она у тебя?!

— У меня ничего нет, — мрачно ответил маг, показывая пустые руки. — И я даю тебе десять секунд, чтобы спасти свою поганую жизнь.

— Ты мне мячики не выкручивай. Чем Прожору с собакой грохнул? Стрекало? Магнатор? Жидкостник? В рукаве прячешь или еще где-то? Лучше сам отдай, а то ка-ак сожму… — слегка сдавил кастет бандит. — Знаешь, что это такое? Видел, как стреляет? Лучше не провоцируй меня, чернявый!

— У тебя осталось три секунды, — холодно произнес Креол.

Ванесса философски пожала плечами. Она старалась, у нее не получилось. Сейчас здесь будет бойня. И на сей раз ее не особо и тянет переживать по этому поводу.

Креол громко хрустнул пальцами, готовясь извергнуть огненную лавину. Лод Гвэйдеон поднял руку, готовясь выхватить Белый Меч. Ванесса отступила на два шага, готовясь любоваться фейерверком.

И тут из-за угла вышел танк.

Глава 9

Огромная матово-белая машина прошагала на середину улицы и остановилась, направив на людей сразу три дула.

Одно подлиннее, оканчивающееся блестящим шаром, и два коротких, похожих на стальные флейты. Шесть длинных паучьих лап чуть заметно вибрировали.

Честно говоря, с земным танком эта штука имела не так уж много общего. Но при первом же взгляде почему-то становилось ясно: это именно танк и ничем другим быть не может.

— Вот ведь сучара… — простонал бандитский главарь. — Эй, шериф, тебе чего?!

Из танка ничего не ответили. Только блестящий шар на конце длинного дула начал светиться. Все ярче, ярче, ярче…

— Ладно, ладно, я все понял! — замахал руками главарь. — Мужики, уходим!

Ругаясь на чем свет стоит, бандиты подняли своего мертвого друга и заторопились прочь. Прибрать дохлую собаку они тоже не забыли. Главарь на ходу дважды оборачивался, глядел на шестиногую машину и грозно что-то бурчал.

Ванесса облегченно выдохнула. Креол с некоторым разочарованием запихал руки в карманы. А дуло танка бесшумно повернулось, забирая в прицел теперь их троих.

Из металлического чрева донесся ровный, чуть сипловатый голос:

— Кто вы такие?

— Воспитанные люди вначале представляются сами, — вежливо намекнула Ванесса.

— Майор Дзе Моргнеуморос, командир Семнадцатого Гравистрелкового батальона, личный идентификационный номер 11-17-635, — ответили из танка. — Теперь вы. И не вздумайте врать.

— Ванесса Ли, — представилась Ванесса, — Это Креол. Это лод Гвэйдеон.

— Очень странные имена. И выглядите вы очень странно.

— Ну уж извините, так получилось…

— Вы что, мутанты? — продолжал допрос танк. — Или с островов?

— Мы из другого мира, идиот, — мрачно ответил Креол.

Танк замолчал. Ванесса просто кожей почувствовала, как напрягся его водитель. И у нее появилось очень нехорошее предчувствие…

Кажется, возникла проблема покрупнее тех мелких рэкетиров.

— Из другого мира, говорите? — тихо переспросил танк. — Не врете?

— Я никогда не лгу, — подбоченился Креол.

— Тогда сдохните.

Что произошло в следующий миг, никто не разглядел. Шар на конце танкового дула полыхнул белым огнем, и все накрылось ослепительной вспышкой. Раздался чуть слышный треск — с Креола и Ванессы свалилось по Личной Защите.

Под удар не попал только лод Гвэйдеон. Интуиция бывалого рыцаря и нечеловеческая реакция швырнули его вперед за мгновение, за краткий миг до выстрела. Серебряной молнией паладин пронесся по скони, описывая Белым Мечом сияющую дугу, рассекая ближайшую из паучьих ног танка и вбрасывая себя на броню.

Танк пошатнулся, лишенный одной из опор, изнутри донеслось сдавленное ругательство, шар на конце дула снова засветился… но Белый Меч свистнул еще раз, рассекая дуло, как сухую щепку. Срез получился идеально гладким — словно то была картофелина, а не прочнейший металл.

На Белом Мече не появилось даже щербинок.

Спокойный до невозмутимости паладин что есть мочи замахнулся, вгоняя клинок в танковую броню — туда, где виднелась узкая округлая щель. Лод Гвэйдеон повис на рукояти всем весом, давя, давя, давя… на седобородом лице выступил пот, челюсти плотно сжались.

— Пречистая Дева, дай мне… — захрипел паладин.

Но тут люк распахнулся изнутри. Водитель не стал дожидаться, пока его танк вскроют, как консервную банку. Вместо этого он открыл дверь сам — и сразу же выстрелил.

Сверкнул ослепительный луч. Сверкнул — и ушел в небо, отразившись от керефовой брони. Начищенный до зеркального блеска доспех послужил надежнейшей из защит.

Выстрелить второй раз водитель не успел. Лод Гвэйдеон крутанулся вокруг своей оси, хватая противника за грудки и единым махом вытягивая его из кабины. Водитель не успел опомниться, а к его горлу уже примкнуло мерцающее лезвие.

Пристально глядя на паладина, пленник дернул свободной рукой. Пальцы медленно потянулись к заднему карману… но были остановлены резким выкриком Вон:

— Руки держать на виду! Стреляю без предупреждения!

Надежно держа поверженного противника, лод Гвэйдеон спустился с покосившегося танка. Под хмурым взглядом Креола, готового превратить пленника в головешку, Ванесса обыскала его с головы до ног, изъяв все мало-мальски подозрительное — в первую очередь два пистолетообразных предмета, три штуковины с лезвиями и загадочный попискивающий пульт.

— Отпустите его, лод Гвэйдеон, — распорядилась она. — Он будет смирным. Правда ведь, шериф?

— Вы нисколько не изменились, проклятые твари, — с ненавистью произнес плонетец. — Я майор Дзе Моргнеуморос, командир Семнадцатого Гравистрелкового батальона, личный идентификационный номер 11-17-635. И это все, что я вам скажу.

— Да вы это уже говорили, — рассеянно отмахнулась Ванесса, во все глаза рассматривая пойманного.

Что и говорить, человек им попался не самый обыкновенный. Человек… скорее всего, человек.

Только ужасно уродливый.

На вид лет сорок или около того. Среднего роста, крепкого телосложения, широкоплечий. Кожа зеленоватая, покрытая крохотными темными пятнышками. Лицо асимметричное, все черты скособочены. Левый глаз размером с кулак, правый — с ноготь мизинца. Линия рта не прямая, а ломаная, похожая на корявую W. Левое ухо отсутствует, вместо него овальная металлическая пластина с черным диском в центре. На правом виске крохотный треугольный рубец, на подбородке длинный шрам, на лбу еще два, покороче, на правой скуле след от ожога. Ресниц и бровей нет. Череп большей частью обрит, по центру проходит вздыбленный ирокез, чуть левее еще одна металлическая пластина — на сей раз квадратная. Словно заплатку наложили.

Раньше подобный монстр вызвал бы у Ванессы оторопь. Но теперь — только вежливое любопытство. Она навидалась страшилищ и похлеще.

А вот одет новый знакомец оказался весьма неплохо. По плонетским меркам, конечно. Вполне добротный кожаный комбинезон темно-коричневого оттенка, подбитые металлом сапоги, прорезиненные перчатки. Костюм, сразу видно, не новый, чиненый-перечиненый, но все еще крепкий. Судя по отдельным признакам, когда-то это было формой — военной, полицейской или еще какой-нибудь. Карманов по меньшей мере дюжина, и все плотно набиты разным мусором — гвоздями, гайками, шайбами.

— Шериф, вы ведь один из тех, кто видел Судный Час? — с любопытством спросила Ванесса.

— Я сказал все, что имел право сказать, — равнодушно ответил Моргнеуморос.

— Ты лучше не испытывай мое терпение, — нахмурился Креол. Он ужасно досадовал на потерю двух Личных Защит. — Лучше отвечай на вопрос, или я…

— Погоди, погоди, не лезь в бутылку, — сжала его ладонь Ванесса. — Шериф, я думаю, у нас просто возникло недопонимание. Вы ведь решили, что мы из Лэнга, да?

Моргнеуморос промолчал, но его взгляд стал очень внимательным.

— Лэнг — это тот мир, из которого к вам явились демоны, — терпеливо объяснила Ванесса, — Вы ведь знаете, кто такие демоны?

— Это вы, — сумрачно ответил Моргнеуморос.

— Нет-нет-нет! Вы все неправильно поняли, шериф! Мы совсем не демоны!

— Ты сама сказала, что вы из другого мира.

— Верно, но не из Лэнга. Мы из другого другого мира. Я и вот он с Земли, а лод Гвэйдеон — с Каабара. В наших мирах живут люди. Мы тоже люди, понимаете?

— Так вы люди из другого… другого… — наморщил лоб Моргнеуморос. — Я запутался. Сколько же их, миров?!

— Много. Очень-очень много.

Моргнеуморос посмотрел на Ванессу с большим сомнением.

— Хорошо, допустим, что я вам верю… — медленно произнес он. — И зачем же вы, люди из другого другого мира, явились в наш мир?

— Понимаете, как бы это объяснить покороче… мы собираемся на них напасть.

— На них — это на кого?

— На Лэнг. На демонов.

— Выходит, у вас есть способ туда попасть? — уточнил Моргнеуморос.

— Конечно, есть. Сюда же мы как-то попали, верно?

С этим Моргнеуморос не мог не согласиться. Он немного помолчал, обдумывая услышанное, а потом спросил:

— Но все-таки — зачем вы явились сюда? Если вам нужен родной мир Урода — туда и летите. Мы тут при чем? Отсюда эта тварь свалила и больше не возвращалась.

— Вообще-то мы надеялись вас нанять, шериф, — любезно сообщила Ванесса.

— Меня?..

— Не вас персонально. Вас… тех, кто выжил тогда… в той войне.

— Вот оно как… — отвел взгляд Моргнеуморос. — Нанять, говорите… Это что же, снова сражаться с теми тварями?

— Понимаю, что мы слишком многого просим… Вы больше не хотите в это ввязываться, да?

Вместо ответа Моргнеуморос принялся собирать с земли вещи, что отобрала Ванесса. Его никто не останавливал — даже Креол только сумрачно глядел, не произнося ни слова.

— Шериф… — осторожно напомнила о себе Вон.

По-прежнему молчащий Моргнеуморос подошел к покалеченному танку и скорбно посмотрел на отрубленную лапу и дуло. Согнутая металлическая конечность наполовину утонула в скони, длинная труба грустно свесилась с танковой брони. Пылающий шар на ее конце при падении треснул и потух.

— Крайняя плоть… — скривился мутант. — Обязательно было так уродовать? Думаете, мне легко было достать работающую довоенную машину?

— Прошу прощения, — спокойно сказал лод Гвэйдеон.

— А починить никак нельзя? — спросила Ванесса.

— Дуло — вряд ли, — вздохнул Моргнеуморос, — Светосферу такого калибра сейчас ни на одном складе не найдешь. Да и кабель я сам не протяну — тут специалист нужен…

Креол открыл было рот, чтобы предложить свои услуги в починке, но оценил размеры танка и передумал. Он никогда не был особенно хорош в магии времени.

Фактически все, что Креол мог в этом виде Искусства, — оборачивать время вспять на небольшом участке. На очень небольшом. Будь эта шестиногая машина меньше раз в десять, он бы еще попытался, но восстанавливать такую громадину… нет, только ману зря переводить.

А ее и без того приходится экономить.

— Вот ногу починить еще можно… — задумчиво произнес Моргнеуморос. — Хорошо, что разрезано ниже сочленения, а не выше. Отвинчу этот огрызок и поставлю запасную…

— А она у вас с собой? — обрадовалась Ванесса.

— Да. Лежит в кармане. Видите, оттопыривается?

— Ну вот только издеваться не надо, — обиделась девушка. — Я думала, она у вас в багажнике.

— Нет, к сожалению. Она дома, в гараже.

— А на пяти ногах ваш танк ходить может? — поинтересовалась Ванесса.

— Стоять может, а вот ходить… лучше не надо.

— Значит, вам придется тащить эту ногу сюда?

— Естественно.

— А ведь она, должно быть, ужасно тяжелая… — сочувствующе произнесла Ванесса.

— Это мягко говоря.

— А хотите, мы вам поможем ее дотащить?

— Вот это было бы очень любезно с вашей стороны, — проявил некоторую заинтересованность Моргнеуморос. — У меня, правда, есть тележки… но вчетвером будет гораздо легче, да. Правда поможете?

— Конечно.

— Ученица, ты что?.. — нахмурился Креол. — Я не собираюсь…

— Тсс!.. — цыкнула на него Ванесса, умильно улыбаясь Моргнеуморосу. — Показывайте дорогу, шериф.

В отличие от своего учителя Вон сразу смекнула, что этот мутант с ирокезом может стать идеальным проводником. Он воевал с демонами, отлично их помнит и до сих пор ненавидит. Он прекрасно знает этот мир. Он хорошо вооружен и может за себя постоять. У него даже есть собственный танк. Такой гид будет очень ценным подспорьем в путешествии.

Теперь главное — не дать ему сорваться с крючка.

Перед тем как оставить танк, Моргнеуморос вернулся в кабину и некоторое время там ковырялся. Кажется, поставил своего железного жука на сигнализацию. Во всяком случае, два коротких дула начали медленно вращаться по окружности — оказалось, они способны стрелять в любом направлении.

Шериф повел землян не по широкой улице, а какими-то закоулками, подворотнями, то и дело перебираясь через завалы и огибая кем-то возведенные баррикады. Один раз пришлось перелезть через ограду, дважды — срезать путь, пройдя сквозь здание.

По дороге выяснилось, что на самом деле Моргнеуморос не шериф. Город Чатташ, в котором они сейчас находятся, вообще не имеет никакой официальной власти. Полная анархия — каждый за себя, командует тот, кто сильнее.

Моргнеуморос начал приглядывать за порядком сам, по личной инициативе. В городе его за это многие невзлюбили, но связываться опасались. Будучи ветераном Судного Часа, этот мутант обладал в округе грозной репутацией.

— Осторожно, колючая проволока, — хмуро предупредил Моргнеуморос, доставая из-за пояса что-то вроде крошечной циркулярной пилы. — Секунду…

— У вас тут что, военные действия? — поежилась Ванесса, глядя, как их проводник освобождает дорогу.

— Вроде того, — пожал плечами Моргнеуморос. — Конфликт группировок. Северные и Западные сейчас вроде как замирились, но… сами знаете, как это обычно бывает. Да вот еще и Шоссейные начали территорию расширять…

— Может, не стоит тогда их проволоку резать? Вдруг им это не понравится?

— Ну так пусть они сами мне об этом скажут, — недобро осклабился Моргнеуморос, выключая циркулярку.

Креол посмотрел на мутанта с явным одобрением. Ему всегда импонировал такой ход мыслей.

Минут через пять четверка вышла на широкий проспект. У дороги, занесенной сконью, все еще торчал указатель с названием улицы. Рядом высился остов небольшого здания.

— Что здесь было? — спросила Ванесса.

— Киоск, — коротко ответил Моргнеуморос.

— И что в нем продавали?

— Прохладительные напитки, конфеты и другую ерунду. Лизательный мрамор. В вашем мире есть лизательный мрамор?

— У нас есть жевательная резинка, — немного смутилась Ванесса.

— А у нас нюхательная соломка, — вставил слово лод Гвэйдеон.

— Про такие сладости я не слышал, — задумался Моргнеуморос. — А вот по лизучкам до сих пор скучаю. Я их еще со школы люблю.

— А сейчас их нету, да?.. — полуутвердительно спросила Вон.

— Конечно нету. Откуда им взяться? — досадливо посмотрел на нее Моргнеуморос, — Сто лет уже прошло, а нормальная жизнь даже не думает восстанавливаться. Война с демонами истощила все ресурсы. Мы бесперебойно бомбили их, а они — нас. Погибли города, погибли заводы.

Потом был Судный Час, после которого не осталось вообще ничего. И сконь. Эта сучья сконь, которая медленно пожирает планету… И никто понятия не имеет, исчезнет она когда-нибудь или нет… радрафф, да я сейчас что угодно отдам за шарик лизательного мрамора!

— А что такое «радрафф»? — спросила внимательно слушавшая Ванесса.

Моргнеуморос почему-то смутился, отвел взгляд и начал бормотать что-то насчет узкоспециализированных армейских терминов, которые обычно не употребляются в присутствии женщин.

Впереди показалась металлическая арка в виде извивающихся лоз. Рядом лежал покрытый сконью шар с еще различимыми буквами «.А.К…ЕЮ.....Р..А». Моргнеуморос сразу направился к арке.

— Пройдем через парк, — объяснил он. — Дальше по улице ходу нет — телебашня рухнула, все перегородила.

— А это что? — спросила Ванесса, указывая на изящный хрустальный павильон.

— Станция метро, — мрачно ответил Моргнеуморос. — Туда ходить не надо. И вообще ни к каким подземельям не суйтесь. Там концентрация скони очень высокая. И иногда выползает… всякое.

— Ясно.

— А когда пойдем по парку — держитесь мощеной дороги. К деревьям близко не подходите. И если какое-нибудь дерево с вами заговорит… отвечать не рекомендую.

Ванесса невольно поежилась. До чего же все-таки негостеприимный это мир — Плонет. Из всех миров, в которых она побывала, менее приятным можно назвать разве что Лэнг. Да и то с натяжкой.

— А сколько сейчас народу живет в городе? — спросила она.

— Пять с половиной тысяч, — ответил Моргнеуморос, немного подумав. — Может быть, шесть.

— Не так уж и мало.

— До Судного Часа в Чатташе было больше трех миллионов. Мои родители жили здесь в молодости. Поэтому я сейчас здесь.

— А вы тоже тут жили?

— Нет, я родился уже в другом городе. В Чуремоне. До Судного Часа я ни разу тут не был.

— Так почему же вы сейчас не в Чуремоне?

— Потому что он уничтожен.

Больше вопросов не последовало.

Остатки городского парка выглядели чуть более живыми, чем окружающая территория. Тут росли настоящие деревья — хотя земляне, памятуя предостережение Моргнеумороса, держались от них подальше. Собственно, Ванесса и без предупреждения не подошла бы близко к этой жути — наполовину ушедшие в сконь коряги шевелились, несмотря на полное безветрие. Ни единого листочка, зато множество гибких крючковатых веток. А трещины на коре явственно складываются в карикатурные лица.

В центре парка деревья не росли — зато высились проржавевшие остовы аттракционов. Некоторые выглядели почти так же, как земные, другие отличались — и сильно. Например, длиннющий голубоватый стержень, увитый полукруглыми площадками. Или глубокий полузасыпанный колодец с уходящим в него стальным канатом. А особенное впечатление производила громадная лента Мёбиуса с сотнями бусин-кабинок, непонятно на чем держащихся.

Называлась эта штука «Тошнотрон».

Жители Чатташа явно старались пореже заходить в парк. На всем пути землянам не встретилось ни единой живой души. Зато встретился кое-кто другой. Неподалеку от выхода дорогу перешел шатающийся труп, целиком покрытый белым налетом.

— Черт! — взвизгнула Ванесса. — Опять зомби!

Креол поднял руку с огненным заклятием, лод Гвэйдеон потянулся за мечом — но первым оказался Моргнеуморос. Он совершенно спокойно шагнул к мертвецу и… пнул его сапогом.

— Пшел вон! — лениво прикрикнул мутант. — Пошел вон, трупешник поганый!

Мертвец не обратил на него никакого внимания. Он только покачнулся от пинка, издал сдавленный полувой-полувсхлип и побрел дальше. Креол и лод Гвэйдеон проводили его изумленными взглядами. Паладин немного подумал и двинулся вдогонку, деловито помахивая мечом.

— У вас что, так принято зомби отгонять? — недоверчиво спросила Ванесса.

— Вы их так называете? — спросил в ответ Моргнеуморос. — Мы их называем просто трупешниками. С тех пор как все покрылось сконью, они так и лезут из-под земли. Не обращайте на них внимания — они безвредные. Совсем слабые, очень медленно передвигаются и никого не трогают. Просто бродят без толку и понемногу растворяются в скони. Опасаться надо совсем других…

Ванесса удивленно покачала головой, глядя на лода Гвэйдеона, шинкующего пытающийся уползти труп. Несчастный мертвец протестующе ворчал и скреб по асфальту отваливающимися руками.

— Святой Креол, на этого тоже не действует! — с некоторой обидой объявил паладин.

— Да их бесполезно убивать, — поморщился Моргнеуморос. — Они даже без головы ползают.

— Но это же кереф, — продемонстрировал меч лод Гвэйдеон.

— И что с того?

— В его составе есть серебро.

— Повторяю: и что с того?

— Серебро убивает нежить.

— В сказках разве что. А в жизни плевать они хотели на ваше серебро.

Ванесса посмотрела на Креола, ожидая, что тот начнет возражать. Но маг задумчиво посмотрел на останки мертвеца, поковырял их пальцем, даже зачем-то понюхал и с некоторым сомнением произнес:

— Кажется, это вообще не нежить. Это просто… движущийся труп. Не оживший. В нем нет ни грана магии.

— Такое разве бывает? — не поверил лод Гвэйдеон.

— Ну, миров существует так много, в них столько всего необычного…

Моргнеуморос явно считал их занятие пустой тратой времени. Он нетерпеливо постучал ногой о землю и сказал:

— Да не обращайте вы внимания на эту гниль. Их тут полным-полно. Вон там, глядите, еще один торчит…

Ванесса вздрогнула. До этого она принимала виднеющуюся вдалеке фигуру за покореженную статую. Та совершенно не двигалась — только чуть заметно покачивалась из стороны в сторону, словно плохо закрепленная на постаменте.

— Это точно ходячий мертвец? — прищурилась она.

— Точно, точно. Приглядитесь получше.

— Какой-то он дохлый…

— А каким ему еще быть? Он же мертвец.

Это прозвучало довольно логично. Даже лод Гвэйдеон в конце концов утратил интерес к местному варианту нежити и вернул меч за спину. В конце концов, паладины охотятся на ходячие трупы не из-за того, что те чем-то насолили им лично. Просто большая часть нежити имеет скверную привычку нападать на живых — а если здесь она безобидная… пусть себе бродит.

У выхода из парка взору землян предстало неплохо сохранившееся трехэтажное здание. До сих пор довольно красивое — с мраморными колоннами, цветными витражами, хрустальной крышей. Когда-то это был настоящий шедевр архитектуры.

Вокруг толокся народ. У входа скучали два вооруженных здоровяка, на ступенях грыз кусок коры голый доходяга, рядышком стену подпирала пара тощих размалеванных девиц. Дальше по улице высилась легковая машина на четырех длинных ногах. Под ней торчал искрящийся стержень — и прохожие явно не просто так обходили его по широкой дуге.

— Когда-то тут был торговый центр, — прокомментировал Моргнеуморос.

— А сейчас что? — заинтересовалась Ванесса.

— Сейчас… тоже торговый центр. Только ассортимент стал победнее.

— А может, зайдем посмотрим?

— Зачем? — насторожился Креол. — Ученица, что ты опять собираешься покупать?

— Ну мало ли что… Провизией запасемся…

— Я думал, у нас ее много.

— Полный багажник. Но как вы жрете — это никаких запасов не хватит. Лучше прихватить побольше, пока есть возможность.

Креол обреченно махнул рукой.

Оказавшись внутри, Ванесса невольно представила, как этот торговый центр выглядел раньше. Бесконечные коридоры, витые эскалаторы, застекленные лифты и на каждом шагу маленькие магазинчики с любезными продавцами. На третьем этаже, скорее всего, развлекательный комплекс, а на первом непременно супермаркет с десятками касс и тысячами покупателей, толкающих тележки.

Но сейчас ничего подобного здесь нет. Большая часть помещений заросла пылью и сконью. Механизмы не работают, торговые автоматы раскурочены. Рядом со входом несколько грязных столов с нетрезвого вида парнями, а за единственным прилавком сидит единственная продавщица — толстая тетка с квадратным лицом.

К этому прилавку тянется довольно длинная очередь. Покупатели сжимают в руках разные железяки, стеклянную посуду, еще какие-то обломки былой цивилизации. Продавщица придирчиво осматривает их, взвешивает, прячет под прилавок и выбрасывает взамен неприятного вида огрызки. На покупателей смотрит с непередаваемым отвращением — словно не люди в очереди стоят, а говорящие мусорные ведра.

— Здрасьте, тетя Зюра, — кивнул Моргнеуморос, когда до него дошла очередь.

— Здорово, мордатый, — подперла щеку окорокообразной ручищей продавщица. — За хавкой, что ля? Чаво на обмен притаранил?

Моргнеуморос молча выгреб из кармана горсть гвоздей, винтов и гаек. Немного подумав, он добавил нечто похожее на стальную тиару.

— Ишь ты, чаво откопал… — буркнула продавщица. — Работает?

— Работает. Только энергетика нет.

— Ишь ты, хитрый какой… А кому я этот хлам сбагрю без энергетика?

Моргнеуморос пожал плечами. Толстая тетка сердито заворчала, но все же неохотно швырнула «тиару» на весы.

— Девять куцаев, — буркнула продавщица, — Чаво брать будешь?

— Выбирайте, — указал землянам на прилавок Моргнеуморос.

Ванесса грустно посмотрела на местные продукты питания. Выбор небогатый, что и говорить. Неряшливо порубленная свиная туша, источающая сладковатый запашок. Ржавый котел, полный бесформенных серых грибов. Россыпь огромных полусгнивших картофелин. Прозрачные пакеты, набитые порошком мучного цвета. Несколько пучков странного вида синей травы. Разномастные бутылки с мутной белесой жидкостью.

И больше ничего.

— В принципе, консервов у нас еще много… — пробормотала девушка.

— Выбирайте быстрей, дамочка, очередь ждет! — рявкнула продавщица.

— Да что тут выбирать-то… А у вас нет какой-нибудь старой еды… ну, с прежних времен?

— Смеетесь, что ля? — настороженно посмотрела на Вон тетя Зюра. — С тях пор сто лет прошло. Давно все подъели.

— Это да, — подтвердил Моргнеуморос. — Я последний раз видел довоенную еду… лет тридцать назад. Мы с однополчанами тогда один склад старый нарыли, там пайковые брикеты хранились, армейские…

— И что же они, не испортились за семьдесят лет? — усомнилась Ванесса.

— Да они б и за сто семьдесят не испортились. Их знаете как консервантами накачивали? Неприкосновенный запас, срок хранения — вечность.

— А на вкус как?

— Как подошва. И воняло бензином.

— И вы это ели?

— А что вы хотите? — хмыкнул Моргнеуморос. — У нас тут ничего не растет. Сконь выжирает все питательные вещества — земля не родит, хоть что с ней делай. А вода такая, что лучше уж собственную мочу пить.

— Но ведь чем-то же вы питаетесь!

— Конечно. Вот, грибов много — они на скони растут. Свинина опять же неплохая.

— А почему у этой свиньи рога? — нерешительно спросила Ванесса.

— Дамочка, а вы где-то видели безрогих свиней? — облокотилась на прилавок продавщица.

— Там, откуда я родом, все свиньи безрогие.

— Мутанты, что ля?

— Нормальные свиньи, — обиделась за родной мир Ванесса. — Вкусные. Не то что ваши дистрофичные уродцы.

— Ишь ты, ишь ты, переборчивые какие! — уперла руки в бока тетя Зюра. — Можно подумать, я ночей не сплю, беспокоюсь, как бы вас вкусненьким накормить! Да чхать мне на вас, жлобье неблагодарное! Не хочете свинину жрать — жрите говно!

Ванесса наклонила голову, с интересом рассматривая продавщицу. А у Креола как-то нехорошо заблестели глаза. Он демонстративно хрустнул пальцами и предложил:

— Давай я ее убью?

Тете Зюре такое предложение почему-то не понравилось. Она покраснела, раздулась, приобретя сходство с гневным дирижаблем, и что есть мочи заверещала:

— Люди добрые, да что же это делается?! Вы слышали, чаво мне эта шантрапа сказала?! Угрожать вздумали, угрожа-а-а-ать!..

— Не кричи, — поморщился Креол, ковыряя в ухе.

— Эй, эй, голодранцы! — навалилась грудью на прилавок продавщица. — А ну-ка, вышвырните этих вон отсюда, быстро!

Очередь неразборчиво загудела, не проявляя особого рвения. На Креола со товарищи поглядывали с недовольством, но и с определенным сочувствием.

— А пока не вышвырнете, никому ни жратвы, ни бормотухи, ниче ваще не будет! — рявкнула взбешенная продавщица.

Вот это народу совсем не понравилось. Судя по решительному виду тети Зюры, привести угрозу в исполнение она могла запросто. Оборванцы в очереди начали нерешительно покрикивать, стараясь при этом не смотреть на иномирян.

— Молчать, падаль, — не повышая голоса, приказал Креол.

Обиженные оборванцы загомонили чуть громче. К ним присоединились пьянчуги за столами — один даже громко назвал Креола нехорошим словом. Маг молча повернулся, в два шага подошел к этому столу и одним пинком перевернул его. Неказистая жратва полетела на пол, бутылка с брагой разбилась вдребезги, обдав всех мутной жидкостью.

Продавщица истошно заверещала. Оставшиеся без выпивки мужики схватились за стволы — но Моргнеуморос оказался быстрее. В обеих руках он уже сжимал лазер и пульсатор, держа на прицеле осекшихся пьянчуг. На него смотрели с явным опасением — самозваного шерифа в городе хорошо знали.

— Пошли отсюда, — раздраженно махнула Ванесса. — Еще из-за всякого дерьма скандал поднимать.

Креол пристально посмотрел на свою ладонь и скрючил пальцы так, словно сжимал что-то невидимое. Моргнеуморос, еще не представляющий возможностей шумерского архимага, наблюдал за этим равнодушно. А вот Ванесса тут же схватила учителя под руку и поволокла к выходу, пока он не разнес тут все до основания.

Крики возмущенной продавщицы были слышны даже на улице.

— Злющая она какая-то, — пожаловалась Вон. — Как вы это терпите?

— Приходится, — пожал плечами Моргнеуморос. — Вы думаете, у нас много продуктовых магазинов? Перед тетей Зюрой все на карачках ползают. Кого она невзлюбит, тому жизни нормальной не будет.

— Неужели ее все так боятся?

— Боятся. Хотя не столько ее саму, сколько ее брата. Он вожак Северных, под ним треть города ходит. И магазин этот тоже его. И фермеры все на него работают. Если тетю Зюру хоть пальцем тронешь, ее братишка сразу шкуру спустит.

— Ясно. Значит, не судьба нам местной кухни попробовать… — посетовала Ванесса.

— Да вы не много и потеряли. Но, если хотите, дома я могу вам кое-чего предложить. Кстати, мы уже почти пришли.

Глава 10

Моргнеуморос жил в здании бывшей школы. Аккуратный квадрат с большим внутренним двором — чтобы войти в него, пришлось пересечь темный туннель. Моргнеуморос дважды просил остановиться и возился у себя под ногами. Кажется, убирал растяжки.

— А почему вы выбрали такое странное место для жилья? — спросила Ванесса.

— Удобное расположение. Невозможно подойти незаметно, из окон простреливается все вокруг, а вход всего один, и его легко оборонять. Места опять же много, территория большая. Танк я обычно на спортплощадке ставлю. К тому же дрова постоянно под рукой. Тут в котельной до сих пор уголь остался.

Несмотря на препятствия в туннеле, дверь Моргнеуморос тоже запирал — да на такую кучу замков, словно хранил внутри сокровища английской короны. Чтобы отпереть их все, ему понадобилось больше трех минут.

— Тут народ такой, что и крысиный хвост сопрут, не побрезгуют, — проворчал мутант, словно извиняясь. — Вон, смотрите, царапины свежие — опять кто-то вскрыть пытался. Все неймется ублюдкам… Нет, доведут, поставлю на дверь гармошку…

Внутри было тихо, темно и чисто. Большую часть окон Моргнеуморос закрыл толем, а сконь, если таковая была, полностью выгреб. Напротив входа торчала зловещего вида установка с блестящим дулом-спиралью.

— Чем эта штука стреляет? — спросила Ванесса.

— Энергетическими разрядами. Человека спечет одним выстрелом.

— У меня вопрос поважнее, — нетерпеливо перебил Креол. — Тут есть отхожее место? Мне нужно облегчиться.

— Сортир налево по коридору. Только в мужском все толчки разбиты — иди в женский. Там есть один целый.

Маг ушел отправлять естественные потребности, а Моргнеуморос провел остальных гостей на второй этаж, в жилую часть здания. Судя по всему, когда-то тут были учительская и кабинет директора — на классы эти помещения походили мало.

Переступив порог, Моргнеуморос устало плюхнулся в кожаное кресло. Продранное в нескольких местах, лишенное одной ножки, но по местным понятиям — настоящий царский трон.

Лод Гвэйдеон деликатно встал у дверей. А Ванесса прошлась по кругу, внимательно осматривая интерьер. Ей было ужасно любопытно взглянуть на жизнь современных плонетцев.

Впрочем, ничего такого уж особенного. Из мебели кроме кресла только ржавый железный стол и пара железных же стульев. В соседней комнате самодельный топчан, устланный рваными тряпками. В углу куча разнообразной рухляди. На стенах несколько постеров с голыми женщинами. Ванессе они показались довольно страхолюдными — очень бледные, костлявые, тонкогубые, длинноносые, с огромными глазищами. Но на Плонете такой типаж был, видимо, популярен.

Остановившись в центре комнаты, Вон пристально посмотрела на стол и констатировала:

— На столе четыре бокала. У вас были гости?

— Не было, — покачал головой Моргнеуморос, поднимаясь на ноги. — Просто я каждый раз беру новый бокал, а когда они заканчиваются — мою все разом. Так воды меньше расходуется. Выпьете что-нибудь?

Он отодвинул стенную панель — за ней обнаружилась белоснежная ниша, заставленная контейнерами и бутылками. Моргнеуморос достал одну и разлил по бокалам прозрачную жидкость.

— Фильтрованная, — с явной гордостью произнес он.

Разумеется, это оказалась простая вода, пусть и чистая. Ванесса вежливо пригубила и поставила бокал на стол.

Лод Гвэйдеон выпил до дна.

— Я обещал вам обед, — задумался Моргнеуморос, глядя в недра «холодильника».

— Наверное, не стоит так уж беспокоиться из-за этого… — слабым голосом произнесла Ванесса.

— Ничего, мне не трудно. Как насчет свиной отбивной с картофелем прошлогоднего урожая?

У Ванессы не хватило духу отказаться. Она даже вызвалась помочь готовить.

Пока дело ограничивалось гарниром, еще оставалась надежда, что все обойдется. Картофелины процентов на сорок состояли из шелухи, а еще на пятьдесят — из гнили, но в самой сердцевине все же нашлись и съедобные участки. Ванесса вырезала их самым тщательным образом.

Но потом пришла пора отправляться за мясом. Оказалось, что его Моргнеуморос хранит в подвале.

Точнее, под подвалом.

Если быть совсем уж точным, мясо пришлось выкапывать из-под земли. Оно лежало в глубокой яме, завернутое в старую мешковину.

— Зачем?.. — только и смогла выдавить из себя Ванесса.

— Проверенный способ, — пожал плечами Моргнеуморос, — Если закопать позеленевшее мясо часов на пятнадцать — двадцать, оно становится вполне съедобным. Только ткань нужно подбирать правильно, а то еще хуже станет.

— И насколько оно было… позеленевшим?

— Да вы не волнуйтесь, опарышей я удалил.

— Это, конечно, утешает…

— Если правильно приготовить, из них получается отличная подлива, — облизнулся Моргнеуморос.

После этого Ванесса решила покориться судьбе.

К ее удивлению, Креолу угощение очень понравилось. Он уписывал за обе щеки, да еще с таким видом, словно не ел дня три. Не отставали от него и лод Гвэйдеон с хозяином дома.

Ванесса только пила воду.

Во время обеда с улицы послышались крики. Моргнеуморос осторожно подошел к окну и встал сбоку, заглядывая за лист толя. Его гигантский глаз при этом так жутко вращался, что Ванессу передернуло.

— Эй, шериф!.. — донесся приглушенный вопль. — Лови бутылку!..

Вслед за этим раздался звон стекла, а потом — взрыв. Из окна в противоположном крыле вырвался язык пламени. Моргнеуморос зло скрежетнул зубами, подхватил прислоненную к стене винтовку и без всяких объяснений вышел.

Креол спокойно продолжал жевать.

Судя по всему, подобные происшествия были здесь нормой. Через несколько секунд тишину огласили воющие звуки выстрелов и хохот улепетывающих бандитов. Они кинулись наутек сразу после броска гранаты — и Моргнеуморос ни в кого не попал… да он, кажется, особо и не целился. Вернувшись, мутант невозмутимо поставил винтовку на место и принялся доедать остывшую свинину.

— Я специально оставляю пару окон незашторенными, — пояснил он, чувствуя немой вопрос сидящих за столом. — Эти ублюдки думают, что моя квартира там, поэтому туда и метят.

— И часто такое у вас?.. — деликатно поинтересовалась Вон.

— Да почти каждый день. И это еще только мелкое хулиганье, пусть их. Вот когда в прошлом году Восточные хотели меня грохнуть, пришлось тяжело… А вы что ничего не едите, госпожа Ли?

— Да что-то аппетита нет… — промямлила бедная Вон, стараясь не глядеть в тарелку.

— Кстати, а вы ведь хотели попробовать довоенную еду? — вспомнил Моргнеуморос, поднимаясь из-за стола. — Сейчас я вам кое-что покажу. Приберегал на особый случай…

— Да не стоит беспокоиться… — слабо запротестовала Ванесса, но их хозяин уже положил перед ней маленькую плитку, завернутую в золотистую фольгу.

— Угощайтесь, — улыбнулся изуродованными губами мутант.

— Шоколад столетней давности… — нервно сглотнула Ванесса. — Как это… мило. А может, вы сами?.. Я совсем не хочу лишать вас такой ценности…

— Ешьте-ешьте, — отмахнулся Моргнеуморос. — Разделите на троих. Я уже давно ждал, когда смогу кого-то этим угостить.

Креол пожал плечами и спокойно проглотил свою часть шоколада. Лод Гвэйдеон благодарно кивнул и тоже сжевал свою. Ванесса же долго-долго смотрела на тускло-серую крошащуюся плитку, но так и не решилась ее надкусить.

После обеда Моргнеуморос показал свой склад. Когда-то здесь проводились уроки труда, а теперь до самого потолка громоздилась железная рухлядь. В основном запчасти, свинченные с поломанных машин.

Покопавшись немного в этих залежах, Моргнеуморос, лод Гвэйдеон и Креол кое-как выволокли на свет божий длиннющую ногу от танка. Мутант принес «тележки», представляющие собой антигравитационные диски размером с ладонь. Их прикрепили к тяжеленной металлической лапе, и та воспарила над полом. Правда, на очень небольшую высоту.

— Вы направляйте спереди и сзади, а я буду корректировать середину, — распорядился Моргнеуморос. — А вы, госпожа Ли, потрудитесь открыть дверь и убрать с дороги всякую дрянь. И осторожнее — это у меня единственная запаска.

Когда нога была вывезена во двор, Моргнеуморос попросил немного подождать. Он уселся на крыльцо лицом к двери и неподвижно сидел почти целую минуту. Потом он чинно коснулся лбом земли, выпрямился и трижды сделал такое движение, словно швырял что-то через правое плечо. Завершилось это тем, что Моргнеуморос вырвал у себя несколько волосков, перевязал их узлом, коснулся губами и оставил перед дверью.

— Все, пошли, — грустно произнес он.

Какое-то время железную лапу волокли молча. Но в конце концов Ванесса не выдержала и спросила:

— А что это такое сейчас было, шериф? Какая-то армейская примета или что?

— Скорее народная, — неохотно ответил Моргнеуморос. — У меня, понимаете, отец суеверный был очень в этом отношении. Сам никогда без этого из дому не уходил и меня тоже заставлял.

— И вы слушались?

— Слушался. До определенного момента.

— А потом?

— А потом как-то раз взбунтовался, когда домой на побывку приезжал. Сказал, что я уже взрослый дядька, во всякую дурь не верю — так не пойти ли папаньке в задницу со своими суевериями? Поругались мы с ним тогда. Из-за ерунды.

— И что?

— Ничего. Не стал я тогда ничего делать — так просто ушел, еще и дверью хлопнул. А на следующий день война началась. Ухнула вся планета в тартарары. И папаньку с маманькой я тогда последний раз видел…

— Думаете, все из-за этого?.. — тихо спросила Ванесса.

— Да нет, конечно. Просто совпадение. Но я с тех пор эту примету соблюдаю, как священный покой.

Обратный путь прошел без происшествий. Зато возле танка их уже дожидались. Те самые ребята, которых Моргнеуморос некоторое время назад отпугнул, теперь вернулись и с явным злорадством глядели на своего обидчика.

— Ох ты, ох ты, ох ты… — осклабился главарь. — Кто это у нас тут такой?

— Гостраторос, чего тебе надо? — холодно спросил Моргнеуморос.

— Ох ты, оно заговорило! — в притворном испуге отшатнулся главарь. — А я-то думал, ты у нас немой!

— Пропусти, — терпеливо попросил Моргнеуморос.

Гостраторос презрительно ухмыльнулся, не двигаясь с места.

— А ты, шериф, без танка-то совсем не такой грозный… — хмыкнул он. — В тот раз ты над нами поизмывался, а теперь вот наша оче… а-а-а-а-а-а!!!

Ванесса невольно вздрогнула. Все произошло с такой непостижимой скоростью, что никто не успел среагировать. Вот Моргнеуморос стоит спокойно, держа руки на парящей железяке, а вот он уже стоит в боевой стойке, и в руке у него небольшой поблескивающий лазер. Тонкий красный луч сверкнул и тут же погас — но теперь главарь бандитов орет от боли, держась за мочку левого уха.

Точнее, за то место, где она только что была.

Моргнеуморос срезал несчастному мочку с поистине ювелирной точностью. Короткое движение ладонью, ничтожная доля секунды — и кусок плоти отлетает, словно отхваченный бритвенным лезвием.

Гостраторос с ужасом посмотрел на шерифа. Он мгновенно понял, что тот легко мог отхватить и голову. Всего-то и надо было, что держать ладонь чуть ниже и дернуть ею под другим углом.

Остальные бандиты схватились за пушки. Моргнеуморос даже не шелохнулся. Только его правая кисть самую чуточку наклонилась. Теперь лазер глядел Гостраторосу прямо в пах.

И тому это совсем не понравилось.

— Не надо, шериф! — взвыл бандит, сжимая кровоточащее ухо. — Радрафф, ну что вот ты за человек такой?! Совсем шуток не понимаешь, да?! Пошли, мужики, пошли отсюда!

Моргнеуморос смотрел в спины этим шестерым, пока они не исчезли в конце улицы. Только после этого мутант медленно вернул оружие в кобуру.

— У вас хорошая реакция, сударь, — сделал комплимент лод Гвэйдеон.

— Против твоего броника она не помогла, — угрюмо ответил Моргнеуморос.

Привинтить танку запасную ногу оказалось не самым простым делом. Сначала Моргнеуморос заставил свою машину согнуть колени, тем самым опустив ее на брюхо. После этого запаска была медленно и осторожно подведена к свободному гнезду. Затем Моргнеуморос сомкнул внутренние кабели и ужасно долго прикручивал подвеску. Потом уже из кабины он корректировал посадку ноги, делая пробные движения, вращая ею из стороны в сторону.

— С амортизатором повезло, — сообщил он, высунувшись из люка. — Ресурс выработан всего на тридцать четыре процента. Эта детка еще лет двадцать проработает.

— Значит, теперь все в порядке? — спросила Ванесса. — Танк снова езди… ходит?

— Да, нормально.

— Тогда подвезите нас к джипу, пожалуйста.

— Джипу?..

— К нашей машине. Мы ее оставили за городом. Пешком далеко…

— А почему вы ее оставили? — не понял Моргнеуморос.

— Колесо спустило.

— Колесо?.. А где на вашей машине колесо?

Ванесса крепко задумалась. Вот вроде бы простая вещь, очевидная, привычная с самого детства — а объяснить не так-то просто. Как описать земной транспорт тому, чья цивилизация выбрала альтернативный путь?

— Внизу у нее колеса, — ответил вместо нее Креол. — Четыре штуки.

— То есть вместо ног? — искренне удивился Моргнеуморос. — И она на них хо… катится? Где вы откопали такую древность?

— А что, у вас такие все-таки были? — обрадовалась Ванесса.

— Конечно. Я в детстве даже видел одну в музее. В них, кажется, лошадей запрягали?..

— Мы вам ее покажем, если вы нас туда подбросите, — пообещала Ванесса. — Пожалуйста?..

— Залезайте, — пожал плечами Моргнеуморос.

Надо сказать, у Ванессы уже давно чесались руки забраться внутрь этого чуда техники. Она легко запрыгнула на броню, сунула голову в люк и чуть ли не кувыркнулась в кабину. Минуту спустя к ней присоединились и Креол с лодом Гвэйдеоном.

Моргнеуморос с явным удовольствием провел ознакомительную экскурсию. Он открыл машинный отсек, показал двигатель и скелетное шасси, организующее систему конечностей. Там же располагалось и сердце любого плонетского прибора — цилиндрической формы синтезатор энергии, источающий жуткий холод.

Мутант рассказал, что его танк-гексапод не слишком быстрый, но все же может сделать больше ста километров в час и передвигается по любой поверхности — хоть по отвесным склонам. В особо сложных ситуациях из металлических ступней выдвигаются цепкие клешни, намертво вцепляющиеся в почву. Пассажирский и грузовой отсеки находятся внутри собственно корпуса и свободно вращаются на держащей оси.

Иллюминаторов внутри не было. Их заменяли наблюдательные экраны, подключенные к микрокамерам на корпусе. Двенадцать больших плоских мониторов по всему периметру кабины. Правда, сейчас семь из них не работали — безжизненная матовая поверхность и никакого изображения.

— Они давно уже сломались, — прокомментировал Моргнеуморос. — Да и остальные все время барахлят. У нас тут с ремонтными мастерскими туго…

— А что же вы будете делать, когда все накроются? — Удивилась Ванесса. — Вслепую ездить?

— Сделаю то же, что и все, — насверлю дырок для обзора. Парочку уже сделал — видите, отодвигаете щиток, и открывается бойница.

— Неудобно так, наверное…

— Конечно, неудобно. А что делать-то? Работающей техники с каждым годом все меньше. Гражданского транспорта уже почти не осталось. Военный вот еще немножко есть — у него запас прочности повыше, дольше держится. И энергетики все труднее доставать…

Ванесса сочувственно кивнула, копаясь в грузовом отсеке. Похоже, здесь Моргнеуморос держал самое ценное свое имущество — несломанные приборы, оружие, одежду, запасные синтезаторы энергии. Все разложено по контейнерам, наиболее важное — укутано чем-то вроде пружинящей ваты.

Шагающий танк вышел за городскую черту и двинулся по дороге — к оставленному джипу. Сидящий в водительском кресле Моргнеуморос попеременно дергал рычаги слева и справа, корректируя перемещение стальных лап. На мониторах было видно, с какой скоростью они мелькают, как взлетают и опадают гигантские колени. Однако внутри не чувствовалось никакой тряски — амортизаторы полностью гасили мелкие колебания. Создавалось впечатление, что машина плывет по водной глади.

К сожалению, в кабине оказалось ужасно душно. Моргнеуморос объяснил, что кондиционер давным-давно сломался, а новым обзавестись пока не получается. Дефицитный прибор, нигде не купишь.

Хорошо хоть вентиляционная система пока еще действует — а то пришлось бы постоянно ездить с открытым люком. Кабина не слишком просторная, запас воздуха ограничен. Креол вообще очень быстро упарился и взобрался наверх, предпочитая ехать на броне.

Там было ничуть не прохладнее, но хотя бы воздуха побольше.

— Нам далеко идти? — поинтересовался Моргнеуморос, дергая рычаги.

— Черт его знает, собственно… — растерянно ответила Вон, переводя взгляд с одного монитора на другой. Пейзажи на них выглядели удивительно однообразно. Вспомнить, где именно был оставлен джип, никак не удавалось.

— Вон туда, — скомандовал Креол сверху.

Ванесса вскарабкалась по лестнице и высунула голову из люка. Креол возлежал в сибаритской позе, прихлебывая свежесотворенное «Шато Помроль». Измученный жарой, он таки сподобился истратить толику маны.

— Тебе тут не слишком горячо? — спросила девушка. — Железо на солнце не раскалилось?

— Холодное, — пробурчал Креол.

— Там термоизолирующее покрытие! — крикнул из кабины Моргнеуморос.

— Ух ты, и правда… — потрогала Ванесса. — Подвинься тогда, я тоже прилягу. Где, говоришь, наш джип?

— Вон там, — указал Креол.

— Где там? — переспросил Моргнеуморос, высовываясь из люка. — Я ничего не вижу.

— Я тоже, кстати, — поддержала его Ванесса. — Ты уверен, что это здесь?

Креол закатил глаза и прищелкнул пальцами, снимая маскировочное заклятие. Моргнеуморос цокнул языком, глядя на сконевый сугроб, вдруг превратившийся в автомобиль.

— Хорошая голограмма… — оценил он. — На редкость натуралистично было…

За то время, что джип здесь простоял, состояние покрышек еще ухудшилось. Теперь они скорее напоминали раскисшие мочалки. Три остальные камеры тоже лопнули, а резина пропиталась сконью, словно ее туда долго и усердно втирали.

Моргнеуморос некоторое время молча смотрел на изуродованные колеса. Ванесса терпеливо ожидала его вердикта. Дважды обойдя вокруг машины, мутант спросил:

— Это что, каучук?

— Ну да. Тут у вас где-нибудь можно раздобыть запасные покрышки?

— Очень сомневаюсь. Да и смысла нет — на таком транспорте по нынешним дорогам ездить нельзя.

— Почему?

— А сами не видите? Сконь.

— Что сконь?

— Просто сконь.

— Ага. Ясно. Сконь. Дальше что?

— Сконь — это что-то наподобие вируса, — скривился Моргнеуморос, видя, что его не понимают. — Она преобразует другие вещества по своему подобию.

— Что, любые вещества?!

— Нет, только органику. Поэтому оставлять вещи в контакте со сконью категорически не рекомендуется. Металлы ей безразличны, а вот любые углеводородные соединения она жрет, как шоколадки. Живая ткань еще сопротивляется, а вот мертвая сначала превращается в губку, а потом становится просто дополнительным комком скони. Причем в ней иногда появляется такая… как бы это сказать… новая жизнь. Видели тех трупешников в парке? Это все из-за скони.

— В принципе, я примерно так и думала… — мрачно уставилась на свои подошвы Ванесса. — Теперь понятно, почему тут все босые…

— А мне теперь понятно, почему эта штука так влияла на куклусов, — заявил Креол.

— Правда? — заинтересовался Моргнеуморос. — И почему же?

— Потому что куклус — промежуточное звено между живым существом и нежитью. У куклуса живое тело, но вместо души — скорбная тень, покорно служащая демонам, а вместо мозга — мертвый кусок мяса. Живое существо с мозгом нежити. Соответственно, сконь, попавшая внутрь куклуса, начинает этот самый мозг пожирать… и из верного слуги демонов куклус превращается в обычного бестолкового зомби… или даже умирает.

Лод Гвэйдеон выслушал Креола со всем вниманием. Ванесса, которой было все равно, открыла багажник и принялась копаться в вещах.

А Моргнеуморос скептически покачал головой. Во время войны плонетские ученые не единожды препарировали Меченых, но каких-либо отличий от людей не замечали. Мозг как мозг, такой же, как у всех.

Да и как вообще может существовать живой человек с мертвым мозгом?

— Еще как может, — хмыкнул Креол, когда Моргнеуморос об этом спросил. — Вы их вскрывали уже мертвыми, да?

— Конечно. А как же иначе?

— А надо было вскрывать еще живыми. Тогда бы сами увидели, в чем разница.

— Да мы их живыми особо и не брали… — пробормотал Моргнеуморос.

Ванесса открыла дверь и устало присела на сиденье, глядя на троих мужчин. Ей ужасно не хотелось бросать новенький джип. Она так тщательно его выбирала — самый лучший, самый красивый, самый-самый…

— Что же нам теперь делать-то? — задала вопрос в никуда Вон.

— У вас барахла много? — поинтересовался Моргнеуморос.

Ванесса дернула подбородком в сторону багажника. Мутант окинул гору мешков безразличным взглядом и распорядился:

— Перекладывайте в грузовой отсек.

— Это значит то, что я подумала? — моментально оживилась Ванесса. — Вас все-таки интересует наше предложение, да, шериф?

— Терять мне все равно нечего, — пожал плечами Моргнеуморос. — В Чатташе меня ничто не держит, если завтра сдохну — грустить никто не будет.

— Замечательно! — обрадовалась Вон. — Поздравляю вас, господа, мы заполучили гида!

— Хорошо, — не проявил особого энтузиазма Креол.

— Для меня будет честью ваше общество, сударь, — вежливо поклонился лод Гвэйдеон.

Моргнеуморос молча кивнул. Он не стал говорить, что принял решение сразу же, как только услышал о цели этих людей. Ритуал, который он исполнил перед уходом из дома, — прощальный. Его положено исполнять, если покидаешь жилье надолго и не уверен на сто процентов, что вернешься обратно.

Перетаскивая багаж из джипа в танк, Моргнеуморос с большим интересом разглядывал каждый предмет. Теперь он окончательно убедился, что его новые знакомые откуда-то очень издалека. Почти все их вещи выглядят совсем новыми, недавно произведенными. На нынешнем Плонете подобного не сыщешь днем с фонарем.

— Куда едем? — спросил Моргнеуморос, кладя руки на рычаги.

Ванесса вопросительно посмотрела на Креола. Тот ответил пустым бараньим взглядом и сделал вид, что его все это не касается.

— Мы и сами не знаем, честно говоря… — призналась Вон. — А у вас самого нет каких-нибудь мыслей, шериф? Что вы нам посоветуете?

— А что конкретно вы ищете?

— Что-нибудь полезное… Бойцов… Или технику…

— Крайняя плоть, что ж вам посоветовать-то… Ну, многие мои однополчане до сих пор живы. Возможно, кого-то из них ваше предложение тоже заинтересует…

— Вот только где их искать… Не по штучке же нам их собирать, верно?

— Да, это будет долго, — согласился Моргнеуморос.

— Большие группы где-нибудь есть?

— Дайте подумать… — щелкнул рычажком Моргнеуморос.

На мониторе появилась топографическая карта Хайгонды. Еще довоенная — все города целы, везде текут полноводные реки, а среди цветов преобладает зеленый.

— Большинство наших разбрелись кто куда, — задумчиво сказал мутант. — Одни стали наемниками или охранниками, другие живут сами по себе, как вот я. Кое-кто подался на большую дорогу. Некоторые уплыли на острова. Но есть и большие группы. Я слышал, что самая большая обосновалась в развалинах Баклера — у них там база. Другая захватила власть в Джирданье — там сейчас что-то вроде феодального княжества. Третья группа разместилась на островке рядом с Цувек-Цикантролом — там раньше был главный военный порт с крепостью. Четвертая — в Золотом Рожке, там раньше был крупнейший в стране курорт. Наверное, есть и другие, но я знаю только про эти. Да и то ничего не гарантирую — у нас тут со связью плохо, новости доходят медленно.

Ванесса поискала на мониторе упомянутые названия и помрачнела. Два на севере, одно на юге, одно на востоке. До каждого ехать и ехать.

— Да уж… — вздохнула девушка. — Если мы их всех будем собирать, то на годы тут застрянем…

— Тогда давайте просто сообщим по радио, — пожал плечами Моргнеуморос.

— Что сообщим?

— Что наша бригада снова призвана на службу. Отзовутся не все, конечно, но сколько-то желающих наверняка найдется.

— Вы имеете в виду — сообщим всем вашим? А как?

— Да элементарно. Также, как нам в бою отдавали приказы. Видите у меня рубец на виске? Это своего рода отличительный знак профессионального солдата-хайгондийца. У меня в черепе сидит маячок — через него командование всегда видит, где я, и может в любой момент отдать мне приказ. Для координации действий. Если солдат увольняется, маячок удаляют.

— Это весьма удобно, — одобрил лод Гвэйдеон. — В нашем Ордене тоже есть подобное. Любой из нас всегда может воззвать к братьям-рыцарям…

— Взывать мы ни к кому не можем, — перебил его Моргнеуморос. — Маячок работает только на прием. Принимает сигналы через спутник, управляется из центра связи.

— А где этот центр? — сразу уловила суть Ванесса. — Далеко?

— Центров связи было несколько. Один — в центральном штабе, другой — в персональном бункере главнокомандующего, третий — на борту «Гакасе Сор Анвилигд»… Но Судный Час пережил только один центр связи — вот здесь, — указал на карту Моргнеуморос. — К востоку от столицы, в бывшем ГИОТ.

— ГИОТ?.. — переспросила Вон.

— Государственный Институт Оборонных Технологий. После того как Меченые нанесли ракетный удар по столице, центральный штаб перенесли в ГИОТ. Там когда-то был целый научный городок…

— А сейчас?

— Да и сейчас то же самое. Там обосновались выжившие в Судном Часе ученые. Профессор Лакласторос и остальные. Последний раз я там был лет десять назад — тогда они работали Над… да над всем подряд. Не знаю, чем они заняты сейчас — может, ищут способ нейтрализовать эту сучью сконь, а может, пытаются снова прорваться в мир демонов. В общем, что-то делают. Только пока ничего не получается…

Креол с Ванессой переглянулись и улыбнулись одинаковыми улыбками.

— Подойдет, — сказал маг. — Лучшего и желать нельзя.

— Значит, заметано, — кивнула Ванесса. — Двигаем в ГИОТ, шериф.

Глава 11

К тому времени, как начало смеркаться, танк-гексапод отмахал километров триста. Он бежал по сконевой пустоши, словно исполинский жук, не обращая внимания на капризы рельефа.

Никакого сравнения с едва ползущим джипом.

При мысли о джипе Ванессе взгрустнулось. Все-таки жаль было оставлять бедный автомобиль. Как-то он там один на голой равнине? Быть может, окрестные мародеры уже отыскали его и теперь разбирают на запчасти…

Сегодня место для ночлега выбирал проводник. Моргнеуморос придирчиво всматривался в монитор, пока не завидел укромную ложбинку. Со всех сторон закрытая от ветра, с грязноватой лужей чуть поодаль и несколькими деревьями, похожими на огромные крысиные хвосты. Здесь и было решено разбить лагерь.

Первым делом Креол сделал то же, что и вчера — обошел облюбованный участок с Сияющим Оком. Моргнеуморос пораженно смотрел, как сконь бесследно исчезает, и впервые скепсис на его лице сменился чем-то другим.

— Эта штука продается? — хрипло спросил он, когда Креол закончил.

— Она бесценна, — гордо ответил маг. — У тебя такой нет и никогда не будет.

Костер на этот раз разожгли без магии. Моргнеуморос достал свою карманную циркулярку, лод Гвэйдеон вооружился керефовым топориком, и они на пару свалили подходящую сушину — изрядно поеденную сконью, но вполне пригодную. Перед началом работы Моргнеуморос вытоптал вокруг дерева удобную площадку, а потом еще и дорожку отхода. Ему не очень-то хотелось увязнуть в скони, когда придет пора убегать от падающего дерева.

— Пошла-пошла-пошла!.. — крякнул мутант, всем телом наваливаясь на ствол.

Надрубленная с двух сторон сушина громко затрещала, валясь в сконевый сугроб.

После этого плонетец и каабарец нарубили целую охапку дров. Моргнеуморос отпиливал от ствола аккуратные колобашки, а лод Гвэйдеон раскалывал их на поленья.

Ванесса тем временем стирала одежду. Сегодня ей впервые довелось опробовать карманную стиральную машину — это оказалось не так удобно, как в прачечной, но вполне терпимо. Вон набрала в ведро воды, попросила Креола очистить ее Сияющим Оком и замочила все, что нуждалось в стирке.

Потом заработала стиральная машина. Совсем маленькая, легко умещающаяся на ладони, будучи погруженной на дно ведра, она излучала ультразвук, порождая миллионы пузырьков. Казалось, что вода яростно кипит, оставаясь совершенно холодной.

— У кого-нибудь еще есть что-нибудь грязное? — спросила Ванесса, вынимая первую партию. — Лод Гвэйдеон?.. Шериф?..

— У меня носок порвался, — сунул ей в лицо грязную тряпку Креол. — Зашей.

Ванесса взяла эту неприятную штуку кончиками пальцев, и на ее лице отразился ужас. Зашивать тут было попросту нечего. Креол не оставил бедному носочку даже шанса — передняя половина держится на ниточке, вместо пятки зияет дыра, верх вовсе отсутствует.

У Ванессы возникло желание обвести несчастный предмет мелом.

— Господи, что ты с ним сделал?.. — пробормотала девушка.

— Надел, — буркнул Креол.

— А он тебе не маловат?.. И вообще, это же мой носок!

— Забирай, он мне не нужен, — гордо отвернулся маг.

— Теперь он и мне не нужен…

Над костром забулькал котелок. Сидящий на бревне Моргнеуморос разулся и принялся чистить сапоги щепочкой — как изнутри, так и снаружи. Делал он это крайне скрупулезно, выглядывая малейшие частицы скони. После обуви он так же пристально осмотрел комбинезон и перчатки.

— Нужно всегда очищать одежду от скони, — наставительно сказал он, заметив взгляд Ванессы. — Как можно тщательнее. Пропустишь хоть чуть-чуть — и пойдет расползаться.

Вон торопливо принялась осматривать себя со всех сторон, а потом попросила Креола проверить на спине. Для полной уверенности она забралась в палатку, разделась догола и обыскала все складочки до последней. Ей совершенно не хотелось, чтобы футболка или джинсы превратились в просконенные лохмотья.

— А особенно это касается обуви, — добавил Моргнеуморос, когда девушка вернулась к костру. — Обувь в наших условиях истлевает быстрее, чем успеешь сплясать такушку. Старайтесь ходить по таким местам, где скони поменьше. А лучше всего — прибейте к подошвам металлические пластинки, как я. Или можно носить обувь из синтепластика. Жалко, ее мало производили.

— Почему?

— Непопулярная была. Плохо покупали.

Пока в котле бурлило картофельное пюре, Ванесса нарезала окорок и раздала галеты. Моргнеуморос уже поглощал консервированного тунца — громко чавкал, облизывал жирные пальцы. Он крепко соскучился по такой еде.

— Чаю не хотите? — предложила Вон, наливая в кружку кипяток.

— Хочу, — кивнул Моргнеуморос. — А что это?

— Э-э-э… напиток.

— Сколько градусов?

— Если по Цельсию — то кипяток. А если в смысле алкоголя… тогда ноль.

— Это не так интересно, — разочарованно взял кружку Моргнеуморос. — Я предпочел бы что покрепче.

— О, поверьте, чай заключает в себе совершенно особенную прелесть, — мягко улыбнулся лод Гвэйдеон. — Великий мудрец Кастардхааб, живший в Ста Тысячах двести лет назад, однажды сказал, что первая чашка чая годна лишь на то, чтобы смочить губы и горло, но уже вторая растапливает лед одиночества. Третья чашка проникает в самые недра человеческого разума. Четвертая изгоняет из тела зло жизни вместе с потом. Пятая — полностью очищает пьющего. Что же до шестой чашки, то она живым отправляет в чертоги Пречистой Девы.

— Я гляжу, этот ваш мудрец любил выкодрешиваться… — неодобрительно проворчал Моргнеуморос, дуя в кружку. — Кстати, а прозрачного стакана у вас нет?

— У нас только жестяные кружки и еще одноразовые стаканчики… но они тоже непрозрачные, — растерялась Ванесса. — А какая разница?

— Я привык видеть, что пью, — поморщился Моргнеуморос.

— Ну просто поверьте на слово, что отравы я туда не плеснула, — немного обиделась Ванесса. — Дорогой, ты чай будешь?

— Не буду, — отмахнулся Креол.

— Так, я сейчас не поняла. Ты меня вообще любишь?

— Какая связь? — не понял маг.

— Связь тут такая, что этот долбаный чай я заваривала специально, чтобы сделать тебе приятное.

— Лучше бы тогда кофе сварила… — вполголоса пробормотал Креол.

— Что?

— Ничего!

— Вот и хорошо.

Прихлебывая чай, Моргнеуморос с некоторым удивлением переводил взгляд с архимага на его ученицу. В конце концов он не выдержал и спросил:

— Вы двое что, муж и жена?

— Пока еще нет, но уже почти! — мгновенно оживилась Ванесса. — Кстати, дорогой, раз уж об этом зашла речь, давай поговорим о нашей будущей свадьбе! Ты уже решил, на какую дату ее назначить?

— Нет, — холодно ответил Креол. — И если еще хоть раз об этом спросишь, я вообще все отменю.

— Можно подумать, я каждую минуту об этом спрашиваю!

— Каждую минуту — нет, — согласился маг. — А вот каждый час — да.

— Не ври…

Однако разговор Ванесса все же неохотно прекратила. Чего доброго, Креол и вправду с бухты-барахты расторгнет помолвку. У него импульсивный характер — никогда не знаешь, что взбредет в голову.

Солнце опустилось за горизонт. Моргнеуморос улегся прямо на землю и тоскливо глянул на звездное небо.

— В детстве я думал, что мы уже скоро полетим к звездам, — уныло произнес он. — Однажды я встречался с Натом Будрупогзоросом… он даже дал мне автограф…

— Натом Будру… а кто это? — полюбопытствовала Ванесса.

— Первый человек, побывавший на Кигаре… это соседняя планета.

— А-а… Плонетский Нил Армстронг…

— Кто?

— Первый человек, побывавший на Луне… это спутник нашей планеты.

— У вашей планеты есть спутники? — удивился Моргнеуморос.

— Всего один. Почему бы ему не быть?

— Ну как… Если у планеты есть спутники, на ней не может быть воды и атмосферы…

— Почему вдруг?! — выпучила глаза Ванесса.

— Потому что спутники будут вызывать огромной силы гравитационные возмущения, которые в конце концов вышвырнут всю воду и воздух в космос, — назидательно объяснил Моргнеуморос. — Это даже школьники знают.

Ванесса озадаченно почесала в затылке. Креол криво усмехнулся, записывая что-то в магической книге.

— У нас вроде бы особых возмущений нет… — с легким сомнением произнесла девушка. — В океане есть приливы и отливы, но мы с ними как-то свыклись…

— Приливы и отливы вызывает Солнце, — возразил Моргнеуморос.

— И Луна тоже. Так называется наш спутник.

— Ну я не знаю, — пожал плечами Моргнеуморос. — У нас в системе пять планет. Спутники есть у всех, кроме нашей. Жизнь есть только здесь. Остальные четыре планеты — просто гигантские каменные глыбы без воды и воздуха. Наши ученые еще триста лет назад доказали, что на планете со спутниками жизнь возникнуть не может.

— По-моему, они чуточку… ошиблись, — деликатно произнесла Ванесса. — У нас спутник есть, честное слово. И жизнь тоже есть, правда.

Моргнеуморос снова пожал плечами. Кажется, он все-таки не поверил.

Лод Гвэйдеон погладил бородку, вспоминая Луну родного Каабара. В бытность послушником он любил залезать по ночам на крышу Академии и любоваться звездным небом. Снизу в это время раздавался приглушенный звон металла — престарелый лод Повседаг и другие кузнецы Ордена закаливали в лунном свете священный кереф. Тайное искусство ковки, что даже среди паладинов известно лишь немногим. Многие короли готовы были отдать половину казны за этот секрет, но Каббасиана всегда оставалась непреклонна. Орден не искал себе золота и не склонялся перед титулами.

— Прошу прощения, су… ло… Моргнеуморос, — вспомнил кое о чем лод Гвэйдеон. — Вы не будете против, если я задам вам личный вопрос?

— Давай, — чуть повернул голову мутант.

— Кто вы по происхождению? Простолюдин или дворянин?

— Крайняя плоть, ну и вопрос… — наморщил лоб Моргнеуморос. — Как-то даже… В нашей стране эта мишура отмерла задолго до войны… но вообще по происхождению я из белой кости. Это по фамилии видно. Если фамилия оканчивается на «-орос» — значит, дворянская.

— Благодарю за разъяснение, лорд Моргнеуморос, — удовлетворенно кивнул паладин. Социальный статус нового соратника наконец-то прояснился.

— Хотя на самом деле это пальцем в воздухе писано, — хмыкнул мутант. — В первые годы после отмены титулов стало очень модным менять фамилии, приписывать себе этот «-орос». Просто так — попыжиться. Чего б не побыть дворянином, если можно стало, верно? Так что сейчас человека без «-орос» найти сложно. Все мы тут как бы дворяне.

Лод Гвэйдеон озадаченно моргнул, пытаясь решить, как к этому относиться. Он с раннего детства знал, что люди делятся на благородных и простых, — и это было нормально. Попав на Землю, а затем на Рари, он узнал, что бывают места, где все люди простые, — и это выглядело не совсем правильным.

А теперь вот оказывается, что бывают и такие места, где все люди благородные. Без дворянских перстней, но тем не менее дворяне.

Что же — здесь к каждому следует обращаться «лорд»?

Зато Ванессе это показалось забавным. Она подбросила в костер еще пару поленьев и спросила:

— А на что вообще была похожа ваша страна до войны?

— Страна как страна, — пожал плечами Моргнеуморос. — Обыкновенная. Все как у всех.

— А какой там хотя бы был режим? Монархия, республика, диктатура?

— Ну, сам-то я на политику всегда клал… Режим и режим, не хуже других…

— Но все-таки?

— У нас была… постмонархия, наверное.

— А это как?

— Когда-то в стране правил король и был парламент. А потом королевскую власть отменили, остался только парламент.

— Произошла революция?

— Нет, никакой революции. Просто король в один прекрасный день снял корону и из короля стал пожизненным председателем парламента.

— Значит, республика?

— Нет, не совсем. После смерти бывшего короля председателем парламента стал его сын, потом внук… ну а до правнука дело уже не дошло — война началась. Официально у нас была парламентская республика… но при этом еще и как бы с монархом. Неофициальным.

— На диктатуру немного смахивает.

— Да нет, какая еще диктатура… Говорю же, страна как страна. Таких до войны много было.

— А сколько всего у вас было стран? Во всем мире.

— Около ста. Две самые большие — Седвавия и наша Хайгонда.

— А какая была больше?

— Седвавия. Она тоже занимала целый материк — и он был больше раза в полтора.

— Ага… А остальные страны, значит, занимали остальные три материка?

— Два. Растарика была полярным материком — согласно конвенции восемьсот пятьдесят девятого года она принадлежала всему миру и никому в отдельности. За пару лет до войны, правда, ее вопрос снова подняли… ну да это сейчас неважно. Растарика раскололась на куски. И Сабвея. И Латганака. И Седвавия. Осталась только Хайгонда…

— Вы это видели? — тихо спросила Ванесса.

— Видел. Я был там. Мы все были там, когда взорвались Врата, похоронив наш мир в облаках скони. До сих пор не понимаю, каким чудом наша бригада тогда уцелела… но нас всех изуродовало… ужасно изуродовало…

— Демонические эманации, хлынувшие из Врат, необратимо изменили ваши тела, — сухо объяснил Креол.

— Это уж вам виднее, — пожал плечами Моргнеуморос.

— А сколько вам лет, шериф? — спросила Ванесса.

— Сто сорок два. Я уже не так молод, как когда-то. А по сравнению с нынешними — вообще старикашка. Те, кто рождается сейчас, живут совсем недолго… они теперь так быстро стареют…

— И вы… майор, да?

— Майор. Командир Семнадцатого Гравистрелкового батальона.

— Ого… И много людей у вас было под началом?

— Около восьмисот. А всего в нашей бригаде было семь батальонов — Второй Пехотный, Четвертый Авиапехотный, Пятый Бронепехотный, Седьмой Артиллерийский, Десятый Танковый, Четырнадцатый Авиационный и наш Семнадцатый Гравистрелковый. Плюс еще медкорпус, научкорпус, развездкорпус и несколько рот специального назначения.

— А кто там всем командовал?

— Бригадный генерал Мадеклекорос. Хороший мужик был…

— Был?..

— Комбриг погиб во время штурма.

Ванесса подавленно замолчала. Лод Гвэйдеон склонил голову, вполголоса читая заупокойную молитву. А Креол наморщил лоб и припомнил:

— Тот здоровенный урод в доспехах… ученица, его бумажки все еще у тебя?

— Ах да, точно! — спохватилась Ванесса, доставая документы погибшего великана. — Майор, незадолго до встречи с вами на нас напал один огромный парень… Думаю, он был одним из ваших…

— Кан Ставродорос, из Бронепехотного… — прочел Моргнеуморос. — Не знаю такого. Своих ребят помню почти всех, а вот другие батальоны… всю бригаду разве упомнишь? Нас там тыщ десять было. Так что там стало с этим бойцом?

Ванесса рассказала, что произошло в городе Гаримда. При этом она поглядывала на Моргнеумороса с затаенной тревогой — кто знает, как он отреагирует на гибель однополчанина?

Но Моргнеуморос отреагировал спокойно. Только вздохнул и поведал, что подобное случалось с его товарищами и прежде. Нелегко сохранить рассудок, в одночасье потеряв все, что имел, — дом, родных, нормальную жизнь и даже собственное лицо. Моргнеуморос и сам пару раз становился свидетелем того, как закаленные бойцы слетали с катушек.

Ночь выдалась тихая, безветренная и очень теплая. Примерно до пяти утра Ванесса спала крепко и спокойно. А потом сквозь сон начали прорываться какие-то шорохи — тихие, но многочисленные.

Вон недовольно поморщилась и перевернулась на другой бок — шорохи никуда не исчезли. На этой стороне они слышались даже отчетливее.

— Ум-м… — пробурчал Креол, тоже переворачиваясь на другой бок.

При этом он всем весом навалился на Ванессу — та гневно запищала, с трудом выдавливаясь из-под учителя.

Шорохи, жара и ворочающийся Креол стряхнули с Ванессы сон получше черного кофе. Кое-как освободившись из спального мешка, она уселась на корточки и протерла глаза. Во тьме слабо светился Белый Меч, и в этом мерцании виднелись два неподвижных силуэта.

Оказалось, что лод Гвэйдеон и Моргнеуморос даже не думают спать. Оба сидят у входа в палатку в полной боевой готовности, поглядывая наружу через щель. Паладин баюкает на коленях клинок, мутант сжимает рукоять лазерного пистолета.

— Что случилось? — прошептала Вон, нашаривая под подушкой кобуру.

— Сидите тихо, леди Ванесса, — поднял ладонь лод Гвэйдеон. — К нам в лагерь заглянули местные звери.

— Что за звери?

— Крысотараканы, — угрюмо ответил Моргнеуморос. — И довольно много.

— Помните, я вчера поймал одного? — добавил паладин. — Шесть ног, но есть шерсть…

— Крысотараканы?! — поразилась девушка. — Вы хотите сказать, что они так и называются — крысотараканы?!

— Мы называем их так, — покосился на нее Моргнеуморос. — А что?

— Видите, леди Ванесса, я угадал, — довольно улыбнулся лод Гвэйдеон.

— А я чувствую себя Алисой в Стране чудес, — мрачно сказала Ванесса. — Черт возьми! Ну просто черт возьми!

— Чрево Тиамат, ученица, дай поспать!!! — взревел Креол, резко открывая глаза.

— А ты — Белый Кролик, — недобро прищурилась Вон. — Это из-за тебя я увязла во всем этом сказочном дерьме.

— А кто тогда я, леди Ванесса? — заинтересовался лод Гвэйдеон.

— Белый Рыцарь. Причем вылитый. Словно только что с картинки Тенниела.

— Да тихо вы! — шикнул Моргнеуморос.

Ванесса замолчала, подползла к входу и отвернула краешек материи. Снаружи царила почти непроглядная тьма, но в слабом мерцании звезд все же можно было различить какое-то мельтешение.

— Много их там? — прошептала девушка.

— Много, — буркнул Моргнеуморос.

И их действительно было очень много. Однако пока что они не приближались к палатке — крысотараканов беспокоила чистая почва. Эти животные привыкли жить в постоянном окружении скони, и ее отсутствие действовало на них, как красные флажки на волков.

Но их неудержимо манил запах. Заманчивый аромат еды. Крысотараканы шуршали на самой границе, высовывая из сконевых сугробов усики, а порой выползая и целиком. Некоторые уже сновали по земле — нерешительно, робко, но с каждой секундой все смелее и смелее.

— Сейчас хлынут, — пробормотал Моргнеуморос, глядя на индикатор заряда в лазере и проверяя, легко ли выхватывается пульсатор.

Ванесса взяла на изготовку пистолет. Ей подумалось, что будет очень скверно, если крысотараканы обойдут палатку с тыла. Плотная парусина сдержит их на какое-то время, но рано или поздно они ее прогрызут… если их зубы не уступают крысиным, конечно.

— Не уступают, — ответил Моргнеуморос, услышав этот вопрос, — Крысотараканы прогрызают даже жесть и бетон. Поодиночке они — тьфу, но вот когда их так много…

Вон вдруг почувствовала прикосновение к лодыжке. Она опустила взгляд и взвизгнула. Всего в паре дюймов от ее ноги сидел и шевелил усами крысотаракан размером с предплечье.

И Ванессе ужасно не понравилось выражение его лица.

— Сдохни!!! — выкрикнула она, люто колотя по полу пистолетом.

Мелкая шестиногая тварюшка дернулась, ускользая от удара, и понеслась в глубь палатки. Но вслед ей метнулась серебристая молния. Сидящий на корточках лод Гвэйдеон с невообразимой быстротой развернулся, перенося Белый Меч в пространстве. Крысотаракан хрустнул и замер, насаженный на керефовое острие.

Одновременно с этим Моргнеуморос поднял лазер, и ночную мглу пронзил ярко-красный свет. Ослепительный луч вонзился в бегущего к палатке крысотаракана и тут же коротко дернулся, разрезая его надвое. Кисть Моргнеумороса так и ходила ходуном, полосуя крохотных монстров на части, отсекая им лапки и усики.

Секундой позже к его лазеру присоединился пистолет Ванессы. Девушка утопила спусковой крючок так, что заболел палец. Неразменные пули огласили тишину пулеметным грохотом, пауз между выстрелами почти не было, крохотные кусочки свинца вонзались в землю и тут же исчезали, возвращаясь в магазин. Крысотараканы в панике бросились врассыпную.

Только вот паника погнала многих из них как раз к палатке. Большинство мохнатых зверушек ринулись именно туда — на шум, на свет. Словно мотыльки, летящие на огонь.

Лод Гвэйдеон озабоченно хмурился, сжимая рукоять меча. Его оружие совсем не годилось для столь мелкого и многочисленного противника. Здесь бы больше подошло что-нибудь вроде гигантской мухобойки…

— Ненавижу крыс!.. — зло приговаривала Ванесса, заливая землю свинцом. — И тараканов ненавижу!..

Сейчас она жалела, что не догадалась взять в дорогу баллон дихлофоса и мешок крысиного яда.

Лазерный луч и пистолетные очереди косили крысотараканов уже у самого входа. Твари будто сообразили, откуда исходит гибель, и целенаправленно перли прямо на противника. Довольно мелкие, поодиночке совсем слабые, но в таком количестве они за полминуты обглодают до костей слона.

— Черт!.. Черт!.. — бормотала Ванесса.

А через пару секунд она взвыла от боли — один из крысотараканов таки достиг цели и первым делом впился Вон в ногу. Да с такой силой, что зубы коснулись кости. Личной Защиты на бедной девушке то ли не оказалось, то ли она почему-то не среагировала.

Лод Гвэйдеон тут же насадил крысотаракана на гольбейн, однако боль от этого не исчезла. На глазах Вон выступили слезы, она заскрипела зубами, но продолжала давить спусковой крючок…

— Мардук великий, да что у вас тут творится?! — процедил Креол, выбираясь из спального мешка.

Архимаг быстро-быстро прополз по палатке на четвереньках, растолкав всех на своем пути, давя крысотараканов босыми пятками, и встал во весь рост под черным плонетским небом.

Совершенно голый.

Судя по тому, как напряглись его ягодицы, Креол был в страшном бешенстве. Он вскинул руки и с силой развел их в стороны, одновременно выкрикивая длинное слово.

По земле хлынула бурлящая лавина. Настоящее цунами — но не воды, а огня. Клокочущего, бушующего пламени. Оно прокатилось со страшной скоростью, захлестывая и мгновенно обугливая крысотараканов. Ночь на несколько секунд превратилась в день.

Когда огонь истаял, свет звезд озарял уже только трупы. Сотни, если не тысячи маленьких дымящихся трупов.

Креол осмотрел поле брани и довольно кивнул, складывая руки на груди.

— Как он это сделал? — приподнял брови Моргнеуморос. — Кто он вообще такой?

— Мой будущий муж, — невозмутимо ответила Ванесса.

Ей очень понравилось, как это прозвучало.

Сбросив остаточные чары, Креол повернулся к палатке и спросил:

— Это все? Больше нет?

— Вроде нет… — медленно ответил Моргнеуморос.

— Тогда я пошел спать. И больше не будите.

Глава 12

Креол лежал в кресле раскисший, как вареное тесто, периодически нагибался к вентиляционной отдушине и по-рыбьи разевал рот. Он ужасно страдал от духоты.

Сидевшая рядом Ванесса томно обмахивалась веером, без особого интереса глядя на мониторы. Сегодня, как и вчера, на мониторах танка-гексапода нет ничего, кроме сконевой пустоши. Сконь на земле, сконь в воздухе — везде сконь, куда ни глянь.

Довольно удручающий пейзаж.

Моргнеуморос вел танк к бывшей столице Хайгонды — Темилизеру. Он двигался на северо-восток, слегка отклоняясь к северу.

Как объяснил мутант, это не самый короткий путь, но зато самый быстрый. Между Чатташем и Темилизером пролегает преграда — бескрайняя костяная тайга. Шагающая машина пройдет и там, но движение замедлится в разы.

Поэтому лучше всего пересечь тайгу в наиболее узком месте. Это позволит выиграть минимум полдня, если не целые сутки.

Ванесса меланхолично почесала ногу в том месте, где ее укусил крысотаракан. Перед тем как лечь спать, Креол начитал на рану Исцеление, и та моментально зажила, но зуд почему-то остался. Казалось, что под кожу насыпали мелкого песка.

— Наверняка я подцепила какую-то заразу, — пессимистично произнесла девушка. — Наверняка. Теперь заболею и умру.

— Если умрешь, я выстрою тебе самую лучшую гробницу, — утешил ее Креол.

— Сволочь ты. Я всегда это знала.

Сегодня Ванессу раздражал еще и лод Гвэйдеон. Хотя он бы ужасно удивился, узнав об этом. Паладин вовсе не думал никого огорчать — он мирно сидел на заднем сиденье и препарировал мизерикордией крысотаракана. Орден Серебряных Рыцарей всегда стремился побольше узнавать о своих врагах — в Каббасиану нередко доставляли жутковатые трупы, и седобородые воители разбирали их на кусочки, оживленно споря о лучшем методе борьбы с подобной тварью.

— Весьма и весьма необычное существо, — заметил лод Гвэйдеон, извлекая из брюшка мешочек с полусформировавшимися яйцами. — Мне видится, что оно должно быть неплохо приспособленным к условиям этого мира.

— Крысы и тараканы — самые живучие существа на свете, — пожал плечами Моргнеуморос, методично дергая рычаги. — Большая часть живности после Судного Часа вымерла, но крысы с тараканами не только выжили, но еще и расплодились, подросли… а в конце концов переженились между собой и нарожали детей.

— Как это? — не поверила Ванесса. — Крысы ведь позвоночные, а тараканы — членистоногие. У них организмы совершенно разные.

— Не знаю, я в этом не спец. Будем в ГИОТ, спросите у тамошних мозганов. А сейчас лучше пристегнитесь.

Дорога резко пошла под уклон — впереди разверзся широкий овраг, когда-то бывший руслом реки. Моргнеуморос со щелчком повернул рычаги на тридцать градусов, меняя угол наклона железных ног, и выпустил из ступней клешни. Пассажиры в креслах подались вперед, повисая на ремнях.

— Кстати о крысотараканах — что это за фейерверк там был? — вспомнил Моргнеуморос, ровно держа рычаги. — Какое-то оружие? Мне показалось, что огонь лился прямо из рук…

— Это магия, — горделиво ухмыльнулся Креол.

— Магия? Как это понимать?

— Так и понимай.

— Но что означает это слово?

— Майор, вы что, не знаете, что такое магия? — вмешалась Ванесса.

— Откуда мне это знать? — пожал плечами Моргнеуморос.

— Ну не знаю… из сказок хотя бы…

— Не помню ничего подобного.

— Да ну? — не поверила Ванесса. — Не может быть. Врете ведь?

Но Моргнеуморос не врал. Выяснилось, что на Плонете магия и колдовство не пользовались популярностью даже в сказках. Разумеется, там встречались чудеса и чудотворцы, волшебные животные, ожившие мертвецы, призраки, демоны, феи и тому подобное, но только не магия в классическом ее понимании — с заклинаниями и прочей атрибутикой. Так называемый человек колдующий был практически неизвестен плонетской мифологии.

Ванесса этому ужасно удивилась — ей-то казалось, что сказки везде должны быть примерно одинаковыми. Ан нет — порой между мирами обнаруживаются самые неожиданные различия. Возможно, в данном случае роль сыграло отсутствие в плонетском эфире маны.

Услышав объяснение — что есть такое магия, — Моргнеуморос с сомнением пожал плечами.

— Хотите сказать, что это просто слова? — недоверчиво переспросил он. — Произносишь вслух какой-то текст — и происходит… что-нибудь?

— Примерно так, — кивнула Ванесса.

— И почему? Почему простое сочетание звуков так действует? Это что, какой-то, я не знаю… язык Бога, что ли? Откуда вы вообще знаете, что такой-то текст так-то подействует?

— Заклинания составляют сами маги, — объяснил Креол. — Конкретный язык значения не имеет. Можно использовать свой родной язык, можно чей-нибудь чужой, а можно мертвый или даже выдуманный. Суть каждого заклинания — осмысление и контроль. Мастер магии Слова присваивает звуку, слову, фразе определенное значение и закрепляет за ним определенное действие. Так получается заклинание.

— Где именно закрепляет? — по-прежнему не понимал Моргнеуморос. — В какой-нибудь космической базе данных, что ли?

— У себя в голове, — постучал по виску Креол. — Маг должен прежде всего сам поверить, что его заклинание сработает как положено. Вот обычный человек произносит слово «огонь» — и в голове у него возникает образ огня. А вот маг произносит слово «огонь» — и его образ материализуется, становится настоящим пламенем.

— То есть ты можешь… все, что угодно? — усомнился Моргнеуморос. — Вот сейчас скажешь «второе солнце» — и на небе оно появится? Извини, не верю.

— Конечно, не появится. Само по себе заклинание не влияет на окружающий мир — оно только сигнал, команда для самого мага, для его маны… энергии. Внутренней энергии мага. А уже энергия выполняет заданную работу. Поэтому магу нужно присвоить слову требуемое значение — сделать так, чтобы его собственный разум и дух полностью отождествляли слово и нужный эффект. Это долгий и трудный процесс — каждое новое заклинание осваивается днями, неделями, а то и годами. Малейшее сомнение, что заклинание сработает, — и оно не сработает. И чем крупнее, чем сложнее эффект — тем больше нужно маны и усилий, и тем больше нужно уверенности в своих действиях.

— Хм… А если ты напишешь на бумажке заклинание, а я прочту его вслух? Оно подействует?

— Подействует, но при двух условиях. Первое — ты должен знать, как оно подействует, и быть абсолютно уверен, что оно подействует. Второе — я должен написать не просто текст, а именно заклинание. Оставить на бумаге магический отпечаток моей собственной силы, вложить в него капельку маны. Но даже при соблюдении обоих этих условий в устах обычного человека заклинание будет действовать гораздо слабее, чем у полноценного мага. А конкретный эффект сильно зависит еще и от колдующего. Вот если заклинание самобеглой повозки прочту я — получится колесница, едущая без лошадей. А если ты — получится… что-то вроде этого железного жука. Все в конечном итоге замыкается на разуме самого мага.

Моргнеуморос скептически покачал головой. После объяснений Креола он более или менее понял принцип действия, но зато теперь магия стала казаться ему ужасно неэффективной.

— То есть всю эту трихамундию может использовать только обученный специалист, причем каждому конкретному приему нужно учиться отдельно, да и то нет гарантии, что все сработает как нужно? — подытожил Моргнеуморос. — Благодарю покорно, я предпочитаю технику. По мне, она гораздо эффективнее.

— Гораздо эффективнее? — прищурился Креол. — Ответь-ка мне на вопрос, разноглазый. Что ты можешь сделать, если я швырну в тебя огненным шаром?

— Я попробую увернуться.

— Не выйдет. Шар большой, летит быстро. Ты не успеешь.

— Тогда… тогда я брошусь на землю.

— Не поможет.

— Хм… хм… — задумался Моргнеуморос. — Я… выстрелю из лазера или пульсатора. Возможно, луч разрежет или отклонит…

— Что за бред?! — фыркнул Креол.

— Хорошо, сдаюсь, — проявил покладистость Моргнеуморос. — Так что же я могу сделать, если ты швырнешь огненный шар?

— Ты можешь обуглиться. И больше ничего.

— Хорошо, допустим. А что сможешь ты, если я выстрелю в тебя из лазера?

— А ты попробуй, — зловеще ухмыльнулся Креол. — Сам увидишь, что я смогу.

— Так, хватит! — вмешалась Ванесса. — Брейк, разошлись по углам!

Креол пожал плечами и отвернулся. Моргнеуморос хотел что-то сказать, но потом тоже пожал плечами и сконцентрировался на вождении.

Пассажиров вдавило в кресла — танк-гексапод начал подъем. Шесть металлических лап со скрипом запускали клешни в почву, подбрасывая огромное тело все выше и выше. Моргнеуморос аккуратно переставлял рычаги — подъем по практически отвесной стене довольно сложен даже для армейской шагающей машины. Здесь больше пригодился бы антигравитационный катер.

Ровная как стол равнина сменилась грядами холмов. Дорога бросалась то вверх, то вниз, извиваясь по ущельям и ныряя в овраги, а порой пропадая совсем. Амортизаторы значительно смягчали тряску, но все равно создавалось впечатление, что катаешься на чертовом колесе.

— Я ви-ви-вижу, до-до-дороги у вас из-за скони со-со-совсем ис-испортились!.. — прокричала Ванесса, то и дело клацая зубами.

— А при чем тут сконь? — не понял Моргнеуморос. — Они всегда такие были.

Ванесса изумленно приподняла брови. Нет, она уже давно сообразила, что плонетцы не уделяли особого внимания автострадам, предпочитая совершенствовать вездеходы. Но неужели все было настолько запущено?

— А что не так? — искренне удивился Моргнеуморос. — Дорога как дорога. Немножко попортилась, конечно, но ходить-то по-прежнему можно… сейчас осторожно, языки не прикусите.

Водитель резко вытянул рычаги, большими пальцами утапливая клавиши в рукоятях. Танк с разгону оттолкнулся всеми конечностями, перемахивая через глубокую трещину.

К счастью, после нее дорога пошла поровнее. Исчезло ощущение, что находишься в центрифуге, тренируясь перед космическим вылетом.

— Нормально идем, — сообщил Моргнеуморос. — Если и дальше будет так же гладко, в ГИОТ придем денька через три. Правда, с Великим Разломом могут быть проблемы…

— С великим чем? — слабым голосом переспросила Ванесса. ее мутило.

— Сами завтра увидите.

— Я хочу есть, — заявил Креол, открывая люк и высовывая голову. — Остановимся где-нибудь в теньке, пообедаем.

— А может, попозже? — жалобно попросила Ванесса. — Мне бы завтрак удержать…

— Через полчаса будет историческое место, — пообещал Моргнеуморос, глядя на монитор. — Я там еще в детстве был, на школьной экскурсии. Самое то для привала.

Место и в самом деле оказалось впечатляющим. Развалины каменного монумента колоссальных размеров. Ныне от него остался только огромный постамент, а на нем пара босых ступней, покрытых застарелыми трещинами. Каждая ступня свыше тридцати метров в длину и почти пятнадцать — в высоту. На правой не хватает мизинца — вместо него ровный скол.

Креол, Ванесса и лод Гвэйдеон целую минуту стояли молча, разглядывая этот обломок древности. Представив его высоту до разрушения, все невольно задрали головы. Знаменитый Колосс Родосский показался бы лилипутиком рядом с подобной громадой.

Вон медленно пошла вокруг постамента, ища поясняющую надпись или еще что-нибудь, но так ничего и не обнаружила. По всему периметру гладкий серый камень — и лишь в одном месте несколько причудливых значков. Если это и язык, то совершенно точно не хайгондийский.

— Кому это был памятник? — спросила девушка, пять минут спустя вернувшись в исходную точку. — Такой огромный…

— Древнему королю Яиднамизу, — ответил Моргнеуморос, с ностальгией взирая на каменные ступни. — Он правил в этих краях очень-очень давно. По-моему, тыщи три лет назад… или даже больше…

— А за что вы ему отгрохали такой памятник?

— А при чем тут мы? Эта статуя очень древняя — Яиднамиз сам ее и построил.

— Тогда понятно… — присвистнула Ванесса. — Вот уж кому деньги было девать некуда…

— А куда подевалось все остальное тело? — поинтересовался Креол.

— Хе… — ухмыльнулся Моргнеуморос. — Вот тут забавная история. У нас тоже раньше думали, что когда-то это была настоящая статуя — с ногами, с руками, с головой. Очень удивлялись, гадали, как Яиднамиз сумел возвести такой гигантский монумент — при тогдашних-то технологиях. Думали, что тут когда-то была великая империя — раз уж такие громадины строили. А потом археологи раскопали забавную штуку. Оказалось, что статуя с самого начала была именно такой — пара гигантских ступней и ничего больше.

— Зачем?! — поразилась Ванесса.

— Из тщеславия, — хмыкнул Моргнеуморос. — Яиднамиз был бедным и слабым королем, но тщеславия у него хватало на десятерых. Он хотел, чтобы потомки его помнили — и не просто помнили, а уважительно и с трепетом.

— Законное желание, — одобрительно кивнул Креол.

— Яиднамиз тоже так считал. Вот и приказал построить эти ступни — пусть, дескать, потомки думают, что тут когда-то стоял великан, задевающий башкой облака. И ведь добился своего, скотина хитрозадая. Эти драные ступни стояли тут три тыщи лет — и за это время мелкий, ничем не прославившийся королишка превратился в суперлегенду. Про него столько насочиняли историй, саг, поэм… уши вянут. А когда этого жулика наконец-то разоблачили, было уже поздно — в историю он вошел прочней некуда. Вот я, например, из всех древних королей одного только Яиднамиза и знаю. Его весь мир знал. Поблизости даже есть город, названный в его честь — Яиднамизия… теперь-то там в основном развалины, конечно…

После обеда путники увидели Яиднамизию своими глазами — дорога проходила достаточно близко, чтобы разглядеть вдалеке здания. Правда, заезжать туда Моргнеуморос отсоветовал — в войну Яиднамизия сильно пострадала, в том числе от экспериментального биологического оружия. То, что жило там сейчас, даже самых отчаянных вынуждало обходить город стороной.

Ближе к вечеру на мониторах показалась еще одна громадина — на сей раз технического происхождения. Этакий внебрачный ребенок парохода и дирижабля — почти сотня метров в длину, около двадцати в высоту, лежит на боку, покрытый толстым налетом скони.

— Гравиход… — задумчиво прокомментировал Моргнеуморос. — Давненько я их не видал…

— Гравиход? — переспросила Вон. — Что это?

— Летательный аппарат, — пожал плечами Моргнеуморос. — Пассажирский. До войны таких много было — летали во все концы планеты, перевозили людей сотнями…

Мутант вздохнул, останавливая танк, и поинтересовался:

— Посмотреть хотите?

— А там есть на что смотреть? — брюзгливо осведомился Креол.

— Не думаю. Но тут удобное место для ночлега. Можно пройти еще немного, но дальше по дороге будет город, Которонг…

— Там опасно?

— Там неизвестно. Я в Которонге раньше не бывал, что там и как — не знаю. Если хотите, можем дойти, но я сомневаюсь, что там найдется гостиница с завтраком…

— Предлагаю довериться проводнику, — вмешалась Ванесса. — Выгружаемся.

Судя по тому, что земляне видели в Гаримде и Чатташе, города нынешнего Плонета вообще плохо подходят для туризма. Если нет надобности в посещении — лучше объехать стороной. Особенно ночью.

Дрова и воду на сей раз добывать не пришлось — их привезли с места вчерашней стоянки. Пока Креол очищал территорию от скони, а лод Гвэйдеон ставил палатку, Моргнеуморос забрался в гравиход — взглянуть, не осталось ли чего полезного. Немного подумав, к нему присоединилась и Ванесса — ей было любопытно осмотреть эту штуку изнутри.

Но ничего интересного там не оказалось. Пустые коридоры и каюты, обширный трюм, машинное отделение. Из-за того, что аппарат лежал на боку, его внутреннее пространство выглядело довольно странно. Один раз Ванесса чуть не провалилась — покрытие насквозь проржавело и разрушалось при малейшем прикосновении. Все вокруг словно заплесневело — тонкий налет скони покрывал каждый сантиметр.

Спустившись по веревке в одну из кают, Ванесса обнаружила свернувшийся калачиком скелет. Судя по неестественно повернутому черепу, при падении гравихода этот несчастный сломал шею, Вон подошла поближе и осторожно коснулась скелета кончиком ботинка. Тот мягко спружинил, словно поролоновый, а потом… растекся. Сконь полностью заместила костную ткань.

— Нашла что-нибудь? — окликнул сверху Моргнеуморос.

— Ничего, — вяло ответила Ванесса, карабкаясь по веревке. — Ничегошеньки…

Моргнеуморос пожал плечами. Он и не надеялся ни на что особенное — само собой разумеется, что за сто лет все мало-мальски ценное было разграблено. Вот если бы этот гравиход упал где-нибудь в пустыне, далеко от людских поселений…

Пока Ванесса и Моргнеуморос исследовали гравиход, Креол лежал на крыше танка и рассеянно глядел вдаль. Лод Гвэйдеон споро поставил палатку, приготовил кострище и теперь деликатно сидел на корточках, читая книжку.

Маг зевнул и перевернулся на бок, подпирая щеку ладонью. Сонно моргая, он присмотрелся к объекту, движущемуся по дороге, и неохотно уселся прямо, свесив ноги с брони.

К танку приближалась небольшая шагающая машина. Или скорее не шагающая, а бегающая — мчалась она так, что казалась десятиногой. Но когда скорость снизилась, стало видно, что ног у этого аппарата всего две — очень длинные, с выгнутыми назад коленями, поддерживающие относительно небольшую кабину.

Подбежав к танку, аппарат молниеносно согнул ноги, издав гулкое шипение. Судя по строению его ступней, стоять неподвижно он попросту не мог — либо беги, либо сиди. Шагающий аналог мотоцикла.

Из кабины вышел человек. Один человек. Больше там и не поместилось бы — внутри было только одно место. Однако всего на стальном двуноге ехали трое — еще два парня восседали на корявых «крючках», приделанных по бокам кузова. Машину из-за дополнительных пассажиров сильно раскачивало — она явно не была рассчитана на подобное изменение в конструкции.

— Долгой жизни, люди! — весело крикнул водитель, засунув руки в карманы. — Кто такие?

Креол смерил гостей равнодушным взглядом. Целых три оборванца. Одеты скверно, босые, грязные. У того, что справа, не хватает глаза, а добрая половина лица изъедена сконью.

— Хороший у вас гексапод! — обезоруживающе улыбнулся водитель, не дождавшись ответа. — Где разжились? Может, там еще есть?

Лод Гвэйдеон отложил книгу и обратил к Креолу вопросительный взгляд. Паладин сразу понял, что эта троица остановилась не для того, чтобы поболтать со случайно встреченными незнакомцами.

— Вы сами кто такие? — холодно спросил маг, спрыгивая с танка. — Чего надо?

— Свободные искатели, — развел руками водитель. — Гуляем вот по дорожкам, ищем, где чего бесхозного завалялось. Сейчас времена такие — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Вы вот ничего интересного не находили? Такого, чтоб вам не нужно, а нам как раз бы пригодилось?

— То, что вам пригодилось бы, нам и самим нужно, — отрезал Креол. — А то, что нам не нужно, вам и подавно не пригодится.

— Что, неужели совсем ничего не находили? — огорчился водитель. — Энергетиков там, дисков, запчастей каких, зарядников, капсулей… Ничего нету? Может, в гравиходе чего нашли? Мы с дружками там уже шерстили, но вдруг мы чего не заметили, а? Покажьте, что у вас в гексаподе есть, — вдруг да найдется чего хорошего?

Креол устало вздохнул, подошел вплотную к раздражающему типу и тихо произнес:

— Я скажу вам только одно. Убирайтесь.

Пос Латинтасорос отступил на шаг и сощурился, оценивающе рассматривая мага с паладином, а также танк за их спинами. Танк ему особенно приглянулся — явно же в рабочем состоянии, хоть и без дула. Подобные машины сейчас встречаются редко и ценятся недешево.

Да и хозяева у него упакованные. Хорошо одеты, с чистыми лицами, упитанные — сразу видно, тут есть чем поживиться.

Вопрос лишь в том, насколько они способны дать отпор. Их меньше, но трое против двоих — не такое уж серьезное преимущество. Есть ли у них при себе оружие? Наверняка есть — без оружия сейчас ходят только те, с кого совсем уж взять нечего. А у этих собственный танк — настоящее богатство.

Латинтасорос наморщил лоб, принимая трудное решение. Думать надо быстро — вон как бешено этот черноволосый зыркает. Того и гляди первым в драку полезет.

Неизвестно, что бы он решил, если бы из люка гравихода не высунулась Ванесса. Девушка ухватилась за веревку и лихо съехала вниз, часто-часто перебирая руками и ногами.

При виде нового лица Латинтасорос поскучнел. А когда следом за Ванессой из гравихода показался еще и Моргнеуморос, он скис окончательно. Теперь даже численного превосходства не осталось.

— Босс, да он же из Этих… — вполголоса буркнул Кан по прозвищу Доходяга.

Латинтасорос покосился на него через плечо. Он и сам прекрасно видел, что перед ним один из Этих. Этих издалека видно — с их-то покореженными харями…

А Моргнеуморос при виде незваных гостей сразу выхватил лазер. Мгновенно, без раздумий, едва только ноги коснулись грунта.

Он вообще не любил рассусоливать, предпочитая прояснять все как можно быстрее. Вот я, а вот ты. Вот мое имущество, а вот твое имущество. Вот мое оружие, а вот твое оружие — но будь уверен, я успею выстрелить первым.

— Ладно, не будем больше мешать… — криво усмехнулся Латинтасорос, вразвалочку отходя к иглоходу. — Долгой жизни…

Кан Доходяга и Пол-Лица уселись на крючья, и иглоход с гулким шипением разогнул колени. Двуногая машина краткое мгновение покачивалась в неустойчивом положении, а потом рванула с места.

— Прямо страус какой-то… — задумчиво произнесла Ванесса, глядя ему вслед. — Кстати, а что у нас тут произошло?

Креол кратко обрисовал картину, не переставая кривить губы. Его разрывал конфликт интересов — хотелось швырнуть иглоходу вслед что-нибудь убойное, но не хотелось тратить ману.

Так обидно, когда нельзя взрывать всех, кого пожелаешь.

— Это мародеры, — хмуро прокомментировал Моргнеуморос. — У нас таких много. Бродят маленькими группами или даже поодиночке, разыскивают остатки довоенных технологий.

— И находят? — полюбопытствовала Ванесса.

— Иногда находят. А если не находят — грабят тех, кто нашел.

— Нас они грабить не стали…

— Это шакалье к кому попало не полезет. Они же не полные идиоты. — Глотнув воды из фляги, Моргнеуморос заверил: — Можете не сомневаться, больше мы о них не услышим.

Сей Гангегорос закинул ногу на ногу, с интересом глядя на Латинтасороса. Тот ел босса преданными глазами.

— Благодарю тебя, сотрудник, — склонил голову Гангегорос. — Ты принял правильное решение, вернувшись за инструкциями на базу. Теперь прошу подробнейше описать внешность тех, кого ты встретил.

— Четверо… — почесал голову Латинтасорос. — Один — темнокожий, волосы черные, пучком перевязаны. Другой — старик, седая борода, ходит в блестящем железе. Третья — девка, молоденькая совсем, глаза щелочками, на морду стремная. Мутантка, наверное. А четвертый… четвертый — из Этих… без обид, босс…

— Ничего-ничего, какие уж тут обиды… — повел ладонью Гангегорос. — Как этот четвертый выглядел, опиши-ка мне. Во всех деталях желательно.

— Телом как человек, только шкура зеленая. Один глаз огромный, другой крошечный. Весь изрубленный, на каждом пятачке шрамы. Башка бритая, посередке ирокез.

— Оч-чень интересно… — сложил вместе пальцы Гангегорос. — Кажется, мне знаком этот достопочтенный господин… Если, конечно, ты ничего не напутал с описанием…

— Все как есть, босс, глаз вырву! — поклялся Латинтасорос.

— Не нужно так горячиться, я верю. Ты уже не раз оправдывал мое доверие, и я уважаю тебя за это, Пос. Говоришь, они обосновались возле упавшего гравихода?

— Там и есть, босс. Кажись, на ночевку встали.

Гангегорос благодарно кивнул помощнику и прищелкнул пальцами, подзывая девушку на дальнем диване. Та неохотно поднялась с насиженного места и подошла к боссу.

— Даинька, красавица моя, будь так любезна, попроси зайти ко мне господина Лентрикседмороса, — ласково попросил Гангегорос.

Дайна глупо заморгала, не понимая, чего от нее хотят. На ее крошечном лобике появилась морщинка.

— Кого зайти?.. — переспросила она.

— Макаку мне позови! — рявкнул Гангегорос. — Двигай жопой, сучка тупая!

Глава 13

Утро выдалось прохладным. Высунув нос из палатки, Ванесса вздрогнула и юркнула обратно в спальный мешок. Разметавшийся Креол тихо промычал и покрепче обхватил подушку.

Держал он ее так, словно пытался растерзать в клочья, — магу явно снилось что-то нехорошее.

Пихнув дремлющего жениха кулаком в бок, Вон таки вынудила его освободить немного пространства. Очнувшийся от сна Креол даже обхватил ее за талию и потянулся губами к лицу. Ванесса не стала его разочаровывать, и их уста слились воедино почти на целую минуту.

Все это время Вон размышляла о том, что Креолу не помешает побриться. За последние дни он оброс жесткой щетиной, и это создавало некоторый дискомфорт.

Лод Гвэйдеон все еще спал. Как и положено Серебряному Рыцарю — в полном боевом облачении, Шлем опущен, из-под него доносится чуть слышное посапывание.

А вот Моргнеуморос уже проснулся — в палатке его не было, зато снаружи позвякивал гаечный ключ.

— Ученица, налей мне кофе, — пробормотал Креол, не размыкая глаз. — Черный. Со сливками.

— Так черный или со сливками?

— Черный. Со сливками.

— Так не получится. Либо одно, либо другое.

— Почему это? Сделай черный, потом добавь сливки. Всему-то я тебя учить должен.

— Если я добавлю сливки, кофе будет уже не черный, — терпеливо объяснила Ванесса. — Он будет со сливками.

— Тогда сделай хоть какой-нибудь, только побыстрее!

Воды в канистре не оказалось. Ванесса вчера решила вымыть голову — ей не нравилось чувствовать себя так, словно в волосах кто-то живет. Проклятая сконь, плавающая в воздухе, оседала везде — на одежде, на голове, на лице. Постоянно приходилось отряхиваться, отплевываться, протирать глаза. Последние пару дней Вон не расставалась с солнечными очками — да и Креол в конце концов последовал ее примеру.

Пожалуй, еще лучше было бы надеть очки для подводного плавания. Или даже противогаз — жаль, что он остался в коцебу.

Но вода все-таки кончилась. Ванесса на всякий случай перевернула канистру и проводила взглядом единственную упавшую каплю. И из чего же, спрашивается, варить кофе?

Да и умыться не помешает…

При виде Ванессы, вылезшей из палатки, Моргнеуморос рассеянно пожелал ей долгой жизни. Он проводил профилактику танковых ног — то есть попросту ходил вокруг и колотил гаечным ключом по всему подряд. Изредка доставал отвертку и выскребывал из щелей сконь.

— Здесь где-нибудь поблизости есть вода? — осведомилась Вон, потрясая канистрой.

— Я видел большую лужу за гравиходом, — махнул рукой Моргнеуморос. — Очень чистая вода.

— Класс! — расплылась в улыбке девушка.

Упомянутую лужу она нашла быстро. Действительно большая — даже искупаться можно. Только вот насчет «чистой» Моргнеуморос несколько преувеличил.

Возможно, по плонетским меркам подобная вода и впрямь считается кристально чистой. Но Ванессе хватило одного взгляда, чтобы твердо решить — эту вонючую жижу она будет пить только после трехдневной жажды.

Конечно, ей следовало не доверять мнению Моргнеумороса, а сразу прихватить Сияющее Око. Пора бы уже привыкнуть, что водоемы Плонета чудовищно загрязнены.

Возвращаясь к палатке, Ванесса обошла гравиход с другой стороны. И зайдя за угол, она увидела… кого-то. Вроде бы человек — но с головы до ног покрытый коричневой шерстью и без всяких признаков одежды. Этакий вуки-недомерок.

Неизвестный тип сидел на корточках спиной к Вон и пристально что-то рассматривал. Звуков шагов он не услышал — во всяком случае, ничем этого не показал. Ванесса медленно извлекла из кобуры пистолет и на цыпочках подкралась к незнакомцу.

— Не шевелись, — тихо произнесла она, уткнув ствол в мохнатый затылок. — Ты кто такой?

«Вуки» даже не шелохнулся. Вообще никак не отреагировал.

— Эй, не притворяйся глухим! — толкнула его пистолетом Ванесса. — Скажи что-нибудь!

— Хе, — издал сдавленный смешок «вуки».

А в следующий миг он… исчез. Из положения на корточках этот уродец мгновенно перешел в положение стоя и переместился Ванессе за спину — без пауз, без промежутков. Он то ли телепортировался, то ли двигался быстрее Логмира — но вот только что он был впереди, и пистолет смотрел ему в затылок, а вот сейчас он уже сзади, и в его руке камень… опускающийся камень!

Ванесса не успела ничего сделать. Ни повернуться, ни спустить курок. «Вуки» с силой ударил ее по голове камнем.

Рассыпалась Личная Защита.

Ванесса резко развернулась — правая нога взметнулась кверху, пятка устремилась прямо в заросшее шерстью лицо. На татами этот прием всегда проходил безупречно.

Однако сейчас не прошел. «Вуки» промедлил сотую долю секунды, в явном удивлении глядя на камень в руке, но тут же пришел в себя и повторил прежний трюк — переместился за спину противнику. Нога Ванессы ударила в пустоту, пройдя в дюйме от мохнатого виска.

А «вуки» снова шарахнул камнем.

Рассыпалась вторая Личная Защита.

Мысли в голове Ванессы неслись бешеным вихрем. Она не знала, сколько всего на ней Личных Защит, но не исключено, что это была последняя. Чертов мутант быстр, феноменально быстр. У него нет никакого оружия, кроме гребаного булыжника, но с такой скоростью и реакцией оно ему и не нужно. Если ничего не сделать прямо сейчас, ей придется туго… действительно туго!

Ванесса крутанулась на сто восемьдесят градусов и спустила курок. Она палила наудачу, надеясь хоть одной пулей зацепить эту шуструю обезьяну. Кроме того, выстрелы должны услышать в лагере — а уж если на грохот явится Креол, от проклятого мутанта не останется даже брызгов.

Она успела сделать два выстрела. После этого затылок пронзило оглушительной болью и в глазах почернело. Пистолет выпал из рук, а сама Ванесса повалилась в теплую сконь.

Последнее, о чем она успела подумать, — этот гребаный «вуки» на редкость упорен…

Когда Ванесса пришла в себя, скони вокруг уже не было. Она находилась в обшарпанной комнате, сидела на грубо сколоченном табурете. Вон дернулась вскочить, но ей на плечо легла тяжелая ладонь, заставляя сесть обратно.

Ванесса повернула голову и досадливо поморщилась. Возле нее возвышался плешивый детина. Не такой огромный, как безумный бронепехотинец в Гаримде, но все-таки на целую голову выше Индрака. Судя по деформированному лицу и непомерно длинным рукам — тоже мутант.

Причем не единственный мутант в комнате. Чуть поодаль на корточках сидит все тот же «вуки» — на очнувшуюся Ванессу он глянул с явной ехидцей. К стене прислонился парень с лоснящейся черной кожей и такими же черными глазами. Ни белков, ни радужки — беспросветные черные дыры.

А напротив Ванессы восседает плешивый тип с темно-синей рожей и двумя глубокими шрамами крест-накрест. Они проходят от висков к щекам, деля лицо на четыре треугольника. Поскольку вместо носа у мутанта зияют две вертикальные щели, шрамам ничто не мешает. Губ тоже нет — зубы торчат наружу, придавая лицу сходство с жизнерадостным черепом.

В комнате были и другие люди — нормальные. Двое вооруженных громил у дверей, тощий старик подле синерожего, хитроглазый коротышка с прилизанными волосами и три молодые женщины на диванчике в дальнем конце. Одеты очень легко, очень бледные, очень костлявые, с длинными носами и огромными глазищами. Ванессе они показались довольно страшненькими.

Однако пару секунд спустя до нее дошло, что эти чувства взаимны. Скелетоподобные девицы взирали на Вон насмешливо, с какой-то презрительной жалостью. Одна наклонилась к своей товарке и, даже не потрудившись понизить голос, сказала:

— Какая уродина…

— И не говори… — поддакнула другая. — Мутантка, наверное…

Ванесса плотно сжала челюсти. Ей захотелось добраться до горла этих плонетских bitch.

Увы, сейчас на это надеяться не приходится. Связать ее не удосужились, но народу в комнате чересчур много. Если остальные хотя бы вполовину так же хороши в драке, как «вуки», одной безоружной девушке с ними нипочем не справиться.

Само собой, пистолета при Ванессе не оказалось. «Вуки» то ли забрал его, то ли оставил валяться на месте схватки — сейчас это не имеет значения.

— Здравствуйте, госпожа… не могли бы вы представиться? — любезно попросил синерожий мутант.

— Мм… пожалуй, воздержусь, — не менее любезно ответила Ванесса. — Что-то не хочется.

— Это не очень вежливо с вашей стороны, — вздохнул мутант. — Вот я, например, Сей Гангегорос, в некотором роде ГЛАВА нашей маленькой дружной общины. В народе меня обычно называют Генералом. На самом деле я такой же генерал, как вы — крысотаракан, но прозвище, знаете ли, прилипло… По правую руку от вас — Куру Словосинорос, более известный как Верзила. Вон тот смуглый — Ик Никуледорос, более известный как Головешка. А с Хайном Лентрикседморосом вы, кажется, уже знакомы.

— А у него какое погоняло? — с некоторым интересом спросила Ванесса.

— Макака. Не очень вежливо, должен признать, но он не возражает.

— Хи! — издал тихий звук Лентрикседморос.

— Остальных представлять не будем, — оскалился Гангегорос. — В конце концов, имя — это всего лишь набор букв. Гораздо больше меня интересует то, что мне можете сообщить вы, госпожа… может, все-таки представитесь? Не то чтобы это имело значение, но мне же надо к вам как-то обращаться.

— Ли Вон, — коротко ответила Ванесса.

Она и сама не знала, что заставило ее произнести китайский вариант своего имени. Просто называть настоящее почему-то не хотелось, а фальшивое с ходу не придумалось.

— Очень-очень короткое имя… — задумался Гангегорос. — Вы не местная, да? И ваши друзья…

— Какие еще друзья? — сделала удивленное лицо Ванесса. — Я тут одна.

— Не будем понапрасну тратить мое время, хорошо? — предложил Гангегорос. — Наш общий друг Макака наблюдал за вашим лагерем довольно долго. Вас как минимум четверо, причем один — точно местный. Более того, я могу назвать его имя — майор Дзе Моргнеуморос, не так ли?

— Вы его знаете? — теперь удивилась всерьез Вон.

— Виновен, — клацнул безгубыми челюстями Гангегорос. — Нам с комбатом выпало служить в одном батальоне. В те времена я носил капитанские нашивки.

Ванесса взглянула на уродливого мутанта уже по-другому. А заодно — и на остальных троих. Ей следовало с самого начала догадаться, что эти типы — такие же ветераны Судного Часа, как и их нынешний проводник.

Только вот отношения у них с Моргнеуморосом явно не самые теплые. Иначе отчего этот Макака просто не вышел к лагерю, не поздоровался со старым однополчанином, не пригласил в гости? Зачем понадобилось вести слежку, а потом еще и брать «языка» в виде очаровательной Ванессы Ли?

Сложив два и два, Вон замкнулась, враждебно щурясь в сторону Гангегороса. Она понятия не имела, что они с Моргнеуморосом не поделили, но майор не бил ее по голове камнем и не уволакивал черт знает куда. Два-ноль в пользу Моргнеумороса.

Справедливости ради надо признать, что при первой встрече он попытался убить новых знакомых. Однако тогда Моргнеуморос принял их за демонов Лэнга, а это все же смягчающее обстоятельство.

С определенной точки зрения.

— Ну так что? — поинтересовался Гангегорос, наклоняясь вперед. — Может, расскажете мне, кто вы такие, откуда взялись, что тут делаете? Наш общий друг Макака поведал мне немало интересного, а кое-что я теперь вижу и сам… Вот это, например…

Глаза Ванессы невольно расширились — синерожий мутант достал откуда-то сбоку ее любимую «беретту». Держал он ее очень осторожно, словно опасаясь, что та взорвется.

— Занятный дульник, — прокомментировал Гангегорос. — Такой странный… я бы даже сказал, старинный. Выглядит так, словно его сделали веке так в девятом… от силы в десятом… И тем не менее выглядит совсем новеньким… некоторые потертости, шероховатости, вот тут царапинка… но в целом сохранилось превосходно. И находится в рабочем состоянии, что немаловажно. Откуда оно такое взялось, позвольте спросить?

— Я бы на вашем месте меня отпустила, — ушла от ответа Ванесса. — Когда сюда явятся хороший, плохой и злой, они от вас мокрого места не оставят.

— Оч-чень интересно… — сложил вместе пальцы Гангегорос. — Скажите мне, госпожа Вон Ли…

— Ли Вон.

— Прошу прощения, оговорился. Скажите мне, пожалуйста, вы вообще понимаете, где сейчас находитесь? Понимаете, кто я такой?

— Понимаю. Ты кусок бычьего дерьма.

— Это довольно грубо, — заметил Гангегорос. — Почему вы разговариваете со мной так грубо? Неужели то, что мы вас некоторым образом похитили… кстати, голова у вас не очень болит?

— Совсем не болит, — с некоторым удивлением отметила Ванесса, пощупав затылок.

— Вижу, Макака пока что не утратил навыков, — удовлетворенно кивнул Гангегорос. — Так вот, неужели определенные наши с вами разногласия непременно должны означать отказ от хороших манер? В конце концов, мы все тут интеллигентные люди, и мне бы очень не хотелось прибегать к физической агрессии. Насилие — это последний метод. Его следует пускать в ход, лишь когда все прочие средства уже исчерпаны.

— Совершенно согласна, — кивнула Ванесса. — Только вот моему учителю ты этого не растолкуешь.

— Уверен, что я мог бы попытаться.

— Я потратила на это целый год, но у меня так ничего и не вышло. Думаешь, справишься лучше?

— Но я же все-таки профессионал, — оскалился Гангегорос. — В нашем Семнадцатом Гравистрелковом я занимал должность заместителя командира по политической части. К тому же я окончил факультет психологии в Темилизерском Государственном Университете. Вы когда-нибудь слышали о нашем ТГУ? Это очень престижный университет.

— То есть ты психолог? — уточнила Ванесса.

— По основной специальности — да.

— Тогда Креол тебя точно убьет.

— Вижу, вы весьма высокого мнения о своем учителе. Кстати, если не секрет, не поведаете ли мне — чему именно он учит? Мне просто любопытно.

Ванесса задумчиво улыбнулась. О, она много чего могла бы порассказать. Или даже показать… кстати, а почему бы действительно не показать?

Девушка поднялась на ноги. Стоящий рядом мутант хотел было усадить ее обратно, но Гангегорос молча покачал головой. Он наблюдал с большим вниманием.

Первое, что сделала Ванесса, — глубоко вдохнула. Те начатки метаморфизма и трансформации, что она успела освоить, в данной ситуации полностью бесполезны. Да и в любой другой тоже. Единственная надежда — очень слабая, впрочем, — что ей удастся напугать этих ребят. Ванесса сосредоточилась, вспоминая все, чему научилась.

Какое-то время ничего не происходило. А потом черты лица Вон поплыли, начали искажаться, как в кривом зеркале. Нос заколебался, дернулся кверху, а затем смялся, стал совершенно плоским. Губы, наоборот, непомерно раздулись, челюсти выдвинулись вперед. Лоб сократился, глаза подошли вплотную к макушке, скулы ужасно раздались. Лицо стало по-настоящему жутким, уродливым.

Хаотичная деформация продолжалась секунд десять — двенадцать. А потом Вон выдохнула, раздался скрипучий звук… и все вернулось к нормальному состоянию. Теперь ничто не говорило о том, что вот только что эта миловидная девушка выглядела каким-то австралопитеком.

Присутствующие в комнате наблюдали за временным превращением ошарашенно, с явной опаской. Девицы забрались на диван с ногами, плотно прижались друг к другу, в ужасе поглядывая на Ванессу. Старик за спиной Гангегороса что-то забормотал и сделал непонятный жест — похоже на «козу», только с тремя пальцами.

— Ну что? — тяжело дыша, спросила Ванесса.

— Не знаю, что это за мутация, но не дыши в мою сторону, — прикрылся ладонью Гангегорос. — Мне и собственной хватает.

— Это не заразно, — обиделась Ванесса. — Я училась этому целых полгода!

— Не уверен, что оно того стоило, — медленно покачал головой Гангегорос.

— Я и сама не очень уверена, — честно призналась Вон.

— Понятно. Так или иначе, это не имеет значения. Вы будете отвечать на мои вопросы, госпожа Вон Ли?

— Ли Вон. Не буду.

Гангегорос вздохнул, немного помолчал, а потом устало махнул рукой:

— Думаю, я мог бы еще вас поубеждать, но… что-то не особенно хочется. Вы двое — в камеру ее.

— Есть, босс, — пробасил один из громил у двери. — Кормить надо?

— Не надо. Пусть поголодает. Может, язык развяжется.

— А если сдохнет?

— Да мне срать.

Глава 14

Креол в очередной раз приложил к глазу Сияющее Око и начал медленно поворачиваться по кругу. Совершив полный оборот, он досадливо фыркнул и заскрежетал зубами.

Десять минут назад маг был в непередаваемом бешенстве. У него похитили ученицу. Похитили нагло, беспардонно, из-под самого носа.

Услышав выстрелы, Креол проснулся мгновенно. Он едва не своротил палатку — с такой скоростью его оттуда выбросило. Еще быстрее на место схватки подоспел Моргнеуморос, а сразу после — лод Гвэйдеон.

Однако единственное, что эти трое увидели, — следы борьбы и две пустые канистры.

Закончив браниться и немного успокоившись, Креол приступил к поискам. Первым делом он осмотрел окрестности сквозь Сияющее Око — оно позволяет зреть как угодно далеко и видеть даже сквозь стены.

Но, увы, Сияющее Око не способно разыскивать вещи, как магическое зеркало в коцебу. Ему нельзя приказать — покажи то-то и то-то. Можно просто смотреть, как в обычную линзу, и надеяться, что узришь искомое.

Креол искомого не узрел — ибо не знал, куда конкретно глядеть. В каком направлении и как далеко. А если бы знал — для чего бы ему понадобилось Сияющее Око? Он просто пошел бы туда сам и убил тех, кто осмелился посягнуть на собственность Верховного Мага Шумера.

Впрочем, это Креол собирался сделать в любом случае. Подобного он еще никому не прощал.

— Не вижу никаких следов, — сообщил лод Гвэйдеон, осматривая землю.

— В скони их искать бесполезно, — пожал плечами Моргнеуморос. — Эта дрянь постоянно перетекает с места на место. Как колония амеб.

— Меня все это не интересует, — мрачно произнес Креол. — Вы двое, можете что-нибудь сделать?

— Я уверен, Пречистая Дева укажет…

— Надо подумать, кто ее мог утащить…

— Молчать, — резко оборвал обоих маг. — Я все сделаю сам. Быстро принесите мне воду и древесную кору. Желательно дубовую. И разожгите костер.

С корой возникли определенные затруднения. Ее попросту не было. Деревьев поблизости не росло, а те поленья, что все еще лежали в грузовом отсеке танка, не имели коры изначально.

Узнав об этом, Креол возвел очи горе, с десяток секунд безмолвно ругался, а потом приказал просто отколоть несколько плоских щепок.

Через несколько минут возле разгорающегося костра стояла магическая чаша, полная воды, а вокруг был выложен круг из девяти щепок, вырезанных в форме наконечников стрел. Креол покромсал их ножом с удивительной скоростью и на каждой вырезал руну.

Вынув из воздуха посох, Креол встал напротив костра и тихо произнес:

Капли воды из ручья Лью я на землю дышащую, Руны вызывают Пламень жизни, Демон приходит, Из другого мира приходит, Всю правду чародею По приказу его скажи. Прими мой привет. Явись, Кайдашкан, явись.

Дочитав заклинание, маг брызнул в костер водой и кинул туда же все щепки с рунами. Из пламени вырвалось яркое сияние, из середины которого начал подниматься огромный призрак, состоящий как будто из загустевшего тумана.

Через секунду костер громко затрещал, и щепки вылетели оттуда целыми и невредимыми — но руны теперь уже пылали красным, будто их смазали кровью.

— Пха-а-а-а-а-а!.. — брезгливо фыркнул демон, приближая к Креолу полупрозрачную голову. — И это, по-твоему, жертвоприношение? Ты поскупился даже на дубовую кору, смертный! Что это была за дрянь?!

— Молчать! — рявкнул маг, занося посох для удара. — Знай свое место, смрадная тварь Хвитачи, либо познай вечные муки! Кхих-харра-энкхарр!!!

Демон зло зашипел, отшатываясь назад, — его туманное тело заколебалось, по нему пошли фиолетовые сполохи. Горящие огнем глаза обратились к адамантовому наконечнику, и в них появился страх.

— Ты знаешь правила, — угрюмо произнес демон. — Три вопроса. Я отвечу на три вопроса, а затем уйду, и более ты меня не вызовешь, покуда зима трижды не сменится весной.

— Я знаю правила. Но и ты знай, что вздумавший обмануть меня легко не отделается.

— Согласно закону Трех Багровых Печей я не могу лгать призвавшему меня, — хмыкнул демон. — Задавай свои вопросы, смертный.

— Моя ученица жива? — подался вперед Креол.

— Да. Следующий вопрос.

— Где она?

— На Плонете. Следующий вопрос.

— Ублюдок!!! — взревел Креол. — Я, видимо, плохо тебе объяснил!..

— А я не солгал, — ехидно оскалился демон. — Твоя вина, что ты не посчитал нужным выразиться точнее. Теперь ты будешь кричать на меня или задашь следующий вопрос?

Креол плотно сжал челюсти, едва сдерживая кипящую ярость. Пожалуй, он мог бы поглотить проклятую тварь посохом, но в этом случае третьего ответа ему уже не дождаться. Будучи поглощен или запечатан, этот демон не способен исполнять свою единственную работу — отвечать на вопросы.

— В каком городе, или ином поселении, или иной местности находится сейчас моя ученица? — наконец процедил маг.

— В Которонге, — ни на секунду не задумался демон. — А теперь я ухожу.

Он вздел туманные руки и закружился в костре, подобно веретену. Креол успел моргнуть лишь дважды — а пламя уже стало чистым, не имея никаких признаков демона.

— Что это сейчас было? — медленно спросил Моргнеуморос.

— Кайдашкан, один из младших канцлеров Хвитачи, — вяло пробурчал Креол. — Редкостный ублюдок. Терпеть меня не может и всегда старается дать бесполезный ответ. Обычно я использую Человека-Скорпиона, но он недавно сдох, а новый еще не народился.

— Знавал я одного человека-скорпиона… — задумчиво произнес Моргнеуморос. — Йан Орглордорос, прапорщик. Жутко уродливый мутант был…

— Был? — переспросил лод Гвэйдеон. — А что с ним стало, позвольте спросить?

— Я его грохнул, — пожал плечами Моргнеуморос.

— Могу ли я узнать, что послужило тому причиной?

— Да просто гнида он был по жизни. После того как наша бригада разбрелась, Орглордорос самым первым мародерствовать начал. Искал выживших, грабил еду, кто сопротивлялся — голыми клешнями резал. У него после Судного Часа клешни выросли, как у рака. В конце концов я его выследил и грохнул.

Слушавший их Креол прошипел что-то нечленораздельное и резко выбросил руки в стороны, указывая на палатку и танк.

— Это убрать, а это запустить! — рявкнул он. — Быстро! Мы едем в Которонг!

Танк-гексапод вошел в Которонг примерно через полчаса. Приближаясь к жилой местности, Моргнеуморос сбавил скорость и теперь пристально глядел на мониторы.

Этот город оказался населен поплотнее Чатташа. Добрых пятнадцать, а то и все двадцать тысяч жителей. По меркам нынешнего Плонета — настоящий мегаполис. И люди выглядят получше — посытее, поактивнее, одеты в не такую уж и рванину.

Но в остальном все то же самое. Полуразрушенные небоскребы, покрытые сконью тротуары, и лишь кое-где заметны попытки что-то починить, что-то отстроить. Слишком мало, слишком редко, чтобы это как-то сказывалось на общей картине.

Креол, вначале думавший, что достаточно будет войти в Которонг и ученица сразу отыщется, быстро помрачнел. На территории Которонга прекрасный Сан-Франциско мог бы поместиться дважды, а то и трижды. И пусть большая часть этих каменных джунглей сейчас мертвее мертвого, меньше они от этого не становятся. Одну-единственную женщину здесь можно искать годами, да так и не найти.

Моргнеуморос предложил оставить танк в укромном местечке и пройтись пешком. Не стоит понапрасну привлекать внимание — неизвестно ведь, кто именно похитил мисс Ли и зачем.

— У вас тут есть враги? — поинтересовался мутант, включая режим автоатаки и завинчивая люк. — Может, кто-нибудь пришел за вами из… ну, вашего мира?

— Насколько я знаю — нет, — мрачно ответил Креол. — У меня был один враг, который следовал за мной, как голодный пес за мясом, но я его убил.

— Тогда это похищение с целью выкупа, — заключил Моргнеуморос. — Или, возможно, кто-то решил обзавестись бесплатной женщиной… хотя вряд ли. Вряд ли этот кто-то выбрал бы госпожу Ли.

— Почему это? — нахмурился Креол, застегивая куртку — день выдался прохладный.

— Без обид, но твоя невеста — явно не королева красоты, — пожал плечами зеленокожий мутант. — Как, впрочем, и ты сам… эй!..

Моргнеумороса качнуло мощным порывом ветра. Креол шагнул вперед, и вместе с ним словно шагнул целый воздушный столб. Лицо мага почернело так, что стало похоже на уголек, а в серых глазах отразилась сама смерть.

— Моя ученица — самая красивая женщина в мире, — тихо произнес Креол. — И я убью тебя, если ты об этом забудешь.

Моргнеуморос не попытался выхватить лазер. Он все еще не забыл схватку в Чатташе. В тот день Дзе Моргнеуморос потерпел поражение — хотя у него был танк.

— Я постараюсь запомнить, — ровным голосом ответил он.

— Постарайся, — кивнул Креол, поворачиваясь спиной. — Пошли.

Пройдя несколько шагов, он обернулся и добавил:

— А если ты расскажешь ей о том, что я сейчас здесь сказал, я убью тебя два раза. Я смогу, поверь.

Почему-то Моргнеуморосу даже в голову не пришло усомниться.

Во время этой сцены лод Гвэйдеон хранил умудренное молчание. Он понимал, когда следует проявить деликатность. После того как Креол с Моргнеуморосом выяснили отношения, паладин негромко произнес:

— Если не ошибаюсь, из той двери неподалеку пахнет едой. Быть может, это таверна?

— Таверна — это хорошо, — угрюмо кивнул маг. — Туда надо зайти.

— Да, я тоже подумал, что там может найтись кто-то, кто видел леди Ванессу.

— Вообще-то я просто хочу жрать… — задумался Креол. — Но твоя мысль тоже правильная.

Заведение, которое заприметил лод Гвэйдеон, называлось коротко — «Обезьяна». Судя по остаткам интерьера, до Судного Часа здесь размещался престижный ресторан — теперь же его место занял провонявший насквозь салун с кислого вида барменшей. Обшарпанная стойка, несколько древних металлических столиков и целое море грязи. У стойки грустят четверо унылых личностей, за самым дальним столиком что-то пьет седовласый старик.

У входа дремал вышибала. При виде троих незнакомцев он приоткрыл один глаз и как бы невзначай откинул полу шинели — всего на секунду, только чтобы гости успели разглядеть поблескивающий ствол. Сообщив этим жестом все, что хотел, вышибала снова погрузился в дремоту.

— Пить, есть? — равнодушно бросила барменша.

— Есть, — лаконично ответил Креол. — Что есть?

Барменша молча махнула пальцем, указывая на обломок грифельной доски с извивающейся спиралью надписью. Креол напряженно прищурился, его голова невольно наклонилась набок, изгибая шею все сильнее.

— Нам три первых, три вторых и три компота, — заявил Моргнеуморос, выгребая из кармана два пустых флакончика, многоразовый шприц, лазерную указку, голографическую игрушку и горсть гаек.

— А жетонов что, нет? — бросила ленивый взгляд на «валюту» барменша.

— Каких еще жетонов? — не понял Моргнеуморос.

— А, не местные… Ладно, гоните сюда свой хлам. Только компота не держим. Бормотуху будете?

— Из чего гоните?

— Из свеклы.

— Тепличная?

— Ну не полевая же…

Моргнеуморос сочувственно покивал. Единственный способ получать хоть какие-то урожаи в современном мире — теплицы. Оттуда полностью вычищается сконь, а омертвевшая за сотню лет почва бережно удобряется. На всех фермах стоят эти стеклянные строения — благо стекла в городах осталось предостаточно. И все равно выращиваются только самые неприхотливые культуры, воды и удобрений постоянно не хватает, а в гости то и дело являются мародеры и ночные твари.

Местная бормотуха вызвала у Креола брезгливую гримасу. Он отхлебнул немного, сморщился и сказал, что Нинкаси[2] плюнула бы в глаза тому, кто варил эту мерзость. Вот на его родине было пиво так уж пиво — густое, темное, чуть кисловатое, сдобренное пряностями. В рот возьмешь — прослезишься от счастья.

Зато еда в «Обезьяне» оказалась недурственной. На первое — картофельная похлебка с рыбьими костями, на второе — домашний мясной пирог. Судя по вкусу — мясо крысиное, а мука древесная. Моргнеуморос уплетал так, что за ушами трещало. А когда в похлебке ему попался целый рыбий глаз, он и вовсе пришел в хорошее настроение.

Лод Гвэйдеон ел чинно и спокойно. А Креол еле-еле возил ложкой в тарелке. Не потому, что ему не нравился вкус — хотя он действительно ему не нравился, — но потому, что на душе у него скребли кошки.

Мысленно он перебирал духов и демонов, которые могли бы помочь в поисках. На ум ничего не приходило — за время волшебного сна Креол растерял большую часть связей. Пять тысяч лет — очень большой срок даже для бессмертных. Одни из его прежних знакомцев скончались, другие сменили имя, тело, статус или место проживания, третьи попросту перестали отзываться на зов…

У Креола остался легион Элигора, но этих он перестал вызывать уже давно. Сразу после пробуждения он вызвал Андромалиуса — и Лэнг мгновенно узнал о воскрешении шумерского архимага. О чем они узнают в следующий раз? Что они вообще знают о нем теперь, после смерти Лалассу?

Очень может быть, что они только того и ждут — когда Креол вызовет кого-нибудь из их братии. На зов вполне может явиться… кто? Кто выйдет из магического круга в следующий раз?

Креол старался об этом не думать.

Еще есть Пятьдесят Имен Мардука, безусловно. Но здесь Креол исчерпал свой лимит после вызова Первого Имени. Слишком уж мало времени прошло с тех пор — а великие Имена не любят, когда их тревожат чересчур часто. Они снисходят до верных адептов Мардука, «одалживая» свое могущество и не требуя никакой платы, но если адепт начинает наглеть — вызванное Имя быстро объяснит, куда ему засунуть свои печати и заклинания.

Будешь слишком жаден — лишишься всего, что имеешь.

А кроме этих двух групп, у Креола почти никого и не осталось. Надо обзаводиться новыми связями, заводить новые знакомства, заключать новые договора, нанимать и порабощать новых демонов. Сейчас есть только жалкая горстка, десяток древних тварей, все еще помнящих бывшего Верховного Мага. Очень уж изменились окрестные миры за пять тысяч лет.

Да и как им было не измениться?

— Как у вас здесь обычно разыскивают людей? — мрачно спросил Креол.

— У вас есть голография похищенной? — задал встречный вопрос Моргнеуморос, проглатывая последний кусок пирога и сметая в ладонь крошки. — Или хотя бы фотография?

— Нету, — пробурчал Креол.

Фотографии у него действительно не было. Что же до первого слова, то его Креол не понял, поэтому мог быть уверенным — этого у него тоже нет.

— Это плохо, — заметил Моргнеуморос, высыпая крошки в рот. — Изображение очень облегчило бы задачу.

— Изображение я могу сделать, — достал магическую книгу Креол.

Он вырвал чистый лист, выудил из безразмерного кармана карандаш и за пару минут набросал на бумаге женское лицо. Сходство с Ванессой Ли было поразительным.

— Крайняя плоть! — присвистнул Моргнеуморос. — Прямо Негсторос![3]

— Прекрасный рисунок, святой Креол! — согласился с ним лод Гвэйдеон.

Креол недоуменно нахмурился, не понимая, что такого замечательного в дурацкой картинке. У него всегда недурно получалось черкать каламом по папирусу, и он не видел в этом ничего особенного.

Взяв набросок, Моргнеуморос прошелся по бару. У стойки он показал его барменше и посетителям — но все только мотали головами. Вышибала и старик тоже не опознали мисс Ли. Старик только полюбопытствовал, не мутантка ли эта женщина и если нет — отчего у нее такие узкие глаза?

Потерпев первую неудачу, Моргнеуморос спросил у барменши, нет ли в городе кого из бригады Мадеклекороса. Их обычно издалека видать — очень уж лица… нестандартные. Не видали?

Барменша неприязненно посмотрела на мутанта. Она терпеть не могла таких посетителей. Приходят, ищут, спрашивают — а зачем? Наверняка же затем, чтобы прожечь кому-нибудь башку. Да и пусть бы стреляли друг друга, их дело — лишь бы только не в ее баре. Жизнь слишком богата неприятностями, чтобы еще и добровольно в них впутываться.

— Есть кое-кто… — крайне неохотно промямлила женщина. — Пара че… ваших. Если поели — миски сюда принесите.

— Конечно, — начал собирать грязную посуду Моргнеуморос. — А как бы нам с кем-нибудь из них встретиться? Адресок не подскажешь, голубка?

— Эй, — лениво приоткрыл глаз вышибала. — Ноги в чужие сапоги не суй, мужик.

— Я просто вежливый человек, — повернулся к нему Моргнеуморос. — А может, ты нам чем поможешь? Я, понимаешь, из бригады…

— Да знаю я, кто ты такой, — перебил его вышибала. — Видел таких раньше. Лучше б не видел. И тебе тоже пора бы уже. Поесть поел — чего зря место занимать?

— Логично, — не стал нарываться Моргнеуморос. — Уже уходим. Куда бы нам пойти лучше, как думаешь?

— Мне по… — начал было вышибала, но сразу передумал. Ему тоже не хотелось нарываться на драку. — Если ищешь своих — двигай на проспект Кулдороса. Там обычно топчутся ребята Генерала. У них спрашивай.

— Что еще за Генерал? — хмуро спросил подошедший Креол.

— Авторитетный человек. Держит игорный дом, фермеров крышует. Я слыхал, на него парочка ваших работает.

И без того асимметричное лицо Моргнеумороса скривилось еще сильнее. Бывший командир батальона обладал в этом отношении жестким принципом — зарабатывать на жизнь таким путем для военного недопустимо. Гражданскому еще простительно — что с него взять, с гражданского? А профессиональному солдату — позорно.

На улице Креол недовольно спросил:

— Зачем нам твои… кто они там тебе?

— А зачем вам был нужен я, когда вы явились в Чатташ? — пожал плечами Моргнеуморос.

— Сейчас мне нужно только одно — моя ученица. Все остальное подождет.

— Но мы же не можем просто ходить по улицам и показывать ее портрет всем подряд. А мои однополчане могут что-то о ней знать. Если не знают — могут подсказать кого-то, кто знает. Если не подскажут — то хотя бы посоветуют, откуда начинать поиски. А то современный мегаполис — курдашски здоровенная штуковина…

— Сам знаю, — угрюмо ответил Креол, отряхивая волосы от скони. — Чрево Тиамат, да что же она все сыплется?!

— Если бы она не сыпалась, если бы… — хмыкнул Моргнеуморос. — Может, и жизнь уже б наладилась, если бы она не сыпалась…

До проспекта Кулдороса идти пришлось больше часа. По дороге гостей города дважды пытались ограбить, трижды — всучить дурь, четырежды — выпросить подаяние и один раз — продать государственный золотой запас. Совсем недорого.

Разве что проститутки провожали их безучастными взглядами — их отпугивал Моргнеуморос. Он объяснил, что некоторые виды сконевой мутации передаются при половом контакте, а потому с мутантами соглашаются спать только совсем уж опустившиеся. Или такие же мутанты.

На проспекте Кулдороса оказалось довольно людно. До Судного Часа здесь располагались два театра, три гостиницы, шесть ресторанов и громадное казино, увенчанное небесно-голубым куполом. Ныне дела обстоят похуже, но на фоне остальных кварталов проспект смотрится чуть ли не элитным. Уже за соседними домами начинаются бесформенные руины, мягко спускающиеся по склону, а затем обрывающиеся гигантской воронкой. Во время войны сюда попала импульсная ракета.

А вот проспекту Кулдороса повезло, его бомбежки обошли стороной.

Правда, мало кто из его нынешних обитателей зарабатывает на жизнь честным трудом. Большинство прохожих выглядят матерыми головорезами. Некоторые бросали на новоприбывших такие взгляды, что у Креола руки зачесались кого-нибудь испепелить. Он буквально кожей чувствовал, как вопиюще тут его не уважают.

Нужный человек отыскался быстро. Юркий невысокий типчик с прилизанными волосами подкрался сам, сразу углядев в толпе Моргнеумороса. Фальшиво улыбаясь, он взял его двумя пальцами за лацкан и понимающе шепнул:

— Господин ищет работу? Господину нужно место, где хорошо платят?

— Ты работаешь на Генерала? — поинтересовался Моргнеуморос.

— В этом городе все работают на Генерала, — слащаво улыбнулся человечек. — Особенно люди с нарушениями в генотипе.

— Не выкодрешивайся. Если ты о мутантах — так и говори.

— Господин предпочитает называть вещи своими именами? — противно ухмыльнулся человечек.

— Господин не любит лицемерие. Креол, покажи ему портрет.

Маг вытащил из кармана листок. У того уже не хватало уголка — бумагу проклятая сконь поедала особенно быстро. Хорошо хоть магическая книга оказалась ей неподвластна — чары, наложенные Креолом, отпугивали плесень и прочую заразу. На сконь они тоже подействовали.

А вот листок, из книги вырванный, этот иммунитет утратил.

— Отвечай, червь, видел ли ты женщину, похожую на этот портрет? — грозно вопросил маг.

— Дайте-ка взглянуть… — внимательно посмотрел на листок человечек. — Нет, не видел.

— Я чувствую ложь, — нахмурился Креол.

— Тебе показалось, господин, — ласково улыбнулся человечек. — Я никогда не видел никого похожего.

— Ты лжешь, — медленно покачал головой маг. — Я вижу, как слова лжи слетают с твоих губ.

— В самом деле? — ехидно прищурился человечек. — Ты видишь мои слова, зоркий господин? И как же они выглядят?

— Они зеленые.

— Весьма занимательно. Однако я все равно не видел ту, что вы мне показываете. Если вы мне не верите… очень жаль.

— Кажется, этот человек не желает помогать нам, святой Креол, — негромко произнес лод Гвэйдеон.

— Не желает, — угрюмо согласился маг. — Значит, придется прибегнуть к самому эффективному способу получения информации.

— То есть?..

— К пыткам!

Рука человечка дернулась — он рефлекторно потянулся за лазером. Но уже через мгновение все его члены обмякли и тело безжизненно повалилось вперед — на руки паладина и мутанта. Креол, применивший заклинание Сна, коротко распорядился:

— Тащите за угол.

Енко Бригасторос очнулся от резкой боли и потряс головой, пытаясь сообразить, где он находится и что вообще происходит.

Щека горела, как от увесистой оплеухи.

— Хорошо, что ты проснулся, — приветливо произнес Креол, зажимая меж пальцев ритуальный нож. — Сейчас я буду тебя медленно резать.

Бригасторос и обступившие его типы находились в полуразрушенном здании рядом с подворотней. Собственно, даже «полуразрушенным» это строение можно было назвать лишь из жалости — бомбежки оставили от него только груду щебня и одну чудом уцелевшую стену. Все остальное за минувший век превратилось в пыль или было пожрано сконью.

— Я ничего не скажу! — заявил Бригасторос, с подозрением глядя на нож. — И лучше отпустите меня, если не хотите, чтобы Генерал… пхм!..

— Молчать, — скучным голосом произнес Креол, почесывая костяшки пальцев. — А то оставшиеся зубы выбью.

Креол начал с того, что полоснул жертву ножом по груди — просто проверить, не утратил ли навыков. Разрез получился изящный — кожа почти не разошлась, крови почти не выступило. Образовалась тонкая алая полоса — ничуть не опасная для жизни, но чрезвычайно болезненная.

Бригасторос истошно заверещал. Испытанные только что ощущения были ему внове и вызвали внутреннее отторжение.

— Руку приподними, — попросил Креол. — Я тебе сухожилие перережу.

Бригасторос громко высказал свои возражения и даже попытался вырваться. Креол спокойно пнул его в лицо сапогом. Сухожилие все-таки осталось цело, но маг вполне удовлетворился тем, что вогнал лезвие в локтевой сгиб — всего на полпальца, но очень тщательно выбрав точку. У Бригастороса глаза полезли на лоб, рот раскрылся в беззвучном вопле, а рука задергалась, как в конвульсиях.

— Да ты что, сумасшедший?! — взвыл он, когда боль немного отхлынула.

— Разве я похож на сумасшедшего? — удивился Креол, делая крестообразный разрез и аккуратно подцепляя окровавленный лоскут.

— Хватит! — поспешил воскликнуть Бригасторос, тряся рукой, словно в конвульсии. — Я все скажу!

Ему совсем не хотелось становиться мучеником. Взгляд типа, который его резал, не предвещал ничего хорошего — сразу видно, что пытать людей ему не в диковинку.

Более того — он это очень любит.

— Что, уже? — с некоторым разочарованием посмотрел на пленника Креол. — Может, еще хоть пару гвоздей в спину вобьем?

— Вы меня типа убедили! — оскалился окровавленным ртом Бригасторос, безуспешно пытаясь отползти. — Я все типа осознал! Вашу женщину держат в игорном доме! Больше я ничего о ней не знаю!

Глаза Креола стали грустными. На сей раз он не услышал лжи в словах пленника — а значит, тот действительно больше ничего не знает. Дальнейшие пытки абсолютно бесполезны.

— Святой Креол, я все же полагаю сделанное тобой излишним, — укоризненно произнес лод Гвэйдеон. — Мне кажется, мы могли бы вначале попробовать воззвать к совести этого несчастного.

— Могли бы, конечно, — кивнул Креол. — Мы вообще много чего могли бы сделать. Но мой способ самый быстрый.

— Это истинно так, святой Креол, — согласился лод Гвэйдеон. — Однако мне подобное не по душе.

Надо сказать, в такие минуты вера лода Гвэйдеона подвергалась суровому испытанию. Безусловно, он понимал, что святой Креол — Четвертый Посланник, поэтому всякое слово его и дело его — непогрешимы по определению.

Но очень уж личность Креола иногда противоречила этому тезису.

Моргнеуморос задал Бригасторосу несколько уточняющих вопросов — где находится игорный дом Генерала, как охраняется, с какой стороны лучше подойти. Узнав все, что хотел, мутант спросил у Креола:

— Что будем с ним делать?

— Полагаю, это очевидно, — растянул губы в улыбке Креол. — Убьем.

— Согласен, — кивнул Моргнеуморос. — Лишние свидетели нам не нужны.

— Они никому не нужны, — хмыкнул маг. — Убери у него волосы с шеи.

— Вы меня убьете?! — в ужасе вскинулся Бригасторос. — За что?! Я же ничего не сделал!

— А мне наплевать, — равнодушно ответил Креол.

Он совершенно точно не собирался оставлять в живых вражеского слугу. Если отпустить, тот наверняка побежит к своему хозяину и донесет, что за похищенной женщиной явился Верховный Маг Шумера. В итоге у того будет возможность подготовиться к встрече.

Конечно, это ничего не изменит, но зачем давать врагу лишние козыри?

Правда, Креол мог бы усыпить Бригастороса, парализовать, поместить в магическую тюрьму или просто подправить память. Но ему даже в голову не пришло использовать что-то подобное. Вот в руке есть нож — один взмах, и проблема решена самым надежным способом. Какой смысл зря тратить ману?

Бригасторос нервно сглотнул, не видя в глазах Креола и Моргнеумороса даже крупицы сочувствия. Однако во взоре лода Гвэйдеона он его увидел — паладин смотрел на приговоренного печально, с несомненным состраданием. Не помня себя от страха, Бригасторос пополз к нему и взмолился:

— Защитите меня, господин, пожалуйста!.. Пожалуйста!..

— Не страшитесь, лорд, — участливо произнес лод Гвэйдеон. — Я помогу вам.

— Спасибо, спасибо!..

— Я приму вашу исповедь, дабы вы могли облегчить свою душу и предстать перед Небесным Судом очищенным. Что вам есть сказать перед смертью?

У Бригастороса расширились глаза. Сначала он принял это за неудачную шутку, но паладин выглядел совершенно серьезным. Более того — он выжидательно склонил голову, приготовившись слушать.

— В-в-в… — издал слабый звук Бригасторос.

— Это надолго? — проворчал Моргнеуморос.

— Есть вопрос получше — это обязательно? — сердито буркнул Креол. — Давайте его просто убьем.

— Это будет чрезмерно жестоким, — возразил лод Гвэйдеон. — Нельзя лишать человека последнего покаяния, если есть возможность его ему предоставить.

— А может, вообще не будем меня убивать?! — возопил Бригасторос.

— Боюсь, это невозможно. Но не волнуйтесь, лорд, я помолюсь за вас.

— Кому?!!

— Пречистой Деве, разумеется.

— Да имел я ее в жопу!!! — злобно заорал Бригасторос.

Обычно теплые глаза паладина превратились в пару ледышек. А в следующий миг Бригасторос забулькал и повалился наземь, прижимая руки к горлу. Оттуда фонтаном хлестала кровь.

— Мерзкий богохульник, — спокойно произнес лод Гвэйдеон, вытирая мизерикордию.

Моргнеуморос чуть приподнял правую бровь, но ничего не сказал. Мысленно он сделал зарубку на память — никогда не критиковать и даже не обсуждать религию этого чокнутого старика. Он явно относится к ней серьезно… очень серьезно.

Глава 15

Моргнеуморос перегнал танк-гексапод на бывшую Вторую улицу, идущую перпендикулярно проспекту Кулдороса. Дома на левой стороне большей частью развалились в щебень, а вот справа еще осталось несколько уцелевших зданий. Однако жить на Второй улице никто не живет — как рассказали местные, где-то тут свил гнездо монстехдай. Там, где селится эта тварь, человеку делать нечего.

Но это же делает Вторую улицу отличным местом для нужд спасательной команды. Люди Генерала наверняка насторожатся, если увидят танк Моргнеумороса, — его нужно где-то спрятать. А вот отгонять его далеко нежелательно — может понадобиться в любую минуту.

Спящий поблизости монстехдай послужит идеальным прикрытием.

Самого монстехдая можно не опасаться — Моргнеуморос уже имел дело с этим ночным хищником и хорошо изучил его повадки. Должно произойти что-то поистине экстраординарное, чтобы монстехдай выполз из норы днем.

Вообще Моргнеуморос предлагал как раз дождаться ночи и штурмовать казино Генерала под покровом темноты. Но Креол отверг этот план без раздумий — до вечера он бы просто не дотерпел. От мысли о том, что у него — у него! — так нагло похитили ученицу, он готов был карабкаться на стенку.

Но на рожон Креол лезть все же не собирался. В отличие от случая с бандой Полякова в Сан-Франциско, сейчас он понятия не имел, где конкретно Вон держат. В тот раз маг вызывал Ниннгхизхидду, и та предоставила всю информацию — точное место, с какой стороны лучше подойти, сколько врагов внутри и чем они вооружены. Сожрала у Креола половину внутренностей, но предоставила.

А на сей раз пришлось удовольствоваться Кайдашканом. Этот платы не взял, но и помощь оказал более чем скудную.

О, если бы опасность угрожала ему самому, Креол без раздумий сунул бы голову куда угодно. Он всегда наплевательски относился к риску — его не пугала ни боль, ни сама смерть. Пять тысяч лет назад Креол без колебаний лег в саркофаг и принял яд — хотя прекрасно понимал, что может уже не очнуться.

Он же архимаг, в конце концов! Есть ли что на этом свете, что способно причинить хоть малый вред архимагу?!

На самом деле есть, конечно. И довольно многое.

Но Креол отвергал эти мысли с презрением и негодованием.

Однако сейчас опасность угрожает не ему, а его ученице. Ее могут убить в любой момент. Возможно, уже убили.

И это почему-то вызывает у Креола сильное беспокойство.

Лод Гвэйдеон разделял его беспокойство. Внимательно изучив карту города, он указал на здание казино и сказал:

— В их руках леди Ванесса, поэтому нужно действовать со всей осторожностью. Идти на штурм нежелательно — будет лучше проникнуть внутрь незаметно.

— На танке? — приподнял бровь Моргнеуморос. — Это как?

— Я предлагаю несколько иное, — покачал головой паладин. — Мы со святым Креолом проберемся внутрь, смешавшись с посетителями игорного дома, а там постараемся освободить леди Ванессу. Вы же, лорд Моргнеуморос, останетесь здесь, держа вашу самобеглую повозку наготове. Не сочтите за обиду, но ваша внешность несколько бросается в глаза…

— Без обид, — пожал плечами мутант. — Нормальный план, сойдет. Креол?..

— Мне все равно, лишь бы сработало, — поморщился маг.

— Гуртха, — сделал непонятный жест Моргнеуморос. — Держите рацию — скрипните, когда управитесь, подберу вас. Частоту я настроил.

Креол повертел между пальцев маленький черный диск, похожий на пуговицу. Хотел было сунуть его в пространственную складку, но вспомнил, как Ванесса не могла дозвониться до него в Лондоне, и ограничился обычным карманом.

— А еще одной нет? — хмуро поинтересовался маг. — Лучше бы нам обоим по штуке.

— Извини. У меня только одна.

— Только одна? — недоуменно переспросил лод Гвэйдеон. — Но как же вы сами планируете с нами общаться, лорд Моргнеуморос?

— Есть и вторая, но она не снимается, — указал себе на ухо Моргнеуморос. — Вмонтирована прямо в слуховой аппарат.

— Кстати, все забываю вас об этом спросить, — вспомнил лод Гвэйдеон. — Если не секрет, что стало с вашим ухом?

— Война, — пожал плечами Моргнеуморос.

Лод Гвэйдеон понимающе прижал ладонь к груди.

— Все, мы пошли, — открыл люк Креол. — Ты жди здесь и, если мы не вернемся в течение часа… подожди еще.

Войти в казино оказалось совсем несложно. Охранник при входе мазнул взглядом по магу и паладину, оценил их добротную одежду без всяких следов скони и вполне этим удовлетворился. Клиенты выглядят платежеспособными, а большего от них и не требуется.

Хозяин этого места заботился о своем бизнесе. Все очень чисто, аккуратно — насколько это вообще возможно в плонетских условиях. Огромный зал полон народу, за каждым столом играют, в углу хрипит древний музыкальный автомат. Есть даже бар с полуобнаженными официантками — разносят напитки, улыбаются посетителям.

Но и вооруженных громил тоже хватает. Добрая половина играющих — люди Генерала. Здесь их главная база, здесь они столуются и отдыхают, а многие вообще живут постоянно. До войны в этом здании размещался громадный комплекс — отель, казино, несколько ресторанов, кинотеатр, фитнес-центр и много чего еще. Теперь осталось только казино — рестораны превратились в столовые для бойцов, а номера отеля — в квартиры. Этажи выше шестого не используются — лифты давно в нерабочем состоянии.

Креол глядел на охранников угрюмо, недовольно крутил носом. Если бы не требовалось экономить ману, он бы всех тут выпотрошил.

Всех!

Первое, что магу с паладином предложили сделать, — приобрести фишки. При самом входе разместилась будка оценщика — старик принимал у гостей ценности, прикидывал стоимость и выдавал соответствующее количество фишек. Фишки здесь попросту нарезали из листового металла, а Генерал выжигал на них лазером свою личную роспись. В последнее время эти металлические квадратики стали использовать и в качестве обычных денег — все удобнее натурального обмена.

Креол похлопал себя по карманам, ища что-нибудь, с чем не жалко расстаться. Нашел авторучку, колоду карт, шерстяные носки и почему-то счетчик Гейгера. Маг понятия не имел, как к нему попала эта штуковина, но никакой пользы он в ней не видел, поэтому с легкой душой обменял на фишки. Оценщик с сомнением поглядел на незнакомый прибор, но, разобравшись, для чего он нужен, назначил довольно высокую цену. Не такую высокую, как у носков, но все же.

Прогуливаясь по залам, Креол и лод Гвэйдеон внимательно осматривали входы и выходы. Где-то здесь должен быть проход на закрытую территорию — только вот где именно? Хватило беглого осмотра, чтобы выделить по меньшей мере шесть охраняемых выходов — две лестницы, три двери, узенький коридор. Куда идти, чтобы попасть в каталажку?

— Ну что? — вполголоса спросил маг. — Заметил что-нибудь?

— Не могу пока сказать с уверенностью, святой Креол. Скажите, лорд, а куда ведет та охраняемая лестница? — тронул за плечо какого-то игрока паладин.

— Да мне-то почем знать?! — огрызнулся тот. — Не мешай, у меня сверчок проигрывает!

Креол и лод Гвэйдеон сделали вид, что тоже поглощены боем сверчков. Эта местная забава напоминала гладиаторские бои — только вместо людей в ней участвовали насекомые. Сначала их дразнили, тыча проволокой, а когда сверчки уже закипали от ярости — натравливали друг на друга. Народ, сгрудившийся вокруг крохотной арены, оживленно обсуждал поединок, передавая жетоны из рук в руки.

— Желтый, желтый, желтый, желтый!!! — вопили с одной стороны.

— Зе-ле-ный!.. Зе-ле-ный!.. — скандировали с другой.

Сверчки злобно рвали друг друга на части. Вообще, эти жутковатые тварюшки мало походили на своих земных сородичей — плонетские сверчки мутировали в кошмарных чудищ с зазубренными пилообразными лапами, кривыми ротовыми клешнями, гибкими усиками-иглами. Они напрыгивали на противника, вонзали в него весь арсенал, отпиливали конечности, выгрызали куски хитина, брызгали во все стороны буроватой жижицей. Несмотря на крошечные размеры бойцов, зрелище получалось захватывающим и очень кровавым.

Победил зеленый сверчок. Правда, к концу схватки он был уже скорее бурым, чем зеленым. Желтый лишил его двух лапок, изорвал в клочья крылья и разметал по арене добрую половину внутренностей. Но победитель все равно выглядел ужасно довольным — он подполз к проигравшему и принялся деловито его поедать.

После боя сверчков маг с паладином некоторое время играли в «камешки» и «три фишки». В первой игре требовалось бросить круглый камешек как можно ближе к противоположному краю стола, при этом не уронив его на пол. Во второй — накрыть три лежащие на столе фишки четвертой, не сдвинув их при этом с места. Лод Гвэйдеон очень быстро освоился и стал безостановочно выигрывать. Между конами он беседовал с соперниками и зрителями, как бы невзначай расспрашивая, какая дверь куда ведет.

Креолу же игры на ловкость довольно быстро надоели. Телекинезом он мог бы делать с этими камешками и фишками все, что душа пожелает, но ему не хотелось тратить ману на ерунду. Поэтому маг перебрался в соседний зал и занял место у стола для игры в кости. Крупье скупо улыбнулся посетителю и предложил сделать ставку.

— Какие правила? — спросил Креол, кладя фишку.

— Прошу, господин, — протянул ему стаканчик крупье. — Назовите число от одного до шести и бросьте кости.

— Мм… шесть, — произнес маг, тряся стаканчик.

Игральных костей в нем оказалось три штуки. У Креола выпала единица, четверка и пятерка.

— Сожалею, господин, — сгреб фишку крупье. — Не повезло.

— Еще раз, — потребовал Креол. — Снова шесть.

На сей раз он выкинул двойку, тройку и пятерку. Крупье любезно забрал еще одну фишку.

В третий раз магу наконец улыбнулась удача. У него выпала тройка, пятерка и шестерка. Крупье с поклоном вернул ему фишку и подал еще одну.

— А что будет, если я выброшу дубль? — поинтересовался Креол, ставя сразу пять фишек.

— Если это будет дубль того числа, что вы загадали, я выплачу вам две фишки, господин. А в случае с тройкой — три фишки. Правила очень простые.

— Похоже, что все честно… — с сомнением кивнул Креол.

Тем не менее ему не везло. Он выигрывал часто, но проигрывал все же чаще — и после сорока с чем-то бросков фишки в карманах закончились.

— Чрево Тиамат, — ругнулся маг, пристально глядя на стаканчик с костями. — Кости точно не сверленые?

— Совершенно обычные кости, господин. Да даже если бы они были утяжеленными — вы же сами выбираете число.

— Это верно… — почесал в затылке Креол. — Наверное, просто не повезло…

— В другой раз повезет, — снисходительно улыбнулся крупье. — Заходите.

Оставшись без фишек, маг запихал руки в карманы и двинулся дальше. Он не переставал принюхиваться к воздуху, пытаясь уловить хоть крохотные следы Ванессы Ли. Увы, эфир переполняло слишком большое количество аур — посетители, охранники, служащие. Следы одной-единственной девушки бесследно терялись в этой мешанине.

Улучив удобный момент, Креол достал посох и вгляделся в обсидиановый шар. В нем появился игровой зал, появились людские лица. Разные лица — женские и мужские, молодые и старые, красивые и уродливые. Но того единственного, которое искал Креол, там так и не появилось. Маг зло ругнулся и убрал посох в пространственную складку.

Остановившись у столика для игры в «один-десять», Креол некоторое время наблюдал, а затем ему тоже захотелось сразиться. Игра попалась как раз такая, какие он любил — с доской и фигурами, про военный форт и пиратские корабли. Увы, чтобы принять участие, требовались фишки, а они у Креола кончились.

— Тут где-нибудь есть место, где можно сыграть без денег? — недовольно проворчал маг.

— Конечно, — хмыкнул один из игроков. — У Профессора Головолома играют без денег. Задарма.

Его соперник и зрители ехидно заржали, словно услышали что-то очень смешное. Креол недобро прищурился — он не понял, в чем юмор.

Однако известие о том, что в этом казино есть место, где можно сыграть бесплатно, пришлось магу по душе. Он спросил, куда идти, и широким шагом направился в третий зал.

Кое-кто из зрителей потянулся следом.

Игра Профессора Головолома разместилась на обособленном помосте с натянутым на стену видеоэкраном. На нем светилось множество квадратиков с надписями. Рядом с самим Профессором — дерганым пареньком в цветастом трико — стояло хитроумное приспособление, похожее на гильотину.

— Дамы и господа! — воскликнул со сцены ведущий. — Люди и мутанты! Сегодня с вами снова я, Профессор… а?.. а?.. Головолом!!! Наша удивительная машина ожидает смельчаков, готовых рискнуть здоровьем ради… а?.. а?.. выигрыша!!!

Зрители пересмеивались, подталкивали друг друга локтями, но добровольцем никто не вызывался.

Пока сквозь толпу не протиснулся Креол. Он легко запрыгнул на помост и коротко спросил:

— Какие правила?

При его появлении зрители оживились — народ начал подтягиваться поближе, чтобы ничего не пропустить. Шоу Профессора Головолома пользовалось большой популярностью, но желающие поучаствовать объявлялись не слишком часто.

— О, я вижу, у нас есть смельчак! — радостно подхватил мага под локоток ведущий. — Сюда, сюда, господин, давайте вашу рученьку… рученьку… вот сюда ее положите… вот так, да, вот так…

Креол послушно положил ладонь в машину, и ведущий защемил ее держателем, разведя магу пальцы в стороны. Нажав несколько кнопок, он привел механизм в действие — сбоку засветился лазерный луч, агрегат недобро заурчал.

— Правила очень простые, — охотно объяснил ведущий. — Наше шоу — это викторина. На экране появляются вопросы, а вы даете… а?.. а?.. ответы!!! Когда вы отвечаете правильно в первый раз, то выигрываете одну фишку. Во второй — две. В третий — три. В четвертый — пять. В пятый — целых десять. В шестой — двадцать. В седьмой — тридцать. В восьмой — пятьдесят. В девятый — целых сто. Итак все больше и больше, пока вам не надоест.

— А если я отвечаю неправильно? — с подозрением спросил Креол.

— Пустяки. За каждый неверный ответ мы отрубаем вам пальчик. Выйти из игры можно в любой момент, но учтите — если вопрос на экране уже появился, отвечать придется. Вопросы поначалу легкие, но постепенно становятся все сложнее, имейте это в виду.

— Что-то мне не очень нравятся такие правила.

— Ну уж какие есть! — издевательски развел руками ведущий. — Если вы передумали, господин, можете вынуть рученьку и идти по своим делам. Никто вас не осудит — любой бы на вашем месте штанишки обмочил…

— Я играю, — прошипел Креол. — Спрашивай.

— О, да у нас тут храбрец! — обрадовался ведущий. — Дамы и господа! Люди и мутанты! Я горд представить вам нашего сегодняшнего игрока. Господин… а?.. а?.. Господин… а?.. а?..

Креол молчал, не понимая намека. Профессор Головолом устало вздохнул и шепнул:

— Господин, назовите свое имя.

— Креол, — равнодушно ответил Креол.

— Господин… а?.. а?.. Креол!!! А фамилия есть?

— Почему вам всем недостаточно одного имени? — возмутился Креол. — У меня всю жизнь было только одно имя — и мне хватало!

— Да как скажете, — нетерпеливо отмахнулся ведущий. — Итак, мы начинаем… а?.. а?.. игру!!! Выбирайте категорию!

Креол задумчиво воззрился на экран. Там появились шесть слов: «Математика», «Хайгондийский язык», «Искусство», «История», «Химия» и «Астрономия».

Маг поджал губы. Хайгондийский язык он выучил магическим путем — то есть получил его на уровне подсознания, без какой-либо дополнительной информации. О плонетском искусстве он не знает ничего вообще. Из истории кое-что усвоил только о Судном Часе, да вот недавно еще услышал про короля Яиднамиза. В алхимии Креол разбирается неплохо, но современной земной химии эти знания во многом противоречат — что уж говорить о плонетской? Астрономия… у Плонета свое звездное небо, ничуть не похожее на земное.

Остается математика. Дважды два в любом мире равно четырем.

Ну по крайней мере в большинстве миров.

— Математика, — сделал выбор Креол.

— Прекрасный выбор! — улыбнулся Профессор Головолом, нажимая кнопку. — Внимание на экран, дамы и господа! Наш первый вопрос сегодня — кто ходит утром на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех?

— Ха! — осклабился Креол. — Легко! Оборотень!

— А?.. — приподнял брови ведущий. — Не могли бы вы обосновать свой ответ, господин Креол?

— Что тут непонятного? Ночью и ранним утром оборотень — волк и ходит на четырех ногах, а днем — человек и ходит на двух.

— А почему вечером на трех?

— Не придирайся к мелочам. Ответ правильный?

— Нет.

Одновременно с этим ведущий дернул рукоять. Лазерный луч сдвинулся немного правее, с шипением отрезая Креолу мизинец. Лицо мага исказилось от боли, на свободной руке скрючились пальцы. Из обрубка медленно выползла одна-единственная капля крови — лазер сразу же прижег рану.

— Будете испытывать свой интеллект дальше, господин? — с улыбкой спросил ведущий.

— Буду, — проскрипел Креол.

— Какую категорию вы выберете теперь?

— Математика.

— Опять математика? Что ж, посмотрим, что у нас там припасено для второго вопроса… а?.. а?.. вот оно!!! Ответьте нам, господин Креол, почему у бутенктры на правой щеке двенадцать усиков, а на левой всего четыре?

— Что такое «бутенктра»? — спросил маг.

— То есть?.. Вы что, не знаете, кто это такая?

— Если б знал, не спрашивал бы.

Ведущий замялся, окликнул помощника. Тот куда-то сбегал и принес флегматичную зверушку, похожую на скособоченную выхухоль.

— Вот это бутенктра, — показал животное ведущий. — Почему на левой щеке всего четыре усика?

— Оторвал кто-то, — без раздумий ответил Креол. — Правильно?

— Нет.

Лазерный луч сдвинулся правее, с шипением отрезая безымянный палец. Креол сдавленно зарычал и процедил, злобно глядя на бутенктру:

— Ты мне за это ответишь!

Зверек сонно зевнул, не понимая, что вокруг происходит.

— Итак, дамы и господа, у нас два вопроса, две неудачи и ни единой выигранной фишки! — грустно развел руками ведущий. — Давайте все хором посочувствуем нашему бесстрашному, но невезучему участнику! Будем играть дальше или сдадимся?

— Играем, — фыркнул Креол.

— Смело! Смело! Выбирайте категорию, господин Креол!

— Математика.

— Что, в третий раз математика? Уверены? Ну что ж, давайте выслушаем наш третий вопрос. Следите внимательно за условиями задачи, господин Креол. Бежала по подземелью стая крыс. Навстречу им паук. Паук спрашивает — сколько вас, крысы? Наверное, штук сто! А крысы отвечают — нет, нас не сто. Но вот если бы нас было столько же, сколько сейчас, да еще столько же, да еще половина, да еще четверть, да еще одна крыса — вот тогда было бы сто. Сколько было крыс, господин Креол?

— Сто.

— Как это сто?! — чуть не поперхнулся ведущий. — Почему?!

— Паук сказал, что их было сто. Значит, сто. Правильно?

— Нет.

Превозмогая боль в отрезанном среднем пальце, Креол прошипел:

— Так что, паук солгал?! Вот ублюдок!

— Может быть, достаточно? — слабо улыбнулся ведущий. — Господин Креол, вы потеряли уже три пальца…

— Задавай следующий вопрос! — рявкнул маг.

— Хорошо, выбирайте категорию…

— Математика!

— Опять математика?! Но, господин Креол, не будет ли лучше выбрать что-нибудь другое? С математикой вам сегодня явно не везет…

— Математика!

— Ну как скажете… — промямлил ведущий, бросая умоляющие взгляды в сторону.

К нему подбежал морщинистый старичок и что-то прошептал на ухо. Профессор Головолом кисло закивал, колдуя с клавиатурой.

— Четвертый вопрос, господин Креол, — произнес ведущий. — Специально для вас. У вас в кармане было три яблока. Я забрал у вас одно яблоко. Сколько яблок у вас осталось?

— Три.

— Да как это три?! Почему?!

— Потому что я убью каждого, кто попытается забрать у меня яблоко.

— Опять неверный ответ… — тоскливо закрыл глаза ведущий, нажимая кнопку.

Лазерный луч с шипением отрезал указательный палец. Креол вынул уже ничем не сдерживаемую ладонь и рассеянно уставился на четыре крохотных обожженных культи.

— Мне очень, очень жаль, господин Креол… — насмешливо посмотрел на него ведущий. — Вам, однако ж, не следовало…

— Давай еще раз, — перебил его маг.

— Но… что, на другую руку?! Да вы, я гляжу, храбрец из храбрецов!

— На эту же.

— На этой пальцев больше нет.

— Да ну?.. — хмыкнул Креол, нагибаясь и шаря под «гильотиной».

Отыскав свои пальцы, он по очереди приставил их на место и разом активировал несколько исцеляющих заклятий. Кожа и мясо забулькали, ожоги от лазера бесследно испарились, а пальцы с тихим хлюпаньем приросли обратно. Креол демонстративно пошевелил ими, сунув ладонь ведущему под нос.

— Играем дальше? — ехидно улыбнулся маг.

— Тю, да ты мутант! — искренне возмутился ведущий. — Не, так неинтересно! Вали, вали отсюда!

Зрители тоже смотрели на Креола с явным разочарованием. Один из мутантов досадливо сплюнул и пробурчал:

— Ишь везунчик — пальцы приращивает… А у меня, кроме слизи из ушей, ни хрехта полезного нету…

Маг недовольно сошел с помоста. Его внимание привлекла злополучная бутенктра — помощник Профессора Головолома подхватил ее и куда-то потащил. Креол догнал его и спросил:

— Так почему у нее на левой щеке всего четыре усика?

— Потому что бутенктра — асимметрик, — охотно объяснил помощник. — Она роет норы, лежа на боку — и всегда на левом. Левые усики упираются в землю и большую часть времени бесполезны — поэтому они короче и их меньше. А вот правые…

— И это, по-вашему, математический вопрос?! — возмутился Креол. — Откуда я могу все это знать?!

— Да это даже маленькие дети знают, — странно поглядел на него помощник. — Вначале вопросы всегда легчайшие…

— Несогласен, — буркнул маг, складывая руки на груди.

Выбирая категорию «математика», он полагал, что там будут нормальные человеческие вычисления. Перемножать на скорость десятизначные числа или что-нибудь в этом духе. Он не думал, что его заставят пересчитывать яблоки, крыс, ноги и усы. Архимагу не пристало заниматься столь приземленными вещами — для этого существуют торговцы и прочая шваль.

Хотя на самом деле загадки про паука и яблоки Креол разгадал без труда. Просто к этому времени он уже преисполнился черной желчи и начал неприкрыто издеваться над этими идиотами.

Тоже напугали — пальцы отрежут…

Помощник ведущего донес бутенктру до второго зала и там остановился возле неприметной дверцы, подпираемой двумя громилами. Они недоброжелательно глянули на него, но все же расступились, давая пройти.

— А что за этой дверью? — спросил Креол, напряженно нюхая воздух.

— Зверинец, — машинально ответил помощник.

— Не трепи языком, — пробасил громила справа, меряя Креола подозрительным взглядом. — Вы, господин, идите лучше к столам, где все. Не надо здесь стоять.

Вопреки обыкновению маг не взбеленился. Когда дверь приоткрылась, он уловил запах… очень-очень слабый, но знакомый. В окружающем эфире проскользнула пара штрихов, которые Креол узнал бы где угодно.

Однако подпирающие дверь громилы не собирались впускать кого ни попадя. Они стояли вплотную, закрывая проход собственными телами. Даже если отвести им глаза, даже если стать невидимым — внутрь все равно не попасть. И добровольно эти туши точно не отодвинутся.

Креол поглядел на многолюдный зал и выпятил нижнюю губу. Прорваться внутрь с боем — самое легкое дело, но шум поднимется большой. Если стражники вдруг умрут, уснут, повалятся парализованными или окаменевшими — незамеченным это не останется. Загипнотизировать обоих одновременно тоже не удастся.

Надо попробовать как-то иначе.

— Святой Креол, я рад тебя видеть! — донесся сзади возглас.

Маг пробурчал что-то невразумительное. Он сверлил взглядом дверь, едва сдерживая клокочущую в жилах ману.

— Мне прорубить проход? — с готовностью предложил лод Гвэйдеон.

— Не надо… — с неохотой процедил Креол, осматривая зал.

Как и в третьем зале, во втором имелся большой помост. И не у стены, а в самом центре, обтянутый канатами, подобно боксерскому рингу. Сейчас он пустовал, но зрители вокруг уже толпились, словно чего-то ожидая.

— Что тут будет? — схватил за плечо какого-то парня Креол.

— Кулачный бой. Ставку делаешь? Я на Верзилу ставлю. Ответишь?

Маг покачал головой, и его собеседник мгновенно испарился. Какой смысл тратить время на того, кто не делает ставок?

На помост тем временем взобрался тощий задохлик с удивительно длинными волосами. Он криво усмехнулся, глядя на волнующуюся толпу, и пронзительно выкликнул:

— Вы ждали этого?! Вы этого ждали, я вас спрашиваю?!

— Уау-у-у-у-у-у!.. — нестройно прогудели зрители.

— И вы дождались! — поднял руки ведущий. — Сегодня мы представляем вам бой гигантов! В левом углу наш сегодняшний претендент — молодой, но очень опасный боец… Ласте Игропсорос!!!

Через канаты перелез высоченный широкоплечий парняга — лет двадцати на вид, с коротко стриженными волосами и шарообразными бицепсами.

— Наш сегодняшний претендент бросает вызов чемпиону! — провозгласил ведущий. — В правом углу наш всеобщий любимец, уже двадцать семь матчей подряд идущий без поражений, — Куру Словосинорос!!!

— Вер-зи-ла!!! Вер-зи-ла!!! — принялись скандировать зрители.

На помост с ленцой поднялся уродливый мутант. Совершенно лысый, на добрых три головы выше Креола, с руками, почти достигающими пола, и лицом, по которому словно прошлись картофельной теркой. Чудовище подняло руки над головой и довольно осклабилось, демонстрируя гнилые пеньки вместо зубов.

— Напоминаю нашим участникам правила, — торопливо произнес ведущий. — Оружие запрещено, только собственные руки. Бой идет, пока один из участников не запросит пощады, потеряет сознание или умрет. Добивать сдавшегося запрещено. Всем все понятно?

— Ясно, — кивнул Игропсорос.

— Умгу, — промычал Верзила. — Иди сюда, котлетка…

Ведущий поспешно скользнул за канаты и оглушительно хлопнул в ладоши.

— Начали! — выкрикнул он.

Игропсорос и Верзила с размаху врезались друг в друга. И сразу стало очевидно преимущество второго. На две головы выше противника, с удивительно длинными руками, он просто смел Игропсороса, смолотил его одним захлестом.

Впрочем, претендент тоже оказался крепким парнем. Он пошатнулся, отступил назад, подняв руки, закрываясь от сокрушающих ударов Верзилы, и стоял на месте, как скалистый утес в шторм.

Размеренно дышащий Игропсорос дождался, пока в ударах мутанта появится пауза, — и резко перешел в наступление. Он метнулся вперед, неровно молотя кулаками по воздуху, — и влетел головой в грудь Верзилы. Великан покачнулся, теряя равновесие, хлестнул длиннющей ручищей — и его предплечье врезалось в лицо противника. У того хлынула кровь из носа, он громко закашлялся, разбрызгивая красные капельки.

Вновь твердо встав на ноги, Верзила пригнулся, поднимая кулаки в боксерской стойке. Кое-как утерший кровь Игропсорос, напротив, стал подпрыгивать на одном месте, явно метясь в подбородок великана.

Двойной удар! Противники замахнулись разом и разом же саданули кулачищами. За счет более длинной руки Верзила дотянулся до цели первым — у Игропсороса изо рта вылетел зуб, глаза помутнели, тело повело влево…

Но это только придало дополнительное ускорение удару.

Кулак Игропсороса на полной скорости встретился с челюстью Верзилы — мутант издал сдавленный звук, клацнул зубами и начал заваливаться набок…

Оба упали одновременно. Две тяжеленные туши грохнулись на ринг в нокдауне. Ведущий выпучил глаза, остолбенело переводя взгляд с одного на другого. Зрители тоже замерли — ничья в подобных поединках случалась крайне редко, и на нее ставок никто не делал.

Однако уже через пару секунд все облегченно завопили. Потрясая лысой башкой, Верзила медленно поднялся на ноги. В голове у него слегка гудело, но он выдерживал и не такие удары.

А вот Игропсорос остался лежать там, где упал. Ведущий встал рядом, выждал положенное время и провозгласил:

— Наш сегодняшний победитель, дамы и господа! В двадцать восьмой раз отстоявший чемпионский титул Куру Словосинорос!!!

Верзила с ленцой поднял руки над головой, сцепив ладони.

— По традиции мы предлагаем сейчас каждому желающему выйти на ринг и бросить чемпиону вызов! — добавил ведущий. — Цена одной попытки ничтожно мала — всего десять фишек, дамы и господа, всего десять фишек! В случае же победы вы получите настоящее богатство — двести фишек, дамы и господа, целых двести фишек! Найдется ли сегодня здесь человек или мутант, что отважится бросить вызов нашему бессменному чемпиону?!

Особого ажиотажа предложение не вызвало. Зрители прятали взгляды, криво усмехались — никто не рвался в драку с этим длинноруким чудищем.

— Этот лорд Словосинорос и в самом деле столь неодолим? — негромко удивился лод Гвэйдеон.

— А то ж! — охотно поддакнул стоящий рядом оборванец. — Он, знашь, самого Генерала напервущий человек! С ним, того, на кулаки не сходись — заломает, як голодный гурустек!

Паладин задумчиво погладил бородку и наклонился к Креолу.

— Святой Креол, у меня появилась мысль, — прошептал он. — Я попробую отвлечь стражей, и, если у меня получится, — воспользуйся моментом.

Маг понимающе кивнул и отступил на несколько шагов, как бы невзначай пододвигаясь к охраняемой двери.

А лод Гвэйдеон, напротив, выступил вперед, поднялся по ступенькам, перелез через канаты и чинно поклонился ведущему.

— С вашего позволения, я брошу вызов лорду Словосиноросу, — спокойно произнес паладин.

Ведущий окинул его скептическим взглядом. Среднего роста, старый, бицепсы неплохие, но куда более скромные, чем у того же Игропсороса. К тому же зачем-то нацепил на себя обшитый металлом комбинезон.

— Тебе сколько лет-то, дедуля? — снисходительно ухмыльнулся ведущий. — Небось все пятьдесят?

— Шестьдесят два, — невозмутимо ответил лод Гвэйдеон.

— И ты еще драться лезешь? — хмыкнул ведущий. — Да тебе впору местечко на погосте подыскивать!

— Не гунди, рыло, — утробно пробасил Верзила. — Мне сто двадцать восемь — может, и меня схоронишь?

— Так вы-то ж — дело другое, господин Словосинорос! — заюлил испуганный ведущий. — Вы ж совсем другое дело, совсем другое!

— Не гунди, — повторил Верзила. — Как тебя зовут, котлетка?

— Мое имя — лод Гвэйдеон. Принимаете ли вы мой вызов?

— Я Куру Словосинорос, рядовой Седьмого Артиллерийского батальона, личный идентификационный номер 11-07-494. Рыло, объявляй драку, быдлота заждалась.

Ведущий поспешно залопотал о правом и левом углах. В зрительских рядах стало оживленнее, из рук в руки снова побежали фишки, народ ударял по рукам, заключая пари.

Конечно, ставили в основном на Верзилу. Но некоторые все же рискнули доверить пару фишек «темной лошадке» — манера паладина держаться произвела хорошее впечатление.

Лод Гвэйдеон отложил в угол ринга Белый Меч, топорик, арбалет, гольбейн и мизерикордию. Ведущий и Верзила смотрели на эту кучу керефа с недоумением — что это за обеденные приборы, где настоящее оружие? Поняв, что ничего больше у паладина нет, Верзила даже как-то разочаровался.

— Полагаю, мне следует снять и доспехи, — предложил лод Гвэйдеон. — Что по этому поводу гласят правила, лорд судья?

— Хочешь — снимай, не хочешь — не снимай, — удивился ведущий, — Это ж не геродерм, что с него?..

— Я бы на твоем месте снял, — пробасил Верзила. — В этой консервной банке ты будешь неуклюжим, как черепаха. Если хочешь продержаться хотя бы минуту, лучше сними.

— Вы недооцениваете меня, лорд Словосинорос. Эти доспехи я ношу с младых лет, и они нисколько не стесняют моих движений. Пока они защищают мое тело, преимущество у меня, а не у вас.

— Я пробиваю кулаком стену в два кирпича, — равнодушно ответил Верзила. — Листовая сталь тебе не поможет.

— Это не сталь, а кереф. И вы совершенно напрасно его недооцениваете.

Первоначально лод Гвэйдеон намеревался сражаться в одном нательном белье, как и противник, но теперь он передумал. Ему стало обидно за творение кузнецов Каббасианы, и он решил наглядно продемонстрировать достоинства керефовых лат.

Опустив шлем, паладин встал неподвижно. Левая нога выставлена вперед, правая слегка повернута, колени полусогнуты, кулаки подняты к плечам.

Первый удар Верзилы пришелся в корпус. Относительно легкий удар — мутант пробовал противника на прочность. Лод Гвэйдеон не почувствовал даже толчка — у керефа очень высокие амортизирующие свойства.

Второй и третий удары паладин также пропустил. Но от четвертого он уклонился, с невероятной скоростью пройдя под рукой Верзилы, метнувшись вперед и всей массой навалившись на живот противника.

Гигант крякнул, отшатываясь назад. Его длиннющие ручищи провернулись, словно на шарнирах, — и уперлись в пол, не давая повалиться навзничь. Верзила с силой оттолкнулся, вскидывая ноги и отбрасывая лода Гвэйдеона страшным пинком. Тот подлетел кверху, не удержав хватку, и совершил головокружительный кульбит, приземляясь на ноги.

Мутант провернул руки обратно и напряженно уставился на паладина. Тот действительно ловок, несмотря на тяжелую одежду. Близко подпускать нельзя — силищи у седобородого тоже хватает. Живот словно сдавило стальными тисками. Если бы не огромная разница в весе, его не удалось бы отшвырнуть так легко.

— Хар-да!.. — негромко произнес Верзила, поднимая обе руки. — Хар-да, хар-да, хар-да, хар-да, хар-да!..

Зрители затаили дыхание. Все знали коронный прием могучего мутанта — Молотилку. При нем он набирал нечеловеческую скорость, работая кулаками с такой частотой, что мог и в самом деле молоть зерно в муку.

Лод Гвэйдеон пристально следил за руками противника. Те уподобились паре вихрей, их движения стали почти неразличимыми. Верзила громко запыхтел, едва не пуская пар из ноздрей, и ринулся вперед — на серебристую фигуру в противоположном углу.

Паладин не стал убегать или уклоняться. Он видел, что не успеет. Слишком ограничено пространство, слишком мало места для маневра — и слишком длинны руки у противника.

Вместо этого лод Гвэйдеон метнулся навстречу. Он видел, чувствовал, куда направлены удары, — и в последний миг сдвинулся ровно на полпальца. Ровно настолько, чтобы кулак Верзилы на излете встретился с керефовым локтем. Зацепив его, паладин крутанул рукой, одновременно встречая другой кулак раскрытой ладонью и с силой отталкивая его.

Зрители ничего толком не разглядели. Они увидели только два смерча — столкнувшихся и разлетевшихся.

Руки лода Гвэйдеона мелко дрожали — удары Верзилы оказались воистину сокрушительными. Ладонь, защищенная не керефом, а лишь мягкой телячьей кожей, горела огнем. Если бы не каменная твердость мышц, не многолетние тренировки во славу Ордена, гигант просто раздробил бы паладину кости.

Однако и лицо Верзилы исказилось от боли. Из-за неудачного удара он вывихнул палец о керефовый доспех. Правая кисть трясется и подергивается, движения стали неверными. Сейчас он полностью раскрыт — одна быстрая атака, и бой закончится.

Лод Гвэйдеон не двинулся с места.

— Исправьте это, я подожду, — негромко произнес паладин.

Верзила невозмутимо кивнул, сжал челюсти и с силой дернул себя за палец, вправляя вывих. По руке хлынул поток боли, но все тут же смолкло.

— Продолжим, — буркнул великан.

Теперь он уже не пытался Молотить кулаками. У закованного в броню старика слишком хорошая реакция — он словно нюхом чует, куда и в какой момент надо дернуться.

Вместо этого Верзила развел руки в стороны и медленно зашагал вперед. Загнать в угол, захлестнуть — и раздавить. Как бы ни был силен противник, он обычный человек. Человеку не выжить под натиском того, в ком кричит Судный Час.

— Хар-да!!! — взревел Верзила, пригибаясь и бросаясь вперед.

Лод Гвэйдеон совершил аналогичное движение. Противники обхватили друг друга за талию и принялись давить, давить, давить…

Паладин почувствовал, как трещат кости под чудовищным напором. Показалось, что он попал в тиски медведя или бракса. Даже карлик-дэвкаци Эцумбо сжимал лода Гвэйдеона слабее. Еще немного, и керефовые доспехи сомнутся, скомкаются, как алюминиевая коробочка…

Превратив в кровавую кашу то, что внутри.

При других обстоятельствах лод Гвэйдеон признал бы поражение. Не стыдно проиграть в честном бою — и не вина лорда Словосинороса, что он настолько выше и сильнее противника.

Но сейчас паладин не мог закончить бой так. Он обещал святому Креолу — и тот ждет, когда обещание будет сдержано.

— Пречистая Дева, дай мне сил… — виновато прошептал лод Гвэйдеон.

Из глотки Верзилы вырвался полукрик-полувсхлип. Старик в доспехах вдруг стал давить сильнее — в десятки, в сотни раз сильнее! Словно человек в одночасье сменился заводским прессом! Несколько ребер с тихим треском сломались, изо рта брызнула кровь, позвоночник громко заскрипел…

Обретший благословение богини паладин мог раздавить мутанта голыми руками. Но он этого не сделал. Лод Гвэйдеон на миг ослабил хватку и одним стремительным движением дернул тяжеленную тушу кверху. Верзила почувствовал, как ноги отрываются от пола, протестующе заревел…

И грохнулся всем весом о помост. Тот сотрясся, словно уронили набитый книгами шкаф. Верзила тихо застонал и обмяк — его глаза закатились, сознание отлетело.

— Нокаут… — недоверчиво произнес ведущий, щупая пульс мутанта. — Радрафф хази, Верзила в нокауте!

Зрители ошарашенно молчали. Никто не знал, как к этому отнестись. Радовались только те, кто поставил на лода Гвэйдеона, — и радовались оглушительно. Они только что стали значительно богаче.

А лод Гвэйдеон невозмутимо прошествовал к своему оружию, парой мгновенных движений рассовал его по доспехам и вернулся к лежащему Верзиле. Горла бездыханного мутанта коснулся Белый Меч.

— Эй-эй, старик, ты что делаешь?! — возмутился ведущий. — Ты правила слышал?! Он в нокауте — ты победил, все!

— Я все же хотел бы придать нашему поединку окончательное завершение, — спокойно произнес паладин, чуть усиливая давление. Из надрезанной кожи выступила капля крови.

— Отпусти его, старик! — в ужасе возопил ведущий. — Отпусти, кому говорят!

Зрители тоже заволновались, из толпы донеслись протестующие возгласы. Поступок лода Гвэйдеона всем показался ужасно неспортивным и совершенно бессмысленным.

— Слушай, вот, забирай выигрыш! — торопливо принялся отсчитывать фишки ведущий. — Бери, ровно две сотни, как уговаривались! У оценщика сможешь выменять кучу всего! Жратвы недели на три, одежду новую, ствол хороший! Только убери свою резалку, оставь мужика! Эй, да помогите же вы!!!

Охранники у дверей тревожно переглянулись. Положение в самом деле создалось неприятное — чего доброго, этот псих грохнет одного из лучших людей Генерала. Зная босса, можно быть уверенным — радоваться он этому не станет…

— Отойди от Верзилы, дед! — рявкнул первый охранник, подбегая к помосту. — Быстро, ты!..

— Я тя надвое порежу! — вытащил ручной лазер второй.

Лод Гвэйдеон посмотрел им за спину, увидел приоткрывшуюся на секунду дверь и чуть заметно улыбнулся. Паладин убрал Белый Меч, вежливо поклонился и под грозное сопение охранников спустился с ринга.

Он выполнил свою задачу.

Глава 16

Ванесса поглядела в зеркало и машинально поправила прическу. На протяжении последних часов она поправляла ее уже множество раз.

Не то чтобы ее сейчас волновала собственная внешность — но чем еще тут можно заняться? Единственное возможное времяпрепровождение — смотреться в зеркало. Их тут тьма-тьмущая.

Камера, в которую заперли Ванессу, оказалась воплощением абсурда. Все до единой поверхности зеркальные. Стены, пол, потолок — везде отражения черноволосой девушки с восточноазиатским лицом.

Трудно сказать определенно, что было в этой комнате раньше — скорее всего, туалет или что-то наподобие. Находиться в таком месте долгое время — верный способ сойти с ума. Кругом бесчисленные отражения, пространство разбивается на части, ориентироваться жутко сложно. Кажется, что во все стороны уходят бесконечные коридоры, но сделай шаг — и уткнешься в отполированное зеркало.

Вон провела в этой комнате всего несколько часов, но уже успела ее возненавидеть.

Двигаться тоже толком не получалось. Гребаные мутанты надели ей на запястья и лодыжки какие-то девайсы, сцепляющие руки и ноги. Что-то вроде энергетических наручников.

Ванесса не могла даже встать — приходилось сидеть с закрытыми глазами. А если она открывала глаза — упиралась взглядом в тысячу собственных отражений. Голова начинала кружиться уже через несколько минут.

Если не считать зеркал, единственным предметом обстановки была пустая бутылка, валяющаяся в углу. От нее исходил чуть уловимый сладковатый запах. За неимением лучшего занятия Ванесса пыталась догадаться, что было в этой бутылке раньше — спирт, керосин, одеколон?

Судя по форме сосуда — какой-то напиток. И вряд ли местные мафиозо пьют лимонад или фруктовый сок. Поскольку запах еще не выветрился, опорожнили бутылку относительно недавно. А раз Ванесса чувствует аромат даже с нескольких шагов, содержимое было весьма душистое. Вряд ли это мог быть коньяк или шампанское — подобные напитки плонетцы давно и на вкус позабыли. Скорее всего, какой-нибудь самогон, настоянный на местных корешках.

Из-за зеркальной двери доносилось непрекращающееся бормотание. Стеречь Ванессу поставили двух охранников — они сидели в коридоре, что-то жевали, курили и безостановочно травили байки. Тот, что постарше, рассказывал своему младшему товарищу всякие страсти — о мутантах, о трупешниках, о тварях, что ползают под сконью, о душах мертвых, погибших в Судном Часе, о невидимой заразе, подстерегающей на равнинах…

— А про Вторую улицу — правда? — спрашивал младший. — Правда, что там монстехдай живет?

— Правда, — степенно отвечал старший. — Живет. Ночью туда не ходи. Да лучше и днем тоже.

— А как он выглядит-то, монстехдай? А то я слышать слышал, а видеть…

— А видеть его, брат, никто не видел. Вот, говорят, Головешка видел — так он же не расскажет.

— Головешка?.. Так он же слепой.

— И глухой. И немой. Только видит все равно лучше нас с тобой. Он своими буркалами даже сквозь стену все видит — такая вот у него мутация. Мы вот тут сидим, а он, может, как раз сейчас на нас и смотрит. Прямо сквозь стену.

Младший охранник нервно заерзал, крутя головой.

— Но монстехдай — это что… — задумчиво произнес старший. — Он на одном месте сидючий — к нему не лезь, он и не тронет. Вот мати анак гораздо хуже. Слышал?

— Не-а. Это что такое?

— Не что, брат, а кто. Мати анак — это вроде как трупешник, только хуже в сто раз. Я, брат, слышал, что если помрет беременная женщина, а плод в ней еще живой будет, то сконь ее начнет жрать, потом подымет на ноги… а потом из всего этого мати анак и получится. Тварюка та еще — ногти и волосы длиннющие вырастают, бегает как угорелая, людей жрет. Особливо детей маленьких любит. Говорят, на окраине дом один есть, так там мужик живет — совсем не в себе. У него женка померла, когда маленького носила, так он ее сам, своими руками, в сконь положил, да и дождался, пока мати анак не образовался.

— Иди ты! — поразился младший. — И что ж?!

— А мне проверять не с руки. Говорят, так с тех пор и живет с этой тварюкой — связал ее по рукам-ногам, в каморе держит дальней, мясом кормит. Одно слово — псих припадочный.

Помолчав немного, старший охранник добавил:

— А вот еще говорят, появились такие мутанты — каштельки. Не слышал?

— Не, не слышал…

— У, брат, это тоже тварюки те еще. Они, говорят, на внешность-то люди как люди, а вот внутри уже что-то не то. Каштельки между собой мысленно переговариваются, как по рации, а других людей могут в ступор вгонять, вроде как парализатором. Эти тварюки объединяются в банду по десять — пятнадцать штук, приходят ночью к большому дому и всех в нем парализуют. Потом заходят внутрь и спокойно съедают всю еду и забирают все ценное. Говорят, даже женщин насилуют — те слышат и видят, все чувствуют, а поделать ничего не могут. Такие вот тварюки.

В дверь громко заколотили пяткой. Ванесса, все это время слушавшая байки охранников, наконец не выдержала.

— Че ломишься? — недовольно стукнул по стене старший охранник. — Тихо сиди.

— А вся эта нечисть правда существует или ты все врешь? — с интересом спросила Вон.

— Кому сказано, что цыц? — удивился старший. — Сиди тихо. А то не посмотрю, что ты мутантка, — стяну штаны, да ка-ак…

Послышался тихий свист. Не закончив фразу, охранник издал сдавленный хрип и повалился набок. В его груди появилась аккуратная дырка.

Младший охранник оторопело заморгал, глядя на погибшего товарища. А потом он заморгал еще чаще — в слабом свете коридорных ламп возник человеческий силуэт. Прямо из воздуха выступил угрюмый тип с окровавленной палкой из черного стекла.

Креол посмотрел на перепуганного охранника, ослабевшей рукой нашаривающего лазер, и резко взмахнул посохом. Адамантовое лезвие со свистом прочертило дугу, рассекая сам воздух, оставляя явственно видимый след, и на полпальца вошло в голову несчастного.

Смерть наступила мгновенно.

Маг недовольно поморщился — ему на одежду брызнула кровь. Он с равнодушием переступил через трупы и легонько постучал в дверь.

— Занято, — сердито пробурчала Ванесса.

Креол призадумался. Промедлив несколько секунд, он все же решился постучать еще раз.

— Да открой ты дверь! — нетерпеливо воскликнула Вон. — Сколько мне еще тут сидеть?!

Когда маг вошел в камеру, то несколько секунд озадаченно моргал, таращась на свои отражения. Ванессу он тоже нашел не сразу — дернулся туда-сюда, махнул рукой в пустоту и наконец нашарил единственную здесь настоящую девушку. Первым делом он пристально вгляделся в ее ауру, вторым — поцеловал в губы.

— Чрево Тиамат, сколько же здесь зеркал! — подивился Креол, удостоверившись, что с его ученицей все в порядке.

— Ага, — кивнула Вон. — Удивительно, что за столько лет их не побили… Хотя, может, это новые хозяева ремонт сделали.

С помощью Креола Ванесса поднялась на ноги, но ходить по-прежнему не могла. Магнитные кандалы на лодыжках сковывали движения — не сделать шагу, кроме как подскоками.

— Как эти штуки снимаются? — озадаченно спросил Креол.

— Ты это у меня спрашиваешь? — приподняла брови Вон. — У нас в участке таких не было. Посмотри у охраны — может, ключи есть?

Креол никогда не брезговал обыскиванием трупов. Он затащил их в зеркальную комнату и бесцеремонно обшарил сверху донизу, однако не нашел ничего интересного, кроме пары лазерных пистолетов и алюминиевой коробочки с ароматным порошком. Втянув левой ноздрей изрядную щепоть, маг громко чихнул и закашлялся одновременно.

— Ключей нет, — подытожил Креол. — Ладно, сейчас я их…

Терпеливо стоящая посреди зеркальной комнаты Ванесса несколько минут наблюдала, как Креол осматривает и обнюхивает наручники. Он дважды применил заклятие, вскрывающее замки, но безуспешно — эти штуковины замыкались сложным электронным механизмом. В древнем Шумере ничего подобного не было, так что и заклинаний против них никто не создавал.

Креол угрюмо погладил подбородок. Он легко мог расплавить наручники или взорвать, но Ванессу при этом неминуемо покалечит. Разрезать тоже будет непросто — браслеты сделаны из сверхпрочного сплава и очень плотно примыкают к коже. Ритуальный нож их не берет, а применять адамантовое лезвие слишком рискованно — чуть заденешь кожу, и прощайся с рукой. Никакая магия не исцелит рану, нанесенную адамантом.

Тем не менее Креол достал посох и дважды взмахнул меж запястий Ванессы, пытаясь разрезать то невидимое нечто, что их связывало. Конечно же из этого ничего не вышло. Тогда на третий раз маг оставил лезвие между наручников.

— Руками двигать можешь? — спросил он.

Вон осторожно развела их в стороны — да, соединение исчезло. Креол убрал посох — и руки бедной девушки со страшной силой стянулись воедино. Ванесса взвыла от боли, Креол разочарованно ругнулся.

— Может, Моргнеуморос сможет открыть?.. — пробормотала девушка.

— Чрево Тиамат… — выдохнул маг, неохотно усаживаясь на корточки, — Забирайся, дотащу.

Это тоже удалось не с первого раза. Достаточно сложно усесться кому-то на спину, будучи скованным по рукам и ногам. В конце концов Креол и Ванесса буквально сплелись конечностями, и маг не без труда выпрямился во весь рост. Увидев свое отражение в зеркале, он стремительно помрачнел, а вот Ванесса почему-то развеселилась.

— Чрево Тиамат… — снова выдохнул Креол. — Я уже сбился со счету, сколько раз ты на мне ездила!

— Н-но, беги быстрее! — ударила его коленями в бока Вон.

— Я тебе что, ишак?! — возмутился Креол.

Пошатываясь при каждом шаге, маг вышел в коридор и остановился.

— Слушай, ты что, растолстела? — недоуменно спросил он. — Могу поклясться, что ты стала тяжелее… яа-а-а-а!.. не кусайся!.. да не кусайся ты!..

Пройдя еще пару метров, Креол вдруг встал как вкопанный.

— А ну-ка, слезай! — приказал он.

— Эй, ты что, обиделся?! — испугалась Ванесса. — Ну извини, не трону я больше твое ухо! Хочешь, залижу?..

Креол прикрыл глаза, на его лице расплылась довольная улыбка… но потом он неохотно сказал:

— Все равно слезай.

— Ну и пожалуйста, — оставила его ухо в покое Вон, — Подумаешь!

Кое-как освободившись от прицепившейся намертво девушки, Креол достал магическую книгу и принялся ожесточенно ее листать.

— У меня слишком много заклинаний… — пробормотал он.

— А это что, плохо? — не поняла Ванесса.

— Это хорошо. Но из-за того, что их так много, я иногда забываю о том, что у меня есть некоторые из них… ага, вот оно! Кинжал Инанны!

Пробубнив колдовской речитатив, Креол поднял ладонь — из нее выметнулся голубоватый призрачный клинок. Маг пару секунд полюбовался им, а затем резко ударил… по руке Ванессы. Та в ужасе ойкнула… и тут же сообразила, что кожа даже не поцарапана, а вот металлический браслет падает на пол, разрезанный надвое.

Так же Креол поступил со второй рукой и обеими ногами. Пока ученица растирала побелевшие запястья и лодыжки, он объяснил:

— Кинжал Инанны разит избирательно. Сквозь живых или бывших живыми существ он проходит, словно бесплотный дух. А вот безжизненную материю разрезает отлично. В бою совершенно бесполезно, зато в таких случаях, как сейчас…

— Класс, — оценила Ванесса. — Дай-ка мне пушку.

Креол безразлично передал ей снятые с охранников лазерные пистолеты. Примостив один в пустую кобуру, а второй во внутренний карман, Ванесса облегченно вздохнула. Без оружия ей было как-то не по себе.

— Прижмись плотнее, — скомандовал маг, активируя заклятие Невидимости.

— Это зачем? — не поняла Ванесса.

— Там народу много, — неохотно пробурчал Креол. — Вооруженные.

— И что?.. — приподняла брови Вон. — Ты что, бои… я имею в виду, обычно ты просто прешь, как огнедышащий слон, а всех, кто мешает, — выносишь.

— Это там, где вокруг есть мана, — еще неохотнее буркнул Креол.

— О! — воодушевленно подняла палец Ванесса. — Как мало потребовалось, чтобы ты стал более осторожным! Всего-то мир, в котором ты не можешь колдовать!

— Я могу здесь колдовать! — возмутился Креол. — Просто не так часто, как хотелось бы.

— Ага, тебе дай волю, ты каждого встречного…

— Все, хватит! — вспылил Креол, доставая рацию. — На вот лучше, разберись с этой штукой. А то у меня она почему-то не работает.

Ванесса повертела плонетскую рацию и наморщила носик. На этом хитром приборе нет ни одной кнопки. Вообще непонятно, как он включается и куда надо говорить. Креол, разумеется, даже не подумал попросить у Моргнеумороса инструкцию.

Живущие в бывшем казино бандиты приспособили под каталажку выставочное крыло. Когда-то тут висели картины, стояли скульптуры — пресытившиеся игрой гости могли отдыхать за созерцанием прекрасного. Теперь же осталась только длинная обшарпанная галерея с застекленными дверьми, ведущими в небольшие залы, разделенные проволочной сеткой на ячейки. В них разместился основной состав заключенных — рогатые свиньи, гигантские крысы, бутенктры, звернодары, смузии, яики и прочая плонетская фауна.

Когда Ванесса поняла, что ее держали не в тюрьме, а на «скотном дворе», то немного обиделась. С другой стороны, охраняется это место лучше, чем что бы то ни было, — на нынешнем Плонете пища достается недешево. Многие тут последнюю рубашку готовы отдать за кусок свежего мяса.

Или хотя бы не слишком тухлого.

Зеркальная камера Ванессы располагалась в самом дальнем конце, где галерея заканчивалась своеобразным «аппендиксом». Судя по тому, что таких камер там было две, совершенно одинаковых, в них действительно когда-то размещались туалеты.

Креол и Ванесса двигались по коридору осторожно, стараясь не потревожить животных. Да и люди здесь тоже были — из одной комнаты доносился стук мясницкого топора, из другой — негромкий разговор, из третьей — мелодичное бренчание. Сквозь мутноватое стекло можно было различить чьи-то силуэты.

Дверь слева отворилась, из нее вышли два человека. Обсуждая какого-то Тренороса, который «совсем озверел, дерет по двадцать фишек за вшивого гриота», они прошли мимо невидимых мага с ученицей и скрылись в двери напротив. Креол беспокойно посмотрел им вслед.

— Нам надо вести себя тихо и незаметно! — прошипела Ванесса, которой очень не понравился этот взгляд.

— Я убью их тихо и незаметно! — предложил Креол.

— Даже не думай!

Креол только скрипнул зубами. Он заранее знал, что ученица так ответит, но ему ужасно хотелось отомстить. Найти того ублюдка, который осмелился похитить его драгоценную собственность, и жестоко с ним расправиться. Однако он уже убедился, как обширен этот игорный дом, как много в нем народу, — будет очень нелегко отыскать конкретного виновника.

Правда, можно убить всех, кто здесь есть. Тогда уж точно не ошибешься.

— О, кажется, я разобралась! — обрадовалась Ванесса, вкладывая пуговицу рации себе в ухо. — Майор, вы нас слышите?

В рации послышался треск, а затем невнятное бормотание. Вроде бы Моргнеуморос, но конкретных слов не разобрать. Ванесса постучала по рации ногтем, переложила ее в другое ухо — все равно впечатление такое, будто говорят сквозь толстый слой фланели.

Креол приостановился, с сомнением поглаживая подбородок. Они с Ванессой вышли в зал-перекресток и увидели перед собой целых три коридора. Плюс еще и мраморная лестница, ведущая наверх.

— Куда нам? — нетерпеливо спросила Вон.

Маг замялся. Разыскивая ученицу, он совершенно не смотрел по сторонам — просто шел по «запаху» ауры, как охотничий пес. И теперь никак не мог вспомнить, по какому из коридоров сюда пришел.

Когда-то на этих стенах были указатели для гостей заведения. Но к настоящему времени от них не осталось и следа.

— Ты что, не помнишь? — подозрительно прищурилась Ванесса.

Креол сделал вид, что не расслышал.

— Замечательно, — вздохнула девушка. — А меня вообще волокли с мешком на голове.

— Я могу определить, в какой стороне север, — приложил палец ко лбу Креол. — Он вон там.

— Класс. И как нам это поможет?

— Никак.

— Высший класс.

По лестнице спустился чумазый мальчуган в одних подштанниках. К животу он прижимал судок, по стенкам которого стекала бурая жижа. Едва не врезавшись в невидимого Креола, мальчишка прокосолапил к коридору, из которого маг с ученицей вышли.

— Это не тебе обед несут? — поинтересовался Креол.

— Исключено, — рассеянно ответила Ванесса. — Тот синерожий мутант запретил меня кормить. Это, наверное, свиньям помои.

Но она ошиблась. Поваренок нес баланду не свиньям, а охранникам. И увидев, что они оба убиты, а пленница бесследно исчезла, мальчишка пулей выметнулся за дверь и ударил по кнопке тревоги. Коридоры наполнились гудящим завыванием, со второго этажа послышался топот.

Креол равнодушно зевнул.

По лестнице сбежали четверо головорезов с ручными плазмометами наперевес. Они тревожно озирались по сторонам, ища, в кого бы выпустить очередь сгущенной плазмы. Ванесса напряглась, рефлекторно нашаривая пистолетную рукоять. Вместо нее в ладонь ткнулся холодный цилиндр ручного лазера.

— Угомонись, ученица, — поморщился Креол, когда охранники пробежали мимо. — Они же нас не видят.

— Да помню я…

Следом за охраной спустился еще один тип. Его Ванесса узнала — один из мутантов, что присутствовали на ее допросе. Чернокожий, с глазами без зрачков — кажется, Гангегорос назвал его Головешкой. За спиной у него висел небольшой баллон, от которого к запястьям тянулись тонкие шланги. В руках мутант держал короткую трубку.

Ванесса ожидала, что и этот спокойно пройдет мимо — но он вдруг замер как вкопанный. Бездонные черные дыры, что заменяли мутанту глаза, устремились прямо на невидимок в центре зала. Головешка резко вскинул трубку — и та плюнула конусообразной струей пламени.

Креол ругнулся сквозь зубы, выбрасывая Ледяной Щит. Голубовато-белая завеса вспыхнула в воздухе, принимая на себя весь жар. Отталкивая Ванессу себе за спину, маг вытянул руку, швыряя Огненную Стрелу.

Сгусток магического огня ударил в Головешку… и бесславно расплескался по коже. Мутант даже не дернулся — в него словно брызнули теплой водичкой, а не пламенем, способным прожечь насквозь бычью тушу.

Не проявляя ни единой эмоции, Головешка крутанул рычажок на своем оружии. Огненный конус мгновенно расширился, разросся — стены стали стремительно нагреваться, дыхание затруднилось. Креол и Ванесса уже ничего не видели за этой бушующей стеной — их защищал только Ледяной Щит, но с каждой секундой он терял стабильность, едва справляясь с таким напором.

— Ученица, не высовывайся! — рявкнул маг, выхватывая посох. — Каррибаш хашим!!!

Лижущее стены пламя задрожало, заколебалось. Доселе бесформенное, оно начало приобретать какие-то очертания — в огненной стене прорезалась щель, пролегли две трещины, один из языков удлинился, шевельнул… пальцами?..

Через несколько секунд посреди зала стоял огненный элементаль. Будучи немагическим, пламя огнемета превосходно ожило, подчиняясь воле мага. Теперь пылающее чудовище, все еще соединенное с оружием Головешки своеобразной «пуповиной», развернулось и ринулось на бывшего хозяина, заключая того в смертельные объятия.

Креол пренебрежительно хмыкнул, отряхивая руки. Но уже через секунду глаза мага поползли на лоб — проклятый мутант даже не подумал рассыпаться пеплом, как ему полагалось. Все такой же невозмутимый, он прошел прямо сквозь элементаля, на мгновение выключил огнемет, оборвав «пуповину»… и вновь ударил бушующим пламенем!

А Ледяной Щит уже почти исчерпался.

— Почему ты неуязвимый?! — возмущенно взревел Креол, прощупывая ауру противника и не находя в ней ничего особенного.

Ванесса часто заморгала — ей в глаза затек пот. В зале стало жарче, чем в турецкой парной, — и станет еще жарче, когда рухнет Ледяной Щит. Девушка раздраженно утерла лоб, высунулась из-за плеча Креола и без долгих размышлений выстрелила из лазера. Ей надоело болтаться без дела.

Выстрел оказался удачным — лазерный луч вошел Головешке точно в лоб. Тот дернулся всем телом, но падать даже не подумал. Вспомнив, как обычно делал Моргнеуморос, Ванесса повела оружием, рассекая лучом живую плоть.

И вот теперь Головешка отреагировал. На его лице появилась тонкая линия, из которой брызнула кровь — ярко-алая, густая, исходящая паром. Мутант, по-прежнему не меняясь в лице, повалился наземь.

— Вот почему магия на него не действовала? — мрачно поинтересовался Креол.

— Знаешь, по-моему, это не магия на него не действовала, — ответила Вон. — По-моему, это только огонь на него не действовал. Наверное, он после мутации стал огнеупорным. Как асбест.

— А-а-а… — запоздало сообразил Креол. — Кингу и все его твари, как же это я сам… а как он тогда нас увидел?

— А вот этого я не знаю… — задумалась Ванесса. — Кстати, ты вспомнил, куда нам идти?

— Нет.

— Ну и что предлагаешь делать? Спросить дорогу у прохожих?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Креол. — Вон как раз кто-то идет.

В зал вбежали охранники, спустившиеся по лестнице перед Головешкой, — их привлек шум битвы. Увидев своего товарища мертвым, они не стали тратить время на вопросы и предупреждения.

Просто открыли шквальный огонь.

Глава 17

Дзе Моргнеуморос в очередной раз проверил заряд в лазере и пульсаторе. Этот лазерный пистолет сопровождает его уже десятый год — надежное, испытанное оружие. Моргнеуморос отлично управляется с лазерным лучом — если взбредет в голову, он на лету отсечет мухе все шесть лапок, даже не задев тельце.

С электромагнитным пульсатором он тоже ловок, хотя использует его значительно реже. Пульсатор далеко не так эффективен, как лазер, — даже прямое попадание в лучшем случае оглушит противника. Зато он превосходно пробивает силовую броню — а лазерный луч бесславно в ней рассеивается.

Хотя в нынешнее время работающая силовая броня — небывалая редкость…

Прошло почти два часа с тех пор, как иномиряне вошли в здание казино. Моргнеуморос все чаще постукивал пальцами по приборной панели. Он уже дважды пытался связаться по рации — безрезультатно.

В очередной раз поглядев на монитор, Моргнеуморос вдруг заметил в окне дома поблизости какого-то человека. Тот смотрел прямо на танк. Мутант хмыкнул — он и не думал, что на Второй улице кто-то живет. Этот мужик должен быть на редкость бесшабашным, раз отважился поселиться по соседству с монстехдаем.

Через минуту Моргнеуморос заметил еще одного человека. На сей раз на тротуаре, чуть поодаль. Ничем не примечательный тип, он просто стоял и внимательно смотрел на танк.

Теперь Моргнеуморос почувствовал беспокойство. На Второй улице крайне редко появляются живые люди. Почему сегодня их оказалось тут сразу двое? И что это они так пялятся на самый обыкновенный гексапод? Никогда танков не видели?

Решив перебраться в менее людное место, мутант запустил двигатель и взялся за рычаги. Шесть металлических ног с шипением распрямились, плоское брюхо танка оторвалось от земли, и могучая машина размеренно пошла по дороге.

И тут из тупичка, отделенного от главной улицы тремя домами, вылетел легкий гравицикл с двумя всадниками. Вылетел — и на полной скорости ринулся к танку.

До Судного Часа гравициклы были очень популярным видом транспорта. Небольшие, скоростные, маневренные, они особенно нравились молодежи. Репульсорный двигатель весьма экономно расходовал энергию, а два овальных антигравитационных диска вполне удовлетворяли требованиям безопасности. Гравициклы не могли летать по-настоящему — только парить на небольшой высоте. И хотя транспортная полиция относилась к ним недоброжелательно, они все равно быстро заполонили хайгондийские улицы.

Увы, гарантийный срок у гравициклов заметно уступал многоногим подам. Антигравитационный диск в домашних условиях не починишь. Поэтому большинство этих маленьких юрких машин превратились в металлолом уже через несколько лет после Судного Часа. К настоящему времени их осталось всего ничего.

И вот теперь Моргнеуморос впервые за долгое время увидел один такой. Однако на сам гравицикл он даже не посмотрел — его взгляд был прикован к седокам.

Того, кто сидел спереди, Моргнеуморос не узнал — просто еще один мутант. Весь покрыт шерстью, как обезьяна. Даже если они и встречались раньше, имени этого бойца Моргнеуморос не знал.

Совсем другое дело — сидящий сзади, облаченный в силовую броню. Синяя морда с шрамом в виде косого креста. Сей Гангегорос, один из старших офицеров Семнадцатого Гравистрелкового. Кого-кого, а его Моргнеуморос помнил преотлично — помнил, но совершенно не ожидал увидеть здесь.

Тени из прошлого всегда появляются неожиданно.

Моргнеуморос ударил по кнопке автоатаки. Малые плазменники ожили, выплевывая очереди раскаленных сгустков. Однако мутант за рулем гравицикла только тихо хихикнул, бросая машину влево-вправо, всякий раз успевая уклониться — за миг, за долю секунды, почти ощущая кожей летящую рядом смерть.

Гангегорос презрительно ухмыльнулся, глядя на приближающийся танк. Наклонившись к борту, он достал из багажного отделения ручной плазмомет «Максимат-11». Эта штука прожигает танковую броню, как лист фанеры.

Увидев, чем вооружен старый однополчанин, Моргнеуморос резко надавил педаль тормоза и упал на дно, бросая рычаги. В следующую секунду над головой прошел поток плазменных сгустков — бронепласт в местах попадания оплавился, два монитора затрещали и потухли.

Моргнеуморос почувствовал мучительную боль — на лицо и левую руку упали капли расплавленного металла. Ругаясь сквозь зубы, он повернул голову, глядя на монитор заднего обзора. Там виднелся гравицикл, снизивший скорость и описывающий полукруг в тридцати шагах от танка. Гангегорос перезаряжал баллон сжатой смеси.

Это заняло у него меньше двух секунд. Взяв плазмомет одной рукой, Гангегорос хлопнул Макаку по плечу — тот хихикнул и втопил педаль газа, резко увеличивая скорость. Гангегорос откинулся назад, крепко хватаясь за ремень свободной рукой.

Моргнеуморос тем временем прыгнул в седло и задергал рычаги, заставляя гексапод лихо перебирать ногами. Машина слегка прихрамывала и кренилась на правый бок — похоже, плазменная очередь повредила одну из стальных лап. Водитель тоже чувствовал себя не лучшим образом — щека и плечо обожжены и ужасно болят, кожа кое-где пошла пузырями.

Убедившись, что дорога впереди свободна, Моргнеуморос бросил рычаги и отбарабанил на клавиатуре пароль. На панели загорелись красные цифры — включился механизм самоуничтожения. Вся хайгондийская военная техника снабжалась таким в обязательном порядке.

Закончив с этим, Моргнеуморос принялся распихивать по карманам ценные вещи — все подряд, что первым попадется под руку. В первую очередь еду, биокапсулы, запасные энергетики.

Пройдя на танке до конца улицы, Моргнеуморос резко затормозил и ужом выскользнул из люка. В руке он крепко сжимал пульсатор. Прижавшись спиной к левой передней ноге, Моргнеуморос замер, считая про себя секунды.

Боковым зрением мутант заметил нескольких человек, медленно приближающихся к танку. Однако они не внушили ему особого беспокойства — силовой брони нет, вооружены чем попало. Таких майор Дзе Моргнеуморос ел пачками за завтраком.

Другое дело — Гангегорос с его плазмометом. Описав дугу и развернувшись, гравицикл помчался вперед, и от него хлынули настоящие ливни плазменных сгустков. Они с шипением врубились в металл, оставляя на броне кляксообразные отверстия, подрубая длинные ноги, безвозвратно калеча бедный гексапод.

Моргнеуморос стоял с закрытыми глазами, его губы беззвучно шевелились. Он помнил скорость гравицикла, помнил расстояние — и теперь вел счет времени. Досчитав до четырех, мутант резко крутанулся, вылетая на открытое пространство, — и выбросил руку с пульсатором.

Один из плазменных сгустков Гангегороса пронесся совсем рядом, задев и без того обожженное плечо. Послышалось шипение, запахло жареным мясом.

Однако в следующий миг Гангегорос откинулся на спину, биясь в конвульсиях, а затем просто кувыркнулся назад, падая с летящего гравицикла. Очередь раскаленной плазмы ушла в небеса — Гангегорос не выпустил оружия, по-прежнему что есть силы давя на спуск. Его скрюченный палец словно закостенел.

Бросив один лишь взгляд на упавшего противника, Моргнеуморос сунул пульсатор в кобуру, другой рукой выхватывая лазер. Тончайший луч прочертил воздух по диагонали, настигая шерстистого мутанта на гравицикле. Однако тот мгновением раньше бросил машину в сторону — словно интуитивно почувствовал опасность. Моргнеуморос полоснул лучом горизонтально — и вновь Макака сумел уклониться. На сей раз он подбросил гравицикл выше луча.

Времени уже не оставалось. Еще секунда, и гравицикл унесется слишком далеко — у ручного лазера довольно маленькая дальнобойность. Луч очень быстро ослабевает, прожигая толщу воздуха на своем пути. Даже прямое попадание только пощекочет противника, если стрелять с большого расстояния.

Тогда Моргнеуморос вновь выхватил пульсатор. Он чиркнул лазером по дуге, вынуждая Макаку уклониться, и одновременно выстрелил из пульсатора, целясь на упреждение. Электромагнитный импульс шел мимо — но в последний миг гравицикл шарахнулся именно туда.

Макака избежал гибели от лазера, зато попал под оглушающий импульс. Пораженный в затылок, он клюнул носом панель управления и потерял сознание. Гравицикл, лишившийся водителя, мгновенно включил страховочный тормоз, некоторое время еще планировал по инерции, а затем остановился, бесславно паря на малой высоте.

Моргнеуморос же что есть духу ринулся к Гангегоросу. Тот уже поднимался на ноги, ошалело мотая головой. Плазмомет бестолково болтался в одеревеневших пальцах — мутант пытался вскинуть его, но руки все еще не подчинялись.

Удар в челюсть швырнул его обратно на землю. Плазмомет отлетел далеко в сторону, силовая броня громко затрещала и отключилась, на землю упали два окровавленных зуба. Моргнеуморос схватил упавшего Гангегороса за грудки и затряс так, словно взбалтывал коктейль в шейкере.

За спиной раздался взрыв. Сработал механизм самоуничтожения — и танк-гексапод разлетелся мелкими обломками, заставив бандитов прыснуть во все стороны.

К небу взметнулся огненный столб — а вместе с ним что-то еще. Смерч, ураган… очень плотный воздушный поток. Казалось, что он живет собственной жизнью — вихри и вихрики складываются в подобие лица, слышится приглушенный воющий хохот…

Но ни Моргнеуморос, ни Гангегорос даже не обернулись в ту сторону. Гангегорос ухмыльнулся щербатой ухмылкой и хмыкнул:

— Здорово, комбат.

— Здорово, замполит, — процедил Моргнеуморос, ударяя собеседника в глаз. — Как жизнь?

— Не жалуюсь. Но было бы еще лучше, если бы ты, урод [цензура], не стрелял в товарищей!!! — резко взвинтил тон Гангегорос. — Какого [цензура] ты до меня [цензура]?!! Я тебя трогал?!!

— Ты в мародеры пошел, замполит, — тихо прошипел Моргнеуморос, приближая лицо вплотную к Гангегоросу. — Не товарищ ты мне после этого.

— А че ты хотел-то, комбат?! Чтоб я дальше в строю маршировал?! Так ты вокруг оглянись — страны-то больше нет! Планеты больше нет! Ты и сам вроде как уже не в мундире, а?!

— А совести тоже больше нет?! — взъярился Моргнеуморос. — Мы же армия, мать твою! Мы же клятву давали! Ты ее хоть помнишь еще, замполит?!

— Помню! — заорал Гангегорос. — Помню! Наизусть помню! Я сам ее у новобранцев принимал! Я этот говенный Устав тебе с любого места процитирую — хоть задом наперед! Только на [цензура] он теперь-то сдался, комбат?! Зачем мы вообще воевали, если планета все равно накрылась?! Зачем подыхали, если все было зря?!

— Закройся, мразь такая!!! Ничего не было зря!

— Но планета-то все равно сдохла!

— Зато наша совесть чиста! Мы выложились до последнего! Мы спасли хоть что-то! И, если б не мы, было бы еще хуже!

— Хуже? — приподнял брови Гангегорос. — Комбат, ты что, поганок несвежих нажрался? Куда хуже-то?

— Люди живы по крайней мере!

— По-твоему, это жизнь? — заговорил спокойнее Гангегорос. — Это не жизнь, комбат. Сам посмотри вокруг. Прошло сто лет, а улучшений не заметно. Жрать нечего. Пить нечего. Нигде ничего не производится. Работающих машин почти не осталось. Постоянно эпидемии. Кругом мутанты. Каждый второй — псих или наркоман. Жизнь ничего не стоит. Везде анархия. Все тонет в скони. И никто — никто, комбат! — даже пальцем не шевельнет, чтобы что-то изменить! В этом городе я авторитетный человек — у меня сотня людей под началом. Но ты знаешь, чем они занимаются? Знаешь, чем я занимаюсь?

— Знаю, — очень тихо произнес Моргнеуморос. — Грабежом.

— А знаешь почему? Потому, что больше в этом просконенном мире заниматься нечем. Законы Бога и Человека остались там, за Судным Часом. Теперь у нас только один закон — закон Зверя. Помнишь, что это за закон?

— Я учился в школе, — проворчал Моргнеуморос.

— Тогда помнишь. Жри другого — и будешь жив. Я и мои люди живы — а остальных мы жрем. Скажешь, я неправ? Я прав — сейчас прав и тогда тоже был прав!

— Закройся! — прорычал Моргнеуморос. — Закройся, или я тебе зубы вышибу!

— Лезть в драку, когда тебя атакуют словами, означает проиграть, — криво усмехнулся Гангегорос.

— Тогда я проиграл, — саданул ему в челюсть Моргнеуморос.

По земле чиркнул лазерный луч, воздух заискрился, пронзенный импульсом магнатора. Моргнеуморос ослабил хватку и завтравленно огляделся. Пока он дубасил старого однополчанина, к месту схватки подтянулись его прихвостни. Они еще осторожничают, боясь задеть босса, но первые выстрелы уже прозвучали. А Моргнеуморос сейчас на открытом пространстве, лишенный всякого укрытия.

— Ха!.. — кашлянул Гангегорос, сплевывая кровь. — Ха!.. Ну что, комбат, сдаешься?..

— Не дождешься, — процедил Моргнеуморос, хватая его за шкирку и приставляя лазер к виску. — Назад! Назад, уроды, не то грохну его на [цензура]!

Люди Гангегороса даже не шелохнулись. Их стволы по-прежнему смотрели на двоих мутантов. Сам Гангегорос только скалился, не проявляя и тени страха. Кого-кого, а трусов в бригаде Мадеклекороса не держали.

— Прикажи своим крысам расступиться, а то прибавлю тебе шрамов! — прорычал ему Моргнеуморос.

— Лучше не стреляй, — негромко произнес Гангегорос. — А то кое-кто здесь умрет.

— Да ну? И кто же?

— Я, конечно. Ты же в меня целишься. Но ты будешь следующим.

Моргнеуморос криво усмехнулся и поволок Гангегороса за собой, вынуждая бандитов расступиться. Те неохотно расступались, но оружия не опускали — одно неверное движение, и начнут палить. Своего босса они уважали, но так уж особенно им не дорожили.

В конце концов, он всего лишь мутант.

Догорающий неподалеку танк полыхнул еще раз — пламя добралось до… Моргнеуморос задумался, не припоминая у себя ничего настолько горючего. Видимо, что-то из вещей иномирян.

Странной формы смерч, висящий над железными руинами, колыхнулся и пополз в сторону, выпуская клубы-щупальца. Понемногу он становился все более разреженным, Растворяясь в окружающем воздухе.

— Что это за… предмет? — озадаченно спросил Гангегорос.

Моргнеуморос ничего не ответил, упрямо шагая вперед.

— Знаешь, я ожидал, что вас в танке будет трое, — продолжил Гангегорос. — Но раз ты один — остальные двое отправились выручать госпожу Ли Вон, верно?

Моргнеуморос по-прежнему молчал.

— Зря, — хмыкнул Гангегорос. — У меня там мышь не проскочит. Мои люди положат твоих, комбат, даже и не…

Земля под ногами содрогнулась — на соседней улице громыхнул взрыв чудовищной мощи. Пошатнувшийся Гангегорос осекся и остолбенело вытаращился на поднимающийся над домами огненный гриб — еще секунду назад на его месте был небесно-голубой купол, венчающий красивейшее здание города. По проспекту Кулдороса словно шарахнули межконтинентальной ракетой. Ударная волна хлынула во все стороны, выбивая в домах стекла… впрочем, их там почти не было.

— Мое казино… — сдавленно прошептал Гангегорос. — Мое прекрасное, чудесное казино…

Моргнеуморос чуть слышно хмыкнул. Похоже, у кого-то из иномирян была при себе термическая бомба. И немаленькая.

Люди Гангегороса тоже пораженно уставились на огненный гриб. Пользуясь этим, Моргнеуморос швырнул в них заложника и что есть духу ринулся вперед — к уже совсем близкому гравициклу. Шерстистый мутант к этому моменту начал слабо шевелиться — Моргнеуморос саданул его в затылок рукоятью лазера, выбросил из седла и прыгнул туда сам.

— Держите его!.. — бешено прохрипел Гангегорос, потрясая кулаком.

Сзади послышался грохот. Разъяренный мутант обернулся, ожидая увидеть очередной взрыв, — но вместо этого увидел обрушившуюся стену одного из домов. Из пролома вытекала сизая тестообразная масса, выплевывая по всей поверхности сотни крошечных клешней.

— Монстехдай!.. — ахнул один из бандитов.

Действительно, чудовище, доселе сладко дремавшее в прохладном укрытии, проснулось от взрыва казино. Разбуженное и взбешенное, оно разворотило стену и теперь медленно лилось по земле, вытягивая и раскручивая все свои бесчисленные щупальца. Жестоко поплатится тот, кто окажется в пределах их досягаемости.

— Не пускайте его на проспект! — рявкнул Гангегорос, бросаясь к потерянному плазмомету. — Там же люди!

Монстехдай издал хлюпающий звук — в его гигантское аморфное тело вошло несколько лазерных лучей и магнаторных импульсов. Чудовище тяжело поползло вперед, вытягивая щупальца все длиннее, длиннее, длиннее…

Один из молодых парней взвизгнул, не выдержав этого ужаса, отбросил лазер и кинулся наутек. Но не успел он сделать и двух шагов, как упал замертво, разнесенный в клочья плазменным сгустком.

— Каждого дезертира лично грохну! — прорычал Гангегорос, вновь паля по монстехдаю. — Костьми лечь, [цензура] ссыкливые!!!

Тем временем на проспекте Кулдороса все заволокло дымом. Из облака раскаленного газа с трудом выползла гигантская длиннорукая фигура. Вся дубленая шкура Верзилы превратилась в один сплошной ожог — но он как-то еще умудрялся ползти, едва различая очертания предметов.

С другой стороны из дыма выступили три силуэта, окруженные бело-голубым свечением. Идущий в центре Креол одновременно хмурился, улыбался и дергал щекой — выражение лица у него при этом получалось довольно жуткое.

В отличие от него, лод Гвэйдеон являл собой спокойствие и уверенность. Когда громилы, охраняющие вход во внутренние помещения, бросили пост и куда-то ринулись, на ходу доставая оружие, паладин немедленно последовал за ними. Правда, делать ему ничего не пришлось — к моменту его появления Креол уже превратил всех в шлак и громко выкликивал новых жертв.

Но больше к нему никто не явился. Уяснив, насколько опасен этот шумерский психопат, работники казино включили противопожарную систему. Все проходы оказались перекрыты мощными силовыми полями, а из зала принялись откачивать воздух. Еще полминуты — и пришельцы из другого мира начали бы задыхаться.

Тогда Креол просто взял и взорвал здание.

Из находившихся внутри выжили немногие. Довольно трудно выжить, если тебя только что взорвали. Но за пределами казино тоже находилось немало людей Гангегороса — и сейчас они были очень расстроены. Их расстройство было так велико, что хотелось убить кого-нибудь прямо здесь, прямо сейчас.

Лучше всего — того урода, который уничтожил их дом.

При виде вооруженных мужиков, обступающих его со всех сторон, Креол несколько поскучнел. Лод Гвэйдеон потянулся за мечом, Ванесса взяла на изготовку лазер. С потерей любимой «беретты» она уже смирилась — а теперь, когда здание казино уничтожено, можно окончательно забыть о ее возвращении. Разве что Креол зачарует другой пистолет — но это когда-то еще будет.

— Кажется, нас сейчас расстреляют, — задумчиво произнесла Ванесса.

Лод Гвэйдеон обнажил меч, но всем — и ему в том числе — было ясно, что в одиночку он с такой оравой не справится. Это не толпа крестьян с дрекольем, не ватага разбойников с ножами и даже не отряд солдат с копьями. Здешние жители таскают в карманах лазеры и плазмометы.

И даже каабарский паладин не выстоит, если огонь откроют все одновременно.

— Сделай же что-нибудь! — пихнула Креола в бок Вон.

Маг выдернул из пространственной складки посох и угрожающе воздел его к небесам.

— Пошли прочь, жалкие черви!!! — вскричал он, потрясая обсидиановой палкой, — Сейчас я обрушу на вас всю свою магию!!!

В ответ на это какой-то тощий парень спустил курок. В воздухе пронесся искрящийся шар — лод Гвэйдеон с невероятной быстротой перехватил его Белым Мечом. По доспехам пробежали крохотные белые молнии, но ничего более — чудесный кереф превосходно исполняет роль громоотвода.

Увидев, что его никто не боится, Креол скрипнул зубами и взревел:

— Готовьтесь увидеть сильнейшее из моих заклинаний!!!

Черный посох ярко вспыхнул. Маг демонстративно прищелкнул пальцами… и все утонуло в ослепительном свете.

— Бежим, — тихо произнес Креол.

Опешившая Ванесса бросилась за учителем. Она ничего не видела вокруг — казалось, что солнце светит со всех сторон. Но продлилось это недолго — через несколько секунд свет начал рассеиваться. Сзади донеслись возмущенные крики — проморгавшиеся бандиты обнаружили, что добыча драпает.

— Что это было за заклинание?! — крикнула на бегу Ванесса.

— Свет! — крикнул в ответ Креол. — Очень сильный!

— Что — и всего-то?!

— На большее у меня нет маны! — обиделся Креол. — Ты знаешь, сколько ее потребовалось, чтобы взорвать все к Хубуру и вытащить нас живыми?!

— А зачем ты вообще все взорвал?!

— То есть как это зачем? — не понял маг.

— И верно — глупый вопрос… — пробормотала Ванесса.

В десятке футов от них пронеслась какая-то хреновина, похожая на помесь мотоцикла и водного скутера. Она описала крутую дугу, выметая несколько лазерных лучей в сторону преследующих бандитов, — те подались было назад, но тут же открыли встречный огонь.

— Залезайте! — скомандовал Моргнеуморос, тормозя рядом с иномирянами. — Быстрее!

— А поместимся? — засомневалась Ванесса, взлетая на багажник и плотно вцепляясь в усевшегося перед ней Креола. Сзади ее чуть не сплющило доспехами паладина.

— С трудом, — процедил Моргнеуморос, убеждаясь, что все держатся крепко.

Он с силой надавил на рычаг, и гравицикл понесся прочь из города.

Глава 18

То, что гравицикл не предназначен для четверых пассажиров, стало очевидным уже через пять минут полета. Создавалось ощущение, что сидишь в бочке, спущенной по водопаду, — причем кроме тебя в эту бочку набилось человек десять.

Когда гравицикл наконец остановился, Ванесса начала понимать, каково приходится ветчине в сэндвиче. Лод Гвэйдеон старался быть как можно незаметнее, лишь каким-то чудом не сваливаясь с парящей машины, но места все равно катастрофически не хватало.

— А что случилось с танком? — жалобно спросила девушка, с хрустом расправляя шею.

— Взорвался, — пожал плечами Моргнеуморос, копаясь в недрах гравицикла.

— Почему у вас все взрывается?! — не выдержала Вон. — Там же все наши вещи оставались! Палатка!.. одежда!.. продукты!.. мой мешок с ветром!.. я его и заштопала-то совсем недавно!.. А, черт!.. Просто зла не хватает!

— Ничего страшного, — ровным голосом ответил Креол. — Человеку нужно ровно столько вещей, сколько умещается в карманах.

— Кто бы говорил — у самого-то карман бездонный… И вообще — почему ты так спокоен?

— Потому что у меня кончилась мана, — безучастно сообщил Креол. — Совсем кончилась. Так что следующие несколько часов не трогайте меня.

Маг отошел в сторону и присел на кочку, установив перед собой посох. Человек и обсидиановая палка словно начали безмолвный диалог — так внимательно они смотрели друг на друга.

Креол и в самом деле сейчас разговаривал — но, конечно, не с посохом, а с теми, кто сидел внутри. Ифрит Абдель Атааллах и несколько серых колдунов. Заточенные в этом мощном Поглотителе, они не являлись в полной степени живыми — однако могли слышать и говорить со своим нынешним хозяином. И теперь хозяин беззвучно орал на них, заставляя выдавать как можно больше маны.

Духи повиновались не слишком охотно. Никто из них не испытывал к Креолу теплых чувств — все-таки он их убил и запечатал в посохе.

Особенно злилась душа Турсеи Росомахи — покойная колдунья буквально визжала на своего убийцу, требуя выпустить ее и дать новое тело. Или хотя бы просто выпустить. Быть бесплотным духом — не слишком приятное существование, но уж лучше так, чем сидеть в обсидиановой палке.

Пока Креол общался со своим посохом, Ванесса осматривалась по сторонам. Гравицикл унес их далеко на восток от Которонга — Моргнеуморос мчал вперед, пока окончательно не убедился, что за ними никто не гонится. Сейчас Гангегоросу явно не до мести бывшему однополчанину — и без этого проблем хватает.

Имущества удалось сохранить немного — только то, что было при себе. У Креола — магические принадлежности в безразмерном кармане, у лода Гвэйдеона — стандартный набор Серебряного Рыцаря, у Моргнеумороса — кое-какие приборы, несколько банок тушенки и кольцо охотничьей колбасы.

— Танк никак нельзя было сберечь? — поджала губы Ванесса, глядя на эту нищету.

— В сложившейся ситуации — никак. Он был сильно поврежден, на нем бы мы не уехали. Либо уничтожить, либо сдать врагу — третьего не дано.

— Так, может, лучше было сдать врагу?

Моргнеуморос посмотрел на Ванессу так, словно ему предложили продать Родину за печенюшку.

— Ладно, все мне с вами понятно… — пробормотала Вон, закатывая глаза. — Но ведь на этой штуке мы тоже далеко не уедем?

— Вчетвером — не уедем. Мы и без того здорово рисковали, так превысив грузоподъемность.

— Ага… — задумалась Ванесса. — Тогда так — вы берете… мм… меня и везете в этот ваш ГИОТ. Я остаюсь там, а вы возвращаетесь, берете лода Гвэйдеона и его тоже привозите в ГИОТ. Потом точно так же привозите Креола.

— Почему меня последнего?! — возмутился Креол, отрываясь от беседы с посохом.

— Не зацикливайся на мелочах, — поморщилась Ванесса. — Так как план, годится?

— Вдвоем на гравицикле тоже летать не рекомендуется, — покачал головой Моргнеуморос. — Желательно поодиночке.

— Тогда вы в одиночку едете в ГИОТ, берете там транспорт получше… у них ведь там найдется что-нибудь, да?.. и возвращаетесь за нами.

— Я и в одиночку не долечу, — покачал головой Моргнеуморос. — Тут диски совсем сношенные. Если я полечу на этом дерьме через Великий Разлом, то грохнусь вниз башкой. А по туннелям на гравицикле не полетаешь.

— А я вот знала, что все так получится, — грустно подытожила Ванесса. — Черт! Черт, черт, черт! Придется пешком, да?..

— Я уже все подготовил, леди Ванесса, — жизнерадостно доложил лод Гвэйдеон. — Можем выступать, когда будет готов святой Креол.

Только с потерей танка стало видно, насколько это был удобный, комфортный и быстрый вид транспорта. А теперь вновь пришлось брести пешком, увязая в скони и ею же дыша.

По крайней мере Моргнеуморос знал, куда идти. В его карманах нашелся GPS-навигатор — совсем крохотный, но очень надежный. Судя по тому, что работал он без нареканий, какая-то часть искусственных спутников все еще крутится по плонетской орбите.

Зато расстояние не предвещает ничего хорошего. По словам Моргнеумороса, вожделенный ГИОТ находится рядом с бывшей столицей — Темилизером. Однако расстояние между Которонгом и Темилизером — почти семьсот километров. Неблизкий путь даже на машине, а уж пешком…

К тому же пропали все припасы. Еды остались жалкие крохи — а забегаловки на Плонете встречаются нечасто. Ванесса глядела удрученно, обдумывая сложившуюся ситуацию. Ей вспомнились гигантские подсолнухи и древесные рыбы, встреченные в первый день, — вот когда бы они пригодились. Однако здесь ничем подобным и не пахнет — кругом лишь сконь, да впереди темнеет полоса леса.

За неимением ничего лучшего Ванесса натянула футболку до самого носа. Дыша сквозь ткань, она хоть как-то защищалась от хлопьев скони в воздухе. Лод Гвэйдеон, как обычно, опустил шлем, а Креол замотал лицо платком, став похожим на мексиканского бандита. Один Моргнеуморос не проявлял недовольства — за минувшие сто лет он так привык к этой дряни, что уже и не замечал ее.

— Скоро начнется лес, — доложил Моргнеуморос, сочувственно глядя на спутников. — Там воздух относительно чистый, можно будет передохнуть.

— Класс, — устало произнесла Ванесса. — Дорогой, сделай мне стаканчик водички — умираю пить хочу…

Креол нехотя достал золотую чашу и наполнил ее свежесотворенной водой. Ванесса с наслаждением отхлебнула и передала лоду Гвэйдеону. Паладин благодарно поклонился.

— Все, это последнее, — предупредил маг. — Последняя капля маны. Теперь ждите, пока восстановлюсь. А в этом дурацком мире я буду восстанавливаться долго…

— Может, хоть к вечеру немножко восстановишься? — жалобно попросила Вон. — Чем мы ужинать-то будем? И воды бы еще хоть немного…

— Посмотрим. Ничего не обещаю.

— Воду я вам добуду, — обнадежил Моргнеуморос. — Потерпите еще полчаса.

И через полчаса он действительно добыл воду. Дорога пошла под уклон, и стали видны длинные ярко-синие хлысты, кое-где прорастающие сквозь сконь. Моргнеуморос остановился возле наиболее плотного скопления и принялся рыть саперной лопаткой. Спустя некоторое время он погрузил в ямку ладони и отпил воды — слегка мутноватой, но вполне сносной. А когда Креол опустил в нее Сияющее Око, из земли забил хрустальной чистоты родник.

Пока Ванесса наполняла фляжки, Моргнеуморос поведал, что некоторые растения приспособились к существованию в скони. Так, эти синие хлысты — гигантская трава кошенимиланка. Она растет там, где грунтовые воды близко подходят к поверхности, — и местные жители давно научились использовать ее в качестве колодезного «маячка». Нет более радостного зрелища в плонетской пустыне, чем густые заросли кошенимиланки.

Правда, иногда с ней соседствует другая трава — солянка. Она тоже сигнализирует — о том, что не стоит тратить время на рытье колодца. Вода под ногами есть — но она соленая.

К счастью, здесь солянка не росла.

В лес путники вошли, когда солнце уже подползало к горизонту. И это оказался не обычный земной лес. Здешние деревья выглядели как гигантские ребра — длинные стволы без единой ветки, вместо коры что-то вроде костной ткани. Лод Гвэйдеон поскреб одно дерево гольбейном — посыпался серый порошок, мало отличный от толченой кости.

— Что это за ужас? — спросила Вон, стараясь не приближаться к жутким деревьям.

— Костяная тайга, — пожал плечами Моргнеуморос. — С каждым годом она все сильнее разрастается. Деревья мутируют, думаю.

Кроме костяных деревьев здесь встречались и другие растения. Сквозь сконь кое-где пробивалась синяя трава, втягивающаяся в землю при звуке шагов. На светло-серых стволах виднелись узловатые наросты — плонетский родственник гриба-трутовика. Местами торчали длинные тонкие палки — ростки будущих костяных деревьев. А там, где сконь лежала пышными сугробами, можно было заметить удивительно красивые цветы — в два человеческих роста, с мясистыми лепестками, покрытыми множеством мелких шипов.

— С цветами будьте осторожны, — предупредил Моргнеуморос. — Близко не подходите.

— Почему? — не поняла Ванесса.

— Съесть могут.

В отсутствие палатки убежище пришлось делать из чего попало. Между двух деревьев растянули веревку, прислонили к ней каркас из палок и покрыли сверху костяным дерном. Шалаш получился вполне терпимый — конечно, если ночью не будет дождя.

Креол, восстановивший некоторое количество маны, пообещал в случае надобности прекратить дождь, но выразил горячую надежду, что делать этого не придется.

Ужинали тем немногим, что Моргнеуморос прихватил из танка, — консервами и охотничьей колбасой. Ванесса хотела было снова попросить Креола сотворить хороший ужин, но натолкнулась на его мрачный взгляд и передумала.

Вяло жуя тушеную говядину, маг размышлял над способом ускорить передвижение. Ему совсем не улыбалось брести пешком две, если не три недели. Однако все, что приходило на ум, требовало крупных манозатрат.

— Надо добраться до Родзенгара, — указал на карту Моргнеуморос. — Это большой город, там можно попробовать разжиться транспортом.

— А мы сейчас где? — кисло поинтересовалась Ванесса.

— Где-то вот здесь, — очертил небольшой круг Моргнеуморос.

— Ага… Значит, судя по масштабу, до Родзенгара нам… миль двести, так?.. Чудесно просто. Дней за десять-то хоть дойдем?

— Других вариантов я не вижу, — пожал плечами Моргнеуморос. — Разве что случайно встретим кого-нибудь на рабочем поде… но я бы на это не рассчитывал.

Спать на голой земле — не самое большое удовольствие. Ванесса долго пыталась соорудить лежак из предметов одежды, но в конце концов плюнула и просто завернулась в куртку Креола. Ее собственная осталась в сгоревшем танке.

В кармане куртки девушка нашла помятый листок, а на нем — карандашный набросок очень знакомого лица. Сообразив, кто это нарисовал, Ванесса растроганно улыбнулась и любовалась своим портретом, пока веки не смежил сон.

Креол же не собирался этой ночью спать вообще. Он сидел перед костром, вороша затухающие угли, бубнил мантры и листал магическую книгу. Пару раз он вглядывался в темноту — там что-то шуршало, слышались приглушенные звуки. Однако кем бы ни был тот, кто бродил в ночи, к шалашу он не приблизился.

Уже под утро из шалаша выбрался Моргнеуморос. В свете зари его деформированное лицо выглядело особенно жутко — восходящее солнце как будто нарочно выделяло каждую черточку, каждый дефект этой изуродованной хари. Однако Креол только бросил на мутанта сонный взгляд и вновь принялся рисовать что-то сажей.

Моргнеуморос некоторое время плямкал губами, а затем поковылял в сторону от шалаша — ему хотелось отлить. Отойдя на пару сотен шагов, он пристроился возле костяного дерева, и в разновеликих глазах отразилось глубокое удовлетворение.

— Туру-туру-туру-ру… — замурлыкал мутант, глядя в серое утреннее небо.

Сейчас он с удовольствием бы закурил, но хорошего табака в нынешние времена достать невозможно. Дурманной травкой, напротив, торгуют на каждом шагу, но эту мерзость Моргнеуморос не переносил.

За спиной послышался шорох. Моргнеуморос переступил с ноги на ногу, не прерывая основного занятия.

Источник звуков подошел ближе. Молодая, довольно симпатичная, но страшно худая девушка с отсутствующим взглядом. Она подошла к Моргнеуморосу вплотную и тихо спросила:

— Можно понюхать?

— Что понюхать? — повернул голову мутант. — Мочу? Корешок? Нюхай, конечно, мне не жалко. Можешь даже облизнуть, если хочешь.

Удивиться странной девчонке Моргнеуморос даже не подумал. Это Плонет. Большая часть нынешних его обитателей — уроды, психи, мерзавцы или всё одновременно.

Вот если встретишь в костяной тайге бухгалтера в деловом костюме — тогда можно и удивиться.

Безумная девушка опустилась на четвереньки, завороженно глядя в одну точку. Моргнеуморос с интересом наблюдал за развитием событий.

Сзади послышался еще один звук. Приглушенное «пшшш», которое издает взводимый сжатострел. Мутант чуть улыбнулся изуродованными губами — ничего другого он и не ждал.

Из-за дерева вышел седой старик в лохмотьях. Наставив на Моргнеумороса сжатострел, он процедил, часто моргая слезящимися глазами:

— Что, мутантище, дочку мою решил совратить?! А может, и меня заодно совратишь, а?! А ну, вывертывай карманы, сымай одежу!

— Если б дочка твоя попросила — снял бы, — спокойно ответил Моргнеуморос. — А тебя я просто грохну.

Палец старика дернулся на курке — но мутант оказался первым. Лазер объявился в его ладони быстрее звука — сверкнул ослепительный луч, и сжатострел развалился надвое.

Обезоруженный старик испуганно ойкнул. Узловатые колени подкосились, и несчастный шлепнулся на пятую точку. Его дочь жалобно заверещала, кидаясь к отцу, закрывая его собственным телом. Огромные глазищи наполнились страхом.

Моргнеуморос брезгливо поморщился, опуская лазер. Немного поколебавшись, он порылся в карманах и кинул незадачливым грабителям последнюю банку консервов.

— Придумайте другой способ выживать, — бросил мутант, поворачиваясь спиной. — Смотреть противно.

К шалашу Моргнеуморос вернулся в паршивом настроении, вяло что-то буркнув на благословение встретившегося по пути паладина. Лод Гвэйдеон забрался в заросли хищных цветов и собирал с лепестков сахаристую слизь, не обращая внимания на попытки откусить ему руку. У бедных растений не хватало сил прогрызть керефовый доспех.

Креол тем временем крепко спал у потухшего костра. Он всю ночь мужественно боролся со сном, но в конце концов потерпел поражение. Теперь маг лежал на голой земле, подложив под голову собственный гримуар.

Вылезшая из шалаша Ванесса хотела было разбудить Учителя, потребовать наколдовать завтрак, но потом все же сжалилась. Усевшись на корточки, девушка обхватила себя за колени и принялась умиленно разглядывать лицо спящего Креола. Сейчас тот выглядел таким спокойным, таким беззащитным…

Посидев так с минуту, Ванесса отправилась посмотреть, чем занят Моргнеуморос. Мутант зачем-то срезал с деревьев окостеневшую кору, соскребал с обнажившихся мест труху и толок ее в порошок.

На вопрос Ванессы Моргнеуморос объяснил, что эта труха — не просто труха, а заболонь, молодой слой древесины. И для местных жителей она служит чуть ли не главным источником витаминов. Костяную муку разводят в воде, делают болтушку и едят. А если удается разжиться капелькой молока — получается роскошное блюдо.

— Вы и в самом деле это едите? — с сомнением переспросила Вон, обмакивая в заболонь палец.

— Голод — жестокий воспитатель, — пожал плечами Моргнеуморос. — Я бы тоже предпочел свежий пончик с малиновым джемом — но где ж его взять-то?

— Это, конечно, верно…

— Да вы не волнуйтесь, эта штука довольно питательна. И на вкус ничего, если не привередничать. Особенно с рыбой.

— Только вот рыбы у нас нет…

— Рыба тоже сейчас будет, — пообещал Моргнеуморос. — Идемте.

Ванесса с грустью вспомнила о погибших удочках. Остается надеяться, что у их проводника имеется какой-нибудь приборчик для рыбной ловли.

Однако Моргнеуморос привел ее вовсе не к водоему. Он дошел до небольшой прогалины, где слой скони был совсем тонок, и принялся копать яму. Ванесса недоуменно приподняла брови… но тут Моргнеуморос вытащил из земли рыбу.

Самую настоящую рыбу, только упакованную в своеобразный кокон из затвердевшей слизи. Сквозь полупрозрачную оболочку можно было разглядеть подрагивающие жабры и слегка приоткрывающийся рот.

— Это подземная коломенка, — пояснил Моргнеуморос, выкапывая вторую рыбину. — Занятная зверюга. Выкапывает себе нору, заворачивается в кокон и ждет, пока не пойдут дожди.

— Вот это ни черта себе… — присвистнула Ванесса. — А она вкусная?

— Редкая гадость, — покачал головой Моргнеуморос. — В еду не годится вообще. Зато в ней много масла.

— Масла?..

— Не совсем масла, но почти то же самое. Сами увидите.

Оказалось, что в пищу коломенка действительно не годится. После того как Моргнеуморос поджарил ее на сковороде, рыбина попросту… растаяла. Остались голова, хвост, спинные позвонки и немного внутренностей — а все остальное превратилось в маслянистый жир, пахнущий совсем как сливочное масло.

Не первой свежести, правда.

— Летом у нас жарища, а зимой страшный мороз, — прокомментировал Моргнеуморос. — Чтобы выжить, коломенка летом зарывается в землю, а зимой вмерзает в лед. Поэтому в ней мяса почти и нет — один жир.

Примерно через полчаса Моргнеуморос представил иномирянам свой кулинарный шедевр — болтушку из костяной муки с рыбьим жиром. Выглядела эта штука как жидкий клейстер, но на вкус неожиданно оказалась вполне сносной. А сахаристая слизь, добытая лодом Гвэйдеоном, придала блюду весьма пикантный аромат.

— Вот если бы еще добавить мясца, было бы совсем замечательно… — мечтательно произнесла Ванесса, передавая миску лоду Гвэйдеону.

Есть приходилось по очереди: у них на четверых остался всего один комплект столовых принадлежностей — армейский, всегда носимый при себе Моргнеуморосом. Котелок мутант тоже использовал свой — раскладной, сделанный из тончайшего синтепластика. В сложенном состоянии эта хитрая штуковина свободно умещалась в карман, а в полуразвернутом — становилась сковородой.

— Мясца, говорите?.. — переспросил Моргнеуморос, глядя куда-то в сторону.

— Нет-нет, и так все здорово! — поспешила Ванесса. — Мы вам очень благодарны, майор. Понятно, что мясо вы нам из-под земли не достанете…

— Да нет, отчего же? — хмыкнул мутант. — Пожалуй, достану. Гурушатину любите?

— Кого-кого?

— В вашем мире есть такой зверь — гурустек?

— Мм… не слышала. А как он выглядит?

— Крупный хищник, лохматый, живет в берлоге.

— Медведь, что ли? — задумалась Ванесса.

От запаха каши с маслом и сахаром проснулся Креол. Потянул носом, нашарил котелок с остатками и принялся есть, не открывая глаз. Челюсти мага двигались с ленцой, рука поднималась и опускалась на автомате, как у заводной игрушки. Видно было, что он совершенно не выспался.

— Что у нас нового? — неохотно спросил Креол, облизывая пальцы.

— Мы идем на охоту, — сообщила Ванесса. — Ты с нами?

Маг немного подумал и лениво кивнул.

Моргнеуморос заметил следы гурустека еще вчера. Не на земле, а на деревьях — глубокие царапины, оставленные когтями. Так гурустек метит территорию, заодно демонстрируя другим гурустекам свой рост и силу.

Судя по высоте, до которой дотянулся этот, особь на редкость крупная.

— Мяса у нас будет много, — пообещал Моргнеуморос, разглядывая следы когтей. — Но действовать надо аккуратно.

Пройдя с полмили по костяному лесу, мутант остановился. Он привел иномирян на обширную поляну, украшенную настоящими холмами из скони. Обойдя ее по кругу, Моргнеуморос умудренно кивнул.

— На номера встанете здесь, — сообщил он. — А я пойду загонщиком. Охотничий опыт есть?

Ванесса только виновато покачала головой. Охотиться в лесу ей особо не доводилось. Вот если понадобится устроить облаву в бандитском притоне — она будет первой.

Креол пренебрежительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что охота на обычную дичь — занятие для простолюдинов, а никак не для магов. Тем не менее он, великий демонолог, укрощал ужаснейших тварей из Бездны, так что с любой смертной бестией справится без всякого труда.

Единственный, кому немало довелось поохотиться на своем веку, оказался лод Гвэйдеон. Недолго думая, Моргнеуморос поставил его на второй номер, оставив за Креолом с Ванессой первый и третий. Отведя паладина в сторону, мутант вполголоса попросил его присматривать за менее опытными товарищами — гурустек может быть очень опасен.

— Оружие у всех есть? — уточнил Моргнеуморос.

Ванесса показала ручной лазер, лод Гвэйдеон — арбалет, Креол — посох.

— Хорошо. Я вспугну зверя и погоню его вон оттуда. Когда побежит — стреляйте. Если промажете или не добьете — сразу отскакивайте в сторону. Гурустек бегает быстро, на пути стоять нельзя — разорвет.

Креол снова пренебрежительно хмыкнул. Он не допускал и мысли, что может промазать или не добить какого-то жалкого кабана, волка или кто там водится в здешних лесах.

— Встанете там, там и там, — указал Моргнеуморос. — Стойте за деревьями, чтобы зверь не увидел вас раньше времени. И рекомендую вытоптать вокруг себя сконь. Пошире.

— Зачем? — не поняла Ванесса.

— Чтобы обеспечить пространство для маневра.

— Маневра? — приподнял брови Креол. — Я собираюсь убить зверя, а не бегать вокруг него кругами. Мне не нужно ничего вытаптывать.

— Дело ваше, — пожал плечами Моргнеуморос.

В отличие от Креола, Ванесса вытоптала сконь вокруг своего дерева более чем тщательно. Она попыталась было убедить и учителя, что лучше прислушаться к совету проводника, но Креол остался верен своему гонору.

На номерах пришлось стоять довольно долго. Моргнеуморос не сразу обнаружил берлогу гурустека — этот зверь не любит, когда его беспокоят в родном доме, поэтому тщательно его маскирует. Но в конце концов мутант таки заметил в одном из сконевых сугробов крохотное отверстие, из которого тянулась струйка теплого воздуха.

Гурустек — ночной хищник. Днем он крепко спит в своей берлоге, а ночью выходит на охоту. До Судного Часа гурустеки были вымирающим видом и водились только в заповедниках, но после гибели цивилизации удивительно быстро приспособились к новым условиям.

Встав позади берлоги, Моргнеуморос достал ультразвуковой пищик. Перед тем как включить его, он заткнул правое ухо комочком жира и отключил слуховой аппарат. Обычные люди не слышат сигналов пищика, но у Моргнеумороса после мутации расширился звуковой диапазон.

А тот вой, что раздался минуту спустя, действительно лучше не слышать. Берлога содрогнулась почти сразу же — гурустек проснулся и начал бешено вертеться, пытаясь избавиться от мерзкого чувства в барабанных перепонках.

Ему это не удалось. Поворочавшись около минуты, обезумевший зверь вылетел из норы и понесся прочь, разбрасывая во все стороны сконь. Моргнеуморос ринулся следом, буквально хлеща добычу раздражающим звуком, направляя ее в нужную сторону. Обозленный и паникующий одновременно, толком не пробудившийся, гурустек мчал куда глаза глядят… прямо туда, где его ждали охотники.

Моргнеуморос гнал гурустека точно по центру поляны — к лоду Гвэйдеону. Паладин уже поднял арбалет, прицеливаясь в зверя, идущего ровно, как по нитке. Однако в последний момент тот отвернул в сторону — его что-то напугало. Возможно, он заметил отблеск солнечных лучей на доспехах или почуял запах металла — трудно сказать.

Так или иначе, гурустек неожиданно оказался прямо перед первым номером.

Стоящий на нем Креол поднял посох. Увидев гурустека, он слегка опешил — на кого-кого, а на земного медведя эта тварь ничуть не походила. Почти два метра в холке, покрытый темно-синей шерстью, с короткими шипами вдоль позвоночника и змеино-кошачьей мордой — он бежал со скоростью коня, понукаемого бичом. В крошечных глазках отражалась непередаваемая злоба.

За ночь Креол восстановил некоторое количество маны. Не отрывая взгляда от гурустека, маг крепко сжал посох, выплевывая Огненную Стрелу.

Заклятие попало точно в цель. Поднялось облако дыма, из него донесся яростный рев. Однако мигом спустя из облака вылетела громадная синяя туша, кидаясь прямо на Креола. Раненый и обожженный гурустек стал еще злее — и бег его только ускорился.

Креол успел сделать еще один выстрел — заклятие Стальных Игл. Бешеным ливнем они накрыли морду гурустека, иссекая ее множеством ран. Несколько вошло в разверстую пасть, изрезая язык и нёбо. Одна с хлюпаньем вонзилась в глаз, вызвав болезненный вой.

Но гурустек остался жив и даже не замедлил бега. Видя, что уже не успевает применить третье заклинание, Креол попытался отпрыгнуть — и споткнулся о сконь, в которой увяз чуть ли не по колено. Не удержав равновесия, маг повалился наземь.

Зверь с разбегу перемахнул через упавшего человека — но тут же затормозил передними лапами, развернулся и сомкнул челюсти на черепе Креола. С тихим треском лопнула Личная Защита.

Гурустек недоуменно тряхнул головой и вновь принялся терзать жертву. Его верхние зубы прорвали Креолу щеку под левым глазом, а нижние сорвали со лба всю левую половину кожи.

Обливаясь кровью, маг резко повернул кисть, хватая зверя телекинетическим щупальцем и отшвыривая в сторону. Тот шмякнулся на бок, перекатился и люто заревел, опять кидаясь на Креола. Ужасные клыки сверкнули на солнце, готовясь нанести решающий удар.

Маг поднял руку и тихо произнес одно-единственное слово. Слово-ключ, активирующее Кровавый Резонанс.

Гурустек поднялся на дыбы и страшно закричал. Мечась из стороны в сторону, он сиганул на Креола и… взорвался. В воздух взметнулся бурный фонтан крови, мяса и внутренностей, по земле прокатилась волна горячего пара.

Креол пренебрежительно хмыкнул, убирая лоскут кожи, свесившийся на глаз.

Когда Ванесса увидела, что гурустек сотворил с ее учителем, то едва не расплакалась. Тяжело дыша, она схватила Креола за грудки и что есть мочи затрясла, крича ему в лицо:

— Ты совсем спятил, да?! Почему ты такой безрассудный?! Почему?! Почему?!

— Откуда я знал, что эта тварь такая живучая? — проворчал Креол. — Медведя я бы уложил первым же ударом…

— А сконь почему не вытоптал?! Ты же мог погибнуть, идиотина!

— Но не погиб же, — криво ухмыльнулся маг.

— Но мог же! Тебе что, трудно было сделать, как советует бывалый человек?! Почему ты никогда никого не слушаешь?!

Креол угрюмо молчал.

Через пару минут он закончил начитывать на себя Исцеление и пришел в относительную норму. На лбу и щеке остались два тонких шрама, однако через несколько дней они также рассосутся.

Однако мана на этом закончилась. На четыре боевых заклятия, Исцеление и Личную Защиту Креол израсходовал все, что восстановилось за ночь, и опять остался пуст, как кошель транжиры.

Разлетевшееся по поляне мясо гурустека собирали битый час. Глядя на окровавленные, испачканные в скони куски, Ванесса с сомнением произнесла:

— Что-то мне не особенно хочется это есть. Как-то оно странно пахнет. Оно так и должно пахнуть?

— Вкус у гурушатины специфический, это верно, — пожал плечами Моргнеуморос. — Но она хотя бы не ядовита.

— Это, конечно, утешает…

— Ничего, вымочим в уксусе — пальчики оближете.

— Так у нас же нет уксуса… или его вы тоже достанете из какой-нибудь дыры?

— Достану. Вы, главное, внимательно смотрите по сторонам и, если увидите на деревьях белые лианы, — скажите мне. Это хайгонская лоза — если знать секрет, из нее можно сделать вполне сносный уксус…

Глава 19

Переход через костяную тайгу занял три с половиной дня. Питались в основном гурушатиной — жареной, тушеной, печеной. Обдирали окостеневшую кору с деревьев, варили похлебку из заболони, вымачивали мясо в самодельном уксусе. Моргнеуморос еще дважды находил прогалины с зарывшимися на лето коломенками. Животы активно требовали чего-нибудь более питательного, но с голоду никто не умер — и это главное.

На второе утро Креол разыскал в уютной ложбинке целый выводок грибов и успел сожрать примерно половину. Потом Моргнеуморос опознал в его завтраке поганку «Белая Смерть», и маг раздраженно сунул в рот два пальца. Выблевав большую часть съеденного, он принялся готовить эликсир против ядовитых грибов, однако самочувствие даже не думало ухудшаться. Приглядевшись повнимательнее, Моргнеуморос объявил, что это вовсе не поганка, а редчайший деликатесный шампиньон, почти неотличимый от «Белой Смерти». Услышав это, Креол сказал в адрес мутанта несколько шумерских слов, но доедать грибы отказался.

На третью ночь произошло столкновение с какими-то мутантами. Твари, похожие на тощих черных обезьян с длиннющими когтями и зубами-иглами, нападали дважды: первый раз — сразу после полуночи, второй — уже под утро. Сначала их было совсем немного, трое или четверо — они сбежали, когда лазер Моргнеумороса рассек одного пополам. Зато повторное нападение они произвели целой оравой — дюжины полторы, если не две. Лод Гвэйдеон рубился с ними самозабвенно, даже не пытаясь скрывать удовольствие, — и не успокоился, пока не покончил с последним.

А к вечеру четвертого дня взору путешественников предстал Великий Разлом. Громадный, глубочайший, широчайший каньон, рассекающий Хайгонду надвое. Когда над миром грянул Судный Час, когда материки трескались, ломались и погружались на дно морское, Хайгонда пострадала относительно мало. Однако в самом узком ее месте пролегла колоссальная трещина — словно шарахнули топором космических размеров.

На протяжении последних ста лет Великий Разлом все расширялся и расширялся — сейчас его ширина превышает пять километров, и противоположный край едва виднеется на горизонте. Пока еще это просто каньон, но рано или поздно в него хлынет океан, и Великий Разлом превратится в длиннющий пролив, а большой материк — в два маленьких.

Иномиряне очень долго стояли на краю бесконечной пропасти, глядя в молочно-белый туман, застилающий все вокруг. Дна разглядеть так и не удалось, другую сторону — только мельком, очень смутно.

— Ничего так канавка… — уважительно произнесла Ванесса.

— Бьюсь об заклад, я смогу через нее перепрыгнуть, — самоуверенно заявил Креол.

— Перепрыгнуть? — скептически переспросил Моргнеуморос.

— Или перелететь. Я хорошо летаю.

— Был бы у меня мой мешок с ветром, я бы тоже перелетела… — проворчала Ванесса.

— Ну, тебя я могу перетащить на спине… — задумался Креол. — А вот вы двое…

Маг по очереди осмотрел лода Гвэйдеона и майора Моргнеумороса и покачал головой. Одно дело — тащить на спине стройную худенькую девушку, и совсем другое — двух атлетического сложения мужчин. Один из которых к тому же в доспехах.

— А как у вас тут обычно перебираются через эту трещинку? — спросила Вон Моргнеумороса. — По воздуху можно как-нибудь?

— По воздуху нереально, — пожал плечами тот. — Летательных аппаратов почти не осталось… да и работают они теперь плохо. Слишком много скони в воздухе. Но через Великий Разлом есть подземные переходы.

— А они близко?

— Ближайший — в часе пути отсюда. Я вас именно к нему и веду.

— А кроме как под землей — никак? — уточнила Ванесса.

— Еще можно по побережью — с морем Великий Разлом пока не соединяется. Но такой огромный крюк пешком займет месяц.

— А еще я могу сделать мост из воздуха, — вмешался Креол. — Таких длинных я раньше не делал, но, думаю, справлюсь. Дайте мне пару часов на подготовку…

— И сколько маны ты на это потратишь? — вздохнула Ванесса.

— Всю что есть — а может, даже и не хватит, — честно признался Креол. — Это не самое мое любимое заклинание. Да тут еще и расстояние громадное…

— Тогда пройдем под землей, — решила Ванесса. — А ты лучше прибереги патроны на черный день.

Креол не стал спорить даже для виду. Ему и самому хотелось сэкономить. Мост из воздуха он предложил, только чтобы показать — его магия по-прежнему может решить любую проблему, и нет для нее ничего невозможного.

Но если есть другой способ — тем лучше.

Моргнеуморос провел иномирян извилистой тропой к развалинам древнего города. Сто лет назад на этом месте размещался многомиллионный мегаполис — но после Судного Часа остались только холмы из строительного мусора. Гигантская трещина прошла прямо по городу, уничтожив его практически подчистую.

Однако под улицами пролегала разветвленная сеть коммуникаций. Метро, канализация, бомбоубежища и прочие катакомбы. Большая часть туннелей также разрушилась, но некоторые уцелели — и стали одним из главных переходов через Великий Разлом.

Люди на этой свалке практически не встречаются. Кишащие сконью плонетские подземелья регулярно исторгают из себя разную пакость — мало кто хочет жить рядом с чем-то подобным. Туннели под каньоном стараются пересекать как можно быстрее и только по большой надобности.

— Вы раньше ходили этим путем? — поинтересовалась Ванесса.

— Конкретно здесь? Ходил, но очень давно. Больше девяноста лет назад. Моя группа искала тут выживших, переправляла их на юг и на восток — к Сальмену и Родзенгару.

— А где сейчас ваша группа?

— С тех пор прошло девяносто лет, — пожал плечами Моргнеуморос.

Пройдя около мили по развалинам, Креол со товарищи подошли к темной пещере, дышащей сыростью. Когда-то тут проходил один из туннелей метро. Землетрясение частично разрушило его, и некогда скрытое от взоров подземелье выставило свое нутро напоказ.

— Нам туда, — указал Моргнеуморос.

Креол потер руки, готовясь применить заклинание Света. Из всей группы фонарь остался только у проводника — иномиряне своих лишились вместе с прочим имуществом.

— Но сначала предлагаю подкрепиться, — продолжил Моргнеуморос. — Под землей с этим туго.

— У нас тоже с этим туго, — проворчала Ванесса. — Целого медведя умяли, обжоры…

— Мы ели его целых три дня, — возмутился Креол. — К тому же он был довольно тощий.

— Вот это ни черта себе тощий! Да там целая тонна была!

— Только большая часть — кожа и кости.

— Потому что почти все мясо превратилось в кровавую жижу. Из-за твоего заклинания, между прочим.

— Скажи спасибо, что я его в камень не превратил. И вообще, чего ты его защищаешь? Медведь сам во всем виноват.

— Этот зверь называется гурустеком, святой Креол, — педантично поправил лод Гвэйдеон.

— А на вкус — как медведь, — отрубил Креол, ковыряя в зубах.

Когда Моргнеуморос предложил подкрепиться, он имел в виду придорожный трактир с непритязательным названием «Гостиница Седвавского Императора». Одно из немногих уцелевших зданий в городе — старинный трехэтажный особняк, в котором действительно когда-то располагалась гостиница. Сто лет назад тут останавливались исключительно богачи с изысканным вкусом, а за номера драли неслыханные деньжищи.

Теперь же сюда заходили поесть и переночевать редкие путники, пересекающие Великий Разлом. Некогда величественный особняк потерял весь былой лоск — стены избороздили следы выстрелов, замурованные окна слепо таращились на уничтоженный город, а двери стерегли стационарные лазерные установки.

При появлении гостей угрожающего вида железяки мгновенно ожили и уставились на них длинными «клювами». Из-за двери послышался надтреснутый старушечий голос:

— Кто такие?

— Друзья, — устало ответил Моргнеуморос.

— Все мои друзья давно в Хороших Местах. Вас четверо? Оружие покажьте.

Моргнеуморос продемонстрировал лазер и пульсатор, Ванесса показала два трофейных лазера, лод Гвэйдеон с некоторым колебанием поднял Белый Меч.

Креол скрестил руки на груди, глядя в сторону.

— У этого чернявого ничего нет? — с подозрением осведомился голос из-за двери. — Даже сжатострела?

— Ему не нужно, он мастер рукопашного боя! — торопливо нашлась Ванесса.

— Это бигору, что ли? Или хогодролл? Ну-ну. Пусть тогда покажет, чего умеет.

Креол медленно повернул голову, меряя дверь очень внимательным взглядом. Ванесса мгновенно поняла, что он прикидывает, каким заклятием лучше ее вышибить.

— Вот, смотрите! — встала в стойку девушка. — Дзенкуцу-дати! Хай-я!..

Ванесса несколько раз ударила ладонью воздух, выбросила вверх ногу, с диким визгом подпрыгнула и крутанулась, делая зверское лицо. При этом ее не оставляла мысль, насколько же глупо она сейчас выглядит.

— Ладно, верю, — смилостивился голос. — Куда идете, за каким делом?

— На ту сторону Разлома, — ответил Моргнеуморос. — В Родзенгар.

— В Родзенгар? Давненько уж оттуда вестей не было, из Родзенгара… Ну да ладно. Чего хотите?

— Поесть. Отдохнуть. Купить провизии, если есть.

— Чем платите?

Моргнеуморос продемонстрировал два крошечных металлических тюбика.

— Капсули? — заинтересовался голос. — Нераспечатанные? Иди ж ты…

Поколебавшись еще немного, хозяйка неохотно согласилась допустить гостей внутрь. Дверь с тихим шипением отъехала в сторону — за ней стоял здоровенный парень с тупым лицом, держа наперевес тяжелый магнатор. Дуло страшного оружия смотрело прямо в грудь Моргнеуморосу — похоже, его посчитали самым опасным.

Хозяйка гостиницы оказалась худой морщинистой старухой с лицом герцогини в изгнании. Она явно что есть сил пыталась сохранять отблески былой жизни — одежда ветхая и поношенная, но тщательно выглаженная, на шее висит драгоценное колье, а в руке покоится чистого золота табакерка.

Совершенно пустая.

— Негостеприимно гостей встречаете, — попеняла хозяйке Ванесса.

— А как сейчас иначе-то? — вздохнула та. — Сейчас каждый второй — или грабитель, или мародер. Все либо грабят, либо в помойках роются. Никакого житья — скорей бы помереть уж… А ведь я дама благородных кровей — но что это сейчас значит, кому это сейчас интересно? Вот вам что-нибудь говорит фамилия Картакорос? Древняя, благородная фамилия — на «-орос»!

— Сейчас у всех фамилии на «-орос», — пожал плечами Моргнеуморос.

— Ты меня со своей фальшивой позолотой не сравнивай, мальчик, — окинула его презрительным взглядом старуха. — Мое «-орос» — настоящее, а не самопровозглашенное.

— Это сколько же вам тогда лет? — слегка опешил Моргнеуморос.

— Ой, много, мальчик… Я ведь еще его величество короля помню…

— Так это сколько же тогда… — задумался мутант.

— Скоро уже триста. Мне почти триста лет, господа! — гордо подбоченилась старуха.

— Никогда бы не подумала, — хмыкнула Ванесса. — Вы выглядите всего на двести.

Судя по тому, что до этого рассказывал Моргнеуморос, хозяйка гостиницы — действительно дворянка, причем из очень богатой семьи. Технология микрозондов-врачевателей была создана за двести лет до Судного Часа, но первые полвека операция по их внедрению была платной и очень дорогостоящей. Позволить ее себе могли только обеспеченные люди — и, если госпоже Картакорос сейчас почти триста, она была одной из первых счастливиц.

— А ты, мил-человек, ведь тоже еще с прежних времен, правда? — прищурилась старуха, глядя на Моргнеумороса.

— Правда, — кивнул мутант.

— Сразу поняла. У меня на наших взгляд наметанный. Мало нас уже осталось-то — прежних… Все перемерли.

— Остались еще.

— Тебе годов-то сколько?

— Сто сорок два.

— У-у, да ты молодой еще совсем… Будет удача, еще столько же проживешь…

— Вряд ли, — пожал плечами Моргнеуморос. — Сейчас удача, если утром живым проснулся.

— Тоже верно, тоже верно… — печально закивала госпожа Картакорос, — Ну ладно, что ж вы на пороге-то стоите? Пойдемте регистрироваться.

Стоя возле стойки регистрации, Ванесса с любопытством осматривала холл. Находясь здесь, можно было забыть, что снаружи мертвая планета. Все вокруг выглядело так, словно явилось из прежних времен — даже не из довоенных, а еще более далеких, когда Хайгондой правил король, а дворяне полагали себя золотом среди меди. За мраморными стенами миновало триста лет, но те этого даже не заметили. Бронзовая люстра на сотню ламп когда-то освещала балы, на которых теряли туфельки плонетские золушки, — и сейчас она висела все на том же месте.

Правда, ни одной лампы в ней не осталось.

Процесс «регистрации» свелся к дотошному анкетированию. Госпожа Картакорос битый час изводила Моргнеумороса и остальных вопросами — откуда, куда, зачем, для чего. Моргнеуморос ничего не скрывал, рассказывая все как есть — а вот Ванессе пришлось попотеть, отдуваясь как за себя, так и за мага с паладином. Не могла же она выложить этой старухе правду — пришлось сочинять легенду экспромтом.

— Так что, под Разломом первый раз идти будете? — осведомилась госпожа Картакорос.

— Первый раз, — вздохнула Ванесса.

— Я раньше ходил, но очень давно, — добавил Моргнеуморос.

— Может, у вас тут можно проводника нанять? — предположила Вон.

— Да откуда ж ему тут взяться? — удивилась старуха. — Во всем городе жителей — мы с Канишкой, да пара стариков возле Рытвин. Тоже с прежних времен — жизнь тут прожили, уходить не хотят.

— А вы?

— Что я?

— Вы тоже уходить не хотите?

— Это моя гостиница, девочка, — вздохнула госпожа Картакорос. — Родовое владение. Картакоросы владели «Гостиницей Седвавского Императора» испокон веку — и раз уж Силы сподобились оставить ее в целости, когда все прочее ушло в ничто… кто я, чтобы этому прекословить? Пока жива, буду тут — а там видно будет.

— Ясно, проводника у вас нет, — закрыла грустную тему Ванесса. — А вот этот парень вам кто, бабушка? Внук?

Детина с магнатором за все время разговора не проронил ни слова. Лицо у него тоже оставалось неподвижным — как есть гипсовая маска. На гостей он не смотрел, словно вовсе не интересовало его ничто происходящее.

— Внуки все мои в Судном Часе сгинули, — невесело ответила госпожа Картакорос, — Сиротка это, с того конца Разлома приблудился. Лет десять уж, как я его приютила. Он сам-то не говорит, горемыка, да и с головой непорядок — но парень хороший, работящий. Мне все одно помирать скоро — куда хозяйство девать? Ему и оставлю.

Удостоверившись в благонадежности своих гостей, хозяйка отвела их в столовую. Та располагалась в просторной комнате, вдоль стен которой тянулись старинные диваны, стулья, кресла. Защищенные от пагубного воздействия скони, они спокойно пробыли здесь до нынешних дней. Справа от входа стоял большой обеденный стол, над ним висели рога неизвестного зверя. Всю противоположную стену занимала огромная картина в драгоценной раме, изображающая одухотворенного вида старца с черной птицей на плече.

— Это ваш родственник? — без всякой задней мысли поинтересовалась Ванесса.

Госпожа Картакорос бросила на девушку очень странный взгляд, а Моргнеуморос криво усмехнулся и сообщил:

— Это Освободитель.

Ванесса смущенно замолкла, сообразив, что столкнулась с кем-то абсолютно общеизвестным — не то великий пророк, не то еще какая знаменитость мирового масштаба.

Едва в столовую вошли люди, там наметилось движение. По полу во множестве побежали крохотные насекомые — со всех шести ног спеша укрыться в щелях и трещинах. Госпожа Картакорос при виде них закатила глаза и вздохнула, но никак не прокомментировала.

Стол хозяйка накрыла сама — на пятерых. Парень с магнатором все так же безмолвно стоял в углу, не проявляя никакого желания присоединиться к трапезе.

Видимо, кроме гостиницы госпожа Картакорос вела и небольшое подсобное хозяйство — во всяком случае, питание своим гостям она предоставила вполне сносное. Под крышкой серебряной супницы обнаружилось странное шестиногое существо, но приправлено оно было свежим шпинатом и самодельными гренками — явно из костяной муки. Подала старуха и уксус — тоже самодельный, в бутылочке из-под одеколона. А когда на каждую тарелку было торжественно водружено вареное яйцо, стало совсем похоже на праздничный банкет.

Гости благоразумно не стали спрашивать, что это за яйца.

После обеда гостям было предложено отдохнуть в видеозале. Госпожа Картакорос достала из металлического тубуса свернутый в трубку лист и прилепила его к стене. Оказалось, что это телевизионный экран — на Плонете их делали тонкими, как бумага, и повесить их можно было куда угодно.

К экрану прилагался пульт дистанционного управления, а к нему — круглая металлическая коробка, полная крошечных черных квадратиков. Как выяснилось, это информационные носители с записанными на них кинофильмами.

— Какие маленькие… — с трудом ухватила один Ванесса. — И много на них помещается?

— Совсем немного, — ответил Моргнеуморос. — Восемь с половиной терабайт.

— Это немного?!

— Это немного. Всего один фильм.

— Всего один?! И такой объем?!

— Ну да. Квадраты — это вообще устаревшая технология. Вся информация была в Глобарии — включай и смотри что хочешь.

— Глобарий… это вроде Интернета?

— Понятия не имею. Глобарий — это Глобарий. Это не объяснишь, его видеть надо.

— А где его можно увидеть?

— Сейчас уже нигде. Все станции обслуживания давно сдохли.

— Понятно… — вздохнула Ванесса, вставляя в гнездо пульта случайно выбранный квадратик.

Очень быстро стало понятно, почему плонетские фильмы занимают так много места. Изображение было… потрясающим. Настолько высокой детализации Ванесса не видела никогда — создавалось ощущение, что смотришь не на телевизионный экран, а на соседнюю комнату, на живых людей. Полная трехмерность и абсолютный эффект присутствия.

Правда, сначала попалась какая-то ерунда. Соревнование юмористов или что-то вроде того. Придурковатые типчики в клоунских нарядах один за другим выходили на эстраду, рассказывая какие-то нелепости или беседуя друг с другом о всякой ерунде. Ванесса не понимала большую часть того, что они говорили. Но зрители в зале смеялись… хотя и не слишком часто.

Насколько Вон поняла правила, выигрывали те, кому доставалось больше смеха. Для этого в зале стояли специальные приборы, замеряющие частоту и громкость зрительской реакции. Чем активнее те хохочут, тем больше выступающий получает баллов.

Моргнеуморос смотрел минут десять, а потом махнул рукой, так ни разу и не засмеявшись.

— Это ерунда, — скучающе зевнул мутант. — Всего лишь отборочный тур. Вот финалы — это действительно смешно.

— Извините, «Смехобойни» у меня только один выпуск, — развела руками госпожа Картакорос, — Зато есть несколько классических фильмов. И немного бражки.

Это Моргнеумороса заинтересовало гораздо сильнее. А вот иномиряне отказались. Креола и Ванессу буквально воротило от местного алкоголя, да и лод Гвэйдеон лишь из вежливости пригубливал это пойло.

Вместо этого Ванесса предпочла еще посмотреть кино. Названия фильмов не говорили ей абсолютно ничего, поэтому выбирала она практически наугад.

Первый фильм, «Жизнь и смерть Олардоросов», оказался исторической драмой с довольно путаным сюжетом. Как Ванесса поняла из контекста, в далеком прошлом дворяне Хайгонды могли в дополнение к женам брать наложниц — но дети от наложниц законными не считались и никакого наследства не получали. Вокруг этого закона сюжет и крутился — наложница богатого феодала очень хотела устроить счастье своему сыну и страшно ненавидела его сводного брата.

Этот ее сын, талантливый резчик, выточил из малахита красивую поделку и подарил отцу. Тот очень обрадовался, но попросил отдать драгоценность старшему брату — так полагалось по какому-то запутанному обычаю. По совету своей матери юноша сказал, что старший брат отказался принимать дар, заявив, что ему нет дела до безделушек — его занимают только военные дела, и он хочет свергнуть отца.

Отец ужасно опечалился и отправил своего доверенного человека во дворец к сыну. Тот увидел там огромное количество оружия и принес эту весть хозяину. Посоветовавшись с соседями-феодалами, незадачливый отец попросил их поговорить с его сыном и объяснить, что тот поступает непочтительно по отношению к родителю. Однако те, желая ослабления своего могучего соседа, пришли к его сыну и подло задушили. Фильм окончился сценой на кладбище, крупным планом плачущего отца.

Другой фильм, который посмотрели иномиряне, «Маски на стене», оказался гангстерским боевиком. Некий плонетский «дон Корлеоне» женился на дочери босса другого клана — очень красивой, но очень порочной. Она изменяла мужу чуть ли не каждый день, а когда очередной любовник ей надоедал, приказывала своему преданному слуге убить его и сбросить в океан с камнем на шее. Перед этим она всегда делала с несчастного гипсовую маску, которую затем вешала на стену.

Гангстерский босс долгое время думал, что его супруга просто коллекционирует маски. Но однажды он увидел на одном из своих людей перстень, который незадолго до этого подарил жене. Думая, что тот его украл, он схватил его и пытал, пока бедолага не признался, что спит с его женой и перстень получил от нее.

Охваченный гневом, муж явился ночью в женское крыло. Преданный слуга сказал, что красавица уже легла и будить ее нельзя, — но гангстерский босс пристрелил его на месте и ворвался в спальню. Его жена лежала с любовником — они как раз делали гипсовую маску. Поняв, что означают эти маски на стене, муж вышел из себя и пристрелил обоих.

Однако эта история занимала лишь половину фильма. Во второй половине отец красавицы, взбешенный гибелью дочери, объявил войну своему зятю — и все оставшееся время на экране были только кровь и выстрелы. В конце все умерли, и фильм снова окончился сценой на кладбище. Видимо, плонетские режиссеры любили печальные концовки.

Досмотрев «Маски на стене» и решив, что на сегодня с нее трагедий достаточно, Ванесса покинула кресло и вежливо спросила у хозяйки:

— Миссис Картакорос, а нет ли у вас случайно ванной?

— Конечно, есть, дорогая, это же гостиница, — улыбнулась старуха, уже выпившая несколько рюмок. — Помыться хочешь?

— Если можно.

— Конечно, можно, конечно… Водопровод давно не работает, но налево по коридору есть служебная душевая — в баках есть вода, и нагреватель еще действует. Только воду экономь — очиститель у меня еле работает, починить некому…

— Спасибо вам большое! — расцвела девушка. — Дорогой, а ты помыться не хочешь?

— Нет, — равнодушно ответил маг. — Мне и так неплохо. И я не понимаю, зачем это надо тебе.

— Затем, что я не мылась уже черт знает сколько. От меня пахнет, как от унитаза в привокзальном туалете.

— Ну и что? От меня тоже — но я же не жалуюсь.

— Так! — возмутилась Ванесса. — Не сравнивай меня с собой! Вы там, в своем Шумере, может, и привыкли вонять, но я родилась в Соединенных Штатах чертовой Америки и привыкла ежедневно мыть голову! Или хотя бы через день.

Креол обиженно посмотрел вслед своей ученице. На самом деле он тоже терпеть не мог ходить грязным — его раздражало лишь, когда об этом упоминали другие. Маг сам способен решить, что ему нужно. Если маг чувствует, что от него смердит, — маг моется. Если другие чувствуют, что от мага смердит, — маг швыряется тяжелыми предметами.

Когда Ванесса вернулась из душевой чистая и посвежевшая, Креол лежал, положив ноги на столешницу, и делал вид, что ему на все наплевать. Лод Гвэйдеон шлифовал мизерикордию. А Моргнеуморос с хозяйкой гостиницы добивали вторую бутылку самогона, с тоской вспоминая о прежних временах.

— А по четверьницам моя любимая газета выходила — «Южный Шмель», — ностальгически рассказывала госпожа Картакорос. — Я всегда сначала читала светские новости, потом байки и анекдоты, потом роман с продолжением на третьем развороте, а в конце всего разгадывала кроссворд… Каждую четверьницу…

— А по третьницам всегда новый фильмоблок в большеэкранниках запускали, — кивал Моргнеуморос. — Билеты надо было накануне покупать — на премьеру всегда народ валил…

— Да-да… Помню, самый мой любимый фильм был — «Любовь и нежность», в двух сериях. Шесть раз смотрела, каждый раз плакала, когда она с балкона шагала… А у тебя какой любимый?

— «Вторжение с Удиуу».

— Не помню такого. Это про что?

— Про войну с инопланетными уродами. Четыре раза смотрел. А сейчас вспоминаю — тошнит.

— Оно и понятно… А помнишь, как Ло Эвродорос пела?

— Помню, помню…

— Ох и красавица же она была, а голос какой… У меня внучка всю комнату ее постерами захламила…

— У нас в казармах тоже один парень по ней сох. Даже письмо ей написал.

— Ответила?

— Нет, конечно.

— И то верно — она ж знаменитость была, что ей до простого солдатика… Только вот зря она так редко сама пела… хороший концерт — только когда вживую, а не так…

— А что, эта певица под фонограмму выступала? — поинтересовалась Ванесса, с интересом прислушивавшаяся к разговору.

— Если бы под фонограмму… — усмехнулась госпожа Картакорос. — Под голограмму.

— То есть… получается, что она даже на сцену не выходила?

— Конечно. Раскрутила свой образ, а дальше уже дело техники — ставили голограмму, включали фон, и вперед. В тысяче мест одновременно выступать можно.

— Да так почти все делали, — пожал плечами Моргнеуморос. — У меня дед киноактером был — очень он эти голограммы ненавидел. Говорил, что без живых актеров кино вырождается.

— Киноактером, правда? — заинтересовалась госпожа Картакорос. — А где снимался? Может, я его видела?

— Может быть. Только запомнила вряд ли — он все больше в массовке был. Ролей со словами у него всего несколько было, и то пустяковых. Самая большая гордость — сосед-лавочник во «Влюбленном сыроваре». Целых семь реплик. А потом он и вовсе перестал сниматься.

— Что так? — полюбопытствовала Ванесса.

— Я же говорю — из-за голограмм. Массовку-то все больше голограммами заменяли — так дешевле обходилось. Потом и мелких актеров начали на компьютерах производить, а там уж и крупных…

— Да уж, времена были… — аж прослезилась хозяйка. — А нынешние-то ничего этого не понимают… Им рассказываешь, как тогда все было, а они смеются только — не верят… Говорят, из ума старуха выжила…

Госпожа Картакорос жалобно всхлипнула и опустила голову на грудь.

Глава 20

«Гостиницу Седвавского Императора» Креол со товарищи покинули перед самой зарей. Отдохнули, отоспались — и вышли наружу уже под звездным небом. Ждать рассвета не было смысла — в земных недрах темно всегда.

Ночью вход в туннель выглядел даже страшнее, чем днем. Ванессе вспомнилось, как Моргнеуморос предупреждал их не соваться к подземельям, и она покрепче прижалась к Креолу. Тот-то, разумеется, и не думал беспокоиться — демонолога катакомбами не испугать. Спокойно шествовал и лод Гвэйдеон, с любопытством разглядывая стены и потолок.

Стены и потолок в туннеле покрывала сконь. Моргнеуморос говорил правду — под землей скони действительно оказалось больше, чем на поверхности. Все в ней буквально утопало — идти приходилось осторожно, стараясь не задеть нависающие со всех сторон сугробы. Порой они явственно шевелились — и Ванессе совсем не хотелось узнать, что за создания скрываются под этой белой гадостью. Вокруг было тепло, как в оранжерее для тропических растений.

К счастью, с продвижением вглубь скони понемногу становилось меньше. Под ногами она по-прежнему шевелилась пушистым ковром, но сквозь нее хотя бы стали проглядывать стены. Теперь можно было заметить, что это все же не просто червоточина в земле, а творение рук человеческих — настолько прекрасная роспись покрывала все вокруг. Узоры и орнаменты струились по мрамору, складываясь в потрясающие картины. Луч фонаря выхватывал какие-то отдельные детали, едва проступающие сквозь сконь, но и их доставало, чтобы понять, сколько труда было вложено в эту роспись.

А ведь ее никто почти и не видел — много ли увидишь из окна несущегося поезда?

Услышав это, Моргнеуморос усмехнулся и рассказал, что в плонетском метро ходили вовсе не поезда, а длинные платформы на магнитной опоре. У них не было ни крыш, ни стен — только ограждающие барьеры. И всю эту роспись нанесли специально, чтобы пассажирам не таращиться на голые стены. В прежние времена, когда отовсюду струился мягкий свет, туннели восхищали дивной красотой. Иные узоры наносили люминесцентными красками — и зрелище получалось поистине феерическое.

Увы, теперь от былого великолепия остались лишь длинные темные норы, будто прорытые гигантским кротом. Только по полу тянулась едва заметная металлическая полоса — именно она когда-то служила «рельсом» для магнитных платформ.

Минут через десять группа вышла на станцию. Креол прищелкнул пальцем, усиляя светящийся над головой огонек. В его мерцании стало видно просторное помещение, почти на две трети заполненное сконью. Вход был забит ею так плотно, что не только пройти — прокопаться вряд ли получится. Накопившиеся за сто лет сугробы чуть заметно колыхались и покачивались, словно собираясь ожить и поползти.

— Осторожно, — понизил голос Моргнеуморос. — Идем медленно, держимся стены.

Иномиряне последовали его совету. Даже Креол вопреки обыкновению решил проявить осторожность и пригасил заклятие Света.

Но как бы тихо группа ни двигалась, их все-таки почуяли. Один из крупнейших сконевых сугробов вдруг стронулся с места и буквальным образом потек по полу. Соскользнув с платформы на рельс, огромная белая туша поползла к людям — неторопливо, но всем видом излучая угрозу.

— Вылезло-таки… — сплюнул Моргнеуморос. — Медленно отступайте. Не бегите — оно сразу реагирует.

— Что это такое? — шепнула Ванесса, пятясь и одновременно доставая лазер.

— Сконевая амеба. Жуткая гадость. Почти целиком состоит из скони.

— Тогда что в ней опасного? Вы же говорили, что сконь не ест живую органику.

— Обычная — не ест. А эта дрянь — хавает за обе щеки. Идем назад — поищем другой путь.

— А может?.. — коснулся рукояти меча лод Гвэйдеон.

— Это ожившая сконь. Ее хоть режь, хоть жги — толку не будет. Гранатой разве что…

Креол хмыкнул, с интересом разглядывая скользящее по туннелю чудовище. Он единственный из четверых даже не подумал отступать. Лод Гвэйдеон пару секунд колебался, но потом все же неохотно последовал примеру Моргнеумороса, а вот Креол… Креол стоял нерушимо, как скала.

Ванесса глядела на него с беспокойством, но одновременно и с надеждой — ей ужасно не хотелось брести назад, искать другой путь. Быть может, магия справится там, где пасует оружие?

Но Креол применил не магию. Он просто сунул руку в карман и с кривой усмешкой достал Сияющее Око. Горящий чистым светом бриллиант подействовал на сконевую амебу, как пылающий факел на волка. Чудовище трусливо замерло, затем заскользило назад — а Креол широким шагом двинулся следом, легко нагоняя этот оживший сугроб.

Без малейшего смущения маг пихнул Сияющее Око прямо в недра кошмарной амебы — та издала шипящий звук и начала… таять. Ее сконевое тело стремительно растворялось, как кусок снега в крутом кипятке. Десять томительных секунд… пятнадцать… и вот уже от чудовища не осталось и дыхания. Только маленькая лужица, поблескивающая в лучах Сияющего Ока.

Несмотря на гибель твари, станцию группа пересекала тихо, чуть ли не на цыпочках. Даже Моргнеуморос не брался сказать, какие из оставшихся сконевых сугробов — просто сугробы, а какие — сконевые амебы. Никому не хотелось растревожить других таких же чудовищ.

Примерно через час впереди забрезжил свет. Туннель метро вывел иномирян и их проводника на самое дно Великого Разлома. Теперь надлежало дойти до противоположного его конца и снова пробираться по катакомбам.

— Может, передохнем? — с надеждой предложила Ванесса.

— Разве что на том берегу, — пожал плечами Моргнеуморос. — И недолго. В Великом Разломе не так опасно, как в туннелях, но лучше все же тут не задерживаться.

Ванесса с сомнением огляделась по сторонам. В отличие от жутких, кишащих сконью подземелий, дно Великого Разлома выглядело удивительно мирным. Стены поднимались вверх не вертикально, а под уклоном — пожалуй, опытный скалолаз смог бы взобраться по ним даже без снаряжения. В сотне футов впереди журчала речка с очень чистой для Плонета водой.

Большой шириной речка не отличалась. Футов триста, самое большее — триста пятьдесят. Однако вброд все же не перейдешь, надо плыть.

Ванесса с намеком посмотрела на Креола, вспомнив, как на Каабаре он заставил речные воды расступиться. Однако маг явно не горел желанием вновь творить подобное чудо. Более того, он начал раздеваться, аккуратно упаковывая одежду в пространственную складку.

— Будем плыть? — задала риторический вопрос девушка.

— Я буду, — вошел в воду Креол. — А вы можете оставаться и ждать, пока Дагон не всплывет из глубин.

Ванесса родилась и выросла на берегу океана. С водой у нее всегда были хорошие отношения. Она без особого стеснения разделась до нижнего белья, не без труда упросив учителя спрятать в бездонный карман и ее одежду, после чего осторожно двинулась вглубь. Несмотря на теплую погоду, вода оказалась ледяной, пробирающей до самых костей.

Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос поплыли следом. Эти двое не потрудились даже раздеться — мутант только сложил все вещи в непромокаемый пакет и водрузил его на макушку. Паладин же невозмутимо вошел в воду как есть, закованный в латы.

— Лод Гвэйдеон, может, вам помочь? — предложила Вон, отставая от Креола. — Тяжело, наверное, в доспехах…

— Нисколько, леди Ванесса, — спокойно ответил паладин. — Каждый в нашем Ордене превосходно плавает в полной броне на животе и на спине. Нас тренируют еще в послушничестве — и не в легком керефе, а в тяжелом железе. Вот в нем действительно с непривычки тяжеловато.

Выбравшись на сушу, Ванесса обхватила себя руками и задрожала. Она буквально чувствовала, как покрывается гусиной кожей. Креол, тоже задубевший от холода, прыгал рядышком на одной ноге — ему в ухо попала вода.

— Оде-де-де-де!.. — яростно застучала зубами девушка, хватая учителя за плечо. — Оде-де-де-де!..

— Что? — недовольно поморщился маг. — Стучи разборчивее, ученица.

— Одежду верни! — выпалила Ванесса, бесцеремонно обшаривая Креола со всех сторон. — Где у тебя волшебный карман, кенгуру чертово?!

После непродолжительной перебранки Вон выбила из Креола магически созданный костер, а приложив еще немного усилий — магически созданный завтрак. Все четверо уселись вокруг пылающего на голой земле огня, суша мокрые вещи и прихлебывая горячий шоколад. Ванесса сладко жмурилась, положив Креолу голову на плечо. Моргнеуморос выкопал со дна реки какую-то извивающуюся тварь и теперь жарил ее на костре.

— Ученица, ты уже выбрала свое будущее фельги? — лениво поинтересовался Креол.

— Пума, — твердо ответила Вон.

— Э-э-э?.. — недовольно нахмурился маг. — Почему пума?

— Можно пантеру. Или тигра. Или ягуара.

— Почему обязательно какую-нибудь кошку?

— Потому, что если мне обязательно надо превращаться в животное, то я хочу красивое животное.

— Чем тебя не устраивает волк? С него проще всего начинать.

— Почему?

— Ну как это почему? Потому, что… а не знаю, — поскреб лоб Креол. — В самом деле, почему? Хотя на самом деле волк — это не самое простое, в обезьяну еще проще.

— И какой смысл превращаться в обезьяну? — наморщила носик Ванесса. — Я не для того взбиралась на вершину эволюции, чтобы снова обрастать шерстью и лезть на дерево.

— В том-то и дело. Фельги-обезьяна для человека не очень полезно. Поэтому чаще всего выбирают крупного хищника или что-нибудь летающее.

— Я выбираю крупного хищника. Пуму.

— Пуму, пуму… — проворчал Креол. — Лучше бы все-таки волка…

— Ты серьезно хочешь, чтобы твоя будущая жена училась превращаться в волчицу? — приподняла брови Вон. — Меня на кровь в полнолуние не потянет?

— Ты метаморф, а не оборотень, — хмуро посмотрел на нее Креол. — Не потянет.

Ванесса закусила губу, с трудом удерживаясь от смешка. Теорию метаморфизма она уже давно знала наизусть, а отличия метаморфа от оборотня могла перечислить, даже поднятая среди ночи. Просто Креол каждый раз так забавно сердится…

Но если он считает, что она уже готова для освоения фельги… наверное, ей следует быть польщенной. Фельги — это начало серьезной работы. Первый, основной, а у слабых метаморфов — еще и единственный образ. Принять свое фельги метаморф способен почти мгновенно, почти не задумываясь, почти без мановых затрат.

Некоторые ухитряются проделывать этот трюк даже после смерти.

Несмотря на то что Креол потребовал, чтобы его ученица сама выбрала свое будущее фельги, на самом деле от нее здесь ничего не зависит. Она будет учиться превращаться в пуму, но далеко не факт, что ее фельги действительно окажется пумой. Фельги кроется в самом человеке — потаенное «я», животное начало. И сказать заранее, как оно будет выглядеть, чрезвычайно сложно. Это может быть как африканский слон, так и американский опоссум.

При этой мысли Ванессу передернуло. Ужасно не хочется становиться опоссумом. Да и вообще существует чертова уйма животных, которых мало кто хочет иметь своим фельги. Креол правильно сказал — каждому подавай крупного хищника или кого-нибудь летающего.

А ведь ей может попасться рыба. Насекомое. Или вообще коралловый полип.

Хотя это на самом деле вряд ли. Такие фельги встречаются крайне редко. Обличье фельги зависит от множества факторов, но обычно это что-то достаточно удобное и хорошо знакомое самому магу. Крайне редко бывает так, чтобы метаморф после первого превращения глядел в зеркало и озадаченно думал — что же это за тварь такая?

Правда, крысы — довольно частый вариант. И пауки. И змеи. И жабы. И сороки. И летучие мыши.

И очень хочется надеяться, что ей все же достанется что-нибудь приемлемое.

Выход из каньона пришлось разыскивать ужасно долго. Моргнеуморос ходил здесь раньше, но было это очень давно, и многого он уже не помнил.

Но в конце концов искомый проход был найден — и вновь потянулся длинный темный туннель. Вновь луч фонаря выхватывал роспись на стенах. Правда, теперь это были уже не просто орнаменты, но грубые изображения животных. Многие почему-то безголовые, другие — исчерченные палочками, словно их пронзили копьями. На одном рисунке огромный шестилапый зверь сидел в яме, а вокруг танцевали схематические человечки.

— Это что, первобытная живопись? — поинтересовалась Ванесса.

— Такого я раньше не видел, — пожал плечами Моргнеуморос. — Это уже после войны кто-то намалевал.

Постепенно настенных рисунков становилось больше. Появились и статуэтки — примитивные глиняные фигурки, тоже по большей части безголовые. Единственное животное, которое всегда сохраняло голову и никогда не пронзалось копьями, — крыса. Ее здесь рисовали и лепили с удивительной тщательностью.

Некоторое время спустя туннель начал расширяться. К нему то и дело подходили ответвления — уже не имеющие отношения к метро, явно прорытые вручную. Потолок поддерживали металлические крепежи, сделанные из старых балок, обломков магнитных платформ, деталей станций.

В и без того спертом воздухе поселился устойчивый кислый запах — словно кто-то поблизости очень сильно вспотел. Моргнеуморос все чаще останавливался на развилках, с сомнением глядел по сторонам, изучал остатки надписей. GPS-навигатор под землей не работал, ориентироваться приходилось почти наугад.

— Кажется, нам туда… — неуверенно произнес мутант после особенно долгой паузы.

— Кажется? — прищурился Креол. — Кажется или точно?

— Здесь все одинаковое, — пожал плечами Моргнеуморос. — Очень трудно ориентироваться.

Подземный лабиринт становился все сложнее и запутаннее. К запахам добавились еще и шорохи — скребущие шуршащие звуки, похожие на передвижение крысиных стаек.

А потом из одного узенького ответвления выполз человек — он двигался на карачках, но поразительно быстро и ловко, перебирая руками, подобно кроту. Выпрямившись во весь рост, он шевельнул ушами и потянул носом, глядя куда-то мимо иномирян, не обращая никакого внимания на магический свет, их озаряющий.

Выглядел этот подземельный житель диковато. Одежды нет — лишь на чреслах болтается какая-то тряпка, процентов на восемьдесят состоящая из скони. На теле растет плесень, бледная кожа покрыта пигментными пятнами, на голове ни волосинки, уши заметно увеличены. Глаза белые, без зрачков, взгляд отсутствующий.

— Да он же слепой… — прошептала Ванесса.

— Тиктн кшщк исклк мкскн эллекщ хщ. Мленксник элльхльник?[4] — спокойно произнес подземельный житель, по-прежнему глядя в стену неподвижным взглядом.

Ванесса тряхнула головой. Она не поняла ни слова из произнесенного — но это явно не хайгондийский. Какой-то нелепый язык, состоящий из клацаний и щелканий. Почти сплошь согласные.

Однако Моргнеуморос, к ее удивлению, тоже заговорил на этом зубодробительном наречии — хотя и с большим трудом, делая долгие паузы между словами. В ответ туземец обрушил на него настоящий поток клацаний и щелканий, поминутно втягивая носом воздух.

— Он говорит на шаконском, — наконец произнес Моргнеуморос. — Шаконы были одним из нацменьшинств — их предки жили в Хайгонде еще до того, как сюда приплыли наши предки.

— Типа коренных американцев?

— Слушайте, я ничего не знаю о вашем мире, — поморщился мутант. — Не нужно все время спрашивать меня о вещах, о которых я никогда не слышал.

— Извините. Так что — хайгондийского этот шакон не знает?

— Не знает, как видите.

— Но вы шаконский знаете?

— Очень плохо. На уровне «здравствуйте-спасибо». Но общий смысл понимаю.

Подземный шакон терпеливо стоял на месте, явственно подергивая огромными ушами. Кажется, он тоже изо всех сил старался понять, о чем говорят его новые знакомые.

— Костлэглелгк, — наконец клацнул он. — Силькс ишщклк кскск льксклдз кск. Лекеськск?[5]

— О чем он говорит? — спросила Ванесса.

— Я плохо понял, — пожал плечами Моргнеуморос. — Кажется, что-то о магазине[6].

— О магазине? — оживилась девушка. — У них тут есть магазин?

— Думаешь, мы там найдем что-нибудь полезное? — скептически поинтересовался Креол. — Чем они тут могут торговать — земляными червями?

— Но посмотреть-то в любом случае можно. Я бы сейчас не отказалась от смены одежды.

— Какая тут может быть смена одежды? Этот грязный слепец одет в гнилую тряпку. И на нем растет плесень!

— Может быть, это особенность их культуры. Прояви толерантность. Мы с удовольствием заглянем в вашу деревню! — громко и медленно сказала Ванесса шакону, зачем-то помогая себе жестами.

Для верности она повторила эту фразу на английском, китайском, испанском и шумерском. Разумеется, шакон не понял ни единого слова, но слушал очень внимательно. А вот оживленная жестикуляция Ванессы почему-то вызвала у него беспокойство — хотя он совершенно точно не мог ее видеть.

Моргнеуморос поддержал Вон. Ему не хотелось признаваться, но он окончательно заблудился в этих катакомбах. Блуждать вслепую можно еще многие часы и даже дни — гораздо лучше будет попросить помощи у местных.

Деревня подземельных шаконов выглядела… скромно. Она разместилась на нескольких станциях метро и еще каких-то подземных сооружениях, соединенных в единое целое множеством нор.

Шаконы сновали вокруг, как личинки в гнилом мясе, — то и дело из какой-нибудь трещины выныривал очередной заплесневелый уродец. Они очень легко переходили от ходьбы к ползанию на карачках и даже извиванию на змеиный манер, протискивались в самые узкие щели и свободно ориентировались в кромешном мраке. Среди них явно не было ни единого зрячего — зато слух и обоняние у этого народа обострились до нечеловеческого уровня. Одежды не носил почти никто — только в руках многие сжимали нечто вроде самодельных скребков.

Трудно сказать, чем эти несчастные здесь питаются. Вероятно, всякой пещерной дрянью — грибами, насекомыми, мелкими подземными зверушками. А судя по рисункам, испещряющим стены, в здешних катакомбах водятся и крупные животные. Нарисовали их несомненно шаконы — хотя и непонятно, зачем это понадобилось слепцам.

Их самозваный провожатый остановился на небольшом перекрестке, когда-то бывшем просторным залом. Теперь его превратили в жилой квартал, расчертив на «клетки» множеством железных листов. Некоторые двери уже приоткрылись, из них высовывали любопытные носы дети. Ванесса с содроганием заметила, что они тоже совершенно слепые. Свет, вторгшийся в это царство тьмы, озарял худые белые лица, покрытые грязью, сконью и плесенью. Словно отвернул придорожный камень и обнаружил под ним клубок извивающихся червей.

— А у меня даже конфет нет, — мрачно произнесла девушка. — Дорогой, сделай мне немножечко шоколаду, а?

— Я не собираюсь тратить ману на прикармливание мелких крысенышей! — возмущенно ответил Креол.

Ванесса посмотрела на него с укоризной. Ругаясь и бурча, Креол все-таки начертил на земле круг и принялся бубнить заклинание, производящее шоколад. Несколько крупных темно-коричневых брусков наполнили смрадное подземелье ароматом, какого здесь еще не обоняли.

Но что ужасно Ванессу удивило — дети отворачивались от шоколада, зажимая нос. Она несколько минут уговаривала ребятишек хотя бы попробовать, однако те шарахались так, будто их пытались напоить касторкой. Лишь двое храбрецов неохотно согласились откусить по кусочку, но первый чуть-чуть пожевал и сразу выплюнул, а второй все же проглотил, но наотрез отказался от добавки. И лицо сделал такое, словно его сейчас стошнит.

Ванесса даже заподозрила, что Креол из вредности придал шоколаду неприятный вкус. С легкой опаской она откусила сама — нет, очень даже съедобно.

— И что им не понравилось? — грустно спросила Вон, по-беличьи грызя коричневый брусок. — Дети, не любящие шоколад… паноптикум какой-то.

Креол гневно сопел, но ничего не говорил. Хотя на языке у него вертелось множество слов по поводу бесцельной растраты маны и несусветной глупости его ученицы. Вчетвером они столько шоколада не съедят, а запасаться впрок бессмысленно — магически созданная пища исчезает через несколько часов.

Какой вообще смысл кормить чужих детей?! Пусть радуются, что их не бьют!

Моргнеуморос, все это время беседовавший с провожатым, повернулся к иномирянам и сообщил, что отлучится на несколько минут. Судя по тому, что он понял из шаконского клацанья и щелканья, в одной из этих лачуг обитает древний мудрец, говорящий на «языке верхних». Мудрец очень стар и болен, поэтому сам подойти не может — но если кто и объяснит дорогу наружу, то только он. Остальные шаконы боятся жаркого солнца и открытого пространства — они прожили в подземельях сто лет, их тела необратимо изменились, и теперь они не смогут переселиться на поверхность, даже если захотят.

Услышав о болезни шаконского мудреца, лод Гвэйдеон решил составить Моргнеуморосу компанию. Быть может, целительные силы паладина укрепят здоровье несчастного старца.

А Креол с Ванессой остались стоять на «городской площади». Маг равнодушно ковырял в носу, Ванесса безуспешно пыталась накормить слепых детишек шоколадом. Те по-прежнему брезгливо фыркали и разбегались, забрасывая «клкхаск алкшкшк эк»[7] насмешливым клацаньем.

В отличие от детей, взрослые шаконы на глаза чужакам не показывались — возможно, сейчас их не было дома. Только из некоторых лачуг выглядывали старики — удивительно дряхлые, еле ползающие, сплошь изборожденные морщинами, покрытые плесенью так, что не оставалось живого места. Креол с Ванессой ужасно бы поразились, узнав, что большинству этих развалин нет и сорока лет.

Старикам шоколад тоже не понравился.

— Клкыскск[8]…— робко окликнули мага с ученицей.

Креол бросил рассеянный взгляд на источник звука. Это оказался один из шаконских стариков — сгорбленный, трясущийся, но в сравнении с остальными довольно бодрый. Он стоял возле приоткрытой двери, ведущей в какое-то просторное помещение.

— Ученица, спроси, чего ему надо, — высокомерно бросил Креол.

— А у самого язык отвалится? — приподняла брови Вон.

— Этот червь слишком убог и ничтожен, чтобы я до него снисходил. Для такой низкой работы у меня есть ты.

— Знаешь, а тебе следовало бы радоваться, что я тебя терплю, — задумчиво произнесла Ванесса. — Черт, да я вообще удивляюсь, что и кроме меня находятся люди, которые тебя терпят!

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сделал каменное лицо Креол. — Мое общество и речь приятны для всякого человека, ибо окружающие меня могут невозбранно наслаждаться светом моего величия и плодами моей мудрости.

— Да, это тот еще кайф…

— Алкскин ишщхт… — снова подал голос шаконский старик. — Хенглс клкщк кедек иззгд лк. Икслк лк акскшщк кс[9].

— А, так вы торгуете сувенирами! — догадалась Ванесса, заметив в руках у старика несколько глиняных фигурок. — А посмотреть можно?

Кажется, дряхлому шакону очень польстило такое внимание со стороны девушки. Он засиял, широко улыбаясь гнилозубой улыбкой, и заковылял в сторону, распахивая дверь пошире.

— Кыщкшк! — радостно воскликнул он. — Ликск ищшкнк эльксктк искск, тинклак мас ксксшсшсщщ, хт? Кльгзыг кшке эскск исксшк, элльк Тхсахск![10]

— А, так это и есть ваш магазин? — обрадовалась Ванесса, заглядывая внутрь. — Здорово! Мы с удовольствием зайдем и посмотрим, спасибо.

Внутри оказалось темно, как и во всей шаконской деревне. Креол, не проявивший особого интереса, замешкался где-то позади, и Ванесса замерла на пороге, безуспешно пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Разглядеть она не разглядела ничего, зато услышала множественный шорох.

— Кскалакскс? — спросил шакон. — Клкк изксклькльк ксксшсшсщщ пскшщ укс тктк![11]

— Вы правы, какое-то очень подозрительное шуршание, — согласилась Ванесса. — У вас тут что, паразиты завелись? Дорогой, ну подсвети же мне!

Креол неохотно переступил порог, и помещение озарилось магическим светом. Подземельные шаконы явно стаскивали сюда все самое ценное, украшая это место с любовью и тщанием. Вдоль стен выстроились старинные статуи — в том числе из благородных металлов. Пол сплошь уставлен драгоценной утварью — чашами, блюдами — и не пустыми, а полными мяса и молока. Одному богу известно, откуда шаконы достали под землей молоко.

А еще пол под ногами… шевелился. Все свободное пространство заполняли крысы — не крысотараканы, а самые обычные черные крысы. Они копошились под ногами живым ковром, по-хозяйски переползали через ноги пришельцев, смаковали выставленное на блюдах угощение — и не выказывали ни малейшего страха перед людьми.

Зато они выказали страх перед светом. Едва он ворвался в их темное царство, как они перепуганно запищали, ринулись куда попало. Некоторые принялись карабкаться по штанинам Креола и Ванессы — та невольно взвизгнула, отпрыгивая метра на три, и принялась яростно отряхиваться.

Не то чтобы Вон боялась крыс — она ничего не имела против их существования. Просто ей не нравилось, когда они по ней ползали.

— Клкскс идзгзск изксклькльк ксксшсшсщщ пскшщ кщкскс мкс! — громко воскликнул шакон. — Гзгз ксшкск лкэска пскшщ![12]

— Да, с этим действительно нужно что-то делать, — кивнула Ванесса. — Дорогой, слышишь, о чем нас просит хозяин магазина?

— О чем? — тупо уставился на нее Креол. — Я не понимаю ни слова.

— Я тоже не понимаю, но тут кто угодно догадается. Очевидно же — его магазин наводнили крысы, и он просит помочь от них избавиться. Классическая ситуация, героев всегда об этом просят.

— А я как раз великий герой, — хмыкнул маг, встряхивая кистями. — Что предпочитаешь — яд, огонь, Крысиную Смерть?

— А что такое Крысиная Смерть?

— Лоа. Хотя вряд ли в этом мире удастся его призвать…

— Тогда не надо. И огня не надо — мебель испортишь.

— Тогда яд?

— А это запрещено Женевской конвенцией. Им тут еще жить после твоего яда.

— Нет, как раз вот жить после него не получится, — возразил Креол.

— Тогда и не порть воздух. Придумай что-нибудь еще. Неужели у вас в Шумере не было никаких заклятий специально против крыс?

— Было — Крысиная Смерть.

— А кроме?

— А зачем? Зачем нужно два заклятия, если хватает одного?

Ванесса не могла не признать, что это резонный аргумент. Она наморщила лоб, придумывая способ быстро и безболезненно расправиться с огромной крысиной стаей — однако вспомнился ей только Гаммельнский Крысолов. Но Креол отродясь не держал в руках музыкальных инструментов, так что волшебная флейта отпадает.

— Ладно, я их просто сожгу, — нетерпеливо поднял руки Креол.

— Подожди!..

— Я осторожно.

Он действительно проявил осторожность… насколько это вообще было возможно. Огненная волна лизнула пол совсем легонько, едва касаясь. Молоко в чашах моментально забурлило, мясо аппетитно заскворчало, а крысы… крысы истошно заверещали, поджариваясь заживо. Те, что были рядом со входом, ринулись наружу, другие скользнули в щели и трещины, спасая свои шкурки.

Наиболее неудачливые остались лежать мертвыми.

— Кестхещеда ксхи?.. — с силой потянул носом воздух шакон. — Мискшщхк кстх пскск экс да изксклькльк ксксшсшсщщ пскшщ?![13]

— Да-да, верно, мы позаботились о вашей проблеме, — подтвердила Ванесса, широко улыбаясь. — Благодарить не нужно.

Кажется, облагодетельствованный Креолом старичок не мог поверить своему счастью. Он на дрожащих ногах вбежал в пахнущий барбекю и горячим молоком магазин, упал на колени и тихо застонал, гладя крысиные трупики пальцами, прижимая их к лицу. Ванессу при виде такой негигиеничности передернуло, но потом она решила, что в сравнении с растущей на теле плесенью это сущие пустяки.

— Что тут у вас происходит? — озадаченно спросил подошедший Моргнеуморос.

— А, ничего особенного… — рассеянно ответила Ванесса. — Вы узнали дорогу, майор?

— Узнал. Тут уже совсем близко.

— Класс. А вы вылечили их мудреца, лод Гвэйдеон?

— Он ничем не болен, — задумчиво ответил паладин. — Он просто очень старый и… зрячий.

— Зрячий?.. — приподняла брови Ванесса.

— Судя по всему, последний зрячий в этом племени. И поскольку он не может ориентироваться в темноте с той же легкостью, что другие шаконы, его считают больным.

— Я могу выжечь ему глаза, — любезно предложил Креол. — Станет таким же, как все.

— Какой ты сегодня добрый… — умилилась Ванесса.

Старик шакон, все это время перебиравший мертвых крыс, медленно поднялся на ноги. Не поворачиваясь лицом к иномирянам, он гневно прошипел:

— Исксахасткц! Исксахасткц![14]

— Да о чем он все время бормочет?! — раздраженно покосился на него Креол.

У него еще осталась парочка вавилонских рыбок, но он, разумеется, не собирался тратить их на язык каких-то заплесневелых мутантов.

— Он называет вас… загрязнителями, что ли… — с сомнением перевел Моргнеуморос. — Вы тут что-то загрязнили?

— Наоборот, очистили! — обиделась Ванесса.

Однако старичок с нею не согласился. Выбежав на «площадь», он принялся громогласно вопить, размахивая руками так, словно пытался взлететь.

Какое-то время это выглядело смешно. Но потом из нескольких отверстий выскользнули встревоженные шаконы — и это перестало быть смешным. Подземельные жители прибывали с удивительной скоростью, их возмущенные вопли присоединялись к ору старика — и они все злее таращились на пришельцев сверху.

От того, что эти «взгляды» принадлежали слепцам, становилось только страшнее.

— Хастр исксахасткц! Хастр исксахасткц![15] — все громче вопили шаконы.

— Не знаю, чем вы им так насолили, но надо быстро уходить, — тихо произнес Моргнеуморос. — Слово «хастр» я знаю даже слишком хорошо.

Уйти оказалось не так-то просто. Моргнеуморос выкрутил на максимум регулятор фонаря, Креол добавил маны в заклятие Света — но положение от этого не улучшилось. Совершенно слепые, шаконы не знали разницы между кромешной мглой и ослепительным светом — и хотя нападать пока не нападали, просто так выпускать незваных гостей явно не собирались. Они молча расступились, когда пришельцы двинулись к выходу, но тут же пошли за ними, разве что не наступая на пятки.

Креол со товарищи гуськом следовали по извивающемуся туннелю, а подземельные мутанты скользили где-то во тьме, зловеще ворча, протягивая покрытые плесенью руки.

Моргнеуморос без всякой жалости бил по ним фонарем, а Ванесса со страхом думала, что будет, если шаконы на них набросятся. На своем поле у этих уродцев явное преимущество — все равно что драться со стаей кротов в их собственной норе.

— Хштхш… хштхш… — бормотали где-то совсем рядом. — Кскстк… лкнк… шк… трхц…

— Что они говорят? — тихо спросила Ванесса.

— Совещаются, — также тихо перевел Моргнеуморос. — Решают, как с нами поступить.

— И какие варианты?

— Если я правильно понимаю, их два. Первый — схватить нас, вернуть обратно в деревню и там принести в жертву их богу.

— А второй?

— Прирезать прямо здесь.

— Звонок другу! — в панике потребовала Ванесса. — Пусть возьмут звонок другу! Должен быть третий вариант!

Креол шагал мрачный как туча, пристально следя за мелькающими на грани видимости тенями. На всякий случай он заготовил чары Жгучего Панциря — при необходимости в нем можно прорваться через толпу. Но не хотелось бы использовать его в замкнутом пространстве, очень не хотелось бы…

— Скрик хастр!!! — раздался оглушительный рев.

— Бежим! — рявкнул в унисон Моргнеуморос.

Креол полыхнул жаркой вспышкой, отбрасывая шаконов назад, и схватил Ванессу за руку, тяня ее за собой. Впрочем, та нисколько в этом не нуждалась — на беговой дорожке Вон могла дать учителю еще и фору.

Лод Гвэйдеон же слегка поотстал — он нарочно задержался, чтобы прикрывать тылы. Керефовые локти и кулаки работали с частотой ветряной мельницы — паладин крушил подземельным мутантам ребра, ломал хрупкие кости. Его доспех скребли и царапали с безумной яростью — у шаконов нашлись самодельные ножи и даже копья. Хорошо хоть ничего огнестрельного — да и как слепые смогли бы им пользоваться?

Безумная гонка по туннелям казалась нескончаемой. Казалось, что шаконов вокруг бесконечное множество — с каждой секундой из каких-то отнорков появлялись все новые. Некоторые ухитрялись очутиться впереди — Моргнеуморос без всякой жалости палил пульсатором и тут же перепрыгивал через очередного оглушенного. А Креол не трудился делать даже это — он с явным удовольствием пробегал по лежащему телу, особенно стараясь потоптаться по лицу.

— Я не понимаю… с чего они вдруг… на нас… так взъелись!.. — выкрикнула Ванесса, стараясь не сбить дыхание.

— Ты хочешь логики… от грязных дикарей?! — фыркнул Креол, сопя, как загнанная лошадь. — Они же все… идиоты!.. Помню… один раз я… убил… бхак!..

Не глядевший под ноги маг споткнулся о корень и начал падать. Ванесса сама не поняла, каким чудом успела нырнуть на перехват и подтолкнуть Креола так, что падение трансформировалось в огромный прыжок. Так или иначе, процессия не задержалась даже на секунду — и слава богу, потому что наступающие на пятки шаконы просто погребли бы ее под своими телами.

— Я вижу свет! — выкрикнул Моргнеуморос. — Поднажмите!

Креол ответил сдавленным шипением. Сейчас ему мечталось устроить славное землетрясение и разрушить к Хубуру деревню этих мерзких грязеедов. Пусть ощутят, каково это, когда каменный свод летит тебе навстречу, бьет со всей силы и душит в тяжелейших объятиях на свете.

Последние секунды тянулись ужасающе медленно. Казалось, что они не бегут со всех ног, но еле-еле ползут, пробираются сквозь тягучую патоку — а выход как будто пятится, отдаляется, играя на руку дышащим в спину преследователям.

А потом туннель кончился. Вот только что еще слева и справа были глухие стены — и вот уже вся четверка с разгону вылетает на открытое пространство. И над головой снова голубое небо… ну хорошо, серое, покрытое тучами. Контраст с подземной мглой все равно разительный.

Какое-то время шаконы еще брели следом. Но здесь, под жаркими солнечными лучами, они чувствовали себя не слишком уверенно — их движения стали нелепыми, карикатурными, да и сами они приобрели удивительно жалкий вид, чувствуя вокруг пустоту. Точно дождевые черви, вынесенные водой на поверхность и бессильно корчащиеся в ожидании голодной птицы. Несчастные слепцы довольно быстро повернули обратно, спеша укрыться в комфортной прохладе земных недр.

— Это было жутко… — выдохнула Ванесса, буквально повисая на Креоле. — Лод Гвэйдеон, они вас не поцарапали?

— О, со мной все в порядке, не стоит беспокойства, — любезно ответил паладин. Он единственный здесь оставался совершенно спокойным. — Это напомнило мне об истории, когда мы с лодом Чизесом и лодом Бруделем зачищали древние катакомбы под Нарксавалем. Стриг там было не меньше, чем здесь — этих несчастных.

— Вы их всех убили, да? — полуутвердительно спросила Ванесса.

— Конечно.

— Надо было и этих тоже убить, — мрачно обернулся Креол. — Всех.

Глава 21

Оставшиеся до заката часы и даже некоторое время после группа безостановочно шла на восток. Надо было убраться как можно дальше от подземной деревни — вдруг да ночью шаконы решат возобновить погоню?

По эту сторону Великого Разлома почти сразу начинался лес. На сей раз не костяной, а каменный — высоченные деревья, похожие на калифорнийские секвойи, с корой, по твердости не уступающей граниту. Ни единой веточки. Ни единого листочка. Словно попал в бесконечных размеров Стоунхендж.

— Это еще один вид мутации, — сообщил мимоходом Моргнеуморос. — Чтобы защититься от скони, кора постепенно твердеет, пока не становится вот такой. Таких деревьев сейчас все больше и больше. Таких — и еще тех, костяных.

— А у этих заболонь тоже съедобная? — поинтересовалась Ванесса.

— Вполне возможно, — пожал плечами Моргнеуморос. — Только пока еще никому не удалось ее разжевать.

В каменном лесу с подножным кормом оказалось намного хуже, чем в костяном. Живности практически никакой не водилось, а из съедобных растений Моргнеуморос отыскал только жесткие корешки со вкусом сушеной редьки. Креолу пришлось опять творить еду магией — и он остался этим не слишком доволен. Зато Ванесса с огромным удовольствием набила рот цветочными почками мвидского визгуна.

Плутая по подземельям, Креол со товарищи вышли несколько севернее, чем предполагали. Сверившись с GPS-навигатором, Моргнеуморос заключил, что теперь лучше всего двигаться прямо на восток — к Солевому морю. Переправиться через него — и на другом берегу будет Родзенгар, где можно попробовать разжиться транспортом.

Солевое море показалось на горизонте еще сутки спустя. Несмотря на название, морем оно не было — просто очень большое соленое озеро. До Судного Часа его питали две большие реки, однако к нынешнему времени они обе пересохли, и озеро начало умирать. Каждый год огромные массы воды испарялись без следа, и лишь крохотная часть возвращалась обратно с дождями. Не будь Солевое море таким огромным, от него давно не осталось бы и следа.

Последние двадцать километров иномиряне шли уже по бывшему озерному дну. Сплошной камень пополам с глиной и относительно небольшое количество скони. В изобилии росла трава солянка — ей такие условия казались просто райскими.

А вот людям и животным они не очень-то нравились. Просоленная насквозь земля в сочетании со сконью напрочь убивала желание тут жить. Пресная вода отсутствовала в принципе, а единственным источником пищи оставалась рыба в пересыхающем озере.

Моргнеуморос рассказал, что сейчас на западном берегу Солевого моря живут только одичавшие рыбаки — ихтиофаги. Кто они такие, кем их предки были до Судного Часа — бог весть. Вроде бы на этих землях и раньше были только бедные рыбацкие поселки — так уж сложилось исторически.

Так или иначе, крохотные общины ихтиофагов рассеялись вдоль всего берега, поэтому миновать их трудно. Да и незачем — несмотря на всю одичалость этих несчастных, у них есть сносные лодки.

Вот только договориться с ними будет не так-то просто — и отнюдь не по причине несговорчивости. Просто если подземельные шаконы за минувшее столетие лишились зрения, то ихтиофаги — слуха и речи. По неизвестным причинам у них отказали как слуховые нервы, так и голосовые связки — возможно, какая-то отрава в здешнем воздухе или воде.

Так что теперь эти дикари изъясняются исключительно жестами, заимствованными прямиком из азбуки глухонемых. Ни Креол, ни Ванесса ее не знали — да если бы и знали, это мало бы помогло. Плонетский язык жестов, само собой, отличается от земного.

По счастью, Моргнеуморос изъяснялся на нем вполне пристойно. По дороге он показал иномирянам несколько основных сигналов, чтобы суметь объясниться в случае необходимости.

— Указательный палец, поднятый вверх, — «человек», — перечислял Моргнеуморос. — Тот же указательный палец на себя — «я». На собеседника — «ты». Если поднять вверх средний палец — «палка, оружие». Если указать средним пальцем на себя — «я с миром, оружие не применю».

— А если средним пальцем на собеседника? — спросил внимательно слушающий лод Гвэйдеон.

— Одновременно угроза и оскорбление. Так не делайте, а то нападут.

Деревня ихтиофагов разместилась на самом побережье.

Каждые два-три года ее жители передвигали свои жилища восточнее — вслед за отступающим морем. Благо их хижины очень легко разбирались и переносились — ихтиофаги делали их из ребер огромных животных, похожих на земных китов. До Судного Часа эти гиганты во множестве водились в Солевом море — охота на них тогда была запрещена. Теперь же их поголовье сократилось до минимума — почти всех уже давно «разобрали» на пищу, шкуры и строительный материал.

Большинство ихтиофагов разгуливали голышом — и лишь некоторые носили своеобразные панцири из рыбьей чешуи. Ногтей и волос они тоже не стригли — лица полностью скрывались под густыми копнами, а длиннющие заточенные когти применялись этими дикарями в качестве оружия. Кроме собственных ногтей они использовали только обожженные на костре палицы, которые при близком рассмотрении оказались бедренными человеческими костями. Кости же применялись ихтиофагами и в качестве топлива — впрочем, огонь здесь разводился редко, пищу большей частью ели сырой.

При виде пришельцев тощие голопузые детишки моментально попрятались по хижинам. Мужчины, обмениваясь опасливыми жестами, тоже остались где-то позади. Встречать гостей вышли исключительно женщины — все в рыбьих панцирях, с костяными дубинками. Немолодая, но все еще миловидная женщина держала длинное острое копье из какого-то металла.

Моргнеуморос с племенным матриархом начали молчаливую беседу. Жесты в основном были одни и те же — в языке ихтиофагов всего несколько сотен слов. Моргнеуморос часто соприкасал кончики указательных пальцев — «встреча, разговор», матриарх то и дело скрещивала руки, поднимая указательные пальцы — «торговля». И оба они постоянно скрещивали все те же указательные пальцы, — «лагерь, поселение».

Большинство остальных жестов иномиряне не поняли. Моргнеуморос рассказал только о паре дюжин самых основных.

В конце концов мутант повернулся к своим спутникам и хмуро известил:

— Я договорился. Завтра нас переправят через озеро.

— А сегодня ночуем здесь? — насторожилась Ванесса.

— Да. Не волнуйтесь, они безобидные.

— Шаконы тоже казались безобидными…

Однако ихтиофаги действительно повели себя вполне дружелюбно. Убедившись, что чужаки настроены мирно, они просто перестали обращать на них внимание — словно те всегда здесь и были. Жизнь в деревне очень быстро вернулась в обычное русло.

Ванесса с большим любопытством осматривала все вокруг. Впервые на Плонете она видела картины повседневного быта. И это оказалось весьма занятным.

Ихтиофаги ведут до ужаса примитивную жизнь, не обладают ничем сколько-нибудь ценным — и, может, именно поэтому их никто не трогает. Периодически появляющиеся здесь путешественники редко задерживаются надолго — переправляются через озеро, иногда обмениваются разными мелочами. Сколько-нибудь заметной торговли не ведется — ихтиофаги с полным равнодушием относятся к артефактам довоенной эпохи, а у них самих нет ничего, кроме скудной пищи, большей частью состоящей из морепродуктов.

Ванесса немало удивилась, узнав, что у ихтиофагов царит матриархат. Домашним хозяйством занимаются мужчины, а женщины ходят в море на промысел. Он в основном заключается в собирании моллюсков — отважные ныряльщицы прыгают с отвесных скал и рыщут на дне, отрывая прилипшие к камням раковины.

Этому искусству здесь учатся с детских лет — местные женщины плавают и ныряют, подобно амфибиям, не обращая внимания на погоду и температуру воды. Мужчины тоже плавают неплохо, но женщинам значительно уступают. Благодаря долгим тренировкам те могут погружаться на двадцатиметровую глубину и оставаться там целых три, а самые искусные — даже четыре минуты. Среди ныряльщиц Вон заметила не только молодых женщин, но и маленьких девочек, и дряхлых старух.

Кроме моллюсков ихтиофаги ловят рыбу. А еще они добывают из Солевого моря лягушек, аксолотлей, головастиков, озерных креветок, ручейников, личинок, белых червей и даже яйца водяной мухи. Она откладывает их на воде, а ихтиофаги собирают и едят, как икру. Гнезда личинок этой мухи ихтиофаги тоже едят.

Кроме того, они собирают по берегам бледно-желтую комковатую массу — смесь грязи, тины, скони и еще какой-то скользкой дряни, похожей на коровьи испражнения. Из этой дурно пахнущей мерзости они делают лепешки — и едят, хотя те совершенно точно не являются съедобными.

Отведав местной кухни, Ванесса долго пыталась уговорить себя проявить вежливость и проглотить то, что неосторожно взяла в рот. Она так толком и не поняла, чем конкретно ее угостили, но вкус был, как у отрыжки пьяного матроса.

К счастью, ужин оказался немного получше. Ныряльщицы вернулись с вечернего лова, принесли рыбу и моллюсков. Их оказалось вполне возможным съесть, не зажмуривая глаз.

Более того — сегодня на ужин подали даже мясо! Самое настоящее. Обменявшись несколькими жестами с матриархом, Моргнеуморос не без удивления поведал, что ихтиофаги несколько лет назад приручили и начали пасти кернланов — мелких плонетских парнокопытных, очень похожих на земных овец.

Правда, вкусом их мясо скорее напоминает рыбу, чем баранину. Поскольку из растительности в округе встречается лишь трава солянка, большую часть рациона кернланов составляет рыбная мука. У ихтиофагов в пищу идет все — если не людям, то скоту.

Тем не менее голодными гости спать не легли. Лод Гвэйдеон даже удостоил местные яства сдержанными комплиментами и вежливо поблагодарил матриарха. Та лишь беспомощно улыбнулась, не слыша ни единого слова, — и паладин, спохватившись, пустил в ход язык жестов. Кончики пальцев левой руки прикрывают губы, затем обе ладони прижаты к сердцу — «благодарю за угощение». Матриарх в ответ снова улыбнулась, очень внимательно разглядывая собеседника. Ее глаза странно поблескивали.

Спать в хижине из китовых ребер было непривычно. Ихтиофаги позволили гостям переночевать в пустующем доме — как они объяснили, до недавнего времени тут жила одна ныряльщица с мужем, но несколько дней назад она утонула. После смерти жены молодой вдовец вернулся к родителям — ожидать, не посватают ли его снова. А хижина временно осталась без жильцов.

Правда, внутри спали только Креол с Ванессой. Моргнеуморос предпочел переждать ночь снаружи, дремля вполглаза — кажется, он все же не до конца доверял местным дикарям. Что же до лода Гвэйдеона, то он куда-то отлучился сразу после заката и вернулся только перед рассветом.

Где именно паладин провел эти часы, осталось неизвестным.

Утром Ванесса проснулась от холода. Земляной пол остыл, по дырявой хижине гулял сквозняк. Никаких очагов или хотя бы лежанок у ихтиофагов не водилось — они просто спали вповалку, прижимаясь друг к другу как можно плотнее, а зимой еще и укутываясь в шкуры. Ванесса последовала их примеру, забившись Креолу под куртку и свернувшись там клубочком. Все еще крепко спящий маг тихо засопел, приобнимая ученицу.

Перед хижиной Моргнеуморос и вернувшийся лод Гвэйдеон играли в «Землераздел» — популярную каабарскую забаву. Правила очень просты — на земле очерчивается и делится пополам большой круг, а игроки по очереди бросают в него нож. Если тот вонзился в территорию противника, та делится надвое вдоль по воткнувшемуся лезвию. Большая часть остается у прежнего хозяина, меньшая отходит к «завоевателю». Проигрывает тот, кто больше не может уместить на своей территории хотя бы одну ладонь.

Лод Гвэйдеон неизменно побеждал. Мизерикордия летела в точности туда, куда он желал ее послать, — узкий керефовый клинок словно обрел собственную жизнь. Успехи Моргнеумороса в сравнении с этим выглядели скромно — он никогда особенно не увлекался метанием ножей.

— Благодарю вас за игру, лорд Моргнеуморос, — в очередной раз поклонился паладин.

— Да-да… — поморщился мутант, пробуя пальцем лезвие мизерикордии. — Хорошая заточка…

Зевая и протирая глаза, из хижины вылез Креол. Сонно поглядев на озерную гладь, он осведомился:

— Ну что, лодка готова? Когда плывем?

— Когда ныряльщики вернутся с ночного лова, — пожал плечами Моргнеуморос. — А пока можешь еще поспать.

— Отлично, — развернулся Креол.

Лодка и лодочник появились часа через полтора. Ванесса долго рассматривала это утлое суденышко — и ей все сильнее хотелось обойти озеро по суше. Пироги, на которых плавали ихтиофаги, тоже оказались костяными. Скелет какой-то крупной рыбы обтягивался просмоленной шкурой и сразу спускался на воду. Казалось, что достаточно одной сильной волны, одного дуновения ветра, чтобы отправить эту скорлупку на дно.

Но особого выбора не было. С печалью вспомнив о купленной в «Харродз» резиновой лодке, Ванесса осторожно уселась на носу пироги. Сконь порядком изъела ее борта и днище — местами красовались самые настоящие дыры.

Глухонемой лодочник вооружился парой коротких весел — рукояти костяные, лопасти из длинных рыбьих плавников — и неторопливо вывел пирогу на большую воду. На своих пассажиров он не смотрел, вид имел угрюмый и недовольный. Ванесса знала это выражение лица — так выглядят те, кому все обрыдло. То ли лодочнику недоплачивали, то ли ему просто не нравилось быть лодочником.

На Солевом море с утра стояла тишина. Жирную тягучую воду, в значительной степени состоящую из скони, не тревожили даже слабые всплески. Рыба, давно ставшая здесь редкостью, ходила на большой глубине — только там все еще сохранялись нормальные условия.

Вопреки ожиданиям, по озеру суденышко ихтиофагов шло бодро, нигде не протекало, воду бортами не черпало. Разве что сидеть в нем было неудобно.

— А сколько плыть до другого берега? — поинтересовалась Ванесса.

— К вечеру должны добраться, — пожал плечами Моргнеуморос.

— К вечеру?!

— Если повезет, то быстрее. Это все-таки второе в мире озеро по размерам… хотя теперь первое.

То, что Солевое море очень велико, стало заметно довольно скоро. Берег скрылся за горизонтом, и вокруг раскинулись водяные просторы. Словно не на озере, пусть и огромном, а в открытом океане.

Час тянулся за часом, лодочник размеренно греб, пассажиры скучали. Лод Гвэйдеон рассказал несколько анекдотов про тольнитов, Моргнеуморос ответил парой баек из армейской жизни. Креол, пользуясь моментом, повторял с Ванессой теорию метаморфизма.

Он предпочел бы провести практическое занятие, но метаморфизм — не та дисциплина, в которой можно тренироваться на крохотной качающейся лодчонке. Здесь предпочтительнее простор, твердая земля под ногами и прочная клетка наготове — на случай, если возникнут проблемы с контролем разума.

Постоянный контроль над собственным разумом — одна из основных проблем метаморфа. Слишком часто изменившееся тело начинает диктовать собственные условия, слишком часто животные инстинкты начинают довлеть над интеллектом, глуша заодно и колдовские знания. Немало магов окончили свои дни в образе бессловесного зверя, не умея вернуться в изначальное обличье или даже вовсе не помня себя прежнего.

Впрочем, свои проблемы есть у каждой дисциплины. Креолу вспомнились полученные из-за пиромантии ожоги, сломанные из-за левитации кости, оставленные демонами шрамы… Преизрядный процент магов погибает из-за собственного же колдовства. Одна ошибка в заклинании — и нет больше великого чародея, только на полу дымится кучка пепла.

В воде что-то плеснуло. Пассажиры не обратили на это особого внимания, а вот лодочник встрепенулся. Глухой, он никак не мог услышать этот тихий плеск, но все же как-то о нем узнал — и резко затабанил. Пирога встала неподвижно, словно на якоре, и лодочник невозмутимо поднялся на ноги. Ни на кого не глядя, ничего не соизволив сообщить, ихтиофаг поднял со дна костяное копье и дельфинчиком прыгнул за борт.

— Куда это он? — свесился за борт Креол.

— Может, отлить захотел? — пожал плечами Моргнеуморос.

— О, к слову!.. — тоже поднялся на ноги маг.

— Ну не здесь же! — возмутилась Ванесса.

— А где? — поинтересовался Креол, расстегивая ширинку. — Мы посреди озера. До берега еще несколько часов. Либо за борт, либо под себя. Под себя не хочу.

Ванесса закатила глаза, невольно испытывая чувство зависти. Ей тоже хотелось по-маленькому, но она при всем желании не могла отлить за борт, как это сейчас делает Креол. Оставалось терпеть и скрежетать зубами, глядя, какое наслаждение разливается по лицу проклятого шумера.

Лодочник вынырнул сразу после того, как маг уселся на место. Ихтиофаг дышал ровно и размеренно, словно это не он пробыл под водой больше трех минут. За собой дикарь тащил тушу животного, похожего на шестилапую лягушку размером с небольшую свинью.

— Лягва, — с интересом посмотрел на улов Моргнеуморос. — Давненько я их уже не видел.

Лодочник устроил убитую амфибию на дне пироги, положил рядом копье и снова взялся за весла. Только теперь он почему-то начал поворачивать суденышко в обратную сторону. Ванесса тревожно завертела головой, надеясь, что это просто пирога незаметно развернулась, пока лодочник охотился где-то в глубине. Однако нет, ничего подобного — солнце стоит все с той же стороны.

Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос тоже это заметили. Не сговариваясь, они одновременно подняли согнутые в запястьях руки, а затем согнули их еще и в локтях — «почему повернули?». Лодочник в ответ указал на мертвую лягву, часто-часто встряхнул головой, высунул язык, крепко сжал кулак и указал себе за спину — «очень быстро портится, надо вернуться».

Креол, выслушав перевод, недоверчиво улыбнулся и спросил:

— Это он шутит так?

— Боюсь, он серьезно, — с сожалением ответил лод Гвэйдеон. — Насколько я понял, это шестиногое животное чрезвычайно быстро протухает, и он спешит накормить своих соплеменников, пока добыча свежая. У них ведь нет тех морозильных шкафов, что так облегчают жизнь в твоем родном мире, святой Креол.

— В МОЕМ родном мире их как раз не было, — проворчал маг.

— Секундочку, — вмешалась Ванесса. — Вы что, хотите сказать, что мы сейчас опять полдня будем плыть обратно в деревню… а завтра что, снова весь день через озеро?! И все ради какой-то гребаной жабы?!

— Это не жаба, а гигантская лягва, — поправил Моргнеуморос. — Она только похожа на жабу.

— Да какая разница?!.

— Угомонись, ученица, — спокойно велел Креол. — Я сам разберусь.

Маг несколько секунд просидел молча, задумчиво хмуря лоб, а затем поднялся на ноги, с трудом удерживая равновесие в плывущей лодке, и что есть силы пнул лодочника в спину. Тот раскрыл рот в беззвучном крике, едва не роняя весла, и бешено повернулся к Креолу. Маг смерил его холодным взглядом и процедил:

— Слушай меня, презренный червь. Глухой ты или не глухой — но если ты сейчас же не развернешься и не отвезешь меня на другой берег, я разрежу тебя на мелкие кусочки и скормлю рыбам. Даю тебе три секунды, чтобы принять Решение.

Разумеется, лодочник не услышал ни единого звука. Но общий смысл он все же понял — выражение лица Креола говорило яснее всяких слов. Лодочник чуточку поколебался… а потом потянулся за копьем.

— Может, загипнотизируешь его, чтоб отвез нас дальше? — поспешила предложить Ванесса.

— Как я его загипнотизирую? — пробурчал Креол, пристально следя за движениями лодочника. — Он же меня не слышит.

— Тогда просто парализуй…

— Это можно, — благосклонно кивнул маг, резко раскрывая ладонь.

Лодочник дернулся, схватил копье… и замер неподвижно, медленно заваливаясь набок.

— Дальше придется грести самим, — констатировал Моргнеуморос.

— Придется, — пробурчал Креол, беря несчастного под мышки. — Помоги-ка.

Моргнеуморос охотно взялся за лодыжки — и мигом спустя парализованный ихтиофаг полетел в воду.

У Ванессы невольно распахнулся рот. Она в ужасе вытаращилась на это варварство и возопила:

— Вы что сделали?!

— Избавились от лишнего груза, — пожал плечами Моргнеуморос.

— Да, — хмуро подтвердил Креол. — Что не так, ученица?

— Но… но… но… Но можно же было просто положить его в уголок, спокойно догрести до другого берега, а там отпустить!

— Можно было, — согласился Креол. — Но теперь уже поздно.

— Тогда хотя бы паралич с него сними! — взмолилась Ванесса, жалостливо глядя на мутную воду за бортом. — Может, выплывет… куда-нибудь!

— Не сниму, — заупрямился Креол. — Пусть тонет.

— Ну сними, ну пожалуйста! Ну не будь ты таким мелочным!

— Я не мелочный! — обиделся маг, прищелкивая пальцами. — Вот, теперь довольна?!

Ванесса напряженно уставилась на водную гладь. Та оставалась все такой же ровной — ни всплеска, ни пузырьков. Прошла минута… другая… третья…

— Что-то он не всплывает, — произнес лод Гвэйдеон, очерчивая в воздухе перечеркнутый круг.

— Может, уже захлебнулся? — предположил Моргнеуморос.

— Скорее всего, — мрачно кивнула Ванесса. — Еще один безвинный покойник на нашей совести.

— Он был сам виноват, — отмахнулся Креол. — Лучше решайте побыстрее, кто из вас будет грести.

— Из нас, да? — покосилась на него Вон. — Сам ты, я так понимаю, не участвуешь?

— Конечно нет. У меня ногти слишком длинные — сломаются.

— Ясно, — поджала губы Вон. — Тогда будем грести по очереди. Лод Гвэйдеон, вы первый, хорошо?

— К вашим услугам, леди Ванесса, — пересел на место гребца паладин.

— Майор, вы будете вторым, ладно? — попросила девушка. — А я пока подстригу Креолу ногти.

— Это зачем еще? — насторожился маг.

— Затем, что ты гребешь третьим.

Глава 22

Когда солнце уже наполовину скрылось за горизонтом, взору четверых человек предстал прекрасный Родзенгар. Сто лет назад этот величественный город лежал на берегу Солевого моря — теперь же вода отступила на несколько километров, оставив после себя мертвую глинистую пустошь.

Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон и Моргнеуморос долго стояли неподвижно, глядя на развалины Родзенгара. На то немногое, что осталось от двенадцатимиллионного мегаполиса, четвертого по величине города Хайгонды. На огромные терриконы из строительного мусора, на бесформенные, заросшие сконью скалы, когда-то бывшие небоскребами.

Сразу, мгновенно стало очевидным, что никакого транспорта здесь нет. Город буквально дышал могильной затхлостью. В воздухе стояла такая тишина, что боязно было кашлянуть — казалось, самый пустячный звук прогремит колокольным боем.

— У этого места очень плохая аура, — тихо произнес Креол. Даже ему, архимагу, стало чуточку не по себе. — Здесь уже много лет нет никого живого.

— Говорите, вы переправляли сюда беженцев, майор? — уточнила Ванесса.

— Да, но очень давно, — поморщился Моргнеуморос. — Тогда тут было не так запущено. Работающей техники гораздо больше, на складах еще оставалась еда, мутанты и сконевые твари еще не расплодились… Правда, бандитов зато было много.

— Больше, чем сейчас? — удивилась Ванесса.

— Гораздо больше. Когда все рухнуло в тартарары, началась жуткая анархия. Первые лет двадцать безостановочно шли гражданские войны — каждый сражался с каждым. Народ разбивался на племена и кланы, то и дело появлялись самозваные короли и президенты, создавались и рассыпались карликовые государства… От планеты остались жалкие осколки — и каждый старался урвать осколочек пожирнее. Закон Зверя, — произнес Моргнеуморос, явственно помрачнев. — Он всегда вылезает, когда исчезают остальные законы.

— И чем все это закончилось?

— Вот этим и закончилось, — указал на развалины Моргнеуморос. — Довоенные ресурсы все больше истощались, людей оставалось все меньше, жрать стало совсем нечего, начались эпидемии, из скони полезли всякие твари… да вы сами все видели. Народ по-прежнему грызет друг друга, но массовых войн больше нет. И государств нет, и правительств. Вообще ни хера нет.

Идти в мертвый город на ночь глядя никто не захотел. Для ночлега был выбран потрескавшийся беломраморный купол, одиноко стоящий на обочине. Моргнеуморос объяснил, что когда-то это было автобусной остановкой. Внутри до сих пор висело электронное табло, а рядом на стене огромная надпись несмываемой краской: «МЫ ВСЕ ТУТ СДОХНЕМ».

На ужин ели пойманную лодочником-ихтиофагом лягву. Будучи поджаренной на костре, та оказалась удивительно нежной и сочной. Ванесса старалась не вспоминать о бедолаге, который добыл этот деликатес, но все же временами бросала на Креола укоризненные взгляды. А тот равнодушно обгладывал лягушачье бедро, облизывал жирные пальцы, да еще и громко чавкал. Его-то уж точно не заботил какой-то грязный дикарь.

Если верить Моргнеуморосу, до Темилизера, бывшей столицы Хайгонды, оставалось километров двести. А оттуда еще почти пятьдесят — до искомой цели, Государственного Института Оборонных Технологий.

— Через столицу идти небезопасно, — сообщил Моргнеуморос. — В войну ее разрушили до основания — бомбы падали как градины. Сейчас там только развалины, сугробы скони, повышенная радиация и всякие твари — без крайней нужды лучше не соваться. Пойдем в обход.

— Но это же долго, — поморщился Креол.

— Дольше. Зато гораздо безопаснее. Вот здесь, — указал на экран GPS-навигатора Моргнеуморос, — расположен Томурай. До войны он был одним из сателлитов столицы — почти сплошь спальные зоны. Военные действия там не велись, оружие массового уничтожения не применялось. Сейчас заселенность там довольно высокая… по нынешним меркам, конечно. Тысяч тридцать или даже сорок. В Томурае можно будет заправиться для последнего рывка.

Ванесса грустно посмотрела на электронную карту. Томурай поближе, чем Темилизер, но ненамного. По меньшей мере сто восемьдесят километров. Если двигаться в ударном темпе — четверо суток. Четверо суток по бесплодной сконевой пустыне, в которой не на что сесть и нечего съесть.

Ночью к спящим пыталась подобраться какая-то ползучая мерзость едко-розового цвета. Но лод Гвэйдеон проснулся от первого же шороха и буквально нашинковал чудище на кусочки. Убить, правда, не сумел — тварь просто растеклась огромной лужей и с хлюпающим чавканьем уползла в темноту. Оставшуюся часть ночи паладин просидел у входа с обнаженным мечом.

Утром пошел дождь. Иномиряне впервые увидели, как он выглядит здесь, на Плонете, — и это оказалось не самым приятным зрелищем. С неба сыпалась все та же сконь — только на сей раз перемешанная с водой. Жидкие белые шматки шлепались так, словно кто-то часто и смачно харкал.

Бродить под местным дождем никто не пожелал. Дрожа от холода, все четверо сгрудились под мраморным куполом, периодически поглядывая на небо — не собирается ли распогодиться? Креол пытался решить — отгонять ли ему дождь магией или все же подождать, пока само кончится?

В конце концов он решил подождать. Маг присел на корточки в пыльном углу и принялся скучающе водить пальцем по полу. Ванесса прислонилась к его плечу и закрыла глаза. Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос начали играть в карты.

Дождь закончился только через полтора часа. Сконевые сугробы из-за него стали пышнее прежнего, приобрели какой-то леденцовый блеск. Почва же мгновенно раскисла, потекла жирной белой грязью.

Долгое время Креол смотрел на эту распутицу — смотрел с неодобрением, плотно сжимая губы. Ему стало очевидным, что плюхать по этой грязи несколько проклятых дней — удовольствие не из великих. Непременно нужно как-то облегчить передвижение — и из всех возможных методов имеется лишь магия.

Большего Креолу обычно и не требовалось.

Побродив некоторое время с Сияющим Оком, маг очистил от скони значительный участок земли. Покряхтев, словно скупец, вынужденный расстаться с полновесной монетой, он сложил ладони и принялся нараспев выводить сложный мотив — один-единственный носовой звук, но то вздымающийся на самый верх, то затухающий до полного изнеможения.

В такт колдовской мелодии почва пошла пузырями и трещинами, начала на глазах вспухать, словно поспевающая опара. С разных сторон вздулись толстые комья, вытянулись толстые земляные щупальца, слепо зашарившие вокруг…

— Это что еще зарыстрэг? — с подозрением уставился на происходящее Моргнеуморос.

— Не исходит ли из-под земли некая нечистая тварь? — также обеспокоился лод Гвэйдеон.

— Да это просто элементаль, — спокойно объяснила Ванесса. Она уже видела такое. — Дорогой, ты зачем его вызываешь?

— А что, непонятно? — проворчал Креол, заканчивая работу. — Ехать.

Ванесса не нашлась что сказать. До этого ей как-то не приходило в голову, что элементали, эти буйные стихийные духи, способны на нечто иное, кроме как шарахнуть кого-то по башке.

Надо сказать, Креол никогда не уделял элементалям большого внимания. В свое время он научился создавать их, когда разбирал библиотеку покойного отца. Там нашлось немало заметок на тему элементаристики — собственно, оттуда и было почерпнуто все, что Креол умел в данном виде Искусства. Он не стал погружаться слишком глубоко, пройдясь лишь по верхам и овладев тем, что больше всего заинтересовало.

Полностью завершенный элементаль выпрямился во весь рост и шумно отряхнулся от скони. Обычно эти создания рождаются грубыми подобиями человека или же вовсе аморфными. Однако на сей раз Креол сотворил нечто напоминающее толстого слизня размером с матерого слона. Нижняя поверхность по-прежнему соединялась с почвой, по гигантскому туловищу текла жирная грязь, с боков осыпались мелкие комья.

Твердых элементалей — глиняных, каменных, металлических — иногда путают с големами. Однако эти создания не имеют между собой ничего общего. Голем — статуя, оживленная магией. Элементаль — стихийный дух, обретший материальное воплощение. Големов делают в мастерских, они всегда появляются на свет искусственно. Элементаль же может родиться и сам — это порой происходит в местах, где повышена астральная активность и усилена магическая концентрация.

Жизнь элементаля редко длится долго. Они легко появляются на свет и так же легко возвращаются в небытие. Иногда маги стабилизируют кого-то из них, заставляя выполнять некую работу. Иногда кто-то из них становится феттиром, духом места. Но чаще всего они рождаются, некоторое время беспорядочно буянят, подобно смерчу или тайфуну, а затем умирают, ничуть об этом не сокрушаясь.

— Мы что, поедем на этом? — недоверчиво спросила Ванесса, глядя на ожившую гору чернозема. — Ой, как же мы перемажемся…

— Подстелим что-нибудь, — отмахнулся Креол. — Не капризничай, ученица.

Однако подстелить оказалось нечего — разве что собственную одежду. Пришлось усаживаться как есть и радоваться, что это всего лишь обычная земля.

Дождавшись, пока все четверо расположатся на его широченной спине, элементаль с вязким хлюпаньем пополз вперед. Делал он это не слишком охотно — ему явно не нравилось обрывать контакт с веществом, воплощением которого он сам являлся. Однако стихийного духа сейчас контролирует Креол — и его приказы совершенно однозначны.

Передвигался гигант довольно медленно. Нормальное состояние почвы — спокойно лежать на одном месте. Если уж ее заставили двигаться, странно ожидать еще и скорости.

Элементаль переволакивал громоздкое тулово неспешно и тягостно, то и дело теряя комья самого себя, но тут же восполняя убытки прямо из-под ног. Со стороны он напоминал корабль, вальяжно плывущий по морю, — то погружался в землю почти до середины туловища, то вновь выныривал, выбирался на воздух с тихим чваканьем.

Однако несмотря на медлительность земляного слизняка, он все же полз со скоростью бегущего человека и при этом думать не думал о всяких людских глупостях вроде сна или усталости. Это обещало сократить оставшийся путь в три-четыре раза.

Перед тем как отправляться к столице, было решено все-таки заглянуть в Родзенгар. Хотелось узнать, что случилось с этим городом, отчего он обезлюдел.

Однако узнать ничего не удалось. Улицы пустуют, и чувствуется, что уже очень давно. Сконь на мостовых лежит непотревоженная, ее гладкая поверхность не нарушается ни единым следом. Трупы вокруг не валяются, следов разумной деятельности не заметно — если здесь и были люди, они исчезли много лет назад.

Жирно хлюпающий элементаль битый час ползал по этой свалке, но нигде ни разу не встретил хоть чего-то живого и дышащего. Редкие машины стояли насквозь проржавевшие, занесенные сконью.

Креол периодически извлекал из кармана Сияющее Око и вглядывался в окружающее запустение. Его беспокоило это безлюдье — вполне может быть, что причиной тому стал мор. В древнем Шумере эпидемии случались не раз, и очень немногие радовались их приходу.

Немного подумав, Креол наложил на всех четверых Доспех Инанны — защитное заклинание, на несколько часов дающее иммунитет к любой заразе. Даже если никакой эпидемии здесь не было, повредить всяко не повредит.

— Кто что думает? — вслух поинтересовалась Ванесса. — Может, они друг друга перебили?

— Вряд ли, — пожал плечами Моргнеуморос. — Тогда хоть кто-нибудь да уцелел бы.

— Магия отпадает, так что, скорее всего, мор, — высказал свое мнение Креол.

— А не могли ли обезлюдить город некие твари? — предположил лод Гвэйдеон.

— Если так, то они, надеюсь, уже ушли… — проворчала Ванесса, зябко озираясь по сторонам.

Что бы там ни уничтожило жителей Родзенгара, никаких его признаков вокруг не наблюдалось. Город как город. Мертвый, давно заброшенный, без единого живого существа — но в остальном ничего особенного.

Обыскивать пустые развалины никому не захотелось. Земляной элементаль с шумом прополз по главному проспекту, встречая на своем пути только тишь и запустение. После этого было единогласно решено оставить Родзенгар в покое.

— У меня ноги замерзли, — грустно поделилась Ванесса. — Этот грязевой червяк не может стать чуточку потеплее?

Креол ничего не ответил. Он и сам не был в восторге от такого транспорта, но признаваться не собирался.

Спустя пару часов ноги мерзли уже у всех. Солнце жарило вовсю, но элементаль ухитрялся оставаться холодным, словно состоял не из земли, а из снега. Особого дискомфорта не испытывал разве что лод Гвэйдеон — кереф очень плохо проводит тепло.

Моргнеуморос через некоторое время обнаружил, что элементаль такой промерзлый только на поверхности, а вот если закопаться поглубже… что мутант и сделал, собственно. Теперь он сидел, наполовину зарывшийся в землю, и блаженно моргал разновеликими глазами. Креол, глядя на это, немного похмыкал и поступил аналогичным образом. А вот Ванесса предпочитала мерзнуть — ей становилось дурно при мысли о том, чтобы принять грязевую ванну в одежде.

Особенно если учесть, что это единственный ее комплект одежды!

Часы тянулись медленно и тоскливо. Гигантский слизняк-элементаль полз напролом, не разбирая дороги и лишь стараясь огибать наиболее крупные скопления скони. Пару раз на горизонте появлялись фигуры — вереница людей, какая-то многоногая машина. Однако от встреч было решено уклоняться. Обмениваться сейчас особо нечем, еды до завтра должно хватить, а та штука, на которой они четверо едут, удивит даже привыкших ко многому плонетцев.

На закате, когда стало совсем холодно, Ванесса наконец смирилась и тоже выкопала себе ямку. В недрах элементаля действительно оказалось намного теплее, чем на поверхности. Стараясь не думать, насколько она перепачкается, девушка зажмурилась и сама не заметила, как задремала.

Если вы никогда не спали на огромном ползущем элементале, наполовину вкопанные в его спину, — о, в вашей жизни недостает удивительного ощущения. Возможно, не самого приятного, но удивительного.

Было еще совсем темно, когда Ванесса проснулась. Сначала она не сообразила, где находится и почему лежит в какой-то яме — на миг даже померещилось, что ее похоронили заживо. Сердце забилось чаще обычного, Вон принялась остервенело отбрасывать от себя землю. Но потом она вспомнила, на чем едет, нашарила рядом мирно спящего Креола и успокоилась.

Понемногу глаза привыкли к темноте. Небо сегодня ясное, отовсюду глядят звезды — их слабого света хватает, чтобы с трудом, но различать очертания предметов. Видно, как громадная туша элементаля плавно скользит по земле, подминая сконевые сугробы, оставляя рыхлый след, похожий на борозду от плуга.

— Где мои сикли, Аханид?.. — пробормотал во сне Креол.

Ванесса не знала, кто такой Аханид, поэтому ничего не ответила. Ее сейчас интересовали две вещи — долго ли еще до рассвета и далеко ли еще до Томурая? На оба вопроса может ответить Моргнеуморос, но он сейчас мало отличается от бревна. Такой же неподвижный и зеленый.

Конечно, бревна редко бывают зелеными, но кого вообще волнуют такие глупости?

Утро подкралось совершенно незаметно. Ванесса лежала головой к востоку, поэтому рассвет прошел мимо нее — просто она вдруг обратила внимание, что звезд уже не видно, а небо имеет явственно голубоватый оттенок. К тому же там парит развеселая птаха, похожая на жаворонка.

Несколько минут спустя жаворонок снизился, оказавшись помесью лысого грифа и летучей обезьяны из Страны Оз. Но настроения это Ванессе не испортило.

— Доброе утро, — негромко сказала она заворочавшемуся Креолу.

— Мм… — невнятно буркнул тот.

— Благослови вас Пречистая Дева в это утро, — поднял шлем лод Гвэйдеон. — Все ли было в порядке сегодняшней ночью?

— У меня — да, — зевнул Моргнеуморос, отшвыривая от себя землю. — Хотя более необычного ночлега у меня еще не было — а я однажды спал в жерле тяжелой дезинтеграционной установки.

— Подумаешь, — фыркнул Креол. — Я однажды спал в магическом круге, окруженный толпой демонов — и все они хотели меня сожрать.

— А доводилось ли вам спать на вершине качаемого бурей дерева, привязав себя к ветвям? — поинтересовался лод Гвэйдеон.

— Хорошо, я проиграла, — смирилась Ванесса.

— А кто выиграл? — повернулся к ней Креол.

Лод Гвэйдеон и Моргнеуморос тоже выжидательно уставились на девушку. Та замялась, не зная, кому присудить победу.

— Все выиграли, — наконец выкрутилась Вон.

— Все не могут выиграть, — покачал головой Креол. — Если я выиграл, то остальные проиграли. Определись, ученица.

— Слушай, отстань от меня со своей ерундой, — поморщилась Ванесса. — Майор, нам долго еще ехать?

Моргнеуморос сверился с GPS-навигатором, немного подумал, прикидывая скорость элементаля, и сообщил:

— Около часа.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Ванесса.

— Но это еще не ГИОТ, — напомнил мутант. — Это пока еще только Томурай.

— Но все равно же цивилизация. Если, конечно, там тоже все не перемерли…

— Надеюсь, что нет.

Глава 23

Город Томурай оказался очень даже живым. Из всех городов, что иномиряне видели на Плонете, он произвел самое лучшее впечатление. Улицы относительно чистые, люди одеты более-менее прилично, сконь худо-бедно убирается — ее сгребают к обочинам, а потом куда-то отвозят. Чувствуется, что здесь есть рачительное руководство, а не просто грызущиеся царьки и главари банд, как в большинстве современных городов.

Правда, при входе возникли затруднения. Томурайцы уже давно позаботились о том, чтобы к ним не лезли всякие встречные-поперечные. Живя в относительно небольшом городе, они сумели соорудить вокруг него настоящую крепостную стену — благо стройматериала хватало с лихвой. Высотные здания, и без того стоящие довольно плотно, были соединены множеством бетонных плит, кусков арматуры и ржавых машин, образовав таким образом сплошное кольцо.

Теперь входов в город осталось только четыре — и при каждом сидела вооруженная охрана. Внутрь пускали далеко не каждого — потенциальных эмигрантов и просто посетителей сурово допрашивали, изучали внешний вид, а в конце концов требовали заплатить входную пошлину. Не слишком большую — только чтобы убедиться, что в Томурай явился не голодранец с дырявыми карманами.

Моргнеуморос, как обычно, извлек из своих бездонных закромов горсть металлической мелочи — винты, болты, шурупы, гвозди, шайбы, колпачки. Ванесса уже давно гадала, не тяжело ли ему таскать при себе такой склад. Судя по тому, какими взглядами сверлили мутанта охранники, они тоже напряженно о чем-то думали — только вряд ли о том же самом.

Немного подумав, Моргнеуморос добавил еще ножницы и сломанный коммуникатор. Старший охранник пристально посмотрел на этот хлам… перевел взгляд на изуродованное лицо мутанта… снова на хлам… снова на лицо… На его собственном лице отражались сильнейшие колебания — он явно пытался принять какое-то решение.

— Что-то не так? — нарушил молчание Моргнеуморос.

— Вас четверо? — уточнил охранник, потирая нижнюю губу. — Откуда?

— Из Чатташа.

— Это где такое?

— За Великим Разломом.

— Далеконько…

— Не спорю.

— Чего к нам пришли? На поселение?

— Просто мимо проходим.

— А… это хорошо… — удовлетворенно кивнул охранник. — Мимо — ладно… Только проходите быстрее, надолго не задерживайтесь. И в неприятности не лезьте.

Ванессе это все ужасно не понравилось. Очень уж холодно их тут встречают. Конечно, на современном Плонете не стоит ожидать гостеприимства… но здесь что-то другое. Охранник словно не мог определиться, чего ему больше хочется — впустить гостей или прогнать.

Спустя пять минут девушка подумала, что уж лучше бы он их прогнал. Жители Томурая выглядели не лучшим образом. Одеты прилично, и скони на мостовых почти нет… зато полным-полно трупов. Их волокли нескончаемым потоком — безо всякого почтения, подцепляя длинными крючьями. Типы, которые занимались этой неприятной работой, носили изолирующие костюмы и глухие маски — а прохожие жались к стенам, прикрывались руками, стараясь не дышать в сторону мертвецов.

— Очередная эпидемия, — мрачно произнес Моргнеуморос. — Наверняка опять из-за трупешников.

— Из-за кого? — не поняла Ванесса.

— Трупешников. Помните, те, которые встают из-за скони? Из-за них постоянно мор вспыхивает.

— Но вы же сказали, что они безобидные… — заморгала Вон.

— Сами по себе — безобидные. Но они же все-таки трупы. Там и трупный яд, и прочая дрянь… Вот и прет от них зараза.

— Черт возьми… — выдавила из себя Ванесса.

Креол вновь наложил на всех четверых Доспех Инанны — только еще не хватало подцепить местную чуму. Правда, Моргнеуморос сказал, что в отношении него это лишнее — медицинские микрозонды в артериях без труда справляются с инфекциями… довоенными по крайней мере. Те хвори, что появились уже после Судного Часа, порой все же берут верх над чудо-техникой. Вот если бы обновить ей программу…

Несмотря на бушующую эпидемию, обстановка в Томурае оставалась спокойной. Никто не обращал внимания на многочисленных мертвецов — словно так и надо. Никто не пытался ограбить гостей города или всучить дурь. А на перекрестке Ванесса увидела даже полицейского — детина в черно-красной форме поигрывал дубинкой-шокером, меряя прохожих тяжелым взглядом.

— Атмосфера тут какая-то гнетущая, — заметила Ванесса.

— Правда? — рассеянно откликнулся Креол. — А по мне — ничего особенного.

Площадь Святого Энга находилась на востоке Томурая, в старой части города. Моргнеуморос не смог ответить, кто такой этот Энг, — название уходило корнями в глубь веков, а майор не особенно дружил с древней историей.

Зато про саму площадь он кое-что все же вспомнил. В те времена, когда еще не было никакого города Томурай, да и самого государства Хайгонда, здесь располагался «съезжий круг». Ничейная земля, на которой проводились ярмарки, устраивались дипломатические встречи, а один раз случилась даже война. Именно после нее дотоле безымянный клочок земли стали называть урочищем Святого Энга. А потом, когда вокруг выросли здания, — площадью Святого Энга.

В настоящее время здесь разместилась толкучка. Ванесса еще никогда не видела в этом мире такую толпу — по меньшей мере тысяча человек разом! Гомон стоял несмолкаемый — где-то он переходил в брань, а где-то и в крик. Порой доходило и до рукоприкладства — но на шум тут же спешили полицейские, бесцеремонно расталкивая всех локтями.

Все кругом спешили делать свое дело. Изнуренные работяги волокли тяжелые мешки, лоснящиеся погонщики перегоняли куда-то стадо свиней, надсаживали глотку торговцы, предлагая свои немудреные товары.

— Капуста, лук, редис!..

— Жир рыбий, рыбий жир!.. Древесный сок!..

— Пироги-и-и!!! А вот пироги с крысятиной!!! Налета-а-ай!!!

— Кому воды, воды кому?! Очищенная, профильтрованная!

— Покупаю шкуры, кожу, чешую!.. Беру по весу!..

— Одежда!.. Обувь!.. Чехлы!.. Одеяла!.. Собственное производство, недорого!

— Истребляю паразитов! Мелких, крупных, гигантских! Массовые зачистки, отдельные заказы!

— Квадраты! Отдельно, россыпью! Самые лучшие фильмы, довоенные! Есть кино для взрослых!

— Уберу сконь! Очищу внутри и снаружи! Новейшие методы!

— Продам жидкостник! Почти новый, недорого!

Моргнеуморос сразу погрузился в обмен. Он разглядывал выставленные товары с придирчивостью бывалого таможенника и ожесточенно торговался за каждую гайку. Креол тоже проявил интерес — особенно ему понравились какие-то лиловые корешки, лежащие перед морщинистой бабкой. Старуха подозрительно разглядывала смуглого шумера, на вопросы отвечала односложно и все порывалась отвернуться — но маг проявлял недюжинное упорство.

Ванесса хотела было спросить, что такого особенного в этих сорняках, но тут и сама заметила кое-что интересное. Сапожника. Старик с болезненно синим лицом деловито чинил башмак — вычищал сконь, подтягивал отставшие части, приклепывал набойки. На одном плече у него висела кожаная сумка, набитая гвоздями и проволокой, на другом — огромный мешок со старой обувью и кусками кожи.

Вон посмотрела на собственную обувь и решила воспользоваться моментом. Сапожник, как раз закончивший с очередным клиентом, молча осмотрел протянутую кроссовку и напялил ее на железную палку с загнутой лапкой. Во рту старика как по волшебству объявились крохотные гвоздочки, а в руке с удивительной скоростью замелькал молоток.

— Сладкой воды?.. — послышалось чуть поодаль. — Кому сладкой воды?.. Не хотите сладкой воды?..

Ванессе как раз хотелось пить. Она дождалась, пока бродячий торговец подойдет поближе, и протянула долларовую купюру. Парень с сомнением оглядел странную зеленую бумажку — но это была крайне редкая на Плонете бумага, и он согласился обменять ее на один стакан.

Дожидаясь своего заказа, Ванесса подумала, что этот тип больше похож на торговый автомат, чем на продавца. На спине медный бак, обвязанный полупрозрачной пупырчатой материей, от бака идет длинная трубка с краном, пояс обвивает стеклянистая колодка с ячейками для стаканов. Ходячий самогонный аппарат.

На вкус эта «сладкая вода» оказалась не слишком. Густая теплая жидкость, пахнущая вареными яйцами. Хотя и действительно очень сладкая — явно не пожалели патоки, сиропа или что там используется на Плонете.

Допив и расплатившись с сапожником, Ванесса огляделась в поисках своей группы сопровождения. Однако маг, паладин и мутант куда-то запропастились. Вот только что еще Вон видела вздыбленный ирокез Моргнеумороса — и вот уже никого нет. Кругом одни только местные оборванцы.

В первую минуту Ванесса слегка забеспокоилась — но только слегка. Ничего с этой троицей не случилось, найдутся.

Держа обе руки на рукоятях лазеров, девушка медленно пошла вдоль торговых рядов, высматривая своих. Смоляные волосы Креола сразу видны среди шевелюр местных, серебристые доспехи лода Гвэйдеона резко контрастируют с обычной одеждой, ну а Моргнеуморос вообще не способен затеряться в толпе.

На Ванессу тоже глядели — и особого дружелюбия во взглядах не было. Она прекрасно понимала, насколько выделяется среди бледных светловолосых плонетцев, но не думала, что это у кого-то может вызвать антипатию.

— Нет, это не Сан-Франциско, — вслух произнесла девушка.

Она прошла мимо двух парней, торгующихся за темно-зеленый свитер явно не фабричного производства. Покупатель недоверчиво крутил носом, но потом все же решил примерить. Собственную рваную куртку он снял, свернул положил на землю и встал на нее ногами, не переставая зыркать по сторонам. Видимо, на Плонете воры кишат даже в таком относительно благополучном городе, как Томурай.

Но здесь хотя бы нет мутантов. Ванесса уже привыкла, что каждый четвертый плонетец несет на лице следы демонических эманаций, отравивших весь мир. У большинства — что-нибудь безобидное, вроде перепонок между пальцев, двойных век или сыпи на коже. Однако порой попадаются и настоящие страшилища.

А в Томурае их словно бы вовсе нет. Может быть, благодаря чистым улицам. Нелегко, наверное, убирать сконь, постоянно сыплющуюся сверху, но усилия явно окупаются.

Протолкнувшись сквозь толпу, Ванесса выбралась на гладкое место. Там высился огромный металлический помост с кучей непонятных сооружений. Люди, собравшиеся вокруг, стояли молча, буквально затаив дыхание. Ванесса с интересом присмотрелась к происходящему на помосте — похоже, ожидается выступление рок-группы или еще что-то занимательное.

Однако пожилой благообразный мужчина, вышедший к микрофону, больше походил на проповедника, чем на рок-певца. Худое лицо с впалыми щеками, обвисающая дряблая кожа, темные отечные мешки под водянисто-голубыми глазами, прилизанные седые волосы, мягкая улыбка. Всем своим видом он словно просил прощения у собравшихся, что беспокоит их такой чепухой, как его незначительная персона.

Вокруг этого милого старичка выстроились несколько здоровяков в черно-красной форме. До этого Ванесса принимала их за полицейских, но сейчас они скорее напоминали телохранителей. В отличие от своего хозяина, на толпу черно-красные смотрели с пренебрежением, даже с каким-то отвращением. Каждый вооружен, некоторые держат наперевес пушки крупного калибра.

— Кто это? — шепнула Ванесса соседу слева.

— Очистители, — коротко ответил тот.

— Что еще за очистители? — переспросила девушка.

Сосед слева окинул ее подозрительным взглядом и отодвинулся. Зато соседка справа, костлявая женщина средних лет, чуть наклонилась и дружелюбно спросила:

— Новенькая?

— Ага. Только сегодня приехали.

— Тогда понятно. Это, дорогуша, наши благодетели из братства Очищения. С тех пор как они взяли тут все в свои руки, жизнь наконец-то начала налаживаться.

Ванесса что-то приглушенно промычала, не определившись, как лучше отреагировать. Старик на помосте тем временем негромко произнес в микрофон:

— Долгой вам жизни, люди!

Его голос произвел поистине волшебное действие. На площади мгновенно воцарилась тишина — полная, абсолютная тишина. Все обратились в слух, все замерли, с несказанным благоговением внимая речам этого чудесного человека.

— Здравствуйте, дорогие люди, — произнес он, нажимая на слово «люди». — Я рад видеть сегодня здесь всех вас — всех и каждого, всех до последнего. Я люблю всех вас вместе и каждого в отдельности. Засыпая, я думаю о вас и, просыпаясь, — все так же думаю о вас. Ведь вы люди — такие же люди, как и я. А все люди — братья друг другу. Вы братья мои, люди! А я ваш брат! Разве это не замечательно?

Краем глаза Ванесса заметила вокруг себя движение. Толпа синхронно кивала, с умилением глядя на проповедника. У некоторых в глазах стояли слезы.

— Подумайте о своих братьях, люди! — возвысил голос старик на помосте. — Подумайте о их нуждах, подумайте о их благе! Пусть каждый сейчас задумается, чего не хватает брату его, в чем он нуждается, без чего не может жить. Быть может, твоему брату нужна пища? Или жилье? Или лекарство? Если нет у него этого, а у тебя есть — поделись с несчастным, ибо он такой же человек, как ты, а значит — брат тебе! Кто откажет в помощи родному брату? Вот я говорю — никто не откажет! Разве это не замечательно?

Все снова синхронно закивали. Позади Ванессы послышались сдавленные всхлипывания — два здоровых мужика, ничуть не сентиментальных на вид, открыто рыдали друг у друга в объятиях. Площадь словно накрыло массовым гипнозом.

— Все люди — братья, — улыбнулся старец. — Братья должны помогать друг другу, должны заботиться друг о друге, должны любить друг друга. И это замечательно. Но… есть одно затруднение. Некоторые среди нас — не совсем люди. Я бы даже сказал — совсем не люди. Я говорю о тех несчастных, кого проклятая сконь лишила человеческого облика, тех, кто на горе себе и другим… изменился. Я испытываю к ним искреннее сострадание — и, если бы только был к тому путь, я вот этими бы руками вылечил бы их всех и каждого в отдельности. Но я этого не могу. И никто не может. Переставший быть человеком не вернется вновь в лоно семьи. Он перестал быть нашим братом. Он стал чуждым, холодным… существом. Существом, однозначно враждебным тем, к кому ранее принадлежал. Людям. Все мы хорошо помним Меченых, что уничтожили наш прекрасный мир. Они ранее были людьми — были нашими братьями. А затем они перестали быть людьми и подняли оружие против своих бывших братьев. Разве это не отвратительно?

Ванесса вдруг сообразила, что люди вокруг нее уже не плачут. На площади с каждой секундой нарастало напряжение, тысячи глаз все сильнее горели, у многих гневно сжимались кулаки.

— И теперь мы видим все то же самое! — вскричал старик на помосте. Его глаза ярко вспыхнули, мускулы на лице напряглись и сложились в гневные складки. — Мутанты! Больные отродья, когда-то бывшие людьми, но ничем теперь уже с людьми не связанные! Мерзость, чудовища, разносящие заразу, лелеющие в груди ненависть к нам, оставшимся людьми! Они завидуют нам за то, кто мы есть! Завидуют тому, чего сами лишились! Завидуют тому, что нас миновала чаша скорби, которую пришлось испить им! Ответьте мне, братья, можем ли мы спокойно жить, зная, что в нашу сторону уже направлено оружие, которое вот-вот выстрелит?! Можем ли терпеть всю ту злобу, что испытывают мутанты к нам и нашим близким?! Можем ли ждать, пока плотина не прорвется, пока эти твари не продемонстрируют свою истинную сущность — черную, смрадную, зловонную сущность?! Я говорю — нет! Не можем! Если мы хотим спасти людей и человечество, вернуться к прежней чистоте генов и восстановить закон Человека, мы должны избавиться от всей грязи и нечистот! Очищение, братья, Очищение!

— ОЧИЩЕНИЕ!!! — дружно грянули сотни глоток. — ОЧИЩЕНИЕ!!! ОЧИЩЕНИЕ!!!

Красно-черные верзилы вывели на помост молодую женщину в разорванной одежде. Ее повернули спиной к зрителям и продемонстрировали родимое пятно на левой лопатке. Довольно большое пятно, различимое даже на значительном расстоянии.

— Так, что же это тут у нас? — наклонился к нему проповедник. — На вид очень похоже на признаки мутации…

— Это просто родинка, господин Диротренорос! — испуганно произнесла женщина. — Просто родинка! Я не мутант, клянусь!

— Все вы так клянетесь… — пробормотал старик. — Мы не можем верить всем подряд на слово, мы должны иметь стопроцентную уверенность… Тебе предстоит рожать наших будущих братьев — можем ли быть уверены, что они появятся на свет людьми?! Можем ли мы знать, что твои гены чисты?!

— Можете! — прорыдала несчастная. — Клянусь вам, господин Диротренорос, я не мутант, это всего лишь родин — ка-а-а!..

Бедную женщину осматривали битых четверть часа. Диротренорос колебался, обсуждал вопрос со своими помощниками, разглядывал злополучное пятно в микроскоп — но в конечном итоге решения так и не вынес. Испытуемую увели, сообщив, что она остается на подозрении и ее дело будет рассмотрено повторно через несколько дней.

Трибунал очистителей продолжал работу. Следующим на помост вывели пожилого лысоватого мужчину с лицом испуганного кролика. В нем не было ничего от мутанта — даже родинки, как у предыдущей жертвы.

— Косо Себрегорос, если не ошибаюсь? — протяжно спросил Диротренорос.

— Да, это мое имя, — дрожа, подтвердил старик.

— Назовите ваш возраст, господин Себрегорос.

— Двести во-восемнадцать лет…

— Вы слышали, братья? — печально улыбнулся Диротренорос, поворачиваясь к зрителям. — Этому мутанту больше двухсот лет!

— Но я не мутант! — запротестовал Себрегорос.

— Тихо! По-твоему, я полный идиот?! Мне всего пятьдесят лет, а тебе двести — но я выгляжу старше тебя! Если ты не мутант — почему же ты до сих пор не умер от старости?!

— Я родился до войны! — защищался Себрегорос. — В те времена все жили долго! Тогда использовались медицинские ми-микрозонды!..

— Ах да, пресловутые «микрозонды»… — саркастично усмехнулся Диротренорос. — Я слышал эту байку от многих мутантов. Она весьма популярна у вашей братии. Но вы совершенно зря считаете нас, людей, идиотами! Человек не может прожить двести лет! На этой площади нет никого старше шестидесяти лет — или я ошибаюсь, люди?!

Ответом ему была тишина. Если в толпе и присутствовал кто-то старше шестидесяти, он предпочел оставить это при себе. Ванесса порадовалась, что у Креола — где бы он сейчас ни находился — хватило ума не сообщать во всеуслышание свой возраст. Если не прокатила отмазка с микрозондами, отмазка с магией не прокатит тем более.

Двухсотлетнего человека увели и заперли. Диротренорос даже словом не обмолвился о том, что с ним сделают, — а спрашивать, само собой, никто и не подумал.

Следующим на помост вывели… нет, не вывели, а выкатили — клетку, затянутую мелкоячеистой сетью. Внутри что-то шевелилось, но конкретные очертания не просматривались.

Диротренорос подошел поближе, брезгливо заглянул внутрь и махнул рукой:

— Здесь даже обсуждать нечего. Подобных созданий следовало бы давить прессом еще в колыбели.

— В колыбели я таким не был, — послышалось из клетки. Голос прозвучал очень странно, неестественно, перемежаясь каким-то бульканьем.

— Что скажешь напоследок, существо? — процедил Диротренорос.

— Отпусти меня, а?.. — без особой надежды попросили из клетки. — Прояви человечность…

— Человечность?.. Какое ты имеешь отношение к людям, ты, порождение скони?

— Да это я так, на всякий случай. А можно мне самому выбрать способ казни?

— Нет, конечно.

— Жаль. Я бы выбрал повешение.

— Разумеется, ты бы его выбрал. Но тебя растворят в кислоте, как и всех тебе подобных. Даже ваши тела представляют собой источники заразы и должны исчезнуть.

— Тебе виднее, начальник, — равнодушно ответил мутант.

Ванесса поежилась. Происходящее заставляло ее всерьез нервничать. Хотелось оказаться рядом с Креолом — и желательно поскорее.

Не отрывая взгляда от Диротренороса, девушка наклонилась к своей словоохотливой соседке и тихо спросила:

— А что это за проповедник такой? Местный мэр?

— Ну что ты, дорогуша! — всплеснула руками женщина. — Это не мэр, это наш дорогой господин Диротренорос! Это он создал братство Очищения!

— А чем они занимаются?

— Господин Диротренорос вместе с очистителями — это те добрые люди в красно-черной одежде — постоянно патрулирует город, следя за порядком. Они осматривают всю провизию и прочие припасы, следят, чтобы у всех всего хватало, чтобы каждый честно трудился. Это они устроили тут торговую площадь и назначили справедливые цены, чтобы все обменивались честно и никто не жадничал. Еще они начали чеканить монету, организовали уборку скони, создали бесплатные больницы, столовые, школы, полицию…

— И тюрьмы тоже? — предположила Ванесса.

— Какие тюрьмы, зачем? Всех преступников просто отправляют на грязные работы — вывозить сконь, забирать трупы…

— Ого. Похоже, этот ваш Диротренорос действительно делает полезную работу.

В голосе Ванессы отчетливо прозвучал сарказм — и ее соседке это не понравилось. Она окинула новую знакомую пристальным взглядом и подозрительно поинтересовалась:

— А ты, дорогуша, кто такая есть-то, а? Уж не мутантка ли? Что-то лицо у тебя какое-то неправильное…

— Ну уж какое есть! — обиделась Вон, отступая на шаг.

Однако женщина схватила ее за рукав и заверещала:

— Господин очиститель!.. Господин очиститель!..

— Черт, влипла! — ругнулась Ванесса, вырывая руку и пытаясь исчезнуть в толпе.

Но у нее ничего не вышло. Люди позади сомкнулись плотной стеной, глядя на мечущуюся девушку с подозрением и неприязнью. А тут еще подоспели и красно-черные — на Ванессу уставились сразу три дула. Она замерла, затравленно озираясь, — положение и в самом деле создалось скверное.

— Что здесь у нас? — не без труда спустился с помоста Диротренорос.

— Возможно, мутант, господин, — доложил один из очистителей.

— Покажите-ка мне… — приблизился ГЛАВА очистителей, с вниманием рассматривая Ванессу. — Так-так, это действительно необычно… Волосы прямые, иссиня-черные, толстые и жесткие, как шерсть крупного животного. Лицо широкое, скулы сильно выступают, нос плоский, почти расплющенный, глаза темно-карие, кожа необычайно темная. Строение глаз особенно необычно. Очень узкие, а внутренние углы расположены ниже внешних, что создает эффект раскосости. Верхнее веко тяжелое и набухшее, перерезанное продольной складкой. К тому же во внутреннем углу глаза находится что-то вроде третьего века… Весьма необычно.

Ванесса зло сощурилась. Ее лицо — миловидное лицо азиатского типа — в описании этого педантичного расиста превратилось в обезьянью морду. Нос у нее вовсе не плоский, а всего лишь более короткий, чем у длинноносых плонетцев. Глаза совсем не узкие, а совершенно нормальные. Скулы выступают совсем чуть-чуть. И волосы… хотя волосы не мешало бы помыть, конечно. Ночевка в земляном элементале не прибавила им свежести.

— Это несомненно мутант, — вынес вердикт Диротренорос. — Берите ее.

— Руки!.. — взвизгнула Ванесса, резко ныряя вниз.

Ее локоть с размаху впечатался в солнечное сплетение одного из громил — тот захлебнулся, хватая воздух. Почти одновременно второй рухнул наземь — Вон провела безупречную подсечку. Удар, разворот, прыжок — черно-красные ублюдки двигались словно в замедленном темпе, не успевая отвечать на удары. Свой черный пояс Ванесса Ли заработала по праву и сейчас выкладывалась на полную.

— Да пристрелите вы ее! — рявкнул Диротренорос, с отвращением наблюдая за дракой.

Стрелять, однако, очистители опасались. В такой толчее немудрено и своих задеть. Ругаясь сквозь зубы, они забирали Ванессу в кольцо, не обращая особого внимания на пинки и зуботычины. Бедная девушка чуть не плакала от досады — противники ей достались на редкость дюжие. Что можно сделать при такой разнице в весовых категориях, да еще одной против четверых? Ей уже заломили руки за спину, а пара ребер, кажется, сломались — какой-то недоносок врезал под дых чем-то очень тяжелым. Все Личные Защиты уже закончились, больше рассчитывать не на что.

Ну вот где этот проклятый архимаг, когда он так нужен?!

И тут самый крупный очиститель, уже изготовившийся шарахнуть Вон в челюсть, замер и начал медленно заваливаться набок. На одежде у него расплылось кровавое пятно.

— Чрево Тиамат, ученица, почему я опять должен тебя спасать?! — возмущенно рявкнул Креол, сжимая ладонь так, словно сдавливал нечто невидимое.

Глава 24

Ванесса переместилась за спину учителя с такой скоростью, что тот недоуменно заморгал. На секунду он заподозрил, что ученица использовала телепортацию — но она ведь ею не владеет, верно?

— Где ты был? — осведомилась Вон.

— Тебя искал, — хмуро ответил Креол.

— И поиски увенчались успехом. Разве это не замечательно?

Господин Диротренорос, услышавший свою коронную фразу, сердито нахмурился. Он перевел взгляд с Креола на лода Гвэйдеона, с лода Гвэйдеона на Моргнеумороса… и вот тут-то Диротренороса крепко пробрало.

— Порождение скони!.. — сдавленно процедил он, указывая на мутанта дрожащим пальцем. — Несомненное, стопроцентное — и на свободе!..

Очистители мгновенно выстроились полукругом, закрывая своего лидера. Они явно не собирались вести переговоров с мутантами. В руке Моргнеумороса вырос лазер, но он прекрасно понимал, что успеет прикончить одного-двух, не больше.

Зато на лице Креола расплылась зловредная ухмылка. Прежде чем кто-либо успел вскинуть оружие, маг насмешливо фыркнул:

— Я вижу мертвых людей!

В следующий миг с кончиков его пальцев сорвались ветвящиеся молнии. Страшное заклятие ударило по очистителям, охватывая их смертельной цепью. Несчастные забились в агонии, роняя оружие и падая сами. Те трое, что оказались в самом центре, погибли мгновенно, остальные корчились на земле, беззвучно разевая рты. Их волосы встали дыбом, чуть заметно искрясь.

Оставшийся без заслона Диротренорос медленно отступил назад, не отводя взгляда от поверженных бойцов. К его чести — ни малейшего страха он не выказал. На площади воцарилась гробовая тишина.

— Как вы это сделали? — спросил глава очистителей.

— Легко, — пожал плечами Креол. Ему уже стало неинтересно. — И я могу сделать это еще раз.

— Хорошо, я понял, — криво улыбнулся Диротренорос. — Могу ли я узнать ваши дальнейшие намерения?

— Хм-м… — задумался Креол.

— А давайте поиграем в «Саймон говорит»! — воодушевленно предложила Ванесса, направляя лазер в лицо Диротреноросу. — Итак, для начала Саймон говорит всем лежать и не двигаться!

Моргнеуморос пнул лазер, лежащий рядом с одним из очистителей — парень пытался незаметно до него дотянуться. Лод Гвэйдеон деликатно наступил на руку другому — он нащупывал подозрительную выпуклость на поясе.

— А теперь Саймон говорит, чтобы вы открыли эти клетки! — крикнула Ванесса, взбираясь на помост.

Диротренорос крайне неохотно отдал электронный ключ.

— А вот вы выглядите человеком, — внимательно посмотрел он на лода Гвэйдеона. — Я не вижу в вас признаков мутации. Зачем вы помогаете этим существам?

— Вы собираетесь казнить тех, кто не повинен ни в чем, кроме как в неприятной глазу внешности, — мягко ответил паладин.

— И какое вам до этого дело?

— Сказано в Астаро: «Увидев злодеяние, человек да остановит его своей рукой. Если не можешь рукой — то словом. Если не можешь и словом — то хотя бы возмущением своего сердца». Однако последнее — самое простое и бесполезное, а посему я обычно действую рукой, удерживая в ней меч.

— Это из какой-то книги? — уточнил Диротренорос. — Не читал.

— К сожалению, у меня нет при себе экземпляра. Но, если желаете, я могу рассказать вам об этом во всех подробностях и дословно процитировать все важнейшие места, — с готовностью предложил лод Гвэйдеон.

— Пожалуй, время и место не совсем подходящие… но за предложение спасибо.

Тем временем Ванесса отпирала клетки. Подозреваемые в мутации торопливо выбирались наружу и спешили прочь — бежали что есть сил под каменными, ненавидящими взглядами граждан Томурая. Толпа стояла безмолвно, не решаясь ничего сделать — ведь в заложниках держали их обожаемого Диротренороса.

Настоящих мутантов в клетках почти не оказалось. Всего лишь небольшие отклонения — женщина с родимым пятном, двухсотлетний старик, альбинос, девушка с редкими на Плонете рыжими волосами, горбунья, карлик. Единственный несомненный мутант отличался от человека только странной формы зубами — плоскими и длинными, как у грызуна.

Но когда Ванесса дошла до последней клетки, ее передернуло. Существо, которое там сидело… Вон затруднялась его даже описать. Нечто бесформенное. Как будто из человека извлекли скелет, а оставшееся долго-долго месили.

Однако получившееся «тесто» жило, дышало, говорило и даже передвигалось. Откуда-то из белесых складок выдвинулся глаз. Никаких век и ресниц — просто глазное яблоко на тоненьком стебельке. Оно внимательно посмотрело на Ванессу и вежливо спросило:

— А меня тоже выпустят или я все-таки слишком противный?

— Ам-м… — неразборчиво произнесла Ванесса, вертя ключ.

Она действительно заколебалась. Безусловно, нужно освободить несчастного, но… положа руку на сердце, кто бы не заколебался при виде подобного монстра?

— Что тут такое? — заглянул в клетку Моргнеуморос.

— О, здорово, комбат! — проявило неподдельную радость «тесто». — Давно не виделись!

— Корамборос, ты?.. — недоверчиво моргнул Моргнеуморос. — Эк тебя жизнь-то покорежила…

— И не говори. Вы это, комбат, если выпускать не станете так хоть прибейте — а то в кислоту неохота мырять…

Ванесса устыдилась и торопливо открыла замок. «Тесто» издало сдавленный звук и принялось выползать наружу — под складками из кожи и жира у него обнаружились десятки крошечных ножек, как у гусеницы.

— Это что еще за детеныш Нъярлатхотепа? — хмуро спросил Креол.

— Однополчанин мой, Ноо Корамборос, — представил «тесто» Моргнеуморос. — Тоже из Семнадцатого Гравистрелкового. Лучший водила в свое время был.

— Да не, комбат, Дракситорос получше меня водил, — скромно сказал Корамборос.

— Он музыку врубал так, что мозги лопались. Ты откуда вообще тут, Корамборос?

— Прослышал, что в Томурае с жрачкой нормально, вот и заехал. Кто ж знал, что они тут мутантов под ноль вырезают? Катер мой забрали, а меня вот… в кислоту.

— У тебя есть катер? — живо заинтересовался Моргнеуморос. — И на ходу?

— Спрашиваешь! Как новенький.

— До института нас подбросишь?

— В ГИОТ? — с полуслова догадался Корамборос. — Да хоть сто раз. Только туда кого попало не пускают, знаешь?

— Меня пустят, — пообещал Моргнеуморос. — Где твой катер?

— Сказал же — забрали.

— Саймон говорит, чтобы вы пригнали сюда конфискованную машину, — потребовала Ванесса, тыча Диротреноросу в лицо лазером. — Быстро.

— Да кто такой этот Саймон, что все его слушаются? — нахмурился Креол, глядя, как его ученица орет и распоряжается.

Убедившись, что очистители сидят смирно, Ванесса попросила учителя осмотреть ее ребра. Одно из них действительно оказалось сломанным — Креол наложил руки и забормотал целительное заклинание. Вон расслабленно улыбнулась, чувствуя прохладную волну, бегущую по костям и мышцам.

Катер пригнали уже через пять минут. Антигравитационный аппарат, внешне похожий на парящую лодку, выкрашенную в мятно-зеленый цвет. Сверху эта штука накрывалась прозрачным колпаком… когда-то.

— Как, говорите, это называется? — спросила Ванесса.

— Таксокатер, — ответил Моргнеуморос. — До войны такие были на каждом шагу.

— А теперь вот их мало, — удовлетворенно заполз внутрь Корамборос. — Я свой подлатал, заменил сломанные детали — теперь как новенький. Только крыша не работает.

Ванесса пристально глядела на безобразного мутанта, недоумевая — как он собирается вести машину, не имея ни рук, ни ног? Однако Корамборос буквально втек в пилотское кресло, заполнив своим бесформенным телом все впадины и отверстия. Штурвал бесследно утоп в жировых складках, и двигатель тут же заурчал, антигравитационные диски чуть слышно зажужжали, поднимая таксокатер в воздух.

— Вы получили, что хотели, — теперь убирайтесь, — холодно распорядился Диротренорос. — Оставьте нас в покое.

Креолу его тон не понравился, однако он ничего не сказал. Магу и самому не хотелось здесь задерживаться — чем скорее он попадет в ГИОТ, тем скорее приступит к завершающей фазе плана.

Но им не дали убраться так просто. Толпа на площади все сильнее рассеивалась, пока не стала совсем поредевшей — и теперь ее остатки заволновались, пропуская сквозь себя четыре огромные фигуры.

— Крайняя плоть! — сжал кулак Моргнеуморос. — Геродермы!

Ванесса сглотнула, глядя на эти чудовищные доспехи — точь-в-точь такие, как на гигантском мутанте из Гаримды.

Стало понятным, почему тот скафандр был ему впору — они, оказывается, все такие.

Правда, теперь непонятно, как их может носить обычный человек. Но этот вопрос Вон решила оставить на потом.

— Распылите их, братья!!! — воодушевленно взревел Диротренорос. — Во имя человечества!!! Во имя Очищения!!!

Ванесса торопливо повернулась к драгоценному заложнику — но тут воздух прочертило пылающей линией. Плазменный столб, извергнутый очистителем в геродерме, заставил Вон сигануть в сторону, едва-едва успевая спасти шкуру. А Диротренорос мгновенно воспользовался шансом и бросился к помосту — там его уже ждали верные товарищи.

Креол, лод Гвэйдеон и Моргнеуморос даже не глянули на сбежавшего заложника. Их полностью поглотил бой с очистителями. Маг поднял руки, выставляя защитный экран, прикрывая доставшийся таким трудом таксокатер — геродерм с тяжелым сферометом шарахнул именно туда. Страшный снаряд срикошетил от магического поля, со свистом умчался в сторону зданий — и спустя мгновение там грянула беззвучная вспышка. Один из домов накренился и с грохотом рухнул.

Лод Гвэйдеон пронесся серебристой молнией, с легкостью уходя от ревущего огня слева и водопада обжигающих лучей справа. Все рефлексы паладина обострились до предела — он сам бы не смог объяснить, что заставляет его именно в этот момент метнуться в сторону, прыгнуть, перекатиться через голову.

А Моргнеуморос невозмутимо палил из лазера. Тончайший красный луч двигался скупо и осторожно, словно нашаривая свою цель. Громадный глаз мутанта почти выкатился из глазницы, зрачок в нем расширился необычайно и жутко пульсировал, угрожая лопнуть. Зеленый палец с корявым ногтем заледенел на спуске.

Памятуя предыдущий бой с геродермом, Креол не использовал молний, огня и других заклятий прямого поражения. Эти бронированные колоссы слишком надежно защищены. Вместо этого маг пытался нащупать их носителей — раздавить сердца, взорвать изнутри или просто парализовать. Однако ему мешало то, что он не видел потенциальных жертв — их полностью скрывали скафандры. Это гигантский мутант в Гаримде носил свой, как обычный костюм, а вот нормальные люди таятся где-то внутри, как ядрышко в скорлупе. Даже лиц не видно за матовыми экранами.

Рука Креола засветилась синим. Удерживая мощное защитное поле, он одновременно забормотал заклинание Плавильной Печи. В Шумере его обычно применяли против металлических големов.

— Я велю расплавиться железу! — выкрикивал Креол, указывая перстом на ближайшего геродерма. — Я велю расплавиться меди! Я велю расплавиться бронзе! Я велю расплавиться всему, что может плавиться!

Воздух наполнился душераздирающим криком, который, однако, тут же оборвался. Пораженный могущественными чарами, огромный геродерм принялся растекаться, словно нагретый до колоссальной температуры. Расплавленный металл потек по земле, а сверху скорчился изуродованный труп наездника, вымазанный в какой-то слизи. Предсмертные муки несчастного были воистину ужасающи.

Сразу же вслед за этим другой геродерм заискрился и подался назад, обзаведшись глубоким разрезом в боку. Позади замерла серебристая фигура со светящимся мечом — паладин вспорол несокрушимую машину, как консервную банку. Из разреза потекло что-то студенистое, послышался тихий стон. Геродерм остановился, прекратив огонь.

Два оставшихся геродерма заметно стушевались. Но продлилось это всего ничего — спустя секунду они уже пришли в себя и разом шарахнули по лоду Гвэйдеону. Паладин лишь чудом успел уклониться — совсем рядом взметнулся огненный столб, в земле образовалась воронка.

Откуда-то издали послышался жуткий вой. Моргнеуморос чуть повернул голову и спокойно произнес:

— Думаю, нам самое время отступить. Пока есть возможность.

— Отступить?! — бешено посмотрел на него Креол. — Ты понимаешь, с кем говоришь?! Я архимаг! Я буду сражаться, пока не убью всех и каждого!

Вой, с каждым мигом усиливающийся, достиг апогея, и на площадь вынеслись три парящие машины. Хищных очертаний, похожие на летающих акул, они открыли огонь не целясь, извергая куда попало лазерные вспышки. Два здания разлетелись в мелкий щебень, землю вспахало так, словно прошлись громадной бороной.

— Хотя иногда тактическое отступление бывает полезным, — принял решение Креол, запрыгивая в таксокатер.

— Пристегнитесь! — крикнул Корамборос.

Ванесса и Моргнеуморос уже сидели на местах. Лода Гвэйдеона подхватили на лету, из самого пекла. Паладин воспринял это совершенно невозмутимо — да и вообще он даже не запыхался. Словно явился с чаепития в джентльменском клубе.

Корамборос влился в приборную панель так, что казался ее неотъемлемой частью. Таксокатер мчал по улицам с умопомрачительной скоростью — вот еще немного, и врежется во что-нибудь. Однако не врезался, всегда успевал отклониться.

Но машины очистителей и не подумали оставить беглецов в покое. Повисли на хвосте как привязанные — разве что стреляли мало, не желая разрушать собственный город. Так, вереницей, они и вылетели за пределы Томурая, на вольную равнину.

И вот здесь три «акулы» открыли максимальный огонь. Таксокатер завихляло, забросало во все стороны — Корамборос прилагал нечеловеческие усилия, чтобы увертываться от страшных залпов.

— На этой штуке есть какое-нибудь оружие?! — крикнула ему Ванесса.

— Нету! Это таксокатер!

— А почему у тех есть?!

— Потому что это военные машины! Легкие истребители класса «Ястреб»!

— А почему мы тогда не взяли истребитель?!

— Потому что я не знал, что они у них есть!

— Черт! Твою ж мать!

Убедившись, что от водителя проку мало, Ванесса с надеждой обратилась к Креолу. Однако тот сидел скучный даже не пытаясь швырять гром и молнии.

— Ты ведь сможешь с ними разобраться? — вопросила Вон. — Сможешь?

— Не уверен, — честно признался маг. — Эти ваши железные махины… они довольно опасные бывают, оказывается. А ману надо беречь.

— Вот как раз сейчас ее беречь не надо! — взвыла Ванесса. — Жахни чем-нибудь покруче!

Креол неопределенно повертел пальцами. Что поделать — в прежней жизни ему как-то не доводилось сражаться с лазерными истребителями на антигравитационной тяге. Не было возможности попрактиковаться.

Конечно, он все-таки пальнул несколько раз, но особой радости это не принесло.

По всему видать, очистители крепко обозлились на пришельцев из другого мира. Они буквально рыли носом землю, пытаясь сжечь мерзавцев. Лазерные вспышки мелькали одна за другой, вспахивая землю, взметая сконь или просто уносясь в никуда. И лишь вопрос времени, когда одна из них заденет беззащитный таксокатер.

Впереди показались развалины — все множащиеся, ширящиеся. На горизонте открывался огромный город — разрушенный бомбежками почти до основания, но все еще хранящий тень былого величия.

— Темилизер! — крикнул Моргнеуморос, сидящий рядом с водителем. — Столица!

— Вы же говорили, что там небезопасно! — вспомнила Ванесса.

— Рискнем! Может, эти туда не сунутся!

И действительно, с приближением городской черты очистители слегка сбавили ход. Разрыв между таксокатером и истребителями стал возрастать. Ванесса от души пожелала, чтобы очистители перетрусили и повернули назад.

Однако желание пришибить землян оказалось сильнее трепета перед погибшей столицей. Минуло несколько секунд колебаний, и вот нерешительность преодолена, сомнения отринуты — истребители вновь помчались на предельной скорости. Увеличившийся было разрыв опять стал сокращаться.

— Черт… — убито произнесла Ванесса.

— Сунулись… — вздохнул Моргнеуморос.

Теперь безумная гонка пошла по остаткам улиц Темилизера. В отличие от Томурая, здесь здания не мешали развивать скорость — большинство из них едва-едва возвышалось над землей. Не дома — россыпи строительного мусора. Невозможно и представить, что было тут раньше, как выглядел город до Судного Часа.

Хотя порой все же приходилось вилять. Вот впереди показался бетонный гигант — практически не поврежденный, печально высящийся среди искореженной равнины. Он оказался в числе тех редких счастливцев, которых обошли бомбежки и пощадило время. Таких в Темилизере немного, но они все же есть — то тут, то там видны угрюмые фигуры, когда-то бывшие чудесами плонетской архитектуры.

— Ничё!.. — приговаривал Корамборос, азартно вдавливаясь в приборную панель. — Ничё!.. Они там гражданские! Сразу видно — боевого опыта у них таракан напердел!

— Думаете? — усомнилась Ванесса. — А по-моему, они неплохо справляются.

— Для гражданских — может быть, — признал Корамборос. — Но у нас в бригаде таких водил сразу бы погнали на переподготовку. Трое за одним — а я до сих пор целехонек. Это о чем-то да говорит, а?..

Ванесса согласилась, что о чем-то это безусловно говорит. В первую очередь о том, что Ноо Корамборос — действительно классный водитель. Моргнеуморос не приврал, так его отрекомендовав.

Но даже лучший водитель в мире не может выдерживать подобный темп до бесконечности.

Креол, сидящий на заднем сиденье, задумчиво рассматривал висящие на хвосте истребители, прикидывая, каким заклятием их лучше изничтожить. У этих железных махин хорошая броня, они быстрые и увертливые. И ману желательно беречь.

Значит, нужно что-то такое, что прибьет их гарантированно. Например, магическая стена, в которую они врежутся на полной скорости. Отличный вариант — только очень уж быстро эти штуковины мчатся, очень уж сильно вихляют. Креолу никак не удавалось улучить подходящий момент. Вот если их как-нибудь заманить…

Повертев головой, Креол заприметил нечто, весьма его заинтересовавшее. Громадный металлический купол, похожий на вкопанный в землю колокол… хотя вряд ли найдется на свете канат, который этот колокол выдержит. Маг сложил пальцы прямоугольником, прищурился, что-то прикидывая про себя, и скомандовал:

— Правь к тому куполу.

Корамборос не стал спрашивать о причине. Молча дернул штурвал, забирая левее, и помчался к цели.

— Можешь пройти над ним? — спросил Креол.

— Конечно.

— Тогда пройди. Забери как можно выше.

Громадина из тусклого металла начала стремительно приближаться. Креол потер руки и зашептал заклинание, зловредно ухмыляясь. Ванесса сразу узнала эту ухмылку — она появлялась на лице учителя, когда тот собирался применить что-нибудь особенно подлое.

— Следи внимательно за тем, что сейчас будет, ученица, — осклабился маг.

Таксокатер, до этого парящий относительно невысоко, задрал нос и принялся набирать высоту. Антигравитационные диски предостерегающе загудели, но Корамборос только увеличивал скорость. Пассажиров вдавило в сиденья — ощущения напоминали стремительный полет на русских горках.

Как и велел Креол, таксокатер прошел над куполом с большим запасом. Отсюда эту громадину можно было разглядеть целиком. Моргнеуморос высунул голову за борт и пробурчал:

— Я где-то уже видел такую штуку…

Достигнув высочайшей отметки, Корамборос понесся вниз. Ванесса едва удержалась от истошного вопля… а в следующий миг сзади донесся оглушительный грохот. Все, кроме водителя, повернулись, глядя, как один из истребителей исчезает в огненной туче. Он взорвался так, словно со всего размаху врезался во что-то… но он ни во что не врезался.

— Что это было? — недоуменно спросила Ванесса.

— Пустяк, — делано небрежно ответил Креол. Он аж лучился от самодовольства. — Всего лишь магический мираж. Я слегка сместил изображение этой громадины — стало казаться, что она на несколько локтей ниже, чем есть.

— То есть верхушка стала невидимой? — вычленила главное Ванесса.

— Нет. Хотя в принципе… да. Примерно так.

Теперь истребителей осталось два. Они на пару секунд сбавили ход, явно пораженные внезапной гибелью товарища, однако тут же снова ускорились. Сами они обогнули купол слева и справа, даже не пытаясь набирать высоту.

— Так, а сейчас я применю Волну Холода, — изрек оживившийся Креол. — Вот выжду момент…

И тут оставшийся за спиной купол медленно… шевельнулся. С него начал осыпаться вековой налет пыли, а по всей доселе гладкой поверхности раскрылись квадратные отверстия. Последним раскрылся огромный белый «глаз» в верхней части. Этот «глаз» пару секунд померцал, а потом ярко вспыхнул.

Раздалось оглушительное бумканье — как от лопнувшего воздушного шарика… шара. Гигантского воздушного шара. В земле без видимой причины образовалась громадная воронка.

А один из «Ястребов» бесследно исчез.

Глава 25

Молчание длилось всего секунду. Бесконечно долгую секунду. Все оторопело смотрели на оживший купол, не зная, как реагировать.

Последний истребитель круто вильнул и снизил скорость, прекращая стрельбу. Кажется, продолжать погоню ему расхотелось.

Верхняя половина купола немного повернулась. Теперь его светящееся око глядело на таксокатер.

— Комбат, это то, о чем я думаю? — тихо спросил Корамборос.

— «Холм», — кивнул Моргнеуморос. — И в рабочем состоянии.

— Да чтоб его крысы погрызли… — выдохнул Корамборос, резко бросая таксокатер в сторону.

Пассажиров взболтало, как коктейль в шейкере. Креол хотел было возмутиться, но не успел — совсем рядом раздалось оглушительное «бум-м!», и там, где они только что были, образовалась еще одна гигантская воронка.

— От земли, водила! — гаркнул Моргнеуморос, вцепляясь в бортик побелевшими пальцами.

— Да сам знаю! — огрызнулся Корамборос, набирая скорость.

Ванесса тревожно завертела головой, глядя то на белый глаз гигантского купола, то на плонетских мутантов, обсуждающих что-то непонятное. Креол поймал ее взгляд и пожал плечами — он тоже мало что понимал. Лод Гвэйдеон же вообще сидел спокойно, колупая ремень безопасности — он все пытался уразуметь, зачем леди Ванесса привязала его этим странным поясом.

— Что происходит? — наконец не выдержала Ванесса. — Что это за громадина за нами и… и почему она растет?!

— Она не растет — она вылезает, — мрачно ответил Моргнеуморос. — Он наполовину вкопан в землю — поэтому я его и не узнал.

— Хотите сказать, что оно на самом деле вдвое больше?! Да что это за чертовщина?!

— «Холм-9000». Гигантский антигравитационный комбайн-дезинтегратор. Их создали уже во время войны и успели построить всего несколько штук. Я только один раз видел такой — мельком и издалека.

— А какого черта он по нам стреляет?!

— Наверное, включилась система самозащиты. Из-за того, что в него врезался истребитель.

Ванесса гневно повернулась к Креолу. Тот насупился и пробурчал:

— Откуда я мог знать?

«Холм-9000» наконец выбрался из земли целиком и замер неподвижно. Таксокатер успел удалиться на добрую милю, но этот исполин оставался прекрасно видим. А вот томурайский истребитель бесследно исчез — видимо, двинул в противоположную сторону.

Несколько секунд «Холм» оставался нем и недвижим, словно о чем-то напряженно думая. А затем он выпустил из нижней части девять огромных светящихся дисков и… понесся за таксокатером.

Казалось, что такая громадная машина не может передвигаться быстро. Однако она смогла. Еще как смогла. «Холм» мчался с фантастической скоростью, паря при этом на совсем небольшой высоте — метра три-четыре, не больше. Хоть сколько-нибудь возвышающиеся руины он разравнивал, точно утюгом.

И стремительно нагонял удирающий таксокатер.

— Крайняя плоть… — процедил Моргнеуморос. — Я надеялся, что он выберет истребитель, а не нас…

— А почему он выбрал нас?! — возмутилась Ванесса.

— Потому что нам не повезло. Пятьдесят на пятьдесят.

Креол перевесился через борт и выудил из пространственной складки посох. Прищурив, он вытянул руку, прицелился прямо в глаз «Холма» и пальнул заклятием Черной Смерти. Мертвенно-черный луч угодил точно в цель… и ничего не произошло.

Маг философски пожал плечами. Он и не ожидал никакого результата — прекрасно видел по ауре, что перед ним не живое существо, а неодушевленная машина. Но ему давно хотелось узнать — как подействует Черная Смерть на того, у кого нет души?

Как он и ожидал, не подействовала никак.

«Холм» подошел к таксокатеру на расстояние броска камнем и начал замедляться. Ванесса было обрадовалась, решив, что у комбайна кончилось горючее, однако Корамборос почему-то грязно ругнулся и резко взмыл кверху, вдавив пассажиров в сиденья.

Миг спустя раздался оглушающий «бум-м!», и прямо под таксокатером образовалась очередная воронка. Метров этак в тридцать диаметром.

— Да что у него за пушка такая?! — взвыла Ванесса, глядя вниз.

— Дезинтегрирующая! — крикнул Моргнеуморос. — Тут никакая броня не спасет — только уклоняться!

— Да тут еще поди уклонись… — процедил Корамборос, колышась всем телом, как настоящее тесто.

Креол задумчиво загнул средний и безымянный пальцы на правой руке, картинно ее вытянул и метнул в «Холм» сразу две магические стрелы — Огненную с указательного и Ледяную с мизинца. При этом он гордо выпятил подбородок — ударить разом двумя заклятиями с одной руки удается чрезвычайно редко. Жонглировать пятью горящими факелами — куда более простой трюк.

Хотя «Холм» конечно же этого даже не заметил. Что огненный, что ледяной сгустки лишь расплескались о его чудовищной прочности броню.

Сразу после этого Креол вырвал у себя пучок волос, дунул на них и выкрикнул:

— Изменись!

Позади таксокатера возникли сорок шесть совершенно одинаковых Креолов. Какой-то миг они висели в воздухе, а потом с яростными криками разбежались и разлетелись в разные стороны, на ходу доставая посохи.

Будь на месте «Холма» человек, он несомненно был бы обманут этими иллюзиями и пусть ненадолго, но отвлекся бы. Однако бездушная машина никак не отреагировала на появившихся двойников — кажется, она и вовсе их не заметила. Или же заметила, но сразу поняла, что это всего лишь голограммы. Креол только и смог, что зло выругаться, глядя, как его точные копии улетают к горизонту.

Безумная гонка продолжалась. Раз за разом «Холм» нагонял таксокатер, сбавлял скорость, шарахал дезинтегратором — и таксокатер в последнее мгновение успевал метнуться в сторону. Корамборос вел машину зигзагами, каждую секунду меняя направление, то воспаряя кверху, то скребя брюхом землю. Пассажиров трясло со страшной силой — лицо Ванессы уже приобрело зеленоватый оттенок, да и Креол подозрительно надул щеки.

Уже не заботясь об экономии маны, Креол швырял заклятие за заклятием, ища то, что уничтожит проклятый комбайн, заставит прекратить это жуткое бумканье. Маг с тоской припомнил адского духа, с которым сражался близ Симбаларя, — тот был ничуть не слабее «Холма», но зато с ним Креол прекрасно умел обращаться. А вот где уязвимость этой железной громадины… поди разбери на такой скорости.

Пока что заклятия не помогали. Напряженным трудом Креолу удалось кое-где повредить обшивку «Холма»… но и только-то. Маг все сильнее злился, Ванесса кусала губу, наблюдая за неудачами учителя.

— У этой штуки есть слабые места?! — обратилась она к Моргнеуморосу.

— Не знаю, — пожал плечами тот. — «Холмы» были засекречены, информация в открытый доступ не поступала. Я уже рассказал все, что знаю.

— А я знаю еще меньше, — добавил Корамборос.

— Черт… — сжала кулак Ванесса.

Она наморщила лоб, вспоминая похожую ситуацию на Земле — только там за ними гнались всего лишь лондонские полицейские. И, кажется, ей тогда пришла в голову какая-то идея…

— Портал! — вспомнила она. — Открой портал!

— Я же говорил — не успеем на такой скорости, — огрызнулся Креол, бешено листая магическую книгу. — Он откроется уже позади.

— А нам это как раз и нужно! Пусть этот громила туда влетит со всего разгону! Только открой в какой-нибудь необитаемый мир!

— Не говори глупостей, ученица. Ты что, не видишь, какой он громадный? Портал открывается размеров, соответствующих транспорту, — а у нас сейчас маленький транспорт. Этот «Холм» в такой портал не влезет.

— И что с ним будет, если он с разгону налетит на маленький портал?!

— Насколько эта штука прочная? — стукнул Моргнеумороса в плечо Креол.

— Самая прочная из всех наших машин.

— Тогда ничего ему не будет. Потрескается разве что.

— Черт!.. А если просто магическую стену?

— Я не смогу создать такой большой и крепкий барьер за такое малое время, — честно признался Креол. — Слишком большие скорости.

— Тогда… тогда… землетрясение!

— Так он же не едет, а летит — что ему будет? К тому же Землетрясения у меня при себе нет, а готовить долго.

— Тогда Огненного Бога!

— Не думаю, что он тут поможет. Но ты продолжай, ученица, у тебя иногда интересные идеи бывают.

Ванесса нахохлилась. Идеи у нее уже закончились, а новых пока что не предвиделось. Она с надеждой посмотрела на лода Гвэйдеона — но тот был погружен в благочестивую молитву. Моргнеуморос мрачно подпирал кулаком щеку. О водителе нечего и говорить — тот и так выкладывался на сто процентов.

Бум-м! И еще одно разрушенное здание бесследно исчезает, а в земле появляется яма в форме идеальной полусферы. «Холм-9000» работает с хирургической тщательностью — его кошмарные «плевки» словно убирают куда-то целые куски пространства.

Однако верткий таксокатер представляет для него слишком мелкую мишень, и он раз за разом промахивается. Совсем чуть-чуть, на считаные метры, но промахивается. Тем не менее сердце каждый раз предательски екает, а мозг невольно гадает, каково это — быть дезинтегрированным.

И тут «Холм» исчез. В очередной раз повернувшись назад, Ванесса не увидела металлического купола, застилающего полнеба. Нигде нет — ни слева, ни справа. Она посмотрела даже наверх — но и там ничего не увидела. Просто отстать он никак не мог — еще только что гигантская тень накрывала таксокатер. Потом она исчезла… а вместе с ней исчез и «Холм».

— Крайняя плоть… — процедил Моргнеуморос, тоже это заметивший. — Водила, самый малый!..

— Где он?.. — забеспокоилась Вон. — Куда он делся?!

— Он под землей!!! — рявкнул мутант, крепко вцепляясь в сиденье.

— Под землей?! Как это?!

— У «Холма-9000» страшной силы дезинтегрирующий бур! Он может почти мгновенно закопаться — а там он роет туннели, движется под землей на антиграве, а потом неожиданно… йаба-а-а — а-а!!!

Прямо перед носом таксокатера земля вздыбилась, выпуская из себя громадный купол. Он пер и пер вверх, рассыпая во все стороны сконь, вздымаясь во весь свой колоссальный рост. Корамборос резко повернул машину, описывая крутую петлю, — но было уже поздно. Ослепительно-белый глаз «Холма» смотрел прямо на таксокатер, и все понимали, что в этот раз уже не успеть.

Все, кроме водителя. Его бесформенное тело дрожало, как наэлектризованное. Таксокатер бросало мелкими зигзагами — Корамборос уже усвоил, что в мечущуюся мишень «Холму» целиться трудно.

И в последний миг он сумел увернуться. Не на шаг, не на палец, даже не на волос — страшная дезинтегрирующая сфера таки коснулась таксокатера краешком.

Ванесса выпученными глазами смотрела, как в правом борту появляется идеально ровное отверстие, как исчезает в никуда краешек сиденья. Волосы растрепало ураганным ветром — воздух с гулом заполнял возникший рядом вакуум. Штормовая волна качнула таксокатер, толкая его к «прорехе», но тут же была оставлена позади.

— Пальцы у всех на месте?! — беспокойно крикнул водитель, мча вокруг «Холма».

— Это было близко… — сглотнула Ванесса, плотно прижимаясь к Креолу. До роковой границы ей оставалось дюйма полтора. — На мне Личная Защита есть? Хоть одна?

Креол сумрачно кивнул, о чем-то задумался на секунду, а потом провозгласил, совершая быстрые пассы:

— Приготовьтесь — сейчас я окружу нас защитным полем!

— Что значит окружишь?! — насторожился Корамборос. — И снизу тоже?!

— Конечно!

— Не сме… йаба-а-а-а-а-а!!!

Вокруг таксокатера вспыхнула сияющая сфера — и в тот же миг он резко клюнул носом, заваливаясь набок. Его крутануло, повело — и с шумом впечатало в землю брюхом. Пассажиров ужасно взболтало — Ванесса прикусила язык и болезненно замычала, Креол и лод Гвэйдеон стукнулись головами, Моргнеуморос едва не вывихнул шею, Корамборос отклеился от панели управления и растекся по дну, как кисель. Если бы не ремни безопасности, все вовсе разлетелись бы, как кегли.

А защитный барьер затрещал, немного померцал и погас.

— Идиот! — плачущим голосом воскликнул Корамборос. — Антигравы же отталкиваются от поверхности! Твое [цензура] поле нарушило контакт!

— И откуда я мог это знать?! — зарычал Креол. — Вы тут что, специально меня злите?! В Кур захотелось?! Так я отправлю!

Корамборос что-то забубнил себе под нос, безуспешно пытаясь оживить заглохший таксокатер. Антигравитационные диски, возмущенные таким беспардонным обращением, наотрез отказывались включаться.

Креол отстегнул ремень безопасности. Не изменив даже позы, храня на лице презрительное выражение, маг начал подниматься в воздух.

— Эй, ты куда?! — окликнула Ванесса.

— Быстро оживляйте эту летучую колесницу и уезжайте как можно дальше, — бесстрастно произнес Креол, взлетая все выше.

— Что происходит? — не понял Корамборос. — Этот тип что… летает?.. У него там гравиранец или что?..

— Вы слышали, что он сказал? — осведомилась Ванесса — Заводите мотор!

— Но…

— Объяснения потом!

Корамборос и без понуканий прилагал все усилия, но таксокатер упорно не желал оживать.

Креол же тем временем выхватил посох и очертил вокруг себя пламенное кольцо. Светящийся глаз «Холма» обратился к нему — громадный механизм словно рассматривал крохотного человечка… зловеще так рассматривал. Окруженный пламенем маг криво усмехнулся и принялся рисовать в воздухе пылающие буквы. Человеческая фигура совершенно скрылась за огненной завесой, и лишь громогласные слова еще доносились до земли:

— Воистину пусть содрогнутся небеса от мощи грозной, неизбывной, беспредельной…

Дальше Ванесса уже не расслышала. Таксокатер наконец смилостивился и понес пассажиров прочь — как можно дальше от схлестнувшихся в схватке архимага и гигантской машины.

Бум-м! — раздалось за их спинами.

— Гони, твою мать, гони! — орала Ванесса, напряженно глядя назад — на отдаляющийся металлический купол и огненный вихрь, бушующий в воздухе.

Креола за ним видно не было, но ей ужасно хотелось думать, что с ним все в порядке.

Бум-м! — послышалось уже совсем слабо. И почти сразу же еще раз — бум-м!

А потом раздался какой-то другой звук. Гремящий, раскатывающийся — как будто кто-то тряс железную бочку, полную камней. Грохот с каждой секундой нарастал, пока не накрыл собой все мироздание, не заполнил уши целиком, вытесняя все остальное. Даже у привыкшего ко многому лода Гвэйдеона на лице появилось страдальческое выражение.

Таксокатер летел на предельной скорости. Прошло едва ли полминуты, а исполинский «Холм-9000» сделался едва различимым, крошечным бугорком, почти невидимым за сконью в воздухе. Ванесса смотрела на него, пока не начали слезиться глаза.

И тут грохочущий звук словно… лопнул. Он прекратился резко, в одно мгновение — и одновременно с этим далеко позади взметнулся исполинский огненный столб. Добрых две мили в диаметре, а в высоту… кажется, он поднялся к верхним слоям стратосферы. Даже досюда дотянулся жар, воздух стал наэлектризованным, во рту появился металлический привкус. Из глаз брызнули слезы — настолько ослепительной была вспышка.

Землю словно лизнуло солнечным протуберанцем.

Корамборос затормозил. До этого он неотрывно глядел на монитор заднего обзора, но теперь попытался повернуться, совсем забыв, что у него нет позвоночника, и шеи нет, и поворачиваться там давно уже нечему.

— Возвращаемся, — слабым голосом приказала Ванесса.

— Куда — туда?! — недоверчиво переспросил водитель. — Зачем?!

— Быстро возвращаемся!!! — заорала на него девушка.

— Выполняй, — сумрачно кивнул Моргнеуморос.

— Ладно, комбат, как скажешь… — все еще в сомнениях развернул таксокатер Корамборос.

Обратно он летел ужасно медленно, словно ожидая, что его вот-вот остановят.

На том месте, где расцвел чудовищный пламень, не осталось ничего вообще. Голая выжженная земля — идеально ровная проплешина размером в тысячу футбольных полей. Развалины древних зданий, остатки дорожного покрытия, даже неуничтожимая, казалось бы, сконь — все сплавилось, спеклось в жутковатую черную корку. Страшно представить, какой силы пламя бушевало тут несколько минут назад.

«Холм-9000» исчез бесследно. От него не осталось даже болтика. Несокрушимая боевая машина, грандиозное достижение технической мысли — и просто перестала существовать.

Зато Креол остался цел и невредим. Ванесса заметила его первой — ее учитель лежал недвижимо в самом центре, раскинув руки в стороны. Он смотрел в небо и вяло шевелил губами.

Не обращая внимания на хрустящую под ногами корку, девушка выпрыгнула из таксокатера и подлетела к лежащему магу. Тот даже не повернул головы — глядя на плывущие далеко вверху облака, Креол рассеянно бормотал:

— Вон то облако похоже на верблюда. А вон то — на ишака. Очень толстого ишака.

— Ты в порядке?! — принялась тревожно ощупывать Креола Вон. — Что это был за взрыв?! Что стало с той громадиной?!

— Я ее уничтожил, — равнодушно ответил маг.

— Как?! Заклинанием?! Что это было за заклинание?!

— Длань Шамаша. Самое разрушительное из всего, чем я владею.

— Черт возьми… — пораженно прошептала Ванесса.

— Точно. Длань Шамаша решает любую проблему. Но я терпеть ее не могу.

— Почему?

— Ужасно выматывает, — угрюмо произнес Креол, по-прежнему не шевеля даже пальцем. — Силы не просто заканчиваются — они в минус уходят. Так что следующие два-три дня тебе придется таскать меня на закорках и кормить с ложки. Приступай.

Глава 26

Креол сказал чистую правду — его действительно пришлось грузить в таксокатер, как неодушевленный предмет. Он сохранял сознание, мог говорить, у него шевелились губы и двигались глаза, но за исключением этого — манекен манекеном.

Ничего не изменилось и к тому моменту, когда развалины Темилизера остались далеко позади, а впереди замаячил вожделенный ГИОТ.

Как рассказал Моргнеуморос, ГИОТ создавали на основе группы институтов — физического, инженерного, машиностроительного, приборостроительного, авиационного, военных технологий, искусственной гравитации и каких-то еще. Тут располагался целый научный городок, игравший огромную роль в развитии мировых технологий. В нем постоянно проводились хайгондийские и международные конференции, трудились светила научной мысли и совершались великие открытия, изменявшие лик планеты. Именно здесь, когда ГИОТ еще только начинал развиваться, был раскрыт секрет антигравитации и созданы первые антигравитационные машины.

ГИОТ стал одним из немногих мест, гарантированно защищенных от бича этого мира — скони. Его оберегало «Искусственное Небо» — белый купол с прозрачным верхом, воздвигнутый над всем городком. Под ним всегда стояла одна и та же погода, одна и та же температура. Эту систему создали незадолго до начала войны — для будущих инопланетных городов.

Моргнеуморос поведал, что именно благодаря «Искусственному Небу» ГИОТ пережил несколько бомбардировок. Здесь использовался бронепласт высочайшей прочности, теоретически способный выдержать даже попадание метеорита.

На практике это, правда, не проверялось.

Внутрь пришельцев пропустили далеко не сразу. Таксокатер довольно долго держали под прицелами лазерных установок, дотошно расспрашивали, изучали документы, сканировали. Белые панели раздвинулись, лишь когда охрана окончательно убедилась, что этот зеленокожий изуродованный тип — майор Дзе Моргнеуморос, бывший командир Семнадцатого Гравистрелкового батальона.

За воротами начался длинный туннель с полукруглым потолком. Судя по многочисленным мигающим глазкам, каждый пятачок здесь отлично просматривается и простреливается. В конце поджидал еще один пропускной пункт — всех проходящих обыскивали, досматривали, повторно проверяли документы. Огнестрельное оружие конфисковали, выдав взамен расписки. Белый Меч, поколебавшись, разрешили оставить.

— По какому делу следуете? — осведомился пограничник, возвращая Моргнеуморосу универсальный документ.

— Встретиться с профессором.

— Каким именно?

— Лакласторосом.

— Господин директор вас ожидает? — приподнял брови пограничник.

— Вряд ли. Но он будет мне рад.

— Вы его… знакомый? — с легкой брезгливостью спросил пограничник.

— Служили вместе, — пожал плечами Моргнеуморос. — Еще в те времена.

Пограничник с явным недоверием покачал головой. Сам он выглядел лет на сорок, а значит, было ему около тридцати. Как и большинству нынешних плонетцев, «те времена» мало о чем ему говорили. Он никогда не видел прежнего мира и довольно смутно себе его представлял.

Посовещавшись, пограничники приставили к гостям сопровождающего — лейтенанта Надиакорос, хмурую женщину объемистого телосложения, одетую в военную форму. Та заняла место на заднем сиденье таксокатера, изрядно потеснив Креола, Ванессу и лода Гвэйдеона. Мага это ужасно взбесило, но в своем нынешнем состоянии он мог только бессильно браниться.

Внутреннее пространство ГИОТ потрясало цветущим видом. Ни грамма скони — нигде, ни единого. Люди хорошо одеты и не проявляют никаких признаков болезней или истощения. Лица спокойные, довольные жизнью.

Над головой ярко светит солнце. Верхняя часть «Искусственного Неба» состоит из прозрачного бронепласта, похожего на сверхпрочный хрусталь. Под этим невидимым потолком и протекает жизнь научного городка.

Въездной туннель выходил на широкий проспект Науки — единственную улицу в поселении, делящую его на равные половины. К югу от проспекта вытянулись здания институтов, к северу расположилась жилая часть. Куда ни глянь, все утопает в зелени, на газонах во множестве растут цветы. Причем прохожие не испытывают перед этим богатством никакого почтения — многие, сокращая путь, преспокойно топают по траве.

— Вы бы табличку поставили, — посоветовала Ванесса — По газонам чтоб не ходили.

— А для чего же они здесь выращены? — удивленно посмотрела на нее Надиакорос. — Газоны для того и выращивают, чтобы по ним ходили, разве нет?

— Ну… у нас нет, — смутилась Ванесса.

— А для чего же их тогда выращивать?

— Ну… ладно, неважно.

— Нет, вы мне скажите, для чего их тогда выращивать, если не ходить? — настаивала Надиакорос.

Этот вопрос занимал ее еще довольно долго. Она допытывалась ответа, пока Ванесса не отвлекла ее, спросив про ярко-зеленую машинку, моющую мостовую. Похожая на прямоугольную тележку, та методично ползла по дороге, оставляя за собой блестящий след. Водителя видно не было.

— Там автоуправление, — разъяснила Надиакорос. — Автономный агрегат. Во внешнем мире таких уже не осталось, да?

— Мы не видели.

— Как же вы там живете-то, бедные… — сочувственно вздохнула лейтенант.

Повинуясь указаниям сопровождающей, таксокатер проехал до самого конца проспекта. Там он свернул на юг, в небольшой переулок, приведший к двухэтажному особняку, выглядящему ужасно старомодно.

И верно — Надиакорос откомментировала его как старейшее здание в городке. Собственно, именно вокруг этого особняка городок когда-то и начал расти. Рядом с парадным входом до сих пор еще висела потемневшая табличка, возвещающая, что триста с лишком лет назад здесь жил Косе Цеокалорос, родовитый аристократ и по совместительству — родоначальник плонетской космонавтики.

— Я в машине останусь, ладно? — попросил Корамборос.

Против никто не высказался — все понимали, что их водителю довольно трудно передвигаться пешком.

Временно утративший дееспособность Креол и без того доставлял проблемы. Ванесса и лод Гвэйдеон волокли его под руки, словно любимого дядюшку, наклюкавшегося на чьем-то дне рождения.

Любимый дядюшка при этом злобно шипел и ругался на древнешумерском.

На первом этаже особняка разместилось что-то вроде мэрии. В холле царила чистота, на стене висел застекленный стенд с какими-то таблицами, в самом центре высился необычный монумент — мраморная лягушка двухфутовой высоты.

Однако гостей повели на второй этаж — в рабочий кабинет профессора Лакластороса. В нынешнем ГИОТ почтенный профессор занимал должность директора — то бишь возглавлял все и вся. Ему подчинялись как ученые, так и военные.

Поднявшись по зеркального блеска лестнице, гости вошли в просторную приемную, где их встретили начальник личной охраны Лакластороса, его же первый помощник и секретарь. Причем первые двое оказались мутантами. Один рослый, молодцеватый, затянутый в офицерский мундир, с серовато-стальной кожей и глазами-трубочками, вращающимися независимо друг от друга. Другой низенький, горбатый, с неестественно скрюченными руками и длинной морщинистой шеей.

Моргнеуморос кивнул им как старым приятелям — да они ими и были, собственно. Эти двое тоже некогда состояли в бригаде Мадеклекороса. После недолгой беседы они сообщили лейтенанту Надиакорос, что та свободна, и попросили гостей немного подождать. Первый помощник доложил по громкой связи о посетителях и почти сразу же получил разрешение войти.

За приемной разместилась еще одна комната — довольно длинная и почти пустая. В ней дежурили два вооруженных охранника. Они попросили сдать оружие, если таковое имеется, и предложили снять верхнюю одежду, если есть такое желание. Вешалка стояла тут же — старомодная, с начищенными крючками из старой бронзы.

Наконец посетители вошли и в кабинет профессора Лакластороса. Просторный, с огромным окном и белыми стенами, облицованными светлой дубовой панелью. На полу ковровая дорожка, в дальнем конце письменный стол с неземного вида компьютером и еще какими-то приборами. Чуть в стороне — другой стол, очень длинный, покрытый зеленым сукном. Стулья, шкафы и прочая мебель — все очень громоздкое, из черного дерева.

За компьютером сидел сам профессор — удивительно низенький, едва виднеющийся из-за стола. При появлении гостей он встал… и оказался еще ниже.

Глядя на семенящего по ковру карлика, Ванесса подумала, что этого следовало ожидать. Разумеется, профессор тоже присутствовал при Судном Часе. Едва по пояс нормальному человеку, с ядовито-зеленой кожей и непомерно раздутой головой без единой волосинки. Лицо морщинистое, взгляд доброжелательный. Одет в укороченный белый халат, огромная голова перевязана платком. Кажется, профессор немного стеснялся своей внешности.

— Долгой в-вам жизни, господа, — слегка натянуто улыбнулся он, глядя на гостей снизу вверх. — Я профессор Рато Лакласторос, в-в некотором роде руководитель з-здешнего хозяйства… Чему обязан з-знакомством, господа?

— И вам долгой жизни, профессор, — сказал Моргнеуморос. — Вы меня помните?

— Как же м-мне в-вас не помнить, м-майор… — рассеянно ответил Лакласторос. — Помню конечно же… У в-вас ко м-мне какое-то дело? Что-то в-важное, осмелюсь предположить?

— Не совсем у меня.

— А, да-да, в-вы же тоже ко м-мне, — перевел взгляд на остальных Лакласторос. — Это у в-вас что-то в-важное, да?.. А что с в-вашим другом? Он ранен, болен? М-может, в-в м-медпункт?..

— Не надо, — отказался Креол, гордо вися между Ванессой и лодом Гвэйдеоном. — Мне и так неплохо.

— У нас тут и госпиталь есть, м-маленький…

Креол недобро сощурился. Ванесса, у которой уже ныло плечо, просительно посмотрела на Лакластороса, с намеком стреляя глазами в сторону кресел.

— Ах да, конечно же присаживайтесь! — спохватился профессор. — В-вот, устройте в-вашего друга поудобнее, пожалуйста…

Ванесса и лод Гвэйдеон не без труда усадили Креола в глубокое кресло, и Вон с облегчением распрямилась. Лишившийся подвижности маг угрюмо смотрел в одну точку.

— Красивая у вас мебель, — вежливо похвалила Ванесса, касаясь дверцы шкафа. — Довоенная, да?

— Конечно, — польщенно кивнул Лакласторос. — Эти образчики были старинными еще до в-войны.

— Дорогие, наверное.

— В-весьма, в-весьма ценные… Это, з-знаете ли, особая м-мебельная техника — «кап». М-мебель изготавливается из черного дерева — сейчас такого уже не найти, — а украшается орнаментальным декором из м-металла и черепаховых панцирей. Ручки и украшения сделаны из з-золоченой бронзы…

— Это не черепаха, — возразил Креол.

— Что, простите? — заморгал Лакласторос, удивленный тем, что его перебили.

— Это не черепаха. Это больше похоже… — прищурился маг, — олень, кажется.

— Очень интересно… — с любопытством взглянул на него Лакласторос. — Очень-очень интересно…

— Извините, профессор, он еще не оправился от травмы — не понимает, что говорит… — поспешила вмешаться Ванесса.

— Я все понимаю! — возмущенно рявкнул Креол.

— Не понимаешь! — незаметно ткнула его в плечо девушка, натянуто при этом улыбаясь.

— Нет-нет, в-все в-в порядке, — покачал огромной головой профессор. — В-вы совершенно правы, на самом деле это не настоящий «кап» — просто хорошая подделка. В-вместо черепахового панциря — подкрашенный олений рог, а в-вместо черного дерева — травленая груша. Но как в-вы это определили? В-в таких тонкостях и до в-войны-то м-мало кто разбирался, а уж теперь… В-вы что, специалист по м-мебели?

— У черепахи аура другая, — равнодушно объяснил Креол.

— Что другое, простите?

— Аура.

— Не понимаю. Что в-вы имеете в-в в-виду?

Объяснять, что Креол имеет в виду, кто он вообще такой, откуда здесь взялся и что у него за способности, пришлось ужасно долго. Профессор Лакласторос не скрывал скепсиса. Моргнеуморос подтвердил, что все говоримое этими людьми — чистая правда, но даже это не убедило недоверчивого ученого.

— В-в жизни не слыхал ничего более невероятного… — наконец пробормотал он.

— Ты мне не веришь? — нахмурился Креол.

— Трудновато поверить в-в столь неправдоподобные в-вещи…

— Магия — неотъемлемая часть мироздания. В ней нет ничего неправдоподобного.

— Ну хорошо, господин… чудотворец, и что же такого особенного в-вы умеете? — спросил Лакласторос.

— Он много чего умеет, профессор, — сообщил Моргнеуморос. — Я сам видел. Невероятные вещи, на самом деле.

— М-может быть, и м-мне доведется увидеть? — выжидательно заморгал Лакласторос.

— Я сейчас немного… не в форме, — смутился Креол, отводя взгляд.

— А, ну конечно же, я понимаю… — ехидно поджал губы профессор. — В-вам, полагаю, м-мешает расположение з-звезд или что-нибудь в-в этом роде?

— От расположения звезд ничего не зависит, невежда, — хмыкнул Креол, — Звезды находятся слишком далеко, чтобы хоть как-то влиять на то, что происходит здесь.

— Тогда что же в-вам м-мешает?

— То, что я парализован, идиот!!!

— В-весьма удобное объяснение, в-весьма…

— Ученица, покажи ему ты! — рявкнул Креол.

— Я?! — отшатнулась Ванесса.

— У меня всего одна ученица!

Вон испуганно сглотнула. Не так давно она уже устраивала демонстрацию своих способностей перед Гангегоросом и его бандитами, но ведь от безысходности, а не по собственному желанию. А тут на нее еще и смотрит Креол — Ванессе ужасно не хотелось деформироваться у него на глазах.

— А что я должна показать? — озадаченно спросила она.

— Да что угодно, госпожа… как в-вас в-величать, простите? — полюбопытствовал Лакласторос.

— Ванесса. Ванесса Ли.

— Чудно. В-вот, например… что бы такого… — повертел головой профессор. — А, ну в-вот, ложечка… М-можете в-вы, например, согнуть эту ложку?

Ванесса странно посмотрела на Лакластороса, взяла у него тоненькую чайную ложечку и без малейшего труда согнула ее двумя пальцами.

— Могу, — пожала плечами она.

— Я имел в-в в-виду не совсем это… — пробормотал Лакласторос, растерянно принимая назад свое имущество. — Точнее, совсем не это…

Он попытался разогнуть ложечку обратно, но ничего не получилось. Видимо, мускулатура уважаемого профессора после мутации стала поистине микроскопической. Промучившись некоторое время, Лакласторос незаметно положил ложку на стол.

— Так в-вы в-все-таки м-можете как-то подтвердить свои слова или же предлагаете м-мне в-верить в-вам на слово? — недовольно спросил он.

— Я могу поклясться своей честью, что все здесь сказанное — чистая правда, — спокойно произнес лод Гвэйдеон.

Лакласторос внимательно осмотрел его с головы до ног, особенно задержав взгляд на Белом Мече. Тонкие зеленые губы приоткрылись было, но тут же вновь сомкнулись.

Креол заскрежетал зубами. Он ненавидел чувствовать себя беспомощным. Будучи юным магом-подмастерьем, он мечтал овладеть Дланью Шамаша — вершиной, пределом боевой магии шумеров. Применяя Длань Шамаша, всегда нужно убедиться, что поблизости нет союзников — или по крайней мере успеть с ними попрощаться.

Но затем Креол узнал, как это заклятие выжимает мага, и пыла у него поубавилось. Что проку даже в самой мощной атаке, если потом два дня будешь лежать пластом, никчемный и бесполезный? На протяжении всей жизни Креол применял Длань Шамаша всего дважды — из них один раз против «Холма-9000».

И вот теперь. Этому зеленому карлику хватило бы пустяка, ерунды — сдвинуть щепку, зажечь спичку… подобную малость архимаг легко совершит и совсем обезманенный. Но в своем нынешнем состоянии Креол не способен даже на это.

Какой позор.

Без поддержки Креола убеждать Лакластороса пришлось довольно долго. Тот упорно не желал принимать хоть что-нибудь на веру, без доказательств. Необычная внешность и одежда пришельцев не произвели на него впечатления. Ванесса заявила, что ее дедушка был чемпионом штата по кегельбану, но на сей раз не сработал даже этот железный аргумент.

Что же до умений лода Гвэйдеона — тот заживил свежую царапину, которую сам же себе и нанес, — то они вызвали легкое удивление, но не более. Профессор заявил, что после мутации иногда проявляются самые разные способности. Об исцеляющих он не слыхал, но отнюдь не исключает возможности их существования.

— То есть, если я сдвину взглядом щепку или зажгу спичку, — это тебя тоже не убедит? — возмущенно спросил Креол.

— В-вряд ли. Телекинетические и пирокинетические способности тоже м-могут проявляться после м-мутации.

— Чрево Тиамат… Тогда что же тебе надо?! Хочешь, чтобы я снова вызвал в этот мир Нъярлатхотепа?!

— Не надо! — резко отскочил назад Лакласторос. — А в-вы что, м-можете?..

— Кто я такой, по-твоему? — проворчал Креол.

— Не з-знаю. Кто?

— Я демонолог высшего уровня. Нет такого демона, которого я не смог бы призвать.

— О…

— А еще я хорошо умею их истреблять.

— О… А повторите, пожалуйста, з-зачем в-вы з-здесь в-вообще находитесь?.. Я, наверное, прослушал.

Креол с Ванессой переглянулись. Они совсем забыли упомянуть о цели своего визита.

Выслушав историю от начала до конца, Лакласторос погрузился в молчание. Он медленно подошел к окну, постоял там, посмотрел на панораму научного городка и вновь повернулся к гостям.

— Давайте проверим, в-все ли я правильно понял… — задумчиво сплел пальцы он. — В-вы желаете в-вторгнуться в-в родной м-мир существа, которое з-зовет себя Нъярлатхотепом… у нас его прозвали попроще — Уродом.

— Я догадываюсь почему, — хмыкнула Ванесса.

— Да-да, само собой… В-вам требуется наша помощь. В-вы хотите собрать остатки бригады М-Мадеклекороса… собрать з-здесь, в-в ГИОТ… так? А что потом?

— Я переправлю вас на Рари, — ответил Креол. — Там ты и остальные будете… готовиться к войне.

— Я?.. В-вы и м-меня хотите з-завербовать?..

— И вас, и всех ваших коллег, профессор, — подтвердила Ванесса. — ГИОТ ведь расшифровывается как Государственный Институт Оборонных Технологий?.. Нам как раз позарез нужны оборонные технологии. Мы хотим, чтобы вы делали все то же самое, что делали сто лет назад для своей страны… но теперь для нас.

— Переселиться в-в другой м-мир?.. — пробормотал Лакласторос. — В-в чистый, незагрязненный м-мир? З-заманчиво, безусловно… А что насчет остальных?

— Каких остальных? — не понял Креол.

— Остальных жителей Хайгонды. В-вы м-можете эвакуировать в-всех?

— Смеешься? — скривился Креол. — Ты хоть представляешь, сколько времени это займет?

— То есть в-ваш ответ — нет?

— Разумеется, нет! Я не могу этого сделать!

— Не м-можете или не хотите?

— Не могу! И не хочу!

— В-вам что, в-все равно, что будет с нашим м-миром?

— Да мне на него плевать, идиот! Этот мир уже давно сдох — какая разница, что станет с его трупом?!

После этих слов Креола в кабинете повисла холодная отчужденность. Лакласторос и Моргнеуморос уставились на мага с откровенным отвращением, лод Гвэйдеон укоризненно покачал головой, а Ванесса просто отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с учителем.

— Что?! — возмутился Креол.

— Боюсь, в-ваше предложение для м-меня неприемлемо, — отрезал Лакласторос, нажимая кнопку селектора, — Поскреборос, проводите наших гостей на в-выход. Аудиенция окончена.

В кабинет вошел первый помощник директора и выжидательно посмотрел на визитеров. Ванесса присела возле кресла, пристраивая обездвиженного Креола у себя на плече.

— Стой, — процедил маг. — У меня есть другое предложение.

— Прикажете выкинуть его, профессор? — осведомился Поскреборос.

— Когда я снова смогу колдовать, ты сдохнешь, — равнодушно пообещал Креол.

— Что з-за другое предложение? — сухо спросил Лакласторос.

— Ты сказал, что хочешь получить чистый мир. Что скажешь, если я очищу этот?

Лакласторос недоверчиво приподнял брови:

— Очистишь? В-вы имеете в-в в-виду — от скони?

— Да. И от демонических эманаций.

— Каких эманаций? — не понял профессор.

— Демонических. Что скажешь?

— Я пока что не совсем понимаю. Точнее, совсем не понимаю. Как в-вы намереваетесь это сделать?

— Понадобится демонстрация… — пробормотал Креол. — Ученица, сунь руку мне в карман… глубже… еще глубже…

Вот теперь плонетцев проняло всерьез. На их глазах Ванесса засунула в карман Креола руку до самого плеча — хотя там совершенно точно не было столько места.

— Однажды я залезала туда целиком, — ехидно улыбнулась девушка, заметив ошарашенные взгляды.

— З-зачем? — спросил Лакласторос.

— Просто так. Посмотреть, как там внутри.

— И как?

— Не очень. Ощущение такое, что стал двумерным.

Ванесса вынула руку, а вместе с ней — Сияющее Око.

Креол облегченно выдохнул. Его лицо покрылось испариной — сейчас ему было тяжело даже приоткрыть пространственную складку.

— Где тут у вас много скони? — требовательно осведомился маг.

— На территории ее нет — м-мы з-за этим следим. Придется в-выйти з-за пределы комплекса.

Настроенный скептически Поскреборос посоветовал профессору подождать результатов эксперимента здесь, однако заинтригованный Лакласторос теперь хотел увидеть все собственными глазами. К крыльцу подогнали машину — антигравитационный лимузин в прекрасном состоянии, — и группа в сопровождении охраны отправилась наружу.

Под руководством Креола Ванесса вычистила от скони довольно большой участок. Маг неустанно напоминал ей, чтобы она не вздумала заглядывать внутрь Сияющего Ока, а Ванесса устало отвечала, что она все помнит — помнит, сказала! Вовсе незачем повторять одно и то же по десять раз.

Изучив чистую землю и удостоверившись, что это не просто фокус, что сконь и в самом деле исчезает окончательно, Лакласторос задумчиво произнес;

— Это… в-внушительно. Это и в-в самом деле в-внушительно. Но з-загвоздка в-в м-масштабах предполагаемой з-задачи…

— То есть? — не понял Креол.

— Одно дело — очистить м-маленький пятачок, и совсем другое — в-всю планету. В-ваш… мм… прибор справится с такой м-масштабной з-задачей?

— Это изделие богов, невежда! — вспылил Креол. — Этот артефакт сотворила сама богиня Инанна! В этом артефакте — последняя надежда вашего мира!

— З-звучит не очень убедительно, но предположим. Как в-вы планируете осуществить это на практике? Не станете же в-вы обходить в-всю планету с этим… прибором. Это з-займет… не з-знаю… столетия, наверное.

— У меня есть более быстрый способ, — обнадежил профессора Креол. — Заключим сделку?

— Сделку, говорите?.. И какие условия?

— Я очищу эту планету от скони. Взамен ты и все твои люди переходите под мое начало.

— И в-в чем будут з-заключаться наши… мм… обязанности?

— Я начинаю войну, — хищно ухмыльнулся Креол, — Мне нужны волонтеры.

— Мы же уже все объяснили, профессор, — ворчливо напомнила Ванесса.

— Да-да, простите… Я порой бываю несколько рассеян… з-забывчив… извините меня. В-возраст сказывается.

Лакласторос погрузился в мысли. На сей раз он обдумывал услышанное так долго, что остальные успели заскучать. Зеленый карлик бродил по чистой земле кругами, заложив одну руку за спину, а палец второй приставив к губам, и думал, думал, думал…

— В-ваше предложение приемлемо, господин Креол, — наконец решился он. — Я не м-могу говорить з-за в-всех, но обещаю сделать в-все от м-меня з-зависящее, чтобы помочь в-вам, а также постараюсь убедить других. Разумеется, только в-в том случае, если в-вы в-в свою очередь исполните свою часть нашего соглашения.

Креол растянул губы в улыбке.

Мар Диротренорос, основатель и всенародно избранный лидер братства Очищения, закончил подниматься и окинул взглядом расстилающийся перед ним кратер. Стоящий рядом пилот «Ястреба» бережно поддержал старика под локоть.

— Он был здесь? — сурово спросил Диротренорос. — Точно здесь?

— Пусть мне отрежут ногу, если я лгу, — заверил его пилот. — Та громадина сидела в этой яме до самого пояса. Потом она вылезла, распылила Четвертого и погналась за погаными мутантами. Все так и было, я не лгу.

— Я уже вижу… — пробормотал Диротренорос, рассматривая кратер, — И пусть мне самому отрежут ногу, если это был не «Холм-9000»…

Глава 27

Утреннюю тишину нарушил оглушительный клекот. Хуртруз, плонетская птица, телом похожая на индейку, а голосом — на захмелевшего бегемота. До Судного Часа хуртрузы жили на каждой ферме и устраивали утреннюю побудку не хуже земных петухов. Теперь они исчезли отовсюду, кроме птичников ГИОТ.

Ванесса перекатилась на другой бок, не испытывая особого желания вылезать из постели. Впервые за долгое время она спала на кровати — старинной бронзовой кровати с шишечками. В ГИОТ вообще преобладала антикварная мебель.

— Ученица, я хочу пить, — послышалось сбоку. — Принеси воды.

Ванесса неохотно спустила ноги на пол и потянулась за джинсами. Делала она это так медленно, что Креолу захотелось пнуть нерадивую ученицу. Увы, он по-прежнему не мог шевельнуть и пальцем.

Через несколько минут он успокоился. Вон напоила его через трубочку и таким же путем накормила мясным бульоном. Жевать Креол еще кое-как мог, а вот глотать у него не получалось совсем. Пища вываливалась изо рта, ее приходилось заталкивать в глотку пальцами. Намучившись вчера за ужином, Ванесса упросила повариху состряпать на завтрак что-нибудь жидкое.

Накормив учителя, Вон поставила ему мочеприемник и задумчиво смочила губку. Она пыталась решить, стоит ли устраивать Креолу освежающее обтирание или перебьется. В конце концов, уже завтра он должен прийти в нормальное состояние.

Пришельцев из другого мира поселили в небольшой гостинице. В помпезности она заметно уступала «Гостинице Седвавского Императора», зато тут подавали вполне приличный завтрак, а из кранов текла вода. Вчера Ванесса с наслаждением приняла горячий душ.

До полудня она оставалась в номере, сиделкой при парализованном учителе. Тот воспользовался этой возможностью, чтобы провести большое практическое занятие. Ванесса битых пять часов старалась принять свое фельги, но успехи пока что остались скромными. На какой-то миг она почувствовала резкую боль — тело словно выворачивалось наизнанку, — но уже через секунду все прошло, а она так ни во что и не превратилась.

Когда часы прозвонили обед, Ванесса лежала на полу без сил, чувствуя, как по лицу течет пот. Она глядела в потолок, тяжело дышала и думала о том, насколько это, черт возьми, выматывает. Проведи она эти полдня в непрерывном спарринге на татами — и то, пожалуй, устала бы меньше.

Только через час бедная девушка сумела подняться и дотащить себя до столовой. Обед к этому времени уже закончился, все разошлись — только на столах еще лежали горками косточки от компота. ГИОТ — единственное место на Плонете, где могут себе позволить выращивать вишни и другие плодовые деревья, но все равно компот здесь — лакомство, едоки обсасывают каждую косточку.

Сердобольная повариха навалила Ванессе полную миску дымящегося комковатого варева. Вон толком не разобрала, из чего это блюдо состояло — кажется, толченое мясо, перемешанное с вареной крупой, — но вкус был бесподобный.

Плотно набив живот, Ванесса прихватила судок с разведенной молоком кашей и поплелась обратно в номер — кормить Креола. По дороге она остановилась вымыть руки — вдоль стены вытянулись мраморные раковины, мало отличающиеся от земных. Однако горячей воды в кранах не оказалось. Холодная вода текла исправно, но когда Вон открыла горячую — ничего не произошло. Более того, холодная тоже перестала течь — и потекла вновь, только когда Ванесса закрыла горячую.

— Горячей воды нет, — сообщила повариха. — Ее только по пятьницам включают. В пятьницу банный день.

— А пятьница… — наморщила лоб Ванесса.

— Вчера была.

— Черт. Это я теперь только через неделю снова вымоюсь?

— Все раз в неделю моются, — развела руками повариха. — По пятьницам. В пятьницу банный день.

Ванессе взгрустнулось. Вернувшись и накормив Креола, она еще некоторое время с ним сидела, а когда маг задремал, отправилась на экскурсию по научному городку. Вчера она толком ничего не видела, кроме административного центра и гостиницы.

А посмотреть в ГИОТ было на что. Под громадным куполом «Искусственного Неба» находится множество строений и живет почти десять тысяч человек. Среди них необычайно много долгожителей от ста лет и старше — благодаря медицинским микрозондам многие до сих пор выглядят относительно молодо.

ГИОТ — одно из немногих мест на Плонете, где сохраняется цивилизованная жизнь. Тем не менее его ресурсы далеко не безграничны. В довоенные времена научный городок вмещал более пятидесяти тысяч жителей — но тогда его снабжали извне, из столицы. Теперь же ГИОТ может рассчитывать только на себя — а за пределами «Искусственного Неба» больше нет развитой инфраструктуры и множества городов. Все усилия обитателей ГИОТ уходят на то, чтобы поддерживать в нормальном состоянии свою базу.

Фермерские хозяйства разместились за пределами купола — в теплицах и оранжереях, надежно защищенных от скони. Их тщательно охраняют — в окрестностях ГИОТ множество мародеров и разного рода нечисти. Служба безопасности периодически проводит рейды, устраивает зачистки, но грабители неизменно возвращаются. Очень уж лакомую добычу представляет собой научный городок.

Посетив оранжерею с цитрусовыми, Ванесса поняла, что голодающих плонетцев трудно винить за постоянные попытки поживиться. Три ряда лимонных, апельсиновых, мандариновых, грейпфрутовых, лаймовых деревьев тянулись длинными аллеями. Ветви, украшенные желтыми и оранжевыми плодами, глядели призывно, буквально соблазняя на грабеж. Казалось, что здешние богатства безграничны, неисчерпаемы — бери и ешь, не убудет.

Однако так только казалось. На самом же деле этих богатств едва хватает для пропитания научного городка. В той же оранжерее цитрусовых на поверку оказалось всего семьдесят два дерева — Ванесса не поленилась их сосчитать. В год каждое дает триста-четыреста плодов — большего на местной почве не получить никаким способом. Итого на каждого жителя ГИОТ ежегодно приходится по два-три лимона или апельсина.

Просто сказочная роскошь, если учесть, что остальные плонетцы и морковь почитают за лакомство. Но на целую планету этой роскоши не хватит при всем желании.

Лода Гвэйдеона Ванесса встретила на проспекте Науки. Паладин шествовал по самой середине, изучающе оглядывая окрестности. Сейчас ему не хватало только коня.

— Лод Гвэйдеон, а вы майора не видели? — спросила Вон.

— Я только что от него, леди Ванесса. Лорд Моргнеуморос пребывает в… радевышке?..

— Может, радиовышке?.. — предположила Ванесса.

— Да, верно, он назвал это так. Взгляните, она расположена в том высоком здании, похожем на колокольню.

Конечно, на самом деле радиовышка оказалась не радиовышкой, а терминалом спутниковой связи. Просто Моргнеуморос пытался как-нибудь попроще объяснить лоду Гвэйдеону предназначение этого устройства. Мутанту казалось, что радио — настолько примитивная вещь, что о нем должен знать даже средневековый человек.

Моргнеуморос со вчерашнего вечера сидел за пультом, ведя передачу для бывших однополчан. Он понятия не имел, какие из спутников связи до сих пор в рабочем состоянии, сколько бойцов бригады Мадеклекороса все еще живы и какой их процент откликнется на призыв. Однако он, как и обещал, прикладывал все усилия, чтобы убедить как можно больше людей.

— Внимание. Внимание, — раз за разом повторял мутант. — Говорит майор Дзе Моргнеуморос, командир Семнадцатого Гравистрелкового батальона. Я обращаюсь ко всем, кто меня слышит. Я обращаюсь ко всем, кто меня слышит.

Ванесса некоторое время стояла рядом, слушая его выступление, но ей быстро это наскучило. Она решила пообщаться с профессором Лакласторосом — выяснить, что конкретно способен предложить ГИОТ.

В мэрии она профессора не застала — тот ушел на рыбалку. Оказалось, что на территории городка есть довольно большой пруд — возможно, последний чистый водоем на планете — и Лакласторос любит отдыхать на его берегу.

Зеленый большеголовый карлик, сидящий на берегу с удочкой, напомнил Ванессе садового гнома. Будь у профессора Лакластороса борода, сходство стало бы окончательным.

— Не думала, что тут разрешено ловить рыбу, — заметила Ванесса, подходя ближе.

— А ее и нельзя, — ответил Лакласторос. — Строго з-запрещено.

— Тогда почему же вы?.. — указала глазами на удочку девушка.

— А это м-моя особая привилегия — как директора. В-в в-виде исключения.

— И хорошо клюет?

— Совсем не клюет. З-за в-весь день ничего не поймал.

— А тут точно есть рыба? — усомнилась Ванесса.

— Конечно, есть. Каждую третью вторьницу у нас рыбный день.

— Хм… может, дело в наживке? Вы на что ловите?

— Если использовать наживку, тогда, конечно, клевать будет, — пожал плечами Лакласторос, вытягивая из воды леску с голым крючком. — Но м-мне интересен процесс, а не результат.

— То есть вы просто сидите тут и держите удочку? — удивилась Ванесса.

— В-видите ли, м-милая барышня, рыбалка для м-меня — не более чем успокаивающее з-занятие, помогающее сосредоточиться, собраться с м-мыслями… Я давно з-заметил, что именно в-в такие м-минуты ко м-мне приходят особенно интересные идеи. Рыба же м-меня только отвлекает.

— Тогда, может, просто сесть возле ванной?

— Пробовал. Это не то.

— Ясно… — задумчиво произнесла Ванесса, присаживаясь рядом.

Она минут пять смотрела на водную гладь, то и дело тревожимую резвящейся рыбой, а потом сказала:

— Скажите, профессор, а вы что, все эти сто лет так тут и прожили, под колпаком?

— М-можно и так сказать. А что?

— Просто, если бы я была на вашем месте, то попыталась бы что-то делать… я не знаю, как-то восстанавливать цивилизацию… У вас же сохранились технологии…

Лакласторос тяжело вздохнул, помолчал, а потом принялся рассказывать. И по мере его рассказа перед Ванессой все шире раскрывалась картина плонетской катастрофы.

Конечно же ученые ГИОТ не сидели все это время сложа руки. Многие из них вообще отсутствовали на Хайгонде, когда все это произошло, — в том числе сам Лакласторос. Он, как и другие его коллеги, во время Судного Часа находился совсем рядом с Вратами — и избежал там гибели лишь по счастливому стечению обстоятельств. Однако мутации не избежал — слишком уж страшная волна хлынула из Врат, слишком силен был поток демонических эманаций.

Возвращение на Хайгонду заняло немало времени — и, когда бригада Мадеклекороса наконец вернулась, их взору предстали уже только руины. Довольно быстро назрел раскол — лишенные командования и четко видимой цели, члены бригады уже не могли действовать сообща. Бойцы расходились в разные стороны — ротами, отрядами и просто поодиночке. Каждый начал выживать сам по себе.

Самая большая и организованная группа в конце концов явилась сюда — в научный городок под «Искусственным Небом». ГИОТ оказался одним из немногих мест, где что-то удалось спасти. К тому времени он представлял собой нечто вроде осажденной крепости — его окружила кольцом целая орда мародеров из столицы и окрестных городов. Однако с прибытием мутантов из бригады Мадеклекороса с блокадой удалось покончить. Мародеров разогнали и начали понемногу восстанавливать утраченное.

Но на этом ничего не закончилось. Жизнь в мертвом мире с каждым годом становилась все тяжелее, и относительно благополучный ГИОТ постоянно подвергался атакам. Вынужденные за каждый кусок хлеба сражаться с собственными согражданами, люди все больше ожесточались. Жизнь утратила всякую ценность и отбиралась с поразительной легкостью.

У Лакластороса сердце обливалось кровью. Он всей душой желал помочь каждому хайгондийцу, но прекрасно понимал, что это не в его силах. Порой приходилось прибегать к таким мерам, которые вызывали у него отвращение. Но профессор Лакласторос, в мирное время бывший безобиднейшим из смертных, в огне великой войны обнаружил новые качества — и ГИОТ под его управлением выжил и выстоял. Даже закаленные в битвах с куклусами десантники не сразу, но позволили кабинетному червю собой командовать.

За минувшие сто лет колония научного городка, этот крохотный островок стабильности в океане хаоса, пережила немало. Не единожды ей случалось стоять на грани уничтожения. И сама она в свою очередь не оставляла попыток возродить цивилизованное общество. Гиотцы всеми силами старались расширять границы, восстанавливать технологии, раздувать ту искорку, что с огромным трудом сберегли сами, — но все тщетно. Проклятая искорка упорно не желала разгораться.

— Нами было перепробовано м-множество разных проектов в-возрождения, — грустно рассказывал Лакласторос. — Но в-все оканчивались провалами. В-в м-мире слишком м-мало людей, и в-все они полностью поглощены собственным в-выживанием. А когда в-все силы уходят на в-выживание, для цивилизации остается довольно м-мало. Наш ГИОТ — последний очаг, понимаете ли…

— Неужели совсем ничего нельзя сделать?

— Понимаете, в-все упирается прежде в-всего в-в сконь. Она буквально умерщвляет планету, лишает нас пищи и в-воды, а наши в-возможности слишком скудны, чтобы с ней бороться. Она в-ведь в-везде… ну, в-вы сами в-видели.

— Но артефакт Креола…

— Именно об этом я и думаю с самого утра, — перебил Ванессу профессор. — Если этот в-ваш господин Креол не преувеличивает своих в-возможностей… у нас появилась надежда. Это м-может сработать… это действительно м-может сработать… это должно сработать. Обязано просто. Иначе я уже и не з-знаю, как м-можно в-вернуть в-в этот м-мир з-закон Человека…

— Закон Человека? — не поняла Ванесса.

— Ну да, хотя бы Человека… ах да, в-вы же не з-знаете. В-вы в-ведь не з-знакомы с учением Лизторобо, да?

Ванесса покачала головой. Лакласторос поскреб громадный лоб, на котором запросто могло уместиться еще одно лицо, и снова принялся рассказывать. Вообще, делал он это с явным воодушевлением — чувствовалось, что у профессора немалый опыт в чтении лекций. Вот только дикция хромала.

Как выяснилось, учение Лизторобо до Судного Часа было государственной философией Хайгонды, названной по имени своего основоположника — великого мудреца, жившего почти три тысячи лет назад. Согласно ему, в мире существует три великих закона — Зверя, Человека и Бога.

Это своего род а краеугольный камень мироздания, всеохватывающая триада, которой подчиняется все живое и мыслящее.

Законом Зверя назывался основной принцип дарвинизма — выживает сильнейший. Низшие инстинкты, животное начало — самый могучий и самый гнусный из трех законов. В отличие от двух остальных, закон Зверя присутствует везде и всюду, но нет хуже мира, в котором он царит безраздельно. До Судного Часа считалось, что закон Зверя оставлен человечеством в прошлом и лишь изредка проявляется в виде уродливых атавизмов.

Законом Человека назывались основные гуманистические принципы, формирующие этический образ жизни. Считалось, что закон Человека — это настоящее человечества. Не идеальное, но вполне удовлетворительное, а главное — доступное и реальное. Своего рода компромисс между наихудшим и наилучшим, между Зверем и Богом.

Что же до закона Бога, то им назывался некий недостижимый идеал, к которому, однако же, надо всеми силами стремиться. Под Богом в нем не имелось в виду какого-то конкретного божества — лишь гипотетическое понятие, абсолютное совершенство, находящееся за пределами человеческого восприятия. В отличие от первых двух законов, закон Бога формулировался довольно расплывчато и толковался очень широко. Предполагалось, что по воцарении в обществе закона Бога наступит всеобщее благоденствие.

— Эти з-законы описывали прошлое, настоящее и будущее, — грустно говорил Лакласторос. — Никто и не подозревал, что в-в будущем м-мы снова в-вернемся к з-закону З-зверя… Нынешнее поколение уже не помнит той, прежней жизни. Судный Час произошел больше ста лет назад. Тогда наш м-мир был процветающим, переживающим небывалый расцвет. М-мы победили почти в-все болезни, создали сверхбыстрый транспорт и уникальную информационную систему. М-мы даже основали первую колонию на Кигаре…

— А что с этой колонией стало? — полюбопытствовала Ванесса.

— Скорее в-всего, давно погибла. Строительство еще только начиналось — они не м-могли долго просуществовать автономно.

Ванессу это заинтересовало, и она стала выпытывать подробности. Лакласторос отозвался с готовностью — он сам внес ощутимый вклад в космическую программу Хайгонды и с удовольствием предавался воспоминаниям.

Выяснилось, что в довоенные времена на Плонете были две могущественные сверхдержавы — Хайгонда и Седвавия. Обе занимали по целому материку, обе насчитывали сотни миллионов граждан, обе обладали громадными армиями и передовыми технологиями. Все мало-мальски значимые открытия совершались либо в Хайгонде, либо в Седвавии.

Разумеется, между странами-гигантами постоянно шло соперничество. На Плонете этот процесс назывался «дружеской войной». Там не было никакой враждебности, не было гонки вооружений и нацеленных друг на друга ракет. Просто непрекращающееся соревнование во всех возможных областях. В науке, в культуре, в спорте. И Хайгонда, и Седвавия считали делом чести перещеголять соперника — пусть даже в какой-нибудь ерунде.

У этого соревнования были свои положительные стороны. Правительства обеих держав щедро вкладывались в дорогостоящие проекты, способные повысить государственный рейтинг. Тот же купол над ГИОТ, бесподобное «Искусственное Небо», первоначально был создан именно с этой целью — как объект престижа. А сколько других потрясающих зданий было воздвигнуто лишь из желания похвастаться!

Тому же служила и космическая программа. Полеты на другие планеты обходились в громадные суммы и не приносили ни малейшей прибыли — но Хайгонда и Седвавия исследовали звездную систему наперегонки, стремясь во что бы то ни стало превзойти соперника, совершить больше его, первым воткнуть флаг в очередной астероид. Их не смущало то, что в других мирах не было найдено ничего сколько-нибудь полезного, не говоря уж о братьях по разуму. Впрочем, их никто и не ожидал встретить — ученые Плонета всерьез считали, что на планетах со спутниками жизнь существовать не может.

В этом Ванесса попробовала Лакластороса переубедить, но тот отнесся к ее словам так же, как и Моргнеуморос. Даже более того — профессор снисходительно усмехнулся и принялся излагать сложнейшую теорию с кучей непонятных слов, однозначно подтверждающих правоту плонетских физиков. Единственное, что смогла противопоставить этому бедная Вон, — утверждение, что у ее родной планеты спутник есть, вот честное слово!

— Это в-взаимоисключающие в-вещи, — безапелляционно заявил Лакласторос. — Разумная жизнь не может существовать в-в отсутствие в-воды и атмосферы, а у планеты есть либо спутник, либо в-вода и атмосфера — то и другое разом невозможно.

— Что же я, вру?! — возмутилась Ванесса.

— Не нужно так горячиться, — миролюбиво попросил профессор. — Пусть будет по-вашему, хорошо. Я в-вам в-верю.

Ванесса пристально посмотрела на него и спросила:

— Но ведь на самом деле не верите, да?

— Не будем продолжать этот разговор, — отвернулся Лакласторос. — Хотите, лучше расскажу, как я в-влился в дружный коллектив ГИОТ? Интереснейшая история.

— Пожалуй, на сегодня с меня хватит историй.

— Хорошо, слушайте. Меня заприметили, когда я еще учился в-в в-вузе…

— Эй! Я сказала…

— М-мне оставался еще целый год до окончания учебы, когда м-меня и еще двоих студентов в-внезапно сняли с з-занятий и в-вызвали в-в ректорат, — продолжал Лакласторос, не обращая внимания на Ванессу. — Там нас уже ждал правительственный агент. Он сразу сказал, что нас берут на работу, но отказался объяснить, на какую именно. М-мы з-задавали м-много в-вопросов, но единственное, что нам отвечали, — «там узнаете». В-велели з-заполнить анкету — я отказался. М-мне не хотелось отправляться неизвестно куда, оставаясь с незаконченным образованием. Однако ректор только улыбнулся и сказал, что эта организация обладает правом брать кадры в-везде, где только пожелает, поэтому м-мое м-мнение в-во в-внимание не принимается. Я их з-заинтересовал — и м-мне следует чувствовать себя польщенным.

— Ужасно интересно, но…

— М-мы понятия не имели, куда нас в-везут. Оказалось, что сюда, на окраину губернии. З-здесь тогда еще ничего не было — только пара заброшенных дворянских усадеб, бараки, свежевыстроенный полигон и непролазная грязь. В-вокруг колючая проволока, часовые — как будто исправительная колония. Помню, я сначала испугался, ничего не понимал — но потом стало полегче. Уж очень дружный коллектив подобрался, з-знаете ли. Очень приятная была атмосфера — домашняя, м-можно сказать. М-мы собственными руками построили то, что сначала было просто сосредоточенной группой научно-исследовательских институтов, а потом стало единым научным комплексом. Тогда он, правда, назывался ГИПТ — Государственный Институт Передовых Технологий. Буковка «о» в-в названии появилась уже в-в в-военное в-время, когда в-все ресурсы бросили на оборону…

— Простите за нескромный вопрос, профессор, а сколько вам лет? — перебила его Ванесса.

— Двести пятьдесят восемь, а что?

— Ничего. Вы неплохо сохранились.

— М-микрозонды, барышня, м-медицинские м-микрозонды… Хорошая была технология… Жаль, что она утрачена… как и в-все остальное, в-впрочем.

— Профессор, а вот мне интересно — если у вас у всех в артериях эти чудо-зонды, почему же вы не стали нормальными людьми?

— Кто это м-мы?

— Ну, вы, майор Моргнеуморос, остальные все ваши. Почему вы все остаетесь… такими?

— М-медицинские м-микрозонды не в-всесильны, барышня. Они м-могут исправить незначительные нарушения в-в ДНК, но с такими серьезными отклонениями, как у нас, не справляются. Однако з-заметьте — несмотря на м-мутацию, большинство из нас м-может в-вести более-менее нормальную жизнь. Некоторые м-мутации оказались даже полезными. Лично я предполагаю, что это з-заслуга м-микрозондов.

— Уверены? — усомнилась Ванесса.

— Я не специалист в-в подобных в-вещах, конечно. Это не более чем м-мое предположение.

Профессор в очередной раз вытянул голый крючок и посмотрел на него с затаенным разочарованием. Видимо, в глубине души ему все-таки хотелось поймать рыбу.

— Пора з-заканчивать с перерывом, — заключил Лакласторос, сматывая леску. — Работа сама себя не сделает, согласны?

— А чем конкретно вы занимаетесь, профессор? — полюбопытствовала Ванесса. — Чем вообще сейчас занимаются у вас в ГИОТ?

— Да как сказать…

— Майор Моргнеуморос говорил, что вы то ли пытаетесь нейтрализовать сконь, то ли ищете способ снова открыть портал в Лэнг…

— М-майор не совсем в-в курсе дела… — криво усмехнулся Лакласторос, — Снова открыть В-врага м-мы в-в принципе м-можем хоть сейчас — да только з-зачем?

— Вы можете?! — поразилась Ванесса.

— Пойдемте, я в-вам покажу, — предложил профессор. — Тут недалеко.

Профессор Лакласторос привел Ванессу в одно из институтских зданий. Пройдя по длинному коридору и спустившись на лифте, они очутились в громадном, совершенно пустом зале. Единственным предметом обстановки в нем было металлическое возвышение в центре. Его покрывал такой толстый слой пыли, что при всем желании не удавалось разобрать — что это за штуковина?

— Наверное, насчет «хоть сейчас» я преувеличил, — почесал голову Лакласторос. — Установку не трогали уже десятки лет. Не з-знаю, работает ли она до сих пор…

— Это и есть портал в Лэнг?! — подошла поближе Ванесса.

— Нет-нет, ни в-в коем случае. Это станция телепортационной установки.

— Не знала, что в вашем мире была телепортация.

— Ее и не было. Только разрабатывалась. В-вообще, телепортация была открыта еще з-за пятнадцать лет до в-войны — но в-в м-массовое использование ее так и не з-запустили.

— Почему?

— М-мы не успели сделать ее рентабельной. На той стадии каждая переброска потребляла океан энергии и в-влетала в-в кругленькую сумму. В-видите, одна станция расположена здесь — а в-вторая была в-в столице. Расстояние примерно представляете?

— Примерно представляю.

— Так в-вот, каждое перемещение обходилось в-в четыреста тысяч кредитных единиц.

— А это много или мало?

— Это… — задумался Лакласторос. — Это стоимость пяти-шести легковых гексаподов.

— Недешево… — присвистнула Ванесса.

— В-вот именно. Сами понимаете, экономически телепортация оставалась крайне невыгодной. К тому же м-мы так и не сумели добиться телепортации живых существ — только неодушевленные объекты.

— А с живыми что?.. Не телепортировались?..

— Телепортировались. Только на другой станции они появлялись холодными трупами. М-мы угробили кучу подопытных животных и даже одного человека-добровольца, пока наконец не сдались. То ли живое существо не способно перенести телепортацию, то ли это м-мы где-то действовали неправильно…

Ванесса пожала плечами. Эти детали ее не особенно интересовали — куда важнее то, как это связано с вторжением из Лэнга. Об этом она и спросила.

— В-вторжением?.. — горько усмехнулся Лакласторос. — В-в том-то и дело, барышня, что в-вторжения, собственно говоря, и не было. Это м-мы их сюда в-впустили. М-мы сами в-во в-всем в-виноваты.

— То есть как — вы сами?.. — не поняла Ванесса.

— В-вот так в-вот, — указал на покрытый пылью телепортер Лакласторос. — Работая над совершенствованием этой системы, м-мы случайно наткнулись на один побочный эффект — и стали в-вести исследования в-в этом направлении. Стыдно в-вспомнить, но именно я был тем, кто нашел способ пронизать пространство не в-вдаль, но в-вглубь, создав установку для приема м-материи из иного измерения. М-мы были так счастливы! М-мы так жаждали увидеть, что явится из установки — удивительное животное, фантастический м-механизм или даже собрат по разуму? Но то, что оттуда явилось, оказалось в-воплощением самого Ужаса…

— Подождите, — перебила профессора Ванесса. — Говорите, это вы впустили сюда демонов?

— Да. Это произошло неподалеку отсюда, на опытном полигоне.

— Но я слышала, что все это началось на противоположной стороне планеты…

— Совершенно в-верно. Дело в-в том, что м-мы, к счастью, сумели с этим справиться. С огромными людскими потерями — но м-мы сумели з-затолкать чудовище обратно в-во В-врата. А потом уничтожили установку.

— И?..

— Нас на том полигоне было пятьдесят четыре человека — и сорок девять из них в-в тот день погибли. Я сам в-выжил по чистой случайности. Это был ужас, барышня, кромешный ужас — и никому больше не хотелось с этим связываться. Поэтому после того инцидента м-мы, пятеро в-выживших, объявили эксперимент полностью провалившимся, в-все засекретили, похоронили проект и постарались з-забыть о нем навсегда. Но какая-то информация, в-видимо, в-все-таки просочилась. Не прошло и двух лет, как нашими з-зарубежными коллегами в-в Седвавии была построена аналогичная установка. Она была даже совершеннее нашей — м-могла не только принимать, но и передавать. И размеры ее в-воистину потрясали — недаром в-в Седвавии ее называли З-звездными В-вратами. А потом… я не з-знаю, что у них там произошло. Да и никто не з-знает. Известно лишь, что в-вскоре после открытия В-врат в-в Седвавии начали появляться М-меченые…

— Куклусы.

— Что?

— Они называются куклусами. Те существа, с которыми вы воевали.

— Никогда не слышал такого слова. М-мы называли их просто М-мечеными, а ту тварь, что з-звала себя Нъярлатхотепом, — попросту Уродом… Кстати, Нъярлатхотеп — это настоящее его имя?

— Вроде бы настоящее… — с сомнением ответила Вон. — Но это вы лучше у Креола спросите, он лучше знает.

— Да ладно, что уж там… М-мне, честно говоря, совершенно не интересно, какое у Урода настоящее имя…

— Вы его видели?

— В-видел ли я его?.. Лучше б не в-видел… М-мы… в-впрочем, неважно… Так или иначе, если в-ваш господин Креол сделает, что обещал, я сделаю в-все в-возможное, чтобы… правда, не так уж м-много у нас осталось в-возможностей…

— Майор Моргнеуморос рассказывал, что у вас тут есть военная техника…

— Совсем немного. Новую не производят уже сто лет, но старую м-мы по м-мере в-возможности собираем, ремонтируем… На складах есть кое-какие з-запасы… хотите в-взглянуть?

— А можно? — оживилась Ванесса.

— Отчего же нет? Для в-вас — в-все что угодно, Пойдемте.

В течение следующего часа Лакласторос показывал Ванессе ангары, где бережно хранилось военное оборудование — оружие, боевые скафандры, шагающие и антигравитационные машины. Запасы оказались не слишком обильными, но по меркам нынешнего Плонета — просто пещера Али-Бабы.

Некоторые машины Ванесса уже видела раньше. Гравициклы — точь-в-точь как тот, на котором они бежали из Которонга, только спереди еще прикреплено оружие. Танки-гексаподы — не отличишь оттого, что был у Моргнеумороса. Страусоподобные иглоходы — на подобном ездили бандиты Гангегороса. Легкие истребители класса «Ястреб» — на них Вон взглянула с легкой неприязнью, еще помня, как их собратья преследовали маленький таксокатер.

Другие оказались незнакомыми. Маленькие юркие тетраподы, способные с умопомрачительной скоростью носиться хоть по потолку. Высокие изящные шагоходы, похожие на старших братьев иглоходов. Кургузые транспортные катера, вмещающие до сотни пассажиров. Турбогравы, отличающиеся крайне низкой маневренностью, зато буквально космической скоростью. И другие механизмы, на которых сто лет назад ездили и летали плонетцы.

— А это что такое? — спросила девушка, указывая на единственную здесь машину, лежащую в гордом одиночестве.

— Истребитель класса «Бумеранг», — ответил Лакласторос, — Очень быстрая и м-маневренная м-машина, одна из лучших наших разработок. Крылья покрыты крошечными чешуйками-микроаппаратами — м-меньше среза ногтя в диаметре. В-вставая «дыбом» или укладываясь ровно, они изменяют обтекание крыла, благодаря чему аппарат способен разворачиваться на сто в-восемьдесят градусов буквально з-за м-мгновение.

Ванесса обошла вокруг истребителя, с интересом рассматривая его со всех сторон. Он действительно напоминал бумеранг — треугольная кабина, пара плоских крыльев с закругленными концами. Снизу множество крохотных антигравитационных дисков, спереди орудийные установки.

— А новые машины вы совсем-совсем не производите? — уточнила Вон. — Вообще никаких?

— У нас институт, а не з-завод, — посетовал Лакласторос. — В-возможности наших м-мастерских не так уж в-велики. М-мы собираем и чиним старую технику, но производить новую не м-можем. Ресурсов нет, и в-взять их негде. Да и с рабочими руками беда. Киберов тоже крайне м-мало, большинство нерабочие, синтезаторов энергии катастрофически не хватает, а производить их в-в наших условиях невозможно…

— Да-да, я уже поняла, — досадливо отмахнулась Ванесса и вполголоса добавила: — Старый нытик.

— А?.. В-вы что-то сказали, барышня?.. Я не расслышал.

— Нет-нет, ничего. Вам показалось.

— Хорошо. Не хотите ли в-взглянуть еще на наши геродермы?

Геродермов на складах ГИОТ оказалось почти четыре десятка. Огромные боевые скафандры — почти втрое выше человека, с чудовищно прочным корпусом, силовой броней, портативным компьютером, цифровой системой навигации, встроенным оружием.

— Очень практичная м-модель — у нас в-вся бронепехота в-в таких ходила, — похвастался профессор, — Силовая броня очень м-мощная, а корпус в-выдерживает прямое попадание из гранатомета. Единственный недостаток — относительно невысокая скорость передвижения.

— Кстати, а как люди в таких штуках передвигаются? — вспомнила Ванесса. — Костюмчики-то великоваты…

— Элементарно, — улыбнулся Лакласторос. — Геродерм — по сути, экзоскелет для бойца. Человек з-закрепляется в-внутри, после чего свободное пространство з-заполняется специальным амортизирующим гелем. Он з-защищает тело от повреждений. Не хотите сами попробовать?

— А можно?! — обрадовалась Ванесса, тут же взбираясь в ближайшие «доспехи». — На что тут нажимать?

— Просуньте руки в рукава — там нащупаете рукояти. В-возьмитесь з-за них покрепче и потяните на себя… теперь в-вам на лицо опустится м-маска, не пугайтесь. Там дыхательные трубки и наглазной компьютер. В-выберите функцию «герметизация».

У Ванессы получилось не сразу. В отличие от земных компьютеров, здесь управление осуществлялось не клавиатурой и мышью, а движениями зрачков. Умный прибор следил за тем, куда в данный момент смотрит пользователь, и чутко реагировал… даже чересчур чутко. Потребовалось немало времени, чтобы освоиться на незнакомом поле, но в конце концов Вон таки уловила принцип, и все пошло как по маслу.

Геродерм с тихим шипением закрылся, и кожу обожгло холодом — со всех сторон потек амортизирующий гель. Ванесса запоздало сообразила, что следовало раздеться, но было уже поздно. Гель в считаные секунды заполнил внутреннее пространство, окутав девушку плотным коконом. Вначале холодный, он очень быстро нагрелся до комнатной температуры. Через трубки в маске стабильно поступал кислород.

Ванесса попробовала повернуть голову — та не шевельнулась, зато повернулся округлый шлем. Попыталась двинуть ногой — та осталась скованной, но вместо нее вперед пошла металлическая ножища геродерма. Механизм реагировал на рефлексы человека, словно стал его новым телом.

В поле зрения попал профессор Лакласторос. Тот шевелил губами и делал какие-то жесты. Ванесса только сейчас поняла, что все звуки исчезли, как только геродерм закрылся, и забеспокоилась. Поискав в списке функций, она нашла «звуковую систему».

— …лючите же наконец з-звук! — тут же прорвался голос профессора.

— Включила, — ответила Ванесса. — Что теперь делать?

— Да ничего, — пожал плечами Лакласторос, — Это в-вам не аттракцион. Походите немножко, попробуйте, как и что, да и в-вылезайте — з-зачем з-зря тратить энергию? Оружия в-в этом геродерме нет, никаких специальных функций тоже — только базовый набор.

Действительно, Ванессе довольно быстро наскучило. Безусловно, примерить боевой футуристический скафандр было интересно, но что дальше-то? Геродермы создавались отнюдь не с развлекательными целями. Побродив немного по ангару и ознакомившись с основным набором функций, Вон без особого сожаления покинула кабину.

— Хорошая машина, — похвалила она, — Жалко только, бегает медленно.

— Нельзя быть идеальным в-во в-всем, — развел руками Лакласторос. — Если нужна скорость, берите не геродерм, а гравиранец.

— А что это?

Лакласторос показал. Гравиранцы оказались обтягивающими костюмами, усеянными микроскопическими бляшками. Антигравитационные диски — совсем крошечные, но достаточно мощные, чтобы поднять в воздух человека. За спиной поблескивающий ранец — миниатюрный репульсорный двигатель. Управлялась вся эта система также компьютером — на голову надевался специальный шлем.

— Гравиранец — устройство для свободного полета, — пояснил Лакласторос. — Но в-вот с ним я бы экспериментировать не рекомендовал — с непривычки м-можно пострадать. Желательно сначала пройти летные курсы.

— Знаете, а у меня была похожая штука, — задумчиво сказала Ванесса. — Совсем еще недавно была. Такой же принцип — надеваешь на спину и летишь…

— О-о?.. — вежливо удивился Лакласторос. — И что же это был з-за прибор?

— Мешок.

— Мешок?..

— С ветром.

— А-а…

— Не спрашивайте.

Глава 28

Ванесса мягко опустилась на землю и выключила гравиранец. Она все-таки выпросила один во временное пользование. Профессор Лакласторос выделил его крайне неохотно, заставив пообещать, что Вон вернет ценный аппарат по первому требованию.

Та скрестила за спиной пальцы и пообещала.

При виде приземлившейся ученицы Креол даже не повернул головы. Он сосредоточился, как писающая кошка, — огромный камень перед ним изгибался, явственно меняя форму, над ним медленно вращался посох, а из уст мага тек заунывный речитатив:

Вот здесь стой прочно, о здание, Твердое, нерушимое, долговечное. Возвышайся на великую судьбу, о здание, Твердое, нерушимое, долговечное. Приношу богам я жертву, Богатую, обильную, бесценную. Да примут боги мою жертву, Богатую, обильную, бесценную.

Вот уже несколько дней Креол возводил специальную пирамиду-накопитель — платформу для Сияющего Ока. Как он объяснил, в законченном виде этот мощный стационарный артефакт станет своего рода линзой, усилителем, который позволит Сияющему Оку очистить всю планету.

Увы, дело продвигалось довольно медленно. Креолу катастрофически не хватало маны. И будущему артефакту ее тоже хватать не будет — придется строить не впитывающий Накопитель, как обычно, а преобразующий. Он создает ману искусственно, разгоняя «спокойный» эфир. Подобная мана не так хороша, как естественная, но в данном мире выбирать не приходится.

Разумеется, устроена такая модель гораздо сложнее стандартной, и создать ее — дело не самое простое. Даже по самым оптимистичным прикидкам Креол не рассчитывал управиться быстрее чем за месяц.

Впрочем, оно и к лучшему. Этого времени будет достаточно, чтобы собрать желающих присоединиться к походу на Лэнг. Некоторые из них уже объявились — и с каждым днем подходят новые.

Одним из первых к стенам ГИОТ подъехал командир Второго Пехотного батальона майор Сали Икталинтасорос по прозвищу Пузырь. Мутант огромного роста и чудовищной толщины, он обладал удивительно крохотным лицом, окруженным бескрайними просторами кожи. Глаза, нос и рот словно собрались в кучку посреди куполообразной головы без единого волоска.

Несмотря на слоновьи объемы, весил Икталинтасорос даже меньше Ванессы. Легкость движений, как у балерины, скорость спринтера-рекордсмена — а в высоту толстяк прыгал метра на три. Со стороны это напоминало воздушный шар, несомый по ветру.

Моргнеумороса Икталинтасорос поприветствовал очень тепло. Старые товарищи крепко обнялись… точнее, попытались обняться. Гороподобное пузо Икталинтасороса встало непреодолимой преградой — пришлось ограничиться рукопожатиями и хлопаньем друг друга по плечам.

Икталинтасорос явился так скоро, поскольку жил относительно недалеко — в городе Едалин, чуть больше двухсот километров к востоку. Услышав в молчавшем сотню лет маячке знакомый голос, пузатый мутант раздумывал недолго — собрал все ценное, плюхнулся за рычаги грузового октопода и взял курс на запад.

Дорога заняла у него двое с лишним суток. Проехать по костяной тайге на грузовике — задача не самая простая, однако шагающие вездеходы Плонета способны пройти по любым буреломам — была бы поверхность под ногами. И хотя Икталинтасоросу не единожды приходилось останавливаться и расчищать путь — в основном использовались лазерная пила и взрывчатка, — добрался он относительно быстро.

— Как сам, Ирокез? — хохотнул Икталинтасорос, последний раз хлопая Моргнеумороса по спине. — Не подстрелили до сих пор?

— Ирокез?.. — заинтересовалась Ванесса.

— Армейское прозвище, — сухо ответил Моргнеуморос. — Я думал, его все давно забыли.

— Забудут, когда прическу поменяешь, — гыгыкнул толстопузый мутант.

— Мне нравится так.

— Так я ж разве возражаю? Носи. Много уже наших собралось?

— Пока не очень.

— Ничего, подтянутся еще. Я же подтянулся — и остальные подтянутся.

Моргнеуморос только пожал плечами. Он не разделял такого оптимизма.

Однако спустя дни стало видно, что Икталинтасорос прав. Бывшие бойцы бригады Мадеклекороса действительно прибывали один за другим — с севера, с юга, с запада, с востока. Некоторые приезжали на каком-нибудь транспорте, но большинство все же приходили пешком. На призыв откликнулись в основном те, чья жажда мести не остыла и спустя сотню лет. Те, кто до сих пор баюкал за пазухой увесистый камень, надеясь однажды швырнуть его в тварей Лэнга.

Теперь им предоставили эту возможность — и тысячи глаз по всему Плонету загорелись кровавым огнем.

Креол, изредка отрывающийся от своей платформы, смотрел на новобранцев с одобрением, воодушевленно потирал руки. Его ничуть не беспокоила странноватая внешность рекрутов — с лица воду не пить. Сражаться эти мстители умеют как нельзя лучше и Лэнг ненавидят более чем искренне.

До остального Креолу дела нет.

Вместе с бойцами в ГИОТ поступали и новости со всех концов света. Рассказывали, что на востоке целое поселение накрыло сконевой лавиной. Рассказывали, что на севере, в Хромовых горах, появились совсем новые мутанты, похожие на огромных кольчатых червей. Рассказывали, что на юге, в городе Мушмуреро, нашли боевого кибера в рабочем состоянии и тот устроил настоящую бойню.

А самые настораживающие новости поступали с запада, из города Томурай. Пришедшие оттуда рассказывали, что там творится что-то непонятное — вдоль городской черты выставлены кордоны, внутрь никого не пускают, сразу открывают огонь. Окрестные фермы пустуют, люди и животные бесследно исчезли.

— Это странно, — задумчиво произнес Лакласторос, выслушав очередной доклад, — Что у них там такого случилось, хотел бы я з-знать…

— Может, отправить людей? — предложила Ванесса. — Вдруг помочь чем надо?

— Не думаю, что они примут помощь от нас… — поморщился профессор.

— Почему?

— Так м-мы же тут… того… — указал на себя двумя пальцами Лакласторос.

— Ах да, я и забыла… — протянула Вон. — В Томурае же сейчас наци заправляют…

— В-вот именно. В-в последнее в-время жизнь в-в Томурае приобрела определенную стабильность — и м-мы уже предлагали им в-взаимовыгодное сотрудничество… и они в-в принципе не в-возражали, только…

— Только?..

— Только они поставили обязательным условием физическое устранение в-всех людей с нарушением в-в генотипе. А у нас таких почти треть. В-в том числе и я сам… — виновато улыбнулся профессор.

— Физическое устранение — в смысле…

— Растворить в-в кислоте.

— Меня однажды пытались растворить в кислоте, — поведал Креол, — Но у них не получилось.

— Дай угадаю, — вяло произнесла Ванесса. — Ты применил какую-то антикислотную защиту?

— Нет, я просто убил их первым.

— Между прочим, это неплохая мысль, — проворчал Моргнеуморос, — Профессор, арсенала ГИОТ хватит, чтобы нанести по Томураю превентивный удар?

— М-мне не хочется прибегать к таким м-мерам… — отвел взгляд Лакласторос.

— И никому не хочется, — хмыкнул Икталинтасорос. — В войне вообще нет ничего хорошего. Но иногда решить проблему другими способами не получается.

— Именно для таких случаев и существуем мы, — подытожил Моргнеуморос. — Если все-таки надумаете, дайте нам знать.

В этот раз дальше обсуждения дело не пошло. Но на следующее утро Моргнеуморос вспомнил об этом разговоре. Когда он увидел на мониторе дальнего обзора множество шагающих и парящих машин, нагруженных вооруженными до зубов головорезами, то устало произнес:

— Я же говорил, что нужен превентивный удар.

Уже через несколько секунд все пространство под «Искусственным Небом» наполнилось звуками сирены. Ее сменил оглушительный, слегка заикающийся голос, извещающий гиотцев, что к границам приближается многочисленное войско — вероятнее всего, томурайцы. Всем находящимся за пределами купола следует немедленно вернуться на территорию. Всем гражданам ГИОТ следует действовать как по учебной тревоге, при этом учитывая, что на этот раз тревога не учебная.

Повторяем — НЕ учебная.

— Черт, у нас проблемы… — выдохнула Вон, разглядывая картинку на мониторе.

— На самом деле беспокоиться особо не о чем, — довольно безразлично ответил Лакласторос. — Там в-всего около трех тысяч бойцов плюс несколько десятков транспортных единиц.

— По-моему, это и есть то, что обычно называют проблемами.

— Только не в-в том случае, если находишься под куполом «Искусственного Неба». З-здесь м-мы в-в полной безопасности, з-заверяю в-вас.

Оставаясь абсолютно спокойным, Лакласторос поведал, что подобные набеги ГИОТ переживает так же регулярно, как наступление зимы и лета. Не проходит и года, чтобы сюда не явилась очередная банда в поисках наживы. Обычно им хватает беглого знакомства с защитной системой, чтобы оставить подобные мысли.

Правда, на этот раз орава собралась особенно крупная. Почесав лоб, Лакласторос сказал, что последний раз видел такое войско полвека назад, когда в округе хозяйничал атаман Ромбудорос, прозванный Королем Руин. Он объединил вокруг себя уйму народа и похвалялся, что завоюет всю Хайгонду.

Затея не выгорела, но начиналось все очень многообещающе.

Сейчас Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон, Моргнеуморос, Икталинтасорос и Лакласторос с помощниками сидели в технической башне — громадном цилиндрическом здании, служащем своего рода осью «Искусственного Неба». Здесь находятся механизмы, поддерживающие микроклимат подкупольного пространства, отсюда же управляется и защитная система ГИОТ. На бесчисленных мониторах видно все, что происходит внутри и снаружи.

— М-майор М-моргнеуморос, я предлагаю в-вам, как наиболее опытному, в-возглавить оборону, — произнес Лакласторос, — Если, конечно, в-вы не в-возражаете.

— Мне не привыкать, — пожал плечами Моргнеуморос, глядя на мониторы.

Приближающиеся томурайцы не произвели на него особого впечатления. Большей частью пешие, плохо одетые, вооруженные кое-как. Никакого порядка в рядах — идут не строем, а гурьбой. Одни забегают вперед, спеша быстрее поживиться сокровищами, другие отстают, желая отсидеться за чужими спинами. Никакого порядка — кто в лес, кто по дрова, кто вообще погулять вышел.

— Те, что в передних рядах, — просто неорганизованная толпа, — отметил Моргнеуморос. — Похоже, томурайцы собрали мародеров со всей округи.

— Надеюсь, они соберутся в кучу поплотнее, когда начнут атаковать, — брезгливо заметил Креол. — Я бы предпочел сжечь всех одним заклинанием и пойти обедать. Что у нас на обед, кстати?

— Для этого мусора хватит и защитной системы, — пожал плечами Моргнеуморос. — Наши стационары выкосят их, как… как…

— Как траву? — подсказала Ванесса.

— Да, хорошее сравнение. Наша проблема — организованные силы Томурая. Если верить мониторам, у них там уйма военной техники. Я вижу по крайней мере полсотни тяжелых геродермов. Кроме того, танки, истребители, шагоходы… радрафф, даже две «Черепахи»! Где они их только взяли…

— «Черепахи» — это вон те здоровые, которые еле ползут? — уточнила Ванесса.

— Они. Это гигантские тяжеловооруженные бронетранспортеры-эйкоподы. На редкость тихоходные, зато с непрошибаемым панцирем. Наверняка там внутри битком набито.

— Чем?

— Да уж не сконью, конечно. Людьми и оружием.

С приближением врага ожили защитные установки ГИОТ. Стационарные лазерные пушки, предназначенные для уничтожения как живой силы, гак и транспортных средств. По всей поверхности гигантского купола высунулись длинные стержни, оканчивающиеся фокусирующими линзами. Боевой расчет занял позиции за пультом, старший артиллерист всеми тремя глазами уставился в монитор и напряженно произнес:

— Жду команды.

— Дай предупредительный, — велел Моргнеуморос.

Все пушки шарахнули одновременно. В отличие от легкого лазерного пистолета, чей луч подобен тончайшей, почти невидимой нити, тяжелые стационары распахали сконь и землю, как гигантским плугом. Буквально в нескольких шагах от наступающих образовалась глубокая черта, заставляя их податься назад. Целься боевой расчет чуть дальше, десятки людей уже превратились бы в кровавые ошметки.

— Может, стоило сначала попробовать поговорить?.. — предложила Ванесса.

— Если бы они хотели вести переговоры, то выслали бы парламентеров, — пожал плечами Моргнеуморос.

Передняя линия наступающих немного замедлила шаг, но тут же двинулась дальше. При этом они опасливо поглядывали назад, словно ожидая выстрелов в спину.

— Повторить предупредительный, — скомандовал Моргнеуморос. — Если не остановятся — залп на поражение.

Предупредительный выстрел был повторен. Теперь наступающие сбавили ход весьма ощутимо. Им уже не очень хотелось идти на лазерный луч.

Однако сзади на них все сильнее напирали — целая линия бойцов в геродермах медленно шагала следом. Кто-то из мародеров кинулся было обратно — ближайший геродерм резко вскинул руку — перетрусивший боец разлетелся на кусочки, заляпав все вокруг кровью. То же повторилось и еще с двоими, решившими покинуть поле боя.

После этого никто уже не думал о том, чтобы бежать куда-то, кроме как вперед. Ошалелые мародеры бросились к гигантскому куполу, надеясь достигнуть его раньше, чем пушки снова начнут стрелять. Множество истошных криков слились в единый рев, некоторые зачем-то открыли огонь, паля куда придется.

— На поражение, — коротко распорядился Моргнеуморос.

Пушки заговорили в третий раз. Десятки толстых лазерных лучей обрушились на землю, ловя бегущие фигуры, разбрызгивая их в клочья. Мародеры неслись сломя голову — куда угодно, лишь бы избежать луча, обмануть смерть.

А пока защитная система ГИОТ играла в чехарду с обреченными смертниками, свой ход сделали томурайцы. Сорок восемь геродермов подняли сорок восемь тяжелых орудий и одновременно саданули по гигантскому куполу.

Сверхпрочный бронепласт выдержал и плазменные шары, и мини-ракеты, и разрывные сферы — все, чем его окатили. Но бойцы в геродермах целились не просто в стенку — они целились по лазерным пушкам. И многие выстрелы оказались успешными. На пульте управления погасли восемь сенсоров — восемь лазерных пушек вышли из строя. Почти пятнадцать процентов западного блока.

— Огонь по бронепехоте, — приказал Моргнеуморос.

Боевой расчет внес корректировки. Целые снопы лазерных лучей накрыли громоздкие фигуры с плазмометами. Два геродерма взорвались сразу же, разлетевшись оплавленными кусками металла. Остальные продолжали стоять недвижимо, окруженные чуть заметным мерцанием — активировалась силовая броня.

— Первая батарея — пройтись по остальным, искать тех, что с дефектами в броне, — скомандовал Моргнеуморос. — Вторая, третья и четвертая — объединить лучи, целиться точнее, истощать экраны, взрывать по очереди.

На мониторах вспыхнули фейерверки огней. Оборонная система ГИОТ вела беспорядочную перестрелку со строем томурайской бронепехоты. То один, то другой геродерм падал грудой бесформенного железа — но и лазерные пушки одна за другой прекращали огонь.

В то же время гигантские «Черепахи» подступали все ближе, прикрывая непрошибаемыми тушами более уязвимые танки и шагоходы. Воздушные машины оставались где-то позади, не спеша присоединиться к общему веселью.

— Все их силы сосредоточены на западном направлении, — констатировал Моргнеуморос. — Оставшимся пушкам — вести заградительный огонь. Бронепехоте приготовиться выдвигаться по западу. Танкам и гравистрелкам — выйти по северу и югу, обойти с флангов, взять в клещи. Авиапехоте и истребителям — быть в готовности. Пузырь, возьми легкую пехоту, зачисть подступы.

— Принято, — широко улыбнулся Икталинтасорос, подхватывая ручной автоплазмер.

— Я тоже схожу, — хмуро заявил Креол. — Мне скучно.

— У тебя маны много? — забеспокоилась Ванесса.

— До краев. Буду распространять любовь и радость, пока все не сдохнут.

Покинув пределы «Искусственного Неба», Креол молча зашагал вперед, на ходу засучивая рукава. Икталинтасорос в два прыжка догнал его и схватил за плечо. Он не совсем понимал, что в его отряде делает этот безоружный штатский, и уж точно не собирался позволять ему сложить голову ни за так.

Креол, услышав это, окинул толстопузого мутанта холодным взглядом и сказал:

— Стой там и смотри. Я покажу, почему я архимаг.

Прищелкнув пальцами, он резко подогнул ноги, какую-то секунду провисел неподвижно, а затем устремился вперед — к линии геродермов, к танкам и шагоходам. Правая рука бешено раскручивалась, взращивая гигантский огненный шар, с пальцев левой полыхнула разветвленная молния.

Сейчас Креол не собирался экономить ману.

Томурайцы замерли, остолбенело глядя на несущегося мага. Креол взмыл по крутой дуге, хлеща куда попало огненными снопами. Его окружило переливающееся Покрывало Шамаша, пальцы исторгали магические зарницы, губы неустанно шевелились, читая заклинания. Громадный огненный шар врезался в землю, превращая в шлак три геродерма разом. Двоих других поглотил бешено крутящийся смерч — из него они вылетели изломанными, покореженными.

Нанеся несколько страшных ударов и сокрушив еще несколько геродермов, Креол набрал высоту, уходя от вражеского огня, и обрушил сверху заклятие Ледяного Града. Мириады острейших лезвий-льдинок впились в сконь, бесславно разбились о броню танков и геродермов — и вызвали страшные крики тех, кто оставался с непокрытой головой.

Не давая врагу мгновения передышки, Креол крутанулся вокруг своей оси, приземляясь прямо посреди армии. Он расставил руки так, словно сжимал невидимые поручни, и принялся трясти их — бешено, яростно.

И в ответ ему затряслась земля. Ужасающее землетрясение всколыхнуло почву, разметая сугробы скони. Геродермы зашатались, едва удерживая плазмометы, шагоходы зашлись в диком танце, одна из «Черепах» покачнулась и медленно завалилась набок. От места, где стоял Креол, во все стороны хлынули трещины, разрастаясь до настоящих оврагов. Воздух наполнился бурлящим пламенем, над головой мага собралось гигантское облако раскаленного газа, извергающее огнистые щупальца.

— Я Креол Разрушитель!!! — взревел маг, ударяя Звуковым Резонансом по ближайшему танку.

В него палили безостановочно, пытаясь свалить, уничтожить этого кошмарного человека. Креола уже не было видно под лазерной феерией — вот и защитный экран начал колебаться, утрачивая стабильность. Но маг только хохотал, охваченный упоением битвы. Он крушил все, что видел, — и, Мардук великий, ему это безумно нравилось!

Шарахнув еще несколькими тяжелыми заклятиями, Креол заметил, что вражеские атаки уже не очень впечатляют. Уцелевшие геродермы рассеялись по полю, одна из «Черепах» печально дымится, вторая спешно отступает, окруженная остатками танков. Везде, куда падает взгляд, валяются трупы — сожженные, изуродованные, разорванные в клочья.

— Так-то, — удовлетворенно хмыкнул маг, изучая запасы маны.

Он бушевал совсем недолго, но заклинаний истратил уйму. Ничего — вряд ли ему предстоит много колдовать в ближайшие дни. Враг уже сломлен — осталось только добить разбегающихся.

И тут земля за спиной вспучилась, выпуская из себя гладкий черный купол. Чуть поодаль показался другой, а за ним третий. Три гигантских полушария стремительно лезли на поверхность… все выше… выше… выше…

Ближайший купол плавно повернулся, вперивая в Креола взгляд огромного глаза. Маг плотно сжал челюсти, рассматривая чудовищную машину, и торопливо набросил на себя дополнительную Личную Защиту.

Бум-м! — раздалось в воздухе. Личная Защита тут же исчезла, а Креол полетел вниз — в разверзшуюся под ногами воронку.

«Холм-9000», решивший, что цель уничтожена, развернулся и вместе с двумя собратьями поплыл к стенам ГИОТ.

Глава 29

В технической башне царило молчание — все изумленно глядели на мониторы. Вот еще только что чародей из другого мира в одиночку громил целую армию — и вот уже он повержен, а к «Искусственному Небу» неторопливо плывут исполинские комбайны-дезинтеграторы.

Издалека они действительно очень похожи на движущиеся холмы.

Ванесса глядела на монитор, и у нее мелко дрожали пальцы. Три «Холма»! Целых три! В то время как Креол едва справился с одним-единственным!

— Судя по тому, как они движутся, ими управляют люди, а не программа, — задумчиво произнес Моргнеуморос, — Предполагаю, что противник держал «Холмы» в резерве. Хотел выманить наши боевые силы за пределы купола — и уже там спокойно уничтожить. Но тут вмешался господин Креол…

— А откуда они их взяли, эти «Холмы»?! — простонала Ванесса. — Целых три…

— Этого я не знаю, — пожал плечами Моргнеуморос. — И сейчас это не имеет значения, по-моему. Что скажете, профессор?

— Что я м-могу сказать?.. — беспомощно развел руками Лакласторос. — До недавнего в-времени я думал, что они в-все давно уничтожены… Какая незадача…

— Незадача — это сильное преуменьшение, — фыркнула Ванесса. — Вы можете с ними что-то сделать?

— Надо подумать… Очень жаль, что м-мы потеряли господина Креола… Он был хорошим человеком… по-своему…

— Потеряли?.. — приподняла брови Ванесса. — О чем вы, профессор? С ним все в порядке.

— Правда?.. М-мне показалось, что он погиб…

— За Креола не беспокойтесь, он-то о себе позаботится, — раздраженно отмахнулась Вон. — Лучше скажите, что нам делать с «Холмами». Их пушки пробьют ваш купол?

— К сожалению… — поежился Лакласторос. — «Искусственное Небо» создано из самого прочного бронепласта, какой м-мы только умели производить, но дезинтегрирующих импульсов ему не в-выдержать…

Все замолчали и вновь напряженно уставились на мониторы. «Холмы» пока что не торопились атаковать. При желании они могли бы стереть ГИОТ в порошок за считаные минуты, но томурайцы добивались совсем не этого. Зачем им разрушенный ГИОТ, что с него радости? Он нужен им в полной сохранности, со всеми его зданиями, институтами, мастерскими, складами, теплицами и прочими богатствами. Даже купол «Искусственного Неба» желательно оставить целым и невредимым — продырявленный, он изрядно упадет в цене.

— «Холм-9000» покрыт толстым слоем самого совершенного бронепласта, специальная м-модификация, для работы в-в особо опасных условиях, — произнес Лакласторос. — Передвигается на девяти м-многослойных антигравитационных дисках, з-защищенных от повреждений бронированными пластинами. Управляется пилотом-человеком, однако способен действовать и самостоятельно, в-в соответствии с з-заданной программой. Движется с в-высокой скоростью, а благодаря буру-дезинтегратору м-может проделывать для себя подземные туннели, благодаря чему является в-великолепным оружием-сюрпризом. Основное оружие — дезинтегрирующая пушка, единственным в-выстрелом обращающая в-в ничто средних размеров з-здание. По сути, «Холм-9000» — это просто передвижная оболочка для синтезатора дезинтегрирующего излучения м-максимальной м-мощности. Эту м-машину создали уже под конец в-войны…

— Безумно интересно, — сухо сказала Ванесса, — У вас есть против них оружие?

— Нету! Его никто не разрабатывал! «Холмы» были только у нас — не было нужды против них з-защищаться!

— Но хотя бы на всякий случай! А если бы они попали к врагу?!

— А у нас было на это в-время?! — возмутился Лакласторос, — На счету был каждый день!

— Ну и что вы тогда предлагаете?!

— М-можно попытаться перехватить управление, — неуверенно предложил профессор. — Для этого надо проникнуть в-в пилотскую кабину…

— И как туда проникнуть?

— Основной люк находится в-в самом центре днища — но в-во в-время движения подобраться туда практически невозможно. З-зато…

— Зато?..

— Я был одним из главных разработчиков «Холмов», — виновато сообщил Лакласторос. — У этой м-модели есть одно слабое м-место. М-мы, конечно, его особо не афишировали, так что об этом м-мало кто з-знает…

— К теме, профессор! — поморщилась Ванесса. — Что за слабое место?

— Да-да, извините. М-макушка. Из-за особенностей конструкции «Холм-9000» не м-может стрелять в-вверх — если оказаться прямо над ним, он ничего не сможет сделать. А на м-макушке у него расположен аварийный люк — он находится прямо над пилотской кабиной и открывается только изнутри. Снаружи его не в-видно, он тщательно з-замаскирован. Однако покрытие там относительно тонкое — его м-можно прорезать обычным лазером. Если з-знать нужное м-место, то…

— Понял, — кивнул Моргнеуморос. — Сообщите авиапехоте инструкции и подготовьте мне гравистрелков. Профессор, оставляю на вас защитную систему. Я возглавлю отряд отвлечения.

— Если не возражаете, я присоединюсь к вам, лорд Моргнеуморос, — сообщил лод Гвэйдеон.

Моргнеуморос хотел было возразить, но вспомнил, с какой скоростью паладин раскурочил его танк, и передумал.

— А я полечу с десантной группой, — заявила Ванесса, застегивая шлем гравиранца. — Давно хочу опробовать эту штуку в деле…

— В-вы уверены, госпожа Ли? — забеспокоился Лакласторос, — Там довольно опасно, я полагаю…

— Я сражалась с Султаном Воздуха, — отмахнулась Вон. — Там было опаснее.

…Бум-м!.. — чуть слышно раздалось издалека. И сразу же повторно —…бум-м!..

— Мы лишились четырех пушек, — доложил старший артиллерист. — «Искусственное Небо» потеряло герметичность.

«Холмы» дырявили огромный купол очень-очень осторожно. Их водителям был дан строгий приказ — не допустить обрушения «Искусственного Неба», не наносить повреждений сверх необходимого. Иначе прости-прощай, научный городок, — и здравствуй, никому не нужная груда развалин.

В данный момент два «Холма» обрабатывали сам купол, а третий методично расправлялся с отрядом Икталинтасороса. Все три палили самым слабым калибром, оставляющим в земле не громадные воронки, а лишь небольшие углубления. Подобные импульсы «Холм-9000» способен выдавать практически непрерывно, без пауз. И сейчас пехота ГИОТ разбегалась в разные стороны, спасаясь от всеуничтожающего луча.

Под прикрытием «Холмов» томурайцы вновь начали выстраиваться в позиции. Уцелевшие геродермы опять встали длинной линией — теперь, правда, очень разреженной, — паля по лазерным пушкам и пехоте. Из подбитой «Черепахи» выпрыгивали все новые бойцы, а к ней уже подходила вторая, тоже под завязку нагруженная. Двенадцать танков наступали широким треугольником — их светосферы пылали желтым огнем, готовясь выпустить мощный энергетический поток.

Увидев, что в «Искусственном Небе» появились прорехи, оживились всеми забытые мародеры. Томурайцы пригнали их сюда, соблазнив богатой добычей. Часть этого отребья погибла еще в начале битвы, но другие уцелели и теперь жадно рвались к отверстиям в белом куполе. Им казалось, что там их сразу ждут горы вкусной еды и озера чистой воды.

Вместо этого их встретил шквальный огонь. Во второй линии обороны стояли бойцы в геродермах — и каждый прорвавшийся налетал на раскаленную плазму.

Креол торчал на поле боя невидимым, смотрел на происходящее и напряженно думал. Целых три «Холма». Три сверхпрочные всеразрушающие громадины, с которыми непонятно как справляться.

Нечего и думать о том, чтобы снова шарахнуть Дланью Шамаша — и даже не потому, что опять превратишься в говорящее бревно. Просто Длань Шамаша уничтожит не только «Холмы», но и ГИОТ со всеми, кто в нем находится.

Это заклятие вообще не рекомендуется использовать где-либо, кроме как в безжизненной пустыне.

Да и маны в этот раз, пожалуй, не хватит — очень уж щедро Креол ее тратил…

Зато сейчас у него есть время, чтобы спокойно поразмыслить. Не так уж много — бой кипит вовсю, «Холмы» громят «Искусственное Небо», томурайцы идут на штурм — но все же есть. Можно взглянуть на этих металлических чудовищ со стороны, прикинуть, каким способом их лучше убить… хотя нет, убить их точно не получится.

Маг задумчиво взвесил на ладони посох. Адамантовый наконечник разрежет броню «Холмов», как мыльную пленку. Он что угодно разрежет, как мыльную пленку. Только вот великоваты эти «Холмы» для такого маленького посоха и такого маленького Креола…

Потом Креолу вспомнилось, как он исследовал автомобиль своей ученицы. Магу тогда вздумалось посмотреть, что внутри, — он посмотрел, вытащил какие-то продолговатые штуковины… и машина перестала работать. Ванесса потом объяснила, что эти штуковины называются свечами зажигания и без них ее «тойота» никуда не поедет.

В голове Креола выстроилась простенькая логическая конструкция. Все эти технические махины — что на Плонете, что на современной Земле — работают без единого грана магии. Магию им заменяет внутренний механизм. И если этот механизм серьезно повредить… тут лицо Креола озарилось злобноватой улыбкой. Он крутанул посох и размашистым шагом двинулся к ближайшему «Холму».

Тем временем в контратаку перешли и силы ГИОТ. С юга подступали танки и шагоходы, а с севера хлынул жужжащий рой гравистрелков. Верхом на армейских гравициклах с плазматорными установками, они неслись с бешеной скоростью, поливая томурайцев градом всесжигающих сгустков.

Впереди всех мчался зеленокожий мутант с ирокезом на бритом черепе. Бок о бок с ним — закованный в серебристую броню рыцарь. В отличие от остальных, лод Гвэйдеон не стрелял — ему выдали обычный гравицикл, гражданский. Разумеется, управлять им паладин не умел, поэтому Моргнеуморос спараллелил его машину со своей и сейчас вел обе сразу. Лоду Гвэйдеону оставалось только держаться за рукояти.

Гравистрелки пронеслись обжигающим самумом, закружили вокруг томурайских геродермов, нашпиговывая их плазмой. Силовая броня гигантов едва держалась перед такой атакой, тяжелые плазмометы не попадали по столь юрким целям.

Один геродерм отшвырнул бесполезное оружие и достал из-за плеч другое — силовой электрохлыст. Рассыпающая молнии цепь взвилась в воздух, захлестнула один из гравициклов — и его наездник забился в агонии. Легкая машина резко клюнула носом, распахала брюхом землю и замерла в неподвижности.

Немного дальше вели перестрелку танки. То тут, то там вспыхивали ослепительные сферы, испепеляющие все внутри себя. Барабанной дробью гремели лазерные автоматы, выпуская тысячи коротких импульсов. Степенно ступающие шагоходы палили размеренно, но всякий раз — точно в цель.

Из-за нашествия Креола томурайцы потеряли значительную часть армии. И теперь гиотцы уверенно теснили их, подбивая машину за машиной. Громадные «Холмы», первые минуты не обращавшие внимания на эту суету под ногами, поневоле оставили в покое «Искусственное Небо» и перешли к наземным целям. Бум-м!.. бум-м!.. бум-м!.. — раз за разом шумел воздух, заполняя пустоты. Относительно медлительные танки и шагоходы, неспособные увертываться от этих страшных атак, начали отступать, теряя соратников одного за другим.

На поле боя остались только гравистрелки. Молниеносные, с феноменальной реакцией, они наматывали виражи вокруг «Холмов», принимая удар на себя, отвлекая врага от остальных целей. В первую очередь — от воздушных.

В воздухе работала авиапехота. Защищенные легкой силовой броней, бойцы с гравиранцами кружили над макушками «Холмов», ища возможности приземлиться. Томурайцы, обеспокоенные этим маневром противника, отправили на перехват собственную авиапехоту, усиленную истребителями — и те уже подбили нескольких человек.

Гиотцы тоже подняли воздушный флот — и над полем боя завязалась бурная баталия. Вот один истребитель получил удар в хвост — двигатель горит, машина стремительно садится, едва держась на поврежденных дисках. Сверху пикирует великолепный «Бумеранг» — он наносит мгновенный удар и тут же отворачивает под острым углом, выписывая совершенно невозможные зигзаги.

Ванесса Ли неслась с умопомрачительной быстротой, видя вокруг лишь размытые пятна. Гравиранец проигрывал ветряному элементалю в маневренности, зато выигрывал в скорости. Компьютер в шлеме-налобнике подсказывал самый надежный маршрут, а силовая броня оберегала от режущих воздушных потоков.

В бой девушка благоразумно не вступала — в отличие от ветеранов Судного Часа, у нее не было нужного опыта. Она сосредоточилась на основной задаче и теперь кружила над одним из «Холмов», опускаясь все ниже и ниже. Увы, макушки этих гигантов оказались покатыми, и приземлиться никак не получалось. Да и сами «Холмы» отнюдь не висели неподвижно, но медленно плыли по полю боя, дезинтегрируя все, что можно.

Один из «Холмов» вдруг притормозил, словно наткнулся на что-то невидимое. Конечно, этого не могло быть — исполинские комбайны не знали слова «препятствие». Все, что возникало у них на пути, разлеталось вдребезги, не будучи даже замеченным.

Но этот «Холм» на самом деле замедлил ход. Более того — присмотревшись, можно было разглядеть в его идеально гладкой поверхности… дыру. Из сверхпрочного бронепласта словно вырезали аккуратный овальный ломтик.

Однако через несколько секунд «Холм» двинулся дальше, будто ничего не произошло. Он по-прежнему исторгал дезинтегрирующие импульсы и по-прежнему не обращал внимания на лазерную канонаду со стороны ГИОТ. Дырочка в бронированной шкуре обеспокоила колосса, но не настолько, чтобы прекращать работу. Увы, сейчас им управляли люди, слишком занятые, чтобы заметить светящуюся надпись «корпус поврежден».

Впрочем, они в любом случае не могли его починить.

Ванесса тем временем шлепнулась всем телом о броню другого «Холма», потеряла одну из Личных Защит и теперь безуспешно пыталась удержаться на скользкой поверхности. Одной рукой она выхватила из-за пояса виброрезак и со всего размаху вонзила его в бронепласт. Дрожащее лезвие вошло не без сопротивления, с большим трудом разрезая сверхпрочный сплав.

Рядом приземлился еще один авиапехотинец — нелепый мутант с крохотным тельцем и непомерно длинными конечностями. Ванесса не знала его имени. Закрепившись на броне «Холма», уродец что-то неразборчиво промычал и тоже достал виброрезак.

Остальной отряд продолжал схватку. Летающие фигуры носились со страшной скоростью, рассекая друг друга лазерами. Каждое удачное попадание ознаменовывалось вспышкой и треском — луч вступал в схватку с силовой броней.

Обычно побеждала броня.

Чтобы уничтожать противников наверняка, летуны целились в репульсорные двигатели — их силовая броня не прикрывала. Каждый в этом бою берег прежде всего спину.

Рой гравициклов описал очередной круг. Моргнеуморос на огромной скорости снял огнеметчика, подбросив машину над ревущим пламенем и выбросив вбок руку с лазером. Машиной лода Гвэйдеона он уже давно не управлял — паладин спрыгнул, как только началась заваруха. Стоя на твердой земле, он чувствовал себя увереннее, чем в седле железного зверя.

— Во имя Добра, я нападаю!!! — в очередной раз прогремел боевой клич.

Лод Гвэйдеон с равным успехом отбивал лазерные лучи и плазменные сгустки, Белый Меч взлетал и опускался, не зная минуты роздыху. Вот серебристая фигура проносится под брюхом гигантского шагохода, разрезая металлическую ногу, как сухую ветку, — и боевая машина валится набок издавая шипящий треск.

Расправившись с очередным противником, лод Гвэйдеон посмотрел наверх. Небо закрывает исполинский «Холм-9000». Противник, сложный даже для Генерала Ордена. Сейчас его белый «глаз» смотрит в другую сторону, но двигается он прямо на паладина — и вот-вот уже подойдет вплотную.

Лоду Гвэйдеону вспомнился бой с Калтидасом — кошмарным порождением Близнеца, похожим на бескрылого дракона в железном панцире, извергающего пламя и едкую слизь. Сорок лет назад это чудовище объявилось на крайнем юге Кахалы и подчистую сожрало две деревни. Но когда оно приползло в третью, навстречу ему выехал совсем еще юный рыцарь в серебристых доспехах.

В тот раз лод Гвэйдеон действовал больше по наитию. У него не было и не могло быть опыта сражений с подобными Калтидасу тварями — на Каабаре такие не водились. Просто Близнец изрыгнул очередное свое детище.

Но лод Гвэйдеон победил Калтидаса, а заодно и научился кое-чему важному. У тех чудищ, что ползают на брюхе и носят тяжелую броню, подбрюшье часто бывает мягким. Сумей до него добраться — и клади в карман победу.

Паладин убрал меч за спину и медленно побежал вперед. Медленно, потом быстрее, потом еще быстрее — пока солнечный свет не угас, скрытый нависшим сверху «Холмом».

— Пречистая Дева, дай мне сил!!! — взмолился лод Гвэйдеон, что есть мочи отталкиваясь от земли.

Он взлетел на высоту двух человеческих ростов, мертвой хваткой вцепляясь в поручни. Именно здесь располагался основной люк — тот самый, добраться до которого во время движения считалось нереальным. Вися на одной руке, лод Гвэйдеон вынес из-за спины Белый Меч и вспорол броню, как устричную раковину.

Взору паладина открылась узкая шахта и уходящая по ней лестница. Он подтянулся и полез в темноту.

Поначалу лестница казалась бесконечной. «Холмы» создавались не в качестве транспортного средства, поэтому об удобстве экипажа никто особо не думал. Мобильность, прочность, разрушительность — вот требования, которые предъявлялись к этой боевой машине. Лифт для водителя — это уже роскошь.

Стены были теплыми, почти горячими. За ними что-то утробно рокотало и постукивало. Лод Гвэйдеон понятия не имел, что это такое, но у него появилось ощущение, будто он лезет по пищеводу гигантского чудовища. Точно так могло бы стучать великанское сердце.

Лестница окончилась практически внезапно. Вместо очередной перекладины рука схватила пустоту, а мигом спустя паладин уже стоял на маленькой платформе. Во тьме мерцал тусклый огонек — его света оказалось довольно, чтобы разглядеть овальную дверцу с большим колесом.

При попытке его повернуть колесо издало нестерпимый скрежет. Лод Гвэйдеон мгновенно замер, держа наготове гольбейн. Однако секунды текли, а с другой стороны ничего не доносилось — ни голосов, ни звука шагов. То ли охрана отлучилась с поста, то ли ее здесь никогда и не было.

За дверью открылось машинное отделение. Конечно, лод Гвэйдеон этого не понял — он видел просто странную комнату в форме тора. По потолку бежали разноцветные огоньки, под полом что-то негромко мурлыкало, а везде, куда ни глянь, торчали аккуратные хромированные столбики. Паладин спокойно пошел вперед, с интересом разглядывая эти диковины, но ни к чему не прикасаясь.

Через две минуты он достиг цели. Длинный ряд стальных скоб, уходящий до самого потолка. Там, наверху, виднелся распахнутый люк. Из него доносились приглушенные голоса и еще какой-то шум.

Паладин достал меч.

Глава 30

Дзе Моргнеуморос поднялся с земли, ошалело тряся головой. Его подбили. Уходя от обстрела «Холма», он оказался на прицеле у томурайского танка. Страшная вспышка покорежила и оплавила гравицикл — теперь он лежал опрокинутый и вяло дымился.

А вот Моргнеуморос в последний миг успел спрыгнуть — его задело только краем. В ушах царит гробовая тишина, правый глаз видит кромешную тьму, левый — кровавое марево. По виску течет что-то липкое.

— Крайняя плоть… — чуть слышно пробормотал мутант, с трудом удерживая равновесие.

Левый глаз хоть и налился кровью, очертания различает по-прежнему. Однако Моргнеуморос не увидел для себя ничего хорошего. Отвлекая «Холмы» от купола ГИОТ и десантных отрядов, он забрался слишком далеко. Впереди десяток бойцов и танк-гексапод — но все это томурайцы.

Моргнеуморос криво усмехнулся, опуская руку к лазеру. Похоже, сейчас от него не останется и горсти пепла. Единственное, что он еще может успеть, — забрать с собой одного-двух.

Все лучше, чем ничего.

Выхватив лазер, Моргнеуморос упал как подкошенный — мигом позже над ним вжикнул плазменный сгусток. Перекатившись по грязи, мутант чиркнул лазерным лучом, срезая чью-то ногу. Воздух прорезало истошным воплем — Моргнеуморос невольно обрадовался, осознавая, что вновь слышит.

Жаль только, что это ненадолго.

Удар!.. свист!.. конец?..

Нет, еще нет. Два томурайца упали замертво, прошитые гроздью слепящих импульсов. Между их товарищами и Моргнеуморосом выросла стальная махина, принимая на себя ответные выстрелы. Невесть откуда взявшийся иглоход замер неподвижно, сбрасывая с себя синерожего мутанта с ручным плазмометом.

— Живой, комбат?! — рявкнул он, прижимаясь спиной к иглоходу.

— Замполит?.. — недоверчиво моргнул Моргнеуморос. — Ты тут откуда?..

— Оттуда! Пришел морду тебе разбить!

— Я сейчас занят. Подождешь?

— Немного подожду.

— Хорошо.

Следующие несколько секунд Моргнеуморос и Гангегорос молча отстреливались от томурайцев. Краем глаза Моргнеуморос следил за танком — тот пока что безмолвствовал, медленно заходя им в тыл. Сейчас боевая машина стоит не очень удачно — если выстрелит крупным калибром, то заденет и своих. Но как только она чуть-чуть отодвинется, обоих мутантов спечет, точно на гигантском гриле.

— Я слышал ту байду, которую ты гнал по радио, — равнодушно произнес Гангегорос, выглядывая из-за угла, — Ты это что — серьезно все?..

— Серьезней некуда.

— Дурак ты, комбат. Конченый дурак.

— Может быть, — пожал плечами Моргнеуморос.

Томурайский танк занял позицию точно напротив них двоих. Моргнеуморос криво усмехнулся, глядя на разгорающуюся светосферу. Сейчас полыхнет — и все закончится. Стрелять бесполезно — лазерный луч бронепласт не пробьет.

— В сторону, комбат!!! — рявкнул Гангегорос, отпихивая его локтем.

Плазмомет в его руках ожил, выплевывая страшной температуры сгустки. Они впились в толстую шкуру танка, прожигая глубокие дыры. Из кабины донесся приглушенный вскрик. Моргнеуморос почувствовал боль в руке — вдруг напомнил о себе ожог, полученный при точно таких же обстоятельствах.

Мигом спустя мутант уже летел вперед, досадуя, что забыл об этом треклятом плазмомете. «Максимат-11» — самая мощная модель, большая редкость по нынешним временам. Жрет уйму сжатой смеси, но жару дает бешеного.

Пользуясь краткой паузой, Моргнеуморос крутанулся вокруг танковой ноги и взлетел на корпус, пока Гангегорос яростно строчил из плазмомета. Обжигающие сгустки проносились совсем рядом — похоже, замполит решил грохнуть двух врагов одной канонадой. Не обращая на это внимания, Моргнеуморос достал циркулярный виброрезак и принялся пилить люк. Во все стороны брызнули искры и крошечные частицы бронепласта.

Танкист, сидящий внутри, не стал дожидаться, пока его машину вскроют. Да и плазма Гангегороса его явно не радовала. Люк резко распахнулся навстречу Моргнеуморосу, и оттуда вылетела бешено воющая девица с налитыми кровью глазами. Мутант ужасно удивился, увидев женщину-танкиста, но рефлексы сработали раньше удивления — зеленоватый кулак впечатался прямо в челюсть.

— За рычаги, комбат!!! — взревел Гангегорос, прекращая стрелять и прыгая к танку.

Моргнеуморос уже скользнул в кабину. По счастью, плазмомет не повредил критически важных деталей — только проплавил броню местах этак в пятнадцати. Теперь танк выглядел куском седвавского фламанже[16].

Гангегорос упал в кабину двумя секундами позднее. Над ним уже сверкали лазерные лучи — разозленные томурайцы что есть силы палили по ненавистным мутантам.

— Пристегнись, — коротко скомандовал Моргнеуморос, берясь за рычаги.

Шестиногая машина вздрогнула и зашагала по исстрелянной земле. Светосфера на конце дула налилась грозным сиянием, готовясь испепелить все, что прикажут.

Томурайцы бросились врассыпную, спасаясь от захваченного танка. Раскаленная добела светосфера извергла один всесжигающий импульс… другой…

Далеко позади бумкали «Холмы» и огрызалась артиллерия ГИОТ. Битва шла уже у самых стен — защитники купола вынужденно отступали, не в силах сдержать натиск исполинских комбайнов.

— Надо сваливать, — поморщился Гангегорос, оценив ситуацию.

— Сваливай, если хочешь, — пожал плечами Моргнеуморос, направляя танк в самое сердце противника. — А я наступаю.

— Бессмысленно. Твоя бригада в глубокой заднице, комбат. Один ты ничего не сделаешь.

— Знаю.

— Тогда хули ж ты…

— Выиграю немного времени. Ты иди, я один справлюсь.

Гангегорос поерзал на сиденье, бросил быстрый взгляд на люк, а затем прижал покрепче плазмомет и вздохнул:

— Наверное, я тоже дурак…

Меньше чем через минуту танк влетел в окружение томурайцев. По нему стреляли, но как-то неохотно — похоже, опасались за товарища. Томурайская танкистка все так же лежала без сознания в углу кабины.

Моргнеуморос бешено шуровал рычагами, правой ногой давя на газ, а левой колотя по гашетке. Ему никак не удавалось отогнать настырных томурайцев. Система наведения сильно барахлила, то ли поврежденная обстрелом из плазмомета, то ли сломанная уже давно.

— Помнишь, как Язен штурмовали, комбат? — усмехнулся Гангегорос, высовываясь из люка с плазмометом.

— Помню, замполит. Помню.

Очередь плазменных сгустков заставила противника отступить. Гангегорос поливал все вокруг щедрой рукой, особенно не целясь — трупы и без того падали один за другим.

Сделав еще несколько отрывистых выстрелов, Гангегорос влез обратно и с сожалением заметил:

— Смесь у меня кончается. Тут случаем баллончика нету?

Сжатой смеси в танке не нашлось. Только два запасных энергетика и канистра мутного вонючего спирта. При наличии химлаборатории и кое-каких реактивов Гангегорос мог бы сварганить из него сжатую смесь — пусть и весьма скверного качества, — но в полевых условиях о подобном нечего и думать.

Сделав еще сотню шагов, танк остановился. Моргнеуморос отпустил рычаги и задумчиво уставился на монитор. Впереди высился тяжелый десятиногий бронетранспортер. Не такой массивный, прочный и вместительный, как «Черепаха», но тоже весьма надежный и гораздо более скоростной. Рядом стояли четыре гражданских пода, два геродерма и несколько вооруженных бойцов в черно-красных одеждах.

На приборной панели вдруг загорелся зеленый огонек. Моргнеуморос несколько секунд смотрел на него, а затем, поколебавшись, коснулся сенсора.

Динамик сразу гневно заорал:

— Три-двенадцать, почему не отвечаешь?! Чего назад прешь, крыса трусливая?!

— Получил повреждение, возвращаюсь на базу, — как можно более невнятным голосом ответил Моргнеуморос.

На той стороне воцарилось молчание. Бойцы на мониторе заметно напряглись, сверля подошедший танк подозрительными взглядами.

— Три-двенадцать, а что это у тебя с голосом? — спросили наконец Моргнеумороса.

— Охрип, — ответил тот.

— И пол заодно сменил, ага?

Моргнеуморос плотно сжал губы, сверля злым взглядом оглушенную танкистку. У него как-то вылетело из головы, что захваченной машиной управляла женщина.

А вот ее командир об этом прекрасно помнил.

Недолго думая, мутант саданул ногой по гашетке, паля по бронетранспортеру. Мониторы на миг заволокло слепящим светом… а потом он исчез, и изображение стало прежним.

В точности прежним. Ничего не изменилось. Бронетранспортер остался целехоньким, легковушки не пострадали, бойцы как стояли, так и стоят. Только зло усмехаются.

А в воздухе тает голубоватая пелена. Передвижной штаб томурайцев оказался оснащен силовой установкой. Причем весьма мощной.

— Вылезай, скотина, — мягко, даже ласково приказал командир томурайцев. — Не то подорву вместе с машиной.

— А так ты меня пончиком угостишь, — хмыкнул Моргнеуморос. — С малиновым джемом.

— Зависит от того, что там с три-двенадцать стало. Ты ее грохнул?

— Дышит пока.

— Тогда и мы тебя не грохнем… сразу по крайней мере.

— А ничего, что у меня тут заложник?

— Я своих бойцов берегу, конечно, но это все-таки война, — равнодушно ответил командир. — Пять секунд тебе, чтобы вылезти, — а потом подрываю вместе с заложником.

Моргнеуморос взялся за поручни. Однако Гангегорос схватил его за плечо. Выключив связь, бывший замполит прошипел:

— Сиди. Они думают, что ты тут один — вот и дадим им одного.

— Почему тебя?

— Потому что я танк водить не умею.

С этими словами Гангегорос распахнул люк и высунулся наружу с поднятыми руками. На нем тут же скрестилось с полдюжины прицелов. Мутант оскалился безгубыми челюстями, и томурайцы явственно побледнели.

— Дайте-ка я на него сам посмотрю, — послышался голос из бронетранспортера. Бронированные двери разъехались в сторону, и наземь ступил благообразный старик с седыми волосами.

Моргнеуморос узнал его с первого взгляда. Диротренорос, лидер очистителей.

Вслед за ним вышел немолодой, очень высокий мужчина с квадратным подбородком. Его Моргнеуморос прежде не видел.

— Подтащите этого, — скомандовал высокий. Голос оказался знакомым. Именно он вел с ними переговоры по радио.

Гангегороса подвели поближе к командирам. Диротренорос прищурился, осматривая пленника с головы до ног, и с интересом произнес:

— Несомненный мутант — это очевидно даже профану. Весьма необычный цвет кожи. Нос отсутствует, вместо него мы видим два продольных разреза-ноздри. Губы также отсутствуют, обнажая зубы и десны. Причем следует заметить, что ни нос, ни губы не были отрезаны или удалены иным способом — здесь безусловно потрудилась сконь. Было бы весьма любопытным понаблюдать за этим процессом — сокращались ли данные органы в размерах, пока не стали практически неосязаемыми рудиментами, или же они просто высохли и отвалились?

— Сокращались, — весело ответил Гангегорос. — Это не одномоментно произошло. После того как нас облучило в Судном Часе, одни изменились сразу же — и этим особенно не позавидуешь, уж очень болезненно у них все протекало. А вот другим, в том числе и мне, повезло больше — мы менялись постепенно. Кажется, у меня это окончательно прекратилось только через три месяца.

— Вот как? — искренне заинтересовался Диротренорос, — Весьма любопытные сведения. Говорите, болезненных ощущений у вас не было?

— Лично у меня — не было. У других — были.

— Чрезвычайно интересно. Скажите, а отсутствие губ не мешает вам разговаривать?

— Поначалу мешало. Потом я привык — сейчас-то разговариваю, как видите. На самом деле это не так уж сложно — надо только приноровиться.

— А шрамы вот эти — они откуда, не поделитесь? Не очень верится, что они случайно получились такими аккуратными.

— О, это весьма занятная история, — клацнул челюстями Гангегорос. — Собственно, начать следует издалека — еще с того времени, когда я только-только явился на распределение…

Сидящий в кабине Моргнеуморос напряженно следил за монитором. Пока что Гангегорос успешно заговаривает врагу зубы, но вечно это продолжаться не будет — с минуты на минуту кто-нибудь вспомнит, что в танке осталась одна из своих.

Надо срочно принимать какое-то решение — только вот какое? Атаковать бесполезно — силовая установка по-прежнему включена. Отступать бесполезно — геродермы расстреляют в мгновение ока. У него есть заложник, но это всего лишь рядовой боец — не слишком ценная фигура…

И тогда Моргнеуморос принял решение. Он оценил расстояние между танком и бронетранспортером, осторожно взялся за рычаги и… что есть силы надавил на газ.

Шестиногая машина совершила резкий скачок. Вот только что еще неподвижная, словно застывший в окоченении жук, она устремилась вперед с максимальной скоростью. Расслабившиеся бойцы в геродермах схватились за оружие, на лице Диротренороса отразился страх, Гангегорос хищно хохотнул…

Силовая броня превосходно защищает от энергетических атак разного рода. Лазерные лучи, плазменные сгустки, магнаторные импульсы — все это томурайская силовая установка отразила бы без труда. Но тяжеленный танк проломил эту защиту, как мыльную пленку. Не ожидая такой атаки, почитая кабину совершенно пустой, томурайцы промедлили какую-то долю секунды — и этого оказалось довольно.

Моргнеуморос вылетел из люка, когда ноги танка еще двигались. Уродливый мутант пронесся по воздуху живым снарядом и схватил за шкирку опешившего Диротренороса. У горла старика зажужжал циркулярный виброрезак.

Одновременно с ним крутанулся и Гангегорос. Правая нога взлетела кверху, нанося страшный удар в ухо томурайскому командиру. Тот в последний миг дернул головой и схватил мутанта за талию — но Гангегорос лишь совершил полуоборот, легонько ударяя противника под ложечку. Казалось, что он едва его коснулся, однако этому возражали выступившие на глазах слезы и сдавленный кашель. Рукопашный бой бигору знает несколько поистине страшных приемов.

— Всем стоять! — рявкнул Моргнеуморос. — Оружие бросить! Живо бросить, не то грохну его на [цензура]!

Томурайцы растерянно глядели на Диротренороса с лезвием у горла и бессильно хрипящего командира. В душах солдат закипала ненависть к проклятым мутантам. Неужели же эта погань до скончания века будет бродить по земле?! Неужели людям никогда не доведется вздохнуть свободно?!

— Вы… — процедил какой-то солдат, крепко сжимая лазер.

— Что, этот вам не нужен? — удивился Моргнеуморос, на волос приближая виброрезак к коже старика. Все глядящие на это невольно сглотнули — еще чуть-чуть, и кровь брызнет фонтаном.

— Бросить оружие!.. — прохрипел командир. — Немедленно!..

Через полминуты на земле лежала гора разнокалиберных стволов. Бронепехотинцы оставили свои геродермы, из бронетранспортера тоже всех выгнали — шеренга томурайцев мрачно таращилась на двух мутантов и своего обожаемого лидера. Гангегорос слазил за плазмометом, перезарядил баллон со сжатой смесью и теперь ехидно ухмылялся, держа палец на сенсорном спуске. Моргнеуморос ощупывал обезоруженных солдат мрачным взглядом, не опуская виброрезака. Даже если по нему хлестнут пульсатором или стрекалом, он успеет дернуть рукой.

— Уже второй раз вы берете меня в заложники, — печально вздохнул Диротренорос.

— Комбат в этом спец, — усмехнулся Гангегорос.

— К сожалению. Каковы будут ваши требования?

— Немедленно отвести «Холмы» от ГИОТ, — приказал Моргнеуморос.

— Отказываюсь, — без раздумий ответил Диротренорос.

— Что-что?!

— Отказываюсь, — повторил Диротренорос. — Вы можете меня убить, но гнездовье мутантов будет вскрыто, сами они — истреблены, а присвоенные ими сокровища — переданы более достойным.

— Да ты что, издеваешься?! — прорычал Моргнеуморос.

— Отнюдь, — хладнокровно ответил Диротренорос, — Не так уж я трясусь за свою жизнь, как вам могло показаться. Ради дела Очищения не жаль никаких жертв.

Что-то подсказало Моргнеуморосу — здесь не помогут ни угрозы, ни пытки. Этот фанатик не отзовет войска, хоть режь его на кусочки.

— Вы двое, можете уйти живыми, — брезгливо предложил Диротренорос. — Берите любую машину и убирайтесь куда угодно. Обещаю, что вас не будут преследовать.

— Но мы же мутанты, — напомнил Гангегорос. — Разве нас не нужно… обезвредить?

— Два-три мутанта погоду не сделают. Важно прихлопнуть ваше логово, а не гоняться за каждым в отдельности.

Моргнеуморос в ярости обернулся к гигантскому куполу ГИОТ. Там все оставалось по-прежнему. «Холмы» методично зачищали окрестности, их противники отступали к последней линии обороны, не в силах противостоять комбайнам-дезинтеграторам. Еще немного, и все будет кончено.

И тут один из «Холмов» упал.

Это произошло без видимой причины, внезапно. Словно экипаж боевой машины вдруг рехнулся и отключил генератор антигравитационного поля. Нет, даже не отключил, а сломал — сломал резко и безжалостно.

Моргнеуморос не представлял, сколько может весить такая громадина, как «Холм-9000». Сказать «много» — значит, ничего не сказать. Свалившись с высоты всего лишь двух человеческих ростов, «Холм» устроил настоящее землетрясение. Его нижняя половина совершенно скрылась в туче пыли и скони, поднятых от страшного толчка.

Забыв о неловкой ситуации, томурайцы и мутанты равно пораженно глядели на рухнувшего колосса. Фантастически прочный, он остался целехоньким, но лежал недвижимо, как каменный утес. Белый «глаз» дезинтегратора потух, стрельба прекратилась.

— Ого, — приподнял брови Гангегорос. — Твои ребята подбили «Холм», комбат. Не ожидал.

Два оставшихся «Холма» повернулись к поверженному товарищу. Выглядело это так, словно они рассматривают его, силятся понять, что произошло. Из штабного бронетранспортера послышалось дребезжание — экипажи «Холмов» пытались связаться с командованием.

— Что за… какого… — раздраженно завертел головой томурайский командир, — Какого хрехта?!

— Вероятно, эта машина была сломанной, — сделал непроницаемое лицо Диротренорос, — В конце концов, они целых сто лет ржавели в земле.

Моргнеуморос единственный не проронил ни звука. Ему вспомнился страшный взрыв, разнесший в щебень казино Гангегороса, вспомнился огненный столб, превративший в пыль точно такой же «Холм». Мутант крепко подозревал, что и в данном случае потрудился пришелец из другого мира, именующий себя Креолом Разрушителем.

Нельзя не признать, что ему подходит это прозвище.

Но один поверженный «Холм» — еще далеко не победа. В строю по-прежнему находятся два его собрата — и их вполне хватит, чтобы сровнять ГИОТ с землей. Помедлив некоторое время в ожидании приказов командования, да так их и не дождавшись, они начали действовать самостоятельно. Уже не сдерживая силу, «Холмы» выпалили по куполу ГИОТ, оставив два идеальной формы круга.

— Что скажете, полковник? — насмешливо спросил Диротренорос. — Много ли, по вашей оценке, еще потребуется разрушений, чтобы профессор Лакласторос выкинул флаг мира?

— Я майор, — только и ответил Моргнеуморос.

— Отпустите меня, майор. Просто оставьте это место и спокойно отправляйтесь куда угодно. Вы легко можете убить меня — но что от этого изменится? Я возглавляю дело Очищения, но не олицетворяю его. Оно продолжится и без меня — я очень много для этого трудился. Берите любую машину и уезжайте.

— Ладно, — хмыкнул Моргнеуморос. — Я возьму бронетранспортер. Замполит, заводи.

— Ну наконец-то голос разума! — обрадовался Диротренорос, — Отрадно видеть, что хотя бы ваш мозг функционирует нормально.

— Да еще как функционирует. Скажи им, чтоб дали пройти.

— Не преследовать этих мутантов! — возвысил голос Диротренорос. — Пусть спокойно уходят!

Под злыми взглядами очистителей в черно-красном Моргнеуморос протащил заложника к бронированной машине, взобрался внутрь и закрыл двери, не отводя виброрезака от старческого горла. Гангегорос уже сидел за рычагами — десять толстых ног бронетранспортера разогнулись в коленях и гулко затопали по ухабам.

— Видите, вас не преследуют, — указал на монитор Диротренорос. — Можете меня отпустить.

— Я что, похож на дурака? — хмыкнул Моргнеуморос. — Замполит, веди к ГИОТ.

— Что?.. — не понял Диротренорос. — Зачем?.. Вас же расстреляют! Вы хотите стать мишенью «Холмов»?!

— Не хотим.

Моргнеуморос открыл верхний люк бронетранспортера, заставил пленника подняться по лестнице и невозмутимо привязал его там толстой веревкой. Теперь верхняя половина Диротренороса торчала у всех на виду, изо рта вырывались протестующие вопли, но их полностью заглушал ветер.

— Будешь живым щитом, — удовлетворенно посмотрел на это Моргнеуморос, — Если нас подстрелят — то и тебя тоже.

Диротренорос бросил на него бешеный взгляд и принялся дергаться всем телом, пытаясь ослабить веревку. У него посинели запястья — вот и все, чего он добился.

Бронетранспортер бежал свободно, никем не атакуемый. Извивающийся и вопящий старик на его крыше защищал машину лучше тысячи силовых установок. Два мутанта гнали машину на полной скорости, размахивая охрипшим от крика заложником, словно боевым знаменем.

Но до купола ГИОТ они не добрались. Между бронетранспортером и его целью выросла громада «Холма-9000». Исполинская машина встала непреклонной стеной, вперив в крохотный декапод взгляд белого «глаза».

Моргнеуморос стиснул зубы. Дезинтегрирующую волну не выдержит никакая броня. Единственное, что может спасти, — скорость. Очень-очень большая скорость и такая же маневренность. Будь у них с Гангегоросом гравициклы, они бы только посмеялись над громоздким циклопом с его страшной пушкой.

Но их бронетранспортер — шагающая машина. На ней от «Холма» не побегаешь. И единственным средством защиты остается все тот же господин Диротренорос. Он уже не кричит — устал кричать. Годы не те.

— Стреляйте, братья!.. — слабым голосом простонал заложник. — Распылите их, кирдан вас раздери, распылите!

— Тебе что, жить надоело? — поинтересовался Гангегорос.

— Мне вы надоели! — рявкнул Диротренорос. — Приказ экипажу «Холма» — немедленно уничтожить захваченный противником бронетранспортер, не обращая внимания на заложника! Повторяю — немедленно уничтожить!!!

— Думаешь, они тебя слышат? — хмыкнул Гангегорос.

Глаз «Холма» ярко засветился.

— Похоже, слышат, — мрачно ответил Моргнеуморос, — Прощай, замполит.

— Прощай, комбат.

Глаз «Холма» ослепительно вспыхнул и… на его месте образовалась огромная дыра. Изуродованный «Холм» замер — а вместе с ним замерли все, кто был на поле боя. Гиотцы и томурайцы с равным удивлением обернулись к третьему «Холму» — это ведь он только что выстрелил в товарища.

Последний оставшийся в строю «Холм» тоже повис неподвижно. Из его недр донеслось какое-то шуршание, хрипение, а потом отчетливый голос:

— …какая еще громкая связь, на кой черт?! Тормоз включай, говорю, тормоз! Лод Гвэйдеон, врежьте этому придурку, он меня уже достал!

Голос явно принадлежал Ванессе Ли.

Глава 31

После окончания битвы равнина к западу от ГИОТ выглядела грустно и опустошенно. То тут, то там виднелась оставленная бронетехника. Стояли с опущенными руками пустые геродермы. Поверженные «Холмы» не подавали признаков жизни, охраняемые вооруженными до зубов мутантами.

Уцелевших в бою томурайцев разоружили и загнали под купол ГИОТ. Теперь они сидели на проспекте Науки, заложив руки за голову, и с отвращением таращились на безобразные хари местных жителей.

Профессор Лакласторос семенил вдоль проспекта, в свою очередь рассматривая побежденных захватчиков. Его сопровождали два бойца в геродермах, секретарь, первый помощник, майор Икталинтасорос и гости из другого мира — Креол, Ванесса, лод Гвэйдеон.

Креол шагал довольный, насвистывая веселую мелодию. Он как следует оттянулся внутри своего «Холма» — крушил и ломал все подряд, пока не наткнулся на жизненно важный механизм. Экипаж он тоже перерезал до последнего человека — даже видавшие виды мутанты, войдя в кабину управления, замерли в оцепенении. Забрызганный кровью маг при виде них жизнерадостно осклабился, взмахнул посохом и попросил еще минуточку — он доламывал последнее кресло.

Ванесса и лод Гвэйдеон обошлись со своим «Холмом» гораздо мягче. Ученица мага в сопровождении авиапехоты ГИОТ ворвалась сверху, паладин пришел на подмогу снизу — и после непродолжительной схватки экипаж гигантской машины был обезоружен. Правда, после этого потребовалось немало времени, чтобы разобраться в управлении, — почти все пленники наотрез отказались сотрудничать. Согласился только один, да и то он скорее саботировал работу, чем помогал.

Теперь этот «Холм» единственный остался в рабочем состоянии — его подогнали поближе к куполу ГИОТ, а на борту уже хозяйничали местные спецы. Два других, лишенные возможности передвигаться, лежали грудами металлолома.

— Что вы с нами сделаете?.. — робко спросил молодой томураец, когда мимо него проходил Лакласторос.

— Съедим! — насмешливо пробасил Икталинтасорос, — Ам-м!..

В глазах томурайцев заплескался ужас. Они не оценили шутку. Все до единого взгляды скрестились на необъятном животе мутанта — там вполне поместились бы три-четыре нормальных человека.

— Не пугайтесь, м-молодой человек, — криво улыбнулся Лакласторос. — Конечно, м-мы кажемся в-вам уродливыми… собственно, м-мы и есть уродливые, глупо отрицать очевидное… но м-мы в-все еще люди…

— А в самом деле, что вы с ними сделаете, профессор? — полюбопытствовала Ванесса.

— Еще не решил… Этот в-вопрос следует в-всесторонне обсудить…

Обсуждать этот вопрос начали только через несколько часов — после того как позаботились о раненых и убитых, осмотрели повреждения в куполе и боевой технике, убедились, что к томурайцам не придет подкрепление. Верхушка ГИОТ собралась в малом конференц-зале — сюда же под охраной привели и томурайских командиров.

Моргнеуморос и Гангегорос явились последними. Первый — с подбитым глазом, второй — с рукой на перевязи. Они мутузились на ближайшем пустыре, пока не устали. После этого старые однополчане распили бутыль бормотухи, простили друг другу прежние обиды и торжественно заключили мировую.

Появились и подручные Гангегороса из Которонга — Лентрикседморос и Словосинорос, Макака и Верзила. Первый противно хихикнул при виде гневно побледневшей Ванессы, второй, весь покрытый кошмарными волдырями, почтительно кивнул лоду Гвэйдеону.

В центр зала вывели Диротренороса. Лидер очистителей держался спокойно, глядя с такой гордостью, словно его собирались награждать Нобелевской премией мира, а не судить за преступления против человечества… хотя против человечества ли?

— Давайте быстрее покончим со всеми этими глупостями, — брезгливо сказал Диротренорос. — Что вы там собираетесь со мной делать?

— Не в-волнуйтесь, м-мы в-вас не съедим, — поморщился Лакласторос.

— Я знаю. Не думайте, что я разделяю те предрассудки насчет мутантов, что укоренились в примитивных умах.

— Рад это слышать. М-мы предоставляем в-вам в-возможность объяснить свои действия, господин Диротренорос. Чего именно в-вы хотели добиться?

— Полагаю, это очевидно. Я хотел уничтожить всех мутантов. Начиная с вас, профессор Лакласторос.

— Но з-зачем?

— Какая теперь разница? Можете считать, что я просто безумный фанатик, который ненавидит всех, кто не похож на него.

— А это не так?

— Какая теперь разница? — повторил Диротренорос. — Я беру на себя всю ответственность и приму любое наказание. Полагаю, это будет смертная казнь.

Присутствующие в зале зашептались. Профессор Лакласторос молчал, недоуменно хмуря брови. Томурайцы ели своего лидера преданными взглядами, готовые разделить его судьбу, какой бы она ни была.

Ванесса сидела в первом ряду, положив ногу на ногу, и с интересом рассматривала гордого старика на скамье подсудимых. Сидящий рядом Креол тоже рассматривал его с интересом — со все возрастающим интересом. Он щурился так, словно пытался разглядеть что-то крошечное, почти невидимое. Время от времени маг поворачивался и смотрел на сидящих позади, медленно переводя взгляд с нормальных людей на мутантов и обратно.

— Ты чего? — наконец заметила это Ванесса.

— Я все еще плохо в этом разбираюсь, но мне кажется… — пробормотал Креол, напряженно морща лоб.

— Что тебе кажется?

— Точно! — резко вскочил маг.

Ни у кого не спрашивая разрешения, он прошагал к центру зала и рванул Диротренороса за воротник. Тот отшатнулся, начал возмущенно протестовать, но Креол не обратил на это внимания. Он выхватил из кармана ритуальный нож и раньше, чем кто-либо что-либо сделал, полоснул им Диротренороса.

Правда, ран не нанес. Маг распорол только одежду старика — ветхий черный пиджак и темно-красную тунику под ним. В зале зашумели, изумленно глядя на эту выходку Креола, двое дюжих охранников шагнули вперед, чтобы отнять заключенного… но тут изрезанная одежда упала на пол.

И все изумленно ахнули.

На животе Диротренороса росли дополнительные руки. Точнее, клешни. Четыре пары крошечных, слабо подергивающихся лапок. В зале несколько секунд стояла гробовая тишина — все смотрели на это уродство и не могли поверить, что действительно его видят.

С особенным ужасом глядели томурайцы.

Первой в себя пришла Ванесса. Она высоко вскинула брови и воскликнула:

— О-ля-ля! Что это у вас такое, господин хороший? Только не говорите, что это такие родинки!

— Как вы догадались? — вместо ответа спросил у Креола Диротренорос.

— По ауре, — хмыкнул маг, садясь на место. Дальше ему стало неинтересно. — Я совсем недавно начал знакомиться с такими аурами, но уже замечаю разницу.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

— Способность у него такая, — нетерпеливо сказала Ванесса. — Долго объяснять. Так что это у вас за наросты, господин Диротренорос? Лишние соски? Или пирсинг?

— Вы пытаетесь так острить? — сухо посмотрел на нее Диротренорос. — Очевидно же, что я такой же мутант, как и вы.

— Я-то как раз не мутантка, — поджала губы девушка. — У меня просто папа из Китая. А вот вы… слушайте, получается, что вы истребляли себе подобных.

— С этим трудно спорить, — опустил плечи Диротренорос. — Но что мне еще было делать? Я не нашел другого способа.

— Другого способа?..

Диротренорос печально посмотрел на своих последователей. Те таращились так, словно их обожаемый лидер вдруг превратился в ядовитую гадюку. Наверное, такой вид был бы у германских нацистов, узнай они, что их фюрер — чистокровный еврей.

— Я попробую объясниться, — вздохнул старый мутант. — Меня зовут Мар Диротренорос. Полагаю, некоторым здесь знакома эта фамилия…

— О да, фамилия з-знаменитая… — кивнул Лакласторос.

— Чем знаменитая? — переспросила Ванесса.

— Был такой великий ученый — биолог, генетик, медик, — подал голос Моргнеуморос, — Изобрел лекарство от рака и усовершенствовал систему медицинского микрозондирования. В его честь улицы называли. И памятников целую кучу поставили.

— В-вы его однофамилец? — спросил Лакласторос у Диротренороса. — Или родственник?

— Родственник. И довольно близкий. Этот великий ученый был моим родным дедушкой.

— Но Кадо Диротренорос умер почти двести лет назад.

— Совершенно верно. Мне двести тридцать лет, господа.

— Что-о-о?!! — вскочил с места командир томурайцев. Его тут же скрутили охранники.

Ванесса покачала головой и пораженно произнесла:

— Теперь я окончательно запуталась. Ты человек довоенных времен. Да еще и мутант. Ну и зачем ты тогда замутил всю эту катавасию?!

— Это было трудным решением, — грустно произнес Диротренорос. — Я, как и мой дед, всю жизнь был врачом. Исследовал генетические аномалии, изучал антропологию и эволюцию человека, пытался найти способ еще больше усовершенствовать систему микрозондирования… Мне довелось поработать и на правительство — я участвовал в некоторых секретных проектах, имел довольно высокий допуск… А потом грянул Судный Час. Я выжил, но со временем стал замечать в себе изменения. К счастью, моя мутация оказалась чисто рудиментарной, и я с ней свыкся. Это было неважно. Гораздо сильнее меня волновало все то, что произошло. Гибель цивилизации. Сконь, пожирающая планету, и горстка стервятников, ползающая по обломкам. Меня это угнетало. Я не хотел жить в таком мире.

— Никто не хочет, — тихо произнес Лакласторос.

— Никто не хочет. И никто ничего не делает. Я пытался бороться, пытался что-то делать — но что я мог в одиночку? Никого не волновала судьба человечества. Всех волновало только то, как бы дожить до завтра. И в конце концов я понял, что для того, чтобы объединить людей, мне нужна идея. Идея, которая сможет овладеть умами и сердцами. Идея, за которой пойдут другие, которая заставит их сплотиться, заставит делать то, что…

— То, что им прикажете вы, — прищурилась Ванесса.

— Я не стремился к власти, — поморщился Диротренорос. — Просто иначе не получалось. Среднестатистический человек — существо ограниченное. Он очень активен, когда дело касается его самого и того, что ему дорого, но крайне пассивен, когда надо что-то сделать во благо всего социума. Вот человек видит, что его дом грязен. Это его дом, он в нем живет, и, если он не уберет эту грязь, ее не уберет никто. Перед ним стоит выбор — взяться за уборку или жить в грязном доме. Но вот человек видит, что грязен не его дом, а его город. Это его город, он в нем живет… но, кроме того, в нем живут многие другие люди. И выбор стоит уже иной — взяться за уборку или жить в грязном городе… надеясь, что его уберут другие. А город велик, и в одиночку его не убрать. И человек стоит, смотрит на грязный город, понимает, что его нужно убрать, но думает — почему я, почему не другие? И каждый в итоге ничего не делает для других, однако возмущается, когда и другие ведут себя точно так же. Каждый ждет, чтобы общество помогало ему, не желая, в свою очередь, ничем помогать обществу. Именно поэтому в любой стае всегда есть вожак. Именно поэтому у людей с древнейших времен были правители. Чтобы рядовой член социума работал для общего блага, его нужно убедить, мотивировать, заставить, наконец! И я очень долго ждал подходящих вожаков. Их на моей памяти было много — в разных городах, в разных поселениях. Но все они меня разочаровывали. Одни использовали людей ради собственной выгоды. Другие заботились только о собственных людях, не думая о нуждах всего человечества. И в конце концов я взял дело в свои руки. Чтобы сплотить человечество, я поднял знамя Очищения. Это ведь главная беда нашего мира — грязь, толстым слоем покрывшая всю планету. Я воззвал к людям — и они откликнулись.

— Это все замечательно, но мутантов-то зачем истреблять? — наконец сумела вставить слово Ванесса.

— У меня не было выхода, — ожесточенно ответил Диротренорос. — У нас очень мало ресурсов — мы не можем прокормить всех. А людям нужно было зримое воплощение новой идеи. Нужен был враг, в которого можно бросить камнем. Поэтому я объявил врагами самых бесполезных членов социума — мутантов. Я предоставил людям изливать свои негативные чувства на них. Возможно, это было не самым лучшим решением, но другого мне найти не удалось.

— Значит, плохо искал, — холодно произнес Моргнеуморос.

— Так в-вот из-за чего в-вы на нас напали… — пробормотал Лакласторос.

— На самом деле я долгое время возлагал надежды именно на вас, профессор, — покачал головой Диротренорос. — Я надеялся, что именно с вашего ГИОТ начнется возрождение человечества. Но мои надежды оказались пустыми. Вы ведь ничего не делаете. Вы просто сидите на куче сокровищ и не желаете ни с кем делиться. Вы всем довольны — зачем вам напрягаться? У вас тут даже скони нет!

— Наши в-возможности ограничены… — виновато промямлил Лакласторос, — М-мы м-много раз пытались что-то сделать…

— Вы все делали неправильно, — резко заявил Диротренорос. — Вы отдалились от остальных людей, замкнулись на своем ГИОТ, боясь лишний раз высунуть нос наружу. Все ваши проекты не назовешь иначе как мертворожденными — они изначально были обречены на неудачу. К тому же вы тут все мутанты — а люди, как вам это ни неприятно, не очень-то любят мутантов. За вами просто не хотели идти.

Однако в более умелых руках ваши богатства могли бы принести огромную пользу.

— В более умелых — это в ваших? — уточнила Ванесса.

— Именно. Все те годы, что я провел, восстанавливая Томурай, я ждал возможности добраться до ваших закромов. И когда у меня появились «Холмы»… а, что я вам рассказываю… Вам не понять, что мы чувствуем… что чувствуют те, кто живет за пределами этого оазиса… Я вполне выговорился, и больше сказать мне нечего.

Лакласторос, Поскреборос, Даморос, Моргнеуморос, Икталинтасорос и прочие руководители ГИОТ сошлись в тесный круг и принялись шептаться. Диротренорос стоял спокойный, равнодушно глядя на своих судей. Лишь рудиментарные клешни на его животе чуть заметно подрагивали.

Через несколько минут совещание было закончено. Мутанты смолкли и с какими-то странными выражениями лиц уставились на Диротренороса. Тот насмешливо искривил губы и спросил:

— Итак, вы определились, какой смертью меня казнят?

— В-вас не з-за что казнить, доктор… — грустно вздохнул Лакласторос, — М-мы решили… помочь в-вам.

Глава 32

Над куполом ГИОТ солнце вставало и заходило, как и всегда до этого. Отверстия, оставленные страшным оружием «Холмов-9000», так и остались незалатанными — у плонетцев просто не было возможности их починить. Зато внутри и снаружи купола работы так и кипели.

Узнав, что их обожаемый лидер, великий Мар Диротренорос — мутант, томурайцы были просто шокированы. Среди очистителей мгновенно начались волнения — Диротренороса обвиняли в гнусном обмане, лицемерии, предательстве. Ранее фанатично ему преданные, теперь они требовали его крови.

Однако потом все вернулось на круги своя. Диротренорос, по-прежнему находящийся под охраной, добился разрешения побеседовать со своими людьми. Он выступил перед ними на поле, где все еще высились громады «Холмов», произнес получасовую речь, и по ее окончании томурайцы вновь готовы были целовать ему руки.

Красноречивый и удивительно харизматичный, этот старик как-то умудрился полностью оправдаться в глазах своих последователей. Теперь на него смотрели с еще большим обожанием — ведь он с болью в сердце истреблял своих же собратьев-мутантов, защищая человеческий род, чуждый ему по крови. Диротренорос убедил всех — и ему поверили, — что по окончании своей великой миссии он совершил бы самоубийство, избавив таким образом мир от последнего мутанта.

Впрочем, политика Диротренороса теперь полностью изменилась. Он больше не призывал атаковать ГИОТ и истреблять мутантов. Он поведал своим последователям, что нашел иной путь — более надежный и более гуманный.

И ему вновь поверили.

Надо заметить, что Диротренорос ни словом не солгал. В его голове произошел настоящий переворот после того, как Креол и профессор Лакласторос посвятили его в свои планы. Он увидел воздействие Сияющего Ока, услышал о планах на очищение всей планеты — настоящее очищение! — и стал самым горячим сторонником этого проекта. Когда гиотцы, уверившись в искренности бывшего врага, разрешили ему свободно передвигаться, он включился в дело с фантастическим пылом.

А строительство пирамиды-накопителя шло своим чередом. Креол прерывался только на сон, еду и приступы бешенства. Возле него каждый день собиралось все больше и больше зрителей — казалось, что им нечем заняться, кроме как глазеть на работу архимага. Креола это страшно раздражало — он орал на зевак, швырялся всем, что попадалось под руку, и не применял магию только из-за необходимости экономить ману.

Диротренорос навещал мага почти каждый день. Он внимательно наблюдал за происходящим, задавал все новые вопросы и всеми силами доводил Креола до белого каления. Тот иногда отвечал, но чаше огрызался и произносил какие-то непонятные слова. Поэтому Диротренорос довольно быстро приучился являться в определенное время — когда Ванесса приносила учителю поесть. В это время Креол шел на контакт несколько охотнее. На вопросы он все равно не отвечал, но хотя бы и не швырялся тяжелыми предметами.

— Так сколько все-таки понадобится времени, чтобы очистить всю планету? — уже, наверное, в сотый раз спрашивал Диротренорос.

— Около десяти лет, — терпеливо повторяла Ванесса. — Быстрее не получится. Но уже в следующем году здесь будет достаточно чистой земли и воды, чтобы прокормить всех нынешних обитателей Плонета.

Креол равнодушно жевал ломоть вяленой свинины.

Дзе Моргнеуморос и Сей Гангегорос вполне примирились. Все-таки раньше они были друзьями — и хотя потом крепко поссорились, совместный бой под стенами ГИОТ заставил их позабыть обиды. Гангегорос, оставшийся без своего казино и большей части подручных, решил вновь податься на военную службу и уже считал дни до отбытия на Рари.

Ванесса неохотно, но все же простила этому мутанту свое похищение — и была очень рада, когда получила назад любимую «беретту». Гангегоросу явно не хотелось расставаться с магическим оружием — он вполне оценил его бесконечные патроны, — но мутант заметно побаивался Креола, а потому решил заручиться поддержкой его женщины.

Строительство по-прежнему продвигалось страшно медленно. У Креола не было подручных, приходилось работать в одиночестве — да он никому бы и не доверил помогать себе в столь важном деле. Пожалуй, даже Шамшуддин, окажись он здесь, получил бы от ворот поворот. Тем не менее величественная пирамида потихоньку поднималась все выше и выше.

Дни шли своей чередой. И к концу четвертой недели Креол наконец завершил свой шедевр. Сияющее Око было торжественно водружено на вершину, и маг на глазах у тысяч зрителей сотворил магический ритуал.

Какое-то время ничего не происходило. Все напряженно ждали. Вот уже послышались первые перешептывания, на Креола начали поглядывать с сомнением — но тут какой-то мальчишка громко вскрикнул. Сконь рядом с пирамидой стала… исчезать.

Она таяла, как кусок снега в горячей воде. Не оставалось ни крупицы, ни щепотки этой грязно-белой субстанции, покрывшей весь Плонет. Круг чистой земли стремительно расширялся — каждую секунду его радиус увеличивался сантиметров на шесть-семь.

Через полторы минуты эффект Сияющего Ока достиг ближайших зрителей, и в толпе раздались восторженные возгласы — запачканная одежда начала очищаться, сконь рассеивалась, словно ее и не было.

Спустя пять минут все собравшиеся уже стояли на чистой земле без единого пятнышка скони. Дышать тоже стало гораздо легче — воздух в кои-то веки обрел прозрачность. Лица светились благоговением, на мерцающую пирамиду глядели, как на материализовавшееся божество.

Мар Диротренорос, стоявший в передних рядах, бессильно упал на колени. Он сгреб гостями сухую землю, прижал ее к лицу и зарыдал. Сквозь всхлипывания прорывался бессвязный лепет:

— Спасибо… Спасибо…

По зеленому лицу профессора Лакластороса тоже текли слезы. Он смотрел на все растущий черный круг и не произносил ни слова. У сморщенного карлика дрожали губы.

Ванесса прикинула про себя, что при такой скорости до Томурая эффект Сияющего Ока дойдет дней через десять или даже быстрее. Более отдаленным городам придется ждать дольше, но где-то через год-полтора на Хайгонде уже не останется ни клочка скони. А там начнут постепенно очищаться и океаны.

— Слушай, а если Сияющее Око кто-нибудь украдет? — вполголоса спросила Вон у Креола.

— Я накрою его барьером, — ответил маг, — В пирамиде достаточно маны, на поддержку маленького барьера хватит. Несколько лет проработает, а потом не имеет значения.

— То есть потом его все-таки смогут украсть?

— Ну, в мои времена божественные артефакты хранились в святилищах и хорошо охранялись, — пожал плечами Креол. — Тех, кто пытался их украсть, иногда казнили, а иногда долго пытали… а потом все равно казнили.

Ванесса посмотрела на собравшихся вокруг пирамиды. Диротренорос уже распоряжался своими красно-черными бойцами — похоже, он действительно решил выставить часовых.

— Как бы они еще и поклоняться этой брошке не начали… — пробормотала девушка.

— Очень может быть, — кивнул Креол. — Божественным артефактам часто поклоняются.

— И кому тогда пойдет ба-хионь? Инанне?

— Разумеется. Сияющее Око принадлежит Прекраснейшей.

— То есть она и этот мир приберет к рукам, — подытожила Ванесса.

Креол неопределенно дернул плечами.

Профессор Лакласторос обратился к пришельцам из другого мира только через пару часов. Ученый карлик подошел во главе доброй полусотни разномастных мутантов и торжественно произнес:

— От лица Государственного Института Оборонных Технологий, республики Хайгонда и в-всей нашей планеты я благодарю в-вас з-за этот в-великий дар. То, что в-вы сделали, является поистине бесценным…

— Да-да, всегда пожалуйста, не надо длинных речей, — нетерпеливо отмахнулась Ванесса.

— Меня интересует не благодарность, а наш договор, — добавил Креол.

— Я помню о нем. В-вы в-выполнили свою часть соглашения. Я в-выполню свою. М-можете располагать м-мной, профессор Креол. Эта пара рук, — вытянул вперед сморщенные лапки Лакласторос, — и этот разум отныне в-в полном в-вашем распоряжении.

— И не только они, — шагнул вперед Моргнеуморос. — Нас здесь сорок девять человек — академики ГИОТ и офицеры бывшей бригады Мадеклекороса. Мы говорим от лица двенадцати с половиной тысяч волонтеров — из них три с половиной тысячи служили в бригаде Мадеклекороса. Все мы согласны отправиться с вами в мир Урода. Мы будем стрелять, в кого вы скажете, и, если понадобится, — сдохнем по вашему приказанию.

Креол и Ванесса молча посмотрели друг на друга, и их губы растянулись в одинаковых улыбках. Двенадцать тысяч инженеров и солдат!

— Обещаю, м-мы в-вас не подведем, — быстро добавил Лакласторос, явно обеспокоенный тем, что не слышит ответа. — Я стоял в-во главе в-военной программы Хайгонды — дайте м-мне ресурсы и рабочую силу, и я построю в-вам лучший комплекс оборонной промышленности в-в м-мире! Я в-вооружу в-вашу армию самым новейшим оружием, я создам в-вам тысячи танков, шагоходов и гравимашин, я построю для в-вас такое, чего еще никогда не строил!

— И мы будем вам очень благодарны, профессор, — улыбнулась ему Ванесса. — Нам очень пригодятся ваши гравиранцы, геродермы и все остальное.

— В-вам понравились наши геродермы? — услужливо переспросил Лакласторос. — Скажите, сколько в-вам нужно, — и м-мы их сделаем!

— А «Холмы» ты тоже можешь сделать? — заинтересовался Креол.

— Само собой разумеется! Не обещаю большого количества — к сожалению, их производство обходится в-в огромные суммы, — но я построю их столько, сколько будет в-возможным!

— Кстати, а эти три можно ведь будет захватить с собой? — указала на три громады вдали Ванесса. — Им, конечно, потребуется ремонт…

— Хорошая мысль, — кивнул Креол. — Пусть их переставят поближе к куполу.

— Немедленно этим з-займемся, — пообещал Лакласторос. — В-вы приняли правильное решение — «Холмы-9000» были самыми м-мощными из наших в-военных м-машин, они в-вам обязательно пригодятся. Разрушительнее их был разве что «Гакасе Сор Анвилигд».

— А что же это такое? — проявила живой интерес Ванесса.

— В-в переводе с одного древнего языка — «Оружие Судного Часа». Так назывался наш супердредноут.

— Супердредноут?..

— Именно так. М-мое лучшее детище. Огромный. Летающий. Невероятно разрушительный. Именно он в-в свое в-время з-заставил отступить Урода — даже это бессмертное чудовище спасовало перед пушками «Гакасе Сор Анвилигд».

— Этой штуки испугался Нъярлатхотеп?.. — с неподдельным уважением посмотрел на крохотного профессора Креол. — И много их у тебя было?

— Один-единственный. Других построить просто не успели. Его создание з-заняло два года и потребовало невероятного напряжения в-всех государственных ресурсов.

— А еще один построить сможешь?

— Конечно. Дайте м-мне достаточно ресурсов и рабочей силы, и я построю новый супердредноут. Даже м-мощнее прежнего. З-за эти сто лет я спроектировал новую в-версию, более совершенную и экономически рентабельную, — в-вот только в-воплотить планы в-в жизнь пока что не было в-возможности…

Сборы на Рари заняли еще десять дней. Все это время Креол работал не покладая рук, подготавливая новый ритуал.

Для начала он сковал себе новый инструмент — магический плуг. Впрягшись в него, маг день за днем терпеливо пахал землю, пока не окружил весь ГИОТ неразрывной линией. Во время вспашки он безостановочно сыпал в землю соль и читал заклинания.

Лод Гвэйдеон постоянно порывался помочь, но Креол неизменно отвечал, что должен начертить этот круг собственными руками. Иначе творимая им Длань Ану окажется неполноценной — а это чревато неприятностями.

За то время, что Креол готовил переброску, к стенам ГИОТ подтянулось еще немало волонтеров. Почти все — мутанты, сто лет назад воевавшие с куклусами, своими глазами видевшие Судный Час. Кроме Моргнеумороса и Икталинтасороса прибыли еще четыре командира батальонов — Хине Жандидорос, Мео Грерукорос, Кан Джакаторос и Ма Стлерозорос. Единственный недостающий — Кху Огнаторос, командовавший Четвертым Авиапехотным батальоном, — погиб во время штурма Врат.

Общее количество людей, выразивших желание присоединиться к армии Креола, составило без малого четырнадцать тысяч. Ванесса не сомневалась, что со временем прибудут и другие, поэтому попросила Креола месяца через два навестить Плонет снова — забрать опоздавших. Заодно можно будет прислать на Плонет гуманитарную помощь — лекарства, семена, удобрения и все в таком роде.

Диротренороса же Вон попросила организовать для будущих волонтеров временный лагерь, где бы они могли дождаться транспорта на Рари. Все равно томурайцы уже начали строить какие-то здания близ пирамиды Сияющего Ока.

И вот наконец настал день прощания. Все отбывающие перешли под купол ГИОТ — и туда же перевели все до единой военные машины, включая три «Холма». Снаружи собралась огромная толпа во главе с Диротренорос ом — всем хотелось своими глазами посмотреть на последнее чудо Креола.

— М-мы оставляем в-вам в-все з-запасы, — последний раз говорил Лакласторос. — У нас тут м-множество семян, есть сельскохозяйственные м-машины, склад энергетиков и биокапсул…

— Будьте спокойны, профессор, мы найдем этому должное применение, — кивал Диротренорос. — Когда земля снова начнет родить, когда вода снова станет чистой… Ох-х, каким же вкусным стал воздух…

— Полагаюсь на в-вас, доктор. Позаботьтесь о нашем м-мире.

— Я сделаю все, что в моих силах, профессор.

— Только мутантов вы уж больше не линчуйте, — встряла Ванесса. — А то мы ведь вернемся, проверим…

— Да зачем это нам теперь? — отмахнулся Диротренорос, неотрывно глядя на пирамиду, — У нас же теперь есть Око!

Ванесса проследила за его взглядом, полным беззаветного обожания, и тихо вздохнула:

— Наверное, и правда поклоняться начнут…

К прощающимся подошел взмыленный Креол. Он завершал последние приготовления к ритуалу.

— Ученица, иди за черту, — приказал он. — И ты тоже, абгаль. А вы тут проследите, чтобы никто не подходил близко — а то еще располовинит кого-нибудь…

Дождавшись, пока все окажутся внутри гигантского магического круга, Креол занял свое место в самом центре — для этого ему пришлось взлететь на вершину купола, — вскинул посох и принялся читать заклинание:

Пусть Небо и Земля оросят нас медом, Те, что медом пропитаны, Мед источают, Медом воздействуют, Те, что приносят жертву И богатство богам, Великую славу, добычу и мужество нам. Все, что имею, погружу я на судно, Все, что имею добра, погружу я на судно. Светлых животных возьму я с собою, Жирных и тучных возьму я с собою, Возьму с собою, на борт их подниму. Птиц небесных возьму я с собою, Скот домашний возьму я с собою, Диких тварей возьму я с собою, Тварей степных на борт я подниму. Настал нужный день, Завершено приготовленье, Ану уста открыл и молвит, Меня направляет к Стране без Возврата, К дому без крыши, к вратам в никуда. Бог мой переносит меня из мира в мир, Со мною отныне Ану да пребудет.

Договорив последнее слово, Креол нанес сам себе резкий удар в челюсть. Изо рта вылетел белоснежный резец — маг ловко поймал его и швырнул вертикально вверх.

Зуб взлетел в воздух, но не упал — остался висеть неподвижно. От него изошел ослепительный свет — все видевшие это невольно зажмурились, прикрыли глаза руками.

А когда плонетцы открыли глаза, то не поверили тому, что увидели. Купол ГИОТ — целый научный городок и четырнадцать тысяч живых людей — бесследно исчез. На земле осталась вспаханная полоса в виде правильной окружности, а внутри — ничего.

Хотя не совсем ничего. ГИОТ исчез, зато внутри магического круга появилось целое море травы. Свежая зеленая трава, какой на Плонете не видели уже сотню лет, несколько чахлого вида деревьев, отрезок мощеной дороги, ведущей из ниоткуда в никуда, десяток флегматичных овец и ошалелого вида паренек с пепельно-серой кожей. Он громко икнул, таращась на изумленных плонетцев, и чуть слышно простонал:

— Проклятые колдуны…

В то же время на Рари из ниоткуда вырос громадный белый купол, заключающий в себе целый научный городок и небольшую армию. Из главных ворот медленно, не веря своим глазам, начали выходить люди. Они с восхищением смотрели на зеленую траву и темно-синее вечернее небо, с наслаждением вдыхали чистый воздух, дивились старинного вида зданиям, виднеющимся на горизонте.

— Как называется этот город, барышня? — спросил профессор Лакласторос у Ванессы.

— Это Иххарий, — спокойно ответила та. — Столица Серой Земли.

Появление такого огромного объекта, как ГИОТ, не осталось незамеченным. Тем более что Креол, буквально опьяненный бурлящей вокруг маной, сразу же шарахнул в небо гроздью пламенных вспышек. Над иххарийскими башнями в ответ взвились красно-серые флаги с черными звездами, а в небо величаво поднялся бронзовый диск с гонтовым особняком.

Коцебу приблизился на расстояние выстрела, и с него буквально упало нечто огромное, одноглазое, громко орущее. Оно с шумом и воплями налетело на Креола, сбило его с ног и завопило, разбрызгивая слюни:

— Хозяи-и-и-ин!!! Я так по тебе соскучился!

— Мне тебя тоже не хватало, — мягко улыбнулся маг.

— Правда?! — изумился Хубаксис.

— Конечно нет, кретин!!! — взревел Креол, колотя раба посохом. — Это был сарказм! Слезь с меня и пошел вон, пока я тебя не прибил!

Поднявшись и отряхнувшись, Креол еще раз пнул преданного Хубаксиса и хмыкнул:

— Хотя вот этого мне действительно не хватало.

С приземлившегося коцебу тем временем сошли три фигуры. Сухопарый длинноусый старик в военном мундире, рослый чернокожий здоровяк без единого волоска на теле и седой полупрозрачный призрак с изуродованным лицом.

— Мир тебе, Верховный! — пробасил Шамшуддин, сдавливая в объятиях старого друга.

— И тебе мир, Шамшуддин!. — ухмыльнулся тот в ответ.

— Приветствую вас, владыка Креол, — слабым голосом прошелестел Тивилдорм Призрак, подплывая ближе. — Повелитель Гвэйдеон… повелительница Ванесса…

— Привет, дедушка Тилли, давно не виделись, — махнула ему Ванесса.

— Как ты меня назвала?!! — бешено прохрипел Тивилдорм.

Изо рта древнего духа брызнуло что-то белое — не то слюна, не то эктоплазм. Ванесса поглядела на Тивилдорма с состраданием — изможденный, расплывающийся, тот выглядел так, словно пережил долгую и тяжелую болезнь. Похоже, его все еще мучила трещина в танзаните — бесценном камне, содержащем его, Тивилдорма, душу. С тех пор как адский дух Лэнга повредил этот магический сосуд, колдун-призрак чувствовал себя все хуже и хуже.

Однако держаться он старался бодро.

— Успешно ли было ваше путешествие, владыка Креол? — спросил Тивилдорм, пристально рассматривая новоприбывших.

Те в свою очередь изумленно пялились на него — кого-кого, а призраков на Плонете не водилось.

— Очень успешно, — растянул губы в улыбке Креол. — Знакомьтесь. Это Шамшуддин, Тивилдорм и лугаль Хобокен. А это абгаль Лакласторос, новый член Совета Двенадцати.

— Колдун?.. — с интересом поглядел на сморщенного карлика Тивилдорм.

— Ученый, с в-вашего позволения, — смущенно ответил тот.

— Он будет Лакласторос Зеленый… — пробормотал колдун-призрак.

— Что-что? — не расслышал профессор-мутант.

— С профессором Лакласторосом еще четырнадцать тысяч солдат и инженеров, — добавила Ванесса. — Они теперь будут жить здесь.

— Это превосходная новость, владыка Креол, — произнес Тивилдорм, рассматривая купол ГИОТ и громады «Холмов». — Спешу обрадовать вас тем, что мы тут тоже не сидели сложа руки. За время вашего отсутствия мы навели полный порядок в Серой Земле, привели к покорности колдунов и армию, усмирили инакомыслящих, выжгли каленым железом мерзкий культ Древних, захватили в плен бежавших полудемонов и подобрали троих превосходных кандидатов в Совет Двенадцати.

— Кого именно? — заинтересовался Креол.

— Они пока еще не утверждены, мы дожидались вашего возвращения. Но я уверен, вы согласитесь со мной, когда с ними познакомитесь.

— Ладно, разберемся, — кивнул Креол. — Значит, Совет Двенадцати полностью укомплектован?

— Еще не полностью. С учетом наших троих кандидатов, а также найденного вами Лакластороса Зеленого заняты одиннадцать мест. Последнее место по-прежнему вакантно.

— Что ж, это еще успеется. Я немного отдохну с дороги, помедитирую, восстановлю силы — а завтра утром начнем разбираться с делами. Дел нам предстоит много.

ДОРОГОЙ ЧИТАТЕЛЬ! Издательство просит отзывы об этой книге и Ваши предложения присылать по адресу: 125565, Москва, а/я 4, «Издательство АЛЬФА-КНИГА» или по email: mvn@armada.ru Информацию об издательстве и книгах можно получить на нашем сайте в Интернете:

Литературно-художественное издание

Александр Валентинович Рудазов

ДЕТИ СУДНОГО ЧАСА

Фантастический роман

Заведующий редакцией Л. Н. Маршавин

Ответственный редактор Т. А. Стельмах

Художественный редактор Н. Г. Безбородое

Технический редактор А. А. Ершова

Корректор Н. А. Карелина

Компьютерная верстка Т. А. Рогожиной

Подписано в печать 05.05.10. Формат 84x108/32.

Гарнитура «Ньютон». Печать офсетная.

Бумага газетная. Усл. печ. л. 23,52. Тираж 12000 экз.

Изд. № 5607. Заказ № 30050.

ООО «Издательство АЛЬФА-КНИГА»

125565, Москва, а/я 4; ул. Расковой, д. 20

Отпечатано в соответствии с качеством предоставленных издательством электронных носителей в ОАО «Саратовский полиграфкомбннат». 410004, г. Саратов, ул. Чернышевского, 59.

Примечания

1

По-английски «tank» означает «бак».

(обратно)

2

Нинкаси — шумерская богиня пивоварения.

(обратно)

3

Чео Негсторос (891–977) — великий хайгондийский художник-портретист.

(обратно)

4

Я не узнаю ваш запах. Вы не местные? (шак.)

(обратно)

5

Я догадался. Вы пришли совершить паломничество. Верно? (шак.)

(обратно)

6

В шаконском языке слова «лькскалдз» («лавка, магазин») и «льксклдз» («паломничество») звучат очень похоже.

(обратно)

7

Безумная женщина (шак.).

(обратно)

8

Извините… (шак.)

(обратно)

9

Простите, что отвлекаю… Я знаю, зачем вы сюда пришли. Идемте со мной (шак.).

(обратно)

10

Сюда! Вы ведь паломники, прослышавшие о величии нашего бога, верно? Пройдите скорее в храм, поклонитесь великому Тхсахску! (шак.)

(обратно)

11

Слышите шорох? Слуги великого бога приветствуют вас! (шак.)

(обратно)

12

Слуги великого бога почтили вас прикосновениями! Это великая честь! (шак.)

(обратно)

13

Что происходит?.. Что случилось со слугами великого бога?! (шак.)

(обратно)

14

Святотатцы! Святотатцы! (шак.)

(обратно)

15

Смерть святотатцам! Смерть святотатцам! (шак.)

(обратно)

16

Фламанже — хлебное изделие, происходящее из Седвавии. Отличается огромным количеством воздушных пузырьков. Седвавские пекари даже шутили по этому поводу, что их продукцию надо вдыхать, а не есть.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32 X Имя пользователя * Пароль * Запомнить меня

Регистрация

Забыли пароль?