«Шкатулка с секретом»

Наталья Михайловна Караванова Шкатулка с секретом

Девушка вышла из воды, льняная рубаха облепила тело, подчеркнув ладную фигурку. Из-за кустов послышалось громкое хихиканье и шепотки.

Тонкие брови изогнулись в притворном гневе:

— Ужо я вам!

Хихиканье переросло в заливистый смех, и ватага из четырех пацанят припустила к лесу.

Девушка улыбнулась и принялась выжимать подол. Волосы, остриженные слишком коротко, упали на лицо.

Мир по эту сторону реки за три года не изменился. Он был прекрасен… жаль, нельзя задержаться надолго.

В этот момент на проселке показались два всадника. Один был одет победнее. Невысокий черноволосый паренек с едва заметными усиками, — он, похоже, служил у благородного господина, коего и сопровождал. А уж то, что второй из благородных, никакого сомнения не вызывало. Да один его берет с перьями стоил больше, чем все товары здешнего торга. А уж шитый черным шелком плащ с гербами…

Девушка шепотом помянула дурных богов, и присела за островком высокой осоки.

Двое продолжали неспешную беседу.

— …Не смеши меня, Заль. В этой стране спрятаться невозможно. И спрятать никого невозможно… — благородный господин безмятежно щурился на солнышко. — Ничего. Мы его найдем.

— Так есть уже хочется. Может, ваш сиин вас обманул? Места-то глухие…

— Я ж ему кольцо отдал. Сейчас тебе, будет кто-то врать с моим подарком на пальце.

— А вдруг…

— А сейчас спросим. Эй, там, у воды! Поди-ка сюда!

Девушка суетливо поправляла косынку, поминая не только дурных, но и срамных, и даже беспутных богов.

Еще не хватало, чтобы эти господа увидели ее прическу. Так стригут послушниц из обители Ни. А у благородных с ними разговор короткий. Потому и носишь агатовый амулет, и шепчешь "мороки семи вод" каждый день, вместо молитвы покровителям.

— Ну же, — насмешливый голос господина подхлестнул хуже плетки, и она побрела к проселку.

А что было делать? Верхнее платье — под камнем, шагах в десяти от того места, глее она пряталась.

— Селяночка! — неизвестно чему обрадовался благородный. — Нам везет, а Заль?! Здравствуй, селяночка.

Она втянула голову в плечи и поклонилась куда ниже, чем требовал обычай.

— Э… а ты говорить-то умеешь, девица?

— Умею, благородный чер.

Слова звучали приглушенно, словно голос простужен.

— Ну вот и славно. Скажи-ка. Там, на холме, что за селение?

— Так это ж Старая весь, благородный чер.

— Старая, говоришь? А что, есть и Новая?

Она невольно хихикнула:

— Нет, благородный чер, Новой нету. Была, говорят, когда-то… на том берегу. Но кто на тот берег ходит?

Правильно. Кому резон нарушать границы обители Ни?

— А что, девица, в вашей-то веси кто-нибудь на постой пускает?

— Так на что вам весь, благородный чер? Дорожка, по которой вы едете, ведет к владению чера Илека. Он гостям всегда рад… а ежели вам не досуг гостить седмицу, так езжайте еще дальше, к самым топям. Там большой гостиный двор с выездом и почтовой станцией.

— А что, — загорелся юный Заль, — может и вправду, во владение?

— А в веси, значит, народ негостеприимный и замкнутый.

Она пожала плечами:

— Отчего же? Стучите в любые ворота. Вас пустят.

— Ну, вот и славно. Едем, Заль!

Двое удалились, а девушка побрела по берегу к тому камню, где лежали все ее пожитки: дорожная послушническая роба, черный плащ с капюшоном, узелок с чистой рубахой да кожаные башмаки. Башмаки были самой дорогой частью ее одеяния. Единственной вещью, которую она решилась купить на торгу в веси.

В ней, нищенке-страннице, никто не заподозрил новообращенное дитя Ни. Но не приходилось сомневаться — ее запомнили. В поселении и живет-то дюжина семей. Все друг друга знают.

Но это значит, что надо не мешкая двигаться дальше. И путь один — к болотам. Обратно нельзя — некроманты уже землю роют, ищут. До ближайшего города — четыре дня пешком. Это если по дороге. А знаменитая Касурская топь ровняет всех проезжих. Все одинаково нанимают проводников на Дворах, все стараются заполучить в отряд колдуна, а лучше — колдуна и пяток стражей… все увешиваются оберегами и рунками.

А всё потому что здесь — кратчайшая дорога от южных провинций касурата до столицы. Настолько кратчайшая, что век назад появилась даже целая гильдия проводников — людей, что знают топи лучше, чем линии собственной руки. Самые известные проводники берут оплату чистым золотом, но их тайные тропы неизменно оказываются безопасней и суше, а обслуга — обходительней.

Между тем благородный чер и его слуга добрались до веси, где каждый двор был обнесен высоким забором, на улицу же выходили только калитки, даже фасады домов прятались где-то в глубине. Впрочем, на большой площади шел торг, и где-то совсем недалеко слышались удары кузнечного молота.

Весь, конечно, маленькая, что говорить. Зато стоит неподалеку от доброй дороги, и путники сюда захаживают — кто за ночлегом, кто прикупить в дорогу еды, кто подковать лошадь…

Чер осмотрел улицу и выбрал двор с самым аккуратным забором, сколоченным, кажется, не более луны назад. У калитки, правда, не было ни молотка, ни колокольчика, пришлось ударить кулаком. Залаяли собаки.

Калитка резко распахнулась. Показался бородатый селянин в рубахе беленого льна. В руке селянин держал внушительных размеров топор.

Однако, разглядев гостей, отступил в глубь двора, молчаливо приглашая их войти.

Те переглянулись.

Чер кивнул слуге на лошадей, а сам последовал за хозяином.

Да, с выбором они не ошиблись. Двор был чист, куры бродили за невысокой оградкой, выискивая что-то в траве. По левую руку — конюшня и овин, по правую сараи.

— Благородные господа желают переночевать, или только отобедать? — раздался от хозяйского дома трубный женский голос.

Мужик все так же молча пожал плечами.

— Толку с тебя, — проворчала женщина и показалась на крыльце.

Румяная баба в переднике поверх длинной клетчатой юбки, и в застиранной красной рубахе так же соответствовала голосу, как топорище соответствует топору. Идеально.

Шмыгнула носом, спросила, теперь уже обращаясь к черу:

— Благородный господин, не сочтите за дерзость… вы переступили порог моего дома… — она покосилась на мужика, — и я очень рада этому. Но не будете ли вы так любезны сообщить, сколько дней собираетесь провести в Старой веси?

Чер ласково улыбнулся ей, скинул плащ и модный берет.

— Одну ночь, хозяюшка. Зовите меня чером Рэкто. Я с Юга. Это мой слуга и ученик, его зовут Заль.

— Очень приятно, благородный чер Рэкто… идемте, я провожу вас… Обед вам подать сразу, или через час?

— Умыться бы с дороги, а, хозяюшка?

Им выделили комнату с отдельным входом, просторную и светлую. Правда, рассчитана комната была на одного постояльца, о чем свидетельствовала единственная широкая лавка у дальней от двери стены. Лавка, видимо, должна заменять кровать.

Чер Рэкто бросил на нее шляпу, плащ и перчатки, и довольно заметил:

— А теперь представь, Заль: вот, поехали бы мы во владение… того чера, о котором говорила селяночка, помнишь?

— И что? Там бы денег платить не пришлось, а тут еще неизвестно, сколько придется отдать…

— Ну-ну. Зато там мы застряли бы на неделю, пока хозяину не надоедят гости. Мы будем пьяны, устанем от безделья, ни на тиг не приблизимся к цели и не сможем ничего узнать. Знаю я этих провинциальных черов…

Оба рассмеялись какому-то общему воспоминанию.

— Дэн, а все-таки, что, если мы идем по ложному следу?

— Ну, повернем назад и пойдем не по ложному. Все, дружок. Ти-хо. Нам еду несут…

Скрипнула дверь, хозяйка расставила на столе глиняную посуду, от которой одуряюще пахло чем-то тушеным, и возможно даже — мясом.

— Кушайте на здоровьице, благородные черы… сейчас еще хлебца принесу. И вино, если пожелаете…

— Вино? — удивился Заль.

— Яблочное! — Сообщила селянка, слегка поджав губы. — Нести?

Тот, кого "слуга и ученик" назвал Дэном, плавно повел рукой в сторону:

— Неси, хозяюшка! Кутим!

— А что, хозяйка, — через какое-то время спросил Дэн, потягивая из деревянной кружки душистое яблочное вино, — соседи с того берега не беспокоят? Против такого-то врага вроде, ваши заборчики худоваты?

— Э, благородный чер, тут нужно хитрость знать… видишь ли, доска-то не простая на заборы идет. А только осиновая. Эта заречная нечисть, страсть, как осину не любит… близко не подходит!

Заль рассмеялся. С вина ему похорошело, раскраснелись щеки.

— А я слыхал, нечисть серебро не любит…

— Это, многоуважаемый господин Заль, смотря, что за нечисть… Ту, что попроще, например, можно и простым топором уконтропупить, а есть та, что и при солнышке ходит, и разговаривает, как живой человек… даже дышит. Только вместо крови у ей черная мертвяцкая слизь, да силища в ней огромная, да колдовство черное, и никто, если с такой тварью встретится, живым не остается.

Речь хозяйки стала плавной, причитающей, так рассказывают страшные сказки малым детям, чтобы слушались да не бегали на реку. Заль все еще улыбался. А чер Рэкто вдруг заинтересовался:

— Так значит, забредает все-таки нечисть?

— Давно не было, — с легкой печалью в голосе сообщила женщина. — Вот в мое детство, я помню, бывали случаи. А так… нет, нет. Соблюдает орден старый договор, держит своих тварей в узде. Ну и мы, конечно, не спим тут…

— А вообще, чужие люди часто бывают?

— Ну, часто — не часто, а бывают. Вот нынче странница была. Из перехожих, но чистенькая. Одежу смотрела, да хлеб у мельника купила, он ей, что почерствее, за сущие тиги отдал. А на той неделе гонцы были. Аж самого государя касура гонцы. Заходили водицы испить… А теперь вот вы пожаловали…

— Да, не заскучаешь…

Заль оглушительно зевнул. Хозяйка вскочила, забормотала:

— Что это я, право, чер Рэкто. Вам же отдыхать нужно… а я тут с разговорами. Сейчас мальчика пришлю, он вам поспать постелет…

— Простые нравы! — хохотнул чер Рэкто, когда дверь захлопнулась. — Нет, ну мне здесь нравится! Кстати, ты понял, что наша селянка — никакая не селянка? Интересно, от кого она здесь прячется, а?

— А вдруг она как-то замешена в?..

— В пропаже нашего маленького друга? Ну ты, Заль, и выдумщик. От летней резиденции до этой веси столько вешек, что без помощи сиина за неделю никак не доберешься. Ладно. Завтра утром народ порасспрашиваем, может, кто-нибудь еще чего видел.

— Как скажете, мастер.

Шенга только к закату добрела к поселению у края болот, которое без затей называлось "Дворы". Из-за двух больших гостиниц, расположенных там.

Площадка перед гостиницами ярко освещена, оба больших дома гостеприимно распахнули двери. Хозяин Левого даже вышел на крыльцо, подышать.

Девушка поправила на плече узелок и направилась к правой двери. Оттуда доносились громкие разговоры и смех. Там весело сходились боками кружки и кто-то уже пробовал запеть старую песенку…

Шенга зашла в хозяйский угол, отделенный от гостевой части высокой деревянной стойкой. Хозяин не сразу соизволил обратить на нее внимание, а когда обратил, то окинул неприветливым взглядом и хмуро спросил:

— Чего надо?

— Кружку воды. И угол, переночевать.

— Три тига.

Она поспешно вытряхнула из кошеля три медных продырявленных монетки. Осталось еще пять. Чтобы нанять проводника, конечно, не хватит. Значит, придется все-таки одной. Потому что за красивые глаза ее никто с собой не возьмет. Остатки денег уйдут на покупку еды в дорогу… а дальше… дальше — посмотрим. Главное, уйти от реки, сбросить погоню. Потом, может, получится затеряться. Так, чтобы не нашли. И так, чтобы не убили.

О да. Она улыбнулась почти злорадно. Только бы не убили.

Ночью чера Рэкто разбудил грохот — кто-то дубасил кулаком в калитку. Заль тоже разлепил глаза, более того, он уже стоял у двери и вслушивался в то, что там происходило. Собаки не лаяли — выли. Не то грозно, не то от страха.

— Я посмотрю! — Сонный Дэн сполз с лежанки, быстро натянул кожаные штаны, сорочку, накинул на плечи плащ.

Выскочил во двор босой и встрепанный, но уже полностью проснувшийся и готовый дать отпор неведомому врагу.

За калиткой метались факела. Там застыли темные силуэты. Ветер трепал полы их одежд и пламя. Какое-то ненастоящее, зеленое пламя…

— В-веселые боги, — шепнул изумленный чер, — лич пожаловал! А говорят "тихое место, тихое место"…

— Да нет здесь никаких девок! — нетвердо увещевала хозяйка. — Не держим таких!

— Путь нашей беглянки лежал через вашу деревню. Бессмысленно ее прятать. Более того, вам самим будет хуже, если она останется по эту сторону реки.

— Я никого не прячу!

— Тогда впусти нас в дом. Мы не причиним вреда. Просто убедимся, что ее здесь нет.

Дэн машинально покрутил на руке браслет. Витое кольцо темной бронзы добавило уверенности.

— Нужна помощь, хозяюшка? — спросил он миролюбиво.

— Вот, пришли. Вы накликали вчера, небось. И осины не боятся… у, злыдни! Не пущу в дом!

Чер Рэкто мягко оттеснил хозяйку в сторону, и уставился в глаза личу. Ну что, при жизни парень был симпатичный. Южанин. И голос приятный. Чем же этих юных дуралеев все-таки заманивают в обитель? Что предлагают? Великую силу? Власть? Богатство? Ну-ну.

— С кем имею честь? — продолжил, как ни в чем не бывало.

— А ты сам-то кто? Ты хоть понимаешь, чем сейчас рискуешь?

— Дэн Хальт, чер Рэкто. Советник высокого касура, колдун. А вы, юноша, всего лишь новообращенный лич. Памяти почти не осталось, имени, как следствие, тоже. А кличку можно посмотреть по знаку на спине. Итак, кого и зачем вы ищите?

— Шип.

— Хм. Серьезно. А не кажется ли вам, что если бы Шип побывал в этой веси, живых бы вы здесь не застали?

— Теперь я думаю, что вы защитили селение от воздействия Шип. Шип — это она. Женщина.

— …на этот раз. Это ничего не меняет. Отправляйтесь ее искать в другом месте.

Лич странно улыбнулся:

— Я не могу. У меня приказ — искать здесь.

Пламя зашипело и взвилось. Прямо из дорожной пыли, из темноты, соткался у него в руке светящийся зеленью клинок, тонкий и длинный. По клинку побежали искры.

Брови Дэна на миг взлетели на лоб, но он не позволил себе изумляться дольше мига. Вновь коснулся браслета, черпая для заклятия сбереженную там силу. Вскинул в салюте белый бастард. Меч светился, словно был сделан из расплавленного металла.

Ден склонил голову вбок, и хитро подмигнул личу, после чего вышел из-под сомнительной защиты осинового забора. Не стоит оставлять нечисти возможность проникнуть на двор…

Остывший песок захолодил босые ступни. Ну что же, сам виноват. Поторопился, поленился искать в темноте чулки да сапоги. Да падет проклятье на портных, придумавших этот парадно-выездной костюм!

Лич отступил, его свита тоже подалась в стороны. Свита была, к слову, не шибко представительная. Пара упырей да паданец. Что еще раз свидетельствует, что миссия эта для обители если и важная, то не из наиважнейших…

Мечи сошлись, выбив несколько синих молний. Воздух наполнился запахом грозы. Удар, поворот, блок. Атака, ложная, в корпус, блокировать… выпад…

Мальчика учили фехтовать. Значит, время работает на него: личи не устают и не сбивают дыхания. С этим нужно срочно что-то делать… Попытка отвести глаза противнику успехом не увенчалась. Едва хватило сил восстановить призрачный щит. Обездвижить? Паутина разлетелась в клочья. А не врали, стало быть, старики: лич любого уровня — противник серьезный. Значит, малой кровью не обойдешься!

Он лишь чуть коснулся лезвия собственного меча обратной стороной левой ладони. С огромным трудом отыграл у лича крохотную паузу и рискнул. Шепнул формулу активации, заранее щурясь.

Вспышка ярчайшего света обожгла ночную улицу. Лич взвыл, больше уже не интересуясь боем. Свет окутал его всего, целиком, словно в белый кокон. Померк и истаял зеленый клинок…

Дэн стоял покачиваясь. Ему оставалось лишь ощущать, как уходят силы: остановить "яростный луч" невозможно. Он истает сам, когда окончательно поглотит темную сущность, оказавшуюся на его пути…

Вот только сущность была не одна. Оба упыря вытянули вполне материальные мечи, мертвяк взрыкнув, поднял с земли камень. От камня Дэн увернулся. А вот с упырями пришлось бы повозиться, если бы не…

Если б не еще пара личей, показавшихся на дороге. Дэн выругался, и кинул все силы на создание общего щита. Осиновые заборы оказались неплохим проводником для колдовства но, сколько же можно выкачивать силы из одного единственного, пусть и могущественного, но чертовски уставшего, чародея?

Еще два ослепительно белых луча один за другим вырвались из клинка, и каждый нашел свою жертву. Но стоять на своих двоих к тому моменту Дэн мог уже только с большим трудом — колдовство, замешенное на крови не имеет равных по мощи, но и оплачивается совсем по другим счетам…

Одному из упырей он все-таки снес голову, а вот второго подпустил слишком близко — тот успел достать колдуна зазубренным краем клинка. По белой сорочке расползлось алое пятно.

Где-то рядом хрипел мертвяк. Камни, по его скудному разумению, кидать было уже не в кого, а кроме как кидать камни, этот паданец ничего и не умел.

Упырь, раззадоренный видом крови, изготовился рвать. Но тут от калитки раздалось изумленное:

— Ах ты ж дурные боги! А ну, брысь от мастера!

И Заль, ученик чера Рэкто, сначала обездвижил, а потом и обезглавил зарвавшегося упыря.

А мертвяка и вовсе упокоила хозяйка. Не иначе, кинула в него охранной рункой…

Дэн возлежал на лавке в позе отдыхающего касура — вальяжно откинувшись на стопку из мягких подушек. Перевязанная рука покоилась на груди, в петле из черного платка.

Заль сидел неподалеку, заглядывая мастеру в рот, а хозяйка хлопотала, предлагая то еще перину принести, то вина.

— Три лича, — бормотал Заль, для верности загибая пальцы. — Три! И еще нежити целый воз… Да нам никто не поверит… Дэн, а может, это война?

— Нет. Мы были в своем праве. Видишь ли… эти трое, о которых ты говоришь… о них так и разило мертвяческим колдовством. Просто воняло… то есть, они шли открыто, выполняли именно ту миссию, которую и назвали. К тому же все трое обращены не больше, чем луну назад. Они мало чему обучены. Демоническая сущность, подсаженная в тело, еще, грубо говоря, не научилась полностью им управлять. А вот личи-шпионы… даже я такого не отличил бы в толпе. Они могут как-то прятать и свою черную силу, и то, что к роду людскому больше не принадлежат.

— И как вы их отличаете?

— Раздеваем и смотрим на спину. Кстати, ты понял, что селянка, которую мы встретили по дороге сюда…

— И которая не селянка…

— Да. Ты понял, что эта троица искала здесь именно ее?

— Ну, я предположил… а почему именно ее?

— Да ее, больше некого. Вот она, возможно, и есть лич-шпион. И если это так, то затевается какая-то игра. Игра с участием ордена и касурата. Возможно, наш малыш в этой игре — карта. А возможно, и мы в нее уже вписались… М? Не страшно?

— Нет.

— Хозяюшка, собери нам на завтра, ладно? Мы уходим.

Хозяйка, которая, было, направилась к выходу, забеспокоилась:

— А ну, как эти снова явятся?

— Эти — не явятся. Явится кто-нибудь из высших магистров ордена. Или я не колдун. Будут просить прощения за неудобства, и спрашивать о перехожих людях, посетивших весь в последнюю неделю. Не советую с ними ссориться. Каким бы неприятным местом ни была обитель Ни, все-таки орден — единственная сила, которая охраняет нас от тварей с той стороны. Поверьте уж, нежить из обители — всего лишь необходимое зло на страже мира. Но. Лучше бы магистры искали материал для ее производства… где-нибудь в другом месте.

Хозяйка, наконец, удалилась, недоверчиво покачивая головой.

— Ну, что Заль? Интересная получилась ночка? А ты все "скучно едем", "скучно едем". Со мной — не заскучаешь…

Заль вздохнул. Последние дни он не узнавал Дэна. Его веселость порой казалась слишком уж наигранной, а говорил он втрое больше обычного. Впрочем, напрямую спросить парень отчего-то стеснялся. Все-таки Дэн — это Дэн. Может и по-человечьи объяснить, а может и посмеяться. А то еще швырнет чем-нибудь тяжелым…

Выехали засветло. Погода испортилась, поднялся ветер. Хорошо еще, дождь не начался. Если зарядят дожди, плата проводнику может взлететь вдвое против обычного.

Дэн мрачно оглядывал окрестности. Все время мысли возвращались к вчерашним событиям. Прав ли он был, вступив в драку с мертвяками? Ну да, правильно, долг каждого честного колдуна — зачищать правый берег реки от умертвий…

Да и, лич первым предложил подраться. Может, выпендривался, хвастал новообретенной способностью размахивать демоническим клинком? Мальчишка. Хоть и мертвый, а все равно мальчишка.

Впрочем, в дом его никак нельзя было пускать. Во-первых, от их колдовской мощи еда тухнет и молоко киснет. А во-вторых, остается маленький шанс, что поиск Шип — это всего лишь отговорка, придуманная, чтобы прикрыть другую задачу. Не менее важную задачу.

От этих размышлений да от вчерашних подвигов голова ныла и кружилась; противно, как с похмелья, дрожали руки. Конечно, можно было еще пару дней провести по эту сторону болот. Но тогда мальчика наверняка доставят в столицу. А причина для похищения слабоумного касурского сына могла быть только одна — кто-то планирует государственный переворот, и малыша, очевидно, посадят на трон. Дабы из-за его спины править этой большой богатой страной.

Оно конечно, Дэн не считал, что роль няньки при касурском отпрыске — это именно то, чего заслуживает придворный колдун его уровня. Но опала есть опала, и за два года он к мальчику даже привязался. И занялись они поисками хоть и по прямому приказу правителя, а все-таки в первую очередь — чтобы спасти самого малыша от незавидной придворной судьбы. Во всяком случае, Дэн в это искренне верил.

Впрочем, предположение о готовящемся перевороте было всего лишь предположением.

Остальная обслуга, например, искала малыша в окрестностях летней резиденции.

У очередного поворота дорога провалилась в глубокую черную лужу из намешенной густой грязи. Лошадей по краю провести можно, даже сапоги не сильно попачкав, а вот телега или карета — застрянет, что и демонстрировал небольшой крытый возок, засевший передними колесами чуть не по самую ось. Лохматую лошаденку хозяин уже вывел на сухое место, и теперь бродил вокруг лужи, бессмысленно разводя руками и качая головой. У обочины лежали какие-то мешки и даже один плетеный короб — хозяин пытался облегчить возок, но это не помогло. В одиночку тут не справиться.

Заль с некоторой тревогой взглянул на мастера, левая рука которого за утро не стала здоровей.

— Проезжайте, благородные господа! — с гробовой интонацией предложил хозяин, — проезжайте!

— Поможем, а, Заль? — предложил Дэн, спешиваясь.

Заль отчетливо вздохнул и присоединился. Втроем они быстро вытолкали возок на сухую землю.

— Надо бы лапника…

Хозяин повеселел:

— Дальше я сам, благородные господа! Вот только отблагодарить мне вас… нечем… впрочем, вам ведь на болота?

— Куда ж еще-то по этой дороге, — хмыкнул Заль.

— Значит, вам нужен проводник?

Дэн, сморщившись, принялся перчаткой отряхивать капли грязи со штанов.

— Да. И хороший проводник: мы торопимся.

— Тогда, быть может, вам не стоит заезжать на Дворы? Мой знакомый вчера обмолвился, что выйдет на тропу сегодня утром. Вы могли бы пойти с ним. Он, конечно, не элита, но болота знает и берет не дорого. Я сам всегда с ним хожу. Зовут — Лойто, найти можно в лагере у последней заставы, где собираются группы. Но тогда нужно поторопиться. На сколько я понял, у него уже есть богатый клиент… Найдете его, сошлитесь на Гимето. Гимето- это я.

— Не знаю, — протянул Дэн. — Я собирался в гостинице порасспросить народ. Выбрать…

Хозяин возка жизнерадостно улыбнулся:

— Я плохого не посоветую. Но — вам решать!

Когда отъехали, Дэн спросил:

— Что думаешь?

Заль пожал плечами:

— Сомневаюсь, что похитители стали бы ночевать в гостинице. Зачем им лишнее внимание?

— Проводник-то им наверняка был нужен… расспросили бы. Может, кто чего вспомнит… а впрочем, если похищение было спланировано, то и пути отступления были продуманы. И с проводником договорились заранее…

— Вот именно… ну что, вперед? К болоту?

Дэн подумал мгновение, и кивнул. Если они правы — то время дорого.

Утром над болотом висит густой сизый туман. Он множит и дробит эхо, пугает прохожих людей неожиданными и странными звуками.

Шенга не стала забираться по найденным вешкам слишком уж далеко, решила дождаться какой-нибудь пешей группы и идти за ней, не отставая, но и не показываясь на глаза. Других вариантов не было. Правда, первую группу она упустила — из-за тумана.

Одежда стала влажной и тяжелой, не побегаешь. В этот час она остро завидовала мужчинам, которым не нужно таскать на себе столько тяжелой ткани. И костер не разведешь на мокрых кочках — не из чего. Уже тому стоило порадоваться, что нашла более или менее сухой островок, здесь, на старой коряжине можно даже сидеть.

Голоса она услышала, когда туман только начал рассеиваться. Но группа эта двигалась верхом, а значит, шансов почти никаких…

Вскоре голоса приблизились, Шенга смогла расслышать, о чем говорят путники.

А от их слов сердце зашлось, и захотелось немедленно, не разбирая дороги, бежать вперед. Куда угодно, только подальше от этих мест…

То, что вчера в Старую весь наведалась нежить, упомянули в беседе вскользь, но этого хватило, чтобы напугать беглянку чуть не до обморока. Потому что понятно, кого они там могли искать…

Почти сразу она увидела путников. Их было пятеро. Двое ехали верхами, один — в светлом плаще, какие носят здешние проводники из гильдии, другой — давешний благородный чер. Его слуга вел свою лошадь под уздцы, а завершала группу открытая телега, нагруженная какими-то непонятными мешками. Телега была запряжена белой лошадкой. Того, кто правил, Шенга не разглядела. От второго, который возлежал на тюках, и вовсе был виден лишь край шляпы.

Но раз у них телега, значит, тропа должна быть доброй. Раньше говорили, что самые лучшие тропы — те, что проходят по древним трактам. Надо лишь уметь знаки читать. А то притопаешь по такой дорожке прямиком в гиблое царство, и все, нет тебя. Рожки, ножки, да костей немножко…

И потом, все равно ведь медленно идут…

И сколько можно так вот сидеть? Может, сегодня больше никто не пойдет?

Только нужно поосторожней. У чера и слух и зрение — на зависть. Как он ее у озера углядел? Или услыхал?

Она все-таки поднялась. Обождала, когда телега скроется в остатках тумана, и пошла потихоньку следом, прислушиваясь к голосам. Говорили впереди много, шутили. Изредка раздавались громкий смех и восклицания. Было похоже, что путешественники нашли общий язык.

Что же, им можно было позавидовать — приятная компания, беседа. Потом — привал и обед…

Голоса стали подозрительно удаляться — путешественники прибавили в скорости. Шенга, пробормотав Слово покровителям, поспешила тоже. Стоит потерять из виду группу, и шансы на удачу уменьшатся в десятки раз: это только кажется, что тропа прямая и одна. На самом деле их много, троп. Говорят, встречаются даже и колдовские…

Вскоре стала понятна и причина "ускорения". Шенга вышла на отлично сохранившийся участок древней дороги. Серые замшелые камни под ногами, правда, были изъедены, подмыты водой, но все лучше, чем черная грязь, месить которую приходилось раньше. Видимо, это было начало секретной тропы проводника…

А голоса меж тем стихли окончательно. Тумана над дорогой не было, а вот по обочинам, словно кто молоко расплескал. Тихо-тихо. Только комары звенят.

И кроме комаров — ни одной живой души вокруг.

Темные скользкие камни все еще укладывались под ее ногами в чешую спящего змея, когда спереди раздался приглушенный звук драки. Зазвенел металл, затрещало, падая, что-то тяжелое. Увенчал эти звуки чей-то жалобный вскрик.

Первой мыслью было — спрятаться, сойти с дороги. Но вдруг там, по обочинам, сплошная топь?

С другой стороны, если путешественники не отобьются, за кем она пойдет дальше? За разбойниками? Или все же обратно? В лапы ищейками ордена?

И девушка, вместо того, чтобы остановиться и переждать неприятности в относительно спокойном, а главное, сухом месте, медленно пошла вперед. Перебирая в уме заклятья, которые могли бы пригодиться.

Но впереди несколько глоток проорали что-то невнятное, но радостное, и все стихло. И непонятно, в чью пользу закончилась стычка.

Шенга поторопилась, и вскоре оказалась там, где мощеная дорога ныряет в черную воду, а дальнейшую тропу определить можно лишь по криво воткнутым вешкам — стоячим палкам.

Вот только по этой новой тропе возок бы не проехал… всадник — тоже не наверняка.

Перевернутая телега лежала на камнях. Мешки растрепались, в них было сено. Засада? Заранее спланированное нападение?

Девушка подошла к телеге, провела пальцем по борту. Пальцы стали красными — доски телеги запачканы кровью.

Ни следов, ни людей. Даже трупов нет.

Возвращаться? Или идти дальше, по вешкам, надеясь, что засада была все-таки случайной…

Хотя, какая, к темным богам, случайность?

Разбойники присмотрели парочку богатых ротозеев, заманили в болото, и…

Шенга в задумчивости добрела до первой вешки, и вдруг обнаружила за кочкой прикрытое черной тряпкой тело.

Если мертвец, то его можно будет без труда поднять и расспросить…

Но сначала надо убедиться, что человек действительно мертвый.

Она склонилась над телом, откинула ткань, которая оказалась полой дорожного плаща, и… узнала мертвеца. Это был тот юноша, слуга чера. Кровоподтек на скуле, один глаз заплыл, на лбу надувается здоровая шишка. Живой. Но вот, насколько здоровый?

Девушка вернулась к воде, намочила полу плаща, так, что с нее потекло потоком, да и выжала остатки воды на лицо парню.

Тот, застонав, сел и уставился на нее широко открытыми глазами.

— Ты кто? — наконец, прохрипел он.

— Я-то?

— Ну не я же.

— Зови меня Шенгой. Как голова? И… что здесь случилось?

— Нас сюда заманили… Видимо, увидели, что Дэн богато одет… и что мы вдвоем едем, без охраны… Решили, что лакомый кусок. Здесь привал наметили… Дэну этот проводник флягу передал, он глотнул. Да так прямо с лошади и повалился. Тот хмырь, который купца изображал, достал железо, и на меня. А мне что делать? Попробовал сначала магией… но тут… в общем, я тоже достал железо, мы немного покружили… А остальные собрались вокруг, и смотрят. Развлекаются…

По щеке парня покатилась слеза.

— Почему они вас сразу не убили?

— Так у нас денег с собой — только на дорогу. Ни камней, ничего. Они, видать, решили за Дэна выкуп стребовать…

— Дэна?

— Мой наставник, мастер Дэн Хальт чер Рэкто. Только я еще ничего не умею… почти ничего.

— Пить хочешь? — вытаскивая из узелка флягу, спросила Шенга. Могла бы и не спрашивать.

Парень, наконец, пришел в себя, и начал пристально ее разглядывать. Всю, от косынки, плотно закрывающей голову и шею, до носков сапог.

Что-то для себя решил, облизнул губы. Сказал:

— Я Дэна там не брошу… мне нужна твоя помощь.

— Тебя самого-то как зовут, ученик колдуна?

— Заль. Я не из благородных…

— Значит, ты хочешь пойти выручать наставника? У тебя есть план?

— Какой план? Я туда проникну… сделаю "копье света"… и все, они лежат.

— Ты уверен, что у них нет своего колдуна?

Парень потер шишку и сморщился.

— А что делать-то?

— Надо оглядеться. Их тропа наверняка охраняется, так просто ты не пройдешь… И если твой наставник без сознания, мы с тобой его оттуда не утащим.

— Там должны быть наши лошади.

Шенга прикусила губу. С парнем все было ясно — готовый материал для орденских вербовщиков, а не парень. Честный, искренний, готовый пожертвовать собой. И ведь пожертвует. Только отвернись, и кинется спасать наставника. Без разведки, без представления, сколько всего врагов, где находится пленник…

— Ладно, — шепнула. — Идем. Только больше ни слова. И "копье" свое сделаешь, когда я скажу, не раньше…

— Я привык сам решать, что делать…

— Тогда иди один! И не проси, чтобы я тебя потом упокоила!

Парень заткнулся и побледнел.

За какими-то серыми, не смотря на лето, зарослями, тропа выпрямилась и повела на высокий каменистый холм.

— Я не я буду, наблюдатель там, на верху, — шепнула Шенга.

— И что делать?

— Нас он еще не видел. Сейчас.

Здесь как никогда подойдет заклятье пепельного полоза…

И мертвой энергии кругом столько, что можно захлебнуться…

Вот только как парень отреагирует на Распад?

"Только бы за нож не схватился. Потому что я же не увернусь, когда колдовать буду… и тогда, здравствуй, Шип, прощай мастер Заль!"…

— Заль, я тут немного поколдую тоже? — на всякий случай предупредила она.

Парень резко кивнул и стал с жадностью наблюдать за каждым ее движением.

Удивительно, как его, такого, проворонили искатели из ордена? Или не проворонили, но наставник нашел парня раньше, и его привязки оказались сильнее?

Она меж тем отломила сухую веточку, шепнула над ней несколько слов, и густой серый пепел из ладони ссыпался в траву. Ссыпался, но не растаял, не исчез, а собрался в юркую серую змейку.

Колдовать было тяжело — мешал агатовый оберег. Но снять его — значит рассказать всей округе: здесь дитя Ни!

И она вместо этого выбрала заклинание попроще. Пепельный полоз не может никого убить, зато лучшего разведчика не сыщешь.

Через какое-то время Заль начал беспокоиться, спрашивать, что дальше, и порываться пойти вперед без разведки. Шенга нашипела на него, чуть не потеряв при этом контроль над созданной нежитью. Но все кончилось благополучно: змейка вернулась, вползла на ладонь хозяйке и там вновь превратилась в горку серого пепла. Зато заклинательница теперь знала все, что видела та по пути.

— Заль, на горке нас поджидают двое. Но наблюдают они строго за тропой. Можно попытаться их обойти, но…

— Может, их отвлечь? Я сделаю иллюзию… уж этому-то я научился…

— А твоя иллюзия шуметь сможет?

— А я сделаю какого-нибудь болотного духа! Сейчас, погоди…

У Шенги был свой вариант, но он точно не понравился бы Залю, и она промолчала.

— Подберемся поближе. Наблюдатели вон в тех кустах, видишь?

— Сейчас я попробую…

Туман получился, что надо. Синеватый, слоистый, он залил все подножие горки, растекся над кочками и бочагами густым молоком. Шенга подумала, что при таком тумане, вполне возможно, они обойдутся без всяких сомнительных иллюзий.

Девушка оставила свои пожитки на сгибе сухой коряжины, чтобы руки были свободны. Попыталась вспомнить хотя бы еще одно не смертельное заклинание но, похоже, пепельный полоз был исключением. В голову лезло только глобальное защитное колдовство, из тех которым некроманты встречают нечто, лезущее из Ночных дыр…

Когда они, чуть ли не ползком, миновали возвышенность, Шенга перевела дух и похвалила спутника:

— Здорово ты придумал с туманом. И исполнение отличное!

Заль покраснел и ответил:

— Вообще-то это должен был быть болотный дух…

Девушка уставилась на него удивленным взглядом, Заль занервничал:

— Ну, не получилось! — прошептал. — Я второй раз в жизни это делаю!

— Пошли. Сейчас будут развалины. Вон, за теми кустами, видишь? Там внутри у них лагерь. Костер, полог натянут. Лошади привязаны чуть дальше, под навесом. Всего в лагере человек десять…

— Десять?

— Да. Справимся.

Все оказалось точно так, как она сказала: у костра на собственных плащах и вязанках веток отдыхали пятеро. Заль узнал и проводника, и "торговца", который его, якобы, нанял.

Чуть поодаль точил ножи еще один разбойник. Шершавый звук время от времени заполнял развалины. Еще трое разместились у полога.

Заль облизнул губы и показал на одного из этой троицы:

— Дэн.

Шенга и сама уже узнала благородного чера. Не смотря даже на то, что свой модный берет с перьями он где-то потерял, а дорогущий камзол порван и уляпан грязью. Девушка поделилась наблюдением:

— У него руки связаны.

— Где?

— Спереди. Отсюда не видно. Но сидеть там неудобно, а руками он не придерживается. Значит, он либо что-то держит, либо…

— Понятно. Ну что, пора?

— Погоди. Твоему наставнику ничего не грозит. А я не вижу еще двоих.

— Да может, их и не было…

— Были. Тсс!

Но события начали развиваться неожиданно: один из разбойников вдруг с силой ударил колдуна по лицу. Дэн-то увернулся, а вот Заль этого не понял. Увидел, что наставника бьют, встал в полный рост и выкрикнул заклинание. Луч голубоватого света достал драчуна, тот вскрикнул и повалился. Второй выхватил нож и кинулся к Дэну. Заль повторил опыт, но попытка оказалось неудачной: луч безвредно шарахнул по древней кладке.

Дэн шустро откатился под защиту камней, и правильно сделал.

Один из отдыхавших у костра вскочил, и выругавшись, сформировал в руке огненный кнут, которым и начал охаживать кусты, за которыми, по его мнению, должны были прятаться нападавшие.

Заль, не слушая, что ему там кричит Шенга, побежал к костру, проворачивая над головой огромное светящееся бревно. Должно быть, то самое "копье света", которым грозился раньше.

Хозяин огненного кнута увидел противника, развернулся, и попытался достать Заля. Но тот был еще далеко. В парня полетел нож, он уклонился, приложив противника копьем. Но силы уже были не равны. Не нужно быть мастером боя, чтобы понять, — против семи противников, один из которых — тоже колдун, Заль не устоит, при всем своем везении…

Шенга, прикусив губу, стянула агат с шеи и начала помогать.

"Яма праха" — земля под ногами разбойников начала превращаться в переполненную водой жижу. "Тлеющая петля" — на шею колдуна. Пусть-ка отвлечется от парня. Что еще можно сделать? Запустить на поляну смертоубийственную черную гниль? Опасно. Отрава может задеть и Заля и его наставника…

А вот и наставник. Руки каким-то образом освободил и тоже включился. Любо-дорого взглянуть! Названий этим заклинаниям Шенга не знала, но действие оказалось быстрым и четким. Минуты не прошло, как на земле оказались все семеро. Некоторые больше никогда не встанут, разве только по слову некроманта.

А все-таки где еще двое? Полоз показал десятерых. Самого пленного колдуна, и девятерых разбойников…

Дэн помог ученику встать, даже отряхнул плащ. Спуститься к ним? Заль наверняка расскажет наставнику, что был не один. Да и мертвый колдун с почерневшей шеей. Дурак догадается, что тут поработало не одно только "копье света"…

Шенга, вздохнув, перелезла через край осыпающейся стены и направилась к парочке колдунов.

Однако пяти шагов не сделала, напоровшись на яростный взгляд серых глаз и недвусмысленно направленный в ее сторону бледно светящийся магический клинок.

— Стой, где стоишь!..

Замерла. И только тут вспомнила, что кусочек агата зажат в руке.

Вот так оно и бывает: бежишь от одной смертельной опасности прямиком в лапы другой.

— Дэн, ты что? — изумился Заль. — Она же нам помогла. Она не враг!

Тот криво усмехнулся:

— Не враг? Посмотри на нее. Да не так, дурень. Учу тебя… посмотри правильно!!!

Заль охнул и отступил. Лицо его позеленело.

Шенга знала, что именно он увидел-почувствовал. Мертвое колдовство окутывает ее, словно кокон, рассказывая: вот послушница Ни, завершившая обучение и прошедшая все обряды!

А Дэн ледяным голосом продолжил разоблачения:

— Сними платок!

Волосы, остриженные под шлем, челка.

Без платка непонятным образом стало легче. Она тряхнула головой и выпрямилась. Не побоялась встретиться взглядом с колдуном.

— Вот так, — удовлетворенно сказал тот. — У твоей подружки, Заль, только один недостаток: она мертвая!

Девушка промолчала. Убедить колдуна оставить в покое нежить… да-да, это возможно. В сказках.

Заль дрогнувшим голосом возразил:

— Она мне помогла…

— Осталось выяснить, зачем. Итак, лич, что ты делаешь на болотах?

Молчание.

— Ты же понимаешь. Уйти не получится. Ну?

— Прячусь.

— Ты — Шип?

— Да.

— От кого прячешься?

— От всех…

За спиной у колдуна произошло легкое шевеление, потом из-за куска древней стены появился арбалет, и чьи-то настороженные глаза над ним.

Если арбалет уже взведен…

Удавка! Шенга метнула заклятье, только надеясь, что оно не заденет Заля…

Не задело, но одновременно с ней ударил и Дэн. Кажется, он ждал подвоха и только искал повод уничтожить нежить.

Это было больно. Яркая вспышка ударила по глазам, правая рука мгновенно онемела, ноги она просто перестала чувствовать. Упала. Сжалась в комок, пытаясь зажать то ли настоящую, то ли колдовскую рану в груди. Но все же услышала, как Заль истошно орет:

— Дэн, сзади!!!

А потом стало темно и глухо…

Первой вернулась боль. Она сосредоточилась, не в груди, а ниже, слева, под ребрами. Ошибся колдун. Совсем чуть-чуть ошибся. Что бы было, если бы рана оказалась смертельной, она не хотела даже думать. Лич, не связанный узами приказа, вообще ничем не связанный, свободно разгуливающий по касурату… это будет головная боль не только для колдунов. Для армии, для всех. Потому что высшая нежить способна создавать нежить младшую почти из всего, что подвернется.

И Дэн, каким бы мастером ни был, не справился бы с личем уровня Шип.

Она, не открывая глаз, попробовала сесть. Правая рука не слушалась, была как ватная.

Кто-то неожиданно поддержал ее. Под спиной оказалось что-то твердое и холодное. Камни?

Глаза открыла, но вокруг царила все та же тьма. Страх заставил замереть — ослепла?

Зашарила рукой и убедилась, что сидит, прислонившись спиной к старой кладке. Значит, она все еще в лагере разбойников…

Со страхом коснулась лица, убедилась, что глаза закрывает плотная повязка.

— Потерпи, — голос показался знакомым. — К вечеру снимем…

— Что?..

— Заль, принеси воды. Все нормально, девушка. Как вас зовут на самом деле?

— Шенга.

— Можете рассказать, как так вышло, что магистры не завершили обряд?

Она криво улыбнулась:

— Все просто. Я сбежала.

— За все пять веков существования обители, такого не было ни разу.

— Да.

Она собралась с мыслями. Рассказать хотелось. Хоть кому-нибудь, хоть врагу. Ноша оказалась не по плечу. Она никак не думала, что побег обернется постоянной гонкой от одной опасности к другой. И цель у бега одна — не помереть. А то весь касурат превратится в одно большое предместье обители Ни…

— Дело в том, что я… я трусиха. Я испугалась… Была уверена, я-то справлюсь, как сотни других — до меня. Но… у меня там была подруга, Тайра. Она закончила подготовку на день раньше. Знаете, мы в последний год обучения участвуем во всех обрядах, и я видела не раз, как это происходит. И тогда все шло, как обычно… ей дали напиток.

Шенга услышала, как кто-то поспешно отошел в сторону. Должно быть, Заль.

— Дали напиток, уложили под щит… Магистр принес инструменты, сделали надрезы. Во время обряда человек не чувствует боль, но чтобы правильно направить душу, а в подготовленное тело не вселилась темная сущность, нужно много времени. Тайра смотрела на меня и шевелила губами. Она хотела что-то сказать… Обычно после обряда мы никогда их не видели. Вблизи.

Девушка замолчала. Кто-то поднес к ее губам металлический край кружки. В кружке была вода. Холодная, пахнущая горькой травой.

— Я всегда их видела издалека. С ними работают уже не магистры, а некроманты… А Тайра пришла ко мне той ночью. Понимаете, мы были знакомы с самого первого дня. Тайра говорит, что не все приезжают в обитель по своей воле. Но я-то приехала сама. Я хотела быть одной из тех, кто хранит мир от гибели, дает возможность свободным землям жить так, как им хочется, не оглядываясь на Ночные дыры и их порождения… Тайра ко мне пришла. Она изменилась. Нет, нам сразу говорят, что нас ждет после обучения и мы на это согласны. И те, кто не готов принять весь груз служения, они могут оставаться в послушниках столько, сколько захотят. Но я-то уже согласилась на обряд. И ждала его. А Тайра мне сказала, что когда-то ее в обитель продали. Она была сирота, маленькая девочка со способностями к колдовству, и ее продали вербовщикам. Она росла при обители, но всегда помнила, что по эту сторону у нее была семья. Они жили бедно, а потом их дом сгорел вместе со всей улицей, и она осталась одна. Она сказала, что ей стало все равно. Но она помнит, что под щитом думала обо мне. Что не хочет, чтобы я, как она. Я спросила, как ей теперь, что она чувствует. Она ответила, что ничего. И… я испугалась. Я схватила камушек, сменную рубашку, деньги. У меня было немного денег… и побежала. Я только потом поняла, что натворила.

— Что? — издалека спросил Заль.

— Душа подготовлена к уходу. Тело — к воплощению новой сущности. Если я здесь умру, Шип вырвется на волю…

Кружка выскользнула из руки, ударила по камню.

Кто-то легонько пожал здоровое плечо. Шенга неожиданно разрыдалась, уткнувшись лицом в колени. Впервые после побега из обители.

— Шкатулка с сюрпризом, — вздохнул Дэн. — А в ней другая шкатулка. И тоже с сюрпризом. Хотите еще воды?

Она помолчала минуту, приходя в себя, потом спросила:

— Что у меня с глазами?

— Надеюсь, что все будет в порядке. Зрачки на свет не отзывались, я решил поберечь.

— Снимите повязку. Пожалуйста.

Солнце, маленькое и рыжее, висело над краем болот. Заль кипятил воду над разбойничьим костром. Дэна видно не было. Трое пленных разбойников, связанные, сидели под пологом.

Шенга поднялась, молча подошла к огню. Что дальше делать, она не знала. Долг звал вернуться в обитель: подготовленных адептов всегда слишком мало. Но представить себе — себя, но не живую, снова захотеть умереть ради жизни мира — отчего-то не получалось.

Она спросила:

— Заль, за что чер Рэкто нас ненавидит? Я знаю, любое дитя Ни, попав на этот берег, оказывается вне закона, и колдуны… да кто угодно… имеют право уничтожать нежить без всякого суда… но тут другое…

— Не знаю. Мы знакомы две луны, а он не любит рассказывать о своем прошлом. Дэн может показаться странным… но я ему верю больше, чем себе. И у меня есть на то причины.

Чер Рэкто еще при первой встрече показался ей заносчивым аристократом, уверенным, что все проблемы решатся как-нибудь сами собой, и его не побеспокоят. Она уже поняла, что ошиблась, но вот насколько?

Заль аккуратно снял котел с костра и спросил:

— Хотите каши, Шенга?

— Не откажусь. А мои вещи так и остались у дороги. Жалко, пропадут.

— Завтра будем уходить, заберем. Или, если хотите, я сейчас сбегаю… — он перевел взгляд на полог и пленников, и поправил себя. — То есть, когда Дэн вернется. А то мало ли, что эти удумают?

— А где он?

— Нашел еще одну тропу с вешками, прямо через болото. Пошел, пока светло, проверить, куда ведет. А то, если там еще лагерь разбойников, как бы нам ночью не пришлось… сильно удивиться. Эти, вон, молчат. Держите миску! Осторожно, горячая!

Каша была сварена из пшеницы. Густая, что ложка стоит, она каким-то образом ничуть не пригорела. Как же давно Шенга не ела нормальной человеческой еды! Заль разулыбался, наблюдая, с каким аппетитом девушка наворачивает его варево.

— Повязка не мешает?

Повязка мешала. В первую очередь тем, что Шенга не знала, что под ней. Боль на месте раны была тупая, и позволяла нормально двигаться, разве что — с большей осторожностью, чем обычно. Девушка улыбнулась:

— Мне раньше приходилось носить корсет. Это куда менее удобно.

— Вы из благородных… — понял Заль.

— Какая теперь разница?

— А как вы попали в обитель?

— Сама пришла. Это, наверное, не просто понять тому, кто не слышал проповедников и вербовщиков, но я попробую объяснить. Обитель охраняет внешние земли от инферно…

— От Ночных дыр.

— Ну. Только живой колдун к тем дырам подойти не может. Поэтому нужны колдуны мертвые. И сильные, такие, которые и у самой границы смогут заставить силы мира себя слушать. Они удерживают темных по ту сторону, поддерживают магический щит, вступают в схватку с… с тем, что оттуда лезет. Их поддерживают некроманты и заклинатели. Но все равно, даже мертвого колдуна можно развоплотить или упокоить. И тогда им нужна срочная замена. Обитель готовит замену, а проповедники ищут во внешних землях людей, которые пошли бы на это. Берут всех, кто выскажет согласие. Тем более что родня ушедшего в обитель получает неплохой откуп.

— Так это из-за денег?

— Нет, конечно. Проповедники, они умеют убеждать и без всякого специального чародейства. Вообще-то, если они увидели в тебе потенциал воина-защитника, да еще с колдовскими способностями, можешь начинать считать себя послушником. Не успеешь оглянуться, как сам всей душой захочешь туда.

Заль поспешил сменить тему:

— А вон и Дэн идет.

Колдун перемахнул через белый гребень старой стены и вскоре подошел к костру. Вид у него был хмурый.

Не дожидаясь расспросов, пояснил:

— Там, такое чувство, темные боги покуражились… Еще одна древняя дорога. Ехал большой кортеж, и его уничтожили. — Он коротко взглянул на Шенгу. — следы на шеях трупов такие же, как у здешнего колдуна.

— Наши? — Девушка осторожно поднялась. — Мне надо взглянуть.

— Не стоит. Там много крови и трупов.

Повисла пауза, в конце которой Шенга напомнила:

— Чер Рэкто. Я все-таки дитя Ни, и три года провела в обители. Мне надо на это взглянуть.

— Действительно, что это я, — хмыкнул Дэн, устраиваясь у костра. — Но не сегодня. Солнце вот-вот сядет. Как рана? Не сильно беспокоит?

— Нет.

— Эй, а нас кто-нибудь покормит? — донеслось от полога.

Дэн царственно посмотрел на пленников, и вдруг зашипел с присвистом: "Спааать!". Над кончиками его пальцев взвихрился нагретый воздух, и они одновременно попадали там, где сидели.

Заль широко зевнул.

— …и еще. Похоже, наши подозрения близки к истине. Но теперь я даже представить не могу, где искать нашего маленького друга.

Шенга перевела взгляд с одного на другого, но никто не собирался ей ничего объяснять.

Утром туман неприятно подружился с дождем. Дождь колотил по деревянному навесу, рядом переступали и сонно всхрапывали кони.

Здесь, в импровизированной конюшне, было относительно сухо, а под шерстяным одеялом еще и тепло. Шенга проснулась на снопах прошлогоднего сена. Рядом, сбив в сторону одеяло, спал Дэн. Он хмурился, изредка подрагивали губы. Должно быть, и во сне с кем-то воевал, уничтожал нежить.

Под защитой камней, у границы развалин застыл изваянием Заль: пришла его очередь дежурить. Впрочем, разбойники не желали из-под полога и кончики носов высунуть — их укрытие было куда менее надежным.

В боку робко шевелилась боль. Пока еще не сильная, она предупреждала: будь осторожней! Одно неловкое движенье, и…

Она все-таки села, выпустив на волю накопившееся под одеялом тепло. Поежилась — снаружи оказалось холодно и влажно. Надо бы вставать, да собираться в путь… но как же не хочется под дождь…

А узелок с остатками дорожной еды и с чистой рубахой так и остался мокнуть. Хлеба жалко. И последних монеток…

И как дальше идти? Без денег, вообще без всего.

Девушка еще раз взглянула на спящего колдуна. Вздохнула, потянулась поправить чуть не убежавшее в лужу одеяло. А то ведь замерзнет, простудится…

Дэн проснулся мгновенно, резким движением перехватил руку, яростно уставился в глаза.

Она объяснила:

— Одеяло. Упало вниз. Я хотела поправить.

Нахмурился, расслабил плечи. Отвернулся, оценивая обстановку.

Сообщил:

— Дождь теперь надолго. Не знаю как тебе, а нам надо спешить.

— Как скажете.

Они уйдут, а она побредет дальше, прятаться от людей. Дышать болотным воздухом, ждать, когда ее догонят и вернут магистрам. Те посетуют, пожалеют. Оставят в послушницах еще на год… а потом, может, еще на год. Да нет… не оставят. Если ее готовили к работе у самых Дыр, то значит, другой Шип, ее предшественник, или уничтожен, или потерял силу. И магистрам пришлось кого-то срочно готовить ей в замену, а этот кто-то долго не продержится. Что можно узнать и запомнить за считанные дни? Да ничего. Саму Шенгу готовили три года…

Дэн внимательно взглянул на беглянку, но ничего не сказал.

Достал из своей седельной сумки — разбойники не успели их выпотрошить — край черного хлеба да флягу. Отломил кусок и протянул девушке. Она благодарно кивнула. Хлеб был ароматный и очень вкусный.

От неловкого движения заболела рана, Шенга зашипела, обхватив себя руками.

Дэн, который начал было сворачивать одеяло, обернулся на этот ядовитый звук, и велел:

— Ложись, я проверю повязку. Но одежку придется снять…

Она пожала плечами, скинула без стеснения верхнее платье, задрала рубаху. Только пожаловалась:

— Холодно!

— Я постараюсь недолго.

Колючее сено закололо спину. Дэн сноровисто развязал узлы, начал разматывать нарезанную лентами тонкую ткань.

— Вы, чер Рэкто, прямо как лекарь…

— Раньше мне приходилось гораздо чаще иметь дело с нежитью. Конечно, не с той, которая приходит из обители… мы ее называли "дикой". А в рейд отряд уйдет, какой нам там лекарь?.. Каждый сам себе — и лекарь, и нянька. По старой памяти вот — и перевязочный материал вожу, и кой-какие еще… инструменты… сейчас больно будет — кровь присохла.

Шенга приготовилась терпеть, но то ли Дэн постарался, то ли привычка к куда более суровым испытаниям сгладила эффект. Она только поморщилась и скосила глаза на рану.

Узкая, не длинная. Зашитая. Вокруг раны кожа покраснела и припухла. Будет шрам.

Дэн озаботился:

— Не хватало только воспаления… Надо бы промыть и наново перевязать. Только воду кипятить не на чем.

— Ничего, я потом… сама.

— Сейчас, ага. Считай, я вчера твоей историей проникся, и теперь согласен быть тебе телохранителем до конца дней. И помереть от собственной глупости не дам, как бы ты ни хотела. Не хватало нам высшей нежити, бесконтрольно гуляющей по касурату…

Шенга бледно улыбнулась: ближайшее будущее таким образом начало определяться.

— Значит, промоем, перевяжем, а вот вернемся на Дворы, будет тебе полноценное лечение. Но сначала…

— Что?

— Ты вчера обещала взглянуть на следы нападения, помнишь? Для меня очень важно понять, что там случилось: мы с Залем ищем похищенного ребенка, и у меня есть подозрение, что он там был. Тела я не видел. Но вещи-то перепутать не мог…

— Хорошо. Я посмотрю.

Странно было смотреть на огромную украшенную карету, которая застыла посреди водной глади, словно корабль, застигнутый штилем. Еще одна карета, поменьше, лежала на боку. Из воды холмиками поднимались человеческие тела. Некоторые обгорели, а некоторые выглядели так, словно люди просто прилегли отдохнуть.

Вода морщилась от дождя, она полностью залила древнюю дорогу, и теперь словно канал пролег между мокрыми болотными кочками — непривычно широкий и прямой канал.

Дэн объяснил:

— Мальчика похитили неделю назад из… одного южного городка. Мы решили, что его везут на север — были причины так считать, но доказательств не было. Поэтому мы и отправились вдвоем. Воспользовались услугами сиина, он перебросил нас чуть ли не к самым болотам. И вот, я вчера обнаружил это место. А в карете — знакомую игрушку и кое-что из одежды подходящего размера. Карета дорогая, но без герба, а лица мертвецов вчера некогда было разглядывать…

Идти по кочкам было нелегко, но жаловаться или хвататься за невозмутимо шагающего вперед колдуна она себе запретила. Еще чего не хватало! Терпеть можно, уже хорошо.

Покойника перевернул Дэн.

Шенга по одежде решила, что это или слуга, или работник, нанятый на время. Не молодой. Захлебнулся, упав лицом в воду. А упал, потому что…

Девушка поводила возле покойника руками, в поисках следов колдовства. Тут же нашла: "Сухое облако" — заклинание, которое можно использовать для обездвиживания жертвы.

— Нужно найти кого-то поважнее, — вздохнула она. — Вряд ли слуги знали детали…

— Заль! Что ты там застрял? Иди, поможешь!

Подходящее тело вытащили из-под кареты. Дэн изумленно присвистнул, взглянув на лицо, опаленное огненным арканом.

— Этого благородного чера я встречал раньше. Но какое отношение к происходящему имеет обитель?

— Сейчас узнаем…

Покойник под воздействием колдовства не открыл глаз и не зашевелился. Правильно, нечего тратить энергию на пустяки. Шенга бормотала какие-то негромкие заговоры, водила ладонью над лицом покойника.

Спустя недолгое время она устало уронила руку и велела:

— Спрашивайте, чер Рэкто.

— Вы везли касарха Эвера в столицу?

— Да. — Голос у мертвеца был сиплый, губы почти не шевелились.

— Вы планировали убить касура, и сделать правителем мальчика?

— Да.

— Кто вам помешал?

— Некромант и нежить.

— Как это случилось?

— Не знаю. Напали внезапно. Был бой. Убили моего колдуна. Как забрали Эвера, я не видел.

Дэн шепнул в сторону невнятное проклятье, после чего продолжил расспросы:

— До нападения мальчик был здоров?

— Да.

— Как вы его похитили?

— Он гулял. На рынке. Со свитой. Но свита отвлекалась, не следила. Это было легко.

Шенгу словно кто-то дернул:

— На рынке был проповедник? Человек из ордена, рассказывающий сказки? Был?

— Да.

— Мальчик его слышал?

— Да. Он разговаривал с проповедником.

Дэн снова перехватил инициативу:

— Что было дальше?

— Мы подготовились. Мы знали, что уходить надо быстро. Мальчику пообещали, что его отвезут к отцу. Он с радостью поехал с нами.

— Потом? Как он вел себя потом?

— На второй день стал капризничать. Требовал, чтобы его отпустили. Потом впал в апатию. Молчал. Только бурчал что-то себе под нос. Я не слышал, что. Потом напали.

Больше ничего полезного мертвый аристократ сказать не смог. Шенга рассеяла колдовство, и задумчиво сказала:

— Должен быть кто-то, кто постоянно находился при мальчике. Надо понять, что он бормотал…

— Да зачем? Что это даст?!

Колдун с силой пнул колесо кареты. Теперь найти подопечного будет намного сложней. Если удастся вообще. А если он зачем-то понадобился магистрам из обители…

— Ваш… мальчик… говорил с проповедником. Слышал его сказки… в этих сказках — ни слова вымысла. И если… если касарх смог запомнить какое-нибудь заклятье… он мог спровоцировать эту атаку, понимаете, чер Рэкто?

— Да ну… он слабоумный. Вряд ли.

— Все-таки…

Осмотрев с десяток тел, они вернулись к первому. Остальные были либо наемниками, либо дворянами. Ни те, не другие не стали бы тратить время на общение со слабоумным ребенком.

Шенге, на то, чтобы разговорить этого покойника, понадобилось вдвое больше времени.

Зато ответ подтвердил ее догадку. Она пояснила:

— Это "пепел по ветру" — простейшее заклинание, призывающее на помощь. Откликается любая нежить, что попадает в круг действия колдовства…

— А нежити здесь было, — вздохнул Дэн. — Тебя искали.

— Да. И понятно, почему его забрали с собой: там был некромант…

— Ясно. Значит… искать мальчика нужно в обители?

Шенга только кивнула. В мире ничего не случается просто так. И, наконец, стало понятно, для чего на самом деле она сбежала в касурат. Вот для этого. Чтобы помочь найти пропавшего наследника. Чтобы вернуться и выполнить, наконец, свой долг до конца…

Но пока у нее есть время. Дня два — добраться до Дворов, потом ехать к паромам через реку… Целая жизнь, два дня. Огромная жизнь.

— Заль, что ты там делаешь? Сначала в карету залез, теперь в кусты! Вылазь! Возвращаемся.

Заль нехотя выбрался из-за невысокой кучи поросших кустами камней, прижимая к груди массивную шкатулку.

— Что тут у тебя?

— Понятия не имею! Увидел, как блеснуло. Не смог открыть…

Шенга постаралась идти ровно, чтобы никто не догадался, насколько ее вымотал допрос двух покойников. Пальцы занемели, кружилась голова. Да еще этот дождь… он то припустит, то стихнет. На ней уже ни клочка сухой одежды… и зубы стучат.

Но ничего, скоро все это кончится. Верней, вскорости ей будет плевать на такие мелочи, как дождь и слабость.

Дэн догнал ее в два шага, поддержал. А потом просто подхватил на руки и донес — не слушая возражений. Понял, что так будет быстрее.

На поляне все осталось без изменений. Разбойники, заколдованные Дэном, спали вповалку. Лошади, напоенные и накормленные перед уходом, переминались под навесом.

Дэн, сжалившись, рассеял колдовской сон. Молча взобрался на коня, молча перед собой усадил притихшую Шенгу.

Заль как-то слишком долго пристраивал найденный сундучок. Насвистывал песенку, поправлял упряжь. Вопреки привычке, Дэн терпеливо ждал, когда он справится.

Лошади шли по болоту медленно, дождь им не нравился. Дэн постарался замотать в свой широкий плащ и себя, и девушку, и только надеялся, что сможет довезти ее до гостиницы живой. Шенге на глазах становилось хуже. Она перестала даже пытаться сидеть прямо. Все время казалось — еще немного, и она окончательно потеряет сознание.

Надо же. А всего-то четыре дня прошло. С какой радостью он отправился из владения в эту поездку!

Окрестности спокойного южного городка надоели ему в первые же дни. А покидать их без разрешения и приказа опальный королевский колдун не имел права. И так целых два года!

Дэн и придумал историю про возможный заговор, только чтобы отпустили хоть на пару дней подышать свободой вдали от касурских придворных, фрейлин и иных благородных черов…

Он даже сам в эту историю не верил. И каждую минуту ждал, что найденного в ближайшем парке мальчика доставят назад. Но этого все не случалось, и наместник скрепя сердце, отпустил колдуна искать предполагаемых заговорщиков.

Как же он радовался этой прогулке! Этой заемной свободе на пару дней. Даже необходимости топать через колдовские болота, над которыми сиины не рискуют протягивать нити своих "быстрых дорог".

Радовался… Заля с собой потащил — который еще ничему, между прочим, не научился. Легкомысленный поступок, сказал бы командир.

Хм. Если вспоминается не к месту боевое прошлое, жди драки… Дэн оглядел дорогу. Древнюю кладку скрывала дождевая вода, но кочки четко определяли ее границы.

Шенга шепнула:

— Если я умру… вы обещаете… что упокоите Шип?

Дэн удобней обнял девушку. Еще чего не хватало.

До Дворов добрались уже в сумерках. Там было непривычно пусто: большая часть постояльцев ушла в болота засветло, а местных распугал дождь да рассказы о бродящих по окрестностям личах.

Дэн выбрал Правый двор. Он был ближе, а у дверей торопливо колол дрова молодой слуга. Он помог Залю устроить лошадей.

Быстро расплатившись, Дэн отнес девушку на второй этаж, в комнаты для богатых постояльцев. Нужно было срочно посмотреть, что с ней такое: причиной не могла быть рана, оставленная его собственным заклинанием. "Коготь зверя" рассчитан на нежить, убить живого человека им практически невозможно. Шенга пострадала потому, что над ней долго и кропотливо трудились некроманты, мастера Распада, и только поэтому.

Осмотр не добавил ничего нового — рана воспалилась, но не сильно. Однако девушка была бледна, осунулась, и, кажется, находилась на грани обморока. Ее трясло, как от лихорадки, но при этом жара не было. Кажется, даже наоборот, кончики пальцев стали ледяными, и она никак не могла согреться.

Дэн потребовал затопить в комнате камин, Завернул ее в одеяло и принес горячего питья. Но этого явно было мало. Исцелять магически он не умел — для этого не то, чтобы нужен особый талант — нужны знания, и полученные отнюдь не в полевых условиях пограничного отряда чистильщиков. Осталось только приготовить мощное заклинание против нежити, и ждать, когда все закончится…

— Тяжело, — сказала Шенга тихо. — Что-то должно случиться…

— Шенни, — он подошел ближе, устроился прямо на полу возле кресла, в котором сидела девушка. От огня стало жарко. — Шенни, попробуй описать, что ты чувствуешь… что с тобой происходит?

— …зато боль почти прошла. Меня зовут…

— Что?

— Кто-то меня зовет. Все громче.

— Давно?

— Не знаю. Нет. Всю дорогу… обратную. А где Заль?

— Я позову. Я сейчас его позову, он должен был уже прийти…

Дэн вышел в коридор. Шенга слышала, как он окликает ученика, и пыталась разобраться в своих ощущениях. А получалось, что если из обители ее прогнал страх, то сейчас душу заполнил самый настоящий черный ужас, почти паника. И непонятно, почему так? Еще утром все было хорошо, не смотря на дождь и рану. Что изменилось? Почему она сейчас с радостью готова повиснуть на шее и расцеловать любого подвернувшегося некроманта или даже лича?

Только от зомби увольте, — про себя усмехнулась она. Зомби воняют…

— Да иду уже, иду! Смотрите! У меня получилось!!!

Прозвучали шаги, в дверях показался сияющий Заль с сундучком в руках — тем самым, который он нашел на болоте. Шенге одного взгляда хватило на этот сундучок, чтобы понять, откуда накатывал тот леденящий ужас, что мучил ее всю дорогу.

— Смотрите! — Заль поставил свою находку на стол. — Сейчас откроем, я понял секрет замка…

— Ты его уже открывал?

— Нет, но… момент!!!

Щелчок, и крышка откинулась вбок.

— Ну вот. Снова голову ломать…

В сундучке лежала темная от времени, потертая шкатулка. Конечно тоже запертая. Но Шенге было уже не до нее. Нечто из болот, древнее и темное, словно почувствовало, куда нужно спешить. Это что-то очень скоро будет здесь… Это оно, подспудно, сосало из нее, колдуньи недоученной, жизненную силу: рана, полученная от заклятья, стала приманкой и проводником.

— Не надо! — крикнула девушка, — не открывай!!!

Дэн посмотрел на нее сощуренным взглядом, поверил, и захлопнул сундучок, чуть не прищемив пальцы ученику. Но было поздно: нежить и так знала, куда нужно спешить.

— Надо вниз… и окна закрыть…

На улице, словно в ответ на ее слова, поднялся сильный ветер, звякнуло, распахиваясь, окно. Огонь в камине померк.

— Сиди здесь! Заль, за мной!

Они не справятся одни с тем, что идет с болот. Нужна помощь сильного некроманта или лича… Лича!

Шип… нужно всего лишь довести до конца начатое магистрами, и мертвый колдун будет обеспечен. Очень сильный колдун, зря ли она столько лет учила сложнейшие формулы высшей магии? Живой Шенге все эти заклятья никогда бы не пригодились — как любому из обычных людей.

Вот только — сил нет даже на то, чтобы выбраться из кресла. Какое там самоубийство? Зря Дэн ей приказал сидеть и никуда не уходить. И так бы никуда не делась…

Шенга не замечала, что плачет.

Снаружи рассвистелось. Окно, наново запертое Залем, пропускало лишь часть звуков с улицы, но девушке упорно казалось, что там помимо посвистов ветра есть и другие…

Потом начали мелькать вспышки. То белые, яркие. То зеленоватые, то багровые, как от огня. И тогда она сделала то, что за несколько дней до нее додумался сделать слабоумный мальчик — прошептала заклинание "праха по ветру". Только надеясь, что колдуны из обители появятся раньше, чем до нее доберется нежить с болот…

Впрочем, та нежить с болот сейчас занята чером Рэкто и его учеником…

Арка "быстрой дороги", поставленная мастером сиином, появилась в дальней части комнаты спустя считанные мгновения. Сам магистр Навеграт откликнулся на призыв… и не только он. Двое высших некромантов. С личами и вурдалаком.

Магистр окинул взглядом комнату, на девушке взгляд его не задержался и на миг. Кивнул некромантам, они поспешили вниз.

Подошел к столу, увидел сундучок. Присвистнул, склонился над ним.

У Шенги сердце заколотилось с бешеной силой, она побоялась, что черная шкатулка снова увидит свет.

Но ничего подобного не произошло. Даже как-то наоборот, стало легче дышать. Она молча наблюдала, как магистр осторожно плетет вокруг сундучка защитное заклинание, как старательно увязывает все силовые линии, стараясь, чтобы не было открытых мест.

Наконец, работа была окончена. Магистр впервые прямо посмотрел на нее.

Шенга отвела взгляд: теперь так будет всегда. Она струсила, сбежала. Подвергла опасности все свободные земли, отказалась выполнить свой долг…

Первыми, как ни странно, в комнату вернулись один из некромантов и лич. Лич, правда, тут же исчез в сииновой арке.

— Закончили? Спросил магистр.

— Практически. Это было нетрудно — кто-то блокировал базовый канал…

Навеграт кивнул на сундучок. Брови некроманта поползли вверх.

— Это то, о чем я думаю?

— Угу. Интересно, откуда здесь вообще взялась "роза лей". Да еще в неактивном состоянии.

Роза лей? Леи — линии энергетических потоков, которыми пользуются заклинатели и чародеи классических школ. Шенга никогда не слышала о таком артефакте.

— Что это? — помимо воли спросила она.

— А это, м… девушка… — жизнерадостно отозвался некромант — такая штука. Где ее активируют, туда замыкаются все ближайшие потоки энергий. И "роза" эти энергии начинает высасывать. Сосет до тех пор, пока не будет достигнута предельная величина накопления. Формула простая: эс равно бэ минус два эр в квадрате деленное на ка. Где эс — предельная концентрация энергии артефакта, бэ — структурная проводимость материала, эр — переменная величина, выражающая плотность энергетических потоков, а ка — основная постоянная Распада. Как ты помнишь, постоянная эта условна… м… так вот…

Шенге начало казаться, что она сидит себе в учебном классе, на лекции высшей некромантии, а тело болит и ломит после вчерашних занятий на боевой площадке, а вовсе не от болотных приключений. Менторский тон выдавал в некроманте бывалого наставника…

— …когда предел достигнут, начинается процесс преобразования материи с выделением энергий уровня цэ. Процесс развивается катастрофически, и если его не остановить, поле действия артефакта может занять площадь в половину материка. Итогом становится локальный коллапс системы в энергетическом (или физическом) плане, либо же образование объектов, которые мы привыкли называть Ночными дырами. Для активации достаточно вскрыть находящуюся внутри… м… шкатулки… э… емкость.

Шенга только вздохнула. Заль был на волосок от того, чтобы расширить область интересов обители и на правый берег реки. Попутно расколов касурат на два географически разделенных государства: понятно, что болота в этом случае станут непроходимыми.

Но где же Дэн? И Заль, и остальные?

Беспокойство, сначала крошечное, росло, как снежный ком.

Дэне появился из пустоты коридора как раз в тот момент, когда иссяк запас красноречия говорливого некроманта. Он с силой толкнул дверь — как только она не слетела с петель? — и внес в комнату какой-то большой неаккуратный сверток. Аккуратно уложил свою ношу на кровать и уселся, сгорбившись, в изножье, мертво уставившись на собственные руки.

Заль. Там, под плащом, мертвый Заль, запоздало догадалась Шенга. Великие покровители, почему она так поздно догадалась позвать на помощь?

У Дэна исполосована, испачкана грязью и кровью сорочка. И темные полосы на лице. И боезно сказать ему хотя бы слово, отвлечь…

Вошли еще два лича и некромант.

— Пора, — сказал магистр.

— Мастер… — робея, позвала Шенга. — Мастер, я с вами.

— Хорошо.

— Постойте!

Дэн обвел присутствующих тяжелым взглядом.

— Да, молодой человек.

— Несколько дней назад… люди из обители на болотах подобрали мальчика.

— Да. Он позвал на помощь.

— Понимаю. Это сын касура. Его похитили. Некие придворные в касурате подготовили переворот… если мальчик попадет к ним, стране грозит гражданская война… если останется у вас…

— И что вы хотите от обители?

— Почти ничего. Отдать малыша мне. Я верну его в южное владение…

— Только-то?

— Помощи вашего сиина. Касура нужно предупредить о заговоре.

— В таком случае, вам лучше пойти с нами… Касто, Тарн, тело тоже нужно забрать.

Магистр подхватил со стола сундучок, и направился к арке.

Шенга выбралась из кресла, одеяло упало под ноги. Ей все еще было очень нехорошо. Обреченно шагнула в арку.

Навстречу дохнуло ночной прохладой и дождем. Несколько шагов в полной темноте, и вот уже по щеке мазнуло влажными листьями, а под ногами появилась брусчатка. Мелькнули желтые окна неподалеку. Это же послушнический корпус!

Помимо воли накатило ощущение, что она вернулась домой.

Вдруг поняла, что идет следом за некромантами, несущими тело Заля, вцепившись намертво в ладонь человека, идущего рядом.

От него пахнет гарью, потом и незнакомым, но сильным колдовством.

— Дэн…

Почувствовала ответное пожатие: он услышал.

Обошли корпус и кельи магистров, и Шенга поняла, куда они идут — к Старой башне, древнейшему строению обители.

Это там некроманты проводят свои обряды. Там живет и работает старший магистр ордена, и там, в подвалах, проводятся самые рискованные опыты. Башня делит живой и мертвый дворы крепости. По ту сторону стены — вотчина некромантов и их подопечных — высшей нежити.

Отворились ворота, большой приемный зал оказался ярко освещен.

Здесь веяло теплом от большого камина, возле него, уставившись в огонь сидел худой белобрысый пацан лет двенадцати.

Это он и есть — малыш?

Впрочем, Дэн говорил, что мальчик — слабоумный…

Пацан тем временем обернулся, увидел вошедших, и вдруг стремительно кинулся к ним. Облапил Дэна, уткнувшись носом ему в плечо.

Шенга расслышала:

— Дэнельхо… Дэн… ты за мной приехал, да?

Дэн отчего-то зажмурился. Тряхнул головой, ответил:

— Конечно, Эвер. Неужели бы я тебя оставил?

Мальчик вдруг отстранился, нахмурил лоб, оглядел присутствующих. Сказал:

— Извините. Я… не должен был проявлять недостойные эмоции… вы дрались? Вы победили?

Дэн кивнул и почему-то отвернулся. Ответил за него некромант:

— На этот раз — да. Но силы были неравны.

Мальчик уставился куда-то за спины вошедших. Прикусил губу, но не стал ничего спрашивать.

Дэн посмотрел в глаза магистру. Спросил:

— Что вы с ним сделали? Малыш раньше почти не разговаривал. А меня и вовсе узнавал через раз.

— Пустяки, след старого проклятия. Наши мастера, как вы понимаете, довольно часто с этим встречаются. Ну что, отправитесь сейчас, или отдохнете немного?

Дэн дернул обожженным плечом:

— Мое имя — Дэнельхо Хальт чер Рэкто. Если вам, магистр, когда-нибудь понадобится помощь колдуна с правого берега, зовите. Я приду.

— Молодость… знаете, чер Рэкто, еще утром мне хотелось пришибить вас при встрече: это ведь вы похозяйничали в Старой веси? Да еще чуть не убили… — он показал глазами на застывшую у входа Шенгу.

Дэн ответил:

— Я три года воевал с нежитью в приграничье, и поверьте, мне есть, за что ее не любить.

— Без нежити мы не можем удержать границы Ночных дыр. К сожалению.

Дэн молчал почти минуту. Потом все же сказал:

— Я не хотел бы, чтобы Заль… чтобы вы использовали тело моего ученика для создания нежити.

— В настоящее время обитель не нуждается в низших зомби. А ничего другого из него не получится. Парень погиб в бою, почти мгновенно. Ни подготовки не прошел, ни способностями особыми не обладал.

Дэна покоробило, как спокойно магистр перечислил все эти резоны. Но прекратить расспросы не мог.

— А Шенга? Что с ней будет?

Магистр снова уставился на девушку. И непонятно, чего в его взгляде было больше, негодования или сочувствия. Она прошептала:

— Если обители нужна Шип… я готова. Я поступила малодушно, и признаю это…

— А если не нужна? Вот прямо сейчас? — насмешливо спросил Навеграт.

Он ждал какой угодно реакции, но не этой: Шенга засмеялась. Сначала тихо, а потом в голос.

Это была могучей силы истерика, какой она и сама от себя не ожидала: до слез, до боли в ране.

В тот момент она показалась Дэну особенно одинокой и несчастной. Если приносишь в жертву последнее, что у тебя осталось, а жертва оказывается ненужной… это больно.

Заль. Не к месту вспомнилось — парень сражался так, как никогда до того. Он смог прикрывать Дэна колдовским щитом до самого прихода такой нежданной и такой желанной помощи… выстоять в той битве с "дикой" нежитью Дэн даже не надеялся.

Смех неожиданно оборвался, Шенга слепо шагнула к Дэну и застыла, буравя взглядом его подбородок.

Невысокая. Влажные от дождя русые волосы рассыпались по плечам. Короткая челка, ссадина на щеке. Усталая. Решительная. И глазищи такие, как серый омут: не выплыть.

Сердце кольнула острая тоска — не сбудется. Сейчас ты отдохнешь, и помчишься спасать касурат от смуты, малыша — от неприятностей, а мир — от очередной катастрофы. Все, Дэн. Все. Твои девки тебя ждут при дворе — разряженные и наштукатуренные. Зачем тебе эта? Без роду-племени, некромантка, оружие обители, дитя Ни? Зачем ты ей? Она, кажется, выбрала свой путь. Простому человеку непонятный и пугающий, но для нее самой — единственно верный. Зачем? Опальный колдун, неудачливый наставник, потерявший ученика.

Не увидел, а почувствовал, как ее пальцы скользят по щеке. Оказывается, стоял, зажмурившись, и не понять, как долго. Не вспомнить.

На шее у нее кусочек агата. Если его снять, то будет казаться, что ты обнимаешь поднявшегося мертвеца. Нет. Уже не будет — ты привык, ты даже не знаешь, при ней камушек, или она его потеряла.

Если…

Если открыть глаза, ты не сможешь уйти и оставить все как есть. Уйти сейчас — значит предать ее. Не так. Это значит — предать себя.

А не уйти нельзя. Скоро рассвет. Заговорщики не станут долго ждать, и убьют касура, даже если малыша не будет под рукой. Малыша… придется привыкнуть называть его по имени.

За спиной кто-то прокашлялся.

Дэн, скидывая наваждение, обернулся:

— Я распорядился приготовить для вас комнату, чер Рэкто. Вам стоит отдохнуть и привести себя в порядок.

Дэн кивнул.

— …Шенга. Следуй за мной. На тебя хочет взглянуть целитель.

— Иду, мастер.

Усмехнулась… и вдруг котенком ткнулась Дэну в плечо. Доверчиво и решительно.

— Шенни… — голос старика стал мягким. — Ну что ты. Завтра увидитесь. И потом, не звери же мы, класть тебя под щит против желания. Придешь, когда решение станет окончательным и бесповоротным. Хоть через десять лет, хоть через пятьдесят…

— Ждать придется лет сто… — пробормотал себе под нос Дэн, крепче обнимая девушку.

Оглавление

Наталья Михайловна Караванова Шкатулка с секретом

Реклама на сайте