«Школа чародеев»

Рейчел Хоукинс Школа чародеев

Пролог

Фелиция Миллер плакала в уборной. Снова.

Я знала, что это она, потому что в течение трех месяцев я ходила в Грин-Маунтин-Хай, я уже дважды видела, как Фелиция плакала в ванной комнате. Ее рыдания были действительно особыми, высокими и хриплыми, как у маленького ребенка, хотя Фелиции было восемнадцать, на два года старше меня.

Раньше я оставляла ее в покое, полагая, что это право каждой девушки время от времени плакать в туалете.

Но сегодня был выпускной вечер, и было что-то действительно грустное в том, чтобы рыдать в официальной одежде. Кроме того, я создала тихое место для Фелиции. Такие девушки, как и она, были в каждой школе, в которой я была раньше (19 и считаемая). И хотя может быть, я была странной, люди не были недоброжелательны ко мне, они, как правило, просто игнорировали меня. Фелиция, с другой стороны, принадлежала к классу боксерской груши. Для нее, школа это постоянный парад украденных денег на обед и едких замечаний.

Я заглянула за двери кабинки и увидела ноги в желтых сандалиях Страппи.

— Фелиция? — позвала я, постукивая тихо в дверь. — Что случилось?

Она открыла дверь и сердито посмотрела на меня глазами налитыми кровью.

— Что случилось? Что ж, давай посмотрим, Софи, это мой выпускной вечер и видишь ли ты поблизости со мной парня?

— Ух… Нет. Но ты находишься в дамской комнате, и я подумала…

— Что? — спросила она, вставая и вытирая нос огромным комком туалетной бумаги. — Там меня ждет мой парень? — Она фыркнула. — Ну, пожалуйста. Я соврала моим родителям и сказала, что у меня есть пара. Таким образом, они купили мне платье, — она ударила в желтую тафту, словно там был клоп, которого она пыталась убить, — и я сказала им, что встречусь с моим парнем здесь, так что они привезли меня. Я просто… Я не могла сказать им, что меня не пригласили на мой Выпускной. Это разбило бы их сердца. — Она закатила глаза. — Как это жалко?

— Это не жалко, — сказал я. — Многие девушки приходят на Выпускной в одиночку.

Она посмотрела на меня.

— У тебя есть парень?

У меня был парень. Конечно, это было Райан Хеллерман, который, возможно, был единственным человеком в Грин-Маунтин-Хай менее популярным, чем я, но это все же свидание. И мама была так рада, что кто-то попросил меня. Она думала что я пытаюсь «вписаться».

«Вписаться» очень важно для моей мамы.

Я наблюдала за Фелицией стоящей в желтом платье, вытирающей нос, и прежде чем я смогла остановить себя, я сказала что-то совершенно глупое:

— Я могу помочь.

Фелиция посмотрела на меня заплывшими глазами.

— Как?

Я подала ей руку и подняла на ноги.

— Мы должны выйти на улицу.

Мы вышли из уборной в переполненный зал. Фелиция казалась осторожной, пока я вела ее через большие двойные двери и вышла на парковку.

— Если это какая-то шутка, у меня в кошельке перцовый аэрозоль, — сказала она, держа маленькую желтую сумочку у груди.

— Успокойся. — Я осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, что на стоянке никого не было.

Несмотря на то, что был конец апреля, воздух всё ещё был пронизан холодом, и мы обе дрожали в своих платьях.

— Хорошо, — сказала я, поворачиваясь к ней, — если бы ты могла быть с кем угодно на своем Выпускном, кто бы это был?

— Ты пытаешься меня помучить? — Спросила она.

— Просто ответь на вопрос.

Глядя на свои желтые туфли, она пробормотала:

— Кевин Бриджес?

Я не была удивлена. Президент ССА [1], капитан футбольной команды, красавчик… Кевин Бриджес был тем парнем, которого почти любая девушка выбрать бы для себя на Выпускной.

— Хорошо, тогда. Пусть Кевин, — пробормотала я, щелкая пальцами. Поднимая руки к небу, я закрыла глаза и представила Фелицию в руках Кевина, ее в ярко-желтом платье, его в смокинге. Через несколько секунд, сосредоточившись на этом образе, я начала чувствовать легкую дрожь в ногах и ощутила, как вода с шипением мчится к моим распростертыми рукам. Мои волосы начали парить над плечами, а потом я услышал вздох Фелиции.

Когда я открыла глаза, я увидела то, что надеялась. Над головой клубились огромные темные облака, внутри него в призрачном свете мигали искры. Я старалась сохранить концентрацию, и как только я это сделала, облако закрутилось быстрее, пока не создался идеальный круг с отверстием в центре.

Магический Пончик, так я окрестила его в первый раз, когда создала такой на свой двенадцатый день рождения.

Фелиция притаилась между двумя автомобилями, подняв руки над головой. Но было уже слишком поздно, чтобы остановиться.

Отверстием в центре облака, наполнено ярким зеленым светом. Сосредоточив внимание на свете, и образе Кевина и Фелиции, я согнула пальцы и наблюдала, как гром зеленой молнией выскочил из облаков и помчался по небу. Он скрылся за деревьями.

Облако исчезло, и Фелиция встала на дрожащих ногах.

— Ч-что это? — Она повернулась ко мне с широко раскрытыми глазами. — Ты что-то вроде ведьмы, что ли?

Я пожала плечами, все еще чувствуя приятное гудение силы, которую я только что высвободила. Опьяненная магией, так это называла всегда мама.

— Ничего, — сказала я. — А теперь пойдем внутрь.

Райан находился у стола с пуншем, когда я вернулась внутрь.

— Что случилось? — спросил он, кивнув в сторону Фелиции. Она выглядела ошарашенной, стоя на цыпочках, сканируя танцплощадку.

— О, ей просто было необходимо немного воздуха, — сказала я, поднимая стакан пунша. Мое сердце все еще стучало как сумасшедшее, а руки тряслись.

— Клево, — сказал Райан, кивая головой в такт музыке. — Хочешь танцевать?

Прежде чем я успела ответить, Фелиция подбежала и схватила меня за руку.

— Его здесь нет, — сказала она. — Разве не должна была та… та вещь, которую ты делала сделать его моим парнем на выпускной вечер?

— Ш-ш! Да-да, но тебе придется быть терпеливой. Как только Кевин окажется здесь, он найдет тебя, поверь мне.

Нам не прошлось долго ждать.

Райан и я были только на половине нашего первого танца, когда громкий звук крушения отозвался эхом через спортзал.

Это были быстро сменяющиеся громкие хлопки, почти как выстрелы, которые заставили детей кричать, ныряя под стол с закусками. Я смотрела на пол падающую чашу пунша, везде расплескалась жидкость красного цвета.

Но это был не пистолет, которые издавал хлопки, это были воздушные шары. Сотни их. То, что произошло, отправило огромную арку из шаров на землю. Я наблюдала, как один белый шар избежал резни и поднялся к балкам зала.

Я оглянулась и увидела как преподаватели бегут от дверей.

Которых больше не было.

Так как серебряный Ланд Ровер въехал в них.

Кевин Бриджес, шатаясь, поднялся с места водителя. Он рассек лоб и порезал руку, кровь стекала на блестящий пол и он заорал:

— Фелиция! ФЕЛИЦИЯ!

— Святое дерьмо, — пробормотал Райан.

Девушка Кевина, Кэролайн Рид, вылезла со стороны пассажира. Она рыдала.

— Он сумасшедший! — вскрикнула она. — Он был нормальным, а потом этот свет и… и… — Она замолчала впадая в истерику, и мне скрутило живот.

— ФЕЛИЦИЯ! — Кевин продолжал кричать, дико обыскивая зал. Я оглянулась и увидела Фелицию скрывающуюся под одним из столов, ее глаза были большими.

Я была осторожна на этот раз, подумал я. Я в этом сейчас уже лучше!

Кевин нашел Фелицию и выдернул ее из-под стола.

— Фелиция! Он широко улыбнулся, все его лицо осветилось, но то, которые было в крови, все еще было ужасно. Я не винила Фелицию за крик во все горло.

Один из сопровождающих, тренер Генри, побежал, чтобы помочь, схватив руку Кевина.

Но Кевин просто увернулся, одной рукой он по-прежнему держал Фелицию, а другой ударил тренера Генри по лицу. И тренер, который был высотой 6 футов и тяжелее 200 фунтов, отлетел назад.

И затем разверзся ад.

Люди в панике бежали к дверям, еще больше учителей столпилось у Кевина, а крики Фелиции сорвались до отчаянного. Только Райан, казалось, не был выбит из колеи.

— Здорово! — он был в восторге, как две девушки вскарабкались на Ланд Ровер и выбежали из зала. — Выпускной Кэрри[2]!

Кевин по-прежнему держал одну руку Фелиции, но теперь он был на одном колене. Я не была уверена, спасибо всем кричащим, но я думаю, что он пел ей.

Фелиция больше не кричала, но она что-то искала в сумочке.

— О, нет, — застонала я. Я побежала к ним, но поскользнулась и упала в пунш.

Фелиция достала маленький красный флакончик и брызнула Кевину в лицо.

Его песня оборвалась и исказилась воем боли. Он выпустил ее руку, что бы схватится за глаза, и Фелиция побежала.

— Все нормально, малышка! — крикнул он ее вслед. — Мне не нужны глаза, чтобы видеть тебя! Я вижу тебя глазами моего сердца, Фелиция! Моего СЕРДЦА!

Замечательно. Мое заклинание было не только слишком сильным, а еще и паршивым.

Я сидела в бассейне пунша, в то время как хаос, который я создала, бушевал вокруг меня. Одинокий белый шар задел мой локоть, а миссис Дэвисон, моя учительница алгебры, прошла, спотыкаясь и крича в свой телефон:

— Я сказала Грин-Маунтин-Хай! Ур… Я не знаю, машина скорой помощи? Команда СВАТ [3]? Просто пришлите кого-нибудь!

Затем я услышала крик. — Это была она! Софи Мерсер!

Фелиция показывала на меня, она вся тряслась.

Несмотря на весь шум, слова Фелиции отозвались эхом в спортзале.

— Она… она ведьма!

Я вздохнула. — Только не снова.

Глава 1

— Ну, что?

Я вышла из машины и в густую горячую теплоту августа в Джорджии.

— Здорово, — пробормотала я, одевая свои солнцезащитные очки поверх головы. Благодаря влажности, у меня было ощущение, что волосы прибавили в объеме в три раза. Я чувствовала, словно они пытаются истребить мои солнцезащитные очки, как какое-то хищное растение джунглей. — Я всегда задавалась вопросом, как это жить у кого-то во рту.

Передо мной маячил Геката-Холл, который, по словам брошюры, зажатой в моих потных руках, был «первым исправительным учреждением для Продигиум подростков».

Продигиум. Просто латинское фантастическое слово означающее чудовище. И это то, кем и являлись все находящиеся в Геката.

Вот кем я была.

Я прочитала брошюру четыре раза во время полета из Вермонта в Джорджию, дважды на пароме плывя к острову Грэймалкин у берегов Джорджии (где я узнала, что Геката была построена в 1854), и единожды, пока наш арендованный автомобиль гремел по покрытой раковинами и гравием дороге, ведущей от берега к стоянке школы. Так что я должна была знать ее наизусть, но я продолжала цепляться за брошюру и принуждала себя читать снова и снова, словно это был мой плюшевый медвежонок или что-то вроде.

Цель Геката-Холл — защита и обучение оборотней, ведьм, фей, которые рискуют воздействием своих способностей, и, следовательно, подвергают опасности все общество Продигиум в целом.

— Я до сих пор не понимаю, как помогая одной девочке заполучить парня на Выпускной бал, я могла подвергать опасности других ведьма — сказала я, косясь на мою маму, в то время как мы доставали мои вещи из багажника. Эта Мысль не давала мне покоя, как только я прочитала брошюру, но у меня еще не было возможности затронуть эту тему. Мама провела большую часть полета, притворяясь спящей, вероятно, чтобы не видеть мое угрюмое выражение.

— Это была не одна девочка, Софья, и ты это знаешь. Еще был мальчик со сломанной рукой в штате Делавэр, и учитель в Аризоне, которого ты пытались заставить забыть о тесте…

— К нему вернулась память, в конце концов, — сказал я. — Ну, большая ее часть.

Мама только вздохнула и вытащила потрепанный чемодан, который мы купили в Армии спасения.

— Твой отец и я, предупреждали тебя, что использование силы влечет за собой последствия. Мне это нравится не больше, чем тебе, но, по крайней мере, здесь ты будешь с… с другими ребятами, как ты.

— Ты имеешь в виду с совершенно чокнутыми ребятами. — Я забросила свою сумку на плечо.

Мама тоже подняла свои очки вверх и посмотрела на меня. Она выглядела уставшей и у линии вокруг рта легли глубокие морщинки, которых я никогда прежде не видела. Моей маме было почти 40, но обычно она выглядела на 10 лет моложе.

— Ты не чокнутая, Софи. — Вместе мы взялись за ручки чемодана. — Ты только сделала несколько ошибок.

Как верно. Быть ведьмой оказывается не столь здорово, как я надеялась. Во-первых, летать на метле, было запрещено. (Я попросила об этом маму, когда впервые появилась моя сила, но она сказала: нет, я должна была и дальше ездить на автобусе, как все.) У меня нет книги Заклинаний и говорящего кота (у меня аллергия на котов), и я даже не имею представления, где взять что-то вроде глаза тритона.

Но я могу использовать магию. Я могла, с тех пор как мне исполнилось 12, это возраст, в соответствии с брошюрой, когда все Продигиумы обнаруживают свои силы. Я думаю это связано с половым созреванием.

— Кроме того, это хорошая школа, — сказала мама, когда мы приблизились к зданию.

Но оно не было похоже на школу. Оно было похоже на помесь кулис из старых фильмов ужасов и Дома Ужасов в Мире Диснея. Во-первых, было очевидно, что школе почти 200 лет. Здание было трехэтажное, третий этаж сидел на вершине как верхний слой свадебного торта. Дом когда-то должен был быть белым, но сейчас он был серый, почти такого же цвета, как дорога покрытая раковинами и гравием, что создавало впечатление, словно это не столько дом, сколько своего рода естественное продолжением острова.

— Ха, — сказала мама. Мы бросили чемодан, и она обошла здание. — Не хочешь посмотреть на это?

Я последовала за ней и сразу же увидела, что она имела в виду. В брошюре было сказано что Геката «расширяла первоначальную структуру» на протяжении многих лет. Как выяснилось, это означало, что они отрубили заднюю часть дома и достроили другую на ее месте. Сероватая древесина заканчивалась через 60 футов, уступая розовой штукатурке, которая длилась всю дорогу в лес.

Очевидно, здесь явно не обошлось без магии — не было никаких швов, где соединялись два дома, ни линии раствора — вы, должно быть, подумали, что это выглядит более элегантно. Но вместо этого они смотрелись, как два дома, склеенные сумасшедшим человеком.

Сумасшедшим человеком с очень дурным вкусом.

Во дворе огромные деревья дуба, нагруженные испанским мхом, заслоняли здание. В самом деле, казалось, что везде растения. Два папоротников в пыльных горшках стояли с обеих сторон входной двери, выглядя, как большие зеленые пауки, а какой-то сорт винограда с фиолетовыми цветами вскарабкался на всю стену. Казалось, что лес медленно всасывает дом.

Я потянула за подол моей новой Геката-Холл синей юбки в клетку (Килт? Какой-то гибрид юбки и килта?) и удивлялась, почему в школе, находящейся в середине Южных штатов, была шерстяная форма. Тем не менее, я должна была подавить дрожь, когда посмотрела на здание. Я удивлялась, как кто-нибудь мог смотреть на это место и не подозревать, что его студенты куча уродов.

— Мило — сказала мама своим «Давай будем веселыми и посмотрим на хорошую сторону» голосом.

Я, однако, чувствовала себя не настолько уверенно.

— Да, красиво. Для тюрьмы.

Мама покачала головой.

— Оставь роль наглого-подростка, Софи. Вряд ли это тюрьма.

Но это то, что я чувствовала.

— Это действительно лучшее место для тебя, — сказала она, когда мы поднимали чемодан.

— Может быть, — пробормотала я.

Это для вашей же пользы, это звучало, как заклинание, которое связывало меня и Геката. Через два дня после выпускного вечера мы получили письмо по электронной почте от моего папы, которое в основном говорило, что я исчерпала все свои шансы, и что Совет приговорил меня до моего восемнадцатого дня рождения оставаться в Геката.

Совет это группа старых людей, которые создали все правила для Продигиум.

Я знаю, совет, который называет себя «Совет». Так оригинально.

Во всяком случае, папа работает на них, таким образом, они позволили ему передать плохие новости. «Надеюсь», писал он в письме, «это научит тебя использовать твою магическую силу более осторожно».

Электронная почта и случайные телефонные звонки были почти единственным средством контакта с папой. Он и мама расстались еще до моего рождения. Оказывается, он рассказал маме, что он колдун (этот термин более предпочтителен для мальчиков ведьм), спустя почти год как они бы были вместе. Мама приняла известие не очень хорошо. Она назвала его чокнутым и сбежала к своей семье. Но потом она узнала, что беременна мной, и получила копию Энциклопедии колдовства вместе со всеми своими книгами об уходе за ребенком, на всякий случай. К тому времени, как я родилась, она была практически экспертом во всех вещах, которые выходят в ночное время. И только когда я развила свои магические силы на двенадцатый день рождения, она неохотно связалась с моим отцом. Но она все еще довольно холодна с ним.

В течение месяца после того как мой папа сказал мне, что меня отправляют в Геката, я пыталась смириться с этим. Серьезно. Я сказала себе, что я наконец-то буду с людьми, которые такие же, как и я, люди, от которых я не должна скрывать свое истинное я. И что я могу узнать несколько очень сладких заклинаний. Это были большие плюсы.

Но как только мама и я сели на паром, который должен был доставить нас на этот изолированный остров, я почувствовала, как свело мой живот. И поверьте мне, у меня не было морской болезни.

Согласно брошюре, остров Грэймалкин был выбран для размещения Гекаты из-за его удаленности, что бы лучше сохранять это в секрете. Местные жители думают, что это супер-эксклюзивная школа-интернат.

К тому времени, как паром подошел к густым лесам, которые будут моим домом на ближайшие два года, я начала нервничать.

Казалось, что большинство студентов толпились на газоне, но лишь немногие из них выглядели новичками, как я. Все они разгружали сундуки и тащили чемоданы. У некоторых из них был потрепанный багаж, как и у меня, но так же я видела пару сумок Луи Виттон. Одна девушка, черноволосая с немного кривым носом, казалась примерно моего возраста, а все остальные новички были моложе.

Чаще всего я не могла сказать, кем они были — ведьмы и колдуны и оборотни. Так как мы все выглядели как обычные люди, не было никакой возможности отличить.

Фей, с другой стороны, очень легко найти. Все они были выше среднего роста и выглядели очень величественно, каждый из них имел прямые волосы, блестящие всеми возможными цветами от светло-золотого до ярко фиолетового.

И у них были крылья.

По словам мамы, феи обычно используют Гламур, чтобы сливаться с людьми. Это было довольно сложное заклинание, поскольку они изменяли сознания всех, с кем встречались, но это означало, что люди могут видеть фей, как нормальных людей, а не ярких, красочных, крылатых… существ. Я подумала, что феи, приговоренные к Геката чувствовали себя свободнее. Это должно быть сложно, постоянно поддерживать такое сложное заклинание.

Я остановилась, чтобы поправить свою сумку на плече.

— По крайней мере, ты здесь в безопасности, — сказала мама. — Это уже что-то, не так ли? Мне не придется постоянно беспокоиться о тебе, на этот раз.

Я знала, мама беспокоилась, что я буду так далеко от дома, но она была счастлива, пристроить меня в это место, где я не рисковала раскрыть себя. Если вы тратите все свое время на чтение книг, в которых говорится о различных путях убийства ведьм на протяжении многих столетий, это обязательно сделать вас немного параноиком.

Когда мы направились в сторону школы, я почувствовала, как в странных местах скопляется пот, где я была уверена, что никогда не потела. Как могут потеть уши? Маму, казалось, влажность не беспокоила. Это как закон природы, что моя мать не может выглядеть менее непристойно красиво. И хотя она была в джинсах и футболке, все поворачивали головы в ее сторону.

Или они смотрели на меня, когда я пыталась вытереть пот между грудей. Сложно сказать.

Повсюду вокруг меня появлялись существа, о которых я читала только в книгах. Слева от меня синяя черноволосая девочка-эльф с крыльями цвета индиго вцепилась в своих крылатых родителей, рыдая, ноги которых парили на 4 или 5 дюймов над землей. Пока я смотрела, упали кристальные слезы — но не из глаз девушки, но из ее крыльев, так что их ноги парили над королевско-синей лужей.

Мы вошли в тень огромных старых деревьев — это означало, что жара уменьшилось, может быть, на полградуса. Как только мы приблизились к крыльцу, неземной вой разнесся в густом воздухе.

Мама и я обернулись, чтобы увидеть это… существо, рычащее на двух разочарованных взрослых. Они не выглядели испуганными, просто раздраженными.

Оборотень.

Независимо от того, сколько раз вы читали об оборотнях, увидев одного прямо перед собой совершенно новый опыт.

Во-первых, он не очень похож на волка. Или человека. Он был больше похож на очень большую дикую собаку, стоящую на задних ногах. Его шерсть была короткой и светло-коричневой, и даже издали я увидела желтые глаза. Кроме того, он был намного меньше, чем я ожидала. В самом деле, он не был так же высок, как человек, на которого он рычал.

— Прекрати, Джастин, — сплюнул мужчина. Женщина, чьи волосы, были такие же светло-коричневые, как и у оборотня, положила руку ему на плечо.

— Милый, — сказала она тихим голосом с легким Южным акцентом, — послушай своего отца. Это же просто глупо.

На секунду оборотень остановился, э, Джастин, склонил в сторону голову, что заставило его быть менее похожим на хищного зверя и все больше как кокер-спаниель.

Эта мысль заставила меня захихикать.

И вдруг эти желтые глаза повернулись ко мне.

Оборотень вновь взвыл, и прежде чем я успела подумать, он атаковал меня.

Глава 2

Я слышала, как мужчина и женщина кричали предупреждения, в то время как я судорожно ломала себе голову над каким-нибудь сжимающим-пасть заклинанием, которое мне было, несомненно, необходимо. Конечно, единственные слова, которые мне действительно удалось выкрикнуть на оборотня, в то время как он бежал на меня, были: «ПЛОХАЯ СОБАКА!»

Затем, краем глаза я заметила вспышку синего света слева от меня. Вдруг, оборотень, казалось, впечатался прямо в невидимую стену, всего в нескольких дюймах от меня. Издав жалкий лай, он упал на землю. Его мех и кожа начали покрываться рябью, пока он не превратился в жалобно всхлипывающего нормального мальчика в хаки и синем пиджаке. Его родители побежали к нему, в то время как моя мама бросилась ко мне, волоча чемодан за спиной.

— О, Боже! — выдохнула она. — Милая, ты в порядке?

— Все хорошо, — сказал я, смахивая траву с моей юбки.

— Знаешь, — сказал кто-то слева, — использовать блокирующее заклинание гораздо эффективнее, чем кричать «Плохая собака», но, может быть, это только мое мнение.

Я обернулась. Прислонившись к дереву с расстегнутым воротником и освобожденным галстуком, стоял парень, ухмыляясь. Его пиджак Геката вяло висел на сгибе локтя.

— Ты ведьма, разве нет?! — продолжал он. Он прижался к дереву и провел рукой по темным кучерявым волосам. Так как он подошел поближе, я заметила, что он был настолько худ, буквально шатался от ветра, и то, что он был выше меня на несколько дюймов.

— Может в будущем — сказал он, — ты приложишь больше усилий, что бы не облажаться как сегодня.

С этими словами он ушел.

Мне было абсолютно наплевать на два момента: на то, что на меня чуть не напал Джастин — мальчик-оборотень и на то, что какой-то незнакомец (не такой уж дружелюбный) сказал мне, что я облажалась с заклинанием.

Я проверила, смотрит ли мама, но она спрашивала родителей Джастина о чем-то, что звучало как: «собирался ли он ее укусить?»

— Так значит я плохая ведьма, да? — сказала я еле слышно, так как все мое внимание было обращено на мальчика, который уходил.

Я подняла руки и придумала самое скверное заклинание, которое возможно смогла — одно с участием гноя и неприятного запаха изо рта и со сложной половой дисфункцией.

И ничего не произошло.

Не было ни ощущения воды устремляющейся к моим пальцам, ни ускоренного сердцебиения, ни вздымающихся волос.

Я стояла там, как идиотка, указывая всеми пальцами на него.

Осечка? У меня никогда раньше не было затруднений, выполняя заклинание.

Затем я услышала голос — мягкий и тихий, как шелест магнолии на ветру, который сказал: «Достаточно, милая».

Я повернулась к крыльцу, где между устрашающими папоротниками стояла пожилая женщина в костюме. Она улыбалась, но это была одна из тех жутких кукольных улыбок. Она указала своим длинным пальцем на меня.

— Мы не используем здесь нашу силу против других Продигиумов, как бы нам этого не хотелось, — сказала она мягким, чарующим, мелодичным голосом. По правде говоря, если бы дом мог говорить, голос его звучал бы именно так.

— Могу ли я добавить, Арчер, — продолжала женщина, обращаясь к темноволосому парню, — что в то время как эта молодая леди новичок в Геката, вы знали это, прежде чем напали на другого студента.

Он фыркнул.

— Вы хотите сказать, что я должен был позволить ее съесть?

— Магия не может быть решением всех проблем, — ответила она.

— Арчер? — спросила я, подняв брови. Эй, вы может и смогли отнять у меня магическую силу, но сила сарказма еще в моем распоряжении. — Твоя фамилия Ньюпорт или Вандербильт? Может быть, даже с каким-то числом? Оох! — сказала я, расширяя глаза, — или, возможно, даже Эсквайр[4]!

Я надеялась его обидеть или, по крайней мере, рассердить, но он только улыбнулся мне.

— На самом деле, Арчер Кросс, и я первый. Теперь ты? — Он прищурился. — Давай посмотрим… Русые волосы, веснушки, все девушки-по-соседству получают… Элли? Лэйси? Определенно что-то оканчивающееся на «и».

Вы знаете это чувство, когда ваш рот движется, но вы не можете издать, ни одного звука? Да, это именно то, что произошло. И тогда, конечно, моя мама воспользовалась этой возможностью, чтобы завершить свою беседу с родителями Джастина, и крикнула:

— Софи! Подожди наверху.

— Я угадал. — засмеялся Арчер. — Увидимся, Софи, — крикнул он через плечо и исчез в доме.

Я снова обратила внимание на женщину. Ей было около 50-ти, волосы у нее были светло русые — запутанные, посеченные, которые наверняка она пыталась собрать в хвост. Но судя по ее величественной осанке и голубому королевскому костюму с эмблемой Геката-Холла, я предположила, что это директор школы — миссис Анастасия Касноф. И чтобы запомнить это имя, мне не нужно было смотреть в брошюрку, потому что оно само как-то запомнилось.

Светловолосая женщина и в самом деле была почтенной главой Геката-Холла. Моя мама пожала ей руку:

— Грейс Месер, а это София.

— Сох-фии-я, — произнесла госпожа Каснофф своим южным акцентом, превращая моё довольно простое имя, во что-то звучащее как экзотическая закуска из Китайского ресторана.

— Зовите меня Софи, — быстро произнесла я надеясь избежать быть навсегда известной как Сохфиия.

— Ты родом не из этих мест, я права? — Продолжила госпожа Каснофф пока мы шли в сторону школы.

— Нет, — ответила мама, перебросив мою набитую сумку на другое плечо, чемодан всё ещё был между нами.

— Моя мама из Теннесси, но Джорджия была одним из Штатов в котором мы ещё не жили. Мы переезжали, совсем немного.

Совсем немного было преуменьшением.

Девятнадцать государств за мои шестнадцать лет. Дольше всего мы жили в Индии, тогда мне было восемь. Это было 4 года. Самое короткое пребывание было в Монтане три года назад. Всего две недели.

— Понимаю, — сказала госпожа Каснофф. — Так чем вы занимаетесь, миссис Мерсер?

— Мисс — автоматически поправила мама, и чуточку за громко. Она закусила нижнюю губу и спрятала воображаемый локон за ухо. — Я учительница. Религиоведения. В основном мифологии и фольклора.

Я плелась за ними, в то время как мы поднимались на внушительное крыльцо и входили в Геката-Холл.

Здесь была блаженная прохлада, что означало: у них есть какой-то вид заклинания, охлаждающего воздух. И пахло здесь так же как во всех старых домах, этот причудливы запах, сочетающий полировку для мебели, старое дерево и затхлый запах старой бумаги, как в библиотеке.

Я задавалась вопросом, будут ли внутри заметны соединенные вместе здания, так же как и снаружи, но все стены были покрыты одинаковыми уродливыми бургундскими обоями, делая невозможным рассмотреть, где заканчивается дерево и начинается штукатурка.

Внутри, сразу же за передней дверью, в огромном холле преобладала винтовая лестница из красного дерева, поднимающаяся вверх на три яруса, казалось, что она ни на чем не держится. За лестницей был витраж, который начинался на площадке второго этажа и поднимался до потолка. Позднее дневное солнце светило через него, заполняя холл геометрическими узорами яркого цветного света.

— Впечатляюще, не правда ли? — сказала госпожа Каснофф с улыбкой. — Он изображает происхождение Продигиумов.

Окно изображало ангела со злым лицом, стоящего внутри золотых ворот. В одной руке он держал черный меч. Другая рука указывала, четко требуя три фигуры перед воротами убираться к черту. Только, ну вы понимаете, по-ангельски.

Эти три фигуры тоже были ангелами. Все они выглядели мило расстроенными. Ангел справа, женщина с рыжими волосами, даже спрятала лицо в руках. Вокруг ее шеи висела золотая цепь, которая, как я поняла, состояла из маленьких фигурок, держащихся за руки. Ангел слева был в венке из листьев и оглядывался через плечо. И посередине самый высокий из них смотрел прямо перед собой с высоко поднятой головой и отведенными назад плечами.

— Это… нечто, — наконец сказала я.

— Ты знаешь историю, Софи? — спросила госпожа Каснофф.

Когда я покачала головой, она улыбнулась и указала на внушающего страх ангела позади ворот.

— После Великой Битвы между Богом и Люцифером те, кто не захотел принять чью-либо сторону, были изгнаны с небес. Первая группа, — она указала на высокого ангела в центре, — решили прятаться под горами и в глубоких лесах. Они стали феями. Другая группа выбрала жизнь среди животных, и они стали оборотнями. И последние захотели смешаться с людьми и стали ведьмами.

— Вау, — услышала я мамин возглас и повернулась к ней с улыбкой.

— Удачи в объяснении Богу, почему ты шлепала одно из его небесных существ.

Мама пораженно засмеялась.

— Софи!

— Что? Ты же это делала. Надеюсь, мама, ты любишь жаркую погоду, это все что я могу сказать.

Мама засмеялась снова, даже при том, я могла сказать, что она пытается сдержаться.

Госпожа Каснофф нахмурилась прежде, чем откашляться и продолжить экскурсию.

— Возраст учеников в Геката от двенадцати до семнадцати. Как только ученик приговорен к Геката, он или она не освобождается до его или ее восемнадцатилетия.

— Так некоторые дети могут быть здесь, например, шесть месяцев, а другие — шесть лет? — спросила я.

— Точно. Большинство студентов посылают сюда вскоре после того, как они вступают в свои силы. Но всегда есть исключения, такие как ты.

— Сразу же я, — пробормотала я.

— Какие здесь будут уроки? — спросила мама, стреляя в меня взглядом.

— Занятия в Геката зависят от разделения на Прентисс, Мейфэйр и Герводен. — Мы с мамой закивали, как будто знали, что означают эти слова, я так думаю, нам не удалось ее одурачить, потому что госпожа Каснофф сказала: — Главные школы-интернаты для ведьм, фей и оборотней соответственно. Уроки назначаются, основываясь на возрасте ученика и на особенных трудностях, с которыми он вписывался в человеческий мир.

Она едва заметно улыбнулась.

— Учебный программа может оказаться сложной задачей, но я не сомневаюсь, что Софи будет стараться.

Никогда еще ободрение не звучало так похоже на угрозу.

— Спальни девочек находятся на третьем этаже, — сказала госпожа Каснофф, указывая вверх на лестницу. — Мальчики — на втором. Занятия проводятся здесь, на первом этаже, так же как и в окружающих пристройках, — она указала налево и направо от лестницы, где от холла отходили длинные, узкие коридоры. В синем костюме, показывая руками на то, что говорит, она напоминала стюардессу. Я ожидала, что она скажет, что в чрезвычайной ситуации мой пиджак со знаком Геката может быть использован, как плавательное устройство.

— Так, студенты разделены по… эм… — мама махнула рукой.

Госпожа Каснофф улыбнулась. Ничего не могу поделать, но мне показалось что её улыбка была так же натянута как её собранные в узел волосы.

— По их способностям? Нет, конечно же нет. Один из основополагающих принципов Геката — научить детей сосуществовать с каждой расой Продигиумов.

Госпожа Каснофф повернулась, чтобы повести нас к другому концу холла. Здесь три огромных этажа поднимались до лестничной площадки на третьем этаже. За ними был внутренний дворик, где дети уже начинали собираться на каменных скамейках под живыми дубами. Я сказала: дети. Думаю, они все примерно такие же, как и я, но точно нельзя сказать. Они просто выглядели, как и любая другая группа учеников. Ну, феи — исключение.

Я смотрела, как одна девушка смеялась, когда предложила тюбик блеска для губ другой, и что-то в моей груди сжалось.

Я почувствовала что-то холодное на руке и испуганно отпрыгнула назад, потому что бледная женщина в синем пронеслась сквозь меня.

— Ах, да, — сказала госпожа Каснофф с небольшой улыбкой. — Изабель Фортинэй, одна из наших постояльцев-духов. Как, я уверена вы читали, Геката — дом для ряда духов, все они призраки Продигиумов. Они весьма безобидны — полностью нематериальны. Это значит, что они не могут тронуть тебя или сделать что-нибудь еще. Время от времени они могут напугать, но это все, что они могут.

— Великолепно, — сказала я, наблюдая, как Изабель проходит сквозь стену.

Пока она это делала, я краем глаза поймала движение, повернулась и увидела, что другой дух стоит в шаге от лестницы. Это была девочка примерно моего возраста, одетая в ярко-зеленую кофту поверх короткого платья в цветочек. В отличие от Изабель, которая даже не заметила меня, эта девочка смотрела прямо на меня. Я открыла рот, чтобы спросить госпожу Каснофф, кто она, но директриса обратила свое внимание на кого-то в другом конце холла.

— Мисс Тальбот! — позвала она. Я удивилась, как ее голос пересек огромную комнату, даже отдаленно не прозвучав, как крик.

Крохотная девушка, ростом всего лишь полтора метра, появилась рядом с локтем госпожи Каснофф. Ее кожа была белой почти как снег, так же как и волосы с ярко-розовой полосой на челке. На лице были очки в толстой черной оправе, и даже при том, что она улыбалась, я могла сказать, что делает это только, чтобы угодить госпоже Каснофф. Ее глаза были совсем скучающими.

— Это Дженнифер Тальбот. Я верю, что вы сживетесь с ней в комнате в этом семестре, мисс Мерсер. Дженнифер, это Софии-я.

— Просто Софи, — поправила я, в то же время, как Дженнифер сказала:

— Дженна.

Улыбка госпожи Каснофф напряглась, будто кто-то подкрутил винтики с каждой стороны рта.

— Милостивый. Не понимаю, что с детьми в это время, мисс Мерсер. Им дают совершенно прекрасные имена, а они полны решимости исказить и изменить их при первой возможности. В любом случае, мисс Мерсер, мисс Тальбот, так же как и вы, относительно новичок. Она присоединилась к нам в прошлом году.

Мама просияла и пожала Дженне руку.

— Приятно познакомиться. Ты, эм, ты, как и Софи, — ведьма?

— Мам, — прошептала я, но Дженна покачала головой и сказала:

— Нет, мэм. Вампир.

Я чувствовала, как мама застыла позади меня и понимала, что Дженна тоже. И хотя мне было стыдно за нее, я разделяла мамины чувства. Ведьмы, оборотни и феи это одно. Вампиры просто и очевидно были чудовищами. Все эти чуткие создания Дети Ночи это полная чушь.

— Так, хорошо, — сказала мама, стараясь прийти в себя, — Я…эм, я не знала, что вампиры посещают Гекату.

— Это новая программа, — сказала госпожа Каснофф, протягивая руку, что бы запустить ее в волосы Дженны. Дженна была вежливой, если таковым можно считать пустой взгляд на ее лице, но я видела ее напряженность. — Каждый год, — продолжила госпожа Каснофф: — Геката принимает молодого вампира и предлагает ему или ей возможность учиться вместе с Продигиумами в надежде, что мы сможем в конечном итоге преобразовывать этих неудачников.

Я бросила взгляд на Дженну, потому что… неудачники? Оу.

— К сожалению, Мисс Тальбот у нас всего лишь один студент вампир, несмотря на то, что один из наших учителей также вампир, — сказала госпожа Каснофф. Дженна лишь улыбнулась и тут же улыбка сошла с её лица, все стояли в томительной тишине, пока мама не прервала её:

— Дорогая, почему бы … — сказала она безнадежно взглянув на мою новую соседку по комнате.

— Дженна.

— Ладно, ладно. Почему бы Дженни не показать тебе твою комнату? Мне надо обсудить некоторые вещи с госпожой, затем я зайду к тебе попрощаться, ладно?

Я посмотрела на Дженну, она всё ещё улыбалась, хотя она уже смотрела сквозь нас.

Я переместила свою сумку и пошла, чтобы взять мой чемодан из маминых рук, но Дженна опередила меня.

— Ты действительно не должна помогать, — начала я, но она взмахнула свободной рукой.

— Это не проблема. В том, что ты кровососущий урод, есть один бонус — это сверхъестественная сила.

Я не знала, что на это сказать, так что я просто ответила: «О». Она несла с одной стороны, и я схватила с другой.

— И естественно никакого лифта? — пошутила я.

Дженна фыркнула.

— Конечно нет, это было б слишком удобно.

— Почему они просто не создадут заклинание для переноса багажа?

— Госпожа Каснофф не поддерживает использование магии, как оправдание лени. Видимо, таскание тяжелых чемоданов по лестницам помогает закалке характера.

— Ладно, — сказала я, когда мы преодолевали лестничную площадку второго этажа.

— Что ты о ней думаешь? — спросила Дженна.

— О миссис Каснофф?

— Да.

— Её волосы, собранные в пучок, впечатляют, — Дженна ухмыльнулась, подтверждая мою правоту.

— Знаю, правда? Я клянусь перед Богом, эта прическа, как, эпос.

В её голосе прозвучала нотка Южной мелодии. Звучало мило.

— Говоря о прическах: — решилась я, — как тебе разрешили эти пряди?

Дженна расправила розовые пряди свободной рукой.

— О, они не очень заботятся о бедной студентке стипендиате вампирше. Я думаю, до тех пор, пока я не жую своих сверстников, я могу красить волосы в любой цвет.

Когда мы дошли до третьего этажа, она осмотрела меня.

— Я могу сделать и тебе, если захочешь. Но не розовые. Это моя фишка. Может фиолетовые?

— Эм… может быть.

Мы остановились перед комнатой 312. Дженна поставила ее конец чемодана и вытащила ключи. Ее цепочка для ключей была ярко-желтой, и на ней блестящими розовыми буквами было написано ее имя.

— Мы на месте!

Она открыла дверь и толкнула ее.

— Добро пожаловать в Сумеречную Зону!

Глава 3

Зона «Свято-дерьмо-как-много-розового» было бы более точное описание.

Я не знала чего ожидать от комнаты, в которой живёт вампир. Может быть море чёрного, коллекции книг Камю… о, и впечатлительный портрет единственного человека, который завоевал любовь вампира, и не сомневаюсь, что умер от чего-то красивого и трагичного, обрекая вампира на вечную грусть и романтичную тоску.

Что сказать? Я прочитала много книг.

Но эта комната выглядела так, будто её украшал внебрачная дочь Барби и Земляничного Пирога. Она оказалась больше, чем я ожидала, но всё равно маленькой. В ней было достаточно места для двух двуспальных кроватей, двух столов, двух комодов и одного потертого матраца. Шторы из бежевого брезента, но Дженна обвила (drapery rod?) ярко-розовым шарфом. Между столами стоял одна из тех китайский ширм, но даже здесь Дженна оставила свой след, дерево было покрашено, как вы догадались в розовый. Верх ширмы был украшен розовыми рождественскими огнями. Кровать Дженны, как показалось, была покрыта мехом Маппета насыщенного розового цвета.

Дженна заметила моё удивление.

— Потрясающе, да?

— Я… я не знала, что розовый встречается в таких редких оттенках.

Сбросив свои туфли, Дженна упала на кровать, задев две подушки, украшенных блестками мерзкого игрушечного льва.

— Я называю его «Волнующе малиновый».

— Отличное имя для него.

Я улыбнулась и кинула свой чемодан на кровать, которая выглядела так незамысловато, как… ну, так просто, как я по отношению к Дженне.

— Итак, твоя бывшая соседка тоже любила розовый?

Лицо Дженны на мгновение застыло. Затем странный взгляд исчез, и она оперлась на кровать, чтобы подобрать ее подушки и льва.

— Нет, Холли просто увязла в синем материале, они дают его, если ты не привозишь свой собственный. Ты привезла свой, не так ли?

Я открыла свой чемодан и вытащила уголок своего нового зелёного покрывала. Дженна выглядела слегка разочарованной и лишь вздохнула.

— Что же, это лучше чем обычный синий. Итак, — она откинулась на кровать и начала шарить в своём прикроватном столике, — что привело тебя в Гекс Холл, Софи Мерсер?

— Гекс Холл? — повторила я.

— Геката труднопроизносимое слово, — пояснила Дженна, — большинство людей говорят просто Гекс. Кроме того оно звучит более подходяще.

— Оу.

— Итак что произошло? — она повторила вопрос, — ты сделала дождь из лягушек или превратила парня в тритона?

Я откинулась на кровать, пытаясь повторить атмосферу безразличия Дженны, но оказалось, что это не просто на голом матраце, так что я села и начала доставать вещи из своего чемодана.

— Я произнесла любовное заклинание для одноклассницы. Всё прошло ужасно.

— Не сработало?

— Сработало чересчур хорошо, — я кратко рассказала случай с Кевином и Фелицией.

— Днём-то, — проговорила она, покачивая головой, — Это самая активная часть дня.

— Очевидно, — сказала я, — И так ты… эм, ты вампир. Как на самом деле это произошло?

Она не взглянула на меня, но её голос стал небрежным.

— Так же как это случается и с остальными: встречаешь вампира, он тебя кусает. На самом деле это не интересно.

Я не могла винить её за то, что она не хотела рассказать всю историю кому-то, с кем она знакома всего лишь пятнадцать минут.

— Так твоя мама не ведьма? — спросила она.

Гм. Не совсем то, из-за чего я хотела бы попасть в затруднительное положение в первый же день, но эй, ведь это было частью всего другого, верно? Обмена макияжем, одеждой и темными тайнами с соседкой по комнате.

Я откашлялась.

— Да, мой отец был колдуном, но они больше не вместе.

— Оу, — сказала Дженна понимающе, — не говори больше ничего. Множество детей приходят сюда из разведенных семей. Очевидно, даже магия не гарантирует счастливого брака.

— Твои родители развелись?

Она наконец нашла лак, который искала.

— Нет, они до сих пор отвратительно счастливы. Я имею ввиду… мне кажется это так. Я не видела их с тех пор как я, м-м, изменилась или что-то вроде того.

— О, — ответила я, — вот не везет.

— Не намеренный каламбур? — спросила она.

— Ладно, — я закончила застилать постель, — Так если ты вампир, должна ли я быть осторожной, чтобы не открыть шторы с утра?

— Нет. Видела это?

Она потянула за серебряную цепочку на шее и показала небольшой кулон. Он был примерно такого же размера и формы, что и сладкий боб, а также темно-красного цвета. Другой бы спутал его с рубином, но я однажды видела картинки с чем-то похожим на это в маминых книгах.

— Гелиотроп?

Гелиотропы — чистые, полые камни, заполненные кровью могущественных ведьм или колдунов. Камень играет роль оберега от различных воздействий. Я подумала, что он защищает Дженну от проклятий вампиров, которых было множество. В конце концов теперь я поняла, что могу есть чеснок вместе с ней.

Дженна начала красить свою левую руку.

— А как насчет крови? — спросила я.

Она громко вздохнула. — Это ужасно смущает. Я должна ходить в лазарет. У них есть мини холодильник с контейнерами с кровью, как Красный крест или что-то вроде этого.

Я подавила дрожь, вообразив это. Кровь — это что-то пугающее для меня. Если я порежусь бумагой, то у меня начинается гипервентиляция [5]. Я была очень рада услышать, что Дженна не будет перекусывать в нашей комнате. Я никогда не могла встречаться с вампиром. Просто от одной мысли о крови дыхание… тьфу.

Я заметила, что Дженна смотрит на меня. Черт. Неужели мое отвращение было написано на лице? На всякий случай, я улыбнулась и сказала, — Круто. Как кровавый Капри Сан (сок).

Дженна засмеялась.

— Круто.

Некоторое время мы просидели в уютной тишине, а потом Дженна спросила.

— Так значит, расставание твоих родителей было не из приятных?

— Наверно, — сказала я, — это случилось еще до моего рождения.

Она подняла глаза от своих ногтей. «Стоп».

Я пошла к моему столу. Почему-то я подумала, что госпожа Каснофф, оставила мое расписание занятий там. Он выглядел как нормальный график, но там были такие вещи, как «M-Ф, 9:15–10:00, Магическая Эволюция, Желтая гостиная».

— Ага. Мама много об этом не говорит, но как бы там, ни было, все настолько плохо, что она не позволит мне с ним встретиться.

— Значит, ты никогда не видела своего собственного отца?

— У меня есть фото. И я разговаривала с ним по телефону и переписывалась по e-mail.

— Черт. Мне интересно, что же он сделал. Может он ударил ее или еще что-то?

— Я не знаю! — Это вырвалось у меня более резко, чем мне хотелось бы.

— Прости. — пробормотала она.

Я повернулась к моей кровати и начала сглаживать мое стеганое ватное одеяло. После того как я разгладила около 5 воображаемых морщин (а Дженна накрасила один ноготь три раза), я обернулась и сказала:

— Я не хотела …

— Нет, все нормально. В любом случае, это было не мое дело.

Эта уютная и дружественная атмосфера абсолютно улетучилась.

— Просто… например, на протяжении всей моей жизни я жила только с мамой и просто пока не привыкла ко всей этой чепухе с рассказами — о — своей — жизни.

Дженна кивнула все еще не смотря на меня.

— Я думаю, ты и твоя прежняя соседка рассказывали друг другу все, да?

Ее взгляд опять потемнел. Она резко поставила пузырек с ее лаком для ногтей.

— Нет, — сказала она тихо, — не все.

Она бросила бутылочку в свой ящик и быстро поднялась с кровати.

— Увидимся за ужином.

Когда она уходила то чуть не столкнулась с мамой, бормоча извинения, она убежала прочь.

Соф, — сказала мама, садясь рядом на кровать, — только не говори, что ты только что подралась со своей соседкой.

Она слишком хорошо разбиралась в моём настроении.

— Я не знаю. Знаешь, мне кажется, я просто ничего не понимаю в этой девчоночьей фигне. Я имею в виду, последняя подруга у меня был в шестом классе. Сложновато завести лучшего друга, когда живешь на одном месте самое большее — это полгода, поэтому я — изгой. Мам, я не хотела сделать тебе больно.

Она покачала головой и вытерла слёзы.

— Нет, милая, все хорошо. Я просто… Я просто хотела бы дать тебе более нормальное детство.

Я села и обняла ее.

— Не говори так. У меня было классное детство. Я имею в виду, сколько людей жило в 19 странах? Подумай, сколько всего я увидела!

Это были не те слова, которые надо было сказать. Во всяком случае, мама выглядела еще грустнее.

— А это место внушает ужас! Я хочу сказать, у меня потрясающая, совершенно розовая комната, а мы с Дженной, похоже, сцепились достаточно для того, чтобы подраться, что является очень важной частью девичьей дружбы, верно?

Миссия выполнена. Мама улыбнулась.

— Ты уверенна, милая? Если тебе здесь не нравится, ты не обязана остаться. Я уверена, что есть что-то, что мы можем сделать, чтобы вытащить тебя отсюда.

На секунду я думала о том, что бы сказать: «Да, пожалуйста, давай поймаем следующий паром из этого Сумасшедшего Шоу».

Вместо этого я сказала:

— Смотри, это же не навсегда, правда? Всего лишь два года, и у меня будут Рождество и летние каникулы. Так же, как в обычной школе. Я буду в порядке. Теперь иди, прежде чем ты заставишь меня плакать, и я буду выглядеть как дура.

Глаза мамы снова наполнились слезами, она притянула меня в крепкие объятия.

— Я люблю тебя, Софи.

— Я тоже люблю тебя, — сказала я, в горле стоял ком.

Затем, взяв с меня клятву, что буду звонить, по крайней мере, три раза в неделю, мама ушла.

И я легла на не-розовую кровать и заплакала, как дура.

Глава 4

Когда я пришла в себя, оставался всего лишь час до обеда. Я решила осмотреться. Я открыла две маленьких двери в нашей комнате, надеясь на личные ванные комнаты, но нет. Всего лишь шкафы.

Единственная ванная комната на весь этаж была в противоположном конце холла, а он, как остальная часть дома, был жутким. Свет в нем поступал только из нескольких низковольтных лампочек окружающих большое зеркало возле раковин. Это значит, что душевые кабины в задней части зала таились во мраке. Оглядев душ поближе, мне показалось, что у меня никогда не было истинной причиной использовать слово «сырой» до сих пор.

Так и знала, что нужно прихватить с собой вьетнамки.

И в дополнению к заплесневелым душевым, была также куча ванн на львиных лапах, расположенных вдоль одной из стен, отделённых перегородками по пояс. Я хотела бы знать кто хотел бы когда нибудь принять ванну перед кучей других людей.

Рискуя всевозможными инфекционными болезнями, Я пошла к одной из раковин плеснула воды на лицо. Глядя на себя в зеркало, я увидела, что вода не очень помогла. Мое лицо все еще было ярко-красное от слез, с очаровательным эффектом — мои веснушки выделялись еще сильнее.

Я потрясла головой в надежде, что все преобразиться. Но этого не произошло. Вздохнув, я отправилась дальше исследовать Геката Холл.

Было не так много происходящего на моем этаже; просто обычный хаос, который происходит, когда вы сталкиваете примерно 50 девочек вместе. Существовали четыре коридора на третьем этаже, два слева от лестницы, два с правой стороны. Площадка была огромной, так что она была превращена в зал. Тут было два кресла и несколько стульев, но ничто не соответствовало друг другу, и все это выглядело ужасно. Так как все места были заняты, я осталась рядом с лестницей.

Фея, которую я видела раньше, та с синими слезами, видимо овладела собой. Она раскинулась на зеленовато-желтом диване и веселилась с другой феей. Эта была со светло-зелеными крыльями, которые тихо ударялись об спинку дивана. Я всегда думала, будто крылья феи «будут, как у бабочки», но они были тоньше и прозрачнее. Можно было даже видеть проходящие через них вены.

Они были единственными феями в комнате. Другое ложе было занято группой девочек, которые выглядели около двенадцати. Они нервно шептались друг с другом, и я гадала, были они ведьмами или оборотнями.

Темноволосая девушка, которую я видела на лужайке сидела в кресле из слоновой кости, лениво переключая каналы крошечного телевизора, который стоял на небольшом книжном шкафу.

— Не могла бы ты сделать тише? — сказала зеленокрылая фея, глядя на девушку в кресле. — Некоторые из нас разговаривают, девочка-собака.

Ни одна из двенадцатилетних девочек не среагировала, поэтому я решила, что они все ведьмы.

Голубая фея засмеялась, когда темноволосая девочка встала и выключила телевизор.

— Меня зовут Тэйлор, — сказала она, бросив пульт в зелёную фею. — Тэйлор. И я обращаюсь горным львом, а не собакой. Если мы собираемся жить здесь ближайшие несколько лет, ты должна запомнить это, Навсикая.

Навсикая закатила глаза, её зеленые крылья затрепетали.

— Мы не будем жить вместе долго, уверяю тебя. Мой дядя — король Благого Двора, и как только я скажу ему, что делю комнату с оборотнем… ну, скажем, я ожидаю, что условия моего проживания изменятся.

— Да, не слишком похоже, чтобы твой дядя мог уберечь тебя от этого места, — ужалила в ответ Тэйлор.

Лицо Навсикаи её не выдало, но крылья затрепетали быстрее.

— Я не буду жить с оборотнем, — сказала она Тэйлор. — Естественно я не хочу иметь ничего общего с твоей конурой.

Синяя фея снова засмеялась, и Тэйлор стала ярко красной. Даже с нескольких шагов я видела, как её карие глаза становятся золотыми. Она тяжело задышала и произнесла:

— Заткнись! Почему бы тебе не пойти и не пообниматься с деревом или что там ещё, ты, фейский выродок?

Её речь звучала искажённо, как-будто она в рот орехов набрала. Тут я поняла, что она бормотала сквозь клыки.

Навсикае хватило здравого смысла, чтобы испугаться. Она повернулась к синей фее и сказала:

— Пошли, Сиобан. Пусть это животное возьмёт себя в руки.

Двое из них встали. Они скользили мимо меня, и вниз по лестнице.

Я оглянулась на Тейлор, которая все еще тяжело дышала, глаза зажмурены. Через некоторое время, она вздрогнула, и, когда она открыла глаза, они были снова коричневые. Потом она подняла голову и увидела меня, стоящую там.

— Феи, — сказала она с нервным смешком.

— Хорошо, — сказала я. Как и я никогда не видела фей до сегодняшнего дня.

— Это тоже твой первый день? — спросила она.

Когда я кивнула, она произнесла:

— Я Тэйлор. Оборотень, разумеется.

— Софи. Ведьма.

— Класс. — Она встала на колени, перед диваном феи освобождая место, складывая руки на спине и смотрела на меня своими темными глазами.

— Так что же ты сделала, чтобы оказаться здесь?

Я огляделась по сторонам. Никто не обращал на нас внимание.

Тем не менее, я держала свой голос тише.

— Любовное заклинание пошло не так.

Тейлор кивнула.

— Здесь целая куча ведьм за это.

— Ты? — я рискнула.

Она откинула волосы с глаз и сказала:

— Ты довольно многое сейчас видела. Потеряла самообладание с парой девочек на репетиции оркестра. Но это ничего по сравнению с тем дерьмом какое некоторые из ребят здесь творят.

Она наклонилась вперед, и её голос почти перешёл на шёпот.

— Этот оборотень, Бэт? Я слышала, она на самом деле съела пару девочек. Но всё же, — она вздохнула, глядя мне за спину в сторону лестницы, — лучше иметь кого-то такого в качестве соседки по комнате, нежели сопливую фею.

Она снова посмотрела на меня.

— А ты с чем делишь комнату?

Мне не понравилось, как она говорит «с чем», так что мой тон был немного резким, когда я сказала «Дженна Талбот».

Ее глаза расширились. — Блин. Вампир? — Она усмехнулась. — Забудь это. Я займусь злобной феей в любой день..

— Она не такая плохая, — ответила я на автомате.

Тейлор пожала плечами и взяла пульт, которым она бросила в Навсикаю.

— Ну, если ты так говоришь, — пробормотала она, поворачиваясь обратно к телевизору.

Очевидно, наш разговор был окончен, поэтому я направилась на второй этаж. Это был Мир Мальчиков, поэтому я не могла по-настоящему что-нибудь исследовать. Планировка была идентичной с третьим этажом, но их зона отдыха выглядела даже более потрепанной, чем наша. Из одного дивана вылезала обивка, и кривоногий журнальный столик притулился в углу. Здесь никого не было, но я бросила взгляд вниз на один из холлов. Я увидела Джастина, пытавшегося затащить огромный чемодан в то, что я думаю было его комнатой. Он остановился, и его плечи опустились, признавая поражение. Мне его немного стало жаль. Вид его пытающегося толкать чемодан примерно одного с ним роста, напомнило мне это, злой вервольф или нет, он был просто маленьким мальчиком, потом он повернулся, увидел меня и зарычал-я парень ты нет.

Я поспешила вниз по лестнице на первый этаж. Здесь было тихо, я только заметила пару человек болтающихся вокруг, в том числе высокого спортивного парня в джинсах и фланелевой рубашке. Я хотела бы знать не старший ли он брат кого-нибудь, поскольку он выглядел старше для того чтобы учиться в Гекате, и он носил джинсы вместо хаки.

Мои шаги были приглушены толстым восточным ковром в зигзагах золотых и красных оттенков, когда я повернула вниз в фойе главного холла.

Я заглянула в первую комнату. Она выглядела, как будто здесь когда-нибудь была столовая, или может обширная гостиная. Прямо напротив дверей одна стена была сплошные окна, наконец позволивший мне хорошо осмотреть парк. Эта комната позволяла охватить взглядом небольшой пруд с мостками и довольно обветшалыми кабинками. Но что действительно поразило меня, что всё было зеленым. Трава деревья, тонкий слой водорослей в пруду, где я действительно надеялась мы не будем заниматься греблей или чем то… всё это было режущим глаза ярко зелёного цвета, какого я ещё никогда в жизни не видела. Даже начавшие набухать тяжёлые облака, пугая послеобеденной грозой, казались зеленоватыми.

Ковёр в комнате был тоже зеленым, и он казался теплым, почти мягкий под ногами, заставляя меня думать о мхе и грибах. Оставшиеся три стены были завешены фотографиями. На каждой было запечатлено одна и тоже, группа Продигиумов, собравшаяся на переднем крыльце. Я не знала, были ли они ведьмами или оборотнями, но там не было фей. Тонкая золотая пластинка у основания каждой фотографии называла год начиная с 1903 и заканчивая картиной прошлого года, прямо с права от двери.

На самой старой картинке было только шестеро взрослых и все он выглядели действительно серьезно, как будто они пнули ногой котёнка ради смеха. Первые Продигиумы не появлялись до 1967. Я не удивлюсь, если это будет первый год когда Геката Холл стал школой. И если это так-то чем она была до этого?

В прошлом году здесь было почти тысяча детей и все выглядели намного свободнее. Я заметила Дженну впереди, стоящую рядом с девочкой повыше. Они обхватили друг дружку за плечи, и я хотела бы знать была ли она таинственной Холли.

Если быть откровенной я почувствовала небольшой укол ревности. Я не могла себе представить как это быть близкой к кому то настолько что бы небрежно обнять за плечи на фотографии. На всех моих старых школьных фотографиях я всегда одна стою позади всех с волосами застилающими лицо.

Поэтому ли Дженна казалась такой странной когда я упомянула её старую соседку по комнате? Были ли они лучшими приятельницами, и теперь я не звано пытаюсь занять место Холли? Прекрасно.

— Софи?

Вздрогнув, я обернулась. Три самых красивых девушки, которых я когда-либо видела в моей жизни, были у меня за спиной.

Потом я моргнула.

Нет, они не все были до смерти красивы. Только одна по середине. У неё были каштановые волосы, спадающие мягкими упругими локонами почти до пояса. Ей возможно даже не нужно было использовать дифузор. Могу поспорить, что она просыпается с волосами как из рекламы Пантин, а маленькие синие птички кружат вокруг её головы, и еноты приносят ей завтрак или что то вроде того.

Ничего не могу поделать но я также заметила что у неё нет веснушек совсем, что в тот же миг также заставило меня возненавидеть её.

Девочка справа от неё была блондинка и даже если у неё были все эти признаки Калифорнийской девушки — прямые волосы загорелая кожа глубокие голубые глаза-её глаза были слишком близко посажены и когда она улыбалась мне я заметила что у неё неправильный прикус.

Завершала трио афроамериканка, которая была даже ниже меня. Она была красивее, чем блондинка, но ничего и близко столь прекрасное как красноголовая богиня в центре. Все ещё глядя на троицу, это было, так как будто мои мозги хотели, что бы они все были красавицами. Мои глаза хотели не замечать все, что не было в них неидеально.

Гламур, это было единственное объяснение, но я никогда не слышала что бы ведьмы его использовали. Это была, какая-то серьёзная магия.

Я наверно смотрела на них как будто я умственно отсталая, потому что блондинка хихикнула и сказала:

— София Мерсер, правильно?

И тогда до меня дошло, что моя челюсть, как говорится, буквально отвисла. Я быстро вернула её на место, при этом клацнув зубами что прозвучало действительно громко в комнате.

— Да, я София.

— Прекрасно! — произнесла невысокая девушка. — Мы тебя искали. Я Анна Гилрой. Это Честон Бернет она помахала на блондинку. И это Элоди Паррис.

Ах, — сказала я улыбаясь рыжей. — Это мило. Как Мэлоди без М.

Она усмехнулась.

— Нет, как Элоди.

— Будь милой, — поучила её Анна перед тем как повернуться назад ко мне. — Честон, Элоди и я что-то вроде комитета для молодых ведьм. Так что, добро пожаловать!

Она протянула свою руку и я на миг подумала может мне надо было поцеловать её, пока я не пришла в себя и не пожала её.

— Вы ведьмы?

— Это то что мы только что сказали, — резко ответила Элоди, заработав ещё один неодобрительный взгляд от Анны.

— Я извиняюсь, — произнесла я. — Это просто потому что я не встречала других ведьм до сих пор.

— Правда? — спросила Честон. — Совсем не встречала ведьм вообще или не встречала других тёмных ведьм прежде?

— Простите?

— Тёмные ведьмы, — повторила Элоди, давая Навсекаи сто очков форы в состязании на самый Высокомерный Тон.

— Я..мм..я не знала, что есть какие-то виды ведьм.

Все три так посмотрели на меня, будто я разговариваю на другом языке.

— Да, но ты-темная ведьма? — спросила Анна, доставая листок из своей спортивной куртки, это было что-то вроде списка, и она пристально посмотрела в него. — Посмотрим, Ласитер, Мендельсон… вот, Мерсер, София. Темная Ведьма. Это — ты.

Она протянула мне список, озаглавленный «Новые ученики». В нем было около тридцати имен и около каждого из них, в скобках была указана специализация. «Оборотень», «Фея» или «Светлая ведьма». И только около моего имени была пометка «Темная ведьма».

— Темные и светлые? Мы что, вроде куриного мяса?

Элоди впилась взглядом в меня.

— Ты, правда, не знаешь? — мягко спросила Анна.

— Правда не знаю, — ответила я, постаравшись не выдать того, как была раздосадована. Ну, то есть, в чем смысл такой матери, которая должна быть вроде как экспертом по ведьмам, но на самом деле не знает чего-то на самом деле важного?

Я понимаю, что она не так уж виновата в этом, а почти вся современная информация по ведьмовству крайне засекречена, поскольку они чертовски озабочены сохранением своего инкогнито… Но я оказалась в совершенно дурацком положении.

— Светлые ведьмы… — начала Анна, но Элоди прервала ее.

— Светлые ведьмы творят детские заклинания. Любовная магия, предсказывание будущего, заклинания обнаружения и… Я не знаю, материализуют кроликов и котят, создают радуги в разреженном воздухе и все такое, — рассказала она, пренебрежительно махнув рукой.

О, — ответила я, подумав о Фелиции и Кевине. — «Да. Детские заклинания».

— Темные ведьмы делают кое-что посерьезнее, — вмешалась Честон. — И мы гораздо более могущественны. Мы можем создавать контрзаклинания, а, если особенно хорошо работаем, управлять погодой. Нам подвластна некромантия, если…

— Ух ты! — Я подняла руку. — Некромантия? В смысле, власть над мертвецами?

Все три девушки воодушевленно кивнули, будто бы я предложила им отправиться в торговый центр, а не оживлять зомби.

— Фу! — воскликнула я, не подумав. Ошибка. Улыбки исчезли с их лиц одновременно, а в комнате повисла ледяная тишина.

— Фу? — усмехнулась Элоди. — Бог мой, тебе сколько лет? Власть над мертвыми наиболее желанна, а ты так отзываешься о ней? Клянусь, — сказала она, повернувшись к другим, — ты серьезно хочешь пригласить ее на шабаш?

Я слышала о шабашах ведьм, но мама говорила, что за последние пятьдесят лет или около того их популярность сильно упала. Сейчас ведьмы предпочитали существовать поодиночке.

— Постой, — начала говорить я, но Анна вмешалась, словно и не заметив меня.

— Она единственная темная ведьма здесь, а ты знаешь, нам нужно четверо.

— И судя по всему, я умею становиться невидимой, — пробормотала я, но никто не обратил на меня внимания.

— Она хуже Холли, — сказала Элоди, — А Холли была самым жалким подобием темной ведьмы.

— Элоди! — прошипела Честон.

— Холли? — переспросила я. — Типа, та Холли, что делила комнату с Дженной Талбот?

Анна, Честон и Элоди умудрились одновременно сверкнуть глазами, а это непростой трюк.

— Да, — осторожно ответила Анна. — Откуда ты знаешь про Холли?

— Я живу вместе с Дженной, а она упоминала ее. Так значит, она тоже темная ведьма? Она выпустилась или как это у вас или просто ушла?

Теперь все трое выглядели по-настоящему встревоженными. С лица Элоди даже исчезло неизменно презрительное выражение, сменившись шоком.

— Ты соседка Дженны Талбот? — спросила она.

— Я только что сказала это, — раздраженно ответила я, но Элоди явно не затронула эта моя попытка показаться стервой.

— Послушай, — сказала она, взяв меня за руку. — Холли не выпустилась и не ушла. Она умерла.

Анна стала с другой стороны от меня, ее глаза были расширены от ужаса. — И ее убила Дженна Талбот.

Глава 5

Когда кто-то рассказывает об убийстве, смех, пожалуй, не самая лучшая реакция. Так, совет на будущее.

Но я именно рассмеялась.

— Дженна? Ее убила Дженна Талбот? Что же она сделала, задушила ее розовым блеском или чем-то вроде того?

— Думаешь, это смешно? — спросила Анна, слегка нахмурившись.

Честон и Элоди пристально смотрели на меня, и я поняла, что мое временное членство в их клубе вот-вот будет аннулировано.

— Ну, да, вроде того. Я не о том, что, — внесла я быструю поправку, испугавшись, что из ушей Элоди и в самом деле польется дым, — кто-то умер. Это ужасно, да… ну вы понимаете, смерть…

— Да, мы понимаем. Фу, — сказала Элоди, закатывая глаза.

— Но мысль о том, что Дженна могла кого-то убить… просто смешна, — сбивчиво закончила я.

И вновь они одновременно сверкнули глазами. Нет, в самом деле, они что, тренировались перед зеркалом?

— Она — вампир, — сообщила Честон. — Как ты думаешь, от чего еще могла умереть Холли, раз у нее на шее были обнаружены две раны?

Теперь все трое окружили меня, словно у нас было совещание. За окном послеполуденное солнце наконец-то скрылось за тяжелыми облаками, придав комнате еще более мрачный и неуютный вид. Раздались раскаты грома, и я почувствовала слабый металлический запах, всегда предшествующий грозе.

— Когда Холли пришла два года назад, мы создали шабаш, — начала Анна. — Мы четверо были единственными темными ведьмами здесь, а для по-настоящему сильного шабаша необходимо именно четверо, так что неудивительно, что мы стали друзьями. Но в начале прошлого года появилась Дженна Талбот и поселилась вместе с Холли.

— Затем мы узнали, — перебила ее Честон, — что Холли перестала общаться с нами. Она проводила все свое время с Дженной, просто забыв о нас. Когда мы спросили ее о причине этого, все, что она смогла ответить — с ней весело. Вроде как более весело, чем с нами.

Подаренный мне взгляд означал, что это совершенно невозможно, чтобы с кем-то, кроме них троих, могло быть более весело.

Ух ты, — пробормотала я.

— А затем, в марте, я обнаружила Холли плачущей в библиотеке, — сказала Элоди. — Она лишь сказала мне, что это из-за Дженны, но отказалась рассказать, в чем дело.

— Спустя два дня Холли умерла, — сказала Честон столь мрачным и угрюмым голосом, что я ожидала после него непременного раската грома. Он обязательно должен был последовать за подобным заявлением. Но единственное, что я услышала, — мягкое шуршание дождя.

— Они нашли ее в ванной наверху, — Элоди почти что шептала. — Она лежала в ванне с двумя ранами на шее, а в теле почти совсем не осталось крови.

Мой желудок опустился куда-то ниже коленей, и я чувствовала, как удары сердца гулко отдаются в ушах. Неудивительно, что Дженна странно отреагировала на вопрос об ее соседке. — Это ужасно.

— Да. Это было ужасно, — кивнула Честон.

— Но…

— Но — что? — глаза Элоди сузились.

— Если все настолько уверены, что это сделала Дженна, почему она до сих пор здесь? Почему Совет не посадил ее на кол или что-то вроде того?

— Они кое-кого прислали, — сказала Честон, заводя за ухо прядь волос. — Но тот парень сказал, что раны Холли не могли быть следами клыков. Они были слишком… аккуратными.

Я сглотнула. — Аккуратными?

— Вампиры питаются грязно, — ответила Анна.

Я изо всех сил старалась сохранить на лице как можно более равнодушное выражение.

— Ну, если Совет сказал, что это была не Дженна, значит, так оно и есть. Более чем уверена, эти ребята не позволили бы бешеному вампиру ходить в школу вместе с ребятами из Продигиума.

Лишь Элоди встретилась со мной взглядом.

— Совет ошибся, — решительно сказала она. — Холли жила с вампиром и была убита кем-то, выпившим всю кровь через ее горло. Какие еще есть варианты?

Честон и Анна все еще не смотрели на меня. Что-то здесь было не так. Я понятия не имела, почему эти девушки так стремились заставить меня поверить в то, что Дженна — убийца, но со мной такое не пройдет. Кроме того, последнее, что я бы хотела сделать в свой первый день, это оказаться втянутой в какую-то разборку между ведьмами и вампирами.

— Послушайте, мне еще нужно разобрать кое-какие вещи…, — начала я, но Анна решила сменить тактику.

— На секунду забудь о вампире, Софи. Выслушай нас.

В ее голосе появились плачущие нотки. — Нам на самом деле очень нужна четвертая ведьма.

— Да, — кивнула Честон. — И мы могли бы научить тебя как темную ведьму так многому. Без обид, но тебе, похоже, пригодилась бы наша помощь.

— Ну, я подумаю об этом, идет?

Я направилась к выходу, но дверь захлопнулась прямо у меня перед носом. Неожиданно по комнате словно пролетел ветер, заставив затрястись портреты на стене. Когда я обернулась к девочкам, все три улыбались мне, а их волосы развевались вокруг лиц, как если бы они были под водой.

Единственная лампа в комнате моргнула и погасла. Я могла только различить серебристые нити света, перетекавшие под кожей девочек как ртуть. Даже их глаза пылали. Они начали парить, носки их форменных мокасин Гекаты, почти не касались мшистого ковра. Теперь они не были доморощенными королевами или супермоделями — они были ведьмами и в этом деле очень опасными.

Даже когда я поборола желание упасть на колени и поднять руки над головой, я хотела бы знать я тоже на это способна? Если бы я не была занята «детскими заклинаниями» как для Фелиции, я могла бы выглядеть также, моя кожа светилась серебром и глаза б горели? Сила, волнами хлынула через них, это заставляло меня чувствовать как будто я была в комнате с торнадо, как будто меня сейчас выдует из этих стен или окон в этот пенистый пруд. Энергии было достаточно что бы разбить вдребезги стёкла на троих вставленных в рамки, фотографиях. Один маленький осколок порезал мне руку, но я это едва заметила.

Потом также быстро как началось, всё закончилось, и фотографии замерли. Три девочки стоящие напротив меня больше не выглядели как первобытные богини. Они были совсем обычными, хотя опять сногсшибательными тинэйджерами.

— Вот видишь? — сказала Анна с ноткой восхищения в голосе. — Вот, на что мы способны втроем. А представь, что бы мы могли совершить вчетвером.

Я уставилась на них. Это что их рекламный трюк? Послушай! Мы действительно ужасны! Присоединяйся, стань ужасной тоже!

— Вау, — в конце концов произнесла я. — Это было… да. Действительно круто.

— Ну что ты в игре? — Спросила Честон.

Она и Анна смотрели на меня улыбаясь, но Элоди смотрела скучающе в сторону.

— Могу я возвратиться к вам? — спросила я.

Улыбки Честон и Анны исчезли.

— Я же вам говорила, — произнесла Элоди.

И потом, как будто я вдруг перестала существовать, они ушли.

Я рухнула в одно из кресел, колени подтянуты под подбородком, наблюдая, как утихает дождь.

Это здесь меня нашла Дженна почти через час. Сразу после звонка на обед.

— София? — позвала она, просунув свою голову внутрь.

— Привет. — Я попыталась улыбнуться.

Которая наверно была довольно жалкая, потому что Дженна немедленно нахмурила свой лоб.

— Что случилось? — Но прежде чем я смогла рассказать о крашеных ведьмах. Дженна торопливо заговорила, и её слова посыпались так быстро, что я могла практически видеть, как они падают из её рта. — Послушай, мне жаль насчёт того что произошло раньше. Все это не моё дело.

— Нет, нет, — запротестовала я, поднимаясь на ноги. — Дженна, дело не в тебе. Правда. У нас все классно.

Чувство облегчения отобразилось на ее лице. А затем она бросила взгляд вниз. Мне показалось, что на долю секунды ее глаза потемнели, хотя все произошло так быстро, что я не могла быть уверенной. Я посмотрела на свою руку и увидела порез, оставленный осколком стекла.

Верно. Я и забыла об этом. Рана оказалась более глубокой, чем я предполагала. Теперь, посмотрев вниз, я увидела пятна собственной крови на ковре.

Я посмотрела на Дженну, которая определенно старалась не пялиться на мою руку.

Мурашки побежали по моей шее.

— Ах, это, — сказала я, закрывая рану. — Да, я разглядывала картины, и пара из них упали. Стекло разбилось, и я порезалась. Я ужасно неповоротливая.

Но Дженна уже отвернулась к стене и увидела, что ни одна из картин не упала, и всего лишь три из них потрескались.

— Дай-ка угадаю, — тихо сказала она, — ты столкнулась с Троицей.

— С кем? — ответила я, неумело имитируя смех, — я даже не знаю…

— Элоди, Анна и Честон. И то, что ты не хочешь мне об этом говорить, означает то, что они должны были сказать тебе о Холли.

Ну, прекрасно. Неужели единственный мой шанс на дружбу здесь обречён на каждом шагу.

— Дженна, — начала я, но теперь настала ее очередь перебивать меня.

— Они сказали, что я убила Холли?

Когда я не ответила, она выдавила звук, который был задуман как саркастический смех, но было совершенно ясно, что она пыталась не расплакаться.

— Правильно, я монстр, который не может сдержать себя и съест свою …свою лучшую подругу. — Уголки её губ начали немного подрагивать. — Они замешаны в действительно тёмных вещах, но я монстр, — продолжила она.

— Что ты имеешь в виду?

Она вновь на мгновение взглянула на меня прежде, чем отвернуться.

— Я не знаю, — пробормотала она, — только то, что рассказывала Холли. Какое-то заклинание, благодаря которому они могли бы значительно усилить свое могущество, или что-то подобное.

Я подумала о них, парящих над ковром с пылающей кожей. Что бы они не пробовали ясно что это работало.

Дженна начала всхлипывать. Мне было жаль ее, но я не могла не думать о том выражении на ее лице, что я увидела чуть раньше.

Это был голод.

Я отбросила эти мысли и шагнула к ней.

— Да пошли они.

И добавила еще кое-какое слово. Иногда сработать могут только грязные словечки, и я произнесла одно из них. Глаза Дженны расширились, и она явно почувствовала облегчение.

— Чертовски верно, — она выразила согласие столь сильным кивком, что мы обе разразились хохотом.

По пути в столовую я разглядывала Дженну, которая болтала о невероятном ореховом пироге. Я думала о тех трех девушках и о том, как они ошибались — Дженна, определенно, никому не могла навредить.

Но когда я смеялась над ее восторженным описанием пирога, я почувствовала легкую дрожь в спине, думая о выражении ее глаз, когда капля моей крови упала на ковер.

Глава 6

Столовая была абсолютно неестественной. Услышав, что она была преобразована в бальный зал, я ожидала увидеть нечто необычное: хрустальные люстры, блестящие полы из темного дерева, зеркальные стены… в общем, бальный зал полон сказки.

Но вместо этого, я увидела унылую комнату, которая была так похожа на все остальные в этом доме. Естественно, здесь были канделябры, но они была накрыты чем-то похожим на мусорные мешки. И зеркальные стены тоже были, но их также сверху донизу покрывала канва.

В столовой была неразбериха столов всех форм и размеров, напиханных в огромное помещение. Был огромный дубовый стол, прямо рядом с плакатом металлические столы выглядели, так как будто были украдены из вагона — ресторана, я даже думаю, что я заметила скамейку для пикника. Разве этой школой не управляют ведьмы? Разве нет что-то вроде заклинания создания мебели?

Но затем, мое внимание привлек длинный, низкий стол полон еды: большие серебряные тарелки переполнены креветками, дымящиеся кастрюля с жареными цыплятами, чаны с макаронами и сыром.

Я уставилась, разинув рот на высокий шоколадный торт без сомнения три фу та в высоту покрытый тёмной кремовой глазурью и испещренный толстым слоем земляники.

— Это пир в честь первой ночи. — сказала Дженна.

Когда я уже наполнила с горой свою тарелку, я и Дженна начали осматриваться кругом, ища место, где присесть. Я увидела Элоди, Честон и Анну сидящих за высоким, стеклянным столом в конце комнаты. Так что я сразу начала искать столик в противоположной от них стороне. Пару мест свободных оказалось почти у каждого столика, и Я могла почти слышать, как моя мама говорит «Теперь Софи, пожалуйста, сделай усилие и познакомься с новыми людьми».

Но мамы здесь не была и я могла видеть, что Дженна тоже не была в настроении поболтать. И тогда я заметила маленький белый столик у двери и указала на него Дженне.

Он выглядел так как будто когда-то был использован для вечеринки с чаепитием маленькой девочки, но он был единственным столиком на двоих. Нищим не приходиться выбирать, ну вы знаете.

Я села на один из белых стульев, заставив Дженну фыркнуть от смеха.

Пока я поглощала вкуснейшую еду с моей тарелки, я расспрашивала Дженну о разных людях находящихся в столовой. Я начала с огромного стола из чёрного дерева, расположенного на возвышении в одном из концов помещения. Это был определённо учительский стол, так как он был не только самый красивый, но также и самый большой.

Кроме Госпожи Каснофф ковыряющей вилкой салат во главе стола, здесь было пятеро других взрослых — двое мужчин и трое женщин. Учительницу фею что с крыльями, было сложно не заметить и Дженна сказала мне что огромный мужчина рядом с ней — мистер Фергюсон, оборотень.

Справа от него сидела молодая женщина с яркими, чуть ли не фиолетовыми волосами. Она носила очки в толстой оправе, такие же, как у Дженны. Ее кожа была столь светлого оттенка, что я заподозрила в ней того вампира, о котором уже упомянула миссис Каснофф, но Дженна сказала, что это мисс Ист, светлая ведьма.

— Парень рядом с ней, вот кто вампир, — с набитым ртом сказала Дженна. Она показала на прекрасно выглядящего парня под тридцать, с черными кудрявыми волосами.

— Лорд Байрон.

Я фыркнула.

— О боже, с какого перепугу называть себя именем умершего поэта?

Но Дженна просто смотрела на меня.

— Нет, он настоящий Лорд Байрон.

Теперь была моя очередь оторопеть.

— Да не за что на свете! Например «Она Жила в Красоте» написал вампир?

— Ага, — подтвердила Дженна. — Один из них обратил его, когда он умирал в Греции. Совет держал его взаперти, поскольку он мог привлечь внимание. Он все стремился вернуться в Англию и обратить всех в вампиров. А когда это место было открыто, его приговорили стать здешним учителем.

— Ух ты, — я тихо вздохнула, смотря на парня про которого я в прошлом году, написала статью и который без боязни хмуро смотрел на всех нас.

— Насколько плохо быть бессмертным и провести вечность здесь?

Потом я вспомнила, кому я это говорю.

— Прости, — произнесла я, смотря на свою еду.

— Не надо извиняться? — сказала Дженна, засовывая полную вилку пирога в свой рот. Я не планирую провести остаток моей очень долгой жизни в Гекате, поверь мне.

Я хотела задать Дженне больше вопросов о том, на что это похоже когда ты знаешь, что ты будешь жить вечно. Я хочу сказать, вампиры являются единственными Продигиумами, которые на это способны. Даже Феи, в конце концов, умрут, и ведьмы с оборотнями не живут дольше обычных людей.

Вместо этого я махнула в сторону высокой женщины с вьющимися каштановыми волосами, сидящей напротив Госпожи Каснофф.

— Кто это?

Дженна закатила глаза и застонала.

— Ах, Мисс Вандерлиден или Вэнди, как мы все её называем, за глаза, быстро добавила она. Сделай это и ты никогда не выберешься из под ареста. Она тёмная ведьма или, по крайней мере, была. Совет лишил её силы много лет назад. Теперь она вроде нашей мамочки в общежитии, и она преподаёт физкультуру в Гекс. Она следит за нами, что бы мы соблюдали правила и другие вещи. Она жутко злая.

— Она носит резинки для волос, — сказала я. Когда мне было семь, я просто обожала резинки. Но носить их взрослой женщиной просто ужасно.

— Я знаю. — Дженна покачала головой. — У нас есть теория, что это ее Портативный Портал в ад. Она просто растягивает резинку и проходит через нее, когда ей только нужно пополнить свою зловредность.

Я смеялась, даже если Дженна говорила на полном серьёзе.

— Здесь есть также сторож, добавила Дженна. — Калаханн, но мы называем его Кал. Но сегодня ночью я его здесь не вижу.

Мы перешли на студентов. Я приметила, что Арчер сидит за столом с кучей других парней. Они смеялись над чем то, что говорил Арчер. Я действительно надеялась что это не история о «Плохой собаке».

— Что насчёт этого парня, — спросила я с напускной небрежностью?

— Арчер Кросс, местный, плохой мальчик и настоящий сердцеед. Колдун. Каждая девочка здесь как минимум влюблена в него. Можно сделать отдельную группу влюбившихся в Арчера Кросса.

— Что насчёт тебя? — спросила я. — Ты тоже влюблена в него?

Дженна изучающе смотрела на меня какое-то время, прежде чем сказать.

— Он не совсем мой тип.

— Что, тебе не нравятся высокие, тёмные и красивые?

— Нет, — сказала она легко. — Мне не нравятся мальчики.

— О, — это было всё что я смогла произнести. У меня никогда не было друга гомосексуала. Опять же у меня никогда не было много друзей.

Всё ещё глядя на Арчера, я произнесла. — Да, ну, я недавно пыталась его убить.

Пока Дженна оправлялась от сладкого чая который почти брызнул у неё из носа. Я рассказала ей подлинную историю.

— Госпожа Каснофф была не очень довольна ним, — сказала я.

— Она и не должна. — В прошлом году Арчер постоянно попадал в неприятности. Потом он исчез в середине учебного года почти на месяц, и появились слухи насчёт него. Народ думал что он отправился в Лондон.

— Почему? На самом деле он мог отправиться на одном из этих двухэтажных автобусов?

Дженна странно посмотрела на меня. — Нет, Лондон это там где штаб-квартира Совета. Все думали что его Устранили.

Я что-то об этом читала в одной из книг мамы. Это был по-настоящему сильный ритуал, который забирал магическую силу. Но было что-то вроде того, что только один примерно из ста Продигиумов выживал. Я никогда не слышала не об одном, вызвавшимся на это добровольно.

— Зачем ему это? — спросила я.

Она двигала свою еду по тарелке. Он и Холли были по настоящему близки, и он плохо перенос ее смерть. Пару человек говорили что они слышали как он говорил Каснофф что он ненавидит то чем он является, хочет быть нормальным, такие примерно вещи.

— Ах, — произнесла я. — Так что он и Холли были парой?

— Можно и так сказать.

Я совершенно определённо не вытяну из Дженны ничего больше об этом, так что я сказала, — Ну хорошо, очевидно он не проходил через Устранение. У него всё ещё есть силы.

— Да, сила над твоими трусиками, — произнесла Дженна, хихикая.

Я кинула в неё рогаликом, но прежде чем она смогла дать сдачи, со своего места поднялась Госпожа Каснофф. Она подняла руки над головой, и в комнате стало тихо так быстро, что можно было подумать, что она использовала заклинание тишины.

— Студенты, — протяжно произнесла она. — Обед в настоящее время закончен. Если это не ваша первая ночь в Гекате, прошу оставить столовую. Остальные оставайтесь на своих местах.

Дженна посмотрела на меня с сочувствием, и убрала наши пустые тарелки. — Заранее извиняюсь о том, что ты сейчас увидишь.

— Что? — Спросила я, когда столовая начала пустеть, — Что сейчас должно произойти?

Дженна покачала головой, — Могу только сказать, что ты пожалеешь о последнем куске пирога.

О, Боже мой. Пожалею, что съела пирог? Что бы не должно было произойти, это должно быть по-настоящему плохо.

Все уходили, когда раздался голос Госпожи Каснофф. — Мистер Кросс? Куда это вы собрались?

Арчер был только в паре футов от меня собираясь выйти в дверь. Я также заметила что он держался за руки с Элоди. Интересно. Ну конечно в этом был смысл, двое людей кому я уже очень не нравилась, встречались.

Арчер посмотрел на Госпожу Каснофф через всю комнату. — Это не мой первый год, — произнёс он. Очередь в дверь застыла, все с любопытством повернулись к Арчеру. Элоди положила одну руку ту, которая не вцепилась в Арчера как будто он был призом на карнавале, ему на плечо.

Я видел всё это дерьмо прежде, — настаивал он.

Учитель-оборотень, Мистер Фергюсон, поднялся на ноги. — Следи за языком! — Рявкнул он.

Но глаза Арчера были прикованы к Госпоже Каснофф, чьи глаза были холодны и спокойны.

— И все-таки я не верю, она ушла, — сказала она Арчеру. Она указала на пустующий стул Дженны. — Прошу садиться.

Я была достаточно уверенна что он бормотал сочетания слов и похуже, когда он схватил схватил стул напротив меня. — Приветик, Софи.

Я стиснула зубы. — Привет. Так что же это?

Арчер сел на своё место, с угрюмым выражением лица. — О, ты увидишь.

И потом стало темно.

Глава 7

Как только погасли огни, я ожидала обычных вещей, когда учитель выключает свет: смех, оханье, шуршание одежды, скрип стульев, которые говорят вам, люди сдвигают стулья ближе, чтобы поцеловаться. Вместо этого в комнате была тишина. Конечно нас было толь около двадцати здесь.

Я услышала, как вздохнул Арчер, рядом со мной. Всегда странно сидеть с парнем в темноте, даже если этот парень тебе не нравится. Даже если я его не видела, я слышала, как он дышит, ерзает на стуле, чувствовала его запах (чистоты и мыла).

Я уже собиралась спросить его что сейчас будет, как появился маленький квадрат света в комнате рядом с миссис Каснофф. Квадрат рос все больше и больше, пока не достиг размера экрана телевизора. Он парил в воздухе, пустой и мерцающий, пока не начало появляться изображение, как проявление фотографии. Это была черно-белая фотография группы мрачных мужчин, одетых в черные костюмы и большие шляпы.

В 1692, две ведьмы из Салема, Массачусетс, начали использовать свои силы и создали панику, которая привела к смерти 18 невинных людей, — госпожа Каснофф начала. — Группа колдунов из Бостона написала колдунам и ведьмам в Лондоне и создала Совет. Они надеялись, что со структурой и ресурсами, Совет мог лучше управлять магической деятельностью и предотвратить другие трагедии как эта.

Картинка поблекла и превратилась в портрет рыжеволосой женщины в зеленом, атласном платье с огромной юбкой.

— Это — Джессика Прентисс, — госпожа Каснофф продолжала, ее голос, заполнял огромную комнату. — Она была чрезвычайно сильной белой ведьмой из Нового Орлеана. В 1876, после того, как ее младшая сестра, Маргарет, погибла, отдавая свои силы Совету, мисс Прентисс предложила идею безопасного дома, места, где ведьмы, чьи силы были потенциально опасными, могли жить в мире.

Портрет исчез, и на его месте появилась фотография школы в 1903 году, которую я видела раньше.

— Потребовалось почти тридцать лет, но ее мечта была осуществилась в 1903, — госпожа Каснофф продолжала. — В 1923, Совет предоставил оборотням и феям право тоже прибывать в Гекате.

Естественно, никаких упоминаний о вампирах.

— Не все так плохо, — прошептала я Арчеру. — Всего лишь лекция по истории.

Он покачал головой. — Подожди чуть-чуть.

— В 1967, Совет понял, что нужно место, чтобы обучать и формировать молодых Продигиумов, кто использовал их силы без ограничений. Школа, где они бы узнали больше об истории Продигиумов, и ужасных последствий демонстрации их способностей людям. Таким образом, появился Геката-Холл.

— Колония для монстров, — пробормотала я, чем заработала низкий смех Арчера.

— Мисс Мерсер, — сказала госпожа Каснофф, я подпрыгнула от неожиданности. Я боялась, что она собралась наказать меня за разговоры, но вместо этого она спросила, — Вы можете сказать нам, кто такая Геката?

— Гм, да. Она — греческая богиня колдовства.

Миссис Каснофф кивнула.

— Верно. Но также она является богиней перекрестков. И каждый из вас, дети, сейчас находится на распутье. А теперь… — Миссис Каснофф повысила голос, — «демонстрация».

— Начинается, — прошептал Арчер.

Еще раз, маленькое пятнышко света вспыхнуло в комнате, но на сей раз, никакой экран не появился. Вместо этого свет принял форму старика, приблизительно семидесяти лет. Он выглядел бы полностью реальным, если бы не мерцание, заставляя его пылать в темной комнате. Он был одет в комбинезон, рубашку в клетку, и коричневую шляпу, натянутую на его глаза. Коса была в его правой руке. На мгновение он был полностью неподвижен, но затем он повернулся и начал махать косой рядом с землей, как будто он косил траву, которой там не было. Это было… жутко. Мы будто смотрели кино, но действие происходили в живую.

— Это — Чарльз Вальтон, — объявила госпожа Каснофф. — Он был белым колдуном из деревни в Англии под названием Нижний Квинтон. Он зарабатывал один жалкий шиллинг в час, подстригая газон местным фермерам. В дополнение к этому он выполнял простые заклинания для людей из Нижнего Квинтона: лекарства от подагры, случайного любовного заклинания… простые безвредные вещи.

Но тогда, в 1945, у деревни был плохой урожай.

По мере того как она говорила, начали появляться другие люди позади мужчины. Их было четверо: нормально-выглядящие люди в жакетах и практичных ботинках. Двое из них были ко мне спиной, но я могла видеть низкую, приземистую женщину с розовым лицом и седыми волосами, и тощего парня, в бардовой шапке с наушниками.

Они будто сошли с коробки песочного печенья. У них были суровые и страшные выражение лица, а тощий парень держал вилы.

— Люди из Нижнего Квинтона решили, что Чарльз, виноват в их плохом урожае, и… остальное вы увидите сами.

Человек с вилами бросился вперед и схватил старика за локоть. Старик выглядел испуганным, и даже при том, что я знала, что сейчас случится я не могла отвернуться. Вместо этого я смотрела как три человека, которые должны печь пироги или потягивать чай, бросили старика на землю, и тощий мужчина воткнул вилы в его шею.

Я думала, что кто-то закричит; что кто-то в комнате заплачет или упадет в обморок. Но, похоже, что все были в ступоре, как и я. Даже Арчер прекратил сутулиться на его месте. Теперь он наклонился вперед, его локти на его бедрах, руки сжаты в кулаках.

Милая заботливая женщина стала на колени рядом с телом и подняла косу, я действительно пожалела, что съела пирог. Картина перед нами замерцала и исчезла.

Госпожа Каснофф рассказала нам о том, чего мы не видели.

— После его убийства, сельские жители вырезали на теле мистера Вальтона символы, которые они надеялись, отразят его «черную» магию. Вот как люди отплатили Чарльзу Вальтону за его помощь сельским жителям на протяжении пятидесяти лет.

И внезапно комната наполнилась изображениями и звуками. Позади госпожи Каснофф, семья вампиров была заколота группой мужчин в черных костюмах. Я могла фактически услышать ужасный звук, почти как громкий поцелуй, Когда деревянные колья проткнули их тела.

Слева я услышала резкий грохот стрельбы, и я инстинктивно пригнулась, когда упал оборотень, пронизанный серебряными пулями, которыми выстрелила старуха, представляете, в розовом халате.

Это было, будто я попала в ужастик. В центре комнаты теперь я видела две феи, обе с прозрачными серыми крыльями, которых бросили на колени трое мужчин в коричневых мантиях. Феи кричали, их запястья были закованы в железные кандалы, которые обжигали их плоть, заполняя комнату запахом, который походил на барбекю.

У меня во рту пересохло, а язык прилип к зубам, так что я не смогла даже сделать вдох, когда рядом со мной справа появились подмостки с повешенными ведьмами.

Вместо того, чтобы исчезнуть, как и другие картины, этот снимок выскочил прямо из земли как чертик из табакерки. Их тела фактически подпрыгнули и начали вращаться на их петлях, их фиолетовые лица, языки, высунутые из опухших губ. Я услышала слабый крик, но я была не уверена, он исходил от моих сокурсников или от непосредственно изображения. Я хотела закрыть свое лицо, но мои руки были тяжелыми и липкими, мое сердце застряло в горле.

Я почувствовала что-то теплое на своей руке. Я оторвала свой взгляд от тех повисших тел, и увидела, что Арчер накрыл мою руку своей. Он смотрел прямо на ведьм, и я поняла, что там были не только женщины. Там также висели и колдуны. Не думая, я сплела свои пальцы с его.

И затем, как раз в то время, когда я был уверена, что меня сейчас вырвет, картины исчезли, и в столовой включился свет.

Госпожа Каснофф стояла перед нами, и спокойно улыбалась, но когда она говорила, ее голос был спокойным и строгим. — Вот почему все вы здесь. Вот чем вы все рисковали, когда вы опрометчиво использовали свои силы в присутствии людей. И для чего?

Она осмотрела комнату. — Чтобы получить одобрение? Похвастаться?

Ее взгляд остановился на мне на секунду прежде, чем она продолжила. — Нас убивали люди, которые использовали наши силы, когда им это было нужно. Это вы только что видели. — Она сделала круг рукой, и я могла почти видеть тех повешенных ведьм, их мутные глаза, их синие губы — это то, что сделали нормальные люди. Это — ничто по сравнению с тем, что сделали те, кто выбрал уничтожение нашего вида своей работой.

Мое сердце все еще колотилось, но мой желудок больше не бунтовал. Рядом со мной Арчер снова начал сутулиться, я думаю, что ему тоже стало лучше.

Госпожа Каснофф снова махнула своей рукой, и как раньше, позади нее возникли изображения, только на сей раз, они были просто картинками вместо фильмов из ада.

— Существует группа, которая называет себя Альянс, — сказала она, почти скучающим голосом, показывая на группу обычных мужчин и женщин в костюмах. Ее тон был ужасно пренебрежительным как для женщины, которая работает на совет, под названием «Совет», но я должна согласиться, что «Альянс» был довольно плохим.

— Альянс состоит из агентов нескольких различных правительственных учреждений от нескольких различных правительств. К счастью, они настолько увязли в бумажной работе, что они редко становят реальную угрозу.

Эта картина исчезла, и вместо нее появились три женщины с волосами такого яркого огненного оттенка, какой я никогда не видела прежде.

— И, разумеется, Брэнниксы, древний ирландский род. Они сражаются с чудовищами — так они называют нас — со времен Святого Патрика. Эти трое составляют костяк сейчас: Эйслинн Брэнник и две ее дочери, Финли и Изольда. Они представляют несколько большую опасность, так как их предком была Майев Брэнник, необычайно могущественная светлая ведьма, отвергшая нас и присоединившаяся к церкви. Таким образом, они наделены гораздо большей силой, нежели обычные люди.

Она махнула рукой еще раз и женщины исчезли.

— А это — наш самый страшный враг, — продолжила миссис Каснофф. По мере того как она говорила, над ее головой образовалось темное изображение. Мне потребовалась минута для того, чтобы узнать в нем глаз. Вернее, не просто глаз, а скорее искусно выполненную в черных тонах татуировку глаза с радужкой глубокого золотого оттенка.

— Льоккио ди Дио. Око Бога, — сказала она. Я услышала, как все в комнате глубоко вздохнули.

«Что это такое?» шепнула я Арчеру.

Он повернулся ко мне. Та саркастическая улыбка снова вернулась на его уста, и я поняла, что наш дух товарищества уже улетучился. Он подтвердил это, своими словами, — Ты не можешь сделать блокирующее заклинание и никогда не слышала о Льоккио? Какая же с тебя ведьма?

Я уже придумала остроумный ответ, который включал его мать и американский Флот, но прежде, чем я могла что-то произнести, госпожа Каснофф сказала, — Льоккио ди Дио является самой большой угрозой любому Продигиуму. Эта группа, основана в Риме, и их основная цель — стереть наш вид с лица земли.

Они считают себя святыми рыцарями, в то время как мы — зло, которое должно быть уничтожено. Только в прошлом году эта группа ответственна за гибель более тысячи Продигиумов.

Я смотрела на Око и чувствовала, как волосы на затылке встают дыбом. Теперь я вспомнила, почему это выглядит так знакомо. Я видела это в одной из книг мамы. Я лениво листала страницы, любуясь глянцевыми фотографиями известных ведьм. И тогда я натолкнулась на сцену казни ведьм в Шотландии, где-то в 1600 г. или около того.

Картина была настолько ужасной, что я была не в состоянии перестать смотреть на нее. Я все еще могла видеть, ведьму, лежащую на спине, привязанную к деревянной доске.

Ее светлые волосы развевались, смертельный страх на ее лице. Над ней стоял темноволосый мужчина с серебряным ножом в руке. Он был без рубашки, и у него была татуировка чуть выше сердца — черный глаз с золотой радужной оболочкой.

— В прошлом мы могли противостоять этим трем группам, но тогда они были самостоятельными и не ладили между собой. Но теперь мы узнали, что они хотят заключить своего рода мир. Если это случится… — Она вздохнула. — Хорошо, мы не можем позволить этому случиться.

Око исчезло, и госпожа Каснофф сложила свои руки вместе. — Достаточно. Завтра у вас всех очень важное утро. Все свободны. Отбой через полчаса.

Она говорила так радостно и по деловому, что я начала думать, что мне привиделась та часть, где она сказала нам, что все мы умрем.

Но оглянувшись вокруг, я поняла, что все мои одноклассники были также шокированы и поражены как и я.

— Ну, — сказал Арчер, хлопая рукой по бедру. — Это что-то новое. — Прежде чем я успела спросить, что он подразумевал, он встал со своего места и исчез в толпе студентов.

Глава 8

Благодаря его размашистой походке, я чуть ли не бежала, чтобы догнать Арчера.

К тому времени, когда я догнала его, он был уже на полпути вверх по лестнице.

«Кросс!» позвала я. Я просто не могла заставить себя произнести вслух «Арчер». Я бы чувствовала себя, как будто была в эпизоде Большого Театра: «Арчер! Принеси-ка чайку, старина!»

Он остановился на лестнице и повернулся ко мне. Как не странно он не ухмылялся.

— Мерсер, — ответил он, на что я закатила глаза.

— Послушай, что ты имел в виду, когда сказал «это что-то новое»? Я думала, ты видел это раньше.

Он спустился на несколько ступенек. — Да, видел, — ответил он, когда между нами осталось две ступеньки. — Три года назад, когда мне было четырнадцать. В мой первый год здесь. Но тогда это было по-другому.

— Как по-другому?

Он пожал плечами под блейзером, поводя плечами, словно пиджак был тяжелым. — Они все еще показывают о Чарли Вальтоне, кажется это их любимое. И было также про то, как застрелили оборотня и может быть одна или две феи в огне. Но у них не было раньше так много изображений. И они не были все такими, как эти.

Он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

— Кроме того, не было повешенных ведьм и колдунов. Должен признать, я несколько впечатлен.

Я скрестила руки на груди и нахмурилась. Мне не понравилось, как он смотрел на меня.

— Чем впечатлен?

— Когда я увидел это представление три года назад, мне пришлось бежать в эту тесную уборную, — он показал на маленькую дверь в конце фойе, — и там меня вывернуло наизнанку. То что я увидел сегодня, было на много хуже, однако ты даже не побледнела. Ты сильнее, чем я думал.

Я боролась с желанием засмеяться. Мое лицо выглядело спокойным, но внизу живота было ощущение, словно там играет рок-группа. Быстренько представив мои органы с черной подводкой на глазах и в рваных джинсах, я выдала Арчеру то, что я надеялась, выглядело как прохладный смешок.

— Я просто не верю во все это.

Он поднял одну бровь, что вызвало у меня приступ зависти. Я никогда не умела этого. Все заканчивалось тем, что вторая бровь тоже поднималась, и мое лицо приобретало удивленное или испуганное выражение вместо ироничного.

— Не веришь во что?

— Во все это насчет людей, желающих убить нас множеством отвратительных способов.

— Думаю, история достаточно хорошо подтверждает это предположение, Мерсер. Черт возьми, люди пожертвовали тысячами жизней в попытках добраться до нас.

— Да, но все это — в прошлом, — возразила я. — Тогда люди считали, что если проделать дырку в голове или выпустить часть крови, то можно излечиться от болезней. Сейчас люди стали гораздо более просвещенными.

— Да неужели? — Его бровь снова полезла вверх. Я подумала, что его лицо может перекосить, если он слишком долго будет так делать.

— Послушай, — ответила я. — Моя мама — человек, верно? И ей нравится Продигиум. Она бы никогда не сделала мне ничего плохого. У нее даже…

— Ее дочь — одна из нас.

— Что?

Он сделал глубокий вздох и перебросил куртку через плечо, удерживая ее кончиком указательного пальца. Я думала, на такое способны только модели из GQ.

— Твоя мама, возможно, прекрасный человек, но ты и правда веришь, что она также тепло и ласково относилась бы к ведьмам, если бы не воспитывала одну из них?

Я хотела ответить ему: «Да». Я очень хотела. Но и он был прав. Моя мама ради меня стала настоящим специалистом по чудовищам, но разве она не сбежала от моего отца, стоило ему признаться в том, кто он такой на самом деле?

— Ты права, — сказал Арчер, немного смягчив голос. — Люди изменились. Но все, что ты видела, Мерсер, — истинная правда. Люди всегда будут бояться нас. Они всегда будут завидовать нашей силе, и относиться с подозрением к мотивам наших действий.

— Не все, — сказала я, но мой голос звучал слабо, и я подумала о Фелиции, истерично кричащей, «Это была она! Она ведьма!»

Арчер снова пожал плечами. — Может и не все. Но ты уже жила на два мира и больше ты так не сможешь. Теперь ты в Гекате.

Его слова меня задели. Я никогда не задумывалась, о том, что я отличаюсь от большинства Продигиумов, которые росли в семье с двумя родителями, такими же как они. Некоторые дети почти не общались с людьми, как только они получили свои силы. Несмотря на сомнения, я сказала, — Да, но …

— Арч!

Элоди стояла на лестничной площадке над нами, с рукой на почти несуществующем бедре. Обычно, в кино в таких случаях, девушка смотрит на другую с яростной ревностью, но так как Элоди была богиней, а я, ну, в общем, была обычной, она выглядела совсем не злой. Она скорее выглядела скучающей.

— Сейчас приду, Эль, — крикнул Арчер в ответ. Она закатила глаза, поправила волосы и помахала рукой, так как это делают только красивые девушки, раздраженные их парнями, и пошла на третий этаж. Я думаю, что она слишком сильно виляет бедрами, когда ходит, но эй, это только мое мнение.

— Арч? — я спросила, когда она ушла, пытаясь, повторить трюк с поднятой бровей. И как обычно у меня ничего не получилось, я наверно просто выглядела испуганной.

— Увидимся, Мерсер, — это все что он ответил. Но поскольку он уже собирался уходить, я не удержалась и выпалила — Как ты думаешь, может у них есть какая-то причина?

Он повернулся ко мне снова.

— У кого?

Я осмотрелась вокруг, но холл был пуст.

— У этих людей. У Альянса и тех ирландских девушек. Око, — ответила я. — Я хочу сказать, то, что мы видели, ужасно, но разве нет и опасных Продигиумов?

Мы какое-то время смотрели друг на друга. Сначала я думала, что он сердится на меня, но в его глазах не было злости. Это было, похоже, что он… я не знаю… изучал меня.

Я почувствовала странное перемещение жара от моего живота к моим щекам. Я не знаю, заметил ли он это, но он улыбнулся мне, настоящей улыбкой на сей раз, и у меня перехватило дыхание. Это было то же самое чувство, что в четвертом классе, когда Сьюзи Стрельчук заставила меня дотронуться дна бассейна в МХО[6]. Я сделала это, но когда я вынырнула на поверхность, было такое ощущение, что моя грудь попала под пресс, и у меня ужасно кружилась голова.

Сейчас я чувствовала тоже самое, когда смотрела в глаза Арчера Кросса.

Он спустился, и теперь мы стояли на одной ступеньке. Мне все еще приходилось смотреть вверх на него, но, по крайней мере, теперь у меня не болела шея. Он наклонился ко мне и я почувствовала тот чистый мыльный запах.

— На твоем месте, я бы здесь такого не говорил, Мерсер, — прошептал он. Я могла чувствовать его дыхание на моей щеке, и не буду клясться, но, по-моему, мои глаза светились.

Но только немного.

Наблюдая, как он поднимается по лестнице своим размашистым шагом, я стиснула зубы и повторяла мантру в моей голове:.

Я не влюблюсь в Арчера Кросса, я не влюблюсь в Арчера Кросса, я не…

Когда я вернулась в свою комнату, Дженна сидела на кровати, скрестив ноги, и читала книгу.

Я тяжело вздохнула, с треском захлопнула дверь и прислонилась к ней.

— Что не так? За тобой гонятся картинки из представления? — спросила Дженна, не поднимая глаз.

— Нет. То есть да, конечно. Я запуталась.

— Хм, — Дженна решала. — Что-нибудь еще?

— Я влюбилась в Арчера Кросса.

Дженна засмеялась. — Какая ты оригинальная.

Я плюхнулась на свою кровать. — Почему? — простонала я в подушку. Перевернувшись, я уставилась в потолок. — Хорошо, он милый. Ничего особенного. Многие парни милые.

Очевидно мое нытье о парне, который мне нравиться, мешало Дженне читать книгу, так как она встала и села на край стола. — Арчер не милый, — исправила она. — Щенки — милые. Дети — милые. Я милая. Арчер Кросс — очень сексуальный. При этом мне не нравятся парни.

Ладно, таким образом, Дженна не поможет мне разлюбить его. — Он — придурок, — сказала я. — Помнишь ту историю с оборотнем?

— Да, — ответила Дженна сухо. — Он спас тебя от оборотня. Какой ужас.

Я застонала. — Ты не помогаешь.

— Извини.

Мы сидели в тишине на мгновение, я смотрела на плесень подозрительного цвета на потолке, Дженна, откинулась назад на локти и барабанила ногами по столу. Снаружи, я услышала вой. Сегодня было полнолуние, поэтому оборотни свободно бегали по территории школы. Интересно, Тэйлор тоже там?!

— О! — вдруг сказала Дженна, встав так резко, что она перевернула свою подставку для ручек. — Его девушка — ужасная сука!

— Да! — сказала я, приподнявшись и указав на нее. — Спасибо! Жуткая подружка, которая уже не иначе как ненавидит меня. А любой парень, проводящий время с Элоди по собственной воле, не стоит внимания.

— Правильно, — сказала Дженна с решительным кивком.

Почувствовав себя лучше, я перекатилась на живот, чтобы схватить книгу неподалеку от кровати. — Тем не менее, это странно, — сказала Дженна.

— Что ты имеешь в виду?

— Арчер и Элоди. Она страдала по нему в прошлом году, но он никогда не проявлял к ней интереса. Как обычно бывает. Потом он вернулся оттуда, где был, и бам! Внезапно они — пара. Это странно.

— Ничего странного, — возразила я. — Я имею в виду, она невероятно красива. Возможно, гормоны, наконец, сделали свое дело.

— Возможно — сказала Дженна, упираясь подбородком в свою руку. — Но все-таки. Арчер умен и забавен в дополнение к тому, что он секси. Элоди глупая и унылая.

— И горяча, — добавила я. — И даже умные мальчики немеют, когда дело касается горячих девчонок.

— Верно, — согласилась Дженна.

Я только собралась вновь поднять тему Холли, как в комнате раздался голос Каснофф, словно усиленный громкоговорителем. Я предположила, что это результат какого-то заклинания усиления голоса.

— Леди и джентльмены, в связи с плотным завтрашним расписанием этой ночью вам необходим более длительный отдых. Отбой через десять минут.

Я взглянула на часы.

— Восемь вечера, — скептически заметила я. — Она хочет, чтобы мы легли спать в восемь вечера?

Вздохнув, Дженна подошла к своему шкафу и вытащила пижаму.

— Добро пожаловать в Гекату, Софи.

Затем я побежала в ванную чистить зубы, как и все оборотни и ведьмы. Я думаю, что у фей зубы чистые от природы. Как только я закончила, у меня осталось всего три минуты, чтобы надеть мою пижаму и прыгнуть в кровать. Ровно в 8:10 свет отключили.

Я не знала, как заставить себя заснуть. — Это сложно для тебя, — спросила я Дженну, — ложиться спать ночью? Я имею в виду, разве вампиры не должны спать днем?

— Да, — ответила она. — Но пока я здесь, я должна следовать расписанию Гекаты. Это будет сложно, когда я уеду отсюда.

Я не спросила Дженну, когда она уедет отсюда. Все выпускаются из Гекаты в восемнадцать, но мы ведь растем также как и люди. А Дженне всегда будет пятнадцать.

Я забралась в свою кровать и попыталась заснуть. Как только я закрыла свои глаза, я услышала, как со скрипом открылась дверь.

В панике, я вскочила, мое сердце бешено колотилось. Судя по часам у моей кровати, было несколько минут после полуночи.

Темная фигура проскользнула в комнату.

Я задыхалась. — Расслабься, — Послышалось бормотание от кровати Дженны. — Вероятно, это просто один из призраков. Они иногда делают это.

Вдруг зажглась спичка, и маленькое пятно света осветило фигуру.

Элоди.

Она была одета в фиолетовую шёлковую пижаму, и чёрная свеча колебалась у неё в руках. За её спиной горели две других свечи, и я увидела Честон и Анну, также одетых в пижамы, за спиной у Элоди.

— София Мерсер, — произнесла с интонацией Элоди, — мы пришли для приглашения тебя в наше сестринство. Скажи, пять слов, чтобы начать ритуал.

Я уставилась на нее. — Ты шизанутая издеваешься надо мной?

Анна раздражённо вздохнула: Нет, 5 слов: «Я принимаю ваше предложение, сестры».

Я пригладила свои волосы и убрав их с лица сказала, — Я уже сказал ранее, я не уверена, хочу ли я присоединиться к вашему шабашу. Я не произнесу, никаких слов, чтобы приступить к ритуалу.

— Эти пять слов не означают, что ты автоматически станешь участником, — сказала Честон, выступая вперед. — Это просто означает, что ритуал принятия можно начинать. Ты можешь уйти в любое время.

— Просто иди с ними, — сказала Дженна. Я могла видеть ее в свете свечи, она сидела в кровати, с ее темными глазами. — Они не оставят тебя в покое, пока ты их не выслушаешь.

Рот Элоди напрягся, но она ничего не сказала.

— Идет, — ответила я, сбросив одеяла и встав. — Я… Я принимаю ваше предложение, сестра.

Глава 9

Эта троица привела меня в комнату Элоди и Анны.

— Как вам удалось оказаться в одной комнате? — прошептала я. — Я думала, одна из главных задач Гекаты — научить жить вместе с другими Продигиумами.

Элоди что-то искала на столе и словно не слышала меня, так что за нее ответила Честон:

— Ведьмам иногда приходиться жить парами, так как их обычно гораздо больше, чем фей или оборотней.

— Почему так? — спросила я.

Анна ответила меня, зажигая новые свечи, которые озаряли комнату мягким свечением:

— Феи и оборотни не предпринимают попыток находиться в человеческом мире так часто, как ведьмы. Так что у них меньше шансов попасть сюда.

Элоди нашла в своем столе кусок мела и занялась рисованием большой пентаграммы на деревянном полу. Закончив, она обвела ее кругом.

— В идеале мы бы провели этот ритуал вне здания, лучше всего в кругу деревьев, — сказала она, садясь во главе пентаграммы. Честон и Анна заняли места со стороны от нее, так что я выбрала место на другом конце.

— Но нам не позволено находиться в лесах. Миссис Каснофф относится к этому как бы безумно строго.

Мы сели вокруг пентаграммы, держась за руки. Интересно, мы сейчас будем петь «Камбая»[7].

— Софи, что за магию ты привнесла во вселенную первой? — спросила Элоди.

— Что?

— Первое заклинание, которое ты произнесла, — сказала Честон, подаваясь вперед. Ее светлые волосы рассыпались по плечам. — Первое заклинание — это то, что для каждой ведьмы имеет особое значение. Когда мне было двенадцать, я создала ураган, который продолжался три дня. А Анна замедлила течение времени на… на сколько?

— На десять часов, — ответила Анна.

Я взглянула через круг на Элоди. В ее глазах сверкали отблески свечей.

— А как насчет тебя? — спросила я.

— Я превратила день в ночь.

— Ух, ты.

— А твое, Софи? — нетерпеливо спросила Честон.

Я думала, не солгать ли. Я могла бы сказать, что превратила кого-то в камень, или что-то подобное. Но затем я подумала, что, может быть, если бы они поняли, что я совершенно бездарная ведьма, они бы отстранили меня от всей этой затеи с шабашем.

— Я покрасила волосы в фиолетовый цвет.

Все трое одинаково уставились на меня.

— В фиолетовый цвет? — переспросила Анна.

— Ну, я хотела совсем не этого, — сказала я. — Я хотела навсегда распрямить их, но, скорее всего, сделала что-то не так, так что вместо этого они приобрели фиолетовый цвет. Правда, только на три недели. Так что… да, вот это и было моей первой магией.

Они молчали. Анна и Честон обменялись взглядами.

— Я наверно пойду, — сказала я.

— Нет! — сказала Честон, схватив меня за руку.

— Да, не уходи, — добавила Анна. — Так что твоя первая магия была… ну, несколько бестолковой. С того моменты ты ведь делала и что-то более серьезное, так ведь? — ободряюще кивнула она мне.

— Из-за какого заклинания ты попала сюда? — спросила Элоди. Она сидела, совершенно прямая, со сверкающими глазами. — Непременно это было нечто особенное.

Я встретилась с ней взглядом.

— Я сотворила любовное заклинание.

Анна и Честон одинаково вздохнули и отпустили мои руки.

— Любовное заклинание? — усмехнулась Элоди.

— А как насчет вас?

Я смотрела на троицу через круг.

— Что вы сделали такого, из-за чего вам отправили в Гекату?

Первой заговорила Анна:

— На уроке английского я превратила мальчика в крысу.

Честон пожала плечами:

— Я уже сказала. Я создала ураган, который длился три дня.

Элоди на мгновение опустила взгляд. Я не была уверена, но, похоже, она перевела дыхание. Когда она подняла голову, она выглядела спокойной, и даже расслабленной.

— Я сделала так, что девочка исчезла.

Я сглотнула.

— Надолго?

Навсегда.

Теперь я глубоко вздохнула. — Так все вы трое творили заклинания, которые причиняют людям боль.

— Нет, — ответила Анна. — Мы произносили те заклинания, для которых созданы. Люди просто… оказывались на пути.

Мне этого было достаточно. Я встала.

— Ну хорошо, спасибо за предложение, конечно, но… да. Думаю, мы не сработаемся.

Честон нашла мою руку и сжала ее.

— Нет, не уходи, — сказала она. Ее глаза были расширены и блестели в огне свечей.

— Да ладно, пусти ее, — с отвращением сказала Элоди. — Все равно она явно думает, что лучше нас.

— Эй, я совсем не это сказала…

— Но нам нужна четвертая, — вмешалась Честон.

— Не нужна, если она окажется балластом, — возразила Элоди.

— Она — единственная темная ведьма здесь. Она нужна нам, — тихо сказала Анна. — Без четвертой нам не хватит сил удержать это.

— Удержать что? — спросила я, но в то же время Элоди прошипела:

— Анна, заткнись.

— Все равно это не сработало, — угрюмо сказала Честон.

— Серьезно, девчонки, вы что шифруетесь? — спросила я.

— Нет, — сказала Элоди, вставая. — Они говорят о том, что связано с шабашем. О том, что тебя не касается.

Не думаю, что кто-либо когда-либо смотрела на меня столь гневно. Я даже была несколько озадачена. Я имею в виду, я, конечно, отклонила предложение присоединиться к их шабашу, но ведь я не плюнула им в лицо.

— Простите меня, если я как-то задела ваши чувства, — сказала я. — Но… эй, ведь дело не в вас, а во мне?

О, как оригинально, Софи.

Анна и Честон встали. Анна сердито смотрела на меня, но Честон все еще была обеспокоена.

— Мы тоже нужны тебе, Софи, — сказала Честон. — Тебе придется нелегко без сестер, способных защитить тебя.

— Защитить меня от чего?

Ты, правда, думаешь, что люди готовы тебя принять с распростертыми объятьями? — спросила Элоди. — С той пиявкой, с которой ты делишь комнату и твоим отцом, ты будешь изгоем без нас.

Мой живот скрутило. — При чем здесь мой отец?

Троица переглянулась.

— Она не знает, — прошептала Элоди.

— Не знаю чего?

Честон открыла рот, чтобы ответить, но Элоди остановила ее.

— Позволь ей самой понять это.

Она открыла дверь.

— Удачи тебе, Софи, в выживании в Гекате. Она тебе понадобится.

Если это не отставка, тогда я не знаю что это.

Я была настолько отвлечена размышлениями о своем отце, что шла прямо в центр круга, пнув при этом свечу. Я зашипела, когда горячий воск пролился на босые ноги. Я могу поклясться, что слышала, как Анна захихикала.

Я захромала к двери. Прежде, чем уйти, я повернулась к Элоди. Она наблюдала за мной с каменным выражением лица.

— Мне очень жаль, — снова сказала я. — Я не думала, что мой отказ вступить в шабаш, был таким важным делом.

На секунду я уж подумала, она не собирается отвечать. Затем она понизила голос и сказала, — я провела годы в мире людей, где на меня смотрели как на монстра. Больше никто не смеет на меня так смотреть. Ее жесткие зеленые глаза сузились. — И тем более такая неудачница, как ты.

Затем она захлопнула двери перед моим носом.

Я стояла в холле, очень хорошо осознавая звук своего собственного дыхания. Неужели я смотрела на нее как на чудовище? Я подумала о том, как я себя почувствовала, когда она сказала, что заставила одну бедную девушку исчезнуть.

Да, скорее всего я именно так на нее и смотрела.

— Все, ХВАТИТ! — кто-то закричал.

На противоположной стороне холла распахнулась дверь, и Тейлор, громко топоча, вышла из своей комнаты. Она была одета в непомерных размеров ночную рубашку, а ее волосы были спутаны вокруг ее лица. И снова ее рот был полон клыков.

— Выметайся! — воскликнула она, указывая на коридор. Через открытую дверь я увидела Навсикаю и Сиобан, наряду с парой других фей, сидящих по-турецки на полу. Зеленый свет сиял из центра круга, но я не могу сказать, что это было.

Группа застыла. — Ты не можешь заставить меня не выполнять ритуалы моего народа, — сказала Навсикая.

Тейлор откинула волосы с лица. — Нет, но я могу сказать Каснофф, что вы четверо пытались связаться с Благим Двором при помощи этой зеркально штучки.

Навсикая нахмурилась и наклонилась, чтобы поднять светящийся круг из зеленого стекла. — Это не «зеркальная штучка». Это бассейн росы, собранной с ночных цветов, которые находятся на высоком холме…

— КАК СКАЖЕШЬ, — прокричала Тейлор. — Я должна быть на Распределении Перевертышей в восемь, и я не могу заснуть из-за вашей тупой зеркальной штуковины, светящей мне в лицо.

Сиобан наклонилась, ее синие волосы скрыли лицо, и прошептала что-то Навсикае на ухо.

Кивнув, Навсикая обратилась к остальным феям. — Пойдемте. Мы можем закончить это в менее… примитивном месте.

Тэйлор закатила глаза.

Феи скользнули мимо меня. Сиобан окинула меня презрительным взглядом, а затем они превратились в круги света, размером примерно с теннисный мяч, и отправились дальше по коридору.

— Чертовой скатертью дорога, — сказала Тейлор себе под нос перед тем, как обернуться ко мне с сияющей улыбкой. Ее клыки почти исчезли, но ее глаза все еще были золотыми. — Привет еще раз.

— Привет, — сказала я быстро, помахав рукой.

— Чем занимаешься?

Я кивнула головой в сторону двери Элоди. — Просто, ну, знаешь, общаюсь. Разве ты не должна быть снаружи, бегать по лесу или… что там еще?

Тейлор выглядела сбитой с толку. — Нет, так делают только оборотни.

— А есть разница?

Вся дружелюбность исчезла с ее лица. — Да, — огрызнулась она. — Я — перевертыш. Это значит, что я фактически становлюсь животным. Оборотни же где-то между животным и человеком. Она вздрогнула. — Уроды.

— Не слушай ее, — буркнул голос позади меня.

Оборотень был больше Джастина, и его шерсть была больше рыжая, чем золотая. Она стояла в противоположном конце коридора возле лестницы.

— Перевертыши просто завидуют, потому, что мы намного могущественнее, чем они, — закончила она, двигаясь вдоль стены. Это была очень даже человеческая поступь, и это делало ее еще более устрашающей.

Я сглотнула и отпрянула к двери Элоди. Тейлор не выглядела страшно, просто раздражающе. «Продолжай говорить себе это, Бет». Мне же она сказала — Увидимся завтра, Софи.

— Увидимся.

Оборотень остался в конце коридора, ее язык свисал изо рта, а глаза светились. Мне необходимо было пройти мимо нее, чтобы попасть в свою комнату.

Я постаралась сохранить лицо бесстрастным, когда подходила к ней. Моя нога все еще пекла из-за воска, но я больше не хромала.

Когда я дошла до оборотня, она напугала меня, вытягивая одну большую руку, со смертельного вида когтями обрамлявшими ее. На секунду я подумала, что она пытается выпотрошить меня. Но потом она сказала: «Я Бет», и я поняла, что я должна пожать ей лапу.

Я так и сделала, осторожно. — Софи.

Она улыбнулась. Это было ужасающе, но это не ее вина.

— Рада с тобой познакомиться, — сказала она грубым голосом.

Что ж, это было не так уж и плохо. Я могу вынести это. Так она съела кого-то. Не кажется, что она хочет…

Она просунула свою морду мне в волосы и сделала глубокий, дрожащий вдох.

Теплые струйки слюны капали с ее пасти на мое голое плечо.

Я заставила себя остаться спокойной, и через мгновение она меня отпустила.

Робко пожав плечами, она сказала, — Извини. Заморочки оборотней.

— Эй, никаких проблем, — сказала я, хотя все, о чем я могла думать, так это Слюни! Слюни оборотня! На моей коже!

— Еще увидимся! — отозвалась она, когда я поспешила пройти мимо нее.

— Да, конечно! — крикнула я через плечо.

Когда я добралась до своей комнаты, я кинулась к своему столу и вытащила горсть бумажных салфеток. — Фу, фу, фу! — застонала я, протирая свое плечо. Как только я избавилась от слюней, я включила свою лампу, чтобы найти немного дезинфицирующего средство для рук.

Я вспомнила о Дженне, и повернулась, чтобы взглянуть на ее кровать. — О, прос…

Дженна сидела на кровати, прижав ко рту пакет с кровью. Ее глаза были яркого красного цвета.

— Прости, — слабо закончила я. — За лампу.

Дженна опустила пакет. Ее щека была запачкана кровью.

— Ночной перекус. Я… Я решила, ты не скоро вернешься, — мягко сказала она. Краснота исчезала из ее глаз.

— Все в порядке, — сказала я, опускаясь на стул. Мой желудок выворачивало наизнанку, но я не хотела, чтобы Дженна узнала об этом. Я вспомнила слова Арчера:

— Ты теперь в Гекате.

И сегодняшняя ночь доказала это.

— Хочешь верь, хочешь нет, но это не самое страшное из увиденного сегодня ночью.

Она вытерла щеку ладонью, все еще стараясь не встречаться со мной глазами.

— Так ты присоединилась к их шабашу?

— Черт возьми, нет, — сказала я.

Тогда она взглянула на меня, определенно удивленно:

— Почему нет?

Я протерла глаза. В этот момент я поняла, что смертельно устала.

— Просто это не мое.

— Возможно, потому что ты не злобная пустышка.

— Ага, думаю, мое отсутствие среди злобных пустышек оказалось звоном на моих похоронах. Затем я наблюдала за ссорой перевертыша с какими-то феями… О, кстати, что такое, черт возьми, Благой?

— Благой Двор? Это группа добрых фей, которые используют белую магию.

— Тогда мне бы очень не хотелось увидеть плохих парней, — пробормотала я.

Дженна кивнула в сторону салфеток у меня в руках. — А это еще зачем?

— А? О, точно. После ссоры фей, оборотень понюхал мои волосы и пустил на меня слюни. Это была еще та ночка.

— А потом ты вернулась в свою комнату, чтобы увидеть лакающего кровь вампира, — сказала Дженна. Ее тон был небрежный, но при этом она теребила в руках свой электрический малиновый шерстяной шарф.

— Не переживай из-за этого, — сказала я. — Эй, оборотням необходимо пускать слюни, вампирам необходимо есть…

Она рассмеялась перед тем, как поднять пакет с кровью и робко спросила, — Ты не против, если я …

Мой желудок сжался снова, но я заставила себя улыбнуться и сказала, — До дна.

Я повалилась на кровать. — Они точно занесли меня в черный список.

Дженна перестала прихлебывать. — Кто?

— Шабаш ведьм. Они говорили, что я нуждаюсь в их защите от социального краха, потому что, ну…

— Потому, что я твоя соседка по комнате?

Я привстала.

— Да, и из-за этого тоже. Но кроме того, они сказали что-то о моем отце.

— Ага, — задумчиво сказала Дженна. — Кто твой отец?

Я снова легла, подложив под голову подушку.

— Самый обыкновенный колдун, насколько я знаю. Джеймс Эйтертон.

— Никогда о нем не слышала, — сказала Дженна. — Хотя, я всегда не в курсе событий. Так ты думаешь, Элоди и другие девчонки обозлились на тебя?

Я вспомнила жесткий взгляд Элоди. — О, да, — сказала я сухо.

Внезапно Дженна расхохоталась.

— Что?

Она покачала головой, ее розовая лента спала на один глаз. — Так, размышляю. Черт, Софи, это только твой первый день, а ты уже подружилась с школьным изгоем, обозлила самых популярных девчонок в Гекате, и была сражена наповал самым горячим парнем. Если тебе удастся остаться завтра после занятий, ты будешь как, легенда.

Глава 10

По замечанию Дженны, чтобы стать легендой мне понадобилось полторы недели. Первая неделя прошла гладко, учитывая все обстоятельства. Во-первых, занятия были до смешного простыми. В основном они казались оправданием для наших учителей, чтобы заговорить нас до смерти. Даже лорд Байрон, чьи занятия я ожидала с большим нетерпением, оказался главным праздником скукоты. Когда он не воспевал дифирамбы собственному превосходству, он мрачно сидел за столом и говорил нам всем замолчать, — хотя также было несколько дней, когда он позволял нам долгие прогулки вокруг пруда, чтобы «быть едиными с природой». Это было в некотором роде развлечением.

Я надеялась на занятия о том, как делать заклинания, но, по словам Дженны, эти занятия преподавались только в «настоящих» школах для Продигиумов, в модных местах, куда могущественные Продигиумы посылали своих детей. Так как Геката была фактически исправительной школой, мы были обречены на изучение охоты на ведьм в шестнадцатом веке и тому подобное. Отстой.

Единственным светлым моментом было то, что Дженна была почти на всех моих занятиях. — У них нет никаких специальных занятий для вампиров, — объяснила она. — Так что в прошлом году они просто составили мне то же расписание, что и Холли. Думаю они решили сделать в этом году то же самое.

Единственным занятием, на котором Дженна не была со мной, было Ф.В. или, как его называли в Гекате, «Оборона». Она была у меня по расписанию на каждой второй неделе, так что я была на полпути к моей второй неделе, когда прибыла.

— Почему она только на каждой второй неделе? — Спросила я Дженну этим утром. — Все остальные наши занятия проводят каждый день.

Я натягивала свою действительно отвратительную синюю спортивную форму Гекаты, которая состояла из ярких синих брюк из хлопка и слегка-слишком-тугой, чтобы быть комфортной, синей майки с напечатанными «ГХ» белым почерком с завитками прямо над моей левой грудью.

— Потому что, — ответила Дженна, — если ты будешь на Обороне каждый день или даже каждую неделю, ты попадешь в больницу.

Так что я не чувствовала себя уверенно, когда направлялась к переоборудованной теплице, которую они использовали как спортзал.

Это было, может быть, в четверти мили от главного здания, но к тому времени, как я прошла тридцать шагов, я была вся мокрая от пота. Я не была глупой: я знала, что Джорджия была жаркой, и я жила в местах с высокой температурой раньше. Но в таких местах, как Аризона и Техас, не было такой жары, такой, что, казалось, она высасывает у меня всю волю к жизни. Это была влажная жара, что заставляло тебя чувствовать, будто роса должно быть росла на твоей коже.

— Софи!

Я обернулась и увидела Честон, Анну и Элоди, идущих по направлению ко мне. Они выглядели превосходно в чертовски уродливой спортивной форме. Потрясающе.

Как бы то ни было, когда они подошли ближе, я увидела, что они тоже вспотели, что заставило меня чувствовать себя лучше. Они втроем были на нескольких моих занятиях, но они не разговаривали со мной с той первой ночи. Мне стало интересно, что же случилось.

— Привет, — сказала как бы между прочим, когда они меня нагнали. — Что теперь? Пришли предупредить меня о моей преждевременной кончине от руки пушистых зайчиков? Или стрельнуть в меня молниями?

Честон рассмеялась и, к моему огромному удивлению, взяла меня под руку.

— Послушай, Софи, мы обсудили все, и нам очень неловко за ту ночь. Итак, ты не хочешь присоединиться к нашему шабашу. Только и всего.

— Да, — добавила Анна, становясь по другую сторону от меня. — Мы слишком остро среагировали.

— Ты думаешь? — сказала я.

— Мы стараемся извиниться, — добавила Элоди, пятясь впереди нас. Я очень, очень надеялась, что она врежется в дерево. — Я разговаривала с Арчером, и он сказал, что ты клевая.

— Правда? — Спросила я, прежде чем смогла остановиться.

Замечательно, Софи, — подумала я. Это правда выглядит круто.

— Да, и он сказал, что ты ничего не знаешь о Продигиумах. Вообще то он сказал, что это было в некотором роде трогательно.

Я попыталась улыбнуться, но что-то темное и острое скрутилось у меня в желудке, что сделало это немного трудноватым. — Ха.

— Да, сказала Честон. — И потом мы подумали, что, наверное, напугали тебя до чертиков.

— Можно и так сказать. Теперь я уже могла видеть теплицу. Это был огромный белый дом из дерева и стекла, с окнами, которые словив раннее утреннее солнце, блестели так ярко, что аж резало глаза. В отличие от других зданий Гекаты, это выглядело довольно веселым. Там была куча столпившихся студентов, похожая на чернику.

— И нам очень жаль, — добавила Анна. Я задумалась, не репетировали ли они эту дурацкую манеру говорить по очереди. Я представила, как они сидят в кругу в своей спальне, расчесывают волосы и решают: «Итак, я говорю, что нам неловко, а затем ты говоришь, что твой пылкий дружок думает, что она трогательная».

— Так что, может начнем все с начала? — спросила Честон. — Друзья?

Они все с надеждой улыбались мне, даже Элоди. Я должна была тут же догадаться, что это все плохо закончится, но я глупо улыбнулась и сказала: Да. Друзья.

— Замечательно! — завизжали в унисон Честон и Анна. Элоди пробормотала что-то подобное на секунду позже.

— Хорошо, — сказала Честон, когда мы подошли к теплице. — Как твои друзья, думаю нам следует предупредить тебя об Обороне.

— Ее преподает Венди, и она ужасна, — сказала Элоди.

— Точно, леди с резинкой для волос.

Одновременное закатывание глаз. Эти девочки не занимаются в свободное время синхронным плаванием?

— Да, — вздохнула Анна. — Эта идиотская резинка.

— Джен… ээ, я слышала кто-то называет это портативным порталом в ад.

Все трое посмеялись с этого. — Ей бы хотелось, — фыркнула Анна.

— Венди была отличной темной ведьмой, — объяснила Элоди, — но она начала слишком сильно задирать нос, как здесь говорят. Она работала на Совет. Попробовала захватить власть в Гекате и… ну, это долгая история. Закончилась она тем, что Совет должен был принять решение об ее отстранении.

— И, — заговорщически прошептала Анна, — частью ее наказания стала отправка в Гекату, но не в роли директрисы. Просто обычного преподавателя. Она должна была послужить примером остальным. Вот почему она такая сучка.

— Она будет непременно придираться к тебе, так как ты новенькая, — сказала Честон.

— Но, — вмешалась Элоди, — она потрясающе самовлюбленна. Так что если вдруг окажешься в беде, похвали ее татуировки.

— Татуировки? — переспросила я. Вблизи теплица выглядела еще больше, чем я думала. Что такое они вырастили там? Красное дерево?

— У нее все руки в этих миленьких фиолетовых тату. Это как бы магические символы, вроде рун или чего-то такого, — продолжила Элоди. — Она ими сильно гордится. Скажи, что они тебе понравились — и сможешь ужиться с Венди.

Мы вошли в теплицу через парадную дверь, а Честон все держала меня за руку. Помещение было огромным, и это ощущение усиливалось из-за того, что здесь находилось не больше пятидесяти человек. Занятия по Обороне были совместными для разных возрастов, так что я заметила парочку совершенно идиотски выглядящих двенадцатилеток. Здесь было очень светло, но не жарко. Меня обдувало прохладным воздухом, и я поняла, что здесь действует то же заклинание, что и в главном здании.

Во многом помещение выглядело как обычный школьный спортзал: деревянный пол, синие маты, гири. Но я не могла не заметить и то, что определенно выглядело необычным.

Например, железные наручники, прикрученные к стене. Или виселицы в полный размер, возвышающиеся в дальнем конце помещения.

Элоди сразу же убежала разыскивать Арчера, который, как оказалось, совсем не такой тощий, как я думала. Форма для мальчиков была, по сути, такой же, как и для девочек, и его синяя футболка плотно облегала торс, который был гораздо более рельефным, чем я могла бы подумать. Я старалась не смотреть на него, и, определенно, старалась раздавить маленькую вспышку ледяной ревности, которая пронзила меня, когда он коснулся губ Элоди легким поцелуем.

Высокая рыжая девочка помахала мне:

— Привет, Софи!

Я помахала в ответ, пытаясь сообразить, кто… Ах, да. Рыжая. Бет, вервольф. Когда она не плевала на меня, она нравилась мне больше. Она сделала мне знак подойти ближе, но прежде, чем я успела, тихий гул болтовни прервал громкий гнусавый голос.

— Собрались!

Венди прошла сквозь нас, в точно такой же форме. Я сразу же заметила татуировки — глубокого, яркого фиолетового цвета, резко контрастирующего с ее бледной дряблой кожей.

Каштановые волосы были перехвачены неизменной резинкой. Маленькие свинячьи глазки внимательно изучали нас, и даже на расстоянии я могла заметить это странное жадное выражение ее лица. Словно она надеялась, что кто-то бросит ей вызов и, таким образом, даст возможность раздавить его, как насекомое.

Проще говоря, она напугала меня до чертиков.

— Слушайте! — рявкнула она высоким голосом. Как и у миссис Каснофф, у нее был южный акцент, звучавший, однако, не мягко и мелодично, а грубо. — Я уверена, другие преподаватели скажут вам, что занятия по истории магии, классификации вампиров или там, личной гигиене вервольфов… — я заметила, что несколько парней, включая Джастина, разозлились, но Венди продолжила:

— …более важны, чем мои. Но скажите мне — какие из этих занятий помогут вам справиться с напавшим человеком? Или одной из Брэнник? Или, еще хуже, справиться с Оком? Думаете, эти книжки спасут вас при встрече с Льоккио ди Дио?

Я думаю, мы не выглядели достаточно впечатленными этим, потому что она, казалось раздулась от злости. Ее палец практически проткнул планшет перед ней, когда она указала на что-то.

— Мерсер! София! — выкрикнула она.

Я подавила желание грязно выругаться и подняла руку:

— Эм… здесь. Я.

— Выйди вперед!

Я вышла. Она дернула меня за руку и притянула к себе.

— Итак, мисс Мерсер, тут сказано, что это твой первый год в Гекате, верно?

— Да.

— Что да?

— Эм… да, мэм.

— Итак, ты, видимо, сотворила любовное заклинание, из-за которого и попала в Гекату. Ты сделала это для себя, или ты пыталась заставить какого-то человека подружиться с тобой, мисс Мерсер?

Я слышала хихиканье за спиной, и знала, что мое лицо залилось краской. Проклятая бледная кожа.

Похоже, это был риторический вопрос, поскольку Венди не стала дожидаться ответа. Она отвернулась и присела рядом с большой брезентовой сумкой. Когда она выпрямилась, у нее в руке был деревянный кол.

— Как бы ты защитила себя от этого, мисс Мерсер?

— Я — ведьма, — на автомате ответила я и вновь услышала за спиной перешептывание и смешки. Я задумалась, не смеялся ли и Арчер тоже, но затем решила, что на самом деле мне не хочется знать это.

— Ты — ведьма? — повторила Венди. — И что? Длинный заостренный кусок дерева не убьет тебя, вонзившись в сердце?

Дура, дура, дура.

— Ну, я… я думаю, убьет, да.

Венди улыбнулась, и это была одна из самых неприятных улыбок, что я видела. Без сомнений, на сегодня насекомым стала я.

Отвернувшись от меня, она вгляделась в толпу и затем, сузив глаза, выбрала кого-то.

— Мистер Кросс!

«Вот черт», — обессилено подумала я. О, пожалуйста, пожалуйста, нет…

Арчер вышел вперед и встал с другой стороны от Венди, скрестив руки на груди. Солнечный свет, проходящий сквозь окна, оставлял отблески на его волосах, которые оказались совсем не черными, а темно-каштановыми — такого же глубокого темного цвета, как и его глаза.

Затем Венди повернулась ко мне и вручила кол.

Я не знаю, какой именно кол используют охотники на вампиров, но этот был довольно дерьмовый. Он был сделан из дешевого светлого дерева, оставляющего занозы на ладони. Мои руки явно не были созданы для такого оружия, так что я просто опустила его болтаться внизу. Однако Венди схватила меня за локоть и расположила руку так, что я держала его, словно собиралась вот-вот пронзить грудь Арчера.

Я посмотрела на него и заметила, что он едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. Его глаза были влажными, а губы дрожали.

Я сжала кол в руке. Может быть, это и не такая уж плохая идея, проткнуть им его сердце.

— Мистер Кросс, — сказала Венди, мягко улыбаясь, — пожалуйста, обезоружьте мисс Мерсер с помощью навыка номер девять.

Его лицо мгновенно стало серьезным.

— Вы, должно быть, шутите.

— Либо вы покажете это, либо я.

Глава 11

На миг мне показалось, что он все еще хочет отказаться, но потом он взглянул на меня и пробормотал: «Хорошо».

— Отлично! — прощебетала Венди. — Ну, мисс Мерсер, нападайте на Мистера Кросса.

Я уставилась на нее. В жизни не держала в руках ничего тяжелее мухобойки, и эта женщина ждала от меня, что я проткну парня острой деревянной палкой?

Улыбка Венди стала жестче. — Уже можно приступать.

Неплохо было бы сказать, что в тот момент во мне проснулась королева воинов, и я ловко прыгнула на Арчера, подняв оружие вверх и оскалившись. Это было бы круто.

Но вместо того я подняла кол на высоту плеч и сделала два или три неуверенных шага вперед.

Затем пальцы, словно тиски, сжали мое горло, палка была вырвана из моих рук, и острая боль пронзила ножом мое правое бедро, когда я очутилась на полу, чувствуя, как удар выбил дух из меня.

И, словно было не достаточно того, что я уже упала, что-то твердое и тяжелое — его колено, я подумала, ударило меня в грудь. Вы знаете, так, к делу, самый последний вздох вышел из моих легких. Занозы от кола оцарапали нежную кожу у меня под подбородком. Я подняла глаза, тяжело дыша, на лицо Арчера.

Он был от меня в одном биении сердца, но все, что я могла сделать — это свернуться калачиком на боку, прижимая ноги к груди и ждать, когда кислород вернется в мое тело.

«Очень хорошо!» Я слышала, Венди сказала где-то вдалеке. Я буквально видела звезды, и каждый оборванный вздох заставлял меня чувствовать, будто я пыталась дышать через разбитое стекло.

Одно хорошо: мое увлечение Арчером абсолютно прошло. Совершенно. Как только парень двинул вас коленом в грудь, думаю, все романтические чувства должны испариться.

Потом я почувствовала, как меня взяли под руки и помогли встать. — Мне очень жаль, — пробормотал Арчер, но я только сердито взглянула на него. Мое горло все еще было опухшим и я не хотела даже пытаться протолкнуть какие-то слова через него.

Гораздо меньше всех слов, которые я хотела ему сказать.

— Теперь, — сказала Венди радостно, — М-р Кросс показал сейчас отличную технику, хотя я бы определенно осталась на груди оппонента дольше.

Арчер слегка кивнул мне, когда она это сказала, и я задумалась, не хотел ли он этим сказать, что лишь, поэтому он так сделал, что мне было бы гораздо хуже, если бы это была Венди. Мне действительно было все равно. Я все еще была разгневана.

— А теперь, мистер Кросс, навык номер четыре, — прочирикала Венди.

Однако на этот раз Арчер покачал головой: «Нет».

— М-р Кросс, — сказала Венди резко, но Арчер просто бросил кол к ее ногам. Я ожидала потрошения или избиения палками, или, в крайнем случае, писанину, но тут, Венди только улыбнулась натянутой улыбкой. Она взяла кол и передала его мне.

Я была уверена, что вот-вот вырву. Неужели не было другого новичка, которого она могла пытать? Я посмотрела вокруг и поймала несколько сочувствующих взглядов, но все остальные, казалось, чувствовали облегчение из-за того, что это не их раздавили.

— Очень хорошо. Смотрите и учитесь, дети. Прием номер четыре. Подойдите ко мне, мисс Мерсер.

Я просто стояла и смотрела на нее.

Она раздраженно поджала губы, а затем, без предупреждения, ее рука взлетела и схватила меня. Но на этот раз я была готова, я была обозлена, и задета за живое, не раздумывая, я вытянула ногу и махнула ею.

Сильно…

Я видела свою ногу, одетую в тапок, хлопнувшую её в грудь, Будто это была чужая нога. Она не могла быть моей. Я никого не била ногами в своей жизни, тем более учителя.

Но я все же сделала это… Я ударила Венди в грудь, и она упала на голубой коврик, недалеко от того самого места, где ранее валялась я.

Я слышала тяжёлые вздохи других студентов. Серьёзно. Все 50 будто задыхались одновременно.

Это было как раз тем, что позволило мне понять масштабы моих действий.

Я опустилась на колени и предложила ей руку. — Боже мой, я… Я не…

Она отбросила мою руку и поднялась на ноги, раздувая ноздри. Я была в очень, очень шатком положении.

— Мисс Мерсер, — сказала она, тяжело дыша, словно бык, — есть ли какая-либо причина, по которой я не должна взять вас под стражу до следующего месяца?

Я открыла рот, но… ничего не смогла возразить.

Тогда я вспомнил совет Элоди — Мне нравятся ваши татуировки! — выпалила я.

Только я подумала, что класс должен был ахнуть раньше, как я услышала звук, подобный вырывающемуся из баллона воздуха. Это были студенты.

Венди наклонила голову в мою сторону и сузила свои маленькие глаза. — Вам что?

— Мне… Мне нравятся ваши татуировки. Цвет чернил. Ваши, как это, узоры. Они на самом деле клевые.

Я раньше никогда не видела никого с аневризмой, но я боялась, что именно это случится с Венди. Великолепно, я смотрела на толпу студентов, пока не встретилась глазами с Элоди. Она улыбалась, и я понял, что я только что совершила поистине ужасную ошибку.

— Я надеюсь, ты не рассчитывала на какое бы то ни было свободное время здесь, в Гекате, мисс Мерсер, — усмехнулась Венди. — Карцер. Дежурство в подвале. До конца семестра.

Семестра? Я качнула головой. Кто-нибудь когда-нибудь слышал о том, чтобы кого-то оставили после уроков на 18 недель? Это просто безумие! А дежурство в подвале? Что это такое?

— Ой, да ладно, — послышался чей-то голос. Я подняла глаза и увидела Арчера, смотревшего прямо на Венди. — Она ведь не знала, так ведь? Ее не воспитывали так, как нас.

Венди отбросила со лба прядь волос.

— В самом деле, мистер Кросс? Итак, вы считаете, что наказание мисс Мерсер несправедливо?

Он не ответил, но она кивнула за него.

— Хорошо. Тогда ты разделишь его.

Элоди вскрикнула, и это принесло мне хоть какое-то удовлетворение.

— А сейчас выметайтесь из спортзала, оба, и доложите миссис Каснофф, — сказала Венди, потирая грудь.

Арчер выскочил за дверь, даже не дождавшись последних слов, но я все еще чувствовала себя оглушенной, не говоря уже о моих травмах. Хромающей походкой я добралась до выхода, не обращая внимания на взгляды Элоди и Честон.

Арчер был уже далеко впереди и шел так быстро, что я с трудом смогла догнать его.

— Тебе нравятся её тату? — он чуть не зарычал, когда я наконец догнала его. — Как будто у неё не достаточно причин тебя ненавидеть!

— Прошу прощения, но ты злишься на меня? На меня? Это мой позвоночник ты практически раздавил своим коленом, дружище, так что давай-ка сбавим обороты.

Он остановился так внезапно, что я обогнала его на три шага и должна была повернуться.

— Если бы этот прием демонстрировала Венди, ты сейчас была бы уже в лазарете. Прости, что пытался спасти твою задницу. Еще один раз.

— Я не нуждаюсь в ком-то, спасающем мою задницу! — бросила я ему в лицо.

— Отлично!! — промямлил он, перед тем как пойти в сторону дома. Но тогда до меня кое-что дошло.

— Что ты имел в виду, сказав, что у нее достаточно причин, чтобы ненавидеть меня?

Он явно не собирался останавливаться, так что мне пришлось его догнать.

— Твой отец был одним из тех, кто наградил ее этими «узорами».

Я схватила его за локоть; мои пальцы скользили по его потной коже.

— Постой-ка. Что?

— Эти отметки означают, что она прошла сквозь ритуал отстранения. Они — символ ее провала, здесь нечем гордиться. Почему бы это ты…

Он замолчал — возможно, оттого, что я уставилась на него.

— Элоди, — прошептал он.

— Да, — снова завелась я. — Твоя подружка и ее друзья мне очень-очень помогли, сообщив важную информацию о Венди этим утром.

Он вздохнул и потер затылок, тем самым еще больше натягивая на груди свою футболку. Не то чтобы меня это волновало.

— Послушай, Элоди… она…

— Вот и забудь, — ответила я, поддерживая свою руку. — А теперь ответь, что ты имел в виду, говоря о том, что мой отец наградил ее этими татуировками?

Арчер посмотрел на меня с подозрением.

— Ух ты.

— Что?

— Ты на самом деле не знаешь?

Я никогда ранее не имела возможности почувствовать, как возрастает кровяное давление, но сейчас я точно это ощущала. Это ощущение было похоже на ощущение магии, только с яростью в придачу.

— Не. Знаю. Чего? — сумела я сказать.

— Твой отец глава Совета. Он тот человек, который сослал нас всех сюда.

Глава 12

После этой маленькой пикантной информации, я сделала то, что никогда не делала на протяжении всей моей жизни.

Я закатила истерику.

Я имею в виду, что я расплакалась. Не трагически прекрасно или элегантно. Я ужасно разревелась, с соплями и красным лицом.

Обычно я справляюсь с тем, чтобы не реветь на людях, особенно перед горячими парнями, по которым я сохла до тех пор, пока они не пытаются меня задушить.

Но почему-то, узнав, что было еще что-то, чего я не знаю, просто вывело меня из равновесия.

Арчер, к его чести, точно не выглядел шокированным моими рыданиями, и он даже протянул руку, будто мог обнять меня за плечи. Или, возможно, врезать мне.

Но прежде, чем он успел утешить меня, или предпринять более радикальные меры по отношению к моей персоне, я увернулась от него и закончила свой приступ истерики побегом.

Это было некрасиво.

Но на тот момент мне было все равно. Я просто бежала, у меня в груди все пылало, мое горло болело вдвойне от захвата Арчера и слез.

Мои ступни стучали по толстой траве с глухим звуком, и все, о чем я могла думать, так это то, какой же идиоткой я была.

Не знаю блокирующие заклинания.

Не знаю о татуировках.

Не знаю о большом, тупом, злом Итальянском Оке.

Не знаю об отце.

Не знаю ничего из того, что значит быть ведьмой.

Не знаю, не знаю, не знаю.

Я не была уверена на сто процентов насколько далеко я забежала, но к тому времени, как я достигла пруда на заднем дворе школы, мои ноги тряслись, а бок болел. Мне нужно было присесть. К счастью, здесь была маленькая каменная скамейка прямо у края воды. Я настолько запыхалась из-за бега и плача, что совершенно упустила из виду мох ползущий по скамье и плюхнулась вниз. Скамья была горяча от солнца, и меня немного передернуло.

Я села там, мои локти находились у меня на коленях, а голова в ладонях, слушая, как мое дыхание входит и выходит из легких. Пот капал с моего лба мне на штаны, и я начала чувствовать небольшое головокружение.

Я была такой … разгневанной. Хорошо, значит, Мама испугалась того, что Папа был колдуном. Вполне справедливо. Но почему она не позволила мне, по крайней мере, поговорить с ним? Было бы очень даже не плохо получить предупреждение касательно Венди. Знаете, просто дружеское «О, кстати, твой учитель физкультуры очень меня ненавидит, так что, вдобавок, тебя тоже! Желаю удачи!»

Я застонала и легла поперек скамьи только для того, чтобы резко принять обратно сидячее положение, когда горячий камень коснулся моей голой руки.

Совершенно не раздумывая, я оперлась рукой на скамью и подумала, Удобство.

Крошечная серебряная искра вылетела из моего указательного пальца, и сразу же скамья подо мной начала растягиваться и колебаться, пока не превратилась в красивый, роскошный, бархатный шезлонг, покрытый ярко-розовыми полосами зебры. По-видимому, Дженна повлияла на меня.

Я откинулась на своем обновленном удобном месте отдыха, приятный шум проходил через меня. Я не колдовала с тех пор, как приехала в Гекату, и я уже забыла, как хорошо я могла себя чувствовать даже после самых маленьких заклинаний. Я не могла создать нечто из ничего — очень немногие ведьмы это могут, и в любом случае это было серьезной темной магией, — но я могла изменить вещи в другие вариации их самих.

Так что я положила руку себе на грудь и улыбнулась, когда моя спортивная униформа покрылась рябью и успокоилась лишь, когда на мне были одеты белый топик и шорты цвета хаки. Затем я указала пальцем на край воды и наблюдала, как спиральный поток вырос из поверхности озера, закручиваясь в форме цилиндра до тех пор, пока я не получила стакан ледяного чая, зависшего в воздухе передо мной.

Я чувствовала себя вполне довольной собой, и еще больше маленьким магическим напитком, когда я откинулась на шезлонге и хлебнула чаю. Может я и неудачница, но, эй, по крайней мере, я неудачница, которая может колдовать, верно?

Я сидела там с вспотевшей рукой закрывающей глаза в течение нескольких минут, слушая птиц, нежный плеск воды о берег, и в эти несколько минут я могла забыть, что я влипну в серьезные неприятности, когда вернусь в школу.

Опустив свою руку, я повернула свою голову в сторону пруда.

Там, прямо посреди воды, стояла девочка на противоположном берегу. Пруд был вполне узким, так что я могла видеть ее ясно. Это был призрак в зеленом, которого я видела в свой первый день в Гекате. И так же как в тот первый день, она смотрела прямо на меня.

Это было очень даже жутко, если не сказать больше. Не будучи уверенной, что делать, я подняла руку и нескладно помахала в приветствии.

Девушка подняла руку в ответном жесте. А потом она исчезла. Не было постепенного исчезновения, как я видела с призраком Изабеллы. Просто одну минуту она была там, а затем ее не стало.

— Все любопытнее и любопытнее, — сказала я, мой голос был немого громким в тишине, что напугало меня еще больше.

Мое хорошее настроение начало пропадать, так как заклинание шума исчезало, и я посмотрел вниз, где увидела, что моя милая, и модная экипировка превратилась обратно в спортивную форму. Это было странно. Мои заклинания обычно длились гораздо дольше. Шезлонг подо мной стал ощущаться немного тверже тоже, и я подумала, что осталось лишь около 5 минут, прежде чем я снова буду сидеть на горячем мшистом камне.

Мои мысли снова вернулись к моим родителям и их очевидной склонности к тому, чтобы быть большими старыми лжецами. Но, не смотря на то, что я пыталась справиться с праведным гневом на них за то, что заварили всю эту кашу, я знала, что это не то, из-за чего мои безобразные спортивные шорты изменились.

Казалось, что мои худшие страхи сбываются. Одно дело отличаться от окружавших тебя людей, от которых ты, ну, отличаешься. И совсем другое дело быть изгоем среди группы изгоев.

Я вздохнула и легла на шезлонг, по одной стороне которого сейчас взбирался мох. Я закрыла глаза.

— София Элис Мерсер, урод среди уродов, — пробормотала я.

— Прошу прощения?

Я открыла глаза, чтобы увидеть фигуру, нависшую у меня над головой. Солнце находилось прямо за ней, превратив ее в черную тень, но очертания ее волос делали Миссис Каснофф легко узнаваемой.

— У меня проблемы? — спросила я, не вставая.

Наверное это была галлюцинация, вызванная жарой, но я было вполне уверена, что видела, как она улыбается, когда та наклонилась, чтобы положить руку мне на плечо и поднять меня в сидячее положение.

— Согласно словам м-ра Кросса, вы заслужили карцер до конца семестра, так что да, я бы сказала, что вы в больших неприятностях. Но это забота мисс Вандерлайден, не моя.

Она посмотрела на мой ярко-розовый шезлонг, и ее рот искривился с маленькими морщинками от отвращения. Она положила свою руку на спинку сидения, и мое заклинание рассыпалось дождем розовых блесток, пока мой шезлонг не стал вполне респектабельным голубым милым сидением, покрытый большими розовыми столистными розами.

— Так-то лучше, — уверенно сказала она, садясь рядом со мной.

— Теперь, София, не будешь ли ты так любезна, сообщить мне, почему ты здесь около пруда, вместо того, чтобы направляться на свое следующее занятие?

— У меня возникла некоторая подростковая депрессия, Миссис Каснофф, — ответила я. — Мне необходимо было что-то, типа, записи в дневнике или что-то в этом роде.

Она деликатно фыркнула. — Сарказм непривлекательное качество юных леди, София. Теперь, я не собираюсь потакать какой бы то ни было жалостливой вечеринке, которую ты решила провести для себя, так что я бы предпочла, чтобы ты сказала мне правду.

Я посмотрела на нее, выясняя, что она была в шерстяном костюме цвета слоновой кости (опять же в шерстяном в жару! Что было не так с этими людьми?), и вздохнула. Моя мама, которая была супер клевой, едва ли понимала меня. Что могла поделать эта увядающая стальная магнолия с покрытыми шеллаком волосами?

Но потом я просто пожала плечами и выложила все. — Я не знаю ничего о том, что такое быть ведьмой. Все остальные здесь выросли в этом мире, а я нет, и это хреново.

Ее рот снова сделал это сморщивание, и я уж подумала, что она собирается меня ругать за то, что я сказала «хреново», но вместо этого она сказала: М-р Кросс сообщил мне, что вы не знали, что ваш отец действующий глава Совета.

— Да.

Она взяла небольшой кусочек волокна со своего костюма и сказала: Я едва ли посвящена в причины поступков вашего отца, но я уверена, что у него есть причина на то, чтобы держаться в стороне от вас. И, кроме того, ваше присутствие здесь очень… ощутимо, София.

— Что это означает?

Она долго не отвечала, вместо этого она смотрела на озеро. Наконец, она повернулась ко мне и накрыла мою руку своей. Несмотря на жару, ее кожа казалась прохладной и сухой, немного похожей на бумагу, и когда я посмотрела в ее глаза, я поняла, что она была старее, чем я сначала думала, с тонной тонких линий, лучиками, распространяющимися от ее глаз.

— Следую за мной в мой офис, София. Есть несколько вещей, которые нам необходимо обсудить.

Глава 13

Ее офис был на первом этаже, рядом с гостиной с веретенообразными стульями. Я заметила, что эти стулья заменили более красивыми, и удобными, и частично заплесневелые кушетки были заново оббиты яркой материей в бело-желтую полоску.

— Когда вы купили новую мебель? — спросила я.

Она посмотрела через плечо. — Мы не покупали. Это заклинание восприятия.

— Что, простите?

— Одна из идей Джессики Прентисс. Обстановка дома отражает разум человека. Так мы можем оценить ваш уровень комфорта в школе.

— Так я что, вообразила грубую мебель?

— В общем да.

— А за пределами здания? Не в обиду, но все выглядит довольно плохо.

Госпожа Каснофф тихо засмеялась. — Нет, заклинание используется только в общественных комнатах дома: гостиных, аудиториях, и т. д. Геката должен поддерживать свой стиль, разве нет?

Я обернулась в дверях офиса мисс Каснофф и ещё раз посмотрела на гостиную. Сейчас я смогла рассмотреть, как диваны, кушетки, даже шторы слегка мерцают и колеблются.

Странно.

Я думала, что у госпожи Каснофф будет самая большая, самая роскошная комната в доме. Ну, знаете, заполненную древними книгами, с тяжелой дубовой мебелью и окнами высотой от пола до потолка.

Здесь были книги, но они были сложены вертикальными стопками рядом с тремя из четырех стен. Я попыталась разобрать названия на корешках, но те которые не выцвели, были на не известных мне языках.

Вместо этого, она привела меня в маленькую комнату без окон. Здесь сильно пахло ее лавандовыми духами, и чем-то другим более сильным, с горьким запахом. Через мгновения я поняла, что это был чай. Маленький электрический чайник кипел на краю обычного маленького стола, а не деревянном чудовище, которое я себе представляла.

Единственным предметом в офисе госпожи Каснофф, который был таким, как я представляла, был ее стул. Скорее не стул, а трон: высокое, тяжелое кресло, покрытое фиолетовым бархатом.

Стул с другой стороны стола был ниже на добрые 5 дюймов, и, когда я села, я сразу почувствовала себя 6 летним ребёнком.

Наверно так и было задумано.

— Чаю? — спросила она, после того как устроилась на своем фиолетовом троне.

— Конечно.

Ещё несколько минут прошли в молчании и она подала мне чашку густого красного чая. Не спрашивая, она добавила молоко и сахар.

Я сделала глоток. Этот вкус напомнил мне о том чае, который делала мне моя мама в дождливые зимние дни: дни, которые я проводила, свернувшись калачиком на диване, читая или болтая. Знакомый вкус успокаивал, и я позволила себе немного расслабиться.

Наверно, так и было задумано.

Я взглянула на неё. — Как вы?…

Миссис Каснофф лишь махнула рукой. — Я ведьма, Софи.

Я нахмурилась. Я никогда не любила, когда мной манипулировали. Будь то змеи или Бритни Спирс.

— Так вы знаете заклинание, которое делает чай похожим на… чай?

Миссис Каснофф отпила немного и я удивилась, видя, что она пытается сдержать смех. — Вообще то, немного больше. — Она указала на чайник. — Открой.

Я наклонилась вперёд, чтобы сделать это.

Он был пуст…

— Ваш любимый напиток это утренний Ирландский чай вашей матери. Будь то лимонад, или горячий шоколад вы б его получили. Это основное заклинание комфорта, что очень удобно для расположения людей.

Вау… Она хороша. Я никогда раньше не пыталась использовать это заклинание.

Хоть мне это не нравилось, я собиралась сказать, что была впечатлена.

— А что, если бы моим любимым напитком было бы пиво? Вы бы дали мне его?

Она подняла свои плечи так изящно, что это нельзя назвать пожатием плеч. — Могла бы и возразить?

Вытащив кожаную папку из стопки на ее столе, она снова села на трон.

— Скажи мне, Софи. — Спросила миссис Каснофф, — что именно ты знаешь о своей семье?

Она откинулась на спинку стула и положила одну ногу на другую.

— Не много. — Ответила я. — Моя мама из Тенесси, оба её родителя погибли в автомобильной катастрофе, когда ей было 20…

— Я не это имела в виду. Что вы знаете о родственниках вашего отца?

Сейчас она не пыталась скрывать свои намерения. Вдруг я почувствовала, как что-то важное зависит от моего следующего ответа.

— Всё что я знаю — это то, что мой отец колдун и его зовут Джеймс Эйтертон. Мама познакомилась с ним в Англии, и он сказал, что вырос там. Но она не была уверена, что это правда.

Вздохнув, миссис Каснофф поставила свою чашку и начала рыться в кожаной папке. Она опустила свои очки ниже, чем они находились и пробормотала. — Давайте посмотрим, я только что видела… Ах да, вот оно.

Она полезла в папку, но потом резко остановилась и взглянула на меня.

— Софи, то, что мы здесь обсуждаем, должно остаться в стенах этой комнаты. Твой отец попросил меня поделиться с вами этим, когда придёт время, и я считаю, что это время пришло.

Я ничего не смогла сказать, поэтому лишь кивнула.

Видимо этого хватило, и она протянула мне черно-белое изображение. Оттуда на меня смотрела молодая женщина. Она выглядела на несколько лет старше меня, и по тому, как она была одета, я догадалась, что картинка было 1960-х годов. На ней было темное платье, которое развевалось около икры, будто легкий ветерок только что поймал его. Волосы у нее, скорее всего, были светлые или рыжие.

Позади неё я смогла разглядеть крыльцо зала в Гекате. Ставни тогда были белые…

Она улыбалась, но улыбка выглядела натянуто.

Её большие глаза были широко открыты и будто светились.

И выглядели знакомо.

Я ни у кого не видела таких глаз, кроме моего отца…

— Кто… — мой голос дрожал. — Кто это?

Я взглянула на миссис Каснофф и увидела, что она пристально на меня смотрит. — Это — сказала она, наливая себе ещё одну чашку чая, — Ваша бабушка, Люси Бароу Эйтертон.

Моя бабушка… Я поняла, что не могу вздохнуть. Я лишь вглядывалась в лицо на картинке, отчаянно пытаясь найти в нём себя.

И не нашла ничего. У неё были высокие и острые скулы, а моё лицо закруглённое. Её нос был слишком длинным, по сравнению с моим, а губы слишком тонкие.

Я смотрела на её лицо, которое, несмотря на улыбку, выглядело грустным, и спросила:

— Она была здесь?

Миссис Каснофф положила очки на макушку и кивнула. — Люси фактически выросла здесь, в Гекате. До того как это превратилось в Гекату, конечно. Я думаю, что это фото было сделано вскоре после рождения вашего отца.

— Вы… Вы знали её?

Миссис Каснофф покачала головой. — Боюсь, это было до моего времени. Но большинство Продигиумов знало её. Её история было очень уникальна.

В течение шестнадцати лет я задавалась вопросом, кто я и откуда. А теперь ответ был прямо передо мной. — Почему?

— Я рассказывала вам историю происхождения Продигиумов в первый день здесь. Помните?

Прошло всего лишь две недели. Конечно, я помню. Но я решила оставить свой сарказм при себе, и сказала, — Да. Ангелы. Война с Богом.

— Да. Однако, в вашем случае, ваша семья получила свои силы только в 1939, когда вашей прабабушке Алисе исполнилось шестнадцать.

— Я думала, что ведьмой рождаются. Мама сказала, что только вампиры начинают как человек.

Госпожа Каснофф кивнула. — Обычно так оно и есть. Однако всегда есть люди, которые хотят изменить свою судьбу. Они нашли книгу заклинаний или специальное заклинание, чтобы наполнить себя божественным, мистическим силами. Очень немногие переживают это. Ваша прабабушка была одной из немногих.

Не зная, что сказать, я сделала большой глоток своего чая. Он был холодным, и сахар, осевший на дне, сделал его очень сладким.

— Как? — в конце концов, я спросила.

Миссис Каснофф вздохнула. — Тут я теряюсь в догадках. Если Элис когда-либо и говорила с кем-нибудь о своем опыте, то это никогда не фиксировалось. Я знаю только то, что услышала тут и там. По-видимому, она связалась с особенно отвратительной ведьмой, которая пыталась усилить свою мощь при помощи черной магии, магии, которая была объявлена вне закона Советом с семнадцатого века. Никто не знает, как именно Элис был связана с этой женщиной — миссис Торн, кажется, ее так звали — или даже знала ли она, кем была эта женщина. Каким-то образом заклинание, которое предназначалось для миссис Торн, перевоплотило Элис вместо этого.

— Подождите, но вы сказали, что миссис Торн использовала черную магию для этого заклинания, верно?

Миссис Каснофф кивнула. — Да. Поистине ужасный состав, также. Алисе очень повезло, что ее не убило во время трансформации. Миссис Торн повезло меньше.

Я вдруг почувствовала себя так, словно проглотила лоток льда из холодильника, но даже когда мой желудок замерз, бисеринки пота выступили на моем лбу.

— Так значит… моя прабабушка была обращена в ведьму посредством черной магии? Причем наихудшим, самым опасным видом магии когда-либо существовавшим?

Миссис Каснофф кивнула снова. Она все еще смотрела на меня очень внимательно.

— Твоя прабабушка была исключением, София. Мне жаль. Я знаю, это очень неприятное слово, но нет другого способа описать это.

— Как? — я услышала, как мой голос квакнул, и я откашлялась. — Что с ней случилось?

Миссис Каснофф вздохнула.

— В конце концов, ее нашел в Лондоне один из членов Совета. Она бредила о ведьмах и демонах и была направлена в психиатрическую больницу. Член Совета привел ее и твою бабушку Люси в Гекату.

— Мою бабушку? — я взглянула на фото в моих руках.

— Да. Когда Элис нашли, она была беременна. Они дождались, пока твоя бабушка родится, чтобы привести сюда их обеих.

Она опять налила себе чаю. У меня было такое ощущение, что она больше не хочет ничего рассказывать, но я должна была спросить. — Так что же было дальше?

Миссис Каснофф мешала свой чай, настолько крепкий, что он мог быть зарезервирован для использования в нейрохирургии мозга. — Алиса так и не подстроилась под свое преобразование, — она ответила, глядя на меня. — После трех месяцев здесь, в Гекате, она как-то ухитрилась сбежать. Опять, никто не знал как, но Алиса получила очень мощную магию в свое распоряжение. И потом… — Миссис Каснофф остановилась, делая глоток чая.

— А потом? — повторила я.

Наконец она подняла свои глаза на меня. — Её убили… Льоккио ди Дио.

— Откуда мы знаем, что это…

— У них свои отличительные особенности нашего уничтожения, — ответила она оживленно. — В любом случае, Люси, про которую мы говорили ранее, осталась здесь, в Гекате, так что Совет мог наблюдать за ней.

— Что, это как научный эксперимент?! — я не хотела, чтобы это звучало сердито, но я была вне себя.

— Сила Элис была отмечена. Она сильнейшая из всех, когда-либо зарегистрированных Продигиумов. Чрезвычайно важно, чтобы совет знал, передался ли этот уровень магии её дочери, которая, в конце концов, наполовину человек.

— И что передался?

— Да. И эта сила также передалась и твоему отцу. — Она посмотрела на меня. — И тебе.

Глава 14

После нашей небольшой встречи, миссис Каснофф дала мне отдохнуть до конца дня. — Подумайте над тем, что узнали. — Тем не менее, я не думала, что стану размышлять на эту тему. Я шла прямиком на 3 этаж.

В моей прихожей была ниша, в которой стояли ярко-красные телефоны, которыми можно было воспользоваться. Они были все в пыли, так как большинство Продигиумов в Гекате не пользовались телефонами, как средствами связи с их семьями.

Вампиры могли использовать телепатию, но не было похоже, чтобы Дженна звонила домой. У перевертышей была мысленная связь внутри стаи, которыми они пользовались, а феи использовали ветер или летающих насекомых для доставки сообщений. Я видела, как Навсикая бормотала что-то стрекозе как раз этим утром.

Что касается ведьм и колдунов, наверняка существовала куча различных заклинаний, которые можно использовать, чтобы поговорить с людьми — все от появления написанных слов на стене до передачи сообщений через кошку. Но я не знала, ни одного из таких заклинаний, а даже если бы и знала, они были бы приемлемы только для разговора с другими ведьмами. Так как мама была человеком, приходилось пользоваться человеческим способом связи.

Я сняла трубку, морщась от песчаного чувства в своей вспотевшей ладони.

Через пару секунд мама подняла трубку.

— Мой отец глава совета, — сказала я, прежде чем она закончила с приветствием.

Я услышала её вздох. — О, Софи, я хотела рассказать тебе…

— Но не сделала этого. — Закончила я за неё, и удивилась, почувствовав как горло начало сжиматься.

— Софи…

— Ты не рассказала мне ничего! — мои глаза закололо и голос зазвучал хрипло. — Ты не рассказала мне кто мой отец! Мало того, ты скрыла, что я самая могущественная ведьма из всех! Ты не сказала, что папа один из тех, кто… кто приволок меня сюда!

— У него не было выбора, — сказала мама, её голос звучал уставшим. — Если бы его дочь освободили от наказания, как бы он выглядел в глазах других Продигиумов?

Я вытерла свою щеку тыльной стороной ладони. — Что ж, я конечно не хочу, чтобы он выглядел плохо, — сказала я.

— Дорогая, позволь позвонить твоему отцу, и мы сможем всё уладить..

— Почему ты не сказала, что меня хотят убить?

Мама слегка ахнула. — Кто сказал тебе это? — спросила она, и теперь её голос звучал ещё сердитей, чем мой.

— Миссис Каснофф, — ответила я. Как раз после того, как она скинула на меня информационную бомбу о моих родителях, Миссис Каснофф рассказала мне об одной из причин, по которой мой отце отослал меня в Гекату — чтобы уберечь меня.

— Ты не можешь обвинять его, — сказала она. — Льоккио ди Дио, кстати, убили Люси в 1974, и были предприняты многочисленные попытки покушения на жизнь твоего отца.

Первые пятнадцать лет твоей жизни отец мог держать твое существование в секрете. Но теперь… Это был лишь вопрос времени, прежде чем Льоккио ди Дио узнали бы о твоем существовании, и ты была бы беззащитна в обычном мире.

— Как… как насчет тех ирландцев? — прохрипела я.

Миссис Каснофф отвела глаза.

— Сейчас нужно беспокоиться не о Брэнниках, — вот все, что она сказала. Я знала, что она лжет, но была слишком ошеломлена новостями, чтобы начать спор и по этому поводу.

— Это правда? — спросила я маму. — Отец отправил меня сюда потому, что я в опасности?

— Я хочу, чтобы ты дала трубку миссис Каснофф, немедленно, — сказала мама, не отвечая на мой вопрос. Ее голос был полон гнева, но в нем слышался также и страх.

— Это правда? — повторила я.

Когда она не ответила, я закричала:

— Это правда?

Дверь в коридоре открылась, и я обернулась и увидела, как Тэйлор выглянула из ее комнаты. Когда она заметила меня, она лишь покачала головой и закрыла дверь.

— Софи, — заговорила мама, — послушай, мы… мы поговорим об этом, когда ты вернешься домой на зимние каникулы, хорошо? Я не хочу об этом говорить по телефону.

— Значит это правда, — сказала я, рыдая.

На том конце провода последовала такая долгая пауза, что я уж подумала, не бросила ли она трубку. Затем она вздохнула глубоко и сказала, — Мы поговорим об этом позже.

Я бросила трубку. Телефон издал резкий звук протеста.

Я сползла по стене на пол и подтянула колени так, чтобы моя голова могла покоиться на них.

Я оставалась так долгое время, медленно вдыхая и выдыхая, пытаясь остановить непрекращающийся поток слез. Какая-то маленькая часть меня чувствовала себя странно виноватой, будто я должна быть супер готовой к тому, что я — офигенная ведьма или что-то в этом роде.

Но я не была готова. Я с удовольствием оставила б пылающую кожу и развевающиеся волосы, и всю силу Элоди и тем девочкам. Я могла б открыть небольшое кафе, где продавала б книги об астрологии и чакрах. Это было бы классно. Я б носила легкое фиолетовое пла…

Я подняла голову и прервала свою мысленную декламацию. То странное ощущение мурашек вернулось.

Я посмотрела вверх и увидела девочку с озера, стоящую в конце коридора. С более близкого расстояния я могла видеть, что она была примерно моего возраста. Она хмуро смотрела на меня, и я заметила, что ее зеленое платье развевалось вокруг нее так, будто дул ветер.

Прежде чем я смогла открыть рот, чтобы спросить, ее кто она такая, она резко повернулась на каблуках и пошла прочь. Я вслушивалась в звуки ее шагов на деревянном полу, но не было ни звука.

Теперь мурашки покрывали не только мою шею, но и все остальное. Наверное, странно ходить в школу населенную монстрами и все еще бояться призраков, но все происходящее становилось смешным. Это уже был третий раз, когда я видела эту девочку, и каждый раз она, казалось, изучает меня. Но почему?

Я медленно поднялась и пошла вниз по коридору.

Я остановилась перед тем, как обогнуть угол, боясь, что она может стоять там, поджидая меня.

— Что она собирается сделать, Софи? Подумала я. Закричит «Бууу»? Пройдет сквозь тебя? Ради Бога, она же призрак.

Но я все еще задерживала дыхание, когда поспешила за угол.

И врезалась во что-то очень твердое.

Я попыталась закричать, но получилось что-то больше похожее на хриплое «Ахх!»

Протянувшиеся руки поддержали меня. — Вау, — сказала Дженна с небольшим смешком.

— О, привет, — сказала я, задыхаясь от столкновения и расслабляясь от облегчения.

— С тобой все в порядке? Она изучала мое лицо с обеспокоенным взглядом.

— Был длинный день.

Она слегка улыбнулась. — Не сомневаюсь. Я слышала о том, что случилось с Венди.

Я застонала. Что там семейные тайны и убийцы, и призраки, я совсем забыла о своей более серьезной опасности.

— Это я во всем виновата. Я не должна была слушать Элоди.

— Да, не должна была, — сказала Дженна, вертя свою розовую ленту. — Это правда, что тебя отправили отбывать наказание в подвале до конца семестра?

— Да. Кстати, что это?

— Это ужасно, — уныло ответила она. — Совет хранит все свои забракованные магические артефакты здесь, и все они валяются в беспорядке в подвале. Те, кто заслужил отбывание наказания в подвале, должен попытаться каталогизировать весь этот хлам.

— Попытаться?

— Ну, все это дерьмо, но это магическое дерьмо, так что оно передвигается. Каталогизировать это бесполезно, так как оно не остается на том же месте.

— Великолепно, — пробурчала я.

— Осторожно, Софи. Пиявка выглядит очень даже голодной.

Я посмотрела Дженне через плечо и увидела Честон, стоящую в конце коридора. Я никогда не видела ее без Элоди и Анны, и эффект был немного ошеломляющим.

Честон глумилась над нами, но это больше было похоже на самовыражение Элоди, чем на истинное самовыражение.

— Заткнись, Честон, — раздраженно сказала я.

— Ведьма — это обеденное блюдо, — сказала она с противным смешком прежде, чем исчезнуть за дверью своей комнаты.

Рядом со мной Дженна выглядела еще более бледной, чем обычно. Это могла быть игра света, но на мгновение мне показалось, будто ее глаза вспыхнули красным.

— Пиявка, — пробормотала она. — Что-то новенькое.

— Эй, — сказала я, слегка приобняв ее. — Не позволяй им достать тебя. Особенно этой. Она того не стоит.

Дженна кивнула. — Ты права, — сказала она, но все еще смотрела на дверь Честон. — Что ж, ты пойдешь на Распределение Перевертышей?

Я покачала головой. — Каснофф дала мне выходной, — сказала я.

К счастью, Дженна не спросила почему. — Круто. Тогда увидимся за обедом.

После того, как Дженна ушла, я подумывала пойти в комнату и почитать или прилечь, но вместо этого я пошла вниз в библиотеку, как и остальное в здании, комната теперь выглядела для меня намного менее потрепанной. Кресла были не так похожи на грибы, которые были готовы проглотить меня, и выглядели более удобными.

Я лишь немного осмотрела полки, прежде чем нашла то, что искала.

Книга была черной, с трещинами по швам. Не было титульного листа, но спереди был напечатан огромный золотой глаз.

Я села в одно из кресел и подтянула под себя ноги, открывая книгу посередине. Там было несколько глянцевых страниц с картинками, большинство из них были репродукциями картин, но также там было несколько зернистых фотографий разрушенного замка в Италии, который должно быть был штаб-квартирой Льоккио ди Дио.

Я пролистала страницы, остановившись на той же самой картинке, которую я видела в маминой книге. Это было также ужасно, как мне и запомнилось. Ведьма, лежащая на спине, ее глаза дикие от страха, и черноволосый мужчина, присевший над ней с серебряным ножом. Татуировка Ока была у него в области сердца.

Я отвернулась от картинки, чтобы просмотреть текст.

Основанное в 1129 году, общество появилось во Франции, как ответвление от Ордена Тамплиеров. Первоначально группе святых рыцарей было поручено избавление мира от демонов, группа вскоре перебазировалась в Италию, где они взяли себе официальное имя, Льоккио ди Дио — Око Бога.

Вскоре группа стала хорошо известна своими жестокими действиями по отношению ко всему роду Продигиумов, но также было известно, что они нападали на каждого человека, который помогал Продигиумам. Со временем они превратились из святых воинов во что-то больше похожее на террористическую организацию. Совершенно засекреченная, Льоккио ди Дио является элитной группой убийц с единой целью — полное уничтожение всех Продигиумов.

— Что ж, очень мило, — пробормотала я про себя.

Я пролистала несколько страниц. Остальная часть книги была, что-то вроде истории о лидерах группы и их самых выдающихся жертвах Продигиумов. Я просмотрела фамилии, но не нашла там Алису Вароу. Возможно, миссис Каснофф ошиблась и она не была так уж важна, в конце концов.

Я уже хотела положить книгу на место, когда увидела черно-белые иллюстрации. Меня бросило в дрожь. Там были изображены ведьмы, лежащие на кровати. Их головы были наклонены, а глаза были пустыми.

За спинкой кровати стояло двое. Оба в черном. Они смотрели на тела. Их рубашки были расстегнуты достаточно сильно, чтобы я смогла разглядеть татуировки на их сердцах. Один держал длинную тонкую палку с заостренным концом, почти как ледоруб. У второго была банка с подозрительной черной жидкостью. Я взглянула на подпись к картинке.

Хотя удаление сердца является наиболее распространенным способом экзекуции используемой Оком, группа была известна также пусканием крови Продигиумов до суха. Делалось ли это, чтобы впутать в это вампиров, или по какой-либо другой причине, не известно.

Я вздрогнула, посмотрев в пустые глаза ведьмы. В их шеях были отверстия, но не как у тех, что были найдены в Холли, но мужчины явно выпили их кровь.

Но это невозможно! Мы находимся на острове, где уровень защитных заклинаний вокруг периметра более высок, чем я ожидала. И конечно ни один из членов Глаза не мог попасть сюда.

Я снова пролистала книгу, в надежде найти хоть что-нибудь о защитных заклинаниях Глаза. Но все что я прочитала, говорит о том, что Глаз не пользуется магией, только грубой силой.

Позже, незаметно стащила книгу в свою комнату и показала изображение Дженне.

Я думала, что ей это будет интересно, но едва она взглянула на него, она развернулась и забралась в постель. — Льоккио ди Дио так не убивает, — сказала она, выключая свет. — Они никогда не скрывают ничего. Они хотят, чтобы люди знали о них.

— Откуда ты знаешь? — спросила я.

Она просто лежала, и я не думала, что она собирается отвечать.

Затем, в темноте, она сказала, — Потому что я их видела.

Глава 15

Спустя два дня я приступила к дежурству в подвале.

Должна признать, до этого я никогда в жизни не была в подвале. Собственно говоря, я вообще не вижу никаких причин спускаться в подвал, ну разве что речь не идет о вине.

Этот подвал выглядел особенно неприветливо. Во-первых, пол представлял из себя просто хорошо утоптанную землю. Воздух был холодным, в отличие от теплого снаружи, и пах плесенью и мусором.

Добавьте к этому высокий потолок с несколькими лампочками, одно крошечное окошко, выходящее на компостную кучу за школой и бесконечные полки пыльного мусора. Я неожиданно осознала, почему целый семестр дежурства в подвале — это так чертовски плохо.

И не только это, но Венди решила быть особенно злой и назначить нам три ночи в неделю, сразу после обеда. Таким образом, пока все остальные развлекались в своих комнатах, или работали над одним из эпических эссе Лорда Байрона, Арчер и я должны были каталогизировать кучу дерьма, которое Совет считал слишком важным, чтобы выбросить, но не настолько важным, чтобы хранить в штаб-квартире Совета в Лондоне.

Дженна пыталась приободрить меня этим утром, говоря, — по крайней мере, тебя послали вместе с горячим парнем.

— Арчер больше не горячий, — взорвалась я в ответ. — Он пытался убить меня, а его девушка — Сатана.

Но я должна признать, что, когда мы стояли рядом на ступеньках подвала и слушали бред, который несла Венди о том, что мы должны здесь делать, я не могла удержаться, чтобы не взглянуть на него украдкой и заметить, что, не смотря на смертоносные тенденции и злых подружек, он все еще был горяч.

Как обычно его галстук был свободен, а его рукава закатаны. Он смотрел на Венди скучающим, неопределенно насмешливым взглядом, руки были скрещены на груди.

Эта поза поразительно сказывалась на его груди и руках. Как же несправедливо было то, что из всех людей именно Элоди досталось все это в качестве парня? Я имею в виду, где справедливость, когда…

— Мисс Мерсер! — гаркнула Венди, и я подпрыгнула достаточно высоко, чтобы потерять равновесие.

Я схватилась за перила рядом со мной, а Арчер поймал меня за второй локоть.

Затем он подмигнул, и я немедленно обратила свое внимание обратно на Венди, будто она была самой увлекательной персоной, которую я когда-либо видела.

Вам необходимо, чтобы я повторила что-нибудь, Мисс Мерсер? — усмехнулась она.

— Н-нет. Я все поняла, — пробормотала я.

Она вглядывалась в меня некоторое время. Я думаю, она пыталась отыскать остроумный грубый ответ. Но Венди, как большинство среднестатистических людей, была глупа, так что, в конце концов, она что-то пробурчала и протолкнулась между мной и Арчером, чтобы прошествовать по лестнице.

— Один час! — прокричала она через плечо.

Древняя дверь не издала такой уж кричащий скрип, когда она ее захлопнула.

К моему ужасу, я услышала громкий щелчок.

— Она только что нас закрыла? Спросила я Арчера, мой голос звучал намного выше, чем я предполагала.

— Ага, — ответил он, трусцой спускаясь вниз по лестнице, чтобы поднять один из планшетов, которые Венди оставила опасно лежать на ряду банок.

— Но это… разве это законно?

Он улыбнулся, но не поднял глаз от своего планшета. — Тебе действительно следует перестать очаровывать людей такими вопросами, как законность, Мерсер.

Он взглянул вверх так внезапно, глаза были дики. — О! Как раз вспомнил кое-что.

Он положил вниз планшет и с секунду рылся в кармане.

— Вот, — сказала он, подходя ко мне и вкладывая что-то светлое мне в руку.

Я взглянула вниз.

Это была пачка Клинекс (салфеток).

— Ты засранец. Я бросила салфетки к его ногам и протопала мимо него. Мое лицо пылало.

— Не удивительно, что Элоди — твоя подружка, — пробурчала я, когда поднимала планшет. Я быстро пролистнула страницы. Их всего было двадцать с порядком пятидесяти пунктов на каждой. Мои глаза скользили по некоторым из них, замечая такие вещи, как «Петля: медсестра Ребекка» и «Отрезанная рука: А. Волдари».

Я вырвала верхние 10 листов и вручила их Арчеру вместе с ручкой.

— Ты возьмешь эту половину, — сказала я, не встречаясь с ним глазами. Затем я отошла к самой дальней от него полке, прямо под маленьким окошком.

Какое-то время он не двигался, и я могла бы сказать, что он хочет что-то сказать но, в конце концов, он только вздохнул и прошел к противоположной стороне комнаты.

Около пятнадцати минут мы работали в абсолютной тишине. Хотя Венди и потратила целую вечность на объяснение нам работы, это была вполне легкая, хотя и до смешного утомительная, работа.

Нам приходилось смотреть на предметы на полках и затем находить их на листах бумаги и подписывать, на какой полке они находились, и в каком отверстии они были.

Единственное что осложняло дело было что на предметах не было этикеток, так что иногда было трудно определить что это такое. Например, на Поле Г, ячейка 5, был клочок красной ткани, который мог быть Частью Покрывала Руководства по Чёрной Магии: К. Кетеллан или Фрагмент Церемониальной Накидки: С. Кристакос.

Или это могло не быть ни одним из этих предметов, а чем-то из списка Арчера. Было бы намного быстрее, если бы мы работали вместе, но я все еще злилась из-за того случая с салфетками.

Я присела и подобрала рваный кожаный барабан. Мои глаза изучали список, но я ничего не нашла. Я знала, что не должна была плакать перед ним, но я не могла поверить, что это будет толчком, чтобы высмеивать меня. Не то чтобы мы были лучшими друзьями или что-нибудь, но это первая ночь, когда я почувствовала, что мы немного сблизились.

Очевидно, нет.

— Это была шутка, — вдруг сказал он. Я обернулась, чтобы увидеть его.

— Неважно. — Я снова повернулась к полке.

— Что ты имела в виду про меня и Элоди? — спросил он.

Встав на ноги и идя к полке Х, я закатила глаза. — Действительно так сложно угадать? Я имею в виду, она так хорошо на днях повеселилась за мой счёт, так что это только характерно что ты как её парень, тоже будешь наслаждаться издеваясь надо мной. Это так мило когда у пар общее хобби.

— Эй, — отрезал он. — Я здесь тоже из-за этой маленькой трюкачки Элоди, помнишь? Я стараюсь помочь тебе.

— Я тебя об этом не просила, — ответила я, делая вид, что изучаю что-то, что на первый взгляд выглядело банкой с плавающей в ней кучей листьев.

Потом до меня дошло, что это не листья, а крошечные тела фей.

Подавив желание отбросить это от себя и закричать «НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!», я начала рыться в своих страницах ища что-то наподобие — Маленькие Мёртвые Феи.

— Ну хорошо, не беспокойся, — отрезал снова Арчер, перелистывая свои собственные страницы. — Этого больше не случиться.

Мы замолчали оба на миг, проверяя наши списки.

— Ты видишь что-то, что могло быть частью покрывала для алтаря? — в конце концов спросил он.

— Проверь Полку Г, Ячейку 5, — ответила я.

Вдруг он сказал, — Она не такая плохая, ну ты понимаешь, Элоди. Тебе нужно ближе с ней познакомиться.

— Это то, что произошло с вами двумя?

— Что?

Я вдруг нервно сглотнула. Я действительно не хотела слышать поэтическое восхваление Элоди, но мне также было искренне любопытно.

— Дженна сказала, что ты был членом клуба «Мы ненавидим Элоди». И что случилось?

Он посмотрел в сторону и начал выбирать предметы наугад, на самом деле даже не замечая их. — Она изменилась, — тихо произнёс он. — После того как Холли умерла… ты ведь знаешь о Холли?

Я кивнула. — Соседка по комнате Дженны. Элоди, Честон и Анна ввели меня в курс дела.

Он провел рукой по своим темным волосам. — Да. Они все еще обвиняют в этом Дженну. Так или иначе, Элоди и Холли были действительно близки, когда они начали учиться здесь, Холли и я были помолвлены…

— Подожди, — произнесла я, поднимая руку. — Помолвлены?

Он выглядел смущённым. — Да. Все ведьмы становятся невестами подходящих колдунов на своё тринадцатое день рождение. Через год после того, как они получают свою силу.

Он нахмурился. — Ты в порядке? — спросил он. Я уверенна, что у меня было довольно странное лицо. В тринадцать я думала, позволить ли мальчику засунуть язык мне в рот. Но помолвка это слишком для меня.

Прекрасно, — пробормотала я. — Просто странно об этом думать. Это так похоже на… Джейн Остин.

— Не все так плохо.

— Правильно. Браки для подростков это хорошо.

Он покачал головой. — Мы не женимся так рано, только обручаемся. И у ведьмы всегда есть право отказаться или согласиться на предложение, или позже передумать. Но пара обычно во первых основывается на дополняющей друг друга силе, индивидуальности. Вещей вроде этого.

— Как бы то ни было. Не могу представить себе, что у меня есть жених.

— Знаешь, возможно, он у тебя есть.

Я уставилась на него.

— Прошу прощения?

— Твой папа по-настоящему важный парень. Я уверен, что он подобрал пару для тебя, когда тебе исполнилось тринадцать.

Я даже не хотела в это вдаваться. Мысль о том, что возможно существует колдун, который планирует однажды сделать меня своей миссис, это было слишком.

Что если он здесь в Гекате? Что если я его знаю? О Боже, что если это тот парень с ужасным запахом изо рта, который сидит прямо за мной на Эволюции Магии.

Я сделала мысленную заметку расспросить об этом маму в следующий раз, когда я решу с ней поговорить.

— Хорошо, — сказала я Арчеру, — просто… продолжай свой рассказ.

— Не думаю, что кто-то понимает, как много значила для Элоди смерть Холли. Так что мы начали говорить о лете, о Гекате и Холли, и одно цеплялось за другое…

— Ты можешь избавить меня от кровавых подробностей, — сказала я с улыбкой, несмотря на то, что в моей груди что-то больно сжалось. Так она действительно ему нравится. Я скрывала эту тайную фантазию, что он только делает вид, что она ему так нравится, что он может публично порвать с ней самым досадным способом, желательно по национальному телевидению.

— Слушай, — сказал он, — Я скажу Элоди и ее подругам оставить тебя в покое, хорошо? И серьезно, постарайся дать ей еще один шанс. Клянусь, у нее есть скрытые достоинства.

Совершенно не думая, я резко ответила, — Я сказала, избавь меня от кровавых подробностей.

С секунду я не была уверена, что даже поняла то, что только что сказала. А потом до меня дошло, и я послала свой саркастический рот прямо в ад. Лицо пылало, я взглянула на Арчера.

Он смотрел на меня в шоке.

А затем он начал смеяться.

Я тоже начала хихикать, и вскоре мы оба сидели на земляном полу, вытирая слезы. Прошло много времени с тех пор, как я по-настоящему смеялась с кем-то, или откалывала грязные шуточки, касательно этого, и я не могла поверить, какое это приятное ощущение. На некоторое время я забыла, что я вероятно была создана злом, и что меня преследовал призрак.

Это было мило.

— Я знал, что ты мне понравишься, Мерсер, — сказал он, когда мы, наконец, перестали хихикать, и я была рада, что могу винить в своих внезапно покрасневших щеках смех.

— Но погоди, — сказала я, наклоняясь над одной из полок, пытаясь успокоить дыхание. — Если все обручаются в тринадцать, разве она не должна быть уже помолвлена с кем-то?

Он кивнул. — Но как я тебе уже говорил, это добровольно. Помолвка всегда может быть пересмотрена. Я имею в виду, что рассматриваю все варианты.

Так скромно, — ответила я, швыряя в него ручку.

Он легко поймал ее.

Над нами дверь издала свой смертельный крик, и мы оба вскочили на ноги с виноватыми лицами, будто мы неизвестно чем занимались.

Внезапно картинка нас с Арчером целующихся напротив полок затопила мой разум, и я почувствовала подступающий к моим щекам румянец и растекающийся по всему телу.

Не думая, я взглянула на его губы. Когда я взглянула ему в глаза, он смотрел на меня с совершенно непроницаемым выражением. Но, как и тот взгляд на ступеньках, которым он меня одарил в первую ночь, от этого взгляда я перестала дышать. Я была действительно рада, когда Венди прокричала: Мерсер! Кросс!

Ее суровый резкий голос был слышимым эквивалентом холодного душа, и напряженность момента спала. Мои соблазнительные мысли полностью исчезли к тому времени, когда мы вышли из подвала.

— В то же время, в том же месте, в среду, — сказала Венди, когда мы уже почти добежали до главной лестницы.

Естественно, Элоди ждала Арчера в комнате для отдыха на втором этаже. Она сидела на грубом синем диване. Стоящая неподалеку лампа отбрасывала на ее безупречную кожу мягкий золотистый свет, подчеркивая рубиновый оттенок ее волос.

Я повернулась к Арчеру, а он смотрел на Элоди так, как… ну, как я смотрю на него.

Я даже не пожелала доброй ночи. Я просто поплелась вверх по лестнице в свою комнату.

Дженны не было, а мне после этой грубости подвала определенно был необходим душ. Я вытянула полотенце из своего ящика и топик и нижнюю часть пижамы из шкафа.

Наш этаж был довольно пустынным. Мальчики и девочки не должны были разделяться до девяти, а сейчас было только семь, так что я подумала, что все тусовались в гостиных внизу.

Мои мысли были заняты Арчером (и полным отстоем того, что значит быть безответно влюбленной в кого-то, кто встречается с богиней), я прошла к ванным комнатам и открыла дверь.

В комнате стоял тяжелый пар, и я едва ли могла видеть перед собой. Когда я ступила вперед, теплая вода хлюпнула по моим ногам. Я могла слышать звук бегущей воды в ванне.

— Эй? — позвала я.

Никто не ответил, так что моей первой мыслью было, что кто-то ушел, оставив кран открытым ради шутки.

Затем пар начал рассеиваться, просачиваясь через открытую дверь позади меня.

И я увидела, почему кран все еще был открыт.

Потребовалось много времени, чтобы мои глаза приняли то, что они увидели. Сперва я подумала, что Честон просто спала в ванной, а вода была окрашена розовым из-за соли для ванны или еще чего. Потом я поняла, что ее глаза не были закрыты, а немного прикрыты, почти как если бы она была пьяна. А вода была розовой из-за крови.

Глава 16

Я заметила крошечные следы от проколов чуть ниже ее челюсти, и длинные, более ужасно выглядящие косые порезы на обоих ее запястьях, с которых капала на пол кровь.

Даже не думая, я бросилась к ней, бормоча исцеляющее заклинание. Это было не самое лучшее, которое я знала. Единственное, что я когда-либо с помощью него исцелила, так это кожу на коленке, но я думала это стоило того, чтобы попробовать.

Пока я смотрела, небольшие отверстия на шее, казалось ненадолго сморщились, но только чтобы снова открыться. Я издала звук похожий на всхлип. Боже, почему моя магия была такой дерьмовой?

На мгновение веки Честон затрепыхали, и она открыла рот, будто пыталась что-то сказать.

Я побежала к выходу. — Миссис Каснофф! Кто-нибудь! Помогите!

В дверях появилось несколько голов.

— О, Боже, — услышала я, как кто-то захныкал. — Только не снова.

Миссис Каснофф появилась на верху лестницы в мантии, ее волосы длинной косой спускались по спине. Как только она увидела, где я была, ее лицо побледнело.

И по какой-то причине, то, что я увидела ее испуганный взгляд, сломало меня. Мои колени начали трястись и я почувствовала как горло сжалось от слез. — Это… это Честон, — Я ринулась к выходу. — Она… Там кровь…

Миссис Каснофф схватила меня и посмотрела в ванную комнату. Ее руки сжались на моих плечах. Она наклонилась и посмотрела мне в глаза. — София, мне необходимо чтобы ты привела Кэла так быстро, как только сможешь. Ты знаешь, где его жилье?

Мой мозг казался взбитым яйцом, как в той рекламной акции о наркотиках. — Сторож? Тупо спросила я. Что миссис Каснофф хотела от него? Или он был кем-то вроде специалиста по оказанию неотложной помощи или что-то в этом роде?

Миссис Каснофф кивнула, ее руки все еще сжимали мои плечи. — Да. Кэл, — повторила она. — Он живет рядом с прудом. Найди его и скажи, что случилось.

Я повернулась и побежала по лестнице. Пока я бежала, я видела Дженну, выходящую из нашей комнаты. Мне кажется, я слышала, как она позвала меня по имени, но к тому времени я уже выбегала через парадную дверь в ночь.

Несмотря на то, что ночь была теплой, теперь она была достаточно холодной, чтобы заставить мурашки появиться у меня на руках. Единственный свет шел от школы позади меня, эти огромные окна делали прямоугольники света на лужайке еще большими.

Зная, что озеро находится слева, я повернула в эту сторону и продолжила бежать. Холодный воздух впивался в мои легкие словно иголки. Я едва могла различить темное бесформенное нечто, которая, как я очень-очень надеялась, и было домом Кэла, а вовсе не, например, сараем или чем-то еще.

Даже несмотря на то, что я старалась не паниковать, перед моими глазами так и стоял образ истекающей кровью Честон на той черно-белой плитке.

Приблизившись, я увидела, что это действительно дом. Я могла слышать доносившуюся изнутри тихую музыку, а в окнах горел неяркий свет.

Я дышала так тяжело, что не была уверена, удастся ли мне выдавить хоть пару слов.

Мне оставалось только колотить в дверь — через три секунды она открылась, и передо мной появился Кэл.

Я считала, он окажется толстым своенравным стариком, так что я испытала некоторый шок, увидев перед собой того самого крепкого парня, которого увидела в свой первый день здесь и которого приняла за чьего-то старшего брата.

Ему вряд ли было больше девятнадцати лет, а с нудным старикашкой его связывала лишь фланелевая рубашка и неопределенно-раздраженное выражение лица.

— Студентам запрещается… — начал он, но я перебила его.

— Миссис Каснофф отправила меня за вами. Из-за Честон. Она ранена.

Стоило мне произнести «миссис Каснофф», как он уже закрыл за собой дверь и побежал к дому через двор, обогнав меня. Падающая с ног после предыдущего забега, я медленно тащилась за ним.

К тому моменту, как мы вернулись к Честон, она была уже вынута из ванны и завернута в полотенце. Бинты закрывали отверстия в шее и были обмотаны вокруг ее запястий. Однако она выглядела по-прежнему бледной, а ее глаза были закрыты.

Элоди и Анна, одетые в пижамы, жались друг к другу за раковиной и всхлипывали. Миссис Каснофф стояла на коленях у головы Честон и что-то шептала. Была ли это магия или просто слова утешения, я не знала.

Она подняла глаза, когда вошел Кэл, и ее лицо, казалось, расслабилось от облегчения, что сделало ее похожей скорее на чью-то взволнованную бабушку, чем на грозную директрису.

— Слава Богу, — тихо произнесла она.

Когда она встала, я заметила, что ее тяжелое шелковое облачение было мокрым в области коленей и, возможно, порванным. Она, вроде бы, и не обратила на это внимания.

— В мой кабинет, — сказала она Кэлу, когда он присел и взял Честон на руки.

Миссис Каснофф вышла в холл, протягивая руки к части собравшейся за пределами ванной комнаты толпы студентов.

— Отойдите, дети, освободите проход. Уверяю вас, с мисс Бернетт все будет в порядке. Просто небольшое происшествие.

Все отступили, и появился садовник, держащий на руках Честон. Ее щека прижималась к его груди, и я заметила, что ее губы потемнели.

После того, как эти трое исчезли внизу, я услышала, как кто-то за моей спиной вздохнул:

— Ух ты.

Я обернулась и заметила Сиобан, стоящую в дверном проеме ванной.

— Что? — сказала она. — Не говори мне, что не пожертвовала бы капелькой крови ради того, чтобы тебя так же носили не руках.

Сиобан вздрогнула, когда в комнату зашли дрожащие и бледные Элоди и Анна. Глаза Элоди сузились и остановились на чем-то за моей спиной.

— Это была ты, — выплюнула она. Я обернулась и увидела Дженну, стоящую у двери в нашу спальню.

— Ты сделала это, — продолжила Элоди, медленно приближаясь к Дженне, которая то ли от смелости, то ли окончательно спятив, не двигалась с места и продолжала смотреть на Элоди.

Витающее в холле настроение изменилось. Думаю, несмотря на то, что мы волновались за Честон, мы ждали этой схватки Элоди и Дженны — может быть, чтобы стереть из памяти кровь, которая все еще была разлита на полу ванной, может быть, просто оттого, что девочки-подростки — это ужасные создания, которые любят смотреть, как дерутся другие девочки. Кто знает?

На мгновение Дженна смутилась и опустила взгляд. Когда же она подняла голову, в ее глазах присутствовало то же самое скучающее, безжизненное выражение.

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Лжешь! — закричала Элоди, и по ее щекам потекли слезы. — Вы убийцы, все вы, вампиры. Вас не должно быть здесь.

— Она права, — произнес чей-то резкий голос, и я заметила Навсикаю, пробирающуюся сквозь толпу. Ее крылья трепетали от ярости, создавая колебания воздуха около нее. Тейлор стояла за ней с широко распахнутыми темными глазами.

Дженна засмеялась, но ее смех прозвучал неестественно. Я оглянулась и поняла, что толпа сжималась вокруг нее, а она выглядела такой маленькой и одинокой.

— И что дальше? — спросила она слегка дрожащим голосом. — Никто из вас никогда не убивал? Никто из вас — ведьм, оборотней, фей? Вампиры — единственные, кто когда-либо забирал чью-то жизнь?

Все смотрели только на Элоди, и, думаю, все мы ожидали, что она вцепится Дженне в глотку или что-то вроде того.

Однако она обладала властью, и знала это. Ее зеленые глаза сверкали решимостью, и она презрительно усмехнулась:

— Да что ты знаешь об этом? Ты даже не настоящий Продигиум.

Толпа словно одновременно выдохнула. Она произнесла это. То, о чем думал каждый из них, но никогда не произносил вслух.

— Наши семьи обладают древней силой, — продолжила Элоди. Ее лицо было совершенно белым, за исключением двух красных точек на щеках. — Мы — потомки ангелов. А кто такая ты? Жалкая маленькая человеческая девочка, которыми питаются паразиты. Монстр.

Теперь дрожала Дженна.

— Так значит, я — монстр? А ты, Элоди? Холли рассказала мне, что ты пыталась сделать вместе со своими маленькими подружками.

Я ожидала ответного выпада от Элоди, но вместо того она побледнела еще сильнее. Анна перестала всхлипывать и вцепилась в плечо Элоди.

— Пойдем, — попросила она тонким голосом.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответила Элоди. Она выглядела испуганной.

— Черт побери, конечно же, ты не знаешь. Твой маленький шабаш пытался вызвать демона.

Вы можете подумать, что у всех перехватило дыхание. Думаю, я сама открыла рот. Но все остальные были спокойны.

Элоди, не отрываясь, смотрела на Дженну, но, думаю, я слышала, как хныкала Анна.

Под этим взглядом Дженна пробормотала:

— Она сказала, что вы хотели большей власти, и что вы хотели провести ритуал вызова, и вам потребовалась принести для этого жертву. В-вам нужно было обеспечить демона пищей… живой пищей, так что…

К Элоди вернулось самообладание.

— Демон? Думаешь, здесь возможно призвать демона, а миссис Каснофф, Венди и Совет не набросятся на нас все вместе? Умоляю тебя.

Кто-то в толпе хихикнул, и напряженная обстановка разрядилась. Стоит засмеяться одному, как все остальные тоже почувствуют себя вправе смеяться. Именно это они и делали.

Дженна стояла и слушала этот издевательский смех гораздо дольше, чем я могла бы. Затем она прошла мимо меня, спустилась в холл, вошла в нашу комнату и захлопнула за собой дверь.

Стоило ей уйти, как вновь началось перешептывание.

Навсикая говорила с Сиобан:

— Кто из нас следующий?

Синие крылья Сиобан дрогнули и она ответила:

— Я всего лишь полетела, чтобы догнать автобус! Я не заслужила оказаться здесь в заключении рядом с убийцами.

— Дженна не убийца, — сказала я, и осознала, что я совсем не уверена в этом. Она была вампиром. Вампиры питаются людьми.

А, может быть, и ведьмами.

Нет. Я отбросила эту мысль, даже припоминая, как Дженна старалась не смотреть на мою кровь в тот первый день.

К моему удивлению, следующей выступила Тейлор, сказав:

— Софи права. Нет никаких доказательств того, что Дженна кого-либо убила.

Я понятия не имела, сказала ли она это потому, что действительно верила или она просто хотела поддеть Навскикаю, но в любом случае, я была благодарна.

— Спасибо, — сказала я, но между мной и Тейлор встала Бет.

— Тейлор, я бы не стала прислушиваться к тому, что говорит Софи Мерсер.

Я уставилась на Бет. Что случилось с нашем с ней пониманием?

— Я говорила с одним из оборотней, и она сказала мне, что отец Софи — глава Совета.

Я слышала, как об этом начали перешептываться, а некоторые из старших девочек уставились на меня. Младшие выглядели смущенными.

Вот дерьмо.

— Ее отец — один из тех, кто допустил вампиром в Гекату, — сказала Бет. Она посмотрела на меня, и я заметила, что между ее губ виднеются клыки. — Конечно же, она скажет, что Дженна невиновна. Иначе на карту окажется поставлена работа ее отца.

У меня на это не было времени.

— Я даже никогда не видела своего отца, и я определенно нахожусь здесь не для того, чтобы вести политическую агитацию за него или что-то вроде этого. Я нарушила правила и была приговорена к заключению здесь. Так же, как и все остальные.

Тейлор сузила глаза:

— Твой отец является главой Совета?

Прежде чем я успела ответить, на лестнице появилась миссис Каснофф. Она была одета все еще в то же мокрое платье, выглядела сильно испуганной, но уже не была такой бледной, так что я решила, что это хороший знак.

— Внимание, леди, — сказала она тем голосом, который не нужно повышать для того, чтобы убедить всех в своей силе. — Благодаря усилиям Кэла, мисс Бернетт пришла в себя и идет на поправку.

Общий вздох облегчения и последовавшее перешептывание позволили мне незаметно наклониться к Анне и прошептать:

— Что она имеет в виду, насчет Кэла?

Я ожидала надменного реплики о том, какая я тупая, но, похоже, хорошие новости о Честон привели Анну в доброе расположение духа.

— Он — белый колдун, — ответила она. — Обладающей невероятной силой. Он может лечить раны так, как не может ни одна другая ведьма или другой колдун.

— Почему же тогда он не исцелил Холли? — спросила я, и поймала презрительный взгляд. Хорошие новости, Анна стала прежней. — Когда Холли нашли, она была уже мертва, благодаря твоей милой подружке. Кэл может исцелить только живых, он не умеет поднимать мертвецов. Никто не умеет.

— Ох, — запнулась я, но она уже разговаривала с Элоди.

— Ее родители приедут за ней завтра, — продолжила миссис Каснофф, — и я надеюсь, что она сможет вернуться к нам после зимних каникул.

— Она что-нибудь сказала? — спросила Элоди. — Сказала, кто сделал это?

Миссис Каснофф слегка нахмурилась. — Не сейчас. И я призываю всех вас хорошенько подумать, прежде чем вы начнете распространять слухи о случившемся. Мы очень серьезно относимся к этому, и паника — последнее, в чем мы заинтересованы.

Элоди раскрыла рот, но под взглядом миссис Каснофф не смогла произнести ни одного из тех мерзких слов, что собиралась.

— Ну хорошо, — сказала миссис Каснофф, хлопнув в ладоши. — А теперь — по кроватям. Можем продолжить обсуждение завтра утром.

Глава 17

Когда я вернулась в свою комнату, Дженна была уже там. Она сидела у комода рядом с окном, положив лоб на колени.

— Дженна?

Она не посмотрела на меня.

— Это опять начинается, — сказала она глухим голосом. — Так же, как с Холли.

Она сделала глубокий нервный вдох.

— Когда я увидела, как они уносят Честон… все было точно так же. Такие же отверстия на шее и раны на запястьях.

Вот только Честон была белой. А Холли… б-была практически серой, когда они в-вытащили ее… — ее голос сломался.

Я села на кровать и положила руку на ее колено.

— Эй, — мягко сказала я, — это ведь не твоя вина.

Она взглянула на меня. Ее глаза были красными от ярости.

— Да, но ведь все думают далеко не так, верно? Все думают, что я кто? Кровососущая тварь.

Она вскочила.

— Как будто я этого просила, — тихо пробормотала она, доставая одежду из шкафа и швыряя ее на свою кровать. — Как будто бы я хотела попасть в эту чертову школу.

— Джен, — начала я говорить, но она закружилась вокруг меня.

— Ненавижу это место! — заплакала она. — Я… я ненавижу ходить на эти идиотские занятия, вроде Истории Девятнадцатого Столетия Ведьм. Боже, я т-только хочу посещать алгебру или что-то глупое вроде этого. Я хочу есть ланч, настоящий ланч, в кафетерии, и работать после школы, и пойти на школьный бал.

С рыданием она села на свою кровать, будто весь гнев в ней испарился. — Я не хочу быть вампиром, — прошептала она, а затем сорвалась на крик, спрятав свое лицо в черной футболке, которую держала в руках.

Я оглядела комнату, и впервые, все розовое не казалось веселым; только печальным, как будто Дженна пыталась держаться жизни, которую имела прежде. Бывают случаи, когда лучше ничего не говорить и это был один из таких моментов.

Так что я пересекла комнату и села на ее кровать и погладила ее волосы, как делала моя мама той ночью, когда я поняла, что поеду в Гекату.

Через какое-то время Джена откинулась на свои подушки и заговорила.

— Она так хорошо ко мне относилась —, сказала она мягко. — Аманда.

Я не спросила, кто такая Аманда. Я знала, что она наконец рассказывает мне историю того, как она стала вампиром.

— Это была самая большая часть. Не то, чтобы она была симпатичной, или умной, или забавной. Она тоже была такой, но это самое хорошее, что было у меня. Никто никогда не уделял мне так много внимания прежде.

Когда она сказала мне, кто она, и что она хочет, чтобы я была с нею всегда, я не поверила этому. Я не верила, пока я не почувствовала ее зубы в своей шее.

Она остановилась, и в комнате не раздавалось ни звука, за исключение мягкого шелеста бриза в кронах дубов снаружи.

— Когда изменение произошло, это было… удивительно. Я почувствовала себя сильнее и просто лучше, понимаешь? Как будто вся моя жизнь была сном. Первые дне ночи с ней были лучшими за всю мою жизнь. А потом они убили ее.

— Они?

Ее глаза встретились с моими. Я крошечная мысль отразилась в ее глазах очень бледно.

— «Око», — ответила она, и неконтролируемая дрожь пробежала через меня.

— Их было двое. Они ворвались в мотель, в котором мы скрывались и повесили ее, пока она спала. Но она проснулась, и она начала… начала кричать, и им обоим пришлось опустить ее. Так что мне удалось выбраться через дверь, и я просто продолжила убегать.

Три дня я скрывалась в чьем-то садовом сарае. Я оставила то место, потому что была голодна. Так что я украла немного еды из мини-маркета.

Как только я поместила первый Twinkie в свой рот, я почувствовал что вот-вот умру. Я прожевал его, наверное, дважды прежде, чем пришлось выплюнуть. — Она закрыла свои глаза и глубоко вздохнула. — Менеджер магазина вышел и нашел меня на коленях на стоянке автомобилей. Он увидел упаковку и начал вопить о вызове полицейских, и я…

Она прервалась и избежала встречи с моим взглядом. Я положила руку на ее плечо, пытаясь утешить ее, дать понять, что мне все равно, что она выпила чью-то кровь, но я не могла смотреть на ее лицо.

— После… после этого, мне стало лучше. Я доехала на автобусе обратно в город и нашла родителей Аманды. Они тоже были вампирами. ЕЕ отец был укушен несколько лет назад и изменил их всех. Таким образом, они связались с Советом, и меня послали сюда.

Она снова посмотрела на меня. — Я и не предполагала, что все так выйдет, — сказала она печально. — Я не хотела быть такой без Аманды. Я хотела быть вампиром, только если мы были вместе всегда. Она обещала. — Слезы засверкали в ее глазах.

— Ух, ты, — сказала я. — Я и не знала что девчонки такие же как и парни.

Она вздохнула и наклонила голову назад к спинке кровати, закрыв глаза. — Они собираются выгнать меня.

— Почему?

Она недоверчиво посмотрела. — Ам… привет? Они собираются полностью повесить Честон на меня. Холли это одно, но две девушки за полгода? — Она встряхнула головой. — Кто-то должен опуститься до этого, и готова поспорить, что это я.

— Почему? — Повторила я. Джена была единственным человеком в Гекате, которого я считала другом. Арчер и я теперь были друзьями, но только пока возможно-быть — влюбленной — в него-хотя бы-чуть-чуть, и это исключало его из зоны друга. Если Дженна уедет, я буду во власти Элоди и Анны.

Ни за что.

— Ты не знаешь, что они собираются выгнать тебя. Честон может помнить то, что случилось с нею. Только подожди и поговори с госпожой Каснофф, хорошо? Возможно, до завтра некоторые успокоятся.

Ее ироническое фырканье точно оповестило меня, как она воспринимала такой сценарий. Через мгновение она начала вынимать свою одежду обратно в ящик. Я встала и помогла ей.

— Так как прошло твое наказание в подвале сегодня вечером?

— Отлично.

— А твоя невероятно бесполезная влюбленность в Арчера Кросса?

— Все еще невероятна. Все еще бесполезна.

Она кивнула, когда повесила одну из своего множества спортивных курток Гекаты. — Приятно узнать.

Мы работали в общительной тишине.

— Что ты имела в виду о Элоди и ее шабаше ведьм, пытающемся призвать демона?

— Это — то, что Холи рассказала мне, о их работе, — сказала она, закрывая шкаф. — Госпожа Каснофф постоянно говорит, что Льоккио ди Дио убьет всех нас, вот их шабаш ведьм и сбесился. Холли сказала, что они думали, что если они вызовут демона, это даст им больше власти, и они будут в безопасности.

— Им это удалось?

Она покачала головой. — Не знаю.

Погас свет, погружая нас в темноту. Я услышала несколько испуганных воплей из холла, но тогда раздался голос госпожи Каснофф, — Отбой сегодня обязателен. Ложитесь спать, дети.

Джена вздохнула. — Ты полюбишь Гекату.

Врезаясь в мебель и шепча ругательства, мы пробирались к нашим кроватям.

Я плюхнулась на свою с тихим стоном. Я не осознала, насколько была опустошенна, пока не почувствовала свою прохладную мягкую подушку под головой. Таким образом я почти спала, когда услышала шепот Дженны, — Спасибо.

— За что? — Пробормотала я.

— За то, что ты мой друг.

— Вау, — ответила я. — Похоже, это самая неубедительная вещь, что мне когда-либо говорили.

Она издала крик притворной оскорбленности, и секунду спустя одна из ее подушек приземлилась на мое лицо.

— Я старалась быть милой, — настаивала она, но я слышала смех в ее голосе.

— Так не надо было, — парировала я. — Мне нравятся, когда мои друзья сердиты и полны ненависти.

— Так и сделаю, — ответила она, и через несколько минут мы обе заснули.

Я проснулся от крика Дженны и запаха дыма.

В смятении я села. Утренний свет струился в комнату и на кровать Дженны. Мне потребовалась минута, чтобы понять, откуда шел дым.

Из кровати Дженны. Дженна.

Она отчаянно пыталась встать, но запуталась в покрывалах, из-за паники она стала неуклюжей.

Мои ноги едва коснулись пола, когда я спрыгнула с кровати и бросилась к ней на помощь. Когда я это сделала, я заметила ее руку. Обычно бледная кожа была ярко-красной, и местами пузырилась.

Не задумываясь, я затолкнула ее в ее шкаф.

Как только она оказалась там, я схватила одно из ее покрывал и запихнула его в щель под дверью. Дженна кричала, но это уже был не тот высокочастотный крик боли.

— Что случилось? — крикнула я через дерево.

— Мой гелиотроп — она рыдала — он исчез.

Я побежала к ее кровати и присела, чтобы заглянуть под нее.

Возможно, он просто упал, сказала я себе. Возможно, застежка сломалась, или он зацепился за подушку.

Я бы хотела, чтобы случилось что-то из этого.

Я скинула все с кровати, даже сдвинула матрац, но гелиотропа Дженны нигде не было.

Гнев поднялся внутри меня.

— Жди здесь, — завопила я Дженне.

— О, как будто я куда-то собиралась! — Ответила она, когда я была уже наполовину за дверью.

В зале было несколько девушек. Я узнала одну, Лауру Харрис, с Эволюции Магии. Ее глаза расширились, когда она увидела меня.

Я подбежала к комнате Элоди и толкнула дверь.

Она открыла и я толкнула ее обратно в комнату.

— Где он?

— Где что? — спросила она. Под ее глазами были черные круги.

— Гелиотроп Дженны. Я знаю, что ты его взяла, где он?

Глаза Элоди вспыхнули. — Я не брала ее глупый гелиотроп. Хотя, если бы и взяла, она это заслужила после того, что она сделала с Честон вчера вечером.

— Она ничего не делала Честон, а ты могла убить ее! — Закричала я.

— Если это не она напала на Честон, тогда кто же? — спросила Элоди, повышая голос. Несколько тонких лучей промчалось под ее кожей, и ее волосы начали потрескивать. Я почувствовала, как мое собственное волшебство пульсирует, как второе сердцебиение.

— Возможно тот демон, которого вы пытались вызвать, — открыла я ответный огонь.

Элоди раздраженно ответила. — Как я и сказала вчера вечером, если бы демон и был, то госпожа Каснофф знала бы об этом. Мы все б знали.

— Что происходит?

Мы обе повернулись, чтобы увидеть Анну, стоящую в дверном проеме с влажными волосами и полотенцем в руках.

— Софи думает, что мы взяли глупый гелиотроп вампирши, — сказала ей Элоди.

— Что? Это смешно. — Сказала Анна, но ее голос был напряжен.

Я закрыла глаза и попыталась овладеть собой и магией. Тогда, представляя ожерелье Дженны в моем уме, я прошептала, — Гелиотроп.

Элоди закатила глаза, но появился отчетливый писк, когда один из ящиков комода Анны открылся. Гелиотроп появился из груды одежды, его красный центр светился.

Он прилетел в мою руку, и я закрыла свой кулак.

Удивление вспыхнуло на лице Элоди на мгновение. Потом исчезло. — Ты получила то, зачем пришла, так что убирайся.

Анна смотрела на пол. Я хотела сказать что-то грубое, что-то, что могло заставить ее пристыдить, за то что она сделала, но в конце концов я решила, что это того не стоило.

Когда я вернулась в комнату, плач Дженны превратился в сопение. Я приоткрыла дверь шкафа и отдала ей гелиотроп. Как только она его одела, она вышла из шкафа и села на кровать, качая ее обожженную руку.

Я села рядом с ней. — Ты должна присматривать за ним. — она кивнула. Ее глаза все еще были красными и сырыми.

— Это дело рук Элоди и Анны? — спросила она.

— Да. Что ж, это была Анна. Я не думаю, что Элоди знала, но не похоже, что она не одобрила.

Дженна вздохнула. Я подошла к ней и стерла ее розовую подводку с глаз. — Ты должна рассказать госпоже Каснофф о том, что они сделали.

Нет, — сказала она, — ни за что.

— Дженна, они могли убить тебя. — Настаивала я.

Она встала, укутываясь в мое одеяло. — Это только сделает хуже, — сказала она устало. — Напомнит всем, что вампиры отличаются от вас. Что мне здесь не место.

— Дженна, — начала я.

— Я сказала, успокойся, Софи! — Резко оборвала она, ее спина все еще была повернута ко мне.

— Но тебе было больно..

И затем она развернулась ко мне, ее кроваво-красные глаза, ее лицо, искаженное гневом. Ее клыки выдвинулись, и она обхватила мои плечи с шипением. Не было ничего от моего друга в ее лице.

Только монстр.

Я издала потрясенный звук боли и страха, и она резко освободила меня. Мои колени подкосились, и я рухнул на пол.

Она немедленно оказалась около меня, Дженна снова, ее глаза, светло-голубые и заполненные сожалением. — О, Боже, Софи, мне так жаль! Ты в порядке? Иногда, когда я переживаю… — Слезы полились по ее щекам. — Я никогда не причинила бы тебе боль, — сказала она, умоляя.

Я не могла говорить, поэтому только кивнула.

— Девочки? Все в порядке?

Дженна посмотрела через плечо. Миссис Каснофф стояла в нашем дверном проеме, ее лицо было непроницаемо.

— Мы в порядке, — сказала я, вставая. — Я просто поскользнулась, а Дженна, ах, помогает мне встать.

— Я вижу, — сказала миссис Каснофф. Она обернулась и встала между мной и Дженой, прежде чем сказать, — Дженна, если ты не возражаешь, мне нужно поговорить с тобой.

— Конечно. — Ответила Дженна, в ее голосе было что угодно, кроме уверенности.

Я наблюдала, как они покинули комнату, затем села на кровать Дженны. Мои плечи болели, и пальцы Дженны оставили следы.

Я сидела, рассеянно потирая руки, запах обожженной кожи Дженны, все еще был в комнате.

Я задумалась.

Глава 18

Неделю спустя, все было по-прежнему. Никто ничего не слышал о Честон, так что Дженна все еще была подозреваемой номер один.

После обеда я снова была в подвале с Арчером. Это был уже наш четвертый раз там внизу и мы превратили нашу работу в своего рода рутину. В течение первых двадцати минут или около того мы просто разбирались на полках.

Половина хлама, который мы внесли в каталог в прошлый раз, как обычно переместилась, так что мы потратили время, пытаясь рассортировать его. Как только это было сделано, мы отдыхали и говорили.

Наши диалоги варьировались от светской беседы о наших семьях и до периодических оскорблений, что было неудивительно.

Нас ничего не объединяло, кроме того, что мы были детьми. Он вырос у мега богатых родителей в большом доме на побережье штата Мен. Я же жила со своей мамой везде: начиная с коттеджа и заканчивая дешевым номером в Рамаде на протяжении 6 недель.

Но я все равно ждала нашего разговора. На самом деле, я начала бояться тех дней, когда была свободна от дежурства в подвале.

Арчер сидел на своем привычном месте на лестнице, в то время как я сидела на полке М.

Он указал на кучу пустых, пыльных банок в углу. Две из них поднялись в воздух и скручивались и деформировались до тех пор, пока не оказались содовой.

Он махнул рукой в мою сторону и одна из них приплыла прямо ко мне. Я поймала ее и удивилась, насколько ледяной она была.

— Я восхищена, — Я правда так думала, и он кивнул в знак благодарности.

— Да, превращаю банки в содовую. Пусть мир дрожит перед моей силой.

— Ну, это до сих пор доказывает, что у тебя все еще есть сила.

Он странно взглянул на меня. — Что ты имеешь в виду?

Дерьмо. — Я, ох, просто… я всего лишь слышала о том, что ты уехал в прошлом году, потому что хотел, чтобы тебя лишили силы.

Я предполагала, что он слышал все эти слухи, но выглядел он искренне удивлённым. — Так вот что все думают. Фух..

— Они знают, что это неправда, — ответила я торопливо. — Многие видели, как ты швырнул Джастина в первый день.

На уголках рта заиграл намек на улыбку. Он посмотрел на меня. — Плохая собака.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. — Заткнись. Так где ты был?

Он пожал плечами и положил локти на колени.

— Мне нужен был отдых. Это не слухи. Совет никогда бы не выпустил никого из Гекаты, но они могут дать отпуск, если вы подадите прошение. Я думаю, они поняли, что мне это было нужно, особенно после того, что случилось с Холли.

— Точно, — сказала я, но упоминание о Холли заставило меня вновь задуматься о Честон. Ее родители приехали забрать ее на следующий день после нападения. Они пробыли в кабинете миссис Каснофф в течение двух часов перед тем, как та пришла за Дженной.

Когда Дженна вернулась в комнату, она не сказала ни слова, просто легла на кровать и уставилась в потолок.

Внезапная смена настроения, видимо, отразилось на моем лице, потому что Арчер спросил, — Дженна в порядке? Я заметил, что ее не было за ужином сегодня.

Я вздохнула и откинулась назад.

— Не совсем, — сказала я ему. — Она не хочет идти в класс или в столовую. Она едва встает с кровати. Я не знаю, что они ей сказали, на этой встрече, но, факт в том, что все указывает на ее виновность.

Он кивнул. — Да, Элоди очень раздражена.

— Вау, какой ужас. Надеюсь, у нее не появятся от этого морщины.

— Не будь такой.

— Слушай, мне жаль, что твоя девушка расстроена, но единственный друг, что есть у меня, здесь обвиняется в том, чего она не делала, и Элоди предъявитель обвинения. Я просто не могу чувствовать сожаление по отношению к ней прямо сейчас, понятно?

Я ждала, что он откроет ответный огонь, но он, видимо, решил бросить это. Он поднялся со ступенек и вернулся к своему блокноту.

— Ты не встречала что-нибудь, что выглядит, как «Одержимость Демоном. Пособие. Дж. Момпессон»?

— Возможно. — Я спрыгнула с полки и пошла туда, где нашла на днях барабан, но, конечно, он исчез.

К тому времени, как мы нашли его (он скрывался за грудой книг, которые распались, когда мы передвинули их. — Очень, очень надеюсь, что они были не важны, — было единственным комментарием Арчера) наш час почти истек.

Я услышала щелчок открывающейся двери позади нас. Венди не стала спускаться в подвал за нами, она только открыла дверь.

Мы кинули планшеты на землю и направились к лестнице.

Когда мы поднимались, я могу поклясться, что видела краем глаза вспышку зеленого, но, когда я обернулась, там ничего не оказалось. Волосы на затылке стали дыбом, и я рассеянно провела по ним рукой.

— Ты в порядке? — спросил Арчер, открыв дверь.

— Да, — сказала я, но я была взволнована. — Просто… могу я спросить тебя о чем-то по-настоящему странном?

— Это моя любимая категория вопросов.

— Как ты думаешь, здесь кто-нибудь может вызвать демона?

Я думала, он рассмеется или даст саркастический комментарий, но вместо этого он остановился снаружи от подвальной двери и посмотрел на меня тем испытывающим взглядом, какой у него был. — Почему ты спрашиваешь об этом?

— Джена сказала кое-что прошлой ночью. Она думает, Холли была убита, потому что… ах, кто-то вызвал демона.

Арчер обдумал это прежде, чем покачать головой, и сказать: Нет, это невозможно. Миссис Каснофф знала бы, если бы в кампусе был демон. Они достаточно заметны.

— Почему? Они что, зеленые и рогатые? — Я очень захотела не покраснеть и сказала. — Я имею в виду, с рогами он бы был не похож на других.

— Не обязательно. Они могут выглядеть, такими же людьми, как ты и я. Некоторые из них даже раньше были людьми.

— Ты когда-нибудь их видел?

Он посмотрел на меня недоверчиво. — Ох, нет. Слава Богу. Мне нравится мое лицо там, где оно есть, и не откушенное.

— Да, — сказала я, как только мы достигли главной лестницы. — Но ты колдун. Разве ты не можешь призвать демона?

— Только если бы у меня было вот это, — сказал он, указывая на витраж ангела над лестницей. — Видишь этот меч? Демоноборец. Единственная вещь, которая может убить демона.

— И такое оригинальное название, — прокомментировала я, заставляя его засмеяться.

— Смешно, — сказал он, — но это ужасная вещь. Ты можешь найти его только в аду.

— Вау, — сказала я, рассматривая окно с пониманием.

— Арчер! Услышала я трель Элоди откуда-то сверху. Я прошла мимо него. — Что ж, спасибо. Увидимся.

— Мерсер.

Я обернулась.

Он стоял на нижней ступеньке лестницы, и в мягких огнях люстры он был настолько красив, что моей груди стало больно.

Было легко позабыть о том, насколько он раздражал, когда он так хорошо выглядел. — Что? — Спросила я самым скучающим голосом, который только смогла выдавить.

— Арч!

Элоди прошла мимо меня, и взгляд Арчера переместился на нее.

Я отвернулась и убежала наверх по ступенькам прежде, чем увидела ее в его руках.

Глава 19

С наступлением октября Честон отослала в совет данные ею показания, заявляющие, что она не помнит ничего о нападении, так что Дженне разрешили остаться.

Я думала, что новости помогут удалить тени из-под ее глаз, но этого не случилось. Она почти ни с кем не говорила, кроме меня, и даже тогда едва улыбалась и никогда не смеялась.

Что касается меня, я почувствовала себя так, будто обрела в Гекате смысл жизни. Учеба проходила нормально. Элоди и Анна примерно две недели после случившегося с Честон, были потрясены и потеряли на время садистское желание мучить меня.

Вместо этого они просто меня игнорировали. Но к середине октября они вернулись к норме, что для них означало высказывать довольно неприятные замечания и разговаривать об одежде.

Я избегала проблем с Венди, несмотря на то, что благодаря ей Арчер стал моим постоянным партнером на занятиях, вероятно, с надеждой, что он нечаянно убьет меня.

Но даже это было не самое ужасное; так как я была вынуждена проводить больше времени в непосредственной близости от него, это стало особой разновидностью пытки.

На самом деле, чем больше времени мы проводили в подвале или блокировали удары друг друга на Обороне, тем больше я начала подозревать, что мое увлечение может перерасти во что — то большее, о чем я не хочу говорить.

Дело было не в том, что он был горяч — хотя, поверьте мне, это определенно было частью причины — дело было в том, как он запускал пальцы в волосы. Как смотрел на меня, будто со мной действительно было интересно разговаривать, как закрывались его глаза, когда он смеялся над моими шутками. Черт, сам факт того, что он смеялся над моими шутками.

И чем больше я узнавала его, тем больше мне казалось неправильным то, что он встречается с Элоди. Он клялся, что Элоди лучше чем, кажется на первый взгляд. Но за эти два месяца в Гекате, единственное, что я услышала так это ее разговоры о заклинаниях для придания блеска волосам или для избавления от веснушек.

Она смотрела на меня, упоминая это. Даже ее эссе для занятий Лорда Байрона было о том, как физическая красота увеличивает власть ведьмы, предположительно потому что это предоставляло ей более легкий доступ к людям.

Это было нелепо. Теперь, сидя позади нее на Волшебной Эволюции г-жи Ист, я не могла не закатить глаза, когда она лепетала Анне о платье, которое планировала наколдовать для ежегодного школьного бала в честь Дня всех святых через две недели.

— Большинство людей думают, рыжие не могут носить розовое, — говорила она, — но это полностью зависит от тона розового цвета. Либо действительно светло-розовый или темно-розовый работает лучше всего. И ярко-розовый, конечно, просто ужасен.

Последнее относилось к Дженне и было произнесено громче. Она сидела рядом со мной, и, хотя сделала вид, что игнорирует их, я увидела, как через несколько минут ее пальцы подкрались к розовой полоске на ее голове.

Я подтолкнула ее руку. — Не слушай их. Они стопроцентные стервы.

— Что вы сказали, мисс Мерсер?

Я подняла голову и увидела г-жу Ист, стоящую у моего стола, с одной рукой на бедре. Г-жа Ист была одна из самых строгих учителей Гекаты.

Между собой мы с Дженной шутили, что она похожа на высокородную госпожу. Они была тонкой, как палка, и всегда забирала длинные каштановые волосы в тугой пучок.

С ее неизменно черным гардеробом и высоченными шпильками она вполне могла быть покорить подиумы Парижа. Но, как и все другие преподаватели в Гекате, мисс Ист, похоже, родилась лишенной того органа, который отвечает за чувство юмора.

Теперь я слабо улыбнулась ей и сказала:

— Гм… здесь есть ведьмы? В этом классе?

Весь класс взорвался хохотом — за исключением Элоди и Анны, которые, видимо, пытались угадать, что я сказала на самом деле, и пристально смотрели на меня.

Уголки рта мисс Ист опустились на долю дюйма. Так она позволяла себе хмуриться. Думаю, она боялась испортить свое великолепное лицо.

— Какое удивительное наблюдение, мисс Мерсер. Однако, вы знаете, что я не приветствую, когда на моих занятиях меня перебивают…

— Я вас не перебивала, — перебила я ее, и уголки ее губ опустились еще ниже, что означало — я только что ступила на опасную почву и должна была понести королевское наказание.

— Так как вам есть что сказать, возможно, вы хотите написать эссе о различных классах ведьм? Скажем, в двести слов? Сдать завтра.

Как обычно мой рот открылся, прежде чем у моего разума был шанс остановить его, и я вскрикнула:

— Что? Это совершенно несправедливо!

— А теперь вы можете покинуть мое занятие. Когда вы вернетесь, будьте любезны принести ваше эссе и извинения.

Я заставила себя сдержать очередное возражение и собрала вещи под одобряющим взглядом Дженны и ухмылками Элоди и Анны. Я вышла, не хлопнув дверью, для чего мне потребовался немалый самоконтроль.

Я посмотрела на часы и поняла, что должна как-то убить сорок минут до следующего занятия, так что я побежала наверх и бросила там книги прежде, чем выйти наружу за глотком свежего воздуха.

Был один из тех невероятно прекрасный дней, что случаются только в октябре. Высокое небо было чистого голубого цвета. Деревья стояли все еще зеленые, с редкими оранжевыми и золотыми листьями, виднеющимися то тут, то там.

Легкий прохладный ветерок, заставивший меня порадоваться, что я надела свитер, принес запах дыма.

Так что даже несмотря на то, что часть меня все еще кипела от негодования за несправедливое изгнание из класса, я была довольно счастлива получить неожиданную перемену, хоть мне и стоило использовать ее для написания этого дурацкого эссе.

Как раз перед тем, как я собралась сделать что-то супер идиотское, типа широко раскинуть руки и заорать «Цвета ветра», я услышала голос, который сказал: «Почему вы не в классе?»

Я обернулась и увидела сторожа, Кэла, стоящего позади меня. Как обычно он был великолепен, выглядевший словно лесоруб — весь во фланели и джинсе. И в этот раз у него был даже реквизит: гигантский топор, который он держал в левой руке, смертоносное орудие, отбрасывающее блики на его ботинок.

Я не знаю, что за выражение было на моем лице, когда я смотрела на топор, но я вообразила, что должна была выглядеть как Элмер Фадд, когда Багс Банни (кролик) оделся как девушка — выпученные глаза, челюсть упала на землю.

Видимо, так и было, потому что, кажется, Кела душил смех, когда он поднимал топор и клал себе на плечо.

— Успокойся. Я не псих.

— Я знаю это, — огрызнулась я. — Ты дворник-целитель.

— Сторож.

— Разве это не как дворник?

— Нет, это как сторож.

Исходя из двух взаимодействий, что у меня с ним были, я бы предположила, что Кэл относиться к типу неандертальца-деревенщины. Во-первых, он был супер-накачанный, и его волосы были темно-русые, что делало его похожим на куортербека в вашей средней школе.

К тому же, я едва ли видела его говорящего более трех слов за раз. Но возможно здесь есть больше, чем видно на первый взгляд.

— Так, если ты можешь исцелять прикосновением, почему ты работаешь здесь как Хагрид, или что-то в этом роде?

Он улыбнулся, и я заметила, что зубы были очень белые и очень прямые. Что с этим местом? Даже сотрудники выглядели, как модели из Abercrombie & Fitch.

— Разве вам не нужно быть где-то еще, заниматься лечением важных людей вместо того, чтобы здесь подстригать траву и воспитывать подростков?

Он пожал плечами. — Когда я выпустился из Гекаты в прошлом году, я предложил Совету свои услуги. Они решили, что мои таланты будут более полезны здесь, для защиты их драгоценных сокровищ. Вас.

И было что-то еще…. Я не знаю, но из-за интимности, с которой он это произнес, я почувствовала себя готовой разразиться хихиканьем и начала стесняться. Потом я взяла себя в руки. У меня уже было одно глупое увлечение. И я не собиралась начать вожделеть еще и сторожа, Бога ради.

Может быть, он понял то, как он это сказал потому, что он быстро прочистил горло. — Я имею в виду всех вас. Вы знаете, их детей.

— Верно.

— В любом случае, теперь возвращайся на Описание Фей в Восемнадцатом Веке во Франции, или какое-то другое идиотское занятие, которое ты прогуливаешь.

Я скрестила руки на груди по двум причинам: потому что я немного разозлилась и потому что ветер со стороны озера похолодел. — Вообще то, меня выгнали с занятия Мисс Ист. Эволюция Магии.

Он фыркнул. — Черт. Дежурство в подвале на целый семестр, изгнание из класса…

— Ты мне об этом говоришь, — ответила. — Наверное, есть во мне что-то, что выводит из себя каждого учителя в этой школе.

К моему удивлению, Кэл покачал головой. — Я не думаю, что это так.

Смутно издалека, я слышала звон колокола, который извещал о смене занятий. Я знала, что должна поспешить назад, на урок Байрона, но я хотела услышать, что Кэл хотел этим сказать.

— Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на это с их точки зрения, Софи. Твой папа является главой Совета. Все в Гекате стараются не показывать, что ты их фаворитка. Поэтому, возможно, они, немного перебарщивают в противоположную сторону, ты понимаешь?

Я только кивнула. Почему я не удивлена, узнав, что это еще одна вещь по вине моего отца?

— Ты в порядке? — спросил Кэл, немного наклонив голову.

— Да, — я ответила слишком ярко. Я походила на чирлидера на Kool-Aid high. — Да, — я повторилась, нормально на сей раз. — Я должна идти. Не хочу опоздать!

Я помчалась мимо него, почти столкнувшись с его плечом.

Бог мой, парень сложен, как чертов дуб, подумала я, ускорив темп.

В конце-концов, я все-таки опоздала на занятия Байрона. Что означало, что я получила не только пронзительный, в-пятистопный-ямб-не-менее крик, но также, должна была написать эссе на пять страниц о моих «хронических и вопиющих опозданиях».

— Я думаю, что должна найти заклинание для домашней работы, — шепнула я Дженне, проскальзывая на своё место.

Она лишь слегка пожала плечами и вернулась к рисованию лиц в своей тетради.

Лица, я не могла не заметить, которые были очень похожи на лица Холли и Честон.

Глава 20

Позже, сегодняшним вечером я работала над эссе для Мисс Ист в то время, как Арчер занимался каталогизацией. Я уже написала эссе для Байрона на своем последнем занятии, Классификации Перевертышей.

Наш учитель, м-р Фергюсон, любил звук его собственного голоса, таким образом, он редко обращал внимание на то, что мы делали за нашими столами.

Дженна и я обычно передаем друг другу записки весь урок, но последнее время она постоянно рисует в своем блокноте, пытаясь разобраться в себе.

Арчер и я дошли до того состояния, когда мы оба едва ли каталогизировали более 10 предметов течение часа, который мы проводили в подвале.

Венди ничего не сказала, что только подтверждало мои подозрения, что главная цель дежурства в подвале заключалась в том, чтобы быть запертыми здесь внизу в течение часа три раза в неделю.

В конце концов, выполнение работы было бессмысленным, так как все, что мы каталогизировали, на следующий день было уже в совершенно других местах. Мы проводили время в основном разговаривая.

Так как Дженна начала плавать в глубокой части жалкого бассейна, Арчер был наверное единственным другом, который у меня остался.

Элоди и Анна полностью отказались от моего вступления в их шабаш и из того, что я слышала было ясно, что они искали белую ведьму, что означало, что я упала ниже уровня их презрения ко мне.

Я пыталась убедить себя, что мне все равно, но по правде говоря, жизнь в Гекате стала очень одинокой.

— Ты думаешь, учителя суровы со мной из-за моего отца? — спросила я Арчера, выглядывая из за учебника, расположившегося у меня на коленях.

— Возможно. Он запрыгнул на пустую полку. — У Продигиумов очень большое эго. Не все из них большие поклонники твоего отца, а миссис Каснофф не захочет, чтобы другие родители подумали, будто к тебе особое отношение только потому, что твой отец практически их король.

Он приподнял бровь. — Что делает тебя Коронованной Принцессой.

Я закатила глаза. — О, да. Сейчас я протру свою корону, и я готова.

— Да, ладно, Мерсер. Я думаю, ты могла бы стать неплохой королевой. В тебе определенно есть частица высокомерия.

— Я не высокомерная! — Я почти взвизгнула.

Он откинулся на локти с озорной улыбкой на лице. — Да, ладно. В первый раз, когда мы встретились, от тебя буквально веяло холодом.

— Только потому, что ты вел себя как придурок, — резко ответила я. — Ты сказал, что я плохая ведьма.

— Так ты и была ею, — сказал он со смехом.

И потом, превращая все в шутку, мы оба сказали в унисон, «Плохая собака!» и улыбнулись друг другу.

— Ты просто не встречал девушку, которая бы не лезла из кожи вон перед тобой, будто ты из какой-то мальчишеской группы или что-то в этом роде, — сказала я, когда наш смех немного поутих.

Я отвернулась к своему эссе, так что мне пришлось взглянуть вверх, когда я поняла, что он не ответил мне.

Он смотрел на меня, немного улыбаясь со странным блеском в глазах. — Так почему же ты так не делала?

— Прости, что?

— Что ж, согласно твоим словам, девушки всегда передо мной из кожи вон лезут. Так почему ты не лезла? Не твой тип?

Я глубоко вздохнула, надеясь, что он не заметит. Странные ситуации, типа этой стали происходить все чаще между мной и Арчером. Может быть это потому, что мы проводим слишком много времени в подвале наедине или то, как близко оказались наши тела, пока мы выбивали дерьмо друг из друга на Защите, но я стала замечать тонкий сдвиг в наших отношениях.

Я пока не сбрендила настолько, чтобы поверить, что он по-правде влюбился в меня или что-то в этом роде, но элементы флирта определенно стали вырисовываться. В такие моменты меня не оставляло чувство странной и абсолютной уверенности в себе.

— Нет, — наконец-то сказала я, стараясь сказать это небрежным тоном. — Мне всегда нравились всезнайки. Надменные симпатичные мальчики не пользуются у меня популярностью.

— Так ты считаешь меня симпатичным?

— Заткнись.

Мне необходимо было сменить тему. — Как насчет твоей семьи? — спросила я.

Он взглянул на меня испуганно. — Что?

— Твоя семья. Им нравится мой отец?

Он быстро отвернулся и слегка пожал плечами, но я видела, что что-то было не так. — Моя семья, в общем-то, не очень интересуется политикой, — сказал он. Затем он поднял свой список. — Ты не видела Клык Вампира: Д. Фроселли?

Я покачала головой.

Когда я вернулась к своему эссе, я задумалась, что такого я сказала Арчеру, чтобы так его напугать. Мне пришло в голову, что на протяжение прошедших шести недель, когда мы работали вместе, Арчер не много то говорил о своей семье.

Это никогда ранее не беспокоило меня, но теперь, конечно, когда я знала, что он не хочет об этом говорить, меня съедало любопытство.

Я подумала, что Дженна должна была знать что-нибудь о прошлом Арчера, но потом, я быстро отбросила эту идею. Дженна едва вообще разговаривает с кем-нибудь и явно переживает более крупные неприятности.

Последнее, что ей сейчас надо, это я, докучающая ей своей безответной влюбленностью.

К тому времени, как Венди пришла за нами, я уже закончила большую часть моего эссе, и решила, что напишу остальное утром перед занятием.

Я шла к себе в комнату, но когда я шла мимо открытой двери Элоди, я услышала мягкий, певучий голос Анны, говорившей: Ну, я была бы настороже, если бы это был мой парень.

Я приостановилась около двери и услышала, как Элоди ответила: я была бы, если бы она не была такой ненормальной.

Поверь мне, если Арчеру приходиться торчать в подвале с какой-то девушкой из этой школы, я, безусловно, в восторге, что это Софи Мерсер. Арчер и не посмотрит на нее дважды.

Забавно. Я знала, что Арчеру я была не интересна, но фактически слышать, как это говорит другой человек, это действительно, действительно хреново.

— У нее большие буфера, — размышляла Анна.

Элоди на это только фыркнула. — Пожалуйста, Анна. Больших буферов не достаточно, чтобы компенсировать низкий рост и невзрачность.

И эти волосы! Несмотря на то, что я не могла видеть ее, я представила, как Элоди содрогнулась. Я, тем временем, почувствовала приближающуюся тошноту.

Я знала, что должна уйти, но я не могла перестать слушать. Я задумалась, почему так всегда происходит, мы всегда хотим слышать, что люди говорят о нас, даже если это ужасно. И, знаете, не то чтобы Элоди сказала что-то, чего я не знала.

Я была низкой и невзрачной, и у меня были непослушные волосы. Я говорила себе об этом много раз. Так почему тогда горячие, жгучие слезы текли по моим щекам?

— Да, но Арчер странный, — сказала Анна. — Помнишь, как посредственно он к тебе относился в твой первый год? Как, разве он не называл тебя поверхностной пустышкой или как то так? Или глупой…

— Теперь это в прошлом, Анна, — произнесла Элоди с нажимом, и мне пришлось подавить смех. Значит, Арчер, по всей видимости, был когда-то разумнее.

Что же изменилось. Может я действительно плохо ее знаю? Но судя по разговору, она не сложнее подкладного судна.

— В любом случае, даже если Арчер окончательно сошел сума, чтобы влюбится в Софи, после бала в честь Дня всех святых, он не посмотрит больше ни на одну девушку.

— Почему?

— Я решила отдаться ему.

О, как отвратительно. Кто так говорит? Почему не сказать «нежный цветок» или «плотское сокровище», или что-то настолько же глупое?

Но Анна, конечно же, завизжала. — О мой Бог, это так романтично!

Элоди захихикала, это было странно от нее слышать. Девушки как Элоди должны кудахтать. — Я знаю!

Я определенно услышала достаточно, так что я потопала прочь и мягко открыла дверь своей комнаты.

Дженна, как обычно, свернулась калачиком на кровати, под ее ярко-розовым покрывалом. Последнее время, она часто претворяется спящей, чтобы я не разговаривала с ней.

Обычно я давала ей то, чего она хотела и даже не пыталась заговорить с ней. Но сегодня вечером я села на край ее кровати достаточно сильно, чтобы она немного подпрыгнула. — Угадай, что я только что подслушала? — Пропела я.

Она подняла один угол одеяла, и моргнула сонно. — Что?

Я повторила разговор между Анной и Элоди, закончив словами, — Ты можешь поверить? «Отдаться ему?» Тьфу. Почему просто не сказать «займемся любовью»?

Я была вознаграждена крошечной улыбкой. — Это глупо, — сказала Дженна.

— Определенно глупо, — согласилась я.

— Они говорили что-нибудь о Честон?

Удивившись, я сказала: Ээ… нет. По крайней мере, ничего из того, что я слышала. Но ты слышала, что сказала Миссис Каснофф за обедом несколько дней назад. С Честон все в порядке и она отдыхает на Ривьере или еще каком-то гламурном месте с родителями. Она вернется в следующем году.

— Я просто не могу поверить, что они сплетничают о парнях, когда одна из их шабаша мертва, а другая практически умерла всего три недели назад.

— Да, ну, они ведь поверхностные идиотки. Что уж точно не новость.

— Да.

Я сняла свою одежду и надела синюю майку Гекаты и пижамные штаны, которые мне прислала мама на прошлой неделе.

Они были белые из хлопка, с крошечными синими ведьмами на метлах. Я думаю, что это ее способ сказать, что она сожалеет о ссоре; я сожалела тоже и позвонила ей, чтобы сказать об этом. Это замечательно, что мы помирились.

— Вау, я действительно ушибла твои плечи, — сказала Дженна, садясь.

Я взглянула вниз. — О… точно. Ничего страшного. Они даже не болят.

Но они все еще болели немного.

Глаза Дженны заблестели, я думаю, что она пыталась не заплакать. — Мне очень жаль, Софи. Я просто испугалась и вся та боль, и… и я потеряла контроль.

Ледяной страх пробежал вниз по моему позвоночнику, но я попыталась проигнорировать его. Дженна была моей подругой. Да, она набросилась на меня, но сразу же остановилась.

Ты же ее подруга. А Честон нет. А Холли?

Нет. Не буду об этом думать.

Вместо этого я сказала с непониманием. — Потеряла контроль над чем? Над мочевым пузырем? Наверно тебе стоит провериться. Потому, что я не собираюсь тебе одалживать простыни.

— Ты просто чокнутая. Захихикала она.

— Рыбак рыбака видит издалека!

В ближайшие пару часов мы болтали и пытались учить Магическую Эволюцию. До отбоя, Дженна выглядела почти также, как раньше.

— Доброй ночи, Дженна, — сказала я, когда свет, наконец, погас.

— Доброй ночи, Соф.

Я разглядывала линии на потолке, моя голова была полна мыслей: Арчер, Элоди и Анна, Дженна, разговор с Кэлом у пруда. Уже засыпая, я подумала, интересно, если бы Арчер узнал о том, что он собирается стать гордым получателем девственности Элоди.

Я не знаю, сколько времени было, когда я проснулась и увидела девушку в зеленом, стоящую у изножья моей кровати. Мое сердце оказалось во рту и я была уверена, что вижу сон, потому что никаким образом этого не могло быть в реальности.

Затем она раздраженно вздохнула и с британским акцентом сказала: София Мерсер. Во что ты вляпалась.

Глава 21

Я села на кровати, моргая.

Это была девочка, которую я постоянно видела с тех пор, как появилась в Гекате, но она совершенно не выглядела как призрак; она выглядела вполне во плоти.

— Ну? — спросила она, приподнимая идеальную бровь. — Ты идешь или нет?

Я взглянула на Дженну. Все, что я смогла разглядеть — это темный ком на кровати. Но по звуку ее устойчивого, ровного дыхания, я догадалась, что она все еще спит.

Девушка проследила за моим взглядом. — О, не волнуйся насчет нее, — сказала она с пренебрежительным кивком. — Она не проснется и не поднимет тревогу. Никто не сделает так; я уже позаботилась об этом.

До того, как я успела спросить, что она имеет в виду, она повернулась и проскользнула за дверь.

Я сидела заторможенная до тех пор, пока она вновь не появилась в дверном проеме и сказала, — О, ради всего святого, София, пошли!

Тогда, я знала, что следовать за призраком было Очень Плохой Идеей. Все в моем теле подтверждало это. Моя кожа покрылась липким потом, и мой желудок свернулся в узел.

Но, оказалось, что я сорвала с себя одеяло, схватила свой фирменный пиджак Гекаты со спинки стула и догнала ее уже на самом верху лестницы.

— Хорошо, — сказала она. — У нас много дел и не так много времени.

— Кто ты? — прошептала я.

Она снова посмотрела на меня тем же раздраженным взглядом — Я же сказала, тебе не нужно шептать. Никто не может нас услышать.

Она остановилась на лестнице и закинула голову назад, закричав:

— Каснофф! Венди! София Мерсер не в постели, и она расшалилась с приииииизраком!

Я инстинктивно пригнулась. — Тсс!

Но как она и обещала, не было ни единого признака того, что кто то слышал ее. Слышалось только приглушенное тиканье старинных часов в фойе и мое тяжелое дыхание.

— Видишь? — сказала она, повернувшись ко мне с широкой улыбкой. — Я позаботилась об этом. А теперь пошли.

В конце она побежала, и до того как я поняла, мы были на лужайке перед домом. Ночь была прозрачная и влажная, и трава неприятно сминалась под ногами.

Я посмотрела вниз, чтобы точно убедиться, что я стою на траве и заметила, что мои ноги казалось, имели странный зеленоватый оттенок. Затем я заметила, что могу увидеть собственную тень, хотя не было даже луны.

Я обернулась, чтобы посмотреть на Гекату и ахнула. Весь дом был заключен в огромный пузырь, который поблескивал зеленым светом.

Пузырь постоянно двигался, был волнистым и отстреливал зеленые искры. Я никогда не видела ничего подобного, никогда не читала о похожем заклинании.

— Впечатляет, не правда ли? — самодовольно сказала девушка, — Это основное усыпляющее заклинание, делающее сон жертвы совершенно равнодушным к миру, по крайней мере, на 4 часа. Я только что… расширила его.

Мне не понравилось, как она сказала «жертвы».

— C ними … с ними все в порядке?

— Они в полной безопасности, — ответила она. — Просто спят. Как в сказке.

— Но… г-жа Каснофф расставила заклинания повсюду. Никто не может просто прийти и наложить такое большое заклинание.

— Я могу, — сказала девушка. Потом она схватила мою руку. Ее была такой же крепкой и реальной, как моя. Я была уверена, г-жа Каснофф говорила, что призраки не могут дотронуться до нас. Но не успела я спросить, девушка потащила меня прочь от дома.

— Подожди. Я не могу никуда идти с тобой пока я не узнаю кто ты и что делаешь здесь. Почему ты преследуешь меня?

Она вздохнула. — О, София, я надеялась, что ты немного более чуткая. Разве не ясно, кто я такая?

Я вглядывалась в ее цветочное платье по колено и ярко-зеленый джемпер. Волосы у нее были до плеч, вьющиеся, и убраны с лица заколками.

Взглянув вниз, я увидела, что она была обута в отвратительные коричневые ботинки. Мне стало немного жаль ее: призрак она или нет, но никто не должен вечность быть в отвратительных ботинках.

Но потом я посмотрела ей в глаза. Они были большими и широкими, и даже если зеленый свет отражался в них, я могла бы сказать, что они голубые.

Мои глаза.

Англичанка из сороковых годов с моими глазами.

— Элис? — спросила я.

Она широко улыбнулась. — Отлично! Теперь пойдем со мной и….

— Подожди, подожди, подожди, — сказала я, хватаясь за голову. — Ты говоришь мне, что ты призрак моей прабабушки?

Она раздраженно посмотрела снова.

— Да.

— Так что ты делаешь здесь? Почему преследуешь меня?

— Я не преследую тебя, — ответила она горячо. — Я показалась для тебя. Ты не была готова к этому раньше, но сейчас готова. Я очень тяжело добиралась до тебя, София. Теперь, мы можем пожалуйста закончить всё это и приступить к делу?

Я позволила ей тащить меня, в основном, потому что я боялась, что она может навредить мне, если я не пойду, но также, потому что мне было любопытно. Как много людей вытащили из их постелей призрак их прабабушки?

Мы пошли от Гекаты вниз по крутому холму к теплице. Я думала, что она ведет меня туда для обучения, но когда мы дошли, она повернула налево и потянула меня в лес.

Я никогда не была в лесу, который окружал Гекату, и по очень серьезной причине: здесь было жутко. А ночью еще хуже.

Я наступила на камень босыми ногами и вздрогнула от боли. Я вскрикнула, когда что-что мягкое коснулось моей щеки.

Я услышала, как Элис пробормотала несколько слов, и внезапно перед нами появился большой шар света, настолько яркий, что мне пришлось закрыть глаза.

Элис прошептала что-то, и шар подпрыгнул вверх как будто на веревочке. Он поднимался и остановился на высоте приблизительно десяти футов над нашими головами, проливая свет во всех направлениях.

Можно подумать, что свет должен был сделать лес менее жутким, но на самом деле, стало только хуже. Теперь тени двигались по земле, и я время от времени я ловила вспышки от глаз животных.

Мы подошли к высохшему руслу ручья и, к моему удивлению, Элис ловко через него перескочила. Я последовала за ней, гораздо менее изящно, спотыкаясь на рыхлой почве и грязно ругаясь.

Если я думала, что лес был жутким, то он просто ничто, по сравнению с сухим ручьем. Камни царапали мои босые ноги, и казалось, повсюду, куда бы я не посмотрела, были черные провалы и оголенные корни, которые выглядели, как внутренности каких-то гигантских животных. В конце-концов, я просто схватила Элис за руку, и держала глаза закрытыми до тех пор, пока мы внезапно не остановились.

Я открыла глаза и сразу же пожалела об этом.

Передо мной был маленький забор из кованого железа, испещренный ржавчиной. За забором было шесть надгробных камней. Четыре были немного изогнуты и покрыты мхом, но другие два стояли прямо и были белыми как кость.

Надгробные камни достаточно меня пугали, но была еще одна вещь на этом крошечном кладбище, от которой мое сердце ушло в пятки, и появился металлический вкус страха в моем рту.

Статуя приблизительно в восемь футов высотой, может даже выше. Это был ангел, вырезанный из светло-серого камня, его крылья широко расправлены. Они были так прекрасно вырезаны, что можно было рассмотреть каждое перо.

Также, казалось, что одежда ангела развевалась на несуществующем ветре. В одной руке он держал меч. Рукоятка была вырезана из того же самого камня как и остальная часть статуи, но лезвие было сделано из темного стекла, которое ярко сияло на свету от шара.

Другая рука ангела была вытянута перед ним, ладонью вперед, как если бы это было предупреждением для других, не подходить ближе. Он выглядел настолько властным и суровым, что даже миссис Каснофф стало бы стыдно.

Ангел был хорошо знаком мне, и, сначала я подумала, что это один из тех, кто изображен на витраже в Гекате. Ангел, изгоняющий Продигиума.

— Что…. — Я прервалась и прокашлялась. — Что это за место?

Элис взглянула на ангела со слабой улыбкой. — Секрет, — ответила она.

Я вздрогнула и поплотнее закуталась в свой пиджак. Я хотела спросить ее, что все это значит, но ее лицо выглядело таким суровым, что стало ясно, что я вряд ли получу ответ. Разве не говорилось в брошюре, что одним из самых главных правил Гекаты было никогда не ходить в лес? Я просто предположила, что в лесу был опасно или что-то еще.

Но возможно, было что-то больше, чем это.

Поднялся ветер, шумя листвой и заставляя мои зубы стучать. Почему я не догадалась захватить туфли, подумала я, потирая одну онемевшую ногу о другую.

— Вот, — сказала Элис, указывая на мои ноги. В это мгновение их защекотало, а потом, я увидела, как на моих ногах вдруг образовались шерстяные белые носки и мои любимые пушистые красные тапочки.

Причем эти тапочки, насколько мне было известно, все еще лежали в глубине моего шкафа в Вермонте.

— Как ты это сделала?

Но Элис просто загадочно улыбнулась.

И без предупреждения она ударила рукой сквозь воздух.

Я почувствовала тяжелый удар прямо в грудь, который сбил меня с ног. Я ударилась о землю, изумленная. — УФ!

Сев, я уставилась на нее. — Что это было?

— Это, — сказала она сердито, — было до смешного простое заклинание нападения, которое ты должна была блокировать.

Я смотрела на нее в шоке. Одно дело быть поверженной Арчером на Защите, но подвергнуться нападению из ниоткуда, от моей прабабушки, было просто стыдно.

— Как я могла отразить его, если у меня не было ни малейшего представления, что ты собираешься это сделать? — парировала я.

Элис подошла ко мне и протянула руку, чтобы помочь мне встать. Я не приняла ее, в основном потому, что была сердита, но также, потому, что Элис выглядела так, будто весила примерно 90 фунтов, и, я подумала, что, скорее всего, в конечном итоге, просто потяну ее вниз за собой.

— Ты была в состоянии почувствовать, что я собираюсь сделать, София. Тот, кто обладает такой же огромной силой, как ты, должен всегда предвидеть нападение.

— Да что это такое? — Спросила я, оттирая грязь и сосновые иголки с моей теперь-болящей задницы. — Эпизод «Звездных Войн»? Я должна «чувствовать волнение в Силе»?

Теперь настала очередь Элис моргать в замешательстве.

— Забудь об этом, — пробормотала я. — В любом случае, если ты наблюдала за мной последние шесть недель, ты, возможно, заметила тот факт, что у меня нет никакой «великой силы». Я здесь как самая слабая ведьма. Очевидно, потрясающие семейные супер-силы обошли эту девчушку стороной.

Элис покачала головой. — Нет, это не так. Я чувствую это. Твои силы совершенно во всем, такие же великие, как и мои. Ты просто еще не умеешь ими пользоваться. Вот почему я здесь. Чтобы помочь тебе их отточить и научить придавать форму. Чтобы подготовить тебя к роли, которую ты должна играть.

Я взглянула на нее. — Так значит, ты, мой личный м-р Мияги?

— Понятия не имею что это означает.

— Прости, прости. Я постараюсь перестать говорить цитатами из поп-культуры. Так что ты там говоришь, какую роль я должна играть?

Элис посмотрела на меня, как на идиотку. И, в ее защиту, я и правда чувствовала себя довольно глупо.

— Главы Совета.

Глава 22

— Хорошо, но зачем мне это? — Спросила я с небольшим смешком. — Я не знаю ничего о Продигиумах, и я хреновая ведьма.

Ветер подхватил мои волосы, задувая их в мой рот и глаза. Через пряди, закрывающие мое лицо, я видела, как Элис слегка махнула рукой на меня. Мои волосы откинулись назад с лица и собрались в пучок на макушке так туго, что глаза заслезились.

— София, — сказала Эллис таким тоном, будто успокаивала орущего младенца, — только ты считаешь, что ты хреновая.

Слово «хреновая» прозвучало очень смешно в хрустальном голосе Элис, и я немного улыбнулась. Я поняла, что она восприняла это как одобрение, потому что взяла мою руку. Ее кожа была мягкая и ледяная.

— София, — сказала она более мягким голосом, — ты невероятно сильная. Ты просто в невыгодном положении, потому, что росла среди людей. С правильными тренировками и руководством ты показала бы этим другим девочкам… как ты и твоя подруга-полукровка их называете? Ведьмы Ноксема?

— Дженна не полукровка, — быстро поправила я, но она меня проигнорировала. — Ты можешь быть гораздо, гораздо более мощной, чем любая из них. И я покажу тебе, как.

— Но почему? — спросила я.

Она улыбнулась в своей загадочной манере и потрепала меня за плечо. Хоть я и знала, что Эллис умерла в восемнадцать, что делало ее всего на два года старше меня, было что-то очень заботливое в ее прикосновении. И после жизни, проведенной только с мамой в качестве семьи, я почувствовала себя хорошо.

— Потому что в тебе течет моя кровь, — ответила она. — Потому что ты заслуживаешь лучшего. Для того, чтобы стать тем, кем тебе предназначено быть.

Я не знала, что на это сказать. Мне предназначено быть главой Совета? Я думала о моей былой фантазии владения одним из книжных магазинов New Age, чтения по ладони и ношения большого фиолетового кафтана. Это казалось таким далеким сейчас и, если честно, разновидностью идиотизма.

И затем я подумала об Элоди, Честон и Анне, светящихся и парящих в библиотеке. Они выглядели как богини и, даже если мне было страшно, я завидовала им. Возможно ли, что я могу столь лучше них?

Элис смеялась. — О, ты будешь намного лучше, чем те девочки.

Великолепно, она могла читать мои мысли.

— Идём, у нас осталось мало времени.

Мы прошли мимо кладбища на поляну, окруженную дубами. — Здесь мы с тобой будем встречаться, — сказала Эллис. — Здесь я буду тренировать тебя, чтобы ты стала ведьмой нужного уровня.

— Ты ведь знаешь, что у меня занятия? Я не могу не спать всю ночь.

Эллис наклонилась и сняла ожерелье со своей шеи. Ее руки светились ярче, чем шар, все еще висевший над нами. Затем свет внезапно погас, и она протянула ожерелье мне.

Это было почти жарко на ощупь. Простая серебреная цепочка с квадратным кулоном размером с почтовую марку. В центре каплевидный черный камень.

— Вот. Семейная реликвия, — сказала она. — До тех пор, пока она на тебе, ты никогда не будешь слишком усталой.

Я смотрела на ожерелье с благодарностью. — Я выучу это заклинание?

И впервые, Элис улыбнулась по-настоящему, широко, улыбка осветила все ее лицо и сделала его слегка простоватые черты прекрасными.

Она наклонилась и взяла обе мои руки в свои, притягивая меня ближе, пока наши лица не оказались в дюйме друг от друга. — Все это и даже больше, — прошептала она. И когда она разразилась смехом, я обнаружила, что тоже смеюсь.

Несколько часов спустя, я не смеялась. Я даже не выдавила из себя улыбку.

— Давай снова! — рявкнула Элис. Как могла такая крохотная девочка иметь такой громкий голос? Я вздохнула и повела плечами. Я сфокусировалась так сильно, как могла на пустом пространстве передо мной, концентрируя все мои мысли для того, чтобы появился карандаш.

В течение первого часа, мы только работали на блокирование заклинаний. Я сделала вполне приличное блокирование заклинаний нападения Элис, даже притом, что я не была в состоянии ощутить их прибытие.

Но в течение прошлого часа мы работали над тем, чтобы заставлять что-то появиться, не из чего. Мы начали с малого, с карандаша, и Элис утверждала, что это был только вопрос концентрации.

Но я концентрировалась так сильно, что боялась, что сейчас увижу ярко-желтые карандаши #2[8] каждый раз, когда закрывала глаза. Я заставляла вибрировать траву и после очередного разочарования, я отправила булыжником в Эллис, но не карандаши.

— Может мы начнем с чего-нибудь поменьше? — спросила Элис. — Может со скрепки? Или муравья?

Я взглянула на нее и сделала еще один глубокий вздох.

Карандаш, карандаш, карандаш, подумала я. Яркий желтый карандаш, мягкий розовый ластик, пожалуйста, пожалуйста…

И затем я почувствовала это. Это чувство подобно воде, мчащейся от подошв моих ног и в мои кончики пальцев. Но это не было только водой. Это было рекой. Все во мне, казалось, вибрировало.

Я почувствовала, как мои глаза нагреваются, но это было приятная теплота, как ощущение спиной от нагретого солнцем сидения машины в холодный день. Моё лицо болело, и я поняла, что это из-за того, что я улыбаюсь.

Карандаш проявлялся медленно, сначала выглядя как приведение, к концу становясь плотнее. Я продолжила держать руки, магия все еще пульсировала во мне, и повернулась к Эллис, чтобы сказать что-нибудь вроде «Ха! Видела? Я сделала это!».

Но потом я увидела, что она не смотрит на меня. Она смотрела мимо меня, где был карандаш. Я обернулась и ахнула.

Сейчас передо мной был не только один карандаш. Там была целая куча, может быть тридцать, рассыпающихся один за другим и еще больше начинали появляться.

Я опустила руки и почувствовала, как магия мгновенно прекратилась, словно связь была порвана.

— Святое дерьмо! — Воскликнула я тихо.

— Вот это да, — был единственный комментарий Элис.

— Я… — я смотрела на кучу карандашей, — я сделала это, — сказала я наконец и услышала как глупо это звучало.

— Разумеется, ты сделала, — сказала Алиса, слегка качая головой. Потом она улыбнулась. — Я же тебе говорила.

Я рассмеялась, но потом, кое-что пришло мне на ум.

— Подожди. Ты сказала, что сонный чары действуют 4 часа, — я взглянула на часы, — прошло почти четыре часа, а путь сюда занял у нас не менее получаса. Как же мы собираемся вернуться вовремя?

Элис улыбнулась, и с щелчком пальцами, две метлы вдруг материализовался рядом с ней.

— Ты шутишь, — сказала я.

Ее улыбка расширилась, и она забросила одну ногу на метлу и унеслась в небо. Она вернулась и зависла в нескольких футах над моей головой, и ее смех нитью тянулся через лес. — Давай, София! — звала она. — Будь традиционной хоть раз!

Поднимаясь с земли, я схватила тонкий ствол метлы. — И эта штука должна меня удержать? — Закричала я ей снизу. — Мы не все одеваемся в «Детском мире»!

На этот раз она не потрудился спросить меня, что я имела в виду. Она только засмеялась и сказала: — Я бы поторопилась на твоем месте! Пятнадцать минут стоят между тобой и годом работы в подвале!

Я оседлала метлу, конечно, не так элегантно, как Элис, но когда метла подняла меня вверх, я не заботилась о том, как я выгляжу.

Я ухватилась за ручку метлы и издала испуганный визг, потому что ночной воздух бросился на меня. И тогда я была уже в небе.

Я предположила, что метла тут же помчится и мне придется цепляться за свою драгоценную жизнь, но, вместо этого, она словно заскользила и я задержала дыхание, но не от ужаса, а от чувства всепоглощающей радости.

Воздух был холодный, но мягкий вокруг меня, и я последовала за Элис обратно в школу, я набралась смелости, чтобы посмотреть вниз на деревья. Элис погасила шар, поэтому все, я могла понять — темные пятна, но я мне было все равно. Я летела, на самом деле — божественный полет.

Звезды над головой казались достаточно близкими, чтобы коснуться, и сердце, будто плавало в груди. В отдалении я увидела зеленое свечение пузыря вокруг Гекаты, и я надеялась, что мы никогда не доберемся, чтобы я могла просто чувствовать этот свет, эту свободу, всегда.

Слишком скоро мы приземлились прямо перед крыльцом. Мои щеки казалось, обветрились, а руки онемели, но я улыбалась, как сумасшедшая.

— Это, — произнесла я, — была самая удивительная вещь когда-либо. Почему все ведьмы не делают это?

Элис, смеясь, спешилась. — Я полагаю, об этом думают, как о клише.

— Ну, так свернем эти сплетни, — сказала я. — Когда я стану главой Совета, это будет единственным способом передвижения.

Элис снова засмеялась. — Рада слышать.

Мы заметили, что шар вокруг Гекаты стал тусклым.

— Это означает, что я должна идти? — сказала я. — Завтра в то же время, на том же месте?

Элис кивнула, а затем полезла в карман своего платья и вынула небольшой мешочек. — Возьми это с собой.

Мешочек был мягким, но я почувствовала, что его содержание меняется. — Что это?

— Земля с моей могилы. Если тебе когда-нибудь понадобится дополнительная сила для заклинания, просто насыпь немного на руки и это поможет.

— Хорошо. Хм, спасибо. — Было бы неплохо иметь маленький талисманчик с дополнительной магией, но внутри, кто бы мог подумать, земля с могилы? Бр-р-р.

— И, София, — добавила Элис, когда я повернулась, чтобы уйти.

— Да?

Она подошла ко мне, и взяла меня за плечи, потянув меня за голову к ее губам. На секунду я подумала, что она собирается поцеловать меня в щеку или что-то вроде того, но потом она прошептала. — Будь осторожна. Око видит тебя, даже здесь.

Я отдёрнулась назад, сердце колотилось, во рту пересохло, но прежде чем я успела ответить, Элис улыбнулась грустной улыбкой и исчезла.

Глава 23

— Итак, — задыхаясь, спросила я Арчера спустя неделю, — ты уже выбрал идеальный оттенок розового для своего смокинга?

Мы были на Обороне, а я была сильно вымотанной, потому что я только что нанесла удар, который послал Арчера на ковер в пятый раз в тот день. Мой недостаток кислорода не имел ничего общего с тем, что он так хорошо смотрелся в его обтягивающей майке.

Я не могла поверить, что сбила его с ног столько раз. Или он становится слабее, или я становлюсь намного сильнее. Я имею в виду, я никогда не собиралась стать американским гладиатором, но я не хуже. И я была всю ночь на ногах.

Мое ожерелье ударилось о мою грудь, когда я наклонилась подать Арчеру руку. Амулет Элис работал, как… вы поняли. Я спала где-то два часа первые три ночи и просыпаясь чувствовала себя хорошо.

В первое же утро я жила в страхе, что г-жа Каснофф собирается затянуть меня в свой кабинет и спросить, знаю ли я что-нибудь о сонном заклятье, кем-то наложенным на школу, а когда этого не произошло, я начала немного расслабляться.

Сейчас я даже не беспокоилась о сне. Я просто лежала в темноте, как беспокойный ребенок в канун Рождества, пока не видела зеленый отблеск в окне. Я бросалась наружу, вскакивала на свою метлу и мчалась через ночное небо до кладбища.

Я знала то, что я делала, было опасным и может немного глупым. Но когда я летала в небе или сотворяла заклинания намного сильнее, чем я мечтала, трудно было помнить об этом.

Арчер усмехнулся, когда я помогла ему встать на ноги.

— Нет, серьезно, — сказала я. — Элоди говорила, что вы двое собираетесь быть парой. Ну и какой оттенок? «Уморительный розовый»? Может, «Ползучая роза?» О, я знаю! «Румянец девственницы»!

Балл в честь Дня Всех Святых должен был быть через неделю, и создавалось впечатление, что все и вся говорят о нем. Даже в классе Байрона нашим заданием было сочинить сонет о наряде который мы собираемся одеть.

А у меня не было ни малейшей идеи о том что одеть. Мисс Ист отвечала за наше обучение заклинанию трансформации, которое создаст наши платья и смокинги. Только вчера она дала каждому из нас манекен, одетый во что-то похожее на наволочку с дырками для рук.

Я не знаю, почему мы не могли просто трансформировать одежду, которая нам уже принадлежала, но решила, что это просто ещё очередное негласное правило Гекаты.

Оборотни и феи должны были получить свою собственную одежду, это означало, что ящики прибывали без остановок в течение последних нескольких дней.

И еще была Дженна. Я предложила сделать ей платье, но она посмотрела на меня как на полную дуру и сказала что нет ни единого шанса что она пойдет на эти «идиотские танцы».

Мы работали над заклинанием каждый день в классе Мисс Ист, но все что я делала получалось слишком мешковатым. Мисс Ист сказала что это потому что я слишком волновалась, но я не купилась на это. Не было ничего волнительного в этом балле для меня. Я никому не «отдавала себя».

— Заткнись, — сказал Арчер добродушно, подняв руки над головой, чтобы потянутся. — К твоему сведению только мой галстук будет розовым, спасибо тебе большое.

Я попыталась улыбнуться и не смотреть на полоску кожи, которая выглядывала из-под майки, когда он наклонялся.

Как обычно, во рту всё пересохло и дыхание ускорилось, и что странно, почти печальное чувство поселилось у меня в животе.

Я не думала, что буду когда-нибудь так рада услышать голос Венди, но когда она закричала, — Хорошо! На сегодня достаточно! — я была готова расцеловать ее.

Что ж если подумать, то нет. Может быть, пожать руку.

— Святой черт, — пробормотала я час спустя.

Я уставилась на свою последнюю попытку платья для балла. По крайней мере это единственное не стало мешком, но оно тоже было такого нездорового желто-зеленого цвета который обычно встречается в пеленках младенцев или рядом с ядерными катастрофами.

— Что ж, Мисс Мерсер. Это, уже лучше, я думаю, — сказала Мисс Ист. Ее губы были сжаты так сильно, что просто не верилось что она могла хоть что-то сказать.

— Да, — сказала Дженна. Она сидела на парте рядом со мной. Она проводила большую часть урока, читая Мангу, которую она так любила. — У тебя получается все лучше и лучше, — сказала она поощрительно, но она нахмурилась, когда взглянула на мое последнее творение.

— Да, по крайней мере, оно не лежит на трех партах, — Элоди усмехнулась рядом со мной.

Ее платье, конечно же, было великолепно.

Я полагала, что бал будет гигантской версией выпускного, а наряды не будут сильно отличаться от тех, которые можно увидеть в обычной средней школе. Ну, все было совсем не так. Платья, над которым трудились большинство девочек, выглядели как нечто сказочное.

Однако у Элоди было самое хорошенькое платье в классе. С завышенной талией, изысканными короткими цельнокроеными рукавами и воздушными юбками, оно выглядело так, словно его можно было носить персонажам книг Джейн Остин.

Я дразнила Арчера розовым цветом, но даже мне пришлось признать, что оттенок розового может быть по-настоящему красивым. Ничего общего с «Электрической малиной», это был более бледный розовый, типа того, что можно найти внутри ракушки. Казалось, что оно светится, как жемчужина, и Элоди должна быть в нем катастрофически прекрасна.

Будь оно проклято.

Разочарованная, я повернулась к своему платью. Положив руки на талию манекена, и, так сильно, как только могла, я подумала о красивом-красивом платье, приблизительно синего цвета.

Меня так раздражало, что я теперь могу из воздуха сделать большой утонченный стул, но каким бы я не представляла платье, оно получалось отвратительным. О'кей, прошлой ночью у меня получилось наколдовать стул маленького размера, но все же.

Я почувствовала движение материи под моими пальцами. Пожалуйста, подумала я, с закрытыми глазами.

Потом я услышала как Элоди и Анна расхохотались.

Дерьмо.

Открыв глаза, я увидела чудовищную юбку из ярко-синего тюля, едва прикрывавшую середину бедра. В ней я действительно б выглядела как распущенная невеста Пряничного монстра.

Вздыхая, я пробормотала, видимо, очень нецензурное слово, раз удостоилась осуждающего взгляда мисс Ист, но на удивление, наказания не последовало. Думаю, она не могла винить меня после того, как увидела мое платье.

— Вау, Софи, это действительно что-то. — Элоди подошла ко мне с одной рукой на бедре. — Я думаю, у тебя есть реальное будущее дизайнера одежды.

— Ха-ха, — пробормотала я, что было так же остроумно, как сказать «Вот так.»

— Я не могу поверить, что на самом деле приглашала тебя присоединиться к моему шабашу, — сказала она, обращая свои ярко-зеленые глаза на меня.

Я мысленно застонала. Глаза Элоди заблестели, будто она только что выиграла великую битву. В последнее время я видела этот блеск, когда ей нравилось называть Дженну одержимой кровосоской после произошедшего с Честон.

— И вот ты — дочь главы Совета, а даже не можешь создать платье. Какая жалость.

— Слушай, Элоди, я не хочу ссор. Поэтому просто. просто оставь меня одну и позволь поработать над платьем, идет?

Но она еще не закончила со мной.

— А почему ты вообще заботишься о платье на бал? Для кого ты стараешься? Для Арчера?

Я с большим трудом сдерживалась, сжимая свои руки перед собой.

Элоди придвинулась ближе, так что, я думаю, никто кроме меня не услышал, и прошептала. — Ты думаешь я не вижу, как ты смотришь на него?

Мои глаза ничего не выражали, я сказала тихим спокойным голосом:

— Хватит, Элоди.

— Ты влюбилась в него и это так мило. Мило и конечно трагично, — продолжила она. Боковым зрением я могла видеть, что все прекратили работать и наблюдали за нами. Мисс Ист делала вид, что игнорирует нас, я поняла, что меня бросили на растерзание волкам.

Я глубоко вздохнула и повернулась лицом к Элоди, которая, ухмыляясь, смотрела на меня с торжеством.

— Ой, Элоди, — я сказала таким сладким голосом, ну прямо капающий сироп, — не волнуйся за меня и Арчера. И потом, это не я планирую заняться с ним сексом на балу.

Класс взорвался смехом, и Элоди сделала то, чего я никогда не видела у нее: она стала ярко-красной и вообще зашипела, приближаясь ко мне, чтобы заставить замолчать.

Мисс Ист воспользовалась этим моментом чтобы закричать, — Мисс Мерсер! Мисс Пэррис! Возвращайтесь к работе!

Улыбаясь, я обернулась к своему платью. Но чувство триумфа сразу исчезло когда я увидела синюю катастрофу перед собой.

— Ты почувствовала, что твоя магия ушла от тебя? — мягко спросила Дженна.

Нет, я чувствую все, как всегда. Словно поток воды стремится из моих ног по всему телу.

— Что? — усмехнулась Анна, упершись рукой в бедро, — как ты чувствуешь свою магию?

— Хм… будто что-то поднимается снизу, — протараторила я.

— Магия вовсе не так ощущается, — сказала Анна.

Я осмотрелась вокруг себя и увидела, что остальные ведьмы пристально смотрят на меня в замешательстве.

— Магия приходит сверху, — продолжила Анна, — такое чувство, как что-то снисходит сверху на тебя, оно как…

— Снег, — закончила Элоди.

Я повернулась обратно к своему проекту.

— Я предполагаю, что мы берем ее из разных источников.

Я услышала шепотки, но проигнорировала их.

— У тебя получится, — сказала Дженна, награждая Анну злобным взглядом.

— О, я знаю, что у меня получится, — я сказала ей, проводя рукой по турнюру из тюля сзади платья. (Однако? Да пошли вы, магические силы.) — Это платье я делаю для тебя.

— Неужели? — спросила она, расплываясь в улыбке.

— Да, наверное, нам придется подогнать его, все-таки. Не хотелось бы тащить его по полу.

Она игриво хлопнула меня по руке тыльной стороной своей ладони и, прежде, чем я поняла, мы начали смеяться.

Остаток занятия я провела, пытаясь сделать самое уродливое платье, что было просто забавой для нас с Дженной. Я потеряла счет тому сколько раз Мисс Ист грозила выставить нас из класса и Элоди так сильно закатывала глаза, что в конце концов, Дженна спросила не припадок ли у нее.

Из-за этого мы так сильно смеялись, что Мисс Ист все-таки выгнала нас, и дала обоим написать эссе по истории заклинаний для одежды на семь страниц.

Мне было все равно. Чтобы Дженна опять смеялась, я бы написала сто страниц.

— Я не знаю, что изменилось, — рассказывала я Элис позже ночью, когда мы продвигались через лес, собирая мяту для некоторых заклинаний, чтобы замедлить время. — Одну минуту она была такой же мрачной Дженной, какой была весь предыдущий месяц, а потом мы стали снова друзьями.

Элис промолчала, поэтому заговорила я, — Разве это не прекрасно?

— Я полагаю.

— Ты полагаешь? — сказала я, пародируя ее акцент.

Она выпрямилась и сердито посмотрела на меня. — Просто я не могу одобрить вампира в качестве закадычной подруги. Это ниже тебя.

Я засмеялась.

— О, Боже, это ниже меня? Да, ладно.

Элис вздохнула и затолкнула очередную охапку листьев в мешок для колдовства.

— Твои друзья — твоя забота, София. Я постараюсь уважать это. А теперь расскажи мне про эту вечеринку, на которую вы собираетесь.

Я наклонилась, чтобы сорвать еще один пучок мяты. — Это балл, вообще-то. В честь Хэллоуина. Он будет потрясающим. Тем более, что я не в состоянии сотворить платье, которое не оказалось бы полным дерьмом. Ах, да, и еще бонус — я получаю возможность страдать, наблюдая, как девушка, которую я презираю, будет просто прекрасна и соблазнит парня, который мне нравится. Должно быть, хорошо проведу время.

— Элоди?

Я кивнула.

Элис нахмурилась.

— Меня не волнует эта девушка. Она ненавидит тебя. Несомненно, это из-за того, что твои силы превосходят ее. Немногое вызывает у меня большее отвращение, чем слабая ведьма.

— Ух, ты, скажи мне, что ты на самом деле думаешь об этом?

Элис моргнула. — Я только что это сделала.

— Забудьте об этом. Это просто так несправедливо, она такой отвратительный человек, но ее платье оказалось таким красивым. Она будет выглядеть потрясающе.

Занимаясь сексом с Арчером, добавила я мысленно.

Я забыла, что Элис может читать мои мысли.

— О, Арчер — это парень твоей мечты?

Глупо было отрицать, что я мечтала о нем. Я кивнула.

— Хм, — ответила Элис, — Почему ты не используешь любовное очарование на нем? Ведь это же так просто.

Я запихнула часть мяты в свой мешок:

— Потому что, я… Послушай, может это звучит глупо, но он действительно мне нравится, и я не хочу, чтоб он испытывал ко мне симпатию, лишь по причине заклинания.

Я думала, что Элис начнет спорить со мной, но она лишь пожала плечами и сказала:

— Притяжение само по себе волшебство. Я полагаю.

Да, что ж, думаю, шансов привлечь когда-нибудь его внимание у меня нет. Я думаю, может быть представится случай… Но я даже платье приличное сделать не могу.

Я повернулась к Элис:

— Почему, когда я с тобой, я могу спокойно надрать зад, но как только я оказываюсь в школе, все мои действия не слушаются меня?

— Уверенность? — предположила она. — Ты чувствуешь себя неуверенно в этой школе, и это отражается в твоей магии.

— Может быть.

Мы продолжили собирать растения, пока Элис не сказала, — Ты говоришь платье этой девочки красивое?

Я вздохнула. — Оно идеально.

Элис улыбнулась, и свет полился в виде шара, я могла поклясться, что это мерцала ее улыбка.

— Ты хотела бы изменить это?

Глава 24

В день бала уроки были отменены, и так как это был один из прекрасных и ясных октябрьских дней, почти все провели его снаружи. Все, кроме меня. Ладно, меня и Дженны.

Даже с ее гелиотропом, она не любила бывать снаружи. Она зависала в своем обычном месте, на ее кровати, укрытая покрывалом, и с мангой в руке.

Я сидела на своей кровати, уставившись на глупый манекен, на который все еще была надета наволочка. Большую часть утра я провела, пытаясь превратить это хоть во что-то хотя бы на половину презентабельное, и абсолютно безрезультатно.

Я не могла понять почему; я знала, что не была лучшей ведьмой в мире, но заклинание преобразования было не трудным. Правда, я никогда не пробовала разрабатывать дизайн прежде, но должна была, по крайней мере, быть в состоянии сделать маленькое черное платье.

Но даже это оказалось бесформенное, с кривыми краями в придачу.

Я вздохнула и Дженна воскликнула, — Черт, Софи, это я должна разводить сопли. В чем твоя проблема?

— Чертово платье, — я указала на оскорбленный предмет, — ничего не выходит.

Дженна пожала плечами. — Так не иди.

Я впивалась в нее взглядом. Дженна не шла на бал, поэтому не понимала, почему я так ужасно хочу пойти. Я действительно не понимала, почему я хотела пойти, хотя это, вероятно, имело непосредственное отношение к Арчеру в смокинге.

Я все же не хотела говорить это Дженне. — Это не бал; это — порядок вещей. Я должна быть в состоянии наложить это заклинание. Это не так трудно.

— Может кто-то проклял твой манекен, — пошутила она, возвращаясь к ее манге.

Моя рука закралась в карман и наткнулась на маленький объект, который, казалось, прожег там дыру.

Когда Элис предложила наложить заклятие на платье Элоди, первоначально я была против. — Меня могут выгнать за наложение чар на других студентов. — сказала я ей.

— Но это будешь не ты, — утверждала Элис, — Это сделаю я. Ты будешь просто переносчиком, как и была.

Это имело смысл, и я должна признать, что почувствовала себя немного легкомысленной, когда Элис вытащила из своего кармана крошечную кость, вероятно, птичью.

Элис, носящая в кармане кости, когда-то могла бы перепугать меня, но к этому моменту я уже успела привыкнуть к ее странностям. Словно ожерелье той первой ночью, кость мягко светилась в ее руках. Она отдала ее мне и улыбнулась:

— Просто вшей это в подол ее платья.

— Мне нужно сказать особое слово или что-то еще?

— Нет. Кость знает, что делать.

Сейчас я вспомнила те слова, когда перебирала маленькую, гладкую кость. Она была у меня в течение недели, и я все еще ею не воспользовалась. Элис обещала, что кость только придаст платью Элоди какой-то ужасный цвет, когда она наденет его, и это казалось не так страшно.

Однако, я переживала. Каждое заклинание, которое я пыталась наложить на другого человека заканчивалось плохо, и даже невзирая на то, что я не любила Элоди, я не хотела случайно поранить ее. Так что кость оставалась в моем кармане.

Но если я не собиралась воспользоваться ею, почему я не избавилась от нее?

Вздохнув еще раз, я встала с кровати и подошла к манекену. Даже при том, что он был без головы, само его положение, казалось, дразнило меня. — Как дела, неудачница? — Представила я, как он говорит. — Я лучше буду носить эту наволочку, чем любой из твоих уродливых проектов.

— Заткнись, — пробормотала я, как только положила на него руки и, еще раз, сконцентрировалась изо всех сил. — Синее, симпатичное, пожалуйста… — Бормотала я.

Ткань сморщилась и немедленно покрылась блестками, образовав отличную ярко-синюю форму, похожую на форму выпускницы военного училища.

— Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Кричала я, ударяя манекен так, чтобы он вращалась на своей основе.

Джена оторвалась от своей книги. — Теперь это привлекательно.

— Не помогает, — прорычала я. Боже, что же не так со мной? Я творила заклинания и посложнее, и они никогда, никогда не приводили к столь плачевному результату.

— Говорю тебе, — сказала Дженна, — у тебя бракованный манекен. Больше ни у кого, вроде бы, нет таких проблем.

— Я знаю, — сказала я, потянувшись головой к манекену. — Даже Сара Уильямс, которая здесь явно самая худшая ведьма, сумела сотворить довольно хорошенькое красное платье. Не такое шикарное, как у Элоди, но…

Я остановилась, от переживаний у меня было странное чувство в животе.

Я не видела больше смысла беспокоиться из-за платья. Может, Дженна была права, и мой манекен проклят.

Я прижала руки к наволочке, но на этот раз подумала не о платье.

— Проявись, — сказала я.

Немедленного результата не было. Я не знала, должна ли я сейчас чувствовать облегчение или, наоборот, разочарование.

Затем на бледно-красном цвете разбавленного вина, прямо напротив платья, медленно появились два светящихся отпечатка руки.

Чувство облегчения прошло сквозь меня, которое быстро поглотилось добела — раскаленной волной гнева.

— Как ты это сделала? — спросила меня Джена. Она стояла на коленях и смотрела на отпечатки ладоней.

— Это заклинание Разоблачения, — я сказала сквозь стиснутые зубы. — Позволяет узнать использовалась ли магия на предмете.

— Ну, по крайней мере, ты знаешь, что ты не хреновая ведьма.

Я кивнула, но почти тряслась от злости. Я была просто бесполезна, и было это из-за Элоди все время. Это должна была быть она. Кто больше все хотел, чтобы я не пошла на балл? Боже, все это было слишком похоже на сказку, чтобы поверить.

И меня действительно расстраивало то, что я не использовала свое проклятие на ее платье. Я-то чувствовала себя ужасно только при одной мысли, чтобы использовать его.

— Ладно, к черту.

— Где сейчас Элоди? — спросила я Дженну.

Ее глаза расширились, так что я знала, что выгляжу довольно устрашающе.

— Эм, я слышала, Анна сказала, что они пошли на пляж с кучей народа.

— Прекрасно.

Я направилась к двери, игнорируя Дженну которая выкрикнула, — Что ты собираешься делать?

Я бросилась к комнате Элоди. В коридоре никого не было, и меня никто не заметил.

Мое сердце стучало от страха и гнева, я подбежала к окну, у которого стояли манекены с платьями Анны и Элоди. Платье Анны было черным с пурпурной отделкой и коротким низом. Она будет изумительна в нем, но все равно, это ничто, по сравнению с платьем Элоди.

Я колебалась с минуту.

Потом я подумала об Элоди смеющейся надо мной в классе, как я старалась, чтобы сделать всего лишь одно чертово платье, и мои нервы вернулись ко мне.

Я опустилась на колени и принялась шарить руками по многочисленным подолам платья до тех пор, пока не нашла небольшой разрыв в одном месте. Я засунула косточку внутрь и слегка надавила сверху. Она ярко вспыхнула сквозь ткань, посылая тускло-красный свет сквозь все слои розового. Я задержала дыхание, пока свет не прошел, а потом выбежала за дверь.

Зал был пуст, так что я могла вернуться к себе в комнату не замеченной.

Джена по-прежнему сидела на своей кровати, когда я вернулась.

— Что ты сделала?

Я подошла к моей кровати и вытащила маленький мешочек грязи, который я спрятала там. — Скажем так, начинается честная игра.

Дженна открыла рот, но затем закрыла его снова, она смотрела на меня с грязью на руках. Она, наверное, думала, что у меня окончательно поехала крыша, когда я шла к моему манекену и покрытыми грязью руками, схватила его за талию, и закрыла глаза.

Сейчас я не придумывала какой-нибудь дизайн. — Платье, — все, что я сказала.

Как обычно я могла чувствовать, что платье уменьшилось и скользило под моими руками, но это отличалось на сей раз. Мои руки почувствовали жар, и это было похоже на электрический ток, пробегающий сквозь меня.

Я услышала, как у Дженны перехватило дыхание, и когда я шагнула назад и открыла глаза, то тоже ахнула.

Платье было не просто красиво, оно было ошеломительное.

Оно было из переливчатого синего атласа как павлиний хвост и зеленые огоньки, казалось, танцуют внутри ткани. Верх похож на корсет, без бретелек и косточек спереди, и когда я развернула манекен, то увидела, что оно зашнуровано ярко-зеленой лентой.

Юбка расширялась из зауженной талии и самое впечатляющее, настоящая вставка из павлиньих перьев сбегала спереди, начиная от точки прямо под началом корсета и расширяясь до самого конца, как перевернутый треугольник.

— Ух ты, — Дженна вздохнула. — Вот это платье. Софи, ты будешь великолепна.

Она была права, подумала я, чувствуя потрясение. Я буду великолепна.

— Что это за грязь?

Я была готова к тому, что Дженна спросит об Элис, и поэтому подобрала в памяти слова, подходящие более всего. Я пожала плечами:

— Волшебный порошок.

Дженна смотрела скептически, но прежде чем она успела задать еще вопросы, я одарила ее яркой улыбкой и сказала, — Давай я создам и тебе платье.

Она издала испуганный смех. — Ты действительно хочешь сделать мне платье?

Я кивнула. — Почему нет? Это будет весело и ты сможешь пойти со мной на бал.

— Я так не думаю, Софи, — она слабо протестовала, но я уже вытащила одну из ее ночных сорочек из ее шкафа. Я дотронулась до нее своими обляпанными в грязи руками и подумала, Дженна.

Все протесты Дженны умерли у нее на губах, когда она увидела ярко-розовое платье, с тонкими ремешками и игристым поясом на талии, я думаю, может быть, он сделан из настоящих бриллиантов. Платье идеально подходит для нее, и в скором времени она одела его и крутилась вокруг.

— Я не знаю, что это за «волшебный порошок» и меня это не волнует, — сказала она со смехом. — Это самое красивое платье, которое я когда-либо видела!

Мы провели остаток дня в превращении нашей обуви, пока у каждой из нас ни была прекрасная пара. К тому времени наступил вечер, мы обе были одеты, и, я и сама могла так сказать, выглядели довольно шикарно.

Дженна уложила свои светлые волосы наверх, оставив розовую прядь, спадающую на один глаз. Мои собственные волосы в этот раз вели себя хорошо, и я позволила Дженне собрать их в низкий пучок на шее, несколько завитков выбились из прически и обрамляли мое лицо.

Мы шли вниз под руку, хихикая. В узкой прихожей ведущей к танцзалу была давка людей. Я вытягивала свою шею, ища Арчера и Элоди, надеясь обнаружить какого цвета стало платье Элоди, но я не смогла увидеть их.

В комнате я была просто поражена платьем Дженны и своим, но сейчас я увидела, что мы вряд ли были самыми эффектными людьми здесь. На меня налетела высокая фея-блондинка, и ее платье из зеленых блесток, мягко зазвенело, как колокольчики. Я также увидела оборотня в чем-то, похожем на мантию, сделанную целиком из меха.

Мальчики были немного больше уравновешены. Большинство из них было только в смокингах, хотя некоторые были более смелыми и носили длинные пальто и бриджи.

Мы как раз собирались войти в танцзал, когда я почувствовала, что кто-то стоит у меня за спиной. Я подумала, что это был какой-нибудь случайный человек, пока мягкий и низкий голос не зашептал мне в ухо:

— Я знал, что это была ты.

Глава 25

Я попыталась оглянуться вокруг, но это трудно сделать, когда ты окружена толпой людей в огромных платьях. Прежде, чем я смогла наконец повернуться к Арчеру лицом, я случайно толкнула локтем Дженну.

У нас двоих расширились глаза, и мы вместе произнесли «Ух, ты!».

Затем я сразу же покраснела. О Боже, неужели я только что уставилась на Арчера, да еще сказала «Ух, ты»?

Но… минуточку, Арчер только что, смотря на меня, сказал «Ух, ты!!»?

Мы уставились друг на друга. Арчер более чем заслужил его «Ух, ты!». Это был парень, который мог хорошо выглядеть даже в школьной форме. Но то, как он выглядел в торжественной одежде было близко к преступлению.

Он солгал, что его бабочка будет розовой. На нем даже был не галстук-бабочка, а обычный галстук, черный, как у всех остальных.

Но самое лучшее было не то, как он выглядел, а то как он смотрел на меня.

— Это платье, — наконец-то сказал он, его глаза по-прежнему скользили по мне. — Это… что-то.

Я поборола застенчивость из-за низкого выреза и только улыбнулась. — Спасибо. Я только, мм, сделала его на скорую руку.

Он кивнул, но он все равно выглядел немного шокированным, и все что я смогла сделать, так это убрать широкую глупую ухмылку со своего лица.

Тогда я вспомнила, что он сказал. — Что ты имеешь в виду, ты знал, что это была я?

Он покачал своей головой немного. — О, точно. Элоди.

Мое сердце, казалось, выпрыгнет из груди и я могла почувствовать, как мое лицо бледнеет.

— Я увидел тебя сзади и сказал что это наверняка ты. Но Элоди сказала что этого не может быть.

— О. — Я оглянулась и увидела, что Элоди подошла к нему. Она впилась в меня взглядом, и я была удивлена, что ее платье было все еще прекрасным.

Тупица, подумала я, кости будут знать, что делать, но отчасти я почувствовала облегчение. Мой гнев испарился, как только мне удалось сделать сногсшибательное платье. Я подумала, что это лучше, чем порча ее платья так или иначе.

— Как же ты наконец это сделала? — спросила Элоди. Она попыталась сохранять свой тон сладким, но ее глаза были холодными и сердитыми.

Я только улыбнулась в ответ и пожала плечами. — Это очень странно, но очевидно, я получила проклятый манекен.

Ее глаза расширились немного, прежде чем она отвела взгляд. — Странно, — пробормотала она.

— Да. К счастью я смогла снять проклятие, и затем — та да! — Я потянула свою юбку с широкой улыбкой, и была вознаграждена угрюмым видом Элоди.

— Ты не думаешь, что оно немножко … вызывающее? — спросила она.

Прежде, чем я смогла ответить ей чем-то остроумным, Арчер повернулся к ней. — О, пошли, Эль. Она выглядит отлично и ты знаешь это.

Арчер улыбнулся и подмигнул, когда он с Элоди проскользнул мимо нас в зал.

Я повернулась к Дженне, которая рассмеялась и закатила глаза. — О, подруга, ты получила это.

Она все еще хихикала, а я все еще улыбалась как сумасшедшая, когда мы вошли в танцзал. Я не знаю, чего я ожидала, но танцзал поразил меня.

Не было никаких бумажных заголовков и воздушных шаров. Вместо этого комната пылала мягкими фееричными огнями, меньшими и более мягкими версиями шара, который Элис всегда делала для нас. Каждый свет отражал что-то похожее на темно-фиолетовый цветок.

Они плавали высоко в воздухе, легко качаясь, будто они были пойманы слабым ветром. Люстры не были включены, но их кристаллы были фиолетовыми и гирлянда заставляла их искриться как аметист.

Зеркала также были открыты. Я подумала, что это может расстроить Дженну, но, когда мы посмотрели в них и увидели только меня, она лишь указала и сказала, — Смотри. В Зазеркалье ты все еще бесконечно удивительна, — что заставило нас обоих засмеяться.

Больше этажи не были из блестящего светлого дерева, как обычно, а глубокого и глянцевого черного. Я покачала головой в восхищении. — Это… круто.

— Я знаю, — сказала Дженна. Она взяла мою руку и сжала ее. — Я очень рада, что ты заставила меня пойти.

Мы толпились с краю некоторое время, наблюдая за танцующими. Я вспомнила школьный бал, на который я пришла с Райаном, где все танцевали как в рэп-видеоклипах.

Все ведьмы и оборотни вальсировали, что немного выводило меня из себя. Никто не сообщил мне, что уроки бальных танцев были необходимым условием для поступления в Гекату.

Феи находились в одном конце зала, делая какой-то тщательно продуманный танец, который был похож на что-то из Англии времен Елизаветы.

Я разыскала танцующих Арчера и Элоди, и у меня перехватило дыхание от того, насколько они оба были красивы: Арчер, высокий и темный, и Элоди, ее волосы, пылали в огнях, а платье, парило вокруг нее.

Но затем я посмотрела на их лица и увидела, что они спорили. Арчер хмурился и смотрел на пятно где-то поверх ее головы, а Элоди, казалось, говорила со скоростью звука.

Потом вдруг Элоди вырвала свои руки из рук Арчера и схватилась за бок.

Чувство страха медленно поднималось во мне, поскольку я наблюдала, как Арчер принуждает ее уйти с танцпола. Она пыталась улыбнуться, но это больше походило на гримасу. Я видела, как она помахала и произнесла «Я в порядке».

Но потом она ахнула и вновь схватилась за бок. Я видела Анну, прокладывающую себе путь через толпу, г-жа Краснофф следовала за ней. К этому времени Элоди уже почти согнулась в три погибели.

— Интересно, что происходит, — сказала Дженна.

Может быть, у нее появилась острая боль в боку.

— Да, может быть.

Я посмотрела и увидела, что Джена смотрит на меня с тревогой.

— Что?

— Что ты сделала с платьем Элоди этим вечером?

— Ничего! — Я настаивала, но я ужасная лгунья и знала, что все написано у меня на лице.

Дженна только покачала головой и стала снова наблюдать за Элоди, которою теперь выводили из комнаты г-жа Каснофф и Анна. Арчер последовал за ними, но Элоди остановила его и что-то сказала.

Конечно, мы не могли услышать, но было очевидно, что она была расстроена. Независимо от того, что она сказала, Арчер отступил на пару шагов и поднял руки перед собой. Элоди вернулась к г-же Каснофф и вдвоем они оставили танцзал, Анна и Арчер тащились позади.

Арчер вернулся через двадцать минут, взволнованный и злой.

Я могла чувствовать взгляд Дженны на затылке, в то время как шла к нему.

— Что случилось? — спросила я его.

Он все еще смотрел на дверь, через которую они выводили Элоди. — Я не знаю. С ней было все в порядке, потом она начала говорить, что ее платье стало слишком тугим, как будто оно село. Она сказала, что оно становилось все туже, и у ей стало трудно дышать. Миссис Каснофф думает, что платье было проклято.

Я была рада, что он не смотрел на меня и не увидел, как я вздрогнула.

Кость знает, что делать.

Знала ли Элис, что это случится, или я как-то напортачила? Может быть, я должна была использовать ее сразу же, и заклинание, наложенное на нее, не знаю, испортилось или что-то подобное за неделю, пока она была у меня.

Или она знала, шептал голос. Она никогда не предназначалась для платья только чтобы изменять цвета. Она предназначалась для того, чтобы навредить Элоди.

Но зачем это Элис? Я знала, что ей не нравится Элоди, но это слишком жестоко. Нет, я, наверно напортачила с приворотом Кевина.

— Эй, — сказал Арчер.

— Да, — вяло сказала я. Потом я улыбнулась и попыталась говорить с большим энтузиазмом.

— Да, я в порядке. Просто это… знаешь, странно как-то все это с Элоди.

— Да, — согласился он, взглянув на дверь.

— Она злится на тебя? — осмелилась я.

Он запустил руку в свои волосы, вздохнул и сказал: «Скорее всего, да. Она сказала мне, что я должен быть рад, потому что теперь могу провести бал с тем человеком, с каким действительно хотел».

Он посмотрел на меня. — Я думаю, она имела в виду тебя.

Вокруг нас было много людей, но внезапно я почувствовала, что мы были одни. И в тот момент, я могу поклясться, что что-то произошло между нами. Вспыхнула какая-то искра, которой раньше не было, по крайней мере, для него.

Он снова оглянулся на дверь и потом улыбнулся мне. — Это будет преступлением не показать это платье. Хочешь потанцевать?

— Конечно, я сказала, пытаясь сделать мой тон самым обычным, но мое сердце так сильно билось, я начала бояться, что он сможет увидеть это. В конце концов, большая часть моей грудной клетки была видна.

Он потянул меня на танцевальную площадку, одна рука покоилась на моей талии, другая держала мою руку на уровне плеч. Я была напугана до смерти, что запутаюсь в платье или наступлю ему на ногу, но благодаря Арчеру мы поплыли вдоль зала.

— Ты умеешь танцевать? — спросила я.

Он посмотрел на меня с улыбкой. — Несколько лет назад, Каснофф решила устроить официальный класс танцев. Посещение было обязательным.

— Мне бы не помешали уроки танцев.

— Нет, ты хорошо справляешься. Просто держись за меня.

Я никогда не получала лучшие указания. Нигде не было видно группы или звуковой системы, просто сказочная музыка, которая, казалось, исходит отовсюду и в то же время ниоткуда.

Мои пальцы легко покоились на плече Арчера, пока мы кружились по комнате. Мы танцевали около того места, где я оставила Дженну, но я не видела ее. Я задумалась, а не вернулась ли она в свою комнату, и почувствовала себя немного виноватой.

Но потом рука Арчера крепче обхватила мою талию, и Дженна тут же выскочила из моей головы.

Я подняла на него взгляд и увидела, что он меня изучает с выражением, которого я раньше никогда не видела. Он никогда прежде не смотрел на меня так.

— Она была права, — пробормотал он.

— О чем? — сказала я, и мой голос был не похож на мой.

— Я действительно хотел провести этот вечер с тобой.

Я чувствовала, как тысячи бенгальских огней прошли сквозь меня. Улыбка, которая начала распространяться по моему лицу фактически делала мне больно, и в первый раз мне было все равно, если он это видел.

Я знала, Арчер теперь не просто увлечение.

Я была влюблена в него.

Он опустил лицо, и мое сердце остановилось. — Софи…

Но не успел он закончить, крик пронзил воздух.

Музыка внезапно остановился. Почти все обернулись и увидели Элоди, бросившуюся обратно в бальный зал, зеленый шелковый халат хлопал вокруг ее бледных ног, а на лице было выражение ужаса.

— Это Анна! — кричала она. — Это произошло снова! Я… О, Боже, я думаю, она мертва.

Глава 26

Слава богу Анна не была мертва. Они нашли ее, лежащей в коридоре, прямо напротив своей комнаты. Элоди сказала, что Анна пошла за чаем на кухню. Когда она не вернулась, Элоди заволновалась и пошла искать ее.

Когда она обнаружила ее, лежащую лицом в пол; кремовый ковер был в лужах чая и крови. Также как и у Холли, и у Честон, у нее было по два маленьких незакрытых отверстия на шее и запястьях.

Кэл добрался до нее вовремя, и к тому времени, когда г-жа Каснофф подбежала к лестнице, Анна сидела, а ее голова лежала на плече Кэла.

Как и Честон, она не могла сказать, кто на нее напал.

Дженна вернулась в нашу комнату, и, похоже, что она не знала о том, что случилось с Анной.

Но она была прямо в зале.

Приблизительно в полночь, г-жа Каснофф пришла за ней. Они не вернулись.

Я лежала с открытыми глазами на своей кровати, все еще в платье. К счастью, Элис и я решили не встречаться сегодня вечером, так я могла не волноваться о ее появляющемся сонном барьере.

Приблизительно в три часа ночи я наконец заснула, но всю ночь мне снились кошмары и я металась во сне. Я видела Дженну, ее рот был в крови, а Анна лежала в ее ногах.

Я видела танцующих Арчера и Элоди, только Элоди была бледна, ее губы были синими и ее глаза таращились на ее платье, охватывающее ее как змея. И самое странное было то, что я видела Элис на кладбище, ухватившуюся за железный забор в то время, как трое мужчин в черном наступали на нее с высоко поднятыми кинжалами.

Я проснулась с первыми лучами солнца.

Я чувствовала себя дезориентированной. Во рту было сухо и липко, будто я всю ночь жевала нитки. Также слышался низкий, гулкий звон. Сначала я думала, это только у меня в ушах. Затем я поняла, что это был колокол на крыше дома, колокол, который обычно зовет нас на уроки. Почему он звонит так рано утром?

Затем внезапно ко мне вернулись воспоминания о прошлой ночи. Я посмотрела на кровать Дженны, но она все еще была пуста.

Я вытащила себя из постели и выглянула за дверь. Несколько девочек были уже одеты и спускались вниз по лестнице. Я увидела Навсикаю и позвала ее, — Эй! Что происходит?

— Собрание, — ответила она. — Тебе лучше одеться.

Я закрыла дверь и вылезла из своего платья. Оно снова стало наволочкой как только коснулось пола. Я поставила в некотором роде рекорд по скоростному переодеванию, и решила оставить волосы собранные в хвост, который я сделала вчера вечером. Сейчас он был в полном беспорядке, и половина волос прилипла к моему лицу, но я подумала, что никому и дела не будет до этого.

Мы все собрались в танцевальном зале, который был трансформирован обратно в комнату, которую мы все знали, переполненную не совпадающими столами. Как только я села за стол позади, я посмотрела вверх и увидела одинокий свет фей высоко на потолке. Он осторожно забился в угол, будто пытался найти выход.

Все преподаватели собрались на помосте впереди, кроме Байрона. Миссис Каснофф выглядела усталой и старше, чем я когда либо видела ее. Шокированная я заметила, что ее волосы не были собраны в ее обычный сложную гульку, а были собраны в небрежный узел на затылке.

Арчер с Элоди сидели впереди левее от меня. Элоди выглядела бледной, и по ее щекам все еще текли слезы. Арчер обнимал ее одной рукой, его губы шевелились в волосах на ее виске. Потом, как будто он знал, что я смотрю на них, он повернулся и посмотрел на меня. Я опустила глаза, мои руки сжались в кулаки, схватит юбку.

После того, что произошло с Анной и Дженной, я практически забыла о нас с Арчером, но теперь воспоминания о нашей неожиданной встрече прошлой ночью настигли меня, проникая в самое сердце.

К счастью Миссис Каснофф встала и подняла руки призывая к тишине, так что я могла взглянуть на нее, а не на Арчера.

— Ученики, — начала она, — как, я уверена, вы уже знаете, прошлой ночью снова было нападение. С мисс Гилрой все будет в порядке, но так как это третье нападение меньше, чем за год, нам, очевидно, придется принять ряд решительных мер.

Как, я уверена, вы все заметили, Лорда Байрона здесь нет. Как и мисс Талбот. Пока Совет не доберется до сути этих нападений, вампирам не рады в Гекате.

Мое сердце упало, когда все вокруг зааплодировали. Я подумала о Дженне, какая счастливая она была вчера в своем розовом платье, и почувствовала, как защипало глаза от выступивших слез. Куда они ее забрали?

Миссис Каснофф сказала еще несколько слов, большинство о том, что нужно быть осторожными и остерегаться окрестностей, и что мы не можем отпустить охрану, пока не будем знать наверняка, что случилось, но я едва ли слышала ее.

Дженна и правда вернулась в свою комнату, когда напали на Анну, но я видела Дженну после того, как она возвращалась после кормления в лазарете. Она всегда была измотана и почти одурманенная лекарствами. Прошлой ночью, когда Каснофф пришла, чтобы забрать ее, она выглядела только испуганной.

Я не понимала, что собрание закончилось до тех пор, пока парень-оборотень не наступил мне на ногу, выбираясь со своего места.

Онемев, я встала, и услышала, как миссис Каснофф сказала, — Софи, Элоди, пожалуйста, задержитесь на минуту.

Я обернулась. Элоди выглядела пораженной настолько же, насколько я себя таковой чувствовала.

— Вы вдвоем будете так любезны, зайти ко мне в офис.

Арчер быстро сжал руку Элоди прежде, чем уйти. Его глаза встретились с моими, когда он проходил мимо меня. Он улыбнулся, и я попыталась улыбнуться в ответ. Что бы ни произошло между нами с Арчером вчера ночью произошло ужасное происшествие, такое, что я знала, будет легче делать вид, что ничего не произошло.

Естественно он был с Элоди, и я не могла винить его. Не только потому что она была прекрасна, но сейчас не было ни одной ее подруги. Каким надо быть подонком, чтобы порвать с девушкой на следующий день после того, как ее лучшую подругу чуть было не осушили до суха.

Хотя я не сказала бы, что эта ситуация была повседневной.

Мы с Элоди пошли в офис миссис Каснофф, наши плечи касались друг друга в узких коридорах.

— Мне действительно жаль, — начала я, но Элоди прервала меня ледяным взглядом. — Жаль, что твоя закадычная подруга чуть не убила еще одну мою подругу, или что ты пыталась убить меня моим собственным платьем?

Я слишком устала, чтобы давать хоть немного остроумный ответ. — Заклинание не должно было навредить тебе. Оно только должно было сделать твое платье другого цвета, когда ты его наденешь.

Элоди молчала, и когда я взглянула на нее, я увидела, что она смотрит на меня оценивающе. — Это была какая-то могущественная магия, — сказала она. — И хотя я и не хотела быть задушенной одеждой, это должно быть классное заклинание, чтобы его выучить.

— Я научу тебя, если научишь меня проклятью, которое ты наложила на мой манекен, — предложила я.

Прежде, чем она смогла ответить, миссис Каснофф провела нас в свой тесный кабинет. — Проходите, леди.

Как только мы с Элоди уселись в крошечные кресла, миссис Каснофф прошла к своему столу. — Я уверена, вы обе знаете, почему я хотела с вами поговорить.

Сев, она вздохнула. Если бы это был кто-то другой, я бы сказала, что она плюхнулась в кресло, но миссис Каснофф была слишком официальной, чтобы плюхаться. Это больше было похоже на изящное падение.

— Я уверена, вам приходило в голову, что все эти нападения происходили исключительно с членами вашего шабаша, девочки.

Смутившись, я сказала, — Я не из их шабаша.

Г-жа Каснофф была озадачена. Она взглянула на Элоди, которая смотрела куда угодно, только не на нас.

— Вы приняли Софию в ваш шабаш без ее согласия? — спросила г-жа Каснофф.

— Что? — крикнула я. — Как это вообще возможно?

Элоди тяжело вздохнула, что растрепало ее челку. — Поймите, у нас не было выбора, — сказала она, глядя вниз на колени. Странно было видеть Элоди такой подавленной. Обычно она бы закатила глаза множество раз и сказала что-то сочившееся с презрением.

Но теперь у нее был действительно виноватый вид.

— Она была нужна нам, — сказала Элоди Г-же Каснофф жалобным голосом. — Она бы не присоединилась к нам добровольно, поэтому мы провели ритуал без нее.

Г-жа Каснофф пристально смотрела на Элоди. — И что вы использовали вместо ее крови?

— Я пробралась в ее комнату и вяла немого волос с ее расчески, — пробормотала Элоди. — Но мы не думали, что это действительно сработает. Был только большой черный клуб дыма, когда мы кинули ее волосы в огонь. Этого не должно было случиться.

— Боже мой! — взорвалась я. — Вы не могли просто так сделать что-то подобное! Не могу поверить, что чувствовала себя плохо, положив ту глупую кость в твое платье.

Миссис Каснофф перевела взгляд на меня. — Что ты сделала? — спросила она меня таким ледяным голосом, что я была уверена, что вот-вот замерзну, как мохнатый мамонт.

Элоди тут же ухватилась за это. — Вот именно! Это она чуть не убила меня прошлой ночью, положив заколдованную кость в мое платье!

— Только потому, что ты прокляла мое платье! — Открыла я ответный огонь.

— Только потому, что ты пытаешься украсть моего парня!

Это было очевидно последней каплей для миссис Каснофф.

— Девочки! — закричала она, вставая и упираясь двумя руками о стол. — Времена для ссор из-за платьев и мальчишек прошли. Двое ваших сестер были тяжело ранены, а еще одна — мертва.

— Но… Вы ведь все уладили, — сказала Элоди тихо. — Вы выгнали вампиров.

Миссис Каснофф села в свое кресло и потерла глаза. — Мы не можем быть уверены, что Дженна или Байрон были причастны. Обое утверждают, что не виновны, и прошлой ночью никто из них не показывал признаков недавнего кормления.

Я подумала о картинке в книге о Льоккио ди Дио, о той с ведьмой, у которой выпустили всю кровь, и Элис сказала, что Око видит меня даже здесь.

— Г-жа Каснофф, — решилась я, — как Вы думаете… возможно, что Льоккио ди Дио пробралось в школу?

— Почему ты так думаешь? — спросила Элоди, но миссис Каснофф подняла руку.

Просто я видела эту картинку с ведьмой, которую они убили, и у нее было два отверстия на шее и едва ли немного крови так же, как у Холли и Честон, и Анны. Я имею ввиду, может есть возможность…

Миссис Каснофф перебила меня. — Я тоже видела эту иллюстрацию, София, но нет никакой возможности, чтобы Льоккио ди Дио пробрались в Гекату. Просто наложено слишком много защитных заклинаний. И даже, если бы они могли как-то пройти через них, что бы они сделали?

Прятались на этом крошечном острове месяцами, ожидая, когда они смогут пробраться в школу? — Она покачала головой. — В этом нет смысла.

— Разве только, что они уже в школе, — сказала я.

Г-жа Каснофф с удивлением подняла брови. — Что, как учитель? Или ученик? Невозможно.

— Но…

Голос миссис Каснофф был мягким, а ее глаза грустными, когда она села, — София, я знаю ты не хочешь верить, что Дженна ответственна за это. Никто из нас не хочет. Но я боюсь, что на этот раз, это наиболее правдоподобное объяснение.

Дженну сейчас перевозят в штаб-квартиру Совета, и у нее будет шанс ходатайствовать по поводу своего дела. Но ты должна принять, что она может быть виновна.

У меня сжалось в груди от мысли о Дженне, напуганной и одинокой, по пути в Лондон, где ее скорее всего проткнут колом. Возможно даже мой собственный отец.

Потянувшись через стол, чтобы коснуться моей руки, миссис Каснофф сказала, — Мне жаль. Она посмотрела на Элоди. — Мне очень жаль вас обоих. Но может быть это даст вам возможность отложить в сторону ваши разногласия.

В конце концов, вы единственные оставшиеся члены вашего шабаша. Она снова посмотрела на меня и криво улыбнулась. — Нравиться вам это или нет. Теперь, я освобождаю вас обоих от уроков на сегодня. До тех пор пока мы не узнаем результаты расследования Совета, я хочу, чтобы вы приглядывали друг за другом. Понятно?

Мы обе пробурчали согласие и затем вышли из кабинета миссис Каснофф, волоча ноги.

Остаток дня я провела в своей комнате. Без Дженны, она казалась огромной и одинокой, и это было все, что я мог сделать, чтобы не заплакать, когда посмотрела на ее игрушечного льва, которого мы назвали Брэм ради шутки, и на все ее книги.

Кровать я не оставила и в обед. Некоторое время спустя ночь опустилась на землю, и я услышала тихий стук в дверь и голос Арчера: «Софи? Ты здесь?». Но я не ответила, и через время, услышала, как он уходит.

Я пролежала без сна до полуночи, когда мягкий зеленый свет заклинания Элис наполз на мои окна.

Сбросив мои покрывала, я вскочила на ноги, желая убраться из этого дома и оказаться в небе, и хотела рассказать Элис обо всем, что случилось.

Я даже не беспокоилась быть тихой на лестнице, в то время как подходила к входной двери. Моя рука только повернула ручку, когда я услышала голос, прошипевший: «Попалась!».

Мое сердце ушло в пятки, когда, обернувшись, я увидела Элоди, стоящую у подножия лестницы со скрещенными руками и ухмылкой на лице.

Глава 27

— Я знала, — сказала она громче. — Я знала, что ты что-то задумала. Когда г-жа Каснофф узнает, что ты наложила заклятье на всю школу, ты присоединишься к своей маленькой подружке-пиявке в Лондоне.

Я была все еще у двери, и даже не успела убрать руку с дверной ручки. Из всех людей, чтобы поймать меня, почему это должна была быть именно Элоди, которая ненавидела меня больше всего? Я стояла, там размышляя о том, чтобы сказать, чтоб она не побежала к г-же Каснофф прямо сейчас.

Тогда я вспомнила взгляд на ее лице, когда она спросила меня от куда я взяла заколдованную кость, и у меня появилась идея. Я только надеялась, что Элис не обозлится на меня.

— Хорошо, ты поймала меня. — Я попытался улыбнуться застенчиво, но вероятно моя улыбка выглядела только устрашающе, потому что Элоди пятилась назад, когда я подходила ближе.

— Так как моя магия улучшилось, нет, спасибо тебе, я брала, гм, частные уроки от одного из призраков здесь.

Элоди закатила ее глаза. — О, пожалуйста, — сказала она. — Волшебный наставник? Который, оказывается, призраком? Ты думаешь, что я совсем дура.

Ее глаза сузились. — С кем ты там встречаешься? С парнем? Потому что, если это Арчер…

— Между мной и Арчером ничего нет. — сказала я. Ну технически это не было ложью. Я имею в виду, что я любила его, и возможно, он бы поцеловал меня на балу, если бы не ворвалась Элоди. Но то, что мы встречаемся в лесу ночью — это полный бред.

Независимо от того, насколько я хотела, что бы это было правдой.

Я улыбнулась Элоди и протянула руку. — Ты хочешь научиться потрясным заклинаниям? Пошли со мной.

Как я и надеялась, мысль изучения новой магии была слишком соблазнительной для Элоди, чтобы упустить.

— Прекрасно, — сказала она. — Но если это какая-то уловка, которая закончится тем, что я окажусь мертвой, я до конца твоей жизни буду преследовать твою задницу.

Элис, должно быть, знала, что Элоди придет, потому что было две ждущие снаружи метлы.

Глаза Элоди расширились, как у ребенка в Рождественское утро. — Вы летаете на метлах?

Я просто улыбнулась и запрыгнула на метлу. — Ну же, — я повторила слова Элис. — Хоть раз будь традиционной.

Вскоре мы летели сквозь ночь, холодный, прозрачный воздух, сжигал наши легкие. Наверху, звезды искрились в чернильном небе. Я могла услышать Элоди, смеющуюся рядом со мной, и я посмотрела на нее, наши глаза встретились, в первой улыбке, которую мы когда-либо разделяли.

После того, как мы приземлились на кладбище, я познакомила Элоди и Элис, упуская ту часть, где Элис была моей прабабушкой, и представляя Элоди как «члена моего шабаша ведьм».

Элис посмотрела на меня косым взглядом за это, но ничего не сказала.

— Итак. Какого рода магией вы двое занимаетесь здесь в Жутьвиле? — спросила Элоди.

— Разного рода, — ответила Элис. В лунном свете ее кожа выглядела фарфоровой, а ее щеки были розовыми. Даже ее глаза казались ярче. Мне стало интересно, не наложила ли она какого-то рода заклинание красоты. Если да, то я очень надеялась, что следующим мы выучим его.

— Софи научилась создавать предметы, — продолжила Элис, — и сейчас работает над заклинанием транспортации.

Элоди повернулась ко мне с удивлением. — Ты можешь создавать вещи из ничего?

— Ага — сказала я, будто в этом не было ничего необыкновенного, хотя я все еще не могла вызывать ничего большего, чем лампа, и даже при этом с меня пот лился ведрами.

Сосредоточившись на чем-то маленьком, что не заставит меня задыхаться, я махнула рукой и в воздухе появилась изумрудная брошь прямо перед Элоди. Ее рот приоткрылся, и я улыбнулась Элис.

Элоди потянулась рукой и взяла брошь, поворачивая ее в руках. — Научи меня.

Она оказалась быстро схватывающей ученицей, быстрее, чем была я, и меньше, чем за час, она заставила появиться ручку и крошечную желтую бабочку. Я немного завидовала; я никогда не вызывала ничего живого.

С другой стороны, Элис казалось, не была очень впечатлена Элоди, и она не хвалила ее и близко так, как хвалила меня.

Пока они работали над этим, я работала над своей транспортировкой с одного места на другое, заклинание, которым я до сих пор не овладела. Элис сказала, что лучшие ведьмы могут пересечь океаны заклинанием, но но до сих пор я не могла даже передвинуться на один дюйм влево.

Наконец, мы с Элоди обе были измотаны, и довольно опьянены магией, так что мы сели на траву, спиной к забору кладбища в то время как Элис прислонилась к дереву, глядя в пространство.

— Я надеюсь Вы не против, что я здесь, — сказала Элоди ей.

— Почему ты пошла с Софией сегодня ночью? — спросила Элис. Она не казалась разгневанной, просто интересовалась, так что я ответила, — Элоди поймала меня, когда я тайком выходила, так что я пригласила ее пойти со мной. Я подумала ей тоже может понравиться учиться какой-то новой магии.

— Миссис Каснофф сказала присматривать за тобой, — сказала мне Элоди, но она улыбалась. Я не была уверена, было ли это из-за магии, или из-за того, что она была искренне рада быть здесь.

— Почему? — спросила Элис, и мы с Элоди обе стали более серьезными. Вкратце, я рассказала Элис о том, что произошло с Анной, и как Дженна и Байрон уехали.

— Они уверены, что это был вампир?

— Нет. Но они не знают, кто еще мог это сделать, — ответила Элоди.

— Око, — сказала Элис и Элоди застыла рядом со мной.

— Я спросила их об этом, — сказала я. — Но г-жа Каснофф сказала, что они не могут добраться к нам. Здесь слишком много защитных заклинаний.

Элис рассмеялась, от чего у меня побежали мурашки по коже. — Да, они мне тоже так сказали. Но мое сонное заклинание с легкостью пробило их жалкую защиту. Неужели вы думаете, что Око не может этого сделать?

— Хотя они не обладают магией, — аргументировала я, но звучала я не уверенно. Элоди придвинулась ближе ко мне.

— Неужели? — спросила Элис. Она подошла к нам и присела передо мной. Я видела, как ее длинные белые пальцы опустились на пуговицы ее зеленого джемпера, и когда она сбросила его, она расстегнула платье.

Я сидела, застыв в ужасе, наблюдая, как она отвела руку с левой части ее платья и оно соскользнуло вниз.

Там, где должно было быть сердце зияла огромная рана.

— Вот, что сделало со мной Око, София. Они выследили меня, они преследовали меня до тех пор, пока у меня не осталось сил бежать, и они вырезали мне сердце. Здесь. В Гекате.

Все, что я могла делать, так это глазеть на дыру и мотать головой. Я могла почувствовать, как Элоди дрожит рядом со мной.

— Да, София, — тихо сказала Элис. Я взглянула ей в лицо и увидела, что она смотрит на меня с жалостью, как будто ей было жаль, что пришлось рассказать мне все это.

— Глава Совета лично был тем, кто вывел их на меня, кто обманул меня, заставив чувствовать себя в безопасности здесь, а потом выдал меня, как агнец на жертвоприношение.

— Но почему? — спросила я неестественным шепотом.

— Потому, что они боялись моей силы. Потому, что она была гораздо сильнее их.

Голова закружилась и мне показалось, что я могу ее потерять. Каким-то образом, все те ужасы, которые нам показали в ту первую ночь в Гекате, оказались нечем по сравнению с этой одной раной, этой историей.

— Твой отец верил, что ты будешь здесь в безопасности, потому что он не знал настоящей истории о том, как я умерла. Но, София, ты должна мне поверить. Ты в огромной опасности здесь. Она посмотрела на Элоди. — Вы обе. Кто-то охотиться за могущественными ведьмами, и вы две — единственные, кто остался.

Теперь Элоди трясла головой. — Нет, нет, этого не может быть. Это была Дженна. Это был вампир. Так… должно быть.

Лицо Элис стало очень спокойным, как будто она надела маску, и ее глаза казалось, смотрели сквозь нас. — Возможно, так и было. Ради вас обоих, я надеюсь, что так все и было.

Она потянулась и взяла мою руку в одну свою, и руку Элоди в другую. — Но в случае, если это не так…. Внезапно моя рука стала горячей в ее руке. Слишком горячей, и я поморщилась, пытаясь выскользнуть.

Я почувствовала, что Элоди пытается сделать то же самое, но Элис держала до тех пор, пока мы обе не стали издавать скулящие звуки. Наконец-то жар спал, и она отпустила нас. Я осматривала руку, которая теперь покоилась у меня на коленях, ожидая, что она будет выглядеть по крайней мере покрасневшей, если не покроется волдырями, но она выглядела нормально.

— Что это было? — спросила Элоди дрожащим голосом.

— Защитное заклинание. Это поможет вам узнать ваших врагов, которым настало время появиться.

Мы с Элоди были молчаливы, пока мы втроем направлялись назад в школу. На этот раз не было никакого восхищенного смеха, никакого окрыляющего чувства свободы.

Когда мы пришли, Элис потянулась к шее и сняла ожерелье, которое было на ней. Оно было таким же, как то, что она дала мне. Элоди не одела его сразу. Она только посмотрела на него, хмурясь, прежде, чем зажать в руке.

— Спасибо за урок, — сказала она Элис. Затем она посмотрела на меня, ее лицо все еще было обеспокоенным, и сказала, — Увидимся завтра, Софи.

— Ты правда думаешь, что Око здесь, в Гекате? — спросила я Элис, когда Элоди вошла внутрь.

Элис взглянула мимо меня на Гекату. Огромный затемненный особняк выглядел как многоглазое чудовище задремавшее в темноте.

— Здесь что-то есть, — сказала она в конце концов. — Но что, я не знаю. Пока.

Я посмотрела назад на здание и поняла, Элис была права. Тень упала на школу и, казалось подползала ближе и ближе ко мне. Над головой облака обвили полумесяц, и ночь стала еще темнее.

Я содрогнулась от мысли о ходьбе по темным коридорам в одиночестве и о дороге до пустой комнаты.

— Не могла бы ты… Начала я просить Элис, но когда я обернулась, ее уже не было, она оставила меня дрожащую в одиночестве посреди ночи.

Глава 28

Я полагала, что Элоди не захочет снова пойти со мной на встречу с Элис после ее слов: «у меня зияющая рана в груди, позвольте мне показать вам ее», но она удивила меня, когда встретила меня по лестнице на следующую ночь.

— Итак, и когда вы познакомились с Элис? — спросила она по дороге вниз.

— Середина октября? — я ответила. Элоди кивнула, будто это и был ожидаемый ею ответ — Таким образом, после того, что случилось с Честон.

— Да, — сказала я, — Какое это имеет отношение ко всему этому?

Но она не ответила.

Элоди ходила со мной на протяжении следующих двух недель. Элис, кажется, не возражала, что она следует за нами по пятам, и я также была немного шокирована, узнав, что я не находила ее присутствие совершенно отвратительным. На самом деле, я начала подозревать, что Элоди мне даже нравится.

Не то, чтобы вся целостность ее личности враз изменилась, но она точно стала более доброй, мягкой Элоди. Может она просто использовала меня ради Элис.

Я имею в виду, что всего после двух ночей тренировок, Элоди уже могла создать маленький диванчик из ничего, и она перешла к транспортировочному заклинанию. Не то, чтобы хоть кто-то из нас уже смог это проделать.

Но не думаю, что дело было только в магии; Я думаю, ей просто было одиноко. Рядом не было Анны и Честон, и я никогда на самом деле не задумывалась о том, что они были единственными людьми, с которыми Элоди когда либо говорила, не считая Арчера.

И даже они, кажется, проводили меньше времени вместе. Элоди говорила, что слишком занята «другими вещами», чтобы думать о парне, в то время, как Арчер говорил, что дал ей «свободу действий».

Наши отношения с Арчером также были странными. После бала, что-то изменилось между нами, и легкий дух товарищества, который был между нами во время работы в подвале, испарился.

Теперь мы действительно весь час проводили за каталогизацией вместо того, чтобы дразнить друг друга и шутить, а иногда, когда он не знал, что я смотрю, я видела этот отсутствующий взгляд на его лице.

Я не знала, думает ли он об Элоди или, возможно, обо мне, он был расстроен этой неудобной дистанцией, возникшей между нами.

Ноябрь в Гекате был пасмурным и дождливым, что отвечало моему настроению. Несмотря на это, я была рада, что мы с Элоди стали в некотором роде подругами, но она не была Дженной, и я скучала по своей настоящей подруге.

Около недели спустя, как на Анну было совершено нападение, Миссис Каснофф объявила, что Совет сняло с Байрона все обвинения. Очевидно, у него было твердое алиби; он телепатически говорил с кем-то из Совета в то время.

Но сколько бы я ни спрашивала, Миссис Каснофф так и не ответила мне, где находится Дженна или что происходит, и я почти все время волновалась о ней.

Мама, будучи мамой, чувствовала что-то всякий раз, когда я звонила ей, но я сказала, что я просто завалена уроками. Я не упомянула ничего о Честон или Анне, или Дженне, это бы испугало ее, и я знала, что она и так достаточно обо мне беспокоится.

Я ненавидела находиться в комнате в одиночестве ночью, поэтому я начала проводить вечера, свободные от работы в подвале, в библиотеке, углубляя свои знания о Продигиумах в надежде, что смогу найти что-то, что очистит имя Дженны.

Пока, только одни существа, о которых я знала, что они берут кровь у своих жертв, были вампиры, демоны, и, если этой книге можно верить, Льоккио ди Дио. Так как Миссис Каснофф отмела мою теорию о Льоккио ди Дио, я пыталась найти книги о демонах.

Но оказалось, что каждая книга о демонах во всей библиотеке была написана на латыни. Я попыталась приложить свою руку к страницам и сказать «Говори», но книги, казалось, не поддавались магии.

Из всего, что я разобрала, были факты о которых я уже знала. Я надеялась, что это не демон объявился в Гекате. Ведь я полагаю, что не так просто найти демоноборец.

В один моросящий вечер в конце ноября, как раз после обеда и перед тем, как я должна была доложить об отработке наказания в подвале, я взяла несколько книг для миссис Каснофф. Она была в своем офисе, писала в большом черном журнале.

Лампа излучала теплое свечение по комнате, и мягко играла классическая музыка. Как в ночь бала, музыка исходила из чего — то мне не видимого.

Она взглянула на меня, когда я вошла. — Да?

Я показала книги. — У меня есть вопросы.

Она немного нахмурилась, но закрыла книгу и жестом попросила меня сесть.

— Есть причина, по которой вы изучаете демонов, София?

— Ну, я читала, что они иногда пьют кровь своих жертв, и я думала, вы знаете, может быть, это и случилось с Честон и Анной.

Миссис Каснофф долго и пристально меня изучала. Я поняла, что музыка больше не играла.

Софи, — сказала она. Это был первый раз, когда она меня так называла. Ее голос был очень усталым, — Я знаю, как ты хочешь, чтобы оправдали Дженну.

Я знал, что она собирается сказать — то же, что и говорила про Око. Я поспешно добавила: я не могу прочитать ни одной из этих книг, потому что они на латыни, но в них есть картинки, на которых изображены демоны, которые выдают себя за людей.

— Верно. Но также верно и то, что мы бы знали, если бы что-то подобное было в пределах школы.

Я встала, хлопая по одной из книг на ее столе. — Вы сами сказали, что магия не всегда ответ! Может ваша магия разрушена. Может что-то имеет магию сильнее вашей и проникло в пределы школы.

Миссис Каснофф встала из-за стола, распрямила плечи. Внезапно в воздухе возник заряд, и я вдруг — болезненно — ощутила, что миссис Каснофф представляла собой намного больше, чем просто директора.

Она была чрезвычайно могущественной ведьмой. — Не повышайте свой голос в моем присутствии, юная леди. Хотя это, правда, что магия не всегда непогрешима, то, что вы предлагаете, не представляется возможным.

Мне очень жаль, но ты должна принять тот факт, что на протяжении трех недель, пока Дженна отсутствовала, ни ты, ни Элоди, ни один другой ученик в этой школе не подвергался нападению. Ты приняла неправильное решение в выборе друга, но с этим ничего не поделаешь.

Я смотрела на нее, мое дыхание издавало резкий звук, будто я только что бежала наперегонки.

Миссис Каснофф провела рукой по волосам, и я увидела, что ее рука дрожала. — Я прошу прощения, если я была грубой, но вы должны понять, что вампиры не такие как мы; они монстры, и я была бы глупцом, если бы забыла об этом.

Выражение ее лица смягчилось. — Мне также больно, как и тебе, Софи. Я поддержала решение твоего отца, чтобы вампиры посещали эту школу. Теперь у меня мертвый студент, еще двое, которые возможно никогда не вернуться, и множество очень влиятельных разгневанных людей.

Я бы с радостью поверила, что Дженна не причастна ни к чему из этого, но доказательства наводят на обратную мысль.

Она глубоко вздохнула и прижала книги к моим онемевшим рукам. — Ты преданный друг, который пытается найти способ снять подозрение с нее, но в данном случае, боюсь, твои усилия напрасны. Я хочу, чтобы ты впредь перестала проводить исследования о демонах, это понятно?

Я не кивнула, но она вела себя так, будто так и было. — Теперь, мне кажется, что ты опаздываешь на работы в подвале, так что я предлагаю тебе поспешить туда, прежде чем Мисс Вандерлайден пойдет тебя искать.

Через пелену слез я смотрела, как она садиться обратно за стол и открывает свой журнал. Я была разгневана тем, что она отказалась признать, что в Гекате может быть что-то, о чем она не знает. Я также почувствовала грусть, пронизывающую до костей.

Не имело значение, что я нашла, или какие теории я пыталась разработать; самое простым объяснением было то, что Дженна убила Холли и попыталась убить и другую девушку, так что это было все, во что кто либо когда-либо поверит. Все остальное могло означать допущение, что они ошибались или, что еще хуже, что они не всесильны.

Слезы высохли к тому времени, когда я достигла подвала. Им на замену пришла тупая устойчивая боль за глазами. Венди ждала меня в дверях.

Я ожидала, что она откусит мне голову — возможно даже буквально — но она должно быть увидела что-то на моем лице, потому что она лишь проворчала: ты опоздала, — и слегка подтолкнула меня к лестнице.

Когда она заперла за мной дверь, Арчер выглянул из-за одной из полок. — Вот ты где. Неужели Венди послала за тобой цербера?

— Нет. Я подняла планшет и направилась в самый дальний угол подвала.

— Что ни остроумной реплики? Ни фирменного ответа Софи Мерсер?

— Я не чувствую себя очень остроумной на данный момент, Кросс, — сказала я, когда мои глаза невидящим взором просматривали полки.

О, — тихо сказал он, — что с тобой?

— Давай посмотрим, хорошо? Единственная подруга, которая у меня здесь есть, и та, вероятно, больше никогда не вернется. Каждый намерен думать, что она чудовище, и никто не будет слушать любые другие идеи.

— Какие еще идеи? — спросил он. — Софи, она вампир. Это то, что они делают.

— Ты тоже веришь в это?

Он бросил свои бумаги вниз. — Да. Я знаю, что она твоя подруга, и что это хреново, но она была не единственным другом у тебя здесь.

Я была так зла, я почувствовала, что начала дрожать. Я пересекла комнату, чтобы стать перед ним. — Ты хочешь сказать, что ты мой друг, Кросс? Я могу поклясться, что ты едва разговаривал со мной с бальной ночи.

Он отвернулся.

— Ты стал совершенно странным после той ночи.

— Я? Он кинул взгляд обратно ко мне. — Это ты та, кто не была в состоянии смотреть на меня. И прости меня, если я думаю, что это немного подозрительно, что как только Элоди начала проводить время с тобой, она неожиданно разрушает то, что было между нами.

Я замотала головой шокированная, пока то, что он говорил, не дошло до меня. — Неужели, ты думаешь, я рассказала Элоди о том, что ты хотел провести вечер со мной, и поэтому она бросила тебя и я могу получить тебя в свое полное распоряжение?

Когда он ничего не ответил, я легонько толкнула его. — И не мечтай, — я чуть не зарычала. Я попыталась пройти мимо него, но он схватил меня за руку, потянул меня к себе, так что я почти столкнулась с ним.

На несколько секунд мы застыли, глядя друг на друга, и тяжело дыша. Я увидела, что его глаза чуть-чуть темнее, чем были у Дженны в день, когда она видела мою кровь. Но это был другой вид голода, который я тоже чувствовала.

Я не позволяла себе думать. Я просто наклонилась вперед и прижалась губами к его губам.

Он размышлял долю секунды, чтобы ответить, но потом из горла вырвался звук похожий на рычание, и его руки вокруг меня, держали меня так крепко, я едва могла дышать. Но меня это не волновало. Всем о чем я думала был Арчер, его губы на моих губах, и его тело прижимающееся к моему.

Меня целовали несколько раз прежде, но ничто не могло сравниться с этим. Я чувствовала себя наэлектризованной от макушки головы до пальцев ног, и где-то в потайных участках моего мозга я услышала голос Элис, говорящую, что у любви была своя собственная сила. Она была права: это было волшебно.

Мы одновременно отстранились, чтобы отдышаться. Я задавалась вопросом, выглядела ли я столь же ошеломленной, как он, но в этот момент он снова поцеловал меня, и мы наткнулись на полки. Я услышала, что что-то упало и разбившись о пол, услышала мягкий хруст стакана под ногами, когда Арчер прижал меня к стене.

Где-то была та разумным часть меня, что ухватила суть и прошипела, что мне лучше не отдавать девственный билет в подвале, но когда руки Арчера скользнули под рубашку и по коже моей спины, я начала думать, что подвал был так же хорош, как и любое другое место.

Как будто они даже не принадлежали мне, мои руки расстегивали первые пуговицы на его рубашке. Я хотел коснуться его кожи так же, как он касался моей.

Он, должно быть, чувствовал то же самое, потому что он отклонился немного, чтобы предоставить мне лучший доступ. Его губы продвигались от моих губ к моей шее, и я закрыла глаза, и позволила своей голове отклониться назад к стене, когда я шевелила руками под его рубашкой.

Ощущение его рта на моей шее было так прекрасно, что мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что моя рука горела.

Моя голова казалась тяжелой, когда я опустила ее, чтобы взглянуть на свою руку на его груди, как раз над его сердцем.

И затем туман желания, омрачающий мой мозг, уступил ошеломляющей волне шока, поскольку я увидела как татуировка — черный глаз с золотой радужной оболочкой — появляется под моими пальцами.

Глава 29

Сначала я отказалась верить тому, что я увидела. Тогда Арчер, заметив, как я застыла, отступил и посмотрел вниз.

Когда он поднял лицо, он был бледен, и в его глазах был испуг. Именно тогда я поняла, что то, на что я смотрела сквозь пальцы, было реальным: это был знак Льоккио ди Дио. Арчер был Оком.

Я мысленно произнесла слова, но они не укладывались у меня в голове. Я знала, что должна закричать или убежать, или сделать что-нибудь, но я не могла двинуться.

Арчер произнес: — Софи.

Это было, как будто мое имя было кодовым словом, чтобы сломать мой паралич — я начала вырываться из его объятий. Я застала его врасплох, иначе я бы была не в состоянии его оттолкнуть.

Но он отступил, врезавшись в полку, столкнув все ее содержимое на пол. Вязкая, желтая жидкость пролилась из одной из сломанных фляг. Я поскользнулась на этом, когда поворачивалась, чтобы убежать.

Но Арчер уже пришел в себя, и он схватил мою руку. Я думала, что он повторил мое имя, но не была уверена. Я вывернулась, и это вывело его из равновесия снова.

Поскольку он тоже поскользнулся на желтой жидкости, я пихнула его со всей силы локтем в грудь. Он согнулся, поскольку я выбила воздух из его легких, и я использовала этот шанс, чтобы ударить его в челюсть.

Прием Номер Три — подумала я.

Точно так же, как на уроках Обороны.

Арчер сжимал свой рот, поскольку ярко-красная кровь просачивалась через его пальцы. Я чувствовала сумасшедшее желание смеяться. Я только что поцеловала тот рот, и теперь он истекал кровью из-за меня.

Он догонял меня, но он двигался медленно, и я смогла убежать далеко от него.

Как много раз мы боролись друг с другом на Обороне? Неужели мы просто готовились к этому моменту? Неужели Арчер наблюдал за мной, старающейся изо всех сил отбить его удары, и смеялся над тем, как легко будет меня убить?

Я избежала его последнего захвата и бежала к лестнице. Мои ноги спускались по лестнице. А все, о чем я могла думать это, что Арчер поцеловал меня, Арчер убил Холли, Арчер напал на Честон, Арчер навредил Анне.

Я не смотрела назад, но мне показалось, что я почувствовала его пальцы, коснувшиеся моей лодыжки. Я подбежала к двери, чтобы вспомнить, что она заперта… О, Боже, она была заперта.

Я упала с криком — Венди! Г-жа Каснофф! Кто-нибудь!

Стуча кулаками со всей силы в дверь, я наконец обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть Арчера, подтягивающего свою штанину. Мне потребовалась минута, чтобы сообразить, что он тянулся за чем-то привязанному к его ноге.

Нож. Серебряный нож, как тот, которым было вырезано сердце Элис.

Мой крик стал хриплым и слабым от страха, как что-то из кошмара.

Но Арчер не подходил ко мне. Он бежал к низкому окну позади комнаты, двигая нож вдоль древнего замка.

Я могла услышать людей с другой стороны двери — шаги и, я думала, звон ключей.

Замок на двери и замок на окне поддались одновременно.

Арчер посмотрел на меня в последний раз, когда я осела около двери. Я не могла прочитать выражение его лица, но я была шокирована, увидев в его глазах слезы. Затем он повернулся и протиснулся в окно, как раз когда дверь за мной открылась, и я упала, дрожа, в объятия Венди.

Я сидела на кушетке в офисе миссис Каснофф, с чашкой горячего чая в своих руках. Запах был просто потрясающим, но я даже не хотела его пить.

Я не могла заставить зубы прекратить стучать достаточно долго, чтобы пить, даже при том, что г-жа Каснофф обернула пледа вокруг меня. Я не была уверена, что когда-либо перестану дрожать.

Г-жа Каснофф села около меня, поглаживая мои волосы. Этот странно-материнский жест больше тревожил, чем успокаивал меня. Венди прислонилась к двери, потирая затылок. Время тянулось долго, поскольку все молчали.

Тогда г-жа Каснофф сказала, — Ты уверена, что это была татуировка Ока.

Это был третий раз, когда она спросила меня, но я только кивнула и попробовала, поднести трясущуюся чашку к своим губам.

Она глубоко вздохнула, и вздох был такой, будто ей сто лет. — Но как? — она спросила в третий раз. — Как мог один из нас быть Льоккио ди Дио?

Я закрыла глаза и наконец, сделала глоток. Я была права: чай был с алкоголем. Меня накрыло теплой волной, но это не остановило дрожь.

Как? Думала я. Как?

Я попыталась ответить на свой вопрос, искал ли он их в прошлом году, когда он оставил Гекату на некоторое время. Но это был логический вопрос, и мой мозг чувствовал себя полностью неспособным к контакту с логикой прямо сейчас.

Арчер был Оком. Арчер попытался убить меня.

Я продолжала мысленно повторять это. Через долгий промежуток, я задумалась, не подружился ли Арчер со мной, сделал вид, что я ему нравлюсь только для того, чтобы иметь шанс сблизиться со мной. Не по той ли причине он начал встречаться с Элоди?

Я потерла рукой грудь, как раз над сердцем. Миссис Каснофф бросила встревоженный взгляд. — Он ранил тебя?

— Нет, — сказала я ей. — Не ранил.

Нигде где можно увидеть, по крайней мере.

— Тем не менее, кажется, ты сделала несколько хороших ударов, — заговорила Венди, указывая на мою правую руку, которая становилась багрянистой и опухала от столкновения с челюстью Арчера.

Я подняла на нее глаза. — Ага, — сказала я безжизненно. — Благодаря вашим высококлассным урокам Обороны. Очень признательна.

— Я просто не понимаю, — сказала миссис Каснофф, ошеломленная. — Мы должны были знать. Мы должны были быть в состоянии ощутить это. Или кто-то должен был видеть его метку.

Я покачала головой — Эго метка была скрыта. Она появилась только потому что… — Элис наложила на меня заклинание защиты, подумала я. Но я не хотела говорить им об Элис. — Я наложила на себя заклинание защиты — солгала я. Как обычно я напряглась, но они были слишком разбиты, чтобы это заметить. — Когда я коснулась метки, она появилась.

Г-жа Краснофф посмотрела на меня. — Ты коснулась ее?

Я почувствовала, что мое лицо краснеет от смущения. Будто не было достаточно того, что парень, которого я любила, оказался убийцей, теперь я должна была попасться за тем, что целовалась в подвале.

К счастью вошел м-р Фергюсон — учитель-оборотень, отряхивая свое тяжелое кожаное пальто от дождя. Рядом с ним был огромный ирландский волкодав, а также золотой горный лев.

Когда я посмотрела, волкодав встал и превратился в Грегори Дэвидсона, одного из старших ребят из студгородка Горным львом была Тэйлор. Впервые с того самого момента, когда Бэтт сказала ей, кто мой отец, Тэйлор не была груба со мной. На самом деле, я была почти уверена, что видела сожаление в ее глазах.

— Нет ни единого его следа, миссис К., — сказал м-р Фергюсон. — Мы обыскали весь остров.

Миссис Каснофф вздохнула. — Ни одно из моих заклинаний отслеживания также ничего не показало. Будто он растворился в воздухе.

Она помассировала виски и сказала, — Гораздо более актуальным вопросом сейчас является информирование Совета, о вторжении. Твой отец наверняка захочет услышать об этом, и тогда, конечно, наши заклинания безопасности усилят, и необходимо будет рассказать другим студентам о произошедшем.

Ее голос дрогнул на последнем слове, и к моему ужасу, она опустила лицо в руки со звуком похожим на рыдание.

Я пожала плечами под теплым вязаным пледом и укрыла им ее плечи.

— Все будет хорошо.

Она посмотрела на меня, в ее глазах стояли слезы. — Мне очень жаль, Софи. Я должна была послушать тебя.

Всего лишь несколько часов назад эти слова от миссис Каснофф заставили бы меня затанцевать по улице. Сейчас же я только грустно усмехнулась и сказала, — Не беспокойтесь об этом.

Я была рад, что это означало, что Дженне возможно позволят вернуться, но этот кусочек счастья был погребен под компостной грудой боли, грусти и гнева. Я хотела оказаться правой, но не так.

Я оставила миссис Каснофф, Фергюсона и Вэнди планировать собрание на завтрашнее утро и направилась в свою комнату. Хотя я скучала за Дженной, сегодня вечером я на самом деле ждала с нетерпением пока останусь наедине с собой.

Кэл встретил меня у подножия лестницы.

— Я в порядке, — сказала я, поднимая руку. — Она сама заживет.

— Дело не в этом. Миссис Каснофф не хочет, чтобы ты сейчас шла куда-либо сама. До тех пор, пока мы не найдем Арчера.

Я вздохнула. — Так… что? Ты собираешься следовать за мной до моей комнаты?

Он кивнул.

— Замечательно. Я положила руку на гладкое дерево перил и попыталась перетащить себя усталую вверх по лестнице. Теперь я наконец поняла термин «больное сердце».

Именно так я себя чувствовала. Будто у меня был грипп, но в моей душе, а не в теле. Я так устала, и казалось, все причиняет боль. Как раз когда я думала, что могу пересмотреть свое обещание никогда не попадать в одну из тех жутких ванн, я услышала, как Элоди позвала, — Софи?

Я обернулась и увидела ее стоящую в фойе. Ее лицо было бледным, и это было впервые, когда я увидела ее какой бы то ни было, кроме прекрасной.

— Что происходит? — спросила она. — Все эти люди говорят, что Арчер, вроде, напал на тебя в подвале, или что-то такое, и я не могу его нигде найти.

Как только я подумала, что боль в груди не может стать хуже, она будто расцвела как колючее растение.

— Подожди здесь, — сказала я Кэлу.

Я взяла Элоди за руку и повела ее в ближайшую гостиную. Сев рядом с ней на кушетке, я объяснила, что произошло, пропуская ту часть, где мы с Арчером целовались, и в основном рассказывая о борьбе и метке над его сердцем.

В середине истории, она начала махать головой. Ее глаза наполнились слезами. Я просто продолжала говорить и смотрела, как эти слезы текли по ее щекам и падали ей на колени, оставляя темные пятна на ее синей юбке.

— Это невозможно, — сказала она, когда я закончила. — Арчер… не мог никому навредить. Он…

После этого она разрыдалась так, что не могла говорить, и я потянулась обнять ее, но она оттолкнула меня. — Подожди, — сказала она, и снова начал появляться лучик старой Элоди. — Как ты увидела метку?

— Я же сказала тебе. Сказала я, но я не могла смотреть ей в глаза. Вместо этого я смотрела на лампу позади нее, задерживая взгляд на пустом лице пастушке на ее основании. — То защитное заклинание, которое Элис наложила на нас.

— Я знаю это, — сказала Элоди, уходя от меня. — Но почему ты касалась его груди?

Я подняла свои глаза на нее и попыталась придумать правдоподобную ложь. Но я была уставшей и огорченной, и ничего не пришло в голову. Виновато я посмотрела на свои колени.

Я ждала, что Элоди закричит или расплачется еще сильнее, или ударит меня, но она ничего такого не сделала. Она лишь вытерла лицо ладонями, встала и вышла.

Глава 30

Я думала, новости об Арчере расстроят людей, но на самом деле все было совершенно по-другому.

Вместо того, чтобы сходить с ума из-за того, что Льоккио ди Дио были внутри школы, все, казалось, вздохнули с облегчением, что тайна нападений была раскрыта, и что жизнь, наконец, может снова стать нормальной.

Ну, нормальной в рамках такой школы, как Геката, что значит, что оборотни могут снова выходить на улицу по ночам, а феям будет позволено бродить по лесу на рассвете и закате.

Несколько дней спустя миссис Каснофф отвела меня в сторонку и сказала, что Дженна скоро вернется, и мой отец прибудет где-то через неделю.

Однажды ночью я позвонила маме, чтобы поговорить об этом. Я не сказала ей об Арчере. Это только испугает ее. Я только сказала, что были некоторые проблемы, и отец приедет навести порядок.

— Тебе он понравится, — сказала мама. — Он весьма очарователен и умен. Я знаю он будет в восторге от встречи с тобой.

— Тогда почему он не попытался встретиться со мной раньше? Я имею ввиду, я так поняла, когда была еще маленькой, что ты не хотела, чтобы мы общались. Но как насчет того, когда я получила свою силу? Ты думала, что он сможет избежать визита в будущем?

Мама помолчала прежде, чем наконец сказать, — Софи, у твоего отца были свои причины, но ему о них рассказывать, не мне. Но он любит тебя. После еще одной паузы она спросила, — Не произошло ли что-нибудь еще?

— Я просто завалена уроками, — солгала я.

Я старалась радоваться встрече с отцом, но было трудно изображать энтузиаста хоть в чем-то. Мне казалось, будто я двигалась под водой, и что бы ни говорили мне люди, все казалось приглушенным и далеким.

С другой стороны, внезапно я стала популярной. Наверное, быть почти убитой демоном-охотником «под прикрытием» — это все, что нужно, чтобы люди захотели с тобой подружиться. Кто знал?

Я рассказала эту шутку Тэйлор одним вечером за ужином. С той ночи у миссис Каснофф в кабинете, она стала намного дружелюбнее, теперь, когда она наконец поняла, что я не была отцовским шпионом. Она рассмеялась. — Я не знала, что ты такая веселая!

Ага, я постоянно шутила. Может потому что шутить означало, что я не расплачусь.

Я наблюдала, как люди собираются вокруг Элоди и бросают на нее сочувственные взгляды, бормоча, насколько она должно быть убита горем. Она не говорила со мной, и я скучала по ней. Это звучит странно, но мне очень хотелось поговорить с ней об Арчере. Она была единственным человеком, который чувствовал то же самое, что и я.

Я перестала встречаться с Элис в лесу. Миссис Каснофф говорила правду о дюжине новых защитных заклинаний вокруг здания, так что даже супер-мощное сонное заклинание Элис больше не работало.

Я могла просто улизнуть, но у меня было предчувствие, что это и делала Элоди, так что я оставила это для нее. Я имею ввиду, я украла ее парня, даже, если это и было временно. Она могла получить мою бабушку. Не очень справедливый обмен, но пока обстоятельства не изменяться, это было лучшее, что я могла сделать.

Кроме того, я не была уверена, доверяла ли я до сих пор себе с Элис.

Мысленно возвращаясь назад, какая-то малюсенькая часть меня была в восторге, когда то заклинание на платье Элоди начало действовать. Я не хотела причинить ей боль — по крайней мере я думала, что не хочу — но был определенный прилив понимания, что я была способна на подобное заклинание.

Где край этой увлекательности?

Моя тяга к темной стороне была не единственной вещью, занимающей мои мысли. Я постоянно думала о той ночи в подвале. Я продолжала вспоминать Арчера, вытягивающего нож. У него было достаточно времени, чтобы пронзить им меня и убежать.

Так почему он этого не сделал? Я продолжала мысленно задавать себе этот вопрос снова и снова, но не могла придумать сценарий, что дал бы мне ответ, который я действительно хотела бы получить; что Арчер не Око, что все это было ужасной ошибкой.

Через неделю после того, как Арчер сбежал, я сидела на подоконнике, листая свой учебник по магической литературе. Несмотря на то, что с лорда Байрона были сняты обвинения, он не вернулся в Гекату.

У меня сложилось впечатление, что он сказал что-то действительно грубое миссис Каснофф, когда она спросила его, потому что она сильно поджала губы, когда сказала, что у нас будет новый учитель. Кончилось тем, что им стала Венди.

Я думала, что она станет лучше ко мне относиться после того, как она спасла меня от убийцы, но кроме как отменить мои работы в подвале до конца семестра (все его три недели — действительно много для нее), она не проявляла никаких признаков смягчения. Нам уже было задано три сочинения, которые должны быть представлены к пятнице, и именно поэтому я пыталась найти что-то в идиотском учебнике, что меня совсем не интересовало.

Я как раз начала читать параграф о «Рынке Гоблинов» Кристины Розетти, когда попалось на глаза какое то движение на лужайке. Это была Элоди, направляющаяся целенаправленно в сторону леса. Думаю, они с Элис решили, что метла будет немного привлекать внимание.

Я сказала себе, что не завидую, и что это нормально, что Элис не сделала никаких попыток связаться со мной за прошедшие две недели. В любом случае Элоди была лучшей ученицей.

Я взглянула в сторону шкафа, куда я спрятала льва Дженны, Брэма. Мне пришлось спрятать его через несколько дней после того, как она уехала, потому что было очень тяжело видеть его. На прошлой неделе я повесила ожерелье, что мне дала Элис, Брэму на шею по той же причине. В любом случае оно мне уже не нужно для того, чтобы не спать.

Я все еще смотрела на шкаф, когда открылась моя дверь.

— Соскучилась по мне? Спросила Дженна с усмешкой. Не знаю кто из нас был больше шокирован, когда я разревелась.

Она вмиг оказалась на другой стороне комнаты, обнимая меня и ведя меня к кровати. Она обнимала меня все время, пока я плакала.

Дженна потянулась рукой за спину и вытащила пачку салфеток с моего стола. — Вот, — сказала она, протягивая их мне.

— Спасибо. Я высморкалась в свой платочек. Затем я испустила глубокий дрожащий вздох. — Фух. Я чувствую себя лучше.

— Тяжелая пара недель, да?

Я взглянула на нее. Она выглядела лучше, чем я когда либо ее видела. Ее кожа все еще была вполне бледной, но на ее щеки были слегка порозовевшими. Даже ее розовые локоны выглядели ярче.

— Они ввели тебя в курс дел?

Дженна кивнула. — Да, но я не могу в это поверить. Арчер не казался мне настоящим тайным демоническим охотником.

Я фыркнула и вытерла нос снова. — Ни тебе, ни кому бы то ни было еще. Ты была с Советом. Они испугались?

— Еще как. Из того, что я слышала, Арчер и вся его семья исчезли с лица земли. Никто не знает, что случилось, но кажется очевидным, что они все были замешаны в этом. Дженна провела рукой по волосам. — С ума можно сойти, как подумаю, что он скрывал это все это время.

— Да, — сказала я, глядя на мои руки. — Это просто отстой, потому что… Я вздохнула.

— Ты ненавидишь его за то, что он сделал, но тебе его не хватает, — закончила Дженна.

Я посмотрела на нее с удивлением. — Точно.

Она потянулась и сгребла ее волосы в одну сторону, обнажая пару проколотых голубых ран чуть ниже уха. — Я знаю немного о том, что значит влюбиться во врага.

С грустной улыбкой, она позволила своим волосам упасть обратно.

Я перешла на кровать, чтобы создать больше пространства для нее, и мы обе прислонились спинами к моим подушкам.

— Так расскажи мне о Лондоне.

Дженна закатила глаза и разулась. — Я так и не добралась до Лондона. У Совета есть дом в Саванне, который они используют, когда у них есть дела в Гекате.

Я просто проводила время там, пока они задавали мне кучу вопросов, к примеру, какой вампир создал меня, и как часто я кормлюсь. Не буду врать, иногда было достаточно страшно. Я была уверена, что в любой момент они приведут Баффи и проткнут меня колом и встряхнут.

Я подавилась смехом. «Что?»

Краснея, Дженна отвела взгляд и потерла одной ногой другую. — Просто так говорила там одна девочка.

— Симпатичная девочка? — спросила я, толкнув ее плечо своим.

— Может быть, сказала она, но она улыбалась от уха до уха. Все, что я смогла вытянуть из нее было то, что имя девочки было Виктория, она работала в Совете, и она была вампиром тоже.

— У них есть вампиры, которые работают на Совет?

— Ага, — сказала Дженна, оживленнее, чем я когда-либо видела ее. — Они работают на всех видах клевых работ, обучают младших вампиров и работают в качестве охраны важных персон в Совете.

— Кстати говоря, ты случайно не сталкивалась с моим отцом, а?

Дженна покачала головой. — Нет, извини. Но я слышала Викс сказала, что он будет здесь через несколько дней.

— Викс? — спросила я, фирменно вскидывая брови.

Дженна снова вся покраснела, и я рассмеялась. — Вау, Брэм знает, что ему скоро придется тебя делить?

— Заткнись, сказала она, но она все еще улыбалась. — Эй, где Брэм?

— Я сохранила его для тебя, — сказала я, спрыгивая с кровати и направляясь к шкафу. Я выудила Брэма из-под белья для стирки и кинула его Дженне. Она поймала его с улыбкой на лице. — А, Брэм, как я соскучилась…

Выражение ее лица изменилось, и я наблюдала за тем, как красивый румянец сходит с ее щек, когда она посмотрела на игрушечного льва.

Или, точнее, на ожерелье на его шее.

— Где ты взяла это?

— Ожерелье? Это был подарок.

— От кого? Она подняла глаза на меня, и я увидела реальный страх в них. Неудобно покалывающий пот выступил на моем затылке.

— Зачем? Что это?

Дженна вздрогнула и отпихнула Брэма от себя. — Это кровавик.

Я пересекла комнату и подняла Брэма, потянув ожерелье над его головой.

Огромный плоский камень выглядел уж точно не как кровавик. Он не был даже красным.

— Он черный, — сказала я Дженне, показывая его ей, но она отскочила к изголовью кровати.

— Это потому, что это кровь демона.

Все во мне полностью замерло. — Что?

Дженна потянулась к своей блузке и вытащила свой кровавик. Жидкость внутри плескалась и перетекала, будто там внутри этой крошечной капсулы был шторм. — Видишь? — сказала она. — В моем камне белая магия. Оно так реагирует только, когда черная магия рядом. И это какая-то серьезная темная дрянь, Софи.

Ее пальцы так сильно сжимали ее ожерелье, что костяшки побелели. — Оно так делало и в день бала, — сказала она, ее взгляд все еще был прикован к кулону в моих руках.

— Когда у тебя появилась эта дрянь, я должна была сказать что-то тогда, но ты выглядела такой счастливой из-за платья, и я подумала, что черная магия не могла сделать что-то настолько красивое.

Я едва ли слышала ее. Я вспоминала, как миссис Каснофф сказала, что никто не знает, как Элис стала ведьмой. Как она заговорила со мной только после нападения на Честон, насколько более живой она выглядела после Анны.

И лицо Элоди, когда Алиса дала ей ее ожерелье.

Элоди была с ней прямо сейчас.

Я кинула ожерелье, и камень раскололся об угол моего стола. Капля черной жидкости потекла из трещины и обожгла пол, оставив маленький след ожога.

Я была поражена тем, как глупа я была. Как наивна.

— Дженна, найди миссис Каснофф и Кэла. Скажи, чтобы они пошли в лес, к могилам Элис и Люси. Она знает, где это.

— Куда ты собираешься? — спросила она, но я не ответила. Я только побежала — как в день, когда я узнала о Честон.

Я бросилась в лес, ветки царапали мне лицо и руки, камни рассекали мне ноги. Я была одета только в пижаму, но я едва ли чувствовала холод. Я только бежала.

Потому что теперь я поняла, как Элис материализовалась, каким образом у нее оказалась та вся сила, хотя она должна была быть мертва. Тот ритуал черной магии, за котором Элис была поймана, не превратил ее в ведьму — он сделал ее демоном.

Тебя тоже, прошептал мой разум. Если это то, чем она является, значит и ты тоже.

Глава 31

Я была уверена, что найду Элоди лежащую и истекающую кровью или может даже мертвой, когда доберусь до кладбища. Поэтому я была шокирована, когда увидела ее, стоящую возле Элис, улыбающуюся, когда она исчезла … только, чтобы появиться секундой позже на расстоянии около ярда.

Она, наконец, освоила заклинание перемещения.

Элис первой увидела меня и помахала рукой в приветствии. Я уставилась на нее и подумала, как я когда то верила, что она была просто еще одним призраком. Никто из призраков в Гекате никогда не выглядел так реально, цельно. Она излучала жизнь. Я почувствовала себя глупой из-за того, что не видела этого раньше.

Я подошла к ним, страх прошел сквозь меня. Элоди перестала улыбаться в тот же миг, когда увидела меня, и смотрела теперь в пространство над моей головой.

— Элоди, — сказала я голосом, который я считала спокойным, но я знала, что он звучал напряженно и испугано, так же, как я себя чувствовала. — Я думаю, нам стоит вернуться в школу. Миссис Каснофф ищет тебя.

— Нет, не ищет, — ответила Элоди. Она потянулась внутрь блузки и вытащила свое ожерелье. — Оно светиться, когда кто-то меня ищет, и говорит кто это. Видишь? Кулон сиял, и я могла разобрать свое собственное имя, которое выгравировалось сверху на тусклом золоте.

— Фамильная ценность, да? — спросила я Элис.

Она улыбнулась, но я видела что-то мерцающее в ее глазах. — Сейчас, София, не завидуй.

— Я не ревную, сказала я слишком быстро. — Я просто думаю, что мы с Элоди должны вернуться в школу сейчас.

Мысленно я подсчитывала, сколько времени понадобиться миссис Каснофф и, как я надеялась, Кэлу, чтобы добраться сюда. Если Дженна нашла их сразу после того, как я ушла, тогда конечно они были в пару минутах от меня.

Элис нахмурилась и подняла голову, нюхая воздух — не было ничего даже отдаленно напоминающего человеческий жест. Я почувствовала, как начинаю трястись.

— Ты испугалась, София, — сказала она. — С какой стати тебе меня бояться?

— Я и не боюсь, — ответила я, но снова мой голос подвел меня.

Ветер подул сквозь деревья, что заставило их скрипеть друг о друга и отбрасывать странные тени, подрагивающие на земле. Элис повернула голову и глубоко вздохнула. На этот раз выражение ее лица посуровело. — Ты привела к нам незваных гостей. Зачем тебе такое делать, София?

Она хлопнула руками в сторону леса, и я услышала громкий стон, будто деревья выкорчевывали себя и задвигались. Она останавливала миссис Каснофф и Кэла, с ужасом поняла я.

— Ты привела Каснофф сюда? — Спросила Элоди, но мой взгляд был прикован к Элис.

— Я знаю, кто ты, — сказала я, мой голос был лишь немного громче шепота. Я ожидала, что Элис будет выглядеть удивленной или по крайней мере разгневанной, но она лишь снова улыбнулась. Почему то это показалось намного более пугающе.

— Действительно? Спросила она.

— Демон.

Она засмеялась низким гортанным звуком, и глаза ее сверкнули красновато-фиолетовым цветом.

Я повернулась к Элоди. Она выглядела виноватой, но она не вздрагивала от моего взгляда.

— Ты все-таки вызвала демона, — сказала я, и она кивнула, будто я только что обвинила ее в крашеных волосах, или чем-нибудь столь безобидном.

— У нас не было выбора, — настаивала она. — Ты слышала, что говорила миссис Каснофф: наши враги становятся только сильнее со временем. Я имею в виду, Бог мой, София, они переманили одного из нас и использовали его против нас. Мы должны были быть подготовлены.

Она сказала все это терпеливым тоном воспитателя детского сада.

— Так что? Спросила я, мой голос дрожал. — Ты позволила ей убить Холли?

Теперь ее глаза наполнились слезами, и она сказала, — кровная жертва — единственный способ связать демона с собой.

Я хотела броситься на нее, ударить ее, накричать, но я застыла на месте.

Элоди посмотрела на меня широкими, умоляющими глазами.

— Мы не хотели убивать Холли. Мы знали, что необходимо четверо, чтобы удержать демона и заставить его выполнять наши приказы. Но нам нужна была кровь. Так что я наложила на нее усыпляющее заклинание и Честон проколола ее шею кинжалом. Мы думали, что сможем остановить кровотечение прежде, чем станет слишком поздно, но она потеряла так много крови.

Я могла бы почувствовать вкус желчи на задней стенке горла. — Вы могли бы взять кровь из любого места, — сказал я. — Вы взяли ее из ее горла, чтобы можно было обвинить в этом Дженну. Убить двух зайцев одним выстрелом, да?

Я продолжила. — Вы знали, что убили Холли, но позволили всем думать, что это сделала Дженна. Вы заставили меня думать, что это может быть она.

— Я думала это она напала на Честон и Анну, — сказала Элоди, по ее щеке покатилась слеза. — Мы просто думали, что ритуал возымел обратный эффект. Я никогда не видела Элис до той ночи с тобой, клянусь.

Теперь я посмотрела на Элис. — Почему ты не явилась им?

Алиса пожала плечами. — Они не стоили моего времени. Они вытащили меня из ада, но я не чувствовала нужды прислуживать трем школьницам.

Она подняла одну руку, и Элоди дернулась.

— Я думала, почему тебе понадобилось столько времени, чтобы понять все, — сказала Элис, все еще глядя на меня. — Ты должна была быть такой смышленой девочкой, Софи, но ты до сих пор не можешь увидеть разницу между призраком и демоном? Или дело не в этом?

Она повернула руку немного налево, и Элоди закричала, так как отлетела в сторону, ударившись бедром об ограду кладбища. После этого она лежала неподвижно, но я не знала, отключилась ли она, или Элис использовала магию, чтобы она не двигалась.

— Знаешь, что я думаю, София? Я думаю, ты знала кто я, но не хотела этого признать. Потому что, если я — демон, тогда, что это означает для тебя?

Теперь все мое тело дрожало. Я хотела закрыть свои уши, чтобы не слышать того, что она говорила. Потому что она была права. Я знала, что с ней было что-то не так, но я не хотела задаваться этим вопросом, потому что она мне нравилась. Мне нравилась сила, которую она мне давала.

— Я ждала тебя так долго, София, — сказала Элис, и теперь она выглядела так же как и всегда — просто девчонкой моего возраста. — Когда жалкое подобие темных ведьм произнесли свои призывающие заклинания, я продирала себе путь когтями сквозь орды демонов, чтобы быть той, которая выйдет наружу. В надежде, что я смогу найти тебя.

Кровь стучала в ушах, отдаваясь в висках.

— Но почему? Прошептала я сквозь сжатые зубы.

Ее улыбка была и прекрасной и ужасающей. Ее глаза светились также ярко, как и очаг. — Потому что мы семья.

Затем меня откинуло назад, я болезненно сползла спиной по дереву, кора царапала меня через рубашку. Я попыталась двинуться, но мои конечности были тяжелыми и бесполезными.

— Я прошу прощения за это, — сказала она, двигаясь в сторону Элоди, — но я не могу позволить тебе стать у меня на пути прямо сейчас.

Она опустилась на колени рядом с Элоди, а я сидела беспомощная и парализованная. Так нежно, как мать с ребенком, Элис подняла голову Элоди себе на колени. Ее глаза были рассредоточены и наполовину закрыты, Элоди повернула голову набок, когда Элис погладила ее висок.

Затем Элис подняла свою руку к шее Элоди. Два тонких когтя выросли из ее пальцев, освещенные светом из сферы.

Элоди едва вздрогнула, когда когти прокололи ей шею, но я закричала. Когда Элис опустила рот, чтобы пить, я закрыла глаза.

Я не знаю сколько прошло времени, прежде чем я внезапно снова смогла двигаться — но, когда я наконец встала, Элис стояла напротив меня, а Элоди лежала очень бледная и очень неподвижная, напротив ворот на кладбище.

Я подбежала к ней, и Элис не пыталась меня остановить.

Упав на колени рядом с Элоди, я чувствовала сырую землю под нами. Лицо Элоди было бледным, но ее глаза все еще были полуоткрыты, и я могла услышать ее слабое дыхание.

Раны на ее шее были красными и кровоточащими, все остальное было белым. Наши глаза встретились и ее губы задвигались, будто она пыталась что-то сказать.

— Мне очень жаль, — прошептала я. — Мне так жаль, из-за всего.

Она моргнула один раз, и ее губы снова задвигались. Рука.

Подумав, что она хочет, чтобы я взяла ее за руку, я потянулась вниз и взяла ее левую руку в свою.

Она глубоко вздохнула, и я почувствовала слабую вибрацию, как низкое напряжение тока.

Я почувствовала ее магическое прикосновение ко мне, как раз такое, как она описывала. Оно казалось мягким и холодным, как снег. Затем ее рука выпала из моей, и она стала совсем неподвижной.

Я услышала смех Элис. Я обернулась и увидела ее кружащуюся по кругу, ее юбка прилипла по бокам. — Должна сказать, из всех даров, которые ты могла мне дать, этот был наилучшим.

Медленно я встала на ноги. — Дар?

Элис перестала кружиться, но она все еще хихикала. — Та ночь, когда ты привела ее с собой, я была уверена, что ты догадалась, кем была на самом деле. Было так мило с твоей стороны привести ее ко мне и спасти меня от риска быть пойманной в этой мерзкой школе.

Магия Элоди, что прошла сквозь меня все еще билась в моих жилах, но я не знала, что с ней делать. Я знала, что я была не ровня Элис, даже если мы и разделили один и тот же тип силы.

У нее было намного больше времени, чтобы научиться ею пользоваться, плюс ко всему, догадалась я, ее пребывание в аду научило ее нескольким трюкам. Так что единственное, что мне могло помочь, было несколько параграфов, которые я запомнила из книг о демонах, которые я читала, и ясная, чистая ярость.

Элис снова рассмеялась, опьянев от магии напившись крови Элоди. — Теперь, когда я восстановила свою полную силу, мы будем непобедимы, София. Все будет в пределах нашей досягаемости.

Но я не слушала ее. Я смотрела на статую ангела и черный меч в его руках. Черный камень.

Демоноборец.

На Обороне, Венди все время распиналась о том, что у всех есть слабости, и я знала, какая была у Элис.

— Разломись, — пробормотала я, и с громким треском меч раскололся напополам. Зазубренный камень приземлился на траву прямо передо мной. Я подняла его, несмотря на то, что он пылал жаром и его края рассекли мою руку. Он было тяжелее, чем я думала, и я надеялась на то, что буду в состоянии поднять его достаточно высоко, чтобы сделать то, что должна была.

Элис повернулась и увидела меня держащую осколок, просто шокированная. — Что ты делаешь, София?

Она стояла на расстоянии около десяти шагов от меня. Я знала, что если я побегу на нее, она откинет меня на дерево, как жука. Но она была настолько легкомысленной и не думала, что я могу причинить ей вред. В конце концов, мы ведь были семьей.

Я закрыла глаза и сконцентрировалась, взывая к своей собственной силе и магии, которую дала мне Элоди. Свирепый ветер взвился вокруг меня, ветер такой холодный, что у меня перехватило дыхание. Моя кровь замедлилась в моих жилах, несмотря на то, что мое сердце бешено билось. Я открыла глаза, очутившись прямо перед Элис.

Ее глаза расширились, но не из-за страха или удивления. А от восхищения.

— Ты сделал это! Сказала она взволнованно, будто мы были на моем балетном сольном концерте.

— Ага. Я сделала.

Затем я замахнулась осколком демоноборца и рассекла ее шею.

Глава 32

— Так что выходит я — демон, — сказала я Дженне на следующий день.

Мы сидели в нашей комнате, или, точнее, она сидела. Я была ещё в постели, где и оказалась с тех пор, как Кэл и миссис Каснофф притащили меня обратно в Гекату.

Кэлу удалось залечить большую часть повреждений, нанесенных моим ногам, после моей сумасшедшей пробежки босиком по лесу, но моя рука — это уже другая история.

Я посмотрела вниз. С моей левой рукой все было в порядке, но на моей правой было три длинных глубоких пореза поверх моих пальцев, ладони и запястью. Они сморщились и выглядели воспаленными, края каждого пореза были яркого пурпурно-красного цвета.

Кэл приложил все усилия, какие мог, чтобы исцелить их, но демоноборец нанес слишком много ущерба. У меня, вероятно, навсегда останутся шрамы.

Или, возможно, у Кэла уже не было в запасе магических сил после попытки исцелить Элоди. Он и г-жа Краснофф приехали, врезавшись into the clearing спустя всего мгновения после того, как я отрезала голову Элис и наблюдала, как ее тело распалось в песок.

Кэл сразу же бросился к Элоди, но мы все знали, что было уже поздно. Анна сказала мне, что Кэл не может воскрешать мертвых, но в ту ночь он пытался. Только тогда, когда было очевидно, что Элоди погибла, он повернулся ко мне и взял клинок из моей руки.

На пути обратно в школу, я была вполне невменяемой, но я помню, как миссис Каснофф говорила мне, что тело Элис было похоронено на кладбище, рядом с парой других демонов. Вот почему ангел держал клинок демоноборца — просто на случай, если кто-нибудь из них, когда либо сможет выбраться наружу.

— Вы, народ, более подготовлены, чем девочки-скауты, — пробормотала я и упала в обморок.

— Я всегда думала, что ты была довольно злой. Я просто не хотела ничего говорить, — сказала сейчас Дженна. Ее голос был непринужденным, но ее глаза были грустными когда она посмотрела вниз на мою руку.

Я получила большую часть истории от миссис Каснофф в ту ночь. Она не лгала, когда сказала мне, что Элис изменилась, пройдя через темный магический ритуал. Она только забыла сказать мне, что ритуал Элис был призывающим заклинанием, предназначенный вызвать демона и заставить его выполнять ваши приказы.

Я малейшего понятия не имела, зачем кому-то понадобится демон. Для поручений? Генеральные злые задания, которые нужно выполнить по дому?

Но демоны хитры, и, таким образом, вместо того, чтобы стать мальчиком-прислужником Элис, он украл ее душу и сделал из нее монстра. Так как она была беременна на тот момент, ее ребенок тоже стал демоном. Люси была замужем за человеком, поэтому Отец был наполовину демон, что делало меня лишь на четверть демоном.

— Но, — сказала мне миссис Каснофф, когда Кэл попытался излечить мою руку, — даже частично разбавленная кровь демона моет привести к огромной власти.

— Замечательно, — ответила я, когда моя рука воспламенилась от прикосновения белой магии Кэла к ней.

Конечно же, Миссис Каснофф все это время знала, кем я являлась. Вот почему она не была в состоянии ощутить Элис. Она думала, что она просто ощущает мои демонические вибрации.

— Так что теперь будет? Спросила Дженна, вставая со своей кровати, чтобы осторожно присесть на край моей. — Как насчет Арчера и твоего отца?

Я подвинулась, и наморщилась, когда моя рука ударилась о ногу. — Я не слышала об Арчере ничего другого, кроме того, что ты говорила мне, как он и его семья пропали с лица земли. Наверняка за ним охотиться большая группа колдунов.

И что они будут делать с ним, когда поймают…? Я не хотела думать об этом.

— Кэл думает, что он и его семья скорее всего сбежали в Италию, — закончила я, пытаясь игнорировать боль в моем сердце. — Так как именно там базируется Око, это кажется вполне логичным.

К моему удивлению, Дженна помотала головой. — Я не знаю. Я кое-что услышала в Саванне. Несколько ведьм говорили о контингенте Льоккио ди Дио в Лондоне. С ними несколько раз уже появлялся новенький парень. Темноволосый, молодой. Возможно он.

В груди у меня сжалось.

— Зачем он туда поехал? Он был бы прямо под носом Совета.

Она пожала плечами. — Спрятался на видном месте? Я надеюсь, они поймают его. Надеюсь, они поймают их всех. Ее глаза были холодными, когда она это сказала, и по мне прошла легкая дрожь.

— Что касается моего отца, я не знаю. Совет всегда знал, что он наполовину демон, но я думаю, так как он никогда не пытался никому выесть лицо и был слишком могущественен, чтобы выгнать его, они решили, что будет нормальным сделать его Главой, до тех пор, пока другие Продигиумы не узнали, кем он был на самом деле.

— А миссис Каснофф тоже знала?

— Все преподаватели знали. Они ведь работают на Совет.

Дженна встала и начала накручивать свою розовую прядь.

— Так ты не ведьма, — сказала она. Это не было вопросом. Теперь моя дрожь не имела ничего общего с рукой.

Я не была ведьмой. Я никогда ею не была. Миссис Каснофф объяснила, что силы демона очень похожи на силы темных ведьм, что демону очень просто сойти за ведьму, до тех пор, пока она не сделает что-нибудь сумасшедшее как, например,… ну, как питье крови из кучи ведьм, чтобы самой стать сильнее.

Мне нравилось думать о себе как о ведьме. Это было намного приятнее, чем быть демоном. Демон ассоциировался у меня с монстром.

Дженна вдруг протянула руку и начала царапать макушку моей головы. — Что ты делаешь?

— Хочу увидеть есть ли у тебя рога под волосами, — сказала она хихикая.

Я отбросила ее руку прочь, но не смогла удержаться от улыбки в ответ. — Я так рада, что моя чудовищность развлекает тебя, Дженна.

Она перестала играть с моими волосами и обняла меня за плечо. — Эй, говоря, как монстр с монстром, могу сказать, это не так уж плохо. По крайней мере можем быть уродами вместе.

Я повернулась и положила свою голову на ее плечо. — Спасибо, — мягко сказала я, и она наградила меня в ответ крепким объятием.

В дверь мягко тихо постучали, и мы обе посмотрели вверх. — Это наверное Каснофф, — сказала я. — Она уже раз пять за сегодня проверяла, как я.

То, чего я не сказала Дженне, так это, что в последний раз мы поговорили, я спросила миссис Каснофф, что все это значит для меня.

— Это значит, что ты всегда будешь неимоверно могущественной, София, — ответила она. — Это значит, что, как и твой отец, от тебя будут ожидать использования этой силы во служение Совету.

— Значит у меня есть предназначение, — сказала я. — Вот дерьмо.

Миссис Каснофф улыбнулась и погладила меня по голове. — Это славное предназначение, София. Большинство ведьм убили бы за такую силу. Некоторые так и сделали.

Я только кивнула, потому что не могла сказать ей, как я на самом деле себя чувствую. Я не хотела быть Софией, Великой и Ужасной. Такого рода вещи должны принадлежать девочкам, как Элоди, девочкам, которые были прекрасными и амбициозными. Я была просто я: забавной, конечно же, и умной, но не лидером.

Сидя там той ночью с миссис Каснофф, когда Кэл все еще держал мою руку, несмотря на то, что вся его магическая сила исчерпалась, я задала один вопрос, который все время крутился в голове.

— Я опасна? Как Элис?

Миссис Каснофф встретилась со мной взглядом и сказала: «Да, София, ты опасна. И всегда будешь. Некоторые демоны гибриды, как твой отец, могут прожить годы без какого-либо инцидента, хотя он всё время в окружении членов Совета, просто из осторожности. Другим, таким, как твоя бабушка Люси, не так повезло.

— Что случилось?

Она посмотрела в сторону и сказала очень тихо, — Льоккио ди Дио убили твою бабушку, Софи, но по правильной причине. Несмотря на тридцать лет жизни, никогда не навредив ни единой живой душе, что-то, что-то случилось с ней в одну ночь, и проявилась ее истинная природа.

Она глубоко вздохнула и сказала: — Она убила твоего дедушку.

Долгое время не было ни звука, пока я не спросила:

— Так это может произойти со мной? Я могу просто съехать с катушек в один день и вылить свою демоническую сущность на кого бы то ни было, кто будет со мной?

И когда я сказала это, все, что я могла видеть, была моя мама, лежащая окровавленная и сломленная у моих ног. Мой желудок свернулся и я почувствовала вкус желчи.

— Есть такая возможность, — сказала миссис Каснофф.

И затем я спросила миссис Каснофф, есть ли способ мне перестать быть демоном — смогу ли я когда-нибудь стать нормальной.

Она изучала меня долгое время, прежде чем сказать:

— Есть Удаление. Но оно почти наверняка тебя убьет.

Ее ответ все еще висел как камень на сердце. Удаление может убить меня.

Оно скорее всего убьет меня.

Но, если я буду жить остаток жизни как частично демон, я могу убить кого-нибудь. Кого-нибудь, кого я люблю.

Дверь открылась, но это не миссис Каснофф стояла там. Это была моя мама.

— Мама! — вскрикнула я и, выскочив из кровати, бросилась к ней. Я чувствовала её слёзы, когда она уткнулась лицом мне в волосы, так что я обняла её ещё крепче и вдохнула ее такой родной запах.

Когда мы оторвались друг от друга, мама попыталась улыбнуться мне, и потянулась вниз, чтобы взять меня за руки. Я не смогла сдержать легкий всхлип от боли, и она посмотрела вниз.

Я думала, мама снова заплачет, когда она увидела мою руку, но она лишь подняла ее к своим губам и поцеловала ладонь, как, когда мне было три года, и ушибла коленку.

— Софи, — сказала мама, убирая мои волосы прочь с лица, — Я приехала забрать тебя домой, хорошо, милая?

Я посмотрела через плечо на Дженну, которая очень сильно старалась игнорировать нас, но я увидела горестное выражение, промелькнувшее на ее лице. Если я уеду, у Дженны не останется никого. Такого же, чтобы быть уродами вместе. Я глубоко вздохнула и повернулась назад к маме. Я не знала, буду ли я достаточно сильной, чтобы посмотреть ей в глаза и сказать то, что должна была сказать, что, я знала, я должна сделать еще тогда, когда миссис Каснофф дала мне ответ.

Затем, прежде чем я могла сказать что-то, я увидела Элоди проходящую мимо моей двери. поспешив, мое сердце ушло в пятки, я подумала, неужели Кэл все таки спас ее. Может она излечивалась в школе все это время, и они просто не сказали мне.

Коридор был пуст, не считая ее, и она повернулась ко мне спиной. — Элоди! Я заплакала, побежав к ней. Но она не посмотрела на меня, и я осознала, что смотрю сквозь нее.

Она пошла дальше, останавливаясь около дверей, будто она искала кого-то — просто еще один призрак Гекаты, застрявший здесь навечно. Я знала, что в некотором смысле, она это заслужила. Она с подругами вызвала демона и поплатилась.

Я смотрела на нее долгое время, пока она наконец не растворилась в свете позднего дня. Мы никогда не были настоящими подругами, но она отдала мне последнюю маленькую магию, которая была внутри нее, чтобы я могла уничтожить Элис, и я никогда этого не забуду.

И в конце концов, именно то, что я увидела Элоди, дало мне силы, чтобы обратиться к моей маме и сказать, я не собираюсь домой. Я собираюсь в Лондон, и я собираюсь пройти Удаление.

Примечания

1

Ассоциация Студенческого Самоуправления (англ. Student Government Association или SGA), студенческая организация, занимающаяся социальной и организационной деятельностью студентов.

(обратно)

2

Кэрри (фильм, 1976). Кэрри превращает свой Выпускной в ужас.

(обратно)

3

SWAT (Special Weapons And Tactics, "СВАТ") — специальные боевые подразделения американских полицейских департаментов, предназначенные для выполнения опасных операций

(обратно)

4

Эсквайр, сквайр — почетный титул в Великобритании

(обратно)

5

Гипервентиляция — усиленное выделение CO2 легкими, в результате чего уровень углекислоты в крови падает ниже нормального уровня

(обратно)

6

Молодёжная Христианская Организация.

(обратно)

7

По названию песни; часто поется под гитару у костра, при этом поющие берутся за руки.

(обратно)

8

У нас это карандаши ТМ.

(обратно)

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Реклама на сайте