«Расправить крылья»

Ружанская Наталья Расправить крылья

Игры с судьбою смешны и пусты — Мы за собою сжигаем мосты. И неизменно во все времена Только любовь миром править должна. [1]

ГЛАВА 1

Вольготно устроившись в широком плетеном кресле и закинув на полированный столик ноги в узких брюках и высоких сапогах, полусидел молодой мужчина. В одной руке покачивая узкий бокал с красным, почти черным от насыщенности вином, свободной рукой он чертил в воздухе отливающие зеленью черные символы. Лишь ему понятный замысловатый узор.

Терраса, где и расположился мужчина, выступала козырьком над ниспадающим водопадом, и, казалось, плыла в молочно-голубом тумане, раздробленном миллиардом маленьких радуг. Рев падающей с пятисотметровой высоты воды сюда не долетал — звукоизолирующее заклинание куполом обрамляло навес, не позволяя шуму проникнуть в святая святых.

Навес — хитрая конструкция из металлических стержней, опор и карнизов, закрытых стеклом, кусочками гранита и парусиной. Пол из прозрачного горного хрусталя поражал чистотой отделки, а вид сквозь него, заставлял замереть сердце и забыть, каково это — дышать. Все вместе создавало причудливую конструкцию гениального архитектора, которая пугала и притягивала одновременно.

Внезапно царившее безмолвие нарушила сдавленная брань за дверью. Высокий, больше похожий на женский, голос, пересыпая речь угрозами и руганью, требовал:

— Мне необходимо срочно увидеть Повелителя!

— Но господин работает, он приказал никого к себе не пускать.

— Это я-то никто! — рявкнул возмущенный собеседник. — Я — второй демон, а ты — ничтожный, пыль под моими сапогами. Да какая пыль — я даже наступать на тебя побрезгую. Пошел вон!

За дверью послышался шум борьбы и грохот упавшего тела. Через несколько мгновений тяжелая дверь из дуба открылась так легко, словно была картонным муляжом в труппе бродячих комедиантов.

В зал, яростно подметая пол белоснежным плащом, вошел высокий, жилистый парень. Длинные светлые волосы разметались по плечам, покрыв пушистой куделью острые плечи. Женоподобная фигура была облачена в ткани ярчайших расцветок и увешана всевозможными браслетами, цепями и кольцами.

— Михаэль, я просил несколько часов меня не беспокоить. — Спокойный, но с едва заметными угрожающими нотками голос сменился на издевательский тон. — Что, нашел очередную "единственную навеки любовь"?

— Ну знаешь ли, не всем же по полгода одну и ту же фаворитку в постели держать. — Блондин прищелкнул пальцами, возвращая себе нормальный вид и без паузы, уже серьезным тоном сказал. — У них вновь появилась Несущая свет.

Сложный узор, любовно выплетаемый почти четыре часа, осыпался сухой сосновой иглицей.

— Когда? — Взбудораженный известием Повелитель провел пятерней по волосам растрепав до того аккуратно собранные в хвост черные волосы.

— Давно. — Собеседник плюхнулся в стоящее напротив кресло. — Но все держалось в таком секрете, что мы смогли узнать об этом только что. О ее появлении знал только Владыка и Старейшина Ингрид. Через несколько дней будет Посвящение и… сам знаешь.

— Знаю. — В угольно-черных глазах не было ни капли испуга, а проказливая, мальчишеская улыбка осветила лицо. — Как вовремя! Больше тысячи лет ожидания!

Между сведенными домиком ладонями сгустилась тьма, как у стряпухи, ловко лепящей из податливых кусков теста кренделя и шанежки. Черный туман обернулся узким браслетом-змеей с рубиновыми глазами. Мужчина полюбовался украшением и отрывисто приказал:

— Найди Шанти. Нужно будет поддержать портал с возвратом. Немедленно.

… Через полчаса, в опустевший зал проскользнула закутанная в черный плащ фигура

— Господин?.. — опасливый шепот раздробился мозаикой эха.

Суетливо осмотревшись, таинственный посетитель непринужденно прошелся по залу и, остановившись у стола, протянул руку к недопитому бокалу с вином; как вдруг, восторженно охнул: "Какая удача!".

Пользуясь кинжалом, незнакомец сгреб на подставленный пергамент черные иголки заклинания и так же быстро и осторожно, призраком выскользнул за дверь.

Церемония второго совершеннолетия и Посвящения Свету всегда проводилась в Облачном дворце, где проживал Владыка. В нем же проходили собрания Старейшин. Дворец был великолепен: с прекрасными и величественными залами, залитыми солнечным светом, украшенный портиками и колоннами из белого алебастра и золотистого янтаря, великолепными фонтанами и мраморными статуями. Казалось, дворец лишь воздушный мираж, недоступный, словно несбыточная мечта, но как нельзя лучше подходящий для совершенных крылатых созданий — ангелов.

Однако в этом году, всего за полчаса до начала Церемонии, юных нервничающих ангелов вдруг телепортом из Зала Света переправили в Солнечную пещеру, в которой Посвящение проводилось во время особо ожесточенных войн с демонами.

В просторном, но мрачном подземелье, с нависающими над головой фиолетовыми сталагмитами, царил полумрак. И хотя изумрудный лишайник на стенах давал мягкий приглушенный свет, а дополнительно в пещере были расставлены треноги, в которых поддерживался огонь — освещения все равно не хватало.

Элиза зябко поежилась, обхватив плечи ладошками: тонкая шелковая туника не защищала от подземных сквозняков, холодными струями-руками проникавших под церемониальное одеяние; пробирала до костей. Либо это просто нервная дрожь, от которой зубы выстукивали чечетку? Поскорей бы все закончилось!

А вот стоящая рядом подруга Кассандра была безумно счастлива и без умолку трещала, рассказывая не то сама себе, не то неким безликим слушателям о своих впечатлениях. Элиза иногда поддакивая и кивая, нехотя скользила взглядом по навевающему тоску подземелью, погруженная в собственные раздумья.

Сегодня — день второго совершеннолетия, когда каждый из молодых ангелов получит свою Капельку света — хрустальный кулон с заключенной внутри искоркой истинного огня и… Крылья! А буду ли они — серыми, синими, травянисто-зелеными, белыми… у каждого будет свой собственный индивидуальный оттенок, кроме черного. Черных крыльев не бывает. Тьма не умеет летать — это известно даже детям.

А после Церемонии решится его или ее дальнейшая судьба: получит ли молодой ангел возможность путешествовать по Мирам, неся истинный свет другим существам в качестве Воина Света, амура, музы — ангельская магия разнообразна, а каждая светлая душа увеличивает мощь Истинного Света. Либо… останется в Небесном граде обычной булочницей, швеей или архивариусом, в одной из небесных канцелярий, смахивая пыль с бесчисленных томов и свитков.

Элли вздохнула: видимо, последний вариант как раз и относился к ней…

"А как было бы здорово, — размечталась она, — в легком воздушном платье явиться к поэту и, положив прохладные руки на измученную творческой бессонницей голову, вознаградить его вдохновением. Или, незримым образом присутствуя на свадьбах, соединять любящие сердца перед Престолом Света"…

Тем временем в зале собрались Старейшины — одиннадцать архангелов, выстроились полукругом возле Источника. Следом явилась и глава Совета — Ингрид Пламенеющая, чьи багрово-красные крылья, на пару с премерзким, более подходящим злобной демонице характером, давно стали притчей во языцех. Последним в зал вошел Повелитель света — Айрэл.

Надтреснутый старческий голос разнесся по подземелью — Владыка приветствовал Старейшин и юных ангелов. Сухая фигура некогда высокого, невероятно красивого мужчины ныне вызывала лишь жалость: желтоватая кожа, покрытая пигментными старческими пятнами с синими прожилками вен, пару тысячелетий назад фиолетовые, а ныне болезненно-выцветшие слезящиеся глаза, клочковатые седые волосы.

Повелитель, сев в высокое кресло-трон подал знак начала церемонии. Вперед вышла великолепная Ингрид, разворачивая свиток с именами юных ангелов. Церемония началась.

Первой к Источнику вызвали худенькую потрясающе красивую девушку — Лайду, уже после первого совершеннолетия ставшей предметом постоянных распрей между парнями, даже учитывая то, что некрасивых ангелов не бывает. Как, впрочем, и демонов. Это — нонсенс! Выражения: "ангельская внешность" и "демонически красив и соблазнителен" уже давно в иных мирах стали привычным оборотом речи.

Нервничающая ангелесса подошла к старейшинам и по знаку Ингрид спустилась по ступеням в Источник. Кипенно-белый туман, клубящийся в чаше, окутал ноги девушки, щекоча босые ступни и икры.

Ингрид, вот уже несколько столетий проводящая Посвящение вместо Повелителя, взошла на подвесной мостик над чашей Источника держа в руках цепочку с кулоном-капелькой.

— Лайда, принимаешь ли ты Дар Истинного Света?

— Да.

Ингрид ободряюще улыбнулась ангелессе и, надев на девушку кулон, поспешно отодвинулась. Будто по команде, туман поднялся вверх и окутал девушку белым коконом, повторяя изгибы девичьего тела… с лебедиными крыльями. Через минуту марево опало, будто молочная пенка в подойнике и в Источнике осталась Лайда с великолепными нежно-салатовыми крыльями. Один из Старейшин вышел вперед, помогая оробевшей девушке выйти из Источника, а Ингрид вновь развернула свиток.

— Керен…

…Уставшая Элиза попыталась прислониться к щербатой колонне — гудящие ноги будто налились свинцом. Вот так, по закону подлости она точно окажется последней. Уже прошла и Кассандра, получив нежно-кремовые крылья, и лучший друг — Романд с яростно-фиолетовыми.

Наконец, когда из бескрылых осталась лишь Элиза, Пламенеющая скатала уже ненужный свиток и вытянула последний кулон-капельку. Ее торжественный голос разнесся по залу:

— И сегодня, впервые за тысячу лет, Посвящение пройдет Несущая свет!

Элли удивленно заморгала: "Несущая свет?! Как здорово! Интересно и кто же это"?! И едва не начала оглядываться, пытаясь разглядеть мифическую девушку, как заметила сосредоточенные на себе несколько десятков глаз и замерла, пораженная догадкой.

Поднявшийся следом гвалт оказался сравним разве что с птичьим базаром, когда на занятый чайками утес наведывается наглая воробьиная стая.

Около пяти тысяч лет назад, во время последней войны с демонами, светлые понесли слишком большие потери. Уничтоженные города, почти треть погибших и… как апофеоз — стадная паника, начавшаяся, когда Повелителю Тьмы удалось наложить на Владыку света проклятие, отнимающее молодость и силу. Казалось, дни Небесного града сочтены, дело лишь за малым. Этим малым — стало одновременное Пророчество и появление первой Несущей свет, девушки с серебряными крыльями. Которая, согласно, предсказанию могла и должна была погубить Владыку демонов.

И что же? Одна из худших учениц, совершенно обычная, неуклюжая девушка… И это она — Элли, Несущая свет?

"Но как же, — недоумевала ангелесса, — Несущих обнаруживают еще в детстве, при рождении. Селят во дворце, охраняя как сокровище, а уже с первого совершеннолетия начинают подготавливать к Посвящению… если успевают, конечно. Половина среброкрылых даже не успела начать разговаривать — демоны не сидят сложа руки"…

Оторопевшая Элиза на негнущихся ногах и не до конца понимая происходящее вошла в теплый Источник.

— Несущая Свет — ты принимаешь этот Дар?

Протягивающая оберег Ингрид казалась нереальным миражом. Девушка облизала пересохшие от волнения губы. Взгляд упал на бесстрастного, даже безразличного Владыку Света. В голове мелькнула мысль: "Небеса! Ну не может этого быть! Куда я лезу!".

— Д-да.

Кулон закачался на груди, сияя мягким нежным светом. Миг ничего не происходило, отчего девушка занервничала еще больше, но уже через пару мгновений мягкий туман окутал девушку, сливаясь с ней в одной целое. А заливший зал радужный столп света, заставил всех окружающих прикрыть глаза.

Такого восторга Элли не ощущала никогда. Непередаваемая нежность, тепло и радость. Казалось, еще чуть-чуть и она поймет нечто новое, вот только нужно дотянутся во-он туда.

Наполнившая девушку сила отхлынула, оставив в душе покой и свет…

— Отлично!

Стоящих вокруг девушки Старейшин разметало сухой осенней листвой. Матово-черный браслет сухо щелкнул на тоненькой руке, тут же слившись с кожей. По телу Элли прошла судорога: будто тысячи иголок вонзились в самые чувствительные точки. Девушка захрипела: невыносимая боль от чужой темной магии, проникающей в кровь, подавляющей собственную магию ангелессы, электрическими разрядами сотрясала тело. Голова разболелась так сильно, что череп, казалось, сейчас лопнет, как переспевший арбуз. Рука с браслетом и вовсе онемела, будто ее отрезали.

Через силу открыв глаза, Элли увидела высокого смуглого мужчину, с презрительной усмешкой наблюдающего за упавшей девушкой.

— Владыка Конрад. — Тихий ненавидящий шепот Пламенеющей разнесся по залу пожарным набатом.

Его портреты были во всех учебниках по истории, лубочные или пергаментные копии которых — статного темноволосого мужчины с жестким, даже жестоким взглядом — несмотря на расовую неприязнь, некоторыми особо впечатлительными девушками хранились в укромных местах вроде подушки, либо и вовсе — декольте.

Однако представить Повелителя демонов вот так запросто присутствующим здесь — на Посвящении… это было похоже на кошмарный сон.

Верховный демон убедившись, что его увидели и мало того, опознали, отвесил шутовской поклон в сторону Старейшин и еще один в сторону Ингрид и Айрэла.

— Миледи.

Молочно-белое сияние — запоздалая атака Светлого Владыки… слишком запоздалая и слишком слабая. Как и предполагалось.

Через мгновение к нему присоединилась Ингрид, которая, шатаясь, отцепилась от противоположной стены зала, куда ее отбросила атака демона.

Конрад отмахнулся от них не глядя, словно от надоедливых мух. Разве что скрученной газеткой не припечатал. Чернота окутала поток света и поглотила, растворив в себе, но не исчезла, а метнулась к Айрэлу и Пламеннокрылой, создав вокруг Повелителя и Ингрид энергетическую клетку.

Где-то минуту продержится — а больше и не надо. Дезориентированные, обессиленные неожиданной атакой остальные Старейшины опасности пока не представляли.

Напуганные юные ангелы закричали, кто-то потерял сознание. Ухмыльнувшись Айрэлу и Ингрид, с ненавистью глядящим сквозь "клетку" на извечного врага, Конрад схватил стоящую на коленях Элизу за шиворот тонкой, но прочной туники и потянул за собой в открывшийся портал. Бессильно обвисшие серебристые крылья новой Несущей свет двумя тряпками волочились вслед.

Уже теряя сознание от боли, девушка увидела как из-за колонн, тенями — опасными, непредсказуемыми скользнули фигуры с оружием в руках, а то и лапах, под предводительством златокудрого демона сжимая кольцо вокруг испуганно сбившихся ангелов.

А дальше — темнота…

Ни один уважающий себя демон не станет жить в темном подвале с летучими мышами, грязной паутиной и прочими "истинно демоническими" атрибутами, щедро приписываемыми им светлыми.

А тем более Повелитель Тьмы, превыше всего ставящий уют и комфорт. Потому рабочий кабинет Владыка обставил дорого и со вкусом красивой антикварной мебелью. Как то: гладко отполированный чайный столик, старинное бюро с множеством ящичков, книжный шкаф из красного дерева во всю стену, заполненный книгами и свитками, мягкие кожаные кресла, стол с мраморной столешницей и огромный камин в стене, на котором красовались массивные бронзовые канделябры. На особом месте стояло старинное двухметровое зеркало в серебряной оправе.

Зеркало мерцало и переливалось всеми оттенками синего спектра: от бледного амианта до насыщенного индиго.

Повелитель, удобно устроившись в кресле, прищурился, одобрительно-оценивающе поглядев на стекло. Посетитель. Долгожданный. Особенно после последней выходки.

Неторопливо поднявшись, он подошел к зеркалу, открывая проход. Посторонился. В комнату шагнула невысокая пухленькая фигура закутанная в темно-синий плащ с капюшоном. Даже не поздоровавшись, незнакомка откинула капюшон, и, пригладив спутанные каштановые пряди, со злостью спросила:

— Зачем она тебе, Конрад? Чего ты добиваешься?

— Оракул. Приветствую. — Мужчина скривил губы в издевательской улыбке. — Прошу — присаживайтесь. Вы всегда долгожданный гость в моем скромном жилище.

— Не паясничай!

— Почему нет? Ведь это все благодаря вам и… вашему пророчеству, Оракул.

Женщина прикрыла чуть раскосые, непривычно разноцветные: один синий, другой карий — глаза, задумчиво потеребила пальцами край плаща.

Конрад безмолвно раздавил в пепельнице окурок и, резко встав, отошел к окну, задумчиво глядя на зеленую дубраву, чуть левее которой переливалось синью озеро, а у самого горизонта блестели на солнце снежные верхушки гор.

— Конрад, ты не можешь быть так жесток. Эта девочка заслуживает дома, семьи и любви, а не мести злобного тысячелетнего демона. Ты бесчестен. Для тебя она лишь игрушка…

— О, сестренка, — сказал демон. — Даже больше чем игрушка. Ты даже представить себе не можешь насколько больше.

— Браслет?

— Нет, он всего лишь один из инструментов.

Мужчина загадочно улыбнулся.

— И нечего скалить зубы! — Заорала взбешенная провидица.

— Наэла, — устало сказал Конрад. — Ты все равно не сможешь сделать ровным счетом ничего. Так есть ли смысл у твоих патетических восклицаний?

Упрямо вздернув подбородок женщина сжала кулачки. Уже держась за зеркальную рамку портала она на мгновение повернулась:

— И не надейся, Конрад, мои предсказания сбываются всегда.

Оставшись один в комнате Повелитель, чуть помедлив вновь подошел к окну, за которым сверкало на солнце Радужное озеро, и едва слышно произнес.

— Посмотрим…

Девушка приходила в сознание долго. Несколько дней. Вначале выныривала из тягучего темного беспамятства урывками — всего на несколько мгновений, но не в силах даже открыть глаза, вновь проваливалась в темноту забытья.

Чуть погодя эти периоды стали длиннее — несколько раз светлая услышала, как рядом с ней кто-то возится, а после грубый голос произнес:

— Три дня прошло, когда же она в себя придет?

В другой раз почувствовала, как тряпка, смоченная в холодной воде, шлепнулась на лоб, отчего ледяные ручейки потекли по вискам за шиворот, намочили волосы и ресницы. Не успев даже возмутиться таким обращением, Элли вновь потеряла сознание.

Девушку лихорадило. Темный браслет не только полностью отрезал ее от магии, но и словно выкачивал из нее силы, делая Элли совершенно слабой и беспомощной.

Сколько прошло часов, а может быть дней ангелесса не знала, просто вдруг открыла глаза: маленькая комнатка, обычная кровать, слева от постели — грубый деревянный стол и два табурета. Узилище. По-другому назвать эту комнатенку язык не поворачивался. Пусть и не подземелье с отсыревшей подстилкой и крысами, но явно и не гостевая комната. Гостья… точнее пленница — больна, а значит, нужно обеспечить условия, дабы и вовсе не отправилась к прародителям на Небеса.

Повернуть голову вправо сил уже не хватило. Негромко простонав, девушка зашлась в сухом надрывном кашле. Тут же над ней склонилась жуткая демоническая харя в неясном отблеске тускло-желтых магических светильников и вовсе показавшаяся настолько кошмарной, что ангелесса испуганно сжалась и закрыла глаза. Захрипев, Элиза поняла, что не в силах сказать ни слова — легкие горели огнем.

— Очнулась? — Раздался глубокий грудной голос монстра, странно растягивающего гласные. — Давай-ка, поднимайся…

Сильные руки, с легкостью приподняли ее над кроватью, прислонив к подушке, загодя расправив крылья. В губы ткнулась чашка с теплым травяным настоем.

"Нет. Нельзя пить! Вокруг — враги, которые желают тебе только смерти!"

Но голос разума оказался подавлен иссушающей жаждой: вцепившись в теплый фарфор и едва не захлебываясь, девушка принялась пить.

— Не торопись, а то подавишься. — Укорил все тот же голос неизвестного монстра. — Никто тебя не гонит и питье не отбирает.

Напившись, девушка перевела дыхание и исподтишка бросила взгляд на свою сиделку. Покрытая бурой шерстью, вытянутая вперед морда, нос с огромными ноздрями, сквозь которые продето золотое кольцо, маленькие глазки. Минотавр. Вернее, минотавриха — поправилась Элли, отметив женское платье соответствующего покроя — сквозь декольте отчетливо выделялись не две, а целых четыре груди.

— Я — Марта, служанка. Мне приказали за тобой приглядывать, — равнодушно пробурчала минотавриха, поправив постельное белье и выходя из комнаты. — Спи, давай, а то я еще и виноватой окажусь, что ты медленно в себя приходишь.

Девушка послушно скрутилась калачиком — ее одновременно неумолимо клонило в сон и вновь начал бить озноб.

"Я — у демонов!.. Небо, что со мной будет дальше? И почему я до сих пор жива? Что ему от меня надо?.."

Уже засыпая, она вспомнила демонов, сгоняющих ее друзей и подруг в кольцо; спину прошиб холодный липкий пот: "Живы ли? Все ли целы? Что демоны с ними сделали…" Так и не додумав мысль, Элиза погрузилась в глубокий сон — цветы соннички действовали безотказно.

Воздействие черного браслета на ангелессу наконец-то нормализовалось: заклинание темного Повелителя полностью подчинило организм девушки и блокировало ее магию. Утром следующего дня девушка хоть и чувствовала себя ослабленной и жалкой, но уже могла самостоятельно сидеть на кровати с короткими перерывами на сон.

Дети ночи плохо переносили Рассвет наполненный первозданным светом, поэтому первый посетитель — в лице-морде все той же минотаврихи — появился у девушки только поздним утром.

Говорить со служанкой Элли не хотелось. Многовековая вражда, за тысячелетия ставшая прочнее монолитной стены, ощущалась даже в напряженном молчании. Любопытство оказалось сильнее:

— Что происходит?! — Чуть более вызывающе, чем нужно, спросила ангелесса. — Зачем меня… похитили? Вернее понимаю, — осеклась Элли, вспомнив кровопролитные войны и в первую очередь уничтожавшихся демонами Несущих свет, будь-то взрослая девушка или недельный младенец. — Но тогда почему не… убили?

Удивленная минотавриха недовольно нахмурилась, услышав вопрос, и отмахнулась:

— Понятия не имею. Я всего лишь служанка. Думаю, Повелитель все тебе объяснит позже.

— Почему позже? Почему не сейчас?

— Потому! — грубо отрезала служанка. — Мы не обсуждаем его приказы.

— Я вам не нравлюсь? — растеряв весь запал, тихо спросила девушка. — Но я же ничего плохого вам не сделала.

Марта пренебрежительно фыркнула, отчего золотое кольцо в носу закачалось, и отвернулась. Девушка уж было решила, что ответа так и не дождется, но служанка сказала:

— А у вас темных любят и ждут как самых дорогих гостей? Если так, то готова извиниться. Нет?..

Справедливо… Да, не любят. Взаимно. Вот только кому от этого легче? Особенно, когда ты совсем одна…

Прикусив губу, девушка молча наблюдала, как сиделка расставляет на серебряном подносе тарелочки: бульон, каша на молоке, сок в высоком стакане. Больше ни о чем говорить или спрашивать не хотелось.

Через несколько минут вошли двое дюжих мужчин, на удивление человекоподобных, хотя смущенная ангелесса ожидала увидеть кого угодно, хоть гигантского носорога. Мужчины втащили в комнатку бадью, отчего помещение стало казаться вовсе миниатюрным.

Не слушая возражений светлой и не обращая внимания на слабые попытки вырваться, девушку искупали. Не смотря на обиду и чувства омерзения от прикосновений монстроподобной служанки, водные процедуры немного сбросили напряжение, в котором пребывала девушка. Следом последовал скромный обед.

От мясного бульона Элли с ужасом отказалась, как и все крылатые она была вегетарианкой, или "травоядной" — как презрительно их называли демоны из-за кулинарных пристрастий, а в ответ получали столь же "лестное" определение "трупоедов". Но в любом случае, еда почти примирила девушку с действительностью, хоть и вновь дико захотелось спать.

Укутавшись в одеяло, пленница поежилась: "А вот сам Повелитель демонов пока так и не соизволил меня навестить. Это неизвестность просто убивает…" Она нервно хихикнула: "А может он и вовсе про меня забыл? А украл, так…. Для коллекции. Ох, нет. Уж лучше бы что-то произошло, чем эта пугающая неопределенность".

Устало зевнув, Элли подумала, со злостью глядя на браслет, уродливой змеей обхватившей запястье, что пульсирующий черный металл будто вытягивает энергию, превращая деятельную девушку в амебоподобное растение. Не было ни сил, ни желания даже расправить столь долгожданные, пусть и намокшие после купания лебединые крылья. Только бесконечно хотелось спать.

Наутро, вместе с Мартой в комнату проскользнула вертлявая, юная — хотя кто их демонов знает — девушка. Отливающая камедью кожа, рыжие пушистые волосы, сквозь которые проглядывали два маленьких аккуратных рога и щедро рассыпанные на миловидном личике веснушки. "Наверняка воин", — машинально отметила Элли, увидев длинный узкий меч в ножнах на бедре демонессы и два кинжала, рукоятки которых торчали из голенищ сапог: простая служанка с таким арсеналом ходить не будет.

Ангелессу затрясло: от нервной дрожи кожа покрылась мурашками, а внизу живота заныло резкой тянущей болью. Страшно-то как! Неужели Его темнейшество наконец соизволил самолично побеседовать с пленницей и сейчас решиться ее судьба: умрет она или будет жить?..

Так и есть. Демонесса, на пару со старшей служанкой, не церемонясь вытянули светлую из кровати. Сил у женщин хватало, чтобы даже не обращать внимания на слабые попытки Элли сопротивляться. Стараясь не морщиться от прикосновений ненавистных темных, девушка покорилась, почти обвиснув на руках служанок: "Одевайте как хотите — я вам помогать не буду!"

Впечатления на темных это также не произвело. Бесцеремонно поворачивая ее так и эдак, будто куклу или восковой манекен на девушку натянули одежду. Зеленое полупрозрачное шифоновое платье с широкими рукавами, закрывающими позорный браслет, и изумительно тонкой вышивкой волнами спадало книзу, очерчивая тонкий стан и бедра. А низкое декольте, расшитое жемчугом, почти полностью открывало грудь. Кто бы ни выбирал платье, он явно задался целью поставить "гостью" как можно в более неловкое положение.

Критично осмотрев растерянную Элизу, рыжеволосая демонесса схватила девушку за руку и молча потащила по замку через бесконечные залы, переходы, коридоры. Встреченные по дороге существа: как не отличимые от людей, так и откровенно демонические сущности с любопытством останавливались и провожали парочку взглядом: то с любопытством, а то и с откровенным презрением. Наконец, выведя девушку в огромный круглый зал, убранство которого составляли оплетшие стены дикий виноград и розы, демонесса ухмыльнулась и, бросив нервничающую ангелессу перед высоченной, почти в три человеческих роста дверью, скрылась в коридоре.

Элли нервно рассмеялась — смешок раздробился эхом, вспугнув двух летучих мышей. Летуны надрывно запищали и, вспорхнув из-под потолочной балки, бестолково заметались по залу. Девушка поежилась и перевела взгляд на дверь:

— И что теперь?…Туда? Я же в жизни ее не открою… — растерянно пробормотала она, рассматривая бронзовый монолит двери. Она осторожно заглянула в соседний коридор: "Сбежать, пока никто не видит"? Словно в ответ на ее мысли, резные створки дернулись и, чуть помедлив, распахнулись внутрь.

За дверью оказалась залитая ярким полуденным светом терраса на высоте третьего этажа, небольшой навес, защищающий от слишком назойливого светила и небольшой круглый столик с двумя креслами. В одном из них устроился молодой с виду мужчина — смуглая от рождения кожа, длинные черные волосы, рассыпанные по плечам, темная одежда и бездонные омуты глаз, вопреки ожиданию, при ярком свете вовсе не черные, а карие. Никакого оружия — да и зачем оно? Владыка Ночи сам был оружием — страшным, не знающим жалости и промаха.

Вся бравада девушки, накручивающей себя эти дни, при виде своего похитителя испарилась как водные капли в знойный полдень.

Если бы в кресле сидел монстр — красноглазый, рогатый, шипастый — это бы не так пугало, как этот красивый молодой мужчина. Как же не вязался увиденный образ с жуткой репутацией Верховного демона.

От этой двуличности стало еще страшней.

Растерянно застыв возле порога каменным изваянием, прижимая к груди кулачки и отгородившись крыльями, она едва не бросилась бежать. Но вскочивший навстречу пленнице-гостье Повелитель, взял ангелессу за безвольную руку и усадил в одно из кресел.

— Леди, разрешите представиться — Конрад, дитя Тьмы, Повелитель демонов. И позвольте выразить мое искреннее восхищение вашей красотой и выдержкой. Вы разрешите? — спросил Верховный демон, беря в руки бутылку с вином и кивая на стоящие бокалы.

Мягкий баритон мужчины, обволакивал пуховой периной, заставляя расслабиться. Элли слышала про магию голоса, но испытывать на себе древнее искусство ей не доводилось. Владыка демонов за тысячелетия овладел им в совершенстве, и девушка — в жизни не пившая ничего крепче молока — не в силах сопротивляться или пуще того издать хотя бы звук просто кивнула.

Золотистый, пьянящий одним запахом, напиток хлынул в прозрачный бокал, покрыв стенки ледяными пузырьками. Звон соприкоснувшегося хрусталя нарушил тяжелую тишину.

Поспешно сделав несколько длинных глотков, за раз ополовинив бокал, Элли судорожно раскашлялась. Непривычный хмельной напиток царапал нос и обжигал горло. Откашлявшись, она осмелилась взглянуть на собеседника: ироничный, даже язвительный взгляд — демон откровенно забавлялся, насмехаясь над глупой девицей — и вместе с тем тяжелый, проницательный он, казалось, выворачивал наизнанку. Девушка гордо распрямила плечи, но все-таки не решилась посмотреть собеседнику в глаза, вместо этого рассматривая чудесный вид, открывающийся с балкона.

"Боится — с удовольствием отметил демон, — делает вид и храбриться изо всех сил, но при этом отчаянно трусит. Занятная "игрушка"… давненько такой не было"…

— Элиза, — словно нехотя начал Конрад. — Давайте поговорим начистоту. Сбежать вы не сможете. Спасать вас также никто не явится…

Девушка подобралась и, то ли из-за вина с непривычки захмелев от нескольких глотков, осмелилась перебить демона:

— Я же… вроде как Несущая свет… Меня спасут!

— Кто? — С явной иронией вопросил мужчина. — Старый маразматик — Владыка? Слабеющий с каждой прожитой минутой.

— От вашего проклятия, между прочим!

— От моего, — довольно согласился демон, заметив, что глаза собеседницы заблестели и подернулись пьяненьким угаром, пренебрежительно подумал: "Ей можно было и конфетку с ликером предложить — судя по всему эффект был бы тот же. Еще одна святоша… Но хмель — хорош!" — Открою вам секрет, в свое время это был этакий оригинальный бартерный обмен.

— Что вы хотите этим сказать?

— Ничего, кроме того, что уже сказал. А больше вам знать не следует.

— Почему это?! — От души возмутилась совершенно захмелевшая девушка. — И нечего из меня делать дурочку, если я немного моложе вас… то есть, — с усилием, но все-таки вспомнив истинный возраст Высшего она смутилась, а словесный запал чуть утих, — много моложе… но это не важно! И что теперь… вы убьете меня или сделаете своей рабыней, да?!

Чувствуя одновременно злость, растерянность и некую безбашенную лихость, она с ужасом поняла, что не владеет собственным языком. Он вдруг начал заплетаться и говорить то, что произносить девушка в нормальном состоянии ни за что бы не стала.

— А вот это, моя дорогая, решать только вам. Что вам больше по душе: чтобы вами занялся палач, превратив ваше, безусловно, очаровательное тело в далеко не прекрасное, окровавленное и мертвое? Либо… вы предпочтете остаться моей гостьей?

В ответ на потрясенный и непонимающий взгляд девушки демон покачал головой, и мягко, будто разговаривал со слабоумной, пояснил:

— Как вы верно заметили, я уже далеко не молодой мальчик и за эти тысячелетия банально устал от бесконечной череды смертей. Чтобы вы там не думали убийство невинных мне совершенно не доставляет удовольствия. Я думаю, вы в курсе Пророчества о Несущей и обо мне? Так вот, по силе Несущая едва ли не равна любому из Повелителей и также бессмертна. Вы не знали этого? Впрочем, что я спрашиваю, естественно не знали, это не афишируется, однако это действительно так и поэтому у меня есть основания опасаться его исполнения. А до тех пор, пока пророчество не исполнится, постоянно будут рождаться Несущие, сколько бы я их не уничтожал, вновь и вновь. Напомню, что пока что счет за мной, не смотря на бесплодные попытки вашего Повелителя что-то сделать. И даже в этот раз, не смотря на сокрытие правды от вас самой, попытка оказалась неудачна. Не так ли? — с усмешкой заключил демон.

Девушка очень важно и медленно кивнула, подтверждая правоту демона, сама на деле больше интересуясь количеством пальцев на руках — их почему-то стало возмутительно много. Гораздо больше чем десять! И они все шевелятся!

— Эта мышиная возня мне надоела до безобразия. А так как лучший способ избавиться от врага, это сделать его своим другом, то мое предложение таково… — исподтишка наблюдая за девушкой сказал демон, — вы останетесь в моем замке в качестве почетной гостьи на срок, скажем… три месяца. Может быть за это время вы увидите, что не все сгнило в Темном королевстве. По истечении срока, если вы пожелаете уйти — я сам, лично, доставлю вас в Небесный град.

От такого неожиданного предложения туман в голове на мгновение прояснился и девушка ошарашено уставилась на мужчину: "Подвох! Здесь точно подвох! Демон не мог предложить подобное".

— Что будет, если я откажусь?

— Вы умрете. — Просто и буднично, будто речь шла о ценах на репу и картофель, ответил темный. — Поверьте, ничего личного, вы мне действительно приятны, но мне придется, — с нажимом на последнее слово подчеркнул демон, — уничтожить вас. И на вашем месте, леди, я бы дважды подумал, прежде чем еще раз задать этот вопрос. Но если вы останетесь здесь гостьей, уверяю, вы будете жить как королева. С некоторыми ограничениями, естественно…

Элиза поспешно поставила на стол так и недопитый бокал, опасаясь опрокинуть вино. Растерла занывшие виски, в глазах все плыло, словно подернутое пеленой тумана, а балкончик и вовсе стало качать, словно они находились не на замковой террасе, а на палубе корабля в шторм.

Энергия стала спадать, уходя неумолимым отливом и принося апатию и усталость; глаза слипались. Даже просто обдумывать то, что говорил демон не получалось. Девушка потрясла головой, пытаясь вернуть мыслям хоть какую-то ясность.

— Но я не понимаю… зачем? Что вы хотите добиться этим? Вы, веками уничтожающий детей Света…ненавидящий…

— Не путай Тьму и Ненависть! — Зло осек Повелитель девушку, но тут же опомнившись, с грустной улыбкой заметил. — Вот поэтому мы и воюем тысячелетиями: бессмысленно, глупо, жестоко. Может, я хочу показать… доказать хоть кому-то, что эти два понятия не тождественны. Тьма вокруг не означает тьму в душе. И если мы с вами поймем, что друг друга нам уничтожать — или как там было в пророчестве? — вовсе незачем, тогда и расстаться сможем быстро и безболезненно, — ядовитая усмешка вовсе не вязалась с сахарным тоном демона, но вновь опустившая голову девушка ее уже не видела. — Так как, леди, вы согласны?

Элли с усилием попыталась сконцентрироваться на демоне. Его голос уже звучал будто через пуховую подушку, а солнышко грело так тепло и приятно и все вокруг стало таким ярким и милым, что даже этот страшный демон уже казался почти добрым. Если не смотреть в его колючие злые глаза…

Мама не хотела бы ей такой смерти… Мама тоже любила жизнь.

— Умереть или… просто три месяца погостить у вас… и все?

— Да.

— Я… я согласна.

— Умереть? — не удержался от язвительного вопроса демон.

— П-погостить…

Демон отсалютовал бокалом — молодец, верный выбор — и протянул руку для завершения сделки. Его рука была будто отлитой из стали, а рукопожатие уверенным и крепким, ее же маленькая ручка просто утонула в широкой мужской ладони.

Довольный, как кот вылакавший крынку сметаны, демон улыбнулся и вдруг, перевернув ее ладонь запястьем вверх, чувственно поцеловал, лаская губами нежную кожу. Элли испуганно вздрогнула, непривычная к подобному обращению и с усилием вырвала руку. Шатаясь, попыталась подняться:

— Простите… я что-то не очень… хорошо себя чувствую… Мн-не надо…

Голова закружилась так сильно, что девушка обессилено рухнула обратно. Усталость после магической лихорадки, нервное истощение и очень крепкий алкоголь сделали свое дело: через минуту, так и не сумев встать, Элли просто уснула, уронив пушистую головку на скрещенные на столе руки. Мужчина одним глотком допил крепленое чистым концентрированным хмелем вино, мельком глянул на циферблат карманных золотых часов и с довольным видом захлопнул крышечку.

Десять минут. Можно было соглашаться с Майклом на пари. При желании и пяти хватило бы, а наивная птичка уже в клетке.

Молоденькая ангел металась по комнате, сбивая широкими кремовыми крыльями узкие неустойчивые треножники и табуреты. Уже час шел бессмысленный пустой разговор, пересыпанный мольбами, угрозами и просьбами.

— Не смей! Романд, слышишь?! Даже архангелы — лучшие бойцы света опасаются темного Повелителя, находящегося на пике мощи…

Светловолосый юноша с яркими фиолетовыми крыльями, зло скрипнул зубами. Оставить?! Ни за что! Там его Элечка — маленькое светловолосое чудо с обворожительными синими, вечно удивленными глазами. Его любимая. Пусть даже она и не замечает его чувства, но это не важно — сейчас его любви хватит на двоих, а там быть может… Развернувшись он стукнул кулаком по столу, прерывая подругу.

— Я спасу ее, Касси! Не хочу даже слышать этих трусливых слов! Все эти бесстрашные, могущественные "воины света", как и "владыка" — всего лишь трусливые крысы, оставившие в руках подонка беззащитную девушку. Да пусть он хоть тысячу раз Повелитель демонов! Что ж, даже если я погибну, моя совесть будет чиста — я попытался сделать хоть что-то.

Кассандра, всхлипнула, вытирая тыльной стороной ладони горькие слезы: "Почему?! Ну почему всегда она у тебя на первом месте?! Всегда только твоя ненаглядная любимая Элечка, пусть даже она не обращает на тебя никакого внимания!.. А как же… я? Ведь это же я! Именно я не могу без тебя"!..

— Ну да! Как я могла забыть, бедная маленькая сиротка!

— Я тоже сирота — сухо напомнил парень, — причем тут это?

— Романд, — сменила тактику девушка, — я же за тебя беспокоюсь.

— А следовало бы за Эльку. Это ее украли, а может… уже и убили…

— Вот поэтому и не ходи! Ее уже не вернешь. Даже Владыка запретил что-либо делать. Несущих убивают тысячелетиями одну за одной. Она всего лишь очередная, ставшая на пути темного Владыки…

— Она — не всего лишь! Ясно тебе?! А я иду сейчас же.

Подобрав загодя собранную сумку, Романд выскочил за порог, выбрасывая из головы все сомнения. Разум не властен там, где решения принимает сердце. Воистину: безумству влюбленных нет преград…

А надрывный шепот обезумевшей от горя девушки услышали лишь безразличные стены, да легкий ветер, унесший в распахнутое окно горькие и страшные слова:

— Если бы ты знал, какая я люблю тебя…и ненавижу! Ненавижу!

Черная слеза скатилась по щеке ангела.

ГЛАВА 2

Следующий день начался кошмарно. С трудом пошевелившись и открыв глаза, Элли застонала: ощущения были такими, будто она сейчас в пыточной и ее садистски пытают, выворачивая все внутренности и разрывая голову клещами. Мышцы не слушались, а перед глазами все плыло. Светлую трясло от холода, а во рту было суше, чем в самой безводной пустыне.

Кое-как сконцентрировавшись, она обвела взглядом комнату — большую и светлую, а вовсе не ту каморку, в которой она провела предыдущие дни. В широком кресле возле кровати нога на ногу сидел Повелитель собственной персоной, заинтересованно разглядывая девушку. Заметив, что она очнулась, мужчина хмыкнул:

— Если вам интересно — уже вечер, вы проспали почти весь день.

Элли вяло кивнула, приподнялась на локтях, мельком отметив, что так и спала на неразобранной постели, и схватилась руками за лицо, закрывая ладонями.

— Туда, — темный снисходительно кивнул на неприметную дверку в левой стене.

Девушка подорвалась с кровати, выбежала в соседнюю комнатку, оказавшуюся ванной, и склонилась над ближайшим тазиком.

— Что со мной? Я умираю?.. Меня тошнит!.. — с отчаянием прошептала светлая.

— Болезнь такая страшная. Птичья. — заглянув в ванную иронично хмыкнул Конрад, — А вам крылатым — так сам Создатель велел ею переболеть. Правда со временем иммунитет вырабатывается, но для этого поболеть несколько раз придется…

Девушка с ужасом уставилась на демона. Где она могла ее подхватить?! Это заразно?!

— Перепил называется, — как ни в чем не бывало продолжил Повелитель.

Вознаградив разглагольствующего мужчину укоризненным взглядом, который впрочем, не произвел никакого впечатления, девушка охнула и вновь склонилась над тазиком.

— М-да, все-таки у светлых фантастическая восприимчивость алкоголя, а по Айрэлу и не скажешь. Он еще и меня мог перепить… в свое время…. Но вы не расстраивайтесь, все когда-то бывает в первый раз, — философски подытожил темный, выходя в спальню, — в том числе и похмелье.

Судорожно отдышавшись, светлая умылась холодной водой, вяло поплескав ею на лицо. Руки тряслись, ресницы и волосы слиплись, а девушку просто шатало от слабости. Настолько слабой, беззащитной и никчемной Элли себя не чувствовала даже после смерти родителей.

Она устало прижалась лбом к холодному зеркалу, отразившему растрепанную худенькую девушку с покрасневшими от слез глазами и бледным до синевы лицом.

Не хотелось ни спорить, не ругаться. Не было сил даже попробовать как-то себя отстоять.

Как же так? Только пять дней назад она была дома, вокруг были друзья, а впереди — Посвящение, крылья и новая взрослая жизнь. А там недалеко и окончание Школы, работа и своя семья. Свой собственный настоящий дом, где бы ее всегда ждали и любили. Где она больше не была одна.

А вместо этого… Похищение, Темная сторона, демоны и Повелитель Тьмы, от единственного слова которого зависит, будет она жить дальше или умрет в муках. И совсем одинешенька… Мамочка, как же больно и обидно, как тебя не хватает…

Чувствуя, как горечь и жалость к себе захватывает все существо, она медленно вышла из ванны; в защитном жесте прижала руки к груди, подавляя желание закутаться еще и в крылья, и умоляюще взглянула на темного.

Конрад с покровительственной усмешкой покачал головой:

— Мне уже категорически не нравится этот взгляд.

— Отпустите меня, пожалуйста…

— Нет. — Ледяной ответ, не допускающий возражений, после минутной заминки, словно понизил температуру в комнате до минусовой отметки. Элли медленно опустилась на пушистый ковер и расплакалась, всхлипывая сквозь слезы:

— Ну кто я против вас — всемогущего и бессмертного? Какая из меня Несущая, какое пророчество?! Да что я могу вам сделать — это же смешно. Пожалуйста…

Он с высоты своего роста глядел на скрутившуюся у его ног девушку, с трудом подавил желание схватить ее за шиворот и хорошенько не потрясти в воздухе как нашкодившего котенка, дабы прервать этот раздражающий слезоразлив. Поморщившись, сказал:

— Смешно не смешно, а у нас договор.

Девушка, нахохлилась как мокрый воробышек и прошептала:

— Договор… Какой же это "договор"?..

— То есть сейчас вы уже отказываетесь от свои слов? Напомню, у вас был второй вариант, почему-то его вы не выбрали?

Ангел, уже понимая, что весь этот разговор бесполезен и ничего не даст упрямо спросила:

— А вы бы предпочли умереть?

— Конечно, я бы предпочел — жить, — ухмыльнулся демон, — но я же не светлый.

Элли опустила голову, принимая издевку: крылья повисли тусклыми тряпками, в глазах стояли слезы. Только сейчас, протрезвев, до нее дошел ужас ее положения: с точки зрения морали Града ее поступок теперь равносилен предательству. Не зря в Граде с детства учили умирать. Умирать гордо, не сдаваясь и не заключая договоров с Тьмой… А она променяла гордость на жизнь. Правда, не будь светлая под действием хмеля…

Ангел вскочила на ноги, сердито расправив крылья, и бросилась на мужчину с детской обидой и упрямством пытаясь ударить его в грудь сжатыми кулачками:

— Ни о чем мы не договорились! Вы просто-напросто опоили меня и обманули! Мерзавец!

Демон, даже не замечая ударов, легко поймал ее руки, с силой сжал хрупкие запястья, а второй ладонью отвесил хлесткую с оттяжкой пощечину:

— Прекрати истерить!

Вскрикнув, Элли затихла, с беспомощным страхом глядя на разъяренного демона. Щека покраснела и горела огнем, а фаланги пальцев едва не ломались в железной хватке темного. Наклонившись к самому лицу девушки, Конрад медленно с расстановкой и неприкрытой угрозой произнес:

— У нас договор. И последствия его досрочного расторжения тебе должны быть понятны, без вариантов: или — или. Насильно тебя никто не поил и слова клещами не вытаскивал. Все было сугубо на добровольных началах — и выпивка и договор. Хочешь умереть — на здоровье! Я могу подождать и следующую Несущую — еще тысяча лет не такой большой срок. А что касается тебя… — он усмехнулся, — в качестве исключительного благородства я даже позволю самой выбрать вид казни. Есть пожелания?

— Нет, — тихий ответ девушки прошелестел осенней листвой.

Отпустив ее руки — на запястьях остались синяки от стальных пальцев, он ухмыльнулся:

— Не слышу?

— Простите, Повелитель, я… я вела себя недостойно.

Конрад удовлетворенно кивнул и уже на пороге вновь обернулся:

— Ах да, еще по поводу запретов: категорически не рекомендую даже пробовать воспользоваться магией, то же относиться и к полету. — Демон кивнул на черный браслет-змейку. — Будет больно. Очень. И запомните, я могу быть как радушным хозяином, так и… не очень. Настоятельно советую вам выполнять условия договора и не нарушать маленькие ограничения… Еду и одежду вам принесут. Надеюсь больше разговоров о том, какой я мерзавец и как вас напоил, вынудив на сделку, не будет. Сегодня больше не смею вас тревожить, отдыхайте.

— Вы и есть мерзавец, — едва слышно прошептала девушка, утыкаясь в плед на кровати, когда за демоном захлопнулась дверь, — а я… меня… даже никто не ждет…

Скрутившись калачиком, девушка почти час просто лежала неподвижно, равнодушно глядя на стену. Вместо привычной грубоватой ткани, ее щека касалась дорогого гладкого шелка. Нежное серебристо-голубое покрывало пахло фиалкой, только чуть царапала кожу изысканная обстрочка из золотых ниток. Как много она сейчас отдала, лишь бы вновь оказаться на своей жесткой приютской кровати, застланной дешевым полотном, а не гадать, скрутившись на королевском ложе, увидит ли завтра Рассвет? А надо ли его ждать?.. Все не так! Ну не должно так быть… Но так есть… Мама, ты мне так нужна сейчас!..

Раздался стук в дверь. Элли, изнуренная и униженная, виновато вскочила на ноги: а теперь кто и зачем явился по ее душу? Но видно движение было слишком резким: девушку вновь замутило и повело в сторону. Устало опершись о перину, она попыталась успокоиться, опасаясь, что снова начнется головокружение.

В комнату, так и не дождавшись приглашения, проскользнула горничная: с виду обычная женщина в накрахмаленном черном платье, белом переднике и чепце. В руках служанка держала серебряный поднос с одним единственным стаканом.

— Вам нужно это выпить — так приказал Повелитель, — ее голос и лицо не уступали по выразительности деревянному манекену.

— Я не буду это пить, — сказала девушка.

Служанка, не слушая возражений, впихнула Элли в руки стакан сухо оповестив:

— Будете. Также Владыка сказал, что вы должны вымыться, — приказным тоном сообщила горничная и пошла в ванную.

— Даже так. — Сердито повторила Элли, краснея уже от смущения и ярости.

Оглядев грязное и мятое после похмельной ночи платье, она неохотно согласилась: "И впрямь не помешало бы… но… И пусть в действительности за красивым определением "гостьи" скрывается все та же жалкая пленница, но мог хотя бы так не подчеркивать мое бесправное положение". Зажмурившись, она залпом выпила жидкость: горячий настой лавой пробежался по гортани вниз. Через несколько минут мысли прояснились, а тело, наконец, стало слушаться.

Отдохнув минут десять, Элли поставила стакан на поднос и прошла вслед за горничной. Та уже убрала уборную комнату и наполнила водой ванную, больше похожую на маленький бассейн — в нем с легкостью поместилось бы человек шесть. Бросив в воду несколько кристаллов, служанка влила туда полдюжины флакончиков и пузырьков и выставила на скамеечке еще добрых два десятка.

— Вам помочь?

Элли непонимающе уставилась на женщину. Та пояснила:

— Вымыться?

— Н-нет, я сама… А скажите, как ваше имя?

— Зара. — Коротко ответила служанка, и видя, что девушка собирается еще что-то спросить, отрезала. — Простите, но Повелитель не позволяет слугам фамильярничать с гостями. Если вам больше ничего не нужно, разрешите. — Она присела в поклоне и удалилась, шурша черными юбками.

Стянув платье, Элли опустилась в горячую воду, с непривычки сильно намочив крылья. Наконец, кое-как устроив серебристые перья поверх плиток, устало откинулась на край ванны. Из комнаты послышались голоса. Один явно принадлежал Заре, второй — судя по разговору — еще одной служанке.

— И с чего бы этой светлой такие почести?

— Кто знает? Может смазливое личико приглянулось — попользует как наложницу, а после убьет, или солдатам отдаст. А может еще зачем — мало ли какие причуды у мужиков бывают, чтобы голодранку как королеву содержать. А эта явно не "прынцэсса", — служанка хихикнула, — на соль для ванны с маслами как на сокровища глядела, куда ей на шелках спать. Небось у себя там нищенкой была, пока не "повезло" Несущей стать… А так и нет ничего, кроме мордашки смазливой. Хотя у них там все смазливые…

Элли, уже не в силах сдерживаться, сползла ниже в воду, закрывая лицо руками и захлебываясь в беззвучной истерике.

"Значит содержанка, да? Обычная шлюха, вот кем ее считают в этом замке… Ну что?! Что я вам всем сделала"?!

Ночью девушка проснулась далеко заполночь и долго лежала без сна, глядя на яркий лунный луч, пробившийся сквозь незанавешенные гардины. А может быть попробовать… сбежать?.. И что дальше?… Без Посвящения они изучали магию лишь в теории, исключая мелкие бытовые заклинания и лишь после получения крыльев юные ангелы переходили в Высшую школу (как сказали бы у людей — Университет) и начинали действительно изучать магическое искусство — уже на практике. Но ведь можно хотя бы попробовать построить портал. Вот только этот браслет… демон предупреждал, что будет больно. Но если она сможет выбраться из замка, а там — открытое место, без разницы где, лишь бы не в закрытом помещении, плюс магия Рассвета… Может быть что-то и получится.

Только если ее поймают… Ангелесса облизала пересохшие губы, вновь утыкаясь в подушку. Страшно, как же страшно. Но оставаться здесь на положении наложницы Повелителя — еще страшней и ужасней…

Наконец дождавшись предрассветного часа, когда замок погрузился в самый крепкий утренний сон, Элиза осторожно спустила босые ноги на пол. Через окна сбежать не получится — замок стоит на утесе, и окна комнаты выходят в пропасть. А ни разу до того не летая пытаться удрать по воздуху — чистой воды самоубийство — особенно с этим непонятным браслетом; значит остается просто и банально — через дверь…

Крылья, непривычно большие, цепляющиеся за мебель и стены то сами по себе расправлялись, то вновь складывались на спине. Кожа, от страха и взбудораженных нервов покрылась мурашками.

Аккуратно подойдя к двери, девушка застыла, долго, почти десять минут прислушивалась к тишине в коридоре, все никак не решалась отворить резную створку. Наконец, задержав дыхание, она медленно нажала на ручку и, приоткрыв дверь, тихо выскользнула наружу. Желтая луна, освещала широкий коридор с узкими стрельчатыми окнами. В коридоре не было ни факелов, ни фонарей — детям тьмы не нужно дополнительное освещение в родной им стихии.

Не успела девушка сделать несколько шагов, как испуганно замерла. В коридоре явно кто-то был. Липкий страх сдавил горло.

— К-кто здесь? — Едва слышно прошептала ангел, но усиленное каменными стенами эхо, раздробило вопрос, сделав едва слышный шепот гулким и громким.

Обождав, и решив, что у страха глаза велики, а уж у нее — пуще того, размером с тележное колесо, не меньше, она сделала еще два шага. Вдруг ей почудился легкий ледяной смешок, пробравший холодом до лопаток, от которого девушка нервно сжалась, прижимаясь к холодной кладке. Тьма в глубине коридора заворочалась, сгустилась, обрела формы: непропорциональные, а от того еще более ужасные и, раззявив аморфную, но вполне угадываемую пасть, огромными скачками направилась в сторону девушки.

Выставив вперед руки, девушка сделала первое, что пришло в голову: попыталась сплести однажды виденное заклинание Изгнания тьмы. Но, не сумев закончить даже первую строку, сползла на пол от чудовищной боли. По телу волной прошла болевая судорога, вторая, третья, браслет накалился, впитывая в себя магию и сжигая кожу. Элли закричала от нестерпимой боли.

Так вот, что имел в виду демон под запретом пользоваться магией! Но кто мог подумать, что будет так больно!

Захрипев от ужаса и болевого шока Элиза попятилась, нащупывая за спиной дверь комнаты, и ввалилась в свое узилище, поспешно захлопнув и накинув щеколду. С той стороны что-то ударилось о доски, затихло, и стало царапать, грызть показавшуюся вдруг папирусно-тонкой дверь.

Прошло несколько безмерно длинных и страшных мгновений, как внезапно пугающее до дрожи наваждение исчезло.

Только тогда, наконец, девушка вспомнила, что привычка дышать — очень нужная и полезная, в сущности, вещь. Несколько раз вздохнув, она закашлялась, прикрыв ладошкой растрескавшейся покрытые кровавой корочкой губы. Шатаясь, кое-как добралась до кровати и, тяжело привалившись к спинке кровати, горько заплакала. Болело все тело, словно девушку долго и изощренно пытали, либо просто жестоко избили, оставив вместо живого тела один кровоточащий синяк. Сильно ныла рука, словно ее и вовсе отрезали живьем — там, где проходил контур черного браслета, кожа вздулась кровавыми волдырями. Обняв подушку, она размазывала горькие злые слезы, а в душе тесно переплелись отчаяние и безнадежное одиночество…

Тьма тем временем, покрутилась у двери, довольно принюхалась и неспешно потрусила по коридору к небрежно прислонившемуся у открытого окна мужчине. Подбежав к обожаемому господину, создание мрака потерлось о его ноги, ластясь словно кошка. Мужчина задумчиво опустил руку, довольно жестко потрепав сумрачное создание за холку: тьма довольно заурчала и растаяла предутренней дымкой.

На террасе запахло вишней — рядом с Повелителем пристроился светловолосый демон, закуривая длинную тонкую сигарету.

— Ну и что это было?

— Наша гостья, — со смешком подчеркнув последнее слово, пояснил Конрад, тоже вынимая крепкую сигарету, — решила характер показать — сбежать. Пришлось немного попугать… Надеюсь, эта глупая идея больше ей в голову не придет. Впрочем от такой наивной дурочки можно ожидать чего угодно.

— Я не это имел в виду. Ты, кажется, собирался ее соблазнить и влюбить в себя, — напомнил падший, — а не орать и пугать каждый раз, как видишь. С такими успехами она будет шарахаться от тебя как от чумного, сбегая, едва твоя мрачная физиономия появиться в конце коридора.

— Я помню, — огрызнулся Повелитель. — Да, сорвался… Но, Тьма, как же она меня раздражает! Бесит так, что хочется придушить эту идиотку голыми руками! Боюсь, что все это будет тяжелее, чем я думал…

— Юный наивный ангелочек. — Философски пожал плечами падший. — Было бы хуже, если она была старой угрюмой орчанкой. И, в конце концов, определись что ли: возлюбить или придушить? Если так хочешь отыграться на ней за всех светлых, тогда сразу отказывайся от всех планов… Ну а нет — умерь свое эго. И слуг заодно успокой или я могу этим заняться, а то с таким террором девочка загнется через пару дней. Забыл? Несущие слишком восприимчивы к эмоциям окружающих.

— Помню, нечего рассказывать мне прописные истины, — холодно сказал Владыка. — И ни от чего я отказываться не собираюсь. Я больше тысячи лет ждал новой Несущей. Уж лучше потерплю эту малахольную дуру. Если бы я еще знал с чего начать… — пожаловался Конрад. — Ты же у нас покоритель дам всех возрастов и рас: как думаешь с чего начать соблазнение юного нецелованного ангелочка?

— Даже так?

— Боюсь что да, — вздохнул Повелитель, — руку попробовал поцеловать, а она чуть от ужаса не умерла.

— Господин, — тихо прошелестело на террасе. В проходе показалась девушка — стройная, высокая, с роскошной копной черных волос, спускающихся до талии. А уж обхват внушительной груди являл собой самую потаенную мужскую мечту! Наложница почтительно поклонилась, приветствуя хозяина.

— Иди в спальню, — все еще недовольно после не слишком приятного разговора сказал Высший демон. Планы-планами, а отвлечься не помешает.

Демоница, повинуясь приказу, безмолвно исчезла.

— Кстати, может, стоило попробовать вариант пожестче: подставные похитители, пытки, насилие и тэ дэ, — осклабился младший демон, — а ты после прикинулся бы спасителем — она бы как шелковая ходила? Ну, как вариант?

Повелитель прищурился, глядя на дверь, за которой надрывно плакала ангел, и буркнул затягиваясь:

— Никуда она не денется, и так приручу…

Вот парадокс: Наэла любила полуночный Облачный замок, когда серебристая луна расцвечивает серебром шпили башен дракона, а бывая в цитадели, пифия любила Черный замок на рассвете, когда солнечные лучи, напоенные самым чистым первозданным светом, золотят стены, играют бликами на окнах. Но его жители не видят этой красоты, в это время укладываясь спать, точно так же как Светлые обитатели Облачного дворца видят десятые сны в полночь.

Вздохнув, оракул пошла вдоль балюстрады увитой темно-зелеными лозами с нежно-розовыми мелкими цветками, раздраженно и бездумно срывая нежные лепестки с походя оборванного бутона. Ну вот, вновь вместо дела занимается ерундой. А ведь и библиотеку нужно разобрать и слуг рассчитать за месяц, да и в собственных записях порядок навести, а то в беспорядочных каракулях и демон Хаоса не разберется: тем более что последние предсказания одно другого противоречивей, будто мироздание сошло с ума…

Скоро должна смениться третья стража, разрушив ночное умиротворение перекличкой. Где-то недалеко заиграла флейта. Нежная мелодичная песня то взлетала ввысь жаворонком, то стремительно падала коршуном за добычей, то журчала лесным ручейком. Облокотившись на перила, Наэла замерла. Легкий ветерок принес аромат цветущего жасмина вперемешку с запахом роз — Западная башня, оплетенная малиновыми бутонами, будто горела. Пифия поежилась…

…Третий день шли бои за Небесный град. Демоны, разорвав кольцо защитников, отчаянно сражавшихся за каждый клочок земли, ворвались в горящий город. Наэла металась по улицам, пытаясь прекратить это безумие, остановить любой ценой. Как же это ужасно!.. Мальчишки! Глупые мальчишки, не наигравшиеся в детстве в солдатиков, и теперь вместо оловянных чурбачков, играющие жизнями…

Пылающая факелом резная арка сложилась карточным домиком и рухнула, едва не придавив зазевавшуюся девушку. Отпрыгнув, Наэла отбежала и прижалась к прохладной стене дома, прикрыв глаза, и пытаясь унять бешено заколотившееся сердце.

Во дворец! Вот куда нужно. Наверняка они оба будут там. Накинув капюшон и подобрав юбки, шарахаясь от каждой тени, она отправилась во дворец. Сюда еще не докатилась основная волна сражения — бои в основном шли в северной части города, а сюда сумели проникнуть лишь несколько разрозненных отрядов темных. Разбившись на небольшие группы, а то и поодиночке, демоны, впрочем, не нарывались на открытое столкновение. Пользуясь тьмой, не столько нападали на одиноких светлых, как поджигали дома. А огонь для всех крылатых был большой бедой, ведь загоревшиеся крылья потушить почти невозможно, а без крыльев, да ночной порой их сила мизерна.

Задыхаясь от гари и быстрого бега, Наэла добралась до дворца и остановилась, в ужасе глядя на некогда прекрасный сад: смятые, будто великаном в безумной пляске розы, осушенное до растрескавшейся земли парковое озеро, Западная башня, ощерившаяся черным провалом. А вокруг плясало пламя, набирая силу и мощь, пожирая высушенные магией тьмы апельсиновые деревья.

На площадке, отбрасывая аморфные тени, скачущие от пляшущих огней, друг напротив друга замерли два Повелителя — светлый Айрэл и Конрад. Ненавидящие взгляды, казалось, обжигали, а руки ни на секунду не опускали обнаженные мечи.

Секунда. Вдох. Выдох. Светлая и Темная половины схлестнулись в сражении, словно яростное море с ветром, пытаясь решить, кто же главнее. Невероятная скорость боя не поддавалась обычному зрению, и серебристые вспышки оружия слились в сплошную какофонию.

Наэла заплакала. Размазывая злые колючие слезы по щекам, она закачалась и вдруг, словно оглушенная бросила вперед — пусть лучше она.

— Нет!

И так и не поняла, чей же меч рассек надвое бровь и правую щеку, оставив страшный шрам, в мгновение превративший лицо в кровавую маску.

А все только начиналось.

….Отогнав нахлынувшие воспоминания, Наэла облизнула губы, почувствовав соленый, с привкусом железа, вкус крови. Прошли века, а воспоминания так живы и ярки, будто все произошло только вчера.

Спустившись по винтовой лестнице, пифия вновь оказалась в дворцовом саду. Осмотревшись, она заметила единственные светящиеся окна на восточной стороне. Кто-то не спал. И с этим кем-то, не смотря на постоянно откладываемый разговор, следовало побеседовать как можно быстрее.

В отличие от Цитадели, где появление Наэлы в последние несколько тысячелетий было более чем нежелательным, в Облачном замке загодя разрешение Повелителя получать было не нужно и деятельная пифия могла передвигаться где, и сколько хотела.

Наэла приоткрыла дверь в покои Айрэла и проскользнула внутрь. Однако в первых комнатах Владыки света не оказалось. Наконец, пробравшись сквозь бесчисленные занавеси, она приоткрыла губы для приветствия и пораженно замерла.

Вместо привычного старца с седыми волосами перед зеркалом красовался великолепный златокудрый мужчина, с нежной, будто светящейся кожей и пронзительными синими глазами. Айрэл — молодой, полный сил — как тысячелетия назад.

— Айрэл?..

Неверяще глядя на великолепного ангела с солнечными, будто сотканными из чистейшего света крыльями она провела тыльной стороной ладони по его щеке.

— Ты все-таки смог победить заклятье! Это невероятно! Ведь все знамения и пророчества вторили друг другу в том, что это невозможно…

Повелитель раздосадовано прикусил губу. Незваная гостья увидела вовсе не то, что должна была. Не сейчас. Рано.

Но пифия, словно не замечая недовольного взгляда, взбудораженная новостью вспоминала.

— Заклятие могло быть разрушено согласно тому пророчеству только после погибели Конрада, но этот поганец явно чувствует себя живее всех живых и к Прародителям отправляться не собирается. Тогда как? Если только не…

Опасно сузившиеся глаза пифии встретились с сапфировым взглядом Владыки и звонкая пощечина отметила щеку ангела отпечатком пятерни.

— Сволочь, какая же ты сволочь! Ты ее продал. — Звенящий голос отвернувшейся пифии не спрашивал, а просто сообщал. — Месяц назад почти при каждом Погружении одно и тоже видение… "Света каприз: не духа, а плоти, Мира разрушит устои и клети…" Так вот какая "плоть" имелась ввиду…

Осекшись, она вновь повернулась к Айрэлу:

— Зачем? Я понимаю, Конрад — он истинный ребенок Тьмы, он… он демон! А ты?!

— А что — я? — Огрызнулся Айрэл. — Думаешь, мне легко? Было… Два тысячелетия назад именно ты предсказала погибель демону от Несущей свет, и что же? Я — старая дряхлая развалина, а эта сволочь убивает Несущих одну за другой и катается как сыр в масле?

— Айрэл, нельзя стать счастливым, строя золотые дворцы на чужом горе, а пуще того — на смерти другого. Ты же знал! Понимал, что он просто убьет и эту девочку, замучает до смерти.

— И чтобы ты сделала на моем месте? — Язвительно поинтересовался Айрэл.

Пифия замолкла, уставившись в одну точку на стене, и молчала так долго, что Владыка уже решил, что не дождется ответа, но тихий голос вдруг прошелестел:

— Боролась.

Повелитель зло отвернулся, глядя на двух саламандр в камине, кружащихся в любовном танце.

Светлый Владыка Айрэл Исцеляющий сидел в своем кабинете в Радужной башне, опустив гудящие от усталости, ледяные ноги в кадушку с горячей водой. Закутавшись в плед, он разминал старческие, покрытые сеточкой синих прожилок пальцы. Но ни теплая вода, желтая от горчицы, ни плед из шерсти горных коз не могли согреть древние кости…

Повелитель устало откинулся на спинку кресла. Через три дня Посвящение и его пройдет очередная Несущая свет. Вновь пробудится безумная надежда и так же погибнет, рухнув с опаленными сломанными крыльями. Как и предыдущие.

Впрочем, тогда, после войны, Пророчество и Несущие казались действительно выходом, оружием. И уже через несколько столетий превратились в обычный фарс, если не сказать хуже…

Отогнав горькие мысли, старик поднялся, кряхтя от усилия и удивленно замер: старинное зеркало в серебристой оправе мерцало антрацитовой чернью. Вот пошло волнами, словно море при девятом вале. Только цвет его не имел ничего общего с сине-зеленой морской глазурью, то была угольная пыль.

— Ну надо же! Невероятно!..

Впрочем, почему бы и нет. Любопытство не только кошку сгубило, и Айрэл, помедлив, подошел к зеркалу, открывая портал. С той стороны возникла наглая и до боли знакомая физиономия.

— Вечер добрый, Повелитель. — Демон поздоровался первым.

— Добрый… Можно и так сказать, — Согласился ангел, с опаской рассматривая старого врага, но пытаясь не подать вида, что визит демона его, мягко говоря, удивил.

— Может быть, я войду?

Помедлив, Айрэл посторонился. Конрад, перешагнул зеркальную черту и прошел в комнату. Деловито осмотрелся и присвистнул.

— А неплохо ты тут обустроился! Впрочем, за это время мог все-таки поменять этот безвкусный столик.

— Ты пришел обсудить мою мебель? Или съеденные на завтрак младенцы и замученные младые девы уже прискучили, так решил в столяры податься?

Конрад, проигнорировав реплику, без спроса устроился в кресле.

— Одно другому не мешает. Но я бы хотел поговорить.

Светлый сел напротив, едва не охнув от резко стрельнувшей в позвоночник боли — как некстати радикулит разыгрался, и ничем ведь не лечится, зараза такая! Ни магия не берет, ни припарки не помогают. Одно слово — "Исцеляющий". Темный, наблюдающий за недругом либо не заметил, либо мастерски разыграл обычную ледяную невозмутимость, отчего Айрэл почувствовал себя еще неуютней и как можно непринужденней спросил:

— Впервые за столько лет и именно ты хочешь поговорить? О чем же?

Мгновенный ответ застал мужчину врасплох.

— О Несущей свет и Посвящении.

Ангел протестующе поднял руку.

— Вот как… Конрад…

— Тысяча лет — долгий срок, — прервал Айрэла демон. — Я заранее предугадываю, что ты можешь сказать. Но это скучно и совершенно не интересно. Она слишком поздно появилась. Ты фактически без сил, управлять своим даром вы ее не учили, так как скрывали ее появление даже от нее самой. Так оберегали от меня, — сочувствующе и одновременно нагло ухмыльнулся демон, — да все впустую.

— Я понимаю.

— Поверь, на этот раз действительно ничего личного. Я, не желая дальнейшего появления Несущих свет, хочу прекратить их последующее появление раз и навсегда. Взамен я отменю свое проклятие… и не просто так, а полностью возвращу тебе твою молодость. Все что нужно — вот это.

В руках демона появился пожелтевший, потрепанный свиток. Взгляд Айрэла замер на драгоценной бумаге.

— Фактически мы с тобой вернемся к изначальному времени, расставив фишки на исходной позиции. Каждый останется при своем, ничего не потеряв: не будет ни Несущих, ни проклятия. Впрочем, — демон белозубо улыбнулся, — мы всегда сможем начать игру заново.

Повелители помолчали, размышляя каждый о своем.

— Да. Ты прав, — наконец, медленно, будто пробуя каждое слово на вкус, произнес ангел, — я хочу вернуть молодость. Ничего личного, надеюсь, девушка не будет долго мучиться.

Владыки стихий встретились взглядами.

"Ну вот, может еще и столик прихвачу, а то в другой раз у этого сквалыжника и камней не допрошусь", — довольно подумал Конрад, а вслух, придвигая к себе загодя прихваченные бумаги, произнес:

— Что же, обсудим детали предстоящего мероприятия…

— Боролась?! — Огрызнулся Айрэл в ответ на укоряющий взгляд пифии. — Как? Если твое пророчество — это бред! Он с легкостью уничтожает всех Несущих, как бы мы не охраняли их, как не тряслись над их жизнями… А мне как-то в старческом теле несладко жилось, знаешь ли.

Возмущенная пифия только открыла рот, чтобы высказать этому…этому… От злости, Наэла даже не смогла сразу подобрать слова, только сжала руку, будто схватившись за веник стрекучей крапивы, чтобы отстегать как следует этого несносного… как Владыка предостерегающе поднял руку. Очертания его тела поплыли, и перед провидицей предстал уже привычный пожилой мужчина: дряблая обвислая кожа, выцветшие голубые глаза, седые клочковатые волосы. Одернув балахон, он сел в стоящее рядом кресло.

Наэла выжидающе скрестила руки на груди, с явным презрением глядя на ангела. За дверью раздался топот, и кто-то замолотил кулаком в дверь:

— Повелитель?! Повелитель?..

Разноцветные занавеси разлетелись крыльями, впустив худощавого юношу, едва отметившего первое совершеннолетие. Совершенно запыхавшийся от быстрого бега, дабы как можно скорее сообщить Повелителю чрезвычайно важную весть, он с порога затараторил:

— Там такое! Такое! Старейшина Ориен меня отправил прямо к вам, так и сказал, и быстрее, говорит. Скажи Повелителю, что там, вот!

Старшие недоумевающе переглянулись.

— Отрок, — прервала посыльного пифия. — Так что же передал старейшина Ориен?

— Как что? — удивился мальчишка. — Я же говорю, на нас напали!

— Как?! — растерялся Владыка, впрочем, и пифия удивленно приподняла брови домиком. — Этого не может быть, он же обещал…

Ироничный, издевательский взгляд оракула встретился со взглядом ошарашенного новостью Айрэла.

— В смысле, — тут же поправился светлый, — как они посмели?!

ГЛАВА 3

— Доброе утро, — возвестил Повелитель демонов, входя в комнату пленницы-гостьи. Отличное расположение духа демона объяснялось просто: зачастую для хорошего настроения на день мужчине хватает всего лишь понятливой и умелой любовницы, выполняющей любое пожелание господина. А что больше нужно?

Комната ангелессы просторная и светлая, выходила окнами на восток и была ярко освещена утренним солнцем. Ведь ангел не видящий солнечных лучей то же, что человек без еды. Пару недель еще проживет, а после буквально за день сляжет и отправится к Прародителям.

На деле, время уже двигалось к полудню. Но в отличие от светлых, просыпающихся до Рассвета, для демонов одиннадцать утра — самое что ни на есть начало дня, когда замок только начинает лениво пробуждаться.

Повелитель застал Элли лежащей в постели. Вот только причина была вовсе не в утренней неге: не заметить бледный снулый вид и синяки, черными кругами залегшие под глазами девушки было невозможно.

— А кому и не очень доброе. — Так же жизнерадостно поправился темный и иронично приподнял бровь. — Неважно выглядите, что-то случилось?

— Как будто вы не знаете…

— Знаю, — согласился демон после секундного молчания, — и поэтому повторяю свою просьбу больше так не делать.

Девушка молча отвернулась к стенке. Кого здесь можно умолять о милости и снисхождении? Повелителя демонов?! И вновь унижаться? Нет уж!

Конрад прошелся по комнате, повертел в руках статуэтку, зачем-то снятую с камина, неторопливо возвратился к кровати и навис над девушкой. Она сжалась, втянув голову в плечи, исподлобья глядя на рослого, сильного и страшного демона.

Повелитель же, не особо церемонясь, сбросил с Элли покрывало, рассматривая руку с браслетом. Ангел от унижения залилась краской и попыталась натянуть отобранное одеяло. Демон зло рявкнул:

— Да не съем же я вас, в конце-то концов! Руку покажите.

Опухоль вокруг браслета не только не стала меньше за ночь, но почернела и покрылась гнойничками.

— А я предупреждал.

Девушка все-таки с усилием выдернула руку, едва не вскрикнув от резкой боли, безразлично сказала:

— Да, я помню.

В комнате повисло молчание: Элли тихонько баюкала руку, не желая поднять голову, демон так же молча изучал крылатую что-то решая про себя.

"Вероятность, что я сейчас вновь сорвусь и начну орать на нее не просто велика, а огромна. А эта дурища вновь расплачется. Глаза прикрыла, думает не видно, что слезы едва не ручьями текут. Нет уж — очередной истерики по поводу того какой я гадкий и нехороший мне не надо. — И мысленно ухмыльнулся. — Но и лечить тебя, белобрысая, я не собираюсь. Пусть будет уроком — старших надо слушаться, а не характер показывать. Тьма и Бездна, как же тяжело с этими малахольными с-светлыми"…

— К сожалению, у нас нет Целителей, а обычные контрабандные амулеты против магического ожога не помогут. — Нейтральным тоном, без тени насмешки или издевки сказал Конрад — когда хотел Владыка мог идеально управлять эмоциями и голосом. — Я прикажу слугам поставить компресс, а в дальнейшем все же надеюсь на ваше благоразумие. Поверьте, при обоюдном желании, мы с вами вполне можем ужиться. Через час жду вас в столовой. Надеюсь, вы почтите нас своим светлейшим присутствием.

Будь это сказано другим тоном и с другим выражением лица — это прозвучало бы как неприкрытое прямое оскорбление, но и лицо и голос Владыки оставались идеально вежливыми; Элли через силу кивнула, стараясь не глядеть на Повелителя.

Разве у нее есть выбор?..

Служанки появились только к концу отведенного демоном часа. К тому времени нервничающая девушка уже сама ухитрилась одеться в висящее на стуле платье. А с единственной здоровой рукой это оказалось действительно трудным делом, и теперь больная конечность от неуклюжих движений и вовсе онемела, свисая вдоль тела плетью.

И одна и вторая горничные были уже знакомы Элли — одна круглолицая Зара, вторая — невысокая с короткими рыжими волосами демоница — была ее провожатой на первую встречу с Повелителем Тьмы.

Узрев одетую светлую, служанки переглянулись, понимая, что за такое "вызовом на ковер" не отделаешься, и молча засуетились вокруг девушки, укладывая золотистые косы вокруг головы в сложную прическу. Элли разговаривать также не хотелось. Да и о чем можно говорить с ненавидящими тебя существами?

Закончив с волосами светлой Зара, ни слова не говоря, удалилась. Оставшаяся демоница плеснула в чистую плошку остро пахнущую смесь, смачивая в ней бинты и неожиданно сказала:

— Я — Келли.

Нежданное желание темной познакомиться оказалось настолько неожиданным, что ангелесса растерялась, не сразу найдясь с ответом.

— Элиза… Элли. — И не утерпела от обиженного вопроса. — Вам же не разрешают фамильярничать с… пленниками, разве не так?

Девушка хмыкнула:

— Во-первых, просто не с кем. Гости в замке бывают редко. А, как вы выразились, пленников в личной резиденции Повелителя тем более не держат — для этого есть тюрьмы в столице. Во-вторых, — демоница ободряюще улыбнулась светлой, показав остренькие аккуратные клычки, — на самом деле никто никому и ничего не запрещал.

Не прекращая болтать рыжая ловко и умело обмотала запястье девушки бинтами. Зелье действовало быстро — жжение уменьшилось через пару минут. Из невыносимого, став терпимым, хотя при любом резком движении все равно казалось, что рука сейчас просто отвалиться.

— Время уже почти вышло, пойдемте, я вас провожу.

На этот раз дорога проходила по открытым галереям и проходным, но от этого не менее роскошно обставленным комнатам. Элли, едва поспевая за провожатой, украдкой рассматривала замок, выхватывая взглядом хотя бы кусочки мелькающей цветной мозаики.

Замок был великолепен! Такой красоты и изящества от Черного замка Владыки демонов даже предположить было невозможно. К вычурной архитектуре небесного Града Элли была привычна: ажурные летящие дома и дворцы, тысячи фонтанов от совсем малюсеньких до огромных, размером с целый дом, миллиардами радуг пронзающих небо города ангелов. Да и сами Парящие острова — причем парящие высоко над землей в самом прямом смысле слова — на которых царит вечная весна и лето, соединенные скорее для красоты легкими коваными мостиками, повергали в шок даже привычных к роскоши эльфов.

По сравнению с Градом Черный замок казался намного массивнее, но как-то надежнее и… почему-то уютнее.

"Если бы в нем не было демонов, — решила ангелесса, — здесь было бы очень здорово жить!.. Кстати, а почему "черный"? — удивилась девушка, увидев в окно одну из башен противоположного крыла вовсе не темного, а жемчужно-серого цвета, не замедлив тут же поинтересоваться об этом у провожатой. Но рыжая лишь пожала плечиками:

— У нас замок с древнейших времен назывался Че-ар — "старейший". А Черным он стал именно с подачи твоих соплеменников. Не догадываешься почему?

Отвечать Элли не стала — и так ясно. Да было уже и некогда — девушки пришли.

Напоследок ободряюще улыбнувшись Элли: "Не трусь, все будет хорошо"! демонесса толкнула створки дверей и отпрянула в сторону, пропуская светлую вперед.

Столовая оказалась просторной комнатой в бежевых тонах. Все пространство занимал длинный стол, за которым с легкостью поместился бы взвод солдат, а то и рота и огромный камин, покрытый мраморными изразцами.

За массивной столешницей из черного дуба сидели трое: худощавый парень с льняными волосами, затянутыми в хвост, стройная брюнетка в элегантном брючном костюме-тройке и Повелитель демонов собственной персоной.

— Элиза, — Конрад сам поднялся и подвел девушку к столу, — а мы вас уже заждались. Леди, позвольте представить — Михаэль — один из сильнейших воинов Тьмы и командующий войсками, впрочем, судя по вашему возмущенному личику, вы и так поняли кто он.

Еще бы не понять! Элли зло сощурила глаза, разглядывая блондина. Падший. Предатель. Некогда считавшийся правой рукой Повелителя Света архангел, а после… в один далеко не прекрасный день, просто исчезнувший. Чтобы через какое-то время появиться на Темной стороне и предстать в облике… демона. В лицо падшего мало кто знал, но сплетни и слухи о беловолосом демоне постепенно приобретали статус легенд. И если на Темной стороне их рассказывали с благоговением и восхищением, то на Светлой как страшилки…

Возмущение от одного вида наглого предателя даже перевесило страх от присутствия жуткого и ужасного Повелителя.

— А это, — Владыка указал на демонессу, — моя помощница. Наш гений, маг-теоретик — Шанти.

Представленная демонесса что-то невнятно буркнула в ответ, тут же занявшись содержимым тарелки, зато бывший воин света вскочил и поцеловал ангелессе руку, рассыпавшись в приветствии и изысканных комплиментах. На что Элли, вытерев целованную руку о платье, прошипела:

— Предатель.

— Зачем же так сурово и одиозно? — Удивленно приподнял бровь Владыка Тьмы, приглашающе отодвигая для девушки стул. — Непререкаемых истин не бывает. По сути, мы делаем одно дело, а все остальное лишь политика.

— И какое же дело мы делаем? — Возмутилась ангел, присаживаясь.

— Очищаем зерна от плевел. Вы награждаете достойных, мы наказываем… не очень достойных. Тем самым служа одной цели — Равновесию.

— Знаете, Повелитель, — задумчиво произнесла Элли, — я бы сказала, что у вас талант… играть словами. И не только ими.

— Должность обязывает, — легко согласился темный.

Элли промолчала, переводя взгляд на стол.

В общем и целом происходящее сейчас было хуже чем хотелось бы и лучше чем могло быть. Особенно в сравнении со вчерашним разговором с Повелителем. И если представить, что она вовсе не в окружении демонов и у симпатичной, но злобной брюнетки не выглядывают из волос черные рожки, а именами мужчин-собеседников в Граде по ночам не пугают непослушных детишек, то… их присутствие вполне можно терпеть. В окружении тарелок и чашек мало кто может выглядеть опасным и безжалостным злодеем. Если конечно лежащий паштет приготовлен не из печени младенцев…

И даже у Повелителя глаза уже не такие пугающие, а всего лишь темно-карие, будто растопленный шоколад.

Кстати, о шоколаде! Светлая с опасением заглянула в тарелку. Овощной салатик, омлет и гренки с медом. Что ели демоны девушка посмотреть не решилась, хоть и очень хотелось.

— Если еще чего-нибудь желаете, только скажите, — миролюбиво произнес Конрад, указывая на стол.

Ну, если он сам предлагает, почему бы и нет!

— Молока, если можно.

Со стороны демонессы донесся сдавленный не то хрип, не то истеричный всхлип и кашель — темная поперхнулась: крепкий утренний кофе пошел не в то горло. Мужчины же переглянулись и почему-то опустили глаза.

Недоумевающая Элли покраснела, буквально кожей ощущая ледяную напряженную тишину в столовой, и сконфуженно пролепетала:

— П-простите, я, наверное, сказала что-то не то…

— Нет-нет, Элиза, — перебил ее Конрад. — Любое желание гостя — закон. И, поверьте, принимать гостей мы умеем.

— О да-а! Особенно у нас любят принимать детей, — откашлявшись с неприкрытой злобой процедила демонесса, особо подчеркивая последнее слово; от сквозившего в голосе Шанти презрения Элли поежилась. — Хотя почему бы и нет?! У молочных ягнят самое вкусное мясо…

— Шанти! — Рявкнул Повелитель, даже не пытаясь замаскировать откровенную угрозу.

— Что — Шанти?! — Гневно прикусив губу, брюнетка бросила салфетку и резко поднялась из-за стола. — Прошу меня простить что-то аппетит пропал…

Раздосадованная, совершенно ничего не понимающая Элиза уткнулась в тарелку, отгораживаясь от разозленных непонятно чем демонов принесенным стаканом молока. Заметив состояние девушки, Повелитель, пытаясь замять неприятное впечатление, улыбнулся:

— Не обращайте внимания, все гении несколько эксцентричны и впечатлительны.

Но Элли лишь вздохнула и отвернулась.

Обед завершился скомкано и угрюмо. После ухода Шанти, Элли нервничала все больше, односложно и сбивчиво отвечая на реплики словоохотливого белобрысого демона. И ловила на себе задумчивый взгляд Повелителя. От тяжелого взгляда ледяных глаз у нее начали трястись коленки, а следом и руки; пока, наконец, нервничающая девушка и вовсе не опрокинула недопитый стакан со злосчастным молоком.

Повелитель проследил взглядом за белоснежной молочной речкой, водопадом стекшей на роскошный ручной работы ковер и перевел взгляд на лицо ангела, по цвету не отличимого от разлитого напитка. Безукоризненно вежливым тоном сказал:

— Не желаете прогуляться, леди?

Леди не желала. Совсем. Все что ей сейчас хотелось это как раз наоборот — оказаться как можно дальше от этого места и этих существ. Но отказываться было не только невежливо, но и смертельно опасно.

Широкие полукруглые ступени вели в сад: вначале самый обычный цветник с клумбами-газончиками, а дальше: огромный, тенистый, с густыми укромными уголками, аллеями старых, поросших мхом деревьев. Вдохнув свежий, пахнущий иглицей и грибами воздух — как в настоящем лесу! — девушка почувствовала, что постепенно начинает успокаиваться. Если бы еще не железная хватка темного, тисками сжавшего хрупкую ладонь.

Чинная неспешная прогулка навевала аллюзию о волке-пастухе, выведшем на выпас молодую овечку — растрясти послеобеденный жирок в курдючке. Элли издала истеричный смешок.

Мужчина покосился на нервно хихикающую девушку и сказал:

— Неужто я и в самом деле вас так пугаю?

Та помедлила, но ответила:

— Я просто не знаю чего от вас ожидать… Я вас не понимаю и… да, боюсь.

— Меня всегда удивляла это истинно ангельская привычка говорить правду, не важно какова она. Хорошо, давайте поговорим начистоту, честно выскажем, что кто думает. Да у вас могут быть причины, так или иначе опасаться меня, но…

— Например, вы меня ударили.

Демон прикрыл глаза, опасаясь выдать истинные чувства чернильной бездной зрачков.

— …Прошу простить меня, леди. Больше такое недоразумение не повторится.

"Недоразумение… Вот как это называется"… Девушка с досадой отвернулась.

Разговор явно не клеился; собеседники, каждый задумавшись о своем, молча прогуливались по тенистой липовой аллее, обсаженной кустами белого и красного шиповника, чьи плети колючими ловушками нависали над дорожкой.

Споткнувшись от неожиданности, девушка обернулась. Так и есть: правое крыло попало в плен ароматных кустов, запутавшись в цепких зеленых руках-ветвях с алыми глазами цветов.

Сбоку раздался шорох: заметивший оказию демон вмиг оказался сзади; ловкие пальцы воина оказались одинаково пригодными и для рукояти меча и для выпутывания густых перьев из колючек. Справившись, мужчина разгладил встрепанный пух и с улыбкой спросил:

— Может быть, стоит их вовсе убрать?

— Как?! — Вспылила девушка, раздосадованная насмешкой демона. — Откуда мне знать, как это делается, если вы меня похитили во время Церемонии!

И испуганно ойкнула: прав демон — вот что за дурацкая привычка, всегда говорить то, что думаешь. Сейчас опять разозлится!

Насмешливые искорки, на секунду мелькнувшие в карих зрачках, так же мгновенно исчезли.

— Да, леди, это целиком и полностью моя вина.

Соглашающийся демон оказался еще страшнее, поэтому Элли на всякий случай отступила на пару шагов назад, однако темный, словно не замечая, продолжил.

— В таком случае позвольте мне и исправить эту оплошность. Закройте глаза, и не подглядывайте. Ну же! Или вы думаете, что я тут же превращусь в чудовище и откушу вам голову?

Смущенная девушка зло глянула на демона, но послушалась.

— Расслабьтесь и представьте, что крылья становятся легче, прозрачнее, — бархатный голос мужчины, обволакивал, расслаблял.

Девушка послушно сосредоточилась — наморщив узкий лобик и усиленно представляя прозрачные, будто утренний воздух, крылья. Но представляться, как назло, ничего не хотело — перед внутренним взором упрямо стояла злобная ухмыляющаяся физиономия темного.

— Леди, спокойнее. Помните, вы сможете вызвать крылья при первой необходимости.

Ангел глубоко вздохнула и попыталась избавиться от раздражения, представляя что-нибудь хорошее: восход солнца над озером сменился картинкой огромного серебряного блюда с мороженым-ассорти и кусочками шоколада.

— Вот и все, совершенно ничего сложного.

Ангел открыла глаза — крыльев действительно не было. Ставшее таким привычным пуховое облако словно испарилось, и девушке вдруг стало так страшно, словно крылья являлись хоть и эфемерной, но защитой, а тут еще и этот… демон… стоит, улыбается.

Шелестящее покрывало крыльев за спиной возникло внезапно. На взмахе, инстинктивно, не подчиняясь девушке, серебристый ореол попытался ударить ухмыляющегося Повелителя, оттолкнуть прочь. Возмутительно легко уклонившийся демон ухмыльнулся.

— Что же, до полного контроля вам пока далеко… Еще раз, с начала.

Красивая темноволосая демонесса, бывшая наложницей господина последние полгода, ревниво наблюдала из окна первого этажа за прогуливающейся парочкой.

А с ней он никогда так не разговаривал… Да и вообще ни с кем. И уж тем более никогда не стал бы выпутывать крылышко из колючек. И была бы там красавица. А то — ни груди, ни лица, ничего… Разве что крылья шикарные — так на то она и ангел.

Демонесса зло сжала резные перила, не замечая, как дерево крошится щепками на пол.

Ненавижу! Ненавижу, дрянь такая!

— Элиза, так или иначе вам предстоит провести здесь три месяца, поэтому давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Поверьте, даже пребывание среди демонов может быть приятным. И я обещаю, что постараюсь, насколько возможно, стать приятным во всех отношениях гостеприимным хозяином. Что скажете?

— Скажу… что вы не сможете. Вы слишком язвительны, слишком устали от жизни… Я — люблю жизнь, вы ее ненавидите. Вы… просто уставший старый циник и… боюсь, что и из меня вылепите свое подобие: ненавидящее всех и вся.

— С чего вы это взяли? — Недобро сощурился собеседник. — Мы не так давно знакомы, чтобы вы делали настолько нелецеприятные заявления о том, как и кого я ненавижу.

— Ну хорошо… Станьте вот здесь.

Заинтригованный демон послушно шагнул влево, став спиной к замку.

— Только что мы прошли цветочную клумбу — какие цветы на ней были?

— Вы думаете, я разбираюсь в цветочках?! — опешил демон.

— Ох, ну тогда просто скажите какого они цвета.

— Эм-м… желтые, — наугад брякнул высший. Сказать по правде, происходящее вдруг стало его неимоверно забавлять.

— Нет.

— Красные.

— Тоже нет.

Демон прищурился, едва шевельнул пальцем, создавая заклинание и, довольный собой, сообщил.

— Синие.

— Вы только что использовали магию! А так не честно!

— Ну и что. Главное же результат, — пожал плечами Высший. — Скажите, на основании того, что я не знаю, какие цветы растут у меня в саду, вы делаете вывод, что я жестокий и бессердечный циник?

— Не совсем, — помолчав, призналась девушка и сумбурно продолжила. — На основании этого я делаю вывод, что вам не интересен окружающий мир и вам плевать на то, на что не плевать мне. И именно поэтому мы никогда не сможем понять друг друга. А по поводу остального, например… вы хотя бы помните, скольких Несущих свет вы убили? Даже не собственноручно, а просто отдав приказ?… Молчите?..

— Семь. — Безразличный сухой тон ответа морозом пробрал до самых костей. Элли поежилась. Сказать по правде, она надеялась, что демон или промолчит или начнет отбрехиваться. Значит она — восьмая…

Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом гравия на дорожке. Внезапно демон продекламировал:

— Куда ни втисну душу я, куда себя ни дену, За мною пес — Судьба моя, беспомощна, больна. Я гнал ее каменьями, но жмется пес к колену — Глядит, глаза навыкате, и с языка — слюна. Я зарекался столько раз, что на Судьбу я плюну, Но жаль ее, голодную, — ласкается, дрожит. Я стал тогда из жалости подкармливать Фортуну — Она, когда насытится, всегда подолгу спит. [2]

Элли исподлобья глянула на красивого мужчину, с резкими, чуть грубоватыми чертами лица и в полголоса сказала:

— А перекладывать ответственность за содеянное на судьбу тем более подло. Вам это не приходило в голову?

— Может и так… — неопределенно согласился демон. — А вы бы предложили просто сидеть сложив руки и ждать исполнения пророчества?

— Из любой ситуации есть, по крайней мере, три выхода. Вы предпочли самый легкий и самый кровавый. — И невпопад добавила: — Наверное он был хороший человек, тот кто написал стихи, не то что вы.

— Он бы елки рубить не стал, — машинально поддакнул темный.

Девушка покосилась на невозмутимого мужчину, чувствуя, что он над ней издевается.

— Да и елки. Они ведь тоже живые.

— Леди, даже самый отпетый грешник заслуживает раскаяния и второго шанса. Разве не этому учат светлых, как только вы начинаете ходить? Неужели вы мне откажете в этой, может быть, последней попытке? Ну же, мир?

— Мир… — сдалась Элли.

Демон, аккуратно пожал хрупкие пальчики, и склонился, галантно целуя маленькую ладошку. На этот раз в поцелуе не было ничего недозволенного и светлая облегченно выдохнула.

— Скажите, я могу… прогуляться… одна?

— Мы едва успели познакомиться, а вы уже норовите меня покинуть? — Но взглянув на несчастную мордашку, смилостивился. — Вам этого так хочется?

— Да, пожалуйста! Я просто хочу немного пройтись.

Конрад бросил быстрый взгляд на ангелочка, на браслет-змейку, заколебался.

— Хорошо. За пределы замковой территории вы все равно выйти не сможете. И позволю себе еще раз напомнить о запрете на магию и полет. Удачной прогулки, леди.

На деле сад-лес Черного замка оказался не так уж и велик: неторопливая прогулка светлой завершилась через час на краю пропасти. Стали понятны слова демона о том, что выйти она все равно не сможет. Разве что навечно: вниз с обрыва. А с черным браслетом Повелителя стоило подумать о полете и расправить крылья, как вначале запястье, с тянущим его книзу черным браслетом, будто вспыхивало огнем, а вслед начинало ломить зубы и крылья, как от ледяной колодезной воды. Про магию и говорить нечего — так и не прошедшая опухоль от вчерашней попытки отдавалась режущей болью при каждом неловком движении.

Единственная дорога из замка, охраняемая стражниками, вела через северные ворота, извивалась серпантином змеей пронзая дубовые и буковые рощи. А здесь — на западной стороне отвесной стеной пугала пропасть, на дне которой шумела бурная горная река, в которую с замкового утеса спадали водопадами звонкие ручейки.

Обхватив рукой ствол лиственницы, ангел расправила крылья так, чтобы легкий ветер трепал пух, и замерла наслаждалась покоем и красотой вида. На одно мгновение Элли захотелось, наплевав на все обещания и благоразумие, расправить крылья и хотя бы попытаться сбежать. Но подобная фатальная ошибка могла тут же стать последней в ее жизни. И, вероятнее всего, стала бы.

Вид с горы открывался потрясающий. Внизу, блестело синей тарелкой озеро Радуг — волшебное чудо природы, единственное в своем роде не только на севере континента, но и во всем мире: сейчас над водной глазурью сверкали разноцветьем целых восемь цветных коромысел. А дальше за озером серебрились на солнце заснеженные пики Орлиных гор.

Вспомнились друзья: Романд и Кассандра. "Как они там? Беспокоятся?.. Наверное. Вот так, — с горечью подумала Элли, — в кои-то веки есть и положительная сторона в сиротстве. Никто не сойдет с ума от беспокойства. Некому. Разве что старенькая нянюшка Агарья вспомнит. Но таких воспитанников у нее за долгую жизнь был не один десяток".

На секунду девушка прижалась лбом к шершавому стволу. Как же так вышло, а?..

Солнце уже перешло зенит, потихоньку начав спускаться к противоположному краю горизонта. Надо возвращаться. Незачем злить демона — обещала же гулять недолго. Продравшись сквозь заросли орешника и осины, девушка, вышла к петле лесного ручья, делающего здесь довольно крутой поворот. На изгибе ручья, уцепившись лапками за нависающую над протокой корягу, бултыхался в ледяной воде маленький котенок черной пантеры. Для такой крохи, едва как пару дней открывшей глазки, и неширокий ручей должен казаться морским проливом.

Ахнув, девушка не раздумывая прыгнула в ручей, подняв тучу брызг. Воды оказалось почти до пояса. Ледяная проточная вода моментально пропитала платье, налилась в туфли. Ангелесса осторожно сняла котенка с ветки — кошечка тут же вцепилась в руки всеми лапами, глубоко ввозная когти не только в одежду, но и под кожу, явно боясь расстаться со спасительницей.

Элли прижала добычу к груди, огляделась и сделала два шага к противоположному берегу и, не успев даже ахнуть, с головой ушла под воду — коварная лесная речка оказалась мелка только у берегов. От испуга раскрылись крылья, вмиг напитавшиеся водой и оттого став неимоверно тяжелыми, потянули светлую на дно.

Девушка зажмурилась, задерживая под водой дыхание и пытаясь успокоиться — иначе и вовсе не выплыть из водного плена и уже не видела того, как поверхность речки на несколько секунд покрыла Тьма. Лезвием сверкнула над водой и серым пеплом осыпала на воду попавших под заклинание мошек, листья и ветки. Вспыхнула и пропала.

Погожий летний денек выгнал на свежий воздух не только ангелессу. Майкл и Конрад тоже удобно устроились в саду, разложив бумаги на столике в тени старого кряжистого дуба. Работа шла споро, хоть периодически перетекала с государственных вопросов на более приятные темы, вроде умений новой пассии падшего. А так как любовницы у Майкла менялись быстрее, чем поколения бабочек-однодневок, разглагольствовать мужчинам было о чем.

Сзади раздался шорох и из кустов с треском вывалилась светлая, прервав очередной рассказ о дынееобразных верхних и не уступающим их нижних прелестях некоей загадочной Кайры.

Внешний вид ангелессы впечатлял: с волос и одежды капало, на босые ноги коркой налипла грязь, листья и иголки. Дополняли натюрморт стучащие зубы, покрасневшая от холода кожа, и как апофеоз — набрякшие в воде крылья. Тяжелые и мокрые они волочились следом по земле, даже не думая исчезать и собирали за собой листья, иголки, паутину и прочий сор. Белобрысая имела вид печальной, жалкой, намокшей курицы.

— Эт-то я-а-а. — Обреченно покаялась девушка, клацая зубами от холода под ошеломленными взглядами мужчин.

— Значит, "всего лишь прогуляюсь"? — хриплым от неуправляемой ярости голосом, процедил Повелитель. Сказать, что он был в бешенстве — это не сказать ничего. Черты лица заострились, на скулах заиграли желваки. Больше всего демону хотелось свернуть эту худую цыплячью шейку, чья носительница вдруг стала доставлять кучу хлопот, и спокойно отправиться заниматься своими делами. Девушка, прижимая к животу чахоточного котенка, испуганно попятилась от наступающего на нее Конрада.

"Но ведь я и вправду не пыталась сбежать! Откуда я могла знать, что так получится?!

И вообще, у нас договор. Да-да! Он мне ничего не сделает… Ой, мамочки-и"!..

Она развернулась, пытаясь сбежать, и ткнулась носом в грудь Михаэлю. Рука Майкла ловко обхватила девушку за талию, второй младший демон показал кулак взбешенному Повелителю и подпихнул Элли в спину, отправляя в портал.

Через пару часов, мужчины, устроившись в кабинете Повелителя, наблюдали в магическое зеркало за комнатой ангелессы. Пасторальная картинка навевала скуку и зевоту. Горящий огонь в камине отбрасывал длинные тени на потолок и стены, усыпляя игрой теней. Оранжевые языки пламени с треском голодного волка, дорвавшегося до сочной мозговой косточки, разгрызали сухие березовые поленца, наполняя комнату теплом и уютом. Сразу у камина в широком кресле, завернувшись в пуховый плед, сидела девушка, пристроив на коленях черный урчащий комочек. Рядом на столике дымилась кружка с кипяченым молоком.

— Фу-у, — синхронно прокомментировали демоны, когда девушка двумя руками держа бокал отпила добрую половину.

— М-да… Не жаль ее? Совесть не замучит?

— Это мои проблемы. — Безразлично ответил Владыка. — Совесть — моя и уж как-нибудь я с ней договорюсь. А если я еще раз услышу подобный вопрос, проблемы будут у кое-кого другого. Дружба-дружбой, но не стоит забывать, что вы всего-навсего мои подданные. Намек понят?

Майкл шутливо поднял ладони, признавая поражение, но глаза падшего оставались серьезными, без тени улыбки.

— Тогда как честный и преданный короне подданный, пойду "всего-навсего" займусь прямыми обязанностями.

Владыка поднялся с кресла, подходя к порталу:

— А я, пожалуй, побеседую с ангелочком. Со светлыми так забавно разговаривать.

Конрад шагнул через прямой портал в освещенный огнем камина участок. Усталые синие глаза встретились с ледяными черными.

— Глупость наказуема.

— Это не глупость!.. — вполголоса, чтобы не разбудить уснувшего малыша, возмутилась девушка. — Я спасала живое существо.

— Вся эта бравада и показушность не стоят и прожженного медяка.

— Вам не понять!

— Хорошо, — вздохнул демон. — Пойдем по длинному пути. Скажите, леди, если бы в ручье было не это… хм… милое существо, такое пушистое, беззащитное и погибающее, а нечто волосатое, с деформированной мордой, козлиными копытами, уродливыми рогами и красными глазками, вы также самоотверженно бросились бы его спасать?

Девушка опешила, пытаясь понять: всерьез он это говорит, или просто издевается.

— Так вот, я только что описал детеныша сатира. Действительно беззащитного добродушного существа, защитника леса, к тому же совершенно не умеющего плавать. Доброй вам ночи, "леди".

— Да, — донеслось ему в спину.

— Что — да?

— Я бы спасла его.

Повелитель повернулся и, не говоря ни слова, вышел сразу за порогом открывая портал и, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью о косяк. Эта белобрысая святоша бесила его все сильнее с каждым часом и каждой совершенной глупостью. Нашлась спасительница слабых, угнетенных и обиженных!

Огромный зал из темно-красной яшмы, казалось, был покрыт разводами — потеками застывшей крови. Ничего лишнего: овальное помещение, жертвенный камень с желобами-стоками для крови, защитные контуры на стенах и невероятно сложные, идеально вычерченные вручную пентакли на полу и потолке.

Никакой древности и пыли — все новенькое, специально подобранное для одной единственной жертвы. Жертвы добровольной, отдающей жизнь и душу своему палачу только по собственной воле. Поэтому не было ни цепей, ни веревок, должных держать отправленную на заклание в смирении.

Темноволосый мужчина, которого можно было бы назвать красивым, если бы не жесткое, даже жестокое выражение лица, с угрюмой складкой между бровями, сидел на краю каменного алтаря о чем-то глубоко задумавшись. Бездумно, медленно он провел рукой по холодной поверхности.

— Тысячу лет я ждал. Осталось совсем немного…

Резкий пронизывающий ветер приносил серый пепел с гор, оседая горечью полыни на губах. Там далеко впереди горели вересковые пустоши. Багряные отблески под заходящим солнцем. Красиво. Чуждо.

Романд, стоя в тупичке между бойницами, облокотился на неровный выступающий карниз, глядел вперед — на запад. Здесь был последний форпост светлых на северо-западе Севилловых пустошей. Непривычно громоздкая для обычно ажурных, изящных строений Небесного града крепость нависала угрюмой ассиметричной свечой над головой, отчего хотелось вжать голову в плечи и сбежать-улететь.

— Ну а он что?

Раздавшийся слева голос испугал ангела — тот вздрогнул и заозирался. Двое дозорных, пройдя вахтой круг, остановились за углом, невидимые, но вполне слышимые, увлеченно сплетничая.

— А он говорит: "Я лучший выпускник! У меня за выживание "золотой единорог"! И трясет мне перед носом своей цацкой. А я у него эдак небрежно спрашиваю, мол, ты хоть живого демона видел или в музее на чучело орла разок посмотрел, и решил, что горгулью повидал?" А он как разхорохорится: "Да я! Да я все могу"! Ну и смог!

Дозорный счастливо расхохотался, видно воспоминания доставляли несказанное удовольствие.

— А всего на ночку и оставили, так он в дырку забился, в которую и василиск бы не протиснулся, и протрясся до рассвета. На заре с мокрыми портками его чуть нашли. Перевал Химер любого сделает, а уж тем более этих столичных выскочек.

Второй охнул:

— А если бы Старшой узнал?

— Ну не узнал же. — Отмахнулся первый. — А сосункам здесь делать нечего, и точка. Вчера вон тоже малолетка какой-то объявился — Ролик или Родан, что-то такое… Глаза горят, весь такой юный и готовый на подвиги — зелень.

Перевал Химер… Романд прищурился, обдумывая полученную информацию: "Пытаться просто сбежать через границу — могло и не получится, а этот вариант… Значит, столичный выскочка, что ж — пусть будет так".

Романд выдохнул и, в последний раз посмотрев на догорающий закат, отвернулся: впереди раскинулась холодными фьордами Соколиная страна, а за ней — сразу за Закатными горами, снежными иглами подпирающими облака, — начинался Темный край.

В итоге переход границы прошел пусть и не совсем так как задумывалось, но удачно.

На перевал Романд попал быстро. Даже быстрее чем ожидал. А всего-то стоило вывернуть кружку с чаем на одного из "дедов" и обозвать "старичьем, из которого песок сыпется". Ну не заметил парень, что буквально пару часов назад, выбранный "дед" попал в песчаную бурю и не успел очистить крылья, отчего и в самом деле с них трусился мелкий песок с камушками.

К демонам можно было уже и не соваться — незадачливого парня вполне прибили бы и свои. Но, внезапно, за парня вступился один из воинов, отсоветовавший убивать мокроносую зелень на месте. Симпатии разделились. Одна половина присутствующих, хоть с возмущением косилась на наглого юнца, тем не менее, злорадно поглядывала на "песочного деда". Видно чванливый, высокомерный воин здорово насолил многим. Вторая половина просто и без затей согласна была скормить Романда скальному грифону. Методом ора и выяснения степени общественного "уважения", воины сошлись на золотой середине, на которую Романд в общем-то и надеялся, но при несколько более мягких условиях.

Золотая середина состояла в том, что "мальчику" предоставляли условия, максимально приближенные к боевым, а там уж пусть грифоны и Романд сами решают кто кому больше по вкусу.

Прогуляться до перевала выбралось полгарнизона…

Каково же было удивление светлых, когда спустившись в ущелье, отряд столкнулся с не меньше удивленными такой прытью демонами. Группа темных, расслабленно переругиваясь, расставляла огненные ловушки и натягивала между стенами ущелья растяжки.

Стороны переглянулись и моментально перестроились в боевой порядок, отработанный веками пограничных стычек.

Романд, не ввязываясь в свару, затих, притаившись за крупным валуном. Понимая, что сверху он как на ладони, начал осторожно пятиться, но не к своим, а к перевалу на темную сторону.

— Э, парень ты куда?

Один из светлого воинства, заметив такую рекурсию, решил, что у того от страха помутился рассудок и попытался его остановить. Но тот взмахнул рукой, ставя защитный блок, и вызывая копье света, едва не прошившее насквозь "спасителя". А после бегом, едва не за минуту, пробежал запретную для полетов территорию, и кубарем скатился по противоположному склону.

Неудавшийся спаситель только ошеломленно покачал головой:

— А хороший воин будет! Если выживет, конечно…

И замахнулся мечом на ближайшего врага.

ГЛАВА 4

Купание в холодной воде даром не прошло. Если бы дело было в Небесном граде — для исцеления хватило бы одного заклинания даже не самого умелого целителя, либо при доступе к магии и сама девушка, создав несколько арканов, могла бы излечиться. Пусть она и не унаследовала в полной мере целительский дар отца — некогда одного сильнейших Целителей Града, но лечить обычную простуду у светлых могли даже школьники.

Однако ее магия была заблокирована, а после войны поставка исцеляющих заклинаний, в том числе и лечащих амулетов на территорию темных была сведена к нулю. Малая толика контрабандных артефактов, конечно, проходила через границу, но их девушке давать то ли не захотели, то ли и впрямь их не было.

Первый день, обложившись грелками, настоями и носовыми платками, она спала. Периодически просыпаясь по насущным физиологическим желаниям, да когда Рыся — так Элли назвала котенка — начинала излишне активно носиться по кровати и по девушке, не особо разбирая, где колени, а где другие, более ценные части тела.

Прошло еще несколько дней. Келли, которая в самом деле была не служанкой, а телохранителем, оказалась очень приятной девушкой. Демонесса как могла развлекала Элизу — примиряя ее с действительностью, да и опухоль-таки начала потихоньку уменьшаться, с откровенно кошмарной став просто ужасной.

На третий день, под вечер, в комнате возник бессовестно довольный собой и миром Повелитель.

В лоб говорить: "Уйдите — меня от вас тошнит!" верховному демону девушка не стала из-за чувства самосохранения. Однако, мысленно посылая на голову мужчины всевозможные кары, пожалела, что так и не пристроила над дверью тяжелую фарфоровую вазу. Хоть бы посмеялась… пусть и напоследок.

В целом, за неделю, прошедшую после похищения, девушка уже отошла от пережитого ужаса, и теперь авантюрная натура ангелессы жаждала приключений. Обдумав ситуацию, Эля решила, что если бы не Повелитель, который был очень даже большой ложкой дегтя, то эта история получилась вполне себе ничего. По крайней мере, кто еще мог похвастать, что гостил в Черном замке? А так даже воспоминания о тяжелом, ледяном взгляде демона все равно помимо воли вызывали неприятную дрожь, что уж говорить о его присутствие наяву…

Нисколько не смутившись холодным приемом, Конрад усмехнулся:

— Леди, прошу прощения за отсутствие моего внимания в последние дни, но ввиду вашего недальновидного купания в ручье я решил, что покой для вашего организма будет более полезен.

Элли, уже начиная привыкать к подобной манере общения, пропустила оскорбительный намек мимо ушей. Этих демонов послушать так получится, что умнее, добрее и великолепнее чем они, во всем Мироздании не найдешь.

Почесывая довольно мурчащую кошечку под подбородком, она как можно небрежнее произнесла:

— Да, я слышала рассказы о вашем внимании к женскому полу.

Черные глаза опасно сузились. В комнате будто повеяло могильным холодом. "Занятно, — подумал демон, — учитывая всего лишь второе совершеннолетие, эта девочка сама понимает значение "внимания" или всего лишь повторяет чужие слова? Скорее всего — последнее, ведь в Граде все помешаны на чистоте и невинности. Но так будет даже забавнее"…

Мужчина в секунду оказался рядом, склонился над белобрысой, приблизил лицо и, скользнув губами по щеке девушки от уголка розовых губок к виску, прошептал:

— Тут вы, несомненно, правы.

Элли испуганно отпрянула и зарылась в подушки, поспешно зажмуриваясь. Демон удовлетворенно хмыкнул и отошел к двери:

— Что же, Элиза, рад, что вы чувствуете себя лучше, однако, боюсь, что и завтра я не смогу вас… развлечь. Некоторые дела вне замка требуют моего неотложного присутствия. Вы можете передвигаться по замку где захотите — никаких ограничений нет. Я буду около восьми вечера и очень надеюсь, что вы составите мне компанию за ужином.

Девушка приоткрыла один глаз и уяснив, что все сказанное — правда, неимоверным усилием сдержала ликующий вопль — возможность исследовать Черный замок без присутствия страшного демона! О таком подарке можно было только мечтать.

На утро от болезни и хандры не осталось и следа. И даже то, что рядом не было Келли (девушку на день отправили к дроу с некими письмами), ничуть не испортило светлой настроения.

С самого Рассвета серебристые крылья мелькали тут и там, звонкий, восторженно-наивный голос звенел от смотровых башен до подвалов. Путешествие по замку превратилось в увлекательную игру: найди как можно более темный угол-зал-подвал. Некоторые комнаты были заперты, но клянчить от них ключи девушка постеснялась. Тем более, что замковая челядь все так же неприязненно, если не сказать враждебно косилась в ее сторону, не упуская случая поддеть слишком любопытную светлую.

Элли на дружбе и не настаивала. Ее вполне устраивала и самостоятельная прогулка. Благо взглянуть в Замке было на что.

После беглого осмотра Черного замка, Элли поняла, что не смотря на громоздкий вид, массивные стены — это все-таки именно дом, а не военная крепость.

Официальный дворец Повелителя темных находился там, где и положено — в столице. Там же собирались Советы, проходили суды над теми, кого Высший демон пожелал судить самолично; проводились приемы и балы… когда-то. Уже несколько сотен лет Конрад свел общение с народом к нулю, отдавая приказы через помощников — сейчас это была Шанти — и советников. А на различные светских мероприятиях и вовсе перестал показываться которое тысячелетие.

В замке помимо собственно Высшего демона, Михаэля и Шанти, да многочисленной прислуги, обслуживающей господ, стоял гарнизон Черных рыцарей — элитных воинов из личной гвардии Повелителя. Также при замке находилось что-то вроде школы для молодых, только прошедших Посвящение Тьме демонов (не больше двух десятков), отобранных лично Повелителем из числа лучших выпускников: сильнейших магов и воинов.

Девушка с любопытством понаблюдала за тренировками молодых воинов, с восторгом глядя на тренировочный бой. А ведь они ее ровесники! Но уже сейчас за великолепными отточенными движениями все больше проступал звериный оскал идеальных хищников. И не смотря на это, не восхищаться смертоносным танцем-боем было невозможно.

Один из демонов — красивый молодой парень с шикарной гривой длинных зеленых волос, заметил выглядывающую из-за углу ангелессу и с улыбкой отсалютовал ей мечом, посылая смутившейся девушке воздушный поцелуй. Элли зарделась — в Граде было не принято так явно выказывать девушке симпатию — и поспешила скрыться.

Уже к вечеру она вновь вышла в сад. Все таки была особая прелесть в той части сада, где газончики-клумбочки постепенно сходили на нет, превращаясь в лес с укромными уголками, обвитыми плющом старыми беседками и позеленевшими от времени статуями. Пройдя по центральной аллее — шикарному розарию, девушка оказалась на задворках замка.

Здесь находились конюшни. Согласно услышанным в школе россказням, демоны ездили на огнедышащих ящерах, адских конях с горящими глазами и трехголовых псах. Но к искреннему горю ангелессы, осмотрев денники ей пришлось констатировать, что на конюшне стоят самые обычные лошадки. Пусть и ухоженные, элитные и породистые, но совершенно не отличимые от обыкновенных сивок-бурок.

Откуда-то из конца длинной конюшни раздался вскрик. Девушка, сложив крылья, прошла вдоль стойл и осторожно заглянула в амуничник: матерый краснокожий демон, сложив вдвое узду изо всех сил хлестал скрючившегося в углу мальчишку-подростка.

— Как вы с ним обращаетесь?! — во весь голос возмутилась светлая. — Вы же его убьете!

— А тебе что! А? — Зычно гаркнул конюх — мальчишка воспользовавшись заминкой экзекутора, подхватился и был таков. — Что какая-то светлая шлюха будет мне указывать?! Вон пошла!

Мужик грубо оттолкнул Элли в сторону: девушка попятилась и не удержав равновесия упала в грязь, а разозленный конюший, заметив пропажу мальчишки, сдернул с пояса плеть и замахнулся на виновницу. Кончик плетки зашипел рассерженной гадюкой и рассыпался в воздухе черной пылью не долетев до Элли каких-то пяти сантиметров.

Конюх обвел помещение взглядом, остановив его на небрежно прислонившемся к дверной коробке зеленоволосом демоне.

— Орреш — скотина! Я тебе покажу! Все Повелителю докладу! Так и знай.

— На здоровье. — Откликнулся парень. — Можешь даже в лицах изобразить. А мы как раз уходим.

Парень схватил Элли за руку и потащил прочь от конюшен и злобного демона, не обращая внимания на доносящиеся сзади вопли. Завернув вглубь сада парочка пробралась вдоль жасминовых кустов, выйдя у задних дверей кухни.

— Элли, ведь так? Келли про тебя рассказывала. А я — Орреш. — Представился парень. — Не обращай внимания на Кадиуса — его все терпеть не могут. Сволочь редкостная.

— Я стараюсь, — вздохнула ангелесса. — Но пока получается не очень. Не любят у вас ангелов.

— Почему это? Вот я, например, очень даже люблю, — подмигнул зеленовласый демон. В ответ раздалось громкое бурчание голодного желудка. Девушка покраснела, зато парень понятливо хмыкнул. — Пойдем я отведу тебя на кухню.

— Ой, не надо, — испугалась Элли, вспомнив суровую минотавриху.

— Да не бойся ты, — рассмеялся Орреш, — тетка Марта в обиду никого не даст. Она только с виду такая — ух! — суровая. Ты ей быстро понравишься, если конечно не будешь так шарахаться ото всех.

— Ни от кого я не шарахаюсь! — запальчиво возразила девушка.

— Тогда не нужно так бояться коснуться моей руки. Честно, я не заразный. И хвост с рогами от этого у тебя не вырастут.

Элли смутилась и покраснела так сильно, что румянец проступил даже через густую челку.

— А у тебя, правда, хвост есть?

— Показать? — подмигнул демон.

Девушка покраснела еще гуще и молча замотала головой.

Поминаемая всуе минотавриха сегодня была суровой во всех отношениях, гоняя по огромной кухне бесчисленных поварят. Уяснив проблему, тетка Марта почесала пушистое ухо и через минуту перед ангелессой возникла дымящаяся миска с кашей, картофельные оладьи со сметаной, пирог и кружка с малиновым чаем. Девушка благодарно кивнула, подцепляя вилкой ароматную оладушку.

Несколько минут на кухне царило молчание, нарушаемое шкворчанием кастрюль и сковородок, да бряцанием кухонной утвари. Только любопытные поварята едва не сталкиваясь лбами, с интересом разглядывали невиданную крылатую гостью.

— Ну как, освоилась уже у нас?

— Немного… — кивнула Элли, спешно проглатывая ложку каши.

— Чего так грустно?

— Так… непривычно и… даже поговорить не с кем…

— Так ты ж сама всех боишься? — справедливо заметила минотавриха. — Небось думаешь, что мы все чудовища и убийцы?

— Я?.. А-а… ничего подобного! — Запротестовала девушка. — А вот на меня все кричат и гонят прочь.

— Это тебе кажется. Еще не привыкли, что у нас в замке собственный ангелочек есть. — Добродушно усмехнулась тетка

— Ничего мне не кажется. Вот даже эта девушка… Шанти. Такая злая… мне кажется, она меня просто ненавидит.

— Ну прям, — протянула Марта, — на самом деле, она неплохая, просто жизнь — штука сложная.

Элли недоверчиво хмыкнула:

— Да?

— Сама посуди. Вот кажется, умница, красавица. Лучший после Повелителя маг. А вот на тебе: в сердечных делах не ладится.

— А что так?

— И жених у нее был видный, из знатного рода. Уже и свадьбу должны были сыграть, тем более, что ребеночка она ждала. Да не судьба.

— Почему?

— Вышла там неприятная история с ее женихом. За месяц до свадьбы его казнили по приказу Повелителя. А через несколько дней после казни она потеряла и ребеночка.

— Ужас какой! Бедненькая… В чем же таком можно было провиниться?

— Не знаю. Слухи ходили разные, а что из них правда — только Повелитель, да сама Шанти знает… Ну как, все съела?

— Спасибо вам, было очень вкусно.

— На здоровье. — Добродушно хмыкнула Марта. — Заходи, хоть откормим тебя, а то худющая: кожа да кости.

— Обязательно.

Этаж был странно пустым, а почти все двери, несмотря на весьма энергичное дерганье, поддаваться категорически отказывались. На самом деле идти на этот этаж Элли не собиралась — просто идя в комнату перепутала пролеты. И… решила пройтись ради интереса.

На седьмой двери, когда девушка уже решила развернуться, ручка мягко повернулась, и Элли оказалась в просторной светлой комнате.

В круглой зале громадные перегонные кубы соседствовали со старинными котлами, длинные трубы, горны, кузнечные мехи возле стен, приборы, колбы, ящики с инструментами. Все аккуратно составлено по полкам и столам.

Под разноцветными лампами поблескивали крышками странные ящики с рассадой. Некоторые накрыты стеклянными куполами, сквозь которые виднеются как обычные, похожие на петрушку всходы, так и нечто зубасто-клыкастое.

Завороженная девушка склонилась над ближайшим ящиком, с восторгом рассматривая зубастую незабудку, агрессивно и целеустремленно пытающуюся прокусить хрустальный купол.

— Что ты здесь делаешь?!

Разъяренный голос за спиной застал ангелессу врасплох, и она резко развернулась на каблуках, едва не снеся крыльями неустойчивую "теплицу".

Стройная девушка с чуть вьющимися волосами, в элегантном костюме, поверх которого накинута белый халат, подлетела к Элли, зло шипя на незваную гостью.

— Прочь! Я тебя сюда не приглашала!

Ангел попятилась:

— Я просто хотела посмотреть.

— Посмотрела? Вон отсюда.

Мертвый, будто у ядовитой змеи взгляд Шанти, обдал девушку презрением, на грани с ненавистью.

— Иди слуг с конюхами доставай. А здесь тебе делать нечего.

— Но… я думала, — крылья поникли от расстройства, — может мы могли бы подружится…

Демонесса равнодушно пожала плечами, негромко хмыкнув:

— Это вряд ли. У нас не может быть ничего общего, кроме того, что я служу моему Повелителю, а ты его рабыня.

Элиза вздрогнула:

— Я ничья не рабыня! Я… гостья.

— Ты в это веришь? — Шанти ухмыльнулась и толкнула девушку к двери. — Наивная дурочка. Твое место в этом замке ниже, чем у последней посудомойки. Иди, с куклами играй, детка и не путайся под ногами у старших. Я надеюсь, ты все поняла? Вон!

— Да что ты себе позволяешь?! — попыталась было возмутиться Элли, цепляясь за дверной косяк. И вот эту стерву, она еще жалела?!

Внезапная силовая волна отбросила девушку, припечатав к противоположной стене, но не исчезла, а лишь усилилась, вдавливая все сильнее. Задыхаясь, Элли в последнем усилии вскинула руки в защитном аркане, замерцавшим нежно-голубым переплетением линий и тут же закричала от боли — браслет раскалился добела, едва не прожигая руку до кости. Едва-едва затянувшаяся от предыдущей попытки рана разошлась, обнажив бело-розовую кость

Демонесса, глядя из дверей лаборатории на беспомощного ангела, рыдающую от боли, отвернулась и с сухим стуком захлопнула створки.

Комната девушки освещалась лишь отблесками в оконных стеклах от заходящего солнца — остальная часть помещения тонула в серых тенях. Элли ввалилась в комнату, с натугой закрыв тяжелую дверь. Разжав руки, отчего Рыся шлепнулась на пол и обиженно замяукала, девушка добралась до широкого дивана и скрутившись калачиком тихо заплакала, прижимая к груди покалеченную руку. Ей было жалко себя, жалко Рысю и даже эту проклятущую демонессу — нельзя так ненавидеть!

Буквально через пять минут в дверь раздался требовательный стук.

— Элиза, я кажется просил вас составить мне компанию во время ужина. — Раздраженный голос темного из-за двери стал последней каплей. Застонав, светлая уткнулась в обшивку дивана. — И я совсем не понимаю, с какой стати я должен об этом еще и напоминать!.. Вы меня слышите?

— Я… не могу сегодня… с вами…. ужинать… — Тихо прошептала девушка, но идеальный слух демона уловил едва различимый ответ.

— Что значит — не можете?! Немедленно выходите из комнаты или я сам войду!

— Нет!

Но демон уже не слушая, распахнул дверь — легкий крючок просто вырвало из коробки — и шагнул внутрь.

В походной куртке, с растрепанными волосами мужчина быстро вошел в комнату. Под потолком вспыхнула пара неярких огоньков; демон осмотрелся, не сразу заметив скрутившуюся клубочком девушку и присел рядом.

— В чем дело? Элиза, что-то случилось?

— Нет! — Истерично, сквозь слезы расхохоталась девушка. Что за жизнь?! Даже поплакать не дадут! — У меня все просто замечательно!

— Леди, что произошло? Вас кто-то обидел?

Худенькие плечики затряслись в едва сдерживаемых рыданиях. Конрад растерянно потер виски — утешать плачущих ангелов до сего момента ему как-то не доводилось. Скорее наоборот.

— Элиза, вы моя гостья и я отвечаю за ваше самочувствие. — В голосе темного зазвенел металл. Повелителю редко, а точнее никогда не приходилось что-то переспрашивать дважды. — Почему вы плачете?

— Потому что меня здесь все! просто все ненавидят! Я здесь никто и звать меня — никак!

Демон осторожно коснулся рукой плеча девушки, а та вдруг прерывисто вздохнула и ткнулась носом в распахнутый ворот рубашки, прижимаясь горящей щекой к прохладной коже мужчины и заревела пуще прежнего.

Конрад нахмурился, и едва сдерживаясь, чтобы не вспылить и не наорать на глупую девку, приобнял за плечи. Неловко провел свободной рукой по волосам, но ангел вместо того чтобы успокоится, против ожидания заплакала еще горше.

Лицо темного невольно вытянулось от растерянности и того факта, что его впервые за тысячелетия использовали в качестве жилетки для слез, сидел, боясь пошевелится.

От нагревшейся за день на солнце куртки терпко пахло кожей, крепким табаком и чуть-чуть морем. Сильные руки обнимали крепко и надежно и вскоре девушка затихла, лишь изредка всхлипывая от пережитой истерики. Серебристые крылья, накрыв парочку не хуже пуховой перины, чуть вздрагивали.

Отправив мысленный приказ на кухню Повелитель страдальчески возвел глаза к потолку и, поудобнее усадив девушку на коленях, опустил подбородок на золотистую макушку с чуть вьющимися локонами. Донельзя шумная игрушка. Ревет и ревет — сколько ж можно?!

Может легче закончить этот балаган и подождать следующую Несущую…

— Кхм?..

Раздавшееся от двери деликатное покашливание прервало идиллическую сцену. Ангел, подняв заплаканное лицо, вдруг сообразила, где и у кого именно она сидит на коленях, и с ужасом отстранилась. Повелитель с явным облегчением выпустил девушку, и, подав ей платок, соизволил обратить царственное внимание на вошедшего с подносом слугу. Смущенно отвернувшись Элли отползла на другой конец дивана, вытирая слезы, густо покраснела до кончиков волос: ну вот это же надо было так опозориться! Еще хорошо, что не на кровати сидят. Хотя, какая разница… почти все в этом замке все равно считают ее всего лишь рабыней темного.

Слуга невозмутимо поставил поднос с чайником и двумя чашками на резной столик, явно работы светлых мастеров, аккуратно разлил ароматный травяной чай и с таким же непроницаемым лицом вышел, тихо притворив дверь.

— Леди, не стоит волноваться по поводу слуги — он не посмеет распускать язык… — Сказал Конрад, правильно истолковав выражение личика девушки. — Так все же, кто обидел мою очаровательную гостью? Кого необходимо наказать за неподобающее поведение?

Элиза, уже собравшись нажаловаться на мерзкую девицу, замерла. Наказать? В устах демона это звучало как приговор. Перед глазами Элизы предстали раскаленные добела клещи, дыба и виселица. Видела как-то на картинках в учебнике, да и наслушалась в свое время многое о нравах демонов и жестокости их Повелителя. Даже по отношению к своим же подданным. Вспомнить хотя бы историю с женихом Шанти.

Хоть и обидно до слез, но допустить, что бы из-за нее кого-то наказали, пусть и стерву-демонессу, она не могла. Девушка помотала головой прогоняя ужасное видение и, вновь покраснев, но уже от заведомого вранья сказала.

— Никто. Это, верно, нервное.

Повелитель иронично приподнял бровь — конечно же, не поверив. Но Элли ощетинилась не хуже боевого ежика — ну да, не умею врать, и что?! — и Конрад решил пока отложить этот разговор. Скользнув взглядом по ангелу, он остановился на раненой руке, которую девушка прижимала к животу.

— Вновь пытались использовать магию? И все-таки будете уверять, что ничего не случилось? Дайте сюда.

Ангел проморгалась, и вместо того, чтобы протянуть руку, на всякий случай отодвинулась подальше от темного.

— Леди, к сожалению, полностью исцелить вас я не смогу, все-таки "исцеляющий" не мой титул, — раздраженно сказал демон, — скорее наоборот. Но боль снять сумею.

Поколебавшись, она с замирающим сердцем, выполнила требуемое, и его пальцы затанцевали над раной, снимая воспаление и сводящую с ума боль.

— Как вы лечите? — еще хриплым от слез голосом, только бы не сидеть в тишине, спросила светлая. — Я думала демонам эта магия неподвластна?

— Обычным — нет. Я кое-что могу, но сил на одно исцеляющее заклинание, и то неполное, уходит в десять раз больше чем на самое мощное боевое.

— Даже так… А нельзя вообще снять этот "браслет"? Я же пообещала.

— Нет.

Ангел разочарованно прикусила губу. Демон поморщился — слишком резкий ответ — как бы вновь не разревелась белугой. Еще вновь утешать не хватало. Однако девушка видимо и не ожидала положительного ответа, потому как досадливо вздохнула, но промолчала.

— Раз активировав, до конца первоначально заданного срока амулет снять нельзя, — неожиданно миролюбиво сказал Конрад, подавая девушке чашку с чаем. — Ну, что мог я сделал и прошу вас более не колдовать. Да и зачем вам магия? Все что нужно, вам принесут, а иные опасности, для которых понадобится Сила, вам вряд ли грозят.

Вот — интриган! Подобрав забытую кошечку, обиженно сидящую на ковре, мысленно возмутилась девушка, уже отходя от пережитой истерики. Учитывая, что главная опасность как раз сидит напротив, это заявление весьма "к месту".

— И, Элиза, может быть, перейдем на "ты"? Весь этот официоз за тысячелетия стал приторней карамели.

— Я не смею…

— Не спорьте. Я настаиваю, по крайней мере, наедине. Понимаю, что к леди следует учтиво обращаться на вы, но сделайте поправку на мой возраст.

Элли сделала, и опустила ресницы, боясь выдать невольную улыбку — да уж просто младенец и древний старикан.

— Как скажете, Повелитель… Конрад, — поправилась девушка, в ответ на вопросительно приподнятую бровь.

— Вот так лучше…

Мирное чаепитие было прервано раздраженным стуком в дверь. Конрад удивленно спросил:

— Вы ждете гостей в такое позднее время?

Девушка, сама гадая над вопросом, покачала головой, и демон милостиво разрешил:

— Войдите.

— Господин, мне сказали, что вы здесь. — Дверь открылась, впустив в комнату злосчастного главного конюха.

Мужчина степенно поклонился Владыке и перевел взгляд на заплаканную светлую, правильно поняв отчего у девушек бывают красные глаза и простужено сопящий носик, вот только неверно истолковав их причины. Злорадно решив, что Повелитель только что вычитал нахальную девку, мужчина приосанился и заявил. — Я требую убрать эту служанку из замка! Какая-то оборванка будет мне указывать, как мне обучать подпасков! Или она или я!

Секунда молчания и зрачки Конрада вдруг стали антрацитово-черными, словно радужка внезапно разлилась на весь глаз. Элли, уже приготовившись оправдываться, не на шутку испугалась — подобное она видела впервые и зрелище впечатлило ее до жути. От ужаса она не сразу сообразила, что демон взбешен. Зато понял конюх, тут же став будто вдвое меньше и попятившись к двери.

— Хорошо, — спокойно согласился демон, что никак не вязалось с чернотой глаз, — ты уволен.

Конюх нервно икнул, поклонился и исчез за дверью, не осмелившись даже попытаться что-то возразить. Элли перевела дух и тихо сказала:

— Спасибо, что вступились за меня, но не нужно было так… мне так неприятно…

— Мне тоже, — зло согласился демон, — особенно когда какой-то конюх прав обзывая вас оборванкой. Что с вашим платьем? Где вы достали это тряпье — сняли с огородного пугала?

— Что нашла, то и одела!

— Вот как… Постойте, вы сами одеваетесь с больной рукой? — в голосе темного зазвенели стальные нотки.

— Да… я отослала ее… Зачем мне служанка? Я и сама могу одеться.

— Леди, обязанность слуг помогать господам. В том числе и одеваться.

Девушка вспыхнула:

— Но я же не госпожа

— Пока вы у меня в гостях, для них вы именно госпожа. Идите в ванную и вымойтесь. Сейчас вам принесут другое, — с нажимом подчеркнул демон, — платье, со всеми подобающими извинениями. Обещаю, что подобное больше не повториться. Через час жду вас в обеденной зале. А завтра с утра у вас будут портные, чтобы снять мерки и сшить вам приличествующий моей гостье гардероб.

— Н-не стоит так… — Лицо Элли пошло красными пятнами от унижения: будто ее обозвали грязной, век не мывшейся побирушкой. — Мне неудобно вас стеснять и…

— Если вы сейчас хотели меня оскорбить — вам это удалось. — Сухо сказал демон. — Или по-вашему, у меня не хватит средств, чтобы обеспечить девушке достойный гардероб?

"Конрад, на нас напали"! — ментальный вызов от Михаэля прозвучал посередине монолога Владыки о правах и обязанностях гостьи Черного замка.

Чайная чашечка глухо звякнула; синие глаза встретились с разгневанными черными. Не понимающая, что могло вновь так разъярить демона девушка замерла испуганным сусликом.

"Что за ахинея?! Светлые не могли решиться".

"Да что ты говоришь?! И впрямь, дай думаю Повелителя развлеку сказкой на ночь"!

"Сейчас буду". — Коротко ответил Конрад и отключился, переводя взгляд на бледную ангелессу.

— Боюсь что сегодня вам все-таки придется ужинать в одиночестве — возникли непредвиденные обстоятельства. Прошу меня простить, Элиза, и, — развернулся демон уже стоя на пороге, — если еще будут проблемы с прислугой, сразу же дайте мне знать.

Девушка нервно кивнула и закрыла за темным дверь, обессилено закрывая глаза.

О небо! Теперь меня и вовсе все возненавидят. А ведь только-только все начало налаживаться!

Вот уже четыре дня достучаться до Повелителя было практически невозможно, хоть сгорающая от любопытства девушка всеми правдами и неправдами старалась узнать хоть что-то. Но Повелитель с Михаэлем, просто подолгу запирались в кабинете, а слуги и сами были не прочь узнать подробности.

До обеда девушка подвергалась изощренным пыткам лучших эльфийских модисток, казалось, задавшихся целью сделать из ангелессы эксклюзивную крылатую подушечку для иголок.

Впрочем, в положении светлой неожиданно появились и плюсы: на кухне она теперь стала самым желанным гостем — грозная минотавриха явно взяла белобрысую под свою опеку, встав мощной (очень мощной!) грудью на ее защиту. Да и молодые демоны, с которыми познакомил ангелочка Орреш охотно приняли девушку в свою компанию, чему она была несказанно рада. А уж парни, не избалованные женским вниманием (не считая назойливых служанок) появлению симпатичной молоденькой ангелессы обрадовались как манне небесной, задиристыми петухами бахвалясь друг перед другом.

Непрерывные экскурсии по замку во второй — свободной половине дня, когда новая компания была занята — дали свои плоды. В один из дней, исследуя старую оружейную, которая напоминала скорее склад ненужного хлама, чем арсенал, девушку весьма заинтересовал огромный, около полутора метров в диаметре, щит. Больше всего Элли удивила столь непривычная в темных землях чеканка: расправивший крылья ангел, устало облокотившийся на воткнутый в землю меч. А может и не ангел — вон что-то такое вроде хвоста сзади виднеется. Демон? Но тогда откуда крылья?! И сам разрез крыльев странный — не лебединые, а скорее как у нетопыря. Потянувшись, чтобы рассмотреть поближе занятную картинку она оперлась руками на щит и… поехала вместе с тяжелой железякой, плашмя свалившись на загрохотавший прямоугольник. В открывшемся простенке обнаружилась неровная дыра, будто прогрызенная гигантским кротом. Любопытство, пачками губящее не только пушистых мурлык, но и чересчур любознательных юных девушек ухмыльнулось и поставило очередную галочку в своих списках.

Теперь, вооружившись магическим шариком-светлячком нагло снятым с ближайшей стены, девушка почти все дни проводила в обнаруженном коридоре. Тайный ход оказался весьма извилистым, грязным и заброшенным. Где-то просто проходя, где-то протискиваясь боком, а то и проползая на четвереньках, девушка исследовала закоулки такого захватывающего места, помимо хорошо скрытых выходов в комнаты замка, найдя в переходах: ржавый меч, пожелтевший свиток с непонятными письменами и засохший кусок хлеба.

Вот и сегодня, проведя полдня в укромном месте и пройдя целых восемь поворотов, Элли осторожно, пятясь задом-наперед выбралась из прохода. Оставив в углу комнаты "светлячок" и мел, девушка вышла в коридор, огляделась, раздумывая чем бы заняться дальше и мельком глянула в висящее на стене зеркало. Ужас! Оказывается, в неиспользуемых ходах, никогда, даже случайно нельзя раскрывать крылья. И если от пыли серебряные крылья очищались плохо, то от паутины оказывается, они не очищались совсем. И как теперь объяснить Марте где ее демоны и иже с ними носили, и почему она в таком виде шляется по дворцу Повелителя?

Элли вздохнула, глядя на не менее грязную Рысю, и оглядевшись, украдкой вытерла пыльную кошку концом портьеры. Кошка из белой, стала серой, но к своему родному черному цвету так и не вернулась. Зато портьера в лучших традициях абстракционизма покрылась художественными разводами.

Девушка, сосредоточенно нахмурив лобик, задумалась — отпущенная на волю портьера в грязных разводах привлекала внимание издали. Схватив стоящую неподалеку кадку с пышной пальмой, потянула к окну. Жутким скрипом о мраморный пол, кадушка возвестила о переселении, но ангелессу это ничуть не смутило. Замаскировав злодейство пышными листьями, она довольно вздохнула и поспешила дальше, решив проверить не освободился ли столь неуловимый Повелитель. Осторожно приблизившись к кабинету демона, но не решившись открыть дверь, прижала ухо к створкам.

— Я требую, чтобы светлая даже не смела приближаться к лаборатории!

— Шанти, — недовольный баритон Конрада попытался прервать разгоряченную демонессу, да без толку.

— Что — Шанти?! Я уже пятьсот лет Шанти.

Чей-то низкий голос басом пророкотал:

— Да-а, перед разгневанной демоницей и горы спасуют.

Элли замерла: явно, что говорят про нее — других светлых на горизонте не намечается. Она смутилась: подслушивать — нехорошо. И уйти — ноги не несут.

— Послушай, у меня забот хватает и помимо бабских бзиков. Да и к тому же, если ты не забыла, она…

Дальше демон так понизил голос, что разобрать хоть какие-то слова, кроме отдельных звуков не получалось вообще. Ангел, сетуя на отсутствие замочных скважин в дверях, еще плотнее прижалась к щели между створками.

— А подслушивать нехорошо! — Звонкий голос, озвучивший собственные мысли ангелессы, раздался сзади настолько неожиданно, что она испуганно выпрямилась, ударившись головой о дверную ручку.

Девочка, совсем еще подросток, с пронзительными зелеными глазами и даже не рыжими, а красными волосами, с любопытством рассматривала светлую.

— А орать взрослым тетям в ухо еще хуже, — простонала девушка. — Особенно для здоровья некоторых, я ведь и отшлепать могу. Не боишься?

Девчушка заложила руки за спину, внимательно разглядывая "взрослую тетю" и перекатываясь с пятки на носок и обратно.

— Неа, у меня Гройер есть. Я никого не боюсь.

Элиза, понятия не имея, кто такие гроеры и с чем их едят, с умным видом покивала, ощупывая вскочившую шишку.

— Меня зовут Айви.

Девочка подождала, ожидая от Элли какой-то реакции, но так и не дождавшись, счастливо заулыбалась, забрасывая светлую вопросами:

— А ты ведь ангел, да? А что ты делаешь у темных?

Элли поднялась на ноги, хмуро отряхивая юбку и игнорируя разговорчивую малявку. Из-под платья, для равновесия отставив стрелой хвост выбралась Рыся.

— Ой…кошечка! А почему вы такие… пыльные?

— Потому что! — огрызнулась светлая, чувствуя себя полной дурой.

— Это пантера — да?

Раздраженная девушка, уже собравшись рявкнуть на девчонку, устыдилась такому отношению к, в сущности, неразумному ребенку, миролюбиво ответила:

— Да, это пантера — Рыся. А я — Элли. — И протянула котенка. — Хочешь погладить?

На удивление Айви тут же отодвинулась подальше, нахохлившись как воробышек, даже на всякий случай спрятала руки за спину, и укоризненно вздохнула, поучающим тоном как младенцу объясняя.

— Неа. Мне еще нельзя. Я уже не маленькая, но еще и не большая…

Створки двери распахнулись так резко, что девушка едва успела отскочить. Из кабинета вышел… великан. Массивное туловище, невероятно длинные, почти до колен, руки, в переплетении жил-вен, темно-коричневая кожа.

Девочка бросилась к великану:

— Гройер!

Но заметив Повелителя счастливо завизжала и изменила курс:

— Конра-ад!

Повиснув на Повелителе как спелая сочная грушка, она заболтала в воздухе ногами, а тот, к огромному удивлению ангелессы, вовсе не разозлился, а разулыбался и несколько раз подбросил смеющуюся девочку в воздухе.

Вышедшие следом Майкл и Шанти же, наоборот, кивнули на прощание великану и с опаской по стеночке обошли малышку.

Конрад, заметив ангела, едва сдержал улыбку:

— Элиза, а вы простите, откуда или куда в таком виде собрались?

— В разведку, — буркнула ангел, непроизвольно краснея, — вот боевую раскраску почти закончила.

— О-о! — восхищенно протянула Айви, — а можно и я с тобой? Ну пожа-алуйста!

— Айви, — пророкотал великан, — мы уезжаем через несколько минут. Нам еще нужно устроится на новом месте.

Девочка понурилась.

— А можно тогда Элли нас проводит, здесь же недалеко? — Малышка умоляюще уставилась на мужчин, переводя взгляд с одного на другого.

Конрад вздохнул:

— Ну если она хочет…

Элли закивала:

— Конечно хочу. Только не уезжайте без меня, я быстро!

Как не хотелось, но пришлось растормошить Марту чтобы хоть как-то привести себя в порядок. Та недовольно раздувала и без того не маленькие ноздри, отчего кольцо в носу раскачивалось как на ветру, но быстро и ловко отчищала ангелессу от налипшей грязи и паутины отчего девушку мотало из стороны в сторону.

— За такой красотищей уход да уход нужен, а ты по всяким закоулкам шастаешь! Ну куда это годится-то?! Все — готово. И чтобы больше я такой кошмар не видела!

Но девушка, окончания тирады уже не услышала, чмокнув минотавриху в пушистую щеку, и выбежав из кухни.

Замок снизу из долины смотрелся впечатляюще: башенки, стены, бойницы жемчужно-серого цвета, и только темно-красная черепица крыш выделялась ярким пятном на их фоне. Стоящий на горе замок, казалось, вырастал из ее подножия, являясь единым монолитом со скалой. Снизу он был окружен густым смешанным лесом: дубы, ели, клены, березы, орешник, а широкая дорога, змеей спускалась в долину.

Очарованная панорамой, Элиза, предоставив своей кобылке — мышастой Зайке самостоятельно выбирать темп, вертела головой, пытаясь в подробностях рассмотреть все окружающее великолепие. В Небесном граде обучали верховой езде: и на прекрасных единорогах и, приучая учеников к полетам, на очаровательных пегасах, поэтому девушка уверенно держалась в седле, и могла не отвлекаться на управление лошадью.

Спустившись к подножию замка-горы, всадники сразу у перепутья повернули направо, объезжая виднеющийся городок.

Великан ехал впереди, а три девушки — Элли, Айви и Келли, чуть сзади, оживляя дорогу звонким щебетанием и сплетнями ни о чем. Демонессу и Айви интересовало все о Небесном граде, а светлую — наоборот. Поэтому к общему удовольствию время пролетело быстро и с пользой.

Наконец всадники выехали на берег Радужного озера к светлой дубовой роще, спускающейся к самой воде.

Келли улыбнулась:

— Ну вот. Именно сюда Повелитель и приказал вас проводить. Надеюсь, вам здесь нравится.

Айви спрыгнула с лошади.

— О да! Мне очень-очень нравится.

Упав на мягкую траву она раскинула ноги и руки, будто морская звезда

Элли растерялась:

— Вы что будете жить в лесу?

Гройер только ухмыльнулся, а девочка заливисто рассмеялась:

— Признавайся, ты наверное троечница?

— Почему это? — возмутилась ангел, тем не менее краснея как бурак.

— Я же — айви.

Видя, что Элли так и не понимает, Келли тяжело вздохнула:

— Ядовитый плющ. Самое опасное и ядовитое существо природного мира.

Ангел застыла с открытым от удивления ртом. И это мягко говоря.

Теневая дриада! Но их же почти не осталось, или даже вообще не осталось. А тут самая настоящая маленькая дриада.

Гройер только хмыкнул, глядя на изумленную девушку, и передав поводья своей лошади Келли, вышел на свободный пятачок леса, потоптался, хлопнул в ладоши.

— Ну, барышни, вы как хотите, а я буду обустраиваться. Эх-х…

Замерев, он поднял голову и руки к небу и… начал расти. Туловище стало разрастаться вширь, руки вытягивались все длиннее, а ноги наоборот ушли в землю. Элли часто-часто заморгала не до конца веря увиденному: через несколько минут на поляне появился огромный вековой дуб, с крепкой, не уступающей железу корой.

Айви и Келли, даже не обращая внимания на произошедшую со спутником девочки метаморфозу самозабвенно шептались, впрочем держа дистанцию. Наконец, раскрасневшаяся Айви подошла ближе, застенчиво потопталась рядом и вдруг решившись, скороговоркой выпалила:

— Эля, а можно потрогать твои крылья? Я очень-очень осторожно. Пожалуйста, они такие красивые.

Девушка улыбнулась, расправляя замерцавшие в солнечном свете перья:

— Да, конечно, трогай.

— А ты не боишься?

— А что — нужно?

Айви счастливо улыбнулась и медленно-медленно провела ладошкой по сверкающим перышкам.

— Какие мягкие! И краси-ивые! А ты будешь приходить ко мне в гости?

— Обязательно.

— Смотри, ты обещала.

Девчушка помахала рукой и подошла к огромному раскидистому дубу. Через минуту красные веточки плюща обвили дерево от корней до кроны, став единым живым существом.

Элли покачала головой, все еще не до конца веря в происходящее, протянула руку, чтобы коснуться красноватых листиков и едва не вскрикнула, когда ладонь Повелителя сжала ее запястье мертвой хваткой.

— Конрад? Вы… ты здесь откуда?

— Так, решил прогуляться от забот государственных. Телепорт. — Пояснил демон на все еще недоумевающий взгляд девушки и спросил, подсаживая ее в седло. — Объясни-ка мне, что ты сейчас собиралась сделать?

— Так… потрогать просто.

— Зачем?

— Ну… интересно стало.

— Интересно?! Чтобы этот "интерес" был в первый и последний раз.

— Да что здесь страшного такого? И Айви мои крылья понравились — погладила разок, вот и я тоже…

Конрад так сильно натянул поводья, что лошадь споткнулась и зло всхрапнула, закусив удила и перебил светлую:

— Крылья трогала?! И ты ей позволила?

— Да, а что тут такого?

— Хм… ты в курсе, кто эта малышка?

— Теневая дриада. Келли сказала, — махнула головой Элли на едущую чуть в стороне демонессу.

— Правильно. Но ты же видишь, что она подросток — а значит уже опасна и ядовита, но при этом до совершеннолетия ей еще не один год расти — а значит, полностью контролировать себя она не может.

— Неужели так все серьезно?

— Да нет. Если тебе не жалко какой-нибудь лишней части тела, то на здоровье. Но если крылья вдруг станут отсыхать или что похуже — жаловаться не приходи.

Ангел поежилась: жуть как засвербело между лопаток и захотелось расправить крылья, проверить — целы ли? А то может уже вовсю сохнут и отваливаются. Ужас-то какой!

— А с Айви я еще поговорю — никогда таких проблем не было! С чего эта блажь ей в голову пришла…

Спустившись вниз, всадники легкой рысцой, проехали развилку и завернули в городок у подножия горы. Элли с любопытством рассматривала жителей: были здесь и уже виденные минотавры и красноглазые клювоголовы, и еще несколько не поддающихся определению рас.

На одной из улиц девушка в восхищении остановила лошадь, увидев стайку ребятишек горных демонов — человекоподобных кошек, с огромными желто-зелеными глазами. Особую прелесть им добавляли пушистые хвосты, продетые в прорези на штанишках-юбках и подвижные маленькие ушки.

"И острые клыки и когти, способные в клочья разорвать лист железа", — вдруг вспомнила девушка цитату из учебника. Но не в силах сдержать улыбку, продолжала рассматривать маленьких разбойников, играющих в чехарду.

На следующей улице встретились лесные демоны — стройные, худощавые, в зеленых одеждах, с охотничьими луками в руках. Трое мужчин возвращались из леса, неся на двух дрекольях тушу кабана.

Встречающиеся жители степенно кланялись, приветствуя Повелителя, и долго с любопытством наблюдали за удаляющейся парочкой, перешептываясь и делясь впечатлениями.

Выехав за околицу, всадники сделали круг, вновь разворачивая коней к замку. Девушка поинтересовалась:

— Конрад, а все-таки почему вашу сторону называют Темной — ведь это чудесный край — цветущий, солнечный или… на самом деле мы едем по гниющему болоту, а рядом вместо зайцев и перепелок — ползают змеи и пауки?

Повелитель расхохотался:

— В следующий раз чем забрасывать государственные дела, тратиться на лошадей так и сделаю — пару иллюзий и дело в шляпе! А ты обернись — с хитрой усмешкой посоветовал мужчина, — проверь, может как раз трехглавая ядовитая гидра нам в след скалиться.

По правде говоря, девушке именно так и хотелось сделать, к тому же после слов демона нестерпимо зачесалось между лопаток. Но она гордо выпрямилась в седле и задала очередной, так и просящийся с языка вопрос.

— Жители к вам… тебе тепло относятся.

— А ты думала я узурпатор и тиран?

— Просто слишком хорошо знаю рассказы о… "подвигах" Повелителя демонов.

— Например?

— Напомнить, про Ночь безумных демонов? Когда вы отдали приказ убить всех. Даже детей и женщин!

— Вот уж удивительно, — зло присвистнул Повелитель, — может, я открою тебе одну из тайн мироздания, но у нас это же событие называют Ночью кровавых ангелов. И первыми эту резню начали не мы!

— Ах так? Я не желаю слушать это вранье! — Взвилась Элли. — Что я знаю точно — нет больших искусников во лжи, чем демоны.

Дальнейший путь проходил молча. Повелитель, скрипнув зубами, замолчал. Девушка, злясь на демонов, на саму себя, на все эти тысячелетние войны и Повелителей, подхлестывала кобылку, недоумевающе косившую на наездницу из-под длинной челки.

Уйдя в переваривание новых впечатлений некоторое время ангел ехала молча, как вдруг обратилась к демону.

— Конрад, расскажи что-нибудь? Другое…

Тот, задумчиво перебросил поводья из руки в руку:

— Хм… хорошее предложение. Пожелания есть?

— Я люблю про принцесс и драконов, — девушка покраснела.

— Отличная тема. — Повелитель, раздумывая, наклонился, похлопал коня по лоснящейся шее, без предисловий начав рассказывать. — В далеком-далеком мире, на одной планете жила принцесса, которая понятия не имела, что она королевских кровей. В том мире давно забыли про волшебство и благородство, и быть принцессой стало немодно. Поэтому принцесса просто ходила на учебу, а приходя домой, готовила ужин, и, допивая почти остывший кофе, курила много и долго, глядя в окно на снулый город…

Элли замерла, захваченная рассказом стараясь даже дышать через раз.

— И жил в том же мире, и даже в том же городе — дракон. Невзрачный юноша в человеческом обличье и самое грациозное и прекрасное существо в истинном облике. Последний в своем роду, а может даже последний во всем мире. Больше всего на свете дракон любил летать, паря на распахнутых крыльях над холодным северным морем, невидимый для всех, кроме звезд.

Конрад помолчал, переводя дух.

— И вот однажды они встретились. Совершенно случайно столкнулись на улице и… не смогли отвести друг от друга глаз, в одно мгновение поняв, что предназначены только друг другу. С тех пор они не расставались ни на день, до конца оставаясь вместе раз и навсегда.

— Правда? — у девушки восхищенно заблестели глаза, от рассказа она раскраснелась словно мак.

— Нет. Я солгал.

— Что?! Как? — Возмущению ангела не было предела.

— Обыкновенно. На самом деле девушка не смогла поверить в сказку, и уж тем более в то, что она принцесса. И ушла, обозвав дракона вруном, дураком и неудачником. А у дракона не хватило смелости ее удержать. Обратившись, он вылетел над морем в последний раз. И сложил крылья… Больше в том мире драконов и принцесс нет.

— Так не честно!

— Что поделаешь — такова жизнь. Да и правда зачастую так похожа на ложь, а ложь на правду, что люди, да и не только люди, — добавил демон, со смешком глядя на ангела, — больше готовы поверить в красивое вранье, нежели в горькую и обыденную истину. Впрочем, что это я все о грустном со столь очаровательной девушкой. Элиза, я надеюсь, ты будешь не против небольшого пикника?..

Листочки ложились один к одному, вырастая вверх разноцветной стопочкой. Наэла, перебирала скопившиеся за последнее время документы больше чтобы отвлечься: странная, непонятная ситуация с внезапно ожесточившимися отношениями между светлой и темной сторонами заставляла пифию искренне недоумевать. Ну не могли два Повелителя так поступать. Ведь давно повзрослели, сменили методы и способы.

А тут… Словно и не было перемирия — все та же мальчишеская гиперозлобленность и подростковое неприятие чужого мнения.

Наэла резко встала, прошлась по комнате. Легкая плетеная циновка на полу чуть поскрипывала от шагов, сегодня почему-то жутко раздражая обычно спокойную провидицу. Но ковры с густым ворсом на экваториальных островах с белоснежными пляжами и лазурным морем выглядели бы глупо. Да и ненужно.

Остановившись у окна и глядя на морской горизонт, пифия подперла щеку рукой и задумалась.

А Конрад — каков! Впрочем, чистоплюйством он никогда не страдал. Вопрос, сможет ли выкрутиться и на этот раз?..

Внятных объяснений от демона по поводу непонятного, жестокого нападения темных так и не добились. Вместо объяснения пришло глубоко нецензурное гневное послание, из которого кроме связующих междометий никакой информации получить не удалось.

— Госпожа? — звонкий голос отвлек Наэлу от раздумий. Пифия обернулась, возле двери стояла молоденькая ангел с метлой в руках. — Мы все сделали, еще что-то?

Учтивая девушка старательно глядела мимо пифии, разглядывая фарфоровую вазу. Оракул про себя усмехнулась: да уж правая сторона лица, рассеченная белым шрамом, и впрямь притягивала внимание. И не излечивалась никакими заклинаниями и лекарствами.

— В доме больше ничего не нужно, пойдите узнайте что еще нужно на острове.

— Да, госпожа Наэла.

Пришедшая с севера, с Темной стороны буря, прошлась по острову вдрызг пьяным великаном, впавшим в буйство, оставив после себя вывернутые с корнями деревья, разрушенные хижины, погибшие плантации маниоки и риса. Не смотря на все попытки пифии остановить стихию, все ее силы ушли на обуздание цунами, пришедшего вслед за подземными толчками. И если бы не вмешался Айрэл, неизвестно что стало бы с жителями острова.

Сейчас на острове собрался старший курс Светлой школы и почти все выпускники. Почти все: не было какого-то мальчишки и… ангелессы с серебряными крыльями. Вместе с ними прибыло двое старейшин — Паэль Сумрачный и сама Ингрид Пламенеющая, почтившая своим вниманием Жемчужные острова пифии.

Выглянув в окно, она усмехнулась: группка девушек развила такую бурную деятельность, что Наэла почувствовала себя явно лишней, глядя как споро управляются девушки. Она даже чуть позавидовала — эх, будь она на пару тысячелетий помоложе, да не в такой должности…

Однако если сейчас взяться за тряпку, у окружающих случится приступ столбняка. Нет уж. Одернув подол легкого сарафана, она направилась к ведущим вниз ступеням. Природный грот под домом был приспособлен как пещера Видений со всеми необходимыми атрибутами и заодно под винный погреб.

Уже спустившись на три витка, Наэла остановилась.

Чернокожий воин, вооруженный кривым ятаганом, обычно стоящий на страже у входа лежал в луже темно-бордовой крови, нелепо подогнув колени. Грозное оружие, переломанное у рукояти, валялось рядом. На подгибающихся коленях Наэла медленно спустилась вниз, обогнув неровную колонну, и замерла.

Невысокая фигура в темном плаще и низко надвинутом на глаза капюшоне стояла возле подпирающего потолок столба, изучая прикрепленную дощечку.

— Кто ты?! Что ты здесь делаешь?! — От ужаса и неожиданности голос предательски сорвался, дав петуха.

Незнакомец в плаще медленно повернул голову, словно невидяще глядя сквозь оракула, и… растаял в дымке телепорта.

Наэла подошла ближе, проводя рукой по матовой поверхности, читать табличку ей нужды не было — выпуклые литеры "пророчества-проклятия" за тысячелетия намертво впечатались в сознание.

Наэла медленно отняла руку, постояла, слепо глядя сквозь колонну и осела на пол, ловя ртом воздух и погружаясь в глубокий непреднамеренный транс. Спазмы накатывали, скручивая мышцы, а образы видений набегали морским прибоем, сменяясь один за другим, вызывая головную боль и резь в глазах. Наконец, через несколько минут зрение вернулось в норму, резкая головная боль стала утихать.

А пифия, не обращая внимания на идущую носом кровь, прислонилась к колонне и расхохоталась.

ГЛАВА 5

Прошел месяц со дня появления светлой в Черном замке. За это время любопытная, непосредственная ангелесса влилась в его жизнь так, словно была частью этого целого с самого начала. Постепенно и жители замка, благодаря детской раскованности и неуемной энергии среброкрылой, если и не признали своей, то по крайней мере уже не задирали девушку, относясь скорее как к ребенку: нейтрально-снисходительно, а то и вовсе с жалостью.

Если бы только не постоянные нападения и попытки убить ангелочка. Идеально подстроенные ловушки: отравленные стрелы, растяжки и ножи; а также магические — от элементарных огненных шаров до пожирателей света пока что проходили мимо цели чудом. Сказать, сколько так будет везти дальше не мог никто.

Эта ситуация очень сильно раздражала Конрада и по другой причине — убить светлую имел право только он.

А потому демон чувствовал себя матерым, но престарелым волком у которого наглый погодок-щенок пытается отобрать законную власть и добычу. Причем этот щенок помимо наглости имел еще одну пренеприятнейшую способность — он был невидимым. Не смотря на все меры предосторожности и ухищрения, все что пока удавалось — это просто не допустить преждевременного превращения белобрысой ангелессы в хладный труп. Ни отпечатка ауры, ни отголоска магии крысящего в замке предателя пока поймать не получалось. В том, что это кто-то свой Повелитель не сомневался.

Элли же, в большинстве случаев даже не подозревая о происходящих вокруг нее неприятностях, цвела и радовалась жизни, в том числе не страдая от отсутствия компании.

Если старших демонов, начиная от Повелителя, Шанти и Майкла и заканчивая Черными рыцарями из расквартированного в замке отряда она откровенно побаивалась, то проходящий обучение молодняк с радостью принял деятельную ангелессу в свою компанию. Молодые, но подающие надежды демоны, едва закончили школу, а потому были и сами не против развлечься и развлечь скучающую девушку.

А некоторые, вроде Орреша и вовсе стали оказывать девушке весьма не дружеские знаки внимания, заваливая девушку цветами и распевая серенады. Причем так, что в ситуацию пришлось вмешаться Майклу, иначе дело могло закончиться для юных демонов весьма печально. Светлая, впрочем, по-наивности, так ничего и не поняла и ситуация вернулась на круги своя без ее участия.

Айви, практически поселившись в замке, и вовсе таскалась за Элли след в след и глядела на среброкрылую с немым обожанием. Третьей девушкой в компании была Келли, прикомандированной к светлой в качестве телохранителя. И хотя с рыжеволосой охранницей число нападений уменьшилось, но при этом они стали и более изощренными.

После совместной прогулки на озеро, Конрад все чаще стал присоединяться к девушке. Верховые прогулки, пикники в саду или лесу, выезды в город или просто ужины. Время от времени Элли ловила на себе странные взгляды темного Повелителя и сама стала замечать, что ей и в самом деле приятно находиться с ним рядом. А когда демон начинал рассказывать очередную байку (придуманную или реальную — отличить их, впрочем, все равно не получалось) она словно выпадала из реальности и могла слушать его приятный баритон часами.

Демон все свободное время также старался проводить с девушкой, тем более, что даже просто присутствие светлой, восторженно-наивной, любознательной, делало обыденную забаву интересным приключением.

Что уж говорить о проделках совместной темно-светлой шайки. Отчитываться о совершенных гадостях неизменно отправляли светлую.

Вначале Повелитель с непроницаемым, истинно монаршим видом выслушивал рев очередного униженного и оскорбленного, будь-то владелец "случайно" снесенного амбара, "красиво подстриженного" коника или разъяренная Шанти, от которой за пять минут отсутствия каким-то образом разбежались все агрессивные незабудки.

А после с мученическим лицом слушал пока ангелесса, краснея и запинаясь через слово, честно объясняла, что "лошадке так красивше, бедные незабудки страдали и мучились в неволе, а про амбар она и вовсе первый раз слышит"…

Впрочем, когда "не разлей вода компания" на время распадалась: демоны были на тренировках или учебе, а Айви за очередную проделу в наказание изгонялась из замка, ангелесса тоже не унывала, найдя себе другое занятие — исследование замка.

Особой любовью девушки в плане "потаенности и закоулков" стал все тот же удачно обнаруженный потайной ход. За месяц, обследовав его от и до, пришлось констатировать, что ходом не пользуются уже несколько веков, а то и больше. Многие выходы были забаррикадированы или не открывались из-за заевших, покрытых ржой петель. Однако несколько интересных мест девушка все-таки нашла.

Одна такая комната оказалась картинной галереей: большая овальная зала, запертая снаружи. Вход из потайного коридора вел через отодвигавшуюся картину. Сама комната, с плотно задернутыми портьерами, была сумрачной и пыльной: убирались здесь, судя по всему, не чаще раза в год, если не реже. Медленно, разглядывая полотна, Элли шла вдоль стен: многие картины были повернуты лицевой стороной к стене, а некоторые, судя по оставшимся темным отпечаткам-рамкам, и вовсе сняты.

Перевернув одну из стоящих возле закопченного камина картин, светлая замерла: невероятно красивая, эффектная девушка — куда там белобрысой ангелессе — прижималась к Конраду. Мужчина стоял, по-хозяйски обхватив смуглянку за осиную талию, а она ластилась к Повелителю дикой кошкой. Красивая пара, великолепная картина — если бы еще не уродливые наискось порезы, словно картину кромсали кривым ножом или… когтями.

Холодок не то ревности, не то страха пробежал по лопаткам, заставив девушку поежиться. Черноволосая красавица с картины смотрела холодно и вызывающе: вишневые, скорее алые глаза, казалось, выжигали душу.

Поскорее вернув картину на место, Элли поспешно выскочила вон.

Вторым весьма загадочным местом оказался подвал. А точнее, случайно обнаруженная дверь с массивным замком в виде волка, пожирающего солнце. Вряд ли вход в обычное хранилище или камеру заключенных стали оформлять из дорогущей темно-красной яшмы. Серебристые искры защитного заклинания вспыхивали над поверхностью двери, отпугивая незваных и наглых гостей. Повздыхав, и поняв, что зачарованную дверь без магии не откроешь, Элли оставила ее в покое, а вскоре и вовсе выбросила из головы, окунувшись в море новых впечатлений…

— Наш гость наконец-то добрался до замка. Что делаем?

Темный ангел как всегда бесцеремонно вломился в кабинет Повелителя, уселся в свободное кресло и вытянул длинные ноги на раритетном столике.

Верховный демон подлил вина в широкий бокал и тоже удобно устроился перед зеркалом, которое благодаря поисковому заклинанию, клещом вцепившемуся в ничего не замечающего юного ангела еще на границе, показывало картинку с любого ракурса.

— Пока что — ничего. Только наблюдаем.

Да, подобные представления следует смотреть с комфортом.

Утреннее солнце золотило шпили башен и кучеряшки волос, Элли легонько раскачиваясь на резных качелях в саду, довольно улыбалась, подставив лицо светилу: как же хорошо! Рассветная энергия утра переполняла девушку — так бы и взлетела. Да, жаль, нельзя.

Маленький камушек, прилетев от ограды, ощутимо ударил ангелессу в плечо. Та, ойкнула и настороженно покосилась на безобидный с виду куст жасмина.

Тихий шепот пролетел легким июньским ветерком:

— Элли…

Девушка недоверчиво вгляделась в переплетение веток, усыпанных белыми цветками. Осторожно подошла поближе и едва не рухнула, когда счастливый Романд крепко ее обнял.

— Я нашел тебя.

Девушка вначале осторожно, коснулась парня, словно не веря, что он настоящий и через мгновение растает пустынным миражом, а после повисла на нем, едва не плача от радости.

— Романд! Романд, как ты сюда добрался?!

Тот, сам не веря в происходящее, улыбнулся.

— Элечка!

Повелитель, наблюдая за парочкой через стекло зеркала, почувствовал вдруг необъяснимое желание вопреки намеченному плану схватить смазливого щенка за шкирку и пару раз припечатать физиономией к каменным стенам замка, чтобы не смел с таким обожанием смотреть на Элизу, которая только его — Конрада — собственность. Как обозвать это новое чувство собственника, Повелитель не знал, но понял, что оно ему категорически не нравится.

И она — смотрит на этого ублюдка едва ли не с восхищением. Как же — спаситель пришел, не побоялся к Повелителю демонов заявиться!

— Сам не знаю — повезло, так повезло. Тоже мне — темная сторона, ни одного демона не встретил.

Девушка перевела взгляд на изодранную, окровавленную одежду и висящую плетью левую руку.

— Это так, ерунда, — махнул здоровой рукой ангел, — горного тролля повстречал. Эля, пойдем, я знаю как отсюда можно выбраться. Я спасу тебя. — Не слушая девушку, он потянул ее за руку. Ангелесса насупилась, упираясь каблучками в землю.

— Романд, подожди.

— Быстрее, пока нас не заметили.

— Ро-оманд!

— Ну что же ты?

— Я… — ангелесса замялась. — Конрад?!

— Какой еще Конрад? — Не понял парень.

— Молодой человек, на правах хозяина я приветствую вас в моем замке.

Две пары глаз уставились на Верховного демона, в окружении свиты. Один взгляд — испуганный, но бравурно-нахальный, второй — умоляющий и не менее перепуганный. Только страх это был за другого.

— Чудовище! Это подло похищать девушку и держать ее пленницей. Я вызываю тебя на бой и!..

Кислая физиономия Повелителя была более чем красочным ответом. Охрана и присутствующие при разговоре слуги откровенно заржали. Элли, несколько раз наблюдавшая разминки Повелителя с кем-нибудь из воинов, а то и Майклом, побледнела:

— Конрад, он пошутил. Пожалуйста…

Повелитель раздраженно махнул рукой, прерывая девушку:

— Юноша, ваше стремление спасти девушку более чем похвально, но, может быть, вы соблаговолите узнать, действительно ли леди желает, чтобы ее спасали от чего, или кого бы то ни было.

— Как это желает… — Опешил Романд. — Эля?

Девушка нервно комкая в руках край шали, упрямо смотрела вниз, будто все что ее сейчас интересовало это вереница муравьев тянущих жирную волосатую гусеницу.

— Романд. Я пыталась тебе сказать… Я обещала пробыть здесь три месяца, а после меня и так отпустят. И не нарушила бы слова. Понимаешь?

Парень с ужасом уставился на подругу:

— Обещала?! Кому ты обещала? Демону?!

— Юноша, я был бы благодарен, — с неудовольствием, нарочито ворчливо сказал Конрад. — Если бы вы перестали говорить обо мне в третьем лице. Я как-никак присутствую при разговоре, и к тому же старше вас, по крайней мере, на десяток-другой тысяч лет. А сейчас я очень настойчиво, прошу вас проследовать в мой кабинет.

Ангелов под конвоем — Элли в сопровождении Келли, а Романда, придерживаемого за плечо Майклом — доставили в кабинет Повелителя. Темноволосый демон, сел в мягкое кресло и внимательно оглядел парочку светлых:

— Что же, юноша, приятно удивлен. Оказывается, не перевелись еще на светлой стороне рыцари. Да и цель такая возвышенная: спасти беззащитную девушку! Неожиданно так, смело, прорвался на Темную сторону…

Майкл, стоя за спиной юного ангела, отвернулся к стенке, скрывая ухмылку.

— В замок опять же, пробрался. Уже это заслуживает уважения.

Ангелы молчали. Только девушка зло сверкала сапфирами глаз из-под челки.

— Как ты уже понял, у нас с Элизой договор, до его окончания — она моя гостья. А вот вас, — Конрад развел руками, — я не задерживаю.

Повелитель махнул рукой, старинное зеркало замерцало. В матовых глубинах появилась центральная площадь Небесного града.

— С переходом домой, проблем быть не должно. Защитные заклинания, и в Граде и у нас, срабатывают на сущность переходящего, а не на место.

— Владыка, — срывающимся голосом сказала светлая, — а не мог бы Романд тоже остаться в замке?

— Простите, Элиза но нет. — Ледяной тон ответа, сомнений и просьб о пересмотре и апелляции не оставлял, однако тут же смягчился. — Не волнуйтесь, я лично провожу молодого ангела. Келли, отведи девушку в ее комнату.

Элли вздохнула и обняла парня напоследок.

— Романд. Скоро мы увидимся. Благодарю, Конрад, вы так благородны.

Когда дверь за девушками захлопнулась, оставив в комнате Повелителя, Михаэля и перетрусившего, но гордо молчащего ангела, Конрад задумчиво произнес:

— Да-да… Я очень благороден… даже как-то чересчур. Тебе так не кажется, Майкл?

Падший, сжимая тисками плечо Романда ответно ухмыльнулся. А парень пытаясь вывернуться из железной хватки бывшего архангела зло выкрикнул:

— Лжец! Как только она не видит, что ты мерзкое чудовище без малейшей капли сострадания?!

Уже не сдерживаемая присутствием ангелессы ярость, вкупе с ревностью, казалось, выплескивались из чернильной глубины глаз Повелителя. Однако, через минуту зрачки посветлели, став просто темно-карими. Задумчивыми…

Взмах рукой и панорама в зеркале сменилась на выжженную до горизонта пустошь, у самой кромки которой чернел лес, а еще дальше в лучах заходящего солнца блестели снежные шапки гор.

Романда бесцеремонно подпихнули в спину, а дальше в зеркало. Через секунду все трое стояли под палящим багровым солнцем.

— Вы не можете так поступить! — От возмущения у Романда сел голос.

— Почему? — Искренне удивился демон.

— Вы обещали!

— Обещал, — согласился мужчина. — Но я же не уточнил, куда именно провожу. Да ты только посмотри: свежий воздух, природа. И даже сможешь попасть куда захочешь. Если, конечно, сумеешь дойти до гор. Там, скажу тебе по секрету, находится стационарный портал. Ему уже несколько тысяч лет, но работает вполне прилично.

— Впрочем, — смилостивился демон, задумчиво скользнул по ангелу и плавно перетек на друга, остановив взгляд на ножнах великолепного меча. — Майкл, я думаю в виде исключительного благородства повысить шансы этого юноши процентов на пять… выше нуля.

Михаэль недовольно скривился — все равно что выкинуть прекрасное оружие, однако, не став перечить, отстегнул перевязь с мечом и швырнул сидящему на земле ангелу.

— Ах да, — уже исчезая в портале, демон картинно хлопнул себя по лбу, — совсем запамятовал. Ангельская магия в этом мире не работает. Удачного пути, малыш.

Вечер был неожиданно душным. Солнце еще только-только зашло, окрасив горизонт охранным багрянцем. Воздух липкий и неподвижный, казалось, застыл от некоего чудного заклинания, отчего даже движения были смазанными и медленными. Будто не по земле идешь, а медленно бредешь под водой против течения.

После пережитого дня кровь, разгоряченная событиям, казалось, бурлила, настойчиво стуча в висок. Слабый ветерок едва колыхал тонкие шифоновые занавески, ленясь залететь даже в настежь распахнутое окно.

Девушка подошла к двери — спать еще ни капельки не хотелось — и остановилась, вспомнив жуткую тварь, так напугавшую ее в первую попытку выйти ночью из комнаты. Больше высовываться из своей комнаты после заката солнца она не рисковала.

Поколебавшись, Элли решила считать монстра галлюцинацией и вышла на открытую галерею. Ну вот — вовсе ничего страшного. Умостилась на перилах и, распахнув для равновесия крылья, задумалась.

Такое внезапное появление Романда… Бедненький, сколько же он пережил, чтобы ее найти? И, так ненадолго… Жаль, что Конрад так категорически был против присутствия ангела. Кстати, почему? Если верить объяснениям демона, и она, Элли, была ему нужна, чтобы наладить отношения со светлой стороной. Так одним ангелом больше еще бы лучше было. Странно все это… Интересно, Романд уже дома? Конечно, дома. Где же еще!

Вздохнув, она спрыгнула с мраморных перил и прошлась по галерее, прикладывая ладошку к холодящему кожу камню.

Буквально на следующем повороте она замерла: на ведущих в сад ступеньках кто-то сидел. Такой светлой шевелюрой в замке мог похвастаться только еще один ангел, пусть и бывший — Михаэль.

Девушка тихонько развернулась, чтобы уйти.

— Посиди со мной?

— Это еще зачем?

— Просто посиди. Притворись, что это не очень противно — находится рядом с предателем.

Ангелесса поколебалась. А, какая разница! Нехотя подошла и осторожно примостилась с краешку ступенек. Чуть поерзала, поудобнее устраиваясь на холодном камне, потянулась и расправила крылья до самых кончиков.

Падший смотрел на девушку не отрывая взгляд, постоянно замирая на серебристых крыльях со странной смесью восхищения и горечи.

Элли заметив взгляд, прикусила губу.

— Не жалко?

— Жалко. Единственное о чем жалею. Хотя — нет, не единственное. — Легкий смешок пролетел над балюстрадой. — Вот уже и врать научился как дышать… Много о чем сожалею и хочу. Хочу еще раз встретить рассвет на Солнечной башне, оседлать пегаса и… расправить свои крылья. Прозрачно-голубые, как легкая изморозь на стекле…

— Тогда зачем?

Падший замолчал, долгая тягостная тишина легла плотной ватой не хуже позднего ноябрьского тумана.

— Просто однажды ты понимаешь, что больше не так уж чист и светел. И что наказывать легче. В последний момент останавливаешь руку с занесенным мечом. Раз, другой, а в третий не успеваешь. Не хочешь успеть. И ни о чем не сожалеешь. Только не знаешь, как сказать родным той малышки, которую убила эта мразь о том, что их девочки больше нет… О том, что она никогда не засмеется и не заплачет. Никому не скажет, как любила жизнь… И вот тогда понимаешь, что тьма теперь твой дом.

Элиза поежилась.

— Это ужасно… грустно.

Майкл усмехнулся.

— Так все-таки ужасно или грустно?

Девушка замолчала, до боли сжав пальцы. Сердце колотилось как бешеное. Голос Майкла застал ее врасплох.

— А самым тяжелым было… чувствовать как исчезают крылья. Не сразу — нет. Медленно, день за днем несколько месяцев опадают по перышку… Сколько раз думал… Что было бы, если демоны не лишились крыльев?

— Летать?!

— А ты не знала, что раньше темные могли летать?

— Я думала, это просто красивая сказка.

— Хм… что ты знаешь о Хаат?

— Ну… знаю, что это было очень давно и что это был единственный раз когда ангелы и демоны сражались вместе против общего врага.

— О, да. Вместе. А ты знаешь, как Ненависть появилась в мире? Нет? Ее впустил темный Повелитель.

— Конрад?

— Да. Фактические он ее вытащил из Небытия.

— Зачем?!

— Гордыня, зависть… Об этом лучше спрашивать у него, здесь я не рассказчик.

— И что было дальше?

— Вначале слабая и беспомощная она стала набирать мощь. Сея свары и смуту, разжигая ненависть, получала все больше прислужников и рабов.

— Ненависть сеяла ненависть?

— Не иронизируй, малышка, это чувство назвали ее именем, а не наоборот… За невероятно короткое время она создала целую армию. И вскоре сравнялась по силе с Повелителями. Сметая все на своем пути — ей не были помехой ни заклинания, ни мечи. Говорят она была прекрасна, невероятно красива, — в глазах демона мелькнуло странное выражение, — с ней не могли сравниться ни прекрасные ангелессы, ни страстные демонессы. Куда уж там иным расам…

Элли вздрогнула, вспомнив разодранную картину черноволосой красавицы — неужели она?..

— Когда Повелители поняли, что уничтожить ее не смогут, уже было поздно. Они потеряли больше половины воинов, оставив разрушенные города, сожженные поля и горы трупов. И тогда был найден выход — заточить врага на веки. В специальной темнице, магической. Но для этого необходима была невероятно огромная энергия. И тогда он отдал крылья.

Элли вздрогнула — безликое "он" прозвучало дискантом, упав лезвием гильотины.

— Но может быть, можно было…

— Нет. Нельзя. Значит, это была достойная плата.

В лунном свете на мраморном полу за падшим отчетливо пролегла тень двух огромных распахнутых крыльев.

Девушка ахнула.

— Да, тень это все что нам осталось. Как напоминание… за глупость и гордыню. Хотя война на этом не закончилась. Вот только теперь она продолжилась между Повелителями. Шаткое, зыбкое перемирие установилось только с вмешательством Наэлы и созданием пророчества о Несущих. Тогда, кстати, и Конрад наложил на светлого Владыку проклятие.

— Но зачем? Ведь все только что-то потеряли, ничего не выиграв.

Майкл ничего не ответил, лишь пожал плечами. Наступившая тишина была тяжелой, оттого было сладостней вдруг ощутить прохладный ветерок, ласкающий нежными касаниями разгоряченную кожу.

— Вот парадокс. Дети Тьмы-Хаоса — демоны, хладнокровные, бесстрастные, и подчиненные жесткой дисциплине. На другом полюсе дети Света-Порядка — ангелы. Хаотичные, эмоциональные, любопытные. Даже в критической ситуации, в отличие от темных, просчитывающих ходы как в шахматной партии, вместо того, чтобы собраться, могут совершить совершенно дурацкий, глупый поступок, не думая о последствиях.

— Как ты? Когда убил того…

— Да, как я. Был… Но, поверь, Тьма милосердна. Да, ночью выходят на свет пороки, и умирает больше всего людей, но и ночью больше всего рождается детей.

Задумчивая девушка подобралась и раздраженно фыркнула:

— Это не аргумент.

— Почему? Ночь скрывает под волшебным покровом нищету и убожество дня, дает отдых воспаленным за день глазам. Передышку, чтобы люди, утомленные работой и трудностями, могли набраться сил и встретить утро. Запомни, девочка, достойно награждать — тяжело, но и не менее тяжко соразмерно наказывать. Не смотри так недоверчиво. Скажи, что бы ты отмерила убийце? А убившему — защищаясь? Ведь он все равно согрешил.

— Я… не знаю.

Майкл улыбнулся и нежно провел по серебристым крыльям.

— Я вижу, маленькая. И знаю, что из тебя получился бы отличный ангел.

— Почему — "получился бы"? — Насторожилась Элли.

Ответ прозвучал глухо, будто из колодца.

— Оговорился. День был тяжелый. Иди спать, малышка, для… светлых уже поздний час…

Темно-синяя туча, медленно приползшая из-за гор долго собиралась с духом, погромыхивала, словно театральная прима, репетируя перед долгожданной премьерой. И, наконец, разродилась сольным номером — теплым летним ливнем, аккомпанируя себе громовыми раскатами. А уж великолепная работа со светом — десятки изумрудных ветвистых молний прорезающих вечернее небо до самой земли — у зрителей и вовсе вызвала восторг. По крайней мере, буря очень на это надеялась.

Элли, только выйдя из ванны, сидела возле камина, накинув сверху легкую простыню и, закрыв глаза, наслаждалась ощущением тишины и покоя. Из открытого окна тянуло мокрой примятой травой и озоном. Дело двигалось к полуночи и девушка уже давно должна была видеть десятый сон, но после душного вечера и тяжелого разговора с Михаэлем организму нужно было расслабиться и успокоить взбудораженные нервы.

Потянувшись, ангелесса, разминая ноги, вытянула их во всю длину, покачала в воздухе ступнями и испуганно замерла. Мужская, чуть шершавая ладонь откровенно нахально ласкала стройные ножки, подбираясь все выше к бедрам.

— Конрад! — Открыв глаза, взвизгнула девушка. Вскочила на ноги и вцепилась в простыню, как в заградительный бастион перед последней атакой неприятеля. — Что ты здесь делаешь?

— Зашел пожелать тебе спокойной ночи.

— Я… я не одета.

— Я вижу, — согласился мужчина, довольно разглядывая девичьи прелести, отчетливо проступающие сквозь тонкую ткань. А то, что не проступало, прекрасно дорисовывалось мысленно.

Видимо это же пришло в голову и ангелессе, так как она обиженно всхлипнула, а на щеках появились красные пятна. Развернув крылья, Элли укуталась в серебристый пух, не хуже чем в одеяло:

— Отвернитесь! Вы пьяны?! — От смущения и ярости вновь перешла на официозное "вы" светлая. Демон возвел глаза к потолку, но послушно повернулся на сто восемьдесят градусов.

Элли судорожно схватила единственное лежащее на кровати платье и юркнула за ширму, судорожно, путаясь в подоле и рукавах, натягивая одежду. Уже одевшись, она едва не взвыла: десяток крошечных пуговичек застегивались сзади. Увы, но без служанки одеться было проблемно, а точнее вовсе невозможно.

Внезапно прохладные мужские пальцы заскользили по спине, вызвав толпу мурашек. Девушка вздрогнула и попыталась отстраниться, но Конрад отведя в сторону светлые локоны, нежно провел линию вдоль позвоночника сверху вниз и стал застегивать пуговички целуя каждый открытый кусочек кожи, прежде, чем он скрывался под тканью.

Голос будто отняло. Элли почувствовала, как слабеют ноги, предательски отказываясь служить своей хозяйке. Волна жара прокатилась по телу, оставляя совершенно неповторимое ощущение легкости. Хотелось позволить этому властному мужчине с сильными, пахнущими табаком и соленым морем, руками делать что угодно, главное чтобы он не останавливался…

"Небо! Что со мной происходит?! А может я просто сплю? Да! Наверняка так и есть. Видно после тяжелого дня и ванны я просто уснула. Какой чудной сон"…

Наконец, последняя пуговичка была застегнута и демон, нежно поцеловав пульсирующую жилку на шее, хрипло сказал:

— Ты так красива сегодня…

Она повернулась, заворожено глядя на Повелителя. Красивое лицо мужчины, в обрамлении было скрыто полумраком комнаты, только едва мерцали в отблесках камина темно-карие глаза. Неожиданно даже для себя, она подняла руку и провела ладошкой по щеке темного, прошептав:

— Хотя бы во сне ты бываешь таким милым и хорошим…

— Во сне?.. — Конрад улыбнулся и неожиданно церемонно поклонившись, предложил девушке руку. — А в сновидениях ведь положено совершать разные глупости, не так ли? Леди, как вы смотрите на то, чтобы сегодня составить компанию одному безумно скучающему без вас, демону?..

— А куда мы идем?

— Секрет.

Но девушка уже и так сообразила — рабочий кабинет темного. Обычно ей редко удавалось даже переступить порог этого, несомненно, интересного помещения. Демон бесцеремонно и непререкаемо выставлял светлую за порог. А тут?.. Какая замечательная греза!

Мужчина открыл дверь, посторонился, пропуская девушку в комнату.

— Ты и во сне работать собрался? — Не выдержала она, с любопытством разглядывая кабинет.

Демон лишь загадочно ухмыльнулся и, подойдя к высокому зеркалу, провел рукой над стеклом вызвав маленькую зазеркальную бурю. Когда серебристые волны улеглись, в зеркале вместо кабинета отражалось круглое, будто чайное блюдце озерцо в лучах заходящего солнца. Элли восхищенно ахнула: "Какая прелесть!".

— Нет, я просто предлагаю небольшую прогулку в Зазеркальное королевство. Прошу.

Элли вложила свою маленькую ладошку в широкую мужскую и шагнула вслед.

В этом мире разница во времени была около пяти часов. Вечерело, но солнце еще только покрылось багровой вечерней дымкой, неспешно клонясь к горизонту.

Маленькая двуместная лодочка покачивалась на волнах, словно задремавшая уточка. Обычный вбитый в землю колышек, будто цепной пес на привязи сторожил так и норовившее уплыть суденышко.

Элли развернув на всю ширину крылья, подставила их свежему ветерку, запрокинув голову, залюбовалась первой, но уже яркой, будто алмаз звездой. Вдохнула полной грудью одуряще вкусный запах ночной фиалки. В это время маттиола уже раскрывала свои блеклые невзрачные лепестки, незаметные в густом дерне.

Мужчина, взглядом приказал убрать крылья, и перенес девушку в лодочку, осторожно усадив на узкое сидение. Сдернул веревку с привязи, ловко запрыгнул сам и взялся за весла.

Некоторое время тишину водной глади нарушал лишь негромкий плеск, да скрип весел в уключинах. Девушка, искренне благодарная мужчине за прогулку, прижмуривалась, любуясь желтыми роскошными кувшинками и развесившими зеленые волосы ивами.

— А можно я погребу немного?

— Весла слишком велики для тебя, — коротко ответил Конрад. — А мне как-то не улыбается после вылавливать тебя из-под перевернутой лодки.

Элиза недовольно фыркнула и скрестила руки на груди: "Но ведь это сон! Даже если упасть — всего лишь проснешься и все! Хотя да, жаль будет расставаться с таким замечательным сновидением".

— Конрад… а я ведь ничего о тебе не знаю… Расскажи что-нибудь. Хоть два слова.

Мужчина хмыкнул:

— Поверь, девочка, я самый обычный древний скучный демон…

Элли недовольно насупилась, опустив руку в теплую воду и обиженно сказала:

— Но ведь этой мой сон!

Конрад, исподлобья глянув на разочарованную девушку, вдруг махнул рукой налево, показывая на маленький песчаный пляж в тени ив:

— Даже здесь оказывается действует время, хотя раньше я думал что где-где, а здесь вечно все будет неизменно… Вон там раньше был совершенно замечательный пирс. Темные от воды толстые и сучковатые доски, надежные и крепкие. С них было так здорово нырять. А еще мы с братом очень любили вон тот пляж. Там ловились во-от такие раки!

— У тебя был брат?

— Почему был? — Удивился Конрад. — И сейчас есть. И сестра. Старшая. Вот она, кстати, раков терпеть не может.

— И кто же твой брат, — медленно спросила, уже и так догадавшись.

Мужчина кивнул, подтверждая догадку.

— Айрэл, его светлое величие собственной персоной.

— А сестра…

— Наэла.

Лодка мягко ткнулась в песчаный берег, мужчина на руках вынес девушку, чтобы не замочила ноги, расстелил под ивой куртку.

Сев рядом, вытащил сигарету, покрутил в пальцах и внезапно пожаловался:

— Дурацкая привычка, уже пару тысячелетий, как начал курить, еще и Майкла приучил. Ты не против?

Девушка пожала плечами, хоть и не одобряла, но попривыкла за месяц. Щелчком вызвав маленький трепещущий огонек на кончике пальца, мужчина раскурил сигарету. Глубоко затянувшись, задумчиво прищурил глаза, глядя на противоположный берег озерца. Сигарета мерцала оранжевым огоньком в вечернем сумраке. Где-то слева в зарослях запел ночную песню соловей…

— Впервые после Создания соединились в танце любви Истинные сущности. Тьма и Свет. — Голос демона, зазвучавший в сгустившемся сумраке, казался нереальным, смуглое лицо и вовсе лишь угадывалось. Элли замерла, боясь упустить хоть словечко.

— И было сказано первое слово. И слово было — Любовь… Так родилась — Наэла, Глаза и Голос Истинных. Первая, любимая дочь… Но от Любви один шаг до… Ненависти, которую, оставшись в одиночестве на одну ночь, породила сама от себя Тьма… Взлелеяв во мраке свое дитятко, она вывела его в миры и ужаснулась… Хаос, войны и болезни стали разрушать миры. Решив исправить беду, она вновь соединилась со Светом. Так появился… я. Воин, защитник… Заточивший Хаат в Небытие.

Девушка зябко поежилась, только сейчас начиная до конца осознавать пропасть времени лежащую между ними…

— Но не только порожденные твари и монстры, расползлись по мирам. Страх, зло, болезни… ненависть. Теперь, уже по инициативе Света был рожден Айрэл, названный Исцеляющим. А вскоре каждый из нас получил свою вотчину и подданных, став строить свою страну и свою жизнь, не забывая, впрочем, про остальных. Так что, — мужчина усмехнулся, гася окурок и растворяя его заклинанием, — как я тебе и говорил в самом начале знакомства… вся история Темных и Светлых — это одна большая общая цель — исправить некогда на заре времен, допущенную ошибку.

— Я… я этого не знала.

— Угу, Айрэл, молодец — подсуетился. Так что теперь вы учите "правильную историю".

— Что значит "правильную историю"?!

— Не надо добавлять столько сарказма в голос, тебе это не идет. Поверь, братишка такой же старый прожженный интриган как и я. Думаешь, я не знаю, что теперь создание всех сумрачных тварей, от обычных темных дроу — моих подданных, до детей ненависти, вроде упырей, все равно приписывается мне? Чума, голод, глад, мор — во всем виноваты демоны, а точнее некий темный Повелитель. А история, малыш… история такова, что тысячелетиями ангелы путешествовали по мирам только в сопровождении демона. Вы лечили, спасали души и тела, награждали достойных, мы… уничтожали тварей ненависти, наказывали, защищали. Вместе.

— Если бы… — Она сглотнула комок, подступивший к горлу, прошептала, — если бы все так и осталось, мои родители были бы сейчас живы…

— Да… если бы. К сожалению, история не знает сослагательного наклонения. Но в этом виноват уже был я. Десять тысячелетий назад я вновь выпустил Хаат в миры. Гордыня одолела. Хотелось доказать, что… без меня остальные — никто. И кода-то раз заточив, имею право и решать — выпустить. А в итоге, когда понял… было поздно. И все что смог, это отдав крылья, временно заточить.

— Да, я знаю…

— Майкл рассказал?

— Угу…

— … Да… еще и проклятие, Пророчество то есть схлопотал… Наэла постаралась. С братом вконец разругались… И хоть бы полностью заточил ее. Так нет — так и не заснула, не вернулась в бездну. Так что уже десять тысячелетий сидим как на пороховой бочке. А ожидать можно чего угодно…

— Она была хороша? — В голосе светлой, помимо воли, вдруг прорезались ревнивые нотки.

Хороша?… Конрад лег на землю, подложил руку под голову. Почему-то неизменно яркий образ холодной красавицы с горящими алыми глазами был мутным, словно воспоминания пробивались сквозь грязное, покрытое сажей стекло. Великолепная страстная любовница, стерва, злобная тварь, откровенно наслаждающаяся насилием, пытками, выпивающая души… Помотав головой, он отогнал воспоминания, сухо сказал:

— Она была истинной Ненавистью. Этим сказано все…

— Подожди, но… получается, что она твоя сестра, кхм… по матери?

— Получается, — согласился демон. — Но, тогда меня это мало волновало. А в итоге, натворил дел, что видимо до конца мироздания не расхлебаюсь…Прости.

— Конрад, как я могу тебя прощать или не прощать, если ты сам себя не можешь простить? А может нужно всего-лишь попробовать?

Он покачал головой:

— Девочка моя, вот только не надо придумывать для меня светлые образа. Я все равно не стану добрым, белым и пушистым. Я воин. Темный, демон.

— Пусть так, но… мыльный пузырь красиво переливается, светится и так же легко лопается. А вот кирпич — некрасивый, шершавый, угловатый, но зато надежный как… как кирпич.

Конрад рассмеялся:

— Да, с кирпичом меня еще не сравнивали.

Элли до боли закусила губу и решительно выдохнула:

— Все равно, если ты будешь просто сидеть и жалеть себя, то ничего не изменится. А ты сильный, можешь все, если захочешь. Для начала может просто стоит помириться с братом? И… начать все сначала. — Девушка покраснела от смущения и пыла. — Я, наверное, кажусь тебе ужасно глупой и наивной маленькой девочкой?

Мужчина замер, а после крепко прижал к себе, уткнулся в пахнущие жасмином волосы и прошептал:

— Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, моя маленькая наивная девочка.

— Что?! — Пораженно выдохнула девушка, заерзала пытаясь освободиться из мужских объятий, но хватка демона стала лишь крепче.

— Ты такая красивая, нежная… невинная…

— Небо… какой странный сон!

Демон наклонился так близко, что его дыхание согревало губы девушки, прошептал:

— А кто тебе сказал, что это сон?

Ангел замерла, недоверчиво глядя на мужчину.

— Тебе не приходило в голову, почему я так себя веду по отношению к ангелу, да еще и Несущей свет?..

— Н-нет.

Медленно и нежно он провел пальцем по губам Элли, очерчивая контур.

— Может потому, что я тебя люблю?..

У ангелессы перехватило дыхание, она зажмурилась. Этого не может быть! Так не бывает… Она попыталась отстраниться, обиженно заморгав:

— Зачем ты издеваешься?

— Я серьезен как никогда?

— Не верю.

Мужчина, прищурившись, несколько мгновений пристально смотрел на ошарашенную девушку. А после наклонился и осторожно, будто пробуя на вкус, провел языком по ее губам. Она ахнула и попыталась отстраниться, но Повелитель крепко сжал ее в объятиях, целуя нежно, но настойчиво. Элли почувствовала, как тело перестает ее слушаться, все крепче прижимаясь к мужчине, подчиняясь его власти. Не выдержав, она обняла его за шею, отвечая на поцелуй… Первый поцелуй в жизни.

Нежный шепот на ухо застал ее врасплох:

— Веришь, но боишься признаться. Или… я тебе не нравлюсь?

Тяжело дышащая ангелесса раскраснелась и смущенно прикусила припухшую губу. Сильный, складно сложенный мужчина с пронзительным взглядом карих глаз заставлял сердце стучать сильнее, вызывая мурашки и сладкую истому внизу живота.

— Конрад, я…

— Я тебе так противен?

— Да… Нет!

Конрад нежно улыбнулся, глядя на растерянную светлую.

— И мне кажется, я тоже… то есть ты мне нравишься, — ее охрипший голос сорвался, — и даже не просто нравишься, но…

Темный осторожно убрал с ее лица упавшую прядь.

— Может, стоит просто поверить? Не боишься стать принцессой, которая просто не поверила?

— Я… боюсь вместо прекрасного дракона увидеть чудовище… Ты — Повелитель демонов, а я ангел, да еще Несущая свет.

Сильные руки обхватили девушку за талию, прижимая сильно и осторожно — будто самую хрупкую и дорогую вещь в мире, у нее вновь перехватило дыхание.

— Пусть так. Даже то, что ты Несущая не имеет значения, потому что я уже погублен… твоей красотой.

Девушка прижалась к груди мужчины, уткнулась лицом в его рубашку и закрыла глаза. Кто бы мог подумать, что запах кожи и крепкого табака, может вызывать такую негу и удовольствие. И даже просто молчать в его объятиях было невероятно здорово.

А Повелитель, держа девушку в объятиях, прикрыл глаза, пряча довольную ухмылку: "Судя по сверкающей золотом ауре она поверила. Да еще как! Глупый, наивный ангелочек"…

ГЛАВА 6

Солнечное утро после прошедшей ночью грозы одуряло свежим, необычайно сильным запахом липового цвета. Потянувшись в постели, Элли со смешком припомнила цветной сон: такой непривычно внимательный, нежный и разговорчивый Повелитель был в диковинку. Даже во сне. А уж то, что он говорил!..

Подушечками пальцев проведя по губкам она разулыбалась и пораженно замерла: от волос пахло сигаретным дымом.

Спешно открыв глаза ангелочек села на кровати, руками обнимая колени, огляделась: рядом на подушке лежала желтая кувшинка — сорванная вчера на озере, а рядом на столике шикарные изумрудные серьги.

Это был не сон!..

Она вспомнила притягивающий и одновременно пугающий взгляд темных глаз демона, так надежно и крепко обнимающие руки. Где-то под ложечкой сладко заныло, щеки заполыхали румянцем.

Это новое в отношениях с Повелителем пугало. Уж лучше бы он и продолжал относиться к ней как пленнице и глупой обузе. Тогда хотя бы было понятно чего ожидать от Высшего. Теперь же… Что может быть между небо знает сколькотысячелетним Повелителем демонов и ангелессой, едва разменявшей второе совершеннолетие?

Впрочем, бывают же во Вселенной чудеса: одна из интернатовских воспитательниц была замужем за темным эльфом. Причем не просто замужем, а еще и Повенчана! Хотя, казалось бы, как можно не просто жить со страшным и опасным даже на вид дроу, а еще и разделить с ним душу.

Венчание душ — древний обряд, появившийся еще на заре времен. Супруги могли сколько угодно быть в браке, любить и растить детей, но полное единение происходило только при духовном венчании и обмене энергий. Когда двое становились частью одного неделимого целого, разделенного на два тела.

Внезапно, вспомнив ласковые руки и губы мужчины, Элли зарделась: "Видно я совсем испорченная, распутная женщина. Настоящие леди не должны так себя вести. Только как сопротивляться этому невыносимому демону?

И… как теперь с ним даже разговаривать"?

Морально потерзавшись еще полчаса, девушка с опаской спустилась в столовую: голод оказался сильнее смущения.

Столовая была почти пуста. За одним-единственным занятым местом завтракала Шанти. Элли торопливо поздоровалась и присела на стул напротив, ожидая пока слуги поставят приборы.

В ответ брюнетка что-то неразборчиво буркнула, что ангелесса предпочла расшифровать как приветствие и осторожно уточнила где Повелитель с Майклом.

Демонесса так же холодно ответила: "Уехали. Когда будут — не отчитывались". Вот и весь сказ. Элли отвернулась — общаться с невыносимой брюнеткой было невозможно. Любое слово она тут же воспринимала в штыки.

— Он тебе нравится, — неожиданно спросила Шанти.

— Кто?

— Конрад.

— Да, — после непродолжительного молчания отозвалась светлая.

— Ясно. Ну-ну… удачи… — хмыкнула брюнетка, а Элли неожиданно спросила:

— Почему ты так ко мне относишься?

— Как?

— Вот так…

Шанти отложила глухо звякнувшую вилку, зачем-то заглянула в чашечку с кофе и медленно сказала:

— Ты просто еще ребенок и многого не понимаешь.

— А ты объясни.

— Совершенно незачем. Тебе это все равно ничем не поможет.

— Не поможет от чего?

— Приятного аппетита, — вместо нормального ответа пожелала демонесса, поднимаясь и уходя.

Вот и поговорили…

Мужчин не было уже неделю. Вначале Элли обрадовалась, что предполагаемый разговор и встреча с Конрадом откладывается на неопределенный срок. После — загрустила: не смотря ни на что без темного было почему-то скучно и муторно. А после начала не на шутку волноваться: "А вдруг что-то произошло! А вдруг он лежит где-то в чужом мире убитый и раненый"!

Демоны вернулись так же внезапно, как и уехали. Просто однажды утром открылась дверь в столовой, впуская с запахом дождя и другого мира двоих мужчин. Конрад сухо и деловито кивнул ангелочку и Айви (уже как пару дней загостившейся в замке) и тут же подозвал Шанти, на ходу диктуя целый список поручений и приказов.

Элли обиженно застыла, растерянно глядя на захлопнувшуюся дверь столовой: "Я его так ждала… а он"!

Сидящая рядом Айви, удивленно взглянула на пасмурную Элли — на закрытую дверь, понимающе захихикала и уткнулась в тарелку с пирогом.

Зато погруженная в раздумья ангелесса сидела не замечая ничего вокруг, пока ее личико не озарилось догадкой: "Наверное он просто устал! Надо его чем-то порадовать"!..

Владыка на пару с казначеем уже четвертый час просматривали балансовый отчет об инвентаризации драгоценных камней. Проверив больше половины документов, Конрад устало растер виски.

Почему-то с этой смешной девочкой манипулирование чувствами давалось сложнее, чем с кем и когда-либо за всю долгую жизнь. Хотя сейчас было самое время для решительных действий: этой наивной неопытной девочке противопоставить демону было бы нечего. А вместо этого он ее вдруг начал избегать. Смешно кому сказать. Великий и ужасный Повелитель демонов боится разговора с невинным ангелочком.

Поэтому Повелитель загрузившись по макушку делами почти не выходил из кабинета, видно решив переделать все, что накопилось за последние пару столетий. Девушка, впрочем, особого желания пообщаться тоже не выказала.

Тем более удивительным был момент, когда в кабинет встрепанным воробушком влетела ангелесса с топором на перевеску.

Мягко говоря удивленный Повелитель кивнул казначею, отсылая его прочь.

— Э-э… Элли, положи, пожалуйста, топорик на место, а то еще порежешься.

Возмущенный до глубины души взгляд девушки, тут же сменился на умоляющий. Едва дождавшись пока за советником захлопнется дверь, она с непередаваемой интонацией и воодушевлением, с придыханием сообщила

— Конрад! Там! Дрова привезли! Настоя-ащие, бере-озовые!

Мужчина начал подозревать, что кто-то из них двоих явно сошел с ума.

— И?

С хищным блеском в глазах, она махнула рукой.

— Я уже нашла почти все что надо, но мне еще нужен ножик, такой, — она попыталась что-то изобразить на пальцах. — Я видела в оружейной на втором этаже; такой черненький, с завитушками. Но дворецкий сказал, что только через его труп, — она с сожалением покосилась на топорик. — Можно я им немножко попользуюсь? В смысле не дворецким, а ножиком?

Лицо Повелителя против воли вытянулось. Ножик… черненький. Пожалуй, не стоит ей говорить, что это Сумеречный церемониальный кинжал первого князя дроу, за который любой из темных эльфов душу бы продал. И десяток бы продал, особенно чужих.

— Да, конечно, бери.

Светлая довольно взвизгнула, махнула топором, едва не снеся голову некстати сунувшемуся в дверной проем Майклу и выскочила прочь.

Несколько дней ангелессу не было ни слышно, ни видно. Только раз проходящий мимо крытой беседки в саду Майкл остановился, услышав возмущенные вопли Айви.

— Ты дендроманьячка! Хотя бы меня постеснялась! — Голос притих, а после деловито попросил. — Эль, а выстругай и мне вот что…

— Сама такое стругай!!!

— Ну-у, — заныла малявка, — я не умею-у…

— А я не знаю, как оно выглядит.

— Я тебе нарисую, — обрадовалась дриада.

— А ты откуда знаешь, как… — девушка замешкалась, не в силах подобрать приличный синоним и выпалила, — это выглядит? Ты же еще маленькая.

— Вот именно! Я — маленькая и то знаю, а тебе не стыдно в такие годы не знать? Ты уже и на вид и на ощупь и на вкус должна знать.

— А на вкус зачем? — ошеломленно прошептала Элли.

Айви закатила глаза и простонав нечто вроде: "О-о-о"! вновь принялась вдохновлено канючить желанную игрушку.

На третий день, усыпанная завитушками стружек, растрепанная, но жутко довольная собой Элли, смущенно покачиваясь на каблучках, застенчиво протянула темному искусно вырезанного единорога. Деревянная лошадь, отличалась от живой только размерами и цветом.

— Вот, это тебе. Вышивать или еще чем приличным заниматься я так и не научилась, зато когда-то мальчишки показали, как делать свистульки из дерева, а потом я уже и сама… Правда, — она смущенно поколупала носком туфли пол, — ее еще нужно заговорить от рассыхания и всяких древесных жучков, но я же пока колдовать не могу…

Мужчина осторожно, словно не деревянную поделку, а хрустальную вазу, принял из рук девушки статуэтку.

— Как красиво!

Девушка, жутко смущаясь, просительно заглянула ему в глаза, снизу вверх.

— Тебе правда нравится? Честно-честно?

— Да, — он сам удивился своему хриплому голосу. А взглянув в сияющие глаза, впервые понял с отчетливой ясностью: "Тьма и Бездна! Она мне действительно нравится. И даже больше чем просто нравится"…

Осторожно поставив статуэтку на стол, Конрад, подошел к девушке, заключив ее в кольцо рук, сдул с худенького плечика березовую завитушку.

Глаза девушки стали внимательными и настороженными, будто у вот-вот готовой броситься в бегство косули, при виде охотника с собаками.

Поцелуй был долгим и нежным. Вначале легкий и осторожный, будто мужчина пробовал ее губы на вкус, а после страстный, сводящий с ума…

Меж тем в разговорах на кухне, да и между молодыми демонами все чаще звучало страшное слово "война". Неожиданно отношения между темной и светлой стороной накалились просто до предела. Стычки на границе горной лавиной перерастали в остервенелые бои без выживших и спасенных. И отношениям между крылатыми и демонами не хватало только последнего толчка, чтобы обрушить камнепад войны.

Потому не удивительно, что завтраки, а для встающей на рассвете ангелессы — обеды, в замке проходили почти в полном молчании, пока Повелитель не удалялся в кабинет заниматься делами.

И в это утро непонятно отчего хмурый Повелитель, с утра изволивший наорать на казначея, отчитать горничную и уволить виночерпия, раздраженно пилил на тарелке отбивную и без конца пил.

Мрачная Шанти с синяком под глазом — результатом очередного неудачного опыта, после которого оглушенную демонессу почти полчаса выкапывали из-под обломков, сопела над миской с колотым льдом. Элли попыталась посоветовать приложить холодное серебро, но в ответ получила презрительный взгляд пустынной гюрзы и со смущением все-таки вспомнила одну из редких непрогуленных лекций о том, что серебро и демоны сиречь материи несовместимые. Двоечница несчастная…

Майкл неспешно ковырялся в тарелке, выбирая самые лакомые кусочки. А Келли, которую вместе с маленькой дриадов притянула с собой светлая, непривычная к столь высокому обществу, тихонько сидела, сжавшись в комочек, попеременно то краснея, то бледнея, отчего веснушки на курносом личике делались больше и ярче.

И только сияющие Айви и Элли, довольно сгребали в тарелку салатики, ревниво поглядывая на блюдо с мороженым и на булочки с вишневым джемом — не тянется ли там еще чья-нибудь шаловливая рука к бесценному лакомству.

Элли время от времени бросала быстрые взгляды на Конрада. Не смотря на занятость и проблемы со светлыми, Повелитель все же старался проводить с девушкой как можно больше свободного времени. Но… когда мужчина находился рядом, у Элли вдруг начинало все валиться из рук и поднималась температура. Что хуже — отсутствие мужчины или трясущиеся руки — ангелесса уже и сама не знала.

Внезапно Повелитель выпрямился, будто к чему-то прислушиваясь, удивленно приподнял брови и прищелкнул пальцами, вызвав облачко синих искорок.

Элли и Айви с детским любопытством уставились на демона, остальные более дисциплинированные, опустили глаза, опасаясь раздражать и без того будто укушенного бешеным оборотнем Владыку.

Через несколько минут в дверях столовой появилась пухленькая фигурка Наэлы. Верховный демон, поприветствовал провидицу, а Майкл, рассыпаясь в комплиментах, в которых любвеобильный младший демон был дока, приглашающе отодвинул для девушки стул.

Наэла села, чинно сложив руки на коленях, задумчиво с удивлением оглядела довольную жизнью светлую и, отказавшись от угощения, без обиняков заявила:

— Конрад, мне нужен Михаэль.

— Зачем?

— Я должна перед тобой отчитываться?

Оракул вопросительно приподняла бровь, но Конрад недовольно скривился, и приняв нарочито безразличный вид, замолчал.

Наэла поняла — не разрешит.

— Мне нужен охранник.

Молчание.

— У меня было видение. Мне нужно к утесу Скорби.

Если бы в комнате вдруг появился сам создатель или Истинные сущности — Свет и Тьма, то и это не произвело бы столь ошеломляющего эффекта. Замерев соляными столбиками все, исключая ничего не понимающую Элли, уставились на провидицу. Верховный демон прищурился:

— Все вон. Майкл, останься.

Понятливая Шанти, уже шла к выходу, на ходу прихватив с блюда пару пирожков. Прислуги давно и в помине не было. А разочарованную Элизу, едва не силком потащила к выходу Келли, на второй руке которой висела Айви.

Пристроившись на лавочке в саду, девушки с любопытством наблюдали за приоткрытыми окнами столовой, подавляя желание подползти поближе и подслушать. Серьезным препятствием в этом деликатном вопросе являлась вовсе не совесть, а шикарная клумба золотистых эльфийских роз, с совершенно неповторимым ароматом и острыми как иглы шипами.

— Келли, а что это за утес Скорби?

Демонесса сморщила курносый носик и чихнула тоненько и звонко, будто котенок на солнце.

— Ты не знаешь?

— Нет.

Девушка задумчиво потерла маленькие рожки, вспоминая:

— Утес Скорби расположен далеко на южном хребте Зимних гор, безлюдных и опасных, даже летом укрытых тысячелетними ледниками. Согласно легенде, вернее, — поправилась рыжая, — истории, раз уж основные ее участники до сих пор живы, именно там заточена… Хаат.

Элли, кивнула, вспомнив ночной разговор с Майклом, а после и Конрадом. М-да… семейка. Она откинулась на спинку скамьи. Интересно, чем же нужно так насолить, чтобы возненавидеть?.. Наверное, это должно быть что-то действительно страшное.

— Девушки, — молодой зеленогривый демон, появился как всегда бесшумно, легко, как ивовым прутиком помахивая огромным биргризеном — видно только с занятия, — не хотите прогуляться в Змеиное ущелье? Карес нашел пещеру, где скоро должен созреть живой изумруд!

— Ого! — в один голос воскликнули Айви и ангел. Девушка слышала о живых драгоценных камнях. Вроде обычные рубины или сапфиры — ан нет, внутри камешка словно билось маленькое сердце, светясь даже во мгле. И росли такие камешки, почему-то только на темной стороне, на рынках Небесного града идя по цене: один живой камешек за два, а то и три килограмма "обычных". А уж в иных мирах и говорить нечего: за одно такое чудо можно купить целый дворец.

— А почему Змеиное, там водятся змеи? — Элли поморщилась, вот кого-кого, а чешуйчатых холоднокровных гадин, она терпеть не могла.

— Нет, — Орреш пристроился рядом, просто эти скалы содержат крошку антара, который гасит любую магию. Поэтому чтобы пройти пещеры насквозь нужно быть хитрым, изворотливым как змея. А в этих пещерах чего только не водится! Говорят и бихолдеры и баатезу, и даже импы!

Келли фыркнула:

— Ну да, в общем вся энциклопедия нежити и нечисти, причем даже не Теневой, а Ненависти. А после Повелитель с нас шкуру спустит.

Демон поежился, но упрямо заявил, глядя на светлую:

— С другой стороны, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Ну так как, вы с нами? Настоящий живой камень не каждый день выпадает увидеть…

Девушка задумалась. С одной стороны, после последнего "приключения", когда Элли едва не задавило падающим деревом, Повелитель в очень цветастых и эмоциональных выражениях, из которых светлая знала только предлоги и собственное имя, пообещал посадить ее под замок, если подобное повториться. А с другой, с ней же куча народу — ну что может случиться?..

Повелитель откровенно бесился. Обычно спокойного, если не сказать хладнокровного мужчину раздражало все на свете: от погоды до чернильного пятна на свитке. Около часа без толку убив на разбор бумаг, по нескольку раз читая один и тот же абзац, он бездумно прошелся по кабинету, меряя комнату длинными шагами и остановился у окна.

Еще Наэла, с какими-то дурацкими обвинениями про некую бурю и разрушение Жемчужных островов. Да дались ему эти острова! Своих проблем как будто не хватает.

А теперь и видение оракула об освобождении…Хаат. Дыхание перехватило. Конрад раскурил сигарету — если видение пророчицы вдруг окажется правдой… ничего хорошего их не ждет. Будет не просто новая война — для многих миров это будет концом истории.

Внезапно в памяти всплыл образ смешной наивной ангелессы в облаке золотистых волос и шатром из серебристых крыльев. Глубоко затянувшись, Конрад вдруг поймал себя на том, что губы непроизвольно разъехались в улыбку. Вот же… светлая. Чем дальше, тем больше он не может понять, как к ней относиться. С одной стороны — есть браслет и любовно выпестованный в течение тысячи лет план, а с другой — сияющие синие глаза…

"Тьма! Я не могу любить. Я просто не умею. Я не смогу ей дать ничего. И при этом она мне нужна как никто больше. Вопрос в том, не принимаю ли я обычную привязанность, за что-то большее"?..

Выбросив окурок в окно, он перебрал пальцами по резной обрешетке и направился в комнату Элли.

Одна из немногих комнат на восточной стороне, залитая ярким солнечным светом была пуста. Черный котеныш пантеры, моргая сонными глазами, зевая, сполз с кровати, мяукнул, зовя хозяйку и растерянно сел на пол.

Конрад присел на корточки, подхватывая Рысю на руки:

— Смотри как подрос, на дармовых харчах-то. Вот жил бы в лесу, так не раздобрел.

Повелитель потыкал пальцем в пузико, котенок отпихивался всеми лапами и возмущенно орал.

— Интересно, где твоя хозяйка? Поищем?

Темный Владыка спустился на первый этаж; встречные слуги понятия не имели куда занесло непоседливую девушку. Все как один пожимали плечами, отвечая, что вот недавно где-то мелькали серебряные крылья, но где…

Удивленный пропажей девушки, Повелитель создал поисковый импульс, который через пять минут вернулся ни с чем. Прикинув так и эдак, демон отправился к конюшням, надеясь застать кого-нибудь из компании, постоянно тягающейся со светлой.

Так и есть, возле хозяйственного склада парочка молодых демонов на повышенных тонах требовала у садовника — старого лешака:

— Она короткая! Длиннее есть? Метров пятьдесят, а лучше сто?

Тот перебирая веревочные мотки огрызался:

— Вот молодежь, налетят, хамят, требуют чевой-то. Ну где я вам длиньше найду?! Наколдуньте и будет длинная, кто тут маги — я или вы?

Владыка неслышно подойдя сзади, молча постоял, глядя на тщательный выбор и негромко осведомился:

— Зачем вам веревка?

— В-владыка? — Самый старший из молодняка согнулся в почтительном поклоне и нервно облизал пересохшие от волнения губы.

— Я должен повторять свои вопросы?

Парни переглянулись, и, наконец, один из них, решившись, еле слышно протянул:

— Дело в том, что… светлая…

Едва уловимо потемневшие глаза, опасно сузились:

— Что — светлая?

— В Змеином ущелье в пещеру упала.

Тяжелая тишина зависла падающим лезвием гильотины.

В узкую хоть и длинную расселину, в которую свалилась ангелесса, взрослому мужчине пришлось бы протискиваться. Правда субтильную Элли ее размер не смутил, когда потерявшая равновесие девушка ухнула вниз переспевшей сливой.

Столпившаяся возле подземной дыры компания юнцов, при виде Повелителя разошлась морской волной под килем корабля. А Конрад, заметив пушистую рыжую шапку волос, рявкнул:

— Келли! Я еще с тобой поговорю, как ты свои обязанности выполняешь, маленькая дрянь! А остальные, — он обвел тяжелым взглядом столпившихся молодых демонов, — с завтрашнего дня на границу в гарнизоны, бездельники. На практику!

Айви вытерла ладошкой грязную щеку, только еще больше размазав грязь.

— Конрад, когда она упала, в смысле Элли, плюхнуло… вот.

Судя по злому взгляду темного, сейчас плюхнуть мог кто-то другой, но мужчина лишь скрипнул зубами:

— Возвращайтесь в замок, после с вами разберусь.

Девушка, судорожно кашляя, сидела на берегу подземной реки — ее колотило от холода и страха. Вот так наприключалась! И что же теперь будет?… Как отсюда выбираться и что делать дальше и вовсе непонятно.

Последний раз, не считая всех неприятностей уже у темных, подобное "приключение" с ней произошло сразу после первого совершеннолетия. Когда девушка, безумно мечтая о полете, тайком угнала из конюшни пегаса. Умное дрессированное животное, в отличие от девушки, знало все команды полета, а не только "лететь" и "садиться". Поэтому когда девушка спустилась размять ноги на великолепной лесной полянке у ручья и отошла "на одну минуточку", как она после объясняла разгневанному конюшему, не отдав команду "ждать", пегас грациозно поднялся в воздух и улетел в стойло, не обращая внимания на все просьбы и окрики растерянной ангелессы. Ночевать пришлось на дереве. Зато воспоминаний осталось!..

Кромешная тьма, казалось, разъедала все ее существо, правая нога болела так, словно ее и вовсе отрезали живьем, саднило плечо и спину. Хорошо хоть крылья не открывала, а то и вовсе не выплыла бы.

Жутко затошнило, казалось еще мгновение и вместе с водой и желчью на земле окажутся и все внутренние органы. Откашлявшись, она скрутилась клубочком, дрожа в мокром ледяном платье, и то ли заснула, то ли просто потеряла сознание.

Очнулась она от того, что кто-то потормошил ее за плечо.

— Элли?

Разъяренный как дракон, у которого за пятиминутную отлучку вынесли сокровищницу, Конрад, схватив девушку за плечи, тряся ее как куль с мукой:

— Ты с ума сошла!!! Как тебе это вообще в голову стукнуло?!

Девушка застонала и втянула голову в плечи — вновь затошнило, но демон оставил ее в покое и просто присел рядом на корточки. Неровный тусклый огонек — огневушка, маленький оранжевый камешек, которому ни помеха ни вода, ни ветер, освещал пещеру.

— Я, я… случайно…

— Ненормальная, — демон обнял ее так, что девушке показалось, что из легких вышибли весь кислород, а кости затрещали.

— Конрад, ты меня сейчас задушишь.

Демон ослабил хватку, но девушку не выпустил, прижимая дрожащую ангелессу к груди.

— Маленькая дурочка, что ты постоянно влезаешь во всякую ерунду?! У нормальных ангелов клаустрофобия должна быть, их в такие крысиные норы и медовым пряником не заманишь. А ты?!

Девушка согласно вдохнула.

— А я.

— В замке все подземелья и ходы облазила, а теперь и до пещер добралась!

— Угу.

— Тоже мне — тридцать три несчастья каждый день. Такое впечатление, что линий травматизма в твоей судьбе, как у орка-ветерана шрамов. Умереть хочешь?!

— А… ты бы огорчился?

— Представь себе.

Ангел помолчала, переваривая новость, и тихо прошептала:

— Почему? Я же — Несущая свет, тебе же лучше будет, если я умру. А вдруг я та самая — несущая погибель?..

Лицо демона побелело от ярости, а карие глаза затянуло антрацитовой пленкой, однако стучать кулаками в грудь, уверяя, что без нее жизни ему нет, он не стал. Медленно отстранился, провел по волосам, успокаиваясь:

— Может и та, — спокойно сказал он. — Кинжал одолжить, что бы решить эту дилемму раз и навсегда?

Элли стушевалась и покраснела, но почему-то стало невообразимо обидно и грустно от этого безразличного тона. И копируя интонации демона сказала:

— Разве что нож Забвения!

— О! Мы даже про такое знаем?

— Так любимое занятия в интернате — рассказывать друг другу страшные сказки на ночь.

— И чем еще вы друг друга пугали в детстве?

Девушка заметно смутилась и покаялась:

— В основном, конечно, демонами и… тобой.

Повелитель ухмыльнулся и внимательно ощупал лодыжку — вывих, да какой сильный! Даже от малейшего прикосновения по мышцам пробегала болевая дрожь. Придется вправлять, и чем быстрее, тем лучше.

Осторожно перенеся девушку к стене, он вытянул из-за пояса фляжку с коньяком, взболтал и заставил девушку выпить один малюсенький глоток. От жгучего янтарного напитка она раскашлялась, зато сразу ожила и порозовела.

Мужчина поболтал, в один глоток допил и выбросил уже ненужную флягу. Сняв рубашку, взялся за пряжку пояса. Девушка, не смотря на головокружение, не смогла удержаться от вопроса:

— А что ты делаешь? Ты же замерзнешь.

Конрад наклонил голову, пряча улыбку: "Вот же воистину невинное дитя, другая бы… более искушенная… кхм, а эта лишь смотрит и гляделками синими удивленно хлопает".

— Положу тебя на колено и отшлепаю как следует, может хоть через заднее место в голове мозгов прибавится.

Ангелесса поменялась в лице, попыталась отползти подальше, но едва дернув ногой, скривилась от сильной боли.

— Сиди уж, горе. — Наконец вытянув пояс — он легонько хлопнул сложенной вдвое мягкой полоской по ладони и протянул светлой. — Зажми между зубами.

О, проняло — даже руки затряслись. Но перечить или плакать не стала, лишь упрямо вздернула подбородок, и то хлеб.

Удостоверившись, что девушка прикусила мягкую кожу, он без всяких предисловий и приготовлений сильно и резко дернул ногу, ставя суставы на место.

Светлая замычала от резкой боли; глаза заблестели от невыплаканных слез.

Он поспешно прижал девушку к себе, утешая и гладя по волосам:

— Все-все. Эх ты, неженка.

После обмотал ногу рубашкой и стал туго перетягивать поясом, с отпечатками зубок, фиксируя лодыжку.

— Как ты вообще умудрилась провалиться?

Девушка заколебалась, выбирая между правдой и откровенной ложью. Золотой серединки в этой ситуации не было. Да и не умеет она врать, а демон ложь за версту чует. Благоразумие восторжествовало.

— Меня толкнули.

Руки мужчины на миг замерли; через минуту перевязка была закончена.

— И ты, конечно, не видела, кто?

Элли покачала головой.

— Нет. Что будем делать?

— Выбираться отсюда, что же еще.

— А как? Ты же тоже не можешь здесь колдовать. А здесь водятся всякие там…

Она помахала руками, изображая не то березу под ветром, не то сильно пьяного оборотня. Но Конрад только усмехнулся.

— Да нет здесь никаких монстров, уже как пару столетий нет.

— Точно?

— Точно-точно. Лет так двести назад нам с Майклом было очень скучно, а пари — дело благородное. Ну что, держись крепче.

Огневушка погасла, погрузив пещеру в полный мрак, но Повелителю Тьмы дополнительный свет не был нужен. Он поднял на руки легкую, будто пушинка ангелессу, постоял, вспоминая, а после уверенно направился на запад через анфиладу подземных ходов.

Портал открылся у самого подножия высокой, похожей на зубья короны горы.

— Я первый. — Майкл опасливо покосился на обрывистые откосы с нависшими пластами снега и предупреждающе взял Наэлу под локоть.

Провидица и не думала возражать. Слишком еще живы были в памяти воспоминания о том, на что способен этот враг. И мертвая волчья голова может быть опасна, хотя бы тем, что мертвечина притягивает падальщиков всех мастей и рангов. И пиная выбеленный солнцем и ветром череп, не мешает убедиться, что оттуда не выползет ядовитая змея.

Идти пришлось долго. Как и ожидалось, буквально каждые сто метров пришлось отвоевывать у тварей ненависти, будто выстроившихся живым коридором смерти. Майкл не зря в свое время был архангелом, воином света, да и теперь считался одним из лучших бойцов. Первая же тварь, сунувшаяся к бредущей по дороге паре, сгорела живым факелом. Несколько следующих были просто разрублены.

Майкл выдохнул, одновременно сосредотачиваясь и расслабляясь, позволяя ярости боя завладеть собой. На миг вспомнил последнюю пассию — жгучую страстную брюнетку, безраздельно влюбленную в шмотки и драгоценности. Вскользь подумал: "Надо будет порыться в сокровищнице, захватить с собой какую-нибудь цацку. Пусть порадуется". И плавно двинулся вперед, выбрасывая из головы все лишние мысли…

Остальные враги слились в непрерывную череду вони сгорающего мяса, перьев, чешуи и соленого с привкусом железа запаха крови. Наэла, завернувшись в непроницаемый защитный кокон, едва успевала следить за мелькающим серебристым лезвием падшего и едва уловимыми движениями. Удар. Поворот, блок. Вновь удар. Ледяные стрелы сменялись электрическими цепями, а те огненными шарами. Вскипающий снег пропитался кровью, будто и не ледяной покров вовсе, а просто густо разведенный вишневый сироп.

Вот и вход в пещеру. Наэла, чуть помедлив, приложила к едва видимому выступающему камешку круглый медальон — один из трех. Зеленые завитушки заклинания разошлись лозой плюща по стене.

Теперь только вперед. Пять секунд, пять ударов сердца.

Падший ангел провел пальцем вдоль кромки лезвия, сосредотачиваясь, и плавно, один быстрым движением перетек в пещеру, но не остановился, а бросился влево и вниз, отбивая мечом смертоносный ливень лезвий, выскочивших из стены. Вдох и шаг назад, вправо — пропустить ядовитую паутинку, подпрыгнуть пропуская в метре над землей режущую кромку косы. Три шага вперед. Расколоть надвое сверкающую сферу. Одновременно вложить в зубастую волчью пасть зеленый изумруд и очертить разрешающую руну.

Защита замерцала и погасла. Майкл перевел дух и развернулся к дальнему углу пещеры. Там, перегораживая половину помещения, находилась клетка. Ее прутья, далеко не металлические, а будто вылепленные из перекрученных жгутов тьмы.

Легкие шаги — сзади подошла Наэла. Ближе, еще ближе. До рези в глазах женщина вглядывалась в непроглядную тьму. Ни звука, ни движения. Шаг. Другой.

Сухая костлявая рука, моментально просунулась сквозь прутья, не обращая внимания на черный огонь моментально разъевший кожу до кости, схватила провидицу за шаль и рванула на смертоносные прутья.

Майкл среагировал мгновенно. Острая сталь за сотую долю секунды разрезала шелковую ткань. Оракул отшатнулась прочь.

Темный силуэт. Только сверкающие двумя рубинами вишневые глаза.

Судорожно дыша, оракул прижала руки к груди: "Я готова была поклясться. Видение однозначно показывало, что она освободилась… Впрочем, если все в порядке".

Прошлась вдоль клетки, под неусыпным надзором вишневых глаз.

— Уходим.

Майкл, развернувшись лицом к клетке, стал осторожно пятиться, прикрывая торопливо уходящую пифию.

Когда нежданные гости скрылись, фигура еще долго, около часа стояла все также неподвижно, глядя на мерцающий белым контуром выход.

Наконец, хмыкнув, она глянула на зажатый в руке обрывок пергамента, на котором второпях была нацарапано всего одно слово: "Проверка", и провела рукой вдоль прутьев, впрочем, не касаясь их:

— Дурачье… Ты все так же предсказуем, Конрад, и так ничему не научился. И даже не представляешь, какой подарок мне сделал… точнее, сделаешь — скоро.

Судя по ощущениям, они прошли под землей не меньше десяти километров. Элли, чувствуя себя ужасно виноватой, обхватив мужчину за шею, молчала. Демон тоже разговаривать не желал.

Через несколько часов, казалось бесконечной ходьбы в полном мраке, Элли чувствовала себя вконец измотанной, словно не ее несли, а наоборот вспахали на девушке целину. А от окружающей кромешной тьмы и вовсе хотелось завыть. Прижавшись к мужчине, она тяжело дышала, ее трясло, а кожа была горячей, словно при высокой температуре.

Наконец, демон, сев на землю, вытянул ноги, посадив девушку на колени. Небольшая передышка никому не помешает. Да и осталось не много — всего около трех километров. Вновь вспыхнула оранжевая огневушка.

Девушка свернулась клубочком, будто маленький котенок, успокаиваясь, и доверчиво прижалась к теплому мужскому телу.

— Расскажи что-нибудь о себе?

Неожиданно тихий голос мужчины разрушил почти интимную тишину. Элли удивилась:

— Что?

— Все. О себе, о родителях? В детстве ты, верно, была чудо каким ребенком, в розовом платьице и с огромными голубыми бантами…

Ангелесса улыбнулась:

— Да, банты были, надо же было чем-то перетягивать тот ужас на голове. А вот вместо платьев, которые за день превращались в симпатичную цветную тряпочку, были штанишки. Вечно подранные, с пузырчатыми коленками.

— Просто мальчишка-сорванец. — Тихий смешок. — Такое ядреное сочетание: красивая юная леди и сорванец с разбитыми коленками в одном флаконе… Сейчас еще окажется, что ты чемпион по стрельбе из рогатки. Сознавайся, сколько на твоей совести загубленных воробьев?

— Ты что? Никаких воробьев. Всего лишь вредный старый молочник. Но… горохом через трубочку стреляю отменно! — девушка не смогла сдержать довольную улыбку.

— Так уж и отменно?

— Да я была чемпионом! — Возмутилась недоверию светлая. — Просто… как-то уж так получилось, что девочек моего возраста в нашем квартале не было, и я прибилась к мальчуковой компании… Мы постоянно пропадали на лебединой запруде, тайком пробирались в конюшни — погладить единорогов, или будоражили дриад в буковой роще. Мама постоянно говорила, что я так и останусь хулиганкой в мужской одежде, которая вечно попадает в неприятности. — Она грустно усмехнулась. — Ну а раз я даже к демонам ухитрилась попасть, мама была не так уж не права… Правда, с тех пор я ношу только платья… выросла из штанишек-то…

— Как они погибли?

Ангел помолчала, собираясь с мыслями, ее даже не удивило то, что демон вообще об этом знает. Почему-то говорить было легко и просто, как будто она разговаривала с давним и очень хорошим другом, а не с темным демоном…

— Через месяц долно было быть первое совершеннолетие. Я уже часто осталавалась дома одна, а мама помогала отцу, отправляясь с ним в путешествия. В одном из миров… я так и не смогла узнать даже его названия… когда они уже собирались отправляться домой, раздался взрыв. А они… лучшие лекари Града, не смогли уйти, не смогли оставить умирающих людей, до последнего следуя своей цели — спасать жизни. Только… исцеление оттянуло на себя все их щиты, а через пять минут раздался второй взрыв. Выживших уже не было. Никого.

Она до боли сжала тонкие пальцы и резко добавила:

— И тогда я решила стать настоящей леди, чтобы хотя бы после смерти, мама могла мной гордиться…

Почему-то смутившись, она сердито поджала губы, вызывающе глядя на мужчину, но темный не стал ничего говорить или утешать, а просто понимающе кивнул и крепко обнял.

Девушка выдохнула и устало положила голову ему на грудь, а Конрад, перебирая тонкие, будто паутинка золотистые пряди, задумчиво прикрыл глаза; на миг прижался губами к пушистой макушке и, наклонившись к маленькому ушку, тихо прошептал:

— Выходи за меня замуж?

От неожиданности светлая не сразу нашлась с ответом и растерянно-испуганно уставилась на демона:

— Ты сумасшедший!

— Ну вот, — грустно усмехнулся Конрад. — Первый раз в жизни предлагаю девушке стать моей женой, а она обзывает — сумасшедшим. Нет в жизни справедливости.

— Понимаешь…

— Нет, не понимаю. — Прервал ее Конрад. — Сейчас ты начнешь выдумывать тысячу причин, почему мы не можем быть вместе. Вновь говорить, что мы слишком разные: по характеру, по возрасту и все в том же духе. А я просто хочу засыпать, держа тебя в объятиях, любоваться твоей чудесной улыбкой и покрывать поцелуями твои нежные губки.

Узкий ободок колечка белого металла с тремя зелеными рунами, сверкнул расплавленным серебром, ложась в руку ангела. Теплые губы мужчины коснулись ее ротика в нежном поцелуе:

— Ты выйдешь за меня?..

— Она согласилась?

Стройная демоница в деловом костюме, стоя у окна внимательно наблюдала за двором, неторопливо попивая кофе из фарфоровой чашечки. Изрядно подросший котенок, уже размером со взрослого домашнего кота и мозгами канарейки гонял на заднем дворе цыплят. Следом за ним с воплями носилась исцеленная контрабандными амулетами светлая.

— Да.

— И когда же у нас назначен, — поинтересовалась Шанти, — день "свадьбы"?

Чашка с кофе разлетелась фарфоровыми осколками, больно жаля незащищенную кожу. В воздухе ощутимо запахло грозой; в таком бешенстве Повелителя Шанти видела первый раз в жизни.

— Это не твое дело. Когда надо будет, тогда и назначу.

Тяжелая дверь захлопнулась за мужчиной с такой силой, что в стене возле откосов пошли глубокие трещины, а Шанти, задумчиво обтряхивая испачканный кофейными разводами костюм, прошептала:

— Если все настолько отлично и по плану, Ваше темнейшество, то чем же вы так недовольны?..

ГЛАВА 7

Золотистые звездочки семицветиков застенчиво выглядывали из ковра клевера, белоснежные "березки" ароматными колокольчиками обвили стебли зверобоя. Природа дышала покоем и умиротворением, как и сидящая на берегу озера девушка. Синие глаза задумчиво глядели на чуть подернутую рябью озерную гладь. Широко распахнутые по бокам красавицы серебристые лебяжьи крылья трепетали пухом под легким ветерком.

Девушка задумчиво перебирала пальцами цепочку, на которой качался фиолетовый сапфир. Сердечко живого драгоценного камня, окруженное сиянием, размеренно стучало в такт ее сердцу. А маленький камушек, полученный на церемонии, раздраженно светился мягким белым светом, словно ревнуя к соседу. Кто — кого пересветит.

Вот уже больше двух месяцев как она у темных. А сколько за это время произошло! Девушка осторожно коснулась тоненького обручального колечка с тремя изумрудными рунами, расплескавшимися хищными завитушками. Не верится… Даже в то, что непредсказуемый, опасный демон вообще мог влюбится хоть в кого-то. Почему же она тогда не скажет — нет?.. Словно заколдована. Да нет, хотя бы об этом она знает точно, темная магия внушения не действует на среброкрылых, как и телепатия. Только по обоюдному согласию… Значит — любит?..

Жаль, что родители не дожили. А может и к счастью… Она вспомнила, как однажды мать из куска старой органзы сшила маленькую фату с веночком из звездолистов и пела песню о принцессе и молодом рыцаре. Голос у мамы был высокий и звонкий, а песня красивая и романтичная. А Эля, тогда еще совсем малышка, кружилась по комнате, представляя себя прекрасной королевной. Девушка вздохнула: мама и в кошмарном сне не смогла бы представить, кто будет в роли "рыцаря"…

Серый кролик выскочил из кустов чертополоха, застыл испуганным столбиком, прядя воздух ушами и смешно дергая пуговкой носа.

Девушка улыбнулась и протянула руку, чтобы погладить маленькое создание. Светлых животные не боялись, инстинктивно чувствуя, что опасности нет; кролик поблескивая глазами-бусинками, охотно подставил лобастую голову.

Как вдруг в воздухе мелькнул узкий кинжал с веревочной оплеткой, вонзившись лопоухому точно в шею. Кролик заверещал на высокой ноте, распугав жаворонков в кустах, прыснувших прочь серой стайкой, несколько раз дернул задними лапами и завалился на бок.

— То-орм!!!

— Да, госпожа?

— Зачем?! Зачем ты это сделал?!

Появившийся из-за березы великан, чьи алые глаза смотрели чуть более вызывающе и нахально, чем мог себе позволить штатный демон, глядя на невесту Повелителя. Следом из-за дерева появилась Келли, сочувствующе опустив взгляд. Красноглазый демон помедлил с ответом, о чем-то раздумывая, зачем-то обернулся к рыжей демонессе, будто спрашивая совета.

— Госпожа, — бесстрастный голос мужчины заставил девушку вздрогнуть, — у нас приказ. Это мог быть замаскированный убийца.

— Это — кролик! Просто кролик… был…

Солнечное утреннее настроение сменилось несчастным выражением мордашки, великолепные крылья горестно опустились, волочась маховыми перьями по траве. Девушка угрюмо огляделась по сторонам, едва сдерживая слезы.

— Я иду в замок.

Охранник с тем же непроницаемым выражением лица, поправил забряцавшую амуницию и одним мягким кошачьим движением, догнав девушку, пристроился сбоку. Следом, слева и из-за крайней справа березы появились еще два телохранителя.

Шумная столица жила своей неповторимой жизнью. Суетливый, энергичный молодой торговый порт был основан Повелителем всего лишь два тысячелетия назад после того, как в последней войне предыдущая столица была разрушена под основание. И обращенная в руины некогда величественная Донара, ныне стала просто частью истории.

При всем при этом, шумный, чересчур энергичный молодой Илинар совершенно не импонировал Повелителю и потому он появлялся здесь изредка, предпочитая принимать советников и избранных послов в привычной северной резиденции — Черном замке.

Только возвратившись из путешествия по окраинным мирам, мужчины неспешно шли по центральной улице городка. Конрад, шуганув мальчишек-попрошаек, мельком отметил стоящую группку светлых — гости либо купцы. Нужно будет привезти сюда Элли. И, может быть, даже провести прием или бал: с танцами, фейерверком и выступлениями магов. Интересно, она любит балы? Скорее всего — да, с ее неуемной энергией…

— А не думаешь, что это старый враг? — Майкл, помахивая прикупленной по дороге копченой ящеркой на веревочке, разглагольствовал вовсю. — Несколько ловушек в пещере были не так давно активированы. Видно кто-то пытался пробраться или… пробрался. При Наэле я не стал этого говорить, но все же. Да и это ее последнее виденье… Может стоит усилить защиту? — Внезапно его голос изменился, став радостно-предвкушающим. — И срочно устроить бал, прием ну или еще что-нибудь в этом роде.

— Какой еще бал?!

— Пошикарнее… Сотня поваров, меню на восемьсот блюд, тысяча танцовщиц и просто девушек приятных во всех отношениях, выступления иллюзионистов, гладиаторские бои…

— Точно свихнулся.

— Вон смотри туда, только тихо!

Но их уже заметили и так: зеленоволосая демонесса с оливковой кожей, радостно махала Майклу с противоположной стороны улицы, таща за собой подругу — высокую, красивую девушку в невероятно дорогом наряде с вышитым на плаще вензелем старинного рода Пушарьовых.

Старшая с презрением оглядела двух оборванцев, скривив пухлые губки при виде изрядно потрепанной и покрытой пылью дорожной куртки Повелителя. А Повелителя, тем более не показывавшегося народу лет пару тысяч лет, они явно не смогли бы представить в этом костюмчике и посреди самой оживленной улицы города. А младшая, повиснув на белобрысом демоне, впилась в него долгим страстным поцелуем и капризно выдохнула:

— Ко-отик, милый, ты про меня совсем забыл, негодяй?! А это твой друг?

Майкл, глянув на обалдело молчащего Повелителя, хмыкнул:

— Угу… друг старый. Он не особо разговорчив. — И ревниво добавил, как бы между прочим поглядывая на молчащую аристократку. — Детка, тебе меня мало?

Зеленоволосая нахмурилась:

— Нет, но… ты постоянно так надолго пропадаешь. А я же скучаю по тебе и твоим шалостям.

Стоящая рядом подружка скривилась и, высокомерно задрав нос, протянула, не глядя на мужчин:

— Дани, нам нужно спешить, попрощайся с этими… господами. — Последнее слово она выплюнула, как ядовитая змея, явно жалея такой эпитет на двух, явно нищих босяков. Разочарованная зеленоволосая демонесса, взяв с белобрысого обещание больше не бросать ее так неожиданно, нехотя потянулась вслед за подругой.

Конрад ухмыльнулся, глядя вслед уходящим девушкам, и протянул, передразнивая:

— Ко-отик, значит?.. А что, мартовский котище, девушки, не в курсе кто ты? Меня-то, они явно не узнали.

— В том-то и дело. Они думают я один из последнего выводка, которым мы пополнили наши ряды сотней светлых. — Он хмыкнул, и явно рисуясь, трагично с надрывом произнес. — И я всего лишь бедный солдат, живущий на скромное жалование лейтенанта.

На ироничный взгляд Владыки Ночи он наставительно поднял палец:

— Младшая хоть и ничего, но ста-аршая! Вот с кем бы я с удовольствием развлекся! — Он послал вслед уходящим девушкам воздушный поцелуй. — Именно поэтому мне срочно нужен шикарный прием! Со всеми регалиями и шиком.

— А просто так им сказать нельзя?

— Так не интересно. Хочу посмотреть на выражение холеного личика этой снежной королевы.

Конрад сделал большие глаза, не менее театрально схватившись за сердце:

— Действительно, непорядок, остался еще кто-то не побывавший в твоей койке!

— Представь себе. А хороша, стервочка, согласись! Впрочем, что я спрашиваю, тебя же в последнее время тянет только на невинных девочек с крылышками.

Он помолчал и уже серьезно спросил:

— Я не понимаю, зачем ты затягиваешь, она и так уже готова за тобой в огонь и в воду? Или "свадьбы" уже не будет?

— Будет… Причем именно свадьба, и не более.

Падший оторопело уставился на друга, а затем медленно сказал:

— Судя по "обручальному кольцу", когда ты делал предложение, все планы были в силе. Что произошло за эти несколько недель? Не зная тебя, я бы решил, что ты и вправду влюбился.

— Может и вправду… Майкл… я не хочу ее убивать. Я хочу, чтобы она таяла в моих объятиях и стонала от страсти. Ты же у нас амур, тебе должно быть виднее.

— Я воин света! — В голос возмутился падший, обратив на себя любопытные взгляды прохожих, и уже потише добавил: — Бывший, правда.

— Тебе историю напомнить… "воин"?

Тот скривился, будто случайно отхлебнул ядреного яблочного уксуса.

— Не надо я пока склерозом не страдаю… Конрад, я не верю, ты серьезно?

— Серьезней некуда.

— Как же… ритуал, которого ты так жаждал хрен знает сколько лет? А Пророчество? Конрад, на что бы ты там не надеялся, но Наэла никогда не ошибается.

— Несущие фактически также бессмертны, как Повелители или Оракул, и я очень сомневаюсь, что конкретно от этого ничего не умеющего, наивного ребенка мне нужно чего-то опасаться. И если она будет жить, следующая Несущая просто не родится, а меня ждет весьма приятная вечность в ее объятиях.

Мужчины минули здание "охранки", двориками прошли несколько улиц и вышли на Торговую площадь, смешавшись с толпой.

— Неужели все так серьезно?

— Да. Сам не до конца верю в том, что говорю. Но правда в том, что я желаю ее как ни одну другую. И эта женщина будет моей. Кстати…

Конрад, краем глаза заметив притулившееся возле угла разноцветное ароматное царство, подошел поближе, прицениваясь и присматриваясь. Дородная цветочница, переставляя вазы с букетами, с неудовольствием покосилась на двух мужчин в потрепанных дорожных костюмах. Такие клиенты редко приносят хорошие деньги.

— Конрад, не путаешь ли ты страсть с любовью? А после охладеешь к этой девочке, и что?.. Зачем дарить несбыточную надежду? В конце-концов, просто затащил бы в постель и дело с концом.

— Не хочу.

Друг вытаращился на него как на пришествие Истинных, а то и вовсе Создателя.

— В смысле хочу, — поправился верховный демон, — но не так. Я не хочу ее тащить, я хочу, чтобы она сама добровольно отдалась мне, даря свою любовь. Даже просто в ее присутствии я чувствую себя живым, а не дряхлым тьма знает сколькотысячелетним демоном, уставшим от жизни.

Майкл гаденько ухмыльнулся:

— Э, батенька, да вы у нас никак энергетический вампир.

Конрад, зарычав от злости, пнул зарвавшегося младшего под коленку.

— Иди ты…

Разозлившись, наугад вытянул роскошную бордовую розу, но Майкл, страдальчески вздохнув и, не обращая внимания на ядовитый взгляд цветочницы, отобрал и засунул цветок обратно.

— Фу, как банально… Все так же совершенно ничего не понимаешь в любви и романтике.

Он озадаченно поцокал языком и, склонившись над прилавком, вытащил белоснежную жасминовую лилию, бросая ошалевшей от такой щедрости продавщице золотую монету. Та не поверив, прикусила кругляш и рассыпалась в благодарностях, но мужчины уже отошли прочь.

— Держи, герой-любовник.

Конрад задумчиво покрутил в руке цветок и вновь вернулся к наболевшему:

— Мне много чего не нравится в этой ситуации. Айрэл с пеной у рта, как и Наэла обвиняет меня в провокациях на границе, также категорично открещиваясь от нападений светлых на наши пограничные деревни. В чем-чем, а в старческом маразме Айрэла пока не обвинишь, хоть и очень хочется. Боюсь как бы не стало слишком поздно… Поэтому начинать что-то делать нужно было еще вчера. Собери взводных, пусть устроят проверку своих отрядов — никто не пропал? Проверь гарнизоны и хранилища. Особенно меня интересуют арсеналы и форма воинов.

— М-да, такая проверка займет не один день…

— А что такое — боишься упустить очередную любовницу? Поверь, скоро это будет нас волновать в последнюю очередь, боюсь, что нас вновь втягивают в…

— Драконье гуано.

— Точно подмечено… Я думаю, задачу ты понял. О выполнении доложишь.

Через минуту о присутствии Повелителя напоминал лишь сильный запах озона, после сработавшего портала…

Не замечая ничего и никого вокруг, Элли шла в замок, по пути раздраженно пиная попадающиеся по дороге кочки. Демоны! Темные… Как же она устала от всего этого… "Хочу чтобы он был рядом", — с внезапной тоской подумала девушка. Тогда любая прогулка или история становятся волшебными и неповторимыми. Даже если эта очередная байка, пусть и придуманная от первого до последнего слова. А так… одно расстройство. Даже жаркое августовское солнце и цветущий луг с одуряющими ароматами меда и белого клевера не радует.

Появившись из портала за спиной светлой, Конрад, мимоходом, про себя, с неудовольствием отметил, как вяло отреагировала охрана. Но, при ней нельзя показывать вид — и так расстраивается от любого пустяка. С точки зрения демона, конечно. Для телохранителей, впрочем, хватило одного взгляда, ледяных, как бесконечная бездна глаз, чтобы понять безмолвный приказ и исчезнуть в сотую долю секунды.

— Эля!

Девушка, ойкнув от неожиданности, бросилась на шею мужчине.

— Конрад!

Тот радостно улыбаясь, схватил любимую в объятия и закружил ее по поляне. Лебяжьи крылья радостно взметнулись вверх, охватив парочку серебристо-белым куполом. Демон, осторожно сжимая тонкий стан, притянул девушку ближе и поцеловал.

— Конрад, нам нужно поговорить, пожалуйста.

Умоляющие голубые глаза настороженно глядели на мужчину.

— Все, что захочет моя королева. — Усмехнулся Повелитель, опуская ее на землю.

Девушка помолчала и, прижавшись лбом к его груди, чуть слышно прошептала:

— Конрад, я понимаю, что ты Повелитель и что ты старше и опытнее меня, но…

Мужчина понимающе прикрыл глаза и шкодливо улыбнулся; опустил голову, прокладывая дорожку из поцелуев. Ему невероятно нравилась ее маленькая хрупкая фигурка, изящный изгиб шеи, вздернутый чуть курносый носик и удивленные огромные глаза. Этого маленького ангелочка хотелось ласкать бесконечно. Проведя рукой по точеной спине, он притянул ее ближе, обняв за талию, нежно целуя оголенное плечико. Девушка судорожно вздохнула, теряя нить разговора.

— Не нужны мне телохранители… Они постоянно ходят за мной попятам, и… — попыталась она как-то донести мысль, путаясь и запинаясь. — Прекрати, ты меня отвлекаешь!

— Тебе не нравится? — охрипшим голосом, едва сдерживаясь от желания, спросил мужчина.

Она раскраснелась как маков цвет.

— Нравится. Но… это не правильно.

Повелитель подхватил девушку на руки, удобно устраиваясь в возникшем в воздухе кресле и усаживая девушку на колени. Убрав рассыпанные по плечам волосы, он придержал ее руки и требовательно завладел губами. Элли вначале несмело, а после с такой же страстью ответила на поцелуй.

Забывшись, он провел бутоном цветка между ее грудей, девушка застонала.

— Пожалуйста, нет.

Не обращая внимания на неуверенную просьбу и не прекращая целовать девушку, он стал медленно расшнуровывать верх платья, осторожно сжимая ее грудь через тонкую ткань, а после и вовсе спустил ткань вниз, оголяя солнцу и ветру нежную кожу.

— Как ты прекрасна…

Склонился, лаская языком и губами. Она, потеряв голову, судорожно схватилась за ворот его рубашки и против воли застонала:

— Конра-ад… хватит. Остановись, пожалуйста…

Мужчина пробормотал нечто неразборчивое сквозь сжатые зубы, и осторожно прикусив мочку ее ушка, со вздохом сожаления оторвался от увлекательного занятия.

— Я весь во внимании.

Девушка, приходя в себя, зарделась и поспешно натянула платье, закрывая бесстыдно обнаженную темным грудь. Нахмурилась, пытаясь вспомнить о чем собственно шел разговор до того как… Вспомнив свои ощущения от его ласк, вновь покраснела, а мужчина, ухмыльнулся и довольно спросил:

— Или все-таки продолжим?

— Конрад, нет! До свадьбы никто так себя не ведет.

— Ну почему же? Вот я, например, очень даже веду.

Возмутившись, девушка треснула наглого демона цветком:

— Ты меня вообще слушаешь?!

— Да-да, — отмахнулся темный, накручивая на палец золотистый локон.

— Так вот, — поерзав на коленях мужчины, по наивности не замечая потемневшие от страсти глаза мужчины, продолжила девушка. — Зачем мне телохранители? Да еще такая куча? Я же всего лишь твоя невеста, что мне может угрожать…

Темный замер, внимательно обдумывая ответ. И правда что?… Если бы! Теневые охотники, подброшенная в спальню ядовитая змея, разбросанные по саду "пожиратели света", пещера опять же… Хотя тщательно проверенные "сопровождающие" молокососы, либо и в самом деле ничего не делали, либо кто-то очень и очень могущественный помог выдержать проверку Повелителя…

С другой стороны и пугать ее не хочется…

— Маленькая моя, ты не всего лишь моя невеста. А ты моя будущая жена. — С нажимом выделяя каждое слово сказал демон. — А у меня, как ни прискорбно это сознавать, слишком много врагов. Поэтому, я слишком боюсь за тебя. Но пока не могу быть постоянно рядом, тогда бы и никакая другая охрана и не понадобилась бы, а значит до тех пор, пока я не решу эту… проблему… солнышко, потерпи немножко.

— А я не могла бы вместе с тобой…

— Нет. — Резким повелительным тоном отрезал Конрад.

Он поморщился, представив, что будет со светлой, если она будет сопровождать его в поездках, большинство из которых далеки по определению даже просто к "мирным". Нет, Повелитель уже давно не был любителем кровавых развлечений, пыток и истязаний. Не интересно. Но и просто допрос пленников, ревизия гарнизонов, судебные дела и многое-многое… Не женское это дело, даже просто сопровождать.

Глянув на ее огорченное личико, он нежно поцеловал ее в припухшие губки и улыбнулся:

— Впрочем, на сегодня больше никаких планов у меня нет, и я думаю, мы могли бы заняться чем-нибудь интересным. Вот только не надо делать такие страшные глаза — я ни на что не намекаю…

Арриса — отставленная Повелителем фаворита-демонесса тихо сходила с ума от злости, ревности и уязвленного женского самолюбия. Не смотря на все усилия ни одно из покушений так и не увенчалось успехом. Хотя и было их — раз-два и обчелся. Поначалу женщина просто не восприняла новоявленную соперницу всерьез, а после… количество охраны вокруг белобрысой дурочки стало расти в геометрической прогрессии.

Тихий шепот сзади привлек ее внимание. Развернувшись, она гневно рявкнула на случайного собеседника:

— Что?! Ты?.. Что тебе от меня нужно?

Услышав ответ, нахмурилась:

— Бред. А охранники?

Еще раз глянув на милующуюся, счастливую парочку, хмыкнула.

— Впрочем, обсудим.

— Конра-ад?..

Демон, через силу, с трудом подавляя зевок приоткрыл глаза и озадаченно уставился на присевшую на его кровати Элли. Взглянув в приоткрытое окно, он обнаружил, что небо еще не синее, а сероватое, со светло-розовым отблеском и со стоном упал обратно, натягивая простыню на голову:

— Уйди, маленький монстр… ты вообще в курсе, сколько времени?

— Уже шесть утра! — Возмутилась девушка.

— Еще только шесть утра?! — Демон вновь натянул простыню. — Меня нет.

— Конра-ад!

Она наклонилась, а после и вовсе залезла на демона сверху, подобрав пышную юбку, пытаясь растормошить его.

— Подъем! Ну встава-ай!

— С утра я способен подняться только частично, — честно ухмыльнулся демон, вновь открывая глаза.

— В смысле? — Элли удивленно уставилась на темного. — Частично мне не надо, ты весь вставай.

Конрад едва не расхохотался в голос: "Вот что значит неиспорченное дитя. Даже не покраснела", и одним движением перекатился по кровати, подминая ее под себя.

— Разве вам не говорили в Школе, что самые опасные демоны — это невыспавшиеся? — В его голосе что-то изменилось, он стал глубоким и чувственным, а едва ни каждое слово сопровождалось нежным поцелуем. — А невыспавшийся демон особенно опасен для юных девушек, потому что невозможно удержаться, чтобы не поцеловать такие сладкие губки.

Девушка, чувствуя, что между ними всего лишь тонкая простыня и что разговор пошел явно не в ту сторону, извиваясь, попыталась выбраться.

— Прекрати, пожалуйста. И все равно ты уже проснулся…

— В некотором роде да… Так что ты от меня хочешь? Потому что то, что я могу тебе предложить в такую рань, тебя явно не устроит. Хотя-я… если постараться….

— Вот и замечательно, — кивнула она, стараясь скрыть нерешительность улыбкой, — потому что я знаю, чем нам сейчас заняться.

— Сейчас?! Ты шутишь? В шесть утра даже слуги еще спят.

— Я хочу с тобой на рыбалку. — застенчиво улыбнулась девушка, отчего в щечках появились ямочки.

— Что-о?! — Демон скатился с девушки и демонстративно отгородился подушкой. — Нет, спасибо, я пас.

— Ну, пожалуйста! — Элли прижала к груди кулачки, умоляюще глядя на мужчину.

— Ну ладно я! — пафосно, возвел глаза к потолку темный, — я — всего-лишь какой-то демон, которого можно мучить по утрам, не давая спать, но объясни как сочетается рыбалка с вашим вегетарианством?

— Никак, — пожала плечами девушка, — если я не ем мяса, это же не значит, что и другим не надо его есть. Вот и Рыське наловим рыбки.

Взглянув на умоляющее личико демон вздохнул.

— Ладно, поехали на твою рыбалку. — Спустив ноги с кровати, он прищурился. — Может, отвернешься или вид обнаженного мужчины тебя уже не смущает?…

Элли покраснела, повернулась и уставилась в потолок.

Звонкий смех разлетался вокруг, тысячами солнечных зайчиков отражаясь от поверхности гладкого будто дроуский фарфор озера. Парочка: мокрая, в песке и тине, но донельзя счастливая весело хохоча в обнимку упала на траву.

— Иди ко мне, — хрипло произнес мужчина.

Элли зарделась, но с готовность подалась к любимому, села на колени и обняла а шею. Его руки легки ей на талию, прижимая ближе.

— Я люблю тебя.

— И я тебя очень-очень люблю.

— Знаешь ли ты, как ты прекрасна? — Тихо сказал демон и вдруг попросил. — Поцелуй меня. Почему ты никогда меня не хочешь сама поцеловать? Я тебе все еще так неприятен и ты считаешь меня просто демоном, монстром?

И хоть последняя фраза был произнесена нарочито небрежно, но девушка неким седьмым чувством безошибочно почувствовала, что его это чрезвычайно задевает.

Сама?! Элли смутилась. До сих пор он всегда сам ее целовал, а она только отвечала на поцелуи — также страстно и с готовностью, но просто отвечала. Она облизнула пересохшие губы.

— Я… нас всегда учили быть просто примерными и послушными женами. И мисс Кроули наша воспитательница, говорила, что только падшая женщина может сама навязывать себя мужчине и ласкать его. Это бесстыдно.

— Глупышка, — он взъерошил легкие будто пух волосы, — любовь самое прекрасное чувство во Вселенной. Не зря оно появилось первым и именно перед любовью одинаково преклоняются и императоры и последние босяки трущоб. Что может быть в этом постыдного?

— Значит мисс Кроули ошибалась?

— Еще как! Ты даже не представляешь какую на самом деле власть может иметь женщина над мужчиной… если захочет.

— Даже над таким как ты? — с недоверием спросила

— Даже над таким как я, — серьезно ответил темный.

— Я не уверена, что у меня получится…

— Если не пробовать, то ты этого и не узнаешь…

Он хочет, чтобы она его поцеловала! Сердце девушки забилось быстро-быстро как у испуганного кролика, а взглянув в темные глаза, в которые сияло недвусмысленное приглашение, она поняла, что не сможет, да и не хочется сдерживаться. В конце-концов они ведь скоро поженятся. И он прав, не попробовав нельзя узнать точно. Можно сотню раз прочитать о вкусе клубники, о запахе розы, но не почувствовав, не попробовав самой — никогда не узнаешь, а как это на самом деле.

Обвив его руками за шею, она застенчиво прильнула к его губам, и Конрад тотчас положил руку ей на поясницу, медленно погладил по спине, ободряя и успокаивая. А она провела языком по его губам, побуждая их приоткрыться, нежно целуя, лаская. А после, уже касаясь его языка, стала целовать его с таким пылом, как ранее он сам. А мужчина, тихо застонал, не понимая, когда он превратился из охотника в добычу. Когда же эта невинная юная девочка вдруг превратилась в ослепительно неотразимую соблазнительницу.

— А чем это вы тут занимаетесь? — звонкий голос любопытной дриады разлетелся над водой.

Раскрасневшаяся смущенная девушка ойкнула, отстраняясь от мужчины, а раздосадованный демон с неохотой выпустил ее из объятий, приглаживая взъерошенные волосы. Хотя пригладить не мешало и кое-что другое.

— Тогда пикник? — смущенно спросила Элли, вытаскивая из кустов припрятанную корзинку. Отказываться, ясное дело, никто не стал.

Когда парочка, наконец, в обнимку вернулась в замок, время шло к полудню. Завернув за угол, они удивленно замерли: толпа, собравшаяся перед комнатой ангелессы, впечатляла.

Майкл, отделившись от сборища, резко замолчавшего при виде Повелителя и светлой, подошел к парочке и рявкнул с такой злостью, что казалось, задрожали даже оконные стекла.

— Где вы были?!

— А в чем дело?

— На рыбалке.

— Ну и как — много наловили?! Рыбаки, хреновы! — Саркастично поинтересовался Майкл, нервным жестом приглаживая растрепанную шевелюру, и махнул рукой в сторону комнаты. — Сами посмотрите.

Конрад, задвинув светлую к себе за спину, быстро зашел в помещение, и остановился в дверях. Элли, которой за широкой спиной демона ничего не было видно, попыталась втиснуться между мужчиной и косяком. Конрад, недовольно обернулся на слишком любопытную девушку, и едва сдержался, чтобы не накричать, отсылая прочь, но все же шагнул внутрь, открывая обзор.

Горничная лежала опрокинувшись навзничь, длинная юбка светло-зеленого платья из дорогого эльфийского шелка, из гардероба ангелессы, задралась вверх, бесстыдно обнажая молочно-белые ляжки.

Шанти, сидящая на корточках перед мертвой девушкой, деловито, будто куриную тушку, рассматривала труп. Кивнув Владыке, она поднялась на ноги:

— Видимо убийца решил, что это Элиза. Служанка стояла спиной к двери, в темноте. Они похожи фигурами, и на ней был кулон. Я думаю, что дурочка, пока светлой не было, решила пощеголять перед зеркалом в дорогом наряде и побрякушках. Вот и поплатилась…Жертва успела закричать при нападении, сразу прибежала охрана, но уже было поздно…

Конвульсивно сжимающееся сапфировое сердечко, лежащее в луже крови, погибая, мерцало сумасшедшим светлячком.

Повелитель молча прошелся по комнате, перебегая взглядом по мебели и стенам, как вдруг негромко прикрикнул:

— Тихо!

Медленно поднял руку: дверь гардеробной разлетелась щепками, явив забившуюся между вороха нарядов темноволосую демонессу. Разжалованная фаворитка невозмутимо вышла, тряхнув шикарной гривой, искривила губы в ухмылке, и подняла руку, приглаживая волосы, одновременно пытаясь что-то сказать:

— Келли, нет!

Но черный кинжал с веревочной оплеткой, опережая окрик Конрада, уже погрузился по рукоятку в пышную грудь демонессы. Та удивленно округлила глаза и сползла на пол, захлебываясь кровью.

Следом на полу оказалась и светлая, по цвету не отличаясь от белоснежной стены, а Келли невозмутимо продемонстрировала ядовитый дротик, ловко цопнутый у плеча ангелессы.

Конрад медленно кивнул, благодаря телохранителя, и невозмутимо склонился над трупом бывшей любовницы.

Почему? Ну почему так?! Кому она что сделала плохого, что ее так хотят убить? А эта несчастная служанка…

Забившись в самый темный угол библиотеки, ангелесса, прижимая далеко не радостную от такого внимания Рысю, плакала навзрыд.

А демоны — хоть бы что! Как будто у них каждый день убивают служанок. Да, это все из-за нее, из-за Элли. Она вечно всем доставляет неприятности. Если бы не она, то и эта девочка-служанка была бы жива…

Кошечка, сделав невероятное усилие, таки вырвалась из рук девушки и, фыркая, отбежала подальше, раздраженно вылизывая намокшую от слез шерсть.

Ну вот даже кошка меня не люби-ит! Что же за жизнь такая!

Дверь в библиотеку распахнулась, на пороге возникла темная фигура. Постояла, колеблясь, и решительно направилась к девушке. Присев рядышком со светлой, Шанти, легонько тряханула ее за плечо.

— Элиза? Пойдем в комнату, там уже все убрали…

Светлая только раздраженно вырвалась, утыкаясь в кожаную обивку дивана. Шанти раздраженно поджала тонкие губы:

— Ну что ты ревешь-то?

— Хочу и реву! Тебе-то что?!

Демонесса страдальчески хмыкнула, вздохнула и неумело погладила девушку по плечу:

— Ну вот что ты такая плакса-то! Тише, детка, все хорошо.

— Я не детка-а, я взрослая женщина-а…

— Да-да, — устало вздохнула демонесса, обнимая светлую. — Пойдем… взрослая женщина, я тебя чаем напою, а ты мне все расскажешь. Мороженого хочешь?

Элли, медленно вытерла слезы и все еще всхлипывая, кивнула:

— Хочу.

ГЛАВА 8

Полуденная жара, обычная для южных парящих островов Небесного града, в северных землях, да еще августовской порой не чувствовалась вовсе. Освежающий ветерок приносил с горных лугов запахи цветущего вереска и горечавки, уже почти осеннее солнышко стало оранжевым, подолгу скрываясь в горных туманах.

Келли, в своей комнате, стояла на коленях перед странным, колышущимся зеркалом без оправы. Водная поверхность сверкала, отражая все ту же комнату демонессы, просто передавая голос. Властный и безразличный настолько, будто снежный ледник вдруг ожил и заговорил. Бледная демонесса, виновато склонив голову, пыталась оправдаться.

— Но, Госпожа, вы же приказывали мне убить светлую.

— Приказывала. Планы изменились. Полностью. Ее ни в коем случае нельзя убивать, наоборот…

Келли зло стиснула зубы: Тьма, неужели нельзя как-то определиться? Честно говоря, светлая раздражала ее все больше и, ранее осторожная до паранойи, демонесса, едва сдерживалась, чтобы позабыв про благоразумие открыто не вонзить кинжал в ненавистную крылатую.

Голос тем временем смолк и раздраженно напомнил:

— Все равно ты даже это выполнить не смогла. Хотя, кажется, что может быть легче уничтожить запуганного ангелочка…

Где-то за углом растяпа-горничная уронила ведро, загрохотавшее металлическим боком и дужками по полу. От скрежета металла по мрамору сводило зубы. Рыжая сжала кулачки.

— Да, но…

— Ты смеешь мне перечить?! Забыла?!

Кончики пальцев посинели и вздулись, будто у мертвяка-утопленника, Келли испуганно схватилась за тоненькую цепочку медальончика на груди, прижимая драгоценность к телу, опустила кудрявую голову.

— Нет, Госпожа, любое ваше приказание, наслаждение для меня.

— Вот, — незримый голос довольно хмыкнул, если конечно ледяная гора вообще может быть довольна, — а сделаешь ты следующее…

— Командиры трех гарнизонов сообщили о недостачах. В том числе, один из них на той границе, где якобы произошла последняя стычка со светлыми. Командир участие своих солдат отрицает, однако и внятно пояснить куда со склада пропало полсотни обмундирования и оружия не может…

Повелитель, развалившись в кресле, в пол уха слушал доклад Майкла, вертя в руках деревянную статуэтку. Осталось всего две недели до окончания действия заклинания, сдерживающего браслет. Свадьбу можно было бы сыграть и раньше, но сама мысль о том, что Элечка будет идти к алтарю в белоснежном подвенечном платье и с уродливым черным браслетом, вытягивающим ее силу, теперь казалась мужчине кощунственной. Что же — еще две недели, это не тот срок. Подождем.

Щелкнув пальцем по острому рогу деревянного единорога, вставшего на дыбы, он улыбнулся, вспомнив своего златовласого ангелочка.

— Ты меня вообще слушаешь? — раздраженно осведомился Падший.

Падший, вот уже вторую сотню лет, дорвавшись до свободных отношений между полами, отрывался вовсю; а к разным сентиментальным глупостям и вовсе стал относиться с завидным цинизмом. Повелитель показал сжатый кулак стоящему с такой постной миной Майклу, что все было понятно без слов и поднялся.

— Все-все, иду.

Подмахнув последнюю бумагу, он сгреб со стола кучу документов и вышел в коридор, запечатывая кабинет охранным заклинанием. Прислушался и нахмурился: "Опять Шанти чего-то химичит. Не пробиться".

Раздраженно постукивая плотной пачкой писем по ладони, огляделся и заметил идущего по коридору молодого рыцаря. Ну да — полдень. Смена караула.

— Рик, отдай документы Шанти, как только она освободится. Скажи, что меня не будет дня два, пусть все разошлет…

Майкл, раздраженно постукивая сапогом, осведомился:

— Мы к ночи, надеюсь, выберемся? Или ты сейчас еще три часа будешь со своей белобрысой прощаться?

— Выберемся, но девушку поцеловать обязательно.

Падший только вздохнул:

— Р-романтик…

Что же делать? Ослушаться невозможно, как не возможно не дышать. Вернее можно, но исход будет тот же. Фатальный.

Обескураженная новым приказом Келли, бесцельно прошлась по замку и, встав на лестничном пролете, оперлась о перила, наблюдая за кабинетом Повелителя. Привычка следить за высшим демоном, за последние несколько лет двойной жизни, въелась в кровь ядовитыми каплями, отравляя все существование.

Наблюдая, как Конрад отдает рыцарю письма с указаниями, прищурилась. План созрел мгновенно.

Но, следовало все хорошенько обдумать. Светлая сегодня полдня сидела на кухне, на пару с Мартой возясь с пирогами, а демона, значит, несколько дней не будет. Отлично!

Проследив, пока развеются порталы Конрада с Михаэлем, она неторопливо возвратилась в комнату, переоделась. Открыв дубовый сундук, обитый кованым железом, осторожно вытащила узкую, не шире ладони шкатулочку. Медленно приоткрыла резную крышечку, будто из-под нее сейчас выпрыгнут ядовитые пауки и скорпионы. На бархатной подушечке лежал тоненький хрупкий стеклянный стержень. С металлической ртутной капелькой на конце. Игла Инквизитора.

Темный артефакт, созданный еще тогда во время последней войны темным Повелителем для эксперимента и после им же и уничтоженный. Но не все. Где-нигде, но раз в столетие опасные артефакты всплывали в разных концах империи, а то и в других мирах.

На миг девушка прикрыла глаза, тряхнула рыжими кудрями и решительно вышла в коридор. Слишком многое поставлено на кон. Поздно делать остановку.

Келли прислонилась к стене: несколько минут назад, наконец-то, освободилась Шанти. Теперь, когда все пешки на своих местах, нужно было приступать к основному плану. Она чуть помедлила и требовательно постучала в знакомую дверь.

Молодой демон из самой обычной семьи очень быстро, благодаря врожденной сноровке, амбициям и сильному магическому дару, в неполные сто лет дослужился от простого солдата до рыцаря Владыки Ночи. Десяток самых видных невест темной империи были бы рады всеми правдами и неправдами затащить парня в постель, но тот не замечая весьма непрозрачных намеков раздосадованных красоток, уже почти год сходил с ума по невысокой рыжеволосой демонессе. А та, лишь улыбалась, охотно кокетничая с молодым симпатичным парнем; не более.

Неизвестно кто больше удивился, Повелитель, когда молодой демон заявился с прошением о выплате годового жалования за раз, или сам Рик, когда понятливо ухмыльнувшийся Повелитель, в последнее время неоднозначно сентиментальный, подмахнул просьбу, утвердив "премию, без вычета из жалования".

Парень залюбовался зелеными искорками камней, предвкушая, как удивится девушка, получив в подарок великолепное двухрядное изумрудное ожерелье, которое иной аристократке не по карману. Представил, как заискрятся ее глаза — ведь все девушки любят драгоценности! И, может быть, тогда…

Настойчивый стук в дверь отвлек парня от фантазий, в которых его рыжеволосая бестия уже шептала его имя вперемешку с любовными признаниями, отдавая себя всю без остатка. К двери он шел раздраженный как рой растревоженных ос.

На пороге стояла — Она! Сердце парня обрадовано и недоверчиво дрогнуло: "Неужели?! Не может быть!"

Но карие с красными переливами глаза, глядели так нежно и многообещающе, что он, сам не веря своему счастью, убрав с загорелого лба тугие непослушные завитки, осторожно провел пальцем по остреньким рожкам, пальцем очерчивая спираль.

Девушка застонала, шагнула внутрь, ножкой захлопывая дверь, и всем телом прижалась к мужчине, позволяя его рукам залезть под рубашку, лаская, сминая нежное тело. Келли, увлекла рыцаря за собой ближе к кровати, расстегнула его брюки и запустила ручку под одежду, бесстыдно лаская мужчину.

Когда любовники в минуту, избавились от такой мешающей, совершенно не нужной одежды, мужчина застонал, опускаясь на колени перед сводящей с ума, обнаженной рыжеволосой бестией, покрывая поцелуями такое желанное податливое тело. Лаская маленькие острые грудки, он проложил цепочку все ниже, целуя плоский животик и спустился еще ниже. Острые коготки впились мужчине в спину, оставляя красные полосы, сводя с ума. Боль и страсть свились клубком. Навзничь упав на кровать, она забросила ноги ему на бедра, открываясь для мужского желания. Тихо вскрикнула от удовольствия, когда он завладел ею.

Когда наслаждение достигло пика, девушка всхлипнула, впилась обвиняющим, требовательным поцелуем в губы мужчины. Он застонал, сбрасывая все заклинания и щиты, желая, как и она, ощутить ее полностью, всем существом.

Тонкая хрустальная игла вошла в висок как нож в масло.

Мужчина конвульсивно дернулся, на миг в расширившихся зрачках мелькнул немой вопрос: "За что?"… Отвечать было некому. Рыцарь был окончательно и бесповоротно мертв.

Келли тихо вздохнула. Несколько мгновений полежала неподвижно, а после сбросила с себя тяжелое мужское тело и неторопливо оделась.

Глаза любовника уже подернулись мертвенной пленкой, когда сработало заклинание. Труп мужчины несколько раз деловито дернулся, радужка открытых глаз медленно налились болотным гнилушечным светом.

На мгновение в душе мелькнуло уже почти забытое за время служения Госпоже чувство жалости. Мелькнуло и тут же пропало.

Время. Вот что сейчас главное. А его непростительно мало. Всего — час.

Собрав одежду мужчины, она бросила ее на кровать. Коротко приказав:

— Одевайся.

Послушный зомби, открыл горящие болотными огнями глаза, зашатался, привыкая к новому телу, и поднялся на ноги. Стал медленно одеваться непослушными негнущимися пальцами.

Демонесса молча ждала. Всего час. Один единственный, когда утекающая водой в сухой песок сила черного рыцаря еще будет доступна послушному рабу. Нужно успеть.

Изумрудное ожерелье в золотой вычурной оправе, в спешке спрятанное рыцарем при стуке в дверь, так и осталось валяться в пыли под кроватью…

Уставшая Келли, лежала в ванне, невидяще глядя в потолок, а на самом деле глазами раба наблюдая за его действиями. Отдав указания марионетке, теперь ей осталось только следить за выполнением — благо, Игла Инквизитора это позволяла, оставляя кукловода в тени. И вскоре, либо можно будет открывать вино… либо готовить последнее желание перед казнью. Впрочем, учитывая обстоятельства, оно вряд ли успеет пригодиться. Скорее надеждой будет рассчитывать на быструю и относительно безболезненную смерть. Стоило ли оно того? Девушка прижала руку к старому шраму чуть ниже груди… Стоило.

Статная фигура молодого рыцаря привлекала внимание служанок, весьма недвусмысленно хихикающих вслед мужчине. Рыцарь шел быстрым чеканным шагом, изредка высокомерно кивая на приветствия, дабы никому в голову не пришло остановить и разговорить. Еще минус десять минут…

На то, чтобы открыть массивную дверь, опечатанную одним-единственным заклинанием Владыки, ушло пятнадцать минут и половина резерва. Келли, отслеживая на расстоянии состояние подопечной марионетки, недовольно поморщилась. И это один из сильнейших рыцарей?! Подающий надежды, воин, маг… Подававший…

Наконец дверь подалась, неохотно распахнулась, впустила незваного гостя. Повинуясь приказу, раб осмотрелся. Демонесса отметала ненужные детали: не то, не интересно, интересно, но после, если время останется.

Поколебавшись, послушный зомби открыл секретер. Из пачки чистой писчей бумаги вытащил лист и сел за стол, идеально копируя почерк Владыки, нанося на белую бумагу получаемый от хозяйки текст.

Наконец, запечатав послание личной печатью Повелителя, встал и подошел к едва мерцающему зеркалу. Провел рукой, ловя нити силы и, повинуясь, начал тасовать миры, как карточную колоду. Пустоши, джунгли, степи, горы, моря, облака мелькали сумасшедшим калейдоскопом. Сила утекала словно вода в насквозь дырявое ведро. Келли сжала зубы: Тьма, сколько же силы требуется на управление этого артефакта.

Стоп!

Демонесса ухмыльнулась — то, что надо!

Замершая в зеркале панорама была не просто отличной, а превосходила самые смелые ожидания!

А теперь, последний штрих, перед завершением…

— Шанти, Повелитель приказал передать тебе документы.

Демонесса, кивнула знакомому рыцарю, увлеченно наблюдая за цветными шариками, скачущими в стеклянном аквариуме. Нехотя забрала у Рика стопку писем, взяла несколько верхних документов, бегло просмотрела: подписанные договора, счета, несколько утвержденных консульских петиций.

Развернула очередной белоснежный конверт и замерла. Знакомым сухим стремительным почерком Владыки было написано: "Срочно подготовь все для Ритуала. Сегодня же, до вечера. Приказ не обсуждается".

Девушка замерла. Не может быть! Но… как же?!

— Он, — голос охрип от волнения, — передал это тебе лично в руки?

— Да. — Энергия была на исходе — некоторые органы начали отказывать, поэтому ответ вышел хриплым и скрипучим — будто несмазанная ось тележного колеса, но Шанти, в ужасе от полученного приказа, ничего не заметила. — А что такое?

— Ничего. Иди.

Марионетка, старательно пряча мертвые глаза, без единого проблеска мысли, осторожно вышла в коридор и направилась в противоположную от лаборатории сторону. Миновав две галереи, непослушное тело все больше замедляло шаг, спотыкаясь через каждый десяток метров. Но зомби хоть и шатаясь, из последних крох силы шел дальше… чтобы через десять минут сорваться в последний полет с самой высокой башни замка.

Келли удовлетворенно выдохнула, погружаясь в теплую воду и засыпая: "Все-таки силен был рыцарь, продержался даже дольше обычного срока. Через полчаса от иглы не останется и следа, а везде будет только отпечаток силы и ауры рыцаря. И пусть кто-нибудь попробует что-то доказать… как же некоторыми удивительно просто манипулировать, предугадывая каждый их дальнейший шаг…"

Шанти еще сжимала в руке узкий конверт, бездумно глядя в окно, когда в лабораторию ворвалась светлая, прижимая к груди перевязанную дротом коробку. Следом увесисто скача по полу, ввалилась Рыся, вымахавшая до размеров упитанного спаниеля.

Девушка разулыбавшись потрясла коробкой:

— Вот, червячки. Садовник накопал, а я собрала. Можно я сейчас покормлю живоглотиков или еще рано?

Демонесса осторожно поглаживая кончиками пальцев конверт, молча смотрела в окно.

— Шанти?

Та отмерла, невидяще скользнула по светлой, перевела взгляд на стол.

— Да?..

— Все в порядке?

— Нет. Да. Я хотела тебе сказать…

— …?

— Ты наивная идиотка! — выдохнув, припечатала демонесса.

Ангел замерла, непонимающе глядя на брюнетку.

— Шанти, ты чего?

Та, засунув озябшие руки в карманы белого халата, прошлась, раздраженно меряя кабинет из угла в угол.

— Ты думаешь это все по-настоящему? Поверила, что демон, причем не просто рядовой, а Повелитель, первый сын Тьмы, настолько проникся твоей красотой и обаянием, что… влюбился?! Девочка, я все-таки знаю его на двести лет больше тебя. И поверь, он никогда-никогда и ни с кем… Просто не умеет любить. Зато, отлично умеет манипулировать окружающими и… их чувствами.

— То есть, ты хочешь сказать, все его слова — вранье от первого до последнего слова?.. — Ангелесса обиженно вскинулась. — Я не верю! Он хороший! Зачем ты это говоришь?!

Шанти устало потерла лоб. Девочка, я и сама думала, что он хотя бы начал меняться… но теперь. Кожа была горячечной, словно у больного лихорадкой: "Что я делаю? Он же меня убьет!.. Ах, малышка, если бы не твои синие глаза, так похожие на него…".

— Хороший… Неужели ты думаешь, что Повелитель не мог засечь этого белобрысого мальчишку, который явился тебя спасать? Да он вел его от самой границы, искренне наслаждаясь спектаклем, который вы устроили. А после просто разыграл благородного и всепонимающего Владыку.

Ангел зло взмахнула крыльями, в который раз, едва не сбив со стола колбы и реторты:

— Врешь! Это ты все врешь!

— О да, — вдоль переносицы демонессы пролегла горькая складка, — и браслет на тебе — лишь украшение, а не ключ к твоей смерти. Смерти выгодной, для темного Повелителя.

— Но зачем?! — закричала Элли, и перешла на обиженный шепот. — Я не понимаю, зачем ему это все?

— А ты подумай сама, Несущая! — Шанти зло. — Не все же тебе разжевывать.

Круто развернувшись на каблуках, брюнетка выскочила за дверь. Элли растерянно смотрела ей вслед, все еще не веря. Опустив взгляд, она замерла: после ухода демонессы на столе остался золотой медальон — волк пожирающий солнце. Желтый кругляш отбрасывал на потолок и стены веселых солнечных зайчиков, почему-то смотревшихся глупо и неуместно.

Услужливая память напомнила: та самая дверь в подземелье.

Зачем она его оставила? Что хотела показать?..

Плакать на удивление не хотелось, только сосущая пустота, начиналась где-то от сердца и расползалась по телу, вызывая холодную адреналиновую дрожь.

Девушка с грустными глазами, горько усмехнулась. И этот сильный, умный мужчина, одновременно такой нежный и внимательный — чудовище и обманщик?.. Пора было уже и запомнить, что сказок со счастливым концом не бывает. И в конце, дракон вовсе не влюбляется в прекрасную принцессу, а съедает ее.

Осторожно, будто волк сейчас соскочит с медальона и вцепится ей в руку, отгрызя запястье, она подошла к столу и взяла медальон. Золотистое солнышко закачалось на длинной филигранной цепочке.

Если, конечно, принцесса не успевает повзрослеть. Жестоко и быстро.

Шаги отдавались гулким эхом. В подземелье было сумрачно и сыро. Прогулка по подземным катакомбам уже не казалась девушке таким увлекательным и приятным времяпрепровождением. Сердце ныло так, словно решило остановиться; не силах совладать с эмоциями то появлялись, то исчезали крылья, собирая всю чудом уцелевшую до этого пыль и паутину. Светлой было все равно. Апатия разрушала, затягивая в смертельный водоворот.

Знакомая дверь, все также искрилась магией, за несколько метров, словно предупреждая: "Не подходи. Запрещено". Золотой кругляш лег в отпечаток магической печати и прилип, будто приклеенный. Серебристые сполохи, поблекли, вытянулись в нити-жгутики, спиралью закрутились вокруг амулета и растворились. Замки двери тихо щелкнули. Открыто.

Страшно не было, как, впрочем, и любопытно, просто хотелось поскорее закончить со всей этой ложью. Поэтому Элли открывала дверь как осужденный на казнь, бахвально, резко, с неким пьянящим чувством безбашенности и лихости. Все равно — конец всему. Так есть ли смысл бояться уколоть палец и умереть от заражения крови, если через несколько минут палач и так опустит остро заточенный топор?

Небольшая овальная комнатка, неприятного кроваво-красного цвета. Багровая яшма, яркая и красивая в бусах или серьгах, в таком количестве вызывала рвотный рефлекс. Узкий прямоугольный алтарь с небрежно брошенной сверху книгой. Нет, не книга, пролистав пару страниц, отметила девушка. Дневник с записями. Твердый мужской почерк с резкими буквами покрывал чуть желтоватые странички.

Чертежи заклинаний, схемы пентаграмм, бесконечные вычисления и заметки. Иногда обведенные рамочкой, выделенные, а иногда торопливо сделанные на полях, а то и поперек остальных записей, словно писавший боялся упустить важную мысль. Вот только смысл этих записей…

Острое лезвие рассекло кожу легко и охотно. Наэла коротко вскрикнула и упала навзничь. Капли крови, словно ягоды рябины ожерельем украсили истоптанный песок. Резко наступившую тишину нарушал лишь треск огня, жадно поедающего апельсиновые деревья.

Провидица подняла голову, не глядя на братьев с ужасом расступившихся при виде упавшей девушки; заговорила медленно и тихо, но с идеальным слухом Первых они различали даже едва слышный шепот:

— Что же ты делаешь? Что… Ты хоть понимаешь?! Даже потеря крыльев тебя не образумила, совершенно ничему не научила.

Конраду явно стало не по себе, однако он гордо выпрямил спину, игнорируя сестру.

— Конрад… Я не смогу тебя уничтожить, ты мой брат, не смотря на то, что стал чудовищем. И даже пытаться тебя уничтожить — слишком непосильно для меня, — провидица говорила тихо, едва не шепча слова. — Но ведь я могу… не только Видеть, но и Изменять.

Шатаясь, она поднялась, игнорируя протянутую Айрэлом руку, вытерла накидкой набегающую кровь.

— А, по-твоему, пророчества просто предсказываются? Нет, они создаются. А уж я постараюсь, чтобы оно исполнилось. Предрекаю! — Голос ее стал ломким, фразы отрывистыми и резкими, будто порывы иссушающего северного ветра, зрачки скрылись в белесой дымке — провидица была в трансе. — Появится девушка, светлая душой, несущая свет… И расправит серебряные крылья, укрыв мир от тьмы и ненависти… Пройдет она сверкающим солнечным дождем и навсегда погубит жестокого Повелителя демонов!..

Со всхлипом-стоном она вынырнула в реальность, тяжело дыша.

— Мило, — с усмешкой заключил демон, — красиво и лирично. Тебе бы стихи сочинять. Не балуешься рифмоплетством, нет? Ах, какие образы пропадают! Если ты не забыла, сила не может взяться ниоткуда, — уже серьезно заключил демон, — так что этой твоей "избранной" нечего будет мне противопоставить, кроме своей избранности.

— Я знаю. Именно поэтому… Внемли же все сущее! Я Наэла — дочь Света и Тьмы подтверждаю пророчество и добровольно отдаю свою силу для его исполнения. Извечные, Изначальные сущности примите просьбу!

Небо вспыхнуло зарницей, полыхнуло яро-красным на полнеба и в вечернем сумраке закружились в танце черная драконица и белый единорог. Сверкающий острый рог очертил дугу, из черной драконьей пасти вырвалось алое пламя. Просьба услышана. Просьба принята.

Миг и видение пропало, как и не было. А остальное — принцип невмешательства; выросли детки-то и пусть сами разбираются в своих отношениях, теперь это только их проблемы.

Конрад задумчиво проводил взглядом растворившихся Истинных и повернулся к сестре:

— Но ты отдала не всю силу. А значит… Наэла, ты правда думаешь, что какая-то там девчонка, даже с большей частью твоей силы сможет мне противостоять? Это бред!

— Посмотрим.

— Посмотрим, но запомни: я не собираюсь сидеть сложа руки. "Серебряные крылья" — это явно только ангел. Что же, это всего-навсего значит, что популяция среброкрылых ангелочков в ближайшие тысячелетия снизиться до нуля. Так что, Оракул, еще неизвестно сделали ли вы лучше хоть кому-то. С моей же стороны… я просто не могу упустить такую возможность: на пророчество меня не хватит — способности не те, а вот на проклятие запросто.

Он развернулся к Айрэлу — брат отшатнулся, увидев, как глаза демона затянуло антрацитовой пленкой.

— Жаль, что мы не можем убить друг друга, но кто сказал, что жизнь нельзя сделать хуже смерти. Я думаю, ты оценишь — несколько лет готовился, — сказал Конрад. — На всякий случай. Думаю, что сегодня этот случай наступил. Особенно после того, как по твоему приказу ваши "светлые воины" — он выплюнул окончание фразы, словно эти слова были ядовиты, — уничтожили почти все наши приграничные деревни!

— Ты с ума сошел?! Это вы напали на нас!

— Сколько лжи и патетики, или по-твоему я не отличу ангела, да в форме "Клинка возмездия" от орка в шкуре? Да. После того как вы сожгли деревни, я отдал приказ о нападении. Впрочем, о чем мы говорим, если уж за тысячелетия так и ни до чего не договорились.

Тело Конрада обвил смерч тьмы, ширясь кольцом. Сгустки тьмы вытянулись жгутами, в мгновение обхватили, не успевшего даже ахнуть Айрэла, покрыли его тело тонкой пленкой. И зазвучали слова — страшные, темные. Органным гулом они сотрясали землю и небо. Финальный звук прозвучал громом, поставив точку в темном проклятии.

Конрад, устало опираясь на крестовину меча, негромко произнес:

— После поймешь что к чему, братец. Через пару столетий, а может и раньше.

Медленно водя пальцем по строкам, иногда ровным и будто написанным под линейку, а иногда скачущими сайгаками, девушка полушептала страшные фразы — только чтобы не сидеть в жуткой тишине. Голос срывался, высыхающие губы приходилось постоянно облизывать. Иногда перечитывать по нескольку раз: сухие канцелярские фразы не сразу доходили до воспаленного сознания:

"Главное условие проведения Ритуала — добровольное пожертвование. В этом случае, жертвоприношение Несущей отдаст энергию, равную девяносто пяти процентам. Эманации чувств (особенно — любовь!) усилят ритуал, сделав передачу силы быстрой и полной. Однако потери могут составить до десяти процентов, плюс-минус пять процентов. В случае незавершенного обряда…"

От фраз, скупым ростовщиком выдающих информацию несло злобой и холодом… Перевернув очередную страничку, девушка помимо воли ахнула и схватилась за руку.

Нет, не так ее удивило изображение черного браслета — это она вполне понимала и принимала, подсознательно ожидая чего-то подобного еще вначале, едва обнаружив на себе браслет.

Но кольцо… якобы обручальное…

— Да, Повелитель, вам не откажешь в предусмотрительности…

Обдирая кожу, выкручивая палец она сорвала серебристое колечко. Зеленые руны вспыхнули ядовитой зеленью, нехотя расставаясь с жертвой — палец запекло — туманный, будто призрачный отпечаток кольца вспыхнул на пальце. Неистово, сбивая носок в кровь, она стала топтать ненавистное кольцо каблуком. Безнадежно.

Коконом завернувшись в крылья, закрыла лицо руками и закричала. Так больно и плохо не было никогда. И вправду говорят, что никто не сможет сделать больнее, чем тот, к кому ты уже успела привязаться, тот кого полюбила… Кому была готова отдать душу…

Как вернулась в комнату она и сама не помнила. Как и не помнила, сколько же прошло времени. Просто вдруг пришла в себя оттого, что жутко затекла спина от долгого бездумного сидения в одной позе. Когда девушка открыла глаза — солнце уже клонилось к горизонту, а в комнате начали сгущаться первые, еще легкие вечерние сумерки.

Лучше бы убил сразу, как и предыдущих Несущих. Даже жестокое убийство с пытками не показалось бы настолько грязным, как это. Самая грязная шлюха, продающаяся матросам за кружку пойла, пожалуй, не чувствовала себя так мерзко и так униженно…

А слез все так и не было. Уж лучше бы началась, долгожданная, приносящая облегчение истерика, чем это. Но вместо этого, просто было невыносимо больно и обидно, отчего даже крылья все ниже прижимались к земле непосильным грузом.

Внезапно, она вскочила на ноги. Бежать! Сейчас же.

Но как?

Здесь, на своей территории темный демон едва не всесилен и найдет ее за считанные минуты. Она помедлила, обдумывая. Как на зло, в голову лезли только воспоминания о ласковых руках и губах. Она устало прислонилась к стене. Ну за что ты со мной так, а?.. За что? ТЫ же стал для меня всем. Самым дорогим и любимым. А ты, всего лишь хотел меня использовать. И предал так гнусно, так… Даже тогда на озере…

Озеро! Вернее зеркало — портал. Можно попробовать воспользоваться им. В другом мире, поисковая магия не будет так легко работать. В чужих мирах приходится играть по чужим правилам, даже Повелителям.

Но, чтобы открыть портал, нужна магия. Девушка опустила взгляд. Черная змейка, уроборусом обхватившая запястье, словно ехидно подмигнула глазками-рубинами: "Вреш-шь! Не уйдеш-шь!"

Ангелесса, упрямо поджав губы, заметалась по комнате, в неком безумии выдвигая ящички комода, распахнув шкаф — выбросила и растоптала дорогие наряды. Где же он?! Где?!

Острый черный нож дроу, с легкостью резавший даже очень твердую березу лег в руку, холодя кожу и остужая воспаленные мысли. Что ж, если браслет — это единственное, что отделяет ее от свободы, значит… нужно просто от него избавиться, или от того, на чем он держится. Не взирая ни на что.

По коридору она шла, дергаясь, будто вор, пробравшийся в сокровищницу. Казалось, будто каждый встречный слуга знает, что она задумала и сейчас со злодейским хохотом ее схватят и поволокут на заклание.

Вот, наконец, и дверь кабинета. До боли сжав кулаки, отчего на ладонях остались кровавые ранки от ногтей, нахмурилась. Занесла нож — если уж резать, то быстро и сразу. Сухие глаза защипало, словно брызнули слезогонным соком. Будет больно.

Раздавшиеся за углом голоса были такими неожиданными, что лезвие лишь наискось резануло руку, оставив косой глубокий порез. С бешено стучащим от ужаса сердцем, она прижалась к двери. Но говорливая парочка, все стояла за углом, а густая темная кровь стекая по руке, уже образовала лужицу. Наконец, наговорившись, слуги развернулись и ушли в другую сторону. Элли перевела дух и замерла: на двери не чувствовалось совершенно никаких заклинаний. Даже руку с браслетом, как обычно не тянуло от присутствия магии.

Странно все это… Неужели, его злодейшество так уверен, что никто не посягнет на его кабинет и не посмеет войти. Впрочем, горько подытожила девушка, учитывая его сволочной характер, последнее вполне вероятно. Одна она — в розовых очках иллюзий… Она зло и обиженно насупилась. Вот уж, наверное, демоны над ней насмеялись — животики порвали, не иначе…

Осторожно проскользнув в легко распахнувшуюся дверь, она поспешно захлопнула створки и прижалась спиной к дубовой поверхности, подсознательно ожидая появления если не самого Повелителя, то какого-нибудь охранника, вроде той жуткой ночной твари. Ничего и никого. Переведя дух, осмотрелась и уверенно подошла к старинному зеркалу.

В серебре отражался даже не зеленый, а темно-синий лес в морозных сгущающихся сумерках. Снег лежал плотным ковром, рассыпчатый, холодный. Девушка растерянно потопталась и оглянулась на дверь за спиной: "Все равно не умею им управлять. Что же делать?.. Нет уж, лучше дикие звери, чем монстр в мужском обличье".

И не оглядываясь, торопливо, пока не раздумала, шагнула в зеркальный провал.

Военные смотры шли вяло. А точнее — вовсе никак. Повелитель едва ли не выпадал из реальности, пропуская мимо ушей все доклады и сообщения. Все мысли Конрада возвращались в замок к среброкрылой девочке. Вконец, Майкл с начальником заставы, отчаявшись привлечь внимание Владыки, сами занялись купчими и инвентарными документами. В этой крепости, мужчины должны были переночевать, а утром отправиться дальше. Еще предстояло проверить два гарнизона, в которых обнаружилась недостача.

Несмотря на изматывающий день, демону не спалось. Над ухом постоянно будто бы слышался ехидный злобный смех торжествующего врага. Не выдержав, Конрад оделся, минуту постоял, раздумывая и решительно вскинул руки, призывая нити Силы и сплетая заклинание телепорта. Пусть лучше он признает себя старым параноиком, чем после будет жалеть всю оставшуюся жизнь.

Круг телепорта открылся в комнате светлой. Разбросанные как попало вещи, перевернутые ящички комода. Мужчина подошел к кровати, отодвигая легкий полог. Пусто. Причем, судя по покрывалу — сегодня никто и не ложился. Едва сдерживаясь, он сжал кулаки. В такое позднее для светлых время, Элли обычно видела десятые сны.

Поисковый импульс не дал никакого результата. Едва не кипящий от гнева Повелитель каскадом расширял круг поисковыми маячками. Пусто. Ее нигде нет.

Холодок страха за эту бестолковую девчонку пробрал до лопаток.

Шанти! Последние две недели ангел таскалась за старшей подругой собачонкой.

Лаборатория была ярко освещена. Горели все светильники холодным бестеневым светом. Шанти сидела спиной к дверям.

— Где светлая! — Разъяренно осведомился Повелитель, подходя и разворачивая демонессу.

Шанти, пьяненько хихикнула с трудом отрываясь от бутылки с коньяком. Поболтав янтарную жидкость, глотнула и раскашлялась, пытаясь сфокусировать мутный взгляд на Повелителе.

— А-а, явилс-са!

— Шанти! Что это за выходка?!

Колбы с жидкостями, лоточки, порошки полетели со стола смешавшись в одну смесь. Рыся, большим мохнатым ковриком свисая с колен девушки, насколько хватало места, испуганно заверещала, вновь вообразив себя маленьким котеночком и попыталась пробраться демонессе за пазуху. Та судорожно взмахнула руками, теряя равновесие, и завалилась на спину, больно стукнувшись затылком.

Замычав от боли, демонесса, с третьей попытки поднялась и неуклюже оперлась о стол, на котором лежало завернутое в простыню тело. Повелитель, холодея от ужаса, резко сдернул простыню. Рик — молодой рыцарь.

— Тьма, что здесь происходит?!

Его удивлению не было предела. Стоило отлучиться на какой-то день. А в итоге?

Пьяная Шанти, не соизволив ответить, кое-как по стеночке добралась до встроенного стенного шкафа с холодильными амулетами и, вынимая очередную бутылку коньяка, скривила в усмешке тонкие губы.

— Светлая, сбежала, — язвительностью в голосе девушки можно было зажигать фейерверки. — А знаешь почему? Потому что она мне нравится и не заслуживает… того, что ты собираешься с ней сделать.

— Интересно и что я с ней собираюсь сделать, если я люблю ее?

— Например, убить.

— Ты с ума сошла?!

Демонесса, зло махнула рукой, пробулькала нечто невнятное, одновременно отпивая едва не полбутылки, юзом прошлась по лаборатории и вывалилась за дверь.

Конрад, зло ударил кулаком по стене, сильно ссадив костяшки пальцев, однако даже не заметил этого.

Сбежала… куда она могла сбежать, если я даже ее не чувствую…

Размяв пальцы, он начал выплетать заклинание, прослеживая путь светлой. Последняя ниточка обрывалась в… его кабинете.

Короткий телепорт привел в кабинет. Мельком отметив снятое заклинание с двери, он присел на корточки: цепочка крови на ковре… Бурые капельки вели к зеркалу-порталу. Она ранена? Что же здесь произошло?..

Конрад замер перед зеркальной поверхностью, едва удержавшись от витиеватой брани без падежей.

Айрэл бы порадовался. Позлорадствовал. Вот уж и вправду: не делай другим того, чего не желаешь себе.

Из тысяч миров, она каким-то образом ухитрилась уйти в один из редкого десятка тех, где не действует темная магия. От злости судорогой сводило скулы, Владыка, не удержавшись, скрипнул зубами: "Белобрысая сумасбродная дурочка… хоть бы самому не прибить от злости. Но, поймаю, отшлепаю так, что неделю сидеть не сможешь. А после запру… в своей спальне. А уж там говори и делай что хочешь, нам будет не до того".

Еще раз глянув в отражение неуютного мира, изо всех сил сопротивляющегося магии Повелителя, он решительно шагнул в серебристый проход.

Там его женщина, беззащитная и бесконечно желанная; принадлежащая только и только ему. А Повелитель не привык терять то, что считал своей собственностью.

ГЛАВА 9

Ноги почти по колено проваливались в сугробы, отчего подол платья вскоре облепился мягким мокрым снегом. Тяжело переставляя ноги, Элли брела по зимнему лесу, оставляя за собой борозды. Ну вот что за закон подлости в действии: неужели в зеркале не могло быть случайно открыто окошко с морским пляжем или на худой конец с обычным ромашковым полем.

Вскоре лес слева сгустился в непроходимую чащу, ощетинившись плотными еловыми лапами, колючими зарослями малинника и волчьей ягоды; справа же ров через десяток метров обрывался крутым склоном яра. Идти пришлось по самому краешку, осторожно ступая по ненадежной поверхности, и все равно, уже спустившись наполовину, девушка не заметив торчащий из-под снега комель упавшего дерева, даже не успев толком испугаться, ухнула вниз, подняв облако серебристой снежной пыли. Вместо того чтобы собраться, она попыталась затормозить падение, но руки-ноги лишь разъехались в стороны, поэтому внизу балки, она очутилась в изрядно помятом виде, едва сумев собрать себя в одно целое.

Оттерев лицо от налипшего снега, Эля уныло огляделась: вот уж попала. Да и браслет будто сжался от холода, натирая запястье и зло посверкивая кровавыми рубинами глаз. То, что цепная собачка сумела-таки сбежать, еще не означает свободу. Никогда не мешает оглянуться и проверить, не волочется ли за спиной будка с цепью.

Нужно отойти как можно дальше. Правда, к вечеру мороз только усилиться и тогда… долго ли она протянет?… Поежившись, она поколебалась — один из законов путешествия по мирам, гласил: "Крылья местным жителям демонстрировать лишь в экстренном случае". Были прецеденты, когда крылатых сжигали едва ли не как вестников войны, чумы, мора, голода… Но, местных жителей в зимнем лесу не наблюдалось, зато были: быстро темнеющее на западе небо и нависшие едва не над самыми верхушками сосен угрюмые темные тучи, грозящие вот-вот разродиться снегопадом.

Дрожа от холода — намокшая от снега одежда, уже остыла, покрылась хрусткой корочкой наледи — Элли раскрыла крылья, укутавшись как в плащ. Пушистые перышки, обволакивали не хуже перины, согревая и не пропуская ледяной воздух, а вот ниже…едва переставляя ноги в легких туфельках, она горько усмехнулась: "Вот ирония, сбежать от Повелителя демонов и умереть в незнакомом мире от гангрены".

Через час, она поняла, что сейчас упадет и больше не поднимется. Дальше идти было нельзя. Ноги просто не держали, словно и не ноги были вовсе, а непонятно чем и как примотанные к бедрам деревянные ходули. Устроившись под елкой, впрочем, зима выдалась снежная, и под деревом сугроб был не меньше, она выкопала ямку, кое-как выгребая снег, подобрала под себя ноги, свернулась калачиком и накрылась крыльями. Вскоре холод вообще перестал чувствоваться, наоборот, стало жарко как в бане. Правда, почему-то в этой бане ее намертво примотали веревками к полку — двинуться при всем желании не получалось. Да и не хотелось, честно говоря… Мысли ползли тараканами, увязшими в кленовом сиропе: "Нужно отдохнуть, хотя бы десять минуточек, чуть-чуть…"

Зеркало вывело Повелителя в ночной зимний лес. Портал, мигнув синими искрами, закрылся, отрезая мужчину от своего мира и от магии…

Несколько минут ушли на то, чтобы пообвыкнуть, принимая этот мир таким, каков он есть, но все равно Конрад чувствовал себя практически ослепшим, оглохшим инвалидом. Что уж говорить о светлой: маленькая дурочка, одна в зимнем ночном лесу, совершенно не приспособленная к выживанию. Надо будет Айрэлу гневную петицию отправить: чему их только учат в школе? Да первый же встречный волк с удовольствием поужинает крылатым деликатесом…

Но решать вопросы можно не только магией. А демоны не просто так считались лучшими воинами и следопытами. Сосредоточившись, демон окунулся в привычную за тысячелетия войн трансформацию: сила, быстрота, зрение и нюх сейчас играли главную партию взамен утраченной магии. Впрочем, полная трансформация и не требовалась.

Мужчина, или вернее сумрачное нечто, хоть и напоминавшее человека, но лишь общими чертами, прошелся по полянке: тишина и только легкий шелест крупных хлопьев, манной небесной сыплющихся с неба.

Присев на корточки, темный провел рукой, смахивая верхний свежий слой снега и теперь уже отчетливо почувствовал легкий запах жасмина, прикрыл глаза с наслаждением вдыхая запах любимой девушки и уже уверенно направился по следу. Сколько же часов их разделяют? Впрочем, вряд ли ангелесса будет двигаться в незнакомом лесу быстрее демона. Особенно если он Повелитель…

Мама гладила по голове, и пела веселую песенку про пастушка и белого ягненка, сбежавшего в лес. А васильки легко вплетались в причудливый узор венка, так красиво дополняя желтый огонек зверобоя, синие колокольчики, белые солнышки ромашек. Когда тебе в первый раз разрешают, как большой, встретить рассвет — уже кажешься себе очень взрослой… И солнце вначале маленькое и желтое, а после… такое большое, яркое и доброе, наполняющее энергией утра.

— Эля, Элечка?

Почему-то мамин голос вдруг огрубел, стал вовсе не женским, а хриплым мужским баритоном.

Нет, не уходи! Куда же ты? Почему ты меня бросаешь, мама? Ты меня больше не любишь?… Меня никто не любит, я никому-никому не нужна… Никто…

Девушка с трудом разлепила покрытые белым инеем ресницы. Минуту молча смотрела на склонившегося над ней мужчину, явно не понимая, наяву это, или — сменившийся кошмаром сон. Шевельнула губами, хотя не возникло ни звука, но губы отчетливо прошептали: "Конрад"…

Темный нахмурился, прикидывая, как бы половчее ее освободить из снежного плена: по-хорошему, ее сейчас нужно было срочно в тепло, растереть шерстяной тканью, да напоить чем-нибудь высокоградусным… Хорошо хоть крыльями укуталась, можно надеяться, что ничего не отморозила. Только что — надеяться. И он, дурак… Вот не зря говорят, любовь лишает мозгов, так оно видимо и есть. Отправился в незнакомый мир, зимой, не взяв ни одежды, ни оружия, ни еды. Хорошо хоть золото при себе было где-то в поясе, кажется…

Он нагнулся, пытаясь взять ее на руки, как вдруг, она отшатнулась, закрылась руками. Синяя глубина глаз потемнела. Узнала. Вспомнила…

Едва гнущимися пальцами, выхватила спрятанный в рукаве нож, замахнулась:

— Не тронь!

Он растерянно нахмурился, шагнул вперед.

— Нет!

"Она боится меня больше, чем какого вурдалака! Неужели…"

— Эля, прекрати. Послушай, не знаю, что ты…

Тысячелетия тренировок не прошли даром — он успел быстрее. Черное лезвие нырнуло вниз хищной рыбкой… остановленное его ладонью, в миллиметре от ее груди… напротив сердца.

С расширившимися от ужаса глазами она смотрела, как темный выдирает лезвие из руки. Кровь, обычная, красная, не отличимая от человеческой, потекла струйкой вниз, пачкая брюки и заляпывая снег.

— Больше так не делай. Никогда.

Вздрогнув от сухого ледяного голоса, она обессилено опустила голову, не издав ни звука. Даже когда он поднял ее на руки и так сильно прижал, что, казалось, затрещали, едва не ломаясь, хрупкие кости крыльев.

После ледяной улицы, даже нетопленая заброшенная избушка, с покосившейся дверью, казалась парной. Печка-грубка, с лежаком укрытым мешковиной, да несколько лавок из наспех, как попало сколоченных досок — вот и все скудное убранство хибарки.

Осторожно опустив светлую на лежак — она все так же сидела с безразличным видом, даже не пытаясь заговорить — Конрад поколебался: "Что же произошло? Неужели она узнала про ритуал?… Если так, то дело — дрянь". Так и не сумев начать разговор он отошел — пусть отогреется, а там и поговорим.

Обледенелые еловые ветки разгорались неохотно, нещадно чадя прежде чем обрасти зеленовато-желтыми язычками пламени. Вороша длинной палкой, дрова, Конрад украдкой поглядывал на девушку. Вновь укутавшись в крылья и подобрав под себя ноги, Элли сидела неподвижно и молча: золотистые косы встопорщились, сразу намокнув в снегу, а после в спутанном состоянии высохнув. Левое крыло, помятое при падении со склона, висело неестественно-криво. Глаза беспомощно сверкали от обиды, а под ними черными кругами синяков залегли тени усталости.

Разговаривать со своим мучителем она не хотела. Вернее просто боялась нарушить эту тишину, ставшую неким защитным редутом. Последним.

Прикрыв заслонку, демон подошел к девушке, та упрямо поджала губы, зло взглянула на мужчину и тут же отвела взгляд. Он не выдержал:

— Почему ты сбежала? Что это за фокусы?

Ледяной тон, будто он разговаривал с преступницей, которая достойна лишь смертного приговора, откровенно пугал. Она обиженно засопела.

— Зачем, — мягче, но все так же настойчиво продолжил он разговор.

Тщетно борясь с отчаянием, ангел взглянула в бронзовое от загара, безжалостное лицо своего мучителя. Весь день державшая в чудовищном напряжении девушку апатия уходила, принося на смену истерику. Элли, сдерживая слезы и пытаясь не уронить достоинства, сколько его там ни осталось, вскочила, пытаясь отойти — прочь, лишь бы не видеть это невыносимое лицо ненавистного демона…

— Будьте добры, дайте мне пройти… Повелитель, — хрипло сказала она.

Он взял ее за плечи, зло встряхнув.

— Не смей меня так называть!.. Слышишь? Я, как последний дурак, предлагаю девушке стать моей женой. А она сбегает? Наряды, влияние, положение…

— Какое положение?! Я же — рабыня, просто твоя рабыня! — взорвалась она, едва не рыдая. — Пропусти меня немедленно!

— Не пущу.

Он грубо схватил ее за руки, с легкостью удерживая в кулаке хрупкие запястья.

— Объясни мне что произошло. Только вчера я видел как искрились твои глаза, я видел девушку которая не побоялась бросится к разъяренному дракону и перечить верховному демону. Я видел настоящую женщину — смелую, прекрасную, добрую, а теперь я вижу всего лишь маленькую… трусиху.

От такого несправедливого обвинения едва сдерживаемая плотина отчаяния рухнула.

— Ах трусиху?! — Она все таки вырвалась из стальных тисков. — Я знаю! Знаю все! Душа моя тебе понадобилась? Сила?! Забирай! — истерически засмеялась она, размазывая злые колючие слезы. — Благо и кандалы именные, повелительские до сих пор на мне. Колечко только "обручальное" запропало, но ничего, Повелитель, я думаю, вам не составит труда сделать новое. Вы добились чего хотели, браво!

Ошарашенный Конрад, молчал, переваривая свалившуюся весть: "Значит — знает… Плохо. Очень плохо. Шанти — дрянь. Убью!". Каким образом убедить девушку, что все на самом деле не так, он не представлял. Мысли метались затравленными охотничьей сворой волками.

Элли отвернулась, коря себя на все лады — не сдержалась, сорвалась-таки. Но, накопленная обида, пережитый ужас… предательство, перевесили чашу. Предательство мужчины. Любимого. И она — дура! Влюбилась в этого наглого самоуверенного…. и одновременно сильного, внимательного, ласкового… демона. А он всего лишь хотел над ней поиздеваться, и забрать ее магию… всего лишь.

— Что же, Конрад, скажи что-нибудь? Скажи что это все неправда, что ничего такого ты не хотел. Ну?

Так и не дождавшись ответа, она горестно всплеснула руками, вспомнив:

— А какой замечательный план — пропустить в замок глупого ангелочка — Романда, предоставив "выбор" идиотке-светлой. Браво, маэстро! Так разыграть партию, выставив Несущую свет предательницей, добровольно продавшейся темным. Теперь… теперь я даже домой вернутся не смогу… уверена у тебя просто великолепная машина слухов. Кто я — твоя шлюха, подстилка Повелителя?!

Глаза демона потемнели, став из карих атрацитово-черными. Казалось, они впитывали свет.

— О да, Владыка! Вы мастер словесной подтасовки, в этой игре вам нет равных…

Замерший будто ледяная статуя мужчина пугал, особенно внимательный завораживающий взгляд черных глаз. Девушка вздрогнула — взгляд хищника. Тяжелый, оценивающий. Вспоминающий…

— Да. Это правда. У меня были… такие планы, и я на самом деле собирался тебя убить.

Уже не пытаясь сдерживаться, она заплакала, горькие злые слезы хлынули из глаз.

— Но, правда и в том, что я люб…

— Замолчи! — Через силу выдохнула девушка. — Не смей! Теперь еще скажешь, что ты хотел так вначале, а после влюбился и на самом деле хотел женится на мне. О небо! Так пошло, пафосно! И я ведь поверила. Кому — демону? Поверила в недостижимую мечту о том, что у меня появился дом, где меня любят, где я могу любить. А ты… так и не дав мне его, отнял. Я тебя нена…

Мужчина прыгнул вперед, сбивая девушку с ног, одной рукой зажимая Элизе рот, не выпуская страшные слова наружу, другой обхватив тоненькие хрупкие запястья. Успел.

Где-то далеко, на севере, зарницы раскрасили небо багровыми отблесками, отразившись в черных провалах бездонных ущелий, ледяных пиках скал, зеркальных отвесных стенах… Горящие багровым светом глаза, прожигающие насквозь ненавидящим взглядом, сузились… Их обладательница, сжала челюсти, едва не ломая от злости зубы, зашептала, а после и вовсе закричала, срывая голос:

— Это еще не конец… Я всегда добиваюсь чего хочу! И добьюсь!

— Не смей! Несущая свет, сколько раз тебе говорить не путай Тьму и Ненависть.

Элли несколько раз бестолково трепыхнулась в железных тисках и обессилено прикрыла веки, поняв, что и эту битву она проиграла. Две влажные дорожки, оставляя разводы, бежали по грязным щекам, Повелитель осторожно убрал руку.

— Уйди. — Горестный всхлип. — Прошу, если у тебя осталась хоть капля человечности, оставь меня… Или нет… — мокрые, светло-голубые от слез глаза встретились с карими. — Убей меня прямо сейчас, пожалуйста, я больше не вынесу этого! Я ведь одна, совсем одна. Все что у меня было — это ты. Я наконец почувствовала себя дома, в настоящей семье: и Рыська, и Марта, Шанти и… ты… А теперь у меня нет ничего и никого… Не мучай меня больше.

Едва не вышибив дверь, он выскочил за порог. Его колотило. От злости, от осознания собственного бессилия. До дрожи хотелось ворваться в домик и придушить это маленькое золотоволосое чудо, одновременно покрыв поцелуями маленькое личико с чудесными, вечно удивленными синими глазами и никогда не отпускать.

Прислонившись к обшарпанной двери, он взъерошил волосы, глядя на безразличную луну. Кому и что он хотел доказать?… Он же демон, жестокий, бездушный; и останется им навсегда. Дурак, решил поиграть в благородного рыцаря…

В домике еще долго были слышны всхлипы; пока ангел не провалилась в глубокий изнуряющий сон без сновидений…

Пробуждение было мгновенным и страшным.

Холодная ладонь закрыла ей рот, вдавив в жесткую лежанку. Увидев над собою склонившегося Повелителя, грубо прижимающего ее к полу, она с расширившимися от ужаса зрачками, попыталась извернуться, но он только крепче придавил ее. Одной рукой прижимая ее к обшарпанным доскам, навалился телом, свободной рукой закрыв девушке рот.

Бездонные черные глаза, впитывающие свет будто окаменяли. Она закричала, но широкая ладонь закрывала едва ли не пол-лица и получился лишь невнятный хрип.

Элли замерла, понимая, что ей не тягаться с ним в силе, отчаянно из последних сил потянулась к магии. Железные тиски ослабли; мужчина, все также лежа на девушке, нахмурился, внимательно глядя в затянутое мутным бычьим пузырем окно.

— Прекрати, я ничего тебе не сделаю.

Она тихонько заныла, пытаясь освободиться, не получилось. Мужчина даже не двинулся, словно и не заметил этой беспомощной попытки, но глаза осветлились до привычного шоколадного оттенка. Ангел недоуменно прикусила губу: "Что это было?"…

Как вдруг он растянулся на ней во весь свой немаленький рост, и так сжал в объятиях, что она застонала от ужаса.

— Да тихо ты!..

Быстрый кивок на окошко избушки; сквозь мутный просвет виднелись темные бесформенные тени, скользящие вокруг избушки, с каждым мгновением они мелькали все чаще. Бесшумно и неторопливо они сжимали кольцо вокруг избушки.

— Кто это?

Демон нахмурился: "Их не должно быть в этом мире. Как они здесь оказались?… Как будто кто-то специально направил".

— Ловцы душ.

Она прикрыла глаза, вспоминая картинку учебника: безглазые тени, с раззявленными беззубыми пастями. Да и зачем Ловцам зубы? Питались они все равно не живой пищей. А уж деликатес вроде души ангела они не упустят ни за что.

— Ты же Повелитель Тьмы, — в ее голосе отчетливо слышались нотки истерики, — сделай что-нибудь!

— Сделаю. — Согласился мужчина. — Но их привлекает твоя аура. И в любом случае я не смогу удержать всех сразу.

— Выходит и вы не всесильны?

Конрад скрипнул зубами с досады.

— Да, я негодяй и сволочь! Но сейчас не время и не место. Эти монстры — дети ненависти. Они не подчиняются мне. И мне… придется трансформироваться. Доверься мне.

— Доверять… вам… господин? Мне все равно, вы ведь поступаете только так, как сами считаете нужным, Повелитель.

Он недовольно зарычал, и, поднявшись, грубо притянул к себе девушку, обхватив ее за талию. Она попыталась отодвинуться насколько возможно, но железное кольцо рук стало лишь крепче.

Вдох.

Выдох.

Зрачки мужчины вновь затопила тьма, сделав глаза похожим на два бездонных колодца, его кожу окутала черная дымка, разрастаясь ноябрьским туманом. Тело стало больше и массивнее, едва не в два раза, нижняя челюсть выдвинулась вперед, верхняя губа приподнялась, показывая острые как иглы клыки, уши заострились, последними появились… хвост и рога… Перед светлой стоял самый настоящий демон: страшный, опасный, непредсказуемый.

А кольцо тьмы все ширилось, с трудом позволяя дышать.

Девушка до крови прокусила губу и обреченно закрыла глаза. Быстрее бы все закончилось, навсегда.

Из бездонных глаз на нее смотрела смерть.

ГЛАВА 10

Под широким тяжелым одеялом из выделанной овчины, повернуться можно было только с большим трудом. Просыпаться не хотелось; голова была тяжелой и будто отлитой из чугуна. Подтянув колени к груди, Элли, все также не открывая глаз, плотнее укуталась в одеяло и замерла… Буквально все: подушка, одеяло, волосы пропахли чуть резким запахом моря и крепким табаком. Запахом мужчины, таким знакомым и… таким страшным…

Когда трансформация завершилась, демон несколько мгновений глядел тяжелым непроницаемым взглядом в испуганные глаза девушки, будто запоминая… вспоминая. А затем, с подачи темного, ангелесса отлетела в угол, а сам Повелитель неторопливо вышел на середину комнаты, потянулся, разминая мышцы.

Мимолетно, где-то границе сознания помимо воли шевельнулось восхищение — опасный воин, боец. Ах, как же ему не хватает крыльев! Широкие, сплетенные из сгустков тьмы они бы смотрелись великолепно!

Но когда в руках мужчины появился изъятый у Элли нож дроу, из горла девушки непроизвольно вырвался истеричный смешок — и этим он собрался сражаться? Узкое тонкое лезвие в руках массивного демона казалось женской шпилькой для волос. Повелитель, ничуть не смущаясь, крутанул кинжал между ладоней, и выписал в воздухе некую замысловатую фигуру, активируя загодя вплетенное при ковке заклинание, не требующее дополнительной магии. Кинжал полыхнул чернотой и… воздух прочертил уже длинный обоюдоострый меч, лезвие которого вытянулось на несколько футов черной стали.

Первый князь дроу не зря считался заядлым экспериментатором и коллекционером оружия.

Сердце стучало так часто и громко, что его стук отдавался в висках барабанной дробью. Элли всхлипнула и прикрыла голову руками, скрутилась клубочком, вздрагивая от страха. Двери выбило будто штормовой волной, окатив щепками, окна лопнули мыльными пузырями и сиротливыми ошметками повисли на деревянных рамах.

Первым же резким, отрывистым взмахом меча, Повелитель снес монстру голову. Второго разрубил вдоль, располосовав от груди до тонких, будто паучьих ног. Все удары были скупыми и короткими, будто воин экономил каждое, даже самое случайное движение. Его движения становились все быстрее, уже где-то на грани восприятия. Девушка прикрыла глаза от этой теневой пляски, как вдруг почувствовала чье-то ледяное прикосновение. Безглазая морда монстра приникла к ее губам, отбирая душу… Не успев даже крикнуть, позвать на помощь, она просто потеряла сознание.

И уже не видела того, как посмевший покуситься на женщину Повелителя монстр через мгновение был буквально разрублен на куски…

Не смотря на ноющие мышцы, спать больше не хотелось; безрезультатно поворочавшись так и эдак Элли со вздохом открыла глаза. Небольшая комната, в которой помещалась лишь кровать, стол, холстяная перегородка, из сшитых треугольничков ткани. Слева от кровати табурет, на котором непринужденно, нога на ногу сидел темный собственной персоной.

С одной стороны его злило, что она таким образом узнала об обмане: лучше бы признался сам, обставил признание покрасивее да поромантичнее и вся недолга. С другой, все равно было и облегчение от того, что теперь эта недомолвка не висела между ними остро заточенным лезвием лжи. И… одновременно пугало, а простит ли она?

От нечего делать, он неторопливо разглядывал нарисованную на куске кожи карту, довольно старую и потрепанную, с уже поблекшими красками. Ворочая ее так и эдак, размышлял, что-то прикидывал, высчитывая маршрут. Буквально кожей почувствовав на себе пристальное внимание, он поднял голову, взглядом встречаясь с девушкой.

Элли поспешно отвернулась, уставилась в потолок — в центре, возле несущей балки висел уже чуть проржавевший крюк — не иначе для детской люльки. Окошка в комнате не было и определить даже какое сейчас время суток она не могла.

После прошедшей ночи в хижине в ней словно что-то сломалось, сгорело и… вновь возродилось из пепла. Чуть новое, чуть другое, пока еще смутное и непонятное даже для самой светлой. И это новое, беспрекословно растворило некогда едва ли не щенячье восхищение и преклонение перед темным, будто кипяток кусок коричневого сахара, оставив лишь неприятный осадок и… уже не карамельно-сладкую, а горькую с запахом полыни любовь, которую не так просто вытравить из души.

А потому сейчас ей просто до дрожи хотелось вырваться на свободу, даже если это будет стоить сломанных крыльев. Что делать и как себя вести с этим, оказывается совершенно чужим и незнакомым мужчиной, она не понимала…

— И что теперь? — Ее тон был небрежным, словно речь шла не о судьбе, а о погоде.

Темный неопределенно хмыкнул:

— Я думаю, вариантов здесь не много… Для начала мы вернемся в замок.

— Нет!

Сколько агрессии! Побелевшие от ярости кулачки, прижатые к груди, упрямо сверкающие глаза. Привычный образ наивной девочки неожиданно на миг сменился яростной белокурой валькирией и темный невольно залюбовался девушкой.

"Что же ты творишь со мной, мой маленький ангелочек? Но я тебя так просто не отпущу"!

— Да. Если не пойдешь сама, значит, я просто свяжу тебя и занесу на плече. Могу немедленно. Но мы, — он с нажимом выделил последнее слово, — вернемся вдвоем в замок. Где примерно можно совершить переход я уже узнал, отсюда всего около пяти часов пешего хода. Сейчас уже вечер, ты проспала почти весь день, поэтому переночуем, а с утра пойдем дальше. Мне-то все равно — ночь, мое время, а вот ты вряд ли продержишься… или ты не против, чтобы тебя несли?

Девушка набрала в грудь воздуха, дабы наконец высказать все, что она о нем думает, но пестрый полог взметнулся, пропустив в комнату рослую женщину в возрасте — на вид, лет за сорок. Элли смутилась и под насмешливым взглядом демона, сдулась, будто воздушный шарик, зарывшись поглубже в одеяло. Вошедшая хозяйка приветливо кивнула ангелессе и, оставив на столе некий коричневый сверток, с благодарным кивком приняла от демона четыре золотые монеты, тут же исчезнувшие в полах замызганного передника, и вышла.

Интересно, как демон объяснил хозяевам их появление из лесу, да еще в таком виде? Впрочем, он мог уболтать кого угодно и убедить в чем угодно, в этом Элли уже убедилась.

— Мог бы и больше дать, — зло поддела темного девушка, только чтобы что-нибудь сказать.

— Мог бы, — легко согласился Конрад. — Только зачем напрасно вводить людей в грех сребролюбия и смертоубийства, если им и этого на год хватит? А то мне и придется разбираться с зарвавшимися лесорубами, и в результате я же еще и окажусь виноватым грязным, жестоким демоном-убийцей без принципов. Ты ведь так и думаешь?

— А тебе не все равно что я думаю?

— Представь себе, не все равно. — Он наклонился, щекотнув губами ее ушко. — А уж когда ты так сладко спишь, такая беззащитная и… обнаженная.

Элли отшатнулась, только сейчас осознав, что и впрямь из одежды на ней осталось лишь тонкое батистовое белье, натянула до подбородка тяжелое одеяло.

Поднявшись с колченогого табурета он направился к двери, улыбаясь доносящемуся в спину словесному потоку относительно характера и моральных качеств некоей темной персоны, щедро приправленного "страшными" ругательствами, как "подлец, негодяй, мерзавец и лицемер".

Он с улыбкой повернулся, прищурился, глядя на раскрасневшуюся в бессильной ярости девушку:

— Куда только делась застенчивая, невинная леди, минуту назад чахнущая в постели? Оказывается, маленький котенок умеет шипеть и царапаться? Неожиданно… но занятно.

Она сжала кулачки, жалея, что под рукой нет чего-нибудь относительно легкого и удобного для метания, но, не став унижаться до препирательств, просто откинулась на подушку.

Шерстяное платье, оставленное хозяйкой, чесалось и кололось во всех местах, но было теплым и закрывало все неприличные места, чему светлая порадовалась неимоверно, так как по ее мнению с некоторых пор неприличным было все. С онучами и лаптями пришлось повозиться дольше, закручивая так и эдак, едва не в десяток слоев, пока, наконец, лапоть перестал сваливаться с маленькой ножки. Радовало хотя бы то, что вокруг люди… ну или кто-то на них очень похожий. Людей, девушка правда до сих пор видела только на картинках и теперь любопытство снедало ее.

Просторная горница, в которую вышла Эля ее откровенно разочаровала. С точки зрения ангелессы, привыкшей к вычурной архитектуре Града (даже если это обычный сиротский приют), и роскоши Черного замка комната была обставлена бедно. Посередке круглый стол, две кровати за пологами, вдоль стены деревянные лавки. На лавках, нескольких табуретах, да и просто на выступающем порожке сидело около десятка мужчин разных возрастов. Все мощные, грубые с обветренными лицами, даже в парнях, которым на вид было не больше двадцати, чувствовалась сила. В комнате царил оживленный разговор, на минуту смолкший при появлении ангелессы. С трудом подавив желание раскрыть крылья, укутавшись от греха подальше, она растерянно огляделась, пролепетав:

— З-здравствуйте…

Нестройный гул голосов поприветствовал девушку, и пять пар глаз с любопытством уставились на девушку, а сидящий у входа из комнаты Конрад, улыбнулся и, хлопнув девушку чуть пониже талии, притянул к себе, пояснив:

— Это моя жена — Элиза.

Десяток завистливых и один яростно-ядовитый сошлись на темном. Не обращая внимания на испепеляющий взгляд ангелессы, он бесцеремонно посадил ее на колени, с силой сжал руки и тихо прошептал на ухо:

— Только попробуй мне что-нибудь возразить наперекор!

Элли сквозь зубы охнула, и, опустив лицо, зашипела в ответ:

— Что ты себе позволяешь?!

Со стороны их тихий разговор выглядел милой семейной сценкой.

— Если трое дюжих вонючих крестьянских молодцев на сеновале тебя устраивают больше, чем привилегия называться моей женой, на здоровье, можешь обозваться кем хочешь.

— Что?

— А как ты думаешь, о чем хозяйский сынок, да-да вон тот рыжий, с дружками больше часа трепался возле плетня, после того как мы объявились в поселке? Рядили, кто будет за руки-ноги держать, а кто первый насиловать. С женским полом у них тут дефицит, а тут такая красотка объявилась. Еще вопросы есть?

Девушку передернуло и она испуганно сползла с колен демона на лавку и прижалась к мужчине сбоку, а он хозяйственным жестом приобнял ее за талию.

Беседа текла своим чередом, будто неспешная равнинная река. Демон по видимости часами мог трепаться ни о чем, с легкостью, к удовольствию собеседников, поддерживая беседу на любую тему: вымышленные новости из некой столицы, цены на хлеб, обсуждение оружия и охоты.

Молодые охотники больше молчали, зато старшие с удовольствием расспрашивали гостя и сами поучающе вспоминали дни молодости и удальства. Седой старик, прикуривая выщербленную трубку, выдохнул кольцо дыма, чубуком указав на темного:

— А ты молодой ишшо совсем — мальчишка. Небось, и пороху толком не нюхал?

Конрад вежливо улыбнулся и развел руками, мол: "Да куда мне".

— Ну от и я смотрю. Оружие-то хоть раз держал или так, издалека разок посмотрел на воинов? Хотя… скоро настоящие богатыри и вовсе в былинах останутся, а каким концом за меч браться и никто и не вспомнит. Молодежь… — Он осуждающе покачал головой. — Вон и наши уже ружей накупляли, а соседнее королевство уже и пистолей ишь напридумали. А уж пушки у них рявкают так, что уши залаживает.

Конрад как-то смущенно улыбнулся и вдруг, к искреннему удивлению девушки, сказал:

— Оружие? Держал… меч один раз. Да какой из меня воин — писарь я.

Элли удивленно вытаращилась: "Темный сбрендил"?! А демон, ничуть не смущаясь стал расписывать тяжелую жизнь государственного служащего: в пыли, со свитками да бумагами, приход-расход, убыл-прибыл…

— Писарчук, значит, — презрительно ухмыльнулся мужик. — Канцелярская крыса.

Рейтинг темного пополз вниз… точнее обрушился горной лавиной. Среди удалых лесорубов, да отважных охотников такая "профессия" была где-то на уровне золотаря…

Но, наконец, разговоры стали плавно переходить в застолье: мужики оживились, подсаживаясь к богатому столу, церемонно наливая в граненые стопочки мутного первача и раскладывая по тарелкам вареную картошку и разносолы.

Элли сидела уткнувшись в пол; двумя руками, как ребенок, баюкая кружку с водой и чувствуя как плотный комок тошноты подкатывает все ближе к горлу. Свинина, истекающая жиром… копченые куры, кровяная колбаса… Как это можно есть?!

— А что-то твоя баба ничо не ест? — Подозрительно уставившись на светлую возмутился хозяин. — Или не по нраву ей наше простое крестьянское кушанье? Иль городские колбаску не едят?

Конрад прищурился, и не глядя на Элли, бросил:

— Она на сносях.

Девушка поперхнулась и с ужасом уставилась на темного.

— Да? — Удивился мужик, — По виду и не скажешь.

— Срок малый, — пожал плечами темный.

— А и вправду девка твоя, краля ладная. — Влез в разговор дедок с кучерявой густой бородой. — Мне, правда, по душе, чтоб было за что подержаться. А эта тонкая-звонкая как тростиночка, небось как пристроишься сзаду или спереду, так и боишься, как бы не переломалась.

Громовой хохот сотряс комнатку. Пунцовая Элли, молча сидела, уткнувшись в пол.

Из кухни высунулась давешняя белокурая хозяйка, и подхватив девушку под локоть, замахнулась полотенцем на говорливого дедка.

— Охальники! Что же вы девочку смущаете-то! И ты, — возмущенно прикрикнула она на Конрада, — ишь, тоже мне мужик! А за бабу свою мог бы и вступиться!

Демон явно смутился, зато дородный мужик — судя по всему муж — зло прицыкнул:

— Цыц, женщина, когда мужики разговоры ведут.

Баба замахнулась на него полотенцем.

— Я тебе сейчас покажу — женщину!

— Ну ладно-ладно, че ты уж так… — пошел на попятный муж.

— Пойдем, девонька, на кухню, а то эти срамники и черта засмущают.

Черт, или в данном случае демон, как раз чувствовал себя как рыба в воде, только проводил девушку долгим взглядом и вновь вернулся к застолью.

Оказавшись на кухне, Элли облегченно выдохнула: запахи пряностей и специй успокаивали… да и от присутствия мужиков ей было не по себе.

— Марфа я, — представилась женщина. — А ты Элиза?

— Элли.

— Элли?.. Надо же какое забавное имя, не нашенское. Да и хороша как, прям ангел! Откуда такая только?

Девушка покраснела. Среди своих она была невзрачной и совершенно обыкновенной, ни на йоту не выделяясь среди подруг. Та же Кассандра была намного эффектней. А про то, как их раса выглядит в других мирах, она как то не задумывалась.

— Из далека… очень далекого далека.

— Хорошо что наши на вас наткнулись, когда выделку проверяли. А то через эту заимку почти никто и не ходит. Замерзли бы вусмерть. Это же надо, — покачала она головой, — разбойники вовсе обнаглели, как воронье на падаль слетаются. Если бы десяток мужиков с дрекольем, да оружием — и не пикнули бы, а то увидели, что один мужик с бабой… И как еще живы остались?

Так вот что придумал темный, да уж, оригинальностью не блещет. Впрочем, какая разница о чем врать…

Марфа хлопоча вокруг стола, подкатала рукава и стала замешивать в деревянном ведерке толченую с кожурой картошку и молоко.

— Свинья опоросилась недавно, ладные поросятки, да слабенькие, подкармливать надо. — Пояснила тетка и некстати заметила. — А муж твой — статный молодец. Сразу видно — надежный мужик. За ним как за каменной стеной, — женщина игриво подмигнула. — Да и в постели, небось, не плошает?

Светлая пригорюнилась. Да уж за стеной… могильного склепа только если. Надежный такой склеп, вечной памяти. На глаза непрошено навернулись слезы.

Марфа, заметив несчастное выражение лица девушки, всплеснула руками.

— Девонька, ты чего? Что случилось?

Элли помотала головой: "Ничего. Все в порядке". Но Марфа, уже ополоснув в бадейке руки и вытерев о передник, присела рядом.

— Да боюсь я его! Понимаете? В том-то и дело, что с мужчиной хочется… чувствовать себя защищенной, знать, что ты можешь на него положиться и он никому-никому не даст тебя в обиду… А тут сам!..

— Неужто руки распускает?! — Ахнула тетка — На такую красоту?

Элли уже хотела возмущенно согласится: "Да, мол, распускает и еще как!", но вовремя сообразила, что для Марфы-то они муж и жена, а в этом смысле распускание рук между супругами очень даже приветствуется и что тетка имела в виду вовсе другое. Прикусив губу, она сказала:

— Нет, просто он… он тиран, деспот и… и дурак!

— Как и все мужики, — отмахнулась тетка. — А только ты умнее будь. Скажу тебе, что если что не так, значица и сама виновата. Сама позволяешь такое к себе.

Девушка возмущенно уставилась на разговорчивую хозяйку: "Что значит позволяю"?!

Марфа по-доброму усмехнулась:

— Запомни, девонька, что бы там о себе мужики не думали, в семье главная женщина. На виду, на людях, конечно, мужчина — хозяин, а вот в семье… Эх ты, молодо-зелено. Умнее надо быть. А он же, сразу видно, влюблен в тебя без памяти, вон как смотрит — глаз не сводит, так тебе и карты в руки.

Смотрит, мысленно согласилась девушка, только вовсе не из-за любви. Боится, небось, упустить дойную корову, с которой можно силу поиметь.

В горнице часто раздавались взрывы хохота — шел самый разгар разудалого застолья, перетекающий с бахвальных историй о поимке во-от такенного медведя на баб-с и обратно. Тетка тем временем вновь вернулась к ведерку, вспоминая:

— Я-то лет двадцать назад видной молодухой была! Все парни за мной косяком бегали, а я только головы кружила. А вот как встретила своего Игната, тоже тот еще кобель был, даром что гармонист знатный — влюбилась без памяти! Уж на что сердце трепетало, а все одно вовсю вид делала, что нету мне до него ровного никакого дела и я сама по себе такая королевна. А остальные наши девки уж как ему только на шею не вешались, да только он как понял, что я его ровно и не замечаю — зауважал значит крепко. Понял, что гордость имею. А уважение в семье должно быть — это главное. Заставишь себя уважать, будет и все остальное. Само приложиться.

— Как будто это можно так быстро заставить себя уважать…

— Ну, милая, быстро только кошки родятся, в жизни-то все иначе… — Она помолчала, задумчиво продолжив спустя пару минут. — А мы раньше с родителями в деревеньке на самом Главном тракте жили. Людное место, торговое. Навидалась всяких и воинов бывалых и ветеранов, и юнцов безусых о славе грезящих. И твой-то… двигается ладно, будто пантер какой. А тут — писарчук, ишь ты?…

И впрямь в движениях темного чувствовалась звериная хищная грация. Хотя просторная холстяная рубашка, скрадывала фигуру Конрада, пряча под плотной тканью мышцы. Вспомнив тело мужчины без одежды, девушка покраснела, поскорее переводя тему:

— А вон тот парень — рыжий такой, это ваш сын?

— Какой сын?! — С ужасом отмахнулась рукой Марфа, — Бог миловал. Мой сын сейчас в столице — сотник он у меня, а дочка замужем уже как год. А это… прикормыш рыжий Венька, пасынок, брата Игната. Тот помер десять зим назад, ну и сынок его остался, вот приютили, родич как-никак. Ты смотри осторожней, он до девок дюже охоч — ему все-равно кого тискать: косую, рябую — а уж когда такая красавица! Кабы замужем не была, не сдобровать тебе было.

Наконец, управившись по хозяйству, тетка накормила живность, поставила опару для теста — на утро, и вышла прибрать со стола, оставив девушку одну. Разговоры в горнице уже почти стихли — гости разошлись и Эля осторожно по стеночке прокралась к выходу.

Уже в сенях ее догнал темный:

— Ты куда?

— Не твое дело!

— Да ну?

— Мне надо… туда… Надо, в общем.

Мужчина хмыкнул, подхватил с крюка чей-то кожух, набросил светлой на плечи и пристроился следом. Та недоумевающе на него вытаращилась:

— А ты?

Тот наклонился, язвительно прошептав девушке на ухо:

— Вот только не надо из меня законченного извращенца делать. Я — курить.

Зимний вечер уже давно перетек в длинную зимнюю ночь, а стрекучий мороз взялся за дело не на шутку. Тактично приотстав у будочки на задворках, Конрад закурил, дожидаясь светлую, запрокинул голову разглядывая непривычные созвездия, яркие в морозном воздухе, будто гроздья жемчуга.

Уже идя в дом, девушка делая вид, что она сама по себе, не выдержала, развернулась, зло спросила:

— И вообще, может хватит всякую ерунду про меня придумывать?! Про всякие там "сноси", "снося", — запуталась девушка, — беременность, в общем. Да я вообще девственница!

— Угу. — Осклабился демон, выпуская колечко дыма, в ночном морозном воздухе поплывшее белым облачком. — Ты еще во весь голос крикни. Твоя ценность повысится раз в — дцать. Впрочем, — он наклонился к ее уху, зубами прикусил мочку уха, прошептав низким чувственным голосом, — ночью мы можем это с легкостью исправить…

Ночью? Девушка в ужасе замерла.

— Н-не смей ко мне приближаться… Я… я буду кричать!

Мужчина только загадочно улыбнулся, гася окурок и, подхватив ее под локоть, повел в дом. Ни дать ни взять — семейная парочка.

Все та же маленькая комнатка, с единственной узкой кроватью. Вдвоем на ней пришлось бы спать тесно прижавшись друг к дружке едва ли не в супружеских объятьях. Девушку начало откровенно трясти от ужаса.

Остро чувствуя свою наготу под халатом — тонкая ночная рубашка, одолженная хозяйкой не в счет — она стянула шерстяной ворот на горле и груди так туго, что едва могла вздохнуть.

Мужчина, сев на табурет стянул сапоги и стал расстегивать рубашку, мельком глянул на девушку и спокойно заявил:

— На висельниках петлю затягивают едва ли туже. Может ослабишь хватку, пока не задохнулась?

Элли заставила онемевшие пальцы чуть-чуть разжаться и принялась ждать продолжения, но он просто молча раздевался.

— И где вы собираетесь спать, Повелитель? — Не выдержала девушка.

— Ты.

— Вы, — упрямо повторила она.

— С тобой, дорогая.

Глаза Элли сузились от ярости, демон не глядя на нее сухо продолжил:

— Не волнуйся, твоя честь меня сейчас интересует в последнюю очередь.

— Зато пару дней назад она тебя интересовала еще как!

Он промолчал и непривычно извиняющимся тоном произнес:

— Обещаю я тебя не трону.

Она скептически фыркнула: "Знаем мы ваши обещания, Повелитель. Наслушалась за два месяца". Он разозлился:

— И что ты предлагаешь мне на улице под крыльцом переночевать? Извини, но вынужден отказаться от столь заманчивого предложения. Я не настолько благороден.

— Я заметила.

— Ложись в постель.

— Да я лучше с мерзким каракуртом лягу, чем с тобой! — Прошипела светлая.

Каким образом демон за мгновение переместился от двери к испуганно застывшей Элли, она даже не заметила, только отшатнулась, инстинктивно отступив назад. А он, обхватив ладонями ее лицо, медленно протянул:

— Не стоит мне угрожать, дорогая… женушка.

— Я тебе не жена, а ты мне не муж.

— Хорошо, невестушка.

— И не…

— Тш-ш… — Его теплое дыхание согревало ее кожу, а губы едва не касались ее. — А ты разве не в курсе, что помолвку с Повелителем так просто не отменить, и пока я сам ее не разорву, ты все равно моя невеста?

— Ты омерзительное…

— Да-да, я в курсе, — отмахнулся темный. Погасил лампу, силой стянул со светлой халат и, не обращая внимания на ее попытки сопротивляться, уложил девушку в постель, просто сдвинув к стенке.

Стылая печь уже не грела, в щели в стене забирался сквозняк, кожа покрылась мурашками от холода, а подушка намокла от слез. Беззвучно плакать помогала плотная подушка из гусиного пуха, глушившая все звуки.

Бесчувственное грубое животное, даром, что демон. Ему ведь совершенно плевать на ее чувства, совершенно безразлично. Он ее обманул, разрушив такой уютный мир, в котором было так хорошо… как теперь вообще кому-нибудь можно верить? А ведь так врал, искусно рассказывая сказки. Лживые, как яблоко сгнившее с середины. Красивая кожица, блестящая, ароматная, а стоит разломить и пальцы сразу окажутся запачканными гнилой коричнево-мутной сердцевиной.

"Ну почему? Почему я такая дура?! И ведь люблю его… люблю до одури, — сердце зашлось, словно сжатое ледяной рукой. — Почему он такой внимательный, нежный… когда врет"?..

Судорожно прижимаясь к холодной стене, лишь бы не касаться темного, она поежилась. От лежащего рядом мужчины веяло теплом, а вот спина уже изрядно замерзла; в пояснице и вовсе окоченев до состояния ледышки. Жалобно вздохнув, она вытерла набежавшие слезы, как вдруг тихо охнула, глядя сквозь мутную пелену, на нависшего над ней мужчину.

"Что он задумал?! Неужели он сейчас ее изнасилует?"

— Ты что плачешь?

Она вжалась в подушку, делая вид, что спит, затаила дыхание, но Конрад, неопределенно хмыкнул, втиснулся между девушкой и стеной, отодвигая Элли на край кровати. Заслонил спиной стену, и рывком притянув девушку к себе под бок, крепко обнял. Уткнулся носом ей в шею, на миг прижался губами к истерично бьющейся ниточке пульса, целуя нежную кожу и довольно вздохнул.

Светлая лежала ни жива ни мертва, пытаясь успокоить колотящееся сердце и сладкую дрожь внизу живота. Проклятое тело, ну почему оно так реагирует на этого… этого мерзавца?

Конрад раздраженно вздохнул и тихо прошептал ей на ухо, отчего ее кожа покрылась мурашками:

— Заканчивай терзаться и спи, наконец.

"Заснешь тут, когда он дышит в затылок, а еще и обнимает"!.. — Возмутилась девушка, но и в самом деле вскоре не заметила, как пригрелась, прижимаясь к теплому мужскому телу, и провалилась в сон. И уже не видела, как мужчина еще долго лежал без сна, осторожно, чтобы не доведи Тьма разбудить, тихонько гладил по волосам.

ГЛАВА 11

Позднее зимнее утро было пасмурным и серым. Элли, проспав половину прошлого дня, и вовсе потерялась во времени, но непривычная к долгим ночам по обыкновению проснулась на рассвете; за перегородкой уже зашуршала вещами, поднимаясь, хозяйка. Остальные еще спали — в деревнях хоть и встают рано, но зимой особой работы нет. Куда торопиться?

Дернувшись, девушка с ужасом осознала, что не может даже двинуться — сильные длинные ноги обвили ее бедра, а загорелая рука темного пересекала грудь, ревниво обнимала за талию и прижимала к мужскому телу. Девушка растерянно прикусила губу, чувствуя, что ночная рубашка задралась во сне едва не до груди: моментально раскраснелись щеки и подскочила температура. Ангел безрезультатно поелозила, пытаясь выбраться из стальных мужских объятий, но только сползла ниже, отчего Конрад что-то недовольно проворчал и обхватил еще крепче, только уже сжав за грудь. Элли зашипела рассерженной гадюкой, пытаясь разжать сильные загорелые пальцы темного.

Нежный поцелуй в висок застиг ее врасплох, а хриплый полусонный голос вызвал невольную сладкую дрожь. Ей вдруг невообразимо захотелось поцеловать его. Нет прочь все глупые мысли, он монстр и чудовище! Обманщик! Он хотел ее убить и сейчас наверное не может дождаться когда ей кровь пустит.

— Ты так хороша когда спишь… мой маленький ангелочек.

Она нервно повернула голову, уткнувшись ему в подбородок. Мужчина, свободной рукой перебирая золотистые локоны, смотрел непривычно серьезно и внимательно, будто запоминая каждую черточку.

— Пусти.

— Эля… ну что мне сделать, чтобы ты поверила в то, что не такой уж я мерзавец?

— Отпусти меня. Совсем отпусти.

Он разочарованно скривил губы, прижимаясь лбом к ее плечу.

— И тебе неприятно, когда я прикасаюсь к тебе или… целую?

— Нет! Мне противно, мне… меня тошнит от тебя! Ты…

Секунда и мужское тело легло сверху, вдавив в перину, теплые губы скользнули по ее ушку, прокладывая цепочку поцелуев к виску. Она с ужасом в глазах заметалась под ним, пытаясь вырваться. Бесполезно.

Обхватив ее лицо ладонями, он осторожно прижался губами к ее губкам, вкладывая в поцелуй всю нежность, обвел языком контур губ, касаясь и целуя ласково, пока она не замерла, подчиняясь мужскому желанию. А там и сама начала отвечать на поцелуй.

Внутренний голос в панике кричал, что она заходит чересчур далеко, но чувства и тело уже наплевали на любое благоразумие. И Элли, сама того не понимая, ища опору, словно мир вокруг начал кружиться, обхватила его за шею, запустив тонкие пальцы в его волосы. В этом сладостном плену уже ничто не имело значения, кроме его соблазнительных требовательных губ и опытных рук.

Мужская рука скользнула под ночную рубашку, нежа обнаженную грудь, обводя набухшие соски. Вторая же рука нахально скользнула под спину, а там и ниже, лаская упругие ягодицы. Поцелуй стал настойчивым, страстным. Она застонала, вконец теряя голову, выгнулась дикой кошкой, прижалась к нему крепко всем телом и обвила мужские бедра ногами, сгорая от страсти, соглашаясь на все и позволяя делать с собой что угодно.

А темный внезапно замер и отстранился: "Не здесь, не сейчас"…

Элли непроизвольно застонала от огорчения, а Конрад поднял руку, нежно очерчивая контур ее припухших от поцелуев губ.

— Маленькая лгунья… ну расскажи еще, до чего тебе ненавистны мои прикосновения.

Девушка тяжело дыша, залилась краской стыда и пораженно ахнула, чувствуя его твердую плоть внизу живота. Ощущая, как при каждом вдохе грудь заполняет его ладонь, сильно зажмурилась, понимая, что если сейчас взглянет на темного, то у нее просто начнется глупая истерика от того, что она не в силах справиться со своим предательским телом. Прошептала:

— Доволен, что ты такой искушенный, опытный и можешь вертеть мной как хочешь?..

Он осторожно приподнял ее за подбородок:

— Девочка моя, открой глаза, посмотри на меня.

Ее глаза еще влажно блестели от медленно уходящего желания. С некой обреченностью она встретилась с ним взглядом, до дрожи боясь увидеть его самодовольное ухмыляющееся лицо. Но карие глаза глядели нежно и участливо:

— Ты нужна мне.

Она помолчала и кивнула на браслет.

— Да, я заметила.

Конрад раздраженно выдохнул:

— Опять ты переворачиваешь все с ног на голову

— Я?! Переворачиваю?! То есть это не ты мне врал три месяца, прикидывался таким добреньким и… любящим, при этом желая убить меня? Это все был не ты?! Но… но ты все равно не можешь управлять мной и заставить делать то, что тебе хочется?

Его ответ вышел глухим, голос звучал будто из колодца:

— Во-первых, перестань кричать я все же Повелитель как-никак, а не юный мальчик, ну а во-вторых, заставить, как видишь, очень даже могу, пусть и не с помощью магии.

Он приложил свою ладонь к ее: в сравнении с мужской, белая девичья ладошка с тонкими розовыми пальчиками и хрупким запястьем, была вполовину меньше и казалась детской.

— Но не хочу. — Уже темно-карие глаза встретились с синими. — Я, правда, тебя люблю.

— Не верю… И не прощу.

Вырвав руку из его ладони, она со всей силы оттолкнула мужчину — он выпустил с явной неохотой. Обдернув подол, Элли встала, ступая босыми ногами по холодному полу, поджимая пальчики; отвернулась, кожей чувствуя на себе пристальный, внимательный взгляд Конрада. Зло шипя, попыталась пальцами разодрать спутанные волосы.

Внезапно вспомнился вчерашний разговор с Марфой.

— И о какой любви может идти речь, если нет даже уважения?.. Да, я слабее тебя. И физически и в магии, а уж с твоим браслетом и подавно. Но ты относишься ко мне даже не просто как к слабой женщине, а как к слабоумной идиотке, отказывая даже в грамме уважения. Впрочем, — она горько усмехнулась уголками губ, — ты считаешь всех вокруг, кроме себя любимого, едва ли не умственно отсталыми, пусть они даже бывалые воины. И уже мысленно, про себя добавила: "Что уж тогда говорить обо мне, наивной дурочке, которая имела глупость влюбиться в Повелителя".

— А ты повзрослела… — в задумчивом баритоне проскользнуло восхищение с ноткой сожаления. — Еще едва заметно, но ты уже не та маленькая девочка…

— Благодарю, Повелитель, вы были хорошим учителем.

Он что-то неопределенно хмыкнул; по коленям мазнул холодок сквозняка от взметнувшегося полога, Элли обернулась — мужчина вышел, пестрая занавесь еще колыхалась углами.

Повзрослела… И это все, что ты мог сказать?.. А, впрочем, какая разница… можно подумать от этого разговора что-то бы изменилось.

Девушка устало прислонилась к стене: "Но ты прав, я, не смотря на все обиды, все равно таю от твоих прикосновений. И… уже не понимаю, чего хочу в этой жизни".

В дорогу собрались быстро. Темный торопился поскорее отправиться в путь, и хозяева, за дополнительную, весьма щедрую плату, продали парочке зимнюю одежду. Благо запасные тулупы и сапоги у лесорубов дефицитом не были. Марфа споро собрала котомку с едой, хоть идти, по словам демона, было и недалеко, но ведь надо было делать вид, что им на самом деле нужно добраться еще в некую загадочную столицу. А для этого выбраться на Главный тракт, где ходили пассажирские дилижансы.

Элли укутанная в несколько теплых кофт, теплый кожух, шерстяной платок и меховые унты напоминала маленький стожок на ножках. Тепло попрощавшись с хозяйкой, она выбралась из душного дома, под приказной окрик темного: "Никуда от крыльца не отходи"!

Подбивая носком сапожка отколотую сосульку она несколько раз прошлась по двору, привыкая к непривычной одежде и погоде. В Небесном Граде зимы не бывало; Парящие острова и вечное лето уже давно стали синонимами. Демоны же в погоду не вмешивались, предпочитая естественный ход вещей. Она с улыбкой вспомнила рассказы Конрада о том, как ребятня строит настоящие ледяные крепости, снежками обороняясь от "неприятеля" или о Ночах смены сезонов, когда провожают старую и встречают новую госпожу.

Вдруг чья-то рука легла ей на плечо и резко развернув, впихнула в открытую дверь сарая. Упав на четвереньки в сыром, застланном грязной соломой сарае, Элли повернулась, наконец разглядев, кто же посмел на нее покуситься окромя наглых демонов.

Рыжий Венька — пасынок хозяев, заслоняя коренастым туловищем выход из сарая, ухмыльнулся щербатым ртом и вальяжной походочкой направился к девушке, припирая ее к стене.

— Что тебе надо?!

— Ты, девка, не ори, а то и по оралу получить могешь, поняла?

Озвучив угрозу, он схватил девушку за плечи, чтобы не вырывалась, заскорузлыми руками, больше похожими на кузнечные тиски и полез целоваться.

— Убери руки от меня! — взвизгнула светлая, с трудом подавляя рвотные позывы.

— А что тебе не нравится? Ну давай, хоть попробуешь что такое с настоящим мужиком, а не с каким-то пацаном, который небось и бабу ублажить не может. Да что ты мнешься, как целка, чай квашня не обеднеет.

Элли, рванулась изо всех сил, едва не оставив в руках мерзкого парня рукав тулупчика и, рефлекторно по инерции подхватила прислоненную у стойла лопату.

— Как же вы все меня достали!!!

Лопата описала дугу, впечаталась в Веньку, предательски хрустнула и… сломалась посередке ручки, насквозь съеденной древоточцами. Рыжий, почти не почувствовал удара, но оскорблено взревел:

— Ах ты, стервь, да я ж тебя!..

— В чем дело? — раздраженный голос Повелителя с резкими приказными нотками нарушил интим сарайчика.

— Ни в чем, — медленно ответил рыжий.

— Да ну?

— Не нукай, не запряг! За бабой своей бы лучше смотрел, чтобы по углам не шарилась, а то мало ли всяких побирушек тут ходит, сопрет еще че.

"Что"?! — возмущению девушки не было предела. На мгновение Элли и вправду пожалела, что темный не ее муж; тогда можно было бы на полном основании нажаловаться на гадкого мужика и с удовольствием посмотреть на его экзекуцию.

А рыжий тем временем уже отошел от удивления, нацепил наглую ехидную улыбочку и, выходя прочь, нарочно сильно толкнул плечом темного. Конрад зло скрипнул зубами — зрачки демона залила тьма, но к удивлению и некоторому сожалению Элли, устраивать "разборки" он не стал, а несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и вдруг напустился на девушку:

— Какого ты тут делаешь?! Я что-то непонятное сказал, или тебе нужно повторять по два раза?! Никуда…

— Не смей кричать на меня! — Едва не расплакалась светлая. — Можно подумать, ты не такой же?! Все вы — козлы!

И замерла испуганным сусликом, сообразив, что и кому сказала…

— Ну так может останешься здесь? — зло сощурив глаза, спросил Конрад. — Тебе тут будут рады во всех отношениях, раз для тебя все одинаковы. Кого-кого, а козлов здесь хватает.

Девушку затрясло от ярости и она откровенно жалея, что безвременно утраченную лопату нельзя сломать повторно, только уже о хребет темного выскочила на улицу. Во дворе уже никого не было, разве что серая шавка-дворняжка усердно разгрызала оставшуюся от ужина мозговую косточку.

Обиженно вскинувшись, Элли пошла вперед, сердито пиная всю ту же несчастную сосульку. Через минуту ее догнал Конрад, подхватывая под локоть, но она раздраженно вырвалась.

— Ладно, прости, я не хотел на тебя кричать.

Ресницы от набегающих слез намокли, покрываясь белым инеем, она сердито засопела:

— Без "ладно" прозвучало бы лучше.

— Сколько можно воспринимать все мои слова в штыки?! — Вновь вспылил демон.

— Что непривычно извиняться, ваше темнейшество?

— Непривычно, — согласился темный, поправляя сумку через плечо, которую собрала хозяйка. И вдруг рассмеялся. — Ссоримся, как супружеская пара со столетним стажем, а что будет при совместной жизни страшно подумать.

Элли возмущенно взглянула на темного: "Что значит "будет"? Можно подумать, кто-то на что-то согласился"! И, полностью игнорируя все его реплики, недовольно поплелась следом.

Некоторое время путь проходил в полной тишине. Дорога, протянутая санным обозом, изредка прерывалась перекрестьями и завитушками окольных путей. Конрад уверенно шел вперед по колее, изредка сверяясь с прикупленной у хозяев картой. Девушка, семеня в след за темным, хмурилась, пытаясь ухватить мысль, скользящую водой между пальцев. Кажется, вот она… ан нет, уже убежала. Но ведь было-было, нечто важное, что-то такое… царапающее острыми коготками сомнения…

Слева тянулся спящий зимний лес: бело-зеленые треугольники елок, перемежались пушистыми шапками берез, кряжистыми дубами. Справа медленно оставалось позади поле в проплешинах сухой не скошенной по осени травы, обминутой коровами и до снега вымахавшей едва не до человеческого роста. Через несколько километров, поле сходило на нет, дальше темнея мшистым бором.

Уже на самой опушке девушка остановилась, с любопытством наблюдая как из-за кустов, на поле выскочила лиса, стелясь рыжим половиком по снежной целине. Перед ней серым комочком, ловко уворачиваясь от острых зубов мелькнула полевка. Мелькнула и пропала. Лиса заработала лапами, разрывая ямку, где скрылась добыча. Мышка же преспокойно выбралась из норки за спиной рыжей охотницы и нырнула в очередной ход, лабиринтом пронизавший поле.

— Повелитель? — Почему-то теперь в спокойном состоянии она не могла произнести вслух имя темного, словно имя "Конрад" принадлежала совершенно другому человеку, которое этот незнакомец просто присвоил.

Темный покривился, словно целиком съел лимон вместе с кожурой, но ответил:

— Что?

— Я не хочу возвращаться в замок, совсем не хочу, но при этом… я не понимаю, почему мы вообще куда-то идем? Почему вы просто не построите портал?

— Не могу.

— В смысле?

— В самом прямом. В этом мире я не могу пользоваться своей магией. "Удачно" ты сбежала…

— То есть как?! — Она остановилась так резко, что едва не рухнула в сугроб, закачавшись под весом тяжелой верхней одежды.

— Вот так… Просто удивительное "везение". Даже и не думай пытаться сбежать, — предупредил он, заметив неестественный блеск в синих глазах, — если ты помнишь, я и помимо магии многое могу.

Элли опустила ресницы, скрывая злорадство, но зарубку в памяти оставила — вдруг повезет…

— Кстати, — Конрад с интересом взглянул на светлую, — может все-таки расскажешь, каким образом ты ухитрилась снять защиту с моего кабинета и активировать портал?

— Никак, — пожала девушка плечами, — не было там никакой защиты. А портал, ну то есть зеркало, — он понятливо кивнул, — само работало и в нем уже был открыт проход в этот мир.

— Вот как… занятно. Хм… и ты так просто вошла в работающий портал?

— А что?

Демон так широко ухмыльнулся, что Элли порадовалась, что ей не довелось посмотреть на такую мерзкую улыбку в его второй клыкастой ипостаси.

— Да нет, ничего… А ты не подумала, что если автоматически открыт какой-то мир, то это может быть тот переход, которым я пользовался последний раз? И при переходе мы могли очень удачно повстречаться. На тот момент я бы тебе очень обрадовался!

Ее щеки вспыхнули румянцем. Честно говоря, тогда светлой так хотелось поскорее сбежать, что любая здравая мысль, случайно забредшая в воспаленное эмоциями сознание тут же погибала. Сейчас же…

— Ну и радуйся, что ты такой умный!

— Радуюсь. Ты, кстати, определилась бы все-таки на "вы" или на "ты" ко мне обращаться будешь. А то мне кажется, что нас здесь чересчур много… Ты что обиделась? — удивленно спросил он, глядя на ее расстроенное личико. Поймав девушку за рукав, Конрад обхватил ее, нежно целуя в покрасневший от мороза кончик носика. — Детство, честное слово, как ребенок…

Ангел попыталась увернуться от слишком настойчивого мужчины:

— Что-то ты пристаешь ко мне совсем не как к ребенку? А я, между прочим, еще даже Школу не закончила.

Демон шкодливо улыбнулся в ответ:

— Но Посвящение-то ты прошла, а значит вполне совершеннолетняя. Ну а обучение мы можем и на дому завершить, я с удовольствием побуду твоим учителем.

— Что значит на дому?! Да ты вообще-то убить меня хотел, а может, и сейчас хочешь! Отпусти меня!..

Элли рванулась прочь и уже открыла рот, собираясь сказать, что лучше первого встречного юродивого в учителя возьмет, чем демона; как вдруг вздрогнула, покрепче прижимаясь к темному:

— Ой…

— Что?

— Там…

Мужчина развернулся: семеро дюжих парней, под предводительством неупокоенного рыжего извращенца с ружьями наперевес стояли, перегородив дорогу. У двоих в руках были топоры и несколько мотков веревок, переброшенных через плечо.

Элли на всякий случай спряталась за спину демона, выглядывая из-под его руки — все-таки знакомое, пусть и большое зло, как-то более приятно, чем мелкое но от того не менее противное. Конрад же невозмутимо поздоровался с бравыми лесорубами:

— Добрый день.

— Кому добрый, а кому и последний, — сплюнув, сообщил Венька.

— И то верно, — поддакнул демон, иронично оглядывая столпившихся парней: зеленый молодняк, у некоторых лишь только-только сошли юношеские прыщи, оставив после себя оспины и неуемное подростковое эго. Впрочем, самим себе бравые парни наверняка казались очень храбрыми и умелыми воинами.

— Эй ты, белобрысая, а ну подь сюда, а то ещо зацепим ненароком, — наставляя на темного ружье приказал Венька ангелессе.

— Убивать будете? — С показной грустью осведомился темный.

— Будем, — важно согласился Венька, — тебя. И грабить, а то я как погляжу золотишком раскидываешься как тцар какой, а значитца делиться надо с народом, — половина присутствующего "народа" одобрительно закивала. — А девка с нами пойдет, мы ее так попользуем, как бабу, больно уж хороша стервь, — теперь уже оживилась вторая тройка, с сальными улыбочками оглядывая девушку.

Элли, стоя за спиной мужчины, вцепилась в него ягодным клещом, и оторвать ее сейчас можно было только вместе с курткой, перед этим долго разжимая намертво сжатые пальцы.

— А то что она беременна вас не смущает?

— Делов-то плод вытравить! Ты нам эта не рассусоливай, а то зубы тут заговариваешь…

Темный неопределенно хмыкнул и спросил:

— Попрощаться хоть с женой можно?

Парни переглянулись между собой, а рыжий пожал плечами:

— Ну прощевайся, мы ж не звери какие, токо недолго, нам еще до темноты назад возвернуться надо.

Конрад повернулся, обхватил испуганную девушку в кольцо рук и трагично возвестил:

— Милая моя женушка, безвременной смертью я погибаю, оставляю тебя вдовой в самом расцвете сил. Одну, без средств к существованию, и даже ребенка своего не увижу… поцелуй же меня хоть напоследок.

Элли сперва всхлипнула от жалости и уже было потянулась к Конраду, как при виде его довольной рожи опомнилась и зашипела:

— Ты что комедию разыгрываешь! Ты же демон!

— И вот обязательно об этом напоминать, — буркнул темный в ответ, неспеша вынимая из-за пазухи черный кинжал, — а тебе и какого-то поцелуя для меня жалко.

— Что ты будешь делать?

— Трансформируюсь и… мы пойдем дальше.

Она вздрогнула, вспомнив монстра, в которого превращался Высший демон и торопливо согласилась:

— Ага, пускай убегают.

— Если я трансформируюсь, — нехотя ответил демон, — я не дам им разбежаться. Я их просто убью.

Элли в ужасе вытаращилась на темного:

— Тогда не трансформируйся, а так прогони. Это же просто люди, почти дети, что они могут сделать, у них все равно нет твоей скорости и силы!

— Во-первых, это уже не дети — а озабоченные мужики, а во-вторых, у них ружья.

— И что?

Он раздраженно поднял глаза к небу.

— Теперь понятно, почему среди светлых так высока смертность в путешествиях по мирам… Простейших вещей не знаете. У них огнестрельное оружие, а при всем желании в человеческом обличье я пулю не обгоню.

Девушка, честно говоря, понятия не имела про особенности техногенных и техно-магических миров. Их начинали проходить только на последних курсах Школы, после Посвящения, когда бывшие школьники становились студентами и делились по профессиям.

— Но ведь можно их просто напугать!

— Каким образом?

— Магией, например.

— Если ты не забыла, — раздраженно напомнил Конрад, — я не могу пользоваться своей магией.

— А чужой?

Демон задумчиво и внимательно поглядел на девушку:

— Чужой… могу, только нужно где-то раздобыть владеющее магией существо и заставить ею добровольно поделиться. Или не совсем добровольно…

— Возьми мою силу.

— Ради этого отребья… ты готова позволить мне?..

— Ну и пусть отребье, но они живые люди!

— Нет, Эля, — категорично отрезал темный, — мне легче и быстрее их убить. Ты вообще соображаешь, что ты говоришь? Эти "живые люди" хотят из нас сделать очень даже мертвых. Точнее пока что одного меня, а тобой так… попользоваться. И ты их будешь защищать?

Элли уперла руки в бока и сердито уставилась на демона: "Не заставляй меня повторять это два раза".

— Я не хочу чувствовать себя виноватой в чьей-то смерти. Лучше уж так.

Конрад хмыкнул:

— Вот уж точно, у ангелов не все дома с этим вашим всеобщим состраданием…

Предложение девушки ему, мягко говоря, не понравилось. Нет, в конечном итоге и этот вариант неплох, результат тот же, но бескровный. Но было одно единственное и большое "но"! Если выбирать между семериком трупов никчемных смертных и любимой… выбор был заранее известен. Если бы только не эта белобрысая упрямица. Еще раз взглянув на настойчиво поджавшую губы светлую, он вздохнул:

— Руку дай и повторяй за мной: "Я, Элиза — Несущая Свет, Посвященная Свету от рождения и по Выбору, добровольно разрешаю урожденному Светом и Тьмой Конраду, — темный на миг запнулся, словно засомневался, но все-таки продолжил, — пользоваться всей принадлежащей мне силой".

Тонкая девичья ручка почти утонула в сильной мужской ладони и Элли торопливо, пока не раздумала, стала шептать разрешение.

— Вы там скока еще прощаться собрались?! — Теряя терпение заорал рыжий.

— …мне силой…

И чуть не завизжала, почувствовав, как на руке зашевелился, оживая, браслет. Змейка лениво потянулась, отставив стрелой назад кончик хвостика, зевнула, показав белую маленькую пасть с крохотными клычками и стремительно обвилась вокруг соединенных рук, объединив в одно целое. Палец, на котором было "обручальное кольцо", вспыхнул ядовитыми рунами и, Элли почувствовала, как ее покидает нечто теплое, словно нагретый камином воздух, выдуваемый в настежь распахнутое окно зимней вьюгой. Пришедшая следом боль, казалось, разрывала на части. Почти без сознания повиснув на темном, она услышала чей-то хриплый стон боли, не сразу поняв, что это ее собственный.

— Тихо девочка, первый раз всегда больно… прости, малышка, видит Тьма я не хотел…

Мужчина прижал девушку к себе, поддерживая на весу, когда она с широко открытыми глазами, словно кукла, вдруг стала заваливаться на бок.

Сила вначале потекла тоненьким ручейком, будто родник едва-едва пробившийся сквозь камни, а спустя несколько мгновений хлынула широкой полноводной рекой. Конрад ругнулся сквозь зубы, с трудом справляясь с непривычной магией, выровнял дыхание, приноравливаясь к новой силе и неторопливо повернулся к молодцам, уже откровенно разозленных возникшей заминкой.

В ту же секунду в свободной руке темного возникла огненная плеть; раскрутилась искрящими кольцами, прожигая в снегу талые полосы и замерла готовой к броску коброй. А Конрад снисходительно-лениво, а после от всей души улыбнулся, показывая длинные, острые, словно иглы клыки. Частичная трансформация Высшего демона тоже дело хорошее, тем более, светлая, обвиснув на его руке, все равно ничего не видит. Зато бравые парни перемену, так разительно произошедшую с безобидным с виду писарчуком, оценили.

— Колдун, итить его налево!

— То-та у него глаз такой не добрый.

— Я как глянул, так и обомлел: "Мать моя, женщина! Точна ведьмак"!

— Ну, мужики, так кто там первый хотел? — Хриплым от трансформации голосом уточнил Конрад и взмахнул плетью, особо не разбирая, что там разрубает хлесткий кончик — подставленные ружья или руки.

Уже никто и ничего не хотел. Если только сходить до ветру, и чем быстрее, тем лучше.

Взвыв, кто от боли, а кто от страха, мужичье ринулось врассыпную. Через пять минут о храбрых охотниках и лесорубах напоминали только в спешке, как попало, брошенные ружья да топоры.

Короткий зимний день уже перевалил за полдень, когда лес закончился и вывел к излучине небольшой речки затянутой льдом. На холме, сразу над рекой каменным кругом высился дольмен. Мегалиты, наполовину утонув в снежном покрове, диковинными шапками выглядывали из-под голубоватых девственно-чистых сугробов. Такие дольмены были почти в каждом мире, позволяя открывать межмировые порталы почти без усилий, если конечно знать, как именно ими пользоваться.

Демон уже два часа нес девушку на руках, по колено в снегу прокладывая путь в снежной целине. Можно было бы и просто протопить дорожку или и вовсе срезать путь трассирующим порталом, но ему не хотелось лишний раз пользоваться силой Элли и напоминать о произошедшем. Авось пронесет… Все равно усталости он не чувствовал. Девушка, даже закутанная в зимнюю одежду для высшего демона почти ничего не весила.

— Очнулась?

— Поставь меня…

Загорелые пальцы мужчины затанцевали на покрытой изморозью каменной поверхности, выписывая неизвестные ангелессе руны и символы, чтобы уменьшить количество необходимой энергии. Но совсем без магии — никак. Открывая проход, он приложил ладонь к камню, направляя импульс и ее руку вновь сильно потянуло, а зеленые искорки-иголочки магии пробежались по браслету, перетекая к новому хозяину. Портал, медленно, словно нехотя вспыхнул зеленой аркой.

Не давая девушке время на раздумья, Конрад схватил светлую за руку, проводя за собой, и уже не видел, как ее зрачки расширились от страшной догадки.

В кабинете за время отсутствия Повелителя ничего не изменилось. Разве что вместо лунной ночи в окна струилось теплое послеполуденное солнышко. Конрад довольно вздохнул, чувствуя, как магия наполняет тело, прикрыл глаза, наслаждаясь силой, не замечая, что девушка угрюмо нахмурилась и неотрывно смотрит в пол.

До хруста размяв мышцы он счастливо подхватил ангелессу на руки, закружив по комнате, а она вдруг стала отпихиваться от Конрада, будто котенок, которого тыкают в сотворенное им безобразие. Демон осторожно опустил ее на пол, нагнулся, пальцами поддерживая ее за подбородок.

— Эля?

— Скажи… как ты собирался открыть портал, если бы я до этого не разрешила воспользоваться моей магией?

Наступившая тишина была бы абсолютной, если бы не надрывно жужжащая муха, бешено бьющаяся в оконное стекло. Девушка подняла голову, безучастно глядя на темного:

— Ты снова меня обманул… Ты знал-знал, — ее голос набрал силу, возмущенно зазвенел, — что они пойдут за нами, ведь ты же специально их раззадоривал, болтал, что ты как-то там писарь! Ты ведь отлично можешь себя контролировать в любой ипостасти, не так ли? Вот зачем ты открестился от звания воина! Чтобы пригрозить убийством смертных, а я бы добровольно согласилась… отдать тебе свою силу. Как и вышло…Браво, Повелитель, вы плетете интриги на ходу, как паук со стажем, заманивая в свои сети беззащитную добычу.

— Все не так. Не совсем так… Да ты права, я могу себя контролировать и знал, что они пойдут за нами. Но сделал я это для того чтобы использовать магию крови и рун для открытия портала — тогда собственная магия мне бы и не понадобилась, но тогда нужны были жертвы… человеческие. И если бы ты так уперто не просила никого не трогать

— Ну зачем ты так со мной поступаешь, а? — Жалобно спросила Элли, даже не вслушиваясь в его оправдания. — Тебе доставляет удовольствие измываться надо мной?..

"Ну вот как-как с ней можно нормально разговаривать и в чем-то убеждать? Конечно, я же теперь на века враг номер один". Он медленно снял теплую куртку, чувствуя, как августовская жара начинает ломить кости, а виски — головная боль.

— Хорошо… Давай представим, что ничего не было, что мы сейчас стоим перед мегалитом и нужна магия, чтобы открыть проход. Ты бы, добровольно, сама, разрешила мне воспользоваться твоей силой, только чтобы открыть переход? Именно и только для прохода сквозь портал?

— Нет, конечно, я же не хотела возвращаться в замок! Но причем тут "представить, что не было", ведь это же было, ты меня обманул.

— Воистину женская логика! Отсекающая "несущественное". Ерунда, что мы выбрались из тьма знает какой дыры, главное, что я гад такой, тебя обманул! Вот именно поэтому я ничего и не сказал тебе.

Она поджала губы, едва слышно прошептала:

— А ведь согласно плану по твоей книжечке… ты почти завершил… Ритуал. И осталось только убить меня, чтобы получить всю силу…

— Элиза, прекрати!

— Почему нет? Ведь это же твоя цель, едва не мечта всех последних тысячелетий, правда?

— Девочка моя, мой маленький белокурый ангелочек… — он шагнул к ней, пытаясь обнять, но она выставила перед собой руки, защищаясь. — Моя мечта — это ты. Я готов ради тебя на все. Я не хочу тебя обижать или врать тебе, но… — он невесело усмехнулся, — ты же с самого начала знала, что я не белый и пушистый, а демон, Повелитель… Да пойми ты, просто иногда по-другому не получается; не всегда истина самое лучшее решение, иногда и ложь бывает во благо.

— Интересно сколько еще ты мне врал… вот так на благо?

— Все врут. В большей или меньшей степени: кто-то по-мелочам, кто-то… Да, Тьма тебя разбери, можно подумать все вокруг такие правдивые и честные, один я — такое чудовище! — Сорвался на крик темный, раздраженный непривычной ролью оправдываться за свои поступки, а тем более за то, в чем он совершенно не считал себя виноватым. — Тот же Айрэл…

Он осекся, лихорадочно раздумывая, сказать ей, что столь безгрешный светлый Повелитель ее просто продал как крепостную рабыню или… оставить иллюзии хоть в чем-то.

— Что Айрэл?

"Все равно не поверит, решит, что я вновь лгу ей"…

— Ничего! Между прочим, я тебя не насиловал, не мучил…

— Ах вот вы чем гордитесь, Повелитель?! Действительно, какое великое благородство! Что же, я впечатлена.

— Эля, ну прости дурака. Дай мне второй шанс?

Она нервно рассеялась:

— Какой второй шанс, Конрад? Я… устала от твоей лжи. Ты не понимаешь, я же сейчас живу словно на выдохе! Выдыхаю, не зная смогу ли вдохнуть, или… воздух вокруг уже закончился и я умру от удушья. Я никогда не знаю, чего от тебя ждать. Тогда… до того как узнала об обмане, я тебе верила и… даже считала тебя милым и хорошим, в смысле…. - она откровенно покраснела, — нормальным. Но сейчас… все что ты делал это… это был твой выбор и прощать я не буду… не сейчас… не могу. Пожалуйста, мне нужно решить, как жить дальше, мне нужно подумать, побыть вдали от тебя. Ну пожалуйста, я хочу вернуться в Град.

Его глаза залило тьмой — демон был в ярости.

— Нет. Я тебя не отпущу! Слышишь, ты принадлежишь мне!

Она огорченно отвернулась, не желая смотреть на мужчину: "Ах так! Значит вот, что я для тебя… Впрочем, кто бы сомневался — деспот и тиран"…

— Я не твоя собственность! — С вызовом задрав подбородок, напомнила ангел. — Ты обещал!

— Когда это я обещал?

— Только что "Я готов ради тебя на все". Если ты так любишь, как говоришь — отпусти меня. Неужели слово Повелителя ничего не значит?

— А как же договор? — Мягко, даже нежно напомнил Конрад, что совершенно не сочеталось с чернильно-бездонным омутом глаз. — Ты должна пробыть здесь три месяца.

Против воли у светлой гневно сжались кулачки:

— И у тебя еще хватает совести напоминать… Впрочем… в отсутствии хоть каких-то принципов я уже убедилась. Как прикажете, мой Повелитель…

— Не смей называть меня так! — Заорал взбешенный мужчина.

— Мой господин, — она помедлила и опустилась на колени, склоняя голову и складывая руки в знак повиновения, отвечая подчеркнуто-смиренным тоном, — я всего лишь ваша покорная рабыня, я не смею по-другому обращаться к Владыке.

Никогда в жизни ему так не хотелось, чтобы эта маленькая девочка, сгорая от страсти в его объятиях, нежно шептала, как его любит, как ей хорошо с ним, а не презирала и… ненавидела. Только не это! Никогда, пусть лучше…

— Хорошо. Когда леди желает отбыть?

— Сейчас.

— Даже Рысю не заберешь?

— Сейчас.

Он взмахнул рукой, открывая портал. В стеклянной поверхности портала отразилась центральная площадь Града.

— Что ж… а это — твой выбор. Уходи.

Он резко развернулся на каблуках и, хлопнув дверью, вышел.

Элли вдруг обреченно подумала: "А если мы больше никогда не встретимся?.. Даже не простились… Ведь было и хорошее за это время, о чем хочется и хочется вспоминать"… Почему-то стало почти физически больно и обидно. Она устало облокотилась о письменный стол.

Тишина, ледяная, и оттого еще более унизительная опустилась лезвием гильотины. Помедлив, девушка неторопливо сбросила жаркую зимнюю одежду и неуверенно подошла к зеркалу. Всего один шаг и она свободна, почему же он дается с таким трудом?.. Кто бы мог подумать, что после всего она еще будет раздумывать… Остаться? Нет! Слишком это похоже на признание зависимости от него…

Через мгновение серебристая поверхность безнадежно колыхнулась сработавшим порталом

— Прощай…

ГЛАВА 12

Конрад едва сдерживался, чтобы не броситься вслед за Элли. До последнего была надежда, что она останется, что и он теперь кому-то нужен… не как воин, Повелитель, влиятельный любовник, а просто как любимый мужчина… Кто бы мог подумать, что эта девочка станет ему так жизненно необходима.

Короткий всплеск активированного портала разрушил надежду, оставив в душе невыносимую пустоту одиночества. И лишь тонкая серебряная ниточка, уже общей силы протянулась через пространство, опоясав мир связующей цепочкой.

Он замер, с горечью представляя, как она выходит из портала и счастливо смеется: "Наконец-то избавилась! Наконец-то свободна"! На лбу пролегла горькая складка: "Тьма! Как же ты мне нужна! Ну зачем, зачем я тебя отпустил?! А ведь она сейчас только больше накрутит себя, навыдумавает всяких ужасов, которых и близко не было. И теперь будет еще тяжелее ее вернуть чем если бы в приказном порядке запер в замке… И кто-то мне за это ответит"!

Чтобы найти Шанти, мирно сидящую в библиотеке, понадобилась всего минута…

Увидев разъяренного Повелителя, девушка испуганно вскочила с мягкого диванчика, где читала книгу, безуспешно пытаясь надеть сброшенные туфли.

— Что ты ей рассказала! — Разъяренный Повелитель наступал на испуганную, но пытающуюся выглядеть невозмутимой Шанти.

Девушка выпрямилась, взмахнув гривой волнистых темных волос, и спросила:

— Наказываешь других за свои слабости? Да это я ей рассказала о твоем "плане", — язвительностью в голосе демонессы можно было зажигать фейерверки. — А знаешь почему? Потому что она мне нравится! Наивный, смешной ангел и жестокий самодур-демон. Ах да, и вот еще…

Порывшись в карманах, она вытащила на свет и с размаху бросила в мужчину изрядно пожеванный, будто бумагу остервенело мяли, листок. А сама отошла к небольшому бару в углу, щедро плеснув в стакан водки:

— Или ты скажешь, что ты не отдавал такого "приказа"?

Повелитель, нахмурившись, развернул письмо и вчитался в текст… и еще раз… смысл послания дошел только на второй раз.

— Я этого не писал! Что за бред?!

Шанти скривилась, смешивая коктейль: десять капель отсюда, сто грамм оттуда и пару вот этих зеленых кристаллов. Перемешать…

— Вот уж не знаю. Почерк твой, твоя печать. Что я должна была подумать?

— Да что угодно! Но не это!

— Даже если так… Конрад, она бы все равно узнала. Или, по-твоему, чем позже, тем лучше? Нет. Она бы никогда тебя не простила, а так у тебя есть шанс. Если, конечно, ты не законченный подлец…

Непривычный к подобным отповедям Повелитель разъярился:

— Не смей! Так. Со мной. Разговаривать.

Девушка вздрогнула, едва не разлив напиток, но спокойно ответила, одновременно сплетая заклинания телепорта:

— Что же, Конрад, продолжай любоваться собой и своим всесилием, потому что скоро от тебя разбегутся все. А Элли… что ж, даже если ты и не писал этого… тогда ей просто не повезло в том, что ты трус и сам не знаешь, чего хочешь.

Открывшаяся воронка портала захватила девушку, растворив в ином мире и через минуту о Шанти напоминал только сильный запах озона от телепорта.

Трус! Да как она смеет?! Повелитель сильно сжал зубы, едва не кроша их и замер, чувствуя, как сознание захватывает безграничная неконтролируемая ярость, переплавляя тело в нежданной боевой трансформации…

Хрустальный парк Града, одно из самых невероятных чудес мира, после чуть мрачноватых, но таких уютных стен Цитадели вдруг показался Элли слишком вычурным и раздражающим. Захотелось броситься назад, прижаться к груди этого несносного демона и слушать очередную историю о рыцарях и драконах. "Ну что за жизнь?! И с тобой страшно и без тебя плохо и одиноко… И Рысю не взяла"…

Глядя на спешащих по своим делам занятых прохожих, она вздохнула. Куда теперь идти? После смерти родителей остался их дом, где она теперь имела право жить самостоятельно, после Посвящения и второго совершеннолетия, но… возвращаться в пустое холодное жилище?… Из самых-самых близких друзей, у нее есть Кассандра и Романд. Но как бы не было хорошо с парнем, а сейчас видеть хоть еще кого-то мужского пола ну совсем не хотелось. А вот выговориться и выплакаться… Развернувшись в противоположную от своего дома сторону, она отправилась на южную окраину Града.

И… почти пять минут она стояла у двери дома подруги, все не решаясь постучать. А ну как и здесь она уже не нужна? Может про нее и вовсе забыли?.. Или не поймут, осудят за то, что она вообще… жива. За то, что истинная дочь света должна бы умереть, а не заключать сделки с тьмой… Что это, если не предательство?

Сердце бухало кузнечным молотом, тяжело и громко, ладони вспотели, а ноги будто приросли к мостовой. Так и не решившись постучать, она развернулась и медленно направилась прочь.

— Элли?!

Каштановые косы Кассандры блеснули двумя темными молниями, когда она с порога метнулась вслед за подругой.

— Касси…

— Ты вернулась! Не может быть! — Подруга, будто не веря глазам, провела рукой по ее лицу и заключила девушку в объятия. — Пойдем скорее в дом. Мама тоже ужасно обрадуется, она знаешь как переживала за тебя?!

Айрэл подложив руку за голову, удобно развалился на широкой кровати, с нежно-голубыми шелковыми простынями, а второй рукой обнимая лежащую на его плече Ингрид.

Все-таки удачно сложилось! Договор с Конрадом на эту девочку: все равно какая из этого юного создания Несущая, смех да и только. Да и нападения темных сыграли на руку… С улыбкой он вспомнил, как во время последней атаки, он, улучив момент, обставил с шиком якобы снятие проклятия, показавшись уже не дряхлым старцем, а полным силы Повелителем. В некоторых делах главное — это побольше театральщины, да световых и звуковых эффектов. Зато, какое воодушевление у народа и воинов: а как же! Повелитель смог победить заклятие врага!

Где-то в центре Града вдруг закрутился черным смерчем сработавший портал с привкусом горечавки, хмеля и чабреца. С Темной стороны. Личный портал темного Повелителя.

Айрэл прищурился, отслеживая телепортационную магию. Обычные порталы, не смотря на многовековую вражду между темными и светлыми, не были нонсенсом. У многих были родственники, а то и друзья по обе стороны границы. Тем более, что как в Граде, так и на Темной стороне жили не только ангелы и демоны, но и многочисленные представители других рас, кроме людей. Однако аура, появившегося из портала гостя сверкала расплавленным серебром, ослепляя белизной и чистотой. Словно огромный бриллиант из королевской короны среди шлака и гальки.

Повелитель прищурился: Не может быть! Несущая свет!

— У нас гости, причем какие!

Ингрид сонно шевельнулась, удивленно поднимая голову.

— Несущая. — С довольной улыбкой пояснил Айрэл.

— Где? Как?!

Айрэл хмыкнул:

— Мне тоже хотелось бы это знать. Неужели Конрад упустил жертву?..

Ингрид уже было подорвалась, дотягиваясь до разбросанной по полу одежды. Такие события! Нужно отдать столько приказаний, решить вопросы…

Но Повелитель удержал ее за руку, притягивая к себе, обнимая любовницу за стройные бедра и укладывая обратно на кровать.

— После. Успеется. Незачем торопиться события, посмотрим, что девочка будет делать и куда пойдет, несколько часов никого не устроят. А нам пока и так есть чем заняться…

Мать Кассандры — Лидия, молодая очаровательная женщина, которую можно было бы принять разве что за сестер девушек, без конца ахая от ужаса, слушала сбивчивый рассказ Элли, когда она, перескакивая с третьего на пятое, волнуясь и нервничая рассказывала бессвязную историю. Кассандра вела себя более спокойно, слушая внимательно, но с жадным любопытством ловила каждое слово, особенно заинтересовавшись браслетом-змейкой.

Наконец запал: как словесный, так и эмоциональный поутих и каждый углубился в собственные мысли

— А у нас ведь ходили слухи, правда им никто, ну почти никто, — смутилась подруга, — не верил. О том, что ты на самом деле добровольно собралась замуж за темного Повелителя.

Элли затравленно взглянула на Лидию, запоздало вспомнив, что Хранители ощущают ложь и правду едва не на материальном уровне. Понурилась.

— Я бы тоже не поверила, если бы это не было правдой. И возможно все было бы лучше, если бы я на самом деле его не любила… Безумно, до одури…

Мать Кассандры только грустно усмехнулась, все-таки юношеский максимализм за шестьсот лет жизни давно канул в воды забвения. Женщина подсела к девушке, обнимая ее за плечи, с пониманием гладя по волосам. А вот Касси глядела с откровенным ужасом и осуждением: "Он же демон! Как ты можешь"?!

Элли покраснела, а после побледнела, лицо пошло пятнами от смущения. Уже находясь здесь, в Граде, ей стало не по себе. Осуждающий взгляд подруги резал без ножа, а что тогда думают остальные? Да только самой себе в душе приходилось признаться, что, не смотря на накручивание и искусственное раздувание всех причиненных ей гадостей, ей без него плохо, пускай он хоть двести раз подлец и негодяй.

— Вот так, — всхлипнула Элли, — люблю я его, понимаешь? И ничегошеньки не могу с этим поделать.

В глазах Кассандры мелькнуло некое непонятное чувство, но она поспешила спрятать их выражение под опущенными веками.

— Не расстраивайся, детка, и не обращай внимание на пересуды. Жизнь она непредсказуема, и что будет, не всегда и Оракул сказать может. А может не так все и плохо, если он тебя отпустил?

— Но он же меня все время обманывает и… и хотел убить.

Кассандра, не выдержав этих приторно-сладких утешений, тихонько поднялась и вышла на кухню. Чайник закипел быстро. Облокотившись на стол, она задумалась… осторожно двумя пальчиками вытащила из-за пазухи небольшой мешочек на тесемочных завязках, распустила горловину, взвешивая на ладони почти невесомую драгоценность. Смертельно опасное сокровище. Только… "Госпожа может рассердиться, ведь с некоторых пор "подружка" стала ну очень ценной, а Госпожа наказывать умеет… Но как же это все бесит и злит! Снова она впереди! Вновь ее утешают, жалеют… любят! Даже Повелитель демонов, вот ирония, влюбился в эту глупую курицу! И Романд… в нее, а не в меня! А чем, спрашивается, эта "сиротка" заслужила"?

— Касси, ты где там пропала?

Девушка отмерла, резко затягивая шнуровку, зло прищурилась и натянула на лицо обыденную, за несколько месяцев ставшую привычной маской — улыбку:

— Иду.

Войдя в комнату, она поставила чашечки на столик, опередив вскочившую помочь ей Элизу — мать в это время вышла в прихожую — и вздохнула, преувеличенно-грустно спросив у подруги:

— А Романд, он с тобою вернулся?

— То есть?

— А ты не знаешь? Он отправился за тобой, спасать тебя, — не удержавшись чтобы не поддеть, выделила последнее слово, — и не вернулся.

Элли медленно, будто слепая нашарила сиденье, опускаясь на диван: "Но как же так?! Я же сама виде портал в Град… правда после меня выставили из кабинета. Не может быть?! Обманул, снова обманул"…

— А его огонек? — При рождении каждому ангелу давалась своя звездочка-огонек. Она могла гореть ярче, могла едва мерцать, а то и вовсе едва-едва светиться, но только если потухала и падала с небосклона, только тогда значило, что надежды больше нет.

— Горит.

Элли облегченно выдохнула: "Жив, значит. Но где? В плену? Если так, то пусть Конрад меня отпустил, но учитывая его характер, через пять минут он об этом очень пожалеет и… будет в бешенстве. А от темного Повелителя можно ожидать чего угодно, не смотря на все его уговоры и заверения. Не удивлюсь, если демон захочет поквитаться с оставшейся жертвой… Только не это"!

Она вскочила и заметалась по комнате, не замечания потупленной в пол подруги, едва сдерживающей злорадную ухмылку.

"Что же делать? Нельзя все это так оставить. Да! Нужно поговорить с ним"!

Из прихожей раздались громкие голоса и в сопровождении Лидии в комнату шагнул красивый мужчина в возрасте, в форме стража с эмблемой Посланника. Поприветствовав девушек, он повернулся к Элли:

— Прошу прощения за поздний визит, но Повелитель хотел бы поговорить с Вами, Несущая. Завтра в восемь утра вас ждут во дворце. Мне передать что-нибудь Владыке?

Элиза с недоверием уставилась на стражника, обдумывая. С одной стороны невозможно, просто ужасно надоели все эти невыносимые, жутко "умные" Владыки, Повелители и иже с ними… Гонору на десяток таких вот "Повелителей" хватит, а вот толку…

— Да, я с удовольствием принимаю приглашение.

Стражник церемонно поклонился — все-таки Несущая, и ушел. Кассандра умоляюще уставилась на подругу:

— Эля, хочешь я составлю тебе компанию, чтобы не страшно было?

— Да, мне уже после темных ничего не страшно. — Отмахнулась Эля, но взглянув на умоляющее личико подруги, вздохнула. — Хорошо-хорошо, раз уж тебе так хочется, пойдем. Правда, поверь, ну ничего интересно ни во дворцах, а уж тем более в Повелителях нет.

— А ты сама-то, — проказливо прищурилась Кассандра, — пойдешь сравнивать Повелителей, какой выгоднее смотрится?

— Вот еще! Насмотрелась и на одного, хватит с меня. Я согласилась, потому что я поговорю с Владыкой, чтобы он устроил встречу с… тем Повелителем.

— Ты думаешь, что сможешь его убедить отпустить Романда? — посерьезнела девушка, а Элиза задумчиво коснулась черного браслета.

— Попробую… у меня есть, что ему предложить в обмен.

— Ты что вернешься к нему?! А если в этот раз он тебя не отпустит или вообще убьет?! — Ахнула подруга.

— Скорее всего так и будет, — по-взрослому, грустно улыбнулась Элли. — Значит, поделом мне… доверять демонам. Но теперь это хотя бы будет мой собственный выбор.

До того ни одна из девушек не бывала в Облачном замке, но Элли погруженной в грустные, непривычно взрослые мысли было не до дворцовых красот. А Кассандра просто не успевала смотреть по сторонам, чудом поспевая за подругой, взвинченной до предела, а потому едва не переходящей на бег.

У парадного входа в назначенный час их встретила служанка, которая молчаливо провела их светлыми анфиладами, оставив у кованых, будто невесомых дверей из белого металла. Двое стражей, также не говоря ни слова просто распахнули створки, впустив гостей внутрь. Сразу за дверью находилась небольшая комнатка: что-то вроде прихожей, два диванчика, ковер с толстым ворсом, секретер со множеством ящичков, небольшой бар, одна из бутылок едва початая стояла на серебряном подносе. Служанка кивком указала на следующую комнату и с поклоном удалилась. Элли подхватила под локоть порядком струхнувшую, несмотря на все уверения и деланную смелость, подругу и уверенно прошла дальше.

Возле камина, читая некий свиток, в полоборота стоял худощавый мужчина. Элли взглянула на точеный профиль Владыки и обмерла. На один сладостный и вместе с тем страшный миг сердце екнуло, зашлось исступленным стуком. Ей показалось, что перед ней стоит Он — Конрад. Только по некому недоразумению выкрасивший волосы в белый цвет и смывший бронзовый загар до молочной белизны.

— Как вы похожи!..

Мужчина усмехнулся на этот изумленный шепот и развернулся к девушкам полностью. Холодные синие глаза глядели на Элли с неприкрытым интересом:

— Неужели?

— Нет. — Алчно, будто исступленный голодом и жаждой путник в пустыне, она рассматривала каждую черточку мужчины, остановившись на манящих синих глазах, чистых и глубоких, будто у младенца. Невероятная гремучая смесь: сочувствие, понимание, обещание утешения и поверх всего… хрусткий, словно песок на зубах жесткий налет цинизма. — И да. Только вы же были… старым?..

Айрэл добродушно усмехнулся и предложил:

— Может быть хотите чего-нибудь выпить? Чаю? Сока? Или… — он усмехнулся уголками губ, — напитки покрепче? Нет?… А вот я, пожалуй, выпью.

Выйдя в соседнюю комнату, Владыка плеснул себе в бокал белого вина и неторопливо возвратился. Обходительно усадив девушек в кресло, он сел напротив:

— Да, бывает, что время, беспощадно даже к казалось бы бессмертным и нестареющим, особенно если его подхлестнуть проклятием. Но, оказывается, из действительно любой ситуации можно найти хотя бы один выход… К счастью, я смог снять проклятие. Вы не рады? А вот я очень рад, — сумбурно, как и вся его мысль, закончил Владыка, — в том числе видеть вас в здравии. Хотя честно вам скажу, Элиза, я не ожидал вас повидать после того, как вы оказались в цепких лапах темного Повелителя. Конрад никогда не отпускает добычу. Как матерый хищник, который когтями придерживая трепыхающуюся добычу, выедает ливер и требуху, растягивая удовольствие пока жертва жива. А после хладнокровно приканчивает. Впрочем, что я вам рассказываю…

Элли сердито засопела, почему-то ее ужасно обидело такое пренебрежение и определение темного Повелителя. Хотя… и в самом деле, казалось бы, в чем обида называть монстра — монстром?

— … у нас ходили слухи, точнее… — Айрэл прищурился, внимательно наблюдая за реакцией девушки, — информаторы донесли, что вы собирались замуж за моего братца?

— Собиралась, — раздраженно подтвердила девушка, ее все больше и больше злил этот бессодержательный разговор. — Но это в прошлом, минутный порыв.

— Вот как… И вас даже не удивляет, что Конрад мой брат? Значит, и вправду многое уже знаете, не так ли?

— Знаю. Например, то, что вы два глупых подростка, которые никак не могут поделить подаренный родителями мяч!

Кассандра с суеверным ужасом, уставилась на девушку, даже приоткрыв рот, будто пытаясь что-то сказать. А вот Повелитель явно искренне "восхитился":

— Не слишком ли ты осмелела, девочка? Ты понимаешь, с кем вообще разговариваешь?

Мягкий вкрадчивый голос светлого Повелителя довел девушку едва не до тихого приступа бешенства.

— Понимаю. Благо насмотрелась за три месяца, на такого же наглого и самодовольного Повелителя.

— Вот как. — Вопреки ожиданию, Айрэл не разозлился, а наоборот широко ухмыльнулся, еще больше напомнив темного. Взглянув на сжавшуюся в комочек Кассандру, изо всех сил пытающуюся стать незаметной, он приказал. — Выйди.

Девушка торопливо присела в реверансе и выскочила прочь, прикрыв дверь.

— Что же вы так неоднозначно воспринимаете меня в штыки? Уж я-то вас не похищал, не… кхм… Впрочем, понимаю, все вы женщины, как породистые лошади: закусите удила, если что не по нраву и бить копытом — характер показывать.

— Нет, Повелитель. Я уже никому и ничего не хочу показывать и доказывать. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. И вы и Конрад. Прошу прощения, но я слишком устала и хотела бы…

— Да-да, конечно, — прервал ее Владыка. — Позволите взглянуть на браслет?

Элиза равнодушно пожала плечами и протянула руку. Тонкие, будто женские, пальцы Айрэла пробежали по запястью, замерли в сантиметре над браслетом, будто поглаживая воздух. Глаза владыки вдруг залило золотом. Девушка помимо воли вздрогнула: черная бездна темного повелителя и яростное, расплавленное золото глаз светлого, одновременно так похоже и так… разнится.

Элли, внимательно наблюдая за выплетающими заклинания пальцами Владыки, вдруг поймала себя на мысли, что помимо воли сравнивает двух братьев. Изящные музыкальные пальцы Айрэла и сильные, огрубевшие от постоянных тренировок с оружием Конрада, в ладони которого ее маленькая ладошка казалась детской. Красивая, идеально сложенная фигура светлого и тренированное крепкое тело темного.

— Когда его действие заканчивается?

— Если Конрад не врал… хотя бы в этом, то через неделю-полторы.

— Интересная игрушка. — Задумчиво отметил вслух Айрэл. — Так понимаю полностью блокирует магию?

Элли кивнула:

— И летать не могу, как только крылья расправляю — сразу больно.

Повелитель пренебрежительно фыркнул — полет его мало беспокоил, вот магия — это другое дело! Элли прикусила губку: еще один очень древний, а потому считающий себя чересчур умным! И вырвала руку.

— Если вас больше ничего не интересует…

— Интересует. И больше, чем что-либо еще. От тебя отходит связующая линия, уходящая в темные земли. — Без спроса переходя на "ты" заметил Владыка. — Он тебя контролирует?

— Частично. — Нехотя созналась девушка.

— Хм… интересно, каким образом он убедил тебя поделиться силой… — Айрэл произнес это как бы про себя, с пренебрежением рассматривая девушку. — Ты с ним спала?

— Это не ваше дело! Какое это имеет значение?!

— Значит все-таки правда! — У светлого азартно сверкнули глаза, от удачной, с его точки зрения, догадки. — Что же, видно в постели он умеет убеждать своих любовниц.

— Нет, это как я погляжу, все Повелители "умеют" обращаться с девушками. А уж как "благородны и обходительны"! — она горделиво выпрямилась, расправила плечи и с презрением оглядела Айрэла. — Это верно семейное у вас? Хамить, врать и говорить непристойности?

— Сколько экспрессии! — Восхищенно выдохнул светлый. — Не удивительно, что он тобой заинтересовался, просто маленькая белокурая бестия — затыкать рот Повелителю! Но, девочка, если уж ты решила стать настолько взрослой, чтобы принимать такие решения и так себя вести, и да, я имею ввиду и отношения с моим братом, то и принимай взрослое же к себе отношение.

Элли одарила мужчину испепеляющим взглядом: "Взрослое? Значит лицемерие, ложь и оскорбления — вот все, что есть в этом взрослом мире? В таком случае во тьму такое взросление… Не хочу"!..

"А придется"! — горько подытожила она, вспомнив, почему собственно и согласилась на встречу с Айрэлом. Ну и как теперь чего-то просить, после такого "приятного" во всех отношениях разговора?

— Владыка, — помолчав, сказала она, — мне нужно срочно поговорить с… с Конрадом. Не могли бы вы устроить встречу?

Айрэл театрально приподнял бровь:

— Что-то вы быстро соскучились по братишке? Неужели он действительно так хорош?

Элиза сжав зубы, одарила, мужчину презрительным взглядом.

— У темного Владыки остался мой друг… наверное… Мне нужно узнать о его судьбе.

Он хмыкнул

— Вот как?… Что же, я подумаю над этим. После. А сейчас… не смею вас больше задерживать, Элиза.

С языка так и просилось гневное восклицание: "Почему после? Почему не сейчас"?! Взглянув на холеное высокомерное выражение лица Айрэла, застывшее словно восковая маска, Элли вскочила на ноги, подхватывая пышные юбки. О Небо, как же надоели эти лицемерные интриганы! Нарушая все правила приличия и уважения к светлейшему Владыке, она резко развернулась и едва не чеканя шаг, вышла в первую комнату. Кассандра, стояла возле бара, разглядывая невиданные напитки, и нервно поправляла лиф платья. Обернувшись, вздрогнула, глядя на разъяренную будто фурия подругу; между тонких пальцев скользнул витой шнурок, исчезнув в декольте.

— Уже уходим?

— Да. — процедила Элли.

— Элиза, — небрежно прислонившийся к дверному косяку Айрэл, окликнул девушку уже на пороге, — мы продолжим разговор через пару дней.

Не удостоив мужчину ответом, Элли выскочила прочь, едва не волоча за собой подругу.

Проводив взглядом раздраженную, словно разворошенный муравейник девушку, Повелитель еще плеснул себе вина в бокал из открытой бутылки и устроился на диванчике, раздумывая.

С усмешкой он вспомнил дрогнувший от обиды голос и влажно заблестевшие глаза, когда она заговорила о Конраде: "Значит так, да, братишка? И за что тебя так женщины любят, даже эта невинность? Правда… уж невинность ли? М-да чистоплюйством ты никогда не отличался и я действительно не понимаю, зачем ты ее отпустил? Такой был шанс избавиться от Несущих".

Согрев в ладонях бокал он отхлебнул ароматный напиток. Конрад никогда и ничего не делает просто так, без далекоидущих планов… что же он задумал на этот раз?

Айрэл скривился: вино, обычно вишневое с коричным привкусом, превратилось в откровенный мазут. Он настороженно принюхался, провел рукой, выплетая заклинание и вычленяя состав напитка, как внезапно охнув, отбросил бокал и рванулся в комнату, на ходу раскрывая снежно-белые крылья. Призванная сила закрутилась метелицей, пытаясь остановить действие темного, смертоносного заклинания, уже проникшего в кровь. Почти дотянувшись до стоящей на столе сферы, соединенной с Источником света, он упал, сведенными судорогой пальцами тянясь из последних сил… Ну же! Еще пять сантиметров…

Восточная башня жилого крыла дворца во время войны была разрушена до основания, и отстроена лишь спустя несколько десятилетий. Несколько столетий ее использовали как кладовую, когда около трехсот лет назад Ингрид, тогда только вошедшая в состав Совета одни за другими отвергнув предложенные во дворце покои, обосновалась на самой верхушке башни, напоминавшей шляпку малинового подосиновика. Сплошная круглая зала, с помощью хрупких перегородок из тканей и бумаги разделенная на рабочую зону с письменным столом и книжным шкафом и спальную. Открытая со всех сторон зала, лишь по мере необходимости прикрывалась заклинаниями-щитами от непогоды и ветра.

Сбросив туфли, Ингрид стояла на лоджии, облокотившись на перила, с высоты птичьего полета оглядывая раскинувшийся внизу город. Мрамор холодил уставшие от высоких каблуков ступни, легкий южный ветерок трепал короткие до плеч волосы. Поджав пальцы, она с наслаждением поочередно вытянула ноги, разминая затекшие мышцы. Ох, как же хорошо! Правда было бы еще лучше, если бы наконец освободился Повелитель… Улыбаясь, она вспомнила себя пару столетий назад. Безраздельно влюбленная в Повелителя еще со Школы, она выдрала из учебника картинку с изображением возлюбленного, по ночам при свете луны любуясь совершенными чертами и… как была разочарована увидев его вблизи на Посвящении. Ссохшийся немощный старик и тот идеал из учебника… Но сердце отказалось принять истину, ожидая. Чего? Чуда, верно.

Которое, пусть и спустя почти полтысячелетия, но исполнилось. И она была сполна вознаграждена за столетия терпения и нерастраченной любви.

"Ну сколько можно разговаривать с этой девчонкой?! Что он там выясняет, планы и тайны Темного? Да что она может знать"?! Смутное раздражение отозвалось покалыванием в кончиках пальцев. Девушка потянулась, расправляя крылья. "Мельком взглянув издали на новую Несущую только лишний раз убедилась: молоденькая девочка, которой для начала неплохо бы просто Школу закончить. Впрочем, в отличие от остальных Несущих, она хотя бы жива. А это уже большой прогресс, интересно только, с чего бы Темному оставлять ее в живых?… Подозрительно все это".

Обождав еще полчаса, она не выдержала и сбежала вниз; приветливо кивнула страже у покоев Владыке и проскользнула внутрь. Легкая улыбка тронула губы — Ингрид заметила разбитый бокал на полу — неужели эта несмышленая девочка так довела Владыку? Интересно чем? Осторожно заглянув во вторую комнату, недоуменно скользнула взглядом по пустому помещению, перевела на пол и едва не упала.

В секунду она оказалась рядом с мужчиной и опустилась на колени, придерживая его голову.

— Айрэл… любимый, как же это…

Лицо Повелителя болезненно заострилось, дыхание ощущалось едва-едва, а скрюченные пальцы судорожно сжимали полы рубашки. Жив! Только без сознания, но что с ним?.. Сколько еще продержится?! От ужаса Ингрид не сразу вспомнила, что она не обычная насмерть перепуганная девушка, а все-таки Глава Совета, невозмутимая, сильная, всегда собранная Старейшина.

Призвав силу она попыталась узнать хоть что-то. Как жаль, что неизвестно, сколько прошло времени! Если больше двух часов, то она вряд ли что-то увидит…способности не те. Тогда нужно будет звать Наэлу.

Заклинание замерцало, и разлетелось вокруг бордовыми искрами, комната подернулась пурпурной дымкой. Иллюзорный образ Повелителя возник в соседней комнате, сквозь открытую дверь хорошо было видно, как мерцающий призрак сидит нога на ногу, попивая вино и вдруг срывается с места, пытается добраться до Сферы и… падает.

Развеяв образы, Ингрид подошла к разбитому бокалу: хрустальные осколки посверкивали на солнце, вино уже впиталось в молочного цвета ковер, оставив мокрое пятно. Присев на корточки и с ужасом отшатнулась: уже почти разложившееся заклинание, смертельное замысловатое плетение, в котором без труда угадывался почерк Темного… Личное заклинание Повелителя демонов.

Подорвавшись, Ингрид вылетела в коридор, напустившись на охранников:

— Кто здесь был?! Кто?!

Опешившая стража переглянулась:

— Да уже часа два никого не было.

— А до того?

— Повелитель разговаривал только с Несущей свет. Но она ушла давно.

— А больше… никого не было?

— Нет.

— Вот как, значит… Несущая — предатель… так вот почему Темный отпустил ее…

Она замолчала, кусая губы. Любопытные стражники, вышколено пытались не подавать вида, но с любопытством поглядывали на Пламеннокрылую. Наконец она подняла голову и ледяным совершенно безэмоциональным голосом приказала:

— Немедленно в покои Повелителя главу Целителей! И найдите начальника охранной службы, для него появилась срочная работа.

ГЛАВА 13

Черный замок будто вымер. Не было слышно ни обычного гомона прислуги и стражников, ни лошадиного ржания, ни лая собак. Будто замок из шумного живого превратился в обитель аскета-отшельника. Восточного крыла замка и вовсе не было — на его месте дымилась обгорелая куча камней

— Долго еще горевать собираешься?

Повелитель поднял покрасневшие, с лопнувшими сосудами от беспробудного запоя глаза, безучастно посмотрел на падшего, будто не узнавая его, и вновь уронил голову на руки.

— Ясно…

Майкл побарабанил пальцами по столу, кончиками прорисовал узоры на пыльной столешнице — уже неделю слуги обходили кабинет с пьянствующим Владыкой дальними коридорами. Что уж говорить об уборке. Чудо еще, что и вовсе не разбежались после того, как в неконтролируемой боевой трансформации Повелитель разрушительным торнадо промчался по замку, сметая все на своем пути.

Наконец, решившись, падший до хруста размял пальцы и выдохнул, сплетая заклинание. Через мгновение на голову Конраду обрушился поток ледяной, даже с мелкими льдинками воды. А на младшем демоне судорожно, чуть звеня от напряжения, вспыхнуло не меньше десятка щитов. Вовремя. Щиты судорожно заскрежетали, лопаясь один за другим и ответной волною Майкла протащило по комнате, припечатав к противоположной стене.

Вмиг протрезвевший Повелитель, с залитыми тьмой глазами, стоял возле стола, яростно сжав кулаки. Стекающая с волос и одежды вода мерно капала на испорченный ковер. Невозмутимо отряхнувшись, Владыка ледяным голосом осведомился:

— Сдурел?

Майкл ме-едленно отклеился от стены и ощупал грудь — судя по резкой боли все-таки сломано ребро… или пару. Ох…

— Я-то как раз в норме, а вот — ты?… Судя по количеству выпитого, — парень кивнул на батарею коньячных бутылок, — уже хорошо, что белочку не словил. Хотя кто знает?

— Может прекратишь хамить Повелителю.

— Может в окно выглянешь, Повелитель, — с ехидцей выделив титул, посоветовал Майкл.

Конрад вознаградил друга злобным взглядом, но послушался. И пораженно замер. Великолепные северные горы, со снежными шапками-верхушками, и горные луга, с плантациями виноградников спеклись в сплошную расплавленную массу, больше напоминая сгоревший пирог. На месте одного из чудес мира — Радужного озера — виднелась черная воронка с метровыми трещинами в выжженной земле.

"И это все я?! Тьма, нельзя было пить! Но как удержаться, если в душе без нее пусто, как в извечной Бездне"?..

— Впечатлился? Молодец, а теперь о главном. — Голос Михаэля стал сухим и официозным, — у нас пропало почти две тысячи воинов. С одного гарнизона — десяток, с другого четверик. Еще в неизвестном направлении исчезло около тысячи, находившихся на вольных хлебах. Боюсь, что мы проморгали что-то весьма неприятное. И уже сидя в желудке дракона удивляемся, а где же дракон и почему вокруг так темно? И виднеющийся в конце кружок света — это вовсе не тот выход.

— Еще чем "порадуешь"?

Майкл замолчал, раздумывая — говорить — нет. Не следовало бы. И так Владыка на всю голову этой нежданной любовью ушибленный, а что будет, когда узнает?.. Падший устало вздохнул: "А в остальном, прекрасная Маркиза, все хорошо"…

— Видящие разбегаются, как крысы с тонущего корабля.

— Хм?

— Ааракокры, почти все стаи бросили гнезда, как и кентавры — пастбища. В городах паника, как лесной пожар расползаются слухи о войне с Градом и народ разбегается по другим мирам.

— Война?! С чего бы вдруг?

— С того, что отравили Айрэла. Качественно так отравили — ангельские целители ни поодиночке, ни скопом ничего сделать не могут.

— Ясно… — Конрад потер раскалывающиеся виски, — и как всегда обвиняют меня.

— Для разнообразия — нет.

Повелитель удивленно хмыкнул, прищелкнул пальцами, телепортируя по памяти из шкафчика Шанти противопохмельный эликсир. Залпом выпив лекарство он с облегчением откинулся на спинку кресла.

— Но если в этот раз не я козел отпущения, то… Элли?! — сообразил вдруг Конрад и поднял взгляд на Майкла. — Что с ней?

Тот отвел глаза и нехотя сознался:

— В тюрьме уже неделю. Через два дня собирается Совет трибунала.

— Они — идиоты?! Да эта девочка таракана убить не сможет, не потому что мерзко, а потому что ей его жалко! Да и в конце-концов никто не отменял проверку памяти. Или та же Ингрид уже не в силах сплести единственное, пусть оно и сложное, ментальное заклинание.

— Она не прошла проверку.

— Она что?!

— Разведка сообщила, что она уперлась и не дала снять копию памяти. Они не смогли пробиться через силу Несущей, да и браслет твой помог — какой-никакой, а дополнительный блок. Поэтому ее будут судить по косвенным доказательствам.

— Значит вот как, да…

Вытащив сигарету, мужчина закурил, задумчиво глядя сквозь Майкла, мыслями в этот момент витая далеко от Темных земель. Внезапно сигарета смялась в сильных пальцах, раскрошилась кусочками.

— Что ж, Видящие правильно убегают — будет война. — Ледяной безэмоциональный голос не вязался с горящими яростью глазами Повелителя. — На этот раз война до конца, до любого конца, если они только попробуют что-нибудь с ней сделать… Но и я так просто ждать не буду.

За несколько дней под действием смертоносного заклинания, еще больше похудевший, осунувшийся Айрэл напоминал живой труп. Кожу его окутывала темная дымка, заживо пожирающая умирающего Повелителя, тянущая его жизненные силы. Так и не приходя в себя, мужчина казалось, спал, вот только к обычному сну это забвение не имело никакого отношения.

Ингрид, стоя на коленях возле кровати держала любимого за руку. Ее губы были сжаты, на лбу пролегла горькая складка.

— Наш Повелитель умирает, а эта дрянь радуется жизни!

— Вряд ли можно радоваться жизни в карцере, — мягко заметила Наэла, сидевшая на диванчике. — И я с тобой все равно не согласна, ты слишком субъективна, Ингрид.

— Я субъективна?! Между прочим, Айрэл твой брат!

— Конрад тоже мой брат.

— Тем более!.. — Пламеннокрылая вскочила, нервно прошлась по спальне, поднимая гневно взъерошенными крыльями ветер. — Да ты же сама состряпала это проклятие про Несущих и даже свою силу отдать не пожалела, лишь бы его убить, а теперь еще меня в чем-то обвиняешь?!

— Не убить, а погубить… и не его, а… — автоматически монотонно поправила провидица, но взбудораженная старейшина взвилась:

— Какая разница?! Это все равно Конрад — как будто не понятно, кто за всем этим стоит. Да ты на себя в зеркало посмотри! Или забыла?

Наэла осторожно коснулась обезображенного шрамом лица, и устало произнесла:

— Это не он, это был Айрэл. И вот это здесь точно не причем. Тебе просто хочется найти крайнего, отомстить все равно кому.

Ингрид признавая поражение, устало сгорбилась и опустила голову. Помолчав, она уже совершенно другим, отстраненно-официальным тоном спросила:

— Ты с ней говорила? Так и отказывается от "Зеркала памяти"?

— Пыталась… Но со мной она тоже говорить не захотела. Только сказала, что все воспоминания неважно плохие или хорошие — только ее и никого больше. И никто, ни Повелители, ни даже Истинные не имеют права в них копаться.

Пламеннокрылая хмыкнула:

— И ты все равно ее защищаешь? Неужели не понятно, что если кто-то так упирается — значит, есть что скрывать! Небеса, какие там могут быть воспоминания?! О том, как она отдалась темному и предала своих?! Она обычная шлюха, и ничего больше…

Наэла отвернулась, не желая продолжать разговор, а Ингрид вновь подошла к кровати светлого Владыки, присела, аккуратно убрала с его лба мокрые от лихорадки волосы. Женщины помолчали, думая о своем и Пламеннокрылая сухо подытожила:

— Каждый имеет право выбирать, как и нести ответственность за свой выбор. Она его сделала, когда выбрала Тьму и Конрада. А значит, окончательно все решит Высший Совет трибунала. Послезавтра…

Темное снулое помещение, даже без одного, пусть и самого малюсенького окошечка. В таких карцерах держали самых опасных государственных преступников, естественным путем в десятки раз уменьшая магию любого светлого.

Без солнечного света Элли временами казалось, будто и вовсе закончился воздух, и легкие сейчас взорвутся. А магия? За три месяца и так привыкла обходиться без нее.

Впрочем, как оказалось, привыкнуть можно ко всему.

Плакать не хотелось. За три предыдущих месяца у демонов наплакалась на всю оставшуюся жизнь. Хватит. И уже неделю не было ни единой слезинки, только сухие воспаленные глаза, с красной роговицей, будто девушка долго стояла на ветру.

Когда на следующее утро после посещения его светлости Айрэла Исцеляющего, мать Кассандры вошла в столовую в сопровождении начальника охраны Града и двух стражников, Элли даже не удивилась. Не могло все быть так хорошо, как хотелось. Но когда воин озвучил выдвигаемое против нее обвинение, оно просто повергло девушку в шоковое состояние. Она — убийца?! Да еще самого Повелителя?..

Оттого было лишь удивительнее, что ее не арестовали в тот же день. Все-таки сработало привитое столетиями уважение к Несущим; и два дня под домашним арестом ее просто допрашивали. Вначале вежливо и с уговорами, пытаясь поймать на несоответствии, уловках и лжи, а после… после в ее комнате под подушкой обнаружили небольшой мешочек темного бархата, в котором нашли остатки того же заклинания, которым отравили Владыку. А еще через час Кассандра подтвердила, что да, она видела как Элли что-то подсыпала в бутылку с вином. Почему сразу не рассказала? Несущая просила молчать, а она не смогла отказать подруге и согласна на любое наказание за утаивание.

Оправдаться, не соглашаясь на "Зеркало памяти" не получилось… ведь всем известно, что Хранители, к которым относилась и подруга, никогда не врут. А вот Несущая, заключившая договор с темным Повелителем совсем другое дело. Дело подозрительное и аморальное уже само по себе.

Когда девушку уводили под конвоем, она поймала на себе задумчивый, оценивающий взгляд Кассандры. Спрашивать "Зачем?" Элли не стала…

А еще через несколько часов Элиза осталась один на один с взбешенной главой Совета. Ингрид церемониться не стала, а попыталась напрямую взломать память девушки и узнать ту правду, которую ей так хотелось знать. Опытная Старейшина, аналитик и сильнейший псионик против Несущей… но не закончившей обучение девушки, которая не в силах пользоваться своей силой.

Ошарашенная девушка сопротивляясь изо всех сил. Сжимая ладонями голову в которой кузнечными молотами бухала боль, она с ужасом представила как кто-то будет копаться в ее воспоминаниях, бесцеремонно разглядывая смерть родителей, первый поцелуй и ее воспоминания о… Конраде. Будто отозвавшись на воспоминания, браслет Повелителя нагрелся, змейка сердито шевельнулась, реагируя на постороннее магическое воздействие и… Элли не выдержала, вдруг мысленно крикнув первое, что пришло в голову: "Фас"! Ингрид снесло мощнейшим боевым заклинанием. Змейка зашипела, показывая серебристые клычки, защищая свою узницу, к которой имел право притрагиваться только Повелитель и вновь замерла на запястье.

Элиза нервно выдохнула, разглядывая некогда шикарную комнату, превратившуюся в пыльную свалку из сломанной мебели, цветочных горшков, обугленных ковров и портьер. Нахмурившись, она подобралась, вспоминая школьные уроки и потянулась к собственной силе, только направляя ее внутрь, пока неумело, но решительно воздвигая ментальные блоки, серебристыми нитями-паутинками коконом охватившие сознание.

И пусть только еще кто-нибудь попробует тронуть ее и только ее воспоминания!

Но когда, наконец, из-под завалов выбралась старейшина, прижимая к животу сломанную в двух местах руку и пытаясь остановить идущую носом кровь, Элли поняла — это конец. Безоговорочный и окончательный.

После "очень содержательного разговора" с Повелителем и фактически бегстве из замка, Шанти чувствовала себя старым разбитым корытом. Ее душила обида и жалость к себе. И после всех своих выходок, безумных планов Конрад еще смеет делать крайней — ее?! Сам бы сразу разобрался, чего он хочет от жизни и от этого белобрысого ангелочка!..

Все-таки хорошо, что она успела убраться из замка не став дальше слушать разозленное рычание Владыки, иначе неизвестно до чего бы они договорились. Вернее — договорилась бы демонесса, Повелителю-то что? Ему что в лоб, что по лбу — самодур одним словом. Нет, после конечно Конрад опомнился бы, пожалел и покаялся, и даже справил пышные поминки — второго такого помощника и теоретика еще поискать надо, да вот только покойной уже было бы все равно. А жить, не смотря ни на что, еще хочется.

Этот мир был великолепен! Шанти на миг прикрыла глаза, улыбаясь — напряжение потихоньку спадало. Полностью техногенный, научно развитый мир — редкая жемчужина в личной копилке любимых миров девушки. А уж какие в этом мире были магазины! Фантастические технические штучки, реактивы и изобретения — рай! Правда рай исключительно темный. Магия темных здесь была невероятно сильной и мощной, а вот светлой здесь было не место, она находилась настолько в зачаточном состоянии, что любому из светлых выжить здесь было нереально.

Район, где открылся портал, девушке был знаком — здесь находились увеселительные заведения города. Зачастую весьма злачные и находящиеся на полярном полюсе от понятий закон и порядок. Выпивка, наркотики и танцы, девки облегченно поведения и матросня с космолайнеров в увольнении. То, что сейчас нужно!

Над головой раздался гул, Шанти задрала голову — со стороны космопорта взлетел очередной крейсер. Черная поверхность космического корабля вызывала восхищение — обтекаемые формы, округлые выступающие отсеки для боевых ракет, матовое стекло кабины пилотов — прелестная игрушка! Засмотревшись, девушка неловко поставила ногу и охнула — левый каблук намертво застрял в канализационной решетке. Несколько раз дернувшись в бесплодной попытке освободиться, она раздраженно зарычала, пытаясь согнуться в чересчур короткой и узкой юбке.

— Позвольте вам помочь?..

Неслышно подошедший сзади парень, наклонился и ловко высвободил туфельку из канализационного плена.

Глядя снизу вверх на мужчину, девушка невольно восхитилась: "Какой симпатичный паренек! Да еще блондин. Надо же в таких злачных местах водятся такие красавцы"?

— Спасибо за помощь. А могу я узнать имя моего спасителя?

Парень поднял голову, белозубо усмехнулся:

— Романд.

Девушка застыла — снизу на нее смотрели невероятные темно-синие глаза, в обрамлении таких пушистых ресниц, что они больше подошли бы красотке из гарема, чем мужчине. Чувствуя, как во рту пересохло, она мысленно отвесила себе затрещину: "Соберись, тряпка, тебе же абсолютно не нравятся синеглазые блондины! Совершенно не нравятся, ну ни капельки… Забыла как плакала — тогда? Еще хочешь"?! Вслух же, совершенно неожиданно для самой себя, обворожительно улыбнулась и протянула парню руку:

— Какое красивое имя, под стать своему носителю. Да и вечер сегодня замечательный, как на счет того, что бы продолжить его вдвоем?

Парень ответно улыбнулся и поцеловал демонессе руку:

— Почту за честь провести вечер с такой красавицей.

Бар, к которому прибилась парочка, был исключительно злачным местом, хотя и считался весьма элитным для этого района заведением. По крайней мере, атмосфера в нем не напоминала сушеный туман, а вино если и разбавляли, то уж всяко не обмылками, оставшимися от мытья пола — на этом вся "элитность" и заканчивалась.

Выпивка лилась рекой — демонесса разойдясь, заказывала все более экзотичные коктейли, а ее спутник, к удовольствию девушки, ничуть ей не уступал. Разудалое веселье выплескивалось горной рекой в половодье, сметало все рамки и границы.

Под залихватский свист и выкрики демонесса вскочила на помост для танцовщиц, схватилась рукой за шест. О! Что это был за танец! Вихрь раскрепощения, страсти и чувственности, в котором, казалось, раскрываются самые тайные желания! А высокие каблуки и деловой костюм-тройка под разудалые ритмы смотрелись настолько откровенным нарядом, что один из разохотившихся зрителей под восторженный хохот более смекалистых — не полезших на рожон — упокоился навсегда, получив остро заточенным каблучком промеж глаз.

Спрыгнув вниз демонесса схватила бутылку виски, отхлебнула прямо из горлышка и ничуть не стесняясь, горячо поцеловала парня в губы, потянув за собой:

— Потанцуем?..

Пять дней тюрьмы пролетели одной минутой…

Девушка прикрыла веки, пытаясь уснуть, все равно в одиночной камере делать было больше нечего. В идеально изолированном карцере не было даже крыс, а звук собственного голоса, отражающийся от каменных стен пугал. Да и постоянные кошмары не давали забыться. Вернее один и тот же: пещера со странными темно-фиолетовыми стенами, покрытые мерцающими голубыми узорами, перегородившая дальний угол пещеры клетка с прутьями, вылепленными из перекрученных жгутов тьмы. Темный неясный силуэт, сверкающие двумя рубинами вишневые глаза и голос, глубокий, грудной зовущий туда к себе и убеждающий, что стоит лишь сделать шаг и все закончиться и будет все хорошо. Будут живы родители, не будет никаких демонов, тюрьмы, предательства…

Ангел скрутилась клубочком. А может на этот раз повезет и получится отдохнуть, не просыпаясь от собственного крика в холодном поту? Но уже погружаясь в дремоту, она знала что именно ей присниться. Вновь.

— Тебе остался всего день, не страшно умирать?

Темная фигура за черными прутьями была холодна и бесстрастна. Если бы не горящие огнем глаза, можно было подумать, что с тобой разговаривает ожившая ледяная скульптура.

— Страшно, — согласилась девушка, — я слишком люблю жизнь.

— А ведь я могу тебе помочь — стоит только захотеть…

— Помню, ты уже говорила.

— И все так же будешь отказываться?

— Да.

— Глупая. Надеешься, что все разрешится само собой или кто-то спасет? Уже могла за это время усвоить несколько уроков, или хотя бы один — полагаться следует только на себя. Фанатичное — один за всех может быть сколько угодно, а вот все за одного в реальной жизни — никогда.

— Ты жестока.

— Зато я ни кем не притворяюсь. Я такая, какая я есть.

— А кто ты есть?

— Ты знаешь сама.

Они замолчали, тишину нарушало лишь мерное гудение охранных заклятий, сплошной паутиной покрывающих пол и стены.

— Это ведь все ты? Нападения на границах, попытки меня убить и даже… Кассандра?

— Отчасти. Я никого ни к чему не принуждаю, все сами добровольно приходят ко мне. Только вот уже уйти не смогут, пока я сама этого не захочу. И даже ты. Еще неделю ты не могла даже услышать меня, а сегодня — ты здесь. Я же всего лишь немного подталкиваю.

— К пропасти?

Голос раздраженно хмыкнул:

— Хорошо, давай начистоту, так и быть не будем жалеть твою детскую психику. Сейчас у меня все козыри. Действительно все. И меня устроят оба варианта. Деточка, не надо смотреть так недоверчиво. Просто вариант, который я тебе предлагаю, как ни странно это звучит, самый гуманный. Ты освобождаешь меня, я спасаю тебя от смерти. Все довольны и счастливы. Почти все… но не будем о разменных пятаках…

Фигура собеседницы на миг скрылась во тьме и вновь вернулась к решетке:

— И вариант второй. Вне зависимости от того, где я нахожусь, я все равно сильна и могу и буду влиять на реальности. Даже на твоего дорогого, словно мальчишка влюбленного Конрада. А особенно смогу, когда ты умрешь. Ты только представь, что он сделает с Градом, когда не сможет тебя спасти! О, это будет великолепно! Этот мир, да и все остальные просто утонут в крови, как в старые добрые времена и в итоге он все равно вернется ко мне. А даже если и нет, то пока он придет в себя после твоей смерти, я наберу такую силу, что эта клетка меня уже не удержит и мне никто не будет страшен. Айрэл и так скоро умрет, сестричка Наэла без силы, Конрад… справлюсь как-нибудь. Думай, пока есть время…Думай…

Пещера начала расплываться — сон заканчивался, Элли с трудом заставила себя задать последний вопрос:

— Как твое имя?

— Хаат…

Открыв глаза ангел бездумно смотрела в серый потолок, а после усмехнулась одеревеневшими губами: "Ты ошибаешься, я отлично усвоила урок и вырезала его алмазным резцом на памяти. Жаль только, что последствия этого урока еще долго будут кровоточить"…

Девушка помахала крыльями и вновь обхватила ими озябшее тело, а после опустилась прямо на земляной пол.

Крылья, одновременно такие реальные и при желании эфемерные, невидимые… они мерцали в полумраке камеры, даря покой и успокаивая. Почему-то вспомнился безмерный восторг Айви, благоговение Майкла и… нежная улыбка любимого. Поморщившись, выдрала из крыла маховое перо. То что надо.

Перо опустилось острым кончиком на земляной пол, оставило первую неуверенную линию.

…Значит Хаат…

Ломаные линии, квадратики с именами и событиями, стрелочки, треугольники сюр-ирреальной картины ширились, уже укрывая почти все земляное покрытие.

Отец всегда говорил, что важно найти логическое обоснование. Что не важны симптомы, а главное причина. Лечить симптомы может любой дурак, а вот обнаружить и убрать причину… Ниарел Элдорский дураком не был. Он был гениальнейшим целителем.

Линии пересекались, квадраты налезали один на другой. Конрад, Айрэл, Кассандра, Шанти, Келли… Темные-светлые, события, разговоры, воспоминания — все слаживалось в одну большую мозаику.

И в этой мозаике почти все стрелочки сходились на центре — кривом эллипсе, в котором красовалось имя новой красноглазой знакомицы. Девушка устало растерла гудящие виски и прикрыла воспаленные глаза, прислоняясь к стене. Устранить причину, да?

"Теперь дело за малым… — она тихонько, чуть нервно рассмеялась и поудобнее устроилась в пуховом облаке крыльев. — Да, всего-то обмануть трех высших… всего-то. Что ж посмотрим, великие и бессмертные, чему я у вас научилась. Сыграем по моим правилам"?

Сквозь неплотно закрытые жалюзи пробивался солнечный свет, а стекла чуть дрожали от гудков проезжающего транспорта. Шанти сонно шевельнулась, прижимаясь к теплому мужскому телу.

"Что — мужскому"?!

Девушка открыла глаза, злобно зашипев от резкой головной боли и ме-едленно повернула голову вправо. Рядышком, разметавшись светлой шевелюрой по подушке спал новый знакомец с ангельской внешностью. Облокотившись на подушку девушка усмехнулась и легла обратно, обнимая мужчину за шею: "А почему бы и нет"? Почему бы не устроить себе маленький отпуск — неужели не заслужила? А все остальное пусть катиться в Бездну".

За Элли пришли на рассвете следующего дня. Удивляться переносу собрания на целые сутки было глупо — ясно, что Старейшины не хотели давать повода темному Повелителю успеть сделать хоть что-то.

Послушно поднявшись с холодного пола, среброкрылая пошла за стражниками, которые плотно окружили ее и пристально следили за каждым движением, держа ладони на мечах. Ирония, львы боятся мыши…

Морозно-ледяной рассвет, с багряными узорами еще не поднявшегося из-за горизонта солнца, рисовал на стекле неба причудливые картины. Утренняя прохлада пробиралась под одежду, босые ноги зябко отдергивались от ледяных мраморных плит. Поежившись, девушка запахнулась в крылья, вызвав новую волну неприязни и настороженности у стражников.

Хорошо хоть не на закат перенесли, впрочем, это было бы удивительнее всего. Увидеть последний восход перед смертью, это законное право любого крылатого. Что-что, а соблюдение традиций, какими бы устаревшими они не были, в Граде было железным. Множество, просто несметное число нерушимых правил о том, как рождаться, жить и умирать. Девушка едва заметно улыбнулась уголками губ — и это просто замечательно! Потому что умирать она не собиралась. И пусть здесь многое зависело от того, насколько честен с ней был Конрад, ну а если же — нет… Значит и смысла нет жить дальше.

Центральный зал Совета Старейшин гудел растревоженным ульем, хотя и был наполовину пуст. Все флаги и знамена приспущены — пусть Повелитель еще и жив, но дань традиции всеобщего горя никто не отменял. Самые сильные ангелы — от Архангелов до Престолов еще с ночи стояли в круговой обороне вокруг дворца, поддерживая кольцевую блокировку от любой телепортационной магии. А на собрании присутствовали лишь сами Старейшины в золотых одеждах вершителей правосудия, перепоясанные черными поясами в знак скорби, летописцы и несколько десятков стражей вдоль стен. Место Председателя заняла Наэла, вторым судьей была Ингрид, с неестественно прямой спиной и полным презрения взглядом.

И вот первые лучи солнца скользнули по залу, заиграли солнечными зайчиками в зеркалах и люстрах. Солнечный свет вспыхнул отражением в десятках глаз и впитался в распахнутые в благоговейном молчании крылья. Рассвет.

Единственный гулкий, будто похоронный колокол удар гонга возвестил о начале слушания.

Сам совет девушке не запомнился. Вновь одни и те же вопросы: "Заключала ли она договор с темным Повелителем"? "Какой"? "Она была его любовницей"? "Уговаривал ли он предать Свет"? "Действительно ли собиралась выйти замуж за темного"? "Это ты отравила Айрэла"? "Ты знаешь, как исцелить Повелителя"?..

И вновь то же недоверие и беспрестанное убеждение согласиться на "Зеркало памяти"… В ответ — односложные и неизменно вежливые: "Да. Нет", всякий раз вызывавшие бурю негодования.

Наконец, вопросы закончились. Последнее слово. Элли медленно подняла голову и вновь сразу же опустила взгляд.

"Снова тратить слова и убеждать кого-то, что она не предатель? У них свидетель, мотивация… впрочем, попытка"… Едва открыв рот, она так и не смогла произнести ни звука — раздался тихий резкий щелчок, будто кто-то одним движением сломал сухую ветку. Руке вдруг стало свободно и легко; с металлическим стуком браслет-змейка соскользнула с запястья, упала на пол, перекатилась и рассыпалась серой пылью. Ровно три месяца. Как по часам.

Элли медленно подняла руку — там, где был браслет, осталась белая полоска невыгоревшей кожи. Медленно-медленно по венам растекалась… свобода, магия, сила. Просто невероятно сладкое чувство! Неприкрытое наслаждение так явно отпечаталась на ее лице, что по залу прошлась волна шепота. Мельком взглянув на лица окружающих: осуждающие вперемешку с неприкрытой жалостью, она поняла — все уже решено.

"Значит, бессмысленно. И… пора начинать первую часть представления".

— Вы ведь уже все решили, так?

— Элиза… — Наэла говорила медленно, отводя взгляд от кучки пепла, оставшейся от рабского браслета и с трудом подбирая слова. — Как мне не хочется это признавать, но ты единственный кто имел… мотив под влиянием темного Повелителя, хоть мне и тяжело в это поверить… и возможность. А единственное наказание за подобное — смерть. Девочка, да ты же сама не даешь ни себе, ни нам, ни единого шанса тебя оправдать…

— Я не про это, — отмахнулась Элли, а брови Наэлы поползли вверх. — Раз вы все решили, то я требую последнее желание!

Разъяренная Ингрид до этого молча следившая за диалогом, вскочила с места, впиваясь ногтями в ладони.

— Какое у тебя может быть последнее желание?!

— Может. — Спокойно отозвалась Элли. — Любой имеет право на последнее желание. Даже я. Вы не имеете права отказывать.

— Ты знаешь правила: не просить пощады, не просить отсрочки или замены наказания? — Уточнила провидица.

— Да.

— Хорошо. Так, чего ты хочешь, дитя? — Наэла подняла руку, прерывая возмущенный шепот зала и крики разъяренной Ингрид.

— Я хочу увидеть Конрада. Просто увидеть.

— Шлюха!

— Зачем?

— Я не обязана объяснять.

— Значит это все-таки правда, ты пыталась убить Айрэла… А я не верила…

— Если вы не верили, то почему позволяете меня убить?

Оракул отвернулась и после недолго молчания спросила:

— Ты ведь понимаешь, что по-настоящему никто тебе не даст с ним встретиться? Тем более, что велика вероятность того, что узнав решение Совета, Конрад попытается отбить свою… любовницу.

— Да. Понимаю.

— Встреча в астральной проекции тебя устроит?

Элиза благодарно наклонила голову.

— Более чем.

Теперь в зале уже нет ни одного сочувствующего. Температура будто понизилась до минусовой отметки, а от презрительных взглядов хочется завыть. Девушка гордо выпрямилась — не привыкать к такому обращению, но Небо, как же больно, когда ты чужой среди своих!

Наэла вышла в центр, вскинула руки, подхватывая нити силы и сплетая их в вызывающий аркан. Пространство дрогнуло, преломляясь, и протянулось мостом через мир.

Конрад в бешенстве в который раз проверил как ходит меч в ножнах, поправил перевязь и вновь уставился в темное, не подающее признаков жизни стекло. Буквально за день отдав распоряжения начальникам отрядов он собрал весьма впечатляющую армию, не став дожидаться Трибунала. Атака должна была начаться еще несколько часов назад, подгадав к полуночи в Граде, пусть это и стало бы окончательным разрывом отношений со светлой стороной и началом новой войны. Но свою женщину он никому не отдаст!

А теперь оказалось, что еще с вечера вся телепортационная магия в окрестностях Града была заблокирована, причем так, что даже в одиночку и с помощью зеркального портала ближе чем на десять километров пробиться ко дворцу было невозможно. Что уж говорить о том, чтобы провести с собою армию.

Будет урок на будущее — нечего было позволять глупой девчонке своевольничать. Захотелось ей непонятной самостоятельности и свободы! Получила?! Будет в следующий раз сидеть как примерная жена в спальне и на кухне, а не норов показывать! Если он будет… тот следующий раз.

Ну ладно она — женщина — и чем только Создатель думал, когда их создавал? — но он то, мог подумать и настоять на своем, ведь предполагал, что ничем хорошим это не закончится. И после связи с Темным — а весть о скорой свадьбе гремела по мирам фанфарами — ее не примут обратно не смотря ни на что. А тут еще и повод такой…

Что делать дальше мужчина не представлял, раненой рысью метаясь по кабинету. И Шанти так и не объявилась, ударившись в загул где-то в мирах… Куда ни кинь, всюду клин.

Вдруг пространство замерцало радужной палитрой. Демон замер — астральную связь не использовали уже несколько тысячелетий, со времени последней войны. Она была самой безопасной и ни к чему не обязывающей — ни убить, не навредить сбеседнику было невозможно. Темный шагнул в астрал и прищурился — Наэла, какая неожиданность.

— Здравствуй, Конрад. С тобой здесь побеседовать хотят, — женщина обдала собеседника холодным равнодушным взглядом и развернулась. Повелитель, опомнившись от неожиданности, остановил ее:

— Наэла, подожди… Я не пытался убить брата и тем более не стал бы приказывать сделать этой девочке. Я… люблю ее.

Провидица недоверчиво покачала головой:

— Конрад я уже не знаю кому и чему верить…

— То, что ты не веришь лично мне, не основание, чтобы не верить этой девочке.

— Да именно потому, что я знаю тебя и не могу ей поверить. Если бы она связалась с кем-то другим…

— Я не позволю ее убить.

— Ты не успеешь. А построить прямой портал не сможешь, мы все предусмотрели. Но вы можете проститься.

— Да что ты говоришь?! И за это спасибо, вы сама доброта, Оракул. С чего бы только, если ты уверена, что во всем виноват я?

— Она захотела. Это ее просьба — последнее желание.

— Последнее? Что ж, Наэла, только помни, что моим последним желанием после смерти этой девушки будет только одно — утопить Град в крови. Вы этого добиваетесь?

Женщина прикрыла раскосые глаза:

— Конрад…

— Наэла, ты же Видящая, Тьма тебя побери! Глаза Истинных, неужели ты не видишь?!

— Нет, не вижу! — Истерично закричала женщина. — Уже больше недели ни одного видения или знака, будто будущее исчезло, а время остановилось, зависнув в пустоте.

— Хорошо, сестренка, хоть раз в жизни давай забудем о предрассудках и о том, что я всегда пятое колесо в телеге. Разберитесь, найдите настоящего преступника, а не вешайте всех собак на первую попавшуюся, но такую удобную жертву!

— Как?! Если все доказательства указывают на нее, а от "Зеркала" она отказывается?! Совет принял решение. Не вижу причины его менять.

— Ясно, — раздраженно прервал ее мужчина. — Это пустой разговор.

— Вот именно. Будешь с ней разговаривать?

— Да.

— Десять минут.

Фантом провидицы растаял, а на ее месте возник другой, более хрупкий и маленький абрис.

При виде возникшей в жемчужно-сером хаосе астрала хрупкой фигурки у него защемило в сердце. Жалея, что не может обнять и прижать к себе, почувствовать тепло и нежность ее губ он медленно приблизился к призрачному силуэту.

— Элли…

Она подняла на него взгляд — синие глаза, вопреки его опасениям, смотрели хоть и с опаской, но вместе с тем с… затаенной любовью. В них не было ни капли злости или страха. Девушка медленно провела ладонью вдоль его щеки, будто желая дотронуться до его лица.

— Так мало, ничтожно мало времени. Скажи, ты правда любишь меня?

— Да, я очень сильно тебя люблю. Правда… — он горько усмехнулся, — я думал, что первым твоим вопросом будет — не я ли отравил братца?

— Нет. Я знаю, что это не ты. Последнее время я вдруг стала очень много знать и понимать. Даже то, чего не хотелось бы.

— Девочка моя, любимая, — он мельком бросил взгляд на ее руку и явно обрадовался, — действие браслета закончилось? Отлично! Тебе только нужно будет продержаться немножко и я обязательно…

— Нет. Не нужно меня спасать. Лучше, возьми меня в жены.

Демон ошарашено замер, с недоверием глядя на девушку. А после проказливо одобрительно улыбнулся — сообразил.

Венчание!

Казнить без присутствия и согласия второй половинки — повенчанной не могли. Закон. Нерушимый ничем и никем.

Но… проводили венчание редко, если не сказать почти никогда. Потому что было одно условие: нужно действительно любить, любить сильно, всем сердцем, отдавая всего себя. Иначе слукавивших, даже если это было секундное сомнение в своих чувствах, ожидала мучительная немедленная смерть. Вот почему даже среди светлых венчание было чем-то исключительным, а уж между влюбленными разных рас…

"Если ты на самом деле любишь"?..

— Эля, — мужчина явно заколебался, — но перед венчанием должна быть помолвка, которая связывает энергии, иначе шанс на удачное…

— Ты сомневаешься?

— Я — нет, но…

— Я тоже. А помолвка, связующая энергии у нас и так была. Обряд в том мире, когда я разрешила тебе пользоваться моей силой, — напомнила девушка, — мы ведь связаны с того самого дня. А ты — один из трех Высших, которые могут и имеют право проводить Венчание. Только… времени очень мало.

Мужчина кивнул.

— Успеем.

Ладонь к ладони, глава в глаза. Его голос становится звучным и торжественным и кажется проникает даже в самые отдаленные уголки Вселенной, призывая всех засвидетельствовать клятву. Три серебристых символа — Единение, Душа, Любовь вспыхнули над их головами и сплелись в один.

— Клянусь.

— Клянусь. — Два голоса, мужской и женский звучат в унисон, становясь одним, нераздельным. — Я принадлежу тебе и только тебе…

— Отныне и навеки…

Слова звучат гимном, сплетаются воедино и дробятся-распадаются будто в танце. Танце извечном, как само Мироздание.

— Мы едины во Вселенной…

Вероятности, время — прошлое, будущее, настоящее сходят с ума, заплетаясь вокруг в сумасшедших вихрях.

— Пока смерть не разлучит нас…

Песочные часы отсчитывают уже последние крупинки и последний общий выдох сливается в одно слово:

— Да.

И… на один страшный миг обоим показалось, что ничего не получилось, что тело сейчас скрутит болевым предсмертным спазмом, а Бездна навеки вечные отнимет твою половинку, даже не дав попрощаться.

— Нет!

Они приникли друг к другу, жалея об одном, что эта форма не даст даже прикоснуться… на прощание.

Золотисто-черный смерч взвился внезапно, обхватив пару снизу вверх, обняв будто детей в одно целое. Мысли, чувства, души сплелись будто виноградные лозы — отныне один без другого не существует.

Когда две души становятся одним — замирает Вселенная. Улыбается Сущее, глядя на единение и звучит мелодия Рождения. Навсегда. Вместе.

Астральное пространство дрогнуло, рассыпаясь. Последняя песчинка скатилась вниз, опадая острым кристалликом на верхушку песчаной пирамиды. Встреча окончена. Время вышло.

Очнулась девушка уже в зале, нехотя подняла голову и… по залу пронесся общий возглас, словно застонавший под ураганным порывом ветра лес. Уже чуть поблекшая, но явно видимая метка на лбу — три сплетшихся символа Венчания не заметить было нельзя. Несколько биений сердца и от него не осталось даже напоминания, кожа вновь стала чистой, но это уже было не важно.

Наэла зло вскинула руки, отдавая приказ — снимая уже ненужную защиту со дворца. Ингрид же, на ходу раскрывая багряные крылья, взметнувшиеся лесным пожаром, рванулась к девушке, вынимая из-за пазухи кинжал.

— Ах ты, продажная тварь! Шлюха!

Из открывшегося портала в полных боевых облачениях появился Конрад на пару с Майклом. Разъяренная Пламеннокрылая остановилась в последний момент, под предупреждающий окрик Наэлы, заметившей, что темный Повелитель больше не собираясь церемониться уже начал боевую трансформацию. Ингрид в ярости скрипнула зубами — всего несколько метров ее разделяли от столь долгожданной мести. Но сейчас за массивными мужскими фигурами, загородившими хрупкую фигурку ангела с серебряными крыльями, девушку нельзя было даже разглядеть.

Мрачный Майкл в боевой стойке, с двумя короткими мечами наголо, собранный и готовый в любой момент броситься в атаку по приказу Владыки, обвел тяжелым взглядом собравшихся.

Все замерли, понимая, что любое слово будет равнозначно зажженной спичке на пороховом складе, превратив обманчивую тишину в бойню.

— Хватит, — первой не выдержала Наэла, ледяным окриком сняв напряжение. — Всем разойтись!

Светлые недовольно, но подчиняясь приказу, чуть сдвинулись к стенам, демоны чуть расслабились и Конрад развернулся, глядя на… жену.

Элли стояла с опущенной головой, крылья безвольно повисли, а по щекам текли слезы. Впервые за неделю. На грани сознания почувствовав его взгляд, она подняла лицо:

"Значит любишь".

"Мы любим".

Наэла шагнула вперед, устало махнула рукой:

— Конрад, забирай свою… — следующее слово ей далось тяжело, и она процедила, — жену, и убирайтесь. Хватит уже смертей и крови. Но помни, я тебя не прощу. Ты мне больше не брат, а смерть Айрэла будет только на твоей совести.

— Нет! — Приказной окрик Элли, заставил обратить на нее взгляды всех присутствующих. — Это не его вина. Но… вы правы, Оракул, хватит уже смертей. Вот только для этого вам всем нужно вспомнить-напомнить, что есть еще один игрок о которым вы, Высшие, так стремитесь забыть. Безуспешно делаете вид, что ее не существует лишь потому, что это было так давно… Вот только для кого давно? Не понимаете?…

Девушка шагнула к мужчине, прижалась к нему всем телом, обхватив руками за шею. Нежный поцелуй, уже через мгновение ставший страстным, ненасытным, будто он был последним, самым последним. Будто последний шаг перед бездонной пропастью. Ангел нежно провела ладошкой по его щеке, запоминая любимые черты, и тихо прошептала:

— Это была только первая часть… представления. Прости меня.

Отойдя на несколько шагов, она резким звенящим голосом, так непривычно звучащим из ее уст, сказала:

— Хаат, призываю тебя. Освобождаю из плена своей силой, как Несущая свет. Согласно уговору. Да будет так.

Ее взгляд встретился с его — наполненным ужасом.

"Зачем!?"

"Ты знаешь зачем. Так надо… "

"Кому надо?"

И осекся — вместо любимых фиалковых, на него глядели тоже знакомые, но уже ярко-алые глаза… слишком знакомые.

Раздался торжествующий смех, вначале легкий и звенящий, а после отдающийся раскатами грома под высокими дворцовыми сводами.

ГЛАВА 14

Неделя пролетела как один день. Один большой, наполненный весельем и страстью день. О делах и проблемах вспоминать не хотелось даже под страхом смерти. Впрочем, если девушку никто не ищет — значит и нечего о себе напоминать. Ей и тут хорошо. С ним! Кто бы мог подумать, что можно вот так глупо — застряв каблуком в решетке найти свою судьбу. А в том, что это именно он — вторая половинка, когда-то потерянная и вновь обретенная девушка не сомневалась. О том, что когда-нибудь — через день или месяц — но все-таки придется возвращаться к обыденным делам, не хотелось даже думать.

Прижавшись к телу любовника, темная провела ладонью по его щеке, наслаждаясь прикосновением:

— Как же мне хорошо с тобой… Ты такой красивый, просто ангел.

Парень прищурился, с усмешкой глядя на подругу, и широко улыбнулся:

— А я и есть ангел.

— А я — демонесса, — со смехом созналась Шанти.

Подобное совпадение показалось им невероятно смешным и оба искренне расхохотались.

— Ну ты даешь, — вытирая слезы, проговорила девушка и наклонилась; легонько покрывая грудь мужчины поцелуями, прошептала, — в этом мире не может быть ангелов, дурачок, здесь не действует светлая магия.

Романд медленно отстранился и, глядя в потолок безучастно произнес, цедя слова:

— Да, если только тебя сюда не забросили принудительно, например, какой-нибудь… Повелитель демонов. И ты не научился выживать…

Девушка пораженно подняла голову. Секундное молчание и Шанти вскочила, прикрываясь простыней:

— Так ты что — действительно ангел?!

— А ты — демонесса?..

Уставившись друг на друга со священным ужасом они замолчали. Наконец, неопределенно хмыкнув, девушка помедлила и отошла к гостиничному табло, заказывая завтрак. В самом деле, после совместной недели, которая почти вся прошла в постели в страстных объятиях, уже глупо разыгрывать оскорбленную невинность.

Через минуту динькнул звонок стационарного подъемника.

— Кофе?

— Спасибо, — отозвался парень, принимая из рук девушки чашку.

— Причем здесь Повелитель? — после минутного молчания осведомилась Шанти. Говорить об их собственных отношениях не хотелось — столь неожиданная информация еще не "переварилась". Но и молчать тоже было глупо.

— Он похитил мою подругу. А я… я надеялся ее спасти. Неудачно.

— Элю?!

— Ты знаешь ее?

— Я помощник темного Повелителя, — нехотя созналась демонесса, — правда уже, наверное, в прошедшем времени после последнего инцидента. — Девушка вздохнула. — Тоже пыталась чем-то помочь Эльке. И тоже видимо неудачно…

— В смысле?

— Смысла здесь нет… Но если начинать с самого начала, то эта "гениальная" идея пришла в голову Повелителю триста лет назад, после того, как была убита предпоследняя Несущая. И смысл этой задумки был в том, что магическая энергия — дело сугубо добровольное и ей можно распоряжаться как… овцой на торгах…

Ангел недоверчиво улыбнулся от столь приземленного сравнения, а Шанти не заметив сардонической усмешки, устроилась на табуретке с чашкой кофе, продолжая рассказ:

— Когда Наэла создавала пророчество о Несущих — она фактически изменила Вероятности, но есть и закон сохранения энергий, который никто не в силах изменить. Ничто не может появиться из ничего. И поэтому Наэла отдала свою собственную силу, дабы подтвердить пророчество. Ну а если Оракул так легко смогла отдать свою силу, то почему и еще кто-нибудь не может передать эту силу дальше по цепочке. Тоже добровольно. А дальше… сугубо психология. Казалось, что может быть легче опытному в политических и любовных интригах демону, чем влюбить в себя наивную несмышленую девочку, чтобы она от "великой" любви отдала любимому все, что он захочет? Она и полюбила… Вот только совсем не ожидал Владыка, что и он сам влюбиться в маленького белобрысого ангелочка.

— Он?! Влюбится?!

— Да.

— Не может быть!

— А, по-твоему, демоны не могут любить? — Шанти откровенно разозлилась, пытаясь не показать, как ее задело восклицание светлого.

Ангел отвернулся, разглядывая стену и после минутного молчания сказал:

— Может быть и могут… Вот только это все так непривычно. Скажи, а ты можешь провести меня обратно на темную сторону?

Демонесса поставила чашку с недопитым кофе на столик и стала раздраженно одеваться: "Тоже мне — светлый рыцарь без страха и упрека! И что он добьется этим? Конрад уже считает эту девочку своей собственностью и перешагнет через любого, кто попытается пойти ему наперекор, а тем более через малолетнего ангела".

— Зачем? Хочешь попытать счастья второй раз? Брось. Эти двое на самом деле любят друг друга, уж я-то — лучший аналитик это вижу также ясно как тебя сейчас. Вопрос только в том, когда они наконец разберутся со своими чувствами.

— Да, я понял, — спокойно отозвался Романд и подошел близко к девушке. — Шанти?

Она отступила на шаг, не желая встречаться с ним взглядом, буркнула:

— Что.

— Она моя подруга. И все. — Он осторожно убрал смоляную пряду за ушко. — Самая лучшая подруга детства, и я просто не хочу, чтобы ей было плохо. Она и так настрадалась за недолгую жизнь и больше чем кто заслуживает счастья. И если она у вас, мне нужно хотя бы просто с ней поговорить. Убедиться, что с ней действительно все в порядке.

— А если — нет?

— Там будет видно.

Шанти прикусила губу, понимая что согласится. Уже согласилась.

— Хорошо. Постараюсь открыть портал туда, где сейчас находится Эля. Может быть нам повезет. Хотя и сомневаюсь, что теперь я могу на что-то влиять…

Алые глаза с презрением оглядели собравшихся и Хаат скривила губы в презрительной усмешке, откровенно наслаждаясь ужасом и замешательством.

— А я уж думала, что эта благородная соплячка все-таки решит собой пожертвовать. Какое разочарование… для вас!

Пораженные зрители замерли. Глядя на хрупкую девушку, с горящими алой ненавистью глазами, не верилось в произошедшее. Вот только бесследно исчезли серебристые крылья — не осталось даже тени от пухового великолепия. Ненависть не может летать.

— Хаат.

— Конрад-братец, ты не рад меня видеть? — Девушка покачнулась — тело еще плохо ее слушалось, но она устояла, лишь недовольно покривилась. Медленно сделав несколько шагов, приблизилась к замершему, будто изваяние Повелителю и провела ладонью по его щеке — он отдернулся словно от удара током. — Дай-ка догадаюсь… Нет? Жаль-жаль, поскольку я очень по тебе скучала все тысячелетия, — ее голос зазвенел сталью, — которые провела взаперти по твоей милости!

"Элли? Эля?!" — безуспешно пытаясь дозваться до любимой, Конрад вздохнул. Бесполезно, видно при перемещении девушку оглушило и теперь потребуется время, чтобы она пришла в себя. То, что она жива и в порядке он чувствовал так же ясно как биение собственного сердца, но услышать в подтверждение ее голос хотелось неимоверно. — "Мог бы и раньше догадаться, кто стоит за этим дерьмом. И Эля…Вот же дурочка — надеется навсегда отправить Хаат в Бездну? Заманчиво, но опасно… Знал бы, что светлая задумала — ни за что бы не позволил".

— Но теперь я могу вполне заслуженно гордиться собой! Как видишь несколько тысяч лет я вполне успешно водила всех за нос. И даже находясь в заключении сумела вас рассорить. Или ты и впрямь думаешь, что та последняя война две тысячи лет назад — когда ты огреб пророчество о Несущих, а братца вознаградил проклятием — была чужой идеей? Не-ет, милый, это мои рабы сожгли несколько приграничных деревень с обеих сторон. А ваша предсказуемая реакция была угадываемой вплоть до мелочей.

Мужчина с презрением оглядел сестру-соперницу и мысленно скривился — женщину несло как после молока с селедкой. Судя по лихорадочно блестящим глазам, после стольких лет заключения ей просто невообразимо хотелось выговориться, напомнить о себе, похвастать тем, как она всех обманула.

— Да, я заметил — точно так же как и в этот раз? Не зря говорят, что маньяки всегда повторяются, раз за разом повторяя одно и то же. Как банально.

— Может быть, но зачем извращаться, если старые проверенные методы и так работают? — Зло вскинулась собеседница, хотя было видно, что ее задело замечание Повелителя. — А вот о чем жалею, так это что сама не смогла поучаствовать в забаве. Но скажи, братец, вы и вправду думали, что эта смешная тюрьма исключает меня из игры? Нет, дорогие, родс-ственнички, — ехидно прошипела Хаат, — она всего лишь меня ограничивает, но я могу влиять на вероятности и все также вербовать верных рабов, которые выполняют за меня всю грязную работу. А иногда, — она язвительно хмыкнула, — и вами пользоваться. Например, твое Конрад, брошенное заклинание пришлось как нельзя кстати. Жаль, что оно было не завершено, иначе по Айрэлу уже звучала последняя панихида.

Теперь уже подобралась Ингрид, в ярости расправляя крылья, Хаат скользнула по ней взглядом и вновь обратилась к Конраду:

— Но теперь, как только я уничтожу душу твоей любовницы и полностью завладею ее телом и силой, обо мне вновь вспомнят во всех мирах! Хочешь покажу, как она будет умирать? Это будет репетицией перед последним актом пьесы.

Девушка выбросила вперед руку, сжав кулак в мертвой хватке — Ингрид захрипела, бессильно трепыхая крыльями, схватилась руками за горло, пытаясь отогнуть невидимые тиски. Красноглазая сжала кулак сильнее — колени жертвы подогнулись, а ее ногти уже до крови расцарапали горло — бесполезно.

— Конрад! — Не выдержала Наэла. — Угомони ее!

— Да, милый, угомони меня, — Хаат призывно повела плечами, откровенно наслаждаясь агонией Пламеннокрылой, — ты ведь умеешь! Или ты уже не бьешь женщин?

— Женщин? — равнодушно переспросил демон. — Да — не бью, а ты считаешь себя женщиной? Какая неожиданность, вот только не надо себе льстить. — Владыка ухмыльнулся и развернулся к Провидице, — Наэла, стыдись, тебе есть дело до обычного ангела, пусть она хоть трижды Старейшина. Сколько таких бабочек-однодневок ты перевидала за тысячелетия?

Провидица хмыкнула, опуская взгляд:

— И то правда, что-то я очеловечиваюсь, даже стыдно как-то…

— Скучные вы, — обиженно вздохнула Хаат, — Нет бы истерику устроить или скандальчик — это так успокаивает. А то вдруг все такие выдержанные стали, умны-ые.

Она резко встряхнула руку, отчего Ингрид пушинкой отлетела к потолку — так силен был толчок. Все замерли — Хаат предвкушая, остальные… с разными эмоциями, понимая, что упав с такой высоты в живых остаться нельзя.

На секунду фигурка зависла и рухнула без сознания из-под двадцатиметрового купола, ударилась о колонну и замерло изломанной великаном куклой, не подавая признаков жизни.

Неожиданная вспышка телепорта ослепила присутствующих: появившаяся парочка — Шанти-Романд недоуменно оглядела сборище и их взгляд остановился на Хаат, которая в этот момент с энтузиазмом энтомолога-аматора, нашедшего новый вид таракана, пристально изучала тело Старейшины. Обойдя вокруг она не обращая внимания на недоуменные взгляды вновь появившихся, от души попинала полумертвую женщину и пожаловалась:

— Везучая. Впрочем, это не надолго.

— Эля?.. — Ошарашенный Романд, не сразу подобрал слова. — Ты чего?

— Романд, — Шанти придержала парня за рукав, — это не она…

— Как это не она? Но…

— Хм, а какие симпатичные мужчинки, оказывается, крутились вокруг этого белобрысого ничтожества! — Восхитилась красноглазая, обратив царственное внимание на новеньких.

— Странно звучит, — вмешался Повелитель, — учитывая то, что ты сейчас и есть это белобрысое ничтожество.

— В логике тебе никогда нельзя было отказать. Конрад. Впрочем, действительно фигурка хоть куда, жаль грудь маловата, но я это исправлю. Итак, — она подмигнула, — раз твоя любовница так любезно предоставила мне свое тело, начнем новый виток нашей истории, родс-ственнички? А ты как думаешь, сколько ее душа продержится, прежде чем сдохнет?

— Думаю, что долго, — спокойно ответил Повелитель. — Гораздо дольше, чем ты думаешь, Хаат.

— Ты надеешься, что я ее отпущу?

— Посмотрим…

— Посмотрим, — задумчиво поддакнула красноглазая. — Но, согласись Конрад, я же — гений! И даже не пытайся с этим спорить, оказывается к ангелам тоже можно найти подход и перетянуть их не только во тьму, но и куда дальше!

Рисуясь, явно показушно-театральным жестом Хаат хлопнула в ладоши и через миг Кассандра и один из Советников скрючились на полу в болевых судорогах, а на их шеях появились широкие ошейники из черного металла.

— Как же забавно играть с рабами — особенно со светлыми. А уж когда игра идет по моим правилам! Ну что, Конрад, поиграем? — Довольно ухмыляясь, Хаат посылает издевательский воздушный поцелуй и исчезает с рабами в телепорте. Остановить ее никто не попытался.

Этот мир был восхитительно пуст, огромен и наполнен первозданной яростью и энергией. Несколько десятков постоянно извергающихся на планете вулканов, обширные пустоши, непроходимые горы и перевалы создавали совершенно невероятные пейзажи.

За несколько часов возвести приличный замок труда не составило. Благо на предварительные теоретические расчеты времени было хоть отбавляй.

Замок получился чересчур массивным, громоздким и неуютным, но идеальным для возможной обороны: осажденные могли с легкостью отбивать атаки неприятеля годами.

А, хороша! Хаат крутанулась перед зеркалом, оглядывая новое тело со всех сторон. Ноги — длинные и стройные, и талия — двумя ладонями можно обхватить. А вот крылья… жаль-жаль, что даже тени не осталось. С крыльями она явно смотрелась прелестно и сексуально, так что не удивительно, что Конрад клюнул на эту пустышку.

Переодевшись в привычную одежду — узкие бриджи, заправленные в высокие сапоги и свободную белую рубашку с узкими манжетами, Хаат устроилась в широком кресле.

Что же, приказания розданы, некоторые чересчур упрямые рабы наказаны — во избежание, порядку для и удовольствия ради. Некоторые наказаны посмертно. А теперь остается только ждать, когда все будет исполнено и… того сладкого момента, когда это тело станет полностью принадлежать только ей. Вряд ли эта нежная душа протянет больше суток, хотя и жаль — со светлыми так забавно разговаривать.

Почувствовав легкое головокружение, Хаат усмехнулась:

— А, малышка очнулась?

Элли ощущала себя как в клетке — непривычное и неприятное чувство. Однако, несмотря на дискомфорт, чувствовала она себя неплохо. Впрочем, должно быть Венчание сыграло здесь не последнюю роль. Но ведь на это и был расчет.

Хаат же, достав из портсигара тонкую сигарету, продолжала разглагольствовать.

— Подружками мы вряд ли станем, сама понимаешь — жить тебе осталось недолго. Впрочем, для поднятия тонуса можем заключить пари о том, сколько ты протянешь…

Элиза не выдержав, искренне рассмеялась. Хаат от неожиданности даже не разозлилась, с любопытством наклонила голову, прислушиваясь к столь неожиданной реакции на свои слова:

— Что здесь смешного?

"Ой, прости, что перебила, — устыдилась светлая, — продолжай, пожалуйста".

Хаат задумчиво покрутила между пальцами сигарету, хмыкнула и, затянувшись… зашлась в жутком кашле.

— А-кха-кхе! Ты что даже ни разу не курила?!

Элли пожала плечами: "Ничего не могу поделать. А что, что-то не устраивает"?

— С-светлая… здоровой помереть хочешь — правильно, молодец. Я зато дольше твоим телом попользуюсь.

Элли поморщила носик, и с любопытством наблюдая за столь древним и диковинным образчиком, с которым придется временно делить одно на двоих тело, задала давно интересующий вопрос:

"Не понимаю только одного, с чего ты решила, будто я слабее тебя"?

Теперь уже рассмеялась Хаат и ехидно заметила:

— С того, что врать легче, чем говорить правду, а любить сложнее, чем ненавидеть. А значит и гораздо больше существ во Вселенной, которые уже принадлежат мне и которых я могу иметь как захочу, чтобы получать силу.

Забросив ноги на полированный столик, она полюбовалась розовыми коготочками и продолжила:

— А те, кто отстаивают другое — просто наивные идеалисты и глупцы, вроде тебя. Вот только такие романтики долго не живут. Это закон жизни, детка.

Во время тирады Элли подобралась, чувствуя, что начинает злиться:

"Во-первых, я тебе не детка, а во-вторых, облезешь, стерва! — заявила светлая, гордо задирая подбородок, и с невыразимым удовольствием оттопырила средний палец. — Пошла ты"!

Судя по выражению лица собеседницы, подсмотренный у Майкла жест пришелся как нельзя кстати. Что он означает девушка так и не поняла, так как во время демонстрации нового и, как уверял падший, весьма полезного в жизни знания, появился Повелитель. Судя по взбешенному Владыке, девушка сделала вывод, что изученное и вправду является чем-то полезным и видимо крайне неприличным.

Но в конце-концов, главное ведь не понимание, а воодушевление, не так ли?

Оставив Хаат в бешенстве от наглости и с дикой головной болью — в напоминание, девушка вновь то ли уснула, то ли просто притихла.

— Ах, вот значит, куда мне сходить!.. — скривила губы красноглазая, трясущимися от злобы пальцами растирая виски. — А что — хорошая идея, и я с удовольствием посмотрю, что ты на нее скажешь, когда я всласть попользуюсь твоим телом. У тебя, сучка, небось, кроме Конрада в постели-то никого и не было!

Пинком распахнув дверь в коридор, она рявкнула:

— Келли!

На яростный вопль из одной из соседних комнат выглянула недоумевающая демонесса — занявшая помещение на пару с Кассандрой, с высочайшего позволения Хаат, как одни из самых полезных рабынь. Остальные довольствовались каморками для прислуги на первом этаже. Пока что народу в замке почти не было — сила еще плохо слушалась свою владелицу. только самые нужные и проверенные. Всем остальным рабам было отдано приказание явиться в течение следующих суток.

— Срочно! Сейчас же найди мне какого-нибудь эльфа!

— Кого?

— Кого хочешь — светлого, темного, серо-бурого в крапину!

Ошарашенное лицо демонессы вызвало новую вспышку гнева.

— Мужик мне нужен, что тут непонятного?! Любой! И вина три… нет, пять бутылок!

Келли скривилась про себя — ну ладно секса ей захотелось — все-таки пару тысячелетий без мужика это не фунт изюма, а вот вино — стоит ли рисковать?..

— Госпожа, светлая не пила спиртного…

— Ты смеешь мне перечить?! — истерично взвизгнула Хаат, сжимая ладонями раскалывающуюся от боли голову. Келли понятливо поклонилась:

— Ни в коем случае, Госпожа.

После ухода Хаат в зале повисла тишина — все понимали, что ничего хорошего теперь не будет. А минимум — это начнется новая эра противостояния: когда ложась спать, приходилось гадать, а встретишь ли ты Рассвет? Или Закат — применительно к демонам.

Тяжело вздохнув, Наэла присела возле Ингрид, попыталась нащупать пульс и тяжело вздохнув, отстранилась.

Поздно.

Повернулась к задумчиво молчащему Конраду.

— Зачем ты ее отпустил?

— А что прикажешь здесь с нею драться? Если ты не забыла — она единственная из нас, по прихоти нашей разлюбезной матушки, — где-то далеко раздался раздраженный рев черной драконицы, но мужчина только досадливо отмахнулся, — действительно бессмертна. И притом, вспомни предыдущий раз и мою, уже прошлую столицу. С той лишь разницей, что если мы вновь сцепимся — на этот раз под основание будет разрушен Град. Впрочем, не имею ничего против разрушения этой богадельни.

Провидица взглядом проводила стражников, уносящих тело Ингрид, и вновь обернулась к брату:

— Но ты мог ее убить сразу при переходе! Если уничтожить оболочку, теоретически, Хаат вновь вернется в магическую тюрьму…

В зале будто похолодало — могильный холод пробежался по оголенным нервам сквозняком и сменился штормом ярости, а у всех присутствующих сдавило горло. Вновь восстановить дыхание удалось лишь через несколько минут.

— Если еще раз, хоть кто-нибудь попробует высказаться в подобном ключе, — подчеркивая каждое слово, с неприкрытой угрозой произнес Повелитель, — я даже не буду предупреждать. Он умрет немедленно. Всем ясно?

— Между прочим она ее сама призвала! — Вновь вспылила Наэла. — И не смей мне угрожать, я между прочим старшая!..

— Кто-кого призвал? Что вообще происходит?.. Что с Элькой?! — перебив Наэлу и не обращая внимания на возмущенный взгляд Провидицы, привыкшей к намного более почтительному обращению, шагнул вперед Романд, обращаясь к Конраду, — Слышишь, что ты с ней сделал, мерзавец?!

Наступила тишина. Наэла закатила глаза, прижимая ладонь ко лбу. Майкл хмыкнул про себя что-то вроде: "Надо же, какой упертый юнец". А Шанти с расширившимися от ужаса зрачками закрыла лицо ладонями: "Значит всего-лишь подруга детства, так"? и тут же едва не застонала: "Глупый, ну он же убьет тебя"!

— Мальчик, тебе жить надоело? — ласково-преласково осведомился Повелитель демонстративно проводя частичную боевую трансформацию.

Худощавый Романд, с пшеничной шевелюрой, торчащей во все стороны смотрелся рядом с Повелителем взъерошенным щенком рядом с матерым волкодавом.

— Нет, мне надоело!..

— Прекратите! — не дав ему договорить вперед шагнула Шанти, закрывая собой ангела и вызывающе уперла руки в бока. — Как драчливые петухи на ринге, честное слово!

Но темный только откровенно-издевательски ухмыльнулся:

— Что ж ты — рыцарь без страха и упрека — а девушкой прикрываешься? Но и в самом деле, что-то я опускаюсь до уровня малолеток. Шанти, объясни этому щенку что происходит.

— А ты не прикрываешься? — отставляя Шанти в сторону, спросил Романд и обвел взглядом примолкший зал. — Да вы все, такие мудрые и всемогущие, а вместо того чтобы что-то делать жертвуете тем кого не жалко? Или ты скажешь, что она не плакала из-за тебя?

Повелитель зло скрипнул зубами:

— Даже если когда-то плакала это уже не твое дело.

— Да ну?

— Да. Потому что теперь она моя и только моя жена.

— С какого перепугу?

— С такого: мы Обвенчаны, — Конрад ухмыльнулся и притворно-сожалеющим тоном сказал, — так что извини, парень, но упустил ты свое счастье, порасторопнее надо было быть.

Ангел сжал кулаки в бессильной ярости, на его скулах играли желваки — но слов не было: "Если это правда, а такими вещами не бросаются вслух просто так, значит… Все потеряно и его Элечка уже принадлежит другому. А принадлежала ли она ему — Романду хоть когда-нибудь? Если Венчание состоялось — значит и она любит своего избранника. Даже если этот избранник, вот ирония — сама Тьма… повенчанная со Светом"…

Устало выдохнув, он поднял голову, глядя на замершую соляным столбом Шанти. Девушка горько опустила голову, глядя в пол, будто надеясь отыскать в переплетении мраморных жилок ответ или подсказку-дорожку, на которую можно было бы шагнуть и идти дальше. Вот только не было на ледяном камне никаких ответов.

— Я все-таки не понимаю, что ты собираешься делать дальше? — Нарочито безразличный голос Майкла прозвучал возгласом рефери "Тайм-аут". Прислонившийся к колонне падший одновременно казался расслабленным и скучающим, будто турист на отдыхе, которого вместо квартала Красных фонарей привели на фабрику резиновых перчаток. И только хорошо знающие воина понимали, что падший как никогда собран и готов действовать, если надо — со смертельным исходом. Нужен только приказ.

— А мы даже не знаем в каком из миров она сейчас. Но в любом случае две души в одном теле все равно не уживутся — кому-то из них придется уйти, — поддакнула Наэла.

— Вот именно поэтому я ничего и не буду делать. Пусть девочки сами между собой разбираются. Пока что…

Неожиданный ответ Повелителя прозвучал выстрелом в балетной школе. Десяток недоверчиво-пораженных лиц, один и тот же возглас.

— Что?!

— Что слышали. Она сама справиться. И я точно знаю, где сейчас моя жена.

— А если не справится? — медленно произнесла Шанти, убирая за ухо нависшую на лоб прядку и стараясь не глядеть в сторону Романда.

— До венчания я бы тоже сомневался. Теперь — нет. Вы даже не представляете каково это — знать! Эля сама справиться, а я предлагаю заняться более неотложными делами.

— Ты ведь понимаешь, что она вновь соберет армию и мы вновь окажемся втянуты в кровопролитную бойню.

— А бойня бывает не кровопролитной, Наэла? Брось. Но в отличие от тогда, теперь у нас есть реальный шанс. И по поводу армии: у нас пропало около двух тысяч воинов, не удивляюсь, если и у светлых не все в порядке. Может, меньше, чем у нас, но все же… Я думаю, армия у нее уже есть. Так почему бы не воспользоваться ситуацией в свою пользу и разом не разобраться с этой заразой?

Более практичный Майкл хмыкнул:

— А что ты подразумеваешь под неотложными делами?

— Для начала, — предвкушающая улыбка расплывается по лицу Повелителя, он собирает силу в кулак — нити вытягиваются, протягиваются за полмира и… стены уже ненужной тюрьмы рушатся, становясь самой обычной пещерой.

За спиной Владыки раскрываются огромные, сплетенные из тьмы крылья.

Майкл с восторгом секунду смотрит на Конрада и прищелкивает пальцами: за ним появляются привычные лебединые крылья, только цвета сажи. Падший восторженно присвистывает:

— Ну все, теперь точно все девушки будут мои!

Зато возмущенная Наэла не стесняясь, пытается отвесить разошедшемуся братцу оплеуху:

— Как мальчишки, честное слово!

— Да-да… — отмахивается темный, откровенно наслаждаясь так давно подзабытым чувством завершенности. — Кстати, по поводу мальчишек, может пройдем к братцу, хоть попрощаться напоследок или заклинание попробовать снять?

Его голос вдруг становится приказным и резким:

— Шанти — со мной. Майкл, возьми кого-нибудь в помощь и займись войском, в том числе и светлых — надо как-то организовать эту светлую кодлу: как мирных обывателей, так и воинов.

— Эмм… вряд ли они будут меня слушать.

— Будут. — Теперь уже вперед выходит Наэла. Вскидывает руки, а Повелитель зеркально повторяет ее жест.

Общая магия собирается в один аркан и над дворцом вспыхивает восьмилучевая звезда в центре которой сплетаются два знака: черная драконица и белый единорог. Знак единения стихий. Перемирие между светлыми и темными. Второй раз за всю историю и вновь по тому же поводу. Для любого нарушившего — немедленная смерть.

— Совсем другое дело, — Майкл одобрительно кивнул и огляделся, его взгляд неожиданно остановился на Романде, — пойдем что ли, молодое поколение. Буду готовить себе смену.

Эльф! Где я ей эльфа найду за пять минут?!

Возмущенная до предела Келли зло кивнула двум охранникам — теневые демоны, перебежчики с Темной стороны, пристроились к ней в тыл, сопровождая авангардом.

Но хочешь не хочешь, а приказ выполнять надо.

Его Высочество светлоэльфийский принц одного из окраинных миров возвращался в свои покои. День не задался с самого утра: любимая наложница переполошила весь гарем, подняв едва не революцию. Отвратительная пересоленная каша сдуру испробованная не на лакее до сих пор отдавалась гадкой отрыжкой, а новая фаворитка папочки — страшная как вестница мора и вовсе претила эльфийскому чувству прекрасного. А уж в купе с гадкой кашей!

Зайдя в покои, он стащил сапоги, влез в мягкие домашние тапочки и довольно вздохнул: ну вот хоть сейчас отдохнет от этого приюта для блаженных. И почувствовал как мраморный жесткий пол с тонкой циновкой ручной работы приближается с угрожающей быстротой. Но буквально сразу его вновь вздернули на ноги, заломав руки за спину и связали веревкой. Двое рослых мужчин с пепельно-серой кожей стали по бокам, а невысокая рыжая девушка с двумя острыми рожками оценивающе оглядела спеленатого принца и довольно кивнула: "Берем"!

Естественно принц закричал. Безобразие! И куда только стража смотрит?!

— Заткните его чем-нибудь! — недовольно рявкнула рыжая красотка. Демоны засуетились:

— Чем?

— Мне до задницы, чем! Главное чтобы оно, — презрительный взгляд на принца, — заткнулось и перестало верещать недорезанной свиньей.

— Так это… может просто язык ему отрезать?

От такого кардинального предложения принц заткнулся и впал в столбняковое состояние.

Келли с сожалением покачала головой, отвергая такое заманчивое предложение. Кто знает, как Госпоже захочется развлечься, в крайнем случае самой эльфа на лоскутки порезать, а вызывать ее недовольство порчей "подарочка" желания нет.

— Вы… вы не имеете права! — Отмерло светлоэльфийское высочество. — Я принц! Я перворожденный в конце концов!

— Вы заткнете или нет этого идиота?!

Охранники переглянулись, понимая, что сейчас им достанется на орехи, эльф станет "мертворожденным" — а искать другого остроухого желания не было. Их взгляды заметались по комнате, перебирая из чего бы можно сделать кляп. К огромному сожалению демонов, все вещи в комнате были слишком большими, чтобы их можно было запихать в эльфа. Наконец их взгляды остановились на самом принце…

Вино было замечательным — крепленое, не меньше чем столетней выдержки, но разъяренная Хаат даже не заметила его вкуса. Выпитая залпом от злости первая бутылка прошла на ура. Хмель обжег горло и растекся горячей лавой по венам. Сразу похорошело.

"Что ты собралась делать"?

"А, вновь ты, — мысленно отозвалась Хаат, — это хорошо — третий не лишний, третий — запасной. Правда не в твоем состоянии, но это ничего, наоборот — это так возбуждает! Не волнуйся тебе понравится, а мне так точно, особенно смотреть на твою несчастную мордашку во время процесса"… Светлая пренебрежительно фыркнула и отвернулась.

Вторая бутылка убывала чуть помедленнее. Первый раз в жизни на женщину навалилась непонятная тоска и еще что-то совсем уж неясное, от чего хотелось выть и биться головой о стену. Хаат вскочила на ноги, разъяренно меряя комнату, к своему удивлению уже с трудом держа равновесие и огибая кушетки и ножки дивана — и это всего лишь с одной бутылки?!

— Ну где эта нерасторопная мерзавка?

Дверь открылась резко с полпинка, мелькнувшая в коридоре Келли втолкнула в проем связанного эльфа, торопливо поклонилась и вышла. Сразу подобревшая красноглазая, оценив стройного прекрасного эльфа, вихляющейся пьяной походкой подошла к связанному эльфу и властно и пренебрежительно потрепала принца по щеке.

— Какая у нас ми-илая жертва. Ты ведь будешь хорошим мальчиком и сделаешь все что я захочу? Да-а?! — прохрипела Хаат дергая на себя связанную тушку эльфийского принца. Малость помятый вид светлоэльфийского красавца ее не смущал, так же как и вытаращенные, как у глубоководного карпа, только в этом случае — от ужаса глаза. Возмущаться эльф не мог по определению, а точнее по чисто физиологическим причинам — суровый кляп из перекрученой пары носков такой вольности позволить не мог.

Впрочем верхняя часть эльфа девушку и не интересовала. С нездоровой целеустремленностью Хаат обшаривала ширинку мужчины, откровенно и настойчиво лаская его. Эльф вытаращился на девушку как на явление Великой Богини леса воочию, а девушка одним движением перерезала веревки и вновь отошла к позабытой бутылке. Принц растер запястья, возмущенно отплевался от кляпа и замер, ожидая продолжения представления. Оно не заставило себя ждать: еще отхлебнув вина, Хаат вновь вернулась к эльфу и прижалась к нему всем тело, призывно изгибаясь:

"Ой, меня сейчас стошнит"… — с ужасом прошептала светлая.

"Не дождешься — сейчас это мое тело".

"А если постараться"?

Хаат только издевательски хмыкнула и провела коготочками по щеке мужчины, оставляя красные полосы:

— Тебе ведь нравится это тело? — Она расстегнула блузку и прижала ладони принца, ошалевшего от нежданно подвалившего счастья, к обнаженным грудям. — Что ты замер или боишься?..

Принц недоверчиво замер, а после ухмыльнулся, подходя ближе, и стал грубо ласкать девушку.

"Вот значит как ты со мной, да?! Ну ладно"… — Угрожающе сообщила Элли и замолкла.

Хаат озадаченно прислушалась к нежданной тишине, хотя на пьяную голову сосредоточиться оказалось не так-то просто, и вдруг скорчилась будто от желудочных колик:

"Как ты?.. Я сильнее тебя"!

"Ничего ты не сильнее и это мое тело"! — пропыхтела Элли.

Хаат оттолкнула разохотившегося эльфа и подхватила едва початую бутылку, выпивая за раз почти половину. На сей раз опьянение почти достигло кондиции — комната расплывалась и качалась будто палуба корабля в шторм.

"Все закончилось"?.. И тут же вновь согнулась от спазмов боли.

"Не смей"! — взвыла она, — "Не смей меня жалеть"!

"Но ведь ты такая одинокая и несчастная, — отозвалась светлая, — даже мужчины нет, который тебя бы приласкал и понежил. — И подумав, добавила. — Эльфов и тех приходиться принудительно по кустам отлавливать".

— А-а-а! В Бездну все эти телячьи нежности, — провыла Хаат, пытаясь совладать с бунтующим телом и, выпрямляясь, рявкнула на эльфа, — раздевайся!

Вернувшись в свои покои Келли устало вытянула ноги на диванчике. Что за жизнь — ни минуты покоя?! Там прислуживай, тут прислуживай! А скоро — буквально через несколько часов начнут собираться наемники, завербованные за несколько последних десятилетий и подписавшие контракты — кровью естественно — вновь новые заботы. Хорошо хоть твари ненависти — упыри, бесы, ракшасы и множество-множество других, соберутся сами, как только почувствуют призыв своей Госпожи. Да и размещать и кормить их не надо — так перебьются. Демонесса довольно улыбнулась своим мыслям: что же армия соберется неплохая, конечно, меньше чем хотелось бы, но гораздо больше, чем могли бы надеяться противники. А после?! После будет подан десерт — сладкое блюдо месть!

Рыжая подошла к окну, открыла настежь створки — разгоряченной коже хотелось почувствовать ветерок, успокоивший бы взбудораженные нервы. Но дующий из пустыни ветер был сухим и прерывистым. Сзади раздался всхлип. Келли поморщилась. Эта светлая ее раздражала даже больше чем доставучая среброкрылая. Не смотря на все недостатки Несущей — чересчур неуемное любопытство и ненормальную жалость и любовь ко всем и всему, она не смотря ни на что вызывала уважение. А эта: как предавать и мстить, так она молодец, а как нести ответственность — так слезы и сопли. А нечего выть: видели глазки что покупали, теперь ешьте хоть повылазьте!

— Эх, хорошо пошел! — вдруг восхищенно присвистнула демонесса.

— А?.. — светлая удивленно подняла заплаканное лицо.

— Эльф, говорю, красиво полетел. — Демонесса по пояс высунулась в распахнутое окно, провожая взглядом траекторию полета остроухого. — Везучий, зараза! Прямиком в бассейн.

— Это который с крокодилами? — вздрогнула Кассандра.

— Угу… значит не очень везучий, — равнодушно пожала плечами темная, закрывая створки, — выберется как-нибудь или крокодилы хоть пообедают.

"А вот Госпожу проведать не мешает, узнать чего еще душеньке или скорее душенькам угодно, чтобы после не оказаться виноватой. Интересно склеилось ли с эльфом"?

Обратно в комнату Келли вернулась только через полчаса. Точнее ворвалась рыжим ураганом, с треском захлопнула дверь и прищелкнула пальцами, создавая чашку горячего крепкого кофе.

— Это дурдом! Высшие — мать их за пятку и в задницу Бездны! Знаешь чего эльф себя птахой вообразил?! Потому что это ненормальная в хлам пьяная! Она его раздела и разревелась! Сказала, что такого ужаса в жизни не видела! И заявила, что пока эльф хрен достойный не отрастит, пусть даже не глаза не показывается. А после устроила истерику, заявив, что измельчали мужики за последние тысячелетия и ушла допивать вино. Это вообще нормально?!

Светлая покраснела — все-таки такие вольности для нее были непривычны и что-то невнятно проговорив, вновь замолкла. Но демонесса продолжала возмущаться:

— Но это еще не все! Эльфу-то хоть бы что — их, оказывается, даже крокодилы жрать отказываются. Выловили из бассейна и отправили на конюшни — чего рабочим рукам пропадать. А вот эта… "госпожа" последние двадцать минут пьяная в пень сидит на полу в обнимку с чучелом грифона, недопитой бутылкой вина и рыдает, что ей птичку жалко!..

Келли прошлась по кабинету и вновь плюхнула в кресло недоуменно пытаясь составить кусочки головоломки: "Что за бред? Кто-кто, а действительная Госпожа не могла так себя вести! Или… она так пока и не смогла справиться с предыдущей хозяйкой тела?.. Да ну — не может быть! Душа светлой уже давно должна была погибнуть в муках".

— А ты из-за чего здесь оказалась?

Тихий вопрос Кассандры застал демонессу врасплох. Келли скривилась — нашла подругу, с кем пооткровенничать?! Но неожиданно для себя ответила:

— Из-за брата.

— А что с ним?

— Уже ничего. Что может быть с мертвым? Его казнили по приказу "повелителя", — она ненавидящим тоном выделила титул своего бывшего владыки, — на площади, прилюдно как какого-то карманника или разбойника с большой дороги.

— Вот как?…

— Да, — рыжая полуприкрыла глаза. — А ведь он был самым лучшим, умным и сильным. Лучший воин, сильнейший маг, и красивый как полубог — даже здесь выделился. Этакая белая ворона среди темных — русые волосы и пронзительно-синие глаза. И невеста у него была видная, подающий надежды маг-аналитик — Шанти, да ты все равно ее не знаешь. Тоже дрянь та еще — даже слезинки не уронила, когда его казнили!

— А за что его?

— Ни за что! — подорвалась Келли, в ее глазах загорелись огоньки безумия. — Он ни в чем не был виноват, ясно тебе?

— Да-да, конечно, — испуганно согласилась светлая.

— Вот именно, — подтвердила рыжая и уже успокоившись спросила. — А ты как? Ну ладно я темная, нам почти ничего не стоит переступить ров между Тьмой и Ненавистью, а вам светлым — это же целая пропасть. Из-за чего?

— Влюбилась, — коротко ответила светлая, но не силах сдерживаться от желания поплакаться в жилетку хоть кому-то, выпалила. — А он по иронии судьбы тоже любил, но не меня, совсем даже не меня! А эту дрянь! Я так надеялась что она сдохнет, а она все никак — живет и живет, даже казнить ее не успели! А теперь, — ее голос зазвенел нотками ненависти, — оказалась и Госпожой! Даже смотреть на нее не могу!

— Эля что ли?

— Да.

— Вот дает! — восхитилась демонесса. — Девчонка-то оказывается не промах — все кобели за ней как за сучкой в охоте!

Кассандра обрадовано вскинулась — ведь нет ничего лучше якобы сочувствующего собеседника. Светлой наводящие вопросы нужны не были, ей просто хотелось выговориться, все равно кому. И если рассказ демонессы был короток и сух, то Кассандра будто вновь заживо проживала все события. Слишком свежи они еще были в памяти.

Келли не слушала, даже не пытаясь показывать вида, что ей интересно, раздумывая о своем: "Мда, что-то явно пошло не так как хотелось Госпоже, о чем и говорит ее ненормальное поведение. Но что именно? И знать бы еще как это повернуть в свою сторону? Но что-то поиметь с этого обязательно нужно"…

Утро красило стены Ледяного замка багрянцем рассвета, могильной тишиной… и похмельем. Хаат с трудом оторвала голову от подушки, обвела присутствующих — двух служанок и Келли мутным взглядом и, рухнув обратно в подушки, простонала:

— У меня внутри — любовь… Лучше бы это был кол в заднице!

— Почему?

— Я хоть знаю, что с ним делать.

"А ты думала, что сильнее меня"?

"Сгинь"!

— Но, Госпожа, вы же одна из Высших, неужели вы не можете с ней справиться?

— А она, по-твоему, кто?! Если Наэла в свое время отдала почти всю силу для Несущей свет, значит у нее тоже сила одной из Высших!

— Я понимаю, но она светлая, и даже пусть она сопротивляется, но ее душа уже должна была начать разрушаться, разве не так?

Хаат медленно подняла голову, пораженной нежданной отгадкой:

— Да… если только не…

Женщина подорвалась с постели, упала, вновь поднялась и на дрожащих ногах зигзагами добралась до зеркала. Постояла, пытаясь с похмелья привести мысли в порядок и соединила пальцы в аркане "Истины". Вокруг нее разлилось изумрудное сияние и на лбу вспыхнул символ Венчания.

От разъяренного вопля задребезжали оконные витражи и вспорхнули вспугнутые летучие мышки.

— Эта стерва успела Обвенчаться!!!

— И что?

— Она знает, что ее любят! И поэтому она тоже на меня может влиять…

ГЛАВА 15

— Я не хочу-у мороженое, я хочу пиро-ожное! С кре-эмом!

Шанти в очередной раз взболтала некую вязкую зеленую жидкость в пробирке, а после устало опустила голову и тихонько застонала:

— Ты замолчишь или нет, несносный ребенок?..

Сидящая рядом на стуле Айви демонстративно надулась и на зло заныла еще активнее, дополняя нытье такими вдохновленными завываниями, что любая гарпия, а то и баньши удавилась бы от зависти.

Заглянувший в лабораторию в поисках Повелителя Михаэль сочувственно глянул на бледное от недосыпа лицо демонессы с явно заметным нервным тиком, на девочку и понимающе протянул:

— М-да, эта малявка кого хочешь достанет.

— Я не малявка, я скоро цвести буду! — возмутилась Айви и показала оторопевшему от такой наглости падшему язык. — Сам дурак!

Майкл только широко ухмыльнулся, сделал ручкой и захлопнул дверь.

Создание противоядия для светлого Повелителя шло медленно — уже третий день Шанти безвылазно сидела в лаборатории, выкраивая лишь по несколько часов на сон и еду.

Первоначально для смертоносного заклинания Конрад взял за основу природные яды, в частности яды, вырабатываемые теневыми дриадами, а после дополнил их многоуровневыми каскадными заклинаниями, получив практически совершенное, необратимое заклинание.

Обычная магия здесь была бессильна, но недаром Шанти была лучшим аналитиком Темной стороны за последний десяток тысячелетий. Искать, придумывать иной раз невообразимые комбинации — что может быть интереснее? А ведь в сущности — что такое магия? Это наука: логичная, математически идеально выверенная и нужно только увидеть каркас, разложить на составляющие, а после вновь собрать воедино части. Сейчас аркан Повелителя представлял собой комнату, в которой несколько часов назад заперли котенка-егозу с клубком ниток. Теперь же этот клубок нужно смотать обратно, найдя тот самый кончик ниточки. Тем интереснее!

Впрочем, работа продвигалась бы куда плодотворнее, если бы ее мысли не метались как горные сайгаки, разрываясь между лабораторией и неким синеглазым ангелом.

Мыслями девушка все время возвращались к восхитительным семи дням. Дням безрассудной страсти и любви. Неужели она не может быть счастлива? Тогда после истории с Рэдом… когда его казнили — она думала, что свихнется. Нет, на самой казни она не проронила ни слезинки, просто стояла с неестественно выпрямленной спиной и смотрела. Только когда серебристое лезвие палача рыбкой нырнуло вниз, пресекая нить жизни, ее сердце будто на секунду остановилось. Даже не смотря на то, что Повелитель был прав. Не смотря на то, что эта сволочь, этот психопат и садист, в одиночку уничтожил целый город ради забавы. И он же был мужчиной, которого она любила больше жизни…

Тогда же на площади под топором палача и улюлюканье толпы, казалось, навсегда умерла и часть ее. Та часть, которая могла и хотела любить. Оставив холодную, расчетливую, математически выверенную до последнего шага стерву. Точнее — неживую проекцию, которая замкнулась в своем тесном двухмерном мирке из логики, реактивов и колб, и изо всех сил сопротивлялась сближению с кем-то.

Первой брешь в этой плотине пробила маленькая смешная девочка с золотистыми косами. Шанти усмехнулась: и впрямь Несущая свет…

Девушка украдкой вытерла набежавшие слезы. Жаль только, что второй удар по самообладанию был чересчур сильным. Будто кузнечным молотом… вот только на наковальне вдруг оказалась не стальная заготовка для подковы, а едва бьющееся сердце.

В комнате стало как-то подозрительно тихо. Подняв глаза, Шанти заметила прижухавшуюся в уголке Айви, с любопытством рассматривающую брюнетку.

— Ты плачешь, — утвердительно заявила малявка. — А почему?

— Потому, — тоном "не твое дело", который раз за два дня отрезала демонесса и вновь отвернулась к ретортам и на всякий случай дополнила: — Не твое дело.

— Ага! — вновь возопила Айви. — Как иголкой в меня тыкать, так это мое дело и мне надо проявлять эту… как ее?.. те… нат… соз… нательность, а как что интересное — так сразу маленькая, да?!

— Слушай, ну что ты ко мне прицепилась?! — уже едва не срываясь в истерику, закричала девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить слишком любопытной и доставучей девчонке подзатыльник. — Соринка в глаз попала, ясно тебе?

— Врешь! — припечатала девочка, ее зеленые глаза сузились и она, не сдержавшись, облизнулась. — Пахнет от тебя хор-рошо! Почти как от Эльки! Да и от Владыки последний месяц также… Вку-усно!..

Шанти с запозданием припомнила, что теневые дриады в отличие от нормальных, питаются не солнечным светом, а лунным и… чувствами. Да уж! Попала, так попала. Расставив колбы с реактивами по ячейкам, девушка запихнула их магический ящик-печку и с огромным усилием взяв себя в руки, как можно небрежнее спросила:

— И чем же?

Девочка призадумалась, полуприкрыла веки, посверкивая изумрудами глаз из-под ярко-красных длиннющих ресниц. А после наклонила головку на плечо и певуче промурлыкала:

— Любовью… страстью!.. Так и тянет раньше времени выпустить нежные бутоны и раскрыть цветки… напоенные самыми чувственными ароматами… приманивая самцов с цветными крылышками. Оплести пойманную жертву ветвями и… сплясать под луной сумасшедший танец любви… — голос девочки стал бархатным, чувственным, а хитрющие глаза, казалось, затягивали в безумный зеленый водопад. — Ты ведь тоже этого хочешь, да?..

Шанти чувствуя, что уже не в силах сопротивляться этому сумасшедшему вихрю, шагнула вперед и опустила голову — во рту появился вкус полыни с медом, а мысли путаться и запинаться — чары дриады начали действовать. А сопротивляться им можно только сразу, заранее поставив с добрый десяток блоков.

Да! О Тьма и Небо, как же хочется хоть иногда почувствовать себя свободной и нужной кому-то!.. Как же жарко, душно, и эта одежда так мешает…А она — два дня взаперти сидит в лаборатории и отчаянно трусит. Да и он при каждой встрече отводит взгляд и сухим тоном сообщает: Повелитель приказал то-то, Оракул просила это… и все. Нужно снять эти так мешающие тряпки. Сейчас же. Иначе она просто задохнется…. Ни намека, ни обмолвки, ни взгляда. Пусто. Сколько еще продлиться эта пытка?..

Демонесса уже находилась в неком трансе: опустив безвольно болтающиеся руки, она покачивалась на тонких каблучках и в неком оцепенении уже перестала ощущать удушливый аромат диких лилий, расползающийся по лаборатории.

— Так почему-же ты не делаешь этого?.. Чего боишься? Ты ведь уже цветешь…

— Шанти? — мужской голос от двери застал девушек врасплох. Шанти лишь покачнулась, не в силах освободиться от гипнотического транса темной дриады, зато мелкая рыжая нахалка только шкодливо хмыкнула, покачиваясь на туфельках с пятки на носок.

— Ну я пойду? Прогуляюсь. Детям вообще полезны прогулки по свежему воздуху, — захихикала Айви, снова превратившись в безалаберного подростка и прошмыгнула к двери. На секунду остановилась в проеме и поманила стоящего возле входа Романда, а когда недоумевающий парень склонился, вдруг озорно сверкнула зелеными глазищами и впилась обжигающим поцелуем ему в губы.

Всего на мгновение. Но его хватило…

Выскочив за дверь, Айви прижалась ухом к двери, подслушивая весьма пикантные звуки, доносящиеся из закрытой комнаты. Страстные стоны перемежались со звоном бьющихся реторт и треском разрываемой одежды. Тихонько захихикав в кулачок малявка показала язык воображаемой Шанти и злорадно сказала:

— Была бы я большой — ты бы часом не отделалась. Ну а так хоть часик в меня никто иголки тыкать не будет и бисквита лишать, — вспомнив один неприятный момент, она вздохнула: "Только бы Конраду не спалиться, а то не видать мне месяц газировки как своих ушей: буду сидеть на диете из сырой землицы и воды"…

Но так как предполагаемое наказание, плюс слезы-хлюпанье и стояние в углу были отдаленной страшилкой, а вкусняшки всего лишь несколькими этажами ниже, выбор незамедлительно пал на второе.

— Та-ак где у нас тут кухня и пирожны-ые?..

Непонятно как переместившиеся час назад из лаборатории в спальню любовники, лежали в обнимку на неразобранной кровати. В сжигающем разум сумасшествии отвлекаться на что-нибудь существеннее, чем объятия и поцелуи было просто некогда. Разбросанная в живописном порядке по комнате одежда разноцветными кучками, будто грибы после дождя украшала пейзаж.

Парень нежно гладил девушку по стройным обнаженным ножкам, подавляя желание провести ладонью по внутренней стороне бедер и вновь схватить в объятия и до забытья целовать в податливые припухшие губы. Ненормальная дикая вспышка желания почти опустошила физически, но в ответ принесла ни с чем не сравнимое удовольствие.

Интересно, вдруг подумалось ему, если маленькая дриада способна на такое, то на что способна взрослая — страшно подумать. Да уж ни один самый сильный афродизиак не сравниться с воздействием теневой дриады.

— Как хорошо… — прошептал парень, целую девушку в нежную ямочку между ключицами, — просто невероятно, волшебно… А то ты такая холодная была эти дни как айсберг. Даже подойти было страшно.

— Это я-то холодная?! — переспросила Шанти, выбираясь из объятий мужчины и от души треснув обнаглевшего светлого. — Да ты сам все эти три дня смотрел на меня как на пустое место!

— Ничего подобного, — одновременно пытаясь увернуться от затрещин и поцеловать плечико любимой, возмутился светлый. С большим жизненным опытом демонессы увороты парню пока давались плохо. — Это ты меня видеть не хотела, будто бы и не было ничего между нами. Сразу после возврата стала вести так, будто впервые меня видишь, а если и видишь, то словно вместо меня какое-то гадкое насекомое!

Девушка вывернулась из объятий Романда и села на кровати, скрестив руки на груди.

— Да ну?! Я что-то не заметила, чтобы ты пытался ко мне подойти и даже просто поговорить.

— К тебе как не заглянешь — ты сидишь как статуя, уткнувшись в свои колбы и склянки! Или буркнешь в ответ что-нибудь злобное и взглядом так "приласкаешь", что зубы сводит. Что я мог подумать?! Конечно, что ты меня видеть и знать не хочешь… не говоря уже о любви.

Шанти вскинулась разъяренной коброй, собираясь высказать этому обнаглевшему светлому пацану все что о нем думает, как вдруг замерла и недоумевающе моргнула:

— Колбы… — подхватывая лабораторный халат, превратившийся в креативную модельную тряпку с оторванным рукавом и художественными разрывами в интересных местах, заорала. — Реактивы!!! Я — труп!

Послеполуденное августовское солнце старалось изо всех сил, будто прима на последнем прощальном концерте. Ведь совсем скоро в права войдет новая хозяйка сезона — сядет на золотой трон из резного клена и развесит узорчатую паутину бабьего лета. А там не за горами сезон дождей и первая хрусткая наледь на листвяном опаде.

Вот только троим — двум мужчинам и женщине — сидящим в просторном светлом кабинете старинного замка, было не до красот уходящего августа. Мужчины, разложив на небольшом чайном столике схемы, карты и списки что-то рассчитывали, до хрипоты спорили между собой и вновь утыкались в разложенные свитки. Женщина молча сидела на соседнем диванчике, сбросив туфли и подобрав под себя ноги, она не спеша пила чай из фарфоровой чашечки, прислушиваясь к репликам мужчин.

— Итого, у нас около пятнадцати тысяч воинов. Вот смотри сюда, получается десять тысяч — постоянная сборная армия из наших всех кланов, четыре с половиной тысячи резервистов и… — светловолосый парень зашуршал бумагами, вытаскивая очередное донесение, — можно набрать ополченцев, общим количеством…

— Не надо, — прервал помощника Повелитель, внимательно пробежал взглядом список и хмыкнул, — один опытный воин будет стоит трех, а то и пяти мальчишек и обычных жителей из ополчения. Лишние смерти мне не нужны. Основная задача — разобраться с Хаат, но раз уж так сложилось, то это задача Элли. Наша рыбка будет помельче, количеством побольше, но при любом раскладе всех мы не положим…

— Все это хорошо, конечно, но нам обязательно нужны светлые, — глядя на карту долины, где предположительно находился замок ведьмы, недовольно произнес падший. — Если их первая атака придется утром, — основная защита противника рухнет как карточный домик. Наших, естественно, попридержим, чтобы не сгорели в Рассвете, а после выставим вторым фронтом. А без светлых… если использовать второй вариант атаки, будет слишком много погибших… Ты точно уверен, что она расположиться именно здесь? Может все-таки отправить разведгруппу?

— Да знаю я этот мирок, — отмахнулся Повелитель, — мертвый, совершенно безжизненный, но зато с фантастически мощной энергией — идеальное место для базы. Насколько помню, она еще в прошлый раз случайно на него наткнулась. Но единственное безопасное место, где там можно что-то соорудить — на Изломах. В северо-западной части материка в долине на границе Великой впадины — разделяющей материк на две части, между пустошами и горами.

— М-да… жаль, что она сама не рискнет напасть. На своей территории мы бы всыпали как следует!..

— Вы так серьезно обсуждаете возможность покончить с тварями ненависти, — не выдержала Наэла, — но забываете тот факт, что ваши войска не будут стоить и прожженного медяка, если Хаат будет в силе.

Мужчины оторвались от карт, списков и схем и безмолвно переглянулись с шовинистично-солидарным видом.

"Женщины — что с них возьмешь"?.. — ухмыльнулся Майкл.

"Жаль на кухню нельзя отослать — Высшая, да сестра как-никак"… — согласно возвел глаза к потолку Конрад.

Оракул, заметив переглядывания мужчин побагровела от злости, но Михаэль, скручивая уже ненужный свиток, пояснил:

— Во-первых, не покончить — эта зараза неистребима как сорняки, сколько не пропалывай, все равно через день-другой или, как в нашем случае столетие-другое, но придется браться за тяпку. А во-вторых, — а почему бы пользуясь случаем, когда эта зараза соберется в одном месте, и не уменьшить ее количество, чтобы хоть пару тысячелетий спать спокойно? Кстати, что-то мой помощничек запропастился — называется, на пять минут вышел узнать как успехи Шанти. Что-то эти пять минут резиновыми вдруг стали — на целый час растянулись.

— Как он, кстати?

— Неплохо, — ухмыльнулся падший. — Меч мой, кстати, так и не отдал, заявил, что трофейный и я его получу только если рукояткой в зубы. Воин будет отменный, через пару столетий. Правда опыта ему ой как недостает и не только жизненного, а судя по отношениям с нашим гением еще и любовного.

— Так в чем проблема, дал бы пару уроков?

— Жизненных или любовных? — Разулыбался падший. — Да пробовал уже, две позы объяснил…

Из распахнутого настежь окна раздался детский визг, а следом грохот — одному из дворовых псов ребятня привязала к хвосту разбитые глиняные черепки и он с яростным лаем не разбирая дороги носился по двору. Наэла зло вспыхнула, слушая треп мужчин.

— Вы вообще серьезными бываете?! Все это и так напоминает бред сумасшедшего, а тут вы еще!

— И что же тебе кажется глупым? — спокойно осведомился брат.

— Все! Жили себе — жили спокойно, а теперь?… Ну посудите сами: солнышко светит, дети играют, взрослые влюбляются, а тут армии Ненависти, убийства, предательства, Айрэл при смерти. Вы тут сидите попеременно обсуждаете то военную компанию, батальоны и тактику, а то любовные похождения. Тоже мне…

Владыка повел плечами, разминая затекшие от долгого сидения мышцы, машинально взлохматил волосы — третий час мужчины пытались разобраться с расстановкой сил и резервами. Объявленное перемирие стабилизировало обстановку, но светлые войска все равно не будут слушать ни одного темного командира. Да, Михаэлю выдали всю информацию, отчеты и сведения, но не более того. В том числе, согласно данным, Хаат удалось заполучить почти четыре сотни светлых. Точнее уже бывших светлых.

Если бы ведьма напала на Град — светлые, конечно же, дали бы отпор. Но убедить их идти в бой в другом мире — даже пусть и против общего врага, но под командованием демона — не получится. Не забыта история о том, кто первоначально вытащил Хаат из небытия, пусть даже после этого он сам ее и заточил в магическую тюрьму. После тысячелетий вражды доверие не возникнет из ничего и не смотря на перемирие такие приказы темный Повелитель отдавать не в силах.

Оставалась одна надежда на Шанти и исцеление младшего братца. Чем скорее, тем лучше. Затишье и так слишком затянулось, пора было на что-то решаться. Сканирование мира, где расположилась Хаат показывало, что с каждым часом на планете все прибавляется тварей ненависти. Какой из миров для начала экспансии выберет Хаат — гадать не хотелось…

Хотелось курить. А больше всего на свете сейчас хотелось держать в объятиях любимую. Устроив ее на коленях, перебирать тяжелые золотые косы и гладить пуховое облако серебристых перышек, глядя в наполненные нежностью синие глаза. А еще лучше лежать на супружеской кровати и ни за что не выпускать маленькую соблазнительную жену из объятий.

Вместо этого же приходится решать, кого поставить в левый фланг — минотавров или кентавров, распоряжаться насчет оружия, брони, предполагаемых воздушных атак и позиций магов… А его девочка — так далеко и с ней нельзя перемолвиться даже словечком. Точнее можно, но для этого опять-таки нужен Айрэл… Заколдованный круг получается… И Шанти все никак не разродится противоядием!

Возможно поэтому, ответ сестре вышел чуть более резким, чем следовало:

— А ты чего хотела? Чтобы над землями нависали черные тучи, грохотал гром и непрерывно били молнии? Или из каждого куста и оврага скалилась чья-то зубастая морда, а жители в ужасе прятались по чердакам и подвалам и тряслись от страха? Вот это действительно был бы бред. — Сухо отрезал Повелитель. — Где-то смеются и играют дети, а где-то, может быть в соседнем доме, в это же время истязают беременную женщину. Или колышется зеленая весенняя роща, под осинами во мху журчит лесной ручей, а на ветках этих же деревьев развешан десяток висельников. Вот это — действительно правда. Даже когда идет жестокая война — все живые существа все равно поют песни, влюбляются и одновременно убивают и сами идут на смерть!

— Я понимаю, — отвела взгляд провидица, — но это ожидание непонятно чего просто убивает! И Шанти уже три дня без толку сидит в лаборатории. Что она там делает? Она же у вас едва не гением считается!

— Светлые Целители тоже вроде как являются лучшими лекарями Вселенной, — спокойно парировал Майкл.

Женщина откинулась на спинку диванчика, помассировала подушечками пальцев виски и после пятиминутного молчания сменила тему:

— … Конрад, все ваши расчеты строятся на том, что Хаат будет вне игры или, по крайней мере, почти без сил. Но что ты будешь делать, если твоя жена не справится?

— Справится. А если нет, значит плохой из меня муж…

В дверь тихонько, деликатно постучали. Через секунду в проеме показался дородный повар в прорезиненном фартуке и длинных до локтя резиновых же перчатках. Раскатистый басок приветствия разлетелся по комнате и мужчина шагнул в комнату. В левой руке повар держал ухо. На другом конце уха обреталась Айви.

Мрачная, но от души перемазанная кремом, вареньем и обсыпанная сахарной пудрой мордашка лоснилась.

Поклонившись, мужчина отпустил ухо и девочка ойкнув и злобно поглядывая на вредного дяденьку, ладошкой растерла пылающий, но такой родной орган и плюхнулась на пол. А ее мучитель, указывая трясущимся от гнева пальцем на малявку пробасил.

— Вот.

— Что?

— Повелитель, — всплеснул руками повар, — уберите "это" с кухни, умоляю! Она же мне за какой-то час все пироги объела, творог и изюм из куличей из середки повыколупала, стервь лягушачья, крем с тортов облизала!

Стервь под суровым взглядом темного надулась и на всякий случай всхлипнула. Пора было начинать давить на жалость.

— А я всего-то отлучился на часок — вздремнуть после обеда. А тут такое! А уж что с пирожками сделала-а!..

— Айви, — рявкнул Повелитель, — какого беса ты делала на кухне?! Почему ты не с Шанти?

Девочка понурилась и всхлипнула еще жалостливей, понимая что сейчас и история с афродизиаком всплывет. А за использование способностей, которыми разрешено пользоваться только после совершеннолетия Повелитель по головке не погладит…

— Ну я… Да я перекусить просто вышла! А что нельзя?! — перешла в оборону Айви.

— Немножко перекусить? — Ласково переуточнил высший. — Час?!

— Ну и ладно! — В сердцах выкрикнула девочка. — Просто вы старые заплесневелые дураки и ничего не понимаете! Вот Эля меня понимает, а вы — нет, потому что скоро мхом покроетесь! И так вам и надо! Даже Шанти, которая вроде молодая, а все равно только зудит и зудит над ухом и поэтому она сама виновата!

— В чем?

Айви прикусила язычок, понимая, что заговорилась и сболтнула лишнее. Глядя на Повелителя в состоянии близком к неконтролируемой ярости, вздохнула: проговорилась-таки… Но Повелитель уже поднялся с кресла, с угрозой переспрашивая:

— В чем Шанти виновата?

— Час! Час в печке под действием трех — трех! десятков заклинаний и полтора десятка алхимический эликсиров! Когда положено не больше четырех минут и шестнадцати секунд! Это же — кошмар! — горестно завывала Шанти, судорожно натягивая лабораторные перчатки, при этом совершенно не обращая внимания на расхристанный настежь халат, надетый на голое тело. — Я убью эту малолетнюю идиотку!

Успевший проскочить следом в портал Романд имел неосторожность заглянуть через плечо демонессы и тут же схлопотал по лбу щипцами.

— Не лезь под руку!

Разъяренный вопль демонессы мог поспорить с воплем токующей гарпии. Светлый благоразумно отступил на шаг, подумал и отошел еще на пять. На всякий случай. Шанти уже не замечала ничего вокруг, полностью сосредоточившись на скляночке. Озадаченно нахмурившись, она осторожно установила пробирку с почему-то белесо-розоватой жидкостью на подставку и зависла… по первоначальному замыслу на выходе предполагалось получить фиолетовую.

Девушка осторожно провела руками над колбочкой, сканируя состав жидкости и прошептала:

— Это невероятно!..

Сработавший за спиной портал даже на секунду не прервал обреченную медитацию темной, с маниакальным упорством исследующую содержимое. Только когда рядом склонился Повелителя она, с ошарашенным взглядом вылупившегося птенца, обнаружившего за стенами белого овального домика огромный мир, встретилась с ним взглядом. Конрад довольно кивнул и выхватил уже остывшую склянку, глядя сквозь нее на свет.

— То что надо! А я уже начал сомневаться, за что я плачу тебе такое громадное жалованье. Можешь же когда хочешь! Правда методика твоя новая весьма интригует и впечатляет, — глядя на расстегнутый халат, точнее на отсутствие такового ухмыльнулся Владыка и перевел взгляд на Романда, стоящего у стола в наспех натянутых трусах и подытожил, — впрочем, у гениев свои причуды. Главное результат.

Светлый на реплику высшего смутился и покраснел, зато Шанти сжала тонкие губы и горделиво выпрямилась.

Глаза демонессы загорелись алым, губы приоткрылись, показывая острые клыки, а за спиной хлопнули два иссиня-черных крыла. Сложив руки на груди она демонстративно выставила вперед стройную ножку и усмехнулась, принимая вызов: "А что, Ваше темнейшество, вас что-то не устраивает"?..

Повелитель удивленно приподнял бровь — такой он девушку не видел больше ста лет. С тех пор как казнили братца Келли. Эта рыжая дрянь, кстати, тоже пропала по Зову Хаат. Зато больше не приходилось гадать, кто именно "крысил" в замке и хотел убить Элю… А вот Шанти…

Одобряюще отсалютовав пробиркой с зельем: "Хорошо смотришься"! Повелитель подбадривающе кивнул ошалело молчащему Романду и телепортировался.

Оставалось завершить лишь мелкие детали предстоящей кампании.

Личные покои Хаат напоминали склад печатного дома или центральное хранилище крупной библиотеки. Книги маленькие, книги большие, из старой потертой кожи, или белых хрустких листочков; свитки, глиняные таблички, непонятные светящиеся шарики, палочки с набитыми точками и линиями все это лежало на столах, ковре, на подоконниках и кровати. Худенькая светловолосая девушка, сидя посередине этого безобразия на темном ковре с длинным густым ворсом в позе лотоса, раздраженно просматривала сваленную литературу, злобно бурча под нос:

— Я все равно найду способ от тебя избавиться!.. Найду! Надо только понять как разорвать эту помолвку и я с удовольствием… нет, не так: с невообразимым удовольствием сгною твою жалкую душонку! Буду убивать ме-едленно, чтобы ты корчилась от боли и ужаса, а я буду впитывать каждую секунду твоей агонии, разрывая на части по кусочкам! Слышишь?!

Полыхающий красными угольями взгляд скользит по буквам-иероглифам-пиктограммам и очередная книжка-свиток-табличка летит влево, приземляясь на внушительную кучу уже просмотренных. Вдруг по телу красноглазой прошла судорога, пробежала иголочками по нервам, заставив застонать от боли и, прежде чем потерять сознание, ведьма только и успела подумать: "Опять"…

Элли села на ковре, с удовольствием вытянула руки, прогнулась, разминая мышцы. Все-таки, оказывается, чувствовать и управлять собственным телом — это невероятное удовольствие. Хотелось раскрыть крылья — просто для удовольствия, но эта одежда была явно не предусмотрена для крылатых. Переодеваться на какой-то час тоже смысла не было.

Жаль времени не много, хотя с каждым разом пробуждения длятся все дольше: вчера она просыпалась в своем теле целых два раза почти по часу. Но, ведьма пока все еще сильна и вынудить ее уйти добровольно из тела, значило отправить ее навсегда обратно в Бездну, поэтому красноглазая будет сопротивляться до последнего. О том, что будет, если Хаат не сдастся, думать было страшно.

И не менее страшно было даже представить, если ничего не получится, Хаат не сдастся и они с Конрадом никогда больше не встретятся. Как же хорошо, спокойно, надежно в его объятиях. Конечно, он ее обманывал, да еще как! Убить даже хотел… И пусть бы еще поизвинялся за свое поведение, но теперь она мужняя жена и вспоминать былое как-то глупо. В конце-концов, она теперь точно знает, что она любит и ее любят. А вспомнив несколько достаточно интимных сцен, девушка зарделась и улыбнулась, воскрешая в памяти нежные поцелуи любимого.

Ладно, нет резона заранее настраивать себя на худшее — только расстраиваться. А уныние — грех! Тем более что чаша весов уже начала склонятся на сторону ангела. Хаат медленно но верно погибала. А если бы еще удалось встретиться с любимым!.. Нет, все. Нечего думать об отдаленном. Все получится, хоть и не сразу. Обязательно получится!

Может прогуляться по замку? Толку сидеть взаперти в комнате. Вот только… Девушка подошла к зеркалу — радужка вновь приобрела прежний синий цвет, а потому появление в таком виде вызвало бы, мягко говоря, неадекватную реакцию — хоть бы и вовсе не убили. Это Госпожу они боятся до колик, но не светлого ангелочка. Впрочем, этим как раз можно и воспользоваться.

Та-ак… вдруг вспомнила девушка одно из школьных развлечений. А точнее одно легенькое заклинание, изменяющее цвет глаз — Посвящение для этого аркана не требовалось, так как не относилось к высшей магии, а было на уровне бытовых — включить-выключить свет. По правде говоря, этот аркан относился к стезе искусства и применялся актерами для создания требуемого облика; нерадивые студенты же использовали его для более развлекательных мероприятий. Темноволосый парик, глаза пострашнее плюс черный плащ — и женские комнаты интерната визжат от ужаса при виде красноглазого вампира. Остаток ночи "вампиры" обычно проводили по разным углам воспитательской комнаты, а после пару недель старательно отмывали посуду в столовой. Вспомнив отвратительный запах мыла, девушка покривилась…

Правда, больше часа эта иллюзия не держалась, но сверх времени Элли гулять и не собиралась.

Глаз привычно защипало, свет на пару мгновений погас, а когда туманная пелена спала, зеркало вновь отразило красноглазую ведьму. Светлая довольно обозрела дело рук своих: все-таки иногда хулиганские выходки в прошлом могут сослужить и хорошую службу в будущем, и открыла дверь в коридор, едва не сбив входящую Келли.

— Госпожа, — учтиво склонилась демонесса, мельком оглядывая девушку: "а госпожа ли"?; ничего компрометирующего не выглядела и облегченно выдохнула. С каждым днем Хаат вела себя все более по-идиотски и все более странно. То в бешенстве требовала стакан молока, а когда его приносили — свежее и парное, с горем пополам надоенное элитным отрядом наемников — швыряла его в стену. А то требовала белого вина пятитысячелетней выдержки, отжатого эльфийскими девственницами. Бутылки с алкоголем, впрочем, тоже находили последний приют либо на полу — разбитые о стену, либо за окном в многострадальном бассейне с аллигаторами. Остальные причуды и приказы, за редким исключением являли собой все то же безумие…

Особенно верным рабам доставалось на рассвете, когда ведьму просто выворачивало наизнанку.

Элли, заметив взгляд демонессы, пробил холодный пот — как же вовремя она "подкорректировала" внешность, а то попалась бы как рыбка на крючок. Вспомнив добрым словом двух Повелителей-интриганов, она попыталась скопировать неприступный и величественный, как ей казалось, вид. Эх, надо было тренироваться больше, мысленно посетовала она, вон Конрад при желании подданных одним взглядом в священный трепет приводит, а я разве что в недоумение.

Но Келли выражение монаршей физиономии видимо удовлетворило, потому что темная сразу успокоилась и поспешила отчитаться:

— Прибыла большая часть наемников и около десяти тысяч тварей по вашему Зову. Желаете сами взглянуть?

А почему бы и нет? Какое-никакое — а развлечение. И расстановку сил узнать не помешает — вдруг пригодится. Царственным кивком выразив согласие, Элли вышла в коридор.

Демонесса развернулась, почтительно пропуская Госпожу вперед и пошла чуть слева и сзади. Девушки прошли по темному коридору с узкими окошками-бойницами в самом вверху под потолком, пропускающие слабый приглушенный свет заката. Дополнительно коридор освещался факелами, расставленными через каждый десяток метров. Массивные стены и низкий потолок давили своей многотонной толщью, поэтому Элли порадовалась, что в свое время вдоволь налазилась по подземельям и пещерам, фактически получив иммунитет к прирожденной клаустрофобии крылатых.

В конце коридора находилась открытая площадка, террасой выступавшая над восточным крылом замка. С нее проглядывался внутренний двор с кузнями, конюшнями, складами оружия и продуктовых запасов, а также с бараками-казармами для наемников. За стенами же замка волновалось живое море — тварей, монстров — по-другому назвать "это" язык не поворачивался. Многие из них, кто не переносил солнечный свет ни в каком виде, до темноты прятались во множестве пещер, рассыпанных по предгорью.

— Однако, по вашим первоначальным указаниям и подсчетам, не хватает около двух тысяч наемников и все продолжают появляться Низшие из миров, которых коснулся Зов. Наши маги едва не сутками держат порталы, поэтому армия будет пополняться. Вы уверены, что хотите атаковать тот мирок именно завтра, не дожидаясь подхода остальных сил?

— Я… э-э… — замешкалась с ответом Элли.

— Впрочем, я просмотрела диспозиции по тому миру, который завтра будет уничтожен, вы правы — мир слабый и ничего не будет стоить его захватить. Я уже отдала приказ, чтобы обычных жителей, до тех пор, пока мы не отберем требующееся вам число жертв для обряда, не трогали. Конечно, после из них придется перебрать не одну сотню, чтобы отобрать подходящих, поэтому я взяла на себя смелость отдать приказ о несколько большем числе пленных, чем следовало оставить в живых. Спустимся вниз?

Элли высокомерно кивнула, соглашаясь со словами темной, раздумывая про непонятный обряд и жертвы. Как же все-таки неприятно находится в подвешенном состоянии, деля себя на части…

Девушки спустились на первый этаж по винтовой лестнице и вышли во двор.

— Тем более, для обряда, чтобы все-таки уничтожить светлую, э-э… внутри вас, — продолжила разговор демонесса, с опаской поглядывая на Госпожу, — раз уж так получилось… нужно не меньше десяти тысяч жертв. Наемники, конечно, будут слушаться беспрекословно, а вот тварей придется сдерживать, иначе вырежут-сожрут всех подчистую.

Сверху, не меньше чем с сорокаметровой высоты, двор казался маленьким пятачком земли. Сейчас же пространство, окружающее замок впечатляло — да это же целый город! По улочкам этого города сновали как похожие на людей, так и откровенные страхолюдины. Пробегающие мимо рабы и наемники поспешно кланялись и скрывались прочь, провожаемые любопытным взглядом. Страха девушка не чувствовала, скорее интерес и брезгливость.

"Да и чего боятся, — подумала Элли, — я для них сейчас едва не божество. Всесильное, всемогущее… Подставное, правда, но это не важно"…

— Правильно, что отдали эту светлую солдатам, — прервала размышления девушки демонесса. — Все равно от нее толку никакого. Только и была польза, что отравить Айрэла, а так — никчемный балласт. Ну хоть наемники развлеклись.

— Что?!

— А что такое? — подозрительно сузила глаза темная. — Вы, разве, не помните?

Элли, сделав непроницаемое каменное лицо, медленно отвернулась, украдкой облизала губы и сухо, ледяным тоном, подражая некому небезызвестному Повелителю, ответила.

— Естественно, помню.

Келли не поверив ни на йоту, сузила глаза, следя за "госпожой", а после непродолжительного молчания, небрежно, как бы, между прочим, уточнила:

— И вас не интересует где сейчас находится она или ее тело?..

Элли, в ужасе мысленно представляя те зверства, которые вытворяли солдаты с девушкой, внешне оставалась совершенно бесстрастной. Не время показывать эмоции. Все-таки общение с двумя Высшими даром не прошло.

Судорожно придумывая достойный ответ, девушка выдохнула и вдруг почувствовала, как ее внезапно захлестывает жгучая волна бешенства. Ощущение было совершенно непривычным, но ураганным, будто разрушительное торнадо, сметающее остатки разума.

Какая-то мелкая тварь смеет ей перечить и угрожать?! Смерть!

Ее руки поднялись сами-собой, призывая Силу и выплетая неизвестный аркан. Ладони запорхали словно две бабочки, вот только вместо пыльцы на крыльях, они несли смерть.

Келли отшвырнуло на добрый десяток метров, протащило по гравию, которым был посыпан двор и впечатало в каменную стену. Раздался хруст ломаемых ребер и темная схватилась за горло, пытаясь разжать невидимые ладони.

Находящиеся во дворе наемники даже не повернулись — ну вздумалось Госпоже наказать нерадивую рабыню — что тут такого? Казнить или миловать — только ее право и поэтому все, что говорит Госпожа должно выполняться беспрекословно и мгновенно.

Пять ударов сердца и наваждение будто спало, а Элли словно вынырнула из ледяного омута: "Что я делаю?! Не хочу! Нет"! Разжав кулак, отчего демонесса кулем свалилась на землю, светлая выпрямилась и, глядя на предательницу, некогда набивавшуюся в подруги, произнесла, четко с угрозой выделяя каждое слово:

— Я не обязана пояснять свои вопросы и приказания. Тебе ясно?

Демонесса что-то прохрипела, что при должном воображении можно было принять за утвердительный ответ, и Элли приказала:

— Через пять минут принеси мне все отчеты о подготовке к завтрашнему "мероприятию". Быстро!

Кто знает, сколько времени она сегодня пробудет в теле и сознании, а информация лишней никогда не бывает.

Медленно поднявшись в башню, она села на кровать, обняв себя руками. Ее трясло — от ужаса и осознания произошедшего. Все-таки Хаат, оказывается, тоже влияет на нее. И… как бы это влияние не стало необратимым.

Девушка устало вздохнула: "Нужно как можно быстрее связаться с Конрадом. Иначе я потеряю больше, чем жизнь. Я потеряю — себя"…

Экран ровно мерцал голубоватым светом освещая угол темной комнатки. Сидящая на стуле перед монитором Шанти повела плечами, разминая затекшие мышцы и вновь склонилась над клавиатурой.

Все-таки замечательные изобретения в техногенных мирах, а уж в техномагических и вовсе — предел мечтаний! Тишину комнаты нарушал шелест клавиш под нажимом пальцев, да мерное чавканье из стоящего посреди комнаты аквариума, в котором обитали хищные фиалки, самолично выведенные и недавно покормленные разделанной кроличьей тушкой.

"В связи с систематическим нарушением вашей стороной договорных"…

Пальцы замерли над клавиатурой. Дело близилось к полуночи, а мужчины все еще о чем-то совещаются. Только Оракул несколько часов назад отбыла в Град. Впрочем, лекарство подействовало и его светлейшество Айрэл пришел в себя — кризис миновал, теперь будет легче. Интересно, что за планы у Владыки? Судя по вскользь оброненным фразам, это явно связано со светлым братом. Вот только что именно?..

"… обязательств по оплате за поставку оружия"…

Мысли сбивались и плясали джангу, не желая хоть как-то упорядочиться. Самое стандартное письмо на которое обычно уходило не больше пяти минут уже полчаса переползало со строчки на строчку ленивым дождевым червяком, таща за собой длинный хвост плоских канцеляризмов. Почему-то мертвящая, выверенная скупость официальных писем вдруг стала жутко раздражать. Захотелось некоего безумия и сумасбродства: чтобы лежать с любимым в высоком луговом разнотравье, чтобы пробежаться босиком по мокрому от летней грозы асфальту или до головокружения целоваться в морском прибое, в тесных объятиях покачиваясь в набегающих волнах…

Элли с Конрадом теперь обвенчаны. Может быть и нам?.. Правда чтобы решиться, нужно как в пропасть с разбегу — страшно… А если сомневаешься — то нечего и пытаться. Но как наверное это восхитительно ощущать другого так же как самого себя!

"Временно, до полного расчета вашей стороной, на неопределенный срок будет полностью приостановлена поставка боевых амулетов и свитков с боевыми заклинаниями. А в случае неоплаты через три месяца по вашему летоисчислению к вам будут применены санкции, вплоть до"…

Очередной распечатанный листок лег в стопочку, чтобы следом перекочевать в папка "На подпись". Дела, дела… Когда же они закончатся? Девушка мельком глянула на аквариум — плотоядные фиалки закончили трапезу и, сгрудившись в уголке, переговаривались неясным шепотком, а иные уже начали негромко похрапывать. Правильно, после плотного обеда, никогда не мешает вздремнуть.

Потянувшись за следующей папочкой с документами, девушка вздрогнула от неожиданности, когда мужские руки, легонько погладив волосы, скользнули под вырез свободной блузки освобождая полные груди от бюстгалтера. Девушка охотно прогнулась назад под ласками мужчины, а когда губы любимого проложили обжигающую цепочку поцелуев на склоненной на бок шее тихонько застонала и запрокинула голову, встречаясь с взглядом синих глаз.

Подняв руки, она запустила тонкие длинные пальцы в пшеничную густую шевелюру и будто кошка потерлась щекой о его плечо. Его ласки стали еще более настойчивыми, а поцелуи все ниже. Часть мозга девушки еще пыталась мыслить логически, безуспешно пытаясь обратить внимание привыкшей к порядку демонессы на кучу не разобранных документов и темная, выгибаясь от удовольствия под руками мужчины, протестующее застонала:

— Ро-оманд, мне нужно работать…

Дальнейшая часть фразы была заглушена долгим нежным поцелуем, перешедшим в более чем нескромный. Подхватив девушку на руки, ангел перенес любимую на кровать, по пути освобождая ее и себя от ненужной одежды и уложив на зеленые простыни, залюбовался узкой талией, полными налитыми грудями, загорелой темной кожей и каскадом вьющихся волос, рассыпавшихся по подушкам.

Осторожно, словно прикасаясь к величайшему сокровищу во Вселенной, парень провел ладонью по обнаженному телу девушки, очертил мягкий изгиб бедер, ног и стянув узкие туфельки, уложил маленькие ступни с изящными щиколотками себе на колени, аккуратно разминая пальчики, постепенно поднимаясь все выше. Девушка благодарно улыбнулась и со вздохом удовольствия расслабленно откинулась на подушки. Мягкий массаж и ненавязчивая светлая магия успокаивала, снимала боль и усталость. Парень, мельком глянув на разомлевшую Шанти недовольно покачал головой:

— Сколько можно работать?

Она не открывая глаз, отозвалась, едва не примурлыкивая под его руками:

— На то и должность у меня, да и жалование соответствующее. Так что жаловаться не приходится. М-м-м…Ты лучше не останавливайся… Да-да… вот так, и еще чуточку левее…

— Если тебе не хватает времени на себя, значит далеко не соответствующее ни звание, ни зарплата. В конце-концов, почему бы тебе не взять помощника? Мало того, что ты фактически секретарь Повелителя, так еще вечно со своими исследованиями по макушку сидишь. А жить ты когда собираешься?

Девушка усмехнулась и ловко изогнулась — только мелькнула в воздухе каштановая грива. Придавив парня к подушке, она уселась сверху и обнажила маленькие аккуратные клычки в улыбке:

— Вот прямо сейчас и собираюсь…

Ластясь к мужчине мартовской кошкой она склонилась, покрывая его грудь поцелуями: легкими, дразнящими будто крылья бабочек или прикосновения перышка. Спускаясь все ниже по его животу она пальчиками рисовала замысловатые узоры на его коже, с наслаждением и замиранием сердца наблюдая как он едва сдерживается от страсти, чтобы не наброситься на девушку, словно изнемогающий от жажды на долгожданный оазис.

Добравшись до самого чувствительного места, девушка подняла голову, отвлекаясь от поцелуев и ласк, и довольно улыбнулась:

— Тем более что пока Повелитель разбирается с нежданной, но стародавней проблемой в виде блудной сестры, которая все никак не упокоиться и новой — по поимке жены, мы можем очень приятно провести время…

— Ну это вряд ли.

— Почему?

— Как почему? — Искренне удивился светлый. — Ты же не думаешь всерьез, что я буду сидеть в замке? Надо же и мне где-то и когда-то опыта набираться, а тут такой шанс!

— Вот как, — поджала губы Шанти, словно замерзая на глазах и вновь превращаясь в холодную, расчетливую стерву. Спрыгнув на пол она, под недоуменным взглядом прошлась по комнате туда-сюда. Оживившиеся питомцы из аквариума с удивлением следили за мятущейся девушкой, поворачивая вслед трехцветные бутоны с зубастыми пастями.

— Эй, ты чего?

— Чего?! А тебе не пришло в голову, что я хочу нормальной семьи, я хочу чтобы рядом был любимый мужчина! Я хочу детей в конце концов!

— А это тут причем?

— Причем?! — возмущенно задохнулась Шанти. — Притом, что я не хочу чтобы вместо тебя принесли труп! Это будет даже не битва, не война — а просто бойня. Кровавое месиво — это ты понимаешь? Конрад решил одним махом убить двух зайцев, не считаясь при этом с потерями. Но там все солдаты-воины, привычные к чужим смертям, и готовые к своей — им не привыкать. Поэтому Повелитель даже не набирает никого из ополчения. Там будут только профессионалы, а ты…

— Шанти.

— Что — Шанти?!

— Знаешь что?! — Разозлился парень, тоже вскакивая на ноги. — Да что вы все пытаетесь мне указывать! Я сам могу за себя решать! Надоело!!!

— Может ты не будешь на меня кричать? — Холодно осведомилась демонесса, отворачиваясь и набрасывая на плечи халатик.

— А может ты не будешь указывать что мне делать?

— Тебя убьют!

— Подавятся.

— О да, конечно! Когда твари будут догрызать твои косточки может какой-нибудь вурдалак и поперхнется! Да какой из тебя воин?! Ты всего лишь мальчишка! Глупый…

— Вот как, — криво усмехнулся парень, — спасибо за честную оценку. Хоть узнал, что ты на самом деле обо мне думаешь.

Темно-карие глаза с возмущением уставились на парня, а Романд с трудом заставил себя отвести взгляд. Все-таки с обнаженной женщиной спорить очень трудно, особенно с такой грудью… то есть глазами… да и остальное не подкачало.

Только еще не хватало поддаваться на женские провокации и истерики!

Подобрав с пола одежду, он пошел к двери.

Девушка замерла еще не до конца веря в произошедшее. Всего лишь пять минут назад ближе его не было никого на свете, пять минут назад она была самой счастливой девушкой во вселенной и вот — он уходит. Причем так глупо из-за какого-то идиотского разговора.

"Ты потеряешь его! Навсегда. Этого добиваешься? Отпустить?.. Нет… не могу… только не вновь".

Демонееса импульсивно, уже не соображая, рванулась вслед:

— Ром!

— Да?

— Останься, пожалуйста.

— Нет.

— Значит так ты меня любишь, да?..

— Не говори ерунды! Шанти, хватит! Каждый имеет право выбора. Привыкла к своим подопытным крыскам: хочу эксперименты ставлю, покормлю-поглажу, а хочу в колесико посажу — пусть думает, что на свободе бегает. Извини, но свой выбор я буду делать сам. Ведь бег в колесике, это все равно бег на месте и, не смотря на все усилия, из него выбежать нельзя. Если только не выпрыгнуть на полном ходу. И еще не известно что хуже…

Дверь захлопнулась со стуком судейского молотка после объявления приговора — сухо и категорично.

Шанти встала с кровати, двигаясь будто сомнамбула, подошла к любимому аквариуму, провела рукой по стеклянной поверхности, успокаивая взбудораженных питомцев и, осев возле него на пол, разрыдалась.

Конрад неподвижно сидел в кресле, рассматривая лежащий под ногами густой красивый ворс шкуры снежного барса. Рассматривание было бездумным, скорее даже медитативным — не хотелось ни разговаривать, ни шевелиться. Позабытая сигарета, по привычке небрежно зажатая между пальцами, почти догорела, усыпав светло-бежевый ковер пеплом.

Айрэл еще бледный и осунувшийся после болезни сидел напротив, неторопливо помешивая ложечкой уже остывший чай. Мужчины молчали. Все что хотелось — уже было высказано, а из других методов осталась разве что банальная драка. Но одному пока не позволяло физическое состояние, другому почему-то было стыдно… Впервые за тысячелетия…

Конрад мрачно вздохнул: "Вот оно — тлетворное элькино влияние, скоро сам оперюсь и обзаведусь нимбом. М-да, поданные тогда умрут… от смеха".

Но, что удивительно, больше ничего, никому доказывать и не хотелось. Оказывается, иногда, чтобы понять друг друга стоит просто поговорить один на один. Без недомолвок, говорить именно то, что думаешь, а не то, что хочешь сказать, преследуя интриги и планы. Может быть эта яростная правда не так красива, как завуалированная намеками ложь, но насколько от нее легче.

И в итоге, даже если полное понимание не достигнуто, но уже появилась новая, ранее неизвестная грань в отношениях. А даже одна-единственная грань в калейдоскопе с ходу меняет всю картинку, преломляя уже привычный мир на сотни невиданных ранее отражений.

Небо украсилось светлыми дымчатыми мазками, с каждой минутой делаясь все ярче. Рассвет, словно дотошная модница: пробежался кисточкой со сверкающей алмазной пудрой-крошкой по алебастровым крышам, натянул кружевное белье — из окрашенных розовым цветов жасмина, взбил волосы в высокую пышную прическу из кучевых облаков и задорно подмигнул желто-золотой бусиной солнца. Вначале маленькой и как будто ненастоящей, а после вдруг выросшей до огромного диска, ласкающего кожу теплыми лучами.

Демон поморщился: начавшийся Рассвет отозвался болезненными уколами в висках. Головная боль с трудом позволяла сосредоточиться, но приходилось идти на все, лишь бы был шанс связаться с Элли. Зато Айрэл, распахнув белоснежные крылья замер перед открытым окном благоговейно подставив лицо солнцу и с наслаждением впитывая его чистую энергию.

Наблюдая из темного угла за братом, Конрад вдруг почувствовал необъяснимый укол страха: а ведь его маленькая девочка тоже ребенок Солнца! Как они смогут жить так? Он — воин Ночи и Тьмы, убийца без принципов и жалости и она — дитя Дня и Рассвета: чистая, невинная и прекрасная… Слишком они непохожи… Чересчур разные, как два полюса планеты или берега реки, которым никогда не суждено сойтись.

Гораздо больше ей бы подошел Айрэл или даже этот мальчишка Романд — светлые, понимающие ее с полувзгляда и полуслова. Те, которые смогут вместе с ней восхититься красотой утра, разливающего золотые лучи солнца, а что может предложить он?..

Тьма! Демон встряхнулся, словно сбрасывая с плеч тяжелый груз. Может и еще как может! Он проведет свою девочку, свою любимую по прохладной глади ночного озера по дороге, сотканной из лунного света. Покажет ей обжигающую страсть полуночи, когда до одури, до сладкой ломоты в теле можно танцевать на ночном берегу, сбрасывая весь накопленный за день груз, всю тяжесть пыли и жары. Но не те — медленные лирично-пафосные танцы светлых; нет — это будет танец дикий, страстный, когда небо и земля меняются местами, заставляя кипеть кровь в жилах. А после они будут до опьянения заниматься любовью под крупными, будто россыпь алмазов звездами, чувствуя на коже прохладный ветерок. И его ненаглядная будет сгорать от страсти и наслаждения, сплетаясь с ним в объятиях…

Видно на его лице отразилась едва не вся гамма чувств от весьма занятных эротичных фантазий поскольку Айрэл недовольно скривившись, заметил:

— Долго еще релаксировать будешь? Хотя… судя по твоей довольной роже в релаксе участвуешь не один ты.

Захлопнув ставни, светлый Повелитель уселся обратно на диванчик — но уже будто помолодевший, полный энергии. Конрад вынырнул из воздушных грез и, выругавшись сквозь зубы, потер виски — тупая ноющая боль лишь усилилась с наступлением дня. И вправду, сразу бы спасти ненаглядную женушку, а после и помечтать можно будет. Наяву.

А вот Айрэл — молодец, ничего этого паршивца не берет! А такая трагедия была — ох и ах! Как же Повелитель умирает! Да что с ним сделается?!

Другое дело — Эля. Кто знает, что с ней сейчас происходит? После Венчания связь была едва заметной и тонкой как первый ноябрьский ледок — на первый взгляд вроде и есть, а стоит чуть сильнее надавить пальцем, как хрупкое стекло раскалывается узорчатой паутинкой и скрывается под водой.

Но уже последние несколько дней темный стал ощущать ее эмоции. Вначале, будто тоненький горный ручеек, пробившийся истоком сквозь гранит, а теперь от нее все чаще приходили целые волны эмоций: страха, тоски.

— Ну что? Начинаем? — Раздраженно осведомился Айрэл, так и не дождавшись реакции от брата. Конрад пожал плечами: все равно здесь его партия не главная, а напрямую говорить с душами может только светлый.

Брат недовольно фыркнул и поудобнее устроился на диване, сосредотачиваясь. Ему не нравилась ни ситуация отдельно, ни все происходящее в целом, но выбора не было. Кто мог знать, что так все повернется?..

Так, выбросить лишние мысли из головы — обряд сложен даже сам по себе, а тут требуется позвать душу не зацепив вторую, вплотную соединенную с ней в одном теле. Впрочем, счастье, что эти двое Обвенчались — остается надеяться на лучшее.

Пользоваться астральными планами, в том числе и Асийях, могли все Повелители, вот только методы у всех были разные. В исполнении пифии и темного астральное пространство практически не изменялось, напоминая некий кисельный жемчужно-серый туман, а вот Айрэл заветы аскетичного минимализма не признавал.

"Позер"! — поморщился демон, оглядываясь вокруг. Кусочек материи, куда переместились Повелители был будто вырезан из красочного сна: объемного, цветного и почти реального. Солнечная поляна в светлом смешанном лесу. Изумрудный мох мягко пружинит под ногами, где-то в густых кронах переговариваются невидимые птицы. Вот в зарослях мелькнул оранжевый всполох: бок о бок прошли лань и огромный лев. Радужная бабочка с огромными не меньше метра в размахе крыльями опустилась на склоненный к воде ствол ракиты.

Темный Повелитель провел рукой по задрожавшей глади лесного озерца. Водная поверхность подернулась рябью и разбежалась кругами. И впрямь: почти реально. Если только не фокусировать зрение, присматриваясь к плетению потоков Силы. Тогда пасторальная картинка представлялась всего лишь геометрическим, пусть и невероятно сложным для просто обывателя (будь он хоть трижды архимагом, архангелом или архидемоном) чертежом.

Подобные астральные иллюзии он мог создавать и сам, хотя и пользовался этим редко, если не сказать никогда. Вот только вместо безоблачного айрэловского парадиза это была геенна огненная с серными вулканами и жуткими монстрами. Впрочем, тем душам, которые мог позвать демон — темным, изъеденными страстями, страхами, злобой — такие пейзажи подходили как нельзя лучше. Еще не хватало их баловать райскими картинками!

А вот душу светлую, чистую и незапятнанную мог звать только Айрэл…

— Нравится? — с усмешкой спросил Айрэл.

— Красиво, но не рационально, — отозвался демон. "Впрочем, — добавил он мысленно, вспомнив безбашенное поведение любимой, — ангелы и рациональность вещи не совместимые по определению". — Зачем тратить энергию на поддержание такой сложной иллюзии?

— Может мне подарок захотелось любимому братишке и будущей золовке сделать, а то вдруг больше и не встретитесь. А тут такой шанс: романтика, солнышко, бабочки опять же, — притворно вздохнул светлый и забеспокоился, — или травка недостаточно мягкая?

Конрад только фыркнул, игнорируя намеки братца — нашелся суккуб-искуситель! В такой астральной проекции все сотворенное с вызванной душой накладывало отпечаток и на реальное физическое тело — те же синяки или стигматы проявлялись через секунду после соединения души с телом. Вот только сама ситуация к романтике не располагала…

— Иди ты в пень, благодетель! — на руках изобразив искомый пень и сучок, послал темный, устраиваясь в тени раскидистого дуба. Иллюзия-иллюзией, а солнышко и впрямь стало припекать, не иначе зловредный братец специально поднял температуру. — Работай, давай.

Ангел уточнять более подробный маршрут не стал, вполне справедливо опасаясь, что по столько заковыристому пути до искомого адреса не дойдет, а присел невдалеке на бережке звонкого лесного ручья и замер, медитируя.

Минут десять на полянке царила тишина, изредка нарушаемая птичьей перекличкой.

— Помоги, — хриплым, внезапно севшим голосом, прокашлял Айрэл, — не могу ее зацепить…

— Совсем никак?

— Такое впечатление, что слышать Зов она слышит, вот только отзываться совершенно не хочет. Странно… Давай так, звать будешь — ты, а я просто проведу ее к нам.

— Хорошо. Только я не совсем понимаю что мне делать.

— Просто позови. Она же твоя жена и, по идее, должна откликнуться.

По идее? Обнадежил…

Демон скептично хмыкнул и сосредоточился, воскрешая в памяти любимый образ: тоненькую фигурку, пухлые губки, которые хотелось целовать и целовать, золотой водопад волос, огромные голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц.

"Эля?.. Элечка, хорошая моя, ну отзовись"…

Тишина. Нехорошая. Будто перед бурей, когда секунду назад трепещущие на ветру листочки застывают в тяжелом удушливом воздухе, чтобы через секунду ветки прогнулись под штормовыми порывами, а небо скрылось под бушующей пеленой ливня.

"Эля? Пожалуйста, ответь".

Тишина стала любопытной. Словно дикая собака, давно брошенная хозяевами и вновь пришедшая к человеческому жилью погреться. Которая молча заглядывает в глаза, решая, стоят ли сломанные пьяным хозяином ребра и проржавевшая цепь того несчастного куска хлеба? А может лучше промерзлая лесная нора и голодная свобода?

"Если не отзовешься, то я вновь стану злобным Повелителем демонов и для начала скормлю Рысю вурдалакам, вновь поссорюсь с братом и начну войну"!..

Пространство всколыхнулась, выгнулось дугой и склеилось кусочками витражной мозаики. Через минуту на полянке материализовалась знакомая фигурка. Разъяренная белобрысая фурия вихрем налетела на счастливо улыбающегося темного, пытаясь пнуть его куда придется.

— Знаешь что?! Ты наглый, нахальный и самоуверенный демонюга!

Мужчина попытался схватить девушку за руки:

— Эля, ну успокойся, я пошутил.

Но она увернулась и скрестила руки на груди:

— Ах, вы только подумайте, он пошутил!!! Зато я — нет!

— Эля…

— А ты чего ожидал? Что я брошусь к тебе на шею и разрыдаюсь от счастья?!

— То есть супружеское лобзание после разлуки не состоится, — нарочито разочарованно протянул Айрэл, встревая в разговор. — А я так надеялся!

Два злобных взгляда встретились на светлом и вновь скрестились друг на друге, будто бойцовские петухи перед сражением. Конрад недоверчиво глядя на ангела опасливо произнес:

— Эля… это вообще — ты? Ты в порядке?

— Нет. Я не в порядке — это раз! И, во-вторых, это не я — это мой призрак вообще-то!

Мужчина замер, не зная как реагировать на эту новую девушку. Поначалу дурашливая встреча стала перерастать едва не в скандал. Куда только делась его маленькая застенчивая девочка? Элли тоже замолчала, потерла виски и устало вздохнула: вновь вышла из себя, а ведь так ждала встречи. В итоге сама повела себя как неврастеничка, рядом с которой слуги должны всегда держать флакончик с нюхательной солью.

Секунда и сильные руки обнимают ее крепко и надежно. Она испуганно попыталась отстраниться, но Конрад отрывисто, не давая времени на раздумья, прижал девушку к себе.

— Прости…

— Солнышко, я тебя чем-то обидел? Что с тобой?

— Взрослею, видимо… только как-то неправильно… — Элли прильнула к любимому, уткнувшись в широкую мужскую грудь, наслаждаясь мгновением спокойствия и ласки, и подумав, заявила. — Но я все равно на тебя обиделась! Я его жду-жду, а он! Ты меня вообще спасать думал?!

— Честно говоря, я полагал, что у тебя все-таки есть какой-то план, и ты как-то подашь весточку. Я собрал воинов и мы в любой момент можем напасть, но я боялся причинить тебе вред. И вообще, вот скажи мне, дорогая, кто тебя просил совершать этот идиотский поступок?

— А знаешь что, дорогой, — в тон мужчине отозвалась светлая, — если меня когда-нибудь угораздило бы заиметь от тебя детей, то я не хотела бы гадать, кого из них убьет ваша ненормальная красноглазая сестричка. Если уж избавляться — так действенно, а не сажать в смешную тюрьму, которая ее едва сдерживает. Но ты прав, план, если его можно так назвать, у меня есть.

— И что ты предлагаешь?

— Я думаю ты и сам знаешь, вот только в этот раз тебе действительно придется выбирать: или я, или она.

— Не понимаю…

— Что ж, я объясню.

Разговор вышел не долгим, но эмоциональным. Как только девушка озвучила свое предложение — разразилась буря: взбешенный демон рвал и метал, едва сдерживаясь, чтобы не схватить женушку, перекинуть через колено и не отшлепать как нашкодившего подростка. Дурацкий план, идиотская ситуация!

Светлая в долгу не осталась. Конрад и Элли то замолкали, то срывались на крик и взаимные упреки. Уступать никто не хотел. Наконец, разговор утих. Демон обхватил девушку в кольцо рук и недовольно покачал головой:

— Эля, ты просто сошла с ума.

— Еще нет, но скоро видимо сойду, если мы сейчас же не начнем что-то делать, — отстраняясь спокойно отозвалась девушка. — Чего ты боишься, ведь, ты уже один раз отправлял ее в Бездну, что помешало это сделать во второй? Может то, что ты просто не захотел?

— Конрад, она права, — вмешался Айрэл.

Темный сжал кулаки, не оборачиваясь, рявкнул:

— Знаю! Но это не значит, что мне это нравится.

— У тебя… у нас нет другого выхода. Выбирай.

ГЛАВА 16

Лес горел дугой с северо-востока. Гудящее пламя рыжей зубастой белкой на фоне ночного неба металось между ветвями, перебрасывалось с одной верхушки сосны на другую. Заваленное ветровалом подножье леса горело не менее охотно, разве что больше чадило прежде чем вспыхнуть желтовато-зеленым смолистым пламенем.

В некоторых мирах леснику за несвоевременно убранный валежник могли снять кожу. Особенно если волк, затравленный в подарок графине вдруг ускользнет из-за того, что лошади будут нерасторопны в чащобе. Или густой бурелом у торговой дороги станет рассадником разбойничьих банд. Впрочем, в последнем случае лесники уже давно либо почили в бозе, либо считались лучшими следопытами в банде и принимали скромное участие в дележе добычи.

Этот лес некогда был предоставлен сам себе, а потому изначально светлые лесные поляны, теперь непроходимые и сумрачные огонь пожирал с дополнительным удовольствием — есть где разгуляться. Высокие корабельные сосны с густым подлеском почти вплотную подходили к стенам небольшого городка, который неминуемо оказывался на пути стихии.

Но не смотря на страшный пожар сейчас горожанам было не до лесного бедствия и уж тем более не до красот соснового бора. Город тоже горел. Из центра, где восковой свечой в огне растворялся шпиль центральной ратуши расходились языки пламени.

Некогда белая стена, окружавшая городок, зияла брешинами; скособоченная створка ворот висела на одной петле, вторая валялась за добрый десяток метров от входа, была будто сорвана и небрежно отброшена злым великаном. Воздух пах гарью и кровью.

Первыми погибли стражники на воротах, даже не успев понять что произошло и поднять тревогу, возможно, спасшую бы несколько десятков жизней.

Темная магия смела хрупкие человеческие тела, а ворвавшиеся следом в беззащитный город твари шансов не оставляли никому…

Черная, похожая на огромную собаку с восемью тонкими паучьими лапами тварь, волочила в пасти наполовину объеденный труп. По залитому кровью лицу мертвеца нельзя было даже определить пол и возраст.

— Пушок, фу. Брось, каку.

Монстр поднял выпачканную в крови морду и недовольно рыкнул, но послушался: выплюнул из пасти добычу и подбежал к Госпоже, угловатой башкой ластясь к руке хозяйки.

— Маленький, ты голодный? — Красивая стройная девушка с длинными золотистыми косами потрепала тварь за уши и милостиво разрешила. — Так и быть, кушай, сладенький.

Оборотень довольно заворчал и вгрызся в еще теплое тело. Девушка вновь обернулась к горящему бору. Да, есть некая особая прелесть в горящем на фоне звездного неба лесу. Кому-то нравится, обняв колени, глядеть на потрескивающий костерок на берегу затерявшегося во мху ручейка, а кому-то нужны панорамы покрупнее. Затягивает… Будто умелая портниха золотыми стежками взлетающих искр прошивает черный бархат неба от верхушек сосен до лунного кругляша. А само пламя ежесекундно меняет обличья: вот под бездонной чашей неба расправил крылья чарующий феникс… р-раз и пламя скакнуло, взвилось вверх, плавно перетекая в огненногривого пегаса. Почему то вспомнился другой пожар. Тысячи лет назад. Вот только тогда горел славный миленький Град. Сухая веточка, подобранная с земли сухо щелкнула, разлетаясь на две половинки. Ничего, доберемся и до Града. А там и Конраду не поздоровиться. Не все сразу.

— Госпожа?! — Запыхавшаяся рыжая демоница приблизилась к хозяйке, на ходу отвешивая положенный поклон.

— Чего тебе?

— Почти три тысячи пленных. Из них около восьмисот дети и молодые девушки. Изволите глянуть?

"Восемьсот"! — красноглазая победно сверкнула глазами. — "Какая удача, еще только первый мир — и уже столько пленных! И есть из кого выбирать".

Впрочем, армии тоже надо чем-то питаться, так что количество пленников вскоре уменьшится на треть, а то и больше.

— Нет. Чего я там не видела.

Точнее очень даже видела и даже в подробностях. О чем спустя пять минут крупно пожалела.

Обычно вид мародерствующего войска успокаивал, наполнял энергией и просто доставлял удовольствие. Особенно подробности, которые можно было смаковать как бокал хорошего вина. И когда войско ворвалось в город, Хаат по обыкновению находилась в центре побоища, окруженная непроницаемым щитом (не смотря ни на что портить симпатичную "шкурку" ведьма не хотела). И только ведьма вошла в раж, как… соизволила проснуться Элли. Трепыхнулась и… заорала от ужаса. Ведьму вывернуло. Раз, другой. А последовавшая бесконтрольная вспышка светлой энергии серебристым кольцом смела-растворила без остатка попавших по удар тварей. Когда ведьма кое-как справилась с невыносимой болью, оглядывая из-под завесивших обзор волос происходящее, поняла, что не досчиталась доброй сотни тварей и наемников.

Теперь Хаат предпочитала отдавать приказы на расстоянии: кто знает, на что еще окажется способна девчонка? Больше проверять не хотелось.

Странно, что братец даже не попытался отбить свою жену. Как же бесит это затишье! Ох, не чисто… И узнать ничего не получается: у темных никого из шпионов не осталось, сразу после Зова Конрад провел основательную чистку в замке, прибавив работы темным палачам. "Прополка" для демонов получилась капитальной и плачевной даже для едва подозрительных.

— Детей и девушек помоложе в замок по подвалам. Остальных пленных — кто пожирней, отдайте зверюшкам на прокорм. Девок, кто для обряда не пригоден — наемникам. Пусть развлекаются — заслужили. Остальных, никчемных — убейте, но соберите кровь. Свободна.

К тому же светлая несколько последних дней почти перестала докучать, а два дня назад и вовсе на полчаса ощущение ее присутствия исчезло, так что Хаат даже решила, что наконец-то освободилась от несносной ангелессы. Но надеждам сбыться было не суждено. А, жаль… Кстати, о светлых…

— Погоди, — остановила она уходящую помощницу, — подбери двоих пленниц. Эм-м… — она задумалась, накручивая на палец локон, — обязательно светловолосых и голубоглазых. И пусть приготовят мне пыточные инструменты. Я тоже хочу развлечься.

На губах белобрысой появилась легкая мечтательная улыбка — после долгого заключения безграничная свобода и вседозволенность пьянили лучше самого дорогого вина. Сыграем еще раз, Несущая?

Кожу закололо ледяными иголочками, будто о тело потерли куском свежеотколотой сосульки. Гости в неурочное время? И кто же там такой разговорчивый? Появившаяся из портала фигура неспешно огляделась и, увидев ведьму, уверенно направилась к ней. Хаат тоже опознала гостя и захлопала в ладоши:

— Ах! Как, неожиданно!

Гостья подошла ближе и отбросила капюшон, показав симпатичное личико, обрамленное волнистыми темно-каштановыми волосами.

— Наэла, сестричка, каким судьбами? Никак родственные чувства взыграли, соскучилась?

— Возможно, — покладисто согласилась Пифия, рассматривая "родственницу". Жуткое впечатление! Хотя и знаешь, что в оболочке невинного ангелочка сейчас находится самое жестокое существо Вселенной и все равно не верится…

Хаат сделала легкий жест рукой, подзывая "собачку". Случай то разный бывает. Оборотень поспешно заглотнул недоеденный кусок и подбежал к хозяйке педостерегающе порыкивая на гостью. Ведьма положила ладонь на жесткую вздыбившуюся холку и равнодушным тоном спросила:

— Как ты меня нашла?

— Ты спрашиваешь об этом у меня?

— И правда, что это я?… Я ничуть не сомневаюсь в твоих способностях, но… удивительно: ты одна, а где же герои-спасители?

— Они не в курсе где я и что я. Это лично моя инициатива, а точнее деловое предложение. К тебе.

— Даже так…

Хаат взмахнула рукой, скороговоркой произнесла заклинание, открывая портал, и приглашающее-издевательски махнула рукой: "Прошу". Наэла чуть поколебавшись шагнула в воронку телепорта.

Портал открылся в одной из пустых комнат. Хаат уселась на диванчик и усмехнулась,

— Что, непривычно?

— Пожалуй. Снаружи — светлый ангелочек, в душе — стерва и дрянь. Не повезло девочке.

— Но-но, — шутливо погрозила пальцем ведьма, — палку не перегибай.

— А то что? Убьешь?

— Как знать. И все-таки давай перейдем к делу, а то, сама понимаешь, собачки у меня еще не кормлены, пленники вниманием обделены, у палачей клещи стынут и дыба рассыхается. А я с тобой болтаю.

— Хорошо. К делу. У меня есть свои интересы во всей этой истории. И в данный момент мне выгоднее всего заключить с тобой сделку. Разделить сферы влияния и сделать вид, что мы не существуем. Нас — нет. Каждый находится в своей части миров и не лезет на чужую территорию.

Хаат расхохоталась. Искренне, счастливо, как человек которому показали что-то невероятно безумно смешное:

— Неожиданно! Ладно бы Айрэл или Конрад, но ты?! Впрочем, вспоминая прошлое… опять пытаешься спрятаться а, Наэла? Как тогда с Конрадом. У самой поджилки оказались слабы братца убить, так только ради того чтобы самой решение не принимать — тебе легче было отказаться от Силы и создать пророчество о Несущих. Сбежать от ответственности. Не так ли? Подумаешь, силу отдам, и пусть другой пачкает руки в крови и делает всю грязную работу. Чужими руками жар загребать легче, не так ли?

— А если и так, тебе то что? Мне кажется, мой вариант тебя должен устраивать как никого более.

— Возможно. На каких условиях ты предлагаешь сотрудничество?

— Безусловное разграничение территории — раз. И… ты вернешь мне мою Силу.

— Вот оно что, — протянула ведьма. — Что, Наэла, отсутствие Источника допекло? Сколько этой Силы у тебя сейчас осталось: десятая часть или вообще один процент? Вот только не совсем понимаю выгоду этой сделки для меня. Зачем мне соглашаться на такие ограничения, если я могу получить все и сразу?

— А не лопнешь? Я знаю, что ты пытаешься найти любой, даже самый безумный способ, избавиться от светлой девчонки. И даже то, что ты надеешься построить "Седьмой круг". Поверь — это бесполезно.

— Откуда ты?..

— Видела. И повторю еще раз: ни одна из твоих затей не удастся. Но я знаю как, не смотря на Венчание, можно уничтожить светлую душу. Ты ведь помнишь — кто я?

На миг Пифии показалось, что красный багрянец на секунду сменился синим морем презрения. Женщина удивленно моргнула — нет. Показалось?.. Неужели у этой малышки на самом деле хватает сил сопротивляться Хаат? Не верится… Да нет, скорее всего почудилось.

Но Хаат видно тоже почувствовала реакцию светлой, поскольку довольно заулыбалась и сказала:

— Помню… Да, ты меня заинтересовала. Что ты будешь делать с Конрадом? Да и Айрэл не согласится на такой "договор"? Первый не успокоится, пока не вернет свою драгоценную женушку, тем более они обвенчались, ведь так? Второй — слишком принципиален… в некоторых вопросах. И, боюсь, что я подпадаю под категорию "некоторых".

Пифия порылась в складках одеяния и вытащила белый, чуть измятый свиток.

— Дело в том, что в отличие от тебя я знаю, что делать.

Взгляд ведьмы остановился на бумажном скрутке, лежащем на коленях собеседницы, зрачки Хаат сузились от предвкушения. Чудом сдержавшись, чтобы не броситься на гостью и выхватить свиток, наплевав на разум, твердящий о подвохе, она откинулась на спинку диванчика. Сцепила пальцы "замком".

Все-таки от светлой души есть и польза — умерившаяся импульсивность позволяла совершать более обдуманные, просчитанные подлости. "И эта — благородная и добренькая сестренка… Надо же? А ведь нервничает — да еще как! Пальцы так и теребят завязки плаща. Заметила взгляд — чинно сложила руки на коленях. Ну-ну… Что ж, посмотрим, Наэла, насколько ты все продумала"?…

Приняв решение, красноглазая вновь заговорила:

— Я согласна. Подписываем. Кровью.

Наэла с явным облегчением — согласилась-таки! — пожала плечами. Кровью, так кровью. И опустила взгляд, скрывая злорадное удовольствия: такой вариант ее устраивал как никакой другой.

Около получаса ушло на то, чтобы составить договор. Над пергаментом женщины склонились одновременно, синхронно же провели первые линии. Алые, расползающиеся по бумаге завитушки прочертили желтоватый папирус, побурели, засыхая. Точка. Хаат выдернула бумагу, довольно перечитала и усмехнулась: как же все удачно складывается, даже не верится. На стол, чуть помедлив, лег принесенный оракулом свиток и сразу же раздался вопль пифии.

— Нет!!!

Ведьма отвлеклась от чтения, довольно улыбнулась. Мерцающие голубизной прутья возникли в одну секунду, накрыв Наэлу ослепляющей дугой-решеткой.

— Что ты себе позволяешь?! У нас же уговор!

Ведьма неторопливо потянулась всем телом, прогнулась назад как кошка и вскочила на ноги, подхватывая со стола бумагу. Ободряюще мило улыбнулась:

— Как же с тобой просто играть: как конфетку у ребенка. Не следовало тебе, Наэла, влезать в политические игры. С Конрадом играть интереснее. Впрочем, можешь не верить, но я умею быть благодарной. Иногда.

— Ты обещала. И подписала договор.

— Да. Как только твоя часть договора исполниться, я сразу же выполню и свою.

— Но…

Ведьма пропихнула сквозь прутья клетки только что подписанный договор и гаденько улыбнулась:

— А пока что можешь подумать над тем, в чем ошиблась. И, имей в виду, если ты попыталась меня обмануть — пеняй на себя. Отдыхай, сестренка.

Шанти была недовольна. Точнее сказать, демонесса находилась в состоянии крайней, почти неуправляемой ярости, которая постепенно, по мере убывания алкоголя в бутылке и прибывания его в организме, перетекала в тихую истерику.

"Смылись! Все как один. Бро-осили на произвол судьбы одну одинешеньку… Сожрут вас там всех, вот тогда не прибегайте жаловаться!

Еще и лабораторию почти всю вынесли. Зелья, амулеты, эликсиры. Все! Все что было нажито непосильным трудом!

И Повелители тоже — хороши-и, что один, что второй! Приказали бы — остался светлый в замке как миленький".

Поболтав бутылкой, брюнетка скривилась: "В жизни не пила столько, сколько за эти три месяца. Видит Тьма, так и сопьюсь. Казалось бы — жила себе и жила, так нет же, надо было сдружиться с Несущей свет, влюбится и… вновь почувствовать себя живой.

А-а, все в Бездну"…

Раздавшийся грохот из-за дверей лаборатории прервал пьяные, сумбурные размышления демонессы. Или точнее направил их по уже заданному пути — в Бездну.

Кое-как поднявшись, девушка приняла более-менее устойчивое положение и осторожно, насколько это возможно "под градусом", двинулась проверять сохранность своей вотчины.

Вытянув по дороге из стоящих у дверей доспехов меч, Шанти прислонилась к двери лаборатории. Что девушка собиралась делать с кривой, пару веков не точеной железякой так и осталось загадкой даже для нее самой, главное, что самой себе в тот момент она казалась очень даже внушительной, опасной демонессой.

Дверь в ученую обитель открылась легко и охотно, будто только и ждала осторожного толчка.

Окинув взглядом залитое бестеневым светом помещение, демонесса возмущенно застыла. Лабораторию Шанти нагло грабили! Да не кто-нибудь, а незнакомая расфуфыреная девка лет восемнадцати. Огненно-красные волосы незнакомки плащом расплескались по худым плечам, длинные стройные ноги были едва прикрыты непомерно короткой юбкой, а пышная, не меньше пятого размера грудь невольно притягивала взгляд. Мужской взгляд был бы — оценивающим; женский — завистливым. Недовольно хмурясь, девица открывала шкафчики, перебирала колбочки на столах и совала свой длинный нос во все щели и закоулки.

Хорошенько прицелившись, Шанти подняла меч. Лезвие свистнуло, с рукоятки посыпалась ржа, а выпавший из гарды кусок янтаря заскакал по плиткам пола. Демоницу качнуло вперед и вбок. Эх-х… Промазала… Лезвие с грохотом впечаталось в дубовую столешницу и застряло. Вытащить увязший намертво клинок при всем желании получилось бы только расшатав его как следует, будто больной зуб.

Произведенный эффект на наглую девицу был соответственный. Главное, он был. Да еще какой!

— Совсем с ума сошла?!

Обычно подобное приветствие означает либо кого-то очень нахального, либо кого-то знакомого, но не признанного. "Неужто и впрямь допилась? — как-то отстраненно подумала Шанти. — "Только нормальным людям, да и нелюдям тоже, белочки являются, а мне — девки полуголые… правда тоже рыжие"…

— Ты кто?

Рыжеволосая зло засопела:

— Дуб в пальто! Айви я.

— Айви?! — Вытаращилась на рыжую демонесса. — Но… как?

— А-а! И ты туда же!!! Не видишь что-ли? Меня насильно-о удобрили-и!

— Что-о, в смысле чем?!

— Тебе рассказать чем удобряют растения?! — заорала девушка, вскочив на ноги и пинком отбрасывая стул.

— А-а, э-э… Не надо, пожалуй, — пошла на попятный демонесса, едва не захихикав от нарисованной пьяненьким мозгом большой кучи драконьего гуано.

Дриада, видно по выражению лица Шанти, сообразила о чем та думает и разъярилась еще больше:

— Водой! Ясно тебе?

— Да-да, — поспешно согласилась брюнетка, — я так и подумала.

— Вот именно. Гады! В четыре руки меня в Источники макали! Сначала в один потом во второй! У них видите ли война, а я единственная теневая дриада в подходящем возрасте на все миры!

Шанти важно кивнула, наконец сообразив. Эту теорию она сама и разрабатывала в свое время, но забросила как неперспективную.

Теоретически совмещая в нужных пропорциях мертвую воду из Источника темных и живую из Источника света можно было добиться много чего. Но на момент появления теории как-то ее проверить было нереально: Повелители ревностно оберегали священные источники как зеницу ока. И если с Конрадом договориться о пользовании Источника в исследовательских целях было хоть и сложно, но возможно, то Источник света…безнадежно.

Внезапно мысли демонессы оживила восхитительная, почти трезвая мысль: "Это что же, если между враждующими сторонами установится мир и удастся выпросить у Айрэла доступ к Источнику светлых… Ого! Да еще как-нибудь выдрать пару перышек из элькиных крыльев — Источника Несущей… или не пару, а целое крыло ощипать. Интересно — согласится?..

Да ну, Конрад удавится за своего ангелочка, жлоб"!..

От жалости к себе и загнивающей науке Шанти всхлипнула.

— Э, как тебя разобрало-то! — Присвистнула Айви, сдувая вбок огненно-красную челку. — Ну-ка…

Девушка сильно растерла ладошки — вмиг посиневшие, будто дриада долго катала снежки на двадцатиградусном морозе — и, свернув их лодочкой — легонько дунула. Мелкая светло-синяя пыльца вспорхнула серебристым инеем и запорошила с ног до головы расчихавшуюся Шанти.

— Не отрезвлю, так хоть потренируюсь, — философски рассудила темная дриада. — В крайнем случае в оживлении трупов…

Судорожно дышащая Шанти, зажимая виски ладонями простонала:

— На кошках тренируйся, зараза…

Выглянувшая из-за двери Рыся обиженно насупилась и попятилась прочь.

Впрочем, не смотря на неприглядные побочные симптомы, противопохмельные чары дриады действовали безотказно и через пару минут Шанти уже могла соображать почти нормально. Откашлявшись и вытерев выступившие слезы, брюнетка осведомилась:

— Так кто это плагиатом занимается — чужие идеи ворует?

— Кто еще, как не Повелитель наш разлюбезный, чтоб ему стадо кентавров неделю по пузу и тому что ниже топталось!

— Ой, вот только не надо прибеднятся. Ты же сама все быстрее повзрослеть хотела?

— Хотела, — внезапно успокоившись, согласилась Айви и тут же рявкнула, — но не так же!

— И все-таки не понимаю, при чем тут ты и война?

— Да концентраты им какие-то нужны были, — пробубнела дриада, вновь зарываясь в шкафчики.

— Зачем?

— Не знаю. Мне все равно. Пускай ими подавятся, сволочи!

— Э-э! — Спохватилась Шанти, одергивая забывшуюся Айви, которая не глядя выгребала из ящиков пузырьки и бутылочки. — А что ты здесь вообще делаешь?

— Вкусненькое что-нибудь ищу.

— Здесь?!!

— А почему бы и нет. У тебя вечно какие-то заначки по углам. Мороженое есть?

— В синем морозильном шкафчике.

— Обычный пломбир? Пойдет. О, вот еще и целая бутылочка! — Дриада явственно обрадовалась, заметив наконец за рядами химикатов и реактивов одиноко стоящую пузатую бутылку. — Отлично!

Шанти вцепилась в коньяк с другой стороны:

— Даже если тебя подрастили, ты все равно еще маленькая.

— Ой-ой, напугала. Захочу и выпью!

Демонесса внезапно охнула и прислонилась к стене. Перед глазами все расплывалось, голова закружилась так сильно, что Шанти едва не упала, скорее по инерции успев схватиться за дверной косяк. Чтобы через минуту и вовсе осесть на пол от резкой боли в животе.

— Вот-вот. А тебе не дам.

— Это еще почему? — вяло, заплетающимся языком, скорее ради проформы спросила демонесса.

— А потому что беременным алкоголь вреден. А ты и так уже допилась, алкоголичка.

Прежде чем до Шанти дошел смысл сказанного рыжая показала язык и скрылась за дверью в обнимку с нежно поглаживаемой пузатой бутылкой. В след дриаде понесся вопль вмиг протрезвевшей демонессы:

— Это кто здесь беременный?!

Злорадное хихиканье горным эхом пробежалось по гулкому каменному коридору и напоследок прозвенело в витражной оконной мозаике.

Девушка устало прислонилась к резной ножке стола и осторожно положила ладонь на живот. Еще не веря, но уже зная, что да — это правда, просканировала организм.

"Как?… Этого не может быть. Потому что этого не может быть никогда"!

Самодовольное лицо ведьмы буквально светилось: огненно-красные глаза полыхали расплавленной лавой Преисподней, отбрасывая блики на стены.

"Какая неслыханная удача. Даже если это ловушка, умный всегда найдет возможность обернуть ловушку зубьями к охотнику. А если Наэла всерьез — тем проще. Да и реакция светлой девчонки — возмущение, презрение — радует. Небось, не ожидала.

Светлая промолчала, что и ожидалось. Да Хаат и не ждала ответа.

Наэла проводила уходящую ведьму долгим взглядом, усиленно делая вид обманутой страдалицы. Как только за Хаат закрылась дверь, несчастное ошарашенное выражение растворилось осенним туманом с березовой рощицы. Резко вдруг. Будто сдернули дымчатую скатерку.

Пифия усмехнулась. Беззлобно. Словно улыбалась над шуткой несмышленого ребенка.

Еще бы! Чего такого незапланированного можно ждать от почти лишенной силы женщины, которая в жизни не держала в руках ничего тяжелее столового ножа? Правильно: гадость запланированную.

Поджав тонкие губы Наэла поудобнее устроилась на диванчике и стала ждать. Время текло медленно. И даже рассвет в Проклятом мире наступал медленно. Неохотно.

Прошло несколько часов прежде чем Оракул отмерла, зябко повела плечами. Зашелестела складками плаща, вытащила из-за пояса несколько бутылочек и просмотрела их на свет, щурясь, когда слишком яркий свет прутьев начинал резать глаза.

Тягучая темно-зеленая капля нехотя вытекла из бутылочки, повисла на крае горлышка, будто раздумывая, и сорвалась в недолгий полет. Уже у самого пола коснулась горящих линий и сердито, злобно зашипела, будто кошка при виде волкодава. В тот же миг прутья клетки замерцали, с того места, где упала капля протянулись тонкие линии и оплели клетку будто лозы-побеги дикого плюща. С каждом минутой темнея, вскоре они превратились из светло-зеленых в почти черные. Вот побеги уже полностью опутали клетку коконом, тонкие усики-щупики осторожно трогали воздух. На несколько ударов сердца все замерло, а после зеленый кокон осыпался шелестящим дождем из сухой листы, легко крошащийся под пальцами в черно-зеленую пыль, пахнущую полынью и медом.

Провидица невозмутимо переступила образовавшуюся кучку и, одернув полы плаща, вышла в коридор. Ее ждало еще несколько запланированных и очень важных дел.

Пробраться через замок ведьмы перед самым Рассветом труда не составило. Твари, к которым относилась и их хозяйка, задолго до восхода забрались в схронки не желая рисковать. Пусть полумертвое солнце Проклятого мира почти не давало утренней энергии, но и этого света погибающего светила хватало, чтобы ослабить физически и магически, а то и оставить страшные неизлечимые ожоги на теле.

Неглубокий транс ослаблял внимание Оракула, но позволял идти, не задумываясь о пути. Свернуть налево, пройти по мраморной лестнице вниз. Теперь мимо статуи уродливой лысой горгульи… Так, а где же эта горгулья, драконий хвост ей в задницу?! А, вот же!

О! Это вовсе даже не статуя. И совсем даже не "она". Наэла осторожно прокралась мимо окаменевшего горгула, чей торчащий каменный "определитель пола" четко указывал на его самцовую видопринадлежность.

С трудом подавила желание отколупать интереса ради тотемную часть идолообразной твари: не достойно это деяние женщины, да к тому же Первой. Непреклонно одернула плащ и поспешила дальше.

Спустившись вниз на четыре этажа, так и не встретив по дороге ни одной живой или не очень души, Провидица вошла в огромный зал, где легко можно было разместить еще один замок, размером поменьше. Медленно обошла его по кругу. По правде говоря, без транса заметить надежно прикрытый всеми мыслимыми магическими щитами вход было бы просто невозможно. Открыть вход помогла очередная чудо-бутылочка.

Сразу за дверью начинался крутой спуск. Свет, падающий из зала, освещал лишь первые несколько метров, а далее щербатые, выбитые в скале ступеньки, просто тонули в кромешной тьме. Наэла выдохнула и резко вдохнула — воздух со свистом ворвался в легкие — свела руки и негромко хлопнула.

Приобретенный столетиями рефлекс сработал мгновенно, погрузив Провидицу в глубокий сомнамбулический транс. Теперь предстояло не только дойти до нужного места, но и проделать это все в абсолютной темноте.

Транс со спуском благополучно завершились в маленькой природной пещере под замком. Медленно придерживая рукой полы плаща, женщина прошла вдоль стены, скользя ладонью по шершавой поверхности камня оставшиеся несколько метров лестницы и остановилась, оглядываясь.

Тонкие ноздри затрепетали крыльями носа. Разноцветные глаза прищурились в раздумье. Для знающего, для Видящего — это помещение отличалось от всего остального замка. Отличалось ни много ни мало на добрые десять тысячелетий. Прошедшие века здесь, казалось, загустились, будто передержанный на огне кленовый сироп.

Чуть дальше от входа начинались кривые колонны хищно оскаленных сталагмитов, кажущиеся зубастыми мордами хищных тварей. Или это просто зрительная иллюзия, создаваемая тусклым гнилушечно-зеленым светом.

Свет идет от стен, на которых сплошным ковром растут розетки кристаллов, чьи ассиметрично-кривые грани и излучают зеленоватое сияние.

В центре постамент из синеватого мрамора с зелеными прожилками. Без узоров и надписей. Просто красивый кусок камня, чуть сколотый с одного бока. На постаменте каменная пиала, с широкими краями.

— Подрастратилась ты, сестричка, — хмыкнула Наэла, заглядывая внутрь. Каменная чаша Ненависти была заполнена едва ли наполовину темно-бордовой мутной жидкостью, маслянисто блестящей в полумраке пещеры.

Дубовая пробка выскочила из горлышка последнего флакончика; с характерным звуком покатилась по полу.

Серебристая сверкающая жидкость ртутной каплей стекла вниз, расплылась по поверхности чаши. Запузырилась, словно гашеная сода и смешалась с содержимым. Подумав, Наэла отправила туда и глухо булькнувший флакончик.

— А теперь посмотрим, когда ты поймешь, в чем ошиблась, Хаат.

Оракул в последний раз заглянула в чашу. И брезгливо отшатнулась — сверху на лицо, что-то капнуло, медленно размазалось по щеке.

Подняв голову, Оракул на секунду замерла и заорала от ужаса.

Над чашей, на веревочных растяжках, стянутых так туго, что конопляные волокна врезались в кожу, висел человек. Пустые глазницы глядели черными провалами, рот, чтобы жертва не могла кричать, был грубо зашит нитками. Из глазниц медленно стекала кровавая слеза, наполняя чашу внизу. Медленно. По слезинке.

Попятившись, Наэла споткнулась, упала на пол. Едва не в истерике отползла подальше, с ужасом глядя наверх.

Никогда еще она так не жалела, что почти лишена силы. Что не может сделать ни-че-го. Вокруг жертвы паутинной сетью клубилось охранное заклинание, которое с остатки силы Видящей не пробить.

Разве что…

Пальцы нащупали рукоятку ножа, спрятанного в складках плаща.

Хотя бы так… Сделать хоть что-то.

— Ах ты, сука!

От разъяренного вопля женщина вздрогнула, поспешно развернулась. Сзади стояла Хаат собственной персоной, в сопровождении двух стражников — из бывших светлых. Их крылья еще не успели до конца облететь, топорщась тусклыми, облезшими перьями — значит в рабстве не больше трех месяцев. Но, судя по проплешинами на голых остовах, скоро на память о былом великолепии останутся лишь страшные шрамы на спине.

— Что ты здесь делаешь?!

Наэла пожала плечами, стараясь не смотреть в сторону алтаря с Источником и подвешенной над ним жертвой. Мол: гуляла-гуляла и загулялась. Что-то не устраивает?

Глядя на стоящего перед ней врага, Пифия вдруг порадовалась умению Видеть. Если бы не это, воспринимать стоящую перед ней ведьму в ангельском обличии было бы тяжело.

— Свиток — пуст! Здесь нет ни маскирующих чернил, ни магии — ничего. Это просто пустой кусок бумаги.

— Да ну?! — фальшиво удивилась Наэла и уже деловым тоном продолжила. — А ты думала я тебе сразу раскрою все карты?

— Обыскать.

Один охранник, с полумертвыми пустыми глазами с легкостью удерживал хрупкую женщину, выворачивая ей руки за спину. Другой быстро и ловко обыскивал. На пол кучкой ложились: шаль, сложенный вчетверо кусок пергамента, четки, несколько браслетов, три кольца. Завершил композицию стилет, обнаруженный в пришитом к плаще кармане, изящное — не больше ладони длинной, узкое лезвие было совершенно черным с одной стороны и кристально-белым с другой.

Сестры встретились взглядами. Обе знали, что это такое.

— А вот значит как… — задумчиво протянула ведьма. Осторожно, двумя пальцами подняла стилет за рукоятку и воткнула в затянутые узлом волосы на затылке. — Как погляжу — браслетики любишь.

Хаат вытянула из-за пояса узкий металлический поводок, сложила восьмеркой и набросила на руки женщине. Поводок покраснел, нагреваясь, сверкнул и всосался под кожу, оставляя вздувшиеся рубцы.

Наэла сжала зубы, чтобы не застонать от боли и отвернулась. Что ж немного неприятно, но вполне ожидаемо. Даже можно сказать предсказуемо на сто процентов.

— В карцер ее. И жертву поменяйте — этот уже пуст.

Темное помещение пахло застоявшимся затхлым воздухом. И пылью.

Стражники не церемонясь подпихнули Оракула в спину, протолкнули в узкую дубовую дверь, обитую калеными полосками железа и тут же ее залопнули.

Чадящий факел, кособоко вставший в подставку, скупо осветил комнатенку: в этом каменном мешке едва ли можно было сделать пяток шагов. Помимо голых стен оранжевое пламя высветило скрючившуюся фигуру в одном из углов. От внезапно вспыхнувшего света, сокамерник вздрогнул и попытался спрятаться.

— Ты кто?

— Никто…

Пифия внимательно оглядела скрючившуюся фигурку и сказала:

— Я тебя помню. Ты ангел из последнего выпуска.

— Уже нет.

Не сдержавшись, ангел застонала и склонилась к коленям, обхватывая плечи руками.

Наэла вздрогнула и поспешно отвела взгляд. На спине девушки двумя культями виднелись обрубки некогда роскошных кремовых крыльев.

Молчание затянулось. Сидеть вот так в тишине было жутко. Хотелось услышать хотя бы звук собственного голоса.

Девушка вытерла слезы и достала из-за пазухи цепочку с камнем Источника. Странно, но агонизирующий камушек был черным только наполовину. За три месяца рабства сгорел наполовину, да так и застыл. До конца не определившись с той или другой стороной.

— Даже не стали дождаться, пока крылья исчезнут сами. — Кассандра зажала камушек в кулаке и прошептала. — Я не хотела так… Не думала… Я просто хотела, чтобы меня любили. Вы мне верите?

Наэла промолчала, а девушка, словно и не ожидала ответа, продолжила:

— Я — предатель. У меня не осталось любимого, подруги и… даже крыльев больше нет.

— Всегда есть выход, — заметила Провидица.

— Какой?

— Я не знаю. Но ты ведь не сдалась, не смотря на все, что с тобой произошло. Значит и выход найдешь.

Внезапно по подземелью прокатился гул, пришедшая следом звуковая волна, казалось, разорвет голову. От следующего взрыва с потолка посыпались камни и песок. Наэла поудобнее устроилась на каменных плитах и довольно кивнула: "Началось".

Началось все несколько раньше — больше шести часов назад…

Романд в очередной раз глянул на гигантские настенные часы и прикрыл глаза, защищая их от очередной вспышки сработавшего телепорта.

После ссоры они с Шанти виделись лишь один раз, когда парень принес любимой обед. Вернее попытался помириться хотя бы так, под надуманным предлогом. Но демонесса сухо ответила: "Благодарю, я сыта" и захлопнула дверь.

Попрощаться она тоже не пришла. Хотя ангел до последнего надеялся. Нет-нет, да и поглядывал на дверь, с замиранием сердца. Пока не поймал на себе откровенно насмешливый взгляд Михаэля. О сугубо практичном отношении бывшего архангела к женскому полу Романд уже успел узнать в подробностях, которые не сказать что были ему приятны, но и задираться с падшим не хотелось.

Впрочем, спрашивать "Может, останешься"? падший тоже не стал. Резким тоном скомандовал сбор и вернулся к порталу. Их группа уходила последней.

Портал работал с промежутком в минуту, отправляя небольшие отряды — не больше двадцати воинов — в Проклятый мир. Рассеянные точечные порталы открывались вразброс и на весьма приличном расстоянии от замка ведьмы. Рисковать без нужды Повелители не хотели.

Длительный портал-терминал, через который можно перебросить армию легко засечь. Такой массивный выброс энергии не пропустит даже самый слабый полуслепой, глухой маг. Как можно не заметить слона у себя на заднем дворе? А если вдруг этот слон рассыпается на маленьких серых мышек? Попробуй, найди их в кустах чертополоха, малиннике и под крыльцом.

Чтобы добраться до замка ведьмы с их скоростью демонам надо было выступать не меньше чем за три-четыре часа до Рассвета. Последними должны были появиться Повелители с войском светлых, сразу на восходе, пройдя армией через один большой портал. Пусть даже его быстро заметят и отсекут. Но тогда это уже будет не важно, ведь основная армия к тому времени будет стоять перед вражескими стенами.

"Ну и подумаешь, какая-то демонесса. Пусть хоть трижды умница, красавица и помощница Повелителя. Когда он вернется героем, вот тогда еще посмотрим. Да все девушки будут у его ног"!

Портал светился малиновым, напоминая о кровавых сгустках и предстоящем бое. Шанти не было. Аналитик проделала все теоретические расчеты, настроила работу портала и тут же удалилась. Поддерживать работающий телепорт остался десяток темных магов.

После четырех часов непрерывной работы, в зале остались последние две дюжины воинов, в том числе и Романд с Майклом.

Майкл скомандовал сбор. Первым к порталу подошел здоровенный минотавр — малиновая вспышка с золотистым ореолом растворила его тело и выпустила уже в другом мире. Следующий: худощавый демон с иссиня-зелеными крыльями и зеленой шевелюрой. Еще два десятка беспрерывных вспышек. Предпоследним прошел Романд.

По мышцам пробежала адреналиновая дрожь. Но парень уже знал, что стоит появиться настоящей опасности, как тело и разум, действуя единым слаженным инструментом. Нежданный урок темного Повелителя по выживанию в другом мире неожиданно оказался кстати, дав начальную жизненную подготовку.

Кто мог подумать, что и в этом мире геройствовать придется почти сразу.

Вокруг безжизненная серая равнина: суглинок, булыжники и скалы с редким сухостоем. Еще темное небо — до Рассвета не меньше двух часов.

Предупредительный крик Майкла всего на мгновение опередил скрипучий, словно ось несмазанного колеса, клекот и шорох крыльев. Демоны выучено разошлись волной перед килем корабля, рассредоточившись на каменистой площадке. В одиночную цель попасть труднее. Приготовились к нападению.

Пикирующие твари внешне напомнили Романду грифонов, только весьма измененных: чудовища с головой орла, туловищем не то козы, не то собаки, хвостом в виде змеи. Крылья кожистые, перепончатые, будто у летучей мыши.

Первым порывом было взлететь и дать воздушный бой. В воздухе парень себя чувствовал куда более уверенно.

— Не сметь! — Яростный окрик падшего, заставил спрятать уже раскрытые крылья. — Заманивай на землю. В воздухе — порвут.

Одна из химер явно заинтересовалась чуть отбившимся от основной группы парнем, закружила присматриваясь к одинокой жертве, то так то эдак склоняя птичью голову с немигающим взглядом тупой курицы.

Крутое пике, взмах лапы с невероятно длинными острыми когтями. Романд едва успел подставить под удар вновь развернутое крыло. Когти впустую скользнули по ставшими гладкими будто стекло перьям и парень мысленно содрогнулся, благодаря Майкла, давшего несколько уроков. Если бы не несколько боевых хитростей, переданных по наследству бывшим архангелом, от крыла, да и от руки остались бы кровавые ошметки.

Парень развернулся, пытаясь достать монстра лезвием по открытому боку, резвая зверюшка резко скакнула влево и меч зацепил бок лишь кончиком, оставив хоть и болезненную, но далеко не серьезную рану.

Противники закружили, выжидая, когда другой откроется для удара. Обходя тварь Романд заметил Майкл, добивающего уже третью птичку. Зло выругался сквозь зубы — напросился "вояка" в поход… Химероидный грифон, словно в ответ на мысли парня, клекотнул и прыгнул вперед, расправляя крыло и пытаясь сбить парня наземь. Светлый пригнулся, пропуская замах и рубанул мечом снизу вверх, перерезая изнутри хрупкие полые косточки крыла. Раздался хруст и грифон щелкая клювом заверещал от боли.

Химера мотнула головой и развернулась, пытаясь подмять парня под себя. Копье света возникло само собой; сверкающий наконечник с легким хрустом пробил грудь грифончика и с легким шипением растворился. Монстр свистяще выдохнул и завалился набок. Куриные глаза затянуло желтой пленочкой

— С боевым крещением, — довольно ухмыльнулся Майкл, протягивая парню руку и помогая встать. И уже холодным приказным тоном прикрикнул. — Вперед. Быстро.

До Рассвета осталось всего часа два и за это время нужно добраться до замка, занять позиции. А демонам еще и укрыться рулонами специальной светонепроницаемой ткани. Изобретение это принадлежало Шанти — за него она в свое время и получила должность Аналитика и помощника темного Владыки.

Романд подхватил с земли оброненный меч, спешно забросил его в ножны и пристроился в тыл к отряду.

"Первый настоящий бой. Первый… труп. А сколько их еще сегодня будет"?

Мелькнула подленькая мыслишка: "Может все-таки стоило остаться"? И тут же ушла, сметенная более насущной потребностью: выжить. А потому рассеивать внимание на жалость к себе непозволительная роскошь.

Бег по пересеченной местности в любом случае не самое легкое времяпрепровождение, а когда еще и раз за разом натыкаешься на тварей Ненависти. Не считая мелких стычек, когда отряд на марше даже не останавливаясь просто сметал попадающегося противника, в полноценный бой пришлось вступить еще два раза.

Двое демонов получили ранения: у одного рана оказалась хоть и глубокой, но не смертельной; второго, получившего удар когтями по щеке — парализовало. Трупный яд стал расползаться по телу и демона пришлось телепортировать.

Впрочем, чем ближе к рассвету, тем меньше по пути встречалось вражеских патрулей. Будь-то группа умертвий или стая бихолдеров.

На рубеж отряд вышел уже к самому Рассвету, едва-едва успев к самому восходу. Пригнувшись за камнем рядом с закрывшимся магической тканью Майклом, Романд зачарованно глядел на представший перед ними замок. В голове промелькнула единственная связная мысль: "И вот это они надеются захватить"?!

Огромное строение, казалось монолитной каменной глыбой. Без каких-либо признаков ворот и тем более без всяких украшений в виде башенок и декора.

Впрочем, парень и не мог знать, что ведьма, создавая себе убежище, просто расплавила горную породу в одно податливое месиво, а после магией вылепила из него то, что хотела.

Но чего он точно не мог представить, так это того, каким образом можно атаковать неприступную скалу.

Непривычное состояние беспокойства минута за минутой отравляло существование темного Повелителя. Проще говоря, Конрад просто не находил себе места. Вроде и все что можно предусмотрено, приказы розданы и все работает как часы, но… Настырный червячок сомнения так и подначивает: а все ли? Как бы ни был хорош самый идеальный план, а известно: случайно упавший не в то время и не в том месте камушек может изменить ход истории, что уж говорить об одной битве.

Да еще Эля… До него докатывались волны обиды от любимой. Да, они договаривались. Да, атаковать нужно было на сутки раньше. И если бы Повелитель не решил перестраховаться, подключив еще и Айви, так бы и произошло.

А если уж Наэла молчит, отводя взгляд — никакая перестраховка лишней не будет. Там, где дело касается Высших, да еще собравшихся в одной месте, исход боя не сможет предсказать даже самый сильный Прорицатель.

Провидица с планом, предложенным Элей, согласилась на удивление быстро, видно чувствуя за собой часть вины за произошедшее. А вот с Айви пришлось перепробовать все методы кнута и пряника, то обещая личное озеро газировки, то угрожая термитами и костерком. Пока доведенные до белого каления Повелители, проявив удивительное единодушие, просто не применили репрессивные меры к наглому подростку.

Растерев виски, Конрад оторвался от неприятных воспоминаний и попытался отправить жене мысленное сообщение; хоть как-то ее успокоить. В ответ пришла такая волна ярости и возмущения, что в глазах потемнело.

"Эля?! Прекрати"!

Глухая стена обиды и молчание. Не слышит или делает вид. Тьма и Бездна!..

Конрад зло сжал зубы: женщины! Иногда легче с целой армией разобраться, чем с одной единственной особой женского пола. Неужели она и впрямь могла решить, что он ее бросил и предал?

Ладно, все после.

И так последние приготовления приходилось завершать в спешке. Шанти, непривычно тихая и на удивление злая заканчивала проверку телепорта. И изредка поднимая голову, поглядывала на беседующего с Майклом Романда, будто порывалась что-то сказать и в последний момент одергивала себя.

Изредка встречаясь взглядами, парочка тут же делала вид: "Что смотришь? Это я на тебя смотрю?! Да я совершенно случайно посмотрел (посмотрела) в твою сторону! Надо ты мне больно"!

Конрад усмехнулся: вот, еще одни не могут разобраться в своих отношениях. Собратья по несчастью. Одна — истинная демонесса: гордая, вспыльчивая, с характером действующего вулкана. И второй, кажется совсем мальчишкой, а характер есть.

В зале уже собрались несколько десятков воинов, которые уходили первыми. Майкл в полном боевом облачении сухо раздавал указания по передвижению и возможному бою с вражескими патрулями.

Сейчас что-то менять и изменять тем более не имеет смысла. Наэла свою роль уже должна была сыграть, а значит, теперь черед только за ними.

И пусть все идет так, как задумано.

Как назло время ожидания тянулось медленнее свежей смолы, а то и вовсе застывало янтарем, даря ощущение мухи, увязшей в сосновой живице.

Когда, наконец, истекли отведенные четыре часа, и по всем расчетам последний отрядов воинов должен был прибыть к замку Хаат, Конрад почувствовал ни с чем несравнимое облегчение.

Наконец-то можно чем-то занять руки и мысли: особенно если это холодная сталь меча и упоение боем.

Повелители телепортировались самостоятельно, на максимально близком расстоянии от замка.

Мельком окинув взглядом скалистое плато перед замком, Конрад с удовольствием отметил отряды воинов, укрытых магическими плащами — на темном Повелителе был такой же — и почти незаметных на фоне серо-коричневой скалистой равнины. Молодцы, четко работают.

А вот замок — впечатляет! Отгрохала, стерва, не скупясь на силу!

Возмущенный окрик Айрэла оторвал высшего демона от раздумий. Спешно повернувшись, темный перехватил управление порталом, уже созданного братом, и открыл проход для светлого воинства.

— Осторожнее, — рявкнул Айрэл. — Скривишь константы! И заканчивай спать!

Демон не ответил — отвлекаться сейчас и в самом деле нельзя. Хоть и очень хотелось. Но поддержание такого телепорта, хоть он дополнительно подпитывался светлыми магами и с той стороны — требовало неимоверных усилий.

Из межмировой воронки крылатым горохом посыпались светлые, выученно разлетаясь в стороны и давая проход вслед идущим воинам.

Светлый Владыка, чуть ревниво понаблюдал за работой старшего брата, размял пальцы — до хруста в суставах — и прочертил ладонью первую резкую линию. Линия вспыхнула ярко-голубым и повисла в воздухе. Дальнейшее создание заклинания непосвященному показалось бы невнятными младенческими каракулями. Линии наползали одна на одну, кололись ледяными углами, топорщились на стыках и обвисали в полукружьях.

Айрэла получившийся результат ничуть не смущал и он продолжал деловито добавлять в абстракцию все новые линии. Тем более, что сквозь облака пробился первый Рассветный луч. В Проклятом мире восход длиться не больше пяти-десяти минут. Надо успеть.

Внезапно вокруг портала стала собираться черная дымка — вражеские маги, заметив появление двух Повелителей и светлого войска, пытались оборвать телепорт.

— Нас заметили — пытаются разорвать портал!

— Еще две минуты.

Конрад стиснул зубы. Управление Силой Тьмы на Рассвете и так давалось нелегко — магия утекала водой сквозь пальцы. Впечатление было то же, что у висящего на краю пропасти — силы иссякают моментально, а толку — чуть.

— Быстрее. Долго не продержусь.

Отряды светлых прошли почти все — осталось максимум сорок-шестьдесят воинов. Вот еще пятеро появились на этой стороне, сразу занимая боевые позиции.

Впрочем, и врагам магические изыски не удавались. Черная дымка то подступала к проходу, то почти исчезала, выжигаемая солнцем. Но, при должном соотношении количество всегда перевесит качество. Пот стекал по лицу, застилая глаза. Руки тянуло так сильно, что казалось вены сейчас лопнут от количества пробегаемой по крови магии.

И еще семерик.

Со стороны замка в центр портала ударило мощнейшее заклинание. Будто кувалдой по наковальне. Звоном отозвалось в ушах — из носа потекла кровь. Не иначе главная виновница торжества подключилась.

Все.

Конрад обессилено опустил гудящие руки. Пространство вокруг портала сгустилось, стало похожим на вязкую переваренную кашу; телепорт несколько раз мигнул и свернулся, разделяя два мира. Кажется, там кто-то еще был, так и не успев перейти на эту сторону. Уже не там и еще не здесь.

Но это уже было не важно.

Спустя пару секунд Айрэл тоже закончил плетение своего заклинания, на выдохе развел руки в стороны. Заклинание завихрилось потоками светлой магии, собираясь воедино. Загудело будто гигантский шмель и в смертоносные потоки и вырвалось. Конрад выругавшись, плашмя повалился на землю, кутаясь в плащ. Воздух загудел от поспешно натянутых блоков и магических щитов. Остальные демоны оказались сзади и под действие заклинания светлого Владыки не попадали.

Воздух словно взорвался. Конрада вдавило в землю и выжгло весь воздух из легких.

— Так бы и глядел на лежащего у моих ног поверженного и "всемогущего" Повелителя демонов, — словно сквозь вату раздался над ухом довольный голос светлого.

— Иди ты, — охнул Конрад поднимаясь.

Стен у замка больше не было, как и части верхних этажей, сплавившихся в непонятную массу серо-коричневого цвета. Вспыхнула и пропала уже ненужная осадная защита.

Небо вновь затягивали мглистые тучи — Рассвет закончился.

Взглянув на брата, Конрад хмыкнул:

— А сам-то — немочь бледная.

Цветом лица Айрэл почти не отличался от серого неба. Потратить за один раз больше половины Силы — это тяжело даже для Повелителя. Но с другой стороны — замок практически полностью разрушен. А это многого стоит.

— На ногах держишься или костыль дать?

— Свой одолжишь?

Над пустошью пронесся Зов. Штормовым ветром всколыхнул волосы. От черной ненависти и злобы в приказе, кончики пальцев закололо. Из ущелий, незаметных на первых взгляд пещерок и просто из-под земли показались призванные твари. Словно гигантские кроты, вспарывали полумертвую землю. От замка отделились черные точечки, растянулись в горизонтальную линию. Наемники и рабы спешили на защиту своей Госпожи.

Повелитель демонов сбросил уже ненужный плащ, стянул перчатки и погрузился в упоительную мощь боевой трансформации.

Перед сидящей на полу Хаат на низеньком деревянном столике лежал кинжал. Плотные портьеры задернуты и не пропускают ни одного солнечного луча. Уже начался Рассвет.

Необычайное спокойствие и отрешенность от мира, почти оцепенение овладело ведьмой. Как в штиль перед грозой.

Мысли текли непривычно плавно, без единой эмоции, словно прибор отвечающий за их переключение перегорел.

Появление ножа Забвения меняло все.

Этим оружием можно убить любого. Действительного любого. Даже одного из четырех Первых. Какая неслыханная удача! Вот только, удача-ли?..

Хаат прищурилась, почувствовав возмущения в магическом фоне планеты. Причем не какие-нибудь, а возмущения, вызванные появлением на планете множество светлых аур. Хаат лениво взмахнула рукой, отправляя сканирующий импульс и подскочила от неожиданности.

И не просто светлые — среди них ярчайшими драгоценными камнями светились ауры двух Повелителей.

— Спелис-с-с… Эй, светлая? Видишь, братец явился тебя спасать. Ты что — не рада?

"А ты"? — неожиданно отозвалась Элли.

— Я… Особенно!

Судя по исходящим заклинаниям, маги из числа наемников и рабов тоже заметили новоприбывших нежданных и незваных гостей. И сейчас пытались заглушить сигнал телепорта. Противоборство продолжалось уже больше пяти минут. Бездари и дармоеды! И зачем я вас только держу!

Хм… занятно. Рассвет, а телепорт поддерживает темный. Тебе же хуже!

Не заморачиваясь созданием заклинания Хаат просто швырнула в направлении открытого телепорта сгусток чистой силы. А ну-ка попробуй отбить?

Сигнал телепорта замигал, расплываясь в пространстве. Схлопнулся и исчез.

"Как же не вовремя! Тьма и Бездна, ведь была надежда, что раз Конрад сразу ничего не сделал, то пока войны и не будет. Надежда?! Я уже рассуждаю, как какой-нибудь заморенный ангел".

Убрав со лба взмокшую от пота челку ведьма повернулась, чтобы тут же рухнуть на пол. Замок накрыло узконаправленной волной рассветной магии. Замок трясло так, что казалось он сейчас сложиться карточным домиком. Стены перекосило, потолок кое-где и вовсе обвалился и зиял брешинами.

— Госпожа, вы живы?

Сквозь завесу пыли голос Келли звучал глухо, как из подземелья.

— Да… — ведьма шатаясь поднялась на ноги, оперлась о стену, вытирая тыльной стороной ладони текущую из носа и разбитой губы кровь и приказала. — Выпускай зверюшек. Всех. Скажи магам — пусть готовятся, и собери внизу всех командиров.

Подойдя к окну, она отдернула портьеру, оглядывая серую равнину, раскинувшуюся перед замком и, так же молча вышла из комнаты. Раз игра началась — блефовать надо до последнего. И пусть противник попробует понять, что у тебя в руках — пустышка из двоек или роял-флеш.

ГЛАВА 17

— Боевое построение!

Демоны и ангелы, действуя как никогда слаженно, за минуту выстроились идеально правильным порядком. Первой линией фронта как ни удивительно стояли — маги. Дальше шли самые массивные воины: горные тролли, минотавры, скальные демоны. Третьей более легкие и быстрые: дроу, лесные демоны, водные.

Низко и глухо простонал рог. Вражеская армия вошла в зону поражения. Над полем разнеслось:

— Пер-рвая линия! Пли!

Маги дали слаженный залп по подступающему противнику и тут же нырнули за спины наземных бойцов, тотчас взявшихся за копья. Линия фонта ощерилась двухметровыми лезвия, готовая принять первый натиск врага. Огненные шары, молнии, ледяные стрелы разрывались в нескончаемом потоке монстров, проделывая в брешины, которые почти тут же вновь смыкались.

— Копья наизготовку. Маги — го-овсь!

Вдогонку полетело:

— Воздух — огонь!

Все правильно — часть тварей уже вышла из зоны защиты замка. Ответом был шквальный огонь ангельских магов сверху, вперемешку со стрелами.

Стрелы — сделанные мастерами Града с тиснеными серебряными наконечниками ядовитыми жалами если и не убивали сразу, то доставляли как минимум множество весьма неприятных ощущений, как от острого наконечника, так и от освященного серебра.

В центре возник теневой шторм — в действо включился Владыка демонов. Вой, скулеж и визг смешались в один предсмертный. Еще часть была погребена под гигантскими валунами, сброшенными с неба.

Ощетиненная пиками первая линия приготовилась к удару — их задачей было погасить прорыв нападающих. Часть тварей — более умных на пики бы и так не полезла — попыталась свернуть в бок, но кого-то просто спихнули сзади бегущие, а других подгоняла сметающая любой разум ненависть и жажда крови.

Армии взревели двумя ранеными медведями и смешались, будто цветной горох. Впрочем, масштабных заклинаний у магов почти не осталось и теперь они наряду с рядовыми воинами атаковали одиночные цели.

Зато они остались у вражеских магов. С неудовольствием отметил Конрад, отбивая очередное заклинание Черной смерти. И прислужникам Хаат было плевать, что от этого заклинания погибнут не только нападающие, но и свои.

Рядом с Повелителем почти дюжина ангелов и демонов пытались совместно справиться с гигантским анкегом. Огромный шестиногий червяк извивался, пытаясь зацепить присосками с крючками кого-нибудь из нападающих. Один из ангелов, коротко вскрикнул, когда один из крючков подцепил за ребра, подминая под многотонное туловище. Повелитель на мгновение отвлекся от очередного защитного заклинания. Отбил сразу три Плача Вероники и повернулся к анкегу, посылая в того электрический заряд.

Червяк, потеряв ориентацию, забился на песке, разбрасывая комья земли. И через несколько минут был разрублен.

Взглянув на небо недовольно присвистнул — Айрэлу с его воинами тоже приходилось несладко: небо заполонили баатезу. Черные, красные, зеленые абишау. С Изначала — кровные враги крылатых. И сейчас давняя, кровавая вражда вылилась в бойню. Чешуйчатые рептелевидные тела, мелькали словно гигантские уродливые бабочки

Маги уже перешли на запасные амулеты с энергией Источников — своя была почти на исходе.

Рядом спустился Айрэл, вытирая с лица кровь.

— Она пока не появлялась?

Уточнять, кто такая загадочная "она" не требовалось — и так все ясно.

— Нет. Пока не видел. Будем надеяться, Наэла успела.

Светлый кивнул, вновь расправляя крылья, возвращаясь в пахнущее гарью и сгоревшими перьями небо.

Конрад на минуту отвлекся, достал мечом зазевавшегося бихира и создал огненное кольцо вокруг пяти зомби.

Битва только началась.

А для некоторых уже закончилась или заканчивалась.

И ангелы и демоны продавали свои жизни дорого. Не зря Повелители брали только самых умелых, опытных воинов. Впрочем, неумелые, юные и амбициозные напросились сами.

Крылья и тело Романда покрывал такой толстый слой копоти, что парень казался хорошо прожаренной тушкой-гриль. Впрочем, не смотря на некоторые неудачи ангел заслуженно гордился своим боем: на его счету оказался уже десяток убитых. А тем более последний — черный баатезу. Убить которого было недосягаемой мечтой даже для опытного архангела. Правда, в результате этой победы Романд и оказался покрыт сажей — сволочной монстр не просто издох, потеряв голову, а еще и взорвался напоследок.

Кое-как счистив копоть с меча и лица, парень осторожно обошел двух сражающихся дроу — темного и перебежчика ненависти. Все равно никому помочь не сможет — не та скорость и реакция.

Как вдруг охнул и покачнулся, краем глаза заметив ударившую его кинжалом рыжеволосу демоницу. Красотка сплюнула, поднырнула под руку скального демона, ударила его в незащищенный бок и исчезла, смешавшись с толпой.

А Романд, ловя открытым ртом воздух, завалился на бок и кристально ясно понял, что умирает.

Обитателям замка не спалось. Не смотря на теплую для начала сентября ночь чистое звездное небо, как нельзя лучше располагающее к романтике, в воздухе висело ощущение смерти и страха. Со щитом или на щите? Кто знает? Неуязвимых и абсолютно бессмертных не существует.

На одном из балкончиков внепланово как-то сам собой вдруг организовался девичий междусобойчик: Шанти, Айви и Марта, расположившись кто в кресле, а кто и просто на периллах молча сидели потягивая кто что.

"Надо же, у меня будет малыш. Мой ребенок…. Мой и Романда. Ох, а я думала, то-то меня в последнее время на солнце тянет. Интересно, малыш, кто ты будешь — мальчик или девочка? Впрочем, это не важно. Ты будешь самым любимым и долгожданным ребенком в мире! А вот папе твоему мы пока ничего не скажем, пусть помучается!.. Эх, и как он там"?..

Шанти вдруг охватил такой ужас, что перехватило дыхание, а в глазах потемнело.

— Что случилось, — гулкий бас минотаврихи добился до сознания девушки только на третий раз.

— Романд…

— Что с ним?

— Не знаю. Но ему плохо!

Вскочив, девушка заметалась по галерее, в смятении заламывая руки.

— Ты же гений. — Хмыкнула дриада, сосредоточенно болтая вишенкой в бокале. — Так, придумай что-нибудь.

— Что?!

— А я откуда знаю!

Шанти замерла соляным столбиком, а после выскочила прочь.

Пентаграмма в лаборатории вспыхнула голубым, колбочки и реактивы жалобно зазвенели — разбиваясь. Рука дернулась так резко, что вместо нужных нескольких капель крови, из разрезанной руки хлынул целый ручеек, мгновенно окрасивший бежевые плитки пола.

Заклинание "Возврата" связывало троих — мать, отца и еще не рожденный плод. Древнее заклинание, созданное тысячелетия назад еще во время первых войн.

По этому Зову нельзя не вернуться.

От мощной древней магии стекла разлетелись осколками, а двери возле откосов пошли трещинами. Но главное — удалось.

"Он вернется, правда, малыш? Да, Романд, ты просто не сможешь не вернуться. Хотя бы для того, чтобы я не отказала себе в удовольствия самой открутить твою безмозглую голову"!

— И только попробуй умереть!

Прилетевший из ниоткуда багровый огненный шар разорвал уже нависшего над Романдом волколака, разорвав тварь на ошметки. А соседнего с ним монстра просто расплющило, будто ударом невидимого гиганта.

Подошедший к раненому парню Михаэль присвистнул, глядя на рану. Вытащил из-за пазухи исцеляющий амулет. Приложил распоротому животу ангела, глядя как целительная магия тяжками света уходит в рану, залечивая буквально на глазах.

— Спасибо.

Хоть рана и зажила, но тело на скоростную регенерацию отреагировать не успело, все так же посылая в мозг сигналы боли. Ощущения малоприятные.

— Всегда пожалуйста. — Отозвался Майкл, помогая светлому подняться на ноги. — Где Повелитель?

— Какой?

— Любой.

— Айрэл крыльями где-то светился слева. Но после меня оттерли в бок.

— Ясно. Ладно, попробую их найти. И только попробуй умереть. А не то твоя демонессочка мне череп проломит.

Романд пробормотал что-то невнятное и кивнул куда-то в бок:

— Смотри…

Майкл оглянулся, одновременно отмахиваясь от двух зомби.

В некоем абстракционном круге из мертвых тел друг напротив друга стояли двое: массивный опасный демон, а вернее Повелитель демонов в полной боевой трансформации и стройная худенькая девушка, чьи золотистые косы полоскались на сухом ветру. В руках мужчины был длинный обоюдоострый меч, девушка держала два коротких.

— Элли, — прошептал Романд, неверяще глядя на подругу.

— Нет — Хаат, — коротко отрезал Майкл.

— Сдохни!

Конрад едва успел подставить меч, отбивая удар, когда на него налетел золотисто-алый вихрь. Не смотря на малый рост и вес, двигалась ведьма почти идеально.

Выверенная точная техника, скользящие движения и скупые удары. Будто змея.

Да, в общем-то, змеей она и была: опасной и ядовитой.

Тьма! Сражаться было как никогда сложно. Постоянно приходилось одергивать себя и в последний момент останавливать руку, ослабляя удар. Зато Хаат это было только на руку.

Удары сыпались июльским градом не давая даже передышки. В такой ситуации речи о разговорах тем более не шло. Слишком умелые и опытные подобрались противники.

И потому мужчина едва не пропустил момент, когда алые глаза вдруг сменили рубиновый свет, на синие сапфиры. Недоверчиво спросил, одновременно отбивая удар снизу.

— Элли?..

— Ты опоздал!

— Прости.

— Я-то прощу, но это ничего не изменит! Ведьма уничтожила целый город, а завтра бы и весь тот мир!

— Это всего лишь…

— Жизнь не может быть всего лишь!

— Эля!

— Что — Эля? Ты обманщик!

— Хорошо. Бей. — Разозлился демон, опуская меч и разводя руки. — Я — мерзавец. Смерть мне и все такое.

Девушка замерла и вдруг резко ударила. Наотмашь. Глаза вновь вспыхнули алым.

— Сговорились?! Что вы сделали, что я не могу открыть телепорт в другой мир?!

Глаза демона довольно прищурились — значит, Наэла успела связать Источник.

— Что ты молчишь?!

Демон с паскудной ухмылкой проигнорировал разъяренные вопли, и противники вновь закружили по поляне.

Блок. Удар. Парирование. Уклониться снизу, прогнуться и… кончик опоздавшего за движением золотистого хвостика осыпался золотыми нитями.

Если демон был сильнее, то ведьма брала свое за счет ловкости и гибкости. Впрочем, долго так продолжаться не могло. В конечном итоге, все равно победит сильнейший — кто сможет подержаться дольше в изнуряющем поединке. Либо — самый везучий.

Вдруг девушка всхлипнула, держась рукой за грудь, и упала на колени, роняя меч.

— Эля? — Конрад испуганно наклонился к упавшей девушке — неужто и вправду ее ранил.

Тонкое лезвие стилета свистнуло отпущенной тетивой. Его кончик прошелся всего в миллиметре от кожи мужчины.

Ведьма разочарованно взвыла и умерла. В ее груди торчал вбитый по рукоятку стилет.

Мужчина осторожно отцепил тонкие девичьи пальцы от рукоятки стилета, создал вокруг трехметровый защитный контур, сел на землю, уложил голову девушки на колени и позвал:

"Наэла, твой ход. Айрэл, сюда".

Оба откликнулись моментально:

"Поняла".

"Сейчас буду".

Во всем теле ощущалась поразительная легкость и даже… радость. Поднявшись, Элли огляделась: просторный зал из светло-зеленой яшмы, на метровом пьедестале два трона с высокими спинками и резными ручками.

Троны были заняты невероятно красивой парой: мужчина и женщина. Огромные фигуры — не меньше пяти метров, статные истинно царские осанки, гордые лица. Глаза женщины были чернее самой безлунной ночи, глаза мужчины — залиты золотом Рассвета. Изначальные сущности: Тьма и Свет. Их глаза глядели не мигая и словно насквозь проникали в душу, прожигая ее насквозь.

Изначальные выглядели такими величественными и неприступными, что Элли замялась и поспешно отвесила поклон. Заметив движение слева — скосила глаза.

В нескольких шагах слева стояла очень красивая темноволосая девушка с бледной-бледной кожей и ярко-алыми глазами. Хаат.

Ведьма стояла ровно и горделиво, словно это она королева и терпеливо, как и подобает венценосным особам, ждем окончания церемонии представления ей смердов.

Изначальные, впрочем, не обращали совершенно никакого внимания на ни одну, ни на другую. Что им церемонии — живущим вечно.

Жуткий голос прогрохотал горной лавиной, дробясь сотней отзвуков от каменных стен. Разобрать, кто говорил — не получилось. Ни один из Изначальных даже не открывал рта.

— СНИМИТЕ МАСКИ.

Элли, удивленно захлопала ресница: "Маски? Ну и что это значит"?

На всякий случай, пощупала временное тело. Или не временное или вовсе не тело — поди здесь разберись. Здесь за Гранью исчезало время, искривлялось Пространство. Вроде все как обычно — ничего не добавилось и не прибавилось. Хотя впечатление было странное: вроде как ощущаешь себя вполне живой и нормальной и в то же время чего-то не хватает. Наверное, стука сердца. Жутковатое чувство.

Зато ведьма видимо знала, о чем говорят Изначальные, ибо резко взмахнула ладонями, будто плеснула на лицо водой из горсти. Ее очертания смазались, поплыли красками под дождем. И Хаат предстала в истинном обличье: жуткий гуманоидный монстр, с бурой, покрытой струпьями кожей. Непропорциональная фигура: слишком длинные, почти до колен руки, маленькая сплюснутая голова с вдавленным, будто у сифилитика носом. Ушей и волос не было вовсе. И горящие алым глаза.

Элли вздрогнула от омерзения: "И вот это вот было внутри меня"?!

— ВЫ УМЕРЛИ. ДОБРОВОЛЬНО ОТДАВ ЖИЗНИ В ЖЕРТВУ ПЕРВОМУ УБИЙЦЕ.

Светлая нахмурилась, не сразу сообразив, что так он или она назвали нож Забвения. По легенде — это был человек. В те времена в мирах знали, что такое смерть от старости, но никто и помыслить не мог насильно отобрать жизнь у другого.

Но однажды в миры пришла ненависть. И этот человек стал ее первым рабом. Первым возненавидевшим и продавшим душу. И первым, кто отнял жизнь, убив своего собственного брата.

Имя первого убийцы предали забвению, а его тело превратилось в нож, которым можно было убить любого. Идеальный, первый убийца.

Когда-то эту легенду Элли слышала от отца — любителя сказок и преданий. Чтобы разыскать этот нож Повелителям и Пифии понадобилось почти неделя.

Какая ирония — погибнуть от собственного раба. Пусть он и был первым.

— Я ничего и никому не отдавала, — взвилась Хаат, гневно тыча пальцем в сторону Элли. — Это она! Ее и забирайте!

— ЭТО ПРАВДА?

Элли прикусила губу, и тут же смущенно одернула себя — дурацкая привычка, никак не избавиться. Медленно, подбирая слова, ответила:

— В момент смерти мое тело принадлежало Хаат. Я не имела над ним власти.

О том, чье было тело в момент замаха лучше промолчать. Не так ли?

Хаат с яростью уставилась на Элли. Во взгляде сквозила неприкрытое бешенство и злоба. Но сказать было нечего — ведьма просто не помнила этого момента. И Элли вроде как не соврала. А о чем промолчала — это ее личное дело.

— НО ТЫ ТОЖЕ ЗДЕСЬ?

— Мое тело мертво — где мне еще быть? — Резонно возразила девушка.

Изначальные переглянулись и замолчали.

"Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — в могильной тишине зала стоять стало страшно, — Пусть все получится"!

Тишина длилась около минуты, когда уже чуть более женственный с легкой хрипотцой голос произнес:

— МЫ ПРИНЯЛИ РЕШЕНИЕ — ВЫ ИЗГОНЯЕТЕСЬ ЗА ГРАНЬ ОБЕ. БЕЗДНА ПРИМЕТ ВАС.

— Если она через три минуты не вернется, даже я не смогу оживить это тело, — предупредил Айрэл, стараясь не глядеть на брата.

Тот упрямо сжал челюсть так, что на скулах заиграли желваки.

— Вернется.

Айрэл недоверчиво покачал головой и вновь замер над Элли. Остаток Силы светлого Повелителя был сконцентрирован на единственном, но самом мощном, заклинании. Минуты тянулись невыносимо долго и при этом, парадоксально быстро. Тело девушки уже начало холодеть.

В зале замерцало, воздух сгустился и будто вылепил еще одну фигуру: пухленькую фигурку Провидицы с чьей-нибудь другой спутать было сложно.

Невозмутимая Оракул степенно прошла в центр зала. Чуть склонила голову, приветствуя родителей. Хаат и Элли удивленно уставились на новоприбывшую.

— Не Грань, а рынок какой-то, — ехидно хмыкнула ведьма. — И столько же портовых сучек.

— ПО КАКОМУ ПРАВУ ТЫ ПРИСУТСТВУЕШЬ НА ГРАНИ?

— По праву заинтересованной стороны.

— МЫ СЛУШАЕМ ТЕБЯ, ДОЧЬ, — переглянулись Изначальные.

Наэла вытащила из складок плаща печально знакомый договор, подписанный кровью, встряхнула.

— Хаат, сестра моя по крови матери связана со мной подписанным договором. Согласно уговора, я свою часть условий выполнила. Теперь ее очередь. Она обязана вернуть мою силу.

Договор полыхнул светом и исчез из рук Пифии, чтобы через секунду появиться перед лицами Извечных. Наступила непродолжительная тишина.

— ДА. ТЫ МОЖЕШЬ ЗАБРАТЬ СИЛУ.

Наэла благодарно кивнула и подошла к оторопевшей Элли.

— НОЖ ПЕРВОГО УБИЙЦЫ ТАКЖЕ ДОЛЖЕН ПОЛУЧИТЬ ЖЕРТВУ. В БЕЗДНУ УЙДЕТ ХААТ

— Что?! Как?! Я твоя дочь! — выкрикнула Хаат. — Вы не можете!

— ТЫ ЗАКЛЮЧИЛА ДОГОВОР НА КРОВИ. — Рокотом разнеслось по залу.

— Я заключала договор, что верну этой, — кивок в сторону Пифии, — Силу, а не…

— НЕ СПОРЬ!!!

Хаат невольно пригнулась, столько ярости было в голосе матери.

— МОЯ ДОЧЬ ДОЛЖНА ОТВЕЧАТЬ ЗА СВОИ РЕШЕНИЯ. ТЫ ОБЕЩАЛА ОТДАТЬ СИЛУ — ЭТА ДЕВУШКА И ЕСТЬ ИСТОЧНИК СИЛЫ. НАЭЛА ИМЕЕТ ПРАВО ЕЕ ЗАБРАТЬ.

— И ПОЭТОМУ, — вступил в разговор Свет. — ТЫ ВОЗВРАЩАЕШЬСЯ В БЕЗДНУ.

Хаат еще попыталась что-то сказать, как ее "тело" осыпалось серой пылью и впиталось в зеленые плитки пола. Не было ни воплей, ни черных дыр, ни самой Бездны, — которую, говоря по правде, Элли было любопытно увидеть — только конечно не в качестве постоянной жительницы. Просто была и вдруг не стало. Ангел еще таращилась на вдруг опустевший пол, как Наэла потянула ее за руку.

— Пойдем скорее, — поторопила Наэла девушку. — Ты уже слишком долго здесь задержалась. Да и мне пора возвращаться.

На сей раз прощальный поклон вышел резким и неуклюжим — времени почти не осталось.

Айрэл взъерошил волосы: "Отведенные десять минут уже давно прошли. Если она сейчас не очнется, то не очнется никогда".

— Я чувствую ее, — Конрад подхватился с земли, — ощутив легкие, смутные прикосновения знакомой ауры. — Давай.

Айрэл резким движением придавил ладонь к груди девушки, посылая в ее тело целительную энергию. Крошечные заряды импульсов пробежали по нервным окончаниям, заставляя тело вспомнить как это — жить. Самый сильный разряд прошел сквозь сердце. Девушка судорожно вздохнула и забилась, выгибаясь от сухого кашля. Легкие горели огнем, а конечности сводило судорогой.

— А ничего у нее грудь. Хоть и маловата, но главное не количество, а качество, — ухмыльнулся светлый, отодвигаясь в сторону. И едва успел отскочить подальше от разъяренного демона, который в мгновение оказался рядом с любимой. Потирая вывихнутое плечо, прошипел. — Псих!

— Элечка, — облегченно прошептал Конрад, недоверчиво, будто боясь вновь ее потерять, прижимая девушку к груди. — Все получилось!

— Ко-онрад, ты меня сейчас задушишь… — Прохрипела девушка и улыбнулась. — Привет.

— Привет.

— Видишь, все получилось. А ты не верил…

— Я…

— Конрад, бросай свою романтику. — Оборвал брата ангел. — Твари вышли из-под контроля.

Демон бросил взгляд за границы стеклянного купола и вскочил на ноги, одновременно подхватывая оброненный меч. Полупрозрачная сфера сместилась, вытолкнув братьев и оставив внутри ангелочка.

— Сиди здесь!

— Конрад, я с вами. — Элли, шатаясь кое-как поднялась на ноги, плюхнулась на коленки, ободрав ладони о камни и обиженно закричала. — Не смей мне указывать, где сидеть! Я хочу с тобой! Слышишь?!

Мужчина не отозвался, влившись в гущу битвы. После гибели Госпожи твари вовсе потеряли управление и последние мозги от захватившей все существо ярости и жажды крови.

— Ах ты наглая демонюга! Сейчас же вернись!

Девушка разъяренно попинала сапожком прозрачную стенку и едва не плача прижалась к стеклу защиты.

Слева что-то сильно горело — оттуда несло клубы черного дыма. На месте замка и вовсе дымились серые развалины. Но не смотря на все успехи, создавалось впечатление, что монстров меньше не стало. Или же это казалось из-за их удвоенной ярости: так раненый медведь впятеро сильнее и опаснее обычного мишки.

Едва не заходясь в крике, Элли наблюдала, как один за одним погибают воины. Двое демонов из гарнизона замка — девушка их хорошо знала, успев сдружиться за два месяца, оказались буквально разорваны десятком гарпий. Один из ангелов попал под огненную атаку импа и заполыхал крылатым факелом.

Слева мелькнула пшеничная шевелюра.

— Майкл!

Падший усмехнулся и отсалютовал девушке мечом: "Рад, что ты в порядке". Наклонился, пропуская просвистевший над головой огненный шар, и достал кончиком меча зазевавшегося оборотня. Рядом с демоном мелькнул Романд. Тоже заметил девушку, махнул здоровой рукой с мечом, левая покоилась на грубо сделанной из куска рубашки перевязи.

Мужчины работали вдвоем как отличный отлаженный механизм. Вовремя прикрывая друг друга, парируя, меняясь местами и подбирая наиболее опасных соперников.

"И когда только старый друг, бывший еще совсем недавно мальчишкой, успел вырасти"?! — восхищенно подумала Элли. Обернулась, осматриваясь и с удивлением заметила стоящую невдалеке Келли. Демоница, вытянув перед собой руки, что-то быстро-быстро шептала. По ее пальцам пробегали изумрудные сполохи разрядов — рыжая плела заклинание.

— Майкл! — даже не надеясь привлечь внимание падшего, закричала Элли. Но тот услышал, обернулся. Коротко и зло махнул рукой.

Тонкая черная молния прошила грудь демоницы насквозь; Келли дернулась в последней попытке и сумела-таки свести ладони вместе.

В воздухе пахнуло копотью и мокрой землей. Резко потемнело и сверху обрушился целый град камней и земли. Огромные валуны и булыжники — некоторые размером с целый дом, — со свистом падали, взрывая землю. Тех, которые попадали на защитную сферу просто разрывало на мелкую пыль и отбрасывало прочь. Вскоре из-за пылевой завесы ангел даже не видела.

Через пару минут все стихло.

— Майкл?.. — Осторожно позвала девушка. — Вы живы? Романд?

Тишина…

Крылья разлетелись в стороны серебристым шатром. Сфера тихо тренькнула и разлетелась радужными пузырями. Девушка тут же оказалась по пояс засыпана угольно-черной пылью. А сделав вдох, судорожно закашлялась — мельчайшая пыль мгновенно наполнила легкие, вновь попыталась позвать:

— Майкл… Романд?!!

Бесполезно…

"Конрад! Помоги"!

Повелитель отозвался тут же:

"В чем дело"?!

"Они умерли… умерли, понимаешь"?!

"Кто — они? Ты что, вышла из-под купола?!! Стой там! Накройся щитами. Я попробую к тебе пробиться".

Девушка бесцельно прошлась вперед, спотыкаясь о торчащие валуны, осела на землю — а точнее на могильный курган, ставший общей могилой для друзей.

— Майкл?..

Тишина. Что делать?

"Это ведь я во всем виновата! Надо было оставить все как есть. Спокойно выйти замуж за любимого демона и жить припеваючи, рожая детей! Так нет же — влезла, связалась с Хаат. Взрослой захотела быть и… испортила что только можно. А теперь они все мертвы. И Конрад, может быть, тоже уже где-нибудь умирает. И мы все умрем. И я умру"…

За спиной раздалось мелодичное курлыканье. Девушка похолодела. Такие звуки издавал только охотящийся бихир. Медленно обернулась.

Мутно-зеленые глаза твари глядели пристально, будто пытаясь на глазок определить, годиться эта крылатая самка в пищу или просто загрызть и дело с концом?

Рядом из черного пылевого тумана вынырнули еще два монстра. Бихир не поворачиваясь зло рявкнул на присоседившихся падальщиков: "Моя добыча"! и стал медленно подходить к девушке.

Элли вытянула перед собой ладони, словно это ненадежная защита могла ей чем-то помочь. Попыталась вспомнить хоть какое-нибудь защитное или атакующее заклинание. В голову, как назло, лезли одни глупости вроде того, как хорошо сейчас бы прокатиться на пегасе в последний раз. Или съесть мороженого.

— Стой.

Свой собственный голос показался девушке чужим и незнакомым. Уродливый монстр, уже изготовившийся к прыжку, замер, не мигая налитым кровью глазом уставился на жертву.

Соседнее с ним умертвие тоже озадаченно подняло голову, отрываясь от выкапывания чьего-то трупа из-под завала. Чьего именно Элли не увидела, да и не хотела этого знать.

Девушка моргнула, свет словно преломился и она увидела тоненькую черную ниточку, тянущуюся от нее к твари. Медленно потянула за кончик. Цепочка натянулась и глухо брякнула, создав волновой резонанс в пространстве.

— Иди за мной.

Монстр недоуменно наклонил угловатую башку, обмахивая маслянистым языком окровавленную морду.

— Иди. За. Мной.

Монстр делает несколько неуверенных шагов к девушке.

Знаки подчинения на лбу твари стремительно бледнеют, теряя в цвете и объемах. Цепочка утончается, грозя вот-вот разорваться перетертой струной. Правильно, власть настоящей хозяйки закончилась. А слушаться шарлатанку вовсе незачем.

Ангел прикрыла глаза, призывая Силу, и взглянула на землю уже не зрением, а магией, наблюдая за кипящим внизу боем с высоты птичьего полета. Маленькие фигурки сражающихся с такой высоты казались игрушечными. Различить где свои, а где чужие было почти невозможно: демоны в боевой ипостаси оказались почти неотличимы от врагов. Разве что мелькали в толпе белыми пятнами — светлые.

Вот черное облако еще не осевшей пыли. А чуть левее — пропасть. Огромная трещина в земле с крутыми обрывистыми стенками и… не различимым с такой высоты дном.

То, что надо.

Главное успеть. Больше никто не должен погибнуть.

Сухой пустынный ветер треплет золотистые косы, доносит обрывки фраз до края пропасти:

— Что она де… не умеет ле-ать! Эля!!!..не смей!!!

Сейчас или никогда.

Все цепи стягиваются в одну и общий для всех рабов ненависти приказ оглашает равнину: "За мной". Шажок и она летит в пропасть, а следом серой лавиной скатывается нечисть. Воздух оглашает многоголосый вой, рык и скрежет.

Уже у самого дна, она теряет сознание, успев подумать последнее: "Я все-таки лечу!.. Прости меня… хотя бы после смерти"…

Просторная комната ярко освещена полуденным солнцем. Открыв глаза, Элли пробежалась взглядом по знакомой обстановке: кровать с широким балдахином на бантиках, огромная картина с купающимися русалками, резной комод. Рядом с кроватью на столике стояла кружка с еще дымящимся отваром.

И… нет, не заплакала, просто откинула голову на подушку, закрывая веки.

"Не хочу вспоминать! О, Небо, неужели все закончилось"?! Хотелось бегать, кричать и хохотать, как безумной. А еще до невозможности хотелось плакать. Забиться в темный угол и не выходить никогда и ни за что.

Жгут руки обмотанные, смоченными в остро пахнущем зелье, тряпками. Видимо сожгла цепью.

Да они победили — но какой ценой?! Тысяч жизней?..

Спустив ноги на пол, ангел поднялась — прошлась по ковру, поджимая пальчики. Шаги были неуверенными — ее еще шатало от слабости.

По босым ногами пробежался сквозняк, мазнув холодком по икрам. За спиной хлопнула дверь, впуская в комнату гостя.

Элли обернулась. На пороге стоял мрачный Повелитель, оглядывая девушку с головы до ног. Первое желание — броситься ему в объятия, сменилось недоумением и настороженностью. Оба молчали, не зная, с чего начать разговор. Элли не выдержала первой:

— Ты злишься?

— А, по-твоему, я должен радоваться? — Сухо процедил демон, повышая голос. — Чем ты думала? Ты могла погибнуть!

— Лучше было, если бы погибли все остальные?!

— Это не ответ! А твой сумасбродный прыжок? Я едва успел подхватить тебя в последнюю секунду!

— Не смей на меня орать!

В комнате повисла тишина. Элли, яростно сжав кулачки смотрела на… мужа.

"Небо! Он теперь мой муж"?! — Злость ушла, словно вода в засуху просочилась сквозь песок. — "Муж… Такой любимый и такой незнакомый, чужой. Снова — чужой…

Что ж, — в горле стоял комок, — раз так… не смотря на любовь, мы друг другу никто. А значит уходить надо быстро. Чтобы не было соблазна остаться и дальше продолжать этот фарс. Он как не ставил меня во грош, так и продолжает считать… кем"?!

Но прежде чем девушка успела произнести хоть слово, Конрад, молча меривший комнату шагами, вдруг повернулся так резко, что девушка отшатнулась и едва не упала. Притянув ее за талию, он с такой силой прижал любимую к себе, что Элли показалось, что затрещали все кости.

— Я больше никогда тебя не отпущу. Слышишь?! Никогда!

Девушка молчала, прижавшись к любимому, ощущая под ладошкой, как сильно бьется его сердце.

— Ты нужна мне. И Айви, и Рысе — бедная девочка уже неделю ничего не ест, только плачет и тебя ждет. Всем нам… У тебя есть дом, где тебя всегда ждут, где ты нужна и любима. Свой дом. Наш…

Крепко-крепко прижавшись к его груди, девушка почувствовала, как по щекам бегут две влажные дорожки.

— Я хочу слышать в этих стенах твой звонкий смех, кататься вместе на лошадях по вересковым просторам и видеть, как растут наши дети. Я люблю тебя. Люблю больше жизни. Глупенький среброкрылый ангелочек… И только попробуй еще раз нас бросить.

Элли, даже не в силах ответить — иначе и вовсе разревется в голос — замотала головой. Ни за что.

Темный провел пальцем по щеке любимой, вытирая слезы.

— Извини, я не хотел на тебя кричать. Но ты даже не представляешь, как я испугался.

— И ты прости. Пойми, я должна была что-то сделать. Хотя бы так…

Спрашивать было страшно. Куда страшнее, чем находится там — на поле боя.

— Как… все закончилось?

Демон горько усмехнувшись, сказал:

— После твоего беспримерного подвига, все закончилось в считанные часы. Точнее сама битва завершилась минут за двадцать. Но несколько отрядов воинов и сейчас в том мире, прочесывают пустоши, отлавливая уцелевших.

— Романд?

— Серьезно ранен, перебиты ноги и внутренне кровотечение, но жить будет, если Шанти сама не прибьет от избытка чувств.

— А… Майкл?

Демон промолчал, отводя глаза. Ответ был понятен и так.

— Это не честно! — Как не старайся, а слезы потекли, превращаясь в почти неконтролируемую истерику.

— Мы были для этого созданы. Он знал, куда и зачем идет. Точно также как и все остальные.

— Они не должны были умирать…

Мужчина подхватил девушку на руки, в который раз подивившись легкости, почти невесомого хрупкого тела. Девушка и раньше почти ничего не весила, а теперь же и вовсе: буханка хлеба и то больше весит. Сев на кровать, он опустил ее на колени, прижав к себе.

Сколько они так просидели, молча обнявшись, никто бы и не ответил.

Демон взглянул на настенные часы и сказал:

— Через два часа будет Прощание. Мне нужно там быть.

— Я с тобой.

— Зачем? Останься. Ты только пришла в себя.

— Уже осталась — и что из этого вышло?

Демон молчит, а Элли продолжает.

— Я должна. Просто — должна.

Море Равновесия — штормило. Пятиметровые волны с грохотом разбивались о каменные обрывы. Мрачное небо висело над головой кучевыми облаками, собираясь "порадовать" не то дождем, не то снегом.

Прощание с павшими проходило на вершине фьорда, с которого открывался вид на холодное северное море.

Саму церемонию Элли не запомнила. Просто стояла, прижавшись к надежному мужскому плечу и вспоминала…

По правде сказать, все что сейчас хотелось, забраться в объятия любимого, укрыться пледом и долго-долго плакать… прощаясь со всеми ушедшими, оплакивая оставшихся живых…

Нет, не правда, что оплакиваем мы мертвых. С ними мы просто прощаемся. А плачем — над собой, жалея, что больше никогда не поговорим с ушедшими туда. Не выпьем чашку чая. И не кому будет рассказать, какой сегодня был замечательный день или поплакаться, сетуя на злодейку-судьбу. А то и просто помолчать, сидя рядышком.

Кто-то что-то говорил, о чем-то тихо переговаривался. Повелители произнесли Прощальное слово. Во время речи Конрад поглядывал на бледную, с неестественно выпрямленной спиной девушку.

А ее взгляд нет-нет да и невольно останавливался на огромном деревянном помосте, на котором завернутые в черные и белые полотна лежали тела погибших. О Небо! Сколько же их здесь?..

В конце церемонии вышла Наэла.

Мгновенная магическая вспышка подожгла сложенные под днищем дрова. Смолянистые чурбачки занялись ровно и охотно, а помост вспыхнул с первой нотой последней Прощальной песни. Казалось, пело — море…

Расходились молча.

К утру от костра — общей братской могилы — ничего не останется и холодный северный ветер смешает пепел и разнесет по холодным фьордам. Поцелуями запечатлит на вздымающихся волнах.

В спину неслась высокая, необъятная как море торжественная Прощальная Песня. Песня без слов. Да они и не требовались.

Прощай.

Знаю, мы больше не увидимся под этим солнцем и этими звездами.

Но я всегда буду помнить.

Прощай…

Чистые звонкие голоса тритонид и сирен неслись ввысь, переливались, звенели, сплетались и, кажется, долетали до первых звезд, уже появившихся в осеннем небе.

Погребальный костер остался далеко сзади, когда Повелитель вдруг остановился, тихо шепнул любимой:

— Подожди меня. Я быстро.

Девушка кивнула, плотнее кутаясь в шаль. Мужчина быстрым шагом вернулся, подошел к Наэле, все еще стоящей возле костра. Та вопросительно взглянула на брата, ожидая, и вопрос не заставил себя ждать:

— Оказывается и великая Пифия может ошибаться. Как видишь твое предсказание так и не исполнилось — я жив. Надеюсь, сейчас не будет уточнений: мол, еще не вечер и жена в любой момент может меня прибить?

Пифия, придержала развевающиеся от сильного ветра полы плаща, покачала головой:

— Нет, Конрад. Мои предсказания всегда исполняются. Конкретно это предсказание исполнилось ровно два месяца и один день назад. Когда один маленький смешной ангелочек с еще неоперившимися крыльями уничтожила бессердечного Верховного демона, вернув мне моего старшего брата Конрада.

— Вот как?..

— А ты чего ожидал: отрубленных голов и мозгов на стенке? — Чуть более резко чем следовало спросила женщина.

По правде говоря, именно это демон и предполагал, но не признаваться же в этом сейчас.

— Доброго вечера, сестренка, — демон склонился, галантно целуя руку женщине. — Буду рад видеть тебя в замке в любое время.

Конрад вновь вернулся к месту, где оставил любимую. Элли стояла, глядя вдаль на море. Девушка куталась в теплую пуховую шаль. Черное платье разлеталось подолом под порывами осеннего ветра. В руках она теребила черный кружевной платок, стянутый с головы.

Расслабленно спускающиеся крылья едва касались земли, трепеща легким пухом под порывами ветра. Любоваться этим чудесным видением можно было бесконечно.

— О чем задумалась?

— Ни о чем… так… — девушка помрачнела и сказала. — Знаешь это все так глупо. Зачем было мучиться, сражаться — все равно все умрут рано или поздно.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

— А как же?..

— Не волнуйся, даже если мы ни с кем не попрощаемся, это вряд ли кто осудит.

Магический огонек взлетел в небо, осветив выжженную пустошь, почти ничем не отличающуюся от равнины Проклятого мира. Элли вздрогнула, едва не сорвавшись в истерику. Зачем он сюда привел?

— Это Радужное озеро. Точнее когда-то было. Это все, — он обвел рукой выжженную равнину, — моя вина. Когда ты ушла, я просто перестал себя контролировать от ярости. А результатом стало — это.

— Зачем ты мне это показываешь и рассказываешь?

— Затем, — демон присел на корточки, рукой поворошил песок. В образовавшейся ямке что-то мелькнуло. Элли пригляделась и опустилась рядышком: сквозь сухую выжженную землю пробивался росток. Конрад продолжил. — Новая жизнь всегда пробьется, даже если кажется, что возможности уже нет. А мы — и ты и я, и все погибшие — помогаем этому ростку появиться. Для этого нас когда-то и создали. Мы — воины; спасаем и защищаем. Наказываем и уничтожаем зло. Вы исцеляете, дарите людям и всем другим живым существам свет и надежду. Награждаете светлые души… Дай мне руку.

— Что ты хочешь…

— Просто поверь. Раскрой крылья.

Крылья развернулись так охотно, будто больше слушались приказа темного, а не собственной владелицы.

— Закрой глаза.

Сила — первозданная, читая, ослепляющая вспыхнула падающей звездой. Ослепила, и будто горная река потекла по руслу, проложенному умелой рукой. Дальнейшего девушка не запомнила, полностью отдаваясь восхитительному чувству Силы.

Силы, которая может создавать.

А когда все закончилось, вокруг — насколько хватало взгляда — была вода. Дальше, у самой кромки озерца виднелась молоденькая рощица.

Конрад, поддерживая девушку на весу над водой, улыбнулся в ответ на радостный взгляд. Ощущение было невероятное: опустошенность — от ушедшей до Рассвета силы и при этом ни с чем не сравнимое чувство радости и мощи.

Элли запрокинув голову, глядит в покрытое паутинками созвездий сентябрьское небо. Осенний ветер холодит разгоряченную танцем магии кожу. А под ногами плещется новое Радужное озеро. Интересно, сколько же радуг будет в нем завтра на Рассвете?

Взгляд метнулся на знакомую скалистую гору с водопадом. Там в темноте наступившей ночи, маяком блистал огнями Черный замок.

Сейчас там горит камин, и дымится горячий ужин. Вокруг накрытого стола, неспешно потягивая ароматный чай, сидят верные друзья, которые не бросят и не предадут. Ждут только их: Повелителя и Повелительницу. И будут ждать всегда.

А сегодня — Прощальный вечер. Нужно проводить ушедших.

Она крепче сжала ладонь любимого и сказала:

— Пойдем домой.

ЭПИЛОГ

Весенний Манхеттен был уже по-летнему жарким и солнечным. Что тем более удивительно для апреля, когда бывало, что сильная метель покрывала Нью-Йорк толстым слоем снега.

Центральный парк округа — один из самых больших парков этого мира, был великолепен: искусственные озера, аллеи, уютные солнечные полянки, лужайки с густой травой, по которой так приятно пробежаться босиком. Да и развлечения не хуже: игровые площадки, зоопарк и ледовые катки. А на огромной лесной территории можно запросто разместить парочку небольших княжеств.

— Ты не могла надеть что-нибудь более приличное?

Девушка протянула несколько зеленых бумажек цветочнице, принимая из ее рук покупку, и повернулась к недовольному мужчине.

— Оглянись вокруг и вспомни, что в этом мире как раз такое и носят. К тому же платье очень красивое. И, насколько помню, тебе оно тоже очень даже нравилось.

Конрад оглядел фигурку жены в белом полупрозрачном сарафане, сквозь которое явственно просвечивались все изгибы и приятные мужскому глазу выпуклости.

— Мне, да — нравилось, пока не оказалось, что и всем встречным мужикам оно тоже нравится! А точнее они раздевают тебя взглядами!

— Муж, не ной! — Прикрикнула девушка и игриво прищурилась, — А если так ревнуешь, значит надо стараться, чтобы у жены даже мыслей лишних не возникало.

— Хм… тебя не устраивает, как я стараюсь?

Элли только усмехнулась и, привстав на цыпочки, нежно поцеловала мужчину в губы.

Конрад подарив девушке ответный поцелуй, с сожалением оторвался от любимых губ и нахмурился еще больше, глядя поверх ее головы откровенно злобным взглядом на очередного ценителя женских прелестей, посмевшего глазеть на стройные ножки его жены! Во взгляде Повелителя сквозило такое неприкрытое обещание тяжких телесных повреждений вплоть до ампутации некоторых уже ненужных частей мужского тела, что любитель полюбоваться бедрами чужих жен под яростным взглядом демона испуганно съежился и в мгновение исчез.

— И, между прочим, — Конрад вновь повернулся к жене, — нормальные девушки во время отдыха с мужа шубы и драгоценности требуют, а не… горшки с лебедой покупают.

— Что поделать, если лебеда привлекает меня больше, чем побрякушки, — рассеянно отозвалась Элли, внимательно разглядывая летнее кафе. Ангел смотрела внимательно, не отрывая взгляда, одновременно одной рукой выплетала замысловатый пасс.

— К тому же, кто сказал, что мы нормальная пара?.. Хм… На-ка вот подержи, — в руки Верховному демону перекочевал горшок с чем-то кустистым и зеленым. — А если хочешь привлечь мое внимание, лучше сходи, купи мороженого или булочку, а?

— Ты и так скоро будешь как булочка… — улыбнулся мужчина, с облегчением принимая из рук жены вазон. С облегчением, поскольку последняя неделя с точки зрения Повелителя просто превратились в фарсовое шоу "ангелы за феминизм" и "даешь свободу угнетенным женщинам". И иногда даже представить что именно ангелочек обзовет "закостенелым шовинизмом" не получалось, ибо пути женской логики воистину непознаваемы даже для Первых. Кажется, что плохого в том, что он хочет защитить свою женщину? Да-да, от сквозняков, тяжестей, нервов, жестких подушек и еще десятиметрового списка возможных опасностей и угроз. — Куда ты идешь?

— Снова собираешься меня контролировать? Милый, беременна вроде я, а ноешь постоянно ты!

— Если бы тебя постоянно не тянуло искать приключения на те места, которые приличные леди показывают только мужу, я бы и слова не сказал.

— И куда это меня тянет?! — от души возмутилась девушка.

— Тебе напомнить про медовый месяц? Или про озера Тан-нау? Или "чудесную" экскурсию по Лунному миру?

— Э-э… не надо, пожалуй, — пошла на попятный Элли.

— То-то же. Хотя и не мешало бы.

— Любимый, по-моему, мы уже сто раз говорили на эту тему. Я не больна и не умираю. Я всего лишь беременна. И не надо опекать меня так, словно я эльфийская роза, вянущая от любого прикосновения!

Мужчина недовольно скривился, но промолчал. И то хлеб. Теперь Элли была уверена на всю тысячу процентов и даже больше, что после известия о беременности жен у мужчин просто напрочь сносит крышу. Вспомнить того же Романда впервые узнавшего о будущем отцовстве. Это было — о-о-о!!!

А теперь очередь дошла и до Повелителя… Это шоу побило рекорды Ночи фейерверков. А после того, как Владыку наконец откачали, отпоили и у него наконец включились мозги… Точнее окончательно выключились, как пришлось с грустью констатировать бедной жене, за десять минут выслушавшей лекцию о поведении беременных жен. Точнее список с "нельзя" и "ни в коем случае".

А поскольку с авторитарным характером Повелителя это грозило перерасти в домашний арест… в замке резко закончилась посуда. Вся. А точнее ее бренные останки слуги собирали по всем углам и еще два дня восстанавливали стекла и витражи.

Три дня скандалов и ругани закончились традиционно: в постели. И стороны как-то незаметно помирились.

Вспомнив пикантные подробности примирения, девушка повеселела, беззаботно отмахнулась от недовольного ворчания мужа и, послав ему воздушный поцелуй, оставила возле мороженщика, а сама через парк двинулась к спрятанному в тени роскошных лип небольшому крытому кафе. Напоследок крикнув:

— Мне, чур, с шоколадом!

Уютное кафе в тени роскошного сандалового дерева манило теньком и холодным фисташковым мороженым. Присев за столик, Элли вытянула гудящие ноги — пятки ныли неимоверно — все-таки Конрад прав, пора умерить норов и давать себе чуть большие передышки.

Беременность протекала на отлично. И лекари Града, совместно с заслуженной мамой — Шанти диву давались великолепному состоянию светлой. Элли беременность пошла только на пользу: ангелочек будто сияла внутренним светом и расцвела окончательно, превратившись в очаровательную молодую женщину. На физическом состоянии это не отразилось никак. Не было ни токсикоза — которым едва не всю беременность мучилась Шанти, ни дикой усталости или вспышек раздражения. Разве что больше обычного хотелось есть и лишний час подремать с утра. И всего-то. А потому превращаться в домашний цветочек, поддавшись гиперопеке мужа, девушка не собиралась.

Элли заказала у подошедшей официантки молочный коктейль и прислушалась к разговору за соседним столиком.

Сидящая рядом парочка начала ссориться, обрывки долетающих фраз вначале были плохо различимы, но общий смысл понятен и так. Обычная ссора, обычных влюбленных. Или уже не совсем влюбленных…

Интонации и тон разговора постепенно нарастают, внезапно парень вскакивает, и едва не перевернув стол, кричит.

— Да! У меня есть другая, что тут непонятного?! Я не люблю тебя.

После чего выбегает на улицу, зло хлопнув дверью. Глаза симпатичной брюнетки мгновенно наполняются слезами, она опускает голову и начинает тихонько всхлипывать. Все посетители кафе с нескрываемым любопытством рассматривают плачущую как редкий музейный экспонат.

Девушка поднимает темные как грозовое небо глаза: в них застыла смертельная тоска, обида, безнадежность.

Элли нахмурилась ой как нехорошо! Не зря ее сюда так тянуло. Тихонько щелкнув пальцами, ангел призвала Силу и, прикрыв глаза, вслушалась. Да-да, иногда чтобы слышать, нужно не просто иметь хороший слух.

"А почему бы и нет? Как он мог — ведь я же для него… Гад! В петлю или наглотаться таблеток… и все. Какая же сволочь. Ну почему я его так люблю-у"…

Совсем плохо! С такими мыслями и впрямь только и остается в петлю залезть.

Прихватив принесенный коктейль, ангел пересела за столик к девушке, изобразив на лице самую радостную улыбку.

— Хороший сегодня денек, не правда ли?

Брюнетка подняла голову, удивленно разглядывая незнакомку: красивая милая девушка с длинными, ниже колен золотистыми волосами, затянутыми в два хвостика и белом льняном сарафане выше колена.

— Не правда.

— Значит обязательно будет.

— Ты не понимаешь?! — Воскликнула девушка, сама удивляясь своей разговорчивости. — Он меня бросил, а я… я его так люблю. Я не смогу без него…

Ее глаза наполнились слезами, кончик носа покраснел и она поспешно схватила салфетку, стыдливо комкая в руке.

— Как тебя зовут?

— Какая тебе разница? — Девушка начала злиться, от стыда за свою слабость, но ярость вдруг растворилась, словно ложка сахара в кипятке. — Джуди.

— Я — Элли. Так что случилось?

Девушка бросает взгляд на руку доставучей девицы — на безымянном пальцем сверкает золотистый ободок обручального кольца с одним единственным камушком.

— Ты все равно не поймешь. Ты-то замужем и у тебя все хорошо, ведь так?

— Ну-у… А ты расскажи.

Джуди уже не плакала, только безостановочно говорила, взахлеб рассказывая новой подруге едва не всю историю жизни. И одновременно на душе становилось так легко и тепло, как никогда и ни с кем раньше.

О том, что в это же время эта смешная, забавная девушка, под видом беззаботной болтовни проделывает сложную и кропотливую работу, убирая с ауры девушки страшные болезненные ожоги ей знать было и не нужно.

— Эля?! — на парковой дорожке показался красивый черноволосый мужчина, помахал девушке свободной рукой. Во второй он держал два пломбирных стаканчика.

Девушка вскочила, счастливо улыбнулась, отчего на щечках появились ямочки и кивнула Джуди:.

— Ой, прости, мне нужно бежать. Не грусти, все будет хорошо. И ты будешь очень-очень счастлива. И встретишь свою половинку. — Твердо произнесла Элли, закрепляя слова заклинанием. — Я знаю это. До свидания!

— Очередная бедная и несчастная? — усмехнулся мужчина, протягивая затребованный пломбир.

— Угу…

— М-да, плохо дело, аура и так в дырах, а она еще и мыслями себя просто убивает. Мой клиент.

— Я тебе покажу твоего клиента! — Взвилась светлая. — Не видишь — я работаю. Работала, то есть.

— Вижу. Но слабовато получилось. "Убеждение" через седьмую константу надо было применять, а закреплять тремя фазами, если уж решила работать с помощью Силы. А это плетение долго не продержится — максимум пару суток.

Элли прикусила нижнюю губку, что свидетельствовало о крайней степени озабоченности. Да, видимо, беременность все-таки влияет на мозговую активность — такой невнимательности она себе уже давно не позволяла. Задумчиво накрутила локон на палец и вдруг хмыкнула, бросая шкодливый взгляд на мужа и на одно мгновение обернулась назад, раскрывая серебристые, ярко засверкавшие под солнцем крылья. Всего на мгновение — зная, что Джуди смотрит им в след — и тут же развернулась обратно, оставив девушку с приоткрытым от восхищения и недоверия ртом.

— Ну как?.. — прошептала Элли, прижимаясь к мужу.

— М-м… работает.

— Ну вот, а ты говорил! — жутко гордясь собой разулыбалась Эля, осторожно проверяя ауру девушки: вместо бурых, отдающих гнилью пятен отчаяния, она светилась золотисто-розовым светом веры и надежды, а страшные дыры, казалось, затягивались на глазах.

Демон покачал головой:

— А ничего что этот мир закрыт?

— Ну и пусть! — Беззаботно отмахнулась девушка. — Главное — результат!

Несколько часов спустя Элли лежала на широкой гостиничной кровати, прижавшись к теплому мужскому телу, обвив ногами бедра мужа и перебирая его жесткие темные волосы.

До кровати они так и не добрались, как и не успели даже полностью снять одежду. Впрочем — что одежда, так…

Как же хорошо! Все-таки в замужестве есть очень даже большие плюсы. И даже первая брачная ночь была чудо как хороша! Она прижмурилась, вспоминая первый раз, и благодарно потерлась щекой о руку любимого. Мужчина удивленно взглянул на девушку, а после понимающе усмехнулся, лег поудобнее, обняв свою маленькую, но такую соблазнительно-прекрасную жену и уткнулся носом в облако пушистых волос, вновь погружаясь в дремоту. Воспоминания о первой ночи весьма кстати кое о чем напомнили:

— Муж, а муж?

— М-м-м?.. — сонно пробормотал мужчина.

— А давай сегодня вновь туда съездим. Пожа-алуйста, ведь завтра мы уже возвращаемся. Вновь погрязнем в делах месяца на полтора, а после я стану шариком на ножках и ты точно никуда меня не возьмешь, а?..

Демон сонно шевельнулся, сползая вниз и пристраивая голову на груди девушки. А рукой обнял ее за бедра, теснее прижимая к себе.

— Мой любимый шарик, я и сейчас тебя никуда не возьму. К тому же, у меня полуденная сиеста.

— Ага-а! А когда я предложила удрать из замка ты рад-радешенек был!

— Чтобы не слушать разгневанные вопли Шанти, гоняющей Романда, еще и не туда смоешься! Бедный парень! Это и первый раз было ужасно! А второй… Беременные женщины это уже страшно, а беременные демонессы — это и вовсе кошмар! Ей рожать через две недели, а она любой фурии сто очков вперед даст. — Лукаво улыбнувшись, он прижался губами, легонько покусывая жену за ушком. — Зато ты у меня просто умница! Или же я тороплюсь с комплиментами и через пару месяцев мне надо будет строить новый замок на развалинах старого?

Девушка хитро прищурилась:

— Кто знает, кто знает…

— Что значит, кто знает?!

— Ну а то и значит. Вот скоро малыш начнет шевелиться и поучать маму. А дети же наследуют от двоих родителей, и вот будет у нас мальчик… весь в папу. Хотя это еще ерунда, главное чтобы он не пошел в отца, если малыш окажется девочкой!

— Ужас, — подумав, честно признал демон, касаясь губами кругленького животика.

— Ну так что? Едем?

— Зайка… Ну куда тебе в положении ехать? Чем тебе здесь не нравится? — Он похлопал рукой по кровати.

Но твердо вознамерившаяся во что бы то ни стало устроить вечерний променад Эля уже выползла из-под мужчины. Его голова брякнулась о матрас и великий и всемогущий Повелитель демонов с тоской проследил за мягкой уползающей "подушкой". Впрочем, далеко уползать "подушка" и не собиралась. Забралась сверху на мужа, уютно скрутившись в комочек у него на груди и покрывая его лицо и грудь нежными поцелуями

— Так не честно-о! Почему-у?

— Потому-у, — передразнил темный, с удовольствием обводя взглядом обнаженную жену и переходя от слов к делу безапелляционно заявил. — Во-первых, нам и так есть чем заняться…

Разговор откладывался на неопределенный срок…

Вновь к разговору они вернулись только несколько часов спустя, чудесным образом переместившись из постели в ванную и обратно.

— А во-вторых?

Демон, уже подзабывший за приятным времяпрепровождением о чем собственно шел разговор до того как, и что там было за "во-первых" улыбнулся.

— Ладно, поехали. Но имей в виду, до родов это будет последний раз.

Девушка счастливо взвизгнула, прыгнула сверху на демона, осыпая его лицо поцелуями.

— Спасибо-спасибо! Ты самый лучший, чудесный муж на свете!

— Только если ты продолжишь в таком же духе, мы рискуем и вовсе больше никуда сегодня не выбраться. Впрочем, меня перспектива провести с тобой в постели еще пару часов только радует.

Но девушка уже соскочила с кровати, подхватывая одежду:

— Все-все, уже прекратила.

— Жаль…

Придорожная забегаловка, расположенная в штате Аризона возле длинного и прямого как стрела хайвея была ярко освещена. Громкий стрекот цикад в ночном воздухе иногда даже заглушал баритон Моррисона, доносящийся из приоткрытых дверей магазинчика. А сизые клубы сладковатого дыма — явно не от одного табака, а чего покрепче и позабористей, расползались по округе осьминожьими щупальцами.

Элли сделала еще один кружок вокруг кряжистого дуба, терпеливо поджидая отлучившегося мужа. Порисовала носком сапожка замысловатые фигуры и вновь пошла в обход… только на этот раз вокруг магазина — оттуда слышался говор и смех и там явно происходило что-то интересное.

Заглянув за угол, девушка увидела, что из открытой настежь двери вывалилась целая толпа — человек восемь разношерстных мужиков и три девушки. Компания явно навеселе: смеются, отпускают скабрезные шуточки, лапая полуголых девок. Те, впрочем, ничуть не против таких знаков внимания, заливисто хохочут.

Один из последних мужиков: устрашающего вида бородач в черно-красной майке с картинкой разъяренного быка, за шиворот вытащил из кабака худощавого и длинного, словно жердина парня. Бросил на землю. Последовавший за тем дикий, гомерический хохот буквально вспарывает воздух, заставляя примолкнуть даже голосистых цикад.

Одна из полуголых девиц визжит. А собравшиеся вокруг мужики бьют упавшего ногами куда придется: в живот, по ногам и голове. В его горле уже клокочет кровь, он стонет и кое-как пытается прикрыть голову.

Элли от мерзкого зрелища начинает мутить, не выдержав, она выскакивает из-за ненадежного укрытия и кричит:

— Прекратите!

Ноль внимания. И впрямь, еще обращать его на какую-то пигалицу, когда здесь такое развлечение.

"Конра-ад"?

"Что случилось? Тебе плохо"?

"Нет. Со мной все хорошо. Только"…

"Тогда подожди одну минуту. Я сейчас".

До девушки донесся обрывок разговора с продавцом:

— Да, я сказал три пива и пакет молока. Молока! Вы плохо слышите?

Элли вздохнула — связь оборвалась — вновь перевела взгляд на компанию. Лежащий на земле парень уже не двигался. И не выдержала, подбегая ближе.

— Прекратите сейчас же! Вы же его убьете!

Приметный бородач, наконец, заметил взывающую к давно покойной совести девушку и повернулся, оглядывая белобрысую нахалку. А после вразвалочку подошел к наглой малявке.

— И че?

Столь прямолинейный вопрос поставил ангелочка в тупик.

— Ну как "че"?.. И все. Он же умрет!

— А тебе че? Ты его подружка что ли?

— Н-нет.

— Ну так и вали отсюда.

Для более точного направления, куда именно валить, мужик помогает рукой.

Сжатый кулак летит прямо в лицо и Элли, пискнув, пригибается, пытаясь увернуться от удара.

Одновременно раздается хруст ломаемой кости и дикий вопль боли. Осторожно приоткрыв глаза девушка видит вопящего "быка", который сидя на земле прижимает к груди сломанную в двух местах руку.

Разъяренный демон уже страшно само по себе. А уж демон, на чью женщину кто-то посмел покуситься, опасен вдвойне.

— К-конрад, я в порядке. Не надо…

Стойка от дорожного указателя, вырванная с корнем в секунду оказалась разломанной на три части. Самая длинная и тяжелая часть — металлический брус протяжно свистнул в руках демона, вспарывая сухой воздух. Текучие движения хищника на охоте завораживали и пугали до икоты. Шаг, легкое движение и нога одного из парней ломается будто сухая ветка, еще движение — металлическая палка встречается со спиной другого, а сам он падает кулем на землю. Даже не остановившись, демон трансформируется на ходу — глаза темнеют, раскрываются черные будто расплавленная и застывшая смола крылья.

При одном взгляде на появившегося монстра люди побежали. Кто-то сбежал сам, кого-то успели уволочь более удачливые друзья, а кто-то уполз, стараясь не стонать в голос от боли и ужаса.

Демон отбросил уже ненужную железку и повернулся к жене. Испуганная, но пытающаяся не показать виду девушка, выпрямилась, смущенно кашлянула и, как подобает леди, застенчиво сказала:

— Я тебя внимательно слушаю.

— Это я тебя слушаю! Какого хрена ты ввязалась в уличную разборку? И после этого ты будешь обзывать меня рогатым плесневелым шовинистом и возмущаться, что я не хочу тебя никуда выпускать?! На минуту оставить нельзя, чтобы на исходе второй не вытаскивать тебя из центра драки или из жерла вулкана!

"Да… с вулканом, конечно, был перебор", — мысленно согласилась девушка, осторожно почесывая ягодицы. Воспоминания о вулкане и последовавшей за ним экзекуции, а точнее мужском колене и оч-чень качественно ремне, были крайне неприятными.

Единственный раз, когда темный посмел поднять на нее руку.

После этого они два дня не разговаривали, старательно игнорируя существование друг друга. Первым мириться пришел темный…

— О себе не думаешь, так хоть бы о ребенке побеспокоилась.

О-о! И снова и опять. А что будет, если он узнает, что это мальчик! Ужас! Как пить дать, запрет в са-амую высокую башню под стражу… Ну и ему же хуже! Пусть после побегает по мирам — половит!

Вот хорошо Шанти. Как она сказала — так и будет. Да и дочурка от мамочки не отстает, без зазрения совести просто свивая из папочки веревочные буртыли. А уж с рождением сына…

Единственный способ, которым можно было примирить Повелителя с беспокойным ангелочком, был один. Точнее — два. Но не на людях же!

Элли приложила ладонь ко лбу и драматично прошептав: "Ох, что-то мне не хорошо"… сползла в "обморок". Упасть на землю ей, конечно, не дали. Еще в начале падения демон молниеносно подхватил любимую на руки, крепко держа маленькую фигурку.

— Симулянтка, — вздохнул уже успокоившийся Конрад целуя любимую в губки. Предварительно не забыв проверить ауру беспокойной женушки и удостовериться что с ней и ребенком действительно все в порядке. Губы девушки непроизвольно расползлись в самодовольной улыбке и она, не открывая глаз, потянулась к мужу, даря ответный поцелуй.

— Ты же говорил, что этот мир — закрыт! — возмущенно ойкнула девушка, оцарапав язык об острые клыки демона. А открыв глаза, с не меньшим возмущением заметила черные крылья Владыки, которые он так и не соизволил убрать. — И мы не можем здесь раскрывать свои сущности.

— Хм… а твои крылья днем не считаются?

— Ну… так я на секундочку же. И ради благого дела.

— А у меня с твоей "секундочки" уже проценты накапали. — Передразнил темный. — И что может быть блаже, чем спасение сирых и убогих и наказание злых и нехороших дядек?.. Как ты там говорила? Главное результат?

Демон оглянулся на шорох, увидев как избитый бандой парень с ужасом смотрит на демона и… падает в обморок. Это же заметила и Элли. Сползла на землю и, присев на корточки, осторожно похлопала жертву слабых нервов по щекам, пытаясь привести в сознание.

— Ну вот, — укоризненный взгляд синих глаз остановился на демоне, — ты его тоже напугал.

— Да брось ты его.

— Но он ведь без сознания! А если его кто-нибудь убьет или ограбит пока он в таком состоянии? Вот зачем ты так?

— Солнышко, поверь это "несчастное бессознательное" — такой же мой "клиент", как и удравшие. Абсолютно такой же преступник и вор, только что-то не поделивший со своими. А у тебя просто талант собирать под свое серебристое крылышко негодяев и подлецов.

— И тебя в том числе?

— Можно и так сказать. И кому как не мне лучше знать, что подействует на наркоманов под кайфом, в том числе и на этого. Может хотя бы головой начнет думать, а не другим местом. А если хочешь, чтобы он очнулся…

Мужчина подошел и хорошенько потряс незадачливого парнишку в воздухе, отвесив пару затрещин. Парень несколько раз бестолково трепыхнулся в воздухе и открыл глаза, с ужасом уставившись на Повелителя.

— Ты понял кто я?

— Д-да…

— Ну так вот, если не хочешь, чтобы мы еще раз встретились — особенно после смерти, — глаза демона заволокло черной пленкой, а из-под верхней губы показались острые будто иглы клыки, — то ты знаешь что нужно, а что НЕ нужно делать. Пошел вон.

Элли поджав губы и уперев руки в бока являя собой памятник скорби о несовершенстве Вселенной и попранного благородства молча смотрела на улепетывающую жертву демонского произвола.

Конрад взглянув на личико любимой, расхохотался.

— Как же ты хороша, когда сердишься! Правда, напоминаешь дорвавшегося до халявы хомячка.

— Кто? Я-а-а?! Это еще почему?!

— Желтая и надутая.

— Я золотистая! И вообще, — девушка фыркнула, разворачиваясь на каблучках и подхватывая оброненный на землю шлем, — кто последний — тот моет посуду!

Демон, которому в последний раз и выпала эта весьма сомнительная честь, дважды упрашивать себя не заставил — повторять неудачный опыт домохозяйствования он не собирался. Впрочем, девушка уступать тоже была не намерена.

По ночному хайвею наперегонки мчались два мотоциклиста. Порталы моргали прозрачно-синими окошечками, каскадом открываясь один за другим перед двухколесными машинами и создавая иллюзию полета по причудливой изогнутой трубе.

Первый, массивный гонщик держался уверенно и легко, второй же — чья маленькая хрупкая фигурка льнула к рулю, едва не распластался на массивной Ямахе. Однако малый почти невесомый вес, придавали мощной машине маневренность, позволяя ловко лавировать и ускоряться. Мигающие впереди порталы сворачивали пространство и укорачивали дорогу, приближая гонщиков к цели.

Мотоциклисты нос к носу, не уступая друг другу ни на дюйм, съехали с эстакады и помчались по растянувшейся на километры пустыне. Пыль из-под колес растянулась на сотни метров и на фоне чернильного неба казалась белым свадебным шлейфом.

Конец пути.

Взвизгнув тормозами, массивные машины наискось проехались, прочертив борозды в земле и замерли на краю каньона, обрывом протянувшегося на сотни километров вниз и по обе стороны горизонта.

Огромное пространство Большого Каньона, заполненное беспорядочными скоплениями утесов-останцев, имеющих самую причудливую форму казалось сказочным застывшим королевством: пагоды, пирамиды, башни и крепостные стены из чередующихся желтых, розовых, красных и коричневых полосок. А далеко-далеко внизу мчатся красно-коричневые воды Колорадо.

Девушка первой выскочила из седла и "осалив" железную лошадку мужа, на пару секунд задержалась, поджидая любимого.

У края пропасти они оказались одновременно. Вместе расправили крылья в восхитительном, будоражащем кровь падении.

Крылья расправились: серебристые и чернильные и две фигурки взлетели в небо, сплетаясь в извечном танце единения двух стихий.

Это было только их время.

Час перед рассветом, когда одна половина неба уже розовая, а вторая еще чернильно-синяя, когда до восхода солнца остаются еще восхитительные полчаса свободы.

Примечания

1

Мюзикл "Ромео и Джульетта" — "Короли ночной Вероны"

(обратно)

2

В.Высоцкий "Песня о судьбе"

(обратно)

Оглавление

ГЛАВА 1

ГЛАВА 2

ГЛАВА 3

ГЛАВА 4

ГЛАВА 5

ГЛАВА 6

ГЛАВА 7

ГЛАВА 8

ГЛАВА 9

ГЛАВА 10

ГЛАВА 11

ГЛАВА 12

ГЛАВА 13

ГЛАВА 14

ГЛАВА 15

ГЛАВА 16

ГЛАВА 17

ЭПИЛОГ . . .

Реклама на сайте