«Маг и ведьма»

Козак Елена Александровна Маг и ведьма

Эта история началась в длинную, зимнюю ночь, когда в камине трещали поленья, а за окном падал пушистый белый снег…

На город медленно опускалась тьма. Она окутывала улицы, скрывала лица и фигуры прохожих. А затем небосвод озарила луна — почти полная: пару дней до полнолуния — часа ведьм, и осталось. Зажглись звезды. Поначалу тускло, как будто боясь проявить все сияние. Но постепенно они возвращали себе свои краски.

Жаль, недолго было радовать им глаз: небо заволокло тучами. На мостовые начал медленно падать снег. Снежинки спешили оказаться внизу, но, прикасаясь к земле, превращались в воду. Уже через несколько часов улицы покрылись слякотью и грязью. В такую погоду не хотелось и носа высовывать на улицу. Вот люди и сидели либо по домам, либо по тавернам-трактирам. Одним из них и был трактир "Два петуха".

Он представлял собой небольшое трехэтажное здание. Внизу разместился зал. В нем — большой, выложенный заморскими камнями, камин. Рядом с ним стойка, за которой стояла хозяйка, да еще несколько десятков столов. Наверху — комнаты.

Сейчас зал полнился посетителями всех мастей. Отовсюду доносились крики, так что, гам стоял еще тот.

— Слушай, ты… Ты общитал меня на две серебрушки! Где мои деньги, лоботряс?!…

— Да, девка она ничего. Есть, где подержать и пощупать…

— Ты представляешь, он приказал мне убираться. Ну, я ему и задал…

Среди всего этого шума и множества людей вокруг, понятное дело, было сложно заметить одиноко сидящего человека в углу, который что-то медленно цедил из кубка. Мужчина, явно, скучал и не мог себе найти занятия поувлекательней.

Внезапно что-то привлекло его внимание. Он улыбнулся и сделал еще один глоток: "А почему бы и нет?"…

— Что ж, поздравляю, — человек отвесил мне поклон и удалился.

Я, прищурившись, смотрела ему вслед, пока он не хлопнул дверью трактира, выходя на улицу. Затем посмотрела на блестящие монеты на столе, подняла одну из них, покрутила во все стороны, наслаждаясь ее блеском в свете свеч, и забросила в мешочек на коленях, вслед за ней полетели и остальные. Только одна, с темным краем зацепилась за пальцы.

Я крикнула, сновавшему туда-сюда, пареньку:

— Принеси вина.

Хотелось обмыть свой успех. К тому же, когда я еще окажусь в городе? Очень и очень не скоро, если вообще когда-нибудь окажусь. В душе начала появляться тоска. "Чего я добилась своим побегом? Ничего, наверняка, сделала только хуже!"

Меланхолию развеял только громкий хлопок. Мальчишка поставил на стол кружку с вином, дождался, пока я со вздохом вручу ему монету, и удалился восвояси.

Я усмехнулась и сделала глоток, потом подкинула мешочек с монетами в воздух. Золото приятно зазвенело. Этот звук всегда ласкал мой слух, но сегодня что-то изменилось.

Вчера я без спросу вырвалась из дома — надоело, что живу, как в тюрьме, не смея никуда выйти. Подумаешь, ну, возможно, от меня зависит будущие моего народа, но ведь, возможно, и нет! И в любом случае это не значит, что я должна сидеть в четырех стенах и навечно остаться без развлечений. Даже у сестры, и то, жизнь увлекательнее!

Я и сбежала — хотела город посмотреть, но повалил снег. Вот и застряла в этой таверне, даже за комнату пришлось заплатить, чтобы трактирщица перестала коситься на меня с неприязнью.

Конечно, еще пару часов, меня найдут. Еще не бывало, чтобы ведьмы не засекли одну из своих за сутки с погрешностью в милю. А обследовать оставшуюся территорию для них не составит труда. Так что, еще пару часов, и… Но сейчас, почему бы не развлечься? Я посмотрела на карты, лежащие на середине стола — еще в детстве меня научили играть в них… и выигрывать, с помощью наколотой колоды. Потом только доучили еще и не попадаться — не самая легкая наука…

Внезапно к моему столу кто-то подсел:

— Можно?

Я безразлично кивнула: "Садитесь, все равно я скоро откланяюсь, только вот вино допью и пойду к себе". Ведьмы, быстро заметив меня в зале, могут и разнести таверну в щепки от гнева. Одной из нашей особенностей является бешеный неукрощенный нрав. А пока они поднялись бы наверх, их злость немного поутихла бы.

Мужчина взял в руки карты, лежащие на столе — не успела убрать после последней игры, которая и принесла мне монеты: никогда не садитесь играть с незнакомкой, да еще и ее колодой.

— Не хотите сыграть?

Я посмотрела на него чуть пристальнее, чем требовалось. Ничего особенного. Широкоплечая шляпа скрывала лицо (из-под нее виднелись только темные волосы незнакомца), а фигуру плащ. Мужчина, как будто услышав мои мысли, снял шляпу. Его губы насмешливо улыбались. А черные глаза бросали вызов.

Вот только я не хотела его принимать.

— Простите, но за сегодняшний вечер я и так уже проиграла много золота, нечего ставить.

Ну, и пусть сегодня я только выигрывала, и сейчас у меня под корсажем спрятано около ста монет. Я не хотела с ним играть: одно из первых правил — знай, когда нужно остановиться. Сейчас!

— Неужели вам больше нечего поставить? — мужчина снова провоцировал меня, а я пыталась не попасться на его уловки, хотя улыбку с губ не убрала. Этот разговор — хоть какое-то развлечение.

— Но я ведь сказала, что проигралась вчистую.

— На деньги играть не интересно. Поставьте себя, — все так же насмешливо предложил собеседник.

Моя улыбка померкла, а глаза прищурились:

— Я не продаюсь, — молниеносным жестом я вылила в горло остатки вина, отставила в сторону стул — по залу пронесся скрежет, затем встала и поднялась по лестнице к себе. Быстро отперла комнату, выданным накануне ключом и зашла в середину, потом достала мешочек с монетами и кинула его на край стола. Сама села возле окна, разглядывая прохожих. Было бы, что разглядывать, снег скрывал все вокруг, только огоньки из соседних зданий и виднелись.

Скука… Только сейчас я осознала, что делать еще полночи, пока меня отыщут, совершенно нечего.

Раздался стук в дверь. Пришлось крикнуть, давя в душе удивление: "неужели они так быстро?":

— Войдите, — не заставлять же гостей ждать. Дверь отворилась — на пороге появился давешний игрок. Признаться, я ждала не его.

— Забыли карты, — он предъявил мне колоду и бросил ее на стол. Его взгляд упал на небольшой мешочек, уже лежащий там. В нем кто угодно мог увидеть округлые бока монет, — вы же говорили, что проигрались?

— Солгала, — я скопировала его насмешливую улыбку.

Он хмыкнул:

— Тоже считаете, что играть на деньги слишком скучно?

— Нет, — я задумчиво и немного провокационно облизала верхнюю губу, — иначе не выиграла бы сегодня гору монет.

— Почему же вы мне отказали? Может, передумаете? Ставлю сто монет.

Ровно сколько я выиграла за долгий вечер. Как он мог знать?

— Моими картами? — только и спросила я, встретившись с ним взглядом.

— Почему бы и нет.

Глупец!

Наши руки сплелись в нечто похожее на рукопожатие.

Я все-таки согласилась. Интуиция подсказывала мне остановится. Она кричала, но я не слушала ее. Мне хотелось принять вызов его черных глаз, увидеть, как презрительная усмешка превращается в досаду.

Противник сделал ошибку, что согласился сыграть, как и пятерка людей до него, нужно было ею воспользоваться.

Я села за стол. Незнакомец присел напротив меня, бросил на середину стола мешочек, медленно развязал ленточки, позволяя мне заглянуть в середину. Я не преминула этим воспользоваться. Потом потянулась за своими деньгами.

Он перехватил мою руку:

— Но я же говорил, что играть на деньги неинтересно.

— Я уже сказала, что не продаюсь. Кстати, ты ведь поставил деньги! — от нахлынувшей злости и какого-то детского желания, несмотря, ни на что, принять его предложение я перешла на "ты".

Мужчина не отставал:

— Предложи что-то другое, — он улыбнулся.

Я ответила на улыбку.

"А почему бы и нет, — промелькнуло в мыслях, — все равно ведь выиграю". Смотреть в его насмешливые глаза, заранее зная, что он проиграет. И ощущать, как колотиться мое сердце: "и все же, а вдруг проиграю я, кто знает, какие тузы спрятаны под полами его длинного плаща…"

— Ладно, согласна, — моя рука потянулась к колоде, — сдам я, если ты не против?

Противник покачал головой, разглядывая то карты в моих руках, то мое лицо:

— Прошу.

Еще одна, допущенная им, ошибка…

Мои пальцы проворно побежали по столу. Ему достались шестерка и семерка, две дамы — уже не помню, какой масти и бубновый король, мне — два туза и три валета*.

*Названия карт для удобства переведены в наши названия. В описываемом мире они носят другие имена.

Он заглянул в доставшиеся карты, улыбнулся. Ответной улыбкой я пыталась скрыть панику: "а вдруг напутала с картами?"

— Поменяй две, — мужчина положил карты, рубашками вниз.

Я выполнила его просьбу, подсунув вместо шести и семи, валет и восьмерку, затем сменила три свои валета на два туза и короля. Внезапно пришло чувство облегчения при мысли, что мы сейчас откроем карты, и я выиграю. А лишних сто золотых мне не помешают.

Противник потянул руку в карман и бросил на стол еще один мешочек, по виду ничем не уступавший предыдущему:

— Поднимаю ставку.

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, обязана ли поднимать ставку. Хотя, зачем вспоминать? Я и так помнила. Да, обязана.

— А чем мне поднять ставку? Кстати, докажи, что это деньги, — я бросила взгляд на второй мешочек.

Незнакомец развязал ленточки, явив взору золотые монеты.

— Твоя очередь.

— Надеюсь, в этот раз ты не откажешься от денег? — я, как в самом начале игры, потянулась к монетам, а он, как тогда, перехватил мою руку.

Дежавю.

— Чего ты хочешь? — его взгляд обжег меня, а пальцы нежно пробежали по моей руке. Я вырвала ладонь.

— Разденься! — противник не раздумывал.

— Что? — от его наглости я едва не потеряла дар речи. — Да, как ты…

Я не договорила, так как противник прервал меня:

— Хочешь, помогу? — не дождавшись пока я отвечу ему какой-то колкостью, он скинул с себя плащ и начал расстегивать обнаружившуюся под ним белую рубашку. Быстро расстегнул пуговицы, скинул и ее тоже, насмешливо и призывно глядя на меня.

Я сглотнула, пытаясь вернуть взор, блуждавший по его загорелому упругому животу и груди. Но он против моей воли с каждым мгновением спускался все ниже…

Давай же, подними взгляд!

Мне все же удалось немного успокоиться, посмотреть в его глаза, горевшие пламенем из самой бездны. Она так и манила меня к себе.

И угораздило же меня сесть с ним играть.

— Хорошо, я подниму ставку, но только, если после этого мы откроем карты.

— Договорились, — его голос был спокойным, даже довольным, в то время как мой едва не метал молнии.

Я поднялась, отошла на несколько шагов и отвернулась от мужчины. Глядя в окно, принялась расшнуровывать платье на груди. Из-за стремительности моих движений завязался узел. Пришлось подойти ближе к свету, пытаясь расшнуровать.

— Тебе помочь? — вежливо поинтересовался противник.

— Обойдусь как-нибудь, — я была зла, и, прежде всего, на себя: если меня сейчас увидит кто-то из ведьм… Поэтому и обошлась совсем без вежливости, даже намека на нее.

Наконец, узел поддался. Я скинула платье, оставшись только лишь в нижнем белье: корсете и коротких панталонах. Ну, вот и все.

Я повернулась к зрителю:

— Доволен?

— Почти. Как на счет того, чтобы продолжить? — наши глаза встретились. И внезапно на место злости пришло желание обмануть его, досадить.

— Почему бы и нет, — я вновь отвернулась, затем сделала так, что б мои длинные волосы закрыли всю спину, расстегнула корсет и отбросила его в сторону. Потом панталоны… Жаль, мои волосы были не настолько длинные, чтобы помочь и сейчас. Но эта игра. И одну минуту в полутемной комнате, стоя нагишом, я выдержу.

Полностью раздевшись, не утерпела: через плечо посмотрела на мужчину — насмешливо, страстно: "попробуй, возьми". И пусть только кто-то скажет, что играть с огнем опасно! Я и так зашла слишком далеко.

Его глаза полыхнули, но от моего лица он взгляда так и не отвел.

Я стремительно отвернулась и подхватила с кровати простынь. Быстро завернулась в нее всем телом — она доставала до пола — и шагнула к столику:

— Итак, продолжим?

Противник на несколько мгновений растерялся. Насмешка слетела с его лица:

— Мы так не договаривались.

— Отчего? — на моем лице сквозило удивление, — я разделась, а ни о чем другом мы не говорили.

Я провела тебя.

Противник улыбнулся: мы еще посмотрим, кто кого…

Я подняла свои карты и вздрогнула: восьмерка, валет, две дамы… — он подменил карты. В тишине — я все никак не могла прийти в себя — его голос прозвучал издевательски:

— Открываем?

Я подняла на него глаза:

— Ты смошенничал.

— Неужели? А ты разве нет?

Я молчала. Только сердце колотилось. Ты с самого начала знал…

— Хочешь, принесут другую колоду. Начнем сначала. Честно…

— Нет! — я со злостью отбросила карты в сторону и встала из-за стола. — Уходи!

Я стояла возле двери, спиной к бывшему противнику, и ждала, а ветер холодил мои голые плечи. "Все-таки зима ужасное время года. От холода ничего не спасает, даже натопленный камин внизу и законопаченные окна", — успела подумать я, прежде чем почувствовала, его горячие руки на своих плечах. Я обернулась, вырываясь из объятий:

— Уходи.

Мужчина не двинулся с места. Только его лицо затуманилось, стало каким-то нереальным. Я захотела… поцеловать его, почувствовать его губы на своем теле. Он коснулся меня, медленно наклонился, казалось, оттягивая тот момент, когда наши губы сольются. Но не выдержал, я почувствовала, что уже прижата к стене и новое касание губ, обжигающее тело, и его руки, почти коснувшиеся моих грудей…

Дьявол… Я резко оттолкнула мужчину от себя, почувствовав, что снова могу рассуждать логически. Магия… Передо мной стоял маг.

Вспыхнула злость. Опустим игру в карты. В конце-то концов, мы оба смошенничали. Но применять магию сейчас было попросту нечестно. Противник сам по себе был достаточно привлекателен — стала бы я иначе играть?!

Вполне спокойно могла бы обойтись без подобных развлечений, особенно сейчас. Ведь в любую минуту может зайти кто-то из ведьм! Мы встретились с магом глазами. И я увидела в его взоре отражение собственных чувств: досада, огромное желание победить, даже если ты сам не знаешь, на что тебе эта победа, и где-то в глубине — отголосок настоящего желания.

Вновь фигура мага затуманилась. Он быстро коснулся меня своими разгоряченными губами, еще сильнее, чем прежде, сжал в объятьях.

— Я все равно вырвусь!

— Посмотрим…

Страсть…, в бездну нежность. Только его губы на моем теле, руки, все-таки коснувшиеся грудей, и теперь ласкающие их. Мои соски затвердели. Я тяжело задышала и обвила его шею руками. Наши полуголые тела соприкасались.

— Это все магия, магия…, - наши глаза вновь встретились.

Это была не магия. Ведьмы все-таки ужасно невосприимчивы к ней.

Я вырвалась из объятий, отскочила в сторону.

— Я же говорила, что…

И снова его лицо затуманилось, но приблизиться ко мне не успело. Магия на меня больше не действовала. Мы стояли в каком-то метре друг от друга и тяжело дышали, пытаясь подавить чужую волю. А потом раздался стук. Дверь начала открываться. В проеме появился светлый затылок с небольшим шрамом у самой кромки волос — мой кузен. Ведьмак! Он не должен увидеть меня, узнать!

За какое-то мгновение я преодолела, разделяющее нас с магом, расстояние и впилась губами в его губы, почувствовала жар его тела. Соски вновь затвердели, а между ног начал появляться жар. Его руки ласкали мою кожу, губы дарили невероятное наслаждение.

Издалека донесся негромкий хлопок. Дверь захлопнулась.

— Отпусти! — начала шептать я, все еще дрожа от его прикосновений. — Меня просто не должны были увидеть.

— Но ведь ты же хочешь меня! — его хриплый голос обволакивал меня всю, ласкал на расстоянии.

— Нет! Пусти! — я искала его губы и чувствовала, что от его нового поцелуя в ногах появляется слабость. Голова была в тумане, но это была не магия… — Пусти!

Он отстранился. Я вздрогнула и, широко открыв глаза, взглянула на него. Тело все еще горело и жаждало новых ласок. Спину наоборот саднило от холода стен.

— Я могу уйти, — его голос все еще был хриплым, а глаза горели красным огнем.

— Нет!

Не знаю, кто из нас сделал первый шаг навстречу другому. Но уже через мгновение наши руки и тела сплелись. Новая ласка, и новое наслаждение. Жар и желание. Он легко поднял меня, как будто я была невесомой. И, продолжая ласкать губами, нес вперед — во тьму…

Мы лежали на кровати, почти не касаясь друг друга.

— Значит, ты колдунья, — произнес он.

— Ведьма, — мягко поправила я. Ну и пусть, ведьмы и маги вечные противники. Впрочем, сейчас у нас, кажется, перемирие. Вот только слишком сильно оно напоминает войну.

Он легко улыбнулся:

— Моя ведьма.

— Не твоя, своя собственная! — я резко откинула волосы назад, чувствуя, как от его слов по моему телу прошла волна бешенства, а глаза зажглись зеленым огнем.

Внезапно я ощутила его движение, и сама напряглась. Не следовало, пожалуй, напоминать о вражде наших народов. Маги ведь тоже быстро вспыхивают. Но его рука неожиданно легла на низ моего живота. Я загорелась, но совсем по другой причине. По телу прошла дрожь, а ноги сами собой начали раздвигаться.

Он быстро перекатился на меня. А еще через мгновение у моего горла появился нож:

— Ведьма!

Мы смотрели друг другу в глаза. И гнев в душе боролся с чем-то еще — с желанием послать все в бездну. Не знаю, мог ли он меня убить, резко опустив кинжал вниз, или ему нужно было что-то другое.

— Неужели ты думаешь, что я не успею сплести щит прежде, чем ты опустишь кинжал? — я и в самом деле начала создавать щит. Он постепенно отдалялся от меня, закрывал каждый кусочек тела — по-другому ведьминская магия не могла.

— Не успеешь! — Он рывком вошел в меня — мешая защите стать единой, выпуская, пробужденную мной, силу в пространство. От безумного наслаждения я выгнула шею, даже не задумываясь, что напорюсь на кинжал. Тот исчез, едва не пронзив меня, затем появился вновь. Этого мгновения мне хватило, чтобы призвать к себе свое оружие и наставить магу на горло.

Так мы и лежали, изнывая от желания, с приставленными кинжалами, несшими смерть.

— У тебя ничего не выйдет. Я давно провел между этим куском металла, — он бросил презрительный взгляд на нож, — и собой защиту.

Он мог в отличие от меня это сделать. Слишком разной была природа нашей магии.

— Между собой — да, — я резко выпустила кинжал, и он острием вниз полетел вниз, грозя в любой момент напороться на мой живот. А ведь щит я так и не создала…

Его рука, только что державшая оружие у моего горла, метнулась ко второму кинжалу и в последний момент отбросила смертоносное орудие в сторону. Для этого магу пришлось слегка наклониться ко мне, преодолевая собственный щит. Там его снова поджидал мой кинжал.

— А теперь на чьей стороне сила? — я улыбнулась, слегка потянувшись всем телом. Низ живота вновь опалило жаром. Его плоть продвинулась еще дальше вглубь меня.

— На моей, — маг улыбнулся, не признавая поражения. Его глаза жарко полыхнули красным огнем. — Ты ведь ничего мне не сделаешь.

Он наклонился ближе, мне тоже пришлось опустить чуть ниже кинжал.

— Я готов на это поспорить, — наши лица и без того почти соприкасались. Когда он опустился еще ниже, пришлось отбросить кинжал в сторону и прильнуть к нему, вновь почувствовать, что наши губы соприкасаются, а он до конца входит в меня, заставляя стонать от удовольствия…

Уже засыпая, я услышала его слова:

— Моя ведьма.

— Своя собственная, — еле слышно прошептала я, утыкаясь носом ему в грудь.

Когда я проснулась — с первыми лучами солнца — мага уже не было поблизости. Только мешочки с золотом, да, раскиданные по полу, карты напоминали о его присутствии. Ну, и ночные воспоминания.

Я посидела некоторое время с закрытыми глазами, затем встала, оделась и спустилась вниз, так и не перемолвившись ни с кем ни единым словом, даже когда положила ключ на стойку. И вышла во двор, чувствуя, как ледяной ветер хлещет меня по лицу, а волосы метает по плечам и спине. Откуда-то издалека доносились радостные крики детей, которые выйдя поутру на улицу, обнаружили, что за ночь образовались вполне приличные сугробы. С них так приятно лепить снежки. Я хотела подойти поближе, насладиться их счастьем, но не успела. Первой, кого я увидела на улице, была ведьма — та, что когда-то учила меня играть в карты. Пригодились ее знания, ничего не скажешь.

— Вот и ты, а мы тебя всюду обыскались.

Я чуть насмешливо поджала губы — у мага научилась — и пошла следом за ней. Только на выходе из города обернулась назад, вспоминая все, что пережила за эти сутки свободы и где-то далеко в глубине души, жалея, что больше никогда не увижу своего мага.

Маленькие улочки, переулки, слегка скособоченные здания. На мгновение мне показалось, что я встретилась глазами с магом. Но нет, мне это только почудилось…

На смену долгой снежной зиме пришла весна, затем лето. И вот уже добегал конца последний летний месяц. Но нам не было суждено насладиться ласковыми лучами солнца, зеленью, теплом и короткими звездными ночами. На, недавно вспаханную, землю пришла война. Договор между вечными противниками — ведьмами и магами, был разорван. Кто прав, кто виноват, так и осталось одной из загадок истории — кровавой загадкой.

Моя старшая сестра Иллана — глава ведьм, успела заключить договор с ангелами — расой, много слабей нашей, но именно их помощь должна была перевернуть весы нашего с магами противостояния в нашу пользу. Нужно было дотянуть, до их появления — ангелы смогут прийти только к вечеру.

Стоял день, и, если бой начнется сейчас, мы не выстоим до сумерек. Силы равны. Равны настолько, что до вечера вся поляна уже будет засыпана трупами. Нам хватит сил, чтобы уничтожить противника, но не хватит, чтобы выжить самим.

Нужна отсрочка — всего несколько часов. Иллана все еще не вернулась от ангелов. Сообщение об их поддержке она прислала мысленно. А значит, договариваться с магами нужно было мне.

Длинное белое платье — символ правды, невинности. Хорошо, что наставницы не слышали моего беззвучного хохота, когда одевали меня. Я уже видела в зеркале, кого мне предстояло увидеть. И под личиной спокойствия бушевало пламя. Под конец мне вручили еще и лавровый лист — я пришла к вам, маги, с миром… Нет, не с миром — с маленькой отсрочкой…

Я шла вперед — встреча должна была произойти посередине поля. Мой народ остался возле леса. Самые любопытные — дети — выглядывали из-за деревьев, следя за моей поступью. Другие, не надеясь, что у меня выйдет что-то путное — я всегда была плохой ученицей и так и не научилась искусству переговоров — заранее плели защиту хотя бы для детей (некоторые из которых все еще не осознали важность момента, не поняли, что, скорее всего, не доживут до вечера), если не для себя самих.

Они готовились погибнуть, но знали, что я паду первой. Возможно, так и не возвратившись с этих переговоров…

А я все шла вперед, не оглядываясь. С королевской осанкой, с высоко поднятой головой.

Уничтожь меня, если сможешь, если захочешь!

С другой стороны поля шел он. И мне хотелось бы знать, чем закончится эта встреча. Что ж, будущие покажет.

В центре поля — на небольшом пригорке — мы встретились.

— Здравствуй, ведьма.

— Здравствуй, маг.

За прошедшие полгода он ничуть не изменился. Все те же насмешливые глаза, в которых я так и не увидела горечи поражения. Да и не было для него поражения. Как и не было его для меня. Темные волосы, что ветер трепал во все стороны. Моим волосам и то доставалось меньше. И улыбка…

— Удивлен?

— Ничуть. Я знал, что мы еще встретимся!

— Среди магов нет предсказателей, — насмешливо сказала я, забывая все те советы, которые мне давали наставницы: соглашаться во всем, что не имеет цены, проявлять безграничное уважение, но не слабость… — Среди ведьм были, но и они не смогли предугадать итога этой встречи, этого боя.

— А ты?

— Я видела твое лицо в зеркале истины. Мне заранее показали, с кем придется говорить, — я решила не лгать. Пока.

— Зеркало истины? — на лице у мага появилась легкая заинтересованность. — Помниться вы украли его у нас много веков назад. Сегодня мы вернем его себе.

— Силы равны, — я прикусила губу, успев заметить, как что-то промелькнуло у мага на лице. — Я хочу сказать, что победим мы!

— В прошлый раз, — его глаза блеснули алым при воспоминании. Наверное, и в моих промелькнул зеленый ведьменский огонь, — ты тоже была уверена в победе.

— Я могу ошибаться, могу недооценивать противника, точно так же, как и ты, — на моем лице появилась улыбка, — целый народ, мой народ, не может ошибаться.

Он долго смотрел на меня каким-то странным взглядом. Потом все же спросил:

— Ты пришла пожелать мне победы?

Я пришла, чтобы получить отсрочку. Но видела, что он мне ее не даст.

— Я пришла, чтобы предложить тебе сыграть в карты. На кону будет победа. Только крови будет меньше, чем в настоящей бойне.

— Зачем мне это? Мы и так победим.

— Ты в этом уверен?

Он мог бы ответить: "да". Я бы развернулась и ушла ни с чем. И началась бы война. А, ударил бы он мне в спину магией, или нет, совершенно не имело бы значения…

— Всегда есть маленькое сомнение, — он сделал рукой жест, показывая почти несуществующее сомнение. Жест выглядел настолько наглядно, что я испугалась, как на него отреагирует мой народ.

— Никак, мы накрыты иллюзией.

Я вздрогнула и подняла на него глаза:

— Как давно ты слушаешь мои мысли?

— С того времени, как ты появилась на этой поляне.

Ведьмы советовали мне накрыть свои мысли щитом на время встречи. Но я отмахнулась от этого совета, как и от многих других. Следовало прислушаться!

Я сейчас воззвала к природе, прося у нее помощи, а затем, когда сила пришла, накрыла свое тело невидимой паутинкой. Она должна была защитить мои мысли от чужого проникновения. Когда я открыла глаза, маг все так же насмешливо смотрел на меня.

— И многое ты успел прочесть?

— Тебе нужна отсрочка. Ты вновь пыталась меня обмануть.

— Ты меня тоже. Чтение мыслей не входит в обязанности парламентера. Да и… мое предложение честно. Выигрываешь ты, победа за магами, если я — за ведьмами.

— Ты пыталась меня обмануть. Я хочу получить утешительный приз — тебя.

— На эту ночь?

— А ты уверена, что мы доживем до ночи?

Вряд ли, ангелы обещали прийти уже в сумерках

Я не ответила. Маг продолжил:

— Если выигрываю я, мы празднуем победу, а ты достаешься мне, если выигрываешь ты, вы празднуете победу, но ты все равно достаешься мне.

Я быстро создала иллюзию, не до конца доверяя словам мага, что она уже существует, и подошла ближе к нему. Начала говорить, почти касаясь его губ своими губами:

— Выигрываешь ты — я твоя, выигрываю я — ты остаешься с носом.

Он не отстранился, наоборот, подошел еще ближе:

— Выигрываю я, ты достаешься мне навсегда, ты — только на эту ночь.

— Твоя победа — смерть моему народу. Если он уйдет за грань, то и я уйду вместе с ним. Да и на что я тебе навсегда?

— Значит нужна. Тогда договоримся наоборот.

Его губы были слишком близко. Последнего предложения я почти не слышала. Только успела шепнуть:

— Договорились.

Перед тем, как мы скрепили договор поцелуем…

Ради нашей игры в центре поля поставили шатер. Это сделали в рекордные сроки, и уже через какой-то час я снова стояла рядом с магом. За прошедшее время я только и успела предупредить свой народ, что "обманула" мага. Я буду своей игрой пытаться потянуть время. О второй части договора не было проронено ни звука.

Обманула… Я была уверена, что он знает о моем обмане и все равно рассчитывает на победу. Почему?

Со мной снова прощались, будто я не вернусь. Они знали: если маг убьет меня, они это почувствуют, и готовились напасть в любую минуту…

Мы зашли в шатер. Маг галантно поднял его край, первой пропуская меня в середину. Я села в одно из кресел, ожидающе глядя на мужчину. Он из воздуха достал колоду карт и показал ее мне. Я долго осматривала каждую карту. Не ведьминской же колодой играть — они все фальшивы. Те, что принадлежат магам — наоборот — не лгут. Но я тянула время.

Когда закончила с просмотром, прошло не меньше получаса. Маг с комфортом растянулся в кресле. Рядом с ним на столе стояла непочатая бутылка вина и два бокала.

— Не откажешься? — он при мне открыл бутылку и разлил розовую жидкость по бокалам. Затем подал мне один из них.

— Отрава? — я взяла в руки бокал.

— Зачем? Обладание трупом не доставляет удовольствия. А ты скоро будешь моей. К тому же, я пью из той же бутылки.

— Кто вас, магов, знает, — я все-таки прочитала заклятие противоядия. Потом мы чокнулись:

— За победу!

— За победу!

И пусть у каждого она своя…

Я положила бокал на стол и взяла в руки карты, проговорив:

— Я сдам.

Маг кивнул. Я начала раскидывать по одной карте на стол. Одна, вторая, третья… остаток колоды примостился на середине стола.

Мы одновременно подняли карты. Я смотрела не на то, что у меня в руках, а на его лицо — оно так и осталось бесстрастным. Жаль… Тогда я перевела взгляд на то, что досталось мне, стараясь тоже ничем не выдать своих чувств.

Три пики: десятка, валет, дама, и какая-то крестовая мелочь. Мне бы еще две пики — король и туз — я выиграла. Осталось только их получить.

Первый раз можно было сменить карты, не поднимая ставки. Чем мы оба и воспользовались. Но мне успеха это не принесло. На смену крестовой мелочи пришла червовая. Магу тоже, видимо, пока не повезло.

Теперь нужно было подумать о том, как мне поднять ставку, надеясь, что она принесет мне победу, а заодно — положиться на судьбу.

— Хочу поднять ставку, — внезапно сказал маг, как будто снова слушая мои мысли — я проверила паутинки — они были на месте.

— Что поставишь?

— На твой выбор.

Мои глаза блеснули. На такое я даже не рассчитывала. Теперь, как не повернется игра, мы все равно победим…

— Когда бы игра не закончилась, мы объявим результаты только тогда, когда на землю спустятся сумерки.

— Идет! — маг расплылся в улыбке, как будто поймал меня в ловушку, но ведь на самом деле все было наоборот. Или нет? Я начинала сомневаться.

Мужчина сменил три карты и выжидающе посмотрел на меня. Была моя очередь ставить, или отказываться играть.

— Какую ставку ты хочешь от меня?

— Сними защиту со своих мыслей.

— Что бы ты посмотрел на мои карты через мои глаза?

— Тогда просто ответь, зачем тебе нужна эта отсрочка.

Я прищурилась: ни один из его вариантов мне не нравился. В одном случае, он выиграет, в другом эта игра уже не будет иметь значения.

— Давай я открою свои мысли на пять минут. Ты сможешь заглянуть в каждый закоулок моей души…, если я не сумею его скрыть. Если захочешь, применяй магию, — в этом случае я могла попытаться спрятать нужные ответы от мага…, могла хотя бы попытаться. В любом другом я проиграла.

— А если я не соглашусь?

— Мы откроем карты сейчас. Прекратим игру. Но свою ставку ты не вернешь.

— Хорошо, я принимаю ставку.

Я кивнула, положила карты на столик рубашкой вниз, на минуту закрыла глаза, пряча свои мысли. Не карты, карты пускай видит. Я ведь смогу поменять их все. Но вот ангелов… Я вздохнула и сняла защиту. Время пошло…

Маг подошел ближе ко мне, вертя в руках какой-то кулон:

— Кто ты?

— Ведьма.

— Зачем тебе нужна эта рассрочка?

Молчание.

— Она нужна только тебе?

— Нет.

— Почему ты предложила сыграть?

— Мне нужно время.

— Зачем?

Молчание.

— Тебе нужно время до вечера?

— Да.

— Зачем?

Молчание

— Кто-то придет к вам на помощь?

Молчание.

— Кто?

Молчание.

— Почему на сегодняшнюю встречу пришла ты?

— Потому что моя сестра… молчание

— Твоя сестра что?

— Она глава нашего народа.

— А ты кто-то вроде полководца? Сильнейшая ведьма?

— Нет, она символ…, а когда ее нет, символ — я.

— Она мертва?

— Нет, — удивление, боль… — надеюсь, что нет.

— Где она?

Молчание.

Как ее зовут?

— Иллана.

— Зачем тебе нужна эта отсрочка?

Молчание.

Мы стояли рядом друг с другом. Маг задавал вопросы, а я не могла лгать, только умалчивать, да и это давалось с трудом. Но я держалась.

— Ты не скажешь, зачем тебе это время, сколько времени я не потрачу, задавая этот вопрос?

— Нет!

— Тогда в бездну его. Сколько у нас сталось времени?

— Две минуты.

Он поцеловал меня. Я прильнула к нему, не сделав ни одной попытки вырваться. Наоборот крепко обняла его за плечи, притягивая еще ближе к себе…

Раздался звон — закончились отведенные на правду минуты. Но сразу объятий мы не разорвали. Только взглядами встретились.

— Продолжим игру?

— Как-нибудь…

И новый поцелуй…

К игре мы вернулись спустя минут двадцать. Мне понравилось так тянуть время. Маг улыбнулся — я забыла, что все еще не вернула на место паутинку. Именно ею я и занялась.

Мужчина тем временем сел в кресло и притянул меня к себе. Я вырывалась в треть, или даже в четверть силы:

— Но ведь мое место там.

Глаза мага прищурились:

— Я знаю, какую ставку просить в следующий раз.

Мы оба улыбнулись. Я еще раз "невинно" поцеловала его в губы и вернулась в свое кресло. Затем подняла свои карты. Менять все не было нужды. Маг не задал ни единого вопроса про них. Я сменила две. Получила тузы: бубновый и червовый. Передо мной была дилемма, что собирать: расклад пик, или тузы. Первое было сложнее, но и давало больше преимуществ. Впрочем, до этого еще нескоро. Черед мага.

— Ставка. Какие будут пожелания у моей ведьмы?

— Я не твоя ведьма! — привычно отмахнулась я. Но без того пыла, какой выказывала во время нашей прошлой встречи. Ведь за прошедшие полгода я сама не раз называла его "своим магом", — сними с себя все амулеты.

— Все-все? — маг насмешливо прищурился.

— Все!

Противник поднялся, расстегнул ворот своей рубашки, дав мне возможность насладиться видом, еще больше загоревшейся с прошлой встречи, кожей. По моему телу пробежали мурашки. А я все смотрела на, выглядывавший, кусочек его груди и чувствовала, что в сердце рождается пламя, низ живота сводит судорогой, а руки начинают дрожать. Из прострации меня вывел звон — маг снял с шеи гроздь амулетов и бросил их на стол.

— Довольна?

Я неопределенно махнула головой, глядя, как он еще раз меняет две карты. А затем, переведя взгляд на лицо, подумала: "Что он придумает для меня?"

— Поднимешь ставку? — маг снова сел к себе в кресло.

— Не сомневайся.

— Ложись ко мне на руки.

— Что бы ты видел все мои карты?

— А я всегда выполняю твои слова в точности.

— Я не предлагаю ничего невыполнимого, чего-то, противоречащего самой игре.

— Я просто не боюсь все потерять.

— Едва ли, — я посмотрела в его глаза безо всяких уловок, — просто ты, возможно, знаешь то, чего не знаю я, или наоборот…

Маг отвернулся, порылся в груде амулетов, потом подал мне один из них — небольшой круглый камешек на серебряной цепочке:

— Это защитит от моего взгляда. Только направь его силу туда, куда тебе нужно.

Я подошла к нему, заранее оставив карты на столике, легла на руки, затем взяла у него из рук амулет:

— Мне повесить его на карты?

— Нет, — маг с трудом сдержал смех, — на шею, — мужчина защелкнул цепочку у меня за спиной, потом провел по ней рукой, спереди заправляя цепочку с камнем под лиф платья и этой же рукой лаская грудь.

— Что ты делаешь?

— Камень должен соприкасаться с кожей. Маг нагнулся и поцеловал меня, продолжая рукой поглаживать мое тело и перестав теребить, в общем-то, ненужный амулет. Я остановилась и посмотрела ему в глаза:

— Маг… Слушай, я ведь даже не знаю, как тебя зовут.

— Демиан, — он улыбнулся. — А тебя?

— Иллейшерия.

— Почти как сестру.

— Да, почти — я улыбнулась, затем подняла голову, села, глядя ему в глаза — эта игра превратилась в фарс. Скоро сумерки. И уже ничего нельзя будет изменить. Почему бы не забыть об игре, не сделать того, что хочется нам обоим?

Маг не ответил, только коснувшись рукой моих плеч, придвинул мою голову ближе к себе и впился в губы поцелуем. Я закрыла глаза, начиная нежно отвечать ему, обвивая руками его шею и спину, поглаживала оголенную грудь, которая так недавно манила мой взгляд.

— Иллейшерия, — тихо прошептали его губы.

Я улыбнулась, вспомнив его слова, что мое имя похоже на имя сестры — Илланы… Иллана…

Внезапно у меня в голове раздалось: Иллейшерия?! Иллайша?!…

— Иллана? Вы уже прибыли? — я отстранилась от Демиана, слыша такой родной голос сестры. Как же я соскучилась…

— Нет, Иллейшерия, я сбежала. Ангелы… между нами нет никаких договоров. Они держали меня взаперти. Это была просто уловка. Они не собирались нам помогать. Просто хотели, чтобы мы с магами уничтожили друг с другом. Они и тем пообещали поддержку. Ангелы просто хотели остаться единственными, кто обладал бы Силой. Люди бы начали поклоняться им как Богам. А-а, — внезапно сестра заорала, — они догоняют. Помоги мне. Одна я не справлюсь. Я у заколдованного озера… — в мозгу вспыхнула картинка, затем она поблекла.

Я вскочила на ноги.

Заколдованное озера — до него несколько миль. Я просто не успею. Ведь перемещаться так и не научилась.

— Что с тобой? — маг тоже поднялся, глядя на меня с удивлением. То ли паутинка удалась, то ли читать мои мысли ему помогали амулеты, но он не слышал моего разговора с сестрой.

Я подняла на него растерянные глаза, затем усмехнулась и с горечью начала:

— Вы составили договор с ангелами. Они должны были прийти в сумерках и помочь вам одолеть нас. Поэтому ты и удивлялся, зачем нам нужна эта отсрочка во времени.

Маг прищурился:

— Откуда ты узнала?

— Потому что мы тоже составили похожий договор. Моя сестра была у них. Мы думали, она просто не успевает вернуться к началу боя, но ее держали в плену. Она вырвалась. Я должна ей помочь!

— Чего ты хочешь от меня?

— Отпусти меня.

— Поверить ведьме?

— Да. Я знаю! — я в отчаяние тряхнула волосами. — Мы лжем так же часто, как дышим, но клянусь, я не солгала, клянусь, что вернусь.

Он подошел ко мне ближе, обнял и покачал головой:

— Наверное, я дурак… Куда тебя перенести?

— Заколдованное озеро.

Он быстро прижался ко мне губами, а затем кинул что-то под ноги:

— Я люблю тебя.

— И я тебя… люблю, — последнего слова он, наверное, не услышал: я уже перенеслась к озеру.

— Иллана, Иллана, — мысленно звала я сестру и не слышала ответа, потом снова и снова, — Иллана…

— Иллейшерия, — все-таки донеслось до меня.

— Я здесь. Мне не справиться…

И тут я увидела их. Четверо крылатых обступили мою сестру со всех сторон. И с каждой секундой приближались к ней все ближе. Четверо на одну. И это нас, ведьм, называют коварными?! Я усилием воли подавила желание броситься к сестре: "так я точно ничем не смогу ей помочь, только зря погибну", и начала плести заклинание. И пусть я потрачу на него все силы, пусть завтра меня уже не будет. Она выживет. Это главное, наверное…

Внезапно кто-то сбил меня с ног, не давая вплести в заклинание силу. Я готова была броситься на него с кулаками. Хоть и осознавала, какая это глупость, что мне выстоять против магии, пускай и таких слабых существ, как ангелы.

— Прекрати, — вспыхнул огонек, и я увидела лицо мага. — Отдать жизнь за жизнь сестры. Как благородно и как глупо.

— Она моя сестра. И она нужнее, чем я. К моим чудачествам все привыкли, а она — символ. Я всего лишь вторая, — по моему лицу побежали слезы, — это справедливо. Она должна выжить, не я. Но зачем ты здесь?

— Не даю тебе погибнуть. Этого мало?!

— Смерть очередной ведьмы. Это ведь в твою пользу!

Он притянул меня за волосы к своему лицу и заставил посмотреть в глаза:

— На ее смерть, — маг показал на мою сестру, — мне плевать. На твою — нет.

С его рук сорвался огненный вихрь и полетел в спины ангелам. Коварный удар — такой, какой любим мы — ведьмы. Но там была моя сестра. Я едва не заорала, но маг опередил меня:

— Действует только на ангелов. Наша новая разработка. Союзникам тоже не всегда можно верить, — он зло прищурился. — С твоей сестрой ничего не случится. Полежит минут пять без сознания. И все.

Я дернулась к ней и едва не задохнулась от ужаса: крылья ангелов пылали, а они корчились от мук. Я отвернулась и прижалась к магу. Потом отстранилась, все еще стараясь не смотреть на муки недавних "союзников".

— Значит, если бы вы победили, они бы все равно погибли?

Маг не ответил. Да это и не требовалось.

— Смешно. Почему тогда нас называют коварными?! — выкрикнула я в отчаянии. — Ведь и вы и они готовились, а мы…

— А ты спроси у сестры. Думаю, у вас были такие же планы насчет них. Только таких идеалисток, как ты, пытаются использовать втемную.

— Я не…

Маг закрыл мне рот поцелуем. Его горячие губы прижимались к моим, будили неистовые желания. Я почувствовала, как стираются из памяти муки ангелов. Все эти странные картины. А я ведь думала, что они останутся со мной до могилы. И новый удар сердца, приносящий новое прикосновение, новое желание… Демиан отстранился. Несколько мгновений мы смотрели друг другу в глаза, потом маг снова заговорил, кидая взгляд на только что образовавшуюся поляну:

— Ангелы мертвы. Твоя сестра сейчас придет в себя, — он вложил мне в руку амулет и снова поцеловал, — не забудь вернуться.

Демиан исчез, а я бросилась к сестре. Она действительно приходила в себя.

— Иллейшерия? Ангелы…

— Они мертвы. Ты победила — сестре вовсе ни к чему знать о маге.

— Маги… Без ангелов наши силы равны. Нам нужен договор. Если только ангелы не помогут магам.

— А зачем им это? — я отвернулась. — Скажи, если бы мы победили, ангелы остались бы в живых?

— Иллейшерия, что ты такое говоришь?…

— Иллана, ответь!

Сестра поморщилась:

— Понятное дело, нет.

— Значит, все считали их такими идиотами, — я до боли прикусила зубами губу, затем снова повернулась к сестре. — Мы составим новый договор с магами? На каких условиях?

— Зачем это тебе? — сестра пренебрежительно хмыкнула, быстро вставая на ноги. Такая же сильная, уверенная в себе, как и прежде. Словно не было здесь крылатых, словно все это мне только привиделось. — Ты с блеском выполнила свою часть работы. До вечера у нас перемирие. А затем, когда ангелы не придут, маги сами откажутся от бойни. Ну, или мне придется что-то придумать. К примеру, рассказать им о плане ангелов. Напасть вместе уже на них. Тогда и армии не придется распускать. А под шумок можно и магов… — сестра не договорила, вспомнив, кто перед ней, но она и так сказала достаточно.

— Значит, все равно будет война. Пусть противник и смениться, — я не знала, как на это реагировать, но уже слышала, как в дребезги разбиваются мои иллюзии, взгляды на мир. Еще недавно я делила все вокруг на черное и белое. Мы — белые, пусть и со склонностью к обману, фальши… — это ведь только игра, не более. Маги — черное, а ангелов никто в расчет не брал. Потом мое бегство, встреча с Демианом… — мои взгляды поколебались, а затем вновь вошли в прежнее русло. — А если у магов будет тот же план? Если мы начнем сражаться и с магами, и с ангелами одновременно, а маги — и с нами, и с ангелами?

— Мы договоримся, — Иллана пренебрежительно махнула рукой. — Сложим такой же мир, как и был прежде. Да и вообще, Иллейшерия, ты никогда не интересовалась такими вещами. Поговорим дома.

— Нет, мы поговорим сейчас!

Иллана уже была готова перенести и себя и сестру домой. Но теперь голос последней ее напугал. Она впилась глазами в лицо той, пытаясь понять, что произошло. В голосе у Иллейшерии звучал надлом, хрусталь, будто столкнулись две льдины. Они терлись друг о друга, медленно разрушая сами себя.

— Что ты хочешь узнать?

— Тот мир… Разве он вообще существовал?

Когда я сбежала в город, то просто хотела вкусить запретный для меня плод — свободу. Все ведьмы обладали ею от рождения. Я — нет. Мне даже в голову не могло прийти, что я могу умереть. В ту ночь Демиан мог меня убить просто за то, что я зашла в их город. Законного запрета на вход не существовало. Ведьмы были вольны входить, но не выходить. Точно так же, как маги не входили в леса ведьм, или скорее не выходили из них…

Я была первой, кто вошел и смог вернуться. Остальные вошли только после того, как были вынуждены пойти на уступки магам, как предъявили им ультиматум. Или они заходят и забирают меня, или начинается война… Но об этом я узнала много позже. Из-за случайно брошенной фразы, из-за подслушанного мной разговора…

— Другого мира не может быть. Они не уступят, не уступим и мы.

— Что значит уступить?

— Оставить залог мира.

— Не понимаю.

— Зачем тебе все это? Политика… грязное занятие, — Иллана взглянула на меня, потом в досаде повела плечами. — Кто-то должен стать гарантом мира. Кто-то из магов, оставшись с нами в лесу, или кто-то из ведьм, уйдя с ними. Ты же понимаешь, что это невозможно. Никто не согласиться. Когда-то наша бабка хотела принести себя в жертву. Она, как и ты, хотела полного мира. Но не смогла расстаться с нашими лесами, а потом еще и возненавидела человека, которому должна была достаться. А ведь тогда даже был составлен брачный договор, почти как у людских монархов. Как будто мы такие же, как они…

— Почему не сделать этого сейчас?

— Не говори ерунды! — Иллана от удивления и злости повысила голос. — Я никогда на это не пойду!

— Отдай им меня.

— Ты сошла с ума!

— Нет!

— Ты… ты не знаешь, на что соглашаешься. Там совершенно другой мир. Там…

— Я уже была там. Нет другого мира. Мы сами создали этот раскол. А мир един, и люди едины!

Иллана вздохнула, покачав головой и убрав волосы со лба:

— Зачем тебе это? Зачем приносить себя в жертву? Чего тебе не хватает здесь?

Я едва не сказала: "мага", но вовремя прикусила языка:

— Сегодня я тянула время, тянула каждую секунду. Я целовала его губы, и думала, что завтра ничего этого не будет. Не будет его, скорее всего, не будет меня. Я уходила, зная: взгляды ведьм, бросаемые мне в спину, правдивы. Я — смертница, уже не вернусь, даже, если ангелы прибудут в срок. А, если нет, то умрем мы все. Я не хочу через десять лет, через двадцать… проснуться в одно утро, и понять: оно последнее, мы все умрем, только потому, что когда-то я испугалась. Иллана, я в своем праве. Ведь мир — это такая же игра, как и война. Почему бы нам не сыграть в него, как мы прежде играли в войну?

…

Я бросила под ноги амулет и вновь возникла перед Демианом.

— Здравствуй, ведьма.

— Здравствуй маг.

Он сидел в кресле, держа в руке бокал с вином. Увидев меня, налил и мне. Я подняла бокал. А он поставил бутылку и поднялся:

— За мир?

— Ты подслушивал наш разговор? — я почему-то совсем не удивилась.

— Конечно же, — он улыбался и притягивал меня к себе, — ведьмам нельзя верить.

— Магам тоже. За мир! — мы подняли бокалы, чокнулись и выпили до дна, затем, отставив их в стороны, начали целоваться, стремясь как можно быстрее избавиться от одежды и прижаться к чужому телу.

Ждать до завтра, когда будет составлен договор, когда проведут церемонию… не было ни сил, ни желания…

Пусть сестра думает, что я принесла себе в жертву миру. Какая глупость! Я ведьма! Я сделала это, чтобы быть с ним, чтобы чувствовать его губы на своем теле, чтобы каждую ночь засыпать в его объятьях, чтобы как когда-то, проснувшись, не заметить постель пустой.

Наши глаза встретились:

— Моя ведьма.

— Мой маг…

Оглавление

Козак Елена Александровна . Маг и ведьма

Реклама на сайте