«Смертельная тайна любви»

Козак Елена Александровна Смертельная тайна любви

Часть третья.

Глава 19

Раннее утро. Очертания месяца становились все более расплывчатыми, звезды уже не казались такими притягательными и необыкновенными, как всего несколько минут назад. Вставало солнце, волнующее, яркое, дарящее краски безликой действительности. Как художник, выливший на холст всю свою палитру. Оно притягивало к себе взгляд, манило, обещая всевозможные блага, чтобы потом посмеяться над глупцами, которые купились на ее ложь. Солнце всегда было эдакой музой для чреды художников и поэтов. Ведь оно там — в безоблачной выси, а здесь лишь камни и песок.

Резкий порыв ветра обрушил на меня соленые капли морской воды. Я улыбнулась: определенно, здесь, на земле, тоже можно найти что-то прекрасное: бушующее море, волны в мой рост, каменистый берег то тут, то там, поросший мхом. Это же так красиво и так близко от меня. Но почему тогда так сильно тянет туда — в неизведанное?

С глаз неожиданно покатились слезы, в сердце прорастала тоска и безысходность. Что же со мной происходит? Я не ждала ответа на свой беззвучный вопрос, ведь это глупо, но какой-то голос стал нашептывать:

— Ты знаешь, что. Тебе здесь не место. Уходи. Мы ждем тебя дома. Только там ты обретешь себе, Элен, Элен…, - голос то нарастал, то становился глух и едва слышен. Я оглянулась, сделала шаг в сторону, пытаясь понять, кто это, и… — возвращайся, приди ко мне, Элен, Элен…

— Элен, просыпайся. Ты же завтра не встанешь, Элен… да хватит спать! — кто-то тряс меня и под конец даже начал щекотать, чтобы привести в чувство. Голос был приятным, меня так и подмывало поцеловать его владельца, даже не смотря на то, что он нарушил мой покой.

— Фред, это ты? — я открыла глаза и задала очень глупый вопрос, если учесть, что уже узнала его по голосу.

— А кого ты хотела увидеть? — мужчина потянулся и легко поцеловал меня. Я прильнула к нему. Потом все же отстранилась.

— Неужели уже утро? Да, кстати, — я провокационно улыбнулась — что ты делаешь в моей комнате?

— Вообще-то, уже вечер. И это, — Фред вернул мне мою улыбку — моя комната.

— Что? — я обвила глазами комнату: действительно, были некоторые изменения, и вряд ли их сделала Лиин. Потом легко ударила себя по лбу и уткнулась собеседнику в грудь — какой кошмар. Я все забыла. — Я вздрогнула и резко подняла глаза на Фреда — надеюсь, у нас все получилось?

Я с мольбой смотрела в глаза Фреду, забыв об обычной гордости. Мужчина наоборот отыгрывался за предыдущие разговоры, разыгрывая то скорбь, то наглую усмешку. Я задрожала и придвинулась к Фреду еще ближе. Наши лица соприкасались.

— Ты сдала, — быстро проговорил однокурсник немного хриплым голосом и снова потянулся целовать меня…

Я никогда не считала Университет Магии местом для развлечения (разве что совсем немножко), но все же не ждала такого удара. Вечеринки до утра, ежедневный пропуск пар, поцелуи на дальних аллеях парка… — именно это происходило в первые недели учебы, и мы рассчитывали, что после того, как убийца Риста был найден, все вернется на круги своя.

Но магистры, вот незадача, так не считали. Требования ужесточились, пар прибавилось. Возможно, маги планировали поступить так с самого начала, а возможно, что-то действительно произошло (сообщить нам никто не потрудилась, а выспрашивать самой не хотелось — не ответят ведь). В сущности, это и не имело значения. Главное результат.

Поначалу меня не особо волновало ужесточение требований. Сил на практические занятия всегда хватало (чего не скажешь про других моих однокурсников, ту же Лиин), но теория…

Магистры не солгали, сказав, что у нас не будет экзаменов ни по магической географии, ни по истории. Они просто забыли упомянуть о зачетах. И когда магистр Бурин сказал, что через три дня у нас этот самый зачет, я приняла его слова за шутку (ну, или скорее, вообще прослушала о них, мысленно общаясь с Фредом на более интересные темы). Маги ведь часто лгут и преувеличивают. К тому же от голоса магистра Бурина меня клонило в сон… Это оказалось правдой.

— Элен, может, поможешь мне подготовиться к этому зачету. Я ведь пропустила несколько пар, — Лиин подошла ко мне после занятия.

— К чему? — я удивленно подняла брови — к каким зачетам? У нас же сейчас целительство. Разве нам задавали что-то подобное?

— Я имею в виду магическую географию. Магистр Бурин будет проверять наши знания. Не знаю, зачем это. Все равно выгнать наших бездельников не выйдет. Но…, в общем, выносятся пять тем, которые мы прошли. Две из них я пропустила, так что… — Лиин продолжала говорить что-то, но я ее уже не слушала.

Пары магистра Бурина были для меня временем, для того, чтобы послать несколько томительных взглядов и волнующих улыбок, узнать последние новости, а в последнее время — и для мысленных разговоров с Фредом. Я попросту не слушала пожилого магистра, до конца отдавшись своим чувствам и желаниям. А теперь… ни Анри, ни Джулин, ни Вельсу, ни даже Лиин не выгонят, а вот меня…

На подготовку было три дня и мне пришлось выучить за это время все, что мы учили на протяжении месяца.

— Фред, ты обещал мне помочь, помнишь? — сначала мы планировали просто пройтись парком, посидеть на отдаленной аллее, глядя на звезды. Но романтической прогулки не получилось.

— Да, конечно, — спутник беспечно махнул рукой, считая мою просьбу простой неуверенностью в своих силах — что ты знаешь о магии эльфов?

Я развела руками:

— Ничего.

— Ладно, — Фред слегка удивленно приподнял брови — о магическом совете. Почему Риан стал магической столицей? Откуда в Элрон пришли черные обряды? Почему… — я только качала головой, даже не пытаясь что-то ответить (наверняка ведь будет неправильно). Фред прервал свою мысль — ты хоть раз слушала магистра Бурина?

— Нет.

Следующие три дня прошли как в тумане. Каждую свободную минуту я пыталась что-то выучить. Даже на сон времени не хватало. Приходилось пить настойки, выпрошенные на кафедре целительства, которые постепенно превращали меня в зомби. И продолжать читать чужие конспекты.

— Фред, этот вопрос мне не попадется. И я так хочу спать, — я попыталась незаметно закрыть глаза, пользуясь тем, что мужчина с головой ушел в книгу (последние лекции благодаря мне он ведь тоже прослушал).

— Я тоже хочу, — собеседник окинул меня насмешливым взглядом — спать. Но ты права, можно найти что-то поинтересней чем…

— Так, что ты там спрашивал про Риан — я покраснела и снова скосила взгляд в конспект, не задумываясь о том, что меня только что провели.

На зачет я пришла с красными глазами, то и дело зевая. Магистр Бурин даже поинтересовался, не заболела ли я. И предложил перенести зачет на другое время.

После того, как я выступила с рассказом о войне лилий, магистр считал меня едва ли не лучшей ученицей. По видимому Алехандро забыл сообщить своему коллеге о своем задании. И маг посчитал, что весь этот рассказ — моя личная инициатива. Ха-ха!

На зачете я упрямо покачала головой: если я не сдам работу сейчас, то не сдам уже никогда, забыв половину сведений, которые еще вчера (или уже сегодня?) пыталась выучить слово в слово…

— Спасибо за все, — проговорила я, когда мои губы уже не были заняты поцелуем — если бы не ты, меня бы выгнали из Университета.

— Брось, ничего бы не случилось, — Фред нежно провел рукой по моей скуле — я слышал, Джулин не сдала зачет. Но ее пока выгонять не собирается.

— Сравнил, — я хмыкнула — я и Джулин… Просто смешно, — я положила голову Фреду на плечо и на мгновение закрыла глаза: "все закончилось. Теперь, наконец-то, я могу отдохнуть".

Мужчина приобнял меня. Потом, видя, что я снова собираюсь заснуть, отодвинулся:

— Знаешь, я, конечно, только за то, что бы ты осталась здесь на всю ночь, но, боюсь, мой сосед этого оценит. Но вот на следующей неделе он собирается на вечеринку к Джулин.

— И ты приглашаешь меня к себе? — я решила все-таки более активно поучаствовать в разговоре. С этой целью отодвинулась, слегка прищурила глаз а и провела кончиком языка по губам.

— Конечно же…

К несчастью, волнующий разговор, полный намеков и игры, пришлось прекратить. Раздался стук в дверь, и на пороге появился Стеан — сосед Фреда, о котором мы как раз говорили. Увидев меня, он не удивился. В последнее время я часто мелькала у него перед глазами. Просто кивнул и зашел внутрь:

— Надеюсь, я вам не помешал.

— А ты сам как думаешь? — Фред подмигнул другу — как зачет?

— Да написал я там что-то, — Сорин поморщился — даже вопросов не помню. Да, ладно, что-нибудь поставят. Завтра узнаю. Это ведь вы, счастливчики уже сегодня результаты получили — парень открыто улыбнулся, показывая, что ничуть нам не завидует. Он не боялся. Практических то заданий на зачете не было, а теорию всегда можно придумать. Это ведь только у меня все наоборот.

Фред махнул Стеану рукой, и мы вышли из комнаты.

— Тебя проводить к себе? А то ты заснешь по дороге, — мужчина сделал первый шаг наверх по лестнице и остановился, ожидая моего ответа. Но я молчала. Потом тряхнула головой:

— Знаешь, как-то спать расхотелось, — в подтверждении своих слов я зевнула.

Фред усмехнулся:

— Надо же, — ну, да я бы тоже не поверила себе на его месте.

— Ладно, шучу, — я с усилием подавила еще один зевок — просто к Лиин приехал дед. Не хотелось бы им мешать. Может, лучше пройдемся. В Риан выйдем.

— Пойдем, пройдемся, — мужчина подал мне руку, я со вздохом приняла ее. Если честно, сейчас идти гулять меня совершенно не тянуло. Скорее лечь в мягкую, пушистую кровать и проспать эдак дня два.

На воротах проблем не возникло. Слишком часто мы с Фредом покидали территорию Университета (за исключением последних трех дней). Поначалу нам было запрещено это делать. Магистр Дорин постарался. Он не стал сообщать другим магам о том, что произошло в городе, но предупредил охранника, что бы нас не выпускал. Толи это было наказанием, толи магистр беспокоился за нас, чтобы не случилось еще чего-нибудь. К счастью, через несколько дней у нас состоялся еще один разговор с магом, и мы вновь получили возможность бывать в Риане. Это радовало.

— Фред, может, сходим к морю? Мне оно как раз приснилось, — я заглянула спутнику в лицо, когда створки ворот открылись, выпуская нас из логова магов.

Мужчина в ответ безразлично кивнул:

— А что тебе еще снилось?

— Да так, ерунда, — я махнула рукой — волны, солнце, голоса какие-то. Знаешь, бывали сны и пострашнее. А после трехдневной подготовке к зачету я ожидала кошмара. Даже странно, что мне не привиделось что-нибудь страшное, с большими зубами и кожей, покрытой лохматой шерстью.

Фред засмеялся, потом внезапно стал грустным:

— Ты все еще не можешь забыть ту историю, — это было не вопросом, а утверждением. Так что, я всего лишь криво усмехнулась — но она в прошлом. И вряд ли мы снова встретимся с кем-то из многоликих.

— Знаю, просто не могу забыть, — я обессилено покачала головой, устав бороться со своими страхами — когда опасность где-то там, за поворотом, как это было в лесах духов, да и во время поступления, можно заставить себя поверить, будто ее не существует, будто это простой мираж, наведенный духами за какие-то твои провинности. Но когда человек, которому ты верил, а нельзя сказать, чтобы я многим верю, тебя предает. И ты смотришь ему в глаза и видишь там только ненависть…, - я недоговорила, глядя на тихую улицу, по которой как раз шла, но, не видя ее по-настоящему. Снова перед глазами стояли желтые безжалостные глаза зверя, который не знает, что такое сочувствие и милосердие. Обычно я старалась вытеснить эти воспоминания куда-то подальше. Но сейчас я слишком устала, чтобы бороться с ними, изгонять из своей, порой слишком хорошей памяти.

— Иногда иллюзии опаснее, чем реальность. Да и не только духи имеют власть над нашими душами, страхами и подспудными желаниями. Маги, призраки, ночные тени… — список можно продолжать до бесконечности, — медленно, как бы читая лекцию, проговорил спутник.

— Откуда ты все это знаешь, — я остановилась и взглянула Фреду в лицо, чтобы хоть в этот раз избежать увиливаний с его стороны.

Губы Фреда расплылись в улыбке:

— Я книжки умные читаю, слушаю магистров на лекциях. В общем, делаю все то, — мужчина нежно провел пальцем по кончику моего носа — чего не делаешь ты.

Я нахмурилась:

— Тебя послушать, я жутко ленивая девчонка, которая попросту прожигает жизнь. Я тебе не верю, — я вздернула подбородок кверху.

Фред рассмеялся:

— Ну, положим это твои слова, а не мои. И я такого не говорил. Но ты не так уж далека от истины.

— Что? — от удивления я подняла голос. Шутка шуткой, но если Фред действительно так считает… и даже замахнулась на него рукой.

Собеседник перехватил орудие мести, не дав свершиться возмездию:

— Я пошутил, просто пошутил. Веришь?

— А что мне остается, — я закрыла глаза и прижалась к нему. Конечно же, я тебе верю. Даже если это глупо.

Мы как раз дошли до морского берега. Так что, не было ничего особенного в том, что мы остановились, и я прижалась к своему спутнику. Может быть, я замерзла и жажду тепла? Здесь же всегда ветер сильный. И ничего удивительно в этом нет.

Все вокруг было в точности, как и в моем сне: море, скалистый берег, огромные волны, иногда пугающие, иногда просто завораживающие свое красотой. Местные жители говорили, что в начале осени море сильно штормит, пугая приезжих. А летом оно спокойно и безмятежно.

Разве что во сне я видела рассвет, а сейчас наоборот — закат. Но это не так уж важно. Да и таинственного голоса не слышно. Впрочем, если бы это было не так, было бы гораздо хуже: а вдруг я сумасшедшая, да еще и буйная?

Ветер окатил меня солоноватыми каплями воды, и я почувствовала, что абсолютно счастлива. А дурацкие вопросы: почему? Зачем? И что было бы, если… Совершенно не имеют значения.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Чувствуя вкус чьих-то губ на своих губах, я подумала, что магия иногда здорово помогает в жизни. Она дает возможность высказать то, что ты не хочешь, или не можешь сказать вслух…

— Нам нужно поговорить. Это очень важно.

— Говори потише. Нас может кто-то услышать. А магия любопытных только привлечет, — мужская рука на мгновение зажала девичий рот. И так же быстро отпустила. Мужчина, определенно, делал вид, будто ничего не произошло. И это просто рядовая встреча.

— Хорошо, — девушка тоже перешла на шепот — но нам действительно нужно…

— Я не могу сегодня. Магистр Дириани собирает всех. Я не могу просто взять и не прийти.

Девушка выпрямилась и упрямо сжала губы:

— Ах, вот как. Прости, милый, — говорившая нарочно выделила последнее слово — но ты придешь. Меня не волнует, что ты им скажешь, теперь Анри подозревает, потому что Милина…, в общем, если я не увижусь с тобой наедине…

— Ладно, давай ночью. В три часа. Незаметно выйдешь из башни. Все уже будут спать, так что, времени нам хватит, да и чужих глаз не будет…

Назад в Университет мы возвращались в молчании. Правда, особо продолжительным оно не было. На одной из улиц Фред повстречал знакомого. Они разговорились. Я стояла молча и чувствовала, что мое настроение, до того великолепное, начинает стремительно ухудшаться.

У Фреда было множество друзей за пределами Университета. В основном азартные игроки, которые день за днем пытаются поймать счастье за хвост. Некоторым удавалось. Другие же спускали все: золото, чистокровных скакунов (да и простых кляч тоже), поместья, иногда даже любовниц.

В этом мире все было разменной монетой. А выиграть можно было, только имея железные нервы и каменное выражение лица. У Фреда было и то и другое. А кроме этого и желание получить свою долю адреналина. Он говорил, что даже деньги ему не особо нужны. Разве что покупать мне подарки. Лиин что-то говорила о том, что не прилично принимать от поклонника что-то помимо цветов, но мне так нравились те сережки, да и браслет тоже…

В общем-то, дело не в этом. На самом деле мне тоже хотелось поучаствовать в игре, понять, что это такое. Но как же, девушке неприлично садиться за карточный стол. Об этом говорил Фред, отказываясь принимать меня в игру. Хотя обычно плевать он хотел на все условности. Здесь же я наткнулась на каменную стену, и обойти ее не было никакой возможности. Это вызывало досаду. Пользоваться моей наблюдательностью во время мошенничества было можно, а предложить место за игральным столом, никак.

К тому же перетянуть кого-то из знакомых на свою сторону не получалось. Фред настоятельно просил не распространяться о его хобби. Неизвестно ведь как на это отреагируют те же маги, а слухи доходят до них хорошо. Я могла бы довериться только Лиин, попросив ее помалкивать. Но смысла в этом не было. Она, наверняка, взяла бы сторону Фреда. Порой я представляла наш разговор:

— Лиин, не хочешь помочь мне уговорить Фреда. Дело в том, что я хотела бы как-то принять участие в карточной игре. Это ведь так интересно…

— Элен, как ты можешь только думать об этом?! Я полностью согласна с Фредом (а уже это говорило о многом: ведь мнения этих людей обычно были кардинально противоположными): ты не можешь появляться в подобных местах, да еще и брать карты в руки. Надеюсь, это шутка?

Это не было шуткой, но… но — одно это короткое слово, и все мои планы рушились.

Наконец, разговор был окончен. Мужчины договорились о следующей встрече, пожали друг другу руки и разошлись. Можно было возвращаться в Университет. Вряд ли лорд Бианим задержится так надолго у своей внучки.

Возле моей комнаты мы еще некоторое время постояли с Фредом, прощаясь. Потом я открыла двери, кивнула сидящей возле стола Лиин и поспешила лечь в постель. Сегодня она мне показалась на удивления мягкой. Я не ворочалась, как обычно, пытаясь призвать сон, а мгновенно уснула. Даже не смотря на раннее время — всего лишь девять часов.

Когда я проснулась, было еще темно. Как-то странно болела голова, а интуиция подсказывала, что больше я сегодня не усну (а, возможно, она говорила, что мне лучше этого не делать, вот уж не знаю, почему — интуиция — это ведь не холодный расчет). Я потянулась к ночнику — зажечь свет. Но вовремя одернула руку. Будить Лиин не хотелось. Так что, я просто создала маленький тусклый светлячок и взглянула на часы в углу. Десять минут четвертого. Вот уж не думала, что когда-нибудь так рано проснусь.

Сна не было ни в одном глазу. Я поднялась с кровати и села на подоконник, возле открытого окна. Лето уже закончилось, а осень не баловала нас теплом. То и дело налетал холодный ветер и теребил мои распущенные волосы. Я надеялась, что прохлада все-таки сделает свое дело, и я захочу спать. Но текли минуты: одна, две, пять, десять… А все было по прежнему.

Я смотрела на пустынные дорожки, понимая, что я единственный бодрствующий человек во всей нашей башни. Постепенно веки начали тяжелеть, глаза закрываться. Я уже хотела подняться и отправиться спать, но внезапно, на границе сна и бодрствования увидела две тени.

Вначале пришлось даже протереть глаза, чтобы убедить себя, что мне ничего не привиделось. Но, нет. Две тени встретились, кажется, даже обнялись украдкой. Я прищурилась, пытаясь увидеть больше. Не берусь судить, зачем мне это было нужно. Простое любопытство, и ничего более (как всегда!).

Люди-тени о чем-то говорили. Я не могла слышать их слов, но что-то подсказывало, что они сорятся. Я высунула голову из окна, чтобы попытаться увидеть что-то большее. Время указывало на то, что эта встреча связана с какой-то тайной, и мне захотелось ее разгадать. Воспоминания о многоликих, об обещание Дорину (не искать неприятностей, когда возможно их избежать) ушли в прошлое и перестали меня волновать, если последнее мне вообще когда-либо волновало.

А потом вдруг одна из теней подняла глаза и увидела меня. Я быстро втянула голову, и даже начала закрывать окно. Но стекло не стало помехой для летящего мне на встречу заклинания. Последним, что я увидела перед тем, как закрыть глаза и ничком упасть на кровать была темная мантия на одном из говоривших — одежда Университетских магистров. Его лица я так и не увидела…

— Вот мы и встретились, дорогая, любимая. В прошлый раз нам помешали, но сейчас ты в моей власти, — вокруг стоял туман, и этот немного насмешливый хрипловатый и такой желанный голос доносился из него.

— Кто вы? Что вам нужно? — шептали мои пересохшие губы. В голосе незнакомца, в его словах не было ничего, что могло бы внушить ужас, но я страшно боялась его, не пытаясь понять причины своего страха — Покажитесь!

— А ты забавная, — послышался тихий смех — боишься меня, но пытаешься мной руководить. Жаль, что мы не встретились раньше, до того, как ты стала мне необходима…, - в тумане стали появляться очертания моего собеседника. Но ничего конкретного заметить мне не удалось, так — образ. А потом голос поменял свою окраску, и мне стало не до наблюдений — иди ко мне, иди…

И я пошла за ним, не осознавая, что делаю и, не пытаясь понять самою себя. Этот желанный голос и слова: "иди ко мне, иди…" они стали для меня целым миром, смыслом существования и я не могла противиться им. Только не это.

Внезапно руку пронзила дикая боль. Я вскрикнула, но голос не дал мне повернуть назад. Он зазвучал еще сильнее, и я поневоле двинулась дальше, все больше утопая в этом тумане, растворяясь в нем.

А потом кто-то схватил меня, дернул назад прочь из тумана, от таинственного голоса, прочь из этого сумеречного мира, в который я так неожиданно для себя попала.

— Элен, Элен!…

Глава 20

Лиин проснулась от странного шума. Какой-то звон, потом вскрик и вновь тишина. Возможно, следовало перевернуться на другой бок и продолжать спать, но любопытство взяло верх. Девушка слегка открыла глаза, чтобы, как ей казалось, через секунду-другую вновь их закрыть, и замерла. На подоконнике стояла Элен. Она только что распахнула окно и собиралась прыгать вниз.

— Элен! — Лиин вскочила с кровати и бросилась к подруге, пытаясь остановить ее. Она успела, возможно, в последний момент.

Лиин схватила подругу за ночнушку, и что было сил, потянула ее назад в комнату, а еще через мгновение они обе полетели на пол…

В себя я приходила долго. Меня кто-то звал, потом тряс, даже влепил несколько пощечин (об этом сказали следы на лице — я ничего подобного не помнила). А потом я открыла глаза, резко, не задумываясь о том, что я делаю. Как будто только сейчас, в один момент, с очей спала пелена, и я вернулась из мира грез (скорее кошмаров) в реальность.

Вначале я не понимала, что происходит. Мне казалось, что водоворот стремительно несет меня, а я, как бы к этому не стремилась, как бы этого не хотела, не могу остаться, замереть на месте. А потом… Черное с красным — эти цвета составляли реальность. Других не было.

Я вздрогнула, испугавшись, что ослепла. Снова закрыла глаза. Потом поднялась на локтях, прождала несколько минут, пока сердце перестанет колотиться, а до легких доберется воздух. И, наконец, вновь решилась оглядеться. Мир стал прежним — с моих глаз покатились слезы, а на губах заиграла глупая улыбка. Я жива. Пусть все катится в бездну. Я жива!

Со мной все в порядке, а сны… подумаешь, кошмары бывают у каждого — я хотела продолжить уговаривать себя, будто ничего не случилось, но тут заметила Лиин. Она сидела в углу, уткнувшись в свои ладони, то и дело, вздрагивая.

— Что с тобой? — я поднялась на ноги подошла к подруге. Сердце все еще билось, а губы подрагивали, но я старалась обуздать себя, всем своим видом показать, что все великолепно. Если бы это было правдой…

Лиин на мгновение окаменела, застыла, как какое-нибудь изваяние, зарывшись лицом в ладони, потом подняла голову на меня:

— Ты жива? — голос подружки звучал хрипло, и она начала поспешно вытирать слезы с лица.

— Конечно же. Все в порядке. А что могло случиться? — я с любопытством посмотрела на Лиин, не понимая, что могло довести ее до такого состояния. И не желая показывать, что мне самой не легче.

— Ты смеешься? — подружка хотела снова расплакаться, но сдержала себя — ты едва не выпрыгнула в окно, потом порезала руку. Или нет, наоборот. Сначала порезалась стеклом, а потом… впрочем, не важно. Крови было море. А ты знаешь, я боюсь вида крови, и едва не потеряла сознание, когда увидела все это. К счастью, быстро вспомнила исцеляющие заклинание. Попыталась произнести его. В принципе, — Лиин взяла мою руку и поднесла ее к свету. Затем показала мне длинную царапину от ладони до локтя. Я вздрогнула от удивления и страха — у меня получилось тебя излечить. А потом я начала тебя трясти, звала по имени, а ты не отзывалась, лежала, как мертвая. Я уже хотела бежать звать на помощь. Но кого? И, кто знает, что случится, пока меня не будет рядом. Вдруг ты снова… А потом — Лиин замолчала — это глупо я должна была что-то сделать, но на меня навалилась тоска, и сила вся исчезла. Я не могла ничего. Тупая боль. Только слезы лились, и я…, я…, - девушка судорожно вздохнула и снова расплакалась.

А я пыталась ее успокоить, гладила по волосам, что-то говорила (все, что угодно, только бы не замолкать) и даже прошептала успокаивающее заклятие. Правда, без особого толку: у меня тоже совсем не было сил. В груди ощущалась странная пустота, как будто кто-то вытянул из меня все соки. Это было похоже на то, как я чувствовала, поделившись с Фредом силой. Только в этот раз все было гораздо хуже, гораздо тяжелее, непосильная ноша… — мысли стали путаться, сменяли одна другую. В какой-то момент я забилась тревожным сном, так и не дойдя до своей кровати…

— О, это вы, магистр Вердана. Как ваш обход? Что-нибудь показал?

Невысокая фигура, завернутая в плащ, устало подняла голову и в течение нескольких минут смотрела на неожиданного собеседника. Потом моргнула:

— Я бы хотела сказать, что все прекрасно, — женщина вздохнула — но, нет сил притворяться. Люди в городе напуганы, очень напуганы. Были даже несколько критических случаев. Пришлось потратить на несчастных отвары. Иначе они не дожили бы до утра. Кто-то нагнал на них такого страха. Но выявить очаг, того, кто виновен во всем этом, не удалось. Я бы хотела попросить помощи в моих поисках у магистра Дириани. Сейчас уже очевидно, что все это не мои выдумки, — магистр Вердана была опытным травником и лекарем. Одним из лучших.

Из людей, конечно же. Многие, правда, говорили, что и среди эльфов магистр пользовалась заслуженным уважением и доверием, но в открытую лучезарные об этом не говорили. Как же, для них люди так и остались второсортной расой, которая никогда не сможет соперничать с ними. Маги и не особо пытались доказать им обратное, справедливо считая эльфов противниками. И пусть те лучше недооценивают чародеев, чем увидят в истинном свете.

Магистр Вердана, к примеру, кроме всего прочего могла предсказывать будущего. Она не была гадалкой, читающей по картам, или по кофейной гуще чужую судьбу. Но она видела картины того, что может произойти. Иногда расплывчатые, иногда ясные, ничем не омраченные. А еще у нее часто бывали предчувствия. Такие, как в последние несколько дней, в течение которых, каждый вечер магистр подходила к окну и смотрела на закат, чувствуя, что новый день несет новые беды. — Что-то происходит. Боюсь, самые худшие подозрения могут подтвердиться. Ночные…, - договорить магистр не успела. Дорин поднял руку, опережая ее слова:

— Сейчас ночь, не забывайте. Это их время.

На лице женщины отразилось некое подобие улыбки:

— Действительно. Тьма быстро сгустилась. Таким старикам, как я, давно пора ложиться, — довольно странно было слушать такие слова от женщины, на вид которой давали не больше тридцати пяти. Да и то, если приглядеться.

Невысокая прямая фигура, которую нельзя было рассмотреть более пристально из-за темного плаща. Белое лицо, ничуть не тронутое загаром, ни единой морщинки, даже в кончиках зеленых глаз. Темно-русые волосы, спускающиеся до плеч. Впрочем, последнее сейчас заметить было нельзя.

Только глаза выбивались из общей картины. В них было слишком много понимания, мудрости, которую могут дать только годы жизни, стариковской мягкости. Эти глаза видели слишком многое. И далеко не всегда подобными воспоминаниями следовало делиться. Магистр и не собиралась, понимая, что ее воспоминания не только никому не нужны, но и, превращенные в слова, могут принести немало бед. Но о том, сколько ей на самом деле не забывала, хотя и не говорила об этом в открытую. Так, упомянуть вскользь могла, но чтоб навязываться. Нет.

Те, кто плохо знал магистра, относились к ней, как к молодой женщине, которая иногда бывает слишком умна. Те, кто знали чуть лучше, как к бабушке, которая охотно придет на помощь. Конечно же, были и третьи…

— Что вы, магистр, — вежливо запротестовал Дорин. Молодой маг уже давно выучил правила игры. И не собирался попросту расстраивать Вердану — вы не старше меня. А, если устали, то оттого, что совсем себя не жалеете. Возможно, мне самому следовало заняться этой проблемой?

— А не слишком ли многое ты на себя берешь, мальчик? — Вердана прищурила глаза. Потом поняла, что взяла неверный тон: Дорин нахмурился — извини, я сейчас очень устала, поговорим завтра, — быстро закончила она.

Магистры несколько холодно кивнули друг другу и разошлись. Вердана поспешила к себе в башню. Ей предстояло о многом подумать. Пока мысли путались, заслоняли одна другую. Нужно было во всем хорошо разобраться.

С одной стороны, это предчувствие беды и беспричинный страх в глазах обитателей Риана. Впрочем, причину можно было поискать, да и найти в случае чего. Но искать то особо не хотелось. Правда могла оказаться слишком страшной.

Ночные тени — вот, кто первыми приходил на ум. Это они любят внушать страх простым людям, перед тем, как перейти непосредственно к охоте, и утолить свою жажду крови. К тому же это объяснило бы недавние видения целительницы. Нужно было, во что ни стало, найти гнездо немертвых и уничтожить, пока не стало слишком поздно.

А, если это не они? — Вердана покачала головой, пытаясь отделаться от невысказанного вопроса. Но не могла. Что-то подсказывало ей, что все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и их ждут не лучшие времена. А, значит, нужно было проверить все более тщательно. Магистр была уверена, если ты знаешь врага в лицо, ты уже почти победил. И сейчас во что бы то ни стало нужно было понять, что происходит и кто тому виной.

А происходили многие вещи. И не только в Риане, но и в самом Университете Магии. Дорин… Он стал слишком много брать на себя. Это могло стать опасным. Алехандро просто так не сдаст свои позиции. Хотя его бездействие сейчас внушало большие опасение. Вердана уже давно приняла решение, за кого ей быть в противостоянии двух магистров, но сейчас начинала сомневаться, что поставила на ту лошадку.

Дорин слишком быстро укреплял свои позиции, одна история с многоликими чего стоила. Молодой маг сам обнаружил убийц, защитил жителей Риана от опасности, нашел убийцу аристократа Риста… о чем там еще они писали королю? Тогда ведь было произнесено много слов, порой излишне помпезных.

Милостивый государь. Это счастье, что мы привлекли внимание вашей венценосной особы. Мы всегда рады приветствовать вас в нашей скромной обители, особенно сейчас, когда благодаря мужеству одного нашего коллеги мы одержали славетную победу. Многоликие — одно из зол, которое остается бичом нашего времени…

В этой ситуации магистр Дорин действовал выше всяких похвал. Не щадя себя он вывел убийц на чистую воду, предал их в руки закона. К несчастью, дело коснулось одного из наших учеников. Этот прекрасный юноша навсегда останется в нашей памяти и…

Но будьте уверены, убийцы были наказаны со всей строгостью, не взирая на их положение и связи. Последнее слово остается за вами. Мы не стали действовать более решительно. Ведь только в вашей власти сделать, чтобы этого более не повторилось и… — и все в таком же таком же духе. В целом письмо получилось довольно занятным. Магистр Дириани, когда хотел, умел пустить пыль в глаза.

Алехандро же только заподозрил невинных, да еще и их учеников. Это было плохо, очень плохо.

Вердана редко меняла свои решения. За миловидной внешностью, ласковой улыбкой и добрыми глазами скрывался холодный и безжалостный ум человека, который остается, верен своим идеалам несмотря ни на что. Семьдесят два года — большой срок. Вердана не хотела ничего менять, как, впрочем, и меняться самой. Женщине претило кричать: "король умер. Да здравствует король!". И переходить на сторону Дорина. Но нужно было быть готовой ко всему. Слишком многое было на кону.

Мысли. От некоторых из них было не так то легко отделаться, другие же появлялись и сразу же исчезали. Хотя именно они и были важны. Маг вздохнула, осознав, что прийти к какому-то решению сейчас не удастся. Она слишком устала.

Женщина ускорила шаг, проходя мимо жилой башни. Она прекрасно знала дорогу. Сейчас следовало свернуть и пройти еще несколько сотен сиг до башни земли, не впервые ведь она пользовалась этой дорогой. Так что…

Сверху послышался стук разбиваемого стекла. А потом на дорогу в нескольких шагах от магистра упало тело. Вердана бросилась к девушке, призвала всю свою силу, чтобы попытаться ее спасти. Но не успела.

С губ несчастной полилась струйка крови. Глаза застеклянели, так и оставшись открытыми:

— Он меня любит…

Сначала я услышала стук в дверь, а потом увидела его… Нет, пожалуй, начать следовало не с этого. Та ночь была ужасной. Я ворочалась и даже что-то шептала. Какие-то имена, непонятные слова, отрывки слов: " он придет…, зер энэвер…, глупцы не остановят его, вторая война…, элсе мире…, зло, ночь, их время, время силы…" потом вздрагивала и снова проваливалась в тяжелую дремоту.

Да и с Лиин дела обстояли не лучше. Она была очень бледна и дрожала, как от холода. Ее губы посинели, а когда я пыталась привести ее в чувство, девушка лишь отмахивалась от меня. Голова Лиин была запрокинута, и, если бы не прерывистое дыхание, я бы решила, что она мертва. А так, я даже не знала, что и думать. А потом снова приходила странная дрема. И мои пересохшие губы шептали неизвестные слова:

— Эн эмбер…, - кашель, сводящие судорогой губы — ненавижу вас… всех…

В одно из своих пробуждений я заметила, что стало светлее. Вставало солнце. Через прозрачное стекло в комнату проникло несколько лучиков. Один из них попал мне на лицо. Я зажмурилась, а открыла глаза только когда услышала стук в дверь (по-видимому, я снова заснула — провалилась в долгожданный покой).

В нашу комнату заглянул парень лет девятнадцати-двадцати. Светлые волосы, темные глаза, небольшое родимое пятно на скуле и хмурое выражение лицо. Впрочем, последнее сменилось почти сразу же, как только он увидел меня с Лиин. Брови поднялись, выдавая невысказанный вопрос, рот приоткрылся.

Наверное, со стороны все действительно смотрелось довольно странно. Разбитое стекло с каплями крови на нем и две, забившиеся в угол девушки в открытых ночных одеяниях (короткая полупрозрачная туника до бедер почти не оставляла места для воображения). Кроме того, по всей комнате были разброшены вещи: одежда, какие-то безделушки, разбитая ваза и лежащие возле нее цветы. Подобная картина впечатлит любого. Даже меня проняло.

Наши с неожиданным посетителем глаза встретились. Парень прищурился. В его взгляде появилось любопытство. Он даже хмыкнул. Мои чувства были разнообразней: страх, усталость и только начавшая проспаться злость.

— У вас все хорошо? — голос гостя источал сарказм.

Я вздернула подбородок и через силу заставила себя улыбнуться:

— Все в полном порядке. Не думаю, что ваша помощь потребуется.

— Я ее и не предлагал, — хмыкнул парень и, не произнеся больше ни слова, захлопнул дверь.

Я подождала несколько минут на случай, если посетитель вернется (интересно, зачем он вообще заходил?), но ничего подобного не произошло. За дверью слышались чьи-то голоса. Так что, вряд ли кто-то станет подслушивать, что у нас происходит. Я начала будить Лиин, применяя ее же методы: трясла, разговаривала с ней, кричала на ухо. Подруга медленно приходила в себя, но, конец концом, ей это удалось.

— Это кошмар? — эти слова подружка произнесла сразу же, как только очнулась и открыла глаза.

Я покачала головой:

— Суровая реальность. Ты помнишь, что было ночью?

Лиин тяжело вздохнула и бессмысленно покачала головой:

— А я так надеялась, — подружка еще раз вздохнула. Потом подняла на меня глаза — что с тобой произошло? Ты же едва не погибла.

— Знаю, — я посмотрела на оконное стекло, трещины на котором подтверждали слова соседки — но твой вопрос… — я развела по сторонам руки — мне снился сон. Кто-то звал меня, и я шла на этот голос, ни о чем не думая — я замолчала, не зная, что еще сказать — давай не будем об этом? — я быстро поднялась на ноги, стараясь не думать, что со мной произошло и, что могло произойти.

Лиин поднялась следом и осмотрелась вокруг:

— Нам нужно все убрать, пока кто-то в гости не наведался. Не представляю, как нам удалось все здесь перекинуть. Это кажется невозможным.

Я пожала плечами (было только раннее утро, а я уже чувствовала себя усталой — что же будет дальше?) и пошла за тряпкой. Больше всего мне хотелось стереть кровь со стекла. Лиин к нему даже не подойдет. Боится одного вида (не представляю, как она собирается становиться целителем). К тому же, это моя вина.

Когда я стояла возле двери, меня пронзила внезапная мысль. Пришлось остановиться:

— Боюсь переборщить с патетикой. Но…, ты спасла мне жизнь. Я тебе должна.

— Брось. Да и в прошлый раз ты мне помогла, так что…, - я не дослушала то, что Лиин пыталась мне сказать. Просто повторила. Не столько для нее, сколько для себя:

— Я тебе должна.

Убрать удалось довольно быстро. Хотя удовольствия эта работа не доставила. Где-то через пол часа мы устало опустились на кровати. Меня вновь потянуло в сон. Сегодня у нас не было занятий (как же я люблю выходные!), и реализация этой идеи не вызывала трудностей. Особенно, если вспомнить, что сейчас было только раннее утро. Несколько часов отдыха, сна… Глаза то и дело останавливались на подушке, руки поглаживали одеяло.

Ну, что ж, сладких снов мне, — успела пожелать я сама себе, а потом замерла. В памяти вновь всплыл ночной сон, да и вчера вечером меня тоже кто-то звал. А вдруг сейчас опять придет этот кошмар? Я закусила губу, пытаясь что-то решить для себя. Но снова раздался стук в дверь, и мне стало не до подобных решений.

В комнату заглянул предыдущий посетитель. И, не глядя на изменившийся интерьер, пригласил нас к магистру Алехандро. Мы с Лиин переглянулись, синхронно пожали плечами, и пошли за своим провожатым.

Лестница, несколько знакомых лиц в гостевой комнате, которым пришлось кивнуть, изобразив на лице неземную радость. На улице нас ждал привычный для последних двух недель ветер и мелкий дождь, привыкнуть к которому мне пока не удалось (да и не хотелось: я надеюсь на лучшее). Под навесом деревьев стало теплее и суше. Хотя порой капли все же проникали сквозь, начавшую желтеть, листву.

В какой-то момент я оглянулась на нашу жилую башню. И поразилась: в ней появилось что-то жуткое, хотелось бежать без оглядки в неведомою даль. Мне даже показалось, что в этой дали гораздо безопаснее, чем здесь. Я снова упрямо закусила губу (это уже начало входить в привычку). Что-то происходило или со мной, или и вовсе со всем миром. Ни Лиин, ни наш провожатый, представиться он так не пожелал, как и сказать лишнее слово, не заметили ничего особенного. Только я. Это пугало до дрожи в коленях.

Первый корпус, а мы направлялись именно туда, ничем нас не порадовал, как и сам магистр Алехандро, которого пришлось ожидать перед кабинетом довольно долго. Мы с Лиин смотрели друг на друга, не решаясь произнести ни слова. Вокруг стояла тишина, не хотелось ее прерывать. Да и не знала я что сказать. А ведь придется. Магистр Алехандро просто так к себе бы не позвал. Эх!

Маг все-таки появился. Взглянул на нас без удовольствия (моя особа не приглянулась ему особенно) и пригасил к себе. Кабинет неожиданно, хотя чему тут удивляться? оказался довольно большим и богато обставленным: стол из красного дерева, темное кресло, огромный шкаф с гербами: черно-золотые круги с высеченными на ними кровавыми звездами (потом Лиин объяснила мне, что это герб рода Вераскес), тяжелые шторы на окнах, перевязанные красными лентами, магические огни в воздушных сферах в углах комнаты, какие-то картины на стенах. На одной из них были изображены бушующие море и одинокий кораблик возле самого горизонта. Другая оказалась пасторалью.

Я мельком взглянула на все это и перевела взгляд на магистра. Алехандро не предложил нам присесть, и мы стояли возле самой двери, как будто надеясь покинуть кабинет в любой момент (хотя, кто ж нам позволит). Сам маг подошел к шкафу и заглянул в него, начал перебирать бумаги:

— Что у вас произошло? — вопрос магистра прозвучал так резко, как будто был ударом хлыста.

Мы с Лиин переглянулись. О том, что говорить Алехандро мы так и не договорились. Сначала нам и в голову не приходило, что магистры будут задавать вопросы, а потом побоялись, что и у стен есть уши. Подруга слегка наклонила голову, спрашивая у меня, что отвечать. Я слегка поморщилась, но все же повернулась в сторону магистра. Хотя последний и продолжал стоять к нам спиной и не мог этого видеть. Впрочем, от магов…

— У нас все в порядке. Все хорошо, — я опустила глаза, боясь, что Алехандро повернется, и мы встретимся с ним взглядом. Боясь, что магистр прочтет все то, что я упорно пытаюсь скрыть.

Но маг не спешил. Он молча продолжал перебирать бумаги. В тишине слышался легкий шелест страниц. По моему телу прошли мурашки. Я не понимала, что происходит, и боялась неизвестности. Губы начали подрагивать, и я прикусила одну из них, чтобы хоть немного успокоиться. Но вместо этого начала дрожать еще сильнее. Страх опутывал меня своей липкой паутиной. Наверное, именно этого добивался магистр.

В какой-то момент я решилась поднять глаза на Алехандро. И с удивлением обнаружила, что маг уже давно повернулся в нашу сторону.

— Я уверен, вам есть, что сказать, — его голос действительно звучал очень уверено.

— Нет, магистр Алехандро. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Никаких проблем у нас не возникло, но, если бы что-то действительно произошло, вы узнали об этом первыми, — я очень нервничала, оголенные нервы были натянуты до предела. Но голос, к счастью, звучал совершенно естественно. Разве что иногда подрагивал, но я старалась не обращать на это внимание. И говорила, говорила…

Порой просыпался внутренний голос и тихо нашептывал:

Расскажи ему о снах, о таинственном голосе. Ты же чуть не погибла. Он сможет помочь, сможет…. А потом просыпался разум — смог бы, если бы захотел. А он не захочет. Кто угодно, только не Алехандро.

Я все еще продолжала что-то говорить, когда магистр досадливо поморщился и более пристально взглянул на меня. Я замолчала. Рот сковал холод, губы сомкнулись. Теперь я не могла сказать ни слова. У магов спрятано слишком много заклинаний, которыми они могут воспользоваться в любой момент… на вас.

Алехандро взглянул на Лиин:

— Возможно, вы правильно ответите на мой вопрос?

Подруга вздрогнула. Перевела взгляд на меня, потом снова взглянула на магистра:

— Мне нечего добавить. Извините.

В лице Алехандро что-то изменилось. Выступила злость. Губы сжались, выдавая желание смести все преграды, но узнать то, что он хочет. Он был готов силой заставить нас говорить. Наши желания ничего не значили для него. Ведь, кто мы, в сравнении с ним? Так, горстка пепла под ногами.

Внезапно, Алехандро досадливо поморщился:

— Если вы уверены, что все в порядке, то можете идти — маг махнул рукой в сторону двери.

Лиин, как сомнамбула двинулась вперед. Она, казалось, даже не видела куда идет. Я хотела обогнать ее и открыть дверь. Но властный голос Алехандро остановил меня:

— Элен останьтесь.

Не нас, а меня.

На мгновение я зажмурилась. Потом, стиснув зубы, сжав руки в кулаки и неосознанно отметив, что Лиин открыла дверь и вышла из кабинета, обернулась…

Огонь. Безжалостное пламя, сметающее все на своем пути. Оно был повсюду. И постепенно уничтожало меня. Я горела, а по лицу капали кровавые слезы. Нет! Никогда! Нет!…

— Остановитесь! Магистр Алехандро, что происходит?

Я стояла в центре комнаты. По моему телу то и дело проходили судороги. Становилось нечем дышать. А в нескольких сигах от меня стаял магистр Алехандро. На его лице читалась досада, а вся фигура была окутана в фиолетовую дымку. Впрочем, не зря. На входе в кабинет стоял еще один магистр — Дорин. Его эмоции тоже были доступны. Злость — черное марево, окутывающее фигуру. И горящие голубым глаза. Я вздрогнула и моргнула. Все стало прежним. Но что я видела до этого? Чужие эмоции? Но это не возможно. Просто не возможно. Неужели я схожу с ума?

Я затряслась от ужаса и начала медленно оседать на пол. А потом уткнулась лицом в ковер и расплакалась. Мир раскачивался перед глазами, а я пыталась найти точку опоры, но не могла. Слышался хохот, и холодные пальцы сжимали мою беззащитную шею… Рядом быстро возник магистр Дорин — теплые руки, участливое выражение лица, помощь, которая ни к чему не обяжет (надеюсь!). Он помог мне подняться, и вывел из кабинета, не говоря больше ни слова…

Не помню, как мы шли по коридору, как зашли в другой кабинет, как… Меня всю колотило. Лицо уже было мокрым от слез. А голова казалась невероятно тяжелой. Все тело болело, а мир продолжал качаться. Помню только вкус настойки, которую меня заставили выпить — приторно сладкий с горьковатым привкусом.

Когда я пришла в себя настолько, что начала осознавать, что происходит вокруг, то обнаружила, что сижу в кабинете у магистра Дорина, укутанная во что-то. Маг заметил, что я пришла в себя:

— С тобой все в порядке?

— Нет, — я подняла глаза на магистра — мне кажется, я схожу с ума. Я не знаю, что произошло в кабинете магистра Алехандро. Это как сон, кошмар, когда я хочу, но не могу проснуться.

Дорин откинулся на спинку стула и вздохнул:

— Я не знаю, что хотел у тебя узнать Алехандро. Есть специальные заклинания, которые могут развязать человеку язык, но они очень сложны и выматывают мага. Алехандро решил не применять их, а просто воздействовать на тебя чистой силой. Как правило, это помогает. Человек начинает говорить. А ты молчала. Как будто уже не раз переживала нечто подобное. Что ты об этом скажешь?

— Ничего, — я опустила глаза вниз, бездумно рассматривая рисунок на ковре — очередные, непонятные для меня, узоры.

Дорин подождал несколько минут, но так, как я больше не добавила ни слова, продолжил:

— Все, что произошло… Будет лучше, если ты будешь считать все произошедшее сном, во время воздействия чистой силой у человека часто бываю галлюцинации, так что, с твоим разумом все в порядке. Запомни: подобное больше никогда не повторится. Я поговорю с магистром, — маг немного помолчал, глядя в сторону — можешь идти. Сможешь добраться до своей комнаты?

Я пожала плечами, отложила в сторону накидку и поднялась. Все вроде бы было в порядке. Хотя меня все еще слегка трясло. Я сделала несколько шагов:

— Спасибо вам.

— Не за что, — маг мягко улыбнулся.

Я ответила на улыбку и пошла к двери. Мне нужно было прийти в себя, узнать, что с Лиин, поговорить с другими однокурсниками, чтобы понять, что происходит. А где-то в глубине души притаилась мыслишка: "а, может, ну его?" Любопытство ушло в прошлое, все было слишком запутано, слишком непонятно, чтобы пытаться отгадать все эти загадки, любезно (пожалуй, слишком любезно) предоставленные судьбой. Хотелось забиться в комок и заснуть, просто заснуть, ни о чем не думая.

— Элен, что ты знаешь о самоубийстве Милины? — вопрос застал меня на пороге. Я медленно обернулась и посмотрела округлившимися глазами на магистра:

— Ничего. А что произошло?

Дорин досадливо поморщилось. На его лице читалось: "если бы я знал, то не стал бы спрашивать". Маг махнул мне рукой:

— Ладно, иди.

Я постояла еще некоторое время, ожидая ответа на свой вопрос. Но Дорин, как прежде Алехандро, углубился в бумаги. Мне не оставалось ничего кроме, как уйти. Я уже и забыла, что от магистров ответов не жди, только одни вопросы. А мне еще казалось, что магистр Дорин иной…

Дверь захлопнулась. Дорин отбросил бумаги в сторону и переплел руки в замок, раздумывая надо всем, что произошло. После разговора с магистром Верданой, Дорин собрался идти к себе. Маг уже создал портал, чтобы переместиться. Но услышал какой-то удар, а потом крик коллеги. Пришлось немного задержаться — сила, предназначенная для создание портала рассеялась в воздухе. Если бы это было единственной проблемой…

На земле лежало тело девушки. Вероятно, когда-то она была красива: темные волосы, белая кожа…, а сейчас… Прежней осталась только улыбка — безграничный восторг. Она была счастлива. С чего бы? Да еще и эти слова: "он меня любит". Дорин поморщился, вспоминая увиденное. Он знал людей, которые считали смерть счастьем, избавлением от жизненных мук. Хотя и не понимал этого, всех этих людей с их желанием побыстрее покончить со своей жизнью. Редко удавалось помочь им, спасти их. Так и сейчас. Несчастная была мертва.

А потом начался кошмар. Имя девушки выяснилось быстро Милина Азер — баронесса в третьем поколении: ее дед получил титул от монарха. Ничего особенного. Обыкновенная жизнь: наряды, балы, распри с наследством. Нет ничего нового под солнцем. Кроме, разумеется, одного: зачем она это сделала?

Милина открыла окно и выпрыгнула из него. Никто ничего не видел и не слышал. Ее соседки Джулин не было в комнате в момент трагедии. К себе графиня вернулась только утром, отказываясь отвечать, где провела ночь. Более того, начала угрожать магистрам, кричать, что она всех ненавидит и напишет обо всем отцу.

Аристократку оставили в покое, ограничившись тем, что наслали на нее сонные зелья. Магистры были не против применить его и к себе. Но было еще слишком много дел, которые нужно было сделать, не смотря на бессонную ночь, которая уже давала о себе знать: написать родителям Милины, проверить остальных учеников — в их комнаты послали несколько старших учеников. Одному из них повезло найти нечто необычное в комнате Лиин Бианим и Элен.

Магистр Алехандро расплылся в улыбке, услышав второе имя. И сказал, что лично допросит их…, расспросит… Дорину не понравилась эта отговорка, не понравилось выражение лица магистра, блеск в глазах, но помешать ему он не мог. Номинально ведь молодой магистр подчинялся ему. А вот приглянуть, на случай чего-то неожиданного попытался. И едва не опоздал.

Дорин откинулся на спинку кресла. Элен можно было оставить в покое, не задавать вопросов об однокурснице, если бы не одно но: вызвать дух Милины у некромантов не получилось. А это могло означать только одно: ночью произошло не самоубийство. Это было убийство…

Вскоре после того, как я покинула кабинет Дорина, оказалось, что я переоценила свои возможности. С каждым новым шагом силы покидали меня, пока я, наконец, не остановилась совсем. Пришлось присесть на корточки рядом с одиноким деревом и тяжело вздохнуть. Все тело болело, но не сидеть же посреди парка: так и корни недолго пустить. Буду, как это дерево — я провела рукой по шершавому стволу и закрыла глаза. Впрочем, подольше отдохнут не удалось, разве что какую-то минуту-две.

— Элен! Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? — всего в нескольких шагах от меня появился Фред. Я не видела, как он приблизился, сосредоточившись на своих чувствах.

Мужчина подошел ближе и присел рядом со мной:

— Так что, котенок?

Я ничего не ответила. Но мои губы поневоле начали расплываться в улыбке. На душе стало как-то легче, силы начали возвращаться. Я уткнулась Фреду в грудь и обвила руками шею. Захотелось даже расплакаться. На этот раз от счастья, что ты кому-то нужна. Не просто кому-то, любимому человеку. Но я вовремя вспомнила, что ненавижу слезы. Перед магистрами не грех разыграть спектакль, даже, если это и не спектакль вовсе. Но точно не сейчас.

Мужчина помог мне подняться, убрал волосы с лица, невинно поцеловал в нос:

— Все в порядке?

А я внезапно расхохоталась:

— Ты уже третий, кто задает мне этот вопрос. И я только в первый раз могу ответить, что все прекрасно. Кстати, а откуда ты здесь?

— Тебя ищу, — Фред посерьезнел — Лиин сказала, что ты у магистров. Они вам допрос устроили. Твоя подруга сама не своя от страха было. Но говорила, тебе меньше досталось, чем ей.

— Не уверена. Я еще толком в себя не пришла после допроса. До сих пор мутит, — я сжала руки в кулаки — ненавижу магистра Алехандро. Если так пойдет дальше, я до конца учебы просто не доживу.

Фред еще крепче прижал меня к себе, стараясь успокоить. Потом коснулся подбородка и заглянул в мои глаза:

— Что произошло?

— Магистр Алехандро вызвал нас к себе, начал задавать вопросы, потом…, - Фред мягко прервал меня:

— Я имею в виду до этого. Что произошло ночью?

Я отвела глаза, потом и вовсе закрыла их, положив голову Фреду на грудь, и стараясь успокоиться, чувствуя игру мускулов у мужчины под рубашкой:

— Мне сон приснился. Странный сон. Туман, голоса, потом какие-то слова. Вперемешку: киринейские и какие-то другие. Во сне я знала, что они означают, а сейчас это просто пустые фразы, безо всякого смысла. Сейчас попытаюсь вспомнить, — я подняла голову, прищурила глаза — если интересно, конечно же.

Фред кивнул, с любопытством и беспокойством глядя на меня.

Я почесала мочку уха — эн эмбер зер эн верлс… нет, подожди, — я щелкнула пальцами — эн эмбер зер элсе мире… что-то в этом роде. Точно не помню.

Я скорее почувствовала, чем поняла, что Фред отстранился. Между нами пробежал холодок. А потом я ощутила руки мужчины на своих плечах. Он вновь повернул мою голову к себе и вгляделся в глаза:

— Ты мне так и не сказала, кто ты.

Я нахмурилась, не пытаясь отвести взгляд. Это были странные слова, странный вопрос, я не могла понять, к чему он. Что-то произошло с Фредом, когда я повторила эту бессмыслицу. Зря, наверное, я это сделала.

— Я говорила, Элен Виера — Аквистская маркиза…

— Лжешь, — мы все еще стояли, глядя в глаза, но, не касаясь друг друга телами. Фред даже руки убрал с моих плеч. Теперь только его горячее дыхание доходило до моей шее и груди. Это пугало. Я сглотнула. Внизу живота рождалось пламя, руки начинали дрожать, а тело наоборот застыло, как перед прыжком.

А в следующую секунду мы уже целовались. Яростно, неистово, казалось, желая причинить друг другу боль. Как будто в последний раз. Мои руки на его плечах, его — на моей талии… до боли сжимающие в объятиях.

Я бы хотела остановить время, чтобы продлить это мгновение, когда ненависть сплеталась с любовью, когда желание выиграть, доказать что-то и себе, и ему, оказывается сильнее всего остального. В нашем поцелуе не было любви, только страсть, желание обладать этим человеком. И пусть все катится к демонам.

Но страсть не длится вечно. Она мимолетная, как раскат молнии… Я тяжело дышала, прислонившись спиной к дереву. Фред снова отстранился от меня, опасаясь, что еще чуть-чуть и одним поцелуем дело не ограничится.

По аллеям пронесся ветер, разметая мои волосы, холодя кожу, приводя мысли в порядок, загоняя безрассудные желания глубоко внутрь (так ли глубоко, как мне казалось). Я убрала волосы с лица, скрутила в хвост на затылке, а потом резко отпустила.

С глаз Фреда пропало пламя, которое вспыхнуло в них совсем недавно. Он, как и я, пришел в себя.

— Так, кто же ты? — теперь в голосе звучала издевка. Мужчина заранее знал, что я не отвечу. И был прав.

— Не твое дело, — я оттолкнула Фреда от себя и побежала вглубь парка.

Когда силуэт мужчины скрылся вдали, я перешла с бега на шаг, но останавливаться не собиралась. Разговор с Фредом (и не только разговор), нежный и ласковый поначалу и неистовый, страстный под конец, придал мне силы. Я снова наслаждалась жизнью, дышала полной грудью.

Но ненадолго. Вскоре глаза потухли, руки перестали трястись, а сердце колотиться. Я даже подумала о том, чтобы вернуться, рассказать о себе (было бы, что рассказывать), переложить груз проблем на Фреда, поискать защиты у него на груди, выплакаться, если нужно — я вдавила ногти в ладонь, стараясь напомнить о своей гордости, о том, что нельзя возвращаться, а пытаться изменить прошлое — глупо. На несколько шагов увещеваний хватило, потом снова проснулись отчаяние, усталость, боль…

Я почти решилась повернуть назад, когда услышала чьи-то всхлипывания, грозящие перерасти в истерику. Любопытство возобладало над здравым смыслом. Я подошла ближе и оказалась на небольшой поляне. В нескольких шагах от меня стояла Джулин и рыдала.

— Что с тобой? — я подошла ближе к девушке, забывая о том, что мы никогда не были подругами. Скорее соперницами, никогда не упускающими возможность пустить шпильку, другую.

— Тебя это не касается, — Джулин подняла на меня покрасневшие от слез глаза — не хочешь поискать себе другое место? — зло добавила она.

— Вот еще! — фыркнула я из духа противоречий, высоко приподняв голову — сама убирайся.

Несколько минут мы разглядывали друг друга. Потом Джулин произнесла:

— Жизнь — ужасная штука.

— Хуже некуда, — хмыкнула я, сев прямо на траву, не мало не заботясь о своей одежде.

Глава 21

— Занятно, — после нескольких секунд молчания произнесла Джулин, покачав головой — что, счастье закончилось? Ты же в последнее время ходила с вздернутым носом, как будто воображая, что весь мир крутится вокруг тебя. А все остальные — так, ничтожества.

— Глупости, — я нахмурилась, а потом, глядя в презрительные глаза собеседницы, и вовсе отвернулась. Не то, чтобы Джулин была права, но что-то в ее словах было. Но я не хотела об этом думать, просто забыть — не ровняй всех по себе.

Девушка хмыкнула, потом расхохоталась злым смехом:

— Ровнять по себе. Не смеши. Я — графиня, любима дочь и сестра, прекрасная партия для любого, да и богатая невеста, в конце концов. Куда тебе до меня?

Это было оскорбление, желание унизить, втоптать в грязь. Доказать, что я хуже, чем она. Вот только Джулин и сама не верила в то, что говорила. Это был просто способ защититься, выставить броню между собой и окружающей действительностью (сама не раз так поступала). Пусть бы ее ненавидели, как угодно называли за глаза, но не жалели, не презирали. Как же, королева…

С первых дней в Университете я завидовала Джулин. У нее было все то, что было у меня: красота, поклонники, успех, признания в любви…, а кроме этого было и то, чего я не имела — прошлое, имя, родословная, красивые платья и дорогие украшения. Иногда я намерено старалась быть похожей на Джулин: так же призывно улыбалась, закатывала глаза, а потом посылала все в бездну, не желая быть второй. Ведь на ее поле битвы я не могла победить.

А потом Анри, целующий и бесстыдно раздевающий меня, отвернувшийся в нужный момент Фир и Фред — единственный, кто остался рядом. Не знаю, в какой момент я поняла, что весь этот мир фальшив, что не я одна ношу маску, что мы все послушные марионетки в руках судьбы. Мне надоели иллюзии, которые в любой момент разобьются, как хрупкие стекла. Я забыла о Джулин, о том, какое я произвожу впечатление на других, о том, что, говоря: "я люблю тебя" можно лгать, а во время поцелуев думать, что ты всего лишь одержала очередную победу.

Реальность оказалась много лучше, чем я считала. Оказалось, что ложь — это не самое важное, а показать свои настоящие чувства бывает не так уж и больно. А ведь еще совсем недавно я считала иначе.

— Да, ты права, любящая дочь, невеста. Но, если это правда, почему ты сидишь здесь и плачешь?

— Не твое дело, — проговорила графиня сквозь зубы.

— Не мое, — я встала, отряхнула юбку и повернулась, чтобы уйти, но, не удержавшись, добавила — не понимаю, как я могла тебе завидовать. У меня, по крайней мере, есть свобода, — последняя стрела была пущена наугад. Я и предположить не могла, что попала в цель. Хотела просто сказать красивую фразу.

Джулин вздрогнула и тяжело задышала. Я была готова услышать от нее любое ругательство, смех, еще один презрительный взгляд. А вместо этого девушка уткнулась носом в холодную сырую землю и еще сильнее разрыдалась.

Не знаю, зачем я это сделала. Вряд ли Джулин был нужен свидетель ее слез. Но бросить ее я не могла. Мне казалось, что это будет предательством. Глупо, излишне самоуверенно, но я просто не могла одернуть юбки и зашагать прочь. Я подошла ближе, не пытаясь, впрочем, утешать, или успокаивать собеседницу. Не думаю, что пустые слова: "успокойся, все будет хорошо, приди в себя" могут чем-то помочь. Ничто так просто не проходит, а мир не так прекрасен, каким бы его хотелось видеть. Впрочем, Джулин об этом знала не хуже меня.

Через несколько минут девушка действительно начала успокаиваться. Она вытерла глаза, подняла голову над землей и тихо прошептала:

— Я тебя ненавижу.

— Мне уйти? — я снова начала подниматься, но девушка схватила меня за руку:

— Он рассказал тебе? Нет, не думаю. Впрочем, не важно, откуда ты узнала. Ты думаешь, что свобода это все. Я тоже считала так еще вчера. А он смеялся и… все равно сделал это. Нет, Элен, это слишком дорогая цена. Я была уверена, что смогу, но нет, я не заплачу ее, — хотя Джулин и произнесла мое имя, она обращалась не ко мне, а к самой себе. Взгляд девушки был обращен вдаль. Она забыла, что я нахожусь рядом и слышу каждое ее слово.

Не меня ей хотелось убедить, а саму себя.

— Кто он?

Собеседница перевела на меня взгляд, моргнула несколько раз, приходя в чувство:

— Ты собиралась уходить? Иди, — Джулин разжала пальцы и выпустила мою ладонь.

Теперь ничто меня не держало. Я могла идти. Но именно сейчас хотелось остаться, узнать, что за таинственный "он". Но мне было не суждено, по крайней мере, сейчас, утолить свое любопытство. Джулин окончательно пришла в себя и не собиралась ничего больше говорить. А умением развязывать человеку язык я не обладала.

Когда я уже отошла от Джулин на несколько десятков сиг, до меня долетели ее немного запоздалые слова:

— Только попробуй сказать хоть слово из того, что сегодня услышала от меня!

Я несмешливо улыбнулась и оглянулась, чтобы показать Джулин, что я ничуть не боюсь ее угроз (что она мне сделает?), но увидела неприкрытый страх в глазах однокурсницы, и передумала:

— О чем мне говорить? Ты же так ничего не рассказала…

Элен быстро прошла вперед и скрылась за деревьями. Она не могла слышать, что Джулин вновь начала повторять сказанные не так давно ею же слова: "любимая дочь, сестра, невеста…". Только не свобода. Это несправедливо иметь почти все, кроме одного, самого дорогого. Но ее свобода не стоит человеческой жизни. А Милина мертва. И это ее руки — руки Джулин Риани в крови. Но она ведь совсем не этого хотела. Просто улыбнуться краешком губ, взмахнуть веером. А потом эти несколько взглядов, несколько встреч и разговоров…, если бы она раньше знала, к чему это приведет?! Но, нет.

Джулин затянуло в омут удовольствия и наслаждения. А обязательства… кого они волнуют? Ведь жизнь только одна, и она может пройти мимо… Жизнь не прошла мимо. Джулин завязла в ней, как в трясине, и не могла выбраться наверх.

Никто не позволит обвинить ее в убийстве. Никто не докажет, что она вообще причастна к нему. А, если попробуют, то их же головы и полетят. Она не окажется по ту сторону тюремных решеток, только не она, и не придет на собственную казнь, но ее совесть изо дня в день будет повторять одно и тоже: "ты виновата. Ты убийца!".

Джулин положила голову на ствол дерева и вздохнула. У нее ведь было все, не было только этой свободы. Прекрасно она бы прожила и без нее. Так, зачем же…

А было ли у тебя все остальное, графиня Джулин Риани?

Семья Риани была одной из самых богатых во всей южной Киринее. В течение последних столетий их состояние только увеличивалось: новые поместья, титулы от монарха, удачные вложения, великолепные партии для сыновей и дочерей. Все было великолепно. Духи явно оказывали благосклонность этому роду…

В тот год у графини Джасмин — бывшей первой красавицы графства, родился третий ребенок. Девочку нарекли Джулин.

В день ее рождения устроили пир, провозглашались тосты, кубки взметались верх, слуги сновали туда сюда с многочисленными подносами, уставленными яствами и графинами с вином. Все было, как в сказке. И никто не мог предположить, что это последний счастливый день для всего семейства.

Графиня Джасмин не присутствовала на пиршестве. Она еще не отошла от родов, и все время лежала в своих покоях. Мало кому было позволено заходить туда, только личной камеристке. Именно она на следующий день и нашла тело своей госпожи. Графиня приняла слишком большую долю снотворного. Ее уже нельзя было спасти.

Старый граф очень любил свою жену. Ее смерть буквально подкосила его. Вначале он пытался справиться с горем, приложив все усилия для того, чтобы узнать, что произошло на самом деле. Он не верил, что Джасмин могла сама сотворить с собой такое.

Она не могла, не могла. Я найду того, кто это сделал!

Под покровом вечерних сумерек в замок Риани прибыл маг. Он должен был поднять дух мертвой графини и задать ей несколько вопросов. У него получилось. А еще через несколько часов его с позором выгнали из замка. Как есть пошли слухи, что маг оскорбил графа, что он позволил себе не лестно выразиться о его детях, что Джасмин Риани унесла с собой в могилу слишком страшную тайну, что маг оказался шарлатаном…

Слухи и ничего более, но и они очень решительно пресекались. Граф в ежовых рукавицах держал и своих слуг и детей. Он любил последних, баловал их, но воспитывал со всей строгостью. Впрочем, порой был излишне мягок.

Когда он смотрел на младшую дочь, в его глазах мелькали странные искры. Девочка не видела этого. Она льнула к нему, строила рожица и заливалась смехом. Аристократ гладил дочь по курчавой голове и шел к себе в кабинет работать.

Работать… Слуги шептались, будто хозяин запил. Через год это подтвердилось. Граф больше не мог жить без горячащих кровь напитков…

Я медленно шла длинными аллеями, положившись на судьбу и, не задумываясь, куда меня несут ноги. Было очень тоскливо. Даже солнце, стоящее в зените, не радовало. Слишком многое сегодня произошло, а ведь до вечера было еще далеко. И еще столько всего могло случиться. Я глубоко вздохнула, чтобы сдержать, рвущиеся наружу слезы. Одна слезинка все-таки смогла пробиться. И сейчас медленно текла по лицу. Я смахнула ее рукой, закрыла глаза, попыталась подумать о чем-то хорошем, радостном, забавном. Рассмешить себя мне не удалось, но улыбка на лице появилась.

Тем временем ноги (или судьба) привели меня к выходу из Университета. Я пожала плечами, раздумывая, что мне делать в городе. Потом махнула рукой и вышла в Риан.

В городе бурлила жизнь. Многочисленные торговцы предлагали свои товары "почти за бесценок". То тут, то там слышалось: "отдаю три на серебрушку", "да ему сносу не будет", "берите-берите, не пожалеете". Я с безразличием прошла сквозь торжище. Деньги у меня были: спор я как-то выиграла, но тратить их на ерунду я не собиралась. Лучше уж в трактире каком-то посижу, на посетителей посмотрю. А вдруг что-то интересное произойдет.

Но это потом. Сейчас мне просто хотелось находиться подальше от магов (я и раньше не особо любила оставаться в выходные в Университете, а сейчас меня там и подавно ничего не держало), так что я планировала вернуться в Университет только вечером. Одна улица сменялась другой, а я молчала, пытаясь понять, что из всего, что сегодня произошло, волнует меня больше всего.

Меня волновало все: пугающие сны, непонятные слова, произнесенные мною же, Фред, магистры, Милина… А еще меня волновало мое прошлое, которое не касалось никого помимо меня, и разобраться с которым мне никто не смог бы помочь…

Лиин отложила книгу в сторону и тяжело вздохнула. Прошло уже пол дня с того времени, как Алехандро задавал свои вопросы, а девушку все еще колотило. Она вспоминала холодный блеск глаз магистра, его резкие движения и вопросы: "Что у вас произошло? Что у вас…". Даже книга не помогла забыть о пережитом. Сосредоточиться на судьбе главных героев не получалось. Более того, страдания романтических персонажей вызывали только горький смех. Как это все было далеко от настоящей жизни, безумно далеко.

Книга полетела на пол. Лиин поднялась на ноги, решив начать что-то делать. Элен так и не вернулась, и девушка начинала переживать. Сейчас, правда, был еще день, и Элен могла пойти гулять с Фредом. Мужчина, в самом деле, собирался за ней зайти. Так что, возможно, беспокойство было излишним. Но оно не исчезало, не смотря на все эти разумные мысли.

Чтобы занять себя хоть чем-то, Лиин решила пройтись по башни. Можно было попытаться выяснить, зачем Алехандро позвал их. Поверить в то, что маг сошел с ума, было довольно сложно.

Сперва девушка решила зайти к соседям по этажу, потом спуститься ниже на этаж, потом еще. Если бы она хотя бы знала, что и где искать! Но пока что приходилось бродить в абсолютном тумане…

Спустя несколько часов бесплотных блужданий я оказалась перед знакомой таверной. Меня здесь неплохо знали и не пытались подсесть за стол, даже когда я сидела в одиночестве. Огненный шарик, горевший на моей руке в первый день моего пребывания здесь, подрезал крылья местным жуирам. Со мною не связывались, решив, что себе дороже.

Я села за столик в центре зала. Здесь слышались почти все разговоры, происходящие в таверне, так что, я вряд ли буду скучать. Официантка принесла мне стакан яблочного сока, я бросила ей монету.

Вначале было довольно скучно сидеть. Посетителей было мало, а те, что были, сидели в одиночестве, медленно цедя что-то из кубков. Небольшая компания сидела возле окна. Но они уже были изрядно пьяны. И слушать их было не интересно.

— Да я тебе…

— Неужели ты думаешь, что меня это волнует? К тому же…

Лацканы на мужских рубахах были расстегнуты, лица покраснели, глаза стали мутными. Головы все больше накренялись к столу, грозя в любой момент окончательно упасть.

Но постепенно зал заполнялся. Приближалось время ужина, и люди спешили к столам. Я тоже почувствовала голод, подозвала официантку, и мы вместе начали выяснять, что сегодня есть в меню и что я хочу на ужин. Наконец, точка пересечения была найдена, и девушка поспешила (если медленные ленивые шаги в сторону кухни можно назвать поспешила!) за едой.

Прошло еще, наверное, с пол часа. Пустая тарелка лежала в углу стола и ждала прихода официантки, я продолжала прислушиваться к разговорам вокруг. А их не было. Люди тихо, как мышки, сидели за столами, стараясь не проронить ни единого слова. Их лица были обеспокоенными, волнение перебегало с одного на другое, казалось, что люди, как натянутые струны, готовы в любой момент лопнуть.

Мало помалу, я тоже начала нервничать, руки задрожали, щеки побледнели, в голове начали проноситься, холодящие кровь, мысли. Все чего-то ждали, и я ждала вместе с этими людьми.

Тишина. Только часы тихо стучали в углу, да шаги девчонок по залу, подливающих посетителям еще вина, разбавляли эту тишину. А потом все затихло совсем…

В наступившей тишине раздался стук. Сердце подпрыгнуло, я сжала руки в кулаки. Дверь отворилась. На пороге появился очередной посетитель.

Я скрипнула зубами и тряхнула волосами, злясь на себя за свой страх. Потом громко позвала девушку, кинула ей последнюю монету и поспешно вышла за дверь.

Туфельки постукивали по мостовой. А я все еще не могла прийти в себя. Проторчала несколько часов в прокуренном зале, испугалась неизвестно чего, слегка поцарапала ладони ногтями — вечер, определенно, "удался".

Сзади послышался шум, я обернулась, но ничего не заметила, разве что тень, метнувшаяся в сторону. Я сделала еще несколько шагов к Университету, потом замерла. До моего разума дошел смысл, только что пронесшейся, мысли. Я вновь обернулась. Осенью темнеет рано. Так и сейчас, если бы не фонари, ничего не было видно. А так, пустынная улица, тянущаяся вдоль помпезных особняков. В некоторых из них горели огни, большинство же были темными, как ночь вокруг.

— Кто здесь? — звук моего голоса напугал меня саму. В нем было слишком много паники, которая шла за мной по пятам весь сегодняшний день… и всю ночь… — кто?! — я перешла на крик, испугавшись еще больше.

Ответа не последовало. Вся улица была окутана тишиной, только листья шелестели на ветру. Новый шорох… Я побежала. Страх, неподвластный рассудку, паника… Я забыла о том, что владею магией, с легкостью создам щит, или даже, жизненно необходимый сейчас, огонь.

Тьма обступала меня со всех сторон. Она пугала, уничтожала все здравые мысли, все, что могло мне сейчас помочь.

Я по привычке шагнула в переулок, через который всегда шла по дороге к Университету, но в котором никогда не горело ни одного огонька. Возвратиться? — я обернулась назад, горя желанием выбраться на главную улицу, но сзади послышался шум, чьи-то осторожные шаги…, и бросилась дальше.

Вдали уже были видны огоньки. Я поспешила к ним, но не успела. Навстречу мне кто-то шел. Я не слышала его шагов, не видела чужого расплывчатого силуэта. А вот он меня видел.

На полпути мы столкнулись…

Лиин стояла на девятом этаже и раздумывала о том, как ей зайти в комнату. Своих соседей по площадке девушка знала. Так что, вполне могла зайти к ним на чашечку чая, рассказать о своих переживаниях, порасспрашивать о новостях. Но людей, которые жили здесь Лиин не знала и нужно было придумать причину, которая объяснит ее вторжение.

"Скажу, что, что…" — Лиин взялась за дверную ручку и тут же отдернула руку. "Нет, не могу. Поговорю для начала с теми, кого я знаю, а потом буду заводить новые знакомства". Девушка быстро кинулась вниз, зная наперед, что ограничится разговором со своими знакомыми.

— О, Лиин! Давно не виделись. Зайдешь к нам? — на седьмом этаже девушка встретила однокурсницу. И порадовавшись, что больше не нужно напрашиваться в гости, кивнула.

Впрочем, радость была преждевременной. Ничего нового она не узнала. Так что, расследование не продвинулось ни на шаг. Может, ну его?

Когда Лиин спустилась на первый этаж, она уже едва ворочала языком. Девушка устала говорить одни и те же фразы, бессмысленно улыбаться. А до какой степень надоел чай?! Хорошо хоть от пирожных почти всегда удавалось отказываться.

Внизу в холе неожиданно оказалось людно. Здесь почти всегда кто-то был, но обычно людей все-таки было гораздо меньше. И раньше они не пытались перекричать друг друга.

Лиин попыталась незаметно подойти поближе к группе людей, разговаривающей громче всех. Но один из них — Анри, заметил ее:

— А тебе что здесь нужно? Наш разговор, дорогуша, не для твоих ушей.

Лиин покраснела до корней волос, но, решив, что отвечать на подобное оскорбление ниже ее достоинства, просто отвернулась.

С того дня, когда она указала Войскому на дверь во время визита ее родственницы, последний не упускал возможности унизить ее, прилюдно оскорбить. К счастью, в холе находился не один Анри, и другие студенты относились к Лиин более лояльно. Таким был, к примеру, Сорин.

— Уже слышала новость: Азер погибла?

— Нет, — Лиин неосознанно прижала руку к груди — а что произошло?

— История совершенно безумная. Пошли, отойдем, расскажу, — Стеан взял Лиин за руку и повел к окну.

— Безумная? — переспросила Лиин.

— Да уж, безумная. Ну, или романтическая, это уж как посмотреть…

— Ваше лицо мне кажется знакомым. Мы не могли встречаться раньше? — к одиноко сидящему в углу таверны, человеку подсела девушка в ярком платье. Подобное было не редкостью, как здесь, так и в другом схожем заведении. Да и слова, как нельзя лучше подходили для знакомства.

Мужчина окинул взглядом неожиданную соседку:

— Вполне возможно. В Университете Магии.

Девушка смутилась. Как бы это не выглядело со стороны, а к знакомству с этим человеком она не стремилась. Скорее наоборот:

— Странно. Я вас не помню. Вы студент?

— Не совсем, — мужчина поднял руку, подзывая официантку, и кинул ей несколько монет — был рад знакомству.

— Но вы даже не назвали мне свое имя.

— Оно вам не к чему…

— Что в моей особе вас так заинтересовало, что вы решили следить за мной? — все та же пара. Мужчина в темной одежде, пытающийся в вечерних сумерках скрыть черты своего лица. И дама в ярком платье, не лишенном, однако, вкуса. Впрочем, были бы деньги…

— Пустите меня, — в отчаянии заголосила девушка. Вторая встреча произошла в переулке, где людей не было вовсе. Кроме нее и таинственного субъекта, сжимающего ее запястье.

— Не кричи. Здесь ни души. Зачем ты следила за мной?

— Я думала это вы следите за мной, — девушка опустила глаза — мой жених… Кстати, он очень влиятельный человек. И вам не стоило…, - говорившая начала воодушевляться.

— К чему он мне?

— Я думала, он попросил вас приглядеть за мной…

— Я бы хотела извиниться за свое поведение. Было глупо пытаться следить за вами, даже, если ваше лицо и показалось мне знакомым. Я бы хотела как-то загладить свою вину и…

— Ты говоришь это, как заранее заготовленную речь. К чему? Что ты чувствуешь на самом деле?

— Ты… Вы…, - ярко светило солнце, туда-сюда сновали люди. Бояться было нечего. Но сказать в открытую, что она думала, девушка не могла. Теперь, когда она знала, кто этот человек…

— Ну, и? Мое время, в отличие от твоего, дорого стоит.

Кровь прилила к лицу. Девушка подняла глаза на собеседника:

— Вчера вы причинили мне боль, до смерти напугали, а потом просто бросили, не задумываясь, что со мной может случится.

— Я приглядывал за тобой.

— Премного благодарна тебе… вам, — девушка еле слышно заскрипела зубами, потом опустила глаза и глухо пробормотала — мне следует извиниться и за эту вспышку. Иногда на меня находит. Я сама не понимаю, что.

— Брось, ты просто сказала правду. Вовсе незачем извиняться. Я не собирался писать ни твоим родителям, ни жениху.

— У меня нет жениха. Только родительская опека.

— Что ж, мне все равно. Прощай.

— Подождите, — девушка поддалась вперед и неожиданно для себя самой сказала — приходите сегодня вечером на вечеринку. Я уверена, она вам приглянется…

— Вы все же пришли. Знаете, я была уверена, что вы тотчас забудете о моих словах.

— Как я мог забыть о приглашении такой очаровательной девушки, как вы? — легкий поклон со шляпой в руке.

— Вы флиртуете? — на лице начала проявляться улыбка.

— Не думаю, слишком много у меня соперников.

— Это единственная причина?

— Нет. Просто не хочу вторгаться в ваш мир. Ночь закончится, и я исчезну. А сейчас я просто потакаю своим капризам, — мужчина подал даме руку и пригласил на танец под медленную музыку.

— У нас схожие желания. Почему бы их не осуществить?

— Кто вы? Графиня? Маркиза? Баронесса? Иногда желания слишком опасны. А некоторым людям и вовсе не за чем встречаться.

— Я еще не решила, кем буду этой ночью. Но уже поняла, что буду делать — танцевать и только с вами…

О магии в тот момент я даже не вспомнила, начав вырываться с помощью кулаков. Самым удачным был первый удар (от меня, явно, не ожидали такой прыти), но потом везение отвернулось. Силы были не равны. Еще один болезненный толчок под ребра и меня обездвижили.

Мои руки оказались прижаты к груди, по спине шарили чьи-то пальцы. Только теперь я вспомнила про магию. Совсем недавно нам объясняли, как создавать щит точно по контуру тела. Если бы я чаще слушала магистров, то вспомнила бы, как это делать. А так…

— Ты пришла в себя? — знакомый голос. Я подняла глаза, все еще дрожа, толи от страха, толи от гнева, что проиграла, и облегченно вздохнула: Фред — Что на этот раз произошло? — как видно, задавать вопросы мужчине не надоело, хотя я не ответила ни на один из них, вместо этого попросив:

— Отпусти меня.

— Вот еще, — фыркнул Фред, но слегка расслабил захват — чтобы ты снова начала драться?

— Дважды на те же грабли не наступаю, — я потянулась и поцеловала мужчину в жилку на шее. Фред напрягся. Коснулся пальцами моего подбородка и приподнял его:

— Так что же, все-таки произошло?

— Одним словом и не скажешь, — я прикусила губу и тут же ругнулась про себя: пора бы уже избавляться от этой привычки — ночь, темно, а тут еще чьи-то шаги… я испугалась, вот и накинулась на тебя.

— Не думал, что подобное может тебя испугать, — Фред нахмурился.

— Я тоже не думала. Просто так много произошло за этот день, и я все время себя накручивала, боялась неизвестно чего, вздрагивала от малейшего скрипа. Да еще и в городе какая-то атмосфера страха стоит. Ни разговоров, ничего, — я подняла глаза на Фреда — считаешь, что я все выдумываю?

— Нет. Не считаю, — мужчина вгляделся мне в глаза — ты слишком сильно напугана. Случилось что-то еще?

— Не знаю, — я пожала плечами — но что-то точно происходит.

Фред прищурился:

— Попытаюсь завтра что-то узнать. Или даже сегодня. Давай я доведу тебя до Университета и вернусь в город?

— Лучше я пойду с тобой, — я, наконец-то, отстранилась и сделала несколько шагов, приглашая Фреда следовать за мной. Мужчина вздохнул, но все же догнал меня и положил руку на плечо.

— Тебя ведь не переубедишь?

Я улыбнулась:

— Конечно же, нет.

В конце переулка показалась небольшая таверна. Фред повернул к ней. Но перед входом все-таки остановился:

— Может, подождешь меня здесь?

Я нахмурилась:

— У тебя есть какие-то секреты от меня?

— Нет, но…, - я прервала Фреда:

— Тогда я войду.

Зал меня разочаровал: пыль, грязь, неубранные столики, серые от грязи передники девчонок. Зато цены были низкими. Мы сели за стойку. Хозяин мельком посмотрел на нас и плеснул что-то темное в кружки. Фред пригубил. Я ограничилась тем, что принюхалась к сомнительному пойлу (ну, и запах!) и отставила его в сторону. Потом стала рассматривать зал.

— А тебе, куколка, заказ не по нутру? — прозвучало из-за спины. И я как-то сразу не сообразила, что мужчина обращается ко мне. Затем начала медленно поворачиваться в его сторону, придумывая на ходу ответ. Что-то вроде: "я же вас ни о чем не просила. Так что, этот заказ ваша личная инициатива". Но Фред меня опередил:

— Твой клиент я. И я за все плачу, — Фред положил руку мне на плечо.

В словах, в голосе, в жесте была насмешка, презрение, как к человеку за стойкой, так и ко мне.

Я вздрогнула и начала краснеть. Хорошо, хоть трактирщик этого не видел: я сидела к нему спиной. Потом хотела поспешно вскочить на ноги и выбежать наружу. Но нас не зря учили разговаривать мысленно:

— Я предлагал довести тебя до Университета, а сюда прийти в одиночестве. Если хочешь что-то узнать, сиди на месте.

— Ты потом все равно мне все расскажешь, и мне не придется сейчас выслушивать оскорбления.

— Прости, — легкое, почти незаметное касание рук — иногда приходится играть по чужим правилам. А ты еще не понимала, почему тебе не место за карточным столом.

— Не вижу связи.

— Увидишь.

— Зря ты сюда пришел, — трактирщик, обманутый долгим молчанием, решил первым начать разговор.

— Ты мне угрожаешь? — кажется, в голосе Фреда снова прозвучала насмешка. Но я не знала этого точно, не видя выражения его лица. Пришлось поворачиваться в сторону говоривших. Любопытно. К тому же, зачем-то я действительно пришла сюда.

— Нет. Не вижу смысла. Просто твоих приятелей сегодня не будет, да и в ближайшие дни тоже. Такие убытки терплю. От магов одни неприятности.

— А они то здесь при чем? — Фред недоуменно поднял брови. Я нахмурилась, успев, к счастью, сдержать похожий вопрос. Может, люди просто нашли крайних?

— Заходила вчера одна. Целительница, по-ихнему. Все выспрашивала о чем-то. Тирс что-то ляпнул дружку. Нет бы, помолчать пару минут, она и осерчала. А сегодня еще один магистр, — мужчина скривил губы — явился. И все выспрашивали о чем-то. Видно, что-то у них там не заладилось. Вот они и ищут на кого свалить.

Я легонько хмыкнула, заметив, что у нас схожие мысли. Только трактирщик обвинял во всем магов, а я простых людей. Забавно, даже очень. На душе стало как-то мерзко. Оказывается, все мы одинаковые: любим перекладывать вину на других. От таких мыслей я, забывшись, взяла кружку в руку и пригубила. Закашлялась, обратив на себя внимание соседей. Один взгляд оказался презрительным, другой просто рассерженным.

— Мне надо было остаться снаружи.

— Так что, маги хотели? — ответить мне Фред не пожелал, сосредоточившись на одном собеседнике.

— Да кто их разберет. По сторонам зыркнула и все.

Сбоку раздался звон посуды, а вслед за ним ругань. Одна из девушек уронила бутылку с вином к огромному неудовольствию клиента, который, судя по всему, уже успел за нее заплатить. Трактирщик поморщился и отправился утрясать, готовый разгореться скандал, махнув напоследок Фреду.

Мы не стали дожидаться разрешения конфликта (монеты за вино, если, конечно, это было оно — по вкусу не скажешь, Фред оставил на стойке). Судя по, налившимися кровью, глазам клиента, дело вполне могло закончиться дракой. Лично мне присутствовать при ней не хотелось. А трактирщик вряд ли мог добавить что-то еще к своему рассказу. Так что…

Мы с Фредом в молчании прошли несколько сот сиг. Потом я все-таки не выдержала и заговорила:

— Зачем ты это сказал?

— Что сказал? — в голосе снова звучала насмешка, до ужаса надоевшая мне за этот вечер.

— Сказал, что ты…, что я…, - я не могла точно вспомнить, какие именно слова меня так сильно раздосадовали — просто ты… — А, возможно, и не было никаких особенных слов, только холодно оценивающие взгляды, собственническая манера держать себя со мной, насмешка и пренебрежение, сквозившие в каждом слове. Я не могла выразить свои мысли словами, как-то объяснить, что я чувствую себя… дешевкой. Да, именно так. Впрочем, к чему слова? Фред все понял и так. Остается только добавить… — я тебя ненавижу, ненавижу…

Мое лицо пылало от гнева, а руки дрожали, когда я бросилась бежать по одной из маленьких улочек. Кажется, такие расставания входят в привычку. Я забыла о странной тени, о страхе, которые так недавно испытала. Теперь меня подогревал гнев, так что, остановиться и подумать, не было никакой возможности.

Темная мостовая, огромные особняки, мрачные деревья и никого вокруг… Я остановилась, прислонившись к фонарю и, пытаясь отдышаться. Думала, что услышу топот позади себя и снова начну убегать. Но вокруг стояла тишина, только и слышалось, что мое прерывистое дыхание.

"Значит, я ему не нужна, не нужна…" — гнев, ненависть, боль вспыхнули с новой силой. И я снова бросилась бежать.

— Стой! Ты же только навредишь!

— Не мешай мне. Кто может помешать? Хватит того, что ты остановил меня в прошлый раз. Только не надо ухмыляться. Я просто был слишком увлечен и не заметил свидетеля. Подумаешь, разнообразил бы рацион.

— Глупец! Подожди два-три дня. Забудь о голоде. Мы так долго ждали. Неужели несколько дней что-то изменят? Они все будут в нашей власти. Или ты посмеешь ослушаться леди Марвель ради какой-то девчонки?

— Ты знаешь мои вкусы, да и она не узнает…

— Она знает все, — резко оборвали говорившего — что до вкусов, то тут таких девчонок полно, а нет, так найдешь эту. Никуда она не денется за два дня. Идем…

На этот раз ноги привели меня к морскому берегу. Дальше бежать было некуда. Ветер хлестал меня по мокрым щекам, приводя в чувство. Вокруг не было ни души, я могла не бояться, что придется применить магию, отваживая ненужных соседей.

"Духи, как же я здесь оказалась? Почему давлюсь слезами, вместо того чтобы быть счастливой, флиртовать, целоваться, чувствовать его руки на своих руках? Зачем он так поступил, зачем? — я вытирала лицо рукой, а из глаз капали новые слезинки…

Я не видела, как Фред подошел, не слышала шагов, но и не удивилась, когда теплые сильные руки заключили меня в объятия, а губы прошептали мне на ухо:

— Прости.

Я молчала, закрыв глаза, и, не двигаясь с места. Фред тоже не проронил больше ни слова. Нечего, наверное, было сказать…

Потом все-таки открыла глаза и сразу же почувствовала солоноватый привкус на губах. Что бы это ни было: морская вода, или слезы. Сделаем вид, будто во всем виновата стихия.

— За что ты извиняешься, Фред? Это твой мир со своими правилами и…, - мужская рука заставила меня умолкнуть на полуслове

— За то, что привел тебе туда, сделал вид, будто в том мире тебе самое место. К Джахалу странную атмосферу в Риане, предчувствия магов и их, безумные на первый взгляд, поступки, меня волнуешь только ты.

— А где мое место? — я усмехнулась — Знаешь, я ведь все равно, рано или поздно, окажусь там. Так к чему откладывать встречу?

— Маги не оказываются на самом дне. Разве ты не слышала слов Анри в день нашего поступления: "мы — будущие вершители судеб миллионов…".

— Он и сейчас… вершитель, — я поморщилась — а бумага с печатью Университета будет заброшена за ненадобностью глубоко в стол.

— Согласен, пример не удачный. Но есть еще магистр Дорин, те пять человек, которые поступили в Университет благодаря своим способностям, есть я…, - теперь я зажала Фреду рот ладонью.

— Знаю. Просто я никогда не думала, что жизни по эту и по ту стороны от университетских ворот так отличаются. И сейчас я тоже не хочу об этом думать. Сейчас есть только ты… и я. А все остальное не имеет значения…

А потом мы сидели, обнявшись, на песке, кутаясь в одну куртку. И ни ветер, ни холодный песок, ни брызги воды не имели значения.

— Ты не думаешь, что нам пора возвращаться? Скоро закроют ворота.

Я покачала головой:

— Мы уже опоздали. Так что, до утра нас не впустят.

— Знаешь, а меня это радует.

— Меня тоже, — я обвила руками его шею и снова начала целовать…

Глава 22

И начался новый день. Солнце медленно вставало на востоке, окрашивая воду в бледно-голубой цвет. Впрочем, я этого уже не видела. Идти до Университета было достаточно далеко, а тратить драгоценные минуты на то, чтобы понаблюдать за рассветом, не было желания. Хотя магистры, наверняка, узнали, кто из студентов отсутствовал ночью в Университете, желания в ближайшее время попадаться им на глаза не было. А до завтра они могут и забыть перечень людей, отсутствующих этой ночью на вверенной им территории.

Впрочем, даже если их память окажется лучше, чем я думаю, я ни о чем не пожалею. Эта ночь… Если бы до нее я не была влюблена во Фреда, то обязательно бы влюбилась.

Мысли наперекор моим желаниям начали возвращаться во вчерашний день. Что-то в поведении людей меня смущало. Какое-то несоответствие. Хотя нет, их было несколько…

— Фред, а о каких убытках говорил трактирщик, когда рассказывал о магах?

— Ставки на игры. Обычно многие хотят рискнуть несколькими монетами, ставя их на своего фаворита. Часть монет тогда отсыпается в лапы хозяина трактира за закрытые глаза, а порой он сам ставит несколько монет, если уверен в чьей-то победе. А маги прикрыли лавочку. Кому захочется играть при их неусыпном контроле? Да и среди игроков порой встречаются люди, находящиеся в неладах с законами. А магистры закрывать на это глаза не будут. Для них то два-три злотых не деньги, так, к чему рисковать?

— Тебе не кажется, что ты слишком…, - я помолчала несколько секунд, пытаясь облечь мысль в наиболее корректные слова, потом мысленно махнула рукой — очерняешь магов.

Фред удивленно поднял брови, потом хмыкнул и пожал плечами:

— Возможно. Привычка. Слишком часто общаюсь с людьми, у которых зуб на магов, и они тихо (или многословно — когда как) ненавидят их.

— Зависть? — предположила я.

— Конечно же.

— А почему они не завидуют тебе? Студент Университета Магии — это еще не маг. Но, вполне возможно, в будущем…

— А они знают кто я? — вопросом на вопрос ответил Фред, потом снова хмыкнул — пусть это будет сюрпризом.

— Хороший сюрприз, — я криво улыбнулась — и много у тебя таких сюрпризов, от меня, например?

— Не больше, чем у тебя от меня, — мужчина посерьезнел и между нами снова пробежал холодок.

Я еле слышно вздохнула, глядя на темную улицу:

— Почему ты спросил, кто я, едва услышав ту тарабарщину из моего сна?

— А ты не догадываешься? — в голосе Фреда послышалось еле заметное удивление.

— Для меня это полнейшая бессмыслица. Ничего не значащие соединение звуков, — я недоуменно покачала головой — нет, можно было бы попытаться найти что-то в библиотеке. У магов столько старых, распадающихся на глазах, фолиантов, что, возможно, в одном из них я действительно обнаружу что-то похожее. А можно просто забыть об этом, попытаться уговорить себя, что я неправильно расслышала.

— Почему же ты все еще не уговорила себя? Это же так легко.

Я нахмурилась, раздумывая о том, отвечать ли, потом вздохнула:

— Не могу избавиться от мысли, что именно из-за этих слов я едва не погибла.

Фред резко остановился и повернул меня к себя:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, как же…, - я замолчала. Только сейчас до меня начало доходить, что Фред не знает всего о ночном инциденте. И я снова начала подбирать слова. Не говорить же прямо.

Мужчина до боли сжал мою руку и зло прошептал:

— Еще один секрет?

— Нет. Отпусти руку мне больно, — Фред медленно разжал пальцы. Я посмотрела ему в глаза и тут же отвела взгляд, взглянув на улицу перед собой — я рассказывала о сне, о странном голосе, но, — я еще немного помолчала, собираясь с силами. Все, что я собиралась сказать, было правдой, и мне было больно говорить об этом, даже вспоминать… — в себя я пришла, лежа на полу. Я не помнила, что произошло, так — туман. Но Лиин сказала, что я едва не выпрыгнула из окна. Она в последний момент успела меня удержать. Я стояла на подоконнике и была готова спрыгнуть вниз.

Я боялась поднять на Фреда глаза, потом, вдавив ногти в ладонь, все-таки решилась. Мы смотрели друг на друга. В его глазах были ярость, злость и капля непонимания, боли.

— Зачем? — еще один вопрос. На этот раз очень короткий и… глупый.

— Если бы я знала, — я покачала головой — нет, не подумай, что я решила распрощаться с жизнью. Вот уж чего не дождешься. В смысле, я ценю свою жизнь, и мне даже в голову не придет… Я слышала голос. Он звал меня, манил. Я просто не могла остановиться, даже если бы от этого зависела моя жизни. Да, пожалуй, так и было. Это как магия, когда ты не можешь сопротивляться, как… как в Резвом. Тогда ведь я тоже пошла на голос и застряла в лесу духов. Если бы не ты…, - мысли были ясными, как никогда, но они никак не желали облечься в слова — в этот раз все было почти таким же.

— Ты поэтому решила не возвращаться вчера в Университет. Боялась повторения? — Фред снова заглянул мне в глаза, я криво улыбнулась в ответ:

— И поэтому тоже. Но не могу же я все время прятаться. Все равно придется туда вернуться.

— Расскажи обо всем магам, — предложил Фред.

Я скривила губы и хмыкнула:

— Чтобы тот же магистр Алехандро нашел повод выгнать меня с Университета. Он ведь с легкостью придумает что-то такое пафосное, выбивающее слезу, и ворота закроются за моей спиной.

— А ты хочешь просто забыть обо всем, выбросить из головы, положиться на судьбу…, - с каждым словом Фред распалялся все больше — это глупо, безумно опасно. Ты же можешь погибнуть в любой момент. Лиин не будет рядом и… — но я не дала ему добавить что-то еще, коснувшись его губ рукой.

— Я хочу разобраться, не посвящая во все это магов. Возможно, потом, если окажется, что я сама не справлюсь… Ты ведь мне поможешь?

— А куда я денусь. Ты одна, наверняка, натворишь глупостей.

— Как будто вместе мы ничего не натворим? — я весело рассмеялась, потом прищурила глаза — если еще не натворили… Пойдем быстрее, — я поспешила в Университет — Лиин волнуется. Я же ее даже не предупредила, что выхожу в город. Представляю, что она мне выскажет при встрече.

— А как же умение владеть собой, Лиин же всегда держит себя в руках.

— Да уж, — я едва не рассмеялась — ты мужчина. Ты никогда не присутствовал при женских разговорах. Пойдем, — я снова потянула Фреда вперед.

Впрочем, через несколько сиг я вспомнила, зачем начинала этот разговор и решила вернуться к прерванной беседе. Все равно молча идти не интересно:

— Так что, ты знаешь о тех словах: "элсе мире" и тому подобное? Или мне самой идти в библиотеку, рыться на пыльных полках? — решила воспользоваться запрещенным приемом я — шантаж.

— Не уверен, что это поможет, — Фред не обратил внимания на странные нотки в моем голосе — если ты не лжешь, и действительно не представляешь, где искать…

Я остановилась и посмотрела мужчине в глаза:

— Я НЕ ЛГУ, — медленно, выделяя каждое слово, проговорила я — и, знаешь, выбирай: либо ты мне веришь, либо разворачиваешься и уходишь, не оборачиваясь.

Фред долго смотрел мне в глаза, потом посмотрел вдаль и без воодушевления начал:

— Это староэлронский, если я не ошибаюсь, — проговорил мужчина таким голосом, будто это все объясняет. А на деле… — повтори те слова еще раз.

— Что еще за староэлронский? — я нахмурилась.

— Все время забываю, что ты совсем не знаешь истории, — Фред покачал головой — объясню, только повтори вначале слова, вдруг я ошибаюсь.

Я закатила глаза и тоже покачала головой: до чего же Фред не любит расставаться со своими секретами, а еще говорит, что это у меня их полно:

— Ладно. Сейчас попытаюсь вспомнить, — я прищурилась, как будто действительно хотела вспомнить что-то. На самом же деле те бессмысленные, на первый взгляд, да и на второй тоже, фразы прочно утвердились в памяти. Казалось даже, будто я где-то уже слышала их. Но говорить об не хотелось. Должны же у меня быть свои секреты — зер энэвер элсе мире эн эмбер.

— Вернись сила, защити врага.

— Прости? — я нахмурилась, не понимая, о чем говорит Фред.

— Я был прав. Это староэлронский, — радости от осознавания своей правоты в голосе у своего спутника я не услышала, как и простого воодушевления — зер энэвер — вернись сила, даже скорее просто приди сила, элсе мире — защита, или амулет, или страж — много значений, эмбер — враг. Эн — приставка.

Я еще сильнее нахмурилась, переставая что-либо понимать. Все было так странно, так непонятно:

— Что бы это означало?

— Бессмыслицу, — быстро проговорил Фред взял мою руку и потащил вперед — ты была права, эти слова совершенно ничего не означают

Но я не спешила верить своему спутнику. Чужой язык не может быть бессмыслицей. Особенно если учесть, что сегодня я впервые услышала о нем. "Вернись сила, защити врага" — что бы это означало? А, может, действительно ничего. Когда-то я услышала эту фразу и теперь… Некоторые воспоминания ведь вернулись, может, и эти слова принадлежат моему прошлому, может быть, я даже владела этим староэлронским. Кстати, что это вообще за язык? Я мотнула головой: "вопросов все еще оставалось слишком много…"

— А почему ты так удивился, в первый раз услышав все это?

— Не ожидал, что ты владеешь этим языком, — Фред безразлично пожал плечами. Я прищурилась: не слишком уж безразлично.

— Почему?

Но вопрос остался без ответа. Мы как раз подошли к Университетским воротам. Фред постучал (створки все еще были закрыты). Вначале не происходило ничего, мы просто стояли и смотрели на каменную стену. А потом часы на площади пробили восемь утра. И ворота начали медленно открываться, пропуская нас в середину.

Перед тем, как сделать последний шаг, Фред еще раз посмотрел на меня и тихо прошептал:

— Потому что Элен Виера не может владеть староэлронским.

Я хотела ответить что-то. Просто чтобы показать, что Фред не задел меня. Для начала улыбнулась и посмотрела на мужчину. Что бы такого сказать? А если… Но слова застряли в горле. Они все равно ничего не изменили бы. Фред был прав и прекрасно об этом знал. Не знаю, владела ли Элен Виера староэлронским, но главное в том, что я то не она. И с этим ничего не поделаешь.

Впрочем, времени на раздумья не было. На дальней дорожке показался магистр Алехандро. Это же надо было так попасться! И, почему именно он?! Вот сейчас маг махнет нам рукой, подзывая к себе, и снова начнутся расспросы, подкрепленные магией. Только магистра Дорина в этот раз не будет рядом. Я даже закрыла глаза, напряженно ожидая, когда он… А когда открыла, мага в поле зрения уже не наблюдалось. Только шаги все еще слышались за поворотом аллеи.

Я с облегчением вздохнула и потянула Фреда вперед, пока магистр не передумал. До жилой башни мы так и не перемолвились ни единым словом. Я все еще не могла прийти в себя после того, как увидела мага. О чем размышлял Фред, не знаю. Но, не думаю, что его мысли были чистыми и светлыми: слишком уж напряженным было лицо, а глаза не замечали ничего вокруг.

— До скорого. Ты ведь не будешь искать ответы на свои вопросы без меня?

— Я подумаю, — насмешливо бросила я, невинно чмокнув Фреда в щеку, и махнула на прощание рукой.

Когда я вошла в комнату, то увидела сидящую на кровати Лиин, увлеченно поглощающую какую-то очередную книгу. Я решила не мешать человеку и тихо прошмыгнуть в уборную, но успехом попытка не увенчалась. Как и все остальные мои сегодняшние затеи: незаметно войти в Университет, выведать что-то у Фреда (он ведь так и не рассказал мне об этом таинственном языке, только перевел).

Книжка отлетела в сторону. Лиин долго смотрела на меня, потом легла на кровать, укрылась одеялом и отвернулась к стенке.

Я облокотилась о дверь:

— Привет.

— Доброе утро. Не мешай мне, пожалуйста, спать, — голос был уставший и злой. Доброй, отзывчивой Лиин подобное совершенно не подходило. Для меня это выглядело не менее странным, чем, если бы кошка залаяла. Меня накрыло раскаяние. Лиин нужно было предупредить, надо было вернуться на ночь в Университет, а не проводить ее на пляже на мокром песке… Нет, лучше просто предупредить.

Я подошла к подруге ближе:

— Извини, не хотела, чтобы ты волновалась, просто я не успевала вернуться в Университет и…

Лиин бросила на меня насмешливый взгляд: "а хотела ли ты возвращаться?" и сказала вслух:

— Я действительно хочу спать. Поговорим потом…, если захочешь.

— А как же ночь? — заикнулась я, но вовремя умолкла и отошла от девушки. Лиин отвернулась к стене и закрыла глаза.

Я с трудом удержалась от того, чтобы ударить кулаком о стену. И мысленно ругая себя, пошла в душ. На сердце было тяжело.

К счастью, теплая вода оказала благотворное воздействие. Несколько минут я нежилась под ее струями, потом вытерлась полотенцем, решив, что несколько часов сна не помешают и мне.

Несколько часов неожиданно растянулись на весь день. Когда я открыла глаза было уже по вечернему темно (в последствии оказалось, что еще не так поздно, просто солнце спряталось за тучу). Лиин в комнате не было. На полу я заметила книжку, которую подруга как раз читала перед моим приходом. Пришлось вставать с кровати и поднимать ее. Я бросила короткий взгляд на обложку: "Дар Духов" — забавно.

Делать до прихода Лиин было совершенно нечего. Я начала медленно перелистывать странницы. Содержание меня интересовало мало, но… назовем это интуицией. Внезапно в глаза бросились наспех сделанные пером надписи:

Элен

Милина

Анри

Сорин

Джулин

Я нахмурилась, более пристально просмотрела следующие страницы, но больше надписей не было. Я еще раз посмотрела на ряд имен, который начинался с моего собственного. Однозначно их написала Лиин. Хотя это было на нее не похоже: корявый почерк, наклоненные в разные стороны буквы. Но все книги соседка получала прямо с лавок, и мало вероятно, что эти надписи были производственным браком. Тем более мое имя в этом списке…

Какое я имела отношение к погибшей Милине, при чем здесь Анри, Сорин и Джулин? Хотя Джулин с Милиной были соседками, но при чем здесь Анри, и я, и Сорин? Я провела пальцем по бумаге, почувствовав, что краска еще до конца не впиталась. Значит Лиин написала это совсем недавно. Я нахмурилась, потом бросила взгляд на почерневшие пальцы, отшвырнула книгу в сторону и насухо вытерла руки, избавляясь от чернильных следов. Затем вышла в коридор, осторожно прикрыв за собою дверь.

Мне хотелось найти Лиин. Где жила Джулин я точно не знала, просто слышала краем уха ее слова о том, что Милина ее лучшая подруга и о том, как она рада, что они соседи. О Сорине я вообще мало знала. Незаметный он какой-то.

А вот к Анри я порой, еще до нашей ссоры, наведывалась. Поэтому сейчас начала спускаться на второй этаж. Номера его комнаты я точно не помнила (память на числа плохая), но знала, где именно она находится…

— Значит, вынюхиваешь. Знаешь, ты мне никогда не нравилась. И я с превеликой радостью…, - быстрый удар под ребра.

Лиин застонала:

— Отпусти! — новый удар.

Лицо девушки упало на колени. Она тяжело дышала, но сил на то, чтобы посмотреть мучителю в лицо не хватало. Все тело болело. Каждую минуту Лиин вздрагивала, боясь ощутить еще один удар. И он следовал. Один за другим.

Анри за волосы поднял голову жертвы вверх:

— Что же ты такого хотела узнать? Ну!

Лиин еще сильнее затряслась:

— Мил…, - стук в дверь, еще один — Лиин затаила дыхание и с надеждой смотрела на выход. Простая деревянная дверь с, постоянно поворачиваемой, ручкой. Она была единственной надеждой, возможностью выбраться из этого кошмара. Ведь рассчитывать на милосердие палача не приходилось. Он ее, конечно, не убьет, но… Новый стук. А потом тихое перешептывание за дверью. И шаги начали отдаляться…

В глазах девушки появились слезы, на лице отпечатывалось отчаяние. Анри криво улыбнулся:

— Не думаю, что кто-то придет тебе на выручку. Так что ты там говорила?…

Я быстро спустилась вниз и подошла к двери. Мне хотелось внезапно появиться перед Анри, застать его врасплох (правила хорошего тона можно было оставить на потом: Войский тоже часто про них забывал, чем я хуже?). Поэтому я не стала стучать, решив просто отворить дверь. Она не поддалась. Я нахмурилась и подошла вплотную. С середины доносились голоса. Разобрать, о чем люди говорили, не представлялось возможным, но там точно кто-то был.

Я постучала, потом еще раз. Желание увидеть Анри возросло, но мне по прежнему никто не открывал. Я снова ударила по двери (на этот раз изо всех сил). И снова тишина. В голову начали закрадываться подозрения, что голоса мне привиделись и, что я напрасно трачу время.

На лестнице послышались чьи-то разговоры: кто-то поднимался наверх. Возможно Анри? Хороша же я буду! Я быстро отошла к окну, стараясь сделать вид, будто пейзаж внизу очень меня интересует (не первый раз прибегаю к этой уловке), и я вовсе не жду никого. Люди прошли наверх, едва ли заметив меня. Анри среди них не было.

Я задумчиво посмотрела на дверь в комнате Войского. До безумия хотелось попасть туда, хотя я и представляла, как это будет выглядеть. Впрочем, все равно открывать замки без ключей я не умела, да и, если бы умела… Залезть в покои к барону точно не лучшая идея. Я быстро пошла назад к лестнице…

За дверью стояла тишина. Лиин снова уронила голову на руки: "и на что она надеялась?". Раздался смех Анри. А потом, хотя, возможно, девушке это только показалось, новые шаги.

— Помогите! — от боли, долгого вынужденного молчания… голос стал хриплым, еле слышным. Рука Анри стремительно приближалась к лицу. Барон ведь предупреждал: после крика последует новый удар. Лиин зажмурилась — Помогите…

И снова голоса и непонятный шум. Я уже стояла возле лестницы, когда вновь услышала их. Я знала, что в этот раз мне точно ничего не послышалось, но зная Анри… Если это очередная его подружка, я сгорю от стыда, да и Анри этого никогда не забудет. И будет прав. Я буду выглядеть глупо, потом не однажды с внутренним содроганием вспомню об этом дне. Да и не могу я просто взломать дверь и войти…

Мысли. Некоторые из них я, забываясь, произносила вслух. А руки сами тянулись к замку. В пальцах уже была зажата шпилька для волос, стремительно вытащенная из прически (волосы грозились в любой момент рассыпаться по плечам).

У меня ничего не получится. Это смешно. Я никогда не делала ничего подобного, не выйдет и сейчас, — я повернула шпильку в замке. Что-то не получалось. Не смотря ни на что, я думала, что это будет легко, что у меня получится. Я дернула.

— Ну что, помогли? Помогли?! — наконец, мне удалось разобрать слова. Особой радости оттого, что ты проводишь вечер в замечательной компании, в них не было. Только злость.

Я снова дернула шпильку. Она не поддавалась, окончательно застряв в замке. Как-то отстраненно я подумала: "преступникам оставлять следы никак нельзя" и ударила огнем. Дверь со скрипом отворилась…

Краснеть не пришлось, разве что от гнева. Возле кровати, сжавшись в комок, сидела Лиин. Возле нее стоял Анри и со злостью переводил взгляд с нее на меня. Я все же оказалась предпочтительней:

— Что ты себе позволяешь?! Немедленно убирайся.

— Что я себе позволяю?! — я не верила своим глазам, ушам — это ведь не я измываюсь над девушкой.

Глаза Анри блеснули, руки сжались в кулаки. Он хотел что-то сказать, но сдержался, бросил взгляд на дрожащую Лиин.

— Как тебе такое пришло в голову?! Я нашел твою подругу в таком состоянии. Хотел ей помочь, но она молчала.

— Ты… ты, — от гнева я начала заикаться, не могла вымолвить лишнее слова, потом все-таки взяла себя в руки — ты смеешься надо мной?! Я все слышала — ложь. Мне удалось разобрать только одну реплику — и я не слепая.

— А я вижу перед собой выжженный замок, — Анри вызывающе улыбнулся — воровка, — я неосознанно сжала кулаки — выйди. Нам нужно договорить — приказной тон и уверенность, что выполню его требование.

Я смотрела на Войского и понимала, что я ему не соперница. Одно его слово, что я силой проникла к нему в комнату, и Алехандро меня растерзает. И никто не поможет. Я могу тысячу раз повторить, какую картину увидела здесь. Ответ магистров не изменится. Меня вышвырнут на улицу.

Анри еще сильнее улыбнулся, догадываясь какие мысли бродят у меня в голове, потом и вовсе начал приглядываться с интересом, не имеющим ничего общего с Лиин и все этой ситуацией.

Если я уступлю ему сейчас, он уже не остановится и будет раз за разом приказывать мне, угрожая в противном случае рассказать обо всем магистрам — с ошеломляющей ясностью промелькнуло в мозгу, и я, не ответив на улыбку Анри, подошла к Лиин, помогла ей подняться.

— Кажется, ты не поняла…, - Анри замахнулся. Вот уж чем меня нельзя было напугать, так это кулаками. Внешне я оставалась безучастной, молча стояла, глядя, как рука Анри летит мне в лицо. На самом же деле еще в тот момент, когда я вошла в комнату, передо мною замерцал щит. Внешне заметить его было нельзя, особенно, если и не пытаться, будучи абсолютно уверенным в себе, и презирающем всех остальных. Сил, на его поддержание, тратилось не так уж и много, зато сейчас я могла наблюдать, как улыбка медленно сползает с лица аристократа, как костяшки на кулаках сбиваются в кровь. С магией шутки плохи. Парень еще легко отделался.

— Может, еще раз попробуешь? — ехидно спросила я, глядя на капающую на пол, кровь врага.

Но Анри вместо того, чтобы еще сильнее разозлиться, начал расплываться в улыбке:

— А вот и доказательство того, что ты на меня напала. Что ж, Элен, теперь ты у меня на крючке, — Анри бросил взгляд на руку. Рана была не такой уж страшной, но только, на мой взгляд — и я этим воспользуюсь.

— Я свидетель. И я докажу, что это ты напал на нас, — Лиин, наконец-то решилась поднять глаза на Анри.

— Не думаю. Я не причинил, — короткий кивок в мою сторону — Элен вреда. Это не так уж и сложно выяснить с помощью магии. А вот она…, - Анри поднес пострадавшую руку к свету.

— Но есть еще я, — перебила Лиин Анри.

Парень рассмеялся:

— Твое слово против моего. Кому поверят: дочери искателя счастья, или сыну барона, бывающему при дворе?

— Ты прав, Анри, поверят тебе, — неожиданно для себя сказала я — поверят не только магистры, но и остальные студенты. А знаешь, почему? — я насмешливо улыбнулась — как маг ты ни на что не годен. У тебя просто не хватит сил нанести мне маломальский вред. Ты пустышка, Анри.

— Об этом завтра же все забудут, после того, как тебя вышвырнут отсюда, — Анри заскрипел зубами (я ведь все-таки разозлила его — правда всегда пробирает до костей) и снова замахнулся на меня.

И все же барон был прав, и я об этом знала, поэтому, не теряя времени, коснулась его руки своей, вытягивая из себя силу и исцеляя рану.

— Теперь все.

Анри посмотрел на свою руку. Сначала нахмурился, потом вновь улыбнулся:

— След остался, как и отпечаток твоей магии.

— Я исцелила тебя своей магией. Вот и все, — с моих губ не сходила улыбка — кстати, у меня тоже есть шрам, — я подняла руку, показав рану, которую после вчерашнего врачевания Лиин все еще можно было разглядеть. Ты нанес мне ее, а исцелять пришлось Лиин. Как видишь, у меня тоже есть "доказательства".

Мы с Анри пристально смотрели друг на друга, желая доказать свою решимость идти до конца:

— Я нашел Лиин, плачущей в холе и помог дойти до ее комнаты. С тобой мы сегодня не виделись.

— Отчего? — я с деланным недоумением пожала плечами — ты отвел Лиин в комнату. Там мы обменялись приветствиями и распрощались.

— Идет.

Я развернулась и пошла к двери. Лиин шла передо мной. Подруга первой вышла в коридор. Я слегка замешкалась, вновь глянув на Анри.

— Я еще достану тебя, — Войский смотрел мне в глаза, потом посмотрел и на Лиин и зловеще (точнее ему только казалось, что он выглядит зловеще) хмыкнул — вас обеих.

— Посмотрим, — я вышла из комнаты следом за Лиин, громко хлопнув за собой дверью. Последнее слово должно быть за мной…

Глава 23

Кабинет магистра Дириани не пользовался популярностью среди других магистров. Слишком часто их здесь отчитывали и давали невыполнимые задания. А потом, когда они их все же выполняли, не одаривали даже улыбками. Вот и сегодня им вновь пришлось собраться здесь, да еще и в полном составе (ну, почти в полном). Причина была слишком серьезной, чтобы игнорировать ее и пустить на самотек. Двоим она уже стоила жизни, и, сколько еще будет жертв, не знал никто.

А тут еще и магистр Вердана со своими предчувствиями. Вот только у нее опасения вызывали события в Риане, а не в самом Университете. А ведь там еще ничего не произошло и, как знать, быть может, и не произойдет. Дорин хотел сказать все это магистру, то и дело, порывался подойти к ней, а потом натыкался на взгляд этой довольно необычной женщины и в бессилии опускал руки.

Видения всегда были слишком тонкой материей, чтобы попытаться объяснить их логически. А сказать Вердане, что ей все привиделось, не представлялось возможным. Нет, попробовать, конечно, можно. Затыкать рот ему никто не будет: магистру Дириани не до этого, а остальные не решаться, разве что Алехандро.

В последнее время их отношения обострились еще больше, хотя, казалось, и так дальше некуда. По мнению пожилого магистра, Элен рассказала Дорину что-то важное, и маг просто не хочет поведать об этом всем, рассчитывая снова справиться со всем в одиночку.

Глупость несусветная. Не в правилах Дорина было рисковать чьей-то жизнью. А то, что во время своей студенческой жизни он не сообщал магистрам о некоторых своих проделках. И несколько раз даже делал их объектами своих розыгрышей (до сих пор удивляет, как это его не выгнали) ничего не означило. Что взять с семнадцатилетнего паренька? Ничего.

Тоже самое, кстати, сейчас происходило и с его учениками. В вихрь событий снова попала Элен. Дорин прищурился: "в чем-то Алехандро был прав. Элен, определенно, что-то знает". Нужно будет еще раз ее расспросить. Еще одно убийство. Да, убийство, хотя в письмах к родителям и было предусмотрительно сказано "самоубийство", чтобы смягчить их праведный гнев и ослабить беспокойство за других чад.

Эта ночь. Второе происшествие…

Все было идентично первому случаю: темная ночь, разбитое окно, прыжок в неизведанное, отсутствие соседа по комнате, восторженное восклицание о чьей-то любви и… почти мгновенная смерть. Только жертва была выбранная иная. Сначала Милина Азер, теперь Сорин Монескью — оба мелкие дворяне, для которых поступление в Университет было счастьем. И кто мог предвидеть, что именно здесь они встретят смерть?!

Никто, как и при чем здесь Элен. Справиться с Сорином она не смогла бы, да и не было ее в Университете. Вот уж никогда бы не подумал, что нарушение правил может спасти от чего-то более страшного — подозрения в убийстве. А, если учесть, что воздействие чистой силой не помогло, можно было только догадываться, как Алехандро выбивал бы из девушки правду.

К счастью, для Элен ее не было в роковую ночь в Университете. Это не снимало всех подозрений, но все же удерживало от активных действий. В ночь, когда умерла Азер, Элен никуда не отлучалась, а, значит… значит.

Дорин знал, что поговорит с девушкой, и не раз, если потребуется. Что бы он не вытворял в прошлом, его шутки никогда не заканчивались смертью невинных…

— Разрешите пригласить вас на танец, — к мужчине в мантии магистра магического Университета подошла молодая девушка, еще девчушка. Ну, сколько ей было — шестнадцать? Семнадцать? Не больше, возможно, даже меньше. Но какой красавицей она была: золотистые волосы, голубые глаза, тонкие черты лица… — вы весь вечер один. Сегодня нельзя скучать.

— Я не танцую, — буркнул мужчина. Потом, посмотрев в грустные глаза собеседницы, уже готовые залиться слезами и добавил — извините.

— Бросьте, я вас научу, — девушка подхватила кавалера и повела на паркет — это же так легко. И вы не будете скучать.

Магистр и в прям скучал. Он должен был следить за балом на случай, если здесь появится один человек. Поначалу задание возмутило его: он, без пяти минут архимаг, должен подрабатывать ищейкой. Но преступник и сам владел магией. Так что, магистр самоуверенно утешал себя тем, что кроме него никто просто не справится с предстоящим заданием.

Тем временем девушка довела мага до центра зала, и они начали свой танец. Новые па маг схватывал на лету, не смотря на свой возраст. Правда, порой ему казалось, что люди вокруг танцуют совершенно другой танец и, что некоторые, из совершаемых им движений, смотрятся довольно глупо: наклоны, чрезмерное размахивание ногами, слишком стремительные переходы (или попросту прыжки). Но его партнерша только смеялась в ответ на эти подозрения и предлагала ему довериться ей.

— Да перестаньте! Как вы можете мне не верить?! Если вы не прекратите, я обижусь.

А затем громкий голос, усиленный магией, разнесся по залу. Магистр силился что-то услышать, но девушка рядом с ним начала весело хохотать и говорить что-то веселое, явно рассчитывая, что и он рассмеется в ответ. И он смеялся…

— А вы еще говорили, что не умеете танцевать. Как вы могли мне лгать? — партнерша изобразила рассерженную мину на лице, которая, впрочем, тут же сменилась улыбкой — я знаю, знаю, как вы загладите вину, — она даже в ладоши захлопала от своей идеи.

"Какое дитя" — успел подумать маг. А девушка между тем извлекла из кармана алую ленту и начала завязывать партнеру глаза. Магистр протестовал, но девчушка привычно не обратила на это внимание и таки завязала ленту узлом. Даже двойным, чтобы хватило на дольше, и она не спала не вовремя. Потом снова рассмеялась и закружила мага.

— Быстрее! Быстрее!…

Одно движение второе. У магистра закружилась голова. Ему даже показалось, что они поднимаются вверх. Хотя это было невозможно. Они ведь все время кружились на месте (так, по крайней мере, казалось магу). А потом партнерша шепнула:

— Это последнее па танца. Давайте мы сделаем кое-что необычное: станцуем парный танец, не касаясь друг друга. Это будет восхитительно.

— Но…, - запротестовал магистр, чувствуя какой-то подвох, но девушка не дала ему договорить:

— Итак, на три. Раз, два, три…, - маленькие руки исчезли с его плеч, голос теперь доносился издалека — ну, давайте, давайте…

И маг не смог отказать. Один шаг, второй, поворот, наклон до земли, взмах ногой. Музыка внезапно смолкла. Магистр не сразу заметил это, увлекшись, особо понравившемся ему, па: наклоном вперед с вытянутыми руками. Корпус при этом оказывался параллельно земле. Маг так и замер в этом положении, услышав смех вокруг.

Мужчина хотел рывком сорвать повязку, но она не поддалась. Маг быстро прошептал что-то, и повязка исчезла. Он стоял на помосте, рядом с музыкантами, нелепо согнувшись, а вокруг во все глаза на него смотрел весь зал. Кто-то громко крикнул:

— На бис.

А через несколько секунд эту просьбу уже повторяли с разных концов зала. Кто-то хохотал, кто-то аплодировал, слышалось несколько шутливых советов. Маг покраснел и исчез, не сообразив поначалу, что до того, как он открыл портал, для всех был простым сумасшедшим, или, на худой конец, подвыпившим кавалером. После вновь стал тем, кем был на самом деле — магом. И уже к утру всем станет известно и его имя — Алехандро Вераскес…

— Ну, что доволен представлением? — девушка тихо прыснула в кулачок.

— Куда уж сильнее? — весело рассмеялся Дорин — сестренка, ты мастер. Особенно твои дополнения к танцу. Все эти прыжки, поклоны до земли, размахивание ногами. Хватило бы, чтобы он залез на сцену. Аншлаг был бы обеспечен. А так вообще — комедия. Как это он ни о чем не догадался?!

— Ну, ты же сказал: я мастер, — девушка снова рассмеялась, потом прищурилась — а он меня не найдет?

— В этом парике?! Да тебя мать сейчас не узнает. А завтра и он. Не забудь только платье выбросить на всякий случай.

— Но ты же обещал мне за это представление новое платье и сережки! — возмутилась девушка.

— Помню, вымогательница. Завтра в лавку зайду, куплю и то, и другое. А это лучше выбрось от греха подальше. Мне почему-то кажется, что Алехандро очень рассердился и все же попробует тебя найти. Так что…

— Ну, хорошо, хорошо. Кстати, Дорин, ты невыносим. Не забудь выполнить обещание. А я пока пойду. У меня тоже могут быть дела…

— Магистр Алехандро, я слышал, вы вчера произвели фурор на балу. Я имел честь присутствовать и скажу…, - что хотел сказать ученик магистра на следующий день, так и осталось тайной. Ведь маг резко повернулся и посмотрел глаза в глаза столь любопытному пареньку. Тот задрожал и медленно склонил голову в знак извинения — простите, — голос был хриплым, далеким от того, каким он говорил еще несколько минут назад — я могу идти?

Алехандро молчал, перебирая пальцами что-то невидимое для глаза студента, но тому постепенно становилось тяжело дышать. Юноша сжал зубы и снова посмотрел в глаза своему мучителю:

— Я могу идти?

— Идите, — без выражения молвил (просто "сказал" для этого случая не подошло бы) магистр и махнул рукой в сторону жилой башни.

Студент медленно пошел к себе, не поднимая при этом головы и говоря себе, что легко отделался. Он дошел таким образом до башни, быстро открыл дверь, шагнул внутрь… и только теперь дал волю своим настоящим чувствам.

Возле двери стоял невысокий брюнет с искрами в зеленых глазах и весело смеялся. А с другого конца зала к нему уже приближался Дорин — однокурсник и хороший друг, такой же сумасшедший человек, как и он сам.

— Ну, что убедился? — весело подмигнул другу Дорин.

— Убедился, нечего сказать. А я еще не верил тебе. Думал ты нам иллюзию показываешь.

— Нет, что ты, — студент еще шире улыбнулся — только правду. Пришлось покопаться, конечно, в библиотеке, чтобы увековечить вчерашнее действо для потомков, но ни чуть, не жалею. Да, кстати, амулет помог? Тоже в библиотеке охранное заклятие для него нашел.

— Помог. Алехандро думал, что мне не долго осталось, а я боялся не расхохотаться. Не боишься, что поймает?

— Не особенно. Нужно ведь еще доказать, что я к этому происшествию причастен. Спасибо, что показал лазейку, как выбраться из Университета, минуя ворота.

— Всегда обращайся. Для хорошего дела мне секретов не жалко…

— Дорин, что с вами? Придумали что-то интересное? — от воспоминаний, безусловно, приятных воспоминаний, магистра отвлек чей-то голос.

— Да, возможно, возможно, — маг с трудом вернулся в реальность. Его взгляд сфокусировался на собеседнике, точнее — собеседнице — Вердане.

— Вы весь вечер смотрели на меня. Хотите сообщить что-то важное? — голос женщины звучал сухо, без намека на любопытство, или другие эмоции.

— Нет. Просто хотел кое-что уточнить. Ваши видения. Возможно, они не связаны с событиями здесь, в Университете. А вы просто не заметили какого-то важного нюанса и…

Вердана нахмурилась, затем на ее лице начала проявляться презрительно-насмешливая улыбка:

— Оказывается, в свое время я не всему тебя научила. Ты слишком много мыслишь, не полагаешься на свои чувства, интуицию.

От чего же, — подумал Дорин — вот только я привык полагаться на себя, а не на кого-то. Университет не очень-то учит работать в паре. Хотя, возможно, это только у меня есть подобная проблема — недоверчивость.

Женщина усмехнулась, порадовавшись, что Дорин так и не научился полностью скрывать свои мысли от тех, кто умеет их слушать.

— Ты хочешь увидеть? — спросила женщина и тут же предложила — Почему бы и нет? — Вердана посмотрела в глаза своему коллеге и вздрогнула, погружаясь и погружая своего собеседника в воспоминания…

… Холодно. Темно. Страшно. Солнце только село. Еще несколько минут назад можно было, вооружившись осколком стекла, пускать солнечные зайчики, смеяться, когда эти зайчики попадают людям в глаза и с радостным улюлюканьем убегать от особо ретивых ценителей прекрасного.

А сейчас ужас сковывает сердце, и ты уже и сам бежишь, прячась неведомо от кого. Ведь улица пуста. Только тени снуют туда сюда, готовые запустить в тебя когти. По телу пробегают мурашки, деловито снуют туда сюда. А ты в отчаянии кусаешь губы, не зная, что делать, боясь выйти из своей захоронки, боясь идти домой. Ведь до туда целый квартал. И почему ты не решился прийти туда раньше. Как же, с тобой ничего не может случиться. Да и Солька смотрела. Не мог же ты…

А потом резкий удар и хохот. И брызги крови на мостовой в сиге от тебя. И тяжелый удар падающего тела, все еще распространяющего прекрасный аромат духов. Пышные юбки закрывают улицу от взора. Теперь даже теней не видно, а вот голоса доносятся:

— На сегодня хватит. Не думал, что, когда-нибудь скажу это, но я насытился. Если бы не леди Марвель, мы бы так и остались…

— Падальщиками? — предположил второй голос и сам же ответил — о да.

— Что ж, будем возвращаться.

— А нашу охоту продолжат другие, — тень развернулась и прошла вперед на несколько шагов, за ней по пятам следовала другая.

Раздался вздох облегчения и тихий голос начал нашептывать молитву:

— Благодарю Духи-Спасители-Избавители. Благодарю, Изначальные, за ваши дары, за жизнь мою смертную. Благодарю, Моргана, за то, что еще не прибыл мой час. Благодарю, что не пришла за мною сегодня, что у меня есть этот миг, и час, и день, и…

Нет у тебя этого часа, этого дня. Есть это мгновение, пока тени идут вперед, пресытившиеся, унявшие вечный голод. Но ничто в мире не способно надолго утолить их жажды. Стук сердца, тихое дыхание снова выведут их на тропу охоты. А затем будет мир и яркое солнце, и чьи-то веселые голоса, не ведающие, что такое страх, и легкое беспокойство и настоящая паника, когда твой сын не вернется домой, а потом печаль и одинокие слезинки при воспоминании тех, кто так и не вернулся.

Тени остановились, повернулись и сделали шаг назад…

… Смерть. Когда-то она, начитавшись сказок, считала ее старухой с косой, эдакой черной фигурой, завернутой в плащ, с морщинистой кожей, сухими губами и безжизненными потухшими глазами. Сейчас перед ней стояла женщина в ярком серебристом платье. Белое лицо, нежные кукольные черты — она была во сто раз привлекательней, нежели сама жертва. А какой мелодией казался голос, как светились полные жизни, огня, глаза. А потом алые губы приоткрылись, обнажая клыки, и все исчезло. Не было ни боли, ни удивления, не было ничего. Только ослепительно прекрасная смерть…

…Боль и быстро холодеющее тело, руки уже не повинуются. Теперь черед ног, живота, шеи, сердца. Еще один удар. Он мог бы стать последним. Но нет. Душа не желает расставаться с оболочкой и до последнего надеется, что…

— Хватит, — голос Дорина, казалось, разнесся по всему залу. Кое-кто даже начал с удивлением поглядывать на него. Но молодому магистру не было до этого дела. Он сжал руки в кулаки и закрыл глаза, чтобы прийти в себя от увиденного. И не мог. Быть с жертвами до последнего удара сердца, чувствовать все то, что чувствовали они, но не иметь возможности спасти людей, или хотя бы облегчить их участь, подарить желанное забвение. Так вот, что чувствую предсказатели, когда уходят в себя, а потом еще и выслушивают чьи-то насмешки над собой, читают недоверие во взглядах. Умирать вместе с кем-то, умирать ради кого-то… Благодарю, Духи, что этот дар достался не мне. Проклятый дар, ненавистный дар… Маг склонил голову — простите.

— Перестань, — Вердана досадливо поморщилась и вновь взглянула на Дорина своими холодными глазами — я давно привыкла ко всему, и не склонна себя жалеть. Не дам и тебе делать этого. А ведь работать нам предстоит вместе.

— Что вы имеете в виду? — Дорин непонимающе нахмурился — они ведь с Верданой почти, что ненавидели друг друга, хотя на людях и хорошо скрывали свои чувства. Впрочем, кому это было действительно нужно, знал, как обстоят дела на самом деле. И Дорин был последним человеком, к которому целительница могла обратиться за помощью. Так все же, о чем она?!

— Мои ведения иногда не сбываются. И все, что ты сегодня увидел, еще может не произойти. Это будущие, пока не существующие. А убийства у нас в Университете — реальность. Магистр Дириани решил, что на то, что бы разобраться в ситуации в Риане, хватит двух человек. Остальные займутся другим. Эти двое ты и я. И поверь, это не я выбирала тебя себе в компаньоны.

— Догадываюсь, — Дорин слегка насмешливо улыбнулся, подумав про себя, что это только магистру Дириани пришло бы в голову делать их (их!) напарниками.

Вердана тоже улыбнулась, потом кивнула Дорину на прощание и отошла. А маг начал против воли смотреть вокруг, пытаясь развеять мрачные предчувствия, которые пришли вместе с видениями Верданы.

Вокруг было множество знакомых лиц. Кто-то в свое время преподавал у Дорина, пытаясь научить чему-то, а то и бесконечно шпыняя студента, кто-то приехал в Университет издалека, прослышав, что там приключилась беда (читай, был вызван архимагом, но не пожелавший в этом признаться), кто-то учился вместе с Дорином, а то и был на курс, или на два младше. Все эти люди были до того знакомы, а их лица — привычными, что воспоминания начали меркнуть, рассеваться. Чувство безысходности прошло. Где-то на горизонте вновь засверкала надежда.

И пускай на лицах окружающих не было улыбок. Встречалось даже несколько откровенно угрюмых взглядов. Другие маги напротив натянули маски, и их лица были абсолютно бесстрастны. Хотя, кто знает, что таится под безразличием — этой, во всех отношениях, удобной личиной?

Еще через несколько минут томительного ожидания появился магистр Дириани. Он быстро подошел к своему столу и начал вводить других магистров в курс дела (еще вчера самоубийства — хотя вчера самоубийство было только одно — хотели держать в секрете, но не сегодня). Дорин почти не слушал архимага, вновь унесшись в свои мысли и продолжая кидать любопытные взгляды на других магистров.

Алехандро и Вердана — спокойные как никогда, зевающий Бурин, хмурый Реанин. Казалось, никого особо не трогает то, что говорил Дириани. Как будто все это было одной из историй, которыми они потчевали студентов на своих уроках.

Впрочем…. возможно, он был не прав. Дорин вздохнул, надеясь, что безразличие коллег ему просто показалось. Тем более, магистры редко выказывают свои чувства даже в кругу себе подобных. Дорин еще раз обвел глазами зал и вздрогнул, заметив неприкрытые эмоции в глазах своего, в прошлом, бывшего ученика, и, в настоящем, — коллеги — подающего надежду некроманта.

Это Ристер пытался вызвать дух погибшей Милины и одержал поражение — первое за свою жизнь. Сейчас на его лице было написано нешуточное волнение и настоящая боль. Мужчина на самом деле принимал смерть двух студентов близко к сердцу. Даже, пожалуй, слишком близко…

У магистра Дорина было множество умений и даже талантов, благодаря которым он стал тем, кем стал. Но умением читать чужие, закрытые от него, мысли на лицах окружающих, не обладал. Что ж, каждому свое…

— Ну, наконец-то, я уже не знала, что и думать, — темная фигура (впрочем, в темноте, а вокруг стояла безлунная ночь, все кажется темным, мрачным, пугающим) отделилась от дерева и приблизилась к новоприбывшему.

— Что я не смог прийти, что забыл о тебе, о своем обещании, что погряз в многочисленных свитках и чьих-то работах и предпочел их общество твоему, — по какой бы причине мужчина и не опоздал, а все его предположения и медянки не стоили. Иначе он бы не стал обнимать свою спутницу, нежно целуя ее волосы, зарываясь в них с головой.

Девушка мягко улыбнулась, потом упрямо вздернула носик и топнула каблучком:

— Но ведь по правилам должна опаздывать я!

— Но ты ведь так любишь нарушать все эти правила, почему бы и сегодня не забыть про одно из них? — с ласково-насмешливой улыбкой спросил мужчина.

Девушка улыбнулась, а затем поспешно обернулась, чтобы скрыть непрошенную улыбку с губ и замерла. С окна наверху на нее смотрело чье-то лицо. Бледная кожа и темные волосы — это было все, что она рассмотрела в незнакомке (ее лицо освещал небольшой огонек, но расстояние было все же слишком большим). Но ей и не нужно было видеть что-то еще. Девушка и так знала, кто перед ней — Милина Азер, всюду сующая свой любопытный нос. Больше некому.

Их глаза внезапно встретились. Фигура наверху вздрогнула и начала поспешно закрывать окно, но не успела. Мужчина посмотрел туда, откуда не спускала глаз его собеседница, и прищурил глаза. Что-то блеснуло, а потом все вокруг на миг завлекло туманом.

Когда туман рассеялся девушка со злостью посмотрела на собеседника:

— Как же я ее ненавижу! И как ей удается все замечать?! Как собака, сидящая на цепи, принимающаяся рычать при каждом следующем моем движении. Я бы хотела…, - девушка замолчала, так и не закончив своей мысли.

Мужчина провел рукой по ее лицу, шутливо заправляя выбившийся локон в прическу, но в его глазах не было радости, смеха:

— Чего бы ты хотела? Ее смерти? Внезапного исчезновения?

— Я, — девушка уныло усмехнулась, решив скрыть правду, потом все же не сдержалась — я бы хотела получить свободу. И ровным счетом не имеет значения, какой ценой она мне достанется.

— Не глупи, — теперь нахмурился мужчина — это того не стоит. Есть вещи, гораздо ценнее свободы.

— Для тебя, возможно, — меланхолически ответила собеседница и резко вырвалась из объятий — а для меня она ценней всего — женская фигура отвернулась и сделала шаг.

Сзади послышался горький смех. Девушка обернулась и с болью посмотрела на человека позади себя:

— Всю жизнь мне говорили, что я должна и чего не должна, заставляли учить бесконечные правила приличий. А потом я узнала, что это все ложь, что мой отец…, - девушка упрямо сжала зубы, с ее глаз скатились несколько слезинок — птица в тесной клетке. Пускай и с золотыми прутьями, инкрустированные бриллиантами. Эта все равно клетка. И такая жизнь ничто в сравнении со свободой, а ее то у меня и нет.

Две фигуры смотрели друг другу в глаза, пытаясь что-то сказать друг другу, но они стояли слишком далеко, сил не хватало. А потом одна из них все же спросила вслух, устав играть в молчанку:

— Уже уходишь? — в голосе послышалось легкое удивление — ты же так и не сказала, о чем хочешь поговорить.

— Ты знаешь не хуже меня, о чем я хотела поговорить. Только это бессмысленно. Разговоры, встречи. Я не могу уйти, отказаться. Кто же мне позволит? Род, честь, чужое грубое, но безумно дорогое кольцо на безымянном пальце… Так я лишь приближу развязку. А совсем иного "счастливого конца" я ожидаю, — девушка снова повернулась и зашагала прочь, больше не оборачиваясь…

Глава 24

— Что произошло? — мы с Лиин поднялись по лестнице наверх, зашли в свою комнату, не забыв запереть за собой двери. Я села на кресло, Лиин прилегла на кровать. Вид у нее был измученный, но я все же должна была кое-что узнать. Ведь завтра, как знать, Лиин может не захотеть разговаривать, замкнется в себе, и будет обращать примерно столько же внимания на мои вопросы, как я на разговоры магистра Бурина на его лекциях.

Услышав мой вопрос, девушка нахмурилась, потом опустила глаза, и у нее задрожали губы. На лице отразилась боль. Я даже хотела подойти к ней, начать успокаивать, опасаясь, как бы подруга не расплакалась, но соседка взяла себя в руки:

— Я узнала, что вчера ночью погибла Милина Азер, наверное, именно поэтому магистр Алехандро нас вызывал, — я кивнула, еле сдержавшись от того, чтобы не хлопнуть себя по лбу: "как же я могла забыть о ее смерти?!"

— Да, но это не объясняет, как ты оказалась у Анри и, почему он так вел себя с тобой.

Лиин еще раз вздохнула:

— Вчера я поговорила с Сорином, ну с Монескью, — уточнила подруга, на случай, если я не поняла, кто это — он рассказал мне, что Милина была по уши влюблена в Анри и постоянно следила за Джулин.

Я нахмурилась, переставая что-либо понимать:

— Не вижу связи.

— Ты что? — Лиин округлила глаза — Джулин и Анри помолвлены с самого детства. Они собираются пожениться сразу же после окончания Университета. Говорят, даже их отправили сюда, чтобы они лучше узнали друг друга. Хотя это совершенно излишне: все равно, даже, если они возненавидят друг друга, это ничего не изменит. Брак могут расторгнуть только главы их родов, а никак не сами Анри с Джулин. Впрочем, насколько я знаю, это не особенно их расстраивает. Они явно испытывают симпатию. Иначе Анри не ходил бы на все вечеринки, которые устраивает Джулин, — я внимательно слушала Лиин, иногда качая головой в такт ее словам. Все было правильно. Только вот последний аргумент меня не воодушевил. Почему бы Анри не ходить на эти вечеринки. Я и сама туда собиралась. Барон ведь, явно, не сидит там без дела.

Шлейф поклонниц… Хотя, нет. Шлейф поклонников у Джулин, а Анри меняет подруг очень быстро (одна из причин, почему я тогда в парке сбежала от него). За мной он ухаживал целую неделю, но большинству девушек везло гораздо меньше.

Я хотела прервать Лиин, поделившись с ней своими мыслями, но внезапно вспомнилось еще кое-что, а именно, разговор с Джулин. Хотя это вряд ли можно назвать разговором: мы ведь сказали друг другу всего несколько слов. Впрочем, обычно мы вообще играем в молчанку. Так что, и это достижение.

Девушка что-то говорила о свободе, о том, что у нее нет выбора, или, нет… — я закрыла глаза, пытаясь точно вспомнить, что тогда услышала от однокурсницы, но не могла. Внезапно одна фраза все-таки всплыла: "это слишком дорогая цена". За что? Что Джулин так хотела купить себе? Свободу? Кажется, именно так. Я поморщилась, так, как не могла вспомнить что-то еще. Слова Джулин в свое время разожгли во мне любопытство, но я не смогла сразу же удовлетворить его, и, попросту, забыла обо всем. Тем более, потом еще столько всего произошло.

— Элен, что с тобой? — прервала Лиин своим вопросом мои мысли. Впрочем, я была не в обиде на нее, так как, больше ничего не могла вспомнить, а пустые рассуждения не стоят ни медянки.

— Ничего. Просто задумалась над твоими словами. Ты узнала что-то еще?

— Нет, — решительно ответила подруга — не совсем, — секундой позже поправилась она — понимаешь, Милина буквально не давала проходу Джулин. Она постоянно искала что-то, что могло скомпрометировать ее, в надежде, что Анри посмотрит на нее. И…, - Лиин замолчала, решив, что некоторые мысли лучше оставить при себе. Можно намекнуть на них, но не в коем случае не говорить в открытую.

— То есть, Милина выбросилась из окна от несчастной любви? — я скептически приподняла брови, затем, смешавшись, опустила глаза. Я то никогда не сделала бы ничего подобного. А Милина? Как знать? С подобным не шутят.

Лиин нахмурилась:

— Знаешь, я ведь о подобном даже и не думала. Но, в общем-то, ты права, — снова смешалась девушка и опустила глаза.

Заметив ее реакцию, я более пристально посмотрела на подругу. Лиин, определенно, что-то скрывала. Хотя, возможно, она подталкивала меня к какой-то мысли, и сейчас недоумевает, глядя на мою непонятливость. Я нахмурилась, раздумывая про себя, пока, наконец, не вздрогнула от пришедшей на ум мысли.

— Ты же не хочешь сказать, что Джулин…

— Элен! — резко перебила меня Лиин — я ничего не хочу сказать, а, если бы и хотела….

На этот раз отвернулась я. Затем поднялась с кресла и подошла к окну. Спросите, что меня там заинтересовало? Да, ничего. Я, попросту, не видела ничего вокруг, снова пытаясь разобраться в собственных мыслях. В чем-то Лиин была права: некоторые вещи не стоят того, чтобы говорить о них в слух. Слишком опасно. Но…

Пальцы машинально гладили трещину на стекле, которая еще долго будет напоминать мне о той страшной ночи. Это ведь ложь, что я все забыла, сделала вид, что ничего не было, и с восторгом взялась устраивать свою собственную жизнь. Как вчера, месяц назад, или еще когда-либо.

Где-то далеко под кожей по телу все еще пробегали мурашки. Я боялась, что это — и сон, и медленно капающая по руке, кровь и боль еще могут повториться. Но в следующий раз Лиин не будет рядом, и я…

Ветер и мелкий надоедливый дождь, стучавший по стеклу. Я сжала руку в кулак и с вызовом посмотрела на пустынную дорогу внизу. Милина, Джулин и Анри — почему бы и нет?! Все лучше, чем бесконечно вспоминать и трястись от страха.

Я резко повернулась к Лиин:

— Попробуем разобраться. В конце концов, это единственное, что мы можем сделать, — на моих губах играла грустная улыбка, с глаз исчезли пугающие меня саму огни, которые появлялись всякий раз, когда я была в бешенстве, и мне приходилось делать выбор. Иногда необходимый, иногда вынужденный. К чему Лиин знать, что я делаю все только ради себя? А Анри, Джулин просто повод, чтобы забыть, заглушить страх.

"А он смеялся и, все равно, сделал это" — неожиданно всплыло в памяти. Неужели Джулин говорила об Анри? Но зачем он… Милину, — надо же, я горько усмехнулась, я даже в мыслях не могу сказать то, о чем подумала. Такой себе любовный треугольник. Ничего нового в этом мире. И все же, зачем ее смерть Анри?

— Лиин, что тебе сделал Войский?

Девушка снова отвернулась и легко вздохнула:

— Когда я услышала эту историю от Сорина, то решила поговорить с Анри, — Лиин насмешливо скривила губы — глупо. Я подумала, что он переживает и, поэтому накричал на меня до этого в холе. Решила найти его, но поблизости Войского не было. Я решила, что он у себя. Поднялась наверх. Хотела постучаться, но услышала голоса и решила подождать, пока Анри останется в одиночестве, а до этого…

— Захотелось побольше узнать об Анри? — предположила я, загоревшись интересом: всегда хотела узнать что-то необычное про этого самоуверенного барона, не все ж ему меня пугать — услышала что-то занятное?

— Как ты можешь?! — Лиин покраснела, потом опустила глаза — да, захотелось. Но ничего узнать не удалось.

— Опыта мало? — снова предположила я. Потом, увидев, что Лиин начинает хмуриться, взмахнула рукой — ладно, извини. Больше перебивать не буду.

Соседка только покачала головой:

— До меня доносились отдельные слова, сейчас уже не помню, какие, — скороговоркой выпалила она — я решила прийти позже, но отойти от двери не успела. На пролет зашел Бриан. Увидел меня, начал выяснять, что я…

— Лиин?! Не верю своим глазам! Что ты делаешь?

Тишина. Только испуганный взгляд в ответ и мгновенно покрасневшие от стыда щеки.

— Да скажи ты хоть что-то, а то я поверю, что ты…

А у Лиин от испуга отнялся язык. Она не могла вымолвить ни слова. Тогда Бриан постучал в дверь. Шаги за дверью. Лиин уже дрожала и не пыталась этого скрыть. Вышел Анри. Бриан начал что-то говорить…

Глаза Анри засверкали, как драгоценные камни, губы расплылись в змеиной улыбке. Весь облик барона начал внушать еще больший страх. Он тоже что-то сказал Бриану (в голове у Лиин все перемешалось от страха, и слова Анри звучали полной бессмыслицей) тот поморщился и кивнул. Потом из комнаты барона кто-то вышел, а Анри издевательским жестом предложил Лиин зайти. Девушка боялась поднять на него глаза от стыда. Но все же не ожидала чего-то опасного. Они просто поговорят, как взрослые люди. Не убьет же ее Анри. Тем более столько людей видело, что она здесь крутилась. А заставить их всех замолчать, дорого стоит, если это вообще возможно. Лиин покорно сделала шаг вперед. За ее спиной Анри тихо закрыл дверь, а затем резко ударил ее…

Теперь уже Лиин начала бегать по комнате, то и дело, размахивая руками. Она действительно безумно испугалась. Впрочем, я с самого начала, как только увидела ее, ничуть в этом не сомневалась. Иначе и быть не могло. Анри умеет, когда хочет, внушить страх. И Лиин, и мне, и даже некоторым нашим преподавателям. Я улыбнулась, вспомнив некоторые происшествия на парах, которым я по началу не придавала значения, но которые в последствии всплыли в памяти и выстроились в вовсе нерадостную картину. Так что, улыбка вышла грустной. Я встала с кресла и подошла к Лиин:

— Мы что-нибудь придумаем. Да, он барон с родословной, длиною в несколько сиг. Но когда-нибудь этого окажется недостаточным. Возможно, в случившемся с Милиной есть и его вина. Если это так, — я прищурила глаза — мы должны что-то сделать. Даже в том случае, если на первых порах наши усилия будут казаться бесполезными. Ты мне поможешь?

Лиин подняла на меня удивленные глаза и рассмеялась:

— Это ведь я должна просить тебя о помощи, а вовсе не наоборот. Ты действительно думаешь, что у нас получится?

— Я в этом почти уверена, — сказала я очень убежденно и улыбнулась — для начала нужно, — я задумалась, не зная, что предложить, и неосознанно бросила взгляд в окно: "надо же, уже темно" — выспаться. У нас завтра очень тяжелый день.

— Да уж, пары.

— И они тоже, — я поморщилась: вот уж о чем, я совершенно забыла — завтра мы обязательно разберемся в том, что происходит. А сегодня отдых, набираемся сил, завтра разработаем план и вступим в схватку.

— У тебя все так легко, — Лиин улыбнулась и покачала головой, сомневаясь, видно, что из моих слов что-то выйдет, но уже не испытывая такого отчаяния, как в начале нашего разговора. Так что, я старалась не зря.

Мы выключили свет и легли. Довольно скоро дыхание Лиин выровнялось: она заснула. А я лежала без сна и думала о том, как легко обмануть кого-то, засверкать улыбкой на губах и сказать, что все будет хорошо. Вот только себя так просто не убедишь. Вновь и вновь перед глазами начнут мелькать безрадостные картины, а в душе прорастать боль, страх и отчаяние. Для того чтобы успокоить себя нужно что-то большее, нежели простые слова, жесты и мимика. Гораздо большее…

Если бы я только знала, что…, но нет в мире совершенства, снова накатит волна ужаса, а ты не будешь знать, как с ней бороться…

Я ворочалась довольно долго, пока не поняла, что к беспокойству за завтрашний день, недоумению касательно Анри и его вклада в то, что случилось с Милиной, примешивается страх за сегодняшнюю ночь, за ее итог. А если… — я не хочу умирать, не хочу. Идти на голос, зная, что в конце пути тебя ждет смерть — только не это. Что же делать?

И, почему я не выпросила успокаивающие настойки на кафедре целителей?! Они мне здорово помогли перед зачетом. Я ведь тогда три ночи не спала. И ничего не случилось. Я прижала пальцы к вискам и начала их массировать, чтобы успокоиться. Но лучше не становилось. От досады я едва не заскрипела зубами.

Потом встала, подошла к шкафу и начала перебирать стоящие там склянки (чего тут только не было — чай, собранные травы, которые еще нужно принести магистру Вердане, некоторые косметические средства магического происхождения…), заранее зная, что мои усилия ничего не дадут.

Последнее выпрошенное зелье, дающее нужный эффект я выпила до дна. Нет бы, оставить несколько капель на случай! Я покачала головой, досадуя на себя. Оставался только один способ. Вот только проверить его действенность я смогу только утром, когда (если!) останусь в живых. Но выбора то нет.

Я снова прилегла на кровать, закрыла глаза, и начала вытягивать из себя магию и превращать ее в щит. Теперь, если я и сегодня захочу…э-э… "полетать, глядя на луну и звезды", то щит меня не пропустит. Он вообще никого не пропустит, пока я его не развею (надеюсь!), разве что магию. Создавать щиты, как и многие другие заклинания, у меня получалось довольно легко. Но было одно "но": я никогда не ставила их так надолго — на всю ночь, да и не засыпала после этого, так что, не могла предугадать, хватит ли мне сил. Рискнем!…

Магистр Алехандро медленно водил пером по бумаге: всю бумажную работу в очередной раз поручили ему. Досадно. С другой стороны и этим можно было воспользоваться: сделать в письмах несколько завуалированных намеков, поделиться своими подозрениями в адрес недружелюбных коллег. Никто из магистров ведь не станет перечитывать письма, а, значит, послание дойдет до своего адресата.

Наконец, маг поставил точку, и устало протер глаза. Затем бросил взгляд на часы в углу и досадливо поморщился. Было только начало двенадцатого. В две предыдущие ночи убийства совершались ближе к часу ночи. И сегодня магистр Дириани попросил большинство своих коллег оставаться на ногах до двух-трех ночи и следить за всем, что может стать опасным. Алехандро также был в числе этих людей. И, конечно, не мог отказаться.

Магистр снова взял в руки перо и подвинул ближе очередной лист бумаги. Его глаза постепенно закрывались, и, чтобы не уснуть окончательно, нужно было заняться хоть чем-нибудь, например, написать еще парочку писем Вераскесам и Динским — двум могущественным родственникам — тем, кто был кровно заинтересован в успехе Алехандро и, кому можно было рассказать о его первом триумфе — Дорин в сегодняшней операции участия не принимал. Вместе с Верданой они обследовали Риан. А в Университет собирались вернуться только утром. А, значит, отсутствие нового преступления, не их заслуга. Это успех Алехандро.

Постепенно мысли становились все более радостными, вырисовывалась радужная перспектива навсегда заставить Дорина играть вторые роли. А самому выполнять сольную партию.

К тому же нужно отблагодарить Вердану — промелькнуло в мозгу у Алехандро. Ее идея на счет патрулирования Риана оказалась очень кстати. Теперь оставалось только договориться с ней о цене. И она не будет очень большой, ведь дело уже сделано. И повернуть назад попросту невозможно.

А потом прозвучал одинокий стук в дверь. Он нарушил ход мыслей магистра, а ведь он был таким приятным.

Алехандро поморщился, снова взглянул на часы — было еще довольно рано, всего без пятнадцати двенадцать, и коротко бросил:

— Войдите.

Дверь открылась. В кабинет заглянул Ристер — один из самых молодых магистров в Университете, сам только недавно закончивший обучение.

— Магистр, — начал бывший ученик. А Алехандро не нужно было слушать дальше, чтобы понять: они снова лишились чьей-то жизни.

— Кто? — только и спросил пожилой магистр.

— Бриан Нерин…

Джулин проснулась довольно поздно. Девушка вообще не любила вскакивать ни свет ни заря. Толи дело пол ночи протанцевать на вечеринке, танцуя, флиртуя, улыбаясь, соблазнительно покачивая бедрами в такт музыке и отчаянно стреляя глазами в поисках очередного поклонника, а потом нежиться в постели до полудня. Вчера она, правда, никуда не пошла. И весь вечер провела у себя. Даже ей, с ее неистощимой тягой к развлечениям, бывало порой больно, а сердце стучало в груди, не желая угомониться и причиняя боль своей владелице.

Неделю назад, да что там неделю — три дня назад, ее соседка Милина, к которой ежечасно приходилось разыгрывать дружеские чувства, все еще безумно раздражала ее. И порой Джулин не могла сдержать опасный блеск своих миндалевидных глаз, порой выбегала во время разговора из комнаты, а потом придумывала причину, согласно которой она так поступила. Какую-то совершенно невинную причину. Что-то вроде: "я совсем забыла поговорить с магистром Алехандро на счет его задания. Ты ведь не обиделась, что я так быстро исчезла?".

Азер, конечно же, отвечала: "Нет, ну, что ты. Я все понимаю". Или другую вежливую фразу с тем же смыслом. Это все было частью игры, роли в которой были распределены между двумя девушками. И они обе делали вид, будто искренние в проявлении своих чувств, хотя на самом деле обе лгали и знали про чужую ложь.

Множество раз Джулин представляла смерть Милины. Особенно в те моменты, когда замечала, что любопытные глаза соседки следят за ней из-за угла. А потом Милина подходила к Анри, и они еще долго о чем-то шептались, иногда даже уходили, обнявшись, чтобы избежать чужих глаз и ушей.

Джулин не испытывала по этому поводу ревностей и была бы счастлива, если бы Милина и вовсе отбила у нее Войского. Хотя ее тщеславие и было бы задето. Но, понятное дело, это было вне сил Милины. Ведь по-настоящему ни сама Джулин, ни Анри ничего не решали, будучи марионетками в руках родителей и слепо выполняя их волю (а как порой хотелось освободиться из пут, зажить своей жизнью?!).

И, когда графиня вспоминала об этом, ей начинало казаться, что она сама от безысходности, от нелепости всех попыток Милины, может задушить ее, или выбросить из окна, или… — Джулин смахнула с лица, набежавшую было, слезу, и сжала руку в кулак. А потом резко встала и подошла к зеркалу, пытаясь сосредоточиться на своей внешности и выбросить Азер из головы.

Длинное приталенное платье до пят нежного бирюзового цвета, оставляющее открытым руки и плечи, смотрелось безумно изысканно, а небольшая накидка на плечах добавляла в образ некого шарма. Джулин покрутилась вокруг, осматривая себя со всех сторон, и снова расплакалась. Как бы ей сейчас хотелось перекинуться парой слов с Милиной. Даже если в ее словах будет скрыт укор, или издевка.

Но Милина больше не произнесет ни слова. Разве что ее дух явится к Джулин, чтобы укорить, или… Девушка внезапно пожалела, что тело ее соседки увезли в родовой замок Азеров и она не может даже сходить на кладбище и извиниться за все то, что сделала той и что еще собиралась сделать, жаждала сотворить. Она жалела о своих чувствах, поступках, и жалость мешала ей сделать следующий шаг, пройти хоть немного вперед. И начать оплакивать человека, который никогда не был ей близок и дорог при жизни, но чья смерть повлияла на нее с ошеломляющей силой.

Наплевать на все!

Джулин со злостью сжала зубы и откинула назад свои роскошные темные волосы:

— Прекрати думать о подобных глупостях, лучше брось последний взгляд в зеркало и покинь комнату, — тихо сказала она себе, стараясь вновь не разрыдаться.

Джулин уже давно пора было быть на парах. А вдруг магистры решат забросить свою ежедневную предупредительность и перестанут делать поблажки ей, Анри, Вельсе и многим другим?

Девушка захлопнула дверь и медленно пошла вниз по ступеням. Ей нужно было время. Она должна собраться. Сейчас, наверное, многие из однокурсников, да и из тех, кто появлялся на ее вечеринках кинуться выражать ей свое сочувствие и предлагать помощь. Это ни к чему, а, значит, нужно принять все это со слегка отсутствующим видом на лице, безразличием и надменностью. А в ее глазах не должно быть ни намека на слезы. Ведь чем они все могли ей помочь? Абсолютно ничем!

Первую пару, откровенно говоря, я проспала. Нет, номинально я присутствовала на ней и, когда меня окликнул преподаватель, даже смогла подняться и что-то пробормотать в ответ на его вопрос. Вероятно, какую-то бессмыслицу, но выгнать меня из кабинета магистр не решился. Хоть в чем-то повезло!

У меня совершенно не было сил. И я, то и дело, закрывала глаза, снова и снова погружаясь в сон. У решения поставить ночью щит были свои плюсы (все же я осталась жива), но были и минусы — все силы были потрачены. Возможно, в пустую. Сегодня ночью мне ничего не снилось. Хотя утром Лиин и говорила что я, то и дело, что-то невнятно — ей не удалось разобрать ни слова — бормотала во сне. Но мало ли, что я там шептала. Кто знает, а вдруг у меня действительно есть такая привычка, а раньше на нее просто не обращали внимания?

В придачу у меня разболелась рука, которую в свое время залечила Лиин. Шов на глазах начал расходиться прямо на паре, и пришлось даже обвязать ее жгутом, чтобы не начала литься кровь. Ведь сил на то, чтобы вновь залечить рану не было. Я была совершенно пуста и от бессилия кружилась голова. И если сейчас нас бы попросили выполнить какое-то практическое задание, даже легкое, я точно ничего не смогла бы сделать.

Впервые в жизни я поняла Лиин, Анри и других. Тех, для кого создание того же универсального щита оказывалось невыполнимым задачей. А ведь как я раньше дружелюбно (а порой и с озлобленностью) подтрунивала над ними. Нужно будет обязательно извиниться — кажется, именно на этой мысли магистр Реанин вновь решил вызвать меня. И, если бы не чей-то толчок под ребра, то я бы так и осталась сидеть на месте, испытывая терпение магистра. К счастью, мне опять повезло.

А через несколько минут и пара подошла к концу. Я начала собирать вещи, иногда прерывая свое занятие тяжкими вздохами. Сил за эту пару так и не прибавилось, а сейчас снова нужно был куда-то идти и тратить силы. Это просто сводило с ума.

— Что с тобой сегодня происходит? — однокурсники постепенно расходились. И, наконец, в кабинете остались только мы с Фредом и с магистром Реанином. Впрочем, последний привычно не обращал внимание на задержавшихся студентов и перебирал какие-то бумаги у себя на столе. Я даже не поручусь, что он слышал вопрос Фреда, обращенный ко мне. Что было к лучшему…, для меня. А вот для магистра… Не знаю, меня пугало выражение его лица — усталость, злость (сегодня же ничего особенного не произошло) и какое-то непонимание, безотчетная тревога.

— Элен, да что с тобой? — Фред тряхнул меня, и я отвлеклась от созерцания магистра Реанина:

— Прости, я просто очень сильно устала. Не могу понять, что со мной. Я просто засыпаю.

— Чем же ты таким увлекательным всю ночь занималась? — Фред подмигнул мне. А у меня не было сил даже на то, чтобы достойно ответить ему. Мужчина заметил это и быстро посерьезнел — тебе чем-то помочь?

Я наморщила лоб и тяжело вздохнула:

— Помоги дойти до кабинета. А то я сама могу заснуть по дороге. Не знаю, что со мной творится (не знаю, но догадываюсь, просто посвящать тебя во все это не хочу — зачем зря волновать). Нам только и нужно, что спуститься на первый этаж.

— Конечно, — Фред улыбнулся. Какая замечательная у него улыбка — пронеслось в голове. И я тоже начала расплываться в ответной улыбке, а затем меня снова начало клонить в сон — пошли.

Мы медленно вышли из кабинета, кивнув на прощание магистру. Хотя он, вряд ли, что-то заметил, с головой погрузившись в бумаги и в собственные мысли.

С каждым шагом я все больше и больше висела на руке у Фреда. В голове начинало что-то звенеть, а перед глазами мелькали тысячи (хотя может быть и больше — я не считала) маленьких огоньков.

— А теперь говори, что с тобой, — внезапно мы остановились, и я оказалась прижата к стене. Фред не сводил глаз с моего лица, стараясь заметить малейшее изменение в нем. А мне становилось все хуже. Если в первую минуту, когда Фред остановился, я еще видела его лицо, то сейчас перед глазами начало двоиться. Весь мир качался из стороны в сторону, а меня начало подташнивать. Я чувствовала, что сейчас упаду.

А потом послышался какой-то глухой удар, Фред вскрикнул и начал убирать от меня руку. Это было последнее ясное воспоминание, а потом фигура стоящего рядом мужчины окрасилась в ярко желтый образ, который в одном месте, явно, отдавал красным. Я потянулась к нему. К Фреду ли, к этому сиянию — не знаю — и глубоко вдохнула…

И снова ярко светило солнце, слышался чей-то радостный смех, на лицах у людей вокруг виднелись улыбке. Все вокруг были счастливы. Я чувствовала это. И меня переполнял восторг, счастье, веселье, царившее вокруг.

А потом мою руку пронзила боль. Я вскрикнула и открыла глаза. Напротив меня стоял бледный Фред. По его виску стекали капли пота, глаза были напряжены. Он тяжело дышал. Казалось, что с тех пор, когда я последний раз смотрела на него, прошло много времени. Хотя на самом деле… — я прикусила губу — а, сколько времени прошло на самом деле? Я помнила счастье, которое укрыло меня, как пелена и больше ничего.

— Что случилось? — непонимающе спросила я и поднесла руку к лицу Фреда, желая стереть с него каплю, но мужчина отмахнулся от моей руки, сделал шаг в сторону.

— Тоже самое я хочу спросить у тебя, — его голос звучал неестественно хрипло. Я против воли вздрогнула, и начала тяжело дышать, понимая, что что-то произошло. И в этом что-то не было ни капли хорошего, или даже просто веселого. С глаз Фреда на меня смотрели злость, боль и капля брезгливости…

Глава 25

Дорин безумно устал. С него буквально ручьем стекал пот, а о том, чтобы отдохнуть, не могло быть и речи. Магистр Алехандро "забыл", что его коллега всю ночь был на ногах. Да еще и во всю использовал магию. Так что, уже на второй паре его ждали ученики. Не то, чтобы они прямо так сильно жаждали увидеть своего преподавателя (дети, что с них взять?), но идти против расписания без официального разрешения Дорину не хотелось.

Когда молодой магистр впервые услышал, что в ту ночь, когда его коллеги будут разбираться в том, что происходит с их учениками, он проведет в Риане, то буквально остолбенел от удивления. Это просто не укладывалось в голове. И Дорин даже решил, что архимаг пошел на поводу у Алехандро. А мотивы последнего всегда были очевидны. Маг кипел от гнева. К счастью, ему хватило выдержки не высказать Дириани в лицо все свои мысли, а скрыть маской свое лицо было и того проще.

В тот день Дорин шел по коридору, кипя от гнева. Он не понимал, что ему делать в Риане в тот момент, когда в Университете каждый маг был на вес золота. И, почему он, а ни какой-нибудь аспирант?!

А потом снова в памяти всплыли видения Верданы. Перед глазами возникли лица людей, на помощь к которым так никто и не пришел.

— У магов всегда полно своих забот. И о том, что существуем мы — простые люди, они слишком часто забывают, — именно эти слова много лет назад (впрочем, как много — девять лет назад, как раз перед тем, как шестнадцатилетний Дорин впервые, с опаской зашел в арку, ведущую в Университет Магии) произнесла его мать.

Юноша, помнится, тогда пылко пообещал матери, что никогда про нее не забудет. Ни про нее, ни про отца, ни про сестру, ни про кого. И, что в итоге? Его родители умерли, когда он был в Эльте у эльфов.

В первое время после своего обучения Дорин исполнял роль посла, заменяя на этом посту Дириани, которому захотелось больше времени проводить в Университете. Дорин должен был отсутствовать несколько месяцев. Перед отъездом он проведал родителей. В тот раз он видел их в последний раз. На девятый день поездки пришло предчувствие беды, но ничего поделать маг не мог.

Дорину не сообщили о болезни родителей: магистры и сами об этом не знали, а вырваться хотя бы на один день, вернуться в Риан и проверить своих стариков Дорин не мог. С советов архимагов так просто не уходят.

А, когда в эльфийский лес пришло письмо, было уже поздно. Семью ремесленников похоронили недалеко от ограды кладбища, как поступали всегда с людьми их сословия. Если бы Дорин находился в момент их смерти в Риане, тех бы похоронили со всеми почестями, а не в грубых деревянных гробах в наспех вырытых ямах, дорога к которым зарастет уже через год, а надписи сотрутся.

Тогда в Риане не появилось бы на две безымянные могилы больше…

Подобные мысли преследовали Дорина до конца его пребывания в Эльте (и, в конечном счете, так все и вышло: маг не смог изменить предначертанное), не смог вырваться с совета архимагов, хотя все оставшееся время и не мог думать ни о другом и несколько раз во время официальных ужинов даже попал впросак. А потом акт недоверия, и два года, которые потребовались магистру Дириани, чтобы выйти из щекотливого положения и исправить то, что натворил его молодой коллега.

С тех пор Дорин почти не покидал Риан. У магистра остался один близкий человек — сестра. И Дорин хотел быть поблизости, на случай, если… если… Правда, маленькая сестренка, которая когда-то на балу вскружила голову Алехандро и выставила его перед всеми в глупом свете уже давно вышла замуж и даже родила ребенка — мальчика. Но дела это не меняло…

Прошло еще два года. И сейчас все-таки случилось то, о чем его предупреждала мать жарким летним днем — Дорин стал "истинным" магом в том смысле, который женщина вкладывала в это понятие.

Магистр взглянул в окно — везде снова были знакомые лица. Его ученики, коллеги, бывшие учителя. Он знал их силы, возможности. Так неужели все вместе они не справятся с тем, что происходит в Университете?! Это казалось немыслимым.

Они не справились…

И теперь перед Дорином вновь встали вчерашние вопросы, мелькали сожаления, и появилась даже какая-то уверенность в том, что он совершил ошибку. Всю ночь магистры: Дорин и Вердана провели в Риане. Она задавали людям бесконечные вопросы, пытались вызвать тех на откровенность, то и дело, пользовались магией поиска, и даже накрыли город пеленой, пытаясь выявить чужаков, несущих опасность. Ничего. Все вокруг дышало спокойствием. Паника, бурлящая в душах людей несколько дней назад улеглась. И, как это случилось, никто не понимал.

Магистрам удалось найти нескольких карманников, да одного грабителя, залезшего в чужой особняк. Об этом мгновенно было сообщено страже, которая следовала за магами по пятам. Преступники очень пожалели, что решили выйти на промысел именно в эту ночь, так как, стража не просто поймала их, а и отомстила за отсутствие видимых успехов у магов, из-за чего пришлось потратить на них всю ночь. А об отдыхе попросту позабыть.

Утром измученные магистры вернулись в Университет, где их ждало еще одно потрясение…

Маг быстро шел по коридору, то и дело, поглядывая на часы. Он уже опаздывал на пару минут на десять, а ведь нужно еще было подняться на два этажа вверх. В другой раз магистр перенесся бы, вместо того, чтобы тратить время попусту. Но за ночь он так вымотался, что одна мысль об использовании магии казалась кощунственной.

Дорин свернул за угол, собираясь быстро пройти к лестнице и начать подъем, но тут заметил еще кое-что…

Фред зашел в кабинет одним из первых. Кроме него внутри сидело только двое студентов и магистр. Маг перелистывал странницы какой-то пожелтевшей от времени книги. Как видно он не опасался любопытных взглядов студентов, а потому даже не подумал скрыть ее древность иллюзией. Впрочем, от кого ее было скрывать. Двое, уже пришедших в аудиторию, студентов, естественно, заняли последнюю парту. И теперь резались в кости. Фред увидел несколько презрительных взоров, которые на него бросили игроки. И усмехнулся. Глупцы! Ждут, вероятно, что он им будет завидовать. Делать ему больше нечего. Это уже скорее их удел.

Внезапно что-то полыхнуло. На лицах игроков на этот раз отразился страх, проступила, тщательно скрываемая, злость. Костас даже поднялся, горя желанием отомстить за испорченную игру, но, встретившись глазами с магистром Реанином, послушно опустился назад на сидение.

По лицу Костаса все еще ходили желваки. И чувствовалось, что он готов наброситься на любого. Вот только магистр…

Да, играть в азартные игры перед его глазами было не лучшей идеей. Реанин, как ни горько это было сознавать, в своем праве. В любом другом случае можно было нажаловаться, кому следовало. Но за кости по голове никто не погладит. Придется держать язык за зубами, а ведь как хочется… Джахал, за утро парень уже успел проиграть Фиру пять злотых, и сейчас, когда ему, наконец, удалось схватить удачу за хвост, так бездарно выпустить ее из пальцев просто глупо… — Фред вынырнул из сознания однокурсника, в которое он проник исключительно от безделья.

Ничего нового. Простые сожаления. Впрочем, ни на что другое, он и не рассчитывал. Но прочитывать предыдущую лекцию, или смотреть в окно было еще менее интересно. Так мужчина хотя бы проверил свои способности на деле, а еще убедился, что книга "Ментальная Магия", взятая несколько дней назад в библиотеке способна многое дать. Это ведь в ней Фред нашел, как усовершенствовать умения читать мысли, основы которого им преподавал Дорин с месяц назад.

Дверь кабинета распахнулась. Появился еще один первокурсник. Фред кивнул ему, парни пожали друг другу руки. Джонс отправился здороваться с Костасом и Фиром. Они были друзьями Анри и сориться с ними никто особо не хотел. Слишком дорого обходится. Те могли сами наброситься на тебя, как стая шкар29, а могли и написать представителям своих благородных семейств, чтобы те разделались с врагами своих детей на своем поле битвы.

Только Фред мог не обращать на них внимания, а иногда и наступать самому Анри на хвост. О его роде никому ничего не было известно. Поначалу ходили некоторые неопределенные слухи, но со временем о них забыли. А, если бы и стала известна правда, то хуже стало бы отнюдь не Фреду.

В остальном, силы у мужчины было предостаточно. Он все еще оставался самым сильным и самым умелым первокурсникам. Анри наоборот не отличался ничем, кроме родословной. И дружков подбирал соответствующих…

В течение следующих минут в кабинет зашло еще около десяти человек. Одними из последних появились Элен с Лиин. Элен подсела к Фреду, Лиин прошла чуть дальше. Лиин, как всегда не хотелось, чтобы магистр ее заметил и предложил продемонстрировать выполнение того или иного практического заклинания.

— Привет.

Элен повернулась к соседу, но ничего сказать не успела. Девушка почти всегда появлялась на первой паре впритык и обычно не успевала вымолвить ни слова. Вмешивался преподаватель, и разговоры приходилось прекращать, так и не сказав ни слова. Впрочем, это не мешало общаться мысленно. Никаких ограничений, к счастью, пока не было. Второкурсники рассказывали, что им позволяли уже меньше шалостей, но когда еще ты станешь вторым курсом?

— Как спала? Сегодня кошмары не мучили? — беззвучно спросил мужчина Элен, касаясь ее руки (о том, что он мог читать мысли на расстоянии, сообщать девушке не было никакого желания).

Элен молчала, с безучастным видом глядя на магистра Ренина. Фред нахмурился, тоже бросил несколько взглядов на мага. Сейчас он напоминал материал предыдущей пары — ледяные стрелы — оружие сферы воды. В общем, ничего интересного. Так, почему…

Фред снова посмотрел на Элен. Бледное лицо, расширенные зрачки, глубокая морщина, проложенная на лбу, и прикушенная губа. Нет, девушка смотрела не на магистра, она вглядывалась в пустоту, не замечая никого вокруг.

— Что с тобой? Элен, ответь! — Фред снова коснулся руки девушки и оторопел: она была холодная. Не ледяная, конечно же, но и не…

А потом магистр Реанин задал вопрос аудитории. Элен поднялась, несколько минут стояла молча и, когда молчание стало особенно тягостным, произнесла:

— Но вы же говорили, что магия всех сфер важна?

— Я не отрицаю этого и сейчас, — магистр нахмурился и посмотрел на студентку с укором — но причем здесь, скажите на милость, магия иных сфер. Я же спросил конкретно о способах повязать огненные заклинания с водяными. Вы должны были об этом прочесть! Садитесь, Элен. Сегодня я вами недоволен.

Девушка медленно опустилась на стул. Фред снова попытался привлечь ее внимание:

— Да что происходит, в конце концов? Не молчи!

Элен медленно повернула голову в сторону Фреда. На ее губах появилась легкая улыбка. Все было бы в порядке, если бы не мертвенная бледность лица.

— Элен…

Девушка снова перевела взгляд. И посмотрела на магистра Реанина.

Фред все больше и больше недоумевал. С Элен что-то происходило, а мужчина никак не мог взять в толк, что именно. Часы в углу кабинета показывали начало десятого. До конца пары оставался еще почти час. И его нужно было прожить.

До конца занятия сосредоточиться Фред так и не смог. Он, то и дело, поглядывал на Элен, видел усталость и боль, написанные на ее лице. И ругался про себя, жалея, что не может прочесть ее мысли. Но ему с самого начала не удавалось этого сделать. Разговаривать мысленно — без проблем, а вот прочесть девушку, когда она не собирается ему помогать — никак.

Иногда приходили мысли, что Элен вовсе не понравилась бы подобная бесцеремонность, так же, как она не понравилась бы ему самому. Они ведь находились в равном положении. Элен подобно Фреду не могла читать его мысли. Не так уж плохо, если подумать. Но не в данный момент.

— Не забудьте подготовить все увиденное и услышанное сегодня на следующий раз, — наконец произнес магистр, кивнув студентам и разрешая им расходиться. Теперь Фред мог задать интересующий его вопрос вслух…

— Что здесь происходит? Мне почему-то кажется, что у вас сейчас должна быть пара. Или я ошибаюсь? — усталый голос принадлежал магистру Дорину, который только что свернул за угол и увидел нас с Фредом.

— Мы именно туда и собирались. Просто я…, - мужчина, стоящий рядом со мной, замолчал, придумывая причину, которая могла нас задержать. Я чувствовала, что наша пауза не понравилась магистру и, потому, хотела что-то вставить, но не успела.

— Не теряйте время на то, чтобы придумать что-то стоящее, — Дорин поморщился — просто отправляйтесь на пару.

Мы синхронно кивнули и, медленно обойдя магистра по дуге, пошли по направлению к лестнице. Первым шел Фред, я за ним. Пока мы спускались вниз, я не услышала от своего спутника ни слова. Мне не нравилась эта тишина. Кто-то скажет, что это глупость и нужно держать себя в руках, но я не могла.

— Так, что все-таки случилось? — Фред не остановился и как будто не услышал моего вопроса. И продолжал спускаться вниз.

Я ускорила шаг и схватила его за руку:

— Может, все-таки ответишь? Лишних пять минут опоздание никому не навредят.

Фред презрительно скривил рот. "Согласна, про опоздание я сказала просто, чтобы что-то сказать". Это настолько несущественно, что… Но мой спутник все же повернулся ко мне. Мы как раз прошли один пролет и сейчас стояли на площадке.

— Ответишь, что? Какую-то очередную банальность вроде того, что я не думал, что ты…, что я не верю своим глазам, и это просто не может быть правдой?!

— Что не может быть правдой? Что случилось?

— Не прикидывайся.

— Не прикидываться в чем? Фред, я, правда, ничего не понимаю. Я… я клянусь, я не знаю о чем ты, — я действительно ничего не понимала. Весь этот день не понимала, что со мной творится. Но что-то все-таки произошло, что-то изменилось. Я не представляла, что именно, даже догадки были какими-то неопределенными, но… С моих глаз тихо капали слезы, и я даже начала шмыгать носом. А затем и вовсе уткнулась в ладони, начав размазывать слезы по лицу и, тяжело дыша — объясни. Я не знаю…, ничего не знаю…

Фред убрал одну руку от моего лица и вгляделся в глаза:

— Ты просто не можешь…

— Я не понимаю, я, правда…, - снова проговорила я и уткнулась Фреду в грудь, продолжая рыдать.

Сила, пришедшая с радостными картинами, покидала меня. Я снова оказалась обессиленной. Не такой, как во время пары, когда я вообще не осознавала, что делаю, но сил на какие-либо заклинания у меня не было по-прежнему.

Фред обнял меня, прижал к себе. Начал осторожно гладить по волосам. Потом отстранился и посмотрел на меня с какой-то отчужденностью. Мы смотрели друг на друга. Я затаила дыхание, боясь сделать лишнее движение, издать лишний звук. Лицо у мужчины напротив меня было напряженно. Он смотрел мне в глаза, ища что-то, и одновременно боясь это найти. А потом, видно, махнув на все рукой, зарылся с головой в мои волосы.

Я облегченно вздохнула и даже улыбнулась.

— Так, что же все-таки произошло? — ответ на свой вопрос я так и не получила. Еще немного и я вовсе решу, что он заколдованный. Чего уж проще сказать: "все в порядке, прости". Но, нет. Все время что-то мешает ответить. В этот раз на лестнице раздались шаги. И на верхних ступеньках даже показалась фигура магистра Дорина.

Мы с Фредом переглянулись и осторожно побежали вниз. Не хотелось, чтобы магистр что-то заподозрил и отправился к Алехандро, перепроверять добрались ли мы до кабинета. А так старый магистр, быть может, и не заметит нашего отсутствия. Идти-то на пару мы не собирались. Фред так ничего мне не объяснил, а я хочу понять хоть что-то, и, пожалуй, он хочет того же.

Лиин быстро записывала все, что говорил магистр Алехандро, не забывая, то и дело, поглядывать по сторонам. Среди ее однокурсников проходили какие-то волнения. Лиин постоянно замечала взгляды, направленные на Джулин (та сидела в соседнем ряду, и Лиин было все хорошо видно). Графиню нельзя было назвать прилежной ученицей, но сегодня происходило что-то совсем непонятное. Подмигивания, легкие поклоны головы, а то и приглушенный шепот на ухо, из которого ничего не удалось почерпнуть (разговор был очень тихим).

А кроме этого Лиин казалось, что Джулин сейчас расплачется. Девушка постоянно вздрагивала и даже подносила небольшой платочек к глазам. Издалека могло показаться, что она поправляет макияж, но Лиин сидела слишком близко, чтобы заблуждаться относительно истинных мотивов однокурсницы.

Когда Лиин вновь посмотрела на Джулин, глаза девушек встретились. Графиня в возмущении подняла брови, недоумевая, что привлекло к ней Лиин. Девушка быстро отвела взгляд, вновь посмотрев в свою тетрадь и начав выводить по монотонный голос Алехандро: "Защитные заклинания — это не только щиты, но и множество других полезных вещей. От них зависит многое. Это скорость мага, его способность вплетать как можно больше силы в свои творения и делать их уникальными. Людей, способных на подобное называют Мастерами, иногда, реже, — просто Учителями. В последствии именно они становятся архимагами…".

Джулин уже давно презрительно отвела взгляд в сторону от неожиданного наблюдателя. Вот только Лиин этого не видела, продолжая выводить аккуратные буквы: "Но об этом мы будем говорить немного позднее, а пока займемся тем, что попробуем вплетать в заклинания больше силы и создавать их как можно быстрее. Для начала я кое-что покажу вам…".

Правда, через несколько минут девушке пришлось отложить перо в сторону и, подобно всей остальной аудитории, посмотреть на магистра, который начал наглядно показывать все то, о чем только что говорил.

Лиин смотрела на иллюзии, созданные Алехандро, и кривилась про себя, жалея о том, что ее магической силы никогда не хватит на подобные "фокусы". Чтобы не расстраивать себя еще больше девушка снова начала смотреть по сторонам. Лиин недоумевала, почему Элен и Фред отсутствуют на паре. Она вышла с предыдущего занятия одной из первых, чувствуя, что Фред хочет поговорить с ее соседкой. И с тех пор не видела эту парочку.

А между тем она хотела поблагодарить Элен за то, что она поднялась отвечать у магистра Реанина. Лиин была уверена, что в противном случае магистр через минуту другую вызвал бы ее. Не зря ведь он все время смотрел на нее. А в этот раз Лиин как раз, едва ли не в первый раз за время учебы, не подготовилась.

Допрос Алехандро, исчезновение Элен (хорошо еще, что объяснение оказалось довольно-таки прозаическое, а ведь Лиин едва не побежала к магистрам) и бессонная ночь, смерть Милины, разговор с Анри — все это повлияло на Лиин. И на подготовку просто не осталось времени.

А, если Элен действительно начала предпринимать некоторые шаги в отношении этого барона? Лиин украдкой посмотрела на Анри. Тот казался совершенно спокойным. Хотя… Лиин усмехнулась, подумав, что она не самый объективный свидетель. Войский ведь не только ударил ее (на утро, кстати, следов на теле уже не было, хотя магию Лиин не применяла: просто забыла о ней), но и унизил. Его слова про то, что она дочь искателя счастья попали в точку (откуда он только узнал об этом?!). Хорошо, хоть Элен не поняла этой фразы и не начала вчера допытываться, что к чему.

Мать Лиин в свое время вышла замуж не за человека своего круга, а по любви. При чем любовь исходила только с ее стороны. Со стороны жениха, а в последствии — мужа, был лишь холодный расчет. Ничего более. И сразу же после свадьбы новоиспеченный лорд перестал играть комедию, показал жене свое настоящее "я".

Вскоре после родов, быть может, месяца через два молодая мать умерла. Лиин и все приданное ее матери оказались в руках отца. Ее дед потратил много сил и времени на то, чтобы вернуть себе и то, и другое. Но сделать это ему удалось только после памятного ритуала в замке Сада, в котором Лиин оказалась замешена.

Тогда дело замяли. Ее отец попал за решетку и вскоре погиб. Все благосостояние вернулось к роду Бианимов. Старый лорд все прекрасно устроил. Не зря ведь в определенных кругах его называли Лисом, старым Лисом.

Лиин вздохнула и продолжила следить за Анри. Войский тихо перешептывался со своим соседом, и в какой-то момент его лицо превратилось в злую гримасу, глаза сверкнули. Костас, сидящий рядом с Анри, видимо, продолжал что-то говорить. И вот злость на лице барона сменило презрение. Он наклонился вперед и что-то проговорил сидящим перед ним Фиру и Вельсе, или кому-то одному из них (Лиин точно не видела), а затем начал беззаботно барабанить пальцами о стол.

Внезапно Лиин разозлилась. Вместо того, чтобы слушать магистра она занимается неизвестно чем. Какое ей дело до Джулин, Анри, его многочисленных друзей? Попросту никакого. Элен, вероятно, предпочла прогулку с Фредом паре. Не в первый раз, в сущности, да и, наверняка, не в последний. Да и…, ну, да, мало ли куда они направились?!

Магистр Алехандро, к счастью, не заметил отсутствие Элен и Фреда, а, соответственно, не нужно привлекать к этому факту внимание. Лиин распахнула пошире свои голубые глаза и изобразила неиссякаемые интерес и внимание к тому, что говорил и показывал Алехандро (она, правда, не видела, как у нее получилось реализовать эту затею, но тешила себя мыслью, что выглядит вполне естественно — в конце-то концов, это не так уж и сложно). Почему бы не отвлечь магистра на себя?

— Итак, наверное, в жизни у каждого из вас наступит момент, когда скорость плетения заклинаний сыграет большую роль, если подобного не встречалось до сих пор. А, если подобное уже происходило, просто вспомните об этом дне, или часе, не знаю. Итак, вы должны научиться создавать заклятия за считанные минуты. Все маги прошли через это. Не думайте, что это легче легкого. И уже завтра вы сможете посоревноваться хотя бы с магистрами. Но вам это и не понадобится…

Лиин пыталась сосредоточиться на магистре, и не обращать внимание на то, что происходит вокруг. Поэтому девушка и не заметила, как Джулин встала со своего стула и с каким-то даже вызовом посмотрела на Алехандро.

— В чем дело Риани? — магистр посмотрел на вставшую студентку — вы что-то хотите добавить?

— Хочу, — Джулин уперлась руками о стол. Ее лицо казалось восковой маской, щеки горели алым — вы говорите, что соревноваться с опытными магами нам не удастся, да и не нужно это, что мы сможем одолеть только кого-то из наших же однокурсников. А, если…, - девушка упрямо сжала губы и опустила глаза, затем и вовсе отвернулась — простите.

Джулин бросилась вон из кабинета. Все ее вещи так и остались нетронутыми, но она про них, казалось, позабыла.

— Риани, вернитесь! Джулин Риани! — Алехандро попытался проявить свою власть и вернуть девушку на место. А после пары оставить ее еще на некоторое время и заставить объяснить свое странное поведения. Но вся эта ситуация оказалась для него полной неожиданностью, и применить магию он не успел. А Джулин возвращаться не собиралась. У нее были совсем другие планы.

Джулин выбежала на улицу, затем углубилась в парк, чтобы спрятаться от любопытных взоров. И только здесь горько расплакалась. Вот уже несколько дней юная графиня находилась на грани. Она винила себя в смерти Милины, говорила сама себе, что она свидетель и должна рассказать обо всем магистрам. А потом вспоминала Ристера и не могла сделать ни шагу. За все, прошедшие со времени смерти ее соседки дни, они не встречались ни разу. Но это не имело значения.

Иногда Джулин казалось, что маг ее попросту зачаровал. И она в его власти. Тем более, подобного с ней никогда не происходило. И девушка боялась. За Ристера, за себя, за других учеников, чьи жизни также окажутся платой за ее свободу.

А теперь еще магистр Алехандро начинает свой рассказ, просит вспомнить, когда скорость плетения заклинаний становилась жизненно важной. Да, подобное случалось, хотя Джулин предпочла бы навечно забыть об этом. Но, как же глуп Алехандро, уверяя, что никому из учеником пока (пока, что?! Что должно случиться?!) не придется меряться силами с матерыми чародеями. Когда-нибудь потом, через год, два — возможно. Девушка со злостью вогнала ногти себе в ладонь. Идите вы в бездну с вашими предположениями, магистр!

Джулин не хотела прерывать Алехандро и выбегать из кабинета. Последствия могли быть не самыми приятными, но, когда он предложил им вспомнить, и к ней явились эти ненавистные воспоминания во всей своей красе. А, главное — лицо. Его она, уж точно, никогда не забудет. Джулин не сдержалась, не смогла. Сил не хватило. Не магических — обыкновенной выдержки…

Девушка встала и пошла по тропинке куда-то вправо. Ее трясло, но находиться в одиночестве она больше не могла. Даже встреча с магистрами была предпочтительней, чем подобное…

— Думаешь, здесь нас не найдут? — я скептически прищурила глаза.

— Я надеюсь, магистры не будут и пытаться, в противном случае…, - Фред развел руками, потом добавил — но случайно заметить нас довольно сложно. Ты ведь сама знаешь, тут редко, кто бывает.

— Да уж.

Мы помолчали. Я хотела привести мысли в порядок и понять, ответ на какой вопрос я хочу узнать первым. Но Фред, как всегда, опередил меня:

— Ну, что, может, хоть сегодня выложишь все карты на стол?

— У меня одни только двойки.

Фред удивленно приподнял брови и улыбнулся:

— Неужели не забыла? — в ответ я только покачала головой, ответив на улыбку собеседника — удивлен.

— Приятно?

— Возможно, — Фред подмигнул мне.

Я рассмеялась. Потом тяжело вздохнула и посмотрела в сторону.

— Ну, что, теперь поговорим серьезно?

— Давай.

29. Шкары — довольно большие животные, повадками напоминающие гиен.

Глава 26

— Что произошло в коридоре?

— А ты не знаешь, — Фред покачал головой — понятия не имею, а хотел бы знать…

…А теперь говори, что с тобой — Фред вглядывался в лицо Элен и не представлял, как так вышло, что в аудитории ему показалось, будто с девушкой все в порядке. Она была сама не своя, похоже, даже не слышала его слов.

Рядом резко открылась дверь. Фред вздрогнул, схватился за стену, чтобы не упасть, по инерции провел по ней рукой, зацепился за щепку над головой Элен.

Джахал! Боли не было, так — досада. Да и рана была пустяковая. Даже не рана — простая царапина. Кровь, правда, выступила, но под рукой была магия, довольно простое заклинание, о котором им не так давно поведала Вердана. Затянуть царапину было делом одной минуты, но сделать этого мужчина не успел.

В глазах Элен появилось какое-то дикое, неестественно яркое свечение, девушка выпрямилась и улыбнулась.

Это было странно — смотреть в ее глаза, ставшие таким далекими за какую-то секунду, неуловимое мгновение. Да и вся фигура приобрела какое-то величие, непонятную гордость (гордыню даже). Фред мотнул головой, стараясь отогнать непрошенную мысль, да, и вообще, как было бы прекрасно закрыть глаза, загадывая, что, когда ты их откроешь, все станет прежним. С Элен не будет происходить, демон знает что.

Но, Джахал, время детства прошло. И, если он закроет сейчас глаза, то, возможно, больше никогда их уже не откроет. В ногах ведь действительно появилась слабость, а глаза начали закрываться сами собой, постепенно все сильнее слезились. Накатывала зевота.

Начать трясти Элен, закричать, чтобы в округе появилось несметное количество магистров? Они ведь не позволят долго нарушать свое спокойствие в своей же обители. Что бы не происходило с девушкой, а это следовало бы держать в секрете, а, значит…. значит…, кружилась голова, ощутимо подташнивало. Бешенство захлестнуло Фреда. Он схватил руку Элен и с силой сжал, не задумываясь причинит ли он ее боль…

— Прости, — я взяла Фреда за руку, заставляя его остановиться, вынырнуть из его воспоминаний, причинявших боль нам обоим.

Теперь он смотрел на меня почти так же, как и тогда в коридоре, когда я только пришла в себя. От этого взгляда веяло холодом, и ко мне вернулся страх, как будто он и вовсе никуда не уходил — я не знаю, что это было, что на меня нашло, — я, как всегда в минуты волнения, опустила глаза. Потом, все же решив, что, если я не узнаю сейчас, что Фред чувствует ко мне, то буду еще долго мучиться, бесконечно задавать себе этот, безусловно, очень важный вопрос, снова подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Перестань извиняться. Это просто глупо.

— Зато сколько всего можно придумать, говоря эти пустые фразы, которые уже давно потеряли свою ценность, свое истинное звучание, — я покачала головой и начала молча разглядывать ногти на руках, затем улыбнулась саркастической улыбкой — мне почему-то кажется, что ты сейчас задашь мне уже давно надоевший вопрос.

Фред точно так же, как и я с насмешкой улыбался. Только в уголках глаз мелькало что-то похожее на беспокойство, печаль, от которой нельзя уйти и не скрыться. Как будто он заранее знал что-то, что неподвластно мне, и что бы я сейчас не сделала, что бы не сказала, ничего не изменится.

— Кто ты?

— Кто я, — я снова опустила глаза. Определенно, разговор в шутливом тоне мне нравился гораздо больше. Но… еще несколько дней назад, услышав этот вопрос, я попросту сбежала. А потом еще долго приходила в себя, заставляла поверить в то, что я поступила правильно. Моя жизнь касается только меня. А все остальные ничего не могут поделать. Вот только сейчас все изменилось. Не думаю, что Фред солгал на счет происшествия в коридоре. Да и я, в глубине души, знаю, что это правда. А значит, я опасна, я…

— Знаешь, возможно, стоило рассказать тебе об этом давно, еще при знакомстве. Но тогда я только и мечтала, чтобы уехать с вами с Резвого. Вот и хотела сохранить некую загадочность, подобие тайны. К тому же, чем ты меньше рассказываешь, тем сложнее поймать тебя на лжи. Даже если весь твой рассказ правдив от слова до слова.

За время моего монолога Фред не произнес ни слова. И я даже начала бояться, что он и вовсе меня не слушает. Пришлось замолчать на несколько секунд, посмотреть на его реакцию. А потом и уточнить кое-что:

— Ты меня вообще слушаешь?! — это действительно важно, а, если нет, если для Фреда это ничего не означающий разговор, то, зачем мне вообще начинать что-то рассказывать. Это просто бесполезно.

Мужчина подошел ближе ко мне, обнял. Так, что я оказалась спиной прижата к его груди, и заговорил:

— Конечно, слышу, слушаю. Элен, не смеши, ты собираешься рассказать то, о чем я мечтал узнать с нашего знакомства.

— Я помню, — я улыбнулась — все это: свечение глаз, "тонкие" намеки и предложения, — я хитро прищурилась — я ведь едва не поверила. Так что, ты был очень убедительным. Не иначе учился людям зубы заговаривать и выпытывать правду.

— Но ты ведь солгала, — не согласился Фред. Я в ответ лишь пожала плечами: нельзя же получить все и сразу. Хватит того, что я испугалась — а сейчас просто не хотел мешать тебе выговориться.

— Ты не мешаешь. Да и к тому же всю сложность я придумала сама.

— Если ты скажешь, что ты никто. Родилась в маленькой деревне, у тебя пять братьев и три сестры… не поверю. Ты совсем иная… не могу объяснить…

— Я не знаю, кто я, — просто произнесла я — ничего не помню из своей прежней жизни. Совершенно ничего. Так, иногда в голове возникают какие-то догадки, смутные образы, приходит ощущение, что я когда-то видела что-то смутно похожее на что-то, или чей-то голос знаком. И я начинаю выискивать говорившего, пытаюсь попасться ему на глаза. А вдруг мне повезет: он узнает меня. План удается воплотить в жизнь, а затем он терпит крушение. Ведь в глазах собеседника я не вижу… не вижу того, что хотела бы увидеть. Не знаю, зачем я это делаю. Мне ведь не так плохо здесь. Хотя порой магистр Алехандро делает все, что бы я поверила в обратное, что мне здесь не место, что я так навсегда останусь изгоем без будущего, ровно, как и без прошлого…

Фред еще сильнее обнял меня. Я осторожно начала его целовать, неуклюже размазывая по лицу слезы. Я ненавидела свою короткую историю жизни. Ненавидела уже потому, что и сама начинала себя жалеть, а уж если кто-то другой…

— Если ты ничего не помнишь, откуда всплыло имя Элен Виеры?

— Элен Виеры, — я глубоко вздохнула и на короткий миг даже закрыла глаза, вспоминая, что я так и не выполнила обещание, данное девушке перед тем…. как мы расстались…, перед тем, как она умерла… Джахал! — я стиснула зубы, успокаивая сама себя, пытаясь убедить, что ничем не могла ей помочь. Если бы это случилось сейчас, когда я овладела хотя бы основами магии, у меня могло бы получиться. Джахал! — я еще раз выругалась — Так и верь после этого мне! — я ее знала совсем недолго, но… как ты догадался, что я это не она?

Фред замолчал, обдумывая что-то, как и я до этого. Потом все же не смолчал, решился ответить:

— Я знал ее лет пять, или шесть, или даже семь, не помню точно, лет назад. Друзья детства, можно сказать, если у меня вообще были в детстве друзья, — горько закончил мужчина.

— Мне жаль, — я коснулась его руки, надеясь поддержать.

— Чего жаль? А, понятно, — Фред провел по лицу, как будто освобождаясь от неприятных мыслей, мне ли не знать, какого это — детство у меня было… такое же как у всех прочих людей, просто нынешнее время, события… мне нравятся гораздо больше. Несравненно больше…

Я бы поверила Фреду, если бы в его глазах, когда он объяснялся, не мелькала насмешка, как будто даже презрение к самому себе. Если бы он не делал пауз, как будто выдумывая, что еще сказать. Но сейчас речь шла совсем о другом. Да и я, в конце концов, жалела вовсе не своего собеседника. Он то, к счастью, жив. А все остальное…

— Я не об этом. Она погибла. Элен Виера.

Я почувствовала, как Фред вздрогнул, видела, как затем он долго смотрел мне в глаза, не давая отвернуться, или посмотреть куда-то вдаль.

— Расскажи мне все…

Джулин устало провела рукой по волосам и приблизилась к высокому зданию из небесно голубого кирпича. Башня казалась очень высокой. А ее шпили как будто даже подпирали небеса. Было ли так на самом деле (вряд ли, но все же…) выяснить не удавалось. Да и не очень то Джулин жаждала этого. Здесь размещалась библиотека. А книги редко привлекали Джулин, особенно магические. Десятки заумных фраз на каждой следующей странице, глупые рассуждения о жизни старых (можно бы даже сказать, древних) магов.

Раньше девушку интересовали небольшие новеллы о любви, необычных приключениях где-то на другом конце мира. Главное, что бы в них не было бесконечных нравоучений и правил приличий, рассказов о том, как вести себя в обществе, чтобы никого не оскорбить, а в случае чего и указать собеседнику на место. Джулин и сама знала, как поступать в таких случаях (и ее методы давали лучшие результаты), а длинные пространственные рассуждения о чести рода были ей мало интересны.

Да и сама по себе честь рода… Если бы девушка могла она бы отказалась от своего имени, только для того, что бы избавиться от постоянных упреков в свой адрес, мрачных взглядов и перешептываний за своей спиной. Но тогда бы она осталась без гроша в кармане, без какой-либо помощи, или друзей. А мир слишком жесток. Она и сама такая. И прекрасно знала, что никогда не пришла бы на помощь такой, как она. С чего тогда брать эту миссию на себя кому-то другому? А работать… нет уж, увольте. Лучше оставаться птицей в клетке, чем нищенкой на воле.

Если бы можно было найти золотую середину. Отдать часть богатства за свободу. На жизнь не признавала полумер. У тебя могло быть либо все, либо ничего.

Джулин еще раз глубоко вздохнула и зашла в башню. Сейчас ей просто не было куда податься, иначе она никогда бы не пошла в это… царство книг и пыльных фолиантов. Но выбора не была. Графине надоело одиночество, все ее друзья сидели на паре. Если бы она предупредила их раньше о своем уходе, они бы последовали за ней (или скорее, попросту не пошли бы на пару), но ее желание было минутным, а сориться с магистром никто не пожелал. Алехандро вообще отличался завидной мстительностью и мог в случае чего даже написать кому-то из представителей твоего рода. А кому это нужно? Джулин надеялась, что ей повезет. Придется пережить один-два неприятных разговоров с Алехандро, и дело не сдвинется с мертвой точки. Но, кто знает?

— Что вам угодно? — степенно спросил библиотека Джулин, когда она подошла к его столу.

— Что-нибудь о защитной магии. Хочу хорошо подготовиться к следующей паре у магистра Алехандро, — к счастью, ответ был у девушки наготове, и она не ударила в грязь лицом. Хотя Алехандро, наверняка, покоробило, если бы он услышал ее ложь.

Старик задал еще несколько наводящих вопросов. Ответить на них удалось с большим трудом, но в принципе, ей поверили. Джулин подхватила названные книги на руки и отошла к диванчику в тени. Графине не хотелось, чтобы ее случайно заметили, и облегчать задачу магистрам девушка не стремилась.

— Ты действительно думаешь, что здесь что-то найдем? — я остановила Фреда перед дверью, не давая ему зайти внутрь. По себе знаю, стоит только на минутку зайти, и ты проторчишь в середине пол вечера, а о развлечениях, или даже простом отдыхе можно надолго забыть.

— Думаешь, я прямо мечтаю сюда попасть? — скептически подняв брови, спросил Фред.

— Да, — я закивала головой, демонстрируя глупый вид, затем открыто улыбнулась — почему бы и нет? Ладно, ладно, — я пошутила, — добавила я через несколько минут, начав размахивать руками, и первой зайдя в библиотеку.

Впрочем, сначала нужно было пройти по длинному коридору. И в каждую следующую минуту я все больше замедляла шаг. Я рассказала Фреду все, не только о тех двух неделях проведенных взаперти, но и о снах, которые преследовали меня в последнее время. У мужчины возникло предположение, что ко мне возвращается воспоминания о предыдущей жизни (не знаю, лично я немного скептически отнеслась к этой идее, хотя возможно Фред был прав, а я просто не хочу верить, что кто-то так сильно желает моей смерти, и все же что-то в этом было). Вот мы и хотели (я бы даже сказала, что хотел Фред) взять несколько книг о снах и попытаться разобраться.

Кроме того, мне было немного стыдно, мне казалось, что библиотекарь предложит нам взять что-то вроде сонника, и это будет очень смешно выглядеть. К счастью, Фред повел разговор так, что краснеть не пришлось. Если опустить все приветствия, поклоны и слова благодарности, которые заняли едва ли не десять минут (да, когда я была здесь с Пирсоном, мне и в голову не приходило быть настолько вежливой) разговор состоял всего из нескольких фраз:

— Вы не подскажете, где можно найти о магических снах: пророческих, искусственно наведенных и других разновидностях, — старик слегка нахмурился, слушая Фреда, наверное, припоминая, где мы можем найти то, что нас интересует. Затем все же показал на одну из полок в самом конце третьего ряда.

Я даже предположила, что этими книгами редко пользуются, иначе они стояли бы на виду. Последующие слова библиотекаря подтвердили мои догадки:

— Вам тоже магистр Алехандро задание дал? — видно другой причины, сподвигшей нас на поиски такой информации, кроме, как приказ магистра, просто не существовало.

Мы с Фредом переглянулись, лично мне не хотелось прикрываться именем Алехандро. Он нас за это по головке не погладит. И это еще мало сказано.

— Нет…. мм… магистр Дорин. Это его идея, — предположила я. Дорин это ведь не Алехандро. С ним можно было договориться… хотя бы попробовать…

Библиотекарь слабо кивнул нам и вновь показал на полку. Свой интерес он уже утолил.

— Итак, начнем, — мы подошли к полке. Я на глаз выбрала самую тонкую книжечку (надеюсь, впечатление не было обманчивым) и поднесла ее к глазам — Джахал! — тихо, почти беззвучно, ругнулась я, когда обнаружилось, что это "Сказание о пророческих снах великих чародеев прошлого". Что-что, а подобная тема меня совсем не интересует. Фред уже углубился в одну из книг, ее оборот мне рассмотреть не удалось, хотя, на что он мне нужен?

Я обошла полку с другой стороны, стараясь найти то, что мне могло помочь (или скорее, бездумно пробегая взглядом с корешка одного фолианта на другой — вряд ли от этого был бы какой-то толк). Когда я перешла в другой ряд, то буквально в нескольких шагах от себя заметила Джулин.

— Что ты здесь делаешь, сейчас же идут занятия? — я сама вздрогнула, когда произнесла свой вопрос. Но встреча с графиней настолько меня удивила, что я забыла, что и сама должна сейчас находиться в совершенно другом месте. Впрочем, об этом не вспомнила и Джулин:

— А какое тебе дело?! Решила поменяться местами с Милиной, занять ее место?! — я не понимала о чем говорила Джулин. Милина Азер ведь была мертва, а тезки у девушки среди наших первокурсников, вроде бы, не было. А это ведь глупо предполагать, что я сама стремлюсь отправиться на встречу к духам. Так что она имеет в виду?

Джулин была в бешенстве и даже не пыталась понизить голос. Мой ответ, пускай я и не понимала сути вопроса, был очень важен для графини. И я из духа противоречий крикнула:

— Да, захотела!

Джулин растерялась:

— Но, зачем это тебе, ты же не думаешь…, - голос собеседницы звучал растерянно, но она быстро взяла себя в руки и продолжила, с ненавистью глядя на меня — я полагала, ты умнее…, а, пожалуй, это действительно так. Тебя ведь интересуют злотые, а не чье-то расположение. Завидуешь…, - Джулин не договорила, так как, мы обе послышали чьи-то приближающиеся шаги. Библиотекарь!

Моя собеседница выглядела растерянно, и, пожалуй, у меня на лице были написаны схожие чувства. Старик ведь мог ограничиться устным порицанием, прикрикнуть на нас пару раз, чтобы мы не мешали и шли выяснять свои отношения куда-то в другое место. А мог и настучать (хотя в его понимании скорее встретишь благозвучный синоним: "доложить") магистрам, которые вовсе не давали мне, да и Джулин…, до меня только что полностью дошел смысл, сказанных ранее слов: "Вам тоже магистр Алехандро задание дал?"… тоже… Значит, Джулин, воспользовалась той же отмазкой, что и мы с Фредом. Мы просто магистров выбрали разных.

Графиня бросилась вон из библиотеки, стараясь не попасться на глаза здешнему привратнику30, я, немного подумав (буквально секунды две-три), кинулась за ней. Не хотелось, чтобы библиотекарь увидел меня, голос то мой он, наверняка, узнал.

— Элен…, - слова (точнее, мысли) Фреда долетели до меня, когда я была уже возле дверей. Странно, но во время разговора с Джулин я совсем позабыла о нем. Слишком увлеклась, пытаясь еще больше разозлить Джулин и заставить ее раскрыть свои секреты. А в том, что они у Джулин были, я не сомневалась. К тому же разговор, пускай и с самоуверенной графиней, был предпочтительней, чем погружение в мысли очередного "великого волшебника".

— Я поговорю с Джулин. Она что-то знает. Встретимся позже у меня…

Когда я выбежала на улицу, Джулин уже не было видно. Я несколько раз обошла вокруг башни, но ничего необычного не заметила. Графина как сквозь землю провалилась. Я даже подумала о том, чтобы вернуться к Фреду, но желания встречаться с библиотекарем (а в том, что я его встречу, сомнений не было) не прибавилось.

Я решила углубиться в парк, надеясь, что отыщу Джулин хотя бы там. Она могла пойти еще в тысячу другую мест, но надо же было с чего-то начинать поиски. День выдался теплым, и я не спешила, проходя одну дорожку за другой. Минут через двадцать мне надоели эти, на первый взгляд, бесполезные поиски, и я даже решила возвратиться в жилую башню, подождать пока вернется Фред.

Но внезапно я вспомнила, где в прошлый раз нашла Джулин — недалеко от ограды, где-то в ста сигах от того места, где еще так недавно стоял портал, ведущий в Риан. Жаль, что теперь его нет. Было бы неплохо вырваться из-под неусыпного контроля магистров, обмануть их, сбежать из-под самого носа. Не то, что бы мне не хватало свободы, но порой так хотелось разнообразить жизнь, нарушить чьи-то правила и выйти победительницей. Да уж, как будто мне без этого нечем заниматься, а все тяга к неизведанному.

Я, как можно тише, старалась подойти к поляне, чтобы заранее не спугнуть Джулин, если, конечно, она там была. Мои усилия не прошли даром. Сначала я услышала какой-то стук, а уже потом увидела графиню. Как и в прошлый раз она сидела на сырой земле, только в этот девушка не плакала, а со злобой колотила кулаком о стоящее позади дерево.

По всему выходило, что я выбрала не самое удачное время для общение с Джулин, но ждать другого (наступит ли оно вообще) я больше не могла.

— Извини, — это были первые слова, которые я сказала, выходя на поляну.

На мгновение в глазах Джулин вспыхнул гнев, потом появилось безразличие.

— За что? За то, что достаешь меня?!

— И за это тоже, — я хмыкнула и подошла к собеседнице ближе — вообще, в основном за разговор в библиотеке. Просто ты предположила, что я хочу занять место Милины, а это просто глупо.

— Неужели? — Джулин скептически подняла брови, и устало покачала головой.

— Конечно, я считаю, что мне еще рано умирать.

Джулин нахмурилась, пытаясь понять меня. Я ведь делала все, чтобы запутать ее, пробудить в ней интерес и, наконец, договориться выложить все карты на стол. Не мне — ей.

— Элен, я ее не убивала, не убивала, — Джулин тяжело вздохнула.

Я снова не понимала Джулин. Убивала… Но я ведь ни в чем ее не обвиняла. А если ревность и…, нет, не верю, но…

— Ты так уверена. А вот я убеждена в обратном.

Джулин смотрела на меня с каким-то странным выражением лица:

— Я его люблю…

Как можно любить Анри. Он же редкостная…

— Я знаю, но разве это стоит жизни Милины?

— Не стоит, — Джулин все-таки расплакалась, а мне было так ее жаль, что я почти призналась в том, что солгала, преувеличила — он не мог, просто не мог.

— Что не мог? — я все-таки не сдержалась и прервала Джулин.

— С чего это вдруг мне отвечать на твой вопрос? — в голосе Джулин появилось высокомерие, за которым она хотела спрятать растерянность и страх.

Самой интересно. Это надо мне, а вот тебе…

— Потому что тебе нужно выговориться, поговорить с человеком, который сможет посмотреть на ситуацию объективно. А твои подруги будут выгораживать тебя до конца. Правды от них ты не дождешься.

— Как будто ты мне все сразу же выложишь на чистоту, — девушка рассмеялась злым смехом. Она никак не могла прийти в себя. Я несмело положила руку ей на спину и начала успокаивать.

— Не трогай меня, — вновь взорвалась аристократка.

— Нужна ты мне больно, — я поднялась — я действительно хотела тебе помочь — иногда, правда, нечасто у меня возникают благородные порывы.

— Брось, тебя мучит любопытство и только. Но скажи, как бы ты относилась к человеку, который следит за каждым твоим шагом, а потом рассказывает в подробностях о том, что ты делала целый вечер?!

— Ты о Милине?

— Я, в общем, — буркнула Джулин.

— Я бы ненавидела такого человека… Милину, пыталась при любом удобном случае причинить ей боль, но убить…

— Вот так и я ее не убивала. Признаю, я хотела это сделать. Не хватило бы мужества. А Ристеру, — Джулин зажала ладонью рот и посмотрела на меня с испугом.

— А Ристеру хватило, — закончила я за нее — кто он?

— Ристер, Ристер, — в пол голоса бормотала я — где-то я уже слышала это имя… Не может быть, — я, как прежде Джулин, закрыла себе рот ладонью и выпучила глаза.

— Он не хотел. Просто применил слишком сильное заклинание. Она должна была просто уснуть, а не умереть, — мое лицо медленно расплывалась в улыбке. Джулин купилась на мою игру. Я понятия не имела, кто такой Ристер, и, вообще, до последнего думала, что говоря: "он", Джулин имеет в виду Анри, а оказывается… — я хотела рассказать о письме из дому, мои родные нашли новый способ держать меня на привязи, но не успела. Мы встречались возле парка, она видела нас из окна, снова следила за каждым моим шагом. Когда она поняла, что я ее увидела, попыталась спрятаться, закрыть окно. Но Ристер оказался быстрее. Почему так вышло? Как?!

— Когда это произошло? — мой голос был глухим. Я слушала Джулин и погружалась в свои воспоминания — когда?!

— Я и так сказала слишком многое, — Джулин тоже встала и теперь смотрела прямо мне в глаза — это тебя не касается.

— Ошибаешься. Это произошло два, нет, три дня назад. Где-то в три, половину четвертого, или что-то около того. Мне не спалось. Я сидела у открытого окна и смотрела на пустынные дорожки. А потом появились две тени. Они обнялись, начали говорить о чем-то, а затем одна из них заметила меня. Я испугалась, помню, как щеки покраснели от стыда, и начала захлопывать окно. Но не успела. Джулин, это я тебя видела, только при чем здесь Милина?

Графиня снова упала на траву:

— Но ты жива. Значит, он никого не убивал, это действительно было сонное заклятие. Смерть Милины не имеет ко мне никакого отношения. Это совпадение, всего лишь совпадение. Спасибо, — девушка порывисто обняла меня — ты, конечно, не имела права за мной наблюдать, но спасибо за это. Я этого не забуду, — по щекам у графини стекали слезы, она шморгала носом, но девушку это не волновала. Она справилась с тем, что волновало ее столько времени, она победила!

— Ты думала, что, это была Милина, а она умерла, а, значит, Ристер ее убил, — медленно начала я — он ведь магистр, насколько я успела разглядеть. Кто он?

— Я думала, ты догадалась.

— У меня хорошо получается играть разные роли, — я пожала плечами.

— Это уж точно, — Джулин немного растерялась — он ведет у нас некромантию. Ты ведь ничего никому не расскажешь?

— Нет. Я не сплетница. Это твоя личная жизнь. Зачем залазить в нее, особенно, если вспомнить, что случилось с последним человеком, который это проделал.

— Элен!

— Я шучу, шучу…

Джулин сделала шаг по направлению к башням:

— Знаешь, а ты ведь, в сущности, не такой плохой человек.

Я улыбнулась. Те же мысли были и у меня:

— Ты тоже.

30. Привратник — дух, который ждет людей в царстве мертвых. Отличается мстительностью

Глава 27

Фред поставил книжку на полку и задумчиво огляделся. Несколько минут назад он столкнулся с библиотекарем. Тот резко выскочил с соседнего ряда. Так уж получилось, что Джулин с Элен все-таки не попали в поле его зрения, успев выбежать из комнаты на несколько секунд раньше. Так что, Фред сделал вид, будто не замечает старика, увлекшись книгой. Библиотекарь, которого Элен почему-то сравнивала с Привратником, вовсе не был таким уж опасным или жестоким человеком — обыкновенный старик, который просто выполняет свою работу. В нем вовсе не было ничего страшного.

Впрочем, какое ему до него дело — Фред задумчиво прищурил глаза. По настоящему его сейчас волновал вовсе не этот старик, а то, что происходит с Элен. Узнать пока что удалось не много. Иногда в бессознательном состоянии люди действительно вспоминали свое прошлое, или, по крайней мере, его обрывки. А порой случалось, что это прошлое им кто-то напоминал. При чем такой "доброжелатель" обычно оставался в тени, о его присутствии могло вообще ничего не напоминать.

Элен держали взаперти, потом собирались пожертвовать жизнью двадцати пяти человек, пускай и простых крестьян, чтобы вернуть ее обратно. Не получилось. Стечение обстоятельств, благосклонность духов, простое везение… Элен осталась на свободе. Может ли быть, что ее решились убить, если не получилось пленить? Ответа на вопрос не было.

Девушка не знала, чем досадила неведомому чародею, не мог этого знать и Фред, но и спокойно стоять, ожидая дальнейших действий противника, не собирался. Слишком многое не нравилось мужчине. Например, то, что с Элен кто-то говорил на староэлронском — на мертвом языке…

Как говорится в легендах, много-много лет тому назад в одной стране — в Элроне, правил жестокий король. Он обирал крестьян непомерными налогами, истязал людей, любил смотреть на их страдания, даже присутствовал при пытках. Да и с детьми был жесток. Некоторых из своих отпрысков он даже убил… В легенде говорилось о многом, детально описывались все прегрешения монарха. Было одно но, это была всего лишь легенда. И правды в ней было, кот наплакал.

На самом же деле… на самом деле Элрон был страной, богатой на драгоценные камни — рубины и сапфиры — иллам, как называло их местное население.

Вот уже шестьсот лет их добывали из недр этой земли, а месторождения все еще не истощились. Это говорило о многом. И, прежде всего, о том, что Серженс II поступил разумно, напав на Элрон, захватив его и сделав одной из своих провинций. Деньги полились, в порядком прохудившуюся от войн и других бедствий, казну рекой. А то, что пришлось немного переписать историю, придумать парочку легенд, найти свидетелей (а прегрешения найдутся у любого монарха), сущая мелочь.

Серженс II не мог представить, что через триста с лишним лет его потомок будет делать почти тоже самое, объявляя новую войну Элрону. Причиной снова станут деньги — золотые монеты, звон которых так приятно ласкает слух, и искрящиеся на солнце илламы, которые так любят носить дамы на баллах.

За прошедшие со времен первой войны годы знать Элрона начала медленно поднимать голову. Люди даже всуе плохо отзывались о бывших соседях, которые поработили их, а уж какие мысли бродили у них в голове… К тому же слишком часто они начали находить пустые породы, при чем в тех местах, где еще вчера лежали дорогие илламы…

История пошла по кругу. Разница была только в том, что Серженс VI был глупее своего предка и из-за своей жадности едва не потерял все, что имел. Он ведь проиграл в той войне, и какая разница, почему именно. Его сын был умнее, гибче, но отнюдь не добрее (по слухам он завладел троном, отравив своего отца — доказательств не было ни тогда, ни за двести лет по тому, но несколько хронистов не забыли в своих трактатах упомянуть о ходивших в их время, слухах, так они и дошли до потомков).

Новый монарх заключил договор с Элроном, а затем постепенно, законным путем поставил провинцию на колени: повышение налогов, уступки тем, кто присягнут ему и всему его роду на верность, введение обязательного киринейского языка, запрет на использование элронского, запрет на использование магии в границах Элрона, запрет на…Сколько еще было этих запретов, направленных на то, чтобы стереть даже само воспоминание о том, что когда-то Элрон был независимым государством…

И теперь Элен… прошло более двухсот лет, а Киринейские монархи не пошли на уступки Элрону. Язык, по словам послов, был давно забыт, да и маги больше не рождались на западе. Фреду никогда не приходило в голову в этом сомневаться. Наоборот, он пытался сопротивляться, чтобы самому не учить мертвый язык. Зачем? Но его отец был неумолим. Фреду пришлось подчиниться. Теперь, спустя десять лет, он впервые был рад этому…

Джулин убежала, а я медленно пошла к себе. Была середина дня, и мне хотелось пройтись, а не без дела сидеть в комнате. Был еще вариант наведаться на пару к Алехандро, но, честно говоря, его я в серьез не рассматривала. Старый магистр мне только нервы попортит и, возможно, какое-то очередное наказание придумает. А так, может быть, и не заметит, что меня на паре не было. Чего в жизни не бывает. Во всяком случае, можно было рискнуть. Я ведь ничего не теряла.

Хорошо, что с Джулин все выяснилось и не нужно придумывать что-то еще, чтобы выпытать у нее правду. Любовного треугольника, как выяснилось, не существовало. Разве что, какая-то более сложная фигура: Милина, Анри, Джулин, Ристер. Квадрат, призма? Интересно, а в кого влюблены сами Анри и Ристер? Я покачала головой: "и какое мне собственно дело? Да уж, мое любопытство не иссекаемо, не одно, так второе".

Внезапно, мысли поменяли направление. На какое-то время радость Джулин передалась и мне, и я забыла все непонятные детали того, что произошло со мной совсем недавно, которые, собственно, я и хотела выяснить.

"Забавно" — промелькнуло в голове, я хотела заставить Джулин заговорить, а вместо этого сама выложила карты на стол. Хотя… Что тут забавного?

Джахал, я же едва не погибла от заклинания Ристера. Виноват ли он в смерти Милины не известно, мне, по крайней мере, но я точно знаю, что сама только чудом осталась жива. Что же делать? Я задумалась, прислонившись к дереву и кусая губы. Потом резко пошла вперед. Нужно было предупредить Джулин, а для начала найти ее…

Джулин уже несколько минут бежала вперед. С ее губ не сходила улыбка, правда, и с глаз, то и дело, капали слезы, но на них можно было не обращать внимания. Впервые за последние три дня девушка была счастлива. Теперь она не понимала, как она могла заподозрить Ристера в том, что он убийца, как она могла быть такой слепой. Она ведь любит его, а он любит ее. А Анри… Джулин резко остановилась и прищурилась. Ристер не виновен, но разве это что-то меняет? Через несколько лет она выходит замуж за Анри — младшего барона Войского. Как же она его ненавидит!

Их родители уже давно все решили, а дети должны покориться воле предков. У Анри еще был шанс отказаться, что-то изменить (жаль, только он к этому не стремился — барона абсолютно все устраивало), у нее нет. Джулин узнала об этом несколько лет назад, узнала случайно. И очень жалела, что в тот день спряталась в отцовском кабинете: хотела появиться перед родителем внезапно и первой поздравить с днем рождения. Какого демона эта идея тогда пришла ей в голову. Не было бы ее, все могло случиться совсем иначе…

Джасмин — будущая жена графа Реани и мать его детей, с детства отличалась красотой. Высокая, стройная, с ослепительно белой кожей, тонкими пальцами на руках, яркими почти черными глазами и длинными роскошными волосами. Ее семья не испытывала особенных материальных трудностей. В их жилах не текла древняя благородная кровь, но деньги, деньги были.

В общем, никто не сомневался, что Джасмин составит прекрасную партию. Но девушка превзошла все возлагаемые на нее надежды и ожидания. Однажды ее увидел граф Реани…

Ярко светило солнце и порой даже слепило глаза. Граф Реани возвращался от соседей. Его настроение было испорченным. С бароном из соседних владений они собирались решить вопрос о спорном куске земли. На нем разместилась одна деревенька. Ничего важного, но на кону был престиж его рода, его самого. Граф Реани не хотел отступать, выказывать свою слабость и потому использовал все уловки. Его соперник тоже не уступал.

А, если… — граф поморщился, отметая, пришедшую в голову, идею. Будет еще время подумать, а сейчас нужно дать отдых голове, понаблюдать за полями, к примеру, которые приносили ему такой большой доход, можно пустить коня вскачь, а можно… больше Реани ничего не успел придумать. На кромке поля сидела девушка. И пела. На ее голове с иссиня-черными волосами лежал, только что, по-видимому, сплетенный, венок, в глазах сверкали бриллианты…

Это была любовь с первого взгляда. Предложение руки и сердца не заставило себе ожидать. По прошествии трех недель Джасмин обрядили в свадебное платье, и отец повел ее на встречу с женихом…

Джасмин не жалела о проведенной церемонии. Она ведь приложила массу усилий, чтобы эта свадьба все-таки состоялась. Ведь становиться очередной любовницей графа (а очень и очень многие считали, что так и будет) у красавицы желания не было. Другое дело получить его деньги, начать жить в настоящем замке, посещать балы у аристократов и быть там королевой. О любви с ее стороны и речи не шло, по крайней мере, к старому графу, можно говорить разве что любви к роскоши, богатству, комфорту…

Так пролетел год, второй. У Джасмин родилось двое мальчиков. Муж боготворил ее, слуги выполняли любой приказ, любую прихоть, женщина продолжала блистать на балах… А счастья не было. Оказалось, что деньги и положение в обществе — это не все. Нужна любовь. А ее все не было. И Джасмин постепенно начала срываться, кричать на слуг, запираться в своей комнате и рыдать, уткнувшись лицом в кровать.

Пришлые лекари разводили руками, не понимая, что происходит с всегда такой уравновешенной, улыбчивой и ласковой женщиной. Они не говорили об этом прямо графу, выписывая какие-то бесконечные настойки. Но за их вежливой обходительностью скрывалась растерянности. Лекари были в тупике, хотя никогда бы в этом не признались.

А потом в фамильном замке рода Реани впервые появился компаньон мужа Джасмин — Кристоф. "Перспективный молодой человек" — так охарактеризовал его граф Риани, не подозревая, что произойдет через месяц-другой…

Как-то граф в очередной раз уехал по делам, а Кристоф заехал в замок, не зная об этом (именно это он сказал Джасмин, но, возможно, он и солгал, ведь определить, где в словах Кристофа была ложь, а, где правда, всегда было сложно). Гостя встретила графиня, предложила разделить с ней вечерние кушанья, затем завязалась "невинная" беседа, а за одним бокалом вина следовал второй:

— Я никогда не мог понять, почему такая красавица, как вы, решили свою судьбу со стариком.

— Мне кажется, вы забываетесь, — Джасмин резко встала из стола и отбросила от себя салфетку — да, как вы смеете?!

— Простите, — Кристоф опустил глаза вниз.

Джасмин подошла к окну и посмотрела на звездное небо. Когда она обернулась, Кристоф уже стоял рядом с ней.

— Ты прекрасна, — мужчина нежно коснулся рукой лица женщины напротив него.

— Прекратите, — Джасмин задрожала. Она слишком рано вышла замуж и не понимала, что с ней твориться. Но хотела понять, слишком долго она была одна, а ее желания — желания молодой женщины, великолепно сознающей силу своей красоты, не горели, а тлели где-то глубоко в душе. Тем временем лицо Кристофа с каждым моментом становилось все ближе и ближе, а губы все притягательнее и притягательнее…

Вот так и начались эти отношения, встречи, порой длинные, порой короткие, за которые любовники могли позволить себе только ласковые улыбки и пересечения страстных взглядов…

Но ничто не вечно, а за удовольствиями следует расплата, в данном случае — рождение ребенка — малышки Джулин…

Графиня была на девятом месяце, когда ее муж решил уволить Кристофа. Тот перепутал какие-то бумаги, — репутация Риани был изрядно подмочена.

— Ты должна мне помочь, — он ворвался к ней спальню за какое-то мгновение и сразу же перешел к делу, так и не сказав ни одного комплемента, которых так ждала Джасмин. А ведь ее собственный муж осыпал жену ими.

— Кристоф, я не понимаю, о чем ты, — Джасмин никогда не лезла в дела своего мужа, она действительно не понимала, о чем говорит ее любовник.

— Старый граф — именно так в приватных беседах называли мужа Джасмин двое любовников — выгнал меня взашей. Ты должна исправить ситуацию.

— Я попробую, — графиня нахмурилась — поговорю с мужем. Возможно, он меня послушает…

— Не возможно, ты должна это сделать, — Кристоф ударил кулаком по столу.

— Какое ты имеешь право так разговаривать со мной! — Джасмин, наконец-то, вспылила.

— Такое, моя дорогая, что иначе я расскажу графу о наших отношениях, о том, чьего ребенка ты ждешь. Интересно?

— Ты не посмеешь. Он убьет тебя.

— Он уже меня убил. Теперь вопрос о тебе…

И снова хлопнула дверь. А Джасмин все еще продолжала в оцепенении сидеть на кровати, кусая губы от отчаяния. Когда ее муж узнал, что она беременна, то осыпал ее подарками. Ему так хотелось иметь, помимо двух сыновей, еще и дочь.

— Я попытаюсь, попытаюсь, — шептали внезапно пересохшие губы, а в сердце снова росла тоска: "если бы Кристоф на самом деле ее любил, он бы не пришел так, не начал бы угрожать и требовать помощи, особенно в тот момент, когда любое волнение скажется на ребенке, его ребенке…".

Джасмин действительно попыталась, но Риани отказал ей, возможно, впервые за все время их брака, за все время знакомства. Женщина заплатила сама. Продала часть драгоценностей и отдала деньги Кристофу. Их оказалось недостаточно.

Кристоф ушел, обещая вернуться через пару дней. Джасмин долго смотрела ему вслед, а потом покачнулась и беззвучно упала. У женщины начались преждевременные роды…

Граф не отходил от покоев жены и позволил себе глоток вина только тогда, когда ему сообщили о рождении дочки.

А потом начался пир.

— Какая прекрасная малютка, — возле колыбели с маленькой Джулин стоял один из гостей — барон Войский. Он говорил комплименты в адрес девочки, ее отца, матери, предлагал выпить за их счастье.

А затем двое аристократов: граф Риани и барон Войский уединились в кабинете. Именно тогда решилась судьба их обожаемых детей: Анри и Джулин.

— Свадьбу сыграем летом, через восемнадцать лет.

— Договорились, а сейчас выпьем за их будущие, за будущие обледенение наших родов…

А затем смерть графини. Магу удалось вызвать ее дух, и женщина во всем призналась, рассказала, кто настоящий отец Джулин. Это был удар. Но разорвать договор с Войским не было возможности. Он в любом случае почувствовал бы себя оскорбленным. Соответственно тайну рождения Джулин нужно было держать в секрете.

Ее и держали, пока двенадцатилетняя девочка волею случая не подслушала один разговор, а потом еще и показалась на глаза, потребовала объяснений. Джулин действительно все объяснили, а затем с ней перестали считаться. Она была нужна для достижения одной единственной цели. Больше не для чего. Она не Реани, хотя от Войских это следовало скрыть, она обыкновенный бастард. И ей следовало об этом помнить…

Я должна выйти замуж за Анри Войского. Это мой долг, только так я могу исправить всю эту ситуацию. Джулин закрыла глаза, пытаясь не расплакаться. Она не хотела расплачиваться за ошибку матери, у нее просто не было выбора. Выбор… к демоном обязательствам. Она уже выбрала. Выбрала за эти три дня, когда часами рыдала и ломала себе руки. И пройдет ли месяц, год… ничего не изменится.

Джулин криво улыбнулась и пошла вперед. Она уже сделала выбор, а сейчас просто нужно было его принять. Как там говорят, яблочко от яблони. Пожалуй, это правда. Она думала, что влюблена в Анри, но он показал ей свое настоящее лицо… нет, лучше не вспоминать, что она тогда узнала, увидела…

Барон Войский младший последний человек, с которым можно связать свою судьбу, даже если они будут жить в разных замках и встречаться по нескольку раз в год, только для того, чтобы не распускались слухи. К тому же она любит Ристера, и от этого никуда не деться. А повторять судьбу матери она не хотела. Слишком дорого обходиться, да еще и расплачиваться должны дети…

Джулин снова побежала. Вот, наконец, первый корпус. В одном из кабинетом сейчас Алехандро рассказывает что-то о методах защиты, в другом сидит Ристер. Осталось не попасться на глаза одному, да и остальных магистров следует избегать, и встретиться с другим…

— Привет, — Джулин поднялась на пятый этаж и подошла к нужной двери. Несколько секунд постояла перед дверью, прислушиваясь к тому, что происходит в кабинете. Оттуда не доносилось ни звука. Девушка решила рискнуть. Если с Ристером будет кто-то рядом, она может извиниться, сказать, что ошиблась, перепутала аудиторию…

Он был один.

— Привет. Что ты здесь делаешь здесь?

— Хотела извиниться. Я обвинила тебя в смерти Милины, и это глупо. Я… Мне действительно ужасно стыдно, — быстро выпалила Джулин.

Ристер подошел к девушке и обнял ее:

— Все в порядке. Она была твоей подругой, и тебе нужно было привыкнуть к тому, что ее больше нет. Я оказался крайним.

— Нет, мы не были подругами. Я говорила, что ненавидела ее, — девушку прорвало. Ей уже давно необходимо было выговориться — эта правда, но я не хотела ее убивать. Что бы я не говорила, а смерти я ей не желала. Я постоянно талдычила про свободу. Знаешь, во многом я сама виновата. Если бы я сразу же решила, что для меня главное, а что можно отбросить, я бы забыла о Милине, или поговорила бы с ней на чистоту. Как оказалось, это не так уж плохо. Сегодня я попробовала, и все стало ясным. А вместо этого я представляла Милину всемогущей, и во всем плохом, что происходило со мной, винила ее. Глупо…

— Глупо, — Ристер заглянул в глаза Джулин — не боишься сломать себе жизнь? Если я правильно понял…

— Боюсь. Поэтому и хочу быть с тобой.

В дверь постучали. Ристер беззвучно выругался:

— Не дадут побыть наедине. Я сейчас вернусь, — мужчина вышел из кабинета, плотно притворив за собой дверь. Через пару минут он вернулся — не хочешь выйти в город. Здесь нам не дадут спокойно поговорить.

— Давай, — Джулин искренне улыбнулась. Она могла пойти за Ристером куда угодно.

Они вышли из кабинета, Ристер поспешно захлопнул двери за Джулин и закрыл ее на ключ. Они один за другим пошли вперед.

— Кстати, — когда они спускались по лестнице, Ристер щелкнул пальцами на руке, как будто вспомнив о чем-то — ты сказала, что Милина не всемогуща. То есть это не она тогда следила за тобой?

— Нет. Это Элен. Да и вовсе она не следила. Просто не могла уснуть, вот и нашла себе развлечение.

— Бывает, — глаза Ристера прищурились и сверкнули, но Джулин этого не видела. Девушка думала о том, какой идиоткой она была, когда обвинила Ристера в убийстве:

— Зачем ты это сделал?! Как ты мог?!

— Прости, что сделал? Пришел в тот день ужинать в трактир, не сделал вид, будто не узнал тебя на следующий день в Университете, или откликнулся на приглашение на вечеринку?

— Ты знаешь, что. Ты убил ее, именно ты. И я жалею, что встретила тебя. Смерть Милины ничего не решила, но ты, наверное, надеялся на другое. Я тебя ненавижу, не желаю больше видеть… никогда.

— Джулин, прекрати.

— И не подумаю, — девушка развернулась и громко хлопнула дверью за своей спиной, даже не пытаясь вслушаться в оправдания мага.

Джулин глубоко вздохнула. Она все никак не могла отделаться от воспоминаний о том разговоре. Поэтому даже не замечала, как они с Ристером вышли из здания, прошли насквозь парк и оказались возле ворот. Она не слышала, как кто-то звал ее, не видела ту, кто бежала к ней и опоздала всего на несколько минут.

Из прострации Джулин вывел только голос Ристера:

— Вот мы и в Риане…

Я задумалась, куда могла пойти Джулин. К себе? Обратно на пару? Джахал, откуда я могу знать. И почему я не спросила у Фреда, как воспользоваться его заклинанием поиска. Сил мне должно было хватить. А, если найти его, затем попросить поискать Милину и… Нет — я махнула головой — слишком долго. Я могла не успеть. Куда же Джулин пошла?!

— О духи! — внезапно воскликнула я в голос и остановилась — она пошла к нему. Нужно было найти черную башню — название опять же было придумано какими-то студентами. И сейчас, в первый раз в жизни, оно показалось мне не излишне мрачным, как я полагала еще вчера, а подходящим. Там у нас проходили занятия некромантии (скорее даже, ее основы). Настоящей некромантией занимались курсы постарше, а то и выпускники Университета.

К несчастью, башня находилась достаточно далеко от того места, где я находилась. Нужно было пройти едва ли ни через весь парк. Но была бы цель. Я пыталась идти как можно быстрее и периодически даже срывалась на бег, а потом останавливалась, чтобы перевести дух. Но ничто не вечно (к счастью). Наконец, башня возникла перед глазами. Вот только Джулин я так и не увидела. В принципе, это было не удивительно (просто досадно). Я ведь ей дала такую фору во времени.

Итак, задача: как в огромной башни найти одного человека? Невыполнимая задача. Я зло прищурилась и кое-что… кое-кого заметила — одинокую фигуру, которая как раз выходила из башни. Рискнем!

Я подошла ближе к идущему человеку. Первый взгляд не оказался ошибочным: на человеке действительно была мантия магистра, а, значит, он, скорее всего, знает, где сейчас Ристер (по крайней мере, мне хотелось верить в это):

— Не подскажите, где сейчас находится магистр Ристер?

— А, зачем он вам? — маг окинул меня подозрительным взглядом.

Джахал! Об этом я не подумала…

— Магистр Дорин просил его найти. Он зачем-то ему понадобился, — я улыбнулась, надеясь, что поступила правильно, уже во второй раз за один единственный день использовав имя магистра Дорина.

— Почему здесь? Ристер сейчас в первом корпусе. У него на третьем этаже свой кабинет.

Я вздрогнула: "неужели Джулин с самого начала знала об этом? Только не это!"

— Наверное, я просто ошиблась, не переспросила у магистра Дрина, куда мне идти. Спасибо вам, — я бросилась бежать обратно.

Еще один шаг, последний шаг — умоляла я сама себя, приближаясь к нужному зданию, надеюсь, в этот раз я вытянула выигрышный билет.

Но Джулин не было и здесь…

В этот раз я по-настоящему растерялась. Даже постояла несколько минут перед запертым кабинетом. Но… я ведь не нашла ни Джулин, ни Ристера. Они ушли вместе. Решили поговорить, объясниться…, куда бы я пошла? В Риан — внезапно поняла я. Если там Ристер избавиться от Милины, у него не будет свидетелей… нельзя думать о плохом, о худшем, у меня нет ни одного доказательства, только смутные подозрения, они просто поговорят, просто… я снова побежала.

— Джулин, Джулин! — я все же увидела их, выходящими из ворот. Но Джулин не услышала моего крика, а обращаться к Ристеру я не догадалась. Добежать, только бы добежать… я не успела. Ворота захлопнулись перед моим носом.

— Мне нужно в Риан, не выпустите ли вы меня? — обратилась я к охраннику, пытаясь быть вежливой, несмотря на отчаяние, охватившее меня.

— Простите, я не имею права никого выпускать. Сегодня все студенты останутся в Университете.

— Но ведь только что, — я потеряла дар речи — только что они вышли.

Мужчина окинул меня строгим взглядом:

— Магистр — это вам не безликие они — правила не для них, для студентов.

— Но ведь он был не один, — я была в отчаянии — с ним Джулин!

— Я не имею права удерживать магистра, с кем бы он не шел — идите…, я и так сказал вам слишком многое…

Магистр Дириани устало сел в кресло. Нужно было отдохнуть, выспаться. Это молодым достаточно одной настойки, чтобы не бодрствовать две, а то и три ночи к ряду. Ему следовало беречь себя. Предыдущую ночь он не спал, хотел первым узнать, если в Университете произойдет какое-то происшествие, или же (что гораздо лучше), что в этот раз Духи будут милостивыми.

Он действительно узнал об этом первым. Магические нити, на плетение коих он потратил едва ли не весь день, послали сигнал. Маг вздрогнул и стал ждать, пока его подчиненные доложат ему, кого высшие силы забрали на этот раз.

Через несколько минут к нему заглянули, а, увидев понимание в глазах, рассказали только о том, кем оказалась третья жертва — Бриан Нерин. Парень девятнадцати лет. Он, как и двое ранее убитых, оказался мелким дворянином. Второй ребенок в семье. Первый пошел по ступам отца — выбрал военную службу, у второго оказался магический дар, небольшой, но для поступления в Университет его хватило.

Небольшой магический дар, отсутствие связей при дворе, кредиторы, обступившие семью со всех сторон — это было все, что было схожим у трех жертв. Больше ничего обнаружить не удалось. Они даже жили в разных провинциях, да и здесь, в Университете, не водили между собой дружбы. Их ничего не связывало.

Магистр Дириани кивнул вестнику, тот поспешил откланяться, а маг погрузился в раздумья. Это было его обязанностью — обязанностью Ректора Университета Магии, защищать своих студентов, и он не собирался перекладывать эту обязанность на других.

К утру план был готов — собрать всех магов, всю их силу и накрыть Университет защитной пеленой. Если враг воздействует на студентов извне, его усилия в эту ночь ничего не дадут, зато маги будут знать, откуда начинать поиски. И в этот раз у них все выйдет, они не придут с пустыми руками, как сегодня явились Дорин с Верданой. Если убийство все равно произойдет, значит, виновный находится на территории Университета, и действовать придется другими методами.

А еще нужно было, чтобы все студенты оставались на территории Университета. Так, на всякий случай, если именно тот человек, который устроил три смерти, выйдет наружу.

— Все, спать, спать, — еле слышно проговорил сам себе Дириани. Ночью ему потребуется как можно больше сил…

Я медленно возвращалась к башням, не зная, что еще можно предпринять. К беспокойству за Джулин примешивалось непонимание ситуации в целом. Почему запрещено покидать Университет? Из-за смерти Милины, или произошло что-то еще, о чем я не знаю?

Да, кто его знает — я устало махнула рукой. Впрочем, через несколько минут вновь пришла надежда — магистры то, наверняка, знают, а, значит…. я с насмешкой покачала головой — ничего это не значит. Я ведь не пойду к магистрам, ни о чем не буду их спрашивать. Я просто не решусь. Даже ради Джулин. Смешно, еще вчера Джулин была для меня никем, и я даже не заметила, если бы она исчезла. Сегодня все изменилось. Если сегодня с ней что-то случится, я буду винить во всем себя, только себя…

— Элен?! Ты то мне и нужна, — погрузившись в раздумья, я, как всегда, не замечала ничего вокруг, пропустила и появление Дорина.

— Да, магистр.

— Я только что услышал новость, оказывается, я разыскиваю магистра Ристера. И даже попросил вас его найти. Что вы можете сказать?

Я покраснела и опустила глаза. За всеми волнениями я просто позабыла, что прикрывала свои поиски Ристера и Джулин именем Дорина.

— Простите, магистр, — сказала я, так и не рискнув поднять глаза и взглянуть на собеседника — просто мне очень нужно было отыскать магистра Ристера, и ваше имя как-то вырвалось, а затем я просто не стала менять свои слова и…

— Что же мне с вами делать? — хмыкнул магистр, прислонив одну руку к дереву — вы лжете на каждом шагу.

— Я не лгу…, - я замолчала, затем резко выпалила — помогите мне выйти из Университета. Это очень важно, прошу вас.

Дорин нахмурился:

— Я не понимаю. Если вы хотите в такой способ избежать наказания…

— Нет, это действительно очень важно, — прервала я магистра, успев подумать, что избежать наказания я тоже не против.

— Хорошо, но, зачем вам моя помощь?

— Охранник меня не выпускает, сказал, что только магистры могут выходить и те, с кем они идут.

— Первый раз слышу, — Дорин еще больше нахмурился, с удивлением поглядывая на меня — вы уверены?

— Да, конечно. Я только что разговаривала с ним и…, - нужно что-то придумать, иначе он не согласится. "Мне очень надо" — звучит слишком иллюзорно, неправдоподобно — крутилось в голове — магистр Алехандро сказал, что… что к ночи все должны быть в Университете, а Джулин этого не знает. Она успела выйти в город до того, как это запретили, и хотела провести там всю ночь. Я бы ее предупредила. Мы бы успели вернуться вовремя.

— С чего вы взяли, что я вам поверю? И, зачем, вообще, это вам?

— Я бы заглянула к Джулин на обратном пути. Мне же нужно зайти… к родным — это очень важно, очень, — я смотрела на Дорина молящими глазами и в одно мгновение поняла, что попала в цель: глаза у Дорина блеснули при упоминании о моих родных, он вздрогнул.

— Хорошо, я провожу вас, но не забудьте вернуться вовремя и захватить с собой Джулин.

— Обещаю…

— Да, что за день такой, — Трин — часовой на рианских воротах, устало провел рукой по лбу — куда все прутся? Ни ярмарки, вроде, в городе не предвидеться, ни состязания какого-то, турнира там…, так какого же…

— Да, ладно, не переживай, — хлопнул его по плечу напарник — нам то тоже по пару монет с каждого фургона достается.

— Это единственное, что примеряет меня с жизнью, но как же все-таки достало работать, — Трин махнул рукой. А в ворота тем временем снова постучали — Эх! Не жизнь, а…, Трин цокнул языком и подошел ближе к очередному фургону, хозяин которой мечтал попасть в Риан. Это уже была седьмая повозка за последние два часа…

Глава 28

— Простите, вы не видели несколько минут назад здесь магистра… с девушкой?

— Не думаю, — помимо неутешительных слов меня наградили презрительным взглядом. Я скривилась: до сегодняшнего дня мне и в голову не могло прийти, что магов так открыто не любят. Я даже порадовалась, что на мне еще нет такой же темной мантии. Хотя к цели меня это и не приблизило.

Я уже не в первый раз задавала прохожим один и тот же вопрос (так что, уже успела заучить его на память), а ответа все не было.

— Простите, вы не видели…

В первый момент пребывания в Риани я немного растерялась, не зная, с чего начать поиски. Охранник на воротах все же задержал меня и на довольно большое время, к сожалению. Надежды на то, что я просто увижу идущих впереди Джулин и Ристера не было никакой. Так я и начала выспрашивать о них прохожих. Сначала мне пришло в голову задать вопросы торговцам: они уж точно что-то видели. Но сегодня их было не так много, а те, что стояли, теряли к тебе интерес уже в тот момент, когда ты заявляла, что их товар тебя не интересует.

Я пыталась проявить хитрость, но люди не желали говорить ни о чем, кроме своих прилавков, а когда я начинала ходить вокруг да около, предпочитали обслужить других покупателей.

Пришлось обратиться к прохожим, но и они были слишком заняты, чтобы предаваться воспоминанием, да и с магами никому не хотелось связываться. Пару раз меня даже обругали, что я лезу не в свое дело, но в основном мы обменивались вежливыми фразами.

— Мне кажется, я могу вам помочь, — внезапно сказала старая сгорбившаяся женщина в старом платке, закрывавшем половину ее лица. Да и вообще, вся ее одежда говорила о бедности, отчаянной нужде: длинная грязная юбка да щиколоток, бесформенные сапоги, кофта с длинными рукавами, и еще какая-то тряпка (скорее всего в далеком прошлом это было муфтой, сейчас же называть это так было бы кощунством), в которую старуха кутала руки. Ее голос был очень низким и к тому же хриплым, но, сказанные женщиной, слова, как ни странно, я хорошо понимала. — Только это было довольно далеко отсюда — в прибрежных районах, если я не ошибаюсь.

— Спасибо, — я расцвела в улыбке. Удача все-таки улыбнулась мне. И побежала в, указанном старухой, направлении. От Университетских ворот до моря было довольно далеко.

Элен так долго искала какую-то зацепку, хоть что-то, что ей не пришло в голову усомниться в словах неожиданной помощницы, задать свой вопрос кому-то еще. Девушка не потрудилась даже взглянуть в лицо старухе. Немудрено, что она не заметила, как на мгновение глаза у той опасно блеснули…

Фред, ни на что не надеясь, перелистывал очередную книгу. Он уже пересмотрел в такой способ не один десяток фолиантов, а ничего нового уже давно не находил. Страницы пестрили либо ненужными деталями, либо авторы писали одно и тоже, правда, в совершенно разных выражениях. Так и здесь — видения, соприкосновение с миром Духов, демоны снов… стоп! Такого раздела он, еще читал. Фред быстро взглянул на часы на стене — четыре. Да уж, время пролетело незаметно. Мужчина немного постоял, раздумывая, просмотреть ли еще об этих демонах сна. Читать, вроде бы, было совсем немного — каких-то двадцать страниц. Время терпело, так, почему бы…

Книга неожиданно заинтересовала мужчину, а больше того, сама тема. Но вначале информации пришло не так много — просто основные данные, но на двадцати страницах много го и не разместишь. Пришлось еще немного полазить по полкам, надеясь на удачу.

Наконец, в руки попался какой-то пыльный фолиант у самой стенки. С трудом прорвавшись сквозь шелуху витиеватого текста (впрочем, если принять во внимание несомненную древность книги, то в ней не было ничего необычного), Фред действительно отыскал кое-что полезное.

— Да, и, вроде бы, Элен что-то говорила о тумане…, - мужчина не заметил, что произнес последнюю фразу вслух. Затем все же спохватился и продолжил додумывать свою теорию молча.

Еще минут пять взгляд Фреда блуждал где-то далеко, а сам он выглядел очень сосредоточено. Стороннему наблюдателю и в голову не могло бы прийти, что мужчина мечтает, скорее, раздумывает и не на самые приятные темы. Затем решительно положил книгу на место и быстро вышел из башни, не забыв кивнуть на прощание библиотекарю.

До жилой башни Фред добрался на удивление быстро, затем поднялся наверх.

— Привет! — Фред Приветливо кивнул Лиин, увидев ее возле окна в жилой башни — Элен у себя?

— Нет, я ее не видела, — девушка нахмурилась — а, куда вы вообще делись после пары магистра Реанина?

Фред неопределенно махнул рукой, не желая тянуть время, рассказывая, в общем-то, бесполезную в данный момент историю.

Не услышав ответа, девушка еще больше нахмурилась:

— А, если бы магистр Алехандро заметил ваше отсутствие? Вам повезло, что на Джулин что-то нашло. Она прямо посреди пары сбежала. Едва не высказав до этого все, что она думает об Алехандро, его парах. Все, что думает половина из нас.

— Забавное, наверное, было зрелище, — предположил Фред.

— Куда уж забавней, — Лиин хмыкнула — Алехандро едва молнии не метал. А, между прочим, никто не понимает, что на Джулин нашло. Только Анри высказал что-то вроде того, что его суженная была всегда не от мира всего, сумасшедшая. Вот только его предположение особого успеха не имело. Джулин едва ли не превратилась в героиню дня. А, может, на самом деле превратилась…

Фред нетерпеливо повел рукой. Успехи Джулин ни в коей мере не интересовали его. Разве что любопытство свое он толил.

— Ты точно не знаешь, где Элен?

— Я думала она с тобой, — в глазах у Лиин появилось беспокойство — вы же одновременно пропали. Вот я и думала…

— Да, да, — Фред прищурился, пытаясь вспомнить, правильно ли он понял слова Элен. Да, нет, ошибки быть не могло. Впрочем, может, девушка сидит у него в комнате. Чего произойти не может? — ладно, наверное, мы не правильно поняли друг друга, — Фред развернулся и начал спускаться вниз, надеясь, но так до конца и не поверив, в только что сказанные им слова. Интуиция-то подсказывала совершенно иное…

Лиин смотрела, как Фред спускается вниз (правильнее было бы даже сказать, несется), и недоуменно хмурила брови. Что-то было не так в их разговоре, в исчезновении Элен (хотя оно было далеко не первым). У Лиин снова начали появляться черные мысли касательно Анри. А вдруг Элен принялась воплощать свой план? Она ведь так и не рассказала, в чем он заключался. Так, пустые фразы. Неужели они были нужны только для того, чтобы спрятать правду, чтобы дать Элен время разобраться во всем самой.

Лиин стала сама себе противна. Она переложила на подругу груз своих проблем, хотя именно ей было проще с ними разобраться. Но нет, она испугалась, расплакалась, как маленький ребенок…

— Фред, — крикнула девушка и подбежала к поручням, надеясь, что мужчина не успел далеко отойти, и он услышит ее. Его ведь нужно было предупредить на счет затеи Элен, чтобы он, в случае чего (мало ли, что Элен собирается предпринять — осторожность не помешает), все правильно понял. А то иногда случаются казусы, причем далеко не забавные. Но в ответ до нее долетела одна тишина. Даже топота ног уже не было слышно…

Алехандро давно не находился в таком кошмарном состоянии. Проблемы сваливались на него одна за другой. А ведь еще вчера жизнь казалась прекрасной. Как же, он избавился от соперника, теперь ничто не мешает возвыситься, а… а оказалось все хуже некуда.

Магистр нахмурился, снова и снова вспоминая поражения этих суток (убийство Бриана Нерина, правда, произошло немного раньше, но разве пятнадцать минут имеют такое большое значение?), а ведь они еще не закончились. Алехандро скрипнул зубами и пошел дальше по коридору. По расписанию у него сегодня было еще две пары, и нужно было на них успеть. Какого демона Дириани запретил переносы (архимаг попросил магистров ограничить использование сил в эти сутки), теперь вот сбивай ноги. Пары то ставили, не заботясь о расстоянии между корпусами и количеством в них этажей. Никто ведь и представить не мог… За очередным поворотом извилистого коридора Алехандро увидел Вердану.

— Магистр Вердана, я бы хотел с вами поговорить, — начал ее коллега очень официально.

— Что ж, я не против, — целительница тоже ничем не выказала своих чувств (а были ли они у нее?) — но не здесь же нам разговаривать, — женщина брезгливым взглядом окинула пространство вокруг — пройдемте ко мне в кабинет.

— Простите, но я спешу, — Алехандро скривился, быстро вспомнив о неприятном, а ведь он почти согласился — я, надеюсь, здесь, в нише, нас никто не потревожит.

— Прошу вас, — приглашающий голос Верданы был приторно сладким.

— Я про нашу договоренность относительно Дорина. Вы же понимаете, что сделали только хуже. Если бы Дорин был здесь… а так я могу обвинить его только в черствости, а в убийстве буду виноват один. Но нет, вы взяли его для борьбы с несуществующим злом, в то время как здесь, в Университете…

— Положим, виноваты не вы один. А половину магистров Университета Магии никто не посмеет ни в чем обвинить. Вы это знаете не хуже меня. Что будет с Киринеей без магической поддержки? Руины и прах. Король не пойдет на это. Он слишком осторожен. И, если кого-то и обвинит, то точно не вас. А ведь, возможно, монарх ни о чем не узнает. У него, я слышала, своих проблем полно. И до разных слухов просто дела нет.

— Если он узнает, то виноватыми окажутся отнюдь не пешки, а те, кто ближе к вершине. Дириани, я…, вы, кстати говоря.

— Но ведь меня тоже не было в эту ночь в Университете, или вы забыли? — Вердана слегка презрительно улыбнулась — и вот еще что, хочу сразу решить все вопросы. Я не предлагала кандидатуры Дорина. Дириани сам предложил его, как лучшего мага после себя. Неужто, забыл про вас? — Вердана позволила себе еще одну насмешливую улыбку — я только согласилась и все. И, конечно же, последнее, хотела бы я, что бы вы собственными глазами увидели ваше несуществующие зло. Уверена, вы бы очень удивились, голос женщины стал выше, громче, значительнее. — Мои видения никогда не лгут, и мне даже в голову не пришло бы использовать их в вашей борьбе за власть. Простите, — Вердана сделала шаг в сторону, чтобы уйти.

Алехандро схватил ее за руку. Их восклицания: "Да что вы себе позволяете" слились в один голос. Впрочем, добавить что-то посущественней магистры не успели: к ним подошел Дорин.

— Приветствую, магистры.

— Взаимно.

На этих трех словах приветствия официальная часть встречи закончилась. Теперь Дорин мог узнать то, что его интересовало. Не поболтать же он подошел — собеседники не те.

— Я бы хотел узнать, почему вы запретили выходить в город?

— Я запретил? — возмутился Алехандро — это приказ Дириани.

— Почему я о нем не слышал? — Дорин был удивлен и даже не пытался этого скрыть за холодной маской безразличия.

— Возможно, ректор просто не счел нужным сообщать вам об этом, — во время разговора с Верданой Алехандро и так досталось, вот он и хотел выместить все зло на Дорине — посчитал, что для вас эти знания будут лишними.

— Но я тоже ничего об этом не знала, — внезапно взяла слово Вердана. И на несколько минут в компании трех волшебников наступила тишина. Магистров поразило не то, что Дириани не счел нужным сообщить Вердане о нововведениях, а то, что Вердана поддержала Дорина, приняла его сторону.

Алехандро побелел, сузил свои, и без того небольшие, глазки и, наконец-то, соизволил относительно правильно и корректно (нет предела совершенству) ответить:

— С чего бы мне знать, почему вам обоим не сообщили? Наверное, Дириани просто не успел. Архимаг и в самом деле просто забыл сообщить о своих планах троим людям, всего троим. Он и представить не мог, к чему это приведет. Впрочем, не мое дело. Это нужно для того, чтобы собрать всех учеников в Университете и накрыть их защитной пеленой. Или вы хотите, что бы убийства продолжались? — закончил свою речь магистр, все же не сдержавшись и задав, мучивший его вопрос.

— Но защитная пелена забирает слишком много сил. Нам не хватит сил удерживать ее всю ночь, — нахмурилась Вердана.

— Дириани принял решение о том, чтобы поставить сплошной барьер между Университетом и Рианом. Мы будем в кольце.

— Но это ведь означает, что все защитные заклинания, все амулеты в городе перестанут действовать.

— Они уже перестали. Да что с вами?! — Алехандро посмотрел на бледные лица своих коллег — всего-то на одни сутки. Мы можем пожертвовать жизнью десятка нищих ради безопасности наших студентов, или даже купцов, простых горожан…

— А сотней можете? — в голосе Верданы прорезались боль, усталость, даже в какой-то мере отчаяние — я уже говорила вам. Мои видения сбываются всегда.

Дорин не сказал ни слова, но его сердце забилось быстрее от воспоминания, что сейчас в городе две его студентки, смерти которых не пойдут никому на пользу и не покажутся мелочью — Джулин и Элен…

Джулин и Ристер сидели в небольшом дворике и весело болтали о чем-то. Лицо Джулин, то и дело, озарялось улыбкой. Магистр вел себя более сдержано. Магам все же не пристало открыто проявлять свои мысли и чувства, даже, если это просто дань традициям. Впрочем, было и другое объяснение, куда менее радостное — Ристер просто не испытывал тех чувств, которых от него ждала девушка. И в самом деле, беспокоился о чем-то, переживал. Но Джулин второе объяснение и в голову не приходило. Она была так счастлива, что почти не обращала ни на что внимания. Зачем, когда жизнь так прекрасна, когда ты уже победила, и такие мелочи как долг, твоя, возможно, сомнительная репутация в будущем ее просто не волновали?

— Знаешь, а я ведь рада, что думала, будто ты убийца. Нет, это не потому, что я бесчувственная кукла, и мне не хватает в жизни острых ощущений, просто у меня появилось время, чтобы подумать, принять решение. Только потеряв что-то, начинаешь понимать, на сколько это что-то… кто-то тебе дорог. Осознаешь, какую цену ты готов заплатить, чтобы вернуть все, как было.

— Но ведь уже не будет, как было, или Анри продолжит маячить черной тенью за твоей спиной?

Глаза Джулин потухли, она вся даже как-то вся скукожилась:

— Не будет. Я могу в любой момент ему сказать, что между нами все кончено (а разве между нами когда-то что-то было, помимо пустых разговоров, да двух-трех танцев после выпитых коктейлей), что я никогда не стану его женой. Я думала об этом вчера, позавчера… все, эти дни. Это мерзко, то, чем он занимается. Я полагала меня это не касается. Эти девушки… они ведь никто. Были никем, и так и останутся. А подвернется им на пути барон Войский, или нет, не важно. А потом я поняла, что, возможно, стану одной из них. Пускай свет и смотрит сквозь пальцы на все это, но я не могу. А значит…. значит, я напишу. Хочешь, сделаю это сегодня, нет, завтра? Ты же не собираешься меня бросать в этот вечер?

— Вот уж не думал. Иногда мне кажется, ты считаешь меня бессердечным. Я так долго не видел тебя по-настоящему, — Ристер поднял руку Джулин и прикоснулся к ней губами — что расстаться сейчас идиотизм в чистом виде. Но, почему ты спрашиваешь, хочу ли я, чтобы ты написала своему отцу? Это же очевидно.

— Мое письмо… как только я напишу его, мой отец откажется от меня, ну, или, возможно, вначале самолично приедет в Университет для решающего разговора. Я уже не буду Риани, а затем меня вышвырнут из Университета. Зачем магам безродная нищенка?

— Но я ведь тоже принадлежу к касте магов, а мне ты нужна.

— Решать то будет Дириани, или Алехандро, а после сегодняшнего он захочет хоть в чем-то отыграться, а не ты.

— Официально тебя выгнать не имеют права, — не согласился с Джулин Ристер. Ты ведь ничего не сделала, а не официально… мы им не дадимся.

— Ты мне поможешь? — Джулин затаила дыхание.

— Глупый вопрос, — фыркнул Ристер и снова потянулся поцеловать девушку. На этот раз в губы…

Элен в комнате у Фреда не было, Стеан недоуменно пожал плечами, сказав, что вообще не видел сегодня девушку и снова уткнулся носом в книгу. Магистр Ристер пообещал им завтра на второй паре провести практическое занятие, связанное с зомби, а это в глазах Стеана не было пустым звуком.

Впрочем, на иной результат мужчина и не рассчитывал, просто зашел на всякий случай, надеясь, что его интуиция в этот раз его провела. Но, нет. Где же она может быть?…

— Да, совсем забыл, — Фред хотел снова выйти из комнаты, уже даже взялся за дверную ручку, но резко застыл на пороге и обернулся к другу — Джулин не видел?

— Нет, — медленно протянул Стеан, все-таки отвлекаясь от учебника и поднимая вверх глаза — а ты, наконец, решил, что две лучше одной. Я то видел пару раз, как наша графиня на тебя смотрит (и что они все в тебе нашли?), а после ее сегодняшнего выступления…, ты поднимешься к уровня Анри, а то и выше.

Фред закатил глаза:

— Больно нужны они мне… оба. Ладно, если увидишь Элен, или Джулин, передай им, что я их искал. Хотя, нет. Джулин ничего не передавай, только Элен.

— Ладно, дерзай, — улыбнулся Стеан, потом его взгляд снова перенесся на книгу. Парень нахмурился и вздохнул. Если бы не эта Джахалова некромантия, он бы выпытал у Фреда все подробности, но, как завтра объяснить зомби, что он предпочел зубрежку нужных заклинаний, веселому мужскому разговору с Фредом? Не поймут ведь.

Стеану даже в голову не могло прийти, что завтра у него и вовсе не будет некромантии, что завтра магистрам будет просто не до этого. А Ристер…

Фред кивнул на прощание другу и вышел, постоял возле окна, раздумывая, что предпринять. А в том, что, что-то делать все же нужно, он был абсолютно уверен. Если бы пресловутая интуиция еще и намекнула бы, что, Фред был бы счастлив, но чего нет.

Мужчина побарабанил пальцами по широкому подоконнику. К несчастью, магия поиска на территории Университета не действовала, нужно было придумать что-то другое. И как можно скорее. Время то утекало.

Минуты через две Фред со злостью стукнул кулаком о подоконник и снова начал спускаться вниз. Был только один способ узнать, что с Элен. Вряд ли, он бы понравился девушке (он и Фреду то, честно говоря, совершенно не нравился), но выбора не было — обратиться к магистрам, к Дорину, к примеру. Фред седьмым чувством ощущал, что Элен снова во что-то влипла (не надоело главное ей с предыдущих раз).

До первого корпуса Фред так и не дошел. В парке он увидел Дорина, которого как раз искал, и поспешил к молодому магистру. Маг тоже, по-видимому, куда-то спешил (иначе он не шел бы сквозь парк коротким путем, минуя дорожки), но это не помешало Фреду подойти к нему.

— Магистр Дорин, не могли бы вы помочь мне кое в чем, — от волнения Фред даже забыл про привычные вежливые приветствия и сразу же приступил к сути вопроса.

Но Дорин этого и не заметил. Он злился на себя, за то, что разрешил Элен выйти в город и, то и дело, прощупывал ворота, ожидая, когда возникнет сигнал о том, что девушки благополучно вернулись в Университет. Город уже несколько часов был лишен магической защиты, и, в случае чего, студентки должны будут рассчитывать только на себя, свои силы (да и те, вследствие вакуума, должны были изрядно уменьшиться). Но они ведь еще почти ничего не умели, особенно Джулин. Выйти наружу Дорин не решался. Осталось ведь каких-то пол часа, и он мог не успеть вернуться, а его силы потребуются.

Маг снова и снова прощупывал защиту. А сигнала все не было. И Дорин даже подумывал о том, чтобы зайти к Дириани, попытаться уговорить его перенести задуманное им на следующую ночь.

— Дело в том, что Элен…, - продолжил Фред, но магистр его перебил:

— Элен, Элен, — действительно, дело в ней и в Джулин, — Фред застыл, чувствуя, что магистр что-то знает, но не решился задать вопрос, надеясь, что Дорин и сам заговорит, так и оказалось — ты ведь умеешь применять магию поиска — Фред кивнул — нужно, чтобы ты нашел Элен и Джулин. Они в Риане. Стой! — крикнул магистр, видя, что Фред, услышав его слова, собирается бежать — тебя все равно не выпустят из Университета без моей помощи — вы трое должны вернуться до темноты, — Элен обещала вернуться до ночи и прихватить с собой Джулин, но, как оказалось, у них гораздо меньше времени, чем они думали. План приходилось менять, да еще и в рекордные строки — осталось каких-то пол часа. Сейчас я черкану тебе несколько строк на бумаге. Отдашь ее охраннику на воротах, иначе не пропустит, — в руках Дорина появился небольшой кусок бумаги и перо. Он что-то быстро нашкрябал и передал Фреду. Тот, не глядя, бросился вперед…

Стояла середина осени, и темнело довольно быстро, так что, когда Джулин с Ристером на мгновение отвлеклись друг от друга, вокруг уже царил сумрак. Сидеть на скамье дальше не хотелось. Вместе с сумерками пришла прохлада. И Джулин постепенно начала мерзнуть. Ристер быстро создал вокруг них поле с теплом, да еще и обнял девушку на всякий случай, но все же продолжать сидеть в этом одиноком дворике желание пропало. Вот только расставаться не хотелось. Парочка решила заглянуть в замок Риани, в котором Джулин не раз устраивала вечеринки. Посидеть, обнявшись, перед растопленным камином, выпить коктейль, просто помолчать в тишине…

Они медленно направились в нужную сторону, не прерывая, впрочем, объятий, и улыбаясь друг другу, когда их взгляды встречались. Пара прошла уже, должно быть, несколько кварталов, вокруг окончательно стемнело, а потом справа раздался короткий отчаянный крик. А затем снова тишина.

Я быстро шла к морю. Так уж вышло, что в последнее время я снова начала носить платья, а про университетскую одежду — более удобную, между прочим, позабыла. В основном это было следствие влияния Лиин:

— Элен, ну, подумай сама, черное не будет смотреться на черном. И, если ты все же решила носить это колье из черного жемчуга, хотя знай, я против — это все-таки слишком дорогой подарок — нужно одеть платье с белым корсетом.

— Но я привыкла…

— Как ты могла привыкнуть носить брюки за месяц?! Это ведь мужская одежда и ты просто не можешь… Я уверена, магистры сошли с ума, когда предположили, что девушки будут носить штаны. Это не мыслимо!

— Брось, все не так плохо, к тому же…

— Не желаю ничего слышать. Быстрее одевай, а то мы опоздаем…

Сейчас это здорово мешало, точнее, мешал корсет, бежать в котором было попросту невозможно.

Я дошла до порта, обследовала ближайшие к нему кварталы, с неким внутренним напряжением заглянула даже на Прибережную. Результата не было. Разве то, что я довольно сильно устала. Но мысли об отдыхе пришлось оставить. Я двинулась к центру Риана, надеясь, что там мне повезет больше. На мое решение повлияло то, что другие части города я знаю гораздо хуже, так что, обязательно заблужусь.

Постепенно на город начала спускаться темень, а надежда на то, что я найду Джулин, таяла на глазах. Даже появилась мысль вернуться в Университет, но я к ней не прислушалась, продолжая идти вперед.

Не знаю, что заставило меня в какой-то момент обернуться. Никаких шагов я точно не слышала, но я обернулась… и заорала. За спиной стоял бледный мужчина. Длинные волосы, голубые глаза… Меня испугало не это. Его улыбка. Мужчина улыбался, а над его нижней губой отчетливо виднелись два клыка…

— Магистр Дириани, неужели мы не можем выполнение вашего плана на завтра, проблема в том…, - магистр постоянно прислушивался к тому, что происходит на воротах, и понимал, что Фред все еще в Университете. Передумал? Не захотел? Его не выпустили? Он не знал, что случилось, но волнение за девушек только возросло. Он подошел к Дириани, что бы уговорить того перенести задуманное на другой день, но…

— О чем ты говоришь, Дорин?! В следующий раз нам просто не собрать такой силы.

— Но…

— Никаких но. Мы сделаем это сегодня. Через несколько минут барьер сомкнется…

Фред сунул охраннику на воротах, подписанную Дорином, бумагу. Несколько секунд мужчина вглядывался в нее, раздумывая, чей приказ, Алехандро (Дириани передал свой приказ через помощника), или Дорина выполнить. Они ведь противоречили друг другу.

— Я могу идти? — под конец не выдержал Фред.

Но человек только поднял руку, заставляя его замолчать, и вновь уставился на лист.

Алехандро, или Дорин, Дорин, или Алехандро…? Ответа не было, как и всегда, когда имеешь дело с магами. Алехандро, вроде бы, занимал высшее, чем Дорин положение. Но полной уверенности у охранника не было. Такие мелочи ведь никогда его не интересовали. Мужчина еще раз пробежал взглядом написанное — никакой подсказки не было, одно недоумение.

Фред дрожал от нетерпения, то и дело, поглядывая на небо, видя, как из голубого оно превращается в серое, а затем и в черное. Нельзя было терять ни минуты.

— Но вы же видите, это почерк магистра Дорина. Он просит выпустить меня наружу.

— Но магистр Алехандро запретил всем студентам выходить, — запротестовал охранник.

Фред застыл, пытаясь придумать выход:

— Но просьба Дорина датируется более поздним временем. Он знает про приказ Алехандро и делает новый.

— Да что вы говорите, — охранник, прищурившись, посмотрел на Фред, поморщился — хорошо идите.

Фред благодарно кивнул, порадовавшись, что нашел выход, и выбежал в Риан, быстро сделал несколько шагов по широкой улице, готовясь применить магию поиска. Но кое-что его задержало.

Внезапно позади раздался хлопок. От удивления Фред обернулся и увидел, что ограда Университета покрылась тьмой, да и он сам — все башни, парк оказались обнесены черным куполом…

— Вот и все, — произнес Дириани — приступим?

Магистры, стоявшие возле него кивнули. Только Дорин продолжал смотреть в пустоту, успев почувствовать, как в последний момент Университет покинул еще один студент…

Джулин с Ристером переглянулись. Мужчина первым сделал шаг в сторону голоса — инстинкт сработал. Джулин немного замешкалась, но через секунду-другую поспешила вслед за своим спутником.

В сплетении переулков разобраться было не так легко, но у магистра перед глазами стояла та часть Риана, в которой они очутились, так что, он справился. Джулин и Ристер выскочили на небольшую улочку, где и лежали два тела…

Глава 29

Женщина стояла возле окна и смотрела на город. Он весь был у нее на ладони: каждый переулок, каждый дом. Что ж, у стопроцентного зрения тоже есть свои плюсы. Хотя порой женщина ненавидела его. Видеть всех этих людишек, читать их мелкие мыслишки на лицах, а то и банальный страх, и быть лишенной возможности подойти ближе, получить то, что тебе жизненно необходимо. Жизненно… скорее уж смертельно…

Женщина улыбнулась и потянулась рукой, к стоящему рядом с ней, бокалу, сделала маленький глоточек, медленно провела язычком по губам. На сколько же сильно его вкус пьянит! Напиток не потерял свою прелесть, разве что немного остыл. Что вы хотите, урожай собранный с полгода назад. Если бы не магия, он бы так долго не простоял.

Но иногда есть прок в том, чтобы напроситься спутницей к магу — всего на одну ночь — и уговорить его наложить заклятие на подарок ее деду на день рождения — вино с ее собственных виноградников.

А затем исчезнуть, когда он попросит плату за свой поступок. Эпоха благородных рыцарей то давно отошла в прошлое — а как хорошо было раньше…

Впрочем, для кого как. Для аристократки — да, прелестное время, а вот для крестьянки, считавшейся кем-то вроде рабыни, которой можно не платить: сыпнуть матери несколько монет выкупа за дочь и хватит им, теперь девчонку можно избивать до смерти, можно считать своим имуществом, можно…можно все…

Теперь же приходится платить даже благородным.

Женщина сделала еще один глоток, на этот раз более долгий. Напиток был терпким, сладким, как настоящее красное столовое вино. Вот только это было далеко не вино — кровь. Кровь какого-то… не то графа, не то маркиза. Женщина расхохоталась. У нее действительно было превосходное настроение, если она начала шутить и в собственных мыслях.

У нее ведь, как и у всех представителей ее рода была стопроцентная память. Того юношу звали Лестэром Нешенским. Он прямо лучился самоуверенностью, когда представлялся ей:

— Маркиз Лестер Нешенский. Я родом из Диона. Гостил у здешнего барона. Но он никогда не говорил, что в его землях обитают такие необыкновенные существа, как вы. Позвольте пригласить вас в свою карету. Ах, давайте я помогу вам подняться…

Ей не нужна была его помощь, было глубоко наплевать на все слова. К чему они, если на лице написаны все его мысли и желания? Впрочем, среди всех нужно было выделить только одно, самое важное, — хорошенько поразвлечься с понравившейся девчонкой (а чем еще заниматься в двадцать сем лет, когда ты молод и полон сил, а в кошелке так приятно звенят злотые?). Вот только объект маркиз выбрал не подходящий. Откуда ему знать, что у нелюдей иные развлечения?

— Леди Марвель, — в комнату вступил длинноволосый мужчина и поклонился. Женщина в ответ благосклонно кивнула — все готово. Мы все кожей чувствуем, как садится солнце. Осталось немного. Каких-то…

— Знаю, — нетерпеливо перебила говорившего женщина. Она ведь тоже этой самой кожей чувствовала приближение ночи, после которой многие людишки не увидят рассвет — это все?

— Все. Да, ваш приказ выполнен — демонята мертвы. Они наши первые жертвы за эту ночь. — Еще один поклон. Как же они ей надоели! Но нужно ни словом, ни жестом не выразить это. Слишком хорошо Марвель помнила, что произошло с ее предшественником, предпочитавшим панибратство со своими подданными. Нет, Марвель не была королевой ночных теней и пуще того всех ночных созданий. Скорее богиней, посланницей Ночи. Точнее, ее считали таковой, на самом же деле… — Я могу идти?

Марвель рассеяно кивнула длинноволосому. Кажется, его звали Вресий. Не то, чтобы ночная тень что-то подзабыла, просто она не очень-то обращала внимание на того, кто именно к ней зашел. К чему?

К тому же ее мысли бродили сейчас в прошлом, когда она, хрупкая девушка в разорванной одежде и с выпачканным лицом буквально ввалилась в хижину. Тогда она упала прямо на пороге, на столько обессиленная, что не могла больше сделать ни шагу. Он и не понадобился. Казалось, само провидение прислало сюда девушку — в недалеком прошлом личную камеристку графини, сейчас — начинающую ночную тень.

Она так и пролежала на пороге в полудреме, а перед глазами у нее проносилась вся ее жизнь…

— От этих смотрин зависит твоя судьба. Ты обязана понравиться ГРАФИНЕ. Помни все мои советы, следуй им во всем… — ей было четырнадцать, когда мать выставила ее за порог. Мимо их деревни как раз проезжали местный граф с графиней — хотели набрать себе служанок в замок.

"На что им столько народу?" — еще успела подумать девочка, прежде чем к их ряду подъехала карета, подняв облако пыли.

Девушка действительно понравилась. Только не графине — графу.

— Чем, дорогая, вам не пойдет эта? Деревеньщена, конечно, но разве здесь найдешь кого получше?

— Полагаюсь на ваше мнение граф. Милочка, ты нам подходишь…

Графиня всегда и во всем соглашалась с графом. Чтобы не вылететь из замка, нужно было выполнять все приказы сеньора, все его причуды. А их было ой как много. Всех не перечесть. Но с теми, кто был послушен, граф был мягок, нежен, ласков. И не только на словах…

— Пустите, пустите! — вот только молодая служанка не приняла правил игры. Сглупила, не догадалась, берегла свою честь для того, единственного. Кто ее знает. Она дала графу отпор, даже оставила след от когтей на лице…

— Дорогая, эта мерзкая девчонка… Я ошибся на ее счет. Она нам не подходит, — заявил граф жене, когда следы на лице перестали бросаться в глаза.

— Прости, но наша дочурка попросила ее для себя. Ты знаешь, она уезжает в эту школу в Аквистии. Ты же сам не хотел, чтобы она училась дома. Не может же она поехать без служанки. Подумай о ее репутации…

Граф мог настоять на своем, уволить, пуще того, убить нахалку. Но… он ограничился тем, что велел избить девчонку до крови:

— Пожалуйста, прошу вас. Что я вам сделала? За что? — крестьянка пыталась вырваться, спастись, а вместо этого следовал новый удар. Эти люди знали свое дело, и мольбами их было не разжалобить, не остановить.

А затем Марвель бросили на сырую землю в саду с наказом быть готовой выехать через полчаса. Быть готовой ехать в карете. По длинной дороге, покрытой колдобинами. И ни словом, ни жестом не выказать свое состояние. Пуще того, быть послушной рабой своей госпожи, предугадывать ее невысказанные желания…

Прошло два долгих года с тех пор, как Марвель лежала на земле и давилась слезами от боли, унижения, отчаяния, гнева, ненависти… Молодое горячее сердце, еще не окаменевшее, не запутавшееся в собственной лжи. Тогда она поклялась отомстить всем тем, кто возжелал стать хозяином ее жизни. Убить их, если потребуется.

Но прошло время. Ненависть утратила свою силу, горечь ушла вместе с синяками на коже, да и боль притупилась. От молодой крестьянки не осталось ни следа. Все изменилось… она изменилась…

Марвель была одного возраста с дочерью своих хозяев. И очень скоро девушка стала, ей если не подругой, то дорогой и жизненно необходимой игрушкой, куклой, которой можно выплакаться, а можно и накричать, или обрядить в свое платье и заставить представиться собой. Графиня сваливала всю школьную работу на Марвель, походя учила ее правилам приличий, манерам, которые должна была проявлять сама и как-то даже сделала ее главной героиней своего спектакля, собираясь разыграть подруг.

Все это не могло не сказаться на Марвели. И уже через год-два девушка сожалела, что тогда отказала графу. Она просто научилась играть словами, стала думать обо всем, как о товаре, включая свою честь, которую, к слову, она потеряла уже через год после начала обучения ее госпожи. И ничуть об этом не жалела. Только вот ребенок…

Марвель привязалась к графини. Конечно, она немного завидовала своей госпоже, но все же именно благодаря ей, крестьянке не так уж плохо жилось. Да и выучилась она, сама могла при случае сойти за благородную. Однажды, всего один раз она совершила низкий проступок — украла у своей госпожи двадцать серебрушек. Как же она переживала, чтобы это не вскрылось…

Ночью, пугаясь собственной тени она пошла к местной ворожеи:

— Дайте мне, дайте…, - Марвель дрожала, заикалась и не могла сказать.

— Вижу, согрешила, дочка, — правильно поняла ее старуха — держи. Этого должно хватить. Выпьешь в полную луну, стоя одной ногой в воде, другой на земле в лунном свете… — в руки к Марвели опустился маленький пузырек с лекарством… скорее, с отравой.

Девушка выполнила советы старухи, выпела, сделав все, как старуха велела, а затем еще несколько месяцев вскакивала с постели в холодном поту, видя во сне личико своего нерожденного ребенка.

Единственное, о чем она жалела до сих пор, спустя много-много лет. Но тогда, в шестнадцать, она просто испугалась, избрала легкий путь.

Прошел еще год. Графиня засобиралась домой. Естественно, Марвель, как ее собственность тоже начала собирать чемоданы. Хотя, почему "тоже". Она одна собирала чемоданы за двоих, хотя ее вещей там было…

Что ж, в путь. Зазвенели колокола, открылись настежь ворота. Еще одна птица покинула временное гнездышко…

— Быстрее, быстрее, — аристократка заставляла кучера гнать лошадей. Она хотела вернуться домой поскорее — ну, почему так медленно? Марви — так сокращенно Марвель звала ее хозяйка — сделай что-нибудь!

— Конечно, госпожа, давайте я пересяду на вожжи к кучеру, — в отличии от графини Марвель не хотела возвращаться. Ей так хорошо жилось эти три года. Да и не знала она, что ей принесет отчий кров, отметала от себя все мысли о нем…

Поздно вечером карета все же остановилась:

— Госпожа, давайте переночуем в трактире. Лошадям нужно дать отдых, да и вам, милые барышни, хорошо бы провести ночь с удобствами, — учтиво обратился кучер к своим пассажиркам.

Но графиня, возмущенная тем, что кучер, по ее мнению, проявил больше заботы о лошадях, чем о ней, отказалась:

— Мы выедем сейчас же, слышишь? Напои лошадей и хватит с них. Кто ты, что бы решать?!

Тот, кто спас бы тебе жизнь, графиня, если бы ты только прислушалась к его словам…

Нападение было неожиданным. Вот они еще едут по каменистой насыпи, а уже в следующий момент за окном резко темнеет и раздается звон разбитого стекла, короткий вскрик и хохот.

Марвель не помнила, как вырвалась из когтистых лап, как убежала в лес подальше от всех. А вот лицо своей госпожи с кровоподтеком на виске, лицо мертвеца, навечно осталось в ее памяти.

Впрочем, преследовать девушку и не было нужды. Укусить то ее успели. И лежа на полу в маленькой хижине, на которую девушка набрела спустя несколько часов блужданий, она медленно превращалась в ночную тень…

На следующую ночь ее разбудили: поднесли ко рту какой-то грязный стакан. Марвель и выпила, не задумываясь. И только под конец заметила непонятный солоноватый вкус. Девушка провела рукой по губам и ужаснулась, заметив красные разводы на руках — кровь. Превращение свершилось…

Прошло еще два дня. Марвель медленно приходила в себя. Днями она отсыпалась, а по ночам начала выходить на охоту. В лесу еще можно было встретить кого-то из грибников, или рыбаков, еще не прослышавших о появившихся в их краях монстрах.

В хижине кроме Марвели жила еще стая вампиров. Девушка подозревала, что это именно те, кто напал на нее и сделал одной из них. Но доказательств у нее не было. Она не запомнила лиц убийц, да и они, кажется, совсем позабыли о ней.

Каждую ночь в хижине звучали разговоры. Ночные тени хвастались друг перед другом, делали какие-то планы и просто бездумно упивались кровью. Мало кто из них думал о следующей ночи. Они жили этим мгновением, а что будет дальше, не имело значения. Марвель так не могла. Поэтому она и держалась особняком, сидела тихо, как мышка в своем углу. Как будто ждала чего-то. И таки дождалась…

Однажды в сумерках, когда ночные тени только начали покидать свои ложа — кому достались кровати, кому просто стога сена, в окно влетел ворон. Марвель только-только очнулась, поэтому поначалу удары крыльев ее немного испугала, но, когда она открыла глаза, на ее губах появилась улыбка:

— Черен!

Это была птица ее хозяйки. Графиня заметила как-то в толкучке птицу в клетке. И загорелась мечтой приобрести ее себе. Она не пожалела денег — целых три злотых — огромная сума… Для Марвели, по крайней мере. Девушка заплатила их. А потом всучила клетку служанке и приказала ухаживать за птицей. Еще денька два она вспоминала о пернатом друге, а потом выбросила его из головы, забыла точно так же, как еще о множестве других вещей.

Порой Марвель даже приходило в голову выпустить птицу из клетки. Пусть бы хоть одна из них двоих приобрела свободу. Но ворон не улетал. Раз за разом Марвель "забывала" запереть клетку, оставляла дверцу настежь открытой, а птица оставалась на месте.

Сейчас они снова встретились. Умная птица отыскала ее.

— Иди сюда, — позвала девушка птицу и подставила ей ладонь. Ворон медленно подлетел и степенно сел на руку. Он держался с таким апломбом. Куда уж Марвели до него.

— Твоя птица? — долетел до девушки вопрос.

— Да, — рассеяно ответила та — Черен.

— Черен… черен, — в несколько голосов проговорили голоса — посланник ночи…

Так уж иногда случается, что не только люди могут не правильно понять друг друга, но и ночные тени. Марвель не знала, не могла знать, что у ее нового народа ворон — посланник духов. А ее теперь приняли за поводыря, который указывает посланнику путь, помогает читать его послание.

И она стала им…

Много воды утекло с тех пор. Марвель утвердилась в своей роли. И девушка постоянно боялась только одного, чтобы птица не умерла. Но, как всегда, то, чего ты боишься больше всего, обязательно происходит…

Солнце село.

Марвель быстрым движением руки отогнала от себя воспоминания. Ведь дальше следовала та часть, которую следовало забыть еще с век назад. Женщина распахнула двери и вошла в круглый зал, пробежала взглядом по присутствующим, улыбнулась.

Ее план удался: маги заперлись в своей цитадели, а ее народ из-за отсутствия магической защиты смог проникнуть в город. Она с несколькими слугами прошла в Риан немногим раньше. Но для этого потребовалось ОЧЕНЬ много крови. Остальным пришлось ехать по пятеро-шестеро в одной телеге. Когда защита магов перестала действовать.

Но все же постепенно ночные тени заполняли город. К утру все исчезнут. Но эту ночь они отпразднуют. Ведь прошло ровно двести лет с того времени, как клыки неизвестного впились в ее шею. Юбилей… его нужно отметить не хуже, чем предыдущий.

— Что ж, охота началась…

Фред какую-то секунду смотрел на ворота. В голове билась мысль: "Я опоздал! Путь в Университет отрезан. Опоздал…" Ну, нет уж — Фред скрипнул зубами. Затем повернулся в сторону города и попытался почувствовать, где Элен. Ее нужно было найти, во что бы то ни стало, даже если они и не успеют вернуться в Университет. Но девушки нигде не было. Фред продолжал увеличивать круг поисков, надеясь, что в него вот-вот войдет Элен.

Но Риан был слишком большим. Сил не хватало. Да еще мужчину не оставляло чувство, что город опутан какой-то липкой паутиной, которая мешает сосредоточиться. То и дело на карте возникали красные точки и тотчас гаснули… Есть! Фред все же нашел однокурсницу. Джахал, как же далеко она забралась. Фред побежал, пытаясь понять, где именно находится Элен.

Так… портовый район…. кажется, за две улицы от таверны, в которой он играл с неделю назад. Что заставило Элен пойти туда? Она же ненавидит прибрежные районы. Неужели просто посмотреть на шторм? И что в нем такого интересного?!

Снова захлестнуло волнение. Как Фред ни пытался доказать себе, что Элен уже ни раз бродила в сумерках по Риану. И ничего не происходило. У нее ведь магия, а значит… да ни Джахала это не значит. На каждую силу всегда была, есть и будет большая сила.

Фред забыл, что помимо Элен, магистр Дорин попросил его найти еще и Джулин. У него это вылетело из головы почти сразу же. Да и если бы не вылетело, гнаться за двумя зайцами не выход. Можно упустить обоих. И Фред выбрал ту, кто была для него важней. Хотя вряд ли Дорин одобрил его подход, пуще того, человека, поиски которого он начал в начале. Вот только Фреда это не волновало. Он хотел найти Элен, а уже потом…

Но у судьбы были другие планы…

— Фред?!

Мужчина услышал окрик, оглянулся и замер. На другой стороне темной улице, по которой он как раз бежал, желая сократить путь, стояли две тени. Одна совсем маленькая, вторая покрупнее. А перед ними на земле лежали еще двое. Внезапно из-за тучи вышла луна. Фред бросил еще один взгляд на стоящую пару и оторопел — это были Джулин и магистр Ристер, который сейчас как раз начал подниматься с колен. Но какого демона ему поручили найти девушку, если с ней магистр?!

— Не мог бы ты позвать сюда стражу? — попросила Джулин, избегая смотреть на тела возле ее ног.

Ответить Фред не успел. Его опередил магистр:

— Не стоит. Этим не поможешь. Они мертвы. К тому же стража помогает людям, а эти твари уже давно не…, - магистр брезгливо поморщился, поднимаясь с колен.

Фред подошел ближе. Вгляделся пристально, но так и не понял, что позволило Ристеру дать такую характеристику умершим. Юноша и девушка со схожими чертами лица (брат с сестрой?). Лет им было обоим где-то по двадцать. Светлые волосы, какие-то хрупкие черты лица, мертвая бледность (что ни удивительно) и какая-то полуулыбка на губах.

— Их лишили последних сил, ну, и последней капли крови заодно, — отвечая на незаданный вопрос, проговорил Ристер.

— Бедные. Что же это за монстр такой? — с горечью спросила Джулин.

— Их жалеть? Монстр? Да его благодарить надо! — Ристер оторопел, затем быстро проговорил — ах, да, вы же еще не умеете видеть чужих аур.

— Разве их можно увидеть после смерти? — поразился Фред. Он как-то читал про эти ауры, хотя сам еще ни разу не пробовал их увидеть.

— Хороший вопрос, — Ристер еще раз взглянул на тела и поморщился, отвел взгляд — если аура очень плотная, очень сильная, насыщенная она исчезает не сразу. Хотя, признаюсь, я первый раз вижу подобное. Здесь, черно-серая грязь. На этих двоих слишком много смертей. Да еще и алым поблескивает — хуже некуда.

Черно-серая аура, остающаяся с владельцем и после смерти… — где-то он уже сегодня видел это, читал… — Фред интуитивно наклонился и расстегнул у мужчины ворот рубахи, затем тоже самое проделал и с одеждой женщины. У него в руках лежали два медальона с изображенным на них…

— Согн, — ошеломленно проговорил Ристер

— Демон сна, — вторил ему Фред.

Джулин переводила взгляд с одного мужчины на второго. Девушка ничего не понимала:

— Да объяснить вы, в конце концов! — все-таки не выдержала она.

— Демоны снов, призрачные убийцы, палачи Согна, — начал Фред — это все названия этих… хм… людей. На самом деле, это существа из-за грани, из мира Духов. Они заключают договор с Согном. Он делает их людьми, по крайней мере, внешне. А они становятся его палачами. Являются людям в снах и принуждают к самоубийствам. Их оружие — иллюзии: туман, слепое обожание жертв, готовность последовать за убийцей хоть на край света.

— В нашем случае хватило и десяти шагов. Вот вам убийцы Милины Азер, Сорина Монескью, Бриана Нерина. Если, конечно, в Риане не затесался еще кто-нибудь из их племени.

Только Элен повезло, — пронеслось в мыслях у Фреда — Элен… он совсем забыл о поисках…

— Магистр, может ли сейчас быть в городе опасно?

Ристер задумался, механически катая ногой камешек по мостовой. Его смущали красные пятна на ауре. Их не должно было быть. У демонят — Фред немного ошибся, рассказывая Джулин, кем при жизни были распростертые на мостовой тела. Демон сна был только один — Согн, его палачей называли демонятами — не могло быть таких пятен, даже, если они умирали, как простые люди (за что боролись, на то и напоролись) от кинжала в сердце, магии, во время драки… Как простые люди… но такие следы на ауре могли оставить только одни существа — ночные тени.

Ристер вздрогнул, пораженный своей догадкой. Конечно, это было только предположение, почти ничем не доказанная теория. Но, если он все же угадал? Магистр забыл об ожидающем его ответа Фреде и попытался связаться с другими магистрами, рассказать о своем предположении, каким бы невероятным оно не казалось. Ночные тени в городе, им удалось обойти защиту… но, как это возможно, как?

— Магистр Дириани… нет это только догадка… Алехандро… Дорин! — вот, кто был ему нужен — Магистр Дорин, — Ристер все никак не мог привыкнуть, к тому, что он и сам маг и поэтому обращался ко всем магистрам, даже, если они были всего на несколько лет старше его, очень вежливо и на "вы" — возможно ли, что в городе появились ночные тени? Я понимаю, это только предположение, но мне было бы спокойней, если бы кто-то это проверил. Надежность защиты, к примеру… ну, вы меня понимаете. Магистр Дорин… Дорин! — ответа не было. В голове не звучало ни чьих слов, одна безликая тишина, которая пугала и… Ристер, наконец, понял, что еще его смутило — магические потоки, которые еще вчера весело пробегали городом (что бы "хорошего" не думали горожане о магах, а те всегда в меру своих сил заботились об их безопасности, создавая бесчисленное число амулетов и даже накрыв город паутинкой, которая не давала опасным чужакам проникнуть в его пределы, хотя, конечно, такая защита не была идеальна и казусы порой все же случались, но ночные тени…) исчезли. Испарились, как будто их и не было вовсе. Город остался не защищенным.

— Магистр Ристер, — решил напомнить о своем существовании Фред — вы не ответили.

— Это не возможно, — медленно проговорил магистр, глядя в пространство. Он не отвечал Фреду, он просто пытался убедить себя, что перед ним мираж, что ему просто привиделось все. Сейчас он откроет глаза и проснется, а тогда… — я должен вернуться в Университет.

— Не получится, — мрачно сообщил Фред.

— Не понимаю, — магистр нахмурился, и у него на лбу даже проступили морщины, глаза прищурились и загорелись не добрым огнем — что ты имеешь в виду?

— Магистр Дорин сказал, что нужно обязательно вернуться до темноты. А сейчас ворота уже захлопнули и…

— Меня не впустят в Университет?! Глупости! Я же магистр, — Ристер бросил короткий взгляд на Джулин — итак, я возвращаюсь. Вы, — маг посмотрел по очереди на Фреда и Джулин идете со мной.

— Магистр Дорин сказал мне найти Элен. Она в городе, — не согласился Фред.

Ристер нахмурился. Его идея казалась почти сумасшедшей. Но все же такая вероятность существовала, и оставлять студента в городе он не хотел. С другой стороны приказ Дорина был предельно ясен…, если, конечно, Фред не солгал

— Вы уверены, что он вам это сказал? — Зачем это нужно Дорину? Подумаешь, проведет одна студентка здесь ночь…, да какую ночь — один вечер. Это же не запрещено, не…

— Уверен, найти Элен и Джулин. Но Джулин с вами…

— Хорошо, иди, — развивать разговор вокруг графини Ристеру совсем не хотелось. Еще слухи, чего доброго, пойдут… Ристер развернулся и пошел к Университету.

Джулин пожала плечами, растеряно кивнула Фреду и, по-видимому, случайно посмотрела на тела возле своего подола. Брезгливо сморщила носик, пожалев о необдуманном поступке, и пошла вслед за Ристером.

О том, что бы вызвать стражу все трое как-то позабыли…

Фред снова воспользовался своей магией поиска. Элен отошла вправо на несколько десятков сиг с того времени, когда он в прошлый раз, увидел ее. К счастью, теперь до нее было меньше добираться. Мужчина опять побежал. Слова Ристера ни чуть его не успокоили. Где-то в глубине души мужчина знал, что магистр ошибся. И сейчас пытался сделать хоть что-то.

Время утекало. А в голове все ясней и ясней звучало: "только бы успеть!"…

Я быстро отпрянула в сторону. Человек напротив…, Джахал, какой же он человек — монстр, убийца, неумерший, ночная тень…, лишь злорадно усмехнулся и медленно сделал шаг в мою сторону. Я отпрянула еще на несколько шагов, едва не поскользнулась, но успела схватиться за столб с магическим огнем… вот только огня на нем не было. Когда я коснулась его своими пальцами, он миг вспыхнув, осветив монстра, его горящие диким красным огнем глаза, презрительно-жаждущее выражение лица, когда он смотрел на меня и… огонь погас. Я сделала еще один шаг, под ногу попался камешек, маленький, острый. Я вскрикнула и начала падать на мостовую.

Глаза у ночной тени загорелись еще сильнее, изо рта проступили белоснежные клыки, казалось, он вдохнул воздуха на полные груди, готовясь прыгнуть на меня. Хотя, это были только видения. Немертвые ведь не дышат. Да и эта "игра" причиняла ночной тени огромное удовольствие, осознавание своего могущества, безграничной власти надо мной…

Я мотнула головой, отметая ненужные, мешающие мне мысли, быстро сплела руки в замок для лучшей концентрации и создала щит. Только бы помог, только бы… я закрыла глаза, чтобы не видеть… если у меня не выйдет, если его клыки вопьются в мою кожу…

Мужчину отбросило в сторону. Он быстро поднялся и снова взглянул на меня. Чувство удовлетворения не сошло с его лица…

Ему нравилась боль, нравились мучения девушки, бессмысленные попытки защититься, спастись. Он был уверен в своей победе. Даже хорошо, что жертва оказалась столь строптива. Это так отличает ее ото всех остальных. Не зря он выбрал именно ее…

Вресию было тридцать лет, когда он стал ночной тенью. Это был его собственный выбор. И он не разу не пожалел о нем. Жизнь немертвого давала столько наслаждений, столько возможностей… а к своим тридцати человеческим годам Раадский герцог познал почти все удовольствия, доступные людям: нежность с похотью, смех от созерцания чужой боли, чужих страданий, вино, смешанное с кровью, женщин, мужчин… — всех и все, что можно вкусить за золото, а его у герцога было слишком много…

Оставалось меньше и меньше того, чего Вресий не пробовал, чем не наслаждался. И под конец почти все забавы наскучили ему. Герцогу хотелось попробовать что-то новое. Это ему и дали ночные тени, за что он осыпал их золотом…

Со времен второго рождения тоже прошло много лет. Вресий точно не считал их количество, что-то около сорока. За это время он путешествовал по всему миру. Уничтожил сотни людей даже не ради того, чтобы выжить самому, чтобы не заскучать. Богам ведь позволено все. А он никто иной, как Бог!

Так и сейчас.

Вресий наметил себе жертву три ночи назад. Не в первый раз это происходило. И жертве ни разу не удавалось уйти. Не удастся и сейчас, слишком много было вложено усилий в это дело, да и не привык герцог отступать.

Вресий заметил Элен три ночи назад. Его привлекла в ней какая-то сила, бежащая в крови, а еще чувственность, какая-то почти детская непосредственность. Когда она бежала вперед, понукаемая страхом, так читавшемся на ее лице, в ее голосе движениях… Но Фавн остановил его, не дал насладиться ее кровью еще тогда, начал угрожать гневом Марвели.

Ну, что ж, Вресий умеет ждать. Три ночи с мыслями о белой коже незнакомки, ее крови. И сегодня, когда план Марвели должен был быть приведен в исполнение, удача ему улыбнулась.

Утром Марвель приказала Вресию незаметно приглядеть за тем, как ночные тени будут прибывать в город. Пришлось ему напяливать лохмотья — чтобы стража не особенно приглядывалась к нему: милостыню не просит, так на что он им? Если бы его заподозрили в последнем, пришлось бы делиться вырученными деньгами. А так он просто стоял в грязном углу, даже не пытаясь протянуть руки. Их ведь пришлось спрятать еще в какую-то тряпку, а на голову натянуть платок, чтобы солнце не попало и в воздухе не запахло горелой кожей.

Ближе к вечеру Вресий хотел уйти — ему с Фавном еще нужно было разобраться с демонятами. Проходя площадью, бывший герцог заметил ЕЕ. Но было еще слишком рано, чтобы наслаждаться кровью своей жертвы. Солнце не зашло, да и приказ Марвели… Вресий ограничился тем, что направил девушку подальше от толпы, на окраину города — туда, где ее не перехватит кто-то другой из его многочисленных родственников, туда, где они останутся одни…

Я все-таки поднялась с колен, тяжело дыша и глядя в глаза монстру, который собирался меня убить. Сил, на поддержание щита пока хватало… пока…, но ночь длинна. И, когда встанет солнце, от меня останется только оболочка. Нужно был уходить.

Я сделала шаг в сторону…

— Ты все равно будешь моей. К чему эта затянувшаяся прелюдия? — спросил мужчина, быстро преодолев разделяющее нас расстоянии. Теперь он стоял впритык к моему щиту (хорошо, что я сделала его довольно большим, или… плохо: быстрее иссякнут силы). Я не могла двигаться с такой скоростью: мне бы пришлось одновременно передвигать щит, а это было довольно сложно, я ведь сделала его круговым — эта стена… неужели ты думаешь, что я не смогу ее разрушить.

— Не сможешь, — я вздернула подбородок — иначе не запугивал бы меня сейчас, — прервала я говорившего, пытаясь поверить в свои слова, перестать трястись от страха, успокоиться, а, заодно, воскресая в памяти плетение щита и готовясь бежать… так, на всякий случай…

— Мне это нравится, нравится чувствовать твой страх, нравиться смотреть, как он искажает прекрасные черты твоего лица. Твои глаза, губы, кожа, кровь…, - монстр прикоснулся руками к щиту, нежно провел по нему ладонью.

Монстр, демон в людском обличье. В прекрасном обличье. Его пальцы и губы могли дарить мне наслаждения, а вместо этого… — я мотнула головой, отгоняя наваждение, пытаясь сопротивляться его силам, пытаясь сделать хотя бы шаг в сторону, пытаясь не смотреть в его глаза…

Щит лопнул.

Не знаю, как я успела создать еще один, пожалуй, помогла самоуверенность противника. Он так медленно стал приближаться ко мне, ощутив, что преграда исчезла, что дал мне время на еще один шанс.

Теперь щит стоял впритык ко мне. Я почти ощущала холод тела немертвого, когда он проводил по нем рукой, когда касался губами. Я боялась, и по моим щекам капали слезы. А, кроме того, силы истекали. Я переоценила себя. Нужно было сразу же убегать, а не…

— Иди ко мне, иди, — шептали его губы, ставшие такими желанными.

Смерть — это только начало. Не бойся. Только так мы сможем быть вместе целую вечность. Без страха, запретов, рабства… — я впилась ногтями в ладони, пытаясь защититься, мешая себе впасть в забытие.

А затем где-то рядом раздалось:

— Кончай ее!

Я вздрогнула, потеряла концентрацию, попусту растратила последние капли своей силы.

Раздался грохот — это лопнул последний мой щит, затем хохот, и его холодные руки коснулись моей кожи, губы нашли ложбинку на шее, а клыки вошли в меня, пробуя на вкус, даря наслаждение и боль одновременно…

Глава 30

Ристер быстро подошел к воротам, несколько минут постоял, ожидая, когда они распахнуться во всю ширь, пропуская его в середину. Так происходило всегда. С чего бы сегодняшнему вечеру отличаться от сотни предыдущих? Мысли магистра были не радостными:

Где, демоны, все огни? Почему город покрыт этой абсолютной тьмой? Дорин с Верданой провели здесь всю вчерашнюю ночь и потратили несколько часов в отчаянных спорах, чтобы доказать всем, будто в Риане все благополучно. Особо усердствовал Дорин, желая обьяснить Дириани, что его присутствие в ту ночь было бы желательнее в Университета, а не в городе: "и, зачем вы только…". А вот Вердана не была так убеждена. Она постоянно хмурилась и даже отводила глаза. Почему? Неужели… неужели они солгали?! Не может быть. Не возможно, просто не…

Если только Дорин…, Вердане то, явно, ее игра не доставляла удовольствий, а вот Дорин… во время учебы в Университете, еще до того, как Дорин стал всеми уважаемым магистром, он был одной из самых популярных личностей среди студентов.

За время своей учебы он нарушил столько правил, что другие только диву давались. И это только учитывая только те случаи, о которых знал широкий круг людей и непосредственно Ристер. А ведь они не были друзьями. Целых три года отделяли их. И о многом он просто не имел представления. Но слухи все равно разносились и кое-кто даже пользовались случаем, чтобы пожать Дорину руку, выразить свое восхищение…. предложить свою кандидатуру в новом деле…

Возможно, магистру и сейчас захотелось что-то устроить? Не хватило свободы? Детские шалости переросли в нечто большее?…

Ристер с досадой покачал головой. Он просто не мог поверить в это, просто не мог.

Маг со злостью посмотрел на ворота, только сейчас начиная понимать, что они еще не открыты. Ристер постучал, воображая, что он сделает с охранником. У него даже зачесались руки. Что ни говори, а есть вещи, которые хотелось бы сделать без использования магии. Но в ответ не долетело ни звука.

Магистр снова ударил кулаком по воротам.

— Все в порядке? — Джулин надоело без дела стоять перед воротами, особенно, если учесть, что Ристер, казалось (да так оно и было), совсем про нее забыл. Девушка даже не вспомнила о том, что хотела на людях держаться с магом исключительно официально. Впрочем, где здесь люди?

— Не знаю, — Ристер еще раз ударил по воротам. И только потом обратил внимание на то, что мог заметить еще пять минут назад. Территория Университета, всегда освещенная тысячей огней, уходящая своими башнями в небеса, сейчас была покрыта тьмой, казалась притаившемся зверем, который может в любой момент напасть. Вокруг нее пульсировала энергия. Ее было на столько много, что даже архимаг не пробил бы брешь в защите, куда уж простому магистру?

Ристер вспомнил слова Фреда, о том, что вход в Университет закрыт. Это оказалось правдой в полной мере. Но, откуда первокурсник мог об этом знать? Он что-то говорил о Дорине… что именно?

Магистр прищурил глаза, стараясь вспомнить точно слова Фреда, но в тот момент его волновали совершенно иные проблемы. Он даже, помниться, подумал, что студент пошутил, или скорее просто придумал более или менее правдоподобную ложь. Ристер ведь даже не вслушивался в его слова, пытаясь понять, каких бед, кроме уже названных, могли причинить палачи Согна. Проблем и без того хватало, но если все еще хуже?

Какая все-таки радость, что демонята сейчас лежат мертвые на мостовой. Последнее их появление в мире произошло с месяц назад в Арвлене — небольшом городке, на самой границе с Раадом. Тогда за считанные дни была уничтожена треть города — слишком много демонят собралось в одном месте.

Но в тот раз проблема была решена. Все монстры, падкие на человеческое горе и смерти, уничтожены, вырезаны под корень. Ристер сам не принимал участие в этой облаве, но знал со слов Дириани и Креанира, что происходило. Магистры ведь не только разрабатывали план нападения, но и брали в нем активное участие.

Затем, спустя всего месяц, демонята появились у них под носом, в Риане, правда, несколько минут назад магистр видел перед собой тела — он специально наклонялся, чтобы проверить это — а не живых существ. Значит, главная проблема решена, а все остальное… если их пырнули ножом в спину (хотя следа от удара магистр не увидел, но он не очень-то и старался, быстро просмотрев ауру погибших и, брезгливо поморщившись, отвернулся), применили какое-то заклятие — это великолепно. Кто бы не занялся самосудом.

Но красные пятна на ауре остаются только после смертельного укуса ночной тени. Или нет?… Меньше надо было прогуливать общую магию, ну и что, что в некромантии она не нужна!

— Вы уже проходили ночных теней, — резко спросил Дорин у Джулин. Один шанс из тысячи, один шанс…

— Понятия не имею, — вырвалось у Джулин, которую и на парах видели ой как не часто, а уж о том, чтобы что-то учить и речи быть не могло. Жаль, только теперь все может кардинально измениться, если она напишет отцу… — в смысле, нет, такого у нас еще не было — через минуту другую поправилась девушка. Выглядеть лоботряской в глазах Ристера ей не очень то хотелось.

— Жаль, — искренне проговорил Ристер, не заметив заминки Джулин и задумавшись, могли ли ночные тени проникнуть в город. В том, что сил покончить с демонятами, которые вне человеческих снов становились обыкновенными людьми, сомнений не было. Но, зачем им это?…

За неделю до юбилея…

Марвель сидела в роскошном кресле, которое даже можно было принять за трон, и поглаживала птицу, сидящую у нее на коленях, по груди. Это уже был пятый "черен", ведь дольше шестидесяти лет не жил ни один ворон, хотя обычно они умирали раньше — в тридцать, сорок. Этой птице было всего десять лет, но Марвели она уже изрядно надоела — слишком наглая, переборчивая. Она даже как-то вздумала клюнуть ее в ладонь. Только выдержка женщины помогла ей не дать своим подданным увидеть это. Иначе ее правление, скорее всего, окончилось бы навсегда.

Точно так же, как если бы ночные тени узнали бы, что это вовсе не та птица, которую они видели двести лет тому назад, если бы узнали, что Марвель лгала им с первого дня…, дам, в ее жизни были одни "если"…

Раздался стук в двери. На пороге появился мужчина в темном плаще — Фавн — один из ее ближайших помощников, который выгодно отличался от большинства ночных теней разумом, не желанием совершать зло только лишь ради зла. Марвель ценила его за это. И порой даже думала признаться в том, кто она на самом деле… но не долго:

— Позволительно ли мне будет обратиться к вам, леди? — проговорил немертвый, степенно опускаясь на колени.

— Прошу тебя, встань и говори, — милостиво разрешила Марвель, воображая про себя, куда она бы хотела засунуть этот Рха'ловский этикет.

Поначалу почтение и неизменная вежливость, готовность подчиняться любым приказам и скрытая боязнь нравились бывшей служанке, которой до этого все помыкали. Но лет через пятьдесят ей все надоело. Жаль, только изменить что-то она была не властна. Слишком дорогой оказалась бы цена. А умирать, когда жизнь обещает так много радостей, было просто кощунством.

— В наших краях появились чужаки. Это не люди, хотя они очень похожи на них внешне. Но мой нюх…, - Марвель нетерпеливо махнула рукой, показывая, что объяснений с нее довольно — я подумал, они, возможно, понадобятся вам.

— Чем они тебя так привлекли? — проявила любопытство ночная тень.

— Они с Арвлена. А вы помните, что там что-то необычное в последнее время. Я думал, вы захотите утолить любопытство, — Фавн позволил себе легкую улыбку.

Марвель ответила на нее, отметив про себя, что Фавн хорошо ее узнал…, слишком хорошо… С этим нужно было что-то делать и, чем скорее, тем лучше. А она все тянула и тянула. Фавн был одним из немногих, о чьей смерти она бы жалела, даже если сама приложила бы к ней руку.

— Ты прав. Что ж, пригласи их, — глаза у женщины насмешливо блеснули — мне действительно любопытно.

Еще один поклон, затем быстрый скачок к двери и короткий кивок кому-то в коридоре (если бы Марвель хотела, она бы узнала, кому подавал сигналы Фавн, но ей это было не интересно). За двести с лишним лет жизнь вообще так приелась, что уже почти не радовала. Все это: обыденность, ежедневная рутина — скука, одним словом…

В зал ввели двоих: мужчину и женщину. Марвель быстро пробежала по их лицам и, не увидев необходимого благоговения перед своей персоной и, не дождавшись, уже привычных поклонов от незнакомцев, велела всем ночным теням удалиться.

На лице Фавна промелькнуло удивление. Но немертвый быстро справился с ним. Стоящие посреди зала люди (или нелюди?), наверняка, вообще ничего не успели заметить. Слишком быстро лицо вновь превратилось в камень.

Немертвые кивнули и один за другим вышли из зала, оставив Марвель наедине с пленниками.

— Кто вы? — ночная тень смотрела на, связанную крепкими веревками, пару.

— Не ваше дело! С чего бы нам отвечать? — неизвестная бросила на нее испепеляющий взгляд, высоко вздернув подбородок.

Марвель похвалила себя за сообразительность: опасаясь, что беседа с самого начала пойдет в таком тоне, она отослала всех подданных вон. Зачем подрывать свой авторитет? Ничего сделать незнакомцы ей не могли — они ведь были связаны, да и ночная тень была в сотни раз сильнее их обоих.

— Иначе смерть, — коротко бросила немертвая.

— А если мы ответим, вы выпустите нас на свободу? — незнакомка истерически расхохоталась.

— Зависит от ваших ответов. Если они будут мне не по нраву…

— Вот теперь вы угрожаете, — мужчина, наконец, подал голос — наша смерть ничего вам не даст, а вот жизнь… мы можем быть полезными друг другу.

— И какая же мне от вас польза? — лицо Марвели не выражало ничего — мои слуги поймали вас в два счета. Это говорит не в вашу пользу.

— А удалось ли вашим слугам хоть раз уйти от магов. Мы, к примеру, смогли. В Арвлене. Они все охотились на нас. В городе их полно. Тем не менее, мы смогли покинуть город, мы здесь.

— Все маги охотились на вас двоих? Не велика ли честь? — ночная тень надменно подняла брови, пытаясь сделать свой жест как можно более заметным.

— Нас было больше. Уйти смогли только мы вдвоем, — медленно, с почти интимной интонацией произнес незнакомец, пытаясь воздействовать на немертвую всеми возможными способами.

Глупец…

— Интересно, — и без того узкие глаза Марвели превратились в совсем тоненькие ниточки — что ж, поведаете об этом. Но начните с того, кто вы.

— В вашем мире нас называют великими и опасными палачами Согна, демонами сна…

— Хватит патетики, — невежливо прервала собеседников Марвель — не забывайте, пока что вы в моей власти.

Незнакомец скрипнул зубами от злости, но ничего не сказал, Марвель еще шире улыбнулась:

— Я все еще жду. Но мое терпение не безгранично.

— Что ж, мы не люди. Мы вообще не из этого мира. Здесь мы появляемся, когда этого хочет наш господин Согн. Он рвет ткань миров, и мы появляемся…, где появляемся. Иногда на улице, в доме, в городе, в деревне, в чистом поле… кому как повезет. Мы не рождаемся, не растем, не стареем… — по крайней мере, в этом мире, — пленник слегка насмешливо улыбнулся, как будто показывая свое превосходство над собеседницей, но тут же попытался скрыть свою улыбку, не желая сердить слушательницу — здесь мы постоянно находимся в одной и той же форме, которую изначально выбрали. В наших силах попадать в любой сон и заманивать человеческие души в свой мир. Они в последствии тоже начинают служить Согну, признают его своим повелителем…

Через десять минут разговор подошел к концу.

— Что ж, я удовлетворила свое любопытство. Но вы так не объяснили, чем можете быть мне полезными?

— У вас ведь есть враги? Мы можем проникнуть в его сон, уничтожить за считанные секунды это ничтожество.

— Один нюанс, у меня нет врагов… среди людей, а, если бы и были, я бы быстро с ними разобралась. Впрочем, ваш рассказ меня позабавил. Вы выиграли несколько дней жизни.

— Но вы же обещали, если мы ответим, вы нас выпустите, — все же не выдержала собеседница Марвели.

— Я только сказала, что если ваши ответы мне не понравятся, вы умрете. Вы живы. Пока…, - немертвая сделала прощальный жест рукой и подозвала к себе одного из подданных:

— Заприте этих двоих. Возможно, я скоро вновь захочу с ними поговорить. А, может быть, и нет…

Демонят увели, а Марвель сидела и размышляла, как ей воспользоваться даром судьбы. Вариантов было множество, но один ей понравился особенно сильно…

А затем этих иномирян можно было бы и убить. На что они ей? А о репутации нужно было заботиться…

— Что ж, мы выполнили нашу часто договора — город ваш, а мы поищем себе другую кормушку, — на Риан уже начали наступать сумерки, хотя солнце еще не успело полностью скрыться за горизонтом, даря людям (и не только) свои последние лучи.

Только сейчас, в нейтральное между днем и ночью время демонам снов и ночным теням — неживым и немертвым, удалось встретиться. Обе стороны были уверены, что это их последняя встреча. Но на вопрос почему, они бы дали слишком разные ответы. Демонята хотели как можно скорее покинуть Риан, вырваться из смертельно опасной ловушки, у ночных теней был совершенно иной план…

— Не спешите, почему бы вам не стать первыми жертвами в нашем с Фавнов сегодняшнем рационе, — Вресий (впрочем, демонята так и не узнали имени одного из своих убийц) начал расплываться в улыбке, обнажая клыки — я так голоден.

— Не посмеете, ваша леди, или как вы там ее зовете…, - мужчина дернул говорившую девушку за руку, заставляя ее замолчать и не ухудшать ситуацию оскорблениями.

Но это не помогло, не могло помочь. У ночных теней был приказ. Они не собирались ослушиваться. Жалость слишком часто дорого обходилась, да и не могло остаться в немертвых ни капли от нее.

Ночные тени сделали быстрый скачок вперед. Демонята синхронно вздрогнули, потеряли остатки самообладания:

— Леди Марвель поклялась!

— Как мы можем вам верить? Что помешает вам убить нас, когда мы выполним ваш задум?

— Я дам вам клятву, нерушимую для всех ночных теней. Я поклянусь своей сущностью, что вас не тронут. Согласны?

И демонята согласились. Откуда им было знать, что эту клятву Марвель выдумала всего мгновение назад. И, естественно не собиралась ей следовать…

— У нас другие сведения…

…Боль и быстро холодеющее тело, руки уже не повинуются. Теперь черед ног, живота, шеи, сердца. Еще один удар. Он мог бы стать последним. Но нет. Душа — да, у демонят тоже есть души, просто они не принадлежат этому миру, не подчиняются его законам — не желает расставаться с оболочкой и до последнего надеется, что…на мостовую упали два холодных обескровленных тела.

Находясь за сотни сиг от места убийства, Вердана задохнулась от внезапного приступа кашля. Магистр, как любой настоящий провидец всегда чувствовала, когда ее видения сбываются…

Вресий быстро вытер рукой рот и отправился на поиски второй жертвы, кажется, он послал ее в прибрежные трущобы. Там она и встретит смерть. Или, быть может, сделать ее одной из ночных теней? Слишком долго он жаждал ее крови, чтобы убить в одно мановение. Возможно, он так и поступит. Если жертва приберегла для него парочку сюрпризов и он не захочет прекращать их поединок.

За Вресием следовал Фавн, в душе проклиная неутомимую жажду последнего, его готовность часами, а то и днями выслеживать выбранную жертву, не обращая внимания на сотню других прелестных шеек…

Ристер закусил губу. Он уже минут десять стоял возле Университетских ворот. Вначале маг надеялся, что ему откроют, потом просто стоял, размышлял о причинах и следствиях, о магистрах и демонятах, ночных тенях и… кажется, пора было действовать.

Он мог определить, есть ли в городе ночные тени. Но для этого потребовалось бы время, и большая сила… хватит медлить.

Магистр закрыл глаза, пытаясь настроиться на магическое зрение, магические ощущения. Одна смерть, другая, третья… Ристер думал, что поиск дастся с трудом, но смерти вокруг, не одна, не две-три…, они давали ему силу — он все же был некромантом — силу увидеть тех, кто совершал эти преступления. Красные точки на карте — Фред мог не знать, кто это, но никак не Ристер — перед ним одна за другой возникали ночные тени, десятки ночных теней…

Вот одна из точек. Она подходила все ближе и ближе. Ристеру нужна была всего лишь секунда, чтобы точно определить ее местонахождения.

— Сейчас… сейчас, — от напряжения человек даже начал проговаривать слова про себя — одна секунда…

Но ее у него не было. Мага резко дернули за рукав, сбивая с концентрации. А, ведь он был так близок к победе…

Джулин услышала странный шум за спиной. Девушка стремительно обернулась — к ней приближалась какая-то тень. Графиня (пока еще графиня) нахмурилась, не понимая, откуда взялось ощущение страха, дрожь в руках, биение сердца.

Что за ерунда?! К ней всего лишь подходила девушка. Довольно миловидная, надо сказать. Кукольные черты лица, очень белая кожа — наверное, потратила целую банку белил, поблескивающие в свете луны, глаза… — снова накатил беспричинный страх.

Что со мной? Что? — спрашивала себя девушка, неосознанно делая шаг в сторону Ристера… это движение то ее и спасло… Внезапно красавица… та, которая была нею мгновение назад, а сейчас…, стремительно бросилась на Джулин, ее привлекательная улыбка в какую-то секунду превратилась в оскал, глаза загорелись безумной неутолимой жаждой, лоб прорезали вековые морщины.

Джулин с отчаянием сделала еще один шаг к магу и схватилась за рукав своего спутника:

— Ристер! Ристер!…

К счастью, магистру хватило всего мгновения, чтобы накрыть себя и Джулин щитом, и только затем, слыша отчаянные поскуливания ночной тени (видимо, еще не успела утолить свою жажду и не могла сопротивляться, бежать, ощущая такой волнующий запах чужой крови), начал выводить заклинание, чтобы окончательно уничтожить немертвую. Это снова требовало недюжинной концентрации, но на сей раз Джулин не стала его отвлекать: просто прислонилась к плечу и мелко подрагивала всем телом.

В один момент немертвая вспыхнула. В отчаянном жесте она подняла руки к небесам, но спасения не было. Демоны бросили свою слугу, забыли о ней. Молить мага о пощаде было бесполезно, как и Джулин. Девушка ведь с не прикрытой жадностью смотрела на муки немертвой, понимая, что, если бы не Ристер, ее участь была бы не лучше.

— Кто это?

— Ночная тень, — коротко ответил магистр.

Джулин нахмурилась, собираясь уточнить, но маг властно поднял руку, призывая к тишине.

В городе находилось десятки голодных немертвых. Какие же тут вопросы-тветы?! Он должен защитить жителей, у него хватит сил… должно хватить…, но Джулин… магистры, прежде всего, должны были заботиться о студентах, а уже потом обо всех остальных.

Девушка не сможет сама защититься. Она не знает, как, а объяснять принцип заклинания, нет времени, да и сил ей может не хватить… заботиться о студентах… демон! Ристер вспомнил, что где-то в Риане еще двое его учеников, или один, если Фред солгал…

Элен… Элен… — Ристер совершенно не помнил, как выглядит эта девушка, кто она вообще…

— Ты знаешь, кто такая Элен, о которой говорил Фред?

— Конечно, наша однокурсница. Я ее только сегодня виделаю. Да и с тобой мы о ней говорили…

— Прекрасно! Дай мне руку, — Ристер сам с силой схватил руку своей спутницы, прежде чем девушка даже просто осознала его просьбу-приказ — думай о ней, представь, как выглядит.

Джулин коротко кивнула, закрывая глаза.

Элен…

Лицо мгновенно всплыло в памяти. Странно еще совсем недавно оно ужасно раздражало Джулин. Сейчас же в душе не рождалось никаких эмоций — просто девчонка, с которой они, наконец-то, смогли найти общий язык. Но, зачем она Ристеру?

Есть! — Ристер крепче перехватил руку своей спутницы. Ему все-таки удалось, прорвавшись сквозь ненужные сейчас и даже мешающие мысли Джулин, и подхватить созданный образ. Теперь нужно было проверить, не в городе ли девушка. Впрочем, сейчас магистр был почти уверен, что Фред солгал, что Элен спокойно находится в Университете под надежной защитой.

Так и есть. Перед глазами мелькали улицы, но ни на одной из них маг не увидел нужную ему девушку. Наверное, следовало прекратить бесполезные поиски, заняться другими насущными делами. Ристер ведь повсюду замечал ночных теней, видел простых горожан, бегущего куда-то Фреда, но Элен… Демон, ее фигура все-таки появилась… а рядом с ней… очень близко, в каком-то шаге… находился немертвый…

Из дома Лекс — десятилетний паренек, выбежал очень рано. На горизонте только-только начали появляться первые лучики солнца, а мальчишки уже не было в кровати. Он быстро чмокнул, едва открывшую глаза после сна, мать, скороговоркой выпалил, что вернется вечером, и громко хлопнул дверью, пока родительница не загрузила его работой. Сегодня они с ребятами с соседней улицы: Максом, Недом, Гефри и Солькой — единственной девчонкой в их компании собирались хорошенько поразвлечься, а домашние дела можно ведь выполнить и в любой другой день.

Первым он увидел Гефри. Тот стоял недалеко от своего собственного дома и разглядывал красивый особняк, на который как раз открывался прелестный вид. В руках он крутил трубку, найденную с неделю назад возле портов. Мальчишки тогда едва ли не подрались, доказывая друг другу, кому теперь принадлежит эта драгоценность. Тогда побоям помешала Солька, в которую "тайно" были влюблены трое из четырех членов их компании. Правда, идея девочки, отдать трубку ей, успехов не умела. Мальчишки решили носить ее по очереди, передавая друг другу это "сокровище" каждые два дня. Сегодня был черед Гефри.

— Чего стоишь? — весело спросил Лекс — мы же опоздаем!

— Да, так, — неопределенно махнул друг — тебя жду. Давай быстрее!…

… День прошел великолепно. Дети совершили очередную вылазку в порт. Они знали несколько мест, где можно было найти множество занятных вещичек. Сегодня повезло Лексу — он увидел небольшой кусочек стекла. Сначала мальчик не мог найти применение этой штуке, и друзья едва не подняли его на смех, когда он вздумал прихвастнуть своей находкой.

На улице все изменилось. Осколок пускал такие забавные лучики, а еще он видел их пятерку и корчил им рожи.

Лекс заливался смехом и, то и дело, смотрел на Сольку, заметила ли она его победу? Дама сердца не разочаровала. Она подпрыгивала и хлопала в ладоши, а затем тоже заливалась смехом. Это был подлинный триумф!

Но день подходил к концу. Солнце спряталось за тучу. Осколок больше не слепил глаза прохожим, не веселил и друзей. Он утратил всю свою магию.

— Пора возвращаться домой, — проговорил Нед. Он был младшим из ребят. И ему нужно было быть дома до захода солнца.

Остальные тоже начали собираться. Они устали за день и проголодались, а, захваченной из дома, еды, оказалось недостаточно.

— Что со светляшкой — так мальчишки назвали, попавший им в руки, осколок — будем делать? — спросил Макс.

— Выбрось ее. Она стала совершенно бесполезной, — с деланным презрением проговорил Гефри. Он был возмущен, что Солька не обращает на него внимание. И решил хоть как-то отыграться на сопернике.

— Нет! Нет! Она магическая! Я докажу вам, — Лекс высоко поднял ладонь с осколком. Стекляшка блеснула — видите! — в голосе мальчишки звучала безумная радость. Он и не надеялся…

— Это в последний раз, — заспорил Гефри — она перестанет действовать через несколько минут.

Осколок вновь заблестел — солнце как раз вышло из-за туч и дарило детям свои последние лучи

— Нет! — радостно закричал Лекс

— Давайте завтра проверим, — Солька украдкой зевнула в кулачок — возвращаемся. Лекс, ты идешь?

— Я еще прогуляюсь, — мальчик покачал головой — идите без меня.

Друзья завернули за угол, а Лекс поспешил к порту, надеясь, что там к светляшке вернуться все ее силы.

Он забежал уже довольно далеко, когда почувствовал, что зашло солнце. И в первый раз в жизни Лекс понял, что это не хорошо. По телу пробежал озноб, мурашки под кожей участили свой бег. Все тени вокруг зашевелились. Мальчик заметил небольшую нишу в стене и спрятался в ней. С улицы его было не видно. Так что, можно было ничего не опасаться. Хотя, кого он должен бояться?

Внезапно послышался цокот. Кто-то быстро шел дорогой в сиге, или в двух от Лекса. Мальчишка осторожно выглянул из-за камней. К нему приближалась девушка.

Красивая, — успел подумать ребенок, прежде чем заметил, что за спиной у той появляется кто-то еще — мужчина с горящими глазами, и ослепительно белой кожей.

— Осторожно, — хотел крикнуть Лекс, сердцем почувствовав какую-то опасность, но девушка обернулась и без его помощи. Хотела броситься бежать, но не успела сделать и нескольких шагов перед тем, как упала.

Мальчик задрожал и даже закрыл глаза, пытаясь защититься, не видеть, что сейчас произойдет…. если бы можно было еще и не слышать… но голоса, от них нельзя было укрыться, только слушать от первого до последнего слова… а затем грохот. Лекс открыл глаза. Мужчина целовал девушку.

— Всего то, нашли время для нежностей, — пробормотал еле слышно мальчик — есть же много мест… — он не договорил. В свете луны стали отчетливо видны клыки, вонзившиеся в кожу красавицы, небольшая струйка крови, медленно стекавшая по ее шее…

Фред услышал грохот, почувствовал, как в пространстве появилась неиспользованная магическая сила, и побежал к эпицентру этой воронки, пытаясь впитать как можно больше силы. Мужчина был уверен, что она ему понадобится.

Один переулок, второй… они мелькали перед глазами, а затем Фред увидел ее… их…

Существо подняло голову, так и не спрятав клыки. У него на руках лежала Элен. Она не двигалась, ее глаза были закрыты, кожа стала такой же бледной, как и у ночной тени. Только бы Элен не была мертва…

— Отпусти ее!

Немертвый насмешливо смотрел Фреду в глаза, затем перевел взгляд на Элен и опустил руки. Тело девушки безвольно упало на мостовую. Фред бросился вперед, сделав вид, будто попал в ловушку ночной тени. И сейчас тому достанется новая жертва. Его защиту не было видно невооруженным взглядом, а смотреть по-другому ночные тени не умели.

Вресий уже был готов вонзить клыки во второе, наверняка, не менее податливое тело, но его вместо этого его откинуло в сторону. Немертвый быстро поднялся, успев подумать, что упорство противников его порядком достало. Впрочем, еще не все было потеряно. Да и сил было предостаточно. Немертвый даже чувствовал, как она бурлила в крови.

Вначале он напился крови демоненка — она оказалась на удивление сладкой, затем попробовал кровь второй жертвы, еще более насыщенной. Ночная тень мог бы выпить еще и убить девушку, впрочем, она и так умрет через минуту-другую от яда в его слюне, а мог превратить ее в немертвую, поделившись сейчас своей кровью…

Что ж, пускай умирает, честно говоря, спутница Вресию была не нужна. Сейчас девушка умрет, а его противник потеряет голову от горя, застать его врасплох будет легче легкого. Так уже было не раз. Да и его защиты надолго не хватит. Силы то не безграничны, а немертвые к тому же так хорошо умеют убеждать…

Фред коснулся руки Элен, быстро прощупал пульс. Она все еще была жива. Надолго ли?… Мужчина тряхнул девушку, затем ударил ладонью по лицу, пытаясь хоть так привести в чувство, пытаясь сделать хоть что-то…

Я чувствовала, как через кровь по всему телу начал распространяться жар, как за одно мгновение он охватил все мое тело. Казалось, я горю, медленно сгораю в демонском огне, как тогда, в кабинете у Алехандра. Неужели прошло только три дня?… Было больно, безумно больно…

Затем появился холод. Тело переставало повиноваться и медленно окаменевало, превращалось в мрамор. Я закрыла глаза. Сил ни на что не оставалось. Хотелось уйти, уйти красиво… мысли путались, а на меня снисходило успокоение, апатия. Кому нужна эта жизнь? За гранью ведь много лучше…

А затем снова боль, казалось даже, что я — тряпичная кукла, а вся моя жизнь — горькая иллюзия. Ее нет, не существует, как и меня, Фреда, Лиин, магистров… И вновь холод, дарящий успокоение. Я усну, не умру, просто усну, а, если даже и…

Боль, сквозь холод начинало пробираться тепло — зачем? Я не хочу возвращаться и вновь бесконечно страдать! Не хочу, оставьте меня в покое — а затем чей-то голос:

— Приди в себя! Очнись! Элен! Элен!

Не хочу! Все еще не хочу! Зачем возвращаться?! Это бессмысленно…

Я открыла глаза.

— Фред, — было больно говорить, больно смотреть…, больно существовать — я умираю…

— Нет, — он качал головой, убежденный, как всегда в своей правоте, но я не верила, не могла поверить…

— Я умираю… я не хочу умирать… не хочу, — с глаз покатились слезы — не хочу…, - в горле встал комок, а вместе с ним пришло понимание, что это мое последние мгновение. Фред ничего не изменит, никто ничего не изменит… — я люблю тебя.

Фред не ответил. Его руки сжались в кулаки, глаза смотрели мне в глаза:

— Ты не умрешь.

Я горько улыбнулась, чувствуя, что в теле появляется легкость, понимая, что я перестаю его чувствовать…, и через силу покачала головой.

— Элен, ты мне веришь?

— Да, — это ведь просто слова…, - еле слышно проговорила я, а затем мир перед глазами померк…

Правой рукой Фред нащупывал у Элен пульс. Он был еле слышен и с каждым мгновением все замедлял и замедлял свой бег. Свою левую руку он выпрямил и смотрел на средний палец.

— Я наследник Киринейского престола, будущий король Серженс VIII… Серженс VIII…, - пульса уже почти не было, когда на среднем пальце у мужчины материализовался перстень. Фред быстро снял его и положил на грудь Элен — только бы помогло… все, что угодно, любая цена…

Вресий нервничал. По его прогнозам противник уже давно должен был рвать и метать: его подруга ведь умерла, и пытаться убить его, а вместо этого тот сидел, низко опустив голову. Немертвый быстро встретился глазами с Фавном:

— Нападем вместе.

Короткий отказ — это только твои жертвы, — Фавн был очень осторожен и не собирался умирать ради утоления чьей-то безумной жажды. Лично ему хватило крови одного демоненка.

— Ну, и ладно, обойдусь без твоей помощи, — зло подумал Вресий, прыгая на щит. Он ведь смог уничтожить предыдущий, так, что мешает… рок, фатум, судьба… Удача, для разнообразия, решила улыбнуться людям. В момент прыжка в нескольких сигах от Фреда и Элен открылся портал…

Ристер ненавидел пользоваться порталами. Это выматывало его, да и ощущения от переноса были не лучшими. Обычно он старался не пользоваться подобными заклинаниями, предпочитая применять человеческие методы передвижения. Но порой не было выбора. Так и сейчас.

— Мы перенесемся. Не отходи от меня ни на шаг. А, когда будем на месте, накройся щитом.

Джулин коротко кивнула, даже не пытаясь спорить. А Ристер начал выплетать заклинание, понимая, что сил и времени потребуется раза в два больше, чем обычно. Ему ведь нужно было перенести еще и Джулин. Только бы успеть…

Вресий не успел отскочить, он даже не успел долететь до земли, когда Ристер уничтожил его — просто создал огненную струю, которая превратила немертвого в пепел. Затем, убедившись, что на него больше никто не нападает, магистр подошел ближе к Элен и Фреду. Убрать щит первокурсника для него не составило труда, хотя он и отметил, что тот оказался на удивление прочным.

— Фредерик, — маг коснулся рукой плеча студента, и тот повалился на землю. Ристер вздрогнул: неужели он опоздал? И, зачем, он отпустил парня во время их предыдущей встречи этой ночью?! Ведь не хотел же…

С Элен все было понятно без слов. Рванная рана на шее не оставляла девушке никаких шансов на спасение. Магистр быстро прикоснулся к коже Фредерика, пытаясь точно проверить… — тот был жив, просто обессиленный. Ни на что особо не надеясь, Ристер коснулся и Элен… девушка была жива.

Глаза у мага от удивления расширились. Он быстро посмотрел на ауру студентки — она осталась человеком. Укус немертвого на шее, большая потеря крови… она не могла выжить. И все же Элен осталась в живых…

Джулин смотрела живописную картину возле себя. Когда Фред упал, она коротко вскрикнула. Этот человек был для нее никем, но в последнее время смертей и так было предостаточно, и теперь еще одна… две…

— Они мертвы? — дрожащим голосом спросила девушка.

— Живы, просто без сознания.

Джулин с облегчением вздохнула, затем посмотрела вдаль. Убогие хижины перемежевывались с огромными богатыми особняками, и все это являло собой довольно унылую картину. Все эти здания были свидетелями ночного происшествия, но это все бездушный камень. Быль ли хоть один свидетель из плоти и кровы?

Девушке показалось, что она увидела какое-то движение за углом. Она начала подходить ближе, пока не услышала окрика Ристера:

— Стой!

Впрочем, он ее не остановил. Что-то тянуло девушку вперед. Графиня сделала еще несколько шагов.

Ристер поспешил к Джулин, сплетая два заклинания одновременно: первое — защитное, для Элен и Фреда (только не хватало, чтобы они сейчас, когда он рядом и может их защитить, погибли), второе — против немертвых, если кто-то из них сейчас нападет на девушку…, или на него самого. Маг отстал от Джулин всего на одно мгновение…, но это не имело значения — далеко девушка не отошла: перед поворотом в стене обнаружилась небольшая ниша. Сейчас Джулин стояла возле нее, с расширенными от удивления глазами — в середине сидел дрожащий мальчик. У него был затравленный взгляд:

— Пожалуйста, не убивайте меня. Я ничего не сделал, совсем ничего.

Ристер бросил короткий взгляд на ауру мальчишки — ничего особенного, обычная аура десятилетнего ребенка. Маг потянул дитя за руку:

— Пойдем отсюда. И не бойся меня. Я не наврежу тебе

Лекс еще пару раз вздохнул, а затем медленно начал протягивать свою ладонь чародею…

В стороне от Вресия, в самой тени, стоял Фавн. Его никто не заметил. А выказывать свое присутствие немертвый не собирался. Он был достаточно умен, чтобы правильно оценивать противника. И сейчас понимал, что не справится с магом в открытую. Немертвый попытался сделать это исподтишка: выманить его спутницу, выпить ее, если ее отсутствия не заметит маг, или же выпить, лежащего на мостовой, мужчину. Он ведь еще был жив. Если маг оставит того без защиты. Не повезло. Если бы Фавн раньше заметил затаившегося мальчишку, он бы убил его. Но тому несказанно повезло. Немертвому просто не пришло в голову, что кто-то прятался в нише, что кто-то был свидетелем нападения. Он даже не прислушивался. Иначе тому бы не поздоровилось.

Мужчина уже хотел скрыться, найти себе другую жертву, но бросил случайный взгляд на небо — вставало солнце. Странно, что он не почувствовал его приближения раньше, странно, что эта ночь так рано кончилась. Но так случилось, а, значит, нужно было уходить из Риана, по заранее намеченному, плану. Жаль, только не удалось отметить юбилей как следует. Что ж, когда-нибудь леди Марвель должна была потерпеть поражение, удача все же от нее отвернулась, теперь нужно было искать нового правителя. Леди… да, какая она леди, просто — Марвель и так слишком долго засиделась на троне. Двести лет… дольше, чем кто-либо до нее. А ведь в этом ей помогла фортуна и ничего более.

Фавн быстро догадался, что слова Марвели, о том, что она посланница духов, были ложью, узнал, кто она на самом деле. Но служанка в роли королевы устраивала его больше, чем, успевший погрязть в грехах столетний немертвый. Он поддержал ее кандидатуру, убедил всех в правоте девушки. Но сейчас без своей удачи рабыня ничего не стоила.

Нужно придумать, как осторожно избавиться от нее, не выдавая себе… впрочем, об этом он подумает потом.

Фавн быстро пошел в, условленное заранее, место встречи…

Ночным теням потребовалось еще минут пятнадцать, чтобы полностью покинуть город. Они очень спешили, опасаясь солнца и гнева магов, и обнаружили, что их надули только тогда, когда выехали в своих крытых повозках из Риана, хитро захлопнув за собой ворота: пускай маги поищут виновников внутри, они же успеют убраться прочь…

На небе светила луна, повсюду были разбросаны звезды. Восход солнца оказался простой иллюзией, которая развеялась в тот миг, когда Рианские ворота захлопнулись за спинами немертвых… Ристер устало прислонился к засохшему стволу, который еще недавно был зеленым деревом. Но некромантия ничего не дает просто так, а своих сил Ристеру просто не хватало…

На следующий день Фред пришел в себя. Он не мог припомнить ничего из того, что произошло в Риане, как он там оказался, откуда знал, что произойдет в Университете. Первым, кто поговорил с ним, был магистр Дорин, а до этого маг перемолвился парой слов еще и с Ристером с Джулин.

В роковую ночь в Университете отсутствовали трое: двое первокурсников Элен и Фред, которых, по-видимому, выманила силы ночных теней — следовало улучшить защиту Университета: сквозь нее смогли проникнуть чары и демонов Согна и ночных теней, и магистр Ристер, в последний момент, заподозривший неладное, и спасший, и учеников, и жителей города от ужастной участи.

На Джулин ночные тени тоже пытались воздействовать, но ей повезло. Под воздействием сил ночных теней она сбежала от Алехандро, магии которого немертвые справедливо боялись, но в последствии, девушке удалось избавиться от внушения, снова стать собой…

Быстрый взмах рукой, и бумага вспыхнула. Чернила поплыли перед глазами, бумага скукоживалась. Магистр Дириани был уверен, что в отчете, поданном Дорином, не было ни слова правды, но он только бросил колючий взгляд на помощника и разрешил тому идти. В конце концов, все закончилось наилучшим образом, а подправить защиту архимаг собирался уже давно. Оставалось только написать монарху, изложить свою версию происходящего. Интересно — подумал архимаг — в чьем "отчете", моем, или Дорина будет больше правды. Да, какая разница. Главное, представить все в выгодном свете. Итак….

Я был обескуражен вашим предыдущим письмом, в котором сообщалась, что сила выпускников нашего Университета уже не так велика, как раньше. Как ректор Университета я проверил эту информацию, проверил, как наши студенты смогут в одиночку справиться с несколькими противниками — ночными тенями и палачами Согна. Результаты оказались великолепными — ученики справились со всем, не получив ни одной царапины. На Фредерике и в правду не было ни следа, укус на коже Элен исчез еще до того, как девушка попала на территорию Университета… Следующее, что я планирую сделать…

Я очнулась в окружении цветов. На лице сразу же появилась улыбка. Я поднялась, стараясь не обращать внимания на порядком затекшее тело, одела, лежащую на стуле, одежду.

Внезапно в дверь постучали, я быстро осмотрела себя: ничего ли не забыла, и крикнула:

— Войдите.

На пороге появился магистр Дорин. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга:

— Рад, что ты пришла в себя, — все же начал разговор маг — ты помнишь, что случилось десять дней назад?

— Десять дней назад? — с недоумением спросила я.

— В тот день, когда ты встретилась в городе с ночными призраками. Ты десять дней не приходила в себя. Возможно, ты потеряла память?

— Неужели прошло целых десять дней? — я усилием заставила себя успокоиться — я помню, что тогда произошло. С моей памятью все в порядке.

— Хорошо, — магистр легко согласился — как, и главное, зачем ты вышла в Риан?

— Я…,- Джахал, я ведь солгала тогда Дорину. Он не может этого не знать, значит… — вы правы, я действительно ничего не помню.

— Жаль, — мне показалось, или я увидела на лице у Дорина улыбку.

— Вы не помните, как оказались в Риане, а вашу встречу с ночной тенью помните? Как вы остались в живых.

— Я… — я не должна выдавать Фреда, он ведь тоже, как-то покинул Университет. Одна ложь, вторая — кто считает — я ничего не помню, магистр, в голове стоит туман, — я вздрогнула, вспомнив, когда последний раз видела туман — в том сне, едва не закончившийся моей смертью.

— Что с вами? — заметил мое состояние Дорин.

— Мне как-то снилось, снился туман и голос, который звал меня, а потом я едва не выпрыгнула из окна. Я боюсь, что это может повториться, — по телу прошла дрожь.

— Не стоит. Вы не одна подверглись нападению демонов снов, но единственная, кто остался в живых. Если бы вы рассказали об этом раньше… — Элен я ведь говоря вам это уже второй раз. Надеюсь, больше вы не будете пытаться самостоятельно разбираться в ситуации, а сразу же придете ко мне. Сейчас существа, которые пытались вас убить, мертвы, но мы бы покончили с ними раньше, если б вы не молчали.

— Простите, — это единственное, что я могла сказать.

Магистр хмуро кивнул и пошел к выходу:

— Я могу идти?

— Конечно же, — магистр пропустил меня вперед.

Я сделала несколько шагов, взялась за ручку:

— Скажите, с Фредом все в порядке.

— Он ждет вас в коридоре. У вас больше нет вопросов?:

— Нет, — я радостно улыбнулась — то есть, да, — я бросила прощальный взгляд на комнату, в которой пролежала десять дней — скажите, почему здесь так много цветов?

— Магистр Вердана считает, что так вы быстрее придете в себя. У вас не было никаких повреждений, но в организме не осталось ни капли энергии. Они ее и восстанавливали. Но, почему вы не пришли в себя на следующий день, а провели без сознания десять дней, я сказать не могу, никто не может…

Первым, кого я увидела, был Фред.

— Я так за тебя переживал.

— Я за тебя тоже, прости, что…

Затем подошла Джулин:

— Рада, что ты пришла в себя, нет, честное слово… Кстати, чуть не забыла, ты в числе приглашенных на мою вечеринку, Фред, ты тоже, — Джулин кивнула Фреду — отказов я не принимаю.

Появились Стеан, Лиин, Вельса, Фир… — мне даже в голову не могло прийти, что за меня переживало столько народу. Это было просто невероятно. Постепенно людей становилось все больше. Звучали голоса, смех. Я расточала улыбки на право и налево. Впрочем, это продлилось недолго. Вскоре рядом со мной осталась только Лиин: всем остальным было лень подниматься на десятый этаж.

Оказавшись в своей комнате, первым делом я подошла к зеркалу. В моей внешности за прошедшие дни почти ничего не изменилось, только кожа слегка побелела, но это было хорошей новостью, теперь мое отражение в зеркале мне нравилось еще больше. Я скорчила себе рожицу и посмотрела на Лиин:

— Итак, прошло десять дней. Есть какие-то новости?

Лиин с усмешкой покачала головой:

— Едва ли. Только то, что произошло с тобой и с Фредом в Риане. Все только об этом и говорили. Но, вот незадача, — Лиин хлопнула по колену ладошкой — никто из вас ничего не помнит. Разве что магистр Ристер, но к нему ведь с расспросами не подойдешь. Так что, все события покрыты туманом.

Я рассмеялась:

— Не повезло. И больше совсем ничего?

— Ну, — мой дед рассказал мне вчера кое-что об Анри…

— Дедушка, ты снова уезжаешь? — Лиин с грустью смотрела на своего родственника, безумно жалея, что он так рано покидает Риан — но ты же только приехал!

— Я уже почти две недели в городе, — старик улыбнулся. Дела закончились. Я возвращаюсь домой. Моим старым костям тоже нужен отдых.

— Жаль, — Лиин помолчала — когда ты снова приедешь?

— Точно не знаю. Возможно, через месяц, а может и через год. Ты же будешь мне писать?

— Конечно же, — Лиин улыбнулась.

— Вот, и хорошо, — аристократы помолчали — ладно, пойду я, дел еще полно, — лорд встал и подошел к двери — да, ты спрашивала меня об Анри Войском. С ним лучше не связываться.

— Я и не собиралась, — возмутилась Лиин — но он с того ни сего начал мне угрожать — слегка покривила душой она — я просто не понимаю.

— Не обращай внимания. Твоя подруга попробовала помешать младшему Войскому, и посмотри, она до сих пор не пришла в себя.

— Элен ничего, — начала Лиин, но лорд прервал ее:

— Я не знаю, что она сделала, что сделал Анри в ответ, но результат на лицо. Держись от него подальше. За этим человеком тянется такой шлейф скандалов и пересудов. Он обесчестил множество девушек, а затем уничтожил тех, кто заступался за них. Не своими руками, естественно, но у его рода могущественные связи. В последний год он ко всему прочему начал искать любовниц своим друзьям. Находил бедных девушек и… многих из них потом находили мертвыми. Ну, и последняя его затея — карточные игры: ставки, шулерство — все на высшем уровне, — лорд Бианим кивнул своей внучке и вышел за двери, а Лиин стала думать над тем, что только что узнала…

— Дам, — я побарабанила пальцами по столу — мне всегда казалось, что имеет отношение к подобному. Только чего он на тебя так взъелся? Ладно, хватит о Войском. Ты сегодня идешь к Джулин на вечеринку?

— Нет, устала сильно, отдохнуть хочу. А ты, судя по всему, идешь — я кивнула — помнишь, чем это в прошлый раз закончилось?

— Лиин! — я ведь иду не с Войским, кстати, в прошлый раз я до самой вечеринки так и не дошла…, да ее вообще отменили.

— Я поняла, — хмыкнула Лиин — ладно, давай подбирать тебе платье.

— Ты меня всегда выручаешь, — я расцвела в улыбке — когда приступим?

— Сейчас, естественно. У меня есть великолепное предложение — голубой шелк. К нему подойдет еще вот эта накидка и ожерелье из сапфиров…

Я медленно спускалась вниз по лестнице. Шел девятый час, до встречи с Джулин оставалось еще около десяти минут (я немного запаздывала). По дороге мне нужно было зайти к Фреду — об этом мы договорились, перед тем, как проститься. Наконец, третий этаж. Я вежливо постучала в дверь и дождалась, пока Фред откроет.

— Прекрасно выглядишь? — проговорил мужчина, окинув меня взглядом и искренне улыбаясь.

— Спасибо. Можно войти?

— Конечно. Не думаю, что мы опоздаем.

— Я тоже, — сохраняя улыбку на лице, я зашла в комнату, затем она угасла. Меня волновал один вопрос, но задать его раньше не было никакой возможности: слишком много лишних ушей — что произошло в Риане? Почему я осталась в живых?

— Это существенно?

— Для меня, да. Ненавижу тайны, неизвестность.

Фред кивнул, подошел к шкафу, заглянул на одну из полок и достал оттуда массивный перстень:

— У моего рода есть обычай, когда наследнику исполняется шестнадцать лет, он получает один перстень — грубое кольцо, сделанное из красного золота с белым камнем в центре. Это одно из фамильных колец, обладающее своей собственной магией. С одной стороны — следилка, по которой тебя найдут где угодно. Я не раз порывался снять его в свое время, чтобы избавиться от ощущения, что за мной наблюдают. Мерзкое ощущение, — Фред помолчал — пару раз мои порывы оказывались удачными: о том, что я снимал перстень, никто не узнавал. В другой раз подобные манипуляции замечали, хотя это не мешало мне пробовать свои силы вновь и вновь, — Фред усмехнулся — однажды отец не выдержал и рассказал мне о некоторых тайных свойствах "побрякушки" — защита от магического нападения, от призрачных угроз, от всех тех, кто нападает в ночи. Кольцо даже может помочь, если нападение уже совершено. Его я смог бы призвать в любое мгновение. Правда, и плата за это соответствующая…

— Какая?

— Потеря сил. Ты не могла прийти в себя десять дней, я тоже провалялся без сознания, хотя на мне не было ни царапины. Зато ты все еще жива, укус немертвого зажил за несколько часов, а ведь это в принципе невозможно.

— Но, почему магистры отдали тебе это кольцо? Это ведь огромная сила.

— Они не подозревают о его существовании: его может увидеть только тот, кому я хочу его показать. Больше никто. Да, то, что ты сейчас видишь…, это только иллюзия. Настоящее кольцо уже вернулось туда, где я его оставил в прошлый раз. Надеюсь, отец не заметил его отсутствия.

— Почему? Кто он?… Кто ты?

— Сколько вопросов… Я это я. А, кто мой отец, не важно. Сейчас я здесь. И не собираюсь возвращаться, поэтому и вернул перстень, надеюсь, что никто ни о чем не узнал, все останется так, как есть… Просто доверься мне.

— Я не знаю, Фред, ты снова спас мне жизнь. Я никогда не смогу с тобой расплатиться за все, что ты сделал. Безумно тебе благодарна… даже не знаю, что еще сказать.

— Брось, я не смог бы поступить иначе. Жизнь потеряла бы смысл, — Фред провел рукой по моей скуле — я тебя очень сильно люблю.

— И я тебя, — его губы коснулись моих губ, руки обвились вокруг талии. Поцелуй, еще один и еще. Накидка с плеч полетела на пол, туда же отправился плащ Фред.

— А как же Стеан?

— Он на вечеринке у Джулин, и не вернется сегодня ночевать в Университет.

— Я люблю тебе, — это было последнее, что я сказала перед тем, как окончательно потерять голову, перед тем, как я почувствовала его губы на своей груди, проникающие все глубже и глубже в лиф платья… Я тяжело задышала, еще крепче прижалась к разгоряченному телу мужчины, быстро поцеловала его в расстегнутый ворот рубашки, обвив руками шею, стараясь прижать еще ближе.

Внезапно он остановился. Губы замерли, не пытаясь вновь прислониться к моему телу, подарить еще немного наслаждения. Только его горячее дыхание напоминало о последних секундах.

— Фред…

Наши глаза встретились.

Страсть и нежность, желание и страх…

— Я не хочу тебя потерять…, - каким то шестым чувством я поняла, что он еле сдерживает себя. Одно мое движение и…

— Я тоже не хочу этого, — я, не задумываясь, прикоснулась губами к его губам. Он мгновенно ответил жарким поцелуем, который вновь унес прочь все мои мысли. Остались только желание и страсть и его губы на моих губах. И горячие руки, с легкостью поднявшие меня в воздух, и новые поцелуи, дарившие неземное удовольствие, будившие все новые и новые желания…

Когда я открыла глаза, солнце еще не встало. Прямо в окно светила полная луна. Фред лежал с закрытыми глазами и, кажется, уже спал. Я осторожно встала, не забыв завернуться в одеяло, и подошла к окну, слегка приоткрыла его, чтобы почувствовать прохладу, хоть немного прийти в себя.

Сзади неслышно подошел Фред и обнял меня: толи это я его разбудила, толи он не спал. Я пожила голову ему на грудь, продолжая вглядываться в сумрак за окном.

— Элен, — Фред медленно произнес мое имя, как будто пробуя его на вкус, как при первой встрече — все хорошо.

— Нет, — я отклонила голову назад — все просто замечательно. Я люблю тебя. Это были самые лучшие моменты в моей жизни. Но я боюсь. Кто ты? И кто я?

— Разве это так важно? — Фред зарылся в мои волосы, нежно поцеловал в плечо.

— Не знаю, — я провела пальцем по стеклу, рисуя узор — я боюсь, боюсь, что потеряю тебя, что скоро случиться что-то плохое.

— Я обещаю, что все будет хорошо. Веришь? В прошлый раз ты не поверила…

— Помню, — я улыбнулась — просто все так странно. Я думала, что узнаю, почему осталась в живых, и все проясниться, но ведь еще не все ясно? Палачи Согна пытаются убивать своих жертв, но в первый раз голос только лишь звал меня домой. И откуда он знал мое имя? Почему произносил слова на староэлронском? Я не понимаю.

— Не знаю. Может, тот, первый разговор был всего лишь сном. Ты ведь хочешь вспомнить свое прошлое, вот он и появился. К тому же демоны могут проникать в ниши мысли и во всю пользуются полученными знаниями.

— Ты уверен, что все так просто?…

За тысячу сиг от Риана, от Ролерна мужчина резко встал с кровати. У ее изголовья уже стоял слуга с подносом руках. Но мужчина… Элронский аристократ… Карл Джензбург… резко взмахнул рукой, выбив поднос из рук. На пол с грохотом упали тарелки с едой.

— Поди прочь!

Слуга задрожал, но все же нашел в себе силы, чтобы ответить поклоном на слова, хозяина, подобрать, разбросанные по полу, тарелки и только после этого покинул комнату.

Карл поднялся с постели, подошел к окну, стремительно взмахнул рукой, выбивая стекла, с каким-то диким наслаждением глядя на, расплывающуюся по его руке, кровь. Мужчина был в гневе, был готов убить кого угодно. Мариусу — его слуге, еще повезло, что он служил у аристократа почти пятьдесят лет и тот по-своему привязался к нему. Иначе его бы ждала мгновенная смерть.

Уже почти две недели Джензбург пытался проникнуть в сны к своей все еще невесте, пытался хоть так вернуть ее домой. И все время натыкался на прочную стену. Дважды до этого ему удалось явиться к Элен, начать говорить с ней. Жаль, только дар убеждения не успел применить. Она бы не пошла, она бы побежала в Элрон, в его объятия.

Джензбург просто не успел: кто-то разбудил девушку в самый ответственный момент. Во второй раз все вышло еще хуже. Карл видел Элен, а она его нет, как будто между ними стояло стекло. Аристократ попытался, говорил с ней, как на киринейском, так и на элронском, а она не отзывалась, молчала. И там был кто-то еще, кто вытолкнул его из ее сна, кто-то гораздо могущественнее его…

Карл задумчиво посмотрел на разбитое стекло, затем быстро затянул рану у себя на руке. С Элен могло что-то случиться. Девчонка могла даже умереть ему назло и тогда нужно искать другую жертву. Но, где ее взять. Ему нужна была девушка, рожденная в Элроне и обладающая магической силой. И как можно скорее. Кровь ведьм, убитых в лесах призраков давала слишком мало сил. Нужна была Элен и точка. Но, где взять эту дрянную, ускользнувшую прямо перед его носом девчонку?!

Человек глубоко вздохнул, прислонился к стене: можно было попытаться увидеть Элен. Это, конечно, заберет много сил. Придется еще с неделю не применять магии, но, по-крайней мере, он узнает, жива ли она?

— Итак, Элен… Элен Мирра… где же ты… где…

Свет луны на миг ослепил его. А затем две фигуры заслонили его…

— Да, я уверен. По-другому и быть не может, — Фред развернул меня к себе лицом, провел руками по волосам, плечам, затем углубился под одеяло, лаская мое тело пальцами.

— Верю, — я подняла руки и обвила его шею. Одеяло медленно падало на пол, оголяя мое тело. Только сапфиры на шее и остались. Снова захлестнуло желание. Тело пылало, а губы уже тянулись за новым поцелуем.

Нет, Фред, я не верю, что все так просто. Но это не важно. Если я попытаюсь разгадать эту тайну, то только завтра, а сейчас имеют значения только твои губы на моих губах.

Нет, Элен, я и сам не верю в то, что сказал. Где-то есть люди, желающие твоей смерти, только я не скажу тебе об этом ни сегодня, ни завтра…, никогда. Сделаю все, чтобы защитить тебя и не произнести ни слова…

Оглавление

Козак Елена Александровна Смертельная тайна любви

Реклама на сайте