«Московская магия. Первая волна»

Артем Михалев Московская магия. Первая волна (Мир, который проснулся)

Пролог

Субкультурщиками уже никого не удивишь, тем более на улицах Москвы. Явление обыденное и можно сказать привычное. Молодежь не знает чем себя занять и изо всех сил пытается выделиться. Наверное, они лучше чувствуют приближающиеся перемены. Эмо, скины, сурвайверы и паркуровцы, неформалы всех мастей — всем плевать. Каждый живет по своим правилам, тратит годы жизни отрываясь по полной. На подростков давно махнули рукой — вырастут, перебесятся. Взрослые заняты выживанием, борьбой за копейку и офисными дрязгами. Им уже ничем не поможешь — попали в колею. Пир во время чумы. Последние минуты спокойной жизни. Никто не думал, что вопрос выживания во многом будет зависеть от этих самых подростков.

Сиплый с компанией шел по Москве. Хозяин ночной жизни, уверенный и наглый. Бритая голова, бомбер, потертые армейские штаны и тяжелые берцы — слепой поймет, перед ним скинхед. Четверо парней от восемнадцати до двадцати трех пугали немногочисленных прохожих громким смехом. Полторашка пива гуляла между скинами добавляя куражу. Сиплый уже давно потерял чувство страха. Битый жизнью, он воспринимал ее с позиции хищника, и не особо ценил. Ни свою, ни чужую. Делать было совершенно нечего, взбудораженная алкоголем кровь требовала приключений. Судя по разговору и хищным взглядам, адреналин играл у всех кроме Музы. «Смычок, как всегда, на измене», — Сиплый сплюнул под ноги. Как назло подходящих жертв не попадалось, редкие ночные прохожие спешили перейти улицу, и затеряться между домами. Несмотря на пьяный азарт, пугать спешащих домой не хотелось. Работяги, что с них взять? Сиплому даже пришлось приструнить остальных. Хотя скин прекрасно понимал, надолго окрика не хватит.

Тычок в правый бок привлек его внимание. Тухлый ткнул бутылкой в сторону парка:

— Глянь-ка.

Метрах в ста впереди, через дорогу переходила компания — двое длинноволосых, одетых в черное, парней и девушка с короткой прической. Единственный не разбитый фонарь освещал неестественно бледные лица и ярко черный макияж, делая их похожими на средневековых вампиров. Готы.

— Эй, придурки. — Голос, благодаря которому Сиплый и получил свою кличку, разнесся на всю улицу. Радуясь предстоящему развлечению скин прибавил шаг. Компания, как свора гончих, свернула в сторону беззащитной добычи. Азарт вставших на след хищников горел в глазах. Троица, казалось, не обратила никакого внимания на окрик и спокойно свернула в заброшенный сквер. Этот парк пользовался у местных дурной славой. Никогда не закрывался на ночь и служил местом сборища всех пьяниц и бомжей района. Если днем густые кроны деревьев создавали приятный полумрак, то после захода солнца местные жители старались обходить его десятой дорогой. В парке было темно, хоть глаз выколи.

— Стоять-бояться! Кому сказал! — Готы, по-прежнему не обращая внимания на крики, растворились в глубине сквера. Сиплый примерно знал тропинки в парке. Давно считал его своей охотничьей территорией, и не переживал, что добыча уйдет.

— Муза, стоишь тут. Перехватишь если чо, мы парк прочешем. — Отдав команду, Сиплый рванул в парк.

— На. Все не выхлебай, — торопливо протянул бутылку второй и нырнул в ворота следом за товарищами. Пропустить развлечение он явно не хотел, это Муз — рохля, вечно сопли перед дракой разводит. Чего там разговаривать? В рыло и с ноги по печени, вот и весь разговор. Готы сплошь наркоманы и педерасты, а с пидорами разговор короткий.

Музыкант свою кличку получил за пристрастие к тяжелому року. По-жизни миролюбивый, к дракам он не стремился и авторитета в компании не имел. Сын обеспеченных родителей, он шагал по жизни наперед не загадывая, и о будущем не рассуждая. Жил как многие — сегодняшним днем. В компанию к Сиплому прибился недавно, можно сказать от скуки. Уйти не давал страх, что просто так его не отпустят. У Муза водились деньжата, а упускать халяву его новые знакомые не любили. Как минимум начистят морду, а драться Муз не любил. Тем более что драки не будет, изобьют и сломают пару костей. Даже то, что старший брат Муза работает в милиции, их не остановит. Давно поняли, что характер не позволит идти жаловаться.

Муз сидел на лавочке напротив сквера. Прихлебывая теплое и противное пиво, парень оглядывался по сторонам. Плеер выбрал что-то заунывное, из нового сборника, и эта музыка как нельзя лучше подходила к паршивому настроению. Прошло уже больше часа с тех пор, как «друзья» зашли в парк. Да еще этот ворон. Когда он прилетел Муз не заметил, но птица жутко раздражала. Уселся на арке у ворот сквера и каркает издевательски. В наушниках не слышно, но чувствуется всем телом. Прям мороз по коже.

— Курица пернатая. Вот сдались им эти готы. — Легкий ветерок усилился и продувал до костей. Прятаться было особо негде, стеклянные перегородки автобусной остановки разбили еще в прошлом году. К тому же, как назло, кончились сигареты, а ближайший ларек на другом конце квартала.

— Все. Еще пять минут и домой. Мля, второй час ночи. Сусанины хреновы. — Муз ругался скорей от скуки. К тому же, хоть какое-то занятие, отвлекающее от холода. Ходить вокруг остановки, засунув руки в карманы, ему изрядно надоело. Нет, определенно, пора заканчивать со скиновской эпопеей. Отец давно косо посматривает, и мать уже не так рьяно выгораживает сыночка. Да и романтика пропала. Хватило пары тройки плюх, полученных в драках, чтобы всю дурь из головы выдуло. Нет, отец все же мудрый человек. Может и правда в училище поступить на следующий год? Надоело без дела шататься. Решено, надо с батей посоветоваться.

Заходя на очередной круг, он, нос к носу, столкнулся с троицей готов. Словно вынырнув из-под земли, они явно поджидали его. Не отличающийся бойцовскими качествами Муз, от неожиданности, отпрянул назад. Заряд в плеере давно кончился, не заметить и не услышать идущих по пустой улице, мог только слепой и глухой одновременно. Бить будут, промелькнула мысль.

— Че вам? — Сглотнув, произнес скин. Троица молчала. Чуть наклонив головы, они, не мигая, рассматривали перепуганного Муза. В этой неподвижности было что-то неестественное и хищное. Взгляд скина перебегал с одного лица на другое. Бледность подчеркивала ярко красные губы и черный макияж на лице. Длинные, ухоженные волосы, казалось вырублены из куска черного гранита. Шелковая одежда не трепетала под порывами ветра, словно перед парнем не живые люди, а статуи. Человек не может стоять так неподвижно, не моргая, не шевеля ни единым мускулом. Музу казалось, что он сходит с ума.

— Че вам надо? — Чтобы скинуть наваждение Муз встряхнул головой и, подняв взгляд, отшатнулся со вскриком. Девушка, еще секунду назад стоявшая в десяти шагах, сейчас в упор смотрела ему в глаза. Запнувшись о бордюр, скин шлепнулся на задницу. Резкая боль словно выстрелила в спину. От неожиданности плеер вылетел из руки. Девушка медленно присела на корточки и, взяв его двумя пальчиками, потянула на себя. Провод натянулся и вытащил наушники из ушей.

— Там батарейка села. — Глупо, но ничего больше в голову ему не пришло. Мило улыбнувшись, она зажала капельки плеера в кулачек и поднесла к уху. Мелодия классической музыки разнеслась по спящей улице.

— Вивальди. Весна. Времена года. — Про себя определил Муз. В отличие от своих товарищей он любил инструментальную музыку. Небольшая папка с тяжелым металлом и другим, как он считал, мусором, служила маскировкой. Основная часть плеера была занята записями симфонического оркестра и шедеврами классики. Узнай «друганы» о его пристрастиях, и без того небольшой авторитет Музыканта испарился бы как дым. Многие из его любимых исполнителей не попадали под определение классовой чистоты принятой среди скинхедов. Плеер бы сломали как минимум. Или руку.

— Хорошая музыка, — у девушки был очень приятный, грудной, голос. Черные глаза поймали его взгляд. Сдвинув мешающую челку, она кивнула в сторону парка. — Ты с ними?

— Нет… Да… — Парень замялся. — Я уже не знаю.

— Лив, он не врет. — Стоявший слева шагнул вперед. Муз дернул головой. Странно, разговаривая с девушкой всего секунду, он успел забыть обо всем на свете. Казалось, мир сократился до метра. Была только она, ее голос и музыка Вивальди. Чужой голос разбил этот хрупкий мирок. Схожие чувства испытал бы наркоман, если бы его вырвали из сказочного дурмана и окунули в холодную воду. Муз с трудом подавил вспыхнувшую злобу. Девушка не обернулась, продолжая рассматривать замершего парня.

— Хорошо. У тебя и вправду хорошая музыка. — Плавным движением Лив выпрямилась и, кивнув молчавшему до этого спутнику, снова повернулась к Музу. — Я послушаю, ты не возражаешь?

Странно, но у Муза не возникло ощущения, что его грабят. Откровенно говоря, он бы с удовольствием продолжил знакомство с красивой и непонятной девушкой. Уже открывая рот, чтобы спросить номер телефона, он наткнулся на взгляд третьего. Этот взгляд, словно холодная рука, сжал горло и заставил замолчать. А тот шагнул вперед, словно ничего не произошло. Поставив тяжелые пакеты на землю, он наклонился и прошептал в ухо:

— Это, кажется, твои потеряли.

Раздвинув ближайший пакет, Муз судорожно всхлипнул и, суча руками и ногами, попытался отползти. От неловкого движения пакеты завалились на бок. Неторопливо, словно нехотя, из крайнего выкатилась голова Сиплого и вперила невидящий взгляд в Муза. Для неокрепшей психики молодого парня нагрузка оказалась слишком большой. Судорожно дернувшись всем телом, он провалился в небытие. Последнее что услышало затухающее сознание — насмешливое карканье.

* * *

Командир боевой группы Александр Фомичев, по кличке Варяг, нервничал. До полуночи оставалось всего пятнадцать минут, но тревога не отпускала. Хотя печать была уже восьмой, и заклинание отработали до мелочей, он все равно переживал. В этот раз координатор московского отдела не смог приехать. В последний момент возникла проблема требующая его непосредственного вмешательства. Это совпадение сильно насторожило Варяга. Подстраховавшись, он вызвал еще четверку сверхов.

— Саш, не нервничай. Все будет в порядке. — Заместитель успокаивал как мог, но сердце все равно не на месте. На Фомичева давила ответственность, он прекрасно понимал, что поставлено на карту.

— Вернемся — успокоюсь. Как там операторы? Уже на месте?

— Заняли центр парка. Трое следят за векторами, поддерживают синхронизацию с ключником. — Отчитался сверх. — Группы прикрытия расставлены по периметру. Не мастера конечно, но справятся с чем угодно. Сам знаешь, второй уровень — опытные бойцы. Да они ввосьмером Форт-Нокс раскатают по кирпичику. Отдали лучших, не смотря на нехватку кадров. Скоро начинаем. — Помолчав, он добавил. — Не дрейфь, Варяг, все пучком будет.

Фомичев рассеяно кивнул. Операция серьезная, помимо его боевиков в подготовке задействовали весь тринадцатый отдел. Последнюю неделю аналитики высчитывали оптимальное место. Сеть должна закрывать как можно большую территорию, в идеале — накладываться на соседние, прикрытые печатями, участки. Работали не покладая рук — слишком много параметров пришлось учитывать. И вдруг, такая несостыковка — срочно отозвали координатора и его людей. А переносить ритуал нельзя — завтра начинается следующий цикл. Другое время, токи энергии по городу сменят направления — придется все пересчитывать. Нельзя переносить.

— Миша, двигай по периметру, шугани бойцов. Накрути им хвосты, пусть смотрят в оба. Неспокойно мне.

— Сделаю. — Заместителю начало передаваться напряжение, посерьезнел.

Но сделать он уже ничего не успел. В динамике наушника раздался оглушительный треск статики, шипение и щелчки. Резким движением Фомичев сорвал передатчик и уставился на своего помощника. Командир группы выругался не стесняясь в выражениях, Михаил зеркально повторил его действия с наушником. Понятно, навороченная техника свое отработала. Связь отрубили всем, не помогла даже хваленая защита сверхов. Хуже того, со всех сторон появился странный туман. Сгустившись за несколько секунд до состояния облака, он начал медленно сжимать группу в тисках. Белесая муть сужала видимость, и от нее тянуло чем-то тухлым. В воздухе появился легкий запах разложения.

— Глушилка, и очень мощная. Собирай наших, отходим к печати. — В голосе командира отсутствовал даже намек на панику. Сейчас, когда предчувствие наконец оправдалось, можно приступать к работе. Сомнений больше нет — за ними пришли. Фомичева не интересовало кто напал на его группу. Этим завтра будет заниматься весь отдел, включая координатора и Власова. Чутье не подвело, для его парней завтрашнего дня уже не будет.

Командир шел к операторам и поднимал вокруг себя щиты, накачивая их на всю катушку. Времени на рассуждения больше нет. Боевой азарт уже проснулся, и на губах играла довольная улыбка.

За его спиной Варяга остался его заместитель. Парень развел руки в стороны и между ладоней затрепетали лепестки огня. Повинуясь легким движениям пальцев, пламя начало сворачиваться в огненный клубок. Маг немного присел, резко вскинул руки, и направился за своим другом. Уверенный в своей силе, он приготовился убивать. С басовитым гудением заклинание прорезало кроны деревьев и взорвалось в небе, собирая заклинателей со всего парка.

— Мама, смотри, фейерверк! — Пухленький карапуз восторженно показывал пальчиком на взорвавшийся файербол.

— Тише, сынок. Тише! — Перепуганная мамаша ускорила шаг. Повисшие в воздухе клочья тумана внушали ей панический ужас. — Идем скорей домой, нас папа ждет.

Глава 1

С негромким щелчком последний винт встал на место. Полдня провозившись с соседской девяткой, Сашка уже был готов взять молоток и раскрошить все, что под руку попадется, включая злополучную машину. За последний час, от икоты, должен был в муках скончаться весь персонал отечественного автопрома, от руководства до дворников. Возникало стойкое ощущение, что машины проектировались с целью ввести в заблуждение вероятного противника и морально задавить его превосходством славянского интеллекта. Чтобы без проблем чинить наши машины, нужны годы практики в гинекологии и механике. Ругаться Сашка перестал минут десять назад, и это было плохим знаком. Многочисленные знакомые в таких случаях пытались всеми силами переключить его внимание на другое, прекрасно зная, чем грозит такое молчание. Сашка медленно закипал. Нельзя сказать, что парень был неуравновешен. Нет, он просто не считал нужным сдерживать себя по отношению к некоторым вещам. Сашка не терпел нотаций от кого бы то ни было, и очень не любил пьяниц. Причем если нравоучения он просто игнорировал, то реакция на алкоголиков была иногда неадекватная. Возможно, виной этому был отец, позволявший себе выпивать лишнего и распускать руки. В Сашкиной компании этот вопрос старались не поднимать. Тяжелый взгляд легко затыкал особо любопытных на полуслове.

День явно не задался. Да и с чего ему отличаться от предыдущих? Матери задерживали зарплату уже второй месяц. Фирма планировала серьезное сокращение штата и люди боялись требовать заработанное. Деньги можно было получить вместе с увольнением. Не слишком по закону, но кого это сегодня волнует? Прекрасно зная финансовое положение своих работников, директор предприятия не боялся исков. Времени и денег, чтобы бегать по судам, у них не было. Семья конечно сводила концы с концами, благо Сашка уже второй год разбирал и собирал машины половине двора. В отличие от работников СТО парень никогда не обманывал, что сильно сказывалось на цене работы. Автомобилисты, приезжая с круглыми от нулей глазами, слышали от Сани цифры вдвое, а то и вдесятеро меньше. Причем скорость и качество работы были не хуже, чем у профессионалов.

Завсегдатай крупнейший автомобильных форумов, Саня прекрасно разбирался не только в отечественных машинах. Перефразируя древних — нужда заставит, не так раскорячишься. Первый год было очень тяжело, не хватало языковой базы. Древние английские и немецкие словари, доставшиеся по наследству от родителей, не слишком помогали. Специфических терминов в них не было и, если бы не интернет, Сашке пришлось бы туго. Наверное, выручила юношеская упертость и максимализм. Там, где у взрослого давно бы опустились руки, парень прорвался. Постепенно накопился достаточный объем знаний, а те подкрепились богатой практикой. Теперь знания и смекалка на грани интуиции позволяли определять проблемы без сложных приборов, чуть ли не на слух. Недостатка в заказах не было.

Учеба в университете и постоянный калым отнимали большую часть свободного времени. А три месяца назад угораздило сломать руку, причем правую. Зажило как на собаке, но без руки нет работы, а значит и денег. Все отложенное на черный день ушло в семью. Последнюю заначку отдал матери на прошлой неделе. Гипс Сашка снял раньше срока и осторожно взялся за работу. Авось не сломается, главное чтобы Юлька матери не проболталась. Рука слушалась плохо, но особого выбора не было. Да еще этот болт, вроде и резьба не сорвана, а нормально не садится. Закрутил на голых нервах, еще пара минут и точно бы сорвался как в тот раз.

Год назад, на день десантника, парню показалось, что его сестренку обидели. Взревев, как раненый бизон, юноша бросился в атаку. Трое мужиков, каждый вдвое тяжелее него, не могли с ним справиться. Нет, Сашка не раскидал их как щенков. Он просто поднимался с земли и бросался вперед, снова и снова, не обращая внимания на боль и удары. Бывшие спецназовцы, в течении пяти минут, отбивались от его неумелых нападений. Надо отдать им должное, парня не покалечили, пытались просто зафиксировать. Но Александр вырывался из любых захватов и очень хорошо держал удар. В тот раз все закончилось благополучно, совместными усилиями Сашку угомонили искупав в фонтане. Холодная вода привела его в чувство. Один из прибежавших на помощь даже оставил ему визитную карточку клуба «Русбой» приглашая заходить в любое время. Сказал, смеясь, что такому юноше стоит поучиться контролю. Свободного времени не было, и карточку пришлось отдать Сергею — друг загорелся большим спортом. Сходили вместе, поговорили с владельцем клуба — тем самым десантником из парка. Теперь Сергей не вылезает из соревнований и отборочных туров, призовые места занимает. Игорь Сергеевич на него не нарадуется.

— Ну как, Санек, все в порядке? — жизнерадостный голос хозяина девятки не прибавил хороших эмоций. Чтобы все успеть пришлось встать в шесть и три часа корячиться под машиной. Сделал в срок, но руку дергает так, что аж зубы скрипят. Болит от непривычной нагрузки, никакой массаж не помогает.

— Нормально, дядь Паш. Автозапуск поставил. Еще в бензонасосе мембрану поменял, вон на столе лежит. Старая совсем. Рассохлась, забивала все подряд. С карбюратором все тип-топ. Сосед, в порыве чувств чуть не кинулся обниматься. Ну-ну, Сашкина спецовка вся в масле, и сам грязный как негр. Обними такого, одежду можно смело на тряпки пускать, не отстираешь.

— Сань, ты человечище! Замучил он меня, чуть не каждый месяц чищу. Ядрен батон.

На отдельном столе, придавленная от ветра гаечным ключом, лежала инструкция по установке новой сигнализации. Рядом ключи с новым брелком. Минут пять хозяин машины разбирался с новой игрушкой. Открывал с пульта багажник, ставил на сигнализацию, смотрел как стеклоподъемники синхронно закрывают окна — одним словом, развлекался как ребенок. Опершись спиной о дверь гаража, Санька наблюдал за соседом. За работу не переживал, делал на совесть. Просто стоя легче бороться со сном, в глаза словно песка сыпанули. Нахохлившийся ворон с интересом наблюдал за суетящимся человеком. Казалось, птица искренне не понимает, как можно просыпаться в такую рань. Зевнув, Сашка поймал себя на мысли что завидует ворону самой черной завистью.

Павел Георгич уже пол часа как расплатился за работу и укатил по своим делам, а я все не мог подняться. Разморило на солнышке с непривычки. Перелом руки много изменил в распорядке дня. В гараже не поработаешь, да еще сессия накатила. Стипендию упускать не хотелось, а со своими гаражными делами учебу я подзапустил. Пришлось напрячься. За день оббегал всех преподавателей, взял задания за пропущенные пары. Физик правда вреднючий, долго мурыжил, а так все удачно сложилось. Слезная история о том, как я героически спасал девушку от пьяных подонков сыграла свою роль. Затарившись в библиотеке учебниками, неделю не вылезал из своей комнаты. Странно, раньше приходилось заставлять себя корпеть над зубрежкой, а сейчас даже удовольствие получать начал. Задачи по мехмату и физике решались с приятной легкостью. Видимо смена деятельности помогла, осточертело сутками крутить болты в гараже. Сессию закрыл досрочно на зачетной неделе, почти сплошные автоматы. Зачетка порадовала маму больше чем мой заработок за последние полгода. Юлька правда зубрилой теперь зовет, неделю ее к компьютеру не подпускал. Привыкла, что меня дома почти нет, и железяка в ее полном распоряжении. Ничего, потерпит без своих соц. сетей. Хотя, надо будет ей что-нибудь подарить на день рожденье, а то жизни не даст. Уж больно много она секретов знает, в каждой бочке — затычка. Вон скачет вприпрыжку.

— Про вовка промовка, — буркнул себе под нос.

— Шурик, ты чего в такую рань вскочил? Я в семь встала, тебя уже след простыл. — Юлькин жизнерадостный голос не добавлял приятных эмоций. Мы с сестрой были полными противоположностями. Я под два метра, а сестра — мелкая шмакодявка, едва достает мне до середины груди. Правда ей всего четырнадцать, но меня она уже не догонит. Я — брюнет, у нее светлые волосы. И поверьте, все анекдоты про тупых блондинок это чушь. Глупый человек так хитро пакостить не может. Я вообще подозреваю, что дезу про блондинок пустили сами белобрысые, чтобы легче отводить подозрения. Связываться с сестрой себе дороже, это я твердо усвоил. В детстве я постоянно мечтал, чтобы у меня был брат. Потому что его можно просто взять и без затей поколотить. С Юкой этот номер не проходит. Всегда, за все ее проделки доставалось мне. Но хуже всего было то, что она жаворонок, а я сова. Встать в шесть утра и начать тормошить брата-лежебоку — любимое занятие. Холодная вода, зубная паста, горящая бумага — я испытал все. На все попытки решить дело с помощью вышестоящих инстанций получал мамино: «Ты старше. Разбирайтесь сами».

— Три часа под тачкой загорал. — Врать бесполезно. Обдурить сестренку не получалось ни разу. Глядя, как она набирает воздух для гневной отповеди, устало добавил:

— Маме только не говори. С деньгами совсем хреново. — Если проговорится, что я гипс снял раньше срока — будет худо.

Юля медленно выдохнула и даже немного сгорбилась. У меня гордая сестренка, и ее очень расстраивает, что она в семье на положении нахлебницы. Мама зарабатывает, я деньги приношу иногда, а она — балласт. Это она так считает, дурочка упертая. Сколько на эту тему говорили, а толку ноль. Дал же бог сестренку.

— Хорошо. Саш… ты только аккуратней, — голос тихий. Надо срочно что-то делать, Юка может полдня заниматься самоедством и самокопанием. Быстро прикидываю финансы. Большую часть маме отдам, но Георгич за карбюратор накинул, на подарок должно хватить.

— Отставить слезы, с рукой все в порядке. Тянет немного, но ничего особенного. — Достаю из кармана три деревянных шарика. Она же вчера притащила, когда узнала, что я сам гипс снял. — Видишь, твоими игрушками разминаю. Не беспокойся.

— Это не игрушки, от них мышцы быстрей…

— Я помню. Не обижайся, и правда помогает. — Специально для нее начал перебирать шары пальцами. Главное дать сестре почувствовать свою полезность, тогда успокоится. Тем более, что и правда полезно.

— Кстати, у меня для тебя сюрприз. Завтра покажу.

— Какой, какой, какой? — Слава богу, отвлеклась. Мне иногда самому интересно, сколько в ней наигранного, а сколько настоящего. Ведь и вправду, чуть не прыгает от любопытства.

— Завтра. — Повторил я, добавив в голос строгих ноток. Только с Юльки все как с гуся вода, только язык показала:

— Бякушка. Ладно, я побежала.

Сестренка умотала по своим делам, а я остался сидеть на раскладном стульчике. Солнце показалось из-за крыш, и теперь светило в глаза, заставляя сонно щуриться. И даже боль постепенно уходила. Может, и вправду, шарики помогают? Наконец-то смог встать и помыть руки под умывальником. Намылив руки до самых локтей, тщательно смыл грязь, и вытер о полотенце. Не сказать, что холодная вода и хозяйственное мыло сильно помогли, скорей так, для очистки совести. Больше на полотенце осталось. Уже привык, что меня постоянно сопровождает запах масла и бензина. Да и руки, будь ты хоть трижды аккуратен, все равно постоянно в ссадинах и синяках. В университете на это тоже перестали обращать внимание, хотя сперва пытались подтрунивать. Когда шутки перешли определенную границу, главный юморист получил затрещину, и все успокоились. Единоборствами я не занимаюсь, но драки не боюсь, и могу за себя постоять. Рост за метр восемьдесят, мать только недавно перестала ворчать, что на мне вся одежда горит. Зато, вытянувшись, молодой организм начал раздаваться вширь. Теперь футболки трещат в плечах.

Я запер гараж и потихоньку пошел домой. Переоденусь, помоюсь и надо Сереге позвонить. Слово — не воробей, пообещал подарок, надо выполнять. Дома никого не было, мама уже ушла на работу. Деньги за девятку положил матери в сервант, и, быстро приняв душ, заскочил на кухню. Организм настоятельно советовал подкрепиться, урчание желудка напоминало несмазанный двигатель. Ура! На столе, под крышкой от кастрюли, меня ждал завтрак. И сверху еще полотенце, чтобы тепло не уходило — горячий. Рядом хлеб нарезан и помидоры. Вкуснятина, живем!

Еду со стола я смел, только за ушами трещало. Юля говорит, что чувство насыщения приходит постепенно. Китайцы потому и едят палочками — растягивают удовольствие и дают время желудку. Знаток белобрысый. Видал я тех китайцев, по массе, к русским, три к одному считать можно. Не, пусть они хоть палочками едят, хоть вилкой борщ хлебают, а я буду есть, пока не наемся.

Звонок мобильного раздался, когда полез в кастрюлю второй порцией. Звонил Серега. Утро сюрпризов, только хотел его набирать:

— Дарова Черный, ты уже в городе? — У Сергея фамилия — Черняков, кличка еще с детства прилипла.

— Ну дык. Вчера вернулся. Второе место. — Голос друга звенел от гордости. Хотя ему было чем гордиться: меньше чем за год вышел на призовые места. Очень хорошая заявка, даже я это понимаю. Рукопашником он оказался, что называется, от бога.

— Поздравляю! Проставляться будешь?

— Потому и звоню, после тренировки заскочу, и вперед! Соберем наших, посидим. — Сергей жил в собственной квартире, и наша компания часто собиралась под его крышей. Небольшая жилплощадь становилась объектом наших варварских набегов. Пьянок мы не устраивали, но компания была очень разнообразная, время пролетало быстро и весело.

— С ночевой?

— Да не вопрос. Ты же меня знаешь. Алька подруг с фитнеса дернет. Культурно посидим.

— Кстати насчет фитнеса, Серый мне с тренером поговорить надо. Хочу сестре абонемент подарить, она тут загорелась.

— Растет девка, скоро кобелей гонять начнешь. — Раздался в трубке добродушный хохот Сергея.

— Слышь ты, кобель, я тебе ухи то пооткручиваю, и язык заодно.

— Ладно-ладно, я перед тренировкой заскочу. Сергеич про тебя часто вспоминает. Заодно и поговоришь.

— Спасибо Черный. До вечера!

— Ну дык. Бывай.

Удачно получилось, и Серега вовремя вернулся, и в клуб с ним смотаюсь. У них помимо «Русбоя» еще и фитнес-центр хороший. Юлька давно облизывается. Может скидку по старой памяти организуют. Так и скажу — «Чемпиона я привел? Я! Гони, Сергеич, скидку.»

Отрезал себе пару кусков хлеба, плюхнул на тарелку кусок вареного мяса и утащил все в комнату. Ткнув пальцем ноги в системный блок, запустил компьютер. Машинка старенькая, игрушки новые не тянет, но нам с Юкой хватает. Ей чаты и социальные сети, мне — форумы. Винт поделили по справедливости, примерно пополам. Чего мне это стоило, словами не передать. И ведь не скажу, что мне нужна ровно половина. Скорей вопрос принципа. Дай Юльке волю, и к компьютеру будешь подходить только по праздникам. Пока система грузилась, накидал матери записку: «Ночую у Черного. Скучаю, люблю. Сын.» Стикер прилепил на холодильник, заодно прочел мамин насчет борща. Наша традиция — весь холодильник в записках, семейная хронология.

Быстренько пролистал автомобильный форум, написал пару советов по отечественным «ладушкам». Практики по ним у меня хватало, не то что по иномаркам. Знакомый из Германии, наконец, прислал скан техпаспорта и эксплуатационную документацию по Фольксвагену. Пока принтер выплевывал листок за листком, я как раз закончил с мясом. После еды надо полежать. Заодно полистаю, чего там германцы придумали. Машины у них надежные, но без мануала, голыми руками, туда лезть бессмысленно. Починить не сложно, сложно без дорогого оборудования определить что сломалось. На СТО да, там техники разной хватает. Снимут показания бортового компьютера, загонят на стенд, прогонят тесты, найдут и починят. Только потом счет выставят — хоть стой, хоть падай. Только кажется мне, сложность там надуманная, и если врубиться, можно и без стенда обойтись. А это уже совсем другие деньги. Подхватив пачку распечаток, плюхнулся на кровать и весь ушел в работу. Сложные термины уже не вызывали проблем. Текст читался ровно, без пропусков и затруднений. Приятно, не зря горбатился.

Зачитавшись, я не заметил, как пролетело время. В принципе, я уже догадался, что могло барахлить, когда телефон вырвал меня из внутренностей немецкого автомобиля. Звонил Сергей, до тренировки остался час, и надо было торопиться. Игорь Сергеевич нормальный мужик, но со своими требованиями. В зал пускает только в спортивной одежде и чистой обуви. Или сиди в раздевалке, жди конца тренировки, и разговор он тогда по-другому ведет. Опоздания — вообще отдельный разговор. Год назад Серега из-за этого чуть не пролетел. Это он уже потом рассказал, когда в русбоевских порядках разобрался. Тренируют там хорошо, но законы своеобразные, на деньги мало что завязано. Например, могли поставить новичка в жесткий спарринг со старожилом — проверить бойцовый дух. Причем бой на силу воли, пока не упадешь. Не выдержал и сбежал — до свидания, никто жалеть не будет. Так что футболку, штаны и кеды я захватил.

Вниз спустился пешком. Шесть этажей — еще не повод пользоваться лифтом. Серегин девятка ждала через дорогу. Машинка подержанная, но фору может любой иномарке дать, мы ее вместе вылизывали. Когда я еще только начинал с тачками возиться, Серый отдал мне ее на растерзание. Перебрали полностью. Движок, ходовая, салон — разобрали до кузова и собрали заново. Так что Черный — молодчина, машину любит и менять не собирается.

На заднее плюхнулся, сумку рядом поставил. Впереди Алька сидит, к Сереге жмется. Скучала, светится вся. Мда, попал Черный, тут все серьезно.

— Аль, отлипни от героя, дай поздороваться. — Перегнувшись через сиденье хлопнул по подставленной руке. Чмокнул Алену в щечку, и быстро спрятался за сиденье. Черный из себя ревнивца корчит для Альки, она от этого балдеет. Мне подыграть не сложно, зато всем весело. Минут на пять разговоров о рогоносцах и судьбе проходимцев, когда муж-боксер домой возвращается. Это точно, от Черного надо не в шкаф, а в сейф прятаться. Едем, хохочем. Сказал Алене, что хочу сестренку на фитнес отправить, она по тренерам полный расклад дала. Как я понял, у Сергеича одни из лучших работают, но удовольствие дорогое. Если скидку по старой дружбе не сделают, ловить мне там нечего. Даже взгрустнулось чуток. Потом Сергей начал про свои подвиги рассказывать. Второе место ему по праву досталось, а мог и первое взять. Противника недооценил.

— Ну дык, Сань, ты представляешь, выходит — сопля соплей. По виду — килограмм на пятнадцать легче. Я вообще думал, что его ошибочно на ринг выпустили. Так у этой казявки такой удар правой. Блин, не всякая лошадь так лягает. А я то на расслабоне, весь из себя мачо. Ох, как он мне зарядил. Не, я там попрыгал чуток в тумане и лег. После боя думал Сергеич меня на британский флаг порвет. Хорошо в финале сошлись, а то выбил бы он меня в отборочном, как пить дать. Чистый фарт.

К клубу подъехали минут за пятнадцать. Во-первых, все учителя относятся к опозданиям одинаково. При этом неважно, что они преподают — математику или рукопашный бой. Во-вторых, Черный попал в черный список, такой вот каламбур. Сергей шутил на эту тему немного наиграно, видно было, что он боится потерять уважение тренера.

— Ладно Сань, шутки в сторону, давай в раздевалку.

— Веди Сусанин, я уже забыл, где тут что. — Подхватив сумку, я зашагал следом. Сзади пиликнула сигнализацией машина. Серега прав, район конечно тихий, только так все равно спокойней. Тем более, что я там подшаманил. Теперь его девятку проще разобрать и частями унести, и то каждая вторая орать будет.

Здание клуба — старинный двухэтажный дом с большим подвалом. Дверь в здание была устроена по принципу гермокабинки. Две двери открываются в разные стороны. Девчонки зимой жаловались, что их каждый посетитель промораживает. Хоть в валенках занимайся. Первый этаж — аэробика, гимнастика, танец живота. Вполне логично, посетителям приятней смотреть на танцующих красавиц, чем на дерущихся мужиков. Русбоевцы занимались на втором. Девушкам они не мешали, у тех все равно постоянно музыка играет. Мужская и женская раздевалки располагались в подвале. Там же оборудовали небольшую сауну, что называется, для своих. Не знаю, откуда у бывшего военного такие хоромы, чужими деньгами не интересуюсь. Но с криминалом Сергеич точно не связан, братву принципиально не тренирует. Черный говорил, из клуба за всякие стрелки-разборки вылетают со свистом и травмами.

До начала занятий осталось минут пять, раздевалка была почти пустая.

— А я думаю, где же мой чемпион. — Раздался голос тренера в пустом помещении. Серьезный мужик, такое количество яда в голосе даже сестренка не потянет. В ответ Черный буркнул что-то под нос, и тихонько прошмыгнул мимо Сергеича.

— Давай-давай, сегодня у тебя черный день. — Похоже, каламбур не первой свежести. Хлопнув Сергея по спине, тренер повернулся ко мне. — А тут у нас кто? Санек! Здорова, как рука?

— Здравствуйте. Тянет еще немного. — Пожаловаться стоит заранее, а то с него станется выставить меня в спарринг, в обмен на абонемент для Юки. Есть у меня подозрения на эту тему. Давно удочки закидывает.

— Ну-ну. Размяться пришел, или по делу?

— По делу.

— Тогда после тренировки. — Развернувшись, Игорь Сергеевич стремительно вышел.

Переодевшись, поспешили в зал, до тренировки оставалось всего-ничего. Спортзал не впечатлял, прямо скажу, не самый богатый и оборудованный зал Москвы. Явно не элитное помещение. В то же время, все смотрится чисто и органично — ничего лишнего. Разговаривал как-то на эту тему с Сергеем, очень меня его смех впечатлил. Черный сказал, что с Учителем готовы заниматься даже в подворотне. Игорь Сергеевич не производил впечатления «сенсея» из восточных боевиков. Седой, коротко стриженный мужчина чуть за сорок. В спортивном костюме его фигура выглядит даже слегка мешковатой. Разве что плавность движений чуть бросается в глаза, а так — ничего особенного. Но это до тех пор, пока не увидишь его на татами. Черный говорит — зрелище незабываемое.

Зал на втором этаже обычный, по мне так на первом интересней. Девчонки там фигуристые занимаются, и двигаются здорово. Хотя стиль и тут чувствуется. Вдоль стены развешен десяток боксерских груш. Тренировка еще не началась, а их уже разобрали и колотят. Это новички, без разогрева, лишь бы кулаками помахать. На противоположную стену уже натянули брезент. Цепляясь пальцами за складки, двое парней подтягиваются и наперегонки лезут к потолку. Упражнение сродни лазанью по канатам, только брезент ухватить сложней. Но эффективно, Сергей говорит, через полгода можно монеты в трубочку сгибать. Побеждающий почти дотянулся до металлического крепления, на котором фиксировалась ткань, когда левая рука разжалась, и парень ухнул вниз. На маты приземлился грамотно — погасил инерцию перекатом. Поднялся, и как ни в чем не бывало полез наверх. Падать русов учат в первую очередь. Второй уже давно висит на креплениях и спокойно подтягивается. Вдоль стоек с холодным оружием собрались элита новичковой группы, эти скоро уйдут вперед. Групп у Сергеича хватает, перерос товарищей — шагай вперед. Умельцы разогревают мышцы и тянут шпагат. Серега хлопнул меня по спине и убежал здороваться. Вон, уже вовсю машет ногами и руками. Я сел у входа. Тут стоит пара длинных скамеек, высокие и не слишком удобные. Русбоевцы вообще не жалуют посторонних зевак, можно легко угодить на татами. На легкие подставы они мастера, фишка школы.

Двухчасовая тренировка пролетела быстро. Наблюдать было интересно, дружеская атмосфера здоровой конкуренции меня впечатлила. Я начал понимать откуда такие изменения характера. За последний год парень стал спокойней, превратился в уверенного в себе молодого человека. Куда то пропала подростковая «борзость» и «резкость». Я думал это влияние Альки, но похоже большой вклад внесли русбоевцы.

Под конец тренировки начались спарринги. Главным развлечением дня была «молотилка», Черного поставили в спарринг. Противник ему достался впечатляющий. Встреть я такого в темном переулке, постарался бы перейти на другую сторону. Горилла за центнер весом и кулаки с мою голову. Первый раунд Серега продержался на уровне. Настучали ему порядочно, но до обещанного судного дня такой бой явно не дотягивал. Следующий спарринг — опять Черный. Противник уже другой, худенький парнишка подвижный как ртуть. Движется в рваном ритме и удары весьма непредсказуемы. Мой друг держится весьма достойно, похоже не первый раз видит его, уже привык к этой манере. На мой непрофессиональный взгляд, если первый бой свели в ничью, то на этот раз победа явно досталась Черному. Третий бой — опять Серега в главной роли. Четвертый. Пятый. Тренер похоже решил прогнать через него всю секцию. Теперь становится понятно волнение, я бы тоже слегка беспокоился о таком наказании. В шестом бою Серега, что называется, поплыл. Прямой удар ногой в голову это серьезно. Остаток боя Черный только защищался — отводил и блокировал удары. Противник наседал изо всех сил, пытаясь дожать его. Загнал в угол, и фактически забыв про защиту, не переставая бил ногами по разным уровням. Сергей отыгрался на последних секундах. Подсек опорную ногу, да еще успел пробить добивающий, пока парень падал. Чистая победа. Седьмой бой был последним. Сил у Черного хватало только на то чтобы не опускать руки и подниматься после падений. Удар гонга прозвучал вместе с криком тренера — конец тренировки.

— Ну, как тебе? — Игорь Сергеевич смотрел в окно. Офисный стол и пара кресел, вот и вся обстановка. На столе лежит сложенный ноутбук. Голые стены — никаких благодарностей, кубков или наградных листов. Хвастаться тренер не любил.

— Понравилась. Даже то, как с Черным отработали.

— Серега молодец. К нему хорошо относятся, потому и через молотилку спокойно прошел. Если клуб не принимает, то парни работают жестче. Ты сам то зачем пришел? К нам еще не надумал?

— Сестре хочу абонемент подарить, только цена кусается.

— Скидка нужна? Ну давай прикинем. — Тренер встал и походил по комнате. — Четверть суммы потянешь?

— Вполне. — Сумма на грани, но вполне по карману.

— Все деньги уйдут тренеру, меньше взять не могу, извини. Но у меня одно условие. Как рука заживет, будешь должен мне молотилку. Хочу на тебя посмотреть. Тот случай в парке… тебя должны были за минуту скрутить. — Сергеич потарабанил пальцами по столу. Должны, не должны, я пожал плечами. По-моему мужики слегка перебрали. Пока не появился Сергеич с товарищем, особых сложностей не было. Те трое были конечно здоровые, но давно забывшие все свои навыки армейцы, да еще и с нарушенной координацией. В чем подвиг? По поводу условия, молотилка так молотилка. Парни тут вроде нормальные, не покалечат. Рано или поздно через нее каждый русбоевец проходит.

— Пойдет.

— Ну вот и ладушки. Черному привет передавай, хорошо отработал.

— Спасибо Игорь Сергеевич.

— Бывай.

Разговором я был откровенно доволен, и Юля будет рада, и цена устроила. Деньги я отдал сразу, взамен получив клубную карточку для Юли. Спускался, прыгая через две ступеньки, чуть не угробился, ей богу. Время позднее, пока я тренера ждал, парни переоделись и смылись. Заскочил в раздевалку — дверь закрыта, значит русбоевцы разошлись и Алька утащила Черного к машине. Логично, раздевалка не самое лучшее место для ожидания. Хоть и чисто, но кондиционер не предусмотрен — запах пота пробьет любой насморк.

Я шел к выходу, когда девичий визг буквально заложил уши. Кричали у входа в здание, причем кричали так громко, что даже хваленая европейская звукоизоляция пасовала. Желудок скрутило в тугой узел. С непонятной мне кристальной четкостью я понял — там кого-то убивают. И убивают страшно — крик был полон смертельного ужаса. И уже на бегу мелькнула мысль — это Алькин голос. И тут я выключился. Мыслей не было. Тело двигалось в странном, непривычном ритме. Поворот коридора я срезал пробежав по стене, за четыре шага умудрившись набрать невероятную скорость. Лестничный пролет просто не заметил, следующий проблеск сознания застал меня в тамбуре. Первую дверь я продавил почти не потеряв скорость, вторая открывалась на улицу. Ее распахнуло ударом.

Кувыркнувшись через голову, тело замерло, взгляд рыскал по сторонам. Мыслей не было, сознание погасло. Работали инстинкты, в висках тягуче бухало. Правая рука горела огнем, похоже снова перелом. Плевать. Подсознание отметило снижение боевой эффективности и продолжило обшаривать местность. Обоняние, слух, зрение — словно мозаика картина складывается из кусочков. Набирать скорость я начал еще до того как осознал — враг обнаружен. Мысли за телом не успевали.

Тощий парень в медицинском халате стоял метрах в двадцати от здания. Он повернулся спиной и я не видел его лица. Не видел, но чувствовал — парень улыбается, он получает огромное наслаждение. Перед ним, на коленях, стоял Черный и дергался словно в припадке. Тощий ласково придерживал друга за подбородок и, не отрываясь, смотрел в глаза. Из глаз Сергея сочилась кровь.

В двух шагах от них, на тощего бросалась Алька. Маленький зверек храбро пытающийся защитить свою любовь. Сознание беспристрастно отмечает, как она царапает воздух пробиваясь к Черному. На пути у девушки постоянно возникает какая-то пленка, словно мыльный пузырь который защищает тощего. Потом удар.

Разогнавшееся тело врезается в пленку. Такое чувство, словно я врезался в кирпичную стену, в очень горячую кирпичную стену. На правое плечо будто плеснули расплавленным свинцом. Меня отшвыривает в девятку Черного, и девяносто килограмм сминают переднюю дверь как тесто. Единственный успех — тощий отвлекся от Черного. Едва пальцы этого долбанного хирурга отпускают подбородок, как Серега валится на землю и прекращает дергаться. Радости почти не ощущаю. Удар немного ошеломил и сбил настрой на бой. Чувствую что тело и мозг работают с максимальными перегрузками. «Все для фронта» — мелькает непонятный девиз, и сознание опять гаснет. Худой вытягивает руки в мою сторону, и тело опять врубает автопилот. Органы чувств вопят об опасности. Скачок в сторону и кувырок, над правым плечом проносится что-то невидимое но вполне ощутимое. Заряд попадает в многострадальную машину и складывает ее пополам как банкноту. Отмечаю новые возможности противника, и выбираю траекторию так чтобы Алька не попала под удар. У девчонки шок, она продолжает рваться к Черному.

Мое тело уклоняется от невидимой гадости, набирая дистанцию для разгона. Если худого не удастся отманить — придется бросаться снова. Чувствую, третьего шанса он не даст. Не факт что удастся пробиться со второго раза, но Черного я этой твари не отдам. Десять шагов, пятнадцать, еще немного. Давай хирург, шевели задницей, за мной! Я интересней, глянь какая игрушка. Разворачивается в Алькину сторону. Тварь! Тварь! Тварь! Ярость буквально взорвала изнутри. Пальцы раскрошили асфальт, толчком добавляя ускорения. Обратный отсчет. Двадцать шагов. В висках бухает барабаном, такое чувство что голова сейчас лопнет. Пятнадцать. Легкие горят от непомерной нагрузки, тело словно пылает. На десятом шагу пузырь худого начал часто вспыхивать, словно кто-то бил в него молотком. Здравствуй тварь!

Пузырь лопает словно воздушный шарик наполненный светом. Вспышкой Альку сбивает с ног и отбрасывает в сторону. Меня словно прошивает электричеством. Дернуло все тело, но чтобы меня остановить этого мало. Я снес пузырь. Проломил. Зверь внутри меня взревел от боли, ярости и удовольствия. Худого я буквально вбил в землю, опрокинув на спину и прижав к земле. Живучий гнида, раскрытая ладонь опустилась на мое лицо. Боль адская, словно с лица сдирают кожу. А может так и есть, из-под его ладони брызнула кровь. Только я не Черный, сейчас мне плевать. Отбив руку в сторону, я начал наносить удары. Даже если сердце не выдержит, я утащу его с собой. Кости черепа крошились под ударами, превращая его рожу в кровавую маску. Только когда он прекратил хрипеть и затих я смог усилием воли остановить свои кулаки и оглядеться. Черный, Алька, и я верхом на трупе. Со второго этажа клуба на нас смотрит Игорь Сергеевич с дымящимся пистолетом в руке. Это его выстрелы помогли мне продавить пленку худого.

— Держись Санек, я сейчас! — Думаю крик Сергеича услышали на другом конце города. Я кивнул. И потерял сознание.

Игорь Сергеевич летел вниз по лестнице. Левая рука прижимала мобильный телефон к уху, в правой болталась аптечка. Мысли тренера неслись галопом, сказалась размеренная жизнь. Последние десять лет он отошел от дел, и сознание со скрипом перестраивалось на боевые действия. Черт, но Сашка! Не бывает таких совпадений. Не может быть, потому что не может быть никогда. Двое за день. Не бывает, но случилось. Точно сверхи, в этом никаких сомнений. Времени в обрез, выстрелы ночью слышно далеко. С минуты на минуту появится патруль, а это лишние проблемы:

— Власов, твою мать, трубу возьми!

— Не кричи. Что у тебя?

— Сверхи. Присылай своих в клуб. Один в отключке, может сгорел. Второй — двухсотый. И два цивила, трехсотые вроде. У девчонки — шок, парень сильно попал под раздачу.

— Через семь минут буду. — В трубке послышались команды. Владимир еще на работе, тем лучше — быстрей приедут. — Сергеич, они там сильно напачкали?

— Нет. Эвакуатор захвати.

— Зевак много?

— Никого, заводской район. Влад, давай быстрей.

— Едем, не суетись. И не лезь к ним со своей аптечкой. Жди. — Собеседник отключился.

Игорь Сергеевич спрятал трубку в карман и выскочил на улицу. Дверь заклинило и афганец просто доломал ее, окончательно сорвав с петель. Картина на улице не изменилась — четыре тела и искореженная машина. Вокруг тела худого расплывалась большая лужа крови. Чуть в стороне лежал Черный и его девушка. Первым делом Сергеич занялся Аленой:

— Бледность. Дыхание частое, прерывистое. Сердцебиение учащенное, пульс еле прощупывается. — Вслух было легче вспоминать. Открыв аптечку, тренер сделал инъекцию из шприц-тюбика. — Потерпи девочка, сейчас будет легче.

Симптомы Сергея и Александра были совершенно разные. Тело Черного на ощупь было очень холодным, глаза открыты, зрачки закатились. Время от времени по телу пробегала волна судорог, после чего он снова замирал. Александра, наоборот, мелко колотило, а температура была за сорок. Лезть к ним с аптечкой Сергеич поостерегся, тем более Власов запретил. В отличие от Алены, парни с тощим контактировали напрямую. Неправильное лекарство могло легко убить обоих. Подложив свою куртку под голову девушки тренер ждал помощи. Наверное впервые за десять лет он пожалел, что бросил курить.

Колонна машин вынырнула из темноты спустя шесть с половиной минут. Объехав тела по тротуару, автомобили встали, перекрыв улицу. Из микроавтобуса выскочили восемь человек в масках. Быстро распределив между собой сектора, они взяли местность под прицелы автоматов. Два человека из эвакуатора занялись покореженной девяткой. Ее сохранность их явно не интересовала. Подтащили цепи, прибили их к останкам машины из пневмопистолета и погрузили в кузов. Побросали туда же отлетевшие детали и уехали. Вся операция заняла не больше минуты.

Тем временем из легкового автомобиля вышли двое. Высокий парень лет восемнадцати и мужчина чуть за сорок. Дорогие костюмы, аккуратные прически и уверенная походка — эти люди хорошо знали себе цену. Старший махнул спутнику в сторону тел:

— Граф, займись. — Отданный спокойным тоном приказ не терпел возражений.

— Сделаю.

Игорь Сергеевич подошел к прибывшему и крепко пожал руку. Синхронно поморщившись от скрежета, мужчины отошли в сторону пропуская эвакуатор.

— Рассказывай Сергеич. — Наблюдая за действиями молодого парня, хозяин клуба начал кратко пересказывать события вечера. Тот, кого назвали Графом, неторопясь прошелся между телами. Постоял, словно прислушиваясь к чему-то и, элегантно поправив брюки, присел на корточки возле Черного. Его рука легла на лоб спортсмена. Спустя минут пять судороги, все чаще сотрясавшие Сергея, начали прекращаться. Дыхание выровнялось. Дождавшись разрешающего кивка, санитары положили Черного на носилки, и погрузили в карету скорой помощи. Машина отъехала еще до того, как Граф склонился над телом Алены. Девушке явно стало лучше после укола. Легко прикоснувшись к ее вискам указательными пальцами, Граф сразу перешел к Александру. Вторая машина, с красным крестом на борту, увезла Алену.

Мне было очень жарко, как будто я попал в парилку и не мог из нее выбраться. Все тело горело, к тому же адски болела голова. Мысли разбегались и никак не получалось сосредоточиться. Я пытался, вспоминал изо всех сил. Казалось, сознание играет со мной в прятки. Секунду назад я помнил, кто я такой и что произошло, но стоило отвлечься, как фрагмент мозаики пропадал. Приходилось вспоминать снова, возвращать воспоминание назад. Я собирал себя по кусочкам. И чем больше кусочков собирал, тем сложнее становилось удержать их вместе. Не дать разбежаться. Через некоторое время я уже не мог двигаться вперед. Хлипкая конструкция из воспоминаний и ощущений рассыпалась как карточный домик. Вспоминать было некогда, я как сумасшедший прогонял перед собой картинки прошлого, боясь потерять хоть мгновение. Потерять частичку себя.

Сильно отвлекала боль в руке. Кажется, я ее снова сломал, когда бил тощего. Тощего? Ну вот опять. Парня в медицинском халате, который убивал Черного. Черный? Из глубин моего сознания вырвалось странное рычание. Память отказывала. Казалось целую вечность я бегаю по кругу, от воспоминания к воспоминанию. Такой ярости я еще никогда не испытывал. Нельзя вспомнить все свое прошлое по секунде, невозможно держать в памяти одновременно миллиарды крошечных ощущений. Я идиот!

Надо действовать по-другому. Спустя целую вечность, я оставил только свою основу. То, что составляло мою суть, и откинул остальное. У меня едва хватило силы воли отбросить все, что с таким трудом насобирал. Я просто чувствовал, что это не игра. Если не смогу удержать все — это минимум амнезия, а ошибка сделает меня пускающим слюни идиотом. Но других вариантов не было. Я представил как моя суть становится стержнем, веретеном. Усилием воли превращая воспоминания в толстую нить я начал наматывать их на себя. Одно за другим. Получилось неожиданно легко. Сложней всего оказалось запустить вращение. Первая нить, вторая, десятая, сотая. Со всех сторон ко мне устремились тысячи воспоминаний. Я собирал себя с невероятной скоростью, тратить силы на удержание больше не приходилось. Пришло ощущение правильности.

Не знаю сколько это продолжалось, но не слишком долго. Когда последнее воспоминание заняло свое место, я почувствовал, как на мой лоб опустилась прохладная ладонь. Ко мне вернулось ощущение моего тела. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной человека. Все плыло как в тумане. Последнее, что я услышал, перед тем как потерял сознание, было:

— Ты молодец. Все будет хорошо. Спи.

Граф поднялся и дал знак санитарам грузить тело на носилки. Достав платок, он начал оттирать кровь с туфель.

— Закончил? — Скомкав окровавленную тряпку, парень бросил ее на землю. Кажется, обувь придется выкинуть.

— Да Владимир Николаевич. Картина примерно следующая. Нападавший стал магом около недели назад. Способности выше среднего — не меньше троечки. По документа — работает… работал в местной больничке. Инициацию явно запустила смерть пациента. По сути, некромант-недоучка, может тянуть жизнь и работать с голой силой. Но запас накопил очень большой. Магом себя вполне осознавал, даже экспериментировал. В больничке материала хватает. Парню, что называется, снесло крышу. Очередной избранный. Думаю, из-за этого тут все и завертелось. У молодого человека с девушкой шансов не было. Огнестрельное оружие, — Граф пнул скомканный свинцовый комочек, — против него уже неэффективно. Если бы не вмешался оборотень, он бы убил всех и ушел.

— Он оборотень? Черт, я рассчитывал на более серьезное приобретение. — Власов огорченно вздохнул.

— Парень проломил щит. Троечку.

— В смысле? Оборотни на это не способны.

— Владимир Николаевич, у нас информация о семи перевертышах. В России — наш Волков, и еще один в Питере, у Сан Саныча. Двое в Европе и трое в Америке у наших заклятых заокеанских друзей. Рановато делать выводы, на кофейной гуще гадаем. Чтоб вы знали, некромант, перед смертью, прошелся по нему «миксером». Причем весьма пакостным. Парню перемешало все воспоминания и повредило структуру личности. И это в момент инициации. Василек может и смогла бы ему помочь, а я бы не справился. Если честно, я думал его убить. Сами понимаете, оборотень без человеческого сознания — это страшно. Удивительно, но он восстановился. Так что парень перспективный, надо работать.

— Бред какой-то. Ты вообще уверен, что он перевертыш? — Вместо ответа Граф подошел к носилкам и отбросил в сторону одеяло. Правую руку Александра, до самого предплечья, покрывали мелкие чешуйки темно-серого цвета.

Глава 2

Меня разбудил звук открывающейся двери. Сознание включилось толчком. Голова работала ясно, даже сонных мушек перед глазами не было. Я чудесно выспался и отлично себя чувствовал.

В палату вошла миловидная девушка лет двадцати. Белый халат выгодно подчеркивал красивую фигуру. Правильные черты лица, короткая прическа и чуть пухлые губы. Симпатичная. Наверное медсестра. Увидев меня, она приятно улыбнулась и подошла к кровати.

— Доброе утро Саша, как ты себя чувствуешь? — Девушка сходу перешла на ты. Я так не могу, в период знакомства приходится выкать.

— Отлично, спасибо. Скажите… — Я попытался приподняться, чтобы лечь повыше, и не смог пошевелиться. Подергался — безрезультатно. Судя по всему, меня очень надежно закрепили ремнями, шевелить я мог только головой. — Скажите, почему я связан?

— Вчера вечером нам позвонил твой тренер. Саша, ты помнишь, что произошло возле клуба?

Несколько секунд мне понадобилось чтобы восстановить события вчерашней ночи. Странно, но всплеска эмоций я не испытал. Хотя точно помню, что своими кулаками превратил голову человека в кашу. Сознание просто поместило этот факт в стопку несоответствий: непробиваемый пузырь вокруг Худого, невидимая гадость которой он кидался, моя невероятная скорость и сила.

— Игорь Сергеевич не мой тренер. Да, я помню КАК я убил этого человека, если вы об этом.

— Прекрасно, — девушка перешла на шепот, словно размышляя вслух. — Эмоциональная заторможенность — это последствия «миксера». Нападавший перемешал воспоминания, но парень смог полностью восстановиться. Удивительно пластичное сознание, собрать свою личность заново в условиях инициации…

— Простите, — я перебил задумавшуюся девушку. — Как вас зовут?

— Ой, совсем забыла. Женя. — Она чуть не протянула мне руку, но вовремя остановилась и начала поправлять ворот халата. Кажется, мне удалось ее смутить.

— Женя, скажите пожалуйста, почему я связан?

— Я боялась, что ты навредишь себе или окружающим. — Она подмигнула. — Оборотни в период инициации немного агрессивны.

Я рассмеялся. В свое время мне пришлось пересмотреть кучу фильмов ужасов, Юля их очень любит, а в одиночку смотреть боится. И оборотнем я себя чувствовал меньше всего. Не было никакой тяги к сырому мясу, и в лохматую образину я точно не превращался. Свои доводы я и привел медсестре, правда в шутливой манере. Женя юмор не оценила.

— Тяга к сырому мясу появится если сильно проголодаешься. Восемнадцать лет в тебя вбивали, что людей кушать нельзя, мгновенно это не исправит даже инициация. А чтобы ты не сомневался, — девушка сбросила шерстяное одеяло, которым я был укрыт. Возражения замерли на моем языке. Смысл возражать, если все и так ясно? Темно-серые чешуйки начинались от самой шеи. Разные по размеру, они покрывали все мое тело. На мне были надеты штаны, но судя по ступням, под ними тоже все чешуйчатое. Пропорции тела — абсолютно нормальные. Я чуть не заработал косоглазие, пытаясь рассмотреть кончик своего носа. Лицо пока оставалось человеческим.

— Женечка, это что, навсегда? Я теперь оборотень? Это черт знает что, а не оборотень! — Очень надеюсь, что в моем голосе не было панических ноток. Или, по крайней мере, их было не слишком много. — Я что теперь — недоящерица?!

— Успокойся. В отличие от магов, у оборотней инициация проходит в несколько этапов. Тело, потом сознание, опять тело, опять сознание. И длиться это может достаточно долго. В конечном итоге ты сможешь принимать полностью человеческий и полностью звериный облик. Не переживай, не ты первый, не ты последний. Все будет хорошо, но придется поработать. А сейчас надо поспать. Ты перевозбудился, а это опасно.

— Да не хочу… — Не слушая возражений, Женя провела ладошкой по моему лицу, ненадолго задержав пальцы в районе лба. Тело начало мгновенно тяжелеть, мышцы расслаблялись одна за другой. Паники не было, я понимал, что мне хотят помочь, но собственная беспомощность раздражала. Боролся я недолго, процесс удалось лишь немного замедлить. Сопротивляться становилось все сложней, и я не заметил тот момент, когда окончательно провалился в сон.

Девушка кивнула и, укутав заснувшего пациента, вышла из палаты.

Второй раз я проснулся от легкого похлопывания. Кто-то деликатно пытался меня разбудить. Я открыл глаза, надо мной склонился смутно знакомый парень. На вид лет восемнадцать, короткая стрижка, темные глаза. Одет в дорогой костюм и от этого кажется старше своих лет.

— Я тебя помню. — Парень кивнул и протянул руку. Рукопожатие было крепким, хотя на первый взгляд силачом не выглядит.

— Граф, — представился он.

— Титул?

— Нет, скорей совокупность объектов со связями между ними. — парень процитировал определение из математической теории. Голос ровный, вроде не обиделся.

— Граф, а почему меня отвязали? Чешуя на месте, я все еще вооружен и очень опасен.

— Рядом со мной не очень. Мы поговорили с Черным, с Игорем Сергеевичем, подняли характеристики из университета и военкомата. Вроде нормальный парень, с головой дружишь. Рисковал жизнью из-за друга. Сработаемся.

— Сколько я здесь валяюсь?

— Уже почти сутки. Не переживай, твой друг позвонил твоей маме. Так что до завтра тебя искать не будут. — Оперативно, за сутки проработали. И мать предупредили. Если не врут — может и сработаемся. То что предыдущей моей жизни пришел конец я понимал отчетливо. Оборотня из своего поля зрения они не выпустят. И не важно кто это такие, хоть ФСБ, хоть люди в черном.

— На запчасти разбирать не будете?

Граф улыбнулся. Пододвинул к себе табуретку и сел рядом с кроватью.

— Не будем. Потом поймешь почему. Я понимаю, у тебя много вопросов. Через пятнадцать минут, в конференц-зале, я буду читать вводную для новичков. Поступим так — придешь, послушаешь, а потом обсудим наши дальнейшие планы. Идет?

— Я могу отказаться? — Не то чтобы я хотел так сделать, но интересно, осталась ли возможность жить прежней жизнью. От брошенного на меня взгляда во рту мгновенно пересохло. Одного этого взгляда хватило, чтобы понять — пути назад нет. Но Граф решил объяснить подробней:

— Забудь. Пока мы с тобой не закончим, прежней жизни у тебя нет. Куда ты пойдешь в таком виде? — Граф показал на мою чешую.

— Мы поможем тебе, а ты поможешь своей стране. — Видя, что я собираюсь спорить дальше, он оборвал меня на полуслове: — Все. Я спешу. Ты поймешь. Старая жизнь закончилась у всех. Тебя проводят. Поговорим после вводной.

Граф ушел, а я начал одеваться. Моих старых вещей в палате не было. Обстановка спартанская. Кровать, стул и шкафчик с новой одеждой. Белые штаны, рубашка с длинным рукавом и легкие кроссовки — все моего размера. Отдельно лежали тонкие непрозрачные перчатки. Взглянув на себя в зеркало, я испытал чувство глубокой благодарности. В этой организации явно привыкли думать головой. Одежда закрывала все чешуйчатые участки моего тела. Догадаться, что я не человек было невозможно. Чудак в перчатках гораздо лучше, чем фрик.

До назначенного времени оставалось минут пять, как раз привести мысли в порядок. Впечатление сложилось положительное, и не в последнюю очередь из-за персонала. Медсестра Женя, которую действительно заботило мое состояние, произвела на меня впечатление. Не знаю, может это мои новые способности, но от нее и правда веяло заботой и теплотой. И она меня совершенно не боялась. Помнится, когда я пробил защиту, тощий буквально взорвался этим запахом. От Жени страхом не пахло, она относилась ко мне как к простому человеку. Да и внешне — очень красивая девушка. Граф тоже произвел впечатление, притом, что по возрасту всего лишь чуть за двадцать. Но, в отличие от Жени, он закрыт полностью. И опасностью, во время разговора, тянуло очень сильно. Этот согнет в бараний рог, и не поморщится. Приказы отдает, а у самого в глазах усталость. Такое чувство, словно надоело ему все хуже горькой редьки. Чем же они занимаются?

В конференц-зал меня проводил молчаливый охранник. Комната выходила в коридор, по обе стороны — два десятка одинаковых дверей с номерами, в конце — просторный лифт. Вместо кнопки вызова — сенсорная панель, без сопровождающего с этажа не выбраться. Сперва я не понял, что мне показалось неправильным. Потом дошло — кнопки на панели расположены в обратном порядке. К тому же я не видел окон, и освещение везде искусственное — похоже, мы под землей. Наша цель располагалась на минус седьмом этаже.

Охранник довел меня до двери и ушел по своим делам. Просторный зал выглядел как комната из фильмов про американские спецслужбы. Особенно рассмешили металлические стульчики, по виду напоминающие недоношенную парту — с подставкой для письма. Стены голые, на дальней раскатан экран проектора. Окон нет, минимализм во всей красе. Правда отделка на уровне: панели из натурального дерева, а на полу — настоящий паркет.

К моему приходу в зале уже сидело человек пятнадцать. Причем собралась одна молодежь, такое чувство, что я попал на студенческое собрание. Одежда у всех была одинаковая, ну разве что мои перчатки выделяются. Особо ко мне не присматривались, несколько человек обернулись на шум, но повышенного интереса я не вызвал. Все активно общались и много жестикулировали. Время от времени кто-то повышал голос и начинал возбужденно что-то доказывать. Спорил народ активно, но без рукоприкладства. Вообще сложилось впечатление, что все успели перезнакомиться. Набиваться в компанию я не собирался, поэтому сел отдельно — чуть позади.

Примерно через минуту свет в зале чуть притушили, как в кинотеатре, и народ начал успокаиваться. Интересный способ добиться внимания. Когда зал окончательно утих, вошел Граф. Спокойно пройдя через комнату, он подхватил пульт с переднего кресла и встал перед проектором. То, что за всеми его действиями внимательно наблюдают, его совершенно не смущало. Повернувшись к зрителям, он поздоровался. Негромкий голос разнесся по всему залу, акустика была великолепная.

— Все вы знаете, что мир изменился, — Граф начал свою речь. — Каждый из вас, так или иначе, столкнулся с последствиями этих изменений. И не всегда они были приятными. Многие из вас в курсе того, о чем я буду рассказывать. Прошу вас отнестись с пониманием и не мешать. Наше официальное название — «сверхчеловек», от английского «superman» или «overman». Первая информация пришла из Соединенных Штатов, с тех пор и повелось. Сразу говорю, к мутациям мы с вами не имеем никакого отношения. Изменились физические законы, а не мы. Я предпочитаю формулировку «маги», не люблю совать голову в песок. Да и супермен у меня ассоциируется с мужиком в красных трусах поверх синих штанов. Хотя фильм хороший.

В зале раздались смешки. Граф нажал что-то на пульте и свет погас окончательно. Теперь его голос раздавался из темноты:

— Каждый из вас думал о том, что произойдет, когда правда о ваших способностях всплывет. Многие задавали мне вопрос о своей судьбе. Успокойтесь, никто не собирается резать вас на части. На девяносто процентов наша организация состоит из магов разных специализаций. К примеру — целители, в зале точно есть несколько. Посмотрите на экран, пожалуйста. Эту девушку зовут Женя, наша Женя-Василёк. Она мастер-лекарь, работает в одной из четверок.

На экране показали ночной лес. Запись явно была непрофессиональной. Судя по тому, что в кадре мелькали одетые в бронежилеты фигуры с автоматами наперевес, это была оперативная съемка. Если судить по динамике — запись с камеры нашлемника, картинка перемещалась рывками. В бесформенной фигуре затянутой в спецовку с трудом узнал Женю. Если бы она была в шлеме, я бы точно не обратил внимания. Девушка склонилась над израненым парнем. Если я хоть что-то понимаю, жить тому осталось пару минут. Бронежилет больше напоминал решето, из которого медленно сочилась кровь. Бледный от боли парень дышал мелкими вздохами, грудь вздымалась часто-часто. У бедолаги явно шок, глаза закатились от боли. Честно говоря, я вообще не понимаю, как он жив до сих пор. Уже позже я узнал, что даже слабенькие маги очень живучи, но тогда эта картина вогнала меня в ступор.

Звука не было. Но когда Женя провела над парнем рукой, я кожей почувствовал скрежет металла. Бронежилет вскрыло, словно консервным ножом. Движения у мастер-лекаря были очень быстрые, но впечатления суетливости не возникало. Руки уверенно опустились на окровавленное тело десантника и парень замер. Мгновенно. Секунд тридцать ничего не происходило, но зал не шевелился. По-моему, мы даже перестали дышать. Спустя некоторое время раны начали затягиваться. Больше всего меня поразило, что они закрывались снизу вверх. Кто-то, спокойно и деловито, одну за другой выталкивал пули и затягивал входные отверстия. Догадаться, кто это делал, было несложно. Еще через пару минут Женя встала и спокойно надела перчатки. Запись остановилась.

Снова включилось освещение, но Граф молчал. Видимо, не хотел разрушать атмосферу всеобщего шока. Лишь когда мы начали немного шевелиться, и по рядам прошел первый шепот, он спросил:

— Вопросы есть у кого-нибудь? — Руку поднял худощавый парень в очках с первого ряда.

— Простите, а кто такой мастер-лекарь?

— Мы не знаем вершины своих умений, каждый день ситуация меняется. Иногда кардинальным образом. Приставка «мастер» говорит о том, что перед вами лучший на сегодняшний день. Отсчет рангов для умений начинается от единицы и растет вверх. Чем выше цифра, тем более опытный маг перед вами. Система весьма условна, но лучше пока ничего не придумали. Еще вопросы? Ну тогда продолжим.

— А у вас есть такая приставка? — Нагловатый голос раздался из середины зала, когда Граф уже развернулся к экрану. Свет снова притушили, и полумрак помешал мне разглядеть выскочку.

— Да. Мастер-координатор. Я удовлетворил ваше любопытство, Дмитрий? — Не дождавшись ответа, он продолжил: — Я так и думал. Тогда смотрим следующую запись. Как магия лечит, вы только что посмотрели. Теперь будем смотреть, как она калечит. Эта запись с ролевой игры, снимали прошлым летом. Хоббитские Игрища 2009, если это вам о чем-то говорит. В главной роли некто Горелка, в жизни Максим Шаманов. Сейчас он работает с нами, весьма неплохой огневик. Внимание на экран.

Не знаю как других, а меня первый фильм впечатлил. Думая о магии, я в первую очередь представлял себе разрушения и проблемы. То что творила с ее помощью Женя меня просто потрясло. В первый раз я подумал, что все может быть не так уж и плохо, и даже немного расслабился. Второй фильм явно показал, что выводы я сделал поспешно.

Начало было вполне обычным. Явно любительская запись, человек двадцать подростков в доспехах сражаются на мечах. Девушки стреляют из луков. Оружие явно не металлическое и специально затуплено. Никогда особо не интересовался ролевиками, но размах и серьезный подход к развлечениям впечатлил. Даже на мой непрофессиональный взгляд некоторые из них двигались вполне грамотно, хотя таких было и немного.

— Обратите внимание на фигуру в правом углу. Максим отыгрывает мага. По условиям игры, вместо огненного шара он должен бросить теннисный мячик наполненный пластилином. В зависимости от школы магии к мячику прикрепляется яркая лента разных цветов. Красный цвет обозначает школу огня.

Действительно, рядом с лучницами стоял парень в халате и кидал что-то в толпу. Особой меткостью Максим не отличался, поэтому частенько попадал в своих. Не похоже, что он сильно переживал из-за этого, парень явно развлекался. Камера специально за ним не следила, поэтому довольно часто он пропадал с экрана. В какой-то момент движения на экране замедлились, запись пустили в покадровом режиме. Отчетливо видно, как из руки Максима вылетает шарик. Только вместо красной ленты за шариком тянется дымный след. Шарик воспламеняется и увеличивается в размере от кадра к кадру. Когда огненный шар врезался в толпу, размером он был с мою голову. Взрывом подростков раскидало в стороны, камеру дернуло и запись оборвалась.

— Ни фига себе! Это сколько ж там трупов?

— Пострадавших там не было. Мы стараемся держать все более-менее крупные сборища ролевиков под контролем. Среди представителей этой субкультуры нередко появляются одаренные. Может на них свежий воздух так влияет, я не знаю. Но подобные случаи не редкость. Конкретно этот всплеск уловила наша дежурная группа. Парни сработали оперативно. Подлечили раненых и немного затуманили воспоминания. Ну и Гэндальфа забрали. — По залу прошел нервный смешок.

— Его наказали?

— Его не за что наказывать, — отрезал координатор. — Обучили немного, рассказали что с ним произошло и попросили помочь. Теперь он работает с нами.

— А если мы не согласимся помогать? Нам тоже «затуманят воспоминания»?

Я думал Граф с ходу отметет такие предположения. Но он просто пожал плечами:

— Да ничего вам туманить не будут. Возьмут подписку о неразглашении на полгода и отпустят. Аналитики утверждают, что через два месяца в мире будет непротолкнуться от магов, оборотней, вампиров и прочей нечисти. — Голос у Графа был раздраженный. — Не буду отрицать, я и не таким занимался. Некоторых, возомнивших себя избранными, я кончил своими руками. Многих убили мои сотрудники. Если маг вредит окружающим в процессе инициации — это случайность. За это нельзя карать. Другое дело если кто-то возомнил себя мессией. На прошлой неделе, в Ростове, человеческие спецслужбы вышли на след маньяка. Одаренного, как и мы. Ситуация типичная, изменила любимая и у парня снесло крышу. Очень сильный кинетик. Убивал в основном девушек. Медленно. Когда за ним пришли, он почти весь отряд СОБРа положил. Успел, тварь, щит освоить. И ушел. Я чуть-чуть опоздал, чиновник ростовский послал людей на убой. Ему запретили вмешиваться, но он против приказа пошел. Думал, победителей не судят. Орден решил урвать, сука. Такие вот дела.

— А что с ним теперь?

— С чинушей? Да ничего. Дело завели, сядет как миленький. Да и рак у него, недолго осталось.

— Да не с ним. С кинетиком что?

— Выследил. И выдавил. Медленно. — Голос у Графа был усталый. У меня не возникло и тени сомнения, так и было. Выследил и выдавил. Зал молчал, переваривал информацию.

— Проходи, Саша. — Граф рухнул в кресло. После конференц-зала меня проводили в его кабинет. Предстоял разговор, в котором будет решаться моя дальнейшая судьба. Врать не буду — нервничал сильно. Хотя для себя я все решил, собственно и особого выбора у меня не было. Свою страну я люблю, хотя и немного стесняюсь этого. В будущем проблемы будут у всех, а совать голову в песок, в надежде что пронесет, я не привык. По опыту знаю, может пронести так, что мало не покажется.

— Как тебе представление? — Сидящий напротив меня координатор налил минеральной воды. — Прости, спиртного не держу. Нам нельзя, контроль ослабнет.

Я пожал плечами, отношение к алкоголю у меня было резко отрицательным. Хватило впечатлений в детстве. Вода была холодная и сильно газированная, с непривычки икнул, вызвав у Графа слабую улыбку.

— Впечатлило. Особенно финальные кадры с Гаити.

— Это да, не хотел бы я оказаться там, где Вуду — официальная религия. Даже с Православной Церковью у нас проблем хватает, а в Европе уже ходят слухи о возрождении Инквизиции. Ладно, о проблемах потом. Сейчас надо с тобой вопрос решать. Ты мне нужен.

— И чем я такой замечательный? Вон, у вас, полный зал сверхов.

— Сейчас объясню. Маг, которого ты убил возле клуба, выкачивал людей почти месяц. Убивал и питался, грубо говоря. Вообще, оборотни — низшая ступень сверхов. Вы неспособны оперировать силами вне своего тела, только перестраивать себя. Ты же технарь? Короче, энергия вырабатывается быстро, но объем аккумулятора маленький. По сравнению с магами естественно. Самый сильный из оборотней работает у нас в Питере. Хороший боевик, бывший афганец. Кстати, сверхи за тридцать — большая редкость, в основном почему-то молодежь. Так вот, даже у него потенциал до первой ступени не дотягивает. Чтобы пробить щит того хирурга, нужно не меньше пятерых оборотней. Причем ковырять они будут долго и с потерями. Тренер сказал, ты пробил его со второго удара. И выжил после «миксера» — это вообще сказка. Я сам сканировал, но до сих пор не верю.

— Ну допустим. Все равно, один в поле не воин.

— Ошибаешься, ты дослушай. Информация закрытая, болтать не советую. К появлению одиночных сверхов мы готовы. Армия, маги, спецслужбы. Мы даже церковь подключили. Проблема в ритуалах. Когда мы объединяемся — наши силы сильно возрастают. Трое недоносков с работающим ритуалом способны натворить чудес. Если к этому добавить жертвоприношение, особенно человеческое, то разгребать придется очень долго. А если за дело возьмется маг моего уровня, да еще с жертвоприношениями?! Город просто разнесут на части.

— А я-то вам чем помочь могу?

— Мы запечатываем области вокруг всех городов. Все заклятья конечно не удержать, но защиту от основных проблем мы получим. Как крупноячеистая сетка — мальки проскочат, но большую рыбу удержит. Загвоздка в том, что чем больше город — тем больше нагрузка на печати. Если в Питере хватило четырех, то в Москве их будет тринадцать. И каждая печать замыкается на сильного мага. Как на ключ. Мы поставили семь печатей, когда произошло ЧП. При установке восьмой мы потеряли всю группу. Что-то пошло не так, и я до сих пор не знаю что. Печать стоит, это факт. Значит, теоретически, один из них жив. Проблема в том, что теперь хватает двух человек, которые бы смогли установить заглушку и выжить. Когда не хватает резерва, ритуал тянет жизнь, а потом убивает оператора. По моим прикидкам, у тебя должно хватить сил, чтобы остаться в живых.

— Бред какой-то. Я же ничего не умею!

— Чтобы послужить батарейкой много мозгов не нужно, все сделают за тебя.

Я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. Не знаю почему, но я начал раздражаться.

— Почему нельзя использовать нескольких магов?

— Идет жуткий рассинхрон и заклинание распадается, с последствиями. Проще говоря — взрывается в центре города.

— Хорошо. А вы сами эту печать ставили? Или, как все начальство, чужими руками загребаете?

— Ставил. Ритуал — моя разработка, и первую печать я замкнул собой. Гагарин от магии. — Граф в очередной раз устало улыбнулся. Поднявшись с кресла, он подошел к окну и поднял жалюзи. Вместо стекла была кирпичная кладка.

— Есть еще один аргумент. Если я правильно понял твой характер, он будет для тебя железным. Саш, у тебя ведь есть младшая сестренка? Юля, верно? Видишь, на столе папка с фотографиями. Да не дергайся ты. К твоей семье они имеют косвенное отношение. Это фотоотчет, который я вчера привез из Ростова.

Папка лежала на столе, обычная пластиковая папка с надписью «Ростов. 18.08.2010. Кинетик». Но я не мог избавиться от ощущения, что передо мной готовая к броску ядовитая змея. Я уже знал что там, но досмотрел ее до конца. Зубами скрипел, но листал. Смотрел, и не понимал, как можно творить такое. Тела молодых девушек словно пропустили через мясорубку. Горжусь! Горжусь, тем что меня не вывернуло в тот момент наизнанку. И тем, что внутри поднялась волна ярости и боли, а не страха и паники.

Несколько минут мы сидели в тишине. Наконец, я спросил:

— Ну и что тебе от меня надо? — Даже самому себе, мой голос казался сухим и безжизненным.

— Да ты и сам все прекрасно понимаешь. — Граф положил на папку три деревянных шарика. Подарок сестренки. Чтобы рука не болела.

Граф сидел в темноте кабинета и пил кофе. Густой аромат прекрасно сваренного напитка обволакивал фигуру координатора. Короткий разговор с Александром вымотал больше чем беготня в Ростове. Время поджимало, а подходящих кандидатов не было. Чертова печать забрала сразу четырех ключников, Саша был нужен просто позарез. Работать пришлось на грани морали. Злополучную папку давно убрал в шкаф, кстати, прекрасный инструмент — эмоциональный. Не на всех правда подействует, но в этот раз — сработал. Не зря аналитики трудились сутки напролет, составить психо-портрет оборотня оказалось довольно сложно. Парень явно не стремился к известности, накопать против него удалось немного. Пришлось даже подключить Женю-Василька. Слепок ауры разбирали вместе, прикидывали, на что и с какой силой давить. Девчонка — профи, безошибочно определила уязвимое место. Семья для парня — святое. Иначе пришлось бы ломать по жесткой схеме. А эти перевертыши — совершенно непробиваемые. Результат пятьдесят на пятьдесят. Нет, маньяк попался как нельзя кстати, фотографии оказались последней соломинкой. Прикинув ситуацию так и эдак, Граф решил что действовал оптимально. Все разыграно как по нотам.

После разговора с Графом мне дали немного отдышаться. Позвонил домой, соврал, что мы с Черным застряли на даче у друзей. Уехать на неделю за город было совершенно не в моем стиле, но мама только обрадовалась и пожелала приятно провести время. Она давно собиралась отправить меня куда-нибудь на природу, но не настолько же чтобы поверить в наспех слепленную байку? Наивная! Вот сестренка сразу заподозрила неладное, еле отбрехался. И то, спасибо абонементу в клуб. Сергеич сказал, может подходить в любое время, карточку он для нее сделает. Вопрос с «молотилкой» мы благополучно замяли. В свете открывшихся обстоятельств, терять учеников ему не хотелось.

Остаток дня скучал, делать было откровенно нечего. Симпатичная медсестра, имя которой я сразу забыл, принесла мне ужин. Есть, после просмотра фотографий, совершенно не хотелось, и я решил разговорить девушку. Пожалел уже через пять минут. Я еще никогда не встречал настолько болтливого человека. Узнать местные порядки было бы полезно, раз уж я влез в этот гадючник, но она была просто невыносима. Постоянно сбивалась на разговоры о моде, музыке и прочей дребедени. Магия ее не интересовала, поэтому вытянуть что-нибудь полезное не удалось. Я даже начал подозревать, что она здесь специально, чтобы окончательно меня запутать. Выпроводить девушку оказалось гораздо сложней, чем разговорить. Единственное что я узнал — в эти комнаты часто помещали провинившихся магов. Стены были хорошо укреплены и мешали колдовать. Своего рода гауптвахта. Девчонке было чертовски любопытно, что я за зверь такой, и за что меня посадили. Я всячески увиливал, стараясь расспросить ее подробней. А когда ее болтовня начала утомлять, признался что я крайне нестабильный оборотень. У меня периодические провалы в памяти, а мой внутренний зверь нападает на окружающих. Поэтому меня и заперли внизу, пока не разберутся как лечить. Не понадобилось даже устраивать стриптиз и показывать чешую, на медсестру стоило посмотреть. В общем, уже через пару минут я сидел на кровати в одиночестве и уплетал теплое пюре с сочным куском мяса. Дела обстоят не лучшим образом, но если тут всегда так кормят — можно и потерпеть. Съев все, я завалился спать.

На следующее утро проснулся в паршивом настроении. Я прекрасно понимаю, что гулять по городу в таком виде не стоит, но и сидеть запертым в клетке я не собираюсь. Ходить кругами по комнате мне тоже надоело. Стены словно давили на меня. От нечего делать вышел в коридор и начал заглядывать во все двери. Оказалось, на всем этаже я один, зато набрел на душевую. Принял душ и почистил зубы. Свежий комплект одежды нашелся возле кровати еще вчера, но надевать его на грязное тело не хотелось. Теперь пригодился.

Я уже примеривался, как бы половчей разобрать панель у лифта и устроить тут небольшой переполох, когда двери наконец открылись. Мужчина, на вид лет сорока, с интересом посмотрел на меня. Вид сидящего перед сенсором парня говорил сам за себя.

— Сбежать вздумал? Уважаю! — И протянув руку для рукопожатия, представился: — Паша Волков.

— Саня. А я думал, про меня уже забыли.

— Не, я проспал. — Он демонстративно зевнул. — Аврал постоянный. Ладно, поехали, нас на полигоне ждут.

Наконец-то, выберусь из этой казармы, третий день не был на свежем воздухе. Граф вчера сказал, что полигон находится за городом, проветрюсь по дороге. Оказалось, со свежим воздухом я поторопился. Двери лифта открылись прямо в помещении гаража, а небольшой микроавтобус не слишком отличался от моей камеры. Хотя стекло опустить разрешили. Павел сел за руль, а я пристроился на переднее пассажирское. Фольксваген прибавил газу, и мы выбрались в город. Судя по количеству людей на улице — рань несусветная. Теперь понятно, почему Волков зевал.

— Так ты и есть знаменитый Ящер? Наслышан. Покажи, а? Ни разу не видел чешуйчатых. — Пришлось снять перчатку и продемонстрировать ладонь. — Нормально, и цвет нейтральный. Я боялся, ты как зеленый попугай будешь. Только этого в нашем цирке не хватает.

— А вы вообще в курсе, что мне предстоит? А то все спешат, никто толком не объяснил.

Волков почесал за ухом.

— Знаю, как не знать. У тебя, судя по чешуе, инициация повисла на межфазе. Ни туда, ни назад. Процесс надо подтолкнуть.

— Как подтолкнуть?

— Да придумают что-нибудь. Там затейников хватает. — Я с подозрением посмотрел на собеседника. Мне показалось, или он как-то слишком быстро закруглил разговор?

— Ладно. Нам ехать долго еще? Может расскажешь пока что-нибудь?

— Ну, думаю, часа за два доберемся, если пробки успеем проскочить. — Похоже, с Московским движением даже магией бороться бесполезно. Хотя мы все же проскочили. Выехав на трассу, микроавтобус прибавил газу. Все это время Павел травил байки. Кстати, Волков оказался не только оборотнем, но и майором. Правда армейским. Эдакий оборотень в погонах. Только обращался не в волка, а в медведя. И это несовпадение его сильно расстраивало.

— Такая непруха, представляешь? Нет, ты не думай, у моего мишки габариты хорошие, вес за восемьсот и ростом под трешку. Полуформа тоже жуткая, скорость и сила — танк отдыхает. Тут я доволен. А с фамилией не повезло, был бы Медведевым — совсем другое дело. — Рассмеялся Волков. — Знаешь, Санек, оборотней в России хватает. Городских мало, но это понятно, какому зверю захочется в кирпичной коробке жить? Даже мне неуютно, а я москвич коренной, всю жизнь в каменных джунглях. Пришлось даже дачу за городом купить. По уму, нашего брата в селах искать надо и в лесах. Там нам конкурентов нет, и атмосфера для оборотня — самая подходящая. В лесу мы даже с вампирами и магами на равных.

— Опа! Вампиры тоже существуют? Я думал Граф шутит.

— Куда ж без них. Особенно в последнее время расплодилось. Хотя церковники их крепко прижали — упыри пачками горят. По мне, туда им и дорога. С вампирами конечно сложнее. Маги все-таки, хоть и покореженные. Обычную силу они не принимают, работают через кровь. И колдунство у них поганое, поверь. Короче, у них свои проблемы, у нас — свои. Стараемся не пересекаться. Вот разгребемся — прижмем их к ногтю.

— А к нам церковь как относится?

— Как тебе сказать. У нас тоже с инициацией не все ладно, почти как у вампиров. И человеческое мясо для оборотня — сильный допинг, очень сильный. В общем, людоеды встречаются. А назад дороги нет, это как наркотик. Только вместо ломки — мы, да Церковь. Вампир может надкусить и отпустить, а оборотень что? Отгрыз ногу, и беги, парень, дальше? Короче, с перевертышами кресты не церемонятся, там же фанатик на фанатике. Меня на шубу пустят, тебя на сапоги. — Волков ощерился. — Держи с ними ухо востро.

За разговорами время пролетело незаметно, майор оказался хорошим рассказчиком и психологом. Наверное, именно он и помог мне окончательно принять изменившуюся реальность. В его рассказах все было как-то обыденно и мало похоже на сказку. Отдел, как мог, старался удержать мир от падения в пропасть. Люди собрались разные, многие без специальной подготовки. Инженеры, художники, певцы и программисты — кого только не было. С бору по сосенке. И всю эту пеструю толпу кинули на амбразуру. Учить было некогда и некому. Многие гибли. Но те, кто выживал — становились мастерами. Новообращенный такому профи на один зуб. Сейчас легче стало, но навалилось множество других проблем: обучение, контроль, система наказания, отношения между людьми и сверхами. Я попытался представить свое будущее, и голова пошла кругом.

— Сашка, ты башку себе не засоряй пока. Расслабься. — Майор по моему виду понял, что я перегрелся. — Само со временем устаканится. Мы приехали кстати, вон за тем поворотом начинается полигон. Пять минут и на месте.

Полигон был открытым. У меня чуть челюсть на землю не упала. Магистральная дорога федерального значения в десяти минутах езды. Там, между прочим, вертолеты МЧС регулярно патрулируют, и вдруг магическая учебка. Я думал меня опять под землю спрячут, а тут даже колючей проволоки нет. Десяток ангаров и асфальтированный выезд к трассе.

— Майор, ты куда меня привез? Где секретность? Где пулеметные вышки, рвы, колючка и мины-ловушки? Вы бы еще указатель на трассе поставили — «магический полигон — 10 км. Посторонним вход воспрещен!».

— А зачем прятаться? Правительство в курсе, гражданских пугнет заклинанием, а сверхам тут рады. Одного кстати так и нашли. К друзьям на дачу ехал и свернул не туда, у охраны дорогу остановился спросить. — Волков притормозил возле охранника. Двадцатилетний парень в мешковатой форме лениво махнул рукой приветствуя.

— Привет, командир. Мы к Золушке. — Парень молча указал в сторону дальнего строения.

— Что за Золушка? — Меня разобрало любопытство.

— Да полигоном командует. Девчонка ураган, но под горячую руку лучше не лезть. Один недоумок ее из лужи окатил и нахамил в придачу. Так она ему машину в шарик скатала — вылитая тыква получилась. С тех пор — Золушка.

Мы остановились возле здания, и майор заглушил машину. На полигоне было тихо. Неудивительно, на часах — полвосьмого. Хотя небольшие группы, по десять-пятнадцать человек, уже сидели на траве и медитировали. Как и я, все в белых штанах и футболках. За каждой группой присматривает человек. Костюм такой же, только черный.

— Паш, а в черном — это инструкторы?

— Почти. Старшие ученики. Черная одежда — закончил обучение, вышел на первый уровень. Дальше уже циферки меняют.

— Ну вы блин даете! Прям каратисты. Черная футболка, пятый дан. — Настроение улучшилось.

— А по-другому нельзя, иначе можно с катушек слететь. Ладно, подопытный, вылезай. Успеешь насмотреться, пойдем знакомиться.

В длинном, похожем на ангар, помещении было зябко. Толстые металлические стены еще хранили ночную прохладу, хотя днем тут должно быть пекло. Сначала я подумал, что попал в стрелковый тир. Бронелисты, установленные на подставках в конце зала, местами погнуты. Некоторые явно обгорели или раскололись. Много оружия, от пистолета до противотанкового гранатомета. И штабеля ящиков с боеприпасами. Все без охраны.

— Паш, это что, гранатомет?

— Не, РПО. Гранатометы дальше.

— РПО?

— Реактивный пехотный огнемет «Шмель», «шайтан-труба». Армейцы на магах тренируются. Один заряд почти…

— Волков, ты что лекцию сюда читать приехал? — Голос раздался из-за спины.

— Золушка! Ну что ты вечно подкрадываешься? — Паша обернулся и сграбастал девушку в объятия. Раздался протестующий писк. — Привет солнышко, а я тебе кролика привез.

— Разводить? — Девушка вырвалась из объятий Волкова, и окинула меня оценивающим взглядом.

— Не. Пока только для опытов. — Хохотнул майор.

— Ну-у, так не интересно. — Протянула она, и представилась: — Ольга Крестова. Можно просто Оля, можно просто Золушка.

Волосы у нее были рыжие, сама — вся в веснушках. Высокая. Возраст — слегка за двадцать. Разноцветная футболка с диснеевскими героями, джинсы и озорные зеленые глаза. Вылитая ведьма.

— Александр.

— Ну раздевайся, Саша. Пока до пояса. Буду тебя смотреть. Кроссовки тоже сними. — Ольга профессионально ощупала мою чешую, развернулась и зашагала в конец ангара. — Идемте. Надеюсь, ты не успел позавтракать?

Волков ободряюще хлопнул по плечу. Пришлось догонять девушку, по пути она успевала пояснять:

— Значит так, оборотни нам попадаются редко. Руку еще не набили, поэтому делаем все на общий страх и риск. Почему на общий — объяснять нужно? Тебе это необходимо не меньше чем нам, а может и больше. К тому же Граф сказал, что времени мало. Работать будем через страх, боль и агрессию. С вами, лохматыми, так быстрей всего получается. Это понятно? — Золушка посмотрела мне в глаза.

— Понятно. Только я чешуйчатый.

— Да хоть пернатый. Главное — принцип один. Следующее. Запас силы у тебя большой, чего ждать — мы не представляем. Постарайся никого не покалечить. Себя в том числе. — Девушка на секунду задумалась. — Вроде все. Короче, ориентируемся по обстановке. Заходи. Приступаем.

Мы стояли перед металлической коробкой в конце здания. Сделано все с большим запасом прочности, даже толщина стен — соответствующая, не меньше тридцати сантиметров. Вырваться не получится, но есть где разгуляться. Массивная дверь закрывалась как в банковском хранилище — стальные штыри входили в глубокие пазы дверного проема. Потолок высокий. Комната абсолютно пустая. Вывод напрашивается сам собой — передо мной большая камера. Я вопросительно глянул на майора.

— Заходи-заходи. Не бойся. — Пожав плечами, я зашел в клетку. Под потолком зажглось несколько ламп, ярко осветив помещение. Стальная дверь за моей спиной захлопнулась. Замки сухо щелкнули, стержни вошли в пазы.

— Саша, ты меня слышишь? — Голос Ольги заметался по комнате, отталкиваясь от стен.

— Слышу хорошо.

— Вот и отлично. Сейчас мы тебя немножко погоняем. — Из потолка выдвинулись четыре полусферы с отверстиями. Издав механический звук, они провернулись, словно беря меня в перекрестие прицелов. — Размеры комнаты — пятнадцать на пятнадцать, пространства для маневра тебе хватит. Начнем с резиновых пуль. Масса почти двенадцать граммов, скорость около ста двадцати метров в секунду. Характеристики гражданского травматического оружия. Убить не убьет, но больно сделает. Готов?

— Вы с ума там сошли? — Взвился я. — Нет конечно!

— Ну, вот и ладненько. Начали.

Первая пуля была предупредительной. С негромким хлопком одна из полусфер выплюнула в мою сторону пластиковый кругляш. Самое хреновое, что в закрытом помещении он дал множество рикошетов.

— Я бы на твоем месте начинал двигаться. И береги черепушку. — Предупредил Волков. Разборки я решил перенести на потом. Дайте только выбраться.

Первые секунд тридцать было терпимо, пушки пристреливались без суеты, по очереди. Задело дважды, в спину и правую ногу. Как я и предполагал, больше проблем было от рикошетов. Потом стало хуже. Сначала чувствительно прилетело в лоб. Затем, неожиданный подзатыльник сбил с шага, и следующий выстрел попал в плечо. Скорость выстрелов постепенно нарастала, и количество летающих по комнате шариков увеличилось. Уклоняться стало тяжелей, но выручала чешуя. Удары шаров ее почти не пробивали, главной заботой было прикрыть голову.

— Оль, его не берет. Давай мощность повышать, а то до вечера провозимся. — Голос Волкова отвлек, и в меня попало сразу три раза. «Тебя бы на мое место», — мысль мелькнула и погасла, размышлять было некогда. Одновременное попадание было очень чувствительным. Поскользнувшись на очередном шарике, я упал на живот. Руки метнулись назад, прикрывая затылок. Очень вовремя. Воспользовавшись моей ошибкой, пушки буквально нашпиговали меня. Дважды шарики проскочили между пальцами, чувствительно ударив в голову. В комнате резко потемнело и в глазах вспыхнули звездочки. Крутнувшись на месте, я толкнулся ногами и прыгнул в сторону. Зрение восстанавливалось медленно. Пришлось забиться в угол, подставив под шарики спину. Несмотря на усиленный выстрел, чешуя справлялась. Первые попадания были гораздо больней. Кажется, тело начало подстраиваться под ситуацию.

— Ящер, тело перестроилось. Чешуя укрывает полностью. Смена боеприпаса, резина уже не берет. Подключаю свинец. — И через секунду — одновременный залп новыми шариками. Зацепило по касательной, но и этого хватило. Если раньше звук выстрела был едва слышным, то теперь сферы грохотали как трактор. Боль от попаданий была очень острая. Я опять начал метаться по комнате, натыкаясь на стены и поскальзываясь. Единственный плюс, что скорость выстрелов опять снизилась. Хотя я подозревал, что это ненадолго. Минут пять я метался от стенки к стенке, забиться в угол и переждать не получалось. Новый боеприпас пробивал гораздо сильнее. Хотя рикошета стало меньше, ударившись о стену, шары теряли скорость и больших проблем не доставляли. По крайней мере, я так думал, до того как в очередной раз на них поскользнулся. Устоять на ногах не получилось. Пока я поднимался, в меня попало раз десять. Боль вырвала из горла полукрик-полурев. Странно, но бегать по комнате сразу стало легче. Постепенно боль от попаданий становилась все меньше, но расслабляться я себе не давал. И правильно.

Нутром почуяв неприятность, я ушел в перекат. Очередь из шариков прошла в миллиметре от лица. Потом выстрелы слились в непрерывный гул. Пол уже по щиколотку засыпало шарами. Уворачиваться стало нереально. В воздухе запахло пороховой гарью, и сила ударов возросла многократно. Еще секунд десять я метался по комнате, буквально одурев от боли. Затем в меня попало одновременно три очереди. В голове словно взорвалась граната, сознание затопила ярость.

Глава 3

Владимир Николаевич в третий раз просматривал запись с камер наблюдения. Настроение у генерал-лейтенанта было препаршивое. Сутки назад из Ростова вернулся Граф и привез свой отчет. Только начал приходить в себя, теперь еще вот это. Нервы уже ни к черту. Кому-то наверху взбрело в голову, что управлять отделом должен проверенный человек, без всяких магических штучек. И боевого генерала засунули в этот сумасшедший дом. Лучше бы сразу пристрелили.

Власов достал из сейфа бутылку коньяка. Допинг конечно слабенький, но нервы уже на пределе. Может, хоть немного сонливость разгонит. Опрокинув в себя грамм тридцать, Владимир Николаевич развернулся к Графу:

— Петр, ты же мне сам говорил, что парень перспективный. Ну и где его теперь ловить?

— За ним Золушка отправилась. И Волков. — Граф почесал кончик носа. — Первая смена облика самая тяжелая. Далеко уйти не должен.

— Не должен, или не уйдет?

— Не должен. Парень пробился через стену полигона. Не мне вам рассказывать какая там защита. — Генерал скосил глаза на экран ноутбука. Четырехметровая ящерица как раз вспарывала когтями листовое железо. На то, чтобы пробиться через тридцатисантиметровую сталь оборотню понадобилось не больше десяти секунд.

— Ты же говорил, что эти стены удержат любого. Парнишка даже…

— Еще я говорил, что парень — перспективный. — Координатор перебил Власова. — Судя по отчету Золушки, он неосознанно подвешивает резак на кромки когтей. Двушку или трешку. Скорей трешку, слишком быстро пробился. Сознание зверя работает на инстинктах. Если Александр очнется, повторить сможет очень не скоро.

— А если не очнется?

— Поймаем и убьем. Без вариантов. Такая зверушка в ста километрах от Москвы… Если он доберется до города — будут большие проблемы.

— Ладно, возьми на контроль. В город его не пускать. — Власов тяжело вздохнул. — Что по «Блокаде»?

— Осталось две печати, вы же знаете, вся проблема в операторах. Питерских подключить не получилось, город их отторгает. Уже при настройке вектора пляшут. Так что подключать гостей бесполезно, провести ритуал может только коренной москвич. Есть один на примете, но сил впритык. Вытянет или нет — бабушка надвое сказала.

— Петр, время поджимает. На меня давят.

— Владимир Николаевич, рисковать пока бессмысленно. Второго оператора все равно нет. Если с Ящером выгорит — отдам парня.

— Хорошо. Что с крестами?

— Я разговаривал с архиереем, договоренность в силе. Церковь обещала помочь. — На лице Графа не дрогнул ни один мускул, но Власов недаром работал с ним больше года.

— Я тоже не в восторге от них. Но аналитики единогласно утверждают, без их поддержки потерь будет больше.

— Когда они дожмут кровососов, примутся за нас. — Ответил координатор.

— Значит надо сделать так, чтобы не дожали. Не мне тебя учить. Ладно, это лирика, давай дальше.

— Армейцы работают по графику, Сердюков порядок гарантирует. Я к нему ездил, они на макете половину Москвы блокпостами утыкали. Наработок против беспорядков у них выше крыши. Я ему Игоря отдал, они там вместе черкают — последний лоск наводят. Серебром мы его обеспечили, над защитой работаем. Всем конечно не успеем, но офицеров и бэтээры прикроем. В крайнем случае, пересидят до подхода вертолетов.

— Что по метрополитену?

— Поставлю своих, Сердюковцы бойню устроят, огнестрел в подземке — это не выход.

— Глушилки? — Вместо ответа Граф достал из кармана простое серебряное колечко с белым камешком.

— Образец ушел в серию. Но срабатывает максимум три раза, емкость маленькая. Добежать до патруля хватит, а там поставят временную блокировку и скажут куда обращаться. Пункты раздачи будут по всей Москве. Но колец мало, сколько успеем — столько успеем. Ребята и так почти не спят.

Власов потер глаза, пытаясь собраться с мыслями. В отличие от своих подчиненных, он был простым человеком. Организм сверхов перестраивался, и трех-четырех часов сна им вполне хватало. Выдерживать такой темп генералу становилось все сложней. В прошлом месяце он отпраздновал пятидесятилетие, и возраст давал о себе знать. Держать под контролем всю страну было практически нереально, но он пока справлялся. Знал бы кто, чего это ему стоило.

— Кофе будешь? — Власов вопросительно посмотрел на Графа, тот отрицательно покачал головой.

— Ладно, займись тогда Ящером и ищи второго. Из-под земли мне его достань! Печати нужны, иначе не выстоим.

— Сделаю Владимир Николаевич. Всего доброго.

— Давай. До завтра.

Я проснулся от холода. Тело свернулось калачиком пытаясь согреться.

— Юлька, зараза, опять окно настежь оставила! — Рука начала шарить по постели, пытаясь нащупать одеяло. Есть у меня такая привычка — во сне все на пол сбрасываю. Темно, хоть глаз выколи. Только через несколько секунд до меня дошло, что никакой кровати подо мной нет. Только трава и листья. Понятно, почему мне лежать жестко, и колет со всех сторон. Я резко сел. В памяти медленно всплыли события на полигоне. До того момента как начали стрелять очередями, я помню отчетливо, а потом провал. Ну и методы. Фашисты! Знал бы, никогда не согласился. Воспоминания о боли были очень яркими, хотя тело выглядело неповрежденным. Ни синяков, ни ссадин я не нашел, даже чешуя пропала.

Я чувствовал себя очень странно. Глаза на удивление быстро приноровились к освещению. Хотя ночь была облачная и луна еле пробивалась, видел очень четко и далеко. Оттенки, конечно, изменились, но сами очертания предметов — как на ладони. Поднявшись, сделал пару энергичных махов руками. Кровь побежала быстрее, и тело начало согреваться — это плюс. Но нашелся и минус. Оказалось, я абсолютно голый. Точно помню, в камеру я заходил в штанах, и куда они делись — непонятно. Шут с ними, со штанами, на мне даже трусов не было!

Где я нахожусь и куда идти — неизвестно. Телефона нет. Ни тебе проезжающих машин, ни тебе людей. Вокруг только деревья шумят, других звуков не слышно. Сомневаюсь, что я в городе, местность на городской парк не похожа совершенно.

— Ладно, чего гадать-то. Выберусь из низины и осмотрюсь. — Откровенно говоря, было немного страшно. Не то, чтобы я боялся чего-то конкретного, нет. Просто легкий мандраж. Вот и пытался его разогнать. Человеческий голос действует успокаивающе, даже если он — твой собственный.

Взобравшись на невысокий пригорок, я осмотрелся. За спиной начинался сосновый бор, туда идти явно не стоит. Я — человек городской, к лесу не привык, буду до утра в трех соснах гулять. А вот там, вдалеке, что-то светится, и если обойти лес по кромке, за пару часов выйду к людям. Главное сразу к ним не ломиться. В Москве конечно нравы свободные, только голой задницей светить все равно не хочется. А до города еще добраться надо — огоньков мало, скорей всего там село или дачный поселок.

Размеренно шагая в ту сторону, я прикидывал, что делать дальше. Задача номер раз — раздобыть штаны и телефон. Понятно, что домой звонить нельзя. «Мама, приедь за мной пожалуйста. Я потерялся». Детский сад какой-то. Да и контора эта наверняка телефон слушает, а я еще не решил, что дальше буду делать. С одной стороны, с чешуей они мне помогли, с другой — чем так помогать, лучше бы застрелили. Меньше мучений. Решил позвонить Черному, за ним, конечно, тоже могут присматривать, но других вариантов все равно нет.

Гулять по лесу было очень приятно. Я уже и не помню, когда в последний раз из города выбирался. Воздух чистый, с городским смогом не сравнить. Все равно, что родниковая вода по сравнению с болотом. Дышу взахлеб, нос улавливает мельчайшие запахи. Хотя это, скорей всего, побочный эффект трансформации. Слух, кстати, тоже усилился. По крайней мере, уханье филина слышно от середины леса, я даже расстояние могу прикинуть. Тело обдувает легкий ветерок. Движения разогнали кровь, и сразу стало теплее. Хорошо темень кругом, можно идти не стесняясь. Все равно никто не увидит, даже если я тут не один гуляю. Ощущения великолепные, настроение начало подниматься. Сам не заметил, как перешел на бег. Ноги замелькали набирая скорость. Сначала боялся напороться на сучок, но неприятных ощущений не было. Ступни касались земли мягко и беззвучно, словно на ногах удобная, дорогая обувь. Расстояние до огней стремительно сокращалось, а усталости все не было. Когда начали проступать очертания домов, пришлось сделать усилие чтобы перейти на шаг. Бег доставлял огромное удовольствие. Такое чувство, словно за спиной выросли крылья.

К домам вела грунтовка, возле дороги — указатель с надписью «Коттеджный поселок «Южные Озера», и цифра. До Москвы — шестьдесят километров, могло быть и хуже. Несколько минут, затаившись, наблюдал. Главная улица неплохо освещена, а вот в домах свет не горит. Похоже, все спят. Передвигаться пришлось задними дворами. Заглядывая через забор, искал развешенное белье. Рано или поздно должно повезти, не может быть, чтобы никто одежду не стирал. Больше всего я опасался спугнуть какую-нибудь шавку — перебудят весь поселок. С детства помню: сначала гавкнет одна, потом две, через минуту — уже лает вся деревня вместе с хозяевами.

Джинсы с футболкой нашлись когда я уже начал отчаиваться. И, слава богу, собаки во дворе не было. Сдернув вещи с веревки, быстро натянул на себя. Чуть влажные, зато размер почти подошел. Штанины чуть коротковаты, но я не в том положении, чтобы выбирать. Зато футболка в пору. Уже собирался уходить, когда взгляд зацепился за телефон. Мобильник лежал в кресле на веранде. Это я удачно зашел, если грабить, то до конца. Тем более, что телефон мне не нужен — позвоню и верну. Быстро проскочив через двор, притаился за кустами. Цветы закрыли меня от дороги, но с соседнего двора — все как на ладони. Сердце колотилось как бешеное. Так страшно не было, даже когда в меня на полигоне стреляли. Телефон схватил и бежать. Забор перепрыгнул с разбега, не останавливаясь.

Отбежал, отдышался. Стою, телефон Черного вспоминаю. Домашний номер его родителей помню наизусть, а вот мобильный и новый городской — хоть убей. Никогда номера не запоминал, записал в трубу и забыл. Пришлось звонить родителям. Третий час ночи, ох, сейчас наслушаюсь. Ладно бы еще выходные, как назло — середина недели. Через пару минут в трубке прозвучал мужской голос. Пришлось выслушать эмоциональное приветствие.

— Извините, Николай Борисович, это Саша Стальнов — друг Чер… то есть Сергея. Еще раз извините, что разбудил. У меня буквально вопрос жизни и смерти. Вы не могли бы продиктовать мобильный Сергея? Я телефон потерял, а мне его помощь нужна.

В ответ я услышал какое-то бурчание, но связь не оборвалась. Хороший знак. Если он повесит трубку — звонить второй раз я не буду. Совести не хватит. Молчание затягивалось и я начал нервничать. Наконец, в трубке раздался голос:

— Телефон искал. Записывай. — Набрав номер прямо в телефоне, я еще раз извинился и закончил разговор. Воздух ворвался в легкие со всхлипом. Оказалось, все это время, я дышал через раз.

Дальше было проще. Правда, Черный тоже долго не отвечал. А когда, наконец, ответил — ругался так же виртуозно, как и его отец.

— Черный, это Саня, — я попытался вклиниться в его монолог. Голос Сергея резко оборвался.

— Санек, ты как? Я тут твоей маме звонил, пришлось ей соврать. Тренер сказал, что с тобой все будет хорошо.

— Нормально все, не по телефону. Потом расскажу. Серега, можешь меня забрать?

— Ну дык! Куда подъехать?

— Коттеджный поселок «Южные Озера», шестьдесят километров от Москвы.

— Ни хрена себе, ты что там делаешь?

— Стою в краденых джинсах и разговариваю по краденой мобиле. Серж, давай подробности потом. Я тут окоченею скоро!

— Ладно, выезжаю. Но запомни, Альке сам будешь объяснять, куда сорвал меня на ночь глядя! Она, вон, привет передает.

— Как она? — Только сейчас я вспомнил, с чего все началось. Блин, вот свинья, даже не спросил что с друзьями. Стало стыдно.

— Нормально, почти ничего не помнит.

— Ну и хорошо. Через сколько будешь?

— Час, не меньше. И это, — Черный замолчал, пытаясь подобрать слова, — Санек, спасибо тебе.

— Сочтемся. Жду! — Я положил трубку.

Телефон решил пока не возвращать. Если придется убегать, даже позвонить не смогу. Хорошо, что про холод я приукрасил. Прохладно конечно, но вполне терпимо. Сев на корточки, я спиной оперся о дорожный указатель у въезда в поселок и приготовился ждать. Кажется, даже задремал. Разбудил меня звук остановившейся машины. Шустро Серега управился, подумал я, и поднял голову. Перевесившись наружу, из окна автомобиля на меня смотрел Волков. Улыбаясь во все тридцать два зуба, он махнул рукой:

— Карета подана, залезай. Серегу мы завернули.

Настроение испортилось мгновенно, меня опять переиграли в сухую. Глядя на улыбающегося Волкова, хотелось сделать какую-нибудь гадость. Но не убегать же мне, в самом деле? Усевшись на пассажирское сиденье, я закрыл дверь и пристегнулся. Разговаривать не хотелось, пришлось отвернуться и смотреть в окно. Некоторое время мы ехали молча. Майор, не зажигая фар, крутил баранку, а мои мысли вращались вокруг полигона. Неужели там всех так учат?

— Напрасно дуешься. — Тихо сказал Волков. — Понимаю, тебе обидно, что не предупредили, но по-другому нельзя.

— Почему!? — Даже самому себе я не хотел признаваться, что он угадал. Я ничего не решал, и это было хуже всего.

— Тссс. — Майор приложил палец к губам. — Олю разбудишь. Устала, пусть поспит.

— Почему нельзя по-другому? — На этот раз, я уже не кричал. Я только сейчас заметил, что на заднем сиденье, свернувшись калачиком, спала девушка.

— Да не полез бы ты в эту коробку. И никто бы не полез. Хочешь расскажу, как я перекинулся?

Я промолчал, слушать очередную байку настроения не было. Тем не менее, майор продолжил.

— В том году, я решил отдохнуть — съездить на Алтай. Дикая природа, охота, рыбалка. Город стал угнетать и надо было развеяться. Первый день прошел неплохо. Друзья помогли — вертолетом забросили далеко от тех мест, куда водят туристов. Обещали прилететь за мной через недельку. Только через неделю меня там уже не было. — Волков тяжело вздохнул.

— Ты же в курсе, что луна на оборотня действует как катализатор? Вот мне и подфартило, остался наедине с природой в полнолуние. В отличие от тебя, очухался только через две недели, в пятистах километрах от лагеря. К цивилизации месяц выбирался. Да, я стал быстрее и сильнее, лучше видел по ночам. Даже хищник меня обходил десятой дорогой. Вот только спереть штаны мне было не у кого. — Майор хлопнул меня по колену и тихонько хохотнул. — И поверь, скакать голяком по Алтаю — совсем невесело. Честно говоря, я думал, что свихнулся. Мне ж никто не сказал, что я оборотень. Да я и сам долго не мог понять. Проснулся на поляне, вокруг — куча медвежьих следов. Ух, как я оттуда дернул. Только к концу прогулки начало доходить, слишком много несостыковок оказалось. Ничего, справился! Вышел к людям, поднял на уши друзей — поиски к тому времени прекратили. Уже в Барнауле прочитал местные газеты. Пока я там мишкой гулял, пропало две группы туристов. Четырнадцать человек. Саш, я до сих пор не знаю, моя это работа или нет. Но свечку все равно поставил.

Мы немного помолчали, когда сзади раздался нарочито бодрый голос:

— Волков, хватит скулить. Все же обошлось. Саша, хочешь на себя посмотреть? Камеры твою ящерку во всех подробностях зафиксировали.

— Ну вот, Золушку разбудили. — Майор обернулся назад. — Выспалась?

— Покемарила немного, зато теперь хорошо себя чувствую. — Оля протянула мне папку с фотографиями. — Гляди, какой красавчик.

Пока я рассматривал папку, грунтовка кончилась. Майор вырулил на трассу, включил дальний свет, и резко прибавил газу. Снимков было всего три, но хорошего качества. Первый — сделан в клетке. На стене, вцепившись когтями в стальную плиту, висит ящер. Антрацитовая броня резко выделяется на сером фоне. Странно, раньше чешуя была серой. Пасть ощерена прямо в сторону камеры, отчетливо видны зубы, каждый длиной в палец. Вытянутое как торпеда тело, c длинным сегментированным хвостом, занимало половину фотографии. Красивый.

— Длина вместе с хвостом чуть больше четырех метров. — Сказала Золушка, обняв меня за шею и чмокнув в щеку. Улыбается до ушей, юная натуралистка. Гордится, будто это она на стене повисла. Я с фырканьем отодвинулся, но стало полегче.

Следующая фотография впечатляла. Ящера на ней не было, но меня потряс вид комнаты. Две, попавшие в кадр, оружейные турели были смяты и вовсю искрили. Стена выглядела так, словно ее взрывом распустило на полосы и загнуло лепестками внутрь.

— Такого, — палец Волкова ткнул в пролом на фото, — даже я не видел. Нам повезло, что ученики разошлись на завтрак, а те кто оставался, были далеко и медитировали. Направленной агрессии не было, и ты просто ушел.

— Саш, ты пойми, других вариантов не было. Если бы мы так не торопились, все было бы гораздо проще. Походил бы в чешуе до полнолуния, и сам перекинулся. Думаешь, мы этого хотели? Кто ж знал, что ты нам клетку сломаешь?

Только приглядевшись, я смог обнаружить ящера на последнем фото. Сменив цвет чешуи на светло-зеленый, он скользил по траве в сторону леса. Заметить его было очень сложно даже в движении.

— Похоже он еще и хамелеон.

— Стоп! — Волков чуть не ударил по тормозам. — Саша, слушай меня очень внимательно! Прекрати разделять себя и его. Прими как данность, этот ящер — ты. Это твоя ответственность, не его. Иначе последствия будут очень хреновые. Если зверь почувствует от тебя агрессию и недоверие, он попытается тебя убить. Рано или поздно, он вытеснит человеческую составляющую из тела. Я с таким уже сталкивался. Тварь размером с быка, а в башке — одни инстинкты. Поверь, это страшно. Прими его!

— Ладно-ладно, набросился на парня. Не видишь, он уже не воспринимает, слишком много впечатлений на сегодня.

Я и правда чувствовал себя опустошенно. Мысли бежали медленно, эмоции куда-то пропали. Сейчас бы домой, и наконец нормально выспаться.

— Мы сейчас куда? А в ваш подземный муравейник я больше не полезу. У меня от него чуть крыша не поехала.

— Успокойся. Сейчас Золушку забросим, — сказал Волков. — Потом тебя домой отвезу и поеду баиньки. Набегался я с вами.

— И что мне делать?

— Отдохни пару дней, приди в себя. Потом с тобой свяжутся. Вообще, у Графа на тебя планы, но подробностей я не знаю.

Разговор постепенно сошел на нет. Майор следил за дорогой, а мы с Олей смотрели в окно. Трасса была совершенно пуста, даже удивительно. Хоть и не шоссе, а так — двухполоска для дачников, но все же. Тем неожиданней оказался пост ГИБДД. Две машины, по обе стороны от дороги, и пятеро гаишников. Один из них начал двигаться к нам навстречу. Еще трое, вооруженные автоматами Калашникова, стояли за машиной и, по-видимому, разговаривали. Спина последнего виднелась из открытого багажника. Середина ночи, пустая трасса и вдруг такое оживление. Волков весь подобрался, из голоса исчезли шутливые нотки:

— Оль, прощупай их аккуратно. Бред какой-то, откуда тут пост в такое время?

Двигавшийся навстречу постовой махнул жезлом в сторону обочины, приказывая остановиться. Наша машина проскочила лишних двадцать метров и остановилась. Наверное, именно это и спасло нам жизнь. Дальше события разворачивались с бешеной скоростью.

— Паша, газуй! — вскрикнула Ольга. В зеркало заднего вида я увидел, как последний гаишник развернулся, доставая из багажника трубу, похожую на тубус для черчения. Только когда он вскинул тубус на плечо и начал прицеливаться, до меня дошло что это такое. Волков вывернул руль и ударил по газам. Олю бросило на пол, раздался ее приглушенный писк. Нам повезло. «Фольксваген» уже успел набрать скорость, когда из гранатомета ударила струя пламени. Двигаясь словно в замедленной съемке, в нашу сторону летел сгусток огня. Ракета попала в дерево, в трех метрах от микроавтобуса. Взрывной волной машину сбросило в кювет и опрокинуло набок. Кувыркнувшись несколько раз, мы воткнулись в столб и замерли.

Взрывом оглушило всех. Кроме того, пристегнут был только я, остальных побросало по салону. Майора ударило рулем в грудь так, что у него там что-то хрустнуло. Ольге повезло больше. Она лежала на полу, и ее только глубже затолкало между сиденьями. Мне посекло лицо, боковые стекла с моей стороны выбило внутрь. Со всхлипом Волков отлип от руля. Кашлянул несколько раз, и сплюнул сгустком крови.

— Вытащи Ольгу, и прячьтесь за машиной. Потом отходите глубже. Я ими займусь. — Из груди майора раздалось низкое, угрожающее рычание.

— Паша, стой. Это упыри. И серебра у них хватает, фонит страшно.

По машине словно стукнул градинка. Потом удары застучали чаще и чудом уцелевшее заднее стекло, осыпалось внутрь салона. По нам вели огонь из автоматов. Ольга попыталась выбраться, но боковую дверь заклинило. Извиваясь ужом, она протискивалась в образовавшуюся щель. Микроавтобус стоял боком к дороге. И хотя пули не прошивали его насквозь, обстановка быстро накалялась. Стреляли уже гораздо интенсивней. Спрятаться за машиной показалось мне отличной идеей. Ударив плечом, я вывалился наружу, и помог выбраться Золушке. К этому времени майор уже прижался к земле, пытаясь рассмотреть нападавших.

— Двое пошли в обход. Скоро возьмут в клещи. — Волков повернулся к нам. — Оль, ты как?

— Терпимо.

— Щит установить сможешь? Не хочу под серебро лезть. — Волков снова выглянул из-за машины. — Нафаршируют.

Вместо ответа, девушка прокусила левую ладонь и, дав крови собраться, нарисовала в воздухе какой-то знак. За пальцем остался багровый след. Провисев мгновение, он вспыхнул и исчез. Негромко хлопнуло. Словно перед грозой, в нос ударил запах озона.

— Очередь не остановит, только одиночные и касательные. На рожон не лезь.

— Яйца курицу не учат. Давай, займись пока левым. Правый — мой, у меня для него сюрприз. — С этими словами Павел показал раскрытую ладонь. Откуда он достал гранату? Чмокнув ее в ребристую поверхность, Волков подмигнул нам и улыбнулся. По-моему, чокнутый майор получал огромное удовольствие.

Дождавшись кивка Золушки, он прямо из-за машины метнул гранату. Чуть погодя раздался взрыв, а следом — человеческий крик. Стрелять с дороги перестали буквально на секунду, но этого хватило Ольге, чтобы убрать второго. Не знаю, чем она занималась на полигоне, но в ее действиях не было суетливости. Воспользовавшись затишьем, она встала. С ее руки сорвался и улетел в темноту комок света. Золушка тут же спряталась обратно и показала большой палец.

— Минус два. — Рыкнул майор. — Ну, теперь попляшем. Сидите тут, и не мешайте.

Трансформация заняла у Волкова от силы две секунды, никаких голливудских воплей и кривляний. Мгновение, и тело начинает увеличиваться в размере, параллельно обрастая шерстью. Одежда трещит по швам и разлетается в стороны. Вытягивается лицо, пасть обзаводится острыми зубами. Руки становятся почти вдвое длинней. Тело выгибает дугой и когти глубоко вонзаются в землю. Дикая смесь человека и медведя с рычанием встает на задние лапы. Назвать их ногами у меня язык не поворачивается.

— При-крой маль-чон-ку. — Это он Ольге. Уже не слова — глухой взрык. Мгновение, и массивная туша скрылась в темноте, удаляясь в противоположную от дороги сторону. Даже мое новое зрение не помогло, майор буквально растворился во тьме.

— Сейчас обойдет по дуге. — Золушка откинулась на помятую машину. — Не переживай, упырей он порвет. Примитивные твари.

На дороге раздавалось рычание, заполошная стрельба и крики. Спустя пару секунд наступила тишина. Некоторое время мы настороженно прислушивались. До нас донеслось требовательное рыканье майора. Похоже, у оборотней голосовые связки для речи не предназначены.

— Вот и все. Пойдем, посмотрим. — Не дожидаясь меня, девушка вышла из-за машины и спокойно направилась к дороге. Оставаться одному не хотелось, и я бросился догонять Олю. На трассе, в окружении разорванных тел, сидел майор и зализывал рану на плече.

— Слушай, оборотень в погонах, я тебе говорила не рваться под пули? Щит на честном слове держится! Ну что ты лыбишься? — Когда я подходил к дороге, Золушка уже наступала на Пашу, размахивая руками. — Надоело тебя заштопывать! Лет под сраку, а ведешь себя как мальчишка!

Вместо ответа перевертыш шагнул вперед и лизнул Ольгу в нос. Возмущенные вопли, в прямом смысле слова, захлебнулись. Язык, размером со штыковую лопату, размазал всю косметику и поставил челку дыбом. Майор хрюкнул и сел на корточки. Не знаю, может подействовала обстановка, но истерический смех рвался наружу. Все же в меня стреляли первый раз в жизни. Я смеялся, не обращая внимания даже на Золушку, чей взгляд не предвещал ничего хорошего ни мне, ни медведю. Потому что Волков тоже хрюкал не переставая, сбрасывая нервное напряжение.

— Вы не будете сильно протестовать, если мы присоединимся к веселью? — Из темноты раздался ехидный голос. И прежде чем мы пошевелились, взрывной волной нас сбило на землю. Основной удар пришелся в Павла, изломанное тело майора отбросило далеко назад. Не торопясь, на дорогу выступили четверо. Одетые в дорогие классические костюмы, они словно соткались из клочков тьмы.

— Кровососы. — Охнула за спиной Ольга.

— К вашим услугам, мадам. — Улыбнулся ближайший. В свете пожара тускло блеснули удлиненные клыки.

— Выманили. Твари!

Будь у меня время прикинуть шансы, я бы впал в черную меланхолию. Живыми нас брать явно не собирались. Их улыбки говорили только об одном: от нас ждут быстрой, по возможности, мучительной смерти. Ладно бы просто убили, но парни собирались немного развлечься. Нейтрализовав оборотня, походя убившего трех упырей, кровососы расслабились. Это сыграло с ними дурную шутку. Я еще жил в прошлом. В том мире, где четверо ублюдков, встретив одинокую девушку, могут позволить себе практически все. Но мир изменился. Это знала Золушка, этого еще не знал я, и про это уже забыли вампиры.

Первый ход был за нами. Не вставая с земли, Ольга резко выдохнула и хлопнула ладонями. Вибрирующий звук, от которого по телу прошла неприятная дрожь, вырвался из ее горла. В сторону врагов устремилась пульсирующая волна света. Достигнув цели, она ударила в грудь ближайшего кровососа, поднимая его в воздух. Пространство, словно схлопнулось внутрь, сминая тело вампира. Мгновение, и на землю падает окровавленный ком, с торчащими во все стороны костями и обрывками одежды.

Игры закончились. С бешеным шипением вампиры устремились в бой. Они двигались настолько быстро, что не дали Золушке нанести второй удар. Повинуясь их жестам, к нам со всех сторон, метнулись клочья тьмы. Вокруг Ольги, отбивая нападение, вспыхнула сфера. Вампиры разделились. Двое бросились на девушку, посчитав ее более опасным противником. Третий рванул ко мне.

Я шагнул вперед занося руку для удара, когда осколки тьмы, словно лезвия бритвы, принялись методично кромсать меня. Буквально за несколько секунд на теле появилось множество мелких порезов. Украденная рубашка начала быстро пропитываться кровью. Хуже было то, что тьма мельтешила перед лицом, не давая сосредоточиться. Я отмахивался, но это не помогало. Словно злая мошкара, эта мерзость проникала всюду. Она сделала свое дело: когда перед глазами что-то мелькнуло, я не успел отреагировать. Такое чувство, будто в челюсть ударили кувалдой. Меня отшвырнуло и бросило на асфальт. Сказки о силе вампиров оказались реальностью. Удары посыпались со всех сторон, хотя от большей части мне удавалось закрыться. Я сжимался как мог, отчаянно сражаясь за свою жизнь, подставлял руки. Но недостаток опыта кровососу, с успехом заменяла настойчивость. Он явно собирался забить меня насмерть.

Наверное, мне просто повезло. Отмахиваясь буквально наугад, я случайно поймал его ногу и дернул в сторону. Не удержав равновесие, вампир упал, и мне удалось подмять его под себя. Войдя в раж, он не заметил угрозы. Схватив за ноги, и не давая подняться, я подтягивал его к себе. Руки были скользкими от сочившейся крови, количество порезов увеличивалось с каждой секундой. Удерживать брыкающегося кровососа удавалось буквально чудом. Тьма не давала открыть глаза, забиралась все глубже. Я уже не переставая рычал от боли. Осталась только одна мысль — добраться до головы. Глаза и горло — самые уязвимые места, может успею прихватить его с собой пока меня не разрезало на куски.

Внезапно боль утихла, словно дернули рубильник. Остался неприятный зуд по всему телу, но чувства что меня пилят заживо, уже не возникало. Пальцы глубоко впились в бедро вампира, и тянуть стало гораздо легче. Пронзительный визг моего противника только добавил сил, и я рывком подтянул его ближе к себе. Я уже не контролировал себя. Ярость билась в сознании, стремясь вырваться наружу. Остались только вампир и мое желание разорвать его на части. Зарычав, я в бешенстве схватил его за голову и ударив несколько раз об асфальт, дернул в сторону. Раздался хруст и кровосос затих.

Я вскочил на четвереньки. Абсолютно неудобная для человека поза не вызвала внутреннего протеста. Тело слушалось великолепно, энергия била через край. Тыльная сторона ладони прошлась по лицу, стирая кровь. Осторожно открыл глаза. Низкое, горловое рычание вырвалось само собой. Из-под кожи стремительно пробивалась чешуя. Ее черный цвет делал меня практически незаметным в отблесках пожара. Тьма билась вокруг, но броня спокойно отражала заклинание вампиров. Буквально проталкивая тело сквозь ставший вдруг вязким воздух, я рванул к Золушке. Когти оставляли на асфальте глубокие борозды.

Звуки борьбы раздавались в кювете по ту сторону дороги. Мгновения мне хватило, чтобы оценить обстановку. Отчаянно сопротивляющуюся девушку сбросили вниз, и сейчас методично добивали. Вспышки света, которыми отбивалась Ольга, тускнели с каждой секундой. Раздумывать было некогда, и я прыгнул на спину ближайшему вампиру. Мне не хватило совсем чуть-чуть, его скорость просто потрясала. Отшвырнув девушку, кровосос развернулся ко мне. Из его руки вылетел длинный сгусток тьмы. Извиваясь, плеть обвила мою руку, обжигая холодом. Рывок, и я лечу в сторону. С противным звуком плечо выходит из сустава. Боль невероятная. Кнут словно покрыт множеством лезвий, которые играючи вспарывают мою броню.

— Мальчик решил показать зубки? — Ощерился вампир.

Из левой руки вылетает второй кнут, вплетаясь в страшный танец. Стоит шагнуть вперед, как обжигающая боль кидает на колени. Я не успеваю заметить, откуда нанесен удар. Тьма вымораживает, сковывает тело, проникая в самую глубину. Сила удара такова, что из-под чешуи начинает сочиться кровь. Если не смогу приблизиться — шансов никаких. Он просто распустит меня на ленточки. Зарычав, я бросаюсь вперед, но небрежный удар наотмашь отбрасывает меня. Качусь по земле, во все стороны летят брызги. Не успеваю подняться, как голову сотрясает следующий удар. В глазах двоится. Умирать стоя на коленях не хочется — противно. Встаю, и покачиваясь, иду навстречу кровососу.

— Храбрый мальчик, умрешь героем! — Плети щелкают вокруг, словно издеваясь.

Сил хватит максимум на один прыжок. Потом можно с чистой совестью сдохнуть. Уже прыгнув, понимаю, что все без толку — вампир снова взмахивает двумя кнутами и тьма устремляется ко мне.

Длинная, в захлеб, очередь оказывается сюрпризом для нас обоих. Серебряные пули насквозь прошивают тело кровососа, сбивая удар. Спустя мгновение, мои когти вонзаются в грудную клетку. Из последних сил развожу руки в стороны, буквально разрывая его.

Голова тяжелая, не могу понять кто стрелял, и где Ольга. Взгляд, бездумно обшаривает окрестности. Натыкаюсь на фигуру Волкова, прямо с дороги он стреляет вдогонку последнему вампиру. Может попал, но уверенности нет. Вижу Золушку, она лежит на спине. Голова запрокинута, но, кажется, шевелится. Я падаю на колени, руки упираются в землю. Сильно мутит. Если бы успел позавтракать — вывернуло бы наизнанку. Сил не осталось. Даже не заметил, когда пропала чешуя, голую кожу покрывают следы многочисленных царапин. Радует только одно — в этот раз остался в штанах.

— Отбились. — Шепчу, скорее чтобы поверить. — Живой.

Потом я долго приходил в себя, не знаю, сколько так просидел. Час, два, минуту? Мысли разбегались, и я, как заведенный, пытался собрать их в кучу. Наверное, именно так чувствуют себя после контузии. Очнуться помог голос Волкова. Как сквозь вату услышал его телефонный разговор с Графом. Павел практически орал в трубку. За все это время майор ни разу не терял присутствия духа, даже когда по нам в упор лупили из автоматов. Сейчас его голос захлебывался от паники, наверное именно это и привело меня в чувство. Ольге было очень плохо.

Собрав себя в комок, доковылял до Золушки. Девушка лежала на боку, обхватив колени руками, и тихонько поскуливала. Кровь сочилась из десятков мелких порезов, бритвенно-острые лезвия добрались и до нее. Пальцы сцепились с такой силой, что побелели костяшки. Ее мелко трясло. Застывшие глаза смотрели прямо перед собой. Тело, на ощупь, было очень холодное.

Это очень тяжело — просто сидеть рядом. Все что я мог сделать, это утешать ее. Гладить, и говорить, что все будет в порядке. В какой-то книжке читал, что маг может поддерживать других своими силами. Я изо всех сил представлял эту дурацкую силу, и старался передать ее Золушке. Не думаю, что у меня получалось, но просто сидеть было еще страшней. Прибежал Волков. Бухнувшись на колени, он обнял Ольгу и начал тихонько укачивать, согревая своим телом. Уже вдвоем мы уговаривали ее держаться, потерпеть еще чуточку. Хотя прекрасно понимали, что помощь прибудет не скоро.

К приезду Графа Олю уже не трясло. Она только иногда вздрагивала всем телом и снова неподвижно замирала. А мы с майором сидели и ждали очередной судороги. Чтобы хоть так понять, что она все еще жива. Деловитые парни в белых халатах оттеснили нас от Золушки. Перевозить девушку они запретили сразу. Сказали, что она не переживет поездку. И вообще, чудо, что она еще дышит. Заклинание плети, которым наносили удары, рвало что-то жизненно важное очень глубоко внутри. Обрывая связующие нити между телом и сознанием. И сейчас оба целителя, изо всех сил, пытались залатать эти прорехи, через которые по капле уходила жизнь. А мы стояли рядом и смотрели.

Пока шла битва за ее жизнь, команда «мусорщиков» удаляла все следы происшедшего. Краем глаза я видел, как головы вампиров упаковывали в холодильник. Как сказал Граф, чтобы было, что предъявить лордам. Оставлять это нападение безнаказанным он не собирался. Эвакуатор увез обломки микроавтобуса. Забрав останки и оружие, на трофейных машинах, уехали «мусорщики». Операция заняла больше часа, уставших заменили и борьба за девушку продолжилась. Постепенно с ее тела сошла смертельная бледность и вместо судорожных всхлипов послышались ритмичные вздохи. Мы с майором сидели рядом и боялись отвести от нее глаза. Изо всех сил старались удержать ее. Наверное, именно поэтому я отчетливо запомнил ее последний вздох. На втором часу операции, не выдержав нагрузки, у нее остановилось сердце. Оля умерла.

Глава 4

Из глубин веков до нас дошли знания о том, что серебро губительно для оборотней. Нанесенные им раны затягиваются дольше, почти полностью останавливая бешеную регенерацию этих опасных существ. Но чистый алхимический металл смертелен не только для перевертышей, это — яд для любого измененного магией организма. Вампиры также страдают от его прикосновений. Если частицы серебра остаются в теле — начинается медленное разложение тканей. Сотни лет назад алхимики открыли разрушительную силу вещества под названием Argentum. Усиливая целительные заклинания, оно ломает все остальные, и легко проникает сквозь магические щиты там, где пасует даже мощное современное оружие. Только лучшие из лучших могут противостоять его воздействию. Много веков назад, именно этот металл послужил оружием возмездия для многих наделенных силой созданий.

Дмитрий не был сильным магом. Кроме того, он был вампиром. Воздействие серебра на нежить немногим отличается от воздействия на оборотней. Убегая от разъяренного перевертыша, Дима, как мог, петлял в тенях и закрывался от пуль. К сожалению, по нему работал профи. Даже раненый, Волков успел отстрелять оставшуюся половину рожка. Если бы не закончились патроны, серебро добило бы кровососа. Но тому повезло — большую часть смог отвести в сторону. Хотя это выдоило его практически досуха. Парень был еще птенцом, старшие взяли его на работу впервые. От боли вампир скрипнул зубами, тело словно окунули в расплавленный металл.

Добравшись до пригорода Москвы, вампир вцепился зубами в горло случайного прохожего. Выбирать было некогда, убил первого попавшегося. Подкрепившееся тело начало отторгать ненавистный металл. К сожалению, прошло слишком много времени, и кровь разнесла заразу. Чтобы переработать остатки нужно было время. Проблема одна — времени у Дмитрия не было. Хозяин ждать не любил.

Вампиры охотятся и живут стаями, по три-пять особей. Вместе загоняют добычу, вместе защищают свою территорию. Самые опасные хищники каменных джунглей. В каждой стае есть вожак, который отчитывается перед лордами — Советом вампиров. Вожаки регулярно меняются, младшее поколение нередко показывает зубы и свергает главаря. На вершине всегда самый сильный и хитрый кровосос. Нередки стычки между гнездами, когда стаи сражаются за территорию. Выжившие забирают самый большой и вкусный кусок пирога. Проигравших обычно не остается, хотя отличившихся могут и принять в новую стаю. Верность — не самое распространенное понятие в вампирском обществе.

Зов хозяина скрутил Дмитрия так, что на теле выступил кровавый пот. Неприятный даже для нормального состояния, сейчас он едва не убил вампира. Похоже мастер рассердился. Начав с верхушки стаи и не получив ответа, до последнего члена банды зов дошел изрядно усиленный раздражением. Хуже всего было то, что мобильные телефоны в разговорах с вампирами, маг не воспринимал. Может перестраховывался, а может — считал ниже своего достоинства использовать технические новинки. Такое отношение с его стороны, Дима не без основания считал блажью, но предусмотрительно держал язык за зубами. Терять вечную жизнь из-за болтливого языка не хотелось.

Все началось два месяца назад, когда стаю прижали церковники. Во время охоты, лидера нашпиговали серебром, а затем сожгли из огнемета. Соседи едва не передрались за право отправить выживших на солнце, слишком многим они успели насолить. Хозяин взял гнездо под свое крыло, но поставил очень жестокие рамки. Ограничив свободу, он фактически превратил их в своих рабов. Заклинания контроля не давали нежити бунтовать, а малейшее непослушание жестоко каралось. Хотя знания, полученные от мастера, помогли выстоять. Никто не знал, что у стаи появился учитель, и многих неприятно удивила возросшая эффективность молодняка. Большинство — посмертно.

Для встреч со стаей хозяин снимал небольшую квартиру на окраине Москвы. Долгое время вампиры пытались выяснить личность своего рабовладельца, но ничего не получалось. Сильный маг, казалось, не замечал их попыток, играючи ломая все хитроумные планы. Слишком разные весовые категории.

Через двадцать минут Дмитрий звонил в обитую дерматином дверь. Чего это стоило можно только догадываться, но кровавый пот покрывал вампира с головы до ног. Просочившись в приоткрытую щель, он склонился в поклоне. Тело протестовало, но парень, скрипнув зубами, превозмог себя — опасаясь за свою дальнейшую судьбу, решил проявить максимум покорности. Как ни крути, стая провалила задание. Когда вампир убегал, цель еще дышала, а гаданиями на кофейной гуще хозяин не занимается. Приказ был предельно прост — добыть голову куратора полигона Ольги Дроздовой. Оперативный псевдоним — Золушка.

— Рассказывай. — От тихого голоса, искаженного заклинаниями до полной неузнаваемости, молодой вампир поежился. Хозяин скрывал свои черты, укутываясь тьмой. Даже в компании товарищей Дмитрий не чувствовал себя уверенно, а сейчас вообще боялся до дрожи в коленках.

— Все шло по плану. Упыри выманили их на дорогу, и Николай вырубил оборотня. Девчонка его уделала, но мы бы ее так и так порвали. Все испортил третий. Пока мы с ними возились, очухался Волков. Пришлось бежать. Чуть концы не отдал, от серебра до сих пор все чешется.

— Поиграть вздумали? Что за третий?

— Я его не знаю. Может оборотень, только странный — весь в чешуе. Как он Игорька уделал я не видел. Но Старший его плетьми рубил, и прах с него соскальзывал. Если бы с первого удара кончили мишку — все бы срослось, а так он вылез в самый неподходящий момент. Такая вот непруха. — Дмитрий скорчил унылую физиономию.

— Что с девчонкой?

— Вроде жива была, но может и сдохла. — Одно вампир точно знал, врать хозяину — смертельная ошибка.

Хозяин шепнул заклятье, вытянутые вперед ладони сложились лодочкой, и вампира дернуло, словно от удара током. С его окровавленной одежды, одна за другой начали срываться алые капли. Они повисали в воздухе перед мастером, собираясь в шарики. Наконец вся жидкость разделилась на три части. Обмакнув мизинец, маг слизнул капельку.

— В следующий раз жри аккуратней! — За тьмой не было видно выражения лица, но недовольство явно звучало в голосе. Вампир согнулся практически пополам, прекрасно понимая — решается его судьба. Повторив операцию со второй порцией, темная фигура удовлетворенно откинулась в кресле и взмахом руки развеяла сгустки. — Мертва!

— Как ты себя чувствуешь? — Помолчав, он задал вопрос Дмитрию. — Кровь нужна?

— Серебро еще действует, но мне уже легче. Спасибо. Я потом поохочусь.

— Ты мне нужен в хорошей форме. И быстро. Возьми в холодильнике бутыль и приведи себя в порядок. Марш отсюда, мне надо позвонить.

Вздох облегчения прозвучал практически на грани слышимости. Низко поклонившись, вампир выскочил на кухню — оспаривать приказы не рекомендовалось. Хищную улыбку хозяина скрыла маска.

— Говоришь, заклинания с него соскальзывали? Похоже, Граф добыл себе ключника. — Выждав минуту, он достал мобильный телефон и набрал номер.

— Ливиан, у меня для тебя задание. Жду завтра, после заката. — Тот, кого называли хозяином, не торопясь зашел на кухню. — И пришли сюда кого-нибудь. Пусть приберутся.

Широко открытые глаза Дмитрия невидяще уставились в потолок. Кровь из разбитой бутылки залила половину кухни. Принятый вампиром раствор серебра убивал гораздо быстрее, чем пуля.

Кортеж двигался к Москве. Волков ехал с телом Золушки в карете скорой помощи. Золушка в карете — какая грустная шутка. Я хотел сесть к ним, но меня остановил Граф.

— Оставь их наедине, пусть попрощаются. Это личное. — Отпустив мою руку, координатор пошел в свою машину. — Пойдем, я отвезу тебя домой.

Люди рассаживались по машинам в гробовой тишине, смерть Ольги глубоко ранила не только меня. Некоторое время мы ехали молча, пока Граф не произнес:

— Знаешь, Саша, полигон не был полигоном в полном смысле этого слова. Это были своего рода ясли, детский сад для магов. За последние полгода там побывало несколько тысяч наших. И Ольга знала каждого из них. Сегодня все они потеряли свою первую учительницу.

Я прекрасно понимал, о чем он говорил. Хотя я знал ее всего сутки, этого хватило, чтобы по-хорошему влюбиться в Золушку. Не плотская любовь, нет. Просто она была хорошим человеком, который любил свое дело и отдавал себя без остатка.

— Я не представляю, как удержать их в узде. Если сегодняшние события станут широко известны — завтра в Москве начнется война. Боюсь, что так или иначе, но информация всплывет. Тот, кто подготовил эту западню, прекрасно рассчитал последствия. Одного не пойму, кому это понадобилось? Церковь воюет с кровососами. Мы придерживаемся нейтралитета, взамен вампиры соблюдают правила игры — убивают, не оставляя за собой следов. Мы выигрываем время, чтобы наложить печати. Они — не воюют на два фронта. Выгода — обоюдная. Я было подумал на Церковь, но нападавшие — вампиры. Кресты на такое не пойдут, слишком велика их ненависть друг к другу.

И тут я взорвался:

— Как ты можешь думать об этой ерунде, когда тело Ольги едет в соседней машине? Что ж вы за маги такие, если толпой не можете спасти одну девочку? На хрен вы нужны? Чтобы все взрывать и убивать всех вокруг? — Не знаю, может это истерика, выход накопившимся эмоциям? Но я говорил то, что думал в тот момент. Дверная ручка протестующе хрустнула и осталась в ладони. Я растерянно уставился на отломившийся кусок, машина у координатора дорогая.

Граф посмотрел на меня усталым взглядом. Не думаю, что разница в возрасте между нами превышает год, но под этим взглядом я почувствовал себя таким ребенком… Мне стало стыдно, едва удержался, чтобы не спрятать ручку за спину.

— Мы ничего не могли сделать. Саш, у вампиров очень поганая магия. Их сильно корежит при обращении, и даже нельзя обвинять в том, что они такие. Такими их создал мир. Или переделал. Это хищники, Саша. Насчет Золушки — ее очень хотели убить. Убить надежно, зная что вытаскивать с того света будут зубами. Заклинания разрушили все основные связи в организме. Фактически, она умерла еще до приезда врачей. Представь что у тебя внутри огромный механизм из миллиардов шестеренок. Каждая из них вращает сотни вокруг себя. Нападавшие уничтожили большую их часть. Организм еще некоторое время действовал, что называется, по инерции. Шестеренки вращались все медленней и останавливались. Одна за другой. Лекари создавали заплатки из кусочков своей силы, но повреждения были слишком обширные. Остановка сердца — просто финал падения системы в целом. Я знал, что Ольга умрет еще когда мы приехали. И целители знали.

— У Волкова крыша съедет. — Невпопад ответил я.

— За ним присмотрят. У него сильная воля, должен выкарабкаться. — Граф пожал плечами. — Он ее любил.

Граф привез меня к самому подъезду. Было бы удивительно, если бы мой адрес еще не узнали. Я уже собирался выйти из машины, когда координатор остановил меня.

— Саш, подожди. — Дотянувшись до багажника, он достал мои вещи: телефон, ключи, бумажник и Юлькины шарики. — Прекращай бросать их где попало. Не буду же я вечно за тобой прибирать.

Сил отвечать не было, я махнул на прощание рукой и вошел в подъезд. По привычке поднявшись пешком на шестой этаж, открыл дверь своей квартиры. Середина ночи, неудивительно, что все спят. Меня не ждут, думают — отдыхаю на природе. Если мама сейчас проснется и увидит меня — грязного и ободранного, и в чужих штанах, то подвалы Гестапо покажутся мне раем. Тихо приняв душ, я смыл большую часть следов преступления. Царапины и кровоподтеки никуда не делись, но по этому поводу всегда можно что-нибудь соврать. Например, что я спасал девушку, и меня побили хулиганы. И не вранье, и вполне в моем характере. Мама должна поверить. Конечно отругает для виду, но я знаю, что она мной гордится. На цыпочках добравшись до кровати, я завалился спать. В кои-то веки мне пригодились способности оборотня. Раньше у меня никогда не получалось пробраться в комнату не разбудив сестру.

А отломанную ручку я положил на тумбочку возле кровати. Плевать, новую наколдует.

Я проснулся ближе к обеду. Мама спокойно ушла на работу, а Юля сидела на кровати и читала книжку. Настораживал тот факт, что она не подняла меня как обычно, в несусветную рань.

— Проснулся, братишка? — И голос у нее странный, где-то я прокололся. Усилием согнав сонную одурь, быстро прокачал свои вчерашние действия. Может в ней совесть проснулась? Не хотела беспокоить израненного брата? Сомневаюсь. Я быстро осмотрелся на предмет повреждений, чтобы хоть врать правдоподобно. К моему удивлению, раны уже затянулись. Обрадовавшись, что не надо объясняться по этому поводу, спокойно встал с кровати и раскинув руки в стороны широко зевнул. Чувствовал я себя на удивление хорошо, никакой боли и ломоты.

— Отлично выспался. Как вы тут без меня?

— Нормально, а ты без нас? — Насчет объяснений я поторопился. Юля достала из-за кровати украденные джинсы. При дневном свете, они больше напоминали окровавленные лохмотья. — Ничего не хочешь рассказать?

— Нет. — Даже для меня, мой голос звучал глухо. Перед глазами встали события вчерашней ночи.

— Саш, у тебя что-то случилось?

— Да, но уже все в порядке. Я потом расскажу. — Видать, мелькнуло что-то эдакое в моем взгляде. Сестренка мгновенно прекратила расспросы.

— Ладно. — Она бросила в меня джинсами. — Ты мой должник. Еле успела вытащить их из ванной, чуть мама не застукала.

Оставалось только покорно кивнуть.

Завтракали вместе. Понимаю, что вопросы растут как на дрожжах, но остановился только когда выгреб холодильник подчистую. Вторые сутки во рту маковой росинки не было. Аппетит заметно вырос, обновленное тело требовало больше белков. Или чего оно там требует при интенсивном росте? Через пятнадцать минут в доме остались только лук и кетчуп. С сомнением посмотрев на замороженное мясо, я захлопнул морозилку. Что-то глубоко внутри подсказывало, что желудок его легко переварит. Но грызть сырое мясо, тем более на глазах у сестренки — я еще не настолько сумасшедший. Юлька смотрела все это, открыв рот.

— Саш, куда в тебя столько?

— Сутки не ел. Девочка-девочка, а где живет твоя бабушка? — И уставился на сестру грозным взглядом.

— Не ешь меня серый волк, я невкусная.

— Бабушка, говорю, где? От тебя толку — кожа да кости.

— Где-где — в Москве! Надо будет, кстати, в гости заехать. — Переругиваться мы можем очень долго. В этот раз нашу пикировку прервал звонок телефона. Звонил Граф.

— Добрый день, Александр. Давно проснулся?

— Здравствуйте. Вы что-то хотели? — Разводить политесы настроения не было.

— Через час за тобой заедут. Будь добр, приготовься к этому времени. — Мою вспышку координатор проигнорировал.

— А если у меня планы?

— Отмени. Мы уже говорили на эту тему, и свою часть договора я выполнил.

— Хорошо, от меня еще что-нибудь требуется?

— Спасибо что напомнил. Скажи своим, что будешь поздно. Вечером переговоры с вампирами, ваше с Волковым присутствие обязательно.

Граф положил трубку до того, как я успел возразить. Не выругался только потому, что рядом сестренка стояла.

— Ну и чего ты уши навострила? Гляди как шевелятся. — Нехорошо конечно срываться на близких, но кто меня осудит?

— А кто звонил? — Юля подколку проигнорировала.

— Потенциальный работодатель. Ищу работу на лето, может договоримся. — Кстати, это идея. Если уж я в тринадцатом отделе работаю, пусть трудовую оформляют и зарплату выплачивают. С доплатой за риск. Не устроит — откажусь под предлогом того, что мне семью кормить надо. И не вранье, пускай хоть всей конторой запроверяются.

Звонок стал последней каплей в Юлиной чаше терпения. Хитрый взгляд юной бестии не предвещал ничего хорошего. Сестра органически не переваривала секреты, тем более — чужие. У меня вообще сложилось мнение, что все мое она считает своим. По определению. А значит, секретов от нее быть не должно. Причем в обратную сторону это правило не работает. Типично женская логика!

Не обращая внимания на буравящий спину взгляд, пошел одеваться. Джинсы и кроссовки могу носить месяцами, но не в этот раз. Привычная обувь осталась на полигоне, а запасной пары у меня нет. Заметив, что я достаю туфли, сестра окончательно уверилась, что я вешаю ей лапшу на уши. Загнать меня в эти колодки можно только со скандалом и по очень серьезному поводу. Например — похоронами. Кстати, вполне актуально, Юля от любопытства точно скоро лопнет. Не расскажешь ведь, что полдня бегал босиком. Тот факт, что одежда пропала не стоит акцентировать еще сильней. К туфлям пришлось надеть брюки и белую рубашку, чистые джинсы кончились.

До назначенного времени осталось двадцать минут, убил их с грехом пополам. Мое напряженное ожидание не осталось незамеченным:

— Саш, вот… — Шерлок Холмс в юбке начал второй раунд, когда снова зазвонил телефон.

— Подожди, это за мной. Надо убегать. — Схватив трубку, я скороговоркой произнес — Да, это я. Сейчас спущусь. — И прервав разговор, начал обуваться. Сейчас главное выиграть время и отвязаться от сестры, потом придумаю что-нибудь.

— Я с тобой спущусь, мусор вынесу. — Твердость в ее голосе явно показала — вырвать мусор можно только силой, в смертельной схватке. Сестре захотелось прояснить ситуацию. Ну и черт с ней, главное чтобы Граф за мной танк не прислал. Мусор я забрал сразу как мы вышли из квартиры. Свое дело он сделал, и Юля с удовольствием от него избавилась. Интриганка.

— Юль, меня вечером не ждите. У Черного задержусь, с машиной разобраться надо. Барахлит что-то.

Открыв дверь, я пропустил сестру вперед, вышел из подъезда и замер. Это называется — «что такое не везет, и как с ним бороться». Лучше бы Граф и вправду прислал танк. На тротуаре, возле припаркованной иномарки, стояла Женя-Василек и махала мне рукой. Девушка моего возраста в легком, полупрозрачном платьице голубого оттенка, с маленькой сумочкой через плечо и в солнечных очках — хорош работодатель. Чертыхнувшись про себя, пошел выкидывать мусор. Гадать, о чем думает сестра, не требовалось — все и так кристально ясно. Брат надел ненавистные туфли и весь из себя расфуфыренный пошел на свидание. Сказал, что будет поздно. Вывод?

— Тили-тили тесто. — Ехидный шепот мне в спину было слышно на весь двор. Ну а я о чем? Теперь ничего не докажешь, без меня меня женили. Отвечать я посчитал ниже своего достоинства.

Женя вела машину в центр. Разговаривать было не о чем, я молча смотрел в окно на спешащих по своим делам людей. Странно все это — мир изменился, а никому нет дела. Все совершенно по-старому. Так же ездят троллейбусы, люди опаздывают на работу и в университет, влюбляются и расстаются. Ничего не изменилось.

— Это значит, что мы хорошо делаем свою работу. — Ответила девушка. Похоже, я опять думал вслух. У меня такое бывает, когда расстроюсь или уйду глубоко в себя.

— Угу, видел вчера ваше «хорошо».

— Что ты мог видеть? Смерть Золушки? И сразу в кусты. Каждый день кто-то где-то умирает. Это неприятно и горько, но не повод опускать руки. Ты видел запись, где я солдата штопаю?

Я неопределенно дернул головой. Расценив мой жест как согласие Евгения продолжила:

— Поверь, смертей я повидала достаточно, но еще больше вытащила. И на координатора ты зря обижаешься.

— Да нужен мне ваш Граф.

— Нужен, нужен. И обижаешься — зря. Ты себе даже не представляешь, сколько Золушек он уже похоронил. Не мужик — стальная пружина.

Возразить мне было нечего.

— На похороны пойдешь? — Уже более мягко спросила Женя. — В среду. Все наши соберутся.

— Почему так поздно? Обычно на третий день хоронят.

— Многих ее воспитанников в городе нет, к среде будет самолет из Европы. Решение Власова.

— Я приду.

— Ну вот и хорошо. — Девушка сменила тему: — Граф сказал тебя оформлять на постоянку, будешь сотрудником спецслужбы. Так что я тебя заброшу в офис, и уеду. Мне в город надо, а там бюрократии на полдня. Справишься?

Да что за день такой? Ехидство из всех прямо плещет. Сначала сестра, теперь еще эта.

— Постараюсь.

— Отлично. Вечером отвезем ультиматум и по домам. А завтра у тебя курс молодого бойца начнется.

— Граф сказал, мы какую-то печать ставить будем.

— Нет. Он с группой в Исландию вылетает, гуманитарную помощь оказывать. Там местные студенты додумались построить старший аркан прямиком в жерле вулкана. О чем думали — неизвестно, но двое из десяти оказались сверхами. Разбередили стихию. Теперь студентов распылило по всей Европе, а местные маги вулкан сдерживают. Усыпить не получается, сил не хватает. Если не справятся, то проснется второй — Катла. Туда сейчас половина Европы слетается, ну и нас попросили помочь.

— А Америка?

— У них сейчас своих проблем хватает.

Высадив меня возле невзрачного здания, Женя уехала по своим делам. На стене дома висела табличка гласящая, что здание находится в ведомстве «Министерства природных ресурсов и экологии Российской Федерации». Я специально уточнил у девушки, что не ошибся адресом. Конспирация! Окинув строение взглядом, пожал плечами. В конце концов, им виднее. Спецслужбы все-таки. Усилием воли задавив некоторый душевный трепет зашел в здание. Внутри было прохладно, работали кондиционеры.

— Вы к кому? — Силуэт охранника едва просматривался в зеркальном окне. Вопрос меня немного смутил, я забыл уточнить как и кому представляться.

— Мне сказали подойти насчет оформления на работу. — Косноязычно ответил я.

— Александр Стальнов? Проходите, сейчас за вами спустятся. — Пока меня проверяли металлодетектором, я с любопытством рассматривал комнату охраны. Дверь в дежурку он не закрывал. От обилия техники каморка нагревалась так, что чувствовалось даже отсюда. Десяток маленьких мониторов транслировал панораму перед зданием и какие-то коридоры. На столе лежала моя фотография в полный рост. Снимок явно сделали недавно — я одет в здешнюю белую форму.

Просторный вестибюль построили с царским размахом. Широкая лестница на второй этаж была оформлена в виде водопада. С негромким журчанием, вода медленно стекала в небольшой бассейн. Я не поленился подойти и проверить. Как и думал, в бассейне, лениво шевеля плавниками, плавали золотые рыбки.

— Во зажрались, буржуи. — У меня вырвался завистливый вздох. Поражало не столько богатое оформление, сколько сотрудники, спокойно проходившие мимо этой красоты. Опершись о бортик, я приготовился ждать. Минут через пять за моей спиной послышался голос:

— Александр? — Невзрачного вида мужчина в деловом костюме протянул мне руку. — Здравствуйте. Пойдемте, оформим вас. Надеюсь, вы не торопитесь? А то это надолго.

Процедура действительно заняла больше шести часов. Сначала изрядно помотали по кабинетам. Оказалось, нужный человек уехал, и пришлось ждать. Потом меня передавали как эстафетную палочку от одного сотрудника к другому. Процесс разнообразием не отличался: вопросы и подписи, подписи и вопросы. Такого количества бумаг я не подписывал никогда. Причем некоторые — в трех-четырех экземплярах. От документов уже рябило в глазах.

В столовую вырвался чуть ли не с кулаками, голод был просто зверский. Цены и размеры порций приятно удивили. К тому же кормили очень вкусно. Быстро перекусив, я с новыми силами окунулся в бюрократическую волокиту. И все равно, к концу дня я уже ничего не соображал. Подписывал, даже не читая. Единственное, что осталось в памяти, как с меня снимали отпечатки пальцев. Знакомое по множеству милицейских фильмов действо сильно сократили. Приложил руку к сенсорной панели, дождался кивка и гуляй. Никакой романтики.

Когда один из клерков сказал мне, что мы закончили, я не поверил своим ушам. Вручив удостоверение и банковскую карточку, меня выпроводили в коридор. Повертев в руках кусок пластика, на который обещали переводить зарплату, я спустился в столовую. Оклад кстати был немаленький. Оказывается, рисковать жизнью в нашей стране очень выгодно. Сидя за столиком, я потягивал через трубочку томатный сок. Желудок сыто урчал, пришлось даже расстегнуть верхнюю пуговицу на брюках. Под ремнем все равно незаметно, а сидеть гораздо легче. Женя сказала что скоро подъедет, и делать было совершенно нечего.

— Ну как, уже закончили? — Задумавшись, я не заметил, как подошла Евгения.

— Угу. Все соки выжали. Сижу, заправляюсь. — Отсалютовал ей полупустым стаканом. — Будешь что-нибудь?

— Нет, спасибо. Заскочила домой, перекусила. Допивай, и по коням.

Дополз до машины, с трудом переставляя ноги.

— Кажется, обожрался. — Немного виновато произнес я.

— Да ничего удивительного, я после этих бумажек сутки проспала. Натуральные садисты!

Заговорившись, мы чуть не проскочили нужный нам поворот. Женя подрезала шедший впереди внедорожник, и не обращая внимания на разгневанные сигналы, свернула на перекрестке. Вела девушка очень уверенно, но внимания на дорожные знаки почти не обращала. Я мысленно похвалил себя, что пристегнулся. Регенерация — это конечно хорошо, но вылететь в лобовое стекло мне не хотелось.

— Жень, ты бы аккуратней вела. Жить очень хочется.

— Не дрейфь, прорвемся. Лучше слушай внимательно. Кровососы — существа на голову ушибленные. У них постоянный передел сфер влияния, территории и перманентная борьба за власть. Каждый месяц в Совете освобождаются места. Приходят новые, более хитрые и сильные. Сам понимаешь, за год систему не утрясти. Новые кланы появляются как грибы после дождя. Собираются в стайки по каким-то своим соображениям. Чуть ли не половым признакам. — Женя засмеялась и продолжила:

— Председатель Совета — Никифоров. Утверждает что он — самый древний вампир в Москве и в России. Его Величество Никифор Первый, чтоб ему на солнышке позагорать. Но мужик хитрый и очень сильный. Помимо этого, ему уже за пятьдесят, и свой зверинец он держит крепко. Сам понимаешь, опыта у него вдвое больше чем у молодняка. А это многого стоит. Граф с ним договорился, но только потому, что они нас опасаются. Анархисты. Хотя вру, анархией там и не пахнет. Больше похоже на мафиозный клан, с крестным папой во главе. Сила и авторитет — в цене. Облажаться нельзя — проблем кровососы прибавят с огромным удовольствием. Поэтому держи рот на замке и слушай старших. На провокации не поддавайся.

— Да мы вроде нормально их уделали на трассе. Ничего особого.

— Саш, не обольщайся. На трассе вас встретили пешки, и вы еле выжили. Пушечное мясо. А мы едем к элите. У них вся жизнь — непрерывная драка за место под солнцем. И проигравших отправляют загорать. Под это самое солнце. Я кстати смотрела запись, где ты стену проломил. Если доживешь — из тебя выйдет толк. А пока — молчи, слушай и запоминай. Оставлять нападение без ответа нельзя. Если эти шакалы почувствуют слабину — отгрызут руку по локоть. Вы с Волковым — свидетели нападения, говорите только по команде. Скорей всего вопрос решится миром. Граф потребует ответ со Старшего, или оторвет ему башку и мы уедем.

— А кто такой Старший?

— Вампиры сбиваются в стаи по пять-шесть особей. Вожак стаи держит ответ перед Старшими, а тот отчитывается Совету. Старший позволил своей стае напасть на мага, такого быть не должно. — Женя стукнула по рулю кулаком. — Хотя по уму, надо их всех кончать. Жаль, что пока сил не хватает.

Граф вместе с майором нас уже ждали. Надо сказать, место встречи с вампирской верхушкой меня удивило. Я ожидал большой особняк в викторианском стиле, с каменными горгульями на крыше и английским газоном. Русские реалии, как всегда, наложили свои отпечатки на голливудские штампы. Совет выкупил старый автобусный терминал на окраине Москвы. Огромная площадь, на которой раньше парковали автобусы, была забита машинами. Не думал, что в городе так много кровососов. На первый взгляд машин было под сотню, и наверняка не каждый приехал на своей.

— Это ж сколько их тут?

— По нашим прикидкам, в Москве около пятисот вампиров. И число постепенно растет, хотя уже не так быстро. — Подошедший Граф разъяснил:

— Сюда приезжает примерно половина. Так что веди себя прилично. Сильно помогает, что они сами сдерживают свою популяцию. Рвут друг друга чаще чем церковников. Плохо, что остаются самые живучие.

Координатор протянул мне сумку-холодильник. Второю взял Павел. К моему удивлению, Волков выглядел практически нормально. Не думаю, что боль прошла так быстро, но свое горе он не афишировал. Пожимая ему руку, я чуть сильней сжал ладонь — «держись, майор!». Ответный кивок не заставил себя долго ждать, и на душе стало как-то легче.

— Все в курсе что делать? — Задавая вопрос координатор смотрел на меня.

— Молчать, слушать, не отсвечивать. — Наигранно бодро отрапортовал я, постоянная опека начинала надоедать.

— Тогда в бой.

Наша компания направилась ко входу. Хоть здание и не выглядело заброшенным, но впечатления не производило. Сильно удивило обилие окон. По идее, вампиры должны бояться солнечного света, а легкие жалюзи вряд ли надежно защищали от его лучей. Только зайдя в здание, я понял в чем секрет. Окна оказались замурованными обманками, внутри все освещение было искусственным.

Холл производил гнетущее впечатление. Водопадов с золотыми рыбками не предусмотрено. В центре зала находилась огромная сцена, вокруг обильно расставлены пластиковые столы и стулья. Все пространство вокруг сцены забито молодежью, на удивление много девушек. Стиль одежды самый разнообразный: скины, готы, но многие одеты без выкрутасов. Мой взгляд легко выделяет несколько группировок. Обстановка между ними напряженная, много разговоров на повышенных тонах. Но кулаками никто не машет, особо горячих тут же одергивают соседи. Гремит музыка. У многих в руках бутылки с алкоголем.

— Я думал, вампиры только кровь пьют. — Шепнул я Волкову. Может отвлечется, а то у него какой-то нездоровый блеск в глазах появился. Как бы не кинулся крошить всех подряд.

— Не. Пьют все что горит. — Голос вроде нормальный, может я и ошибся.

Внезапно музыка смолкла. Только сейчас я заметил две лестницы, которые вели на второй этаж. Опершись о перила, несколько десятков вампиров с интересом наблюдали за нами. Толчеи там было поменьше — похоже собрался местный бомонд. В наступившей тишине сверху раздался голос:

— Ух ты! Кто это к нам пожаловал? — Вслед за этими словами, со второго этажа спрыгнул парень лет двадцати пяти. Сцена ощутимо вздрогнула. Мое мнение о физических возможностях вампиров резко изменилось. До этого, я был уверен, что Женя немного преувеличивает их способности. Вампир пролетел метров шесть, а у него даже колени не подогнулись. Хотя с виду — обычный парень. Одет как типичный байкер, черные волосы и косой шрам на правой щеке. Ну разве что глаза шальные, а так — ничего особого.

— Сладенькие мои, а что вы здесь забыли? — Вампир демонстративно оскалился и зашипел. Из-под верхней губы выдвинулись длинные клыки.

— Мы к Никифору. — Спокойствия в голосе координатора хватило бы на десятерых.

— А вы записаны на прием? — Парень решил строить из себя клоуна до последнего. — А то мы вас внесем… в меню.

Со всех сторон послышался дебильный хохот. Ободренный поддержкой вампир двинулся к нам. Ситуация накалялась, видя наше бездействие кровососы начали обступать нас плотнее. Тем временем наглец обратил внимание на Женю.

— Ух, какая фройлен! Девочка, а что ты делаешь сегодня ночью? — Василек демонстративно не обратила внимания на хамство, но на этом закончилось терпение у Графа. Шагнув вперед, он быстрым движением обхватил лицо вампира. Раздалось шипение, в воздухе повис густой запах паленого. Толпа отхлынула назад, а парень пронзительно завизжал и начал вырываться. Граф играючи удерживал его на вытянутой руке.

— Петр, оставь мальчишку в покое. — Со стороны лестницы раздался спокойный, уверенный в себе голос. Высокий, широкоплечий мужчина стоял на ступеньках, облокотившись о перила. Я даже не сразу догадался, к кому он обращается.

Координатор развернулся в ту сторону:

— Никифор, мы же договаривались. Больше никаких проверок. — Холоду слов Графа мог позавидовать даже лед. А они оказывается старые знакомые, по крайней мере имя нашего координатора я слышу впервые.

— О чем ты? Какие проверки? Мальчик новенький, решил пошутить и перестарался. Отпусти его.

Дергающийся парень уже просто скулил от боли. Граф пожал плечами и оттолкнул его от себя. Заорав в голос, тот прижал руки к лицу. Отпечаток ладони намертво вжегся в плоть бедолаги. Толпа вампиров беспристрастно наблюдала за новичком, и сочувствия в их взглядах не было. Кажется, он только что упал на самое дно.

— Поговорим? — Петр обратился к лидеру вампиров.

— Ну пойдем, раз уж пришли. — Никифор развернулся и начал подниматься на второй этаж. Подав знак следовать за ним, Граф пошел к лестнице. Вампиры расступались перед координатором, и сразу смыкались. Напряжение нарастало, вокруг нас словно специально нагнетали обстановку. Василек и майор шли совершено спокойно. Раздвигая толпу, и не глядя по сторонам, они продвигались к лестнице. В этот момент, у меня в душе творилось черт знает что. Звериная составляющая буквально задыхалась от направленной на нас агрессии. Меня разрывало от желания ответить им тем же. Показать зубы, не думая ни о чем прыгнуть в толпу. Устроить бойню. Я-человек прекрасно понимал, что шансы выжить в такой ситуации — нулевые, но меня-зверя это не волновало. Изо всех сил сдерживая себя я догнал Волкова и пристроился сбоку.

Это было ошибкой, моя поспешность только привлекла внимание вампиров. Безошибочно выбрав самого слабого, они усилили давление на меня. Стало гораздо тяжелее. Я нутром почувствовал, как зашевелились мышцы моего тела. Рубашка на плечах натянулась и издала едва слышный треск.

— Почему здесь так жарко? — Мелькнула мысль, когда от головы до ног словно пробежала волна пламени. Потихоньку я начал впадать в панику.

И будто учуяв запах страха, толпу вампиров качнуло вперед. Крохотный, практически незаметный шажок стал последней каплей. Зверь во мне торжествующей взревел. И вторя внутреннему реву, перекрывая все звуки, по залу разнеслось мое яростное шипение. Словно океанская волна ударила о скалу и отхлынула, вампиры отшатнулись назад. Поздно. По всему телу уже начала пробиваться антрацитовая броня, а на кончиках пальцев нарастали острейшие когти.

— Тихо! — Отданный шепотом приказ, словно удар кнута, загнал зверя обратно в клетку. На плечо опустилась крохотная ладошка Жени. Даже сквозь ткань она воспринималась куском льда. Распространяясь по телу, холод сковывал ярость. Помогал удержать контроль. Только с ее помощью я смог взять себя в руки. Судорожно сглотнув, я кивнул, и мы начали двигаться дальше. Майор стоял впереди, словно каменное изваяние. Прикрывая нас с Васильком. Казалось, что прошло несколько минут, но в реальном мире битва с собой заняла всего несколько секунд. Дорогу нам больше не заступали.

Второй этаж. Массивная металлическая дверь и два десятка вампиров. Неподдельное любопытство в их взглядах. Дорогая одежда и демонстративное отсутствие агрессии — эти знают себе цену. Возле двери парочка охранников в строгих костюмах. Их пронзительные взгляды рентгеном прошлись по каждому. Уверен, будь мы одни, нас бы раздели до трусов и обыскали. Но сейчас мы гости Никифора.

Кабинет производит сильное впечатление. В отличие от первого этажа, здесь сразу чувствуются большие деньги. Над обстановкой поработали хорошие дизайнеры. Красный бархат и кожа. Большая, вытянутая комната освещается несколькими светильниками, царит приятный полумрак. В центре — большой полукруглый стол, несколько вампиров с интересом рассматривают нас. Расслабленные позы говорят сами за себя — собралась элита, давно заработавшая свой авторитет. И отнюдь не дешевыми понтами. Квинтэссенция уверенности.

У дальней стены — рабочий стол с открытым ноутбуком, и два развернутых друг к другу кресла. И снова никаких окон, паранойя — отличительная черта живущих под луной.

— Господа, у нас гости! — Издевки в голосе Никифорова не было, он просто привлекал к нам внимание. Теперь на нас смотрели уже все, некоторые развернулись на стульях полубоком. Глава Совета прошел через комнату и сел в высокое кожаное кресло, больше похожее на трон. Нам сесть не предложили.

Поставив пластиковый холодильник, Граф толкнул его через стол. Следом отправился второй.

— Подарки? — Никифоров в притворном изумлении поднял бровь.

— Мне нужно узнать под кем они ходили.

Вампир открыл холодильник и за волосы вытащил первую голову. Отодвинув на расстояние вытянутой руки, он внимательно рассмотрел ее и положил на стол. Неаппетитная мешанина колотого льда и крови рассыпалась по поверхности. Той же процедуре подверглась вторая голова. Невозмутимость, с которой вампир это проделал, произвела на меня впечатление. Он смотрел на человеческую голову как на кусок телятины. Эмоций на лице не было, только легкая скука.

— За что их?

— Никифор, твои кровососы вчера убили Золушку. Ты понимаешь чем это может кончиться?

— Неприятная новость, но это не мои люди. Хотя, вот этого я где-то видел. — Он покрутил в руке правую голову, и катнул соседу. — Крыша, это твой человек?

Второй брезгливо потыкал ее пальцем.

— Да вроде мой. Перекошенный какой-то, не узнать. Дай-ка вторую. — Он махнул ладонью к себе. — Во! Этого хорошо помню. У него еще сережка в ухе была. Натурально гейская.

— Подробней пожалуйста. — Граф воткнул свой взгляд в говорившего, но особого впечатления это не произвело. Тот пожал плечами.

— Да какие тут подробности? Пару месяцев назад их вожака шлепнули кресты и парни остались одни. Думал, их быстренько порвут на части, но они удержались. Неожиданно конечно, но ничего особого. Действовали грамотно, самых наглых отправили на пляж — позагорать. Платили исправно, не выпендривались. Страсти к магам я за ними не замечал. Слово я держу — тут же распял бы на крыше.

— Мои люди распотрошили троих, но один убежал. Он мне нужен. Хочу узнать, кто заказал Золушку.

— Я сделаю что смогу. Но ничего не обещаю. — Вампир побарабанил пальцами по столешнице. — Своих проблем хватает.

— Никифор, мои люди рвутся зажарить твою кодлу. Ты же знаешь, Ольгу любили. Я тебя по-человечески прошу, приложи все усилия. Война сейчас будет катастрофой.

— По-человечески говоришь? — Вампир весело хохотнул. От этого холодного, неживого смешка меня пробрала дрожь.

— Ты понял, о чем я. — Стужи в голосе Графа было не меньше.

— Хорошо. Сделаю что смогу. Церковь лютует, но я постараюсь. — Он повернулся к соседу. Ладонь хлопнула по столу, словно подводя черту под разговором. — Крыша, задержишься, пообщаться надо.

Покидали здание автовокзала в расстроенных чувствах. Новостей — никаких. Совет обещал помочь, но рассчитывать на них глупо. Какое им дело до наших проблем? И надавить не получилось, их даже угроза войны на два фронта не особо впечатлила. «Неприятно, но не смертельно», — как сказал Крыша.

Уже перед машиной Граф обернулся к майору:

— Волков, я тебя об одном прошу. Не пори горячку! Найдем и накажем, замять смерть Ольги я не дам. Но вампиры тут ни при чем, нюхом чую. Их используют, чтобы обострить ситуацию в городе. Ни нам, ни церкви, ни кровососам не выгодно рушить шаткое равновесие. Все копят силы перед финишной прямой.

Рассуждения Графа вполне логичны, с этим согласился даже Павел. Сев в машину, он коротко попрощался и уехал.

— Так, теперь насчет вас. Василек, бери этого ящера-переростка, и завтра же отправляй на КМБ. Пусть учится контролю, чуть не угробил всех. С Волковым сами разберетесь, что и как. Саша, тебе не говорили, что перекидываться посреди сотен вампиров слегка опасно?

Не успел я огрызнуться, как за меня вступилась Женя:

— Не срывайся на парне. Там Пашке несладко пришлось, а у него больше года практики. Я тебе говорила, зря ты оборотней с собой потащил!

— У кровососов свои правила, без них «предъява» не действительна.

— Вот и успокойся, все обошлось.

— Ладно, замнем. Забрось домой нашего безлошадного друга и подъезжай к Власову — есть разговор.

Когда мы подъехали домой, была уже середина ночи. Хорошо что теперь у меня есть удостоверение, можно отбрехаться ночной вахтой. Скажу — срочная работа. Осталось придумать, чем же я таким занимаюсь в этом самом Министерстве экологии. Наверное, машины начальству ремонтирую. Голова совсем не соображает, и спать хочу просто невероятно. Насыщенный впечатлениями день выжал меня досуха. Уже возле подъезда мне в спину донесся Женин вопрос:

— Как тебе вампирское гостеприимство?

Вот ехидна! Голова совершенно пустая. Возбуждение схлынуло, и в душе царила апатия.

— Честно говоря, жалкое подобие вашей бюрократии. — Махнув рукой на прощание, я отправился спать.

Мастер-координатор города Москвы — Петр Иванович Быков по кличке Граф и генерал-лейтенант Власов Владимир Николаевич сидели в кабинете последнего и наслаждались прекрасным кофе. Проблем у обоих хватало, но если время от времени не выкраивать минутку в напряженном расписании — можно свихнуться. Это понимали оба.

— Слышал последние новости?

— Про спутник? Слышал. Американцы до сих пор в шоке. Сбить военный спутник заклинанием — это стильно. Штаты грешат на Японию, а мои спецы засекли остаточные следы в районе Северной Кореи. Первая ласточка. Вьетнам, Иран, Ирак… врагов у них хватает. Если китайцы подключатся, я им не завидую.

— Сами виноваты. Когда вылетаешь в Исландию? — Аккуратно обрезав кончик, Власов прикурил ароматную сигару.

— Останусь. И группу на отправку переформирую. Оголяемся сильно, у меня плохое предчувствие.

Генерал поморщился. Опять европейцы будут недовольны, просили отправить самых лучших и побыстрее. Мало того, что затянули, так еще мальков посылать.

— Дело твое. Сан Саныча попрошу питерскими закрыть, но извиняться сам будешь.

— Сашка у меня и так в долгу, теперь сочтемся.

— Подробней можешь? Почему передумал?

— Да нет никаких подробностей, третью ночь трупы по ночам снятся. Мутно как-то на душе. Вы прикройте сверху, чтобы информация далеко не ушла. Пусть все думают, что я улетел.

— Ладно, предупрежу армейцев. Пусть готовятся. Кресты и так с цепи рвутся.

Граф протестующе махнул чашкой, чуть не выплеснув на штаны горячий кофе.

— Не стоит такую бучу поднимать. — Без особой уверенности сказал координатор.

— Ты меня воевать не учи, — генерал ткнул дымящейся сигарой в парня, — у меня тоже сердце не на месте. Первый раз за год. Аналитики дают прогноз на два месяца, а такое чувство, что счет на часы пошел.

— Согласен. Этот нарыв пора вскрыть. Пока он сам не лопнул и все вокруг не забрызгал.

В это время пиликнул телефон на столе. Власов выслушал короткое сообщение и положил трубку. Нажав кнопку на селекторе, он проговорил:

— Маша, солнышко, тут Василек приехала, через пару минут поднимется. Ты ее пропусти сразу, и чай с бергамотом завари, будь добра.

— Сделаю, Владимир Николаевич. — Донеслось из аппарата, Власов подмигнул Графу:

— Не девка — огонь, а какой кофе варит! От одного запаха голова кругом. Был бы я на десяток лет моложе — ух!

— Владимир Николаевич, я все слышу.

— Тьфу ты, чертова железяка. Машенька, прости старика. — Судя по довольной улыбке генерала, такие фокусы он проделывает специально. И регулярно.

— Все в порядке Владимир Николаевич. Чай скоро будет.

— Спасибо солнышко!

До прихода Василька оба мужчины сидели за столом и улыбались как мартовские коты. Ненавязчивая шутка генерал-лейтенанта помогла расслабиться.

Глава 5

Утро началось с завтрака в семейном кругу. Мама давно собиралась поговорить по душам и, наконец, ей это удалось. В последнее время мы редко виделись. Я приходил поздно, а утром мама спешила на работу и не будила уставшего сына. Но сегодня я проснулся даже раньше сестры. Организм перестроился, и необходимость спать по восемь часов отпала. Юля спала в обнимку с книжкой, похоже зачиталась допоздна.

Настроение — восхитительное! Энергия настолько переполняла тело, что пришлось одеться и выйти на улицу. Получасовая пробежка сделала свое дело — пропало неумное желание передвигаться прыжками. Впервые за три года принял холодный душ, одежда отправилась в стирку. Чтобы почувствовать усталость пришлось выкладываться на полную катушку, иначе нагрузка не ощущалась. Надо будет сделать утяжелители на ноги, чтобы народ не смущать. А то бегаю с такой скоростью, что к концу тренировки люди начали оборачиваться. Зато поработал ударно, футболку насквозь мокрая.

Физические упражнения не только взбодрили, но и пробудили чувство голода. Заскочив на кухню приготовил себе огромную яичницу с беконом и сварил кофе. Заваривал по особому рецепту, со специями. На аромат вышла заспанная сестренка. Наверное, впервые в жизни, я почувствовал такое удовлетворение поменявшись ролями в утреннем спектакле. Определенно, в нынешней ситуации есть свои плюсы. Посмотрев на ее измученный вид, отдал свой кофе — издеваться над поверженной не хотелось. Женя должна была заехать только через час, времени на вторую турку хватит с запасом. Прихлебывая ароматный напиток, лохматое чудо приходило в себя. Когда чашка показала дно, Юля настолько оклемалась, что потребовала свою порцию яичницы. Пришлось опять становиться к плите. Наученный опытом, приготовил вдвое больше. И как знал! Через пять минут из спальни появилась мама, без слов утащив вторую чашку. Кажется, я остался без кофе.

— Саш, ты чего в последнее время дома почти не ночуешь? — Готовить маме не пришлось, и освободилось время на душевный разговор. Сам себе вырыл могилу. Хотя все прошло удачно. Рассказ о том, как пару месяцев назад я чинил машину одному денежному мешку, выдался на славу. Мол, впечатленный моими навыками чиновник, пристроил меня на работу — казенные автомобили обслуживать. Доказательством послужили банковская карточка и удостоверение-пропуск. Впечатленная гербом Российской Федерации и звучным названием мама отстала. Не каждый сын в восемнадцать лет работает в министерстве, пусть и в качестве инженер-механика.

— Юля говорит, у тебя девушка появилась? — Мама чуть прикрыла глаза вспоминая. — Невысокая, с короткой стрижкой, одевается со вкусом, ездит на дорогой машине. Красивая.

— Полевая разведка уже доложила? — Прожигать взглядом было некого — почувствовав сгущающиеся тучи, сестра сбежала в комнату.

— Ну а как же иначе? — Улыбнулась мама и добавила с чужими интонациями в голосе. — А вдруг она братика плохому научит?

— Женя — моя коллега. Ведущий профессионал, к тому же правда красивая. Думаю, я далеко не в начале списка.

— Сынок, сынок, тебе бы самоуверенности побольше.

— Мааам. — Протянул я.

— Знаю-знаю. Я в твою личную жизнь не лезу. Ты у меня взрослый, сам разберешься.

— Ма, я тебя люблю. — Чмокнул в щеку и побежал одеваться. Нехорошо заставлять женщину ждать, хоть и не свидание, но все же.

На этот раз Женя приехала на подержанной «восьмерке» с государственными номерами.

— Привет! — Издалека крикнула девушка и кинула мне ключи. — Лови, безлошадное!

— Я поведу?

— Ну раз машина твоя, то и за руль тебе садиться.

Я не поверил своим ушам. Свои колеса я хотел давно и беззаветно, прекрасно понимая, что с нашим финансовым положением за руль сяду не скоро. У меня даже руки задрожали. Конечно «восьмерка» не иномарка, но далеко не самая худшая машина. Тем более, что ее внутренности я знал как свои пять пальцев.

— Ну Василек, ну спасибо! — я прижал руку к сердцу. — Царский подарок.

— Меня благодарить не надо. Это от начальства, пока на свою не заработаешь. Наши механики ее до ума довели, но если что-то не понравится — ковыряй на здоровье. Говорят ты мастер.

— Ну так себе, кое-что могу.

— Ладно, не прибедняйся, чешуйчатое. Садись давай, показывай на что способен.

Машина слушалась руля беспрекословно. Несмотря на некоторую внешнюю потертость, начинка в ней явно неродная. По крайней мере, с нафаршированной «Хондой» я потягался вполне на равных.

— Ну, в принципе, неплохо. Думала, будет хуже. — Подвела итог девушка, когда я парковался. Она щелкнула по козырьку над водительским сиденьем. — Документы не забудь.

Приложив большой палец к сенсорной панели, Женя ткнула в кнопку минус шестого этажа и лифт ухнул вниз.

— Сегодня будешь общаться со своим внутренним я. Пора уже договориться с твоим чешуйчатым другом, а то он, рано или поздно, попытается тебя подмять.

Я подозрительно посмотрел на девушку. Воспоминания о полигоне еще не выветрились из моей памяти.

— И какими методами я буду с ним договариваться?

— Не бойся, случай с пулеметами — исключение. Наша организация заботится о своих кадрах. — Ее хитрая улыбка заставила напрячься еще сильнее.

— Поподробней, пожалуйста.

— Легким гипнозом вгоню тебя в транс. Походишь там недолго, найдешь свое звериное «я», и договоришься. — Улыбка превратилась в натуральный оскал. — Главное, не дай ему себя убить.

Откровенно говоря, паниковать уже надоело. Да и слишком много хитринок бегает в глазах у Евгении. Такое чувство, что меня берут «на слабо». Не скажу что я сильно изменился внутренне, но что-то такое ощущалось. Особенно после вчерашней вечеринки у вампиров. Находиться в закрытом помещении с сотней голодных хищников — отличная проверка на вшивость. До сих пор в памяти остался привкус той странной смеси ярости и паники. Желание разобраться в себе и своих возможностях росло с каждой минутой.

— Мне надо убить своего зверя? — Даже я удивился спокойным интонациям своего голоса. Женя удовлетворенно кивнула — насчет проверки я оказался прав.

— Нет, врагов там нет. Только ты. Хороший ты, плохой ты, и даже отвратительный — тоже ты. Все звериные черты — пробужденная магией часть тебя. Она развила и увеличила, но не привнесла ничего нового.

Пожав плечами, я вышел из лифта. Я конечно оценил высокопарность Жениных слов, но ничего не понял. Хотя на душе стало спокойней. Убивать не будут, а дальше сам разберусь.

— Шагай вперед, тут у нас небольшой зал для медитаций. Буду тебя в транс вгонять. — Женя открыла дверь в конце коридора и пропустила меня внутрь. — Кстати, мой тебе совет, бери в следующий раз запасные штаны. Перекинешься случайно — придется голяком ходить, или в чешуе на четырех лапах.

Слова Василька прошли мимо ушей, я рассматривал помещение. Сперва мне показалось, что я попал к японцам или китайцам. Вместо обоев, стены и потолок небольшой комнаты обтягивала бумага. Каждый ее сантиметр был исписан мелкими иероглифами. На полу лежит грубая циновка из непонятного материала.

— Бамбук что ли? — Я пошевелил ногой заморскую поделку. Под циновкой оказались все те же иероглифы, только отлитые из металла.

— Да шут его знает. Китайцы приезжали, по обмену опытом. Вот они с Графом и намудрили, а мы теперь пользуемся. Вся эта граффити помогает за порог шагать в обе стороны. Туда-то еще ладно, можно и долго добираться, а вот назад иногда приходится выдергивать — каждая секунда на счету. Опять же защита встроенная. Так что не волнуйся, я тебя всяко вытащу.

Женя прошла по комнате с горящей спичкой. Только сейчас я обратил внимание на десятки свечей всех цветов и размеров, расставленных странным узором. Внезапно потух свет, и все преобразилось. Сотни язычков пламени отбрасывали диковинные тени на стены комнаты. Переплетаясь с иероглифами, они словно «танцевали» от потоков воздуха, стоило лишь немного пошевелиться. Эффект от этих танцев был потрясающий, в голову ударило не хуже стакана водки. Возникло ощущение, словно на меня надели тесный кожаный шлем и начали затягивать ремешок. Голову сдавило так, что в висках начало бухать. Взгляду было не за что зацепиться. Словно утопающего, меня охватывало чувство беспомощности. Чтобы хоть немного прийти в себя я прикрыл глаза. Попытка дышать глубже, как при взлете самолета, к хорошим результатам не привела. Свечи были ароматические, и десяток ярких запахов рванул в легкие буквально взорвав их кашлем. Закружилась голова.

— Тихо, Саш. Разуйся и садись в центр комнаты. — Не открывая глаз, скинул туфли у входа и, держась за ее руку, почти рухнул на пол.

— Открой глаза и дыши спокойно. Все в порядке. Слушай мой голос. Следи за тенями. Успокойся. Слушай мой голос. Тебе ничего не угрожает. Следи за игрой теней, следи за танцем.

Ее голос органично вплетался в музыку. Нудный мотив, но спустя мгновение он словно затерялся в голове. И сколько я ни старался вычленить из общей картины слова, музыку, вязь теней или отблески огня на иероглифах — у меня не получалось. Евгения растворилась, хотя секунду назад я легко ощущал ее присутствие. Теперь слышен только голос, бьющий по телу словно набат. Слова отказывались складываться вместе. Бессмысленная тарабарщина — смысл фраз ускользал, словно песок меж пальцев. Казалось, каждое слово обрело физическую основу, заставляя мое тело пульсировать и вздрагивать в такт. Удар. Волна ощущений накрыла со всех сторон. Меня рвет на части. Жар, холод, боль и удовольствие. Нервная система на пределе, мозг уже не выдерживает нагрузки. Еще секунда и я сойду с ума. Вспышка. Яркий удар. Все отключилось.

Чувства пропали, словно меня засунули в плотный мешок. Без возможности шевелиться, дышать и осязать. Перестало существовать время, пропало зрение. Давление на органы восприятия возросло тысячекратно, и организм отключил входящие каналы, чтобы не пожечь. В темноте остался только я. Такого удовольствия я никогда не испытывал. Какофония отступила.

Только сейчас я понял старого еврея из анекдота, который носил обувь на два размера меньше. Приходя домой с опостылевшей работы, к нудной жене, сыну-неудачнику и гулящей дочери, он первым делом снимал ботинки. И после этого уже ничто не могло испортить его настроение. Я не знаю, сколько прошло времени. Каждое мгновение без взрыва чувств было поистине блаженством. Плавая в пустоте, сознание работало вяло и заторможенно. Здесь не было прошлого, настоящего или будущего.

Я уже начал растворяться в этой темноте, когда что-то привлекло мое внимание. Сперва, легкое давление в затылке. Странно, тела не чувствую, но точно знаю — зудит именно там. Не больно, но отвлекает и мешает наслаждаться покоем. Зуд все нарастал. Пришлось сосредоточиться, чтобы его заглушить. Но стоило вниманию всерьез зацепиться за что-то, как ощущение умиротворения мгновенно пропало. Я попал в ловушку, и пути назад уже не было. Зуд превратился в монотонные, повторяющиеся слова:

— Найди. Себя. Найди… — Бубнеж нарастал, разрушая покой и умиротворение. Голос был странно знакомый, но вспомнить его хозяина не удалось. Я стараюсь. Ничего не выходит, но я продолжаю пытаться. Это важно. Воспоминания слегка «гуляют». В голове непроизвольно всплывают картинки прошлого, но управлять процессом не получается. Словно смотришь фильм из нарезанных кусков. Ни на паузу нажать, ни перемотку запустить. И этот голос!

— Тьфу, пропасть! Когда же ты, наконец, заткнешься!? — Сказать вслух не получилось, но продумал мысль очень отчетливо. Вспышка раздражения помогла. Я вспомнил, что уже попадал в такую ситуацию, когда по мне прошлись «миксером». Разрушающее память заклинание едва не стерло мою личность. Усилием воли подавив панику, я начал собирать себя в единое целое. Старая схема не подвела. Я опять подтягивал фрагмент за фрагментом и наматывал их на себя. Хотя симптомы были другими, на этот раз получилось даже быстрее. Откуда-то пришло знание, что опасность потерять себя мне не угрожает. Голос извне не унимался, но, по крайней мере, я вспомнил кому он принадлежит. Мириады воспоминаний сходились к центру моего «я», виток за витком укладываясь на свое место. И хотя скорость процесса возросла многократно, он все равно был скучным и медленным. Ждать откровенно надоело. К тому же, пространство постепенно уплотнялось и ощущение покоя давно пропало. Ощутив себя личностью, я перестал получать наслаждение в этом состоянии без мысли и действия. Раздражение нарастало. Наконец, не выдержав, я рывком обернул окружающее «нечто» вокруг себя. Мир схлопнулся.

Когда я открыл глаза, вокруг меня простирался величественный лес. Огромные, вековые сосны закрывали собой небо. Их размеры потрясали воображение, некоторые были десять, а то и двадцать метров в обхвате. Усыпанная длинными иголками земля пахла хвоей. Иголок было столько, что трава едва виднелась под ними. Тысячи пылинок вспыхивали золотом в лучах пробивающегося сквозь деревья солнца. Легкий туман обволакивал окрестности. Лес словно пел странную песню, перед которой тускнел даже объемный звук современных кинотеатров. Он жил своей жизнью и даже мое появление не нарушило этот ритм. Словно я был не участником, а всего лишь наблюдателем.

— Саша, ты меня слышишь? — Голос Евгении раздался со всех сторон одновременно. Он не нарушал гармонии окружающего мира, органично вплетаясь в нее.

— Слышу, но не вижу. — Себя я не слышал, но ответ пришел незамедлительно.

— Это нормально. Опиши мне, где ты находишься.

— В лесу. Я такой природы никогда не видел! Тут все, как во сне.

— Хорошо, не увлекайся! Ты же помнишь, зачем пришел?

Воспоминания были яркими и отчетливыми. Словно собирая заново, я каждый раз освежал их.

— Умничка! Слушай меня внимательно. За твоей спиной начинается тропинка. Она приведет тебя к цели. Видишь ее?

— Жень, я не идиот, конечно вижу! — Развернувшись, я действительно заметил ведущую вглубь леса тропу. Хотя, готов поспорить на деньги, секунду назад ее там не было. Звериная тропа.

— Успокойся. И слушай! Меня рядом не будет. — Женя, словно гвозди, вбивала чеканные фразы в мою голову. — Пойдешь по ней. Главное — не волнуйся и не переживай. Выдернуть я тебя всегда успею. Найди себя, и не бойся. Страх очень опасен!

— Хорошо, я все понял.

— Удачи тебе! — Легкое давление на затылок, отмечающее постороннее присутствие, пропало.

Пожав плечами, я сделал первый шаг. Гуляя, я вертел головой по сторонам. Ничто не мешает высматривать загадочное второе «я», одновременно наслаждаясь природой. Все так органично, даже эта тропа не выглядит чуждой лесу. Даже я вписываюсь в картину. Девственный, нетронутый цивилизацией мир. Только здесь я начал понимать слова Волкова — оборотню не место в городе. Ощущения были такими, словно весь лес дышал в унисон со мной. Никаких кострищ, банок из-под пива, пьяных песен и гари. Хотя стоило мне подумать об этом, как нос уловил легких, едва уловимый запах дыма.

— Если лес всего лишь выверт моего мозга, то сейчас должна появиться пьяная компания во все горло орущая шансон. Более мерзкой картины я представить не могу.

К счастью, мои предположения оказались ложными. Людей я не встретил, хотя запах дыма становился все более отчетливым. Песнь леса изменилась, ритм наполнился тревогой. Словно в предчувствии беды закачались верхушки сосен. Уже не переставая, порывы ветра приносили запахи горящей смолы, деревьев. В тумане, на границе зрения мелькали силуэты спасающихся от огня животных. Нет сомнений, впереди начался лесной пожар и его гонит в мою сторону. А отступать некуда, тропу позади меня мгновенно затягивало травой, хвоей и густым кустарником. Странно, но нет и страха, только волнение.

Огонь я люблю с детства. Так и не смог подавить свою страсть к поджигательству. Просто стремлюсь свести последствия к минимуму. В седьмом классе мама нашла у меня бензиновую зажигалку. Газовые меня не прельщали — игрушечные, ненастоящие. Эта казалась солидной, мужской вещью. Разразился жуткий скандал. До сих пор помню, скольких трудов стоило доказать, что я не начал курить.

В то время в моих руках горело и взрывалось буквально все. Опыты с магнием и алюминиевой стружкой закончились ожогом. Шрам до сих пор украшает руку. Даже сейчас я не остепенился. Стоит в пределах досягаемости появиться свече, как пальцы сами начинают играть с пламенем, перебирая и поглаживая теплый огонек. Потом приходится оттирать сажу с ладоней. Помню, по телевизору показывали лесные пожары возле Лос-Анджелеса. Тогда разгулявшаяся стихия выжигала тысячи километров леса. Огонь перекидывался на небольшие поселения, дома вспыхивали словно спичечные коробки. Клубы дыма затянули небо до самого горизонта. Буйство пламени завораживало.

Наверное, именно поэтому я не удивился своему возбуждению. Меня словно толкало вперед. Женя сказала, что вытащит при первой опасности, а побывать в эпицентре пожара — моя детская мечта. Я даже не заметил, как прибавил шаг. Набирая скорость, я бежал вперед. Желание слиться с пламенем разрывало изнутри.

Пейзаж сильно изменился. Подгоняемые ветром, в воздухе летали хлопья пепла. Зарево окрасило все вокруг в багровые тона. Лесной пожар распространялся верхушками деревьев, хотя пылающая шапка опускалась с каждой секундой. Иголки с треском сыпались вниз огненным дождем. И чем глубже я забирался, тем больше пламени было вокруг. Запах пепла уже ощущался всем телом. Температура ощутимо выросла, на мне начала тлеть одежда. Боли не было. Грудь впитывала гарь, словно аромат цветов. Впереди, взметнувшись до небес, взревела стена огня. Толкнувшись, я грудью ударил в бушующую стихию, растворяясь и сгорая в ней.

Меня завертело в хороводе пламени. Над лесом поднимался смерч, впитавший мою суть. Больше не было ни моего тела, ни меня. Мы с пламенем стали единым и неделимым. Насколько хватало зрения, все горело, пылало и плавилось. Тысячелетние деревья хрустели на моих зубах словно карамель. Зарево пожара окрасило все в оранжевые тона, порывы ветра до небес вздымали багровые волны. Жажда разрушения захлестывала, я слился с безумием стихии. Моя мечта сбылась, и обретенная мощь потрясала.

А затем пришла боль. Переход к реальности был очень мучительным. Нервные окончания взвыли, выдавив меня из транса, как пробку из шампанского. Тело выгнуло дугой так, что из груди вырвался невнятный хрип. Руки шарили вокруг, в попытке нащупать опору.

— Тихо, тихо. Уже все в порядке. Успокойся. — Сильные руки прижали меня к земле. — Не дергайся, сейчас станет легче.

Женины руки стали нагреваться. Тепло распространялось по телу, прогоняя боль. Дышать сразу стало легче. Спазм прошел, и я прекратил судорожно дергаться. Спустя минуту удалось нормально сесть. Правда, пришлось опереться на стену.

— Ну ты как, уже соображаешь хоть немного? — Женя вытерла лоб тыльной стороной ладони, на лице остался след от сажи. Я огляделся по сторонам, из груди вырвался удивленный присвист.

— Тут что, тоже пожар был?

На полу застыли лужицы расплавленного воска — все что осталось от ароматических свечей. Труха от бумаги и коврика уже не скрывала иероглифы, да и те изрядно оплавились. Комната выглядела не лучшим образом, даже наша одежда слегка обуглилась. Женино лицо покрывали разводы сажи. Думаю, мое выглядело не лучше, я его тоже вытирал.

— Ты у меня спрашиваешь? — В голос девушки слышались шипящие нотки. — Ты вообще, чем там занимался?

Такой напор меня обескуражил. Логично, что пожар начался из-за меня. Но я тут причем, со спичками вроде не играл?

— Мне сказали искать, я и искал. Не виноват же я, что там пожар начался.

— Какой, к черту, пожар? Ты должен был найти свою ящерицу и мирно с ней договориться. При чем тут огонь вообще!? Ты зверя своего встретил?

— Нет. — Краткий ответ буквально взорвал девушку. Негодование выплеснулось на меня. Размахивая руками она в течении пяти минут рассказывала какой я идиот. Оказалось, что пока я гулял по лесу, здесь наступил вечер. Мы впустую потратили кучу времени. Потом в ход пошла ненормативная лексика, меня сравнивали с обезьяной, а мой интеллект с сибирским валенком. Спустя еще пару минут, Евгения перешла на самокопание и самобичевание. Я молчал. Долго. Наконец мне это надоело.

— Так в чем моя ошибка? — Я перебил девушку на полуслове.

— Я не знаю, — тихо ответила Женя, сдувшись как воздушный шарик. Мне даже послышался негромкий свист, с которым из нее выходил воздух. Сев возле меня, она обхватила колени руками, шмыгнула носом и добавила, — Я тут чуть не сгорела.

Василек рассказывала, время от времени всхлипывая. Плечо прижималось ко мне, и я чувствовал легкую дрожь, пробегавшую по ее телу. От пережитого, девушку начал бить легкий озноб. Жаль, что рядом не было коньяка. Не смотря на мое отношение к алкоголю, принять грамм пятьдесят ей бы не помешало. Похоже, развлекаясь с лесным пожаром, я чуть не зажарил ее заживо.

— Ты слишком глубоко нырнул, и вцепился изо всех сил. Вытащить тебя не получилось. — Девушка пальцем рисовала узоры, сажа на полу прекрасно заменяла альбом. — А потом начала расти температура. Тут защита хорошая, но ты ее очень быстро продавил. Она больше на всплески рассчитана, а от тебя стабильный напор шел. Я сколько смогла — держала, но ты как сваркой прошелся. Я растерялась. Саш, я же тебя насмерть била! Чтобы остановить. Там секунды оставались, а потом защита бы осыпалась и пол здания в труху. От тебя такой жутью тянуло.

Женя поежилась и продолжила:

— Не могу понять, откуда это в тебе? Я же тебя прозванивала несколько раз, и до и после. Ты же самый обычный оборотень! Даже сейчас! Разве что силы больше. Помнишь, вчера у вампиров я тебе остудила? На Волкова в такой ситуации усилий вдвое меньше надо. Но это хотя бы в голове укладывается! А сейчас?! Это был уровень Графа, не меньше. Будь у тебя защита, я бы не успела ее пробить. — Женя стукнула кулачком по коленке. — И самое хреновое, мы ничего не добились! То есть завтра этот кошмар продолжится. Пойду к Петьке, пусть сам с тобой разбирается. Мне, в моем возрасте, седина ни к чему!

— Василек, а что хоть получиться должно было?

— Ну, — протянула девушка, — обычный оборотень после слияния начинает произвольно менять облик. Зверь, человек, человек, зверь. Ну и контроль возрастает, над инстинктами. Это важно.

— Это вот так? — Повинуясь моему желанию, рука начала покрываться чешуей. Из кончиков пальцев медленно выдвинулись загнутые когти. На растерянный взгляд Василька я ответил довольной улыбкой. Девушка была права, контроля прибавилось.

Раздавшийся звук сирены оторвал нас от разглядывания чешуи. Пульсирующий рев ворвался через открытую дверь, разрывая голову. К сожалению, акустика в комнате замечательная. Переглянувшись, мы вскочили на ноги. Отряхиваясь на ходу, я выглянул в коридор. Из соседних дверей выскакивали люди и бежали к лифтовым шахтам в конце коридора. Вместе с Женей мы пристроились к одной из групп.

— Эвакуация что ли? — Я на бегу задал девушке вопрос.

— Не похоже, судя по звуку — ЧП. Сейчас в оперативном расскажут. — Безуспешно поправляя прическу, Василек с чисто женской непосредственностью добавила. — Блин, очередная, пардон, задница, а я выгляжу как лахудра.

Я счел за лучшее промолчать. Причину аврала мы рано или поздно выясним, а становиться объектом женской ярости не хотелось совершенно. В конце концов, я не понаслышке знаю, как опасна женщина неудовлетворенная своей внешностью. Причем, без всяких магических штучек. Лучше помолчать! Судя по бросаемым на меня взглядам, я был прав, и кое-кто рассчитывал сорвать на мне плохое настроение. Теперь главное, чтобы на лицо не всплыла дурацкая ухмылка. Самый проверенный способ — отвлечься. Уставившись на табло в лифте, я принялся рассматривать его с самым заинтересованным видом. Цифры менялись, отсчитывая этажи.

Оперативный зал располагался на минус втором. Волков говорил, там сидят наши аналитики, и туда же стекается вся информация по Москве. Когда мы вбежали в зал, Граф уже склонился над электронной картой города. До экрана было далеко, к тому же, зал был битком забит — мы пришли одними из последних. Если бы не высокий рост и измененное зрение, я бы точно ничего не увидел. А так, немного вытянувшись я спокойно рассматривал карту. Возле сенсорных экранов носились взъерошенные парни в белых спецовках. Наш координатор передвигался вместе с ними от монитора к монитору. Суеты в его движениях было на порядок меньше, может все не так уж и плохо. Сдвинув и увеличив картинку на двухметровом планшете, он ткнул пальцем в название — Черкизовское кладбище. Картинка отделилась и присоединилась к трем закладкам наверху: Головинское, Востряковское и Борисовское. Повернувшись в зал, Граф объявил:

— Внимание! Пять минут назад мы засекли активность на кладбищах. Кто-то одновременно начал четыре ритуала с человеческими жертвоприношениями. Совпадение исключается, против нас кто-то очень серьезно работает. Кладбища — вне зоны печатей, и работают там на всю катушку. С такой ситуацией мы еще не сталкивались. Предположительно, каждый ритуал поднимет от трехсот до пятисот трупов. Все зависит от мастерства и количества заклинателей. Я объявил общую тревогу. Срываем всех. Стягиваем патрули со всего города, может успеют вмешаться. Но на это не рассчитывайте. Власов поднял армейцев и церковников, их задача — помочь удержать нежить, если она вырвется с кладбищ. Ваша задача — упокоить. Начнем с Борисовского, дальше по обстановке. Предупреждаю, теракт хорошо спланирован. Будьте предельно внимательны и осторожны.

Координатор тяжело вздохнул:

— И еще. Ребята, спокойная жизнь кончилась. Власов снимает занавес. Завтра начнется ад.

Увлекшись вводной, я упустил из виду Женю. Пока искал, Граф закончил речь и народ устремился к лифтам. Сопротивляться течению было бесполезно, в оперативный зал набилось человек шестьдесят. Сейчас эта толпа увлекала меня за собой. Я стоял у самого выхода, поэтому в кабинку лифта меня втрамбовали одним из первых. Народ набился под завязку, не пошевелиться. Все возбужденно переговаривались. Похоже, мирная жизнь всем надоела, маги рвались в бой.

— Адреналинчик то играет, — подумал я. Общее возбуждение понемногу охватывало и меня, тело начало покалывать.

Двери обоих лифтов открылись практически одновременно, и народ высыпал в помещение гаража. Не теряя времени, люди начали распределяться по машинам. Системы я не уловил, но упаковывались быстро и без суеты. Я обратил внимание, что у многих на одежде были значки — небольшие нашивки с различными изображениями. Заметил только когда мимо меня пробежала девушка с красным крестом на плече. Ну, это интуитивно понятно. Но что обозначает, к примеру, образующие круг стрелки? Сделали бы их на синем фоне, был бы вылитый дорожный знак «круговое движение». А так — черт его знает. Пока я хлопал глазами, все расселись по машинам и начали выдвигаться.

— Слышь, погорелец, ты с нами? — Из боковой дверцы микроавтобуса высунулась голова. Невысокий мужчина, чуть за сорок, явно обращался ко мне. Не смотря на восточные черты лица, речь у него была внятная, без малейших признаков акцента. В ответ пришлось буркнуть что-то нечленораздельное. Ну откуда мне знать, с ними я или нет?

— Что ты там бормочешь? — Определенно, тактом узкоглазый не отличался. — Нерусский что ли?

— Русский. — Опешил я.

— Ну и чё телишься? Айда Родину защищать! — Он поманил рукой. Двигатель в машине завелся, и она уже набирала ход. Раздумывать было некогда, и я вскочил на подножку. Изнутри плеснуло раздражением, какой-то узкоглазый будет обвинять меня в трусости. Хотя он вроде и не обвинял, но в интонациях что-то такое проскочило. Твердая рука схватила меня за плечо, помогая удержать равновесие. Отмахнувшись, я пролез внутрь салона уже понимая, что совершил ошибку. Мысленно махнув рукой, я рухнул в кресло. Все равно пути назад не было, семь человек изучающе рассматривали меня. Печать труса и изгоя прилипает быстро, а отодрать ее очень сложно. Это я знаю точно, примеров хватает и в школе и в университете. Зарабатывая авторитет годами, можно облажаться всего один раз, но уже навсегда. Не доказывать же, что я новичок и ничего не умею. К тому же, Граф сказал обстановка критическая и каждый человек на счету. Может и пригожусь.

Узкоглазый сел напротив меня и начал буравить взглядом.

— Новенький?

— Ну. — Я умудрился ответить в тон.

— Умеешь что-нибудь?

Кажется мое недовольство его ни капли не задело, вопрос был задан все тем же нейтральным тоном. Словно заманив меня в машину издевкой, он снял маску и теперь общался по-простому. Сильно захотелось произвести впечатление и сорвать это спокойствие. Поэтому вместо ответа я заставил руки покрыться чешуей и выпустил когти на всю длину. Прямо перед его лицом.

— Понятно. Оборотень. Ладно, могло быть и хуже. По крайней мере, не девка. — Он хлопнул ладонью по подлокотнику. Оскорбление, высказанное все тем же нейтральным тоном, вогнало меня в краску. Эффект от моих «понтов» был полностью противоположен ожидаемому.

— Пойдешь с первой четверкой — закроешь тыл. И постарайся нас не покалечить. Тебя как звать?

— Саша.

— Нет, Саша в группе уже есть — заблудимся. Будешь Ящером. — Узкоглазый, без всякого трепета, взял мое запястье и покрутил ладонь. Подмигнув мне, он добавил, — Я — Коста.

— Китаец? — Попытка реванша.

— Кореец. — Спокойный ответ. Попытка провалилась.

В машине было тихо. Парни время от времени перебрасывались фразами, но в основном все молчали. Внезапно, на спинке водительского сиденья зажегся экран монитора. Сиденья в машине были установлены вдоль бортов, поэтому обзор был хорошим. Хлопнув ладонями Коста привлек внимание.

— Сюда смотреть, бандиты. — Ткнув в экран, он укрупнил изображение. — Пойдем двумя группами, от западных ворот. Слухачи говорят, живых там уже нет, поэтому выжигаем все, что шевелится. Сегодняшняя новость номер раз — занавес сняли. С завтрашнего дня в городе вводят комендантский час. Скрываться больше не надо, работайте без опаски.

— Кого убивать то будем?

— Всех, Игорек, всех. На кладбище от пяти до семи сверхов, и штук пятьсот зомбей. Если маги там серьезные, нежить будет шустрая и опасная. Если набросятся кучей, прогрызут даже твою двушку. Будете зевать, все ляжем. Новичок, слышь меня?

Я кивнул. Отвечать не хотелось, боялся, голос петуха даст. Пронесло. Что-то у меня воображение разыгралось. Представил нападение толпы мертвяков и стало не по себе.

— Хорошо, — он продолжил. — С магами не связываться, их отработает Граф с компанией.

Пока мы ехали, Коста объяснил нашу задачу несколько раз. Особо не стесняясь в выражениях, он мимоходом напомнил о предыдущих ошибках и раздал всем задачи. Насколько я понял, командир отлично знал слабые стороны своих подчиненных. Явно не первый раз идет с ними на задание. Парни слушались беспрекословно, не обращая внимания на резкие выпады. Их неприкрытое уважение было очень хорошим знаком. Я начал успокаиваться.

За окном проносилась ночная Москва, сквозь затянутое тучами небо просматривался неполный диск луны. Водительское стекло было опущено, и в салон врывался ветерок. Я поежился. Прожженная в нескольких местах рубашка — плохая защита от ночной прохлады. Или это нервы шалят?

Машина остановилась у ограды в двухстах метрах от ворот. Шагнув на улицу, Коста подал знак долговязому парню. На плече у того красовалась эмблема с двумя направленными друг на друга магнитами. Парень легко повел рукой вдоль забора. С противным скрежетом стальная арматура начала сминаться гармошкой, открывая путь на кладбище. Выходит, на плече указана специализация, или склонность к видам магии?

Проходя мимо, командир рявкнул:

— Тебе что, персональное приглашение нужно? Как в цирке, блин. Оборачивайся давай, пока не сожрали!

Коста ушел за машину и открыв крышку нырнул вглубь багажника. Пожав плечами, я сбросил туфли. Спасибо Васильку что предупредила, бегать голым по городу не в моем стиле. Сняв штаны и рубашку, сосредоточился на облике ящера. Тело отозвалось мгновенно, пожар многое изменил в лучшую сторону. Никакой боли. Немного тянуло мышцы, и внутри живота было странное ощущение, будто там что-то шевелится. Спину выгнуло, и я практически рухнул на землю. Мощные передние лапы, с острейшими когтями толкнули асфальт, остановив падение. Длинный, вытянутый как у змеи язык выстрелил вперед «ощупывая» окрестности. Скачком перестроилось зрение, в сознание ворвались наполненные красками образы. Темнота отступила, и я стал видеть гораздо дальше. Ветер донес запах свежей земли, гниющего мяса и какой-то неуловимый аромат с привкусом опасности.

— Ни хрена себе, динозавр. — Из-за спины раздался удивленный голос Косты. — Волков говорил, что ты здоровый, но не до такой же степени.

Повернув голову в его сторону, я издал угрожающее шипение. Судя по выражению лица, мне удалось произвести хорошее впечатление. Наконец-то.

— Ладно-ладно. Теперь, держи себя в руках. — Он поставил на землю уже знакомый мне холодильник. Достав из-за пояса длинный нож, он плавными движениями начал вспарывать пакеты с плазмой и выплескивать жидкость на землю. От запаха крови я чуть не помутился рассудком, рот мгновенно наполнился вязкой слюной. Дернувшийся хвост ударил в борт машины, и микроавтобус ощутимо тряхнуло. Внутри меня родилось злобное шипение. Командир и так не поворачивался ко мне спиной, а теперь и вовсе не выпускал из поля зрения. Закрыв глаза, я мысленно отвесил себе пощечину. Разозлившись на себя, несколько раз ударил лапой по асфальту. Во все стороны полетела крошка, но мне стало легче.

— Что вы на него уставились, скоро нежить полезет! — Рявкнул на своих бойцов Коста. — У этих тварей на кровь чутье. Игорек, отгони пока тачку, обзор закрывает. Первую волну давим здесь, потом делимся пополам и продвигается вглубь кладбища. Чешуйчатый, прилип ко мне и не отходишь. Не хватало, чтобы тебя свои зажарили. Работаем.

Один из парней Косты сел за руль и отогнал машину в конец улицы. Остальные встали полукругом вокруг пакетов с кровью. Штук двадцать их сложили грудой на пятне крови. Как объяснил командор, даже сильная нежить остается тупой и прямолинейной. Первым делом будет рваться к приманке, глядишь выиграем немного времени.

К битве все готовились по-разному. Новое зрение позволило рассмотреть прозрачные пленки возникающие вокруг бойцов. Например, вокруг парня сорвавшего забор задрожал воздух, словно динамик с выкрученными басами. Находиться рядом стало неприятно, легкий резонанс от вибрации распространялся по чешуе. Отсутствие собственной защиты заставляло нервничать. Низко пригнувшись к земле, я постарался раствориться на фоне асфальта. Хорошо вовремя вспомнил фотографию с полигона, надеюсь, естественный камуфляж не подведет.

— Молодцом, — тихо сказал в мою сторону командор. Напряжение нарастало, и все непроизвольно перешли на шепот. В ответ донеслось мое негромкое шипение. Я изо всех сил сдерживал себя, чтобы не начать размахивать хвостом. Длиной больше двух метров, с костяным острием на конце, он легко мог проредить своих. Адреналин просто рвал тело на части, проснувшаяся жажда боя пугала.

Когда за забором раздались первые шорохи, я уже был готов в одиночку рвануть на кладбище. Низко припав к земле, я издал горловой звук предупреждая магов. Сидевший на корточках Коста легко поднялся на ноги. Когда в его руках возникли ножи, я не заметил. Плавным движением проведя перед собой черту в воздухе, он повернулся к крайнему слева парню.

— Свечка, ну-ка посвети нам.

Вместо ответа парень взмахнул руками, будто стряхивая воду с кистей. От плеч к ладоням побежали ярко оранжевые искры, по пути собираясь в клубки пламени. Выждав, он взмахом руки отправил огненный шар вглубь кладбища. Полыхнуло. Мощная вспышка расплескала огонь, осветив местность и нападающих. Тем временем, язычки пламени продолжали собираться во второй, и тот стремительно увеличивался в размере.

Пригибающиеся к земле фигуры меньше всего были похожи на классических зомби. Никаких вытянутых вперед рук и перекошенных лиц. Магия изменила тела умерших, сделав их очень опасными противниками. Нежить была похожа на искореженных, покрытых костяными шипами псов. Вместо лица, у каждого зияла раскрытая пасть полная острых зубов. Заклинание одарило мертвых сверхчеловеческой скоростью. Хотя от магов не спасала даже она. С молодецким уханьем Свечка метнул второй шар. В отличие от первого, он пронесся с огромной скоростью и воткнулся точно в ближайшее скопление трупов. Рвануло так, что куски тел разлетелись метров на десять. Взрывной волной нескольких сбило с ног. Огнешар выполнил функцию стартового пистолета, с яростным ревом волна нежити покатилась на нас. Передвигаясь на четырех конечностях, твари приближались длинными прыжками. Попасть в них стало гораздо сложнее.

— Работаем! — Рыкнул Коста и ударил ножами крест на крест. От зеленоватой дымки, сорвавшейся с ножей, воняло чем-то кислым. Наткнувшийся на нее зомби успел набрать приличную скорость. Его и следующего за ним располосовало на части. На искореженный забор плеснуло дымящейся бурой жижей. Еще нескольких снес одновременный удар всей команды. Парни явно уступали командору и Свечке в огневой мощи. Стоявший с краю паренек взял на себя функцию огнеметчика. С его рук срывались длинные языки пламени, словно напалмом выжигавшие нежить. В центр он не бил, боясь задеть своих. Зато я понял, почему Коста был уверен за его сектор, прорваться сквозь этот ад было нереально.

Перестроившись линией, парни неплохо проредили атакующих на подходе. В отличие от магов, у меня не было дистанционного оружия. Меня поставили крайним, чтобы я случайно не упокоил кого-то из своих. Но в отличие от огневика, дело у меня были похуже. Сразу трое прорвались через заградительный огонь и прыгнули на меня. От испуга я растерялся, но вбитые природой инстинкты сработали сами. Извернувшись, тело встретило нападающих ударом хвоста. Пролетев десяток метров по воздуху, два изломанных ошметка шлепнулись на асфальт перед Свечкой. Парень не растерялся и, опустив одну ладонь, походя сжег их. Живучие твари, не смотря ни на что, пытались подняться. Третьего я прикончил уже сознательно, усилием перехватив контроль. Направленный удар вышел даже эффективнее, костяной наконечник разбрызгал голову зомби как арбуз. Этот встать уже не пытался.

А потом у нас начались проблемы. Зомби навалились кучей, и если бы не защита нас бы мгновенно смели. Парни были профессионалами, даже их броня уничтожала нападавших: сжигала, рвала на куски и замораживала. Стоявший в центре линии Коста служил тем волнорезом, который разбивал волны тварей. В промежутках между атаками я успел оценить его работу ножами. Нежить буквально рассыпалась на части от его движений. Когда трупы начали мешать, отряд откатился назад, отдав на растерзание груду пакетов с кровью. Выиграв несколько секунд, мы перевели дух и перегруппировались. Нежить атаковала неравномерно, и наших хорошо потрепали. Повезло, огневик сработал на грани фола, сняв одного прямо с бойца. Остальных добил Коста на пару с кинетиком. Пока нападающие сражались за добычу, Свечка накопил заряд и одним ударом снес десяток зомби. На этом атака захлебнулась, остатки нежити мы без проблем уничтожили издалека.

— Отлично сработали. Свечка, ты как? Сильно выложился? — Коста повернулся к парню.

— Нормально. Чуть больше половины.

— Сойдет. Ждем команды, и начинаем сжимать кольцо. Мелочь мы перебили. Ящер, в норме?

Я пожал плечами. Не знаю как это выглядело со стороны, но командир удовлетворенно кивнул. Хотя с чего ему быть довольным? На земле лежало полсотни дымящихся и разорванных трупов. С большей частью которых справились ножи Косты и огнеметы. Даже у остальной команды счет был вдвое больше моего. Зомби перебили на подходе. За весь бой ко мне прорвалось только четверо, и то двоих добил Свечка. По сравнению с магами, собственные возможности не впечатляли.

Пока я предавался унынию, поступил сигнал на продвижение в центр кладбища. Наша команда разделилась на две четверки. Первую возглавил Коста, вторую — Свечка. Не знаю, почему командир изменил свое решение, но меня отправили во вторую группу. Мы двигались параллельным курсом, метрах в ста друг от друга. Аллея иногда петляла и вторая группа пропадала из виду, скрываясь за монументами и деревьями.

Видел я отлично, но темнота все равно накладывала свой отпечаток. Тени крестов и деревьев на каменной брусчатке смотрелись жутковато. Напряженный слух улавливал отдаленные взрывы и крики, что не добавляло спокойствия. Боясь случайно задеть группу, я немного отстал и сдвинулся в сторону. Страх послужил хорошим стимулом. Если на улице я забыл про камуфляж как только увидел первого зомби, то теперь найти меня было нереально. Втянув когти я мягко переползал от ограды к ограде, на фоне белеющих магов я стал невидимкой. У каждого в ухе торчала капелька передатчика, через каждые сто шагов Свечка докладывал обстановку.

— Чисто, — шепнул он снова.

Голос был едва слышен, но мой напряженный слух воспринял его как удар кнута. По натянутым нервам словно пробежал заряд тока. В отличие от парня, я не был уверен что мы одни. Уже несколько секунд я слышал, как параллельно нашей группе кто-то крадется. Подать голос — значит выдать себя. Вместо этого я осторожно встал между магами и неизвестным. Звук шагов не изменился, похоже мои перемещения остались незамеченными. Все изменилось когда Свечка вышел на связь в очередной раз. Не успел отзвучать его голос, как из кустов впереди выпрыгнула ревущая туша. Время словно замедлилось.

Нападавший не был похож на обычного зомби, его размеры был втрое больше. Если первые напоминали псов-переростков, то данный экземпляр больше похож на буйвола. Вместо костяных наростов — шипы в локоть длинной, а в пасть легко поместиться туловище человека. Когти на передних лапах даже больше чем у меня. Толкнувшись лапами, эта тварь походя снесла гранитное надгробие в человеческий рост. Но это еще не самое плохое. Нападавших было двое. В то время как ревущий отвлек на себя внимание троицы, сбоку возникла тень второго. И хотя передвигался он не намного медленней первого, но совершенно бесшумно.

Одновременный удар магов зацепил нападавшего только краем, его скорости можно было только позавидовать. Осколок льда пролетело мимо и расщепил ствол дерева. Удар кинетика был направлен точнее. Именно он попал в бок зомби, сбивая прыжок. Перекатившись, тварь начала сдвигаться в сторону, прыжками уходя от полосы пламени. На этот раз Свечка безнадежно запаздывал.

И в это время атаковал второй. Моя неподвижность сделала свое дело, открытый тыл группы послужил отличной приманкой. Инстинкты взвыли. Лапы распрямились словно пружины, посылая тело в воздух. Момент был выбран идеально. Выпущенные на всю длину когти вонзились в незащищенный бок нежити, вспарывая ее словно консервную банку. Вонь ударившая в нос была невыносима. Хитрая тварь подбиралась с наветренной стороны, малейшее дуновение в нашу сторону мгновенно рассекретило бы ее. Всем телом прижимаясь к своему противнику, я вонзил зубы ему в шею, пытаясь перекусить позвоночник. Если бы у меня была хоть секунда на размышления, я бы так не поступил, но инстинкты сработали за меня. Гнилая плоть зомби была чистым ядом, жжение во рту было просто невыносимым. Хуже было то, что укрепленные магией кости не поддавались моим челюстям. Зубы, легко вспоровшие сталь клетки, пасовали перед броней нежити.

К счастью, моя масса была больше, поэтому приземлились мы не на магов. Покатившись по кладбищу, мы сминали фигурные оградки как тесто. Никогда и никого не обнимал так крепко. Пасть зомби находилась так близко от моей головы, что ее вонь забивала все запахи. Не оценить длину его клыков я не мог. Поэтому все попытки подмять меня под себя я успешно блокировал. Мои задние лапы работали не останавливаясь, когти глубоко входили в пах вырывая куски мяса. В этот момент тварь все же дотянулась до меня. Ухватив переднюю лапу пастью, она рванула ее в сторону ломая зубы о мою чешую. Обломки остались в ране, боль была такая, что я чуть не выпустил врага. Ярость удесятерила силы и я почувствовал, как зубы проникают все глубже. Костяная броня начала поддаваться. Нежить сжала челюсти в последнем усилии и затихла. Я практически перекусил шею, отделив голову от туловища.

Припадая на одну лапу, я вернулся к группе. Катаясь в обнимку с трупом по кладбищу, я успел сильно отдалиться от них. Как раз успел к концу разборки. Кинетик прижимал нежить к земле, в то время как остальные добивали ее. Пламя и лед делали свое дело понемногу проламывая броню. Визг умирающей во второй раз нежити становился все тише. Наконец точный удар оторвал ей голову. Маги чуть ли не синхронно вздохнули. Свечка уселся передохнуть на обломок могилы. Откинувшись на гранитную плиту, парень связался с Костой и рассказал про нашу битву. Оказалось, не одни мы попали в подобную засаду. Насколько я понял, мы еще легко отделались. В нескольких группах были потери, а одна вовсе не вышла на связь. Нежитью кто-то управлял, слишком скоординировано действовали твари. Предупредить о нападении нам не дали.

Не успели мы перевести дух, как получили команду выдвигаться вперед. Парни были настороже. Свечка держал наготове огненные шары, время от времени поводя ладонями перед собой. Группа двигалась медленней, и я успевал за ними даже прихрамывая. Рана болела, но движений не стесняла. Пока все отдыхали, я успел как следует вылизать ее и выковырять осколки зубов. Процедура мерзкая, зато резко полегчало. Правда, отплевываться пришлось долго. Во рту до сих пор остался привкус мертвечины.

Легкая щекотка, пробежавшая вдоль позвоночника, заставила мое тело замереть. Язык выстрелил вперед, словно пытаясь нащупать опасность. Не знаю, что это было, но все мои инстинкты взвыли предупреждая об опасности. Через несколько шагов остановилась группа, похоже, наш командир тоже что-то почувствовал. Двое других начали вертеть головами, не понимая почему мы встали, а Свечка уже накачивал свои огненные шары. Я мысленно поставил плюс Косте, не зря назначил огневика старшим.

Дальше начало твориться что-то невероятное. Развернувшись, огневик в упор ударил своих. Парни шли в трех шагах позади и просто не успели отреагировать. Сила заклинания была такова, что кинетика буквально порвало взрывом. Пассивная защита второго немного отклонила шар, и тот бабахнул чуть в стороне. Впрочем, это не особо помогло. Отброшенное взрывной волной тело откинуло прямо на меня. Все что я успел сделать — это извернувшись не покалечить его, и попытаться смягчить падение. Не стой я на пути, парня размазало бы о надгробие. Хуже было другое, столкновение сбросило мой камуфляж, и безумные глаза Свечки уставились на меня словно два снайперских прицела.

Это пламя не походило на лесной пожар. Жадное, алчное, оно стремилось сдавить в своих объятьях и забраться ко мне внутрь. Сжечь дотла. Я кожей чувствовал эту ярость. Наверное, мне повезло. Если бы Свечка напал на меня с самого начала, я бы не справился. Но за прошедшее время я успел разобраться в его тактике. Огромная сила, но минимум подвижности и скорости. Парень предпочитал быть по площадям, он словно наслаждался своей мощью. Время не подходило для философских размышлений, но мысль о том, что он ловит кайф от убийств, все же мелькнула. Понятия не имею, что заставило его напасть на своих. Может, просто перегрелся. В этой ситуации я старался выжить, а не разгадывать его мотивации.

От длинных языков пламени я старался укрыться за гранитными плитами. Надгробия раскалывались, но маневрировать среди них было удобно. Хорошо, что на меня не накинулись втроем. Добили бы как того зомби. Прижали к земле и размазали заклинаниями. От огневика я легко уходил, скорость позволяла делать это даже с некоторым запасом.

Видимо поняв, что так меня не достанет, Свечка сменил тактику, начав садить по мне с двух рук маленькими шариками. Обстановка сразу накалилась. Стреляя по-македонски, эта сволочь наконец зацепила меня. Шарик, по всем законам физики, пролетавший мимо, вдруг сменил траекторию и врезался в бок. Они, ко всему, оказались самонаводящимися. Дернуло не слишком сильно, словно заехали кулаком, но шариков было много, а парень начал пристреливаться. Разбираться, что на него нашло, было некогда. Пора заканчивать этот фарс. Как говориться, в живых останется только один. Я рванул в атаку.

Наверное, что-то в его безумном взгляде подсказало мне. В последний момент я вильнул в сторону, и толкнувшись лапами бросил тело за очередное надгробие. Зацепило краем. Эта тварь меня заманивала, заманивала под свою пассивную защиту. Мощь этого заклинания впечатляла, полыхнуло знатно. Логично, черт побери, парень как танк — выжигает площади и крупные цели. Чтобы справляться с быстрыми или мелкими врагами поставил активную броню. Нападающие убиваются сами, как мухи о лобовое стекло автомобиля. Главное, не забить счистить останки. Чешуя на боку покрылась копотью.

Думаю, уйти от мага труда не составит. Но кое-что меня остановило. Во-первых, пользуясь тем, что его принимают за своего он может легко выжечь половину наших. Не знаю, с каких пор я стал воспринимать этих людей как своих, но это факт. Важно другое. То, что мешает мне просто порвать его. Когда полыхнула защита, я заметил тонкие нити ведущие к легкой дымке вокруг головы Свечки. Готов поклясться, раньше их там не было. И прикосновение к этим нитям отозвалось той самой щекоткой, которая заставила меня замереть, перед тем, как огневик сжег свой отряд. Кто-то играет им как куклой, заставляя убивать своих.

Я недооценил Свечку, или того кто дергает его за ниточки. Парень не только пристрелялся, он начал играть с размером шаров, постепенно увеличивая их силу за счет скорости. И подобрал таки, удары стали весьма чувствительными. Примерно каждый пятый впивался в мою броню, сбивая скорость и заставляя раздраженно шипеть. Укрытий в пределах досягаемости не осталось, и уворачиваться стало труднее. К тому же, приходилось рисковать, действуя на грани фола. Я делал вид, что кидаюсь в атаку, в последний момент отворачивая в сторону. Но даже вспышки не помогали рассмотреть направление, слишком тонкими были нити кукловода.

Привыкнув к жалящим ударам огненных шаров, я проворонил изменение обстановки. Очередной прыжок к своей защите Свечка встретил прямым ударом с двух рук. Мощные языки пламени сдавили меня со всех сторон словно тисками. Магический огонь сильно отличался от простого пламени. Словно, помимо высокой температуры в нем скрывалась физическая составляющая. Ничем другим я не могу объяснить тот факт, что ударом пламени мою тушу отшвырнуло как котенка. Основной удар пришелся в голову. Не верьте тем, кто говорит что у ящеров лобовая кость самая толстая. Боль была адская. Словно в череп ударили кузнечным молотом, я даже почувствовал хруст кости. Чешую рассекло и во рту появился металлический привкус. От следующей огненной плети я увернулся с помощью божьего проведения, не иначе.

Удар в голову, что-то сдвинул в моей голове. До меня даже долетел отголосок злорадства огневика.

— Радуешшшшься, тварь!? — Прошипел я. Хотя момент был не подходящим, измененное горло, наконец, протолкнуло первые слова.

И только потом до меня вдруг дошло, что эмоции доносились совсем с другой стороны. Огневик не испытывал ко мне ничего, ощущаясь бездумным механизмом. Я нащупал кукловода! В чувство меня привел очередной удар.

— «Твою мать! Сашка, некогда мечтать! Действуй!» — Мысленно подхлестнул я себя и рванул в сторону раскидистого дерева. Именно от него исходили эманации чужого злорадства.

Краем глаза я заметил метнувшуюся ко мне тень, чувство опасности взвыло, заставляя вильнуть в сторону. Гранитная крошка брызнула во все стороны, удар расколол здоровенный крест пополам, словно сухое полено. Враг бросил играть в куклы и нанес свой удар. Но мне повезло, он не ожидал, что я почувствую его эмоции. Заклинание прошло мимо, глубоко вспоров землю. Второй попытки я не дал.

Возле дерева стояла фигура, словно в камуфляж закутанная в тени. Даже измененное зрение оборотня не смогло его засечь, пока он не выдал себя. Клянусь, именно это дерево я осматривал особенно тщательно пока бегал от Свечки, слишком удобно оно расположилось.

В этот раз, защита сработала гораздо мощнее. Не знаю, сколько весит мое тело, но возникло ощущение, словно я с разбега врезался в скалу. Что хуже, на чешую налипла какая-то гадость, очень-очень скверная гадость. Я всем телом ощущал, как по мне скользит что-то смертельно опасное. Я точно знал, если это заберется внутрь, мне будет очень плохо. Кукловод поднял руки для добивающего удара, и замер. Ему не хватило мгновения. Мой хвост не заканчивался жалом, как у скорпиона, но хватило и такого. Ударив снизу вверх, словно копьем, я насквозь проломил грудную клетку, нанизав мага как бабочку. Удар пригвоздил его к дереву. Сила была такова, что на нас посыпались листья. Обхватив хвост руками, он силился что-то сказать, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Мелкими пузырями она собиралась на подбородке и капала на землю. Дернув несколько раз ногами, он обмяк. Укутывающие фигуру мага тени медленно растворились в воздухе. Даже в мертвых глазах я легко прочитал удивление, словно он до конца не мог поверить, что умер от моей руки. Или хвоста.

Брезгливо сбросив мертвое тело в сторону, я шагнул в сторону раненых товарищей. Кинетика было уже не спасти, но двое других еще могли выжить. Тем более, что на теле огневика не было видимых повреждений. До парня осталось не более двух шагов, когда вспышка боли сбила меня с ног. Резко обернувшись, я приготовился броситься на восставшего мага, но его тело все еще валялось у дерева изломанной куклой. Боль нарастала, а я не мог понять, откуда на меня напали. Живых вокруг не было.

Уже теряя сознание от боли я понял, кто меня атакует. Не кто, а что! Последнее заклятье кукловода все же достало меня. Чешуя не пускала заразу внутрь, но хитрое заклинание нашло брешь в моей защите. Эта пакость проникла в организм через рану на лице, удар Свечки сделал свое дело. Поэтому эффект был так силен, враг сразу попал в командный центр — в голову.

Боль сбила с ног. Добраться до тела командира и вызвать подкрепление через его наушник я уже не мог. Не хватало сил, чтобы перекинуться, а вытащить мелкую деталь из уха огневика моими когтями нереально. Вот оторвать голову — это запросто, даже в таком состоянии.

Гниль медленно распространялась по всему телу. Верхняя часть тела отнялась, а нижняя — билась в агонии. С отстраненным интересом я наблюдал, как хвост колотит по земле, разбивая в труху все, что попадает под удар. Когда боль дошла до груди, меня скрутило еще сильнее. Заклинание словно уткнулось в стену, сердце начало биться втрое быстрей. Грудная клетка горела огнем. Стало еще больнее, но во мне проснулась жажда жизни. Всеми силами я раздувал это пламя, отодвигая заразу сантиметр за сантиметром. Борьба словно оживила меня, прогнав апатию. Ярость оборотня помогла выстоять, даже когда от боли пропало зрение. Плевать, вылечат! Маги они, или кто? Главное дожить.

Момент, когда заклинание исчезло, я не запомнил. Смутно помню, как дополз до тела Свечки и нащупал передатчик. Зрение так и не вернулось. Пальцы слушались плохо, но я справился.

— Группа Свечки. Нужна помощь. — Я едва слышал свой шепот, но ответ прозвучал словно церковный колокол:

— Принято. Держитесь. Скоро будем.

Глава 6

— Уважаемые граждане России, дорогие друзья! Я вынужден обратиться к каждому из вас. В этот самый момент, каждый президент, каждой страны на Земле выступает с обращением к своему народу. Прежде всего, я хочу поблагодарить вас за то, что мы вместе умеем держать удар и преодолевать трудности, а значит — будем двигаться вперед, создавать сильное и современное государство, делать все, чтобы жизнь каждого человека стала комфортной и безопасной. Прошлый период был не самый простой в жизни нашей страны. В этом году прошло шестьдесят пять лет после Великой победы. И мы должны быть достойны этой даты. Очень символично, что именно в этот год наша жизнь вступила в новую эпоху. Старинное китайское проклятие гласит: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен». Это в корне не верно. Эпоха перемен — это новый шанс, и мы не должны упустить его. Успех наших действий зависит от каждого из нас, оттого, что каждый из нас сделает для своей страны. Но прежде всего, это событие — проверка на прочность. Сегодня изменяются основы, сама суть, нашего общества. Не знаю, что ждет нас впереди, но уверен, что русский народ с честью выдержит…

Я щелкнул пультом, выключая телевизор. По всем каналам передают одно и тоже, выступление президента России, главы НАТО, шишек из Евросоюза и других «отцов» современной демократии. Наш, по крайней мере, не начал болтать ерунду. Выступил со вступительной речью, и передал слово людям Власова. Сам генерал на трибуну не поднимался, хотя несколько раз мелькал в камере.

Уже сутки я валялся в палате, с ощущением, что про меня забыли. На улицах Москвы творилось черт знает что, и я не удивлюсь, если меня действительно потеряли. Смотреть телевизор уже надоело, развлекательных передач не было. По всем каналам крутили монологи политиков, и диалоги аналитиков. И те и другие были откровенной чушью. Неполной недели вращения в магической тусовке хватило, чтобы понять — они совершенно не в курсе ситуации. Хотя свое дело выполняли на отлично — успокаивали болтовней гражданское население.

Меня немного подлатали — вернулось зрение, и я уже мог худо-бедно передвигаться. Хотя общая слабость никуда не делась. Постоянно хотелось есть, а ощущения в теле были как после гриппа — ручки-ножки еле шевелятся. С кормежкой было совсем хреново. Все мои вещи остались возле кладбища, ни тебе денег, ни телефона. Знакомая ситуация. Поэтому в столовую идти было бессмысленно. Пожилой мужчина, который меня осматривал, выглядел так, будто не спал третьи сутки. Спрашивать его про обед у меня язык не повернулся. Операция с упокоением кладбищ закончилась всего несколько часов назад, и раненые все еще прибывали. Распоряжением Власова нам отдали ближайшие больницы, потому как их лазарет такое количество людей принять был просто не в состоянии. Персонал зашивался. В приемном отделении нас сортировали. Физические повреждения забирали местные, а с магическими начинали возиться целители.

Первое, что я увидел, когда ко мне вернулось зрение — усталое пожилое лицо. Удивительно, но Граф говорил, что маги пожилого возраста — исключение. Дело в том, что целители наспех латали раненых прямо на месте, и отправляли сюда. Людей катастрофически не хватало. Когда операция закончилась, магов отправили в больницы. Каково же было их удивление, когда выяснилось, что местный хирург в одиночку вытащил с того света десяток безнадежных. Инициация обрушилась на него прямо за операционным столом. И двадцать три года практики сделали свое дело, хирург от бога, теперь он вполне мог потягаться с Васильком. Сейчас о нем говорили все. Приезжали репортеры столичного телеканала, эпизод с доктором Коваленко покажут в вечерних новостях. Логично, сейчас людям нужен положительный настрой, чтобы не началась новая охота на ведьм. А что может быть лучше слогана — «магия спасает безнадежных»? Не сомневаюсь, что и лекарство от рака и СПИДа приплетут. Идеологи в правительстве свою работу знают, телевизор все утро забивает голову лозунгами.

Особенно мне понравились записи с улиц. Зрителям явно показали — правительство не сидит сложа руки в ожидании, что все решиться само собой. Даже из моей палаты слышен гул пропеллеров, вертолеты над Москвой летают очень часто. Город закрыли мелкой сеткой блокпостов, а по телевизору чуть ли не в каждом кадре мелькают армейцы. Бравые вояки с оружием в руках внушают уважение. Магия магией, а отношение к вооруженным людям в форме за один день не изменится.

Бросается в глаза обилие фигур в рясах. В отличие от магов, церковники не отличались юным возрастом. Степенные дяденьки с массивными крестами на груди не бездействовали — общались с немногочисленными прохожими, успокаивали. Интервью с одним из крестов показали в прямом эфире. Здоровый мужчина непринужденно спрыгнул с брони БТРа. Шириной плеч он легко мог поспорить с любым десантником. Несколько раз, в ответ на подколки репортера, его массивный кулак сжимал крест словно оружие. Что-то мне подсказывает, что он не раз держал в руках автомат и прекрасно знает, как им пользоваться. Но даже наглость папарацци не пробила спокойную уверенность священника в своей правоте. Он очень грамотно осаживал своего оппонента, и к концу разговора даже завоевал уважение собеседника. Мое мнение о Православной Церкви изменилось в лучшую сторону. Ее последователь мастерски владел словом, а его речь внушала уверенность в завтрашнем дне. Простые и доступные слова выгодно отличались от пафосных лозунгов. «Не допустим! Встретим грудью!» — бред. Не удивлюсь, если после этого репортажа народ толпой бросится в церковь. Надеюсь, там готовы встретить, объяснить и успокоить.

Второй эпизод, который запал мне в душу — разговор с взбалмошной теткой. Визгливая женщина в неопрятной одежде размахивала руками и постоянно тыкала пальцем в камеру. Думаю, хотя бы раз в жизни каждый пересекался с таким типом людей. Они наступают на ноги, толкают, лезут без очереди и, что хуже всего, они лучше всех знают кому и как стоит жить. Она вцепилась в репортера как клещ, перекрыв тому все пути к отступлению. Начав с гетто, к концу разговора уже откровенно пропагандировала концлагеря. То, что основная часть магов — молодые юноши и девушка, казалось, только распаляло ее карательные планы. Думаю, она не сомневалась, что после ее выступления жители Москвы вооружатся и выйдут на улицу гонять сверхов. К счастью, фанатичный блеск ее глаз подсказал журналисту правильный ход. Вместо того, чтобы успокаивать ее, он начал с соглашаться. Ободренная поддержкой, женщина начала нести откровенную ересь.

— Скажите, а у вас есть дети? — спросил журналист.

— Конечно! Две девочки, и я не потерплю, чтобы эти ублюдки даже на километр к ним приблизились!

— То есть вы готовы выйти на улицу и начать убивать?

— Да! Ради моих девочек! — Женщина не заметила западню, парень очень грамотно подвел ее к ответу.

— И вас не пугают костры инквизиции и гибель тысяч людей?

— Молодой человек, есть такая поговорка — лес рубят, щепки летят! Магам, колдунам и ведьмам не место в Москве!

— А если ваши девочки окажутся ведьмами, вы их тоже на костер отправите?

Женщина замялась. Воспользовавшись ее смятением, парень развил наступление и дожал тетку, разбив ее доводы в пух и прах. Даже откровенный мат, которым его обложили перед бегством, сыграл положительную роль. Общее впечатление от репортажа было хорошим, акценты расставлены правильно. Классическое доказательство от противного, на месте скандалистки не захочет оказаться ни один здравомыслящий человек. Позориться никто не любит.

— Прикинь, согнали нас в окружение к Черкизовскому, а из поддержки только святоши. И тут эти твари полезли. — Открылась дверь, и в палату вошли двое. Пухленький гражданский и армеец из силовиков нашего отдела. Мои соседи по палате выходили покурить. Каким образом вояке удалось протащить сигареты через бдительных медсестер, я не знаю. Может, сразил обаятельной улыбкой.

Когда меня прикатили в палату, гражданский уже был тут. Лежал уже второй месяц с какой-то тривиальной болячкой. Неудивительно, что на меня сразу обрушился град вопросов. Минут за пятнадцать до этого, в Москве запустили сирену гражданской обороны. С экранов телевизоров и по радио прозвучало обращение к жителям с просьбой не покидать квартир в ближайшее время. То, что в город ввели войска, естественно осталось за кадром.

Не знаю, с чего мой сосед вообразил, что я знаю больше него, но прилип как банный лист. Пришлось отделываться общими фразами. Я уже был на грани, когда на каталке прикатили Леху. Рубаха парень не давал никаких подписок о неразглашении, и тут же завалил нас новостями с передовой. Врать не буду, мне было интересно. Армеец тоже сражался с нежитью, хотя расклад у них был гораздо хуже. Благодаря огромным скоростям, зомби прорывались даже к магам.

— Калаш ее не берет, шустрая скотина и бронирована не хуже танка. Нас конечно серебром затарили, только фигня это все. Все что слабее ПКМа их через раз пробивает, и через три — попадает. — Леха рассказывал свою историю уже в третий раз, но интерес слушателя не ослабевал.

— А священники то вам зачем? Отпевать что ли? — Попытался съязвить гражданский.

— Не прав ты Игорек, ой как не прав! — Мигом посерьезнел военный. — Они многим сегодня жизнь спасли. Ни в жизнь бы не поверил, но факт. И молитвы и святая вода у них отлично работают. Там где церковников не было, потерь было гораздо больше. У трупов зубы конечно мощные, только и у нас броня по высшему классу. Прокусят, но жить будешь. Это если батюшка рядом стоит, и заразу из тела выгонит. Если нет — две минуты и ты в Вальхалле, валькирий за задницу щипаешь. Не самое плохое занятие конечно, но я еще пожить хочу. И свечку в церкви обязательно поставлю.

Алексей поправил повязку на плече и плюхнулся на кровать. Судя по его рассказу, во время боя на кладбище его повалили на землю, и чуть не сожрали. Хорошо, товарищи причесали всю кучу из пулемета. Не думал, что такое возможно, а оказывается есть мастера. Вообще, если Леха не приврал, последние полгода их знатно гоняли. Отрабатывали действия против сверхов, оборотней и вампиров. Даже с инквизиторами проводили совместные учения. И бойцы церкви проявили себя на высшем уровне, даже на учениях бились фанатично. Это маги работают мелкими группами, и чем маг опытней — тем меньше группа. В идеале, он действует в одиночку. А армейцев натаскивали на командную работу, и натаскивают хорошо. Леха особо не распространялся, но пару раз его поймать удалось. Нежить я видел, неподготовленную пехоту она бы в клочья порвала. И даже не в скорости дело. От нее так ужасом тянет, что ни о какой слаженности действий и разговора быть не может. Любой взвод превратится в кучу одиночек, которых тут же растащат на закуски. А еще от парня доносился едва ощутимый привкус магии.

— Смотрю, у вас все серьезно. — Я подпустил в голос ироничных ноток. — Любимый город может спать спокойно!

Армеец снова поправил бинты, похоже гордится ранением. Хотя наверное заслуженно, одно дело сражаться при поддержке кучи сверхов, и совсем другое — встретить нежить голыми руками. Как ни крути, а маги по своим возможностям превосходят неупокоенных на порядки. Если вспомнить бой, то получится, что за несколько минут восемь сверхов упокоили полсотни трупов. И никого даже не поцарапали! А у ребят статистика другая. Если в ближний бой прорвались, они начинают гибнуть.

— Зря смеешься! Тебя бы туда, — армеец словно прочел мои мысли. — На моих глазах пацан из второго взвода себя гранатой подорвал, когда его жрать начали. Молодой совсем, его прямо из БМП выдернули. Найти бы тварь, которая это затеяла, своими руками удавил бы.

Извиниться я не успел, открылась дверь и в плату просунулась голова Василька.

— Таааак! Нашлась пропажа. Третий час морги и больницы обзваниваю, ты сообщить не мог?

— Привет Жень, а я телефон потерял… опять.

Когда вошла девушка, я сидел на подоконнике и глядел в окно. Не смотря на то, что пол ночи пришлось скакать по кладбищу, спать не хотелось совершенно. Тем более, что пару часов сна я урвал, пока Леху не подселили. Думал, проснусь полностью здоровым, но состояние все равно было паршивым. Рана все еще давала о себе знать и время от времени по телу пробегала холодная дрожь. Поэтому Женькины претензии в основном пропускал мимо ушей. Все закончилось хорошо, чего еще надо?!

— Саш, в городе черти что творится, у нас одна шестая состава выбыла. А мне, вместо того чтобы работать, пришлось тебя полночи разыскивать.

— Я не терялся, меня на кладбище забрали.

— В смысле? — Девушка тряхнула головой и уставилась на меня в изумлении. — Ты сюда с кладбища попал?

— Да. Там некомплект был в группе, я решил помочь.

— Саша, ты идиот? Без году неделя в отделе, а уже в каждой бочке затычка! Ты какого черта из офиса уехал? Я тебя в следующий раз наручниками к батарее пристегну!

Женя распалялась и орала все громче. То, что она находится в больнице, ее ничуть не смущало. Мне ругаться не хотелось, поэтому я просто смотрел в окно.

— Ты меня слышишь вообще?

— Слышу.

— И я слышу. — Раздался голос за ее спиной.

В дверях стоял Коста. Определенно в палате становилось тесновато. Евгения стояла в центре палаты — кулаки упираются в бока, лицо разгневанное. Растрепавшиеся волосы довершают картину, не женщина — фурия. Хотя, гнев ее красит. Алексей, на пару с пухленьким соседом восхищенно пялились на девушку.

— Привет Коста! — Поздоровалась Василек, медленно выдыхая. — Как твое ничего?

— Ничего. Новичка потерял. Ты чего кричишь?

— Да завелся у меня Рэмба. — Для наглядности она ткнула в меня пальцем. — Рвется, понимаешь, подвиги совершать.

— Опа, Ящер! — Деланно удивился Коста. — А я тебя ищу. Держи свое барахло.

Он протянул мне пакет. Одежда конечно мятая, но всяко лучше больничных тряпок. Не знаю, кто эти безразмерные пижамы шьет, но за такое надо руки отрывать. Штаны постоянно поддергивать приходится, чтобы задницей не сверкать. Заодно стало понятно, почему мама не смогла дозвониться на мобильный. Похоже, какой-то осел на него сел.

— За телефон извини, я на него уселся. — Добавил маг, и повернулся к Жене. — Зря кричишь, парень двух моих бойцов с того света вытянул. И колдуна уработал в одиночку.

— Так это ты…

— Короче, Ящер, — перебил девушку Коста, — когда надоест за юбками волочиться, приходи — поговорим. Аревуар!

И никого не слушая вышел из палаты. У моих соседей уши подергивались от любопытства. Не знаю как насчет Алексея, а гражданскому оказаться в центре событий — за счастье. Представляю, во что превратиться моя жизнь, если Женя сейчас развернется и уйдет. Вопросами замучают! Надо отсюда выбираться.

— Жень, ты меня прости. Я не хотел тебя подставить, все случайно получилось. Меня Коста так шустро в оборот взял, что я сам не заметил, как в машине оказался.

— Этот может. Хороший боевик, но сволочь редкая. — Восторженные нотки в ее голосе меня насторожили. Опять любовь? Нет, хватит с меня Волкова с Золушкой — не буду лезть.

— Уху. Может, ты меня просканируешь, да поедем в офис?

Ладонь у девушки была прохладная. В ответ на ее прикосновение тело вздрогнуло. Даже сердце словно начало работать на полную мощность, волна прохлады смыла усталость. Захотелось что-нибудь съесть, желательно мясное.

— Нормально у тебя все. Коваленко поработал?

— Да. — Мне пришлось спрятаться за ширмой. Переодеваться в присутствии девушки — плохой тон. Тем более, что нижнее белье осталось на кладбище. До вечера придется так походить, трусов мне не выдали.

— Хороший специалист, я с ним уже говорила. Жаль не хочет к нам идти, не любит спецслужбы. Надо Графу настучать, пусть разбирается.

— Я готов. Подкинешь в отдел? У меня там машина осталась.

— Поехали, а то опять куда-нибудь встрянешь.

Я думал, после ночных событий жизнь в городе замрет на несколько дней, но не тут то было. Как говориться, война войной, а обед по расписанию. На первый взгляд ничего не изменилось, даже количество людей на улицах не уменьшилось. И пробки на дорогах все такие же. С той лишь разницей, что теперь развлечений прибавилось. Пока стояли на перекрестке, группа молодежи обступила священника, и доводила его вопросами. Вооруженный до зубов патруль, стоящий в трех метрах, их немало не смущал. Плохими новостями наш народ не запугать. В челюсть могут дать, не взирая на последствия, будь ты хоть трижды архимаг.

По дороге купил себе новый телефон. Попутно выяснилось, что свои плюсы есть даже в такое время — продавцы столпились в отделе бытовой техники, и не надоедали. По телевизору как раз показывали новости, где обсуждались подробности ночных боев. Хорошенькая девушка вела репортаж с места событий, хотя фактов у нее было маловато. До выяснения обстоятельств кладбища закрыли для посещений, сейчас там работали эксперты тринадцатого отдела. Только спустя несколько минут до меня дошло, что это наш отдел.

В общем, с телефоном разобрался быстро и без посторонней помощи. Выбирать времени не было, поэтому взял самую простенькую модель. Зато на вид — крепкая, с моей работой только таким и пользоваться. Жаль только, что не бронированный.

В офисе тоже ничего интересного не происходило. Василек заставила меня писать отчет, пришлось садиться за компьютер и напрягать память. Вчерашние события были еще очень яркими, поэтому справился быстро. Тем более что я понятия не имел как его оформлять, и постарался описать события максимально сухо и кратко. Женю куда-то вызвали, а я быстро заскучал и ушел бродить по зданию. Пришлось оставить записку, что буду на связи и явлюсь по первому зову, а то в следующий раз меня точно прикуют к батарее.

Сперва наведался в столовую — подкрепиться и послушать новости. За соседним столиком сидела группа молодых парней. Мое внимание привлекли их нашивки — знак вопроса обведенный в круг. Оказалось — наши аналитики. Признаться, мои предположения не оправдались. Я думал, сидят где-то там оракулоподобные дядьки, и в клубах забористой травы выдают на-гора предсказания. Ничего подобного, в отдел собрали молодых технарей и старых, умудренных опытом логиков. В основном неодаренных. Хотя в технике разбираются очень хорошо, если верить услышанному, компьютеры у них не слабее военных. И цифрами они сыпали очень густо, самая разнообразная информация к ним стекалась со всего города. Пока слушал, даже зауважал.

В отличии от телевизионных, новости из первых рук не были такими радужными. Проблем было много, и все — серьезней некуда. Парни увлеченно обсуждали ночные события, и я хорошенько «погрел» уши. Сперва разговор шел о каких-то «глушилках». Из контекста стало понятно, что это небольшие артефакты замыкающие силу одаренного, которые должны были выдать под роспись в специальных пунктах. Артефакт не только подавлял первые всплески магии, инициация носителя превращала его в маячок. Вчерашний бой сорвал все сроки. Сделать их не успели, и когда теперь сделают — неизвестно, мастеров перекинули на другие проблемы.

Под разговор о «глушилках», я сам не заметил как съел все заказанное. Сидеть за пустым столом, перед горой посуды не хотелось. Слишком очевидно, что я подслушиваю. Не знаю, как тут с секретностью — в столовой работу обсуждают не таясь, но решил подстраховаться. По крайней мере краснеть не придется. Сходил за десертом и апельсиновым соком.

Когда вернулся, компания собиралась ловить шпионов. Я чуть не дернулся к выходу, но вовремя понял что разговор не про меня. Обсуждали своевременность теракта. Координатор и лучшие бойцы остались в городе, но даже так сил едва хватило. Нет, потерь среди магов почти не было, нас случай оказался исключением. Ходили даже слухи, что нескольких инициаторов удалось взять живыми. Отделу банально не хватило людей и времени. Слишком многих отправили в Европу на усмирение вулкана. В городе остались лучшие, но быть в четырех местах одновременно не смогли даже они. Графу пришлось затыкать прорыв армейцами, и хотя парни справились, потерь было много. Целители и святые отцы работали ночь напролет. Заодно я выяснил, что молитвы могут исцелять. Хуже целительных заклинаний, но даже так они спасли многих.

Потом пришел какой-то начальник и всем влетело за отдых в рабочее время. Преисполненные решимости вкалывать до самого заката парни ретировались. Хотя даже начальственный втык не помешал им завернуть оставшиеся бутерброды и рассовать по карманам. Такая запасливость вызвала у меня улыбку, парни были все как один худые и даже во время обеда говорили только о работе. Не удивлюсь, если некоторые из них тут и ночуют. Энтузиасты!

— Ящер! Здравствуй, мой чешуйчатый друг. — Сзади раздался голос Косты. — Ты чем занимаешься?

— Привет. Да ничем, скучаю. Василек куда-то умотала. Брожу, жду когда рабочий день закончится.

Коста посмотрел на меня прищурившись. И так узкие глаза превратились в узенькие щелочки, на лице расцвела хитрая улыбка.

— Развлечься хочешь?

— В смысле? — Подозрительно переспросил я. Прошлая авантюра боевика мне понравилась, не смотря на опасность. Я почувствовал себя полезным.

— Новичков из яслей подогнали, хочу им краш-тест устроить. Мне два бойца нужно. Пойдешь?

— Что за тест?

— Блин, ну что ж ты такой осторожный, аж противно. — Рука Косты опустилась мне на плечо и развернула в сторону лифта. — Не боись, все пучком будет. Идем!

Новичками оказалась группа из конференц-зала. Страшно подумать, неделю назад я знать не знал о магии. Спал себе спокойно, и в ус не дул. А через два дня уже сидел с ними и слушал вводную Графа, как в полусне переваривая мысль о том, что я оборотень. Сегодня о магии знает вся планета, и никто не знает, что будет завтра. Мир изменился — это понятно, но что теперь делать мне?

— Так! Разговоры свернули, и быстренько загрузились в элеватор! — Зычный голос Косты оборвал мои размышления.

Грузовой лифт легко вместил четырнадцать человек. Пока мы спускались, я шепотом спросил у соседа, что за испытание нам приготовили. Тот сделал в сторону Косты круглые глаза и пожал плечами. Не люблю сюрпризы, зная узкоглазого хитрована решил держать ухо востро. В гараже он меня очень грамотно развел.

Пока я раздумывал, зачем во все это ввязался, мы приехали. Пройдя по коридору, наша группа втянулась в комнату и замерла перед двумя столами. Я сразу уставился на металлические браслеты, ровно тринадцать штук. Похоже, Коста меня целенаправленно разыскивал. Браслеты лежали на столах и от них ощутимо фонило. Пока все осматривались, Коста взял один со стола и протянул мне, мгновенно приковав внимание всей группы к моей персоне. Браслет я, чертыхнувшись, взял.

— Внимание! Сегодня вам предстоит игра. За этими дверьми, — Он указал себя за спину, — находится лабиринт. Камни, катакомбы и заброшенный кусок железнодорожной ветки. Раньше она соединяла два подобных бункера, и служила в качестве запасного выхода. Наши спецы отсекли лишнее и завалили проходы, теперь у нас есть павильон для развлечений. Дальше. Браслеты — практически универсальная защита. От серьезных заклинаний не убережет, но вы такими и не владеете. Поэтому можете чувствовать себя почти в безопасности. Игра называется — загони кролика. Кролик перед вами.

На этих словах Коста указал на меня пальцем и добродушно усмехнулся. Вот гад! Браслет предательски хрустнул у меня в руках.

— Пойдем, поговорим. — Украшение осторожно легло на стол, я развернулся и вышел за дверь. Не захочет — его проблемы. Лезть в очередную авантюру нет никакого желания.

— О чем говорить будем? — Коста закрыл дверь и привалился к стене. Он говорил спокойно, но глазах мелькнуло предупреждение.

— Я не полезу в эту канализацию, и в цирке участвовать не буду. Не-хо-чу, — я проговорил по слогам.

В притворном удивлении он поднял брови:

— При чем тут твое «хочу»? Ты должен.

— Я никому и ничего не должен.

— Врешь. Ты получаешь зарплату. Мы с тобой возимся, это во-первых. Во-вторых, ты обязан защищать свою семью и своих друзей, если ты мужчина. Это не кабала, а долг. Почетный! И это, — поднятый вверх палец, снова указал на дверь, — не игра, это — испытание. Причем, для них — выпускное. Загонять тебя будут как волка, но и у тебя руки развязаны. Можешь даже покалечить, лишь бы науку запомнили. И выжили в реальном бою. Риска почти нет, а опыт бесценный.

Постояв минуту, я дал мыслям успокоиться, с этой стороны я на проблему не смотрел. Мысленно чертыхаясь, пришлось идти за Костой. Ему легко говорить, а если покалечат меня? Похоже, спятивший огневик и гибель одного из своих, его сильно задели. Хотя речь меня проняла. Главное, чтобы у него слова с делом не расходились.

— Итак, начинаю инструктаж. Перед вами враг, о котором вы ничего не знаете. Вас двенадцать, прекрасно делитесь на три группы. Каждой группе свой вход, по числу дверей. Задача простая — вывести из строя браслет противника. Действуйте как угодно, хоть кусайте. Просадите защиту на тридцать процентов — условная смерть и ваша победа. Но и вы погибаете точно так же. Заклинание наших лучших спецов, вещь очень мощная и дорогая. По этой причине в производство не пойдет — штучная работа. Помимо браслета у каждого есть своя защита, сперва расходуйте ее. У кого какая — это личные проблемы каждого. Одеваем.

Браслет, который я держал в руках, сильно отличался от остальных, те были цельнометаллические с застежкой, а мой растягивался. Пришлось подтянуть его повыше, чтобы не болтался. Пока возился с бижутерией, обратил внимание, что взгляды в мою сторону стали оценивающими. Словно на спине нарисовали мишень, даже плечами передернул.

— Самым умным впаяю штраф, — Коста повернулся к левой группе. — Ирина, маячок быстренько сняла, и больше так не делаешь. Испытание начинается за дверью, хотя соображаешь быстро, я оценил.

Инструктор заговорщицки подмигнул покрасневшей девушке.

— И последнее. Как вы понимаете кролик всего один, а групп три. И победа на три не делится. Всем все ясно? Тогда начинаем. Саша у тебя фора — пять минут. Время пошло.

Дверь отсекла меня от охотников. Полминуты ушло на то, чтобы раздеться и спрятать одежду. Холодный сквозняк прошелестел по спине, заставляя ежиться. Кондиционеров для нас не предусмотрели. Секундомер в голове отсчитывал мгновения до старта, время улетало очень быстро. Перекидывался на бегу. Границы темноты отодвинулись. Затхлый, заброшенный запах ударил в ноздри. Тянуло машинным маслом и гнилью. Стены то резко сужались, то расширялись до небольших пещер. Потолок тоже «играл» высотой. Насмотревшись фильмов, хотел напасть сверху, но подходящих конструкций не нашлось.

Шагов через десять я уже уверено встал на четыре лапы. Двигаться пришлось с максимальной скоростью, стремясь оторваться. Сперва хотел засесть около двери, и сразу разделаться с одной из групп, но решил не спешить. Уверен, войдут обвешанные щитами и настороже, взять их будет сложно. Самое лучшее решение — свести их вместе, может проредят друг друга, отвлекут. Коста про единственного победителя очень удачно ввернул. А я, под шумок, отщипну свой кусочек. Тактика нехитрая, но мы военных академий не кончали, да и охотники — не спецназ ВДВ.

Отсчитываемые мной триста секунд закончились, и я начал искать основательное укрытие. Пока я бежал, насчитал несколько боковых ответвлений. Чувство направления работало отлично, строя в голове карту я прикидывал, откуда выйдут две оставшиеся группы. Нужно рассчитать расстояния и затаится примерно посередине, а дальше действовать по обстановке. По моим прикидкам, стоило сдвинуться несколько левее, там должен находиться узел пересечения всех тоннелей.

Передвигался я уже не так быстро. Чешуя исправно меняла свой цвет, подстраиваясь под местность. Начинаю подозревать, что даже мой запах изменяется, подстраиваясь под окружающую среду. Не взирая на огромную, если судить по размерам, массу, двигаюсь почти беззвучно. Поэтому, лязгнувший металлический звук заставил меня замереть. Веки опустились, отсекая зрение. Сосредоточился, и слух стал еще более острым. Звуки приблизились настолько, что я смог ощутить присутствие одной из групп. Через стену!

То, что произошло дальше, иначе как идиотизмом назвать не могу. Я решил нагнать на охотников страху, но слегка переборщил. Размеры пещеры позволяли набрать неплохой разбег. Неповоротливое, на первый взгляд, тело рвануло к каменной перегородке, наращивая скорость. Вырвавшийся из мощной груди рев ударил во все стороны, и, отразившись от стен, пошел гулять по пещерам. Такого эффекта не ожидал даже я, казалось, со всех сторон одновременно нападают сотни монстров. Темнота и антураж лабиринта вполне соответствовали, месяц назад я бы бежал без оглядки из такого места.

И тут случилось то, чего я ожидал меньше всего. Вместо того, чтобы сотрясти стену, разогнавшееся тело с грохотом проломило ее. В вихре каменной крошки и поднятой пыли я оказался в соседнем туннеле. В двух метрах от меня ошарашено озиралась четверка магов. Размышлять было некогда, сработали инстинкты. Время послушно замедлило свой бег. Рефлекторно нырнул в сторону, уходя с линии огня. Лапы упруго толкнули стену, бросив тело в атаку. Мне повезло, я видел с какой скоростью может двигаться Коста. Обученный маг легко поддержит такой темп, а то и переплюнет. Но для новичков может и хватить.

Мимо прошипел сгусток и, расплескавшись по стене, начал разъедать металлическую обшивку. Очнулись. Отметив самого шустрого, как первую цель, врезался в отряд и резко крутнулся на месте. Свистнувший в воздухе хвост расшвырял невнятное построение, и резким ударом припечатал крайнего, не будь на нем защиты — расплескал бы во все стороны. А так только вспыхнул браслет. Красный, пульсирующий цвет ясно показал — команда потеряла бойца. Способности заблокированы.

За прошедшие дни, у меня было достаточно времени рассмотреть свою броню. Подвижные чешуйки топорщились, и когда мне надо превращались в огромную терку. Такой броней можно легко содрать шкуру с любого, достаточно провести ей против шерсти. Обычно это требовало напряжения, но в этот раз получилось само собой. Набирая разгон, я снова раскидал всех, и втоптал крайнего обратно в землю. Мимоходом удалось вонзив острую пятерню в грудную клетку. Вспышка, второй выбывает. Сознание отметило тот факт, что размеры позволяют обхватить его за туловище и шваркнуть об стену. Собственная смертоносность радовала, но времени на эксперименты не осталось. Взмахнув на прощание хвостом, успеваю исчезнуть в проломе. Удачно. В противоположную стену врезается несколько мощных заклятий. Сила есть, но реакция на нуле. Презрительно фыркнув, ракетой уношусь вперед, не обращая внимания на завалы и препятствия. Завеса пыли только на руку. Восторженное шипение эхом разносится по лабиринту.

Органы чувств сканируют окрестности, не хватало еще влететь в засаду. Останавливаюсь и перевожу дух. Помимо воли, тело принимает странную позу, маскируясь под складки местности. Лапу с браслетом поджимаю внутрь, теперь меня не отличить от большого камня. Чувствую себя как дома. Такое чувство, что меня проектировали для боев именно в таких условиях. Адреналин пляшет в крови, эмоции требуют закрепить успех и уничтожить всех. С трудом беру чувства под контроль. Закрываю глаза и впадаю в полудрему, надо подождать пока уляжется волнение. Шороху я наделал предостаточно.

Дверь закрылась за молодым парнем и двенадцать человек остались наедине с инструктором. Пока Ирка пыталась подвесить маячок на дичь, Дмитрий осторожно сканировал и запоминал особенности ауры. Он уже понял, что действовать в лоб бесполезно. Все простые варианты инструкторы отсекают. Но, обладая от рождения живым разумом, парень легко находи обходные варианты. Такую операцию он проделывал не первый раз и в успехе не сомневался. Тренированное сознание легко запоминало контрольные точки, вычленяя основные фрагменты ауры. Простое строение насторожило, но несколько перепроверок только подтвердили результат.

— Пустышка, — мысленно подвел итог Дмитрий.

Структура простейшая, даже не дотягивает до среднего мага. Цвета бледные, каналы не проработаны. Совершенно не понятно, на что рассчитывает инструктор выпуская «это», против трех обученных групп. Видимо хотят наказать зарвавшегося молокососа. Парень самодовольно усмехнулся, ну что ж, с удовольствием поучаствую. Улыбка не осталась незамеченной.

— Дмитрий, я бы на твоем месте был осторожней. — Нейтрально заметил Коста, демонстративно не отвлекаясь от циферблата.

Но, похоже, соответствующие выводы сделали все. Реплику пропустили мимо ушей. Действительно, чего опасаться, если у парня сил — максимум на пару-тройку заклинаний средней мощности. Такими даже личную защиту не пробить, не то что браслет. Вот его все изучали с большим тщанием. Инструктор не соврал, мощная вещь. Попытка проследить за кружевом заклинания ничего кроме головной боли не принесла. Дмитрий испытал острое чувство зависти к создателю этого чуда. Ничего, думал парень, я тоже так смогу. Рано или поздно, так или иначе, но я добьюсь своего. Магия открывает невиданные перспективы, грех ими не воспользоваться.

— Время. Да прибудет с вами сила, юные падаваны. — Коста повернулся спиной к группам. Ухмылку, больше похожую на оскал, не заметил никто.

Укрывшись щитами, группы рванули вперед. Напасть сразу у входа не такая плохая мысль, как кажется на первый взгляд. Дмитрий прикинул, что именно так он бы и поступил. Наставив ловушек, отсек внимание и постарался уполовинить погоню. Глупо рассчитывать сразу избавиться от всех, все же четыре мага — это сила, с которой следует считаться. Но убрать одного и успеть скрыться — вполне реально. «Кролик» видимо так не считал. Или решил побегать, что вероятней.

— Стас, на тебе периметр. Гляди, чтобы никто не подкрался. — Дмитрий уже давно стал лидером четверки, изучил методы и способности своих подчиненных и не стеснялся отдавать приказы. Всякое сопротивление задавил в корне. Сперва силой, затем уже авторитетом. У группы снизилась инициативность, но эффективность резко возросла. Наверху это обязаны заметить и поставить в заслугу лично ему, в этом Дмитрий не сомневался. Все-таки спецслужба.

Некоторое время ничего не происходило. Отряд медленно продвигался, обшаривая окрестности поисковыми заклинаниями. Искали отпечатки ауры на местности, ориентируясь по сброшенной лидером информации. Как он и подозревал, больше никто не догадался снять показания с «кролика». Остолопы! Хотя, откровенно говоря, сканирование не слишком помогало. Следов добычи не наблюдалось.

Внезапно раздавшийся рев заставил группу замереть. Щиты вспыхнули и начали пульсировать, бойцы не стесняясь вкачивали в них все больше энергии. Звук, казалось, шел со всех сторон, и выяснить направление по нему не получалось. Но вот всплески боевых заклятий ощущались очень хорошо. Не стесняясь, кое-где проламывать стены, Дмитрий повел всех к месту сражения. Не хватало еще, чтобы у него выхватили добычу прямо из пасти. Победа обязана достаться сильнейшему. А сильнейшим он всегда считал себя.

Прошло меньше минуты, когда в вихре обломков его отряд вломился в нужный туннель. Встречные удары, нанесенные с близкого расстояния, уполовинили защиту Стаса. Не зря выставил авангард. Ответный удар смял чужую защиту и зажег браслет красным. Первый, затем второй. Магический звон четко показал — враг уничтожен. На всякий случай Дмитрий нанес несколько контрольных ударов. Дернув щекой, он хищно оскалился. Уничтожение конкурентов, это конечно хорошо, но добыча ускользнула. Правила запрещали общаться с условно-убитыми, да и выражение лиц явно показывало, в ближайшее время руку ему не подадут. Информации не получить.

— Плевать. Справлюсь сам, не впервой. — Мысль не успела оформиться в слова. Отдав команду на преследование, Дмитрий повел бойцов дальше.

Вторую группу встретили в центральной пещере спустя полчаса. Подземный лабиринт поражал своими размерами. Если не ставить метки, то заблудиться — раз плюнуть. Постоянно поддерживать щиты и поисковые заклятья оказалось не просто. Отряд начал потихоньку выдыхаться. Отпечаток крупной лапы в пыли коридора настроил Дмитрия на быструю погоню и короткую, победоносную схватку, но обрадовался он рано. Буквально через несколько метров начинался каменистый участок и след обрывался. У добитых неудачников отобрали трофей — рубашку «кролика». Почему он разделся, Дмитрий понял, когда увидел первый отпечаток. Против них работал оборотень. Непонятно, как он смог «уничтожить» двух магов, но факт, как говорится, на лицо. Хотя, по всем теориям, оборотни сильными противниками не были. Отряду магов — легкая закуска, не больше.

Рубашка не помогла, отклика от владельца не было. То ли оборотень закрылся, то ли при смене облика менялось не только тело, но и структура эфирного тела.

Дмитрий выставил дозорных и присел передохнуть на большой камень. Булыжник оказался на удивление удобным и, вытянув ноги, парень объявил привал.

— Пять минут отдыха и начинаем методично прочесывать территорию, минируем проходы и выжигаем все к едрене фене. — Раздражение, наконец, выплеснуло наружу. Срываться на подчиненных нельзя, это он понимал отчетливо. Но злость накопилась, и хотелось на ком-нибудь отыграться. Руки разошлись в стороны, разрывая рубашку «кролика» на полосы. Вздрогнувший под предводителем камень остался незамеченным. Группа отдыхала.

Плохое настроение сыграло злую шутку. Когда в одном из проходов появились человеческие фигуры, Дима ударил раньше, чем успел просчитать варианты.

— Бой! — Дмитрий сам не понял, что было первым — команда или заклинание.

Короткие отдых дал свои результаты, огненный шар размером с баскетбольный мяч разметал чужой отряд и взорвался. Хотя щит противника выдержал, за исход битвы можно было не волноваться. Аура молодого человека буквально светилась от неприкрытого удовольствия. Он хорошо знал слабые стороны своих противников, те предпочитали вести бой «от защиты». Такая тактика ничего кроме презрительной усмешки не вызывала. Выигрывают только нападая! Своих он выдрессировал именно так, и отряд сработал на отлично. Отработанный удар в намеченную точку был чудо как хорош, красная вспышка в стане противника только подтвердила его наблюдения. Через несколько секунд звякнул второй браслет. Два мага ничего не смогут сделать против слаженной работы его группы. Дмитрий уже поставил большой черный крест напротив второго отряда, когда камень за его спиной взорвался движением. Уши чуть не оглохли от яростного рева. Как в тумане сознание отметило три практически синхронные вспышки и мощный удар в спину. В боку хрустнуло, и стена туннеля начала резко приближаться.

Меня буквально трясло от злости! Мало того, что этот баран на меня уселся, так он еще и мою рубашку порвал. От немедленной расправы бедолагу спасли только поднятые щиты. Группа была настороже, все мое тело зудело от магии. Главный приказал отдыхать, но парни не расслаблялись. Пять минут — вроде не долго, а лежать без движений вдруг стало очень тяжело. Захотелось пошевелиться, почесаться и чихнуть. Сдерживал себя изо всех сил. Пускать в ход зубы рановато, да и боязно. Браслет браслетом, но я его не чувствую. Боюсь переборщить, а то челюстями щелк, и всадник без головы готов. Скосив глаза сквозь неплотно прикрытые веки, я злобно уставился главному в спину. Заерзал гад, пришлось взгляд расфокусировать. Дай только время, я до тебя доберусь. В чем я теперь домой пойду? Вон, клочья рубашки валяются.

Когда в пещеру вошел второй отряд, я был готов растерзать всех. Чешую держал только силой воли, очень уж хотелось встопорщить ее прямо под парнишкой. И дернуться, чтобы он неделю на задницу не мог сесть. Когда воздух вспенился от заклинаний, я позволил себе расслабиться. Маскировка слезала кусками, медленно открывая атакующим чешуйчатую тварь размером с быка. За себя я не переживал, поднятые щиты отдыхающих надежно закрыли меня от любых заклинаний. Вновь прибывшие прекрасно видели, как из ниоткуда появился громадный ящер, но сделать уже ничего не могли. Потеря инициативы и легкий ступор им дорого обошлись, удары изрешетили броню и выбили сразу половину отряда. Ну, теперь моя очередь действовать!

Три удара слились в один, когти легко вскрывали броню, проламывая любые чары. Застоявшееся тело взорвалось энергией. Оглушительный рев сам собой вырвался из груди, сея хаос и панику. Казалось, звук обладал физической силой. Каюсь, с последний ударом я переборщил, но уж больно этот наглец мне не понравился. Взмах хвоста, разметавший первую группу, в этот раз получился еще лучше. Тело набиралось опыта с каждой секундой. Парнишку снесло, впечатывая в стену. Хищный взгляд остановился на двух оставшихся стоять.

Изменившееся зрение отметило сгустившуюся вокруг отряда тьму. Воздух подрагивал от набирающего силу заклинания, молодцы, успели прийти в себя. Свет в пещере отсутствовал, но это никому не мешало. Две пары глаз, прищурившись, наблюдали за мной. Последний раунд. Адреналин бурлил, требуя выхода. Оскалившись, я издал низко шипение. Резкий звук словно спустил курок. Два шага на разгон, и воздух принял меня в свои объятия. Все, меня уже не остановить!

Маги так не считали. Нужно отдать должное, сражались они до последнего. Синхронно подняли руки, и с резким выдохом, толкнули что-то невидимое в мою сторону. Как в замедленной съемке я наблюдал приближающуюся гадость. Они даже сняли защиту. Вбухнув всю мощь, до последней капли, в атакующее заклинание. Искажая восприятие, комок энергии пронесся и впился мне в грудь. Увернуться в воздухе я уже не мог. Мощный удар сотряс стены пещеры, взметнув клубы пыли. Каменный пол вздрогнул, и словно в ответ, мой браслет вспыхнул. Но было уже поздно, неполная тонна живого веса врезалась в сверхов, раскатывая их как блины. Защиты у магов не осталось.

Тишину нарушили сухие хлопки. В дальнем углу пещеры, раздвинув тени, появилась фигура аплодирующего Косты.

Солнце припекало, не смотря позднее время. После стылого подземелья, погреться было в удовольствие. Коста затянулся сигаретой и продолжил:

— Естественная маскировка хороша, тут все в порядке. Прикинь, Нагленок на него уселся! И ничего не заметил. Масса, скорость и сила тоже на уровне, причем он неосознанно усиливает их заклинаниями. Видел бы ты, как он камень проломил. На этом добрые новости заканчиваются. С дистанционными атаками полная…

— Я понял. — Перебил Граф.

Коста отчитывался перед координатором. Выполняя полученное распоряжение, он заставил Александра принять участие в выпускном экзамене новичков и теперь делился впечатлениями.

— В принципе, ничего особого парень не представляет. Бульдозер, он бульдозер и есть. Держи на расстоянии да ковыряй, рано или поздно его щиты не выдержат. Хотя мелочь он вырезает легко, просто голой силой давит любое сопротивление. В точности как зомбаков на кладбище. Сам понимаешься, ничья там условная. Браслетку вырубили, а вот его личный запас даже не начинали, активную оборону он строить не в состоянии. Зато Ящер глушил и личные запасы и браслет одним ударом. Мощная зверюга. Короче, выводы спорные.

— Ладно, я понял. Что по молодежи?

— Дмитрий — умничка. В конце облажался, а так можно выпускать. Своих держит в узде. — Коста затянулся и выпустил дым в сторону. — Победители — ни рыба, ни мясо, вся заслуга — в нужное время в нужном месте оказались. Не сдрейфили и то хорошо, сгодятся выбывших заменить. Раскидай их по отрядам, лидерами там и не пахнет. А первую группу — однозначно в тыловиков. Варежку разинули, хорошо не обмочились.

— Понятно. Спасибо, что проверил парня. С меня стол.

— Брось, начальник, а то я не вижу что творится. Ты когда спал последний раз? Тем более, за такое шоу я сам доплачу, если что — зови.

Руководитель группы пожал руку Графу и пошел на автостоянку, рабочий день давно закончился. Координатор проводил его усталым взглядом, и помассировал лицо. В глаза, словно песка сыпанули, даже заклинания уже не спасали.

— Надо часок вздремнуть, а то скоро отключусь. — Привычка разговаривать с самим собой проявлялась только при крайней усталости. — Не дело, когда вид начальства подчиненных пугает.

Рубашку я нашел. Белую униформу для новичков выдали на складе. Вредная кастелянша, бурча себе под нос, протянула свежий, запакованный в полиэтилен, комплект. На пакете красовалась эмблема с отпечатком звериной лапы.

— Что, простите? — Решил на всякий случай уточнить.

— На вас, лохматых, говорю, не напасешься! — Устроила мне выговор старушка, и скрылась между стеллажами.

— Нервная какая-то. — Пожал плечами.

Пакет распотрошил прямо на складе. Новая рубашка села как влитая. Жаль, бабушка отказалась выдать мне сразу пяток комплектов. Положил бы в машину, и возил с собой. Эта особенность — рвать одежду при трансформации, очень раздражала. Но это общая проблема всех перевертышей, Волков сказал — других вариантов нет.

Настроение было на удивление хорошим. Не знаю, кого благодарить в первую очередь: бабушку за новую рубашку, или Косту — за хорошие новости. Кончились мои мучения! После разбора полетов в подземелье, раскосый мучитель сообщил, что меня передали в его юрисдикцию. Завтра у меня выходной, а потом мы начинаем усиленно тренироваться. Меня будут готовить к ритуалу о котором рассказывал Граф. Слабо представляю, что за спецкурс мне предстоит, но уже нервничаю. Судя по ехидной улыбке, ничего хорошего мне не светит.

Я уже собирался спуститься в столовую, когда зазвонил сотовый. На дисплее высветился Черный.

— Привет, человечище! Ты куда пропал? Жив еще? — Голос у него был радостный, но я не зря знаю его больше десяти лет. Настороженность ощущалась.

— И тебе не кашлять. Все в норме, Серж. — Я ненадолго замолчал, прикидывая. — Слушай, ты как, вечером свободен?

— Да не вопрос. Что-то серьезное?

— Угу. — Я расплылся в улыбке. — Посидим, отметим твое второе место.

— Да не вопрос! Я… — Радостный вопль Сергея пришлось перебить:

— Заодно мои колеса обмоем.

— Ух. Заметано! В девять у «Кружки», устроит?

Кружка — неплохая пивная. Расположена, как раз посередине, между моим и Серегиным домом. И если пиво я не очень люблю — на вечер хватает половины бокала, то от тамошних раков меня за уши не оттянешь. Угукнул Черному в трубку, распрощался и пошел отпрашиваться у Василька. Женя, кстати, оказалась в курсе моих подземных похождений. Партия, в ее лице, мой план одобрила и, милостиво потрепав за ухом, отправила домой. По дороге к лифту чуть не врезался в координатора. Рассеянно кивнув на мое приветствие, тот прошел мимо. Кажется, даже не узнал. Тяжело им, у меня такие мешки только во время первой сессии были, под конец. А тут на второй день аврала. Что же дальше будет? Приятно работать в одной конторе с такими людьми. Даже начал немного гордиться, все же я себя неплохо зарекомендовал. Что на кладбище, что сегодня — внизу.

Заскочил домой, быстро принял душ и переоделся. Заодно порадовал родных, что я теперь на колесах. Сестренка, визжа, повисла на шее и дрыгала ногами как сумасшедшая. Так что, повод для гулянки серьезный, возражений не было. Тем более, что Юля напросилась в компанию. Мне же проще. Она у меня веселая, будет развлекать и Черного и Альку. И разговоров про драку возле клуба при ней не будет. Что говорить другу, я еще не решил. Понятно, что в свете последних событий известия о магии — уже не известия. А вот вопросов про мою работу, и приехавшую к клубу толпу хотелось бы избежать. Черный не дурак, мигом свяжет эти факты, если еще не связал. Но объясняться не хотелось, хотелось просто отдохнуть. Устал.

Избежать разговоров о событиях в мире естественно не удалось. По дороге к клубу Юля прожужжала мне все уши, оказывается, они с подругами уже гадали. Ночью. Естественно на суженного. И у нее что-то получилось. Говорит — вылитый голливудский актер.

— Какой? ДиКаприо небось?

— Не скажу, а то не сбудется.

Хорошо, что на мой смех не обиделась, оно и понятно — у обоих настроение хорошее. Управлять машиной было в радость, не смотря на комментарии сестры. Кстати, автомобиль Юля оценила по высшему разряду. Я было возгордился, но вовремя почувствовал хитрые нотки в ее голосе. Продолжение не заставило себя ждать:

— Сааааш, а ты меня в школу возить будешь?

— Что и требовалось доказать. — Я хмыкнул. — Посмотрим. Будешь врединой, точно не буду.

На что получил клятвенные заверения, что с сегодняшнего дня у меня будет самая лучшая сестра в мире. Вот меркантильная особа!

Вечер удался. Юля была в ударе и веселилась за троих. Рядом с таким фонтаном счастья грустить и вести серьезные разговоры просто невозможно. Разговоры большей частью были все же о магии, но опасную черту не пересекали. Лишь однажды, Черный попытался свернуть беседу в сторону происшествия у клуба, но наткнувшись на мой взгляд — осекся. Слава богу, сестра не обратила внимания. Девушки обсуждали ночное гадание. Алька, кстати, загорелась повторить, и они полчаса обсуждали разные техники, вплоть до гадания на кофейной гуще. На пару с Черным еле отговорил их от немедленного эксперимента.

Полбокала пива организм переварил мгновенно. Обмен явно веществ улучшился, хмель даже не успел ударить в голову. Поэтому за руль я садился без опаски. Сперва отвезли домой Алену, потом забросили Сергея. Настроение было великолепное, но не зря говорится: «Кто много смеется — тому плакать придется». До дома оставалось всего несколько кварталов, когда наперерез машине бросилась чья-то фигура. Взвизгнули тормоза и машина, дернувшись, встала. Бампер замер сантиметрах в десяти от человека, выставленные в защитном жесте руки оперлись на капот. Юля — умница, всегда пристегивается, а я смог удержаться. Хорошо, недавно свернул на боковую дорогу, и не успел набрать скорость. Выскочив из машины, уже открыл рот, чтобы заорать на пешехода, но слова застряли в груди. Плохое освещение не помешало понять, что я чуть не сбил красивую девушку. Но кричать я не стал по другой причине. Лицо девушки было белее мела, мечущийся взгляд уцепился за меня как за спасательный круг.

— Помогите. — Раздался умоляющий шепот. Она пятилась, стараясь спрятаться за машиной. Шагнув навстречу, я увидел на платье темные пятна и почувствовал острый запах. Девушка истекала кровью.

Глава 7

— Что произошло? — Переключиться на участливый тон не получилось, в голосе звучали характерные рычащие нотки.

— Увезите меня. — Она задыхалась от быстрого бега — Они. Там. Гонятся. За мной. Гонятся.

— Саш, что с ней? — Из машины вылезла сестра.

Напряженный слух уловил приближающийся топот. Бежали минимум двое, не разбирая дороги неслись ломая кусты. Устраивать разборки с неизвестными при сестре не хотелось. Слишком много вопросов может возникнуть. Надо уезжать, срочно.

— В машину. Обе.

Но быстро уехать не получилось. Незнакомка вцепилась в меня мертвой хваткой, не переставая просить о помощи. Понятно — шок, уже ничего не соображает. Хотя Юля была не лучше — тоже смотрела непонимающе и в машину не торопилась. Похоже, в темноте не успела разглядеть пятна крови и тревоги не испытывала, только легкое любопытство.

— Да помогу я, помогу. В машину садись, скорее!

С усилием оторвал руки незнакомки и пихнул на заднее сиденье. Она ударилась головой, но даже не заметила этого. Уже захлопывая дверь, понял что опоздал. Звуки шагов стихли. Доверяя инстинктам, я неторопливо обернулся. Так и есть, метрах в десяти перед машиной, на дороге стояли трое.

— Юль, сядь в машину, и двери запри. — Что-то в моем тоне заставило сестру молча выполнить сказанное.

Страха не было, после сегодняшней встряски в катакомбах я понимал, что три человека опасности для меня не представляют. Голова была ясная, варианты развития событий мелькали как в кино, чуть ли не картинками. Уезжать поздно. Я не настолько хорош за рулем, чтобы успеть за две секунды разогнать машину. Если бы не заглохла при резком торможении — можно было бы рискнуть.

— Дохлый номер. Даже завести не успею. — Плохо. Все-таки нервничаю, раз начал сам с собой разговаривать.

Некогда в себе копаться, думай быстрей! Парни начали приближаться. Миром дело не решить, слишком деловито они обхватывают машину полукольцом. Да и руки у двоих уже в карманах, готов спорить на деньги у них там не сигареты. Троица явно из породы уличных шакалов. Особенно выделялся первый: нагло выставленная челюсть, кепка и расхлябанная походка. Не хватает только распальцовки. Девчонке повезло, что смогла вырваться и убежать. Мысль о подсадной утке я отмел сразу, слишком натурально испугана. И запах крови — настоящий. Это не игра.

В предчувствии драки зачесалась кожа, перевоплощение пришлось давить скрипя зубами. Тело лучше меня разбиралось, как эффективней убивать и защищаться, и стремилось принять форму ящера. К сожалению, это не тот случай. Обратиться на глазах у сестры — не самая лучшая идея. Понимаю, что рано или поздно семья узнает мой секрет, только я буду стараться оттянуть этот момент изо всех сил. Как представлю разговор с домашними — хоть из дому убегай.

Несколько секунд боролся сам с собой, наконец, тело сдалось. Словно компенсируя недостаток боевой мощи, от сердца побежала волна жара. Меня качнуло, пришлось ухватиться за распахнутую дверь. Наверное, сходные чувства люди испытывают во сне. Потому, что только так человек может летать, бегать по воде и подтягиваться без устали всю ночь. Всплеск адреналина смыл все сомнения. Если предчувствия меня не обманывают — драки не избежать.

— Братаны! Гляньте-ка, пацанчик сейчас сознание потеряет. — Компания противно заржала. — Чуть в обморок не упал от страха. Не ссы, клоун, мы тя не тронем. Машину с девочками оставь, и гуляй себе.

От этих слов стало еще хуже, в груди негромко зарокотало. До парней было далеко и моего рычания они не услышали, а вот от сестры ощутимо пахнуло удивлением. Потом разберусь. Сейчас хотелось ломать и крушить все, что попадется под руку. Тело само помогло справиться с сомнениями, оно рвалось в бой. Из последних сил постарался сдержаться.

— Шшли. Бы. Вы. Отсюда. — Зверь внутри меня давал о себе знать, речь больше напоминала шипение. Ярость заставляла говорить рублеными фразами.

— Не, ну если настаиваешь, и тобой попользуемся. Типа, три на три. Типа, удачно совпало. — Главный осклабился.

Все! Я больше не мог сдерживаться, водительская дверь хлопнула как стартовый пистолет. Пальцы нащупали в кармане брелок и нажали на кнопку. Хорошая привычка — ключи вынимаю почти на автопилоте. Центральный замок сработал и запер двери. Этого хватит, чтобы до девчонок не добрались. К машине они подойдут, только если я сдохну. А я умирать не собираюсь.

— Слышь, думаешь мы не достанем нежное мясо из твоей консервы. Ну ты…

Дослушивать я не стал. В два скользящих шага оказался перед наглецом и махнул рукой. Удар открытой ладонью отбрасывает бандита назад, разворачивая в воздухе. Движения немного скованные, боюсь с непривычки переборщить. Но одного удара хватило, из груди парня раздается негромкий хруст. Тело шлепнулось на асфальт и замерло.

— Есть контакт! — Шепчу почти беззвучно.

Боковым зрение замечаю резкое движение. Левый резко идет на сближение, а второй исчезает из поля зрения. За спину заходит! Чувствуется сноровка — двигаются грамотно, как стая. И удары нападающий наносит умело — снизу вверх, закрывая лезвие телом. Сначала — отвлекающий удар в голову, и тут же клинком в живот. Развернувшись, чудом успеваю остановить нож в сантиметрах от тела.

— Шустрая тварь, чуть не пырнул. — Мысль исчезает, не успев оформиться. И возникает другая, хищная и жестокая: — Никаких сантиментов! Око за око!

Если бы не скорость — уже лежал бы с ножом в боку. Случись такое неделю назад и все — готовьте домовину. Запоздалый страх иглой вонзается в сердце. И эта вспышка заканчивается для моего противника плачевно. Сжимаю запястье до характерного хруста, правой рукой хватаю за горло. Под ладонью дергается кадык, слегка переборщил — как-то он нехорошо булькнул. Обрываю себя, никаких сантиментов. Меня убивают, и я убиваю!

Осознание собственной силы будит что-то темное и сладкое глубоко внутри. Звериная ярость взметнулась в сознании как пламя. Перепуганные глаза и одуряющий аромат чужого страха сорвали покров с инстинктов. Низкое рычание вырывается из груди. Ладонь, не останавливаясь, скользит дальше, я нежно обхватываю парня за шею и дергаю на себя. Молниеносный удар в переносицу и брызги крови во все стороны. Удовлетворенно оттолкнув потерявшего сознание, медленно разворачиваюсь. Ужас в глазах последнего будоражит, будит какой-то доисторический голод. Во мне пробуждается голод. Жажда металлического привкуса на языке и хруста костей на зубах.

— Поиграем? — Губы сами расплываются в нехорошей улыбке.

Помимо воли из горла рвется голодное урчание, короткий рывок и добыча в страхе срывается с места. То что надо — дичь напугана, и бежит не разбирая дороги. Я не нападаю, убить сейчас — слишком просто. Хочу поиграть — загнать, почувствовать волны страха. Страха настолько сильного, что сознание не выдерживает и человек перестает шевелиться. Настолько острого, что отнимаются руки и ноги. Загнать его в тупик, пустить кровь и наслаждаться чудесным вкусом крови и свежего мяса. Отрывать теплые, парные куски и заглатывать целиком. Возникшая в голове картинка возбудила почти сексуальное наслаждение.

По телу пошла волна изменений, но в этот раз я не старался сдержать ее. Наоборот! Я всей сутью стремился ускорить этот процесс. Голод заполнил все мое естество. Быстрее! С треском порвалась рубашка: разошлись швы на плечах, и открылась длинная прореха на спине. Выворачивая суставы изогнуло тело, меня начало клонить к земле. Все это время я не отрываясь смотрел в спину убегающему. Твари, посмевшие напасть, умрут. Боже, какое удовольствие! Чистое, незамутненное наслаждение — убить, уничтожить, разорвать и сожрать своего врага. От предвкушения рот наполнился слюной.

— Саша! — За спиной раздался панический вопль.

Я совсем забыл про сестру! Ощущения — словно меня окатили ледяной водой. Поворачиваюсь спиной к машине, и изо всех сил стараюсь прекратить обращение. Боль бросает на колени, в глазах темнеет и начинает бухать в ушах. Мышцы закручивает в жгуты — словно судорога от холодной воды, только по всему телу. Хочется выть, но горло отказывает, его тоже сковало спазмом. Пальцы вонзаются в асфальт и крошат его как песок. Но оно того стоило, раскрученный маховик превращения медленно останавливает. Становится очень жарко, и мгновенно пробивает потом. Лохмотья рубашки прилипают по всему телу. Опершись на руки, со свистом втягиваю прохладный воздух. Легкие огнем горят.

Черт, это же надо было так подставиться. Главное чтобы ко мне не рванула, тело еще корежит. Чешуя торчит повсюду, половина наружу лезет, вторая наоборот — внутрь прячется. Под одеждой не видно, но если подойти — возникает куча вопросов. Поднимаю руку и несколько раз машу, мол, со мной все в порядке. Откашлявшись, стараюсь чтобы голос звучал по нормальному:

— Я в норме. Сейчас.

Во рту пересохло и вместо нормальной речи из горла вылетает хриплое карканье. Но вроде сработало, сестра осталась у машины — шагов не слышно. Ноги дрожат в коленях, подняться получается только толкнувшись руками. Прямо иду с большим трудом, но удержаться от соблазна все равно не могу. По пути к машине, пинаю ногой одного из нападавших. Затухающая ярость требует выхода. Носок ботинка вонзается в бессознательное тело и опрокидывает его на спину. Повезло ему, если бы не свидетели — прыгнул бы всей массой ему на грудь. Уж очень яркое желание — взглянуть, как изо рта фонтаном бьет кровь.

— Твою мать! Что со мной!? — Пересохшие губы исторгают переполненный ужасом шепот. — Откуда это во мне!?

Я стоял на берегу Москва-реки, возле Строгинского моста. Голова пустая. Просто стоял опершись об ограждение, и смотрел как темные волны бились в набережную. Я только сошел с палубы речного трамвайчика. Драка и последующие размышления выжали меня как губку, но спокойствие реки подействовало успокаивающе. Мысли текли вяло. Возможно, я путаю умиротворение и отупение? Я не очень хорошо разбираюсь в особенностях игр человеческого разума. Это он заблокировал мои эмоции, чтобы я не сошел с ума? По-моему, уже поздно.

Странно, но я находил много общего между закованной в обручи мостов стихией и собой. Я тоже попал в оковы общества homo sapiens, мое сознание не свободно. Свободу я чувствовал два часа назад, когда собирался потрошить бандитов. Хотя, какие они бандиты, так — гопота. Но суть не в этом, убивать их я собирался медленно. Смакуя и растягивая удовольствие. А потом — сожрать. И самое хреновое знаете что? Я не чувствую никаких угрызений совести, никакого раскаяния. Слишком яркие впечатления от этой ярости, слишком живые картинки. Слишком сладкое послевкусие от этих грез наяву. Я изменился.

Женя правильно говорила, инициация оборотня процесс многоступенчатый. Тело изменилось, это заметили и приняли все. По необходимости, но в отношениях проскакивает что-то пренебрежительное. Воспоминания вызвали новую волну эмоций.

— Маги. — Я презрительно сплюнул на мостовую.

Как же держать это под контролем, если сознание ведет себя как капризный ребенок. Я же на невинные шутки начну смертельно обижаться. В прямом смысле слова. В памяти всплыли несколько словесных пассажей Косты на Борисовском. Я совершенно отчетливо помню, что тогда они вызвали у меня легкое раздражение. Почему же сейчас я хочу вырвать ему кадык и выдавить глаза? Черт! Теперь, когда начало изменяться сознание, моя задача чтобы никто этого не заметил. Потому что иначе система меня отторгнет. Сдадут церкви, распнут на кресте, сожрут из огнеметов или изрешетят серебром. Хотя с крестом я загнул, чай не Римская империя. А воевать против системы невозможно. Даже спрятаться не дадут, не в наш век высоких технологий. Представил себе, что я могу натворить в замкнутом помещении с кучей людей, и мне стало холодно. Мурашки по спине пробежали размером со слона. Если сорвусь, и пойду убивать направо и налево? Мирных жителей. В метро. В час пик. Жертв будет огромное количество, кровью захлебнутся. Потом, конечно, поймают и убьют. Может Граф сам шкуру и снимет, не зря Волков шутил про шубу и сапоги.

Рука сжала металлический шарик на ограждении, и тот с хрустом отломился. Не выдержала сварка. Перепады настроения пугали больше, чем желание убивать. С ним, по крайней мере, был относительный порядок. Мирно целующаяся парочка на пароходике злость не будила, только легкую зависть. Внутренний голос ехидно подсказал, что в ближайшее время с девушками будет «полный голяк». Но я спокойно пропустил его подколки мимо ушей. Сейчас не до амурных дел, хотя спасенная и всучила свой номер телефона и, кажется, даже выпросила мой. Надо будет у сестры спросить. Я мало что помню, мутило и в голове — туман. Впрочем, что девушка очень красивая я запомнил. Легкая улыбка всплыла на лице, не так уж все плохо. Жизнь то налаживается.

Так вот, насчет желания убивать. Реакция прогнозируемая, парочка мурлычащих нежности любовников негатива не вызывала. А вот от компании молодых парней активно потребляющих пиво я перебрался на другой конец корабля. Боялся, что не сдержусь. А они не при чем. Подумаешь, у меня ассоциации возникли ложные. Не убивать же их за громкий хохот и запах алкоголя. Хоть и очень хочется. Очень помогла ростовская папка, которую мне Граф в день знакомства подсунул. Хитрый тип, не удивлюсь если у него многоходовка как раз на этот случай просчитана. Чтобы я сам себя в узде держал. Граф — молодец, я не спорю. Но тот факт, что меня так легко спрогнозировать и просчитать очень напрягает.

— Таких врагов долго иметь не получится, сами быстро поимеют, и сольют. — Каламбур, конечно, матерный, но очень уж настроение подходящее. Не сдержался. Не могу отучиться от привычки размышлять вслух. Особенно когда волнуюсь.

Для волнений причин хватает. За весь вечер одна хорошая новость — сестра не видела подробностей моего обращения. Фонари горели скудно, и улица почти не освещалась. Что-то она увидела, но что — не поняла. Разговор я оборвал, это — единственная возможность удержать все в тайне. Всю дорогу ехал и молчал, сестра занималась спасенной. Кажется, ее зовут Лена. Я забросил ее к нам домой, а сам быстро сбежал, пока мама и Юля выводили пострадавшую из шока и чем-то отпаивали. Спишут на мою скромность, а мне надо подумать. Сами разберутся что делать — домой отправлять, или в нашей комнате до утра положить.

Я взглянул на часы, что-то Волков задерживается. Долго не мог решиться — звонить ему или нет. Решил все же попросить совета. Единственный знакомый мне перевертыш, он должен знать больше чем говорит. Не зря он все время разбрасывал намеки, только после сегодняшнего мозаика начала складываться. Про допинг из человеческого мяса, про низкую популяцию оборотней в городе. Про наших сельских сородичей. Он предупреждал. Иносказательно, но по другому — нельзя. Слишком много магов вокруг, если узнают что твориться в голове у любого из нас — убьют. Людям вообще свойственно убивать все внушающее страх, а оборотней бояться однозначно стоит. Так выжить легче.

За спиной раздался звук мотора, и на стоянку вырулила машина — отечественный «Патриот». Приехал Волков.

— Здравствуй, мой чешуйчатый друг. Ты зачем меня в пять утра сорвал?

— Этой ночью я чуть не сожрал человека. — Вместо приветствия выдал я.

Плана разговора у меня не было. В голове царил такой ералаш, какой к черту план? Резкий переход произвел впечатление, шутливое выражение с лица Волкова стерли будто мел со школьной доски. Он перехватил мой взгляд и несколько секунд напряженно всматривался в меня.

— Молодец, сдержался.

— Так вы знали, что это произойдет? — Откровенно говоря, я не слишком удивился.

— Конечно. Рано или поздно, так или иначе, но зверь начинает рваться на волю.

— Почему вы меня не предупредили? Почему нельзя прямо сказать, без этих намеков?

— Не кричи. Я предупреждал, и Золушка тоже. Как ты себе это представляешь? Мол, Саша, скоро тебе захочется кого-нибудь сожрать. Ты этого не делай, хорошо?

Я молча всплеснул руками. Сказать мне было нечего.

— Саш, мы не думали, что это так скоро произойдет. Обычно это в последнюю фазу луны выстреливает, перед новолунием. Я хотел тебя прикрыть, и к этому времени вывезти из города, но последние дни было не до того. На природе это гораздо легче происходит. Кто же знал, что ты такой шустрый? Моторный, блин, как Еней. Граф хотел с печатью разобраться до твоей отправки.

— И что теперь делать?

— Не знаю. — Волков пожал плечами. — Ближайшую неделю ты для ритуала непригоден, сознание пляшет и еще не скоро успокоится. Заклинание не удержать — сам его раскачаешь так, что пол города снесет. Я посоветуюсь с Графом, но выхода пока не вижу. Забросить бы тебя в тайгу на некоторое время, в Москве — слишком много соблазнов. Любая направленная агрессия — гарантированный труп. И не один. Раньше бы так и сделали, но с этим авралом… Ты вообще как себя чувствуешь? Что у тебя хоть произошло то?

— Терпимо, отошел немного. Сестренка помогла в себя прийти. — Пока я пересказывал майору недавние события мы отошли довольно далеко от его машины. Прогулка вдоль набережной послужила хорошим сеансом психотерапии. Выговорился, и стало гораздо легче. Заодно уточнил о взаимоотношениях между оборотнями и магами. Павел подтвердил мою теорию.

— Про особенности нашего зверя знают немногие: Власов, Граф и Женя-Василек. Остальные принимают за отморозков, хотя некоторые догадываются. Но сейчас такое время — многое на тормозах спускают. Ты особо не распространяйся, никому рядом с хищником быть не хочется. Начнут коситься, я через это уже прошел. Еще церковники знают, но из-за трех перевертышей с Графом конфликтовать не будут. У них с вампирами проблем хватает.

— Нас так мало?

— В городах — да. Многих убивают спустя сутки после первого обращения. Мы же и убиваем. Оборотень — это не маг, его спрятать от гражданских тяжело. Особенно, когда у этой машины смерти крышу сносит. Конспирация, блин. — Майор сплюнул почти так же, как я полчаса назад. Тема явно злободневная для всех перевертышей.

— Не хочу оказаться на одной стороне с вампирами, люди для меня не стадо. У меня семья — люди.

— Держись за эту мысль, Саша. Изо всех сил держись. Мне было легче, я Чечню прошел. Несколько кампаний. Такое иногда в душе вскипало — куда там зверю. Власов нас понимает, он тоже в жизни навидался. Граф — этот как калькулятор, пользу считает. Дебет-кребет сложит, баланс подведет и решение примет. Ты уникум, пока не сорвешься — все будет нормально. Главное, чтобы цивилы не пронюхали. Убивать их нельзя — мы вроде как защитники, а жизни уже не дадут. Ладно, бывай. Поеду я твою проблему решать.

Моргнув на прощание фарами, майор уехал.

Волков сидел в кабинете координатора и наблюдал за Графом. Вытянув ноги, тот расположился в кресле напротив. Откинутая голова и закрытые глаза делали его похожим на спящего. По своему опыту майор знал, руководитель московского отдела слушает очень внимательно. Иногда координатор кивал в ответ на некоторые реплики, словно подтверждая свои мысли. Когда разговор закончился, еще некоторое время царила тишина. Павел молчал, не желая отвлекать начальство от размышлений.

— Твое мнение? — Наконец Граф открыл глаза.

— Нормальный парень, только немного наивный. Кругом заговоры чудятся, но эта особенность у всех оборотней присутствует. Параноики похлеще кровососов, по себе знаю. Перебесится. Логичен, адекватен и не трус, что радует. Родня для него святое, поэтому работать через нее не советую. Не дай бог с ними что-то случиться, парень виновных живьем грызть будет. Не вздумай давить на семью, мой тебе совет. Лучше благородство и честность в отношениях. Парнишка без отца рос, как ни крути — это след оставляет. Сильные характеры его манят, нужен объект для подражания. Не так, как в детстве, но это чувствуется. Кстати, он — патриот, есть что-то такое, — Волков неопределенно пошевелил пальцами, — в его рассуждениях.

— Я тоже заметил. — Граф убрал таблетку диктофона в нагрудный карман. — Ладно, выводы у всех сходятся. Будем работать. Завтра скажу Васильку, пусть готовит его к ритуалу, как раз время есть. Ставим печать.

— Так как? Может все же убрать его из города?

— Нельзя. Как его потом в твоей тайге искать? Рискнем.

Эта квартира пользовалась у соседей дурной славой. И винить в этом стоило только ее хозяина — Николая Швецова. Впрочем, по имени его давно никто не звал, просто — Доза. Именно он, вместе с друзьями, обеспечивал дворника ежедневным урожаем шприцов. Пьяные вопли, разбитые бутылки и жестокие драки давно вошли в повседневную жизнь всего дома. И участковый, и местные жители были бессильны. Первого сковывал закон — полумеры уже не помогали. А соседей запугали так, что они пикнуть боялись.

Впрочем, этой ночью в квартире было на удивление тихо. Часа четыре назад к Дозе завалилась бандитского вида троица с травмами разной степени тяжести. Сорвав зло на слабо соображающих гостях, они пинками выгнали тех из дому, и расселись за кухонным столом.

В данный момент перед ними стояла початая бутылка водки и несколько пивных банок. Хозяин квартиры сидел на подоконнике неподалеку и меланхолично дымил. Докурив сигарету, он попытался пристроить бычок в гору таких же. Пепельница была переполнена до краев, не долго думая, наркоман просто высыпал ее за окно. Сделав последнюю затяжку, он щелчком отправил окурок вслед за остальными. Хозяина квартиры вот уже который час сидел на кухне и слушал ругань своих знакомых. Выражение лица с каждом минутой становилось более кислым — уходить гости не собирались.

— Пришли, выгнали деваху, на которую у него, между прочим, были планы, а теперь еще и ругаются. — Так рассуждал Доза. Последняя порция героина привела его в меланхоличное настроение, и сейчас вопли действовали на нервы. — Точно говорят, «незваный гость — хуже татарина»! Опять начали орать.

— Коль, ну ты охренел в край! — Один из троицы потер наливающийся синяк под глазом. — Чего граблями размахался.

— Тиха будь. Сдрыснул в махаче, теперь сиди и не отсвечивай. Жопа с фингалом. — Мрачно произнес второй, под одобрительное ворчание оставшегося члена банды. Тот как раз опрокидывал в себя стакан и выразить свое согласие по-другому не мог.

— Ты бы сам свалил. — В голосе прорезались плаксивые нотки. — Пока Топу месили, я ему финку в бочину воткнул, а он даже не заметил. Видел бы ты его глаза. Этот псих на меня смотрел, как на пирожок с капустой. — Дрожащая рука вцепилась в стакан, и он медленно, по глотку, выцедил его. Взгляд давешнего паренька не выходил из головы. Такого ужаса мелкий бандит еще не испытывал, стакан в руке до сих пор пляшет. Эмоции требовали выхода, и он снова выругался. — Блин, не отпускает. Зря наров выгнали! Можно было душу отвести.

— Не скули. Сдрейфил — вот и получил. Пирожок. — Собеседник сплюнул на пол и потер грудную клетку, до сих пор ноет. Наркоман проводил плевок задумчивым взглядом, но возразить поостерегся. — Говно ты, а не пирожок, корешей бросил.

— Я же вернулся!

— Поэтому и живой до сих пор. Верно, Топа? Ничего! Найдем эту падлу, я ему лично глаза вырву.

Согласиться с товарищем Топа не успел, звонок в дверь отвлек их от дальнейших разборок.

— Слышь, обдолбышь. Нам тут твоих уродов не надо, не хватало еще подцепить что-нибудь. Посылай всех в жопу, понял?

Хозяин квартиры прошмыгнул мимо громилы в коридор. Настроение испортилось окончательно. Открывая дверь, парень не переставая ворчал:

— В жопу, в жопу. Понятно, почему тебя за глаза все «Попкой» называют. Других слов и не знаешь. — Расстроенный наркоша даже забыл спросить кто пришел. Впрочем, это вряд ли что-либо изменило в его судьбе. Распахивая дверь, он наткнулся на прямой взгляд черных глаз. Последнее ощущение — прикосновение холодных пальцев к горлу. Тихий хруст сломанной шеи уже никто не услышал.

Когда Ливиан вошла на кухню, мужики разливали остатки водки по стаканам. Сидевший у стены Топа уставился на нее как на привидение. Черноволосая девушка с холодным взглядом излучала уверенность, даже его затуманенный алкоголем разум подал сигнал опасности. Хотя какую опасность может представлять молодая женщина трем убийцам? Тем не менее, она ничуть не походила на запомнившуюся ему запуганную красотку. Да, красивая, но страха в ее глазах не было.

— Мальчики, здравствуйте. Скучали? — Грудной голос распространился по всей кухне, пробуждая темные желания. Топа сглотнул слюну и заерзал. Сидеть стало неудобно — натянувшиеся джинсы сильно мешали.

— Доза, я тебе что сказал. Бери свою шала… — Слова замерли на губах развернувшегося на женский голос бандита. Следующая его фраза была наполнена глубоким удивлением: — Ты?

— Я солнышко, я. — Юная девушка радостно улыбнулась. Чистый, невинный ангел. Ее глаза наивно смотрели на главаря, и только в самой их глубине можно было разглядеть холодную, алчную бездну. И все же Ливиан играла недостаточно хорошо. Никто и никогда не узнает, что разглядел битый жизнью волчара в этих темных омутах, но в следующее мгновение кухонный нож, пробив легкую ткань платья, вошел в ее тело.

— Тюю, — протянула вампирша, — глупый мальчик. Такую игру поломал.

Осторожно перехватив руку мужчины, она резким движением сломала ему запястье. В тишине квартиры хруст был слышен особенно отчетливо. Не отпуская конечности, девушка вытащила лезвие из своей груди и плавно провела им от уха до уха. Кровь из горла бандита фонтаном ударила на платье, буквально заливая Ливиан с головы до ног. В хрупкой на вид ручке таилась нечеловеческая сила, разрез получился очень глубоким. Толкнув мертвое тело в сторону вампирша шагнула к Топе. Не отрывая взгляда от его глаз, она мимоходом всадила нож в голову сидящего рядом мужчины. Тупое лезвие легко пробило череп, войдя по самую рукоятку.

Дернувшись, Топа свалился с табурета и начал отползать назад. Толкаться спиной вперед было неудобно, ноги скользили по грязному линолеуму, но бандит восполнял эти недостатки своим усердием. Если бы позади не было стены, ему может и удалось бы сбежать. По крайней мере, он очень старался. К сожалению, отступать было некуда. Даже забившись в угол, Топа продолжал отталкиваться изо всех и не останавливаясь повторял:

— Я не хотел тебя бить! Я не хотел тебя бить!

— Знаю, но так было нужно. Я немножко добавила вам агрессивности, это не сложно.

Такой ответ ошеломил мужчину, и даже привел его в чувство на несколько секунд:

— Так ты меня отпустишь?

— Пфф, — фыркнула Ливиан. — Нет конечно. Нельзя бить девушек, особенно — девушек-вампиров.

— Сучка, это же ты сама! Заставила! — Голос сорвался на постыдный взвизг.

— Ну, — философски пожав плечами, Ливиан плавным движением свернула ему шею, — вы могли не поддаться. И потом, девушке надо что-то есть, верно?

Спустя полчаса спасатели вытащили запуганного, пускающего слюни наркомана. Молодой парень с покореженной судьбой всеми силами отбивался от милиции, не желая покидать свое убежище. Доходягу, забившегося в щель между плитой и шкафом, выковыривали десять минут. Залитая кровью кухня пугала его до чертиков.

Домой я добрался когда горизонт уже начал светлеть. К тому времени Елену отпоили валерьянкой и посадили в такси. Сонливости не было, для бессонной ночи я чувствовал себя на удивление прилично. А вот женщины широко зевали. Мама бродила по кухне как сомнамбула и время от времени причитала:

— Бедный ребенок, бледненькая такая. Неудивительно. Подонки, город подонков!

— Мааам, ну ты чего. Нормальный город, и среди нормальных людей встречаются гнилые.

— Знаю, Юленька. Только представлю, что на ее месте могла оказаться ты — у меня ноги подкашиваются. Сынок, ты же сможешь забирать ее из школы?

— До сентября еще далеко. — Я демонстративно облизываю ложку и тыкаю ей в сестру. — Да и кому эта пигалица нужна? Сама посуди — одна кожа да кости.

— Сашааа! — Женщины возопили в один голос.

Во! Пусть лучше против меня дружат, зато тему сменили. Не хватало еще, чтобы мама страхи расписывала и множила. Сама беду накличет.

— Ладно-ладно, мне не сложно. Мам ты на работу не опоздаешь?

— Сынок, сегодня воскресенье. Какая работа? Что-то ты совсем замотался.

Кстати да, надо выяснить распорядок дня, а то у меня складывает впечатление, что в отделе все работают без выходных. Графу звонить не стоит, не буду отвлекать координатора по таким пустякам. Лучше к Волкову обращусь, он вроде шефство надо мной взял. Заодно узнаю, что они решили насчет меня. В тайгу ехать не хочется, но если другого выбора нет — буду Робинзоном. Еще бы Пятницу девяносто-шестьдесят-девяносто раздобыть, и вообще хорошо. В голове сразу всплыла вчерашняя спасенная. Надо признать — очень эффектная девушка. Длинные ноги, осиная талия и красивая грудь. Если убрать с лица маску испуга будет вообще замечательно, даже выглядывающая из-под воротника татуировка ее не портила. Густая вязь символов смотрелась аккуратно и не вызывающе, мне понравилось. В горле застрял ком. Тряхнув головой, я отогнал соблазнительную картинку — слишком туго обтягивало платье фигуру Елены. Лучше пойду звонить Волкову. Но девушка очень соблазнительная. Может не стоило вчера так резво убегать?

— Павел, здравствуй. Ну что вы решили насчет меня? — Трубку майор поднял почти сразу.

— Привет, Ящер. У Графа ты пользуешь безграничным доверием, — Волков коротко хохотнул, мол, не обольщайся, — так что тайга отпадает. Отдадим тебя Васильку, на опыты. Будешь усмирять свою зверюгу на полигоне.

Ну и чудесно. Что я забыл в этом лесу? Комаров я могу и дома кормить. А голос у оборотня ничего так — бодренький, и не скажешь, что ночью не спал. Выходит, не один я такой выносливый. Организм сверха — милое дело, без этой особенности давно бы все с ума сошли. Три часа на сон, где это видано?

Разговор с майором вышел скомканным. Павел спешил, выехал с бойцами на задание. Такое вот хреновое лето, в смысле — воскресенье. Волков прекрасно обходится без выходных. Времени у него не было, посоветовал звонить Евгении и отключился. Интересно, что у них там происходит? Попытался разговорить Василька, но и она была вся в делах. Сказала сидеть дома и не рисковать понапрасну, а завтра с утра подъезжать на полигон. Значит, медитаций в закрытом помещении больше не будет. Не больно то и хотелось.

Вообще, мне даже стало немного обидно. Все заняты важными делами, один я, что называется, «не пришей кобыле хвост». Хотя, я получил в свое распоряжение отгул, а вот что с ним делать — для меня пока загадка. Впрочем, есть одна идея:

— Мам, у меня сегодня выходной нарисовался. Я в гараж спущусь, машину посмотрю.

— Хорошо. Будет время — заскочи в магазин, холодильник пустой.

Через пять минут я уже несся по ступеням. Моя собственная машина! Как давно я мечтал иметь свои колеса, кто бы знал! Только такой же чокнутый автолюбитель как я, способен понять это чувство. Рабочий комбинезон мама постирала, поэтому в магазин поехал прямо в нем. Чтобы два раза не гоняли, накупил продуктов на неделю вперед. С моей работой неизвестно, когда я освобожусь, а так — домашним не придется надрываться. Охранник в магазине проводил меня недоверчивым взглядом, и постоянно околачивался рядом, пока я забивал тележку. Назойливое внимание вызывало раздражение, но не больше обычного. Вырвать ему сердце, и сожрать его прямо возле полок с шоколадками желания не возникало. Еще одна приятная новость в копилку сегодняшнего дня. А девушка на кассе и вовсе улыбалась так радушно, что настроение взлетело до небес. Поставив свою подпись на чеке, расплатился банковской карточкой. Первый раз в жизни. Приятно, черт возьми!

Заехал домой и выгрузил пакеты, продукты забили холодильник доверху. И не обращая внимания на ахи и охи, быстро ретировался в гараж. Избыток внимания немного напрягал, хотя чувствовать себя кормильцем было приятно. Остаток дня потратил на машину: выдраил салон, развесил сушиться коврики и закопался во внутренности. Машину держали в строгости — придраться было не к чему, но всегда найдется, что исправить к лучшему. Тут подтянуть, там подкачать, сменить масло, протереть стекло и заправить. Любимое дело пожирало время очень быстро. Не успел оглянуться, как наступил вечер и начало темнеть.

Работа спорилась. Приятно вот так, не торопясь, позаниматься любимым делом. Руки работают, а голова свободна. Нет, мыслей много, но текут спокойно — без надрыва. События последних дней начали сами собой раскладываться по полочкам. Надо будет завтра Женю попытать насчет политической обстановки. Как всякий здравомыслящий человек, от этой темы я стараюсь держаться подальше, но сейчас такое время — недостаток информации просто опасен. Кремль, тринадцатый отдел, церковь — образовывается новый треугольник власти. Вампиров тоже не стоит сбрасывать со счетов, слишком большая популяция. По крайней мере — пока. Рано или поздно с ними разберутся, но сейчас это бандформирование представляет собой реальную силу. Ближайшая аналогия — братки девяностых. Как только ситуация стабилизируется — их тут же посадят на цепь. Или в расход. Натравят наш отдел, подключат крестов и кровососы уйдут на дно. Всех конечно не уничтожат — уж больно сложно их выследить. Да и не надо это никому, хорошее пугало для граждан. Но объединяться не дадут. С другой стороны, пока существуют всякие черные ковены, сатанисты и нежить — мы необходимы.

Гораздо больше меня волнует отношение между магами и властью. То, что город патрулирует церковь, косвенно работает против нас. Маги действуют группами, стараясь не светиться. А святоши уже сейчас могут громко кричать, что с конфликтом они справились в одиночку. С другой стороны, такое усиление Церкви отнюдь не на руку Кремлю, а думать наша власть умеет. Что бы про нее не говорили, дураков там нет. Скорей всего оставят обе организации — по типу ГРУ и ФСБ, здоровая конкуренция. Или нездоровая, там поглядим.

Сегодня маги находятся в уязвимом положении, тысячелетней истории за нашими плечами нет. Думаю, первым делом президент постарается усилить наше положение. Введут обязательное образование для сверхов и загонят в какую-нибудь академию чародейства и волшебства. Оптимальное сочетание кузницы кадров, отслеживания тенденций и промывки мозгов. Логично?

Думаю, под такие размышления просидел бы до самого утра, если бы не звонок телефона. Вытерев ладони о подходящий кусок тряпки, достал трубку. Номер неизвестный.

— Да, слушаю.

— Саша? — Приятный женский голос. — Здравствуйте. Это Елена.

— Кто? — В голове еще бродят мысли автомобильной тематики, не успел перестроиться.

— Лена. Вы вчера ночью меня спасли.

— А! Здравствуйте, как вы себя чувствуете? — Вчерашние события уже начали покрываться дымкой забвения.

— Хорошо. Саша, а что вы делаете сегодня вечером?

— Я…

— Мне очень хочется с вами встретиться. — Зачастила девушка, словно поняла мое намеренье сказаться занятым. — Я очень вам обязана. Пожалуйста, мне это необходимо. Страшно, а поделиться не с кем.

Шах и мат, загнала в тупик. Внутри родилось раздражение — не люблю, когда за меня решают. Хватит одного Графа. Но и отказаться не могу, не по-людски как-то.

— Хорошо Лена, тогда я приглашаю вас посидеть где-нибудь. Какое время устроит?

— Большое спасибо. Простите, что я так нагло поступила, но мне правда необходимо с вами увидеться. У меня ночная смена, заканчиваю в одиннадцать, не поздно?

— Нормально. — Меня отпустило, судя по голосу ей и впрямь нужно выговориться.

Договорившись о времени и месте, мы закончили разговор. Небольшой запас времени был, но желание возиться с машиной пропало. Инструмент собран, гараж заперт. Я направился домой.

Вечер прошел просто замечательно. Лена оказалась начитанным и интересным собеседником. Ее черные глаза смотрели на мир неунывающим взглядом, глубоко пряча искорки хитрости и любопытства. Вчерашние потрясения остались в прошлом, и я оказался наедине с замечательной девушкой. Доброй, милой и удивительно красивой. Она произвела на меня впечатление с первой секунды нашего знакомства.

Подъехав на машине к площади Пушкина, я приготовился ждать. Не скажу, что я был заправским Дон Жуаном, но все мои предыдущие отношения с девушками говорили только одно — вовремя они не приходят. Каково же было мое удивление, когда Елена появилась точно в назначенное время. В этот раз правило дало сбой. Должен отметить — очень приятное исключение.

Стою, поглядываю на часы. Молодежь гуляет — монетки в фонтан бросают, велосипеды, ролики. Не успел заскучать, как легкая щекотка, пробежавшая по спине, заставила меня обернуться. Глаза сами зацепились за красивую фигурку. Стройные, открытые выше колена ножки танцующей походкой скользили по тротуару. Ветер играл воздушным, обтягивающим платьем, приковывая взгляды мужчин. Лена производила совершенно ошеломляющее впечатление. Я не считаю себя помешанным на сексе, но мои глаза скользили по ее телу «ощупывая» каждый сантиметр. Стоило нашим взглядам перекреститься, как по моему телу прошла волна. Зверь глубоко внутри меня одобрительно заворчал и встряхнулся. Рука сама собой взъерошила волосы в попытке прийти в себя. Мгновенно пересохшее горло силилось сглотнуть, но ничего не получалось.

— Привет, Саша. — Бесенята в ее глазах ясно сказали, она довольна эффектом.

Комок в горле я протолкнул титаническим усилием воли. Растянув непослушные губы в ответной улыбке, я сдержано кивнул. Знал бы кто, чего мне стоила эта сдержанность. За последние несколько секунд я десяток раз пожалел, что не купил цветы. Сейчас они пришлись бы ко двору. Глубоко вдохнув, я словно ринулся в пропасть с обрыва:

— Потрясающе выглядишь!

— Спасибо, я знаю. — И задорно рассмеялась, снимая возникшее было напряжение. Смех рассеял иллюзию холодности и самоуверенности. Девушка крутнулась, подняв одну ножку:

— Два часа перед зеркалом крутилась. Надо же произвести впечатление. Цени, спаситель.

— Сногсшибательно! — Выдохнул я.

Спустя полчаса мы уже гуляли по парку, собирая взгляды прохожих. Впрочем, смотрели в основном на Елену, я выглядел более чем заурядно. Хорошая погода, свежий воздух и приятная компания, что может быть лучше? Хотя после вчерашнего, я держался настороже. Пару раз мы удостаивались слегка нетрезвых обсуждений, но активных боевых действий не потребовалось. Молодежь держала себя в руках, слишком много патрулей расхаживало в парке. Причем не потрепанных заморышей, а злых волкодавов с оружием наперевес. Последние события наложили свой отпечаток. Несколько раз навстречу попадались фигуры священников. Поджарые, жилистые, они ничем не напоминали среднестатистических попов. Тех самых, с изрядным брюшком и маслянистыми глазками. Повидал в свое время, мама регулярно ходила в церковь, когда с отцом проблемы были. Церковные «пупсики» впечатления не производили, не та порода. Эти — другие. Не знаю, через какое горнило их прогнали, но реакция у прохожих необычная. Рядом с ними говорили потише и прошмыгнуть старались побыстрее, взгляд у крестов работал не хуже сканера. Даже я чувствовал себя не в своей тарелке.

Видать мы сильно выделялись на общем фоне, потому что один из этих инквизиторов начал весьма целенаправленно приближаться. Я больше на девушку смотрел, отвлекся только заметив выражение ее лица. Проследив за взглядом, я только сейчас обратил внимание на церковника. Страха почему-то не было, ну власти и власти. За последние дни меня столько раз пытались убить, разом больше, разом меньше. Тем более, сомнительно, что мужик в рясе будет настолько агрессивным. В крайнем случае, позвоню в отдел. Больше переживал за Лену. Нервничает после вчерашнего, сжала ладонь изо всех сил. Крепкая хватка.

— Добрый вечер, молодые люди. — Священнику было за сорок, его право так обращаться. Кивнул в ответ, но видимо недостаточно приветливо, потому что он тут же продолжил:

— Вы извините, что вот так прерываю отдых. Не могли бы вы предъявить документы?

— Мы что-то нарушили? — Я говорил достаточно спокойно, а вот Лена себя накрутила изрядно:

— С каких это пор служители церкви документы проверяют? — Она с вызовом уставилась на подошедшего.

— Вы правы, такого права у нас пока нет. Законопроект еще в подвешенном состоянии.

Спокойствию в голосе креста можно было только позавидовать. Вспышка злости его совершенно не задела, а вот насчет законопроекта информация интересная. Надо почаще телевизор смотреть, и в интернете пошуровать на предмет новостей. Совсем отстал от жизни, даже не в курсе, что в Москве происходит. Форумы наверняка пестрят сообщениями, такие «холивары» развернулись — клавиатуры дымятся под пальцами. Что-то я совсем от жизни отстал.

Пока Лена припиралась со святым отцом, а я пытался понять, что еще меня беспокоит. Явно не в отсутствии информации дело, не тот момент. Только когда неосознанно сместился в сторону, увлекая за собой девушку — понял. Со спины к нам подходил патруль, именно их назойливые взгляды не давали мне покоя. Армейцы шли рассредоточено. Хотя стволы автоматов в нашу сторону не направляли, но смотрели насторожено. Прохожие, видя такое дело, быстренько рассосались в разные стороны, сконцентрировались в обоих концах улицы. Бесплатный цирк устроили. Задвинув Елену себе за спину, я вопросительно посмотрел на священника.

— Именно по этой причине нас сопровождают патрульные группы. — Закончил он свою мысль.

— Лен, дай ему паспорт. Не будем нагнетать.

Я принципиально смотрел только на святошу, не дай бог патруль начнет качать права. Если автоматы им ложную уверенность внушат, я могу и не сдержаться. На курки нажать они точно не успеют. Зверь внутри меня молчал, но это только пока. Передачу «в мире животных» я смотрел, и инстинкты свои уже прощупал. Сначала убью, потом разбираться буду — шутят они, или серьезно угрожают. Надо решать дело миром, обострять нельзя.

Девушка сунула мне кожаную книжку. Пролистнув неосознанным движением, я протянул ее кресту. Интересно, зачем ему наши документы? Графу «магия» разглядывать? Так нет такой, еще не ввели. Кстати интересная идея. Открываешь документ, а там эдакая небрежная надпись в графе национальность: вампир. Мою ухмылку священник растолковал по-своему:

— Ваш документ тоже необходим.

— Так уж необходим? — Я начал охлопывать себя по карманам. Тьфу, черт! Впопыхах забыл паспорт. С собой только водительское удостоверение и ксива тринадцатого отдела. Там правда написано что-то про экологию, но все же министерство. Может устроит?

— Это подойдет? — Протягиваю красную книжечку.

Святой отец раскрыл удостоверение и скис. Сложив документы стопочкой, протянул мне.

— Ну и стоило мне голову морочить? Сразу бы сказал, что из чертей. То-то я думаю, тянет от вас какой-то гадостью.

Махнув рукой на прощание, поп двинулся дальше. Странно, но негатива от него я не чувствовал. Только раздражение. Не так уж церковь нас не любит, как говорил Волков. Или это мне такой удачный экземпляр попался? На удивление адекватный. И удостоверение оказывается не липовое, кому надо — тот в курсе. Я его воспринимал как отмазку перед домашними, а тут все серьезней. Выходит, насчет спецслужбы Женя не шутила.

— Здорово! Как ты с ним ловко. — Облегчение в голосе Лены было неподдельным. Хотя, еще неделю назад я бы сам чувствовал себя не в своей тарелке.

— А то! Позвольте представиться — Бонд. Джеймс Бонд.

Мы весело рассмеялись, и пошли к машине. За время прогулки мы довольно далеко ушли от площади с фонтаном. Через пару минут я уже и думать забыл о случившемся. Но церковнику где-то даже благодарен. Мою руку Лена так и не выпустила. Приятно, черт побери!

Докладная на имя иерея Димитрия поступила спустя два часа. Расположенный в скромной церквушке, кабинет священнослужителя был одним из самых защищенных мест в Москве. Не только тринадцатый отдел использовал подземные укрытия. Сервера с резервными копиями баз данных церкви были раскиданы по всему миру, но главное хранилище располагалось именно здесь. Глубоко под землей. Внутренний документооборот давно перевели в электронную форму, но аналитический отдел предпочитал работать с бумажными носителями. Сюда стекалась информация по всем событиям столицы — сотни, тысячи отчетов о происшествиях и преступлениях. Документация сортировалась и распределялась по инстанциям. Эта бумажка легла на стол иерея почти сразу, любой компромат на «чертей» незамедлительно шел к нему. Не зря в среде аналитиков ему дали прозвище Инквизитор.

Рядовое, на первый взгляд событие, удостоилось пристального внимания Димитрия. Прикрыв глаза, так было удобней сосредоточиться, иерей рассматривал ситуацию со всех сторон. Развитый, аналитический ум просчитывал множество действий и противодействий. Последствия, возможная выгода и предполагаемые потери мелькали перед внутренним взором немолодого уже человека. Пальцы, не останавливаясь, крутили простенькую шариковую ручку. Один конец ее был немилосердно изгрызен.

— Итак, что мы имеем? — Думал иерей.

Один из священников натыкается на странную пару. Его внимание привлекла красота девушки. Нормальная реакция здорового человека, скучно патрулировать сутки напролет. Фотографическая память аналитика подняла из своих глубин текст записки и личное досье отца Иннокентия. Сверяясь с двумя документами, Димитрий продолжил анализ.

Личное дело утверждает, что чутье у патрульного выше среднего. Практика должна была отточить и обострить его еще больше. Тем не менее, попытка прощупать молодых людей на предмет запретного не удалась. Цитата из докладной: «Поисковые молитвы вернулись, притащив мешанину ярости, боли и привкуса чего-то животного. Не злого или темного, нет. Самое близкое определение — дремучее». По крайней мере, именно так священник интерпретировал вспышку ощущений. Ничего подобного раньше не было. Слишком короткая и непонятная информация, к тому же с последствиями. Как утверждает Иннокентий, по его нервам словно прошлись наждачной бумагой. Пощечина за попытку сканирования? Возможно.

Реакция патрульного вполне логична. Действия нареканий не вызывают. Перед глазами аналитика появилась картинка. Он словно увидел наяву, как отец Иннокентий, встряхнувшись подобно цепному псу и вызвав подкрепление, двинулся наперерез парочке. Готовность защищать свою паству сквозила в каждом движении. Даже ценой собственной жизни. Молодой еще. Похвально. Глупо, но похвально.

Дальше. Из документов удалось выяснить имена и место прописки Елены Смирновой. Застыв на мгновение, ручка стремительно метнулась к бумаге и несколько раз подчеркнула адрес девушки. На полях появилась пометка — «проверить». Парочка вызывала подозрения, не смотря на удостоверение Александра Стальнова. Аналитик нюхом чувствовал возможности сыграть с «чертями» злую шутку. И упускать ее не собирался. Кстати, надо присмотреться к этому патрульному, если у отца Иннокентия есть чутье, надо немедленно переводить его в свой отдел. Кадры сейчас решают все. Как впрочем и всегда.

Все же не зря священник решил прощупать их в упор, расстояние сильно искажает данные. Но пробиться через защиту парнишки он так и не смог. Причем хуже всего было то, что Александр даже не замечал усилий священника. К тому же неосознанно укрыл свою спутницу, а с ней явно что-то нечисто. В докладной написано, что она нервничала. Паршивка мастерски скрывала свои чувства, но церковь не зря натаскивает своих людей.

Человек Графа вел себя спокойно. Переживал не больше других, реакцию людей на проверку святой отец хорошо изучил. В отличие от Елены. Не будь там мага, можно было бы надавить. К сожалению, указания были совершенно ясными — тринадцатых не трогать.

Синяя шариковая ручка, печально известная всему аналитическому отделу, походя подняла гриф срочности у доклада. На всякий случай. Базы данных церкви немногим уступали аналогичным у спецслужб, а в некоторых случаях — даже превосходили. Тайна исповеди — она только для чужих тайна. Механизм вздрогнул, и заворочался, собирая информацию со всего мира. Александром Стальновым и Еленой Смирновой заинтересовался один из древнейших институтов власти в мире.

Глава 8

Граф сидел в кабинете у начальства и с нетерпением поглядывал на часы. Опаздывают. Не зря говорят, что «понедельник — день тяжелый». Только в присутствии Власова координатор мог позволить себе снять маску стального командира, расслабиться и перестать контролировать мимику. Редко кто догадывался, чего это стоило молодому, в сущности, парню.

С минуты на минуту должны подъехать представители церкви, а мысли крутятся вокруг этого оборотня. Выдержит или нет? А сосредоточиться на церковниках необходимо. Вампиры — ключевой вопрос, и архиерей Павел наконец поставил его ребром. Хотя, святоши и так проявили редкое терпение, но сейчас подключился аппарат президента. На очередном заседании, глава государства мельком поинтересовался, как обстоят дела с упырями. Власову просто не оставили другого выбора, Москву начали готовить к полномасштабной операции по уничтожению вампиров. Своим авторитетом церковь сразу отбросила мирный вариант решения проблемы.

— Расслабься, Петр. Рано или поздно, это должно было случиться.

— Вы о чем? — Фраза Власова выдернула его из дебрей размышлений.

— Приедет церковник. Поторгуемся по срокам, обсудим детали — ничего страшного. Мы и так долго с Никифором мурыжили, пора его кодлу к ногтю прижать. У них руки по локоть в крови. И не только руки.

— Да я не об этом переживаю. Сегодня Стальнова проверяют. Там все мутно, он же оборотень. Если все нормально пройдет — к завтрашнему вечеру можно печать ставить. Расчеты под него уже готовы. Нервы.

— Вот и замечательно, останется один участок. Ты говорил, у тебя есть подходящий человек?

— Нету. Паникует он сильно. Трус. Я за ним понаблюдал на кладбище, во время операции.

— Что, совсем никак?

— Даже хуже, чем я думал. Категорически против, он мне людей пожжет. Чертова восьмая печать, столько погибших.

— По этому вопросу новостей нет?

— Пока нет, сработали мастерски. Не могу понять, от кого информация ушла? Все проверили. Печать стоит, значит ключник жив. Надо заговаривать архиерею зубы, тянуть время. Войну лучше начинать, когда город закроем, не раньше.

— Угу. — Рассеяно буркнул Власов. — Ты это президенту скажи.

Селектор пиликнул, прерывая разговор.

— Владимир Николаевич, приехал архиерей Павел с секретарем. Будут через две минуты.

— Ну пропускай, куда ж их девать-то. — Генерал тяжело вздохнул и разорвал связь. — На пенсию хочу. Устал.

Граф только кивнул. Последнее время в городе постоянно что-то происходило. Начали пропадать патрули, прошедшей ночью сразу три группы не вышли на связь. Восемь сверхов, а тут каждый на счету. И тишина.

— Володь, отзывай группу из Исландии. — Неожиданно для самого себя произнес Граф. Ответить Власов не успел, открылась дверь и в кабинет вошли двое. Толстый священник с массивным золотым крестом и маленькими хитрыми глазками. Вслед за архиереем в кабинет проскользнула невысокая женская фигура. Затянутая в подчеркнуто скромные одежды, женщина склонила голову и молча пристроилась за своим спутником. Серая мышка, глазу не за что зацепиться. Контраст впечатлял. Длинная, белая ряса святого отца делала его похожим на экзотического борова в странном головном уборе.

— Господи, он даже сюда в митре пришел. — Буркнул про себя Власов. Натянув на лицо приветственную улыбку, он провозгласил:

— Отец Павел, рад вас видеть.

— Взаимно, Владимир Николаевич, взаимно. — Мужчины пожали друг другу руки. После того, как все расселись, гость представил свою спутницу:

— Вот Эльвира, познакомься. Генерал-лейтенант Власов и его правая рука Петр Иванович Быков. В наших бумагах чаще проходит под псевдонимом Граф. А это — мой консультант по вопросам магии. Специально прихватил, чтобы вы меня за нос не водили. — Каркающий смех священника разнесся по кабинету.

Граф постарался скривиться как можно незаметней. Потянувшись всеми чувствами, он попытался прощупать девушку, но сканирующие заклинания уткнулись в активную защиту. По нервным окончаниям, словно прошла легкая, неприятная зыбь. Причем ответные действия не заставили себя ждать. Собственный щит завибрировал, отражая множество мелких заклинаний. Кто-то ощупал его броню едва уловимыми касаниями, и скорость плетения произвела на координатора сильное впечатление. Женщина оказалась не только мощным, но и умелым магом. К тому же, с нестандартной техникой. Легким поклоном Граф показал, что оценил чужое мастерство.

— Не знал, что церковь вербует магов.

— Эльвира — исключение. Вся ее родня погибла в аварии. Девочка спаслась, открыв в себе дар, и решила посвятить себя Богу. Выгонять ее мы посчитали грехом. Именно благодаря ее протекции, церковь так легко пошла на переговоры с тринадцатым отделом. Перед нашими глазами был достойным пример. И пока мы не разочаровались. Ни в вас, ни в ней.

— Предлагаю прекратить петь друг другу дифирамбы и перейти к делу. — Вмешался в разговор Власов.

— Вы правы, мы пришли не за этим. — Достав из кармана крохотный диск, священник протянул его генералу. — Здесь основные пункты нашего договора, и вся информация, которую нам удалось собрать. Большая часть высших вампиров нам известна. Количество, лежки, численность стай. Легенды, источники дохода и многое другое. Пол года кропотливой работы. Если ваши люди подключаться, то большую часть мы выжжем за один день. Остальных можно добивать в индивидуальном порядке.

Власов взял диск, но не спешил вставлять его в ноутбук. Помолчав, он произнес:

— Отец Павел, вас никогда не удивляло, что я затягивал эту операцию всеми возможными средствами? — Власов вопросительно посмотрел на собеседника и, не дождавшись ответа, продолжил. — Поверьте, не потому, что испытываю к вампирам трепетные чувства. В данный момент…

— Мы знаем о ритуале. — Спокойно перебил Власова архиерей. Сквозь маску глупого жирдяя на мгновение проглянула властная натура. Перед генералом сидел не боров, а аллигатор со стальными челюстями. — И знаем, чего вам не хватает для ритуала. Поэтому я взял с собой Эльвиру. Она замкнет собой последнюю печать. Я верно говорю, сестра?

Взгляды двух мужчин прилипли к девушке. Ничуть не смущенная таким вниманием, она кротко склонила голову.

— Если на то будет воля архиерея.

Уже битый час Евгения пыталась загнать меня в транс. Комнату с иероглифами я сжег еще в прошлый раз, и теперь процедура десятикратно усложнилась. Кстати, за тот пожар координатор устроил разнос Васильку, а уже от нее перепало мне. Оказывается, без китайского мастера восстановить инструмент невозможно. Как будто я специально, надо было защиту ставить. Стояла? Мощней защиту, мощней!

Вынырнув из подобия сна в очередной раз, я недовольно протянул:

— Не выходит.

— Расслабься. И прекрати злиться и сомневаться, это только мешает. Представь, что ты лежишь на лесной поляне. Вокруг поют птицы, шумит ветер. Трава легко щекочет твое тело…

Голос Василька убаюкивал. Пробуем еще раз. Я закрыл глаза и постарался отрешиться от реальности. Не знаю сколько времени прошло, но вернули меня неласково:

— Ну ты хамло, Саша. Я его гипнотизирую, а он спит! Я же сказала, лежи и мысленно расслабляй мышцы, замедляй мозговую активность. Балансируй на грани. Зачем же так замедлять?

— Я старался.

— Да видела я, как ты старался. Храп такой — листья в соседней роще осыпаются.

— Ничего не осыпаются. — Я начал злиться. — У меня нормально получается только до головы. Потом начинаю отрубаться.

— Да. Голова у вас, мужиков, слабое место. Причем обе. — И злюсь, похоже, не я один.

— Жень, прекращай. Нормально у меня все с головой.

— Тогда заканчивай дурака валять. Расслабляешь мышцы до полного онемения. Потом концентрируешься вокруг своего зверя, и не торопясь проламываешься к нему. Как это делать запомнил?

— Да. Заполнить сознание ощущениями — словно меня обволакивает мягкая перина, задача — продавиться сквозь нее.

— Верно. На самом деле направление не важно, можешь ломиться в любую сторону. Но так — проще. Важно действие. Ощущение падения представить проще всего. Будет так, словно из-под тебя вырвали опору и ты рухнешь вниз. Самое сложное — подавить инстинкт. Ты будешь на автомате хвататься за реальность. Для этого и надо расслабить тело до состояния онемения. Оно просто не успеет отреагировать, если ты ему не поможешь. Твое дело — провалиться в транс.

— Я понял.

— Понял — действуй, а я понаблюдаю. И не лезь в спинной мозг! Тебе там что, медом намазано? Как слон в посудной лавке, устала отводить.

Первый результат я получил спустя пол часа. Женя описала это ощущение очень точно. Словно провалился вниз, под поверхность. Тело инстинктивно дернулось в стороны, и пальцы впились в землю, выдирая клочья травы. Думал Василек будет ворчать, но она только похвалила:

— Неудивительно, что ты выжил после миксера, не смотря на инициацию. Молодец. Удивительно пластичное сознание. Уверенно действуешь, почти пробился. Постарайся полнее отрешиться от тела, и не уснуть. Крепче держи картинку леса, в остальном — почти идеально. В следующий раз я подтолкну немного. Должно хватить.

Ободренный такой поддержкой, я снова закрыл глаза. Мысленно спустился ниже и начал расслаблять мышцы. Словно отключая их, я медленно поднимался все выше. Как обычно, первые трудности возникли в районе живота, остановить процесс пищеварения оказалось сложно. Но, затратив пару минут, мне это удалось, хотя пища улеглась неприятным комом в желудке. Отвлекает. Пришлось пройтись еще несколько раз, чтобы избавиться от этого ощущения. Ниже пояса разливалась теплая волна, тело онемело. Словно я разом потяжелел на порядок.

Отлично. Следующая остановка — сердце. Женя меня заранее успокоила, убить себя таким образом невозможно. Кто бы не проектировал человеческое тело — Бог или эволюция, работу свою он знал. Защита от дурака стоит в каждом органе, угробиться практически нереально. Хотя мы — русские, и не такое можем. Как в том анекдоте про два стальных шарика. Один — сломал, другой — потерял. Чтобы исключить этот мизерный шанс, ко мне приставили мастер-лекаря — ехидную Женю-Василька. Не смотря на трудный характер, она лучшая в стране. И это чувствуется — настоящий профессионал. Мои действия она контролировала скрупулезно, пару раз я четко ощущал, как чьи-то невидимые, но ловкие пальчики отводили мои косолапки в сторону. Видимо лез в запретные области.

В этот раз все получалось гораздо легче, практика — великая сила. Мысли стали вязкими и начали заплетаться, ощутимо клонило ко сну. В прошлый раз я попался в эту ловушку и отключился. В позапрошлый — сопротивлялся слишком сильно и меня выдернуло наружу. Предстояло пройти по тонкой грани между сном и явью.

Появилось ощущение медленного падения — явный признак правильных действий. Началось! Внутреннее зрение отчетливо показывало, как в нейронах головного мозга зарождается команда на экстренное пробуждение. С какой целью это происходит — неизвестно, понятно одно — тело противится разъединению с разумом. Цепляется за сознание и ломает сосредоточенность. И победить силой его нельзя, нужна хитрость. Не зря мы с Женей создали эту искусственную вязкость, замедленные сигналы просто не успевают к цели. Мгновенный провал и ощущение падения. С невероятной скоростью я ухнул вниз. Получилось!

И тут, я вспоминаю, что совершенно забыл удерживать в голове картинку с лесной поляной. Вот почему в этот раз все проще. За двумя процессами наблюдать легче. Мысль была одна. Короткое, но очень эмоциональное слово — последнее, что успеваю подумать перед падением в бездну. И не важно, что в приличном обществе его произносить не стоит. В бездну я падал в полном одиночестве.

О землю я ударился на приличной скорости. Зубы клацнули, прикусывая язык, и я взвыл от боли. Мало того, подо мной оказалась не мягкая, усыпанная листьями поляна, а каменистое плато. Вдаль, насколько хватало взгляда, тянулось нагромождение камней и валунов. Нерадостная картина, абсолютно противоположная спокойному величию леса. Зато есть и плюсы — гореть тут нечему! Здешняя мощь ощущалась по-другому, она была злая и непокорная. И древняя. Словно я попал в каменный век, когда эволюция еще не наплодила разнообразия форм, размеров и цветов.

Пока я вертел головой, боль в языке прошла. Да и моя задница уже чувствовала себя комфортней. Пора двигаться. В прошлый раз я легко ощутил приближение пожара, в моем видении изменился темп музыки. Но сейчас-то ее не было! Покрутив головой, я наугад выбрал направление и зашагал вперед. Карабкаться по камням было неудобно, но сидеть на месте просто скучно. Лучше двигаться.

Минут через десять я почувствовал легкую щекотку в районе спины. За мной явно кто-то следил. Точно такие ощущения были в парке, когда мы гуляли с Еленой. Тогда причиной послужил взгляд священника. Дальше я шел вдвое медленней, настороженно оглядываясь и прислушиваясь.

— Мало ли. Тут тебе не лес, Саша. — Нервничаю. Немного.

Следующим признаком, что я не один, была небольшая осыпь камней позади. Несколько секунд мой напряженный взгляд обшаривал крутую насыпь. Камешки продолжали сыпаться еще некоторое время. Наконец, все успокоилось. Пожав плечами я развернулся, и шагнул. Как в замедленной съемке, моя нога зацепилась за острый валун. Удар пришелся точно на большой палец, боль почувствовал даже сквозь кроссовок. Взмахнув руками я второй раз за день упал на усыпанную камнями землю. На этот раз приземлился на колени. Шипел я не хуже своей звериной формы, боль была адская.

Но были и другие новости. Из-за громадного валуна донеслось ответное шипение, с легкостью перекрывшее мои отнюдь не тихие вопли. Медленно поднимаю голову, и нос к носу сталкиваюсь с громадным ящером. В его фиолетовых глазах светится спокойная уверенность в том, что голодным он не останется. Я его узнал, это — мой голод, то самое чувство, что я испытал в драке двое суток назад.

— Так вот ты какой, Ящер. — Протянул я.

Зверь сильно отличался от моей формы. Во-первых — он был практически вдвое больше, а во-вторых — абсолютно не терзался моральными сомнениями. Перед ним был кусок мяса, и он намеревался плотно перекусить. Голая мощь, словно вырубленная из гранита. Сравнивать его и меня глупо. В формах моего ящера чувствовалась кропотливая работа тысячелетий. Словно стачивая лишнюю, пустую и ненужную силу, эволюция вытесняла ее проворством и гибкостью. Все равно, что поставить на соседних постаментах спортивную машину и тяжелый танк. Но на фоне этого монстра просто теряюсь.

— Тихо, тихо. Хороший мальчик. Нельзя кушать Сашу, Саша невкусный. — Боже, какой бред я несу. Бормоча всякую ерунду, я начал потихоньку отступать, выигрывая пространство для маневра. Если я правильно помню свои ощущения, убивать сразу — не в нашем вкусе. Сначала это животное меня погоняет. Так и есть. Протяжное шипение встряхнуло нервы, чуть не сорвав меня с места. Какой же он здоровый! Паника накрывала лавиной, смывая весь налет цивилизации, а в голове билась только одна мысль — бежать! Плевать, что шансов убежать никаких. Инстинкты вопят — спасайся! Победить трусливую обезьяну внутри себя очень сложно. Лысая мартышка, в моем лице, думает только об одном — как бы убраться. Хочу жиииить!

Титаническим усилием воли возвращаю взгляд на место — упираюсь в фиолетовую, и такую голодную бездну глаз рептилии. Картинка жуткая. Многотонная, туша и вжимающаяся в скалы, окровавленная фигурка человека. Кровь стекает по моему подбородку, оставляя ярко алые следы на сером камне. Пришлось прокусить себе язык, чтобы побороть панику. Надежда, что острая боль вернет разум на место, оправдалась. Что же делать? Я рослый, и в любой толпе чувствую себя комфортно — вес позволяет. Но сейчас это не поможет. Этот динозавр спокойно перекусит меня пополам, даже если перекинусь — размер будут несопоставимы. На глаз, в нем не меньше двух тонн. Машина смерти. Как я мог его не заметить? Природный камуфляж или выверт моего мозга?

Продолжаю медленно отступать. Параллельно, со скрипом, запускаю процесс преображения. Сильно мешает ощущение безнадеги — чувство, что все без толку. Глубже вонзаю зубы в истерзанный язык, если выберусь отсюда разговаривать не смогу еще очень долго. Сейчас мне нужна бездумная ярость, и боль — самый быстрый способ ее разбудить. Больше боли, больше ярости. Наконец-то!

По всему телу начинает пробиваться броня, тело увеличивается, вознося взгляд все выше. Клочья одежды брызнули во все стороны. Кажется, за последнее время, я немного прибавил в весе и размерах. Но до этого монстра все равно не дотягиваю. Без шансов. Его чешуя даже на первый взгляд древняя и непробиваемая. Словно он вышел из старых сказок про хтонических чудовищ, тех самых на которых жили люди, росли горы и леса, текли реки. Сомневаюсь, что его сможет вскрыть даже Граф с его хваленой мощью. Преображение завершилось, и мои лапы в ярости взбивают каменную поверхность. Земля вспучивается, подобно крему под лопастями миксера. Всеми силами бужу в себе ту дикую ярость, которую усыплял в переулке. Ей не место среди людей, но сейчас она — мой единственный шанс. Если не на победу, то на почетную гибель.

Странно, но враг не нападет. Наблюдает за мной с отстраненным интересом, словно мои действия удивляют его. Или забавляют. И еще. В фиолетовых глазах светится разум. Нечеловеческий — холодный, древний разум рептилии. Непростой зверь. Выжидает. Крохотное движение вперед, и я еле успеваю отскочить. Монстр явно дает понять, что приближаться не стоит. Ближайшая ассоциация — величественный взлет космического шатла. С той же грациозной неторопливостью, длинный хвост взмывает вверх и обрушивается в нескольких метрах от меня. От удара земля вздрагивает, словно произошло небольшое землетрясение. Мелкие камешки шрапнелью барабанят по чешуе, взрывная волна поднимает клубы пыли. Мое раздраженное шипение остается без ответа. Что ж тебе надо?

Поведение динозавра изменилось. Слегка вытягивая голову то в одну, то в другую сторону, он с любопытством оглядывает меня. Кажется, вспышка ярости произвела на него впечатление. Не ожидал такого от лысой мартышки? Не торопясь осматривает со всех сторон. Еще бы под хвост заглянул, естествоиспытатель хренов.

Видимо, приняв решение, зверь одним прыжком оказался рядом со мной. Я очень наивно полагал, что у меня есть шансы. Двигался он быстрее вспышки фотоаппарата, мгновение и стальные челюсти сжались на моей шее. Одно движение и я останусь без головы, хотя пока больше похоже на ошейник. Тяжелый хвост улегся поперек туловища, прижимая к земле. Длинный язык скользнул вперед, слизывая остатки крови из прокушенного языка.

Таких нежностей, моя дерганая психика, не выдержала. Нет, я понимаю, что жрать меня он передумал — слишком осторожно удерживает зубами. Даже мой рывок погасил без последствий, но ведь противно. Еще бы в рот ко мне залез. Обойдусь без французских поцелуев с доисторическими ящерами. Извернулся, насколько смог, и двинул ему хвостом. Раз, другой, третий. Толку — ноль, нормально не размахнуться, слишком низко прижат к земле. Но остановиться уже не могу, бьюсь словно в припадке. От бессилия хочется выть. Зато удалось просунуть лапу под его захват, если перевернусь — можно будет работать лапами. Я ему все морду исполосую, не знаю как у этой твари, а у меня снизу броня слабее. Должно у него там быть уязвимое место, все же мы к одному виду относимся.

Умный, гад. Почуял. Зубами прихватил так, что в глазах потемнело, шевелиться боюсь. А этот, осторожно мою лапу отодвинул и своей прижал. Все, Саша, отпрыгался. Теперь только глаза моргай. Вообще поза мне совсем не нравиться. Надеюсь, он меня за самку не принимает. Это будет номер.

Да что ж такое, только он хватку на шее ослабил, я в сторону рванул. И опять не успел. Двигается, на первый взгляд, неловко, но скорость взрывная. Рывок, и я опять опоздал. На этот раз он мою морду второй лапой к земле прижал. Правый глаз на него смотрит, левый — в землю.

— Ох и уродливый ты, брат. — Шипящих в моей речи хватает, но кому ее тут понимать? Эта образина всяко русский не знает.

Русский может и не знает, а вот интонации уловил. Надавил так, думал мозги вытекут.

— Понял, понял. Слушай, заканчивай, а? — Пыль лезет в пасть, но своя речь успокаивает.

Словно услышав меня, этот древний предок наклонил свою башку, и резким движение вцепился в собственную лапу. Острые зубы походя вскрыли броню и густая, вязкая жидкость потекла вниз по чешуе. Кровью ее называть — язык поворачивается. Разве бывает ядовито-зеленая кровь? Спустя мгновение, эта бурда попала мне в глаз и рот. Вот тут я задергался изо всех сил. Жгла она немилосердно, и проникала везде. А может вовсе, прожигала себе дорогу. Мерзость! Сил у меня резко прибавилось. Тело плясало, мышцы выгибало дугой и вспучивало в самых невероятных местах. Я сжимался в комок, в пружину и распрямлялся. Нелегкое дело моего освобождения взяли на себя инстинкты. Но и они спасовали перед голой силой. Ящер просто прижал меня всем телом, продолжая заливать меня отравой.

Больно. Очень больно. Сознание не выдерживает и начинает гаснуть.

— Саша, очнись!

Щека горит. Ядовитая кровь продолжает жечь, но уже слабее. «Ихор» — в памяти всплывает непонятное слово.

— Да хватит меня поить этой гадостью! Тварь ты древняя! — Резким движением отмахиваюсь от ящера. С невнятным писком тот отлетает в сторону.

— Какой гадостью? — А потом злобный вопль. — Как ты меня назвал?

— Василек? — Сам чувствую в своем голосе невероятное облегчение. — А где ящер?

— Тут только один ящер. И если этот крокодил переросток не объяснится — я пущу его на зимние сапожки.

— Стой. — Для наглядности я выставил перед собой ладонь. — Дай я в себя приду.

Женя сузила глаза, но промолчала, хорошее терпение. Несколько минут, пока я собирался с мыслями, она сидела спокойно и не мешала.

— Жень, что такое ихор?

— Так называют кровь демонов, драконов и других тварей. Мифических. Он обладает магическими свойствами, по крайней мере, так утверждают сказки.

Она начала приводить примеры, но я ее перебил. Суть уловил, пока этого хватит.

— Второй вопрос, что со мной было? Отчего ты начала дубасить меня по щекам? — Я приложил к лицу холодную ладонь. — До сих пор горят.

— Ты отключился. Мозговая активность нулевая, сердце еле стучит, заклинаниями не прощупываешься.

— Понятно. Тогда ладно, а то мне всякая жуть причудилась.

— Саша, у меня только один вопрос. С каких пор у тебя фиолетовые глаза?

Прошло минут двадцать с тех пор, как я очнулся. Мы сидели на поляне и спокойно беседовали. Я рассказывал Васильку о своем трансе, а она выпытывала детали. Изменение глаз ее не заинтересовало, по сравнению с сюжетом полусна — плюнуть и растереть. Древний оборотень — вот это интересно. А глаза? Ну сменилась пигментация — стали вдруг фиолетовыми, и что? Для человека — нонсенс, а для оборотня — мелочь, не стоящая внимания. У нас весь организм как пластилин.

Свое мнение мастер-лекарь поменяла через полчаса, когда приступ боли бросил меня на землю. Ощущения такие, словно в глаз вонзили раскаленный нож. Даже кричать не мог, дыхание перехватило. Спустя мгновение вспышка повторилась во второй глазнице. Мир потемнел, словно негатив фотографии — остался только черный и белый цвета.

Думал — сдохну, но опустившаяся на лоб холодная ладонь ножницами отсекла болевые ощущения. По крайней мере, снизила до почти приемлемых. Я даже немного опешил от такого резкого перехода. Открываю глаза — надо мной склонилась Женя. Взгляд направлен в себя — сосредоточена. Одну ладонь прижала ко мне, второй — водит над моими глазами. Вверх-вниз, вверх-вниз. И от руки словно тоненькие, золотистые паутинки спускаются. Переливаются. Очень красивое зрелище, особенно на общем черно-белом фоне.

Но самое интересное началось, когда я от этих паутинок отмахнулся. Глупо, но подумать я не успел, как-то само собой получилось. Мою ладошку слегка пощекотало, а вот Василек вздрогнула.

— Не делай так больше, — не крик, тихое шипение, — а то ослепнешь.

— Понял, прости пожалуйста.

Я чуть руки по швам не вытянул, хотя лежа это было бы сногсшибательным зрелищем. Спустя минут пять Женя продолжила:

— Мне интересно, как ты это сделал? Считалось, что оборотень не способен напрямую воздействовать на плетение. Его не каждый маг может увидеть, а про волосатиков и речи не шло. Но ты же у нас — диковина, все законы по боку.

— С глазами что? — Взвыв, перебил я.

— Не знаю, очень сложная структура. К тому же, перевертышей сканировать — то еще удовольствие. — Голос у Василька выражал неподдельную радость. Этим же радостным голосом она и продолжила:

— Вот если их извлечь ненадолго, мне было бы легче. Не хочешь послужить науке и магии?

— Очень смешно. Не хочу.

— Ты подумай, может в твою честь что-нибудь назовут. Посмертно.

— Угу. Обсерваторию. — Я подпустил яду в голос, но рассмеялись оба.

— Одним словом, с твоими гляделками разбираться некогда. По ним диссертацию защищать можно, или докторскую. В нашей Академии Магии. Так что я тебя застолбила, закончим с печатями — буду изучать. — И правда, чем-то мои глаза ее зацепили.

— У нас есть Академия?

— Достраивают потихоньку. К сентябрю обещают открыть. Одну в Москве, другую в Питере.

— Сильно. Молодцы. А с глазами то что делать? Болят.

— Поболят и перестанут. Не разобравшись — не полезу, боюсь вытекут. — Злая она все-таки. Недобрая. — Пойдем, нам еще тебя проверять на устойчивость. Я людей соберу, а ты пока в госпитале посиди, под надзором оно надежней будет. Тут конечно коновалы редкие, но хоть меня позовут.

В результате, я уже почти час валяюсь в медсанчасти и время от времени тру глаза. Помогает слабо, по ощущениям — будто песка сыпанули. Откровенно говоря, становится только хуже, но и остановиться не могу. Стоит отвлечься, как пальцы сами тянутся к лицу. Боль почти прошла, но рези остались и вокруг — все покраснело. Натер, наверное. После пробуждения, мышцы вокруг глазного яблока начали действовать интенсивней. Все перестраивается, происходят сотни микросокращений, и непривычная нагрузка вызывает болевые ощущения. Это Василек так сказала. Кстати, легка на помине:

— Ну что, раненый, готов?

— Надоели мне ваши опыты. Готов, куда я денусь?

— С подводной лодки в степях Украины. — Докончила она. — Молодчина, все правильно. Идем.

Пока шел за девушкой — думал. И как она протянула с таким характером целый год? Надо быть очень хорошим профессионалом, чтобы за такие шутки не устроили темную. Это она еще нормально ко мне относится. Я видел, что Женя творит с другими, выдержать постоянный пресс ее насмешек — непростая задача. И в зависимости от реакции на ее подначки, менялось отношение общества сверхов. Такое влияние может иметь только очень хороший мастер, любой дутый авторитет рано или поздно лопнет. Но это явно не тот случай, слишком неподдельное уважение ей оказывают боевики. А там — элита магов. Слишком многие ей обязаны жизнью. Одним словом — хорошая девушка. Надо держаться от нее подальше.

Как только вышли на улицу, мне резко поплохело. Привыкнув к полумраку, глаза очень болезненно отреагировали на яркое солнце. Как я домой поеду в таком состоянии? За руль садиться — самоубийство. Я и шагаю-то почти на ощупь, сквозь прикрытые веки только очертания видны. Цвета, кстати, так и не вернулись!

Пока думал, мы уже пришли. На поляне столпилось человек двадцать. Девушки, парни — вперемешку. Лиц не вижу, возраст определить тоже не могу. Одно ясно — все в белом, солнце бликует и лучиками в глаза долбит. Хоть вой.

— Так, господа. — Раздался голос Василька. — Ваша задача на сегодня, заполнить вот этого красноглазого под завязку. Сливайтесь аккуратно, ему и так досталось. Я не шучу. Предупреждаю, Ящер уже несколько раз удивлял, и не всегда приятно. Будьте осторожней.

Девушка повернулась ко мне:

— Теперь ты. Сидишь в центре, впитываешь все что в тебя сливают. Я отфильтрую. Гарантирую — всю чернуху отсеку. Сопротивляться или препятствовать разрешаю только в том случае, если почувствуешь себя плохо. Хотя обычно такого не происходит. Даже совсем наоборот, от такой подпитки появляется некоторая эйфория, как от передозировки. Держи себя в руках. Все готовы? Внимание, начинаем!

— Готов, готов. — Солнце сделало меня раздражительным, хотя бурчал я себе под нос. — Давайте быстрее. Домой хочу, спать лечь. Может глаза пройдут и зрение восстановится. Наглотался кровушки на свою голову.

Дальнейшее я помню смутно. Сижу с закрытыми глазами, вокруг — толпа народа. Стоят кольцом, за руки не держатся. Жаль, хотел поиздеваться. Длительное общение с Васильком накладывает свой отпечаток. Даже сквозь закрытые глаза виднеются смутные очертания людей. Удивительное зрелище ненадолго приковало мой внутренний взгляд. Группа выглядела очень эффектно. Все вокруг черно-белое, а вокруг головы каждого из магов разноцветная корона, ореол свечения. У нескольких, к тому же, интенсивно пульсируют ладони. Цвета отличаются оттенками, идентичных нет. Насыщенность, пульсация и чистота — все разное, но впечатления фейерверка не производит. Легко отличаю каждого по отдельности. Все-таки хорошо, что кровь древнего повлияла на зрение. Какофония запахов или звуков была бы гораздо хуже.

Легкое давление в макушке отвлекло от посторонних мыслей, опять задумался. За эти несколько секунд картина сильно изменилась. От каждого мага, в мою сторону, протянулся луч того же оттенка, что и основная фигура. Изменившееся зрение легко улавливало в них темные образования, движущиеся в мою сторону. Нехорошие такие комки, тянуло от них чем-то неприятным. В некоторых каналах таких пятен было больше, в некоторых — меньше. Но присутствовали они в каждом. Подняв голову, я взглядом проследил их направление. Думал, ведут ко мне, но не тут то было. В метре над моей головой повисла многогранная призма, словно вылепленная из снега. Проходя через нее, лучи преломлялись и резко падали вниз, упираясь в мою макушку. Теряя цвет и фильтруясь от негатива, они сплетались в подобие толстого каната. Именно прикосновение этой энергии и привлекло мое внимание. Организм отказывался впускать в себя «это» без спросу. В результате, вокруг меня начала скапливаться и густеть магия. Сопротивляться нельзя, да и предчувствий плохих нет. Мысленно махнув рукой, я словно вдохнул пространство, впустив его внутрь.

— Приятно. — Мурлыкнул внутренний голос.

Нежное, осторожное тепло разливалось повсюду. Словно сверху изливалась струя бодрящего душа, с той лишь разницей, что лучи проникали внутрь, а не скользили по коже. Они разминали, массировали и вправляли. Горячая волна смыла боль из глаз и пошла вниз. Скользнула вдоль позвоночника, где раздались отчетливые щелчки вправляемых дисков. Кажется, я избавился от сколиоза. Легкую вспышку боли, в районе правого колена, отметил краем сознания, словно под хорошей порцией наркоза. Интересно, что у меня было с ногой?

Мысли текли лениво, такой «расслабухи» я еще не испытывал. Получив порцию дармовой энергии, организм бросился затыкать прорехи в своей обороне. Я нутром ощущал, как исчезают последствия восемнадцати лет экологического кризиса в моем теле. Даже не подозревал, что за столь короткий срок можно так угробить здоровье. Только мгновенно убрав все болячки — понял, как было тяжело. Накапливая грязь по капле, я не замечал катастрофических изменений. Неудивительно, что срок жизни человека — половина отпущенного природой.

Я чувствовал себя рекой, прорвавшей плотину. Сила бурлила и клокотала, а напор все не ослабевал. В районе сердца образовалась заводь, водоворот, который всасывал поступающее со страшной силой. Даже внутреннее зрение не помогало отследить направление. Куда девалась такая прорва энергии, я не понимал. Но ощущение правильности происходящего не покидало. Я расслабился и только краем глаза наблюдал за ситуацией. В конце концов, Женя сказала сидеть и впитывать. Так и сделаю.

Весь процесс занял минут пять, хотя по субъективным часам прошло несколько часов. Внезапно тело вздрогнуло, и перестало всасывать энергию как пылесос. Еще секунд пятнадцать потребовалось, чтобы заполнить внутренние резервы под завязку. Когда энерго-душ наконец прекратился, ощущение сытости было почти физическим.

— Засранец ты. — Не смотря на содержание, голос Евгении звучал радостно. — Так и знала, что сотворишь что-нибудь эдакое.

Открываю глаза, и впадаю в коматозное состояние от увиденной картины. Впечатляюще. Поляна густо усеяна телами сверхов — бледные, изможденные люди. Со всех сторон раздается тяжелое дыхание, мокрые волосы стоят дыбом. Маги попадали на колени, лежат навзничь или на боку. Но, при этом, все поголовно смотрят на меня. И положительных эмоций в их взглядах не наблюдается.

Спустя пол часа я уже выруливал на трассу в Москву. Глаза пришли в норму, и с вождением проблем не возникло. Женя попросила подбросить ее в город, утром приехала с кем-то на казенной машине. Да ради бога, мне не сложно. Тем более что я давно хотел поговорить с кем-нибудь из наших. Сейчас представился отличный случай, чтобы закидать девушку вопросами. Приступим.

— Судя по твоей довольной улыбке, проверку я прошел?

— Типа того. — Девушка отвлеклась от пейзажей. — Опять все в балаган превратил.

— Угу. Я заметил, что народ не очень радовался в конце. Что произошло? Я лишку впитал?

— В семь раз больше, откровенно говоря. Еще немного и я бы процесс прервала. Энерговампир чешуйчатый.

— Странно, а мне понравилось.

— Еще бы. Мне тоже интересно было. Куда столько ухнуло? Ты втянул очень много, но сейчас запасов в тебе на стандартную троечку. Может чуть меньше. Остальное ухнуло в неизвестность.

— А вреда не причинит?

— Не думаю. Организм сверха очень пластичен, сжечь не так-то просто. Прецедентов еще не было. Очень грамотная структура, эволюция скакнула в нужную сторону.

— Вот и хорошо. Жень у меня вопрос к тебе. Я тут подумал вчера немного. Можно?

— Бывает же такое — «подумал». Валяй.

— Я так понял, мы — своего рода спецназ. Справиться можем с чем угодно, но из-за малой численности, заправляют в Москве церковники. Да и простым людям они ближе, вызывают меньше опасений, постоянно на виду. — Хмыкнув, мысленно представил пухленького попа из Пушкинской сказки о Балде, а рядом свою чешуйчатую тушу. Зубастая пасть, прошивающий стальную плиту хвост, когти длиной с ладонь. — Репутация у них давно сложилась, поэтому выбор очевиден. И он не в нашу пользу.

С другой стороны, если Кремль расслабится — кресты мигом подомнут его под себя. Противовес необходим, и мы годимся на эту роль как нельзя лучше. Третья сторона треугольника — вампиры, оборотни или колдуны. Пугало для народа. В результате, все стороны уравновешивают друг друга. И Кремль посередине. Хотя с треугольником я сильно упростил, фигура там заковыристая. Есть еще внешняя политика, но основу я нащупал. Та самая мутная водичка, в которой можно наловить целый аквариум золотых рыбок. Мне интересно, почему Граф не чешется? Создается впечатление, что он смирился с главенствующим положением церкви. Не похож он на дурня.

Женя надолго задумалась. Решает, что говорить? Может прояснит обстановку на фронте?

— Верно. Граф не дурак, у него в планах два-три слоя — это норма. Сейчас да, муть появилась. А еще пару месяцев назад выходных не было вовсе, интриги отбросили. И без них не продохнуть. Координатор в свои планы только Власова посвящает, и то не всегда. Субординация там — почти фикция, Графа сейчас заменить просто некем. Незаменим, вопреки пословице.

Ничего она не прояснит. Обидно. Видать, не мой уровень допуска.

— Раз ты так говоришь.

— Говорю, говорю. Не парься, все у него под контролем. И церковь, и вампиры, и маги.

Высадив Василька, я поехал домой. Женя сказала отдыхать на всю катушку, завтра — тяжелый день. Всю дорогу мысли вертелись вокруг моего будущего. На первый взгляд, возможности для карьерного роста есть. Ключники — сильнейшие маги Москвы, а я хоть и бракованный, но один из них. И все же, не смотря на перспективы, азарта не было. Даже думать на эту тему лениво. Хотя, может это от жары? В открытое настежь окно врывался тяжелый воздух, наполненный жаром асфальта. Видать разморило. И что мне дают мои возможности? Да ничего! Интриган из меня аховый. Тот же Граф вертит мной — как хочет, никакого душевного подъема. Решено, ставлю завтра печать, а дальше видно будет. Может пойду учиться. В эту их академию. Поживем — увидим. На повестке дня — отдых. Надо Елене позвонить и вырваться куда-нибудь. Дождусь, когда жара спадет — и в бой.

Крыша получил свое прозвище за любимое занятие. Любит, подлец, сжигать своих сородичей посреди Москвы. Эдакое хобби. Жестокий, как большинство вампиров, он получал извращенное удовольствие, записывая на камеру гибель от лучей солнца. Домашняя библиотека лорда хранила множество самых изысканных смертей, но живой костер на рассвете радовал больше всего.

Последний год многое изменил в его жизни. Деньги, роскошь, власть и должность в Совете — свалились как снег на голову. Постоянный передел всего и вся вынес его на вершину. И вполне ожидаемо лорду это понравилось. Свою предыдущую жизнь вампир вспоминать не любил, особенно ее завершение. Будучи мелким помощником одного из криминальных боссов Москвы, он попал в передрягу. Наркотики, черт бы их побрал. Выгодное, но опасное дело. В тот день, инициацию запустила ментовская пуля. Пройдя через сердце, она вдохнула вторую жизнь в уже мертвое тело. Правда, очнулся новоиспеченный кровосос, только через пару часов. Первые дни было тяжело, пока не разобрался что и как. Зато потом жизнь наладилась. Вышел на подобных себе, и легко вписался в общество. Смерть что-то изменила в этом человеке, начисто стерев заповедь «не убий». Жить стало легко. С тех пор прошел год, а он так и не узнал, сам засветился или друзья помогли. Впрочем, Крыша ни о чем не жалел, он искренне наслаждался своей нежизнью.

Вот и сейчас, досмотрев на широком экране плазменного телевизора очередной сюжет, он с удовольствием потянулся.

— Красивая смерть. Яркая. — Вампир явно считал себя ценителем красоты, и где-то даже гурманом. — Хорошо, пора перекусить.

Причмокнув толстыми губами, он направился в подвал. Кромешная темнота отнюдь не мешала вампиру, в нежизни плюсов хватает. Вставив ключ в неприметную скважину, Крыша с усилием надавил на дверь. Замаскированная под стеллаж с инструментом, та тихо сдвинулась в сторону.

— Ну как ты, не помер еще?

В глубине небольшой камеры висел на стене абсолютно голый человек. Серебряные цепи растягивали его, не давая пошевелиться. Худой, со следами многочисленных укусов, пленник еле поднял голову. В затравленном взгляде догорали последние искры разума.

— Ууу! — Протянул лорд. — Да ты, похоже, сбрендил. Плевать, главное, не подохни.

Насильно вставив воронку в горло пленника, вампир залил в него приготовленную жижу. Назвать это пищей, язык не поворачивался. Клыки привычно вошли в шею, и накопленные крохи силы быстро сменили хозяина. Нелишняя предосторожность, когда имеешь дело с магом. И очень приятная. Кровь мага гораздо питательней человеческой. Процедура заняла не больше пяти минут.

— До завтра, солнышко. — Крыша вытер рот тыльной стороной ладони и похлопал пленника по щеке. — Не скучай.

Надо было спешить. Солнце только зашло и до совета осталось целых два часа. Но опаздывать на свой триумф вампир не хотел. Захватив из сейфа плоскую палочку флеш-диска, Крыша спустился в гараж. Роскошный «Бентли» выехал из гаража, и урча дорогим мотором понес хозяина по автостраде. Наглухо тонированные окна отсекали последние лучи опасного светила.

На этот раз собрание назначили в загородном доме Никифорова. Первый из равных был достаточно осторожен, чтобы не появляться в одном и том же убежище слишком часто. Церковь не дремала, а награда за клыки любого из членов совета слишком высока. К счастью, большинство вампиров не способны на измену. И дело тут не в мифической преданности, узы крови сковывали пирамиду власти слишком сильными заклинаниями. Надо быть лордом, чтобы замыслить пойти против системы. От этой мысли Крыша осклабился в мерзкой усмешке. Чтобы лорд пошел на поводу у крестов!? Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Церковники заслуживают самой мучительной смерти. Другое дело — использовать их в своих раскладах. Ладонь вампира прошла по нагрудному карману, проверяя диск.

Трехэтажный особняк, окруженный высоким забором, переливался багровыми тонами. Зрение высшего вампира легко вычленяло куски заклинаний, хотя даже Крыша не мог определить все. Никифор не зря носил титул Первого, его искусству можно было позавидовать.

На сигнал автомобиля сдвинулась видеокамера, и спустя мгновение ворота медленно поползли в стороны. Привычный маршрут привел Крышу на второй этаж. В уютном кабинете сидело пятеро, практически весь совет в полном составе. Не отвлекаясь от разговора по телефону, хозяин дома махнул прибывшему в сторону бара. До начала собрания оставалось пятнадцать минут, начинать раньше считалось дурным тоном.

— Здарова, Крыша. Ты зачем нас собрал?

— Привет. Остальные подтянутся — расскажу. Чего зря языком молоть? — Вампир отхлебнул от исходящего паром бокала и поморщился. Жидкость не шла ни в какое сравнение с кровью мага. Крайне мерзкая на вкус.

К сроку успели еще двое. Хозяин дома уселся в кресло и раскурил сигару — неофициальный сигнал к началу заседания. Выпустив клубы ароматного дыма, он негромко начал:

— Господа, я много раз говорил вам, что начинать войну с крестами нам не выгодно. Но каждый раз находится кто-нибудь желающий попробовать. Так сказать, пощекотать нервишки. Благо, у нас не тирания и высказаться может каждый. Слово предоставляется многоуважаемой Крыше. — Никифор употребил прозвище вампира в женском роде. Легкое оскорбление. Намек на очень тяжелые последствия. Не любил Первый закулисных игр.

— Плевать, — подумал Крыша, — отступать некуда. Сегодня — великая ночь.

— Уважаемые лорды. Как верно подметил наш глава, этот вопрос поднимался не раз. Но сегодня, я уверен, прозвучит последнее предложение такого рода. Почему, спросите вы. Потому что к концу недели вампиров в столице не останется. Если верить моим источникам в Кремле, сегодня церковники общались с Графом. На повестке дня простой вопрос — полное уничтожение поголовья вампиров в столице. Распоряжение президента Российской Федерации.

— Да ну, лажа. Слишком опасна война в центре города. Они на это не пойдут. — Голос Тихони раздался из-за спины. — Кишка тонка.

— Вот этот диск доказывает обратное. — Крыша достал из кармана заветную флешку, и показал присутствующим. — Не знаю, откуда у Кремля такие сведения, но лежки на нем отмечены. Информация исчерпывающая.

Мужчина вставил запоминающее устройство в приемник проектора и щелкнул пультом. На экране отобразилось многоступенчатое меню.

— Начну с себя. Высший вампир, второй уровень по шкале. Семь укрытий. Плохо работают, одного не хватает. Шанс выжить — один из восьми. Негусто. Смотрим дальше. Тихоня — четыре, Виталий Сергеевич — четыре, Паха, Сонный — все тут. Новички — по три, и оба Игоря — по восемь у каждого. Освещен весь наш бизнес, включая счета, имущество и недвижимость. Отдельно — досье на заместителей и большую часть бойцов. Молодняк не учтен, а среди старших исключений нет — представлены все. Господин Никифоров, вам — мои персональные аплодисменты. Семнадцать скрытых убежищ. Считаю это рекордом. Нам объявили войну до полного уничтожения, уважаемые члены совета.

Молчание в комнате было очень тяжелым. Взрывоопасная обстановка. Достаточно одной искры, чтобы все вспыхнуло, и пожар охватил весь город. Пожар, способный сжечь Москву дотла. Крыша самодовольно ухмыльнулся, искру он приберег напоследок.

— Я предлагаю поставить этот город на уши. Так чтобы никто и никогда больше не рыпался в нашу сторону.

Глава 9

— Мама, все, я убежал!

Уже на лестничной площадке меня догнал крик сестры:

— Цветы не забудь, лапоть!

Вредина, но про цветы вовремя напомнила. До встречи с Еленой оставалось минут сорок, как раз успею купить букет. Мы договорились встретиться у ночного клуба. Танцы. Бррр! Сам я не любитель, но раз девушка хочет, почем нет? Припарковавшись у ларька, выбрал высокую ярко-красную розу. Покупать больше — бессмысленное пижонство, а цветок красивый. Должен понравиться.

Уже вручая его, я понял, что не прогадал. Алый бутон выгодно подчеркивал ее воздушное белое платье.

— Красивая. Спасибо. — Лена привстала на цыпочки и обожгла мою щеку поцелуем.

— Это ты красивая. Осторожно, шипы острые. — Я продемонстрировал указательный палец, с набухающей каплей крови. — Опасный цветок…

— Для опасной девушки. — Улыбаясь, закончила она.

Вернув улыбку, я подхватил ее под руку, и мы прошли в клуб. Фейсконтроль только взглядом скользнул и отвернулся. Внутри было шумно. Нет, не так. Внутри было ШУМНО. Меня оглушило буквально с первой секунды. Большой зал заполнен молодежью. Дергаются в такт музыке, пьют, орут и размахивают руками. Помимо воли из груди вырывается тяжелый вздох. Никогда не понимал этого развлечения. Уж лучше еще разок к вампирам заглянуть. Там, по крайней мере, понятно, что к чему.

Лена, кстати, действует очень уверенно. Взяв меня за руку, поволокла на второй этаж. За это — спасибо, народу тут поменьше. И барная стойка практически пуста, все внизу собрались. В попытке заглушить нарастающее раздражение заказал пару коктейлей.

Разговор не клеился. К тому же, моя спутница явно хотела потанцевать, а у меня с этим большие проблемы. Не люблю, не умею и откровенно этого стесняюсь. А от этого злюсь еще больше. Чувствую себя не в своей тарелке, даже спиртное не помогает. Хотя водки в стакане порядочно. Обжигает так, словно напиток поджечь можно.

Спустя пару минут, возле столика нарисовался какой-то недоумок. Настроение, и так не радужное, упало ниже плинтуса. Видать заметил, что я веду себя как последний неудачник, а рядом красивая девушка. Развязный, и не пуганный. За соседним столиком друзья сидят, ржут. Этим уже все равно как развлекаться: меня бить или с девушкой общаться. Бить даже предпочтительней. Зубы скрипнули помимо воли. Подраться я и сам не прочь. Еще немного, всех четверых наизнанку выверну.

— Девушка, позвольте пригласить вас на танец. — И голос него противный. Гнусавый, от алкоголя заплетается.

— Она уже танцует. Со мной. — Раздражение, наконец, вырвалось наружу. Мой взгляд буквально отшвырнул парня назад. Троица было дернулась к нашему столику, но видя что их товарищ не спешит обострять ситуацию, замерла.

— Лен, потанцуем?

— С удовольствием!

Танцор из меня неуклюжий, проверено годами. Сестра не устает подкалывать при любом удобном случае, но злость побеждает природную робость. Хотя движения у меня скорей агрессивные, нежели ритмичные. Злоба все не проходит, завел меня этот молокосос. Плечи расправились сами собой, подбородок опустился, закрывая горло. Сжимаются кулаки. Не торопясь, я начинаю двигаться, в попытке поймать ритм. В голове мелькают сцены воображаемой разборки. Вот рука хватает парня за шкирку, и выкидывает со второго этажа в толпу. Хищная улыбка выползает в ответ на его пронзительный крик. Бутылка разбивается о голову второго, ненужную розочку отбрасываю в сторону. Хватит и своих сил. Ладони обхватывают хрупкие шеи оставшихся, и легонько встряхивают. Чистое, незамутненное удовольствие. Удлинившийся язык скользит по пересохшим губам. Кажется, я переборщил, внутри снова заворочался хищник. Алчный взгляд ловит фигуру моей спутницы.

А Елена продолжает порхать вокруг. Легкое платье взлетает, обнажая крутые бедра. В свете стробоскопа создается впечатление, что она исчезает и появляется. Ее движения будят что-то глубинное. Похоже на голод, но гораздо более сексуально. Помимо воли, рука выстреливает вперед, в попытке ухватить это воздушное создание. В голове колотиться одно — сграбастать, облапить и подмять. Но девушка словно ожидает чего-то подобного. Мгновение, и она уже в нескольких шагах. Словно играет мной. Взметнувшийся подол открывает стройные ноги уже за гранью всех приличий.

Игра.

— Давай поиграем. — Рычу я. Музыка гасит звериные нотки моего голоса.

Мне все равно, запреты сорваны. Человеческое сознание направляет звериную суть, сейчас правят инстинкты. Я чувствую, у этой игры есть свои правила. Ее нужно поймать. Но двигаться я должен в ритме толпы. Хотя желание рвануть вперед, сметая все на своем пути, очень соблазнительно. Нет. Это слишком просто. Ритм подхватывает меня. Ноги толчком подбрасывают тело вверх. Оказавшегося на моем пути мужчину, сносит в сторону. И все равно я не успеваю, кончики пальцев скользят по ткани платья и срываются. Девушка неуловима, утекает в толпу словно вода. Легкое движение плеча, и мешающий мне катится в сторону. Не стой на пути! В голове бухает, возбуждение погони охватывает с головы до ног, и я снова бросаюсь вперед. Такие танцы мне нравятся. Это — мое.

Снова из горла рвется хищный рев. Людям вокруг все равно, и мне не приходиться скрывать свою суть. Я не знаю, сколько это продолжается. Мне это не интересно. Не знаю, на кого я похож. Те, кто меня видит, спешат уйти с дороги. Зверь окончательно берет верх. Скорость движений увеличивается многократно, не один человек сейчас не способен соперничать со мной. Тем не менее, Лена ускользает. Опять. Одежда трещит, мышцы изменяются на ходу, увеличивая скорость. Я вижу только ее, а в голове бьется только одна мысль:

— Врешь! Не уйдешь!

Правила игры забыты. Музыка исчезает, пропадает ритм. Есть только она. Прыжок и трепещущая добыча оказывается в моих объятьях. Губы впиваются поцелуем в податливый рот. Пальцы обхватывают тонкую талию, сминая воздушное платье, а отросшие когти оставляют в нем рваные прорехи. Удлинившиеся клыки оглушительно клацают о ее зубы. Взглядом ловлю ее взгляд. В ее глазах та же паволока, что и у меня. Внутри нее сидит что-то созвучное мне, такое же хищное и опасное. Краем сознания отмечаю, что людей вокруг нет. В своей погоне я загнал ее в безлюдный коридор. Или она заманила? Уже не важно!

Длинный раздвоенный на конце язык, выстрелив словно жало, проходится по ее щеке. Ответное движение молниеносно. Острые зубы мелькают словно молния, и вонзаются в мою шею. Боль слегка отрезвляет. Благо, держу Елену на вытянутых руках, и отодвинуть от себя не составляет труда. Обхватившие мою спину ладони бессильно царапают чешуйчатую броню, пытаясь дотянуться до шеи. Простому человеку, даже спортсмену, против вампира не выстоять. Скрутит в бараний рог. Но оборотень сильнее, тем более почти перекинувшийся. В ее глазах плещется безумие голода, я и сам ощущаю что-то подобное. Отражение того чувства, что скрутило меня в переулке. Жажда. Плоти.

Только оборотень может понять вампира. Хотя бы попытаться. Человеку это не дано, слишком глубоко он зарыл своего зверя в пески социума.

— Лена. Уймись! — Пальцы скользнули вверх, держать под руки удобней. Ткань цепляется за пальцы, задирая платье. Вид прекрасный, но сейчас не до того. Девушка не прекращает тянуться к моему горлу. — Уймись, говорю!

Руки заняты, даже пощечин не надавать. Черт, что же делать? Не успев додумать, стукаю ее спиной о стену, мотнувшаяся голова ударяется о белый кафель. Слегка переборщил, адреналин еще пляшет в крови. Дикие танцы не прошли даром, силу не соизмеришь. Зато девушка перестала рваться ко мне, в глазах появляются проблески мыслей.

— Очнулась?

— Отпусти.

— Угу. Разбежалась. Чтобы ты опять бросилась?

Вместо ответа Лена впилась взглядом в мои глаза. Вокруг резко потемнело, в поле зрения остались только ее зрачки. Черные, вытянутые как у кошки. Из темноты донесся голос:

— Отпусти. Меня. Немедленно.

Свои руки я успел остановить в последний момент. Если бы не предыдущая встряска — ничего бы у меня не вышло, а так я подсознательно ожидал такого фокуса. И все равно у нее едва не получилось. Оттолкнувшись от стены, вампирша рванула в сторону, выскальзывая из моей хватки. Практически на ощупь удалось ухватить ее за горло. Упускать нельзя! Рука пошла по кругу, гася инерцию ее разгона, и с размаху впечатала в противоположную стену. Раздался всхлип, и Лена обмякла.

В себя пришли одновременно. Я головой трясу, она — прокашливается.

— Еще раз попытаешься, я тебе сделаю больно. — Подтверждая свои намеренья, несильно ударяю о стену.

— Тебе не говорили, что нельзя бить женщин?

— Ты сейчас не женщина. Вампир. Враг. — Говорю больше для себя. На душе осадок. Мерзко, но по-другому нельзя. И все равно — пакостно.

— Я тебе не враг. Это случай.

— Врешь. Та троица для тебя завтрак. Чистая подстава. — Сказал, и только потом осознал — так и есть. — Зачем?

— Случайность. — Лена на глазах приходила в себя и успокаивалась. Это плохо, но я ничего не могу поделать. Не так воспитан, и она это понимает. Где-то я прокололся. В бессильной ярости сдавливаю ее горло, тот максимум, на который я способен.

— Врешь. Говори правду!

— Брось, Саша. Зачем мне врать? — Опровергая сказанное, в голосе слышны иронические нотки. Черт, она же ни капли не боится. — Да и что ты мне сделаешь? Побьешь? Мне не будет больно, я просто отключу боль. Убьешь? Так у тебя кишка тонка. Ты еще человек, не смотря на свою чешую. Аааа! Знаю! Ты меня изнасилуешь?

Тонкие, изящные пальчики приподняли подол платья. Белое кружевное белье сверкнуло в темноте словно луч прожектора. Белизна магнитом притягивала взгляд. Манила и отвлекала, а платье поднималось все выше. В горле застрял мучительный ком.

— Прекрати!

— Глупый мальчик! — Елена словно не слышала меня. — После этого танца я тебя сама изнасилую. Ты понимаешь нас. Столько хищной грации, столько силы. В тебе есть что-то от сородича. Ты почти такой же, Саша. Хищник. Только пока молодой. В тебе слишком много от человека, но это ненадолго.

— Не тебе судить. — Я вздрогнул, и она это заметила.

— Я тебя не сужу. Просто у тебя нет выбора. Поверь мне, я это знаю. Может быть даже слишком хорошо.

— Да пошла ты. — Отшвырнув девушку, я пошел к выходу. — Знает она.

Она не преследует меня, я чувствую. Просто стоит и смотрит. Молча. Это хорошо. Если бы она засмеялась, я бы не сдержался.

Иду к машине, а в голове проскакивают последние события. Маги. Тут отличился Граф. Втянул меня в эту кутерьму с печатями. До сих пор не знаю, чем все закончится. Оборотни. Здесь лидирует Волков — засунул в клетку, под пулеметы. Теперь вампиры. Психованная девка, чуть мне шею не перегрызла. Всего десять дней прошло, а сколько раз меня убить пытались? Пять, десять? И что дальше?

— Ка-а-азлы вы все. — Я ругнулся, выворачивая руль. — Хватит с меня. Домой и спать. Наплясался.

Колеса взвизгнули, и машина сорвалась с места. На асфальте остались длинные, черные следы от резины.

— Саша. Просыпайся, сынок, к тебе пришли. С работы.

— Кто? — Со сна я туго соображаю.

— С работы. Девушка. Красивая.

— Красивая — это Женя. Хорошо. Мам, напои ее чаем. Я быстро.

Мама вышла из комнаты, а я сел на кровати. Зеркало отразило взъерошенного типа с красными глазами. Тот еще видок, и во рту, словно носок забыли. Неудивительно, заснул перед самым рассветом, все думал о вампирше. Не идет из головы, хоть ты тресни.

— Сынок, умывайся и садись завтракать. — Через стену донесся голос матери.

Кстати, а сколько времени? Ешкин кот, пол третьего! Вот это я поспал. И десяток пропущенных звонков от Жени, зря я телефон отключил. Из кровати меня выбросило пружиной. Неудивительно, что за мной заехали. Сегодня печать ставим, а исполнитель главной роли дрыхнет без задних ног. Натянув джинсы, проскакал на одной ноге в ванну. Плохая идея — одеваться на ходу, чуть унитаз не своротил. Чертов носок. Одно хорошо, пролетая в коридоре, увидел Василька. Сидит на кухне, чаи гоняет. Значит, пока не смертельно опаздываю. Характер ее я изучил достаточно, чтобы понять — стесняться она не будет. Голяком выдернет.

Пять минут на все про все, даже голову успел помыть и причесаться. Никогда так быстро не умывался.

— Привет, Жень. Прости засранца, проспал. — Шмыгнув носом, улыбнулся я.

— Сейчас-то проснулся?

Пришлось всем своим видом показывать полную готовность. Браво козырнул, мол, хоть сейчас, прямо на луну, и даже без скафандра. Женя подхватила со стола какую-то папку, и мы вышли из квартиры. Уже в лифте она начала серьезный разговор:

— Саш, что произошло? У тебя вид, краше в гроб кладут.

— Нормально все. — Пустой взгляд мне удался. Девушка поняла, что расспрашивать дальше бесполезно. — Это личное.

— Личное, публичное. Как знаешь. До ритуала три часа, успеваем. Я пока ликбез проведу. Первое, и самое важное, о печати никому ни слова.

— Почему?

— По кочану. Убьют. Печать не выгодна слишком многим, а слухи о ритуале уже просочились. Нам повезло, что магия появилась недавно. Ковены еще слабы, полноценную охоту не потянут. Ключники — сильнейшие маги Москвы, и голыми руками нас не взять. Оборотень — слабое звено. Пока никто не знает — ты в относительной безопасности.

— Подожди, Жень. — Я выставил перед собой ладонь. — Ты что, ключница?

Девушка кивнула. Открыв дверь, я пропустил ее вперед. На улице было солнечно, такое чувство, будто в баню попал. Духота. Ни один листик не шевельнется, ветра вообще нет. Женя пиликнула сигнализацией, и продолжила:

— Садись, на моей поедем. Кондиционер нас спасет. — Она обмахнулась папкой. — Так вот, рисковать с сегодняшнего дня запрещается. Даже в туалет ходи с опаской, чтобы не засосало. Пока не стоит последняя печать, ритуал завязан на живого оператора. Сдохнешь — твоя печать рухнет в течении суток. Если не успеем заменить, может схлопнуть и соседние. Цепная реакция. — Василек положила локоть на руль и взяла меня за плечо. — Саш, я тебя прошу, будь осторожней. Осталось всего ничего, нельзя облажаться перед финишем.

Перед моими глазами промелькнула картина вчерашнего вечера: мутный взгляд вампирши, оскал клыков и гибкое тело. К разговору удалось вернуться с большим трудом.

— Я постараюсь. Обещаю. Лучше про печать расскажи, зачем она?

— Универсальная глушилка. Сеть давит все заклинания выше второго уровня. То есть ничего массового и разрушительного нельзя применить. Принцип работы слизали у вампиров — тянем силу из жителей. Берет по чуть-чуть, крохи. Но людей в Москве слишком много. Набирается столько, что перебодать невозможно. К сожалению, предел есть у всего, в том числе и у емкости печати. И чем больше населения на территории, тем больше их требуется. Для сравнения в Питере хватило четырех.

— Москва в три раза больше Питера?

— Важно население, а не площадь. Сила идет от людей.

— Бедные китайцы. Хорошо, насколько это опасно? Для жителей.

— Сложно сказать, основные расчеты делал Граф. Информация закрытая.

В это время нас подрезали, и Женя высунулась в окно. Экспрессивно выдав все, что она думает о подобных водителях, девушка продолжила:

— Закрытая-то она закрытая, но от ключника ее скрывать бессмысленно. Как по мне — риск умеренный. Сам все поймешь. Когда встанет последняя печать, система заработает штатно, без перекосов. Сбалансируется и необходимость в нашей поддержке отпадет. Самая большая опасность, если один из нас умрет.

— Так может не спешить?

— Как раз наоборот. У Графа появился кто-то тринадцатый. Случись что — печать перевесят на новичка. Надеюсь, все будет в порядке, и послезавтра мы вздохнем с облегчением. Расчеты под него уже заканчивают.

— Понятно. Церковники и вампиры в курсе?

— Кресты знают, у нас обмен оперативной информацией. Прямое распоряжение президента. Пришлось им все расчеты предоставить, зато теперь они больше нас за проект радеют. Еще бы, так магов ослабить. Насчет вампиров. Ну, Никифор скорей всего догадывается, но мешать не станет. По сути, ритуал ему выгоден, эдакий пакт о разоружении. Даже проще свое быдло в узде держать. Он же не боевик, интриган чистой воды.

— Слушай, — перебил я. — А это нормально?

На повороте мы свернули к Измайловскому парку, и Женя начала сбрасывать скорость. Дорогу перегородили два бэтээра, десяток армейцев заворачивал прохожих перед оцеплением. Зевак было не очень много, и на их фоне сильно выделялись рясы священников. Трое или четверо постоянно мелькали в толпе.

— Власов приказал оцепить территорию, на случай неожиданностей. Середина дня, место людное. Всем глаза отвести не получится, слишком затратно. Поэтому такая шумиха. Пообещали пару вертолетов пригнать, а снайперов и сейчас хватает. Там, там и на соседнем здании минимум двое. Дилетанты. Им даже амулеты не помогают, взгляд все равно чувствуется.

Машина вильнула в сторону, объезжая тяжелую армейскую техника прямо по тротуару. Мои челюсти негромко клацнули, едва не оставив без языка. Невысокий бордюр Женю ни капли не смутил. Давно заметил, водит она так, словно правила отменили еще в прошлом веке. И все, кто когда-нибудь в них заглядывал, вымерли, унеся свои знания в могилу.

— Ладно, себя не жалко, солдатиков пожалей. Чуть не придавила бедолагу. — Довольная улыбка была мне ответом. — Вредная ты. Кстати, Граф будет? Мне бы с ним поговорить с глазу на глаз.

— Угу. После того случая он всегда присутствует. Вылезай, приехали.

Стоило нам отойти от машины на пару шагов, как рядом нарисовался один из армейцев, с погонами лейтенанта. Ростом чуть пониже меня, в плечах он был на ладонь шире. Отутюженная форма сидела на нем как литая. Вообще, солдат производил приятное впечатление, хоть и вызывал некоторую зависть. Уж слишком браво выглядел. Небрежно приложив лапу к фуражке, он попросил документы на проверку. Судя по тому, что Женя его не отшила, парень произвел впечатление не только на меня. Я еще раз ревниво оглядел его с головы до ног. Не то чтобы у меня были какие-либо планы по отношению к Васильку, но с собственническими инстинктами пришлось бороться. Зверь внутри активно протестовал против любых конкурентоспособных самцов. Мне едва удалось перебороть зарождающийся в груди рокот.

Лейтенант не обратил на меня никакого внимания, его гораздо больше интересовала девушка. Женя, как всегда, выглядела очень эффектно. Тем не менее, корочки офицер проверил очень тщательно. Даже дзенькнул в их сторону каким-то заклинанием. Ко всему прочему, армеец оказался магом. Разобрать, что он сделал, мне не удалось, но легкую вибрацию документа я почувствовал. Оказывается, в удостоверение встроена магическая защита, о чем мне забыли сообщить.

Наконец, проверка закончилась и мы двинулись дальше. Надежды бравого лейтенанта не оправдались. Василек ограничилась легким флиртом и ничего не значащимися фразами, оборвав все попытки узнать ее номер телефона. Мое настроение стремительно улучшалось.

— Среди вояк попадаются маги?

— Ну как тебе сказать, всех более-менее способных мы выгребли. Остались вот такие — два притопа, три прихлопа. Несерьезно.

Парк выглядел сурово. Везде патрули с собаками, спина чешется от настороженных взглядов святош. Чтобы хоть как-то отвлечься принялся расспрашивать Женю о всяких магических штучках. Раньше меня это не сильно интересовало, не хотел расстраиваться. Но сейчас мне кажется, что все разговоры про бессилие оборотней в корне ошибочны.

— Жень, объясни, откуда у нас такие способности?

— В смысле? Дар? Мы не знаем. Есть теории, но их слишком много даже чтобы просто перечислить. Наши яйцеголовые по десять штук в день отсеивают, и по двадцать присеивают.

— Я не об этом. Почему такая халява? Я понимаю, если бы магии учились долгие годы. А тут бах и ты весь из себя архимаг за три секунды. Неудивительно, что каждый второй себя избранным возомнил.

Женя остановилась и внимательно на меня посмотрела. Изучающий взгляд девушки мне не очень понравился.

— Ладно, ты — ключник. Всяко после ритуала вопросы возникнут. Попытаюсь объяснить, как я это вижу. Представь себе, что вокруг нас выстроен барьер. Веками он отражал энергию, которую мы используем. Ею пропитано все вокруг, а нас от нее укрыли. Кто и когда — неизвестно. Огромный океан силы и наш остров, совершенно пустынный, без капли влаги. И мы томились на этом острове чертову уйму времени. А тем временем, влага подтачивала барьер, где-то больше, где-то меньше. Пока в нем не образовались трещины, дырочки и чревоточины. Сила бьет из этих отверстий струйками. Отверстия расширяются и превращаются сперва в душ из силы, потом в водопад, а затем барьер окончательно разрушается и нас захлестывает. Есть теория, что люди со склонностью к магии, попавшие под первые — самые мощные струи, впитали больше других. Ты, Граф, сотни других по всему миру. Чем меньше оставалось от барьера, тем больше становилось одаренных. Но и концентрация падала, вместо первоначальной струи получалась детская брызгалка.

— А как же я? Почему так поздно?

— Урожайным сезон закончился, но всегда есть исключения. — Девушка развела руками. — Барьер держится из последних сил. К тому же, с вами оборотнями неясно ни черта. Стихийная инициация. Ты может уже год как перевертыш, только никто не знал, пока своей коростой не покрылся.

— Понятно. Хм… а нас не смоет, когда рухнет эта плотина?

— Ну ты буквально-то не воспринимай. Я тебе образы рисовала, картинку представил?

— Да.

— Ну и хватит с тебя, за подробностями иди к аналитикам. Они тебе любой лапши на выбор навешают. По их сценариям можно фильмы снимать. В основном триллеры. Если тебя мое мнение интересует — не парься. Кто бы наш мир не создал: Боги или эволюция, клея они не жалели. Развалить его сложно.

— Жень, ты чего завелась? Я же просто так спросил, разговор поддержать.

— А-а, не обращай внимания. Устала. Есть у нас один умник, все ему на месте не сидится. Было несколько случаев, теперь без присутствия мастер-лекаря его к себе не подпускают. Этот головастик утверждает, что использовать браслеты в качестве защиты — прошлый век. Предложил запечатывать заклинания в татуировки. И что-то там недосчитал — пол ночи провозилась с ожогами, а потом до утра его художества сводила. А рисунки едкие, до сих пор ладони свербят. Идея перспективная, но нахрапом зачем лезть? Панабрали па абъявлениями. — Специально коверкая слова, ругнулась Женя. — Представляешь, у него все расчеты прямо на столешнице расписаны. Пушкин, твою мать. В столовой на него накатило. Короче, не выспалась я, а еще эти похороны. Ты пойдешь?

— Столик говоришь? Понятно. — Я негромко кашлянул. — Пойду, куда я денусь?

— Ну и ладушки. Идем, начальство ждет.

Подумав, на вспышку я решил не обращать внимания. Работа у нас нервная, с кем не бывает? Тем более, что Женя сама смутилась. Даже ускорила шаг, всем своим видом показывая, что мы дико опаздываем. Пришлось ее догонять.

Петляя по парку, мы вышли на просторную поляну. Судя по количеству банок из-под пива и прогоревших кострищ, лужайка пользовалась популярностью у молодежи. На этом фоне, фигура Графа в деловом костюме и группы сверхов в белых спецодеждах смотрелись несколько нелепо. Несколько священников и вооруженные до зубов солдаты дополняли пейзаж.

— Наконец-то. Я уже думал, вы заблудились. Почему так долго? — Координатор в своем репертуаре, сразу к делу. Надеюсь, это риторический вопрос. Оправдываться мне надоело, тем более есть более важное дело. После нотаций Василька, я решил поделиться событиями вчерашнего вечера.

— Здравствуйте, Петр Иванович. Можно вас на пару слов? Тет-а-тет.

— Секреты?

— Есть немного. Отойдем?

Вместо ответа Граф развел руки в стороны, и нас отгородила непрозрачная пленка.

— Полог тишины? Здорово. А почему непрозрачная? — Я потыкал в пузырь пальцем, он пружинил под рукой и слегка вибрировал.

— На скорую руку переделывал. Никак до ума не доведу, так и хожу с полуфабрикатом. Зато надежная. По губам не прочитаешь, вибрация по стенам, источники питания гасит — что еще нужно? Ладно, давай ближе к телу, что у тебя там?

Я замялся, не зная с чего начать, рассказывать о вчерашних событиях не хотелось. Выглядел я, прямо скажем, не с лучшей стороны — проиграл вчистую. Но надо.

— Короче, тут такое дело. Я на днях с девушкой познакомился, а вчера выяснилось, что она вампир.

Лицо Графа переменилось, взгляд приобрел остроту клинка, вынуждая меня поежиться.

— Дальше. — Коротко бросил он.

Я принялся рассказывать. Подробности особо не скрывал, да и не получилось бы, по правде говоря. Координатор моментально реагировал на любые заминки, выжимая всю подноготную. Разговор длился очень долго, Граф вцепился как клещ. Я не сомневался, что на мое знакомство обратят внимание, но не думал что до такой степени.

— Я думаю, что меня заметили во время встречи с Никифором. Помните, когда я рыкнул на это стадо. — Я подвел итог своим размышлениям и добавил: — Полночи раздумывал, стоит рассказывать или нет.

— Хорошо, что ты не дурак. Такие новости я знать обязан. И что-то мне подсказывает, что заинтересовались тобой немного раньше. Меня очень беспокоит сбежавший упырь. Ты успел отличиться, пока убивали Золушку, а кровосос мог запомнить лишнего. Сделать выводы — дело техники.

— Да что он мог рассказать? Меня едва на ленточки не распустили.

— Но не распустили. Саш, прямой удар такой плетью рубит перевертыша пополам. А ты сколько принял? Я надеюсь, все спишут на наши браслеты, но это будет слишком большое везение. Буду думать. Охо-хо, не было печали. Теперь еще и тебя охранять. — И видя, что я открыл рот, Граф добавил: — Не спорь. Я все понимаю, но это ненадолго. Два-три дня.

Ставя точку в разговоре, координатор хлопнул в ладоши, снимая завесу. Вот что меня в нем раздражает, последнее слово всегда остается за ним. Я понимаю, большой начальник, но такая наглость начинает сердить. Я в армии не служил, беспрекословное подчинение не вбивали. Может поэтому, после каждого нашего разговора, у меня возникает желание плюнуть на все, развернуться и уйти? И хамство начинает сочиться:

— Ладно, что у вас. Куда вставать, чего делать?

— Женечка, у тебя все готово? Командуй. — Граф демонстративно отошел в сторону.

За то время, пока мы разговаривали, маги встали вокруг лужайки. Никаких пентаграмм, свечей и других ингредиентов. Только два десятка сверхов.

— Саш, вставай в центр. Твоя задача проста — будешь преобразователем. Представь, что ты постоянно пьешь воду, а так как много воды в тебя не влезает — соответственно, кхм… ну ты понял. Энергия пойдет через тебя, как через фильтр. Однородная, чистенькая. Пропускных способностей у тебя с запасом, проблем не будет. Ты впитываешь все, что вливают в тебя эти батарейки, и выплескиваешь в ядро ритуала. Увидишь, оно появится прямо перед тобой. Проблем не будет. Большой светящийся шар, выпускающий светлячков. Это мы отработали. Канавки от ядра мы выкопаем сами. Следи за напором. Усиливай постепенно, по мере роста паутины. Вопросы?

— Нет вопросов, давайте пробовать.

— Отлично. К барьеру.

Стоило мне занять свое место, как ко мне потянулись маги. Искрящие силой кабели зависли в воздухе как змеи перед броском. В их позах не было ничего угрожающего, но мне стало не по себе. Ситуация один в один напоминала вчерашнюю, с той разницей, что здесь собрались профи. Их ауры пылали гораздо интенсивней. Мальки выдохлись за пять минут, а эти смогут поддерживать темп несколько часов. Главное — не облажаться. Многого от меня не требуют, но выдержать так долго, не потеряв концентрации — это нелегко.

— Поехали. — Шепнул я.

Неподвижные нити словно ждали моей команды. Одна за другой, они начали подключаться к моим каналам. Никакой призмы над моей головой не было, энергия резала глаза своей чистотой. Уровень подготовки сверхов отличался кардинально. Сила начала по капле просачиваться внутрь, появилось легкое ощущение эйфории. И оно нарастало, по мере того, как все больше магов отдавали мне себя. Будто за спиной выросли крылья и ноги начали отрываться от земли.

— Саша, ты переполняешься. Начинай стравливать, ядро перед тобой. Положи на него ладони.

Внутренние ощущения были настолько богатые, что внешние просто отключились. Я смотрел, но не видел. Слушал, и не слышал. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы обрести контроль над телом. Женя не обманула, прямо перед моими глазами в воздухе висела сфера. Многогранный алмаз ярко переливался всеми цветами. Стоило прикоснуться к нему, как яркая вспышка чуть не ослепила меня. Легкое жжение заставило отдернуть руки.

— Не так сильно. Уменьши напор, ты ломаешь нам структуру. Осторожней.

— Я не хотел.

— Все в порядке. Если не выйдет — начнет заново. Начало — самый простой этап. Успокойся и не переживай.

Кивнув, я попытался заново. На этот раз мои ладони едва дотронулись, пытаясь уловить ощущение контакта. Вот оно, между мной и сферой образовались мириады крохотных перетяжек. Она присасывалась словно вампир.

— Отлично. — Издалека донесся голос Василька. — Держи это ощущение комфорта, сфера сама вытянет нужное. Твоя задача — балансировать на ощущениях.

— Легко.

И сперва это действительно казалось несложным. Я практически не прилагал усилий, чтобы сдержать крошечный ручеек. Под моими пальцами из сферы проклюнулись тоненькие отростки. Их было ровно по количеству сверхов. Каждый из магов управлял своей иглой, сшивая гигантскую паутину ритуала. Скользнув вверх золотыми паутинками, нити принялись сплетаться между собой. За секунды, на моих глазах, поляну оплела густая сеть. Пространство дрожало и колебалось, стремясь разорвать навязанные магами оковы. Без шансов, крепости паутинки могли бы позавидовать даже стальные канаты. Уже сейчас, без подпитки извне, порвать их было невозможно.

Лучшие маги столицы собрались в одном месте ради этой печати. Основная работа легла на их плечи, и все же я чувствовал себя частью этого организма. Целым и неделимым. Словно полсотни рук сновали по паутине вверх-вниз, укрепляя и сплетая самую прочную и надежную сеть. Она росла, ширилась, но чудесным образом, каждый узелок отпечатывался во мне. Я чувствовал каждый ее изгиб, каждое крепление и каждый узелок. Стоило появиться слабине, и мой организм немедленно реагировал. Мерзкое ощущение не давало покоя, словно ноющий зуб. Именно оно служило индикатором для остальных сверхов. К проблемному участку немедленно устремлялась серебряная звездочка и принималась развешивать перетяжки.

Это было прекрасно. На время я сам уподобился паутине. Собственная полезность радовала, а неприятных ощущений было немного. Но чем шире расползалась сеть, тем хуже становилось. Стоило на секунду отвлечься, как поток начинал вилять. Он не был однообразным — площади росли и маги увеличивали напор. Кто-то отставал, кто-то рвался вперед. Чем дальше, тем шире расползалась паутина, потоки силы увеличивались. Все больше сверхов включалось в наш круг, все больше серебряных звездочек появлялось на моем радаре. Паутина стала моим телом, зуд становился все назойливей. Он отвлекал меня от главной задачи — удержания стабильного канала силы. Не знаю, сколько это продолжалось. Маги спешили, но чем быстрее они работали, тем сильнее выдыхались. Серебряные маячки делали все больше ошибок, а от этого росла боль. Замкнутый круг, потому что моя боль снова заставляла их ускоряться.

И в какой-то момент я почувствовал, как одна из иголочек начала мерцать. Нагрузка оказалась слишком велика. Вслед за ней по всему сегменту паутины пошла легкая дрожь. Словно роту солдат пустили по мосту, забыв дать команду «Сбить шаг». Вибрация нарастала с каждой секундой, распространяясь на соседние участки. Не знаю, откуда пришло это решение. В тот момент я не был Сашей, мое место занял ключник. Главное, что инстинктивное действие оказалось правильным. Я усилил напор в этом направлении. Волна пронеслась по паутине, сбивая дрожь. Ниточки дернулись, как будто через них пропустили ток, и затвердели. Всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы рядом с угасающим магом возникло еще несколько. Сегмент с трудом удержали.

Наконец, маги дотянули один из кусков до соседнего. Их огоньки замелькали, стягивая и сшивая их воедино. Чем больше соприкасалась паутина, тем легче становилось мне. Уходила боль, меньше приходилось следить за этими «рукодеятелями».

Каждая иголочка, закончив свою работу, переключалась на соседние участки. Я чувствовал, маги успокаивались — самый тяжелый участок остался позади. Момент, когда работа подошла к концу, я запомню на всю жизнь. С последним стежком, в моей голове словно раздался перезвон колокольчиков. Пульс сотен тысяч нитей отозвалась в моем теле. Их гармоничный трепет был несравним с предыдущей тряской. Одно это ощущение — достойная награда за смертельный риск. Чья-то ошибка едва не выбила меня из концентрации. Кто-то едва не убил меня.

Уже вываливаясь в реальность, я увидел, как паутина начала действовать. Я словно смотрел на кипящую воду изнутри. Пузырьками воздуха, серебряные огоньки отделялись от людских фигур и устремляясь вверх, всасывались в наше плетение. Печать встала на место и в ту же секунду на меня рухнула Москва. Весь мой кусок, все люди, их мысли и желания, чувства и мечты. Удар невероятной силы выплюнул меня назад, в город.

На меня навалилась усталость, силы были на исходе. Мгновение назад я был чем-то совершенным. Идеально сбалансированным плетением, протяженностью во многие километры. Удар, и я простой человек. Переход в усталое, задыхающееся тело едва не прикончил меня. По крайней мере, так мне показалось в первые секунды. Я задыхался. Воздух камнем застыл в груди, надсадные хрипы вырывались наружу пополам с бульканьем. Одежду на мне можно было выжимать, а запах пота настолько едкий, что резало глаза. И волны иголочек по всему телу. Не думаю, что простой человек выживет после такого.

— Помогите ему.

Внезапно ноги подкосились, и я здорово стукнулся коленом. Стоило мне рухнуть на землю, как ко мне подскочила группа медиков. Их белые одежды резали глаза, все вокруг плыло как в тумане. Я фактически ослеп. Звуки доносились издалека, будто в уши будто засунули по хорошему куску ваты. Я едва узнавал голос координатора, а смысл фраз скорее угадывал.

Организм сбоил по полной программе. Мышцы изнывали от невыносимых нагрузок. Какие, к чертям, нагрузки, откуда им взяться? Я простоял часа два, не больше. Даже месяц назад, выдержать такое не составило бы никакого труда. Оборотень — не человек, даже не заметит таких усилий. Что со мной? Во мне начала подниматься паника.

— Саша, успокойся. Все закончилось. Тебе надо отдохнуть. Это пройдет. Твое тело пропускало через себя энергетику двух десятков магов. С начала ритуала прошло восемь часов.

Я опять перестал себя контролировать? Опять озвучиваю мысли?

— Это нормально. Тело вспоминает себя, организм вновь подстраивается к реальности. Ты перевертыш, скоро придешь в себя. Сейчас тебе надо поспать. Сон — лучшее лекарство. Потерпи, Женя тебе поможет.

Почему меня не предупредили? Скотина ты, Граф. Надеюсь, эту мысль я тоже сказал в слух?

— Да. — Хохотнул мой далекий собеседник. — Зачем тебе лишний страх? Это необходимость, Саша. Ты молодец. Всё. Отвезите его домой.

Где-то я уже слышал эту фразу. И холодную ладонь, которая погрузила меня в сон, я тоже помню. Координатор, его рука.

Крыша не любил ждать. Все его подчиненные точно знали, стоит опоздать под плохое настроение — можно лишиться жизни.

— Это неуважение! — Так говорил вампир. — А неуважения я не потерплю.

Двуличная нежить так же легко прогибалась под сильными мира сего, как и ломала нижестоящих. Все вампиры — хищные звери, но звери разные. Среди них есть львы, есть волки, но есть и шакалы. Крыша был из последних. Хитрая, поганая натура и при жизни не отличалась принципами. Смерть его, если можно так выразиться, окончательно испортила. Но свои плюсы есть и у шакалов. Сильнейшая интуиция и огромная жизнеспособность, если хотите — чутье на опасность. И тем не менее, перспективы вскружили Крыше голову. Жажда власти и наживы настолько затуманила ему мозги, что он сам рвался в ловушку. Тот кто разыграл его фигуру, хорошо знал и умел использовать людские слабости. А вампиры, при всех своих возможностях, были еще слишком похожи на homo sapiens.

Заброшенный склад легко вместил всю стаю. Безопасный. Он не значился на карте церковников, той самой, что передал неизвестный. Затянутая в дымку фигура не внушала доверия, но обрисованные перспективы воодушевляли. К тому же, у Крыши просто не было выбора, слишком большой компромат ему предъявили. Документы, видеозаписи — полный расклад его комбинации. План, позволяющий сместить Никифорова, во всех красках предстал перед ним. Будь у него время, вампир нашел бы выход. Но фигура поставила одно условие — операция начинается завтра. Точка. Никакого торга. Беспрекословное подчинение. Иначе, Первый узнает все, а Крыша умрет.

Не он первый, не он последний — в стае интригуют все. Победителей не судят, проигравших сжигают. Закон каменных джунглей. Проигрывать кровосос не любил, но сейчас его переиграли всухую. Надо отдать должное фигуре, проигрыш подсластили вкусной пилюлей. Кем бы ни был этот человек, он понимал — вампиры не лягут под мага. Ни при каких условиях. Поэтому и выбрал судьбу серого кардинала. План, расписанный до мелочей, внушал уважение. Доступ к источникам информации — пугал и настораживал. Фигура — страшный противник, такому проиграть не зазорно. Против совместного удара Никифор не выстоит, не смотря на то, что у него очень большие возможности. Оно и к лучшему. Стоит их получить, и с фигурой будет совсем другой разговор. Крыша самодовольно осклабился, настроение стремительно шло в гору. Пока все идет по плану.

Вчерашнее собрание едва не закончилось потасовкой. Советники распределяли роли, дрались за куски, предлагали решить дело миром. В результате, так ни к чему и не пришли. Плевать, они уже ничего не решают. Первый удар нанесут его люди, у остальных не будет выхода. Бойня захлестнет всех. Вполне логично, что перед войной никто не будет менять лидера. За такое зажарят на медленном огне. Но Крыша дураком не был, ничего подобного в его речах не звучало. Наоборот, предложение тонуло в льстивых восхвалениях. Не сработало. Ушлый волчара мигом просек неладное, но формально подкопаться было не к чему. Неписанные законы сковывают любое общество, а Крыша умел балансировать на этих ниточках. К сожалению, не только он. Холодный взгляд Никифорова сулил только смерть. Медленную и мучительную.

— Один из нас умрет, старик. И это будешь ты. — Вот что прочитал Первый в ответ. — Ты прошлое.

Воспоминание подстегнуло вампира, отросшими когтями он снял глубокую стружку с металлического ящика. Если все пойдет как надо, именно так он освежует всех своих врагов. Но это будет потом, а сейчас ему предстоит не менее радостное занятие. Сорвав крепления с ящика, Крыша распахнул очередной подарок незнакомца. Его рука нежно прошлась вдоль матовой трубы гранатомета. Вампир ласкал оружие, словно девушку. Повернувшись к замершей стае, он едва слышно произнес:

— Готовьтесь. Завтра будет великий день.

Глава 10

Ночью я спал как убитый. Вчерашние события вымотали меня до предела, но на кладбище все равно нужно ехать. Похороны специально отложили, чтобы большая часть магов вернулась в город. Золушку любили и уважали. Странно, всего неделя прошла, а я уже почти забыл эту молодую, веселую девушку. Обилие впечатлений сделало свое дело. Возможно, будь мы знакомы чуть подольше, все было бы по-другому. И все же попрощаться надо. Нет-нет, а проскальзывает в памяти сцена ее смерти. Трасса, где мы втроем бились с вампирами. Поеду. Потому что так нужно, не могу иначе.

Небольшое, кладбище производило приятное впечатление. В городе жара, а здесь много деревьев. Густые кроны создают приятный полумрак, и прохладу. Какое-то оно уютное, что ли? Не часто бываю на подобных мероприятиях. Я даже на похороны отца не пошел, хотя там скорей личное. Не заслужил он.

— Ничего так, уютненько. — Шепнул я Волкову.

Майор безучастно кивнул. Вот кому сейчас туго приходится. Даже лицом посерел, бедолага.

— Держись, Паша. — Ну а что я еще могу сказать? Как будто ему от этого легче. Это я на злости, в свое время, выехал. А мать с сестрой убивались по отцу еще очень долго. И никакие слова в то время не помогали. Абсолютно. Только время вылечило. И мои злость и обиду, и их горе. Полгода прошло со дня его смерти, когда я впервые съездил на могилу. И десять минут ревел как ребенок, навзрыд. Захлебываясь слезами, бормоча извинения вперемешку с упреками и обвинениями. Потом стало легче, словно камень с души свалился. Спокойно и легко. И вспоминаю его с грустью и любовью. Глупый ты, папка.

— Держись, Павел, держись. — Тихо повторил я.

Процессия двигалась по тихим аллеям. Гроб несли на руках несколько представительных молодцев в строгих костюмах. Устроили шоу, каждый второй в этой толпе легко может поднять грузовик и на луну зашвырнуть. Хотя, это я придираюсь. Нервы шалят, и не у меня одного. Женщины плачут, не скрывая слез, у мужиков лица поголовно каменные. Не знаю, как Граф умудрился их сдержать. Даже отголоски эмоций заставляли меня сжимать кулаки чуть ли не до крови. У магов появились серьезные счеты к кровососам. Только сейчас я понял, насколько они велики. И это еще люди стараются сдерживаться, закрываются. Но мне хватает и тех капель, что просачиваются через защиту. Новоприобретенное зрение четко показывает — над кладбищем повисла серая хмарь. Огромное облако негативных эмоций. Грусть, ярость, боль.

Я не слишком хорошо знал Золушку, да и по натуре не лезу вперед. Стесняюсь подойти в числе первых. Народ стоял длинной очередью. Одни подходили, клали руку и что-то шептали. Другие почти не останавливались, но таких было меньшинство. Ольгина мама вообще не смогла подняться с колен. Ее подхватили под руки и увели. Кажется, Власов с Графом. Тяжелое зрелище.

Минут десять я наблюдал за этим неторопливым действом. Чужие эмоции очень давили, прощание — не самый легкий момент церемонии. В попытке отвлечься, я начал крутить головой по сторонам. Спасибо тебе, старый динозавр. Если бы не обострившиеся эмоции, все бы пошло по другому сценарию.

Мы с Волковым стояли на пригорке, с него открывался хороший обзор на процессию магов. Павел попрощался с Ольгой в числе первых, и отошел. Не знаю, как он оказался рядом со мной. Может почувствовал родственную душу, а может — просто случайность. Тем не менее, мы стояли чуть в стороне от сослуживцев. Волков не отрываясь смотрел на гроб, а я бездумно шарил взглядом по окрестностям. Мысли бродили самые обычные, уже и не помню, о чем я рассуждал. Тревога пришла из ниоткуда. Но чувство опасности было такое насыщенное, что замер как вкопанный. Даже дышать перестал. Почувствовав неладное, Волков оторвался от своего горя и вопросительно уставился на меня.

— Не знаю. Что-то не то. — Я начал целенаправленно выискивать эту шероховатость. Мелочь, так насторожившую меня. Где же оно? Не это, и не это. Вот! С трех сторон к нам приближались похоронные процессии. Все бы ничего, но они двигались словно во сне. Молча, без единого всхлипа. То, что молчат мужчины еще куда ни шло, но женщины и дети? Нонсенс! Этого не может быть.

— Паш, они все молчат. — Я осторожно качнул подбородком в сторону первой группы. — Вон там еще одни. Кажется, это за нами.

Надо отдать должное, Волкову понадобилось всего несколько мгновений, чтобы прийти в себя и оценить ситуацию. Но именно этих секунд нам и не хватило. Все три группы остановились, взяв нас в полукольцо.

— Тревога. — Взревел Павел, запуская трансформацию.

Его вопль, словно стартовый пистолет, запустил дальнейшую цепь событий. Тяжелые крышки гробов отлетели в сторону, и на свет начали появляться уже знакомые мне тубусы. Пока мужчины доставали оружие, женщины и дети, постепенно набирая скорость, рванули к нам. У меня не укладывался в голове идиотизм ситуации. Нападать на толпу в две-три сотни магов, это каким же идиотом надо быть? Против нас выставили в общей сложности человек пятьдесят. И только когда все закончилось, до меня дошло. Спланировавший эту акцию был кем угодно, но только не дураком. Наша процессия растянулась длинной цепочкой. Люди были растеряны, каждый замкнулся в себе, в своем горе. Это маги, а не бездушные, бесчувственные машины. Перестроиться мгновенно они не смогли, а нападавшие не теряли времени даром. Женщины и дети, словно клинья вонзились в процессию, рассекая ее на неравные части. Кто, в здравом уме, без раздумий, убьет ребенка? Никто! Но у всего есть своя цена. Спустя мгновения земля содрогнулась от серии взрывов. Смертники, начиненные взрывчаткой, разбросали магов в разные стороны как котят. Хотя многие, предупрежденные воплем майора, успели поставить защиту, раненных и убитых хватало. Хуже того, всеобщая паника позволила нападавшим спокойно прицелиться. Залп тридцати гранатометов проломил защиту и перемолов магов в труху, разметал их. Серебряной начинки там хватало.

Но об этом я узнал позднее, тогда хватало других забот. Один из нападавших выбрал нашу группку в качестве мишени. Растерявшись, я начал меняться слишком поздно, и сейчас наблюдал за приближающейся огненной змеей. Страха не было, слишком быстро все произошло. С отстраненным интересом я смотрел, как летающая смерть набирает скорость. В глазах на мгновение потемнело, болезненный укол сделал мир черно-белым. Опять. Только вместо хвоста пламени, за ракетой оставалась толстая, ярко-красная нить. Всеми своими силами я потянулся к ней и дернул в сторону, словно струну гитары. Глупая железяка летела точно в меня, а мне так хотелось жить. Что может быть лучшим стимулом для вскрытия любых внутренних резервов?

Не знаю, что я там использовал. Мне все уши прожужжали, что оборотни не способны влиять на внешнюю среду. Но ракеты вильнула. Оставляя за собой тяжелый, чадный шлейф, она вонзилась в землю. Взрыв прозвучал в десяти метрах от нас. Меня подбросило, протащило по воздуху и шваркнуло о гранитное надгробие. По чешуе гулко пробарабанил серебряный дождь.

— Успел. — Выдохнул я.

Поднявшись на колени, я окинул взглядом окрестности. Дым, гарь, тяжелый запах, окровавленные куски нападавших и фигурки магов, растерянно оглядывающиеся в этом хаосе. Многие до сих пор не понимали, что произошло. Но даже нескольких опомнившихся сверхов хватило, чтобы уничтожить нападавших. На месте группы, из которой в меня произвели выстрел, красовалась глубокая яма. Враги использовали свои несколько секунд, с впечатляющей эффективностью. После серии взрывов кладбище представляло собой печальное зрелище. Расколотые памятники, воронки на месте взрывов, серебряная шрапнель застрявшая в деревьях и граните. Мирная, пасторальная картинка в мгновение ока превратилась в зону боевых действий.

— Экстремально похоронили. — Подвела итоги Василек.

В отличие от нас с Волковым, девушка успела нырнуть за каменную статую и отделалась легким испугом. В сторону побоища девушка старательно не смотрела. Опытная. Меня буквально вывернуло наизнанку, стоило мне взглянуть туда. Никакие просмотры кинофильмов не защитят человеческую психику от подобного зрелища. Даже самые кровавые триллеры. Поднимаясь с колен, я машинально вытирал рот. Остатки желчи прожигали пищевод, а в голове крутилась навязчивая мысль:

— Такими темпами в Москве скоро не останется ни одного целого кладбища.

Мой тихий шепот прозвучал финальным аккордом трагедии.

Женя ушла заниматься ранеными. В толпе были не только маги и квалифицированная медицинская помощь мастер-лекаря была необходимо многим. Тем временем мы с Волковым направились к непосредственному начальству. Вокруг Графа и Власова потихоньку собирались все более-менее вменяемые. Место нападения обходили по дуге, взгляд я старательно отводил в сторону. Нет там ничего хорошего. Как Евгения это выдерживает? Я бы сошел с ума. Одного запаха хватало, чтобы я большую часть времени следил за глазами и желудком. Не дай бог пристально посмотреть в эту кашу.

Пока мы шли, я решил прояснить один вопрос:

— Паш, а кто на нас напал? — Задал я мучивший меня вопрос. — Что за изощренный способ самоубийства? Да еще в таких количествах.

— Вампиры. — Эмоциональный, но односложный ответ не добавил ясности.

— В смысле? Они же горят под солнцем!

Майор тяжело вздохнул. Понял, что я от него не отвяжусь. Мне было неловко его беспокоить, но информация сейчас на вес золота. Жизненно необходимо разобраться.

— Это гули. — Вместо него ответила Женя. — Пятьдесят гулей — слуги высших вампиров. Даже не слуги — рабы. Сидят на вампирской крови, как на дозе. Только очень сильный ублюдок может заставить покончить жизнь самоубийством, погасить инстинкт самосохранения. Экзотический способ объявить войну. Никифор подписал себе смертный приговор.

— Детей послали. — Волков выругался и ударом кулака отколол кусок гранитного ограждения. — Зажарю, зубами рвать буду.

Подходя к начальству, мы стали свидетелями неприятной сцены. Слегка взъерошенный Граф на повышенных тонах что-то доказывал Власову, размахивая руками. Вид обычно хладнокровного координатора меня ввел в ступор. Что-то екнуло. Даже нападение, и выстрел из гранатомета не так ударил по нервам как эта сцена. Выходит все это неприятный и главное, неожиданный сюрприз не только для меня. Мы подошли ближе, и до моих ушей донесся обрывок разговора:

— … десять способов, как обладая их способностями, раздобыть вагон гранатометов? Навскидку, без подготовки. Любая военная часть, любой склад для вампира проходной двор. Зашли, сняли пломбы, выгрузили, наложили кирпичей для веса, запечатали. Все! Ни одна проверка не обнаружит. Что сложного?

— Ты на меня не ори. Меня только что по телефону так склоняли, тебе и не снилось. Кто отвечал за безопасность? Протасов? Где он? Устроил проходной двор! Что у них еще может быть? Ядерное оружие, химическое, что еще?

— Нет. Это под нашим контролем. Только ручное, но в неограниченных количествах. Еще серебро. Протасова уже ищут.

В это время, прерывая разговор, у генерала пиликнул телефон. На свет появилась нестандартная телефонная трубка, и Власов отошел в сторону.

— Ничего так агрегат. Видать, с аппаратной защитой от прослушки. — Не подумав, брякнул я.

Голова совершенно не соображала. Что вижу, то и говорю. В ответ Волков бросил на меня такой взгляд, что у меня слова в горле застряли.

— Прости. Накатило что-то.

Мои извинения смягчили майора, сбили воинственный настрой. Мне действительно стало стыдно. Он Золушку даже похоронить не смог по-человечески, а тут я с этой трубой.

— Да нормально, защитная реакция включилась. Переключаешься на всякую ерунду. Ты на меня тоже не обижайся, я сейчас не в форме.

— Так, господа хорошие. Хватит лясы точить. — К нам подошел Коста. Заговорились мы с Пашей, а кореец умеет двигаться совершенно бесшумно. Это я еще в прошлый раз заметил. — Поступаете в мое распоряжение. Церковники подкинули список вампирских лежек. Поедем, прошерстим.

— Да глупо это, командир. Такое, — майор ткнул пальцем в останки процессии, — с бухты-барахты не делают. Попрятались все.

— Глупо. — Согласился кореец. — Только глупее будет не проверить. Ночью эти твари вылезут, и начнется свистопляска. Десятка два кончим, все легче будет.

Пока мы двигались к машинам, я успел рассмотреть магов поближе. Обгорелые, измазанные в саже, с наспех залеченными ранами. В их глазах читалась такая решимость мстить каждому вампиру, что мне стало жутко. Только сейчас до меня дошло, что будет твориться ночью. Не теряя ни секунды, я достал телефон.

— Мам, привет. У меня поганые новости. Нет. Не важно. Меня послушай. В городе, ближайшее время, будет твориться черт знает что. Ты можешь взять за свой счет недельку? Да, это очень серьезно. Я вечером все объясню. Мам, ты же меня знаешь. Именно, я отсюда и звоню. Нет, со мной все в порядке. Точно. Да. Соврал. И по поводу работы тоже. Все гораздо серьезней. Нет, не механик. Мам, подробности потом. Бери Юльку, и шуруйте на дачу к дяде Паше. У меня в столе деньги лежат, с зарплаты. Забери все. — Разговор шел нормально, мама отнеслась серьезно к моим словам. Но вот врать я не умею, а нужно чтобы поверила. Выдохнув, я постарался расслабиться. — Я приеду вечером, как только освобожусь. Не ждите меня, я на машине. В метро не спускайся, возьми такси. И мам… я тебя тоже люблю.

Положив трубку, я повернулся к своим. Коста уважительно кивнул, и в глазах Волкова мелькнуло что-то похожее на одобрение.

— Молодца! Можешь, когда захочешь.

В это время кореец прижал наушник оперативной связи к уху. Поднятый палец призвал нас к молчанию. Дослушав сообщение, он жевнул челюстями, словно перемалывая что-то очень твердое.

— Плохие новости?

— Еще теракты. Взорван наш офис — начиненный взрывчаткой грузовик обрушил лицевую стену. Два десятка раненных, есть погибшие. Подземная часть не пострадала. Несколько взрывов в метрополитене и церквях. Счет уже перевалил за тысячу. В городе паника, по телевиденью рекомендуют сидеть дома и не мешать органам правопорядка. Есть и хорошие новости. Отбили нападение на Покровский Собор. Сыграла близость Кремля, там и магов и армейцев и святош хватает. Тут зубастики прокололись, гулей засекли и покрошили на подходе. Правда интуристов чуток напугали, но вроде бы обошлось без жертв.

— Идиоты, на что они надеются? Их же в порошок сотрут.

— Не знаю. — Коста пожал плечами. — Это ни разу не в стиле Никифора. Может у них революция, власть сменилась? Теперь законопроект зарубят на корню.

— Что-то новенькое?

— Майор, ты телевизор вообще включаешь? Борцы за права кровососущих нарисовались. Регистрация, ежедневная подпитка донорской кровью, все дела. Психи. Тоже мне, нашли Америку. Овцы борются за права шакалов.

— Хоть какой-то плюс от этого хаоса.

— Вампир должен лежать в гробу. А мы посодействуем! — Резюмировал Коста.

Мы как раз выбрались с кладбища. В оцепление нагнали кучу армейцев. Бегает куча штатских, поголовно проверяют документы. Свою боевую группу кореец заметил издалека. В царящем вокруг хаосе, они казались островком спокойствия. Сгруппировались вокруг планшета и тихо, мирно разбирают цели. Электронная карта была утыкана метками вампирских лежек. Их количество медленно, но неуклонно сокращалось. Москва замерла в ожидании. Дезинфекция началась.

К сожалению, вампиров гораздо больше магов. Словно плодятся в геометрической прогрессии. И это не смотря на то, что укушенный не превращается в им подобного. Максимум, чего можно добиться таким способом — создать слугу. Абсолютно преданного гуля, жизнь которого зависит от милости хозяина. Если бы распространенный миф о становлении через «поцелуй» был правдой, то при нынешней заселенности и развитой инфраструктуре, остановить эту заразу нереально.

— Рохля, Ящер, идете с Волковым. Втроем справитесь с чем угодно. Людей не хватает катастрофически. — Решил Коста. — Двигайте потихоньку, время — деньги.

Мимо окон «Патриота» проносилась Москва. С начала боевых действий прошло не более часа, а город словно вымер. Пустые улицы, брошенные машины и кордоны, кордоны, кордоны. Армейцев привели в полную боевую готовность. По внутренней рации передавали последние сводки. То там, то тут в городе звучали выстрелы. Вампиры отправили всех своих слуг на убой, ради нагнетания обстановки в столице. Сам собой напрашивался неутешительный вывод: с численностью поголовья кровососов Граф ошибался на порядок. Анархия, процветающая в их среде, сыграла злую шутку. Количество уничтоженных упырей росло с каждой минутой. Наши умники спешно анализировали новые данные. Прогнозы не утешительные. Численность нежити в два — три раза выше предполагаемой. Предыдущие расчеты брали во внимание только сильнейших.

— Вот мозгоклюи! Ни хрена не могут, а нам расхлебывать. — Волков злился, и не стеснялся в выражениях. Машина резко заложила вираж, едва вписавшись в поворот.

Как и ожидалось, поход не принес особых результатов. На десяток квартир, только в одной мы наткнулись на кровососа. Поучаствовать мне не дали. Откровенно говоря, я даже не успел в квартиру зайти, так быстро все закончилось. Неопытный попался вампирчик, даже не оказал сопротивления.

Еще на лестничной площадке Рохля почувствовал присутствие нежити. Предупрежденный магом, Павел одним броском высадил входную дверь, ворвавшись в квартиру ураганом щепок и кусков дерева. Вскинувшегося было вампира он, не останавливаясь, схватил за шкирку и вышвырнул в окно. Замотанное в штору тело ухнуло вниз. Дождь осколков и удаляющийся крик, вот все что я успел заметить. Солнце мгновенно высосало энергию из немертвого. Шести этажей хватило, чтобы на землю приземлилась куча пепла, завернутая в обгоревшую тряпку.

— Как я и думал — негусто. — Подвел итог Рохля.

— Потерпи, боец. До захода — всего ничего. Будет тебе и весело, и густо. — Шутка вышла грустная.

— Хватит болтать. — Вмешался Волков. — Последний адрес и двигаем на базу. Скоро закат.

Маршрут прокладывали так, чтобы расстояние от точки до точки было как можно меньше. Город поделили на участки, и маги методично прочесывали его. Но толку все равно мало. Вампиры сменили лежки буквально за одну ночь, и вся охота прошла в пустую. Не считать же успехом уничтожение трех десятков кровопийц, когда выяснилось что их в пять раз больше?

— Я одного понять не могу, почему они не дождались заката и не задавили нас одним ударом? — Я обратился к Рохле.

— Могу только предположить. Во-первых, толпу вампиров отследить легче. Гуль — это простой человек. Напади на нас пятьдесят вампиров, мы бы отследили их на подходе.

— Нам и этих хватило, половину положили.

— Это новички. На самом деле убитых немного, нас сильно недооценили. К сожалению, это — взаимно.

В это время Волков щелкнул пальцами и почти прорычал:

— Точно. Вот зачем нужна была смерть Золушки. Не для того чтобы поссорить, нет. Собрать нас в одном месте и хлопнуть одним ударом.

— Паш, спокойней. — Я постарался унять разбушевавшегося оборотня. — Ночью оторвешься на всю катушку.

В предвкушении майор так сжал пальцы на руле, что пальцы побелели.

До следующей точки добрались очень быстро. Трехэтажный особняк выглядел покинутым. Окна зашторены, движений не наблюдается.

— Это дом Крыши. — Начал Волков. — Я помню его — один из Совета. Высший. Рохля, ты сканируешь и держишь щиты. Мы с Ящером выбиваем из него дурь.

— Может вместо дури выбьем окна и зажарим их?

— Хочу захватить языка.

Рохля скорчил гримасу, мол, черта с два мы его живьем возьмем. Но спорить не стал, а у меня были дела поважнее. Двигаясь за ними, я пытался частично обернуться. Принять форму огромной ящерицы не сложно, но раздеваться перед каждой квартирой просто глупо. Потом снова одеваться. Да и неудобно, слишком большие размеры. Однозначно не вариант. Кляня себя за то, что не тренировался раньше, я пытался нащупать нечто среднее. При этом сделать это как можно незаметней. Если Волков заметит — оставит в машине, или отправит домой. А это не дело.

Чешуя, когти и обостренные чувства. Для начала этого должно хватить. Если появится серьезная угроза, мне хватит нескольких секунд чтобы полностью обернуться. Надеюсь, моя броня продержится это время. Толще. Еще немного. Вот оно, идеальная пропорция. Рубашка трещит, натянута, но держится. С когтями проблем нет. Пока парни прислушивались у двери всеми чувствами, я выдвинул их на максимальную дистанцию. Росомаха отдыхает. Остались чувства. Прикрыв глаза, я потянулся внутрь дома. Запах крови ударил в ноздри. Во рту появился легкий металлический привкус, но если слух не обманывает — в доме пусто.

— Кажется пусто. — Эхом повторил Рохля и резким движением вонзил клинок в бронированную дверь. Запахло паленым. Резкими движениями, словно вскрывая консерву, маг вспорол ее. В дом вошли, прикрывая друг друга. Волков скользнул влево, затем мы.

Из всей группы я был самым неуклюжим, даже новые способности не научили меня двигаться так естественно. Опыт. Мне нужен опыт, и много-много практики. Даже самому себе я не хотел признаваться, что такая жизнь пришлась мне по вкусу. Адреналин, опасность и сладкий привкус охоты. Мои склонности продолжают прогрессировать? Как сказала Женя-Василек, оборотничество не привносит ничего нового, только развивает то, что было. Расставляет акценты. Выходит, я такой?

Молча, одними жестами, майор направлял наше движение. Спокойно и деловито мы осмотрели весь дом сверху донизу. Пусто как в кошельке у нищего. Напряжение дало о себе знать, и мои чувства обострились до невозможности. Готов поклясться, что в доме никого нет. Необследованным остался только подвал. Паша взглядом привлек мое внимание и ткнул пальцем себе в грудь. Следовать за ним. Что ж тут непонятного? Мы медленно спустились. Солнечный свет внутрь не проникал, но темнота в доме нисколько не мешала действовать. Даже мое зрение переключилось почти мгновенно. К тому же, в темноте проявилась слегка вибрирующая пленка вокруг мага. От греха, я старался держаться подальше от Рохли. Не хватало еще покалечиться о его защиту.

К сожалению, все наши предосторожности оказались напрасны. В подвале пусто. Просторная комната, несколько стеллажей с инструментом и вмурованное в пол кресло с зажимами. Обивка, покрытая бурыми пятнами, выглядела очень подозрительно. Богом клянусь, здесь часто умирали.

Вампиры явно уходили в спешке. Один из стеллажей был отодвинут, открывая нашим взглядам распахнутую камеру с серебряными цепями. Даже не потрудились закрыть.

— Паш, они ушли минут за десять до нас. — Слова вырвались сами собой, но в их правдивости я был уверен. Инстинкты кричали о том, что мы опоздали совсем немного.

Пока я рассматривал клетку, Рохля успел откинуть в сторону брезентовую ткань в дальнем конце подвала. Под ней скрывался канализационный люк. Кусок ткани попал в паз, и массивная железяка, захлопываясь, громко лязгнула. Нагнувшись, парень отодвинул крышку. Из проема пахнуло теплой, застарелой вонью.

— Согласен с Ящером. Они ушли этой дорогой.

— Вот говнюки. Рохля, сможешь отследить их? — Спросил Волков.

— Не думаю. — Парень отрицательно качнул головой. — Слишком много всего стекает вниз. Вода напитана негативом, вычленить что-то одно невозможно.

Майор огорченно кивнул:

— Я так и думал, нюх там тоже бесполезен. Чертовы…

— Паша. — Я перебил оборотня. Не смотря на сомкнутые веки, след нежити вполне отчетлив. — Я могу их выследить.

Оба спутника вытаращились на меня в немом изумлении. Пришлось доказывать, что просто чувствую куда идти. Понятия не имею как, но чувствую. Мою уверенность не смогли поколебать даже их уверения в том, что это невозможно.

— Если надо, я проведу. — Не могу объяснить по-другому. Не верят — не надо. Но доказывать ничего не пришлось. Интересно, что услышал в моих словах Волков?

— Хорошо. Веди.

— Волков! Ты сдурел?! Нас трое, а ты собираешься лезть к этим тварям.

Но вопль мага пропал втуне. Оборотень быстро разделся и спрыгнул в канализацию. Упускать шанс отомстить за Ольгу он явно не собирался. Глаза Волкова надо было видеть.

— Ну а ты куда собрался? Сила в голову ударила? — Рохля переключил внимание на меня. Зато теперь понятно, откуда у него такое прозвище. — У вас нет шансов. Ни малейших!

Вместо того, чтобы слушать его вопли, я последовал примеру Павла и теперь старательно упаковывал одежду. Собственная нагота, почему-то, не беспокоила. Положив сверху вещи майора и стянув лямки, я сунул куль ошарашенному магу.

— Закинь в машину. — Шепнул я в его сторону, и скользнул в проем.

— Я звоню Косте!

— Да хоть зазвонись. — Буркнул я себе под нос. — Вот рохля.

Бессмысленно объяснять трусу, почему мы так поступаем. Я чувствовал — так надо. Да и как можно передать ту картинку, которая, вот уже пол часа, не выходит из моей головы? Словно в замедленном кино я вижу, как десятки людей бегут к похоронной процессии и взрываются, исполняя чужую волю. Послушные марионетки в чужой игре. Апатия прошла, и меня буквально разрывало от желания наказать зарвавшихся тварей. Такое жить не должно. Мразь. От охватившего меня азарта я начал подрагивать. Охота началась.

Темнота обняла меня словно родная мать. Пол мягко толкнул ступни, а стены сомкнулись вокруг, неся покой и успокоение. Странно, в подземельях нашего отдела я подобных ощущений не испытывал. Преображение идет своим ходом? Похоже я изменяюсь не только снаружи, но и внутри. Или это влияние ситуации? Неважно. Главное — никаких отрицательных эмоций. Я переживал, что внизу будет гораздо хуже. А тут нормально. Немного пахнет, но в целом — комфортно. Темно, тепло и влажно.

Фигура Волкова всем своим видом изображала нетерпение. Молчит, но очень выразительно. Как же, помню, оборотень в полуформе не самый приятный собеседник.

— Идем. — Произнес я, запуская преображение.

Уже через пару метров я опустился на все лапы. Чешуя встала на место, надежно защищая от любых опасностей. Встреча с пра-пра-предком сильно повлияла на меня. Причем в лучшую сторону. Скорость трансформации выросла в разы. Толщина шкуры, судя по внутренним ощущением, тоже увеличилась. Я немного раздался вширь, даже чуть обогнал Волкова. Ящер размером с восемьсот килограммового медведя — на это стоит посмотреть. К тому же, в подземелье он чувствует себя слегка неуверенно. Моя территория, мой мир.

Зрение опять изменилось, словно прожектором высвечивая следы убегающих вампиров. Судя по длине шагов, они не особо и убегали. Группа из пяти кровососов спокойно шла подземными каналами. Высота туннеля вполне позволяет идти не нагибаясь. Еще и тащили с собой кого-то, след пленника размытый. Подробностей не чую, но бедолага едва жив.

По поводу Волкова я ошибался, приноровился он очень быстро. Не задерживал, и шума от него было не больше моего. А мои лапки едва слышно шуршали по камню. Крохотные такие лапки. Пятерня позволяет обхватить когтями талию некрупного мужчины. Не полностью конечно, но отцепить смогут только с мясом и только домкратом. Хорошо, что Рохля остался в особняке Крыши.

— Балласт. — Мысленно, я презрительно фыркнул.

Вдвоем мы передвигались очень быстро, стремительно догоняя вампиров. Следы на камне становились все отчетливей. Азарт захватывал, пробираясь в меня все глубже. Я настолько увлекся, что это едва не стоило нам жизней. Когда Павел рывком догнал меня, с размаху впихнув в боковое ответвление, из меня вырвалось лишь разъяренное шипение. Удар вышел очень чувствительным, к тому же меня впечатало в стену. Антрацитовые когти выбили снопы искр из камня. Чтобы погасить инерцию, пришлось вбежать по стене и зависнуть на потолке. Именно оттуда и я проявлял свое негодование. Громко и выразительно.

К счастью, мне хватило одного взгляда на медведя, чтобы заткнуться. Метнувшись в соседний закоулок, майор пытался спрятаться за переплетением труб коллектора. Не обращая внимания на грязь, он целеустремленно вкручивал свою тушу в лабиринт из вентилей. В отличие от чешуи, шерсть мгновенно собрала на себя многолетнюю пыль, паутину и малоаппетитную жижу. Замерев, Павел стал совершенно незаметным — слился с окружающей средой. Без всякого камуфляжа, лишь благодаря своему опыту. В этот момент я по-настоящему зауважал его. Признаться, общее мнение о слабых возможностях перевертышей начало влиять и на меня. Звездная болезнь. Ключник, чтоб его. Белая кость. Мысленно дав себе пинка, я пообещал вытащить Волкова на природу и выпытать все-все секреты. Если доживу.

Пока я развлекался, наблюдая за попытками медведя превратиться в хомячка, обстановка сильно изменилась. И не в лучшую для нас сторону. За поворотом послышались шаги большой группы людей. Они шли не таясь. Громко разговаривали, время от времени раздавался смех. Именно он и привлек мое внимание. Мне стоило изрядных усилий укрыться до появления незваных гостей. Если бы не свойства хамелеона, моя судьба была бы плачевной. Слишком ничтожен шанс, справиться с десятком вампиров. А это, без сомнений, были они. Их бледные ауры отчетливо выделялись на фоне канализационного мрака. Мой взгляд, словно замаскированный объектив видеокамеры, жадно провожал каждого. Откуда не возьмись, появилось чувство голода. Мелькающие в трех метрах фигуры воспринимались с точки зрения изысканного деликатеса. Невероятным усилием воли удалось сдержать рефлексы, очень хотелось облизнуться. Не дай бог, привлеку внимание. Стараясь не шевелиться, я «раздевал» их глазами. Ощущения было словно при физических прикосновениях. Потеряв осторожность, я излишне «надавил» на замыкающего и тот встал, словно вкопанный. От неожиданности я мгновенно закрыл глаза. Испуг сослужил хорошую службу, насторожившийся было вампир быстро потерял интерес к изучению подозрительного тупичка. Хотя, готов спорить на деньги, несколько раз его сканирующие заклинания прошлись по мне. Видимо вампирчик попался слабенький, не пробил маскировку. Постояв пару секунд, он двинулся вслед за группой. Напряжение, сковавшее меня, немного отпустило. Осторожно перебирая лапами, я медленно спустился. Долго висеть вверх ногами было несложно, скорей непривычно. Язык выстрелил вслед кровососам, словно в надежде успеть их распробовать. Комок вязкой, тягучей слюны сглотнулся сам собой.

— Ушшшли. — Прошипел я в сторону Павла. — Вылесссай.

Картинка затаившегося в канализации медведя прочно засела в голове. Из груди вырвался характерный шипящий смешок. Похоже, Волков понял причину моего веселья. Приглушенный, но отчетливо недовольный рык привел меня в чувство. Понял, что валяю дурака, и это едва не стоило нам жизней. И мой виноватый взгляд ситуацию не исправил, свою порцию подзатыльников я еще получу.

Дальнейший путь прошел без приключений. Хотя у меня сложилось впечатление, что в последние время туннели канализации стали излишне населенными. Запахи, отпечатки ног и другие приметы ясно указывали — и помимо нас гуляк хватает. И что-то мне подсказывает, что это вампиры шляются. Последним аргументом послужил высушенный труп пожилого мужчины в спецодежде. Не смотря на то, что мертвец был свежим, он больше походил на мумию. Крысы не успели добраться до него, и я насчитал минимум двенадцать укусов. Характерный прикус. Вампиры. Больше некому.

Труп пришлось бросить. Даже документы забрать не смогли — класть некуда. Неожиданная находка еще больше настроила на серьезный лад. Дальше передвигались с максимальной скоростью и какой-то опасной целеустремленностью. Несколько раз приходилось сворачивать в соседние ответвления — обходили группы вампиров. Благо, под Москвой очень разветвленная сеть туннелей, да и вернуться на маршрут не составляло труда.

Дернуло меня примерно через двадцать минут погони. Сперва по телу прошел легкий озноб, словно я угодил под холодный, липкий душ. Очень неприятное ощущение. Меня даже передернуло. Чешуя встопорщилась, издав едва слышный скрежет. Но это были еще цветочки, а ягодки не заставили себя ждать. Мои чувства словно взбесились. Паника, боль и чувство приближающейся смерти буквально захлестнули. Я перестал себя контролировать. Лапы непроизвольно сжимались, вспарывая металлическую обшивку труб и бетонное основание. Волков замер в нескольких шагах позади, изо всех сил пытаясь нащупать направление атаки. А его не было. Боль и ужас обволакивали со всех сторон, проникали под чешую, лезли в голову и путали мысли.

Я пытался нащупать врага, но от этого становилось только хуже. Чем больше старался, тем хуже мне становилось. Меня выгнуло дугой, опрокинув на спину. Боль нарастала, заставляя кататься по туннелю, кроша и ломая все вокруг. Даже Павел отскочил в сторону, когда хвост просвистел в миллиметре от его морды. И при этом — никаких физических проявлений. Ни крови, ни оторванных конечностей, ни сломанных костей. Только чувства, словно боли — фантомные. Фантомные? Твою мать! Так и есть, я сам подготовил себе ловушку. Коротко взревев, я словно опустил стальную заглушку на свои чувства. Закрыл глаза, престал дышать и весь сосредоточился на этом негромком шипении. Отдавал всего себя, всю свою ярость. И всю чужую боль, что обрушилась на меня. Я понял.

Несколько секунд я лежал распластавшись в пыли, и собирал себя по кусочкам. Рядом сидел Волков. Уже понял, что опасность миновала и ждал объяснений. Везет медведю, чувствительность на порядок ниже. А меня чуть не угробило.

— Паш, я в норме. — Майор кинул головой, мол, продолжай. От боли даже дикция стала совершенно нормальной. Куда-то пропали шипящие, уменьшился присвист.

— Мы барьер прошли. — Язык ворочался с трудом. Воспоминания еще гуляли по телу. Даже лапы дрожат. Хотя просто лежу и не шевелюсь.

— Там. Метрах в двух. Словно в липкую паутину попал. Видать экранирует. Сильные чувства. Боль. Паника. Смерть. Чтобы наши. Не прочухали. А я в них с размаху влетел, и впитал в себя. Я же внюхивался по полной. — Я судорожно сглотнул. Кажется, меня начало отпускать. — Паш, тут сотни три народу поубивали. Зверски. Я чуть сам не сдох. Какое-то эхо гуляет вокруг. До сих пор трясет, и мурашки по всему телу.

Я виновато посмотрел на медведя и продолжил:

— Паш, я след потерял. Боюсь вслушиваться. До дрожи в коленях боюсь.

— Петр, как такое могло случиться? Куда безопасники смотрели? — Власов стукнул кулаком по подлокотнику. Машина въезжала в Кремль на внеочередное заседание. Генерал готовился к прилюдной порке, и настроения это не добавляло.

— В оцеплении намеренно оставили слепое пятно. Людей расставили так, чтобы гули дошли беспрепятственно.

— Предательство. Хреново.

— Мои люди нашли полковника Протасова. За пятнадцать минут до нападения он пустил себе пулю в лоб. Зашел в свой кабинет и застрелился. Чем его прижали, я не знаю. Выясняем. Непонятно как на него вообще вышли. О том, что он глава СБ тринадцатого отдела знали единицы.

— Хорошо, он простой человек. Как оказалось, что его не прикрывал сверх?

— Прикрывал. Приставленный к нему маг убит самим Протасовым.

— Что? — В голосе Власова сквозила растерянность.

— Выстрел в затылок. Баллистическая экспертиза четко указывает — пуля из табельного оружия полковника. Серебром. В упор. Мы сами выдали ему амулет, защитного и экранирующего типа. У мага не было ни шанса.

— Граф. Пропусти всех через своих мозгокрутов. Найди эту крысу. Чувствую, ночь будет жаркая. Меня сейчас взбодрят, как смогу — присоединюсь. Все. Работай! — Генерал-лейтенант уже открыл дверь автомобиля, когда раздался звонок телефона. После нескольких секунд разговора, лицо координатора словно окаменело. Его короткие, рубленые фразы пригвоздили Власова к креслу.

— Что там?

— Вампиры захватили здание кинотеатра. Шестьсот заложников. Требуют переговорщиков и прямой эфир на первом канале. Есть убитые.

— Середина дня! Какого черта?

— Она передвигаются под землей.

Спустя двадцать минут, машина координатора была уже возле кинотеатра. Автомобиль едва смог пробиться через толпу. Приходилось буквально раздвигать людей бампером. Слишком многие рвались через оцепление, пытаясь выяснить судьбу родственников. Район закрыли, перегородив патрулями. Гражданских не пускали.

Оцепление впечатлило даже привычного ко всему Графа. Армейцы кишели вокруг словно муравьи. Подогнав тяжелую технику, они окружили здание непроходимым кольцом. Разозленные чередой промахов, подчиненные тринадцатому отделу офицеры вздрючили своих солдат по полной программе. Те, в свою очередь, отыгрались на журналистах и зеваках. Несколько особо наглых телевизионщиков ползали по асфальту, собирая осколки аппаратуры. Церемониться с ними было некому. Даже в глазах представителей церкви легко читалось осуждение. Впрочем, они не часто отрывали взгляд от захваченного кинотеатра.

Ничего удивительного в том, что журналисты рвались за материалом. Репортаж вышел бы сенсационным. К сожалению для представителей российских СМИ, сегодня на свободу слова был наложен мораторий. Власти опасались новой волны паники. И не напрасно. Массивное трехэтажное здание словно выдрали из фильма о конце света. Клубящаяся тьма скрывала очертания строения, превращая его грозовую тучу. Солнечные лучи гасли, не доходя нескольких метров до кладки. Они бессильно растворялись в этой черноте. В воздухе висел едва уловимый запах разложения. Тьма двигалась. Она словно дышала, время от времени увеличиваясь в размерах. Под ее напором уже дважды пришлось отодвигать оцепление.

Давящая атмосфера действовала на всех, люди неосознанно отводили глаза. Только маги, при помощи слуг церкви, не оставляли попыток пробиться внутрь поисковыми заклинаниями. Любая информация о судьбе заложников была сейчас на вес золота. К сожалению, все их попытки были тщетны. Иногда даже высокое искусство бессильно перед голой мощью.

— Твари, когда же вы успели? — Шепот координатора не услышал никто.

Опытный маг и каратель, он прекрасно понимал, что запустить подобное заклинание без помощи жертвоприношения невозможно. И судя по внутренним ощущениям, оно было массовым, а своим инстинктам Граф привык доверять.

Подошедший Коста выглядел бледно. Даже на вечно невозмутимого корейца атмосфера воздействовала не самым лучшим образом.

— Докладывай. — Сказал координатор, не отрывая взгляда от захваченного здания.

— Нечего докладывать. Как будто сам не видишь — закрылись наглухо. Судя по количеству проданных билетов, внутри от шестисот до восьмисот заложников. Хотя, думаю уже меньше. Без смертей они бы эту гадость не создали. Навскидку — человек двести под нож пустили. А может и всех. Ни черта не видно, сам понимаешь. Ольга, кстати, в больничке. Я как раз подъехал — ее увозили. Кольцом пыталась продавить. Ближайшую неделю встать не сможет. Дурашка, выложилась полностью. Истощение.

В это время тьма в очередной раз вздохнула, отодвинув свои границы еще на несколько метров.

— Это уже третий раз. Словно внутри еще партию дорезали. Граф, я не знаю что делать. — Коста не скрывал растерянности. — Церковники штурмовать запретили. Упыри пригрозили всех убить, если сунемся. Твари.

— Надо идти туда. — Координатор мотнул головой в сторону кинотеатра. — Живых там уже нет. После такого — нет.

— Я запрещаю. — Из-за спины раздался спокойный голос. — Мы не можем рисковать заложниками на основе ваших предположений.

В отличие от Косты, Граф даже не повернулся в сторону говорившего. Церковнику пришлось обойти машину и встать перед ним.

— Повторяю. Никакого штурма, пока мы не будем уверены в безопасности людей. — Священник посмотрел на часы. — До истечения срока еще десять минут. Мы что-нибудь придумаем. Время есть.

— Вы ошибаетесь. Ни времени нет, ни живых. — Бесцветный голос. Блуждающий взгляд. Один из сильнейших магов планеты полностью ушел в себя. — Я чувствую.

— Мне наплевать на ваши чувства. Вы человек. Можете ошибаться. Я не верю, что кто-либо может видеть через это. Даже церковь бессильна.

— Это ваше дело. — Быков повернулся к корейцу. — Готовь людей. Армейцев ко мне. На все про все — три минуты. И еще. Добудь мне карту подземки и канализации. Надо бы выкурить их из-под земли.

— Ты что о себе возомнил, ты… — Раздавшийся звонок телефона перебил разбушевавшегося святого отца. Взглянув на экран мобильного телефона, Граф ответил:

— Да. Кто это? Я занят, Саша. Что у тебя? Что? — После первых фраз, фигура координатора подобралась, словно перед прыжком. — Говори. Сколько? Уверен, что не больше? А люди? Я понял. Приготовься. Мы зайдем через три минуты, отсидись где-нибудь. Не вспугни их раньше срока. Сделаю. Удачи.

Положив трубку, Граф наконец повернулся к священнику и тот отшатнулся в испуге. Впрочем, мертвое лицо координатора могло напугать и более храброго. Голос прозвучал сухо и по-деловому:

— Звонил мой человек. Оттуда. Внутри около сорока выблядков, и шесть залов с трупами. Шесть. Залов. С трупами. Решайтесь, святой отец. Живых там не осталось.

Глава 11

Весь кинозал был залит кровью. Картина была настолько неестественная, что я боялся поворачиваться в ту сторону. Мутило. Фигуры людей застыли словно в стоп-кадре. Бледные. Обескровленные. Полчаса прошло, а с кресел все еще срываются тяжелые, вязкие капли. Чертова тьма не давала крови свернуться. Пол в зале шел под уклоном, и перед экраном образовалось небольшое озеро. Мутное, с тягучей пленкой.

— Тварь! — Я шептал как заведенный, меня все еще дергало. Я несколько раз пнул тело убитого мной вампира. Ярость душила меня, а так было легче сдерживаться. Желание спуститься вниз было просто нестерпимым. Плевать, что Граф запретил действовать без команды. Другое дело, что ломиться туда в одиночку — значит сдохнуть. Глупо и бессмысленно.

Мобильный телефон лежал на дне кровавого озера. Я попытался хоть так разбить эту неподвижность. Она пугала меня, было в ней нечто неправильное. Графа я предупредил, больше ждать нечего. Пора действовать. Собираясь с духом, я осмотрел себя — то еще зрелище. Бледная кожа светилась в темноте кинозала. К тому же, я весь покрылся пупырышками — нервы. Броню пришлось скинуть, испортить трубку в животной форме — раз плюнуть, а встретить второго одиночку маловероятно. Повезло, упырь решил перекусить. Отпихнув ногой истерзанное тело, я попытался вернуться в форму ящера. Расшатанные нервы чуть не подвели меня. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Сладкий запах крови туманил голову, но от него не скрыться. Все здание провоняло насквозь. До безмятежного спокойствия было далеко, но тело неохотно выполнило приказ. Я начал обращаться.

Нужно спуститься, дождаться штурма и ударить в спину. С большим трудом удавалось связно мыслить. От ненависти трясло как в лихорадке. Хорошо, что Павел остался в подвале и не видит этого. Не смотря на стальную выдержку, не поручусь, что майор не бросится на эту падаль. Ручаюсь, ему будет плевать, что порвут. Сам едва сдерживаюсь.

А ведь мы даже не подозревали, во что вляпались. Просто шли по следу. Охотились, гнались за вампирами. Кто ж знал, что пройдя подземными туннелями, упыри проломили кирпичную кладку и проникли в кинотеатр. Мой приступ был только первым звоночком. Из подвала мы отчетливо слышали голоса нежити. Не меньше двадцатки. Только пробравшись внутрь — поняли, их здесь едва не вдвое больше. Я догадывался, что полсотни кровососов это ужас, но это… нормальному человеку даже в кошмаре не может присниться то, с чем я столкнулся.

Мы решили выяснить, что они затевают. Раздобыть мобильный телефон и сообщить нашим. Медведю не пробраться через здание битком набитое тварями. Слишком большой, слишком заметный. Волков поспорил, но согласился, что пришел мой черед. Камуфляж помог незаметно пробраться на второй этаж. Если бы я знал, что меня ждет — послал бы всех и остался в подвале. Потому что только сейчас я понял — все. Вся моя предыдущая жизнь перечеркнута. Зато стала понятна тоска, мелькающая в глазах у старших. У Графа, у покойной Золушки, даже у Волкова с Женей. Уверен, каждый из них проходил через подобное. Пусть не через кинотеатр битком набитый мертвыми людьми, но что-то похожее было у каждого. Поэтому и работают в тринадцатом отделе.

Встряхнувшись, я постарался отбросить назойливые воспоминания. Но картинка назойливо лезла в голову. Началось все полчаса назад, когда я проник на первый этаж. Почти все ублюдки столпились внизу, прилипли к окнам. Их внимание целиком сосредоточилось на все прибывающих армейцах.

— Гы. Смотрите парни. — Их голоса доносится из воспоминаний. — Черти прибыли. Вот это телка. Я б ее пососал. Конфетка!

И гогот остальных. Дебильные шуточки и замечания до сих пор не выходят из головы. Будоражат, будят злость. В оцепление с каждой секундой вливается все больше народу, но вампиры словно не замечают угрозы. Тогда я не понимал, что они просто одурели от выпитой крови. Сила пьянила, толкала их на безумные поступки. Но даже не зная причин, я видел: зайди солнце, скройся хоть на мгновение, и в ту же секунду начнется бойня. Вампиры ждали штурма, предвкушали его. Понимали, что не выживут, и тем не менее не собирались отступать.

Увлеченные зрелищем, они не заметили как по винтовой лестнице скользнула легкая тень. Не смотря на тьму, царящую в здании, вампиры прекрасно ориентировались. Проскользнуть мимо них удалось буквально чудом.

Странно, но внизу была одна нежить, я не заметил ни единого человека. Ни живого, ни мертвого. Тогда я еще наивно полагал, что пленников согнали куда-нибудь. Заперли. Как же я ошибался! На первого убитого я наткнулся сразу за поворотом. Молодой парень в шортах и белой футболке лежал на животе. Длинные худые ноги разъехались в стороны. Словно он растянулся, поскользнувшись на скользком полу. Только мне почему-то было не до смеха. Пустой, мертвый взгляд и неестественно вывернутая шея говорили об одном: этот человек уже не поднимется.

И все же, для такого развлекательного комплекса, людей было слишком мало. На втором этаже царила неестественная, пугающая тишина. Только снизу доносились обрывки разговоров. Если вампиры взяли заложников, должны раздаваться крики. Верно? Но их не было. Дурные мысли я старательно гнал из головы. Чувствовал, что все погано, но отказывался верить. Отказывался, даже когда заглянул в первый зал. Нежить. Нелюдь. Так нельзя. Нельзя и все тут. Они же были людьми. Не когда-то, а еще совсем недавно, максимум полтора года назад. У них были родители, друзья и знакомые. Нельзя за такой короткий срок пасть так низко. Но застывший в горле ком утверждал обратное. Этого года им хватило, чтобы стать тем, кем он и являются. Трупами.

— Вампир должен лежать в гробу. — Так говорил Коста.

Именно эту фразу я повторял как заведенный, пока пробирался на третий этаж. В кинотеатре было шесть залов. В сумме — больше тысячи посетителей. И в каждом последующем картина лишь незначительно отличалась от предыдущего. Мертвые люди, клубящаяся тьма и озеро крови перед экраном.

Только в последнем помещении меня ждал приятный сюрприз. На невысокой сцене, перед листом экрана сидела нежить. Особь мужского пола. Когда-то опрятная одежда настолько залита кровью, что я так и не смог понять, во что он одет. Эта тварь вцепилась зубами в горло мертвому человеку и сюрпала. Никакого романтизма, никакой эстетики. Ходячий труп жрал. Мерзко и отвратительно. Он так увлекся процессом, что даже не заметил меня. Сложно не заметить двухметрового ящера, который, особо не скрываясь, двигается к тебе. У тебя получилось. Спасибо тебе, нежить. Своей смертью ты спас мне жизнь. Если бы я не оторвался, разрывая тебя на клочки, моя психика бы не выдержала. Так или иначе, я бы спустился вниз, к твоим сородичам.

Вампир сослужил мне еще одну службу — его телефон пришелся как нельзя кстати. Правда, мне пришлось перекинуться в человека — мощные лапы не предназначены для кропотливой работы. Телефон координатора набрал по памяти, в последнее время предпочитаю их запоминать. Голос Графа показался каким-то пустым и безжизненным. Впрочем, мой был ему под стать:

— Это Саша Ящер. Я в кинотеатре, внутри около сорока вампиров. Может чуть больше. Не уверен. Люди мертвы. Все, Граф. Все мертвы! Только я и Волков. Да, в подвале. Я запомню. Три минуты. Хорошо. Не буду. Я неясно сказал? Не буду отсиживаться. Плевать. — Я фактически орал в трубку. — И на печати, и на ключи. Плевать. Хватит с меня клеток. Пару секунд я вам выиграю. И тебе удачи, Граф.

Я бросил телефон в лужу и несколько секунд наблюдал за кругами.

— Почему же ты не сворачиваешься? — Шепнул я.

Две минуты до штурма. Из кинозала я вышел уже в форме ящера. К счастью мои вопли не долетели до первого этажа, помогла хорошая звукоизоляция. Укрывшись камуфляжем, я осторожно заполз на стену. Хрупкие панели едва держались под моим весом, но иного выхода не было — забраться на потолок можно только по ним. Если я рухну вниз — мой план провалится. Хотя вампиров я отвлеку в любом случае. Либо звуками своего падения, либо легким сюрпризом на голову. Эдак в пару тонн весом. Предпочитаю второй вариант.

Кинотеатр оформлен в стиле космического корабля: металлические конструкции, футуризм, и специальная форма на персонале. Космодесант и стюардессы. По задумке дизайнера, главный зал должен был поражать воображение, впечатлять. Поэтому строили его с размахом — убрав второй и третий этажи. Очень просторный, в высоту он и вовсе достигал метров сорока. Чтобы пространство не казалось пустым, дизайнеры подвесили в центре зала макет огромной летающей тарелки. Она выглядела очень массивно даже с первого этажа, а вблизи и вовсе внушала трепет. Махина! Пожалуй, насчет пары тонн я ошибся. И сильно.

Крыша и фасад здания был выполнен в популярном стиле зеркальных окон. Поэтому мой силуэт, на стальных перекрытиях, скрывала лишь тьма. Проблема в том, что нежити она совершенно не мешала, укрывая меня только от внешнего наблюдения. Даже моя мимикрия вряд ли выручит от пристального взгляда. Вся надежда, что люди редко смотрят вверх. К тому же, тихо передвигаться не получалось. Конструкция угрожающе скрипела и слегка раскачивалась под моим весом. Не уверен, что чешуя спасет от падения с такой высоты. Если металлическая балка рухнет вниз, вампирам придется несладко. Только мне уже будет все равно. Эта самая летающая тарелка с равным удовольствием размажет и меня. Оставалось только молиться. Ползти и молится.

Минута. Когда до крайних креплений оставалось всего ничего, когда подо мной раздался отчетливый скрежет. Замерев, я перестал дышать. Взгляд, нацеленный на основание макета, заметался по сторонам. Чтобы остановить панику пришлось зажмурится. Медленно отщелкивали мгновения. Конструкция выдержала. Но вот двигаться вперед я себя не мог заставить. Твердое ощущение, что как только я оторву лапу — рухну вниз вместе с железякой. Понимаю, что виной этому страх, а сделать ничего не могу. Хотя, почему не могу? Челюсти сжались с такой силой, что во рту появился медный привкус. Боль яркая, зато мысли перестали трепыхаться.

Развернуться на узком перекрытии невозможно, только прыжком на соседнее. Даже если балка не рухнет, скрежета будет столько, что сюрприз не удастся. Назад ползти бесполезно — больше шансов свалится прямо на головы вампирам. Да и времени нет. Внутренние часы ясно говорят, до начала осталось всего несколько секунд.

— Финальный рывок, Саша. — Я как заговоренный полз вперед, повторяя одно и то же.

В глазах, словно в перекрестии прицела, застыло крепление тарелки. Массивный трос из переплетенных стальных пластин удерживал махину в воздухе. Еще с десяток поменьше крепили ее по периметру. Выдержать такой вес, без большого брата, они были явно не способны. Три метра до крепления. Два. Ну держитесь, твари! С резким выдохом, лапа увенчанная антрацитовыми когтями рассекает трос. Басовитое гудение расплетающегося, словно пружина, плетения звучит музыкой для моих ушей. С тяжелым, надсадным стоном тарелка начинает медленно крениться вниз. Не выдерживая нагрузки, один за другим начинают лопаться дополнительные канаты. По сравнению с главным монстром, их голоса едва слышны. Его жужжание больше напоминает гул лопастей вертолета. Да и внешне похож, раскручивается на более мелкие с той же скоростью.

Завораживающее зрелище. Медленно падающая летающая тарелка с вентилятором троса в основании. Хотя насчет медленно — это я погорячился. Даже вампиры, с их хваленой реакцией, не успели отреагировать. Некоторые засмотрелись на зрелище, некоторые впали в ступор. Не меньше десятка просто размазало в кашу. Лишь один, прыжком, вышел из-под удара. Хороший день. С чувством нездорового счастья я наблюдал за картиной общего разрушения. Хаос!

Падение такого предмета можно сопоставить с небольшим землетрясением. Стойку администратора сплющило словно пластиковый стаканчик. Пара вампиров, сидящих на ней, сейчас медленно вытекали из-под тарелки. Многих сбило с ног. Да что там говорить, меня самого едва не стряхнуло с перекрытия. Кинотеатр вздрогнул, словно в испуге. Только вцепившись всеми лапами, я смог удержаться. Даже хвостом обвил перекладину — полезный девайс. Ударной волной выбило половину стекол в здании. К сожалению, тьма все так же гасила солнечный свет. Но даже этого хватило, чтобы все замерли. Стоп-кадр. Только обрывки тросов, словно живые, извивались на земле.

— Картина Репина — «Не ждали». — Мелькнула мысль. Взгляды немертвых скрестились на мне словно прицелы автоматов. И мое яростное шипение раздалось в полуразрушенном здании.

Первым очнулся тот, что прыжком выскочил из-под падающей тарелки. Видимо — самый хладнокровный. Схватив кусок стальной арматуры, он словно копье, метнул его. Меткая тварь двигалась с такой скоростью, что я едва успел увернуться. Со свистом пролетев почти сорок метров, обломок мелькнул перед глазами и до половины вошел в перекладину. Чтобы уйти от удара, мне пришлось двигаться наугад. Прыжком. Поэтому следующий снаряд я проворонил. К счастью, зацепили в воздухе, и по касательной. До своей цели я все же допрыгнул. Издавая азартные крики, остальные подключились к этому увлекательному занятию. В мои стороны полетело все, что можно кинуть. Несколько раз, обдавая холодом, мимо проносились чужие заклинания. Если бы я не успел добраться до стены, меня бы точно сбили. Таких кульбитов я и в кино не видел. Даже сейчас, уворачиваться было нереально. Но выручали скорость и ловкость оборотня, простой человек не продержался бы и секунды. И все же, этот тир обходился мне очень недешево. Пару раз меня зацепили. Смотреть было некогда, но от запаха собственной крови в голове пульсировала ярость. Язвительные вопли, летящие снизу, так же не добавляли ясности рассудку. В тот момент, я больше всего мечтал вцепиться в одного из них зубами.

— Граф. Зараза. Где твои люди? Давайте быстрей. — Думал я в перерывах между рывками. — Сдохну же.

Чтобы укрыться в кинотеатре, нужно было спуститься на полтора этажа. К сожалению, это понимал не только я. Мерцающие багровые кляксы на стенах методично отжимали меня в сторону. При взгляде на эту мерзость, мне становилось не по себе. Среди вампиров попался минимум один хладнокровный, который не принимал участие в забаве, а методично загонял меня в угол. И первым делом, эта тварь отрезала мне пути к отступлению. Фасад и второй этаж были уже недоступны, меня медленно загоняли все выше. Туда, где шанс выжить стремиться к нулю.

Скачки со смертью продолжались гораздо больше оставшейся минуты, а люди Графа все не появлялись. К сожалению, прыгать со стены на стену я не мог. Земное притяжение тут же утянет меня вниз, едва я оторву от поверхности все лапы. Все это время мне приходилось передвигаться, вгоняя когти глубоко в бетон. Вот когда следовало возблагодарить всех богов вместе взятых, за свои цепкие лапки. Будь у меня хоть секунда свободного времени, без сомнений, я бы так и сделал. К сожалению, вампиры пристрелялись очень быстро. Перекрыли все, даже путь наружу. Рассчитывая отвлечь их на себя, я заигрался и теперь пожинал плоды своей самоуверенности. Выход оставался только один. Хрупкий, ненадежный, но единственный. Мне пришлось рискнуть.

Окружавшее меня минное поле, имело небольшую прореху. Уязвимость. Достаточно широкая, чтобы я не мог перелезть, она все же давала шанс на спасение. Забравшись повыше и перепрыгнув на остатки крепления, можно было выбраться из западни. Подобный фокус я уже видел, когда массивная собака разгонялась по дереву вверх и толкнувшись лапами от ствола выстреливала в сторону. Теперь это предстоит провернуть и мне. С той лишь разницей, что если я промахнусь — лететь буду долго, а приземление будет жестковато.

Набрав скорость, я прыгнул на висящую в воздухе конструкцию. Есть сцепление. Крепление качнулось под моим весом, и словно качели вернулось назад. Не теряя ни секунды, я использовал ее инерцию — следующий прыжок. Нельзя дать вампирам очухаться. Стоит замешкаться, и меня лопнут словно воздушный шарик. Неладное я заподозрил еще в воздухе. Видимо я использовал весь запас удачи, отпущенный мне на сегодня. Когти, так выручавшие меня, в этот раз подвели — слишком глубоко засели в металле. Смазали прыжок. В результате я летел на два-три метра ниже. Точно в большое, жадно сверкающее багровое пятно.

— Твою мать. — Я только и успел выдохнуть, перед тем как клякса метнулась навстречу.

Подобно ловчей сети, она мгновенно спеленала меня, облепив с головы до ног. Падая вниз, я барахтался словно муха в паутине. С каждой секундой, края стягивались все сильнее. Прижимали лапы, не давали остановить падение. Я не мог даже зацепиться когтями. Удар о землю выбил из меня дух, ребра отчетливо хрустнули. По телу пробежала волна острой боли. Перед глазами стояла кровавая пелена — чертово заклинание проникало всюду. Хотя чешуя и не давала ему забраться внутрь, ситуация складывалась паршивая. Вампиров я не видел, но это только вопрос времени. То, что я выжил после падения можно считать чудом, которое нежить быстро исправит. Надо выбираться отсюда.

Но сказать — легче, чем сделать. Единственное что я мог — кататься по полу. Даже дышать с каждым мгновением становилось все тяжелее. Все остальные движения надежно блокировались, сил не было даже на то, чтобы вырвать из плена хотя бы одну лапу. Удайся мне это и дальше, уверен, будет легче. Нет. Не выходит. Скачки по стенам не прошли даром, за две-три минуты превратив меня в загнанную лошадь.

— Задохлик! Шевелись! — Я рванул изо всех сил, но единственным результатом был очередной приступ боли. Сеть затянулась еще туже. К тому же извернувшись, я ударил виском о каменный блок. Точно об угол. Сознание чуть не взорвалось от ядреной смеси. Боль и собственная беспомощность пробудили ярость, сравнимую с мощью лесного пожара. Во мне бушевало пламя. Глубокий вдох наполнил грудь воздухом с отчетливым привкусом тухлятины. Легко высвободив правую лапу, я оперся о землю. Не выдерживая, одна за другой лопались нити заклинания. Сопротивление слабело с каждой секундой. Мотнув головой, я наконец открыл глаза. Щелчком вернулись слух и зрение. Паутинка заклинания догорала прямо на броне.

Проморгавшись, я понял, почему еще жив. Случай, очередное везение. Вместо того чтобы рухнуть на первый этаж, я упал на небольшой балкончик. Пробив стеклянное ограждение и смяв металлические опоры, вкатился на второй. Чувствую, еще немного, и тут будет не протолкнуться от нежити. Мое низкое, протяжное шипение барабаном ударило в перепонки. Чешуя вздыбилась на загривке, сделав меня похожим на ощетинившегося ежа. Хотя я сомневаюсь, что в природе существуют ежи такого размера.

Медленно тянулись секунды, а нападавших все не было. В кинотеатре повисла напряженная тишина, прекратились даже азартные выкрики. Мои нервы дрожали, словно натянутые канаты. На штурм не похоже. Правду говорят — ожидание смерти, хуже самой смерти. Неведенье меня просто убивало, никогда не понимал героев фильмов, прячущихся в шкафу от монстра. Хотя, мы еще посмотрим, кто тут больший монстр. Ну, где вы там?

Подбадривая себя, я осторожно подполз к искореженному ограждению. Мысль, о том, что не стоит выглядывать там, где вломился, безнадежно опоздала. Удивительно, но мое появление осталось незамеченным. Вампиры прятались. В зале не было никого кроме них, и тем не менее вся нежить расположилась так, чтобы между фасадом здания и ними были препятствия. Фонтан, стойка, колонны. Даже упавшая моими стараниями тарелка служила укрытием. Картина была настолько нелепой, что я чуть не раскрыл рот от удивления. Все встало на свои места, когда на сцене появился новый участник. Заляпанный кровью упырь появился из бокового коридора. Предупреждающие крики остановили его, но было слишком поздно. Краем глаза я заметил резкое движение, и зрение толчком перешло на новый уровень. Теперь понятно, откуда взялись несколько обугленных трупов. Штурмовики воспользовались суматохой — мои усилия не прошли даром. Все пространство зала, словно вязальные спицы, пронизывали тонкие лучи света. Несмотря на заполняющую все вокруг тьму, они внушали тревогу. Готов поклясться чем угодно, это — не наша работа. Кресты подключились, не иначе. Штурм?

Штурм. Ответ я получил раньше, чем успел спросить. Реагируя на движение, светящиеся полосы сошлись на теле вампира. Скорость их движения была просто умопомрачительна. В моей голове возникла картинка — бедная нежить дольками валится на пол, заливая все вокруг выпитой кровью. Подозреваю, эта штука действует именно так, но не в этот раз. Вампир остался жив. Тьма сильно ослабила удар. Вопящую, обугленную фигуру отшвырнуло вглубь зала и кувырком забило под сцену. Из-за угла высунулась чья-то рука и вытянула везунчика из-под обстрела. Утихающие крики и ругань раздавались еще некоторое время. Наконец и они затихли. Следом, недолго пошарив вокруг, один за другим начали гаснуть прожектора церковников. Поняли, что эффективность слишком низка? Не знаю. Но один положительный эффект все-таки был. Кажется, про меня все забыли, нежить явно опасалась штурма больше чем одинокого оборотня.

Следующие события доказали — интуиция вампиров не подвела. Продолговатый предмет влетел в здание, разбив в дребезги единственное целое стекло. Вглядываясь в эту трубку, я еще не знал, что в очередной раз совершаю ошибку. Удар был подобен хорошему электрическому разряду. В отличие от вампиров, меня не бросило на землю. Все же я находился подальше. Но вспышка магической гранаты мгновенно ослепила мои чувства. Выключила все: зрение, слух, даже обоняние и осязание. Про ауры я и не говорю, способность различать магию в цвете пропала мгновенно.

— Ни хрена себе. — Я тряс головой, пытаясь прийти в себя. Собственный голос казался далеким, словно доносился из глубокого колодца.

И все же, не смотря на контузию, нежить приходила в себя очень быстро. Опять защитила тьма? Штурм безнадежно запаздывал. Врывающихся в здание армейцев, вампиры встретили уже знакомыми плетьми. Я ясно видел, наполненное прахом заклинание рассекало воздух медленней чем обычно, но хватало и такой скорости. Первой, как всегда, гибла пехота. Своими телами солдаты отводили удары от магов и священников. Один, трое, шестеро. Темные полосы, словно лезвия, рассекали людей. Солдаты гибли мгновенно, хваленые амулеты не срабатывали.

И все же, их смерть не была напрасной. Восемь павших выиграли достаточно времени, чтобы в бой вступила тяжелая артиллерия. В воздухе что-то мелькнуло, и стоявшего в полный рост немертвого отбросило назад. Тяжелое лезвие, словно бабочку, пришпилило его к стене. Труп еще некоторое время сучил ногами, пока не затих.

Смерть сородича послужила красной тряпкой корриды. Последствия шумовой гранаты прошли, и вампиры бросились в атаку. Казалось, от их рева вздрогнуло все здание. Стоявших на пути людей, они смяли походя. Бронежилеты, автоматы, наложенная магами защита — ничего не помогло. Втоптали, вмяли в искореженный пол. И хотя этот рывок не прошел безнаказанно, инициативу немертвые перехватили. Ценой гибели, они сократили дистанцию до комфортной. Ближний бой — их стихия.

Как быстро не развивались события, я горжусь тем, что успел поучаствовать. Толком не проморгавшись, я начал действовать одновременно со своими. И пока увлекшаяся нежить, как в тире, расстреливала армейцев, я успел немного сократить их поголовье. Первого удалось размазать прямо со стены. Почти тонна живого веса, набрав разгон, легко превратила невысокого вампира в фарш. Эффективность моих когтей в ближнем бою не прекращает меня поражать. Да и камуфляж, как оказалось, — великая вещь. В горячке боя даже быстрое передвижение не привлекает лишнего внимания. Способности хамелеона выручали, следующую жертву можно записать на их счет. Меня просто не заметили. Взмахом хвоста опрокидываю вампира на спину, и сверху вниз — удар в голову. Все, отплясался.

На этом моя удача закончилась. Удар плети прошелся вдоль всего тела, и этот прах жег не хуже каленого железа. Благо, от резкого движения навстречу, тело само дернулось в сторону, и кнут прошелся по касательной. Некоторое время пришлось потанцевать между колонн и завалов. Пристрелялся, зараза. По мне прилетало еще дважды, причем второй раз — весьма чувствительно. Одно хорошо — я вышел на финишную прямую. Разогнавшись, я прыжком ушел из-под удара и в следующее мгновение смял атакующего. Ситуация напомнила мне первый день моих злоключений. Тот же пузырь, что защищал Худого, был и на вампире. Светился чуть интенсивней, но ощущения те же. А продавить удалось даже быстрее, благодаря своим злоключениям я явно прибавил в способностях. По крайней мере, когда мы докатились до стены, я шустро юркнул в укрытие. А изломанное тело кровососа осталось неподвижно.

Два-три вдоха — чтобы немного прийти в себя, и я снова оглядываю окрестности. Охота будоражит, я получаю истинное удовольствие. Но пока я играл с вампиром в догонялки, ситуация кардинально изменилась. Нежить напрасно рассчитывала вырезать магов в ближнем бою, Граф отправил на штурм сильнейших. И соотношение потерь это явно показывало. Двадцать пять — тридцать немертвых против четырех сверхов. Раненных хватает, но по сути — расклад отличный.

Тяжело и протяжно выдохнув, я огляделся по сторонам. Побоище, учиненное штурмовой группой, окончательно преобразило некогда фешенебельный кинотеатр. Сейчас здесь можно спокойно снимать фильмы о конце света. Декорации — лучше не придумаешь, ничего не надо менять. Разруха, мертвые тела, кровь. И бурлящая тьма.

— Эй. Не стреляйте. Это Ящер. — Выкрикнул я в сторону настороженно зыркающих магов. — Я выхожу. Не зажарьте меня случайно.

Приятный сюрприз — голосовые связки начали работать нормально даже в форме зверя. Практика помогает, или я прогрессирую?

— Выходи. Только медленно. — От входа раздался голос Косты.

— Слышь, еще потребуй лапы на затылок сложить.

Нервы шалят, адреналин ищет выход. Взяв себя в руки, я медленно и неторопливо вышел из своего укрытия. Будь у меня возможность, я бы и впрямь сложил лапы на затылок. От греха. Выжить в такой передряге и подохнуть на финише. Нет уж, лучше подстраховаться. Дойдя до середины зала под настороженными взглядами, я почти без сил опустился на останки фонтана. Мысли текли вяло и лениво. Сил не осталось даже на то, чтобы принять человеческий облик.

— Пора становиться эксгибиционистом, — шепнул подходящему Косте. Пока штурмовики обшаривали зал, он двигался ко мне. Штанину ему рассекли, и разрез слегка кровоточил. Впрочем, на свою хромоту кореец внимания не обращал.

— Надоело без одежды оставаться.

Из груди вырвался короткий смешок, спустя несколько секунд, вылившийся в истеричный хохот.

— Ты чего?

— Да вспомнил, как вы штурм начали. — Я едва мог говорить. Натуральная истерика. — Последнее стекло вдребезги разнесли. Шумелкой этой магической.

— Ааа. — Улыбнулся Коста. — Это я жахнул, глаза мозолило.

Очередной приступ смеха вызвал приступ головной боли. В глазах резко потемнело, уши заложило как на взлетающем самолете. Только сморгнув несколько раз, я обратил внимание на вскочившего Косту. Кореец спешно поднимал вокруг нас щиты.

— К бою. — Его громогласный рев встряхнул группу. Настороженно озираясь, маги начали отходить в центр зала, занимая круговую оборону.

Тьма вокруг нас пришла в движение. Ее дыхание теперь явственно ощущалось всеми. Приливы и отливы наждаком проходили сквозь тела людей. Незащищенных, с опустошенными амулетами, армейцев выгибало и корежило. Простые люди не могли сопротивляться и начали терять сознание один за другим. Давление нарастало, даже маги чувствовали себя не в своей тарелке.

— Вытаскивайте людей, у нас мало времени. — От разрушенного входа донесся голос координатора.

Граф входит в здание вместе со своей группой. Пространство вокруг него изгибается, отторгая тьму. Воздух звенит от магии. Нечто похожее происходит и с его спутниками. Ключники. Если на кону стоят их жизни, значит ситуация более чем серьезная. Да и сам координатор решил проверить себя на прочность. Мои губы искривила саркастическая усмешка. В последнее время мое отношение к начальнику сильно изменилось. Его привычка использовать людей не внушала ни уважения, ни доверия.

— Ящера уведите отсюда. — Его следующее распоряжение оказалось настолько созвучно моим мыслям, что я зашипел.

Приблизившиеся ко мне маги отскочили на пару шагов, предупреждающий взмах хвоста оказался весомым аргументом.

— Никуда не пойду. — Я сглотнул. Выдержать взгляд координатора оказалось нелегко, но я справился. Мне помогли, зверь взглянул на него моими глазами.

Я останусь. Не позорься перед коллегами. Ты меня не выведешь. Я собрал все это в кучу и мысленно толкнул в его сторону. После увиденного, субординация, карьера и деньги казались ничего не значащими мелочами. Эту кашу я расхлебаю до конца. Граф пожал плечами и отвернулся, поле боя осталось за мной.

Маги выносили потерявших сознание людей. Чернота в здании пульсировала все активней, она начала медленно вращаться, словно мы все оказались в эпицентре урагана. Давление нарастало, вращение ускорялось. Обрывки бумаги, пыль и обломки пластика лежали неподвижно, а людям приходилось прилагать все больше усилий, чтобы оставаться на месте. Гигантская воронка стягивалась в прочный кокон, затягивала внутрь себя всю органику. Трупы вампиров рассыпались в прах один за другим и исчезали во тьме. Потерявшего сознание армейца рывком выдернуло из рук мага и со свистом утащило куда-то вверх. Мгновения хватило, чтобы он скрылся из виду. Дернувшийся следом сверх едва не разделил его судьбу. Помогли товарищи, удержали. Сомневаюсь, что в одиночку можно выжить там, в глубине. Никакая защита не выдержит. Мощь стихии потрясала воображение. Я всем телом вцепился в пол, растекшись по нему словно тесто. И то, меня регулярно дергало вверх, проверяя на прочность.

Некоторое время вихрь продолжал вращаться, пытаясь утянуть еще кого-нибудь. Наконец, давление ослабло, и воронка изогнулась в глубину кинотеатра. Слегка гуляющее основание оторвалось от пола и тьма рванула от нас. Я сердцем чувствовал, она рыщет в поисках пищи. Ей нужна органика. И тела сотен мертвых людей как нельзя лучше напитают этот ужас. Давящий гул затихал вдали, мы остались одни.

— Граф. — Заорал я, скидывая оцепенение. — Там наверху тела. Оно жрет.

— Я знаю. — Сухой ответ. Повернувшись к Косте, он скомандовал: — Церковников сюда. Живо, у нас мало времени.

Мы стояли в центре зала и ждали нападения. Другого выхода не было, воевать в переплетении коридоров чистое безумие. Двадцать четыре мага, семеро священников и один уставший ящер. В глазах уже рябило от разноцветицы, щиты сверхов накладывались друг на друга создавая эффект северного сияния. Реальность дрожала от концентрированной силы. Только сейчас, увидев наяву, я оценил возможности магов. Их силы не просто суммировались. Я отчетливо видел, что от поддержки товарищей каждый из них только выигрывал. Сила увеличивалась пропорционально вливающимся в кольцо адептам. Даже служители церкви вносили свой вклад в общее дело. Их сила была звонкой и холодной, как замороженная родниковая вода. Освежающая.

Меня не обучали этой технике, но я тоже был сверхом. Случай с отклоненной ракетой доказывал это, и плевать что говорят другие. Я не хуже других. Всеми чувствами я вслушивался в каждого вливающегося в кольцо. Запоминал все: движения мышц тела, мимика лица, выражения глаз и изменения запаха. Малейшие изменения в их аурах падали в копилку моих знаний. Словно нищий, я брал от каждого что-то новое. Чуть-чуть, совсем не много. Я учился. У меня должно получиться. Я не хуже других! Оборотень! Ящер! Еще десять минут назад в этом зале валялось больше десятка моих трофеев. Такого результата не добился никто из этих хваленых ключников. Я их сделаю.

Усилием воли удалось придержать зарождающую ярость. Она дает силу, но не ясность мысли. Прости родная, сейчас ты мне не нужна. Даю тебе слово, я еще позову тебя. Твоя сила мне необходима, но чуть позже. Последний маг влился в общий котел, отдавая себя без остатка. Ну что же, пора и мне. Я постарался расслабиться. Что-то подобное я уже видел, когда проходил подготовку к ритуалу. На полигоне. Тогда силу гнали через меня, но суть одна. Я уже был одним из них, осталось лишь поменять вектор. Не брать, но отдавать. Я мысленно погладил ощетинившегося зверя по такой мягкой и податливой чешуе. Надо, мой друг, надо. Поверь мне! Ты — часть меня, ты не можешь не понимать.

Каждый них протянул жгут силы Графу. Тугой клубок переплетался над его головой, создавая дрожащую на периферии зрения радугу. Я совершенно отчетливо видел, как щупальца магов рождаются в области солнечного сплетения. Тонкие, толстые, пульсирующие и тягучие — самые разнообразные, они паутиной связывали всех в единое целое. Некоторое время я пытался вытолкнуть нечто подобное из себя, но моя грудная клетка оставалась глуха к этим потугам.

— Я — Ящер! У меня получиться. — Шептал я словно мантру. Именно она помогла понять мою ошибку. Я не маг. Оборотень!

Мой взгляд вонзился в ближайшую человеческую фигуру. Выручай родимый. Глаза, словно рентген, снимали с него слой за слоем. Проникали все глубже, рассматривали его структуру. Уверен, у меня получится, должно получиться. Аналогия должна быть. Я напряг зрение еще сильней. Щиты — долой. Мне не интересна твоя защита. Мышцы, кожа, кости — долой. Анатомию я прогуливал даже в школе. Кровеносная система — туда же. Стоп! Перед глазами мелькнуло что-то небесно-голубое. Именно того оттенка, что и жгут его силы. Но вернуть назад только систему циркуляции силы не получалось. Намертво скреплена с кровеносной, из-за чего я постоянно захватывал то одно, то другое. Не хватало умения, зрение дергалось в разных диапазонах. Детализация хромала. Что-то я делаю не так.

— Думай, Саша, думай! Ты же технарь.

Черт, все верно. У меня же есть деталь головоломки — торчащий наружу отросток, надо лишь проследить за ним. Дело сразу пошло на лад, сантиметр за сантиметром перед моим взором открывалась топографическая карта человеческого тела. Точнее, его энергетической составляющей. Полноводные реки пульсирующей энергии разветвлялись на более мелкие, пересекались между собой, образовывали озера и водовороты. На этот раз я легко нашел то, что искал. Каждый капилярчик, каждый ручеек, рано или поздно впадал в центральный узел, который располагался в районе груди. Вот оно, магическое сердце человека. И найти его у себя будет не сложно, даже если оно располагается в другом месте. Эта пульсация полностью совпадает с сердцебиением. Сейчас, наблюдая картину в целом, я это ясно вижу.

Сморгнув несколько раз, я избавился от назойливой картинки чужих внутренностей. Для того, чтобы просканировать себя, глаза не нужны — пусть отдыхают. В отличие от мага, моя карта внутренних органов возникла мгновенно. Никаких постепенных проявлений, словно кто-то повернул рубильник. И ковыряться оказалось гораздо проще, почти тоже самое делала Женя-Василек. Только она не ограничивалась наблюдением, а активно вмешивалась. Теперь я могу сделать это в одиночку, и гораздо эффективней. Главное — ничего не испортить. Помниться, в прошлый раз я очень активно лез к спинному мозгу. За что получил и нагоняй от мастер-лекаря.

— А вместо сердца — пламенный мотор. Вот это сюрприз! — Восклицание вырвалось само собой. Шок от увиденного вогнал меня в ступор, я даже дышать перестал. Мой взгляд в растерянности метался по грудной клетке. Два сердца! Концентрацию смело легко и непринужденно, картинка погасла. Теперь понятно, почему у меня ничего не получалось. Мало того, что источников было два, так они еще и располагались в сердцах, под защитой ребер. В самом защищенном месте, здесь даже чешуя вдвое толще. Я искал в другом месте.

Сосредоточившись в очередной раз, я мягко погладил бьющиеся в такт сердца. Удивительное ощущение покоя и умиротворения. Все правильно, так и должно быть. Воображаемая ладонь осторожно зачерпнула из правого озера. Живой огонь просочился между пальцами, напоследок легонько укусив.

— Вот паршивец. — Улыбнулся я. Меня не покидало ощущение, что он живой. Играет со мной, радуясь словно щенок. Не думая, без малейших сомнений, я окунул руки в самую сердцевину пламени. Чувство непередаваемого удовольствия захлестнуло с головой. Откуда-то издалека до меня донеслось звенящее мурлыканье. Черт возьми, это же из моей груди. Это я урчу. Крохотный чешуйчатый котенок весом за тонну. Впрочем, даже реакция окружающих не повлияла на мое состояние. Вот чего я жаждал все это время. Вот к чему тянулся. Это пламя — часть меня. Как же мне тебя не хватало!

— Поиграем? — Шепнул я ему.

Уверен, никто кроме него не услышит этот разговор. Он промолчал, только обвил мои ладони и рванул наружу. Два переплетающихся между собой жгута скользнули из моей груди и устремились к фигуре Графа. Резкое движение заставило координатора вздрогнуть. Не ожидал от оборотня? Поток, что шел от меня был не меньше чем у остальных ключников. На моем лице возник хищный оскал, в этот момент я очень гордился собой.

— Давай покажем им, на что способны оборотни. Хорошо, малыш?

Две ревущих воронки возникли в моей груди, едва не разорвав пополам. Пламя гудело настолько отчетливо, что казалось реальным. Пришлось приструнить разыгравшуюся часть меня. Эта стихия может легко сжечь всех вокруг, если я потеряю осторожность. Вместе с хозяином. Я понятия не имею, как управлять процессом. Пришлось действовать на инстинктах, привязал его к физическим действиям. Выдох — толкаю силу по пуповине, вдох — остужаю себя, даю передышку. Вдох — выдох, вдох — выдох. Дыши, Саша, дыши. Получилось на удивление органично, легко отслеживать и постоянное вмешательство не требуется. Я лишь подмигнул в ответ на одобрительный взгляд корейца. Знай наших.

Сейчас я был уверен на все сто, никакая тьма нам не страшна. Мощь этого кольца не проломить никому. Щит, прикрывший группу, сливался из капель нашей силы. Я с удовольствием наблюдал в нем проблески моего жара. Мы ждали. Занесенное копье подрагивало вверху, готовясь пронзить любого врага. Если монолит брони внушал уважение, то эта штука внушала трепет. Никто из находящихся в этом зале не выдержит ее удар. Какая-то часть меня тянулась к этой силе, жаждала обладать ею. Шершавый язык выстрелил вверх, в попытке дотянуться. Ощутить ее вкус, консистенцию, запах. Нечто подобное испытывает ночная бабочка, летящая в огонь. Даже ощущение приближающейся гибели не в силах оттолкнуть ее.

А гибель уже приближалась. Каждый из нас ощущал ее поступь, тьма нажралась и спускалась к нам. Густые, маслянистые щупальца дыма появились из проемов. Стелясь по земле, не в силах подняться выше, эта гадость ползла к нам. Медленно и неотвратимо.

— Спрут! — Осенило меня.

Она похожа на спрута. Есть нечто схожее в этом осторожном ощупывании. Голодном. Я ошибся, тьма все еще голодна. И сомневаюсь, что кто-либо в состоянии удовлетворить ее запросы. Ненасытная тварь.

— Иди к нам. — Я манил ее изо всех сил. Сосредоточившись на дыхании я мог только уговаривать ее. — Не сворачивай.

Одно из щупалец достигло щита и отдернулось. Разводы побежали во все стороны, отдаваясь болью в каждом из нас. Пуповина силы ослабила чужие ощущения, но до конца не убрала. Побочный эффект заставил меня скрипнуть зубами.

— Иди сюда, тварь! — Мою мысль озвучил Коста. Голос корейца звенел от ярости. Не думал, что в нем есть это чувство. На удивление хладнокровная личность, в тихом омуте — черти водятся.

Может это совпадение, но мне кажется, что она услышала нас. Клубящиеся отростки одновременно рванули вперед, сливаясь в единое целое. Вонзившись, подобно штопору, тьма принялась расшатывать, вкручиваться вглубь. От ее вращения наша защита ходила ходуном. Нескольких магов бросило на колени, двое просто потеряли сознание. Мне было легче, я уже давно распластался по полу. Лежал с закрытыми глазами, лишь время от времени подергиваясь от боли.

Копье дрожит от напряжения, защита прогибается под напором, а координатор бездействует. Ждет, когда появится основная часть? Не хочет бить в щупальце? Бесполезно. У этой твари есть инстинкт самосохранения. Зачатки разума. Или ей управляют. В любом случае, свои уязвимые места она держит под защитой, предпочитая бить издалека. Изматывающее противостояние длится уже несколько минут, но они тянуться вечностью.

— Граф. Защита трещит по швам. Она не выйдет. Бей. — Голос корейца разносится по разрушенному залу. Крупные капли пота заливают лицо каждого из магов. Держимся из последних сил.

— Нельзя. Ждем. Терпите.

Вся моя работа в дыхании. Вдох. Выдох. Порция за порцией, сила отправляется по кишке в сторону мага. Силы поступает все меньше, выдавливают по капле. От щупальца во все стороны идут волны гниения, но и ему приходится тяжко. Оно постепенно истончается, стачивается. Никакого изящества. Сила силу ломит. Бей, Граф, бей. Мы сейчас все подохнем.

С лица координатора пропали все краски. Бледный, как сама смерть, он прикрывает глаза. Поднимаю взгляд — так и есть. Копье, приняв форму серпа отвесно рухнуло вниз. Набрав разгон, оно с силой вонзается в истерзанный пол, отсекая тьму у самого основания. Во все стороны летит бетонная крошка. Стальная балка переламывается словно спичка, несколько плит проваливается внутрь подвала. Черные кляксы разлетаются во все стороны, прожигая метал словно бумагу. Дым и едкая вонь распространяются по залу, а в глубине здания раздается визг. По сравнению с ним скрип пенопласта по стеклу звучит прекрасной мелодией.

Ошметки ядовитой тьмы проедают в нашей защите огромную дыру. Граф ударил в последнюю секунду, когда все держалось на честном слове. Не теряя не секунды, оставшиеся на ногах начинают затыкать дыру крохами своей силы. Отдают последнее, но этого мало. Из проема выдвигается второе щупальце, не меньше первого. Какая-то часть меня дрожит от страха и шепчет:

— Беги. Ей не угнаться за тобой. Беги. Оставь их.

Паника так притягательна, что на секунду я сбиваюсь с дыхания. От спазма, очередная порция магии застревает в жгуте, вызывая почти физическую боль. Это отрезвляет, помогает прогнать страх. Запихать его глубже. Потом, все потом. Дыши, Саша. Дыши. От злости на самого себя, источники разгораются сильней. Но этого мало. Крохи. Я слишком устал. Да и остальные не лучше, держаться на одной воле.

— Ну что, помираем с музыкой? — Кореец. Веселый псих.

— Нет. — За моей спиной раздался холодный голос. — Сила Господа нам поможет.

Церковники. Про них забыли. Их негромкие молитвы уже давно воспринимались как звуковой мусор. Вот почему Граф ждал до последнего. Знал про резерв. Я вовремя перевел взгляд, что заметить как священники перекрестились. Как будто свежая волна прошла по залу, смывая гниль и запах падали. Сила в ней была соразмерна нашей, каждый из этой семерки был равен ключнику. Овеществленная молитва дробила тьму, отрывала кусок за куском и измельчала в труху. От визга звенело в ушах. Изо всех щелей в нашу сторону рванула чернота. Шутки закончились.

Граф метал заклинания без остановки, словно вакуумные бомбы они откусывали кусок за куском. Кореец лепил заплатки, затыкая прорехи в защите. Остальные маги толкали силу к этим двоим. С каждым разом все меньше и меньше. Если бы не кресты, нас бы смяли в мгновение ока. Мы держались на зубовном скрежете, перемалывали врага и держались. Не дай бог, эта чертовщина вырвется в город.

— Держите ее. — Вопль Графа выдернул меня из транса. Я уже давно не воспринимал ничего вокруг, только иногда шипел мантру, заставляя себя дышать.

Тьма бежала. Одна ее часть продолжала давить на останки щита, в то время как остальная медленно втягивалась в пролом. Мы сами пробили ей путь для бегства в подвал. Крики координатора пропали втуне. Сил уже не было. Ни у кого. Даже церковники взмокли, рясы — хоть выжимай. Последние маслянистые клочки втянулись в яму.

Спокойный голос координатора прогремел в тишине здания:

— Коста. Передай вниз. Пусть пропустят. Шансов у них нет.

Глава 12

Ливиан неслась по канализации. Татуировка тянула ее вперед, не давая передохнуть. Любое промедление, даже тень мысли о непокорности тотчас наказывались. После неудачи с оборотнем, сестра заподозрила ее в мягкотелости и решила простимулировать. Близкая развязка сделала ее параноиком. В ту же ночь, густая вязь символов, украшающий шею девушки, обрела другое, более страшное значение. Рабский ошейник.

— Чокнутая тварь. — Шепнула вампирша и скривилась от боли. Шею сдавило так, что будь на ее месте простой человек — упал бы замертво. Заклинание не дремало, наказывая даже за такие мелочи. Мотнув головой, девушка рванула вперед. В ее памяти назойливо всплывали события вчерашнего дня.

Нет, Елена отдавала себе отчет — мальчик ей интересен. Но не более. Даже его боевой танец уже поблек в воспоминаниях. Не в последнюю очередь благодаря коварному украшению. Чтобы не сломаться, приходилось контролировать себя в мелочах. Слова, действия, мысли — причиной боли могло послужить что угодно.

Предательство неожиданно сильно ударило по очерствевшей, уже год как мертвой душе. Сестренка развязала в Москве настоящую бойню. И все ради власти. В безумной погоне за силой, она перешла черту. Даже немертвая не ожидала такой жестокости от той, что оставалась человеком. Идти к цели, сметая все на своем пути. Как так можно? Именно этот вопрос Лена задала сестре.

— Только так и можно. — Холодный ответ ужаснул своей логичной беспощадностью.

Глядя в ее безумные глаза, Елена в первый раз в жизни отказалась играть по ее правилам. Игра. Именно так она воспринимала реальность после обращения. Чужие смерть и страдания — только игра. Им не больно, они не умирают. Притворяются. Понарошку. Именно так на свет появилась Ливиан. К сожалению, реальность оказалась страшнее самой ужасной игры. Уничтожение миллионов жителей, даже ради такой цели — это слишком. Это не убийство, это почти геноцид.

— Мы заигрались, Эль. Так нельзя. Не надо, сестренка. Я не буду помогать тебе. — И неживой смех в ответ. Смех, пробуждающий заклинание-ошейник.

— Я знала, что ты меня предашь. У тебя нет выбора. Ты сделаешь то, что я прикажу.

— Лучше умру.

— Врешь. Ты будешь цепляться за жизнь всеми силами. Выцарапываться. Не забывай, я тебя очень хорошо знаю, Лив. Ты все сделаешь. Кроме тебя — некому. И может быть, только может быть, я тебя пощажу. За то, что ты меня почти предала.

В первый раз заклинание проявило себя именно после этих слов. Бросок вампира был быстрее мысли, но не смог опередить ошейник. Голова взорвалась болью и девушка покатилась по земле. Кожу рассекло по всему телу, заливая землю кровью.

— Гордись сестренка. Ты первая испытываешь на себе мою новую игрушку.

— Монстр. — Хрип, вспышка боли и потеря сознания.

— Кто бы говорил, Ливиан. Кто бы говорил.

Воспоминание заставило вампиршу издать низкое, протяжное шипение. Уже сутки украшение сопровождает каждую мысль, каждое действие своим хищным вниманием. Все попытки сорвать его упираются в стену боли. Поделка была в своем роде шедевром. Время от времени напоминая о своем существования короткими приступами. Словно удары кнута они подгоняли девушку.

Впрочем, сейчас явно не тот случай. Рюкзак жжет спину так, что бежать быстрее Лена просто не в состоянии. Небольшой сверток, хоть и выглядит непрезентабельно, на деле является страшным оружием. Три невзрачных кокона — личинки, полученные в кинотеатре. Прах Эль — не единственный ужас, выпущенный сегодня на волю. Только два человека в мире знают, на что способен этот рюкзак. Вампир и монстр, создавший заклинание, по сложности сопоставимое с печатями всем известного Графа. Девушка знала — сестра никогда не действует на удачу. Мастер-координатор ошибок не прощает, и лишних козырей в игре с этим противником не бывает. Особенно при таких ставках.

Опасное соседство пугало до дрожи. Казалось, от страха у девушки выросли крылья, переплетения труб проносятся со скоростью спортивного автомобиля. Если бы вампирша могла — страшный груз давно остался бы далеко позади. И горе тому, кто окажется рядом, лишь бы убраться подальше. Инстинкты нежити бунтовали против подобного соседства, тело хотело жить.

До первой точки оставалось всего ничего, когда сквозь ткань рюкзака девушка отчетливо почувствовала толчок. Эль очень красочно описала, что произойдет, если личинки раскроются раньше срока. Сестра очень точно рассчитала, но что-то пошло не так, и они начали вылупляться до заката. Видимо, тьма, тепло и влага канализации создали для паразитов великолепные условия, превратив рюкзак в инкубатор. Мысли девушки заметались в поисках решения смертельной загадки. Единственная подходящая пища — ее тело. И хотя несформировавшиеся твари не способны сами добыть себе пропитание, шансов у Елены не будет. Ошейник раба не даст сопротивляться, свяжет по рукам и ногам, превратив в изысканный деликатес. Поглотив ее силу, зверушки без труда найдут себе следующую жертву. Эль все рассчитала.

Проколов толстую ткань рюкзака, тонкие усики скользнули по ауре Елены. Склизкие, мерзкие и очень опасные. Пробив кожу, они мгновенно присосались, подобно пиявкам. Мелкими глоточками, жизнь потянулась к одному из паразитов. Счет пошел на секунды — началась финальная стадия. Энергия нежити не самая питательная пища, но если другой поблизости не найдется — устроит и такая. Девушка неслась вперед все быстрей, и все же она безнадежно опаздывала. Мысль, о том, что ее сожрут заживо вязала по рукам и ногам, отбирала волю. Если бы не ошейник, Елена давно бы сдалась. Но боль подстегивала, заставляя метаться в поисках решения. Которого не было. Если бы не чертово солнце закрывшее выход на поверхность, можно было бы пользоваться транспортом. Поездка на машине, в городе битком набитом войсками не самое лучшее, что можно представить. Но даже серебро лучше смерти в желудках червей. Да что там говорить, даже сгореть на солнце было бы приятней.

Солнце! Девушка стала как вкопанная, даже мерзкие прикосновения чужих щупалец на секунду перестали казаться ужасными. Вот он — выход. Елена решительно свернула в сторону ближайшего выхода на поверхность, на бегу укутываясь заклинаниями. Солнце выжигало все, но сила свернутая в спирали заклятий горела дольше. Вампиры, в меру своих способностей, искали возможность если не победить, то хотя бы обмануть своего врага. Чем старше и сильнее становилась нежить, тем дольше она могла сопротивляться свету, а Ливиан не даром считалась одной из сильнейших в своем роде. Сила обрушилась на сестер в момент катастрофы, которую одна из них не пережила. Унесла жизнь родителей и озлобила девочек, сотворив чудовищ в прекрасных оболочках. Сильных, и очень хитрых. Ливиан решила рискнуть.

Повинуясь жестами вампирши, упругая волна ударил вверх, разрывая чугунную крышку люка в клочья. Закутанная во тьму фигура выскользнула из провала и рванула к ближайшему зданию. Заходящее солнце скрывалось за тучами, но его палящие лучи все равно прожигали до костей. Тело словно погрузилось в расплавленный свинец. Кожа горела, на глазах покрываясь волдырями. Не помогали ни кожаная одежда, ни глубокий капюшон — свет проникал всюду. И все же девушка была счастлива. Отчетливый скрич, раздавшийся из мешка за спиной, прозвучал сладкой музыкой. Тонкие усики паразита плавились подобно воску. Даже сквозь ткань Лив чувствовала, что личинка начала закукливаться, стремясь укрыться от жадного солнца. Перемены пришлись ей не по вкусу.

Два квартала. До нужного дома оставалось еще целых два квартала. Девушка неслась изо всех сил, скользя между освещенными участками. Стараясь держаться от них подальше, она ныряла в прохладную тень, восстанавливала защиту и бежала дальше. Времени утекало как песок сквозь пальцы. Если проснется вторая куколка, то они начнут жрать друг друга, а это грозит вампирше смертью. Уже сейчас заклинание активно протестует против такого обращения с ценным грузом. Стоит лучам коснуться рюкзака, как оно начинает сжимать горло. Усиливает хватку все сильней и сильней, до тех пор, пока шея не начинает трещать. Эль отчетливо предупредила, что гибель куколок — это и ее гибель.

Вырвав с мясом панель кодового замка, Лена влетела в подъезд. Рассеянный свет, раньше вызывавший резкое отвращение, воспринимался небесной манной. Заскочив в недра лифта, девушка нажала кнопку верхнего этажа. Сомкнувшиеся двери отсекли последние лучи, принося долгожданное облегчение. И пробуждая куколок.

Обратившись в слух, девушка напряженно сканировала этаж за этажом в поисках жертвы. Ей предстояло убить постороннего человека, но такие действия уже давно не вызывали никаких эмоций. Образ мышления хищника отличается от человеческого, он гораздо крепче и холодней. Ради выживания и пропитания, вампир, не задумываясь, переступит через любого. Голод заставит хищника убить даже члена семьи, а нежить — самый опасный хищник на планете.

И все же, Елена старалась держать себя в руках. Не давала исчезнуть последним каплям своей человечности. В отличие от многих своих соплеменников, погрузившихся в пучину безумия, она не одобряла того, что творилось в городе. Будь ее воля, Лена давно убралась бы отсюда. Подальше от предстоящего ужаса. И уж тем более, держалась бы подальше от этих чертовых личинок. Городу предстоит ночь хаоса, после которого на вампиров начнет охоту каждый. Стоит погаснуть последним лучам — на охоту выйдут все немертвые и Москва заплачет кровавыми слезами. Достойная дымовая завеса.

Стоп, вот оно. Прерывая размышления, палец вампирши ткнулся в кнопку. Двери лифта открылись на седьмом этаже. Протяжно втянув воздух, хищница повернулась к массивной железной двери. Перегар и храп — то, что нужно. Заклинание обратило дорогой замок в труху, пропуская в квартиру непрошенную гостью. Приготовившись к солнечному удару, девушка облегченно выдохнула. Тяжелые шторы не пропускали свет в квартиру. Острый запах вел Лену лучше, чем путеводная нить. План сработал, заставленная пустыми бутылками гостиная и жирное тело хозяина квартиры — явные доказательства. Полуголый мужик оказался пьяным до такой степени, что уже вряд ли проснется. Особенно, если сделать сон более глубоким. Девушка провела вдоль тела рукой, заклинание-анестетик сорвалось с кончиков пальцев. Ударом когтей Лена обнажила дряблое тело, разорвав халат. Человек даже не пошевелился, когда из царапин выступила кровь. Ароматная, с привкусом дорогого коньяка. Из груди Елены вырвался тяжелый вздох. Ее силы были на исходе, но перекусить сейчас не удастся. Личинка все отчетливей барахтается за спиной, времени все меньше. Ошейник подгоняет. Обернув ладонь в кокон силы, девушка запустила руку в рюкзак. Хищные присоски мгновенно вонзились в защиту, стремительно высасывая последние крохи энергии. Уже не церемонясь, вампирша швырнула склизкую глисту на распростертое тело. Мгновения хватило паразиту, чтобы скрыться в плоти. Мерзкие, хлюпающие звуки сопровождали нежить до выхода из квартиры. Даже тренированная психика зверя не выдерживала этого сюрпанья. Лену воротило от сделанного, но останавливаться она не собиралась. Главное — собственное выживание. Надо спешить, запах крови разбудил следующую тварь. Марафон со смертью продолжался.

Полуразрушенное здание кинотеатра обыскивали сверхи. Почти тысяча москвичей исчезла, не оставив ни документов, ни тел для опознания. Тьма вычистила все. Не осталось ни крови, ни останков. В такой ситуации помочь людям не могла даже магия. Только чудо. К сожалению, чудеса случаются все реже и реже. Вот уже полчаса я наблюдал за суетой вокруг оцепления. На душе было пусто. Даже безумие, творящееся вокруг, не вызывало эмоций. Я отстраненно наблюдал, как толпа рвалась внутрь сквозь армейский кордон. Крики, плач, тоскливый вой — неизвестность превратила их в одержимых. Ни уговоры, ни угрозы не помогали. На секунду мне сделалось страшно — я представил, что моя семья тоже погибла в этом хаосе. По телу пробежала судорога, стало холодно.

— Укройся. — Кореец как всегда подкрался незаметно. Странно, при всех моих способностях, я не могу его учуять, если он того не хочет.

— Спасибо, но это не тот холод.

Я отрицательно покачал головой. Вместо ответа, он просто накинул покрывало мне на плечи. Действительно стало комфортней. Я поглубже закопался в шерсть.

— Как там? — Я кивнул в сторону здания.

— Полный голяк, даже Граф не знает. Людей жалко.

— Вампиры…

— Я почти уверен, что они не причем. Эта гадость слизала две группы кровососов, потом оторвалась от наших и ушла. В канализации ее не догнать.

— Понятно. Коста, ты Волкова не видел? — Я пошуршал пакетом, который передал мне Рохля. Вещи Павла не давали мне покоя. — Он остался в подвале, когда я наверх пошел.

— Не видел. Но ты не переживай, майор — мишка ушлый. Он и не из таких передряг выходил.

Кореец ободряюще хлопнул меня по плечу, но что-то в его голосе говорило — он сильно сомневается. Самое хреновое, что даже возможная гибель Волкова не могла пробиться через тот панцирь, который я создал вокруг себя. Головой я это понимаю, а на сердце — стужа. Залы кинотеатра до сих пор стоят перед моими глазами.

— Саш, ты хреново выглядишь. Иди поспи. Наши временный штаб организовали, в гостинице. До заката три часа, а ты явно не в форме. Я бы тебя отпустил, но людей совсем нет. Ты — везунчик, а удача сейчас нужна. Отдохни, ночь будет тяжелая.

Последнее слово Коста выделил голосом, оборвав мои возражения. Не столько предложение, сколько приказ. Помолчав, я пожал плечами и пошел в сторону гостиницы. Сейчас мне было все равно, где находится. Только на полпути туда, я вспомнил, что так и не попрощался с корейцем.

Гражданская одежда позволила спокойно проскочить через кордоны. Корочки пришлось показать лишь однажды. Заглянув в книжечку, молодой лейтенант козырнул, пропуская меня через ограждения. Больше препятствий не было, до гостиницы удалось дойти без приключений. Даже машина не понадобилась, дошел пешком за пятнадцать минут. Как раз успел застать картину выселения, кто-то из наших экспроприировал здание под нужды чертей. Возбужденные иностранцы грузились в автобусы лопоча по-своему.

— Шевелитесь, господа. Надо успеть до темноты. — Надрывалась девушка в белом костюме.

Заморские гости ворчали, и ускоряться категорически отказывались. Особенно выделялся на общем фоне пухлый турист с мощной фотокамерой на шее. Обильно жестикулируя, он размахивал руками. Если мой английский не подводит, мужик угрожал подать в суд. На гостиницу, девушку, туристическую фирму и президента одновременно. При этом совершенно не стесняясь разбавлять свою речь матами. Кричал так, что девушка была вынуждена постоянно уходить с линии огня — слюна летела во все стороны. Обойдя иностранца по дуге, я подошел к бедняжке.

— Привет, не подскажешь, где наши собираются?

— А тебе кого? — Кажется, она была безумно рада хоть на мгновение избавиться от заморского грубияна.

— Не знаю, мне бы вздремнуть часок-другой. Устал как собака. Кто там заведует?

— К стойке администратора подойди.

— Угу, спасибо. Слушай, ты Женю-Василька не видела?

В это время турист вышел из себя. Полное игнорирование с нашей стороны он воспринял как оскорбление. Как я и предполагал. Признаюсь, я специально провоцировал его к агрессивным действиям. Очень уж раздражал. Еще неделю назад мне бы и в голову не пришло вмешиваться в подобные склоки, но я изменился. Мне надоело анализировать каждое свое действие — голова пухла. Буду просто плыть по течению, стараясь не заплывать за буйки. К тому же, он сам виноват, верно?

Мистер с фотокамерой схватил меня за плечо и развернул к себе. Я с удовольствием ему подыграл. Человек пересилил оборотня — хорошая шутка. Меланхоличное выражение моего лица только подливало масла в огонь его гнева. Мужик распалялся все больше и больше. Не понимаю, чего он ко мне привязался? Не я же его выселял. Хотя, логика тут не при чем. Он просто сбрасывал напряжение, накопившееся за последние дни. Посмотрим, у кого получится лучше. Моя пассивность заводила его все больше и больше. Интурист уже не стесняясь орал мне в лицо. Я даже не делал попыток увернуться, разжигая внутри себя огонь. Охватившее меня отупение было опасно, и его стоило побороть как можно быстрее, пока я не утонул в нем как в болоте.

Я отрешился от реальности и сосредоточился на ощущениях. Легкая вибрация зародилась у меня в животе и начала подниматься вверх к диафрагме. Внутри зарождался рокот — предвестник рычания. В этот рев я вложил все, что накипело у меня за последние три часа. Весь страх, всю боль и растерянность. Когда я выпустил его наружу, удовольствия было почти физическим. Закрыв глаза, я полностью отдался этому чувству. Не знаю, сколько это длилось, в себя я пришел от звенящей тишины. Все вокруг смотрели только на меня. Бледный турист выставил пред собой фотокамеру, в попытке отгородиться. Я навис над ним в угрожающей позе, мышцы звенели от напряжения. Пришлось их расслаблять, одну за другой. И ничего простого в этом не было, тело словно превратилось в камень. Уходил как на костылях, деревянной походкой. До дверей доковылял, когда последний автобус уже заворачивал за угол.

В зале царил нездоровый ажиотаж. Люди бегали, суетились. После стычки с интуристом сонливость отступила, поэтому я присел на кожаный диванчик и попытался расслабиться. Секунд через десять, возле меня из ниоткуда возник бдительный охранник в форме чертей. Пришлось опять предъявить корочки. Хорошо, что удалось выловить Рохлю, без вещей и документов пришлось бы худо. Сотрудник безопасности попался въедливый — бумаги он разве что не облизал.

— Где вас таких носило во время бойни на кладбище? — Буркнул я себе под нос.

— Что вы сказали?

— Не обращайте внимания. — Отмахнулся я.

Охранник отошел, а я откинулся на спинку дивана. Я собирался позвонить родне, когда до моих ушей донесся разговор. Группа аналитиков за соседним столиком яростно выясняла отношения:

— Ты идиот, причем в третьем поколении. Хоть всю Москву заверни в сетку, чем это поможет? Она против ритуалов третьего уровня и выше. Вампиры проскочат — только в путь.

— Сам ты идиот. Ты графики из кинотеатра видел. Этот Прах требует от силы четверть того, что там выжали. Куда делось остальное? Рассосалось?

— Потери при ритуале наверняка…

— Иди глянь замеры фона, неуч. Там нулевочка, все высосано подчистую. Учи матчасть, валенок. И думай куда девали остальное. Если жахнет — в этом районе Москвы можно строить одно большое кладбище.

— Почему только район?

Вопрос заставил собеседника глубоко вдохнуть. Демонстративно закатив глаза, тот хлопнул себя по лбу.

— Слушай, ты когда спал последний раз? Соображай быстрей. Печати на остальных стоят? Стоят! Еще есть вопросы?

— Не факт, откуда кровососам знать какие области закрыты? Могут впустую бахнуть.

— Не думаю, Паша. Не зря они кинотеатр в открытой части выбрали. Не верю я в совпадения. И Власов не верит, армейцев и магов сюда впятеро нагнали. Прочесывают каждый дом. Надеюсь, до темноты успеем.

Разговор так заинтересовал меня, что я подобрался поближе. А последние фразы парней и вовсе заставили включиться в беседу:

— Здаров, мужики.

Я заранее показал корочки, чтобы отсеять подозрения. В отличие от охранника, они в документы даже не взглянули. Долговязый, что учил напарника уму-разуму протянул мне руку:

— Привет, Ящер.

Видя мое удивление, парень весело рассмеялся и объяснил:

— Ну а что ты хотел, нам весь город инфу сливает. А ты накуролесил в последнее время, у меня пол ящика забито твоими параметрами. Оборотень-трешка это ж нонсенс.

— Ага, — включился в разговор второй, — только нам тебя пока не отдают. Опыты там, туда-сюда.

— Кыш, вивисекторы. Я вас сам — туда-сюда. Вы лучше скажите, тут Граф не пробегал?

— Прости. Секретная информация. — Долговязый взглядом заставил умолкнуть своего подчиненного. — У тебя конечно высокий уровень допуска, но времена сейчас беспокойные.

— Да ладно, не вопрос. А Женю-Василька?

— Тут поможем. Четвертый этаж, номер четыреста второй. Только она спит.

Усевшись поудобней, я продолжил мучить парней вопросами. С другой стороны, поболтать им было только в радость. Павел и Игорь вышли перекурить, мол, от цифр уже голова пухнет. Хотя некоторые мои вопросы так и остались без ответа. Болтать лишнее их отучили.

— Игорь, а на черта им это надо?

— Вампирам? Ну у меня две теории. Первая — насмотрелись фильмов, страх потеряли. Их не трогали, и они вообразили, что им все можно. А сейчас не девяностые, хаосом и не пахнет. Результат прогнозируем. Они получили фору, начали первыми, но конец будет один. Против системы не попрешь. Хотя крови конечно попортят.

— Нет, чтоб взять пример с Европы. — Добавил Павел. — Там кровососы сидят тихо-тихо, и дышат через раз. В них почти никто и не верит до сих пор. И всем счастье. У нас все через задницу. Даже вампиры — не вампиры, а уркаганы. Отморозки.

— Стоп. А вторая теория какая?

— Их используют. В темную. И это чертовски паршиво, Ящер. Потому что в магии другие законы, сила против мозга всегда проиграет. Так что, пока ритуал не закроем, лучше перебдеть.

— Не страшно вам? Государственные секреты, тайны.

— Да кому мы нужны? К тому же, нас вроде как охраняют. — Закатав рукав, старший предъявил защитный браслет. — Ладно, Саш, нам пора. Работа. Держи краба.

Парни ушли, а я остался сидеть, наблюдать за суетой магов оказалось на удивление интересно. Случайные обрывки информации из разговоров, новые лица, общая увлеченность проблемой — все это было очень увлекательно. Даже не ожидал, что это сообщество так активно. Никто не сидел на месте, у каждого были свои дела. Люди носились как угорелые, и в этой суете четко проглядывала система. Они знали, что делают. Больше всего, гостиница напоминала разворошенный муравейник.

Проголодавшись, я отправился в столовую. Та же картина, только болтают уже с набитым ртом:

— Слыхал, гули уже третью вертушку сбили. Власов их отозвал.

— Да я сразу говорил, чушь эти армейцы. Толку с них.

— Не скажи. Они уже больше сотни упырей хлопнули, и вампиров несколько десятков.

— Я когда в операторной кабинке был, счетчик едва за триста ушел. Из полутора тысяч эти два десятка — капля в море!

Или вот еще, два боевика за соседним столиком:

— Серый, ты семью вывезти успел? Вроде хотел на днях?

— Хрена лысого, не успел. Думал сегодня вечером. Мы с Пашей скооперировались, к нему перевез. Я дежурю, он охраняет. И наоборот.

— Серег, моих возьмете? А то меня что-то колотить начинает. Доче третий годик. — Как-то потерянно ответил лысый.

— Дурных вопросов не задавай. Что-то я торможу, надо было предложить самому. Ты же рядом живешь? Отпрашивайся давай, адрес знаешь. Я бы помог, но…

— Знаю, выходите уже. Я твой должник.

— Дурак ты, а не должник. Давай. Удачи тебе.

Парни хлопнули друг друга по спине и разошлись в стороны. Лишний раз порадовался, что успел выгнать своих из города. Сейчас бы тоже метался, не находя себе места. История бритого наголо армейца чем-то меня зацепила, в его голосе сквозила глухая тоска. Наверное, именно она выбросила меня из уютного кожаного кресла.

— Простите, я тут случайно ваш разговор услышал.

— Чего тебе? — Настороженно посмотрел на меня армеец. Эта его подозрительность лишний раз убедила меня в правильности моих действий. Не может человек с автоматом так смотреть на безоружного пацана.

— Помочь хочу. Вид у вас — словно на эшафот идете.

— Чем? Ты на себя глянь, помощник.

— Не отказывайтесь. Я оборотень.

Черт, в первый раз произношу вслух эту фразу, до чего же глупо звучит. Ну это я так считаю, а вот мужик начал посматривать доброжелательней.

— Сверх? Здорово. — Он протянул мне руку. — Александр.

— Тезка значит. — Я с удовольствием ответил на рукопожатие. Армеец сдавил руку так, что будь я человеком, кисть он бы мне сломал. Но проверку я выдержал легко, даже не пришлось давить в ответ. Просто слегка пожал ему руку.

— Извини. Время такое. Не обиделся?

— Нет. У меня тоже семья. Едем?

— Пять минут в вестибюле подожди. У капитана отпрошусь и двинем.

Я даже ответить не успел, Александр рванул с места с космической скоростью. Столкнувшись в дверях, он едва не впечатал несчастного аналитика в стену.

— Носорог отличается плохим зрение, но при его размерах… — Армеец поднял мне настроение. Перспектива сидеть в четырех стенах меня откровенно не радовала. Надеюсь, прогулка меня отвлечет. Чертов кинотеатр, до сих пор передергивает. Постаравшись отгородиться от подобных мыслей, я зашагал по направлению к вестибюлю.

Ждать тезку пришлось недолго, спустя пару минут его внушительная фигура нарисовалась прямо передо мной.

— Готов? Ну попрыгали.

— Стоять, зайцы. Куда это вы попрыгали?

Холодный тон Василька чуть не заставил меня вжать голову. Вот невезение. Шансы выбраться из гостиницы стремительно падали.

— Женька, а мне сказали — ты спишь. Надо помочь человеку, семью перевезти в безопасное место. Я быстренько, туда и назад.

— Что быстренько, это я верю. Тебя Коста отпускал?

— Нет. Сказал до вечера отдохнуть. Поспать. Жень, какой к черту сон? Меня дергает как зайца с батарейкой, а у него семья. Надо помочь. — Взяв девушку за локоть, я отвел ее чуть в сторону. — Он странный какой-то. Ему товарищ выход предложил, а он будто помирать собрался. А сейчас опять живчик. Может чутье какое? Я в ваших делах не очень.

Женя замолчала на вдохе и принялась буравить армейца взглядом. Тот даже не пытался делать невозмутимый вид. Чувствовалось, что мужик не в своей тарелке.

— Ладно. Поехали, я с вами скатаюсь. Раз чуйка у вас обоих такая.

— Да ну, какое у меня чутье. Скучно просто.

— Ага. Только он маг, инициация только закончилась. Александр, ты где был последние полтора часа?

— Здесь. Нас сразу на прикрытие гостиницы бросили.

— Типично. Вокруг новорожденного шляется полсотни магов, и хоть бы одна сволочь внимание обратила. Неучи. Ладно, поехали. По дороге разберемся.

Машину вел Александр. Женя не зря сказала, что во всем разберется. Бедный мужик сто раз пожалел, что связался с нами. Первым делом Василек конфисковала документы.

— Ищи тебя потом по гарнизонам. — Пояснила она.

К сожалению, больше ничего выяснить не удалось. В механизме инициации толком никто не разобрался. Теорий было много, но без проверки они таковыми и остались. Женя сказало, что изредка инициация запускается сама собой, без видимых причин. Видимо, как раз тот случай.

— Или что-то с семьей. — Задумчиво добавил я.

— Типун тебе на язык. Я жене звонил, у них все в порядке.

— Ты видишь грядущее. — Замогильный голос мне никогда не удавался.

— Жень, у вас все такие? Или он один?

— Такой — точно один.

— Ну слава богу. — Рассмеялись мы одновременно. Женя все правильно поняла, своей болтовней мы стремились забить дурные предчувствия Александра.

Москва выглядела печально. Вечер, горят фонари, а город совершенно пустой. Дома стоят темные, окна зашторены. Люди как в детстве стремятся забраться под одеяло с головой, в надежде, что монстр из шкафа уйдет к кому-нибудь другому. Грустно, но этот монстр никуда уходить не собирается. Наоборот, до заката осталось не больше часа. Телевизоры, радио и электронные билборды настоятельно советуют воздержаться от прогулок. Уверен, народ поголовно сидит в интернете.

— Нам бы ночь простоять, а днем — продержимся. — Тоскливая обстановка подействовала и на Женю. — Большую часть гулей уничтожили, новых создать не успеют.

— Что мешает этим тварям снова уйти в канализацию?

— Перекрыли завалами, заминировали и ловушек понаставили. Спускаться туда сейчас опасно не только вампирам, но и нам. Делали на скорую руку, разминировать замучаемся. Главное выдавить этот гнойник, если печать поставят — будет легче.

— Что за печать? — Вмешался в разговор мой тезка.

— Да так — бухгалтерия.

— Понял, не дурак. Мы кстати приехали. Вы в машине посидите, я быстро. Заберу своих и назад.

— Пусть Ящер с тобой сходит, проводит. Обидно будет, если что-то случится.

Армеец особо не возражал, поэтому я пошел с ним. Подъезд оказался стареньким, но опрятным. Лифта не было, пришлось подниматься на шестой этаж пешком. Спешили мы кстати напрасно, сборы были в самом разгаре. Обилие вещей поражало воображение, такое чувство, что в доме устроили обыск. Причем в средствах особо не стеснялись. Кучи вещей на полу, крики и рев. Ребенок категорически отказывался уходить от телевизора, через пятнадцать минут начинались ее любимые мультики. Поэтому мы с тезкой разделились — он разбирался с женой, а я с девочкой.

— Привет, меня Саша зовут. А тебя?

— Оксана. — Ребенок смотрел на меня подозрительно, предчувствуя подвох. Надо сказать, не без основания.

— Очень приятно. Оксана, давай заключим сделку?

— Я никуда не поеду, мне обещали «Смешариков».

— Хм… а если я предложу кое-что получше?

— Лучше «Смешариков» ничего нет. — Отрезала девочка.

— Максималистка ты, прям как моя сестренка. Милый ребенок, ты волшебников видела когда-нибудь? Всамделишных.

— Я не маленькая, и знаю что таких не бывает.

— А вот и бывают. Ты мультик про Шрека смотрела? Там еще принцесса после заката превращалась в огра. — Судя по блестящим глазам, Оксана знала мультик наизусть. — Так вот, этот же злой волшебник меня и заколдовал. После заката я тоже превращаюсь.

— В огра? — Радостно засмеялась девочка.

— Нет. Пока только в ящерицу. Но в ОЧЕНЬ большую. — Я рассмеялся, и демонстративно осмотрел настенные часы. — До заката осталось всего ничего, так что ты вполне можешь успеть меня рассмотреть.

— И покататься? — Хитро прищурилась девочка.

— Нет. Меня недавно заколдовали, я еще неловкий. Покататься — потом. Договорились?

Девочка серьезно протянула ладошку, которую я с удовольствием пожал. Честно признаюсь, она мне понравилась. И даже мысль покатать ее не показалась кощунственной. Оксана убежала в комнату родителей, откуда раздался ее требовательный голос:

— Вы чего так долго? Едем быстрей, мне Саша обещал ящерицу показать.

Ответ родителей я не расслышал. С улицы донеслись едва слышные хлопки. Едва слышные, они сильно встревожили меня. Никогда таких не слышал. Саша как раз зашел в комнату, может он знает, что это такое?

— Слышал?

— Ты о чем?

— Звук. Будто ладошкой по воде хлопают. Вот, еще два раза.

— Вроде тихо все.

— Ладно, вы поторопитесь, а я пока спущусь — проверю.

Прятаться было не от кого, дом словно вымер. Без всякого стеснения выпустил когти и нарастил броню. С каждым разом это получается все быстрей — организм приспосабливается. И все же, вооружиться стоит заранее, секунда может спасти жизнь. Хотя предчувствия молчали, я все рвано держался настороже, напрягая чувства сканировал дом. Пусто, все замерли. Нехорошее предчувствие моего тезки нас обмануло?

Как бы то ни было, на улицу я вышел спокойно. Спрятанные за спину когти не привлекали внимания, правда от чешуи пришлось избавиться. Женя успокаивающе махнула рукой, она облокотилась о машину и демонстративно зевала. Ей я доверяю — опасности нет. Одно непонятно, откуда на асфальте взялись маслянистые пятна? Когда мы заходили их не было. На мой вопросительный взгляд, Василек тихо шепнула:

— Вампиры. — И оттопырила четыре пальца. — Подранки. Хотели спрятаться и восстановится. У твоего нового друга хорошее чутье.

Я пожал плечами:

— У него хорошая семья, я бы тоже переживал.

— Дело не в этом. Узнав, что мы отправимся с ним, он мгновенно успокоился. Это уже не переживание, больше похоже на неосознанное знание. Новорожденный, он еще не доверяет своей интуиции. Из Александра получится отличный аналитик. — Василек кивнула на пятна. — Хорошо, что мы его не потеряли.

Тезка появился через несколько минут. Беспокойство пропало с его лица, что лишний раз подтверждало нашу теорию. Быстро рассевшись, мы лихо рванули с места. По дороге зашло солнце, пришлось мне выполнять свое обещание. Ребенок сидел у мамы на коленях и громко требовал шоу. Все прошло удачней, чем я думал. Полностью оборачиваться не пришлось, хватило чешуи по всему телу. Спустя мгновение Оксана с визгом устроилась на моих коленях. Я переживал за Сашину жену, но женщина отреагировала нормально. Наверное, свою роль сыграла близость Александра к сверхам. По долгу службы он часто пересекался с конторой, не мог не насмотреться. И все же я еще долго ловил на себе их изучающие взгляды. Они очень переживали.

— Слушай, принцесса, а ты не хочешь меня расколдовать?

— Да! — Визг оглушил всех в машине. Всем своим видом девочка показала — ради моего спасения она готова меня поцеловать. В щечку. Театр удался, и я с чистой совестью убрал лишнее, снова став человеком. Все вздохнули свободней. Тема для разговора определилась до конца поездки.

— Идем. Я вас провожу, и быстренько назад. — Сказал я когда мы приехали.

Машина у моего тезки была старенькая, без кондиционера. Скрыться от духоты под предлогом охраны было очень соблазнительно, а как известно, соблазны до добра не доводят. Неладное я почувствовал, едва за нами закрылась дверь, отсекая от уличного света. В подъезде было темно. Органы обоняния оборотня превосходят человеческие во много раз, но в этот раз они мне не пригодились. Запах вишни. Самый обычный, но такой насыщенный, что Оксана закашлялась. А вот привкус крови, скрывшийся за ним, никто кроме меня не почувствовал.

— Тезка, — негромко шепнул я, привлекая внимание, — бери своих в охапку, и дуй на улицу. И Василька сюда. Живо.

Уровень адреналина в крови резко подпрыгнул, тело начало принимать боевую ипостась раньше, чем я успел подумать. Не прошло и нескольких секунд, как мои спутники оказались лицом к лицу с огромным ящером.

Странный запах поставил мои инстинкты дыбом. Сейчас мне было плевать, что обо мне подумают. Хвост дернулся в раздражении, срывая пласт штукатурки. Из горла рвануло раздраженное шипение — вы еще здесь!? Первым стряхнул оцепенение Александр. Схватив в охапку жену и дочку, мужчина сломя голову выскочил из подъезда. И вовремя.

Я хотел дождаться Евгению, но обстоятельства сложились по-другому. Меня ждали. Стоило мне завернуть к лифту, как меня отшвырнуло в сторону. Всю мою тонну живого веса непринужденно подняли и швырнули в стену. Как результат: оглушенный ящер, внушительная вмятина в бетоне и клубящийся в воздухе цемент.

В клубах пыли мелькнуло что-то очень быстрое. Противник двигался с такой скоростью, что сквозняком тянул за собой повисшую в воздухе муть. Именно это спасло мне жизнь. Ориентируясь по движению облака, я практически наугад ударил хвостом. Тело изогнулось, добавляя инерцию разворота, но замах ушел впустую. Удалось лишь отогнать противника. Чтобы увернуться, ему пришлось остановиться. Мой взгляд прилип к мерзкой твари, глаза отказывались верить увиденному. На ум приходило одно — передо мной распластался клубок длинных белых червей. Мерзкие отростки шевелились, без остановки ощупывая все вокруг. Ни головы, ни рук, только десятки щупалец с острыми когтями на концах. И одуряющий, сладковатый запах вишни.

Тварь замерла прямо напротив лифтовой шахты. Металлические створки дверей смяты как пластилин, в глубине виднеются плетеные тросы подъемника. Словно кто-то изо всех сил вцепился в проем, когда его вытягивали наружу. Глубокие борозды на полу подтверждали мою теорию. Это какой силой надо обладать, чтобы сотворить такое? Ответ один — нечеловеческой. Тварь поужинала чем-то сверхъестественным.

Медленно тянулись секунды, а мы продолжали изучать друг друга. Ставлю всю свою зарплату, эта мерзость сейчас прикидывает, как забраться под мою броню. Не удивлюсь, если оно воспринимает меня как один большой, хрустящий бутерброд. С мясом.

Я. Не. Добыча. Тело рвануло вперед раньше, чем я додумал мысль. Зверь внутри меня не мог смириться, что его воспринимают в качестве главного блюда. Челюсти сомкнулись, перекусывая щупальце пополам. Пасть обожгло кислотой. Плевать! Словно копье, хвост устремился вперед… чтобы поразить пустоту. Уходя из-под удара, тварь сместилась в сторону. Она двигалась быстрее ветра, взгляд не успевал следить за ней. А уже в следующую секунду я горько пожалел о своих необдуманных действиях. У моего врага оставалось слишком много конечностей, потерю одной он даже не заметил. Удар остальных был страшен. Меня едва не освежевали. Острые кинжалы его конечностей прошлись против шерсти, вспарывая броню словно консервным ножом. Поднимая и выламывая чешую, он встопорщил мою защиту, сделав меня уязвимей. Боль вызвала такую ярость, что я без оглядки рванул вперед, надеясь стоптать, смять эту мерзость.

Ближний бой. Подмять и уничтожить. Но все оказалось гораздо сложнее. Существо прыжком скрылось в лифтовой шахте, и шустро перебирая конечностями, начало взбираться наверх.

— Врешь, не уйдешь! — Зашипел я, бросаясь в погоню.

Если враг бежит — он слаб, верно? Но не в моем случае. Он заманивает в ловушку, уводит от помощи и готовится сожрать. Кабинка лифта, зависшая под крышей дома, преградила нам дорогу. Чудесно, здесь все и закончится. Я гнался за тварью, не обращая внимания на боль. Вонзал когти глубоко в стены, уверенный в скорой победе. И совершенно напрасно! В пылу битвы, я слишком поздно почувствовал распространяющийся от ран холод. Он сковывал, не давал набрать скорость, мешал двигаться. Яд, от проникших в тело шипов, действовал очень быстро. В какой-то момент, я просто понял, что больше не могу двигаться. И ощущение, как меня нежно обхватывают десятки щупалец, осторожно проникающих вглубь — оно не было приятным. Полная беспомощность и чувство, что тебя пожирают заживо — вот что я испытал в тот момент.

Тварь висела, прицепившись к лифту, и питалась. На ее теле проклевывались десятки новых отростков, они множились прямо на глазах. Перерабатывая меня, существо росло. Ценой неимоверных усилий мне удалось вонзить лапу в ее тело, но оно даже не обратило внимания на мои действия. Лишь плотнее прижало меня к себе, теперь у меня осталась только одна свободная конечность. Яд продолжал действовать. Я плавал в тумане, сознавая что начинаю терять сознание — уплывать куда-то далеко-далеко. Туда, откуда не возвращаются.

— Врешь! — Медленное движение. Пальцы на лапах дрожат от напряжения, но воля зверя сильнее наркотика в моих жилах. Когти щелкают, словно ножницы и стальной трос рвется с басовитым гудением. Сначала медленно, а потом все быстрее, кабинка лифта начинает скользить вниз. Перед моим затуманенным взором проносятся этажи и двери, ошметки проводов. Балки старого здания повело от времени, и аварийные тормоза не остановили кабинку. Выскочив из пазов, она со скрежетом встала набок. Сильнейшим ударом нас оторвало от лифта и бросило вниз. Вместе со мной, тварь било о стены, отрывая щупальца и размазывая по стенам. Сознание отстраненно наблюдало, как мое тело вопило от боли, когда из него выламывало питательные иглы. Ударами их выворачивало вместе с кусками мяса. Лапа, запущенная глубоко внутрь моего врага проникала все глубже, вспарывая его тело. Моей заслуги в том не было, но это все равно было приятно. Из-за действия яда, болевой порог отодвинулся очень далеко, и ощущения притупились. Словно со стороны я наблюдал, как ломает мои кости, столкновения выталкивали их прямо сквозь чешую.

Боли больше не было, лишь туман и странное ощущение забытья. Даже удар о землю, не смог погасить сознание, хоть и практически выбил жизнь из моего тела. Тварь лежала рядом, ее конечности подергивались в судорогах. На них не осталось ни единой целой иглы. Живучая мерзость шарила своими обрубками по моему телу, но проникнуть внутрь ей было уже нечем.

У меня не хватало сил даже на злорадство. Я мог только наблюдать за существом и ждать прихода Василька, она не могла не появится. И все же девушка едва не опоздала. Я слишком поздно заметил, что обрывки щупалец не просто тыкаются в меня, они слизывают капли крови с моего тела. Не в силах проникнуть вглубь, они собирали то, что было на поверхности. А крови было много. Ее хватило, чтобы из переплетения изломанных щупалец проклюнулось новое. С шипом. Словно кнутом, оно выстрелило мне в шею, легко проломив остатки моей защиты. Моя кровь побежала по бледному щупальцу, окрашивая его в темно-красное. Отросток был тонкий, в палец толщиной. Но даже такого хватит чтобы меня прикончить, сил на сопротивление уже не было. Падение обошлось мне слишком дорого.

Кусок бетона размером с письменный стол упал точно на существо, размазав его по земле. Скосив глаз, я увидел в дверном проеме женскую фигуру. От истощения, зрение отказывалось работать как полагается. Темнота снова стала темнотой, я практически ничего не видел.

— Женя. Пришла. Наконец. — Промелькнула вялая мысль. Сил не было даже на радость.

Фигура скорее рухнула вниз, неловко приземлившись рядом и вскрикнув от боли. Это была не Василек. Рядом со мной, держась за лодыжку, сидела Елена. Я едва узнал ее. Бледное подобие цветущей девушки. С торчащими клыками и горящим взором, в истерзанных лохмотьях, она больше походила на привидение. Зато я понял, кто искорежил двери лифта.

— Привет Ящер. — Сказала девушка, облизнув губы. Хищный взгляд, с которым она осматривала мое тело, мне совсем не понравился. Женя, мать твою, где ты? Не успел я додумать, как вампиршу отшвырнуло к стене и распяло на кладке.

— Сашенька, ты как? Что эта мерзость с тобой сделала? — Голос Василька гулко ударил в стены. Действие яда начало проходить, и вместе с ним появилась дергающая боль. Легкий, едва уловимый ее призрак. Первый признак надвигающейся лавины. Мелкие вздохи подбрасывали грудную клетку, говорить получалось короткими фразами, в ритм дыхания. Иначе боль начинала захлестывать сознания. Так или иначе, я смог произнести:

— Напала. Тварь. Под камнем. Вампирша. Помогла. Она. Ничего.

— Все-все, успокойся. Поняла.

Женя не зря получила свою должность мастер-лекаря. Никакого пафоса типа «Держись, я тебя спасу». Стоило ей увидеть мое состояние, как она спрыгнула вниз и принялась за работу. Молча и сосредоточено. Наблюдать за ее действиями было сплошным удовольствием. Во-первых, они прогоняли боль, а во-вторых — больше я все равно ничего делать не мог. Девушка управилась за пять минут. Хуже всего было, когда она сращивала кости. Собственная неподвижность убивала, хотелось кататься по полу и орать в голос. Сил хватало только на негромкое, булькающее шипение, потому что сглотнуть не получалось. В горле застрял ком, организм захлебывался в собственных слезах и соплях.

— Держись, земноводное, осталось немного. Сейчас. — Меня дернуло в последний раз, и я обмяк на обломках. — Все. Расслабься. Лежи — регенерируй, а я пока займусь твоей зубастой.

Женя повернулась к вампирше и смерила ее взглядом:

— Будешь отвечать — выживешь. Это ясно? — Спросила ключница. Дождавшись кивка, она продолжила. — Умница. Как тебя звать? Очень приятно, а меня Женя.

— Саш, — Девушка повернулась ко мне. — Это о ней ты Графу рассказывал? Моргни если я права.

Правда в том, что я меня влечет к Ливиан. Это чувство — гремучая смесь секса, голода, желания и жажды. Мое сердце требует вступиться за нее, но я не верю, что она здесь случайно. А еще мне стыдно. Эту мысль я прячу даже от самого себя, но я рад, что не могу двигаться. С нашей последней встречи ничего не изменилось — я не смогу выбить из нее правду. Сможет Василек. Прости Лена, ты сама влезла в эту историю. Я прикрыл глаза.

— Понятно. В дом зашла случайно? Ага, совпадение. Верю, бывает. И татуировка у тебя интересная. Я посмотрю поближе, ты не против?

Ни секунды не сомневаясь, девушка запустила пальцы вампирше под кожу. Вспоров все вокруг татуировки, она вырвала из шеи кусок мяса размером с ладонь. Окровавленный ошметок шлепнулся на землю и вспыхнул под внимательным взглядом мастер-лекаря.

— Отличный ошейник, очень красивая работа. Не познакомишь с мастером? — Женя демонстративно поморщилась. — Да не визжи ты так, скоро затянется. Чтобы убить вампира, ее надо располагать ниже и глубже. В отличие от людей, вы — твари живучие. Поверь моему опыту, я достаточно упырей выпотрошила, знаю о чем говорю.

В это время я лежал пластом, хотя тело еще не отошло от интоксикации, но я еще не мог двигаться. И все же, Василек живо отреагировала на мои попытки вмешаться:

— Ты тоже не дергайся, ничего я ей не сделаю. Будет себя хорошо вести — отправлю на полигон, или в академию. Будет живым манекеном. Отпускать ее я не собираюсь. — И снова принялась закидывать вопросами Елену: — Слушай внимательно, кровосос. Сейчас ты хорошо подумаешь, а потом внятно и подробно расскажешь мне следующее: что это за тварь, кто твой хозяин, и зачем ты лезла к Саше. Можешь начинать.

— Я не знаю, о чем вы говорите.

Рана на шее уже начала затягиваться, но вампирше все еще было очень больно. Ее лицо усеивали капельки кровавого пота, она говорила короткими фразами, отрывисто. Стараясь не шевелить головой и челюстями. От этого складывалось впечатление, что она цедит сквозь зубы. В ответ Василек положила ладонь на лицо распятой и слегка повернула сначала в одну, потом в другую сторону.

— Тварь. Слушай меня внимательно. Такие как ты убили Золушку, и десятки тысяч других людей. У меня нет к вам ни капли сочувствия, вы — мерзость. Я не буду убивать тебя, но легко сделаю твою жизнь невыносимой. Соврешь еще раз, я сожгу твое лицо. Поверь, я сумею сделать так, чтобы ты проходила с ужасным шрамом несколько столетий. Я добьюсь, чтобы тебя засунули в клетку, а толпы студентов-магов каждый день тренировались на тебе в боевых заклинаниях. Я вижу тебя насквозь, ты совершенно напрасно считаешь всех магов наивными детьми. Итак. Тебе повторить, что меня интересует?

— Нет. Я все расскажу. Вам надо торопиться. — Она поверила.

И словно услышав вампиршу, город вздохнул. Последняя печать встала на свое место, отсекая магию.

Глава 13

Все время, пока длился ритуал, координатор не сводил восхищенного взгляда с Эльвиры. Он был готов вмешаться в любой момент, но женщина действовала безупречно. Наблюдая за ее действиями, глава отдела признался самому себе — более профессиональной работы он еще не видел. Протеже церкви управляла магами, как великолепный дирижер управляет своим оркестром. Выполняя ее команды, операторы действовали единым организмом. Граф еще не встречал настолько одаренных магически. Дар Эльвиры был великолепен, женщина переиграла даже его. Она чувствовала силу каждого, направляя ее в нужное русло.

Тем горше было координатору. Смертельное заклинание дрожало на кончиках его пальцев — близился момент истины. Стоит последней печати встать на место, как женщина постарается убить всех вокруг. Сомнений нет — именно она заварила ту кашу, что сейчас расхлебывают по всему городу.

Понятно, что ритуал печати — ключ ко всему. Это аксиома — истина, не требующая доказательств. Информацию о нем собирали многие, но безрезультатно. Работа Власова — отлавливать «любопытных», и высочайший уровень квалификации генерала надежно хранил секреты тринадцатого отдела. В вопросы безопасности Граф не совался никогда. Кто мог знать, что у святош есть собственные маги такого уровня? Верхушка церкви изначально была настроена к сверхам очень негативно — слишком много смертей вокруг новообращенных. Получается, что тринадцатый отдел собственноручно отдал все ключи к секретам в руки врагу. Два месяца понадобилось, чтобы собранная Эльвирой команда вычислила место, и вырезав охрану взяла ключника в плен. Женщине было мало сухой теории, она нуждалась в подопытном кролике. И Граф сам отдал ей Салеха. Не предусмотрел, не догадался! Удача, что печати требуют живого ключника, иначе Салех был бы мертв.

Бессонная ночь, полная размышлений, дала о себе знать. Черные мешки под глазами, потухший взгляд и заострившееся лицо — в облике координатора начало проглядывать что-то хищное и голодное. Тяжелое решение не прошло даром:

— Держись, Петр. Так или иначе, сегодня все закончится. — Произнес он своему отражению в зеркале. Взгляд мага затвердел и по стеклу зазмеились трещины.

И все же Граф был полон сомнений. Никто не мог знать об истинном значении ритуала, чтобы расколоть его заклинание надо иметь особый склад ума и талант от бога. Спустя шесть часов, наблюдая за уверенными действиями Эльвиры, координатор понял, что был слишком самоуверен. Женщина действовала как человек, прекрасно знающий всю подноготную — она непринужденно обходила подводные камни, словно замечая их. Там где координатор брел на ощупь, Эльвира двигалась легко и непринужденно. Из всех ключников лишь двое могли поспорить с такой соперницей. Сам Граф, и этот странный оборотень — Ящер. Первый — опытом, а второй — голой силой. Ловкостью плетения Эльвира превосходила обоих.

Девушка — смертельно опасный противник, но отменять ритуал нельзя — этого не поймет никто. Ни президент, ни церковь, ни генерал-лейтенант Власов, который ни о чем не догадывается. Осторожный начальник мог все отменить, а тянуть с печатями нельзя. Граф ощущал это всем сердцем, и пошел ва-банк, не секунды не сомневаясь, что сможет справиться с Эльвирой. Удерживать смертельное заклинание на привязи в течении пяти часов было невероятно тяжело, но координатор не обращал внимания на усталость. До цели было рукой подать, а она оправдывает любые средства.

Ритуал подходил к концу. Операторы увязывали последние сегменты, сплетая сеть воедино. Еще несколько минут и все начнется — самый удачный момент для нападения. Эльвира должна напасть, и задача координатора — упредить удар. Ни девушка, ни деловитые святоши — ее сопровождающие, ни вызывали ни тени подозрения. Девушка вела себя безупречно. И все же координатор готов был прозакладывать свою голову — именно она виновник всех последних событий.

Первым звоночком был подъем кладбищ. Все ритуалы пришлись на прорехи в сети, а такой информацией могла обладать только она. Всех магов тринадцатого отдела перепроверили неоднократно — ничего. Среди его людей не было предателей, за это Граф ручался головой. Разбередив кладбища Эльвира прощупала силы чертей: скорость реагирования, количество боевиков, навыки. Сомнений нет, отдав на растерзание несколько мелких ковенов, девушка приставила своих вампиров. Следить и наблюдать, но не вмешиваться. На одного такого и наткнулся Ящер — непослушный попался кровосос. Рассуждения координатора оказались очень близки к истине, именно тот случай заставил Эльвиру разработать татуировку-ошейник.

Следующий пункт плана — обострить обстановку в городе. По ее приказу убили Золушку — мага-учительницу. Горячо любимую всей Москвой. Каких трудов стоило координатору сдержать людей Косты — до сих пор вспоминать неприятно. Пришлось выслушать много нелестного о собственной мягкотелости. Спецназовцы никогда не отличались сдержанным характером, как и все сверхи они были слегка анархистами. Иногда эти черты проявлялись очень не вовремя. Повезло, что помимо вспыльчивости, природа наделила их мозгами. Боевики были еще и грамотными специалистами — профессионалами. По-другому нельзя — не выживешь. Удалось объяснить, что их дергают за ниточки, и главная задача — достать кукловода, а вырезать вампиров они еще успеют.

Хуже было другое, смерть Ольги Дроздовой имела второе дно. Ее похороны превратились в бойню с помощью которой кровососы объявили войну городу. Точнее войну объявила Эльвира. Среди бела дня процессию расстреляли из гранатометов. От начиненных взрывчаткой смертников и серебряных гранат погибло почти два десятка магов, и хотя почти все были новичками, это был серьезный удар по силе и репутации отдела. Хитрая гадина ухитрилась прижать Протасова. Да так крепко, что начальник службы безопасности оставил бреши в защите и застрелился. Чем она зацепила стального деда, не смогли выяснить до сих пор.

По приказу Графа поляну окружила двадцатка сильнейших магов. Лучшие боевики Москвы не вмешивались в создание печати — берегли силы. Девчонка вполне могла натравить на них половину московских вампиров, но даже при таком раскладе — шансов ей не дадут. Маги выиграют ему достаточно времени, чтобы прикончить Эльвиру и шагнуть в бесконечность. К этому координатор стремился весь последний год, и не собирался проигрывать. В момент триумфа все решают секунды, все внимание сосредоточилось на Эльвире. Решение принято, сомнения отброшены. Стоит печати встать на место — он нанесет удар. Ошибка исключена.

И в ту же секунду маги облегченно выдохнули. Последний стежок лег в положенное место, и магический толчок всколыхнул пространство над столицей.

— Пора. — Выдохнул Граф и опустил веки, отпуская заклинание на волю.

Самоуверенность — вот что губит великих. Эльвира точно просчитала координатора. Тьма вырвалась из кинотеатра в тот момент, когда Граф следил за ней. Сосредоточив все внимание на женщине, он упустил из виду появление новой фигуры. Сузил обзор, когда надо было глядеть шире. Ожидал пакости от ведьмы, и проворонил удар в спину.

Ментальный удар не дотянулся всего несколько метров. Взметнувшийся из-под земли полог тьмы вздрогнул и прогнулся, прикрывая женщину от удара. Прах двигался по городу впитывая в себя жизни случайных прохожих. Этой силы вполне хватило, чтобы отразить смертельный удар. Огромный кусок черного тумана осыпался на землю, но гораздо больше осталось неповрежденного. И тьма перешла в атаку.

В мгновение ока, она опрокинула защиту операторов. Уставшие маги не могли сопротивляться мощному заклинанию, играючи взламывающему их защиту. Остатки жизни стремительно покидали сверхов. Тьма била во все стороны, без разбору. Почти одновременно погибли наблюдатели от церкви. Их убило с какой-то изощренной жестокостью, словно у Эльвиры был зуб на священников. Не прекращая кричать от боли, их тела съеживались и падали на землю, рассыпаясь прахом.

Черный туман подобрался так скрытно, что нападение оказалось полной неожиданностью. Маги сканировали пространство вокруг себя в поисках эманаций нежити, а скрученное заклинание фонило очень слабо. Даже Граф принял его за остаточный фон располагавшегося неподалеку Качаловского кладбища. Даже незанятые ритуалом маги оказались отрезаны друг от друга. Без возможности объединить силы, им оставалось лишь отсиживаться за своими щитами. Тьма облепила защиту каждого, пресекая все попытки позвать на помощь. Все как один были заперты в персональном карцере. Наедине с собственными страхами, окруженные сферой молчания. Лишь Графу оставили возможность наблюдать за чужим триумфом.

Растянутая над столицей сеть легко впустила ключницу в святая святых — к узлам настройки. И лишь железная воля координатора помешала ему снять щиты и сгореть в объятьях мрака. Заклинание было построено на совершенно других принципах. Гораздо более кровожадных. Женщина без раздумий вплетала в завесу кровавую магию вампиров.

Без лишних слов Эльвира начала последний этап ритуала. Лишь иногда она бросала в сторону координатора торжествующие взгляды. Ей было чем гордиться — свой последний козырь нежить разыграла великолепно. Тьма, вампиры и личинки паразитов надежно сковали всех магов столицы. Ну почти всех.

Армейцы подтягивали к отдельно стоящей шестнадцатиэтажке тяжелую технику. Группа магов, приданная для усиления, следовала в отдалении. Здание охватили кольцом, отрезая любые пути к отступлению. Здесь это было легко сделать, в отличие от второго адреса, где находился целый жилищный комплекс. Перекрыть его — задача практически невозможная. В этот момент туда сгоняли всех, кого только можно. Людей не хватало катастрофически.

— Если они не ошиблись — пакость засела в этом доме.

— Евгения редко ошибается, но сканирование ничего конкретного не дает. Там какая-то муть, но живых нет. Это я могу гарантировать.

— И все-таки, — подполковник замялся, — сносить здание в центре столицы по непроверенным данным.

— Под нашу ответственность. — Отрезал Коста. — Письменный приказ вы уже получили.

Кореец лично общался с Женей, и полученная информация его откровенно напугала. Город вполне мог превратиться в аналог Чернобыля. С той лишь разницей, что люди будут умирать не от радиации, а в щупальцах глистообразных тварей. Если для их рождения понадобились жизни пятисот человек, потенциал живучести у них огромен. Уничтожать их следует без промедления и не считаясь с потерями. Кореец благодарил всех богов — вымышленных и настоящих, если такие существуют, что его люди лично законопатили всю канализацию. Сунуться туда равносильно самоубийству.

— Дело не в приказе. Я не за погоны переживаю. — Оскорбился армеец. — Вдруг вы ошиблись?

— Я бы рад, но это не так. Начинайте.

Поучив команду, тяжелые машины неторопливо развернулись. Понадобилось два залпа, чтобы здание, вздрогнув, сложилось словно карточный домик. Магическая подстраховка не понадобилась, армейцы знали свое дело, уложив снаряды с филигранной точностью. Земля вздрогнула, сбивая людей с ног. Не смотря на порядочное расстояние, клубы бетона и каменные осколки ударили во все стороны, заставляя кашлять и отворачиваться. Очертания завалов скрылись в пылевом облаке.

— Приготовится! — Отрывистая команда побежала по кольцу.

Защелкали предохранители. И все же, люди не верили, что в это аду может что-то выжить. Совершенно напрасно. Магия сильно исказила физические законы. То что было невозможно раньше, теперь стало просто трудноосуществимо. Тишина. Неподвижность. И оглушительное напряжение.

— Кажется, ваша дамочка ошиблась. Никаких монстров тут нет. — Полковник повернулся к Косте. И в то же мгновение в руинах здания сдвинулась в сторону бетонная плита. И заголосила на разных частотах рация.

— Вижу движение.

— Огонь по готовности.

— Вижу цель, открываю огонь.

— Огонь, мать вашу, огонь!

— Вот это скорость. Мля, не могу прицелиться.

Надо отдать должное. В спецотряд брали только очень сильных духом. И проверке на психологическую устойчивость уделяли гораздо больше внимания, нежели физической подготовке. Армейцы, отданные под руку Власова, натаскивались на войну с весьма специфичными противниками: зомби, вампиры, низшие демоны и другие твари вне всяких классификаций. За их состоянием следили сами маги, их натаскивали на полигонах. Каждый боец обходился государству в круглую сумму, и эти деньги платили. Ворчали, но платили. Чтобы окончательно не выпускать власть из рук, чтобы иметь свой рычаг на зарвавшихся магов, и еще ради таких вот случаев. Когда на кону жизни простых граждан.

Армейцы выдержали. Крестились, молились, вопили во весь голос и стреляли, стреляли, стреляли. Перед несущимися к кольцу военных спрутами выросла стена серебра. Воздух гудел от количества сжигаемых боеприпасов. Около пятидесяти клубков из щупалец одновременно выбралось из-под упавшего здания. И серебро на них практически не действовало. До солдат добралось больше половины тварей, и люди начали умирать. Умирать быстро, но от этого не менее мучительно. Не снижая скорости паразиты ворвались в шеренгу бойцов, выбрасывая увенчанные острыми жалами конечности. Их когти легко пробивали бронежилеты последней категории, проникая глубоко в тела солдат. Нескольких мгновений хватало осьминогу, чтобы осушить человека и бросится к следующему. Пища усваивалась тут же, на глазах затягивая полученные раны, в то время как высушенная мумия человеческого тела падала на землю, гремя обмундированием.

Три создания рывком преодолели огромное расстояние и в несколько взмахов распотрошили бэтээр. Их клинки играючи взломали не рассчитанную на такой уровень магическую защиту. Выковыривая людей из металлического брюха, паразиты быстро пожирали их, стремясь подлечиться. Конец их трапезе положил один из членов экипажа. Дергающийся в лапах человек подорвал боекомплект выстрелом из огнемета. Опрокинутые на землю люди стремительно поднимались и словно берсерки бросались в бой. В этой бойне человеку не место, он трусливо отступил в глубины разума, уступив место зверю.

Даже маги оказались уязвимы перед тварями. Молодецки ухнув, один из сверхов ударил сведенными ладонями сверху-вниз, рассекая врага пополам. Спустя минуту одна из половинок уже облепила его, проникая щупальцами сквозь защиту и стремительно высасывая жизнь. В это время, вторая целеустремленно ползла к медленно отступающему солдату. Парень судорожно дергал затвор автомата, не отводя глаз от паразита. Действие абсолютно бесполезное — последнюю обойму он только что высадил в упор, убив своего товарища вместе с налипшей на нем дрянью.

Не вмешайся Коста — через несколько минут тварей стало бы две. Кореец перемолол умирающего мага вместе с прилипшей к нему тварью, а следующим кинетическим ударом размазал по асфальту и меньшую часть. Поблагодарить мага армеец не успел. Отвлекшись, он не заметил опасности и сразу десяток щупалец нанизали его, словно странного вида бабочку. Все что смог сделать Коста — издалека рвануть кольца с гранат. Взрыв разметал тело человека вместе с налипшим монстром. Бой продолжался.

Я несся по городу на сумасшедшей скорости. Ветер свистел в ушах, оставляя визг Женьки далеко позади. Девушка кричала как сумасшедшая. Вцепившись пальцами в мои заушные впадины, она меньше всего напоминала могущественного мага. Сразу после допроса, Василек подняла на уши всех. В эту минуту к Графу стекалось подкрепление со всего города. Маги спешили как могли, но движение сильно затрудняли кровососы. Закат выпустил нежить на волю, а две оставшиеся личинки превратили районы вокруг себя в поле боевых действий. Нам повезло, что мы застали свою тварь в начале цикла. Судя по сводкам — размножались они с умопомрачительной скоростью. Жрали и делились, жрали и делились. Всего за три часа паразиты вырезали несколько домов, превратив их в филиалы морга с высушенными телами жильцов.

Прямое столкновение явно показало — оставлять эту заразу без присмотра нельзя ни на мгновение. Вокруг районов образовалась карантинная зона, проскочить через которую не смогла бы и мышь. Церковники, маги, армейцы — все бросили свои отборные войска на блокаду. Стоит нескольким глистам прорваться за оцепление и остановить заразу будет гораздо сложнее. План Эльвиры был предельно прост — создать в Москве как можно больше хаоса, чтобы успеть закончить свои дела. И как это не прискорбно, у нее получилось. Прорваться к месту ритуала пока не получалось. Наверное поэтому, мы решили действовать по моему плану — выдвинуться на помощь Графу. Не стоит сбрасывать со счетов возможности двух ключников. Женькин опыт и моя удача вполне могут пригодиться. Умудрившись выжить во всех передрягах, я могу с чистой совестью считать себя везунчиком.

В дуэли магов армеец бесполезен, и Александр вызвался транспортировать пленницу в штаб, пока мы прорываемся к координатору. Вампиршу я самолично оттащил к машине, осторожно подцепив зубами. Лена пыталась протестовать по дороге, но сейчас было не до нее. Все ее мольбы вызывали лишь глухое раздражение:

— Влезла — расхлебывай.

— Я же ничего тебе не делала. — Шептала она. — Я же нравлюсь тебе. Саша, помоги, меня убьют.

— Ехай молча, не до тебя. — Замок багажника щелкнул, отсекая болтовню Ливиан. Не люблю когда меня используют. И кто меня осудит?

Спеленатая заклинаниями по рукам и ногам, Елена не представляла опасности для армейца. И все равно я переживал, мы успели подружиться. Александр — настоящий мужик, с характером. Впрочем, шансов выжить у него — побольше нашего. Если рассказанное Ливиан — правда, то мы с Женей лезем в самое пекло. А за достоверность Василек ручалась головой, вампиршу она колола жестко. Одних живописных описаний не хватило. Но в результате Лена рассказала все. Я догадывался, что мастер-лекарь прекрасно разбирается в боли и способна ее причинить. Теперь я это знаю.

Стоило погрузить вампиршу, как мы столкнулись с очередной проблемой. Сами, конечно, виноваты, что вызвались сопровождать тезку на одной машине, но от принятого решения я просто впал в ступор. Почему я? Предлагая свою помощь, я не как не ожидал, что меня оседлают. И до последнего не верил, что Василек решиться на такое:

— Ты сдурела? Тоже мне, нашла арабского жеребца! Ты же спецслужба! Давайте конфискуем у кого-нибудь колеса.

— Слышь, жеребец, глаза разуй! Город пустой, кого ты конфискуешь? — Огрызнулась Женя. — Сиди тихо, дай вскарабкаться.

— Куда нам? — Обреченно уточнил я.

— Северное Бутово. Парк, возле Качаловского кладбища.

— И чего вас так тянет в парки, да на кладбища? Ладно, держись крепче.

Пока девушка мостилась на спину, мне оставалось лишь раздраженно шипеть. Чувствовать себя ездовым академиком было неприятно, но рассчитаться удалось быстро. Взяв с места в карьер, я летел по городу словно правительственный кортеж. С той лишь разницей, что вместо сирены была Женя. Ее вопли распугали всю нежить в радиусе нескольких кварталов. А мне было здорово: ветер свистел в ушах, а от скорости захватывало дух. Так быстро я еще не бегал.

Должен признать, что девушка быстро привыкла, и через некоторое время вопли ужаса сменились криками восторга. Затем смокли и они — мы молча наслаждались ночной гонкой. Василек оказалась прекрасной наездницей. Ее тело будто прилипло к моему, и даже самые головокружительные кульбиты вызывали у девушки лишь восхищенные ахи. Ближе к концу мы настолько свыклись друг с другом, что уничтожили небольшую группу вампиров прямо на ходу. Свернув за угол, я нос к носу столкнулся с потрепанной кучкой нежити и не снижая темпа буквально втоптал их в асфальт. Спустя мгновение вспыхнули остатки группы. Три живых факела с криками разбегались в разные стороны.

— Ходу! Ходу! Не теряй времени! — Скомандовала Женя, вытирая ладошку о платье. Туфельки давно слетели и девушка азартно пришпорила меня голыми пятками. До цели оставался десяток кварталов, я сделал их за пару минут.

Отходя от гонки, мы крались вдоль главной аллеи парка. Скрываясь под камуфляжем, я с удивлением наблюдал за Васильком. Девушка чувствовала себя словно рыба в воде. Передвигаясь между деревьями короткими перебежками, она неслышно скользила в темноте. Даже ночное зрение пасовало перед ее умением, настолько органично она скрывалась. Короткое платье, не предназначенное для прогулок даже по такому лесу, быстро превратилось в лохмотья. Стройные ноги обнажились до середины бедра и вспыхивали то тут, то там, заставляя напряженно всматриваться в темноту. Смотреть по сторонам становилось все сложней — обнаженная плоть магнитом тянула мой взгляд.

— Черт, да ты хочешь ее! Саша, ты охренел? — Мелькнула в голове мысль. — Выбрал момент!

Но не смотря на недовольство собой, я ничего не мог поделать. Что-то во мне изменилось после нашей совместной поездки. Пришлось двинуть себе лапой, в надежде, что проверенный метод сработает. Но и это не слишком помогло. Откровенно говоря — не помогло вовсе. Желание не проходило.

— Ты чего? — Напряженно прошептала Женя.

— Ничего. Зверь буянит. Уже прошло. — Соврал я, но скрыть голодный взгляд не удалось. Причем характер этого голода я сам толком не понимал.

— Я поняла. Держи себя в руках. — Реакция у девушки меня немного удивила. Такое чувство, будто она уже сталкивалась с подобным. — Подерешься — полегчает.

— Подерешься. — Я буркнул себе под нос извиняющимся голосом. — Тут непонятно, чего я больше хочу — переспать с тобой, или сожрать. Держись пока сзади, мне так легче.

Стараясь не оглядываться, я пополз вперед. Чтобы не отвлекаться на Женю пришлось сделать небольшой крюк, изрядно отдалившись. Хотя, оно и к лучшему, порознь — больше шансов. Тем более, что ее навыки все же пасуют перед свойствами чешуи. Хамелеон — это хамелеон.

Напрягая чувства, мы крались вперед. И несмотря на все старания, чуть не проворонили нужную поляну. Затянутая мраком, она практически сливалась с окружающей местностью. Марево отодвигало любой взгляд. Приходилось прилагать усилия, чтобы смотреть в нужную сторону. А там было на что посмотреть: перепаханное, вздыбленное поле двадцать на двадцать метров словно замерло в стоп-кадре. Ни единого звука не доносилось с той стороны. Взгляд зацепился за женскую фигуру буквально чудом. Я среагировал на движение — женщина слегка покачивалась в такт одной ей слышимой музыки. И вместе с ней, отталкивая наше внимание, двигалась огромная воронка.

Магичка стояла в центре темного вихря, ее воздетые руки сжимались в кулачки. Растрепанные волосы вздымались ветром, хотя кожей я не ощущал ни дуновения. Напряженное лицо и кровь из прокушенной губы создавали четкое впечатление, что женщина ворочает тяжеленные глыбы. Василек сказала — ее зовут Эльвира. Колдунья была покрыта кровавыми разводами. При этом открытых ран я не видел, жидкость выделялась порами. Тишина и воронка танцующего в такт ее движениям торнадо — жутковатая картинка.

— Ни хрена себе. — Тихонько ахнула за моей спиной Женя. — Я предполагала, что нам хана, но не до такой же степени.

— Что она творит? Ничего не вижу. — Это была правда, я тщетно пытался разобраться в происходящем. Пасовало даже магическое зрение.

— Она и не колдует — целиком ушла в сеть. Сука! Ковыряет настройки. Понятия не имею, что она творит.

— Бред, как это не колдует? А смерч?

— Телохранитель. Дрянь из кинотеатра.

После этих слов у меня что-то оборвалось внутри. С нашей последней встречи эта мерзость разрослась вдвое. В движении она выглядела еще страшней. Можно даже не пытаться справиться с ней вдвоем — никаких шансов.

— Есть шанс. — Я опять начал размышлять вслух, и Василек ответила на мои мысли. — Видишь куколки?

Я обыскал взглядом поляну и наткнулся на два десятка шаров. Облепленные прахом, они выделялись еще более темным цветом. Немудрено, что я их не заметил в первый раз. Я и смерч то засек только потому, что эта махина двигалась.

— Вижу.

— Там внутри — наши. Отсекла их и работает, а поодиночке — без шансов. Вон — ошметки валяются, кто-то прорывался. Она даже защиту не взламывает. Знает, что время ее поджимает. Не успеет — ей крышка. — Женя сглотнула. — Только успеет, нутром чую.

— Надо увести вихрь. Вдвоем он нас раскатает. Не будет вихря — или она отвлечется или наших выковыряем.

— Я отвлеку, а ты…

— Нет. — Я оборвал Женькины рассуждения. Повернув голову, я с удовольствием наблюдал за изменившимся выражением ее лица. — Все наоборот. Я — отвлекаю, ты — взламываешь. Я быстрее, ты опытней — шансов больше.

Мы оба понимали, что выжить в гонке с торнадо практически невозможно. Я видел, с какой скоростью двигается эта хреновина. Только у оборотня есть мизерный шанс на спасение. Никакой опыт здесь не поможет — надо просто нестись сломя голову. Несколько долгих секунд Василек смотрела мне в глаза, пока наконец не кивнула:

— Спасибо. Три минуты. Максимум. И возвращайся. Я достану наших и вломим ей.

— Выживу — сочтемся. Посоветуешь что-нибудь?

Женя пожала плечами:

— Не споткнись.

Я с трудом подавил желание ее куснуть. Против воли морда ящера ощерилась дебильной улыбкой. Буркнув что-то в ответ, я медленно пополз на поляну. Чем ближе, тем массивней становилась воронка, тем страшней было двигаться вперед. В какой-то момент я просто замер и не мог шевелиться, бросив все силы на борьбу со страхом. Медленное передвижение только провоцировало ужас, и тело отказывалось повиноваться. Наверное, это меня и спасло. Зачем мне вообще туда ползти? Позднее, я поражался своему идиотизму, но в тот момент, решение показалось единственно верным.

Мой рев — едкое варево из бешенства и страха, буквально взорвал поляну. Я вложил в него всю свою нерешительность, все страхи и тревоги. Закрыв глаза, я весь отдался этому чувству — освободился от сомнений, выплеснув их наружу. Волна покатилась вперед и ударила в воронку. Меня не учили плести заклятья, но звериные чувства оказались не хуже. Смерч ощутимо дернуло.

Тело рвануло в сторону, уходя от мелькнувшей в воздухе тени. Пронесшись мне за спину, спица праха в щепу разнесла небольшое дерево. С какой-то сумасшедшей улыбкой я наблюдал, как в мою сторону медленно двинулась темная, вращающаяся махина. Гонка началась.

Земля взорвалась под лапами, когда я прыгнул в сторону. И все равно, я чуть не опоздал — не ожидал таких скоростей от этой громадины. У Василька не было шансов, даже я увернулся с трудом. Человек разгоняется до тридцати восьми километров в час. По крайней мере, таков мировой рекорд. Если напрячься — маг выдаст вдвое больше. Гепард легко разгоняется до сотни, но от вампира ему не уйти. Оборотень догонит любого из них — природа щедро одарила наши тела физически. Вихрь двигался со мной на равных, а на прямых — легко догонял. Выручали резкие повороты и деревья. Я отталкивался от них, и ломая стволы несся дальше, практически не теряя разгона. Стоило мне сменить направление, как инерция уносила торнадо дальше. Чтобы встать на мой след ему требовалось несколько мгновений и еще десяток секунд на набор скорости. После этого приходилось ломать очередное дерево. В любом случае, после наших догонялок, парк можно сносить. Смерч поднимал в воздух кубометры земли, оставляя за собой широкую просеку. Возвращаться к поляне будет непросто — земля перепахана, как после ковровой бомбардировки.

Скорость нарастала. Цена каждой ошибки — жизнь, и если я правильно понял — не только моя. Высасывая чужие жизни, Эльвира сровняет Москву с землей. Ответственность сковывала, нагоняя обреченность. Ошибаются даже боги, а я отнюдь не владею божественным началом. Пока мне везло, но с каждым разом становилось все сложней уходить от преследования. Я уставал, а тварь училась! Заклинание начало маневрировать, а это — очень плохо. Разрыв между нами сокращался все быстрее, петлять приходилось непрестанно. Башкой крутить времени не оставалось, окрестности мелькали так быстро, что рассмотреть что-либо было невероятно сложно. Я полностью положился на инстинкты, запретив себе оглядываться. Стоит зацепить бугорок, которых образовалось предостаточно — и все, крышка. К тому же, каким большим не выглядел парк — он быстро заканчивался. А выводить такого питомца в город, значит убить кучу людей. Махина пройдет сквозь город, как нож сквозь масло — перемалывая бетонные плиты и человеческие тела в однородную массу. Напитавшееся под завязку заклинание никто не сможет остановить. Нет, остается только парк.

Выдох, треск очередного дерева и прыжок вправо. Хитрая тварь! Умнеет прямо на глазах, а времени на разгон все меньше и меньше. Сколько мы так уже пляшем? Минуту? Две? Скорость накладывает свой отпечаток, взгляду уцепиться не за что — все плывет. Быстрее. Мысли дергаются рывками — считать некогда. Время тянется словно резина, а бешенная гонка все не утихает. Тело двигается словно пружина, продираясь сквозь пространство. Еще быстрее. Воздух, земля, деревья — все мешает. Догоняет. На панику нет времени. Пора возвращаться. Еще немного и меня зажмет. Беги, Саша, беги!

Заложив крутой вираж, я рванул назад. Не подведи, Василек. Я иду! Кажется, у нас получилось! Против воли глотку рвет победный рык. И судьба, словно дождавшись мгновения моего триумфа, не преминула отвесить хорошего пинка под зад. Очередной прыжок закончился катастрофой. Дерево сложилось под моим весом словно карточный домик. На вид крепкое, оно оказалось совершенно трухлявым внутри — та роковая ошибка, которой я боялся.

Покатившись по земле, я стремительно терял набранную скорость. Во все стороны летели куски дерна и ошметки травы. Времени хватило лишь на то, чтобы вскочить на четыре лапы и грудь принять удар тьмы. Многотонная масса обрушилась сверху, сминая барьеры и прогибая чешую. Взрыв боли и мое исковерканное тело отшвыривает в сторону. Прах льнет ко мне, словно навязчивая любовница. Сжимаясь, он стремиться проникнуть внутрь, проломить дорогу внутрь. Чешуйки хрустят как карамельки на зубах ребенка, хрустят, но держаться. Нутром чую — у меня есть всего несколько мгновений. Ничего удивительного, что я еще жив — в погоне за мной заклятье вытянулось в длинную темную дорогу. И сейчас оно подтягивается, сжимаясь пружиной. Стоит ей распрямиться и меня перемелет в труху. Давление нарастает с каждой секундой, и шансы выжить падают с той же скоростью.

Тело дергается словно в припадке, стараясь ухватить хоть что-нибудь — впиться во врага и растерзать. Только инстинкты, выручавшие все время, на этот раз подводят. Нечего рвать, нечего хватать и терзать. Заклинание нематериально. Прах расползается под моими ударами, чтобы спустя мгновения собраться снова и вонзиться в тело. Со стороны кажется, что по земле с ревом мечется облако тьмы. Словно десяток кошек бросили в черный мешок, и в живых должна остаться только одна. Кажется, это буду не я.

Боль была такой острой, что мысли выдуло. Никаких обдумываний, никаких размышлений — только инстинкты. Бесполезные инстинкты. Я боролся и с тьмой и с собой, стараясь найти выход, и не находил — мое тело сражалось. А тем временем давление нарастало.

Первыми не выдержали пальцы на лапах. Сперва хрустнул один, а следом, словно барабанная дробь — застучали остальные. Задние, передние — все. Потом, по всей длине, затрещал хвост. Прах изгибал его в разные стороны, под невероятными углами. Боль скачком поднялась на новый уровень. Затем, медленно пульсируя, пошла на спад. Не выдержав нагрузок, начала отключаться нервная система. Финальную точку поставил резкий удар. Мельтешение перед глазами тут же прекратилось, словно отрубили свет в кинозале. И глухая тишина вокруг. Осталось только одно чувство. Странный выверт сознания или очередная насмешка судьбы? Не знаю, но чувствовал я только одно — по моим щекам бежала влага. И это были не слезы. Прах выжигал мои глаза, стремясь проникнуть глубже.

До этого мгновения я пытался барахтаться, боролся в надежде на спасение. Как в фильмах. В последний момент. Толпа героев с суперспособностями или навороченными пушками. Все херня — я сдался. Мерзко, противно, но правда. Не могу шевелиться, не могу сражаться, даже звать на помощь — не могу. Единственное, что мне оставалось — наблюдать за тьмой. Тело еще сопротивлялось. Следить за их поединком было даже интересно, и постепенно я увлекся. В отличие от меня — тело не сдалось. Выискивало резервы. Словно опытный генерал — бросало в бой куски своей силы, перемалывая себя. Оно боролось за каждый сантиметр, не давая праху проникнуть в сердца.

Два сердца. Жар огня и холод камня. Этот тандем сражался из последних сил. Правое — яростное, словно пламя лесного пожара. И левое — холодное словно глыба, словно ихор древнего ящера. Огненный молот и каменный щит. Сил не было даже на то, чтобы удивляться. И все же, откуда у меня эти подарки. Уверен, обычным оборотнем тут и не пахнет. Тьма такого уровня раскатает любого мага в лепешку, а мое тело держится. Отступает, постепенно умирая, но держится. Жаль, я не знал про два сердца раньше. Интересно, второе появилось после путешествия на каменное плато? Или просто впитало силу моего предка? Судя по всему, мне этого уже не узнать. Слишком страшный противник вломился в меня. Слишком рано. Словно вспышка озарения мелькнула мысль — будь я постарше, и смерч меня не остановит. Я просто не успел. Не успел…

Если бы на перепаханную поляну вышел посторонний человек — впечатлений ему бы хватило на всю оставшуюся жизнь. Несомненно короткую и болезненную. В огромной яме бился в припадке исполинский ящер. Двухметровый хвост, фактически оторванный от тела, извивался, пытаясь добраться до врага. С каждой секундой, рывки становились все судорожней и короче. Тело уменьшалось в размерах. Агония затянула обычно мгновенную трансформацию. Фигура менялась, извиваясь от боли, пока на земле не осталось человеческое тело. Парень.

Выгнутая под неестественным углом шея, переломанные конечности, вмятая внутрь грудная клетка — все явно говорило, что он мертв. И тем не менее, то и дело его вздымало волной судорог. Огромное облако тьмы рывками втягивалось внутрь этой изломанной куклы, и та дрожала в такт. Стоило последним щупальцам втянуться внутрь, как парень задергался. Будто под разрядами тока, его выгнуло дугой. Выжженные глазницы невидяще уставились в затянутое облаками небо.

— Не успел. — Раздался надрывный шепот, и фигура рухнула на землю.

Глава 14

Саша еще только полз к поляне, а Василек уже принялась за дело. Отвлекаться на него было уже некогда. Пальцы извивались словно змеи, сплетая воедино жесты и вербальную магию. Тот случай, когда лишнего не бывает. Девушка выкладывалась по полной. В голове медленно отсчитывались секунды — в запасе две минуты, не больше. Дольше Ящер просто не продержится. Хотя не факт, что выдержит и их.

— Должен. — Успокаивала себя девушка. — Шустрый парнишка.

Успокаивала и не верила. Мощь смерча потрясала воображение. В отличие от Александра, Женя прекрасно видела всю заложенную в него мощь. Как раз тот случай, когда опыт решает. Потенциал заклинания огромен. В теории, напитавшись людскими жизнями, оно могло перебороть даже печати.

Именно для подобной мерзости и создали сеть над городами. Защита от локального апокалипсиса куда страшней ядерной бомбы. Потому что та просто выжигает все на своем пути, а эта мерзость — инструмент. Сосет силу, высасывает жизнь. Слишком много сходного между смерчем и сетью. Лекарство породило болезнь. Женя с ужасом отмечала одинаковые куски в обоих плетениях. Тот же принцип. Только смерч под завязку напитан кровавой магией вампиров, той самой, что сейчас вплетается в их изделие. Сеть тринадцатого отдела не способна вытянуть из города все. Новая будет гораздо страшней. Она не оставит в столице ни единого живого организма. Пылесосом вытянет жизнь отовсюду. И отдаст единственной ключнице, породив мага совершенно нового уровня. Или уже Бога?

— Вот сучка. — Восхищенно протянула Женя. Чужая хитрость ее восхитила. Грязное, мерзкое переплетение безумного гения.

Ежедневная тренировка позволила плести несколько заклинаний одновременно. Без участия сознания. Мысли проносились со скоростью спортивного болида:

— Суток не хватило. Еще пару щитов в клубок. Еще. Браслет туда же — вскрыть и еще несколько плетений. Дармовая сила. Ну кто так плетет? Дебилы-тестеры. И мы не лучше. Все слили этой стерве. Сами. Своими руками городу могилу вырыли. Вскрывать куколки надо одновременно. Как консервы. А церковники? Суки-недоумки. Пригрели змею на груди. Нео-инквизиция, твою мать.

Внутренний диалог только набирал обороты, когда от поляны донесся оглушительный рев. Мгновения хватило чтобы оценить обстановку и вынести вердикт:

— Идиот. — Припечатала Женя.

Картина и вправду впечатляла. Подавшись вперед всем телом, Ящер словно вызывал врага на бой. Удивительно, но физическое воздействие нашло свое отражение и на магическом плане. Волна силы ударила в вихрь тараном, срывая тот с места. Парень лихо обращается с магией, вынуждено признала мастер-лекарь — ничего общего с обычными оборотнями.

— Не мышонок, не лягушка, а неведома зверушка. — Не удержавшись, процитировала девушка. Исковерканная за год психика уже не могла без черного юмора. — Выживет — точно препарирую.

И больше не отвлекаясь, с головой ушла в работу. Словно у опытной пряхи, ее пальцы мелькали собирая воедино ткань заклинаний. Защитные, атакующие — Женя увязывала их в невероятную гирлянду. Ни один здравомыслящий маг не стал бы городить подобное — слишком велики шансы подорвать себя. Слишком много факторов приходилось учитывать. Ключница рисковала. Пожалуй, лишь у нее и могло получиться. Даже Граф спасовал бы в такой ситуации. Мастер расчетов и вычислений, он не потянул бы такую импровизацию. Женя смогла. Тренированное тысячами операций сознание сумело увязать все в единую конструкцию. Девушка много раз оказывалась в ситуациях, когда от принятых на интуиции решений зависит чья-то жизнь. Сейчас ей пригодился весь опыт, все хладнокровие до последней капли. Одна минута и пятьдесят шесть секунд.

— Рекорд. — Девушка подняла голову, выдохнула и отпустила заклятье на свободу.

Дрожащие пальцы прошлись по лицу, вытирая струйки холодного, липкого пота. Взгляд не отрывался от куколок с магами. Все ее внимание было сосредоточено на них. Даже раздавшийся в отдалении полукрик-полустон сознание отметило лишь мельком — помочь Саше в одиночку девушка не могла.

— Ну же!

И словно в ответ на беззвучные молитвы, прах начал осыпаться с шаров. Никаких спецэффектов, никакого звукового сопровождения. Все искусство Жени было направлено на эффективность, в ущерб эффектности. Когда решают секунды — не до файрболов и взрывов. Лекарь предпочитала точечные, микроскопически выверенные удары. Она словно работала скальпелем. Как в бытность студенткой медфака.

А картина на поляне изменялась стремительно. Магов выбрасывало из ячеек словно катапультой. Одного за другим. Щит, сотканный из света, защищал их от останков тьмы. Выигрывал несколько мгновений, давая прийти в себя. Осыпавшись, прах отнюдь не стал безвредным, все так же стремился убить непрошенных гостей. И если бы не вмешательство Евгении — в живых остался бы каждый второй. В лучшем случае. Слишком неожиданным оказалось освобождение. Но заклинание сработало на «отлично».

Маги словно просыпались от спячки, помогали выбраться соседям, а Василек уже следила за колдуньей. Не отрывала взгляда, боясь пропустить начало атаки. А колдунья бездействовала. Все та же неподвижная фигура, с медленно раскачивающимися руками. Только в отсутствии воронки заметить движение стало сложней.

— Ну и ладушки. — Медленно выпрямившись, девушка зашагала в сторону фигуры координатора.

Тот, единственный из всех, стоял и ничего не делал. Пустой взгляд мужчины шарил по окрестностям, не останавливаясь ни на секунду. Не слишком воспитанный человек сказал бы, что координатор… Впрочем, неважно, что сказал бы невоспитанный человек. Женя определила более точно — шок. И лекарство выбрала соответствующее. Хорошенько размахнувшись, залепила пощечину.

— Очнись. — Второй удар не заставил себя ждать. — Действуй.

Резкие, отрывистые команды, гвоздями впивались в сознание, заставляя его работать.

— Граф, что происходит?

— Она присосалась к главным контурам. Все бесполезно. — Потерянно шепнул Граф и отшатнулся от очередной пощечины. На щеке медленно разгорался багровый след от пятерни. Размах у Василька был что надо, да и прием отработан.

— Соберись. Там Сашка сдох ради тебя и твоего выводка. Работай, тварь! — Голос Евгении взорвался от ярости, апатия начальника вывела ее из себя. Воздух на поляне потрескивал от избытка магии. Колдунья изгибала все естественные потоки, отчего растрепанные волосы Василька шевелились как живые. Изорванное платье и пылающие глаза дополняли сюрреалистическую картину. В древние времена ее безусловно отправили бы на костер.

— Давайте пробовать. — Пожал плечами Граф. Было видно, что пощечины почти не действовали. Вместо деятельного, активного человека перед сверхами стоял сломленный человек. В успех он уже не верил. — Замкните круг, нагнетайте давление. По-любому все решится одним ударом. Хотя я и так знаю результат.

— Мудак ты! — Евгения понизила голос, чтобы занявшиеся делом маги не слышали. — Заварил и в кусты?

— Ты не понимаешь. Я сам все это готовил. У нее силы — больше чем у всех магов планеты вместе взятых. Она вывернула мою систему наизнанку. — Мужчина тыкал в застывшую фигуру в такт словам. Изо рта вылетали капельки слюны, но всегда опрятный Граф не обращал на это внимание. — Сеть невозможно удержать без постоянного контроля! Я хотел завязать ее на себя. Ей плевать на контроль. Она вытянет все и пойдет дальше.

— Псих! Ничье тело такого не выдержит. — Девушка не собиралась выбирать выражения.

— Это и не требуется. Хранителю тело не нужно, я бы стал частью города.

— Ты самоубийца. Это понятно. А она?

— Не знаю. — Покачал головой координатор, и повторил: — Не знаю. У ее заклятий другие принципы. Я не изучал магию вампиров так глубоко. Там все заемное. — Лихорадочно рассуждая, маг провел ладонями по голове, взъерошивая волосы. — Может получиться. Я собирался брать по чуть-чуть, а она вытягивает все. Посмотри на нее. Должно порвать пополам, а никаких признаков.

— Сколько осталось времени?

— Я не знаю. Час, два… какая разница? Откалибрует процесс и займется нами. По сути, она уже бессмертная. Сила завязана на тело, но вскрыть защиту мы не сможем. Надорвемся. Осушив Москву, она станет…

— Богом. — За их спинами раздался женский голос. — Все верно, Граф. Я рада, что ты очнулся. Было бы обидно не пообщаться напоследок. В конце концов, я откусила от твоего пирога.

— Каюк. — Подвела итоги Женя и маги синхронно обернулись.

Окровавленное тело ведьмы висело в воздухе в расслабленной позе. Уже в эту секунду ее силы хватало, чтобы неосознанно нарушать законы гравитации. А уверенный, спокойный взгляд говорил об одном — это только начало.

Маги сбились в кучку, пытаясь укрыться под щитом. Чем меньше его площадь — тем легче держать удар. И люди ужимали его как могли, борясь за каждый сантиметр. Эльвира не нападала, но рисковать никто не собирался. Хотя даже Граф не мог сказать со стопроцентной уверенностью — выдержит ли защита хоть один удар.

Женщина парила в воздухе, перемещаясь вокруг заточенных магов словно бенгальский тигр в вокруг костра. И каждый в эту секунду думал, не ему ли быть первой жертвой. Слишком уж алчным был взгляд колдуньи. Могущество кружило ей голову.

— Не бойтесь. — Протяжный, с присвистом, шепот назойливо лез в голову. — Вы не умрете так, как все. Осушить вас было бы слишком просто. Некоторые из вас получат право выбирать. Сильнейшие маги. Таких стоит или держать под присмотром, или убить сразу. Мне нужны жрецы, а вы подойдете на эту роль лучше других. Четверо.

Женщина вела себя очень странно: лихорадочный блеск глаз, нарушенная координация. Ее тело сбоило. То и по нему пробегала волна, изменяя и искривляя мышцы. Волосы постоянно изменяли свою длину и цвет. Кажется, изменялся даже рост и комплекция. Проходя сквозь нее, магия корежила все на своем пути, хотя болезненных ощущений это не доставляло. Судя по голосу, все было наоборот — Эльвира была в экстазе.

— Оставь город в покое, и ты получишь своих жрецов. — Из толпы раздался мужской голос.

И ответ не заставил себя долго ждать. Глаза ведьмы мгновенно сузились, беря говорившего в прицел взгляда. Женщина прыгнула вперед и легонько толкнула в щит кулачками. Невидимая доселе защита приняла на себя весь удар — прогнулась, затрещала, но выдержала. В толпе раздалось несколько стонов. Оплеуха оказалась чудовищным по силе заклинанием.

— Мальчики. Не ставьте условия, мы в разных весовых категориях. — Женщина ласково улыбнулась. — Я постараюсь объяснить, в порядке исключения. Я не сумасшедшая, лишние смерти мне ни к чему. Но город должен умереть. Медленно тянуть из него силу, как собирался ваш Граф — не вариант. Только смерть всех жителей позволит перерождиться. Вы забыли основной принцип вампиров — хочешь стать сильней — убивай. Я убью, это не обсуждается.

— Тогда о чем разговаривать? — Устало сказал Граф. — Предателей среди нас нет.

— Пафос убери, мне есть что предложить. Свою жизнь вы не цените, но у каждого есть семьи. Они будут моим подарком. Решайте. Я подожду. Бог должен быть терпелив. У вас есть минут пять на размышления. Мне нужны четверо.

Не обращая внимания на выкрики, женщина и отошла в сторону и снова закружила в танце.

Нет смысла описывать то, что творилось в этот момент под щитом. Напряженная тишина, взаимные опасения, борьба с совестью и честью. Перед каждым из магов встала проблема выбора. Тот случай, когда не бывает однозначно правильного решения. Как и однозначно неверного. Осудить предателя спасающего семью ценой своей свободы. Кто способен на такое?

— У меня дочка маленькая, мужики. Я не могу иначе. Простите. — Первым решился один из ключников. Он шагнул прямо сквозь барьер, снимая защиту и отдавая себя в руки Эльвиры. Не оглядываясь, он зашагал на другой конец поляны. Женщина, казалось, не обратила внимания на свою первую победу. Маленькую победу на пути к величию. Только тень улыбки просочилась на ее лице и тут же пропала. Она получала истинное удовольствие.

— Я жить хочу. Такая смерть — бессмысленна. Прощайте. — Произнес еще один и вышел наружу. Следом за ним, молча шагнула девушка. Семеня ногами, парочка встала рядом с первым. Втянутые головы и скрюченные фигуры явно показывали — решение далось им с трудом. Медленно тянулись секунды, а четвертого все не было. Люди растерянно, с какой-то надеждой переглядывались, словно просили друг друга выступить вперед и лишить их мучительного права выбора.

— Давайте ей засадим, а? Сил уже нет.

— Нельзя. — Отрезал Граф. — Ждем.

— Время вышло. — Внезапно произнесла Эльвира и маги ответили ей вздохом облегчения. Странно, но на их лицах стали проявляться улыбки. Словно с души каждого свалился тяжелый камень. Осмотрев добровольцев, женщина хмыкнула: — Трое. И не самые слабые. Отлично. Вы не пожалеете. Остальное стадо умрет в мучениях. Считайте это наказанием за недобор.

— Рискни здоровьем, дура. — Из толпы донесся жизнерадостный голос, у кого-то наступил «отходняк». — Ты еще не бог. Пока жив город, ты — всего лишь сильный маг.

— Мучения некоторых будут очень долгими. — Не меняя тона добавила девушка и подошла к щиту. Ладони опустились на экран, вызывая мучительные гримасы на лицах магов. — Чуть не забыла, последний вопрос. Граф, что вы сделали с моим питомцем? Был такой чудесный смерчик, а теперь нету. Обидно.

Вместо координатора ответила Евгения. Указав рукой, она произнесла:

— Похоже, твоя мерзость сменила владельца. Вон туда глянь, сама все поймешь.

Троица предателей дернулись в стороны, пропуская укутанную во тьму фигуру. Прах рванул за ними, но повинуясь движению хозяина вернулся на место. И обнаженное тело снова скрылось в клубах. Закрытые глаза молодого человека не отрываясь смотрели на колдунью. Ящер целеустремленно ковылял вперед.

— Это что за зверушка? — Склонив голову набок спросила девушка.

Едва заметное движение ладони, и к Саше устремился десяток жгутов, сотканных из мрака. Длительное общение с нежитью наложило свой отпечаток — арсенал заклинаний Эльвиры не отличался разнообразием. Василек отчетливо слышала, как хрустнули зубы координатора. Как и он, девушка прекрасно понимала — шансов у парнишки никаких. Сила, вложенная в заклинание, способна раскрошить в песок средних размеров гору. Каково же было ее удивление, когда удар расплескало о грудь юноши, даже не сбив того с шага. Заклинание рассыпалось на составляющие, теряя свою силу и растворяясь в воздухе. Ударной волной опрокинуло несколько деревьев и отшвырнуло троицу. Для такой мощи — последствия мизерные.

Колдунье понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя от потрясения. А затем девушка взорвалась заклятьями: копья, плети, сетки из тьмы и мрака — Александр шел как ни в чем не бывало. Словно не в силах поверить в реальность происходящего, Эльвира продолжала бомбардировать его со всех сторон. Десятой доли этого хватило, чтобы раскатать защиту стопившихся, а парень словно не замечал ее атак. Лишь когда противников разделяло всего несколько метров, Эльвира попыталась удрать. С визгом рванув в сторону, девушка дернулась и захрипела. Ладонь Ящера надежно зафиксировала ее горло.

— Фантастика. — Сказал Граф. — Он просочился сквозь ее защиту. Невредимым. Глазам не верю.

Действительно, Саша с головой нырнул в черноту и остался в живых. Тьма становилась плотней, скрывая магов в непрозрачном коконе. Дергающаяся в клещах захвата девушка и молодой парень.

— Идиот. Он ее не задушит. Почему не бьет магией. Ей уже почти плевать на все.

— Оборотень. Самоучка. — Сжав кулачки бросила Женя. — Ни хрена не умеет.

Темень сгустилась до такой степени, что всякая видимость пропала. В клубах общего мрака было невозможно разглядеть хоть что-нибудь. Кто-то из магов ругнулся и выдохнул:

— Черт, а я уж было начал надеяться. Все через жопу, блин. Даже шваркнуть ее нельзя, защита висит.

И словно в ответ на эмоциональный выкрик, из-за щита вытянулась мужская рука. Глухой голос, в котором с трудом узнавался человеческий, с надрывом произнес:

— Бейте. Я проведу.

И Граф ударил. Сложил защиту как карточный домик, и вытянул все до последней капли из себя и окружающих. И ударил. Маги падали без сознания, делясь оставшимися крохами, выжимая, выдавливая свою суть в последнее заклятье. Тонкая, сжатая до невозможности, молния сорвалась с руки координатора и вонзилась в выставленную ладонь. Выжигая мясо до кости заклятье втянулось под щит.

Глухо бухнуло. От взрыва заложило уши. Давление подскочило, у магов лопались сосудики в глазах, окрашивая белок в красное. В одночасье, вся поляна стала похожа на вампиров. Люди валялись на земле, открывая рты как выброшенные на берег рыбы. Не хватало кислорода. Реальность сходила с ума от невероятных перепадов. Взбесившаяся магия рвала ее на части. И только шар из праха в центре поляны оставался незыблемым.

До исступления, Граф всматривался в темноту, пытаясь рассмотреть происходящее за пологом. Защита колебалась. Рассмотреть что-либо было почти невозможно, но у мага получилось.

— Уходит. — Лихорадочно зашептал Граф, роясь по одежде. — Где же он? Держи ее, Ящер. Не пускай. Держи!

Выхватив из кармана узкий стилет, отливающий алебастром, координатор, не теряя не секунды, вонзил его себе в грудь.

— Успел.

Удовлетворенная улыбка еще не успела появиться на его губах, как тело взорвалось мириадами белоснежных светлячков. Одновременно с ним лопнул и шар мрака, рассыпая вокруг осколки тьмы. Перемешиваясь в безумном танце, они поднимались в небо, зажигая над Москвой иллюминацию. На несколько мгновений гигантская сеть — детище гениального мага, стала видна всей столице.

А на земле осталось изломанное тело молодого парня с выжженными тьмой глазами.

Эпилог

Кабинет Власова. Двенадцать часов спустя.

— Дальше. Говорите, чтоб вам пусто было. Почему я из вас клещами все вытягиваю? Что с сетью? Где Граф? Что с пацаном? Четко, внятно, по полочкам!

Генерал-лейтенант уже битых десять минут пытался вытрясти из подчиненных хоть какую-то информацию. Те мялись, но выдавать на-гора неподтвержденные данные не торопились. Раздавшийся стук в дверь спас магов от очередной порции начальственного гнева.

— Кого там черти принесли? — Рявкнул Власов.

— Владимир Николаевич, можно?

Не дожидаясь разрешения, в кабинет вошла Женя-Василек. Нескольких часов сна ей хватило, чтобы выспаться и привести себя в порядок.

— Я только что от аналитиков. Закончили последние расчеты. Ознакомьтесь. — Девушка протянула папку.

— Читала? Вот и рассказывай. У меня от их писанины скоро глаза вылезут. Крючкотворы. Только нормальным, человеческим языком. Без дурацких формул и уравнений.

— Как скажете. Самое главное — сеть устояла. О повреждениях говорить рано, но тестовые замеры показывают — отклонения минимальны. Вмешательство Эльвиры обошлось в полсотни магов, пару тысяч армейцев, два десятка горожан. Тысяч. — Уточнила девушка. — В основном людей со слабым здоровьем. Погиб координатор.

— Граф точно умер. — Опытный генерал видел, как замялась на последней фразе Евгения, и не преминул уточнить.

— Не точно. Если судить по последнему разговору, Быков собирался провернуть то же, что и колдунья. Только без массовых смертей. Видеозаписи дают возможность предполагать, что он добился желаемого.

— Жень. Брось этот казенный язык. Как будто я не знаю, когда ты на него переходишь. Я ж тебя как облупленную. Ты что думаешь? Мысли, мнения, предположения?

— Сложно, Владимир Николаевич.

— А ты попытайся.

— Граф ушел в сеть. Возможно вместе с колдуньей. Новая сущность. Возможно — хранитель города. Или хранители. Тогда нам будет туго. Если Ящер удержал Эльвиру — все проще. Хотя Быков оказался тем еще козлом.

— Жень, я тебя прошу. Ладно, передай мозгоклюям — пусть работают. Мне нужна уверенность.

— Хорошо, Владимир Николаевич.

— По вампирам сводки есть? Как там личинки поживают?

— Кордон устоял. Хотя большую часть армейцев потеряли именно там. Эти твари оказались совершенно безмозглыми — одни инстинкты. Жрать и размножаться. Так что двенадцати часов карантина, я считаю, вполне хватает чтобы с уверенностью утверждать — погибли все. Хотя поисковые группы отправятся сразу, как только освободятся ресурсы. Даже с учетом вернувшихся из Исландии — людей катастрофически не хватает.

— Вампиры? — Власов задал следующий вопрос.

— Бегут из города. Лидеры сворачивают удочки и расползаются по норам. Боюсь, нас ждет партизанская война. Многие из них хотели бы вернуть положение вооруженного нейтралитета. Но после кинотеатра это невозможно. Кадры с комментариями разошлись по планете как горячие пирожки. Журналюги смакуют подробности, а народ выходит на тропу войны. Вот отдельная сводка с цифрами, так будет проще разобраться. Мое мнение — проблема отошла на второй план. Некоторое время кровососы затаятся, пока не залижут раны и не восстановят численность. К счастью, в отличие от киношных, укус реальных вампиров не приводит к их размножению. Если ситуация не измениться — все решится само собой.

— Отлично. Что-то я еще хотел уточнить. А! Что там с парнем этим? Ящером.

— Кома. — Помолчав, уточнила девушка. — Медики разводят руками.

— Какие медики? Ты же сама — мастер-лекарь. С каких пор тебя интересует чужое мнение?

Девушка развела руками. Уточнять, что в груди у парня вместо одного сердца бьется три, она не спешила. В конце концов, шутка про препарирование должна остаться только шуткой. Если начальство узнает, чем тянет от последнего источника — Александру грозит эвтаназия. Тьма забралась в саму суть, но Евгения не даром была лучшей в своем роде. Унюхать эту мерзость она смогла. Осталось только вытащить ее наружу. Кулачки Жени-Василька в который раз за день сжались до белезны. Отдавать парня она не собиралась.

План провалился. Крыша понял это еще вчера. Задание он выполнил от и до — Москва пылала от края до края. Вампиры сцепились с магами словно псы с волками. Многие бежали, но хватило и оставшихся. Хаос у нежити в крови. Помнить эту бойню будут многие столетия. Крыша приосанился и тут же сдулся, как воздушный шарик. Помнить будут, а толку? Все насмарку! Контакты с хозяином оборвались: телефоны молчат, квартиры пустуют. Полный провал.

— Зажарили черти хозяина, — хохотнул вампир. — Не помогла тебе маскировочка, сученок. Рожу похабную спрятал, а за жопу все равно взяли.

Как ни странно, но настроение у кровососа было приподнятым. Во-первых — он еще жив, а во-вторых — избавился от кабалы. Не смотря на радужные перспективы сотрудничества, вампир очень живо ощущал удавку на шее. Ночью ощущение пропало. План, конечно, провалился. Если можно назвать провалом тот факт, что его подставили. С этого дня Крыша стал персоной нон-грата. Очень мягкий термин для того, за кем охотится вся нежить планеты. И это только начало, церкви и магам его сольют в ближайшие часы. Можно не сомневаться. Слишком много собак на него повесили.

Кадры из разрушенного кинотеатра разошлись по всей планете. И мир взорвался. Люди взбесились, словно наступила третья мировая. Вампиров убивали везде. Умелая режиссура и комментарии ведущих, интервью с родственниками пропавших без вести — мировое сообщество жаждало крови. Даже демократическая Америка — мировая столица толерантности, даже она выдала лицензию на отстрел кровососов. Нескольким особо рьяным защитникам толпа намяла бока прямо в зале суда. Сбросив пар, люди разошлись по домам, спокойно вооружились серебром и вышли на охоту. Днем.

Глупая затея внезапно оказалась хорошо спланированной акцией. Церковь оказалась очень серьезной организацией, которую, почему-то, никто не воспринимал всерьез. А она очень плотно разрабатывала сородичей. И не гнушалась идти на компромисс с магами. Информация шла потоком. За голову нежити платили хорошие деньги, и вампиров принялись методично вылавливать. Жертв среди охотников было очень много, но странным образом людей это не отпугивало. Скорее наоборот. Обретя видимое воплощение врага, человечество принялось его с удовольствием уничтожать. Устав от финансовых проблем, люди наконец почувствовали себя нужными.

От грустных мыслей Крыша сплюнул на пол. Кровавое пятно украсило дорогой персидский ковер. Выжить в наступившем хаосе будет тяжело, но вампир не привык сдаваться. Как уже говорилось, тварью он был крайне живучей. Именно неразбериха позволила пережить первые часы, когда Никифор искал виноватых. Чтобы выжить, Первому нужен козел отпущения — тот, кто начал бойню в кинотеатре. Крыша понимал, что эту роль придется играть ему. Стоит попасть в руки немертвого правосудия — и песенка спета. Выбить из него признание — дело техники. В отличие от мирового суда, вампиры ценили сведения, полученные в ходе пытки. Специальные заклинания позволяли с высокой точностью определить правдивость любых показаний.

Но Москва бурлила, а Никифоров искал и прятался одновременно. Это — шанс, хороший шанс на спасение. Выбраться из столицы нелегко, но возможно. Нужна наличка, нужны документы и сила. К убежищу пришлось прорываться через церковных ищеек, а пить их кровь — себе дороже. Благо в запасе остался Салех. Тот самый ключник, над которым так трясся хозяин. Недаром, накануне заварушки, Крыша самолично перетащил его в новое убежище. Гибель хозяина развязала Крыше руки, раньше трогать сверха было строго запрещено. Что-то там на него завязано.

— Развязалось, мля. Нет теперь правил.

Пальцы отстучали цифры на кодовом замке саркофага. Тяжелая дверь сдвинулась, открывая доступ к телу мага.

— Готовься, Салех, закончились твои мучения. — Произнес вампир и замер. Салех был мертв. Остекленевший взгляд и окоченевшее тело не оставляли места для сомнений. — Вот ты тварь!

Негромкое позвякивание было ему ответом. Резко обернувшись, вампир успел заметить, как из темноты подземного тоннеля, слегка подпрыгивая на брусчатке, выкатилась связка ребристых гранат.

— Дверь забыл закрыть. — Растерянно добавил он.

Так уж повелось, что все способности вампиров завязаны на чужую силу. Заемную. Кровь дарит им могущество, но без нее нежить быстро слабеет. Волков выслеживал вампира больше суток, прекрасно зная об этой милой особенности. Он не вмешался даже когда немертвый пробивался через кордоны церкви. Следил и ждал, пока тот приведет его к логову.

Это правда, что у оборотня нет шансов в прямом столкновении с сородичем. Вот только не было никакого прямого столкновения. Взрыв нафаршировал обескровленного вампира серебром. Осколки рикошетили от стен, впиваясь в мертвую плоть и выжимая последние силы. Крыша рванул в сторону, когда в спину ему впилась первая очередь из автомата. Навалившись всем телом на массивную дверь, вампир попытался отсечь преследование. Прицельные выстрелы легко пробили остатки его щитов и перебили сперва правую, а затем и левую конечности, бросив его на пол. Волков хладнокровно расстреливал нежить издалека, не рискуя подходить ближе. Словно в тире, он менял обоймы и давил на спусковой крючок. Чтобы нежить перестала двигаться, пришлось выпустить три полных рожка.

Истерзанный огрызок меньше всего напоминал человека, и тем не менее, он все еще шевелился. Крыша получил свое место в совете не за красивые глаза. Даже сейчас он мог восстановиться, попади ему в руки беззащитный человек. К его несчастью, майор прекрасно знал, как надо убивать вампиров. Кувыркнувшись в воздухе, небольшая емкость с бензином опрокинулась на грудь немертвого. Живой факел вспыхнул, наполняя комнату вонью горелого мяса.

Нежить горела долго, порывалась куда-то ползти, орала что-то. Несколько пуль попали в горло, практически оторвав голову и сделав речь нечленораздельной, но Волков с удивительным вниманием слушал своего умирающего врага. Сложно сказать, что творилось в душе оборотня. Майор стоял молча, наблюдая за чужой смертью пустым взглядом. Крыша перестал шевелиться, а спустя мгновение его тело рассыпалось в прах. Обессиливший Волков привалился к грязной стене и медленно сполз вниз. Если бы не раздавшийся из открытого проема стон, он бы еще долго сидел, бессмысленно прожигая взглядом потолок. Посторонний звук заставил его встрепенуться. Перезарядив обойму, он осторожно двинулся вперед, водя перед собой дулом автомата. Голос раздавался из-под опрокинутого саркофага.

— Помогите выбраться, меня прижало. Эй! Кто-нибудь. Есть кто живой?

— Ты кто?

Майор ткнул дулом в придавленную массивной дверцей пятерню. В ответ ладонь заскребла по полу.

— Салех. Маг тринадцатого отдела. Помогите! Мне больно и я задыхаюсь.

— Ключник?

— Да-да. Ключник. Восьмая печать. Меня эта тварь захватила, вместе со своей бандой. Не знаю, сколько я тут пробыл.

— Помню тебя. Два месяца тебя держали. Сейчас, погоди. Вытащу.

Волков ухватил саркофаг за бок и натужно выдохнув, перевернул на бок. Внутренности были щедро покрыты серебром.

— Отличная тюрьма для любой нежити. — Успел подумать Павел, перед тем как его отшвырнуло в сторону.

Скорость была так высока, что тренированный оборотень не успел заметить, кто на него напал. Удары в голову и грудную клетку сыпались со всех сторон. Сила их была такова, что легко пробивала любые блоки, сбивала концентрацию, не давая перекинуться. Лишь раз удалось толкнуть нападавшего, выиграв несколько метров. Единственный успех стал последним. Рванув вперед, противник вмял перевертыша в стену, ломая руки и ребра. Длинные клыки вонзились с шею, и принялись тянуть жизнь. Довольно урча, Салех насыщался, легко пресекая любое сопротивление. Впрочем, Волков уже переставал дергаться. Несколько мгновений и глаза оборотня закатились. Он потерял сознание.

Когда бывший ключник закончил с Волковым, от того осталась лишь иссушенная мумия. Опустевшее тело не интересовало Салеха и он брезгливо откинул его в сторону. Голод не утихал и мужчина огляделся в поисках чего-нибудь съедобного. Пепел оставшийся от вампира его не заинтересовал, а вот рюкзак, который тот собирал в дорогу — привлек внимание. Ударами ногтей вспоров крепкую ткань, он достал небольшой сверток. Личинка. Такая же как те, что несла Ливиан.

— Здравствуй, мелкий демон. — Украшенная когтями ладонь сжалась вокруг куколки. Словно из тюбика с зубной пастой, наружу брызнула зеленоватая жидкость. Довольная усмешка возникла на губах Салеха: — Прости, родной, мне не нужна конкуренция. Даже такая примитивная.

Удлинившиеся зубы впились в личинку, забирая даже жалкое подобие жизни. Последнее творение Эльвиры прекратило свое существование.

Иллюстрации

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Эпилог

Иллюстрации

Реклама на сайте