«Герой»

Грубман Владислав Герой

Когда Македонец

Рассек узел мечом,

Они вечером в Гордионе

Назвали его "рабом

Собственной славы".

Б. Брехт, "Гордиев узел"

… Я же скажу:

Не все, что трудно, приносит пользу, и,

Чтобы стало на свете одним вопросом поменьше,

Реже потребен ответ,

Чем поступок.

Там же.

Часть 1

Я – обыкновенный герой. Вернее, не совсем обыкновенный, потому что обыкновенным героям обыкновенно иногда помогают – то герой встретит добрую старушку или священника, которые расскажут ему что надо делать. То спутник им попадется удачно – то ли мастер фехтования, то ли гений каратэ, то ли красавица, которая взмахом рукава решает за героя все проблемы, то ли еще кто-нибудь. Одним словом обыкновенным героям живется замечательно. Я – не обыкновенный. Я – герой-одиночка. Все считают, что герой – обязательно рубаха-парень, рубит чудищ направо и налево и хранит верность своей любимой принцессе. До тех пор, пока принцессе не надоест ждать возлюбленного из очередного похода. Возможно, обыкновенные герои именно таковы, хотя я, признаться, ни с одним из них не знаком. В отличие от них, я не против приударить за любой симпатичной мордашкой, но как правило у меня это плохо получается. Из-за него. Кто такой он? Хм… Это весьма загадочная личность. На людях чаще всего он является в виде седобородого старикана, сильно похожего на Толкиеновского Гэндальфа. Иногда (когда вокруг никого нет) – появляется просто изображение его лица – на стене, на шторе, иногда просто висит в воздухе. Голос у него молодой и задиристый. Такой, что иногда хочется с ним подраться. Он мой учитель магии и боя. Иногда я обращаюсь к нему, называя его "Учитель", но чаще всего использую безличную форму, обращаясь к нему на "ты". Он сам так хочет.

В этот раз все тоже началось с него. Очередным утром, когда я собирался на свидание с Наташей (как сейчас помню), его лицо повисло посередине моей комнаты, отчего та сразу приобрела сходство со средневековыми покоями какого-нибудь рыцаря.

– Ты к Наташе собрался? – осведомился старик саркастически улыбаясь.

– Да.

– Хорошо. Она тебе нравится?

– Иначе я бы туда не шел, верно?

– Да. Тут ты себя не обманешь, молодец. – проворчал он и вдруг кинул резко – Собирайся! Ты срочно нужен!

Когда он так говорит, с ним лучше не спорить. Во-первых бесполезно, а во-вторых он все равно окажется прав. Я только успел спросить: "Что, прямо сейчас?" – И тут же оказался в тех самых рыцарских покоях. Это всегда происходит неожиданно; старик-то привык, а что касается меня, то он считает это удачным педагогическим приемом. Впрочем, слова педагогика, по-моему, он не знает вообще. Просто ему кажется, что резко выдергивая меня из привычной и достаточно безопасной обстановки, он облегчает мне процесс адаптации на новом месте.

Забавно, как он успевает делать все настолько быстро. Только что я стоял полуодетый посреди комнаты своей …ской квартире, Украина, двадцатый век на дворе, и вот я уже одет, обут, опоясан мечом самого нелюбимого размера (короткий широкий "египетский" меч в кожаной петле на поясе), и готов к бою. Впрочем нет, не к бою. На мне только туника и плащ, а это значит, что мне на светский прием. К царю, – подсказывает память, – свататься к принцессе. Спасибо, любимая моя память, что у нас еще на сегодня? Супружеский долг, исполняется впервые: в левом углу ложа Герой, Украина, в правом – принцесса, страна неизвестна, мир как оказывается, тоже. Господи, что я тут делаю?

– Идешь свататься к принцессе, – старик тут как тут.

– А для зачем? – позволяю я себе уже откровенную грубость.

– Царь даст тебе три задания. Первые два в голову не бери, тебе с ними справиться – раз плюнуть. А вот с третьим придется повозится. Впрочем, я в тебя верю… – его шепот растаял. Это значит, что здесь он мне не помощник, и что до окончания выполнения задания я его не увижу. Ну что ж, леди сошедшая с дилижанса облегчает работу лошади, а старик, слезший с моих плеч облегчает ношу… (Так, на чем мы сегодня ездим?.. Надо же, на пони…) Стало быть, облегчает работу пони. Вот и чудесно!

К вечеру я справился и со сватовством и с первыми двумя заданиями. Это действительно было не очень сложно, мне даже удалось сделать все так эффектно, что, похоже, сам царь проникся ко мне если не уважением, то любопытством. И то хорошо. Оглашение третьего задания было перенесено на следующее утро. Я собрался было "домой", но посыльный паж передал мне, что для меня отведены покои, за моими походными вещами уже посланы слуги и что "вам совсем не из-за чего беспокоится, господин". Вот это-то меня и насторожило.

Я лежал на кровати и уже час не мог уснуть. Что-то меня терзало и не давало спокойно уснуть. Я понял, что. Встал с кровати, подошел к окну. Так и есть – кто-то стоит в тени дерева и пялится во все глаза на мое светящееся окно. Что им неймется так? Или, может, это служаночка какая, принесла будущему правителю царства гостинец – авось после вспомнит сладкую ночку, да к себе возьмет в услужение. А что? – подумал я. Возьмет – не возьмет, еще не известно, а вот гостинца отведать завсегда можно. И я бесшумно спрыгнул из окна на двор, перекатился к дереву и вскочил на ноги. Постоял, привыкая к темноте. От ствола дерева отделилась тонкая гибкая тень. Ничего фигурка, принимается.

"Рыцарь!" – я вздрогнул. Голос был чистым и звонким. "Постой, рыцарь, не бойся, это я!" – произнес этот голос. "Угу, – подумал я, – вот, блин, и сходил за хлебушком". – "Принцесса! Что вы здесь делаете?" – "Послушай, рыцарь!" – горячо зашептала она, – "твое завтрашнее задание будет заключатся в том, чтобы перевести караван из трех повозок через пустыню, что на востоке!" – "Замечательно!" – сказал я, – "а потом я быстренько вернусь обратно и мы с тобой не должны будем стоять под деревом и прятаться в твой капюшон…" – "Ты не понимаешь! Ты не пройдешь и половины пути!" – "Почему?" – "Ты должен будешь перевести караван демонов…"

Тут из-за угла вылетели две лошади. На одной из них сидела точно такая же закутанная в капюшон фигура, каковую представляла из себя принцесса. "Извини, мое время вышло! Уезжай скорее, не соглашайся вести караван в одиночку!" – Она ловко вскочила в седло и кони унесли ее в ночь. Мда… Вот тебе и служаночка… Караван демонов… что бы это могло быть? Тут же существует куча мифов, легенд и просто сплетен, которые понять совершенно невозможно, не прожив тут хотя бы нескольких лет, а я тут меньше суток. Тоже мне, группа быстрого реагирования! Пришел, нагадил, убежал. Тут я сообразил еще одну вещь, до которой не додумался раньше. Старик сказал, что придется повозится… это значит, что такого сложного дела у меня еще не было. И, возможно, больше не будет… если я не справлюсь.

Утро было злым и жарким. Царь, довольно развалившись на подушках, ковырялся в зубах, когда я в сопровождении двух гвардейцев предстал пред его светлые и незамутненные интеллектом очи. М-да, об имиджмейкерах здесь, конечно же никто понятия не имеет. А зря. Царь выплюнул то, что заменяло ему зубочистку (я предпочитал не обращать внимания на неаппетитные подробности) посмотрел налево (на визиря), посмотрел направо (на принцессу) и лениво жмурясь, произнес: "Твое третье и последнее задание – доставить маленький караван из моего города в Сар, за пустыней на востоке, моему двоюродному брату. В караване всего три повозки, так что путь не должен занять больше недели. На всякий случай я даю тебе воды на десять дней. Когда ты вернешься, мы поговорим про свадьбу, если захочешь".

"Я хочу. Сейчас".

"Ты что, пес! Как ты смеешь!" – царь мгновенно побагровел.

"Я говорю, что хотел бы услышать твои слова сейчас" – твердо произнес я.

Царь молчал, только белки его глаз яростно сверкали на пунцовом лице. Довольно неаппетитное зрелище, особенно жарким утром.

"Хорошо! Ты получишь то. что хочешь! Но если ты вернешься позже, чем через две недели, я посажу тебя на кол!"

"Я вернусь через неделю, царь!"

Я повернулся и пошел к выходу. Терпеть не могу торговаться.

Я вывел караван немедленно. Несмотря на предупреждения я пошел один и теперь, смотрел как над пустыней разгорается солнце. Разумеется, я не собирался останавливаться и пережидать дневную жару, я вполне мог ее перетерпеть, а если ее не переживет содержимое – что ж, я не виноват. Я не получал на этот счет никаких указаний, а сообщение принцессы усугубляло мое желание обойтись с караваном пожестче. Впрочем, разрешения заглянуть в замотанные и запечатанные царской личной печатью повозки я тоже не получал.

Первый день прошел несколько тяжелее, чем я ожидал. Было гораздо жарче и суше, и я использовал почти всю суточную порцию воды. Хорошо, что вовремя остановился. На ночь сделал привал, поспал почти пять часов (обычно на задании это роскошь), проснулся бодрым и отдохнувшим, и радостно протопал еще полдня. Судя по карте, мы подошли к месту, носившему дружелюбное название Чертова пустошь. Ага! Прямо в центре пустыни – пустошь. Спекшаяся корка земли вместо песка. Стартовая площадка пришельцев. Или чертей – поэтому и Чертова пустошь. Но как только мы прошли первый километр по этой пустоши, мое чувство юмора начало мне изменять.

Сперва я подумал, что у меня солнечный удар – я увидел невдалеке небольшие черновато-красные вихри. Смочил тряпку водой, протер лицо… Нет, не пропали они никуда. Вдруг я почувствовал резкое желание напиться воды. Такое неодолимое, что я не отдавая себе отчета уже протянул руку к бурдюку. Тут неожиданный порыв жесткого ветра ударил мне в лицо и тут-то все и началось…

Ветер бил и трепал повозки со всех сторон. Впечатление было такое, что множество мелких бесенят превратились в потоки воздуха и пытаются протаранить покрытие повозок с разных сторон. Я заматывал морды испуганным пони, прижимал их к себе чтобы они не так боялись этого воя, воя, который разрывает череп на части, от которого невозможно спастись, разве что только отрубив себе голову. Отрубить себе голову? Эта идея почему-то кажется мне весьма привлекательной и я пытаюсь нащупать на поясе меч. Его там почему-то не оказывается и я бросаю глупых животных и иду искать меч. Вой то стремительно отдаляется, то наоборот, приближается и я понимаю, что меч надо искать поближе к вою. Чем громче вой, тем ближе к мечу. Я иду против ветра, хлещущего меня по лицу, по телу, сбивающего с ног, прижимая ладони к ушам, чтобы ослабить этот всепроникающий вой… И вдруг все стихает… Я стою на совершенно голом месте, вокруг меня Чертова пустошь, я стою в самом центре. Рядом со мной стоит только одна повозка, без верха, который куда-то сдуло… Пони тоже нет и я печально думаю о том, что теперь придется тянуть повозку на себе… Пока не понимаю, что в повозке… на коротких, торчащих кольях… посажены головы демонов. Как только я это понимаю, головы демонов оживают и начинают громко кричать что хотят выйти отсюда, хотят есть и пить… Я стискиваю уши ладонями, но я слышу их мысли, липкие мысли о жажде и крове, о голоде и плоти… Я непроизвольно тянусь к фляге на поясе и громкость их голосов становится просто нестерпимой… "Пить! Пить! Пить! Пить! Пи-и-и-ть! Эй, ты, дай пить! Воды! Пить! Пить! Скорее! Ты должен дать нам напиться!"

Я почти ничего не понимаю, зачем я тянусь за флягой, зачем, я не должен им подчиняться, я не должен, я не…

"Молчать!" – о Боже, неужели это я? "Молчать! Это! Я! Хочу! Пить!" – я кричу мысленно, не разжимая крепко стиснутых зубов и втянутых губ. "Вас! Нет! Вы! Мертвы! Вы! Никто! Я! Хозяин!" – гул голосов резко начинает стихать. Неужели? "Вас! Нет!" шепчу уже вслух и от усталости падаю на колени возле колес повозки. Поднимаюсь. Да, все правильно. Теперь это просто мертвые головы. Пусть хоть тысячу раз демонов. Но мертвые. И тут все резко заканчивается…

В городок Сар я попадаю только затемно. Охрана на стенах недоверчиво пялит на меня заплывшие глазки, когда я прохожу через ворота без пропуска – мой груз сам за себя говорит. На встречу мне выбегает копия царя, только чуть ниже ростом, гуще бородой и злобнее глазами. Молча останавливаюсь перед ним, вижу на его лице все, что он хочет мне сказать, только теперь боится, бедняга, также молча разворачиваюсь и медленно, покачиваясь от усталости, иду обратно к воротам.

Обратно я попадаю еще через день. Город в трауре. Я сижу в покоях царя. Царь лежит напротив меня, у него выпучены глаза и изо рта стекает засохшая струйка крови. Он мертв. Он умер через день после моего выхода из города, почти в полдень, от удара, как говорит царский звездочет и лекарь. И до моего прихода слуги и дочь боялись входит в его покои. Мне тут больше нечего делать и я ухожу.

Я снова в отведенной для меня комнате, откуда начинал свое путешествие. Справа от меня сидит теперь уже царевна, в мои покои входит некий высокий молодой человек, который меня совсем не замечает (хотя я ровно в два раза больше принцессы, по крайней мере, в плечах), все его внимание поглощено принцессой. Я уже намереваюсь обратить его внимание на себя каким-нибудь ненавязчивым образом, например, грубо осведомится, не он ли должен принести воду для омовения и свежие простыни, как вдруг слева от меня возникает фигура старика, он кладет мне руку на плечо и я, естественно, забываю обо всем на свете, потому что впервые чувствую живую плоть старика. "Молодец, малыш, – говорит он. Мне приятно, конечно, слышать такое, но я резко оборачиваюсь и вижу, как принцесса с высоким молодым человеком скрывается в дверях моих покоев. Старик предупредительно стискивает мое плечо и я понимаю, что он прав. Мне совсем не обязательно выяснять, что произойдет дальше. Мы какое-то время молча сидим на диване. Потом он встает и говорит "У меня есть новое задание для тебя!" Я молчу. Потом спрашиваю: "Неужели больше не было никого другого? Почему я? Почему?" Старик ухмыляется и резко произносит: "Собирайся! Ты срочно нужен!"

Интерлюдия

Такой жары в городе не было уже давно. Впечатление такое, будто даже асфальт потеет и плывет. Я, как обычно, оказываюсь не дома, откуда меня вытаскивал Старик, а где-то на окраине города, где не то что метро, а порядочные автобусы заезжать стесняются… Впрочем, что это там шумит, за поворотом?…

Пазик, в школьные годы прозванный “Шарапов”, лихо подпрыгивал на каждом камешке, величиной крупнее двухкопеечной монеты. Добряк водитель радостно сообщил мне, не только время, но и число и месяц… Однако, я тоже не стал бы ждать парнишку на свидание в течение недели… Так всегда – время во всех мирах течет одинаково, если там застрял на неделю, то и тут тебя с собаками неделю ищут… Иногда даже в морг звонят… Как если бы я там был завсегдатаем…

Выйдя на остановке возле метро я первым делом поискал глазами бочки с газированной водой или пивом. И то и другое вполне наличествовало, и я с радостью устремился сперва ко второму, потом, сообразив, что от пива меня развезет, а тары с собой нет, сбавил скорость и подошел к бочке с лимонадом, который продавщица упорно называла квасом. Взяв себе стаканчик на пол-литра я отошел в сторонку, с удовольствием прихлебывая пахнущий карамельками напиток. В этот момент мое внимание привлекла девушка, волочившая за собой тачку с большой сумкой. Девушка выглядела уставшей, но в глазах ясно читалась решимость успеть на подходящий трамвай. Кстати, мне он тоже почти подходит… И сумка выглядит аппетитно для человека, не евшего несколько дней по-человечески. И мобилизовав все свои силы я двинулся навстречу настоящему подвигу…

Часть 2

Нет, ну я все понимаю… Ну можно меня было не пустить на свидание с девушкой… Ну можно меня было за два дня до свадьбы утащить к черту на кулички (хорошо еще, что успел вернуться)… Я даже могу простить вытаскивание меня из теплой постели от жены в полшестого утра – то есть я даже заснуть не успел… Но отвлекать меня от стирки подгузников (единственное успокаивающее занятие при наличии годовалого ребенка в доме) – этого я Старику не прощу! К счастью теперь его есть за что потягать!

Да, он до сих пор меня достает, иногда в буквальном смысле этого слова – из-под земли. Из метро то есть… Впрочем, из-под земли ему сложнее, вот он и улучил момент… Хорошо, что у меня работа тоже сумасшедшая и жена привыкла, что меня могут в четыре утра вытащить из кровати с воплями "У нас сервер не работает…" Ну и пусть себе не работает, я ведь тоже не круглосуточно работаю… И ему отдохнуть надо…

Вот так примерно я и оказался в этом очередном загадочном месте… Я давно уже дал себе зарок ничему не удивляться – иногда на это просто нет времени, и ничего не боятся – оказывается жизненная позиция! В том смысле, что на удивление часто спасает жизнь.

А место не только загадочное, но и приятное… Ни тебе гремучих пиявок, ни тебе злобных кочевников… Цивилизация! Замки, подъемные мосты, магия Огня, магия Земли… Приятно дело иметь, милостивые государи! Жаль, меня тут раньше не было – интрижки бы покрутил… А теперь все – я женатый человек! Даже Старик кажется это понял… Хм, еще бы, когда в первый раз он меня пытался из постели вытащить, через полгода после свадьбы… До сих пор спрашивает значения некоторых узкоспециализированных слов…

Так, значит мне вот в этот самый замок и надо… Интересно, а меня туда пустят? Вдруг у них правила – только рыцарь с дамой… А у меня даже лошади нет… То есть это я не к тому, чтобы дам оскорбить, просто я бы с нее упал и мне, как раненному, должны были бы оказать помощь… В замке, разумеется, не в чистом же поле…

Я подъехал к мосту и позвал стражу. То есть это я говорю, что позвал стражу. На самом деле вначале мне пришлось напрячься и сообразить, как будет на местном диалекте "Сын дурнопахнущего животного, лежащий в луже собственных испражнений". Не очень эстетично, зато "дешево, надежно и практично"… Через пять минут я уже входил в замок по опущенному мосту, изготовленному весьма умело и даже с учетом того, что на этот мост могут попасть враги – мост был толстым с глубокими дырами между бревен, его составляющих – лошадь на быстром скаку обязательно провалится, а если идти медленно – то проблем никаких. Умный мужик однако замок строил… Значит есть еще ловушки – будем настороже!

Ворот на самом деле оказалось даже двое – вторые блокировали выезд из-под арки со стороны самой крепости. Налево от ворот – конюшни, направо – вход в караулку, куда и повел меня стражник. Объяснив капитану стражи, что я особа, приближенная к генералу армии и личный его поверенный, вернувшийся из разведки я получил пропуск к самому генералу и персональное напутствие от капитана, заключавшееся в словах "Они перепили немного… Не велели беспокоить до завтрашнего ужина…". Уверив капитана, что ему лично ничего не грозит, и что ответственность за раннее пробуждение генерала я полностью беру на себя равно как и последствия – я рванул в верх по лестнице в комнату генерала.

Как я и подозревал рассказка о пьяном генерале армии была ловушкой – если бы я купился на нее, меня бы уже заковывали в кандалы в каком-нибудь малоаппетитном каземате, в котором нет душа и по утрам не подают кофе в постель. Правда, в реальной жизни мне тоже кофе в постель не подают.

Генерал был бодр, свеж, пах мылом и разрабатывал план осады соседнего замка, который уже год довольно успешно отбивался от попыток захватить его. Все было бы нормально – бароны воюют – если бы не два "но". Первое – это был замок волшебника школы Воздуха, весьма нелюбимой местными баронами. И второе – это был последний сопротивляющийся Императору замок на острове…

– Личный гонец Императора прибыл в распоряжение господина Генерала! – отчеканил я с порога.

– Вижу, – повернулся ко мне генерал. – И что вы намерены мне сообщить?

– Император неважно себя чувствует – сказал я. – Просил узнать, не найдется ли в Главном Штабе лекарства от его недуга.

– Не найдется! – резко ответил генерал. – Мы перепробовали все, что только можно – проклятый маг только смеется в ответ.

– Он просил узнать, готова ли его микстура из коры ажж-дерева?

– Нет, не готова. Есть только порошок из смерть-травы.

– Генерал, у меня для вас сообщение, – сказал я переводя дух. Вроде не сфальшивил и весь пароль сыгран как надо.

– Слушаю.

– Мне приказано поступить в ваше распоряжение, но действовать по плану, разработанному Императором. Вот полномочия, на которые мне разрешено рассчитывать, – я протянул ему пакет. Пакет был запечатан личной печатью Императора с использованием таких магических приемов, о которых я мог только догадываться. Это, конечно минус Старику – он должен был больше внимания уделять моей магической подготовке.

– Хорошо. Ожидайте здесь. – Генерал вышел в соседнюю комнату. Теперь, если Старик все сделал правильно он должен выйти оттуда с моим пропуском в город… Если нет – каждая минута может стать последней в моей жизни – от арбалетной стрелы мне еще ни разу увернуться не удалось.

Спустя несколько долгих томительных минут дверь отворилась и из соседней комнаты вышел генерал в сопровождении двух стражников.

– Вас отведут в оружейную и вы выберете себе снаряжение. Затем вас отведут в ваши покои. Завтра на рассвете вы получите пропуск и деньги. Поставьте меня в известность когда начнете. Все, можете идти.

Я молча поклонился и пошел вслед за меланхоличными стражниками.

В оружейной я старался особенно не выделятся, но устоять перед длинным мечом, с виду напоминавшим самурайский просто не смог. Там же были найдены, кроме стандартного комплекта из кольчуги, шлема, поножей, наручей и меча со щитом очень мягкий кожаный колет, совершенно при том не скрипящий, кожаный же шлем и кожаные сапоги высотой чуть ниже колен. Добавив к этому длинную цепь с грузиками на концах, веревку, и пару метательных ножей я с сожалением отказался от луков, арбалетов и прочих метательных приспособлений… Они как никогда умеют подвести в нужную минуту…

Собрав все это богатство я, вслед за теми же стражниками, пошел в отведенную мне комнату. Я конечно предполагал, что в этом замке воины находятся под неусыпным надзором, но чтобы так… Выглядело это как тюрьма – комнаты с одной стороны не имели стен, а лишь решетки… и кругом охрана… М-да… это будет сложно… Если еще учесть, что размер самого большого, замеченного мной участка тени не мог скрыть крысы средних размеров, то понадобится нечто большее, чем просто черная одежда, чтобы пробраться незамеченным… Не будь это явное средневековье, я бы назвал это социализмом – строгий учет и контроль, понимаешь… Ладно, будем располагаться на ночлег.

На удивление – мне досталась одиночная камера (комнатой это язык не поворачивается назвать), так что я был избавлен от необходимости поддерживать видимость разговора с соседями. С другой стороны – это облегчало наблюдение за мной. Но этого я как раз ожидал, поэтому сделал все так, как намеревался. а именно – подогнав все снаряжение (хорошо, что опыт был), сложил его, сходил за водой, помылся, приготовил воду на утро и совершенно искренним образом улегся спать как и пристало человеку, проведшему несколько дней в дороге. На самом деле, конечно, вся моя дорога заняла от силы час (нельзя же было материализоваться прямо под стенами замка), а усталость моя объяснялась причинами весьма отдаленными от путешествия – выспаться, имея в доме грудного ребенка по-моему еще никому не удавалось…

На утро меня разбудил сержант (распознавание знаков отличий не входило в мои умения по причине отсутствия оных знаков, но выражение лица будившего не оставляло никаких сомнений в его звании), вручил мне пропуск на выход из казармы и объяснил где находится канцелярия, где мне должны выдать пропуск в город и деньги. Я по привычке чуть было не поблагодарил его, но вовремя спохватился, просипел севшим со сна голосом "Хвалю за службу" и только тогда проснулся окончательно.

Пропуск выглядел как обычный кусок полированного дерева с нанесенными на нем буквами, и только спустя минуту я понял – в обществе, где восемьдесят процентов населения были неграмотными подделать такой пропуск было сложно – можно было скопировать точь-в-точь надпись, но понять, что она обозначает сегодняшнюю дату, на который выдан пропуск, было гораздо сложнее!

Поскольку подача завтрака в постель в казарме тоже не практиковалась, я поспешил в канцелярию за деньгами, поскольку именно они недвусмысленно предназначались для моего питания. Однако я был несколько удивлен, когда увидел в канцелярии стройные ряды бойцов… Оказалось (я быстро догадался), что жалование выдают ежедневно, и что выдача жалования заменяет утреннюю поверку и служит дополнительным стимулом для возвращения солдат из пьяных загулов в казарму вовремя – к утренней побудке. Иначе солдат рисковал остаться голодным на весь день. Еще удивил меня необычный порядок в очереди – каждый знал свое место и не спешил к столику казначея. Показав свой пропуск одному из вездесущих охранников, я оказался в самой короткой из очередей, где присутствовали явно не низшие чины армии, судя по их доспехам и оружию. Скорее средний офицерский состав.

Получив (опять-таки по своему пропуску из казармы) деньги и пропуск в город, я убедился в действенности подобного подхода – всё было выверено по ведомостям и никто не мог получить деньги на чужое имя, по чужому пропуску или еще как-нибудь – каждому роду войск и каждому рангу соответствовали свои сорта дерева! Я был бы просто в восторге от такой организации, если бы мне не приходилось постоянно ломать голову над тем, как ее обмануть. Самый очевидный путь был – украсть чужой пропуск, но я еще был не готов к этому. Скорее всего тут разные кабаки отведены для разных родов войск и рангов… Придется крутится в этой мельнице и дальше…

Будучи совершенно искренне убежденным в том, что так или иначе за мной следят я решил, что вместо того, чтобы совершать мелкие промахи, которые привлекают больше всего внимания лучше сделать нечто такое, что будет слишком похоже на истину, чтобы быть ошибкой разведчика. С такими мыслями я подошел к ближайшему же охраннику, сунул ему под нос свой пропуск в город и сухо осведомился в какой корчме нынче рыбный день. Охранник внимательно исследовав мой пропуск ответил, что рыбный день будет послезавтра, а пока я могу посетить корчму "Меткий выстрел", что за углом, как и во-он те два господина офицера, что как раз поворачивают… Поблагодарив охранника за службу я не спеша двинулся вслед за офицерами.

Надо полагать, что хозяин корчмы до прихода Императора был неплохим охотником – по крайней мере количество охотничьих трофеев, развешанных по стенам было довольно-таки велико. Кстати, полезное свойство подобных заведений – можно, не привлекая излишнего внимания, ознакомится с фауной данного мира… Однако, если это подлинные чучела, то охотник должен был быть отважным человеком – этого зверя, похожего одновременно на тигра и на броненосца уложить так аккуратно, чтобы шкура осталась целой… Однако… Что у нас еще приятного? Ага, пресмыкающиеся… Дракон обыкновенный, огнедышащий… Тварь летающая, смердящая (почти наверняка) и крайне опасная… Летающий автоген – доспехи в данном случае только мешали бы… Так, далее… Ага, это уж очень похоже на любимого летающего крокодила – птеродактиля… Интересно, а у них птеродактили кошерные или как? Да… У кого бы поинтересоваться… Кто у нас еще?.. Особенно опасных представителей я больше не заметил и решил вернуться к заказанным пиву и мясу. Пиво было не очень алкогольное, видимо как раз такое, чтобы не мешать несению воинской службы. Вообще странно – до сих пор не видел ни пьяных солдат, задирающих прохожих, ни недовольных горожан… Как будто действительно все, в едином порыве задались целью осчастливить Императора своим повиновением и дисциплиной.

Старик, рассказывая мне об этом мире был, как всегда, немногословен. Большой остров, вдалеке от материков, был издавна поделен на зоны влияния баронов и магов. Никому и в голову не приходило, что кого-то это не устраивает – бароны пользовались услугами магов, маги – услугами баронов. Вдруг в один прекрасный момент один из магов школы Земли, владелец замка на самом севере острова непостижимо быстро захватывает один за другим пять ближайших замков, сколачивает армию, которая ровно в пять раз больше любой другой армии на острове и непобедимым кулаком, сметая любое сопротивление на своем пути, захватывает почти все замки на острове… Почти, потому что три замка ему захватить не удалось. Два соседа и закадычных друга – бароны Южных земель объединились, укрепили свои замки и попытались дать отпор магу, который стал называть себя Императором… На месте первого замка сейчас, по словам Старика, огромная воронка, как от удара метеорита, на месте второго то, что, по словам все того же Старика, в нашем мире называют радиоактивной пустыней… Третий, и последний замок, под командованием старейшего мага школы Воздуха пока держится… И судя по всему ему не долго осталось – раз я сюда попал, то можно с точностью сказать, что осталось ему меньше двух дней…

– Через три дня, перед прибытием самого Императора мы испытаем "Кровь Всех Святых" на деревеньке к востоку от Проклятого Замка. И если все будет как надо, то Император будет ужинать в захваченном городе… – доносится до меня из-за соседнего столика.

"Однако, конспирация!" – думаю я. "Если о приезде Императора и испытании нового оружия можно спокойно говорить в корчме – как они воюют?"

– Мы послали в Проклятый Замок гонца с предупреждением об испытании. Если они не сдадутся к заходу солнца третьего дня – к обеду следующего дня сдаваться будет некому.

"Ага. Психологическое давление! Неудивительно, что Император обходится почти без потерь – ему нужна рабочая сила, вот он и старается. Да и в качестве пропаганды неплохо – вот мол мы какие гуманные – предлагаем сдаться, без крови и жертв".

– Гонец вернулся с ответом, – продолжал рассказчик за соседним столом, – Верзинь ответил, что его люди согласны на смерть, так как она честнее, чем то, что выбираем мы. – За столиком рассмеялись.

"Шо? Опять?! – не удержался я. – Опять демоны? Ну нельзя было что-нибудь попроще подобрать для женатого человека с ребенком! Ну ведь прибьют же и жене похоронку не пришлют! Решит ведь, что я променял ее на четырехпроцессорный сервер и толстый канал в Интернет! Нда… Надо что-то решать. Время-то идет…"

Я быстро расплатился с хозяином – хорошо, что успел заметить, что чаевые здесь не оставляют, и направился к караулке, откуда меня должны были снова отвести к генералу армии. Я собирался сообщить ему, что приступаю немедленно. Хотя правильнее было бы сказать, что я уже приступил…

От генерала я ушел не только с универсальным пропуском до конца недели, но и с дополнительной информацией… Оказалось, что "Кровь Всех Святых" – это нечто вроде напалмовой бомбардировки, только вместо сгущенного бензина используются некие магические компоненты – "Кровь Земли", "Соль Ветра", "Слезы Деревьев" и так далее… Ну да, понятное дело – кто ж производственный процесс рассекретит! А вот напугать страшными названиями, непонятными ингредиентами – это всегда запросто… Опять же, пропаганда – великое дело!

Нарядившись в свой новенький кожаный доспех я покрутился в нем, проверяя ничего ли не звенит, не скрипит и не выпадает, я пожалел лишь о том, что нет зеркала – посмотреться… Ну да ладно. И так сойдет. Уложил свои старые вещи в рюкзачок, я отправился в Проклятый Замок.

Из крепости я выбрался задолго до сумерек. На лошади я ездить не умею, все недосуг было научится, поэтому путешествие далось мне не легко. Но к Проклятому Замку я добрался уже затемно… Из предыдущей практики я знал, что самое безопасное для жизни в данном случае – это нагло потребовать ночлега в замке. А потом уже объяснять к кому и зачем я пришел… Подъехав к воротам я громко собрался заорать примерно то же, что орал под воротами предыдущего замка, но обнаружил, что не могу произнести ни слова… В тот же момент я понял, что и пошевелится я тоже не могу… Оставалось ждать, что произойдет дальше, поскольку потеряв способность не только двигаться но и говорить я потерял способность влиять на события… Меня с силой рвануло из седла вверх, потом в сторону, потом снова вверх, отпустило и я с силой шмякнулся на каменный пол… Больно… Очень… Лучше так не делать больше – что я жене скажу – что на меня сервер уронили? Четырехпроцессорный? Так она же у меня умница – не поверит. Знает, что я лучше своего менеджера в окно уроню, чем сервер… Ой… Зачем же я сюда меч повесил… Им же тут больно.. И тут тоже… Ой…

Так охая и постанывая от боли я перекатился на живот и приподнялся на руках… Я был в комнате, освещенной несколькими лампами и факелами на стенах, передо мной, на большом деревянном кресле сидел высокий старик с совершенно белой бородой в серо-белой то ли хламиде, то ли халате… Ну, что-то такое – длинное и ниспадающее… Старик с любопытством глядел на меня.

– Н-да… не похож ты на шпиона… Совсем не похож… Даже стонешь честно!

– Конечно честно, – отвечаю я поднимаясь. – Больно же как!..

– Молодцы! Долго они тебя готовили?

– Кто? – не понимаю я и тут до меня доходит. Ну конечно! Они же считают меня лазутчиком противника, и вполне справедливо!

– Хорошо, молодец. Завтра с утра мы тебя выпустим, – говорит, улыбаясь старик.

– Э-э, погодите. Мне нужен Калун, или, как его здесь называют, Верзинь. Ваш самый главный.

– Хм-м… – лицо старика хмурится. – А кто тебе сказал мои имена?

– Значит это вы?

– Ну да, я, – отвечает старик. – Говори, что тебе велено передать.

– Мне велено передать, что ничто не пахнет так сладко, как цветы оржжины в месяце хисселе…

Лицо старика мгновенно меняется, он в упор смотрит на меня, я отшатываюсь, но остаюсь на ногах, только кривлюсь от внезапно вернувшейся боли в боку. Старик отводит взгляд и произносит "Поздно, ах, поздно!"

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому что через три дня нас сожгут живьем, – просто отвечает Верзинь.

– Но ведь я же здесь! Значит есть шанс!

Верзинь с сомнением смотрит на меня, потом неожиданно кидает в меня невесть откуда взявшимся камнем. Я не без труда уворачиваюсь… И тут вижу второй камень, летящий точнехонько мне в лоб… Я не успеваю сгруппироваться и шмякаюсь на пол в той же позе, в которой стоял, что приводит к очередной вспышке боли, от которой я взвываю, вскакиваю, успеваю увернуться от третьего камня и тут мне приходит в голову неожиданно свежая мысль…

Четвертый камень останавливается в сантиметре от моей ладони, пятый падает прямо у ног мага, шестой я ради забавы заставляю покружится вокруг головы Калуна прежде чем тот сбивает его своим посохом.

– Да, шанс есть, но маленький… Ты медленно соображаешь.

– Я не выспался, – пытаюсь оправдаться, но Верзинь отмахивается и громко хлопает в ладоши. Дверь открывается и…

Нет, когда я встречу Старика, я обязательно оттягаю его за бороду, чтобы он там не бурчал по поводу уважения к старшим и почтения к сединам… В конце концов – надо же понимать, чем неженатый человек отличается от женатого… Потому что то, что я увидел в следующую секунду нормальный человек выдержать не в состоянии… Это была девушка… такой неземной красоты… с такими правильными чертами лица… и такими формами… что если бы не злобная боль в боку, то я бы уже был бы готов к употреблению… Мда… Так нельзя издеваться над человеком, даже если этот человек – я.

– Силь, будь добра, этому молодому человеку надо освежится и быть бодрым следующие сутки…или больше… Принеси мою сумку…

Это создание на секунду распахивает свои бездонные глаза, молча кивает и исчезает за дверью… Я понимаю, что стоило ей произнести хоть слово…

– Она на всех так действует, или это я такой? – спрашиваю я, поворачиваясь, у Верзиня.

– А что? – удивленно переспрашивает он. – Моя дочь что-то сделала?

– Да, – говорю я, – зашла в комнату.

– Красивая, что говорить. В мать. – улыбается Верзинь.

– Ага, – говорю, – только пусть она на меня так больше не смотрит… А то я за себя не ручаюсь, я же не деревянный…

Старик засмеялся: "Шутишь, значит шанс еще есть".

Силь принесла старику сумку. Я в этот момент занимался тем, что в соседней комнате пытался разоблачится с наименьшими болевыми ощущениями… Раздевшись донага я, по приказанию мага, улегся на стол и он стал натирать мое тело чем-то терпким, пахучим и горячим… Я с удивлением заметил, что боль ушла и что тело ощущается более легко…

Закончив процедуру Верзинь приказал мне не одеваясь идти в баню, которая оказалась уже готовой в еще одной соседней комнате… После бани он снова растер меня каким-то очередным снадобьем, после чего приказал одеваться.

– И что теперь мне будет с этих растираний? – поинтересовался я, затягивая пояс.

– Ты не будешь чувствовать боли, усталости, раны будут быстрее затягиваться, мышцы буду тверже и мощнее… Но это все ненадолго… Где-то на два-три дня… Потом будет очень больно, но если мы все сделаем как надо – я тебе помогу снять боль… А если нет… – и старик отвернулся к окну…

– Да… – пробормотал я, засовывая кинжал в пояс на спине, – лучше все сделать правильно… А, собственно, что мы будем делать?

– Нам стало известно, что Император приезжает послезавтра к обеду… А через два дня после этого намечена бомбардировка нашего замка. Император должен сказать свое напутственное слово и лично отдать команду на наступление. Разумеется, одной бомбардировкой дело не ограничится – осада будет по всем правилам, я научил их, что легкой победы им тут не будет. Но их слишком много…

– Что мы можем им противопоставить?

– Против ста тысяч пеших, включая десять тысяч панцирной пехоты, двадцати тысяч кавалерии, из которых пять тысяч тяжелой и тридцати тысяч лучников, арбалетчиков и пращников город может выставить двадцать тысяч пеших, десять тысяч лучников и арбалетчиков и две тысячи конных… Это все, что осталось от трех армий, сопротивлявшихся Императору.

– Да… Немного… Что по осадным орудиям?

– Как обычно. У них – катапульты, башни, тараны, у нас – чаны с расплавленной смолой и оловом, катапульты, несколько баллист в башнях над воротами…

– Магия?

– В ней-то все и дело. На данный момент ни он, ни я не можем использовать мощные заклинания – силы накоплено настолько много, что мы просто развалим этот остров на кусочки. Поэтому Черные и хотят использовать секретное оружие.

– Черные?

– Да, мы называем их Черные. Во-первых из-за цвета мундиров, во-вторых – все, кто добровольно принимают подданство Императора магическим зрением начинают выглядеть как фигуры черного цвета.

– Однако, – сказал я вслух, а про себя подумал – "Становится понятно что я тут делаю. Но все равно не понятно что я могу сделать".

– Как выглядят осады магическим зрением, – поинтересовался я.

Маг удивленно воззрился на меня.

– Молодец, быстро сообразил! До недавнего времени приступы выглядели как обычно – черная армада быстро приближается к кольцу защиты… Но последний приступ был весьма необычным – словно черная стена, по которой пробегают тусклые искры в одно мгновение надвинулась на первое кольцо защиты и оба взаимно уничтожились…

– Как это? – не понял я.

– Вот так! По тому месту, где проходило первое кольцо было множество трупов Черных, но самого кольца больше не существует.

– А сколько всего было колец защиты?

– Два. Одно уже уничтожено, второе проходит по стене замка. Если завтра они прорвут его так же, как и первое, то мы ничем не сможем помешать им захватить замок.

– А присутствовал ли Император при осадах?

– Только при последней… Скорее всего он все-таки нашел то, что искал, поэтому ему и удалось прорвать первое кольцо…

– А что он искал?

– Существует старая легенда, вернее, изначально это было некое пророчество, но с тех пор его уже много раз считали исполнившимся, что никто всерьез и не верил в него… Да, легенда о философском камне, который дает магу силу над всеми школами магии и даже позволяет подчинять себе элементалов всех стихий…

– Но если бы он его нашел бы, то наверняка уже применил бы!

– Все не так просто и цена, которая должна быть уплачено за это чересчур велика… Насколько я понимаю, мы и должны стать той ценой…

– Жизнь? Кровь? – спрашиваю я.

– Души живых людей.

– Однако! Но расскажите мне об Императоре, Верзинь.

– Это умный, жестокий и хладнокровный человек. Он очень редко впадает в ярость и так же редко допускает необдуманные действия. Как правило каждый его шаг – обдуман, взвешен и максимально защищен от неожиданностей. Кроме того, в своих планах он предусматривает и неожиданности тоже! Мы организовали сто двадцать семь покушений на него и ни один из исполнителей не получил ни единого шанса выполнить свою миссию. Все они были схвачены или разоблачены… У него прекрасная организация личной Гвардии. Все гвардейцы мало того, что натренированы, но и чтят дисциплину выше жизни. Малейшее отклонение от регламента карается смертью. Регламент выверен до секунды. Охранники в его личной крепости ходят только по двое, причем маршруты движения охранников разработаны так тщательно, что каждая пара раз в минуту встречается с другой парой осуществляя обоюдный контроль. Каждая захваченная крепость в первую очередь изучается специально набранной командой инспекторов, все жители, так или иначе связанные с постройкой крепости, уничтожаются, а планы и чертежи переходят в личный сейф Императора.

– Из кого вербуется личная Гвардия?

– Из сирот, выращенных в Императорских детских домах. На них заведена история жизни, начинающаяся еще с внутриутробных времен. Хотя мы тут тоже сделали несколько попыток… Но сам понимаешь – безуспешно…

– Да, понимаю… А как выглядят переезды Императора из одного замка в другой?

– Император до последнего момента вообще не покидал своего замка. Последняя успешная осада – это был первый случай, когда он покинул свою цитадель…

– Сколько вы говорите было покушений, Верзинь?

– Сто двадцать семь…

– Знаете, Верзинь, какой есть положительный момент во всем этом?

– Какой?

– Мне очень нравится число сто двадцать восемь!

– Я не понимаю…

– Не надо ничего понимать. Нам пора начинать, если мы хотим хоть что-нибудь успеть!

Часы на главной башне показывали полночь, когда я выбрался из замка Верзиня. План, как обычно, был прост до наивности – я должен выехать навстречу Императору и предупредить его о готовящейся ловушке на дороге. Верзинь за это время должен был приготовить три ловушки – одну фальшивую, которую я должен был "продать" Императору, еще одна фальшивая, которую я должен был продать в случае, если меня возьмут как шпиона Проклятого замка (кстати, забыл поинтересоваться – почему замок-то Проклятый) и третью, целью которой было либо уничтожить Императора любой ценой, либо освободить меня, либо и то и другое вместе… План мне не понравился стандартностью схемы, но времени на что-то еще уже не оставалось.

Спустя несколько часов медленного движения по тропе я решил, что самый сладкий сон будет под утро, спешился и, потирая натруженное место, стал располагаться на ночлег. Костер я разводить не стал – во-первых, ни к чему привлекать излишнее внимание, а во-вторых, я все равно без спичек его не развел бы – не научился еще. Приказав себе проснуться через три часа, я устроился в развилке корней огромного раскидистого дерева и мгновенно уснул.

Проснулся я не через три часа, а через пять, зато бодрее и свежее, чем ожидал. Сделав коротенькую разминку, я продолжил свой путь. Сегодня мне предстояло встретится с Императором, поэтому я не торопился, старательно обдумывая линии своего поведения и внутренне готовясь к самому худшему…

Часа через три я услышал впереди тяжелую поступь тяжелых кавалерийских лошадей. Я предусмотрительно остановился и стал ждать… Еще через полчаса между деревьев показались черные силуэты всадников. Увидев меня, просто стоящего посреди дороги они сделали именно то, чего, как я опасался, они не сделают – они остановились.

"Слава Богу" – подумал я. – "По крайней мере меня не растопчут сразу…"

Авангард из четырех закованных в доспехи рыцарей окружил меня, но вел себя не агрессивно – было видно, что они просто взяли меня под стражу до прибытия офицера. Не было произнесено ни слова – все и так было понятно…

Офицер появился спустя несколько минут – я догадался, что весь кортеж остановился в достаточном отдалении, так что даже в случае, если я был наводчиком засады, она бы уже провалилась. Подъехав ко мне он поднял забрало шлема и я увидел мужское, средних лет лицо с абсолютно пустыми, ничего не выражающими глазами… Такое впечатление, что передо мной была искусно выполненная кукла…

Офицер спросил меня деревянным голосом: "Кто такой и откуда?"

Я назвал то же имя, что и генералу в крепости, сказал, что еду навстречу императорскому кортежу с важными вестями. Офицер потребовал, чтобы я сообщил ему все, что я имею сказать Императору, на что я ответил: "Император видит глазами своих подданных, слышит ушами своих подданных, но никто не знает что он слышит и что он видит". Офицер моргнул несколько раз… По лицу его словно пробежала волна… Потом он посмотрел на меня живыми, полными ужаса глазами и сказал, что проведет меня к своему командиру, чтобы тот сам со мной разбирался. Я молча кивнул и тронул коня вслед за ним.

С командиром авангарда произошла в точности та же история, только на этот раз я был препровожден к офицеру личной Гвардии Императора. Много раз убеждавшись, что одна и та же шутка два раза не срабатывает я был поражен… Скорее всего на этот раз мне просто повезло… Или нет?

Офицер гвардейцев сказал, что Император не принимает гонцов в дороге, на что я возразил, что если Император предпочитает, чтобы важная весть ждала конца его путешествия, то его воля для меня закон, но офицер обязан доложить ему об этом. Спустя еще четверть часа утомительных упражнений в логике и казуистике я был пропущен (под охраной четырех гвардейцев) к паланкину, в котором пребывал Император.

Шторки в окошке паланкина раздвинулись и на меня пристально взглянули два пронзительно зеленых глаза. "Не люблю мужиков с зелеными глазами" – подумал я. Всегда мне какие-то подлецы попадаются…

– Говори, – услышал я приказ из паланкина.

– У меня сведения государственной важности лично для Императора.

– Император слушает тебя.

– Моя обязанность поставить Императора в известность, что на его кортеж готовится нападение силами Проклятого Замка. Я уверен, что Император осведомлен об этом, однако от его внимания могли ускользнуть столь важные сведения как место, время и количество людей в засаде.

– Продолжай.

– В засаде около двух сотен хорошо вооруженных людей. Сейчас, насколько я могу судить, они уже закончили перегораживать дорогу, так что на скорости проскочить кортеж не успеет – до засеки еще около двух часов езды со скоростью авангарда.

– Хорошо. Император благодарит тебя. Если сведения подтвердятся – будешь награжден как за спасение жизни Императора.

– Есть ли у Императора какие-либо особые приказания для своего личного курьера по особым поручениям?

– Нет. Держись позади паланкина и будь готов ко всему.

Шторки в окне задернулись. Кортеж двинулся в путь.

Следуя в точном соответствии с приказом за паланкином я пытался прикинуть примерный состав и число сопровождающих. Выходило, что одних только гвардейцев не менее сотни, а это значит, что обычных солдат тут никак не меньше. Когда кортеж выровнялся и снова двинулся строем, мне удалось довольно точно всех подсчитать – сорок конных гвардейцев, шестьдесят пеших, и сто человек тяжелой кавалерии, закованной в броню и представлявших собой практически неуязвимые боевые единицы. Правда, как они себя в лесу покажут… Если Верзинь сделал все так, как мы договорились, то у нас есть шансы… Расчет был на то, что если охраны слишком много, то засады просто постараются потрепать ее как можно сильнее, если не очень – атаковать. То количество охраны, которое сопровождало Императора, было как раз между обоими нашими ожиданиями… То есть могло повернуться и так, и эдак… Ну что ж – чем раньше, тем лучше…

Через полтора часа кортеж снизил скорость и вперед были высланы разведчики из числа конных гвардейцев. Те вернулись через пятнадцать минут и доложили, что дорога перекрыта поваленными деревьями и что на разбор ее потребуется не менее получаса. Тогда я увидел как работают гвардейцы…

Тяжелая конница растянулась в два ряда вдоль дороги. Конные гвардейцы, вооруженные короткими луками стали вторым рядом, под их прикрытием. Пешие гвардейцы мгновенно организовались в живую цепь внутри этого двойного ограждения и начали растаскивать бревна.

"Почему Верзинь не атакует?" – гадал я. Потом понял. Верзинь был прав – я действительно медленно соображаю. Он дождался пока практически у каждого гвардейца в цепи на руках было спиленное дерево и только тогда навалился сразу с обеих сторон. Резко защелкали арбалеты, разом хлопнули тетивы на луках, послышались стоны раненных и короткие всхлипы убитых – люди Верзиня первым делом держали на прицеле лучников Императора. Стрелы и арбалетные болты сыпались градом. Я вспомнил, что тренированный лучник способен выпустить три стрелы так, что когда первая попадает в мишень, четвертая уже срывается с тетивы… Судя по количеству стрел, находящихся в воздухе – либо Верзинь привел всех своих лучников, либо его стрелки уже давно перекрыли этот рекорд…

Я огляделся. Потери со стороны гвардейцев были ощутимы, но не так многочисленны, чтобы Верзинь мог пойти в атаку – стальная конница все еще держала порядок и атаковать ее было бы чистым самоубийством даже в лесу. Но для этого у Верзиня были свои меры и он не замедлил ими воспользоваться. Из-за деревьев, подвешенные к веткам на толстых канатах, вылетели заточенные бревна, выкорчеванные разлапистые пни и огромные камни… Всадники, задетые этими маятниками с грохотом валились на землю, лошади в испуге метались, но строй все еще держался. Я старательно подсчитывал потери гвардейцев, но результаты были малоутешительные – их все еще было слишком много для бойцов Верзиня. Я четко понимал, что один гвардеец в бою стоит трех солдат, так что на счет атаки легковооруженных воинов Проклятого Замка у меня не было никаких иллюзий.

Верзинь, похоже, это тоже понимал, поэтому, не давая императорским бойцам опомнится, он ввел в бой резервное оружие, последний сюрприз, который у него был приготовлен. Сверху, с деревьев, образовывавших естественную зеленую арку над лесной дорогой, посыпался какой-то порошок и поваленные деревья, которые пешие гвардейцы побросали на землю в начале атаки стали вспыхивать и взрываться, разбрасывая вокруг себя снопы ярких искр. Я предусмотрительно слез с коня, и закрыл глаза ладонями… Эта иллюминация во-первых – надолго, а во-вторых, если посмотреть на нее дольше нескольких секунд, то можно ослепнуть… Всерьез и надолго. Чего и добивался Верзинь.

Тут я услышал гневные вопли командира гвардейцев, приказывавшего идти в атаку… Да… До такого даже я бы не додумался – так быстро оценить обстановку и обратить в свою пользу – это не просто талант, это уже гораздо больше… Теперь гвардейцы оказались спиной к иллюминации, а нападавшие вынуждены были стать лицом к ней, что резко понизило их шансы… И тут у меня забрезжила догадка… пока только догадка…

Пешие гвардейцы рванули вверх по склону, их поддерживали конные лучники, теперь и бронированная конница достала свои арбалеты, так что бойцы Проклятого Замка, скорее всего имевшие только легкие доспехи, оказались в неудачном и опасном положении. Я понял это так, что если у меня и есть шанс, то это прямо сейчас…

Вытащив из кармана специально для этого случая изготовленное Верзинем подобие очков, я нацепил их и рванул вслед за той частью гвардейцев, где был их командир… Догадки надо проверять, иначе толку от них нет никакого…

Надо признать, что гвардейцы дрались мало того, что профессионально, но еще и с какой-то яростью, с бесстрашием, граничащим с безумством… Баланс потерь, бывший не в пользу черных явно менялся и довольно резко… Пришла пора действовать нечестно – с точки зрения боевых действий…

Перебежками от дерева к дереву я старался приблизится к командиру гвардейцев, но у меня это выходило с трудом… Слишком уж быстро продвигались гвардейцы, тесня противника вверх. Наконец я увидел короткий офицерский плащ мелькающий между деревьями и в тот же момент как будто почувствовал толчок – словно резко прибавилось сил и появилось желание бежать вперед, атаковать врага, додавить, уничтожить, чтобы и следа не осталось…

"Оп-па!" – пронеслось у меня в голове. А догадочка-то оказалась верная! Я рванул что было сил вверх по склону, черный плащ заметался, резко приближаясь и вот я почти налетел на командира, с трудом успев выдернуть меч из ножен за спиной и с размаху опустил клинок тупой стороной на затылок, целясь под обрез шлема… "Только бы там не было бармицы!" – только и успел подумать я, резко, с выдохом ведя меч вниз… Офицер, словно заподозрив что-то начал поворачиваться, но он не успел… А я все-таки успел…

Бесчувственное тело рухнуло мне под ноги, гвардейцы, как один, резко повернулись ко мне и я сразу же почувствовал себя словно в центре внимания огромного стадиона… Нездорового внимания, надо признать… А потом началось нечто невообразимое. Рядом со мной вдруг оказались сразу трое гвардейцев и мне пришлось защищать тело офицера от их попыток вынести его с поля боя… Звучит странно, но в тот момент я об этом даже подумать не успел – удары посыпались так быстро, что я даже на мгновение забыл как дышать – спасибо Старику, научил, как обходится без воздуха минуты две или три… Не убили меня сразу вероятно из-за того, что они сами не могли понять что произошло. Откуда взялась подмога я так и не понял – просто в какой-то момент передо мной оказались трое бойцов Верзиня, вооруженных большими щитами и топорами, что давало им возможность если не нападать, то по крайней мере успешно обороняться. Тут еще двое подхватили бесчувственное тело офицера и еще двое подхватили мое, уже падавшее и терявшее сознание, и поволокли куда-то вбок и вверх, потом что-то резко впилось мне в грудь и подмышки и рвануло меня вертикально вверх и тут я окончательно потерял сознание…

Я пришел в себя в знакомой комнате Верзиня – там, где он делал мне магические втирания, на том же самом столе. Оглядевшись – в комнате никого не было – я попытался слезть со стола и никак не мог понять почему мне это не удается… Оказалось потому, что в большинстве своем мои конечности, как и все тело, покрывали бинты и обмотки… "О! Теперь я выгляжу как мумия… Если бы еще бинты желтые были, то я выглядел бы как королевская мумия!" Я попытался хотя бы сесть, но жестокая боль в животе не дала мне это сделать и я со стоном упал обратно на подушки, которые лежали под головой. Видимо, стон привлек внимание сидевших в соседней комнате, потому что я услышал, как скрипнула, распахиваясь, дверь. На до мной появились те самые бездонные глаза дочери Верзиня.

"Так…" – подумал я. "Красавица сиделка у постели национального героя. Скульптурная группа неизвестного архитектора в натуральную величину ". Двусмысленность окончания фразы развеселила меня, но оказалось, что я способен только беспомощно улыбаться…

– Лежи спокойно. Тебе нельзя двигаться. Я покормлю тебя.

"Однако! Композиция под оригинальным названием "Кормление национального героя с ложечки", опять скульптурная группа и опять в натуральную величину неизвестного архитектора" Тут я сообразил, что все эти плоские шуточки приходили мне в голову потому, что я просто боюсь спросить который сейчас день и что произошло после того, как я потерял сознание… Я попытался спросить все сразу, и конечно у меня ничего не получилось – от усилий губы тоже болели немилосердно… Тогда я собрался и сквозь боль выдавил из себя "День?.."

– Лежи спокойно. Я буду кормить тебя с ложечки и рассказывать все по порядку… Только не дергайся и не пытайся говорить, ладно?

Я как смог покивал головой в знак согласия.

– Вот и умница. Давай начнем с этого бульона, – она помогла мне переместится в полулежачее положение, поправила подушки у меня за спиной и стала меня кормить. Действительно с ложечки.

– После того, как тебя и офицера Черных вынесли с поля боя, его хотели просто посадить под замок. Ты очень сильно его оглушил, это спасло нас от роковой ошибки – он не успел прийти в себя… Собственно, ты правильно догадался – это был никакой не офицер. Это и был Картакан… Маг школы Земли, захватчик практически всего острова… Он бы никогда не подставился так, как тогда, но он не ожидал от тебя такой догадливости и внимательности. Максимум, что ты мог по его мнению сделать – это атаковать паланкин, но он как раз и предназначен для таких целей – это одна сплошная ловушка. Но что ты догадаешься кто он, и что у тебя хватит наглости рвануть вслед за ним да еще и так неспортивно с ним поступить – он не ожидал…

Я почувствовал, что силы ко мне постепенно возвращаются, а боль отступает… По крайней мере я смог задать вопрос почти без напряжения.

– А почему он вообще подставился?

– Потому что он защищал своих солдат. Он же был командиром гвардейцев и не мог смотреть как их убивают… А то, что ты догадался, что простому капитану гвардии такой тактический ход просто не пришел в голову и напал на него так неожиданно – ну что ж, он поставил против тебя при равных шансах – и проиграл.

– Да… – пробормотал я, – никогда нельзя против меня ставить – я обижаюсь. Вот один поставил, получил по голове. Мечом. Больно.

– Интересно, а если я поставлю против тебя? – она хитро посмотрела на меня. А я посмотрел в эти огромные глаза, и подумал "Ты заранее знаешь правильный ответ, девочка. Проблема в том, что от меня ты никогда его не услышишь".

– Ты – это другое дело, – улыбнулся я. – Ты выиграешь.

Интерлюдия

Я стоял на автобусной остановке и мерз под холодным дождем. Автобуса не было уже пятнадцать минут, а идти пешком по тому, во что превратился тротуар, я не рисковал. Если я тут утону, то меня даже не найдут… Собственно, задержка была весьма удачной – я как раз соображал какой сегодня день. Не у контролера же спрашивать… Наконец, словно речной пароход, вздымая фонтаны грязной воды, подкатил автобус. Довольно вежливо, впрочем – меня не облил. Видимо, водитель увидел состояние моей одежды и решил его не усугублять… Тем более, что еще больше воды на мне просто не удержалось бы.

За те полчаса, что занял путь до дома я даже отогрелся и успел подремать. Хорошо, что мне на конечной выходить. Решив, что кроссовкам уже все равно, я меланхолично побрел к дому прямо по лужам. Взобравшись на свой шестой этаж пешком (лифт в таких метеоусловиях не работал, что давно заставляло меня подозревать принадлежность организации лифтеров к профсоюзу аэропорта) я позвонил. Никого не было дома. Спустившись на этаж ниже я взял у соседки ключи, которые, как оказалось, любезно оставила мне жена, и наконец-то попал домой.

Первым делом я, разумеется, направился в ванную… Решив, что если я начну мыться в одежде, то у меня есть шанс ее хоть как-то привести в вид, в котором ее можно отдать жене на стирку, я влез в ванную даже не снимая кроссовок…

Спустя полчаса, обернувшись полотенцем я вылез, вернее будет сказать – выпал, из ванной и направился на кухню. Оказалось, что Анька, обидевшись на беспредел и мужа, который не появляется дома уже трое суток, схватила Светку под мышку и сбежала в деревню… Откуда мне в приказном порядке требовалось их забрать сегодня. "Однако, погода!" – подумал я. Ничего, завтра заберу.

Я переоделся в домашние спортивные брюки и футболку, закутался в халат, и снова вернулся на кухню – творить чай с лимоном. Но не дошел… В коридоре стоял Старик собственной бесстыжей персоной. Я радостно осклабился и потянулся обеими руками к его бороде…

– Ну-ну, попридержи коней, – рявкнул он вместо приветствия.

– Ты, изверг, хочешь, чтобы жена от меня совсем ушла? Работа такая дурная, так тут еще эти твои, блин, маги-недоучки…

– Ну-ну, потише, ты! Борец за справедливость! Тут такое дело к тебе есть…

– Так… – сказал я шепотом. Старик испуганно посмотрел на меня. – Так… Никаких дел на ближайшую пятилетку. У меня нервная жена, голодные дети, опасная работа и придурки клиенты. Так что я беру отпуск за свой счет. Бессрочный. По делам меньше, чем спасение Вселенной меня не беспокоить. Все!

– Да?.. Ну ладно, принимается. Отдыхай. Будешь нужен я с тобой свяжусь.

– Стоп! – в который раз я сам подивился своей догадливости. – Значит я не один такой супергерой?

– Ну умник! Ну поймал! – восторженно воскликнул Старик. – Да, есть еще один человек. Разумеется, ты не должен был о нем знать. Как минимум просто потому, что если бы знал о том, что есть еще кто-то, то давал бы себе шанс на неудачу. А так…

– Понятно… А кто он?

– Не скажу. Вредно для твоего здоровья. Ты и так чересчур умным стал. Не по годам. – Старик пристально посмотрел мне в глаза и добавил: "Ты же и сам так считаешь. Только не веришь. В этом-то и все дело."

– Верно. Не верю. А зря.

– То-то же. Ну, я пошел. Мне пора. Да и тебе тоже. Дождь уже кончился…

Я подошел к окну и выглянул на улицу – тучи уже разошлись, лужи еще оставались, но шансы успеть на пятичасовую электричку у меня были неплохие… Ну что ж, поедем… В принципе, Светку можно оставить у тещи, а мы с Анькой рванем куда-нибудь в кафешку… Давно мы никуда не выбирались… Я с сожалением снял с печки холодный чайник и пошел одеваться… Подвигов, которые надо было совершить сегодня было еще предостаточно.

Часть 3

Было уже пол-первого ночи, когда появился Старик. В этот раз он не стал ждать, пока я повернусь к нему из-за компьютера, а сразу начал сварливым голосом.

– Эта сидячая жизнь тебя доконает. Ты когда последний раз мог добежать без остановки от дома до станции метро?

– Год назад, – ответил я не оборачиваясь.

– Ты считаешь такое положение вещей нормальным?

– Мне все равно. Я устал.

– От чего?

– От жизни. От скандалов. От себя.

– Тогда почему бы тебе…

– Это бесполезно, – перебил его я, – от себя можно бежать бесконечно, но всегда оказывается, что ты бежишь в другую сторону… Ты помнишь, с каким энтузиазмом я брался за первые задания, и куда этот энтузиазм потом делся. Просто со временем понимаешь, что все это – очередная попытка бегства от себя. А от себя не убежишь. Впрочем, это я уже говорил.

– Хорошо. Тогда я буду краток. Собирайся…

– Послушай, Старик. Ты сам только что сказал, что я вышел из формы. Более того, последнее задание, которое я выполнял было, если мне не изменяет память, два с половиной года назад. Я так понимаю, что всех крупных плохишей я изничтожил, а мелких ты оставил на развод для подрастающего поколения таких, как я, верно? Так скажи мне, неужели надо тревожить старого, больного и уставшего от жизни человека ради двух маленьких дракончиков, которые развлекаются тем, что подрабатывают летающими сварочными аппаратами у деревенского кузнеца?

– Ладно, хорош тебе – заладил: старый, больной… Тебе еще и тридцати нет.

– Так это по паспорту. А в душе мне уже за пятьдесят!

– Ага! Вот оно, всплывает…

– Кто? Что?

– Твое чувство юмора.

– Ты, Старик, его не тревожь. Ты помнишь, что оно сделало с тобой в прошлый раз? – Подумаешь, ведро воды…

– Это мог бы быть и кирпич… Тебе иногда здорово удается меня разозлить…

– Ладно, хватит. Где твоя жена, что ты так раскричался?

– У мамы…

– Опять?

– Да, опять. Вот именно, что опять! А тут еще твои левитирующие бунзеновские горелки!..

– Погоди, я про драконов еще ничего не говорил!

– А что, надо еще что-то говорить, если ты не успел появится, как драконятиной запахло на весь подъезд! Теперь еще будет история о том, что пока жены нет я вожу в дом неизвестно кого и мы тут наркотой долбимся…

– А что, нет?

– А что, да? Слушай, – взмолился я, – оставь ты меня в покое, а? Расскажи чего надо, я откажусь, и все путем. Мне через пять часов вставать на электричку, а у меня еще вот, – и я ткнул в монитор, демонстрировавший по крайней мере десяток программных модулей…

– Опять мирится поедешь?

– Слушай, ну какое тебе-то дело, а?

Старик странно зыркнул на меня колючими глазами из-под кустистых бровей и сказал

– Ладно, как знаешь. Значит, как обычно у черта на куличках завелись злобные драконы. Едят все, что движется… Как в вашем пошлом анекдоте. Кроме того, твари весьма злобные и разумные, буквально объявили войну людям, а за что – никто не знает.

– Слушай, а может ну их? Ну съедят пару чумных деревень и сами околеют…

– Дело в том, что в тех местах драконов никогда не было… Да и во всех ближайших местах тоже… Я имею в виду – местах, ближайших для меня…

– Ах вот как!.. Так откуда же?..

– Вот поэтому мне и нужен ты. Как ты догадываешься, только у вас в сказках человек мог одним ударом отрубить голову дракону, а на самом деле для этого потребуется неплохая бензопила и несколько часов непрерывной работы… И как ты догадываешься, даже в этом случае вряд ли дракон будет терпеливо ждать, пока ты будешь ездить своей бензопилой ему по шее…

– Однако! А что тогда с ними вообще можно сделать?

– Договориться. Ну и еще, разумеется, есть куча легенд, по которым существует, якобы, меч, позволяющий убивать драконов, но я не стал бы на твоем месте на него надеяться…

– Хорошо, не стану… Что еще?

– В этот раз ты пойдешь не один.

– Это еще почему? Или я сам, или я никуда не пойду!

– Пойдешь, как миленький! У тебя выхода другого нет.

– Почему?

– Увидишь. Еще на коленях приползешь, благодарить будешь! Вон живот какой отрастил – думаешь на скалу как всегда, в тапочках сможешь забежать?

– Ты никак детективов местных начитался. "На коленях приползешь…" – засмеялся я.

– О! Ты уже смеешься! – с удовлетворением подметил Старик.

– Ага. Хоть какое-то разнообразие, верно?

– Да, это уж точно. То есть я так понимаю, что ты согласен?

– Пожалуй да. А сколько, примерно, времени это займет?

– Это уж ты мне скажи, когда вернешься, ладно?

– Если вернусь, скажу, – улыбнулся я.

– Только попробуй не вернуться! – в шутку погрозил мне Старик.

– Я обязательно попробую, – еще шире улыбнулся я…

Дул пронизывающий холодный ветер, от которого сразу стали слезится глаза. Со Стариком мы договорились, что я прибуду на место немного раньше своего партнера, о котором я не знал ровным счетом ничего. Кроме того, что он должен быть. Ну что ж, так даже лучше. Может в этот раз он вместо меня будет драться, а я буду на стреме?

Я поплотнее закутался в некое подобие тулупа или шубы и пошел, стараясь держаться края дороги. Идти было не далеко, около двух километров, по моим прикидкам, так что я должен был успеть обдумать свою легенду для кабатчика, если он вдруг окажется не в меру любопытным. Спустя полчаса я заметил впереди мерцающий огонек, понял, что замерзнуть насмерть мне уже не удастся и прибавил шагу.

Трактир вблизи имел вид удручающе грязного трехэтажного строения, не развалившегося до сих пор только по чистой случайности. Назывался этот памятник архитектуры и древнего зодчества "У Паука".

Внутри трактира я не увидел ничего впечатляющего воображение. Тусклые грязные стены, закопченный потолок. Пауком, надо полагать, именовали трактирщика – уж больно был похож… Молча кивнув ему на самую большую кружку, стоявшую на прилавке и кинув монетку, я прошел в самый темный угол зала. Хозяин, по-видимому уже выдрессированный капризными клиентами, принес кувшин и к нему полную уже кружку. В ней оказалось довольно сносное пиво, а подоспевшая дебелая супруга хозяина поставила на столик большую тарелку с зажаренными кусочками мяса в соусе, немного переперченными, но после холода это было в самый раз. Я молча кинул хозяину еще одну монетку и выразительно посмотрел сначала на свой столик, потом на него и медленно покачал головой. Жест был недвусмысленно прост – никаких соседей за моим столиком.

Хозяин утвердительно кивнул головой и оставил меня одного. Я погрузился в раздумья. Необходимо было узнать, как и где проказничают драконы, дождаться своего напарника, и попробовать сделать вылазку к драконам. Если у нас ничего не получится и если мы останемся в живых после этого, то нам придется искать чертов артефакт а потом с его помощью изводить любимцев местной организации Гринпис… Вот как в жизни бывает, а ведь в детстве я был командиром отряда "Зеленый патруль"… Задумавшись, я не заметил, как задремал…

Снилось мне, что я лечу над холмами, между которыми петляет дорога, по которой едет одинокий всадник, за его спиной развевается широкий черный плащ, а у его седла приторочен лук. Всадник знает о том, что я вижу его, и я чувствую его страх. Еще я чувствую что-то странное в этом всаднике, он боится не так, как обычно боятся меня горожане. Это пробуждает во мне любопытство, я не убиваю его, как сделал бы это с горожанином, а только провожаю до последнего холма, туда, где дорога ныряет в лес и вновь взмываю вверх и лечу обратно…

Меня разбудило резкое чувство опасности… Рефлекторно я открыл глаза, но ничего угрожающего не обнаружил. "Показалось" – подумал я, пытаясь снова заснуть, но у меня ничего не получилось… Значит, надо подождать… Притворившись спящим я повернулся так, чтобы видеть одновременно входную дверь и лестницу наверх к комнатам. Что же, подождем…

Минут через двадцать входная дверь распахнулась и в трактир вошел тот самый всадник в черном плаще, который мне только что снился. Или довольно точная его копия. По крайней мере, я бы не стал ручаться… Поразило меня то, что всадник, зайдя в трактир, повел себя так же, как и я – молча кинул монетку на стол хозяину, молча направился было к моему столику, но заметив меня сменил направление на другой, в соседнем углу, и точно также жестом указавший на желание побыть одному… Я украдкой, все еще притворяясь спящим, наблюдал за ним. Получив свое пиво и мясо всадник, однако же, в первую очередь отдал должное мясу, а не пиву, как я. Я пытался присмотреться к нему получше, однако он выбрал место не намного хуже, чем я – лица было не разглядеть. Как впрочем, и других подробностей – не было видно ни меча, ни даже кинжала – все было скрыто широким плащом… "Ну копия я, только он стройнее и тоньше. Да и в плечах поуже.." – рассуждал я. "Интересно, а ведь это может быть и мой напарник – недаром мы так похожи…"

Дождавшись, когда трактирщик оказался неподалеку от моего столика я тихо ему свистнул. Толстяк на тоненьких ("Ну чем не паук?" – снова подумал я) ножках мгновенно оказался у моего столика. Я трижды показал ему пальцем на потолок и положил монету на стол. Хозяин так же молча кивнул, монета мгновенно исчезла в его необъятных карманах, а по ступеням уже грохотала супруга трактирщика, спешившая привести в порядок комнату. Ожидая ее возвращения, я почувствовал на себе взгляд всадника в черном плаще… Я сделал рукой неопределенный жест, встал и сонной походкой побрел навстречу спускавшейся трактирщице. Получив от нее ключ, я медленно поднялся на третий этаж. Одна из комнат была заперта, другая чуть приоткрыта. Я только собрался было туда заглянуть, как услышал грохот трактирщицы по ступеням вверх… "Это тот, второй, тоже комнату на третьем этаже заказал" – подумал я. Ладно, поживем-увидим. Я зашел в свою комнатушку и запер за собой дверь. Успею открыть, когда трактирщица будет спускаться…

Но я ошибся. Хозяйка еще не успела выйти из комнаты, как по лестнице застучали каблуки – быстро и дробно… Какая-то мысль скользнула у меня на краешке сознания, но тут же пропала, дробный стук сменился уверенными шагами, дверь хлопнула, щелкнул замок и снова послышался грохот спускавшейся хозяйки. Я мгновенно отпер замок и приоткрыл дверь, но в коридорчике было слишком темно, и дверь моего соседа выглядела вполне запертой…

Привычно смотав матрац под одеялом в некое подобие лежащей фигуры я устроился в кресле рядом с дверью, так, чтобы если бы кто-то попытался выяснить содержимое моих карманов, он не только ничего не нашел бы, но еще и разбудил бы меня… А то знаю я любителей стрелять из самострела в упор по спящему мне… Укрывшись теплым плащом я начал засыпать…

Подо мной простиралось море… Скалистый берег остался далеко позади, я парил над волнами… Вода была прозрачной и чистой, были видны камни, устилавшие дно, ленивые медузы, деловитые рыбы, шустрые мальки… Когда мне наскучивало летать над водой я взмывал под самые облака, потом камнем падал вниз, у самой кромки воды с шумом разворачивался и снова взмывал вверх… Чувство необъяснимой легкости и свободы захлестывало меня, словно тело осталось на земле, а в воздухе танцует одна лишь душа… Да, пожалуй это был именно танец, простые фигуры сменялись все более и более сложными, а потом резко обрывались… И вот мне уже слышалась музыка, сначала словно тонкий напев флейты, затем по одному добавлялись инструменты до тех пор пока не зазвучал целый оркестр… Это была целая симфония полета – я управлял каждым инструментом в отдельности и всем оркестром сразу… Словно дирижерская палочка я взмывал вверх, бросался вниз, плыл в сторону и снова нырял к волнам. Словно композитор, я слышал всю симфонию разом, аккорд за аккордом исполняя ее на скрипках, трубах и виолончелях… Предчувствуя финал я забирался все выше и выше и долгим финальным аккордом рухнул вниз, прямо в волны, подняв гигантский фонтан брызг…

В дверь тихо, но требовательно постучали… Я открыл глаза, резко напряг и расслабил тело. В дверь постучали чуть громче и чуть настойчивее. Изготовившись к прыжку я сонным голосом просипел "Открыто"… Дверь приоткрылась и в комнату неслышно проскользнула черная тень. Силуэт на фоне окна было видно довольно неплохо, но я был приятно удивлен, когда тень повернулась спиной к кровати, а лицом ко мне и произнесла приятным женским голосом "Добрый вечер" на чистейшем русском языке, ничего общего не имеющим с местными наречиями…

– Добрый, – откликнулся я. – Как поживаете?

– Ты здесь делом занимаешься или как? – осведомился голос. Впрочем, в нем слышалось удовлетворение…

– Или как, – не смог удержаться я. – Почему вы все так любите заканчивать вопрос словами "или как?" – пошутил я.

– Трепло, – услышал я ехидный смешок. – Ладно, собирайся, нам пора выходить.

– Как, уже? А как же моя мягкая постель? Мне там так тепло и уютно…

– Понятно… Значит ты уже готов. Тогда вперед! – сказала она и вышла из комнаты. Разумеется, мне ничего не оставалось делать, как только последовать за ней. В конце концов, я ведь действительно я был полностью готов. Готов ко всему…

Мы вышли из хибары, черная тень метнулась за угол дома и через некоторое время вышла, ведя под уздцы черную лошадь. "Терпеть не могу лошадей – подумал я. – А уж ездить на них…" Но она не садилась в седло, а махнув мне рукой повела ее в сторону леса… Я осторожно пристроился с другой стороны – подальше от лошади…

– Слушай, а как тебя зовут? – эта проблема впервые пришла ко мне в голову. Раньше, когда я все делал сам такие вещи просто не приходили в голову…

– А зачем тебе? – спросила она.

– Ну… Если я тебя так до сих пор ни разу не видел, даже лица, то может хоть имя узнаю… А то партнеры – это конечно хорошо, но должен же я знать хоть с кем дело имею?

– Не должен – в голосе послышалась легкая ирония. – Но можешь узнать. Если спросишь правильно.

– Мда… – пробурчал я. – Очень неудобно звать на помощь человека по имени Люцифер… Только не надо меня бить, это цитата!

– Тогда считай, что тебе повезло. Специально для этого мы будем звать друг друга Солнце и Небо

– Нда… А у кого это тут чувство юмора такое? Я бы до такого не додумался.

– У меня. Видишь ли, я понятия не имею что ты за человек в той реальности. Поэтому ты не будешь знать моего настоящего имени.

– А мы в какой реальности? Что-то я только одну и вижу?

– Ну не в реальности. Ну в другом измерении. На другой планете. Какая разница – все эти слова не отражают сути. В какой-то книжице вычитала про разные реальности, вот и стала их так называть.

– Нда.. Бедняга Азимов в гробу бы перевернулся…

– Это кто?

– Это автор "книжицы"…

– Однако! Ты еще и книжки читаешь?

– Да. Приходится. Чтобы не озвереть окончательно. Кстати, а кто, собственно, кто? Я бы хотел, чтобы в походе, по утрам, ты готовила кофе и ласково будила меня словами "Солнышко, пора вставать"…

Мою тираду перебил заливистый девичий хохот. Я давно не видел, чтобы женщина так громко и искренне смеялась… У меня даже на сердце потеплело.

– Ладно, – отсмеявшись заявила она. – На кофе утром не рассчитывай, но будить буду… строго по солнцу!

– Если нежно и ласково, то можно и по солнцу…

– Тебе понравится – как-то слишком ласково пообещала она и мне сразу захотелось задать ей еще один вопрос. И я его задал:

– Скажи, а почему ты на лошади ехала? На метле ведь быстрее было бы?

Я едва увернулся… Судя по тому, как просвистела ее ладонь около моего уха – черепно-мозговые травмы в случае успешного попадания мне были бы обеспечены…

– Значит так! – Она резко остановилась. – Мы на задании. Никаких фамильярностей, никаких шуточек и никаких ухаживаний. Понятно?

– Вполне. Какие уж тут ухаживания, – я нервно потер плохо выбритую щеку. – Тут живым бы остаться, с такими напарниками.

– Будешь себя прилично вести – останешься, нет – скормлю местным драконам в виде приманки! – грозно сказала она и мы двинулись дальше.

– Хорошая перспектива. Добрая и внушающая уверенность в завтрашнем дне. Как ты считаешь, если я сейчас развернусь ровно на сто восемьдесят градусов, я обратно в харчевню попаду?

– Да, конечно… – тут до нее дошло, что я имел в виду и она снова остановилась.

– Спасибо большое. Так я пойду, посплю, ладно? А то за последнюю неделю я спал в общей сложности часа по два с половиной в сутки… А когда ты победишь всех драконов, пришли мне в подарок парочку чешуек… В трактир "У Паука". Договорились? Считай, что я просто испугался и дело с концом…

Я развернулся, как и обещал, на сто восемьдесят градусов и зашагал по едва видной тропинке. До утра оставалось еще часа три и я уже предвкушал, как я отосплюсь…

– Эй, погоди! Постой! Да стой же! Ну пожалуйста!

Я замедлил шаг… Отоспаться, пожалуй, не удастся… Она слишком быстро умнеет. Почти как я.

– Что опять? Ты мне забыла рассказать на каком боку я должен спать? Или какой сапог снимать первым? Или в каких выражениях я должен ночью просится в туалет?

– Извини, я погорячилась. Ну постой же! Ну прости, пожалуйста! – она вцепилась в рукав моего тулупа и буквально повисла на нем, как десятилетняя девчонка. – Понимаешь, я всегда все сама делала, все задания, а тут навязывают какого-то помощника… Вот я и взбесилась…

– Я тоже не прыгал от радости, когда мне сказали, что я иду не один, но я по крайней мере не стал командовать направо и налево… Я понимаю, что тебе хочется сделать все самой – так я же не мешаю. Более того, считай, что я беру самоотвод. Иди, совершай подвиги, побеждай драконов, требуй награды – я только "за" и мешать совсем не буду. Даже наоборот!

– Погоди…

– Зачем же? Каждый делает то, что он хочет. Ты хочешь подвигов – вперед, к победе, и все такое. Я же давно хочу только одного – чтобы меня оставили в покое… И все, и хватит об этом!

– Да послушай же ты наконец! Если нас послали вдвоем, это значит, что одному это задание просто не под силу! Может там надо одновременно на две кнопки нажать, а одному не дотянуться… Понимаешь?

– Конечно понимаю… Я дам вам парабеллум…

– Ну ладно, хватит! Я уже извинилась за свое поведение, давай не будем из мухи делать слона?

– Давай. Пусть улетает, правда?

– Кто? – не поняла она.

– Муха. Из которой мы не будем делать слона, – ответил я и улыбнулся. – Мир?

– Мир, – вздохнула она. – Конечно, мир… – А потом добавила – Тяжело с тобой будет…

– Не то слово, – откликнулся я.

Как мне было заявлено Небом, по этому тракту довольно часто ходят караваны и за небольшую плату можно доехать до городка Эму, расположенного в самой непосредственной близости от тех мест, где проказничали драконы. К утру мы, изрядно подмерзшие, выбрались на дорогу и почти сразу наткнулись на караван. Хозяин согласился довезти нас до Эму практически за бесценок, с условием того, что свою лошадь мы будем кормить сами. Поскольку под "мы" автоматически подразумевалась Небо, то и меня это вполне устраивало. Нам выделили довольно теплую повозку, где я тут же начал деятельно устраиваться. Небо (до чего глупо звучит) поначалу с улыбкой наблюдала за моими приготовлениями, а потом спросила, где в этом будуаре отведено место для нее. Я чуть было не произнес "Там, в углу, на коврике", но вовремя сообразил, что полет с телеги может довольно ощутимо сказаться как на моем здоровье, так и на репутации, поэтому всего лишь улыбнулся и указал ей на расстеленные ковры, позаимствованные мной из тех тюков, на которых мы должны были ехать.

– А ты где же будешь? – вполне резонно спросила она.

– Ну, если ты брезгуешь, или считаешь приставанием мое лежание рядом с тобой, то я пожалуй подышу свежим воздухом, пока ты выспишься. А если ты мне поверишь, что я просто не в силах к тебе приставать сейчас, то мы оба сможем поспать в два раза больше… Решай…

– Ладно. Но учти…

Дальнейших слов я не слышал. Я уже спал…

В этот раз почему-то без снов. Наверное я действительно сильно устал…

Проснулся я оттого, что телега стояла, а Небо совсем не деликатно трясла меня за плечо.

– Что случилось? У верблюдов закончился бензин? – поинтересовался я спросонья.

– Где ключи от танка? – спросила Небо.

– Как всегда, в тумбочке, – ответил я окончательно просыпаясь. – А почему стоим?

– Верблюдам же тоже надо отдыхать, как ты полагаешь? – она уже не трясла меня, а задумчиво разглядывала мою физиономию.

– Полагаю, – ответил я. – Что ты там такого интересного увидела?

– Где?

– На моей физиономии?

– Смотрю… Просто мне кажется, что я тебя уже где-то видела…

– А… Не обращай внимания, это у всех женщин на утро такое ощущение…

– Скажи, ты хоть иногда бываешь серьезным?

– Да. Когда я умру, то я совершенно серьезно буду изображать из себя труп. Думаю, что это будет самая удачная роль в моей жизни…

– Да ну тебя, – отмахнулась она и стала выбираться из телеги.

На улице уже темнело. Дул все тот же мерзкий холодный ветер, было сыро и неуютно. "И чего меня сюда понесло?" – подумал я и уже вознамерился было полезть обратно, когда заметил, что к нам направляется хозяин каравана. "Сейчас начнется", – пришла в голову мысль, но напарница меня опередила.

Как выяснилось, на ночь глядя по такой погоде хозяин двигаться не хотел, а потому нам было предложено способствовать сооружению лагеря для ночевки. Разумеется, ничего оригинального в этом мире не было – повозки, которые я упрямо именовал телегами ставились в круг, в центре разжигался костер – и вся ночевка. И разумеется, мы не смогли отказаться от столь высокой чести и следующие два часа провели за сооружением стойбища. Не скажу, что я сильно перетрудился, но решив, что вот теперь-то как раз самое время доспать, я полез обратно в повозку, вернее, я залез туда наполовину, как меня сзади потянули назад. Я попытался отбрыкнуться, но безуспешно – мне пришлось выползти обратно и я злобно осведомился, какую телегу мы забыли на дороге.

– Надо поговорить, – сказала Небо.

– Посмотри вокруг себя, видишь – темно уже, солнышку спать пора…

– Хватит трепаться, пошли. Не хочу, чтобы нас слышали.

– А кто тут еще по-русски понимает?

– Никто, в этом-то все и дело.

Я пожал плечами и мы углубились в лес. Когда Небо решила, что углубились мы достаточно, она нашла поваленное дерево, на которое мы и уселись. Сначала мы, как водится, немного помолчали, потом она спросила:

– Скажи, тебя сильно тяготит то, что ты пошел не один?

– Меня вообще все очень сильно тяготит, так что я даже затрудняюсь тебе ответить.

– А сколько раз всего ты вообще ходил?..

– Не помню… Много…

– А первый раз свой помнишь?

– Помню. К сожалению я тогда был еще очень глупый, и все закончилось довольно грустно…

– Почему?

– Ну, там история была такая, надо было спасти принцессу от злого колдуна, который, как водится, затащил и заточил ее в своем замке… Как в сказке…

– Так что – ты ее не спас?

– Спас… Себе на голову… Влюбился, я же еще тогда совсем мальчишкой был, а какая тут любовь – чуть что, и тебя домой швыряет… Я с тех пор зарекся… Хотя, как от такого заречешься?..

– Нда… – многозначительно протянула она… – А тебе сколько лет?

– Двадцать девять. А что?

– Ничего. Просто любопытно.

– Ну да, любопытство не порок, – хохотнул я. – А ты который раз?

– Девятнадцатый…

– Однако, какая точность!

– Понимаешь, я каждый раз, когда возвращаюсь – стараюсь по свежей памяти сразу все записать. А потом анализирую. Была у меня в свое время мысль, что это меня вот так вот прет, я и захотела найти якоречек…

– Нашла?

– Нет…

Мы снова замолчали. Что-то было в ее словах. Я никогда не думал, что это могут быть мои клюки, хотя вроде как должен был бы догадаться… С другой стороны, если тебя глючит, то ты, наверное, не вываливаешься к себе домой с руками, изрезанными до крови, воняющий болотом и тиной, с огромным тесаком в руке… Поэтому я с того раза договорился со Стариком, чтобы он возвращал меня на одной из самых дальних конечных остановок автобусов… Там был небольшой родничок, где мне удавалось отмыться до состояния, пригодного к поездке в общественном транспорте… А хорошо место, тайничок мой так никто до сих пор и не нашел, а уж если найдут, я думаю шуму будет… Интересно, а у нее как это происходит?

– Скажи, а как ты возвращаешься?

– Никак… Просто в какой-то момент я была тут, а потом раз – и там…

– А вещи?

– Какие вещи? Ах, вещи… Понимаешь, тут такая история…

Но истории не получилось. Со стороны лагеря донеслись истошные крики, полыхнуло пламя. Мы одновременно слетели с дерева ("как птички" – еще успел подумать я) и понеслись в сторону лагеря.

Уже на подходе было понятно, что случилось что-то ужасное… Половина возов полыхала как пионерские костры, вторая половина, видимо, уже была на подходе… Кто-то истошно кричал, слышалась брань вперемежку со стонами. Выбежав к телегам мы остановились… По расчищенной поляне между пылающих возов метались черные тени, я увидел как кто-то пытался растянуть две телеги, но в недрах одной что-то так ярко полыхнуло, что его буквально отбросило от телег… Что-то с шумом пронеслось над нами, Небо крикнула – "Дракон!" – и повалила меня на землю. Я рывком перевернулся на спину и успел заметить как что-то длинное, черное и стремительное пронеслось над нами, по пути довольно метко плюнув огнем в телегу, стоявшую позади нас. До меня дошло, что мы были как раз на пути огненной струи… Однако, это уже не летающий сварочный аппарат, а боевой самолет… Я вскочил, подхватил девушку и рванул обратно в лес. Забежав под деревья, я решил, что тут мы находимся в относительной безопасности и остановился.

– Какого черта? – сквозь зубы выругался я.

– Это драконы. Вернее, всего один дракон, – сказала она.

– Зачем? С чего вдруг? За что?

– А я знаю, за что? Может это у них вроде разминки… Один кружил надо мной, когда я ехала за тобой в трактир, но не напал. Может они только на обозы нападают?

Я замолчал и задумался. Кружил над ней, когда она ехала в трактир… Какая-то ниточка протянулась и тут же исчезла…

– Надо вернутся. Может удастся кого-то спасти…

Но спасать было уже некого. Немногочисленные останки свидетельствовали о том, что драконье пламя гораздо жарче обычного напалма… Не знаю, как Небо, а я бы не выдержал бы зрелища обгоревших тел, но тел не было. Были только кучки спекшейся золы из которых иногда торчали оплавившиеся металлические предметы… И было удивительно тихо, только потрескивало пламя на догорающих телегах. Я запрятал свою брезгливость поглубже и облазил все, где только падали отблески света – напрасно. В живых остались только мы вдвоем.

– Эй, посмотри, что это такое? – окликнула меня моя спутница.

– Где? – я подбежал к ней. В руках она держала отливающую зеленцой черную пластинку, по форме напоминавшую рыбью чешуйку. Только в несколько раз крупнее. Я осторожно взял пластинку, повертел в пальцах, попробовал согнуть…

– Знаешь, мне кажется это драконья чешуйка, – проговорил я с сомнением…

– Мне тоже так кажется. Только цвет какой-то странный.

– Утром посмотрим, какой цвет. До утра еще дожить надо…

Понятное дело, мой цинизм не распространялся так далеко, чтобы ночевать в крематории, в который была превращена поляна. С другой стороны, одному в холодном лесу спать удовольствие маленькое… Тут я вспомнил одну из своих, одно время любимых, книжек, и предлагаемую там концепцию ситуационной этики.

– Ты мне поможешь устроить нам ночлег? – спросил я.

– Где? Прямо здесь?

– Почти. Прямо здесь довольно неаппетитно, но далеко отсюда нам уходить не стоит – все это будет гореть еще долго, и тут довольно долго будет тепло. Я думаю, нам надо устроится с другой стороны от телег – не думаю, что там тебе будет так же неприятно…

– Какая разница? Там трупы, тут трупы!

– Послушай, милая, – сказал я угрожающе, – я понимаю, что ночевать на кладбище – не самое приятное занятие, но я предпочту провести на кладбище ночь, а не всю оставшуюся жизнь, глупо замерзнув из-за собственной брезгливости. И тебе замерзнуть не позволю. Так что будь добра – помоги мне!

Она удивленно вытаращила на меня глаза. Даже в свете пожара я заметил – очень красивые глаза… Какой-то странный разрез глаз, притягивающий…

Мы стянули две уже почти прогоревшие телеги рядом, оставив между ними расстояние метра в три – получились две довольно теплые стенки. Потом я еще раз обошел поляну и нашел одно одеяло – видимо кто-то потерял, выскакивая из телеги, пару подгоревших ковров, увязанных в рулон и целый бурдюк с водой. Это был настоящий подарок, завтра с утра хоть чай будет… Я вспомнил, что по утрам, прежде, чем убегать на работу, всегда заваривал себе фруктовый чай… Мда.. Закинув бурдюк и ковры за спину я побрел обратно.

Небо, оказывается в это время тоже не сидела сложа руки. Подобранным неподалеку от места нашего ночлега широким ножом она соорудила невысокую стенку между телегами, чтобы ветер не задувал в ноги.

Один ковер я постелил на землю, отдал Небу одеяло, а потом накрыл нас обоих вторым ковром. Без подушки было довольно тяжело, я уже отвык спать без подушки, но мне пришла в голову гениальная мысль. Стянув с себя толстую куртку я обмотал ее вокруг бурдюка с водой и получилась огромных размеров длинная подушка, на которой мы прекрасно поместились вдвоем. Немного повозившись, мы улеглись. Я засмотрелся на звезды, рисунок созвездий был совершенно непривычным, и я какое-то время развлекался тем, что придумывал названия созвездиям.

– Послушай, ты что – все еще не спишь? – тихо спросила Небо.

– Нет. Посмотри, какая романтическая обстановка. Чистое небо, яркие звезды, мы с тобой одни в этом лесу… Не считая двух дюжин кремированных…

Она закашлялась и спросила:

– Скажи, тебе никогда не доставалось за твое чувство юмора?

– Еще как. между прочим, то, что я валяюсь на холодной земле в десятке метров от крематория как раз одно из следствий моего извращенного чувства юмора. Надо полагать, что…

– Надо полагать, что ты просто стесняешься?

– Я бы очень хотел, но у меня не получится. Скорее всего, мне просто хочется, чтобы все быстрее закончилось…

– Тебя кто-то ждет?

– Как тебе сказать… Ждут, наверное… Только они не знают, кого… А я не знаю кто…

– Кто "они"?

– Дочка. Жена. Родители…

– У-у-у, да ты семейный человек, оказывается. И не боишься?

– Кого? Жены? Нет, не боюсь…

– У тебя сегодня концерт по заявкам? Я имела в виду – не боишься, что с тобой что-то может случится и ты не сможешь вернутся?

– Не знаю… Скорее всего просто не верю, что со мной может что-то случится. А иногда так хочется…

– А что ж так-то?

– Не знаю… Слушай, давай не будем об этом, а?

– Извини. Я не знала, что тебе неприятно.

– Понимаешь, мои проблемы касаются только меня. Мы закончим это дело и больше никогда не встретимся… Зачем тебе все эти подробности?

Она замолчала. Я повернулся набок и честно попытался заснуть. Еще минут через пятнадцать я понял, что мне это не удастся и прислушался… Дыхание вроде ровное, наверное уже спит…

Я аккуратно выполз из-под ковра, похвалив себя за то, что предусмотрительно оставил кучу места до телеги и, зябко поеживаясь, тихонько выскользнул из-за стенок… На востоке небо уже светлело, и я решил еще раз осмотреть поляну в надежде найти там что-нибудь стоящее…

Поиски дали немного – еще один бурдюк, на этот раз с кислым вином, теплая куртка, в которую я тут же завернулся, несколько ножей разного размера, меч с закопченным лезвием, разряженный арбалет, полусгоревший мешок тряпья, разорванная нитка бус (впрочем, все бусины были на месте, и нитку я связал), кожаные сапоги на размер меньше моего и два одинаковых кольца – одно побольше, одно поменьше. Почему-то когда я увидел кольца мне стало не по себе. Потом я себя, конечно, успокоил, решив, что торговец, видимо, вез кому-то заказ, но осадок на душе все равно остался. Кольца и бусы я спрятал в карман, а все остальное отволок поближе к нашей стоянке и сев на склоне холма принялся очищать меч от копоти. Занятие это было тихое, спокойное и уже через двадцать минут я начал клевать носом… Помучив себя еще пять минут я сгреб все хозяйство в охапку и побрел к импровизированной кровати. Правда, пришлось немного разбудиться самому, чтобы не разбудить Небо. Я немного постоял, рассматривая лицо своей спящей спутницы. Оно было каким-то задумчивым и притягивающим… Не красавица, но что-то притягивающее было… Даже слишком притягивающее, чудилась какая-то скрытая, внутренняя красота, не заметная ни с первого, ни со второго взгляда, но раскрывающаяся тому, кто даст себе труд рассмотреть…

Помотав головой, я полез под ковер. Надо было спать, времени не так уж много, скоро телеги дотлеют окончательно и мы начнем мерзнуть…

Я парил над лесом. На одной из полян вчера было очень много людей, обычных горожан, которые куда-то направлялись со своими смешными повозками, от них чувствовался такой мощный поток страха… Теперь на том месте догорают последние телеги и страха совсем нет… Хотя я ощущаю что-то живое и теплое на той поляне, это не могут быть выжившие горожане – те бы уже с воплями бежали бы по дороге… Мне хочется присмотреться к тем, на поляне, но мне пора возвращаться в гнездо и я, раскинув свои огромные крылья, поворачиваю к горам…

Проснулся я оттого, что меня трясла Небо.

– Просыпайся скорее, над нами только что был дракон!

– Знаю, – пробурчал я спросонок, – он улетел в гнездо, дай поспать…

– Откуда ты знаешь? Он может вернутся!

– Не может. Отстать, я спать хочу!

Она удивленно отпустила меня и я повалился обратно на подушку…

Я подлетал к своему гнезду… Пещера, выжженная мною в самой высокой горе, здесь никто не может меня найти. Разве, что только другой дракон, но их тут нет…

На этот раз я проснулся сам. Голова немного шла кругом, но это быстро прошло. Неба нигде не было видно.

Я вылез из-под ковра, запахнул куртку и легкой спортивной трусцой выбежал на поляну. Небо стояла в центре поляны и что-то пристально рассматривала. Заметив меня она призывно помахала рукой.

Подбежав, я увидел у нее в руках еще одну чешуйку, которую она сравнивала со вчерашней.

– Такая же, – заметил я.

– Угу. Интересно, это он линяет или как?

– Дай-ка, я поближе посмотрю… – Я поднес чешуйки к глазам. На обеих были заметны небольшие вмятинки… – Их похоже стрелами выбили.

– Действительно… А вот я еще кое-что нашла, – сказала она, протягивая мне моток кожаного шнура.

– Да, вот это богатство!

– Тут кто-то до меня уже побродил, так что мне мало осталось, – с улыбкой сказала она.

– Ну… Да… В общем-то… – сказал я и тоже улыбнулся.

– А что ты нашел?

– Мало… Там, за нашими "стенами" лежит… Ну и вот это… – Я протянул ей бусы и кольца. Она тревожно посмотрела на меня.

– Как… Как ты это нашел?..

– Не думаешь же ты, что я с кого-то это снял? Оно все… лежало… на земле…

При свете дня бусы не выглядели дорогими, в отличие от колец, на которых была насечка и были выбиты какие-то слова… Небо присмотрелась к надписям и присвистнула:

– Э, да они именные! На кольцах имена написаны!

– Чьи? – не подумав, поинтересовался я.

– Откуда я знаю? На меньшем – "Та, что идет за звездами", а на большем – "Тот, кто ведет рассвет". Да, весьма поэтично и абсолютно непонятно.

– Однако, если это имена…

– Ну хорошо, пусть не имена, пусть партийные клички! – немного раздраженно воскликнула она.

– О! Ты, оказывается, способная ученица, быстро делаешь успехи, – заметил я.

Она рассмеялась.

– Ладно, – сказала она. – Нам пора двигаться дальше.

Я пожал плечами и пошел собирать наш нехитрый скарб. Возразить было нечего.

Спустя час мы вышли к развилке. Небо стала настаивать, что нам просто необходимо повернуть влево. Я особенно не возражал – дороги мы все равно не знали, так что мне было все равно куда идти, а следующего каравана мы могли и не дождаться.

Еще часа через два я предложил сделать привал. Дорога как раз проходила по вершине небольшого холма и заодно можно было бы спокойно осмотреться и оценить положение. Кроме того, следовало экономить силы, восстанавливать их было нечем – воды оставалось меньше половины бурдюка. Правда, было еще вино, но на голодный желудок… Увольте…

Небо посмотрела на небо (хорошо звучит, правда?), кстати, а смотрелось это просто великолепно – изящная женская фигурка на фоне яркого неба, стоит, запрокинув голову, волосы, спадающие ниже плеч, нежно перебирает ветер, за спиной волнами черный плащ… Я поначалу даже пожалел, что у меня нет с собою фотоаппарата, а потом улыбнулся и покачал головой – это ощущение свободы нельзя было передать на застывшей картинке… Это надо было видеть… Словно подслушав мои мысли, Небо раскинула руки, словно обнимая облака, проплывающие над ней и стала похожа на фантастическую птицу… Казалось еще миг – и она оторвется от земли, взлетит ввысь, и, словно оправдывая взятое имя Небо, сольется с ним… Я смотрел на нее не отрываясь, забыв про пустоту в желудке и про холод… Я чувствовал, что если это не совершенство, то по крайней мере нечто, бесконечно близкое к нему, физическая боль, боль наслаждения прокатилась по моему телу, родившись в груди скатилась к ногам, согрела их, потом медленно поднялась по рукам вверх и стала комом в горле… На глазах выступили слезы… Стало трудно дышать – комок в горле никак не хотел исчезать… Но я боялся пропустить хотя бы миг, я не решался пошевелится или моргнуть…

Небо опустила руки…

Я перевел дух, сглотнул комок, насухо вытер набежавшие слезы – с местным ветром шутить опасно. Не решаясь смотреть в сторону своей спутницы я отвернулся к увязанным коврам, уселся на выступающий из земли на краю дороги камень, вытащил из тряпок меч и принялся его чистить. Эта работа должна была дать мне возможность прийти в себя после увиденного. Я услышал легкие шаги за спиной, но не обернулся. Она подошла ко мне и положила мне руки на плечи.

– Я разговаривала с облаками…

– Я видел… – я поднял голову. Она положила руки мне на плечи, потом пальцами немного сдавила затылок. Было приятно и вместе с тем как-то тревожно, с ее холодными длинными пальцами пришло спокойствие и какая-то умиротворенность. Казалось, что пока я чувствую ее руки ничего плохого не может случится…

– Не убирай руки, – попросил я.

– Хорошо, не буду, – по голосу я понял, что она улыбается. Она провела руками по макушке, потом по вискам. Только в этот момент я заметил, что тупая затылочная боль, мучавшая меня уже который день исчезла.

– Спасибо. Вот так хорошо…

Я почувствовал, что она опять улыбается.

– А так? – она чуть сильнее придавила виски.

– И так тоже… – теперь и я улыбался. Закрыв глаза я расслабился. Это была как игра – я пытался угадать, где окажутся ее пальцы в следующую секунду, ошибался и все повторялось сначала…

В конце концов, убрав руки она рассмеялась.

– Ну вот, теперь ты не будешь такой ворчун, как раньше.

– Не буду… Теперь, когда усталость больше не сдерживает мое чувство юмора, тебе придется несладко.

– Ничего, у нас как раз есть кислое вино.

– Да, кстати о вине. Ты есть не хочешь?

– А ты?

– Всегда хочу. Я к тому говорю, что вином можно какое-то время согреваться вместо еды и на ночь, так что может мы его прибережем?

– Конечно.

Она снова посерьезнела.

– Нам пора идти.

Я осмотрел меч, покачал головой и засунул его в сверток. Небо помогла мне увязать все в один узел, который я снова взвалил на плечи. Хорошо еще, что догадался из все того же тряпья лямки сделать, как у рюкзака, а то умер бы уже под всем этим барахлом.

– Ну что, идем? – спросила она.

– Да. Идем.

И мы пошли дальше.

К заходу солнца мы успели пройти довольно порядочное расстояние, но никаких признаков жизни нам увидеть не удалось. Надвигалась угроза голодной ночевки в лесу, что не выглядело самым приятным времяпровождением. К тому же холодный ветер нагнал туч и мы с минуты на минуту ожидали, что пойдет дождь.

– Нам совершенно необходима избушка какого-нибудь отшельника, – пробормотал я.

– Что-что? – переспросила Небо.

– Ничего. Это я так… сам с собою… приятно поговорить с умным человеком…

Дорога вильнула и просто уперлась в лес. Дальше переднего края деревьев уже ничего не было видно, все поглощала тьма.

– Ну, командор, какие будут распоряжения? – поинтересовался я, приваливаясь к ближайшему дереву спиной.

– Команде не спать, смотрового в бочку, – рассеянным голосом отозвалась она. Было видно, что она очень внимательно осматривает окрестности. Вернее, не столько рассматривает – в этакой темени уже ничего не разобрать, а, скорее, пытается почувствовать. Ощутить. Я замолчал и занялся тем же самым. Минут пять мы так прислушивались, принюхивались и прочее, после чего она заявила:

– Там дальше есть тропинка, но я глубоко ее не чувствую. Так что пойдем медленно и осторожно.

– Да, радость моя, – умилился я, – точно так как ты говоришь, только с точностью наоборот. Мы пойдем как стадо ежиков, то есть я хотел сказать, как стадо слонов, хрустя ветками и шумя листьями.

Она в недоумении уставилась на меня.

– Понимаешь, я, конечно, люблю похвастаться какой я крутой, но в то же время я далек от мысли, что та пара белок, которая наблюдает за нами уже почти полчаса потеряет нас из виду только потому, что мы решим идти тихо. Кроме того, заметь, особенно крупные хищники не крадутся, когда они сытые, а скорее, наоборот. Вот и мы будем особенно крупными сытыми хищниками. Сама посуди, что это за зверь такой, который не боится ночью шуметь в лесу…

– Нда.. логика, конечно, в твоих словах есть, жаль только, что звери об этом не знают – они неграмотные…

– Ну хорошо, тогда самый эгоистический довод – я слишком устал, чтобы еще красться по ночному лесу…

– О, вот этому я поверю. И даже поддержу, – по голосу я опять понял, что она улыбается.

– Тогда пошли?

– Пошли.

Нет, конечно мы не были похожи на стадо слонов. Сказать по правде – мне кажется, что и стадо ежиков вело бы семя громче. Мы просто шли след в след, угадывая тропинку, иногда сбиваясь и находя ее вновь на ощупь – кусты по сторонам тропинки росли гуще, а росшая на самой тропинке трава была гораздо ниже. Небо шла первой, черный плащ совершенно скрывал ее от моих глаз – казалось просто кусок темноты летит над землей на два шага впереди меня. Как загипнотизированный я шел за ним, забывая о голоде, холоде, механически переставляя ноги, уворачивался от веток, угадывал повороты, в которые неожиданно соскальзывал летящий впереди меня лоскут мрака. Время перестало для меня существовать, впереди был маяк и надо было во что бы то не стало не потерять его.

Внезапно темнота надвинулась и я услышал тихий, перебиваемый тяжелым дыханием шепот: "Тихо. Там впереди кто-то есть."

Я послушно остановился и постарался насколько возможно восстановить дыхание. Через несколько минут мы продолжили путь, но уже не в маршевом темпе, а крадясь практически бесшумно. В темноте леса, освещаемого только гнилушками, ничего не было видно, но я почувствовал, что Небо права – впереди кто-то был. И этот кто-то был там явно не случайно. Мне даже на секунду показалось, что этот кто-то сидит и кого-то ждет. Я догнал Небо и теперь мы практически ползли рядом. Не доверяя только своей интуиции я пытался если не разглядеть, то по крайней мере расслышать того, кто был впереди. Мне казалось, что мы уже должны были приблизится вплотную к нему, но по прежнему, сантиметр за сантиметром беспрепятственно двигались вперед…

Я повернул голову и посмотрел в глаза Небу. Два озера черноты мигнули один раз – я растолковал это как указание на то, чтобы продолжать движение… Шаг… Еще один… Еще… Сердце, казалось, остановилось, не смея выдать меня своими ударами… Еще шаг… Еще…

Громкий глубокий вздох раздался прямо над нами. Сердце взорвалось пулеметной дробью, ноги сами собой дернулись в попытке к бегству. Я замер, рядом со мной окаменела Небо. Медленно я поднял голову вверх… Надо мной, на поваленном, но застрявшем в ветвях соседних деревьев стволе сидел дракон. Тот самый. На какое-то время я оглох – кровь в ушах шумела громче самолетной турбины… Пытаясь утихомирить разбушевавшийся адреналин я почувствовал, как в руку мне вцепилась моя спутница и потянула вниз… Секунды расползлись, время затормозилось, мне казалось, что между ударами сердца я вполне успею совершить множество движений… Удар… Я мягко освободился от рук девушки, повернулся всем телом к дракону и стараясь не попадать своими глазами в его махнул ему рукой – слезай, мол. Удар… Я повернулся к Небу, протянул ей руку… Удар… Она очень медленно тянет свою руку к моей, дракон уже успел расправить крылья и приподняться на дереве… Удар… Я беру руку Неба и осторожно поднимаю ее с земли… Удар… Дракон уже выставил лапы садясь на тропинку впереди нас… Удар… Небо тянется к ножу на поясе, я перехватываю ее руку и отвожу в сторону… Удар… Дракон сложил крылья и вытянул шею по направлению к нам… Удар… Я успеваю встать перед девушкой… Удар… Я вижу, как дракон открывает пасть и оттуда, словно из ниоткуда вырывается огненная струя… Удар… Я выставляю перед собой руки, лениво успеваю подумать о том, что наконец-то все кончилось… Лицо обжигает огненный вихрь… Последнее, что я успеваю увидеть до того, как мои глаза сгорают в драконьем пламени – это легкое голубое облачко, сорвавшееся с моих рук и расплескивающееся о грудные пластинки дракона… И вслед за этим на меня обрушивается тьма…

Интерлюдия

– Ты абсолютно ничем не интересуешься, кроме своих компьютеров и работы. Почему нельзя прийти с работы пораньше? Тебе что – дома нечем заняться?!

Сознание послушно фиксирует до зевоты приевшиеся штампы и повороты. На все эти упреки можно не отвечать – уже отвечено и не раз. Это только в первый раз больно и страшно осознавать, что твой самый любимый человек больше тебя не замечает, более того – всячески препятствует тебе в твоих слабых попытках прокричать "Эй! Это же я! Помнишь?! Я люблю тебя!!!" Напрасно. Все забыто и похоронено под слоем невымытой посуды, не подметенной комнаты и не выбитых дорожек. Даже романтический ужин при свечах (найденное за бешенные деньги по диким знакомствам Шато Марго 93 года) перерастает в обычное перемывание твоих костей по поводу и без оного.

– Вот что! Раз тебя настолько не интересует твоя семья – давай разведемся. Ты живи как ты хочешь, а мы будем жить так, как мы будем жить. Договорились?

– Договорились, – механически отвечаю я. Все уже давно решено и без меня, все уже оговорено и проверено, и документы на развод уже давно поданы за моей спиной. Просто считается, что я об этом ничего не знаю. Под незатихающие аккорды упреков и оскорблений, над которыми даже я устал смеяться я укладываю походный набор белья, рубашек и прочей одежды в рюкзак, туда же запихиваю несколько любимых книг и "спасибо этому дому, пойдем к другому"…

Октябрь в средней полосе – штука холодная, а Дмитрий прибудет домой не раньше половины одиннадцатого вечера. Надо ждать – не ночевать же под открытым небом. Кстати о небе… вернее – о Небе. Перед глазами снова встают ее тонкие черты лица, упрямый взгляд…

Очнулся я на мраморном полу в каком-то странном, на первый взгляд готическом, храме. Впрочем, что я понимаю в архитектуре – просто слово нравится. И звучит торжественно. Надо мной, отражаясь в зеркальном полу стояли Старик и Небо. Кряхтя я приподнялся на руках и осмотрелся.

– Классика современной живописи. Картина Недопитого "Старик и Небо в ожидании Солнца". Холст, масло, маргарин, – прокомментировал я открывшееся моему взору зрелище.

– Мда… Этот и на том свете шутить будет. Крепкий орешек.

– На том? – осведомился я, – А разве я еще на этом?

– Вполне, – заверил меня Старик, – и, кстати, самоубийство было не лучшим способом расправиться с драконом.

Но вернее всего меня убедил аргумент Неба. Она просто опустилась на колени, обняла меня и прошептала одно-единственное слово. Да, то самое, перед которым сдаются любые, даже самые стойкие циники. Даже я.

– Поднимайся, у нас куча дел, – проворчал Старик, отворачиваясь к алтарю и с преувеличенным усердием складывая какие-то фолианты.

Десять вечера. Можно потихоньку выдвигаться к Димкиному дому – чтобы не пропустить момент, когда он будет возвращаться. На всякий случай проконтролировать, точно ли он один. А то вмешиваться в его матримониальные планы я не хочу. Лучше уж на вокзале переночую. Или в аэропорту. Кстати, а ведь это мысль – взять бы куда-нибудь билет и махнуть на другой конец страны…

Все время пока мы шли по мрачным лабиринтам храма Небо прижималась ко мне и шептала "Я думала, что больше никогда тебя не увижу! И почти все время плакала! Как представлю, что тебя больше нет – и в слезы…" И только под конец, перед тяжелой, окованной железом дверью она совсем тихо произнесла "Я найду тебя. В любом из миров я найду тебя!"

Потом все было как обычно – унылая конечная остановка, потрепанный автобус, потертый дермантин на двери.

Я присел на лавочку возле парадного. Димка видит плохо, с такого расстояния он меня не узнает, даже если я захочу, чтобы он меня увидел, зато я весь подъезд вижу как на ладони.

Кстати, вот чью-то шаги… Не похоже, чтобы его – слишком быстро и шаги легкие, не топающие… Внезапно небо вокруг взрывается миллиардом красок, я вскакиваю, поворачиваюсь, пытаюсь рассмотреть хоть что-то через водопады цветов… И вдруг обнаруживаю, что на мне в буквальном смысле этого слова висит Небо, визжа что-то нечленораздельное от восторга. И, как выясняется, – я тоже ору что-то восторженное и не многим более членораздельное.

Надо полагать, что настоящие подвиги еще только начинались…

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Реклама на сайте