«Волчья радуга»

Николаева Мария Волчья Радуга

Посвящается Дицковой Екатерине,

благодаря которой и был создан этот текст.

Музе. Подруге. И несмотря ни на что — соавтору.

Оставшийся в одиночестве автор.

Вместо пролога

«…Еще в X веке историк-араб Масуди утверждал, что пирамиды являются не только хранилищем всех знаний древних египтян по вопросам астрономии, искусства и религии, но и содержат в себе «исторические и пророческие предсказания».

В 1865 году Роберт Мензиес высказал предположение, что если взять за основу священный дюйм египтян и измерить длину внутренних покоев пирамиды, то мы найдем хронологические даты наиболее важных событий не только прошлого, но и будущего.

В наше время инженер Давидсон занялся этого рода измерениями, и полученные им результаты, действительно, оказались поразительными.

Сравнивая эти данные с текстом крайне загадочной и еще не вполне расшифрованной «Книги Мертвых» Древнего Египта, египтологи пришли к заключению, что Хеопсова пирамида является дополнением текстов этой книги и содержит в своей архитектуре даты исторических событий нашей истории.

Особенно удивительно то, что пирамида дает с большой точностью дату рождения Иисуса Христа, который в «Книге Мертвых» называется «Владыкой пирамиды» и «Владыкой смерти и воскресения». Эта дата получается при измерении уровня покоев королевы, названных «комнатой второго и нового рождения». Измеряя высоту порога главной галереи, мы находим дату распятия Христа, с которой — по «Книге Мертвых» — начинается эпоха «спасения человечества».

Таким образом, главная галерея символизирует христианскую эру.

Галереи входа в пирамиду дают даты исхода Израиля из Египта и другие исторические события до Рождества Христова. Главная галерея, называемая также «Залом Истины», после целого ряда дат, относящихся к далекому прошлому, дает дату, имеющую большую важность для нашей эпохи, — 1 августа 1914 года (начало I мировой войны). Затем начинается опускающаяся часть входа в королевские покои, причем измерение этого спуска дает 11 ноября 1918 года. Измерения королевских покоев дают нам соответственно годы 1928, 1936, 1945-й, 19–20 августа 1953-го и, согласно Дональдсону, — 1955 год. Характерно, что королевские покои названы в «Книге Мертвых» «Покоями суда», «Присутствием Владыки жизни и смерти» и «Концом всех времен».

Дальнейшие измерения приводят нас к особо отмеченному 1992 году, и все предсказания пирамиды кончаются на двухтысячном году.

Что сулят нам эти годы, мы не знаем».

Отрывок из статьи «Таинственные знания Древних Египтян[1]»

Б. Адариди, 50-е годы

«Русская мысль», Париж

Приписка на поле: «Хотелось бы и мне этого не знать!.. Ш.»

* * *

Полуобнаженная женщина стояла на ступенях Храма, провожая взглядом припозднившегося просителя. Старшая жрица, а не смотря на наряд больше подходящий рядовой танцовщице со смертью, это была именно она, несколько удивленно смотрела вслед мужчине. На ее памяти — а храмом она заведовала без малого лет сто — еще никто из высокородных не обращался за помощью к ее богине не за исцелением, а за смертью. Тем более устранить он просил не кого-то, а одного из ведущих деятелей последних лет.

И что немаловажно: богиня дала знак, что эта смерть ей угодна!

Вот только среди танцовщиц со смертью нет достаточно компетентных для выполнения этой задачи. Впрочем, всегда можно найти выход. А во имя богини можно даже пойти на кое-какие уступки — ведь с совестью можно будет договориться и позже. Жрица ласково погладила голову кобры, лежащей на ее плечах. Змея, сонно прошипев что-то, склонила голову, то ли соглашаясь с мыслями человека, то ли безразлично принимая любое ее решение. Ну, по крайней мере, она не возражает, а значит и богиня не станет противиться этому решению. С тех самых пор как Старшую жрицу, тогда еще совсем ребенка, укусила кобра, и она осталась в живых вопреки прогнозам целителей, она привыкла во всем полагаться на свою небесную покровительницу. Ведь благодаря тому случаю она, дочь рабов, смогла не только получить свободу, но и занять определенное положение в их строго структурированном обществе. Не зря же Император доверил ей воспитание дочери.

Кстати, раз уж вспомнилась принцесса, то ее и пошлем на это дело: ей давно пора пройти посвящение смертью. А то это уже становится смешно: танцовщица Змееликой, а на ее счету еще нет ни одной жизни!

На этот раз кобра подняла голову и благосклонно посмотрела на человека.

Старшая жрица понимающе улыбнулась. Видимо, богине самой не терпится привязать к себе девчонку покрепче. Впрочем, куда уж крепче: принцессе известно Истинное Имя Змееликой, а их богиня всегда была на редкость скрытной особой: даже Храмы ее вошли в историю как храмы Сераписа…

С другой стороны: для них, истинных приверженцев жизни, смерти и воскрешения, не имеет значения, как современные историки называют места подобные этому. Главное — что Змееликая от них до сих пор не отвернулась, напротив, она послала им свою избранницу.

И теперь пришло время эту самую избранницу испытать…

* * *

Императора в эту ночь не оставляло какое-то странное предчувствие. Оно не позволяло ему ослабить контроль над сознанием и, наконец, уснуть. То ли ему не давало покоя предстоящее отречение и связанная со всем этим возня, то ли проснулась хваленая интуиция его рода. Хотя с чего это его должна беспокоить вся эта ерунда? Решение взвешенно и обдуманно тысячу раз, более того согласованно с теми немногими, кому он доверяет…

Шайс кай Ирбис стоял у власти уже почти четыре столетия и за это время успел повидать много всего такого, что у нормального человека вызвало бы только омерзение. Так что об отречении он не жалел ни капли. Конечно, его наследник — бесполезный капризный маменькин сынок, помешенный на власти и собственной неповторимости, но другого у него, к сожалению, нет, а уйти очень хочется. Зато дочка, будущая Императрица, — сокровище каких мало: умная, талантливая, хладнокровная, в меру расчетливая… В общем, все надежды Императора были обращены на дочь, и он этого нисколько не скрывал. Наверно поэтому отношения со старшим сыном у него так и не сложились. Впрочем, не слишком-то он и старался эти самые отношения выстроить, полностью препоручив воспитание наследника тогда еще живой супруге. Собственно таким нехитрым образом он решил сразу две проблемы: во-первых, избавился от навязанной ему отцом жены, а во-вторых, скинул всю ответственность. Не то, чтобы Император совсем не жалел о том решении, но он был человеком умным и понимал, что в той ситуации особого выбора у него и не было: или потерять сына и обрести свободу, или заняться воспитанием наследника самому. Зато в результате у него появилась Шайрем… Он выделял ее из всех своих детей, и вовсе не потому что она должна была стать Императрицей, тем более об этом факте никто и не знал, кроме очень ограниченного круга лиц. Просто эта девочка была единственным напоминанием о почти безумной любви, все еще будоражащей сердце воспоминаниями. А еще она была коброй, той самой, что в старых легендах называют королевской — первой коброй за последние пять веков.

Так что причины упрятать дочь подальше от посторонних глаз у Императора были и не маленькие, да и повод нашелся: все отмеченные змеями — не важно каким образом — принадлежали Храму Змееликой, а значит, были обязаны пройти обучение и получить по окончании сан. Конечно, Император не желал своей дочери участи убийцы, но… в ее случае это умение даже может пригодиться…

Успокоив себя этими нехитрыми мыслями, Шайс кай Ирбис закрыл свой кабинет на ключ и направился в спальное крыло. До его отречения осталась всего неделя. Семь бесконечно долгих дней, заполненных никому не нужными ритуалами и встречами…

С другой стороны: осталось всего семь дней — а это не может не радовать.

* * *

Наверно, и вправду не стоило возвращаться ночью. Тем более его никто не ждал так рано, но Лоуресу до безумия надоела внешняя грань с ее шумными городами, отчаянно хотелось вернуться в логово и забраться на месяц-другой в лабораторию. К сожалению, такой возможности ему в ближайшем будущем не представится: предстояла очередная сходка глав великих домов, а подобное мероприятие обычно проводится на нейтральной территории, а именно на внешней грани — в Москве.

Собственно именно по этой причине глава серебряного клана сорвался с места посреди ночи и решил вернуться, никого об этом не предупредив. Хотя у мужчины было заготовлено еще с десяток оснований для этого, причем основной в этом списке значилась совсем не та, что гнала его вперед по темным улицам, к ближайшим вратам его нома.

И на вопросительный взгляд, столкнувшейся с ним в прихожей девушки он ответил очень просто:

— Полнолуние же скоро. Нечего мне шляться в это время по мегаполису.

Девчушка, чьего имени Лоурес так и не смог вспомнить, понимающе улыбнулась, а потом шепотом, словно делясь страшной тайной, сказала:

— Кай Вулф, а всего несколько минут назад подарок доставили, причем на этот раз это не какая-то рабыня со внешней грани, а женщина нашей крови. И такая красивая! Ей кай Маркус занимается.

— Маркус? — Лоурес сразу же представил, как и чем его брат может заниматься с новой рабыней, особенно если он оставлен за старшего… — И как давно он уединился с этим «подарком»?

— Думаю, еще не уединился, — немного смущенно хихикнула девушка, — ему надо было еще разобраться с сопровождающими и сделать снадобье для этой девушки. Так что возможно вы еще успеете сообщить брату о своем возвращении.

Лоурес благодарно кивнул девчонке, мысленно обещая себе в следующий раз из города прихватить ей какой-нибудь подарок, и направился в сторону лаборатории, надеясь перехватить Марка еще по дороге.

Народу в коридорах было немного, поэтому шелест шагов брата Лоурес услышал еще до того, как свернул за угол.

— И куда же ты так спешишь, позволь узнать? — в ночной тишине спокойный ровный голос показался громче крика.

— Лор? Ты уже вернулся? — на лице Марка большими буквами было написано удивление и не меньшее разочарование, — А ты в курсе, что тебе подарок прислали?

— Что-то слышал об этом, вот только мне интересно, что с ним собирался делать ты?

— Ничего, — заверил Маркус, глядя на брата преданно-невинными глазами.

— Правда? А эта чашечка тебе для чего? Ведь в ней именно то, что я думаю?

— Ну… Я подумал, что ты можешь вернуться в любой момент, поэтому не мешало бы все подготовить…

— Правда? Вот и отлично, — Лоурес усмехнулся, мысленно радуясь, что брат сдался так быстро. — В таком случае, напои своим отварчиком нашу неожиданную гостью и приведи ее в мою комнату. Очень хочется взглянуть на то, что за подарки теперь разносят по ночам. Кстати, от кого?

— От Вальрета с наилучшими пожеланиями, — улыбнулся Маркус, представляя реакцию брата. Но тот вместо того, чтобы как обычно обругать недруга последними словами, хищно сощурил глаза:

— От вампира? Даже интересно стало, кого он мог прислать. Так что не задерживайся там, Марк. А то я еще чего доброго решу, что ты претендуешь на мое имущество, — едва слышно закончил вожак, недовольно поджав губы. В его звериных желтых глазах не было ни капли братской любви.

Видать сильно его достали в Москве, — подумал Марк, — тогда ему и в правду лучше расслабиться в компании новой рабыни, — и поспешил выполнить поручение брата. Когда Лор в таком состоянии, с ним лучше не спорить — прибьет и не заметит.

Глава 1. Змея и волк

«Без сомнений змеи — одни из самых странных существ. Об этом можно судить даже исходя из отношения к ним людей, в сознании которых они зачастую связаны с чем-то великим — и не важно со злом или с добром.

Египтяне считали змей покровителями царской власти и королевского величия. Для них эти нередко опасные существа сочетали в себе весь мир, потому что обладали не только силой жизни, но и смерти.

На севере, в Скандинавии, змея стала одним из символов Конца Света. В прозаической Младшей Эдде говориться, что бог Локи породил волка и змея. Но оракул предупредил богов, что эти создания принесут гибель всему живому и те, испугавшись пророчества, разлучили их: змея бросили в море, а волка сковали цепью…

Говорят, настанет момент и Френир освободится… тогда он проглотит солнце, а змей — землю. Сейчас эта легенда все больше забавляет меня, потому что я живу под одной крышей с тем самым серебряным волком, что был прототипом скандинавского чудовища. Кстати, любопытно: а кто был прообразом змея?..»

конец июня 1998 г

Личные записи Шайрем кайри Найи

Шайрем кайри[2] Найа

Я едва не плакала от бессилия. Кинжал лежал всего в паре сантиметров от руки, но этот проклятый всеми богами волк так крепко держал меня, что я даже пошевелиться не могла.

Осознав, что выбраться мне не удастся, я попыталась отстраниться от ощущений. Чужие руки шарили по моему телу в поисках очередного сюрприза. Сволочь! Ведь знает, что в костюме рабыни-танцовщицы даже лишнюю нитку не спрячешь, но все равно «ищет»!

Грудь болезненно напряглась, когда его пальцы в очередной раз скользнули по обнаженной коже. Восприятие как назло обострилось, а тотемная змея едва уловимо шевельнулась, прислушиваясь к новым неведомым до этого ощущениям.

— Что ж, красавица, вот теперь можно и поговорить, — негромко произнес мужчина. Не смотря на то, что он немного отстранился, я по-прежнему даже пальцем не могла пошевелить без его ведома. Руки, заведенные за голову и зажатые в тиски его ладони, онемели. Да и что говорить, мало приятного быть в полной власти того, кого собственно тебе и заказали…

Проклятье! И это «слабый» воин?! Я найду заказчика, кем бы он ни был, и убью самым мучительным образом. Если, конечно, сумею выбраться из волчьего логова…

— Так и будим молчать, красавица? Или ты все же скажешь, кто тебя послал? — желтые звериные глаза опасно сощурились. Этот взгляд ничего хорошего лично мне не предвещал, но он притягивал… Я знала, что нельзя смотреть зверю в глаза, но ничего не могла с собой поделать. Я кожей чувствовала чужую ярость, слышала частое биение сердца — не своего, другого…

Проклятье! Не может же эта псина быть сильнее меня! Я — змея!

Стоило мне вспомнить о моих маленьких сестричках, как сразу стало легче, и я смогла мыслить связно, не теряясь в круговоротах чужого разума.

Я в ловушке. Это понятно и без слов. И от меня ждут ответа.

— Ну? — мужчина нетерпеливо встряхнул меня. Ему явно не хотелось возиться с какой-то девчонкой, когда где-то рядом бродит пока еще живой враг.

— Я не знаю заказчика, — тихо ответила я. Самое ужасное, что в этом я не врала. Папирус с указанием жертвы, сроком выполнения и прочими пожеланиями мне передала главная жрица, а сама она забрала его из чаши пожертвований.

Но я узнаю, кто меня так подставил! И умирать он будет долго, на себе прочувствует все, что мне придется пережить в стенах волчьего логова.

Клянусь истинным именем Змееликой!

— Ты же из Храма, — вновь напомнила о себе моя неудавшаяся жертва.

— Да, — подтвердила я, хотя он и не спрашивал — это и так было ясно. Только у моей госпожи в прислужниках находятся убийцы. Никто лучше Змееликой не разбирается в ядах, а использовать их могут только ее жрицы. Меня выдал кинжал. Отравленным оружием пользуемся мы и никто другой не посмеет его взять в руки, не накликав при этом беду на весь свой род.

— Хочешь сказать, змееныш, что на меня послали какую-то недоучку? — волк невесело усмехнулся. И без того жесткие черты лица, стали еще резче, неприятнее.

Сволочь! И главное возразить мне не чего: он скрутил меня в течение нескольких секунд. Я даже ни разу не задала его кинжалом!

— И не сверкай так глазами, змееныш. Это тебе не поможет. Стоило раньше думать с кем связываться, — ни на мгновение не ослабляя хватки, волк свободной рукой растянул узел галстука и отбросил ненужную больше вещь. Я проследила за полетом атласной серебристой змейки, не особо желая задумываться над тем, что меня ждет. С убийцами обычно не церемонились…

Змееликая! Лишь об одном прошу: пусть он не узнает! Иначе будет война! Прошу тебя о последней милости — пусть он не поймет…

Богиня не ответила. Но я чувствовала, как нервно бьется хвостик тотемной змейки. Не покинь меня, не оставь…

— Интересно, кого мне стоит поблагодарить за тебя. Как только выясню — обязательно сделаю это, потому что вкус у нашего «доброжелателя» явно есть, — как-то расслабленно произнес волк. Я мысленно возрадовалась: если он хоть на минуту утратит контроль, то у меня появится шанс.

— Даже не думай, змееныш. То вино, что ты так беспечно выпила, значительно снижает скорость реакции, зато обостряет чувствительность. Его дают всем рабыням, — и словно желая доказать свои слова, он опустил свободную руку на мою грудь…

Краска бросилась к лицу. До этого момента меня нисколько не смущал мой наряд: что змеи, что ожерелье из золотых бусин — какая разница, лишь бы закрывали то, что нужно. Но одного я не учла точно: мои маленькие сестрички никогда бы не бросили меня, не выставили бы так постыдно мое тело на показ, как этот выкидыш ювелирного искусства.

— Нет, я определенно поблагодарю этого дарителя, прежде чем убить, — пробормотал волк, наклоняясь и губами исследуя так бесстыдно вынырнувший из золотых бусин сосок.

Великие боги[3]! Чем я прогневала вас?!

Кожа там, где ее касались мужские губы вспыхивала огнем. Жар проникал в кровь и напряженным биением замирал внизу живота.

— Карамель? — желтые глаза волка довольно сощурились, — это кто ж тебя догадался в ней искупать? Мало того, что доставили и упаковали, неужели еще и глазурью покрыли?

Губы волка скользнули чуть ниже, на обнаженную кожу живота. Сердце билось как бешенное, и его удары эхом отдавались по всему телу.

Ясноокая Исида…Защитница, зачем ты позволяешь это? Зачем?..

Протяжный стон вырвался из груди, когда разгоряченной кожи едва уловимо коснулся язык…

— А ты, змееныш, не так хладнокровна, как кажешься.

Проклятье! Знал бы ты, волк, насколько ты прав! Моя чувствительность и без того уже вошла во все дворцовые сплетни. А ты еще и это зелье подмешал! Если я не умру сегодня, то потом продемонстрирую тебе все… на своей шкуре все прочувствуешь!..

Мысли в голове стали путаться. Вспомнилось, как во время обучения наставники часто восторгались моей восприимчивостью, мне не надо было долго настраиваться на то или иное действо, стоило только прислушаться к телу и все приходило само…

И сейчас это сводило с ума!

Боги, спасите дочь свою! Клянусь, я не стану больше противиться вашей воле… я покорюсь…

— Спокойнее, красавица. Что же Марк там намешал, что ты уже себя не контролируешь…

Я открыла глаза (оказывается, я уже успела зажмуриться…) и озадаченно посмотрела на мужчину. Мыслей в голове не было, только жажда. Моя чувствительность была не столько даром, сколько проклятьем. Бывали моменты, когда все мое существо сжигал дикий неконтролируемый голод… мне хотелось коснуться живой плоти, почувствовать ее тепло…

Но никогда прежде он не был так силен.

Я инстинктивно потянулась к единственному живому источнику тепла, находящемуся в зоне досягаемости. Руки, выскользнув из чужих пальцев, нетерпеливо пробежали по ряду пуговиц на белой рубашке — одежда только мешает. Мужчина, удивленно замер, но мне было не до его чувств. Все мое тело впитывало тепло, исходящее от такого близкого, но такого чужого существа.

Избавившись от ненужной вещи, я на мгновение отстранилась, позволив взгляду коснуться его кожи первым. С левой стороны над темным соском замерло изображение волчьей головы[4]. Где-то на грани разума скользнуло что-то важное, касающееся этого знака, но мне было не до этого. Хотя на мгновение все происходящее показалось мне… неправильным?..

Я отогнала назойливую мысль и потянулась мужчине. Подушечки пальцев покалывало от нетерпения, хотелось коснуться живого тепла, почувствовать биение энергий…

И я растворилась в своих ощущениях. Восприятие обострилось до предела. Я даже смогла уловить удовлетворение волка-тотема, когда скользнула губами по нему…

Я пила чужое тепло и дарила свое, ни мгновения не сомневаясь больше, что все идет так, как и должно. Но вот мужчину что-то явно беспокоило.

— Может, переберемся на кровать? Там удобнее. Честное слово, — чужое дыхание коснулось кожи, складываясь в какие-то слова.

Да какая к Сету кровать? Чем его этот пушистый ковер не устраивает?

Недовольство радужной коброй завозилось внутри. Но я подавила его, принимая чужие правила игры.

Плавным движением я перетекла в вертикальное положение. Собственное тело казалось удивительно легким, полным силы. Дернув головой, я на пробу выполнила парочку довольно сложных танцевальных па. Ожерелье послушно зашелестело в такт, бусины в волосах отбивали ритм. И я отдалась старому другу — танцу — с готовностью. Бешено билось в груди сердце, тело плавилось в волнах движения, кожа горела от чужих поцелуев и силы. Я могла бы танцевать вечность, но чужие руки обхватили мои плечи, а потом, обжигая дыханием, у самого уха прошелестел голос:

— Довольно. Хватит сводить меня с ума, лучше сбрось свои тряпки.

Я засмеялась и, выскользнув из чужих объятий, бросила:

— А ты попробуй поймать.

Глухое рычание вырвалось из груди волка (отчего-то я только сейчас вспомнила, чья суть скрывалась в человеческом теле). Он кинулся ко мне, но я успела увернуться. Магия танца еще не покинула тело до конца, и для меня ничего не стоило начать новую игру.

Голод немного притупился, но не исчез полностью. Ладно, ничего страшного не случиться, если я подразню его еще немного. Перезвон золотых бусин ожерелья, глухой звук ударов деревянных и костяных украшений в волосах задавали особый ритм полутанца-полуигры. Змея и волк кружили по комнате, с трудом сдерживая рвущийся наружу голод. Наверно, со стороны это выглядело… странно, завораживающе и странно. Но зрителей у нас не было…

И все-таки он меня поймал. С глухим рыком повалив меня на кровать, он подмял меня под себя, не давая возможности ускользнуть снова. Я лишь улыбнулась, пробегая пальцами по обнаженной груди волка. В ответ он, нащупав на моей спине застежку, избавил меня от пыточного устройства, выдаваемого за произведение ювелирного искусства. Я бесстыдно выгнулась навстречу его губам. Волны возбуждающего жара прокатывались под кожей и напряжением замирали в животе. Вопреки всем моим надеждам голод лишь креп…

На грани восприятия упрямо продолжало мельтешить что-то важное, но чужие ласки не давали думать, да и не хотелось ни о чем вспоминать. Слишком долго я сдерживала эту потребность, слишком давно меня никто не касался… А когда его пальцы распутали завязки на поясе юбки, то мне стало не до рассуждений и уж тем более не до воспоминаний.

— Кобра? — то ли удивленно, то ли задумчиво спросил он, добравшись, наконец, до моего тотемного знака внизу живота.

Ну, кобра. Что его не устраивает? Впрочем, и меня кольнуло что-то важное, связанное с этим знаком, но стоило тотемной змейки выгнуться навстречу мужским губам, как этот вопрос решительно потерял свою актуальность. Даже мир утратил свое значение, рассыпься он сейчас — я бы даже не заметила этого. Остался только голод, сжигавший тело и душу… и существо способное его притупить…

Ласки становились все бесстыднее. Жажда невыносимее. Но это ощущение — болезненно-сладкое, — когда идешь по грани, хотелось растянуть… В желтых глазах волка я видела то же желание. Эта игра настолько затянула, что не хотелось ее обрывать так быстро. Мы вели друг друга по узкому карнизу над бездонной пропастью, одновременно желая соскользнуть вниз и опасаясь этого…

— Да не напрягайся ты так. Расслабься. Позволь мне вести тебя, змееныш.

Я повиновалась инстинктивно, как привыкла повиноваться более сильному. И в награду получила улыбку. Она странно смотрелась на жестком человеческом лице, но было в ней что-то особенное, чарующее…

Невольно я улыбнулась в ответ. Теперь уже ни единая клеточка моего тела не сомневалась в верности избрания… Да и поздно, если честно, было отступать…

— Все хорошо. Спокойно, — тихий голос волка, обволакивал сознание, заставлял верить ему. Тело само раскрылось ему навстречу. Боль вспыхнула внезапно, разгоняя туман в сознанье, напоминая о чем-то важном… но быстро утонула в лавине других ощущений…

Уже засыпая, я поближе подползла к волку и положила голову на его плечо.

Тепло. Уютно. Хорошо.

А что еще нужно для счастья?..

Лоурес кай Вулф

Я рассеяно гладил по волосам внезапно свалившееся на голову счастье. Зверь удовлетворенно спал внутри, даже ушами не шевелил, заявив, что в ближайшее время его лучше не беспокоить. Впрочем, не могу его не понять: эта девочка смогла совершить невозможное и унять животный голод. Да, давно я так не растворялся в звере. Обычно он брал верх только в битве, оставляя все остальные забавы на человеческую часть души.

Надо же! Оказывается, в храме Змееликой водятся очень страстные жрицы. Даже не смотря на свою неопытность. Ну, кто мог подумать, что девчонка-убийца окажется такой?.. Наверно, существую еще янтарный клан, они бы ее с руками оторвали — огонь, а не женщина.

Вот только что-то упорно беспокоит, словно тревожный звоночек звенит на краю восприятия.

Змееликая не сильно печется о целомудрии своих жриц, так что с этой стороны никаких проблем быть не должно. Но тогда что мешает мне заснуть? Уж конечно не присутствие под боком змеи — волчицы порой бывают намного опаснее. Взять хотя бы ту же Виторию. Я и днем-то не рискну к ней спиной повернуться, а уж ночью… Нет, эта девочка намного безопаснее. Раз уж я оказался сильнее, то заказ аннулировался, причем по вине заказчика — не точно указал степень «опасности» жертвы.

Интересно все же, кто мог поступить так глупо? Мало того, что засветился при заказе (не так много людей посещает храм Змееликой, и вычислить противника особого труда не представляет), так еще и послали какую-то девчонку. Без сомнений она способна заворожить любого: когда она танцует только и думаешь об ожерелье то приоткрывающем, то снова прячущем от глаз небольшие холмики грудей… да, и юбка хоть и длинная, но в разрезе, доходящем до узорчатого пояса и исключающем даже намек на белье, то и дело появлялась стройная ножка…

Да, танцуя со змеями жрицы, определенно, приобретают ни с чем не сравнимую грацию. Собственно, именно это ее и выдало. Как глава серебряного дома, я часто бывал на праздниках в храме Змееликой и отличить их технику танца от остальных смогу.

Хм… а ведь раньше я ее не видел. Ни на одной службе она не танцевала. Странно, обычно это что-то вроде экзамена на зрелость.

Жаль будет возвращать ее в храм. Вот так и начинаешь жалеть, что убить тебя пытаются только пару раз в год. Впрочем, услугами служительниц Змееликой воспользовались впервые.

Интересно, змееныш, что ты скажешь утром? Не думаю, что обрадуешься моей компании. Не знаю, что тебя захватило, но это явно было чем-то посторонним. Обычно неопытные девицы не ведут себя столь… уверенно.

Я осторожно коснулся ее макушки губами, впитывая приятный аромат карамели. Мне всегда нравился этот запах, он напоминает мне о ярких солнечных днях, которые я провел в бабушкином поместье. От ее рук всегда пахло карамелью. Помню, когда я еще был щенком, то часто засыпал у нее на коленях. Тогда я только-только стал оборачиваться и контролировать боль обращения был не в состоянии, а бабушкины руки словно снимали ее…

Эх, змееныш, давненько я об этом не вспоминал.

Она словно в ответ на мои мысли потерлась щекой о мое плечо. Тотемный волк в ответ на это приоткрыл один глаз, сладко зевнул и снова погрузился в сон.

Стоп. Теперь ту же мысль только медленнее.

Тотем. Ее тотем — змея. Кобра. А кобра — это… Найа?!..

Но тогда…

Всемогущий Атум! Не может быть! Ведь единственная Найа — дочь Императора. Шайрем. А если вспомнить, где именно расположен тотемный знак…

Я едва сдержал рвущиеся наружу ругательства. Я затащил в постель будущую Императрицу.

Интересно, мне зачтутся прошлые заслуги перед короной и меня просто по-тихому прикончат или истребят весь клан как изменников?..

Что же ты наделала, змееныш? И что наделал я?

Да, такого мне не простят…

А не за этим ли тебя посылали?..

Не важно. Теперь я хотя бы знаю, почему ты так странно себя вела. Тактильный голод. Тебя учили его сдерживать, учили избегать прикосновений, а при твоей восприимчивости — это было пыткой. Да и Марк с этим своим зельем…

Мда… ну и влипли же мы! Но кто бы мог подумать, что маленький змееныш окажется радужной коброй?

Я в последний раз коснулся губами ее волос, пытаясь запомнить этот ее аромат, а потом осторожно выбрался из кровати.

Спи, принцесса, а мне надо завершить кое-какие дела. Не могу же я оставить Марку собственные долги в наследство!

Шайрем кайри Найа

Проснулась я как всегда мгновенно. Для меня никогда не существовало той размытой полосы ощущений, которая так свойственна людям. Еще через мгновение я поняла, что нахожусь не в своей комнате в храме, а в волчьем логове. А потом, словно выжидая именно этого момента, перед глазами пронесся весь вчерашний вечер…

О, боги! Что же я сделала?!

И чтобы окончательно растоптать меня, вспомнилась метка-тотем на груди волка…

— За что? Ну почему именно он? Проклятье! Это же был вожак стаи. Нет, клянусь именем Змееликой, я найду и убью этого заказчика! Медленно. С наслаждением.

Но прежде все равно придется разобраться с ситуацией.

Во-первых, я ошиблась. Или, что вероятнее, — меня ввели в заблуждение. Заказ поступил не на вожака стаи, а на его заместителя. В договоре ясно было указано, что устранить необходимо того, кто будет исполнять обязанности главы во время его отсутствия.

Из-за какой-то нелепой ошибки сломано столько жизней…

Да, достанется и мне и волку. Отец, может, и закрыл бы глаза на этот случай, но брат не простит. Он не любит, когда трогают его вещи, а я — его вещь. И, к несчастью, его мнение вероятнее всего и окажется решающим…

Проклятье! Ведь только-только ситуация в кланах нормализовалась! Отец столько сил приложил, чтобы волки и десмоды прекратили войну, и все без толку: как только вампиры почувствуют слабину (а без вожака клан в разы станет слабее) они снова нападут…

Боги, ну почему сейчас?! Ведь так хорошо все было…

Я выбралась из кровати, еще хранящей запах волка, оделась и прошлась по комнате, пытаясь найти свой кинжал. Он лежал все там же на полу, куда его отбросил Вулф. Я наклонилась и осторожно взяла в руки свое оружие. Контейнер с ядом еще цел, так что кинжал все еще был опасен: стоит только поцарапать им и нажать на большой алмаз в ручке, как в кровь будет впрыснут яд. В этот раз я заправляла «сладкий сон» — самый безболезненный из всех известных. И противоядие к нему достать так же сложно, как и сам яд. Гуманная смерть. Человек просто засыпает и уже больше не просыпается. А еще, как и большинство алхимических ядов медленного действия, он довольно быстро (сразу после остановки сердца жертвы) распадается на безопасные составляющие, а следовательно даже волки-алхимики не смогли бы его обнаружить…

Хватило бы простого укола… это почти безболезненно, а сам яд действует еще нежнее…

Назойливая мысль крутилась в голове, не желая меня покидать. Впрочем, она меня преследует уже три года, с того момента, когда я поняла, кем именно должна стать по воле богов…

Я — змея. С рождения. Но тотемный символ появился на теле только после сложного обряда и занял вполне определенное место. Мать клана. Нет, не так: я всего лишь очередная женщина Императора, только мой ребенок должен стать его наследником. Боги, ну почему я?! У отца кроме меня есть еще три дочери — но стать «невестой» Шайтана должна именно я. Ненавижу! Судьбу. Отца. Брата. Всех!

Я — кобра. Я не обязана следовать их законам. Я жрица Змееликой, убийца, а не очередная «невеста». Тем более я не лягу с Шайтаном. Никогда.

Так что у меня были причины побудившие задуматься о самом простом выходе из тупика. Для жриц моей богини совсем не зазорно уйти из жизни. Конечно, обычно они выбирают объятия живых сестер, а не мертвый яд, но в данном случае не до привередливости. Это действительно будет правильно. Волк сможет заявить, что я не смогла пережить поражения и решила уйти, Змееликая подтвердит, что на все я пошла добровольно. Все останутся довольны. И я, наконец, обрету свободу.

Я больше не сомневалась в верности своего решения. Ко мне никто не привязан, да и я не особо верю в ценность семейных уз в радужном клане, так что оплакивать меня будет некому. А волк должен жить. Без него серебряные исчезнут так же как когда-то черные, белые и янтарные. Да, мы слишком многое потеряли, чтобы теперь лишиться еще одного клана.

Я проколола кинжалом ладонь и чуть надавила подушечкой большого пальца на алмаз. Яд, пробежав по желобку внутри лезвия, попал в рану. Онемение быстро расползлось по руке. А еще холод…

Как же хотелось согреться, почувствовать чужую близость рядом, впитать в себя тепло другого тела…

Я устало опустилась на пол, зябко обнимая себя за плечи. Сон уже подкрадывался к сознанию.

Прости меня, Змееликая. Другого выхода просто не было…

И спокойной ночи…

Лоурес кай Вулф

К рассвету я закончил все, что можно было завершить в такие сроки: привел в порядок клановую переписку, подшил, наконец, отчеты с проведенных за последний год Советов в общую папку. Единственное, что расстраивало — так и не завершенный эксперимент, но алхимиков моего уровня в клане все равно нет, а значит и передать записи будет некому.

Ладно, когда-нибудь кто-нибудь сумеет закончить мою работу, а остальное значения не имеет.

Нет, ну надо же было так попасть! Хорошо еще, что клан останется в надежных руках. Марк хоть и посредственный алхимик, но вот дипломат от бога — даже вампиров заболтал, а это о многом говорит. Не представляю, что бы я стал делать и кому оставлять клан, если его не было.

Что ж, с делами как бы разобрался, не мешало бы сходить и посмотреть, как там принцесса поживает, а то жрицы Змееликой на восходе просыпаются, как бы она чего не учудила спросонья.

Комната меня встретила все тем же пейзажем, более уместном во время войны: вещи разбросаны, первая половина мебели перевернута, вторая — заметно покосилась. Мда, славно вчера порезвились. Лучше надо себя в руках держать, Лор, — луч-ше! Принцессу я нашел по-прежнему спящей, вот только почему-то теперь она спала на полу. И что она там могла забыть? Ведь холод не переносит, как и любая другая рептилия, а ковер хоть и уютный, с длинным ворсом, но не греет же!

На краю сознания неприятно шевельнулось запоздалое воспоминание. Кинжал!

Я бросился к принцессе, уже нисколько не сомневаясь в том, что увижу.

Пресветлый Осирис! Мало мне проблем, ты решил мне еще и труп королевских кровей подбросить? Не дождешься!

Первым делом я убедился в наличие пульса у этой жертвы суицидальных мыслей и только после этого позволил себе спокойно вздохнуть. Яд был медленного действия — хоть в чем-то повезло. А это у нас что такое?

Я, осторожно разжав пальцы девушки, аккуратно взял в руки ее оружие и нажал на потайную пружину. Маленький сосудик для яда поспешил показаться наружу. Небольшое количество молочно-белой жидкости еще имелось в наличии, что существенно упрощало поиски лекарства.

— Ну и дура же ты, змееныш. Нашла из-за чего травиться!

Сунув в карман сосуд с остатками яда, я осторожно взял на руки принцессу и поспешил в лабораторию. Надо как можно быстрее выяснить, что за яд и ввести антидот, пока к моим грехам не прибавилась смерть девчонки из радужного клана.

В лаборатории я первым делом сунул свою ношу в стазис-поле, а сосуд с ядом бросил в считывающее устройство алхимической станции. Вдавив на аппарате несколько кнопок, я убедился, что сканирование вещества идет как надо, и отправился будить Марка. Он хоть и посредственный алхимик, зато ему я могу доверять, а это уже не мало.

Маркус кай Вулф

Проснулся я оттого, что кто-то пытался высадить плечом мою дверь. Прекрасно зная, что такую манеру стучать имеет только одно существо в логове, к несчастью приходящееся мне братом, я решил, что спешить некуда. Лор любит ранние побудки, особенно ему доставляет удовольствие нарушать чужой сон.

Очередной удар сотряс дверь.

И что ему неймется? Такую девушку ему вчера прислал, а он уже на ногах! Эта-то его чем не устроила? Не того цвета глаза? Да нет светло-голубые вроде, как он и любит. И фигурка ничего, а как движется…

— Марк! Открывай! Это срочно!

Ну вот, сегодня он решил весь дом перебудить.

— Да иду я уже. Иду! — крикнул я, садясь на кровати, — и что тебе неймется? — уже тише добавил я, не желая раздражать брата сильнее, чем требовалось.

Я встал, набросил свой любимый халат — серый, махровый, уютный до безумия и подойдя к двери повернул ключ. Лор мгновенно возник в комнате, схватил меня за рукав и потащил в сторону лабораторий.

— Проклятье! Ты мне объяснишь, что происходит или нет? — раздраженно спросил я, когда понял, что сам Лор ничего рассказывать не собирается.

Брат хмуро посмотрел на меня. Если прибавить к этому еще и выражение его лица, то смотрелось это поистине ужасающе. Но я помнил его еще наивным мальчишкой и на меня этот его звериный взгляд требуемого впечатления не производил.

— Помнишь вчерашний «подарок»? — наконец, спросил он таким тоном, словно это объясняло все.

Я естественно кивнул. Не часто присылают таких красоток. Обычно все откупаются какими-нибудь человечками, не стану спорить многие из них очень даже ничего, но женщину нашей крови все равно не превзойдет.

— Она оказалась из свиты Змееликой, — мрачно добавил Лоурес.

— Убийца? — переспросил я. Обычно жрицы Змееликой не прокалываются. Но раз Лор все еще жив, то скорее всего девчонка мертва. Жаль, красивая была.

— Да. И не делай такого скорбного лица. Ты еще не все знаешь. Она — кобра.

— И что?

— Ты головой думай, Марк. Она — радужная кобра.

— Шайрем кайри Найа? Тебя пыталась убить принцесса? Высоко же тебя оценили, — я мигом побледнел, когда понял, что это значит, — Я надеюсь, ты ее не убил.

Лоурес сжал губы в жесткой улыбке. Проклятье! Только проблем с радужным домом нам сейчас и не хватает! Ведь только-только от кровососов отделались!

— Хуже, Марк, хуже.

— Что может быть хуже?

— Я узнал, что Шайрем не только убийца, но и будущая Императрица радужного дома. Догадайся, каким образом? — с жесткой усмешкой предложил Лор.

— Только не говори, что затащил к себе в постель змею, — попросил я, уже прекрасно понимая — затащил. У него всегда были странные вкусы, а уж страсть влезать в переделки и вовсе врожденная, но до этого момента гадюк (ладно, кобр — не суть важно) он под одеяло не тянул.

— Хорошо — молчу, — покорно кивнул брат.

— Лор! Но она же змея!

— Извини, Марк, но то, что она — наша будущая Императрица тебя нисколько не смущает?

— Да хоть сама Змееликая во плоти! Или?.. — я кажется понял, что имел в виду мой пропащий братец, — только не говори, что у нее никого не было до тебя. Ей же лет шестнадцать уже! Не мог же Шайтан обойти ее вниманием — все же почти жена!

Лоурес промолчал, но ему и не надо было отвечать. Плохо дело. Женщины радужного клана единственные в нашем народе могут иметь общее потомство с представителями других домом. Но Шайрем, к несчастью, не только носительница радужной крови, но и избранница богов, будущая Императрица. Только ее ребенок сумеет занять радужный трон.

— Ну, если подумать Император не будет сильно возражать против внуков-волчат. У него у самого грешков много…

— Маркус! Не будет никаких внуков! Ясно? Произошла ошибка! Сейчас мы вдвоем войдем в лабораторию, ты поможешь откачать эту глупую девицу, попытавшуюся уйти в мир иной в моем доме, и отправим ее обратно к отцу. Все!

— Но… — я попытался ему напомнить о некоторых особенностях радужной крови, но, встретив холодный решительный взгляд брата, предпочел промолчать.

Если он думает, что это все так просто забудется, то он глубоко ошибается. Ладно, пусть делает, что хочет — он уже достаточно взрослый мальчик, чтобы самому принимать решения.

Даже заведомо неверные.

Лоурес Кай Вулф

Поступок девчонки, да еще скрашенный едкими комментариями брата, сделал свое дело — я уже давно так не злился.

И с чего ей в голову ударило умереть именно сегодня и именно в моем доме?!

Проклятье! Одна ошибка не стоит жизни. Даже если ошибкой является ночь с волком. Подумаешь, потискалась с оборотнем! Но это же еще не повод для смерти! Я же не какой-то там десмод! Впрочем, вам все едино, вы же — радужные леди! — только до своих и снисходите. Но я же на тебя и не претендую!

— Лор! Аппарат определил состав яда, — внезапно подал голос Марк. Он стоял у монитора и читал, чуть шевеля губами, — видимо яд оказался сложный, состоящий из нескольких десятков компонентов и сейчас брат пытался вспомнить, что за сюрприз нам подкинула принцесса.

— Но это же «сладкий сон»… — недоверчиво подвел итог Марк. Я бы на его месте тоже не поверил, но, скользнув взглядам по строчкам из химических формул и заковыристых алхимических символов, лишь подтвердил:

— Действительно.

— Но это же алхимический препарат. Его только мы и изготавливаем.

— Почему же? Жрицам Змееликой известен рецепт, но до этого у них не было достаточно талантливого алхимика, чтобы его изготовить, — я совсем другими глазами посмотрел на девчонку. Если этот яд изготовила она, то я не отказался бы поработать с ней в паре.

— Думаешь, она? — Марк, конечно же, верно понял мой взгляд.

— Уверен. Только у радужных есть предпосылки к развитию всех способностей и направлений. И давай, наконец, начнем синтез противоядия! — прежде чем она задал следующий вопрос, попросил я. — Ты пока измени структуру воды, а я займусь более серьезными превращениями.

Марк, путаясь в халате, пошел в свой угол. Убедившись, что он занялся делом и больше никуда не лезет со своим любопытством, я взял реактивы и углубился в синтез.

Сейчас кроме лекарства для принцессы меня ничто не волновало.

«Рет»

Рет полночи провел у храма Змееликой, но никто так и не вышел подтвердить исполнение заказа. Пришлось возвращаться домой без результата — ему совсем не хотелось встречать рассвет в этом месте. Кожа уже чуть зудела от скорого рассвета, когда он вошел с черного хода в ном[5] своего рода. Неприятно, конечно, но жить можно. Да и не угрожает ему больше солнце так, как раньше, но тело помнило последствия дневных прогулок, вот и подавало сигналы на всех частотах.

Ворвавшись в свою комнату, Рет раздраженно запустил в стену, подвернувшейся под руку пепельницей. Тяжелое изделие из бурого камня с глухим ударом раскололось на две части.

Демоны бездны! Устранить Маркуса смог бы и ребенок! Он же полная противоположность брата: и как воин, и как алхимик он явно оставляет желать лучшего. Но как любопытен зараза!

Впрочем, может быть, этот волк и не заметил его в логове, но рисковать миссией из-за какого-то слишком любопытного мальчишки — глупо.

Внезапно заверещал телефон. Постучав себя по карманам, Рет взял мобильник, кричащий во все горло припев песни «Вампир» группы Ария, а как только мужчина принял вызов, телефон сексуальным голоском выдал гениальную фразу:

— Мы в полной заднице, Рет.

И почему он нисколько не сомневался в верности оценки ситуации?

— Что случилось? — прислонившись спиной к стене, устало спросил Рет.

— Лор вернулся раньше. Так что жрицу передали ему.

— Дьявол! Не мог задержаться еще на день?! Так что там произошло?

— Как я поняла, Лор со свойственной ему наглостью затащил гадюку под одеяло. А та утром решила уйти из жизни. Вот и весь сказ.

— А что волк настолько ужасен, что близость с ним не переносят даже змеи?

В телефонной трубке послышалось что-то похожее на шипение разъяренной кошки.

— Думаю, тебя это интересовать не должно!

— Да ладно, Ви, не злись. Меня, как ты понимаешь, мало волнует твой волк. Гораздо больше меня заботит то, что Марк остался жив. Если он что-то видел и расскажет брату…

— Сомневаюсь, что Лора заинтересуют фантазии брата. Он сейчас начнет искать заказчика, а так как считает, что убить пытались его, то и капать будет в другом направлении. Но на время все равно придется залечь на дно.

— Я знаю, Ви. Тем боле мне лучше вернуться в Москву. В преддверии схода нашей уважаемой Эннеады[6], - Рет не сумел сдержаться и невольно хмыкнул, впрочем, Ви ответила точно таким же смешком, — мне лучше быть неподалеку от Императора. Кстати, поговаривают, что он собирается отречься от престола.

— Не знаю, Лоурес умеет скрывать ото всех информацию. Он сильный вожак.

— Все еще надеешься занять место рядом с ним, — Рет понимающе усмехнулся. Эта женщина пойдет по трупам, если это поможет ей в достижении цели. А в списке ее целей основной значился Лоурес кай Вулф.

— А почему нет? — чуть обиженный голос, словно мужчина оскорбил ее, засомневавшись в ее достоинствах, — Ему уже давно пора подумать о паре, а если и Марка устранить, то другого выхода у него не останется.

— Ну, тогда удачи, красавица. Надеюсь, тебе уже будет, чем меня порадовать к нашей следующей встрече. Ты же будешь в Москве?

— Мы все там будем, Рет. Пропустить такое событие, как сходка Девяти? Да никогда! А если ты прав и Ирбис действительно отречется от трона… это будет очень… занятное зрелище.

— Тогда до скорой встречи, куколка.

— И ты не скучай, зубастик.

Рет отключил телефон и завалился на одеяло прямо в одежде. Ситуация в номах становится все интереснее и интереснее. А до исполнения пророчества всего два года осталось. Вот интересно, если к власти придет Шайтан, то скоро ли все рухнет? В том, что без старого Императора былые распри вспыхнут с новой силой, Рет нисколько не сомневался.

И все же — что из всего этого выйдет?..

Лоурес кай Вулф

— Марк, когда я скажу, отключай стазисное поле, — я подошел к принцессе и, убедившись, что брат уже готов, бросил, — Давай.

А в следующее мгновение вколол девчонке противоядие. Пару секунд ничего не происходило, но потом принцесса начала мелко дрожать. Проклятье, совсем забыл, что в лаборатории тепло только для волков, а она — змея.

Притянув к себе мелко дрожащее тельце, я, стараясь не замечать ехидный взгляд брата, приказал:

— Марк, распорядись приготовить комнату для гостей. Но чтобы никто не знал, кто именно у нас в гостях!

— Как скажешь, — ухмыльнулся брат, — вы только тут поосторожнее… реактивы не опрокиньте.

И он выскользнул из комнаты прежде, чем я успел сообщить ему все, что думаю о его умственных способностях.

Девочка же прижалась ко мне так, словно хотела раствориться во мне. Я рассеяно гладил ее по голове, не совсем понимая, как же меня угораздило попасть в такую ситуацию. Мало мне проблем с предстоящим советом, так еще и принцесса без спросу в жизнь влезла. И явно не собирается из нее уходить.

— Зачем? — только благодаря волчьему слуху я сумел уловить этот неуверенный вопрос.

— Мне только трупа королевской кобры и не хватает для полного счастья. Уж этого мне Ирбис точно никогда не простит.

— Я дитя Змееликой. Я могу уйти в любой момент. Это мое право, — голос принцессы чуть окреп, в тоне появились упрямые нотки.

— Но только не в моем доме.

— Дурак ты, волк, такую игру испортил, — тяжело вздохнула она и отстранилась, не смотря на то, что дрожать не перестала, — А ведь почти получилось…

От обиды девчонка закусила губу, совсем по-детски надувшись.

Оказывается, я ей сорвал игру! И хватает же у этой змеи наглости заявлять подобное мне в лицо!

— Ладно, еще не все потеряно, — принцесса соскользнула со стола, на котором до этого сидела, и, рассеяно осмотревшись, продолжила бормотать что-то в полголоса, — если отослать вещи и приложить карточку с уведомлением, то меня посчитают мертвой. А Змееликая подтвердит факт отравления и мою добрую волю в этом, — а потом она резко повернулась ко мне, — Ну что, волк, приютишь бездомную девушку?

Действительно змея. Сейчас она как никогда напоминала кобру, почуявшую добычу. Или волчицу. И последняя ассоциация мне не понравилась. Совсем.

— Да куда я денусь? — устало принял я свою участь, — только у меня есть имя, змееныш.

— А у меня его, думаю, больше нет, — рассеянно отозвалась она, зябко обнимая себя за плечи.

Боги! Как меня угораздило связаться с этой змеей?!..

Шайрем кайри Найа

Вот же угораздило попасть! Хуже этого типа среди номархов[7] нет и не предвидится, впрочем, мой братец и тут отличился не в лучшую сторону — но он пока не в счет. Мда-а… Вот уж повезло так повезло. Связаться с Лоуресом кай Вулфом рискнул бы не каждый.

Я хмуро посмотрела на волка. Уже в сотый раз за последние пять минут. От него исходило дурманяще-притягательное тепло. Хотелось подойти и прижаться поплотнее, а еще лучше зарыться пальцами в густой мех. Проклятье! Вот так и сносит крышу. Сдержаннее надо было быть, Найа! Сдержаннее!

— И все же, принцесса, я предпочитаю, чтобы ко мне обращались по имени. Не люблю, когда меня как щенка тыкают носом в происхождение.

— Как скажите, кай Вулф. Мне не сложно, — я в раздражении дернула плечом. Меня выводил из себя холод, нервировало дразнящее тепло, исходящее от тела волка, да и вообще у меня были причины для плохого настроения!

Впрочем, не у одной меня. Кажется, я уже успела достать уважаемого номарха. Волк уже собирался сказать мне что-то явно не очень приятное, но не успел — в этот момент открылась дверь, и в комнату ввалилось нечто в длинном сером халате. Встрепанные темные волосы и подозрительно сощуренные золотисто-карие глаза завершали его образ.

— Не передрались еще? Вот и хорошо. Пойдем, красавица, провожу тебя до комнаты, а то эта серая шкура что-то сегодня не в духе, — и вошедший нагло улыбнувшись, подмигнул мне.

— Марк! — голос Лоуреса упал до рычания. Я невольно вздрогнула от взгляда волка, но пришелец, нисколько не испугавшись гнева вожака, взял меня за руку и вывел из комнаты, бросив на прощанье:

— Ты лучше нервы успокой, Лор.

В закрытую дверь что-то ударило и, разбившись, с жалобным звоном осыпалось на пол.

— Последняя колба пала смертью храбрых, — прокомментировал это волк, а потом, довольно сощурившись, посмотрел на меня, — злится. Это хорошо. Это полезно. А то в последнее время больше на мороженную рыбу был похож, чем на человека. Кстати, я — Марк.

— Найа, — на автомате ответила я. За годы жизни в храме я успела привыкнуть, что меня всегда звали только так.

— А Шайрем мне нравится больше, — улыбнулся волк, — Можно я буду звать тебя так?

Я неопределенно дернула плечом. Ожерелье в ответ на это ответило мелодичным перезвоном. Марк внимательно посмотрел на мой наряд, очень быстро вогнав меня в краску.

— Кстати, тебя надо переодеть. Костюмчик, конечно, ничего, но если уже и Лора проняло, то разгуливать в нем по дому просто неблагоразумно. Ладно, потрясу волчиц — у них шмоток больше, чем талантов[8] в императорской казне.

Я на это предложение лишь апатично пожала плечами. Пусть делает, что хочет. Холод и раздражение сделали свое дело, вогнав меня в уныние.

Спустя пару минут блуждания по коридорам, Марк подвел меня к самой дальней двери в ряду таких же и, отворив ее, галантно пропустил меня вперед.

— Вот это твоя комната. Если что-то понадобится — нажмешь эту кнопку, — волк указал на небольшую панель расположенную рядом с выключателем, — по вызову придет рабыня. Она отвечает за тебя, так что ей можешь доверять. Она же принесет вещи. Кажется все. А сейчас тебе лучше пойти в ванную, набрать воды погорячее и провести в ней несколько приятных минут.

Я невольно улыбнулась — не ожидала я такой заботы. Впрочем, у меня же еще есть дело к нему.

— Марк, можно попросить тебя об одолжении?

— Конечно, я сделаю все, чтобы угадить радужной кайри.

— Эти вещи, — я указала на костюм танцовщицы, в котором была, — надо будет доставить в храм. И сообщить о смерти жрицы. Необходимо, чтобы все считали, что я ушла из жизни.

Марк с сомнением посмотрел на меня, но все же кивнул.

— Я все сделаю. Отдашь вещи рабыне — я потом заберу их.

— Спасибо. И вот еще… Марк, извини, за нескромный вопрос, но ты кто?

Он состроил таинственную рожу, а потом тихо, словно опасаясь быть подслушанным, сообщил:

— Ваш раб, принцесса. А еще брат той серой шкуры, что испортила Вам настроение, — а потом он коснулся левой щеки, привлекая мое внимание к замаскированному тотемному знаку, — ну и дипломат. Немного.

Так вот кто был моей жертвой. Да, в отличие от Лоуреса, Марк особой опасности не представлял.

— Ладно, красавица, пойду я успокою Лора, пока он всю лабораторию не разнес. Я еще зайду как-нибудь, — с улыбкой пообещал он и вышел из комнаты.

А я решила последовать его совету, и следующие полчаса провела в обжигающе-горячей воде.

Лоурес кай Вулф

— Ну и что ты так взвился? — Марк уже минут пять ходил вокруг меня, демонстрируя все чудеса красноречия, — я, конечно, понимаю, что со змеями общаться сложно, но Шайри оказалась вполне адекватной девушкой.

— Шайри?! — зверь во мне недовольно поднял голову, — Она наша будущая Императрица, а не «Шайри»!

— Лор, ну не будь букой. Девочка же действительно очень красива…

— Марк, предупреждаю, я из тебя половой коврик сделаю, если ты хоть пальцем ее тронешь!

— Да ладно, Лор. Что это изменит? Тем более я, кажется, ей понравился. Впрочем, на тебя насмотришься, даже Рет симпотяшкой покажется.

— Маркус кай Вулф! Еще слово — и я отправлю тебя в бессрочное посольство к рубиновым. Будешь им там зубы заговаривать и на Рета любоваться!

Сегодня брат с самого утра меня дико раздражал. И что он прицепился к этой девчонке?! Да, не спорю, она довольно мила, но это же не повод идти на плаху. Не Клеопатра же!

— Да ладно, не бесись ты так. Нужна тебе эта кобрачка — забирай, но это не значит, что я не попытаюсь ее завоевать.

И что с ним делать? Он хоть слышал, о чем я сейчас говорил?

— Марк, — уже отчаявшись хоть что-то донести до брата, я тяжело вздохнул, — эта «кобрачка», как ты ее называешь, невеста Шайтана. Тебе хочется перейти ему дорогу, особенно сейчас, когда он в шаге от трона?

Спокойно, Лор, спокойно. Тебе совершенно безразлична эта девчонка, тебя волнуют только судьбы брата и клана. А принцесса может идти на все четыре стороны.

Зверь недовольно завозился. Он воспринимал девчонку, как свою собственность. Для него она была волчицей, достойной стать его парой.

Но с этим справиться можно. Главное избавиться поскорее от змееныша, и инстинкты сразу притупятся.

— Ты ошибаешься, Лор. Официально Шайрем кайри Найа мертва. Я лично отправил ее вещи в храм с объяснениями причин ее смерти. А, насколько мне известно, мертвец занять трон не может.

Проклятье! Что еще надумала эта ненормальная девица?!

— Зачем ей это понадобилось?!

— Успокойся, Лор, — брат положил рука мне на плечо, — А если так хочешь выяснить причины — спроси у нее сам, но я не думаю, что она ответит. Шайри очень интересная девушка и очень независимая. Но я думаю, у нее были причины поступить так.

— Бездна! Марк! Не называй ее так!

Шайс кай Ирбис

Император откинулся на спинку кресла, раздраженно сминая в кулаке записку старшей жрицы Змееликой. Всего несколько слов, но сколько же всего они изменили в его планах!

«О властитель наш Гор, сын Атума[9], с прискорбием сообщаю Вам, что жрица Шайрем кайри Найа этим утром добровольно вошла во врата предка Вашего Геба[10]. Богиня подтвердила это. Соболезную вашей утрате».

И все! А то, что Император двадцать лет потратил, чтобы подвести людей к осознанию необходимости изменений, то, что он отдал на воспитание в Храм любимую дочь, надеясь, что уж там-то ее сберегут — ничего не значит?! «Соболезную»?!

Да плевать ему на соболезнования! И на Богиню их — плевать!

За последние пять веков впервые родилась кобра, а они ее упустили! Более того она «добровольно вошла во врата»!

А что он скажет Скарлет?.. Она же не посмотрит, что он — Император и голыми руками его на лоскуты порвет. И будет права — ведь не сумел уберечь.

Боги! Сколько же надежд было связано с этой девочкой! Сколько же сил они в нее вложили! И что теперь? Отступать-то уже не куда.

Император взял со стола телефон и по памяти набрал номер Скарлет.

— Да? — она ответила без промедления, словно ожидала звонка.

— Лет, это я. Боюсь, у нас возникли проблемы. И не только они, — тихо сообщил Император, прислушиваясь к дыханию собеседницы. Как же давно они просто не говорили. Впрочем, для нее эти несколько лет и не время даже, но что можно взять с Древнейшей.

— Что-то случилось, Шайс? — Скарлет всегда тонко чувствовала состояние своего друга.

— Шайрем мертва.

На мгновение на том конце провода мир замер. Император перестал слышать дыхание собеседницы, исчезли все шорохи, но почти сразу же раздался спокойный голос женщины:

— Это не так. Я бы почувствовала. Тебя кто-то ввел в заблуждение.

— Лет, я тебе верю, но несколько минут назад мне принесли послание из Храма. Богиня подтвердила смерть Шайрем, а богам ложь не свойственна, особенно этой богине.

Несколько секунд Скарлет обдумывала сложившуюся ситуацию. В том, что Шайрем жива, она не сомневалась, но и Шайс прав — Змееликая обманывать не станет.

— В таком случае ничего пока не предпринимай. И не вздумай сообщать о смерти дочери! Тело я, как понимаю, в храм не вернули?

— Не знаю, но обычно не возвращают.

— В таком случае необходимо выяснить, к кому послали Шайрем, и узнать, что же на самом деле там произошло. Этим я и займусь, а тебе я советую поговорить с Фитриной. Просто спроси, где твоя дочь, — уверена, сапфировая не откажет.

Император невольно улыбнулся. Вот за что он любил эту женщину так это за рассудительность и хладнокровие, другая на ее месте давно бы закатила истерику, а эта еще и советы дает. Не удивительно, что рубиновые — один из сильнейших кланов, под ее руководством иначе и быть не могло.

— Спасибо. Ты меня успокоила.

— Стараюсь, — Император почувствовал ее улыбку, — ведь в этом и заключается смысл моего существования. Удачи, Шайс. И береги себя.

Скарлет повесила труппку. Как же это на нее похоже! На памяти Императора она ни разу не позволила с ней попрощаться, исчезая за миг до неизбежных слов. Впрочем, на то она и Древнейшая, чтобы играючи обходить все неписанные правила и законы.

Что ж, если Скарлет говорит, что Шайрем жива, то вероятно так оно и есть. Она очень редко ошибается. Император помнил всего один случай: тот самый, когда она отказалась стать Императрицей.

Шайрем кайри Найа

Как Марк и обещал, на кровати лежали вещи. Правда почему-то по моде Внешней Грани: новый комплект нижнего белья, синий топ и узкие черные брюки. Впрочем, если вспомнить в чем разгуливал сам волк, то остается радоваться, что он не принес халатик, розовый такой, в цветочек.

Кажется, серебряные не сильно придерживаются традиций. Но это их внутреннее дело. Вот только я впервые держу в руках вещи из того мира. Нет, я конечно бывала в Москве, но ни разу не покидала приделов отцовского дома, а в радужном номе, даже во Внешней его части, строго соблюдаются традиции.

Кое-как разобравшись, что и как надевать, я занялась волосами. Многочисленные косички, увенчанные яркими деревянными и костяными бусинами, я уже расплела, а потому прическа у меня была далека от идеальной. Сейчас я больше походила на мокрого давно не стриженого барана, то есть расчесать волосы было довольно проблематично.

Нет, сама я определенно не справлюсь. Подойдя к панели с кнопками, я нажала ту, что показал Марк, а потом высыпала на пол бусины, недавно украшавшие мою прическу, и принялась их сортировать — кое-какие из них были с сюрпризом и их стоило отделить от обычных.

За спиной раздался шорох шагов. Я, не оборачиваясь, махнула рукой в сторону столика:

— Возьми щетку и помоги мне с волосами, — а сама тем временем придирчиво изучала красную бусину на предмет наличия светлой полосы. Нет, не она, — Только смотри ни на что не наступи — Сет знает, какие из них с начинкой, — поспешно добавила я, откладывая уже проверенную бусину к остальным обычным.

Рабыня молча принялась за работу. Она осторожно распутывала волосы. Сразу виден огромный опыт в этом деле — она меня нисколько не отвлекала, я даже почти не чувствовала мягкие, едва уловимые касания щетки к спутанным волосам.

Когда она закончила, я так же безразлично бросила:

— Заплети их, что ли. Только не надо ничего сложного, а то голова до сих пор болит от вчерашней прически.

Щетка снова скользнула по волосам, а потом чужие пальцы легли на виски, осторожно массируя. Я закрыла глаза, растворяясь в легких волнах тепла, идущих от живой плоти. Ноющая боль, не покидавшая меня с самого утра, нехотя отступила.

— Мр-р-р. Спасибо.

— Не за что, змееныш. Это даже забавно.

Услышав голос Лоуреса, я резко дернулась, пытаясь разорвать контакт, но он не дал мне сбежать.

— Сиди смирно, а то сама на свои художества напорешься. Тем более я еще не закончил, — последняя фраза прозвучала едкой насмешкой.

Проклятье, как я могла пропустить появление волка?! Вот уж действительно расслабилась! Как я с таким отношением к своей безопасности, обучение-то в храме закончила? Сама удивляюсь.

Пришлось терпеть присутствие волка у себя за спиной, пока он сноровисто плел сложную косу. Интересно, где это он так наловчился?

Наконец, он закончил, и я смогла немного отстраниться. Мне было неуютно в такой близости от него. Считайте это внезапно проснувшимся чувством самосохранения, но у меня внутри все замирало, стоило только представить, что он стоит всего в шаге за моей спиной.

— Так зачем вы пришли, кай Вулф, — как можно нейтральнее спросила я. Монотонная работа по сортировке бусин хоть немного позволяла отвлечься.

— Посмотреть, как ты устроилась. А заодно убедиться, что второй попытки самоубийства не будет.

— Не дождешься, — буркнула я, осторожно поднимая лазурно-синюю бусину. В ней была моя личная разработка, еще не опробованная, кстати, поэтому я постаралась, как можно аккуратнее переместить ее в кучку «опасных».

— Ну-ка дай взглянуть, — волк вырвал у меня из рук бусину и, чуть поддев ногтем верхнюю часть, прислушался. Под кожей прошла волна-предупреждение, сообщая о творимой рядом волшбе. Проклятье! А я даже и не знала, что можно прослушать чужой яд. — Твоя работа, да? Неплохо. Хотя на мой взгляд излишне жестоко, — подвел итог Лоурес, а потом бросил бусину к остальным украшениям «с сюрпризом». — Кстати, не хочешь поработать со мной. Думаю, кое-чему мог бы тебя научить, змееныш, хотя и без этого ты довольно талантливо работаешь. По крайней мере, с ядами.

Последняя фраза прозвучала почти обвинительно. Да как он смеет осуждать меня! Попробовал бы сам пробиваться сквозь дебри алхимических трактатов, не имея учителя! А книги в Храме надо сказать весьма специфичные — в них содержатся знания только о способах лишения жизни, даже противоядия и то не всегда указаны.

— Зачем тебе это? — зло спросила я, даже и не думая скрывать своего раздражения — мы не на светском приеме, чтобы прятать лица за масками вежливости.

— Ты видела Марка. Так вот в настоящий момент он один из лучших алхимиков в клане. Мне не с кем работать, змееныш. Мы вымираем. Еще пара поколений — и на серебряном клане можно смело ставить крест.

Впервые слышу! Это же один из самых многочисленных кланов сейчас!

— Удивлена? Вот и остальные думают так же. Они искренне верят, что весь клан только и состоит из таких, как я. А это далеко не так, — голос волка звучал ровно, словно он уже давно свыкся с этой мыслью и не видел смысла, что-либо менять. Но как можно так спокойно хоронить себя и весь свой род?! Я уверена, если поискать, то можно найти решение любой проблемы!

— Ну что? Согласна?

— А куда я денусь? — невольно улыбнулась я, повторив его собственные слова, — Тем более всегда хотела посмотреть, на что способны мастера-алхимики серебряного клана.

Я, собрав все бусины, медленно встала и повернулась к волку. Против воли вспомнилась его улыбка, неуместная на таком жестком лице, но притягивающая внимание.

— Змееныш…

— Да?

— Не трогай моего брата. Хватит и того, что надо мной висит меч палача, — попросил Лоурес и, не дожидаясь моего ответа, вышел из комнаты.

Теперь уже мне захотелось запустить чем-нибудь ему в след!

Хорошо, что не успела, иначе досталось бы Марку, а он не виноват, что его брат такая скотина.

— Опять настроение портил? — понимающе улыбнулся он, — ты не злись на него, просто у него характер сложный.

А то я не заметила! И как он с представителями других номов общается?! А с отцом?! Я бы прибила его за наглость уже на третьей минуте разговора!

— Да не дуйся ты, принцесса! Лучше пошли обедать, а то эта серая шкура, как всегда забыла, зачем явилась. Зато плести косы он еще не разучился, — хихикнул Марк, осторожно трогая мои волосы, — Всё… дамы тебя загрызут, — трагическим шепотом сообщил он, — многие из них еще помнят, кто именно заплетал Лаури.

— Лаури? — что-то знакомое было в этом имени. Марк помрачнел.

— Лаури кайри Вулф. Она была нашей младшей сестрой. Ее рубиновые убили… выпили… а ей тогда только-только пятнадцать исполнилось. С того дня Лора словно подменили. Он ее действительно любил…

Я вспомнила! Мне тогда лет десять было. Помню, отец что-то говорил о исполнении какого-то пророчества. А потом как-то не до того стало: оборотни объявили войну вампирам. Причиной начала боевых действий и была названа смерть волчицы. Отец тогда еще долго бесновался, все пытаясь понять, какой безумец мог решиться выпить до суха дочь нашей крови.

А еще говорили, что та волчица была единственной в клане, сумевшей избежать заражения вирусом Ликантра.

— Кем она была? — осторожно поинтересовалась я.

— Для клана? — Марк внимательно посмотрел на меня, — Она должна была стать матерью наследника.

Я понимающе кивнула. Даже не окажись эта девочка сестрой Лоуреса, война была бы неизбежна: покушения на будущее клана не прощают, что уж говорить о его уничтожении.

— Пойдем, принцесса. И выкинь из головы все плохое. Лучше, скажи, как тебя представить остальным?

Я неопределенно пожала плечами. Мне было абсолютно все равно, за кого меня выдаст этот волк — сейчас меня волновало что-то другое, но вот что именно я так и не смогла понять.

В обеденном зале народу было много. На мгновение я даже растерялась — ни в радужном номе, ни в Храме никогда не собиралось столько людей сразу. И ведь тут только те, кто уже прошел через обряд второго рождения! Это сколько же в логове народу? Правду говорят, что более многочисленны только десмоды.

— О! Марк! Привет. А кто это с тобой? — к нам подскочил какой-то волк и, демонстративно осмотрев меня со всех сторон, обворожительно улыбнулся.

Вначале я растерялась от такого повышенного внимания к своей персоне, но быстро поняла, что в логове не так часто появляются новые люди и уж конечно интерес просыпается даже в самых не любопытных душах. Одарив всех собравшихся неловкой улыбкой, я почувствовала себя немного более уверенной. Не могу сказать, что все собравшиеся были рады меня лицезреть мою сиятельную особу, но откровенно враждебный взгляд был только один — и принадлежал он вожаку. Лоурес хмуро смотрел на брата, время от времени одаривая меня таким взглядом, что будь я на пару лет моложе повесилась бы на первом дереве… ну, или его повесила.

Но сейчас мне было абсолютно безразлично его мнение, а потому не смотря на угрюмых волков я буду развлекаться. Решив, что если отрываться, то по полной, я взяла под руку своего спутника, а когда он немного озадаченно посмотрел на меня, подарила ему самую милую улыбку, на какую была способна. Марк, раскусив мою уловку, хитро подмигнул мне, а потом приобнял.

— Так что, Марк? Представишь нам свою даму или и дальше будешь с ней миловаться? — снова подал голос волк, начавший весь этот балаган.

— Конечно, Вал, секунду. Надо же выдержать соответствующую случаю паузу. Так вот позвольте представить мою сиятельную спутницу — Айрен кайри Дрейко. Можно сказать, последняя янтарная кайри.

Я вцепилась в руку Марка, пытаясь мягко намекнуть, что он излишне увлекся. Чтобы придумать такое надо быть либо очень не хорошим человеком (читай — первостатейным гадом), либо не очень умным (здесь — круглым идиотом!). К какому варианту я склонялась в случае с этим волком, я так сразу не отвечу, но уверена, он не просто так поднял именно эту тему. Вот только янтарных истребили — всех, под чистую, не жалея ни детей, ни женщин. А значит, было за что. И мне не хотелось бы стать причиной новой «охоты на ведьм».

Впрочем, волки агрессии не проявили, напротив их взгляды стали еще более заинтересованными, хотя я не думала, что такое вообще возможно. Только Лоурес скривил губы в скептической улыбке.

Я вздохнула, призывая все свое спокойствие на помощь, а потом решительно взяла все в свои руки — что-то мне подсказывало, что Марку нравится шокировать окружающих, а потому так просто он не остановится.

— Марк, я же просила! Просто Айри, друзья мои, не будем вспоминать о плохом.

— Так вы правда янтарная? — подалась вперед девочка лет десяти, не ясно как попавшая в обеденный зал со взрослыми. Золотисто-карие глаза смотрели на меня так трогательно-доверчиво, что я, не удержавшись, спросила:

— Хочешь, докажу?

Девочка радостно закивала, правда, и взрослые в этом не сильно от нее отставали. Ладно, можно и подыграть немного Маркусу, тем более он не так сильно и ошибся — огонь мне подвластен, хотя и в меньшей степени, чем алхимия.

Первым делом я жестом попросила окружающих отойти подальше — мне совсем не хотелось кого-нибудь обжечь, а с моим самоконтролем это более чем вероятно. Потом я вытянула перед собой руку и позволила пламени, живущем в моей душе, просочиться сквозь поры кожи. Внутренности мгновенно свело от холода, но я не могла разочаровать девочку, а потому, подавив чувство самосохранения в корне, продолжила.

На ладони неловко проклюнулся огненный цветок. Он неспешно — можно сказать величественно рос — постепенно распускаясь. А в следующее мгновение с него спорхнула маленькая саламандра. Капризно дернув хвостиком, она недовольно прошипела что-то нелестное про отвлекающих от дел недоучек, а потом, заметив окружающих нас людей, любопытно сунулась в толпу — от нее все шарахнулись. Характерец у нее был не сахар, а потому она противно захихикала, удовлетворенно поглядывая на мир из-под пламенеющих ресниц. Единственный, кто на нее демонстративно не обращал внимания, был Лоурес. Оценив ситуацию, саламандра оскорблено посмотрела на него и кашлянула, выпустив облачко сизого дыма. Волк на нее даже не взглянул — зря он так, это лишь сильнее ее раздразнит. А шутки у моих саламандр самые жестокие…

Хищно сощурившись, стихийка высунула огненный язык и засеменила лапками, направляясь к Лоуресу. Так, пора заканчивать это шоу, пока не появились жертвы. Я мысленно натянула поводок, вынуждая саламандру вернуться обратно, в пламя. Она, недовольно тряхнув головой, зло ощерилась и недовольно зашипела. Вот спрашивается, зачем я ее выпускала, если почти не умею контролировать?! Похвастаться необычным зверьком захотелось?! Глупость. Но устранять ее последствия все равно мне придется, а потому стиснем зубы и дернем поводок чуть сильнее, главное не показывать, насколько я в действительности уязвима сейчас.

И все-таки саламандра сдалась первой. Раздраженно прошипев что-то на прощание, она огненным клубочком взлетела к потолку и горящими искорками осыпалась на пол.

Лоурес спокойно затушил ногой начавший тлеть ковер.

— Да, змееныш, у твоих подружек характер не лучше твоего, — отстраненно ответил он, любуясь проплешиной, оставшейся на долгую память от моей стихийки.

— Зато у меня хотя бы есть чувство юмора, — раздраженно ответила я, а потом, выкинув из головы этого неблагодарного типа (я ему, между прочим, только что жизнь спасла, отозвав саламандру, а он!..), повернулась к девочке, — Ну как?

— Красивая… — восторженно ответила она, а потом посмотрела на меня с еще большим любопытством, — А танцевать с огнем ты можешь? Мне мама говорила, что это искусство было утеряно вместе с янтарным домом, но ты же одна из них. Ну? Можешь? И правда, что нет зрелища прекрасней?..

Я вспыхнула до кончиков волос. Вопрос был из разряда «только ребенок и решится задать», потому как такой танец является своеобразной прелюдией к продолжению ночи. И только янтарные могли материализовать страсть в пламя, управляя и сплетая две стихии в одну-единственную…

— Умеет, Нати, — напомнил о себе вожак, — Можешь мне поверить. И зрелище действительно… завораживает…

Я бросила на Лоуреса взгляд из коллекции янтарных кайри — пламенно-злой, многообещающий и предостерегающий одновременно. Марк как-то подозрительно закашлялся, а несколько волчиц посмотрели на меня та-а-ак дружелюбно, что мне захотелось сбежать куда-нибудь и как можно скорее.

— А мне покажешь? — спросила девочка, смотря на меня такими наивно-молящими глазами, что я повторно залилась краской.

Теперь кашляло большинство мужчин (ага, вирус очень быстро передается), а Марк смеялся в голос, уже даже не пытаясь маскироваться.

Вдох. Выдох. Спокойно, Найа. Змеи очень хладнокровны. А ты, слава богам, змея, а не дракон.

— Попроси своего вожака, — перевела я все стрелки на ближнего, — Может в другой раз и пригласит.

Угу. Вот только другого раза не будет. Я не позволю нал собой насмехаться, а этот волк слишком много себе позволяет.

— В другой раз? Солнце мое, еще одной такой ночи я не переживу, — отбил удар Лоурес. И я так и не смогла понять, то ли он смеялся надо мной, то ли просто захотел унизить.

Я неопределенно дернула плечом. Какой бы из вариантов не был верен, терпеть я не намерена. Может он и вожак здесь, но и я не пустое место. И характером точно пошла в янтарных. К несчастью.

Обиженно надув губки, я взглядом нашла Маркуса.

— Золотце, как ты и говорил: был волк, да сдулся. Но ты же не оставишь даму в одиночестве?

Марк, отсмеявшись, подарил мне очаровательную улыбку, а потом обратился к собравшимся.

— Друзья мои, к вашему сожалению, дама предпочитает мою компанию вашей. Поэтому я вынужден забрать нашу янтарную кайри, ведь никто так и не удосужился устроить ей экскурсию по нашему прекрасному ному, — а потом тише, но так, чтобы все услышали он добавил: — Тем более меня самого заинтересовал обещанный танец.

— Маркус! Мое обещание еще в силе. К вампирам в посольство отправлю.

Я хмуро посмотрела на Лоуреса. Это еще что за новости?

— А может оно того стоит? — Марк озорно подмигнул мне, а затем запечатлел галантный поцелуй на моей ладони.

Лоурес посмотрел на меня так, словно я только что по меньшей мере убила его брата, причем с особой жестокостью.

— Извини, Марк, но я вынужден забрать на время твою даму, — хмуро произнес вожак, уверенно подходя к нам, — Мне надо кое-что обсудить с этой… кайри.

Противопоставить брату Марк ничего не мог — в клане глава и царь, и бог, причем не только на словах. Номархи действительно воплощают в себе того бога, который породил их род. И для серебряных — это Сет… Я уже говорила, что крупно попала, нарвавшись именно на этого волка?..

— Пойдем, змееныш, — прошипел мне на ухо мужчина, демонстративно-вежливо пропуская вперед.

Я молча повиновалась. Не в моем положении было упираться и кричать о нарушении прав радужной крови.

В напряженной тишине он завел меня в какую-то комнату и, только тщательно прикрыв дверь, подчеркнуто-спокойно поинтересовался:

— И зачем тебе это было нужно?

Я сразу же почувствовала себя сопливой девчонкой, вызвавшей неудовольствие терпеливого наставника.

— Что именно? — осторожно уточнила я, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Все это, — спокойствие и терпение, безграничные, незыблемые, — демонстрация силы, чужое имя, идиотское поведение.

— Насчет имени это не ко мне — я и не думала, что Марк наберется наглости представить меня кайри янтарного клана. Их же истребили всех поголовно.

— Людям свойственна вера в чудеса, а еще они любят красивые сказки. И не смотря на то, что три клана уже давно перестали существовать, вечно находится тот, кто где-то кого-то видел. Но, скажи, зачем надо было демонстрировать силу?

— Это всего лишь шутка. Да и девочка так хотела коснуться живой легенды… — глупо звучит, но оправдываться я и не умею.

— Эта девочка — надежда всего клана. Есть вероятность, что она сможет стать матерью клана, по крайней мере, она достаточно сильна для этого. Так что прошу тебя — не приближайся к ней, — таким тоном обычно приказывают, а не просят, но я и не думала возражать. Есть вещи, к которым и я отношусь с пониманием и уважением. И я не хуже этого волка знаю, как важны для любого клана женщины, способные выносить сильное потомство.

Но это не значит, что я смирилась со своей ролью! Я все равно ненавижу тех, кто решает за живое существо, где и как ему жить. Впрочем, может этой девочке еще повезет.

— И еще, девочка, я не шутил, когда просил тебя не приближаться к Марку. Будь добра не уничтожай мой клан. Последние годы и так были для нас тяжелыми — месть радужных мы можем и не пережить.

— Но мы только пошутили… — растерянно отозвалась я, понимая, наконец, что так волнует этого волка.

— Я не знаю, насколько серьезна была ты, но вряд ли присутствующие восприняли все как шутку. Мне безразлично, что могут подумать обо мне, еще меньше меня волнует твоя репутация, но постарайся не компрометировать мой клан.

С каждым его словом я чувствовала себя все хуже. Ведь за сегодняшний день я действительно ни разу не задумалась о том, к чему могут привести те или иные мои действия. Почувствовав вкус свободы, я едва не поставила под удар этих людей, а ведь они мне понравились.

— Хорошо. Я постараюсь лишний раз не высовываться.

— В таком случае сейчас возвращаемся в зал, и ты садишься рядом со мной. И вести себя будешь так, словно за столом сидит вся Эннеада в полном составе. Поняла?

— Как скажешь, — ответила я, опасаясь даже взгляд оторвать от пола. Давно мне не было так стыдно.

Лоурес кай Вулф

За столом принцесса вела себя удивительно тихо. Кажется, я все-таки перегнул палку. Она даже не улыбнулась ни разу, сидела, уткнувшись носом в тарелку, хотя мужская половина зала все время пыталась если не развеселить ее, то привлечь к себе внимание. Шайрем иногда поднимала глаза, пытаясь изобразить интерес или натянутую улыбку, но потом натыкалась на мой взгляд и снова превращалась в бледную тень, неохотно размазывающую еду по тарелке.

Некоторые присутствующие уже успели понять, кто виноват в мрачном настроении «янтарной кайри» и теперь всячески демонстрировали свое негодование. Самому тошно видеть ее такой, но не извиняться же в самом деле, тем более сейчас я прав.

— Айри, дорогая… что бы вам ни сказал этот хмурый тип, сидящий во главе стола — не верьте, — Вал уже успел переместиться поближе к гостье и теперь демонстрировал чудеса обаяния. Иногда я жалел, что это чудо является моей дланью. Видят боги, гораздо спокойнее было бы, если бы я мог его отослать куда-нибудь подальше.

Что ответила Шайрем на это высказывание, я не расслышал, но то, как вспыхнули глаза у моего воина, мне не понравилось.

— Да, забудьте вы этого неблагодарного волка! Он не ценит вас. Посмотрите лучше на Марка, он весь обед не сводил с вас глаз. И не думайте, что он слаб — только на нем и держится наша политика. Он всегда сумеет договориться и решить дело миром. Ведь он вам нравится?

Шайрем слабо улыбнулась и что-то тихо ответила Валу. Я снова не расслышал, но по выражению лица своей длани понял все без слов. Марк нравился девушкам. Такие как он — словоохотливые, вежливые, с чувством юмора — всегда могут завоевать любую даже самую неприступную женщину.

— Ну, вот видите! Хотите, я отвлеку на себя нашего страшного зверя, а вы тем временем незаметно исчезните? Само собой, прихватив с собой хорошего милого Марка?

Принцесса засмеялась, а потом что-то быстро начала шептать на ухо разомлевшему от такого внимания волку.

Зверь во мне глухо зарычал. Ему совсем не нравилось, что к его паре подобрался посторонний самец, будь он хоть трижды из стаи.

Наконец Вал быстро кивнул, встал из-за стола и направился ко мне. Интересно, что он сейчас мне скажет? Вряд ли можно придумать что-то, способное отвлечь меня от нашей гостьи.

— Лор, Айри мне тут по секрету сказала, что у тебя красивая улыбка — подтверди, что ей это приснилось, а то что-то меня терзают сомнения… — Вал пьяно улыбнулся. Первая моя мысль звучала примерно так: это где ж он надраться-то успел?..

Вторая была странно-растерянной: простите, что сказала Айри?!

Я постарался взглядом найти причину своего удивления, но ее уже и след простыл. Моего брата в зале тоже не было.

Проклятье! Я тихо рыкнув, послал Вала по всем известному адресу, а сам отправился искать неуемного змееныша.

В конце концов, она мне обещала!

Маркус кай Вулф

Шайрем заговорчески улыбнувшись, вытащила меня из обеденного зала. На что там отвлек Вал Лора не знаю, но такого глупого выражения лица, я у своего братца давно не видел.

Пробежавшись до конца коридора и свернув в первое попавшееся ответвление, мы рассмеялись, как дети, сбежавшие из-под надзора сурового воспитателя.

— Что тебе там Вал наговорил? И как он умудрился отвлечь Лора? Так глупо он уже давно не выглядел, — справившись со смехом, поинтересовался я.

— Я попросила передать твоему брату, что у него красивая улыбка, — смутившись, ответила девушка.

— Скажи, что ты пошутила. Серая шкура не улыбается. Никогда. Уж можешь мне поверить.

Шайрем, смутившись еще сильнее, покачала головой.

— Я не шутила, Марк. У твоего брата страшный взгляд, да и выражение лица какое-то деревянное, улыбка и вправду не для него… но смотрится чарующе.

Хм… Впервые слышу такую характеристику Лоуреса. Не удивительно, что он сам растерялся.

— Ладно, пойдем прогуляемся что ли. Есть одно местечко в Москве, совершенно особенное, да и развлечься тебе не помешает, а то из-под крыла жриц сразу же попала под опеку Лора.

— Но… — Шайрем обернулась, словно опасаясь, что сейчас из-за угла появится Лоурес собственной персоной.

— Не волнуйся, ничего с ним не случится. Ему полезно немного позлиться и понервничать. А к ночи мы вернемся. Обещаю.

Принцесса неуверенно кивнула в ответ на мой молящий взгляд. В конце концов, моему брату давно пора встряхнуться, а то скоро действительно одеревенеет весь.

Заговорчески подмигнув девушке, я извилистыми коридорами повел ее к выходу во Внешнюю Грань, про себя радуясь, что к обеду вышел в джинсах и рубашке, а не в халате. Сомневаюсь, что в столице поняли бы эту шутку.

Шайрем кайри Найа

Вернулись мы поздно вечером. Марк умудрился провести меня по всем известным ему барам и ресторанчикам, а заодно и в магазин затащить. Надо сказать, что большую часть времени именно в этом магазине мы и провели, потому что мой спутник наотрез отказался уходить оттуда, пока мне не соберут более-менее приличный гардероб предметов так на двадцать.

Вначале я пробовала возражать, говорила, что много одежды мне и не нужно, да и денег с собой у меня нет, но Марк отмел все мои доводы, а потом подмигнул мне и выдал замечательную фразу: «Шкура платит!». Так что пришлось сдаться, но это вынужденное отступление нисколько не испортило мне настроения.

Смешно сказать, но по Москве я гуляла впервые. Все мое знание столицы заключалось в паре-тройке ближайших к радужному ному выходов на внутреннюю грань Города.

Что такое наш Город? Вам никто не ответит на этот вопрос, потому что для каждого он — свой. Трехгранник… само это название уже говорит о многом, но в тоже время не дает ответов ни на один вопрос. Если честно, то мы сами не знаем, что он такое, мы просто принимаем все, как есть. С тех пор как разграбили Гелиополь, мы живем на Внутренней Грани, лишь изредка выбираясь в мир, когда-то бывший нам домом. За это время Врата уже не один раз меняли свое положение, и если вначале, покидая свои тайные номы, мы попадали в земли Царства Кеми, то теперь нас встречает своими унылыми улицами Москва. Впрочем, когда я родилась, уже не один год наша грань соседствовала с русской столицей, так что ничего другого я и видеть не могла, но я слушала…

Гелиополь. Афины. Рим. Лондон. Париж. Варшава. Прага. Стамбул. Москва. Список городов не бесконечный, но уже довольно длинный, а ведь говорят, что есть особые порталы, которые способны увести на другой край земли, туда, где и знать не знают о Трехграннике… Сколько людей мы потеряли? Просто из-за того, что однажды грани сместились? Никто не считал, никто их не заносит в списки мертвых, но ни один из них так и не вернулся в свой клан. Почему так происходит? Живы ли они? Мы сами этого не знаем, так же как и не можем с уверенностью сказать, когда в очередной раз миры поменяют свое расположение. Но мы живем на свой страх и риск одновременно в двух мирах, возможно и в трех бы жили, пускай нас Стражи…

Аментис… Земля Запада — загадка… Наша ли она, или это загадка тех, кто дал нам жизнь и ушел, я не знаю, но попасть туда до смерти невозможно — порталы есть и их уйма, но все, кто решался туда войти, возвращались ни с чем, — Стражи не пускали. Самое забавное, что никто из них так и не смог ответить на вопрос, а что собственно за Стражи, — они лишь апатично пожимали плечами и отвечали «не помню».

Так что о самом Трехграннике мы знаем прискорбно мало, но нас ведь это не останавливает. Условно мы давно поделили мир на три части: внешнюю (нестабильную, меняющуюся, чужую), внутреннюю (где у каждого клана есть свой островок-крепость, который постороннему найти не легче, чем попасть смертному в наш Город) и «мир богов» (наш Аментис, наша главная загадка, желанная и недостижимая).

До сегодняшнего дня мое знакомство с миром, в котором я жила, ограничивалось Храмом, радужным номом, ну и волчьим логовом немного. Оказавшись на улицах вечерней Москвы, я сперва немного растерялась: уж слишком много народу было вокруг, а еще шум, автомобили, гомон толпы и звуки движущегося транспорта — я много читала об этом, но вот увидеть давилось впервые. Не знаю, что бы со мной стало, не окажись рядом заботливый и всепонимающий Марк. Он в два счета развеял мои страхи и придал уверенности в собственных силах. Ну а потом мы уже просто развлекались, казалось, волк решил продемонстрировать все чудеса столицы, которых я была лишена.

В общем вернулись мы жутко довольные и немного навеселе. Марк сгрузил покупки в прихожей и замер, удивленно вслушиваясь в тишину спящего дома. Кажется, он сам не ожидал, что мы так задержимся.

— Пойдем, провожу тебя до комнаты, а то ночью в темноте ты точно ввалишься не туда, а мне Лор потом уши оторвет, — почти не слышно произнес он и, не дождавшись моего ответа, повел меня в одном ему известном направлении.

Надо сказать, что я в темноте не видела абсолютно, так что пришлось полностью положиться на волка. А все мои попытки хоть что-то рассмотреть в ночной мгле закончились в тот момент, когда взгляд зацепился за моего проводника.

— Марк, а у тебя глаза светятся, — сообщила я, несколько оторопев.

— Положено им — вот и светятся. Все же волк я или не волк?

— Так это ж вроде к кошачьим, — рассеяно отозвалась я.

— Прими как данность — у оборотней глаза в темноте светятся.

— То есть вы в правду шерстью покрываетесь? — удивилась я, всю жизнь упорно не желавшая верить, что такое возможно. Я же в кобру не обращаюсь!

— Угу. Принцесса, об этом все знают и не делай такое лицо. Наша магия — изменение, так что алхимия это скорее побочное занятие, нам легче облик сменить.

— А ты мне покажешь? — сразу же загорелась я. Любопытство было у меня в крови. Должно быть, от янтарных досталось.

— Лучше Лора попроси. Вот чья вторая ипостась действительно прекрасна…

— А он, правда, серебряный волк? — спросила я, вытащив из памяти самый любопытный факт об этом клане.

— Он полярный волк, серебристо-белый, — в голосе Марка прорезались горделиво-восхищенные нотки, — к клане таких больше нет.

— А ты?

— У меня шука почти черная. Может, как-нибудь и покажу. Кстати, мы дошли, — Марк показал на мою дверь, — Тебе туда, я провожать дальше не стану, а то рискую лишиться своей шкурки, а оно меня вполне устраивает.

— Спасибо за все, — я порывисто обняла друга и чмокнула в щеку, — Я никогда так не веселилась.

— Ну тогда как-нибудь повторим, — пообещал волк, — Сладких снов, красавица, — бросил он и ускользнул во тьму коридора. Я с улыбкой посмотрела ему в след, а потом вошла в комнату, мурлыкая под нос какой-то приставучий мотивчик.

— Вернулась? — желтые глаза вспыхнули во мраке комнаты, — И как погуляли? — почти шипение, — Молчишь? Впрочем, я и не жду от тебя ответа. Собственно, я только хотел тебе сообщить, что утром жду тебя в лаборатории. И раз ты так сдружилась с моим братом — он тебя и проводит, — произнес он, выбираясь из моего кресла, а в следующее мгновение дверь закрылась за его спиной.

Внутри что-то обреченно замерло. Я зябко повела плечом, пытаясь изгнать из памяти льдисто-спокойный голос Лоуреса. И вроде бы ничего особенного он не сказал, но что-то в его словах заставило мое сердце болезненно сжаться. Давно я уже не чувствовала себя такой… разочарованной? разочаровавшей? Уж лучше бы он отчитал меня как девчонку! Я бы тогда хоть не чувствовала себя такой… одинокой. И брошенной!

Растерянно осмотревшись в ставшей внезапно чужой комнате, я обняла себя за плечи и свернулась в клубочек на кресле, еще хранящем тепло волка…

Как же с ним сложно!

Но без него будет хуже.

Лоурес кай Вулф

Убедившись, что в доме ни моего братца, ни Шайрем нет и в помине, я вполне разумно решил, что рано или поздно девчонка приползет к себе и вот тогда…

Вначале хотелось хорошенько встряхнуть ее и напомнить, где ее место. Зверь бесновался, ему не объяснить, что Марк не враг и он желал разорвать соперника. Но постепенно инстинкты отступили, позволили думать логически, а потом вспомнился и тот факт, что решать за принцессу я не имею права — она не из стаи. И даже зверю пришлось это принять. Она — радужная змея. Царица. Древний титул, уже давно потерявшийся во тьме веков, сам пришел в голову.

Вспомнились бабушкины истории, легкий аромат карамели и запах огня, опасный будоражащий нервы и любопытство молодого волка. Нда… боюсь, теперь и пламя и карамель будут ассоциироваться у меня только с этим змеенышем.

Но тогда я и думать не думал ни о каких радужных кобрах, я сражался сам с собой, пытаясь подчинить обращение и зверя человеческому я. Это было не просто сложно, это было мучительно больно, и только истории старой волчицы помогали хоть как-то держаться по эту сторону багрового марева. Она знала о этом, поэтому поглаживая меня по голове, лежащей на ее колене, говорила, говорила, говорила…

От нее я и услышал историю о Царице, о волчице, спасшей клан в смутные времена Инквизиторский Войн. Чудом избежав костра, простая девчонка, не умеющая даже с толком менять облик, сумела вывести из окруженного города остатки стаи. Но сама погибла. И волки оплакивали свою Царицу в течение трех ночей, а на четвертую одним инквизиторским орденом стало меньше…

А последние слова этой легенды до сих пор отдаются в голове:

«Но знаешь, Лор, такие, как она не горят в огне. Просто ее больше ничто не держало в нашем мире, и она ушла, но если снова серебряному клану будет угрожать опасность, она вернется, чтобы вновь спасти наш род».

Окажись Шайрем волчицей, я бы ни мгновения не сомневался, что вернулась Царица. Жаль, что это не так. Нам сейчас как никогда нужна помощь.

Да и проще было бы… Намного проще: даже радужной волчице я бы мог приказать — по праву сильного…

Но Шайрем не волчица. И забывать об этом не стоит.

Я не имею права приказывать ей, да и Марк давно уже не мальчишка, чтобы я мог управлять его жизнью. Неприятно? Конечно, но каждый волен сам решать за себя. И если змеенышу больше нравится мой брат… я не стану вмешиваться. В конце концов, не звери же мы.

Так что к моменту появления Шайрем, я уже успокоился и, несмотря на недовольно ворчание зверя, принял решение. Впрочем, скрыть горечь я так и не смог, а может быть, плохо старался…

Боги! Для полного счастья только влюбиться в радужную и не хватает! Вот уж Император обрадуется. Он уже давно копает под нас, и это станет последней каплей…

Примерно в таком настроении, довольно далеком от благодушия, я и вернулся к себе. Щелкнул выключателем. Свет вспыхнул где-то над головой, открыв моему взору прелюбопытную картину…

Раздражение в очередной раз глухо ударило в крови.

— Тори, какого демона ты забыла в моей кровати?

Обнаженная блондиночка неопределенно повела изящным плечиком. В другое время я бы, может, и принял эту игру, но сегодня мне уже было не до нее.

— Мм… Лор? Иди ко мне, — мурлыкнула она, сладко потягиваясь, и словно бы случайно демонстрируя изгибы тренированного тела.

— Что ты забыла в моей комнате? — сложив руки на груди, холодно повторил я свой вопрос.

Витория, состроив обиженную рожицу, ответила подчеркнуто-оскорблено:

— Тебя жду. Между прочим сегодня уже полгода, как мы встречаемся. И я хотела устроить тебе сюрприз, а ты… неблагодарная скотина!

Это выглядело так наигранно, что я окончательно потерял остатки терпения.

— Пошла вон! И чтобы больше без приглашения не являлась! — прорычал я, прекрасно зная, как это действует на окружающих. Меня многие боятся. И не только в клане.

Витория аж подскочила, потом метнулась к небрежно брошенным на кресло вещам, подхватила их и вылетела из комнаты. Я, проводив ее взглядом, подошел и запер дверь — на тот случай, если она не поняла с первого раза.

Так, а теперь в душ и спать. И так из-за одного змееныша вторую ночь на ногах, а полнолуние не за горами… и слабых оно не любит.

Фитрина кайри Фэлкон

Видение еще не покинуло меня, а я уже колотила в дверь. Ну давай же, открывай, Рей! Я не могу это держать в себе!

За стеной кто-то приглушенно выругался, поминая неспокойных гостей, ночью ломящихся к усталым некромантам, а потом еще удивляющихся, почему это черные такие мстительные.

— Ну что еще? — темная с проседью голова мужчины показалась в дверном проеме, — А это ты, Рин, и что тебе не спится? — он демонстративно зевнул, — Так что у тебя случилось? Очередное видение?

Я не в силах противиться гипнотической силе его бездонных черных глаз рассеяно кивнула.

— Смерть? — насторожился он, прекрасно зная, что только это могло привести меня к нему, да еще и посреди ночи.

Разумная часть меня подтвердила, что к черным только глупенькие девчонки и бегают. А умные сидят в комнатке и трясутся от страха.

Я, сглотнув тугой комок, зачарованно покачала головой. А потом все же выдавила из себя несколько слов:

— Не уверена. Но это как-то связано с радужными. И волками.

Я зябко поежилась, вспомнив, что из комнаты выскочила в одной ночной рубашке, даже не вспомнив о халате.

— Очередное пришествие Кайры? — нахмурился ворон, а когда я осторожно кивнула, выражение его лица стало еще жестче.

— Но разве не ее сосуд был уничтожен пять лет назад?

— Шесть, — поправила я, а потом добавила то, что знала всегда, но ни с кем не осмелилась поделиться, — нет.

— Но ведь было доказано, что девчонка не была больна.

Я неопределенно дернула плечом. Откуда мне знать, почему Лаури кайри Вулф избежала семейного проклятья, но в том, что сосудом была не она, я знаю точно. Так же как и то, что если не остановить вместилище Кайры, нам всем придется худо. Она не простит вынужденного заточения.

— Ясно. Что именно ты видела? — голос Рея стал по-деловому сух.

— Печати. Как минимум одна из них сорвана.

— Чья?

Я испуганно посмотрела на ворона. Он внушал страх, сейчас сильнее чем когда бы то ни было раньше.

— Огненная…

Шайрем кайри Найа

— Принцесса, что же ты на кресле спишь? — заботливый мягкий голос проник в мой сон и нежно вернул в реальность. На душе было муторно, но я все-таки нашла в себе силы улыбнуться Марку.

— Привет.

— Ты что вчера так устала, что уснула на кресле?

Я неопределенно дернула плечом, не желая вспоминать вчерашний вечер. И ведь самое обидное, я не могу сказать, что послужило причиной подобного настроения. Впрочем, вру, знаю я причину. Безразличие, прозвучавшее в голосе моего волка, больно ударило меня. Стоп. Моего волка? Это с каких пор я стала причислять Лоуреса к своей собственности? Я же знаю его всего сутки! Но это не мешает мне думать именно в таком ключе…

Интересно, что бы он сказал, узнав, как я к нему отношусь?..

— Принцесса, вернись с небес на землю! Нас Лор ждет. Не стоит его злить.

— Что уже отчитал с утра пораньше? — с кажущимся безразличием поинтересовалась я.

— Нет, — рассеяно отозвался Марк, — это-то и пугает.

— Вот и меня — нет.

— Это когда же ты успела с ним столкнуться?.. — начал было Марк, но потом догадался, — Он тебя здесь ждал.

Я кивнула. Скрывать это смысла не было.

— А я и не подумал об этом. В следующий раз переночуешь у меня.

Я насмешливо взглянула на него. И как он себе это представляет?

— Да, ты права — это уже перебор. Ну ладно, что-нибудь придумаем, а сейчас пошли в лабораторию, пока Лор сам не явился за нами.

Возражать я и не думала. Выбравшись из кресла, я поправила одежду, отметив, что брюки срочно нуждаются в глажке, да и вообще спать в одежде не стоит — она потом выглядит не лучшим образом. Хорошо еще, что ущерб пока исправим. Уверив Марка, что через пару минут я буду готова, я направилась в ванную — приводить себя в человеческий вид.

В назначенный срок я вернулась в комнату, посвежевшая, опрятная — такая какой и должна быть радужная кайри. Даже если она провела ночь в кресле, не раздеваясь.

— Я восхищен. Как тебе это удалось? Наши дамы по часу тратят на возвращение себе человеческого вида после ночных прогулок, — Марк галантно предложил мне руку, за которую я сразу же зацепилась.

— Немного волшебства, — загадочно улыбнулась я в ответ, — а если серьезно, то немного огненной магии — и вещи такие словно их только что погладили. А на внешность я никогда не жаловалась.

— У-у, вот так мифы и разбиваются о рифы реальности. Могла бы и не говорить. Так я скоро совсем потеряю веру в чудеса.

Я с улыбкой посмотрела на дурачащегося друга, а потом, заставив его чуть нагнуться в мою сторону, прошептала на ухо:

— Обещаю. Что рядом со мной тебе обеспечена целая гамма ощущений и сюрпризов. Ты еще взвоешь и запросишь пощады.

Марк понимающе ухмыльнулся, но потом так же тихо ответил:

— Ты лучше моего брата дрессируй. А я уж рядом постою, в сторонке.

Я мигом стала серьезнее.

— Думаешь, получится?

— Что именно? — не понял Марк.

— Приручить твоего брата.

Волк как-то нервно улыбнулся. Он явно не ждал от меня такой откровенности.

— Ну-у, — протянул он, — может, и получится. Главное с душой подойти. Он тебе нравится?

Я неопределенно дернула плечом, не желая касаться темы чувств. Не уверена, что дело в них, но я никому его не отдам. И мне плевать, что там решили боги. Радужные никогда не были моей семьей, а вот волки всего за день сумели ей стать.

И я на все пойду, чтобы защитить их.

Лоурес кай Вулф

В лабораторию они ввалились, многообещающе улыбаясь, причем мой братец имел вид кота, добравшегося до сливок в отсутствии хозяина — хитрющее и довольное одновременно. Подавив ревность в зачатке, я хмуро посмотрел на веселую парочку. Шайрем, раскрасневшаяся от смеха и смущения, потянула Марка за рукав, и когда он наклонился, жарко зашептала тому на ухо. Мой братик демонстративно прижал к себе девчонку, сказал что-то успокаивающее и, чмокнув ее в макушку, все-таки соизволил удалиться.

Шайрем взглядом проводила его, а потом как-то растеряно посмотрела на меня.

— Проходи-проходи, я не кусаюсь.

Принцесса с показной уверенностью подошла ко мне, не слишком близко, но я все равно почувствовал исходящий от ее кожи аромат карамели. Отчаянно захотелось притянуть к себе обманчиво хрупкое тельце, зарыться лицом в темные волосы и втянуть в себя этот запах, притягательно-сладкий, будоражащий кровь. Но приходилось сдерживаться. Зверь раздраженно возился в глубине души, обещая отыграться в полнолуние и напомнить, кто, собственно, в доме хозяин.

— Осмотрись пока. Если возникнут вопросы — задавай.

Шайрем кивнула, явно не вслушиваясь в мои слова. Она прошлась по рядам с реактивами, потом принялась изучать оборудование. Сомневаюсь, что у нее было другое — за последние века мало что поменялось, только компьютерные системы ввели в конструкцию, да пару химико-медицинских приборчиков подключили, а в остальном все, как и в средние века.

Наконец, Шайрем остановилась у испытательного стенда. Придирчиво изучив результаты двух десятилетий моей работы, она повернулась ко мне:

— И над чем же ты работаешь?

— Изучаю влияние вируса Ликантра на нашу кровь. Пытаюсь понять почему он действует избирательно, причем только на серебряный клан. И ты мне в этом поможешь: давно хотел провести опыты с радужной кровью, но как назло из твоей семейки в друзьях-знакомых никого не имею, а Императора просить не рискну.

Шайрем спокойно выслушала меня, безразлично повела идеальным плечиком, а потом снизошла до ответа:

— Я дам тебе свою кровь, но при одном условии.

— Да? — против воли насторожился я. От этого змееныша можно ожидать чего угодно.

— Я хочу увидеть твою вторую ипостась.

Зверь во мне как радостный щенок счастливо замотал хвостом.

— Из-за вируса нам довольно сложно контролировать зверя, особенно в те моменты, когда он доминирует, — предупредил я, но девушка упрямо мотнула головой, отметая все мои отговорки.

— Я должна знать, в чем именно помогаю. Мне нужно это увидеть, Лор. Очень нужно.

Сердце неприятно дернуло, когда она назвала меня по имени. Я уже привык быть для нее только «волком» и такая смена в поведении настораживала. Может, это и паранойя, но до этого момента только она меня и спасала.

— Хорошо, змееныш, — устало вздохнул я, — но не сегодня. Через два дня полнолуние, будет лучше, если ты увидишь все сама. И не говори потом, что я не предупреждал. А пока давай работать.

Шайрем кайри Найа

Два дня прошли в бесконечных опытах. Выкачав из меня пол-литра крови, Лоурес даже не извинился, а мгновенно приступил к лабораторным исследованиям. Не знаю, что он там наэкспериментировал (меня он использовал только в качестве лаборанта: дай, подай, принеси), но к вечеру второго дня в его глазах появилось предвкушение открытия. Поэтому он с откровенным сожалением отставил колбу, когда почувствовал первую волну лунного зова. Одну ночь в месяц оборотни не могли контролировать смену ипостаси и были вынуждены хотя бы на время становиться зверьми. И только от их силы воли зависело будут ли жертвы.

Странно, я совершенно не боялась остаться наедине с диким волком. Я была абсолютно уверена, что Лор меня не тронет.

— Ты не передумала? — он выжидающе посмотрел на меня. Я отрицательно мотнула головой, — в таком случае приходи ко мне в комнату, как только стемнеет. Найдешь?

— Не бойся, не заблужусь.

— В таком случае — до встречи, — и Лоурес вышел из лаборатории. Не знаю, как он сдерживал себя, но по его мгновенно побелевшему, осунувшемуся лицу было видно, что зов не проходит стороной. Я слышала, что чем сильнее волк, тем болезненнее превращение…

Что же это за вирус такой? Не знаю, но сделаю все, чтобы узнать.

Выждав положенное время, я кратчайшим маршрутом направилась к комнате Лора. То, что я не боялась его, еще не говорило о том, что я доверяю остальным. Собственно, поэтому и предпочитаю провести эту ночь рядом с вожаком стаи: не думаю, что меня посмеет кто-нибудь тронуть, если Лор будет против этого.

Добравшись до конечной точки маршрута, я на мгновение замерла перед дверью, а потом, набравшись смелости, скользнула внутрь…

Он обнаружился на кровати. Растянувшись во всю свою немаленькую длину, он с интересом поднял морду и посмотрел на меня пронзительно-голубыми глазами. А я, глупая, думала, что у зверя будет взгляд Лора, требовательный, жесткий. Странно, эти глаза гораздо уместнее были бы на человеческом лице…

Я словно в полусне подошла к нему и замерла, не решаясь прикоснуться к великолепному серебристо-белому меху.

— Боги, какой же ты красивый!

Волк дернул ушами, впервые позволив себе резкое движение, а потом радостно замотал хвостом. Сейчас он больше напоминал щенка, а не дикого хищника.

Я неуверенно коснулась мягкой шерсти. И только почувствовав чужое тепло, исходящее от звериного тела, поняла, насколько мне его не хватало. Моего волка. В любом обличье. Лишь бы он был рядом.

Я села на край кровати. Голова волка мгновенно перекочевала на мои колени. Я рассеяно гладила его, впитывая чужое тепло. Никогда бы не подумала, что буду так зависеть от кого-то, но когда его нет рядом, мне очень трудно. И дело не только в холоде, поселяющемся в груди, — к нему я уже привыкла (как-никак шестнадцать лет живу с ним). Впрочем, какая разница, как я обзову эту зависимость?! Главное, что я действительно плохо переношу часы, проведенные вдали от этого неуправляемого волка…

Но об этом можно будет подумать и позже, а пока…

— Милый, может, ты подвинешься? Совсем немного?

Волк, для приличия поворчав, все же освободил кусочек одеяла, где я сразу же и устроилась, в наглую обняв его за шею и подтащив к животу. Лор глянул на меня ехидным голубым глазом, но отбиваться не стал, напротив, придвинулся чуть ближе.

Я, благодарно чмокнув его в нос, зарылась лицом в мягкую шерсть и совершенно счастливая уснула…

Разбудил меня тихий скулящий звук. Я вздрогнула, почувствовав, как резко сокращаются мышцы в теле волка. Обратная трансформация? Значит, не врут о том, что превращения причиняют им боль…

Я осторожно села и, положив голову волка себе на колени, стала осторожно гладить, шепча что-то успокаивающе-нежное. Исцеление никогда не давалось мне легко, но чтобы заговорить боль моих сил должно хватить.

Все хорошо, родной. Я же с тобой. А вместе мы со всем справимся.

Лоурес кай Вулф

Она не испугалась. Более того осталась рядом. Для меня-зверя это очень много значило, но все равно я-человек понимал, что есть во всем этом что-то неправильное. Не должна будущая Императрица спать в обнимку с оборотнем. Да и тискать его как домашнего котенка — тоже.

Но, чувствуя, как шевелятся волоски на шкуре от ее дыхания, купаясь в будоражащем аромате, исходящем от ее кожи, я и думать не мог о том, чтобы отодвинуться.

Всю ночь я чутко сторожил ее сон, а потом со спины привычно подкралась боль обратной трансформации. Я сдерживался, сколько мог, стараясь не разбудить девочку, спящую рядом, а потом весь мир растворился в тягучем красном мареве. Боль скручивала мышцы и внутренности, она огнем выжигала зверя из меня…

С каждым превращением становится все хуже. Интересно, сколько мне еще отмерено? И кого сегодня мы недосчитаемся? Да, оборотни долго не живут. Больше пятнадцати десятилетий ни одному зараженному вирусом прожить не удалось, а срок вожака вдвое меньше. Сколько мне там осталось? Десять? Двадцать лет?

Ничтожно мало по сравнению с тем, что ждет моего змееныша. Радужные даже среди остальных выделяются длинным веком — Императору, например, шестое столетие пошло…

Боль резко вспыхнула с новой силой, лишая способности думать. Я уже даже не дышал — так легче переносить трансформацию. Осталось еще три-четыре волны и на месяц можно будет забыть о боли…

Внезапно я почувствовал себя лучше. Но волна должна длиться еще минут пять! А потом я услышал голос, тихий, бесконечно-ласковый, смутно-знакомый… родной. Он держал меня на плаву, не давал утонуть в мутном мареве боли, совсем как тогда… полвека назад…

Но она же мертва! Я видел разорванное тело… один из волков не сдержался… а она не смогла его остановить… Тогда я впервые понял, что значит терять. Потом ушли из жизни родители, сестра, но почему-то та — первая — смерть запала в память.

Волна схлынула, но голос остался. А еще я ощутил нежные руки, осторожно обнимающие меня за шею. Желая потратить несколько минут передышки с умом, я приоткрыл глаза и посмотрел на своего спасителя. Шайрем. Моя голова лежала у нее на коленях… и на мгновение мне показалось, что последних десятилетий и не было никогда…

— С тобой все в порядке, родной? — почувствовав мой взгляд, тихо спросила она.

Вместо ответа, я лизнул ее лицо, пытаясь успокоить, и с удивлением почувствовал солоноватый привкус слез. Мой змееныш плачет? Почему? Не из-за меня же! Или из-за меня?..

Понять я не успел, потому что снова на тело обрушилась новая волна трансформации. Но в этот раз я удержался, или вернее мне помогли остаться на плаву. Боль уже не казалась чем-то существенным. Какая разница, что придется вынести, если она это время будет рядом?..

Наконец трансформация завершилась. Я лежал, уткнувшись носом в живот Шайрем, медленно приходя в себя. Тело еще отдавало болезненной дрожью при малейшем движении, но уже терпимо.

— Прости меня. Из меня никудышная целительница, — она по-прежнему осторожно гладила меня по голове, только голос уже не звучал так уверенно, как раньше. Еще немного и она точно разрыдается. А что я буду делать с плачущей принцессой?

— Шайри, у меня и такой никогда не было, — говорить было сложно, связки еще не пришли в норму, но если я сейчас же ее не успокою — потом будет хуже.

— Была. И прекрасная. Если бы я не нащупала остатки ее заклинаний, то не смогла бы удержать тебя, — слезы из ее голоса исчезли. Что ж, самоконтроля ей не занимать. Минутку, что значит — была?!

Я поднял глаза на своего змееныша. Она немного виновато улыбнулась, но на вопрос, отразившийся в моих глазах, ответила:

— Давно правда, но была. Я не знаю, помнишь ли ты ее, но узы крови прослеживаются, хоть и не четко.

— Бабушка, — одними губами произнес я, все еще не до конца понимая, как такое могло произойти.

— Может быть, — Шайрем кивнула, — хорошая целительница была, умелая. Жаль, что этот клан исчез.

— Не жаль, — зло откликнулся я, — не будь этих исследователей, — я презрительно выплюнул последнее слово, — не было бы и проблем. А детей общих волки с белыми все равно иметь не могли, так что ты вероятно ошиблась.

Шайрем как-то печально посмотрела на меня, словно решая, стоит ли сообщать, а потом я все же уловил едва различимое колебание воздуха:

— А кто сказал, что она была белой?

Мгновение мой мозг отказывался воспринять полученную информацию, а потом я понял. Радужные! Только их кровь без проблем вливается в другие дома.

Шайрем кайри Найа

Он замер. Я почувствовала, как напряглось его тело, когда он понял, кем именно была его бабка. Если честно, я сама еще не верила, но я чувствовала. Теперь уже мне ничто не мешало ощутить тонкие белые нити заклинаний, от которых пахло знакомой кровью.

— Радужная? — осторожно, словно пробуя на вкус это слово, спросил Лор.

— Да. Волчица, я думаю, раз уж так спокойно вошла в твой клан, но именно радужная.

— Глупость какая.

— Не глупость. Уж поверь мне, я свою кровь чувствую. В тебе ее правда немного, да и полярность немного не моя…

— Полярность?

— Ну, направленность… способность… Не знаю, как будет точнее. Я — алхимик, огневик и немного работаю с воздухом. Все остальное на порядок слабее. А ты унаследовал дар исцелять, правда неразвитый, но при желании очень неплохой лекарь получится, — я невольно улыбнулась, представив Лора, окруженного пациентами. Более странной сцены и не вообразить. Ну, как такой дар мог попасть к этому… волку!

— Не смешно, — буркнул Лор, но обиды в желтых звериных глазах я не заметила.

— Ну, смотря как на это смотреть. С одной стороны новый родственник — это всегда плюс, с другой… тебя совершенно невозможно терпеть. Ты — вредный.

— Я? — притворно удивился волк, — а ты у нас белая и пушистая?

— Разноцветная и чешуйчатая. Я змея, а не котенок.

— По тебе видно: чуть что не так — сразу кусаться лезешь.

— Это когда я тебя кусала?

— А тебе напомнить? — в желтых глазах появились смешливые искорки, а губы растянулись в очень многообещающую улыбку. Перебрав в памяти все, что случилось за недолгое время нашего знакомства, я так и не смогла понять, что он имеет в виду. Я же не кусалась… или кусалась?..

Почувствовав, что еще немного, и я стану не радужной коброй, а чисто-красной, я поспешила перевести разговор на другую тему:

— Я тебе говорила, что люблю твою улыбку?

Теперь уже Лор не знал, что сказать. Он осторожно приподнялся, облокотился на руку и внимательно посмотрел мне в глаза, словно пытаясь понять: шучу я или нет.

Я спокойно выдержала его взгляд.

— Ты серьезно?

— Я никогда не шучу, находясь в одной постели с обнаженным мужчиной, Лор. Для этого есть более подходящие места, — и чтобы добить его окончательно, я чмокнула его в кончик носа.

— А как же Марк? — растеряно откликнулся мой волчонок (ну сейчас он до волка явно не дотягивал…).

— А причем здесь твой брат? Я его люблю, конечно, но… — я резко замолчала, заметив, как темнело лицо Лора с каждым моим словом, и поспешила добавить, пока опять не поругалась со своим вредным волком, — но как брата. С ним легко общаться. И он не пытается задушить меня своей опекой. В отличие от некоторых.

— Но так будет лучше… — вдруг вспомнив о прежней линии поведения, начал свою речь Лоурес, но я резко прервала его:

— Позволь мне самой решать, как жить. Лор, я устала выполнять чужие желания. Змеи — одиночки, они привыкли сами решать за себя. А я — змея. Тебе сложно это принять, но постарайся.

— Хорошо, я попробую. Но, змееныш, от наших желаний в этом мире зависит очень и очень немногое, — он сдался — я поняла это, увидев совершенно обреченное выражение на дне золотистых звериных глаз. Значит, меня больше не будут отбрасывать сапогом, как опасную тварюшку?..

Я осторожно обняла своего волка, опасаясь, что он в любую секунду может передумать, и только уткнувшись носом в его плечо, позволила себе негромко произнести:

— Плевать. На мир. На Императора. На всех. Я просто не хочу тебя терять.

— Не потеряешь. Пока я жив, я буду рядом с тобой, змееныш, — Лор ласково гладил меня по волосам, и в этот момент мне был безразличен весь белый свет. Разве змее много нужно для счастья? Теплое, уютное гнездышко, и родное тело рядом, чтобы было к кому прижаться в морозный зимний вечерок…

Лоурес кай Вулф

И как такой откажешь? Надо? Я знаю. Но мне самому не хочется ее отпускать. Впрочем, одно обещание я могу ей дать, потому что в отличие от нее моя жизнь принадлежит мне. Я буду с тобой, девочка, пока жив, я буду с тобой. А все остальное… боги и без нас разберутся.

Я нежно коснулся губами волос Шайрем, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает ее тело. Нелегко ей пришлось этой ночью. Слишком мало она знает об оборотнях. Да и разговор этот дорого стоил. Это только со стороны кажется, что хватит нескольких слов, но вначале эти самые слова надо найти…

Змееныш-змееныш, что же ты делаешь? Зачем? Ну не пара я тебе. Да хочется забыть обо всем, но это же не разумно. Но я промолчу. Не стоит тебе думать о плохом. И так тебе тяжело пришлось. Маленькая моя… как же хочется выкинуть из головы весь мир, забыть о нем, о проблемах!.. но забудет ли он о нас? Вряд ли. Нельзя жить вне мира. Я знаю об этом — и ты поймешь. Когда-нибудь. Но я не уйду. Пока я жив, я буду рядом, буду есть с твоих рук, если понадобится. Мне не нужна гордость, пока у меня есть ты…

Надеюсь, что ты это понимаешь, потому что вслух я не скажу этого. Никогда. Не стоит тебе, маленькая, знать, чего стоит волку стать комнатной собачонкой. И ты не узнаешь — обещаю…

Да, мы можем себе позволить забыть о мире, но вот мир о нас не забывает…

Маркус размытым серым пятном ворвался в комнату, но так и застыл на пороге, увидев прижавшуюся ко мне принцессу.

— Значит, с тобой все в порядке, — удовлетворенно сказал братец, а потом ехидно добавил, — прекрасно выглядишь, и не скажешь сразу, что ты только из трансформации вышел.

Сказать то же самое о Марке я не мог. Он все еще был бледен и под глазами у него пролегли тени. Такой видок обычно бывает у больных, но никак не у молодых оборотней. Впрочем, раз в месяц здесь все становится подозрительно похожим на госпиталь. И потери бывают…

— Все вернулись? — задал я свой обычный вопрос, уже предчувствуя ответ на него — не может быть все хорошо, потому что жизнь очень любит наносить удары, причем именно в тот момент, когда меньше всего этого ждешь.

— Нет. Сьерина… она ушла.

Шайрем вздрогнула всем телом. Надо будет ей объяснить все, но потом, сейчас нужно заняться подготовкой к погребению… но прежде…

— Все хорошо, Шайри, — я нежно коснулся губами ее виска. Что там она говорила о моем даре? Целитель? Вот сейчас и проверим, — Спи.

Я осторожно устроил Шайрем на кровати. Она уже спала. И ничто не омрачало ее сон. Боги, я бы все отдал, лишь бы на этом личике никогда не появились тень тревоги или боль потери…

— Ловко ты с ней. Она тебе доверяет, — тихо сказал Маркус, не сводя глаз со спящей принцессы. Пусть его, все ровно она — моя, причем сама так решила, а потому беспокоиться мне совершенно не о чем: радужные не предают своих избранников.

— Я знаю, — я тоже, не удержавшись, посмотрел на нее, — А я — ей, — улыбнувшись, негромко закончил я и вернулся к одеванию.

Маркус понимающе кивнул. Что-то он совсем не выглядит расстроенным. Или эта наглая морда опять меня обставила? Зверь довольно завозился, радуясь, что хоть кто-то беспокоится о его благополучии, раз уж человеческое я столь… нерешительно.

Да, не подстегни меня Марк, я бы с девочкой отношения выяснял еще несколько месяцев. И не думаю, что с тем же результатом…

— Кстати, Шайрем была права, — нарушил тишину братец, ехидно скалясь. Я непонимающе посмотрел на него, и он добавил, насмешливо щуря глаза: — Тебе идет улыбка. Ты похож на побитого щенка, которого подобрали, но он еще не верит в собственное счастье.

Отвесив излишне веселому брату подзатыльник, я вышел из комнаты. Предстояло еще о многом позаботиться. Смерть снова вошла в наш дом… Плохая примета, но я не собираюсь в них верить. Да и не завидую я богам, если они решат встать между мной и Шайри: эта маленькая змейка им такое устроит, что они сами не рады будут, что вмешались.

Интересно, откуда взялась эта глупая вера? Полчаса назад ею и не пахло.

Глава 2. Эннеада

«Эннеада — это девять богов-царей, правящих Египтом в древние времена. Считается, что мы — их потомки.

Не то, чтобы я не верила, но мы уже давно не поклоняемся тем богам, скорее играем роль. И только моя богиня еще не покинула свой Храм: она словно не может уйти вслед за другими. Что ее держит здесь? Не знаю, возможно, старые счеты: мы, змеи, очень злопамятны и не прощаем врагов, сколько бы не прошло времени.

Впрочем, я говорила не об этом. Девять — довольно символическое число, это одно из чисел Творения: нам доступно именно девять Источников, но даже если не вспоминать об этом, то, как писал один маг из людей: «это число божественных отражений: оно выражает божественную идею во всем ее абстрактном могуществе, но оно выражает также и роскошь верования, а, следовательно, и суеверие, и идолопоклонство. Поэтому во многих тайных искусствах это число стало числом посвящения». И это определение очень точное, на мой взгляд. Наверно, самое точное из всего, что мне встречалось, потому что это действительно есть суть нашей многоуважаемой Эннеады».

июнь 1998 г

Личные записи Шайрем кайри Найи

Фитрина кайри Фэлкон

Сон не желал отпускать. Синие волчьи глаза смотрели на меня из холодной черной бездны. Я пыталась вырваться, убежать, спрятаться, но он не давал мне…

Но я должна! Печать белых дрогнула — я обязана сообщить об этом! А потом можно будет и умереть…

Но прежде… я должна…вырваться!..

Шу Небесный, помоги дочери своей!

И словно в ответ на мою мольбу, я почувствовала, как на лоб опустилась прохладная ладонь. И нити моей связи с телом вместо того, чтобы ослабнуть стали крепче. Меня буквально вытащили из сна.

Я из последних сил вцепилась в кого-то и, не смотря на все попытки отцепить меня от рубашки, я не сдавалась. Мне надо было успокоиться. И плевать, кто станет якорем, хоть сам Анубис.

— Рин? Все в порядке? От тебя пахнет смертью, — оставив попытки отцепить меня, мой спаситель решил подать голос.

Пальцы разжались сами. Я еще не настолько безумна, чтобы лезть к некроманту. Зябко завернувшись в одеяло, я невольно отодвинулась от Рея.

— Он пытался меня убить, — ответила я, старательно пряча взгляд: не хочу, чтобы он увидел то же, что и я.

— Кто?

— Он! — произнесла я это так, словно одно слово могло все объяснить.

— Не может быть. Серебряная печать же еще не сорвана.

— Хватило и янтарной! И еще… Рей, я почувствовала, как качнулась белая печать. Они уже рядом.

Некромант промолчал. Не в силах больше выносить давящее со всех сторон одиночество, я перевела взгляд на Рея. В темноте, слабо отсвечивая зеленью, светились его глаза. Жуткое зрелище, но так я хотя бы не чувствую себя запертой в пустоте со Смертью. Ага, только с Ее вестником!

— Кайра не обладает даром исцеления, — наконец, задумчиво произнес он, — и если печать шелохнулась — значит, Волк действительно вспомнил о своем даре. Это плохо. Пока они вместе, они практически непобедимы.

— Но печати же еще не сорваны! — попыталась возразить я, но меня окатили таким презрением, что я предпочла замолчать.

— Их сила в единстве, а не в печатях. Что ж и в этот раз придется ее убрать, а ведь не будь Волка, она бы смогла вернуть былое величие нашей расе. Забавно, даже вирус ее не остановил, а ведь белые специально разрабатывали его с учетом особенностей ее крови.

— Вы и янтарных истребили, надеясь прервать линию ее крови, но это не помогло, — горько ответила я, — Сколько еще народу должно погибнуть, чтобы вы наконец убедились, что Кайру невозможно остановить. Она будет до последнего защищать своего волка. А он — ее.

— Ты просто не знаешь, что из себя представляет Кайра Дрейко. Она ни перед чем не остановится. А когда ее волк умирает, она превращается в безумный ураган.

— А если он не умрет? — спросила я, отчаянно отгоняя от себя самое первое свое видение, почти сон: снежно-белый волк, свернувшийся в клубок, и радужная кобра, прижавшаяся к его животу, пытающаяся согреться… умирающая от холода, но отказывающаяся верить, что он уже мертв…

— Он всегда умирает, Рин. И ты видела его смерть, — жестоко напоминает ворон. Для него все это лишь часть бесконечного круга возрождений Кайры. Он видел ее прошлое воплощение, был свидетелем ее смерти, не исключаю, что сам приложил к этому руку… Но для меня это впервые! Я устала видеть, как умирают близкие люди! Почти весь мой род погиб, я видела это, но не посмела вмешаться, даже не намекнула на это! Я — Пророк, вернее так меня называют, не понимая, что это не так: я не пророк, я предвестник смерти, почти такой же, как и этот некромант. Собственно только поэтому в моей семье и приютили последнего черного.

— А если попытаться его спасти, — несмелая мысль коснулась губ. И почему я ни разу не пыталась изменить судьбу? Я приняла гибель рода как должное, я собрала по крупицам остатки выживших и стала матерью клана, но ни разу и не подумала, что могла бы все изменить.

— И думать не смей! — прорычал Рей, вцепившись в мои плечи и встряхнув для верности, — Ты сгоришь. Пытались уже, не одна ты такая умная.

Я испуганным птенцом замерла рядом с вороном. Сейчас он пугал. Последний черный, переживший весь свой клан. Некромант. Чужой. Опасный.

Но он понимал Смерть. А значит, и мой дар.

— Отпусти меня, Рей. Пожалуйста.

Мужчина поспешно убрал руки и отодвинулся от меня. Не знаю, почувствовал ли он мой страх, но в его глазах появилось виноватое выражение.

— Прости, Рин. Нам всем нелегко, — он поднялся и подошел к двери. В комнате уже пролегли рассветные тени, и сейчас я без труда видела его силуэт на фоне более светлой стены.

— Император знает? — не желая оставаться наедине со Смертью, спросила я.

— Я не сообщал. И тебе не советую. Он не поймет.

Я кивнула. Пусть будет так.

Рей ушел. И сразу стало намного темнее и тяжелее на душе. Мой дар как-то был связан с некромантией. Я чувствовала чужую гибель. Шу Небесный, но почему это все выпало именно мне? Почему не ворону?

Зябко кутаясь в теплое одеяло, я смотрела на мрачные тени, прячущиеся в углах. И я точно знала, что они просто выжидают… когда-нибудь они доберутся до меня и выпьют мою душу… и даже присутствие некроманта в доме меня не спасет.

Шайрем кайри Найа

Проснулась я поздним утром. Лора в комнате не было, но я знала, что стоит закрыть глаза и прислушаться к себе, как я смогу его найти. Это успокаивало. Создавалось впечатление, что где бы он ни был, он все равно рядом со мной.

Так. Надо привести себя в порядок и найти Лора. Может, я смогу чем-то помочь. Да и понять хочу — его и клан, потому что я не собираюсь уходить из логова. Что бы там не решили боги.

Лора я нашла в лаборатории. Он снова возился со своими реагентами. А я почувствовала себя крайне неуютно, словно и не было утреннего разговора.

— Что изучаешь? — спросила я, чтобы привлечь к себе внимание. Лор повернулся на мгновение, мазнул по мне рассеянным взглядом и ответил:

— Влияние вируса на твою кровь.

— И как результаты?

— Ты можешь заразиться. Не понимаю. Сейчас вспоминая детство, я все больше убеждаюсь, что бабушка не могла быть больна — она не оборачивалась. А ты почему-то попадаешь в зону риска.

— Попадаю, — согласно улыбнулась я, — но ты забыл главное — вирус взаимодействует с кровью. Он изменяет ее свойства, но только в том случае, если такая вероятность есть. Я — алхимик. По большому счету, от вас я отличаюсь только тотемным зверем.

— Ты знала? — легкое недовольство.

— Я поняла это, когда держала тебя. А так же то, что ты идешь в верном направлении. Радужная кровь способна побороть негативные проявления вируса. Твоя бабка именно на этом принципе и сплела нити исцеления. Правда кружево не было завершено… Лор, если бы у нее хватило времени, она бы нашла решение.

— Думаешь?

— Уверена. Основная проблема заключается в том, что отделить негативное воздействие на организм будет сложно, — я растеряно посмотрела на своего волка. Спросить или нет? Я боюсь услышать ответ. Но мне нужно знать. Необходимо. — Лор, сколько лет жизни отнимает одна трансформация?

— Поняла, значит? — волк немного виновато посмотрел на меня, — по-разному. Чем сильнее зверь — тем больше. В моем случае около пяти.

— А сейчас тебе?..

— Почти шестьдесят. Пятьдесят семь, если быть совсем точным.

— И?..

— И в запасе у меня еще лет пятнадцать. В лучшем случае.

Я кивнула, принимая это к сведению. Но я не я буду, если не вытащу его. Так рано я его не отдам. Никому. Даже Анубису придется с этим смириться.

— А если найдется лекарство?

— Змееныш…

— Лор, сколько тогда?

— Ну, столетие-полтора протяну.

Немного, но лучше чем ничего. Я молча подошла к исследовательскому стенду. Слишком медленно все идет. Выявлять положительные и отрицательные стороны вируса будут еще очень долго. А это меня не устраивает, потому что в Лоре слишком мало радужной крови…

За те два дня, что я провела в лаборатории, кое-что я уже успела понять. А кое-какие знания получила еще раньше, в Храме. Может быть, вирус это не яд, но по большому счету действие примерно одно и то же. И лучше сильного, здорового организма, немного отравленного, лекарство никто не сделает.

Убедившись, что Лор отвлекся на очередную реакцию, я незаметно стащила со стола армейский шприц-тюбик со штаммом вируса Ликантра. Даже если у меня ничего не получится… ну, не собиралась я никогда жить два тысячелетия — не для меня это. Да и не смогу я без него.

Бросив на Лора настороженный взгляд и убедившись, что даже если и заметит, то ничего сделать не успеет, я прижала к запястью тюбик и резко надавила на его бока. До этого спрятанная игла болью пронзила вену, позволив содержимому шприца попасть в кровь. Вот и все. Посмотрим, как хваленая радужная кровь справится с творением белых мастеров.

— Шайри? — голос Лора прозвучал как-то насторожено. Неужели, он что-то заметил? — Пахнет кровью. Ты порезалась?

Я немного смущенно посмотрела на него. Сказать или нет? И что со мной станет, если он узнает?.. Мужчина приблизился ко мне, взял мою руку, коснулся подушечкой пальца ранки на запястье, а потом почти с ужасом посмотрел на пустой шприц, который я не успела спрятать.

— Зачем? Шайри, ты в своем уме? Ты понимаешь, что сделала?

Никогда не видела его в таком состоянии. Он был готов меня убить. Медленно разорвать на кусочки… не думала я, что эти глаза могут быть настолько холодными и жесткими. Но я не боялась, потому что чувствовала себя дико виноватой. Даже если бы он стал меня резать в мелкую лапшу, я бы не стала сопротивляться, — ибо заслужила.

— Я все понимаю, Лор, — негромко начала я, — Но я так же знаю, что моя кровь — живая, а не лабораторные образцы — намного быстрее разберется с вирусом.

— А если нет? — уже спокойнее спросил он.

Я невольно улыбнулась. Ну, если мое убиение снова откладывается, то можно продолжать и дальше радоваться жизни.

— Тогда тебе раз в месяц придется терпеть рядом с собой радужную кобру.

— Девочка, ты меня в могилу сведешь раньше срока. Ты хоть понимаешь, что полнолуние для нас длится три дня? Да, взрослые особи реагируют только на первую луну, но ты же даже не знаешь, что такое полная трансформация!

— Вот и узнаю. Сегодня ночью.

— Дура ты. И сумасбродка, — но это было произнесено так нежно, что я поняла: он на меня больше не злится. Все верно, на дураков же не обижаются.

— Какая есть. Лор… а ты мне поможешь? — не очень уверенно спросила я. До меня как всегда с запозданием дошло, во что именно я влезла. Волки с рождения привыкают к трансформации, а я даже не совсем представляю механику процесса. Даже прошедшая ночь принесла больше вопросов, чем ответов.

— А куда я денусь? Да и посмотреть на тебя в чешуе хочется. Надеюсь, ты не кусаешься?

Я прижалась щекой к плечу Лора, вынуждая его меня обнять, а потом тихо мурлыкнула:

— Для тебя я совершенно безопасна. В любом обличье.

— Надеюсь, — мужские губы коснулись моего виска, а потом чуть шевельнулись у уха, — пойдем работать. Мне теперь еще нужно спасти одну змеюку от самой себя.

— Пойдем, — согласилась я, выбираясь из таких уютных объятий. Ну не объяснять же ему, что «змеюка» проживет ровно столько, сколько и ее волк. Ну, может, чуть больше — право на месть еще никто не отменял.

Лоурес кай Вулф

Эта ее выходка чуть не убила меня на месте. Я и так стал подумывать, что ее лучше отправить куда-нибудь подальше, пока не заразилась, а она вместо этого хладнокровно ввела себе штамм вируса. Как такую оберегать прикажете? Да ей и враги не нужны — она сама себя угробит вернее, быстрее и качественнее!

Но события назад не отмотаешь, поэтому придется смириться со всем и контролировать ее обращение. Проклятье, уже начинаю жалеть, что не умею пользоваться даром. Ну на кой ляд мне способность исцелять, если я не знаю, с какой стороны к ней подойти?!

И как назло первая трансформация обычно очень болезненна, потому что ткани перестраиваются впервые, они еще не помнят, что значит быть чем-то иным. Как она перенесет все это? А я? Сидеть рядом и смотреть, как боль рвет тело и душу? И не мочь ничем помочь?..

Проклятье! Змееныш, что же ты сделала?! Все тебе неймется. Как ты вообще с таким характером дожила до этого возраста?!

Первую волну зова я почувствовал за пару мгновений до того, как она коснулась тела Шайрем, а потому был готов. Девушка, глухо застонав, качнулась. Я осторожно прижал к себе почти невесомое тельце, пережидая первый приступ. Необходимо отнести ее в комнату, но вначале нужно убедиться, что боль ушла, иначе я только причиню лишний вред. Дождавшись кратковременно передышки между волнами зова, я подхватил ее на руки и понес в комнату, не обращая внимания на взгляды тех, кто встретил меня в коридоре. В конце концов, с кем спать и когда я решаю сам, кто бы там чего бы не хотел.

Я успел устроить ее на кровати и кое-как избавить от лишней одежды, когда ее настигла вторая волна. Луна звала ее. Не знаю почему мы все оказались так зависимы от лунного цикла, но что есть то есть, а спрашивать уже просто некого — белые канули в лету. А вот их творения остались.

Надо сказать, что я впервые наблюдал со стороны обращение, и назвать это зрелище приятным, я бы при всем желании не смог: волны трансформации ходили под кожей, заставляя тело под самыми немыслимыми углами. А стоны боли сводили с ума.

Почему же так медленно? Она же уже должна была измениться! Но обращение как назло затягивалось. Неужели Шайрем настолько сильна? Проклятье, она может не пережить трансформацию!

Уже не думая, о том, как воспримут мое решение в клане, я стянул с пальца серебряное кольцо. Старинный перстень-печатка передавался в нашем роду едва ли не с основания клана. На фоне диска, отдаленно напоминающего луну, была изображена оскалившаяся волчья морда. И это не только клановый символ, но и артефакт, помогающий вожакам управлять потоками измененной энергии. Без этой безделушки моя жизнь оборвалась бы еще в прошлом десятилетии…

Но сейчас единственное, что я мог сделать для Шайрем, — отдать ей перстень. Возможно, хоть он сумеет справиться с обращением и направить его в нужное русло.

Осторожно, боясь потревожить истощенное болью и незавершенной трансформацией тело, я натянул на палец принцессы кольцо. Надеюсь, это поможет…

Фитрина кайри Фэлкон

Это было похоже на удар. На грани сознания вспыхнуло серебряное солнце, и я, с трудом устояв на ногах, только и смогла прошептать:

— Печать Волка сменила владельца.

А потом все-таки потеряла сознание.

Лоурес кай Вулф

Не знаю, что, в конце концов, сыграло свою роль: перстень или время, но трансформация все же завершилась…

Я никогда не любил змей, если честно, их мало, кто любит, но Шайри была завораживающе красива. Не яркий свет ночника радужными бликами играл на чешуе, чарующими искрами отражался в рубиново-красных глазах с вертикальной ниточкой зрачка…

Кобра насторожено смотрела на меня, с тихим шипением раздувая капюшон, словно решая: напасть или нет. Наверно, мне стоило ее бояться, но в тот момент я еще находился под впечатлением от ее обращения, поэтому я бесстрашно щелкнул ее по носу.

— Не шали, родная. Не хотелось бы тебя пускать на сумочку.

Кобра раздраженно шикнула, но все же свернулась в смирный клубочек в некотором отдалении от меня — обиделась. Узнаю свою Шайри.

— Ладно, прошу прощения. Обещаю, ни сумок, ни сапог… впрочем, скажи, а ты случайно не линяешь?

Красный глаз укоризненно посмотрел на меня из радужного клубка.

— Признаю, виноват. Но перчатки бы…

Шайри подняла голову, угрожающе раздула капюшон, и зашипела, демонстрирую приличных размеров ядовитые клыки.

— Ладно-ладно, забудь.

Капюшон сразу сдулся. А я невольно засмотрелся на игру света в кружеве узора на ее чешуе. Только сейчас в бесконечном хаотичном мельтешении отсветов я заметил систему… Завораживающе… Интересно, а она может контролировать свой окрас? Если да, то у нее идеальная маскировка, такая подкрадется — и не заметишь, пока не станет слишком поздно.

— Ладно, ползи сюда, змееныш, — я похлопал одеяло рядом с собой, — сегодня мой сон охраняешь ты.

Шайрем послушно скользнула ближе. Я неуверенно коснулся прохладного радужного бока, но она и не думала возражать, напротив предано обвилась вокруг руки, а потом глянула на меня, проверяя: оттолкну или нет.

Эх, змееныш, ты мне даже такая нравишься. Как бы безумно это не звучало.

Убедившись, что меня ее второй облик нисколько не пугает, Шайри свернулась в клубочек на моем животе…

Уй!..

— Слезь, раздавишь! — сдавленно прошипел я. Все же размеры у моего радужного чуда больше бы соответствовали удаву предпинсионного возраста — длинному и тяжелому.

Оскорблено прошипев что-то по-змеиному, она устроилась у меня под боком.

Ладно, надо хоть немного поспать, не думаю, что утро будет спокойным. Обратная трансформация вещь тоже не очень приятная.

С такими мыслями я и уснул.

Шайс кай Ирбис

— Отец, ты чего-то не договариваешь! — голос Шайтана был полон недоверия, совершенно неуместного, а, по мнению самого Императора, еще и преступного.

Ирбис раздраженно посмотрел на сына. Он до сих пор не мог понять, почему боги выбрали его. Ну, какой из Шайтана наследник?! Он же разменивает себя по мелочам! Но власть любит… как непокорную женщину — старается взять силой больше, чем ему готовы дать.

В такие моменты Император жалел, что Шайрем не просто кобра, а будущая мать клана. Сможет ли девочка справиться с братом? А с Шайти? Эта парочка драконов на все способна, и они полностью поддерживают все начинания друг друга. Иногда Ирбису даже казалось, что они одно существо, просто шутки ради разделившееся на два. И вот эта двойственность его пугала. Император не хотел верить в старые легенды о близнецах, но волей-неволей прокручивал их в голове, когда рядом оказывались его старшие дети…

— Мне кажется, ты забываешься, сын. Ты еще не Император, — Ирбис раздраженно посмотрел на Шайтана, впервые не пряча своего истинного отношения за масками вежливости и этикета. Шайс прекрасно понимал, что не имеет право демонстрировать свое недовольство наследником (тем более, что другого у него все равно нет), но даже у истинно-царского терпения есть свои границы. Остается только надеяться, что Шайрем пошла в матушку и сможет не только вытерпеть все, но и обуздать эту парочку. Впрочем, другого выхода у нее и нет: либо выдержать и подчинить, либо смириться и погибнуть — а второй вариант Императора сильно не устраивал.

— Но я должен быть в курсе дел, отец. А ты уже четвертые сутки не выходишь из кабинета, лишь посылаешь рабов с различными поручениями. И это накануне собрания! Какие дела могут быть важнее предстоящей церемонии? И почему тогда в них не посвящают меня?!

Щенок! Да что угодно может быть важнее! Например, не мешало бы найти будущую Императрицу! До свадьбы осталось три дня, а невесты нет, причем ее богиня заявила, что она добровольно покинула смертный мир! А тут еще лезут всякие!..

— Не волнуйся, сын, обряд пройдет в назначенный срок. И ни от меня, ни от тебя ничего не зависит. Так что будь добр, позволь мне заняться моими личными делами.

Шайтан раздраженно дернул плечом, подчеркивая свое отношение к словам Императора. Личные? Как же! Но пока лучше не высовываться и сделать вид, что и на этот раз поверил в очередной бред венценосного родителя.

Ирбис тем временем хмуро смотрел на своих детей, отмечая все большее их сходство с матерью, все достоинства которой сводились к местоположению татуировки на теле. Его жена сама была ничтожеством и из сына сделала таково же. Император перевел взгляд на стоящую за спиной Шайтана женщину. Она была полной копией брата, только чуть смягченную: те же чуть вьющиеся черные волосы, только не такие жесткие, те же изумрудные глаза, только не вечно-недовольные, а холодно-расчетливые, те же черты лица, только чуть более плавные… Близнецы. И очень напоминают свою мамашу. А ведь гордятся-то как! Законные дети! Рождены не какой-то наложницей, а Императрицей!

Падаль. Одна надежда: Шайрем им спуску не даст. Кобры они такие. Да, из Шайрем выйдет великолепная Императрица. А Шайтана после рождения наследника можно будет и устранить…

— Я вас больше не задерживаю, — напомнил Император, небрежно махнув рукой в сторону двери.

Шайтан небрежно поклонился, вернее только намекнул на положенный поклон, в отличие от своей длани — Шайти ни на йоту не отклонилась от этикета. Впрочем, она всего лишь подстилка наследника, а вот ее брат… он может быть опасен.

Император взглядом проводил так мешающую его планам парочку и вздохнул, не в силах скрыть облегчения. Он на дух не переносил собственных детей. Вернее некоторых из них. Шайрем, например, всегда была выше всяких похвал. Самостоятельная. Уверенная. В меру жесткая, но и на нежность не скупящаяся. Императрица…

Где же ты, дитя? Кто же влез в его планы? И что он потребует за твое возвращение?..

Шайтан кай Дрэйко

Я с силой впечатал дверь в косяк, выплескивая накопивший негатив наружу. Меня достал этот глупый, не видящий дальше своего носа старик! Сколько еще он будет оттягивать передачу власти? И ведь он не видит, к чему приводят его действия! А разбираться со всем, конечно же, мне придется! Ненавижу!

— Успокойся, Тани. У тебя все впереди. В одном Ирбис прав, спешить нам сейчас уже некуда. Не знаю, почувствовал ли ты, но печать огня уже пала, — Шайти невольно передернула плечами, словно пытаясь отогнать неприятные воспоминания. Я успокаивающе коснулся ее руки, уже привычно забирая часть ее волнения себе. Она благодарно улыбнулась мне. И ради этой ее улыбки, я бы на многое пошел. Сердечко мое, мой огонечек…

Но ответил я как всегда небрежно, стараясь ничем не выдать своих истинных чувств:

— Значит, на сцену вышел истинный наследник огня? Любопытно. А отец все еще считает, что если кто и возродит янтарных, то только мы с тобой.

— Нам всем свойственны ошибки, — немного отстранившись от меня, негромко произнесла Шайти.

— Но в отличие от Ирбиса мы с тобой не боимся их исправлять, — я губами коснулся обнаженного плеча сестры, не давая ей ускользнуть от меня. На секунду сознание словно помутилось, из мира исчезло все, кроме тонкого запаха ее кожи, и чувства странного единения. Но никакие эмоции не должны мешать делу: — Ты все приготовила к обряду?

— Все, — отрывисто выдохнула она, — осталось только найти кобру…

— Найдем, — пообещал я, снова касаясь ее кожи легким поцелуем, — Лучше позволь мне сегодня остаться с тобой.

— Позволяю, — Шайти открыто улыбнулась мне и подставила губы для поцелуя.

Лоурес кай Вулф

Проснулся я на удивление поздно. Давненько я не позволял себе так расслабляться, а уж в преддверии совета это и вовсе глупо. А если вспомнить, что я перебежал дорогу Шайтану, то моя расслабленность обращается в роковую ошибку.

Кстати, о причинах нашего возможного противостояния. Что-то слишком тихо она себя ведет. Я без промедления открыл глаза, посмотрел на Шайрем и с удивлением обнаружил ее спящей. Как я мог пропустить ее обратную трансформацию? Неужели я так крепко спал? И как она сумела ее пережить? Одна?

Все же зря я недооцениваю ее. Может, и выглядит она хрупкой девчонкой, но на деле Шайрем тренированная в Храме Змееликой убийца. И мне не стоит об этом забывать.

Но разве можно держать это в голове, когда она доверчиво жмется к тебе во сне? Или когда улыбается, встречая твой взгляд? В такие моменты хочется просто целовать желанную девушку, а не оценивать степень ее опасности клану. Тем более когда опасности никакой и быть не может!

Не думаю, что Шайри стала бы изворачиваться и лгать, да и при желании у нее была тысяча возможностей убить меня. И уж конечно она бы тогда не стала заражать себя. Просто за последние шесть лет я разучился доверять, и теперь по много раз проверяю даже тех людей, в которых полностью уверен.

— Не хмурься — тебе это совсем не идет, — потянувшись всем телом, сказала Шайрем и только после этого открыла искрящиеся смехом глаза. Странно, она совсем не выглядела оборотнем, недавно прошедшим полную трансформацию, напротив, казалась посвежевшей и отдохнувшей. А если вспомнить, что под этой простыней, исполняющей роль одеяла, на ней абсолютно ничего нет…

Проклятье! Не стоило об этом вспоминать. Определенно, не стоило…

Без труда прочитав по моему лицу отнюдь не невинные мысли, закравшиеся ко мне в голову, принцесса настороженно уставилась на меня, а ее руки напряженно вцепились в простыню, как в последнее средство спасения.

Вот в такие моменты начинаешь жалеть, что былые времена давно прошили, и теперь в мире есть женщины, с чьим мнением приходится считаться. И радужные кайри, к несчастью, входят в их число.

Даже любопытно, что же такого Марк в прошлый раз понамешал, что у нее напрочь отказали все тормоза. И хотелось бы знать, сможет ли он этот опыт повторить…

Не честно? Может быть, но, видят боги, из всех возможных решений это самое быстрое. И бескровное.

— Не смотри на меня так. Не съем я тебя, — невольно поморщился я, когда мне надоело видеть по-детски испуганное лицо своего змееныша.

— А я и не боюсь, — автоматически возразила она. Вот в такие моменты мне начинает казаться, что боги послали ее мне только для того, чтобы она оспаривала каждое слово.

— Тогда о чем же думает радужная кайри с таким затравленным выражением лица?

— Она думает, что… — на мгновение она прикрыла глаза и чуть задержала дыхание, — что два идиота никогда друг друга не поймут, — внезапно закончила она, улыбнувшись заметно свободнее.

Это она к чему? Шайрем внимательно посмотрела на меня, а потом внезапно засмеялась. Кажется, про идиотов она верно отметила — на редкость дурацкая ситуация.

— Я о том, — отсмеявшись, начала она, — что я как-то поздновато спохватилась. Да и если на секунду забыть о строгих правилах, регламентирующих абсолютно все в жизни радужных… я хочу тебя, Лор. И пусть это звучит пошло. Я давно уже не прячусь за масками приличий.

— Я заметил, — механически ответил я на последнюю реплику, пытаясь угнаться за внезапно разбежавшимися мыслями.

— Знаешь, — горячий шепот у самого уха, — чувствую, мне с тобой будет весело. У тебя очень забавное лицо, когда ты не можешь найтись с ответом, — тонкая ладошка скользнула под мое одеяло, еще не уверенно, но настойчиво…

Ну, разве я вправе противиться воле леди? Тем более когда ее желания полностью повторяют мои собственные.

«Рет»

Больше всего в мире Рет ненавидел современную Москву. Беспокойный город. Ни днем, ни ночью здесь невозможно найти уединения. А уж охота заводит совсем в глухие спальные районы — ближе к центру найти одинокую жертву практически невозможно. Да и среди найденных только единицы пригодны в пищу: табак, алкоголь, наркотики — все это действует негативно на организм любого нормального вампира.

Ну и где прикажете искать такую неиспорченную «благами» цивилизации жертву? Тем более ночью, когда покровы благопристойности спадают с общества, и они начинают предаваться всем тем увеселениям, от которых днем пренебрежительно отмахиваются, демонстрируя на все лады свое отвращение…

Лицемеры!

Да, Рет больше всего на свете ненавидел современную Москву, вернее не город — его-то он как раз очень любил, — а население. Он искренне считал, что большая часть людей — быдло, не достойное топтать камни старой столицы. А ведь еще несколько десятилетий назад здесь все было иначе… Зря Император выпустил контроль из рук. Николай же с его рук ел, искренне верил в избранность свою и своего народа! Стоило ли на протяжении столетий прилагать столько усилий по налаживанию связей с правящими домами человеческих стран, чтобы вот так от всего отказаться?! Да, Ирбис совершил невозможное: разрушил систему, которую веками выстраивали его предки. И зачем ему это могло понадобиться? Ведь понадобилось же зачем-то! Или вправду говорят, что Император сильно сдал за последнее столетие и уже не может держать мир в своих руках? Но кто тогда сможет? Шайтан? Смешно. Уж этот скорее окончательно все развалит.

Измельчали совсем потомки Девяти Домов, уже никто и не помнит наверно, что было время, когда они правили миром, что их почитали за богов… Тогда и у них была их богиня, их Царица, их Кайра. Это уже позднее какой-то идиот придумал сказку о проклятии, а о том, что только она и держала весь их мир, никто и не вспомнил. А потом стало уже слишком поздно.

И уж конечно после всего через что ей пришлось пройти, кайра желает отомстить. И Рет прекрасно ее понимал: не дело прощать тех, кто тебя предал — они вполне могут предать снова.

Так что с нынешним Императором- как и с будущим — ему не по пути. Не зря же Рет столько сил вложил в эту задумку. Да и боги от него не могут отвернуться, ибо такова их воля, а значит, все получится.

А пока не мешает позавтракать, тем более завтрак появился на горизонте…

Маркус кай Вулф

Удивительно, но сегодня меня никто не поднял на рассвете и не отправил рыться в никому не нужных бумажках. Все важные сведения всегда поступали от личной сети осведомителей, а официальные сообщали ничего незначащую ерунду, фильтровать которую было до безобразия муторно. Но необходимо. А кроме меня такую работу никто не способен выполнить, да и если быть до конца честным, то она входит в круг моих обязанностей. И в преддверии общей сходки разобрать все слухи и вычленить главное — жизненно необходимо, ведь никогда не знаешь, какая мелочь может сыграть решающую роль. А слухов было предостаточно, и кое-какие очень даже любопытные.

Проклятье! Где носит Лора, когда он так нужен?! В том, что в комнате его нет, я уже успел убедиться лично, а чтобы идти к Шайрем (где по некоторым сведениям и стоит искать моего блудного братца) я еще не набрался должной наглости.

Нет, ну нашел время! Через два дня сбор Девяти и скорее всего официальное отречение, а он в постели с радужной кайри нежится!

Впрочем, следует сказать, что Лор все-таки появился. Но именно в тот момент, когда я уже сам собирался идти за ним.

— Вижу, что этой ночью тебе было не до сна, — ехидно начал я, смерив брата насмешливым взглядом.

— С чего ты взял? Напротив, я выспался на неделю вперед, — хладнокровно ответил Лор. Не на того напал, братец!

— А у тебя на лице все написано. И не только на лице, — задумчиво протянул я, уставившись на его шею, — В следующий раз хоть следы-то замаскируй, любовник.

Лор сразу же прижал руку к месту предполагаемого доказательства, и только потом повернулся к зеркалу. Несколько секунд он пристально изучал свое отражение, но, так и не обнаружив ничего интересного, повернулся ко мне:

— Марк!

— Запалился, — подвел итог я, уже не сдерживая смеха, — Знаешь, как забавно ты смотрелся?

— Маркус!

— А я что? Я ничего. Не я развлекался с радужной кайри тогда, когда необходимо думать о предстоящем сборе. Или ты уже забыл, что завтра нам нужно быть в номе радужных? А ты даже не знаешь, что происходит в кланах!

— А что происходит что-то интересное?

— Смотря для кого. Для тебя — возможно. Для твоей змеи — наверняка.

— Ну! Не тяни!

С каких это пор Лор стал таким нетерпеливым? Кажется, Шайрем сильно влияет на него. Осталось только понять: хорошо это или не очень.

— Видишь ли, Лор, нашу принцессу ищут все, кому не лень. Причем справки наводят такими окольными путями, что это невольно привлекает внимание.

— Кто именно, Марк? И как много они выяснили.

— Начнем с тех, от кого мы этого ждали: Ирбис и Шайтан. Их интерес вполне объясним, так что не станем на них останавливаться. А вот дальше начинаются странности. Люди Скарлет так же очень любопытствуют и ищут именно нашу принцессу. Плюс сапфировые как-то подозрительно оживились, причем в отличие от остальных они вьются вокруг логова.

— Значит, кроме Фитрины, которая почему-то не поделилась своими знаниями с другими, никто не знает, что Шайрем здесь.

— Да, но надолго ли? Лор, я не уверен, что мы сумеем скрыть местонахождение Шайрем. Да, пока это удавалось, но шила в мешке не утаишь.

— Я знаю, Марк, но мне нужно всего несколько дней. Главное, чтобы ничего не просочилось до совета, а потом это будет уже не важно.

— Думаешь? И что же изменится?

Я внимательно смотрел на брата, пытаясь понять: действительно ли у него есть план, или он просто пытается оттянуть неизбежное.

— Что ж в таком случае нам просто надо быть аккуратнее. Пока кроме нас двоих никто не знает, что Айрин Дрейко, гостящая у нас, на самом деле пропавшая принцесса радужного клана. Ни ты, ни я сообщать ничего не собираемся, но остаются жрицы Змееликой. Среди них наверняка есть те, кто знает, куда посылали Шайрем. Лор? Ты чего? Что-то не так? — насторожился я, заметив, что брат уже несколько секунд напряженно вслушивается во что-то, напрочь игнорируя все мои слова.

— Да нет, показалось, наверно. Все же кое в чем ты прав, я слишком расслабился в последнее время — придется наверстывать.

Вот теперь узнаю его. А до этого момента передо мной словно кто-то чужой стоял.

— А как же Шайрем? — мягко напомнил я об основной причине наших проблем. Оставлять ее без присмотра мне совершенно не хотелось, тем более на несколько дней.

— Я поеду один. А ты присмотришь за всем в мое отсутствие.

— Но…

— Марк, ты не хуже меня знаешь, что у нас нет права на ошибку. Я справлюсь и в одиночку, а вот покидать логово нам обоим, когда она здесь, не стоит.

— Я все понял, можешь не продолжать. В таком случае ознакомься с этими документам, — я протянул ему ту самую папку, что просматривал до его прихода, — здесь все, что в последнее время мелькает в кланах, настроения, возможные союзы. В преддверии смены Императора началось все самое интересное. Впрочем, есть кое-что меня настораживающее — Рет нигде так и не засветился, а это может означать только одно: он очень хорошо прячется.

— Да-да, спасибо, просмотрю, — рассеяно откликнулся Лор, просматривая какой-то листок. Все, теперь от него ничего связного не добьешься — зато теперь это именно тот Лоурес, к которому я привык, — И, Марк, — внезапно вскинулся он, — глаз не спускай с принцессы, пока меня не будет, иначе я спущу шкуру, но уже с тебя.

— Сделаю все, что будет в моих силах, — заявил я, даже не схохмив по привычке. Сейчас не время и не место.

«Рет»

Рет только закрыл глаза, когда телефон взвыл дурным голосом, вопя на все лады что-то о вампирах и их природе. Мужчина нащупал на столе трубку и, бросив взгляд на мигающее на экране имя, с трудом сдержал рвущиеся наружу ругательства. Что еще могло случиться у этой глупой курицы?

— Да! — не очень вежливо рявкнул он, поднося телефон к уху.

— Рет, наша общая тайна только что мне шепнула кое-что любопытное. И я думаю, тебе стоит об этом знать, — практически на одном дыхании выдала трубка томным женским голосом. Как Ви умудрялась всегда говорить в этом тоне, Рет не понимал, но уже давно привык к странностям сообщницы.

— Что произошло?

— Ты слышал об исчезновении принцессы Шайрем?

— Найи? Да что-то мелькало по неофициальным каналам, — старательно вытягивая из полусонного мозга все по этому случаю, ответил вампир.

— Так вот могу сказать точно, что она исчезла. И более того находится сейчас в нашем логове. А если еще точнее, то в постели Лора.

С Рета мгновенно слетела вся сонливость.

— Правда? Любопытно, а Ирбис знает, где его дочка прохлаждается? Что-то я сомневаюсь, что Шайс одобрил бы это.

— Это точно. Но шлюховатые дочки у правителей не редкость, так что он вряд ли сильно удивится. Меня заинтересовало другое: твоя мать тоже ищет кобру. Ты не знаешь, с чего это?

С каждой новой репликой сообщницы Рету все больше и больше начинала нравиться сложившаяся ситуация. Он любил сложные загадки, а Шайрем оказалась именно такой сложной загадкой. До этого момента вампир как-то не принимал ее в расчет, но ведь зачем-то она всем понадобилась, а значит стоит уделить этой кобре немного личного времени…

— Пока не знаю, Ви, но скоро выясню. Спасибо за информацию.

— Не за что. Ты же прекрасно знаешь, что не меня надо благодарить.

— Кстати, присмотри там за ней. Пусть не слишком высовывается, особенно сейчас, когда логово окажется в центре внимания.

— Не волнуйся, я позабочусь обо всем.

— Вот и хорошо. Я тебе еще позвоню.

— До встречи, зубастик.

— Как скажешь, куколка, — произнес Рет, уже нажав отбой. Ситуация в кланах с каждым днем становится все забавнее. И все сложнее держать под контролем все события. Интересно, что же такое произойдет через пару лет, что обещают конец света? И получится ли его избежать?

Впрочем, Рета устроил бы любой вариант. Он уже давно научился воспринимать все происходящее, как забавную игру с пока непрогнозируемым финалом. И проигрывать он не собирался — просто не любил.

Шайрем кайри Найа

— Любопытненько, — негромко произнесла я в тишину лаборатории, — Даже сверх того, — задумчиво добавила я, изучая разноцветные кривые на графиках.

Сейчас, когда меня никто не отвлекал и никто не мешал сконцентрироваться на главном, я смогла выяснить много чего интересного, в том числе и по поводу вируса. И надо сказать, результаты меня поразили. Нет, я конечно и раньше знала, что белые были очень талантливы и при желании их можно назвать даже богами (хотя в то или иное время все мы были богами), но это соединение гениально! И завязано оно вовсе не на кровь, как я думала раньше, а на тонкие ее составляющие — на искры Источника. Но ведь это считается невозможным! Поправка: считалось. Белые действительно по праву слыли мастерами жизни: только они могли придумать нечто настолько простое, но в тоже время непостижимое.

Все же не зря в старых книгах алхимию называют наукой наук. Если брать за основу не те знания, что лежат на поверхности, а копнуть чуть глубже, то на многое начинаешь смотреть иначе. Не знаю почему, но каждый Источник оказался завязан на определенную планету: для радужных — это Трехгранник, вернее его низшее отражение, то есть Земля, для сапфировых — Юпитер, для изумрудных — Меркурий, для янтарных — Венера, для золотых — Солнце, черным покровительствует Сатурн, серебряным — Луна, а белым повезло наверно больше чем остальным, потому что на них оказывает влияние только Ось Мироздания.

Вот и получается, что когда Глаз Гора входит в самую активную фазу, то растворенные в крови оборотней искры источников начинают притягиваться друг к другу, а потом наступает момент, когда концентрация магии становится критической…

Да, поистине, все гениальное просто. Но кто бы мог подумать, что настолько? Вирус лишь усиливает изначальное влияние Луны, заставляет силу кипеть в крови, в итоге она выплескивается простейшим способом — сменой ипостаси. А вот дальше начинаются проблемы: так как процесс никто не контролирует, то и энергии он потребляет в сотни раз больше, и когда-нибудь наступает момент, когда незадействованных ресурсов организма уже недостаточно и в ход идут жизненные силы… Вот вам и обеспечена не самая приятная смерть.

Что ж в механике процесса худо-бедно разобрались, осталось понять, каким образом накопить необходимое количество энергии, а заодно выяснить, возможно, ли на практике контролировать обращение…

— Принцесса, ты чем тут занимаешься в одиночестве? — удивился Марк, заглянув в комнату. Я механически улыбнулась ему, заслужив очередной смешок, — Знаешь, сейчас я понимаю, что ты нашла в Лоре — вы абсолютно одинаковые.

Я невольно улыбнулась шире. А ведь действительно кое-что общее у нас есть. Например, увлечение работой.

— Кстати, а где твой брат?

— А он тебе не сказал?

— А должен был? — насторожилась я. Работать как-то сразу расхотелось, поэтому я аккуратно — листок к листку — сложила все графики и распечатки, а потом убрала все в серую папку с невнятной надписью «опыт».

— Да, он же отправился на очередную сходку.

— А сообщать об этом мне он посчитал не обязательным? — прохладно уточнила я, уперев взгляд в заметно смутившегося волка.

— Ну, я думаю, он просто заработался и…

— Забыл?! — еще мрачнее предположила я. Марк смутился сильнее, видимо, оправдывать брата ему приходилось впервые.

— Нет, что ты! Просто отвлекся!

— И я еще спрошу с него за это, но ты так и быть живи дальше. Ладно, раз твоего брата нет, то развлекать меня придется тебе.

Марк облегченно вздохнул, радуясь, что я так быстро сменила тему. Зря он так, я и не вспоминая о Лоре, найду много разных тем для беседы, не очень приятных собеседнику. Вот например…

— Кстати, не расскажешь мне о своем клане? Вы ведь после Исхода на севере жили?

— На северо-западе. Кельты, викинги… Можно сказать, довольно длительный период времени мы жили на территориях современной Англии, Ирландии, на западе Скандинавского полуострова.

— И каков результат?

— Как везде. Не то за богов приняли, не то за чародеев. Если хочешь узнать подробности, то в библиотеке много дневников того периода. А с чего это тебя история заинтересовала?

— Да так, просто любопытно. А раньше, до столкновения с белыми, вы могли менять форму?

— Вожаки могли, а остальные… по-разному, принцесса, кто-то мог, кто-то — нет.

Все любопытнее и любопытнее.

— Говоришь, в библиотеке много дневников того периода? А где находится эта ваша библиотека?

— Тебя действительно интересует это? Ну тогда я вынужден проводить тебя до места, — как-то кисло улыбнулся Маркус, явно не горя желанием идти в библиотеку, — Следуй за мной, — сказал он и повел меня куда-то вниз, в подвальные помещения.

Это в каких же условиях они хранят ценнейшие рукописи?!

Маркус кай Вулф

И что ей могло понадобиться в этом пыльном хранилище? Здесь редко кто появляется, даже наставники предпочитают использовать общедоступную литературу из архивов радужного клана, а не спускаться в эту библиотеку. Да и слишком много запрещенных книг хранилось здесь, чтобы делать доступ свободным. Подавляющее большинство рукописей, покоящихся в этих залах, противоречит общепринятой истории, их и сохранили-то чисто случайно — библиотека была на два столетия потеряна, а к тому моменту, как на нее случайно наткнулись, времена повального уничтожения всего и вся миновали…

Впрочем, возможно Шайрем как будущая Императрица посвящена кое в какие детали событий, произошедший в те далекие времена, но сомневаюсь, что ей соизволили сообщить все.

— Марк, а где здесь у вас дневники хранятся? — негромко спросила принцесса, растеряно оглядывая полутемный подвал, буквально заваленный книгами. Зачастую творения летописцев лежали прямо на полу, просто сваленные в несимпатичные кучи… После реставрации помещения не нашлось альтруиста готового все это расставить в соответствии с каталогом. Так что уже где-то с три столетия наша библиотека представляла собой свалку редких и ценных рукописей. По крайней мере, на моей памяти все всегда было именно так, да и отец говорил, что при нем порядка здесь тоже не было.

Собственно, отчасти поэтому сюда прекратили ходить — чтобы отыскать что-то нужное придется потратить не один день.

— Ну-у… где-то здесь, — я махнул рукой, имея в виду, что где-то в этих залах они точно есть, но Шайрем, восприняв это за указание направления, отошла от дверей и направилась к ближайшей куче древней макулатуры. — А что ты собственно надеешься найти?

— Если бы я знала, Марк, все было бы намного легче, — ответила она, сдувая пыль с какой-то ветхой книжицы и старательно вглядываясь в полустертые буквы. Принцессе эта рукопись чем-то не понравилась и она небрежно откинула ее в сторону, приказав:

— Место.

Книга, обиженно хлопая обложкой, полетела куда-то в глубь зала.

— Э-э-э… — слов не было. Эмоциям тоже не хватало места в груди, но я, приложив усилие, заставил себя успокоиться. — А ты это как сделала?

Шайрем отвлеклась от изучения завалов и как-то странно посмотрела на меня.

— Что «это»?

— Ну, с книгой.

Принцесса посмотрела в след улетевшей книге, потом перевела взгляд на меня и рассмеялась. Это она с чего? Вроде бы ничего глупого я не сказал.

— Ты хочешь сказать, что все это… — Шайрем, с трудом сдерживая смех, обвела рукой зал, — все эти завалы не ваша блажь, а просто следствие незнания?.. — она снова засмеялась, хотя я до сих пор не увидел в этой ситуации ничего смешного. — Марк! Все книги зачарованы при составлении каталога! Стоит только правильно приказать им — и они вернутся на место. Сами! А вы тут такие завалы организовали…

Действительно до смешного глупая ситуация. И почему никто не удосужился проверить, были ли зачарованы книги при составлении каталога? Ведь и в центральном архиве и в библиотеках других домов эта система работает, но мы так привыкли считать наше хранилище свалкой, что даже и не подумали о самом простом способе наведения порядка.

Боги, как же глупо все это должно быть смотрится со стороны!

— Ну? Так и будешь в дверях стоять? Марк, лучше помоги мне — вдвоем мы гораздо быстрее управимся.

Выглядеть еще глупее чем сейчас мне совсем не хотелось, поэтому я поспешил на помощь принцессе. В конце концов, библиотека-то наша, и если порядок в ней наводит радужная кайри, то дело принимает совсем уж неприятные очертания.

Впрочем, опозориться сильнее чем сейчас у нас вряд ли выйдет.

Фитрина кайри Фэкон

Впервые на моей памяти я чувствовала себя неуютно не из-за присутствия Рея, а наоборот. Я то и дело ловила себя на том, что взглядом ищу темную фигуру ворона. Но здесь, в центре радужных земель, его быть не могло, он остался в сапфировом номе в окружении хорошеньких рабынь, как и во все мои предыдущие визиты к Императору. Вот только сегодня меня это дико бесило! Почему я должна отдуваться за все, в то время как он развлекается?!

— Кайри, я счастлив вас приветствовать в своем доме, — Ирбис обозначил на лице улыбку, хотя ее с тем же успехом можно принять и за оскал. Я не любила нынешнего Императора, и у меня на это были причины. Впрочем, могу с уверенностью сказать, что это у нас взаимно. Мы оба понимали, что я волей-неволей посвящена во все его дела — тайные и явные — а кому такое может понравиться?

— И я счастлива видеть вас, Великий, — я улыбнулась столь же искренне, как и он.

— Чем вы сегодня можете порадовать нас, кайри? Видели ли что-нибудь занимательное?

Я с силой сжала кулаки, не переставая фальшиво улыбаться этому двуличному существу. Он не хуже меня знал, что вижу я только смерть, и назвать это «занимательным» мог только он!

— Ничего стоящего вашего внимания, Великий. Так мелкие неурядицы и не очень большие катастрофы.

— Ну что вы, кайри, я должен знать, что происходит в жизни моих людей! Как никак я все еще ваш Император.

— Надолго ли? — я не удержалась от едкого вопроса. Будь сейчас рядом со мной Рей, он бы меня по голове не погладил за эту вспышку. Но его, к несчастью, не было…

— Вы правы, кайри, не надолго, — спокойно ответил Ирбис, сделав вид, что ничего особенного я не сказала, — Но ведь моей смерти вы не видели?

— Да, Великий, ее я не узрела. Зато видела нашего волка, — тяжело вздохнув, произнесла я.

— Лоуреса? Он скоро умрет? — светло-голубые глаза мужчины хищно сощурились. Любопытно. Но чем мог наш серебряный номарх не угодить Императору?

— Возможно, — уклончиво ответила я. Мне никогда не нравился Лоурес кай Вулф, но если он мешает Ирбису, то мне он может пригодиться. Тем более никто не говорил, что Кайра выбрала именно вожака.

— О! А вот и он. Легок на помине, — Император кивнул в сторону дверей. Проследив за его взглядом, я увидела волка. В этот раз он почему-то был один, хотя раньше его всегда сопровождал брат. Интересно, что могло отвлечь от дипломатических игрищ Маркуса кай Вулфа? Мне всегда казалось, что его интересуют только споры и выгода, которую из них можно извлечь.

— Извините, кайри, но я вынужден вас покинуть. Думаю, у нас еще будет время обсудить с вами все наши дела.

— Разумеется, — поспешила ответить я и чуть заметно кивнула на прощание. Ирбис же поспешил на встречу Лоуресу, по-прежнему фальшиво улыбаясь.

Лоурес кай Вулф

Гадюшник в сборе, — это было самой первой мыслью.

Впрочем, не будим обижать змей таким нелестным сравнением — некоторые особи этого вида очень даже милые. В отличие от собравшихся.

Надо сказать, что в комнате было всего несколько человек, но таких, что заставляло невольно испытывать что-то отдаленно напоминающее отвращение.

Начнем с того, что в зале присутствовал Император. Да не один, а с сыном и старшей дочерью. Все трое вызывали у меня приступ гадливости, стоило только оказаться нам в одном помещении. Но Ирбиса я все-таки уважал, чего не мог сказать ни о Шайтане ни о его сестре. В кого пошла Шайри при такой родне для меня остается загадкой.

Рядом с Императором стояла наша молодая пророчица. С ней я сталкивался редко, так что ничего личного против нее не имел, но ее дар вызывал у меня стойкое неприятие. Да и молода она слишком, чтобы принимать участия в наших сходках. На месте Императора я бы отстранил сапфировый клан лет на десять, пока их повелительница чуток не подрастет.

Недалеко от себя, у стены, я обнаружил еще одну даму, вызывающую у меня смешанные чувства. Скарлет кайри Десмод была древнейшей в нашем народе. Сколько ей лет на самом деле затруднялась ответить даже она сама, но говорят, она видела еще истинный Гелиополь, тот самый, что дал свое имя нашему городу. И надо отметить, что она все еще оставалась красива, хотя уже давно и не выглядела девчонкой. Нет, морщин вы у нее не найдете, как и седых волос, но что-то заставляет видеть в ней зрелую женщину, пусть и с лицом ребенка. Скарлет я искренне уважал, более того одно время был в нее влюблен, впрочем, как и большинство мужчин. Мало кто мог остаться равнодушным, глядя на это совершенство с большими черными глазами, фигуркой профессиональной танцовщицы и темными, отливающими в медь, волосами. Скарлет действительно производит впечатление, это не бледная Фитрина с ее золотистыми локонами, белой кожей и прозрачными глазками… В общем, к рубиновой кайри я относился не однозначно. Я во многом винил вампиров, но всегда признавал, что с главой им повезло: красивая, умная, целеустремленная, властная — Скарлет истинная владычица. Будь у нас такая Императрица, я бы не отказался ей послужить.

В шаге от нее, в тени декоративной пальмы, расположился ее единственный сын — Вальрет кай Десмод. Впрочем, полным именем его никто никогда не называл, ограничиваясь полукличкой: Рет. Вот он от матери не унаследовал ничего — ни ума, ни привлекательности, ни способностей. К власти рвался с упорством носорога, несущегося на скалу, видящего ее, но отказывающегося свернуть в сторону.

От изумрудных как всегда прибыла Эсмеральда. Номинально главой клана считался ее муж, безвольный, слабохарактерный тип, но реально правила эта женщина. Знал я ее плохо, если честно, то с морскими мой клан никогда отношений не поддерживал — слишком разные зоны интересов, но хорошие люди к нам в Эннеаду не попадают. Да и мужа она так каблуком придавила, что он и вздохнуть лишний раз без ее разрешения не смеет. Кстати, сопровождал изумрудную кайри очередной фаворит, еще одно симпатичное, но ничего не значащее украшение — не более.

Завершал композицию владык номарх золотого клана — Ран кай Таурус, темнокожий мужчина с жесткими вьющимися волосами и карими глазами. Мне он не то чтобы сильно не нравился — в отличие от остальных он хотя бы казался честным человеком — но именно этим и настораживал. Ну не попадают к нам достойные люди — и все тут!

Красота. Зверинец в сборе. Хорошо еще, что от белых, черных и янтарных избавились, иначе общество было бы совсем… э-э… интересным.

— Лоурес, рад тебя видеть. А где же твой брат? Он же не пропустил ни одной нашей встречи! — Ирбис подошел ко мне, улыбаясь столь радушно, что у меня едва лицо не перекосило. Самоконтроль, Лор, и еще раз самоконтроль. Не в парке на прогулке находишься!

— Он приболел, Великий. Вы же знаете, после полнолуния мы все немного не в форме.

— Сочувствую. Надеюсь, ничего серьезного.

— О нет, ничего заслуживающего беспокойства, но ему лучше провести несколько дней дома.

— Рад, что все поправимо. Надеюсь, в следующий раз мы увидим его.

— Ну разумеется, Владыка. Марк не способен долго существовать в дали от общества — впадает в скуку, — в отличие от Императора, не скупящегося на улыбки, я предпочитал со всеми говорить одинаково холодно, не демонстрируя всем и каждому эмоции, истинные они там или наигранные.

— В его возрасте и я таким был. Береги брата, Лоурес. Он действительно очень хороший дипломат. И верен тебе, что тоже немаловажно. Так что вряд ли ты сумеешь найти кого-то столь же талантливого и преданного.

Интересно, на что это он намекает? Это угроза? Или предупреждение? Не знаю, но стоит быть настороже. От этого гнезда скорпионов вечно приходится ждать какой-нибудь пакости.

Маркус кай Вулф

— Ну? Нашла что-нибудь интересное? — я отправил в полет еще один шедевр чьей-то гениальной мысли и чихнул, поднимая в воздух очередное облачко пыли.

— Смотря что называть интересным, — Шайрем как всегда не ответила на поставленный перед ней вопрос. С такой способностью пудрить мозги ей нужно было родиться дипломатом!

— А что называешь интересным ты? — не желая уступать какой-то девчонке, я мгновенно вернул ей вопрос.

— Ну, например, я теперь убедилась, что волки и книги не совместимы в принципе. Так захламить одну из богатейших библиотек могли только вы. И мне интересно, как это у вас получилось.

— Сложно ли умеючи? — проигнорировав издевку в голосе принцессы, сказал я.

— А вы умеете — в этом я уже убедилась. Ладно, если мне когда-нибудь понадобиться бригада по созданию хаоса, я обязательно обращусь к вам.

— Денег не хватит, чтобы оплатить наш благородный труд, принцесса, — в тон ей ответил я.

— Поверь, я найду, чем с вами расплатиться, — насмешливо стрельнула глазками Шайрем и снова закопалась в книги, — А ты пока лучше вон ту кучу разбери, шутник.

— Тебе никто не говорил, что ты эксплуататор? Может, хоть на обед прервемся?

— Ты наверно имел в виду ужин. Поздний.

У меня в животе громко заурчало. Если вспомнить, что ел я только утром, то становится понятной причина моего не очень хорошего настроения, да и вообще отношения к жизни.

— Ну если хочешь, то можешь идти. А я еще немного посижу здесь, — Шайрем великодушно позволила мне удалиться, чем я и поспешил воспользоваться: а то мало ли — вдруг передумает.

Шайрем кайри Найа

Я взглядом проводила Маркуса. С ним, конечно, весело, но без него думается гораздо легче. В том, что серебряные намерено пытались вычеркнуть из жизни клана эту библиотеку, я уже не сомневалась. Но оставался извечный вопрос: почему? Что здесь может быть такого, что предыдущие поколения сделали все, чтобы отвадить отсюда посетителей? Любопытно до жути, а раз так — то я сделаю все возможное, чтобы это выяснить.

Я вытащила из кучи очередную книжицу в пыльной обложке с полу стертыми иероглифами заглавия, причем не древнекемитскими, а с теми, что было до них. Считается, что этот стиль написания был полностью утерян в темные времени, но жрецы наших домов до сих пор ведут все службы на языке предтеч или первоязыке, как его чаще называют.

Пролистав несколько страниц и убедившись, что нет ни слова на более поздних наречиях, я обреченно посмотрела на найденную мной рукопись. Как назло из всего первоязыка я знала только несколько общих фраз, впрочем и с древнекемитским у меня не все гладко… Ну не мое это — не мое!

Что ж, значит, придется искать переводчика. Проблематично, конечно, в наше время найти кого-то вне высшего духовенства способного разобрать эти письмена… но я не я буду, если не переведу эту книгу!

Я с величайшей осторожностью стерла с обветшавшего переплета пыль и заглянула на последнюю страницу. Как я и думала, на пустом листе в самом низу не очень разборчиво было написано имя переписчика и год списка — 1643, а вот источник указан не был, хотя обычно об этом не забывали.

Странная книжка мне попалась. Явно список с чего-то очень древнего, но тогда почему не перевели, а просто скопировали иероглифы? Ведь гораздо разумнее не бездумно срисовывать уже непонятные большинству значки, а перевести! Но тогда почему так не поступили? Да и утаивать первоисточник не имело смысла.

Если только этот первоисточник не значится в списках запрещенной литературы. Вот тогда-то все становится более-менее объяснимо. И куда как более любопытно!

Внезапно прозвучавший в тишине библиотеки шорох заставил меня вздрогнуть и напряженно вглядеться в темные глубины зала.

— Кто здесь? — собственный голос мне показался чужим.

Молчание. Но я слышу чье-то дыхание. Да и тепло чужого тела улавливаю… поправка: улавливала. Всего мгновение назад я могла точно сказать, где находился источник с температурой отличной от температуры окружающей среды и вот теперь все словно исчезло. Показалось? Вряд ли. А в привидений я не верю. Зато верю в людей и в их способности к маскировке.

Вот проклятье! Теперь мне это место уже не кажется таким уютным как раньше. Да и нашла я уже кое-что интересное, а за чем-то еще можно и позже вернуться.

Я поспешила покинуть залы библиотеки. Не знаю почему, но мне не понравилась атмосфера тех помещений, словно что-то наблюдало за мной, и я ему была любопытна…

Спокойствие вернулось ко мне, только когда я очутилась в своей комнате. Забравшись с ногами на кресло, я положила на колени добытую книгу и стала старательно выискивать в тексте знакомые по молитвам слова. Их оказалось не так много, как хотелось, но кое-что я поняла. Это была летопись первых лет после Изгнания, та самая, что легла в основу нашей веры… та самая, что считает исчезнувшей Книгой Богов…

И если это действительно она… если я держу в руках реальный список с того текста…

Я недоверчиво уставилась на книгу. Если это действительно она, то я никому не смогу дать ее на перевод — не имею права. Что ж, в таком случае, придется запастись терпением и разбираться самой.

Интересно, что из нашей истории действительно имело место быть, а что додумали последующие поколения…

«Рет»

Компания собралась самая что ни на есть замечательная. Эннеада. Впрочем, от былой девятки самых могущественных существ в мире — приемников богов — осталась лишь горстка не самых способных и уж конечно не самых умных людей. Возможно, когда-то в прошлом это собрание и вершило судьбы Трех Граней, но теперь все это не более чем миф. Они выпустили из рук ниточки, державшие весь мир. И то, что сейчас Император все еще пытается сохранить видимость былого величия всего лишь блеф уставшего от всего человека.

Рет недовольно сжал губы, со стороны наблюдая за разговором Ирбиса с матерью. Скарлет держалась как всегда отчужденно, но вампир достаточно хорошо ее знал, чтобы заметить то, что недоступно было другим: рубиновая кайри и Император были близкими друзьями, хотя и старались не афишировать этого. Очень близкими.

В том, что мать спала с Ирбисом, Рет не сомневался, потому что достаточно хорошо ее знал, а такого способа быть поближе к вершине она бы не упустила. Но вот ее отношение к нынешнему правителю было слишком уж теплым…

Ну, теперь хотя бы понятно, почему Скарлет так заинтересована в поисках блудной принцессы. Все же, какой бы сильной личностью она не была, она оставалась женщиной — и в помощи любовнику, пусть и бывшему, отказать не может.

И теперь это сыграет Рету на руку. Всегда приятно загребать жар чужими руками. Тем более это решит сразу две проблемы: и от волка поможет избавится и матери напомнит о существовании сына. А если повезет, то еще кое-что по мелочи выгорит.

Дождавшись ухода Ирбиса, Рет направился к Скарлет. Он прекрасно знал, что скорее всего она еще раз все перепроверит, но так даже лучше, больше времени будет на необходимые маневры. Все-таки женщинами, даже такими, как его мать, очень легко управлять.

— Матушка, мне необходимо поговорить с вами, — эта фраза уже стала частью привычного ритуала. Рет всегда был предельно вежлив при общении со Скарлет и уже давно называл ее только на «вы», подчеркивая ее статус как в клане, так и во всем их обществе. Древнейшая. Это многого стоит.

— Я слушаю тебя, сын, — она посмотрела на него по обыкновению спокойно, без тени теплоты или привязанности. Впрочем, между ними никогда не было родственной любви, даже просто близки они не были. Но Рет уважал свою мать, потому что кроме нее никто бы не сумел продержаться во главе клана столько лет.

— Я слышал, что вы ищите одну из радужных кайри, — позволив себе легкую улыбку, произнес вампир, — Так вот один из моих агентов недавно видел ее…

Рет внимательно наблюдал за матерью, пытаясь хоть что-то прочитать на ее лице. Скарлет оставалась спокойна, как ледяная статуя, хотя кажется, в ее глазах мелькнули искры заинтересованности.

— Да? И где же твой агент видел императорскую пропажу? — все-таки она первой нарушила затянувшуюся паузу.

— В волчьем логове. А если точнее, то в постели нашего серебряного волка, — Рет взглядом показал на Лоуреса. Тот как раз беседовал о чем-то с Раном кай Таурусом.

Вот теперь ее проняло. Никогда прежде на памяти вампира Скарлет не бледнела столь явственно. Любопытненько. Что же так напугало всегда невозмутимую рубиновую кайри?

Рету все сильнее и сильнее хотелось познакомиться с Найей. Интересно, чем же она так важна? И ведь не только для Ирбиса, но и для его матери.

Любопытненько…

Муркус кай Вулф

В библиотеке Шайрем уже не оказалось. Вот неугомонная девица! Все-таки прав был Лор: такую не стоит выпускать из поля зрения. И где ее искать? Впрочем, в логове не так много мест, где она появлялась. Итак, столовую отбрасываем сразу — там сейчас делать нечего, комнату Лора тоже вычеркиваем. И что у нас остается? Лаборатория и комната самой принцессы. И мне не верится, что молодая девушка в такой час станет проводить опыты, скорее уж вернется к себе.

Надо же, а она оказывается предсказуема! И, кажется, спать в кресле — ее любимое занятие.

Я посмотрел на принцессу. Будить или нет? С одной стороны она так никогда не выспится по-человечески, а с другой… зачем мешать ей отдыхать?

А вот книгу надо убрать, потому что использовать вместо подушки древние рукописи — преступление. Минутку, а это у нас что?..

— Вот бездна! — негромко выругался я, разобравшись, что именно меня смутило: с пальца принцессы хищно оскалив морду на меня смотрело одно весьма приметное колечко… Это когда он успел?! Давно мой братец не совершал таких глупостей. Но не мне его судить — сам грешен. И по уши увяз в этом деле.

Ладно, с этим уже ничего не сделаешь, лучше посмотрим, чем это так зачиталась принцесса, что уснула. Обложка выглядела бедновато — грубо обработанная телячья кожа. Хотя под ней, кажется, деревянный оклад, и что-то наподобие металлического узора — ну на ощупь очень похожее. Странно. И название зачем-то намеренно затерли. Даже любопытно стало, что же скрывается внутри. И что же у нас здесь?..

Проклятье! Где она откопала этот список?! Они же все были уничтожены! А оригинал считается утерянным уже с пару тысячелетий!

И как мне поступить? Если исходить из того, что тайны нашего клана должны быть сохранены любой ценой, то мне следует немедленно уничтожить книгу. С другой стороны перстень — символ наивысшего доверия, а значит, Шайрем имеет право узнать о нашем клане все, даже если мы сами предпочитаем не вспоминать о кое-каких страницах истории…

Ладно, пусть читает, заодно, может, поймет, во что влезла по собственной глупости. Не зря же волков не любили во все времена. И проклятым кланом нас называют не зря…

Видят боги, мы все это заслужили.

Шайс кай Ирбис

Если бы у Императора спросили, что он больше всего не любит в своей жизни, он бы, ни мгновения не сомневаясь, ответил бы: сбор Эннеады. Это отнимало слишком много времени и сил. А сейчас и то и другое было необходимо для решения совсем другой проблемы.

Время стремительно утекало сквозь пальцы. Завтра, максимум через день, Шайрем должна быть найдена, иначе всем скрупулезно выстроенным планам придет конец. Перенести коронацию Шайтан не согласится, да и вряд ли удастся в ближайшие дни снова собрать в одном месте всех членов Эннеады, а значит, в течении двух дней все решится, или… или все было зря.

Император устало уронил голову на руки. Неужели он столько лет шел к цели, чтобы проиграть в самом конце? Не могут быть боги настолько жестоки — не могут!

Внезапный стук в дверь заставил Ирбиса вновь надеть маску неутомимого правителя.

— Войдите, — старательно изображая занятость, бросил он. Дверь бесшумно отварилась, пропуская в кабинет припозднившегося гостя.

— Шайс…

Император удивленно посмотрел на пришедшую. Вот кого он не ожидал здесь увидеть, так это Скарлет — они старались как можно реже встречаться, ограничиваясь лишь обязательными визитами рубиновой кайри на собрания. Была еще одна деталь, вызвавшая у него беспокойство — его давняя подруга выглядела чем-то обеспокоенной. Напряженная, словно натянутая тетива, спина, бледное лицо, лихорадочно блестящие темные глаза — такой Ирбис не видел ее давно.

— Что произошло, Лет? — Императору невольно передался ее страх.

— Шайрем…

— Она… мертва?

Женщина отрицательно мотнула головой, но так и не нашла, что сказать, чтобы объяснить все. Едва ли не впервые Скарлет кайри Десмод не знала, как поделиться тем, что ей открылось так внезапно.

— Так что произошло, Лет? — Ирбис встал со своего места, неспешно обошел стол, давая собеседнице время собраться с мыслями, и приблизился к замершей у самого порога рубиновой кайри.

Так и не найдясь с ответом, Скарлет молча расстегнула три первых пуговицы платья и дернула тяжелую цепочку. Массивный серебряный крест, украшенный пятью крупными рубинами, вынырнул из плена одежд. Император невольно подался вперед. Не часто доводится увидеть печать другого клана, а что бы кто-то добровольно показал ее… такого еще не бывало.

Ирбис невольно перевел взгляд на свое левое предплечье. Там под одеждой скрывался широкий обруч, выполненный в виде рубиноокой кобры, кусающей свой хвост. Из какого металла он был сделан, Император не знал, но чешуя змеи в зависимости от освещения меняла цвет, а иногда сочетала в себе весь спектр.

Но что могло заставить Скарлет настолько открыться? В том, что печать настоящая Ирбис ни секунды не сомневался.

— Что случилось? — снова спросил он, надеясь, что хоть в третий раз получит ответ.

— Печати павших кланов у тебя? — едва слышно спросила женщина, отчаянно сжимая в руке крест.

— Только та, что досталась от жены. Где находятся белая и черная, я не знаю.

— Это и не важно. Где янтарная? Здесь?

— Я покажу, — кивнул Император, чувствуя, как чужое волнение завладевает и его телом. Похолодевшими пальцами Ирбис извлек из кармана небольшой ключ и направился к спрятанному за панелями из красного дерева сейфу. Несколько секунд он безуспешно пытался попасть в замочную скважину, а когда это ему наконец удалось…

На бархатной подушечке лежала подвеска, выполненная из цельного янтаря в виде морды дракона. Вот только теперь в глубине медово-желтого камня наметился изъян, которого никогда прежде не было — небольшая трещинка причудливым шрамом протянулась от правого глаза ко рту мифического существа.

— Великие боги, — помертвевшими губами прошептал Император, и как-то беспомощно посмотрел на Скарлет, — Шайрем…

— Она уже с ним, Шайс. Шайрем уже с волком. Я не знаю, как, но они все-таки встретились. Мы должны что-то сделать. И быстро, пока не стало слишком поздно.

— Лет…

— Не время сомневаться, Шайс. Ты должен убить этого волка. И немедленно! Если, конечно, ты не хочешь потерять дочь.

— Ты уверена, что еще не слишком поздно? — обреченно спросил Ирбис, глядя на испуганную женщину и впервые не находя в себе сил для ее утешения.

— Да! Уверена! Всего одна печать — это не много, процесс еще можно обратить. Но волк должен умереть!

— Как скажешь, Лет, как скажешь. Думаю, я найду, что ему предъявить, — устало прикрыв глаза, сообщил император. Почему-то сейчас ему совсем не хотелось смотреть на эту великолепную женщину. Но Скарлет как и все имеет право на ошибки. Впрочем, она не ошибается — просто слишком спешит в суждениях. Но волка действительно пора устранить — с Марком куда как легче будет иметь дело.

Фитрина кайри Фэлкон

Проснулась я внезапно, и что самое удивительное совершенно не помнила свой сон, и все-таки предчувствие чего-то неприятного не желало покидать меня. Ну почему Рея никогда нет рядом, когда он нужен?! Ведь знает же, что я сильно завишу от него, но все равно не желает заявлять о своем существовании остальным! Упрямый тип! Какая разница вымерли черные все или кто-то еще жив?! Не думаю, что Императора так уж обеспокоит этот факт, тем более сейчас, в свете последних событий, иметь прикрытие в виде некроманта не самая худшая мысль. Вот дождется он, что я сама того не ведая совершу какую-нибудь глупость, а ему придется за все расплачиваться. А я обязательно совершу — чтобы ему жизнь медом не казалась!

Я уже собиралась встать с кровати и зажечь ночник, когда меня накрыла волна предсказания…

Ненавижу спонтанные видения!..

Маркус кай Вулф

Едва только забрезжил на горизонте рассвет, как меня жестоко вырвал из сна телефонный звонок. Мобильник вопил как проклятый, надрывно высвистывая какой-то до одури знакомый мотивчик. Когда, как и что именно я ставил на звонок, было от меня сокрыто, впрочем, от этого мелодия не казалась привлекательнее.

Бездна! Видят боги, еще немного и я соглашусь со старожилами, что все беды от этих «бесовских игрушек».

— Алло! — даже не взглянув на экран, рявкнул я в трубку.

Тишина. Только слышно чье-то дыхание, прерывистое, взволнованное.

— Я слушаю! — еще более раздраженно бросил я, выждав для порядка пару секунд.

— Кай Вулф? Маркус? — тихо, не очень уверенно поинтересовался телефон женским голосом.

— Да. Я слушаю, — растеряно ответил я. Голос мне был не знаком, и от этого дурные предчувствия, не отпускавшие меня последнее время, лишь крепли.

— Я должна вас предупредить. Это крайне важно!.. Не знаю, выйдет ли что из этого, но…

— Стоп! Спокойнее. Лучше расскажите все по порядку, думаю, время у нас еще есть.

— Да, немного есть. Извините, я волнуюсь — вот и несу всякую чушь.

— Ничего страшного, уверяю вас. Лучше скажите, что вас заставило позвонить мне.

— Да-да, конечно, слушайте…

Я жадно ловил каждое слово собеседницы, про себя на все лады кляня неверную удачу.

— Да спасибо. Я учту это, — осторожно ответил я, когда голос в трубке замолчал.

— Это необходимо предотвратить! Может, мои слова и глупость, конечно, но я прошу вас к ним прислушаться. Я так редко ошибаюсь, что уже и забыла, когда это было в последний раз.

— Не волнуйтесь, я все сделаю, как надо. Можете мне поверить, я сам не меньше заинтересован в этом. Но скажите, вы уверены в том, что мне сообщили?

— Кто бы только знал, как я желаю ошибиться…

— Еще раз спасибо.

— Не за что. Лучше помогите им.

— Обещаю, — а что еще я мог сказать? Я уже давно не чувствовал такой пламенной искренности в людях. А в том, что моя собеседница мне не соврала, я не сомневался — в конце концов, я дипломат, советник, а это налагает на меня не только ряд обязательств, но и дает способность читать в душах людей.

Что ж, в таком случае придется действовать. И именно в том направлении, что мне подсказали.

Лоурес кай Вулф

Едва рассвело, как в отведенную мне комнату постучался раб, который принес церемониальное, расшитое золотом, облачение. За последние тысячелетия ни одеяния, ни ритуал не изменились ни на йоту.

Только Храм Солнца перенесли на вторую грань, а так все осталось таким, каким было века назад. Все те же песчано-желтые каменные блоки, покрытые цветными иероглифами, чадящие факелы у самого потолка, придающие залу некую таинственность, девять алтарных статуй высотой в три человеческих роста и столько же кресел, стоящих в ногах изваяний. На самом деле все это лишь дань традициям, уже давно отжившим свой срок, но Император за них цепляется, не помня значения и половины. Впрочем, я сомневаюсь, что хоть кто-то из нас верит во все это. Но нам надо хоть за что-то цепляться в этом мире. И нашим якорем стала обрядовая сторона прошлой жизни, той, что была потеряна нами… Наверно, поэтому мы так боимся отойти от жизни предков, при этом зачастую нарушаем их заветы, даже не вспоминая об этом. Должно быть мы слишком много веков скитаемся, чтобы не измениться. Каждое место, каждое наше пристанище, оставило свой след, внесло что-то новое в нашу культуру и быт. А ведь если вспомнить историю — вернее ее неотредактированную радужными версию — то и в Египте мы были лишь гостями… и те боги, которым мы поклоняемся сейчас, не более чем отсвет того прежнего костра, что горел до Великого Потопа…

И почему эти крамольные мысли всегда приходят мне в голову на пороге этого Храма? От того, что больше всех знаю? Так это далеко не так: уверен, все собравшиеся в курсе, что эти сборы давно превратились из комедии в фарс. Но никогда от них не откажутся, потому что только эта тонкая ниточка нас и связывает, не будь ее мы бы давно разошлись, забыв об остальных: мир большой — места всем хватит…

— Рассаживайтесь, прошу, — разрешил Император, сам занимая трон Гора. Остальные последовали его примеру.

Когда все заняли отведенные им места, Ирбис, придерживая на груди традиционные цеп и крюк, встал в ногах своего бога-покровителя и начал речь. Так как это было нечто вроде молитвы-обращения, повторяемой раз за разом, то я уже привычно пропустил ее мимо ушей. И только когда Император перешел с древнекемитского на современный русский (мы всегда говорим на языке страны, в которую выходят окна нашей грани) я стал его слушать:

— Смутные времена наступают. И не нам об этом забывать. Все ли помнят, что согласно пророчеству, записанному еще в Книге Мертвых и расшифрованному с помощью пирамид, нас ждет пора перемен?

Все собравшиеся в разнобой кивнули: об этом захочешь — не забудешь. Шутка ли все, что было записано там, сбывалось, без осечек и погрешностей. И как назло это пророчество больше всего касалось не жителей внешней грани, а именно нас.

— Вы что-то узнали об этой опасности, Великий? — как всегда безразлично поинтересовалась Эсмеральда. Эта женщина была на редкость хладнокровна.

— Кое-что, — уклончиво ответил Император, — Мы знаем точную дату. Мы знаем, что предпосылки беды заложились в 1992 году по внешнему исчислению… Вам ничего не приходит в голову?

— Ну, где-то в это время в России начала меняться система, социальные революции, народные бунты и прочее, — негромко произнес Ран.

— Нет, не то. Напрягите память, ведь это имело значение для всех нас! — Император не сдавался. Он явно сумел что-то выяснить, но не хотел ничего говорить прямо, желая подвести собеседников ко всему исподволь.

Значит, девяносто второй? Это было шесть лет назад? Ну, тогда я помню только одно важное для меня событие. Впрочем, и в жизни остальных оно сыграло свою роль.

— Смерть моей сестры. Вернее, ее зверское убийство, — я хмуро посмотрел на Скарлет, и она — что удивительно — ответила мне не менее пламенным взором.

— Верно, Лоурес. Убийство, которое так и осталось загадкой. Да и сама девочка, кажется, тогда вызвала ряд подозрений?

И до этого докопался, старый лис! Странно, что он еще шесть лет назад не поднял этот вопрос.

— Лаури не была заражена вирусом, — спокойно ответил я, чувствуя, как возрастает напряжение в зале. Если бы этот вопрос подняли еще несколько дней назад, я бы проиграл, потому что этот феномен и для меня был не объясним, но, слава богам, не теперь…

— И почему же? В чем была избранность вашей сестры, Лоурес? — на слове «избранность» голос Императора словно случайно дрогнул, что мгновенно заметили и остальные. Боги, что же за игру он затеял? Не хотелось бы проиграть только оттого, что мне не известны ее правила.

— А чем или кем избраны вы, Великий? Ведь и вас вирус не трогает, — тщательно обдумав ситуацию и взвесив все за и против, я решил рискнуть.

— Во мне течет кровь радужных повелителей, — Ирбис ответил так, словно я посягал на что-то священное для него. Впрочем, будь здесь Шайтан, выслушать мне бы пришлось куда как больше.

— Так же как и в моей сестре. И во мне. Вот и ответ на ваш вопрос, Великий. Лаури не могла заболеть, потому что в отличие от меня и Марка почти не унаследовала генов волчьего племени.

Молчание. Неприятное, вязкое, удивленное. Все верно: радужная кровь очень капризна и доминирует над другими отнюдь не всегда, зачастую подчиняясь другой, но и проявить себя может в любой момент.

— И кто же? — глухо спросил Император.

— Моя бабка. Силь кай Вулф.

— Силь? Сильфирь? Вот и нашлась пропажа, да не там, где искали, — едва слышно пробормотал Ирбис, — Что ж, признаю, была в моем клане такая. Хорошо, вопрос о странностях жертвы снят, но он был далеко не единственным. Идем дальше.

Такой тишины в этом зале наверно никогда не было, даже голос правителя звучал как-то глухо, словно сквозь вату.

— Обстоятельства, при которых погибла ваша сестра, так же внушают ряд подозрения…

— Ее обескровили, Владыка. Все указывает на рубиновых. Они открыли охоту уже на своих! — сухо напомнил я. Мне не хотелось ворошить прошлое и снова поднимать этот вопрос, но раз уж Ирбис все же изволил вспомнить о Лаури, то необходимо донести до него всю информацию.

— Но, признайте, Лоурес, с тех пор жертв больше не было. А кому как не алхимикам было выгодно заполучить кровь радужной кайри?

Вот мы и перешли к главному. Но, боги, как же это низко!

— Владыка, вы намекаете, что я мог убить собственную сестру? — угрожающе тихо спросил я, отчетливо понимая, что на этот раз Ирбис перешел все границы. Я очень на многое закрывал глаза, когда дело касалось нашего правителя, но и у моего терпения есть свой предел.

— Но, признайте, Лоурес, вы ученый, а для ученых очень многие общепризнанные нормы морали не кажутся такими уж незыблемыми.

— Я не ученый, Владыка, я алхимик. Возможно, в вашем понимании это одно и тоже, но в действительности все далеко не так. Я связан столькими запретами и обязательствами, что вы себе и представить не можете, среди прочих есть и запрет на причинение вреда — умышленного или нет — любому разумному, — почти правда, вернее мои слова истинны, но не существует закона, который нельзя было бы обойти.

— Это некому подтвердить. Но все собравшиеся прекрасно знают, на что способен твой клан. То, что в свое время мы решили несколько приукрасить историю, ничего не меняет, — удовлетворенно улыбнулся Император. Все верно — волкам верить нельзя. Мы предаем, всегда и всех. Мы убиваем, не смотря на запрет. И поэтому мы так ослабли. Мы сами уничтожаем свой род, день за днем по кирпичику складывая стену, которую уже невозможно разрушить. Да, Ирбис, на этот раз я проиграл. Жаль…

— Почему же некому подтвердить? Великий, вы забыли обо мне, — голос сапфировой пророчицы прозвучал на удивление дерзко. Уж от кого я не ожидал помощи, так это от нее. Но Фитрина с несвойственной для ее возраста твердостью смотрела на Ирбиса. Вызов. Кажется, у этой девочки есть свои счеты к нашему правителю.

— А вам есть что добавить, кайри? — с неприкрытой угрозой в голосе уточнил Император.

— Есть. Как вам известно, я пророчу и чаще всего именно смерть. Так вот о смерти Лайри кай Вулф я знала еще за неделю до нее.

— Но вы никому не потрудились сообщить о своем видении, а значит, и ваши слова подтвердить некому.

— Великий, я редко делюсь своими видениями с людьми, но это не значит, что я их не документирую. Так что доказать непричастность к убийству девочки Лоуреса, как и любого другого серебряного, мне под силу. Потому что Лаури кайри Вулф действительно убил вампир.

— И вы можете назвать его имя?

— Нет, Владыка, это сообщить нам могла бы только сама Лаури, но ее, к сожалению, среди нас нет.

— Значит, вы продолжаете настаивать на невиновности Лоуреса? — последнее предупреждение. Император дает шанс сапфировым вернуться под его длань. Красивый жест, но не более, даже если Фитрина сейчас откажется от своих слов, это ничего не изменит — Ирбис не прощает своих врагов.

— Да, — всего одно слово, но я уже не поручусь за жизнь этой упрямой девочки. Думаю, она и сама понимает, что сейчас перешла все границы дозволенного. — И я могу предоставить вам или любому другому желающему убедиться в истинности моих слов, — Фитрина хмуро посмотрела на Скарлет, словно ожидая с ее стороны новых обвинений, — необходимые документы по окончанию нашей встречи.

— Что ж, в таком случае, я откладываю это дело до выяснения обстоятельств, — неохотно закончил Император, — но у меня остался еще один вопрос. К вам, Лоурес.

Я невольно насторожился. Сегодня Ирбис в открытую играл против меня, а это заставляло задуматься. Боюсь, от его следующего обвинения мне укрыться будет негде, да и нечем.

— Я внимательно слушаю вас, Великий.

— Мне стало известно из достоверных источников, что на вас недавно было совершено покушение.

Проклятье! Он знает! Впрочем, если быть откровенным с самим собой, то несколько дней отсрочки особой роли не сыграли бы.

— И что из этого? Покушения на меня не так и редки. Я многим успел перейти дорогу, — демонстративное безразличие. Даже если я уже проиграл — это не повод терять лицо.

— Но это покушение ведь было не совсем обычным.

— Да? И чем же? — я уже нисколько не сомневался, что Ирбису все известно. И теперь гораздо больше неизбежного обвинения меня интересовало, кто ему мог меня сдать. В Марке я не сомневался, но, кажется, мы не учли, что даже в логове у стен могут быть уши. Неприятно осознавать это. Я был уверен в своих людях — ошибся.

— На этот раз убийца был из Храма Змееликой.

— А это имеет какое-то значение? Какая разница, откуда пришел исполнитель, если он не преуспел в своей миссии?

— Может, при других обстоятельствах это и не имело бы значения, но не в этот раз. Исчезла моя дочь и в последний раз ее видели в твоем доме!

Я на мгновение задержал дыхание, стараясь выровнять неровное биение сердца. Спокойно, Лор, спокойно. Ты не имеешь права на ошибку. Только не сейчас.

— Правда? Не знал, что эта истеричная девчонка, отравившая себя вместо того, чтобы смириться с поражением, ваша дочь, Владыка.

— Отравившая?

— Да. А разве вам не сообщили? Она ранила себя отравленным кинжалом.

— Лжешь! Шайрем жива. И я обвиняю тебя в похищении и в насильном удержании радужной кайри!

Вот и все. На это мне сказать нечего. Сколько не оправдывайся, сколько не ссылайся на волю самой принцессы — мнение Ирбиса не изменить.

— Владыка, вы не можете бросаться такими обвинениями. Где доказательства? — это снова Фитрина. Странно, с чего это она так открыто выступает в мою защиту? Раньше я с ее стороны особой любви к своей персоне не замечал. Или все же дело здесь в ее ненависти к Императору?..

Ирбис хмуро посмотрел на сапфировую кайри, явно надеясь испепелить ее взглядом. Не вышло.

— Что ж, раз вы так настаиваете, то я вынужден просить всех собравшихся задержаться еще на день. Я думаю пришло время вспомнить о традиции проведения Великого Суда. Как вы поняли, я слишком предвзято отношусь к обвиняемому, а потому прошу не вас, а ваших богов завтра вынести вердикт по этому делу.

Великий Суд? Это еще что за новость? Давненько никто не устраивал этого шоу — хватало как-то решения Императора или номарха, если дело было внутренним. Что ж, хотя бы развлекусь напоследок.

Глава 3. Великий Суд

«Страшный (Великий) Суд, XX аркан Таро, — традиционно символизирует воскрешение, а так же освобождение и избавление. На более глубоком уровне она отражает тайну превращения, трансформации и проявления истинной сути вещей.

Так же эта карта может предвещать конец прошлой эпохи и начало новой. Это радикальное, но позитивное изменение в жизни[11]».

без даты

Личные записи Шайрем кайри Найи

Маркус кай Вулф

Предупреждение Фитрины оказалось очень своевременным. Не прошло и трех часов с ее звонка, как мне сообщили о выдвинутых Лоуресу обвинениях, а так же о назначенном на завтрашнее утро Великом Суде.

Что делать я представлял весьма смутно, но я верил в слова сапфировой пророчицы, и раз она сказала, что из этой ситуации есть шансы выкрутиться, то я найду способ спасти брата. Кстати, кое-что меня удивляет. Почему Шайрем не призвали обратно? Ведь если исходить из здравого смысла, то ее в первую очередь следовало вызвать в суд — она же главный козырь обвинения… или нет? Что если Император намеренно пытается удержать дочь подальше от этого представления?.. Но тогда получается, что он прекрасно осведомлен о характере отношений Шайрем и Лора и понимает, что принцесса будет не в восторге от решения отца. Пахнет скандалом. А в преддверии смены власти и неизбежных в такой период шатаний это может сыграть против радужных…

Что ж в таком случае решение очевидно: мне просто надо объяснить все Шайри, протащить ее в хорошо охраняемый дом, а потом еще и проводить до самых дверей Верхней Галереи…

Нда… задачка сразу скажем не из легких, но когда это я пасовал перед трудностями?

Тем более в противном случае проблем у меня будет явно больше. Ну не тянет меня на место Лора — не-тя-нет! Как говорится, кесарю — кесарево, а меня и моя должность устраивает.

Шайрем кайри Найа

Проснулась я от того, что меня кто-то нещадно тормошил. Я попыталась отмахнуться и перевернуться на другой бок, но спина так затекла, что стоило пошевелиться, и позвоночник сразу же откликнулся на движение болью. Бездна!.. Кажется, я снова заснула в кресле. Это уже становится своеобразной традицией.

— Шайрем, просыпайся. У нас мало времени.

Это Марк. И вроде бы что-то похожее уже было…

— Передай брату, что сегодня я беру выходной… — не очень разборчиво пробормотала я, поудобнее устраиваясь на кресле.

— Принцесса, еще немного и мы уже ничего не сможем ему передать по причине его скоропостижной смерти! — практически проорал Марк. Кажется, на этот раз все и правда серьезно…

— Что случилось? — сонно спросила я, с трудом разлепив глаза. В голове еще стоял туман, но кое-что я уже уяснила: Лор вляпался во что-то неприятное.

— Твой отец узнал, что ты все это время находилась в логове.

— И? — лично я в этом не видела никакой проблемы: я уже достаточно взрослая девочка, чтобы самой за себя решать, как и с кем мне жить.

— Он обвинил Лора в насильном удержании радужной кайри.

— А меня разве кто-то удерживал здесь насильно? Я такого не помню.

— И ты думаешь, что твое мнение имеет какое-то значение для Ирбиса или Шайтана? — насмешливо поинтересовался волк. — Для Императора это лишь повод, чтобы избавиться от Лора. Неужели ты никогда не замечала, что нас не любят остальные?

— Любят или нет — меня не интересует, главное, что отец явно забыл, что имеет дело не с очередной безвольной куклой, а со жрицей Змееликой. А я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне. И уж конечно я не стану марионеткой Шайтана.

— Но ты же… — Марк замялся, не зная как напомнить мне о месторасположении некоторых знаков на теле.

— Да, я мать клана, но где написано, что я должна стать Императрицей? Уж этого выбора меня никто не лишал.

Марк как-то подозрительно закашлялся. Я хмуро посмотрела на него, но комментировать ничего не стала.

— И как давно это у вас?

— Что именно? — невинно поинтересовалась я, — Ты о Лоре? Знаешь, а я думала, что ты в курсе наших отношений?

— А он знает? — Марк с трудом сдерживал смех. Его явно забавляла эта ситуация. Жаль только, что особого повода для веселья я пока не вижу.

— Не уверена, но пусть только попробует возразить — покусаю. Благо зубки у меня теперь ядовитые, — и я широко улыбнулась, демонстрируя, мягко говоря, не совсем обычный прикус.

Маркус удивленно вытаращился на меня.

— Что это?

— Зубы, — ну на глупый вопрос иного ответа и не дождешься.

— И как давно у тебя это?

Я невольно улыбнулась, правда на этот раз только губами.

— Не очень. Марк, ты что никогда не слышал о частичной трансформации?

— Слышал, но считал это невозможным. Знаешь, с такими зубками ты очень сильно напоминаешь вышедшего на охоту десмода… Кстати, а Лор видел эту твою «улыбку»?

Я отрицательно мотнула головой:

— Не было времени показать.

— И не показывай: Лор очень не любит вампиров.

Я нахмурилась. Вряд ли мне удастся скрыть от Лора эту «улыбку», потому что пока мои зубки единственная надежда для волков найти способ контролировать трансформацию. Кстати, не мешало бы попробовать изменить что-нибудь еще, но смелости мне пока хватило только на это. Если конечно не считать обратного превращения той ночью… но одно дело возвращать себе человеческий облик, к которому привык и знаешь, и совсем другое экспериментировать со звериной ипостасью.

— Марк, как думаешь, отец додумался обновить защиту и поставить запрет на мое присутствие? — я поменяла тему на более интересующую меня.

— Вряд ли. Там сейчас слишком много народу, чтобы вносить коррективы в охранные сети.

Только на это и остается надеяться. Если поменяют параметры входных заклинаний, то я просто не смогу попасть в радужный дворец вовремя, а мне совсем не хочется становиться вдовой, еще не обзаведясь мужем.

— Что ж тогда я думаю, мне стоит навестить моих родственничков, а заодно объяснить кое-что. Надеюсь, они будут в состоянии все понять с первого раза, — прикрыв глаза, я сладко потянулась. Затекшие мышцы сразу же закололо, но теперь это скорее бодрило чем вызывало неприятие. — Кстати, а сколько у нас есть времени?

— Суд состоится завтра на рассвете.

— Суд? — я невольно приподняла левую бровь. Обычно отец не затевает представления. И так все знают, что решение принимает Император, и как не пытайся оправдаться, только его желания имеют власть.

— Да. Не знаю зачем, но Ирбис решил созвать Великий Суд.

— Марк, напомни мне, пожалуйста, когда это делалось в последний раз? — я задумчиво прикусила губу. Что-то было связанное с Великими Судами в библиотеке Храма, что-то важное, но сейчас как назло я ничего не могла вспомнить.

— Насколько мне известно, чуть ли не пять веков назад. Даже, кажется, немногим больше. Еще при прошлом Императоре.

— И ты, конечно же, не в курсе, почему прекратили использовать этот метод.

— Нет. Впрочем, судили-то как раз одного из волков, так что в библиотеке наверняка есть записи об этом.

— Если бы в вашей библиотеке можно было бы что-то найти…

Марк смущенно замолчал. Он не хуже меня знал, что на поиски одной конкретной книги может уйти лет десять — и то если повезет.

— Ну, эти архивы должны были дублироваться, так что наверняка копии есть в библиотеках всех кланов.

— А в храмовой? Может ли найтись что-то подобное у нас?

— У вас?

— У жриц Змееликой.

Марк непонимающе моргнул. Ну вот, оказывается, он уже успел выкинуть из головы, как я появилась здесь.

— Напоминаю, что я в логово не кофе попить пришла, а пыталась убить твоего брата. Кстати, заказывали-то не его, а тебя, — запоздало сообщила я. Вообще-то я с самого начала хотела это сказать, но все так завертелось, что вылетело из головы все, что не касалось Лора.

— Меня? Кому я мог помешать? — Марк устало потер виски. Кажется, я не вовремя влезла с этим покушением…

— Этот вопрос не ко мне. Единственное, что я знаю: устранить приказали человека, замещающего главу. Я так понимаю, когда Лора нет за главного остаешься ты.

— Да, верно… — Марк выглядел донельзя растерянным. Зря я влезла с этим заказом, ему сейчас и без того тяжело.

— Марк, — я дернула его за рукав халата, пытаясь привлечь его внимание к собственной персоне, — так могут быть эти записи в Храме? Или мне все же придется наведаться к радужным?

— Насколько я помню, обо всех смертях и их причинах сообщают не только в номы, но и в храмы. Протокол Суда не обещаю, но что-то там быть должно.

— Вот и замечательно. Тогда пришла пора воскреснуть, — я вскочила с кресла и бодренько направилась в ванную — приводить себя в порядок. — Кстати, Марк, тебе я советую тоже наведаться в Храм, может удастся кое-что прояснить по поводу заказа, — бросила я, на мгновение высунув голову в комнату.

Он кивнул, даже не посмотрев в мою сторону. Что это с ним? Ладно, потом разберемся, а пока нужно подготовиться к встрече с верховной жрицей… Она мне, конечно, обрадуется, но прежде убьет за мою выходку…

Фитрина кайри Фэлкон

Все снова шло по уже намеченному кругу. И это меня раздражало сильнее всего! Рей сказал, что я ничего не смогу сделать, что это выше моих сил, но почему мне так не хочется в это верить?

Вчера у моего видения впервые появилась развилка. Но оба пути мне кажутся ошибочными. И то, что я способствовала появлению одного из них, я уже не считаю таким уж верным решением. Но прошлое не исправить, а виденное мою будущее нечто из разряда оживших кошмаров.

Если Кайра действительно появится в зале Суда… если она попытается использовать свою силу… если Император попытается ей помешать…

Слишком много «если», а главное в любом случае кому-то придется умереть. Так какое я право имела вмешиваться в плетение судеб и подталкивать ситуацию к тому решению?..

Но в тот момент, когда я поняла, что произойдет… когда увидела, что Император решил уничтожить Волка… во мне словно что-то замкнулось, и я приняла решение…

И снова ошиблась. В прошлый раз я точно так же поспешила в суждении, а в результате погибли все мои родные, все близкие… Кажется, я обречена вечно наступать на одни и те же грабли. Рей говорит, что я ничего бы не изменила, но так ли это? Ведь утром я всего одним звонком изменила узор судьбы. Да, смерть получит плату, но это будет не Лоурес. Вот только имела ли я право делать этот выбор? Ведь я обрекла на смерть невиновного…

Я сидела у окна, судорожно сминая подол юбки. Мой взгляд блуждал где-то там, по шумным улицам Москвы, время от времени отмечая тех, на ком уже появилась метка смерти. Интересно, если я сейчас выйду из дома и подойду к тому юноше, замершему на перекрестке, он поверит, что завтра ему суждено погибнуть? Вряд ли. Точно так же как и та старушка вряд ли примет мои слова за правду. И вместо того, чтобы поостеречься и предотвратить беду они лишь обвинят меня в безумии… Марк мне поверил сразу, но ведь в отличие от этих людей, он в курсе моих способностей. Вот так все просто. Ты не прав Рей, я могу влиять на будущее, а не только видеть его, вот только за это приходится платить. И, кажется, свою цену я заплатила…

В последний раз бросив взгляд за окно, я тяжело вздохнула и решительно потянулась к телефону. Я не имею права останавливаться на полпути.

Я по памяти набрала номер и приготовилась ждать. Она никогда не брала трубку сразу, словно проверяя насколько терпелив возможный собеседник, но в этот раз она себе изменила — ответили после первого гудка:

— Алло.

— Аврора, это я.

— Я так и знала, что ты позвонишь мне.

— Значит?..

— Само собой печать напомнила о себе, но это ничего не значит. Я не собираюсь, приходить на этот концерт, слишком многим мы уже поплатились за это безумное действо.

— Но ты могла бы…

— Что? Встать на твою сторону. Я уже слишком стара для этого, Фитрина. И мне нет никакого дела, что еще учудит ваш правитель. Мне внучку на ноги поставить надо.

— У тебя мало времени, — не знаю, зачем я сказала это, я обычно никогда не сообщала о своих видениях, но что-то мне подсказывало: этой женщине стоит узнать обо всем заранее.

— Сколько?

— Еще пара месяцев. Не больше.

— Фитрина, надеюсь, ты сдержишь свое слово.

— Разумеется, Аврора, я позабочусь о ней.

Лоурес кай Вулф

То, что Император отложил вынесения приговора, никаких надежд не внушало, а вот опасений — сколько угодно. Зачем ему могло понадобиться это представление? Тем более это не просто обычай, а ритуал, в котором оговорено абсолютно все. А самое главное на результат Ирбис повлиять никак не сможет — решение примут те, кого мы называем богами. Или Император настолько уверен, что их воля совпадет с его желаниями? Над этим стоит подумать. Благо время у меня пока есть.

Прямо из храма меня в сопровождении рабов-охранников отправили в отведенную мне комнату. Хорошо еще, что в этот дом не приспособлен для содержания заключенный, иначе бы Ирбис упек меня в самую мрачную темницу просто из вредности. Правда телефона они меня лишили, да и у дверей стоят два шкафообразных раба… Что ж, думать мне это нисколько не мешает.

Во-первых, я должен решить, как сообщить брату о предателе в наших тесных рядах. Не хотелось бы, чтобы этот пакостник и дальше отравлял жизнь клану, и так после моей смерти серебряные заметно ослабнут.

Далее, необходимо выяснить, на что рассчитывает Ирбис. Не может же он не понимать, что Шайрем не простит моей смерти. Впрочем, возможно я переоцениваю привязанность принцессы к моей персоне…

Стоп. Если вердикт вынесут боги, то формально Император не будет иметь никакого отношения к их решению. А Шайри не посмеет пойти против их воли, потому что сама является жрицей. Удачный ход, старый лис, очень удачный. Себя ты обезопасил, но вот на что ты рассчитываешь? Великий Суд вряд ли пойдет на поводу у тебя, а значит, ты знаешь что-то такое, что увеличивает твои шансы.

Минутку. Я не так смотрю на ситуацию. Дело не в том, что боги поддержат Ирбиса, а в том, что они пойдут против меня…

Бездна!

* * *

Наверно, сапфировый ном был единственным в своем роде. Он не был похож ни на древние строения Египта, чем не редко грешили радужные, ни на двухэтажные запутанные дома алхимиков, и уж конечно мало напоминал остроконечные шпили готического собора, который шутки ради создали черные. Нет, предки Фитрины пошли дальше, они построили замок, темный, мрачный, гораздо больше подходящий рубиновым, но этот замок умел хранить тайны. И он хранил их…

Рей любил это место. Наверно еще тогда, когда на спор заложил первый камень этого дома, он понимал, что когда-нибудь вернется… Ну кто же мог предположить, что все обернется так? Никто, даже первая из Пророчиц не смогла тогда увидеть гибели черного клана, хотя она очень надеялась, что сумеет повернуть свой дар против его создателей…

Впрочем, ведь вороны не исчезли. Пока существует на свете хоть один некромант, жив и черный клан…

Иногда, Рею очень сильно хотелось забыть. Просто выкинуть из головы все произошедшее, уйти в земли смертных и затеряться на перекрестках чужих судеб. Но старая клятва, данная уже не века — тысячелетия назад — плотно привязала его к сапфировому клану. И к его Пророчице. Скольких он уже воспитал? И скольких не уберег?.. Иногда начинает казаться, что она все еще злится, злится и мстит. Стоит только подобраться к ней поближе, как она, надменно улыбнувшись, превращается в туман. А это ее маниакальное желание исправить чужие судьбы? Глупо. Впрочем, сапфировой кайри сложно понять то, что с рождения известно любому некроманту: со смертью не шутят, но с ней заключают сделки. Вот только Фитрине вряд ли хватит смелости на это. Предыдущим пророчицам не хватило.

Зато упрямства в них было больше чем нужно. И если они вбивали себе что-то в голову, их уже было не остановить.

Кстати, любопытно, как там сейчас поживает его воспитанница? Много ли глупостей успела совершить? Не стоило ее отпускать на это собрание, всегда можно было бы отговориться, но даже в этом девчонка проявляет поистине ослиное упрямство.

Что ж, зато наблюдателя он послал хорошего. Никто не заподозрит в обычном вороне сотворенную сущность — ведь для всех в мире черные умерли, а Фитрина просто не знает, на что способен полностью обученный некромант…

Рей уже подумывал призвать своего соглядатая и узнать, чем занималась все это время его воспитанница, когда его внезапно что-то обожгло. Мужчина удивленно постучал себя по карманам, пытаясь определить какой из его амулетов так внезапно решил напомнить о себе. Искомый предмет обнаружился в плаще — небольшая статуэтка ворона с глазами из черных бриллиантов. Рей задумчиво погладил птицу по голове. Любопытно. Давненько печать не напоминала о себе таким образом. А самое главное — от такого настойчивого приглашения грех отказываться.

Пригладив спутанные волосы, мужчина хищно улыбнулся. Интересно, как Шайс воспримет его возвращение? Кажется, в свое время Император сделал все, чтобы избавиться от соперника… Кстати, а Скарлет в курсе делишек своего любовника? Или предпочла закрыть глаза? Ну что ж пришло время напомнить о себе обоим, думается, они оценят это…

Шайрем кайри Найа

Встретили меня… радушно. Старшая жрица наверно бы задушила меня в своих объятиях, если бы я благоразумно не взяла с собой лишнего свидетеля. Впрочем, судя по состоянию Марка, он бы вряд ли сейчас заметил убийство, даже если оно произошло бы в шаге от него. О чем он так задумался, мне узнать не удалось. На все мои попытки разговорить его он отвечал одинаково — только отмахивался от меня и говорил: «Не сейчас». Что ж, если он не горит желанием общаться, тогда я займусь тем, ради чего собственно и «воскресала», а именно пройдусь по библиотеке и поищу все, что есть о Судах.

Если я надеялась, что все сразу же найдется, то я ошиблась. Сильно. Конечно, здесь, в отличие от библиотеки алхимиков, все книги находились на строго отведенных им местам, вот только сразу отыскать то, что необходимо, даже зная название, почему-то не получалось. В такие моменты я начинала искренне жалеть, что блага внешнего мира никак не войдут во все сферы нашей жизни. Ну почему мы никак не установим в библиотеках компьютеры? Полагаться только на зачарованные каталоги глупо, тем более поиск бы заметно упростился…

В общем, потратив три часа, я обнаружила только несколько намеков на нецелесообразность Великого Суда. Ни обоснования этой точки зрения, ни описания самого обряда я так и не нашла.

Когда я уже потеряла всякую надежду, меня отыскала старшая жрица. Пару минут она наблюдала за моими поисками, а потом поинтересовалась:

— Ты ищешь что-то конкретное?

Я оторвалась от книг и посмотрела на нее. Она задумчиво поглаживала голову лежащей у нее на плечах кобры. Змея, как и жрица, смотрела на меня, и было в ее взгляде что-то чарующее, манящее, обещающее прикосновение к чему-то тайному. Я поспешно опустила глаза. Не стоит играть с тем, что не понимаешь. А священные звери это не просто тотемы, они действительно обладают силой, необъяснимой даже для нас.

— Да, пытаюсь понять, в каких случаях прибегают к Великому Суду.

— Великому Суду? — переспросила она и посмотрела в глаза кобре. Змея подняла голову и, высунув раздвоенный язычок, зашипела. Своеобразный диалог, но в том, что они понимают друг друга, я уже убеждалась не раз.

— Значит, тебя интересует Великий Суд, — уже утвердительно произнесла жрица, — Тогда ты не там смотришь.

— А где?

— Ты Библию не открывала? Посмотри, думаю, ты найдешь то, что ищешь.

— Библию? — теперь уже не понимала я. Причем здесь основная книга всего христианского населения Земли.

— Да, именно ее. То, что ты называешь Великим Судом, там названо вернее — Последним. Подумай теперь, почему мы так редко к нему прибегаем. Ведь для призыва богов в нашу реальность должна быть какая-то веская причина.

— Но насколько я помню, в Библии имеется в виду суд над душами, который произойдет после конца света. Кажется, на нем будет принято окончательное решение, кто из смертных воскреснет в райских кущах, а кого ждет вечное изгнание в ад.

— Что-то вроде этого, — жрица улыбнулась, — вот только ты все воспринимаешь слишком прямо. Попробуй провести аналогии с нашей жизнью. Могу дать подсказку, каждый Великий Суд призван предотвратить конец света. И боги всегда выносят один и тот же вердикт.

— Но почему бы сразу не сказать, где искать? Зачем эти нелепые загадки?! — я разозлилась. Как можно играть, когда в опасности человеческая жизнь?!

Старшая жрица посмотрела на меня со странной печалью во взгляде.

— Если бы я могла сказать, то сказала, но это не моя история, а твоя. Тебе и искать ответы. Но для призыва богов существует очень веская причина. И касается она прежде всего алхимиков серебряного клана. Попробуй расспросить их. Возможно, они даже ответят, — последняя фраза была произнесена так тихо, что я ее едва разобрала. — Надеюсь, тебе повезет в твоих изысканиях. А если нет… значит, время еще не пришло, — после этих слов она развернулась и ушла, оставив меня озадачено смотреть ей в след. Что она пыталась мне сказать? И главное, зачем?..

Маркус кай Вулф

Из задумчивости меня вывел тихий голос одной из жриц Змееликой:

— Ищешь причину, не так ли?

Я посмотрел на нее, не совсем понимая, к чему она клонит. Она стояла у окна и смотрела на вечно-черное небо. Что она там видела? Не знаю. В логове мы не стали делать окон, посчитав это ненужным. А в Храме они оказались обычным явлением, словно строители сделали все возможное, чтобы обитатели этого места никогда не забывали, где живут.

— Ты же все пытаешься вспомнить, почему Великий Суд связывают только с волками, верно?

— Не только, — уклончиво ответил я.

— А что же еще тебя терзает? — чуть насмешливо спросила жрица, подходя ближе. Оказалось, что у нее на плечах лежала кобра, и женщина время от времени поглаживала ее, словно любимого котенка.

— Никак не могу понять, кому могло понадобиться устраивать покушение на меня.

— Думаешь таких мало? Скольким ты перешел дорогу? А может ты просто узнал что-то, тебя не касающееся? Причин может быть много, очень много. Уж можешь поверить моему опыту, для убийства повод всегда найдется. Особенно если совершаешь его не своими руками.

— И что мне делать? Покорно ложиться на алтарь, надеясь, что пронесет? — несколько раздраженно спросил я. Меня бесили интонации этой женщины, словно она знала ответы на все вопросы, но по своей прихоти не спешила ими делиться.

— Достаточно просто подумать, — чуть улыбнулась жрица, — нельзя искать причину одного события, не считаясь с другими. В этой жизни все взаимосвязано, и все очень просто. Мир не терпит сложности, это мы сами возводим баррикады на пустом месте, а потом берем их штурмом. Впрочем, я же не об этом хотела сказать, — ее улыбка стала немного смущенной, а во взгляде появились лукавые искорки, — Попробуй начать с первого вопроса. Почему в серебряном клане родители пугают своих детей Великим Судом? Что такого есть в вашем клане, чего нет ни в одном другом? Или вернее спросить, что — было?..

— Кайра, — выдохнул я и невольно оглянулся, словно само имя могло призвать свою обладательницу.

— Это с каких пор наша Царица стала частью вашего клана?! — едкая насмешка. Она явно ждала, что отвечу я именно так, но в то же время не совсем была с ним согласна.

— Она сама так решила.

— Волчья Защитница? Ваша персональная Радуга? Ведь так вы ее называете в легендах?

— Не ее, — механически поправил я, — Она защитница, но не она — Радуга.

— Правда? А кто же тогда?

— Ее избранник. Радуга — это ее избранник, потому что весь мир, все вокруг для нее оказывается сконцентрировано в нем…

— И?.. Заканчивай, раз уж начал, — жрица уже в открытую издевалась. Ей нравилось напоминать мне о том, что все мои предки посчитали оскорбительным для себя и что они вычеркнули из истории, оставив только сказки, красивые, но очень грустные.

— И когда ее избранник погибает, Кайра оказывается в шаге от безумия. Поэтому, чтобы избежать уничтожения мира, было решено запечатать его душу. Для этого-то и нужен Великий Суд — номархи обновляют ослабшие печати на клетке, в результате чего тот сосуд, где находится душа, приходит в негодность, — негромко произнес я, все еще не желая верить в очевидное. Не может же Лор быть… Да и Шайрем при всей моей любви к ней явно не дотягивает до звания Царицы.

— Не можешь поверить? Почему? Ведь это решение самое простое, а следовательно — верное.

— Но Шайри не может быть Ею.

— Почему? — насмешливое удивление. Для нее все просто и ясно, а вот мне все таким не кажется.

— Ведь она ничем не отличается от других.

— Ошибаешься. Она — кобра. Радужная кобра. А даже для вас, для алхимиков змеи священны. Ведь я не ошибусь, если напомню о уроборосе. «Один есть все». Он есть основа всего, но он включает в себя два начала — мужское и женское, а это еще два змея: крылатый и бескрылый. А теперь напряги память и вспомни, какое значение в Египте традиционно имела кобра.

— Хранитель.

— Именно. А теперь в свете всего вышесказанного попробуй сделать вывод: хранитель — чего?

Я понял. Мне очень не хотелось произносить этого вслух, но я понял. Вот только эта жрица от меня не добьется признания.

— Она Хранитель Радуги, нашей Радуги. Все. Не вмешивайтесь в нашу жизнь — и все останется, как и прежде.

— Ты все еще веришь в это? Думаешь, она простит попытку отобрать ее «радугу»? Или ты считаешь, что Император откажется от своих планов? — она насмехалась и не скрывала этого.

— В таком случае это будет его ошибкой, а не Лора или Шайри.

— Значит, ты продолжишь настаивать на своем? Будешь на их стороне до последнего?

— Именно.

— Что ж, тогда прими совет, перечитай на досуге то, что сочинили твои предки после Изгнания. И я имею в виду именно Младшую Эдду. И особое внимание удели мифу о конце света. У него не два, а три участника. Найдешь третьего — найдешь и ответ на свой второй вопрос, — и словно бы это все объясняло, жрица повернулась и ушла, причем сделала это столь уверенно и твердо, что у меня не хватило наглости ее остановить.

* * *

Старшая жрица задумчиво смотрела в след этой странной парочке. Она сделала все в точности, как ей велела ее богиня, но все-таки какая-то недосказанность висела в воздухе, мешая дышать. Не усугубила ли она ситуацию? Ведь сказано было далеко не то, что должно было прозвучать.

Но раз ее богиня решила, что будет правильнее сообщить именно это…

Кто она такая, чтобы противиться ее воле?..

Шайс кай Ирбис

— Что происходит, отец? Зачем понадобилось это представление?

— Тебя это не должно касаться, сын, — хмуро ответил Император, смерив наследника недовольным взглядом.

— Почему? Если ты решаешься призвать богов на Суд, это касается и меня в том числе, как твоего преемника.

— Шайтан, все вопросы отложи на потом. Сейчас у меня есть и более важные дела, — Ирбис демонстративно придвинул к себе папку с документами. Но видимо сегодня его сын оказался упрямее.

— Это как-то связано с Шайрем? И ее отсутствием в Храме?

Император оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на сына. Что он может знать? Вряд ли много, но рисковать не стоит.

— А что тебе известно?

— То, что несколько дней назад она исчезла, а так же то, что ты приложил все свои силы, чтобы эта информация не просочилась.

— Вполне объяснимое желание, не находишь? — как можно спокойнее ответил Император.

— Возможно, но почему ты скрыл это от меня? Ведь я самое заинтересованное лицо в этом вопросе.

— Тебя интересует трон, а не Шайрем.

— Одно другому не мешает.

— Что ж тогда могу тебя успокоить: мы ее нашли. Так что этот вопрос снят. И, пожалуйста, не лезь в мои дела. Терпение у меня отнюдь не бесконечное.

— Хорошо, но мы еще обсудим это, когда придет мое время, отец. И тогда ты не посмеешь мне отказать в ответах.

— Посмотрим. Дорасти вначале, — раздраженно бросил Ирбис. Шайтан не менее зло посмотрел на отца, а потом развернулся и вышел.

Император взглядом проводил сына, а потом устало уронил голову на руки. Как же ему все это надоело. Бесконечная война со всеми без скидок для близкий и друзей, а главное рядом нет никого на кого было бы можно опереться. Один против всех… Это тяжело, очень. Лишь бы только Шайрем не разделила его судьбу, девочка этого не заслужила…

Шайтан кай Дрейко

— Тани, успокойся. Ты после каждой встречи с Ирбисом мечешься как лев в клетке. Он того не стоит, — голос Шайти звучал размеренно-ровно, успокаивающе, но сегодня мне совсем не хотелось успокаиваться. Меня все больше и больше раздражала манера Императора скрывать от меня важную информацию, особенно если учесть, что в скором времени мне придется вникать во все самому. Но ведь наш великий правитель и не думает посвящать меня во что-либо, напротив, разводит тайны мадридского двора на пустом месте! Достало!

Шайти обреченно вздохнула и, вплотную приблизившись ко мне, обняла. Я удивленно застыл: обычно моей сестренке не свойственно такое поведение. А спустя мгновение я понял, зачем ей это было нужно — убедившись, что словами меня не успокоить, она решила просто вытянуть из меня все негативные эмоции. Все же иногда неплохо быть всего лишь частью целого.

— Ладно, я спокоен. Так что ты мне планировала сообщить? Тебе удалось выяснить причины такого странного поведения Ирбиса? — поинтересовался я, разрывая ее объятия. Наверно, это глупо, но чем больше шагов один из нас делал к сближению, тем стремительнее ускользал другой.

— Я узнало кое-что, что меня очень взволновало, Тани. Помнишь, я говорила, что появился наследник огня?

Я кивнул. Такое сложно выкинуть из головы, особенно, когда в свое время все кому не лень обвиняли именно нас с Шайти в принадлежности к янтарному клану — уж очень специфичный у нас тотем.

— Так вот, прошел слух, что у серебряных появилась странная гостья, вроде бы из драконов. Вначале я посчитала это мифом, но теперь склонна думать иначе.

— Минутку, но мы же установили, что живых представителей того клана нет. Наша мать была последней, даже в нас с тобой нет пламени.

— Вот именно поэтому я сначала и решила, что этот слух — полнейшая чушь. Вот только мы забыли, что среди радужных есть один огневик. И он, вернее она, как раз в то же самое время исчезла, — Шайти победно улыбнулась, при этом ее глаза лучились таким заразительным весельем, что я невольно улыбнулся.

— Значит, Шайрем побывала у волков. Что ж, это многое объясняет, в том числе и довольно странное поведение отца.

— Это еще не все, Тани. Мне удалось узнать и кое-что об этом ритуале. Великий Суд это не просто призыв богов в наш пласт, это очень мощное защитное заклинание.

— Защитное? Зачем? Это же не имеет смысла.

— Защитное, да одностороннее. Попавший в его фокус уже не сможет выбраться сам из ловушки, пока печати не ослабнут.

Забавно. И зачем Ирбису понадобилось делать из серебряного волка муху в янтаре? Обычно наш правитель чуть менее жесток.

— Договаривай, Шайти. Ты же выяснила, в каких случаях к нему прибегают, иначе бы не упомянула об этом.

Сестренка польщено засмеялась. Давно я не видел ее в таком настроении. Все-таки любит она загадки так сильно, что любая новая разгадка поднимает ее на вершину счастья. Жаль, что это происходит не так часто. Мне нравится видеть ее такой.

— Тани, ты явно переоцениваешь мои силы, но в этот раз ты прав. Я выяснила, что в среднем раз в пол тысячелетия проводят Великий Суд, при этом в фокусе всегда оказывается серебряный волк. Но это не главное. Гораздо больше меня заинтересовал тот факт, что в то же время по близости все время крутилась радужная кобра. Ни на какие мысли не наводит?

Я немного озадачено посмотрел на сестру. Это что получается, Шайрем является частью всего происходящего? Все же не зря отец ее запрятал в Храм, оградить хотел, и теперь оказывается, что не от меня, а от волка…

— Шайти, только не говори, что старые сказки имеют под собой реальную основу, — попросил я, когда в голову пришла абсолютно безумная догадка.

— Имеют. Мы с тобой чуть не проворонили возвращение Кайры.

— Забавно. И что же будем делать?

Шайти хитро сощурилась и посмотрела на меня так, что я сразу понял, что моя умненькая сестричка уже все обдумала и приняла решение, вот только сообщать его мне пока не станет. Все-таки я прав, ничего совершеннее мое второй половинки боги придумать не могли. Жаль только, что один изъян у нее все же был: она ненавидела работать в команде.

— Делай что хочешь, — невольно улыбнулся я. Да и как можно было не пойти у нее на поводу?..

Шайрем кайри Найа

В логово мы вернулись только вечером. Все это время Маркус был на редкость молчалив, а я не рискнула лезть к нему со своими вопросами, поэтому по приходу я сразу же заперлась в лаборатории. Так уж повелось, что самые интересные идеи мне приходят именно за работой.

Я долго вертела в руках распечатки, не зная, с какой стороны подойти ко всему этому, и если честно уже не на что не надеясь. В голове было удивительно пусто. Ни одной путной мысли так и не появилось, зато четко оформилось ощущение, что все происходящее слишком уж похоже на бред. Не бывает так, что всего одна ошибка вызывает целую лавину событий, вроде бы не связанных между собой.

Или бывает?..

Сейчас я уже ни в чем не была уверена. А тут ко всему прочему еще и странное колечко, не известно как очутившееся у меня на пальце, решило напомнить о себе. С чего это оно решило так внезапно нагреться?! Даже если предположить, что обзавелась я довольно сильным амулетом, то включаться он должен только в минуты опасности, а не в защищенной от всего на свете лаборатории. Стоп. А с чего я взяла, что функция колечка защитная? Из-за его внешнего вида? Глупо, в былые времена форма зависела от желания владельца, а не от предназначения, а вещица явно не новодел. И что остается?.. Атакующий или оповещающий. Второе вероятнее. Что ж, теперь ясно с чего амулет нагрелся, осталось разобраться, о чем он должен сообщать.

Может, все-таки я зря не спросила у Марка. Думаю, он бы не стал ничего скрывать, ведь отношения у нас сложились самые дружеские. А что если просто сейчас подняться к нему в комнату и спросить? Ведь это самый простой выход из всех возможных, вот только… я боюсь, боюсь, что он не ответит, и это станет концом нашей дружбы. Или наоборот, ответит слишком откровенно…

Я механически потерла все еще теплое кольцо, словно спрашивая совета. Оно, конечно, промолчало, но на душе сразу стало как-то спокойнее. Может, разговор с Марком и будет в данной ситуации ошибочным шагом, но у меня просто нет времени играть во все эти игры, потому что от моих действий зависит жизнь человека… очень дорого мне человека…

Приняв решение, я вышла из лаборатории, я так спешила, что даже не подумала убрать документацию по исследованиям Лора, впрочем, кому сейчас нужны эти бумажки?..

Маркус кай Вулф

Я долго думал, следовать ли совету жрицы или выкинуть все из головы и забыть эту историю, как кошмарный сон, и чем больше я склонялся ко второму варианту тем увереннее шагал в сторону общего зала библиотеки, находящегося в отличие от основных фондов на первом этаже. Возможно все ее слова — не более чем бред, но кое-что определенно стоит проверить. И речь идет совсем не о Кайре. Ее историю я как раз знал очень хорошо, как и проклятие, которое она наложила на всех… на всех, кроме серебряных. Не удивительно, что нас теперь так не любят. А кому понравится, что солнце, которое вроде бы светило для всех, внезапно выбрало один-единственный народ? Вот и радужные тогда не оценили эту шутку. Серебряный на троне — нонсенс, а значит, его надо устранить…

Что ж, в истории немало страниц, о которых предпочли забыть. Или переписать на свой манер.

Итак, что мы имеем? Во-первых, пророчество о конце света. Причем все его отчего-то принимают на веру. Какой вывод можно сделать из этого? Скорее всего, его произнесла одна из сапфировых кайри, судя по его возрасту едва ли не первая. И конечно полного текста нет ни у кого — не сохранился, а то, что нам известно передается из поколения в поколение, как нечто не подлежащее сомнению. Далее, мы имеем один очень любопытный обряд, к которому вечно прибегают, но о котором практически нет ни каких сведений. Кроме этого, меня зачем-то отсылают к не ясно кем написанным старым сказкам. Ладно-ладно, к их написанию точно приложил руку кто-то из наших, но судя по тому, кем там выставлены волки… прибить бы такого писателя.

Так, жрица говорила, чтобы я обратил внимание на миф о конце света. Посмотрим, что здесь есть любопытного. Так вот это место«…родилось у Локи трое детей. Первый сын — Фенрир Волк, другой — Ёрмунганд, он же Мировой Змей, а дочь — Хель[12]». Хм, сомневаюсь, что под дочерью они имели в виду Кайру, а значит вот и третье лицо вырисовывается. Но где его или ее искать? Сомневаюсь, что эта загадочная Хель придет ко мне сама. Ладно, посмотрим что еще можно вытащить из первоисточника.

«…бросил Всеотец того Змея в глубокое море, всю землю окружающее, и так вырос Змей, что посреди моря лежа, всю землю опоясал и кусает себя за хвост…» — Хм, все забавнее и забавнее. Даже любопытно становится, сколько по-настоящему ценных ответов сокрыто в этой нелепой истории. Уже на основе этих двух фраз можно сделать настолько важные выводы, что странно, почему эту книгу не внесли в список запрещенных… Хотя с другой стороны, кто станет считаться с легендами всего лишь еще одного народа.

А вот и о загадочном третьем участнике веселья: «А великаншу Хель Один низверг в Нифльхейм и поставил ее владеть девятью мирами…». Нифльхейм… Это что-то наподобие ада в христианстве, мрачноватое место для обитания.

Так, а вот дальше совсем интересно: «Стали тут асы опасаться, что не связать им Волка, и Всеотец послал Скирнира, гонца Фрейра, под землю в страну черных альвов к некиим карлам и повелел им изготовить путы, прозванные Глейпнир. Шесть сутей соединены были в них: шум кошачьих шагов, женская борода, корни гор, медвежьи жилы, рыбье дыханье и птичья слюна…» Ничего не напоминает? Кажется, не все так просто с этим Судом, как кажется… Если исходить из этого текста, то только шесть кланов из девяти пошли против нас… Забавно… Хотелось бы понять, кто скрывается под этими милыми метафорами. Ну, с кошачьими шагами понятно — это явно белые наследили. Далее, у нас женская борода… нравится мне чувство юмора у автора сего текста! Если я правильно понял, то он имеет в виду рубиновых — в этом клане за всю историю у власти ни дня не стоял мужчина. Корни гор… ну, это может быть только намек на золотых, кроме них с земной стихией никто и не связан. С медведем и так все ясно — кроме радужных некому, так же как и с рыбами — только изумрудные связаны с водой. Остается «птичья слюна». И вот здесь возникают трудности: у нас два пернатых клана. Сапфировые или черные? Сокол или ворон? Скорее первое, чем второе. Не зря же все так не любили некромантов, их ненавидели даже сильнее нас, что уже говорит о многом.

Итак, что мы имеем в итоге? От Суда отказались три ветви: серебряные, янтарные и черные. Интересная картинка складывается. Два клана из трех уничтожены. Все любопытнее и любопытнее. Все-таки не зря эта жрица навела меня на эту книжицу, если уметь читать, много всего интересного из нее почерпнуть можно.

Так и чем же тут все кончается?.. Всеобщая смерть — как мило. Ничего другого я и не ожидал. Впрочем, здесь ясно сказано, что погибнет не весь мир, в основном только боги. Да и Волк со Змеем не дотягивают до «жить долго и счастливо», а вот Хэль остается в выигрыше: ненадолго, правда, но вся власть переходит к ней…

Что ж, зато теперь я, кажется, знаю, кто же скрывается под этой забавной маской. А знать врага — это уже полпобеды.

Шайрем кайри Найа

Маркуса я так и не нашла. Никто не знал, где он может быть. Так что пришлось мне отказаться от своей затеи. Видимо, придется думать самой. Но мне ведь не привыкать, верно?

— Айри! Айри! Составь мне компанию, пожалуйста!

Я не сразу поняла, что обращались именно ко мне, а потом было уже поздно что-то менять, потому что та девочка, что так восторженно приняла меня в тот первый день, уже вцепилась в меня мертвой хваткой и явно не планировала отпускать.

— Э… извини, я не помню, как тебя зовут, — немного смущенно улыбнулась я.

— Нати, — она посмотрела на меня с прежним восторженным выражением, — Ты же составишь мне компанию, правда? А то девчонки меня дразнят, говорят, что я странная, потому что лезу на чужую территорию. А мне просто нравится гадать. Ой, а хочешь, я погадаю тебе? Я умею, правда.

Обреченно вздохнув, я с покорностью приняла свою долю. Ну не отбиваться же от этого ребенка! Да и не знаю я, с какой стороны ко всему этому подойти, а биться головой о стену, упрямо проверяя, что прочнее — не самое верное решение.

— Хорошо, Нати, я составлю тебе компанию. Так чем займемся?

— А давай я тебе погадаю. Я, правда, умею, пусть мне и не верят.

Девочка на меня посмотрела с такой невыразимой надеждой, что я не смогла отказаться.

— Хорошо, я согласна — гадай.

Нати мгновенно просияла. Кажется, теперь я понимаю Лора, так опекающего эту девочку. На редкость милое создание, и очень хрупкое.

— Тогда пойдем ко мне в комнату — у меня там есть все, что нужно. У меня даже настоящие карты Таро есть, правда-правда.

— Покажешь?

— А как же! Я тебе даже погадаю разок. Уверена, тебе выпадет что-нибудь хорошее.

Вот бы и мне эту веру, думаю, сейчас, она бы мне не помешала.

* * *

Старшая жрица напряженно хмурила лоб, не понимая, как такое возможно. Она уже третий раз вытаскивала из мешка табличку и третий раз ей под руку попадала та, что означает смерть. Но ведь в последнее время заказов не было! Так кого же она должна устранить? Или Змееликая желает ее смерти? Да нет, если бы богиня хотела заполучить ее жизнь, то уже имела бы ее — в Храме достаточно змей и все они ядовитые.

Что же, получается? Значит, необходимо убить кого-то, но нет указания ни на имя, ни на место, ни на время?..

Хорошая шутка. А жертву как искать? Просто взять первого попавшегося? Вряд ли. Змееликая обычно не вмешивается в дела смертных, и если решила изменить этой привычке, то дело действительно серьезное.

Жрица беспомощно посмотрела свою извечную спутницу. Кобра, казалось, насмешливо взирала на человека, словно ее забавляли сомнения наперсницы. И женщине даже в голову не пришло, что это лишь обман зрения. Все эта змея знает, но не делится информацией, потому что не хочет.

Ну и как тогда быть? Не выполнить волю богини — страшный грех, а больше всего на свете жрица боялась разочаровать свою покровительницу.

Убедившись, что человечица думать на этот раз напрочь отказывается, кобра раздраженно шикнула на нее, привлекая внимание женщины, а потом позволила той заглянуть себе в глаза. Говорят, взгляд змеи способен загипнотизировать… возможно, это и так, но вряд ли змеи подпускают людей настолько близко…

Шайрем кайри Найа

Комната Нати практически ничем не отличалась от той, что занимала я. Впрочем, в отличие от моей, здесь были хоть какие-то личные вещи. На тумбочке рядом с кроватью стояли рамки с фотографиями и лежала потрепанная колода карт, судя по их размеру, говорила девочка именно о них.

— Проходи, не стесняйся. Я сейчас все приготовлю и мы начнем, — Нати с энтузиазмом принялась носиться по комнате, то ли ища что-то нужное, то ли просто не зная куда деть лишнюю энергию. Постепенно на кровати образовалась небольшая горка всевозможных предметов от гелевых свечей до складного столика. Кажется, Нати ко всему подходила весьма серьезно.

— На что хочешь, чтобы я тебе погадала? — упав на кровать рядом со всем этим безобразием, спросила девочка. — Что тебя интересует?

— Причина.

— Причина? Только это?

— Ну и возможность изменить происходящее.

— О! Тогда я знаю один расскладик. Подожди секунду, — Нати потянулась за колодой карт, несколько мгновений она потратила, чтобы поделить колоду на две части, потом она взяла меньшую стопку и повернулась ко мне, — Айри, ты не могла бы зажечь свечи и выключить свет?

— Конечно, сейчас, — я выбралась из кресла, щелкнула выключателем, одновременно с этим призывая пламя — свечи вспыхнули в тот самый момент, когда погас свет. Не знаю, зачем Нати понадобилось все это, наверно, для создания атмосферы, но надо сказать, я прониклась.

— А теперь, садись и думай над своей проблемой, а я пока перетасую колоду, — девочка старательно мешала карты. Перед ней на кровати стоял складной столик, на нем же горели свечи, в итоге невольно получилось так, что кроме чуть подсвеченного лица Нати и ее рук ничего не было видно.

— Назови мне пять чисел.

— Любых?

— Как хочешь, но лучше до 22.

— Пять, тринадцать, двадцать, семь и три.

— Хорошо, сейчас посмотрим, что у нас выпало, — на столике перед девочкой появилось пять карт. С моего места мне было не разглядеть подробностей, поэтому я решила подобраться поближе — интересно же!

Нати задумчиво вертела в руках первую карту, остальные пока лежали рубашками вверх, так что ничего нового я так и не узнала.

— Ну что там?

— Колесо Фортуны, — несколько озадачено ответила девочка, — А это значит, что от тебя ничего не зависит. Судьба все давно решила и вряд ли впустит кого-то в свой узор. Плюс оно перевернутое… Неожиданный удар, довольно болезненный и не зависящий от твоей воли.

— И это никак не изменить?

— Сейчас посмотрим, что дальше. Повешенный, как способ решения. Не могу сказать, что мне это нравится, но выбор есть.

— Какой?

— Добровольная жертва. Какая — не знаю, но эта карта одна из самых капризных в колоде, она словно заявляет: хочешь — плати, не хочешь — жертвуй своей целью.

Девочка задумчиво замолчала, мне как-то тоже сразу же расхотелось общаться. В том, что расплачиваться с Судьбой придется мне, я не сомневалась, но вот какую цену может потребовать эта ветряная дама?

А Нати тем временем перевернула еще одну карту.

— Ты искала причину, Айри? Причина в тебе, — спокойно произнесла девочка, постучав пальцем по третьей карте, — Луна. Вокруг тебя закручиваются такие интриги, что мороз идет по коже. Но в тебе же и ключ к решению: если ты поймешь, что им нужно, если научишься использовать все свои силы, особенно те, что еще не проявились, то сможешь победить. — Нати оторвала глаза от карт и посмотрела на меня. Наверно, дело в освещении, но мне показалось, что она без труда видит меня насквозь. И от этого ее взгляда стало жутко. Как-то запоздало вспомнилось, что лучше алхимиков никто не трактует символы, а Таро — это величайший источник зашифрованных знаний.

— Дальше идет то, что способствует заявленной ситуации, — Нати с величайшей осторожностью перевернула четвертую карту, — Дьявол. — Я невольно вздрогнула, когда в тишину комнаты упало это слово, — Злой рок. При этом твое несчастье приносит пользу другим, так что на чужую поддержку можешь не рассчитывать.

Замечательно. И ведь ни слова не могу оспорить — все слишком похоже на правду.

— Ладно, посмотрим, что случится, если ты все-таки используешь свой шанс и вмешаешься, — Нати положила ладонь на последнюю карту, медля. Ей явно тоже не нравился весь этот расклад, но, начав говорить, она не имела права замолчать. Пару секунд она просто смотрела на свою руку, лежащую поверх карты, а потом, словно собравшись с духом, решительно ее перевернула, — Суд, — и в ее голосе явно послышались нотки облегчения.

Минутку, что она сказала?!

— Суд?! — я бросилась к ней и уставилась на последнюю карту, как на нечто ужасное. В бледно-голубом небе трубил ангел, призывая души к ответу, а внизу, из гробов вставали люди и тянули руки вверх. Последний Суд.

— Да, — Нати улыбнулась мне почти счастливо, — Это одна из лучших карт. Она символизирует трансформацию, какое-то кардинальное изменение, но приносящее только пользу. А значит, у тебя действительно есть шанс все повернуть в свою сторону.

— Нат, у меня только один вопрос: позитивное решение для меня или все-таки для других?

— Для тебя, — уверенно сообщила она, и я как-то сразу ей поверила.

— А можешь мне поподробнее рассказать об этой карте? — уже спокойнее попросила я, ткнув пальцем в ангела с трубой.

— Конечно. Раньше мои умения никого не интересовали, но если захочешь, я даже могу научить тебя использовать Таро! — Нати снова стала восторженно настроенным ребенком, даже не верилось, что всего пару минут назад она напоминала умудренную жизненным опытом женщину.

— Хочу, но начнем мы, пожалуй, именно с Суда.

— Как хочешь! Ну, как я и говорила Суд — это, прежде всего, трансформация…

Лоурес кай Вулф

Как и вчера разбудили меня на рассвете. А если учесть, что заснул я далеко за полночь, то чувствовал себя отвратительно. Впрочем, как еще должны себя чувствовать приговоренные к смерти? Сомневаюсь, что они горят энтузиазмом в день казни, а в том, что тянуть с исполнением приговора Ирбис не станет, я не сомневался.

Облачившись в те же одежды, что и вчера, я последовал по вчерашнему же маршруту к вратам, ведущим в Храм Солнца, только теперь меня сопровождали два раба-охранника, что так же не поднимало настроения.

Остальные номархи уже заняли, отведенные им места, а я стоял в центре получившегося круга. Казалось, ничего не изменилось со вчерашнего дня, но я почти сразу обратил внимание на то, что рядом с каждым троном, появился небольшой столик. Значит, Ирбис не шутил, когда говорил о Суде… видимо, и моя роль в этом представлении не случайна…

— Приветствую всех собравшихся, — Император стоял прямо передо мной, поэтому мне было сложно не видеть довольное выражение на его лице, когда его взгляд скользнул по мне. Номархи ответили нестройным хором. Я просто из вредности промолчал.

— Раз уж все уже здесь, то прошу положить печати на отведенные им места, — велел Ирбис и сам первым снял с руки браслет. Остальные последовали за ним: Скарлет небрежно бросила на стол серебряный крест, Фитрина осторожно поставила статуэтку сокола, остальных я не видел, но это не мешало воскресить в памяти образы других печатей. У золотых — это золотая серьга в виде головы быка, а у морских — крупный изумруд шарообразной формы, как жемчужина замерший в лепестках раковины.

— Лоурес, а тебе что нужно отдельное приглашение? — недовольно глянул на меня Император, ему явно не терпелось поскорее со всем этим покончить, а я напротив собирался растянуть это удовольствие часов так на пять.

— Видите ли, Великий, так вышло, что я уже отдал печать, а потому не в праве ей распоряжаться, — самодовольно улыбнулся я. Все-таки вовремя я избавился от кольца, посмотрим, что он сейчас делать будет: печатей должно быть не меньше шести, иначе они просто не удержат богов в этом плане бытия. С моей печатью их было бы ровно шесть… Любопытно, как теперь поступит Ирбис? Рискнет замкнуть круг на пятерых? Или отложит Суд до тех пор, пока не доставят мое колечко?

— Ты издеваешься?!

— Нисколько, Великий, просто мне пришлось передать печать тому, кто в ней больше нуждался, — я позволил себе чуть насмешливо улыбнуться, в конце концов, мне нравилось дразнить Ирбиса, сейчас я чувствовал свою безнаказанность и вошел в раж.

— И кто же это? Я должен знать, кого вызвать в этот зал.

— Ваша дочь, Великий.

Фитрина кайри Фэлкон

Я наблюдала за разговором Лоуреса с Ирбисом и все больше склонялась к мысли, что все серебряные волки немного безумны. Даже если терять уже не чего, так откровенно издеваться над Императором может позволить себе не каждый.

Что ж, видимо, это представление затянется. И я уже не уверена, что наш правитель победит. Жизнь за жизнь — это равный обмен или нет? Особенно, если сделав иной выбор, сумеешь отомстить? Не могу ответить. Зато я помню, как Ирбис отдал приказ уничтожить мой род. Я видела, как он одним росчерком пера поставил крест на моем клане, и он прекрасно знает, что это не укрылось от моего взора…

Не окажись тогда Рей рядом, я бы тоже погибла в резне, учиненной императорскими воинами. А ведь потом Ирбис принес официальные извинения мне, как новой главе, сделав вид, что это кто-то из низших замахнулся на высокородных, он даже казнил зачинщиков… Но разве это изменило то, что я видела? Или тех двух первых лет, когда я чувствовала себя беспомощной девчонкой, не знающей как воссоздать все с нуля? Не прощу. Никогда. Возможно, это было нужно, потому что мои родичи действительно заигрались и забыли об осторожности, но я никогда не смирюсь с тем, что в числе прочих погибли дети — уж они-то ни в чем виноваты не были.

Вероятно, я все-таки решила отомстить таким сомнительным способом — не стану с этим спорить, но выбранный мною путь лучше другого. Даже если я всего лишь пытаюсь успокоить свою совесть этой до нелепого глупой фразой…

Пока я размышляла над особенностями последнего своего видения, Ирбис уже успел выйти из себя до той степени, когда прекращают следить за своими словами:

— То есть ты хочешь сказать, что моя дочь добровольно приняла твое заступничество? И ты принял змею в свой клан?!

Лоурес криво улыбнулся, при этом в желтых глазах появились искорки почти звериного бешенства. Кажется, я начинаю понимать тех, кто не стесняется признать, что боится нынешнего вожака волчьей стаи.

— А почему она должна была мне отказывать? Ваш радужный клан ей совершенно безразличен, а вот с нами она быстро сошлась.

— Она должна была стать Императрицей, а не твоей личной подстилкой, волк!

Я невольно прикрыла глаза. Мне совершенно не хотелось быть свидетелем этой сцены. Бездна! Отношения могли бы выяснить и наедине — вчера же целый день был! Но им обоим видимо не уютно, если нет тройки-другой очевидцев.

— Я как-то не заметил, что на ней это где-то было написано. Должно быть, плохо искал — при случае проверю еще разок, — ехидно ответил Лоурес на последнее замечание правителя.

— А то ты не заметил, где расположен ее тотемный знак!

— Заметил, но, насколько мне известно, у радужных тотем не объявляет клан, к которому относится его обладатель. И Шайрем предпочла меня твоему сыну и твоему трону.

Император соскочил со своего места с явным намерением добраться до наглого волка, но в этот момент плотно закрытые двери снова пришли в движение…

— Надеюсь, я ничего существенного не пропустил, — белозубо улыбнулся Рей, неловким жестом заправляя за ухо мешающую ему седую прядь. Я удивленно уставилась на него, Император остолбенел между своим троном и Лором, с шумом выдохнула сидящая напротив меня Скарлет… Немая сцена. — Шайс, и не следовало тебе вставать, чтобы меня приветствовать, я и так знаю, что ты рад меня видеть. О, моя госпожа, и вы тут, — не подумайте, что это ко мне — это он главе рубиновых. При этом всегда спокойная Скарлет залилась пунцовой краской и как-то беспомощно-удивленно посмотрела на Императора… Даже знать не желаю, что связывает эту троицу!

— Рей?.. — как-то неуверенно спросил Император, не отрывая взгляда от одетого во все черное ворона.

— Ну да, в следующий раз, когда решишь воткнуть мне в грудь нож десяток-другой раз, поинтересуйся, где после посвящения у некромантов находится сердце.

Э-э… А я оказывается многого не знаю о своем учителе. Например, с чего это Ирбис мог так возжаждать его крови? Бросив короткий взгляд на Скарлет, сменившую цвет лица с пунцового на белоснежный, я все поняла. Как же все запутанно! Они бы вначале сами во всем разобрались, а потом устраивали бы разборки на людях!

— Рей? Ты серьезно? — едва слышно спросила Скарлет. Теперь это уже напоминало сцену из дешевой мыльной оперы, что так любят крутить по телевидению в наше время.

— Про что, звезда моя? Про несколько лишних дырок, возникших в моей шкуре по воле твоего друга? Серьезнее некуда, если захочешь, потом можешь посчитать все шрамы сама, — Рей улыбнулся рубиновой кайри, но как-то бледно, темных глаз эта улыбка не коснулась. И этот его взгляд сразу меня успокоил — не смотрят так на возлюбленных, скорее уж на недостойную внимания помеху.

— Э-э-э, господа, простите, что отвлекаю от столь теплого воссоединения, но не мешало бы кое-что выяснить, — Ран кай Таурус встал со своего места и приблизился к Рею, — Во-первых, молодой человек, кто вы такой. И по какому праву вы вторгаетесь в Храм, когда идет церемония?

Хоть один здравомыслящий человек! А то устроили тут разборки! А нам делать больше нечего, как вникать в особенности их взаимоотношений!

— Ну, что, Шайс? Сам меня представишь? Или мне это сделать самому? — на Рана ворон даже не взглянул, словно в зале, кроме самого Рея, Императора и Скарлет никого не было.

Я посмотрела на Ирбиса, ожидая, что следующий ход сделает он, но правитель лишь беспомощно смотрел на некроманта, явно не в состоянии собраться с мыслями.

— Ясно, тогда представлюсь сам, оно не сложно, — Рей снова улыбнулся, при этом настолько очаровательно, что я с трудом удержалась от ответной улыбки. — Раймон кай Рэвен, единственный и бессменный глава черного клана. И, мальчик, при всем моем уважении, на «молодого человека» я даже при скидке на твое богатое воображение не тяну, ибо являюсь Древнейшим. Не в обиду тебе, моя дорогая, но я был рожден в год Изгнания и не имею права утаивать эту информацию. Особенно в свете сложившихся обстоятельств.

Я удивленно смотрела на своего наставника, не понимая, почему раньше никогда не задавалась вопросом, с кем меня свела Судьба. Значит, мой Рей оказался существом настолько неподдающимся пониманию, что…

Бездна! Только влюбиться в него и не хватает!

А не поздно ли я спохватилась-то?..

Почему-то последняя мысль особого оптимизма мне не внушила, скорее даже усугубила ситуацию.

Лойрес кай Вулф

Как я и предполагал, вполне обычный обряд при нашем участии быстро превратился в балаган. Не знаю, как Суд проводился пять веков назад, но вот то, что сегодня мы побили все рекорды по абсурду, я не сомневался. Ладно бы только Император повел себя, как недалекий подросток, так еще из мертвых решил восстать один из черных, и, судя по реакции зала, его выход имел успех.

Раймон кай Рэвен? Известное лицо в определенных кругах. А уж в моем клане его едва ли не за святого почитают. В свое время он оказал нам очень своевременную услугу, позволившую предотвратить полное истребление клана. Жаль только, что в результате пострадали сами некроманты.

— Зачем ты пришел, Рей?

О, а Император, кажется, очухался. Комедия классическая, действие второе, те же и Император.

— Извиняюсь, Шайс, возможно я и впрямь не вовремя, но у меня тут птичка нагрелась, а ты же знаешь, я не люблю пропускать шоу. Надеюсь, в качестве билета в первый ряд тебя устроит эта небольшая невзрачная статуэтка, — ворон извлек из складок плаща какую-то фигурку, а потом прошествовав через ползала, поставил ее на столик под статуей Осириса, а когда он обернулся…

Кто-то шумно вздохнул, потому что у изображения бога было лицо этого ворона. Что он там говорил про свое рождение? В год Изгнания? Кажется, теперь я могу похвастаться знакомством с живым богом.

Реймон кай Рэвен

Наверно, стоило вернуться хотя бы для того, чтобы посмотреть на лица моих старых друзей. Я многого ожидал от них, но только не того, что они внезапно онемеют и будут просто смотреть на меня, моргая и разевая рты, как выброшенные на берег рыбы.

Да, эффектно ты вернулся в мир живых, Рэй. Воскрес в очередной раз, как и положено Осирису.

Но стоя у подножия статуи и чувствуя на себе взгляды собравшихся, я с запозданием вспомнил, почему в прошлый раз предпочел не возвращаться. И совсем не из-за предательства лучшего друга, и вовсе не из-за измены возлюбленной — благо на свои отношения со Скарлет я всегда смотрел с некоторой долей скептицизма — все гораздо проще: мне надоело быть местной достопримечательностью. Но вот за последние десятилетия это напрочь стерлось из памяти… А сейчас нате — распишитесь: все, как заказывали — почитание во взглядах, благоговение можно ложками черпать, а жизни как не было так и не будет. Все верно, чего еще ожидать от Осириса: его сколько не убивайте, он все равно воскреснет.

Надо было все-таки уничтожить эту статую, как только увидел! Возможно, тогда бы и все прочее стерлось из людской памяти. Ведь из первой волны, кроме меня и не выжил никто, а вот идиотские изображения остались.

Может, обернуться вороном и удрать отсюда, пока до них действительно не дошел смысл всего произошедшего? Искать, конечно, будут, но мне не впервой прятаться…

Не будь здесь Фитрины, так бы и поступил, но ждать очередного пришествия Кайры еще пять веков… Ну уж нет, меня и эта Провидица устраивает, осталось только объяснить ей, что ради Царицы не стоит ложиться на алтарь самой.

Кстати о моей воспитаннице, кажется, она тоже временно перешла в разряд моих почитателей. Вот бы еще она подольше в таком состоянии оставалась — хотя бы будет выполнять все инструкции в точности, не выворачивая их наизнанку.

— Господа, я, конечно, понимаю, что заслужил ваше внимание своей неправедной, но долгой жизнью, но может, вернемся к изначальной теме собрания. Или я все-таки зря пришел?

— Не зря, благодаря тебе мы сумеем замкнуть круг, — произнес Император, а по тону и не скажешь, что я ему помог.

— Да я собственно и не против. Но, Шайс, эти дети хоть знают, чем им это грозит? Или ты забыл сообщить, что Великий Суд — это не очередная разборка, кто прав, а кто нет, а полноценный магический обряд. Карающий обряд. А вина этого волка еще не доказана, или ты решил их поймать на незнании? — я подарил ему и Скарлет очередную улыбку.

Я нисколько не сомневался, что о назначении ритуала «вызова богов» никто из присутствующих, кроме моих старых друзей, не знал ничего путного. Все-таки я вовремя решил вернуться, иначе бы моя Пророчица в очередной раз влезла бы в неприятности, а мне опять ее вытаскивать, так я же потом и виноват окажусь — знаем, проходили.

— Рей, но ты же не хуже меня знаешь, что он виновен!

А вот взывать к моему разуму, Шайс, поздновато. Возможно, не попытайся ты меня убить, не предай ты мое доверие, я бы сегодня сыграл на твоей стороне, в очередной раз пойдя на сделку с совестью, но…

— Не виновен. Вот мой вердикт, — внятно произнес я. И моя печать, мгновение назад бывшая всего лишь изящно выплавленной птицей, расправила крылья и живым вороном вылетела в приоткрытую дверь. Минус одна.

— Ты что сделал?! Ты в своем уме, Рей?! Или давно не встречался с Кайрой?! Соскучился по вниманию Царицы?! — от былого спокойствия Императора не осталось и следа. Волосы растрепаны, глаза горят безумным огнем… Наверно, сегодня наш правитель предстал перед своими подданными совсем другим, и я не могу сказать, что этот его лик вызывал какие-то другие чувства, кроме отвращения.

— Я действительно давно ее не видел, и, знаешь, не отказался бы поговорить с ней в спокойной обстановке. Все-таки она всегда была на редкость рассудительной женщиной, просто не всем по нраву были ее решения, — я посмотрел на волка, но он вряд ли понимал, о чем я сейчас говорю, как и номархи, вошедшие в силу после прошлого Суда. Что ж, я дам этому Лоуресу еще один шанс. Сейчас, когда исчезли две печати, у него есть все шансы хотя бы разобраться в причинах. Дело за малым — убедить остальных, что серебряный волк на свободе это не конец света, а его возможная замена. Ладно, хорошо, признаю: не замена — отсрочка.

— Ты безумен, Рей. С ней же нельзя договориться!

— А ты попробуй сохранить жизнь ее избраннику — может быть, тогда что-нибудь изменится?

— Этот разговор не имеет смысла, Рей. Ты же знаешь, что из этого ничего не выйдет.

— Из твоего желания надеть на нее поводок — тоже, — произнес я, — Не ты первый пытаешься так поступить. Но — пробуй, мешать я тебе не стану, вот только шестой печати у тебя теперь точно нет.

— Есть, — Скарлет все-таки соизволила подойти к нам, — Шайс, ты же мне показывал янтарную. Она хоть и повреждена, но все еще действует.

Вот незадача! Не учел. Впрочем, в таком случае все собравшиеся должны единогласно признать обвинения против волка обоснованными. Вот только… Я обвел взглядом зал, ненадолго задерживаясь на каждом. Кроме Фитрины никто не решится пойти против Императора, а та… что и когда ударит в голову моей Пророчице не смогу сказать даже я, во время всех предыдущих Судов она всегда занимала сторону противоположную моей. Я же говорю, она на редкость упряма…

Шайрем кайри Найа

Проснулась я… поздно. Проклиная на все лады так не вовремя напомнившую о себе усталость, я вскочила с кровати и отправилась в душ. От меня зависит жизнь человека, а я тут в постели нежусь!

Впрочем, надо сказать, что оправдание у меня было: все-таки кое-что важное я узнала. Но времени на сборы у меня уже не осталось, поэтому придется действовать по ситуации.

Натянув на себя по-летнему легкомысленное платьице, я поспешила покинуть логово. Москву я, конечно, знала паршиво, но деньги на такси у меня были, так что до места я должна была добраться без проблем. А вот что будет дальше, я представляла смутно. Попасть в резиденцию нашего правителя без его на то разрешения невозможно, впрочем, была вероятность, что мне до сих пор доступ не закрыли… так что не попробуешь — не узнаешь.

Приехав на место, я получила сразу две новости — как водиться, одна из них была хорошей, а вот вторая… очень не хорошей. Доступ в резиденцию мне не закрыли, в чем я убедилась, без проблем проникнув в здание, а дальше начиналось все самое интересное: сказалось, что войти в Храм Солнца без приглашения могут только номархи — остальных не пропускал барьер. Ну и что мне прикажете делать? Стоять под дверью, когда они там решают вопрос о дальнейшей судьбе моего волка? Так я же никогда особым терпением и не отличалась, но и биться головой о запертую дверь как-то не в настроении. Да еще и это идиотское кольцо время от времени волной жара напоминало о своем существовании! В общем, настроение у меня было самое… благостное, ну для убийства это точно. В обычной жизни я существо тихое и мирное, как пригревшаяся на солнце змея, но вот если тронут… все-таки дразнить змей — не очень безопасное занятие. Не хотелось мне об этом напоминать, но иногда приходится.

Открытие грани я почувствовала ровно за секунду до того, как из Храма вышел отец, наверно только благодаря этому я успела вовремя спрятаться. Что ж, раз Император вышел один, значит, он вернется обратно, а это шанс и упускать его только из-за необоснованного страха — преступление. Ну, ничего со мной не случится, если я тут немного поползаю… наверно. Будим надеяться.

Волна изменения жаром прокатилась под кожей, почти мгновенно меняя восприятие. В первое мгновение меня обуял ужас — слишком странно было ощущать себя кем-то другим, непривычно, да и от зрения почти ничего не осталось, зато я безошибочно начала чувствовать теплокровных существ, а тех, в ком текла радужная кровь, даже опознавала… Проклятье! Из-за своей любознательности я едва не проворонила Императора! Потом успею насладиться новыми возможностями, которые дает эта шкура, а пока надо делами заняться. Надеюсь, проскользнуть в шлейфе отцовской ауры мне по силам…

Фитрина кайри Фэлкон

Во всем происходящем я уже и не надеялась разобраться. То, что здесь устроил Рей, иначе как издевательством не назовешь. Осталось только понять, над кем именно он издевался, потому что Император хоть и выглядел уязвленным, но особого беспокойства не выказал. Ну, удивился вначале, сразу было видно, что живым он ворона увидеть не ожидал, но ничего лишнего Ирбис себе не позволил, с Лоуресом он и то сильнее прокололся. А Скарлет и вовсе была рада видеть Рея, так что мой наставник сильно ошибся, ибо кроме себя никому и не навредил.

Впрочем, есть во всем этом и плюсы: например, я теперь хотя бы знаю, с кем имею дело, а это, знаете ли, немаловажно. Единственное, что раздражает: так это неопределенность с обрядом. Ну почему из видений мне удается выжать так мало информации?! Ведь все это я уже видела, пусть это пронеслось перед глазами в одно мгновение, пусть я сумела выделить только несколько основных моментов, но можно же было что-то еще запомнить! Более бесполезного дара, чем мой придумать сложно. Если бы встретила того, кому я обязана своей способностью видеть чужие смерти, прибила бы, чес-слово! Но боги с ним! Мне бы разобраться с происходящим, а главное со своей ролью во всем этом.

Так, спокойно. Пока есть время надо попытаться вспомнить, что именно я видела.

Итак, видений было два, при этом одно исключало другое. В первом погибал волк, а вот во втором… Кайра не прощает обид, и она никому не позволит трогать то, что считает по праву своим… Я и Марку позвонила только для того, чтобы он сообщил обо всем принцессе, так что можно сказать, что я приблизила второй вариант…

Но сейчас, здесь, у меня есть возможность поменять свое решение. Смерть Лоуреса неизбежна. Не важно сколько он проживет — несколько часов, или несколько лет — в любом случае настанет момент, когда Кайра снова окажется на грани… Так имею ли я право выкупать чужой жизнью время для волка? И стоит ли это делать? Кто я такая, чтобы решать кому жить, а кому нет? Я же всего лишь Пророчица, причем не самая талантливая.

Надо что-то решать. Скоро вернется Император и потребует начать Суд, а тогда уже будет поздно рыпаться. Две дороги. Два выхода. Если я сейчас замыкаю круг, то даю шанс выжить человеку, не важно плохому или хорошему, это всего лишь оценки, довольно субъективные, надо сказать… А если я откажусь?.. Если сейчас я поступлю так же, как и Рей?.. Три печати окажутся сорваны… И к чему это приведет? Мы опять вернемся к тому, с чего начинали? К дележу власти после Изгнания? Глупо. Глупо и опрометчиво.

Прости, Рей, но, боюсь, сегодня ты ошибся. И я ошиблась, решив оттянуть неизбежное. Двум королям нет места в одной эпохе. Возможно, это и жестоко звучит, но мы сейчас просто не переживем этой войны. Времена восстаний и битв кончались, остались в той седой древности, что уже стерлась из памяти мира. Впрочем, ты же все помнишь. Возможно, ты даже помнишь белые воздушные стены Аментиса, и тех, кто нас создал… Интересно, что из того, что я принимаю за историю, для тебя лишь глупая сказка, не имеющая ничего общего с реальностью? Многое, должно быть. Никогда не думала, что между нами такая пропасть, Рей. Я как-то незаметно привыкла к тебе. Ты стал неотъемлемой частью моей семьи, мне даже в голову не могло прийти, что все так сложно… А ведь теперь ты наверняка уйдешь от нас. Тебе больше не за чем прятаться ото всех, да и я уже не та маленькая девочка, что взахлеб рыдала у тебя на плече, стоило ей увидеть чью-то смерть. Наверно, и в правду пора заканчивать наше знакомство, пока оно не переросло во что-то более серьезное…

Я старательно избегала взгляда Рея, да и в сторону Лоуреса не смотрела, потому что чувствовала себя на редкость паршиво — я еще никогда никого не предавала. Но все случается в первый раз.

Император вошел в Храм стремительно, словно напоминая, что здесь он хозяин, а мы всего лишь надоедливые гости. В полной тишине он пересек зал и, только достигнув статуи Нефтиды, замер. Несколько секунд Ирбис рассматривал богиню, а потом с величайшей осторожностью опустил на гладкую поверхность стола печать огненного клана. Шестая. Мы сможем замкнуть круг — и это главное.

— Не хочу вмешиваться, но, Шайс, кто из присутствующих сможет разбудить ее? Без наследника пламени это всего лишь красивая безделушка, не имеющая никакой ценности, кроме исторической.

Кажется, сегодня Рея не заткнуть. Ну, что ему стоило пропустить это собрание?! Он же последние пару столетий не вспоминал о Эннеаде! И вот именно сейчас ему захотелось заявить о себе миру! Определенно, я начинаю понимать Императора — у этого некроманта просто потрясающая способность доставать людей. Возможно, даже я в итоге его бы прибила, лишь бы не лез туда, куда его не просят.

— Не беспокойся, Рей, найду. Кто-то же сумел нарушить ее целостность. А в моем клане, как ты знаешь, есть целых два дракона, причем они прямые потомки янтарной кайри.

Ворон лишь скептично улыбнулся. Он явно знал больше, чем показывал. Это было одним из свойств его натуры: он слишком любил во всем быть первым, а потому очень редко делился информацией, даже самой незначительной.

— Вынужден тебя разочаровать, Шайс, потому что на этот раз ты не прав. После рождения близнецов я провел один любопытный обряд, так что могу с полной уверенностью тебе сказать, что дар матери они унаследовать не могли. Не там ты ищешь.

— И у тебя, конечно же, есть предположение, куда мне стоит обратить свой взор.

— Ну, разумеется, — улыбнулся Рей. Никогда не видела его таким, словно с цепи сорвался. Он и раньше-то добросердечием не отличался, а сейчас откровенно издевается, и, кажется, даже получает от этого удовольствие. Все-таки некромантов не зря избегали, и дело вовсе не в их магии, а в довольно специфичном чувстве юмора.

— И кто же в моем клане мог унаследовать дар огня? — с легкой тенью любопытства поинтересовался Император.

— А как ты думаешь, Шайс? Кто кроме Кайры мог это сделать? У нашей Царицы было всего три таланта, но зато каких: она умела изменять мир вокруг себя, умела чувствовать потоки времени, а так же управляла огнем.

— Считаешь, что Шайрем и есть искомый наследник янтарного клана?

— Не считаю, Шайс, — знаю. Так что в этот раз без ее участия ты не сможешь замкнуть круг, — голос Рея звучал на редкость довольно.

Что ж, признаю, наставник, сейчас вы обыграли нас, но вы забыли о главном. Обо мне.

— Владыка, — я встала, привлекая к себе внимание Императора, — я могу призвать в мир последнего хозяина печати. Всего на несколько минут, но для того, чтобы замкнуть круг этого должно хватить…

— Рин! Не смей даже думать об этом. У тебя недостаточно опыта и знаний, чтобы призывать умерших в наш план бытия!

— Не волнуйтесь, кай Рэвен, у меня был хороший учитель, так что я справлюсь.

— Кайри, вы уверены в своих силах? — Император подошел ко мне, внимательно всматриваясь в мое лицо, словно пытаясь там найти что-то понятное одному ему.

— Уверена. Я же говорю: у меня был хороший учитель.

— Но подобное доступно только некромантам.

— Не совсем. Я собираюсь не воскрешать, а вернуть воспоминание — это не одно и тоже, хотя очень похоже.

— Кайри Фэлкон, я уповаю на ваше благоразумие — не делайте этого, — Рей подошел ко мне следом за Ирбисом.

— Я справлюсь! — упрямо сказала я, самоуверенно вздернув подбородок. Почему-то в бездонно-черных глазах некроманта я не увидела ничего — ни злости, ни раздражения, только на самой грани плескалось что-то отдаленно напоминающее… волнение? Нет, не может быть, я не настолько верю в свою исключительность. Но все равно приятно было…

Раймон кай Рэвен

Справится она! Как же! Возможно, у нее и выйдет что-то близкое к нужному результату, но в итоге сама же и пострадает! Ну почему все Пророчицы напрочь лишены чувства самосохранения?! И главное — почему я вечно должен их вытаскивать из неприятностей?! Где это написано? Ну да, не стану спорить, что Первой из них я кое-что задолжал, но и она мне должна не меньше…

Но стоит ли в память о ней влезать в чужие разборки? Не стоит? Я тоже так считаю, но оставить Пророчицу не имею права, в конце концов, это я создал ее род и ее душу, так что прежде всего она — моя. А другие пусть потеснятся.

— Не влезай в это, Рин, я сам призову дух Императрицы. А ты постой в сторонке и поучись. Мне конечно лестны твои слова о моем даре наставника, но, давай, эксперименты отложим лет так на двадцать.

— Я справлюсь, Рей.

— Знаю, девочка, но пока я и сам в состоянии призвать мертвого к ответу. А ты смотри и запоминай.

— Вы знакомы, что ли? — Шайс удивленно переводил взгляд с меня на Рин и обратно.

— А ты как думаешь? — раздраженно спросил я, нехотя подтягивая к себе темные жгуты силы. Ну вот, моя Пророчица вновь втравила меня в историю. Но мне же не привыкать, верно? Да и забывать о собственных способностях — не дело.

— Знакомы, Владыка, вы имеете честь лицезреть моего наставника, — пояснила Фитрина. Что ж, пусть это и сказано для отвода глаз, но все равно приятно. Вот бы эта юная кайри почаще вспоминала, кому обязана своими маленькими талантами…

— Рей — твой наставник?!

— А что такого, Шайс? Или, думаешь, не подхожу на эту роль? Я вообще-то очень талантлив, просто я хорошо умею это скрывать, — подарив старому другу очередную улыбку, я мысленно сформировал нужный узор из своевольных темных нитей. Осталось только послать приказ — и в этот мир на несколько минут вернется выбранная душа. Вот только чувствовал я себя при этом на редкость отвратительно. Уже почти забытый запах тлена окутывал мое тело плотной дымкой, во рту появился гнилостный привкус… Но никто же и не говорил, что я люблю свою работу.

— Да знаю я, как ты талантлив, — отмахнулся от меня Император, — Ты самое надоедливое существо по обе стороны границы.

— Рад стараться, Шайс. Если уж даже ты сумел оценить эту мою способность, значит, и вправду оно того стоит.

— Хватит ерничать, Рей, лучше работай, давай!

— Да я уже собственно все, — невинно улыбнулся я, — все, как и заказывали, осталось только позвать. Так что будь другом, отойди на минутку, мне тут надо поговорить с ученицей на одну довольно-таки скользкую тему.

— Как пожелаете, — недовольно бросил Шайс, но на несколько шагов отступил. Кажется, я его уже порядочно достал. Как же иногда приятно вспомнить прошлое! Жаль, что теперь Ирбис гораздо лучше держит лицо, иначе не один я бы наслаждался его мучениями.

— Я не передумаю, Рей, — без предисловий начала моя Пророчица. Вот именно в такие моменты мне начинает казаться, что как и Кайре ей доступно само Время… Неприятно. Но ведь я сам и стремился иметь провидца в клане, так что теперь настала пора отвечать за свои желания и действия.

— Уверена, что поступаешь верно?

— Иначе и быть не может. Я не вижу смысла оттягивать неизбежное, особенно если за это придется платить человеческой жизнью.

Так вот в чем дело. Моя Пророчица наконец поняла, что со Смертью можно заключить сделку.

— Жаль, что ты все воспринимаешь так, Рин. Но это твое право. Поступай, как знаешь, только не пожалей потом. Они все жалели. Я о твоих предшественницах говорю.

— Все может быть, но в одном ты прав: это мой выбор.

Упряма, как всегда. Иногда мне начинает казаться, что я переборщил с магией смерти при создании этого рода. Ну что мне стоило создать милое, ласковое, домашнее существо? Испугался, что такое создание не сможет ужиться с даром предвидеть гибель мира? Ну было такое, но это же не причина ударяться в другую крайность! Все они, начиная с самой Первой Пророчицы, были на редкость упрямы и своевольны.

И мне остается только принять все как есть.

— Как пожелаешь, — смирился я с неизбежным. Уж кому как не мне знать, что будет после?.. Жизнь на редкость предсказуемая штука, особенно, когда все повторяется по десятому кругу.

Шайрем кайри Найа

В зал я проникла, вот только, что делать дальше я как-то не думала. Все мои планы обрывались именно на этом месте. Что я могу противопоставить номархам? Ничего. Я всего лишь радужная принцесса, прошедшая обучение на танцовщицу смерти.

Так что мне оставалось только ждать. Свернувшись в кольцо у дверей, я затаилась. Увидеть меня никто из них не сможет — я изменила свои чешуйки так, чтобы они отражали световые лучи. Я ждала. Чего? Понятия не имею, но я надеялась, что когда придет время я пойму, и вот тогда кто-то очень сильно пожалеет, что мое мнение до сих пор не учитывалось.

А пока я подожду и послушаю. Интересно же из-за чего весь этот балаган!

К несчастью, до меня доносились только отдельные обрывки слов, из которых понять что-либо было проблематично. Да и обсуждали они проблемы проведения обряда…

Наконец, все вопросы были утрясены. Номархи замерли на отведенных им местах, только Лоурес остался стоять в центре зала под перекрестными взглядами остальных. Несколько секунд ничего не происходило, словно они чего-то ждали, а потом…

Никогда не испытывала ничего похожего. Словно меня резко окунули в лед, причем именно в змеином облике. И только когда рядом со статуей Нефтиды возник полупрозрачный женский силуэт, я поняла, в чем дело — змеи очень восприимчивы к смерти. Чужая магия была похожа на густой кисель, оставляющий послевкусие тлена. Неприятно. Но потерпеть можно. Жаль, что я заранее не знала, что это действо почтит своим вниманием некромант — хоть подготовилась бы.

Впрочем, готовься — не готовься, а результат был бы такой же: целая гамма неприятных ощущений. И чего это их сегодня на мертвечину потянуло? Обычно, даже сами некроманты избегают прямого контакта со смертью. Вернее избегали, пока живы были. Ну, так говорят. Кажется, мне сегодня попался неправильный некромант. Да и сам обряд как-то мало напоминает священнодействие, скорее уж затянувшийся бред. Вот если бы от него еще и жизнь Лора не зависела, все было бы просто великолепно. Но кого и когда интересовали мои желания?!

Но не будем о грустном. Любой человек вынужден подчиняться: сначала воле родителей, потом воле общества — это естественно. Свобода — это хаос. Но то, что эти истины мне известны, не означает, что я стану жертвовать собой ради какого-то эфемерного всеобщего блага. Эгоистка? Какая есть! И, в конце концов, чего еще ждать от змеи?..

Вот только… боги, ну почему я вечно одна? Ведь так хочется хоть кому-то довериться, позволить быть сильнее…

Я уже была готова зарыдать от отчаяния — так тяжело стало на сердце, когда внезапно заметила в тени одной из статуй движение. Змея. Кобра. Это нормально или нет? Что-то сомневаюсь…

А в следующее мгновение я ее узнала. Именно такой узор шел по спине священной змеи Храма, но если она здесь, то где же сама старшая жрица?..

Растерянность вытеснила из груди отчаяние. В голове было пусто, все внимание сконцентрировалось на кобре — и это не казалось мне странным. А когда змея подняла голову и посмотрела мне в глаза…

«Забавно… и чем только молодежь не занимается» — голос звучал удивительно знакомо, с легкими нотками дружеской насмешки.

«Змееликая?..» — я растерялась окончательно. До этого слышать ее голос мне приходилось только в Храме, под действием одного очень специфичного яда.

«Вообще-то у меня есть имя…» — сообщила змея, и я запоздало вспомнила слова богини, сказанные мне еще на посвящении: «Я дарую тебе право знать мое имя. Когда я тебе понадоблюсь — просто позови. Только помни, что у всего есть своя цена — у моей помощи в том числе».

Я взглядом проводила кобру. Она всего лишь проводник богини, а Змееликая кажется уже сообщила все, что собиралась…

Фитрина кайри Фэлкон

Сколько себя помню, Рей ни разу не использовал свой дар по назначению. Он без устали напоминал, что к некромантам лучше не лезть и вообще он злой, просто настроение пока хорошее, но никогда не иллюстрировал это примером. В какой-то момент я начала считать, что он утратил большую часть сил, когда погибли остальные… ошиблась. Его сила действительно ужасает. Она выходит за грани понятий добра и зла, потому что после смерти спадает всякая мишура… Не знаю, каким он видит наш мир, но в том, что смотрит на него как-то иначе, я не сомневаюсь: не возможно не запятнать душу тленом, раз за разом прикасаясь к нему.

Тень Императрицы появилась в зале почти незаметно. Мгновение назад ее трон был пуст, но вот она уже восседает на нем и с легкой укоризной взирает на присутствующих. И это кажется таким естественным, словно она ни на миг и не покидала это место.

— Рей, — голос призрака похож на шелест одежд, тихий, надтреснутый, но почему-то его слышно даже в другом конце зала, — не думала, что тебе хватит наглости призвать меня после всего, что было.

Хм… Я бросила взгляд на наставника, пытаясь понять, на что это намекает Императрица. Неужели, сказано еще не все и нас ожидает очередной сеанс откровений сомнительной ценности. Рей лишь лучезарно улыбнулся. И у меня как-то подозрительно быстро испортилось настроение.

— Ну что вы, госпожа, это честь для меня.

— Как-то не замечала, чтобы раньше наше общение доставляло тебе удовольствие.

— Ну, будем считать, что я просто хорошо научился скрывать свои предпочтения, — очередная ослепитальная улыбка. Еще немного и я его придушу… Неужели нельзя вести себя чуть сдержаннее?! Хотя бы для поддержания образа хмурого некроманта!

— Ладно, Рей, переходи к делу. Мы оба знаем, что у нас были причины недолюбливать друг друга, так что оставим все это словоблудие на потом. Вот когда умрешь — тогда и пообщаемся. На интересующие нас обоих темы, — тон Императрицы был непререкаем. И почему Ирбис так не взлюбил свою супругу? Очень даже здравомыслящая женщина — это, кстати, и удивляет, особенно если вспомнить к какому клану она принадлежала.

— Я не тороплюсь на тот свет, госпожа, так что ждать придется долго.

— Дождусь, — поставила точку в этой беседе она, а потом чуть мягче: — Так что тебе понадобилось от смятенного духа?

— Помощь. Здесь не без помощи твоего супруга затеяли один небольшой обрядик, но выяснилось, что не хватает людей. Ты же не откажешь им в помощи и пробудешь печать.

Императрица перевела взгляд на стоящий рядом с ее троном столик. Несколько секунд она молча рассматривала янтарную подвеску, словно пытаясь вспомнить, что это такое и для чего оно нужно. Я уже начала думать, что Рею все-таки не хватило сил призвать в наш мир ее дух полностью, когда она внезапно встала и прозрачной тенью скользнула к Лоуресу. Пару мгновений Императрица потратила на изучение планируемой «жертвы»…

— Ничем не могу помочь, извини, впрочем, думаю, ты и без меня это знал, иначе бы не согласился так легко на призыв моей души.

— Знал, — на этот раз улыбка Рея вышла немного виноватой. Он привычным жестом взлохматил свои волосы, из-за чего приобрел вид смущенного мальчишки, — Печать уже признала нового владельца, и ты больше не имеешь над ней власти.

— Все так. Я над ней власти больше не имею, но почему бы не попросить это сделать нового владельца. Тем более если он уже здесь присутствует. Выходи, девочка, в отличие от них я тебя вижу, — взгляд Императрицы был устремлен на дверь, но как ни пыталась я понять, что именно ее там заинтересовала я так и не поняла, хотя…

Шайрем кайри Найа

— Выходи девочка, в отличие от них я тебя вижу.

Я замерла, боясь пошевелиться. В том, что призрак обращался именно ко мне, я не сомневалась, но что мне делать не представляла. Наверно, стоило набраться смелости и нагло выйти вперед, демонстрируя всем своим видом уверенность и спокойствие, вот только ни того ни другого у меня и в помине не было…

Может, не заметят, а?..

Мда… и с таким настроем я планировала кого-то спасать?.. Вот вам и танцовщица со смертью — смех один.

«Самокритично, но я согласна»

Опять. Или у меня уже галлюцинации начались на почве страха, или богиня все-таки покинула свой храм.

«Давай без лирики. Дай мне наконец заняться делом».

Э-э, чего?..

«Не важно» — тяжелый вздох, — «Ты хоть имя-то мое помнишь?»

Ну, вроде бы…

«И?..»

Циара.

Меня словно снова окунули в прорубь — так холодно стало внутри, а потом я почувствовала, что мое тело пришло в движение… помимо моей воли!

«Успокойся. И не дергайся хоть несколько минут: этот суд — мое дело» — холодно и властно заявили мне. Приехали!..

Фитрина кайри Фэлкон

Вначале мне показалось, что движется сам воздух, но потом я поняла, как сильно ошиблась. Сперва проявились очертания большой змеи, но с каждым преодоленным ею метром что-то неуловимо менялось. В итоге центра зала достиг уже не зверь, а человек в одеждах танцующей со смертью. Шайрем. Вернее, Кайра, ибо этот взгляд ни с одним другим спутать не выйдет — только у Царицы глаза при желании приобретали столь насыщенный алый цвет. И улыбка у нее тоже несколько… специфична.

Зал словно вымер, так тихо стало вокруг. Мы смотрели на нее и боялись верить в то, что видим. Не знаю, что увидели во взгляде Кайры остальные, но мне показалось, что со дна ярко-красных глаз на меня посмотрела сама Смерть.

— Шайрем, девочка моя, зачем ты пришла? Великий Суд — не место для молодых девушек, — Император сделал шаг к дочери, но принцесса взглядом остановила его.

— Мне показалось, что меня звали, — холодно улыбнулась она, продемонстрировав волчью печать. — Да и сложно было проигнорировать это мероприятие, как ни как на нем решается судьба моего мужчины.

От тона, которым это было сказано, у меня мурашки поползли по спине. Не хотелось бы оказаться в числе врагов этой женщины, может, она и выглядит как девчонка-танцовщица, но не стоит забывать, что обучение в Храме Змееликой отнюдь не праздник. И до обряда посвящения доходят не все — только те, кому хватает способностей и сил, чтобы выжить.

— Шайрем, вынужден напомнить, что ты уже обручена, более того свадебный обряд состоится сразу по завершению этого Суда, — хмуро напомнил Ирбис, бесстрашно встречая взгляд кобры. Я на его месте не рисковала бы так открыто выступать против Кайры. На что он рассчитывает? На привязанность дочери? Глупо, для Царицы весь мир всегда был сконцентрирован в ее волке

— Насколько я помню, я не давала согласия на этот брак, — спокойно произнесла принцесса. Не знаю, понимал ли это Император, но сейчас давить на нее смысла не имело — совсем не Шайрем стояла перед нами.

— До тех пор пока ты принадлежишь моему клану, я имею права решать за тебя! — уверенно заявил Ирбис.

Рубиновые глаза принцессы чуть сощурились, а на лице расцвела такая улыбка, что я невольно вздрогнула от страха. То, что стояло сейчас в центре зала рядом с Лоуресом, человеком не было, скорее уж не слишком умело им претворялось.

— Ну, эту ошибку очень легко исправить, Ирбис, настолько легко, что ты сейчас сам удивишься.

— Владычица, не нужно! — Рей вклинился в этот разговор, переводя на себя внимание Кайры. Идиот! На что он рассчитывает? На милосердие змеи?!

— Ты тоже тут, — в голосе принцессы мелькнули нотки сожаления, — Не думала, что ты предашь меня. Ты и Янмин все, что было у меня.

— Я все еще на вашей стороне, но не стоит так необдуманно действовать, — Рей убеждал мягко, словно знал, как нужно себя вести с этой женщиной, чтобы добиться от нее нужных действий.

— А кто сказал, что я действую необдуманно? Рей, неужели ты так плохо меня знаешь? Все мои решения всегда взвешены и разумны. И ты не хуже меня знаешь, что к радужному клану я принадлежу весьма условно, потому что в каждом из вас течет моя кровь и я могу выбирать, — на этот раз улыбка принцессы вышла мягче. Даже думать не хочу, что может связывать моего наставника и эту женщину. И вообще это меня не должно беспокоить! И не беспокоит!

— Ты рождена в моем клане, Шайрем, и не можешь его покинуть без разрешения главы. А я тебе такого не дам, — внезапно напомнил о себе Император. Кайра лишь кровожадно улыбнулась. Кажется, зря Ирбис поднял этот вопрос. Очень-очень зря…

Раймон кай Рэвен

Вы пробовали когда-нибудь удержать ураган? Нет? И не надо. Со стихиями шутки плохи, а уж с их творениями и вовсе встречаться не стоит. Но, к несчастью, одно из них было моей Царицей. Все-таки следует признать, что кое в чем Шайс был прав: связываться с Кайрой слишком опасно. Вот только в противном случае все может стать гораздо хуже. Уж лучше с ней договориться по-хорошему, чем потом столкнуться с обезумевшим хаосом — знаем, проходили.

Вот только Император, кажется, не в курсе, насколько Царица может быть опасна. А еще она просто не умеет шутить, поэтому все ее слова в той или иной мере следует воспринимать буквально. Шайс этого не учел, более того он посмел бросить ей вызов. Никогда не думал, что правитель настолько глуп, но я вечно идеализирую друзей.

— Говоришь, что только глава может дать разрешение на уход из клана? Забавно. С чего это я не позволю себе перейти в другой род?

— Что ты имеешь в виду?

— Только то, что сказала, Ирбис. Главой радужного клана с момента рождения становится кобра. Да, за последние столетия это стерлось из памяти, потому что меня мало интересует власть, но если ты ставишь этот вопрос так, то я вынуждена поступать соответственно.

— Это невозможно. Ты не прошла обряда.

Не выдержав требовательно взгляда Императора, отчаянно пытающегося найти поддержки хотя бы у меня, я опустил глаза.

Возможно. В случае с Кайрой возможно все. И в ее словах нет ни капли лжи, она говорит только то, что знает. А вопрос власти и вовсе тема очень неблагодарная, ибо все номархи всегда назначались Царицей, они всего лишь были Ее наместниками. Жаль, что Шайс так плохо знает историю.

— Я выше условностей, потому что рождена еще до их сотворения. То, что ты называешь своей религией, для меня всего лишь часть истории, причем не могу сказать, что эта ее часть меня радует.

— Ты… ты не Шайрем! Кто ты?

Кайра улыбнулась с тенью превосходства:

— Хочешь сказать, что заметил это только сейчас? Ты не перестаешь меня удивлять, Ирбис. В твоей религии меня именуют Уаджет, я та, что охраняет закон и защищает мироздание. Я кобра-урий, оберегающая Трехгранник. Но ведь ты хочешь услышать другое, что ж в таком случае мое имя Циара, но вы меня почему-то упрямо называете Кайрой.

— Невозможно, — прошептал Император. Он не верил, все еще. Могу его понять, меня самого удивило это ее появление, но все равно я понял сразу, кто именно предстал перед нами. Уж не узнать ее очень сложно. Особенно если знать ее так же хорошо, как ее знаю я.

— Почему же? Шайрем моя жрица и моя аватара. Это тело настолько же мое, насколько ее, или ты так не думаешь?

— Аватара?..

— А как ты думал, что означает это изображение на моем теле? — нисколько не стесняясь чужих взглядов, Кайра немного сдвинула ткань юбки, позволив нам увидеть татуировку. Спящая кобра. Пока еще кобра, — мысленно уточнил я, вспомнив, какая именно форма является для нашей Царицы естественной. Впрочем, никто же и не говорил, что она была человеком.

Но она всегда пыталась им стать — вот за это я ее и уважаю. А теперь еще и понимаю. Нелегко ей пришлось, когда весь ее род ушел, оставив тут только ее — приглядывать за созданиями, вернее за экспериментом, но мы ведь не будем вспоминать плохое, верно? Остаться в одиночестве, но в тоже время быть всегда в толпе — что может быть хуже? И почему никто не видел, как ей было тяжело терпеть наше вечное присутствие в ее жизни? Почему кроме меня и Янмин никто не подумал, что и у Царицы могут быть чувства? Они осудили ее выбор, растоптали ее надежды, лишили ее самой возможности быть счастливой… и после этого все еще обвиняют во всем Ее?!

Верно говорят, историю пишут победители. Но в этой истории есть одно маленькое «но», известное только мне: нам позволили победить.

Вот только вряд ли Кайра повторит эту ошибку снова. Боюсь, ее терпение и милосердие остались в далеком прошлом. Сегодня она пришла не говорить — сражаться. И Шайсу это следовало понять сразу.

— Забавно. Значит, ты верил, что эта отметина всего лишь символ, не играющей особой роли… Я не знаю, кто учил тебя, но в одном уверена: твой наставник был полным идиотом. Каждый тотем — подчеркиваю каждый! — выбран мною не случайно. Значение имеет все: от положения рисунка на теле до позы и наклона головы. Даже то, как изменяются татуировки, на что реагируют, играет свою роль. Но это только слова, лучше я сейчас кое-что покажу… — Кайра улыбнулась так знакомо, что я внутренне похолодел. Она опять что-то задумала! Ну почему она вечно приносит столько проблем?! Причем себе в первую очередь!

Не знаю, что она собиралась сделать, но то, что она переоценила свои силы, сомнению не подлежало. Сколько бы раз мы не встречались, сколько бы времени не прошло, я раз за разом спрашиваю себя: как она может при всем своем опыте совершать одни и те же ошибки? Такое чувство будто время ее не меняет.

Чуть пошатнувшись, Кайра до крови закусила губу. Было видно, что ей не легко пришлось, но все равно она улыбалась, превозмогая боль и слабость. Я невольно сделал шаг к ней, надеясь, что ей хватит ума не продолжать этот эксперимент. Впрочем, о чем это я — Кайру не изменить, можно даже не пытаться!

— Вот и все, — негромко произнесла она, а потом снова сдвинула ткань юбки, теперь еще ниже, позволив рассмотреть тотем целиком. Теперь кобра застыла словно перед атакой, напряжение так и сквозило в каждой линии рисунка. Впрочем, я ошибся, не кобра — урий, кажется, именно так называют данного крылатого змея.

Ну и зачем она это сделала? Она же поклялась больше не влезать во власть! Все-таки наши выходки окончательно достали Царицу, раз она пошла против собственных принципов. Великолепно!

Шайс кай Ирбис

Император смотрел на дочь и не верил своим глазам. Его маленькая, ласковая девочка не могла стать такой! Да, Ирбис ни мгновения не сомневался, что Шайрем достаточна сильна, чтобы противостоять брату, но почему-то он не подумал, что сам может оказаться ее противником. И просчитался. Пытаясь оградить любимое дитя от политических игрищ, он сам не заметил, как стал для нее чужим. Неудивительно, что девочка предпочла ему волка, этого и следовало ожидать. Но почему он тогда ни на мгновение не допускал этой мысли? Почему только сейчас понял, как ошибся препоручив воспитание дочери жрицам Змееликой?

Император смотрел на стоящую перед ним уверенную молодую женщину и не понимал, как он раньше не видел за бледно-голубыми глазами — его глазами! — равнодушного мерцания багрового света чужой души. Змеи беспощадны. Эта истина когда-то давно легла в основу его плана. Вот только почему-то вылетело из головы, что беспощадны они ко всем, без скидок и исключений. Глупый просчет, но даже за такие мелкие ошибки иногда приходится платить. В том, что жалость для Шайрем пустой звук, Ирбис уже успел убедиться.

И все-таки тяжело видеть любимое дитя таким. Возможно, Император стремился сделать из нее идеальную правительницу, но никак не идеального монстра, а эта женщина была чудовищем. Боги, что же он натворил? И главное, зачем? Только для того, чтобы потешить свое самолюбие? Как же это глупо.

— Шайрем, девочка… — растеряно начал Ирбис, но наткнувшись на равнодушный взгляд дочери замолчал. Она его не слышала, просто не желала слышать, потому что решение уже приняла. Какое? Император не тешил себя иллюзиями, ибо знал, что и за какие грехи бывает — не зря же он сам почти пять веков был правителем!

Эх, девочка, что же ты делаешь… глупо так отдаваться чувствам… бессмысленно это… но ты ведь уже не поймешь… не пожелаешь понять… мне жаль… боги, ты даже не представляешь как мне жаль!..

Шайрем кайри Найа

Странно было наблюдать за всем со стороны. И жутко. Пока не потеряешь возможность самой управлять собственным телом как-то не задаешься вопросом, как это отвратительно оказаться вне его…

Бездна! Это просто невыносимо!

«Не нервничай. Отвлекись на что-нибудь приятное» — безразлично-спокойный голос с легкой тенью недовольства, словно прервавшая важный разговор мать из-за шалости беспокойного ребенка.

На что же?!

«Да хотя бы на беседу. Ведь твоя судьба сейчас решается. Я бы даже сказала уже решилась… Справишься?» — теперь безразличие скрасили нотки сомнения.

С чем? — мигом насторожилась я. А то знаем мы этих богов: явятся на секунду, а последствия потом век разгребать придется.

«С властью» — то же непоколебимое спокойствие, но теперь с нотками насмешки, словно она играет со мной.

Я не собираюсь выходить замуж за Шайтана, а значит с этой дамой мне не по пути.

«А если она не захочет с тобой расстаться?» — легкое сожаление, кажется, богиня знает гораздо больше, чем стремится показать.

То есть?.. — не совсем поняла я.

«За мою помощь надо платить — помнишь?»

Но я же не звала тебя, — растеряно возражаю я.

«Напротив, я отчетливо слышала свое Имя», — жестко обрывает она все попытки избежать ответа.

Но это… это же нечестно!

«Забавно. Дитя, неужели ты смотришь на мир все еще так примитивно? Мне казалось, что обучение в Храме эту дурь выбивает. Во-первых, я стою над понятиями вашей чести, потому что родилась задолго до того, как вы додумались их сформулировать».

Но это…

«Не честно? Не справедливо? Ошибочно? Девочка, не хотелось бы тебя разочаровывать, но все это относительно. Те понятия, по которым оцениваешь мир ты, не обязательно совпадут с чужими. Взять бы ту же внешнюю грань: там давно отказались от рабства, считают его негуманным и вообще пережитком далекого прошлого. Но ведь для тебя естественно это явление. Ты родилась и росла в обществе, имеющим жесткую структуру связей, и именно эту структуру ты считаешь истинной».

Хочешь сказать, мы не правы?

«Ни в коем случае. Я всего лишь показываю две точки зрения, при этом заведомо неверные, ибо они навязаны не пониманием, а воспитанием. Ты думаешь, на внешней грани нет рабства? Ты ошибаешься, просто ему придумали другое название, и хуже всего то, что люди идут на это добровольно, оправдывая себя отсутствием выбора».

А он разве есть?

«Кто? Выбор? Разумеется. В крайнем случае, всегда можно умереть — чем не верное решение. Кстати, только те, кто осознано идут на этот шаг, те, кто не желает смириться со своей жизнью и решают не прогибаться, а порвать, становятся жрецами. Именно так мы отбираем смертных для себя. Потому что они — достойны, потому что они нашли в себе силы встать над миром и его законами, а не стараться изменить их. Этот мир ужасающе прост, дитя. Это вы люди его усложняете» — тяжкий вздох, словно мы уже давно ее разочаровали, но она все же не решается нас покинуть, все еще надеясь. На что? На внезапное просветление? Бесполезно.

Я так и не поняла, чего ты хочешь. От меня.

«Практически ничего. Я просто сделаю тебя тем, кем ты рождена» — ее тон мне совсем не понравился.

А именно? — насторожено поинтересовалась я.

«Хранителем власти. Я возлагаю на твои плечи поистине великую ответственность, надеюсь, ты ее вынесешь с честью».

И все-таки я не понимаю…

«Ты помнишь, в алхимии есть триада: сера, соль и ртуть? Дух, тело, душа? Это и есть Трехгранник. Красивый эксперимент, уникальный… Жаль, что у нас не хватило времени его завершить… Но это дела минувший дней, и я пытаюсь объяснить тебе кое-что другое. Нижний мир — хотя на самом деле он все-таки средний — это соль, материя. Может показаться, что он основа всего, но он всего лишь часть целого. Ваш мир — это ртуть, то, что соединяет тело и дух. Он — душа, но он и — Тьма. Ну и, наконец, мой мир — вы зовете его Аментис, по имени города, который вам пришлось покинуть. Он — бессмертный дух, нечто настолько эфемерное и чудесное, что его можно назвать раем… Впрочем, я опять сбилась. Они — одно целое, понимаешь? Но при этом они слишком различны. Вы, алхимики, создали замечательную модель, она отражает все и довольно наглядно. Помнишь, где есть три, может быть и два? Ртуть и сера. Два змея — бескрылый и крылатый. Мужское и женское. Для контроля за Трехгранником нужны двое: Хранитель и Император. Они связывают все три Грани воедино, они налаживают внутренние связи мира, не давая им изменяться. И вот теперь мы пришли к главному. Хранитель. Один есть все, помнишь? Теория первоматерии: «и все от него и все в нем, а если он не содержит всего он — ничто…[13]» Не знаю почему — возможно, с легкой руки серебряных — все алхимики стали изображать символ первовещества в виде уробороса — змея, пожирающего собственный хвост, иногда крылатого, иногда нет, да это и не важно, главное они уловили суть: первым камнем этого мира стал дракон. Радужный дракон, если быть совсем уж точной. Но это имя не прижилось, люди всему обожают давать свои имена, поэтому и его они поименовали иначе — урий. Думаю, это название тебе скажет больше. Тем более отныне именно его образ тебе и придется носить на теле. Наслаждайся» — и тишина. Абсолютная, давящая на сознание. А ведь я уже почти привыкла к ее присутствию. И к ее лекциям.

Но раз уж высочайшие силы нас соизволили покинуть — хотя на мой взгляд это больше напоминало бегство — пора вернуться к людям. То есть посмотреть, чего успела за моей спиной натворить Циара — и можно ли с этим жить дальше.

Фитрина кайри Фэлкон

Что-то изменилось. Не знаю, почувствовали это остальные или нет, но что-то изменилось. Я растеряно посмотрела на Рея, надеясь, что хоть этот некромант сможет мне объяснить, что происходит, но он был слишком поглощен Императором и Кайрой.

А мне почему-то стало жутко. Необъяснимый страх холодным пламенем вспыхнул в крови, и с каждым ударом сердца становилось все сложнее дышать.

Говорят, сапфировые обладают особой чувствительностью к событиям, что воздух дает им возможность видеть даже то, что еще не произошло или происходит на другом конце мира… Я не знаю, можно ли в это верить, но все во мне сжалось, предвидя нечто… страшное?.. неправильное?..

Неизбежное.

Для меня этот мир, до жути реальный и материальный, вдруг перестал существовать, словно его и не было никогда. Вокруг был только воздух. Неспокойный. Непостоянный. Чувствительный. Я словно падала и парила одновременно.

А еще я наконец увидела, что вызвало во мне столь бурную реакцию. Змея. Кобра. Пока все были отвлечены на Кайру, она уже успела подползти к Императору на расстояние броска.

Значит, мне все-таки не удалось приблизить другой вариант. Жаль. Мне правда жаль, потому что ничего хорошего смерть Ирбиса не принесет, зато проблем будет уйма.

Я закрыла глаза, не желая видеть, как змея бросится в атаку, но все равно перед глазами продолжали мелькать видения. И что-то мне подсказывало, что больше они меня не покинут… ни на миг…

Раймон кай Рэвен

Я так и не сумел понять в какой именно момент все пошло кувырком. Казалось, секунду назад ситуация пребывала пусть в шатком, но равновесии, а теперь словно мир перевернулся. Вначале, чуть слышно застонав, покачнулась Кайра, и так как ее волк был в состоянии близком к шоковому, поддержать ее пришлось именно мне. Пока я был занят, приводя в чувство принцессу, к Императору незаметно подползла змея. Заметили ее слишком поздно. Священная кобра, никогда не покидавшая сводов Храма, бросилась на Шайса без предупреждения. На миг в зале воцарилась тишина. Все еще не веря в произошедшее все смотрели на осевшего на пол правителя.

Суд свершился. Не стоило Шайсу лезть к Кайре, она обид не прощает. Жаль, что он ее не знал так хорошо как я, иначе бы не совершил такую глупость.

Секунда тишины, мучительно-долгая, а потом мир снова взрывается звуками. Номархи бросаются к Императору, Скарлет что-то кричит, требуя привести помощь, в зал врываются какие-то посторонние люди… И среди всего этого хаоса стоят четыре человека. Фитрина, как-то подозрительно побледнев, намертво вцепилась в ткань юбки. Ее синие глаза слепо смотрели на происходящее, а губы почти незаметно шевелились, произнося Пророчество. Хорошо, что ее сейчас никто не слышит. Не дело им знать, для чего я бесконечно много лет назад создал род сапфировых провидиц. А сама девочка все забудет. Все они забывали, не в силах пережить истинного знания вещей.

Я перевел взгляд на основную причину всего этого балагана. Лоурес. Сможет ли он смириться с тем, что узнал сегодня? Или мне лучше сразу подчистить ему память, просто «убив» этот день его жизни? Не знаю. Меня никогда не интересовал избранник Царицы, сначала я просто ревновал, не желал смириться, что она предпочла мне какого-то волка, а потом стало поздно. Словно почувствовав мой взгляд, Лоурес посмотрел на меня, а потом медленно качнул головой, запрещая мне вмешиваться. Я поспешно кивнул, потому что выдержать его взгляд, льдисто-голубой, пронзительно-холодный, мог не каждый. Кажется, сегодня не только Кайра почтила нас своим присутствием, но и ее избранник. Вот только в отличие от Царицы Серебряный Волк, не стал афишировать своего присутствия. И правильно сделал. В этой игре победят не самые напористые, а те, кто умеют ждать. Даже жаль, что в прошлом я упустил шанс стать ему другом. Думаю, этот бы меня не предал.

— Рей, отпусти меня, — негромко попросила Императрица, приблизившись. Она стояла прямо передо мной и в сложенных лодочкой ладонях держала тускло поблескивающий огонек — душу.

— Ты заберешь его с собой?

— Она обещала его мне. Мне есть, что с ним обсудить. Как и с тобой, — прохладно напомнила янтарная, сведя брови на переносице.

— И меня она тоже отдала тебя?

— Пока нет, Рей. Кажется, тебя она любит. Но в любом случае не завидую я тебе, любовь этой женщины еще страшнее ее ненависти.

Мне нечего было возразить. Я знал за Кайрой этот грех. Она не умела отпускать и прощать не умела, и всех нас она воспринимала только в качестве своей собственности. Но даже зная это, я искренне завидовал волку. Пусть ее любовь подобна клетке, но ради нее можно отречься и от свободы. Жаль, что волк этого так и не понял.

— Ну, так что? Ты меня отпустишь, Рей? Или мне теперь коронации следующего Императора дожидаться?! — раздраженно притопнув ножкой, спросила она. Янтарная — и этим сказано все.

— Иди с миром, — негромко произнес я, позволяя ослабнуть нити призыва, приведшей ее в этот мир. Запах тлена снова окутал мое тело, а во рту появился привкус пепла. Ненавижу свою магию! Вот с тех пор проклятие вошло в силу, я ее и ненавижу!

Наконец силуэт призрака растаял. И даже дышать как-то сразу стало легче. Когда-нибудь эти игры со Смертью меня доведут до ручки, или что вернее до гробовой доски, но я постараюсь оттянуть этот момент настолько, насколько мне хватит сил. Благо должность няньки при Пророчице на меня повесили до конца времен. А чем это не повод оттянуть свой возможный конец?

— Рей!.. — голос Скарлет звучал почти умоляюще. Я посмотрел на нее, ожидая продолжения фразы, — ты же черный! Ты можешь его спасти.

Я не стал спрашивать, кого это так стремится вытащить из Бездны моя бывшая возлюбленная и так все предельно ясно. Вот только понимает ли она, что сейчас произошло в действительности?

— Я не могу, Лет. Не мне спорить с богами. Шайсу не следовало переступать черту во время разговора с Кайрой. Она не прощает обид.

— Но ты же некромант!

— И что с того? Лет, ему уже ничто не поможет. Даже будь вы все истинными, а не наследниками, я бы не смог его вернуть.

— Но…

— Все кончено. Ему не стоило идти против ее воли, и ты это знаешь. Удивляюсь, как ты вообще ему позволила во все это влезть. Уж ты-то точно знала, чего ждать от Царицы.

— Она не Царица нам более, Рей! Она всего лишь…

— …богиня, — я не дал Скарлет закончить фразу, не стоит гневить Кайру еще сильнее. Она и так уже в нас разочаровалась. — И я от нее не отрекался. Ни черные, ни янтарные не отказались от своей веры. И это наше право.

— И где вы теперь? Янтарных стерли с лица земли именно из-за их стремления вернуть Кайру! А твой клан пострадал из-за того, что вступился за серебряных, когда те в очередной раз нарушили Договор!

— Можешь не напоминать мне. Я и без тебя все это знаю. Но свой выбор мы сделали, так же как и Шайс — свой. И никто не вправе вмешиваться.

— Знаешь, Рей, ты изменился. Раньше ты бы помог. Даже против Ее воли, — болезненно-тихо произнесла рубиновая и отвернулась. Да, умеет она давить на нужные точки. Только я уже давно не мальчишка, чтобы попасться на такую глупую уловку.

— Раньше?.. Раньше Смерть была моей любовницей, теперь же мы противники. И не говори, что с твоим даром не так. С тех пор как Кайра наложила второе условие, мы все потеряли гораздо больше, чем приобрели. Шайс погиб по собственной вине. Смирись, — я не отрывал взгляда от ее напряженно-прямой спины. Да, мы все очень много потеряли пять веков назад. А белые нас добили. Пытаясь восстановить потерянные способности, они зашли слишком далеко в своих опытах. Все-таки мне следовало вмешаться раньше, не дожидаясь появления двух вирусов. Да, у целителей как всегда все получилось, они сумели обойти ограничение, внесенное Царицей, но какой ценой?! Серебряные с трудом доживают до столетия, а рубиновые оказались привязаны к крови. Интересно, Лет, а ты жалеешь, что твое могущество куплено ценой чужих жизней? Или уже привыкла? Ведь твой выводок и не помнит, что когда-то было иначе… Только ты хранишь это в недрах своей памяти. Впрочем, на тебе уже столько крови, что я чувствую печать моей извечной подруги-соперницы. Интересно, а ты знаешь, что привлекла к себе внимание Смерти? Вряд ли, иначе не была бы столь самоуверенна.

— И еще, Лет, держись подальше от Шайрем. И это не просьба.

— Ты мне угрожаешь?

— Да. Твоя кровь свою роль уже сыграла, не трогай девочку.

— Но…

— Иначе, мне придется тебя упокоить. Не забывай, что теперь ты всего лишь нежить.

— Не посмеешь! — резко обернувшись прошипела рубиновая. В ее взгляде не было ничего от моей прежней знакомой, все-таки время меняет даже Древнейших…

— Посмею. И тебе это известно. Если уж обезумевших Пророчиц я всегда убивал сам, то и с тобой разобраться смогу. Не переоценивай свою значимость в моей жизни, Лет. А что касается Шайрем… Можешь мне поверить, я теперь с принцессы глаз не спущу, потому что второго пришествия Кайры ее тело просто не выдержит. Рано ей с Царицей общаться.

Скарлет посмотрела на меня столь многообещающе, что я невольно улыбнулся ей в ответ. Если эта женщина надеется меня запугать, то она явно подошла к делу не с той стороны. Я не стану спорить и говорить, что у меня совсем нет уязвимых мест, но вот Смерти я не боюсь — слишком хорошо знаком с этой дамой.

— И еще, Лет, приблизишься к Пророчице — считай себя трупом.

— Ты слишком самоуверен, Рей. Не забывай, что теперь за твоей спиной нет клана. Ты всего лишь одиночка.

— Ты уже записываешь меня во враги, Скарлет? — невольно удивился я. Как-то не похоже было, что ее отношение ко мне сильно изменилось — по крайней мере, реакция на мое появление у нее была однозначная.

— Я всего лишь предупреждаю, Раймон. Не стой у меня на пути. Иначе мне придется тебя устранить.

— Знаешь, не хочу показаться излишне самоуверенным, но я отнюдь не в первый раз слышу эти слова. И знаешь, в отличие от моих противников я все еще жив. Не лезь в это дело, Лет. Ты уже ничего не сможешь сделать.

— Посмотрим, — она резко поставила точку в нашей беседе и отвернувшись стремительно направилась к выходу из зала.

Суд кончился. И не могу сказать, что он оказался совсем уж безрезультатным — результаты были, да еще какие! Я вернулся. Шайс умер. Скарлет в ярости. Фитрина в шоке. Волк впал в задумчивость. Шайрем без сознания.

Бездна! Неплохо мы тут погуляли! Это Суд еще пару десятилетий будет всем вспоминаться, и не думаю, что добрым словом…

Глава 4. Тайны цвета крови

«Десмод, рубиновый клан. Что я могу сказать о них? Не очень много. Это один из сильнейших кланов, насчитывающий более сотни человек, из которых человек семьдесят в случае необходимости могут взять в руки оружие. Говорят, десмоды жестокие воины. Я не знаю, я не застала времен междоусобных войн, но если то, что я слышала правда, они действительно были непобедимы. Впрочем, их жестокость и кровожадность вполне объяснима. Согласно легенде, прародительницей рубиновых была богиня неба Нут, которая каждое утро проглатывала своих детей. Наверно, поэтому из всех магических источников для них ближе всех оказался Источник крови. Вся их сила основана на жертвах — не важно чужих или своих, поэтому на поле боя, где непрерывно льется кровь, не может быть воинов страшнее.

Но это было раньше. Не знаю, для чего белые создали свой вирус, возможно, чтобы хоть как-то удержать десмодов от всеобщего уничтожения, но рубиновые изменились. Они по-прежнему зависят от крови, но теперь им приходится использовать ее, чтобы выжить. Я не говорю, что десмоды сильно ослабели — это не так, — но теперь на их почти безграничную силу наложились хоть какие-то ограничения. Это успокаивает, но в то же время и вынуждает невольно списать их со счетов. К сожалению, эту ошибку совершают многие. Но не я».

июнь 1998 г

Личные записи Шайрем кайри Найи

Маркус кай Вулф

Нелегко далась мне прошлая ночка, ой как нелегко. Ну а кто любит вспоминать прошлые ошибки? Вот и я вместо того, чтобы думать, как вытащить брата, тратил время на всякую чушь. Дело в том, что Лор был отнюдь не первым волком, попавшим в сети обаяния радужной кайри. Я, конечно, никогда особо не афишировал свои связи, особенно личные, но… в тот раз я прокололся по-крупному. И прежде всего в том, что не опознал в своей случайной знакомой радужную. А потом все так завертелось… Не знаю, к чему бы привел тот роман, если бы все не открылось — возможно, мы бы до сих пор были вместе, но на тот момент я просто не мог себе позволить иметь связь с императорской дочкой.

Странно, мне казалось, что все уже забылось, но тогда почему так дрожат пальцы, набирая до боли знакомый номер? Глупо, наверно, столько лет прошло…

— Да? — послышался в трубке резковатый женский голос. Впрочем, чего еще ожидать от той, что подмяла под себя всю разведку радужного клана.

— Мы должны поговорить, — негромко произнес я, зная, что уж меня она узнает точно — абсолютная память, помноженная на многолетнюю привычку обращать внимание на мелочи, сделает свое дело.

Секунда тишины. Она размышляет над тем, что могло меня подвигнуть на этот звонок.

— Хорошо. Где и когда?

Я на мгновение прикрыл глаза, пытаясь вспомнить, какие места сейчас можно считать спокойными и наиболее безопасными для этой встречи. Но ничего путного в голову не пришло, только старые воспоминания болезненно колыхнулись в груди.

— Где обычно. Через час. Успеешь?

— Ты как всегда излишне спешишь, Марк. Но… я успею.

— Вот и замечательно, — и, не дожидаясь ответа, я повесил трубку. Не знаю, как восприняла эту беседу Шайти, но мне она далась не так легко, как должно было бы быть.

Интересно, чтобы сказал Лор, если бы узнал, какие интересные знакомства я вожу? Вряд ли бы он обрадовался. Все-таки Шайти кайри Дрейко очень противоречивая личность, впрочем, насколько мне известно, в настоящее время она единственная женщина-«длань». И это уже о многом говорит. Да и не стоит братцу знать, насколько близко знаком я с сестрой-отражением Шайтана. Все-таки волки довольно консервативны в вопросе выбора пары, а то, что я не разделяю эти их взгляды, только моя проблема, личная.

Раймон кай Рэвен

В радужном номе все стояло на голове. Люди бегали, суетились, что-то делали, но при этом ровным счетом ничего не происходило. Вся эта суета была топтанием на месте, потому что взять все в свои руки и направить события в нужное русло было не кому. Как это не прискорбно, но несмотря на все приготовления к смене Императора, реально к этому событию никто готов не был.

— Кто занимается подготовкой к погребению Владыки? — остановив пробегавшего мимо раба, спросил я.

— Не знаю, господин, должно быть жрецы. Кайри Десмод велела отправить за ними мальчика-служку, — низко поклонившись, ответил он.

— Жрецы? Сомневаюсь, что они согласятся, особенно когда узнают об обстоятельствах его смерти. Ладно, можешь идти… хотя постой, скажи, где находятся апартаменты кайри Десмод.

— Второй этаж, от главной лестницы третья дверь слева, — снова поклонившись, сказал он.

— Спасибо, можешь идти, — автоматически ответил я, мысленно уже пребывая в другом месте. Что ж раз пока некому заняться всеобщей организацией, то этим займусь я. Мне не привыкать, а смена власти пройдет гораздо спокойнее. Хотя я бы предпочел и сегодняшний день провести в сапфировом замке. Боги, чего ради я сегодня заявился на этот балаган? Соскучился по общественной жизни? Вот и получил всего и сразу. Замечательно.

Маркус кай Вулф

Так уж повелось, что встречались мы все время на нейтральной территории, то есть в Москве. Наверно только благодаря этой привычке никто так и не узнал о нашей связи — просто не нашлось свидетелей, а мы свои взаимоотношения как-то не афишировали.

В сотый раз за последние пять минут я посмотрел на часы. Она опаздывала, впрочем, Шайти опаздывала всегда, так что к этому вполне можно было привыкнуть, вот только сегодня у меня не было настроения ее дожидаться. Мы не виделись почти десять лет — могла бы и поторопиться!

— М-м… а ты по-прежнему терпелив, — вместо приветствия сказала Шайти, опускаясь на скамью рядом со мной.

— А ты по-прежнему действуешь на нервы.

— Будим считать, что это был комплимент. Так чего ради ты меня вызвал в столь ранний час? Решил возобновить так неожиданно закончившийся роман? Или тебя как и раньше смущает мое происхождение?

— Шай, давай серьезно. У меня возникло несколько вопросов, и мне хотелось бы все-таки получить на них ответы.

— Мы снова играем в эту игру? Ну, так хочу напомнить информация в наше время товар дорогой, — принцесса мило улыбнулась, мягко напоминая мне о причине нашего знакомства. Кажется, не только меня мучают старые воспоминания.

— Шай, без игр. Без оплаты. Я серьезно. Я позвал тебя совсем не для того, чтобы повторять старые ошибки.

— Ошибки? Ну, знаешь ли, я была лучшего о тебе мнения. Я прекрасно понимаю, почему в тот момент нам нужно было расстаться, но я не вижу повода называть все произошедшее ошибкой, Марк. И сейчас нам ни что не мешает продолжить все с того места, где мы остановились. Или боишься, что у тебя возникнут проблемы с братом? Так Лор сам не так невинен, как склонен думать.

И зачем надо было поднимать эту тему? Только из-за того, что предыдущий наш разговор так и не был закончен? Прошло десять лет — чего она ждет от меня? Что я скажу, что все нормально? Бред. Я поставил точку не для того, чтобы начинать все с начала. Я не стану спорить, возможно, я все еще хочу вернуть то время, но это будет ошибкой.

— Ты ищешь причину, Шай? Тогда ищи ее не во мне, а в себе. Я, может быть, и свободен, но вот ты — вряд ли. Или ты забыла о Шайтане? Насколько мне известно, ваши отношения далеки от родственных.

— Не ревнуй, он всего лишь часть меня. Мне уютно рядом с ним, я чувствую себя на своем месте. Но я не люблю его.

— Шай, можешь не оправдываться. Меня это не интересует, я позвал тебя не для того, чтобы удовлетворить праздное любопытство. Мне необходимо кое-что спросить у тебя. И я надеюсь на откровенный ответ.

— Спрашивай. В память о нашей дружбе я отвечу, — благосклонно улыбнулась она, смешно щуря из-за солнца глаза.

— Зачем ты пыталась меня убить? — в лоб спросил я.

Раймон кай Рэвен

О привычке своей знакомой ложиться спать с началом дня я вспомнил, только оказавшись у ее дверей. Интересно, смогла ли Скарлет уснуть после столь богатого на события утра? И стоит ли мне рисковать только для того, чтобы выяснить это?

Ну, в любом случае до смерти она меня не убьет, так что можно рискнуть и нанести визит — мы же не чужие друг другу.

На стук ответили сразу. Скарлет приоткрыла дверь и хмуро посмотрела на меня.

— И зачем явился? Я думала, мы все выяснили утром.

— Не все. Думаю, нам необходимо как-то централизировать управление до тех пор пока не появится новый Император. И боюсь, заняться этим придется именно нам с тобой — больше ни у кого нет опыта подобного рода.

— Ладно, проходи, нам и вправду есть что обсудить, — сказала Скарлет, позволяя мне войти в отведенную ей комнату. Я привычно осмотрел помещение, надеясь добавить еще штрих-другой к портрету своей бывшей возлюбленной. Как я и ожидал, здесь было темно. Тяжелые занавески не позволяли проникнуть в комнату ни единому солнечному лучу. А еще отчетливо пахло свежей кровью и едва заметно — грейпфрутом. Забавно, но ничего не изменилось. За последние десятилетия Скарлет так и не сменила духи, впрочем, вегетарианкой она тоже не стала.

— Ты на редкость постоянна, — негромко произнес я, поднимая со столика бокал с чем-то тягучим и красным. Втянув в себя будоражащий нервы аромат, я поспешил поставить на место сосуд с кровью — не дело напоминать себе о старых привычках. — Кровь девственницы, выдержка лет шестнадцать, без посторонних примесей.

— Ты это определил только по запаху? Что ж, готова признать, что в обществе воздушников хватки ты не потерял, но, Рей, зачем ты сделал это?

— Сделал что?

— Зачем позволил, чтобы о тебе забыли? Останься ты в клане, его бы не истребили.

Я мрачно посмотрел на свою собеседницу. Меньше всего мне сейчас хотелось обсуждать эту тему.

— Лет, извини, но это только мое дело. И, кстати, с чего ты решила, что уничтожены все? Я не стану спорить, я действительно последний некромант, но я не последний черный. Я отпустил их. Пусть живут как люди, а не как творения чужого разума.

Скарлет опешила. Она не ожидала настолько откровенного ответа, но и смысла скрывать это я не видел.

— То есть?.. Ты выпустил их во внешний мир?!

— Лет, там оказались только необученные дети. Мы знали, на что шли. И кланом я управлял до последнего, просто не явно. Неужели, ты думаешь, что вам бы удалось избавиться от нас, если бы это не соответствовало моим планам? Я был о тебе лучшего мнения.

— Но тогда зачем?.. — растеряно спросила рубиновая владычица. Для нее сама возможность отказаться от влияния была дикостью. Кажется, я снова ошибся. Не могла она так быстро измениться, скорее уж я вновь не разглядел червоточинки в ее тщательно прописанном образе.

— Потому что пришло наше время уйти. Игры со Смертью забавны по началу, но наступает момент, когда понимаешь, что дальше уже некуда идти, что теперь ты невольно оказался на стороне соперника, и тогда лучше уступить. Это правильно. Уничтожив белых, мы сами вынесли себе приговор: не дело смерти существовать в мире, где уже не осталось жизни. Это всего лишь закон равновесия.

— И ты считаешь, что я в это поверю? Рей, не смеши меня. Лучше скажи, что тебе надоело играть в правителя, а бросить их на произвол судьбы тебе не позволяла совесть. Ты просто избавился от помехи, не считаясь ни с чьим мнением. Как всегда.

— Возможно, верна твоя версия, — не стал спорить я, — но мы пошли на это осознано.

— Не вы — ты. Твой клан просто выполнил приказ, как всегда беспрекословно.

— Ты это ставишь мне в вину? Лет, я прекрасно знаю, сколько на мне висит оборванных жизней. А вот помнишь ли сама, как вынудила уйти своих? Я хотя бы был с ними честен, они знали, на что подписывались и те, кто не хотел, вполне могли покинуть клан. Не моя вина, что таких не оказалось. Но они умерли во имя будущего собственных детей.

— Нет, Рей, ты не понял. Они умерли из-за того, что их об этом попросил ты. Даже прикажи ты им уничтожить собственных детей, они бы пошли на это. Для них ты действительно был богом. Меня всегда поражало преклонение черного клана перед тобой, но ты смотрел на все с такой легкостью, словно не замечал обожания в их взглядах. Ты ведь действительно ничего не видел, кроме своего эксперимента, так? Они были всего лишь способом поближе подобраться к цели, верно? У тебя в голове всегда была только Пророчица, а окружающих тебя людей словно бы и не было. Какой же ты… — Скарлет резко отвернулась, пытаясь спрятать обиду и злость.

Кажется, жизненные позиции у нас слишком разные, чтобы можно было избавиться от недопонимания в ближайшем будущем. Я не хочу с ней спорить, я и так знаю, что не заслуживал того восхищения, которым был окружен большую часть жизни. Но мне оно и не было нужно. Я просто пытался сыграть свою роль, и не мне решать хорошей она была или плохой.

— Лет, давай обсудим мои моральные качества как-нибудь в другой раз. Может, я и последняя сволочь, но стараюсь приносить пользу. Хотя бы изредка, — устало произнес я, устраиваясь на подлокотнике большого кресала. Все-таки стар я становлюсь для таких приключений — всего две бессонные ночи, а уже тянет заснуть прямо в логове кровососущей твари.

— Как Шайрем? — Скарлет мгновенно поменяла тему. Она стояла на том месте, где совсем недавно находился я, и вертела бокал с кровью. Я невольно засмотрелся. Старые привычки сложно искоренить. А одно время я был ничем не лучше вампиров, даже хуже наверно — они хотя бы употребляют кровь из необходимости, а не для усиления собственных способностей.

— Все еще не пришла в себя, — сказал я, заставив себя оторвать взгляд от рук собеседницы. Ну не настолько я истощен, чтобы прибегать к столь неприятному способу. Тем более тогда меня уже вряд ли что остановит: для некромантов моего уровня живая кровь становится и наркотиком и катализатором одновременно. И зависимость эту так просто не преодолеть, если честно, тот черный, что хоть раз попробовал этот способ, уже никогда не откажется от него. Просто я пока держусь. Но если припрет…

— И ты оставил ее одну?!

— Я оставил ее с Фитриной. Пророчице я доверяю. Да и волк крутится поблизости, так что сомневаюсь, чтобы принцессе что-то угрожало.

— Ты так уверен в своей протеже? Что-то раньше ты был более осторожным в отношении с сапфировыми владычицами.

— Я уверен, что пока моя Пророчица в норме. И можешь мне поверить, Лет, о том, что безумие к ней вернулось, я узнаю первым.

— И что дальше? Убьешь ее? Сомневаюсь, ты и в прошлый раз оттягивал неизбежное до последнего, а уж теперь… Ты слишком долго был рядом с ней, Рей, это так легко не забывается. Ты уверен, что сможешь ее устранить?

Скользкий вопрос. Потому что ни в чем я не уверен. Конечно, хотелось бы верить, что Фитрина не повторит ошибок предшественниц, но… сомневаюсь, что такое возможно. Как только она обретет власть над прошлым и поймет, кому обязана столь великолепным даром, она пойдет тем же путем, что и другие. Это неизменно.

— Смогу. Ты же помнишь — я только ради этого и живу.

— Знаешь, Рей, ты мазохист. Иначе бы давно послал в бездну и эту душу, и ее перерождения.

— Ты не знаешь всего, Лет. Никто не знает. Поэтому не тебе и судить. Я просто пытаюсь вернуть старый долг. Ну, может быть, еще выиграть не менее старый спор.

— Я бы на твоем месте давно отступила. Это глупо. Пророчица уже не изменит своего решения. Я не знаю, чего вы там не поделили, но безопаснее просто изъять ее душу из оборота.

— Проводить Великий Суд еще и для этого? Скарлет, ты меня удивляешь. Уверяю тебя, Пророчицы абсолютно безопасны. Просто они не очень любят меня. И самую малость не умеют себя контролировать, — с улыбкой произнес я. Почему-то прошлые ошибки всегда поднимают мне настроение, вернее повышают степень ехидства, но в моем случае это одно и тоже, ибо основной жертвой собственной желчности являюсь я сам.

— Тогда попробуй просто все рассказать ей. Не дожидаясь, когда она докопается до сути — говорят, помогает.

— Мне только твоих советов и не хватает! Может мне ей еще и в любви признаться для полного счастья?!

— Не помешает, — спрятав улыбку за стаканом с кровью, сообщила Скарлет, — В этом случае, она тебя возможно даже дослушает. Знаешь, честность облегчает душу.

— Лет! — возмущенно крикнул я, но было явно поздно пробуждать в ней здравый смысл. Боги, как же мне не хватало вот таких вот посиделок! Иногда просто необходимо выговориться и выслушать иное, в корне отличное от твоего, мнение.

— А я что? Я здесь совершенно ни при чем. И вообще, ты ведь за чем-то пришел? Или просто поболтать было не с кем? — уже не прячась, улыбнулась Скарлет. Ну, вот маски сброшены. Вернее два не в меру древних создания решили пойти на поводу у своих желаний и впасть в детство. А если быть еще точнее вернуться в прошлое на тройку-другую веков. Хотя бы мысленно.

— Боги, я так по тебе скучал!..

Маркус кай Вулф

— Убить? Тебя? — Шайти непонимающе нахмурилась. И надо сказать выглядело это на редкость натурально, — Зачем?

— Хотя бы затем, чтобы заткнуть. Я слишком много знаю о тебе, а ты сейчас как никогда близка к цели. Я бы на твоем месте именно так и поступил, — спокойно сообщил я, не отрывая взгляда от собеседницы.

— Вот как. Значит, ты думаешь, что я желаю твоей смерти, — медленно произнесла Шайти, задумчиво накручивая на палец темный локон, — Марк, если бы мне это было хоть немного выгодно, ты не сидел бы сейчас рядом со мной. Я не стану спорить, ты представляешь для меня некоторую опасность, но давай на чистоту: я все еще хочу тебя, а это несколько сужает список моих возможных планов на тебя. Мертвый ты мне не нужен, я хоть и радужная, но к некромантии отношения не имею. И вообще с чего ты взял, что я собираюсь тебя убить?! — по мере ее речи, интонация менялась и под конец этого монолога принцесса выглядела оскорбленной до глубины души.

— Но ведь ты все еще рвешься к трону.

— Не к трону — к власти. И только потому, что рождена для этого. Или ты сомневаешься в моих способностях?

— Нисколько. Я прекрасно знаю тебе цену, Шай, но твои амбиции толкают тебя на некоторые не совсем законные действия. Родись ты матерью клана, я бы первый присягнул тебе, но ты только «длань». У тебя нет ни единого шанса занять трон, зато есть шанс править. Шайтан на все пойдет ради тебя. И ты этим пользуешься.

— Тани любит меня. Я только позволяю себя любить. А власть… Марк, ты не хуже меня знаешь, что ни Шайс, ни Шайтан реально не созданы для правления. Я всего лишь хочу занять то место, где от меня будет больше пользы. Уже сейчас вся разведка клана работает только на меня. Я нахожусь в курсе всех мало-мальски важных событий, как наших внутренних, так и с внешней грани. У меня есть возможность протянуть новые нити связей, взамен утраченных. Я не ищу власти для себя — мне важно возродить наш народ. А легче всего это будет сделать стоя за спиной Императора. Тани позволит мне это, он не хуже меня все понимает, просто ему не дано увидеть картину в целом.

— Шай…

— Все еще осуждаешь меня? Считаешь, что я всего лишь еще одна рвущаяся к власти женщина? Я знаю, что не смогу тебя переубедить, если ты действительно только это и вынес из нашего общения. И мне жаль, что…

— Шай! Может быть, ты дашь мне хоть слово вставить?! Если все действительно обстоит так, то я рад за тебя. Вот только это не умаляет того факта, что меня пытались устранить. Причем не кто-то там, а жрицы Змееликой.

Тишина. Кажется, Шайти не думала, что у меня настолько крупные проблемы. Не знай я, что между неудачной попыткой и повторным заказом должен пройти срок не менее месяца, уже бы писал завещание.

— Рассказывай. Все и в подробностях. Не хочу терять своего мужчину только из-за его глупости. Или невнимательности.

— Шай! — возмущенно произнес я, но радужная лишь отмахнулась:

— Ну, хорошо вопрос принадлежности обсудим позже, ты лучше рассказывай. Я все равно не отстану, пока все не узнаю. И только тебе решать по-хорошему или по-плохому, — и так многообещающе на меня посмотрела, что я решил подчиниться. Все-таки мотивировать она действительно умеет.

Фитрина кайри Фэлкон

Чувствовала я себя на редкость ужасно. Суд вспоминался смазано и как-то отрывочно, при этом меня не покидало стойкое ощущение неверности происходящего. Я ничего не понимала — и это пугало. Мой дар как-то не дает возможности пропустить какое-либо значимое событие, и я привыкла всегда быть в курсе всего — не только настоящего, но и будущего! — а тут вдруг что-то прошло мимо.

Я невольно поежилась, еще сильнее натянув на себя теплый плед. Не смотря на середину лета и довольно жаркую погоду, я отчаянно мерзла. И что со мной не так? Ведь совсем недавно все было просто замечательно! Что-то произошло на Суде, что-то важное, на что я либо не обратила внимания, либо о чем я забыла. И я не знаю, что хуже.

А тут еще и Рей куда-то запропастился! Попросил меня посидеть с Шайрем до ее пробуждения, а сам куда-то делся! Ну, как так можно?! Мне же столько всего надо у него узнать! В конце концов, может быть хоть он сумеет мне что-то объяснить.

Я посмотрела на спящую принцессу, безуспешно пытаясь найти признаки скорого пробуждения. Что ж придется ждать. Но если Рей за это время куда-то сбежит…

— Как она? — в плавный ход моих мыслей вмешался посторонний голос. Я хмуро глянула на Лоуреса, но все-таки удостоила его ответом:

— Так же как и полчаса назад. От твоих бессмысленных вопросов лучше ей все равно не станет, — раздраженно прошипела я вполголоса. Обычно я веду себя более сдержано, но сейчас мне было нужно хоть на кого-то излить страх и злость, а никого ближе волка не было.

— И ты считаешь это нормальным? Она должна была уже давно очнуться. Это же всего лишь истощение.

— А так же нервное потрясение. Дай ей время восстановиться. Мы ничего не знаем о том, что в действительности произошло с ней. Мы можем только строить предположения, — не особо вдумываясь в слова, произнесла я, и только заметив, как напряженно застыло его лицо, поняла, что и — главное — кому наговорила, — Но не волнуйся, — я поспешила успокоить волка, пока это было еще возможно, — в ближайшие пару лет смерть ей не грозит.

— А дальше? — Лоурес мигом насторожился. Ну, вот опять сболтнула лишнего.

— Дальше все будет зависеть только от нее. Ты ведь уже понял, с кем связался.

Лоурес хмуро кивнул, но другого я и не ждала. Вожак серебряных может и был немного резок, но он обладал цепким умом и способностью делать верные выводы. Да и при всем желании вряд ли можно было ошибиться, Кайра всех лишила возможности обманываться дальше.

— Это ничего не меняет, — наконец произнес он и отвернулся, показывая, что беседа закончена.

Не меняет — это точно. Поздно уже что-то менять.

Шайрем кайри Найа

Необычное состояние. Я знала, что сплю, но в то же время чувствовала мир вокруг себя. Воздух чуть подрагивал, незримо перенося информационные волны. И я упивалась этим, потому что никогда прежде я не знала власти большей, а покоя незыблемей…

Но потом что-то вмешалось в ровное течение времени, смешав все краски в узоре. И из сотен мелькавших перед глазами картинок вынырнула одна, самая яркая… и я увидела распростертое на снегу тело… Сердце нервно дернулось и замерло. Лор. Холод просочился в кровь, но я этого уже не заметила, потому что с его смертью этот мир изменился. Ушло нечто важное, нечто бесценно-дорогое…

Тоска змеей свернулась внутри, болезненно пульсировало в груди одиночество… а еще от сна пробудилась давняя ненависть. Хотелось послать все в Бездну и порвать наконец нити, привязавшие меня к миру Трех Граней. Видит Свет, они все заслужили смерть! Своими действиями, своими страхами они сами подтолкнули меня к этому решению. И раз мне не дано обрести счастья здесь — я уйду туда, где мои желания будут хоть что-то стоить…

А Трехгранник… он получит именно то, что заслужил — смерть. Игра окончена — конец эксперименту.

Я резко вынырнула из сна. Сердце билось часто-часто, отдаваясь звоном в ушах, а перед глазами все еще стояла картина недавнего видения. Кажется, теперь я начинаю понимать воздушников — с таким даром сложно жить нормально, не удивительно, что они пытаются вмешиваться в чужие дела. Правда, до сих пор все их попытки что-либо изменить заканчивались неудачей… Но быть покорной Судьбе я не собираюсь. Мне нужен Лор, и, значит, он останется со мной, а мнения всех остальных меня не интересуют. Так же как и цена.

— …ты ведь уже понял, с кем связался, — негромко произнесли рядом со мной.

— Это ничего не меняет, — со свойственным ему спокойствием ответил Лор.

Что ж, в одном он точно прав, что бы ни произошло — это ничто не сможет изменить.

— Абсолютно ничего, — эхом откликнулась я.

Маркус кай Вулф

После того, как я закончил свой рассказ, Шайти несколько мгновений раздумывала над моими словами.

— Это все? Ты точно никому не переходил дорогу в последнее время?

— Точно. Я всего лишь советник брата, да я неплохо улаживаю некоторые вопросы, но на фоне Лора я всего лишь мелкая сошка — меня не зачем убирать.

— Марк, ты уверен, что в последнее время не был свидетелем чего-нибудь странного?

— Шай, последние дни у меня целиком странные. С того момента, как в логове появилась твоя сестра, все встало с ног на голову.

— Я спрашиваю о том, что было до этого. Твоя смерть никому не выгодна, даже отец предпочел бы иметь дело с тобой, а не с Лором. С тобой всегда можно договориться, тогда как твой брат упрямо стоит до конца на своем.

В этом я был солидарен с Шайти. Лоурес сильный вожак, но иногда он слишком резок и решения принимает импульсивно, не особо вникая в ситуацию. С другой стороны он всегда прислушивается к советам, а это сглаживает кое-какие его минусы.

— Шай, я пришел сюда не своего брата обсуждать. Что ж, рад был тебя повидать, но раз не ты стоишь за покушением… — я стал готовиться покинуть свою очаровательную собеседницу. Все-таки этот разговор не оставил меня равнодушным, как и сама Шайти. Меня, конечно, немного покоробила ее прямота — я привык к более изящным играм, но если сделать скидку на ее социальную роль… Она всего лишь «длань» и этим обусловлена большая часть ее недостатков, впрочем, достоинств — тоже.

— Я тебя еще не отпускала, Марк. И если уж ты временно перестал меня старательно избегать, то я этот шанс не упущу. Нам надо поговорить. Обо всем. И в этот раз я не позволю тебе уйти так легко.

— И что ты мне сделаешь?

— Если понадобится — прибегну к силе. Не забывай, кто стоит перед тобой, Маркус Вулф. Твой дар неактивен, в отличие от моего.

Я тяжело вздохнул и выжидающе посмотрел на принцессу. Возразить мне ей нечего, да и поставить наконец во всем этом точку давно следовало, но как-то смелости не хватало…

— Хорошо, Шай. Я тебя выслушаю, но не думаю, что это может что-то изменить — прошло слишком много времени.

— Посмотрим.

Шайти упрямо смотрела мне в глаза, отступать она явно не собиралась. Упряма и целеустремленна, как и всегда. Может, все же сдаться?..

Шайрем кайри Найа

— Змееныш, ты как? — Лор мгновенно оказался рядом.

— Не плохо, но могло быть и лучше, — невольно улыбнулась я, почувствовав его беспокойство. Ради того, чтобы он посмотрел на меня с таким выражением, можно и пострадать немного. Тем более сомневаюсь, что моему волку свойственно проявлять заботу.

— Ты хоть помнишь, что произошло?

— Честно? Урывками. В голове такая каша, что сейчас ничего с уверенностью не скажу.

— Лоурес, отстань от нее. После того состояния, в которое она загнала свое тело, ей можно только спать и восстанавливать силы. И, вообще, ты обещал, что уйдешь, как только убедишься, что с принцессой все в порядке. Убедился? Вот и замечательно, а сейчас возвращайся к себе. Уверена, Шайрем, как только ей станет лучше, сама тебя найдет, — снова напомнил о себя второй человек, находящийся в моей комнате. Я повернула голову на голос. Худенькая блондинка сидела в кресле, завернувшись в плед едва ли не с головой. Она была не слишком красива, особенно на фоне знакомых мне женщин из народа. Единственное, что привлекало внимание на ее лице — большие синие глаза. Фитрина. Всего лишь имя, об этой девушке я не знала ничего конкретного, единственное, мне было известно точно: она стала главой клана после какого-то неприятного происшествия с ее родными. Ну и еще то, что она была Пророчицей, разумеется. А сейчас это именно то, что мне нужно.

— Действительно, Лор, оставь меня наедине с сапфировой кайри. Мне надо кое-что с ней обсудить.

— У тебя уже появились секреты от меня? — мягко спросил волк, чуть сощурив глаза. Не знай, я точно, что меня он не тронет, я бы испугалась, но в том, что Лор не причинит мне вреда, я была уверена, поэтому на его взгляд ответила улыбкой.

— Маленькие женские тайны. Не думаю, что тебя это может заинтересовать.

— Ты бессовестно врешь, змееныш, но если не хочешь говорить — не говори. Я и так все узнаю, — оставив последнее слово за собой, Лоурес покинул комнату.

— Он всегда такой? — негромко поинтересовалась Фитрина, задумчиво глядя в след волку.

— Обычно именно такой, — не вольно улыбнулась я. Желания обсуждать дела совершенно не было, но и пускать все на самотек мне не хотелось, — Кайри, скажите, а как вы видите будущее?

Фитрина удивленно посмотрела на меня. Несколько долгих мгновений мы молча изучали друг друга, словно решая насколько можно доверять малознакомому человеку.

— По-разному, — наконец, ответила она, — иногда это образы, иногда чувства, иногда просто уверенность, что это произойдет. А что увидели вы?

— Смерть. Смерть одного очень близкого мне человека, — медленно произнесла я, не отрывая взгляда от лица сапфировой владычицы. — И судя по вашему виду, вас это не удивляет. Когда это произойдет?

Фитрина опустила глаза. Она явно не желала делиться со мной информацией и, следует признать, правильно делала, потому что до сих пор в душе отдавались отголоски тех мыслей, что возникли у меня в момент видения… Боюсь, смерти Лора этот мир не перенесет. И я в этом сыграю не последнюю роль.

— Когда это произойдет? — жестче спросила я. Пророчица подняла глаза и, взволновано закусив губу, ответила:

— Примерно через два года. Но это не точно.

— Как это можно избежать?

На этот раз Фитрина выдержала мой взгляд.

— Никак.

Шайтан кай Дрейко

Мир сошел с ума. С самого утра в доме все стояло вверх дном, и я отнюдь не сразу узнал причину этого бедлама, а узнав…

Ирбис мертв. Хорошо это или плохо покажет время, но вот то, что многие планы придется пересматривать, уже сейчас не вызывало сомнений. Последние годы Император слабо влиял на события, но все-таки из-за его спины управлять было куда проще, особенно если вспомнить о невольном возникновении разброда и шатаний в обществе.

И как назло, Шайти с самого утра куда-то запропастилась! А ведь без нее я не мог ничего предпринять — все-таки основная часть власти была сконцентрирована именно в ее руках. Но просто сидеть и ждать — было не в моем характере, меня все же воспитывали как потенциального наследника престола. Первым делом, я решил выяснить все возможное об обстоятельствах смерти отца — это могло сильно облегчить мне путь к трону. И все же не мог старый дурак умереть парой-тройкой дней позже?! Ведь теперь придется потратить уймы времени и сил, чтобы задобрить старых маразматиков из Храма! Император же умер так и не передав доверенную ему «душу» преемнику! А значит, жрецы пожелают провести полный ритуал, а не его усеченную версию. Это бесило. Вот только-только цель замаячила на горизонте и тут вдруг такое!.. Нет, боги в свидетели, Ирбис снова сделал все, чтобы испортить мне жизнь. Как и всегда! Проклятый старик!

Надо сказать, что полученной информации я удивился. По всему выходило, что Императора убила Змееликая, а культ этой богини во все времена был очень силен в их обществе, ведь ее жрицы не только были первоклассными убийцами, но и превосходными целителями, никому не отказывающими в помощи. Значит, Ирбис все-таки зарвался. Я не знал, какие у его отца были договоренности с этим Храмом, но в том, что они были я не сомневался ни мгновения — слишком легко старшая жрица приняла Шайрем, хотя обычно танцовщицы со смертью старались не лезть в дела высокорожденных.

Впрочем, даже сам факт гибели Императора от яда священной кобры мог многое изменить в уже устоявшемся порядке вещей. Во-первых, сам собой напрашивался вывод, что боги отвергли этого правителя, а следовательно это шанс для оппозиции отстоять свои решения. Во-вторых, не исключено, что жрецы признают все потомство «недостойного» не пригодным для власти, а значит, найдут кого-то из боковой ветви радужного дома и посадят на трон в качестве красивой декорации. В-третьих, помимо этих, надо сказать, едва ли не первоочередных проблем, придется поднимать старые записи, касающиеся Кайры и ее волка, пори этом желательно все провернуть тихо, не привлекая к себе излишнего внимания…

И все это только верхушка айсберга. Все-таки своей смертью Ирбис навредил настолько, насколько это было вообще возможно. Будь у меня возможность, я бы не задумываясь отправил своего отца в дуат собственноручно, но к сожалению, этим уже обеспокоилась Змееликая.

А значит, придется снова упрямо стиснуть зубы и попытаться исправить ситуацию, пока все не стало необратимым.

И Шайти мне в этом поможет.

Маркус кай Вулф

В этот раз мне повезло. Только Шайти собралась с мыслями, чтобы перейти к довольно болезненной теме наших взаимоотношений, как зазвонил ее мобильник. Я с трудом сдержал вздох облегчения. Мне сейчас совершенно не хотелось решать прошлые проблемы — в настоящем их было не меньше.

А Шайти тем временем произнеся пару ничего не значащих телефонных фраз, резко побледнела и как-то затравлено посмотрела на меня, словно в поисках поддержки. Я насторожено замер. Как-то запоздало вспомнилось, что у меня вообще-то брата должны были утром судить, а я даже не попытался его вытащить…

Боги, что там могло произойти, что даже обычно хладнокровную Шайти проняло?!

Я с трудом дождался окончания ее разговора.

— Ну что там произошло? — сразу же потребовал я ответа. Шай как-то растеряно посмотрела на меня, а потом медленно произнесла:

— Отец мертв. Его убила священная кобра.

Всего две фразы, а сказано очень-очень много. Слишком много для одного утра.

Запоздало шевельнулась на дне души ревность — я понял, кто именно сейчас звонил моей старой знакомой. Шайтан. И у него, определенно, возникли неприятности — смерть Императора не могла не повлиять на его — их — планы.

— Мне надо идти, — как-то совершенно растеряно произнесла Шайти. Кажется, эта новость выбила ее из колеи. Невольно потянувшись за ней, я ободряюще сжал ее пальцы.

— Я пойду с тобой. Чувствую, там не обошлось без моего брата.

— Да. Без этой пары там не обошлось, — негромко сказала она, явно мысленно пребывая где-то в другом месте.

— Вот увидишь, все будет хорошо, — уверил я, обнимая девушку за плечи. Что бы там между нами не произошло, но друзьями мы останемся все равно.

— Мне бы твою уверенность, Марк. Мне бы твою уверенность, — но вырываться она не стала, хотя в любой другой ситуации мне было бы не избежать убеждений в том, что она со всем справится сама… Все-таки иногда с Шай бывает очень сложно, но я бы не променял ее ни на кого другого.

Шайрем кайри Найа

Несколько бесконечно-долгих мгновений я потратила на созерцание потолка. Мыслей в голове не было, а отчаяние я решительно гнала от себя — ведь сдаваться я в любом случае не собираюсь.

Два года. Не так чтобы очень много времени, но можно пока не спешить и все тщательно взвесить. Не могу сказать, что не верю Фитрине, все-таки она провидица с приличным стажем работы на этом поприще, но есть вещи, которые даже лучшие из нас не принимают во внимание… Лор будет жив. Точка. И мне плевать на мнения богов и миров. Как я собираюсь этого достигнуть? Не знаю, пока не знаю, но, можете мне поверить, свое я не упущу. А значит, этот вопрос можно на время отложить и заняться более насущным…

— Кайри, — я перевела взгляд на Фитрину, — скажите, что произошло утром. У меня такая каша в голове, что я никак не могу разобраться, что было на самом деле, а что мне только привиделось.

Сапфировая владычица как-то странно посмотрела на меня, словно решая, какую часть информации может мне доверить. Я твердо встретила ее взгляд, не позволив и тени растерянности отразиться на лице.

— Ирбис мертв, — наконец, произнесла Фитрина таким тоном, словно это объясняло все, впрочем, так оно и было, потому что стоило этим словам сорваться с ее губ, и в моей голове словно сложилась причудливая мозаика.

Отец умер. Его жизнь забрала Циара в качестве платы за своеволие. Но тогда это значит… Я недоверчиво коснулась своей татуировки кончиками пальцев. Откидывать одеяло и проверять что-либо не хотелось, но я уже и так догадывалась, что там увижу.

Урий. Именно так сказала богиня. Значит, теперь я — урий? Я — Хранитель? Но тогда, кто является вторым — Императором?..

Нет, не так. Кого я могу назначить на эту роль? А много ли у меня кандидатур? Не очень. В радужном клане осталось всего семь мужчин нужного возраста, при этом только Шайтан происходит из прямой линии… Впрочем, я имею право и возможность поменять династию, главное, чтобы в избранном мною наследнике была хоть капля радужной крови…

— Кайри, скажите, вы видели нового Императора? — осторожно уточнила я, надеясь, сбросить часть своих обязанностей на сапфировую владычицу.

— Нет. Словно Время еще не определилось, кого поставить на это место.

Вот именно этого я и боялась. Кажется, кроме меня никто не сможет назвать имя следующего правителя, а это налагает на меня уйму ненужных обязательств. И я совсем не уверена, что смогу сделать правильный выбор.

Фитрина сочувственно улыбнулась мне, словно знала, что мне предстоит. Хотя наверно все-таки знала, но спрашивать я ничего не стала — время само все расставит по местам.

Раймон кай Рэвен

— Рей, а что ты собираешься делать теперь? По-прежнему будешь опекать свою Пророчицу в надежде, что она когда-нибудь ответит тебе взаимностью?

Скарлет ластилась ко мне с упорством изголодавшейся по ласке кошки, и у меня просто не было сил ее оттолкнуть — все-таки потери она всегда переживала тяжело. Я притянул к себе лицо рубиновой кайри и осторожно поцеловал ее, она подалась вперед, но я не дал углубить поцелуй, отстранившись.

— Нет, опекать Фитрину я больше не буду. Я не собираюсь пока возвращаться в сапфировый ном — девочке давно пора научиться обходиться без меня.

— И куда ты пойдешь?

— Ну, мир большой, думаю, найду себе местечко по душе.

— А как же мнение самой Пророчицы? Или как всегда проигнорируешь чужие желания?

Если честно провокационные вопросы Скарлет уже стали меня раздражать, но способа избежать их я не видел, а отвечать — не хотел.

— А причем тут ее желания, Лет? Во-первых, я вполне вырос, чтобы решать за себя. А во-вторых, не имеет она права мне что-то там запрещать — я глава совсем другого клана.

Скарлет со странным выражением посмотрела на меня, а потом медленно произнесла:

— Знаешь, я начинаю думать, что поведение Пророчиц оправдано — с тобой по-другому просто нельзя! Тебе не приходило в голову, что вот так обрывать связи — жестоко?

Я неопределенно дернул плечом. Мне сейчас совсем не хотелось обсуждать эту тему, тем более все, что я делал, так или иначе было необходимо. Сейчас, когда Фитрине уже ничего не угрожает, мне не стоит оставаться рядом с ней — это только подстегнет ее дар, а что может произойти после того, как она все узнает, даже я не возьмусь предсказывать.

— Это верно, Лет. Не думаю, что мое присутствие так уж необходимо для Фитрины, она просто привыкла со всеми своими проблемами бежать к «ненавистному некроманту». И отучить ее от этой привычки — моя основная задача на данный момент.

— Рей, что ты задумал на этот раз? И как это связано с Шайрем?

Хм, а Скарлет все еще не потеряла былую хватку. Или это я излишне расслабился и забыл о контроле?

— Не волнуйся, дорогая, это никак не отразится на нашей принцессе. Просто в ближайшие пару лет мне не стоит ни на шаг не отходить от нее, но так как такое мне вряд ли позволит ее волк, придется наблюдение вести исподволь.

— То есть?

— Мне снова придется уйти на дно, причем лучше всего это сделать сейчас, пока наши уважаемые номархи растеряны и не додумались начать следить за мной.

— Собираешься «умереть» в очередной раз?

— Ни в коем случае — это уже приелось, я просто исчезну из радужного нома, не потревожив ни одного охранного заклинания — пусть гадают, кого или что они имели честь лицезреть, — хитро улыбнулся я, рассматривая нахмурившееся лицо собеседницы. Скарлет явно была против моей очередной задумки, но вмешиваться посчитала ниже своего достоинства. Вот именно эту черту рубиновой владычицы я и ценил превыше всего — она всегда знала, где пролегает черта, которую ни в коем случае не стоит пересекать.

— А чем прикажешь заняться мне? — спросила Скарлет, взглянув на меня уже без тени каких-либо чувств.

— Тем же, чем и всегда, дорогая. Тебе я доверю самое ценное, что у нас есть — Императора. Я хочу, чтобы ты проследила за избранием нового правителя. Ты не хуже меня должна понимать, что сейчас начнется бездна знает что: жрецы ни за что не признают Шайтана достойным наследником, а значит, нас снова ждут смутные времена.

— И ты доверишь мне это? — немного напряженно уточнила рубиновая владычица, не сводя с меня пугающе-холодных глаз.

— А почему нет? Ты не хуже меня помнишь времена Смуты, и я не думаю, что тебе так уж хочется дожить до их повторения.

— Ты прав — не хочется. Но ведь я могу возвести на трон человека, который будет полностью на моей стороне. Не боишься?

Я невольно улыбнулся. Мне все больше и больше нравилась эта ситуация.

— Ну, попробуй, а я посмотрю, что у тебя из этого выйдет. Поверь мне, тебе вряд ли удастся повлиять на выбор Императора, тем более сейчас.

— Думаешь, Кайра попытается снова возвести на трон своего волка?

— Я этого не говорил.

Забавно наблюдать за Скарлет. Есть в ней что-то от охотничьего пса, берущего след. Я не знаю, к каким выводам она придет в итоге и сможет ли реально повлиять на ситуацию, но я достаточно хорошо знаю Кайру и уже сейчас могу сказать, что прошлой ошибки она не повторит. Нет, волк никогда не окажется на троне, несмотря на то, что прав на него имеет больше других. Это уже пройденный этап, но ведь Лет об этом не знает — а значит, и взгляд на ситуацию у нее будет самый непредвзятый. И на данный момент этого достаточно.

— Рей, ты опять вздумал меня использовать? — Скарлет подозрительно уставилась на меня.

— Ну может быть совсем чуть-чуть, — невольно улыбнулся я. Все-таки сказывается возраст на моем поведении — я уже так привык играть людьми, что это стало для меня естественной и неотъемлемой частью существования. Так же как и Пророчица.

— Надеюсь, ты меня потом хотя бы просветишь, зачем тебе все это понадобилось? — Скарлет ответила понимающей улыбкой.

— Разумеется, дорогая. Как же иначе?

— Рей, предупреждаю, если ты меня снова попытаешься обмануть… — ее мягкий голос никак не вязался с угрожающим содержанием слов, но и к этому я уже успел привыкнуть.

— Ни в коем случае, звезда моя, ни в коем случае.

— Рей! Хватит уже издеваться!

— Я даже еще не начинал, кайри, — в притворном возмущении я всплеснул руками.

— Вот и не начинай. Лучше скажи, ты останешься на погребение Шайса?

Я сразу же стал серьезнее. Может, я и некромант, но к смерти отношусь со всем уважением.

— Мне жаль, Лет, но я не могу. Я должен уйти уже сегодня. Мне нужно еще кое-что сделать в сапфировом номе, а встречаться с Пророчицей мне сейчас не стоит.

— Ты даже не попрощаешься с ней?

— Нет. У нее возникло слишком много нежелательных вопросов, и мне бы хотелось избежать их, ну или хотя бы оттянуть на неопределенный срок.

— Знаешь, Рей, а ты совершенно не меняешься…

— Стараюсь, звезда моя, стараюсь, — на этот раз я сам потянулся к губам Скарлет — иначе ее было просто не заткнуть.

Маркус кай Вулф

Радужный ном напоминал разворошенный муравейник, причем не только внешне, но и по эмоциональному фону. Почувствовав какофонию чужих чувств, я невольно поморщился. Атмосфера явно оставляла желать лучшего. Зато я сразу выделил из всего этого хаоса островок вселенского безразличия — Лор. Значит, о брате мне беспокоиться смысла не имеет, а вот Шайти стала еще напряженнее, если это конечно вообще было возможным. А ведь здесь я не мог просто взять и обнять ее, даже то, что мы пришли сейчас вместе, может когда-нибудь сыграть против нас.

Вот именно поэтому я и отказался в свое время от наших отношений — рано или поздно кто-то может догадаться, а это ничего хорошего нам не принесет, скорее усложнит и без того непростую ситуацию. Шайти — не Шайрем, она не свободна, она всего лишь «длань» своего брата. А Шайтан очень не любит, когда трогают его вещи. Да и я не Лор — спорить с будущим Императором не решусь, так что будет лучше, если я и дальше продолжу избегать встреч с Шай.

Взглядом проводив идеально-прямую спину Шайти, я решил заняться более важными вопросами: а именно, надо найти Лора и разузнать, что здесь, черт возьми, твориться.

И все же… жаль, что она даже не обернулась.

Лоурес кай Вулф

От всего происходящего голова шла кругом. И мир приобрел какие-то картонно-искусственные черты. Не верилось, что такое действительно могло произойти в реальности, да и особого желания верить не возникало. Возможно, это просто сказывалась усталость — и ночь и утро дались мне нелегко, а может, я слишком привык быть в курсе всех настроений и оказался не готов к такому повороту…

Я в сотый раз за последний час посмотрел на валяющиеся на столе обрывки бумаги. Бред. Картина отказывается складываться в единое целое, словно события никак не связаны, но в тоже время даже абсолютному идиоту ясно, что таких совпадений не бывает.

Бред.

Все — от первого до последнего слова — полный бред.

Но тогда почему мы в него верим? Потому что нам так сказали? А кто сказал? И когда? Вопросы, вопросы… И нет ни одного ответа, более того нет даже шанса эти ответы получить.

Проклятье! Как же меня достали эти бесконечные загадки!

Хотелось послать все в бездну и исчезнуть — куда угодно, только бы подальше от этого сумасшедшего дома. Вот только кто мне даст уйти? Особенно сейчас, когда я из угрозы скрытой перешел в группу «опасность N1»?

Бред…

Я и Кайра? В голове не укладывается. Уж слишком все это притянуто за уши. Да и какой смысл устранять «любовника» богини, тем более если только он ее и держит в границах дозволенного? Не глупо ли? Ведь гораздо разумнее попытаться использовать этот шанс и надеть на Царицу поводок…

Бред. Вся эта история отдает гнильцой. Кто-то явно потрудился, создавая на первый взгляд целостную легенду. Но зачем? Из этого безумия невозможно извлечь выгоду при всем желании!

Проклятье! И ведь самое противное, что и спросить-то не у кого? Что такого могло произойти в прошлом, что было принято решении об устранении серебряного клана из политики без права на восстановления статуса? Единогласное решение… Его же даже мы поддержали… Почему?..

Ведь что-то же должно было подтолкнуть всех! Ну не верится как-то, что предки отказались от собственной цивилизации и культуры только из-за небольшого романчика Царицы. Да и насколько я помню, первый Суд стоил жизни всему Кругу. Не стали бы последние из хранящих знания уходить просто так. Но тогда почему? Зачем — и кому?! — мог понадобиться многовековой раскол, приведший нашу расу к медленному вымиранию?

Бред. Определенно. Но тогда почему мы в него так слепо верим? Почему никто не задает вопросов? Боятся узнать правду? Или просто не подозревают о существовании иной истории, в корне отличающийся от привычной нам.

А что, кстати, нам известно о тех временах? Ведь после Исхода, кланы на годы потеряли связь друг с другом. И только Царица — призрак былого величия — не давала нам вернуться к полудикому животному состоянию. Она связывала нас воедино. Мы все были ее детьми, мы дарили ей свою любовь и почитание, а она в ответ не давала нам забыть и раствориться в других расах. Мы иные. В нас течет та же кровь, что и в людях «низшей» грани, но в отличие от них мы не рабы — господа. Вернее были ими, пока с нами была Она. Но тогда почему наши предки решили отказаться от всего, что было достигнуто и сохранено таким трудом? Что такого ужасного предвещала связь Кайры с серебряным волком? Какой смысл терять жизнь и обрекать потомков на вырождение?!

Боги, если бы хоть какие-то документы пережили темные времена!..

Но это невозможно. Все знания, все умения — все наследие Аментиса оказалось стерто из памяти, потому что никто из тех, кому оно было доверено, так и не удосужился их передать… Еще одна странность: почему первые номархи, которых сейчас почитают за богов, не передали тайны силы потомкам? Ну не поверю я никогда, что они не могли предвидеть собственную смерть! А ведь нам пришлось практически заново выстраивать всю систему обучения… Да и собрать разрозненные кланы под одной рукой получилось далеко не сразу…

Загадки, везде одни загадки. И дело не только в прошлом — то, что происходит сейчас, тоже раздражает своей несуразностью.

Идиотсткое поведение Ирбиса, приведшее его к смерти. Погибший два века назад черный, решивший так неожиданно сообщить миру о своем воскрешении. Скарлет, внезапно воспылавшая желанием от меня избавиться. Фитрина, неожиданно вставшая на мою сторону во время Суда. Кажущееся равнодушие Рана. Нарочитое безразличие ко всему Эсмеральды. Такое чувство, словно каждый ведет свою собственную игру, при этом почему-то забывая оглядываться на других, потому что ничем другим поражение объяснить невозможно.

А ведь это только номархи, и если копнуть чуть поглубже, ситуация вырисовывается более чем любопытная. Шайтан уже давно не скрывает своего желания поскорее занять трон, при этом его «длань» как-то подозрительно быстро взяла под свой контроль почти всю разведку радужного нома. С отцом близнецы уже давно не считались, впрочем, и Ирбис не особенно жаловал своих первенцев… Но тогда почему Шайс решил передать бразды правления сыну? Ведь никто из номархов в серьез Шайтана не воспринимал, все были уверены, что Император найдет способ поставить зарвавшегося наследника на место, да так, что у того и желания возражать не возникнет. Ошиблись. Не учли того, что Ирбис делал ставку не столько на сына, сколько на его будущую супругу — Шайрем.

Далее идет Рет. В последнее время о нем почти ничего не слышно — одно это внушает серьезные опасения, так как сын Скарлет в тени никогда не оставался. Сколько себя помню, он вечно лез на рожон и не раз оказывался в не очень приятных ситуациях. Но всегда выходил сухим из воды. И это его ужасно нервирует. Опять же ходят слухи, что в отличие от остальных десмодов Рет может безбоязненно появляться на улице даже в ясную погоду. Не знаю, сколько в этом правды, но я допускаю такую возможность — в конце концов, Лаури тоже не была подвержена влиянию вируса…

Кстати, убийство сестры тоже не вписывается ни в одну картину, но при этом Ирбис ясно дал понять, что именно это событие стало отправной точкой. Почему? Он узнал что-то касающиеся того случая, но не хотел делиться информацией? Не исключено, но маловероятно. Скорее всего у него просто были так необходимые мне знания…

Проклятье! Сколько не пытаюсь понять, ни одной более-менее жизнеспособной версии не появилось.

Я сгреб все бумажки, лежащие на столе в одну кучу, и в сотый раз стал их сортировать.

Смерть Лаури. Ирбис сказал, что именно с этого все началось. Почему? Что такого особенного могло быть в моей сестре?

Стоп. Лаури была радужной волчицей. Матерью клана, такой же как Шайрем. Но тогда получается, что отнюдь не мой змееныш должен был стать Императрицей…

Но ведь никто не знал тогда об этом. И не мог знать. Так что винить в смерти сестры Ирбиса, я не могу, тем более ее убили вполне определенным образом и сделать это мог только вампир.

Но почему тогда точкой отсчета стала именно ее смерть? Да, для меня — для всего серебряного клана — ее гибель была трагедией, но в целом для нашего народа она особого значения не имела. Император, конечно, не мог пропустить такое событие, но его волновала не столько смерть моей сестры, сколько вызывающее поведение рубинового клана: уже на своих охотиться стали.

Рубиновые. Вот кто в последнее время достиг невиданных прежде высот. И дело не только в том, что для пополнения им достаточно обратить подходящего человека, а в том, что любой десмод среднего уровня силы может противостоять самому сильному бойцу иного клана. Еще немного и они превратятся в угрозу. Но этого почему-то никто не желает замечать, и прежде всего сама Скарлет.

Боги! И при этом они смеют в чем-то обвинять меня?! Да единственная угроза мирового масштаба это отнюдь не Кайра, а наши зубастые сородичи.

Впрочем, возможно, я слишком пристрастен, чтобы судить рубиновых. Не исключено, что у десмодов проблем из-за вируса не меньше, чем у нас самих.

И все-таки…

Бред.

Нет, лучше не стоит забивать голову этой ерундой. В любом случае, схема будет значительно отличаться от действительной ситуации, а, следовательно, незачем и мучиться.

Но мысли продолжали роиться в голове, мешая сконцентрироваться на чем-то одном. Предпосылки, события, причины и следствия никак не хотели укладываться. Бездна! Еще немного и я просто сойду с ума! Но и избавиться от мелькающих перед глазами картинок было нельзя. Мозг работал на пределе, вспоминая, сортируя, анализируя…

Когда в дверь постучали, я с удивлением отметил, что сейчас буду рад беседе даже с Шайтаном, лишь бы хоть на миг отвлечься.

— Входите, — я поспешил пригласить гостя, пока он не решил сбежать — все-таки за сегодняшний день толком пообщаться мне удалось только с Фитриной, остальные словно избегали меня. Впрочем, и такое возможно.

Дверь немного приоткрылась, и в получившуюся щель скользнул Марк. Он рассеянным взглядом обвел комнату и, только заметив меня, улыбнулся, но как-то блекло. Хм, что еще могло произойти? И как это может отразиться на клане?

— Рад видеть тебя в добром здравии, Лор.

— Не ожидал?

Маркус как-то виновато улыбнулся и смущенно развел руками:

— Совсем из головы вылетело.

— Интересно, чем это мой советник так сильно был занят, что забыл о моей возможной казни?

— Ну, все же обошлось, — поспешил оправдаться брат. Но жест, которым он потер щеку, о многом мне сообщил. Кажется, Маркусу сейчас не стоит напоминать, что он такое — может и сорваться.

— Не твоими стараниями.

— Ты прав, но…

— Марк, что у тебя случилось?

Брат как-то обреченно посмотрел на меня, словно смертник, надеющийся, что исполнения приговора еще ненадолго отложат, но твердо знающий — его время вышло.

— Кажется, я кому-то перебежал дорожку. Но вот когда и кому — для меня самого загадка.

— Рассказывай.

Маркус кай Вулф

Говорить было сложно. Я доверял брату, как себе, но почему-то рассказывать ему о своих проблемах не умел. Как-то так сложилось, что никто из нас не спешил посвящать другого в свои трудности — и без того забот хватает, а уж вешать друг на друга всякие личные мелочи и вовсе нелепо. Забавно, оказалось, что легче поделиться всем с бывшей возлюбленной, чем с собственным братом.

— Интересненько вышло, — подвел итог всему сказанному Лор, как только я замолчал. — Значит, Шайрем предназначалась тебе. Что ж, теперь я хотя бы понимаю, почему на дело послали такую неопытную жрицу. Вот только странно, что никто не попытался снова. Ты — не я, особой осторожностью не отличаешься и при желании тебя можно устранить, не привлекая к этому делу посторонних.

Не то, чтобы Лор был не прав, но все равно неприятно слышать такое. Тем более из уст брата.

— Знаешь, Марк, наверно, я сейчас удивлю тебя, но думаю, с этим вопросом тебе стоит подойти к Шайрем. Для нее это дело не менее важно, чем для тебя. Да и порядок оформления заказа ей известен лучше, чем нам. Возможно, кое-что прояснить сможет уже она.

Он меня действительно удивил, но не самим предложением, а тем тоном, каким говорил о принцессе. Я чувствовал смятение брата, как свое собственное, и понимал, что сейчас он просто пытается возвести стену между собой и Шайрем. И обо мне он думает в последнюю очередь.

— Что у вас здесь произошло? — теперь настала моя пора задавать вопросы.

Лор опустил взгляд на стол, словно нашел что-то интересное в лежавших там обрывках бумаги. На некоторых клочках я заметил пометки, но рассматривать не стал — за годы общения с братом, я уже давно научился определять, когда в нем просыпается аналитик. Тем более в такие моменты его эмоции настолько открыты, что мне не приходится прикладывать усилий, чтобы читать их.

— Ты знал, что Шайрем связана с Кайрой?

— Подозревал, — уклончиво ответил я.

— И ничего мне не сказал?! — Лор вскинулся и упер в меня немигающий желтый взгляд.

— А это что-нибудь изменило бы?

— Ничего, — он снова отвел взгляд.

Сейчас с ним сложно общаться, но если упустить момент… не знаю, сколько ему тогда времени понадобится, чтобы смириться с происходящим. А именно времени у нас и нет.

— Тогда зачем было говорить? Лор, я прекрасно знаю, что сейчас ты чувствуешь, но не думаешь же ты, что только тебя испугало происходящее. Я не стану тебя убеждать, что твое место рядом с принцессой — уж в собственных желаниях ты как-нибудь и без меня разберешься, но и рвать ваши отношения не спеши.

— Из-за Кайры?

— Из-за того, что сам себе этого не простишь потом. Я не знаю, насколько правдивы легенды о гибели мира в случае разрыва Царицы и ее Волка, и, если честно, меня мало это волнует: мир в круг моих обязанностей как-то не входит, зато в него входишь ты. И мне бы хотелось иметь вменяемого номарха.

— Ты преувеличиваешь.

— Скорее уж преуменьшаю. Лор, ты не чувствуешь сейчас того, что чувствую я. Не знаю почему, но со стороны всегда виднее, даже эмоции чужие воспринимаются ярче, чем собственные. Я ведь не ошибусь в предположении: в анализ ты полез только потому, что не хотел думать о том, как поступить с Шайрем. Надо сказать действенный метод, от эмоций ты отгородился качественно, вот только… Лор, а ты уверен, что твой мозг в состоянии это выдержать?

Молчание. Вот так всегда и бывает.

— Лор, тебе не кажется глупым пережить Суд только для того, чтобы спалить себе мозг? Так что кончай со всем этим.

— Я не знаю, что мне делать, Марк, — болезненно-тихо. Никогда не видел брата в таком состоянии. Хотя нет, видел: сразу после похорон Лаури.

— Для начала просто не спеши. Не стоит принимать решения в горячке. Тем более такие, пересмотреть которые уже не выйдет.

— Но Шайрем…

— В состоянии все понять. Да и не думаю, что ее состояние сильно отличается от твоего. Не один ты растерян. Для принцессы это было не меньшим ударом, я даже думаю, что ее положение хуже: ей от всего этого уже не сбежать. Да и этот Суд не мог пройти бесследно. Я не знаю, что там у вас произошло, но не думаю, что все прошло чисто и гладко. Тем более ее богиня у нее на глазах убила Императора, а, что ни говори, он был ее отцом.

На самом деле никакой растерянности или смятения в Шайрем я не ощущал, возможно, всему виной расстояние, но все-таки эмоции Лора я поймал еще на пороге дома… Вероятно, она просто еще не до конца поняла, что произошло, но не исключено и то, что для самой принцессы это событие не было таким уж из ряда вон выходящим: все-таки о Царице мы знаем очень мало.

— Марк, тебе еще не надоело ковыряться в чужих душах? — с легкой тенью недовольства спросил Лор. Кажется, его отпустило. Вот и замечательно, на одну проблему уже меньше.

— Нисколько, а если душа ко всему прочему оказывается и твоя… У меня мечта, а не работа! — с должной степенью восторга ответил я. Ну все: брата спас, семью тоже спас, теперь можно и своими проблемами заняться.

— Что ж, раз не надоело, то Шайрем я препоручаю тебе. Заодно и со своими затруднениями разберешься.

— Ну и у тебя появится денек-другой на размышления. Я все верно понял?

— Марк, ты золото, а не брат! И раз уж ты все так сразу понял, то иди на свой боевой пост.

Так оригинально он меня еще ни разу не выпроваживал, обычно прямо указывая на дверь. Что ж, действовать ему на нервы вредно, тем более сейчас, поэтому лучше выполнить его просьбу и удалиться. Заодно и разузнаю, что здесь все-таки произошло…

— Лор, — я остановился у самой двери и через плечо посмотрел на брата. Он, стоило мне только отвернуться, вернулся к своим бумажкам. Наконец, Лоурес поднял глаза на меня. — Лор, поосторожнее с этим. Возможно, твои способности выше средних, но не забывай, что ограничений с силы никто не снимал.

— Я прирожденный аналитик, — словно пытаясь успокоить меня, он невыразительно улыбнулся.

— Именно это меня и пугает. Не забывай, что у тебя не так уж и много времени осталось, чтобы так бездарно растрачивать его на это, — я взглядом указал на ворох бумажных обгрызков и вышел. Надеюсь, Лор знает, что делает.

Шайрем кайри Найа

— Привет. Можно? — и если начало прозвучало у самой двери, то ее окончание застало моего гостя в центре комнаты.

— Ты уже вошел, — невольно улыбнулась я.

— Ну и как ты, принцесса? И что здесь все-таки произошло? — Марк, демонстрируя чудеса наглости, уселся рядом со мной поверх одеяла.

— Если в двух словах, то Великий Суд произошел. Все остальное вытекает из этого. Кстати, а где ты был? Проспал?

— Заработался, — смущенно улыбнулся Маркус, при этом выглядел он настолько несчастно, но в то же время очаровательно, что мне и в голову не пришло его в чем-нибудь обвинять. — И, принцесса, если можно, то расскажи все в подробностях, иначе я уже отчаялся хоть что-то выяснить. Все молчат, никто ничего не говорит — прям всемирный заговор! Кстати, — Марк внезапно перепрыгнул на другую тему, — а разве с тобой не должен был кто-то сидеть?

— Фитрина ушла минут за пять до твоего прихода. Мне хотелось побыть наедине с собой.

— Проблемы? — волк улыбнулся уж как-то очень понимающе.

— А как же без них, — тяжело вздохнула я, но поспешила сгладить впечатление от слов неуверенной улыбкой, — но это не к спеху.

— Знаешь, Шайри, если у тебя проблемы — можешь без опаски все рассказать мне. Если не сумею помочь, то хотя бы выслушаю — успокою.

— Да нет, все нормально. Правда, — я поспешила успокоить внезапно ставшего предельно серьезным волка.

— Принцесса, ты — часть моей семьи. И если у тебя трудности — я в любой момент приду к тебе на помощь.

— Семьи? — я удивленно воззрилась на друга. Нет, я конечно понимаю, что довольно-таки близко сошлась с серебряными, но все равно как-то подозрительно быстро меня записали в число близких родственников.

— Ммм… — неопределенно протянул Марк, а потом как-то странно посмотрел на меня, — О! так ты еще ничего не знаешь!.. А я уж было подумал…

— Не знаю — о чем? — подозрительно поинтересовалась я. Не зря, видимо, потому что лицо у Маркуса стало счастливым-счастливым, а такой вид он приобретал только перед очередной каверзой.

— Да ничего серьезного и заслуживающего твоего внимания! — глядя на меня кристально-честными глазами, уверил Марк, — просто это кольцо никогда не покидает пределов семьи. И любой носящий его автоматически получает статус члена нашего дома.

Великие боги! Я не ослышалась?

— Э-э… Марк, и что ты подразумеваешь под этим? — осторожно поинтересовалась я. Все-таки у этого волка довольно странное чувство юмора…

— Только то, сестренка, что тебе от нас уже не избавиться! А Лору еще и жениться придется! — последнее он выдал уже с таким счастливым видом, что мне стало как-то не по себе.

— На ком? — автоматически спросила я. Марк только этого и добивался

— А ты как думаешь? — белозубо улыбнулся он и заговорщицки мне подмигнул, — Сам виноват — не дело фамильными реликвиями разбрасываться. Теперь пусть отвечает.

— Э-э… Марк, а твой брат знает о твоих коварных планах? — натянуто улыбнувшись, поинтересовалась я. Да, было время, когда в шутку и я поднимала этот вопрос, но сейчас… В голове было как-то пусто, а потому каждое слово отдавалась гулким эхом внутри. Нет, не то чтобы я сильно возражала против такого исхода — Лор мне симпатичен, даже более того, но… Кто сказал, что я свободна в своем выборе? Не Император так Богиня. За меня в любом случае будет кому решать. И вряд ли мои чувства кто-то примет во внимание.

— Пока нет, но узнает, — волк улыбнулся с предвкушением, но не заметив какого-либо энтузиазма с моей стороны, забеспокоился: — Что-то не так, принцесса?

— Нет, все так, — блекло улыбнулась я, — просто все еще не отошла от утреннего представления…

— Кстати, а что там произошло-то? — как я и думала, Марк сразу же вцепился в предложенную тему, выкинув из головы все посторонние планы. Вот и хорошо. Сейчас я просто не смогла бы соврать. А врать придется. В любом случае.

Маркус кай Вулф

Рассказ принцессы не изобиловал подробностями, не смотря на то, что тему эту она выбрала сама, говорить о прошедшем Суде ей было неприятно. Впрочем, это-то как раз и понятно — удивляло другое: она прятала от меня свои эмоции! Никогда прежде я не встречал человека, полностью невосприимчивого к моим чарам. Если бы я не был знаком с Шайрем уже несколько дней, то объяснил этот феномен радужной кровью, вот только еще вчера этого барьера не было! Да, я не стану спорить, принцесса и раньше читалась через раз, но ведь какие-то крохи я улавливал, а сейчас глухо — словно бьюсь головою о бетонную стену в метр толщиной!

К чему я это? Да все к тому же. Мне приходилось только догадываться о том, что Шайрем чувствует в действительности и как она вообще пережила это утро. Бездна! Ну не привык я как-то быть настолько беспомощным!

— Ма-арк, — жалобно протянула принцесса, на секунду прервав рассказ, — а может, я потом как-нибудь дорасскажу, а? — Сейчас она сильно напоминала ребенка, растерянного и не знающего, что ему делать. Никогда прежде я не видел в ее глазах такого дикого, затравленного выражения. Отчаянно захотелось притянуть ее к себе, обнять, утешить, успокоить… вот только ничего этого я сделать не мог — жрицы Змееликой никогда не прощают тех, кто видел их слабость. А Шайрем тем временем, зябко кутаясь в одеяло, продолжала тихо говорить, уже ни к кому конкретно не обращаясь: — Вспоминаю о Богине и прям в дрожь бросает… ведь на какое-то мгновение я потерялась в ней… заблудилась в чужих чувствах и воспоминаниях… и, кажется, так и не нашла дорогу к себе… — с каждым словом она говорила все тише и последнее я уловил только благодаря обостренному волчьему слуху.

Я, старательно запрятав жалость и сочувствие, посмотрел на сжавшееся в комочек тельце принцессы. Все гораздо хуже, чем я предполагал. Если все действительно обстоит так, как сказала Шайрем, то дело плохо. И я говорю совсем не о том, что Кайра стремительно отвоевывает сданные когда-то позиции, а о том, что сама принцесса к этому еще не готова — ни физически, ни морально. Боюсь, если Царица попытается вступить с ней в контакт снова, то просто порвет в клочья личность Шайрем…

— Ну не хочешь — не говори, — ласково произнес я, — я могу и еще кого-нибудь расспросить. Мне это не к спеху, только… — я неуверенно замялся: лезть со своими проблемами сейчас было как-то неудобно. Но и тянуть дальше смысла не имело — все-таки Лор прав: меня можно устранить и не привлекая к делу жриц Змееликой.

— Что случилось? — Шайрем обреченно вздохнула и как-то по-особенному посмотрела мне в глаза — было в ее взгляде что-то такое, что я просто не смог воспротивиться…

— Я просто хотел узнать, кто мог сделать тот злополучный рассказ. Я понимаю, что ты вряд ли это сообщишь, но может, хоть подскажешь с чего начать.

Несколько мгновений она молча смотрела перед собой, словно обдумывая и взвешивая все, что ей было известно. Как-то странно было видеть ее настолько собранной, ведь всего несколько минут назад она выглядела на редкость… жалко.

— Видишь ли, Марк, — тихо начала она таким тоном, что я сразу понял, что внятного ответа не получу. Впрочем, это было ясно и так: принцесса делала все возможное, чтобы не встречаться со мной взглядом. — Видишь ли… — повторила она чуть громче, — кем бы я не была для вас, я останусь жрицей Змееликой. И я физически не могу предать ее. А разглашение информации такого свойства будет расцениваться как предательство. Так что, если бы мне это и было известно, я бы все равно ничего не сказала тебе.

— Шайрем…

— Подожди, Марк, дай мне сказать. Я не имею права делиться информацией, но я могу ее использовать сама.

— Значит? — неуверенно спросил я, боясь верить в свою удачу.

— Я в любом случае собиралась заняться этим делом, — тускло улыбнулась принцесса. Она выглядела усталой и почти истощенной, но почему-то я не смог противиться ее решению. Возможно, я просто струсил, а может, и в правду осталось в Шайрем что-то от Царицы, а возражать Кайре — это кощунство.

— Принцесса, я не хочу тебя торопить, но…

— Я все понимаю, Марк, — вымученно улыбнулась она, — Я отдохну еще денек и завтра, прямо с утра, возьму все в свои руки. В любом случае к этому человеку у меня свои счеты, — светло-голубые глаза льдисто сверкнули. Я с трудом сдержал дрожь. Все-таки Кайра оставила свой след в душе принцессы. И хотим мы того или нет, но нам придется смириться с этим и принять.

— Марк…

— Да? — если честно, я уже собирался уходить и искренне удивился, когда Шайрем меня окликнула.

— Не уходи, пожалуйста. Я не могу быть одна, — эти слова дались ей нелегко — я видел это. Все-таки что-то в ней надломилось. И, к сожалению, помочь ей так же легко как Лору я не могу. А значит, нам всем придется научиться с этим жить.

— Разумеется, сестренка. Я не уйду.

А что еще я мог сказать?..

«Рет»

Балаган. Ничего другого в голову не приходило. И самое главное, что всему виной оказалась самая обычная смерть. И что было столько шуму поднимать?! Император умер? Ну, так и слава всем богам: одной проблемой стало меньше. С чего паниковать-то? Вот уж чему Рет не переставал удивляться так это человеческой глупости — поистине она безгранична.

Умные люди, что бы сделали первым делом? Правильно, стали готовиться с новой коронации, иначе в обществе будут царить не траурные настроения, а анархия — оно им надо? Тем более ничего особенно делать и не надо — все приготовления давно завершены. Ну, какая в принципе разница сам Император передаст корону наследнику или это за него сделает первосвященник? Правда, в данном случае невольно возникал ряд проблем философско-теологического характера, но при некотором желании и должном умении жрецов и прижать можно…

Нет, происходящее ни в какие рамки не вписывалось!

Рет укоризненно покачал головой, бросив взгляд на рабов, беспорядочно бегающих по холлу. Нет, даже относительного порядка. Впрочем, какое правление — такой и его конец. Ждать иного было бы глупо. Хотя кто знал, что Змееликая отколет такой номер? А ведь кобра во все времена почиталась как хранитель царской власти… кажется, Ирбис умудрился не только подданных достать, но и богов. Рет невольно улыбнулся своим мыслям. Вся эта ситуация представлялась ему донельзя забавной. Единственное о чем он жалел так это о том, что так и не удалось все выяснить точно. Скарлет даже дверь не удосужилась открыть, когда сын попытался разузнать все из первых уст, а сплетни ходили по дворцу самые разные. И отнюдь не всему можно было поверить. Что ж, рано или поздно, он все выяснит — это вопрос времени.

Но все равно раздражает!

Телефон заверещал как всегда внезапно. С трудом сдерживая раздражение, Рет вытащил из кармана трубку и, по обыкновению не взглянув на экран, обманчиво спокойно произнес:

— Слушаю.

Ответом ему был лишь негромкий смешок.

— Я слушаю! — повторил он уже гораздо громче.

— Я так понимаю, игра началась, — мягкий голос нежным шелком скользнул по коже, пробуждая к жизни почти животный ужас.

— Госпожа?.. Но как?..

Еще один смешок. И от этого веселья почему-то кровь застыла в жилах.

— Я звоню с телефона твоей любимой куклы. Кстати, все оказалось до безобразия просто. Никакого чувства самосохранения.

— Госпожа… — Рет тяжело вздохнул, одновременно чувствуя досаду и холодящий кровь ужас. Впрочем, девчонку все равно надо поставить на место, тем более если он что-то сделала Ви, — что случилось с Виторией? Надеюсь, с ней все в порядке.

— Не волнуйся, с ней все будет хорошо. Я была не очень голодна. Но знаешь, кровь у нее очень даже… отдает чем-то таким… если еще не успел попробовать свою игрушку — советую не оттягивать. У серебряных всегда был особый вкус — все-таки урожденные Императоры. Впрочем, ты же не хуже меня это знаешь.

— Госпожа…

— Что?.. Я что-то не так говорю? Или делаю? — в голосе появились первые предвестники угрозы, от чего сердце Рета болезненно сжалось в комок. И вовсе это не трусость — просто их Госпожа умела внушать страх, это было неотъемлемой частью ее дара и ее крови.

— Нет, что вы… как я могу осуждать вас…

— Вот и замечательно, что ты это понимаешь, — чуть мягче произнес голос, — Но я звонила не для того, чтобы рассказать тебе о вкусе твоей игрушки. Совсем недавно мне приснился любопытный сон… Ирбис мертв, не так ли? И глупый змей уже заполз в ловушку, расставленную высшими силами. Да и волк, кажется, понял, куда попал. Игра перешла на следующий уровень, я права?

Она не спрашивала, потому что была осведомлена гораздо лучше самого Рета, а просто в такой вот форме посвящала свою верную «дневную тень» в произошедшее.

— Да, госпожа, вы как всегда правы.

— А раз я права, то заслуживаю вознаграждения. Хочу сегодня чего-нибудь особого. Например, изысканное блюдо из танцующей со смертью…

— Но, госпожа?..

— У тебя есть какие-то возражения по этому поводу? Или просто боишься сунуться в Храм лишний раз?

— Нет, госпожа, никаких возражений.

— Вот и прекрасно. И выбери кого-нибудь помоложе, но обученную — хочу чтобы от нее уже пахло чужой смертью.

— Как прикажет моя госпожа, — просто ответил Рет. Спорить с девчонкой все равно нет смысла — тем более он сам ей на один зуб. А если вспомнить, какой именно силой ее наделили боги… вот тогда становится по-настоящему страшно.

— Что ж, тогда я жду тебя сегодня вечером с добычей. И, Рет, если не выполнишь мою маленькую просьбу — сам станешь закуской. Как твоя не в меру норовистая игрушка.

— Я это запомню, госпожа.

— Главное, что этого не забуду я, — усмехнулась она, и повесила трубку.

Несколько долгих мгновений Рет смотрел на свой телефон, словно опасаясь, что он сейчас вновь зазвонит. Страх нехотя покидал тело, хотя это не совсем так — он не уходил, скорее прятался в самый дальний угол сознания, чтобы вновь отвоевать свое, когда придет время. Чудовище. Но удивительно красивое и нежное чудовище. И с ней вполне можно мирно сосуществовать, если выполнять ряд несложных правил. И кроме Ви никто в произошедшем не виноват — не стоило дразнить зверя. Но к сожалению у этой волчицы слишком завышена самооценка и она искренне верит, что заменить ее никто не сможет…

Что ж, на все воля госпожи.

Фитрина кайри Фелкон

И все-таки он ушел. Впрочем, я ведь знала, что так и будет — предвидела… Но верить все равно не хотелось. Видимо, я слишком привыкла во всем полагаться на этого некроманта — ведь до этого момента он меня ни разу не обманывал. Хотя все случается в первые.

Злиться на Рея не хотелось — все-таки он был свободен в своих действиях. Бог как- никак. Впрочем, даже не окажись он Древнейшим, у меня все равно не было бы прав приказывать ему. Ворон. Он всего лишь черный ворон, однажды залетевший в мое окно, так что вполне логично было ждать его исчезновения… но хоть бы попрощался, что ли?! Мы ведь не чужие друг другу! Все-таки я с шести лет считала его чуть ли не основой своего мира — с того самого первого, очень болезненного видения…

А ведь он появился в моей жизни очень кстати. Ведь до того момента я только краем уха слышала, что в нашем доме живет некромант, но ни разу его не видела. А потом произошел тот случай…

Я шла по галерее, рассматривая портреты предков, и сама не заметила, как забрела в зал Пророчиц. Со стен с меня смотрели очень похожие одинаково-печальные лица, от их взглядов у меня по спине пробежала волна озноба, добравшись до шеи холодок, растекся по всему телу… а сознание пронзило первое в моей жизни видение. Кажется, я кричала — не помню. От чужой боли и страха, ставших внезапно ближе собственных, я потеряла сознание, а когда пришла в себя, то услышала негромких немного хрипловатый голос:

— Бедный маленький птенчик. И чего тебя раньше времени сюда потянуло? Или вы ее позвали? А не рано ли, дамы? Я понимаю, что вам не терпится избавиться от моего общества, но ребенок-то тут причем?

Эти его слова отчего-то въелись в память. После того случая я не раз заставала его в зале Пророчиц. Иногда он просто стоял перед каким-то портретом и разглядывал лицо давно умершей женщины, иногда что-то негромко говорил… они были для него живыми. Странно, что я не поняла этого раньше — он знал их всех.

Хотя в последнее время я его там больше не видела. Наверно, с тех самых пор, как мне пришлось занять место главы клана… Забавно, и почему я не подумала об этом раньше? Ведь он просто нашел живую замену тем из зала! Горько? Ну, может быть, совсем чуть-чуть…

Значит, Рей всегда был нянькой при Пророчицах, ничем другим я его знакомство со всеми моими предшественницами объяснить не могу. Но тогда его исчезновение равноценно признанию моей самостоятельности.

Или он просто не захотел отвечать на неизбежные вопросы?

Все может быть. Ведь несмотря на десять лет знакомства, я абсолютно ничего не могу сказать о нем. Рей был и остается для меня величайшей тайной этого мира. Непостижимой, но от этого куда более притягательной загадкой…

Раймон кай Рэвен

Я соврал, когда сказал, что не вернусь в сапфировый ном. Не для того я создавал себе это убежище, чтобы покидать его, да еще и так спешно. Да и зачем? Здесь меня сами стены сохранят от чужих взглядов. Даже Фитрине не дано рассмотреть, что спрятано в подвалах этого замка, а это говорит уже о многом.

В зал пророчиц я вошел с некоторой опаской. Меня не было здесь почти три года, но время нисколько не смягчило их взоров. Они всегда смотрели на меня с ненавистью и презрением, как и та, самая первая, чей портрет так и не оказался в этом зале — его просто не успели написать.

Все верно, вам не за что меня любить, дамы. Я всего лишь возомнивший о себе невесть что некромант. И ваш создатель. Ведь именно это вы и пытались так старательно забыть? Тем более когда вам помимо всего прочего открывались и причины, по которым я пошел на эту глупость…

Да, в этом я допустил ошибку — я наделил их слишком большой властью над временем. И хорошо, что Пророчицы научились использовать только одну сторону своего дара, иначе все обернулось бы полной катастрофой.

Привычно поприветствовав своих уже ушедших за грань учениц, я пересек зал и нажал на три небольших камня. Потайной ход открылся удивительно легко, даже давно не смазанные шестерни не спешили скрипеть и оповещать весь замок о возвращении одного не в меру старого некроманта в свои земли. И все-таки на совесть я тогда сделал механизм, сколько бы лет не проходило, а металл не ржавеет, да и колеса подогнаны идеально. Зато все остальное за время моего отсутствия пришло в кошмарное состояние. Первую комнату, которую я одно время использовал для приема гостей, я прошел насквозь, не особо рассматривая пыльную обветшавшую мебель — уже лет сто пятьдесят я здесь не задерживался. Вторая, выполнявшая роль спальни была чуть в лучшем состоянии, хотя за минувшие годы в углах появилась паутина, а на мебели и стенах осела пыль. Небольшая уборка — и здесь снова можно жить.

Невольно оглядев все свои скудные богатства, я все-таки повернулся к спрятанной в дальнем углу двери. В последние пару лет я там не появлялся, о чем сильно жалел, но тогда у меня не было ни времени, ни возможностей покинуть Фитрину надолго. Впрочем, сегодня я туда не пойду, как и завтра — потом как-нибудь загляну, чтобы проверить, что настройки не сбились, да и просто…

Но прошлое не желало отпускать. И взгляд раз за разом возвращался к замаскированной двери. Но я буду не я, если уступлю каким-то призракам. Не время еще выпускать их в мир, а значит и душу себе травить не надо.

Потом как-нибудь.

Шайрем кайри Найа

Ближе к вечеру меня разбудила молоденькая рабыня. Смущенно пролепетав что-то о необходимости моего участия в церемонии погребения, она выскользнула за дверь, пообещав через пару минут привести девушек для одевания. Вот и отдохнула, называется.

Тяжело вздохнув, я неловко выбралась из-под одеяла. Чувствовала я себя все еще неважно, тело ощущалось странно чужим и, казалось, что стоит мне на секунду забыться, и я вновь окажусь выкинутой из него. Впрочем, второй раз я на ту же уловку не попадусь. Больше никаких призывов богов в эту реальность — поиграли и хватит. Уж как-нибудь сама со всем разберусь, без чужих подсказок, пусть это будет дольше, зато я точно буду уверена, что я это я.

Обещанные девушки пришли лишь спустя четверть часа, что отнюдь не поспособствовало улучшению моего настроения. Облачение заняло еще полчаса, а если учесть, что моя новая одежда наполовину состояла из золотых листов и обручей — весила она немало. И как мне в этом ходить? Нет, действительно, вполне закономерный вопрос, если учитывать, что я и без сего одеяния с трудом на ногах держусь. Рабыни на все вопросы отвечали одинаково: «Положено так». Когда и кем положено не уточнялось, но я и так примерно знала. Традиции, мать их! И ведь не объяснишь им, что эти костюмчики давно устарели. Впрочем, не весь мое платье столько, я бы слова не сказала — принимала же я традиции Храма как должное и нисколько не возражала…

К дверям главного зала меня буквально притащили и сгрузили у стены, решив, что этой опоры мне хватит. Замечательно, надеюсь, они потом вернут мое тельце обратно, откуда взяли. Впрочем, особенно надеяться на это не приходилось…

Церемония прощания с телом прошла как-то скомкано. Впрочем, не каждый день жрецы отказываются выполнять свои прямые обязанности, оправдывая свои действия волей богов, а в результате пришлось срочно искать замену традиционному погребению. И нашли…

Забавно. Отец люто ненавидел янтарных и все, что с ними связано, он жизнь положил, чтобы вычеркнуть саму память о них, а в результате именно их обряд закончит его земной путь. Что ж, видать судьба у него такая…

Погребальный костер уже догорел, а люди все никак не расходились. Я чувствовала на себе чужие взгляды, но не спешила отвечать на них. Хотят поглядеть на причину всего этого хаоса — пусть, это их право. А я пока просто постою здесь немного и подумаю, как быть дальше — оставлять все так, как есть сейчас я просто не имею права. А вмешиваться — не хочу. Вот такая вот дилемма…

Впрочем, об этом можно будет подумать и позже. А сейчас достаточно только мазнуть недовольным взглядом по сделавшему в мою сторону Шайтану и уйти. И плевать, что каждый шаг дается мне с большим трудом, я просто не имею права сейчас демонстрировать слабость.

— Кайри, позвольте вам помочь… — раздался у меня над ухом незнакомый голос, и прежде чем я успела ответить, меня взяли за локоть.

Я невольно глянула через плечо… и едва не утонула в чарующей черной дымке чужого взгляда. Рет. Это имя вынырнуло из недр памяти само. Сын владычицы рубинового нома. И это все, что я могу сказать об этом мужчине.

Впрочем, от себя могу добавить, что он довольно привлекателен. И чем-то неуловимым напоминает мне Лора.

— Извините… — я, несколько растерявшись, попыталась вырваться, но моих сил сейчас против вампира явно было маловато.

— Это я должен извиниться. Мы же так и не были представлены друг другу. Что ж, исправим эту досадную оплошность. Вальрет кай Десмод к вашим услугам, кайри.

— Шайрем кайри Найа, — автоматически ответила я, хотя в своей принадлежности к «кобрам» уже была не так и уверена. Впрочем, я не слышала ни об одном случае смены имени.

— Так вот почему эти шакалы так на вас смотрели. О вас сейчас прямо легенды ходят — одна другой страшнее.

— Правда? — невольно улыбнулась я. Почему-то рядом с эти человеком мне было удивительно легко и спокойно. И все проблемы отступали куда-то вдаль.

— Да, — серьезно кивнул он, но на дне темных глаз шаловливыми искорками плескался смех. — Но обо мне говорят не меньше. Да и сами истории не менее ужасны, так что мы можно сказать товарищи по несчастью.

— И что же говорят о вас?

— Ну, начиная с того, что я на завтрак выпиваю младенца и кончая участием в кровавых оргиях и черных мессах.

— Хм… а у вас очень любопытные интересы… Даже не верится как-то, что на все это способен один человек.

— Вот и мне не верится — но слухи вещь упрямая, сколько их не опровергай, их только больше становится.

— Тогда что же говорят обо мне? — полюбопытствовала я, вынуждая Рета остановиться. Теперь я могла беспрепятственно смотреть ему в глаза. Несколько секунд мы просто изучали друг друга. Не знаю, к каким выводам пришел вампир, а мне с каждым мигом все отчетливее виделась его связь с Лором. Кровная? Быть того не может!

— Многое. И надо сказать, не всему можно поверить. Например, ходят слухи, что именно вы стали причиной гибели Императора.

— В некотором роде, — согласилась я. — Каждая из танцовщиц виновна в грехах остальных сестер. И, конечно, любая из нас выполнила бы приказ Богини, каким бы он не был. Я не исключение.

— Что ж, еще говорят, что вы променяли трон на право остаться в серебряном клане.

— А вот это ложь. Я не отказывалась от своего клана и не откажусь. Хотя скажу сразу: трон — эта не та вещь, за которую я бы стала бороться. Желающих и без меня достаточно.

— Значит, слухи о вашей связи с вожаком волчьей стаи всего лишь вымысел?

Умеет же этот вампир задавать вопросы. И самое интересное: мне совсем не хочется ему лгать или отказывать в ответах. Верно говорят: десмоды очаруют кого угодно и для чего угодно — если захотят.

— Не вымысел, просто небольшое преувеличение.

— Да? И кольцо на вашем пальце тоже — преувеличение? — с тенью насмешки поинтересовался он, поднося к губам мою руку. Боги, а ведь я и не заметила, когда моя ладонь оказалась в плену его пальцев!

Выдернув руку, я невольно потерла волчью морду, украшавшую перстень.

— А вот оно — недоразумение.

— Правда?

— Истинная.

— А как же особенность радужной крови? Ведь вы выбираете спутника жизни только один раз и на всю жизнь?

Вот ведь прицепился!

— А вы хотели бы занять это место?

— А оно все еще вакантно?

Бездна! И что на это ответишь?

Я зло посмотрела на Рета. Вампир обаятельно улыбался, без малейшего стеснения демонстрируя характерные его клану клыки. Впрочем, у меня улыбочка не хуже будет, если немного поиграть с потоками изменения.

— Ну, вообще-то я обручена…

— Говорят, что именно в вопросах этой помолвки вы и не сошлись с Императором.

И откуда он такой осведомленный взялся?! Или в этом доме только и делают, что обсуждают мою жизнь?!

— Ну как сказать?.. Действительно не сошлись мнениями. Шайтан — не тот человек, которого я бы хотела видеть рядом с собой.

— А наш Серебряный Волк?

Да что он к Лору прицепился?! Насколько я помню, у рубиновых всегда с оборотнями напряженные отношения были.

— Лоурес меня устраивает во всем.

— Но?..

— Я принадлежу своей богине душой и телом, как она скажет — так и будет.

Странная откровенность. Я же абсолютно не знаю этого мужчину. Более того, слухи о нем действительно ходили не лестные. Но ведь чем-то он меня зацепил… было в нем что-то такое…

— Ясно. И часто ваша Богиня нисходит к вам?

— Достаточно, чтобы убедиться, что моя жизнь — в ее руках.

— Вот как? Любопытная же у вас жизнь, кайри.

— Какая есть, — я безразлично пожала плечами.

— Я даже вам немного завидую.

— Нечему здесь завидовать — уверяю вас. Я бы многое отдала за свободу от этих оков, но боюсь, поздно трепыхаться, остается только принять все, как есть.

Рет кивнул, но не моим словам, своим мыслям. Его взгляд, дымчато-темный, завораживающий, булл устремлен куда-то в иное время. В этот момент он вряд ли помнил о моем присутствии. Рубиновые всегда умели хранить свои тайны, никто даже не может точно сказать, где пролегают границы их дара. Что им дает кровь? Только ли вечную жизнь и силу? Я уже не уверена. Хотя тут вопрос: чья кровь?..

Последняя мысль меня испугала. Стояло за ней что-то очень личное и не менее страшное…

— Вальрет…

Я невольно вздрогнула, услышав властный женский голос. Обращались не ко мне, но я все равно обернулась и посмотрела на легенду всего нашего мира. Скарлет. Рубиновая владычица. И ведь не подумаешь, что эта невысокая хрупкая женщина — сильнейшая в Эннеаде.

— Матушка, — Рет кивком поприветствовал подошедшую к нам кайри. — Позвольте вам представить мою прекрасную собеседницу — Шайрем кайри Найа.

— Здравствуй, дитя, — улыбнулась Скарлет, — рада, наконец, с тобой познакомиться.

Странное чувство, возникшее при встрече с Ретом, окрепло и разрослось. Наверно, поэтому я так и не нашлась с ответом.

А Скарлет тем временем повернулась к сыну.

— Вальрет, мне необходимо с тобой поговорить. Я буду ждать тебя в своей комнате.

— Как скажите, матушка, — согласно склонил голову к плечу вампир, и Скарлет, попрощавшись с нами, отправилась в сторону своих покоев. Странно, но необычное чувство с ее уходом не исчезло, а только чуть сгладилось.

— Что ж, видимо, сейчас нам придется расстаться, кайри, но думаю, мы найдем время для новой встречи.

— Обязательно, — уверила его я. Что-то мне подсказывало, что теперь я глаз не спущу с рубинового нома — уж слишком необычны его обитатели.

Взглядом проводив Рета, я решительно направилась в сторону своей комнаты. Забавно, но слабости я больше не чувствовала, словно ее и не было никогда.

* * *

Шайти кайри Дрейко, по чистой случайности ставшая свидетелем этой сцены, несколько долгих мгновений потратила на то, чтобы справится с удивлением. За годы жизни она уже привыкла ожидать от этого мира всего, но подобное ни в какие рамки не лезло! С другой стороны, если все хорошенько обдумать и рассмотреть все возможности…

Впервые за довольно долгое время, Шайти позволила себе улыбнуться, не наигранно-холодно, искренне — а значит, информация действительно стоила нескольких минут опоздания. Впрочем, Шайтан никогда особо не контролировал сестру — чувствовал, что в противном случае легко потеряет ее, потому что в жизни эта радужная кайри ценила две вещи: свой род и свободу. Как бы парадоксально это не звучало.

Шайрем кайри Найа

Утро наступило. Вопреки всем прогнозам и страхам. Конечно, смерть Императора не могла пройти бесследно, но и ничего существенно не изменилось. Да, впервые за последние полтора тысячелетия мы остались без правителя, но это еще не повод поднимать панику, тем более я-то жива. Хранитель власти. М-да, шутку Богини я оценила, можно сказать даже прочувствовала на собственной шкуре все ее последствия, или вернее прочувствую в скором времени…

Впрочем, пока эта проблема не встанет в полный рост передо мной ее можно смело игнорировать. Тем более на данный момент у меня есть более важные дела. Например, Марк. И Храм. Мне в любом случае следовало туда наведаться в ближайшее время для более детального расследования всего происходящего. Вот только как отнесется к моему появлению старшая жрица? Что-то мне подсказывает, что из-за этого Суда многое изменилось, и прежде всего отношение мира ко мне. Я больше не смогу как раньше прятаться от окружающих за неприступными стенами Храма, не смогу скрываться в серебряном номе — просто не имею права притворяться, что все осталось как прежде…

Да, многое изменил этот Суд, и не могу сказать, что в лучшую сторону. Но это есть. И мне придется научиться с этим жить. Впрочем, не только мне — нам всем придется на многое пересмотреть свои взгляды. Но прежде всего необходимо понять, что здесь происходит — а значит, мне в любом случае придется наведаться в Храм, потому что никто кроме Змееликой не сможет ответить на мои вопросы, а их уже накопилось очень много. Слишком много, чтобы поверить в первое объяснение, словно бы случайно брошенное в мир. Наверно, все дело в моем неверии. Странно, должно быть, слышать такое от жрицы, но что есть — то есть. Сколько не пытались меня научить верить — так ничего и не вышло. Даже в Богиню, я не столько верю, сколько знаю, что она есть. А это накладывает свой отпечаток…

Впрочем, так было всегда сколько я себя помню. Я никому и никогда не верила на слово, предпочитая проверять даже априорно известную информацию самостоятельно. Наверно, поэтому я так и не обрела в Храме друзей, да и просто знакомых у меня не так уж и много. А ведь кое-какие особенности моего восприятия мира должны были толкать меня к людям, я ведь действительно нуждалась в чужой близости… Но врожденная недоверчивость не позволяла ни с кем сойтись достаточно близко. И тем страннее мое отношение к серебряным. Они вошли в мой мир легко и свободно, словно давно и прочно были его частью. И им я поверила. Поверила просто так, не ища никаких доказательств, не высматривая, не шпионя…

Никому и никогда я не верила просто так. Даже слова Богини я подвергала скептической оценке. Так было раньше. А сейчас?. Что изменилось? Я сама? Или все дело в странной способности серебряных разделять жизнь? Ведь в отличие от остальных кланов, для волков на первом месте стоит клан — стая, — а все прочее практически не трогает их сердец. И это в высшей степени необычно. Для людей силы, к какому бы Дому они не принадлежали, свойственен эгоизм, ведь мы на все смотрим сквозь призму своего дара. Это естественно. Наше общество — это общество одиночек, отчаянно пытающихся протянуть хоть какие-то нити связей. За исключением серебряных. Почему так вышло? Что их отличает от прочих? Ведь неспроста все так ненавидят этот Дом — чем-то же они должны были это заслужить.

Но всему свое время. Когда-нибудь я узнаю, что скрывается за всем этим, а пока мне следует поспешить. Все-таки в одном Марк прав: не обязательно нанимать танцующую со смертью, чтобы его устранить хватит и просто хорошего убийцы… А мне совсем не хочется терять друга — первый как-никак!

Дорогу к Храму любая жрица найдет, куда бы ее не забросила судьба. Почему для танцовщиц со смертью любая дверь может стать дверью-меж-мирами до сих пор не известно, но так есть — и для возвращения домой нам не нужно искать четко привязанный к месту портал, достаточно просто пожелать… правда, никого другого провести таким образом не получится — но ведь и я сегодня одна.

Храм встретил меня напряженной тишиной. Что-то такое витало в воздухе, что заставляло нервно оглядываться по сторонам. Обычно я особой впечатлительностью не страдаю, но тут прям проняло. Атмосфера какая-то убийственная, не представляю, как остальные здесь живут.

Кстати, а где все? Тишина стоит какая-то угнетающая, сразу неуютно становится, хотя я в этом месте выросла и знаю все мало-мальски интересные уголки.

Но как я ни старалась, никого не нашла ни в главном зале, ни в мастерской, ни в библиотеке — все как будто сквозь землю провалились. Только добравшись до покоев старшей жрицы, я различила какие-то звуки. Кто-то пел, вернее, негромко мурлыкал себе под нос какую-то песню. Ну, наконец-то! А то я уж решила, что все покинули это место.

Я постучала в дверь. Песня сразу же смолкла.

— Входите, — спустя несколько бесконечных секунд мне все-таки ответили.

Я неуверенно переступила порог. Старшая жрица сидела на полу рядом со своей любимицей, но что-то в ее облике заставило меня насторожиться.

— Что происходит?

Моя наставница, кончиком пальца поглаживая голову кобры, негромко произнесла.

— Ничего, просто пришло наше время.

— Что? — не поняла я. Иногда старшая любила высказываться туманно, но всему же должен быть предел. — И где все? Храм сейчас напоминает какой-то склеп.

— Склеп? В какой-то степени так и есть. Они все ушли, все, как одна, приняли волю своей Богини, ни мгновения не сомневаясь в верности ее решения. Я даже немного завидую им, они верили, что поступают верно, а я… я знаю, что все не так… она просто тасует карты, выбрасывая из колоды лишние… — голос жрицы звучал как-то тускло, словно для нее все было уже кончено. Впрочем, так оно и было. Я, наконец, поняла, что меня насторожило, когда я вошла в комнату — макияж и одежды старшей были выбраны не просто так. Ритуальный лазорево-золотой рисунок шел от переносицы к вискам — символ добровольного принятия смерти. То есть?.. неужели они все?.. ушли?

— Почему?

— А как ты думаешь? Потому что она так решила. Она сказала, что нам нет больше места в этом мире, что и она сама скоро покинет его, и предложила всем выбор: остаться в одиночестве, без ее поддержки, или уйти вслед за ней. Они не могли поступить иначе… да и я не смогу… ведь в отличие от тебя мы жили только благодаря ей, только для нее… тебе не понять.

Не понять? Напротив, я слишком хорошо знаю, о чем ты говоришь. Ведь я — кусочек Кайры, кусочек безумия, рожденного потерей…

— Единственное о чем я жалею сейчас так это то, что я не ушла вместе с остальными, но мне приказали дождаться тебя. И только после твоего ухода я смогу последовать за своими сестрами. Так что говори, зачем пришла, чем быстрее мы решим этот вопрос — тем быстрее я обрету свободу.

И что я тут могу сказать? Все мои вопросы на данный момент кажутся неуместными, но если я хочу получить хоть один ответ, то спрашивать надо сейчас — потом просто некого будет.

— А за пределами Храма знают о вашем уходе?

— Нет, но поймут. Это далеко не первый исход, когда бог покидает своих слуг он всегда дает им выбор… иллюзию выбора, ибо решение и так очевидно… но это ничего… это мелочь… мы все знали, на что шли.

— Но почему сейчас? — я действительно этого не понимала. Что послужило причиной этому? Почему Богиня решила нас покинуть?

— Потому что время пришло. Мы выполнили функцию, возложенную на нас ею — мы вырастили тебя. Теперь мы просто не нужны.

— Но ведь я не первая кобра! — я просто должна была возразить, должна была разобраться в происходящем, иначе — чувствую — все пойдет прахом…

— Не первая, но только ты доросла до смены статуса… твои предшественницы погибали раньше, наверно, они были не столь упрямы, не столь прямолинейны, не столь сильны… ты венец нашего существования, и теперь только от тебя зависит, куда повернет этот мир… но мне это будет уже глубоко безразлично, как ты понимаешь.

— То есть вы из-за этого?.. Из-за меня?.. — я растерялась, не каждый день тебе сообщают, что ты виновна в гибели почти трех сотен женщин, причем среди них ведь были и дети…

— Не из-за тебя, нет. Просто пришло наше время. Мы и так подзадержались по эту сторону грани. Никто не думал, что нам придется столько времени потратить только на то чтобы вырастить урия. Мы всего лишь пережиток прошлого, и теперь пришла и наша пора раствориться в водах Великой Реки.

— А что станет с Храмом? С библиотеками? С лабораторией? Неужели все это так и исчезнет? — мне не хотелось верить, что место, которое было мне домом, сейчас перестанет существовать, но, глядя на старшую жрицу, я прекрасно понимала, что она — права. И с этим мне ничего поделать не удастся.

— Пока жива хоть одна из нас, это место будет существовать. Так что ты станешь хранительницей нашей памяти — ведь ты тоже жрица, ты — наша сестра, просто твоя битва еще не окончена, в отличие от нашей. Думаю, ты не раз и не два вернешься в Храм, все-таки он был твоим домом, да и знания мы хранили куда как бережнее радужных.

— Хорошо, я сохраню это место и память о вас.

— Я знала, что на тебя можно положиться. Что ж, а теперь если на этом все, то я бы хотела остаться одна…

— Разумеется, — я повернулась к двери, отчаянно пытаясь спрятать свою растерянность за напускной уверенностью, но получалось плохо: в голове было как-то пусто, хотя мысли при этом умудрялись сталкиваться и переплетаться, запутываясь окончательно. А я ведь не просто так приходила сюда…

— Наставница, а благодаря кому я оказалась в волчьем логове? — стремительно обернувшись, спросила я. Не могу же я уйти, так и не узнав главного, и не важно, что там думает по этому поводу окружающий мир.

— Это был один из высокородных.

— Высокородных? Кто-то из кланов? Он приходил сам?

— Да, более того могу сказать, что личность он в определенных кругах очень известная.

— Известная?

— Да, это был Вальрет кай Десмод.

Вот значит как… что ж, ожидаемо, жаль только, что первый ход сделал он сам… Хотя нет ничего, что я не могла бы обернуть себе на пользу.

— Спасибо… и доброго вам пути, наставница.

Я уже вышла за дверь, когда мне в след, старшая бросила:

— Берегись призраков, иногда они бывают на редкость реальны.

Я аккуратно прикрыла дверь и неспешно направилась к выходу. Не знаю, насколько я покидаю Храм, но когда-нибудь я вернусь, а пока хватит и того, что я узнала.

Идите с миром, сестры, я буду стоять на страже вашей памяти. Ведь пока жива одна — живы все, верно?

Фитрина кайри Фэлкон

Мир менялся. Тонкая паутинка связей распустилась. Снова. Еще одно звено цепи потеряно.

Я прикрыла глаза, одновременно и проживая этот момент и помня о нем. Я знала, что так и будет — чувствовала неизбежность их ухода, но не хотелось верить.

Вот и все. Еще одна связь с прошлым лопнула…

Мы слишком много стали терять в последнее время. Иногда даже начинает казаться, что кто-то нас незаметно, но настойчиво, выживает из этого мира.

Интересно, кто следующий? Кто уйдет теперь? А ведь кто-то точно уйдет…

Я задумчиво посмотрела на трубку мобильного телефона. Наверно, стоило позвонить, стоило еще раз набрать странно-знакомый номер и, услышав старческий ворчливый голос, улыбнуться.

Но уже ничего не исправить. И я не имею права вмешиваться в тонкую вязь событий, пусть еще не произошедших, но уже предопределенных.

Маркус кай Вулф

Все успокоилось. Даже не верилось как-то, что вчера этот дом напоминал разворошенный муравейник. Тишина немного настораживала, особенно в сравнении с предыдущим днем, но это было намного лучше всеобщей паники и замешательства. Еще немного и всё снова погрузиться в подобие сна. Через день-другой номархи покинут этот дом и на пару лет все их интриги превратятся в нелепое подобие прошлых… Сомневаюсь, что кто-нибудь решит играть в полную силу, пока не разберется в ситуации и по десять раз не проверит всю доступную информацию…

Вот только что-то мне подсказывает, что это станет затишьем перед бурей. Мы оказались в слишком подвешенном состоянии сейчас — и в итоге кто-нибудь да попытается все переиначить по-своему. И пока больше всех шансов у Скарлет. Рубиновая владычица вряд ли упустит такой шанс, тем более при Шайсе она обладала определенным влиянием… Хотя теперь же есть и черный. Вот только станет он что-то предпринимать? Не знаю. Мне совсем не понятны его мотивы. В его положении было бы лучшим решением присоединиться к какому-нибудь клану и уже используя их ресурсы начать собственную партию… Он же предпочел просто скрыться. Впрочем, не стану ничего утверждать — черные для меня были и остаются загадкой, остается только надеяться, что не для меня одного.

— Марк, — Лор ворвался в отведенную мне комнату, даже не соизволив притормозить на пороге. Я недовольно глянул на брата, но промолчал. На данный момент мои комментарии станут излишними.

— Марк, присмотришь тут за всем? Я хотел бы на время вернуться в логово.

Побег? Мой брат собирается сбежать?! Не верится, но судя по его решительному виду, все именно так и обстоит. Кажется, ситуация его все-таки доконала. Остается только надеяться, что со временем это пройдет.

— Как скажешь. Ты уже решил, когда собираешься вернуться?

— Да, как только разберутся со всеми проблемами и наконец-таки изберут нового Императора. На коронации я буду.

— Ясно. Я сообщу, когда здесь все успокоится.

— Вот и отлично, тогда ты знаешь, где меня искать… — бросил Лор и уже собрался уходить, когда я его остановил.

— Лор, подумай, пожалуйста, о том, что я говорил. Все слишком серьезно.

Но мой брат лишь раздраженно дернул плечом и, бросив что-то вроде «сам знаю», покинул мою комнату.

Интересно, к каким решениям, а главное — каким путем, он придет в итоге? И насколько верными они будут?

Стоило уйти Лору, как почти сразу же моя дверь снова без предупреждения дернулась, пропуская Шайрем. Кажется, у этой парочки даже привычки одинаковые…

Но мгновение спустя я понял, что у принцессы в отличие от моего брата явно был повод так поступить. Такой потерянной я ее не видел за все время нашего знакомства. Я даже не уверен, что она отдавала себе отчет в том, где находится.

— Шайри, — негромко позвал я, приблизившись к принцессе. Никакой реакции. Только когда я осторожно сжал ее пальцы в своих, она удивленно дернулась и посмотрела на меня. Кажется, заметила — вот и славно.

— Марк… — едва слышно произнесла она и я понял, что еще чуть-чуть и окажусь свидетелем если не истерики, то порядочного слезоразлива.

— Эй, принцесса, что-то случилось? — поглаживая кончиками пальцев ее ладони, поинтересовался я. Для моего дара Шайрем по-прежнему была непроницаема, но я надеялся, что хотя бы атмосферу покоя и умиротворения она почувствует и придет в себя.

— Марк… — она почти всхлипнула, произнося мое имя, но в следующее же мгновение посмотрела на меня безразличными ко всему голубыми льдинками глаз. — Жрицы Змееликой ушли.

Ушли?

Я крепко сжал руки Шайрем, на секунду сам потеряв ориентиры этого мира.

Вот, значит, как? Что ж, этого следовало ждать…

Тяжело вздохнув, я посмотрел на принцессу. Пару мгновений потратив на колебания, в итоге я все же осторожно увлек Шайрем от дверей и усадил на диван. Кажется, нашей радужной кайри пора узнать о кое-каких сожженных страницах нашей летописи.

— Шайрем, послушай меня…

Шайрем кайри Найа

— Послушай меня, они поступили правильно. Не дело убийцам Императора оставаться в нашем мире — боги такого не простят.

— А они существуют? Эти боги? — с какой-то болезненной горечью спросила я.

— Разумеется, нет. Ты же видела главу черных. Он похож на бога?

Я отрицательно качнула головой, но Марку не был нужен мой ответ, он продолжал говорить, спокойно и уверено.

— Все они были людьми. Хотя в каком-то смысле они достойны того, чтобы мы им поклонялись: ведь именно они были последними хранителями знаний. И именно их мы должны благодарить за свое существование. Не уведи они тогда с острова свои семьи — и не было бы сейчас никого из нас. Девять глав Домов — девять «богов», хотя вернее было бы назвать их «героями», но это же не так интересно… Шайри, скажи, ты хорошо знаешь историю Исхода? Знаешь, почему нашим предкам пришлось покидать Заповедный Остров?

Я застыла, боясь пошевелиться и спугнуть его откровенность. О тех временах сохранилось очень мало сведений и большая их часть относится уже ко времени Воссоединения, когда кланы сумели восстановить рухнувшие с уходом Кайры связи. А значит и вся эта история если не вымысел в целом, то сильно отредактированная версия событий.

Я не стану рассказывать всего — сейчас это просто неважно, но кое-какие сведения тебе не помешают. Видишь ли, изначально наше общество делилось всего на восемь кланов. Радужные были своеобразным источником новой крови, но никак не отдельным кланом. И на то время это было лучшим решением: замкнувшись в собственных Домах, наши предки быстро бы выродились. Это сейчас связь с Источниками почти сводит на нет генетические отклонения в потомстве, а тогда линии только зарождались…

— То есть радужные изначально были созданы в качестве связующего звена между другими родами. Что ж, это хотя бы объясняет, почему только мы можем иметь общее потомство с остальными кланами.

— Да, но, к сожалению, уже ко второму поколению это свойство вашей крови сходит на нет. Но сейчас речь идет не об этом, а о особенной политической ситуации, существовавшей до Исхода. В общем, до определенного времени существовало восемь кланов — и уже из них выбирался Император. Радужные из этого числа исключались — по каким причинам, я не знаю, но именно так все и было. И, конечно, настал момент, когда появились недовольные таким положением дел. Их было немного, этих бунтарей, но они умудрились подвергнуть сомнению последний выбор Царицы… Видишь ли, серебряные, как сильнейший из кланов, нередко занимали трон, более того мне не известны случаи появления монархов иной крови. А тот Император был ко всему прочему еще и возлюбленным Кайры… Ничто не могло ему угрожать — так все думали… и ошиблись. По злой шутке судьбы Серебряный Волк, избранный Царицей Император, был сыном радужной кайри — и это стало всем известным фактом. Единственный, незыблемый закон оказался нарушен — это стало шоком для всех. И, конечно же, сразу нашлись люди, сумевшие повернуть все в свою сторону. Кланы мгновенно разделились, назрел неизбежный раскол… Но Царица отказывалась в это верить. Странно, но Кайра единственная не утратила веру в свой народ. Вот только ее не стали слушать. Ее обвинили в том, что вместо достойного она возвела на трон своего любовника и потребовали смены Императора.

— И она отказалась. Но почему? Разве не проще было назвать другое имя?

Маркус посмотрел на меня с мягким укором. Он не ждал вопросов, считал их неуместными здесь. Я немного виновато улыбнулась. Ну что поделать, если я такая? Ничего, остается только смириться с неизбежным.

— Видишь ли, обряд избрания не так прост, как кажется. Это своеобразное обручение двух судеб — Императора и мира, так что невозможно поменять решение, пока жив предыдущий избранник — планета его просто не признает.

— Но ведь последние полтора тысячелетия…

— А с чего ты взяла, что кто-то из радужных был Императором не только по титулу? — удивился Марк и посмотрел на меня с каким-то насмешливым укором. — Не забывай, почему-то планета никогда не признавала над собой никого из твоего рода.

— Но ведь и Серебряный Волк…

— А я и не говорил, что он был радужным. Но его происхождение поставило под сомнение чистоту его дара, тем более он был неплохим целителем.

Целителем? Вот как. Я невольно закусила губу. Кажется, события раскручиваются по новому кругу. Даже герои изменились не так, чтобы сильно… Что ж, осталось только переписать финал, уж как-нибудь, зная предысторию, я сумею исправить будущее.

— Ясно, но как-то уж слишком быстро они утратили веру в свою Царицу.

— Принцесса, не нам их судить. Но, мне думается, Кайра сама виновата. Она всегда была вещью в себе, непознанной, а значит, и непонятой. И только те, кто знали ее достаточно близко остались на ее стороне. К сожалению, таких оказалось немного. Раскол был неизбежен: слишком много интересов переплелось, слишком часто Кайра предпочитала серебряных… В теории Царица могла избрать любого, но на практике один волк на троне сменял другого. Так что недовольство накапливалось веками, а потом просто появился человек, сумевший сконцентрировать его в одной точке. И как результат, Кайра приняла решение разделить кланы… — тяжело вздохнув, Маркус попытался изобразить на лице улыбку, но что-то мне подсказывало — каждое слово ему дается с трудом. — Исход не был спланирован. Более того, Кайра просто активировала программу уничтожения, не собираясь считаться с потерями. Так что спаслась лишь горстка людей, да и большая часть знаний ушла под воду. Выжившие оказались не в самом благоприятном положении — привыкшие быть едва ли не богами, они вдруг оказались никому не нужны, да еще и практически без ничего в чужых землях… И если бы не главы Домов, думаю, все они за пару поколений выродились бы. Так что, нам есть за что благодарить первых номархов.

С этим сложно было бы поспорить. Вот только эта благодарность замешана на крови. Ведь именно эти «боги» и создали проблему. Я никогда не смогу ни в чем обвинить Кайру, не она начала все это. Царица предала нас? Уничтожила единственное место, что действительно было нашим домом? Да, все так. Но почему никто не вспоминает о том, что она была в своем праве?

— Первое время, как ты понимаешь, и речи не могло быть о каких-то выступлениях и протестах. Все были заняты, они пытались прижиться на новых местах и восстановить хоть что-то из утраченного. Царица наблюдала за всем, но ни во что не вмешивалась. Ей казалось, что разделив кланы, она решила все проблемы. Но стоило радужным укрепиться на новой земле, как они снова вспомнили о прошлом споре. И к ним прислушались. Многие усмотрели за действиями Кайры попытку скрыть свою ошибку. Так что большинством голосов было принято решение устранить Серебряного Волка. Царица узнала обо всем слишком поздно — душу ее избранника уже запечатали. Вот, собственно, и вся история «богов». Хотя следует упомянуть, что все участвовавшие в обряде номархи погибли при проведении ритуала — планета хоть и не смогла защитить своего Императора, но отомстила. А дальше началось настоящее безумие… темные времена… все связи между кланами были разорваны. Кайру все же удалось запечатать, но к этому моменту все сильные и сколько-нибудь знающие люди были уничтожены… Все, что мы имеем сейчас — создано с нуля. Думаю, только Рейвен и хранит память о прежнем могуществе, но сомневаюсь, что он с кем-то поделится своими знаниями.

— Марк, — я негромко окликнула волка. Мыслями он был сейчас далеко, где-то там в далеком и никому не нужном прошлом.

— Да, — он немного рассеяно глянул на меня. И почему я раньше этого не заметила? Он же действительно видит это. Ему доступны знания, давно стертые со страниц памяти. Хотя ведь всегда так и было — мудрость клана хранят те, кто носит метку избранности на лице. То, что Марк вечно прячет ее, ничего не меняет.

— Почему именно радужные заняли трон?

— Все очень просто, принцесса, — они первыми сумели выйти на вторую грань, и это стало началом воссоединения. Так что когда настал момент выбрать нового правителя, практически единогласно решили выбрать радужных. Такая вот история. И вовсе она не похожа на те сказки, что скармливают остальным. Но верить предпочитают именно в сказки, а значит, и защищать будут их любой ценой. Жрицы Змееликой правильно сделали, что ушли. Они поставили точку прежде, чем нашелся кто-то готовый разжечь новую священную войну.

Ну если посмотреть на все с этой стороны… Да, разумно. Шайтан вполне мог спровоцировать выступления, лишь бы только доказать законность своих притязаний на трон. Вот только сейчас война станет концом всему.

— Шайри…

— М-м?

— А что по нашему вопросу? Ты успела выяснить, кому я перешел дорогу?

Кажется, Марка действительно беспокоит этот вопрос. Хотя его сложно обвинять в чем-то — нелегко сохранять трезвость мышления, когда знаешь, что любая секунда может стать последней.

— Да. И я сегодня же займусь решением этого вопроса, — уверила я друга.

— Спасибо, — вымучено улыбнулся он. Все-таки он слишком зациклился на этом. Впрочем, он же не воин — с него и спрос совсем другой.

— Не за что. Я и сама заинтересована в этом деле. Должна же я разобраться, кто и почему меня так подставил! — с вызовом произнесла я, давая понять Марку, что так или иначе, но выполню его просьбу.

Хотя следует быть откровенной, сейчас все это — глупость. Неважно из-за кого я оказалась в логове — рано или поздно это произошло бы в любом случае. Все же Судьба — дама упертая и редко когда меняет свои решения. А Лор — моя судьба.

«Рет»

Рет задумчиво изучал донесения. Смерть Ирбиса, как и следовало ожидать, породила множество слухов и домыслов. И даже беседа с матерью ему не помогла разобраться в происходящем. Сейчас ожидать можно было чего угодно от массовой истерии до объявления войны.

Телефон зазвонил как всегда не вовремя. Недовольно поморщившись, Рет потянулся к аппарату.

— Слушаю, — бросил он, прижав трубку к уху плечом.

— Не хотелось бы повторяться, но… Рет, у нас неприятности.

Эта фраза уже становится чем-то вроде приветствия. И чем чаще она звучит, тем больше забавляет вампира. Какие у них могут быть неприятности? Настоящие проблемы сейчас отнюдь не у них — хотя объяснить это Витории будет проблематично. Ви была хорошей помощницей, во многом лучшей, но был у нее и свой недостаток: она слишком часто поддавалась панике. Ведь именно из-за ее истерики Рет направился в Храм Змееликой — и к чему это привело? Маркус жив, и судя по тому, что ничего страшного пока не случилось, вряд ли понял, чему именно был свидетелем. Вот и сейчас что-то вампиру подсказывало, что волчица снова сильно преувеличивает степень опасности.

— Что случилось?

— Лор вернулся в логово.

Рет хмуро посмотрел поверх зажатых в руках отчетах.

— И что?

— Я боюсь, что Марк ему мог что-то сообщить и…

— Забудь.

— Что?

— Все. Марк не в курсе. И Лоурес просто сбежал в логово, опасаясь развития ситуации здесь. Не паникуй, лучше постарайся использовать его растерянность в нашу пользу. Да и попроси нашу общую проблему быть осторожнее, в отличие от остальных волков — вожак представляет опасность для нее.

— Рет, — тихий всхлип, — я боюсь ее. Она абсолютно не поддается контролю.

Вампир снова нахмурился. Он и сам опасался, но признаваться в этом Витории не спешил, да и знал он, почему в присутствии Госпожи, у всех мысли путались от страха. Это была всего лишь особенность переплетения разных ветвей силы, изначально противоположных, а потому так странно извратившихся, как только они оказались запертыми в одном сосуде.

— Она не причинит тебе вреда, Ви. Она просто играет, ей нравится подводить человека к последней черте, нравится наблюдать, как он мечется от ужаса и безысходности. Не подыгрывай ей — и она сразу же потеряет к тебе интерес.

— Тебе легко говорить — тебя она хотя бы слушает.

— Куколка, мне она обязана своим существованием, а вот ты для нее всего лишь еда. И будешь ею, пока не перестанешь быть жертвой.

Ви обиженно засопела в трубку, но возражать не стала. Возможно, она и сама понимала, насколько глупым был ее страх особенно по прошествии стольких лет.

— Ладно, до встречи, куколка.

— Да-да… пока, — немного рассеяно отозвалась Витория и повесила трубку.

Кажется, она не на шутку испугана. Хотя это вполне объяснимо, особенно после того как их общая воспитанница подзакусила наставницей. Все-таки девчонка действительно начала выходить из-под контроля, чувствует, что скоро настанет ее время выйти на сцену.

Рет задумчиво посмотрел на бумаги, а потом решительно отложил их в сторону. Отчеты отчетами, но все-таки лучше самому заглянуть к Госпоже и объяснить ей всю серьезность ситуации, а то, как бы все не вышло, так же как тогда с Марком.

Шайрем кайри Найа

Забавно. Я как раз выходила от Марка, когда столкнулась нос к носу с Вальретом. Кажется, проблемы решили разрешиться сами собой.

Я улыбнулась десмоду — любопытно, но улыбка изначально нейтрально-приветливая в одно мгновение стала искренней. Я действительно была рада его видеть. И это немного беспокоило: все-таки он был причиной всех бед, а я так спокойно выбрасываю это из головы…

— Счастлив видеть вас, кайри, — вампир вежливо улыбнулся кончиками губ, но было видно, что сейчас ему явно не до меня. Интересненько…

— А как рада я! Я как раз хотела попросить вас об одной услуге… надеюсь, вы не откажите мне… — чуть смущенно потупив взор, произнесла я. Вальрет сразу же обратился во внимание. Жаль. Я думала, что хотя бы он не будет настолько предсказуем. Впрочем, все мы используем друг друга — неважно в большей или в меньшей степени.

— Я внимательно слушаю вас, кайри.

Хм… а он умен — любой другой бы сразу же пообещал выполнить все, что взбрело в голову радужной кобре, а этот лишь обещал выслушать. Еще одно очко в его пользу.

— Дело в том… понимаете, мне надо на время исчезнуть с политической арены…

— И в чем же дело? Вы ведь сейчас живете в логове волков, вот туда и возвращались бы — вряд ли кто рискнет связаться с Лоуресом.

— Понимаете, там меня будут искать в первую очередь, а больше мне и обраться не к кому… — я чуть смущенно улыбнулась. Рет немного озадаченно глянул на меня. Ну же! Решайся! Я же нужна тебе! Я же знаю! Я вам всем нужна!

— Ну раз все так серьезно, — неспешно начал десмод, — тогда я, как истинный джентльмен, просто обязан протянуть даме руку помощи. Прошу вас, кайри, примите мое приглашение и посетите мой родовой замок.

— Я бы с радостью! Но я вас не стесню?..

— Как можно! Уверен, все будут рады, если вы составите нам компанию. Можете, не верить, но иногда у нас бывает жутко скучно — видеть одни и те же лица изо дня в день крайне утомительно.

— Да, вы правы. Так значит, я могу рассчитывать на вашу помощь?

— Конечно, кайри. Я буду счастлив вам помочь. Думаю, уже сегодняшнюю ночь вы проведете в рубиновом номе. А сейчас, извините, но я вынужден вас покинуть — дела.

— Но когда вас ждать?..

— Через пару часов. Я сам вас найду и мы покинем наконец это место. Здесь слишком гнетущая атмосфера, вам действительно не стоит здесь оставаться.

Я механически кивнула. Вальрет, убедившись, что я не собираюсь менять своего решения, тепло улыбнулся мне… от этой улыбки почему-то сладко защемило сердце…

Боги! Не дайте мне влюбиться в него! Это же будет полной катастрофой!

Я взглядом проводила Рета до конца коридора… Кайра! Что же я творю-то?! Ну не может же мне нравится этот вампир! Не должен! Я же вроде определилась уже с выбором пары, верно?

Но тогда почему, стоит мне поймать взгляд Вальрета, как внутри все обмирает?..

Фитрина кайри Фэлкон

Что-то больно кольнуло внутри. Очередное предчувствие? Нет, на видение не похоже, напротив, это больше напоминало… умершую возможность! Что-то изменилось! Что-то настолько незначительное, что почти не тронуло мир, но что-то настолько важное, что я все-таки поймала эхо.

Я напряженно замерла в кресле. Надо что-то делать. Но что? Чего от меня требует мир? Зачем даровал эту способность? Я вижу будущее, но мне не дано его изменить. Почему так? Чем мой род прогневил богов?

Проклятье! И почему Рей исчез именно тогда, когда так нужен мне?! Неужели, не мог и дальше играть со мной в откровенность?! Я же всегда знала, что он мне врет, но предпочитала верить! Тогда почему сейчас? Что заставило это черного бросить все и сбежать? Появление Кайры? Но ведь это напротив должно было сблизить нас…

Стоп, не вовремя мне вспомнилось это. Лучше вернуться, к первоначальному предчувствию.

Умершая возможность… чего? И что появилось вместо нее?

Кажется, я слишком засиделась в этой комнате. Невозможно анализировать происходящее, зная только возможное грядущее. А цена… можно и поторговаться. В конце концов, Смерть — тоже женщина, а значит и ее можно попытаться уболтать.

Шайрем кайри Найа

Тем же вечером, как и обещал, Вальрет проводил меня во владения рубинового клана. Они действительно жили в замке. Неприступные стены, высокие башни, узкие бойницы окон, ров, подъемный мост — все как полагается. И зачем надо было тратить столько сил на создание подобного внешнего вида? Можно было бы обойтись и гораздо меньшими затратами, но в каждом клане свои особенности.

Хотя, сразу скажу, впечатление этот домик на меня произвел. Жутковато выглядит. По крайней мере, снаружи. Внутри все оказалось не так уж и плохо, хотя бледнокожие десмоды с горящими в темноте глазами — зрелище незабываемое. Милый кланчик, однако. Не удивительно, что с ними мало кто рискует связываться.

Свет в холле зажегся, стоило Вальрету два раза хлопнуть в ладоши — сразу же мрак разогнало трепещущее пламя сотен свечей.

— Друзья мои, позвольте вам представить Шайрем кайри Найю. Она некоторое время поживет с нами.

Вампиры со странным огоньком в глазах уставились на меня. Хм… а симпатичненько они смотрятся при таком освещении — прямо ожившие мертвецы. Любопытная атмосфера царит в этом домике, прямо как в склепе.

— А разве это не та девка, что грела постель серебряному волку? — с вызовом спросил один из десмодов. Понять, кто именно, в темноте мне не удалось, но голос явно был мужской. Кайра! Чем дальше, тем веселее! По крайней мере, теперь я точно знаю, что в безопасности себя здесь я не почувствую — это даже сомнению не подлежит.

— Она — моя гостья, Вадим. Прошу учти это. И она — одна из радужных кайри. Надеюсь, этого достаточно, чтобы ты прежде, чем поддаваться своей глупости, хотя бы подумал и взвесил свои шансы. Еще вопросы?

Я, невольно затаив дыхание, смотрела на Рета. Вот сейчас в нем отчетливо чувствовалось то, что привлекло к нему мое внимание в первый раз. Они с Лором действительно похожи, даже более того…

Но почему мне отчетливо кажется, что это сходство заключается не только в характере, но и в крови? Разве может так быть?

А ведь может… если родство идет по радужной крови…

Надо все выяснить. Раз и навсегда. Тем более сейчас я нахожусь в святая святых рубинового нома.

— Ну раз вопросов больше нет… — Вальрет окинул внимательным взглядом собравшихся, а потом словно заметив кого-то в толпе любопытствующих вампиров, улыбнулся: — Кристина, выйди сюда, пожалуйста. Я бы хотел именно твоим заботам препоручить свою гостью. Уж в твоих-то руках она точно будет в безопасности.

Десмоды послушно расступились, пропуская вперед названную Ретом девушку. Я скептично посмотрела на выбранную мне защитницу. На вид ей было слегка за двадцать. Довольно высокая, светловолосая, с простым, но приятным лицом — все это, а так же уверенность, с которой она чувствовала себя в джинсах и коротком топе — выдавало в ней уроженку этого века. Интересно, чем мне сможет помочь (а уж тем более — обезопасить) недавно вылупившийся птенец?

— Как скажешь, Рет, — меланхолично согласилась она, кивнув десмоду, — Да не смотри ты на меня так — я одна из сильнейших в выводке не только этого столетия, но и прошлого, — это уже ко мне.

Что ж, остается верить, что плохого Рет не посоветует. Кстати, а с чего это я ему так доверяю? Интересный вопрос, а главное — своевременный.

Шайтан кай Дрейко

Я задумчиво смотрел в окно, на мельтешащих на улицах столицы смертных. Они помогали отвлечься. Изредка я выбирал из толпы кого-то одного и подвешивал на ауру легкое проклятие. Иногда вмешательство стекало с человека, словно вода со стекла, иногда — впитывалось почти мгновенно. Самое забавное во всем этом было то, что нельзя было точно предсказать, в каком случае что произойдет. Поначалу я, помнится, пытался выстроить зависимость от возраста, пола и социального положения, но сейчас границы размылись. Шайти всегда говорила, что на праведников ни одно проклятие не навесится, но либо праведники совсем исчезли с лица земли, либо они спрятались под совершенно немыслимыми масками.

— Тани, кончай мучить животных — лучше посмотри на меня. Кажется, я нашла выход, — голос Шайти нежной волной скользнул моей коже. Я невольно улыбнулся — чаровница. Умеет же она обращать на себя внимания — всего пара слов, а в мыслях уже и нет никого, кроме обладательницы этого мягкого, но почему-то цепляющего голоса.

— И что же ты нашла? Если уж ты пришла ко мне, то значит, уже определенно точно есть приемлемое решение для всех наших проблем.

— Разумеется, Тани, как же иначе? Я с проблемами никогда не прихожу к тебе, — промурлыкала она, присаживаясь на подлокотник моего кресла. Я скользнул ладонью по призывно выставленному бедру. Раз она ведет себя так, то точно нашла решение для всех проблем скопом.

— Говори уж! Я уже в должной мере и восхитился и проникся.

— Бука ты, Тани. Я тут можно сказать из кожи вон лезу, а ты меня совершенно не ценишь. Может, мне уйти от тебя? — лукаво поблескивая глазами, спросила она.

— Да куда ты от меня? Самой же скучно станет. Да и не выживем мы поодиночке, верно, моя любимая половинка?

— Верно, — томно произнесла она, склоняясь к моим губам.

Боги! Как же редко она сама делает этот шаг! Обычно мне самому приходится испрашивать позволения, чтобы коснуться теплого шелка кожи, почувствовать судорожное биение чужого пульса под языком…

Шайти, моя любимая сестренка… я опьянен тобой…

…и ты этим нагло пользуешься!

Нехотя оторвавшись от сладких губ, я чуть недовольно посмотрел на свою лучшую половинку.

— Давай сначала решим вопрос с делами, драгоценная, а потом уже вернемся к прерванному.

— Тани! Это нечестно! Я же тебе никогда не отказываю, — интимный шепот, от которого по коже маршируют мурашки. И почему такой она бывает только в том случае, если сходятся все решения в одно? Это же так редко случается!

— Я и не отказываю… я просто не в состоянии тебе в чем-либо отказать… но прежде, чем продолжить, хоть похвастайся, какое решение ты нашла на этот раз.

— Хорошо, но подробности завтра. А пока я скажу лишь одно: наша крошка Шайри сейчас очень весело проводит время… в гостях у рубиновых!

— Вальрет?

— Ты угадал, Тани, Рет и здесь сыграл в нашу пользу. Я же говорю, для нас он может стать лучшим союзником, чем его мать, — томно потянувшись, Шайти соскользнула с подлокотника мне на колени, а потом вновь приникла к моим губам.

— Но чем это может помочь нам? — на миг оторвавшись от сестры, негромко спросил я.

— На этом можно сыграть, Тани, — шепнула она прямо мне в губы, — Лоурес никогда не простит нашей милой сестренки связи с этим десмодом, а ведь я знаю и еще кое-что важное… уверяю тебя, Шайрем не сможет нам отказать.

Почему-то я сразу поверил своей любимой половинки… наверно потому, что она оказалась как никогда убедительна…

Шайрем кайри Найа

Не смотря на скопившиеся усталость и напряжение последних дней, уснуть я не смогла. Да и как уснуть, если за пределами моей комнаты все только начинает жить. Нет, на второй грани, лишенной солнечного света, вампирам ничего не угрожало и днем, но так как охотились они по большей части за пределами рубинового нома, то режим жизни у них был отличный от привычного мне.

Убедившись во всей тщетности попыток приманить сон, я выбралась из-под одеяла и оделась. Раз уж экскурсию по замку мне так и не провели, то пройдусь сама. Заодно, может, и найду кого-нибудь из вампиров. В любом случае, пока не удовлетворю свое любопытство уснуть не смогу — проверено.

За пределами моей комнаты было темно. Вампиры и так прекрасно видели, а я уже вроде как спать должна. Немного изменив глазные яблоки, чтобы не спотыкаться в темноте обо все в подряд, я отправилась в свое захватывающее путешествие по логову кровопийц и убийц. Самое забавное, что страшно мне больше не было. Перебоялась еще внизу, в холле. В конце концов, ведь не тронут они меня! Я одна из высокородных, более того кайри радужной крови — даже просто попытку нападения на меня могут расценить как объявление войны. А радужных мы терпим только до тех пор пока они не угрожают безопасности нашего вида. Невольно, сразу вспоминается история с сестрой Лора… Не остановило же это ее убийцу, верно? Но ведь и я тут на правах гостьи, а не просто так погулять вышла. Да и отобьюсь, если придется.

Идти пришлось долго. Коридоры были на редкость однообразны и ужасающе безлюдны. Нет, я понимаю, что большая часть молодняка на охоте, но не все же! А еще интересно, где та большая парадная лестница, по которой меня вела Кристина?..

Итак, кажется, я заблудилась. Весело. Нет, действительно весело. А как еще можно охарактеризовать ситуацию? Я заблудилась в логове кровожадных тварей ночью! Невольно хихикнув, я решила вернуться немного назад и спуститься по боковой лестнице — может, хоть внизу все не так запутано. Да и должен же хоть кто-то находиться в доме!

Внизу оказалось так же тихо, да еще и я явно забрела в подсобные помещения.

Может, все вампиры, как и говорят все эти популярные нынче страшилки, живут в подвалах? Вряд ли, конечно, но — вдруг?

Отчего-то сразу вспомнился призрак, присутствие которого на какой-то миг я ощутила в подвалах Логова… И вновь странное иррациональное желание бежать без оглядки, куда угодно только бы подальше от того жуткого места…

— Шайрем?!

Я испуганно подпрыгнула и резко обернулась. Недалеко от меня, в дверях какой-то странной комнаты, напоминающей нечто среднее между пыточной и лабораторией, стояла Кристина. Я с трудом сдержала облегченный вздох. И чего, спрашивается, я испугалась? Темноты вроде никогда не боялась, а с вампирами вроде как уже решила смириться. Но все равно на какой-то миг меня обуял такой ужас… жуть.

— Да, это я. Мне не спится — решила поискать кого-нибудь, а потом, кажется, заплутала, а дорогу спросить не у кого.

Кристина понимающе, как-то совсем не зло, улыбнулась. И чего это я испугалась? Они такие же разумные существа, как и я. Они же не виноваты, что белые на них в свое время испытали какой-то неприятный состав! Кстати, надо будет после того, как разберусь с болезнью серебряных, заняться этим вопросом. Может, даже Лора уговорить получится — он же ученый, а ему только дай сложную задачку — мигом ухватится. Тут главное, все правильно поднести, не упоминая никаких имен, типа только из чистого познавательного интереса…

— Сейчас почти все на охоте. Вернее кто голоден — охотятся, остальные разбрелись по ночным клубам — отдыхают, развлекаются, присматривают новеньких. У нас в этом столетии жуткий недобор — сложно стало найти подходящих людей.

— Подходящих?

— Да. Видишь ли, после «лечения», предпринятого белыми, мы вроде как заразны и через кровь способны передать свою мутацию. Но, к сожалению, она не всегда возможна, а в ряде случаев и вовсе вредна.

— То есть?

— Ты никогда не задавалась вопросом, почему мы не обращали высокородных? Ведь любой из них смог бы выдержать превращение и остаться не только в живых, но и не претерпеть никаких существенных изменений в психике.

— А разве это возможно?

— Вот ты мне и ответь на этот вопрос. Возможно ли, передать вирус из одного дома в другой, а, кайри Найа? — в темноте глаза Кристины вспыхнули ехидными болотными огоньками.

А ведь действительно я заразилась. Вирус, изначально рассчитанный на параметры крови серебряных, вполне гармонично вписался и в мою.

— Значит, возможно.

— Вот и я о том же. Мы вполне могли бы поддерживать численность за счет высокородных, тех, кто хотел бы вырваться из-под опеки собственного дома. Но, к сожалению, оказалось, что наш дар, накладываясь на любой другой, его искажает. Очень сильно искажает. Иногда до полной неузнаваемости.

Любопытно, конечно, даже очень…

Стоп!

— А откуда такая информация? Вы пробовали?

— Не я лично, разумеется. Но кто-то пробовал, еще на заре исследования свойств вируса. И согласно хроникам, мы с трудом справились с тем монстром, в которого обратился бывший высокородный.

— А какой клан был не упоминалось? — в груди зародилось какое-то странное предчувствие… вернее, еще даже не предчувствие, а его тень, зыбкая иллюзия…

— Радужный. Обращала сама Скарлет. Она же и уничтожила после получившееся чудовище.

Любопытно, конечно, но не то. На душе противно заскреблось эхо предчувствия. Как сказала Фитрина? Каждый раз по-разному? Остается верить, что это не странный дар сапфировых решил о себе напомнить таким образом.

— Кстати, с тех пор на нее и не действует солнце. Об этом правда мало кто знает, но ваша радужная кровь убирает это ограничение…

Стоп! Мало кто знает, но кто-то знает определенно точно.

— Как происходит заражение?

Кристина безразлично пожала плечами.

— Как обычно. Выпивается кровь будущего птенца, не вся, но много, чтобы ослабить организм, потом отдается собственная, зараженная. После этого птенец впадает в состояние, по всем показателям, близкое к смерти. Оно обычно длится от трех до семи дней в зависимость от силы будущего вампира: чем сильнее будет птенец — тем дольше идет перестройка тканей.

— Смерть можно зафиксировать? Или все равно чувствуется присутствие души в теле?

Кристина задумчиво закусила губу, словно пытаясь вспомнить собственные ощущения, а потом резко тряхнула головой.

— Нет, фиксируется полная смерть. Именно поэтому до сих пор ведутся споры: можно ли считать нас живыми или мы все-таки мертвы с момента заражения.

Все любопытнее и любопытнее. А главное предчувствие становится все осязаемее.

— Ясно.

— Что-то не так?

— Просто никогда не думала, что все так сложно…

Боги! Что же я упускаю из виду? Ведь что-то точно должно быть… что-то важно… что-то существенное…

Стоп! Точно! Лаури! Она была радужной, а значит…

— А кроме Скарлет есть еще кто-то способный переносить солнечный свет?

— Да нет. Больше никого. Хотя… — Кристина задумчиво уставилась в потолок, словно пытаясь вспомнить что-то важное, ну или хотя бы — любопытное.

— Хотя? — с трудом сдерживая нетерпение, спросила я.

— Да ходят слухи. Даже не слухи — байки. Видишь ли, Рет у нас экстримал каких мало.

— То есть?

— Ну, он любит возвращаться едва ли не с первыми лучами солнца. Видишь ли, даже здесь, в мире, вроде бы оторванном от низшего, мы чувствуем, как день стремительно наползает на город. А Рет обычно врывается в замок именно в тот момент, когда восток окрашивают первые солнечные лучи. Вот и пошли слухи, что наш будущий правитель унаследовал от матери кое-какие ее возможности.

— А такое возможно?

— Нет, — очень уж категорично ответила она.

— Почему?

— Потому что нашим детям даже вирус не передается. Их заражают позднее, когда скрытые, но заблокированные решением Кайры способности начинают убивать. А как ты понимаешь, если не передается вирус, то и иммунитет к нему, хоть и выраженный всего в одном из проявлений заболевания, не передается.

Еще любопытнее. Вот этого я не знала. Мне почему-то всегда казалось, что, как и серебряные, рубиновые заражаются еще до рождения…

Но раз это не так, то и принципы работы у этих вирусов различны. То есть белые создали две отдельные ничем не связанные системы за столь короткий срок? Бездна! Я уже жалею, что их истребили. Вот бы с кем я не отказалась пообщаться, а еще лучше закрыться в лаборатории на пару недель.

— Ясненько… — задумчиво протянула я.

— Интересно, что тебе ясно? И зачем тебе эти сведения? Праздное любопытство? — кажется, в Кристине наконец проснулась настороженность. Конечно, тайны не абы какие серьезные, но все-таки посвящать во внутренние дела клана…

— Нет, не любопытство — скорее научный интерес, — поспешила ответить я, пока меня не записали в шпионы, — я же алхимик. Сейчас мы с Лором зависли на решении его проблем, но если учесть, что решение почти найдено, то почему бы не задаться еще одним вопросом.

— Найдено? Это ты про их болезнь?!

— Да. Собственно, само решение найдено, более того я уже лунным циклам не подвержена, но вот синтезировать антидот еще не успела — навалились все эти проблемы с Судом-похранами-коронацией. Теперь, наверно, пока не решится вопрос с этим новым Императором, я и не доберусь до лаборатории…

Кристина пораженно молчала. Кажется, она прикидывала шансы на открытие вакцины. По глазам вижу, что ей очень хочется мне поверить, но в то же время она боится впустить надежду в сердце…

Эх, знаю я, что это такое. С одной стороны очень хочется довериться, а с другой — боязно. Но ничего — у нее еще есть время над этим поразмыслить.

Усталость навалилась на меня в один момент: вот всего секунду назад я была бодра и полна сил, а сейчас уже отчаянно зеваю. Кристина, заметив это, лишь усмехнулась:

— Пойдем, провожу тебя до комнаты, а то прямо тут уснешь.

— Ага, — с трудом сдержав зевок, произнесла я, — а то я тут буду до нового пришествия Кайры блуждать.

— Это точно. Коридоры у нас путаные. Но мы уже привыкли.

Странно, но до моей комнаты мы дошли всего за пять минут. И как это я умудрилась пройти то же расстояние, но за время в десять раз большее?!

Увидев родную уже разворошенную кровать, я с трудом сдержала радостный возглас. Упав на одеяло прямо в одежде, я блаженно растянулась по всей поверхности. Наконец-то усну! Ура!

Кристина, с улыбкой следившая за моими манипуляциями, внезапно посерьезнела.

— Кстати, не знаю, поможет ли это тебе в работе, но радужная кровь очень странно реагирует на этот вирус. Практически в один момент все урожденные способности увеличиваются в десятки раз. Так что будь осторожнее, когда возьмешься за исследования.

Я кивнула, уверяя, что являюсь самой осторожностью. Да и не заставит меня никто повторить предыдущий подвиг! Отныне я изучаю вирусы только в склянках, а никак не в собственной крови!

— Ах, да, вот еще, — ужа на пороге Кристина обернулась и глянула на меня, — Почему-то при заражении радужной крови выделяются особые ферменты, вызывающие острый ничем не объяснимый ужас. Говорят, от страха у кого-то даже сердце не выдерживало в присутствии того птенца.

Та-ак.

Сон как рукой сняло. Да быть того не может!

Кристина уже покинула мою комнату, а я все так же продолжала сидеть на кровати и тупо смотрела в потолок.

И мне совсем не нравились мысли, бродившие у меня в голове. Абсолютно не нравились. Но проверить их я была обязана.

Глава 5. Священный урий

«Урий. Вообще-то мне не нравится это слово, более того считаю его страшной нелепицей, но и называть этого крылатого змея драконом как-то не тянет. Но это так, лирика. На самом деле никто вам точно не скажет, что есть урий и почему его значение было так велико. Впрочем, зачем городить лес из слов, когда достаточно произнести короткое: «он есть все». В его власти как подарить жизнь, так и отнять ее.

Всего лишь хранитель царской власти. Всего лишь опора трона. Всего лишь основа основ.

Да, он — всего лишь исток, все остальное — мы сами».

июль 1998 г

Личные записи Шайрем кайри Найи

Шайрем кайри Найа

По старой привычке сделав короткую запись в дневнике, я вышла из комнаты. Спать совершенно не хотелось, да и возникло у меня одно неотложное дело, а вернее разговор…

Вот только с кем мне лучше побеседовать в начале? С рубиновой владычицей? Или с ее сумасбродным сыночком?

С одной стороны, мне незачем посвящать в эти дела кого-то постороннего. Но с другой — лучше заранее заручится поддержкой Скарлет кайри Десмод.

Змееликая! Пусть все это будет моим больным воображением! Ну не может же все оказаться так плохо! Не должно!

Но что-то внутри меня уже знало истину. Проклятый дар сапфировой семьи не давал обманываться — однажды пробудившись, он брал со своего обладателя двойную цену: он отнимал надежду и способность когда-либо ошибиться.

И как только Фитрина живет с этим?! Невозможно! Так же и с ума сойти не долго!

Так, спокойно, спокойно. Еще ничего непоправимого не случилось. А все проблемы можно решать по мере их поступления.

Итак, Вальрет. Если я права, то я могу почувствовать его присутствие точно так же, как и присутствие Лора…

Стоило этой мысли оформиться, как я сразу же остановилась посреди коридора и прислушалась к собственным ощущениям. Несколько мгновений я чувствовала себя слепой и глухой, но потом перед глазами словно зажегся тусклый огонек. Нет, это совсем не было похоже на то, как я воспринимаю Лора — мой волк для меня словно костер в ночи, он греет и видно его издалека. А этот огонек у меня ассоциировался с неровно горящей свечой — наверно, так же я могла бы почувствовать Марка, если бы он оказался здесь.

Что ж, Вальрет в замке, а значит, с него и начнем этот неприятный разговор. И пусть только попробует уйти от ответа!

«Рет»

Вальрет удобно расположился в кресле у камина и читал. Вообще-то в замке было довольно тепло, да и от свечей света было бы побольше, но он привык проводить редкие спокойные вечера именно так — и не собирался изменять этой своей привычке.

В общем, ничего не предвещало неприятностей. Даже телефон — адское изобретение! — безжизненно валялся на тумбочке. Аккумулятор сел. Наконец-то! Заряжать его раньше утра, а то и следующей ночи, Рет не собирался — все равно ничего кроме испорченного настроения и истрепанных нервов это творение мысли человеческой не принесет.

Вальрет как раз переходил к описанию довольно откровенной сцены в очередном вампирском ужастике, когда дверь в его комнату распахнулась. Невольно оторвав взгляд от весьма занимательного чтива, он глянул в сторону дверей.

Шайрем кайри Найа. И как эта девица его умудрилась найти? Неужели уже ориентируется в коридорах замка? Невозможно! Да и как бы она узнала, где именно располагается его комната! Видимо кто-то добрый да услужливый ее проводил до самых дверей…

— Нам надо поговорить, Рет, — твердо произнесла она, бросив на него какой-то болезненно-решительный взгляд. Когда-то так же на него смотрела Скарлет, но это было очень давно. И это воспоминание неприятно кольнуло внутри.

— Да? И о чем же? Радужную принцессу обидели? — спрятав за насмешкой, собственную растерянность спросил вампир.

— Да.

— И кто же посмел? — не на шутку встревожившись, Вальрет отбросил книгу и поднялся на встречу поздней гостье.

— Ты. Шесть лет назад, — твердо, словно вынося вердикт, произнесла она.

Всего лишь миг понадобился, чтобы понять, о чем именно говорила радужная кайри…

— Я не знал, — это сорвалось с языка прежде, чем он сумел прикрыться привычной насмешкой. Поздно. Теперь слишком поздно влезать в привычно сброшенную на пороге комнаты шкуру.

Шайрем кайри Найа

— Охотно верю. Ты не знал, что она радужная — об этом никто не знал. Думаю, ты понял позже, когда вместо очаровательного ребенка перед тобой предстал вызывающий ужас монстр.

— Она не монстр, — рассеяно возражает он.

— Пусть так. Но зачем ты вообще влез в это дело? Чего ты пытался добиться? — я уже сама была не рада, что начала этот разговор, но что-то внутри не отпускало, словно бы говоря: все началось здесь и кончиться должно — здесь же.

— Ничего. Она мне просто понравилась. Ей было тесно в Логове, точно так же как и мне тесно в стенах этого мрачного замка. Я предложил ей возможность сменить одну судьбу на другую. Я и подумать не мог, что она — радужная.

— А разве это что-то меняет? Любой высокородный оказался бы в подобном положении.

— Нет, не любой. Только радужная кровь дает подобный результат. Я пробовал — знаю. Например, та же Кристина — в ней течет кровь черных, но она и знать не знает об этом. Вирус изменяет только высокородных, Шайри. Все наши птенцы — потерянные дети других кланов. И никак иначе.

Так вот оно что! А я-то все думала с чего это такие жесткие ограничения по принятию в клан. Но тогда выходит, что теория, что рубиновый клан может разрастаться до бесконечности, лишь миф, страшная сказка, придуманная самими десмодами для отпугивания врагов. Что ж, это многое объясняет.

— То есть окажись Лаури обычной волчицей…

— Она бы без проблем влилась в наш клан.

Как же иногда забавно складываются судьбы…

— Скажи, Маркус что-то увидел, да? Поэтому ты и решил его устранить.

Вальрет невесело усмехнулся.

— Ты и это знаешь? Шайри, я начинаю верить в святую непогрешимость решения Ирбиса. Он не ошибся — ты именно то, что нужно нашему заплесневелому мирку.

— Кончай дурачится, Рет. Что именно он видел? Лаури? Нет, вряд ли иначе бы не смолчал…

— Не гадай. Он видел меня и одну даму. В Логове. Может, так же поймал «аромат» Лаури. В подвалах все пропитано ею. И чего его тогда понесло в библиотеку?! То годами не объявлялся, то намылился!

— Ясно. Значит, ты испугался, что он тебя узнал?

— Не я, а моя спутница. Она — паникерша с изрядным опытом в этом деле.

— Глупо, — невольно произнесла я, впервые понимая, из каких на самом деле нелепых случайностей соткалась моя жизнь.

— Глупо, — подтвердил Вальрет, задумчиво вглядываясь в пламя камина.

Лоурес кай Вулф

Возвращение домой прошло как-то скомкано. Как-то незаметно все разъехались по своим номам, не утруждая себя оповещением принимавшей стороны. И ведь это не было демонстрацией пренебрежения, скорее им и являлось. Если Ирбиса еще хоть как-то уважали, то Шайтан на роль Императора не подходил абсолютно. И это понимали все. Однако кроме этого Дракона возводить на трон и некого. На что только рассчитывал Ирбис? Неужели на Шайри? Глупо возлагать такие надежды на шестнадцатилетнюю девчонку, особенно если нет возможности держать ее в определенных рамках.

Кстати, не мешало бы узнать, куда она делась. Надеюсь, хоть Марк в курсе, что на этот раз ударило в голову этому сумасбродному змеенышу!

Брат обнаружился в библиотеке. Он задумчиво покачивался на задних ножках стула, одновременно с этим вчитываясь в какую-то струю рукопись. Судя по его одухотворенному лицу, понятно ему было далеко не все.

— Марк, кончай пытать бедную книгу и повернись ко мне.

Вместо того, чтобы как все нормальные люди качнуться вперед, тот дернулся назад, из-за чего стул опасно накренился и… если бы не врожденное чувство равновесия, свойственное всем оборотням, он бы упал. И это было бы неплохим уроком для него. В последнее время он все больше и больше напоминает легкомысленного мальчишку.

— Марк…

— Лор! Не подкрадывайся ты ко мне так! Я ведь и упасть мог! — возмущенно зашипел на меня брат, старательно пряча от моего взгляда рукопись, которую читал с таким увлеченным видом. Ладно, пусть пока играется, все равно потом все выложит.

— Не страшно, может, хоть думать бы научился. Я вот что хотел у тебя узнать: ты Шайрем не видел?

— А она разве не должна была вернуться вместе с тобой? — Маркус сразу же насторожился. И во что это он, интересно, успел втравить моего змееныша, что так волнуется?

— Нет, она покинула земли радужных еще вчера, почти сразу после того, как оттуда сбежал ты.

— Здесь она не появлялась, — медленно произнес он, словно опасаясь того, что стояло за этими словами.

Теперь настал мой черед волноваться. Где она может быть? Она же кроме этого своего Храма и не видела-то ничего!

— Марк, что вы там замыслили? И куда это могло направить эту глупую змеюку?

Брат лишь пожал плечами.

— Я не знаю. Она отказалась во что бы то ни было меня посвящать. Только пообещала во всем разобраться — и все.

Вот именно этого я и боялся.

Маркус кай Вулф

Я задумчиво проводил брата взглядом до двери. Что ж, зато теперь я уверен, что Шайрем ему все еще не безразлична. С другой стороны это не отменяет того факта, что наша змейка куда-то запропастилась. И мне не нравится, что она даже не сообщила нам о своем намерении на время исчезнуть. Да и куда она могла отправиться? Надеюсь, не в логово врага — уж на это ее здравого смысла должно было хватить.

Я задумчиво глянул на старательно спрятанную от глаз брата книгу.

И почему это я решил, что Лору будет лучше не знать об этом? Может, ему наоборот будет легче, если я честно выскажу свои догадки?

Нет, есть дела, в которых лучше не спешить.

У Лора сейчас и без того забот хватает, лучше не лезть к нему с этими глупостями.

И все-таки… все-таки… все очень странно. Если это не Шайти так нагло вмешивалась в ход событий, то кто? Кто, кроме радужных, может на таком уровне влиять на события?

Проклятье! Ничего путного в голову не приходит. Я же не Лор, мне аналитиком даже в далеком будущем не стать, как ни старайся, а выше головы не прыгнешь.

Ладно, отложим пока поиски пресловутой третьей силы. Куда могла деться Шайрем? Не так много мест, куда она могла бы пойти. Храм? Но он погиб, так что вряд ли принцессе в скором времени придет в голову посетить его вновь. Здесь она тоже не появлялась. Настораживает.

Придется ее искать. И лучше мне это сделать до того момента, как до брата дойдут слухи о гибели Храма…

Боюсь, после потери Лаури, Лор не отпустит Шайрем от себя далеко. Вот только и принцесса не так проста, как кажется… Надеюсь, все обойдется, иначе их противостояние еще выйдет нам всем боком.

Эх, не нравится мне происходящее. Такое чувство, словно кто-то старательно сталкивает чужие цели и интересы. И чем дальше — тем хуже. Вроде бы и ясно все и вся. Исчез Император, сыгравший далеко не самую лучшую в истории роль. Вышли из тени те, кто там сокрылся…

Вот-вот. Именно это и настораживает. Слишком стремительно стали развиваться события. Но кому это может играть на руку? Никому. А в сущности высшего порядка уже и не верится. Когда много лет покланяешься праху ушедших предков, перестаешь верить во что-то действительно божественное. Не Кайру же обожествлять! Ей это и не нужно.

Нет, если и были в нашем мире когда-то боги, то они уже давно его покинули. Ушли, не оставив и следа в наших сердцах и душах.

А значит, играет кто-то из наших. Замечательно, теперь осталось только выяснить, кто именно на это решился.

Шайрем кайри Найа

С утра все казалось мне уже не столь удручающим. Нет, проблемы определенно есть, но они решаемы. Времени, конечно, придется убить немало, но я ведь в любом случае собиралась заняться вирусом, которым заражены рубиновые, и полученная от Вальрета информация лишь подстегивала это мое желание.

Итак, что мы имеем?

Зараженную радужную кайри… потенциальную мать клана… девушку, которая должна была бы занять трон, если бы не случилось то, что случилось…

Можно ли это использовать?

Разумеется. Вопрос в другом: а стоит ли?

Лаури кайри Вулф мертва. Та, что родилась из ее праха, уже не может так называться. Она другая. Как сильно повлиял вирус на ее мировоззрение? Не оказались ли изменения, происходящие в теле, пагубны для ее психики? На эти вопросы мне еще только предстоит найти ответы. Но уже сейчас я готова на многое, чтобы увидеть эту девушку. Мне нужны ответы. И, боюсь, только она — вернее ее кровь — даст мне их.

Но для этого мне прежде всего необходимо заручится поддержкой Рета. Вот только как заставить этого десмода мне довериться? В том, что я сама, не задумываясь, доверю ему свою жизнь, я уже нисколько не сомневалась. Вальрет меня привлекал все больше. Яркий, искренний в своих желаниях, порывистый, но скрытный. Такие, как он, просто не могут оставаться в тени. Им тесно всегда и везде. Они вне рамок.

Нет, Рета я не упущу. Я пойду на все, но сделаю его своим союзником.

К сожалению, Лор в этом пункте вряд ли сойдется со мной во мнениях. Боюсь, выбрав Вальрета, я навсегда потеряю своего волка. Вот только и остановиться сейчас я не могу! Теперь я не просто змееныш без имени и будущего! А значит, придется чем-то жертвовать.

…жертвовать Лором?! Глупость! Я же не смогу без него — уж в этом-то я давно убедилась.

…отказаться от Рета? От возможностей, что несет с собой это сотрудничество? Это будет преступлением. Сейчас этот вампир именно то, что мне нужно. Пусть вынужденно, но он самоустранился из политики, а значит, судит непредвзято.

…играть на два поля? А потяну ли я? Смогу ли и дальше балансировать на грани между предательством и верностью? Кайра выбрала меня. И как бы там ни было я действительно ей должна. Пусть она вынудила призвать ее обманом, но если бы не она, тот Суд завершился совсем не в мою пользу…

Слишком много жертв… и если я отступлюсь сейчас — все они были напрасными. Император… сестры… те, кто еще даже и не подозревают, что их жизнь уже стала разменной монетой в этой излишне затянувшейся игре…

Нет, я не имею права сдаться или отступить.

Что ж, тогда примем правила этой игры — и попробуем обернуться все в свою пользу.

Фитрина кайри Фэлкон

Утро. Наконец-то. С трудом дождалась. Время, конечно, раннее, но, насколько помню, она всегда вставала с зарей. Телефон ощутимо дрожал в руках, да и пальцы далеко не всегда попадали по мелким кнопкам. Очередное предчувствие? Или просто страх, предшествующий любому началу? Я уже окончательно запуталась — не только в этом мире, но и в себе.

Длинные гудки в трубке настораживают, уж слишком тоскливо они звучат.

И почему она так долго не снимает трубку? Еще спит? Но ведь обычно она рано встает…

И на смену страху почти сразу же приходит волнение. Никто, даже Рей, не знал о том, что я поддерживаю связь с остатками белого клана. Для всех они умерли — истреблены, если быть точнее. Аврора последняя из них… последняя из тех, кто обучался. Насколько мне известно, больше она никого не посвятила в тайны рода. Она всегда опасалась, что ненужные знания в конечном итоге обернутся против них…

Глупости! Если бы она поделилась тайнами Фелис с другими, то прожила бы еще не один год! Но эта упрямая целительница никогда и ничего не делала исходя из целесообразности! А что мне делать, когда и она уйдет? Одна же я не выстою! Рей ушел. Он уже бросил меня! А сколько продержится Аврора? Месяц? Два? Я не вижу ее смерти, но отчетливо чувствую, что ее время на исходе.

Раздраженно бросив телефонную трубку, я задумчиво уставилась в окно. Все, кто мог, уже давно покинули территорию радужных — и только я все никак не решусь уйти. Отчего-то меня не покидает чувство острого одиночества. Что меня ждет в моем замке? Гулкая тишина осиротевших просторов? Сколько нас сейчас? Едва-едва насчитается полтора десятка. Да и боятся они меня — лишний раз близко не подойдут, опасаются, что и их смерть предскажу. Глупые суеверия. Мне не нужно видеть человека, чтобы знать, когда он уйдет. Только Рей и не боялся меня. Впрочем, как раз его гибели я и не вижу. Совсем. Словно и не существует для него смерти…

Ладно, оставим на время этого некроманта и его странности. Сейчас мне просто необходима чья-нибудь помощь или поддержка. И раз уж Рей самоустранился, то я воспользуюсь иной возможностью… тем более я уже давно ее не видела.

Что ж, значит, пора навестить старых друзей на их территории. Остается надеяться, что Аврора извинит мне столь внезапное вторжение.

Шайрем кайри Найа

Вальрета я нашла все в той же комнате. Казалось, словно и мига не прошло с окончания нашего ночного разговора…

Боги! Как же иногда причудливо сходятся нити чужых судеб!

Рет, полуобернувшись, мазнул по мне безразличным взглядом.

— Снова ко мне, принцесса? Мне, казалось, что мы покончили с той неприятной для нас обоих темой.

— Не до конца. У меня еще есть вопросы. И кое-какие предложения так же найдутся.

— Предложения? — вот теперь вампир выглядел заинтересованным. Кажется, не я одна провела эту ночь в поисках путей решения некоторых проблем…

— Предложения у меня всегда найдутся. Другое дело насколько они выполнимы… Рет, я думаю, нам надо серьезно поговорить.

— А ночной беседы тебе показалось мало, принцесса? Ты ворвалась в мою комнату, зачитала обвинение… неужели, есть что добавить после этого? — темные глаза десмода насмешливо полыхнули алым. Рисуется. Зря я ушла ночью — у него было время чтобы прийти в себя и избрать линию поведения.

Что ж, придется снова вытрясти его из этой пропыленной шкуры. Пусть перед другими играет эту роль, а мне хочется видеть в его глазах не искры приобретенной кровожадности, а острые осколки его души.

Колкий, язвительный, жестокий…

Искренний, смятенный, израненный…

Видимо, судьба у меня такая: сходиться с теми, кто никогда не сможет впустить меня в свой мир безоговорочно.

Ну раз так… поторгуемся?

«Рет»

В какой момент это произошло, Рет не понял, но на каком-то доинтуитивном уровне почувствовал решимость своей собеседницы.

В тот миг Шайрем совсем не напоминала ту растерянную и испуганную девочку, коей предстала перед ним ночью. О, нет, теперь это была женщина, твердо знающая, что ей нужно. И не желающая отступаться от того, что уже посчитала своим.

И к своему удивлению, Рет обнаружил себя в числе собственности этой сиятельной кайри. И отчего-то совсем не хотелось противиться ее воле. Возможно… при других обстоятельствах…

Вампир невольно дернул головой, отгоняя эти навязчивые, но чрезвычайно глупые мысли. Не в этом мире, не в этом времени — никогда. Такова реальность и нечего ее смешить своими размышлениями.

Всего лишь пара шагов. Но то с какой небрежной грацией она сделала их, то как в этот момент дрогнули ее ресницы… в этот самый момент Шайрем кайри Найа, урожденная Императрица, принадлежала только ему. И не было ни Волка с этими его смешными притязаниями, ни Шайтана с еще более нелепыми надеждами.

Смешно ли влюбиться даже не в тень — в иллюзию тени? Можно ли на какой-то миг увидеть совершенно иное время и пространство?

На секунду Вальрету показалось, что нет ничего невозможного…

Но эта болезненно-прекрасная секунда пролетела столь стремительно, что и следа не осталось. Только легкий призрак печали чуть царапнул душу и исчез.

— Чем я могу помочь, драгоценная? — в этот миг Рет и не думал насмешничать, но тонкая, едва заметная морщинка все-таки пересекла лоб девушки. Не поверила. А может, наоборот поняла все слишком хорошо.

— Мне необходимо три вещи: хорошо оборудованная лаборатория, встреча с этой девочкой и твоя поддержка. Во всем, Рет. Без исключений и колебаний. Это не игры.

Вальрет лишь качнул головой. Все-таки она еще сущий ребенок. Разве можно так серьезно смотреть на мир? Все происходящее — лишь игра, тщательно просчитанная партия — и не более того. И пока она не поймет это — будет ошибаться, раз за разом, терпя потери. Но через это проходят все высокородные… а значит, и Шайрем справится. Не зря же Ирбис возлагал на нее столько надежд.

— Лаборатория будет сегодня же — это не сложно. Моя поддержка тоже. А вот с Лаури могут возникнуть проблемы. Она давно уже вышла из-под контроля. Вернее, она так устала сидеть в своей вынужденной клетке, что хоть так пытается почувствовать свободу. Она всего лишь дитя, Шай. Потерянное, одинокое дитя.

— Я понимаю. Но, Рет, мне действительно нужна она, а если быть еще точнее, то образцы ее крови. Я хочу понять, что за наследство нам оставили белые — и почему. Не могли они ни с того ни с сего наложить столько условий и ограничений! Слишком уж рассудочный клан! Янтарные — да, они бы в сиюминутном порыве еще и не то бы устроили, но не белые. Во всем этом, определенно должен быть смысл.

— А как тебе такой смысл: они хотели нас уничтожить, — Рет безразлично дернул плечом. Для него все это было историей, давней, а потому совершенно не интересной. Гораздо забавнее просчитывать будущее, да и пользы от этого всяко больше.

— Нет, не годится. Не могли они этого желать, да и способы тогда бы избрали совсем иные. Ладно, Рет, ты выполняешь — я думаю. И не забывай, что отныне мы работаем в паре.

Вампир лишь хмыкнул, язвительно скривив губы:

— А своему волку ты об этом обстоятельстве сообщишь?

Шайрем смущенно потупила взор. Не сообщит. Ибо есть вещи, знать которые имеет право только она. И те, кому она безоговорочно доверяет.

Фитрина кайри Фэлкон

Найти нужный район у меня получилось далеко не сразу. Я плохо знала город, да и что скрывать: никогда им и не интересовалась. Сапфировые редко когда лезут в чужие дела, ибо для их вмешательства нужен поистине грандиозный повод.

Аврора жила в районе Измайловского Парка. Места здесь были довольно тихие, чего никак нельзя сказать о центре города, где в большинстве своем и располагались резиденции кланов. И этим своим сонным спокойствием неухоженные, заросшие улочки напоминали мне о моем покинутом замке. Хорошее здесь место все-таки. Да, одичавшее, изуродованное чужими бедами и грехами, но все равно хорошее. Не удивительно, что Аврора предпочла его всем остальным.

Пятиэтажный домик, полинялый, выцветший. Покосившаяся детская площадка. Разбитая дорога. Удручающая картина. В гонке за собственным благополучием люди потеряли что-то гораздо более важное. Что ж, не мне их судить. Я всего лишь сапфировая владычица, обремененная никому не нужным даром.

Нужный подъезд я нашла без особого труда. Аура старой целительницы пропитала все вокруг, так что было сложно пройти мимо. Наконец, я добралась до места назначения. Потрепанная обитая дерматином дверь, выглядевшая хлипкой даже на мой не слишком привередливый взгляд, стандартный замок под ключ-штырь… Аврора нисколько не изменилась — ей по-прежнему плевать на безопасность.

Если честно я плохо ее знала. Да и если на то пошло, что могло связывать молоденькую сапфировую владычицу и одну из старейших целительниц белых? Вот-вот, никаких точек пересечения. Однако, Аврора была связана с моей матерью, а после ее гибели она нашла меня. И я не мгновения ни жалела, что стала глазами белой целительницы в нашем мире. Она очень многому меня научила. Аврора и Рей помогли мне оправиться после смерти родных и поднять на ноги остатки клана. Без них сапфировые бы исчезли, точно так же как до этого янтарные.

Мы вымираем. Я отчетливо вижу это. Точно так же как и смерть всего человечества.

Что-то перегорело. В мире. В людях. В нас самих.

Когда-то давно именно Кайра была тем связующим звеном, что нас объединяло, но с тех пор прошло слишком много времени. И, боюсь, теперь это единство существует только на словах. Мы отринули этот мир, вычеркнули из своей реальности смертных, свели до минимума общение друг с другом…

Сейчас мы разобщены как никогда. Даже после Изгнания, связь поддерживалась на должном уровне — теперь же…

Не хотелось об этом думать. Совсем. Как и о возможном уходе Авроры. Но ее время подходило к концу. А значит, еще одним звеном в цепи станет меньше.

Ирбис. Аврора. Лоурес…

Эти смерти неизбежны. И они окажут какое-то значительное влияние…

Нет, я окончательно запуталась. И именно поэтому так нуждаюсь в собеседнике, ворчливом, скептичном и в чем-то даже склочном. Аврора всегда помогала мне. По крайней мере, не раз именно ее едкие замечания помогали мне из всех вариантов выбрать верный.

Отчего-то в последний миг на меня напала нерешительность. Отчаянно захотелось повернуться и сбежать. Я не видела Аврору уже два года, даже перезванивались мы не часто — не больше двух раз в месяц. И, несмотря на это, я считала ее вторым самым близким мне человеком — сразу после Рея.

Собравшись с духом, я все-таки нажала на кнопку звонка. За дверью раздалась переливчатая трель — словно соловьи запели. Дверь распахнулась всего мгновением спустя, словно меня ждали. На пороге стояла невысокая, тонкая блондиночка с заплаканными серыми глазами. Фелиса. Хотя нет, еще совсем котенок. Правда, блеснуло что-то странное на дне дымчатых глаз, что заставило меня на миг поверить, что эта девочка истинная наследница белых.

И только миг спустя до меня дошло, что произошло нечто непоправимое…

— Аврора?.. — уже боясь услышать ответ, негромко спросила я.

Девушка, жалобно всхлипнув, тихо, почти неслышно произнесла:

— Бабушка в больнице…

Внутри все оборвалось. Не может быть! Еще же слишком рано!

Маркус кай Вулф

Шок. Вот какой была моя первая реакция, когда я узнал, где, а главное с кем провела это время наша радужная принцесса. Безрассудная девчонка! Во что она решила влезть?! Да Лор если узнает!.. боюсь, такого он ей не простит.

Проклятье! А ведь я уже всерьез задумываюсь над тем, как бы мне все это скрыть от глаз братца. И в этом заключается главная странность: ни один серебряный не может даже в мыслях пойти против вожака. Неужели Шайри уже так глубоко вошла в нашу жизнь, что я интуитивно ставлю ее на ту же ступень, что и Лора?

Маленькая, наивная, беззащитная…

Угу, это я сейчас про танцовщицу смерти? Про одну из элитных убийц Храма? Про ту, чьей тенью является сама Кайра? Неправдоподобно, вам так не кажется?

Но какая тогда она в реальности? И так ли много мы узнали о ней? Позволила ли она хоть кому-то приблизиться к себе достаточно близко?

Я уже не уверен. Шайрем несмотря ни на что остается неизвестной величиной. Она многим рискнула ради Лора, с этим спорить я не стану, но… такие ли у нее были намерения, как мне казалось раньше? Можно ли вообще судить ее по нашим законам?

Я задумчиво пробежал глазами донесение. Почему-то у меня и мысли не возникло, что все это может быть ложью. Нет, все верно. Шайрем действительно начала какую-то свою игру.

Но Лоуресу об этом пока еще рано знать.

Приняв окончательное решение, я щелкнул зажигалкой и поджег край бумажного листа.

Как бы там не сложилось, но я не знаю, где Шайрем. И это самое верное решение из возможных.

Шайрем кайри Найа

— Принимай, — широким жестом обведя помещение, ухмыльнулся Рет.

— Что это? — невольно обведя взглядом полутемную комнату поинтересовалась я.

— Лаборатория.

— Да вижу я, что это не морг! Меня другое интересует: откуда здесь полный комплект оборудования?! Чье это?

— Это мое, Шай, мое, — еще шире ухмыльнувшись, произнес вампир.

Я ошарашено уставилась на него. Десмод — и вдруг алхимик? Даже не смешно!

— Невозможно.

— Отчего же? Чуток упорства, чуть-чуть удачливости… при желании можно обучиться всему, кайри, главное знать с какой стороны подойти.

— Ты не алхимик, — хмуро сообщила я ту несомненную истину, что была заложена во мне изначально.

— Я в курсе. Я же и не говорю, что достиг высшего уровня — это даже волкам далеко не всегда удается. Однако кое-какие манипуляции с материей я освоил…

Радужная кровь. Вот она как пробудилась! А если учесть, что Лаури вышла из серебряных… в общем, ничего удивительного в данной особенности данного представителя вампирьего племени не было, но вот то, что он сумел не только почувствовать в себе задатки чужого дара, но и развить их…

Я уже совсем другими глазами посмотрела на Вальрета. Вторая часть моей души, тотемная, отягощенная звериной сущностью, напряженно замерла — вслушиваясь, внюхиваясь, вчувствываясь… Довольство и принятие горячей волной накатило из глубин души. Почти точно так же она реагировала на Лора…

— Ты мне поможешь? — почти счастливо улыбнувшись, негромко спросила я. В этот миг для меня не существовало ни Лоуреса, ни серебряного клана, зато был вампир, будоражащий кровь одним своим присутствием.

— Разумеется, Шай. Как же иначе? — в глазах вампира на миг отразились очень схожие чувства… но мы поспешно отвернулись друг от друга, жестко рвя возможности, уничтожая так и не родившееся будущее…

Возможно, когда-то… когда-нибудь…

Нет, невозможно. Слишком чуждые у нас пути… и слишком схожие души.

Но какое-то тайное сожаление туманной дымкой все-таки просочилось в душу. Странно, радужные выбирают лишь однажды — а мой выбор давно сделан, более того я и не думаю жалеть о нем! Но отчего-то тупо ноет в груди, когда взгляд словно бы невзначай останавливается на фигуре этого десмода. А еще это странное чувство… словно когда-то так уже было… словно один раз я уже разрывалась на части, мешая эмоции и ошибки, путаясь в правде, вырисовывая новые витки стервы-лжи…

— Шай? Не спи — лучше займись делом, потому что в скором времени у тебя такой возможности уже может и не оказаться.

Я нашла в себе силы лишь на отрывистый кивок, но потом решительно отодвинула все незначительное как можно дальше. Бездна с ними, с этими мыслями! Сейчас у меня есть и куда более важные дела.

Фитрина кайри Фэлкон

Филиса пропустила меня в квартиру без лишних вопросов, словно каким-то шестым чувством зная, что я не причиню ей вреда. Красивая кошечка получится из нее. Так и вижу ее в церемониальных белых одеждах, стоящую напротив статуи их покровительницы Изиды. А рядом, словно тень из ночных кошмаров…

Нет! Не позволю!

С трудом поймав за хвост ускользающее видение, я медленно распутала его, заново вглядываясь, проникая в суть…

Десмоды. Снова. Как же они мне надоели! И когда же они наконец уже угомонятся?!

Сознание, зацепившись за вопрос, сразу же подкидывает очередное видение…

…окровавленные губы, кривятся в болезненной гримасе. Тонут чужие чувства и память в нежной голубизне таких знакомых глаз. Мертвое тело с прокушенным горлом… женское… бледная зелень обескровленного лица… слипшиеся от крови темные волосы…

Нет!

Но видения продолжали мелькать, вспыхивая перед глазами беззвучными черно-белыми картинками, словно кадры старой хроники.

У меня больше не было ни сил ни желания сдерживать их… они накатывали на сознание словно волны и каждая следующая была выше предыдущей… кажется, выплыть мне уже не суждено…

— Эй, вы как? — взволнованный голосок юной Филисы. Она в один миг оказывается рядом и с каким-то необъяснимым участием сжимает мои руки — и нет в этом мире более естественного жеста, чем этот. Целительница. Урожденная. Ей даже не надо обучаться — она на чистой интуиции сделает не меньше, чем когда-то делали величайшие из белых.

— Все в порядке, — уверила я, с трудом выдавив из себя успокаивающую улыбку. А в следующую секунду я поняла, что не соврала: боль наступающих видений отступила, словно будущее вновь вернулось куда-то глубоко вовнутрь меня. — Ты внучка Авроры, верно? А как тебя зовут? — как только мой дар вновь уснул, я вспомнила о своих обещаниях.

— Да, внучка. Света я. Светлана, — как-то в миг смутившись и отдернув руки, едва слышно пробормотала она.

Светлана значит? Не наше имя. Впрочем, белые всегда отличались этим. Они легко меняли свои законы и традиции, пересматривая методы и способы, истоки и цели.

— Рина, — представилась я сокращенным именем, чувствуя, что реальное сейчас просто не примут. — Скажи, с Авророй что-то серьезное?

Светлана как-то вмиг потухла. Не следовало напоминать ей о старой целительнице, не сейчас, но сказанного не воротишь…

— Еще не ясно. Ее госпитализировали ночью. Пока никаких прогнозов не дают…

Я невольно отвела взгляд. Аврора умрет. Я знала об этом, сама целительница знала об этом — но ни у меня, ни у нее так и не нашлось сил сказать об этом девочке, еще совсем не знающей нашего мира, но уже являющейся его частью.

— Вы давно знаете бабушку? — спросила она, усилием воли разогнав мрачную гнетущую атмосферу предчувствия чужой гибели.

— С самого детства, — откровенно ответила я, не считая себя вправе врать этой девочке, тем более в такой мелочи. — Ее знали еще мои родители… после их смерти Аврора стала для меня опорой в этом мире.

— Да, бабушка такая, — тепло улыбнулась она.

Я невольно ответила тем же. На редкость светлое дитя. Именно такое и нужно, чтобы возвратить в этот мир белых. Вот только…

Не нравится мне ее будущий спутник. Совсем не нравится.

Но, кажется, с этим уже ничего не сделать. За могущество всегда приходится платить. Так или иначе.

Шайтан кай Дрэйко

— Ну так что ты задумала, моя драгоценная? И не надо говорить, что я сам все увижу, — предвосхищая ее обычную отговорку, потребовал ответа я. Шайти, поняв, что на этот раз правила устанавливаю я, обиженно надулась. Девчонка! Впрочем, это лишь маска. Любимая маска моей «длани».

— Тани, зачем ты так? Неужели не доверяешь мне? Разве я когда-то подводила тебя? — умильно хлопая ресничками, произнесла она. И кого только пытается обмануть? Вторую половину своего я? Глупо, я всегда понимал ее лучше других.

— Не паясничай. Я имею право знать, во что ты влезаешь на этот раз.

— Тани, честное слово, здесь нет никакого риска — всего лишь старый добрый шантаж… но, уверяю тебя, через два дня корона будет уже у тебя.

— Два дня?

— Коронация, мой дорогой, коронация уже назначена, просто никто пока не знает, кого именно изберут на этот раз, — и взгляд у нее стал таким хитрым, что я сразу понял — у нее все получится. Такие как моя любимая половинка просто не умеют проигрывать.

— Я верю в тебя, драгоценная, верю.

Шайрем кайри Найа

Вот и все.

Я осторожно отставила в сторону колбу с серо-радужной жидкостью внутри. Свет причудливыми бликами касался полученного состава, почти завораживая глаз. Антидот готов — всего-то и потребовалось полночи работы и кровь-яд радужной кобры.

Рет, заметив, что я закончила, резко выдохнул. Я почти кожей чувствовала его напряжение.

— Ну? — нетерпеливо спросил он.

— Все получилось. Состав на диво стабилен. И, думаю, универсален.

— Думаешь? — не удержался от ехидства вампир.

— Именно, — с вызовом ответила я, но затем продолжила гораздо серьезнее: — Дело в том, что я не знаю, как этот препарат отреагирует при слиянии с кровью слабых особей. Вероятнее всего он просто заблокирует способность к оборотничеству.

— Ясно. А у более сильных?

— У сильных восстановится баланс энергий в организме, что приведет к проявлении второй ипостаси причем не под влиянием луны, а в зависимости от воли и желания самого оборотня.

— Шай, — Рет как-то устало вздохнул и взлохматил и без того находящиеся в страшном беспорядке волосы, — они должны быть тебе благодарны даже за это. Тем более я сильно сомневаюсь, что многие держатся за свои звериные шкуры.

Я неопределенно дернула плечом. Не знаю, как там серебряные, а вот я вряд ли бы смогла отказаться от тех возможностей, что меня дала вторая ипостась. И пусть мое обращение было величайшей глупостью, я не жалею, по крайней мере, не о том, что стала коброй. Жалеют ли остальные? Каково это жить, зная, что каждое полнолуние приближает твою смерть? Каково чувствовать боль изменения и понимать, что в этом пламени сгорают не только мышцы и ткани, но и сама жизнь? Не знаю. Одно вынужденное обращение, да еще и под контролем целителя — это слишком мало, чтобы понять серебряных. Возможно, кто-то из них действительно ненавидит свою звериную форму и ту цену, что приходится платить за нее, но наверняка есть и те, кто как я держится за вторую ипостась. Согласятся ли все на вакцинацию? И рискнет ли Лор принять лекарство из моих рук?

Слишком много вопросов и сомнений.

Кажется, я излишне заигралась. Привыкла получать все и всегда, а в результате оказалась совсем не готова к финалу.

Я и Лор? Даже не смешно. У наших отношений нет и не может быть будущего. Да, ради него я пошла против отца и Императора, против самого мира, но это не значит, что я не осознаю всю бессмысленность этой связи.

Остаться с Шайтаном? Смирится с ролью, предписанной мне свыше? Это конечно выход, но я не настолько фанатично верна нашему народу, чтобы гробить свою жизнь. Поддерживать брата я не стану никогда, ибо он меньше всех прочих подходит на роль Императора.

А что остается тогда? Маркус? Он мне как брат, даже ближе брата, ибо с собственными родственниками у меня отношения никогда не ладились. Рет? Меня тянет к нему, но это что-то иррациональное, непонятное, необъяснимое. Я не знаю, почему этот вампир заставляет меня терять голову, но все-таки это мало похоже на то, как я чувствую своего избранника… неужели кровь Лаури в его жилах так меня привлекает? Нет-нет, именно она-то как раз отвлекает от чего-то более важного. От чего? Пока не знаю, но когда-нибудь и эту загадку я разгадаю, а пока просто отложу в ящик памяти…

Кто там еще остался? Кто за это время привлек мое внимание или как-то заинтересовал? Рей? Да, некромант меня заинтриговал, но его присутствие не будило во мне никаких странных чувств или фантазий. Он — прошлое. Мое или Кайры — неважно.

Что ж, видимо, придется играть с тем, что имею. Главное не перепутать фигуры и не забыть о правилах, потому что, только зная эти самые правила, — их можно обойти.

— Шай!.. Эй, Шарейм! Ты меня слышишь?

Перед глазами мелькнула ладонь, привлекая мое внимание. Я удивленно моргнула и посмотрела на Рета: что-то случилось?

Тот лишь обреченно вздохнул, негромко помянув какую-то вредную и абсолютно невнимательную змеюку (я сделала вид, что не поняла о ком он).

— Ты чего-то хотел?

— Да! Я уже минут пять, как задаю один и тот же вопрос: ты уверена, что это, — Рет выразительно указал взглядом на колбу с составом, — сработает?

— В том, что это нейтрализует вирус — на сто процентов. А вот за побочные действия, как я сказала, не поручусь. Тут все будет зависеть от уровня силы. И это я уже говорила.

— Да-да, я помню. Зелье для вампиров будет основываться на тех же принципах?

На несколько мгновений я задумалась. Вот так сходу уверять, что все будет так же, я не могу, ибо абсолютно ни в чем не уверена, тем более в успехе проекта, который только-только стал сформировываться у меня в голове.

— Такая вероятность присутствует, но насколько я поняла, ваш вирус сильно отличается от того, которым были заражены серебряные. Так что отличий будет не меньше.

— А как насчет тех, кто был заражен из других кланов? Они покинут клан?

— Я не знаю, Рет. Я еще даже не начинала работу с вашей кровью. Но такая вероятность присутствует.

— Это значительно ослабит клан.

— Рет! Это еще только планы! Давай обсудим все это в тот момент, когда сыворотка будет у меня на руках!

— И как скоро это случится?

Вот теперь я задумалась всерьез. Долго бегать от своих обязанностей я не смогу — уже сейчас что-то стягивает внутренности, напоминая о моем обещании Змееликой. Да и долг перед мертвыми сестрами просто так со счетов не спишешь…

— Я займусь вплотную исследованиями после коронации. Боюсь, раньше мне будет не до этого, — я виновато посмотрела на вампира. Но тот лишь согласно склонил голову, принимая мое решение. Любой другой на его месте стал бы выпытывать причины задержки, а он лишь кивает… впрочем, ему спешить некуда, точно так же как и остальным — это не серебряные, которых убивает каждое полнолуние, они могут и подождать.

— Кстати, Шай, а что ты будешь делать с лекарством? Отдашь своему волку? — с легкой насмешкой спросил Рет, старательно пряча интерес на дне глаз.

Вновь возникло странное, непонятное чувство, что когда-то так уже было…

— Я передам его Марку. Перед сбором Эннеады. Когда кстати они планируют встречу для избрания нового правителя?

— Послезавтра. Хм… вернее уже завтра — что-то мы с тобой заработались…

Раймон кай Рейвен

История ходит по кругу — я в этом уже давно успел убедиться. Все-таки даже у моей излишне длинной жизни есть свои плюсы. Например, я помню куда больше многих, а значит, и анализирую события совсем на ином уровне.

И сейчас мир ждал очередной виток. Такой же как предыдущие? Немного другой? Пока еще не ясно, но предпосылки уже заложены и ситуация идет к своему разрешению.

Я задумчиво прислушался к еле слышному шепоту времен, пытаясь вытащить хоть немного больше информации. Мой дар значительно отличался от способностей Фитрины, но в его основе лежали те же законы. И те же ограничения. Хотя нет, последних в моей жизни было значительно больше.

Впрочем, ограниченность моих возможностей с лихвой компенсировалась способностью сопоставлять события…

И сейчас все очень напоминала ту — самую первую — ситуацию. Да, действующие лица совсем другие, но вот их реакции, их действия, их поведение… Все словно повторялось. Окружение Шайрем, ее друзья, враги, соперники и просто заинтересованные стороны — все стояли на поле в том же самом порядке, в тех же позициях.

А значит, вновь повторятся прошлые ошибки.

Вернее, уже повторились. И даже круг лиц давным-давно очерчен. Шайрем. Ее волк. Подруга-наперсница, направляющая и поддерживающая в трудную минуту. Мальчишка, зашедший в своих амбициях слишком далеко. Созданное чудовище.

Невольно усмехнувшись своему отражению, я с каким-то внутренним удивлением отметил, что не жалею. Ни о чем. Ни о том, что так безрассудно и глупо влюбился в свою Богиню. Ни о том, что рискнул поспорить со Смертью за право создать нечто новое. Ни о Пророчицах… Единственное, за что до сих пор было немного стыдно, так это за смерть Ясманы. Не уберег. Знал же, что как только оправятся после Изгнания, отомстят, но не счел нужным вмешаться. А в результате пострадала не только Яс, но и весь ее клан. Интересно, понимала ли тогда янтарная кайри, что своими действиями подписывает смертный приговор своему роду? Думала ли она о чем-то, кроме своей верности нашей Царице? Сомневаюсь.

А сейчас? Странно наблюдать за всем со стороны, если раньше всегда оказывался в центре событий. Наверно, я все-таки старею: раньше бы я ни за что не выпустил бы из рук шанс изменить реальность, а теперь хочется забиться подальше и не вылезать, пока все не решится. В ту или иную сторону.

Шайрем кайри Найа

Утро для меня началось после обеда. Впрочем, ничего удивительного если учесть тот факт, что легла я с первыми лучами. По крайней мере, Рет уверял, что в «нижнем» мире уже рассвет, а кому как не вампиру доверять в этом вопросе?

В общем, проснулась я далеко за полдень. Зверски болела голова, напоминая о бессонной ночи и окончательно сбившемся режиме.

Выбравшись из кровати, я с удивлением обнаружила на тумбочке сложенный вчетверо листок бумаги.

Хм… кажется, у меня были гости. И как я только могла пропустить их? Обычно я сплю очень чутко, а тут нате! Теряю хватку, совсем расслабилась!

Что ж, пора отвыкать от этих вредных привычек и возвращаться к своему привычному режиму: спим вполглаза, слушаем вполуха, и при этом ни у кого не вызываем подозрений своим поведением.

«Надо поговорить о твоем волке. Шайти».

М-мило…

И что же моей сестренке могло от меня понадобиться? Хотя нет, это и так ясно, вопрос в другом: на что она рассчитывает? Неужели думает, что я поддержу притязания ее брата на трон? Ну нет, Шайтан последний человек в мире, кого я хотела бы видеть в императорском венце.

К сожалению, и просто проигнорировать это письмо я не могу. Как бы там не было, а власти у моей сестренки достаточно — не хочу, чтобы за мою несговорчивость расплачивались другие. Особенно Лор.

Что ж, раз мои желания опять не учитываются, то подчинимся судьбе. Возможно, раньше я бы и порвала записку, едва прочитав, но теперь, убедившись, что случайных событий не бывает, я так поступить не посмею — слишком тонкое кружево плетет будущее, слишком легко его порвать, тогда как особых альтернатив не было и нет.

Ладно, Бездна с ними, с этими интриганами и властолюбцами, так и быть — встречусь. Более того даже не стану излишне затягивать с эти делом: позавтракаю, переброшусь парой фраз с Ретом и отправлюсь в семейное гнездо.

Кстати, не забыть бы сообщить моему вампиренышу про чужие глаза и уши — вряд ли записка сама пришла в мою комнату.

Маркус кай Вулф

Вестник от жрецов прилетел утром, едва рассвело. Чуть поморщившись от звонкого щебета искусственно созданной птички, я протянул руку и отвязал послание. Вестник сразу же растаял, словно его и не было. Сколько я не гадаю, а так никак не могу понять, какой силой наделены жрецы. Ведь в понимании высокородных они абсолютно пусты, но в минуты необходимости они творят настоящие чудеса, давно не доступные нам.

Вот чем была эта маленькая яркая птичка? Иллюзией? Но иллюзии не могут переносить материальные объекты, а послание абсолютно реально. Но тогда чем? Не понимаю… хотя…

Сразу вспомнилась демонстрация Шайрем. Она тогда тоже не создала пламенного духа, а призвала. Вот только одно дело, когда подобное делает кто-то нашей крови и совсем иное — вчерашний раб.

Да, чем больше живу, тем интереснее мне эта закрытая каста. Жрецы всегда существовали отдельно, словно сами по себе, лишь изредка пересекаясь с воссозданным после Изгнания нашим миром. Казалось, что мы их нисколько не интересуем — ни наши успехи, ни наши поражения, даже все дрязги и ссоры приходилось оставлять за порогами Храмов-монастырей.

Только служительницы Змееликой делали какие-то исключения для остальных — они принимали и рассматривали просьбы на спасение жизни или наоборот на ее завершение. Причем первых всегда было ровно столько сколько и вторых. Словно жрицы сами прекрасно понимали, что не имели право на вмешательство и возвращали таким своеобразным способом долг.

Все может быть…

Теперь уже никто не узнает, что лежало в основе их поведения.

Устало потерев пальцами чуть ноющие виски, я развернул папирус. Жрецы и на этот раз не изменили себе, использовав для почти бытовых нужд древний язык: то ли шифруются (но от кого непонятно), то ли таким образом пытаются напомнить, что в отличие от нас они верны традициям и даже в малости не готовы отступиться от того, что устоялось в веках.

Итак, завтра на рассвете состоится выбор следующего Императора и его последующая коронация. Присутствие главы Дома обязательно.

Ожидаемо. Хотя если вспомнить традиции написания подобных документов, понятно, на какие уступки новому времени жрецы пошли в этот раз: ранее всегда прописывалось имя наследника…

Но тем интереснее.

Шайрем кайри Найа

На земли радужных я попала без проблем, хотя, если честно, была уверена, что шанса унизить меня Шайти не упустит. Как видно ошиблась — не настолько она мелочна, тем более, когда чувствует скорую победу.

Почему-то я нисколько не сомневалась — Шайти Дрейко победит. Она обойдет меня в любом случае, и единственное, что я могу сделать, — самостоятельно избрать цену, которую мне придется заплатить. Чем поступиться? Собственными желаниями? Благополучием всего народа? Пока я еще могла выбирать, но в скором времени не будет и этого.

Тяжелые предчувствия давили на плечи, завязывали в узлы внутренности, беспокоили и мучили. Им не было конца.

Бездна! И как только Фитрина живет с этим? Разве можно так? Словно одновременно существуешь во всех временах сразу и в каждом ошибаешься, в каждом расплачиваешься и не существует ни одного шанса если не на счастье, то хотя бы на покой.

Не удивительно, что все считают Пророчиц проклятыми. Думаю, большим изгоем, чем Фитрина, может быть лишь Кайра. Но оно и не удивительно.

С какой-то усталой обреченностью поднявшись по парадной лестнице, я направилась прямиком к комнатам Шайти. Что ж, остается верить, что она сейчас занята чем-то другим и желательно в другой стране.

Меня ждали. Я это поняла сразу, как постучала. Шайти открыла дверь почти мгновенно, но приглашать в комнату не спешила, вглядываясь, наблюдая, изучая…

В один миг я растеряла всю свою уверенность. Эта женщина была сильнее меня. И мы обе это знали. Но не потому, что мне не хватало внутренних сил, нет, все было куда проще: Шайти защищала то, во что верила, а я всего лишь играла в опостылевшую игру. Я ничего не ждала от этого мира, но и мир ничего не ждал от меня. Мы словно бы не соприкасались, живя в параллельных реальностях… Но это крест всех жриц и жрецов.

Что ж, значит, эту партию я сдам почти без боя. Пусть. У меня еще есть немного времени в запасе — после отыграюсь. А пока… пока я выслушаю, что же мне собиралась сказать дорогая сестренка.

— Ты пришла, — Шайти удовлетворенно склонила голову, приветствуя меня, и позволила, наконец, войти в ее кабинет.

— А ты ждала иного? — поинтересовалась я, прикрывая за собой дверь.

— Нет. Я была уверена, что ради своего волка ты пойдешь на любые жертвы.

— Думаешь? — с легкой насмешкой спросила я, чувствуя, как былое спокойствие вновь возвращается ко мне.

— Уверена. Иначе ты бы не сунулась в Храм во время Суда.

Я невольно поморщилась, вспоминая о том, что натворила. Воистину ничего глупее в жизни я не делала! Нет, я не жалею, что спасла Лора, но если бы хоть чуть подумала, а не поддавалась панике, все можно было сделать куда проще. И с меньшими потерями.

— Это было ошибкой.

— Что именно? — с легкой насмешкой поинтересовалась моя собеседница.

— Все, — с усталым выдохом вырвалось у меня.

Шайти удивленно замерла у стола. Она явно собиралась сказать что-то едкое, но столкнувшись с моей реакцией, опешила.

— А как же Лоурес? Или ты не?..

— Именно — не. Я не люблю его. Невозможно полюбить кого-то за несколько дней, кайри. Но я пошла по проторенной дороге — и заблудилась. Всегда легче следовать за кем-то, чем прокладывать свой путь, но мы почему-то забываем, что идя за другими — мы повторяем их ошибки. В моем случае ошибки оказались фатальными.

Шайти задумчиво крутила в руках пресс-папье в виде ониксового дракона. Она явно не ждала такой откровенности, когда приглашала меня на беседу, и это ее сбивало, вкрадывалось в вроде бы просчитанный план лишним знаком, меняя даже не смысл — условие.

— Но ты ведь все равно, осознавая все это, пойдешь за Серебряным Волком и в огонь и воду.

— Пойду. Но не потому что люблю, а потому что — завишу. Думаю, ты должна понимать, что я имею в виду.

Шайти пораженно кивнула: именно она — понимала.

— Я знаю, где ты провела последние дни. И с кем, — наконец, произнесла она таким тоном, словно этим было сказано абсолютно все. Впрочем, в какой-то мере — так и было.

— И что?

— Шайрем, я не знаю, чего тебе понадобилось от Рета, но то, что вы сблизились и не скрывали это — факт. И слухи пойдут в любом случае, очень неприятные для тебя слухи…

Я безразлично пожала плечами. После истории с серебряными вряд ли моей репутации может что-то угрожать, ибо ее у меня и нет, по крайней мере, той, за которую стоило бы бороться.

— А если я скажу, что знаю, кто виновен в смерти Лаури? Кого ты выберешь? Ведь если Лоурес узнает дуэли не миновать, а тогда один из них умрет в любом случае.

Усталость пропитала меня насквозь. Уже идя сюда я знала, что обречена проиграть, но все-таки надеялась. Глупо.

— Чего ты хочешь?

— Ты знаешь, — просто ответила она и отвернулась. Думаю, ей этот разговор дался так же нелегко, как и мне. Все-таки кое в чем мы были похожи… просто она оказалась сильнее.

— Знаю. Но не слишком ли велика цена?

— За жизнь дорогого тебе человека? Не думаю. В нашем мире, Шайрем, все имеет свою цену, а безопасность — наиболее дорогой товар. Ты привыкнешь.

Я отрицательно качнула головой, хотя прекрасно понимала, что она права. Да, я не хочу привыкать к таким вещам, но — придется. В конце концов, обязанности следить за этим миром с меня никто не снимал. И не снимет.

— Думаешь, он справится? — меланхолично спросила я, устремив взгляд к окну.

— Да. Мы же будем рядом: если будет нужно — поправим.

Да, мы будем рядом.

Выдавив из себя немного грустную улыбку, я махнула рукой на прощанье и вышла. Ненависти или злости внутри не было — лишь пустота. Я исчерпала все, что было. Чем наполнить? Пока не знаю, но время подумать у меня будет. Все-таки мне предстоят годы служения… служения Императору, в которого я не верю.

Грустно.

«Рет»

Увидев в дверях своей комнаты Шайрем, Вальрет невольно вздрогнул — настолько пустым был взгляд у радужной принцессы. Казалось всю ее жизнь, всю энергию выпили залпом, не оставив самой девушке и шанса на спасение.

Отчаянно захотелось подойти, обнять узкие плечи, закрыть от всего мира, спрятать… она же ребенок еще. Ребенок, которого взрослые заставили играть в совсем недетские игры. Обучение в Храме Змееликой? Да что оно могло принести ей без реального опыта?! Она же даже не убивала ни разу! Ее тренировали, из нее по капле вытравляли жизнь — и преуспели. Вот только на этот результат чужих трудов без дрожи и не взглянешь.

— Шай?..

— Поможешь мне в лаборатории? Я хочу еще раз протестировать полученный состав? — блекло и без тени прежних чувств. Ни восторга, который обуял ее утром, по завершению работ, ни надежды, светлыми искорками вспыхивающей в голубых глазах — ничего.

— Конечно, помогу, — выдавив из себя улыбку, с наигранным энтузиазмом произнес вампир.

Шайрем лишь качнула головой, словно говоря, что это лишнее. Не нужна ей была чужая жалость, ибо сама себя она не жалела.

Шайрем кайри Найа

Ночь в лаборатории, последние приготовления, финальные тесты — это помогало не думать, отвлечься. Рет был рядом, словно чувствовал, насколько мне важно чужое присутствие сейчас.

Я прекрасно понимала, что сама загнала себя в жесткие рамки: своими действиями, своими ошибками я приближала этот миг. Границы и грани обступили меня со всех сторон, не давая вздохнуть, лишая даже призрачного шанса на свободу. Когда я снова буду принадлежать только себе? Смогу ли вообще когда-нибудь скинуть с себя цепи служения, в которые меня с такой небрежностью заковала Циара и ее последовательницы?

— Шай…

Услышав этот болезненно-тихий голос, я вздрогнула.

— Да? — увлажнив языком внезапно пересохшие губы, я подняла глаза на своего помощника. За какие-то три дня Вальрет стал мне так близок, что иногда было страшно.

— Тебе пора. До рассвета осталось чуть больше получаса, — едва слышно произнес он, старательно пряча глаза.

Что он боялся мне показать? Боль? Обреченность? Или, напротив, не хотел все это видеть в моем взгляде? Не знаю. Пусть все так и останется недосказанным и нереальным, пусть все будет казаться нам сном, прекрасным, но недосмотренным до конца…

Встряхнувшись, я взяла со стола образец лекарства для серебряных и медленно направилась к выходу. Каждый шаг давался с трудом, словно сейчас я шла не на сбор Эннеады, а на свидание к палачу…

Отчаяние, старательно запрятанное, почти похороненное, вдруг плеснуло через край. Захотелось жить, любить, самой решать и выбирать!..

В Бездну весь мир!

Сжав бутылочку с антидотом в кулаке, я в один момент оказалась рядом с Ретом и с отчаянием обреченного на смерть впилась в его губы злым, подчиняющим поцелуем. Огонь вспыхнул в крови, испепеляя все лишнее. Боль, неуверенность, сомнения и страхи — все сгорело в этом миге обжигающей страсти и жажды свободы.

Всего лишь несколько секунд, чтобы проститься — и простить…

Проститься с так и не зародившейся возможностью… ведь я действительно видела один мир из миллиарда, где мы были вместе…

Простить — себя и его. Себя за глупые выходки и еще более глупые надежды. Его за то, что он никогда не забудет и не смирится.

— Спасибо, — едва слышно выдыхаю я, чуть отстранившись. Рет растеряно смотрит мне прямо в глаза, все еще не понимая и не принимая.

— За что?

— За все. Ты даровал мне шанс удержаться на плаву. Спасибо.

Я вышла прежде, чем он успел сказать что-то еще.

Как бы там ни сложилась моя дальнейшая судьба, а этот миг уже не повторится. Надеюсь, и он это понял.

Маркус кай Вулф

Утро выдалось суматошное. О Шайрем никто не вспоминал, опасаясь реакции вожака, но на лицах всех присутствующих появились первые искры сомнений. Лор же снова закрылся в себя, никого не подпуская к себе ближе необходимого. Я же не знал, что и думать. С одной стороны, я прекрасно знал, где все это время была радужная кайри, но с другой… не хотелось бы мне быть тем, кто сообщит эту весть Лоуресу.

Вот только через пару часов нам все равно предстоит встреча с Шайрем, так имеет ли смысл тянуть?

Не знаю, но не хочу влезать со своими советами во взаимоотношения этой парочки — они оба слишком горячи и скоры на расправу, чтобы самовольный советчик пережил подобное вторжение в их личную жизнь.

В общем, во владения радужных мы вошли в напряженном, давящем со всех сторон молчании. Лор демонстративно смотрел прямо перед собой, словно демонстрируя, что никого не собирается разыскивать, — и замыкался все больше.

Эх, не нравится мне происходящее. Да и атмосфера царит здесь… удручающая.

Что ж, остается верить, что Шайрем знает, что делает.

Стоило мне только вспомнить о принцессе, как я увидел ее в дальнем углу зала, причем расположилась она так, что заметить ее, не зная, где искать, было невозможно. Заметив мой взгляд, она резко кивнула и жестом поманила меня за собой.

Оглянувшись на Лора и убедившись, что тот по-прежнему не желает интересоваться этим миром, я незаметно направился к Шайрем. Принцесса, убедившись, что я иду к ней, нырнула в ближайший коридор. Кажется, разговор действительно предстоит серьезный…

— Марк! — едва слышно раздалось рядом со мной. Невольно вздрогнув я обернулся на голос. Она стояла рядом со мной, решительная и бледная. Судя по ее виду, последние пару ночей она не спала. Мне сразу же стало остро жаль эту девочку, вынужденную решать чужие проблемы. Почти привычно я обнял ее и привлек к себе, даря минутную передышку — к сожалению, ничего больше я предложить ей не мог.

Но Шайри, не позволив себе даже мига слабости, сразу же начала вырываться. Я послушно отпустил ее.

— Не сейчас, — яростно прошептала она, но в следующее мгновение словно собравшись с мыслями продолжила значительно спокойнее: — Вот это, — радужная принцесса сунула мне в ладонь какой-то пузырек, — поможет справится с вашим вирусом. — Я оцепенел от неожиданности. Это — что?! — Здесь образец, — тем временем продолжала она, словно не заметив моей реакции, — но он вполне поддается воспроизводству. У Лора не должно уйти много времени на это, но если вдруг возникнут проблемы — обращайся. Не смотря ни на что! Понял? — Я механически кивнул, хотя сейчас сознание просто отказывалось воспринимать какую бы то ни было информацию. — Замечательно. А вот это, — теперь мне в ладонь попал небольшой листок бумаги, — передашь Лору по окочании сегодняшнего представления. Он поймет, — и не дожидаясь какой-либо реакции с моей стороны она поспешила покинуть коридор.

Ох… и не нравится мне все это.

Шайрем кайри Найа

Первые лучи едва-едва окрасили восток, а все заинтересованные лица уже собрались в Храме Солнца. Пятеро номархов заняли свои места у подножия статуй. Рей не пришел. Впрочем, он никогда не любил представлений — какая-то часть меня об этом отлично помнила, а потом я не удивилась. Скарлет. Лор. Фитрина. Исмиральда. И представитель золотых, чье имя я как всегда забыла.

У подножия радужного трона стоят члены моей семьи. Чужие лица, чужые судьбы. Мне все равно кто станет из них Императором, но сделка уже заключена, а значит, я вынуждена идти до конца.

Я обернулась назад, на двери и посмотрела на тех, кто сегодня уступил мне свои обязанности. Жрецы стоят в стороне, готовые засвидетельствовать верность любого моего выбора. Пустые бесстрастные лица и серый пепел взглядов, похожие друг на друга как братья близнецы — и вновь чужие мне. Я уже не одна из них, хоть и продолжаю служить Циаре.

Жутко. Вроде бы и имею право на все три мира, а принадлежности ни к одному не чувствую. Чужая — им и самой себе.

Повешенный на меня долг жжет изнутри. Я должна сделать выбор. Всего-то и нужно взять венец и сделать несколько шагов в сторону избранника. Нелепый ритуал, выдуманный, извращенный. На самом деле он должен быть завершающим, а не первым. Но я ведь и не собираюсь пока называть имя Истинного Императора…

Корона едва заметно жалит пальцы. Хочется разжать руки и смотреть как золотая побрякушка покатится по песчаным плитам пола — смешно и нелепо. Это было бы так… уместно…

…но вместо этого делаю шаг. Еще один шаг к миру, которого нет. К миру, где я когда-нибудь найду себе место.

Эпилог

«Рет»

Как бы там ни говорили, но и вампиром нужен отдых. Возможно, в чуть меньших размерах, но все-таки нужен.

Вальрет за последние дни устал на жизнь вперед. Была ли всему виной радужная принцесса? Все может быть, но и без Шайрем проблем в жизни вампира было предостаточно.

Наверно поэтому появлению матери в своей комнате он не обрадовался. В его понимании Скарлет всегда ассоциировалась с проблемами.

— Матушка… — подскочив с места, Рет уважительно приложился к ручке родительницы.

— Вальрет, я думаю, нам надо поговорить.

— Поговорить? — чуть изогнув бровь, переспросил вампир. Давненько Скарлет не приходило просто для того, чтобы «поговорить». — И о чем же пойдет речь?

— О Шайрем. Я только недавно узнала, что все это время принцесса находилась на нашей территории.

— Разве это имеет какое-то значение сейчас?

— Имеет! Потому что слухи о вас ходят уже совсем не невинные.

— Ну мы оба взрослые люди, так что вполне естественно некоторое притяжение…

— Нет! Не естественно! Шайрем кайри Найа — моя дочь. Моя и Шайса.

Фитрина кайри Фэлкон

События странно текли. Будущее постоянно менялось, оставляя неизменными только основные узлы.

Голова шла кругом, мысли путались. Казалось, что я медленно, но неотвратимо схожу с ума.

Картинки вспыхивали перед глазами и почти сразу же сменялись другими, почти полностью противоречащими предыдущим. Хаос. Настоящий оживший хаос, а помочь мне никто не может. Аврора незаметно отошла в иной мир сегодня на рассвете, а Рей… даже Рей и тот меня бросил…

Сознание, послушно зацепившись за последнюю мысль, сразу же подбросило еще несколько видений, совершенно разных по декорациям и сюжету, но объединенных одним действующим лицом. Рей. Иные эпохи, другие одежды, но такие похожие… такие понятные… родные…

Не может быть! Не мог же он… Неужели… Боги, все не должно быть так!

Но призрачная вязь событий прокручивалась перед моим мысленным взором. Страницы летописи времени стремительно отлистывали века, все дальше углубляясь в прошлое, пока, наконец, не показали мне…

Так вот оно как все было…

Раймон кай Рейвен

Пора. Я просто понял всем своим существом, что пришло время пересечь вновь порог лаборатории и нарушить покой тех, кого больше нет по нашу сторону реальности.

Дверь легко скользнула в сторону, стоило только прикоснуться к гладкой металлической поверхности. Я неуверенно замер на пороге, не решаясь ни шагнуть вперед, ни отступить назад.

Внутри было темно. Но из-за разлитой в воздухе силы, я прекрасно чувствовал пространство. Как и должно, за шестнадцать лет, минувшие с моего последнего вмешательства в контур, ничего не изменилось. Все так же здесь царили смерть и надежда, жизнь и отчаяние. Странное сочетание — невозможное, но не для этого места.

— Здравствуйте, мои родные. Не соскучились? Ничего, осталось немного… — негромко сказал я и все же шагнул внутрь. В тот же миг в лаборатории вспыхнул свет, выхватив из мрака огромные колбы, внутри которых в мутном растворе плавали люди. Те, кто уже давно был мертв, но так и не пересек барьер. Мои дети. Мои создания. Такие же как и Пророчица.

«Рет»

Вальрет с некоторым удивлением смотрел на мать и все еще не мог осмыслить сказанное. Разве могло быть так? Он и Шайрем?.. Бред. Но Скарлет стояла напротив сына, и на ее лице не было и намека на то, что все прозвучавшее было лишь неудачной шуткой.

— Ты серьезно? — с усталой обреченностью спросил вампир, стараясь не смотреть на мать. Отчего-то сейчас было невозможно встретить ее взгляд, казалось, что ей хватит мига, чтобы все понять.

— А было похоже, что я шучу? — с затаенной горечью уточнила рубиновая владычица.

— Нет, — Рет резко дернул головой, подчеркивая свои слова. — Но ты на многое способна. И сейчас я в очередной раз в этом убедился… — поймав себя на острой жалости к собственной персоне, вампир выдавил из себя очередной вопрос: — Она знает?

— Нет. И не думаю, что эта информация должна достигнуть ее ушей. Я бы и тебе не сказала, но ты излишне… э-э… увлекся ей. А это недопустимо.

— Да? Что-то я не заметил, чтобы Шайтана кто-то осуждал, — намеренно-зло выплюнул он, не желая сейчас задумываться о том, к чему в дальнейшем может привести эта глупая вспышка и недальновидная ссора с матерью.

— Что позволено цесарю — не позволено другим, — сдержано напомнила рубиновая кайри. — Это радужные могут тешить себя кровосмешениями, сын, — не мы.

Вальрет раздраженно дернул головой. Как же его достали все эти бесконечные правила и законы. Да, зачастую они обоснованы, но далеко не всегда.

— Интересно, а ты много думала прежде чем лечь под Ирбиса?

— Вальрет! — женщина гневно вскинулась. Она многое прощала сыну, но у всего же есть пределы!

— Что «Вальрет»? Я уже более трех столетий Вальрет.

— Я любила его! — отчаяние, прозвучавшее в голосе всегда сдержанной матери, заставило вампира посмотреть на все происходящее более… спокойно. В конце концов, не зря черные считают рубиновых живыми трупами — у них и кровь холоднее, и сердце бьется куда реже.

— А я люблю Шайрем. Ты можешь мне это запретить? — Вальрет прямо посмотрел на Скарлет. Едва ли не впервые она не выдержала и отвела взгляд — признала свою слабость. И поражение.

— Не могу. Но и не одобрю твой выбор. Никогда. Забудь о Шайрем. Тем более сейчас она целиком и полностью принадлежит Шайтану, а тот вряд ли позволит кому-то прикоснуться к своей собственности… Забудь ее — это будет лучшим выходом, — негромко произнесла она и медленно, словно за какой-то миг постарела на тысячу лет, направилась к двери. И Вальрет, глядя на ее поникшие плечи, не смог ничего сказать в ответ. Тем более в одном Скарлет была права: Шайрем целиком и полностью принадлежала новому Императору.

Но случайно украденный поцелуй продолжал жечь губы, напоминая о себе — и о покорной обреченности во взгляде радужной принцессы, когда та уходила на собрание Эннеады… И почему только у него не хватило смелости узнать, что она задумала? Ведь вместе они бы справились! Со всем справились…

Всего лишь упущенная возможность, одна из многих в его жизни, но почему-то именно эта жгла изнутри. Ведь с самого начала было понятно, что никакого будущего у вампира и Священного Урия быть не может! Но в тот короткий миг…

Раздраженно дернув головой, Вальрет пересек комнату и упал в кресло. Нет смысла врать себе — в тот миг Шайрем просто пыталась доказать этому миру, что все еще вольна принимать решения. Сама. И окажись на его месте кто-то другой, все было бы точно так же.

Маркус кай Вулф

У меня в руках радужными бликами вспыхивала надежда всего рода на спасение, а я все не мог себя заставить подняться на этаж выше и нарушить уединение брата. Что он делал у себя в кабинете вторые сутки? Напивался? Разносил мебель в щепки? Или просто меланхолично смотрел на пламя, вспоминая фокусы нашей… нет, не нашей — их принцессы?

Я верил Шайрем — до сих пор верил! — но уже отчетливо понимал: кроме меня вряд ли кто в состоянии понять, что ей двигало в момент избрания Императора. И сомневаюсь, что ей простят предательство.

Бедная девочка… теперь она одна против всего мира, и этот мир — тот самый ради которого она идет на такие жертвы — при первой же возможности попытается ее уничтожить.

Шайри, Шайри… я выполню твою невысказанную просьбу — я заставлю его жить. Всех их. И пусть они никогда не узнают, кому именно обязаны своим существованием, но они будут жить… и это будет для тебя лучшей благодарностью, верно?

Лоурес кай Вулф

«Прости».

Я уже в тысячный раз перечитывал ее короткую записку и все никак не мог понять, что именно для меня значит это короткое слово, вдруг вдребезги разбившее жизнь.

За что она извинялась? За предательство? За измену? Или за собственное безразличие?

Я не знал. Странно, но больно почему-то не было, только как-то пусто внутри, даже Зверь, обычно ярко реагировавший на любое проявление в моей жизни Шайрем, затаился.

«Прости».

Интересно, за что же она все-таки просила прощения? За то, что использовала меня и мои чувства? За мою наивность? Или за то, что так и не смогла сохранить в тайне все свои манипуляции?

В дверь в очередной раз робко поскреблись и негромко напомнили об ужине. Я снова не ответил. Меня сейчас мало волновал окружающий мир — более того, меня ничто не волновало. Вполне возможно, что именно сейчас Шайтан забавляется в компании моего змеены… Шайрем, просто Шайрем. Да, именно так и только так. Стоит забыть об этом времени как о кошмарном сне — и жить дальше.

Впрочем, даже забывать ничего не надо: забывают, когда болит внутри, а если просто все равно?..

«Прости».

— Да прощаю я, прощаю. Уходи, — негромко произнес я, впервые нарушая тишину кабинета. Сколько я уже здесь? Судя по робким напоминаниям об очередном приеме пищи, уже второй день на исходе… а раз так, то действительно пора отпустить от себя призрак выдуманной женщины. — Уходи, — повторил я и поджег записку. Огонь нехотя пополз по бумаге, стирая уже ненавистное слово.

«Прости».

* * *

Июльская ночь нагло заглядывала в окна домов. Она обнимала город, ласковым ветром касалась припозднившихся прохожих, наблюдая одновременно за всеми и никем. Одинокая — и счастливая в своем одиночестве. Хотя она была бы не прочь поиграть с теми, кто выбрал ее своей покровительницей, но как ни высматривала она своим единственным глазом-Луной, так и не смогла найти никого из них.

Ну вот опять закрылись в своей добровольной тюрьме, заперлись во мраке, надеясь найти там несуществующий путь к свету.

Сизо-серые облака скользнули к ночному солнцу, и ночь задумчиво прикрыла небесный глаз. Что ж, значит, сегодня со своими любимыми игрушками забавляется не она, а те нелепые боги, которых все еще чтят эти смешные создания, почему-то возомнившие себя выше остальных. Пусть так, недолго им осталось править…

А во мраке другого мира, скрытого от взора ночи, на ступенях старой-престарой библиотеки сидела девочка и тихо напевала себе под нос. Она, смешно морща носик, водила вверх-вниз щеткой по светлым волосам. Сегодня она была одна, а значит, свободна от этих нудных нравоучений и бесконечных правил. А еще она знала, что скоро вырвется из этой мрачной клетки, в которую ее заточила собственная глупость…

Когда-то давно девочка была самой обычной, она любила свет и, не боясь, проводила целые дни под открытым небом, а потом встретила его. Он был другим, боялся солнца и предпочитал ночь. Девочка никогда не встречала никого, кто был столь же интересен и загадочен, а когда он предложил ей разделить с ним его путь — она, не задумываясь, согласилась. А потом оказалось, что она не подходила на эту роль. Ее кожа, смуглая от ласк солнца, отказалась от света совсем. Малейший отблеск приводил к тяжелейшим ожогам, и неважно было — истинный или искусственный источник породил его. Вот так она оказалась во мраке, без надежды еще хоть раз показаться в мире света и красок. Но это ничего, зато она обрела Судьбу — ведь раньше она была обычной девчонкой без права выбора, а теперь стала Хэль. Это имя она выбрала сама. Оно понравилось ей, как и пророчество с ним связанное.

Когда-то северные боги изгнали ее теску во тьму преисподней, дав ей иллюзию власти над мертвыми душами. Но пророчество-то осталось! И когда придет время, вернется Хэль-изгнанница, и займет трон, принадлежащий ей по праву.

Девочка улыбнулась своим мыслям. Недолго ей осталось ждать: зашевелился в океане мировой змей, да и волк натянул цепь и в любой момент может порвать путы…

Вот тогда-то она и выйдет из мрака, и мир примет ее как свою…

«Вчера, наконец, мой брат получил корону. И пусть меня вынудили назвать преемником богов его, я не посмею предать его, по крайней мере, сейчас… и совсем не потому, что мой долг священного урия не позволяет идти против правителя, все во много раз проще — пока я стою за троном Шайтана, у Лора есть шанс выжить.

Лор… Он не понял меня, не сумел понять, но я не имею права его обвинять в чем-либо. Если уж и искать виновного, то это именно я. Что мне стоило объяснить все? Зачем надо было строить из себя то, чем я не являюсь? Впрочем, другого способа прервать нашу связь не было, сомневаюсь, что он бы просто согласился отойти в сторону, а значит, надо было рвать — по живому.

И плевать, что сейчас серебряные меня ненавидят, плевать, что их вожак делает вид, что меня нет на свете, — я со всем справлюсь и сделаю все необходимое, чтобы сохранить жизнь своему волку. И никакие видения мне не указ! Я прекрасно понимаю, что пророчество Фитрины — истинно, в конце концов, я сама видела смерть Лоуреса, но это же не значит, что я собираюсь сдаться без боя. Я — священный урий. Я выбрала этот путь, а значит, имею власть не только над жизнью, но и над смертью. Мне просто нужно немного больше времени, совсем немного…

Я думаю, года мне должно хватить, тем более я уже знаю, кто станет Императором вместо Шайтана. Да, он не обрадуется моему решению и уж конечно выскажет мне все в лицо, но долго противиться не будет — слово «долг» для него, как и для меня, отнюдь не пустой звук. Правда, придется его женить на одной из моих сестер, но, надеюсь, он это как-нибудь переживет.

А вот что делать с пророчеством о конце времен, я не представляю. Да и мало что будет зависеть от меня, если быть уж совсем откровенной. Я — Кайра. Так говорят. А значит, именно я уничтожу Трехгранник. Верю ли я в это? Уже не знаю. Еще пару месяцев назад я бы рассмеялась в лицо любому, кто посмел бы заявить такое, но теперь… Фитрина не ошибается. Она просто не могла ошибиться, да и чувствую я то, о чем она говорила. Я уже сейчас готова на все, лишь бы Лор остался жив, а если он погибнет…

Нет, я не допущу. Я сделаю все возможное и невозможное, но он выживет. Потому что без него мне этот мир не нужен, а урий без якоря — это оживший хаос…

Но не будем так сильно забегать вперед. Пока на троне Шайтан, у меня не будет ни времени, ни возможности влиять на события. Да, я буду стоять за его спиной, да, многие назовут меня его любовницей, а кое-кто посчитает и будущей Императрицей, но реально контролировать все будет Шайти. Они обыграли меня, обошли у самого финиша, и пока я вынуждена им подчиняться. Но это временно. Я найду способ. А пока просто затаюсь. Я умею ждать — научилась.

Пусть они наслаждаются властью и своей победой, пусть верят, что названный урием Император, автоматически становится богом, я ничего не забуду. Да и, если честно, они уже сыграли свою роль. Шайтан — пройденный этап, разменная карта. И пока этого никто не знает, я смогу подготовить все к смене монарха, исподволь, не спеша…

Трон не проблема, но вот что прикажете делать с Ретом. С одной стороны он излишне заигрался и давно пора его приструнить, но с другой… ну, не хочу я портить отношения с ним, тем более все его гениальные идеи пока приводили только к моей пользе, но кто знает, как оно повернется в следующий раз? Риск, может, дело и благородное, но в моей жизни и без того хватает приключений — зачем искать дополнительные?

Так же в списке нерешенных задач значится и один ворон. Не могу сказать, что мне нравится решать проблемы окружающих, но Рей — случай особый, во все времена с некромантами было лучше дружить, чем воевать, тем более он имеет кое-какое влияние на нашу сапфировую провидицу…

Что еще? Ну, если не считать моих проблем с Лоуресом, то больше ничего и нет, вот только все, что я делаю, я делаю ради него, а потому моя самая важная задача — суметь ему хоть как-то объяснить… надеюсь, он поймет, иначе…

Нет, не время загадывать так далеко, пока лучше забыть об этом волке, тем более он уже утешился в объятиях Витории. Кстати, если он думает, что я ему это потом не припомню, то он сильно ошибается, я еще их обоих заставлю пожалеть об этом романчике, но опять же не сейчас — не время мне показывать свой нрав, слишком многое зависит от моей скромной особы, а потому не стоит привлекать излишнее внимание.

М-да, такое вот любопытное начало получается. Я не знаю, получится у меня что-то изменить или нет, я совсем не уверена в своих силах, но я должна попытаться — не для себя, для него. Даже если он меня никогда не простит, даже если не поймет…

Верю ли я, что я и Кайра — одно существо? Теперь — да, потому что знаю, насколько уязвима человеческая жизнь — его жизнь — и знаю, что без него этот мир существовать не будет. Почему? Очень просто — я не позволю. Жестоко уничтожать всю радугу жизни из-за одного мужчины? Необдуманно? Неправильно? Может быть, но пока хранителем Трехгранника являюсь я, все будет только так. Для меня этот мир всего лишь дополнение к нему. И пусть говорят, что жизнь — это радуга, а радуга не может состоять только из одного цвета, для себя я уже все решила.

И не отступлюсь ни от единого слова».

Личные записи Шайрем кайри Найи,

25 июля 1998 года

Примечания

1

Статья реально существует, так что все вышесказанное имеет право на жизнь.

(обратно)

2

Кайри — обращение к женщине, соответствует «леди», «высокая госпожа», обычно ставится перед названием тотемного рода; кай — обращение к мужчине, соответствует «лорд», «господин», обычно ставится перед названием тотемного рода.

(обратно)

3

Великими богами называли богов-царей, ведущий свой род от Атума Изначального. Имеется в виду девятка гелиопольских богов: Атум, Шу, Тефнут, Геб, Нут, Осирис, Исида, Сет и Нефтида.

(обратно)

4

Тотемные знаки — это своеобразные полуживые татуировки. Зверь определяется при рождении (в радужном клане, в остальных — и так ясно), сама же татуировка проявляется после ритуала, символизирующего смерть ребенка и возрождение его души в уже взрослом теле. Местоположение тотема имеет особое значение, ибо оно определяет социальную роль кланника. Например, у главы рода она находится в области сердца (только у мужчин), а у матери клана — внизу живота, у советников и жрецов тотем проявляется на лице, у воинов — на руке, у рабочих и ремесленников — на спине. Рабам же клеймят ноги.

(обратно)

5

Ном — область, княжество в Древнем Египте, в тексте используется в значении дома-резиденции.

(обратно)

6

Эннеада — великая девятка гелиопольских богов, составляющая так называемый Великий Суд. В данном случае имеются в виду главы номов, каждый из которых ассоциируется и представляет своего бога.

(обратно)

7

номархи — правители номов, здесь имеется в виду главы домов.

(обратно)

8

талант — денежная единица. Кольцо из золота, стоимость которого определялась по весу.

(обратно)

9

Гор, сын Атума — здесь сократили родословную до первого-последнего звена. Если брать титул Императора в полном варианте, то он выглядит так: Гор сын Осириса сына Геба сына Шу сына Атума.

(обратно)

10

«войти во врата Геба» — умереть.

(обратно)

11

На основе книги «Ваш спутник Таро»

(обратно)

12

Здесь приведен отрывок из Младшей Эдды (издание и перевод уточняются…..)

(обратно)

13

Очередная цитата. Осталось только выяснить кто автор…

(обратно)

Оглавление

Вместо пролога

Глава 1. Змея и волк

Глава 2. Эннеада

Глава 3. Великий Суд

Глава 4. Тайны цвета крови

Глава 5. Священный урий

Эпилог . . . . . . . . . . . . . .

Реклама на сайте