«Алхимик»

Майкл Скотт «Алхимик»

Посвящается Клодетт

Я — легенда.

Смерть не властна надо мной, недуги обходят меня стороной. Взглянув на меня, вы затруднитесь определить мой возраст, а ведь я родился в 1330 году от Рождества Христова, больше шестисот семидесяти лет назад.

За свою жизнь я примерил на себя множество ремесел: был лекарем и поваром, книготорговцем и воином, учителем языков и химии, днем — служителем закона, а ночью — вором.

Но прежде всего я — алхимик. Настоящий алхимик.

Меня признавали величайшим алхимиком, у меня просили помощи короли и принцы, императоры и даже сам Папа Римский. Я мог превращать обычный металл в золото, из обыкновенных камней творить драгоценности. И это еще не все: мне посчастливилось раскрыть тайну вечной жизни, надежно спрятанную в книге древней магии.

Но сейчас настали черные времена: мою дорогую жену Перенель похитили, а книгу украли. Без этой книги нас обоих настигнет старость. Когда луна завершит свой полный цикл, мы оба зачахнем и умрем. И восторжествует то зло, с которым мы так долго боролись. Древняя раса вновь захватит нашу планету и сотрет человечество с лица земли.

Однако я не сдамся без боя.

Ибо я — бессмертный Николя Фламель.

Из дневника Николя Фламеля, алхимика, написано сего дня, в четверг, 31 мая, в Сан-Франциско, городе, приютившем меня

ЧЕТВЕРГ, 31 мая

Глава 1

— Нет, скажи кому в Сан-Франциско взбредет в голову напялить пальто посреди лета? — спросила Софи Ньюман, прижимая к уху блютус-наушник.

С другого конца континента ее подружка Элли отлично разбирающаяся в моде, ответила:

— Это смотря какое пальто.

Вытерев руки о тряпку, заткнутую за лямки фартука, Софи вышла из-за стойки пустующей кофейни и подошла к окну. Из машины, припаркованной через дорогу, вылезли какие-то люди.

— Тяжелые черные шерстяные пальто. А в придачу к ним перчатки и шляпы. И очки темные. — Софи прижалась лбом к стеклу. — Даже для этого города явный перебор.

— Может, они из похоронного бюро? — предположила Элли.

Голос ее то пропадал, то вновь появлялся в наушнике. Где-то на заднем плане звучало нечто громкое и мрачное. То ли «Лакримоза»,[1] то ли «Аморфис».[2] Элли так до конца и не вышла из готического периода своей жизни.

— Может, — с сомнением ответила Софи.

Она болтала с подругой по телефону, когда несколько минут назад заметила эту странноватую машину. Длинная и лоснящаяся, она словно возникла из старого черно-белого фильма. Машина проехала мимо окна, и солнечный свет отразился от ее тонированных стекол, на мгновение озарив убранство кофейни теплым янтарным светом, слепящим глаза. Проморгавшись и прогнав скачущие перед глазами пятна, Софи увидела, как машина развернулась у подножия холма и медленно двинулась обратно. Даже не посигналив, она припарковалась перед «Книжной лавкой», что находилась через дорогу.

— Боевики мафии? — пафосно предположила Элли. — Мой папан знает одного мафиози. Но тот ездит на «тойоте-приус», — уточнила она.

— Не-а, это точно не «приус», — ответила Софи, смерив взглядом машину и двух здоровяков, выбравшихся из нее.

Они стояли на улице, закутанные в плотные пальто, перчатки и шляпы, и тщательно скрывали глаза за огромными очками.

— А может, они замерзли? — выдвинула еще одну гипотезу Элли. — Разве в Сан-Франциско не бывает холодно?

Софи Ньюман бросила взгляд на часы и термометр, висящие на стене за стойкой.

— Сейчас пятнадцать минут третьего… и двадцать семь градусов тепла. Поверь мне, они не замерзли. Скорее уж просто померли. Подожди-ка… — перебила она саму себя, — тут кое-что происходит.

Распахнулась задняя дверь, и из машины неуклюже выбрался третий «кабан», еще здоровее первых двух. Когда он закрывал машину, солнце на секунду коснулось его лица, и Софи успела заметить, что кожа у него нездорового землисто-серого цвета.

Она отрегулировала громкость.

— Так-так… Видела бы ты, кто сейчас вышел из машины! Большой такой бугай с серой кожей! Серой! Это кое-что проясняет. Наверное, у них какое-то кожное заболевание.

— Я тут смотрела документальный фильм «Нэшнл джиографик» про людей, которым нельзя находиться на солнце… — начала было Элли, но Софи ее уже не слушала.

Из машины появился четвертый.

Это был низенький, щегольского вида малый в отутюженном темно-сером костюме-тройке, который хотя слегка и вышел из моды, но несомненно был сшит на заказ. Отливающие металлом седые волосы были зачесаны назад и собраны в тугой хвост. Аккуратная треугольная бородка, местами прореженная сединой, скрывала рот и подбородок. Человек отошел от машины и ступил под полосатый навес, закрывающий лотки с книгами возле магазина. Он взял с лотка книжку в яркой обложке и повертел в руках. Тогда-то Софи и заметила, что на нем серые перчатки. Жемчужная пуговица у запястья блеснула на солнце.

— Они в магазин идут, — сказала она в наушник.

— А Джош там еще работает? — тут же спросила Элли.

Софи проигнорировала этот внезапный интерес. То, что ее лучшей подруге нравился ее брат-близнец, было почти на грани фантастики.

— Вообще, да. Я ему позвоню и узнаю, в чем дело. И сразу перезвоню тебе.

Она нажала «отбой», вытащила наушник и рассеянно потерла горячее ухо, зачарованно разглядывая низенького человека. Было в нем что-то такое… что-то необычное. Может, он модный дизайнер, или кинопродюсер, или, на худой конец, писатель? Она и раньше замечала, что некоторые писатели любят вырядиться. Ладно, пусть зайдет в магазин, а потом она позвонит брату и потребует у него полный отчет.

Софи уже собралась отойти от окна, но тут серый человек стремительно повернулся и посмотрел как будто прямо на нее. Под навесом его лицо находилось в тени, но все равно на какой-то миг в его глазах загорелись огоньки.

Софи знала — точно знала, — что этот маленький серый человек не может ее увидеть: она стояла на другой стороне улицы за стеклянной витриной, в которой отражалось яркое полуденное солнце. За этим стеклом она невидима.

И все же…

И все же в тот миг, когда их глаза встретились, у Софи побежали мурашки по шее и рукам, а в затылок будто бы дунул ледяной ветер. Она ссутулила плечи и мотнула головой, взмахнув светлыми кудрями. Этот взгляд длился всего мгновение, и человек сразу отвернулся, но Софи была уверена, что он смотрел прямо на нее.

За секунду до того, как серый человек и его слишком тепло одетые спутники исчезли в недрах магазина, Софи пришла к выводу, что здесь что-то нечисто.

Перечная мята.

И тухлые яйца.

— Вот гадость…

Джош Ньюман стоял посреди подвала книжного магазина и глубоко вдыхал воздух. И откуда эта вонь идет? Он окинул взглядом полки, доверху забитые книгами. Может, кто-то заполз туда и сдох? Откуда еще может нести такой тухлятиной? В крошечном тесном подвале всегда пахло затхлостью и плесенью, в воздухе стоял запах пожелтевших скрутившихся страниц вперемешку с более сильным ароматом старых кожаных переплетов и пыльной паутины. Джошу нравился этот запах: он ассоциировался у него с теплом и уютом, так же как благоухание корицы и пряностей навсегда осталось связанным в его памяти с Рождеством.

Перечная мята.

Острый, ничем не приглушенный запах врезался в душную атмосферу подвала. Это был аромат новой зубной пасты или травяного чая, какой подает его сестра в кофейне напротив. Этот запах перебивал более стойкие запахи кожи и бумаги и был таким сильным, что у Джоша даже закололо в носу. Еще чуть-чуть, и он чихнет. Джош проворно выдернул наушники от своего iPod’а. Перспектива чихать с «капельками» в ушах ему не улыбалось: еще, чего доброго, голова взорвется.

Яйца.

Джош безошибочно распознал едкую мерзкую вонь протухших яиц. Она перебивала даже чистый аромат мяты… Отвратительно. Это зловоние обволокло его язык и губы, и даже затылок зачесался, как будто в волосах ползали вши. Джош запустил руку в свою лохматую шевелюру и вздрогнул. Волосы взмокли от пота.

Сбросив «капельки» на плечи, он сверился с перечнем книг и снова посмотрел на полки. Собрание сочинений Чарльза Диккенса, в трех томах, красный кожаный переплет. Ну и где прикажете его искать?

Джош работал в книжном магазине уже почти два месяца, но до сих пор не понимал, как тут что устроено. Никакой тебе картотечной системы… Точнее, система, наверное, существовала, но доступна была лишь пониманию Ника и Перри Флеминг, владельцев «Книжной лавки». Ник и его жена могли в считанные секунды отыскать любую книгу, даже если она находилась на чердаке или в подвале магазина.

И снова в воздухе пахнуло мятой, а вслед за ней приплыл запах тухлых яиц. Джош закашлялся, на глазах выступили слезы. Нет, ну сколько можно! Запихнув список в один карман джинсов, а наушники в другой, он решительно направился к лестнице, лавируя между штабелями книг и коробок. Из-за этой вони тут невозможно находиться! В глазах жутко щипало, и он протер их запястьями. Срочно на воздух, а то его вырвет!

Странно, но чем выше он поднимался по лестнице, тем сильнее становилась вонь.

Он высунул голову из люка и огляделся…

В тот же миг Джош Ньюман понял, что мир для него уже никогда не будет прежним.

Глава 2

Джош выглянул из люка, и у него заслезились глаза от резкого запаха серы и мяты. Но он успел заметить, что вечно пустующий магазин вдруг заполнился людьми. Перед Ником Флемингом, владельцем магазина, стояли четыре человека: трое из них комплекцией напоминали небольшие шкафы, четвертый был поменьше, но выглядел не менее зловеще. Ни дать ни взять ограбление, подумал Джош.

Его шеф Ник Флеминг застыл посреди магазина, загородив собой дорогу дуболомам. Обычный человек среднего роста и телосложения, ничем не примечательный, если не считать глаз. Они у него были до того светлые, что казались почти бесцветными. Темные волосы Ник стриг практически «под ноль» и почему-то всегда ходил с трехдневной щетиной. На нем были, как обычно, простые черные джинсы, безразмерная черная майка с рекламой концерта, отгремевшего лет эдак двадцать пять назад, и не знавшие сносу ковбойские ботинки. На левом запястье он носил дешевые электронные часы, а на правом — тяжелый браслет из серебряных звеньев и две пестрые замусоленные фенечки.

Напротив него стоял низенький серый человек в нарядном костюме.

Тут Джош понял, что они вовсе не разговаривают… и тем не менее между ними что-то происходило. Они оба замерли, прижав согнутые в локтях руки к бокам и повернув ладони кверху. Ник стоял в центре магазина, а серый человек — ближе к входной двери, окруженный тремя своими спутниками в черных пальто. Еще более странным было то, что пальцы у обоих мужчин двигались, дергались, плясали, как будто судорожно набивали какой-то текст на печатной машинке. То большой палец заденет указательный, то мизинец — большой, то указательный и мизинец вытянутся. В ладонях у Флеминга собирались пучки и завитки какого-то зеленого тумана, а потом витиеватыми узорами стекали на пол, извиваясь, как ползучие гады. Из перчаток серого человека желтоватыми колечками выползал мерзкий дымок и растекался по деревянному полу подобно грязной жидкости.

От дыма исходил настоящий смрад, в воздухе воняло серой и перечной мятой. От одного только запаха тухлых яиц у Джоша вмиг скрутило живот, и он принялся сглатывать слюну, еле сдерживая рвотные позывы.

А в воздухе между мужчинами носились мерцающие завитки зеленого и желтого дыма, и там, где они соприкасались, с шипением вспыхивали искры. Флеминг щелкнул пальцами, и на его ладони возникло большое кольцо зеленого дыма толщиной с кулак. Он дунул на него, резко выдохнув воздух, и кольцо, скручиваясь и раскручиваясь, взмыло ввысь между ними. Короткие, как обрубки, пальцы серого человека отбивали свой собственный ритм, от его рук отскочил желтый клубок энергии и быстро покатился к кольцу. Как только они соприкоснулись, кольцо сразу же обернулось вокруг шарика. Раздался щелчок, сопровождаемый искрой…

Невидимый взрыв отшвырнул Ника и его гостя назад через всю комнату, и они полетели, сокрушая телами столы с книгами. С треском лопнули лампочки, разбились вдребезги лампы дневною света, осыпаясь стеклянной пылью на пол. Стекла в двух окнах вылетели наружу, с десяток остальных маленьких квадратных стекол пошли трещинами.

Ник Флеминг рухнул на пол рядом с люком в подвал, едва не приземлившись прямо на Джоша, который застыл на ступеньках как вкопанный, вытаращив глаза от шока и ужаса. Встав на четвереньки, Ник толкнул парня с лестницы вниз и прошипел с каким-то незнакомым акцентом:

— Не вылезай, ни в коем случае не вылезай!

Шеф развернулся и резко выпрямился. На глазах у Джоша он раскрыл правую ладонь, поднес к лицу и подул на нее. А потом выбросил руку вперед, как будто собирался метнуть шар.

Джош вытянул шею, пытаясь увидеть, куда целится Ник. Но ничего не было видно… и тут из комнаты словно высосали весь воздух. Чья-то невидимая рука вдруг сорвала с ближайшей полки книги и швырнула на пол в центре комнаты, как никому не нужный хлам. Та же рука сбила со стен гравюры в рамках, свернула в трубочку толстый шерстяной ковер и бросила поверх груды книг.

А потом вся эта куча взорвалась.

Двое из банды здоровяков попали в самый эпицентр взрыва. Джош тупо смотрел, как книги — одни твердые и увесистые, другие легкие, но с острыми краями — порхали вокруг них, словно стервятники. Джош сочувственно моргнул, когда в физиономию незваному гостю на полной скорости влетел толстенный словарь, сбив одним махом и шляпу, и очки… за которыми обнаружилась мертвенно-бледная кожа землистого цвета и глаза, похожие на серые гладкие камешки. В лицо его товарища впечаталась целая полка любовных романов, расколов надвое дешевые очки. И оказалось, что у этого парня глаза тоже похожи на камни.

Внезапно Джош понял, что они и в самом деле каменные.

Он повернулся к Нику Флемингу с вопросом, готовым слететь с губ, но тут шеф быстро взглянул на него и приказал:

— Не вылезай! Он привел големов![3]

Флеминг пригнулся, уворачиваясь от трех похожих на копья лучей яркой энергии, которыми запустил в него серый человек. Они располосовали книжные полки и пронзили деревянный пол. Все, к чему они прикасались, начинало гнить и разлагаться. Трещали и лопались кожаные переплеты, чернела бумага, высыхали и рассыпались в щепки полки и половицы.

Флеминг швырнул еще один невидимый шар в угол комнаты. Джош Ньюман проследил за его движением. В парящем полете невидимый клубок поймал луч солнечного света, и всего на мгновение Джош увидел многогранный изумрудный шар, маленькую светящуюся планету. А потом шар миновал световой луч и снова исчез из виду. По сравнению с предыдущими действиями новая атака Ника оказала еще более драматическое воздействие. От удара шарика об пол все здание беззвучно содрогнулось. Столы, заваленные дешевыми брошюрками, рассыпались в опилки, в воздух причудливым конфетти взлетели обрывки бумаги. Двоих людей в черном, которых Ник назвал големами, швырнуло на полки и сверху присыпало книгами, а третьего — самого большого — с такой силой отбросило к двери, что он кубарем выкатился на улицу.

В наступившей тишине раздались аплодисменты.

— Гляжу, ты довел эту технику почти до совершенства, Ник, — с необычной напевной интонацией произнес серый человек.

— Много тренировался, Джон, — ответил Ник Флеминг, отползая к открытому люку и подталкивая Джоша ниже по ступенькам. — Я знал, что рано или поздно ты сядешь мне на хвост.

— Давненько мы тебя ищем, Николя! Ты нам кое-что должен. Так что возвращай!

Клочок желтоватого дыма ударил в потолок над Флемингом и Джошем.

— Я ее сжег, — отрезал Флеминг. — Сжег давным-давно.

Он пихнул Джоша еще дальше и закрыл люк, отгородившись от нападающих.

— Ничего не спрашивай, — предупредил он Джоша, и его бесцветные глаза сверкнули. — Все потом.

Подхватив парня под локоть, Ник потащил его в самый темный угол книжного подвала, обеими руками ухватился за стеллаж и рванул вперед. Раздался щелчок, и стеллаж отъехал в сторону, открыв за собой потайную лестницу. Флеминг торопливо толкнул Джоша в темноту:

— Быстрей, быстрей, только тихо!

Он нырнул вслед за Джошем в отверстие и задвинул за собой стеллаж. В тот же момент дверь подвала мерзкой темной жидкостью начала стекать со ступеней, источая ни с чем не сравнимое зловоние.

— Вверх! — Горячее дыхание Ника настигло Джоша. — Лестница ведет в пустое соседнее заведение. Давай скорее! Ди быстро сообразит, куда мы делись.

Джош Ньюман кивнул. Он знал, о каком заведении идет речь: химчистка пустовала все лето. У него назрело не меньше сотни вопросов, и ни один из ответов, которые приходили ему в голову, не казался слишком убедительным. Потому что в каждом звучало одно и то же ужасное слово: магия. Он только что видел, как двое людей метали друг в друга шары и копья из чего-то… из энергии? И он своими глазами видел разрушения, которые принесла эта энергия.

Джош понял, что стал свидетелем магической схватки.

Все бы ничего, но даже дети знают: магии не существует.

Глава 3

Да что ж за вонь такая?

Софи Ньюман уже собиралась вставить блютус-наушник обратно в ухо, но вдруг с подозрением принюхалась, раздувая ноздри. Ну и запашок! Она закрыла телефон и запихнула гарнитуру в карман потом наклонилась над открытой банкой с листьями черного чая и глубоко вдохнула.

Девочка устроилась работать в «Кофейную чашку», как только они с братом приехали в Сан-Франциско на лето. Работенка сносная, ничего особенного. Клиенты в большинстве своем дружелюбные, правда попадаются и невоспитанные грубияны, которые иногда откровенно хамят, но режим работы нормальный, зарплата хорошая, чаевые еще лучше. И у кафе имелось дополнительное преимущество: оно находилось прямо напротив книжной лавки, где работал брат Софи. Хотя им и исполнилось пока только по пятнадцать, они уже начали копить деньги на собственную машину. По их подсчетам, это могло занять не меньше двух лет, при условии, что они откажутся от дисков, фильмов, игр, новой одежды и обуви. Для Софи это было равносильно отказу от воздуха.

Обычно в одну смену с Софи работали еще два человека, но сегодня одна сотрудница приболела и ушла домой, а Бернис, хозяйка кофейни, после обеда помчалась к оптовикам закупать запасы чая и кофе. Обещала через час вернуться, но Софи-то знала, что ждать придется как минимум в два раза дольше.

За время работы Софи привыкла к ароматам всевозможных экзотических сортов чая и кофе, которые подавали в кофейне. Она научилась отличать чай «Эрл Грей» от «Дарджилинга» и понимала разницу между яванским и кенийским кофе. Софи с удовольствием вдыхала аромат кофе, хотя терпеть не могла его горький вкус. Зато чай любила. За последние пару недель она постепенно перепробовала все сорта, особенно необычные травяные настои с фруктовым вкусом и чудесным ароматом.

И вот теперь в кофейню откуда-то потянуло жуткой гадостью.

Ни дать ни взять тухлыми яйцами.

Софи поднесла к носу распакованную баночку с чаем и вдохнула запах. Живительное благоухание ассамского[4] чая отозвалось где-то в горле. Вонь шла явно не оттуда.

— Это надо пить, а не нюхать. Софи обернулась и увидела в дверях кафе Перри Флеминг. Хозяйка «Книжной лавки» была высокой грациозной женщиной неопределенного возраста — от сорока до шестидесяти. В молодости она несомненно была красавицей, да и сейчас ее внешность производила сильное впечатление. У нее были чудесные глаза самого чистого зеленого цвета, какой только приходилось видеть Софи. Долгое время девочка даже подозревала, что эта удивительная женщина носит цветные контактные линзы. Когда-то у Перри были угольно-черные волосы, но теперь в них кое-где пробивалась седина. Она убирала волосы в обмотанный лентой замысловатый хвост, который спускался до самой талии. Зубы у нее были аккуратные и идеально ровные, а когда она улыбалась, в уголках глаз появлялись морщинки. Она всегда одевалась гораздо элегантнее своего мужа, и сегодня на ней был летний сарафан цвета мяты, в тон глазам. Наверное, из натурального шелка.

— Мне просто показалось, что пахнет как-то странно, — объяснила Софи и еще разок понюхала баночку. — Сейчас вроде нормально, — добавила она, — но всего минуту назад оттуда несло… тухлятиной.

Произнося эти слова, она смотрела на Перри Флеминг и испугалась, когда женщина вдруг широко раскрыла ярко-зеленые глаза и быстро обернулась, глядя на улицу. В тот же самый миг все маленькие окошки в книжной лавке внезапно пошли трещинами, а два совсем разлетелись вдребезги. Над улицей потянулись щупальца желто-зеленого дыма, и в воздухе отчетливо запахло тухлыми яйцами. Софи уловила и другой запах — резкий, беспримесный запах перечной мяты.

Еле шевеля губами, Перри прошептала:

— О нет, только не сейчас, не здесь…

— Миссис Флеминг… Перри… что случилось?

Перри повернулась к Софи. Ее глаза были расширены от ужаса, в обычно безупречном английском появился нездешний акцент.

— Сиди здесь! Что бы ни происходило, сиди здесь и не высовывайся!

Софи открыла было рот, чтобы задать вопрос, но у нее заложило уши. Она с трудом сглотнула, и тут дверь книжного магазина распахнулась и кто-то вышвырнул на улицу одного из здоровяков, которых Софи видела совсем недавно. Правда, теперь на нем недоставало шляпы и темных очков, и девочка заметила, что кожа у него серая, как у мертвеца, а глаза остекленели. Он на секунду скорчился посреди улицы, а потом поднял руку, заслоняя лицо от солнечного света.

И Софи почувствовала, как что-то холодное камнем упало на дно ее желудка.

Кожа на руке у человека шевелилась. Она медленно переливалась, густой липкой массой стекая по рукаву. Пальцы словно таяли на глазах. На асфальт брызнула капля чего-то похожего на серую жижу.

— Големы, — выдохнула Перри. — Бог мой, он создал големов!

— Голлумов?[5] — переспросила Софи, у которой мгновенно пересохло во рту и язык как будто перестал там помещаться. — Голлумов из «Властелина колец»?

Перри шагнула к двери.

— Нет, големов, — рассеянно поправила она. — Глиняных людей.

Это слово ни о чем не говорило Софи, но она пришла в ужас и смятение, увидев, как это существо — голем — поползло под навес книжного магазина, спасаясь от солнца. Как гигантская личинка, оно оставляло за собой мокрый грязный след, который сразу высыхал на такой жаре. Софи успела еще раз мельком увидеть его лицо, а потом голем неуклюже ввалился в книжный магазин. Он расплывался, как тающий воск, его кожа покрылась тонкой сеточкой трещин — совсем как земля в иссохшей пустыне.

Перри пулей вылетела на улицу. Она сорвала ленту и взмахнула копной распущенных волос. Но вместо того чтобы лечь плавной волной по спине, ее волосы взлетели, точно подброшенные легким ветерком. Вот только ветерка никакого не было.

Софи колебалась всего секунду, потом схватила метлу и рванула вслед за Перри. Там же Джош!

В книжном магазине творилось черт-те что.

Некогда аккуратно висевшие полки и расставленные по порядку столы были теперь раскиданы по комнате и свалены грудами. От книжных шкафов остались одни обломки, полки треснули пополам, причудливые гравюры и карты безжалостно сброшены на пол. Плотным облаком повис запах гниения и разложения: бумага и дерево высохли и превратились в труху, даже потолок пошел трещинами и начал чернеть, а из-под раскрошившейся известки показались деревянные балки и болтающаяся электропроводка.

В центре комнаты стоял серый человек. Он брезгливо смахивал пыль с рукава, пока два его голема обшаривали подвал. Третий голем, расплывшийся на солнце и застывший бесформенной глыбой, неуклюже прислонился к разбитому шкафу. На месте рук у него свисали спиральки серой глиняной кожи.

Когда Перри, а следом за ней и Софи влетели в магазин, серый человек обернулся и учтиво поклонился.

— А, мадам Перенель. А я уж вас потерял.

— Где Николас? — требовательно спросила Перри.

Правда, сказала она скорее не «Николас», а «Николя». Софи заметила, что волосы женщины колышутся от статического электричества и в них потрескивают голубоватые искры.

— Смею предположить, что внизу. Мои люди уже ищут его.

Стиснув в руках метлу, Софи прошмыгнула мимо Перри и рванула в другой конец помещения. Джош! Где же Джош? Она понятия не имела, что происходит, да ее не очень и интересовало. Главное — найти брата.

— А ты, как всегда, прелестна, — произнес серый человек, вперив глаза в Перри. — Нисколько не состарилась. — Он снова поклонился, как средневековый вельможа, причем совершенно непринужденно. — Я всегда рад тебя видеть.

— Жаль, не могу ответить тебе тем же, Ди. — Перри зашагала в глубь комнаты, и ее взгляд заметался по сторонам. — Сразу узнала тебя по запаху.

Ди прикрыл глаза и глубоко вздохнул.

— А мне нравится запах серы. Он такой… — Ди помедлил, подбирая слово, — такой волнующий. — Тут он распахнул серые глаза, и его улыбка потухла. — Мы пришли за книгой, Перенель. Только не говори, что вы ее уничтожили, — прибавил он. — Ваше здоровье и долголетие — неопровержимое доказательство ее существования.

«Что за книга?» — подумала Софи, окидывая взглядом комнату, заваленную книгами.

— Мы хранители книги, — сказала Перри, и что-то в ее голосе заставило Софи обернуться.

Девочка замерла, в ужасе разинув рот и вытаращив глаза. Перри Флеминг окружало облако серебристого тумана, который испарялся с ее кожи едва видимыми нитями. Тусклый и местами полупрозрачный, он сгущался у ладоней, создавая впечатление, что на руках у нее железные рукавицы.

— Вам ее не получить! — отрезала Перри.

— Это мы еще посмотрим, — ответил Ди. — За эти годы мы собрали все сокровища. Осталась только книга. А теперь будь умницей, отдай ее нам…

— Ни за что!

— Я знал, что ты так ответишь, — сказал Ди, и большой здоровый голем ринулся к Перри. — Люди так предсказуемы!

Ник Флеминг и Джош как раз открывали дверь химчистки, когда увидели, что Перри, а хвостом за ней и Софи несутся через улицу в магазин.

— Оставь дверь открытой! — бросил Ник и полез куда-то себе под майку.

У него на шее висел простой тряпичный мешочек, и Ник извлек оттуда нечто похожее на крошечную книжицу в переплете из металла цвета меди.

Джош со стуком отодвинул засов и толкнул дверь. Ник выбежал наружу, на бегу перелистывая жесткие странички. Он явно что-то искал. Устремившись вслед за Ником, Джош мельком заметил витиеватые буквы и геометрические узоры на толстых пожелтевших страницах.

Ник и Джош примчались в тот самый момент, когда голем напал на Перри.

И… взорвался.

Воздух наполнился легкой, похожей на песок пылью, и тяжелое черное пальто рухнуло на пол. На мгновение над ним взвился маленький пыльный вихрь, а потом и он улетучился.

Но появление Ника и Джоша отвлекло внимание Перри. Она развернулась вполоборота, и в ту же секунду Ди, прикрыв левой рукой глаза, швырнул на пол крошечный хрустальный шарик.

Казалось, в комнате вспыхнуло солнце.

Нестерпимый свет, слепящий, неестественный, окутал комнату жуткой пеленой, а вслед за светом появилась вонь: запах жженых волос и подгоревшей еды, истлевших листьев и паленого металла вперемешку с едкими парами дизеля.

Джош мельком увидел сестру как раз тогда, когда Ди метнул кристалл. Его частично заслонили Ник и Перри, которых светом повалило на пол. У самого Джоша перед глазами завертелся калейдоскоп черно-белых застывших образов — свет выжигал палочки и колбочки в глазном яблоке. Он увидел, как Ник уронил на пол книжицу в металлическом переплете… Увидел, как две одетые в черное глыбы окружили Перри, и будто сквозь вату услышал ее крик… Увидел, как Ди с победным кудахтаньем вцепился в книгу, пока Ник слепо шарил по полу…

— Ты проиграл, Николя! — прошипел Ди. — Ты всегда проигрываешь. Я заберу самое дорогое для тебя — твою бесценную Перенель и твою книгу!

Не осознавая, что делает, Джош кинулся вперед и набросился на Ди, застав маленького человека врасплох. В свои пятнадцать он был переростком, да еще и тяжелым — достаточно тяжелым, чтобы быть квотербеком[6] в футбольной команде. Он сбил Ди с ног, и книга вылетела из рук злодея. Джош почувствовал кончиками пальцев тяжелую металлическую обложку и схватил ее — в тот самый момент, когда его самого подняло над землей и отшвырнуло в угол. Он приземлился на груду книг, смягчивших его падение. Перед глазами плясали черные точки и радужные вспышки.

Над ним серой массой навис Ди, протягивая руку к книге.

— Полагаю, она моя.

Джош вцепился в книгу мертвой хваткой, но Ди просто взял и вывернул ее у него из рук.

Софи закричала:

— Оставь моего брата в покое!

При каждом слове она лупила Ди метлой по спине.

Злодей даже не глянул на нее. Сжимая в руке книгу, он поймал метлу другой рукой и пробормотал всего одно слово. Метла тотчас скукожилась и превратилась в трухлявые щепки.

— Тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение, — прошипел Ди, — иначе тебя ждала бы аналогичная участь.

Хлопнув дверью, он с двумя оставшимися големами выскочил из разгромленного магазина, волоча за собой Перри Флеминг. В комнате долго стояла тишина, а потом и последний уцелевший стеллаж с книгами рухнул на пол.

Глава 4

— Надеюсь, звонить в полицию никто не собирается. — Софи Ньюман прислонилась к опасно накренившемуся книжному шкафу и обняла себя руками, пытаясь унять дрожь Ее даже удивило то, как спокойно и рассудительно прозвучал ее голос. — Иначе нам придется объяснять полицейским, что Перри похитили какие-то…

— Пока что Перри не грозит опасность.

Ник Флеминг сидел на нижней ступеньке невысокой стремянки, обхватив голову руками. Он тяжело дышал и временами откашливался от пыли и песка.

— Но ты права, в полицию мы не пойдем. — Он вымучил тусклую улыбку. — Если мы расскажем о том, что здесь произошло, они ничего не поймут.

— Как будто мы сами что-то понимаем, — усмехнулся Джош.

Он сидел на единственном уцелевшем стуле. Переломов у него не было, зато синяки по всему телу обещали в ближайшие дни расцвести всеми мыслимыми оттенками. Последний раз с ним было подобное, когда его сбил с ног лайнбекер[7] футбольной команды. Точнее, сейчас было даже хуже. По крайней мере, тогда он знал, что происходит.

— Предположим, в магазине произошла утечка газа, — осторожно заговорил Ник, — и у нас у всех случились галлюцинации.

Он замолк, выжидательно поглядывая на Софи и Джоша.

Близнецы вскинули головы с одинаковым выражением недоверия на лицах и еще не прошедшим ужасом в ясных голубых глазах.

— Неубедительно, — наконец произнес Джош.

— Очень неубедительно, — согласилась Софи.

Ник пожал плечами.

— А я думал, очень даже неплохое оправдание. Оно объясняет и запахи, и взрыв в магазине, и… прочие странные вещи, которые вам привиделись, — торопливо закончил он.

Софи уже давно поняла, что взрослые совсем не умеют врать.

— Нам ничего не привиделось, — упрямо возразила она. — Мы не придумали этих големов.

— Кого-кого? — удивился Джош.

— Эти бугаи называются големами. Они сделаны из глины, — объяснила ему сестра. — Мне Перри сказала.

— В самом деле? — пробурчал Флеминг.

Он окинул взглядом разгромленный магазин и покачал головой. Не понадобилось и пяти минут, чтобы превратить все в труху.

— Странно, что он привел с собой големов. В теплых странах они почти ни на что не годны. Хотя послужили они ему хорошо. Он заполучил то, что искал.

— Книгу? — спросила Софи.

Девочка успела мельком заметить ее в руках у Джоша, прежде чем коротышка отнял ее. И хотя этот магазин был доверху набит книгами, а отец Софи собрал внушительную библиотеку антикварных книг, раньше ей не приходилось видеть ничего подобного. Похоже, переплет этой книги был сделан из потускневшего металла.

Флеминг кивнул.

— Ди уже давно ее ищет, — тихо проговорил он с отсутствующим взором. — Очень давно.

Джош медленно поднялся на ноги. У него ныли плечи и спина. Он протянул Нику две мятые страницы.

— Ну, кое-что осталось. Когда он вырвал книгу у меня из рук, я, наверное, вцепился вот в это.

Флеминг выхватил страницы и выкрикнул что-то нечленораздельное. Упав на колени, он расчистил на полу место, смахнув в сторону разорванные книги и щепки от полок, и аккуратно уложил страницы рядышком. Пока он разглаживал их, его тонкие руки сильно дрожали. Близнецы опустились на пол рядом с ним и внимательно вгляделись в страницы, пытаясь разобрать написанную на них абракадабру.

— И вот это нам тоже определенно не чудится, — прошептала Софи, постучав по странице указательным пальцем.

Страницы размером примерно пятнадцать на двадцать сантиметров были сделаны из материала, напоминающего прессованную кору. На них даже были отчетливо видны ниточки волокон и листьев. Обе страницы были исписаны рваным угловатым почерком. Первая буква в верхнем левом углу каждой страницы была красиво нарисована золотой и красной краской, а остальные слова были написаны красновато-черными чернилами.

А еще слова двигались.

Прямо на глазах у ребят буквы на странице бегали, как крошечные жучки. Они приобретали то одну, то другую форму, на миг становясь почти читаемыми и узнаваемыми — как латынь или древнеанглийский, — а потом тут же рассыпались и превращались в какие-то древние символы, не похожие ни на египетские иероглифы, ни на кельтское огамическое письмо.[8]

Флеминг вздохнул.

— Нет, вам это не почудилось, — в конце концов произнес он.

Он сунул руку за ворот и достал оттуда пенсне на черном шнурочке. Это пенсне выглядело как старомодные очки без дужек, специально сделанные, чтобы сидеть на носу. Используя линзы вместо увеличительной лупы, Ник провел ими над роем букв.

— Ага!

— Что-то есть? — спросил Джош.

— Да не просто что-то! Ему не хватает «Последнего призыва»! — Флеминг с такой силой сжал разбитое плечо Джоша, что мальчик зажмурился. — Если бы я хотел вырвать из книги две страницы, без которых она станет совершенно бесполезной, то не смог бы сделать лучшего выбора!

Но широкая улыбка быстро сошла с его лица.

— Как только Ди заметит пропажу, он обязательно вернется, и уж поверьте, в следующий раз он приведет с собой не големов.

— А что это был за серый человек? — спросила Софи. — Перри тоже называла его Ди.

Подобрав с пола страницы, Ник поднялся. Софи взглянула на него и заметила, какой у него вдруг стал изможденный вид. Он как будто состарился сразу лет на десять.

— Этого серого человека зовут доктор Джон Ди, и он один из самых могущественных и опасных людей в мире.

— Никогда о нем не слышал, — признался Джош.

— Оставаться неизвестным в нынешние времена и есть настоящее могущество. Ди — алхимик, волшебник, колдун и некромант, и все это не одно и то же.

— Магия? — уточнила Софи.

— А я-то думал, магии не существует, — с сарказмом заметил Джош и тут же почувствовал себя глупо, сказав такое после того, что он пережил и увидел.

— И тем не менее вы только что сражались с воплощением магии: големами называют людей из глины и сырой земли, оживленных магическим словом. Могу поспорить, что в этом веке не наберется и десятка людей, которые сталкивались с големами и тем более смогли с ними справиться.

— Это Ди их оживил? — спросила Софи.

— Сделать големов проще простого, заклинание старо как мир. Оживить их немного сложнее, а уж управлять ими практически невозможно. — Ник вздохнул. — Но только не для доктора Джона Ди.

— Да кто же он такой? — не выдержала Софи.

— Доктор Джон Ди был придворным магом во времена правления английской королевы Елизаветы Первой.

Софи нервно усмехнулась, еще не зная, верить или нет Нику Флемингу.

— Но это же было несколько веков назад! А ему не дашь и пятидесяти лет.

Ник Флеминг порыскал по полу, перебирая книги, пока не нашел то, что искал. «Англия в эпоху Елизаветы». Он раскрыл ее на странице, где рядом с портретом королевы Елизаветы была помещена старинная гравюра с изображением остроскулого человека с треугольной бородкой. Одевались тогда иначе, но это, без сомнения, был тот же самый человек.

Софи забрала книгу из рук Ника.

— Здесь написано, что Ди родился в тысяча пятьсот двадцать седьмом году, — очень тихо произнесла она. — Выходит, ему почти пятьсот лет!

Джош подошел к сестре и пристально всмотрелся в картинку, потом окинул взглядом комнату. Если глубоко вдохнуть, чувствовался своеобразный аромат… магии. Так вот что это за запах — никакой не мяты и не тухлых яиц. Это запах магии.

— Ди знает вас, — медленно произнес он. — И знает хорошо.

Флеминг прошелся по магазину, подбирая то одно, то другое и бросая обратно на пол.

— О, конечно знает, — ответил он. — И Перри тоже знает. Мы уже давно знакомы… давным-давно. — Он бросил взгляд на близнецов, и его почти бесцветные глаза потемнели от тревоги. — Теперь и вы в это вовлечены, к несчастью, так что не время для вранья и отговорок. Если вам суждено выжить, то вы должны знать правду…

Джош и Софи переглянулись. Их обоих неприятно поразила фраза «Если вам суждено выжить…».

— Мое настоящее имя Николя Фламель. Родился я во Франции в тысяча триста тридцатом году. Перри на самом деле зовут Перенель, она на десять лет старше меня. Только не вздумайте проболтаться, что я вам это сказал, — торопливо добавил он.

У Джоша в животе забурлило, заурчало. Его так и подмывало сказать: «Да враки все это!» — потом посмеяться и разозлиться на Ника за такие глупые россказни. Но у него все тело ныло от синяков, после того как его швырнул через всю комнату… кто? Или что? Он вспомнил голема, который протянул свои лапы к Перри, точнее, к Перенель, а потом рассыпался в прах от одного ее прикосновения.

— Кто же вы такие? — задала Софи вопрос, который вертелся на языке у ее брата. — Чем вы с Перенель занимаетесь?

Ник улыбнулся, но улыбка вышла угрюмой и безрадостной. На миг он даже стал похож на Ди.

— Мы — легенда, — просто ответил он. — Когда-то, много лет назад, мы были обычными людьми, но потом я купил книгу, «Книгу чародея Авраама», ее обычно называют Кодексом. С того-то дня все и изменилось. Перенель изменилась. Я изменился. Я стал алхимиком. Во мне признавали величайшего алхимика, у меня просили помощи короли и принцы, императоры и даже сам Папа Римский. Я открыл тайну философского камня, скрытую на страницах этой древней магической книги. Я научился превращать обычный металл в золото, из обыкновенных камней творить драгоценные. Но это еще не все, далеко не все. Я нашел рецепт, формулу из трав и заклинаний, которая отгоняет любой недуг и даже смерть. Мы с Перенель фактически стали бессмертными. — Он продемонстрировал им разорванные страницы. — Теперь это все, что осталось от Кодекса. Ди и его приспешники много веков искали «Книгу чародея». И теперь она у них в руках. И Перенель тоже, — с горечью добавил он.

— Но вы же сказали, что книга бесполезна без этих страниц, — тут же напомнил ему Джош.

— Что верно, то верно, — согласился Ник. — Правда, даже того, что осталось в книге, вполне достаточно, чтобы Ди нашел себе занятие на несколько столетий, но эти страницы жизненно важные. Ди за ними обязательно вернется.

— Но дело ведь не только в этом? — выпалила Софи. — Не только в этом?

Она видела, что Ник что-то скрывает — для взрослых это обычное дело. Их родители несколько месяцев молчали в тряпочку, прежде чем сказали, что ребятам придется провести лето в Сан-Франциско.

Ник бросил на нее пронзительный взгляд, и вновь ей вспомнились глаза Ди: было в них что-то холодное и нечеловеческое.

— Да, дело не только в этом, — неохотно ответил он. — Без этой книги мы с Перенель состаримся. Формулу бессмертия необходимо обновлять каждый месяц. Завершит свой полный цикл луна — и мы оба зачахнем и умрем. А если это случится, то зло, с которым мы так долго боролись, восторжествует. Старейшины вновь захватят нашу планету.

— Старейшины? — переспросил Джош срывающимся голосом.

Он проглотил ком в горле, заметив наконец, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Начавшийся вполне обычно четверг превратился в настоящий кошмар. Джош часто играл в компьютерные игры, временами почитывал фэнтези, и везде слово «старейшины» означало нечто древнее и опасное.

— Старейшины — значит старые?

— Очень старые, — согласился Фламель.

— Хотите сказать, кроме вас и Ди есть еще такие же люди? — спросил Джош и поморщился, когда Софи лягнула его по ноге.

Фламель повернулся к Джошу, и на этот раз его бесцветные глаза заволокла пелена злости.

— Да, есть такие, как Ди, и есть такие, как я. Но у нас с Ди нет ничего общего и никогда не было, — с горечью добавил он. — Мы избрали разные пути, и его путь лежал по очень темным дорогам. Он тоже бессмертен, хотя даже мне не ясно, как он сохраняет молодость. Но мы оба люди.

Он переключил свое внимание на кассовый аппарат, который лежал разбитый на полу, и начал сгребать мелочь. Когда он снова обернулся к близнецам, их напугало мрачное выражение его лица.

— Ди служит тем, кого нельзя назвать людьми. — Рассовывая деньги по карманам, он подхватил с пола поношенную кожаную куртку. — Пора выбираться отсюда.

— Куда вы пойдете? И зачем? — спросила Софи.

— И что будет с нами? — закончил за нее Джош.

Подхватывать слова друг друга было, видимо, их общей привычкой.

— Сначала нужно найти для вас безопасное место, пока Ди не заметил, что страниц не хватает. А потом я пойду искать Перенель.

Близнецы переглянулись.

— Зачем это искать для нас безопасное место? — спросила Софи.

— Мы ведь ничего не знаем, — прибавил Джош.

— Как только Ди обнаружит пропажу, он вернется за недостающими страницами. И я вам ручаюсь, он сотрет всех свидетелей с лица земли.

Джош хотел было засмеяться, но смешок застрял у него в горле, когда парень понял, что его сестра даже не улыбнулась.

— Вы… — Он облизал внезапно пересохшие губы. — Вы хотите сказать, он нас убьет?

Николя Фламель склонил голову набок, размышляя над его словами.

— Да нет, — наконец ответил он, — не убьет.

Джош вздохнул с облегчением.

— Поверьте мне, — продолжил Фламель, — Ди способен сделать с вами кое-что похуже. Гораздо хуже!

Глава 5

Близнецы стояли на тротуаре у магазина, переминаясь с ноги на ногу на хрустящем стекле. Ник извлек из кармана ключи.

— Но мы не можем просто так уйти упрямо произнесла Софи.

Джош кивнул:

— Никуда мы не пойдем.

Ник Флеминг, точнее, Фламель — они уже начали привыкать к тому, что его зовут именно так, — повернул ключ в замке магазина и подергал дверь. Они услышали, как где-то в магазине книги сползли на пол.

— Этот магазин стал мне почти домом, — негромко проговорил Фламель. — Он напоминал мне о моей первой работе. — Взглянув на Софи и Джоша, он сказал: — У вас просто нет выбора. Если хотите пережить остаток дня, вам нужно срочно сматываться отсюда.

Потом он отвернулся и, на ходу натягивая видавшую виды кожаную куртку, бросился через улицу к «Кофейной чашке». Близнецы переглянулись и поспешили следом.

— У тебя ключи-то есть?

Софи кивнула и продемонстрировала два ключа на брелке с Золотыми Воротами.

— Слушай, если Бернис вернется и увидит, что магазин закрыт, она возьмет да и позвонит в полицию…

— Верно подмечено, — отозвался Фламель. — Оставь ей записку, — предложил он. — Только покороче: срочное дело, пришлось отлучиться, ну, в этом духе. Добавь, что и я с вами. Пиши неряшливо, как будто спешила. А ваши родители до сих пор на раскопках в Юте?

Родители у близнецов были археологами и сейчас работали на Университет Сан-Франциско.

Софи кивнула:

— Вернутся не раньше чем через полтора месяца.

— Мы до сих пор живем у тети Агнес в Пасифик Хайте, — добавил Джош. — Точнее, у тети Стресс.

— Мы не можем просто так исчезнуть: она ждет нас домой на ужин, — сказала Софи. — Если мы хоть на пять минут опаздываем, она впадает в панику. На прошлой неделе, когда трамвай сломался и мы пришли на час позже, она уже успела позвонить предкам.

Тете Агнес было восемьдесят четыре года, и, хотя она, бывало, доводила близнецов до бешенства своим извечным беспокойством, они ее очень любили.

— Тогда вам надо и для нее придумать отговорку, — буркнул Фламель и ворвался в кафе.

Софи последовала за ним. Джош нерешительно замешкался на пороге, прежде чем шагнуть в прохладный и благоухающий полумрак «Кофейной чашки». Он стоял на тротуаре, перебросив через плечо рюкзак, и поглядывал по сторонам. Если не считать осколков стекла, засыпавших асфальт перед магазином, все выглядело вполне обычно. Самый заурядный будничный полдень. Улица замерла в безмолвии, было жарко и душно, но временами откуда-то доносилось дыхание океана. Далеко от берега, за Причалом рыбака, послышался корабельный гудок, и низкий звук одиноко затерялся вдали. За прошедшие полчаса практически ничего не изменилось.

И все же…

И все же что-то изменилось. Окончательно и бесповоротно. За какие-то тридцать минут тщательно упорядоченный мир стал для Джоша почти неузнаваемым. Он был обычным старшеклассником, не слишком-то усердствовал в учебе, но и дураком не слыл. Играл в футбол, пел (правда, скверно) в группе своего друга, заглядывался на девчонок, хотя подружку себе пока не завел. Время от времени поигрывал в игры, что попадалось, но любил больше стрелялки вроде «Квейка» иди «Дума». Вот в гонки он всегда проигрывал, и в «Мист» вечно пролетал. Ему нравилось смотреть «Симпсонов», и он мог с ходу выдать вагон их фразочек. Еще любил «Шрека» (только это большой секрет!), ничего не имел против нового «Бэтмена», а «Люди Икс» вызывали у него восхищение. Ему даже нравился новый «Супермен», несмотря на беспощадную критику. Короче, Джош был обычным парнем.

Но обычные парни не ввязываются в магические битвы между двумя волшебниками, из которых по всем правилам уже давно должен песок сыпаться.

Магии не существует. Магия — это киношные спецэффекты. Магия — это фокусы с кроликами и голубями, иногда даже с тиграми. Магия — это Дэвид Копперфилд, который разрезает людей пополам и летает над публикой в зале. Настоящей магии не существует.

Но как объяснить то, что произошло в магазине? Джош собственными глазами видел, как полки превращаются в труху, а книги рассыпаются в прах, он чуял носом запах тухлых яиц, которыми воняли заклинания Ди, и свежий запах мяты от волшебства Флеминга, то есть Фламеля.

Несмотря на палящее полуденное солнце, Джоша пробрала дрожь. Он вошел в «Кофейную чашку» и вынул из рюкзака обшарпанный ноутбук. Недаром в кафе есть беспроводной Интернет. Самое время забить в поисковик несколько имен: доктора Джона Ди, Перенель и, самое главное, Николя Фламеля.

Софи накарябала на салфетке коротенькую записку и перечитала сей невнятный шедевр, пожевывая кончик карандаша.

Миссис Флеминг плохо. Утечка газа в магазине. Мы в больнице. С нами мистер Флеминг. Все в порядке. Еще позвоню.

Когда Бернис вернется и обнаружит, что кофейня закрылась как раз перед наплывом посетителей, она точно не обрадуется. Софи это даже может стоить работы. Тяжко вздохнув, девочка подписала записку размашистым росчерком, ненароком прорвав салфетку, и прилепила ее на кассовый аппарат.

Николя Фламель заглянул ей через плечо и прочитал записку.

— Отлично! То, что надо. Сразу понятно, почему магазин тоже закрыт. — Фламель обернулся к Джошу, который лихорадочно барабанил по клавиатуре, и крикнул: — Пошли уже!

— Почту проверял, — буркнул в ответ Джош, выключил питание и закрыл крышку ноутбука.

— Это в такое-то время? — не веря своим ушам спросила Софи.

— Жизнь идет. И письма тоже.

Его попытка улыбнуться не увенчалась особым успехом.

Софи подхватила под мышку сумочку и старомодную джинсовую куртку и окинула кофейню последним взглядом. Ей вдруг подумалось, что она еще долго тут не появится, но это все, конечно, глупости. Погасив свет, она выпроводила брата и Ника на улицу и включила сигнализацию. Захлопнула дверь, заперла на замок и бросила ключи в почтовый ящик.

— Ну и что теперь? — спросила она.

— А теперь надо спрятаться, пока я не решу, что делать с вами обоими, — улыбнулся Фламель. — Что-что, а скрываться мы умеем. Я и Перри наловчились за пятьсот-то лет.

— А Перри? — спросила Софи. — Ди… причинит ей зло?

За те несколько недель, что девочка проработала в кофейне, она хорошо узнала эту высокую грациозную женщину и не хотела, чтобы с Перри что-нибудь случилось.

Фламель отрицательно мотнул головой.

— Ничего он ей не сделает. У нее слишком много силы. Я сам никогда колдовством не занимался, зато Перри изучала это ремесло. Все, что может сделать Ди в данный момент, — это сдержать ее и не дать ей пустить силу в ход. Но всего через несколько дней она точно начнет стареть и ослабеет. Пройдет неделя, максимум две, и он сможет направить свои силы против нее. Однако он будет начеку. Он станет держать ее пленницей за оградами и символами… — Фламель заметил непонимание на лице Софи. — Это магические барьеры, — объяснил он. — Ди пойдет в наступление, только когда будет полностью уверен в победе. Но сначала он попытается узнать пределы ее потаенных знаний. Страсть к знаниям всегда была сильной стороной Ди… и одновременно его слабостью. — Он рассеянно похлопал себя по карманам, как будто что-то искал. — Моя Перри сумеет о себе позаботиться. Напомните мне, чтобы я как-нибудь рассказал, что она однажды сделала с греческими вурдалаками.[9]

Софи кивнула, хотя даже не могла себе представить этих вурдалаков.

Шагая по улице, Фламель наконец нашел то, что искал: маленькие круглые очки. Он нацепил их на нос, сунул руки в карманы куртки и принялся насвистывать веселый мотивчик, словно ему на все в этом мире было наплевать. Обернувшись, он крикнул ребятам:

— Пошевеливайтесь там!

Близнецы беспомощно переглянулись и заторопились следом.

— Я посмотрел на него материалы в Интернете, — негромко сообщил Джош, быстро взглянув на сестру.

— Так вот чем ты занимался! А я-то думаю, на кой черт тебе почта!

— Все, что он говорит, правда. О нем написано в Википедии, а Google вообще выдал на него двести тысяч ссылок. А уж на Джона Ди читать не перечитать. Есть даже про Перенель и про книгу — короче, про все. Там написано, что, когда он умер, его могилу разрыли искатели сокровищ, но гроб оказался пустым — ни тела, ни сокровищ. Его дом в Париже сохранился до сих пор.

— Что-то он мало похож на бессмертного волшебника, — проворчала Софи.

— Как будто ты знаешь, как выглядят волшебники, — тихо возразил Джош. — Я из волшебников и знаю-то только Пенна и Теллера.[10]

— Никакой я не волшебник, — не оборачиваясь, произнес Фламель. — Я алхимик, ученый, хотя вряд ли вам знакома моя наука.

Софи тут же его догнала. Она хотела остановить его, схватив за руку, но в кончики ее пальцев щелкнула какая-то искорка вроде статического электричества.

— Черт…

Она отдернула руку, и пальцы закололо. Это еще что такое?

— Прошу прощения, — извинился Фламель. — Это побочный эффект… э-э… того, что вы называете магией. Моя аура, то есть электрическое поле, которое окружает тело, до сих пор заряжена. И реагирует на соприкосновение с твоей аурой. — Он улыбнулся, обнажив идеально ровные зубы. — Еще это может означать, что у тебя сильная аура.

— Какая еще аура?

Фламель молча прошел несколько шагов по тротуару, затем повернулся и ткнул пальцем в витрину. Там флуоресцентным светом было выхвачено слово «ТАТУ».

— Смотри! Видишь этот ореол вокруг слов?

— Ну вижу, — прищурившись, кивнула Софи.

Каждую букву очерчивал дрожащий желтый свет.

— Подобное свечение окружает каждого человека. В далеком прошлом люди видели его отчетливо и назвали «аурой». Это слово происходит от греческого слова, которое означает «дыхание». В процессе эволюции большинство людей потеряли способность видеть ауру. Но некоторые, конечно, до сих пор ее видят.

Джош с сарказмом фыркнул.

Фламель бросил взгляд через плечо.

— Это правда. Ауру даже сфотографировали русские изобретатели, супруги Кирлиан.[11] Электрическое поле окружает любой живой организм.

— И на что она похожа, эта аура? — спросила Софи.

Фламель постучал пальцем по витрине.

— Так и выглядит: ореол вокруг тела. У каждого аура своя, она разного цвета, разной силы. У одних свечение устойчивое, у других пульсирует, у кого-то оно повторяет контуры тела, а кого-то обволакивает, как одеяло. По ауре многое можно сказать о человеке: например, болен он или несчастлив, сердится или напуган.

— А вы тоже видите ауру? — спросила Софи.

К их удивлению, Фламель отрицательно покачал головой.

— Нет, не вижу. Перри иногда видит, а я нет. Но я умею проводить и направлять энергию. Это вы и видели сегодня — чистую ауральную энергию.

— Да, не мешало бы такому научиться, — заметила Софи.

Фламель бросил на нее острый взгляд.

— Будь осторожна со своими желаниями. Возможности просто так не даются, за все приходится платить.

Он вытянул руку. Софи и Джош подошли к нему вплотную. Невооруженным глазом было заметно, как у него дрожит рука. А когда Софи заглянула ему в лицо, то заметила в глазах красные сеточки сосудов.

— На использование ауральной энергии тратится не меньше калорий, чем на марафонский забег. Представь, что ты работаешь на батарейках. Вряд ли меня хватило бы надолго, если бы Ди не ушел.

— А Ди сильнее вас?

Фламель мрачно улыбнулся:

— У него бесконечная сила.

Сунув руки обратно в карманы кожаной куртки, он зашагал дальше по улице. Теперь Софи и Джош шли по обе стороны от него. Где-то вдалеке над крышами домов показался мост Золотые Ворота.

— Последние пятьсот лет он укреплял свою силу. А я в это время учился скрывать мою и вместе с Перенель пытался выжить. Ди всегда обладал могуществом, и я даже боюсь представить, на что он способен сейчас.

У подножия холма Фламель остановился, посмотрел по сторонам и резко свернул влево, на Калифорния-стрит.

— Давайте отложим вопросы на потом. Нам надо спешить.

— И давно вы знаете Ди? — не унимался Джош, решительно настроенный получить свои ответы.

Николя Фламель угрюмо ухмыльнулся.

— Джон Ди был уже зрелым мужчиной, когда я взял его к себе в ученики. Тогда я еще брал учеников, и многие мои подопечные стали моей гордостью. Я мечтал создать новое поколение алхимиков, ученых, астрономов, астрологов и математиков. Эти люди должны были сотворить новый мир. И Ди был, пожалуй, лучшим моим учеником. Так что можно сказать, я знаю его вот уже пятьсот лет, хотя в последние десятилетия мы встречаемся редко и случайно.

— А почему он стал вашим врагом? — спросила Софи.

— Из-за жадности, из-за зависти… и из-за Кодекса, «Книги чародея Авраама», — мрачно ответил Фламель. — Он долго за ней гонялся и теперь заполучил.

— Но не всю, — напомнил Джош.

— Верно, не всю, — улыбнулся Фламель и пошел дальше бок о бок с близнецами. — Когда Ди еще был моим учеником в Париже, он узнал о Кодексе. Я поймал его с поличным при попытке украсть книгу и понял, что он заключил союз с темными старейшинами. Я не хотел рассказывать ему о книге, и мы серьезно поспорили. В ту ночь он подослал ко мне и Перри первых убийц. Это были люди, и нам не составило труда с ними справиться. Но в следующий раз убийцы были уже не совсем люди. Так что мы с Перри взяли книгу, собрали скудные пожитки и покинули Париж. С тех пор он за нами и охотится.

Они остановились на перекрестке под светофором. Рядом троица английских туристов ждала зеленого света, и Фламель замолчал, быстрым взглядом предупредив Софи и Джоша, чтобы не говорили лишнего. Загорелся зеленый свет, и они перешли улицу. Туристы свернули направо, а Николя Фламель с близнецами — налево.

— И куда вы отправились из Парижа? — спросил Джош.

— В Лондон, — коротко ответил Фламель. — Ди почти поймал нас там в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Он пытался наслать на нас стихию огня, и это дикое неразумное существо чуть не сожрало весь город. История называет это событие Великим лондонским пожаром.

Софи покосилась на Джоша. Они оба слышали о пожаре в Лондоне: проходили по мировой истории. Ее удивило собственное спокойствие: вот она слушает человека, который утверждает, будто ему больше пятисот лет, и вспоминает исторические события так, словно являлся их непосредственным очевидцем. И она ему верит!

Ди подошел к нам опасно близко в Париже в тысяча семьсот шестьдесят третьем году, — рассказывал Фламель, — и еще раз в тысяча восемьсот тридцать пятом, когда мы были в Риме и торговали книгами. Так уж случилось, что это стало моим любимым занятием, — прибавил он и замолчал, потому что они приблизились к кучке японских туристов, которые внимательно слушали гида под ярко-желтым зонтом.

Как только они оказались вне пределов слышимости, Фламель продолжил, вспоминая события полуторавековой давности так, будто это было вчера:

— Мы бежали в Ирландию, думали, что он никогда не найдет нас на острове на краю Европы. Но он и там нас разыскал. Ему удалось подчинить себе Силы и привести с собой Силу мора и Силу голода. Без сомнения, они шли по нашу душу. В какой-то момент он потерял над ними контроль. Голод и мор разбушевались на этой бедной земле. В тысяча восемьсот сороковом году Великий голод унес жизни миллиона людей. — Лицо Николя Фламеля помрачнело. — Сомневаюсь, чтобы Ди хоть на секунду об этом задумался. К человечеству он никогда не испытывал ничего, кроме презрения.

Софи снова покосилась на брата. По выражению его лица она видела, что он крепко задумался, пытаясь переварить весь поток информации.

Наверняка опять полезет в Интернет уточнять детали.

— Но вас он так и не поймал, — заключила Софи.

— До сегодняшнего дня. — Фламель пожал плечами и грустно улыбнулся. — Наверное, это было неизбежно. Весь двадцатый век он подбирался все ближе, укреплял свое могущество, смешивая древнюю магию и современные технологии. Мы с Перри долго скрывались на Ньюфаундленде, пока он не натравил на нас диких волков.[12] Потом кочевали из города в город, начали с Нью-Йорка в тысяча девятьсот первом году и постепенно двигались на запад. Наверное, то, что он поймает нас, было лишь делом времени. Камеры, видео, телефоны и Интернет — сегодня оставаться в тени нелегко.

— А эта книга… Кодекс, который он искал… — начал Джош.

— «Книга чародея Авраама», — уточнил Фламель.

— Что в ней такого особенного?

Николя Фламель остановился посреди тротуара так резко, что близнецы прошли мимо. Они оглянулись. Вполне обычный на вид человек широко раскинул руки, как будто собираясь поклониться.

— Посмотрите на меня. Посмотрите! Я старше самой Америки. Вот что особенного в этой книге! — Фламель понизил голос: — Но знаете что? Тайна вечной жизни — это самый маленький секрет Кодекса.

Софи сама не заметила, как схватила брата за руку. Джош легонько сжал ее ладонь, и ему не нужно было ничего говорить, чтобы она поняла: он напуган не меньше.

— Заполучив Кодекс, Ди начнет изменять мир.

— Как это — изменять? — спросила Софи дрожащим шепотом.

Внезапно в майском воздухе повеяло холодом.

— Переделывать, — спокойно объяснил Фламель. — Ди и темные старейшины, которым он служит, переделают мир таким образом, чтобы все стало как когда-то в невообразимо далеком прошлом. И для человека в нем уготована единственная участь — участь раба. Или пищи.

Глава 6

Хотя у него было множество других средств связи, доктор Джон Ди предпочитал новинку нынешней эпохи — сотовый телефон. Удобно устроившись в обитом прохладной кожей салоне своего лимузина, он открыл «раскладушку» направил ее туда, где между двумя потекшими големами обмякла пребывавшая в бессознательном состоянии Перенель Фламель, и щелкнул камерой.

Мадам Перенель Фламель. Его пленница. Кадр, поистине достойный занять свое место в фотоальбоме.

Ди набрал номер и нажал «Отправить», потом склонил голову, разглядывая грациозную женщину. Такая добыча — настоящий подарок судьбы, но он-то знал, что ему это удалось только потому, что она истратила слишком много силы на его големов. Ди погладил крохотную бородку-эспаньолку. Скоро придется обзавестись новыми големами. Он смерил взглядом помощников, сидящих напротив: всего через несколько минут, проведенных на солнце, они начали трескаться и таять.

Может, в следующий раз придумать что-то другое вместо големов? Эти безмозглые и грубые существа больше подходили для влажного климата и никуда не годились жарким летом на Западном побережье. «Интересно, — подумал он, — а у меня еще сохранился рецепт создания упырей?»

И все же куда более сложную проблему представляла Перенель: он просто не знал, насколько она могущественна.

Ди всегда испытывал благоговение перед этой высокой элегантной француженкой. Поступив в ученики к алхимику Николя Фламелю, он поначалу недооценил ее возможности. Но очень скоро Ди понял, что Перенель Фламель по силе не уступает своему мужу, а кое в чем даже превосходит его. Те самые качества, благодаря которым Фламель стал выдающимся алхимиком, — дотошность, знание древних языков, безграничное терпение, — очень мешали ему в колдовском ремесле. Ему не хватало той искры воображения, без которой просто невозможно представить магию. Перенель же, напротив, была одной из самых могущественных волшебниц, с какими Ди когда-либо приходилось встречаться.

Ди стянул с рук серые кожаные перчатки и бросил на сиденье. Наклонившись к Перенель, он обмакнул палец в лужицу грязи, которая капала с одного из големов, и вывел на тыльной стороне левой ладони женщины спиральный узор. Затем изобразил симметричный символ на правой руке. Еще раз обмакнув палец в вязкую серую лужицу, он начал рисовать три волнистые линии на лбу Перри, как вдруг она распахнула ясные зеленые глаза. Ди резко откинулся на спинку сиденья.

— Мадам Перенель, не могу передать словами, как я счастлив снова видеть вас!

Перри открыла рот, но слова не шли. Она пыталась пошевелиться, но не могла, и не только потому, что ее крепко держали големы. Мышцы отказывались подчиняться.

— Ах, прошу меня извинить, но я позволил себе вольность наслать на вас охранное заклинание. Простенькое, правда, но его хватит, пока я не создам что-нибудь более надежное.

Ди улыбнулся, хотя в его словах было мало смешного. Его мобильник заиграл мелодию из «Секретных материалов», и Ди раскрыл телефон.

— Прошу прощения, — извинился он перед Перенель.

На том конце связи послышался трескучий голос.

— Получила картинку? — спросил он. — Я подумал, тебя это развеселит. Легендарная Перенель Фламель у нас в руках. Да, Николя точно прибежит за ней. И мы уж его встретим! На этот раз он от нас не уйдет!

Перенель отчетливо слышала злорадное кудахтанье на том конце провода.

— Разумеется. — Ди полез во внутренний карман и вынул книжку в медном переплете. — Мы наконец-то раздобыли Кодекс. — Он начал перелистывать толстые надорванные страницы, не переставая говорить. Его голос звучал тихо и почти неразборчиво, как будто он что-то нашептывал себе самому. — Десять тысяч лет сокровенных знаний в одной книге…

Потом его голос умолк. Телефон выпал из руки и отскочил от пола, как мячик.

В конце книги недоставало двух страниц, кем-то грубо вырванных.

Ди закрыл глаза и быстро облизал губы кончиком языка.

— Мальчишка! — выдохнул он. — Мальчишка вырвал книгу у меня из рук!

Он открыл глаза и начал внимательно просматривать предыдущие страницы, пробегая глазами роящиеся слова и отслеживая содержание.

— Может, они не так уж и важны… — бормотал он.

Его внимание сосредоточилось на ярко раскрашенных буквах вверху каждой страницы, по которым можно было понять смысл. И вдруг Ди замер, вцепившись в книгу трясущимися руками. Когда он поднял голову, его глаза яростно сверкали.

— Не хватает «Последнего призыва»! — провыл он.

Вокруг его головы заплясали желтые искры, и заднее окно расцвело паутинкой белых трещинок. С зубов закапали слюной желто-белые сгустки силы.

— Поворачивай! — рявкнул он шоферу. — Поворачивай, живо! Нет, стой! Фламель не дурак. Они уже давно смылись!

Ди подхватил с пола телефон и, пряча от Перенель глаза, попытался совладать с собой. Он сделал глубокий судорожный вдох, принял относительно спокойный вид и только затем набрал номер.

— У нас небольшая проблема, — произнес он тихим бесстрастным голосом. — Кажется, не хватает пары страниц в конце. Скорее всего, ничего особенного. Будь добра, окажи услугу, — небрежно сказал он, — не могла бы ты передать Морриган, что мне нужна ее помощь?

Ди заметил, как при упоминании этого имени Перенель от ужаса вытаращила глаза, и восторженно оскалился.

— Скажи ей, что мне позарез нужны ее особые таланты и кое-какие способности. — Он захлопнул крышку телефона и посмотрел на Перенель. — Вот отдали бы книгу по-хорошему, и не было бы проблем! А теперь придет Морриган! И ты знаешь, чем это пахнет!

Глава 7

Первой крысу заметила Софи.

Близнецы выросли в Нью-Йорке, а летние каникулы почти всегда проводили в Калифорнии, так что наткнуться на крысу не было для них чем-то сверхъестественным. Когда живешь в Сан-Франциско (а это портовый город) быстро привыкаешь к этим грызунам, особенно часто их можно встретить рано утром или поздно вечером, когда они выходят из закоулков и канализационных труб. Софи не очень-то их боялась, хотя, как и все, слышала разные ужастики и читала в FOAF[13] истории о животных, питающихся падалью. Она знала, что чаще всего крысы безобидны, если только их не загнать в угол. Кажется, где-то она читала, что они умеют очень высоко подпрыгивать. А в статье из воскресного приложения к «Нью-Йорк таймс» говорилось, что в США количество крыс равно количеству жителей.

Но эта крыса не была похожа на обычных.

Не грязно-коричневая, а черная и лоснящаяся, она припала к земле и неподвижно застыла в конце переулка. И Софи могла бы поклясться, что глаза у крысы ярко-красные. А еще она наблюдала за ними.

Может, домашняя сбежала?

— А, ты тоже заметила, — негромко пробормотал Фламель и, схватив Софи за руку, подтолкнул вперед. — За нами следят.

— Кто? — непонимающе спросил Джош.

Он резко обернулся, ожидая увидеть, как по улице проплывает длинная черная машина Ди. Но никакой машины не было, да и вообще никто не обращал на них особого внимания.

— Где?

— Крыса. В переулке, — быстро ответил Николя Фламель. — Только не оборачивайся.

Но было поздно. Джош уже обернулся.

— Крыса? За нами следит крыса? Вы что, шутите?

Он внимательно уставился на крысу, ожидая, что та развернется и засеменит прочь. Но крыса только задрала остроносую мордочку и посмотрела на него, показав острые зубки. Мальчик вздрогнул. Змеи и крысы — вот к кому он относился с одинаковым отвращением… хотя пауков ненавидел еще больше. И скорпионов.

— Разве у крыс бывают красные глаза? — спросил Джош и посмотрел на сестру, которая никогда ничего не боялась.

— Обычно нет, — ответила она.

Обернувшись еще раз, мальчик увидел, что теперь в переулке две абсолютно черные крысы. Тут же из тени выскользнула третья и уселась рядышком.

— Ну-ну, — ровным голосом произнес Джош. — Нет, я, конечно, видел глиняных мужиков и в принципе могу себе представить крыс-шпионов. Может, они еще и разговаривают? — предположил он.

— Не говори глупостей, — бросил Фламель. — Это же крысы.

Но после всего, что Джош видел за сегодняшний день, подобная мысль не казалась ему такой уж глупой.

— Это Ди их послал? — спросила Софи.

— Он организовал слежку. Крысы шли за нами по запаху от самого магазина. А при помощи простенького заклинания он видит все, что видят они. Не самый продуманный, но вполне эффективный способ. Учуяв наш запах, они будут сидеть у нас на хвосте, пока на их пути не встретится вода. Но меня больше беспокоит не это.

Он посмотрел вверх.

Софи и Джош запрокинули головы и увидели, что на крышах домов собралось несметное количество черных птиц.

— Вороны, — только и сказал Фламель.

— А вот это плохо, — догадалась Софи.

С того самого момента, как Ди появился в магазине, случилось мало хорошего.

— Могло бы быть еще хуже. Но, думаю, все обойдется. Мы почти на месте.

Фламель свернул налево и повел близнецов в самое сердце экзотического Чайнатауна. Они прошли мимо отеля «Сэм Вонг», завернули направо в тесный закоулок и тут же налево, в невероятно узкую улочку. Вдали от относительно чистых проспектов узкие проходы между домами были доверху загромождены ящиками и открытыми мусорными баками, от которых несло характерным кисло-сладким запахом гнилых отходов. Там, куда они пришли, воняло особенно гадко, в воздухе плотной стеной роились мухи, а здания по обе стороны тянулись вверх так высоко, что в проходе царил настоящий мрак.

— Меня сейчас стошнит, — пробормотала Софи.

Еще вчера она сказала брату, что за время работы в кафе у нее очень обострилось обоняние. Она хвасталась, что может различать запахи, которых раньше никогда не чувствовала. А теперь сама же об этом жалела: некуда было деваться от мерзкой, тошнотворной вони гнилых овощей и рыбы.

Джош только кивнул. Он сосредоточился на том, чтобы дышать только ртом, хотя ему невольно казалось, что с каждым вдохом все это зловоние оседает у него на языке.

— Мы почти на месте, — сказал Фламель.

Ему, по всей видимости, не было дела до витавших в воздухе «ароматов».

Близнецы услышали у себя за спиной какой-то скрежет и шуршание и одновременно повернулись. Они увидели, как по верхам открытых мусорных баков пробираются черные крысы, поспешая за ними. Огромная черная ворона уселась на провода, крест-накрест провисшие над закоулком.

Тут Николя Фламель вдруг остановился у неприметной деревянной двери, настолько закопченной, что ее почти нельзя было отличить от стены. На двери не было ни ручки, ни замочной скважины. Растопырив правую руку, Фламель поместил пальцы в специальные углубления и нажал. Дверь подалась. Подхватив Софи и Джоша под локти, он втащил их в темноту и захлопнул за собой дверь.

После горькой вони в коридоре стояло настоящее благоухание: сладко пахло жасмином и другими тончайшими экзотическими ароматами. Близнецы наконец-то смогли вдохнуть полной грудью.

— Бергамот, — сообщила Софи, определив запах, — а еще, кажется, иланг-иланг и пачули.

— Я впечатлен, — удивился Фламель.

— В кафе я научилась различать ароматы трав. Мне нравились экзотические сорта чая.

Софи внезапно поняла, что говорит так, будто никогда уже не вернется туда и не ощутит вновь роскошь запахов. Примерно в это время в кофейню обычно приходят первые посетители, они заказывают капуччино и латте, чай со льдом и травяные настои… Софи часто заморгала, прогоняя внезапно подступившие слезы, от которых защипало в глазах. Ей так не хватало этого местечка, ведь оно было таким обычным, таким нормальным, таким настоящим…

Когда глаза привыкли к полумраку, Джош огляделся вокруг и спросил:

— Где это мы?

Они стояли в длинном, узком и безупречно чистом коридоре. Стены были обшиты гладким светлым деревом, пол выложен белыми плетеными циновками. В конце коридора виднелся простой дверной проем, затянутый чем-то похожим на бумагу. Джош уже хотел сделать шаг в сторону двери, но тут Фламель железной рукой вцепился в его плечо.

— Стой смирно! — прошипел он. — Выжидай, смотри, примечай. Все время повторяй про себя эти слова, и тогда, может быть, переживешь следующие несколько дней.

Он сунул руку в карман и выудил оттуда четвертак. Положив монету на подушечку большого пальца, Николя щелчком отправил ее в полет. Монета несколько раз перевернулась в воздухе и, долетев до середины коридора, начала падать…

Послышалось едва различимое шипение — и дротик с иголкой на конце проткнул эту самую медную монету прямо в воздухе и пришпилил к противоположной стене.

— Обыденность и благополучие остались в прошлом, — серьезно произнес Николя Фламель, глядя на близнецов. — Не верьте первому обманчивому впечатлению. Учитесь сомневаться во всем. Учитесь ждать, прежде чем сойти с места. Подмечайте каждую мелочь. Эти уроки мне преподала алхимия, но скоро вы поймете, что они бесценны и в том новом мире, куда вы опрометчиво попали. — Он ткнул пальцем в глубь коридора. — Смотрите и наблюдайте. Скажите-ка, что вы видите?

Джош заметил крошечное отверстие в стене. Оно было так замаскировано, что выглядело как простой сучок в древесине. Обнаружив одно такое отверстие, мальчик понял, что в стене их десятки. Неужели в каждой дырочке спрятан крошечный дротик, который способен пронзить металл?

Софи обнаружила, что пол не везде тесно примыкает к стенам. В трех разных местах справа и слева возле плинтуса отчетливо виднелись узкие щели.

Фламель кивнул:

— Молодцы. Мы видели, на что способны дротики, но есть еще одна защита…

Он достал из кармана платок и бросил его на пол рядом с узкой щелью. Лязгнул металл, и из стены выскочило огромное лезвие в форме полумесяца, раскромсало платок на конфетти и спряталось обратно.

— Не попадет дротик… — начал Джош.

— …попадет лезвие, — закончила Софи. — Ну и как мы доберемся до двери?

— А никак, — ответил Фламель и нажал на левую стену.

Стена со щелчком отошла в сторону, пропустив всех троих в огромный просторный зал.

Близнецы сразу поняли, что это за комната. Это было додзё, школа боевых искусств. С самого детства они обучались тхеквондо в таких вот додзё по всем Соединенным Штатам, пока кочевали с родителями, работавшими на разные университеты страны. Во многих университетах имелись клубы боевых искусств в студенческом городке, и родителям всегда удавалось пристроить ребят в лучшее додзё. У каждого из них был красный пояс, а значит, они находились всего в одном шаге от черного.

Но в отличие от других додзё это помещение было простым, ничем не украшенным. Белые стены с отделкой в теплых кремовых тонах, на полу разбросаны черные коврики. Внимание ребят тут же привлекла одинокая фигура в белой майке и белых джинсах, сидящая на полу в центре комнаты, спиной к ним. Ярко-рыжий ежик коротких волос был единственным цветным пятном во всем додзё.

— У нас проблемы, — сообщил Николя Фламель, обращаясь к загадочной персоне.

— Ваши проблемы ко мне никакого отношения не имеют.

Персона даже не обернулась, но голос оказался женским и на удивление юным, и в нем слышался мягкий, едва уловимый кельтский акцент: то ли ирландский, то ли шотландский, Софи не разобрала.

— Сегодня меня нашел Ди.

— Рано или поздно это должно было случиться.

— Он притащил с собой големов.

Наступила пауза. И даже теперь персона не повернулась.

— Умом он никогда не отличался. Какой толк от големов в сухом климате? Ну и самонадеянность!

— Он похитил Перенель.

— Да, вот это уже худо. Хотя вряд ли он ей что-нибудь сделает.

— И у него Кодекс.

Персона сдвинулась с места, медленно поднялась на ноги и повернулась к незваным гостям. Близнецы с удивлением обнаружили, что перед ними девушка немногим старше их самих. Ее бледная кожа была усыпана веснушками, а на округлом лице выделялись зеленые, как трава, глаза. Рыжие волосы были до того яркими, что Софи невольно задумалась: уж не использовала ли она краску, чтобы получить такой цвет?

— Кодекс? «Книга чародея Авраама»?

Нет, все-таки это ирландский акцент, решила Софи.

Николя Фламель кивнул, отвечая на заданный вопрос.

— Ну тогда это и правда не только ваши проблемы, — сказала девушка.

Фламель полез в карман и вытащил оттуда две страницы, которые Джош вырвал из книги.

— Вообще-то он забрал не всю книгу. Ему не хватает «Последнего призыва».

Девушка зашипела, как кипящий чайник, и на ее лице сверкнула мимолетная улыбка.

— Куда ж он без него!

— Естественно.

Джош во все глаза наблюдал за рыжеволосой девушкой, заметив, что она стоит совершенно неподвижно, как и почти все учителя боевых искусств, которых он знал. Он украдкой покосился на сестру и поднял брови в молчаливом вопросе, чуть заметно мотнув подбородком в сторону девушку. Софи покачала головой. Любопытно, почему Николя Фламель относится к ней с таким почтением? Софи тоже заметила, что в девушке есть что-то необычное, но вот что? Вполне заурядное лицо, ну, может, скулы малость выдаются, подбородок чересчур острый, но внимание-то привлекало не это, а изумрудного цвета глаза… И тут Софи, вздрогнув, поняла, что девушка совсем не моргает.

Та вдруг запрокинула голову и глубоко вдохнула, раздув ноздри.

— Вот почему пахнет Глазами?

Фламель подтвердил:

— Крысы и вороны повсюду!

— И ты привел их сюда? — с ноткой осуждения воскликнула она. — Да я столько лет создавала это место!

— Ди заполучил Кодекс, и ты знаешь, для чего он ему нужен.

Девушка кивнула и перевела взгляд зеленых глаз на близнецов.

— А это кто такие? — спросила она, наконец удостоив их вниманием.

— Они были там, когда напал Ди. Они помогали мне, и юноша сумел вырвать страницы из книги. Девушку зовут Софи, а это ее брат-близнец Джош.

— Близнецы? — Девушка шагнула вперед и принялась внимательно разглядывать. — Не однояйцовые, но теперь я вижу сходство. — Она вновь обратилась к Фламелю. — Ты же не думаешь…

— Я думаю, это интересный поворот событий, — загадочно ответил Фламель и посмотрел на близнецов. — Позвольте представить вам Скату. Вряд ли она сама вам много о себе расскажет, так что это сделаю я. Она — потомок Древней расы и обучала боевому искусству всех воинов и легендарных героев, о которых слышал мир за последние два тысячелетия. В мифологии ее называют воительницей, тенью, истребительницей демонов, творцом королей…

— Зовите меня просто Скетти, — перебила его девушка, и ее щеки покрылись ярким румянцем, соперничая цветом с волосами.

Глава 8

Доктор Джон Ди скорчился на заднем сиденье машины, пытаясь, правда почти безуспешно, взять себя в руки. В воздухе свинцовым облаком повис запах серы, с кончиков пальцев капали трескучие желто-белые огненные капли. Он потерпел фиаско, и хотя его начальники были необыкновенно терпеливы (им часто приходилось проводить в жизнь планы, которые они вынашивали не одно столетие), но и их терпение уже грозило подойти к концу. А вот жалостью и состраданием они как раз не отличались.

Перенель Фламель, скованная охранным заклинанием, наблюдала за Ди с ненавистью и невольным страхом.

— Это усложняет дело, — бормотал Ди. — Терпеть не могу сложности.

Он поставил на колени серебряное блюдце и вылил в него баночку содовой — другой жидкости под рукой не оказалось. Вообще-то он предпочитал работать с чистой водой, но в принципе разницы не было. Сгорбившись над блюдцем, он уставился на жидкость и выпустил на поверхность чуточку своей ауральной энергии, бормоча под нос слова гадального заклинания.

Сначала он не видел ничего, кроме собственного отражения в темной жидкости, потом оно дрогнуло, и содовая забулькала и вскипела. Когда поверхность успокоилась, вместо отражения Ди там появилось удивительно плоское изображение, расписанное почему-то в серо-фиолетовых и зелено-черных тонах. Точка, с которой «транслировалось» изображение, находилась очень близко к земле и вертелась так шустро, что у Ди даже голова закружилась.

— Ох уж эти крысы, — проворчал он, с отвращением скривив губы.

Нет ничего хуже, чем наблюдать за миром глазами крыс.

— Зачем ты привел их сюда? Просто немыслимо! — бушевала Скетти, без разбору запихивая в рюкзак одежду.

Николя Фламель стоял в проеме крохотной комнатки Скетти, скрестив на груди руки.

— Все так быстро произошло! Когда Кодекс попал в руки к Ди, мне казалось, что хуже уже некуда, но, когда выяснилось, что там не хватает страниц, я понял, что близнецы тоже в опасности!

При слове «близнецы» Скетти сразу отвлеклась от сбора пожитков.

— Так вот почему ты здесь…

Фламель тут же уставился на стену, обнаружив на ней что-то чрезвычайно любопытное.

Скетти выглянула в коридор, убедилась, что Софи и Джош никуда из кухни не делись, потом затащила Фламеля в комнату и плотно прикрыла дверь.

— Ты что это задумал, а? — возмущенно спросила она. — Дело ведь не только в Кодексе? С Ди и его пешками ты бы и сам справился!

— Ну, это еще не факт. Я давно потерял форму, Ската, — спокойно ответил Фламель. — Все, на что я сейчас способен, — это сварить немного настоя философского камня, чтобы мы с Перенель не старились. Ну, может, иногда балуюсь золотом, чтобы пополнить запас денег.

Скетти невесело фыркнула и снова переключилась на сборы. Она переоделась в походные штаны, ботинки с металлическим носком и черную майку, поверх которой натянула черный жилет с кучей кармашков и застежек. Еще пару штанов она запихнула в рюкзак, нашла один носок и полезла под кровать искать ему пару.

— Николя Фламель, — раздался оттуда ее приглушенный голос, — ты самый могущественный алхимик всех времен и народов. Вспомни, я стояла рядом с тобой, когда мы боролись против демона Фомора, и именно ты спас меня из подземелья Ан Каор-Танаха, а не наоборот. — Она вылезла из-под кровати вместе с давно пропавшим носком. — Когда русалки нагоняли страху на Петербург, ты один смог отвадить их, а когда над Манитобой бушевала Черная Аннис, я сама видела, как ты с ней совладал. Ты один сразил Ночную ведьму и ее непобедимую рать. Ты пять с лишним веков штудировал Кодекс, и никто лучше тебя не разбирается во всех его легендах и преданиях… — Скетти вдруг замолкла и выпучила глаза. — Так вот в чем тут дело! — на одном выдохе воскликнула она. — Дело в легенде…

Фламель вытянул руку и прижал указательный палец к ее губам, чтобы она больше не произнесла ни слова. Его загадочной улыбке позавидовала бы сама Джоконда.

— Ты мне веришь? — в конце концов спросил он.

— Разумеется, — тут же отозвалась она.

— Вот и верь. Я хочу, чтобы ты защитила близнецов. И обучила их, — прибавил он.

— Обучила?! Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

Фламель кивнул.

— Ты должна приготовить их к грядущему.

— К чему это, интересно? — хмыкнула Ската.

— Спроси что-нибудь полегче, — улыбнулся Фламель. — Но ничего хорошего не жди.

— Мам, у нас все хорошо, честное слово! — Софи Ньюман чуть наклонила телефон, чтобы брат тоже мог послушать. — Да, Перри Флеминг стало дурно. Может, съела что-то не то. Ей уже лучше.

У девочки на шее выступили бусинки пота — врать матери оказалось трудно, пусть даже та поглощена своими раскопками настолько, что ей и в голову не придет проверить слова дочери.

Родители Джоша и Софи были археологами, известными всему миру благодаря открытиям, которые в корне изменили современную археологию. Они были в числе тех, кто обнаружил в Индонезии существование новых видов маленьких гоминидов, в народе прозванных хоббитами. Джош любил повторять, что их родители живут не в двадцать первом веке, а пять миллионов лет назад и радуются как дети, когда им выдается случай покопаться по локоть в грязи. Ребята знали, что предки их любят, но сомневались, что родителям когда-нибудь удастся найти общий язык не только со своими детьми, но и вообще с внешним миром…

— Мистер Флеминг собирается отвезти Перри в их домик в пустыне. Они предложили нам поехать с ними, развеяться, отдохнуть. Ну мы, конечно, сказали, что сначала должны спросить у вас разрешения. Да, тетя Агнес знает. Она сказала, что последнее слово за вами. Мам, ну пожалуйста!

Она повернулась к брату и скрестила пальцы. Он тоже скрестил. Прежде чем позвонить маме и тете, они в мелочах продумали эту сказочку, правда при этом вариант отказа не рассматривался.

Софи расцепила пальцы и показала брату большой палец: мол, все о’кей.

— Да, в кафе я отпросилась. Нет, мы не будем мешать. Да, мам. Да. Привет папе!

Софи выслушала ее, потом прикрыла трубку рукой.

— Папа нашел с дюжину pseudoarctolepis sharpi почти в идеальном состоянии, — доложила она.

На Джоша это не произвело никакого впечатления. Пришлось объяснить:

— Очень редкое кембрийское ракообразное!

Брат кивнул.

— Скажи папе, что это круто. Мы будем на связи, — крикнул он в трубку.

— Целуем, — добавила Софи и отключилась. — Как противно врать! — пожаловалась она.

— Еще бы. Но если бы ты сказала ей правду, было бы еще хуже.

Софи пожала плечами.

— Уж это точно.

Джош повернулся обратно к раковине. Его ноутбук опасно примостился на сушилке рядом с мобильником. При помощи сотового Джош выходил в Интернет, потому что — к превеликому его ужасу — в додзё не оказалось ни телефона, ни доступа в Сеть.

Скетти жила над додзё в маленькой двухкомнатной квартирке с кухней в одном конце коридора, спальней и ванной размером со шкаф — в другом. Эти помещения соединял маленький балкончик, который выходил прямо на додзё. Близнецы ждали в кухне, пока Фламель вводил Скетти в курс дела. Прошел уже целый час с тех пор, как они закрылись у нее в комнате.

— Ну и как она тебе? — как бы между прочим спросил Джош, сосредоточив все свое внимание на мониторе.

Он таки умудрился выйти в Интернет, но скорость соединения была как у черепахи. Он зашел на поисковик AltaVista и забил с десяток версий написания имени Ската, пока не попал в точку.

— Только погляди: двадцать семь тысяч ссылок на Скату, «тень» или «темную», — сообщил он и небрежно так добавил: — А она на самом деле клевая!

Софи мигом поняла смысл этой напускной небрежности и, вскинув брови, расплылась в улыбке.

— Кто? А, эта древняя воительница двух тысяч лет от роду? Не слишком ли старовата для тебя?

От ворота майки и выше Джош залился алым румянцем.

— Гляну еще в Google, — пробурчал он, бегая пальцами по клавиатуре. — Сорок шесть тысяч ссылок на Скату. Она и впрямь настоящая. Посмотрим в Википедии… — продолжил он и только потом понял, что Софи не слушает его.

Тогда он повернулся к ней и увидел, что она прилипла взглядом к окну.

На крыше здания через улицу сидела крыса и пристально смотрела на них. Следом за ней появилась другая, а потом и третья.

— Они нас нашли, — прошептала Софи.

Ди отчаянно боролся с тошнотой.

Видеть мир крысиными глазами — занятие не из приятных. Мозг у крысы маленький, поэтому сосредоточиться на чем-то стоит для нее огромных усилий. Тем более в закоулке, где под ногами валяются всякие лакомые объедки. Хорошо еще, что Ди не воспользовался полным гадальным заклинанием, иначе получил бы, что называется, картинку во всей красе, вместе со звуком, вкусом и — какая гадость! — ароматом. Брр!

Он как будто бы смотрел плохо настроенный черно-белый телевизор. Картинка прыгала и менялась с каждым движением крысы. Зверюшка то бегала по земле горизонтально, то взбиралась на стену, а потом спускалась вниз головой по веревке — и все это за считанные секунды.

И тут картинка застыла и прояснилась.

Прямо перед Ди, очерченные буро-фиолетовым контуром и раскрашенные серо-черным цветом, стояли те самые два человека, которых он видел в книжном магазине. Мальчик и девочка лет пятнадцати и вполне похожие, чтобы считать их родственниками. Внезапная мысль отвлекла его внимание. Возможно, они брат и сестра… Кто же еще? Иначе быть не может!

Он снова уставился в гадальное блюдце, усилием воли заставляя крысу стоять совершенно неподвижно. Ди сосредоточился на молодых людях, пытаясь определить, кто есть кто, однако затуманенное и искаженное зрение крысы было плохим подспорьем.

Но если они и вправду одного возраста… значит, они близнецы. А вот это уже любопытно. Он снова поглядел на них и покачал головой. Они же всего лишь люди! Отбросив эту мысль, он отдал одну-единственную команду, которая дойдет до каждой крысы в радиусе полумили от близнецов: «Уничтожить. Уничтожить подчистую».

Собравшийся десант ворон с истошным карканьем взмыл в воздух, словно разразившись аплодисментами.

Джош, раскрыв рот, смотрел, как огромная крыса прыгнула с крыши напротив, без труда покрыв двухметровое расстояние. Широко разинув пасть, она обнажила острые зубы. Успев крикнуть «Берегись!», он отскочил от окна… И в тот же миг крыса своей мокрой тушей впечаталась в стекло. Она сползла по стене на землю и забегала туда-сюда в тупом удивлении.

Джош схватил Софи за руку и потащил с кухни на балкон.

— У нас неприятности! — прокричал он.

И остановился.

Внизу под балконом, оставляя комочки высохшей грязи, через широко открытую входную дверь вломились три здоровенных голема. А им в спину, выстроившись длинной синусоидой, уже дышали крысы.

Глава 9

Три голема на негнущихся глиняных ногах втиснулись в коридор, заметили открытую дверь в дальнем конце прохода и двинулись к ней. Из стен со свистом полетели дротики длиной с палец, прошивая отслоившуюся глиняную корку, но здоровяки даже глазом не моргнули.

А вот серпы у пола сработали намного лучше. Выскочив из припрятанных в щелях ножен, они раскромсали глиняным существам лодыжки. Первый голем грохнулся на пол с мокрым шлепком. Второй заковылял на оставшейся ноге, потом медленно завалился вперед, наткнулся на преграду и сполз по стенке, оставляя грязный след. Вжик-вжик — щелкнули лезвия, располосовав существ надвое, и осталось от них одно только мокрое место. Ну, еще глина, из которой они, собственно, и появились на свет. Комья глины разлетелись во все стороны.

А третий голем, самый большой и страшный, остановился. Тупо вперив черные каменные глазищи в жижу, оставшуюся от его собратьев, он вдруг развернулся и вмазал увесистым кулаком прямо в стену, сначала справа, потом слева. Стена справа тут же подалась назад, открыв за собой проход. Голем шагнул в додзё и оглядел его неподвижными каменными глазами.

А крысы тем временем ринулись к открытой двери в конце коридора. И почти все увернулись от острых серпов…

Рассекая пространство на своем лимузине, доктор Джон Ди отпустил крыс на волю и сосредоточил все свое внимание на выжившем големе. Контролировать искусственное существо оказалось гораздо проще. Големы ведь думать не умеют, они сделаны из грязи, смешанной с камешками или гравием для более густой консистенции, а оживило их простенькое заклинание, которое Ди написал на клочке пергамента и засунул каждому в рот. Уже не одно тысячелетие колдуны лепили големов всех форм и размеров, иначе откуда бы взялись все эти россказни про зомби и ходячих мертвецов? Ди сам рассказал Мэри Шелли историю о самом известном — Красном Пражском големе. Тогда, зимним вечером 1816 года, Мэри, ее муж поэт Шелли, лорд Байрон и загадочный доктор Полидори[14] гостили в швейцарском замке Ди. Не прошло и полугода, как Мэри Шелли написала «Историю современного Прометея», хотя эта книга больше известна под названием «Франкенштейн». Чудовище из ее книги было не чем иным, как големом: собрали его из запасных частей, а оживили при помощи магии. Против големов не действует почти никакое оружие, хотя от резкого падения или взрыва они запросто крошатся, особенно если высохли и затвердели. В сыром климате кожа у них редко высыхает, поэтому выдерживает даже очень сильный удар, но на жаре они быстро трескаются. Вот почему спрятанные в стене серпы порубили их в считанные минуты. Некоторые колдуны делали големам глаза из стекла или осколков зеркала, но Ди отдавал предпочтение отполированным черным камешкам. Получалось все равно что смотреть через объектив камеры, хотя и нельзя было передать цвет.

Ди приказал голему запрокинуть голову. Прямо на него, с узенького балкончика, выходящего на додзё, таращились два перепуганных бледных лица. Ди улыбнулся, и губы голема изобразили то же самое. Сначала разберемся с Фламелем, а свидетелей оставим на сладкое.

И тут откуда ни возьмись рядом появилась голова Николя Фламеля, а следом за ним показалась своеобразная шевелюра воительницы Скаты.

Улыбка Ди сразу погасла, и сердце упало куда-то в желудок. Ну почему обязательно Ската? Он и не знал, что эта рыжая бестия в городе и, если уж на то пошло, вообще на этом континенте. Когда их пути пересекались последний раз, она была в Берлине и пела в девчачьей поп-группе.

Глазами голема Ди увидел, как Фламель и Ската одновременно перескочили через перила и приземлились ровнехонько перед глиняным человеком. Ската сразу обратилась к Ди, но, на беду, именно у этого голема не оказалось ушей, так что Ди не суждено было узнать, что она там изрекает. Угрожает, наверное. Она всегда стращает чем-то очень нехорошим.

Фламель отошел в сторону и направился к двери, в проеме которой кишели черные крысы. Скетти осталась с глазу на глаз с големом.

«Может, она все-таки потеряла форму? — в отчаянии подумал Ди. — Может, старость все-таки дает о себе знать?»

— Надо им помочь, — сказал Джош.

— Каким образом? — спросила Софи без тени сарказма в голосе.

Они оба стояли на лестничной площадке и, раскрыв рот, смотрели вниз на додзё. У них на глазах Фламель и Скетти перепрыгнули через перила и как-то уж очень медленно спикировали на землю. Рыжая девушка взяла на себя огромного голема, а Фламель между тем должен был разобраться со скопищем крыс. Маленькие хищники почему-то пока не решались переступить порог.

И тут голем без предупреждения взмахнул огромным кулаком, подкрепив удар внушительным пинком.

Джош раскрыл было рот, чтобы предупредить Скетти, но это оказалось лишним. Он просто не успел ничего сказать. Вот только что она стояла перед чудовищем, а в следующий миг бросилась всем телом вперед, уворачиваясь от ударов, и вплотную подскочила к голему. С головокружительной быстротой она нанесла ему удар раскрытой ладонью прямо под челюсть. Хлюп — челюсть отпала, и в черной зияющей дыре близнецы отчетливо увидели желтенький клочок бумажки.

Но чудовище не собиралось сдаваться, и Скетти отпрыгнула в сторону, уходя из-под его удара. Голем промазал и угодил ногой в отполированные половицы, раздробив их в щепки.

— Мы должны помочь! — твердо сказала Софи.

— Но как? — завопил Джош.

Его сестра уже бросилась на кухню в поисках какого-нибудь оружия. Через секунду она вернулась с маленькой микроволновкой.

— Софи… — пробормотал Джош, — что ты собираешься с ней…

Софи бросила микроволновку через перила, та угодила голему прямо в грудь — и прилипла. Комки грязи полетели во все стороны. Голем ошарашенно замер, потеряв равновесие.

Воспользовавшись этим, Скетти снова пошла в атаку и нанесла серию ударов руками и ногами. Увернувшись от кулака (который только взъерошил ее шевелюру), Скетти обхватила голема за руку, как за рычаг, и повалила его на землю. Половицы затрещали под его весом. И тут Скетти изящно выдернула бумажку изо рта голема.

В тот же миг от голема осталась только кучка глины и вонючие грязные брызги на белоснежном полу додзё. Микроволновка загремела по полу.

— Кажется, для стряпни она больше не годится, — пробормотал Джош.

Скетти помахала бумажкой.

— Каждое волшебное существо оживает при помощи заклинания, которое находится в его теле или на нем. Надо только забрать его, и заклинание разрушится. Помните об этом.

Джош бросил беглый взгляд на сестру. Он знал, что они думают об одном и том же: если вдруг когда-нибудь им и придется еще раз столкнуться с големом, то вряд ли они успеют подобраться достаточно близко, чтобы засунуть руку ему в рот.

Николя Фламель осторожно приблизился к крысам. Недооценивать их нельзя, это может стоить ему жизни, но… Он, конечно, без труда уничтожал творения магии, которые, в сущности, не были живыми, однако покушаться на жизнь реальных существ ему было как-то неловко. Пусть даже это всего лишь крысы. Вот Перри не стала бы мучиться угрызениями совести, а он слишком долго был алхимиком. Он посвятил себя сохранению жизни, а не ее уничтожению. Этими крысами управлял Ди. Бедняжки, наверное, перепуганы до смерти… Хотя съесть его они все равно будут не прочь.

Фламель присел на корточки, вытянул правую руку ладонью вверх и согнул пальцы. Стоило ему легонько подуть на руку, как там появился крохотный сгусток зеленой дымки. Затем он резко повернул руку и окунул ее прямо в половицы, буквально запустив пальцы в дерево. Комочек зеленой энергии расплылся по доскам, как пятно. Тогда алхимик закрыл глаза, и вокруг его тела появилась аура. Сосредоточившись, он направил ауральную энергию через пальцы в пол.

И древесина засветилась.

Наблюдая с балкона, ребята не могли понять, что там задумал Фламель. Они видели слабое зеленоватое свечение, которое исходило от тела подобно испарению, но не могли взять в толк, почему мохнатая толпа крыс, сгрудившаяся в дверях, не решается двинуться с места.

— Может, какое-то заклинание не дает им войти? — предположила Софи, и интуиция подсказала, что ее брат-близнец думает о том же.

Ее слова услышала Скетти.

Она методично кромсала желтую бумажку, которую извлекла изо рта голема.

— Обычное охранное заклинание, — отозвалась она, — чтобы жуки и грызуны держались подальше от пола. Раньше, приходя сюда каждое утро, я везде находила мотыльков и экскременты жуков. Без заклинания приходилось бы уйму времени тратить на уборку. Это-то заклинание и не позволяет крысам войти. Но стоит прорваться одной, как заклинание разрушится. И тогда ворвутся все.

Николя Фламель знал наверняка, что Джон Ди, скорее всего, видит его глазами крыс. Он выбрал самую крупную зверюшку размером с матерого котяру. Она стояла неподвижно, а остальные грызуны копошились возле.

Не вынимая правой руки из пола, Фламель левой рукой ткнул в эту крысу. Зверюга вздрогнула и на мгновение в ее глазах сверкнул нездоровый желтый огонек.

— Доктор Джон Ди, вы совершили самую большую ошибку в своей жизни. И теперь я приду к вам! — громко пообещал Фламель.

Ди поднял глаза от магического кристалла… то есть блюдца и увидел, что Перенель Фламель пришла в себя и пристально наблюдает за ним.

— А, мадам, вы как раз вовремя. Так и быть, разрешу вам посмотреть, как мои слуги одолеют вашего муженька. Наконец-то у меня будет шанс расправиться с этой паразиткой Скатой, и я получу-таки оставшиеся страницы книги! — Ди не заметил, что при упоминании имени Скаты у Перенель расширились глаза. — В общем и целом день прошел не зря. — Он полностью сосредоточился на самой крупной крысе и послал ей две несложные команды: — Атаковать. Убить.

Ди прикрыл глаза, а крыса сгруппировалась и прыгнула в комнату.

С пальцев Фламеля струился зеленый свет, он бежал вдоль половиц, очерчивая их зеленоватым контуром. Внезапно деревянный пол пустил ростки, побеги, листья, наконец — ствол дерева… потом еще один… и еще. Всего за несколько мгновений из пола выросла целая лесная чаща, и верхушки деревьев уже подобрались к потолку. Одни стволы были не толще пальца, другие — толщиной с запястье, а то, что ближе к двери, загораживало собой весь проем.

Крысы развернулись и с писком бросились врассыпную по коридору, отчаянно увиливая от лязгающих ножей.

Фламель поднялся на ноги и отряхнул руки.

— Один из старейших секретов алхимии! — объяснил он обалдевшим близнецам и Скетти. — Любое живое существо, от самого сложного до простейшего листочка, несет семена в себе самом.

— ДНК, — пробормотал Джош, разглядывая буйные заросли.

Софи оглядела некогда безупречное додзё. Теперь здесь было грязно от мутных брызг, гладкие полированные доски треснули, выпустив ростки деревьев, а в коридоре вообще стояла невообразимая вонь.

— Хотите сказать, алхимики знали о ДНК? — спросила она.

Великий алхимик восторженно кивнул.

— Именно! Когда Уотсон и Крик[15] объявили в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, что якобы раскрыли так называемую тайну жизни, они просто заново открыли то, что уже было известно алхимикам.

— Получается, вы как-то оживили ДНК дерева в этих досках и заставили их прорасти, — тщательно подбирая слова, сказал Джош. — Но как?

Фламель оглянулся и посмотрел на лес, который теперь занимал все додзё.

— А вот это называется магией, — восхищенно произнес он. — Надо же, я думал, у меня это уже не получится… Пока Скетти мне не напомнила, — прибавил он.

Глава 10

— Что-то я не понял — проговорил Джош Ньюман, стараясь не повышать голоса. — Вы что, правда водить не умеете? Вы оба?

Джош и Софи сидели на передних сиденьях внедорожника, который Скетти позаимствовала у одного из своих учеников. За рулем устроился Джош а сестра следила за дорогой по карте. Николя Фламель и Ската сидели сзади.

— Да все как-то не было повода научиться, — признался Николя Фламель, выразительно пожав плечами.

— А у меня не было времени, — коротко ответила Скетти.

Софи удивленно посмотрела на девушку.

— Но Николя сказал, что вам больше двух тысяч лет!

— Две тысячи пятьсот семнадцать, если считать по вашему календарю, — пробубнила Скетти и посмотрела в ясные глаза Фламеля. — А на сколько я выгляжу?

— Больше семнадцати и не дашь, — тут же отозвался он.

— И вы не нашли времени, чтобы научиться водить машину? — не унималась Софи.

Она сама с десяти лет мечтала сесть за руль. Близнецы очень хотели заработать денег на собственную машину и поэтому нашли себе на лето работу, вместо того чтобы поехать с родителями на раскопки.

Ската раздраженно пожала плечами.

— Да я собиралась, только все руки не доходили, — пробурчала она.

— Знаете что? — сказал Джош. — Мне ведь не положено водить машину без сопровождения водителя с правами.

— Нам только пятнадцать, а мы оба умеем водить, — с упреком произнесла Софи и добавила: — Ну, более-менее…

— А кто-нибудь из вас умеет ездить верхом? — спросил Фламель. — Управлять повозкой или каретой, запряженной четверкой лошадей?

— Вообще-то нет… — начала Софи.

— Вести боевую колесницу, одновременно стреляя из лука или метая копья? — подхватила Скетти. — Или, скажем, летать на натаре и стрелять из рогатки?

— Я не знаю, кто такой натар… и не очень-то хочу знать.

— Вот видите? — сказал Фламель. — Вы умеете одно, а мы — другое. Может, конечно, наши умения ныне не так применимы, но они не менее полезны. — Он покосился на Скату. — Ну, если не считать полетов на двухголовом ящере…

Джош притормозил и повернул направо, к мосту Золотые Ворота.

— Как же вы жили в двадцатом веке и не научились водить? Как вы перемещались с места на место?

— На общественном транспорте, — мрачно улыбнулся Фламель. — Автобусами, поездами. Совершенно анонимные средства передвижения, в отличие от самолетов и кораблей. Чтобы купить машину, надо заполнить слишком много бумажек, а эти бумажки легко отследить, и они приведут прямиком к нам, сколько бы вымышленных имен мы бы ни придумали. — Он помолчал и добавил: — И вообще, существуют другие, более старые способы передвижения.

У Джоша в голове вертелся не один десяток вопросов, но он решил сосредоточиться на крупногабаритной машине. Нет, он, конечно, умел водить, только прежде ему попадались только раздолбанные джипы, когда доводилось сопровождать родителей на раскопки. Раньше он никогда не ездил в большом потоке машин, поэтому сидел весь на нервах. Софи подсказала ему, чтобы он представил, будто это всего-навсего компьютерная игра. Помогало, правда, не очень. В игре, если столкнешься с кем-нибудь, можно просто начать заново. А в реальности у тебя нет десяти жизней.

Через знаменитый мост машины еле двигались. Посреди внутренней полосы сломался длинный серый лимузин, и образовалась пробка. Когда они подъехали ближе, Софи заметила, что над капотом со стороны пассажира склонились два человека в темных костюмах. Она невольно затаила дыхание: а что, если это големы? Они поравнялись с лимузином, и девочка вздохнула с облегчением: никакие это не големы, а, похоже, всего лишь взъерошенные и перепуганные бухгалтеры. Джош глянул на сестру и попытался улыбнуться. Софи сразу поняла, что он думает о том же.

Софи заерзала на сиденье и оглянулась на Фламеля и Скетти. В затемненном салоне с кондиционером они выглядели вполне обычно: Фламель был похож на стареющего хиппи, а Скетти, несмотря на странный армейский стиль в одежде, не произвела бы особого фурора, если бы стояла за стойкой «Кофейной чашки». Подперев кулаком подбородок, рыжая девушка задумчиво смотрела через тонированные стекла на залив и остров Алькатрас.[16]

Николя Фламель наклонил голову, пытаясь проследить за ее взглядом.

— Давно здесь не бывал, — пробормотал он.

— А мы ездили туда на экскурсию, — сказала Софи.

— Мне там понравилось, — тут же встрял Джош, — а Софи нет.

— Жутко там как-то.

— А как же иначе? — тихо ответил Фламель, — Сколько в этом месте обитает духов и неупокоенных душ! В последний раз я был там, чтобы усмирить страшного, ужасного человека-змею.[17]

— Что-то мне даже не хочется знать, кто такой человек-змея, — пробурчала Софи и, помолчав, призналась: — Знаете, еще пару часов назад я и подумать не могла, что буду говорить такое.

Николя Фламель откинулся на удобное сиденье и скрестил руки на груди.

— Ваша жизнь — твоя и твоего брата — теперь навсегда изменилась. Вы еще не поняли?

Софи печально вздохнула.

— До меня уже начинает доходить. Просто все так быстро происходит, что трудно сразу свыкнуться. Глиняные люди, магия, книги с заклинаниями, крысы какие-то… — Она посмотрела на Скату. — Древние воины…

Скетти согласно кивнула.

— Ну и старый алхимик, которому шестьсот с лишним лет…

Софи замолкла, и вдруг ей в голову пришла одна мысль. Она посмотрела на Фламеля, потом на Скетти, опять на Фламеля. И не сразу смогла сформулировать вопрос. Пристально глядя на мужчину, она спросила:

— А вы вообще-то люди?

Николя Фламель широко улыбнулся.

— Вообще-то да. Может, не совсем люди, но я родился человеком и всегда им буду.

Софи посмотрела на Скату.

— Но вы…

Ската широко открыла большие зеленые глаза, и на мгновение в чертах ее лица промелькнуло нечто древнее.

— Нет, — очень тихо ответила она. — Я не из рода человеческого. Мой народ назывался иначе: Древняя раса. Мы правили землей еще до того, как существа, ставшие людьми, слезли с деревьев. А сегодня мы живем в мифах почти каждого живущего на земле народа. Мы — герои легенд. Нас называли оборотнями, вампирами, великанами, драконами, чудовищами. В преданиях о нас говорят как о старейшинах или древних. А какие-то предания называют нас богами.

— А вы были богом? — прошептала Софи.

Скетти захохотала.

— Нет, не была я никаким богом. Но некоторым из моих предков поклонялись, как богам. А другие стали богами, потому что люди рассказывали легенды об их приключениях. — Она пожала плечами. — Мы были просто обычной расой, хотя и гораздо более древней, чем люди. Каждому были дарованы разные возможности и таланты.

— И что случилось? — спросила Софи.

— Потоп, — еле слышно ответила Скетти, — помимо прочего.

— Земле гораздо больше лет, чем думает большинство людей, — негромко произнес Фламель. — Существа и народы, о которых ныне рассказывают легенды, когда-то бродили по земле.

Софи медленно кивнула.

— Наши родители — археологи. Они рассказывали нам о разных необъяснимых фактах, с которыми иногда сталкивается археология.

— Помнишь то место в Техасе, куда мы ездили, какой-то Тейлор… — сказал Джош, осторожно вписывая грузный внедорожник в среднюю полосу движения.

Он никогда не водил такую огромную машину и страшно боялся во что-нибудь врезаться. Несколько раз ему просто повезло, но кому-то он уже наверняка сбил боковое зеркало. Приходилось делать вид, что все именно так, как доктор прописал, и ехать дальше.

— Тропа Тейлора, — вспомнила Софи, — на реке Палукси в Техасе. Там обнаружили следы, похожие на следы динозавров, и отпечатки ног человека в одном и том же слое окаменелостей. А тем камням около ста миллионов лет.

— Я их видел, — ответил Фламель, — и другие подобные, которые находили в разных частях света. А еще я изучал отпечаток ноги, найденный в Антилопа-Спрингс в штате Юта. Тому камню около пятисот миллионов лет.

— Папа говорит, что такие находки легко оспорить как подделки или неправильно истолкованные факты, — выпалил Джош.

Интересно, что бы сказал его отец о том, что они видели сегодня?

Фламель пожал плечами.

— Да, это правда. Наука обычно отрицает то, чего не может объяснить. Но не от всего можно так легко отмахнуться. Вот вы можете просто отмахнуться от того, что видели сегодня, и сказать, будто это всего лишь неправильно истолкованные факты?

Софи отрицательно покачала головой.

Сидевший рядом Джош неловко пожал плечами. Ему не нравилось, какое направление принял этот разговор. То, что люди и динозавры жили в одно время, просто в голове не укладывалось. Само это предположение шло вразрез со всем, чему их научили родители и во что они верили. Но где-то в дальнем уголке разума противный голосок не уставал напоминать ему, что каждый год археологи, в том числе и его родители, делают все новые невероятные открытия. Всего пару лет назад обнаружили homo floresiensis, индонезийских пигмеев, которых прозвали хоббитами. Потом в Германии обнаружили вид карликовых динозавров, а в Вайоминге — останки динозавра, которому было шестьдесят пять миллионов лет. И вот совсем недавно в израильской пещере нашли восемь новых видов доисторических животных. Но то, к чему клонил Фламель, было, по сути, настоящей сенсацией.

— Хотите сказать, что люди и динозавры жили на земле в одно и то же время? — грубо спросил Джош, удивляясь собственному тону.

— Я хочу сказать, что люди жили на земле с существами гораздо более необычными и древними, чем даже динозавры, — серьезно ответил Фламель.

— Но откуда вы это знаете? — не поверила Софи.

Он утверждал, что родился в 1330 году, так что вряд ли он видел динозавров… или видел?

— Об этом написано в Кодексе. Да и я за свою долгую жизнь повидал немало чудовищ, о которых говорится только в мифах. Я сражался с героями легенд и сталкивался с такими монстрами, которые снятся только в кошмарах.

— Мы в прошлом году проходили в школе Шекспира… Есть строчка из «Гамлета»… — Софи нахмурилась, пытаясь припомнить. — «На небе и на земле есть более вещей…»

Николя Фламель восхищенно закивал.

— «…чем нашей философии мечталось», — закончил он цитату. — «Гамлет», акт первый, сцена пятая.[18] Уилл Шекспир был моим знакомым. Сейчас он был бы очень талантливым алхимиком… Но тогда его одолел Ди. Бедняга Уилл! А вы знаете, что прототипом Просперо из пьесы «Буря» был доктор Джон Ди?

— Мне никогда не нравился Шекспир, — проворчала Скетти. — От него вечно воняло.

— Вы были знакомы с Шекспиром? — спросил Джош, не сумев скрыть недоверия в голосе.

— Он был моим учеником, правда совсем короткое время, — ответил Фламель. — Я долго прожил, у меня было много учеников. Кого-то прославила история, но большинство ушли в забвение. На своем веку я встречал множество народа: людей и нелюдей, смертных и бессмертных. Вот как Ската, — закончил Фламель.

— А есть еще такие, как вы, из Древней расы? — спросила Софи, оглянувшись на рыжеволосую девушку.

— Больше, чем вы можете себе представить, хотя я стараюсь с ними не общаться, — неохотно ответила Скетти. — Среди старейшин есть такие, кто не примирился с тем, что наше время прошло, а этой эпохой правит человечество. Они мечтают увидеть возвращение нашего могущества и верят, что их марионетка Ди и прочие ему под стать способны осуществить этот план. Их называют темными старейшинами.

— Вряд ли кто-то из вас заметил, — вдруг сказал Джош, — но вам не кажется, что уж больно много птиц кружится?

Софи развернулась и посмотрела в ветровое стекло, а Фламель и Скетти выглянули в заднее.

Брусья и опоры, канаты, тросы и провода моста Золотые Ворота постепенно заполнялись птицами, тысячами птиц. В основном это были дрозды и вороны, они занимали любую доступную поверхность, и с каждой минутой их становилось все больше.

— Они летят с Алькатраса, — догадался Джош, пригибаясь, чтобы взглянуть на остров, окруженный слегка волнующейся водой.

Над Алькатрасом стягивались черные тучи. Они поднимались от заброшенной темницы и повисали в воздухе, точно дым, но дым этот не рассеивался. Он кружился и парил плотной массой.

— Птицы. — Джош проглотил комок в горле. — Их там, наверное, тысячи.

— Десятки тысяч, — поправила Софи и обернулась к Фламелю. — Что это такое?

— Это дети Морриган, — таинственно ответил он.

— И это плохо, — добавила Скетти. — Очень плохо.

И тут, точно выполняя общую команду, огромная стая птиц снялась с острова и направилась через залив прямо к мосту.

Джош нажал на кнопку, и тонированное стекло с жужжанием опустилось. И тогда они отчетливо услышали крики птиц, сиплое карканье, напоминающее пронзительный хохот. Движение на мосту затормозилось, люди начали выходить из машин, чтобы запечатлеть птиц с помощью цифровых фотоаппаратов и мобильных телефонов.

Николя Фламель нагнулся и положил левую руку на плечо Джоша.

— Езжай дальше, — строго приказал он. — Не останавливайся, что бы ни происходило, даже если ты врежешься во что-то. Продолжай ехать! И как можно быстрее! Надо убраться с этого моста!

Что-то в его неестественно сдержанном голосе напугало Софи даже больше, чем если бы он закричал. Она украдкой покосилась на Скетти, но девушка зачем-то шарила в своем рюкзаке. Воительница достала короткий лук, горстку стрел и положила рядом.

— Подними стекло, Джош, — спокойно сказала она, — а то какая-нибудь дрянь залетит.

— У нас неприятности, да? — прошептала Софи, глядя на алхимика.

— Будут, если вороны нас поймают, — с натянутой улыбкой ответил Фламель. — Не одолжишь телефон?

Софи достала из кармана «раскладушку» и открыла.

— А вы не собираетесь колдовать? — с надеждой спросила она.

— Нет, я всего лишь позвоню. И надеюсь, что не попаду на автоответчик.

Глава 11

Кодовые ворота с характерным жужжанием открылись, и черный лимузин Ди аккуратно втиснулся в узенький проход. Водитель-голем мастерски вырулил через огражденныё решеткой ворота в подземный гараж. Перенель Фламель накренилась набок и упала на мокрого голема который сидел по правую руку от нее. Раздался хлюпающий звук, и во все стороны полетели грязные вонючие брызги.

Доктор Джон Ди, сидевший прямо напротив, с отвращением поморщился и отодвинулся от чудовища на безопасное расстояние. Он торопливо говорил по мобильнику на языке, которым земляне не пользовались уже три тысячи лет.

Капля големовской грязи шлепнулась Перенель на правую руку. Жидкой липкой струйкой она потекла по коже… и стерла завиток, который Ди нарисовал на тыльной стороне ладони.

И охранное заклинание частично разрушилось. Перенель Фламель наклонила голову. Так, это ее шанс. Вообще-то, чтобы должным образом направить ауральную энергию, нужны обе руки, да и символ, нарисованный на лбу, отнял у нее дар речи.

И все же…

Перенель Деламер всегда интересовалась магией, еще задолго до того, как встретила бедного торговца книгами, которому суждено было стать ее мужем. Она была седьмой дочерью седьмой дочери, и в захолустной деревушке Кемпер в северо-восточном уголке Франции, где прошло ее детство, девочку считали особенной. Она целила одним прикосновением, и не только людей, но и животных. Она разговаривала с душами умерших и иногда могла одним глазком заглянуть в будущее. Но в те времена к подобным способностям относились с глубоким подозрением, и Перенель научилась не выставлять их напоказ. Впервые попав в Париж в 1334 году, девушка увидела гадалок, которые вещали на рынках, примыкавших к великому собору Парижской Богоматери. И, между прочим, жили они припеваючи и почти без забот. И вот, взяв себе имя Ша-Нуар, что в переводе с французского означает «черная кошка», девушка с роскошными черными волосами открыла маленькую будочку с видом на собор.

За считанные недели Перенель завоевала славу талантливой ведуньи. Контингент клиентов быстро расширялся: теперь к ней ходили не только торговцы и лавочники, но и зажиточные купцы и даже знать.

Неподалеку от ее скромной крытой лавочки сидели переписчики, которые зарабатывали на жизнь тем, что писали письма за безграмотных. Кое-кто из них между делом торговал книгами с прилавка, в том числе подтянутый темноволосый молодой человек с поразительно светлыми глазами. Стоило Перенель впервые увидеть его, как она поняла, что им суждено быть вместе и прожить долго и счастливо. Правда, она не предполагала, что настолько долго.

Не прошло и шести месяцев с их первой встречи, как они поженились. И с тех пор они вместе вот уже шесть веков.

Как многие образованные люди того времени, Николя Фламель бредил алхимией. Ее называли детищем науки и магии. Этот интерес вспыхнул потому, что Николя часто приносили на продажу книги по алхимии или просили его переписать редкие труды. В отличие от многих женщин того времени Перенель умела читать, а на греческом даже лучше собственного мужа. Он иногда сам просил ее кое-что перевести. Вскоре Перенель тоже увлеклась древними системами магии и начала понемногу тренироваться, развивать свои способности, училась концентрировать и направлять энергию своей ауры.

Когда им в руки попал Кодекс, Перенель уже стала настоящей колдуньей, хотя ей не хватало усидчивости, когда дело доходило до математики и алхимических вычислений. Как бы то ни было, именно Перенель сообразила, что книга, написанная на необычном и изменяющемся языке, — это не просто описание истории несуществующего мира, а собрание практических знаний, мастерства, заклинаний и магических формул. Однажды морозным зимним вечером она в который раз штудировала страницы и разглядывала бегающие слова, когда буквы всего на мгновение сложились в отправную формулу философского камня, и Перенель сразу же поняла, что в книге сокрыта тайна жизни вечной.

Следующие двадцать лет супруги колесили по всей Европе, побывали в восточном государстве руссов, в Северной Африке и даже в Арабии. Всюду пытались они найти ключ к расшифровке таинственного манускрипта. Они просили о помощи колдунов и волшебников со всех концов света, изучили все возможные теории магии. Николя интересовался магией постольку-поскольку, его больше привлекала алхимическая наука. В Кодексе и других подобных книгах туманно говорилось, будто бы есть вполне конкретные формулы для того, чтобы превратить камень в золото, а уголь в бриллианты. Перенель, наоборот, полностью посвятила себя изучению магии. Правда, теперь уже много воды утекло с тех пор, как она серьезно этим занималась.

Сейчас, запертая в лимузине, она вспомнила один фокус, которому научилась от ведьмы с Сицилийских гор. На самом деле этот фокус был придуман, чтобы справиться с рыцарем в доспехах, но если его чуть-чуть подправить…

Закрыв глаза и сосредоточившись, Перенель нарисовала мизинцем круг на кожаном сиденье. Ди был так поглощен своим телефонным разговором, что и заметил крохотной ледяной искорки, которая соскочила с кончика ее пальца и нырнула в мелкозернистую кожу. Искра проникла в обшивку и обволокла пружины. Точно шипучий бенгальский огонек, она побежала по пружинам в металлический корпус автомобиля. Искорка закралась в двигатель, зажужжала над цилиндрами, обернулась вокруг колес, бросая огненные брызги. Колпак колеса отвалился и поскакал прочь… И тут вся машина как будто взбесилась. Окна начали открываться и закрываться сами собой; люк с жужжанием открылся, потом с размаху захлопнулся; «дворники» зацарапали по сухому стеклу и забились так часто, что просто отвалились; гудок заревел невпопад. Лампочки в салоне замигали. Маленький телевизор в левой стене сам по себе включился и начал хаотично переключать каналы.

В воздухе запахло разогретым металлом. По всему салону заплясали завитки статического электричества. Ди отшвырнул мобильник и затряс внезапно онемевшими пальцами. Телефон шмякнулся на застеленный ковром пол и разлетелся на кусочки горячего пластика и оплавленного металла.

— Ах ты… — начал было Ди и повернулся к Перенель, но машина встала как вкопанная и резко заглохла.

Из-под двигателя вырвалось пламя, наполняя заднюю часть автомобиля токсичными газами. Ди навалился на дверь, но электрические замки заклинило. С диким воплем он сжал руку в кулак и весь затрясся от бешенства. Запахи гари, жженого пластика и расплавленной резины вдруг перекрыл острый запах серы, и рука Ди приняла облик золотой перчатки. Он с размаху проломил дверь, буквально сорвав ее с петель, и выпрыгнул на цементный пол.

Он находился в подземном гараже собственной крупной развлекательной компании «Инок энтерпрайзис», главный офис которой размещался в Сан-Франциско. Доктор отполз в сторону, чтобы не сгореть вместе с выполненным на заказ лимузином стоимостью сто пятьдесят тысяч долларов. Невыносимый жар расплавил капот автомобиля, превратив его в бесформенную железяку, а ветровое стекло потекло, как восковая свечка. Водитель-голем так и остался за рулем: адская жара мало чем могла ему навредить, разве что кожа у него запеклась до твердой корочки.

И тут над головой сработала противопожарная система, и сверху обрушился ледяной душ.

Перенель!

Промокший до нитки, согнувшийся пополам от кашля, Ди вытер слезы, выпрямился и одним движением руки загасил пламя. Он вызвал легкий ветерок, чтобы развеять дым, а потом сунул голову в почерневший салон машины, боясь даже представить, что может там найти.

От обоих големов, охранявших Перенель, осталась только зола. А вот женщины и след простыл — конечно, если не считать пробоины в противоположной двери, которая выглядела так, будто ее проломили топором.

Ди сполз по кузову машины на землю и в сердцах ударил кулаками по грязной луже, в которой смешались глина, машинное масло, расплавленный пластик и жженая резина. Он не уберег Кодекс, а теперь и Перенель исчезла.

Может ли быть еще хуже?

Цок-цок, застучали чьи-то каблучки.

Краем глаза Ди проследил, как в поле зрения возникли остроносые черные сапожки на шпильках. И тогда ответ на этот вопрос пришел сам собой. Все будет становиться только хуже и хуже. Натянув на лицо улыбку, он, скрипя суставами, кое-как поднялся на ноги и обернулся, дабы встретить с распростертыми объятиями одну из тех немногих темных старейшин, которые вселяли в него смертельный ужас.

— Здравствуй, Морриган.

Древняя ирландка предпочитала зваться богиней ворон. Жители кельтских королевств со священным трепетом и страхом поклонялись ей как богине смерти и разрушения. Некогда жили-были три сестры: Бадб, Маха и Морриган. Но две из них со временем куда-то исчезли — на этот счет у Ди были свои собственные соображения, — а вот Морриган осталась править безраздельно и навеки.

Она была выше Ди (впрочем, почти все окружающие оказывались выше доктора) и с ног до головы упакована в черную кожу. Ее коротенькая курточка была усеяна серебряными заклепками, отчего казалось, что это средневековая кираса, а на кожаные перчатки были нашиты то ли гвоздики, то ли штифтики. У перчаток были обрезаны кончики пальцев, чтобы Морриган могла продемонстрировать свои черные, острые, как копья, ноготки. На талии она носила тяжелый кожаный ремень, расшитый маленькими круглыми бляшками. А с ее плеч ниспадал до самой земли плащ с большим капюшоном, полностью сшитый из вороньих перьев.

В тени капюшона лицо Морриган казалось еще бледнее, чем обычно. Глаза у нее были иссиня-черные, без намека на белки. И даже губы были черные, а над нижней губой нависали длинные клыки.

— Что-то потерял? — шершавым шепотом прохрипела Морриган, отрывисто произнося слова, точно каркая.

Перенель Фламель осторожными шагами вышла вперед. У нее на плечах сидели два огромных ворона, опасно целясь острыми клювами ей в глаза. Магия отняла у нее все силы, и она едва сумела выбраться из горящей машины. И тут, откуда ни возьмись, появились эти птички.

— Дай-ка взгляну, — властно скомандовала Морриган.

Ди полез в карман пальто и извлек оттуда Кодекс в металлическом переплете. Как ни странно, богиня ворон даже не прикоснулась к нему.

— Открой, — приказала она.

Сбитый с толку, Ди раскрыл книгу перед Морриган и перевернул страницы, с явным почтением относясь к предмету старины.

— «Книга чародея Авраама», — прошептала она, наклонилась, но к книге не приблизилась. — Покажи последние страницы.

Ди с неохотой выполнил приказ. Морриган увидела вырванные страницы и прошипела с отвращением:

— Какое святотатство! Десять тысяч лет эта книга была целой и невредимой!

— Мальчишка вырвал ее у меня из рук, — объяснил Ди, аккуратно закрывая книгу.

— Вот уж я прослежу, чтобы ему за это досталось.

Богиня ворон прикрыла глаза и склонила голову набок, как будто прислушиваясь. В черных глазах сверкнул огонек, и губы тронула редкая улыбка, явив свету злобный оскал.

— И ему очень не поздоровится. Мои дети уже настигли его. Им всем не поздоровится, — пообещала она.

Глава 12

Джош приметил зазор между двумя машинами — «фольксвагеном-жуком» и «лексусом». Он вдавил в пол педаль газа, и машина дернулась вперед. Но брешь оказалась недостаточно широкой. Решетка их внедорожника сбила боковые зеркала у обеих машин.

— Фу ты…

Джош резко убрал ногу с педали.

— Не останавливайся! — неумолимо приказал Фламель.

Он торопливо говорил что-то по мобильнику Софи на гортанном скрипучем языке, который нельзя было даже сравнить с каким-либо человеческим.

Нарочно не глядя в зеркало заднего вида, Джош рванул через мост, игнорируя гудки и ругань остальных водителей. Он помчался по внешней полосе, потом снова зарулил в средний ряд и снова вылетел из него.

Софи навалилась грудью на приборную доску, глядя вперед прищуренными глазами. Она увидела, как они сбили еще одно зеркало. Оно повертелось, словно в замедленной съемке, на крышке капота, оставив внушительную царапину на черной краске, и отлетело куда-то в сторону.

— Даже не думай! — прошептала она, когда миниатюрная итальянская спортивная машина с открытым верхом облюбовала тот же зазор в пробке, на который нацелился Джош. Водитель, мужчина средних лет с целым набором золотых цепей на шее, нажал на газ и ринулся в промежуток. Но ничего не вышло.

Грузный внедорожник зацепил машину за правый передний край, лишь слегка задев за бампер. Спортивную машину отшвырнуло в сторону, и она развернулась на все триста шестьдесят градусов посреди запруженного моста. Между делом она расшвыряла в стороны еще четыре машины. А Джош втиснулся на место в ряду.

Фламель чуть не вывернул шею, чтобы в заднее стекло увидеть, какой хаос они оставили позади себя.

— Кажется, ты сказал, что умеешь водить, — проворчал он.

— Умею, — ответил Джош, удивившись хладнокровию в собственном голосе. — Я просто не сказал, что вожу хорошо. Интересно, кто-нибудь заметил наши номера? — прибавил он.

Это тебе не компьютерные гонки! Ладони, вцепившиеся в руль, стали влажными и скользкими, со лба градом катил пот. Мышцы на правой ноге подергивались от усилия, с которым он давил на газ.

— Думаю, у них и без того проблем хватает, — прошептала Софи.

На мост Золотые Ворота слетались вороны. Тысячи ворон нахлынули черной волной, взбивая воздух тугими крыльями и истошно каркая. Они парили над машинами, устремлялись вниз и даже садились на крыши и капоты, долбя клювами стекло и металл. Машины сталкивались и со скрежетом обдирали друг другу бока по всей длине моста.

— Они потеряли цель! — догадалась Ската, наблюдая за поведением птиц. — Они ищут нас, но забыли наше описание. Вот безмозглые! — с облегчением фыркнула она.

— Их черную владычицу кто-то отвлек, — сказал Фламель. — Перенель! — радостно догадался он. — Интересно, что она придумала? Но это, без сомнения, будет что-то драматическое! Она всегда умела производить фурор!

Не успел он закончить фразу, как птицы вновь взлетели в воздух, а потом все разом обратили свои черные глазки на летящий черный внедорожник. И на этот раз в их карканье отчетливо слышалось ликование.

— Они возвращаются! — выдохнула Софи.

У нее перехватило дыхание, и сердце колотилось в грудной клетке как бешеное. Она попыталась найти поддержку у Фламеля и воительницы, но их мрачные лица мало ее утешили.

Ската посмотрела на девочку и констатировала:

— Вот теперь мы попались.

Необъятным облаком черных перьев вороны устремились за машиной.

Движение на мосту практически полностью заглохло. Люди, замерев от ужаса, сидели по машинам и смотрели, как над крышами пролетает несметное количество грязных и вонючих птиц. Двигался только внедорожник. Джош не снимал ногу с педали, и стрелка спидометра дрожала где-то у отметки «80».[19] Он стал гораздо увереннее управлять машиной — по крайней мере, за последнюю минуту даже ни в кого не врезался. Впереди замаячил конец моста, и мальчик довольно улыбнулся: прорвемся!

И тут огромная ворона приземлилась на капот.

Софи вскрикнула, а Джош вывернул руль, пытаясь сбить зловещее чудище с машины, но ворона крепко вцепилась в приподнятый гребень капота. Она склонила голову набок, переводя взгляд с Джоша на Софи, а потом в два прыжка подскочила к ветровому стеклу и заглянула внутрь машины, сверкая черными глазками.

Она клюнула стекло… и пробила крошечную пунктирную звездочку.

— Обычно вороны не пробивают стекло, — заметил Джош, стараясь не сводить глаз с дороги.

Ворона клюнула еще раз, и появилась другая дырочка. А потом на крышу машины грузно шлепнулись одна, две, три вороны. Крыша зазвенела, загудела, когда все птицы разом начали колотить по ней клювами.

— Терпеть не могу ворон! — вздохнула Ската.

Она порылась в сумочке и достала нунчаки — две резные деревянные палочки длиной по тридцать сантиметров, скрепленные короткой цепочкой. Постучав палочками по ладони, она сказала:

— Жаль, что у нас нет люка. Вот бы я вылезла и задала им жару!

Фламель указал на солнечный лучик, пробившийся через крохотное отверстие в крыше.

— Похоже, скоро люк у нас будет. Кстати, — прибавил он, — это не обычные вороны. Те три на крыше и одна на капоте — это разновидность диких ворон, их вывела сама Морриган.

Огромная птица на капоте снова забарабанила по ветровому стеклу, и на этот раз ее клюв действительно прошел насквозь.

— Не знаю, что тут можно сделать… — пробормотала Ската.

И тогда Софи наклонилась и включила «дворники».

Тяжелые лезвия заметались по стеклу и просто смахнули птицу с капота, как комок перьев. Та даже каркнула от неожиданности. А рыжеволосая воительница злорадно улыбнулась:

— То, что надо!

Но к этому времени остальные птицы нагнали внедорожник и расселись на нем, будто плотное одеяло. Сначала десятками, потом сотнями они облепили крышу, капот, двери, цепляясь за все доступные щели. Если одна падала или не могла удержаться, на ее место претендовали еще двадцать. В машине поднялся невообразимый гвалт: тысячи птиц барабанили по металлу, дверям, клевали стекло. Они рвали резиновый уплотнитель стекол, впивались когтями в запасное колесо на багажнике внедорожника, кромсая его на куски. На капот и ветровое стекло ворон налипло столько, что Джош просто не видел, куда едет. Тогда он убрал ногу с газа, и машина начала замедлять ход.

— Не останавливайся! — прокричал Фламель. — Иначе нам конец!

— Но я ничего не вижу!

Фламель нагнулся между сиденьями и вытянул вперед правую руку. Софи внезапно заметила на внутренней стороне его запястья маленькую круглую татуировку: круг с вписанным в него крестом, поперечная линия которого выходит за границы круга. На мгновение татуировка засветилась. А потом алхимик щелкнул пальцами, и с кончиков пальцев слетел крошечный шипучий клубочек огня.

— Закройте глаза! — скомандовал он и, не дожидаясь, пока они подчинятся, метнул шарик в стекло.

Даже сквозь опущенные веки близнецы увидели яркую обжигающую вспышку, которая озарила салон машины.

— А теперь жми дальше! — приказал Николя Фламель.

Когда близнецы открыли глаза, почти все вороны исчезли с капота, а тем, что остались, явно было не по себе.

— Воздействие долго не продлится, — сказала Скетти и посмотрела вверх.

И в тот же момент острый клюв пробуравил дырочку в металлической крыше. Ската схватила нунчаки. Держа одну палочку в руке, она со взрывной силой метнула другую, привязанную к цепочке, в клюв, застрявший в крыше. Раздался испуганный вскрик — и слегка погнутый клюв исчез.

Софи повернула голову и посмотрела в боковое зеркало. Оно еле держалось. Но в нем она увидела еще птиц, и их были тысячи. Они летели на смену тем, которых смело с машины, и тогда девочка поняла, что им не выбраться. Ворон слишком много.

— Слышите? — вдруг воскликнул Николя Фламель.

— Я ничего не слышу! — угрюмо ответил Джош.

Софи уже хотела согласиться с ним, когда услышала звук. И тотчас волоски у нее на руках зашевелились и встали дыбом. Низкий, далекий звук едва доносился до ее ушей. Он был похож на ветер, в одно мгновение мягкий и приветливый, а в другое — настойчивый и почти зловещий. В машину проник специфический запах.

— Что это за запах? — спросил Джош.

Софи глубоко вдохнула.

— Похоже на душистые апельсины.

— Гранаты, — поправил ее Николя Фламель.

А потом налетел ветер.

Теплый и экзотический, напоенный ароматами кардамона и розовой воды, липы и эстрагона, он с завыванием пересек залив и пронесся вдоль моста Золотые Ворота, спихивая птиц с опор, смахивая с машин, вышвыривая обратно в воздух. И наконец гранатовый ветер догнал внедорожник. Вот только что машина была облеплена птицами, а в следующий миг их вообще не стало. Салон наполнился ароматом пустыни, сухого воздуха и теплого песка.

Софи нажала на кнопку, и поцарапанное исклеванное окно дернулось вниз. Девочка высунула голову и вдохнула наполненный благоуханием воздух. Несметную стаю птиц затянуло высоко в небо, и они неслись по ветру, не в силах даже взмахнуть крыльями. А когда одна улизнула («Наверное, из этих, диких», — подумала Софи), ее тут же подхватила струя теплого бриза и бросила обратно к сородичам. Снизу это скопище птиц было похоже на облако выхлопных газов. А потом облако рассеялось, и птиц разбросало во все стороны. Небо вновь обрело ясную чистую голубизну.

Софи оглянулась назад. Мост Золотые Ворота стал совершенно непроезжим: машины дергались во всех направлениях, тут и там происходили столкновения, тормозя движение — и, разумеется, не давая никому возможности догнать их. Все машины до единой были перепачканы в птичьем помете. Софи посмотрела на брата и с тревогой заметила, что на его нижней губе размазано пятно крови. Она достала из кармана носовой платок.

— Ты порезался! — встревожено сказала она, лизнула краешек платка и приложила к пятну.

Но Джош отмахнулся от нее.

— Фу, прекрати! — Он дотронулся мизинцем до губы. — Прокусил, наверное. Даже не заметил.

Взяв у сестры платок, он вытер подбородок.

— Пустяки. — На его лице заиграла улыбка. — Ты видела, как эти птицы нагадили?

Софи кивнула, и брат брезгливо поморщился.

— Вот вони-то будет!

Софи откинулась на спинку сиденья, обрадованная, что с братом все в порядке. Увидев кровь у него на подбородке, она и впрямь перепугалась. Тут ее осенило, и она обернулась к Фламелю:

— Это вы вызвали ветер?

Он улыбнулся и покачал головой.

— Нет, я не властен над стихиями. Это под силу только старейшинам и очень мало кому из людей.

Софи перевела взгляд на Скетти, но воительница отрицательно мотнула головой.

— Такое выше моих скромных способностей.

— Но это же вы вызвали ветер? — не отступала Софи.

Фламель вернул ей мобильник.

— Всего лишь позвонил в соответствующие инстанции, — улыбнулся он.

Глава 13

— Поворачивай сюда! — скомандовал Николя Фламель.

Джош снял ногу с педали газа и покореженный и исцарапанный внедорожник свернул на узкую проселочную дорогу, на которой едва помещался. Последние полчаса они ехали на север от Сан-Франциско, в тишине прислушиваясь к новостям по радио, которые с каждой минутой приобретали все более истеричную интонацию. Всевозможные эксперты излагали свое мнение по поводу нападения птиц на мост. Самой распространенной версией стало глобальное потепление: солнечная радиация нарушила природную ориентацию птиц в пространстве.

Фламель держал курс на север, к Милл-Вэлли и горе Тамалпаис; они быстро сошли с главных магистралей и держались узких двухполосных дорог. Поток машин поредел, и наконец им вообще перестали попадаться по пути автомобили. На узенькой дороге, которая путано извивалась и юлила, Джошу было велено ехать очень медленно. Он опустил окно и взглянул на густую чащу, которая подступала к самой обочине. Сначала они вообще проехали мимо поворота на эту не отмеченную на картах проселочную дорогу, когда Фламель вдруг закричал:

— Стой! Назад! Поворачивай сюда!

Осторожно направляя машину на грунтовую дорогу с рытвинами и ухабами, Джош бросил взгляд на сестру. Ее руки лежали на коленях, и костяшки пальцев от напряжения побелели. Ногти, которые несколько часов назад были аккуратными и безупречными, оказались изгрызены — верный признак, что она сильно переживает. Джош пожал ей руку, и она ответила ему тем же. Это был один из тех случаев, когда они понимали друг друга без слов. Софи и Джош часто оставались без родителей, поэтому с ранних лет научились полагаться только на себя. Из-за частых переездов, постоянной смены школ им было нелегко завести и сохранить друзей, но они знали, что, куда бы ни завела их судьба, они всегда будут вместе.

Деревья, стоящие по обеим сторонам заросшей дороги, тянулись до самого неба, да и кусты оказались на удивление густыми: дикая ежевика и колючие кустарники скреблись о бока машины, а дрок, утесник и кусачая крапива, обвитые ядовитым плющом, создавали непроходимую изгородь.

— Ни разу в жизни не видела ничего подобного, — удивленно проговорила Софи. — Такого в природе не бывает!

Когда до нее дошел смысл собственных слов, она замолкла, повернулась назад и посмотрела на Фламеля.

— Ведь такого в природе не бывает?

Он покачал головой и внезапно показался ей усталым и старым. Появились черные круги под глазами, морщины на лбу и вокруг рта стали глубже.

— Добро пожаловать в наш мир! — прошептал Фламель.

— Там в кустах что-то шевелится! — громко объявил Джош. — Что-то большое… Очень большое! — После всего пережитого сегодня его воображение излишне разыгралось. — Оно гонится за машиной!

— Пока мы на дороге, ничего с нами не случится, — спокойно ответил Фламель.

Софи попыталась проникнуть взглядом в темные заросли. Сначала она ничего не увидела, а потом поняла: то, что на первый взгляд казалось клочком тени, на самом деле было живым. Оно двигалось, и солнце бросало блики на его волосатую шкуру. Девочка мельком увидела плоскую морду, поросячий пятачок и огромные выгнутые клыки.

— Это свинья… точнее, кабан!

И тут она заметила еще троих, которые примкнули к машине с правой стороны.

— С моей стороны тоже есть, — сказал Джош. В кустах показались еще четыре горбатых борова. Мальчик глянул в зеркало заднего вида.

— И сзади тоже!

Софи, Скетти и Николя развернулись на сиденьях и уставились в заднее стекло на двух огромных кабанов, которые выбрались из кустов и затрусили по дороге позади них. «Вот это зверюги! — отметила про себя Софи, глядя на здоровенных хряков. — Каждый размером почти с пони!» У животных были широченные спины, из пастей торчали громадные клыки толщиной с запястье девочки, сужающиеся к острым, как игла, концам.

— А я и не знал, что в Америке водятся дикие кабаны, — сказал Джош, — и уж тем более в Милл-Вэлли, штат Калифорния.

— Дикие кабаны и свиньи водятся по всей Америке, — рассеянно ответил Фламель. — Их завезли сюда испанцы в шестнадцатом веке.

Джош переключил передачу, сбавил скорость, и машина медленно поползла дальше. Дорога закончилась тупиком. Барьер из кустов, шипов и деревьев преградил им путь.

— Конец дороги! — объявил мальчик, включая экстренное торможение.

Он посмотрел по сторонам. Кабаны тоже остановились, и теперь он их хорошо разглядел. По четверо с каждой стороны, они стояли и наблюдали за людьми. В зеркало заднего вида Джош видел, что их еще более крупные сородичи тоже остановились. Все, машина окружена. Ну и что теперь делать? Что? Джош посмотрел на сестру и понял, что их мысли совпадают.

Николя Фламель наклонился вперед между сиденьями и посмотрел на живой барьер.

— Более чем уверен: эту штуку поставили, чтобы отпугивать безрассудных смельчаков, которые умудрились заехать так далеко. И только у круглого дурака может появиться искушение выйти здесь из машины.

— Но это не про нас, — фыркнула Скетти. — Так что мы будем делать? — Она кивнула в сторону кабанов. — Сто веков не встречала это племя. Они похожи на галльских боевых вепрей. И если это действительно они, то их практически невозможно убить. За каждым, которого мы видим, еще три в тени, не считая вожаков.

— Это не галльские вепри. Этой породе не нужны вожаки, — спокойно ответил Фламель, и в его речи проскользнул легкий французский акцент. — Поглядите на их клыки.

Софи, Джош и Скетти обернулись и посмотрели на клыки огромных чудовищ, которые стояли посреди дороги за их машиной.

— У них на клыках что-то вырезано, — заметила Софи, щурясь в лучах вечернего солнца. — Какие-то завитки.

— Спирали, — поправила ее Скетти с ноткой удивления в голосе и посмотрела на Фламеля. — Неужели торк-альта?

— Они самые. Вепри-оборотни.

— Это что-то вроде волков-оборотней? — спросил Джош.

Скетти нетерпеливо покачала головой.

— Нет, не вроде волков-оборотней…

— Слава богу, — обрадовался Джош, — потому что на секунду я подумал, что вы говорите о людях, которые превращаются в волков.

— Волки-оборотни называются торк-мадра, — продолжала Скетти, как будто и не слышала его. — Это вообще другое племя.

Софи уставилась на ближайшего кабана. Ей показалось, что за его свиной мордой начали проглядывать очертания человеческого лица, и даже глаза — равнодушные, ясные, ярко-голубые — смотрели на нее с пугающей разумностью.

Джош крепко вцепился в руль.

— Вепри-оборотни… Ну конечно, это не волки-оборотни. Это вообще другое племя… — пробормотал он. — Как глупо с моей стороны…

— И что будем делать? — спросила Софи.

— Поедем дальше, — сказал Николя Фламель.

Джош ткнул пальцем в барьер.

— А как насчет этого?

— Просто едем дальше, — скомандовал алхимик.

— Но…

— Вы мне верите? — спросил Фламель уже второй раз за день.

Близнецы посмотрели друг на друга, потом снова на Фламеля и одновременно кивнули.

— Тогда едем.

Джош с трудом завел тяжелый внедорожник и отпустил запасные тормоза. Автомобиль медленно потащился вперед. Передний бампер коснулся кажущейся непроницаемой ограды из листьев и кустов и… исчез. Кусты как будто проглотили переднюю часть машины.

Внедорожник вкатился в заросли, и на мгновение его накрыл холодный мрак. В воздухе пахнуло чем-то горько-сладким вроде жженого сахара… А потом дорога вновь расчистилась, и впереди показался поворот направо.

— Но как… — начал было Джош.

— Иллюзия, только и всего! — объяснил Фламель. — Свет преломляется, отражая контуры деревьев и кустов в пелене испарений, и каждая капля превращается в зеркало. Ну и совсем чуть-чуть магии! — прибавил он и грациозно махнул рукой. — Мы еще в Америке, но уже попали во владения одной из старейших и величайших представительниц Древней расы. Здесь нам пока ничто не угрожает.

Скетти язвительно фыркнула.

— Она, конечно, старая, но вот насчет «величайшей» я не согласна!

— Ската, веди себя прилично, — пригрозил Фламель, повернувшись к сидящей рядом с ним женщине, молоденькой на вид, но на самом деле очень старой.

— Не люблю я ее. И не верю ей.

— Придется пока позабыть о давней вражде.

— Николя, но она же хотела меня убить! — запротестовала Ската. — Она бросила меня на произвол судьбы в преисподней. Я несколько веков оттуда выбиралась!

— Это было больше пятисот лет назад, если я не ошибаюсь, — напомнил Фламель.

— У меня хорошая память, — буркнула Скетти и на секунду стала похожа на упрямого ребенка.

— О ком вы говорите? — не выдержала Софи.

И тут Джош надавил на тормоза, и тяжелый автомобиль резко остановился.

— Случайно не о высокой чернокожей женщине? — спросил Джош.

Софи стремительно обернулась и взглянула через треснувшее ветровое стекло. Фламель и Скетти тоже наклонились вперед.

— О ней, — хмуро согласилась Скетти.

На дороге прямо перед машиной стояла женщина. Высокая и широкоплечая, она выглядела так, словно ее изваяли из каменной глыбы цвета самой черной смолы. Едва заметный пушок белых волос плотной шапочкой закрывал череп. Ее лицо как будто состояло из одних углов: высокие скулы, прямой острый нос, четко очерченный подбородок и очень тонкие, едва заметные губы. Ее зрачки были цвета сливочного масла. На ней было простое длинное платье из мерцающего материала, подол которого мягко развевался на ветру, не касавшемся ничего другого вокруг. В колышущихся складках по всей длине бегала радужная волна, как от бензина на воде. На женщине не было украшений, хотя Софи заметила, что все ее аккуратно подстриженные ногти покрашены каждый в свой цвет.

— За десять тысяч лет она совсем не изменилась, — проворчала Скетти.

— Будь с ней повежливее, — напомнил Фламель.

— Да кто это? — в который раз спросила Софи, пристально разглядывая женщину.

Вид у нее был вполне человеческий, однако в ней ощущалось что-то… что-то сверхъестественное, проявлявшееся в полной неподвижности и надменном наклоне головы.

— Это, — с неподдельным трепетом в голосе сказал Николя Фламель, — старейшина по имени Геката.

— Трехликая богиня, — с сарказмом добавила Скетти.

Глава 14

— Сидите тут! — приказал Николя Фламель, открыл дверь и вышел на скошенную траву.

Скетти скрестила руки на груди и свирепо посмотрела через треснувшее ветровое стекло.

— Ничего не имею против.

Фламель проигнорировал ее язвительный тон и захлопнул дверь прежде, чем Скетти успела сказать что-нибудь еще. Глубоко вздохнув, он попытался взять себя в руки и шагнул к высокой, статной женщине, которая стояла совершенно неподвижно, со всех сторон окруженная высокими голыми стволами секвойи.

Кусты зашуршали, и перед алхимиком вырос громадный хряк торк-альта. Его мощная голова доходила мужчине до самой груди. Фламель замер и поклонился зверю, приветствуя его на наречии, явно не предназначенном для человеческих связок. И тут вепри появились повсюду, их было с десяток. Они сверкали блестящими разумными глазами, жесткая рыжая щетина на спине стояла дыбом в предзакатном солнце, с резных, украшенных орнаментом клыков тянулись длинные капли мерзкой слюны.

Фламель поклонился каждому в отдельности.

— А я и не думал, что в Америке остался хоть один представитель племени торк-альта, — произнес он, возвращаясь к английскому языку.

Геката улыбнулась уголками губ.

— Ах, Николя, кому, как не тебе, знать, что, когда нас не станет и вымрет вся Древняя раса, когда и род человеческий покинет землю, племя альта заявит здесь о своих правах. Вспомни: этот мир изначально принадлежал оборотням.

Геката говорила низким, почти мужским голосом с акцентом, в котором смешались шипящие звуки из греческого и певучие согласные персидского.

Николя вновь отвесил поклон.

— Я, конечно, понимаю, что власть этих племен в Европе очень сильна, особенно племени торк-мадра. Слышал, что торк-тиогар снова укрепились в Индии, а в Африке появились два новых семейства племени торк-леон. И все благодаря тебе.

Геката улыбнулась, показав аккуратные маленькие зубки.

— Эти племена до сих пор поклоняются мне. А я, как богиня, делаю для них все, что в моих силах. — Незримый и неощутимый ветерок колыхнул ее одеяние, и подол закружился вокруг ног, переливаясь золотыми и зелеными нитями. — Но я сомневаюсь, что ты проделал такой путь, чтобы поговорить со мной о моих детях.

— Да, у меня другие намерения.

Фламель оглянулся на обшарпанный и покореженный внедорожник. На него во все глаза глядели Джош и Софи, а лицо Скаты едва виднелось с заднего сиденья. Она сидела с закрытыми глазами и притворялась спящей. Правда, Фламель знал, что воительница не нуждается в сне.

— Я хотел поблагодарить за призрак ветра, который ты послала нам.

Наступил черед Гекаты кланяться. Разжав правую руку, она показала маленький мобильный телефон, легко поместившийся в ее ладони.

— Очень полезное изобретение. Я еще помню времена, когда мы доверяли наши послания ветрам или обученным птицам. Кажется, это было только вчера, — прибавила она. — Рада, что этот трюк оказался удачным. Но похоже, Морриган и Ди засекли ваше местонахождение. Они поймут, кто послал призрак ветра, и уж наверняка им известно, что я тут обитаю.

— Знаю. Извини, что привел их к тебе.

Геката пожала плечами, и от легкого движения по платью сбежала радуга.

— Ди меня побаивается. Он будет беситься, выпендриваться и угрожать, может, даже испробует на мне парочку мелких заклинаний и заговоров, но против меня он не пойдет. По крайней мере, один. И Морриган ему не слишком поможет. Ему нужно как минимум двое темных старейшин, чтобы со мной справиться. Но даже и тогда успех ему не гарантирован.

— Да ведь он такой самонадеянный! Теперь еще и Кодекс у него.

— Однако не весь, как ты сам сказал по телефону.

— Верно, не весь.

Николя Фламель вытащил из-под майки две странички и с расстояния вытянутой руки показал Гекате. Женщина тут же отпрянула и закрыла руками глаза. С ее губ полился звук, похожий на шипящий поток. Через мгновение вепри плотным кольцом окружили Фламеля и, разинув пасти, обнажили огромные клыки в опасной близости от его тела.

Софи набрала в грудь воздуха, чтобы закричать, но Джош ее опередил, и Ската тут же пулей вылетела из машины, направив заряженный лук на Гекату.

— Убери их! — крикнула она.

Вепри даже не посмотрели в ее сторону.

Геката демонстративно отвернулась от Фламеля и сложила руки на груди, потом бросила взгляд через плечо на Скату, которая тотчас натянула тетиву.

— Думаешь этим меня испугать? — усмехнулась богиня.

— Я окропила эту стрелу кровью Титана, — негромко ответила Ската. В неподвижном воздухе ее голос разносился далеко. — Он твой прародитель, если не ошибаюсь? Это один из немногих способов тебя уничтожить.

Близнецы заметили, как глаза старейшины похолодели и на мгновение превратились в золотые зеркала, отражающие все, что происходило перед ней.

— Убери страницы! — приказала Геката алхимику.

Фламель шустро запихнул страницы обратно под черную майку. Женщина произнесла какое-то слово, и вепри отступили от алхимика. Они затрусили прочь и сразу же исчезли в кустах, как будто их и не было, хотя все знали, что они никуда не делись. Геката снова повернулась к Фламелю.

— Они бы не причинили тебе зла без моего приказа.

— Верю, верю, — дрожащим голосом ответил Николя и окинул взглядом свои джинсы и сапоги.

Весь перемазался в белесых слюнях кабанов. Долго придется отстирывать!

— Никогда не вынимай Кодекс или любую его часть в моем присутствии или в присутствии любого представителя Древней расы. У нас на него… что-то вроде аллергии, — произнесла Геката, тщательно выбирая слова.

— А на меня он не действует, — сказала Ската, опустив лук.

— Ты не первое поколение Древней расы, — напомнила ей Геката. — Как и Морриган, ты принадлежишь ко второму поколению. А я была здесь уже тогда, когда чародей Авраам записал в книгу первые могущественные слова. Я помню, как он поймал в силки ее страниц магию первого действа — старейшую магию.

— Извини, — быстро ответил Фламель, — я не знал.

— Да и откуда тебе знать! — улыбнулась Геката, хотя ничего смешного здесь не было. — Эта сверхъестественная магия настолько сильна, что почти никто из моего народа не может даже смотреть на буквы. Те, кто пришел после первых старейшин, пусть и одной с нами крови… — с этими словами она указала на Скату, — но они могут смотреть на Кодекс, хотя даже они не могут к нему прикасаться. Потомки обезьян — люди, род человеческий — могут. Это была последняя шутка Авраама. Он женился на одной из первых женщин человеческого рода и, видимо, хотел быть уверенным, что только его дети смогут брать книгу.

— Мы потомки обезьян, — проговорил Джош, не замечая, что почти шепчет.

— Люди… род человеческий… — повторила Софи и замолчала.

— Именно поэтому книга попала ко мне? — спросил Фламель.

— Ты не первый человек, который… присматривает за Кодексом, — осторожно пояснила Геката. — Начнем с того, что его вообще не следовало создавать! — раздраженно выпалила она, и красно-зеленые нити зазмеились по ее платью. — Я выступала за то, чтобы все страницы были отделены одна от другой и брошены в ближайший вулкан вместе с самим Авраамом.

— Тогда почему книга осталась цела? — спросил Николя.

— Потому что Авраам обладал даром прозрения. Он видел извивающиеся нити времени и предсказал, что настанет тот день, когда Кодекс и все хранящиеся в нем знания пригодятся.

Скетти отошла от внедорожника и приблизилась к Фламелю. Она все еще держала лук в опущенной руке и невольно заметила, как пристально Геката следит за ней.

— У «Книги чародея» всегда был хранитель, — сказала она Фламелю. — Кого-то упоминает история в героических мифах, кто-то не так известен, а некоторых мы вообще не знаем.

— Но если меня, человека, выбрали, чтобы заботиться об этом драгоценном Кодексе, потому что ваш народ даже смотреть на него не может, тем более прикасаться к нему, тогда очевидно, что найти ее предназначено другому человеку. И этот человек — Ди.

Геката наклонила голову в знак согласия.

— Опасный враг этот доктор Джон Ди.

Фламель кивнул. Он кожей чувствовал прохладу сухих страниц, спрятанных под майкой. Хотя Кодекс находился у него вот уже больше пятисот лет, Фламель понимал, что пока начал соскребать только самый верхний слой его тайн. Он до сих пор не знал наверняка, насколько древний этот манускрипт, — дата его создания постоянно отодвигалась все дальше и дальше.

Впервые книга попала в руки алхимика в четырнадцатом веке, и он решил тогда, что ей около пятисот лет. Но потом он начал изучать ее историю и стал считать, что ей где-то восемьсот… нет, тысяча… нет, две тысячи лет. А в прошлом веке, в свете новых открытий, сделанных в гробницах египетских фараонов, он оценил возраст книги в пять тысяч лет. И вот теперь Геката, которой больше десяти тысяч лет, утверждает, что уже была на свете, когда загадочный чародей Авраам составил рукопись. Но если представители Древней расы, боги из мифов и легенд, не могли даже взять книгу в руки, тогда кем был ее создатель Авраам? Был ли он одним из старейшин, или человеком, или вообще принадлежал к одной из множества других таинственных рас, которые существовали на Земле в далекой древности?

— Зачем ты явился? — спросила Геката. — Я узнала о похищении Кодекса, как только вы потеряли его, но я ничем не могу вам помочь.

— Я пришел по другой причине, — ответил Фламель, отошел от машины и понизил голос, так что Гекате пришлось наклониться к нему. — Когда Ди напал на меня, украл книгу и утащил Перри, нам помогли двое людей. Юноша и его сестра. — Он помолчал и добавил: — Близнецы.

— Близнецы? — переспросила она невыразительным голосом.

— Близнецы. Посмотри на них и скажи, что видишь.

Взгляд Гекаты перебежал на машину.

— Вижу мальчика и девочку в майках и джинсах. Паршивая нынче мода. Вот все, что я вижу.

— Присмотрись получше, — попросил Фламель и добавил: — Вспомни пророчество.

— Я помню пророчество! Вздумал учить меня моей собственной истории? — Глаза Гекаты вспыхнули огнем и на секунду изменили цвет, став темными и угрожающими. — Люди? Это невозможно!

Она решительно прошла мимо Фламеля, заглянула в салон машины, посмотрела на Софи, потом на Джоша.

Близнецы одновременно заметили, что зрачки у нее длинные и узкие, как у кошки, а за тонкой линией губ скрываются острые, точно маленькие иглы, зубы.

— Серебро и золото, — неожиданно прошептала Геката, бросив взгляд на алхимика, и ее акцент стал еще заметнее.

Она снова повернулась к близнецам.

— Выйдите из машины!

Дети поглядели на Фламеля и, когда он кивнул, с неохотой выбрались наружу. Софи обошла машину и встала рядом с братом.

Геката протянула руку Софи. Девочка заколебалась, но потом подала ей руку. Богиня повернула руку Софи ладонью кверху, потом протянула другую руку Джошу. Он не мешкая подчинился, пытаясь выглядеть беспечно, будто он каждый день здоровается с богинями, которым десять тысяч лет от роду. Ему показалось, что кожа у нее какая-то шершавая и грубая.

Геката произнесла одно-единственное слово на языке, который предшествовал появлению первой человеческой цивилизации.

— Апельсины, — прошептал Джош, вдруг почувствовав запах, а потом и вкус фрукта.

— Нет, это мороженое, — возразила Софи. — Свежеприготовленное ванильное мороженое.

Она взглянула на брата… и увидела, что он смотрит на нее, широко раскрыв глаза.

Вокруг Софи появилось серебряное свечение. Оно парило над самой поверхностью ее тела, как вторая тончайшая кожа, то пропадая, то вновь появляясь. Когда девочка моргнула, ее глаза превратились в плоские отражающие зеркала.

А Джоша окружало теплое золотое сияние. Оно сосредоточилось в основном вокруг головы и рук, пульсируя в унисон с биением сердца. Радужная оболочка его глаз стала похожа на золотые монеты.

Но хотя близнецы видели свечение, окружавшее их обоих, они не чувствовали ничего особенного. Только в воздухе появился аромат — апельсинов и мороженого.

Не говоря ни слова, Геката отпрянула от близнецов, и свечение тут же погасло. Богиня вернулась к Фламелю, поймала его за локоть и отвела в сторону, подальше от ушей близнецов и Скетти.

— Вы понимаете, что тут вообще происходит? — спросила Софи у воительницы.

Голос у нее слегка дрожал, и девочка до сих пор чувствовала вкус мороженого на языке и аромат в воздухе.

— Богиня проверяла вашу ауру, — ответила Ската.

— Вокруг Джоша золотая аура? — спросила Софи, глядя на брата.

— А у тебя серебряная, — сообщил Джош.

Ската подобрала с земли плоский камешек и швырнула его в кусты. Камень ударился о что-то твердое, и это «что-то» тотчас тяжело затопало прочь из кустов.

— У большинства людей аура многоцветная. Лишь у очень немногих она чистого цвета.

— Как у нас? — уточнила Софи.

— Как у вас, — мрачно ответила Скетти. — Последний раз я видела серебряную ауру у женщины, которую вы знаете под именем Жанна д’Арк.

— А золотую ауру? — спросил Джош.

— Такая встречается еще реже. Последним я помню… — она нахмурилась, напрягая память, — мальчика-царя, Тутанхамона.

— Поэтому вместе с ним похоронили столько золота?

— В том числе, — согласилась Ската.

— Только не говорите, что вы знали царя Тута, — поддразнил Джош.

— Ну, лично знакомы мы не были, — ответила Ската, — а вот дорогую Жанну я обучала и сражалась бок о бок с ней в Орлеане. Предупреждала ее, чтобы не ходила в Париж, — тихо добавила она с болью в глазах.

— Моя аура встречается реже, чем твоя, — поддразнил сестру Джош, чтобы прогнать мрачное настроение. Он посмотрел на воительницу. — Но если у нас чистая аура, что конкретно это означает?

Ската обратила к нему бесстрастное лицо.

— Это означает, что вы обладаете невероятной силой. У всех великих волшебников и колдунов прошлого, у героев-завоевателей и гениальных художников была чистая, одноцветная аура.

Близнецы растерянно переглянулись. Даже после всего, что они повидали и пережили за последние часы, это было как-то слишком странно. Да и взгляд Скаты, ее ничего не выражающее лицо немного пугали. Софи вдруг широко раскрыла глаза.

— До меня только что дошло: оба этих человека, Жанна д’Арк и Тутанхамон, умерли молодыми.

— Очень молодыми, — серьезно сказал Джош, освежая в памяти историю. — Они оба умерли в девятнадцать лет!

— Ну да, все так и было, — согласилась Ската и посмотрела на Николя Фламеля и Трехликую богиню.

— Люди! — прошипела Геката. — Люди с серебряной и золотой аурой!

В ее голосе звучали растерянность и злость.

— Такое и раньше случалось, — спокойно ответил Фламель.

— Как будто я не знаю!

Они стояли на берегу журчащего ручейка, который пробивался между деревьями и впадал в восьмиугольный пруд, усеянный цветками белых кувшинок. Огромные красные и белые японские карпы резвились в идеально прозрачной воде.

— Никогда не встречал две такие ауры вместе, тем более у близнецов, родившихся в одном веке. Они обладают великой и доселе нетронутой силой, — настойчиво сказал Фламель. — Мне ведь не нужно напоминать тебе текст Кодекса? В первом пророчестве Авраама говорится: «Двое как один и одно целое».

— Я помню пророчество! — огрызнулась Геката, и ее платье испещрили красно-черные прожилки. — Я сама была свидетелем того, как этот старый дурак его написал.

Фламель хотел было задать вопрос, но попридержал язык.

— Правда, он ни разу не ошибся, — пробормотала Геката. — Он знал, что Дану-Талис уйдет под воду и что нашему миру придет конец.

— А еще он предсказал, что ваш мир вернется, — напомнил Фламель. — Когда появятся «двое как один и одно целое», когда соединятся солнце и луна.

Геката склонила голову набок, и ее глаза с узкими зрачками уставились на близнецов Джоша и Софи.

— Золото и серебро, солнце и луна. — Она перевела взгляд на Фламеля. — Ты веришь, что это о них говорится в пророчестве?

— Да, — просто ответил он. — Верю. И не могу иначе.

— Но почему?

— Потому что Кодекс пропал и Ди сможет начать возвращение темных старейшин. Если именно об этих близнецах говорится в пророчестве, тогда после должного обучения я смогу с их помощью предотвратить это… и спасти Перри.

— А если не получится? — спросила Геката.

— Тогда я потерял любовь всей своей жизни, а этому миру и всему человечеству грозит гибель. Но если у нас есть хотя бы малейший шанс, мне нужна твоя помощь.

Геката вздохнула.

— Давно, очень давно не брала я учеников. — Она посмотрела на Скату. — А когда брала, ничего хорошего из этого не выходило.

— Теперь другое дело. Ты будешь работать с чистым талантом, нетронутой силой. К тому же у нас мало времени.

Фламель сделал глубокий вдох и официально заговорил на древнем языке потонувшего острова Дану-Талис:

— Дочь Перса и Астерии,[20] богиня чар и магии, прошу тебя пробудить магические силы этих близнецов!

— А если я соглашусь, что тогда? — требовательно спросила Геката.

— Тогда я обучу их пяти магиям. Вместе мы вернем Кодекс и спасем Перенель.

Трехликая богиня засмеялась горьким сердитым смехом.

— Осторожнее, алхимик Николя Фламель, а то еще сотворишь нечто такое, что уничтожит нас всех!

— Ты согласна?

— Я должна подумать. Дам свой ответ позже.

Сидя в машине на другом конце поляны, Софи и Джош вдруг заметили, что Фламель и Геката пристально смотрят на них. И оба одновременно вздрогнули.

Глава 15

— Что-то не то с этим домом Софи зашла в комнату брата, не сводя глаз со своего дорогущего мобильника. — Здесь вообще не ловит.

Она походила по комнате, наблюдая за экраном, но палочек на индикаторе сигнала так и не прибавилось.

Джош непонимающе посмотрел на сестру.

— С этим домом? — недоверчиво повторил он и заговорил очень медленно: — Софи, мы же внутри дерева! Я бы сказал, это само по себе странно, ты так не думаешь?

Когда Геката закончила переговоры с Фламелем, она развернулась и исчезла за деревьями, не сказав ребятам не слова. Миссия проводить их до дома богини была возложена на плечи Фламеля. Велев близнецам выйти из машины, он повел их по узкой извилистой тропинке, которая каким-то чудом продиралась сквозь тернистые дебри. Они так увлеклись необычными растениями — огромными буро-фиолетовыми цветами, которые следили за их передвижением; ползучими ветвями, которые сворачивались в кольца и извивались, точно живые змеи; травой, которая росла на Земле только в эпоху олигоцена, — что и не заметили, как тропинка постепенно расширилась и привела их к поляне, где стоял дом Гекаты. Даже когда ребята посмотрели вверх, им потребовалось какое-то время, чтобы понять, что это вообще такое.

Перед ними, посреди широкой, чуть покатой поляны с крупными кляксами ярких цветов, стояло дерево. По высоте и обхвату оно было сравнимо с приличным небоскребом. Ветви и листья на самой верхушке купались в белой облачной вате, а торчащие из земли корни, похожие на когтистые пальцы, были размером с машину. Само дерево было кособокое и сучковатое, шершавая кора пошла глубокими трещинами. Толстые ветви ползучих растений, свободно свисая с веток, обмотали дерево, точно огромные трубы или провода.

— Дом Гекаты, — пояснил Фламель. — А вы единственные люди за последние два тысячелетия, которые его увидели. Я сам об этом только в книжках читал.

Заметив изумление на лицах ребят, Скетти улыбнулась и легонько пихнула Джоша локтем.

— А вы думали, где будете жить? Не в трейлере же!

— Я не… то есть я не знаю… Я не думал… — замялся Джош.

Его глазам предстало невиданное зрелище, и то немногое, что он знал из биологии, подсказывало ему, что ни одно растение в природе не может вырасти до таких размеров. Ни одно естественное растение, тут же поправил он себя.

Софи показалось, что дерево похоже на очень-очень древнюю женщину, сгорбившуюся от старости. Фламель мог сколько угодно говорить о древности, о воительнице, которой две тысячи лет, или о богине, родившейся десять тысяч лет назад. Она не воспринимала цифры и не понимала их сути. А вот дерево — это другое дело. Они с Джошем и раньше видели очень старые деревья. Родители возили их в национальный парк «Редвуд», где растут гигантские секвойи, которым по меньшей мере три тысячи лет. Однажды они неделю прожили с отцом в Белых горах на севере Калифорнии, пока он изучал Мафусаилово дерево,[21] которое считалось самым древним живым объектом на планете. Глядя на сучковатое, перекошенное Мафусаилово дерево (точнее, это была сосна), нетрудно было представить его поражающий воображение возраст. Но, увидев дерево-дом Гекаты, Софи нисколько не усомнилась, что оно стоит тут испокон веку и ему на целое тысячелетие больше лет, чем Мафусаилову дереву.

Подойдя ближе, они поняли, что сравнение с небоскребом не так уж и неуместно: в коре дерева были вырезаны сотни окон, и в комнатах за каждым из них горел огонек. Но лишь у самого входа в дом ребята ощутили, что ствол у дерева поистине необъятный. Гладко отполированные створчатые двери возвышались на все шесть метров и, несмотря на это, открывались от одного прикосновения пальцев. Близнецы шагнули в просторное круглое фойе.

И замерли.

Внутри дерево было полое. Стоя в дверях, они могли поднять глаза и увидеть его насквозь до самых высот, где собирались невесомые облака. Вдоль этажей тянулась плавно извивающаяся винтовая лестница, и через каждые несколько ступенек из открытой двери лился свет. Из стен извергались десятки миниатюрных водопадов и ниспадали вниз, где вода собиралась в огромный круглый бассейн, занимавший почти весь пол. Внутренние стены дерева были гладкие и ничем не украшенные, если не считать завитков и пучков вьющихся стеблей, которые пробивали поверхность, будто кровеносные сосуды.

Дом был совершенно пуст.

Никто не шевелился в дереве, ничто — будь то человек или не человек — не взбиралось по бесчисленным ступенькам, во влажном воздухе не летало ни одно крылатое существо.

— Добро пожаловать в Иггдрасиль,[22] — объявил Николя Фламель, отступив в сторону и пропуская близнецов вперед. — Добро пожаловать в Мировое древо.

Джош достал свой телефон. Экранчик не горел.

— А ты заметила, — спросил он, — что тут нет розеток?

— Должны где-то быть, — ответила Софи, нисколько не сомневаясь в собственных словах.

Она подошла к кровати и опустилась на колени.

— Розетки всегда устанавливают возле кроватей…

Никакой розетки не было. Близнецы стояли посреди комнаты Джоша и озирались по сторонам. Его комната была зеркальным отражением комнаты Софи. Все здесь было сделано из светлого дерева медового цвета, начиная с начищенных до блеска полов и заканчивая гладкими стенами. В окнах не было стекол, только отверстия в стене, а дверь была всего лишь деревянным прямоугольником толщиной с вафлю и очень напоминала на вид и на ощупь тонкую кору дерева. Единственным предметом мебели в комнате была кровать, точнее, низкий деревянный топчан, накрытый тяжелыми меховыми покрывалами. На полу у кровати лежал толстый ворсистый ковер с замысловатым пятнистым рисунком, который не был похож на мех ни одного из известных ребятам животных.

А еще посреди комнаты росло дерево.

Высокое, тоненькое, изящное дерево с красной корой росло прямо из деревянного пола. До самого потолка тянулся совершенно голый ствол, а уже там плотным зонтом, прикрывающим крышу, рассыпались ветви. Листья с одной стороны были роскошного изумрудного цвета, а с другой — пепельного. Время от времени с ветки срывался листочек и, пританцовывая, спадал на землю, пополняя мягкий, почти пушистый ковер из своих собратьев.

— Где это мы? — наконец спросила Софи, не отдавая себе отчета, что говорит вслух.

— В Калифорнии? — тихо произнес Джош.

Судя по голосу, он и сам не верил своим словам.

— После всего случившегося сегодня? — вновь спросила Софи. — Я так не думаю. Мы внутри дерева. В этом огромном дереве поместится весь студенческий городок Университета Сан-Франциско. По сравнению с ним Мафусаилово дерево — молоденький саженец. Только не говори мне, что оно искусственное или что это здание, стилизованное под дерево. Здесь все из натуральных материалов. — Она сделала глубокий вдох и огляделась. — Может, оно даже живое.

Джош отрицательно покачал головой.

— Быть этого не может! Вся внутренняя часть выскоблена. Если оно и было живое когда-то очень давно, то сейчас это просто оболочка.

Софи не была так уверена и не прекращала с опаской поглядывать по сторонам.

— Джош, тут нет ничего современного и искусственного. Никакого пластика, никаких металлов, даже бумаги нет! Похоже, тут все вырезано вручную. Нет даже свечей или фонарей.

— До меня не сразу дошло, для чего тут эти чаши с маслом, — ответил Джош.

Он не сознался сестре, что чуть было не попробовал какую-то ароматную жидкость, приняв ее за сок, но, к счастью, вовремя заметил, что там плавает фитилек.

— Моя комната точно такая же, — продолжила Софи и снова поднесла телефон к глазам. — Тут тоже нет сигнала. Посмотри-ка, — показала она, — я прямо вижу, как разряжается батарейка!

Джош наклонился к сестре так близко, что их волосы перемешались, и уставился на прямоугольный экран. Индикатор заряда с правой стороны на глазах терял палочки.

— Так вот почему и мой iPod тоже сел! — констатировал Джош, доставая устройство из кармана. — Утром еще был заряжен на полную. А теперь вот сдох.

Он вдруг вспомнил про часы, взглянул на них и дал посмотреть сестре. Экран дешевых электронных часов, сделанных под армейские, погас.

Софи проверила свои часы.

— А мои почему-то работают! — удивленно сообщила она. — Правильно, они же механические, — добавила она, ответив на собственный вопрос.

— Значит, что-то выкачивает энергию, — пробормотал мальчик. — Какая-то сила в воздухе?

Он никогда не слышал ни о чем таком, что могло бы вытягивать энергию из батареек.

— Просто место здесь такое, — раздался в дверях голос Скаты.

Она сменила черные армейские брюки и майку на камуфляжные штаны цвета хаки, тяжелые ботинки на платформе и майку без рукавов, которая не скрывала мускулистые плечи. К поясу был пристегнут клинок, через левое плечо переброшен лук, а за спиной виднелся колчан со стрелами. Софи заметила на правом плече Скетти узорчик наподобие кельтского. Ей самой всегда хотелось сделать татуировку, но мама ни за что бы не разрешила.

— Вы вышли за пределы своего мира и попали в царство теней, — пояснила воительница. — Оно частично находится в вашем мире и частично — в другом времени и пространстве.

Воительница так и осталась стоять в дверях.

— Вы не зайдете? — спросила Софи.

— Вы должны меня пригласить, — ответила Скетти с несвойственной ей робкой улыбкой.

— Пригласить войти?

Софи повернулась к брату, вопросительно вскинув брови.

— Вы должны пригласить меня войти, — повторила Скетти, — иначе я не смогу переступить порог.

— Ну прямо как вампиры, — еле выдавил Джош, внезапно почувствовав, что язык как будто перестал помещаться во рту.

После всего увиденного сегодня он вполне был готов поверить и в вампиров, хотя ему как-то не улыбалась возможность повстречать одного из них. Он повернулся к сестре.

— Вампиры могут войти в жилище, только если хозяин пригласит. И потом они выпьют твою кровь… — Он вдруг вытаращил глаза на Скетти, — Но вы же не…

— Не нравится мне это слово, — отрезала Скетти.

— Ската, входите, пожалуйста, — пригласила Софи, прежде чем ее брат успел возразить.

Воительница легко перепрыгнула через порог и вошла в комнату.

— Вы правы, — сказала она, — я как раз то, что люди называют вампирами.

— Ой… — прошептала Софи.

Джош попытался загородить собой сестру, но девочка оттолкнула его в сторону. Она, конечно, любила брата, но иногда его опека становилась чересчур навязчивой.

— Не верьте ничему из того, что вы читали о моем народе, — сказала Ската.

Она прошлась по комнате и выглянула в окно на пышные сады.

Мимо, беспечно махая крылышками, промелькнула огромная желто-белая бабочка размером с обеденную тарелку. Этот вид исчез с лица земли еще в юрский период.

— Геката создала это место и поддерживает его огромными магическими усилиями, — стала рассказывать Ската. — Но магия, как и многое другое, подчиняется определенным законам природы. Магии нужна энергия, и она забирает ее из всего, даже из маленьких батареек в ваших электрических игрушках. Если недоступен ни один другой источник энергии, она забирает жизненную силу у создавшего ее волшебника. Поэтому любое применение магии ослабляет волшебника.

— Вы хотите сказать, что в царстве теней электрические предметы не работают? — удивилась Софи и тут же покачала головой. — Но у Гекаты был телефон. Я видела, она показывала его Фламелю. Почему у него батарейки не садятся?

— Геката обладает невероятной силой и более-менее устойчива к эффектам собственной магии. Наверное, телефон работает только от одного ее присутствия и поэтому не садится. Или ее слуга хранит его в реальном мире. У многих из Древней расы есть слуги среди людей.

— Как Фламель и Ди? — переспросила Софи.

— Николя не служит старейшинам, — медленно произнесла Ската. — Его госпожа — книга. А вот Ди — другое дело. Правда, никто точно не знает, кому или чему он служит.

Она бросила взгляд через плечо, задержав взгляд на каждом из близнецов.

— Примерно через час вам покажется, что вы выбились из сил, у вас заноют мышцы, может, даже голова заболит. Это произойдет из-за того, что магическое поле питается вашей аурой. Не волнуйтесь: конкретно у вас аура исключительно сильная. Просто пейте побольше жидкости.

Скетти обошла все окна, выглядывая наружу.

— Я знаю, что они где-то там, но не вижу, — вдруг сказала она.

— Кто? — спросила Софи.

— Торк-альта.

— А это правда кабаны-оборотни? Ну, в смысле, это люди, которые превращаются в кабанов? — поинтересовалась Софи.

Она заметила, что ее брат не произнес ни слова с той минуты, как Ската вошла в комнату. Он пялился на нее, выпучив глаза от ужаса и сжав губы. Софи прекрасно знала, как расценивать это выражение: он напуган и наверняка вспоминает все книжки и фильмы про вампиров, которые читал и видел.

— На самом деле нет, — успокоила их Скетти. — Кажется, Николя говорил вам, что до того, как люди захватили власть над этим миром, он принадлежал другим существам и другим народам. Но даже среди Древней расы племена торков были особенными. Они могли менять обличье и превращаться из чудовищ в людей.

Скетти присела на краешек низкой кровати и вытянула ноги.

— Когда появились первые люди, племена торков научили их обращаться с деревом и камнем и высекать огонь. Люди поклонялись торкам, как богам. Иначе почему многих языческих богов изображали в виде животных? Вспомните примитивные пещерные рисунки — на них изображены странные существа, не люди и не животные, а что-то среднее. Вы наверняка видели статуи египетских богов — Себека, Бастет и Анубиса: у них человеческие тела, но головы животных.[23] Вспомните танцы, в которых люди изображали животных: по сути, это лишь воспоминания о том времени, когда племена торков жили бок о бок с людьми.

— Териантропы,[24] — рассеянно произнесла Софи.

Скетти непонимающе уставилась на нее.

— Это фигура, в которой совмещаются черты животного и человека, — пояснил Джош и добавил: — Я же говорил, что наши родители — археологи.

Потом он быстро глянул на рыжеволосую женщину и выпалил:

— А вы пьете кровь?

— Джош! — шикнула на него Софи.

— Нет, кровь я не пью, — спокойно ответил Ската. — И никогда не пила.

— Но ведь вампиры…

Ската вскочила на ноги и в два шага очутилась перед Джошем. Ростом она была чуть ниже его, но в тот момент выглядела огромной.

— Вампиры бывают разные, есть много племен, как и у оборотней. Кое-кто из моего народа пьет кровь, это правда.

— Но не вы, — поспешно вмешалась Софи, пока брат не задал еще какой-нибудь бестактный вопрос.

— Нет, мое племя не пьет кровь. Мой народ… в общем, питается… по-другому, — с кривой ухмылкой ответила Скетти. — И вообще мы редко едим.

Она стремительно повернулась и сказала:

— Во всем, чему вас учили, во всех мифах и легендах вашего мира есть доля истины. Сегодня вы стали свидетелями чудес. И в ближайшем будущем их меньше не станет.

— Что значит «в ближайшем будущем»? — перебил ее Джош пронзительным от испуга голосом, — Разве мы не поедем домой?

Но, задавая этот вопрос, он уже знал ответ на него.

— Когда-нибудь, — ответила воительница, — но не сегодня и определенно не завтра.

Софи положила руку на плечо брата, давая ему понять, что дальнейший разговор на эту тему неуместен.

— Так что вы там говорили о мифах и легендах? — спросила она.

Где-то в недрах дома звякнул колокольчик, и его чистый звон разнесся по дереву, надолго повиснув в воздухе.

Ската не обратила на него никакого внимания.

— Просто не забывайте: все, что вы знаете — или думаете, что знаете, — о мифах и легендах, не обязательно должно быть только выдумкой. Но и принимать все на веру тоже не стоит. В основе каждой легенды есть зерно истины. Подозреваю, что львиную долю ваших знаний вы почерпнули из фильмов и телепередач. Зене и Дракуле за многое придется ответить! Не все минотавры — исчадия ада, горгона Медуза не превращала каждого встречного в камень, и не все вампиры пьют кровь. А оборотни — это древний и гордый народ.

Джош издал вымученный смешок. Его до сих пор трясло после новости, что Ската оказалась вампиром.

— А теперь вы скажете, что привидения существуют.

Ската даже глазом не моргнула.

— Джош, ты попал в царство теней — это и есть мир духов. Отныне постарайтесь доверять своей интуиции: забудьте то, что знали — или думали, что знали, — о существах и народах, с которыми вам придется столкнуться. Слушайте свое сердце. И никому не доверяйте. Кроме себя самих, — добавила она.

— Но вам и Николя мы можем доверять? — спросила Софи.

Где-то далеко вновь зазвенел колокольчик, переливчато и настойчиво.

— Никому не доверяйте, — повторила Ската, и близнецы поняли, что она не собирается отвечать на вопрос.

Воительница направилась к двери со словами:

— Кажется, на ужин зовут.

— А нам можно есть эту еду? — спросил Джош.

— Это как посмотреть, — ответила Скетти.

— На что посмотреть? — испуганно переспросил мальчик.

— Посмотреть, что дадут, разумеется. Я, к примеру, не ем мясо.

— Почему? — спросила Софи, размышляя о том, нет ли поблизости какого-нибудь очень древнего чудовища, которого им стоит опасаться.

— А я вегетарианка, — ответила Скетти.

Глава 16

Перенель Фламель забилась в угол тесной комнатки без окон и подтянула колени к груди, обхватив их руками. Опустив подбородок на колени, она услышала голоса — рассерженные, резкие голоса.

Перри сосредоточилась на этих звуках. Произнеся вполголоса короткое заклинание, которое она узнала у инуитского шамана, Перри слегка расширила ауру. Шаман использовал это заклинание, чтобы слушать, как рыба плещется под арктическими льдинами или как медведи бродят по хрустящему снегу на далеких ледяных равнинах. Простое заклинание позволяло отключить все чувства и сосредоточиться исключительно на слухе. На глазах у Перри окружающие предметы потускнели и потеряли свой цвет, а потом она и вовсе ослепла. Она постепенно потеряла обоняние и почувствовала легкое покалывание в пальцах — так притуплялось осязание, которое вскоре пропало совсем. Будь у нее во рту в этот момент самое изысканное лакомство, она бы не ощутила его вкуса. Остался только слух, и он усилился до сверхчувствительного уровня. Перри слышала, как в стене за ее спиной ползают жучки, как мышь копошится где-то наверху и гложет дерево, а в половицах с жадным чавканьем прогрызает себе путь колония термитов. А еще она услышала голоса, высокие, пронзительные, как будто бы их поймали на плохо настроенной радиоволне и к тому же их источник находится очень далеко. Перри наклонила голову, точно настраиваясь на звук. Было слышно, как подвывает ветер, как хлопает подол одежды и надрывно кричат птицы. Она поняла, что все это происходит на крыше здания. Голоса стали громче, и сначала было слышно только бульканье и переливы, но потом все прояснилось: эти голоса принадлежали Ди и Морриган. Перри отчетливо слышала испуг в голосе серого человека и ярость в истошных криках богини ворон.

— Она заплатит за это! Заплатит!

— Она из старейшин! Неприкасаемая для таких, как мы, — возразил Ди, тщетно пытаясь успокоить Морриган.

— Неприкасаемых не бывает! Она сунула нос не в свое дело! Мои вороны перевернули бы машину, если бы призрак ветра не унес их прочь!

— А теперь Фламель, Ската и двое людей как в воду канули! — эхом отозвался голос Ди.

Перри нахмурилась, прислушиваясь еще внимательнее, чтобы не пропустить ни единого слова.

Для нее стало приятной неожиданностью, что Николя заручился поддержкой Скаты: вот уж действительно грозный союзник!

— Как сквозь землю провалились!

— Естественно, провалились! — огрызнулась Морриган. — Он увел их в царство теней Гекаты!

Перри невольно кивнула. Ну конечно! Куда еще мог деться Николя? Ближе всего к Сан-Франциско только царство теней Гекаты в Милл-Вэлли, и хотя Геката не друг Фламелям, но вступать в союз с Ди и темными старейшинами она тоже не станет.

— Надо их вычислить! — решительно заявила Морриган.

— Это невозможно, — поразмыслив, ответил Ди. — У меня нет ни способностей, ни силы, чтобы проникнуть в царство Гекаты. — Он помолчал и добавил: — И у тебя тоже. Она из первого поколения старейшин, а ты уже второе поколение.

— Но она не единственная старейшина на Западном побережье! — с ликованием воскликнула Морриган.

— На что ты намекаешь?

В голосе Ди зазвучали нотки ужаса и прорезался его родной британский акцент.

— Я знаю, где спит Бастет!

Перенель Фламель прислонилась к холодной каменной стене, и чувства постепенно вернулись к ней. Сначала осязание — стало покалывать подушечки пальцев, затем обоняние и наконец зрение. Поморгав, чтобы рассеялись цветные пятна перед глазами, Перри попыталась найти смысл в услышанном.

А смысл получался ужасающий. Морриган готова пробудить Бастет и напасть на царство Гекаты лишь для того, чтобы вернуть потерянные странички Кодекса!

Перри вздрогнула. Она никогда не встречалась с Бастет — и не знала никого, кто встречался бы с ней в последние триста лет, — но ей была отлично известна репутация этой особы. Бастет входила в число самых могущественных старейшин, ей поклонялись египтяне с древнейших времен. У нее было тело прекрасной молодой женщины и голова кошки. И Перри абсолютно не представляла, какими магическими силами она обладает.

События разворачивались с головокружительной скоростью. Происходило нечто грандиозное. Много лет назад, когда Николя и Перенель разгадали тайну бессмертия, они осознали, что долголетие открыло им совершенно новый взгляд на мир. Они больше не планировали свои действия на неделю или на несколько дней вперед — они строили планы на десятилетия. Перри пришла к пониманию, что старейшины, жившие вечно, могли планировать свою жизнь на несколько веков. И это зачастую означало, что события тянулись невыносимо медленно.

Но теперь Морриган выбралась из своей норы. В последний раз, когда она приходила в мир людей, ее видели в жутких, запруженных грязью траншеях на Сомме,[25] а перед этим она долго рыскала в поисках падали на окровавленных полях брани во время Гражданской войны в США.[26] Богиню ворон притягивала смерть, Морриган парила над ней, точно смрад. А еще она была одной из тех старейшин, которые верили, что люди населили Землю лишь затем, чтобы прислуживать им.

В царстве теней Гекаты Николя и близнецам ничто не угрожает, но надолго ли? Бастет — старейшина из первого поколения. По силе она не уступает Гекате. А если богиня кошек и богиня ворон объединятся, возьмут в помощь Ди с его знанием алхимической магии и все трое атакуют Гекату, на сколько хватит ее защиты? Перри сомневалась, что надолго.

А как же Николя, Ската и близнецы?

На глаза навернулись слезы, но Перенель прогнала их. Через три месяца, двадцать восьмого сентября, Николя исполнится шестьсот семьдесят семь лет. Он вполне может позаботиться о себе, хотя ему и не хватает практических навыков магии и иногда он страдает крайней забывчивостью. Вот, к примеру, прошлым летом он ни с того ни с сего забыл английский язык и начал разговаривать на родном старо-французском. Почти месяц ей пришлось заново учить его английскому. А еще раньше случалось так, что он подписывал чеки греческими или арамейскими буквами. Губы Перенель дрогнули в улыбке. Николя хорошо владел шестнадцатью языками и еще десятью — сносно. Он читал и писал на двадцати двух из них, хотя в наши дни редко выпадает возможность освежить в памяти, скажем, линейный-Б,[27] клинопись или египетские иероглифы.

Интересно, чем он занят сейчас? Понятное дело, ищет ее, но, кроме того, ему нужно уберечь от опасности близнецов и страницы, которые Джош вырвал из Кодекса. Она должна как-то сообщить ему о себе, дать знать, что с ней все в порядке, и обязательно предупредить об опасности.

Когда-то очень давно девушка по имени Перенель Деламер обнаружила в себе способность разговаривать с призраками умерших. Ей еще не исполнилось семи, когда она поняла, что не все могут видеть мелькающие черно-белые образы, с которыми она сталкивалась на каждом шагу. Накануне семилетия Перенель умерла ее любимая бабушка. Перенель видела, как маленькое усохшее тело бабушки осторожно подняли с кровати, на которой она провела последние десять лет жизни, и положили в гроб. Девочка шла за похоронной процессией, которая двигалась по улицам городка Кемпер к кладбищу на берегу моря. Она видела, как маленький, грубо сколоченный ящик опускают в землю, а потом вернулась домой.

И бабушка по-прежнему сидела на кровати, поблескивая глазами со своим обычным лукавством. С одной лишь разницей: Перенель больше не могла видеть бабушку отчетливо. Старушка стала бесцветной, черно-белой, и ее образ все время мелькал и пропадал.

В тот момент Перенель поняла, что может видеть призраков. А когда бабушка посмотрела на нее и улыбнулась, девочка поняла, что и призраки ее видят.

Сидя в этой тесной клетке без окон, Перенель вытянула ноги перед собой и прижала обе ладони к холодному цементному полу. За многие годы она научилась отгораживаться от непрошеного вторжения мертвых. С самого начала она уяснила, что мертвецы, особенно очень старые, бывают невыносимо грубыми и любят появляться в самый неожиданный и неподходящий момент. Например, мертвецы облюбовали ванные комнаты, для них это идеальное пристанище: тихо, спокойно, много отражающих поверхностей. Перенель вспомнила, как однажды чистила зубы и в зеркале перед ней вдруг появился дух американского президента. От неожиданности она чуть не проглотила зубную щетку.

Еще Перенель уяснила, что духи не видят определенные цвета — синий, зеленый и некоторые оттенки желтого. Так что она специально усилила эти цвета в своей ауре, осторожно создав заслон, благодаря которому она была невидимой в царстве теней, где собирались призраки мертвых.

Широко раскрыв глаза, Перенель сосредоточилась на собственной ауре. Ее естественная аура была цвета матового льда, а белый цвет притягивал призраков, как маяк. Но поверх него, как слои краски, она когда-то нанесла ауры ярко-синего, изумрудно-зеленого и лимонного цвета. Один за другим Перенель гасила цвета — сначала желтый, потом зеленый и наконец синий заслон.

И тогда появились призраки. Они слетались на ее белую ауру, точно мотыльки на свет. Они возникали из ниоткуда — мужчины, женщины и дети в одежде стародавних времен. Перенель обводила взглядом мелькающие образы, не совсем уверенная в том, что ищет. Женщины и девушки в пышных юбках из восемнадцатого века… Нет, не то. Мужчины в сапогах и портупеях из девятнадцатого… Тоже не то. Духи в одежде из двадцатого века — вот то, что надо. Перенель выбрала пожилого мужчину в униформе современного охранника. Осторожно отодвинув остальных призраков в сторону, она подозвала его поближе.

Перенель было известно, что люди, особенно в современном искушенном обществе, боятся духов. Но она знала, что их незачем бояться: дух — это всего лишь остаток ауры умершего, которая привязана к определенному месту.

— Чем могу помочь, мэм?

Призрак говорил низким голосом с восточным акцентом, возможно бостонским. Он стоял навытяжку, руки по швам, точно старый солдат. На вид ему было около шестидесяти, хотя могло быть и больше.

— Не могли бы вы сказать мне, где я? — спросила Перенель.

— Вы в подвале штаб-квартиры корпорации «Инок энтерпрайзис», к западу от Телеграф-хилл. Прямо у нас над головой башня Койт! — гордо добавил он.

— Вижу, вы хорошо осведомлены.

— Как же иначе! Я прослужил здесь тридцать лет. Правда, это место не всегда называлось «Инок энтерпрайзис». Но в таких зданиях без охраны не обойтись. А под моим присмотром еще не было ни одного взлома! — сообщил он.

— Такими достижениями можно только гордиться, мистер…

— И я действительно горжусь. — Призрак запнулся, и его образ быстро замелькал. — Миллер. Так меня звали. Джефферсон Миллер. Давненько никто не интересовался моим именем. Чем могу помочь? — снова спросил он.

— Вы мне и так очень помогли. Теперь я хотя бы знаю, что пока еще нахожусь в Сан-Франциско.

Призрак продолжал смотреть на нее.

— А вы этого не ожидали?

— Кажется, я спала. Меня вполне могли увезти в другой город.

— Вас удерживают против вашей воли, мэм?

— Именно.

Джефферсон Миллер подплыл ближе.

— Это несправедливо. — Он долго молчал, мелькая. — Но, боюсь, я не в силах вам помочь. Я ведь всего лишь призрак.

Перенель кивнула.

— Я знаю. — Она улыбнулась. — Но я не была уверена, что вы об этом знаете.

Нередко призраки оставались привязанными к определенному месту, так как просто не знали, что умерли.

Старый охранник хрипло засмеялся.

— Я пытался уйти… но что-то тянет меня обратно. Наверное, я слишком много времени проводил здесь, пока был жив.

— Я могу помочь вам уйти отсюда, если хотите, — предложила Перенель. — Это в моих силах.

Джефферсон Миллер вздохнул.

— Мне бы очень хотелось. Моя жена Этель отошла в мир иной на десять лет раньше меня. Иногда мне чудится ее голос, и она зовет меня из какого-то царства теней.

Перенель кивнула.

— Она зовет вас домой. Я помогу вам обрубить узы, связывающие вас с этим местом.

— Чем мне отблагодарить вас?

Перенель улыбнулась.

— Ну, есть одно дельце… Передадите весточку моему мужу?

Глава 17

Ската провела Софи и Джоша по дому Гекаты. Они ни на минуту не забывали, что находятся внутри дерева: полы, стены, потолки — все было деревянное, и местами на стенах виднелись почки или побеги с зелеными листьями, как будто древесина оставалась живой.

Софи шла, положив руку на плечо брата и оглядываясь по сторонам. По всей видимости, дом состоял из последовательности круглых комнат, которые незаметно перетекали одна в другую. Девочка мельком заглядывала в каждую комнату. Большинство из них были пустые и необставленные, и везде в центре росло прямо из пола высокое деревце с красной корой. В одной комнате, которая была немного в стороне и оказалась гораздо просторнее остальных, стоял большой продолговатый бассейн. В центре бассейна плавали подозрительно крупные цветки белой кувшинки. На вид все это напоминало огромный немигающий глаз. В другой комнате с ветвей красного дерева свисало множество деревянных «музыкальных подвесок», простых или исписанных необычными символами и орнаментом. Они висели тихо и неподвижно, пока Софи не заглянула в комнату, и тогда они начали медленно покачиваться с мелодичным звоном, напоминающим далекое перешептывание.

Софи сжала плечо брата, пытаясь привлечь его внимание, но Джош пристально смотрел перед собой, сосредоточенно наморщив лоб.

— А где все жильцы? — наконец спросил он.

— Здесь живет только Геката, — ответила Ската. — Старейшины предпочитают уединение.

— И много их еще осталось? — поинтересовалась Софи.

Ската остановилась у открытой двери и оглянулась.

— Больше, чем вам кажется. Но почти никто из них не хочет иметь дело с людьми, и они редко высовываются из своих темных царств. А другие, темные старейшины, жаждут вернуть прежние времена и поэтому находят помощников среди людей вроде доктора Ди.

— А вы? — спросил Джош. — Вы хотите вернуть прежние времена?

— Не так уж там было и хорошо, — ответила Ската и прибавила: — Особенно для людей.

Когда они нашли Николя Фламеля, он сидел снаружи, на маленьком деревянном балкончике, устроенном на ветви дерева. Эта ветвь, горизонтально отходящая от ствола, была не меньше трех метров в ширину и клонилась вниз, где врастала в землю рядом с озерцом в форме полумесяца. Проходя по ветви, Софи посмотрела в озерцо и испугалась: из-под зеленых вьющихся водорослей, широко раскрыв глаза и рты, выглядывали крошечные лица, очень похожие на человеческие. Вокруг стоящего на балкончике круглого стола разместились пять стульев с высокими спинками, а на столе были расставлены вырезанные из дерева миски, изящные бокалы и кубки. По тарелкам был разложен теплый, крупно нарезанный хлеб и толстые ломти твердого сыра, а в самом центре стояли два огромных блюда с фруктами: апельсинами, яблоками и огромными вишнями. Алхимик тщательно срезал кожицу с изумрудно-зеленых яблок, орудуя треугольным обломком черного камня, который напоминал наконечник стрелы. А еще Софи заметила, что он разложил завитки зеленой кожицы в форме каких-то букв.

Скетти присела на стул рядом с алхимиком.

— Разве Геката не будет с нами обедать? — спросила она, подцепила пальцем обрезанную кожуру и принялась жевать.

— Кажется, она переодевается, — ответил Фламель, отрезал еще завиток и положил на место съеденного девушкой.

Тут он заметил Софи и Джоша.

— Садитесь уже. Наша хозяйка скоро к нам присоединится, и будем ужинать. Вы, наверное, уже с ног валитесь.

— Я устала, — призналась Софи.

Она вдруг поняла, что просто без сил, и спать хочется так, что хоть спички в глаза вставляй. А еще ее немного пугало то, что причиной усталости была магия этого места, которое питалось их энергией.

— Когда мы поедем домой? — сердито спросил Джош, не желая признавать, что тоже выдохся.

У него даже кости ныли, и вообще казалось, что его вот-вот свалит с ног простуда.

Николя Фламель отрезал тоненький кусочек яблока и бросил в рот.

— Боюсь, не скоро.

— Это еще почему? — возмутился Джош.

Фламель вздохнул, отложил каменный наконечник, яблоко и положил обе ладони на стол.

— Потому что сейчас ни Ди, ни Морриган не знают, кто вы такие. Именно поэтому вы и ваша семья в безопасности.

— Наша семья? — переспросила Софи.

От внезапной мысли, что их родителям может грозить опасность, у нее свело живот. У Джоша на лице были написаны те же эмоции, он так плотно сжал губы, что они побелели.

— Ди начнет копать, — продолжил Фламель. — Он охраняет тайну тысячелетней давности, и просто убить вас для него будет недостаточно. Все, кого вы знаете или с кем сталкивались, погибнут в результате «несчастного случая». Позволю себе предположить, что даже «Кофейная чашка» сгорит дотла только потому, что ты когда-то работала там, Софи. И Бернис вполне может погибнуть в огне.

— Но она здесь вообще ни при чем! — в ужасе возразила Софи.

— Да, но Ди этого не знает. И вообще ему все безразлично. Он давно служит темным старейшинам и перенял их отношение к людям. Для него они не более чем животные.

— Но мы никому не скажем, что видели… — начал Джош. — Да к тому же нам никто не поверит…

Его голос угас.

— А если мы никому не скажем, то никто и не узнает о том, что мы видели, — подхватила Софи. — Мы никогда не будем об этом говорить, и Ди никогда нас не найдет.

Но, произнося эти слова, она уже понимала, что все это безнадежно. Узнав о существовании Кодекса, они с Джошем оказались загнаны в ту же ловушку, что и Николя с Перри.

— Он найдет вас, — со знанием дела заявил Фламель и покосился на воительницу. — Как думаешь, сколько времени понадобится шпионам Морриган?

— Очень немного, — ответила она, жуя яблоко. — Может, пару часов. Вас вычислят птицы и крысы, а потом и Ди настигнет.

— Прикосновение магии изменило вас навсегда, — Фламель описал рукой круг в воздухе, оставив едва заметное колечко бледно-зеленого дымка. — Вы оставляете след.

Он дыхнул на колечко, оно свернулось и исчезло.

— То есть от нас остается запах? — спросил Джош.

Фламель кивнул.

— От вас пахнет необузданной магией. Вы уже чувствовали сегодня это запах, когда к вам прикоснулась Геката. Чем вы тогда пахли?

— Апельсинами, — ответил Джош.

— Мороженым, — добавила Софи.

— А еще раньше, когда мы с Ди боролись, чем пахло?

— Мятой и тухлыми яйцами, — тут же вспомнил Джош.

— У каждого волшебника свой особенный запах. Это все равно что магический отпечаток пальца. Поэтому учитесь доверять своим ощущениям. Люди мало ими пользуются. Бросают невнимательный взгляд, слушают вполуха, никогда не принюхиваются к запахам и думают, что все ощущения связаны с кожей. Ах да, еще они очень много говорят. Словами они замещают все остальные чувства. Когда вы вернетесь в свой мир, то сможете узнавать людей, на которых оставила свой отпечаток магическая энергия. — Он отрезал квадратный ломтик яблока и бросил в рот. — Вы будете чувствовать необычные запахи, даже вкус во рту или видеть мерцание вокруг тела.

— И долго нам так мучиться? — с любопытством спросила Софи. Она взяла с блюда вишенку размером с мелкий помидор. — Это пройдет?

Фламель отрицательно мотнул головой.

— Не пройдет. Наоборот, будет только усиливаться. Вам придется смириться, что с нынешнего дня уже ничто не будет таким, как прежде.

Джош с яростным хрустом впился зубами в яблоко. По его подбородку потек белый сок.

— Звучит как предостережение, — мрачно произнес он, вытирая рот рукавом.

Фламель уже собирался ответить, но поднял глаза и тут же вскочил на ноги. Ската тоже встала, молча и неторопливо. Софи быстро поднялась, а Джош продолжал сидеть, пока Софи не схватила его за плечо и не подняла со стула. Потом она обернулась и посмотрела на трехликую богиню.

Это была не Геката….

Раньше они видели высокую грациозную женщину средних лет, с коротко подстриженными волосами и гладкой черной кожей. Теперь же перед ними стояла почти старуха. Сходство с Гекатой прослеживалось, и Софи предположила, что это ее мать или бабушка. Она тоже была высокого роста, но сильно горбилась, идя по ветви, и опиралась на черный резной посох почти одного с ней роста. Ее лицо превратилось в скопление глубоких морщин, глаза запали и приобрели желтоватый блеск. Она была совершенно лысая, и Софи увидела у нее на черепе замысловатые узоры татуировок. На ней было платье, похожее на одежду Гекаты, но отливающая металлом ткань при каждом движении играла черно-красными оттенками.

Софи моргнула, крепко зажмурила глаза и снова моргнула. Она видела легкий след ауры вокруг женщины, словно она источала тончайшую белую дымку. А при движении она оставляла за собой клочья этой дымки.

Не поприветствовав присутствующих, старуха уселась на стул напротив Николя Фламеля. Только после этого Фламель и Ската тоже сели. Софи и Джош последовали их примеру, поглядывая то на Николя, то на старуху. Они не могли взять в толк, кто она и что тут вообще происходит.

Старуха взяла со стола деревянный кубок, но пить не стала. В стволе дерева за ее спиной что-то зашевелилось, и оттуда появились четверо мускулистых мужчин с тяжелыми подносами, уставленными едой. Они опустили подносы на стол и молча повернули обратно. Мужчины были похожи, как братья, но именно их лица привлекли особое внимание близнецов. Было в них что-то странное: лбы скошены к переносице, носы коротенькие и приплюснутые, скулы острые и резко выраженные, подбородок сходит почти на нет. Между губами виднелись желтоватые зубы. На мужчинах были только кожаные юбки с нашивками из прямоугольных бронзовых пластин. Их обнаженные торсы, босые ноги и головы были покрыты грубыми рыжими волосами.

Тут Софи поняла, что слишком пристально смотрит на них, и отвела взгляд. Эти люди были похожи на соплеменников первобытного человека, но она знала разницу между неандертальцами и кроманьонцами, а ее отец в свое время изучал гипсовые черепа австралопитеков, синантропов и человекообразных обезьян. Эти же были ни на кого не похожи. И вдруг девочка обратила внимание на их глаза, ярко-голубые и вполне разумные.

— Это торк-альта, — выговорила она и удивленно замерла, когда все повернулись к ней.

Она и не заметила, как озвучила свою мысль.

Джош, который все это время с подозрением разглядывал нечто похожее на кусок рыбы, выловленное им вилкой из большой миски, бросил взгляд вслед уходящим людям.

— Я знаю, — невозмутимо произнес он.

Софи пнула его ногой под столом.

— Врешь, — негромко прошипела она. — Ты был слишком занят едой! Вечно думаешь только о том, чем бы набить живот!

— Я голоден, — огрызнулся Джош и, наклонившись к сестре, тихо проговорил: — Их выдала рыжая щетина и поросячьи носы. Я думал, ты догадаешься.

— Было бы большой ошибкой говорить это при них, — спокойно вмешался Николя Фламель. — А еще большая ошибка — судить по первому впечатлению или обсуждать кого-либо у него за спиной. В этом времени и пространстве другие законы и другие критерии оценки. Здесь слово может убить — в буквальном смысле.

— Или убьют за него, — добавила Ската.

Она положила себе полную тарелку разных овощей, из которых лишь немногие были знакомы близнецам.

— Но ты права, — сказала Ската, кивая в сторону дерева. — Это действительно торк-альта в их человеческом обличье. И возможно, лучшие воины всех времен и народов.

— Они будут сопровождать вас, когда вы уйдете отсюда, — вдруг заявила старуха неожиданно звучным для такого хрупкого тела голосом.

Фламель склонил голову.

— Почтем за честь…

— Не стоит, — оборвала его старуха. — Они будут сопровождать вас не только как охрана. Они проследят, чтобы вы и вправду покинули мое царство.

Она растопырила веером длинные пальцы, и Софи заметила, что ее ногти покрашены в разные цвета. Странно: точно так же выглядели ногти Гекаты.

— Вам нельзя здесь оставаться! — резко сказала женщина. — Вы должны уходить.

Близнецы переглянулись. Зачем же так грубо? Ската открыла было рот, но Фламель сжал ей плечо в знак предупреждения.

— Мы как раз это и собирались сделать, — спокойно произнес он.

Косые лучи предзакатного солнца бросали блики на его лицо, и светлые глаза превратились в зеркала.

— Когда Ди ворвался в мой магазин и стащил Кодекс, я не знал, куда еще пойти.

— Надо было ехать на юг, — ответила старуха, и ее платье совсем почернело, а красные нити стали похожи на вены. — Там бы вас встретили более гостеприимно. А я прошу вас уйти.

— Когда у меня закралось подозрение, что пророчество начинает сбываться, я понял, что должен пойти к тебе, — продолжал Фламель, игнорируя ее реплики.

Близнецы, которые внимательно следили за этим обменом любезностями, заметили, как он бросил быстрый взгляд в их сторону.

Женщина повернула голову и посмотрела на ребят глазами цвета сливочного масла. Ее сморщенное лицо разрезала трещинка язвительной улыбки, показав маленькие желтые зубки.

— Я думала об этом. И уверена, что пророчество не имеет отношения к людям, тем более к человеческим детям, — прошипела она.

Не стерпев презрения в голосе женщины, Софи выпалила:

— Может, вы не будете говорить так, будто нас здесь вообще нет?

— К тому же, — подхватил Джош, — ваша дочь хотела нам помочь. Почему бы нам не подождать ее и не выслушать, что она скажет?

Пожилая женщина уставилась на него, как на ненормального, и почти невидимые брови вопросительно взлетели вверх.

— Моя дочь?

Софи увидела, как Ската удивленно вытаращила глаза, но Джоша было уже не остановить.

— Ну да, женщина, которую мы видели днем. Она была моложе, значит, это ваша дочь? Или даже внучка? Она собиралась нам помочь.

— Нет у меня никакой дочери и тем более внучки!

Платье старухи вспыхнуло черно-красным пламенем до самого подола. Она обнажила зубы и, сжав кулаки, сердито процедила что-то нечленораздельное. Воздух внезапно наполнился характерным запахом лайма, а в ладонях старухи появились крошечные вертящиеся шарики зеленого цвета.

И тут Ската выхватила обоюдоострый кинжал и вонзила в центр деревянного стола. С оглушительным треском деревянная столешница раскололась надвое, и в воздух взлетели щепки, а миски с едой попадали на пол и разбились вдребезги. Старуха отпрянула, и зеленый свет по каплям вытек из ее пальцев пролитой водой. Он бежал по ветви с шипением и брызгами, точно по раскаленной сковородке, а затем впитался в дерево.

За спиной у старухи тотчас появились четверо торк-альта, сжимая в руках загнутые мечи, похожие на косы. А из кустов выскочили еще трое существ в обличье кабанов и, резво вскочив на ветвь, заняли позицию за Фламелем и Скетти.

Перепуганные близнецы замерли, не понимая, что происходит. Николя Фламель даже не шелохнулся, он продолжал спокойно жевать яблоко. Ската неторопливо убрала кинжал в ножны и скрестила руки на груди. Она тихо заговорила со старухой. Софи и Джош видели, как двигаются ее губы, но слышали только какой-то комариный писк.

Старуха ничего не ответила. Ее лицо оставалось застывшей маской, когда она встала и быстро ушла прочь в сопровождении своей свиты. Но на этот раз ни Фламель, ни Ската не поднялись со своих мест.

В наступившем молчании Ската наклонилась и подобрала с пола упавшие фрукты и овощи. Сдув с них пыль, она бросила их в единственную уцелевшую деревянную миску и начала есть.

Джош открыл рот, чтобы задать тот же вопрос, который вертелся на языке у Софи, но сестра протянула под столом руку и схватила его за запястье, умоляя молчать. Она понимала, что случилось что-то ужасное и опасное для них и в этом как-то замешан Джош.

— Неплохо вышло, а? — наконец спросила Ската.

Фламель доел яблоко и вытер о листок край черного наконечника.

— Зависит от того, что ты понимаешь под словом «неплохо», — сказал он.

Ската захрустела сырой морковкой.

— Мы до сих пор живы и пока еще находимся в царстве теней, — ответила она. — Могло быть хуже. Солнце садится. Нашей хозяйке надо поспать, а утром она будет другим человеком. Может, даже забудет, что случилось.

— А что ты ей сказала? — спросил Фламель. — Не владею языком старейшин.

— Просто напомнила ей о старинном долге радушно принимать гостей и сказала, что грубость в ее адрес была произнесена ненамеренно и по вине невежества, следовательно, не карается законами старейшин.

— Вот грозная… — пробормотал Фламель, бросив взгляд на огромный ствол дерева.

Внутри копошились торк-альта, а самый большой вепрь сторожил дверь снаружи.

— Она всегда грозная, когда опускается ночь. В это время она наиболее уязвима, — ответила Ската.

— Я бы не возражала, — сказала Софи, — если бы кто-нибудь все-таки объяснил нам, что, собственно, происходит.

Она терпеть не могла, когда взрослые разговаривали между собой, совершенно игнорируя детей. Именно такое ощущение возникло у нее и сейчас.

Ската улыбнулась, и вдруг ее вампирские клыки стали очень длинными.

— Твой братец умудрился оскорбить одну из старейшин, и за это преступление его чуть не превратили в зеленую слизь.

Джош покачал головой.

— Но я не сказал ничего такого! — возмутился он и поглядел на сестру в поисках поддержки, перебирая в голове разговор со старухой. — Я всего-то сказал, что ее дочка или внучка обещала нам помочь…

Ската снисходительно засмеялась.

— Нет никакой дочки и внучки. Зрелую женщину, которую вы видели днем, зовут Геката. И старуху, которую вы видели вечером, тоже зовут Геката. А утром вы увидите молодую девушку, и ее тоже будут звать Геката.

— Трехликая богиня, — напомнил ребятам Фламель.

— На Гекату наложено проклятие: она старится с течением дня. Утром девушка, днем женщина, вечером старуха. Она очень ранимая, когда речь заходит о ее возрасте.

Джош проглотил комок в горле.

— Я не знал…

— Откуда тебе знать? Однако твое незнание могло стоить тебе жизни… или того хуже.

— Но что вы сделали со столом? — спросила Софи.

Она посмотрела на останки круглого стола: он треснул пополам, хотя Скетти всего лишь вонзила в него нож. Дерево по обеим сторонам трещины выглядело сухим и пыльным.

— Железо, — только и ответила Скетти.

— Одним из неожиданных побочных эффектов железа, выплавленного из руды, является способность сводить на нет даже самую могущественную магию, — объяснил Фламель. — Открытие железа ознаменовало окончание эпохи могущества старейшин в этом мире. — Он продемонстрировал наконечник из черного камня. — Потому-то я и пользовался этой штукой. В присутствии железа старейшины начинают нервничать.

— Но вы же носите с собой железо! — удивленно сказала Софи, обращаясь к Скетти.

— Я представитель второго поколения и не принадлежу к чистокровным старейшинам, как Геката. Я могу терпеть присутствие металла.

Джош облизал сухие губы. Он до сих пор помнил зеленый свет, который жужжал в ладонях Гекаты.

— Когда вы сказали «чуть не превратили в зеленую слизь», вы имели в виду…

— Скользкую липкую зеленую слизь, — подтвердила Ската. — Фу, мерзость! И насколько я понимаю, жертва еще какое-то время сохраняет сознание. — Она бросила взгляд на Фламеля. — Не помню, чтобы кто-то рассердил старейшин и остался в живых, а ты?

Фламель поднялся.

— Будем надеяться, завтра она ничего не вспомнит. Идите отдохните немного, — сказал он близнецам. — Завтра будет долгий день.

— Почему? — в один голос спросили Софи и Джош.

— Потому что завтра я надеюсь уговорить Гекату пробудить ваши магические способности. Если вы хотите получить хоть какой-то шанс пережить завтрашний день, то мне придется сделать из вас волшебников.

Глава 18

Николя Фламель проводил взглядом Софи и Джоша, которых Ската увела обратно в дерево. Только после того, как дверь за ними закрылась, его бесцветные глаза предательски выдали внутреннюю тревогу. Они были на волоске от трагедии всего секунда или две — и Геката превратила бы Джоша в бурлящую жижу. Вряд ли она смогла бы вернуть его в прежний вид наутро, проснувшись юной девой. Надо увезти близнецов подальше от нее, пока они не наломали дров по причине своего неведения.

Фламель отошел от развалившегося стола и зашагал по извилистой тропинке, которая вела к озерцу. Он сошел с ветви и спустился на узкую немощеную дорожку. В грязи виднелось множество следов: какие-то принадлежали кабанам, другие скорее были оставлены босыми человеческими ступнями, а попадалось и нечто среднее. Николя знал, что за каждым его движением следят существа, которых он не видит. Он подозревал, что торк-альта — это лишь малая, видимая, часть свиты Гекаты.

Присев на корточки у кромки воды, он глубоко вздохнул и на мгновение позволил себе расслабиться. Он бы не слукавил, если бы сказал, что это был, пожалуй, один из самых насыщенных событиями дней в его жизни, и он совершенно выбился из сил.

С того самого момента, когда Ди похитил Перри и украл Кодекс, когда появились близнецы, Фламель понял, что одно из первых пророчеств, которые он прочел в Книге пятьсот лет назад, начало сбываться.

«Двое как один и одно целое».

Кодекс был полон зашифрованных посланий и малопонятных фраз. Большинство из них говорили об уничтожении Дану-Талис, древней родины старейшин.

Но кроме этого, были и пророчества о возвращении так называемых темных старейшин, об истреблении и порабощении человечества.

«Наступит день, и Книга будет похищена…»

Что ж, эта фраза уже получила свое объяснение.

«И подданный королевы побратается с Вороной…»

Вот здесь наверняка говорится о докторе Джоне Ди. Он был придворным волшебником королевы Елизаветы. А Ворона — это богиня ворон.

«И тогда старейшины выйдут из тени…»

Фламель знал, что Ди уже не одно столетие прислуживает темным старейшинам, чтобы помочь им вернуться. Он слышал неподтвержденные рассказы о том, что все больше темных старейшин покидают свои царства теней, чтобы вновь исследовать мир людей.

«И тогда бессмертный обучит смертного, и двое как один должны стать одним целым».

Этим бессмертным был Николя Фламель, в чем он нисколько не сомневался. А близнецы — двое как один — это и есть смертные, которых нужно обучить. Только он не понимал, что означала последняя фраза: «одним целым».

Обстоятельства определили близнецов под его опеку, и он был уверен, что им не грозит никакая опасность. Особенно теперь, когда он знал, что им суждено сыграть важную роль в войне против темных старейшин. Николя понимал, что очень рискованно везти Джоша и Софи к трехликой богине, тем более в сопровождении Скаты. Вражда воительницы и богини была древнее многих цивилизаций. Да и Геката — одна из самых опасных старейшин. Она обладала невероятной силой и помимо прочего умела пробуждать магические способности в любом разумном существе. Тем не менее, как и у многих старейшин, ее обмен веществ подчинялся либо солнечному, либо лунному циклу. Она старела с течением дня и фактически умирала с наступлением ночи, но каждый день с восходом солнца возрождалась молодой девушкой. Эта своеобразная черта влияла на ее мышление и даже затуманивала его. Иногда случалось так, что более старая Геката забывала об обещаниях, данных молодой Гекатой.

Фламель надеялся, что утром сможет уговорить юную Гекату пробудить необычайный магический потенциал близнецов.

Алхимик знал, что каждый хранит в себе задатки волшебника. Если зажечь эту искру, она сама собой разгорится до жаркого пламени. Иногда, хотя и очень редко, такое случается с детьми, которые неожиданно демонстрируют чудесные способности, телепатию или телекинез, а то и все вместе. Некоторые дети понимают, что с ними происходит, и учатся управлять нарастающей силой, в то время как другие так до конца и не осознают это. Если способности не развивать, дети будут излучать магическую энергию, как радиоволны, передвигая мебель, сбивая людей с ног, выжигая отметины на стенах и потолке. Такое часто называют проделками полтергейста. Фламель знал, что если Гекате удастся пробудить дремлющие способности близнецов, то при помощи знаний, полученных за пятьсот лет, он сможет улучшить и развить эти способности. Он не только научит близнецов защищаться, но и сможет подготовить их к грядущему.

Сидя на корточках у озерца в форме полумесяца, он всмотрелся в зеленоватую воду. У самой поверхности бултыхались красные и белые декоративные карпы, высовывая свои человекоподобные морды. Они таращили огромные неразумные глаза и скалили острые, как иглы, зубы. Николя не рискнул совать в воду пальцы.

Древние книги по магии традиционно говорили о том, что существуют четыре магические стихии: воздух, вода, земля и огонь. Но за годы исследований Николя обнаружил, что на самом деле этих стихий пять. Пятой силой была магия времени, величайшая из всех магий. Старейшины управляли всеми стихиями, но тайна пятой хранилась только в Кодексе. Вот почему Ди и темные старейшины, на сторону которых он перешел, так стремились заполучить Кодекс. Обладая этой книгой, они смогли бы управлять самим временем.

Вместе с Перенель Николя Фламель посвятил почти всю свою долгую жизнь изучению этих стихий. Пока Перри осваивала различные виды магии, он сосредоточил внимание на формулах и теоремах из Кодекса. Они составляли основу алхимии как науки. При помощи этих формул Николя научился превращать неблагородные металлы в золото, а уголь — в бриллианты, но в этом было очень мало магии. Да, действительно, формула была очень сложной и на подготовку уходило несколько месяцев, но сам процесс был до смешного прост. Сегодня ты гол как сокол, а завтра уже умопомрачительно богат. По совету Перри Николя основал в родном Париже несколько больниц, приютов для сирот и школ. Хорошие то были времена… Нет, просто великолепные. Тогда жизнь была гораздо проще. Они ничего не знали о Древней расе и еще не начали подозревать, что Кодекс хранит и опасные знания.

В последние годы Николя иногда просыпался среди ночи с единственной мыслью, которая крутилась в голове и не давала ему покоя: если бы он знал тогда то, что знает сейчас о Кодексе, стал бы он и дальше изучать философский камень? Эта дорога в конце концов привела его к Древней расе, и особенно к темным старейшинам. Та же дорога свела его с доктором Джоном Ди. Именно она заставила их с Перри инсценировать собственную смерть и покинуть Париж, а потом провести в бегах почти половину тысячелетия. Но благодаря Кодексу они все-таки стали бессмертными. И, вот так просыпаясь ночами, он чаще всего отвечал «да»: даже зная все, что он знает сейчас, он бы продолжил свои исследования и стал алхимиком.

Но временами, например сегодня, он скорее ответил бы «нет». Сейчас он рискует навсегда потерять Перенель, а возможно, и жизни ни в чем не повинных близнецов и не такой уж невинной Скаты (хотя ее не так-то просто убить). И вообще существует вероятность, что он обрек мир на полное уничтожение.

При этой мысли у Фламеля все внутри похолодело. В «Книге Авраама» было множество сказаний, которые он поначалу считал простыми легендами, мифами и сказками. Но его многолетние исследования подтвердили, что все истории правдивы, все сказания основаны на фактах, а то, что он считал легендами и мифами, — всего лишь отчеты живых людей о реальных событиях. Древняя раса существует. Ее представители внешне похожи на людей (не все и не всегда), но обладают могуществом богов. Они правили десятки тысяч лет до появления существ, называемых «гомо сапиенс», то бишь человечества. Первые первобытные люди поклонялись старейшинам, как богам и демонам, и за несколько поколений создали настоящую мифологию и систему верований, которая окружала одного или сразу нескольких старейшин. Боги и богини Древней Греции и Египта, шумеров и индусов, тольтеков и кельтов существовали на самом деле. И это были не разные боги, а всего лишь одни и те же старейшины, но под разными именами.

Древняя раса делилась на две группы: те, кто сотрудничал с людьми, и те, кто видел в них только рабов или, того хуже, пищу. Старейшины разжигали междоусобные войны, которые тянулись веками. Иногда люди сражались по обе стороны, и их подвиги описаны в великих легендах о Гильгамеше и Кухуллине, Атласе и Ипполите, Беовульфе и Илье Муромце.

И наконец, когда стало ясно, что эти войны могут погубить планету, загадочный Авраам благодаря могущественному набору заклинаний заставил старейшин — даже тех, кто поддерживал людей, — уйти с земли. Большинство, как Геката, ушли охотно, поселились в царствах теней, которые создали сами, и с тех пор редко или совсем не общались с людьми. Другие, вроде Морриган (хотя и она была очень слаба после войн), продолжали делать вылазки в человеческий мир, пытаясь вернуть прежние времена. А кое-кто, например Ската, жил незаметно среди людей. Со временем Фламель понял, что Кодекс, в котором хранились заклинания, прогнавшие старейшин из этого мира, содержал также заклинания, позволяющие им вернуться.

И если темные старейшины вернутся, то цивилизация двадцать первого века в считанные часы будет стерта с лица земли, когда богоподобные создания начнут воевать друг с другом. Такое случалось и раньше. Мифология и история называют это событие Всемирным потопом.

А теперь Ди заполучил Кодекс. Все, что ему нужно, — достать последние две страницы, которые Фламель хранит у сердца. И Николя знал, что Ди и Морриган ни перед чем не остановятся, лишь бы добыть эти страницы.

Фламель повесил голову. Как бы ему хотелось знать, что делать! Если бы Перенель была рядом… У нее бы точно созрел какой-нибудь план.

На поверхности воды лопнул пузырь.

«Леди просила передать вам…»

Еще один пузырь надулся и лопнул.

«…Что с ней все в порядке».

Фламель отпрянул от кромки воды. С поверхности озера поднимались ниточки тумана, появлялись пузырьки и лопались. Облако дымки начало обретать форму… очень необычную форму — пожилого человека в форме охранника. Изменчивые туманные очертания парили в воздухе. Лучи закатного солнца пронзали капли воды, превращая каждую в ослепительную радугу света.

— Вы призрак? — уточнил Николя.

— Да, сэр, призрак. Точнее, был, пока миссис Фламель меня не освободила.

— Вы меня знаете? — спросил Николя Фламель.

Ему даже показалось, что это очередной трюк Ди, но потом он отбросил эту мысль: конечно, доктор Ди колдун могущественный, но сквозь защиту Гекаты и ему не проникнуть.

Дымка заколыхалась и уплотнилась.

— Полагаю, что да, сэр. Вы Николя Фламель, алхимик. Миссис Фламель попросила меня разыскать вас. Она предположила, что я найду вас здесь, в этом царстве теней. Она слышала, как Ди говорил об этом.

— С ней все в порядке? — нетерпеливо спросил Фламель.

— Да. Маленький человек, которого называют Джон Ди, боится ее, хотя вторая женщина — нет.

— Что за женщина?

— Высокая женщина в плаще из черных перьев.

— Морриган, — мрачно сказал Фламель.

— Ну да, а вот и послание…

Из пруда вынырнула рыбка, и силуэт распался на тысячу капелек, которые застыли в воздухе кусочками пазла.

— Миссис Фламель просила передать, что вам нужно уходить… немедленно. Богиня ворон собирает войска, чтобы вторгнуться в это царство теней.

— Ничего у нее не выйдет! Она из второго поколения, ей не хватит силы.

Рыбка снова вынырнула, рассеивая водяные брызги, и голос призрака превратился в шепот, становясь тише с каждым лопнувшим пузырьком.

— Миссис Фламель поручила мне передать вам, что богиня ворон намеревается пробудить Бастет.

Глава 19

Ската остановилась у дверей в комнату Софи и оглядела близнецов зелеными как трава, глазами.

— Отдохните немного, — повторила она совет Фламеля и добавила: — Сидите в своих комнатах. Если услышите снаружи странные звуки, не обращайте внимания. Вы в полной безопасности, пока находитесь в этих стенах.

— Какие еще звуки? — переспросил Джеки.

Воображение у него разыгралось не на шутку, и он уже начал сожалеть о всех тех часах, которые провел, играя в «Дум» и «Квейк», чтобы по-глупому дрожать от ненастоящего страха.

Ската немного подумала.

— Ну, крики там. Звериный вой. Да, и смех. — Она улыбнулась. — Уж поверьте, вам лучше не знать, кто там смеется. Спите крепко.

Джош Ньюман подождал, пока Ската скроется за поворотом коридора, и посмотрел на сестру.

— Пора сматываться отсюда.

Софи с остервенением пожевала нижнюю губу, так что остался след от зубов, и кивнула.

— Да, я о том же подумала.

— По-моему, мы здорово влипли, — озабоченно сказал Джош.

Софи была согласна с братом. События весь день разворачивались так стремительно, что она едва успевала перевести дух. Вот только что она работала в кофейне, а в следующую минуту уже несется через весь Сан-Франциско в компании человека, который заявляет, что он алхимик и ему шестьсот с лишним лет от роду, и девушки на вид не старше самой Софи, хотя, по клятвенному заверению Фламеля, ей две с половиной тысячи лет и она древняя воительница. И вампирша.

— Мне все кажется, что нас снимают скрытой камерой, — пробормотала она, озираясь по сторонам.

— Камерой? — удивился Джош, но быстро догадался, о чем толкует сестра. — Ты имеешь в виду «Вас снимают скрытой камерой»?

Ему стало не по себе, и он почувствовал, что краснеет. Что, если это какое-нибудь реалити-шоу, а он выставил себя полным придурком перед всей страной? Он теперь и носу в школу не покажет! Джош заглянул во все углы в поисках камеры. Обычно их прячут за зеркалами. Хотя вообще-то тут зеркал не наблюдается, но это еще ничего не гарантирует. Благодаря современным высоким технологиям камеры вообще бывают размером с блоху. И тут его поразила внезапная мысль:

— А как же птицы?

Софи закивала.

— Да, меня это тоже настораживает. Все остальное может быть спецэффектами: торк-альта — дрессированные животные, а люди — загримированные актеры, сцена в додзё Скаты — какая-нибудь иллюзия, а крысы тоже дрессированные. Но только не птицы. Их было слишком много, и они действительно собирались разорвать машину на клочки.

Именно птицы убедили девочку в том, что им грозит серьезная опасность. Потому что если птицы настоящие, значит, и все остальное реально — и опасность тоже.

Джош полез в задний карман джинсов и подошел к открытому окну. К самому дереву-дому подступала плотная растительность, но, хотя стекол не было, жучки, роящиеся в вечернем воздухе, в комнату не залетали. Из-под балдахина листьев высунулась ярко-голубая змея толщиной с запястье и щелкнула длиннющим языком, явно нацеливаясь на Джоша. Мальчик отскочил от окна, и змея исчезла, но тут же появился клубок жужжащих огоньков, плавно пикирующих между деревьями. Когда рой пролетел мимо окна, Джош со всей уверенностью мог поклясться, что это была дюжина крошечных крылатых женщин, и каждая ростом не больше его пальца. А свет исходил из их тел. Он облизал сухие губы.

— Ладно, допустим, это правда… Все: и магия, и древние племена. Тогда я прихожу к своему первоначальному выводу: пора линять.

Софи подошла к окну, встала за спиной у брата и обняла его за плечи. Она была старше его на двадцать восемь секунд. Джош не забывал напоминать ей, что это меньше чем полминуты, но в отсутствии родителей она приняла на себя роль старшей сестры. Хотя Джош и был на добрых пять сантиметров выше, он все равно оставался для нее младшим братцем.

— Согласна, — устало произнесла она. — Надо попробовать сбежать.

Какие-то нотки в голосе сестры заставили Джоша обернуться.

— Ты сомневаешься, что у нас получится? — проницательно заметил он.

— Надо попробовать, — повторила она, не ответив на его вопрос. — Но я уверена, что они нас догонят.

— Фламель говорил, что Ди может нас вычислить. Наверняка Фламель или Ската тоже могут.

— Фламелю незачем нас преследовать, — напомнила Софи.

— Но Ди есть зачем, — возразил Джош. — Вдруг мы придем домой, а он уже поджидает нас со своими людьми?

Софи нахмурилась.

— Я думала об этом. Фламель сказал, что мы сможем видеть магическую ауру вокруг людей.

Джош кивнул, и Софи продолжила:

— Геката еще не пробудила нашу магическую силу. — Девочка снова нахмурилась, пытаясь в точности припомнить слова Николя Фламеля. — Фламель сказал, от нас пахнет необузданной магией.

Джош глубоко вдохнул воздух.

— А я ничего не чувствую. Ни апельсинов, ни мороженого.

— Наверное, для этого нужно находиться рядом с другим волшебником. Если нам удастся добраться домой, можно поехать в Юту к маме и папе. Мы останемся у них до конца лета, а тут пока все утрясется.

— Неплохая идея, — согласился Джош. — В пустыне нас никто не найдет. И вообще, после всего случившегося сегодня жаркая, тоскливая и песчаная пустыня крайне заманчива.

Софи обернулась и посмотрела на дверь.

— Есть только одна проблема. Это не дом, а лабиринт. Думаешь, мы сумеем добраться до машины?

— Надеюсь, — кивнул он. — Точнее, уверен.

— Тогда пошли. — Она нащупала в кармане бездыханный мобильник. — Давай соберем твои вещи.

Близнецы остановились у двери в комнату Софи и оглядели коридор. Там было пусто и темно, хоть глаз выколи. Разве что какие-то неровные грозди кристаллов длиной в локоть источали молочно-белый свет.

Где-то далеко по коридорам отозвался эхом то ли смех, то ли крик. Бесшумно ступая резиновыми подошвами кроссовок, ребята ринулись по коридору в комнату Джоша.

— И как мы вообще оказались в такой передряге? — задал себе вопрос Джош, рассовывая по карманам неработающий мобильник и iPod.

— Наверное, просто оказались не в то время не в том месте, — ответила Софи.

Она осталась стоять у двери, наблюдая за коридором. Но уже произнося эти слова, девочка начала подозревать, что тут все не просто так. Дело в чем-то еще, и это как-то связано с пророчеством, о котором говорил Фламель и где речь якобы идет о них. Сама мысль об этом приводила ее в ужас.

Джош запихнул дохлый ноутбук в рюкзак и последним взглядом окинул комнату.

— Так, все собрал. Пошли!

Близнецы проскользнули в коридор и быстро побежали через круглые комнаты, задерживаясь у входа в каждую, чтобы проверить, что там внутри. Они то и дело останавливались, прислушиваясь к обрывкам разговоров на почти неузнаваемых языках или к музыке не опознаваемых инструментов, которая летела по коридорам. Один раз, услышав жуткий взрыв безумного смеха, они нырнули в первую попавшуюся комнату и подождали, пока смех не затихнет. Тогда они осторожно выглянули из комнаты и заметили, что световые кристаллы в коридоре стали излучать тусклое красно-голубое свечение.

— Хорошо, что мы его не видели, — дрожащим голосом промямлил Джош.

Софи хмыкнула в ответ. Ее брат пошел вперед, а она следовала за ним в двух шагах, не снимая руки с его плеча.

— Откуда ты знаешь, куда идти? — прошептала она ему на ухо.

Все комнаты казались ей похожими как две капли воды.

— Когда мы только зашли в дом, я заметил, что стены и пол темные, но, пока мы шли, они постепенно становились светлее и светлее. Тогда я понял, что мы идем по кольцам разных оттенков дерева. Такие кольца имеются в стволах всех деревьев. Теперь нам просто надо идти по коридору к более темному дереву.

— Круто! — удивилась Софи.

Джош бросил взгляд через плечо и довольно улыбнулся.

— Я же говорил, что игры — это не пустая трата времени. Чтобы не запутаться в лабиринте, надо запоминать приметы, например узоры на стенах и потолках, или считать шаги, чтобы потом вернуться обратно. — Он вышел в коридор. — И если я прав, то главная дверь должна быть… здесь! — с ликованием объявил он.

Близнецы пересекли открытое поле возле огромного дерева-дома и свернули на обрамленную деревьями тропинку, которая вела обратно к машине. Даже после наступления ночи они все отлично видели. Яркая луна низко висела в небе, украшенном россыпью алмазных звезд, которые вкупе с серебристой лентой Млечного Пути, пересекающей небосвод, озаряли ночь необыкновенным сероватым свечением. И только тени оставались иссиня-черными.

Холодно не было, но Софи то и дело вздрагивала: ночь была какая-то не такая. Джош стянул с себя свитер с капюшоном и накинул сестре на плечи.

— Звезды очень странные, — пробормотала она, — слишком яркие…

Запрокинув голову, она всмотрелась в небо сквозь заросли Иггдрасиля.

— Я не вижу Большой Медведицы, и Полярной звезды не хватает.

— А прошлой ночью луны вообще не было, — заметил Джош, кивая на полный диск, внушительной желтой массой повисший над кронами деревьев, и мрачно добавил: — В нашем мире.

Софи пристально вгляделась в луну. Что-то в ней тоже было… не то. Девочка попыталась разглядеть знакомые кратеры, и тут у нее свело желудок. Софи трясущейся рукой ткнула вверх.

— Это не наша луна!

Джош присмотрелся, щурясь от яркого света, и понял, что имела в виду сестра.

— Поверхность… другая. Более гладкая, — тихо проговорил он. — И где кратеры? Не вижу Кеплера, Коперника и даже Тихо.

— Джош, — быстро сказала Софи, — мне кажется, мы смотрим на небо, каким оно было тысячи лет назад, может, даже сотни тысяч!

Софи подняла глаза к небу. Джош испугался, увидев, что лунный свет сделал ее лицо похожим на череп, и быстро отвернулся, встревоженный таким зрелищем. Они с сестрой всегда были близки, но последние несколько часов напомнили ему, насколько она для него важна.

— А разве Ската не говорила, что Геката сама создала это царство теней? — спросил Джош. — Держу пари, оно создано по образу и подобию того мира, который она помнит.

— Тогда это небо и эта луна действительно такие, какими они были тысячи лет назад! — восхищенно произнесла Софи.

Вот бы сейчас достать фотоаппарат и запечатлеть этот необыкновенный образ совершенно гладкой луны!

Близнецы смотрели в небо, когда на поверхности луны мелькнула тень, крапинка. Наверное, птица… Разве что размах крыльев слишком широкий, и к тому же ни у одной птицы не бывает такой змеиной шеи и хвоста.

Джош схватил сестру за руку и потащил к машине.

— Мне уже порядком осточертело это место, — проворчал он.

Внедорожник стоял там же, где они его оставили, припаркованный посреди дороги. Луна омывала желтоватым светом поцарапанное ветровое стекло, вырывая из темноты кусочки стеклянных звезд. Ее сияние подчеркивало шрамы на металлическом теле машины, царапины и рытвины на строгих рельефах. Крыша была усеяна сотнями дырочек там, где птицы продолбили клювами металл, «дворник» на заднем стекле еле держался, а два боковых зеркала вообще не уцелели.

Близнецы молча разглядывали внедорожник, начиная до конца осознавать всю опасность той птичьей атаки. Софи провела пальцем по царапинам от когтей на стекле с пассажирской стороны. Какие-то миллиметры стекла защищали ее тело от когтей взбесившихся птиц.

— Пошли, — сказал Джош, распахнул дверь и уселся на водительское сиденье.

Ключи по-прежнему были в зажигании.

— Мне кажется, мы поступили нехорошо. Ушли без единого слова… — сказала Софи, открыла дверь и тоже забралась внутрь.

Но она посчитала, что бессмертному алхимику и воительнице будет гораздо лучше без них. Они вполне могут за себя постоять, и меньше всего им нужны подростки, которые только и делают, что все портят.

— Мы извинимся при случае, — ответил Джош, втайне мечтая, чтобы такого случая никогда не представилось.

Играть в компьютерные игры, конечно, весело. Когда тебя убивают в игре, просто начинаешь заново. А в этом царстве теней второго шанса не будет, зато полно возможностей погибнуть.

— Ты знаешь, как отсюда выбраться? — спросила Софи.

— Конечно, — улыбнулся брат, и его зубы блеснули в лунном свете. — Поедем обратно. И нигде не будем останавливаться.

Джош повернул ключ зажигания. Щелчок, визжание — и все. Тишина. Джош снова повернул ключ. На этот раз был только щелчок.

— Джош?..

Ему хватило мгновения, чтобы сообразить, что случилось.

— Аккумуляторы разрядились, их высосала та же сила, что посадила наши телефоны, — объяснил Джош и заерзал на сиденье, пытаясь выглянуть в поцарапанное заднее стекло. — Смотри, мы приехали по этой дороге, никуда не сворачивали. Давай побежим туда. Как думаешь?

Он обернулся к сестре, но она не смотрела на него. Ее глаза были прикованы к ветровому стеклу.

— Ты меня даже не слушаешь! — возмутился Джош.

Софи взяла его лицо в ладони и повернула к ветровому стеклу. Он посмотрел туда, моргнул, проглотил комок в горле и нажал на кнопку блокировки дверей.

— И что теперь? — спросил он.

Прямо перед машиной сидело на корточках чудовище, не похожее ни на птицу, ни на змею. Это было нечто среднее. Ростом оно было с высокого ребенка. Лунный свет бросал блики на скользкое змееподобное тело, тускло поблескивая на расправленных крыльях, как у летучей мыши, тоненьких косточках и венах, обрисованных черным. Чудовище сидело, глубоко вонзив в землю когти и помахивая длинным змеиным хвостом. Но больше всего близнецов поразила его голова. Череп у зверюги был длинный, узкий, глаза огромные и круглые, зияющая дыра вместо рта была заполнена рядами белых зубов. Чудовище склонило голову в одну сторону, в другую, разинуло пасть и закрыло. А потом вприпрыжку подскочило к машине.

В воздухе почувствовалось какое-то движение, и второе чудовище, еще больше первого, плюхнулось с ночного неба на землю. Сложив крылья, оно выпрямилось и повернуло грозную голову к машине.

— Может, они травоядные? — предположил Джош.

Перегнувшись через водительское сиденье, он порылся сзади в поисках какого-нибудь подручного оружия.

— С такими-то зубами? — мрачно ответила сестра. — Кажется, это птерозавры, — добавила она, вспомнив подвешенный к потолку огромный скелет, который она видела в Техасском центре естественной истории.

— Типа птеродактилей? — обернувшись, переспросил Джош.

Он обнаружил мини-огнетушитель.

— Птерозавры существовали раньше, — возразила Софи.

С неба приземлился третий птерозавр, и все трое, словно сгорбленные старикашки, начали наступать на машину.

— Да, надо было сидеть дома, — пробормотала Софи.

Ну разве их не предупреждали? «Сидите по комнатам, не высовывайтесь…» После всего увиденного надо было догадаться, что царство теней, в котором обитает Геката, ночью превращается просто в дьявольское логово. Вот пожалуйста: тут есть даже динозавры из мелового периода.

Джош открыл рот, чтобы ответить, но тут же передумал. Он отдернул предохранитель огнетушителя, как будто взвел курок. Правда, ему трудно было представить, что будет, если он выстрелит в динозавров струей газа.

Троица разделилась. Один подошел к машине спереди, остальные зашли с боков.

— Да, сейчас бы немного магии не помешало! — выпалила Софи.

Сердце у нее билось часто-часто, а язык перестал помещаться во рту. Дыхание перехватило, и в голове помутилось.

Самый крупный из птерозавров наклонился над капотом машины, опустив для опоры огромные крылья на покореженный металл. Его длинная змееподобная голова метнулась вперед и заглянула в машину. Динозавр медленно перевел взгляд с Софи на Джоша, потом снова на Софи. В такой близи его рот казался необъятным, а зубы — бесчисленными.

Джош направил насадку огнетушителя в одну из дырочек на ветровом стекле и прицелился в птерозавра. Его глаза метались туда-сюда, пытаясь проследить за маневрами остальных чудовищ, а ладони так вспотели, что огнетушитель выскальзывал из рук.

— Джош! — прошептала Софи. — Сделай что-нибудь! Скорее!

— Может, газ из огнетушителя отпугнет их? — ответил Джош, незаметно для себя понизив голос до шепота. — Может, они даже отравятся…

— И зачем тебе это делать? — Птерозавр склонил голову и посмотрел на Джоша, шевеля зубастым ртом. Говорил он рваными щелкающими словами, но явно на английском языке. — Мы вам не враги.

Глава 20

Даже для Бель-Эйр — фешенебельного района Лос-Анджелеса, знаменитого своими экстравагантными особняками, — это было уже чересчур. Огромный, как будто расползшийся по земле, полностью выстроенный из белого мрамора дом, добраться до которого можно было только по частной дороге, занимал шестьдесят акров площади и был окружен четырехметровой стеной с колючей проволокой, подключенной к электричеству. Доктору Джону Ди пришлось подождать десять минут у закрытых ворот, пока вооруженная охрана не проверила его документы и каждый сантиметр машины (они даже осмотрели с помощью мини-камеры ее днище). Хорошо, что Ди взял лимузин напрокат, с обычным водителем. А то эти секьюрити бог знает что подумали бы, если бы увидели глиняного голема.

Ди прилетел из Сан-Франциско далеко за полдень на личном самолете. Лимузин, который ему заказали от имени фирмы, подобрал его у Бербанка, где находился аэропорт Боба Хоупа, и повез по бульвару Сансет, влившись в едва ли не самый безумный транспортный поток, какой встречался Ди со времен викторианского Лондона.

Впервые за долгую жизнь Ди показалось, что события выходят из-под контроля. Все происходило слишком быстро, а опыт подсказывал ему, что вот так и случаются неприятности. Его подгоняли люди — конечно, не совсем люди, скорее существа, — которым неймется увидеть результаты. Сегодня они заставили его пойти против Фламеля, хотя он и говорил, что ему нужно еще несколько дней на подготовку. И между прочим, оказался прав. Еще двадцать четыре часа слежки, и он бы схватил и Николаса, и Перенель, и Кодекс, целым и невредимым. Ди предупреждал своих боссов, что Николя Фламель очень хитер, но они и слушать не хотели. А Ди знает Фламеля куда лучше остальных. Много раз за эти века он подбирался к нему очень близко и был на волосок от победы, но каждый раз Фламель и Перенель успевали унести ноги.

Сидя в прохладном салоне машины, в то время как охранники обшаривали ее со всех сторон, Ди вспоминал свое знакомство со знаменитым алхимиком Николя Фламелем.

Доктор Джон Ди появился на свет в 1527 году. То была эпоха королевы Елизаветы I, и он служил королеве в разных качествах: был и советником, и переводчиком, и математиком, и астрономом, а также личным астрологом. Именно ему доверили выбирать дату коронации, и он выбрал полночь 15 января 1559 года, пообещав молодой принцессе долгие годы на троне. В результате она правила сорок пять лет.

А еще доктор Джон Ди выполнял роль придворного шпиона.

Он шпионил для английской королевы по всей Европе и был самым влиятельным и могущественным тайным агентом, который орудовал на континенте. Известного ученого, чародея и алхимика радушно принимали при дворах королей и в замках вельмож. Он говорил, что знает только английский, латынь и греческий, хотя на самом деле владел еще десятком языков и понимал еще столько же, в том числе арабский и немного китайский. Он быстро понял, что люди о многом могут проболтаться, когда думают, будто ты их не понимаешь, так что пользовался этим на полную катушку. Ди подписывал конфиденциальные и зашифрованные доносы цифрами 007. Вот такая ирония судьбы: Йен Флеминг, создавший пятьсот лет спустя своего Джеймса Бонда, дал ему то же кодовое имя.

Джон Ди входил в число самых могущественных магов своего времени. Он овладел черной магией и колдовством, астрологией и математикой, ворожбой и гаданием при помощи магического кристалла. Путешествуя по Европе, он общался со всеми великими волшебниками и колдунами той эпохи, включая и легендарного Николя Фламеля, больше известного как Алхимик.

Ди совершенно случайно узнал, что Николя Фламель, который, по слухам, умер еще в 1418 году, на самом деле жив. И эта встреча повлияла на всю его оставшуюся жизнь, а в определенной степени и на всю дальнейшую историю человечества.

Николя и Перенель вернулись в Париж в начале шестнадцатого века и занялись целительством, помогая бедным и больным в лечебницах, которые Фламели основали более века назад. Они жили и работали буквально в тени великого собора Парижской Богоматери. Ди был тогда в Париже на секретном задании от королевы. Стоило ему увидеть статного темноволосого мужчину и его зеленоглазую жену, которые вместе трудились в больничных палатах с высокими потолками, как он сразу понял, кто они такие. Ди был одним из немногочисленных обладателей экземпляра научного труда Фламеля «Краткий свод философии», в котором на левой странице титульного листа была гравюра с изображением портрета знаменитого алхимика. Когда Ди представился доктору и его жене, назвав их настоящими именами, они даже ничего не стали отрицать. Разумеется, до них доходили слухи об известном докторе Джоне Ди. И хотя Перенель отнеслась к нему с осторожной подозрительностью, Николя пришел в восторг от возможности взять английского волшебника к себе в ученики. Ди немедленно покинул Англию и следующие четыре года провел в Париже под опекой Николя и Перенель.

И именно в Париже, в 1575 году, он впервые узнал о существовании Древней расы.

Поздней ночью он штудировал книги на своем тесном чердаке в доме Фламеля, когда по трубе спустилось настоящее чудовище из кошмара. Разбросав уголь и дрова, оно выползло на видавший виды коврик. Это оказалась горгулья из древнего племени вурдалаков, которые населяли канализацию и кладбища большинства европейских городов. Она была похожа на грубые каменные статуи, украшавшие собор напротив дома, но это было живое существо из похожей на мрамор плоти, с обжигающе черными глазами. На древнегреческом языке горгулья пригласила его встретиться на крыше собора Парижской Богоматери.

Быстро сообразив, что от подобного приглашения отказываться не рекомендуется, Ди отправился за чудовищем в ночь. Передвигаясь вприпрыжку на двух, а чаще на четырех ногах, горгулья повела его через сужающийся переулок, затем вниз по сточным каналам в тайный лаз, который привел их в самые недра великого собора. Ди проследовал за горгульей по лестнице из тысячи и одной ступеньки, высеченных внутри стены, и в конечном итоге они оказались на крыше готического собора.

— Подожди, — приказала горгулья и больше не проронила ни слова.

Ее миссия завершилась, поэтому горгулья перестала обращать на Ди внимание, уселась на парапет, сгорбилась, сложив за плечами крылья, и прижала хвост к спине, демонстрируя маленькие рожки на лбу. Она выглянула на площадь, которая раскинулась далеко внизу, и стала наблюдать за передвижением запоздалых прохожих и тех, кому вообще некуда было пойти. Вообще-то она высматривала себе подходящее кушанье. Даже если бы кто-то и додумался поднять глаза, горгулью было бы не отличить от бесчисленных каменных рельефов, вырезанных на стенах здания.

Ди подошел к самому краю крыши и взглянул на город. Перед ним как на ладони лежал ночной Париж, мигая тысячами огоньков печей, лампад и свечей, выпуская в застывший воздух струйки дыма. Неисчислимая россыпь огней была расколота черным изгибом Сены. С такой высоты Ди слышал гудение всего огромного города, монотонный гул, как в пчелином улье, устроившемся на ночь. А еще он чувствовал кислый запах, повисший над городом, — то смешались вонь из канализации и запахи гнилых фруктов и тухлого мяса, пота и вонючей реки.

Усевшись на знаменитую розу собора, Ди принялся ждать. Изучение магии научило его многому, и особенно открыло для него цену терпения. Ученый внутри его наслаждался возможностью стоять на крыше самого высокого здания в Париже. Вот бы сейчас сюда его планшетик для набросков! Но пришлось довольствоваться лишь малым: он смотрел вокруг и откладывал наблюдения в уголки своей феноменальной памяти. Ди вспомнил недавнюю поездку во Флоренцию, куда он отправился изучать дневники Леонардо да Винчи. Они были написаны необычным шифром, который никто не мог разгадать. Но Ди понадобилось меньше часа, чтобы раскусить уловку. Никто до него не понял, что Леонардо писал дневники не просто особым кодом, а еще и в зеркальном изображении. Дневники пестрели удивительными эскизами всевозможных изобретений: там были пушки, способные стрелять много раз подряд; покрытая броней коляска, в которую не нужно запрягать лошадей; судно, способное плавать по дну моря. Но одно изобретение особенно заинтересовало Ди: снаряжение, благодаря которому, как утверждал да Винчи, человек сумеет подняться в воздух и летать, как птица. Ди не был полностью убежден, что подобная конструкция будет работать, хотя больше всего на свете он мечтал научиться летать. Взирая на ночной Париж с высоты птичьего полета, Ди представил, как было бы здорово привязать к рукам крылья да Винчи и воспарить над городскими крышами.

Его размышления прервало какое-то движение. Он повернулся на север и увидел в ночном небе неясный силуэт, черную тень, за которой хвостом тянулись черные точки. Эти точки были очень похожи на птиц… Вот только Ди знал, что птицы редко летают по ночам. Поэтому он сразу и без всякого сомнения догадался, что это тот, с кем ему предстоит встретиться. Он пристально вглядывался в приближающийся крупный силуэт, пытаясь понять, что же это такое, но только когда фигура опустилась на крышу, Ди понял, что перед ним женщина с мертвенно-бледным лицом, одетая во все черное и закутанная в длинный плащ из вороньих перьев.

В ту ночь доктор Джон Ди впервые познакомился с Морриган. В ту ночь он узнал о существовании Древней расы и о том, как старейшины были изгнаны из мира людей при помощи магической «Книги чародея Авраама», которой теперь владел Николя Фламель. В ту ночь Ди узнал, что среди старейшин были такие, кто хотел вернуть себе полноправное место властителей человечества. И в ту ночь богиня ворон пообещала Ди, что однажды он будет править всем миром и его империя протянется от Южного до Северного полюса, от восхода до заката. Ему всего лишь нужно было похитить у Фламеля книгу и вручить ее старейшинам.

В ту ночь доктор Джон Ди стал воином темных старейшин.

Эта миссия бросала его во все части света и пограничные с ним царства теней. Он сражался с духами и упырями, которые не имели права существовать вне кошмаров и сохранились со времен, предшествовавших появлению человечества. Он сражался во главе армии чудовищ и целых десять лет искал выход из ледяного потустороннего мира. Ди не раз беспокоился за свою жизнь, но никогда по-настоящему не боялся… до этого самого момента, когда он оказался перед воротами особняка в Бель-Эйре, в Лос-Анджелесе двадцать первого века. Тогда, в самом начале, он не до конца осознавал, насколько могущественны те, кому он служит, но пятьсот лет службы открыли для него многое. Например, то, что смерть — это еще цветочки по сравнению с тем наказанием, которое на него могут наслать.

Вооруженный охранник отступил в сторону, и высокие металлические ворота со щелчком открылись, пропустив лимузин Ди, на вымощенную белым камнем длинную подъездную дорожку перед обширным мраморным дворцом, который едва виднелся среди деревьев. Даже после наступления темноты в доме не горело ни одно окно, и на секунду Ди представилось, что дома просто никого нет. А потом он вспомнил, что человек, точнее, существо, которое тут обитает, предпочитает часами просиживать в темноте и не нуждается в свете.

Машина завернула на овальную дорожку перед главным входом, и фонари выхватили из мрака троицу людей, стоящих на нижней ступени парадной лестницы. После того как машина с хрустом притормозила на гравии, к ней подошел один из встречающих и открыл дверь лимузина. В темноте нельзя было разобрать лицо человека, но, судя по голосу, это был мужчина, и он заговорил на английском с очень сильным акцентом:

— Полагаю, вы доктор Джон Ди. Мое имя Сенухет. Добро пожаловать, мы вас ждали.

Фигура развернулась и зашагала вверх по ступеням.

Ди вылез из машины, отряхнул дорогущий костюм и с опаской последовал за Сенухетом в особняк. Остальные двое шагали по бокам от него. Хотя никто из них не произнес ни слова, Ди понял, что это охрана. И он не был уверен, что это вообще люди.

Волшебник узнал настойчивый приторный запах, как только ступил в дом: запах ладана, редкой и баснословно дорогой ароматической смолы со Среднего Востока, которую использовали в древности египтяне, греки и восточные народы. У Ди заслезились глаза и зачесалось в носу. Старейшины чрезвычайно любили ладан, но у Ди от него начинала болеть голова.

Пока три темные фигуры вели Ди через длинный коридор, он успел разглядеть Сенухета. Это был маленький, худенький и лысый человечек с оливковой кожей, похожий на выходца со Среднего Востока, из Египта или Йемена. Сенухет закрыл наглухо главную дверь, произнес всего два слова:

— Ждите здесь, — и исчез во мраке, оставив Ди в обществе двух немых охранников.

Ди огляделся. Даже в полутьме ему было видно, что коридор пуст. Никакой мебели на выложенном плитами полу, никаких картин на стенах, никаких штор на окнах, никаких зеркал. Он знал, что подобные дома разбросаны по всему миру. Это дома тех немногих из темных старейшин, кто любит появляться в мире людей и творить там гадости. Хотя они необычайно ловкие и опасные, их сила очень ограничена из-за распространения в современном мире железа, которое притупляет и ослабляет их магическую энергию. Так же как свинец является ядом для человека, железо, металл человечества, смертельно опасно для старейшин. Ди был совершенно уверен, что в доме не найдется ни одной железки. Все здесь сделано из золота и серебра, даже дверные ручки и краны в ванной.

Темные старейшины ценили уединение, они предпочитали жить в тишине, подальше от внешнего мира: на маленьких островках, посреди пустыни, в странах вроде Швейцарии или республик бывшего Советского Союза, на арктических просторах Канады, в гималайских храмах и бразильских джунглях. Выбирая шумные города, они огораживали свои дома высокими стенами и колючей проволокой, ставили армию вооруженной охраны с собаками. А если какой-то удачливый смельчак умудрялся проникнуть в дом, его ждала другая, более смертоносная охрана, от которой не было спасения.

— Сюда.

Ди был рад уже тому, что сумел побороть свой страх, и даже не слышал, как человек вернулся. Интересно, они пойдут наверх или вниз? Вообще старейшины делились на две категории: те, кто любил спать на крыше, и те, кто облюбовал подвалы. Морриган, к примеру, обитала на чердаках и крышах.

Сенухет ступил на небольшой островок света, и Ди заметил, что глаза у него жирно подведены черной краской, а верхние веки вообще черные и от уголков глаз до ушей тянутся две горизонтальные линии. На подбородке под губами были нарисованы три вертикальные белые линии. Сенухет подвел Ди к потайной двери под широким лестничным пролетом и открыл ее волшебным словом на языке, на котором разговаривал юный фараон Тутанхамон. Ди проследовал за проводником и остановился в кромешной темноте коридора, пока дверь с щелчком не закрылась у него за спиной. Он услышал, как человек пошел вперед, а потом его подошвы застучали по ступенькам.

Вниз. Надо было догадаться, что Морриган отправила его на встречу с темным старейшиной, который предпочитает подвалы и туннели.

— Мне нужен свет! — громко заявил Ди. — Я не хочу рухнуть со ступенек и свернуть себе шею.

Его голос эхом отозвался в замкнутом пространстве.

— В этом доме нет электричества, доктор Джон Ди. Но мы слышали, что вы видный чародей. Ну вот и наколдуйте себе свет, если надо.

Не говоря ни слова, Ди вытянул руку, и на его ладони вспыхнула голубая искра. Она с шипением завертелась вокруг своей оси и начала разгораться. Сначала она была размером с зернышко, но вскоре доросла до виноградины. Искра излучала холодный голубоватый свет. Неся перед собой этот импровизированный фонарь, Ди зашагал по ступенькам.

Он начал было считать шаги, но быстро сдался: его увлекли росписи на стенах, потолке и даже полу. Он словно шел по египетской гробнице, но в отличие от множества виденных им пирамид, где роспись выцвела и облупилась и все покрывал тонкий слой песка, здесь роспись была чистая, яркая и детально прописанная. Краски, слегка искаженные голубоватым светом, выглядели так, словно их только что наложили, пиктограммы и иероглифы казались совсем свежими, и золотой вязью были выделены имена богов.

Внезапный порыв ветра чуть не загасил голубоватый комочек света, и он заплясал на ладони, отбрасывая острые тени. Ди раздул ноздри: ветер принес запах чего-то древнего… древнего и давно умершего.

Ступеньки привели в просторный подвал со сводчатым потолком. У Ди под ногами что-то хрустнуло и затрещало. Он чуть опустил руку, и голубоватый огонек осветил пол, усеянный множеством крошечных белых косточек, образовавших подобие ковра. Ди не сразу догадался, что это кости крыс и мышей. Некоторые из них были до того древними, что крошились в белую пыль от одного прикосновения. Но попадались и совсем свежие. Не желая задавать вопрос, на который ему не хотелось услышать ответ, Ди пошел дальше за молчаливым проводником, шагая по хрустящим костям. Он высоко поднял руку, осветив все помещение. Но в отличие от лестницы подвал ничем не был украшен. Из стен от сырости сочилась черная влага, на полу росла зеленая плесень, потолок потемнел от грибка.

— Сыро тут у вас, — сказал Ди, просто чтобы нарушить гнетущее молчание.

— Это не имеет значения, — тихо ответил Сенухет.

— И давно вы тут? — спросил Ди, озираясь по сторонам.

— В этом доме? — Человек остановился, задумавшись над вопросом. — Меньше ста лет. Так, пустяки.

В тени шевельнулась какая-то фигура.

— И мы здесь долго не задержимся. Вы ведь пришли именно поэтому, доктор Ди?

Голос, представлявший собой нечто среднее между похотливым рычанием и мурлыканьем, с трудом выговаривал английские слова. Почти против воли Ди поднял руку, озарив клубочком света высокую стройную фигуру, которая двигалась в темноте. Свет пополз по босым ногам с черными и острыми, как когти, ногтями, по плотной белой юбке, усыпанной драгоценными камнями, по груди, перекрещенной широкими лентами с вышитыми египетскими иероглифами, и достиг головы.

Хотя Ди знал, что увидит, он не смог сдержать испуганного восклицания, когда увидел Бастет. Тело у нее было женским, а голова, подпиравшая сводчатый потолок, принадлежала кошке с гладким мехом, с огромными желтыми кошачьими глазами, длинной заостренной мордой и высокими треугольными ушами. Она открыла пасть, и холодный огонек в руках Ди пробежал по блестящим желтым зубам. Это было существо, которому поклонялось не одно поколение египтян.

Ди облизал сухие губы и низко поклонился.

— Твоя племянница Морриган передает привет и просит сообщить, что пришла пора отомстить трехликой.

Бастет рванулась вперед и вонзила острые когти в складки его дорогущего костюма, продырявив шелковую подкладку.

— Точно… повтори совершенно точно, что сказала племянница! — потребовала она.

— Я же сказал, — ответил Ди, глядя снизу вверх на грозное лицо.

Дыхание Бастет отдавало гнилым мясом. Ди подбросил голубоватый шарик вверх, и тот завис в воздухе, вращаясь. Затем Ди осторожно, один за другим, высвободил когти Бастет из своего пиджака. Все, пропал костюм!

— Морриган хочет, чтобы ты вместе с ней напала на царство теней Гекаты, — сказал Ди.

— Значит, время действительно пришло! — ликующе воскликнула Бастет.

Волшебник кивнул, и от его движения по стенам забегали тени.

— Пора, — согласился он, — пора Древней расе вернуть власть на земле!

Бастет взвыла, и от пробирающего до костей воя темнота позади нее забурлила и превратилась в тысячи кошек всевозможных пород, форм и размеров. Они наводнили подвал и собрались вокруг богини необъятным кольцом.

— Пора выходить на охоту! — объявила она. — Пора подкрепиться!

Запрокинув головы, кошки замяукали и завыли. У Ди душа ушла в пятки: этот вой был похож на плач тысяч пропавших детей.

Глава 21

Когда Софи и Джош вернулись в дом, Ската ждала у громадных открытых дверей. По пятам за ребятами скакал птерозавр, а остальные двое кружили низко в небе, и ветер от их крыльев вздымал вокруг клубы пыли. Несмотря на то что вслух ничего не было сказано, близнецы поняли что их аккуратно, но решительно отогнали обратно в дом. Как стадо.

В вечерних сумерках лицо Скаты приобрело неестественную бледность, коротко остриженные рыжие волосы казались черными. Губы воительницы были сердито поджаты, тем не менее голос звучал нарочито спокойно:

— Я вам еще недостаточно объяснила, насколько это опасно?

Джош открыл рот, чтобы ответить, но Софи схватила его за руку, призывая молчать.

— Мы просто хотим домой, — устало ответила она, хотя и так знала, что сейчас скажет воительница.

— Вы не можете уйти, — отрезала Ската и отвернулась от них.

Близнецы помедлили у двери, а потом оглянулись на птерозавра. Он склонил змеиную голову, изучил их с ног до головы огромными глазами со щелками вместо зрачков, и его голос наполнил их головы монотонно произносимыми словами: «Не обращайте внимания на Скату. Она громко лает, но совсем не кусается».

Зверюга открыла пасть и показала не одну сотню треугольных зубов. Этот оскал можно было принять за улыбку.

«Она ведь волновалась за вас», — добавил птерозавр, развернулся, разбежался вприпрыжку и взлетел в воздух, хрустнув крыльями.

— Лучше молчи, — попросила Софи.

Колкий язычок никогда не доводил Джоша до добра. Если Софи умела контролировать ситуацию и держать язык за зубами, то ее брата так и подмывало отпустить язвительное замечание по любому поводу.

— Ты мне не указ, — фыркнул Джош, но его голос слегка дрожал.

Джош боялся змей еще с тех времен, когда ходил в поход с отцом и провалился в змеиную яму. К счастью, ядовитый гад оказался сытым и решил не обращать на него внимания, подарив мальчику несколько секунд, за которые тот сумел выбраться из ямы. После этого Джошу целый месяц снились кошмары со змеями в главной роли, да и сейчас он видел страшные сны, если был особенно возбужден, например перед экзаменами. Вот такие огромные и похожие на змей птерозавры являлись ему в самых жутких кошмарах. Так что когда посреди ночи появились чудовища, у Джоша так дико заколотило сердце, что даже кожа на груди запульсировала. А когда многозубая морда наклонилась к нему, Джош чуть не хлопнулся в обморок. У него до сих пор по спине катился ледяной пот.

Ската повела Софи и Джоша по дому Гекаты. На этот раз они заметили какое-то движение во мраке: под ногами скрипели половицы, трещали деревянные стены, и весь дом как будто ожил и пришел в движение. А еще ребята отметили, что голоса и крики, которые они слышали раньше, замолкли.

Ската привела близнецов в пустую круглую комнату, где их дожидался Николя Фламель. Он стоял у окна, сцепив руки за спиной, и пристально вглядывался в ночь за окном. Помещение было освещено лишь огромной луной, которая уже начала клониться к горизонту. Одна часть комнаты была облита белым серебром, другая погрузилась во мрак. Скетти подошла к алхимику и встала рядом с ним. Скрестив руки на груди, она повернулась к близнецам, обратив к ним застывшее, как маска, лицо, на котором не отражалось ни единого чувства.

— Вас могли убить, — очень тихо произнес Фламель, не оборачиваясь. — Или того хуже.

— Вы не можете держать нас здесь, — тут же возразил Джош, дерзко нарушив тишину. — Мы не ваши заложники.

Алхимик бросил взгляд через плечо. У него на носу были маленькие круглые очки, и в темноте глаза прятались за серебряными кружками.

— Конечно нет, — спокойно ответил он, вдруг заговорив с французским акцентом. — Вы заложники обстоятельств и роковой случайности… Если вы верите в подобные вещи.

— Я не верю, — пробурчала Ската.

— Я тоже, — ответил Николя и обернулся.

Сняв очки, он сжал пальцами переносицу. Под его бесцветными глазами появились темные круги, и губы сжались в тонкую ниточку.

— Мы все здесь заложники обстоятельств и событий. Почти семьсот лет назад я купил с рук потрепанную книжечку, написанную на непонятном языке. В тот день я тоже стал заложником, пойманным в ловушку так же надежно, как если бы меня заперли за решеткой. Два месяца назад не стоило тебе, Джош, проситься ко мне на работу, а тебе, Софи, начинать работать в «Кофейной чашке». Но вы сделали это и из-за своего решения стоите сейчас здесь со мной. — Он помолчал и покосился на Скату. — Естественно, имеется некое учение, согласно которому вам было предначертано получить эту работу, встретить меня и Перенель и попасть в это приключение.

Ската кивнула:

— Судьба.

— Вы хотите сказать, что у нас не было свободы действий? — спросила Софи. — Что все это должно было случиться? — Она покачала головой. — Я ни на секунду в это не поверю.

Сама мысль об этом шла вразрез со всем, во что она верила. Думать, что будущее можно предсказать, просто смешно!

— Я тоже! — вызывающе заявил Джош.

— И все же, — очень тихо продолжил Фламель, — если я скажу, что в «Книге чародея Авраама», написанной больше десяти тысяч лет назад, говорится о вас?

— Это невозможно, — выпалил Джош, внезапно испугавшись того, что это может значить.

— Ха! — Николя Фламель широко раскинул руки. — Так уж и невозможно? Сегодня вы столкнулись с натарами, крылатыми стражниками царства Гекаты. Вы слышали их голоса у себя в голове. Разве это возможно? А торк-альта? Разве они возможны? Это существа, которые не имеют права существовать вне мифа.

— А как насчет нас? — спросила Ската. — Николя почти семьсот лет, а я вообще видела взлеты и падения многих империй. Разве это возможно?

Ни Джош, ни Софи не нашлись что возразить.

Николя шагнул вперед и положил руки на плечи ребятам. Он был одного роста с ними и заглянул им прямо в глаза.

— Вам придется признать, что вы заперты в этом невозможном мире. Если вы уйдете, то подвергнете опасности свою семью и друзей и, по всей вероятности, навлечете на себя гибель.

— К тому же, — с горечью добавила Ската, — если о вас говорится в книге, вы должны были оказаться здесь!

Близнецы посмотрели сначала на Скетти, потом на Фламеля. Тот кивнул:

— Верно. Книга хранит множество пророчеств, некоторые из них уже сбылись, а другим еще только предстоит осуществиться. Но в ней недвусмысленно говорится: «двое как один».

Софи прошептала:

— И вы верите, что…

— Да, я верю, что это пророчество о вас. Точнее, я в этом совершенно убежден.

Ската сделала шаг вперед и встала рядом с Фламелем.

— И это означает, что вы особенно важны, причем не только для нас, но и для Ди и темных старейшин.

— Почему? — Джош облизал вдруг пересохшие губы. — Почему мы так важны?

Алхимик оглянулся через плечо, ища у Скетти поддержки. Та кивнула:

— Скажи им. Они должны знать.

Близнецы перевели взгляд со Скетти на алхимика. У них возникло ощущение, что сейчас они услышат нечто необыкновенно важное. Софи взяла брата за руку, и он крепко сжал ее пальцы.

— Кодекс предсказал, что «двое как один» придут либо спасти, либо разрушить мир.

— Что значит либо спасти, либо разрушить? — насторожился Джош. — Уж или то, или другое, а?

— В Кодексе используется слово, похожее на древневавилонский символ, обозначающий «либо», — объяснил Фламель. — Вообще-то я всегда полагал, что у одного из вас будет потенциал к спасению мира, а у другого — способность разрушить его.

Софи пихнула брата в бок.

— Это про тебя.

Фламель отступил на шаг назад.

— Через пару часов проснется Геката, и я попрошу ее пробудить ваши магические способности. Уверен, у нее получится. Возлагаю на это все надежды, — горячо произнес он. — Тогда мы уедем.

— Куда? — в один голос спросили Джош и Софи. — Разве Геката не разрешит остаться здесь?

— Я надеюсь, что нам удастся убедить других старейшин или бессмертных людей помочь в вашем обучении. Нет, здесь мы остаться не можем. Ди и Морриган разбудили одну из самых грозных старейшин — Бастет.

— Египетскую богиню кошек? — спросила Софи.

Фламель удивленно моргнул.

— Ты меня поразила!

— У нас родители археологи, помните? Пока другим детишкам читали сказки, наши родители рассказывали нам мифы и легенды.

Алхимик кивнул.

— Пока мы с вами разговариваем, Бастет и Морриган собирают войска для решительного наступления на царство Гекаты. Я думал, что это случится после наступления темноты, когда Геката будет спать, но пока их не видно, а скоро уже рассвет. Они наверняка знают, что у них всего один шанс, поэтому им нужно собрать все силы перед нападением. Сейчас они еще не знают, что нам известны их намерения. Тем более они не знают, что мы узнали о пробуждении Бастет. Однако мы будем готовы отразить их атаку.

— Но откуда вы узнали обо всем? — спросила Софи.

— Мне сказала Перенель. — Фламель отмахнулся от напрашивающегося вопроса. — Она женщина изобретательная, попросила бестелесного духа передать мне весточку.

— Бестелесного духа? — переспросила Софи. — Это вроде привидения?

После всего, что они успели повидать, ей оказалось очень легко поверить в духов.

— Вот именно, — ответил Фламель.

— Что произойдет, если они нападут? Что это будет за нападение? — спросил Джош.

Фламель посмотрел на Скетти.

— Меня еще не было на свете, когда старейшины сражались друг с другом.

— А я была, — мрачно сказала Скетти. — Большинство людей даже не поймут, что происходит. — Она пожала плечами. — Но освобождение магической энергии в царствах теней, без сомнения, повлияет на климат и, в отдельных местах, на геологию. Начнутся землетрясения, торнадо, ураганы и ливни. Терпеть не могу дождь, — прибавила она. — Поэтому я уехала из Ирландии.

— Есть кое-что, что мы можем сделать, — сказала Софи. — Мы должны предупредить людей.

— Интересно, каким же образом? — спросил Фламель. — «Послушайте, граждане, скоро начнется заварушка магических сил, так что ждите наводнения или землетрясения»? Может, сразу позвоним на телевидение и на метеостанцию?

— Но мы должны…

— Ничего мы не должны, — твердо ответил алхимик. — Мы должны увезти вас и страницы Кодекса подальше отсюда.

— А как же Геката? — спросил Джош. — Она сможет за себя постоять?

— Отразить Ди и Морриган — да. А вот если к ним присоединится Бастет, то… я не знаю, — ответила Скетти. — Мне неизвестны возможности богини.

— Но она могущественнее, чем вы себе представляете.

Все разом обернулись и увидели девочку не старше одиннадцати лет. Она стояла в дверях, моргала и сладко позевывала. Протерев желтые глаза, она уставилась на присутствующих и улыбнулась, продемонстрировав великолепную белизну зубов на фоне темной кожи. На девочке был короткий балахон наподобие тоги, из того же переливающегося материала, что был на старшей Гекате, но на этот раз платье играло золотыми и зелеными волнами. Ее платиновые волосы спускались кудрями на плечи.

Алхимик поклонился.

— Доброе утро. Не думал, что ты встанешь до рассвета.

— Да как можно спать, когда тут такое творится? — воскликнула Геката. — Меня разбудил дом.

— Дом… — эхом отозвался Джош.

— Дом живой, — спокойно пояснила Геката.

Джош мог бы отпустить с дюжину комментариев, но, вспомнив про зеленую слизь, благоразумно решил держать рот на замке.

— Насколько я понимаю, Морриган и моя старшая сестра Бастет задумали напасть на мое царство теней? — угрюмо констатировала девочка.

Николя мельком взглянул на Скату, и та едва заметно пожала плечами. Она понятия не имела, откуда Геката могла об этом узнать.

— Надеюсь, вы понимаете, что ничто происходящее в этом доме, ни одно слово, произнесенное вслух или шепотом, и даже мысль, — прибавила Геката, покосившись на Джоша, — от меня не ускользнет.

Девочка улыбнулась и в тот миг стала очень похожа на свою более взрослую ипостась. Улыбка тронула губы, но не озарила ее глаза. Девочка прошла в комнату, и Софи заметила, как с каждым ее движением дом реагирует на присутствие своей хозяйки. На том месте, где она только что стояла, начали пробиваться зеленые ростки, а дверной косяк зацвел мелкими зелеными цветами. Трехликая богиня остановилась напротив Николя и заглянула в его встревоженные глаза.

— Лучше бы ты вообще не приходил. Лучше бы ты не приносил с собой неприятности. Лучше бы мне не сражаться с сестрой и племянницей. И уж конечно было бы лучше, если бы меня не заставляли вставать на чью-либо сторону.

Ската скрестила руки на груди и мрачно посмотрела на богиню.

— Тебе никогда не нравилось принимать какую-то одну сторону, Геката. Неудивительно, что у тебя три лица.

В этот момент Софи наблюдала за Гекатой и заметила, что на секунду в глазах юной девочки блеснуло нечто зловещее и неизмеримо древнее.

— Я прожила несколько тысячелетий, потому что всегда поступала по-своему, — огрызнулась Геката. — Но я принимала одну сторону, если борьба того стоила.

— А сейчас? — тихо произнес Николя Фламель. — Кажется, пора вновь выбирать. Хотя только тебе решать, стоит ли того эта битва.

Геката пропустила вопрос мимо ушей и вместо ответа резко повернулась к близнецам. Ее маленькая ручка взлетела в воздух, и тут же вокруг ребят золотым и серебряным светом заиграла аура. Геката склонила голову набок, разглядывая их, изучая всполохи серебряного света, дрожащим коконом окутавшего Софи, и скользя глазами по золотистым прожилкам, переливающимся в ауре Джона.

— Может, вы и правы, — наконец проговорила она. — В проклятом Кодексе, скорее всего, написано именно об этих. Уже много веков мне не встречалась такая чистая аура. Они обладают невероятной и необузданной силой.

Фламель кивнул.

— Будь у меня время, я бы сам занялся их тщательным обучением, постепенно пробуждая в них дремлющие способности. Но обстоятельства складываются не лучшим образом, и время для меня становится непозволительной роскошью. В твоих силах подобрать к ним ключик. Ты способна за мгновение сделать то, на что обычно уходят годы.

Геката посмотрела на алхимика.

— Эти годы уходят по многим разумным причинам, — презрительно ответила она. — Люди почти не пользуются своими чувствами. А ты предлагаешь пробудить полную силу в этих двоих. Я не стану этого делать: от перегрузки они могут сойти с ума.

— Но…

— Я не стану этого делать! — Она обратилась к близнецам: — По сути, он просит меня убить вас, если вам еще повезет.

С этими словами она развернулась и тут же скрылась из комнаты, оставляя за собой травяные следы.

Глава 22

От потрясения близнецы на какое-то мгновение потеряли дар речи. Первым очнулся Джош.

— Что она имела в виду?..

Но Николя торопливо пронесся мимо него, не обратив никакого внимания на вопрос, и ринулся вслед за Гекатой.

— Она преувеличивает! — крикнул он через плечо. — Хочет вас запугать!

— В общем-то у нее получилось, — пробормотал Джош и посмотрел на Скату.

Но та отвернулась и вышла в сад.

— Эй! — позвал он и поспешил следом. — Вернитесь! У меня еще остались вопросы…

Его охватила такая досада и злость: сколько можно? Почему с ними обращаются как с детьми? Они с сестрой заслужили кое-какое объяснение!

— Джош! — предостерегла его Софи.

Но брат промчался мимо и протянул руку к плечу Скаты. Он даже не успел ее коснуться. Его вдруг схватило, скрутило, завертело в воздухе и с такой силой бросило на землю, что чуть дух не вышибло. Открыв глаза, Джош увидел прямо перед собой меч Скаты, кончик которого нацелился ему между глаз. Воительница заговорила еле слышным шепотом:

— Вчера ты оскорбил богиню из Древней расы. Сегодня умудрился взбесить старейшину второго поколения. А ведь еще даже рассвет не наступил…

Дева-воительница убрала меч в ножны и перевела взгляд на ошеломленную Софи. Та даже не успела заметить, как Ската все это проделала.

— Он всегда такой? — спросила Скетти.

— Какой «такой»? — не поняла Софи.

— Глупый, неугомонный, пустоголовый… Продолжать?

— Не надо. Ну да, он всегда такой. Иногда даже хуже.

В детстве Софи часто дразнила Джоша и говорила, что ему достались все мышцы, а ей — все мозги. Ее брат вечно бежал впереди паровоза и лез не в свое дело, но при этом оставался преданным и надежным.

Ската подняла Джоша на ноги.

— Будешь продолжать в том же духе — скоро угробишь себя.

— Я всего лишь хотел спросить…

— Тебе еще повезло. Пару веков назад я бы тебя наверняка убила. Раньше у меня был взрывной характер, — призналась она, — но я хорошо поработала над самообладанием.

Джош потер поясницу. Он понял, что, если бы Ската действительно шлепнула его о камни, ему бы пришлось несладко, но она потрудилась осторожненько свалить его на траву.

— Приемчик из дзюдо? — дрожащим голосом спросил он, стараясь, чтобы это прозвучало небрежно, а заодно меняя тему.

— Вроде того.

— Кстати, а где вы учились дзюдо?

— Я не училась. Я придумала дальнего предка большинства боевых искусств, которые люди изучают сегодня, — ответила рыжеволосая воительница, злорадно сверкнув ярко-зелеными глазами. — Вам бы вообще-то не помешало выучить несколько элементарных движений.

— Ну, я думаю, нас хватит и на сложные, — ответил Джош. — Мы два года занимались тхеквондо, пока наши родители преподавали в Чикаго, а еще год занимались каратэ в Нью-Йорке… или в Бостоне?

— Вы изобрели дзюдо? — ровным голосом спросила Софи, стараясь не выдать своего удивления.

— Нет, современное дзюдо придумал Дзигоро Кано. Но его система защиты основана на джиуджитсу, которое схоже с айкидо, появившимся примерно в четырнадцатом веке. Кажется, тогда я была в Японии. Все единоборства произошли от одного источника. И этот источник — я, — скромненько заявила Скетти. — Что ж, если вы немного знаете тхеквондо и карате, это пригодится. Пока мы ждем Николя, я покажу вам основные движения.

— А где он? — спросила Софи, оглядываясь на дом. Что тут вообще происходит? — Он что, упрашивает Гекату пробудить наши магические способности?

— Так и есть, — подтвердила Скетти.

— Но она же сказала, что это нас убьет! — насторожился Джош.

Он начал подозревать, что Фламель намерен не просто охранять близнецов. Алхимик явно что-то задумал.

— Это всего лишь ее догадки, — возразила Скетти. — Трехликая любит драматизировать.

— Значит, Николя уверен, что нам не грозит опасность? — не унимался Джош.

— Нет, не совсем уверен, — улыбнулась Скетти. — Но поверьте мне, вы и без того в опасности. Разница лишь в том, что если Геката пробудит ваши способности, то вы окажетесь в о-о-очень большой опасности.

Николя Фламель ходил за Гекатой по дому. Девушка вела пальчиками вдоль стен, оставляя на длинных деревянных планках листья и цветы.

— Мне нужна твоя помощь, Геката! Один я не справлюсь! — повторял он.

Но богиня не обращала на него никакого внимания. Она свернула в длинный прямой коридор и понеслась вперед. Ее ступни оставляли маленькие клочки зеленой поросли, которые продолжали расти даже под ногами Фламеля. К тому времени, как он миновал половину коридора, трава выросла по колено, затем по пояс, и вот уже весь коридор зарос высокой острой травой. Травинки перешептывались между собой, и казалось, что они произносят настоящие слова.

Николя Фламель выпустил немного гнева в ауру. Сжав правую руку в кулак, он вдруг встряхнул пальцами, и воздухе появился сильный, терпкий аромат мяты. Трава перед ним полегла, как будто ее прибило сильным порывом ветра, и алхимик успел увидеть, как девушка скрылась в комнате, находящейся немного в стороне. Опоздай он хоть на секунду, то благополучно прошел бы мимо двери.

— Хватит играть! — проворчал Фламель и шагнул в комнату.

Геката резко обернулась к нему. За несколько мгновений богиня повзрослела. Теперь ей было примерно пятнадцать. Ее лицо застыло в безобразной маске, а глаза стали ядовито-желтыми.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать! — Она угрожающе вскинула руки. — Ты знаешь, что я могу с тобой сделать!

— Ты не посмеешь, — ответил Фламель с притворным хладнокровием.

— Это почему же? — удивилась Геката.

Она не привыкла к возражениям.

— Потому что я хранитель книги.

— Книги, которую ты потерял…

— Но я хранитель, о котором говорится в пророчествах, — бросил Фламель и добавил: — Предпоследний хранитель. О близнецах тоже написано в книге. Ты говорила мне, что знала Авраама, создателя Кодекса. Тебе известно, насколько точны его предсказания.

— Он часто ошибался, — пробурчала Геката.

— Как хранитель я прошу тебя сделать кое-что крайне важное для выживания не только старейшин, но и человечества. Я хочу, чтобы ты пробудила магические способности близнецов.

— Это может их погубить, — упрямо повторила богиня.

На самом деле ей было безразлично, будет жить человеческое стадо или нет.

— Вероятность есть, — признал Фламель, и что-то холодное, как лед, упало на дно его желудка. — Но если ты нам не поможешь, тогда они точно погибнут.

Геката отвернулась и подошла к окну. Посреди покатой поляны Ската демонстрировала близнецам боевые удары. Ребята медленно повторяли за ней движения. Фламель тоже подошел к ней.

— В каком мире мы живем, — вздохнул он, — если все — и даже судьба человечества — зависит от этих подростков!

— Ты знаешь, почему человечество одержало победу, а старейшины ушли в тень? — вдруг спросила Геката.

— Из-за железа?

— Да, из-за железа. Мы пережили падение Дану-Талис, Потоп и ледниковый период. А почти две тысячи лет назад какой-то кузнец, работавший с бронзой, решил создать новый металл. Один-единственный человек умудрился уничтожить целую расу и образ жизни. Большие перемены всегда дело рук одного человека. — Геката замолчала, наблюдая за тренировкой ребят. — Серебро и золото. Редчайшие ауры, — пробормотала она, и всего на мгновение вокруг близнецов ярко вспыхнули ауры. — Если я соглашусь и они не выживут, сможешь ли ты жить с этой ношей на совести?

— Я уже стар, очень стар, — тихо произнес Николя. — Ты знаешь, скольких друзей я похоронил?

— А ты чувствовал их потерю?

В голосе Гекаты прозвучал неподдельный интерес.

— Каждого.

— И до сих пор чувствуешь?

— Да. Каждый день.

Богиня опустила ладонь на его плечо.

— Тогда ты до сих пор человек, Николя Фламель. В тот день, когда тебе станет все равно, ты уподобишься таким, как Ди.

Она вновь выглянула в сад. Близнецы пытались, пока неудачно, нанести удар Скате, которая ловко уворачивалась, не двигаясь с места. Издалека они были похожи на обычных подростков, которые репетируют новый танец, но Геката знала, что нет в них ничего обычного.

— Я согласна, — наконец сказала она. — Я попробую пробудить в них силу. Остальное за тобой. Тебе придется их обучить.

Фламель склонил голову, чтобы она не заметила слез в его глазах. Если близнецы переживут ритуал Пробуждения, то есть шанс, хотя и очень слабый, что они с Перенель снова увидятся.

— Скажи мне… — начал он, закашлялся и начал снова: — Человек, который две тысячи лет назад научился выплавлять железо, тот кузнец… что с ним стало?

— Я его убила, — ответила Геката, невинно распахнув желтые глаза. — Его ремесло погубило нас. Что еще мне оставалось? Хотя было уже поздно. Мир узнал о существовании железа.

Фламель посмотрел на близнецов, наблюдая, как Джош поднял сестру на ноги, как она сделала подсечку и повалила его на землю. В предрассветном воздухе зазвенел их чистый детский смех. Фламель молился, чтобы на этот раз они не опоздали.

Глава 23

В глухую темную ночь кошки Сан-Франциско покинули город.

Поодиночке и парами дикие разукрашенные шрамами уличные коты и жирные, ухоженные домашние любимцы всех форм и размеров, породистые и смешанные, длинношерстные и короткошерстные, хлынули во мраке бесшумной кошачьей волной. Их поток лился через мосты, бурлил вдоль переулков, несся по канализационным туннелям, скакал по крышам.

И все они шли на север.

Кошки проносились мимо перепуганных и потрясенных запоздавших гуляк, обходили стороной крыс и мышей, даже не помышляя о еде, и не замечали птичьих гнезд. И хотя шли они в полнейшем молчании, их перемещение сопровождал жуткий звук.

Той ночью в городе Сан-Франциско звучало эхо первобытного воя сотен тысяч собак.

Доктор Джон Ди был расстроен.

И чуток напуган. Одно дело — рассуждать о нападении на Гекату в ее собственном царстве, и совсем другое — сидеть у входа в ее невидимый мир и наблюдать, как кошки и птицы все прибывают на зов своих хозяек, Бастет и Морриган. Что могут сделать эти крохи против древней магии одной из старейшин?

Ди сидел в огромном черном «хаммере» рядом с Сенухетом, прислужником Бастет. За все время, пока они летели на частном самолете Ди из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско, они не перекинулись ни словом, хотя у Ди накопился вагон вопросов к этому старику. Но за многие годы он понял, что служителям темных старейшин, таким как он сам, не следует задавать вопросы.

Они приехали ко входу в царство теней Гекаты почти в два часа ночи — и как раз вовремя, чтобы встретить первых птиц. Пернатые прилетали с севера и востока длинными черными косяками, не издавая ни звука, кроме хлопанья крыльев, и садились на деревья в Милл-Вэлли, скапливаясь так плотно, что некоторые ветви ломались от перегрузки.

А через несколько часов собрались и кошки.

Они вылились из темноты нескончаемым ковром шерсти и пуха и остановились, выстроившись перед скрытым входом в царство теней. Ди выглянул из окна машины и не увидел земли. Везде, куда ни кинь взор, она была покрыта кошками.

Как только самый восточный краешек горизонта тронул розоватым светом, Сенухет вытащил из мешочка, который носил на шее, маленькую черную статуэтку и поставил на приборную доску. Это была искусно выточенная египетская кошка размером не больше мизинца.

— Пора, — тихо произнес он.

В глазах черной статуэтки зажегся алый огонь.

— Она идет, — объявил Сенухет.

— Почему мы не напали раньше, пока Геката спала? — спросил Ди.

Несмотря на то что он не одно столетие изучал темных старейшин, было ясно, что на самом деле ему известно о них лишь немногое. Но это его слегка успокаивало, потому что он понимал: они знают о людях ненамного больше.

Сенухет взмахнул рукой, указав на собравшихся птиц и кошек.

— Нам нужны были союзники, — коротко ответил он.

Ди кивнул. Он догадывался, что Бастет в этот самый момент облетает множество царств, граничащих с миром людей. Отвращение к железу, которое испытывали старейшины, означало, что многие достижения цивилизации — машины и самолеты — им недоступны. Губы Ди скривила хмурая улыбка: вот почему им нужны посредники среди людей, такие как он и Сенухет.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как птицы зашевелились на деревьях. Полмиллиона или даже больше голов повернулись на запад. Ди проследил за этим общим взглядом, обращенным на самую черную точку в небе.

Сначала он ничего не увидел, а потом высоко в небесах появился силуэт, заметный только потому, что он затмевал звезды. Это летела Морриган.

Ди знал, что в сердце любой легенды есть зерно истины. Вглядываясь в ночное небо и видя бледнолицее создание, летящее с запада в развевающемся, точно огромные крылья, плаще из перьев, Ди понял, откуда взялись легенды о вампирах. За свою долгую жизнь ему приходилось встречал вампиров — настоящих, — и никто из них не был так страшен, как богиня ворон.

Морриган опустилась на землю прямо перед «хаммером», разогнав кошек, которые бросились врассыпную, как только она подобрала плащ перед приземлением. В темноте можно было разглядеть только белый овал ее лица. Глаза у нее были чернее ночи и напоминали дыры, выжженные в бумаге.

И тогда кошки зарычали. От басистого урчания задрожал воздух, и из ночи выступила Бастет. На богине кошек было одеяние из белого хлопка — наряд египетской принцессы. Она держала в руках копье длиной в ее рост. Бастет шагала через море кошек, которое расступалось перед госпожой и вновь смыкалось за ней. Возвышаясь над Морриган, она низко поклонилась богине ворон.

— Пора, племянница? — промурлыкала она.

— Пора, — согласилась Морриган, ответив ей поклоном.

Сбросив с себя плащ, богиня ворон явила свету лук, перевешенный через плечо. Она сняла лук и заправила стрелу из колчана на бедре.

Разом повернувшись, обе старейшины ринулись через непроницаемую на первый взгляд изгородь.

Кошки и птицы устремились следом.

— Вот и началось! — возликовал Сенухет, сгреб в охапку свое оружие, то есть два кривых меча из египетской бронзы, и выскочил из машины.

«Или закончилось», — подумал Ди, но предпочел не выдавать свой страх.

ПЯТНИЦА, 1 июня

Глава 24

Джош и Софи стояли на опушке древнего леса и следили за тремя крохотными крылатыми созданиями, до жути напоминающими драконов, которые кружились в первых лучах рассветного солнца. Джош посмотрел на сестру и тут же отвел взгляд.

— Я не хочу, чтобы ты это делала, — коротко сказал он.

— Почему? — спросила Софи.

Она взяла брата за плечо и повернула лицом к себе.

Из-за его плеча она видела, что за ними наблюдают Фламель, Скетти и Геката, стоящие у входа в невероятный Иггдрасиль. Вокруг сновали тысячи торк-альта в обличье людей и вепрей. Они готовились к битве. Вепри облачились в кожаные доспехи, а люди вооружились бронзовыми копьями и мечами. В небе кружили стаи натаров, и даже густые заросли и высокая трава как будто ожили: в них копошились, ползали, бегали и извивались какие-то существа. Стражники занимали свои посты вдоль границ Иггдрасиля. Они взбирались на могучие ветви, выстраивались в окнах, держа наготове стрелы и копья.

Софи заглянула в лицо брату и увидела в его ясных синих глазах собственное отражение. Она вдруг заметила, что его глаза как будто увеличились из-за слез, которые он тщательно скрывал. Девочка хотела погладить его по щеке, но он поймал ее руку и нежно сжал пальцы.

— Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — только и сказал он.

Софи молча кивнула, боясь, что голос ее предаст. Ей хотелось сказать брату то же самое.

У них над головами летали гигантские натары, похожие на птерозавров, и от взмахов их крыльев пыль поднималась столбом. Но ни Софи, ни Джош не обращали на них внимания.

— Николя сказал, что опасность есть, — продолжил Джош, — а Геката говорила, что это может быть даже смертельно опасно. Я не хочу, чтобы ты проходила ритуал Пробуждения. Вдруг что-нибудь пойдет не так? Вдруг с тобой что-нибудь случится?

— Нам не остается другого выбора. Николя сказал…

— Знаешь, я не очень-то ему доверяю, — перебил ее Джош. — Мне кажется, у него что-то на уме. Слишком рьяно он пытается пробудить в нас магические силы, несмотря на риск.

— Он говорил, что это наш единственный шанс, — возразила Софи.

— Вчера он сказал, что увез нас из магазина, чтобы спасти. А теперь оказывается, что нас надо чему-то обучать, чтобы мы смогли защититься от Ди и этих темных старейшин. Чует мое сердце, Софи: Николя Фламель задумал свою игру.

Взгляд Софи заскользил в сторону и остановился на алхимике. Она была знакома с этим человеком уже пару месяцев и как-то даже написала в своем блоге, что он «классный». Теперь она поняла, что совсем его не знает. Человек под именем Ник Флеминг оказался вымышленным. Враньем. Фламель пристально смотрел на нее, и на короткий миг ей представилось, будто он знает, о чем они разговаривают.

— Нам обоим необязательно проходить ритуал Пробуждения, — сказал Джош. — Давай я сделаю это один…

Софи посмотрела ему в глаза.

— И как, по-твоему, я буду себя чувствовать, если с тобой что-то случится?

На этот раз Джош не знал, что ответить. Сама мысль о том, что с его сестрой может произойти нечто ужасное, пришла ему в голову совсем недавно. Но одна эта мысль приводила его в ужас.

Софи взяла брата за руки.

— С самого рождения мы все делали вместе, — произнесла она тихим и серьезным голосом. — А если учесть, что мама с папой все время где-то пропадают, мы и правда всегда только вдвоем. Ты постоянно заботился обо мне, а я о тебе. И я не позволю, чтобы ты прошел этот… ритуал один. Мы сделаем это вместе, как и все остальное.

Джош пристально вгляделся в лицо сестры.

— Ты уверена? — спросил он, начиная видеть в Софи нового человека.

— Я еще ни в чем не была так уверена.

Они оба понимали скрытый смысл этих слов: никто из них не хотел оставаться один, если что-нибудь случится во время Пробуждения.

В конце концов Джош кивнул, взял сестру за руку, и они вместе повернулись к алхимику, Гекате и Скетти.

— Мы готовы.

— Морриган уже здесь, — сообщила Скетти, когда они следом за Николя и Гекатой прошли через массивные двери в самые недра дерева.

Скетти переоделась в свои черные армейские штаны, черную водолазку без рукавов и армейские ботинки на толстой подошве. За спиной у нее были пристегнуты два коротких меча, и рукоятки слегка торчали из-за плеч. А еще она для устрашения раскрасила глаза и скулы черной краской, отчего ее лицо стало напоминать череп.

— Она привела с собой Бастет. Они уже мчатся в царство теней.

— Но ведь Геката сумеет их задержать? — спросила Софи.

Они могли лишь догадываться о силе богинь, но мысль о том, что есть кто-то могущественнее Гекаты, пугала девочку.

Скетти пожала плечами.

— Откуда мне знать? Они хорошо подготовились и привели с собой войска.

— Войска? — переспросил Джош. — Какие еще войска? Опять глиняных людей?

— Нет, теперь это будут не големы. Они привели птичий воздушный флот и кошачью пехоту.

У Софи вырвался нервный смешок.

— Птицы и кошки… Но что они могут?

Скетти покосилась на девочку. Ее белые глаза на фоне боевой раскраски производили потрясающий эффект.

— Вы помните, что птицы сделали с машиной?

Софи кивнула, и у нее вдруг скрутило живот. Воспоминания о том, как грязные черные вороны барабанят в стекло и пробивают клювом дырки в металлической крыше, будут преследовать ее до конца жизни.

— Тогда представьте, что могут натворить десятки тысяч таких вот птиц!

— Десятки тысяч… — прошептала Софи.

— Скорее, сотни тысяч, — уточнила Скетти, сворачивая в узкий коридор. — Натары-разведчики насчитали около полумиллиона.

— А кошки? — спросил Джош.

— Натары вообще сбились со счета.

Джош посмотрел на сестру, и только сейчас до него начало доходить, какая ужасная опасность им грозит. Они могут погибнуть в этом удивительном царстве теней, и никто никогда не узнает, что с ними случилось. К глазам подступили слезы, и Джош быстро заморгал, прогоняя их. Бедные родители! Они всю жизнь будут искать ответ на вопрос, куда делись их дети.

Коридор, по которому они шли, свернул в сторону и стал еще уже, хотя, казалось бы, уже некуда. Потолок стал до того низким, что ребятам пришлось нагнуться. Ни ступенек, ни лестницы — коридор просто спускался вниз длинной плавной спиралью. Близнецы поняли, что их ведут глубоко под землю. Стены становились темнее, на гладком дереве теперь кое-где попадались сучки и корешки, которые цеплялись за волосы, точно хваткие пальчики. Воздух стал влажным и сырым, запахло сырой землей, прелыми листьями и свежей порослью.

— Дом и правда живой! — удивленно произнесла Софи, когда они свернули в очередной извилистый коридор, стены которого оказались выложенными из кривых и сучковатых корней могучего дерева, росшего над ними. — Несмотря на то, что мы ходим внутри, несмотря на то, что в доме есть комнаты, окна и бассейны, дерево до сих пор живет!

Эта мысль привела ее в благоговейный трепет.

— Это дерево выросло из семени Иггдрасиля, Мирового древа, — тихо пояснила Скетти.

Она потерла ладонью торчащие корни, поднесла ладонь к лицу и глубоко вдохнула аромат.

— Тысячелетия назад, когда Дану-Талис ушла под воду, старейшины смогли спасти несколько видов растений и животных и посадили их на других землях. Но только двоим, Гекате и Одину,[28] удалось взрастить семена Иггдрасиля. Один, как и Геката, обладал не только магической силой.

Джош нахмурился, припоминая то, что он слышал об Одине. Кажется, это одноглазый скандинавский бог? Не успел он задать вопрос, как Геката исчезла в проходе, обрамленном переплетением кривых корней. Николя Фламель дождался близнецов и Скетти. Его светлые глаза заволокла темная пелена, между бровями обозначилась вертикальная складка. Тщательно подбирая слова, он произнес с явственным французским акцентом:

— Если бы только мы могли обойтись без этого! Но поверьте мне, у нас нет другого выхода.

Он положил руки на правое плечо Софи и левое плечо Джоша. Их ауры, серебристая и золотая, на мгновение вспыхнули, и в душном воздухе послышался запах ванильного мороженого и апельсинов.

— Боюсь, что, оказав помощь нам с Перенель, вы тем самым навлекли на себя смертельную опасность. И когда… то есть если Геката сможет пробудить ваш магический потенциал, я обучу вас некоторым защитным заклинаниям, а потом отведу к другим знатокам древней магии. Надеюсь, они смогут завершить ваше обучение и посвятят вас в тайны пяти древнейших форм магии.

— Нас обучат волшебству? — спросила Софи.

По идее, она должна была испытывать восторг от такой перспективы, но у нее из головы не шли слова Скетти: если Геката пробудит в них силу, они окажутся в о-о-очень большой опасности.

— Волшебству, черной магии, колдовству и чародейству, — улыбнулся Фламель, оглянулся через плечо и вновь повернулся к близнецам: — А теперь идите и делайте все, как она скажет. Знаю, вам страшно, но постарайтесь не бояться. Поверьте, нет ничего постыдного в страхе. — Он криво улыбнулся одними губами. — Когда вы выйдете из этой комнаты, то будете уже совсем другими людьми.

— Я не хочу становиться другой, — прошептала Софи.

Ей так хотелось, чтобы все вернулось на круги своя и стало таким, каким было пару часов назад, — скучным и однообразным. Она бы все сейчас отдала, лишь бы вернуться в привычный заурядный мир.

Фламель отступил от дверей и жестом пригласил близнецов войти внутрь.

— С того момента, как вы увидели Ди, все начало меняться. А стоит изменениям начаться, их уже не остановить.

В комнате, стены которой были образованы переплетенными корявыми корнями, оказалось очень темно. Софи сжала руку брата, чтобы чувствовать его присутствие. Джош ответил ей тем же.

Близнецы продвигались все дальше в глубь пустоты, которая, по всей видимости, была больше, чем казалось на первый взгляд. Их глаза постепенно привыкли к темноте, и комната наполнилась зеленоватым свечением. Корявые сучья облепил густой пушистый мох, излучающий бледный желтовато-зеленый свет. Создавалось впечатление, что все это находится под водой. Воздух стал тяжелым от влажности, и на волосах и коже, точно бусинки пота, скопились капельки воды. Холодно не было, но Джош и Софи дрожали.

— Вы должны быть польщены такой честью, — раздался прямо у них над головами голос Гекаты. — Я уже много поколений не пробуждала силу в людях.

— Кто… — хрипло начал Джош, прокашлялся и начал заново: — Кто был последним?

Мальчик упрямо вознамерился не показывать страха.

— Это происходило довольно давно, в двенадцатом веке по человеческому календарю. Это был человек из Шотландии. Не помню его имени.

Софи и Джош интуитивно поняли, что Геката лжет.

— Что с ним случилось? — спросила Софи.

— Он погиб. — Раздался странный пронзительный хохот. — Его убило градиной.

— И, наверное, не одной, — прошептал Джош.

— Верно! — прошептала Геката.

В этот момент близнецы поняли, что она как-то связана с таинственной смертью того человека. Богиня внезапно показалась Джошу мстительным ребенком.

— И что теперь? — спросил он. — Нам встать, или сесть, или лечь?

— Ничего не надо! — огрызнулась Геката, — Это вам не шутки шутить! На протяжении тысяч поколений вы, люди, намеренно отгораживались от того, что со смехом называете магией. Но на самом деле магия — это всего лишь использование полного набора чувств. Человечество отгородилось от своих чувств. Сейчас люди видят лишь малую долю зрительного спектра, слышат лишь самые громкие звуки, почти не чувствуют запахов и различают только самое обычное — сладкое и кислое.

Близнецы ощутили, как Геката кружит над ними. Они не слышали ее движений, но ее выдавал звук голоса. Она заговорила за их спиной, и оба подпрыгнули от неожиданности.

— Когда-то давно человечеству нужны были все чувства просто для того, чтобы выжить.

Наступила долгая пауза, и когда Геката заговорила вновь, она оказалась так близко, что от ее дыхания у Софи зашевелились волосы.

— А потом мир изменился. Дану-Талис ушла под воду, миновала эра ящеров, прошел ледниковый период, и люди набрались… опыта. — Это слово в ее устах превратилось в ругательство. — Человечество охватили лень и высокомерие. Люди решили, что им больше не нужны эти чувства, и постепенно их потеряли.

— То есть мы потеряли магическую силу из-за лени? — переспросил Джош.

Софи с трудом подавила стон: когда-нибудь ее брат сведет их обоих в могилу.

Но ответ Гекаты прозвучал на удивление спокойно и почти мягко:

— То, что вы называете магией, — это не что иное, как полет воображения, подпитанный чувствами и облеченный в форму силой ауры. Чем могущественнее у вас аура, тем сильнее магия. Вы оба храните в себе редкий дар. Алхимик был прав: из вас можно сделать величайших волшебников, каких только видел мир. Но есть одна загвоздка…

В комнате немного посветлело, и ребята увидели силуэт Гекаты в центре комнаты. Она стояла под спутанным клубком корней, ужасно похожих на цепкие руки, свисающие с потолка.

— Люди научились жить без своих чувств. Ваш мозг пропускает через себя столько информации, что вы живете как будто в тумане. Я могу пробудить дремлющие в вас силы, но настоящая опасность состоит в том, что может произойти перегрузка ваших чувств. — Она замолчала, а потом спросила: — Вы готовы рискнуть?

— Я — да, — тут же ответила Софи, пока ее брат не начал возражать.

Она боялась, что, если он опять выкинет какую-либо глупость, богиня во что-нибудь его превратит. Во что-нибудь гадкое и… мертвое.

Богиня вопросительно посмотрела на Джоша.

Он повернулся, ища глазами сестру. Зеленоватый свет придавал ее лицу болезненный оттенок. Пробуждение будет опасным и даже губительным, но он не может позволить Софи пройти через это одной.

— Я готов, — с вызовом ответил он.

— Тогда приступим.

Глава 25

Ди подождал пока последние птицы и кошки не исчезли в темном царстве Гекаты, и только потом вышел из машины и зашагал к тайному отверстию. Сенухет, прислужник Бастет, уже давно ушел, прямо-таки убежал за своей госпожой в царство теней, но Ди не проявил такого же энтузиазма. Первым бежать в бой — себе дороже. У солдат в тылу всегда больше шансов выжить. Он подозревал, что стражники Гекаты скопились сразу за невидимыми стенами, и ему не очень-то хотелось первым лезть в драку. Он не считал это трусостью, скорее, осторожностью — именно она помогала ему выжить уже не первое столетие. Но не может же он тут вечно прохлаждаться: его владычицы ждут своего слугу на поле брани. Коротышка плотно укутался в кожаный плащ стоимостью две тысячи долларов и в следующее мгновение шагнул в отверстие, оставляя позади морозный утренний воздух. Он шагнул и оказался…

…на поле боя.

Повсюду лежали тела, и ни одно из них не было человеческим.

Вступив в царство теней Гекаты, вороны Морриган перевоплотились в людей, хотя и не полностью. Они стали такими же высокими и тощими, как их госпожа, их крылья расправились и удлинились, как у летучих мышей, соединяясь с человеческим телом полупрозрачными сухожилиями. Крылья заканчивались жуткими когтями. А головы у них остались птичьи.

Там и сям среди перьев валялись кошки. Они тоже превратились в полулюдей и, как Бастет, сохранили кошачьи головы. Лапы их напоминали человеческие руки с острыми кошачьими когтями, а тела были покрыты густым пушистым мехом.

Оглядевшись по сторонам, Ди не заметил среди павших ни одного из воинов Гекаты и вдруг испугался: что же за войска у богини? Он полез под пальто, достал меч, который некогда называли Экскалибуром, и двинулся по дорожке туда, где в утреннем тумане высилось гигантское дерево. Рассветные лучи бросили багрянец на древний черный клинок.

— Люди-птицы, — пробормотала Ската и ругнулась на родном древнекельтском языке.

Она ненавидела людей-птиц: от них у нее начиналась крапивница. Воительница стояла у входа в Иггдрасиль, наблюдая, как из леса появляются похожие на птиц создания. В мифологии каждого народа найдутся легенды о людях, которые превращаются в птиц, или о птицах, которые превращаются в полулюдей. За свою долгую жизнь Скетти встречала немало таких чудовищ, а однажды оказалась на волосок от гибели, когда сражалась с Сирин — совой с головой прекрасной женщины.

После этого столкновения у Скетти появилась аллергия на перья. Вот и сейчас у нее зачесалось все тело и защекотало в носу. Слуги Морриган двигались неуклюже, как сгорбленные человечки, и волочили кулаки по земле. Воины из них были никудышные, но за ними было численное преимущество.

Следом появились люди-кошки, воины Бастет. Они шагали медленно, крадучись, некоторые вставали на задние лапы, но в основном шли на четвереньках. Скетти знала, что именно отсюда пошли все африканские и индийские сказания о больших кошках. В отличие от птиц люди-кошки умеют сражаться: их движения молниеносны, когти способны растерзать в клочья что угодно. Ската чихнула: на кошек у нее тоже была аллергия.

Странная армия остановилась — возможно, при виде внушающего трепет дерева-небоскреба. А может, их просто смутило присутствие всего лишь одного воина, который стоял в отворенных дверях. Они закружили возле дерева, словно движимые общей командой, и бросились вперед длинной рваной линией.

Воительница посмотрела по сторонам, расправила плечи, и у нее в руках появились два коротких меча. Она подняла их скрещенными над головой.

Это был сигнал для торк-альта и натаров, ожидавших в укрытии. Словно из ниоткуда, сотни страшилищ-ящеров напали с небес, облитые солнцем, и обрушились на армию противника. Они кружили в разные стороны, поднимая огромными крыльями клубы песка и пыли, ослепляя и сбивая с толку птиц и кошек. А затем, воспользовавшись плохой видимостью, выскочили торк-альта, сидевшие в траве и за корявыми корнями Иггдрасиля. Скетти поспешила в глубь дома, думая о том, до чего же звуки этой битвы напоминают обеденное время в зоопарке Сан-Франциско.

— У нас мало времени! — прокричала Ската, вбежав в коридор.

— Сколько? — угрюмо спросил Николя.

— Очень мало! — ответила Скетти, помолчала и добавила: — Торк-альта и натары не смогут долго сдерживать натиск.

— А где Морриган и Бастет?

— Я их не видела. Но они наверняка придут, а вот когда придут…

Она оставила фразу незаконченной. И так было ясно: пока Геката занята близнецами, никто не сможет долго противостоять темным старейшинам.

— Они придут, — мрачно согласился Фламель.

Скетти подошла к нему. Они знали друг друга триста лет, и хотя она была старше алхимика почти на два тысячелетия, но начала относиться к нему как к отцу — своего она совсем не помнила.

— Забирай близнецов, и бегите. Я задержу их и постараюсь выиграть для вас как можно больше времени.

Алхимик положил руку ей на плечо. Между ними вспыхнула крошечная искорка энергии, и оба на миг засветились. Николя заговорил, неосознанно перейдя на родной французский:

— Нет, мы никуда не убежим. Если мы и уйдем отсюда, то только вместе. Нам нужны близнецы, Скетти, — не только нам с тобой, но и всему миру. Мне кажется, только они смогут противостоять старейшинам и не дадут им достичь главной своей цели — вернуть власть над землей.

Скетти глянула через плечо в темную комнату.

— Ты слишком многого от них ждешь! Когда ты собираешься сказать им всю правду? — спросила она.

— Всему свое время…

— Времени-то у тебя как раз и нет! — пробурчала Скетти. — Ты начал стареть. Это заметно по лицу: у тебя мешки под глазами и седых волос прибавилось.

Фламель кивнул.

— Знаю. Заклинание бессмертия разрушается. Без эликсира молодости мы с Перенель будем стариться за день на целый год. Мы умрем еще до конца месяца. Но к тому времени это будет уже неважно. Если темные старейшины одержат победу, мир людей перестанет существовать.

— Тогда давай позаботимся о том, чтобы этого не случилось.

Скетти повернулась спиной к Фламелю, опустилась на землю и уселась в позе лотоса. Пальцы обеих ее рук сомкнулись на рукоятях мечей, положенных крест-накрест на коленях. Если кошки и птицы ворвутся в дом и обнаружат коридор, им сначала придется сразиться с ней, а уж она-то не даст им скучать.

Геката вручила Фламелю коротенький посох из ветви Иггдрасиля, и теперь, крепко сжимая его в руках, он занял свое место у самых дверей комнаты, где богиня работала над близнецами. Если кто-то и умудрится пройти мимо Скаты, он будет начеку. У Скетти на вооружении мечи, руки и ноги, но его оружие потенциально обладает большей разрушительной силой. Он поднял руку, и узкое пространство заполнилось запахом мяты: его аура замигала и вспыхнула зеленым свечением. У него еще оставались силы, но любое использование магии истощало его, высасывало жизненную энергию. Скетти права: он уже начинал стареть. Он чувствовал слабую боль там, где ее никогда раньше не было. Даже глаза перестали быть такими зоркими, как еще вчера. Если ему придется пустить в ход магию, это ускорит процесс старения, но ему во что бы то ни стало нужно выиграть кусочек лишнего времени для Гекаты. Он оглянулся через плечо, пытаясь проникнуть взглядом во мрак. Что же там происходит?

— Начнем со старшей, — объявила Геката.

Софи почувствовала, что ее брат набирает в грудь воздуха, чтобы возразить, и сжала его руку так крепко, что даже кости хрустнули. Он в ответ пнул ее по лодыжке.

— По традиции, — объяснила богиня. — Софи… Как твоя фамилия и имена родителей?

— Ньюман. Маму зовут Сара, а папу Ричард.

Ей было странно называть родителей как-то иначе, чем просто «мама» и «папа».

Зеленый свет в комнате стал ярче, и они увидели очертания Гекаты на фоне светящихся стен. Хотя ее лицо оставалось в тени, глаза отражали зеленый свет, как осколки полированного стекла. Она положила ладонь на лоб Софи.

— Софи, дочь Сары и Ричарда из семейства Ньюман, из рода человеческого… — начала она на английском, но быстро переключилась на красивый певучий язык, который существовал еще до появления человечества.

По мере того как Геката произносила слова, аура Софи засветилась и холодная серебристая дымка окутала ее тело. Прохладный ветерок тронул кожу, и девочка вдруг заметила, что больше не слышит Гекату. Она видела, как шевелятся губы богини, но не могла разобрать слова. Их заглушили звуки ее собственного тела: свистящее дыхание в носу, шум крови в ушах, непрерывное биение сердца в груди. Что-то давило в висках, как будто мозг расширялся в черепе, а вдоль позвоночника пробежала ноющая боль, распространившись во все кости.

Потом в комнате посветлело. Геката, ставшая еще старше, примерно возраста Софи, стояла, очерченная изменчивыми потоками мерцающего света. Софи вдруг поняла, что видит ауру богини. Она смотрела, как свет переливается вокруг рук и стекает в пальцы, а потом почувствовала, как этот свет с колющей болью проникает к ней в череп. На секунду у нее закружилась голова, девочка потеряла ориентацию в пространстве. Слова Гекаты вдруг стали разборчивыми, пробившись сквозь гул в ушах:

— …пробуждаю в тебе великую силу…

Богиня провела рукой по лицу Софи. Ее прикосновение было одновременно ледяным и обжигающим.

— Чувства, забытые человечеством, — продолжила Геката и слегка надавила подушечками больших пальцев на глаза девочки. — Чтобы видеть зорко…

И перед Софи все расцвело. Погруженная в сумрак комната вспыхнула слепящим светом, выхватив мельчайшие детали окружающего. Софи увидела каждую ниточку и стежок на одеждах Гекаты, каждый отдельный волосок на голове и сеточку тоненьких морщинок, опутавших уголки глаз.

— Слышать отчетливо…

У Софи из ушей как будто вынули вату. Она вдруг по-настоящему услышала. Это все равно что слушать музыку в наушниках через iPod, а потом включить ту же песню на стереосистеме. Каждый звук в комнате умножился и усилился: свистящее дыхание брата, едва слышный треск древесины, шуршание и скрежет невидимых существ, ползающих в корнях. Чуть наклонив голову, Софи даже услышала отдаленный шум битвы: карканье ворон, рычание кошек и вопли вепрей.

— Ощущать полный вкус…

Геката легко дотронулась до губ Софи, и девочка почувствовала покалывание в языке. Она облизала губы и ощутила вкус фрукта, съеденного недавно. Вдруг оказалось, что у воздуха тоже есть вкус — насыщенный, земной вкус. Она даже различила капельки воды в атмосфере.

— Тонко чувствовать прикосновение…

И кожа Софи ожила. Прикосновение ткани к коже, мягкий хлопок майки, жесткая джинсовка, холодная золотая цепочка со знаком зодиака на шее, трикотажные носки — все это оставляло разные и своеобразные ощущения на теле.

— Чутко чувствовать запах…

Софи даже отпрянула под внезапным наплывом запахов, хлынувших в ноздри. У нее заслезились глаза от пряного нечеловеческого запаха Гекаты, приторного аромата земли, дезодоранта брата (хотя он был круглосуточного действия, но практически не действовал), якобы непарфюмированного геля у него в волосах, мятного запаха зубной пасты, которой она чистила зубы.

Аура Софи засветилась, и от кожи, точно туман с поверхности озера, поднялась серебристая дымка, окружив ее тело блеклым овалом. Девочка закрыла глаза и запрокинула голову. Ощущения хлынули настоящим цунами: цвета, запахи, звуки — они были ярче, сильнее, громче, чем что-либо пережитое ею прежде. Ощущения были почти болезненными… Нет, это была настоящая боль. Было больно. У девочки пульсировало в голове, ныли кости, даже кожа чесалась. Слишком много всего. Голова Софи откинулась назад, руки словно по собственной воле распростерлись в стороны, и она слегка приподнялась над землей…

— Софи? — прошептал Джош, не в силах скрыть ужас в голосе. — Софи…

Его сестра, окутанная переливчатым серебристым ореолом, парила в воздухе. Тело ее светилось так ярко, что стены круглой комнаты окрасились в серебристые и черные тона. Джошу казалось, что он смотрит жуткий фильм ужасов.

— Не прикасайся к ней! — сурово приказала Геката. — Ее тело пытается усвоить поток ощущений. Это самый опасный момент!

У Джоша пересохло во рту, и язык внезапно распух.

— Опасный… Что значит «опасный»?

Ему вдруг показалось, что его худшие опасения вот-вот осуществятся.

— В большинстве случаев мозг не может совладать с обострившимися после Пробуждения ощущениями.

— В большинстве случаев? — потрясенно прошептал мальчик.

— В абсолютном большинстве случаев, — повторила Геката, и, кажется, в ее голосе прозвучало сожаление. — Потому-то я и не хотела этого делать.

— И что тогда происходит? — спросил Джош, зная, что ответ ему не понравится.

— Мозг благополучно отключается. Человек погружается в кому, из которой уже никогда не выходит.

— И Фламель знал, что это может произойти? — прошептал Джош.

От страха у него свело живот. Его даже затошнило. Алхимик знал, что после Пробуждения они с Софи, скорее всего, впадут в кому. И все же ему хватило совести отправить их на этот ритуал. Джош почувствовал, как внутри у него разгорается яростная искорка гнева. А еще он ощутил себя преданным. Он-то думал, что Фламель им друг! Как же он ошибся!

— Конечно, — ответила Геката. — Он ведь говорил вам, что это опасно.

— Он не сказал всей правды! — бросил Джош.

— Николя Фламель никогда никому не говорит всей правды.

Одну половину лица Гекаты озарял серебристый свет, излучаемый Софи, а другая была погружена во мрак.

Неожиданно Геката раздула ноздри и вытаращила глаза. Ее взгляд забегал по потолку из корней.

— Нет! — выдохнула она. — Нет!

Тут Софи распахнула глаза, потом открыла рот и заорала:

— Пожар!

— Они жгут Мировое древо! — взвыла Геката, и ее лицо скорчилось в дикой гримасе.

Оттолкнув мальчика в сторону, она пулей вылетела в коридор, оставив его наедине с человеком, который некогда был его сестрой. Джош таращился на девочку, парящую в воздухе, и не знал, что делать. Он боялся даже прикоснуться к ней. Впервые в жизни они стали разными, и он пока даже не понимал в чем.

Глава 26

— Нам пора.

Николя Фламель схватил Джоша за плечо и потряс, приводя в чувство.

Джош тупо уставился на алхимика, у него по щекам текли слезы, но он их не замечал.

— Софи… — прошептал он.

— Она обязательно придет в себя, — уверенно сказал Николя.

В коридоре снаружи эхом отзывались крики, резкий звон оружия смешивался с яростным ревом людей и животных. Но громче всех звучал восторженный смех Скаты. Фламель вытянул руки к Софи, до сих пор висевшей в воздухе, и от ее прикосновения его собственная аура вспыхнула зеленоватым светом. Он осторожно притянул Софи к земле. Как только ноги девочки коснулись земли, силы словно покинули ее тело, но Фламель успел поймать Софи, прежде чем она обмякла и без сознания рухнула на пол.

Джош тут же оказался рядом. Оттолкнув Фламеля, он обнял сестренку, и энергия от угасающей ауры Софи с шипением бенгальского огня заиграла на его коже, но мальчик даже ничего не почувствовал. Он с гневом посмотрел на Фламеля.

— Вы все знали! Знали, как это опасно! Моя сестра могла впасть в кому!

— Я был уверен, что этого не случится, — спокойно ответил Николя и присел рядом на корточки. — Ее аура — и твоя тоже — слишком сильная. Я знал, что вы оба выживете. Я бы никогда намеренно не подверг вас опасности, клянусь вам!

Он попытался пощупать у Софи пульс, но Джош оттолкнул его руку. Он ни капельки не верил алхимику. Хотел верить, но почему-то слова Фламеля звучали неискренне.

Оба подскочили, услышав из коридора вопль бьющейся в муках кошки. Следом за воплем раздался голос Скетти:

— Нам и правда пора убегать! Удачнее момента не придумаешь!

Запах гари становился все сильнее, и в комнату уже прокрались струйки серого дыма.

— Скорее, уходим! Обсудим это позже! — тоном, не терпящим возражений, скомандовал Фламель.

— Обсудим, не сомневайтесь! — пообещал Джош.

— Давай я помогу тебе нести ее, — предложил алхимик.

— Сам справлюсь! — огрызнулся Джош и подхватил сестру на руки.

Он больше никому не доверит Софи. Какая она все-таки хрупкая! Джош вдруг ощутил результаты многих месяцев, потраченных на футбольные тренировки. Он теперь был сильнее, чем казался на вид.

Алхимик забрал свой посох, прислоненный к стене, и взмахнул им в воздухе. На кончике посоха зажегся зеленый огонек, оставляя в воздухе едва заметный изумрудный след.

— Готовы? — спросил Фламель.

Джош кивнул, крепко прижимая сестру к груди.

— Что бы ни случилось, что бы ты ни увидел, не останавливайся и не оборачивайся. Практически никто за этими дверьми не станет долго думать, прежде чем вас прикончить.

Джош бросился за Фламелем за дверь… и остановился как вкопанный. Посреди узкого коридора стояла Скетти, орудуя клинками так шустро, что нельзя было различить их в неразборчивом мелькании. А за клинками в коридоре скопились самые жуткие чудовища, каких он только видел. Он ожидал монстров, но совсем не таких. Это были не звери и не люди, а нечто среднее. Люди с головами кошек рычали и щелкали когтями, высекая искры из мечей Скетти. А другие, с человеческими телами и огромными головами воронов, целились в нее острыми клювами.

— Скетти, пошли! — крикнул Фламель.

Не дожидаясь ее реакции, он вытянул перед собой руку и прицелился посохом. Вспыхнула его зеленая аура, и в воздухе резко запахло горькой мятой. На кончике посоха собрался изумрудный светящийся шарик и выстрелил с характерным звуком. Скетти едва успела пригнуться, как шарик с шипением пронесся в воздухе и угодил в потолок прямо у нее над головой. Он оставил яркую метку, пятно, из которого тут же начал сочиться по каплям тягучий зеленый свет.

Во входное отверстие просунулась исцарапанная голова очередной полосатой кошки с разинутой пастью и сверкающими клыками. Чудище приметило Скетти и кинулось к ней. В тот же миг ему на макушку капнул вязкий свет. Существо с кошачьей головой рассвирепело. Оно метнулось обратно в коридор, где начало нападать на всех, кто вставал у него на пути. Следом в отверстии возник человек-птица — и попал под дождь из капающего света. От капель в его черных крыльях образовались дыры, а сам монстр с омерзительным карканьем повалился на пол.

Джош заметил, что, хотя зеленый свет, по густоте напоминающий мед, сжигал чудовищ, дерево оставалось целым и невредимым. Он знал, что должен уделить больше внимания этому феномену, но был слишком озабочен состоянием сестры. Она часто дышала, и глаза ее под закрытыми веками бегали из стороны в сторону.

Скетти вскочила на ноги и бросилась к Фламелю и Джошу.

— Впечатляет, даже очень, — пробормотала она. — Не знала, что ты на такое способен.

Фламель завертел жезлом, как дирижерской палочкой:

— Эта штука фокусирует мою силу.

Скетти огляделась вокруг.

— Похоже, мы в ловушке.

— Геката пошла туда… — Николя повернулся направо и ткнул пальцем в непроницаемый с виду барьер из сплетенных корней. — Я видел, как она выбежала из комнаты и прошла прямо сквозь вот это.

Он подошел к сучковатому дереву и вытянул вперед руку. Рука исчезла по самый локоть.

— Я пойду первой! — заявила Скетти.

Джош отметил, что, несмотря на недавнюю свалку с убойной смесью из птиц и кошек, у нее на теле не осталось ни синяка, ни царапинки и каждый волосок был на месте. Она даже не запыхалась (хотя если она вампир, может, ей вообще не нужно дышать?).

Скетти кинулась вперед, скрестив мечи на груди. Со стороны казалось, что она вот-вот врежется в стену из корней, но она исчезла в невидимом проходе.

Не успели Фламель и Джош переглянуться, как голова Скетти вынырнула из плотного переплетения корней:

— Все чисто!

— Я прикрою! — сказал Фламель и пропустил вперед Джоша. — Возьму на себя всех, кто решит последовать за нами!

Джош коротко кивнул: он до сих пор не мог заставить себя разговаривать с Фламелем. Он был в ярости оттого, что алхимик подверг опасности жизнь сестры. Но сейчас было очевидно, что Фламель готов сражаться за близнецов, рискуя собственной жизнью. Джош подошел к стене из искореженных корней и утрамбованной земли. Он закрыл глаза… и прошел насквозь. На мгновение его окутали сырость и холод, а когда он вновь открыл глаза, то увидел перед собой Скетти. Он оказался в низенькой узкой комнатке, сплетенной из шишковатых корней Иггдрасиля. От комьев зеленого мха исходило слабое свечение, и Джош разглядел, что Скетти стоит у подножия узкой неровной лесенки, ведущей куда-то в темноту. Скетти склонила голову набок, и Джош хотел спросить, к чему она прислушивается, но тут из стены появился Фламель. Он улыбался и держал в руках дымящийся жезл.

— Это их немного задержит.

— Пошли! — крикнула Скетти, как только появился алхимик.

Лестница оказалась такой узкой, что Джошу пришлось двигаться боком, пригнув голову и прижав к себе Софи, чтобы она не ударилась головой и ногами о шершавые деревянные стены. Он ступал осторожно, проверяя каждый шаг, чтобы не упасть и не уронить сестру. Внезапно он понял, что эти ступеньки вырезаны в пространстве между внутренним и внешним слоями коры гигантского дерева. Наверное, такое дерево, как Иггдрасиль, просто изрешечено тайными переходами, скрытыми комнатами, забытыми подземельями и потерянными лестницами. Как же без этого? Наверное, Геката даже не помнит их все. А если как следует задуматься, то кто вырезал эти ступеньки? Ему почему-то трудно было представить, чтобы богиня сделала все это сама, вручную.

Пока они поднимались, горький запах горелого дерева усиливался, а звуки борьбы приближались. Кошачьи взвизги все больше напоминали человеческие, карканье становилось невыносимым, и все это смешивалось с ревом вепрей и шипением натаров. Вблизи поверхности жар и дым ощущались все сильнее, и к общему шуму добавился новый звук — глухой басистый стон дерева.

— Нужно торопиться! — раздался из темноты голос Скетти. — Нам действительно нужно торопиться…

Почему-то неестественное спокойствие ее голоса напугало Джоша сильнее, чем если бы она заорала.

— Осторожнее! Мы подошли к выходу. Находимся на конце толстого корня, примерно в тридцати метрах от ствола дерева. Это довольно далеко от места сражения, — прибавила она.

Джош завернул за угол и увидел, что Скетти стоит в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь ветви. Она обернулась, и солнце превратило ее рыжие волосы в золото, заиграло на клинках мечей. В этот момент Джош понял, что она действительно похожа на древнюю и грозную воительницу. Отовсюду неслись крики, лязг, но громче всех звуков борьбы был стонущий рокот, вибрирующий в самой земле.

— Что это за звук? — спросил мальчик.

— Крики Иггдрасиля, — угрюмо ответила Скетти. — Враги Гекаты подожгли Мировое древо.

— Но зачем?

Сама мысль об этом привела Джоша в ужас. Древнее живое дерево никому не навредило. Наоборот, оно помогло ему постичь жизненную философию темных старейшин.

— Могущество Гекаты неразрывно связано с деревом. Силами ее магии дерево ожило и выросло до неизмеримых высот, и его жизнь теперь питает богиню. Старейшины верят, что, уничтожив дерево, они уничтожат и ее.

Фламель преодолел последние ступеньки лестницы и вышел наружу. Алхимик тяжело дышал, его худое лицо раскраснелось, на лбу выступил пот.

— Старею, — криво улыбнулся он и посмотрел на Скетти. — Каков будет план?

— План простой, — сказала она. — Бежим отсюда как можно быстрее.

Она повернула меч в левой руке таким образом, что клинок лег вдоль руки, и использовала рукоять в качестве указки. Фламель и Джош придвинулись к ней и пристально вгляделись в занавес из ветвей. На другой стороне поля появился доктор Джон Ди. Он осторожно крался через заросли. Короткий меч с черным клинком, который Ди держал в руках, замерцал и сверкнул холодной синей вспышкой.

— Ди! — воскликнул Фламель. — Никогда бы не подумал, что буду так рад его видеть. Вот уж правда хорошие новости!

Скетти и Джош посмотрели на него с удивлением.

— Ди — человек, а это значит, что он добрался сюда вполне земным способом, — объяснил алхимик.

— На машине, — кивнула Скетти, — которую он, скорее всего, оставил за пределами царства теней.

Джош хотел спросить, с чего она это взяла, но вдруг понял, что и сам знает ответ:

— Если бы он приехал сюда, у машины бы сел аккумулятор.

— Глядите, — еле слышно сказала Скетти.

Они увидели, как один из гигантских вепреподобных торк-альта появился из высокой травы за спиной у Ди. Оставаясь в обличье зверя, он поднялся на задних лапах и оказался в три раза выше этого маленького человека.

— Он его убьет… — прошептал Джош.

Меч Ди вспыхнул голубым огнем, и коротышка внезапно споткнулся и плюхнулся назад, в сторону торк-альта, описав мечом короткую дугу. Резкое движение застигло оборотня врасплох, но он легко отбросил в сторону клинок… и застыл. Когда меч коснулся зверя, по его передней ноге пробежала тоненькая голубая ниточка, сверкнув кристалликами в утреннем солнце. Ледяная корка покрыла грудь торк-альта и растеклась по мощным ногам, плечам и голове. За считанные секунды чудовище оказалось замурованным в ледяной глыбе. Ди поднялся с земли, отряхнул пальто и неожиданно ударил по льду рукоятью меча. Глыба раскололась на миллионы сверкающих осколков, и в каждом был кусочек торк-альта.

— Это один из стихийных мечей, — мрачно объяснила Скетти. — Экскалибур,[29] ледяной меч. Я думала, он пропал много веков назад — его бросили в озеро после смерти Артура.

— Похоже, наш доктор его нашел, — пробормотал Фламель.

Джош заметил, что его нисколько не удивляет тот факт, что Артур существовал на самом деле. «Интересно, — подумал он, — кто еще из легендарных героев жил на самом деле?»

Они увидели, как Ди торопливо сиганул в кусты и пополз на другую сторону огромного дерева-дома, откуда громче всего доносился грохот битвы. От запаха гари некуда было деться. Резкий и горький, он обволакивал дерево, принося с собой затхлость старого дома и давно выдохшихся пряностей. Древесина с треском лопнула, сок забурлил и пошел пузырями, а от басистого гудения все дерево завибрировало.

— Я расчищу путь! — сказала Скетти и нырнула в заросли.

В тот же миг за ней полетели трое полуптиц-полулюдей, а с ними за компанию помчались люди-кошки на четырех лапах.

— Мы должны ей помочь! — в отчаянии воскликнул Джош, не представляя, что можно сделать.

— Это же Ската, ей не нужна наша помощь, — ответил Фламель. — Сначала она отвлечет их от нас…

Ската скрылась в кустах, ее тяжелые ботинки бесшумно ступали по мягкой земле. Птицы и кошки устремились следом.

— А потом прислонится к чему-нибудь, чтобы они могли подойти к ней только сбоку, и вот тогда…

Джош увидел, как Скетти быстро повернулась лицом к противникам, опершись спиной на сучковатый дуб. Первыми в драку полезли кошки, грозно растопырив когти. Но ее мечи оказались проворнее когтей — только искры полетели… Человек-птица низко закружил над ней, хлопая огромными крыльями и выпустив когти. Ската вонзила в землю меч, который держала в левой руке, схватила чудовище за запястье и дернула вниз, а потом швырнула на груду рычащих кошек. Птица инстинктивно набросилась на кошек, и все звери передрались между собой. Еще две птицы с жуткими воплями обрушились на кошек. Скетти выдернула меч из земли и поманила им Фламеля и Джоша.

Фламель хлопнул мальчика по плечу.

— Иди к Скате.

Джош удивленно обернулся.

— А как же вы?

— Я выжду минутку и прикрою вас сзади.

Несмотря на то что Фламель подверг их такой опасности, Джош ни на миг не усомнился, что алхимик действительно их прикроет. Мальчик кивнул и ринулся сквозь завесу ветвей, крепко прижимая к себе сестру. Вдали от укрытия деревьев грохот сражения был невыносимым, но Джош, не обращая на него внимания, внимательно смотрел под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть. Внезапно Софи у него на руках зашевелилась, моргнула и попыталась высвободиться. Джош сжал ее еще крепче.

— Тихо-тихо, — прошептал он, не зная, слышит ли она его.

Он свернул направо, подальше от кромсающих друг друга чудовищ, но успел заметить, что, получив сильные увечья, они тут же принимали свое истинное обличье птиц или кошек. Две обалдевшие кошки и три взъерошенные вороны выползли из грязи и посмотрели вслед ребятам. Джош услышал за спиной шаги Фламеля и почувствовал в утреннем воздухе запах мяты. Значит, алхимик воспользовался магией. До Скетти оставалось десять — пятнадцать шагов; Джош знал, что стоит ему до нее добраться, и им уже ничто не грозит. Но всего в шаге от нее он вдруг увидел, как она в ужасе вытаращила глаза. Забыв о предупреждении Фламеля, Джош обернулся и увидел, как высокая женщина с головой и когтями гладкошерстной кошки, облаченная в древнеегипетские одежды, подпрыгнула в высоту на все шесть метров и приземлилась на спину Николя, сбив его с ног. Выпустив кривой коготь, похожий на серп, она разрубила жезл надвое, а потом вскинула голову, зашипела и ликующе зафыркала.

Глава 27

Четыре низкорослых охранника, одетые с ног до головы в черную кожу и скрывающие свои лица за щитками мотоциклетных шлемов, вывели Перенель Фламель из ее тесной подземной темницы. Она не вполне была уверена, что это вообще люди: по крайней мере, она не заметила ни следов ауры сердцебиения или даже дыхания. Когда они окружили ее, она ощутила еле уловимый запах чего-то древнего, мертвого — вроде тухлых яиц или перезрелых фруктов. Возможно, они — это всего лишь подобие, искусственно созданные существа, выращенные в баках со зловонной бурлящей жидкостью. Ди всегда занимала идея создать себе последователей, и он не одно десятилетие экспериментировал с големами, симулякрами[30] и гомункулусами.[31]

Не проронив ни слова, лишь делая какие-то нелепые жесты, эти четверо вывели ее из клетки в длинный, узкий и полутемный коридор. Перенель специально шла медленно, чтобы набраться сил и как можно точнее запомнить это место. Джефферсон Миллер, призрак умершего охранника, сказал ей, что это подвал «Инок энтерпрайзис» на западе Телеграфного холма,[32] неподалеку от знаменитой башни Койт. Перенель знала, что находится глубоко под землей: из стен сочилась влага, воздух был такой холодный, что изо рта шел пар.

После того как ее вывели из клетки, в которой остались защитные заклинания и чары, Перенель почувствовала, как силы понемногу возвращаются. Она отчаянно пыталась вспомнить заклинание, которым можно подействовать на охрану, но общение с духом мистера Миллера выбило ее из сил, и теперь у нее болела голова, стучало в висках, и было трудно сосредоточиться.

Внезапно прямо перед ней возник силуэт, и облачко ее дыхания на короткий миг приняло форму лица.

Перенель посмотрела на своих конвоиров, но те никак не прореагировали. Она набрала полные легкие воздуха, задержала дыхание, чтобы воздух в теле согрелся, и медленно выдохнула. В белом тумане появилось лицо охранника Джефферсона Миллера.

Перенель нахмурилась: его дух давно должен был уйти. Если только… если только он не вернулся, чтобы передать ей какое-то сообщение.

Николя!

Она мгновенно поняла, что ее муж в опасности. Перенель еще раз вдохнула полной грудью. Она сосредоточилась на Николя и отчетливо увидела его глазами разума — увидела узкое, скорбное лицо, светлые глаза и коротко стриженные волосы. Она улыбнулась, вспомнив, каким он был в молодости. У него были густые длинные темные волосы, длиннее, чем у нее, и он всегда туго стягивал их в хвост на затылке и завязывал фиолетовой ленточкой. Перенель выдохнула, и воздух превратился в белое облако, в котором опять появилось лицо Джефферсона Миллера. Она вгляделась в глаза духа и в зрачках увидела отражение своего мужа — придавленного лапой богини с головой кошки.

В ее груди вспыхнули ужас и ярость, отчего усталость и головную боль как рукой сняло. Тронутые сединой черные волосы разлетелись, словно подхваченные порывом ветра, разбрасывая голубые искры статического электричества. Ее аура цвета льда вспыхнула вокруг тела, точно вторая кожа. Стражники слишком поздно заметили, что что-то происходит. Они попытались схватить ее, но от одного соприкосновения с аурой их отбросило в сторону, как от удара электрошоком. Один охранник даже прыгнул на Перенель, но не успел коснуться пальцем, как отлетел прочь волчком и врезался в стену так сильно, что с головы слетел шлем. Тело сползло по стене на пол, конечности неестественно вывернулись. Перенель увидела его лицо и поняла, что это действительно симулякры. Этот вот был недоделанный: вместо головы и лица у него была просто кожа, лысая, без глаз, носа, рта и ушей.

Женщина бросилась по коридору и остановилась, лишь когда увидела на полу маслянистую лужицу. Присев на корточки, она сосредоточилась и дотронулась до поверхности грязной воды указательным пальцем и мизинцем. Ее белая аура зашипела, и от воды пошли испарения, затем муть рассеялась, и Перенель увидела сцену, кусочек которой уловила в глазах духа. Ее муж лежал под когтями Бастет. За спиной богини отчаянно отбивалась от кошек и птиц Скетти. Джош, прислонившись спиной к дереву, неуклюже сжимал палку на манер бейсбольной биты и обрушивал ее на каждого, кто подбирался близко. У его ног лежала Софи, корчилась и моргала, ничего не соображая.

Перенель окинула взглядом коридор. Откуда-то издалека слышался шум — шаги по каменным плитам. Сейчас здесь появятся еще охранники. Перенель могла убежать и спрятаться или даже сразиться с охранниками. К ней отчасти вернулись силы. Но это не поможет Николя и детям.

Перенель снова заглянула в лужицу. Она увидела Гекату, которая пыталась отразить натиск объединенных сил Морриган и Бастет. Присутствовал в этой картине и Ди: он сновал за спиной у Гекаты, размахивая мечом, который вспыхивал ядовитым голубым огнем. А позади них багрово-зеленым пламенем горел Иггдрасиль.

Да, кое-что она может сделать. Рискованное и отчаянное предприятие, и в случае удачи она останется совершенно без сил и не сможет себя защитить. Эти чудовища просто подхватят ее под белы ручки и уведут.

Перенель не стала долго думать.

Нагнувшись над лужицей, она положила правую руку ладонью вверх на левую и тщательно сосредоточилась. Аура Перенель зашевелилась, стекая по рукам, как струйки дыма, и собралась в ладони, жидким ручейком пробежав по каждой линии на коже. В центре ладони появилось пятнышко серебристо-белого света, похожее на комочек снега. Оно сформировалось в идеальную сферу, начало расти и вращаться, и белые нити ауры проворнее забегали вдоль рук. Всего через мгновение сфера выросла до размеров яйца, а потом Перенель вдруг повернула ладонь и сбросила шарик чистой ауральной энергии в воду, произнеся всего два слова:

— Софи, очнись!

Глава 28

— Софи, очнись!

Софи Ньюман открыла глаза. И тут же крепко зажмурилась, зажав руками уши. Свет был таким ярким, таким живым, а звуки далекой битвы казались просто невыносимыми.

— Софи, очнись!!!

Этот неожиданный крик вновь заставил ее открыть глаза и оглядеться. Софи слышала голос Перенель Фламель так же ясно, как будто та стояла рядом, но поблизости никого не было. Девочка лежала, прислонившись спиной к грубой коре дуба, а перед ней стоял Джош и отчаянно отбивался палкой от отвратительных чудовищ.

Софи медленно, через силу поднялась на ноги, придерживаясь руками за дерево. Последнее, что она отчетливо помнила, был горький запах горелой свежей древесины. Она помнила, как крикнула «Пожар!», а потом все превратилось в калейдоскоп мелькающих образов: узкий туннель, чудовища с птичьими и кошачьими головами… Наверное, все это ей приснилось.

Когда глаза Софи привыкли к свету, она начала озираться по сторонам и поняла, что никаким сном тут и не пахнет.

Со всех сторон их окружили сотни птиц и кошек. Кто-то из людей-кошек засел в высокой траве и пытался подползти ближе на четвереньках или на брюхе, фыркая и цепляясь когтями. На ветвях дерева, под которым лежала Софи, сидели люди-птицы, осторожно перебираясь как можно ниже, чтобы обрушиться сверху, а другие твари прыжками окружали Джоша, зловеще целясь клювами ему в голову.

Где-то вдалеке, по ту сторону поля, горел Иггдрасиль. Древнее дерево лопнуло и потрескалось, в чистый воздух, точно фейерверк, взлетали горячие брызги сока. Но из-под обугленной древесины показалась свежая зелень. Софи отметила еще один звук и поняла, что его издает само дерево. Благодаря невероятно чуткому слуху она как будто слышала в истошных криках горящего дерева фразы и слова, обрывки песен и строчки из поэм. Вдали она видела Гекату, которая в отчаянии пыталась погасить огонь и одновременно сражалась с Морриган, кошками и птицами. К тому же Софи обратила внимание на то, что в небе больше нет натаров и рядом со своей госпожой сражается очень мало торк-альта.

Неподалеку Софи приметила ярко-рыжую копну волос: Скетти тоже была окружена стаями птиц и кошек. Воительница словно исполняла замысловатый танец, размахивая мечами и расшвыривая воющих чудовищ в стороны. Скетти пыталась прорубить себе дорогу туда, где ничком лежал Николя Фламель, придавленный когтями самого ужасающего существа, какое только видела в своей жизни Софи, — Бастет, богини кошек. Благодаря невероятно острому зрению девочка смогла разглядеть каждый усик на кошачьей морде Бастет и даже увидела, как на огромных клыках собралась капелька слюны и упала на Николя.

Фламель заметил взгляд Софи. Он попытался вдохнуть, но ему было трудно дышать под тяжестью монстра.

— Беги! — прошептал он. — Беги…

— Софи, у меня всего пара секунд! — эхом отозвался в голове девочки голос Перенель, напугав ее не на шутку. — Вот что ты должна сделать. Ты должна дать мне говорить через тебя!..

Джош заметил, что его сестра, пошатываясь, встала на ноги и зажала уши ладонями, как будто ее оглушили, а потом крепко зажмурила глаза. Ее губы зашевелились, словно она заговорила сама с собой. Он отразил удар двух людей с головами пересмешника — тяжелая палка угодила одному из них по клюву, и монстр отпрянул назад, совершенно обалдевший. Другой продолжал кружить вокруг Джоша, и мальчик понял, что чудище подбирается не к нему, а к Софи. Джош развернулся и огрел его как следует. Но в тот же миг на него прыгнул высокий статный мужчина с головой полосатого кота. Джош попытался взмахнуть палкой, но потерял равновесие, и человек-кот сумел увернуться. Он еще раз подпрыгнул, разинул пасть и выпустил когти. Почувствовав внезапную горечь во рту, Джош признался себе, что они с Софи на волосок от гибели. Ему надо добраться до сестры, защитить ее… И тут он понял, что не сможет этого сделать. В последний момент перед тем, как дикая кошка ударила лапами ему в грудь, он успел зажмуриться, ожидая, что острые когти вопьются в него и раздастся пронзительный вопль… Но услышал только нежное мурлыканье. Джош открыл глаза и увидел, что держит в руках пушистого котенка.

Софи! Он развернулся… и остолбенел.

Аура Софи ярко вспыхнула серебром. Местами она была такой плотной, что даже отражала солнечный свет, точно какие-нибудь средневековые доспехи. Серебряные искры мерцали в волосах девочки, капали с пальцев, словно вода.

— Софи? — ликующе прошептал Джош.

Похоже, с его сестрой полный порядок.

Тут Софи медленно повернула голову и посмотрела на Джоша, и он с мучительным ужасом понял, что она его не узнала.

Человек-птица, который подкрадывался к девочке, метнулся вперед, целясь клювом ей в глаза. Софи щелкнула пальцами — и серебряные капли брызнули на чудовище. В тот же миг оно согнулось пополам, скрючилось и превратилось в очумевшего американского дрозда.

Софи прошла мимо брата и шагнула к Бастет.

— Не подходи, малявка! — приказала Бастет, пригрозив когтями.

Софи широко раскрыла глаза и улыбнулась. Впервые в жизни Джош по-настоящему испугался собственной сестры. Он знал, что это не Софи. Это жуткое существо не может быть его сестрой.

Девочка открыла рот, и оттуда донеслось хриплое карканье:

— Ты даже не представляешь, на что я способна!

Бастет удивленно моргнула огромными кошачьими глазами.

— Да что ты можешь, малявка?

— Я тебе не малявка! Может, ты и бессмертна, но никогда не встречала таких, как я! Моя неукротимая сила способна уничтожить твою магию! Я могу вернуть птицам и кошкам их обычный вид!

Софи наклонила голову к плечу. Джош хорошо знал, что означает этот жест: его сестра внимательно кого-то слушает. Затем девочка протянула руки к темной старейшине.

— Угадай, что будет, если я к тебе прикоснусь?

Бастет рявкнула приказным тоном, и три огромные кошки кинулись к девочке. Софи взмахнула рукой, и из ее ладони заструилась широкая извилистая лента серебристой энергии, похожая на хлыст. Этот хлыст коснулся каждой кошки, ударив по загривку и плечам. Звери тотчас споткнулись и покатились по земле, превращаясь в обыкновенных кошек — двух короткошерстных и одну взлохмаченную длинношерстную. Кошки вскочили на все четыре лапы и умчались прочь, жалобно мяукая.

Софи взмахнула хлыстом над головой, разбрызгивая капли серебристой жидкости во все стороны.

— Хочешь узнать, что я умею?

Щелкнул серебряный хлыст…

Скетти вдруг обнаружила, что три ее противника превратились в североамериканского дрозда, мексиканскую чечевицу и певчего воробья, а диковинный человек-кот прямо у нее на глазах перевоплотился в озадаченного персидского котенка.

Софи вновь и вновь хлестала серебряным хлыстом, отражая удары нападающих, повсюду расплескивая серебристую жидкость, и все больше кошек и птиц принимали свой обычный вид.

— Отойди от Николя! — прокричала она, шевеля губами не в лад со словами. — Или мы узнаем, кто ты есть на самом деле, Бастет, она же Бес и Мафдет, Секмет и Мут!

Бастет медленно отступила от Фламеля и выпрямилась во весь свой внушительный рост, вытаращив кошачьи глаза и стиснув губы.

— Давно меня не называли этими именами. Кто ты? Явно не современная человеческая девочка!

Софи зашевелила губами, но слова донеслись не сразу.

— Остерегайся этой девочки, Бастет! Она — твоя погибель!

Бастет медленно отпрянула. Шерсть у нее встала дыбом, голые руки покрылись гусиной кожей, затем она повернулась и понеслась к горящему Иггдрасилю. Впервые за тысячу лет она испугалась.

Николя с трудом поднялся на ноги и заковылял к Софи, Джошу и Скетти. Подойдя к Софи, он прошептал:

— Перенель?

Софи повернула голову и взглянула на него невидящими и совершенно пустыми глазами. Ее губы зашевелились, но слова пришли с небольшим запозданием, как в плохо озвученном фильме:

— Я в Сан-Франциско, в подвале «Инок энтерпрайзис». Со мной все в порядке. Отвези детей на юг, Николя.

Она долго молчала, а потом заговорила быстрее, чем успевали двигаться губы Софи, и серебряная аура девочки начала тускнеть, а глаза — закрываться.

— Отвези их к ведьме.

Глава 29

Доктор Джон Ди начинал выходить из себя. Все разваливалось на глазах, и появилась реальная вероятность того, что ему придется принять активное участие в битве.

Фламель, Скетти и близнецы как-то умудрились сбежать из Иггдрасиля и теперь сражались на противоположной стороне поля, всего лишь в двухстах метрах от него. Но он не мог их достать — для этого ему пришлось бы пересечь поле. Последние торк-альта в обличье людей и вепрей гонялись за кошками и птицами. Все натары были повержены. Поначалу крылатые змеи внесли сумятицу и хаос в ряды кошек и птиц, но на земле они были неуклюжи и неловки, и большинство из них были убиты сразу после приземления. Могучая армия торк-альта сильно поредела, и Ди подозревал, что через какой-то час в Северной Америке не останется ни одного оборотня-вепря.

Но ожидание было слишком дорогим удовольствием. Надо сейчас же добраться до Фламеля и как можно быстрее отобрать у него страницы Кодекса.

Спрятавшись в зарослях кустарника, Ди наблюдал за старейшинами. Геката стояла в дверях своего дерева-дома, окруженная последними торк-альта из ее личной охраны. Пока вепри сражались с кошками и птицами, Геката одна отражала объединенную атаку Морриган и Бастет.

Все трое не обращали внимания на оборотней, дерущихся вокруг. Случайному свидетелю показалось бы, что трое старейшин просто смотрят друг на друга. Но Ди заметил серо-бурые облака, которые скопились над Иггдрасилем, увидел, как от нежно-белых и золотистых цветов, покрывавших землю вокруг скрюченного, обгорелого дерева, вмиг осталась только черная грязь, а гладкие камни поросли противным блестящим грибком. Ди улыбнулся: все, теперь уже недолго осталось. Сколько еще сможет Геката противостоять двум старейшинам, тетке и племяннице?

Но богиня и виду не подавала, что обессилела.

Внезапно она нанесла ответный удар.

И хотя задымленный воздух даже не шелохнулся, Ди увидел, как невидимый и неощутимый ветерок хлестнул по плащу Морриган, наброшенному на плечи, и ударил в лицо Бастет, которой пришлось наклониться вперед, чтобы противостоять ветру. Орнамент на отливающем металлом платье Гекаты завертелся с головокружительной скоростью, цвета замелькали и смешались.

С нарастающим беспокойством Ди следил за тем, как по траве движется тень, превращая ее из зеленой в бурую. Рой черных мошек взлетел с земли и уселся на шерсть Бастет, заползая ей в уши и в нос. Богиня кошек взвыла и отшатнулась назад, лихорадочно потирая лицо. Она упала на землю и начала кататься в высокой траве, пытаясь сбросить с себя насекомых. Но их становилось только больше: к мошкам добавились огненные муравьи и пауки-отшельники, которые выползли из травы и облепили ее тело. Встав на четвереньки, Бастет запрокинула голову и истошно вскрикнула, потом повернулась и побежала через поле, периодически падая и катаясь по земле. Добежав до маленького пруда, она окунулась в воду, пытаясь смыть с себя насекомых, и побежала дальше. Она пересекла половину поля, и только тогда плотное вьющееся облако оставило ее в покое. Бастет начала яростно чесаться, оставляя на коже громадные царапины, потом встала на ноги и зашагала обратно к Иггдрасилю. И тут перед ней повис еще более жуткий рой мух.

В тот момент Ди понял, что у Гекаты есть возможность — всего лишь возможность — победить. Разделив Бастет и Морриган, Геката сделала умелый стратегический ход. А уж о том, чтобы Бастет не вернулась, она позаботилась гениально.

Обнаружив, что ей не удастся вернуться к Иггдрасилю, Бастет зашипела от злости, развернулась и понеслась туда, где Фламель, Скетти и близнецы пытались отбиться от противника. Ди увидел, как она в один прыжок преодолела внушительное расстояние и подмяла алхимика под себя. Он немного успокоился и даже позволил себе улыбку, которая, правда, тут же угасла. Ведь он-то сам до сих пор не сумел выбраться из этой части поля.

Как, скажите на милость, ему пройти мимо Гекаты?

Иггдрасиль полыхал жарким пламенем, сбрасывая с себя обуглившиеся ветки и листья, разбрызгивая липкий сок из треснувших веток, но силы Гекаты не угасали. Ди отчаянно заскрипел зубами: все его исследования говорили, что Геката пробудила дерево к жизни, вселив в него немного своей жизненной силы. А дерево росло, наполняя Гекату силой и бодростью. Это Ди придумал сжечь дерево. Идея была простой и гениальной: если дерево сгорит, Геката ослабеет. Но получилось совсем наоборот: одной-единственной искрой они еще сильнее распалили ярость богини, и теперь она стала почти всесильна. Когда Ди увидел, как губы Гекаты тронуло нечто похожее на улыбку, как у Морриган подкосились ноги и она отпрянула, колдун начал подозревать, что здесь, в ее собственном царстве, трехликую богиню им не одолеть.

Ди понял, что ему пора сделать решительный шаг.

Прячась в тени деревьев и высокой травы, он обошел вокруг ствола могучего Иггдрасиля. Пришлось, правда, присесть на корточки, чтобы его не заметили: в кусты прямо перед ним рухнул торк-альта в своем зверином обличье, облепленный по меньшей мере дюжиной кошек-мутантов и двумя дюжинами птиц.

Ди вылез из кустов по другую сторону ствола, где сражались Геката и Морриган. Справа от него что-то происходило с компанией Фламеля: кошки и птицы разбегались и разлетались в разные стороны! И тут Ди понял, что это обычные птицы и кошки, а не люди-монстры. Заклинание Морриган и Бастет разрушено. Неужели Геката настолько сильна? Нет, пора положить этому конец!

Доктор Джон Ди взмахнул коротким мечом. Грязно-голубой свет спиралью пробежал по клинку, и на мгновение древнее оружие — выкованное из камня, а не из металла — загудело. Это запел на его лезвии незримый ветерок. И две змеи, свитые в кольца на рукояти, ожили, возвестив об этом зловещим шипением.

Крепко сжав рукоять, Ди надавил кончиком клинка на шершавую кору древнего дерева и нажал со всей силы.

Экскалибур без труда вошел в дерево, погрузившись по самую рукоять. Какое-то время ничего не происходило, а потом Иггдрасиль застонал. Этот стон был похож на муки истерзанного зверя: сначала возник низкий рокочущий звук, который начал быстро повышаться и превратился в пронзительное хныканье. На том месте, откуда торчала рукоять меча, появилось синее пятно. Точно чернильная клякса, оно расплылось по дереву и стекло в землю, маслянистый голубой свет пробежал по жилам и трещинам в дереве. Крики Иггдрасиля становились все громче и жалобнее, они были невыносимы для человеческого уха. Выжившие торк-альта попадали на землю, корчась от боли и затыкая уши. Люди-птицы в смятении заметались, а кошки завыли и зашипели в унисон.

Синее пятно обежало вокруг дерева, покрывая все тонким слоем блестящих ледяных кристаллов, отражающих лунный свет. В воздухе засияли черно-синяя и пурпурно-зеленая радуги.

Маслянистое пятно растеклось по всей длине ствола и пробежало по веткам, превращая все в многогранные льдинки. Даже огонь не смог ему противостоять. Пламя замерзло, и его язычки застыли в причудливых формах, покрылись сеточкой трещин, как лед на поверхности пруда, и рассыпались звездной пылью. Листья, которых касалось синее пятно, становились жесткими и отрывались от ветвей. Но они не кружили в воздухе, а сразу падали на землю и со звоном разлетались на осколки. А ветви, превратившись в сосульки, откалывались от ствола и обрушивались на землю. Ди едва успел увернуться от большой замерзшей ветки, которая при падении грозила пронзить его насквозь. Ухватившись за рукоять Экскалибура, он вытащил каменный клинок из древнего дерева и бросился в укрытие.

Иггдрасиль погибал. От ствола отслаивались громадные куски коры — как будто айсберги от полярного льда — и валились наземь, выстилая чудесный пейзаж царства теней острыми ледяными осколками.

Выдерживая дистанцию и уворачиваясь от падающих ветвей, Ди обежал дерево вокруг. Нужно срочно найти Гекату!

А трехликая богиня умирала.

Застыв статуей перед обваливающимся деревом, Геката мгновенно меняла лица — юное, зрелое и старое. Эта перемена происходила столь стремительно, что ее тело не успевало приспособиться, и она постоянно оказывалась где-то между фазами: юные глаза на старушечьем лице, голова девочки на теле женщины, взрослое тело с детскими ручками. Ее вечно меняющееся платье потеряло цвет и стало просто черным, как ее кожа.

Ди остановился рядом с Морриган, молча наблюдающей за этим процессом. К ним присоединилась Бастет, и они втроем стали свидетелями последних минут жизни Гекаты и Иггдрасиля.

Мировое древо, покрытое ледяным панцирем, почти полностью посинело. Из земли пробились заледеневшие корни, прорезав в почве глубокие колеи. В мощном стволе появились огромные дыры, обнажив круглые комнаты, уже обросшие синим льдом.

Превращения Гекаты тоже замедлились. Теперь на изменения требовалось больше времени, потому что синее пятно начало медленно ползти вверх по ее телу, замораживая кожу.

Морриган взглянула на меч в руках Ди и тут же отвела взгляд.

— Сколько бы ты на нас ни работал, доктор Ди, ты не перестаешь меня удивлять, — негромко произнесла она. — Я не знала, что у тебя есть Ледяной меч.

— Рад, что захватил его, — уклончиво ответил Ди. — Похоже, Геката была сильнее, чем мы предполагали. По крайней мере, я верно догадался, что ее сила связана с деревом.

От Иггдрасиля осталась лишь массивная глыба льда. Сама Геката тоже оказалась полностью покрыта прочным ледяным слоем. Вершина дерева начала таять, по коре потекла грязная вода, прорезая в ней глубокие трещинки.

— Когда я понял, что могущества Гекаты хватит, чтобы разрушить ваши заклинания, то решил, что должен что-нибудь предпринять, — объяснил Ди. — Я увидел, как кошки и птицы обретают свой прежний облик.

— Это сделала не Геката! — вдруг прорычала Бастет с сильным акцентом, причем ее голос стал еще меньше похож на человеческий.

Морриган и Ди повернулись к богине кошек. Та подняла мохнатую лапу и ткнула ею на другой конец поля.

— Это девчонка! Кто-то говорит через нее, и этот «кто-то» знает мои настоящие имена! Через ее ауру кто-то мечет чистую, необузданную энергию! Поэтому и заклинания разрушились!

Ди бросил взгляд через поле в сторону дуба, возле которого видел Фламеля, Скетти и близнецов. Однако их и след простыл. Он уже хотел приказать выжившим кошкам и птицам разыскать беглецов, но тут к ним приковылял Сенухет. Старик перепачкался в грязи и крови (правда, явно не своей) и где-то потерял один кривой бронзовый меч. Второй меч треснул пополам.

— Фламель и его свора сбежали! — задыхаясь, выпалил он. — Я проследил за ними до границ царства теней. Они пытаются угнать нашу машину! — в негодовании добавил он.

Ди взвыл от ярости, развернулся и полоснул Экскалибуром по Иггдрасилю. Каменное лезвие ударило по Мировому древу, и глыба загудела, словно торжественный колокол. В воздухе повисла одна-единственная нота, чистая и пронзительная… Иггдрасиль начал крошиться. Ствол покрылся сетью длинных трещин. Поначалу тонкие, они превращались в глубокие разломы, рассекая дерево на множество осколков. В одно мгновение все оно покрылось трещинами. И тогда Иггдрасиль раскололся и обрушился на ледяную статую Гекаты, раскрошив ее в пыль.

Глава 30

Джош Ньюман рывком открыл дверцу черного внедорожника, и у него сразу отлегло от души: ключи в зажигании! Он открыл заднюю дверь и придержал ее в ожидании Николя Фламеля, который с Софи на руках спешил к машине. Добежав до машины, Фламель осторожно уложил девочку на заднее сиденье. Скетти прорвалась сквозь ограду из листьев и с широкой улыбкой на лице помчалась к остальным.

— Обалдеть! — воскликнула она, усаживаясь в машину. — Тысячу лет так не веселилась!

Джош уселся за руль, пристегнулся и повернул ключ в замке зажигания. Большой шестицилиндровый двигатель взревел и ожил.

Фламель запрыгнул на пассажирское сиденье и захлопнул дверь.

— Увози нас отсюда!

Вцепившись в руль обеими руками, Джош дернул рычаг переключения передач и вдавил в пол педаль газа. Мощный «хаммер» рванул вперед, расшвыривая камешки и разбрызгивая грязь. Описав полный круг, джип уверенно полетел по узкой дороге, подскакивая на ухабах. Кусты и ветки скребли его бока, вычерчивая царапины на безупречном слое краски.

Хотя и в царстве теней, и в реальном мире наступил рассвет, дорога еще была окутана мраком. Джош никак не мог найти кнопку включения фар. Его глаза метались от бокового зеркала к зеркалу заднего вида: в любой момент мальчик ожидал увидеть, как Морриган и богиня кошек выскакивают из плотной стены зарослей. Наконец грунтовая дорога закончилась, и они вылетели под первые лучи яркого солнца Джош вывернул руль вправо, уводя грузный внедорожник на извилистую асфальтовую дорожку, и отпустил педаль газа. Тяжелый автомобиль тут же сбавил скорость.

— Все живы? — дрожащим голосом спросил он и, не дожидаясь ответа, повернул зеркало заднего вида, чтобы лучше видеть салон.

Его сестра распласталась на широком кожаном сиденье, положив голову на колени Скетти. Воительница вытирала ей лоб тряпицей, оторванной от своей майки. Софи была бледна как смерть, и глаза ее под закрытыми веками быстро двигались, как будто ей снился ужасный кошмар. Скетти поймала взгляд Джоша и улыбнулась, пытаясь его подбодрить.

— Все будет хорошо.

— Вы можете что-нибудь сделать? — требовательно спросил Джош у Фламеля, сидящего рядом.

Мальчик совершенно перестал понимать, как ему относиться к алхимику. С одной стороны, тот подверг их смертельной опасности, а с другой — самоотверженно защищал их жизни.

— Не могу, — устало ответил Фламель. — Ей просто надо отдохнуть.

Да и сам Николя выглядел измученным. Его одежда была перепачкана в грязи и, кажется, еще и в крови. В волосах застряли птичьи перья, и все руки были в царапинах.

— Пусть выспится, а когда проснется, будет как огурчик. Обещаю.

Джош кивнул и сосредоточился на дороге, не желая больше разговаривать с алхимиком. Он сильно сомневался, что с его сестрой действительно все будет в порядке. Он видел, как Софи посмотрела на него — пустым, незнакомым взглядом. Она его просто не узнала. Джош слышал голос, вылетевший из ее уст. Этот голос тоже был не ее. Его сестра, сестра-близнец, изменилась раз и навсегда.

Они доехали до указателя «Милл-Вэлли» и свернули налево. Джош понятия не имел, куда ехать. Он просто хотел убраться подальше от царства теней. Впрочем, нет: он хотел домой, хотел вернуться к нормальной жизни, забыть о том, как наткнулся на объявление в университетской газете, которую принес домой отец: «В книжный магазин требуется помощник. Нам нужны не читатели, нам нужны работники».

Он послал свое резюме, и спустя несколько дней его пригласили на собеседование. Софи в тот день нечего было делать, и она составила ему компанию. Чтобы скоротать время, она зашла выпить чашечку чая с молоком в кофейню через дорогу. А когда Джош вышел из «Книжной лавки», сияя как медный таз оттого, что его приняли на работу, Софи уже получила место в «Кофейной чашке». Они будут работать по соседству, вот здорово! Так и было — до вчерашнего дня, когда началась вся эта катавасия. Даже не верится, что это произошло только вчера! Джош снова посмотрел в зеркало на Софи. Теперь она спокойно спала и лежала совсем неподвижно. Джош с облегчением отметил, что ее щеки порозовели.

Что же сделала Геката? Нет, правильнее будет спросить: что сделал Фламель? Все ниточки тянулись к алхимику. Это он во всем виноват. Богиня не хотела пробуждать магическую силу близнецов, потому что понимала опасность этого. Но Фламель настоял на своем, и из-за него царство Гекаты подверглось нападению, а сестра стала для Джоша чужим человеком.

Когда Джош начал работать в книжном магазине на человека, который называл себя Ником Флемингом, у него сложилось мнение, что это человек со странностями, немного чудаковатый. Но, узнав его лучше, Джош проникся к нему искренней симпатией и даже стал восхищаться им. Фламель обладал всеми качествами, которых не хватало отцу Джоша. Он был веселый и интересовался всем, что было интересно мальчику. Он знал практически все и обо всем. А отец Джоша Ричард был по-настоящему счастлив лишь тогда, когда стоял перед полной аудиторией студентов или закапывался по колено в грязь.

Флеминг был не такой. Если Джош цитировал фразочки Барта Симпсона, Флеминг отвечал цитатами Граучо Маркса и пускался в размышления о фильмах братьев Маркс.[33] Они оба очень любили музыку, хотя вкусы у них были разные: Джош рассказал Нику о «Грин дей», «Лэм» и Дайдо, а Флеминг открыл для него Питера Гэбриела, «Дженезис» и «Пинк Флойд». Если Джош включал на iPod’е эмбиент или транс, Флеминг давал ему диски Майка Олдфилда и Брайана Ино. Джош посвятил Ника в мир блогов и показал электронный дневник своей сестрички, и они всерьез задумались о том, чтобы сделать электронную библиотеку.

Со временем Джош начал воспринимать Флеминга как старшего брата, о котором всегда мечтал. А теперь этот человек его предал.

Получается, он врал Джошу с самого начала. Его даже не звали Ником Флемингом. И где-то в душе у Джоша назревал неприятный вопрос. Не повышая голоса и не отрывая глаз от дороги, он спросил:

— Вы знали, что все так и произойдет?

Фламель откинулся на спинку сиденья и повернулся к Джошу, обеими руками держась за ремень безопасности. Лицо алхимика скрывалось в тени.

— Произойдет что? — осторожно уточнил он.

— Послушайте, я уже не ребенок! — вспылил Джош. — Не надо со мной так разговаривать!

Софи на заднем сиденье забормотала что-то во сне, и мальчик понизил голос:

— Разве ваша бесценная книга не предсказывала этого?

Краем глаза он заметил, как Скетти заерзала на сиденье, и понял, что она придвинулась ближе, чтобы услышать ответ алхимика.

Прежде чем ответить, Фламель выдержал долгую паузу. Наконец он заговорил:

— Для начала ты должен кое-что узнать о «Книге чародея Авраама». — Он заметил, что Джош открывает рот, и поспешно сказал: — Дай мне закончить. Я всегда знал, что Кодекс — очень древняя книга, хотя и не подозревал насколько. Вчера Геката сказала, что уже жила в те времена, когда Авраам создал книгу, и было это по крайней мере десять тысяч лет назад. Тогда мир был совсем другим. Согласно всеобщим представлениям, человек появился в каменном веке. Но в действительности все было иначе. Древняя раса правила землей. Мифология и легенды хранят обрывки истины. И если им верить, древние умели летать, строили суда, чтобы пересекать океаны, могли управлять погодой и довели до совершенства процесс, который сейчас называется клонированием. Другими словами, им была доступна наука столь обширная и универсальная, что ее можно назвать магией.

Джош покачал головой. Это уже слишком…

— И пока ты не сказал, что все это притянуто за уши, просто задумайся о том, чего добилось человечество за последние десять лет. Если бы кто-то сказал вашим родителям, что они смогут носить в кармане целую музыкальную библиотеку, разве они бы поверили? Теперь у нас есть телефоны с большей вычислительной мощностью, чем та, с какой запускали первые ракеты в космос. У нас есть электронные микроскопы, которые могут разглядеть отдельные атомы. Мы запросто лечим болезни, которые всего пятьдесят лет назад считались смертельными. И перемены происходят все быстрее. Сегодня мы можем делать то, что твои родители посчитали бы невозможным, а дедушки и бабушки назвали бы промыслом дьявола.

— Вы не ответили на мой вопрос, — перебил его Джош.

Он внимательно следил за спидометром: еще не хватало, чтобы их остановил полицейский!

— Я пытаюсь тебе втолковать, что не знаю, какими способностями обладала Древняя раса. Делал ли Авраам предсказания или просто записывал в Кодексе то, что видел каким-то непостижимым для нас образом? Знал ли он будущее, мог ли видеть его на самом деле?

Он развернулся на сиденье и посмотрел на Скетти.

— А ты знаешь?

Она пожала плечами и слабо улыбнулась.

— Я из второго поколения. Еще до моего рождения почти весь Древний мир исчез, а Дану-Талис ушла под воду. Не имею представления, на что они были способны. А вдруг они правда видели сквозь время? — Она немного помолчала, размышляя. — Я знаю старейшин, у которых, кажется, есть такой дар. У Сивиллы[34] определенно есть, и у Фемиды,[35] и уж наверняка у Мелампа.[36] Но они ошибались чаще, чем говорили правду. Если мои скитания меня чему-то и научили, так это тому, что мы сами можем создавать свое будущее. Я была свидетелем событий, которые потрясли мир, но при этом никем не были предсказаны. Ведь многие предсказания, особенно связанные с концом света, не сбывались.

На узкой проселочной дороге их обогнала какая-то машина, первая встреченная за это утро.

— Я задам вам тот же вопрос еще раз, — сказал Джош, изо всех сил сохраняя самообладание. — И на этот раз просто ответьте «да» или «нет». Было ли в Кодексе предсказано то, что произошло с нами?

— Нет, — тут же ответил Фламель.

— И почему мне кажется, что тут есть одно «но»? — пробормотала Скетти.

Алхимик кивнул.

— Да, есть одно «но». В книге ничего не говорится о Гекате и царстве теней, о Ди, Бастет и Морриган. Но… — он вздохнул, — есть несколько пророчеств о близнецах.

— О близнецах… — сквозь зубы процедил Джош. — О близнецах вообще или именно о нас с Софи?

— В Кодексе говорится: «серебро и золото», «двое как один и одно целое». То, что у вас золотая и серебряная ауры, — не просто совпадение. Поэтому я уверен, что в Кодексе говорится о вас.

Он подался вперед и взглянул Джошу в глаза.

— И если ты спросишь меня, как давно я об этом знаю, то ответ будет таков: я начал подозревать это только вчера, когда вы с Софи пришли ко мне на помощь. Геката подтвердила мои подозрения, показав ваши ауры. Даю честное слово, что делал все только ради вашей безопасности.

Джош покачал головой. Он не мог заставить себя поверить Фламелю. Ему ужасно хотелось задать очередной вопрос, но он не успел и рта раскрыть, потому что Скетти опустила руку ему на плечо.

— Позволь мне кое-что сказать, — произнесла она очень серьезно, и в ее голосе вдруг проявился ирландский акцент. — Я уже давно знаю Николя Фламеля. Колонизация Америки только началась, когда мы познакомились. Его можно назвать каким угодно — опасным, себе на уме, хитрым и беспощадным, хорошим другом и непримиримым врагом. Но он родился в эпоху, когда слово человека значило очень много. Если он дал тебе честное слово, что сделал все для вашей безопасности, то ему стоит поверить.

Джош чуть нажал на тормоза, и грузный автомобиль медленно повернул за угол. Спустя какое-то время мальчик кивнул и шумно выдохнул.

— Я вам верю, — громко произнес он.

Но где-то у него в голове не переставали звучать последние слова Гекаты: «Николя Фламель никогда никому не говорит всей правды». И у Джоша создалось впечатление, что и на этот раз алхимик был не до конца честен.

Николя вдруг наклонился и хлопнул Джоша по руке.

— Останови здесь.

— Что? В чем дело? — удивилась Скетти и полезла за мечом.

Джош посигналил и свернул с дороги у горящего дорожного знака «Закусочная».

— Ни в чем, — улыбнулся Фламель. — Просто пора перекусить.

— Отлично! — обрадовалась Скетти. — Умираю с голоду. Кажется, лошадь бы съела. Жаль, что я вегетарианка… и вообще люблю лошадей.

«И вообще вампирша», — добавил про себя Джош, но попридержал язык за зубами.

Пока Скетти и Фламель заказывали завтрак навынос, Софи успела проснуться. Вот только что она еще спала, а уже в следующую секунду резко выпрямилась и села. Джош подскочил и от испуга тихонько вскрикнул.

Он заерзал на сиденье и чуть не свалился, пытаясь перегнуться назад.

— Софи! — осторожно позвал он, опасаясь, что из глаз сестры снова выглянет нечто чужое и древнее.

— Знал бы ты, что мне приснилось! — ответила Софи, потянулась и выгнула спину, хрустнув шейными позвонками. — Ох, у меня все болит…

Вроде бы все как прежде.

— Как ты себя… чувствуешь?

— Как будто у меня вот-вот начнется грипп. — Девочка огляделась. — Где мы? И чья это машина?

Джош улыбнулся, блеснув белыми зубами.

— Мы угнали ее у Ди. А находимся мы где-то на дороге из Милл-Вэлли и вроде бы едем обратно в Сан-Франциско.

— Что… что там случилось? — спросила Софи.

Джош расплылся в улыбке.

— Ты спасла нас благодаря вновь обретенной силе. Вот это было круто! У тебя в руке появилась такая штуковина наподобие серебряного хлыста, и, когда ты ударяла этим хлыстом по кошкам и птицам, они становились нормальными!

Софи покачала головой, и брат оборвал себя.

— Ты что, ничего не помнишь?

— Совсем мало. Я услышала, как со мной говорит Перенель. Она сказала, что нужно делать. Я почувствовала, как она вливает в меня свою энергию, — с благоговением произнесла Софи. — Я слышала ее! Я даже видела ее, чуть-чуть! — Девочка судорожно вздохнула. — А потом они пришли за ней. Больше ничего не помню.

— Кто пришел?

— Безликие люди. Очень много безликих людей. И я видела, как они потащили ее куда-то.

— В каком смысле «безликие»?

— У них не было лиц! — выпалила Софи, широко раскрыв глаза от ужаса.

— Маски?

— Да какие там маски! Совершенно гладкие лица без глаз, рта и носа, одна кожа!

Джош представил подобное зрелище, и ему стало не по себе. Тогда он решил сменить тему.

— А ты чувствуешь себя… по-другому? — спросил он, осторожно подбирая слова.

Софи удивилась: что это с Джошем? Чего он так беспокоится?

— По-другому? Это как?

— Помнишь, Геката пробуждала в тебе силы?

— Помню.

— И на что это похоже? — нерешительно спросил он.

Софи посмотрела на брата, и всего на миг в ее глазах сверкнул серебристый свет.

— Как будто у меня в голове кто-то нажал на выключатель. Я словно ожила, Джош! Впервые в жизни я ощутила себя живой!

Джош вдруг почувствовал необъяснимый приступ зависти. Краем глаза он увидел, как Фламель и Скетти выходят из закусочной, нагруженные пакетами.

— А сейчас ты как?

— Есть хочу, — ответила Софи. — Зверски!

В полном молчании они съели разогретое буррито, омлет, сосиски, хлебцы и круассаны и запили все это содовой. Скетти ела фрукты и пила воду.

Прикопив свою порцию, Джош вытер рот салфеткой и смахнул с джинсов крошки. Со вчерашнего обеда он первый раз нормально поел.

— Ну вот, снова чувствую себя человеком, — сказал он и покосился на Фламеля и Скетти. — Без обид!

— Да ладно, — ответила Скетти. — Уж поверь, я никогда не хотела быть человеком, хотя в этом все-таки есть некоторые преимущества, — загадочно прибавила она.

Николя собрал остатки завтрака и запихнул в бумажный пакет. Потом наклонился и постучал пальцами по экранчику спутниковой навигационной системы, встроенной в приборную панель.

— Ты знаешь, как это работает?

Джош мотнул головой.

— Только гипотетически. Нужно ввести место назначения, и прибор подскажет, как лучше добраться. Сам я никогда им не пользовался. У отца в машине такой штуки нет.

Ричард Ньюман ездил на многоместном «вольво»-универсале пятилетней давности.

— А если посмотришь, то сможешь разобраться? — не унимался Фламель.

— Не знаю, — с сомнением ответил Джош.

— Конечно сможет. Во всем, что касается компьютеров, Джош гений! — гордо объявила с заднего сиденья Софи.

— Это мало похоже на компьютер, — буркнул ее брат, наклонился к экрану и нажал «Вкл.».

Большой экран замигал и ожил. По-отечески заботливый голос предупредил их, что не следует вводить адреса в систему во время движения. Дождавшись, когда Джош нажмет «Да» и тем самым уведомит систему о том, что услышал и понял предупреждение, экран замигал и тут же показал местонахождение «хаммера» на безымянной проселочной дороге. В верхней части экрана маленьким треугольником загорелась гора Тамалпаис, стрелки указывали на юг, в сторону Сан-Франциско. Узкая дорога, ведущая в царство Гекаты, на экране отсутствовала.

— Мы должны ехать на юг, — вновь заговорил Фламель.

Джош потыкал кнопки и наконец нашел главное меню.

— Готово. Теперь мне нужен адрес.

— Введи адрес почтамта на углу Сигнал-стрит и Оджаи-авеню в Оджаи.

С заднего сиденья раздался встревоженный голос Скетти:

— Только не в Оджаи! Не говори мне, что мы едем именно туда!

Фламель повернулся к ней.

— Перенель велела мне ехать на юг.

— На юге Лос-Анджелес, на юге Мексика, даже Чили на юге отсюда. На юге вообще полно милых местечек…

— Перенель велела мне отвезти детей к ведьме, — терпеливо объяснил Фламель. — А ведьма живет в Оджаи.

Софи и Джош переглянулись, но ничего не сказали.

Скетти откинулась на спинку сиденья и демонстративно вздохнула.

— А если я скажу, что не хочу туда ехать, то что?

— Ничего.

Софи наклонилась между сиденьями и уставилась на экранчик.

— И долго туда ехать? Это далеко отсюда? — спросила она.

— Почти целый день пути, — ответил Джош.

Он тоже наклонился и, прищурившись, вгляделся в экран. Их волосы соприкоснулись, и между ними вспыхнула крошечная искорка.

— Нам надо попасть на магистраль номер один, потом пересечь мост Ричмонд… — Говоря это, Джош вел пальцем по цветным линиям. — Потом доехать до дороги И-пятьсот восемьдесят, которая постепенно переходит в магистраль номер пять. — Он удивленно моргнул. — А на ней придется оставаться целых двести семьдесят миль![37]

Он нажал на кнопку, которая подсчитывала полное расстояние.

— Вся дорога укладывается в четыреста миль[38] и займет не меньше шести с половиной часов. До нынешнего дня я не ездил дальше десяти миль!

— Тогда это будет для тебя хорошей практикой, — с улыбкой заметил алхимик.

Софи посмотрела на Фламеля, потом на Скетти.

— А что это за ведьма, к которой мы должны съездить?

Фламель с щелчком застегнул ремень безопасности.

— Это Эндорская ведьма.

Джош повернул ключ в замке зажигания и завел машину. В зеркале заднего вида он встретился взглядом со Скетти.

— Вы и с ней сражались? — спросил он.

Ската скривилась.

— Хуже, — пробурчала она. — Это моя бабушка.

Глава 31

Царство теней разрушалось.

На западе пропали облака и уже исчезали огромные куски неба, остались лишь мерцающие звезды и чересчур крупная луна на черном фоне. Звезды, мигнув на прощание, гасли одна за другой, да и четкие контуры луны начали размываться.

— У нас мало времени, — сказала Морриган, взглянув на небо.

Ди, который, сидя на корточках, собирал оставшиеся от Гекаты льдинки, услышал в голосе богини ворон нотки страха.

— Время есть, — спокойно ответил он.

— Мы должны убраться отсюда, пока царство теней не исчезло, — возразила она, глядя на него сверху вниз.

На ее лице не отражалось никаких эмоций. Но по тому, как она куталась в плащ из вороньих перьев, Ди понял, что богиня нервничает.

— А если не успеем? — поинтересовался он.

Он никогда еще не видел богиню ворон такой, и его забавляло ее беспокойство.

Морриган подняла голову и взглянула на крадущуюся тьму. В ее черных глазах отразились звездные горошины.

— Тогда мы тоже исчезнем. Нас засосет в пустоту, — тихо добавила она, наблюдая, как горы вдалеке обращаются в пыль.

Потом эта пыль вихрем взлетела в небо и растворилась.

— Вот это и есть настоящая смерть, — прошептала Морриган.

Ди сидел на корточках между тающими останками Иггдрасиля, а вокруг него прекрасный и гармоничный мир Гекаты рассыпался в прах, уносимый незримым ветром. Богиня создала свое царство из ничего, и теперь, когда ее не стало и некому было поддерживать в нем жизнь, все возвращалось на круги своя. Горы рассыпались, точно песчаные барханы, целые лесные рощи медленно увядали и исчезали, точно выключенные лампочки, а крупная луна, низко повисшая в небе, постепенно теряла свои очертания. В конце концов от нее осталось лишь нечто похожее на сдувшийся мячик. А на востоке поднимался золотой шар солнца, и небо до сих пор оставалось синим.

Богиня ворон спросила у своей тетки:

— Сколько времени у нас есть до того, как все это исчезнет?

Бастет зарычала и пожала широкими плечами.

— Кто знает? Даже я никогда не наблюдала гибель целого царства. Может, всего несколько минут…

— Мне больше и не нужно, — сказал Ди и положил меч Экскалибур на землю.

Гладко отполированный каменный клинок отражал черноту, подкравшуюся с запада. Ди выбрал три самые большие ледышки, которые когда-то были Гекатой, и положил на меч.

Морриган и Бастет заглянули ему через плечо. На клинке задрожали их кривые отражения.

— Почему так важно делать это именно здесь? — спросила Бастет.

— Это был дом Гекаты, — ответил Ди. — А вот тут, прямо на месте ее смерти, связь с ней наиболее сильная.

— Связь… — прорычала Бастет и кивнула.

И тут до нее дошло, что Ди собирается применить самую опасную и черную из всех магий.

— Некромантия! — прошептал Ди. — Я хочу поговорить с мертвой богиней. Она провела здесь столько тысячелетий, что это место стало частью ее. Могу поспорить на что угодно: ее сознание еще не умерло и привязано к этому месту.

Он прикоснулся к эфесу меча. Черный камень загорелся, и свитые в кольцо змеи на мгновение ожили, грозно зашипели, высунув языки, и вновь обратились в камень. Лед растаял, и жидкость растеклась по черному камню, окутав его маслянистой пленкой.

— А теперь посмотрим, — пробормотал Ди.

Вода на мече забурлила и пошла пузырями, швыряя в разные стороны брызги, как на разогретой сковороде. И в каждом пузырьке появилось лицо — лицо Гекаты. Оно мгновенно меняло свой облик, и только глаза цвета желтого масла, полные ненависти, оставались прежними.

— Поговори со мной! — крикнул Ди. — Приказываю тебе! Зачем Фламель пришел сюда?

Голос Гекаты был похож на бульканье воды.

— Чтобы скрыться от тебя!

— Тогда скажи, что это за дети?

Образы, возникшие на мече, оказались на удивление подробными. Они передавали события глазами Гекаты. Вот Фламель приезжает с близнецами, и двое ребят сидят, бледные и перепуганные, в покореженной машине.

— Фламель верит, что это близнецы из легенды, о которых говорится в Кодексе.

Морриган и Бастет наклонились ближе, напрочь позабыв о стремительно надвигающейся пустоте. На западе не осталось уже ни одной звезды, пропала луна, и огромные куски неба совсем исчезли, оставив после себя лишь черноту.

— А это так? — требовательно спросил Ди.

Следующая картина показала ауры близнецов — золотую и серебряную.

— Солнце и луна, — прошептал Ди.

Он не знал, ликовать или ужасаться. Его подозрения подтвердились. С того самого момента, как Ди увидел их вместе, у него не раз закрадывалась мысль, что это могут быть те самые близнецы.

— В легенде говорится именно об этих близнецах? — снова спросил он.

Бастет наклонила крупную голову так низко, что ее длинные усики защекотали лицо колдуна, но он не стал отмахиваться, испугавшись последствий, — уж больно близко от него сверкали ее клыки. От Бастет несло мокрой кошкой и ладаном, и у Ди зачесалось в носу.

Богиня кошек протянула руку к мечу, но Ди успел поймать ее. Это было все равно что вцепиться в львиную лапу, и ее спрятанные когти вдруг оказались в опасной близости от его пальцев.

— Пожалуйста, не прикасайтесь к мечу! Это очень хрупкое заклинание. Мы успеем задать всего пару вопросов, — добавил он и кивнул в сторону западного горизонта, где уже крошилась земля, разносясь по ветру цветной пылью.

Бастет свирепо уставилась на меч, и кошачьи глаза с узкими зрачками вспыхнули.

— У моей сестры есть… точнее, был особый дар. Она умела пробуждать в других силу. Спроси, сделала ли она так с близнецами.

Ди и кивнул, и вдруг до него дошло. Раньше ему было непонятно, зачем Фламель притащил детей именно сюда. А теперь он вспомнил: в древности люди верили, что Геката обладает могуществом, которое выше магии и заклинаний.

— Ты пробудила в близнецах магические способности? — спросил он.

Лопнул всего один пузырек.

— Нет.

Ди удивленно закачался на каблуках. Он ожидал услышать «да». Значит, у Фламеля ничего не получилось?..

Бастет зарычала:

— Она лжет!

— Этого не может быть, — уверенно возразил Ди. — Она отвечает только правду.

— Я своими глазами видела эту девчонку, — прорычала египетская богиня. — Видела, как она швыряла чистую энергию своей ауры. За всю свою жизнь я не видела такой силы, даже в древние времена.

Доктор Джон Ди бросил на нее острый взгляд.

— Ты видела девчонку… А как же мальчишка? Что он делал?

— Я его не заметила.

— Ха! — ликующе воскликнул Ди и вновь обратился к мечу.

Плащ Морриган угрожающе зашуршал.

— Пусть это будет твой последний вопрос, доктор.

Все трое подняли глаза и уставились в кромешную черноту, которая распростерлась над ними. Всего в десяти шагах от них мир обрывался пустотой. Ди торопливо обратился к мечу:

— Ты пробудила силу в девчонке?

Лопнул пузырь, и на мече возникла картинка: Софи поднимается с земли, очерченная серебряной аурой.

— Да.

— А в мальчишке?

Меч показал, как Джош съежился в углу темной комнаты.

— Нет.

Морриган вцепилась когтистой лапой в плечо Ди и силой поставила его на ноги. Он ухватился за меч и стряхнул капли в стремительно наплывающий мрак.

И несовместимое трио — высоченная Бастет, черная птица Морриган и карлик доктор Ди — рвануло с места, убегая от рассыпающегося в прах мира. Последние остатки их армии, люди-птицы и люди-кошки, продолжали бесцельно слоняться тут и там. Увидев, что их вожаки бегут, они кинулись вдогонку. Все, кто уцелел, понеслись на восток, где царство теней еще не погибло. Хромой Сенухет ковылял за своей госпожой, выкрикивая ее имя и умоляя помочь ему.

Но мир растворялся слишком быстро. Он проглатывал птиц и кошек, накрывал древние деревья и диковинные орхидеи, волшебных существ и мифических чудовищ. Он поглощал последние следы магии Гекаты.

А потом бездна добралась до солнца, мир померк, и ничего больше не было.

Глава 32

Морриган и Бастет прорвались через путаницу ветвей и листьев, волоча под руки Джона Ди. В следующее мгновение стена зарослей испарилась и появилась одна из множества извилистых дорог, ведущих к горе Тамалпаис. Ди споткнулся и растянулся в пыли.

— И что теперь? — прорычала Бастет. — Неужели мы проиграли, а они выиграли? Да, мы уничтожили Гекату, но она пробудила в девчонке силы!

Джон Ди кое-как поднялся на ноги и отряхнул вконец испорченный пиджак. Рукава были прорезаны когтями, а в подкладке зияла дыра размером с кулак. Аккуратно вытерев грязь с меча, он сунул его обратно в спрятанные под пиджаком ножны.

— Нам надо думать не о девчонке, а о мальчишке! Он — ключ ко всему!

Морриган покачала головой, встряхнув перьями.

— Ты говоришь загадками.

Она бросила взгляд в чистое утреннее небо, и прямо у нее головой появилась серая рваная туча.

— Он видел, как проснулись магические способности ее сестры. Какие он сейчас испытывает чувства — страх, злость, зависть? Или, может, одиночество? — Ди перевел взгляд с Морриган на богиню кошек. — Мальчишка обладает такой же силой, как и девчонка. Теперь вспоминайте: на этом континенте есть еще кто-нибудь, кто способен пробудить его могущество?

— В Кэтскиллсе живет Черная Анис,[39] — с явной настороженностью в голосе предположила Морриган.

— Слишком непредсказуема, — отмахнулся Ди. — Она его просто съест.

— Я слышала, Персефона сейчас в Северной Канаде, — вспомнила Бастет.

Ди покачал головой.

— После многих лет, проведенных в преисподней, она совсем спятила. Она невероятно опасна.

Морриган потуже запахнула плащ. Туча у нее над головой сгущалась и опускалась все ниже.

— Тогда в Северной Америке больше никого не остается. Я ехала через Ноктикулу в Австрии и знаю, что Эрихто до сих пор прячется где-то в Фессалии…[40]

— Нет, — перебил ее Ди. — Есть кое-кто еще, способный открыть силы мальчишки.

— И кто же это? — рявкнула Бастет и нахмурилась, сморщив нос.

Доктор Джон Ди повернулся к богине ворон.

— Ты.

Морриган отпрянула, удивленно расширив черные глаза и прикусив острыми зубами тонкую губу, отливающую синевой. По черному плащу пробежала волна, всколыхнув все перья.

— Ты ошибаешься! — прошипела Бастет. — Моя племянница из второго поколения, у нее нет такой силы!

Ди сделал шаг к богине ворон. Он знал, что в данный момент смертельно рискует, но не показывал виду.

— Когда-то это, возможно, было так. Но теперь у Морриган больше, гораздо больше силы, чем раньше.

— Племянница, о чем это он? — грозно спросила Бастет.

— Будь очень, очень осторожен, человек! — каркнула Морриган.

— Можете не сомневаться в моей преданности, — тут же отозвался Ди. — Я служил старейшинам полтысячелетия. Я просто ищу способ достижения цели.

Он подошел к Морриган вплотную.

— Когда-то у тебя, как и у Гекаты, было три лица: ты была Морриган, Маха и Бадб. Правда, в отличие от Гекаты ты и две твои сестры занимали три тела. Их связывало только твое сознание. Сама по себе ты могущественна, но вместе вы непобедимы.

Он помолчал, как будто бы собираясь с мыслями, но на самом деле просто крепче сжал под пиджаком рукоять Экскалибура.

— Когда ты решила убить своих сестер? — небрежно спросил он.

Свирепо заскрипев зубами, Морриган прыгнула на Ди.

И замерла.

Черный клинок Экскалибура молниеносно оказался у ее глотки, и по мечу пробежали голубые искры. Змея-рукоять ожила и зашипела.

— Осторожно, — улыбнулся Ди, надменно скривив губы. — По моей вине сегодня погибла одна из старейшин. Не хотелось бы пополнять этот список.

Произнося эти слова, он следил за Бастет, которая ходила кругами у него за спиной.

— Морриган способна пробудить силы Джоша, — затараторил он. — Она обладает знаниями и силой своих сестер. Если мы сможем обработать мальчишку и привлечь на свою сторону, то получим необычайно мощного союзника. Вспомните предсказание: «Двое как один и одно целое. Один спасет мир, и один его уничтожит».

— И кем станет мальчишка? — спросила Бастет.

— Смотря что мы из него слепим, — ответил Ди, и его глаза заметались от Морриган к Бастет и обратно.

Внезапно Бастет оказалась рядом с ним. Обхватив доктора за горло длиннющим когтем, она потянула его на себя, и Ди пришлось приподняться на цыпочки, чтобы заглянуть в ее беспощадные глаза. Всего на одну секунду ему в голову пришла мысль взмахнуть мечом, но он знал, что богиня кошек проворнее, гораздо проворнее, чем он сам. Не успеет он дернуться, как она просто откусит ему голову.

Бастет свирепо поглядела на племянницу.

— Это что, правда? Маха и Бадб мертвы?

— Да! — Морриган, в свою очередь, свирепо уставилась на Ди. — Но я их не убивала. Они умерли добровольно и до сих пор живут во мне.

На миг ее глаза вспыхнули желтым, красным и черным огнем — тремя цветами трех древних богинь.

Ди так и подмывало спросить, как они очутились внутри ее, но он решил, что ему не понравится ответ, да и вообще сейчас не самое подходящее время спрашивать.

— Ты сможешь справиться с мальчишкой? — требовательно спросила Бастет.

— Смогу.

— Тогда вперед, племяшка! — приказала богиня кошек.

Она снова переключилась на Ди, схватила его за подбородок и запрокинула его голову.

— Если ты еще хоть раз поднимешь оружие на кого-нибудь из старейшин, я позабочусь о том, чтобы следующее тысячелетие ты провел в царстве теней, созданном лично мной. И уж поверь мне, тебе там не понравится.

Она ослабила хватку и отшвырнула колдуна в сторону. Ди распластался в грязной луже, не выпуская из рук меч.

— Скажи-ка, — скомандовала Бастет, нависнув над ним, — где теперь Фламель и близнецы? Куда они делись?

Ди поднялся на трясущиеся ноги. Как всегда, отряхнул пиджак и обнаружил еще одну дырку в мягкой коже. Нет, отныне больше никакой кожаной одежды!

— Ему нужно будет обучить девчонку. Геката открыла ее силу, но не успела научить никаким защитным заклинаниям. Ее нужно научить защищаться и управлять своей силой, пока воздействие реального мира не свело ее с ума.

— И куда они поедут? — рявкнула Бастет.

Обхватив себя руками, она задрожала. Туча, которую вызвала Морриган, превратилась в черный сгусток. Он опускался все ниже и повис над макушками деревьев. В воздухе стало влажно и запахло незнакомыми пряностями.

— Он не останется в Сан-Франциско, — продолжил Ди, — потому что там у нас слишком много агентов.

Морриган закрыла глаза, медленно повернулась и подняла руку.

— Они отправились на юг. Я могу разглядеть только следы серебряной ауры. Сколько в ней силы!

— Кто из старейшин с юга самый могущественный? — начал соображать Ди. — Кто мастерски освоил элементарную магию?

— Эндор из Оджаи, — немедленно ответила Бастет. — Грозная Эндорская ведьма.

— Владычица воздуха, — прибавила Морриган.

Бастет наклонилась и дыхнула на Ди чем-то совершенно отвратительным.

— Ты знаешь, куда ехать. Знаешь, что делать. Мы должны достать страницы Кодекса.

— А как насчет близнецов? — сквозь зубы процедил он, стараясь не дышать.

— Прихватишь и их, если удастся. А если нет, убей, чтобы Фламель не воспользовался их силой.

Морриган и Бастет дружно шагнули в тучу и исчезли. Унесся влажный серый вихрь, и доктор Джон Ди остался один на заброшенной дороге.

— И как же мне добраться до Оджаи? — крикнул он вслед.

Но ответа не получил.

Ди сунул руки в карманы пиджака, годного теперь только на выброс, и зашагал по узкой дорожке. Он терпеть не мог, когда они так поступали: отмахивались от него, как от малого ребенка.

Но все изменится.

Старейшинам нравится думать, будто доктором Ди можно крутить, как игрушкой. Он видел, как Бастет, не задумываясь, бросила Сенухета, который служил ей не меньше века. Он знал, что с ним они поступят так же, если представится шанс.

Но доктор Джон Ди готов был на все, лишь бы не дать им такого шанса.

Глава 33

Было уже далеко за полдень когда Джош свернул на длинную извилистую дорогу ведущую в маленький городок Оджаи. На его лицо легла печать усталости, что и неудивительно: ведь он проехал целых четыреста миль. Хотя компьютер подсчитал, что путь займет шесть с половиной часов, в действительности пришлось ехать почти девять. Вести огромный «хаммер» по шоссе оказалось на удивление легко: Джош просто включил автомат постоянной скорости[41] — и вперед. Конечно, это скучно, но на всех дорогах, кроме шоссе, управление «хаммером» превращалось в настоящий кошмар. Все-таки это вам не в гонки играть, машина слишком большая, и мальчик очень боялся кого-нибудь задавить. К тому же громадный черный «хаммер» привлекал много внимания. Джош никогда бы ни подумал, что тонированные стекла однажды придутся так кстати. Интересно, что бы сказали люди, если бы узнали, что за рулем сидит пятнадцатилетний мальчишка?

Дорога плавно повернула направо, и впереди показалась длинная и прямая главная улица Оджаи. Джош снизил скорость, проезжая мимо «Салона медиума» и Оджайского театра, а потом на Сигнал-стрит загорелся красный светофор. Мальчик остановился, навалился грудью на руль и выглянул в грязное, облепленное жуками ветровое стекло.

Первым его впечатлением было то, что Оджаи на удивление зеленый город. В Калифорнии стоял июнь, и в это время года листва уже желтела и сохла, а здесь повсюду зеленели деревья, резко выделяясь на фоне белых каменных зданий. Впереди справа над зданием почтамта выросла диковинная белая башня, устремляясь в чистое синее небо. А слева, подальше от дороги укрылись под белыми каменными арками лавочки и магазинчики.

Мельком глянув в зеркало заднего вида, Джош неожиданно заметил на себе взгляд Скетти.

— Я думал, вы спите, — негромко сказал он.

Софи, которая спустя несколько часов пути перебралась на пассажирское сиденье рядом с братом, спала, свернувшись клубочком, а Фламель блаженно посапывал под боком у Скетти.

— Я не нуждаюсь в сне, — просто ответила воительница.

На языке у Джоша вертелось много вопросов, но он задал только один:

— Вы знаете, куда мы едем?

Она наклонилась, положила руки на спинку его сиденья, а подбородок — на руки.

— Поезжай прямо мимо почтамта — это здание с башенкой, а потом поверни направо после Либби-парка на Фокс-стрит. Там где-нибудь припаркуйся. — Она кивнула влево, где под арками уютно устроились магазинчики. — А мы пойдем туда.

— Там живет ваша бабушка?

— Да, — хмыкнула Скетти.

— И она правда ведьма?

— Не просто ведьма. Она самая первая ведьма.

— Как ты? — спросила Софи.

Она стояла на тротуаре и потягивалась, приподнявшись на цыпочки и выгнув спину. В шее у нее что-то хрустнуло.

— Вот здорово… — блаженно пробормотала девочка, закрыла глаза и подняла лицо к солнцу, которое до сих пор висело высоко в безоблачном голубом небе.

— Это я у тебя должен спросить, как ты, — ответил Джош, вылезая из машины.

Он тоже зевнул и потянулся, разминая шею.

— Больше я за руль не сяду. — Дальше он заговорил почти шепотом: — Рад, что у тебя все хорошо… Ведь у тебя все хорошо?

Софи похлопала его по плечу.

— Да вроде.

Фламель выбрался из машины и захлопнул дверь. Скетти спряталась от солнца в тени какого-то деревца. Она достала откуда-то из глубин кармана маленькие солнечные очки с зеркальными стеклами и нацепила на нос. Алхимик пристроился рядышком, и Джош включил сигнализацию. Машина пискнула и подмигнула фарами.

— Надо поговорить, — произнес Фламель вполголоса, хотя вокруг никого не было.

Он взъерошил коротко стриженные волосы, и между пальцами осталось несколько волосков. Фламель озадаченно уставился на них, а потом отряхнул руки. На его лице отпечатался еще один год жизни, и морщины в уголках глаз и рта стали чуть глубже.

— С человеком, к которому мы идем, может быть… — Он помолчал и закончил: — Нелегко.

— Кому ты это говоришь! — проворчала Скетти.

— Что значит «нелегко»? — насторожился Джош.

После всего пережитого «нелегко» могло значить все, что угодно.

— Она своенравная, капризная, сварливая… И это еще когда у нее хорошее настроение, — сказала Скетти.

— А когда плохое?

— В одном городе с ней лучше не находиться!

Джош ничего не мог понять.

— Тогда зачем мы едем к этой женщине?

— Потому что так велела Перенель, — терпеливо ответил алхимик, — и потому что эта женщина — владычица воздуха и может обучить Софи основам воздушной магии. Потому что она может дать Софи совет о том, как себя защитить.

— От чего? — испуганно спросил Джош.

— От себя, — будничным голосом сказал Фламель и зашагал обратно к Оджаи-авеню.

Скетти вышла из тени и догнала его.

— Жаль, что я не взяла солнцезащитный крем. Быстро обгораю на солнце, — проворчала она на ходу. — Утром вы ужаснетесь, когда увидите меня в веснушках!

Джош посмотрел на сестру. До него начинало потихоньку доходить, какая большая пропасть теперь отделяет их друг от друга.

— Ты поняла, о чем они говорят? Как это — защитить тебя от тебя? Что это вообще значит?

— Кажется, я знаю, — нахмурилась Софи. — Вокруг меня все такое… шумное, яркое, резкое, насыщенное. Как будто кто-то прибавил громкость. Все ощущения сразу обострились. Ты бы не поверил, что я способна услышать.

Она ткнула пальцем в видавшую виды красную «тойоту», которая медленно катилась по дороге.

— Женщина в этой машине болтает по телефону с матерью. Она говорит, что не хочет рыбу на ужин.

Она указала на грузовик, припаркованный во дворе на противоположной стороне улицы.

— Там на задней стороне есть наклейка. Хочешь, скажу, что на ней написано?

Джош прищурился. Он даже не мог прочитать табличку с номером.

— Когда мы сегодня завтракали, вкус еды был настолько сочным, что меня чуть не вырвало. Я могла отличить каждый кристаллик соли в сэндвиче. — Софи нагнулась и подняла с земли лист палисандрового дерева. — Я с закрытыми глазами могу нащупать все жилки на этом листе. Но знаешь, что хуже всего? Запахи!

Она многозначительно покосилась на брата.

— Эй…

Едва вступив в пору юношества, Джош перепробовал все дезодоранты, какие только продаются в магазинах.

— Да не только твои, — улыбнулась Софи, — хотя тебе действительно стоит поменять дезодорант и сжечь носки. Вокруг полно запахов, везде одни запахи! Жутко пахнет газом, раскаленной резиной, жирной едой, даже эти цветы пахнут приторно!

И тут девочка заплакала. Она остановилась посреди улицы, закрыла лицо руками и жалобно зарыдала.

— Я так больше не могу, Джош! Не могу больше! Это невыносимо! Меня тошнит, в голове гудит, глаза опухли, в ушах звенит, в горле скребет…

Джош неловко попытался приобнять сестру, но она оттолкнула его.

— Не надо, не прикасайся! Я не вынесу этого!

Джош попытался найти какие-то слова, но не смог ничего ни сказать, ни сделать. Он чувствовал себя совершенно ни на что не годным, абсолютно беспомощным. Софи всегда была такой сильной, умела держать себя в руках. Он часто обращался к ней, когда ему было тяжело. Сестра всегда знала, как помочь.

До сегодняшнего дня.

Фламель! И снова у Джоша все закипело внутри. Это Фламель во всем виноват! Джош никогда не простит алхимику того, что он натворил!

Мальчик поднял глаза и увидел, что Фламель и Ската обернулись и смотрят на них.

Воительница быстро подбежала к ним.

— Ну-ка, вытри слезы, — сердито приказала она. — Нам нельзя привлекать к себе внимание.

— Не говорите так с моей се… — начал Джош, но Скетти заткнула ему рот одним взглядом.

— Быстро пошли к моей бабке! Она поможет. Это тут, через дорогу. Живо!

Софи послушно вытерла рукавом глаза и потащилась за воительницей. Она чувствовала себя малым ребенком. Она вообще редко плакала: даже финальные сцены «Титаника» не выжали у нее слезу. Так почему она плачет теперь?

Раньше мысль о том, что она может открыть в себе магические способности, вызывала у Софи восторг. Ей хотелось научиться управлять волей, а главное — направлять свою волю, проецировать энергию ауры и творить волшебство. Но она не думала, что все получится вот так. После Пробуждения у нее остались только обрывки истощенных чувств. Осталась мука и боль. Поэтому она и плакала.

А еще она очень боялась, что боль никуда не денется. Что тогда делать, что ей тогда делать?

Софи подняла голову и увидела, что брат пристально смотрит на нее и лицо у него напряженное и несчастное.

— Фламель сказал, ведьма сможет тебе помочь, — сказал он.

— А если нет, Джош? Если не сможет?

Он не знал, что на это ответить.

Софи и Джош пересекли Оджаи-авеню и шагнули под арочный проход, который тянулся вдоль всего квартала. Температура тут же упала до терпимого уровня, и Софи вдруг почувствовала, что у нее рубашка прилипла к пояснице, а спине стало холодно.

Они догнали Николя, который с унылым выражением лица остановился у маленькой антикварной лавки. Магазин оказался закрыт. Не произнеся ни слова, Фламель постучал по бумажным часам, приклеенным с внутренней стороны стеклянной двери. Стрелки на бумажных часах застыли на половине третьего, внизу было размашисто написано: «Ушла на обед. Вернусь в 14.30».

А было уже почти полчетвертого.

Фламель и Скетти заглянули внутрь через дверь, а ребята — через окна. В лавке, похоже, продавалось только предметы из стекла: миски, кувшины, тарелки, пресс-папье, украшения и зеркала. Много зеркал. Они были повсюду, всех форм и размеров — от крошечных кругляшков до огромных прямоугольников. Стекло большей частью выглядело современным, но некоторые образцы на витрине явно отдавали стариной.

— Что будем делать? — спросил Фламель. — Куда она могла деться?

— Может, пошла куда-нибудь перекусить и забыла вернуться, — предположила Скетти, озираясь вокруг. — Покупателей сегодня что-то негусто.

Несмотря на то что была пятница и приближался вечер, на главной улице почти не наблюдалось движения, да и пешеходов под арками было маловато.

— Можно пробежаться по ресторанам, — предложил Фламель. — Что она любит есть?

— Лучше не спрашивай, — тут же сказала Скетти. — Ответ тебе не понравится.

— Может, стоит разделиться… — начал Николя.

Подчиняясь внезапному побуждению, Софи подошла к двери и повернула ручку. Мелодично звякнул колокольчик, и дверь распахнулась.

— Молодец, сестренка!

— Видела в одном фильме, — пробормотала девочка. — Эй, есть кто-нибудь? — позвала она и зашла в магазин.

Ответа не последовало.

В антикварной лавке оказалось очень тесно — это была просто длинная прямоугольная комнатка, но сотни зеркал (некоторые свисали даже с потолка) зрительно увеличивали ее.

Софи запрокинула голову и глубоко вздохнула, раздув ноздри.

— Чувствуешь?

Ее брат отрицательно мотнул головой. От такого количества зеркал ему стало не по себе: куда ни повернись, он постоянно натыкался на собственное отражение в зеркале, и везде оно было разное — искаженное или раздвоенное.

— А чем пахнет? — спросила Скетти.

— Похоже… похоже на осенний лес.

— Значит, она была здесь.

Софи и Джош непонимающе посмотрели на нее.

— Это запах Эндорской ведьмы. Это запах жуткой магии.

Фламель стоял у двери и оглядывал улицу.

— Она не могла уйти далеко, раз оставила дверь незапертой. Пойду поищу ее. Скетти, а как я ее узнаю?

Воительница злорадно улыбнулась и сверкнула глазами.

— Не волнуйся! Ты узнаешь ее с первого взгляда.

— Ладно, я быстро.

Как только Фламель вышел из магазина, почти у самой двери остановился большой мотоцикл. Сидевший на нем мотоциклист дал газу и с грохотом унесся прочь. Шум поднялся невероятный: все стекло в крошечной лавке задрожало от этого гула. Софи зажала уши руками.

— Я долго так не выдержу! — в слезах прошептала она.

Джош подвел сестру к обычному деревянному стулу и заставил сесть. Присев на корточки рядом, он хотел взять ее за руку, но побоялся прикоснуться к ней. Он ощущал себя совершенно бесполезным.

Скетти опустилась на колени перед Софи, так что их глаза оказались на одном уровне.

— Когда Геката пробудила твои силы, она не успела научить тебя, как отключать вновь обретенные ощущения. Сейчас они переполняют тебя, но так не будет вечно, обещаю. Немного тренировки, пара простеньких защитных заклинаний — и ты научишься включать свои ощущения только на короткое время.

Джош внимательно смотрел на обеих девушек. Он вновь почувствовал себя отрезанным от сестры, по-настоящему далеким. Они были не совсем близнецы — двойняшки, с разным набором генов. Им не приходилось испытывать одинаковые чувства, как это бывает у однояйцовых близнецов, которые иногда чувствуют боль друг друга и угадывают, когда другой попадает в беду. Но сейчас он ясно чувствовал боль сестры. Если бы только он мог помочь ей!

И вдруг, словно прочитав его мысли, Скетти сказала:

— Я могу тебе кое-чем помочь. Близнецы уловили неуверенность в ее голосе.

— Больно не будет, — тут же заверила она.

— Больнее, чем сейчас, и быть не может, — прошептала Софи. — Сделайте что-нибудь.

— Но сначала мне нужно твое разрешение.

— Софи… — подал голос Джош, но сестра не обратила на него внимания.

— Сделайте что-нибудь! — умоляюще повторила она. — Пожалуйста!

— Кажется, я упоминала, что таких, как я, люди называют вампирами.

— Только не говорите, что собираетесь пить ее кровь! — в ужасе завопил Джош.

От одной мысли об этом у него свело живот.

— Я же сказала, что мой род не пьет кровь.

— Да мне плевать…

— Джош! — сердито остановила его Софи.

От гнева ее аура на секунду вспыхнула, тут же наполнив интерьер магазина сладким запахом ванильного мороженого. Витрина с «музыкальными подвесками» зазвенела от неощутимого ветерка.

— Джош, помолчи. — Софи повернулась к Скетти. — Что я должна делать?

— Дай правую руку.

Софи тут же протянула руку, и Скетти взяла ее обеими руками. Потом она аккуратно приложила пальцы своей левой руки к пальцам девочки: большой к большому, указательный к указательному, мизинец к мизинцу.

— Вампиры, пьющие кровь, — между делом сказала она, сосредоточившись на пальцах, — это самые слабые, низшие слои нашего рода. Вы когда-нибудь задумывались, почему они пьют кровь?

На самом деле они мертвы, их сердца не бьются, им не нужно есть, так что кровь не является для них пищей.

— А вы мертвы? — спросила Софи.

Этот же вопрос вертелся на языке у Джоша.

— Вообще-то нет.

Джош поглядел в зеркала и отчетливо увидел отражение Скаты. Она заметила это и улыбнулась.

— Не верь в ту чушь, будто бы вампиры не отражаются в зеркале. Естественно, у нас есть отражение. Мы же все-таки из плоти и крови.

Джош внимательно следил, как Ската прижимает пальцы к пальцам его сестры. Пока вроде бы ничего не происходило. Потом он уловил серебряную искру в зеркале позади Скетти и понял, что это засветилась рука Софи.

— Мой народ, клан вампиров, — очень тихо продолжила Скетти, вглядываясь в ладонь Софи, — это второе поколение.

Джош увидел в зеркале серебристое свечение, которое начало собираться в ладони у сестры.

— Мы не старейшины. Все, кто родился после падения Дану-Талис, совсем не похожи на своих родителей. По каким-то необъяснимым причинам мы стали совсем другими.

— Вы уже не раз говорили о Дану-Талис, — сонно пробормотала Софи. — Что это такое? Страна?

У нее по рукам растекалась успокаивающая теплота — не острое покалывание, а легкое приятное пощипывание.

— В незапамятные времена она была средоточием мира. Древняя раса управляла этой планетой с острова-континента Дану-Талис. Он тянулся от нынешнего берега Африки до берегов Северной Америки и Мексиканского залива.

— Никогда не слышала о Дану-Талис, — прошептала Софи.

— Нет, слышала, — возразила Ската. — Кельты называли ее островом богини Дану, а в современном мире ее зовут Атлантидой.

Джош увидел в зеркале, как рука Софи засветилась белым серебром. Девочка как будто надела перчатку. Мерцающие серебряные нити окутали пальцы Скетти, точно причудливые кольца, и она вздрогнула.

— Дану-Талис погибла, потому что Правящие близнецы, Солнце и Луна, вступили в сражение на вершине Великой пирамиды. Выброшенная ими невероятная магическая сила нарушила равновесие природы. Мне говорили, что та же необузданная магия, кружась в атмосфере, повлияла на изменения, произошедшие со вторым поколением. Кто-то из нас родился чудовищем, другие превратились в нечто среднее, а третьи обладают необычной способностью по собственной воле превращаться в зверя. А некоторые, например мы, образовавшие клан вампиров, обнаружили, что ничего не чувствуем. Джош резко посмотрел на Скату.

— Как это — ничего?

Воительница улыбнулась и посмотрела на него. И вдруг у нее во рту появились два длинных клыка.

— Мы почти не испытываем эмоций. Нам не хватает способности ощущать страх, переживать любовь и наслаждаться счастьем и восторгом. Лучшие воины — не только те, кто не знает страха, но и те, кто не знает злости.

Джош отпрянул от Скетти и глубоко вздохнул. У него затекли ноги, и в пальцах закололо. Но ему хотелось держаться подальше от этой вампирши. Теперь все зеркала и полированные поверхности в магазине отражали серебряное свечение, стекающее из ладони Софи в руку Скетти. Оно растворялось под кожей, не достигая локтя.

Скетти обернулась к Джошу, и он заметил, что белки ее глаз стали серебристыми.

— Вампирам, пьющим кровь, нужна не кровь. Им нужны эмоции, которые живут в крови.

— Вы высасываете из Софи чувства… — ошеломленно прошептал Джош. — Софи, останови ее…

— Нет! — воскликнула его сестра, широко раскрыв глаза. Белки у нее тоже стали серебристыми и отражали все вокруг. — Я чувствую, как из меня уходит боль.

— У твоей сестры слишком много ощущений, она не может их выносить. Они приносят ей боль, поэтому она боится. А я забираю боль и страх.

— Вы что, хотите испытать боль и страх? — удивился Джош, отказываясь принять столь ужасающую мысль.

Слишком уж странно это звучало.

— Так я чувствую, что живу, — ответила Скетти.

Глава 34

Еще не открыв глаза, Перенель Фламель поняла, что ее перевели в тюрьму с более строгим режимом. Здесь было темнее и страшнее. Она чувствовала в этих стенах присутствие древнего зла и почти ощущала его вкус в воздухе. Улегшись неподвижно, она попыталась расширить свои чувства, но покрывало враждебности и отчаяния лежало слишком плотно, и она не смогла воспользоваться магией. Перенель навострила уши и, лишь полностью убедившись, что в комнате никого, кроме нее, нет, открыла глаза.

Она находилась в клетке.

Три стены из прочного бетона, четвертая — из железных прутьев. А за прутьями — еще несколько клеток.

Она в тюремном блоке!

Перенель спустила ноги с узкой койки и медленно поднялась на ноги. От ее одежды попахивало морской солью. А еще, кажется, где-то недалеко слышался шум океана.

В клетке размерами полтора на три метра было почти пусто. Только узкая койка с худым матрацем и одной-единственной подушкой-комком. Картонный поднос на полу у самых прутьев. На нем — пластмассовый кувшин с водой, пластмассовая чашка и большой ломоть белого хлеба на бумажной тарелке. При виде еды Перенель сразу почувствовала, как ей хочется есть, но первым делом она подошла к решетке и выглянула наружу. Посмотрев влево и вправо, женщина увидела только клетки, и все они были пусты.

Она одна в тюремном блоке. Но где…

И тут вдалеке раздался гудок парохода, жалобный и одинокий. Вздрогнув, Перенель вдруг поняла, куда ее забрали слуги Ди. Она в темнице на острове Алькатрас, на Скале!

Перенель огляделась, обращая особое внимание на металлическую решетку. В отличие от предыдущей темницы здесь она не увидела ни магической ограды, ни защитных символов на полу и перемычках окна. Перенель не смогла сдержать улыбки. О чем они думают? Как только она восстановит силы, то сразу зарядит ауру и разогнет эти прутья, как пластилин, а потом просто выйдет отсюда.

Она не сразу поняла, что звук «щелк-щелк», который она приняла за капанье воды, на самом деле был чьими-то шагами, медленными, но решительными. Прижавшись к прутьям, она попыталась разглядеть конец коридора. Там показалась тень. Что, опять безликие симулякры? Они не смогут долго удерживать ее здесь.

Огромный бесформенный силуэт вышел из тени и зашагал по коридору. Он остановился возле клетки, и Перенель невольно обрадовалась, что ее от этого чудовища отделяют прутья.

Этот монстр заполнял собой весь коридор. Ничего подобного не обитало на земле уже за тысячу лет до того, как на Ниле выросла первая пирамида. Это был сфинкс — огромный лев с орлиными крыльями и головой прекрасной женщины. Сфинкс склонил голову набок и улыбнулся, показав длинный черный раздвоенный язык. Зрачки у него были как у змеи.

Такого Ди создать не мог. Сфинксы — это дочери Ехидны,[42] одной из самых омерзительных старейшин. Ехидны боятся и избегают ее же сородичи, даже темные старейшины. Перенель вдруг задалась вопросом: а кому именно служит Ди?

Сфинкс прижался мордой к прутьям. Выстрелив длинным языком, он попробовал воздух, почти коснувшись губ Перенель.

— Нужно ли напоминать тебе, Перенель Фламель, — прошипел он на языке жителей Нила, — что наше племя обладает особой способностью поглощать ауральную энергию? — Он хлопнул гигантскими крыльями, которые заполнили весь коридор. — Рядом со мной у тебя не будет магической силы.

По спине Перенель побежали мурашки, когда она поняла, насколько предусмотрительным оказался Ди. Теперь она совершенно беззащитна и бессильна, заперта в темнице Алькатраса. А насколько ей было известно, пока еще никто не уходил со Скалы живым.

Глава 35

Звякнул колокольчик, и Николя Фламель толкнул дверь пропуская вперед вполне обычную старушку в опрятной серой блузке и серой юбке. Старушка была приземистая, полная, с лихим «перманентом», носящим следы голубого оттеночного шампуня. Единственной необычной чертой были огромные темные очки, закрывающие пол-лица. В руке старушка держала складную белую трость.

Софи и Джош сразу поняли, что она слепая.

Фламель кашлянул.

— Позвольте представить… — Он запнулся и повернулся к старушке. — Прошу прощения, как мне вас называть?

— Зовите меня Дора, меня все так зовут, — сказала она с явным нью-йоркским акцентом и вдруг воскликнула: — Ската? Ската! — и перешла на язык, в котором было очень много шипящих звуков.

Софи вдруг заметила, что понимает ее.

— Она спрашивает, почему Скетти не навещала ее последние триста семьдесят два года, восемь месяцев и четыре дня… — перевела она для Джоша.

Девочка внимательно смотрела на старуху, поэтому не заметила испуга и зависти, мелькнувших на лице брата.

Старушка проворно забегала по тесной комнатушке, вертя головой, но не глядя прямо на Скетти. Она продолжала безостановочно говорить.

— Она говорит Скетти, что, даже если б умерла, никто и не узнал бы об этом. И не заметил. Совсем недавно, в прошлом веке, она сильно заболела, и никто даже не позвонил, не написал…

— Ба… — попыталась вставить Скетти.

— Не бабкай мне! — завопила Дора, снова перейдя на английский. — Хоть бы строчечку прислала, на любом языке. Хоть бы позвонила…

— У тебя же нет телефона…

— А Интернет зачем придумали? А факс?

— Ба, у тебя что, есть компьютер или факс?

Дора запнулась.

— Нет. Да и на кой они мне?

— Вот видишь! И как прикажешь с тобой связываться?

Дора вскинула руки, и ее белая трость со щелчком вытянулась во всю длину. Старушка застучала ею по стеклу простенького квадратного зеркала.

— У тебя такое есть?

— Да, ба, — несчастным голосом ответила Скетти и залилась румянцем от смущения.

— Ты что, не могла выкроить минутку и заглянуть в зеркало? Совсем уработалась? Почему я все узнаю от твоего брата? А с матерью ты когда последний раз разговаривала?

Ската повернулась к близнецам.

— Это моя бабушка, легендарная Эндорская ведьма. Ба, это Софи и Джош. А Николя Фламеля ты знаешь.

— Да, очень приятный, э-э, молодой человек. — Она не переставала вертеть головой и раздувать ноздри. — Близняшки…

Софи и Джош переглянулись. Откуда она узнала? Николя рассказал?

Как-то странно бабулька вертела головой! Джош попытался проследить за ее взглядом. И вскоре понял, почему старуха мотает головой влево и вправо: она каким-то образом видит их в зеркалах! Он машинально взял сестру за руку и кивнул в сторону зеркала. Девочка посмотрела в него, потом на старушку, потом снова в зеркало и кивнула, соглашаясь с братом.

Дора подошла к Скате, склонив голову к плечу и внимательно вглядываясь в высокое гладкое стекло.

— Похудела как! Нормально хоть питаешься?

— Ба, я выгляжу так уже две с половиной тысячи лет.

— По-твоему, бабка стала хуже видеть, а? — возопила старушка и неожиданно расхохоталась басом. — Ну, обними старуху!

Ската осторожно обняла ее и поцеловала в щеку.

— Рада тебя видеть, бабуль. Хорошо выглядишь.

— Старой я выгляжу. Очень старой?

— Ни на денек старше, чем десять тысяч лет, — улыбнулась Скетти.

Ведьма ущипнула внучку за щечку.

— Последний раз надо мной подшучивал налоговый инспектор. Я превратила его в пресс-папье. Где-то тут валяется…

Фламель сдержанно кашлянул.

— Мадам Эндор…

— Зовите меня Дора! — перебила его старушка.

— Дора, вы знаете, что случилось сегодня утром в царстве Гекаты?

Прежде он никогда не встречался с ведьмой, хотя о ней ходила громкая слава. Но ему было известно, что к ней следует относиться с предельным вниманием. Она была той легендарной старейшиной, которая покинула Дану-Талис, чтобы жить с людьми и обучать их, за несколько столетий до того, как остров ушел под воду. Говорили, что это она создала первый человеческий алфавит в древней Шумерии.

— Дайте-ка мне стул, — приказала Дора.

Софи пододвинула стул, на котором сидела до этого, и Скетти усадила на него бабушку. Ведьма наклонилась, опершись руками на белую тросточку.

— Я знаю, что случилось. Каждый старейшина на этом континенте ощутил ее смерть. — Она заметила удивление и ужас на их лицах. — А вы не знали? — Дора повернула голову и уставилась в зеркало, стоящее прямо напротив Скетти. — Геката умерла, и ее царства больше не существует. Насколько я понимаю, в ее смерти виноват один старейшина, один представитель второго поколения и бессмертный человек. За Гекату нужно отомстить. Не сейчас и, возможно, не в ближайшее время. Но она — наша кровь, и я обязана ей. Уж позаботься об этом.

Скетти кивнула.

Эндорская ведьма совершенно спокойно вынесла убийцам смертный приговор, и Фламель внезапно осознал, что эта женщина еще опаснее, чем он мог себе представить.

Дора повернула голову в другую сторону, и Фламель обнаружил, что смотрит на ее отражение в изящном зеркале с серебряной рамкой.

Ведьма постучала по стеклу:

— Еще месяц назад я видела, что случится.

— И ты не предупредила Гекату! — воскликнула Скетти.

— Я видела один вариант возможного будущего. Один из многих. А в каком-то из них Геката убила Бастет, а Морриган прикончила Ди. В третьем Геката убила вас, мистер Фламель, а потом ее убила Ската. Все это — части одного возможного будущего. И только сегодня выяснилось, какой вариант был верным.

Она оглядела комнату, переводя взгляд с зеркала на лакированную вазу, а с вазы на стеклянную рамку для фотографий.

— Так что я знаю, зачем вы пришли, и знаю, чего вы от меня хотите. Я долго думала, что вам ответить. Целый месяц думала.

— А мы? — вдруг спросила Софи. — Мы были в этом будущем?

— Только в одном варианте, — ответила ведьма.

— А в остальных что с нами случилось?

Этот вопрос слетел с губ Джоша быстрее, чем он успел задуматься о последствиях. Вообще-то ему не очень хотелось знать ответ.

— Чаще всего вас убивал Ди и его големы или крысы и птицы. В каких-то вариантах вы разбились на машине, умерли во время Пробуждения или погибли вместе с царством теней.

Джош проглотил большой комок в горле.

— Значит, мы выжили только в одном варианте?

— Только в одном.

— Это, наверное, не слишком хорошо, — прошептал он.

— Да уж, — бесстрастно согласилась ведьма. — Совсем не хорошо.

Наступила долгая пауза, во время которой Дора косилась на лакированную поверхность серебряного горшка. А потом вдруг сказала:

— Прежде всего учтите: я не могу пробудить силы мальчика. Уж повесьте это на кого-нибудь другого.

Джош резко вскинул голову.

— Выходит, есть кто-то еще, кто может пробудить мои силы?

Эндорская ведьма пропустила его вопрос мимо ушей.

— Я давно не видела такую чистую серебряную ауру, как у этой девочки. Ее надо обучить заклинаниям личной защиты, если она хочет пережить остальные этапы Пробуждения. Тот факт, что она пока еще не спятила, свидетельствует о ее сильной воле. — Она откинула голову назад, и Софи заметила, что старуха смотрит на нее из зеркала, висящего на потолке. — С ней я справлюсь.

— Спасибо, — поблагодарил Николя и вздохнул с облегчением. — Я знаю, как тяжело ей было пережить эти несколько часов.

Джош поймал себя на том, что не может смотреть на сестру. Впереди новые этапы Пробуждения. Значит, ей предстоит новая боль и страдания? У него сердце разрывалось от этой мысли.

Ската присела рядом с бабушкой и положила руку ей на плечо.

— Бабуль, Ди и его люди охотятся за пропавшими страницами из Кодекса. Я даже не удивлюсь, если они уже знают или хотя бы подозревают, что Софи и Джош — это те близнецы, о которых говорится в «Книге Авраама».

Дора кивнула:

— Ди знает.

Ската украдкой бросила взгляд на Фламеля.

— Тогда он знает, что ему нужно не просто вернуть страницы, но и убить близнецов.

— Это он тоже знает.

— А если Ди добьется своего, мир перестанет существовать? — сказала Ската, превратив утверждение в вопрос.

— Этот мир и раньше переставал существовать, — с улыбкой ответила ведьма. — И еще не раз перестанет, пока солнце не потухнет.

— Ты знаешь, что Ди намерен вернуть власть темным старейшинам?

— Да.

— В Кодексе говорится, что темных старейшин могут остановить лишь серебро и золото, — добавила Скетти.

— А еще, если мне не изменяет память, в Кодексе говорится, что яблоки ядовитые, а лягушки имеют привычку превращаться в принцесс. Нашла чему верить!

Фламель сам читал отрывок про яблоки. Вообще-то он думал, что это может относиться к яблочным косточкам, которые действительно бывают ядовитыми. Если есть их килограммами. А вот про лягушек и принцесс ему ничего не попадалось, хотя он много раз перечитал книгу вдоль и поперек. У него накопилось столько вопросов к ведьме… Но они пришли сюда не за этим!

— Дора, ты обучишь Софи основам магии? Ей нужно хотя бы знать, как защитить себя от опасности.

Дора пожала плечами и улыбнулась.

— Разве у меня есть выбор?

Фламель удивился. Он совсем не ожидал такого ответа.

— Конечно есть.

Эндорская ведьма покачала головой.

— Боюсь, что нет.

И она сняла темные очки. Скетти даже не пошевелилась, и только один мускул, дернувшийся на щеке Фламеля, выдал его удивление. Зато близнецы в ужасе отпрянули, и на их лицах отразилось потрясение. У Эндорской ведьмы вообще не было глаз. Только пустые глазницы там, где должны быть глаза, а в них — идеально круглые зеркальца. И эти зеркальные глаза смотрели прямо на ребят.

— Я отдала свои глаза за дар предвидения, чтобы видеть обрывки прошлого, настоящего и возможного будущего. Таких обрывков много, особенно вариантов будущего, хотя не так много, как людям кажется. Последние годы эти обрывки срастались и переплетались все плотнее. И теперь вариантов будущего очень мало. Все они неутешительные, — мрачно добавила она. — И все связаны с вами. — Ее рука указала точно на Софи и Джоша. — Так что есть ли у меня выбор? Это и мой мир тоже. Я появилась здесь раньше человека, дала ему огонь и язык. И теперь не могу его бросить. Я научу девочку защищаться и владеть воздушной магией.

— Спасибо, — осторожно произнесла Софи после долгого молчания.

— Не благодари меня. Это не дар. Это проклятие!

Глава 36

Джош вышел из антикварной лавки с пылающими щеками. Последние слова ведьмы до сих пор звенели у него в ушах: «Ты должен уйти. Эта наука не для человеческих ушей».

Оглядевшись вокруг, посмотрев на Фламеля, Скетти и наконец, на собственную сестру, Джош вдруг понял, что он единственный нормальный человек в этой комнате. Видимо, в глазах Эндорской ведьмы Софи уже не совсем человек.

— Без проблем. Я подожду… — промямлил он.

Голос его вдруг надломился. Мальчик прокашлялся и начал заново:

— Я подожду в парке через дорогу.

Ни разу не оглянувшись, он вышел из магазина, и колокольчик издевательски звякнул ему вслед.

Джош сказал: «Без проблем». Но проблема была. И огромная.

Софи Ньюман проводила брата взглядом, прекрасно понимая, как он зол и расстроен. Ей хотелось остановить его или броситься следом, но Скетти загородила ей дорогу. Угрожающе вытаращив глаза, она приложила палец к губам и чуть заметно кивнула, предупреждая ее: «Молчи». Взяв девочку за руку, Скетти подвела ее к Эндорской ведьме. Старуха подняла руки и пробежала по лицу девочки на удивление мягкими пальцами. Аура Софи вспыхивала и бросала искры от каждого прикосновения.

— Сколько тебе лет? — спросила ведьма.

— Пятнадцать. Точнее, пятнадцать с половиной.

Собственно, вряд ли полгода имеют значение.

— Пятнадцать с половиной, — покачала головой Дора. — Как же давно мне было пятнадцать, даже не помню!

Она склонила голову и покосилась на Скетти.

— А ты помнишь свои пятнадцать лет?

— Словно это было вчера, — угрюмо ответила Ската. — Кажется, тогда я навещала тебя в Вавилоне и ты пыталась выдать меня за царя Навуходоносора.

— Да нет, — разомлев от воспоминаний, возразила Дора. — Это было позже. Хотя он был бы отличным мужем.

Она вдруг посмотрела на Софи, и девочка увидела свое отражение в зеркальных глазах ведьмы.

— Я должна научить тебя двум вещам. Защищаться — это проще простого! А вот воздушная магия — вещь хитрая. Последнему человеку, которого я обучала воздушной магии, понадобилось целых шестьдесят лет, чтобы освоить азы, и даже после этого он упал с неба, когда первый раз взлетел.

— Шестьдесят лет? — икнула Софи.

Неужели придется потратить всю жизнь, чтобы научиться владеть собой?

— Ба, у нас нет столько времени. У нас не найдется даже шестидесяти минут.

Дора свирепо уставилась в зеркало, и ее отражение выглянуло из стекла пустой рамки для фотографий.

— Может, тогда сама справишься, эксперт ты наш?

— Ба… — вздохнула Ската.

— Не бабкай и не говори со мной в таком тоне! — пригрозила Дора. — Я уж как-нибудь по-своему сделаю!

— У нас нет времени учить ее обычным способом.

— Не говори мне об обычаях! Что такая малявка, как ты, может знать об обычаях? Не волнуйся: когда я закончу, Софи будет знать об элементарной воздушной магии все, что знаю я. — Она снова обратилась к Софи: — И начнем с начала. Твои родители живы?

— Да, — ответила девочка, удивленно моргнув.

Что бы это могло значить?

— Хорошо. А ты разговариваешь со своей матерью?

— Почти каждый день.

Дора покосилась на Скетти.

— Слыхала? Почти каждый день! — Она взяла Софи за руку и похлопала по тыльной стороне ладони. — Вот кто должен учить Скату! А бабушка у тебя есть?

— Бабушка? Да, папина мама. Я звоню ей по пятницам, — добавила Софи и тут же испытала укол совести.

Сегодня-то как раз пятница, и бабушка Ньюман будет ждать звонка.

— По пятницам, — многозначительно повторила Эндорская ведьма и снова посмотрела на Скетти.

Воительница демонстративно отвела глаза и принялась рассматривать декоративное пресс-папье. Она сняла его с полки, заметив, что в стекле застыл маленький человечек в костюме-тройке. В одной руке у человечка был дипломат, а в другой — пачка бумаг. И глаза его до сих пор мигали.

— Больно не будет, — успокоила ведьма.

Софи сомневалась, что может быть хуже, чем уже было. Она поморщилась от запаха жженого дерева и почувствовала легкий холодок на руках. Она опустила глаза. От пальцев ведьмы тянулась тоненькая белая паутинка, обволакивая, точно бинт, каждый пальчик Софи. Паутинка обвила ладонь девочки, потом запястье и постепенно взобралась по руке. Софи поняла, что все это время ведьма просто отвлекала ее своими вопросами. А теперь у Софи как будто отнялся язык. И еще ее удивило, что она совсем не испугалась. Наоборот: как только ведьма взяла ее за руку, по телу прокатилась волна покоя. Софи украдкой поглядела на Скетти и Фламеля. Те с вытаращенными глазами наблюдали за действом, а на лице Скаты даже появился ужас.

— Ба, а ты все правильно делаешь? — тревожно спросила Ската.

— Куда уж правильней! — сердито огрызнулась бабулька.

Хотя Эндорская ведьма говорила со Скатой, Софи продолжала слышать в своей голове ее голос — он говорил с ней, нашептывая древние секреты, старые заклинания, в считанные секунды наполняя ее многовековыми знаниями.

— Это не просто паутина, — объяснила Дора потерявшему дар речи Фламелю, который с любопытством разглядывал «бинты» на руках Софи. — Это сжатый воздух, смешанный с моей аурой. Все мои знания и опыт, даже магические таинства собраны в этой воздушной сети. Стоило ей коснуться кожи Софи, как девочка начала впитывать эти знания.

Софи глубоко вздохнула, полной грудью вдыхая сочный запах древесины. Перед глазами стремительно мелькали образы из прошлого: исполинские каменные стены, корабли с золотыми бортами, динозавры и драконы, город, высеченный в ледяной глыбе… И лица… сотни, тысячи лиц всех человеческих рас, из каждой эпохи, лица людей и полулюдей, оборотней и чудовищ… Девочка видела все, что некогда приходилось видеть Эндорской ведьме.

— Египтяне ничего не поняли, — продолжила Дора, и ее руки забегали так быстро, что Фламель не мог уследить. — Они стали заворачивать мертвых. Они не знали, что я заворачиваю живых. Бывали времена, когда я вкладывала частицу себя в своих последователей и отправляла в мир учить других от моего имени. Видимо, кто-то подсмотрел это действо в глубокой древности и попытался повторить его…

Софи вдруг увидела десяток людей, завернутых, как и она, а между ними ходит молодая Дора. На ней одежда древней вавилонянки, а это жрецы и жрицы, которые поклоняются культу ведьмы. Дора передает им свои знания, чтобы они могли научить других.

Белая паутинка воздуха стекала по ногам Софи, связывая их. Сама того не замечая, девочка скрестила руки на груди, положив каждую руку на противоположное плечо. Ведьма одобрительно кивнула.

Софи закрыла глаза и увидела облака. И откуда-то узнала их названия: перистое, перисто-кучевое, высокослоистое и слоисто-кучевое, слоисто-дождевое и кучевое. Все они были разными, и каждое обладало особыми свойствами. Девочка вдруг узнала, как можно их использовать, как формировать их и направлять по своей воле.

Образы замигали.

Вспышка.

Софи увидела невысокую женщину под чистым голубым небом. Женщина подняла руку, и прямо у нее над головой выросло облако. Иссохшее поле оросил дождь.

Снова вспышка.

Высокий бородатый мужчина на берегу бескрайнего моря поднял руки, и воды послушно расступились.

Снова вспышка.

Молодая девушка одним жестом прекратила бушующий смерч, и он застыл на месте. А девушка вбежала в покосившуюся хибарку и схватила ребенка. Спустя мгновение смерч сожрал дом.

Софи видела эти картины и училась на них.

Эндорская ведьма прикоснулась к щеке Софи, и девочка открыла глаза, в которых так и прыгали серебряные искорки.

— Кто-то скажет тебе, что магия огня, воды или даже земли — самая сильная. Это неправда. Магия воздуха превосходит по силе все. Воздух может затушить огонь, выпарить воду в туман и разбросать землю. Но воздух может и раздуть огонь, толкнуть лодку в стоячих водах и придать форму земле. Воздух очищает раны, вынимает занозу из пальца. И воздух может убить.

Последние нити белой паутинки накрыли лицо Софи, завершив кокон. Теперь она превратилась в настоящую мумию.

— Вот это и есть тот ужасный дар, который я даю тебе. Теперь в тебе целая жизнь, целая вечность опыта. Надеюсь, кое-что из этого тебе пригодится, ведь грядут нелегкие дни.

Софи стояла перед Эндорской ведьмой, с ног до головы обмотанная воздушными «бинтами». Совсем не похоже на ритуал Пробуждения. Это более тонкий и осторожный процесс. Девочка поняла, что в нее вложено очень много невероятных знаний, воспоминания о недосягаемых временах и неведомых странах. Но среди этих воспоминаний и эмоций где-то оставались ее собственные мысли. И она уже с трудом отличала их от чужих.

А потом с шипением заклубился колечками дым.

Тут Дора начала искать Скетти.

— Иди сюда, обними меня. Я тебя больше не увижу.

— Ба…

Дора обняла внучку и зашептала ей что-то на ухо:

— Я дала этой девочке редкую, громадную силу. Позаботься о том, чтобы она пошла на благо.

Ската кивнула, не до конца понимая, что конкретно имеет в виду бабушка.

— И позвони маме. Она за тебя волнуется.

— Ладно, ба.

Мумия-кокон вдруг растворилась в пар, и аура Софи вспыхнула ярким серебром. Девочка раскинула руки, растопырила пальцы, и по магазинчику пронесся едва ощутимый шорох ветра.

— Осторожнее! Если что-нибудь разобьешь, придется заплатить! — предупредила ведьма.

Внезапно Ската, Дора и Софи одновременно повернулись к окну. Спустя мгновение Николя Фламель почуял запах серы, похожий на вонь от тухлых яиц. Его ни с чем не спутаешь.

— Ди!!!

— Джош! — Софи раскрыла глаза. — Там где-то Джош!

Глава 37

Доктор Джон Ди все-таки каким-то чудом доехал до Оджаи, когда последние лучи солнца растаяли во мгле над окружающими городок вершинами Топа-Топа. Он добирался сюда весь день, совсем выбился из сил и был по-настоящему зол: дай только повод — укусит кого-нибудь.

Царство теней Гекаты выжало всю энергию из аккумулятора, и Ди целый час искал какой-нибудь телефон, чтобы связаться со своим офисом. А потом ему пришлось еще полтора часа сидеть на обочине, пока команда посланных из офиса водителей прочесывала проселочные дороги Милл-Вэлли. Было уже почти полдесятого, когда Ди, чуть не изойдя пеной от ярости, наконец вернулся в свой офис «Инок энтерпрайзис», который находился в самом центре города.

А там он узнал, что Перенель уже увезли на Алькатрас. Его организация недавно приобрела у государства этот остров и закрыла его для туристов на время проведения реставрационных работ. Газеты пустили слух, что там будет устроен живой исторический музей. Но в действительности Ди намеревался вернуть острову его изначальное предназначение, а именно — превратить в одну из самых надежных тюрем в мире. Сначала Ди пришло в голову смотаться на остров и поболтать с Перенель, но потом он решил, что это пустая трата времени. Первым делом надо разыскать близнецов и пропавшие страницы Кодекса. Бастет приказала ему убить детей в случае, если их не удастся похитить. Но у Ди были другие планы.

Он ведь помнил о знаменитом пророчестве из «Книги чародея Авраама». Старейшины знали, что это будут близнецы, «двое как один и одно целое». Один спасет мир, а другой — разрушит. Но вот кто из них? И можно ли обучением и тренировкой обратить их силу в нужное русло? Ди вдруг понял, что найти мальчишку сейчас даже важнее, чем вернуть страницы Кодекса. Нужно во что бы то ни стало заполучить его золотую ауру.

Одно время, на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков, доктор Джон Ди жил в Оджаи. Тогда город носил название Нордофф, а Ди занимался разграблением кладбищ индейского племени чумаш в поисках драгоценностей. Ди ненавидел Оджаи: этот городок был чересчур маленьким, чересчур провинциальным, а летом, в жару, там нечем было дышать. Чем больше город, тем лучше для Ди: проще сохранить инкогнито и слиться с толпой.

Он прилетел из Сан-Франциско в Санта-Барбару на казенном вертолете и взял напрокат в аэропорту неприметный «форд». А потом выехал из Санта-Барбары и прибыл в Оджаи как раз на закате солнца. Это было изумительное зрелище: город расписали длинные тонкие тени. Оджаи разительно изменился за те сто с лишним лет, пока Ди здесь не было. И все равно город ему не нравился.

Ди свернул на Оджаи-авеню и снизил скорость. Фламель и все остальные где-то поблизости, он это кожей чувствовал. Но нельзя забывать об осторожности. Если он ощущает их присутствие, они наверняка — особенно алхимик и Ската — могут почувствовать его. А он до сих пор не представлял, на что способна Эндорская ведьма. Доктора Ди очень беспокоил тот факт, что в Калифорнии живет старейшина, а он даже не подозревал о ее присутствии, хотя воображал, что знает, где живут самые важные старейшины и бессмертные люди. Он весь день не мог связаться с Морриган, но, может быть, это и не важно. По пути сюда он регулярно звонил ей, но ее сотовый не отвечал. Наверное, она зависла в Интернете, сидит на каком-нибудь электронном аукционе или играет в одну из бесконечных онлайновых стратегий, на которые давно уже подсела. Куда запропастилась Бастет, он тоже не знал, но ему в принципе было все равно. Она его пугала, а Ди имел привычку уничтожать тех, кто его пугал.

Фламель, Ската и близнецы могут быть где угодно. Но где именно?

Ди выпустил немного энергии в свою ауру. Он моргнул, когда его глаза затуманились от внезапно выступивших слез, и поморгал еще немного, чтобы пелена рассеялась. И вдруг у людей в соседней машине, у людей, переходящих улицу, и пешеходов на тротуаре проявилась переливчатая разноцветная аура. У кого-то аура была просто облачками прозрачного дыма, у других — черными пятнами или полосами грязных темных цветов.

В конце концов он нашел их, причем совершенно случайно. Ехал по Оджаи-авеню мимо Либби-парка и заметил припаркованный на Фокс-стрит черный «хаммер». Ди остановился сразу за ним. Едва выйдя из машины, он уловил чуть заметное золотое свечение чистой ауры в парке, у фонтана. Тонкие губы Ди скривились в безрадостной улыбке.

На этот раз им не уйти.

Джош Ньюман сидел у длинного низенького фонтана в Либби-парке, напротив антикварной лавки, и смотрел в воду. В центре прямоугольного бассейна стояли две чаши в форме цветков, одна чуть больше другой. Вода била струями из верхней чаши и, переливаясь через край, спадала в большую чашу внизу. А из той чаши вода выливалась в бассейн. Журчание воды заглушало уличный шум, почти такой же громкий, как в больших городах.

Джош чувствовал себя одиноким и даже забытым.

Когда ведьма выгнала его из антикварной лавки, он прошелся в тени арочного перехода и остановился у магазина с мороженым. Оттуда доносился соблазнительный аромат шоколада и ванили. Мальчик остановился у двери и начал читать перечень экзотических вкусов. Интересно, думал он, почему аура его сестры пахнет ванильным пломбиром, а его аура — апельсинами? Не сказать чтобы Софи обожала мороженое. Скорее, это Джош не мог без него жить.

Он постучал пальцем по меню: чернично-шоколадный батончик.

Джош сунул руки в задние карманы джинсов, и его бросило в холодный пот. Кошелек пропал! Он ведь оставил его в машине или…

Стоп. Он вспомнил, где его оставил.

Последний раз он видел свой бумажник, впрочем, как и мобильный телефон, iPod и ноутбук, на полу комнаты в Иггдрасиле. Ладно кошелек, но потерять компьютер! Катастрофа! Там же его почта, его школьные задания, наполовину написанная программа для студентов-отличников,[43] фотографии, собранные за три года (в том числе из поездки в Канкун на Рождество) и шестьдесят гигов музыки! Он и не помнил, когда последний раз делал резервную копию, но точно не вчера. Джошу стало нехорошо, и ароматы мороженого перестали казаться такими сладкими и заманчивыми.

Совершенно несчастный, Джош дошел до угла и пересек улицу у светофора напротив почты. Там он свернул налево и направился к парку.

iPod ему подарили на Рождество родители. Как он объяснит им, что потерял их подарок? На маленьком жестком диске было почти тридцать гигабайт музона.

Но хуже, чем потерять iPod, ноутбук и даже кошелек, было посеять телефон. Это вообще кошмар! Там номера всех друзей, и они нигде больше не записаны. Без электронных адресов и телефонных номеров как он сумеет связаться с друзьями, как он вообще их найдет? Из-за вечных разъездов родителей они с сестрой не задерживались в одной школе дольше чем на одно-два полугодия. Зато они быстро заводили друзей, особенно Софи, и поддерживали связь с приятелями, с которыми познакомились за годы учебы в школах, разбросанных по всем Штатам.

В укромном уголке перед входом в парк стоял фонтан, и мальчик наклонился попить воды. В стену над фонтаном была встроена причудливая металлическая голова льва, а под ней висела прямоугольная табличка со словами: «Любовь — вода жизни, пей до дна». Не вытирая воду с губ, Джош выпрямился и посмотрел на антикварную лавку. Интересно, что происходит внутри? Он очень любил свою сестру, но вот любит ли она его? Может ли она любить его теперь, ведь он… совсем обычный?

В Либби-парке было тихо. Джош слышал, как дети носятся по игровой площадке, но их тоненькие голоса доносились будто издалека. В тенечке на скамейке устроились три старика, одетые в одинаковые майки, длинные шорты, белые носки и сандалии. Один из них кормил хлебными крошками ленивых жирных голубей. Джош сел на край низенького фонтана, наклонился и провел рукой по воде. После невыносимой жары вода казалась блаженством, и он запустил мокрые пальцы в волосы, чувствуя, как капли стекают по затылку.

Ну и что теперь делать?

Он вообще может что-нибудь сделать?

Всего за какие-то сутки его жизнь — и жизнь его сестры — изменилась до неузнаваемости. Все, что он прежде считал вымыслом и сказками, обернулось правдой. Оказывается, мифы и легенды — это история, наполненная реальными фактами. Когда Скетти сказала, что загадочная Дану-Талис — не что иное, как всем известная Атлантида, он чуть не засмеялся ей в лицо. Для него Атлантида всегда была вымышленным островом. Но если и Ската, и Геката, и Морриган, и Бастет существуют на самом деле, значит, существовала и Дану-Талис. И тогда археология, работа его родителей, которой они посвятили всю свою жизнь, утрачивает всякую ценность.

В глубине души Джош знал, что он потерял и сестру, единственную постоянную величину в своей жизни, единственного человека, на которого всегда мог положиться. Софи очень изменилась, и ему было не постичь этих перемен. Почему в нем тоже не пробудили силу? Надо было настоять на том, чтобы ритуал провели сначала с ним. Каково это — иметь такую силу? Наверное, человек становится настоящим супергероем. Даже когда Софи было плохо от вновь приобретенных способностей, Джош ей жутко завидовал.

Краем глаза Джош заметил человека, который присел с другой стороны фонтана, но не обратил на него особого внимания. Он рассеянно отколупнул раскрошенный кусочек синей плитки, которой была выложена кромка фонтана.

Что же ему делать?

Ответ всегда приходил один и тот же: что он вообще может?

— Ты тоже жертва?

Мальчик не сразу понял, что человек, сидящий справа, обращается к нему. Он хотел встать и уйти, вспомнив золотое правило, что ни в коем случае нельзя разговаривать со странными незнакомцами.

— Похоже, мы все жертвы Николя Фламеля.

Джош испуганно поднял глаза и увидел перед собой доктора Джона Ди — человека, на встречу с которым рассчитывал меньше всего. Последний раз он видел его в царстве теней. Тогда он держал в руках меч Экскалибур. Теперь он сидел напротив Джоша, весь такой сконфуженный и несчастный, в совершенно неуместном, дико дорогом, сшитом на заказ сером костюме. Джош бросил взгляд по сторонам, ожидая увидеть скопище големов или крыс, а то и Морриган, спрятавшуюся в тени.

— Я один, — елейным голосом сообщил Ди и заискивающе улыбнулся.

Джош начал лихорадочно размышлять, что делать. Нужно бежать к Фламелю, предупредить его о том, что Ди в городе. Но что произойдет, если он сейчас вскочит и побежит? Вдруг Ди на глазах у всех остановит его при помощи магии? Джош оценил взглядом трех старичков, и ему стало ясно, что они даже не заметят, если Ди превратит его в слона прямо посреди центральной улицы Оджаи.

— Ты хоть знаешь, как давно я гоняюсь за Николя Фламелем, то бишь Ником Флемингом, или как там его еще? Он сменил столько имен за эти годы! — негромко продолжил Ди доверительным тоном, опустив холеные наманикюренные пальчики в воду. — Не меньше пятисот лет. И он всегда ускользал. Хитрый гад. И опасный. В тысяча шестьсот шестьдесят шестом году, когда я почти настиг его в Лондоне, он устроил пожар, который чуть не спалил этот город дотла.

— А он говорил, что это вы устроили Великий пожар, — выпалил Джош.

Несмотря на страх, в нем все-таки проснулось любопытство. Он вспомнил один из советов Фламеля: «Не верьте первому обманчивому впечатлению. Сомневайтесь во всем». Джош подумал: а не относится ли этот совет и к алхимику? Солнце село, и в сумеречном воздухе повеяло холодком. Джош вздрогнул. Старичков как ветром сдуло, и никто из них даже не взглянул в их сторону, оставив мальчика наедине с волшебником. Странно, но он не чувствовал опасности от присутствия этого человека.

Губы Ди тронула мимолетная улыбка.

— Фламель никогда никому не говорит всего, — сказал он. — Раньше я, бывало, повторял, что половина его слов — ложь, а другая половина — тоже не полная правда.

— Николя говорит, вы служите темным старейшинам. Как только вы добудете недостающие страницы Кодекса, то вернете им власть над миром.

— Это правда до последнего слова, — ответил Ди, чем очень удивил Джоша. — Хотя Николя наверняка во многом исказил эту историю. Я не служу темным старейшинам, а сотрудничаю с ними. Я действительно разыскиваю недостающие страницы из «Книги чародея Авраама». Но просто потому, что Фламель и его жена украли эту книгу оттуда, где она хранилась испокон веку, а именно из Королевской библиотеки в Лувре.

— Он украл ее?

— Позволь мне рассказать тебе о Николя Фламеле, — терпеливо произнес Ди. — Он ведь рассказывал тебе обо мне? В свое время он перепробовал много ремесел: был лекарем и поваром, книготорговцем и солдатом, учителем языков и химии, законослужителем и вором. Но сейчас он, как и всегда, лжец, шарлатан и вор. Он украл книгу из Лувра, узнав, что в ней хранится не только рецепт эликсира молодости, но и рецепт философского камня. Каждый месяц он варит зелье для продления жизни, чтобы они с Перенель оставались в том же возрасте, как в тот самый день, когда впервые испили его. При помощи формулы философского камня он превращает дешевую медь и свинец в золото, а куски обычного угля — в бриллианты. Он использует величайшую кладезь знаний лишь для личной выгоды. И это правда.

— А что же Скетти и Геката? Они старейшины?

— О, без сомнения. Геката — старейшина, а Скетти — из второго поколения. Но Геката — известная преступница. Ее изгнали из Дану-Талис за эксперименты над животными. Кажется, вы называете это генной инженерией. Например, она создала оборотней, а потом наслала проклятие оборотней на человечество. Вчера вы видели результат ее опытов — людей-вепрей. А Ската — всего лишь наемный убийца, проклятый за свои деяния остаток дней ходить в обличье подростка. Когда Фламель узнал, что я у него на хвосте, ему больше не к кому было обратиться.

Джош безнадежно запутался. Кто же из них говорит правду? Фламель или Ди? Он совсем замерз. Ночь еще не наступила, но в город прокрался туман. В воздухе запахло сырой землей и слегка — тухлыми яйцами.

— А вы? Вы правда хотите вернуть власть старейшинам?

— Разумеется, — удивленно ответил Ди. — Это, пожалуй, мое единственное предназначение в этом мире.

— Фламель говорит, что старейшины — он называет их темными старейшинами — хотят разрушить мир.

Ди пожал плечами.

— Если я говорю, что он лжет, верь мне. Старейшины хотят изменить мир к лучшему…

Ди погрузил пальцы в воду, создавая вялую, гипнотизирующую рябь. Джош испуганно вздрогнул: ему показалось, что в воде появились какие-то образы, иллюстрирующие слова Ди.

— В древние времена на Земле был рай. Мы обладали невероятно продвинутыми технологиями, но воздух оставался чистым, а моря незагрязненными.

В воде появилась картинка: остров под безоблачным лазурным небом. Бескрайние поля золотистой пшеницы уходили в неизмеримую даль. Деревья клонились к земле от обилия экзотических плодов.

— Старейшины не только сформировали этот мир, но и подтолкнули примитивного гоминида на тропу эволюции. А глупые суеверия безумца Авраама и заклинания из Кодекса выгнали старейшин из этого рая. Старейшины не погибли — их не так-то легко убить, — они просто стали выжидать. Они знали, что в один прекрасный день человечество одумается и призовет их спасти Землю.

Джош заметил, что не может оторвать глаз от сверкающей воды. К тому же Ди говорил очень убедительно.

— Если мы сможем вернуть власть старейшинам, они изменят мир благодаря своему могуществу и способностям. И тогда даже пустыни расцветут…

В воде возникла картина: пустынные песчаные дюны, овеваемые ветром, вдруг зеленеют и покрываются бурной растительностью.

А потом еще картинка. Джош понял, что смотрит на Землю из космоса, как на карте Google. Над Мексиканским заливом сформировался плотный вихрь облаков и двинулся к Техасу.

— Они могут управлять погодой… — произнес Ди, и гроза рассеялась.

Ди провел по воде пальцами, и перед Джошем появилась картина, которую ни с чем не спутаешь: больничная палата с длинным рядом пустых коек.

— А еще они умеют лечить болезни. Помни, им поклонялись как богам благодаря их великой силе. И теперь Фламель не дает им вернуть власть над миром.

Джош долго собирался с мыслями, прежде чем задать вопрос, состоящий всего из одного слова:

— Почему?

Он никак не мог понять, зачем Фламелю мешать таким благим переменам.

— Потому что над ним тоже есть владыки. Например, Геката и Эндорская ведьма. Они хотят, чтобы мир погряз в хаосе и анархии. Когда это случится, они выйдут из тени и объявят себя правителями земли. — Ди печально покачал головой. — Мне больно говорить об этом, но до тебя Фламелю нет никакого дела, как и до твоей сестры. Сегодня он подверг ее огромной опасности только ради того, чтобы грубо разбудить ее силы. Старейшины, с которыми работаю я, проводят ритуал Пробуждения за три дня.

— За три дня… — тупо повторил Джош. — Фламель сказал, что никто больше в Северной Америке не может пробудить силы во мне.

Он не хотел верить Ди. Но все, о чем говорил этот человек, казалось таким справедливым и обоснованным.

— Очередная ложь. Мои старейшины способны пробудить тебя. И они сделают это должным образом, тебе ничто не будет угрожать. Все-таки это очень опасный ритуал.

Ди медленно поднялся, подошел к Джошу и присел рядом с ним на корточки, так что его глаза и глаза мальчика оказались на одном уровне. Туман сгущался, клубами вращаясь над фонтаном и завиваясь вихрями. Голос Ди был мягок, как шелк, а его монотонность была подобна плеску воды.

— Как тебя зовут?

— Джош.

— Скажи, Джош, где сейчас Николя Фламель?

Несмотря на полусонное состояние, где-то в мозгу мальчика зазвенел тревожный колокольчик. Очень слабо и где-то очень-очень далеко. Нельзя доверять Ди, ни в коем случае нельзя… Но многое из его слов было так похоже на правду!

— Где он, Джош? — настойчиво повторил Ди.

Джош мотнул головой. Он в общем-то верил Ди (ведь все его слова так хорошо вписывались в реальность), но хотел сначала поговорить с Софи, чтобы она дала ему совет или хотя бы выразила свое мнение.

— Скажи мне.

Ди поднял обмякшую руку Джоша и опустил в воду. От руки пошла рябь. Зыбкие волны успокоились и оформились в картину: маленькая антикварная лавка, заполненная зеркалами и стеклянной посудой, прямо через дорогу от Либби-парка. С ликующей улыбкой Ди поднялся на ноги и, стремительно повернувшись, пристально взглянул через дорогу, активизируя свои чувства.

Он тут же вычислил, где находятся беглецы.

Зеленая аура Фламеля, серая — Скаты, коричневая — Эндор и чистое серебро девочки. Он нашел их, и на этот раз никакой ошибки не будет. Им не уйти.

— Сиди здесь и рассматривай красивые картинки, — прошептал Ди, похлопав Джоша по плечу.

В воде заиграли яркие калейдоскопические фигуры, завораживая и гипнотизируя.

— Я скоро вернусь за тобой.

И, не шевельнув не единым мускулом, он подозвал ждущую в засаде армию.

Внезапно туман сгустился плотной пеленой и стал черным. Запахло тухлыми яйцами и чем-то еще: пылью, иссохшей землей, сыростью и плесенью.

И ужас опустился на Оджаи.

Глава 38

Николя Фламель, руки которого уже начали излучать зеленый свет, распахнул дверь антикварной лавки и досадливо поморщился, когда колокольчик беспечно звякнул.

Пока ведьма работала с Софи, солнце нырнуло за горизонт, и долину заполнил промозглый туман. Он кружился колечками, вытягиваясь вдоль Оджаи-авеню, обертываясь вокруг ветвей деревьев и оставляя на всем, к чему прикасался, прозрачные капельки. Машины осторожно ползли сквозь туман, и их фары, окруженные венчиками света, едва проникали сквозь мглу. На улице не было совсем никого: люди, одетые по летней погоде, разбежались по домам, прячась от зябкой сырости.

Скетти тоже выглянула из двери. В одной руке у нее был короткий меч, а в другой — нунчаки, которые свободно болтались на цепи.

— Что-то мне это не нравится, совсем не нравится. — Она сделала глубокий вдох. — Чувствуешь запах?

Фламель кивнул:

— Пахнет серой. Запах Ди.

Скетти покрутила в руке нунчаки.

— Так, он начинает действовать мне на нервы…

Где-то вдалеке с характерным металлическим звуком столкнулись две машины. Позади отчаянно отозвалась чья-то сигнализация. И раздался пронзительный крик, от которого кровь замирала в жилах. А потом еще один, и еще.

— Оно приближается. Что бы это ни было, — мрачно сказал Николя.

— Если мы останемся здесь, то окажемся в ловушке, — ответила Скетти. — Надо найти Джоша и идти к машине.

— Согласен. Тот, кто отступает, живет дольше.

Фламель обернулся и заглянул в магазин. Эндорская ведьма держала Софи за плечо и торопливо шептала ей что-то на ухо. От девочки до сих пор исходили нити белого дыма, и белый воздух свисал с ее пальцев, точно развязанные бинты.

Софи наклонилась и поцеловала старуху в щеку, потом повернулась и бросилась к двери.

— Мы должны идти, — на одном выдохе произнесла она. — Надо убираться отсюда.

Она понятия не имела, что происходит на улице, но ее вновь обретенные знания достраивали в воображении картину тумана, населенного множеством чудовищ.

— Не забудь закрыть за собой дверь! — крикнула ведьма.

И в этот миг все фонари и лампы мигнули и погасли. Оджаи погрузился во тьму.

Под звон колокольчика все трое вышли на опустевшую улицу. Туман стал таким густым, что водителям пришлось съехать с дороги на обочину, и на главной улице практически прекратилось движение. Над городом повисла жутковатая тишина. Фламель обратился к Софи:

— Ты можешь определить, где Джош?

— Он сказал, что будет ждать нас в парке.

Девочка прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь туман, но поняла, что это бесполезно. Взяв под руки Фламеля и Скетти, она сошла с тротуара и осторожно дошла до середины пустой дороги.

— Джош?

Туман проглотил ее слова, и остался только шепот.

— Джош! — снова позвала она.

Ответа не было.

Ее вдруг осенило, и она резко выбросила перед собой руку, растопырив пальцы. От ее руки исходили колечки воздуха, но они не смогли рассеять туман, а только вскружили его. Она попробовала снова, и по улице пронесся ледяной ветер. Прорезав в пелене аккуратный коридор, он захватил заднее крыло брошенной посреди дороги машины и оставил на металле рваную выемку.

— Ой! Кажется, придется еще попрактиковаться, — пробормотала она.

В просвет в тумане шагнула фигура, потом вторая и третья. И ни одну из них нельзя было назвать живой.

Ближе к ним стоял скелет, облаченный в рваные лохмотья, отдаленно напоминающие синюю форму кавалерийского офицера. В костлявых пальцах был зажат ржавый обрубок меча. Когда скелет повернул голову в их сторону, кости в основании черепа хрустнули.

— Это колдовство, — прошептал Фламель. — Ди разбудил мертвых.

В тумане замаячила другая фигура. Это было наполовину мумифицированное тело человека с огромным молотом, какие применяли раньше на железных дорогах. За ним шел еще один мертвец с сильно обожженной кожей. У него на поясе висели две сморщенные кожаные кобуры. Увидев людей, он полез за оружием, которого давно не было на месте.

Софи от ужаса пригвоздило к месту, и ветер с пальцев испарился.

— Мертвецы… Скелеты… Мумии… Они все мертвые!

— Ну да, — констатировала Ската, — скелеты и мумии. Зависит от земли, в которой их похоронили. В сырой земле остается скелет…

Она шагнула вперед и взмахнула нунчаками, сбив голову с плеч еще одному бандиту, который целился в нее ржавым ружьем.

— …а в сухой почве получаются мумии. Но это не мешает им напасть на тебя.

Скелет кавалерийского офицера со сломанным мечом бросился на нее, и она отразила удар своим мечом. Его ржавый клинок рассыпался в прах. Скетти вновь взмахнула мечом и отрубила ему голову. Череп покатился по земле.

Хотя неуклюжие чудовища двигались в полном молчании, вокруг поднялись душераздирающие крики. Несмотря на то что их заглушал туман, в них ясно слышался первобытный ужас. Обычные жители Оджаи увидели, что по улицам города бродят мертвецы.

А чудовища уже заполонили всю округу. Они появлялись со всех сторон, кольцом окружая троицу посреди дороги. Сырое облако покачивалось и растекалось над улицей, мельком показывая все новых скелетов и мумий. Это были солдаты Гражданской войны в синих и серых лохмотьях, фермеры в рваных старомодных комбинезонах, ковбои в разодранных чапсах[44] и джинсах, женщины в длинных струящихся юбках, перепачканных в грязи, горняки в поношенных штанах из оленьей кожи…

— Он опустошил кладбище военнопленных одного из заброшенных городков! — догадалась Скетти, стоя спиной к Софи и отражая удары мертвецов. — Посмотрите на одежду! Такую не носили после тысяча восемьсот восьмидесятого года!

Два женских скелета в одинаковых чепчиках и изорванных в клочья лучших воскресных нарядах семенили к ней с вытянутыми руками по Оджаи-авеню, постукивая косточками по асфальту. Скетти взмахнула мечом, разом отрубив все четыре руки, но это их не остановило. Тогда девушка сунула нунчаки за пояс и достала второй меч. Скрестив мечи в воздухе, она отрубила обеим дамочкам головы, и скелеты рухнули обратно в туман, рассыпавшись в груду костей.

— Джош! — снова позвала Софи, и от отчаяния ее голос взлетел на октаву. — Джош! Где ты?

А вдруг мумии и скелеты уже добрались до него? А вдруг он вот-вот выскочит из тумана с невидящими глазами и свернутой шеей? Девочка замотала головой, прогоняя эту гадкую мысль.

Руки Фламеля запылали холодным зеленым огнем, и в сыром тумане сильно запахло мятой. Николя щелкнул пальцами и бросил в туман горсть зеленоватого огня. Края дымки вспыхнули изумрудным и аквамариновым цветами, но больше ничего не произошло. Тогда Фламель швырнул шарик зеленого света прямо в двух шатающихся скелетов, которые вдруг выросли перед ним. Пламя вспыхнуло и сожрало остатки их серой формы, какую носили солдаты Конфедерации.[45] Но сами мертвецы продолжали наступать, щелкая костями по мостовой. Они окружали его все плотнее, а за ними виднелись еще сотни таких же.

— Софи, беги за ведьмой! Нам нужна ее помощь!

— Да чем она может помочь? — отчаянно воскликнула Софи. — Она больше ничего не может сделать. У нее не осталось сил. Она все отдала мне!

— Все? — изумленно ахнул Фламель, уворачиваясь от чьего-то кулака. Он толкнул мертвеца в грудь и швырнул его обратно в толпу, где тот развалился на косточки. — Тогда, Софи, ты должна что-нибудь сделать!

— Но что? — закричала она.

И впрямь, что она может против целой армии мертвецов? Она всего лишь пятнадцатилетняя школьница!

— Что угодно!

Из тумана высунулась рука мумии и ударила Софи по плечу. Все равно что удар мокрым полотенцем.

От страха и отвращения у Софи прибавилось силы. Она не сразу сумела припомнить хоть что-нибудь из того, чему ее научила ведьма, но потом инстинкты — или вживленные знания ведьмы — взяли верх. Девочка намеренно позволила злости просочиться в ауру. В воздухе запахло ванильным пломбиром, и аура Софи вспыхнула серебряным светом. Поднеся правую руку к лицу, девочка подула в сложенную чашечкой ладонь, а потом швырнула пойманное дыхание в толпу мертвецов. И в тот же миг из земли вырос миниатюрный двухметровый смерч. Он засосал ближайших к нему мертвецов и раскрошил в пыль, выплюнув остатки. Софи бросила второй клубок, затем третий. Три смерча заплясали среди скелетов и мумий, прокладывая борозду разрушений. Софи обнаружила, что может направлять вихри, всего лишь посмотрев в определенную сторону, — они сами послушно летели туда.

И вдруг из тумана раздался голос Ди:

— Нравится моя армия, Николя?

Туман заглушал звук, не давая определить его источник.

— Когда я был в Оджаи в прошлый раз, то нашел миленькое кладбище прямо у подножия Трех Сестер. Город, у которого стояло это кладбище, давно исчез, но могилы и то, что в них лежит, остались.

Фламель стоически противостоял кулакам, ногтям нацеленным в лицо, и пинающим ногам. Скелеты и мумии в принципе были не такие уж сильные, но недостаток силы они возмещали количеством. Их было несметное число. У него под глазом уже расплывался синяк, а на тыльной стороне ладони появилась длинная ссадина. Скетти прыгала вокруг Софи, защищая девочку, пока та управляла смерчами.

— Уж не знаю, как давно стоит тут это кладбище. Наверняка не меньше двухсот лет. Не представляю даже, сколько там трупов. Сотни, а может, даже тысячи. Да, Николя, и я позвал их всех!

— Где он? — сквозь стиснутые зубы выдавил Фламель. — Наверное, где-то близко, очень близко, раз может управлять такой сворой трупов. Знал бы я, где он, — мог бы пустить в ход магию.

Софи внезапно почувствовала необыкновенную усталость, и один из вихрей сразу рассеялся. Два других еще держались, мотались из стороны в сторону, но силы Софи иссякали. Еще один смерч растаял, да и третий стремительно терял силу. Этой усталостью она платила за волшебство. Но надо продержаться еще совсем чуть-чуть. Надо найти брата.

— Пора сматываться!

Ската подхватила Софи и поставила ее прямо. На них кинулся скелет, и воительница отразила нападение точными движениями меча.

— Джош… — еле слышно прошептала Софи. — Где Джош? Надо найти Джоша!

Туман лишал голос Ди почти всех эмоций, но ликование в его тоне ничем нельзя было заглушить.

— А знаешь, что еще я нашел? Последнее тысячелетие эти горы завлекали не только людей, но и чудовищ. И земля эта усыпана костями сотен монстров. Помни, Николя! Я многое умею, но прежде всего я некромант.

Из серого тумана появился медведь почти трехметрового роста. Хотя на скелете еще висели клочки меха, было видно, что умер он уже очень давно. Белоснежные кости только подчеркивали огромные, похожие на кинжалы когти.

А вслед за медведем появился скелет саблезубого тигра. Затем пума и еще один медведь, поменьше, не до конца разложившийся.

— Стоит мне произнести слово, и они уйдут! — гудел голос Ди. — Мне нужны страницы Кодекса.

— Нет, — мрачно ответил Фламель. — Где он? Где он прячется?

— Где мой брат? — отчаянно крикнула Софи и тут же завизжала: какой-то мертвец запустил руку ей в волосы.

Ската отрубила ему запястье, но кисть все равно висела в волосах. Да, ничего себе заколочка!

— Что ты сделал с моим братом?

— Твой брат взвешивает мое предложение! Ему ведь не обязательно принимать твою сторону! И теперь, когда мальчишка у меня, я требую вернуть мне страницы!

— Ни за что!

Медведь и тигр ринулись сквозь толпу мертвецов, разметая тела, затаптывая их в своем стремлении пробраться к троице. Саблезубый тигр успел первым. Из огромного блестящего черепа торчали два клыка, каждый длиной в двадцать сантиметров. Фламель загородил собой Софи.

— Отдай страницы, Николя, или эти зомби растерзают весь город!

Николя судорожно искал заклинание, которое остановило бы чудовище. Теперь он горько сожалел о том, что не изучал магию. Он щелкнул пальцами, и на землю перед тигром упал крошечный пузырек света.

— Это все, на что ты способен, Николя? Да ты стареешь!

Пузырек лопнул и расплылся по земле изумрудным пятном.

— Он так близко, что видит нас, — сказал Николя. — А мне только и надо, что мельком увидеть его!

Скелет тигра ступил мощной лапой в зеленую лужу. И застрял. Он попытался поднять лапу, но толстые липкие нити приковали ее к земле. Он ступил другой лапой и тоже прилип.

— Есть еще порох в пороховницах! — крикнул Фламель.

Но на саблезубого тигра сзади наступали скелеты. Его костлявые лапы вдруг оторвались от земли, и огромное чудовище полетело вперед. Фламель успел вскинуть руки, прежде чем монстр обрушился на него с разинутой пастью, целясь в лицо клыками.

— Прощай, Николя Фламель! — крикнул Ди. — Я просто сниму страницы с твоего тела!

— Нет! — прошептала Софи.

Нет, все не может так закончиться. Она прошла ритуал Пробуждения, а Эндорская ведьма передала ей все свои знания. Она просто обязана что-нибудь сделать! Софи открыла рот и заорала, и аура ее раскалилась добела.

Глава 39

Джош проснулся оттого, что в ушах звенело от крика его сестры.

Он не сразу сообразил, где находится. А сидел он на краю фонтана в Либби-парке. Вокруг него клубился густой вонючий туман, и в нем толпились скелеты и мумии в лохмотьях.

Софи!

Надо во что бы то ни стало найти сестру! Где-то справа, посреди угольно-серого тумана мелькнул зеленый свет и вспыхнуло серебряное свечение, на миг осветив туман изнутри и бросив длиннющие тени. Софи там, и Фламель, и Ската тоже. Они сражаются с чудовищами. И он должен быть с ними.

Джош поднялся на трясущихся ногах и обнаружил, что прямо перед ним стоит Джон Ди.

Его очерчивал контур болезненно-желтой ауры. Эта аура плевалась искрами и шипела, как жир на сковородке, издавая помимо прочего еще и мерзкий запах тухлых яиц. Колдун стоял спиной к Джошу, опершись обеими руками на низкий каменный бортик питьевого фонтанчика, из которого Джош недавно пил. Ди во все глаза следил за происходящим на улице и так сосредоточился, что его даже трясло от усилий, которые он прикладывал, чтобы управлять бесчисленной сворой скелетов и мумий, проносящихся мимо. Джош заметил, что в тумане бродят и другие существа. Он видел скелеты медведей и тигров, волков и андских кошек.

Когда он услышал крик Фламеля и вопль Софи, его первой мыслью было наброситься на Ди. Но удастся ли ему хотя бы подойти ближе? Что он может против могущественного волшебника? У него нет такой силы, как у сестры.

Однако это еще не значит, что он совсем ни на что не годен.

От вопля Софи прокатилась ударная волна ледяного воздуха. Она раскрошила в пыль скелет саблезубого тигра и сбила с ног его ближайших соседей. Огромный медведь рухнул наземь, подмяв под себя с десяток скелетов. Струя воздуха прочистила путь в тумане, и только сейчас девочка поняла, какая гигантская сила им противостоит. Это были не десятки и даже не сотни, а тысячи мертвецов с Дикого Запада, и все это полчище шагало им навстречу. В этой чудовищной массе попадались останки животных, которые охотились в окрестных горах много веков назад. Софи не знала, что еще предпринять. Магия забрала у нее все силы, и теперь девочка повисла на Скате. Та подхватила ее одной рукой, а другой продолжала размахивать мечом.

Фламель через силу поднялся на ноги. Волшебство истощило последние запасы его энергии, и всего за несколько минут он резко состарился. Морщины вокруг глаз стали глубже, волосы поредели. Ската видела, что долго он не протянет.

— Отдай ему страницы, Николя, — посоветовала она.

Но он не желал сдаваться.

— Ни за что! Я не могу! Всю свою жизнь я охранял эту книгу!

— Отступивший живет дольше! — напомнила она.

Фламель упрямо замотал головой. Он согнулся пополам, судорожно хватая ртом воздух. Его лицо стало бледным, как у мертвеца, на щеках выступил нездоровый румянец.

— Только не в этом случае, Ската. Если я отдам ему страницы, то обреку всех нас на гибель, и Перри тоже, и весь мир! — Он выпрямился и повернулся навстречу чудовищам в самый последний раз. — Уведи отсюда Софи.

Ската мотнула головой.

— Я не могу отбиваться и нести ее!

— А одна выбраться сумеешь?

— Если пробьюсь, то да! — настороженно ответила она.

— Тогда беги, Скетти! Спасайся! Найди других старейшин, свяжись с бессмертными людьми, расскажи, что здесь случилось, и начинайте борьбу с темными старейшинами, пока еще не поздно.

— Я не оставлю вас с Софи здесь! — решительно ответила Ската. — Мы вместе в это ввязались и будем вместе до конца! Что бы ни случилось!

— Конец тебе, Николя Фламель! — откуда-то из сумрака раздался голос Ди. — Я опишу Перенель твою смерть в мельчайших подробностях!

В толпе скелетов пронесся шорох, и вдруг все как один ринулись вперед.

И из тумана появилось чудовище.

Черный великан, два огромных желтых глаза и еще дюжина маленьких. Он с диким воплем прошелся прямо по фонтану в Либби-парке, размолотив узорные вазы в черепки, и обрушился на доктора Джона Ди.

Некромант успел броситься в сторону, прежде чем черный «хаммер» впечатался в стену, не оставив камня на камне. Джип застрял в остатках стены, его задние колеса повисли в воздухе, двигатель возмущенно завопил. Из распахнутой двери вылез Джош и осторожно спустился на землю. Он держался за грудь там, куда впился ремень безопасности.

На Оджаи-авеню яблоку негде было упасть: повсюду валялись останки давно почивших в могилах мертвецов. Без Ди это была всего лишь свалка костей.

Джош на полусогнутых ногах вышел из парка и пошел по улице, осторожно переступая через кости и клочки одежды. Под ботинком что-то хрустнуло, но он даже не посмотрел вниз.

И вдруг все мертвецы исчезли.

Софи даже не поняла, что случилось. Только что на улице стоял невыносимый гвалт, скрежет покореженного металла и хруст гальки, и вдруг — тишина. И в этом тишине мертвецы попадали, точно прибитая ветром трава. Что на этот раз задумал Ди?

В клубах тумана двигался чей-то силуэт.

Фламель собрал последнюю волю… нет, не в кулак, а в зеленый стеклянный шарик. Софи выпрямилась, пытаясь выжать из себя остатки сил. Ската размяла пальцы. Как-то раз ей сказали, что она погибнет в некоем экзотическом месте. Интересно, можно ли считать городок Оджаи в округе Вентура достаточно экзотическим местом?

Силуэт приближался.

Фламель поднял руку, Софи подготовила вихрь, а Ската взмахнула зазубренным мечом. И из тьмы вышел Джош.

— А я угробил машину.

Софи взвизгнула от восторга и кинулась к брату, но ее восторженный визг превратился в вопль ужаса. За спиной у брата поднялся с земли скелет медведя и уже занес лапу, чтобы ударить…

Ската оттолкнула Джоша с дороги, и бедняга полетел в груду костей. Она успела отразить удар медведя, и в тумане сверкнули искры. Она ударила снова, и когти медведя длиной с ее меч рухнули на землю.

Один за другим скелеты зверей поднимались с земли. Из тумана возникли два огромных волка: на костях одного местами еще висело мясо, а от другого осталась только сморщенная кожа.

— Сюда! Скорее! Сюда! — эхом пролетел по улице голос ведьмы, и ночь озарилась квадратиком света из раскрытой двери.

Скетти подставила плечо Фламелю, Джош подхватил сестру, и все вместе они побежали к антикварной лавке. В дверях стояла Эндорская ведьма, слепыми глазами щурясь в темноте и держа высоко над головой старый фонарь.

— Надо убираться отсюда! — Она захлопнула дверь и задвинула засов. — Это их задержит не надолго…

— Вы же говорили… Вы говорили, что у вас не осталось силы, — прошептала Софи.

— У меня ее и нет. — Дора сверкнула ровными белоснежными зубами. — Но у этого города есть!

Она провела их через лавочку в дальний чулан.

— Знаете, что такого особенного в Оджаи? — спросила она.

Кто-то с силой ударил в дверь, и все стекло в магазинчике со звоном задрожало.

— Он построен на пересечении лей.

Джош раскрыл рот, уже собираясь произнести слово «леи», но сестра остановила его.

— Линии энергии, которые сетью покрывают землю, — прошептала она ему на ухо.

— Откуда ты знаешь?

— Я и не знаю. Наверное, ведьма мне это передала. Многие знаменитые сооружения и древние достопримечательности построены на пересечении лей.

— Совершенно верно, — удовлетворенно подтвердила Дора. — Я бы сама лучше не сформулировала.

В маленькой кладовке было пусто, разве что подпирал стену длинный прямоугольный предмет, обернутый старыми пожелтевшими номерами «Оджаи-Вэлли таймс».

Витрина магазина сотряслась от ударов, и от скрежета костей по стеклу у всех заныли зубы.

Дора сорвала с прямоугольного предмета газеты, и под ними оказалось зеркало. В высоту оно было больше двух метров, в ширину — метр с небольшим. Стекло было грязное, поцарапанное и кривое, поэтому отражения в нем получались слегка искаженными и размытыми.

— А знаете, чем меня в первую очередь привлек Оджаи? — спросила она. — Здесь сходятся семь серых лей. Они образуют лейные врата.

— Здесь? — прошептал Николя.

Ему было известно о существовании лей и лейных врат — в древности их использовали для того, чтобы за считанные секунды перемещаться на другой конец света. Он даже не думал, что все это до сих пор сохранилось.

Дора постучала по полу каблуком.

— Прямо тут! А ты знаешь, как ими пользоваться?

Фламель отрицательно мотнул головой.

Дора попросила Софи:

— Дай руку, детка.

Она положила руку Софи на стекло.

— Для этого нужно зеркало.

Зеркало тотчас вспыхнуло, стекло засветилось серебряным светом, а потом свет рассеялся. Они заглянули в зеркало и не увидели в нем своих отражений. Теперь там было изображение пустой комнаты, похожей на подвал.

— Где это? — спросил Фламель.

— В Париже, — ответила Дора.

— Франция, — улыбнулся он. — Моя родина!

Не медля ни секунды, он шагнул сквозь стекло. И теперь они увидели его по ту сторону зеркала.

Алхимик повернулся и поманил их рукой.

— Терпеть не могу лейные врата, — пробурчала Скетти. — Меня после них тошнит!

Она прыгнула через врата и приземлилась рядом с Фламелем. Когда она обернулась, у нее и впрямь был такой вид, будто ее вот-вот вырвет.

Скелет медведя неуклюже ввалился в магазин, сорвав дверь с петель. Следом за ним повалили волки и пумы. С полок полетела стеклянная посуда, от зеркал остались одни осколки, украшения рассыпались в пыль — это чудовища прокладывали себе путь.

Вслед за ними ворвался побитый и исцарапанный Ди, расталкивая в стороны мертвецов. Одна пума хотела цапнуть его, но он шлепнул ее по морде. Будь у этой пумы глаза, они бы полезли на лоб от удивления.

— Вы в ловушке! — победно завопил Ди. — В ловушке и никуда не денетесь!

Но, заглянув в кладовку, он понял, что они вновь ускользнули от него. Ди хватило секунды, чтобы все понять: он увидел высокое зеркало, из которого выглядывали две фигуры. Перед зеркалом стояли старуха и девочка, прижавшая руки к поверхности зеркала. Мальчик стоял рядом, прислонившись к раме. Ди сразу понял, что это такое.

— Лейные врата! — с трепетом прошептал он.

Зеркала всегда использовались как некие порталы и врата. Где-то на том конце леи стояло другое зеркало, соединяя огромное пространство.

Старуха схватила девочку и толкнула ее в зеркало. Софи, перекувырнувшись, приземлилась возле ног Фламеля, села на корточки и обернулась. Ее губы беззвучно зашевелились: «Джош…»

— Джош! — уставившись на мальчика, приказал Ди. — Стой, где стоишь!

Мальчик повернулся к зеркалу. Изображение в нем начало мутнеть.

— Я рассказал тебе правду о Фламеле! — поспешно заговорил Ди.

Ему нужно было всего лишь отвлечь мальчишку, и зеркало потеряет свою силу.

— Останься со мной! Я сумею пробудить твои силы! Ты станешь могущественным и поможешь изменить мир, Джош! Изменить к лучшему!

— Я не знаю…

Предложение было очень заманчивым, кто откажется от такого? Но Джош знал, что если перейдет на сторону Ди, то вместе с этим потеряет сестру. Потеряет ли? Если Ди откроет в нем силы, то они снова будут похожи. Может, так он воссоединится со своей сестрой?

— Смотри! — ликующе произнес Ди, тыча пальцем в расплывающуюся картинку в зеркале. — Они бросили тебя, опять бросили, потому что ты не такой, как они! Им до тебя больше нет дела…

В зеркале вспыхнул серебряный свет… И Софи вышла обратно.

— Джош! Скорее! — заторопила она его, даже не глядя на Ди.

— Я… Ты вернулась за мной?

— Конечно вернулась! Ты же мой брат, Джош Ньюман. Я никогда тебя не оставлю!

И, схватив Джоша за руку, она втянула его в зеркало.

Тут Дора толкнула зеркало, и оно упало, разбившись вдребезги.

— Бабах!

Она повернулась к Ди и сорвала с лица темные очки, за которыми оказались зеркальные глаза.

— А сейчас вон отсюда! Считаю до трех!

Едва Ди успел выбежать на улицу, как магазин взорвался.

Глава 40

КИНОКОМПАНИЯ РАЗГРОМИЛА МЕСТО НАТУРНЫХ СЪЕМОК ОДЖАИ

Вчера съемки очередного фильма ужасов кинокомпании «Инок студиос», которые проходили в городе Оджаи, обернулись массовыми беспорядками на главной улице города и множеством дорожных происшествий. Мастера спецэффектов малость перестарались, и жители буквально завалили службу спасения тревожными сообщениями, утверждая, что по городу бродят мертвецы.

Одно из происшествий случилось в Либби-парке: пьяный водитель врезался в старинный фонтан и разгромил недавно восстановленную беседку.

Джон Ди, директор «Инок филмс», одного из отделов «Инок энтерпрайзис», принес извинения за неразбериху, списав все на отключение электроэнергии и необычный для лета туман, который опустился на город как раз тогда, когда должна была сниматься сцена фильма. «Естественно, статисты еще больше напугали людей», — сказал представитель компании. Ди пообещал восстановить фонтан и беседку, вернув им былую красоту.

Оджаи-Вэлли нъюс

ВЗРЫВ В АНТИКВАРНОЙ ЛАВКЕ

Прошлой ночью произошел взрыв газовой смеси в антикварной лавке, которая принадлежала долгожительнице Оджаи Доре Ведьмерли. Короткое замыкание повлекло за собой возгорание растворителей, которыми мисс Ведьмерли обычно чистила предметы старины, чтобы сохранить их в первозданном виде. Когда произошел взрыв, сама мисс Ведьмерли находилась в кладовой, поэтому не пострадала. Похоже, ее даже не напугал тот факт, что она была на волосок от смерти. «Если бы вы прожили столько же, сколько я, то вас бы уже ничто не удивляло», — сказала она и пообещала, что магазин откроется вновь в следующем году.

Оджаи он-лайн

Глава 41

Перенель Фламель лежала на тюремной койке в глухом подземелье Алькатраса, повернувшись лицом к стене. До ее чутких ушей доносилось, как во внешнем коридоре разгуливает Сфинкс, цокая когтями по холодному каменному полу. В воздухе висел тяжелый мускусный запах. Перенель поежилась. В камере было холодно, зеленоватая вода мелкими каплями стекала по стене.

Где Николас?

Что произошло?

Перенель боялась, но не за себя. Тот факт, что она была еще жива, означал, что она зачем-то нужна Ди. Рано или поздно ей придется встретиться с ним лицом к лицу. Если Ди и будет повержен, то только из-за своего высокомерия и заносчивости. Он недооценивает ее… а она нанесет удар! Она приберегла специально для него одно особенно ужасное маленькое заклинание, которое выучила давным-давно в предгорьях Карпатских гор в Трансильвании. Но где же Николас?

Она боялась за Николаса и детей. Перенель не знала точно, сколько времени прошло с момента ее заточения, но, изучая морщинки, появившиеся на руках, она решила, что постарела по крайней мере на два года, хотя прошло лишь два дня. Без эликсира молодости для них с Николасом один день становится годом. Так что не пройдет и месяца, как оба станут стариками, глубокими стариками.

И пока никто не противостоит Ди и ему подобным, они снова впустят темных старейшин в этот мир. Тогда наступит хаос, и человеческая цивилизация исчезнет с лица земли.

Где же Николас?

Перенель сморгнула слезы. Она не доставит сфинксу удовольствия видеть ее плачущей. Старейшины не то что бы презирали эмоции, они считали их величайшей человеческой слабостью. Но Перенель знала, что проявление чувств не слабость, а огромное достоинство рода человеческого.

Она снова сморгнула слезы и в этот миг поняла, что она видит перед собой.

Струйки, шустро сбегавшие по стене, вдруг стали собираться вместе и обретать некие очертания. Она сосредоточилась, пытаясь понять, что за картинка возникает перед ее глазами.

Струйки переплелись и превратились в лицо Джефферсона Миллера, привидения-охранника. Ставшая вдруг густой, как слизь, вода слилась в буквы на замшелых стенах.

Фламель. Дети.

Последнее слово продержалось на стене меньше, чем один удар сердца.

Спасены.

Перенель не верила своим глазам. Фламель и дети спасены!

Оджаи. Лейные врата. Париж.

«Спасибо», произнесла Перенель одними губами, когда лицо привидения размылось и побежало струйками по стене. У нее накопилось слишком много вопросов, но хотя бы на некоторые она получила ответ. Фламель и дети спасены. Очевидно, они добрались до Оджаи и встретились с Эндорской ведьмой. Должно быть, она и помогла им попасть в Париж. А также обучила Софи магии воздуха.

Перенель знала, что ведьма не обладает способностями, позволяющими пробудить энергию Джоша, но в Париже и в других городах Европы существовали старейшины и бессмертные люди, способные пробудить Джоша и обучить близнецов магиям пяти стихий.

Она перевернулась на спину и посмотрела на сфинкса, который тут же припал к земле перед камерой. Человеческая голова опустилась на огромные львиные лапы, крылья сложились за спиной. Существо лениво ухмыльнулось, его длинный черный раздвоенный язык задрожал.

— Вам приходит конец, бессмертные, — прошипел сфинкс.

Перенель угрожающе улыбнулась ему.

— Наоборот. Все только начинается!

Конец первой книги

Примечания

1

«Лакримоза» — одна из частей Реквиема В.А. Моцарта.

(обратно)

2

«Аморфис» — дум-метал-группа из Финляндии.

(обратно)

3

Голем — в еврейском фольклоре глиняная фигура, наделяемая жизнью с помощью магической процедуры и предназначенная для исполнения разных «черных» работ, трудных поручений. Исполнив свое задание, голем превращается в прах.

(обратно)

4

Ассам — штат в Индии.

(обратно)

5

Голлум — один из главных отрицательных персонажей произведений Джона Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин колец». Его роль в повествовании является одной из важнейших: фактически благодаря Голлуму кольцо было уничтожено.

(обратно)

6

Квотербек — разыгрывающий в американском футболе.

(обратно)

7

Лайнбекер — основной игрок защиты в американском футболе.

(обратно)

8

Огамическое письмо — алфавитная письменность древних кельтов, главным образом ирландцев. Надпись алфавитом огама представляет собой непрерывную линию с примыкающими к ней или пересекающими ее отрезками.

(обратно)

9

Вурдалак — в греческой мифологии злой дух, пугающий или крадущий детей. У вурдалака голова и тело женщины, но вместо ног — змеиный хвост. По легенде, он не только крадет, но и ест детей.

(обратно)

10

Пени и Теллер — комедийный дуэт американских иллюзионистов, существовавший с 1980-х гг. Пени — рассказчик, Теллер во время выступления не разговаривал. Специализировались на кровавых трюках. О себе говорили так: «Мы чудаки, которые научились показывать пару клевых фокусов».

(обратно)

11

Эффект Кирлиана — своеобразный ореол вокруг различных объектов в высокочастотном сильном электрическом поле; как правило, регистрируется на фотопленке. Среди различного рода парапсихологов эффект Кирлиана считается доказательством существования ауры вокруг объектов.

(обратно)

12

Дикие волки — исчезнувший вид семейства псовых, который встречался в Северной Америке в эру плейстоцена.

(обратно)

13

FOAF (англ. Friend of a Friend, т. е. «друг друга») — социальный сайт общения вроде «Одноклассников» или «Контакта».

(обратно)

14

Джон Уильям Полидори (1795–1821) — английский врач и писатель итальянского происхождения, считается создателем жанра фэнтези и романов о вампирах.

(обратно)

15

Френсис Крик и Джеймс Уотсон открыли структуру двойной спирали ДНК, за что впоследствии получили Нобелевскую премию.

(обратно)

16

Алькатрас — скалистый остров в бухте Сан-Франциско, на котором ранее находилась тюрьма для особо опасных преступников. Считалось, что из нее невозможно сбежать. Ныне помещение тюрьмы превращено в музей.

(обратно)

17

По поверьям шайеннов, человек-змея — гигантский пернатый или рогатый змей, произошедший от человека и живущий в реке Миссисипи. Пересекая большие реки или находясь на берегу океана, индейцы в дар ему до сих пор бросают в воду пищу или табак.

(обратно)

18

Перевод Д. Аверкиева.

(обратно)

19

80 миль в час, то есть 130 км в час.

(обратно)

20

Герои греческой мифологии.

(обратно)

21

«Мафусаилова» сосна, растущая в калифорнийских Белых горах, названа так в честь библейского персонажа Мафусаила, который прожил 969 лет. По оценке ученых, этой сосне от 4500 до 5000 лет. Недавно на западе Швеции обнаружена ель, возраст которой, установленный с помощью радиоуглеродного метода, определяется в 8000 лет.

(обратно)

22

Иггдрасиль — в германо-скандинавской мифологии Мировое древо, исполинский ясень, в виде которого скандинавы представляли себе вселенную.

(обратно)

23

Себек — древнеегипетский бог воды, изображался в облике человека с головой крокодила. Бастет — богиня кошек, изображалась с головой кошки. Анубис — бог-покровитель мертвых, изображался с головой шакала.

(обратно)

24

Териантропия — термин для обозначения трансформации человека в другую животную форму. Слово происходит от греческого therion — «дикое животное», и anthropos — «человек».

(обратно)

25

Река Сомма на севере Франции — место ожесточенных сражений Первой мировой войны. Там в 1916 году английские войска впервые применили танки.

(обратно)

26

В 1861–1865 годах.

(обратно)

27

Система слогового микенского письма, ранняя форма греческого; появилась на несколько веков раньше греческого алфавита и исчезла с упадком микенской цивилизации.

(обратно)

28

Один — верховный бог в скандинавской мифологии.

(обратно)

29

Согласно легенде Артур вытащил его из каменной глыбы и тем доказал свое право на престол. Экскалибур неизменно помогал Артуру одерживать победы в битвах.

(обратно)

30

Симулякр — в общем смысле копия, не имеющая оригинала, репрезентация того, что не существует. В данном случае — безликие люди, созданные искусственно и не имеющие живых прототипов.

(обратно)

31

Гомункулус (лат. homunculus — человечек) — в представлении средневековых алхимиков существо, подобное человеку, которое можно получить искусственным путем.

(обратно)

32

Достопримечательность Сан-Франциско, одна из наиболее высоких точек города. Находится в центральной части города, близ побережья залива Сан-Франциско. Когда-то на этой вершине располагалась первая телеграфная станция на Западном побережье.

(обратно)

33

Знаменитое комедийное трио: Граучо, Чико и Харпо Маркс. Прозвища братьев (Граучо — Ворчун, Чико — Малыш, Харпо — Болтун) соответствовали их постоянным маскам. Они широко использовали грубоватые шутки, веселую импровизацию, экстравагантные трюки (глотали телефонные трубки, ломали в щепки мебель). После дебюта на Бродвее снялись в ряде популярных комедий, известных агрессивным юмором.

(обратно)

34

Сивилла — персонаж многих мифологий; в переводе с греческого ее имя означает «прорицательница».

(обратно)

35

Фемида — в греческой мифологии богиня правосудия.

(обратно)

36

Меламп — в древнегреческой мифологии жрец, знавший язык зверей. Первым из смертных был наделен даром пророчества.

(обратно)

37

434 км.

(обратно)

38

643 км.

(обратно)

39

Черная Анис — чудовище, персонаж английского фольклора. Ее представляют в виде одноглазой старухи с синим лицом или ведьмы с железными когтями. Ночью она выходит на охоту и крадет детей и ягнят, которыми затем и питается, а их кожу вешает на пояс. По легенде, она обитает в Лестершире и может забраться в дом, поэтому в этой местности дома строят с маленькими окнами.

(обратно)

40

Фессалия — историко-географическая область в Греции.

(обратно)

41

Прообраз автопилота для автомобиля; не позволяет превышать заданную скорость, автоматически отключается при торможении.

(обратно)

42

Ехидна — в древнегреческой мифологии исполинская полуженщина-полузмея. Изображалась в виде женщины с прекрасным лицом и пятнистым змеиным телом.

(обратно)

43

В колледже или университете предполагается участие студентов в самостоятельных исследованиях или спецкурс. По окончании курса таким студентам вручается диплом с отличием.

(обратно)

44

Чапсы — кожаные чехлы, надеваемые поверх штанов; элемент рабочей одежды ковбоев.

(обратно)

45

Конфедерация — союз южных рабовладельческих штатов, вышедших в 1861 году из состава США.

(обратно)

Оглавление

ЧЕТВЕРГ, 31 мая

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

ПЯТНИЦА, 1 июня

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41 . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте