Эндрю Дж. Оффут Железные лорды
В те дни были на земле боги, и между ними шли войны. Они сражались за людей, за свое будущее на земле. И люди сражались в войнах, которые боги вели между собой.
Первым среди воинов-людей был Чаир-ик, которого также звали Джар-ик, или Джарик. Он обладал полученным от Железных Лордов Черным мечом из божественного металла.
Вот одна из историй о войне богов на земле и о том, как Джарик вступил в эту войну.
Судьбу человека определяет боги.
Они ткут ткань его жизни.
У человека не должно быть сомнений.
Боги решают все. Ткачи ткут.
Ребенок хнычет и становится старше.
Боги ткут ткань его жизни.
Меняется тело человека, меняется разум.
А ткачи все ткут.
Каждое событие оставляет отметины на разуме.
Все они ведут к тому, чего суждено достигнуть человечеству.
На этом пути кому-то, может, помогут, может, помешают,
Но жизнь идет, пока ткачи ткут.
1. Джарик из Ошинсайда
За полосой прибоя на севере море сверкало так, что казалось россыпью драгоценных камней — алмазов, сапфиров, изумрудов. А на юге расстилались луга, по которым медленно и лениво катились снежные шары. Это были овцы. Тощие до смешного после весенней стрижки, они жадно хватали траву, будто думали, что она последняя в их жизни.
Величественный вожак поднял голову, раздул трепещущиеся ноздри и обратил свои светлые глаза к северу. Рядом ягненок жалобно заблеял и ткнулся в вымя матери, которая даже не прекратила щипать траву, пока ее трехмесячный сын с уже довольно острыми зубами тянул ее за соски. Вожак издал предупреждающий звук. Ягненок, услышав его, посмотрел на вожака, но не стал принимать вызов — его время еще не пришло.
Собаки нежились под смеющимся солнцем, которое бросало на землю красно-золотые отблески от медной крыши дома Ферстмана Стеника. Собаки не обращали внимания на овец, овцы, в свою очередь, на собак.
В воздухе неслось протяжное пение. Люди Томаштен всегда пели, обрабатывая свои поля. Они воздавали хвалу богам, которые дарят им свет и тепло, дарят урожай. Они пели в честь Шралли Солнечной и в честь Серемика, ее возлюбленного. Люди маленького прибрежного племени и не подозревали, что скоро на них обрушатся ужасы войны. Это были люди мирные, как овцы, которые давали им еду, питье, одежду. Они воевали только со своими древними врагами — сорняками. Люди отвоевывали себе участки земли и сажали на них просо, фасоль, горох, лук…
Анвен, жена Дерка, стояла на коленях и аккуратно выпалывала сорняки. Ее муж, Дерк, стоял рядом, держа плетеную корзину. Он натужно закашлялся и сплюнул. Фарник Большое Ухо с трудом выпрямился и потянулся, расправляя онемевшие суставы. Он выгнул свою широкую спину, на которой выделились мышцы. Его голые колени были бугристыми и грязными, как и у всех остальных.
Все это видел Ориксон Джарик. Он сидел, прячась в густом кустарнике. Листва окружала его плотной завесой, густая, как распущенные волосы невесты в день свадьбы. Он смотрел на Томаштен, на его мирную, спокойную жизнь. Он вздохнул. Скука, смертельная скука. Загорелые люди с волосами различных оттенков от темно-рыжего до коричневого, грязно-белые овцы, каменные дома с соломенными крышами, придавленными по углам камнями, белые собаки, светлая известковая земля с островками растительности, желто-зеленые луга. И море, на горизонте встречающееся с небом. Джарик вздохнул.
Сегодня ему удалось уклониться от нудной работы.
Его и сестру Торси послали на речку, чтобы наловить рыбы на ужин. Он очень быстро поймал четыре штуки, еле успевая снимать рыбу с крючка. Торси поймала столько же и с такой же легкостью. Три рыбы были большими, остальные средними, но вполне достаточными. Сегодня жизнь улыбнулась Джарику. Хвала Солнцу и Лордам Тумана, которые послали этот день на землю.
Сын Орика и дочь Орика Торси быстро столковались между собой. Они, лукаво переглядываясь, спрятали рыбу в таком месте, где она не смогла бы уплыть, но осталась живой, а сами вернулись в деревню. Ведь они же сделали то, что им поручено! А их наверняка заставят делать что-нибудь. Жизнь была так хороша! Но только если не подниматься вместе с солнцем и не трудиться весь день до наступления ночи.
И теперь в густой листве на опушке леса Торси и Джарик лежали рядышком. Ее волосы были цвета поджаренного хлеба, его — цвета соломы. Глаза у нее были чуть темнее, чем ее волосы, а у него — голубые, как небо. Оба одеты в кожаную одежду, причем ее одежда украшена ракушками. Торси любила ракушки. Они, как два шпиона, смотрели на жителей Томаштен и испытывали сладостное удовольствие.
Торси прижалась к Джарику, но тот отодвинулся, стараясь не обидеть девочку.
Он смотрел на девушку по имени Линзи, у которой волосы были цвета старой кожи, а глаза — цвета новой кожи. Она вышла из туалета и, покачивая бедрами, пошла на поле со своей мотыгой. Джарик следил за ее движениями. Затем он увидел, как его мачеха, заметив возвращение Линзи, понесла свое огромное тело — она ждала ребенка — туда, откуда только что вышла девушка.
Жена Орика и мать его детей умерла два года назад. Танаме была его второй женой, очень молодой. Она очень гордилась, что забеременела сразу после свадьбы.
Джарик отвернулся. Не годится смотреть, если женщина идет в туалет, особенно мальчикам, и тем более, если это его мать. Пусть даже не родная. Танаме не могла даже правильно произнести его имя. Люди его племени произносили первую букву от имени мягко, и оно звучало как Чаирик. Жена Орика звала его Джариком. И ему нравилось это. Он любил вторую жену своего отца больше, чем ее любила Торси.
Джарик посмотрел на медлительного, измученного ревматизмом Странника, который был настолько стар, что своими глазами видел отца лорда Барона.
Джарик, конечно, никогда не видел Барона. Его отец однажды видел. Джарик слышал подобный рассказ много раз. Торси очень любила слушать об этом и всегда уговаривала отца рассказать еще раз. Джарику это надоело до смерти. Ему всегда хотелось уйти во время рассказа.
И тем не менее ему приходилось слушать эту историю, рассказываемую с гордостью и даже с каким-то удивлением. Историю о том, как Барон приезжал в Томаштен всего через две недели после своего вступления на трон. Старый Барон незадолго перед этим умер от какой-то странной и неизвестной болезни.
На языке жителей племени Джарика их деревня называлась Ошинсайд — Берег океана. А где-то на материке жил король. Чуть ближе к берегу жил Барон — господин той местности, где находился Ошинсайд. Немногие из крестьян видели Барона, а короля не видел вообще никто. Но они каждый год выплачивали налоги — это была плата за то, что тот защищает их.
И никто спрашивал себя, за что платит. Они просто платили. Таков был закон.
И этот закон здесь, в Ошинсайде, близился к концу.
Люди Томаштен не замечали защиты, за которую платили, как не замечали защиты Богов Земли, которых никогда не видели, не ощущали. Единственной войной, которую они вели, была война с сорняками, с погодой, с хищниками, с птицами. У них хватало врагов.
Хотя у них были маленькие лодки, они никогда не видели корабля. И поэтому Джарик не знал, что он увидел в море. Крылатую лодку?
Она все приближалась. Джарик был скорее удивлен, чем испуган. Он чуть высунулся из кустов, чтобы лучше видеть. Торси уже спала.
Джарик ничего не знал о врагах. Для его народа погода была лучшим другом и злейшим врагом. О морских чудовищах он уже не слышал много лет, с тех самых пор, как ему было запрещено купаться в воде. Его мать пугала его рассказами о чудовищах, обитающих в морских пучинах. Она умерла, а Джарик стал старше. Он не думал о чудовищах, об опасности, когда смотрел на то, что выплывало из океана.
Это была длинная деревянная лодка, украшенная медяшками, сверкающими на солнце. Из лодки поднималось большое Крыло, высокое и широкое, украшенное алыми и оранжевыми полосами. Но, хотя у лодки было крыло, она не летела. Она плыла по морю, как огромная рыбацкая лодка. Джарик долго наблюдал за ней. Она не взлетела. Она все приближалась. Скоро Джарик разглядел на носу изображение головы какой-то хищной птицы. Глаза птицы сверкали.
Две черные точки отделились от громадной лодки и полетели к берегу. Две черные точки, сверкающие в голубом небе.
Они все приближались, вырастали в размерах, и Джарик увидел, что это большие черные птицы и что солнце от них отражалось голубыми лучами. Джарик был удивлен. Он не видел взмахов их широких крыльев. Они даже не кричали, как это делают обычные птицы. Морские птицы обычно были белыми или серыми. А эти были иссиня-черными и сверкали так, словно были влажными.
Джарик видел, как они пролетели за Ошинсайд, над лесом, затем повернули. И тут их увидели люди. Черные тени как будто плыли над землей, над деревней. Люди увидали их, прекратили работу и смотрели в небо. Они переговаривались между собой и задавали вопросы, на которые никто не мог дать ответа. Птицы сверкали на солнце, но и вороны, как хорошо известно, тоже блестят на солнце.
Крылатая лодка в море была очень высокой и очень длинной. Она уже ткнулась носом в песок. Торси все спала. Никто не видел крылатой лодки, кроме Джарика. На носу красовалась деревянная голова ястреба с хищно изогнутым клювом и глазами, как янтарь, окруженный железным кольцом. По борту лодки шли алые буквы «ИСПАРЕЛА». Это была комбинация слов «снег» и «королева». На языке племени Джарика это бы писалось как «ИСПАРЕЛИ».
Ориксон Джарик смотрел на крылатую лодку, но жители деревни не видели ее. Они и так потеряли много времени, глядя на птиц. Они не смотрели. Это было бессмысленно. Их врагом была погода, а что толку смотреть на нее? Людей привели в замешательство эти странные черные птицы, не машущие крыльями.
На прибрежную полосу с корабля высадились люди.
Джарик с интересом смотрел на них. Они были одеты в кожу и металл! На голове у них сверкали кожаные шапки! Ноги были закрыты металлическими полосами! На кожаных туниках сверкали металлические пластины. Каждый нес в руке металлическую тарелку. Джарик знал, что это — щиты, деревянные пластины, обшитые кожей и окованные металлическими полосами.
С корабля сошло человек сорок — всего лишь немногим меньше, чем было жителей в деревне, и в четыре раза меньше, чем жителей Ошинсайда и его окрестностей.
Они были вооружены копьями, мечами, топорами. Они выходили прямо из моря на землю, где работали соплеменники Джарика, где нежились на солнце собаки, где щипали траву грязно-белые овцы. Джарик подумал, что это может быть сам Барон, и уже был готов вскочить и крикнуть отцу о прибытии важных гостей. Но в это время люди из моря уже приблизились, и один из них вонзил копье в грудь Дженника.
Отец Дженника вскрикнул и бросился на них, размахивая мотыгой. Одна из черно-голубых птиц спикировала на землю. Она ударила прямо в лицо отца Дженника. Тот упал и перестал шевелиться.
Птица начала подниматься вверх, и Джарик Ориксон ясно увидел, что она не машет крыльями. Старый Странник успел ударить ее мотыгой. Послышался звенящий звук, и мотыга отскочила от птицы. А птица улетела.
Люди с корабля закричали и бросились вперед на мирных жителей деревни. Как черные птицы, копья метались над долиной.
Так это началось. На землю пришел век урагана, век меча, век волка.
Никогда до этого ужас не появлялся в Томаштене. По сравнению с новыми врагами погода казалась ближайшим другом, а лесные хищники — нежными и кроткими.
Джарик увидел, что у людей с моря рыжие усы и бороды. Глаза у них были как у него. Впервые он увидел людей, как и он сам, не похожих на жителей деревни.
Правда, они не были похожи и на него. Они были ни на кого не похожи. Это были вооруженные, закованные в броню люди, приплывшие на корабле с ястребиной головой. Они приплыли убивать и грабить. Джарик видел, что они пришли делать то, что ему казалось чудовищным — резать, рубить, колоть, проливать кровь, которая уже красным ручьем текла по земле. Они пришли разрубать железными топорами деревянные ручки мотыг, убивать людей копьями и мечами. Грабить. Разрушать. Жечь.
Крики неслись с поля, и Торси проснулась. Ужас охватил девочку при виде отвратительной бойни, и ее стошнило. Она дрожала всем телом, прижавшись к Джарику. Вскоре она потеряла сознание, уткнувшись лицом в землю.
Джарик лежал и смотрел на побоище остекленевшими глазами. В ушах его, среди жалобных молящих криков несчастных, звучал смех людей, пришедших с моря. И то, что они смеялись, убивая, вызывало еще больший ужас. Невинные люди умирали, не получая защиты ни от богов, ни от Барона, ни от короля. Варвары пришли сюда на своем корабле. Они жгли, уничтожали все, чего не могли или не хотели утащить. Никто не пришел людям на помощь. И невидимые боги смеялись, пока ткачи времени пряли свою пряжу. Джарик смотрел из кустов на неописуемое зверство, и в ноздрях его стоял густой медвяный запах цветов и кислый запах рвоты его сестры.
Бандиты забирали только ценности, эль и некоторых овец.
Они убивали всех людей и всех собак, а разбежавшихся овец убивали пикирующие сверху птицы.
Они убивали не для пищи. Они убивали ради развлечения. И ни один из бандитов не был даже ранен. И черно-голубые птицы, которые убивали наравне со своими хозяевами, тоже не пострадали, хотя Дерк успел ударить одну мотыгой перед тем, как сам получил удар мечом, такой сильный, что владельцу меча пришлось наступить на грудь Дерка, чтобы высвободить меч.
Джарик слышал, как эти пришельцы кричали имя своего предводителя, что-то вроде Кидденсак или Кидденсок. Джарик беззвучно повторил это имя. Кидденсок. Он запомнит его.
Один из людей набросился на Линни, жену Анрика, чтобы изнасиловать ее, но женщина боролась так яростно, что бандит разворотил ее живот мечом и изувечил ее лицо до неузнаваемости. Самое прекрасное лицо в поселке.
Седобородый человек с изборожденным морщинами лицом вонзил свой меч в живот беременной Танаме и погубил сразу две жизни.
Человек с пятью медными блестящими полусферами на тунике гнался за женой Стенника, которая успела юркнуть в дом и захлопнуть за собой дверь. Варвар ударом ноги открыл ее, вошел в дом, и вскоре оттуда донеслись крики и визг. Немного погодя из окон повалил дым, и из дверей появился довольный бандит.
Орик сбил человека, который намеревался убить ребенка, но тут же другой бандит набросился на него. Орик успел отбить удар копья и переломил его. Удивленный человек выругался и ударил Орика по ноге, а когда тот упал, пронзил его грудь. Джарик смотрел, будучи не в силах ни плакать, ни кричать. Тело его было как бы сковано льдом, хотя он истекал потом.
Оглушительно лающий щенок, которого в деревне звали Бароном, бегал вокруг пришельцев, пока один из них не швырнул в него топор, раскроивший череп несчастному созданию. Восемь или девять бандитов насиловали Линзи, которая уже не могла кричать и лишь жалобно стонала. Другие набросились на Тэнси, жену Рамхада. И затем обе женщины были зверски убиты, так как Кидденсак не желал смешивать кровь своего народа с кровью этих людей.
И Джарик смотрел на все это, слышал издевательский хохот, грязные шутки. Он понимал этот язык, который не многим отличался от языка его народа.
Старый Странник выскочил из амбара и бросился на убийцу Линзи с лопатой, которую ему подарил дед нынешнего барона. Бандит, увидев, что на него нападает древний старец, расхохотался. Старик швырнул лопату с такой силой, что упал сам. Но он промахнулся, и в следующее мгновение его череп был разрублен на две части, как яблоко, которое хозяйка разрубает большим кухонным ножом.
А вокруг все уже было охвачено огнем. Дым поднимался кверху, и кровь текла. Джарик уже не слышал криков, только треск пламени стоял у него в ушах.
Обливающийся потом Джарик наконец освободился от ледяной оболочки. Яркий свет слепил ему глаза. Он ничего не мог сделать, разве что стать еще одной жертвой. Он обезумел, начал подниматься, чтобы броситься из кустов — он должен убить их всех.
Но нет, он еще не был готов к этому. Ведь если он бросится вперед, то умрет непременно. И разум защитил его от напрасной гибели. Гром раздался в ушах Джарика. Он оглушил мальчика, и солнце вспыхнуло ослепительным пламенем. И Джарик упал на землю. Упал в зарослях, где лежала Торси.
- Кидденсак! Чудовище! Мясник! Я Джарик, сын Орика из Ошинсайда, баронство Оактри! Я буду мстить!
Так он кричал, и вдруг перед ним возник меч. Огромная каменная или железная глыба в виде полусферы возвышалась из земли. И из самой вершины этой изъеденной временем глыбы торчал меч. Как будто какой-то великан с силой вонзил его в глыбу и оставил там. Меч был черный, абсолютно черный. Сверкающий полированный эфес блестел, как черная вода.
Черный меч. Джарик смотрел на него. Он протянул руку, вытащил меч, и этот меч стал его мечом!
- Кидденсак, мясник! Я Джарик! Я иду мстить тебе со своим ужасным мечом!
И Джарик ударил мечом по правой руке Кидденсака. Своим черным мечом, сверкающим ослепительным блеском.
- Я мститель за Орика, за Ошинсайд и за баронство Оактри! — И Джарик пронзил медную пластину, защищавшую грудь Кидденсака. Меч вошел в эту грудь. В грудь Кидденсака, у которого была борода цвета зимнего солнца, и чье лицо было лицом хищника.
- Я Джарик, сын Орика, слуга Барона и самих Лордов Туманов. Я пришел мстить за своего брата Сака!
- У тебя нет братьев, — сказал Кидденсак, истекая кровью, как истекал кровью Странник; запах дыма стоял в ноздрях Джарика.
- Он еще не родился. Он умер в чреве матери Танаме! — сказал Джарик. — Я ждал его, я хотел брата. Его должны были назвать Сак. Я очень хотел брата Сака. — И Джарик снова ударил мечом. Черное лезвие окрасилось кровью.
- У тебя нет матери Танаме, — сказал Кидденсак, у которого текла кровь, как текла она у Дерка. — И сестры Торси тоже нет!
- Пусть мачеха, так как моя мать Шалси умерла. А я Джарик Черный Меч, сын Орика. — И Джарик снова ударил, и кровь Кидденсака брызнула, как брызнула она у Орика.
Кидденсак издевательски хохотал.
- У тебя не было матери Шалси, и ты не сын Орика, барон Джарик, так как на этой земле у тебя нет ни матери, ни отца, но…
И Джарик отрубил голову Кидденсака, чтобы заставить его замолчать. И Джарик заплакал, ведь его обвинили в том, что он бастард, он не сын Орика и Шалси, и это было непереносимо.
Кидденсак упал на землю, обливаясь кровью, как обливался кровью Ошинсайд, и Джарик стал великим героем.
Перед ним стояло какое-то прозрачное видение — женская фигура. Лицо ее было закрыто маской серебристого цвета. Такого же цвета была вся ее одежда, обтягивающая фигуру. Она вся светилась бельм, серым, серебряным цветом в этих доспехах, имевших форму женского тела, а маска ее была цвета утреннего инея, сверкающего на солнце. Серебряными был ее шлем и браслет, который блестел на ее руке. Ужас заставил Джарика затрепетать.
- Ты пришел убить меня своим мечом, Джарик. Несчастный идиот, лишенный рода… Пришел убить меня мечом, обагренным кровью. Ты не можешь убить меня, Джарик, безмозглый человечишка без роду и племени. Ведь ты даже меньше, чем муравей под могущественной стопой бога, попирающего землю! Ты, Джарик, теперь всегда будешь другим и никогда не станешь прежним…
Джарик упал перед ней на колени. Торси выкрикивала его имя раз за разом. И она кричала:
- Ты не мой брат! Отец убит! Где мой брат? Кто ты?
Джарик не знал. Он кашлял, задыхаясь от дама и запаха крови. Она кричала очень громко. Колени Джарика болели от удара о землю. Запах дыма, крови, смерти был непереносим. Этот запах переполнил Джарика, и он пришел в себя.
Он стоял на коленях возле отца. Глаза его слезились от дыма. Бандиты ушли. Колени Джарика болели, в носу щипало. Все руки его были в крови. В воздухе стоял запах дыма, крови, смерти. Ночь теплым покрывалом опускалась на землю.
А Торси все выкрикивала его имя. Джарик повернулся к ней.
- Я здесь. Успокойся, Торси. Прекрати кричать. Я здесь.
- Но ты… ты…
Торси замолчала. Она странно смотрела на Джарика, как будто он стал совсем другим. Но это она стала другой, это она изменилась. И Джарик знал, что она уже никогда не будет прежней. Но и Джарик тоже стал другим.
Он осмотрелся, не удивляясь тому, что оказался здесь, а не в кустах, что колени его болят, как будто он стоял на них очень долго. Он в замешательстве осмотрелся. Все было покрыто дымом. На земле лежали трупы. Все было залито кровью. Ошинсайд был полностью разрушен. «И ужас, не забывай про ужас», — пронеслось у него в мозгу. Остались в живых только он и Торси. И это было непереносимо. Мозг мальчика еле выдерживал такую нагрузку. Его едва не охватило безумие.
Он посмотрел вниз.
Перед ним лежало безжизненное тело отца — и отец был перевязан!
Хотя глаза его уже остекленели и смотрели в одну точку. Хотя глаза его были серыми, призрачно-неправдоподобными, мертвенно-серыми. Отец был мертв. И перевязан. Хотя повязка была совсем ни к чему. Но кто?.. Не бандиты же?.. Орик был мертв, мертв после удара мечом…
Джарик снова осмотрелся. Дым клубился в воздухе. Он закашлялся. Глаза его невыносимо щипало. Вокруг никого не было. Никого, кто бы мог перевязать отца. Кроме Торси. Она и Джарик были единственными, оставшимися в живых в селении, которое называлось Ошинсайд. В селении, жители которого никогда не знали врагов.
Джарик взглянул на Торси. Глаза девочки были устремлены на него и в ничто. Они были огромные и расширившиеся, полные страдания. Это была она и не она. Она стала другой. И никогда она не будет прежней Торси. Никогда не будет той, что была. Как и сам Джарик.
Но это не проливало свет на тайну перевязки Орика.
По сравнению со случившимся это была мелочь. Джарик положил руки на тело Орика и отдернул их. Пламя бушевало вокруг. Джарику было жарко, дым щипал глаза и ноздри, текли слезы, он обливался потом. Им с Торси нужно уходить отсюда, где все мертво и охвачено огнем. Мир был мертв и охвачен огнем. Но Орик уже закоченел. Дыхание смерти коснулось его. Джарик сделал усилие над собой и положил руки на холодное серое забинтованное лицо, на неподвижные холодные губы отца.
- Я пойду за ними и убью их. Я клянусь в этом солнцем, луной и богами земли. Я клянусь. Я пойду и убью этих зверей. Услышь клятву Джарика! Я отомщу за Орика, за Танаме, за того, кто должен был стать Саком!
Торси дико вскрикнула.
2. Джарик Ориксон
Торси оглядывалась на дымящийся разрушенный мир ее жизни. Спокойное море как ни в чем не бывало лизало днища лодок, шепотом прощаясь с Джариком и Торси. В небе сияло ласковое солнце, и лениво плыли облака, светло-голубые, как глаза стариков.
Торси шла за Джариком. Что еще ей оставалось делать? Джарик задумал месть и он отомстит. Он что-то бормотал про себя, как выживший из ума старик, он готовился к безнадежному путешествию туда, куда он и сам не знал. Бандитский корабль пришел с северо-востока. Джарик мог грести. Ему было всего восемь лет и оставалось двенадцать, чтобы стать мужчиной. Но он должен был стать им сейчас. Сотни ран на двух сотнях тел кровавыми ртами взывали к мести. Он был Джарик. Он был силен и мог грести. Он должен найти бандитов, найти их страну и там, во имя Орика и Танаме, во имя Ошинсайда, он должен убивать и убивать.
Не вся пища в Ошинсайде была украдена или сожжена. И не вся одежда. Джарик нашел даже три ножа. И большое копье Дундрика. Оно было слишком длинным и тяжелым для его восьми лет. Джарик положил его в лодку. Затем три плаща с капюшонами. Теперь уже не имело значения, чьи они. Это были хорошие плащи его народа, сделанные из шерсти овец его народа. Джарик положил их в лодку.
Они уже были готовы отправиться в путь, когда Торси вспомнила о том, что морскую воду нельзя пить. Торси была на год старше его. Он решил стать мужчиной, но Торси вспомнила, что нужно взять воду. Да, она была на целый год старше.
- Вода! — сказал он. — Вода! Мы должны взять много воды.
И они принесли много воды и погрузили в лодку, которая принадлежала Отину, сгоревшему вместе с домом, где он пытался спасти жену и ребенка. Лодка уже не нужна Отину.
Она была длиной десять футов. Один конец ее был квадратный, другой — заостренный. Там было две скамьи, два весла и глубокий ящик, куда Отин складывал пойманную рыбу. Лодка была сделана из хорошего дерева с обтянутой кожей, которую Отин покрывал жиром после каждого выхода в море. На лодке был сделан небольшой навес из старой кожи. Отин сделал его для своего сына, которого хотел приучить к рыбной ловле. Мальчик умер год назад в возрасте пяти лет. В Ошинсайде рождалось много детей, но много и умирало. А теперь в селении погибли все взрослые.
Джарик и Торси сели в лодку и сделали последние приготовления к трудному и опасному пути, ведущему к мести.
Они отправились в море — два ребенка. У девочки глаза были широко раскрыты, в них таился ужас. Все происшедшее на нее подействовало иначе, чем на Джарика.
Если Торси была пассивной, то Джарик стремился действовать, пусть глупо, неразумно, но действовать. Он что-то бормотал, то ли себе под нос, то ли обращаясь к сестре. Она молчала. Она ушла глубоко в себя, в самые глубины своего мозга. Пройдя по всем коридорам своего разума, она забралась в самый глухой закоулок и тщательно закрыла все двери за собой. Она заговорила только раз, когда напомнила о воде. И после этого снова замолчала. Она, казалось, ничего не слышала, только смотрела куда-то. Она не спорила с Джариком, хотя хорошо знала, что их путешествие в море совершенно неразумная и опасная затея.
И эти дети отправились в открытое море навстречу великой миссии Джарика. Отправились на гребной лодке, отправились неизвестно куда. Отправились, не имея никакого опыта в мореплавании.
Море держало их как в открытой пасти, готовясь проглотить одним глотком. Солнце, казалось, хотело показать им, каким оно может быть горячим даже здесь, на севере.
Джарик греб. Что ему еще делать, ведь его народ не имел опыта в мореплавании.
Он греб, и руки его покрылись мозолями; мозоли кровоточили, соленая вода разъедала раны, а он все греб. И лодка медленно продвигалась вперед. Он стонал и вытирал слезы — так мучительно больно было его рукам.
Но соленая вода спасла его от инфекции. Во всяком случае, раны его не воспалились.
Торси тоже гребла. Он говорил ей, когда ее очередь, и она брала весла, боролась с захлестывающими волнами. Затем он говорил, когда нужно остановиться, и она, не говоря ни слова, уступала место. Он греб больше, чем она. Ведь и это была его миссия. Торси ничего не говорила. Возможно, она даже не замечала, что он оберегает ее. Захваченный чувством того, что он стал мужчиной, и почему-то уверенный в успехе задуманного, Джарик хорошо себя чувствовал. Тяжелая работа и цель, которую он поставил перед собой, спрятали скорбь и горе, как тугие бинты прячут рану. Но он не понимал, какое прекрасное лечение он выбрал для себя. В этом его мозг был как и у других людей.
Но пройдет еще очень много времени, прежде чем он узнает, что отличается от остальных людей.
Джарик очень беспокоился о Торси.
Ведь он же мужчина.
- Я мужчина и я должен о ней заботиться.
И он заботился.
Должно быть, боги смотрели на этих двоих детей в северном море и смеялись, правда, беззлобно. Дети гребли, ели, спали. Ни сильные ветры, ни бури не приходили к ним. Легкий ветерок как будто ласкал их головы, когда они спали. Он гладил их волосы, как заботливая мать. Звезды в небе поблескивали, как ласковые глаза дедушки и бабушки. Из моря не появлялись морские чудовища.
Они спали очень беспокойно — ведь день для них был большим испытанием тела и души. Боги смотрели на них и улыбались с любовью. Лодка плавно плыла по течению. Куда она плывет — значения не имело. Ведь мальчик все равно не знал, куда плыть. Северо-восток, только северо-восток. Его разум ребенка не мог придумать ничего лучше. Ведь если бы он мог поступить разумно, он никогда бы не отправился в это безнадежное путешествие. Он с Торси пошел бы в глубь материка, чтобы отыскать барона и рассказать ему о случившемся, попросить помощи, за которую люди Томаштен так долго платили.
Утром Джарик проснулся и понял, что не может двинуться. Все тело его и руки болели. Но он преодолел себя, обмыл их в море и затем начал растирать, разминать их, как воин перед битвой, как лучник перед решающим выстрелом.
Джарик посмотрел вокруг. С трех сторон его окружала зеленая вода, по которой бежали волны с белыми барашками, словно пасущиеся на зеленом лугу овцы. Позади он увидел землю, над которой стлался дым. Джарик заметил, что Торси тоже проснулась и смотрит на него своими широко раскрытыми глазами.
- Мы уплыли уже далеко. Ты видишь, Торси? Мы хорошие моряки. Сейчас время позавтракать. Ты женщина. Приготовь что-нибудь поесть, женщина, а я пока погребу.
И, преодолевая боль, он снова взялся за свою бессмысленную работу.
Какая-то рыба выпрыгнула из воды, сверкнула серебряной чешуей и затем снова нырнула в воду, рассыпая брызги, тоже серебряные. Джарик вспомнил… сон? — и женщину… Серебряную женщину.
Он греб и думал.
Торси.
Он греб, толкая тяжелые весла, а Торси продолжала смотреть в море, туда, где только что выпрыгнула рыба. В море отражались несущиеся по небу облака. Оно не было ни синим, ни голубым. Оно было тяжелого зеленого цвета. Торси смотрела на море.
- Торси.
Она смотрела на море, и Джарик снова окликнул ее. Она повернулась к нему. Ее широко раскрытые глаза смотрели на него так, будто Торси ушла куда-то далеко и оставила здесь только свои глаза в знак того, что она еще жива. Джарик, герой, жаждущий мести, продолжал грести. Он очень беспокоился о ней. Он знал, что поступает сам хорошо, он гордился собой, но с Торси следовало поговорить.
- Торси… я встал, чтобы броситься на бандитов… — Она продолжала смотреть. Выражение ее не изменилось. Она смотрела так, будто внутри нее была черная дыра, и она выглядывала из нее. Глаза ее были как круглые агаты, вставленные в голову.
- Ты слышишь меня? Я смотрел и смотрел на них, но не мог двинуться, Торси. Затем, когда все вокруг были убиты… сеть вокруг меня порвалась. Ты спала. Я встал, чтобы броситься на них, я хотел убить их всех. Вот что я хотел! Я хотел убить всех этих бандитов.
Она смотрела. Коричневые агаты, круглые и блестящие, с черными точками в центре.
Он прекратил грести и провел рукой по лицу. Глаза ее не двинулись, чтобы проследить за рукой. Джарик снова начал грести и прикусил губу. Его светлые волосы шевелил легкий ветерок.
Джарик, сын Орика, который за свои семь лет и девять месяцев никогда не выходил в море, продолжал грести. Когда его руки начали кровоточить и весла стали скользкими, он вытер их и посадил Торси за весла. Она стала грести. Прикусив губы и закрыв глаза, Джарик сунул руки в соленую воду.
И не сдержался, вскрикнул. «Это недопустимо для мужчины», — злясь на свою слабость, подумал он. Но все же он уже не мальчик. Какой мальчик обладает таким мужеством, чтобы сунуть окровавленную руку в соленую воду? Ты видишь, какой я храбрый, отец? Старший брат Сака очень храбрый.
«Я сильный, — подумал он. — Я мужчина. Я должен быть им. Я должен заботиться о Торси. Я буду мужчиной. Я убью всех врагов. Когда я убью первого, я возьму его меч или топор, что у него будет, и буду убивать остальных. Кидденсак, Кидденсак! Он будет последним. Интересно, почему он назвал меня во сне бароном? И был ли это сон? Конечно, сон. Интересно, а кто ОНА?»
Он осторожно подвинулся на скамье, сделал глубокий вздох и прикусил губу. Затем одним движением снова сунул окровавленную руку в соленую воду. И снова он громко застонал, но не вскрикнул. Торси продолжала грести.
«Кидденсак, — подумал он. — Кидденсак с „Испарелы“! Я иду, морское чудовище, Кидденсак!»
- Это… — начал он, но замолчал, услышав, как дрожит его голос.
Он вынул руку из вода. Кровь не текла, но казалось, что тысячи муравьев бегают по рукам своими горячими ногами. Стараясь ничего не касаться, он опустил руки вниз, подальше от солнца. «С Торси нужно поговорить, — подумал он. — Да и мне тоже нужно поговорить».
- Броситься на них было бы глупо, — сказал он. — Они бы убили и меня. И тут что-то случилось. Я упал и заснул, и увидел сон. А когда я проснулся, то оказалось, что я стою на коленях перед… отцом. И он был перевязан. А ты кричала. Ты кричала, что я не твой брат. И я хочу знать, как я оказался там, если я был в лесу? Кто перевязал отца? Я посмотрел — повязка была очень искусной. Мне такой не сделать, хотя я видел, как мать делает перевязки. Я хочу знать, кто перевязал отца и почему ты не хочешь мне ничего рассказывать.
Он замолчал и снова прикусил губу. Она уже распухла от укусов. Он провел по ней языком. Джарик посмотрел на Торси, а та продолжала смотреть в никуда. Она гребла, как бы и не осознавая, что делает.
«Если она заговорит, — подумал Джарик, — то мне будет легче. Я буду говорить с ней, и мне не останется времени думать о себе. Быть мужчиной очень трудно наедине с собой».
Он вспомнил, что кожа у него самая белая и что он меньше всех в деревне. Некоторые называли его слабаком. Слабак-Джарик, так называли его. Он не научился драться, так как, когда он пытался, его били.
Руки его болели.
Джарик кое-как перевязал руки и затянул узлы зубами, чтобы не просить об этом Торси. Он мог возненавидеть свои руки, если они не смогут делать то, чего он хотел от них.
- Я сойду с ума, если ты будешь продолжать молчать, — сказал он девочке, которая, как он думал, была его сестрой, и начал грести. Вперед-назад, вперед-назад, вдох-выдох…
Торси продолжала смотреть и молчала.
Когда гребешь, то видишь то, от чего уплываешь и находишься спиной к тому, куда плывешь. Наконец Джарик увидел, что земля исчезла с горизонта. Он ухе не видел прибой Ошинсайда. Он боялся посмотреть вперед. Это хорошо, что Ошинсайд скрылся из виду. Значит, скоро впереди покажется земля.
Интересно, долго ли им еще плыть?
В полночь Торси начала плакать и плакала почти целый час. Так как лодку гнало течением туда, куда он хотел плыть. Джарик оставил весла. Спина его горела огнем, а руки покрыты такими ранами, которые он не пожелал бы и злейшему врагу. Он подумал, что зря не захватил рукавицы. Теперь он понимал, почему руки Отина были как старая задубевшая кожа. Но он все же был мужчина и не хотел заставлять Торси много грести. Ее руки были в полном порядке. Он не давал ей сейчас грести, надеясь, что она прекратит плакать. Но она взяла весла и стала грести, глотая слезы. Море, казалось, было сделано из зелено-голубого отекла.
Пришла ночь. Было холодно, и Джарик решил, что ночью грести нужно, чтобы не замерзнуть. Он долго думал о своем мудром решении, пока не уснул.
Когда он проснулся на третье утро, вокруг не было ничего — ни земли, ни птиц. Единственным звуком, который он слышал, был плеск волн о днище лодки. Весь мир был только море и небо — зеленый, голубой и белый.
Это было ужасно, Джарику это не понравилось. Люди его деревни не были мореходами, и Джарик не понимал, как это может быть, что нет земли. До земли могла быть миля или десять, а может, и все пятьдесят. Не было ничего, относительно чего можно сориентироваться. Он знал, где он — он был Здесь.
Все, что не было Здесь, было Там.
Но где же это Там?
Этого Там он не видел, его не было. Только зеленое море, голубое небо да белые облака. И безмолвная Торси со своими огромными глазами. Она выпила много воды. Она вчера много плакала и потеряла много жидкости.
Джарик греб.
Он попытался петь, но голос его оказался слаб в огромном безбрежном пространстве, а Торси не присоединилась к нему. Джарик замолчал. Он обернулся со странными предчувствиями. Так оно и есть: впереди ничего не было. Там не было Там. Он греб в никуда. Но он продолжал грести.
В полдень Торси выпила все остатки воды, и Джарик очень рассердился. Он набросился на нее, ударил и чуть не выкинул из лодки. Она снова стала плакать и плакала очень долго.
И когда она заговорила, Джарик вздрогнул, как будто его ударили. Сердце его подскочило и начало биться как безумное. Казалось, прошли годы с тех пор, как она говорила, с тех пор, как он слышал чей-нибудь голос, кроме своего собственного.
Она сказала:
- Это глупо…
Огромные голубые глаза смотрели в огромные коричневые.
- Что? Что?
- Я сказала, что это глупо, Чаир-ик. Они убьют и тебя тоже.
- Что… Что глупо?
3. Здесь нет Там
- Что… что было глупо?
- Гнаться за ними, дурачок. Ты же сам говорил это. Их много, у них топоры и длинные ножи… Они убьют тебя.
- Но я же говорил это два дня назад!
- Я слышу тебя, Чаир-ик. Не кричи. — Она посмотрела вокруг. — Я очень беспокоюсь за тебя, Чаир-ик.
Джарик не мог сказать ни слова. И он не нашел ничего лучшего, чем сказать, как называются длинные ножи.
- Это мечи. И у меня будет меч, Торси. Большой черный меч.
Зачем он сказал это? Кто когда-либо слышал о черном мече?
- Мне это не нравится, — сказала Торси, осматриваясь. — Я рада, что мы вместе, это хорошо… Но… вода… И даже нет птиц. Когда я очнулась, ты перевязывал отца.
Снова Джарик был потрясен.
- Я пере… но это же чепуха! Скажи мне правду. — Он забыл о веслах. Лодка плыла по течению, и привидения шептались вокруг ее бортов плещущими голосами.
- Ты стоял на коленях перед ним, — сказала Торси, глядя на Джарика. Ты перевязывал его и что-то бормотал про себя. Я… я вышла из кустов и заговорила с тобой, но ты ничего не сказал. Тогда я осмотрелась кругом и стала плакать, ты плакал тоже.
Увидев изменившееся выражение его лица, его глаз, она сказала:
- Может, это из-за дыма? Ты знаешь, что я люблю тебя, Чаир-ик. Может, дым помешал мне хорошо рассмотреть. Я спросила тебя, где мать, и ты ответил, что мне лучше не смотреть. Ты сказал так, будто был стар и мудр, и я не стала смотреть. Ты сказал так, будто был стар и мудр, и я послушалась, я послушалась. Я спросила, что ты делаешь, и ты ответил, что знаешь, что делаешь — ты перевязываешь рану отца. И ты сказал, что знаешь, что он мертв. Знаешь, что рана его смертельна, но ты считаешь, что это неправильно, что он лежит и истекает кровью. Я сказала, что это теперь не имеет значения, Джарик, что мы теперь будем делать? И тогда ты посмотрел на меня, как настоящий мужчина, и ты сказал, что тебя зовут не Чаир-ик.
«Ты сошла с ума», — подумал он, но не сказал. Однажды Бавериник сошел с ума и говорил странные слова. Торси тоже говорит очень странно. То, что произошло, лишило ее разума. Джарик вспомнил, как отец говорил, что разные несчастья могут свести человека с ума. Хорошо, что рядом с ней есть сильный, отважный мужчина, который может позаботиться о ней. Бедная Торси.
- Меня зовут Джарик.
- Я знаю. Но тогда ты сказал, что тебя зовут не так. Я подумала, что ты… ты… что ты сошел с ума.
Джарик громко расхохотался. Он!
- Да, я так подумала, — сказала Торси, — и заплакала. А ты продолжал перевязывать отца и делал это так искусно, как я никогда в жизни не видела. И потом я спросила, кто же ты.
Джарик вспомнил про весла в своих руках. Он начал грести.
- И что я сказал?
- Ты назвал меня маленькой дурой, сумасшедшей и сказал, что тебя зовут Сак. И я перепугалась, Чаир-ик.
- Как я мог сказать это? Я ведь спал. Я ничего не помню.
- Ты сказал это, Чаир-ик.
Он не ответил.
- Ты помнишь, как перевязывал отца?
Он резко дернул весла, одно из них вырвалось из рук, и он упал, ударившись спиной и коленом.
- Нет!
И тогда Торси сказала:
- Ты ударился, давай я погребу, Чаир-ик.
Джарик смотрел на свою сестру, которая была лишь на восемь месяцев старше, и не мог придумать, что же сказать. Он продолжал грести. Затем он обернулся через плечо. Впереди ничего не было.
- Там ничего нет, — сказал он.
- Что?
- Впереди ничего нет, кроме моря.
- Я знаю, — сказала Торси. — Я вижу.
- Там нечего видеть.
- Я имею в виду, что ничего не вижу, ничего, кроме моря.
- Нам нужно приплыть куда-нибудь. Ведь у нас уже нет воды.
Она махнула рукой в безнадежном жесте.
- Здесь нет ничего, кроме воды.
- Мы не можем пить эту воду, Торси.
- А где же наша вода? — Торси тряхнула кожаный бурдюк. Там ничего не плескалось.
Джарик долгим взглядом посмотрел на нее, размышляя. И затем сильный отважный мужчина сказал:
- Мы уже все выпили.
- Нам нужно было взять больше.
- Да, конечно.
- Нашего брата должны были назвать Сак, если бы это был мальчик.
- Я знаю.
- И ты сказал, что твое имя Сак.
- И ты закричала, потому что испугалась?
- Я испугалась, Чаир-ик.
Он посмотрел на нее с превосходством и не мог ничего придумать, как сказать. Поэтому он сказал:
- Ты ничего не говорила два дня, Торси. Больше, чем два дня. — Он посмотрел на небо. Солнце было уже низко, и от него на землю тянулись по небу желтые, красные и розовые лучи.
- Почти три дня.
- Я думаю, что это из-за того, что случилось.
Он кивнул и продолжал грести. Затем он сказал:
- Наверное, я перевязывал отца и сказал, что меня зовут Сак, из-за того, что случилось.
- Чаир-ик… ты думаешь, что мы сошли с ума?
- Мне бы хотелось, чтобы ты называла меня Джарик, как Танаме. Повтори. Джарик. Это мое имя. Поняла?
- Да!
- Я думаю, что мы оба сумасшедшие, Торси. Вернее, были. Теперь мы уже в своем уме.
Она подумала над его словами.
- Ты чувствуешь себя сумасшедшим, Джарик? — Торси слегка запнулась, произнося его новое имя.
- Нет. А ты?
- Нет.
- Значит, мы уже излечились, все хорошо. Мы были немного сумасшедшими, а теперь нет.
- Я рада, что мы не сумасшедшие. Помнишь Бавериника?
- Помню.
- Он не излечился.
- Да. А мы излечились, Торси. Мы больше не сумасшедшие.
А где-то внутри их таились раны, ноющие, неисцеленные. И пройдет еще много времени, пока они станут старше и поймут, что вовсе не излечились от того, что произошло.
- Сколько… сколько мы можем прожить без воды, Джарик?
- Не знаю, но мы скоро добудем воды.
- У тебя руки кровоточат.
Он посмотрел на пропитавшиеся кровью повязки.
- Немного.
- Давай я погребу.
- Приготовь что-нибудь поесть. Только ничего соленого.
- О, Джарик, правильно. Я не подумала об этом.
Джарик сел прямо и продолжал грести.
Но на следующее утро ему стало совсем плохо. Ужасно хотелось пить. Ему казалось, что он умирает. Он греб и греб, упорно стараясь не думать ни о чем, и в полдень Торси вскрикнула и вскочила на ноги, едва не перевернув лодку. Он посмотрел туда.
Там было что-то. Но это была не земля, и вскоре Джарик понял, что это.
- Нам нужно бежать, — сказал он и стал яростно грести, чтобы развернуть лодку.
- Джарик, что это?
- Это крыло большой лодки. Такой большой, что на ней могут уместиться сорок человек и все награбленное в деревне добро. Вот это зеленое — это большое крыло над лодкой. Ты видишь в небе черные точки? Птицы?
- Оно не зеленое. Оно из голубых и желтых полос. Оно очень красивое.
Он присмотрелся. Полосы можно было различить. Лодка плыла за ними и быстро нагоняла. Джарик налег на весла.
- Торси. Это бандиты. Когда они подплывут поближе, ты увидишь на носу голову ястреба. Это бандиты, Торси. Они убьют нас, Торси.
- Может быть, они не видят нас?
Корабль все приближался. Полосатый парус был наполнен ветром.
- Они видят нас и гонятся за нами.
Джарик отчаянно боролся с веслами, лодкой и морем.
Да, это был корабль с головой ястреба.
И он гнался за лодкой. Вскоре перепуганные дети были схвачены. Но большой корабль не был так маневрен, как маленькая лодка, и взять на борт Джарика и Торси было не так просто. Люди с бородатыми лицами смотрели на детей и не понимали их желания скрыться.
- Сюда, парень, — крикнул человек без шляпы, перегнувшись через борт корабля. Его светлые волосы были того же цвета, что и его борода, а 6рови были почти не видны над его голубыми глазами. — Хватай весло и греби к нам. Или держись за наше весло!
- Нет! Нет! У нас нет ничего, что можно было бы забрать!
- Забрать! Парень, мы не воры. Ты же погибнешь в море!
- Странный акцент, — сказал другой, рассматривая мальчика и темноволосую девочку.
- На заходе солнца будет буря, — оказал первый. — И вы будете на дне раньше, чем взойдет луна. Ты понял, парень. Вы умрете.
- Нам не нужно помощи от тебя, бандит! Я лучше умру в море, чем от твоего меча, — кричал Джарик, которого охватил ужас.
- У меня даже нет меча! — крикнул человек. Он повернулся к товарищам. — Лихорадка. Это часто бывает. Солнце — и, возможно, нет воды. Нам нужно поднять их на борт.
- Пусть они остаются там!
Первый человек нахмурился.
- Ты больше не поплывешь со мной, Слор.
- Я сплаваю за ними, — предложил молодой парень, высокий и стройный.
Человек покачал спутанной бородой.
- Скорее всего этот парень ударит тебя веслом, Строд. Он сейчас не в себе. Но с ним будет все нормально, как только он окажется на борту. — Он задумчиво потер лицо рукой. — Черт возьми, как спасти человека, который не желает быть спасенным?!
- А может…
- Подожди, дай подумать.
И капитан корабля начал маневрировать, чтобы подойти поближе к лодке. Когда он подходил бортом, капитан приказал опустить весла. И вскоре лодка с перепуганными беглецами оказалась между веслами в плену, как в клетке.
Джарик в смятении хватался то за нож, то за копье, не зная, что ему выбрать. А в это время по веслу спускался молодой парень, с волосами того же цвета, что в у Джарика. Его можно было принять за старшего брата мальчика.
Торси вскрикнула, когда парень очутился в лодке. И она снова вскрикнула, когда оказалась в его сильных руках. Затем он протянул ее в ожидающие сверху руки. Девочка была так перепугана, что затихла и не кричала.
- Ну вот ты и здесь, девочка, — сказал добродушный голос. Этот большой бородатый человек взял ее на руки. — У меня есть внучка примерно того же возраста. Только волосы у нее не такие красивые, как у тебя — цвета прекрасной старой меди. Она хочет хорошую кружку эля и немного меда.
Торси боролась со страхом, с желанием вырваться и убежать, но ей было уютно в этих руках. От большой груди человека исходило приятное тепло, как от овцы зимой.
- Ты смешно говоришь, — сказала она и затем переспросила: — Эль? — Ведь она никогда не пила ничего, кроме воды и молока.
А Джарик в это время сражался.
Несмотря на свою слабость, ему удалось ударить древком копья спасителя Торси, и тот полетел за борт. Когда он вынырнул из воды, его встретил взрыв хохота.
- Строд нашел себе достойного соперника! — крикнул кто-то, и снова раздался хохот.
И Джарик вспомнил, как смеялись бандиты, убивая жителей деревни. Он бросил копье и схватил забинтованными руками нож. Ему было трудно держать его. Он твердо знал, что ему нужно защитить свою жизнь. Капитан все еще нежно держал на руках Торси. Товарищи его смотрели на мальчика в лодке и на барахтающегося в воде Строда.
- Вот чертенок, — сказал один из людей и прыгнул в море. Вода фонтаном взметнулась вверх, и лодка Джарика угрожающе накренилась.
Когда два врага подплыли к лодке с двух сторон, положение Джарика стало критическим. Второй человек схватился за борт рукой. Джарик ударил ножом, но человек отдернул руку, мальчик промахнулся, и нож полетел в воду.
- Вот чертенок, — сказал человек и снова полез в лодку.
Затем он сильно толкнул мальчика в грудь, и тот упал прямо в руки Строда.
Хотя мальчик бился, царапался, кусался, его все же подняли на борт корабля.
Первым заговори огромный человек, у которого на руках уютно устроилась Торси.
- Мы не воры, и все ваше имущество останется при вас, как только оно будет поднято на борт. Мы не убиваем людей и не едим их, так что бояться вам нечего. Меня зовут Барренсерк Медвежья Лапа, а того, кто поднял вас сюда, — Килварксон Строд. Мы спасли вас потому, что мы любим детей. Посмотри на эту девочку, как хорошо ей после того, как она выпила эля с медом. Я думаю, что тебе тоже надо выпить. Черт побери, мальчик, я никогда не видел таких изможденных детей, как вы!
Джарик огромными глазами смотрел на большого человека, который говорил ласково и по-отечески, смотрел на его огромные руки, на желтые волосы. И звали его Барренсерк Медвежья Лапа.
И вдруг Джарик снова стал мальчиком, он обмяк и расплакался.
Он долго плакал, рыдания сотрясали его тело, окруженное бородатыми мужчинами, высокими, как деревья. И он прекратил плакать только после того, как Медвежья Лапа обнял его своими большими и ласковыми руками, толстыми, как стволы деревьев.
- Ваш корабль утонул и все ваши люди с ним, да? — проговорил Барренсерк, покачивая мальчика. — И только вы двое остались живы! И ты, как настоящий мужчина, все время греб этими руками, чтобы спасти себя и ее? Я много видел, мой мальчик, и я все понимаю, о, я понимаю. Теперь все кончено, мальчик, все позади. Теперь вы в безопасности, выброси все из головы, мальчик, все позади. — Капитан посмотрел на своих людей. — А теперь домой, ребята. Дети потом расскажут о себе. Потом, когда согреются и ощутят на себе ласковые руки женщин.
- Это самый смелый мальчик, какого я только видел, — сказал Строд, глядя на мальчика, который был таким маленьким в огромных руках Барренсерка. — Он мог побить нас всех. — Парень улыбнулся и покрутил свой ус, почти белый. — Он хорошо врезал мне копьем!
Джарик слышал эти слова. Но теперь ему не нужно было быть храбрым и отважным. Теперь он не мог остановить своих рыданий. Он не знал, что капитан смотрит на Строда. Строд женат уже четыре года, но у него все еще нет детей.
- Твоя Мейя будет рада увидеть его, я полагаю, — спокойно и задумчиво сказал Барренсерк.
Итак, Джарик был спасен и усыновлен жителями той самой страны, другие жители которой сделали его сиротой. Но это был не последний узел на перекрученной узловатой нити его жизни. А ткачи ткали.
4. Джарик Стродесон
Их страна называлась Локуста, а они были локустанцы. Локуста — значит саранча. Но жители страны еще не стали совершать набеги, как саранча. Они еще не стали разбойниками, которых боятся все. Нападение на Ошинсайд было первым, и люди Барренсерка еще не знали о нем.
Локуста была северной страной, окруженной холодным морем, бьющимся о неприступные скалы. Короткий летний сезон был особенно приятным после долгой холодной зимы. Летнее цветение было в самом разгаре, когда в эту страну прибыли Торси и Джарик.
В Локусте не было короля.
Как это могло быть? Но ведь мы все свободные люди. Нами правят боги Земли.
В Локусте не было барона. Но… никаких но, мы все свободные люди, нами правят боги, которые живут в горах Клоудпик.
Каждое селение — варк — было независимо. Они изредка воевали друг с другом. Войны благотворно действуют на расу. Мужчина рожден для оружия. Где же, как не на войне, он может показать свои отвагу и силу?
Селение Барренсерка называлось Ишрашпул-варк и находилось на самом краю Локусты, отделенное от остальной страны цепью непроходимых гор. И люди эти были почти не локустанцы. Оки были другими и чувствовали себя другими. Вернее, они были тем же народом, но живущим отдельно и не участвующим в набегах. Вождем Ишрашпул-варк был Редноз, которого называли первым человеком — Ферстменом. Язык был похож на язык Ошинсайда, но несколько отличался.
Но это не смутило молодых жителей Локусты. Дети быстро заговорили по-локустански.
Джарик не знал, как называется страна, где расположено баронство Оактри. Для Джарика и остальных жителей деревни это не имело значения.
Но здесь название страны было очень важное понятие, хотя здесь не было короля, который бы объединил разные селения.
- Ты теперь локустанец, Джарик. Не забывай этого!
И он был совсем как локустанец. Кожа у локустанцев была светлая, как у жителей страны. Глаза были голубые, а у некоторых почти серые. Волосы были светлые, как у него, а у некоторых желтые.
Волосы Торси не очень отличались от волос этих людей. Но глаза были совсем другими.
- Какого цвета были волосы Орика?
- Коричневые. Очень старая медь.
- А глаза?
- Такие же.
- А у его первой жены?
- Чуть светлее, — припомнил Джарик, — а глаза как у Орика. Хотя, — припомнил Джарик, — в них были золотые искры.
- Значит, Торси их дочь. А ты нет. Ты один из наших, это очевидно. Тебя выбросило на их берег после кораблекрушения. Ведь Джаир означает подарок, а ик — берег. Подарок берега. Вот что значит твое имя.
- Нет, нет, в Ошинсайде все имена оканчиваются на ик.
Джарик не хотел признавать, что он из этой страны, страны, которая послала в Ошинсайд убийц. Нет, я не один из них, и я не из этой страны.
И тем не менее Совет Трех решил, а Редноз постановил, что Джарик рожден в Локусте и может быть усыновлен.
Торси же не могла стать локустанкой — только свадьба могла открыть ей путь в граждане этой страны. Торси могла быть служанкой, но не рабыней, ведь она пришла сюда вместе с Джариком, а не захвачена в плен во время набега. Но Джарик был в гневе. Он будет бороться! Они сбегут, сказал Джарик! Затем Барренсерк привел их в свой дом, сделанный из дерева, увешанный шкурами медведей, волков, овец, освещенный лампами, в которых горел жир какого-то морского зверя. Здесь Джарик и Торси встретили толстую, добрую и ласковую жену своего спасителя, его взрослых сыновей и дочь, детей их детей.
Барренсерк и Килия взяли Торси себе в служанки, так как в доме было много места, ведь дети их уже обзавелись собственными домами.
Лицо Джарика побелело, кулаки сжались, костяшки пальцев побелели.
Но его тут же заверили в том, что к Торси будут относиться, как к дочери или внучке.
- Джарик, черт побери! Что такое ребенок? Что такое сын или дочь? Те же слуги, ведь когда они подрастают, им приходится помогать родителям. А ты думаешь, сам будешь жить гостем в доме Строда? Как бы не так. А кроме того… — Барренсерк замолчал и ласково улыбнулся Торси. Это не ускользнуло от внимания Джарика. — А кроме того, Строд и Мейя молоды и не умеют обращаться с детьми. У нас же с Килией было шестеро детей. Так что Торси у нас будет лучше, чем тебе у Строда.
Торси нечего не говорила, но ее огромные глаза выражали удовлетворение.
И Джарик стал Джариком Стродесоном, локустанцем.
Торси осталась Торси и жила неудочеренная с Барренсарком и Килией, служанка или дочь, сын или слуга — какая разница? Оба ходили в школу два раза в неделю, у обоих были обязанности, обоих за проступки отчитывали и наказывали. Легкой безоблачной жизни не было никому — ни родным детям, ни усыновленным, ни служанкам.
Над Джариком часто смеялись — он был самым маленьким в классе. Даже девочки его возраста были выше и шире в кости. Мальчик дрался, а его били. Над Торси, которая отличалась от остальных цветом кожи, тоже смеялись. Джарик дрался, и его снова били. Его новый отец, молодой и сильный Строд, говорил ему, что храбрость бесполезна, если за ней нет силы. Джарик слушал его. Но затем слышал насмешки над своим ростом, своими родителями, своим произношением, своей глупостью. И снова синяки под глазами, разбитые нос и губы, а однажды даже сломанная рука.
И он постепенно учился выдержке, умению скрывать свой гнев. Но в глубине души он страдал.
Он был одним из них и все же другим.
Он и не хотел быть одним из них. Это был народ, который убил его родителей. Пусть даже люди другого селения. Все равно это были локустанцы. Это были разбойники. Они выходили в море на кораблях с головой ястреба под парусами. Джарик не хотел быть разбойником. Он хотел быть волком. И он молча переносил свои страдания.
Но когда его или Торси грязно ругали, он впадал в бешенство. И тогда приводил в смятение тех, кто видел или слышал его. Приводил в смятение людей, которые были так непохожи на людей его селения. Ведь здесь в каждом доме стены были увешаны оружием. Во время нападения на обидчика, а однажды он бросился даже на учителя, человека шести футов роста, он забывал обо всем, он действовал, не думая о морали и правилах.
Его жестоко наказывали. И все же жители деревни уважали его за то, что он делал и как делал. Джарик действовал как волк, волк был самым разумным из хищников. Он делал все, чтобы защитить свое семейство, чтобы выжить самому. Волк никогда не нападал на человека, если тот не угрожал ему.
Отец Джарика Строд не был таким громадным, как остальные жители деревни Ишрашпул-варк, но зато он был очень искусен в обращении с оружием.
И он скоро начал обучение Джарика. Он учился, а в промежутках между занятиями кормил свиней и овец, убирал хлев, заготавливал дрова. Он начал учиться в девять лет и был он гораздо меньше своих сверстников. И тем не менее жители других деревень принимали его за сына Строда и Мейи.
Джарик и Торси сговорились о том, что не будут рассказывать о том, что произошло в их деревне. Не будут говорить о Кидденсаке. Время шло, и постепенно Джарик начал расспросы. Он уже стал своим в деревне, и никто бы не стал задумываться над тем, почему он интересуется этим.
Однако никто не знал о корабле «ИСПАРЕЛА». Это было обычное дело для локустанцев — называть корабли именем богов. В этой стране почему-то были неизвестны Лорды Туманов. Здесь чтили бога земли, который был женщиной по имени Леди Снежного Тумана.
- И вы видели ее?
- Отец и мать видели.
- Бога Земли?
- Да. А люди твоей земли никогда ее не видели, Джарик?
- Нет. И у нас не она. У нас очень много богов земли. Лорды Туманов.
- Хм. И вы никогда не видели их?
- Нет. Боги находятся… там, где им положено находиться, и делают то, что им положено… Ты же знаешь.
- Я не знаю! Никто не может знать, что делают боги, Джарик.
- Они делают нас, разве нет?
- Они сделали первого человека и его жену. Сделали солнце и луну… А затем… — Он махнул рукой. — Боги работают не так много, как мы. Верно?
Джарик покачал головой, улыбнулся, посмотрел вокруг. Говорить о богах… Как странно! Но почему-то приятно… О богах в Томаштен предпочитали не говорить. Но здесь все было как-то легче, свободнее. И это было странно, так как климат здесь был более суровый, чем в Томаштен. Эти люди были совсем другие. Свободнее, дружелюбнее и тем не менее воинственнее. Разве можно представить обучение боевому искусству в Томаштен? Невозможно…
- И вы не знаете, эти Лорды Тумана… бррр. Кому может нравиться туман?
- А разве у вас нет Леди Тумана? — спросил Джарик. — Наши хоть без свела. Снежный туман еще хуже, по-моему. Кто любит снег?
- Ха. А кого бы ты хотел в Локусте? Леди Асфоделей, Леди Цветов?
- Может, боги везде одинаковы? Один или несколько? Только под разными именами.
- Нет, нет. Мы это точно знаем. И не потому, что об этом говорят Трое.
- Эта старухи, — презрительно сказал Джарик, тем не менее изменив голос и оглянувшись. Об этих трех старухах нужно было говорить с почтением — ведь они общались с богами.
- Есть еще Железные Лорды. Они тоже боги земли. Они правят в Локусте и на море.
- Вместе с Леди Снежного Тумана?
- Нет. В разных местах. Мы знаем о Железных Лордах, Джарик. Они совсем не похожи на Леди Снежного Тумана.
Джарик промолчал. Он не мог понять, зачем здесь так много богов.
- Я хочу сказать, Джарик, что вы ничего не можете сказать о своих Лордах Тумана. Ведь вы никогда не видели их. — Строд тряхнул головой.
Джарик подумал и пожал плечами.
- Это для нас не имеет значения. Но… увидеть бога… Как он выглядит?
- Кто знает? Я не видел ее. А кроме того, она в маске.
- В маске? Богиня?
Все боги в масках. Каждый об этом знает.
- О… да. Но эти маски белые, как снег, или… Что тебе говорили о богах?
И Строд стал рассказывать. Джарик слушал, и глаза его становились все больше. И он спросил:
- И у нее шлем с белыми крыльями?
Строд посмотрел на него.
- Откуда ты знаешь?
Джарик посмотрел на Строда и сказал, что ему некогда, что ему пора идти тренироваться. Но на самом деле он хотел побыть один и подумать.
Он вспомнил, как это случилось, как он поднялся и упал без сознания, как он увидел сон. Во сне он увидел Леди Снежного Тумана, хотя никогда раньше не слышал о ней. Может ли это быть? Может, он действительно локустанец? Может быть, это видение пришло к нему из дальних закоулков памяти? Но, может, она действительно пришла к нему во сне? Но почему? Может, потому, что он действительно локустанец? И Торси тоже — чтобы спасти их? Может, это она послала корабль Барренсерка на их путь, чтобы спасти их от неминуемой смерти. Джарик ничего не знал.
- Леди Снежного Тумана! Неужели я твой слуга? Это я, Джарик, и я прошу ответа. Кто я? Что я должен делать? — Он замолчал и осмотрелся. Он был за домом Строда, маленьким уютным домом, размышляя, и вокруг никого не было. Он был один.
Один.
- Смогу ли я отомстить когда-нибудь? — спросил он спокойно. Он снова осмотрелся, разглядывая небо и землю, горы и дома, размышляя, что же это означает и где обитает Леди Снежных Туманов. Или Железные Лорды… Или Лорды Туманов…
- Кто я? Кто такой Джарик? Почему я видел этот сон? Ты послала его мне, Леди Снежных Туманов? Кому… кому принадлежит Джарик?
5. Джарик, убийца Элка
Торси росла, превращаясь в девушку, но оставалась молчаливой, странной. Ее приемные родители любили ее, и она любила их, хотя она больше любила Джарика.
Хотя она выросла ненамного, но все же была выше Джарика.
Вероятно потому, что они жили не вместе, они были больше друзьями, чем родственниками. Добрая, услужливая, молчаливая девушка была более одинока, чем Стродесон Джарик, который был когда-то Ориксоном Джариком. И воспоминания о прошедшем ее меньше беспокоили, чем Джарика. Ведь она не видела сна, не видела богиню, она безразлично относилась к Железным Лордам и Леди Снежного Тумана, да и к другим богам.
Джарик же рос смышленым и сообразительным. К тому же он достиг большого искусства во владении оружием. Об этом ему сказал Строд. И другие люди не отрицали этого.
К сожалению, Джарик, несмотря на свой ум и искусство владения оружием, так и оставался маленьким и тщедушным среди высоких и могучих людей.
Время шло, и ему уже исполнилось десять лет, а затем одиннадцать. В этом году его наконец выделили из всех остальных детей. Он должен был стать голосом на празднике Снеготаяния. Все дети должны были принять участие — но быть Голосом — самая почетная роль. Джарик репетировал очень долго. Многие ему завидовали. И Джарик, несчастный Джарик, который не привык к этому, был на вершине своего счастья. Он должен много репетировать, чтобы быть лучшим Голосом. И чтобы Берьяндерк, который исполнял эту роль в прошлом году, был посрамлен и испытывал стыд до самой осени. Хотя воздух был еще холодным, и весна неохотно спускалась со снежных гор, в селении уже начали готовиться к празднику.
И наконец пришел этот день, когда собрались все жители селения, как собирались они во всех других селениях Локусты. Запылали костры, высокие, как женщины селения, и Редноз деревни торжественно прошел сквозь круг людей. Он был одет во все зеленое. На боку его висел церемониальный меч, а на груди блестела эмблема первого корабля. За ним шли Трое. Они были высокие и какие-то призрачно-туманные в своих роскошных серебряных мантиях, расшитых белыми узорами, и в своих снежно-белых масках. Дыхание зимы еще ощущалось в воздухе, но никто не имел права одеть зимнюю одежду в праздник Снеготаяния.
Трое проводили Редноза на его место, внутри круга людей, против костров.
- Слава Трем, — провозгласил Редноз, разрывая тишину, в которой слышался только сухой треск пламени. И он обвел всех людей глазами, чтобы они могли увидеть его лицо.
- Слава Трем, — снова сказал он, — которые говорят о Богом Земли.
- Слава Трем! — подхватили люди древние слова.
- Слава Трем, которые говорят с Богом Земли!
- Слава Трем, кто ходит среди нас и общается с Богом Земли.
Затем трое отошли подальше. Они подняли вверх шесть костлявых рук. Широкие серо-серебряные рукава мантии хлопали по ветру. Старые голоса, скрипучие, как сухие осенние листья, вознеслись в воздух.
- Слава Первому Человеку, Ферстману, который говорит с народом и передает ему слова Бога Земли!
- Слава Ферстману! — подхватили жители, и все сели на землю, не обращая внимания на холод. Приближалась весна. Пусть медленно и неохотно в этом году, но приближалась. Уже настало время снеготаяния. Этой ночью они должны были призвать весну.
И затем пришел Третий Брат. Хотя все знали, что это Берьяндерк, сын Серешуля, ужас охватил людей при виде зловещей черной маски. Какой-то ребенок даже заплакал от испуга, однако его тут же успокоили. Третий брат прошел между кострами, которые бросали красные и желтые отблески на его мантию.
- Слава Третьему Брату, который есть не что иное, как смерть! — крикнул он. — Слава Третьему Брату, который правит миром!
- Я буду кричать громче, — подумал Джарик, — и лучше…
Но трепет прошел по его телу, трепет ужаса, так как слово «смерть» никогда не произносилось жителями селения.
- И Третьему Брату не нужны ни небеса, ни день, ни ночь! Все знают, что он превыше всего! Один, всегда один, Третий Брат.
И народ селения подхватил этот крик, крик разочарования, крик сожаления. Но сегодня ночью этот крик относится не к нему, не к Голосу, ибо он был Голосом.
- Один, совсем один, всегда один, — продолжал Третий Брат, Темный Брат. — Он одинок, Ночная Тень, Дождевая Туча, Лорд Могил… Его приглашения не может отвергнуть ни один житель земли.
- Всегда один, он постоянно ищет собеседника и находит его среди людей.
Ужасная черная маска поворачивалась туда и сюда, как бы отыскивая среди жителей селения себе компаньона, но в эту ночь на туниках людей желтели камни жизни и Третий Брат пугливо отмахнулся, увидев их. Джарик подумал, что он сделал бы это более искусно и правдоподобно.
- Третий Брат может позвать с собой любого и в любое время, будь он стар или молод, красив или безобразен, хорош или плох, богат или беден… И тогда тот, кого он выберет, пойдет с ним в вечную тьму и уже никогда не вернется к людям. И цвет одежд Темного Брата — черный. И время его — зима!
«Хмм, — подумал Джарик, — он, наверное, забыл текст и часто спотыкается».
Но вот он почувствовал прикосновение и приподнялся. Руки его, державшие сухие ветки, вспотели, хотя ему было холодно, словно вся кровь покинула его тело. Сердце его бешено колотилось. Он торжественно пошел вперед в своей зеленой мантии и желтой маске под желтыми прядями волос. Он нес сухие ветки.
Смерть стояла между кострами. Смерть смотрела на пришельца. Зима и мрак смотрели на свет и весну. Джарик не обращал на него внимания и на ходу бросал ветки во все костры. Люди тоже подбрасывали сучья в пламя. Костры разгорались, пламя трещало и вскидывалось вверх, рассыпая золотые искры. Желто-красные языки лизали само небо. Освещенные круги расширялись, соединялись между собой, выхватывали из тьмы людей. Третий Брат закрыл лицо рукой от яркого света, а Джарик понял, что ему, по его роли, досталось самое неприятное место, между двумя пылающими кострами, где было невыносимо жарко.
Третий Брат согнулся и побежал назад во мрак, а жители деревни восторженно хлопали себя по ляжкам, приветствуя победу смерти.
Затем воцарилась тишина. Слышался только треск огня.
Джарик глубоко вздохнул, от всей души желая, чтобы все поскорее кончилось. Здесь было слишком жарко.
- Солнце, — воскликнул он звенящим голосом, — это светловолосая женщина на золотом коне!
И снова люди стали хлопать себя по ляжкам.
- Ее кожа светлая, как свежая сметана, а глаза желтые, как масло.
Снова послышались аплодисменты и откуда-то послышался золотой голос невидимого певца:
- Это Шралла! — Певцом была Климния. Она снова пропела золотым голосом: — Шралла!
- Шралла, — подхватили все люди, сидящие кругом. И не кричали только грудные дети да старики, которые непрерывно кашляли.
- И конь ее, — крикнул Джарик, — это свет, за которым вечно гонится его завистливый брат Бодмер…
Джарик хотел продолжать, но ему напомнили, что в этом месте он должен остановиться и подождать, пока появится и исчезнет Бодмер.
- Бодмер — ночь, — крикнул Джарик, и у него перехватило горло, так что ему пришлось откашляться. Ему было невыносимо стыдно, ведь его выбрали Голосом и он должен продолжать дальше.
- Конь ее Серамес, Свет! И каждый день Серамес несет Шраллу, Солнце, и вечно за ним гонится та, у которой плащ украшен драгоценными камнями звезд. Это Даралла, Леди Драгоценных камней, возлюбленная Бодмера. Все любят Шраллу, сверкающую, приносящую свет, и все любят ее возлюбленного Серамеса. И только немногие любят Бодмора, Второго Брата, и никто не любит Третьего Брата!
И из складок своей зеленой туники Джарик достал веточку вечнозеленого дерева. Он подал ее девочке с белыми волосами и в белой мантии. Девочка подбежала к Реднозу и вложила веточку в его руки.
- Добро пожаловать, зеленая и золотая, — раздался хриплый голос Редноза. — Добро пожаловать, леди Света, добро пожаловать… весна!
И после этого началось пиршество и веселье. Крутились над огнем туши свиней и овец, эль лился рекой, люди танцевали и пели. Весна пришла в Локусту, хотя по настоящему теплые дни должны были наступить в этом году на три недели позже, чем обычно. И злые языки шептали, что это произошло потому, что роль Голоса исполнял пришелец, чужой.
А через год, когда ему исполнилось двенадцать лет, его посвящали в мужчины.
Его признали мужчиной и его мать, и его отец, и все люди деревни. И он получил подарок — желтый камень жизни.
А на следующий день Джарик ходил по деревне, прицепив меч. Меч был большой и тяжелый. Он цеплялся за землю и звенел, когда Джарику приходилось садиться. Но Джарику нравился меч, и он носил его. Все знали, что Джарик теперь мужчина и имеет право носить его, все знали, что Джарик может пустить его в ход, если понадобится.
Ткачи пряли свою пряжу, и этой зимой Барренсерк Медвежья Лапа умер. Вдова Килия, несмотря на приглашения своих сыновей и дочерей, осталась в доме, где прожила всю жизнь с Медвежьей Лапой. Теперь она жила в нем только с Торси.
Джарик сказал отцу:
- Я хочу принести дров Килии.
- Это хорошо, — сказал Строд, гордясь сыном, — но сначала спроси разрешения его первого сына.
Но сын Барренсерка сказал, что помощь Джарика совсем не нужна, обойдутся и без него. Снова боль и горечь пронзили Джарика. Торси видела, как отнеслись к предложению Джарика, и сказала обо всем Килии, которой совсем не понравилось поведение сына. Однако в деревне многие относились весьма холодно к Джарику. Торкес Риджераннер даже запретил своей дочери общаться с ним.
Через несколько месяцев послушная дочь Риджераннера вышла замуж за сына Стрида Убийцы Элка. Холод и мрак поселились в сердце Джарика.
И на следующее утро он исчез из деревни.
Он взял с собой хороший нож, который дал ему отец, меч и тяжелый теплый плащ отца. Кроме того, он нес с собой тяжелое копье, которое когда-то увез из родной деревни. Кроме того, он взял с собой мяса.
Джарик не вернулся.
Падал снег, завывал ветер, а Джарик не вернулся.
Строд и Мейя оплакивали своего сына. Они решили, что Джарик принял приглашение Третьего Брата, который зимой больше всего страдал от одиночества. Траурные простыни, вывешенные у дверей его дома, замерзли на морозе и трещали по ветру. Но Джарик не возвращался. Шли дни, и Джарика оплакивали родители. Торси так страдала, что даже ее приемная мать боялась говорить с ней.
Проходили дни, и наконец ветер стих. И на девятый день на краю деревни появился полуживой человек. Это был Стродесон Джарик, еще более тщедушный в тяжелом большом отцовском плаще, в маске и меховой шапке. Он с трудом шел по улице деревни, волоча за собой огромную, застывшую на морозе тушу.
Разветвленные рога царапали снег. Руки мальчика кровоточили, и кровь промочила насквозь тяжелые меховые рукавицы.
Он шел к хижине молодых, мужа и жены. Люди в тишине смотрели на него, а его отец Строд быстро бежал ему навстречу. Люди потом вспомнили, что Строд был без шапки, в домашней тунике и меховых домашних туфлях.
Джарик стукнул в разукрашенную дубовую дверь хижины молодых, и удивленная пара появилась на улице. Они молча смотрели на Джарика.
- Свадебный подарок сыну Убийцы Элка, — сказал Джарик и жестом показал на огромного элка, которого убил он сам. Затем он повернулся и пошел прочь. Он прошел несколько шагов и упал в обморок, но подоспевший отец успел подхватить его.
Он поднял его на руки, и тут же подбежала Торси, выкрикивая его имя.
6. Прочь из тела!
В свои четырнадцать лет Стродесон Джарик, убийца элка, не был обручен и даже не имел невесты. Он чувствовал, что ни один отец не примет от него подарка невесте, и не предлагал его никому. И Торси тоже не имела жениха. Некоторые юноши интересовались ею. Их привлекал загадочный блеск ее глаз, ее стройная фигура, но… она была чужая и не одна женщина селения не хотела иметь внуков, у которых глаза не были бы голубыми.
Муж прекрасной, но необычайно толстой Кларьи умер, и люди шептались между собой, говоря, что Кларья радостно смеялась и подмигивала сыну Строда. Но ничего из этого не вышло. Люди говорили, что Джарик побоялся прийти к шестнадцатилетней вдове, которая в два раза превосходила его в весе.
- Я не хочу жить со вдовой Кларьей, — сказал Джарик отцу, когда он поинтересовался, почему сын не хочет получить жену.
- Джарик, мужчина должен иметь жену.
- Может быть, мне лучше сходить в другое селение и украсть там невесту? — сказал Джарик, хотя, по правде говоря, он не испытывал желания добывать себе невесту таким образом.
- О, Джарик, — крикнула мать. — Нет! Тебя могут убить!
Джарик посмотрел на нее, затем на Строда.
- Посмотри на мою мать Мейю, — сказал он. — Это самая прекрасная женщина в деревне. Кларья! — И он презрительно фыркнул. — Я не приведу к себе домой эту раскормленную свинью.
Строд посмотрел на сына увлажнившимися глазами, а Мейя опустила голову, смущенная полученным комплиментом, признанием того, что у нее самая лучшая фигура в селении. И о Кларье больше не было сказано ни слова. А она вышла замуж за сына Стрида, когда следующей весной его жена умерла во время родов.
Строд переговорил о отцами нескольких девушек, сделал намеки относительно своего сына. Но никто не выразил желания отдать Джарику своих дочерей. Но Строд не спрашивал прямо согласия, поэтому и ответы были уклончивыми, не приносящими обиды. Поэтому дружба между соседями не нарушалась. Строд ничего не сказал Джарику о своих попытках устроить его женитьбу. Пусть все идет своим путем, сказал он себе.
В этом году весна задержалась, и деревня Секхарден в Долине Лис была затоплена. А в начале лета четыре юноши из Секхарден сделали набег на Ишрашпул. Три воина Ишрашпула отбили их нападение. Это были Строд и его сын Джарик, убийца элка. Джарик ранил и сбил с ног одного из нападающих. Тот лежал и стонал, прижимая к себе сломанную руку. Третьим защитником деревни был сын Стрида, которого тоже звали Стрид.
Стрид и Джарик, разделенные кровью невесты и соединенные кровью боя, смотрели друг на друга. И Стрид поклонился Джарику. Джарик поклонился Стриду. Строд посмотрел на них и понял, что между ними не осталось вражды.
- Я твой брат, воин, — сказал Джарик.
- Я твой брат, воин, — сказал Стрид, сын Стрида.
От угона в Секхарден были спасены Сийя, младшая дочь Стрида, убийцы элка, и Аспеи, дочь Осорта Прямая Спина. Аспеи была еще совсем маленькая. Сийя посмотрела на Джарика и опустила глаза. Ее брат и Строд заметили этот взгляд, переглянулись между собой и улыбнулись.
Двумя днями позднее Джарик, Строд и двое Стридов охотились вместе. Джарик вернулся домой очень разочарованным. Оказалось, что он пропустил визит богини Земли.
Она появлялась, сказали ему. Это был ее первый визит в Ишрашпул за семь лет, и Джарик был вне себя. Она ничего не сказала, только увела с собой Братиса, и они исчезли.
- Исчезли, — повторил Джарик.
- Да. Исчезли, Джарик. Исчезли.
Джарик покачал головой, жалея, что ему не пришлось увидеть Леди Снежного Тумана. Он думал про себя, что если бы здесь был он, так отличившийся при защите деревни, она несомненно, выбрала бы его, а не Братиса. Хотя справедливости ради следует отметить, что Братис был одним из самых сильных и красивых юношей селения. Стах, который считал себя самым красивым, тоже был расстроен, как и Джарик.
Вскоре Братис вернулся и теперь важно расхаживал с таким видом, как будто ему принадлежит деревня. Он завоевал внимание всех девушек деревни и даже некоторых бесстыдных женщин.
Но избранник Леди Снежного Тумана не помнил ничего из того, что произошло с ним во время его отсутствия. Он пропадал два дня. Последний раз такое случилось одиннадцать лет назад, и тогда избранник ничего не помнил. Никто не знал, что делает Леди Снежного Тумана с этими юношами, но все знали, какой дар получает ее избранник. Последний был Флинт Отмеченный Богом. Теперь ему было двадцать пять лет. Он мог выбрать себе в жены любую девушку селения, но женился очень поздно, вызвав целую серию скандалов и ссор. Говорили, что одна девушка даже покончила с собой, когда услышала о его женитьбе. Но Флинта Отмеченного Богом не обвинили ни в чем и не наказали, и все эти одиннадцать лет он становился все здоровее и здоровее.
Таков был подарок богини — она дарила вечное здоровье своим избранникам.
Джарик очень страдал, что пропустил визит богини, но делился своим горем только с Торси и вдовой Барренсерка, которую все называли бабушкой Килией.
Сийя, дочь Стрида, уже не могла принести ему утешение: она теперь видела только Братиса Отмеченного Богиней.
И вот однажды ночью случилось нечто, повергшее Джарика в ужас. Засвистел ветер, и перед ним открылась спиральная черная яма, как круглая дверь в тьму ночи. Ему показалось, что эта яма хочет проглотить его, и он хотел бежать, но бежать не мог.
И затем он понял, что это вход в горизонтальный туннель. Черная пасть туннеля смотрела на него, как вход в черную пещеру. И она заглатывала Джарика. Он совершенно не двигался, но падал в туннель. Он падал и падал. Пасть туннеля все расширялась, но Джарик понимал, что вход не увеличивается, а просто становится все ближе. Или Джарик приближался к нему.
Падение. Он падал и падал. Тьма в туннеле сгущалась. Она окружила Джарика, и вскоре вокруг ничего не было, кроме тьмы.
Звон колоколов прекратился, но жужжание миллионов пчел осталось.
И он понесся по туннелю. Хотя он не видел ничего, но мог с уверенностью сказать, что скорость была огромна. Это было уже не падение — скорость для простого падения была слишком велика — Джарика как будто всасывало в туннель. Он ощущал себя легким, как пушинка. Он летел, но совершенно не ощущал движения воздуха. Ни одна волосинка не шевельнулась у него на голове. Но он знал, что летит, летит сквозь ничто.
Слов у него не было. Он не мог бы описать словами то, что видел или ощущал. Слова, простые слова были бессильны здесь. Он понимал, что человеческих слов, которых хватает человеку, живущему в обычном трехмерном мире, здесь мало, ничтожно мало.
Все было черно, непроницаемо черно, но ни зрение, ни светоощущение не нужно было здесь Джарику. Глаза его были открыты, но он ничего не видел. Он даже не был уверен, дышит ли он. Он падал вперед и вперед…
Показалась светлая точка.
Она вырастала в размерах, как медленно открывающийся глаз. «Я приближаюсь к концу чего-то, — подумал Джарик. — Это дно туннеля. Или его потолок… другой конец… Скоро я вылезу из него».
И тогда ему пришла мысль, которая повергла его в ужас или в немыслимое спокойствие: и что дальше? Что находится на дне этого туннеля?
«Я падаю в свет, — подумал он. — И тогда я проснусь. Конечно, проснусь».
Он не понимал, как такое может быть, но был уверен, что находится не в своем теле. Его тело осталось сзади, в доме Строда и Мейи, его собственном доме. Тело его сейчас спало. А он сам не спал. Он подумал, что если оглянется сейчас назад, то далеко позади увидит свое спящее тело, увидит лежащего Джарика. Ему все это очень не понравилось, ему хотелось вернуться в свое тало.
- Может, я умер?
- Нет… нет…
Чернота понемногу серела по мере того, как приближался свет. Он снова ощутил, что и его несет по спирали туннеля. Ничто не касалось его. Серый свет становился все светлее. Он становился жемчужным, молочным, почти прозрачным. И Джарик вылетел из туннеля.
Он не чувствовал ни боли, ни жара, ни холода, ни прикосновения воздуха, и из всего этого он заключил, что тело его действительно осталось позади. И тут же он с ужасом подумал, сможет ли он снова найти путь в себя, воссоединиться с телом, стать одним целым…
Он был один, совершенно один. Теперь даже его тело не могло составить ему компанию.
И затем Джарик увидел человека.
Это был высокий и стройный человек, и в лице его было что-то аристократическое. Джарик не мог бы описать, какого цвета были его волосы, и человек этот как бы ждал его. Все лицо было чистым и гладким, борода росла только на подбородке. Одна рука его лежала на рукояти меча, длинного, черного и блестящего, в другой руке он держал посох, такой же длинный, как меч, только белый. Глаза человека горели красным огнем, а его корона в виде обвившейся змеи была, конечно, золотой. Человек был обнажен, и его гениталии были чудовищного размера.
- Подойди, сын мой. Наконец ты стал мужчиной.
Губы человека не шевелились. Слова рождались в мозгу Джарика. А как иначе могло быть? Ведь у него нет тела, значит, нет ушей, которыми он мог бы слышать.
Он был здесь, где не было его тела, оставшегося там. Здесь было ночное небо, и Джарик не осмелился посмотреть вниз, чтобы увидеть, на чем он стоит. Он подумал, что под ним ничего нет. Ночное небо окружало их: чернота, пронизанная светящимися точками. Он впервые понял, что точки не белые. Он увидел, что они цветные. Это драгоценные камни, украшающие плащ леди Ночи. Они, казалось, подмигивали Джарику, когда он и мужчина понеслись к одной из светлых точек.
Она росла, пока не заполнила собой большую часть неба. Огромный желтый круг огня. Языки пламени вырывались из этого круга в… небо. Джарик не мог смотреть на яркое пламя. И он зажмурился, хотя у него не было тела.
И затем произошло что-то, что позволило ему видеть. Видимо, это сделал его проводник, который был, конечно, Богом или по меньшей мере великим колдуном.
Вокруг белого пламенного круга вращались четыре сферы. Нет, пять… Или шесть…
Но его внимание привлекли только четыре; возможно, проводник сделал так, чтобы он видел только их.
Одна сфера была маленькая и красивая, самая удаленная от центрального огненного шара. Кроме нее, вокруг шара вращались, как близнецы, еще две сферы, маленькие и бело-голубые, а одна из них с красными прожилками. Они вращались вместе, описывая концентрические круги. И наконец, еще одна сфера, которую нельзя было назвать бело-голубой. Она была и белая, и голубая. Как и остальные, она описывала окружности вокруг центрального шара.
Джарик подумал, что эти сферы держатся на небе так, будто движутся по невидимой плоскости. Что же заставляет их двигаться? Он не знал. Они вращались и вращались на фоне серого неба по своим концентрическим кругам.
Они напомнили ему Шраллу. Может, и солнце выглядит так же, если к нему подлететь поближе?
Джарик летел и летел.
Он смотрел на движущиеся по орбите жемчужины, которые не смогли сойти со своих предначертанных путей, и вдруг заметил, что их пути пересекаются в двух точках. Он стиснул зубы, ожидая столкновения, но они пролетели совсем близко друг от друга.
Он смотрел, как будто его глаза были прикованы цепью к этим двум сферам.
Он заметил, что они постепенно стали сбиваться со своих орбит. Их движение перестало быть правильным, они уже мчались навстречу друг другу. Языки пламени вырывались из них, как будто эти жемчужины прорвались.
Красная сфера и большая голубая продолжали свое движение, как бы не обращая внимания на своих соседок. Центральный шар горел ровным пламенем, неподвижным и не возмущенным. Жемчужины мчались навстречу друг другу, распухая, как бы готовясь к столкновению.
Они все сближались, и огненная стрела вырвалась из одной из них, прорезала мрак и устремилась к огромной бело-голубой сфере, неспешно вращающейся вокруг желто-белого пламени. Пламя летело, как брошенное копье.
- Так я улетел, и с собой я принес жизнь, хотя я был один на корабле.
Из жемчужины вылетели еще огненные стрелы и упали обратно. Джарик ждал, что Проводник объяснит ему, что это, но в мозгу его ничего не прозвучало. Жемчужины все сближались. Они все мчались навстречу друг другу. И вот они слились.
Нет. Они не слились. Они столкнулись и больше не разъединились.
Ужасное пламя охватило их, и Джарик понял, что это столкнулись две могучие силы. Две сферы столкнулись со страшной силой и уничтожили друг друга, разлетелись на огненные обломки. Но Джарик не слышал ни грохота, ни треска, ни единого звука столкновения. Только в ушах его стоял вопль, жуткий, леденящий кровь вопль. Он понял, что это предсмертный крик биллионов людей. Этот вопль проник в его сердце и душу, как отточенный нож из самой лучшей стали.
- Так умер наш мир. Погиб в столкновении с другим миром.
Слова звучали в мозгу Джарика. Он не видел своего Проводника, хотя знал, что тот здесь. Джарик судорожно стискивал его посох. Знание приходило в его мозг само собой, без помощи слов. Он знал, что погибли два мира со всеми людьми на них. Эти два мира находились между его миром и тусклой звездой, которую часто можно было видеть на небе. Глаз Бодмора.
Обломки разрушенных миров разлетелись в разные стороны. Но они замедлили свой бег и скоро вновь закружились вокруг желто-белого шара, как вращались до этого два целых мира.
Джарик напрягся. Он разглядел движущуюся белую точку, которая приближалась к большой голубой сфере. Она приближалась и вот соединилась с ней. Но ничего не произошло. Абсолютно ничего. Это была точка, покинувшая погибшую сферу, пересекшая пространство и прилетевшая на голубую сферу. Джарик вспомнил слова Проводника.
- Так я улетел.
- Ты бог на земле.
- Я бог, сын Джарик.
Джарик спросил:
- Что же я видел?
- Ты видел двоих, которые были одним, и когда они соединились в одно, они превратились в ничто. В тебе тоже таятся двое, которые должны стать одним, но это случится только тогда, когда ты найдешь свое третье «я», которое объединит тебя в одно.
- Я… я не понимаю.
- Ты не поймешь. Ты не можешь понять. То, что ты не понимаешь, всегда будет мучить тебя, и я очень сожалею об этом, сын Джарик. Но эти мучения будут продолжаться даже тогда, когда ты станешь одним. Но это будет совсем другое, ты даже сможешь познать счастье. Одна часть твоя — дерево, другая находится на острове, а ты… ты лежишь в своей постели в доме Строда. Ты и я, мы еще встретимся о тобой.
И Проводник исчез, и Джарик почувствовал, что он лежит в своей постели и не посох Проводника он сживает, а ножку стула.
Джарик был очень задумчив все последующие дни и никому не говорил, что случилось с ним, или, может, приснилось. Он не мог понять: сон это был или явь. К тому же большая часть увиденного исчезла из его памяти. Он старался, чтобы никто не заметил его состояния.
Сон ли это был? Или действительно его душа покинула ненужное тело и путешествовала где-то по другую сторону реальности. Существовал ли проводник? Неужели он, Джарик, действительно путешествовал где-то вне времени и пространства, или же он просто спал и видел сон? Ведь такое с ним уже было в Ошинсайде, в ужасный день, когда он тоже не мог понять, видит ли он просто сон или явление, посланное богом.
Джарик никому не сказал об этом. Если бы он и захотел рассказать, то не смог бы, ведь тех жалких слов, которыми довольствуются люди, существующие в трех измерениях, не хватило бы, чтобы описать все его ощущения. А кроме того, он не мог вспомнить все. Он знал только одно и был уверен в этом, что два раза видел двух богов земли. И дважды он слышал о том, что в нем самом каким-то образом сочетаются две личности, хотя сам он об этом и не подозревает.
Новые сомнения и тягостные раздумья овладели им, ему хотелось знать, кто же он и что он должен делать. Он просто не хотел быть иным, чем все остальные, он отчаянно хотел быть таким, как Братис.
И все это внесло в душу Джарика новые травмы, добавило узлов и переплетений в нескончаемую ткань его жизни. А ткачи ткали.
Вскоре голос его стал ломаться, и Джарик в отчаянии почувствовал, что не может управлять им. Он подумал, что в этом и заключается его двойственность — он и его голос отделились друг от друга. Но он надеялся, что скоро отыщет остров, где находится его третье я, и тогда он может воссоединиться в одно целое.
Даже находясь в кругу своей семьи, он стал до смешного скрытен. Но Строд знал, что мальчик достиг половой зрелости и находится в переходном периоде между юношей и мужчиной. Правда, он несколько удивился, что этот период наступил с таким запозданием.
Ткачи ткали, и Джарик продолжал меняться.
Через месяц на лице его появился мягкий пушок, голос превратился в красивый резонирующий баритон, плечи округлились, налились силой и он даже подрос на целый дюйм. Уже через три месяца он стал настоящим мужчиной и с гордостью напрягал руку и грудь, показывая своим домашним новую мускулатуру.
Но, хотя он стал мужчиной, высоким и прекрасно сложенным, Стродесон Джарик — Убийца Элка — тем не менее не привлекал к себе внимания девушек. Все они смотрели только на Братиса, Избранника Богини. Лишь Торси да Мейя смотрели на него с наслаждением, хвалили его красоту и телосложение. И он продолжал расти.
Он стал настолько силен, что даже Строд сказал Мейе, что мальчик уже превзошел его в силе.
Джарик ел столько, сколько не съедало даже стадо свиней.
Братис отверг Сийю, и она, пострадав несколько недель, вновь открыла для себя Стродесона Джарика, Убийцу Элка. И затем уже туманные глаза дочери Убийцы Элка встречались с глазами другого убийцы элка, Стродесона Джарика.
Время шло.
А он подрос еще на дюйм ко времени уборки урожая.
7. Джарик Убийца Человека
Перед своим восемнадцатилетием Джарик не был уверен, что знает, что такое любовь. Он говорил себе, что любит Сийю, которой уделял много внимания, которая была его девушкой. Но он не был уверен, что любит ее. Мать его Мейя предупреждала его об этом, но Строд ничего не говорил.
Джарику теперь приходилось привыкать к своему новому телу, высокому и с классически развитой мускулатурой. Огромные руки должны были вновь учиться управляться с топором, мотыгой, копьем, мечом, ножом, луком. Бронзовое кольцо с серебряной полоской и желтым камнем, которое ему подарил Строд, уже могло налезть только на мизинец, а остальные пальцы были слишком толсты.
Он очень неумело обращался теперь с топором, копьем, мотыгой, а однажды даже поранил ею себе ногу. Все это вызывало насмешки жителей деревни. Джарик стал раздражительным, и даже Строд опасался теперь отчитывать его, так как это немедленно вызывало вспышку ярости. Но несмотря на это, Джарик оставался хорошим сыном.
Джарик продолжал упорно учиться, и результаты не замедлили сказаться.
Однажды, занимаясь плотницкой работой, Джарик сказал Строду;
- Я хочу построить корабль и отправиться в набег.
- Но ты же неспособен к долгой и кропотливой работе, — осторожно сказал Строд, опасаясь гнева Джарика.
- Я научусь. Да и ты поможешь.
- И затем ты будешь грабить крестьян, как грабили и убивали твоих родителей.
Джарик мгновенно напрягся и изо всех сил ударил по бревну, которое сейчас обтесывал. Он так долго думал над этой идеей, а Строд одной фразой разрушил ее, показал, насколько она глупа.
Джарик знал, что он очень нетерпелив, хотя не понимал, куда он торопится, что хочет делать, кем хочет быть.
Но не разбойником. Нет, он не может стать одним из них, одним из тех, кто убил его родителей. Нет, он не может быть разбойником. А кроме того, Строд прав, он настолько нетерпелив, что не сможет построить корабль.
Кидденсак! Кидденсак! Что случилось? Где ты, убийца? Никто о тебе не слышал. Убийца! Прошло десять лет. Посмотри на меня. Ошинсайд еще не отомщен, и я вырос и могу отомстить. Я локустанец, как и ты, Кидденсак. Я даже не знаю, кто я. Я знаю меньше о себе, чем о тебе, убийца моих родителей.
Джарик уперся ногой в бревно и изо всех сил старался выдернуть меч из бревна, куда загнал его в сердцах. А затем ему пришлось выпрямлять железное лезвие.
- Никто не может сказать, когда его назовут воином, Джарик, — сказал Строд. — Ты знаешь это лучше, чем кто либо. Ведь ты, я и молодой Стрид стали воинами в один день.
- Это было прекрасно! Я чувствовал себя, как орел, парящий в небесах!
Строд вздохнул.
- Я учил тебя пользоваться оружием, а ты хочешь не выпускать его из рук постоянно. Это ведет только к смерти, Джарик.
- Значит, мне нужно было учиться работать мотыгой или топором.
- Я очень сожалею, что научил тебя боевому искусству. Я тоже люблю оружие, но во мне никогда не возникало желания навсегда стать воином. Мне довольно было знать, что я достаточно искусен, чтобы защитить свою семью, свою деревню в случае необходимости. Как это случилось, когда мы отбили нападение четырех из Секхардена.
Джарик снова ударил мечом по бревну.
- Джарик, бревно не самый лучший объект для тренировки с мечом.
Джарик взглянул на него.
- Но ты уже месяц не занимаешься со мной. — Он говори почти обвинительным тоном.
- Совсем нет времени, сын.
Джарик взглянул на него. Он был таким же высоким, как Строд, но сложение его гораздо мощнее. Громадные мышцы буграми выделялись на его руках, а грудные мышцы, как два щита, защищали его грудь. Джарик теперь был гораздо быстрее Строда и искуснее в фехтовании. Когда он брал меч и щит, он полностью преображался. Строд теперь боялся его, хотя сказал об этом только Мейе. Джарик дрался, забыв обо всем, он дрался, как волк, как машина.
Джарик злился на Строда, за то, что тот не хочет заниматься с ним. Ему хотелось крушить, ломать, убивать. Рубка деревьев поглотила его необузданную энергию, но все же он ломал ветки, попадавшие в его руки, когда забывал контролировать свои силы.
Строд про себя думал, что Джарик, возможно, родился среди тех, кто десять лет назад уничтожил его деревню. Он надеялся, что юноша не найдет их. Ведь он поклялся убить их всех, но несомненно, сам погибнет при этом. Строд вздохнул и пошел прочь.
- Нет времени, — подумал Джарик, глядя вслед отцу, а затем снова нанес сильнейший удар по дереву.
И ткачи продолжали ткать.
Стаху, который был на несколько месяцев старше Джарика, исполнилось восемнадцать лет в апреле. Он был хорошо сложен, и волосы его стягивала кожаная повязка, украшенная двумя голубыми камешками.
В мае Стах и еще один парень сделали нечто необычное: они исчезли, вооруженные и одетые в доспехи. Они решили совершить набег на Секхарден. Но потерпели поражение. Стах получил две раны, а его товарищ уже никогда не сможет ходить, не хромая.
Они предстали перед общественным судом, выслушали осуждение Ишрашпула и Троих, но они все равно знали, что, несмотря на все гневные слова, никто их в душе не ругает и не обвиняет. Разве жена Редноза не из соседней деревни? Ведь он сам в семнадцать лет похитил ее, убив двух ее братьев. И все после этого славили его, как воина-победителя.
Стах решил, что он хочет Сийю.
Он стал ухаживать за ней, носил ей воду, сопровождал ее всюду. И естественно, он перестал быть другом Стродесона Джарика.
Когда Сийя спросила Джарика, правда ли, что и его прежние родители не родные ему, он понял, что это исходит от Стаха. Когда Сийя спросила, правда ли, что Торси сумасшедшая, он понял, что это тоже исходит от Стаха.
Стах во всеуслышанье называл его дважды подкидышем, интересовался, кто же его настоящие родители, отпускал язвительные замечания по поводу его безмозглой сестрички.
- Стах, — однажды сказал Джарик, — не говори больше ничего плохого о Торси и держись подальше от Сийи, дочери Стрида!
- Джарик, — сказал Стах, и глаза его сузились. — Я не принимаю приказов от дважды приемыша, у которого есть сестра-дурочка, к тому же совсем не похожая на него. Джарик, ты сам держись подальше от Сийи, так как я хочу передать подарки ее отцу.
Джарик задрожал. Они стояли под июньским солнцем и смотрели друг на друга. Пальцы Джарика сжались в кулаки.
- Си не примет их.
Стах рассмеялся.
- Разве, дважды приемыш? Ты думаешь?
Джарик бросился на него. Стах согнулся. Они не кружили вокруг друг друга, не обменивались уларами. Они сразу схватились и тут же покатились по земле, поднимая пыль. Люди смотрели на них. Но вскоре их растащили взрослые. Они были исцарапаны, и одна из царапин проходила по щеке Джарика возле самого глаза.
Тяжело дыша, они со злостью смотрели друг на друга.
- Я срубаю деревья мечом, Стах, — сказал Джарик. — Не подходи близко, когда я работаю в лесу.
И все поняли, что это угроза, хотя и сделанная в гневе.
- Держись подальше от Сийи, Джарик, — сказал Стах.
- Отец, — сказал Джарик, глядя не на Строда, а на Стаха. — Я хочу принести подарки жениха Стриду.
И Стах забился в руках людей, которые его держали.
- Не делай этого, Джарик! — крикнул он. — Не помышляй об этом! Я убью тебя, Джарик!
И это тоже была угроза, хотя и сделанная в гневе. Да, это было очень необычно для жителей деревни: два здоровенных парня спорят из-за девушки, это настоящий подарок для дочери Стрида Сийи.
Затем Стах успокоился: пришел его отец. И прослушав все от свидетелей, отец Стаха Ферстмен запретил им драться. И двое юношей пошли, насупившись, в разные стороны.
Но вызов был сделан. И Джарик понимал это. В нем и самом кипела ярость. Вечером он работал в лесу, когда услышал треск веток под ногами у себя за спиной. Он обернулся и увидел Стаха, завернутого в длинный темно-голубой плащ.
- Иди прочь, Стах, — сказал Джарик, вытаскивая меч из ствола дерева. — Тебе небезопасно находиться возле меня, когда у меня в руках меч.
Но его щит был поодаль от него. Он лежал возле дерева, рядом с топором.
Не говоря ни слова, Стах отстегнул бляху, и плащ с тихим шорохом соскользнул с его плеч. Плащ он одел для того, чтобы никто не видел, что у него меч.
- Брось меч, Джарик.
- Не брошу. Я рублю им дерево.
- Брось меч или подними его против меня, дважды приемыш, бастард, брат безмозглой свиньи.
Это было оскорбление. Хотя в деревне свиней уважали — ведь они давали пищу жителям — но назвав свиньей Торси, Стах утверждал, что она не девушка.
Джарик повернулся к нему. Меч был в его руках, и лицо потемнело от гнева. Они смотрели в глаза друг другу. Стаж сглотнул комок в горле и взялся за рукоять своего меча. Рукоять была украшена красным камнем. Это был великолепный меч, чем не боевой. Меч сына Ферстмена.
Меч Джарика, которым он работал в лесу, был в зазубринах и погнут, рукоять его была из дерева, скрепленного костяными кольцами.
- Я здесь работаю, Стах. — Голос Джарика дрожал. Дрожала и его рука на рукояти меча. На лице отражались все его чувства.
- Ты работаешь, чтобы купить своей безмозглой сестре мужа?
Это было чересчур. Никто не мог услышать такое и спокойно уйти, не получив извинений или крови. Джарик прыгнул вперед.
Ни у того, ни у другого не было щитов. Стах ударял по лезвию Джарика, и сталь зазвенела. Он сделал выпад, чтобы пронзить грудь врага, но промахнулся, так как Джарик подобно молнии прыгнул в сторону. Его заблестевшие глаза не смотрели на меч Стаха, который просвистел возле его груди на расстоянии одного миллиметра. Он дрался! Мозг его безошибочно управлял телом и руками.
Он отступил в сторону, и его удар пришелся прямо в шею Стаха. Хрустнули шейные позвонки, и тот рухнул на землю мертвый, обливаясь собственной кровью.
Итак, жизнь Ориксона и Стродесона Джарика снова изменилась, навсегда изменилась. Но не в момент смертельного удара, а на следующий день, когда говорили Трое и Совет, когда они произнесли свой приговор.
Его приговорили к изгнанию. Его объявили преступником, его лишили возможности жить в деревне. Они совершенно не обратили внимания на угрозы Стаха, на то, что это он пришел к Джарику в то время, как тот мирно трудился в лесу. Было решено, что Стродесон Джарик виновен в убийстве жителя деревни и поэтому он должен быть изгнан из нее. В Сек-харден был послан гонец с сообщением о том, что Джарик изгнан из деревни и что ему нельзя давать крова.
Джарик подумал, стал бы приговор другим, если бы убитый не был сыном Ферстмена, первого человека в деревне.
Джарик остался Джариком. Он был как всегда нетерпелив и невыдержан. Он долго ждал признания в деревне, но так и не дождался его. Он говорил, и голос его отзывался в лесу звенящим эхом.
- Я пришел сюда не сам. Меня вытащили из моря. Вы не мой народ. Вы не можете быть моим народом! Такие, как вы, убили моих родителей! Все эти годы я слышал в свой адрес и в адрес моей сестры только оскорбления, и теперь я потерял терпение и нанес удар самому гнусному из оскорбляющих. И теперь вы прогоняете меня, меня, кто убил элка, кто спас Аспеи и Сийю в час, когда вы все поджали хвосты от страха.
Со своего кресла поднялся сам Ишрашпул:
- Ты говоришь в присутствии Совета и Троих. Приговор вынесен. Прекрати свои оскорбительные речи!
- Я договорю! Вы не мой народ! Я отвергаю вас! Я отвергаю законность приговора Ишрашпула, чей сын сам искал меня, чтобы убить! Я плюю на ваш приговор! — И он действительно плюнул в сторону кресла, в котором сидел Ишрашпул во время церемонии. — Я ухожу из вашей деревни только потому, что сам не желаю жить здесь!
Послышался шепот. Пусть это был только жест со стороны горячего юноши, но лучше бы этого преступника, так искусно владеющего мечом, просто казнить…
Но туг поднялся Строд и обвел всех глазами. Он сказал, что если они решатся убить Джарика, то им придется тогда сначала убить самого Строда.
- Тихо! — крикнул Ишрашпул. — Приговор вынесен — изгнание. Стродесон Джарик еще не покинул деревни. Но его нельзя убить или казнить другим способом, ему следует выдать топор с хорошим лезвием, его вещи, кроме меча, который должен быть сломан, и столько пищи, сколько поместится в моем шлеме. Он должен покинуть деревню и не видеть никого из нас. Каждый, кто увидит его, обязан его убить, как преступника. На закате он должен уйти. Таково решение.
- Ты неправильно произнес мое имя, старик, — ядовитым тоном сказал Джарик. — Мое имя — Джарик Убийца Элка, старик. Я не сын никому из этой деревни!
Строд отвернулся, уязвленный до глубины души.
Джарик пошел прочь и увидел Сийю, дочь Страда. Она отвернулась от него.
Он позвал ее по имени и когда она обернулась, то ее прекрасное лицо было полно презрения к нему.
- Убийца! Преступник! Ill не приносил подарков моему отцу целых три года, а когда их принес Стаж, ты убил его1 Что мне, Сийе, остается, кроме стыда и всеобщего презреим?
Джарик был ошеломлен.
Но он был горд.
Он плюнул на землю между собой и Сийей.
А ткачи ткали.
Затем были прощания с родителями, объятия, плач. Торси тоже обнимала его, прижималась к нему, но не плакала, она молчала.
Перед заходом солнца Джарик покинул Ишрашпул. Он направился на запад, откуда доносился волчий вой.
- Он идет к своим, — сказал кто-то. — Слышите? Они зовут его!
Все молчали.
И Джарик пошел на запад, вверх по крутому склону, огибая деревья и овраги, и солнце опускалось, погружая во тьму Ишрашпул и изгнанного преступника.
8. Люди должны верить в чудесное!
Тихий шум разбудил Джарика, и он встретил незнакомца, держа в руке топор, лезвие которого зловеще блестело в свете луны.
- Торси!
Это была она, закутанная в темный плащ девушка, на восемь месяцев старше его, но худенькая, как девочка двенадцати лет, с длинными прямыми волосами и огромными, почти круглыми карими глазами.
- О, Джарик!
И она прильнула к нему всем телом, как будто хотела слиться с ним. Затем она отпрянула от него и заговорила тихо и настоятельно:
- На рассвете кое-кто будет искать тебя, чтобы убить. Стрид и Боундер пошли на охоту. Они на Хани Хилл. Стрид сказал, что они будут спать очень шумно. Они хотят, чтобы их ограбили.
- Я… я никого не хочу грабить.
- Нет, нет, Джарик. — Слезы потекли по лицу Торси, скатываясь с заостренного подбородка. — Тебя хотят убить. За Стродом следят, так что он не может помочь тебе. Видишь, я даже не одела плащ Килии. Я убежала, Джарик, проскользнула, как змея. Никто не думает, что Стрид, брат Сийи, поможет тебе. И Боундер тоже. Так что за ними не следят. Они собрались как будто на охоту и пошли не в ту сторону, в которую ты. Они принесут с собой вещи для нас, Джарик. Мы пойдем, заберем их и уйдем в другом направлении. О, Джарик, — всхлипнула она, поняв, что чувствует ее брат.
- Мы? Мы, Торси? Ты же не изгнанница, тебе нужно вернуться.
- О, Джарик. Ты ничего не видишь дальше своего носа. Подумай, что со мной будет, если я останусь.
Он подумал и обнял худенькие плечи девушки своими лапищами. Конечно! Они же будут издеваться над ней. Кто осмелится защитить сестру преступника? Если Строд попытается, ему тоже придется уйти из деревни, так как все будут против него. Нет, Джарик не хотел, чтобы из-за него посыпались неприятности на Торси, на Строда, на старую Килию!
- Я люблю тебя, Джарик!
- Да. Идем, Торси! Я не хочу, чтобы Стрид и Боундер рисковали из-за меня.
Они быстро собрали вещи Джарика, перевалили через холм, прошли долину и затем с трудом поднялись на Хани Хилл. Там они легко нашли лагерь, где спали двое юношей, завернувшись в одеяла. Все, что они принесли, было тщательно упаковано и приготовлено…
Джарик и Торси забрали тюки и быстро ушли. К рассвету они очень устали. Ведь им пришлось нести шлем и меч, щит и нож, и одежду, и волчью шкуру. Друзья приготовили для того, чтобы они украли даже пищу, но Джарик взял только хлеб. Он в состоянии добыть себе мясо сам, сказал он Торси. Он не хотел брать из деревни ничего, кроме самого необходимого.
Килия прислала с юношами сумку, где были подобраны различные лекарственные трави и мази.
Всю ночь беглецы двигались на юг и к рассвету совсем выбились из сил. Они не отдыхали ни разу. И небо уже начало светлеть, когда они наконец нашли низкую пещеру.
Они вошли в нее и расположились для сна. На ходу они поели хлеба, так что сейчас им не хотелось ничего, кроме отдыха. Джарик уснул почти мгновенно.
Когда они проснулись, уже стоял полдень, и лес был полон звуков. А у самого входа в пещеру стояла рыжая лиса, с любопытством разглядывающая людей.
- Джарик! Лиса!
- Да. Не бойся, Торси. Она просто очень любопытна. Она очень молода и любопытна. Она не может причинить нам вреда.
Джарик медленно поднялся, не сводя глаз с лисы. Руки его очень медленно потянулись к топору. В таком тесном пространстве он не мог точно бросить и ранил ее в бок, сломав ее задние ноги. Лиса заверещала и попыталась сбежать, но Джарик уже снова схватил топор и размозжил ей голову.
- Собери хворост, — сказал он Торси, отложив топор и взяв меч.
- Джарик, ведь лис не едят!
- А мы сегодня съедим. Она была послана нам богом. Не уходи далеко, Торси, чтобы я мог видеть тебя. Мы не уйдем отсюда до захода солнца. Те, что хотят убить меня, может быть, нас ищут, весьма разозленные, что нам удалось провести их.
Они развели в пещере небольшой костер, дым от которого тонкой струйкой вытекал наружу и расползался среди травы. Там они приготовили мясо лисы и поели. Джарик старался подкладывать в костер больше сухих сучьев, чтобы дыма было как можно меньше. Мясо было очень жесткое, но это было все же мясо. Они оставались в пещере весь день.
Джарик попытался обдумать план дальнейших действий.
- Я люблю тебя, Джарик.
- Да, — рассеянно ответил он. — Я тоже люблю тебя, Торси.
- Джарик… ты знаешь… я не сестра тебе.
- Я знаю, Торси. Я знаю. Но это не имеет значения. Я твой брат.
- Я никого не любила кроме тебя, Джарик.
Он ничего не сказал, поглощенный своими раздумьями. Хорошо бы найти деревню, где нет молодежи и живут одни старики. Где нуждаются в молодом сильном человеке, хорошо владевшим оружием для защиты. Какая превосходная жизнь наступила бы для Джарика и Торси.
- Я люблю тебя не как брата, Джарик. Я хочу, чтобы ты любил меня.
Он сел, прислонился к стене, а ода растянулась радом, прижимаясь к нему, глядя в его лицо. Он сказал, едва слыша, что она говорит:
- Я люблю тебя, Торси.
- Это не то, что я хочу… Я хочу, чтобы ты любил меня, Джарик, я хочу стать твоей!
Он похлопал ее по плечу.
- Ты не можешь стать моей, Торси. Ведь ты мне сестра.
- Нет!
Чего она тут бормочет и мешает думать? О чем это она? Он посмотрел на нее с удивлением.
- Торси, я твой брат, родной или нет, это не имеет значения. Меня вырастили, как твоего брата, та понимаешь? Конечно, между нами слишком малая разница в возрасте, чтобы быть настоящим братом и сестрой, но я твой брат, пойми. Ты слышишь?
- Но мы можем оставаться братом и сестрой, и тем не менее я могу быть твоей.
- Нет. Мы всегда будем вместе. Всегда. — Он стиснул ее руку. — Мы никогда больше не разлучимся.
- Но я хочу, чтобы… я хочу, чтобы ты… ты же не мой брат… В нас разная кровь. Я люблю тебя не как брата, разве ты не видишь? Я люблю тебя, как мужчину и хочу, чтобы та любил меня так, как мужчина любит женщину, чтобы ты взял меня, как мужчина берет женщину.
Ужас застыл в глазах Джарика. Торси перешла тот мост, который он боялся переходить.
- Торси! Ты не знаешь, что говоришь! Нет! Этого не может быть!
Торси зарыдала. Джарик боялся притронуться к ней. Ведь она могла подумать, что он притрагивается к ней, как мужчина, а не как брат. Нет! Как она могла сказать такое? Она его сестра. Она всегда была сестрой, и он не может изменить этого. Только она одна осталась у него. Они принадлежат друг другу. Ведь больше ничего нет, что принадлежало бы им или чему они бы принадлежали. Для них больше ничего не было. И она могла предложить ему такое! У него такое предложение не укладывалось в голове. Нет.
Он ощутил боль. Он хотел принадлежать кому-нибудь. Ом хотел быть нужен кому-нибудь, уважение — вот чего он хотел. Он хотел что-то делать. Он искал в своей душе осколки уверенности в своих силах, находил их и отчаянно цеплялся за них, как человек, застигнутый снежной бурей, цепляется за дерево. Человек должен иметь что-то незыблемое, что-то вечное, что должно поддерживать его.
Торси предала его, она внесла новое смятение в его душу, новую неуверенность. Он не был плохим человеком, он был уверен в этом. А хороший человек не может предаваться любви со своей сестрой.
Кроме того, он никогда не думал о ней, как о женщине. Она всегда была для него только сестрой.
Они вышли сразу после захода солнца, когда небо на закате еще алело. На спине Джарика был закреплен щит, а на плече он нес большое копье. На поясе его был меч. Он закрепил на поясе Торси нож, чувствуя через одежду ее кости. В руке он нес топор — деревянная ручка и сверкающее закругленное лезвие.
Снова они шли всю ночь. Им пришлось обойти жалкие строения, которые показались им деревней, и хижину дровосека, которая неожиданно выросла перед ними, такая же естественная, как сам лес, окружающий ее. Торси проявила удивительное хладнокровие, подойдя к хижине совсем близко, чтобы взять свежий хлеб, который лежал на крыше. К счастью, у хижины не было собаки, и Джарик сказал ей об этом. Но Торси хранила молчание.
Затем они пересекли бурную речку. Торси оступилась, но не упала. Она опустила руку в воду и что-то подняла. «Раковина», — подумал Джарик, вспомнив давнюю любовь Торси. Они продолжали путь, и луна уже скрылась. Наконец они подошли к берегу моря. Это был не один из узких заливов, окруженный утесами, которые, как мечи, врезались в Локусту. Это было настоящее море. Слышны были крики чаек, шум волн. И эти до боли знакомые звуки всколыхнули в них воспоминания.
Они стояли и смотрели в темное море. Они закутались в мысли, как старики кутаются в одеяла. Они жили у моря восемь лет и не видели его десять лет. Рыдания застревали у них в горле, но слезы катились по щекам девушки. Где-то там был Ошинсайд, который теперь мертв.
Может, там кто-нибудь поселился? Приходили ли туда снова «Испарела» и Кидденсак?
Они спустились к самому берегу и пошли по песку, испытывая сладостное чувство. Они наслаждались искрами, вспыхивающими в песке, и мирным шелестом волн. Торси поднимала раковины, и вскоре ее руки были полны ими. Она начала разбирать их, выбирая самые красивые. Джарик внимательно смотрел по сторонам. Человек с оружием должен быть бдителен, ведь на нем лежит ответственность. Они шли по песку и вскоре подошли к каменному утесу, который вздымался из воды.
- Смотри, — сказал Джарик.
В утесе, высоко над водой, виднелась пещера. Ее темная пасть находилась на десять футов над водой, и, чтобы добраться до нее, нужно было пересечь узкую полоску мелкой воды.
- Таи мы проведем ночь, — решил Джарик, и они стали пробираться туда.
Вскоре они были уже у подножия утеса, и Джарик понял, что пещеру не заливает во время прилива. Вход в пещеру был высотой четыре фута и шириной столько же.
- Там должно быть сухо, — сказал он. — А значит, мы там можем выспаться. И даже развести костер.
Он видел много топлива на берегу. Несомненно, бревна и сучья были выброшены на берег во время шторма и уже давно высохли, так как волны не захлестывали их.
Каменная стена была наклонной и не такой гладкой, как казалось издали. Но залезть по ней в пещеру было довольно сложно. Но ведь высота была всего десять футов.
Джарик пошел назад к берегу, оставил там на леске весь груз, кроме меча в ножнах.
- Зачем нам лезть туда? — опросила Торси со страхом глядя на утес. — У нас есть волчьи шкуры и плащи. Мы можем спокойно переспать на песке. Сейчас не так уж холодно.
- Я ищу не только защиту от холода и ночи, — сказал Джарик и осторожно поставил ногу в трещину на каменной стене. Затем подтянулся, нашел опору для рук и полез наверх.
Пещера оказалась обитаемой.
Джарик и две гадюки смотрели друг на друга; змеи шипели, извивались кольцами, и Джарик чуть не выпустил опору из рук и не рухнул вниз. Он стоял, и лицо его было на несколько футов выше входа в пещеру. Он как зачарованный смотрел на встревоженных гадюк. Они были довольно далеко от них, так что он не мог достать их.
Змеи не нападали на него, поэтому ему не пришлось отпускать руки и падать вниз, спасаясь от их клыков. А вода внизу была мелкая, так что падение было бы весьма чувствительным.
- Стой внизу и держись подальше, — сказал Джарик с преувеличенным спокойствием. — Я могу упасть или спрыгнуть.
- Джарик, что там? — Торси была возбуждена и забыла, что нужно говорить тихо.
- Тихо! — прошептал он. — Две змеи, вот что. Они проводят ночь дома и, конечно, не захотят, чтобы их потревожили. — Он гордился тем, что говорит спокойно и хладнокровно.
Затем он оторвал тело от скалы, и рука его потянулась к мечу. Не отрывая взгляда от змей, от их бегающих язычков, он наконец дотянулся рукой до меча и осторожно вынул его из ножен. Затем он протянул руку между собой и каменной стеной и снова выпрямился. Теперь он мог несколько раз вдохнуть воздух.
- Спускайся, Джарик! Змеи! Пусть они останутся там. Мы можем переночевать на берегу.
- Нет, — упрямо сказал он. — Я хочу эту пещеру. Змеи выгнали отсюда птиц. Я убью змей, мы здесь переночуем, а потом птицы снова могут заселять ее.
- Джарик, они же ужалят тебя! Что я буду делать, если ты умрешь?
- Они не ядовитые, Торси.
Змеи смотрели на него. Они извивались между собой, головы их как бы распухали, маленькие язычки со страшной скоростью мелькали в пасти, и Джарик изредка видел искривленные зубы. Он солгал, чтобы успокоить Торси. В этой стране жило много видов змей. Но ядовитыми были только гадюки. И он наткнулся сразу на двух.
Это моя судьба. Я проклят. Ничто не дается мне легко!
Он медленно поднял меч.
Он пытался расслабить ноги, расставить их поудобнее, но не мог. Пальцы его ног инстинктивно впились в расселину, они уже горели огнем от напряжения. Где-то совсем рядом вскрикнула птица.
- Прочь отсюда, змеи, — сказал он и показал им меч, сверкнувший в лучах восходящего солнца темным серо-голубым пламенем.
Одна змея чуть отползла, другая смотрела то на сверкающий металл, то в глаза человека. Кричала птица, и плескалась внизу вода.
Джарик понял, что ему не следует загонять змей в глубь пещеры. Ведь позже ему придется отыскивать их в темноте, чтобы убить прежде, чем они с Торси смогут спокойно лечь спать. Но сейчас не было пространства для хорошего удара. Ведь при взмахе он неминуемо коснется потолка пещеры.
Но отступать было нельзя. Теперь ему бы хотелось никогда не видеть этой пещеры. Но отступать было нельзя. Никто не знает, какой опасности он подвергается, но он должен убить змей.
Он подумал, что нелегко быть Джариком.
Затем он медленно стал вести меч в пещеру вдоль пола. Медленно и осторожно, но он вел меч вдоль правой стены, почти у самого пола. Змеи смотрели то на меч, то на него. Птицы кричали на поле. Торси оказала:
- Джарик…
Он начал усиленно моргать глазами, чтобы отвлечь внимание змей от меча. Их глаза светились в полутьме, как осколки стекла. Язычки их мелькали, как бы пробуя на вкус воздух, стараясь ощутить его запах. Змеи свернулись кольцами, головы их были подняты на упругом туловище. Теперь их было хорошо видно, так как лучи солнца проникли в пещеру. Он напрягся, глубоко вздохнул воздух.
«Если есть бог, который смотрит на эту страну, — подумал он, — пусть он улыбнется мне».
И он сильно и быстро нанес удар мечом слева направо. Короткий резкий удар почти над самым полом. И лезвие меча ударило сразу обеих змей.
Они, извивающиеся кольцами, были отброшены к левой стенке. Одна змея была разрублена пополам, и теперь обе половинки извивались на полу. А другая змея, смертельно раненая, как безумная, вцепившись в меч зубами, наносила удары другой змее. Джарик прижимал змею лезвием к стене и боялся ослабить нажим, так как змея была в бешенстве и сразу бы бросилась на него.
Сможет ли он быть быстрее, чем она? Чайки, казалось, кричали; нет, нет!
Он напрягся, сделал вдох, приготовился. Он мгновенно отвел меч и тут же снова ударил. Лезвие высекло искры из каменной стены. Голова змеи и три дюйма ее тела отделились от остальной части, которая извивалась и хлестала хвостом все вокруг. Мгновенное облегчение белым огнем вспыхнуло в мозгу Джарика.
- Джарик, — откуда-то издалека донесся встревоженный голос Торси.
- Я убил их. Успокойся. — Он услышал свой голос как бы со стороны.
Выпустив меч и не спуская глаз с четырех извивающихся половинок — только у двух были головы — Джарик подтянулся и влез в пещеру. Стоя на четвереньках, он держался поближе к правой стене. Ноги и руки его дрожали.
Затем кончиком лезвия он швырнул расчлененные части прежних обитателей далеко в море.
Одна соскользнула и упала прямо вниз, послышался испуганный голос Торси.
- Ешьте, птицы, — сказал он, ухмыльнувшись. Он внезапно ослаб и прислонился к влажной стене.
Он взглянул в пещеру и не увидел ничего, кроме камней. Лучи солнца освещали всю внутренность пещеры. Ничто не двигалось внутри ее. Змеи всегда встречались только парами, так что можно было надеяться, что больше тут их нет. Он взял меч и повернулся, чтобы поднять Торси и вещи.
Но затем он вспомнил, что надо спускаться.
Сначала нужно собрать дров для костра. Не может же он отправить Торси одну по берегу. Со вздохом он посмотрел вниз, улыбнулся Торси, сказал, что нашел для нее уютное местечко, где можно хорошо отдохнуть. Затем он начал спускаться.
9. Сак-целитель
Вскоре Джарик понял, что Торси, возможно, была права: может, им действительно лучше было бы переночевать на берегу. Ветер с моря приносил им холод и гнал на них дым костра. Дважды в пещеру влетали птицы и метались по ней, пока не находили выход.
Внизу с грохотом разбивались о камни волны.
А кроме того, они здесь находились слишком близко друг от друга, и Торси постоянно прижималась к нему. Она обнимала его, ласкала его. Она говорила, что любит его. Однако Джарик был тверд, и она ничего не добилась от него, кроме заверений в братской любви. Затем она сказала, что хочет проветрить свою одежду. И, несмотря на протесты Джарика, Торси разделась.
Она была тощая, угловатая и совершенно белая в тех местах, где ее не касалось солнце. Между ее бедрами могла пролезть рука, когда ее колени соприкасались. Ноги были совсем тонкими. Джарик был рад, что она его сестра, поскольку она как женщина не возбуждала в нем ничего.
Но он все же был здоровый парень восемнадцати лет и еще никогда не знал женщин, не видел ни одной обнаженной женщины. А Торси была женщиной. И это волновало Джарика. Он изо всех сил старался не смотреть на нее, старался выкинуть ее из головы. Она подошла к нему, опустилась возле него на колени и протянула руки.
- Я замерзла, Джарик.
- Разумеется. Тебе не следовало раздеваться. Завернись в плащ, закутайся в меха.
- Смешно в это время года кутаться в меха.
- Но ты же говорить, что тебе холодно. Я буду спать, не раздеваясь.
- Твоя одежда плохо пахнет, Джарик.
Ему не понравились нотки, которые появились в ее голосе.
- Тогда отойди от меня подальше, — рявкнул он и вырвал свою руку из ее руки и сделал вид, что хочет ее оттолкнуть.
Рука его наткнулась на обнаженное тело, и он поспешно ее отдернул.
- Согрей меня. Твоя рука такая теплая. Так приятно быть раздетой, Джарик, только немного холодно. Обними меня, Джарик, ты такой большой и теплый!..
- Нет! Нет, Торси, нет! Не прижимайся то мне!
Она промолчала, затем всхлипнула.
- Полюби меня, Джарик.
- Торси, я люблю тебя, как сестру. Я всегда любил тебя и буду любить.
- Я не это имею в виду, и ты знаешь это. Этого недостаточно.
Джарик был в отчаянии. Он старался вызвать в ней неприязнь к себе, оскорбить.
- Ты отвергаешь мою любовь, как брата?
- Нет… Это только… Я хочу больше, Джарик. Я хочу, чтобы ты…
- Нет!
Он оставался тверд. Она вызывала в нем злобу. Джарик даже пожалел, что взял ее с собой в изгнание. Но затем он вспомнил, что все эти годы ее никто не любил, она всегда была одинока, даже больше, чем он сам. Он всегда был для нее героем. А теперь они оба в изгнании, оба не имеют гнезда. Она всего лишь нуждается в чем-то твердом и устойчивом, как и он сам. Она нуждается в утешении. Нет, только не с ним, только не так, как желает она… Нет!
Но все же его тело не желало прислушиваться к доводам разума. Оно чувствовало близость женского тела и не желало спокойно воспринимать это. Джарику даже хотелось выскочить из пещеры и нырнуть в холодные волны, чтобы утихомирить разбушевавшуюся плоть.
Но наконец тело согласилось дать покой Джарику, и он уснул.
И когда он проснулся, то увидел, что Торси добилась своей цели, по крайней мере в физическом смысле. Они оба были в крови. Джарик вздрогнул и закричал. Ужас охватил его, ведь он нарушил табу — и затем он стал проваливаться во мрак, падать в зияющую мраком пасть пещеры. Снова пещера. Она ждала его, теплая, темная, душная. Он падал в нее, снова летел сквозь мрак и снова был уверен, что оставил свое тело позади.
Но на этот раз он не увидел Проводника в дальнем конце пещеры, которую он называл «Пещера Отделения от Тела». Он вонзился в клубящийся туман, а затем вынырнул в сиянии солнечного света. Он знал, что летит, хотя в нем не возникало ощущения движения. Ветер не касался его кожи.
«Разумеется, ведь тело мое осталось позади!» Он надеялся, что сможет найти путь назад, сможет вернуться в свое тело.
И вот он понял, что может видеть землю внизу, что он действительно летит. Внизу было море и полоска песчаного берега, и отливающие серым каменные утесы. Вот здесь они спускались к берегу; он увидел отпечатки ног, его и Торси. Он увидел место, где поскользнулся и скатился на песок. Теперь он летел над этим местом. Он летел над полоской песчаного берега. Справа лежало темное-темное море, которое уходило вдаль и там, вдали смыкалось с небом. Слева была земля. Совсем недалеко от берега возвышался лес. Он взглянул вперед и увидел, что песчаная полоса то и дело прерывается остроконечными утесами, возвышающимися прямо из воды.
«Нет, нам здесь не пройти», — подумал Джарик, и то, что он может мыслить, обрадовало его. И он продолжал лететь.
Вскоре он увидел под собой деревню. Разбросанные дома, в основном, из камня, много лодок, несколько коров и свиней. Деревня была больше, чем Ошинсайд: в ней, наверное, жило не меньше полутысячи человек. Джарик понял, что это рыбацкая деревня. Поэтому вокруг деревни было мало вспаханных полей и мало скота. Эти люди получали пищу в море.
«Деревня совсем близко от того места, где остановились мы с Торси, — подумал он. — Мы можем добраться до нее на лодке или пройти через лес».
Он никогда не слышал об этой деревне. Она была довольно далеко от Ишрашпул, и никто здесь не знал о них. Отлично! Значит, они с Торси могут поселиться здесь.
«Хорошо бы обратно полететь над лесом, — подумал Джарик. — Тогда я мог бы засечь направление и узнать, далеко ли эта деревня».
Но его надежды не сбылись. Он вдруг перестал лететь и с криком рухнул вниз. Тут же он очнулся в пещере, где оставалась Торси. И кровь ее была на них обоих.
Торси сидела, прижавшись к каменной стене, и всхлипывала. Джарик услышал свой крик и заставил себя замолчать. Он чувствовал себя так, будто долго шел сквозь густой туман, совершенно потеряв ориентировку, и внезапно вышел на чистое пространство.
Он сел, осматриваясь вокруг. Как могла она? И зачем?
- Дж… Джарик? — пролепетала она.
- Я здесь.
- С тобой… с тобой все в порядке?
- Конечно. Ты причинила мне вред, Торси, но не телу.
- Я не… я не о том. О, Джарик, ты…
- Иди прочь!
Она уже подползла к нему, но после окрика отпрянула. Она сноса зарыдала, сотрясаясь всем телом. Немного погодя она заговорила. Голос ее был тонким и жалким.
- Ты был таким странным! Ты… ты проснулся и… и нашел меня… и закричал. Затем глаза твои стали круглыми, выпученными, и ты натянул на себя все, как будто ты замерз, хотя тебе не было холодно. А затем… — Она помолчала, всхлипывая и сморкаясь. — Затем ты… ты только смотрел, Джарик. Ты молчал. Твои глаза были как стеклянные, и, когда я помахала рукой перед твоим лицом, ты не видел руки. А потом… потом ты сказал, что у меня течет кровь, и меня нужно лечить… — Она снова зарыдала.
«Я не делал ничего такого, — подумал Джарик. — Меня здесь не было».
Он не сказал этого. Солнце уже клонилось к западу, и он стал собирать вещи и оружие.
- Я пойду добуду что-нибудь поесть, — сказал он.
- Джарик…
- Ты останешься здесь. Ты не должна была делать это, Торси. Это плохо. Я пойду и поищу какую-нибудь еду. Оставайся здесь.
И он вышел из пещеры.
Он не нашел ничего. Своим копьем он промахнулся по трем птицам и двум рыбам. Копье было слишком толстое и тяжелое, не пригодное для метания по столь маленьким целям.
Не везет, подумал он. Вскоре он обнаружил, что забрался слишком далеко, и это его обеспокоило. Он повернулся и пошел обратно, волоча за собой тяжелое копье.
Он заметил их с расстояния в сотню шагов. Двух мужчин и Торси.
Они насиловали ее на песке, на самом берегу. Она не кричала, а только плакала. Один из мужчин держал ее, большой, с одной прядью волос. Меч в ножнах и щит лежали рядом. Он был обращен спиной к Джарику. Второй в это время занимался Торси, и Джарик видел только его ноги.
Джарик бросился бегом, подняв копье. Оно было двуручным и представляло собой страшное оружие.
Сто шагов — расстояние небольшое для бегущего. Джарик пробежал не больше двадцати шагов, как тот, что был на Торси, увидел его. Он крикнул, и огромный мужчина оглянулся.
Он бросился к мечу и щиту. Схватив их, он двинулся навстречу Джарику, готовясь к бою.
Джарик оставил щит в пещере. Он продолжал бежать, держа копье двумя руками.
Джарик был уже на расстоянии семи-восьми шагов. Второй мужчина собирал свое оружие — меч и копье. Первый мужчина закрылся щитом и приготовился встретить удар Джарика.
К нему приближался здоровенный парень шести футов ростом и весом не меньше двух сотен фунтов. Он держал копье толщиной в руку. Наконечник копья был трехгранным, шириной с ладонь, длиной целый фут и сделан из железа.
Джарик не замедлил свой бег.
Огромный мужчина только сейчас понял, что на него нападает сумасшедший с оружием, против которого никто устоять не может. Теперь ему уже было поздно отпрыгнуть в сторону.
Огромное копье вонзилось прямо в центр щита почти без шума, как остро отточенный топор вонзается в ствол дерева. Удар был ужасающим по силе. Ни щит, ни его владелец не могли устоять против него. Левая рука человека была сломана сразу, а рука с мечом тоже сильно ранена.
Джарик не мог освободить копье. Конечно, он мог держать противника пришпиленным к земле, но не это было его целью. А кроме того, у него был и второй враг. Он бросил копье и вытащил меч. Затем он бросился на лежащего врага.
Тот был почти полностью закрыт щитом. Видна была только нога, и Джарик рубанул ее; кровь хлынула ручьем, и противник закричал. Он замахнулся мечом, стараясь нанести удар по ноге Джарика, но тот опередил и ударил по руке. Враг закатил глаза и потерял сознание от боли.
И тут Джарик заметил движение. Другой насильник, находившийся на расстоянии пятнадцати футов, бросил копье. Джарик не пытался отбить снаряд своим мечом, он просто бросился на землю. Одна рука попала в лужу крови его первого врага. Копье со свистом пронеслось над ним и вонзилось в песок далеко позади.
Джарик вскочил на ноги, а человек приближался к нему.
Джарик был без меча, а его враг полностью вооружен. Джарик мог бы бежать или просить пощады — слишком велико было преимущество у противника. Драться без щита с человеком, имеющим щит, было все равно, что драться с движущейся стеной. Джарик мог защищаться своим мечом, но нанести удар у него не было никакой возможности. Ведь его противник наверняка был хорошо тренирован в боевом искусстве, и он будет, находясь в безопасности за своим щитом, наносить удары.
У Джарика было совсем мало времени на размышления — секунды. И он схватил щит поверженного противника, освободил его от сломанной руки противника и своего колья. Копье упало на землю. Поднимать его у Джарика времени уже не было. Второй враг перешел на рысь, увидев его намерения. Джарику осталось время только на то, чтобы просунуть руку в ремни щита и стать левым боком к нападающему.
- Эй ты, мальчишка! Ты искалечил Рока!
Джарик молча поджидал противника.
Тот увидел ледяные глаза, приоткрытый рот, стиснутые зубы и в нерешительности остановился. Он понял, что перед ним не легкая жертва, а достойный противник.
Человек двинулся вправо, Джарик также безмолвно поворачивался за ним, не сводя с него глаз и не опуская щита. Меч его был слегка наклонен к земле. Мужчина и юноша не ослабляли внимания, они изучали друг друга, выжидая момента для атаки.
У противника Джарика были длинные усы, опускавшиеся на бороду. И усы, и борода были светлыми, почти белыми. Его волосы были чуть темнее и перехвачены обручем. Второй обруч был на шее, и на нем держалась туника бледно-голубой шерсти. Вся одежда была грязная. Когда-то его щит был красным. Кое-где на нем сохранились красные пятна. Лезвие топора блестело. Видимо, он недавно точил его.
Мужчина сделал обманное движение топором, который был привязал к кисти кожаным ремешком.
Щит Джарика поднялся на дюйм, и рука с мечом мгновенно напряглась. Но это были его единственные движения. В остальном он был неподвижен. Только глаза его неотрывно следили за врагом. Человек с красным щитом долго описывал круги вокруг Джарика. Бой между двумя длился очень долго, если каждый из противников знал, что ему нужно делать. Кружение, изменение позиции, нанесение обманных ударов занимает почти все время. Смерть наступает в течении нескольких секунд, но подготовка к ней ведется очень долго и тщательно. Ударов наносится мало, а в основном это работа ног и туловища.
Джарик внимательно следил за противником и решил сделать шаг в сторону, чтобы встать на более удобное место. Враг мгновенно бросился на него, надеясь воспользоваться не очень устойчивым положением Джарика. Он ударил, и щит Джарика сразу же переместился, чтобы принять удар, а меч метнулся наперерез топору.
Раздался ужасный грохот. Оба противника тут же отскочили, видя, что каждый из них готов к ударам. И снова началась тягостная подготовка к ударам. Снова они двинулись, глядя друг на друга поверх щитов, руки готовы нанести сокрушающий удар.
Теперь уже Джарик кружил вокруг противника, а тот стоял на месте, медленно поворачиваясь. Джарик сделал обманный удар. Топор взметнулся высоко вверх и обрушился на Джарика.
Тот высоко поднял щит, чтобы принять удар. Железное кольцо щита содрогнулось от удара. Джарик почувствовал, как страшное лезвие коснулось его волос. Но только волос. Однако удар был настолько силен, что рука его едва выдержала напряжение. Но все же выдержала. Щит опустился всего на дюйм, а затем его мощные бицепсы подняли его.
А тем временем меч Джарика нанес сильнейший удар, и щепки посыпались от щита противника. Джарик резко рванулся назад и одновременно повернулся. Все это произошло в течении секунд.
За это время Красный щит не успел сориентироваться и отцепить свой топор от щита Джарика. Движение Джарика назад потянуло противника вперед. Щит был круглым, и металлическое лезвие топора соскользнуло по металлическому ободу со страшным скрежетом.
Тем временем Джарик закончил свой поворот и снова ударил.
Широкое, блестящее серо-голубое лезвие обогнуло щит противника и ударило его в бок, под ребра. Удар был хорош. Враг даже не вскрикнул. Он издал какой-то утробный звук и застонал от боли. Удар потряс его, и он пошатнулся.
Джарик изо всех сил ударил щитом. Он не привык к такому щиту, поэтому удар получился не таким хлестким, как ему хотелось бы. Джарик поклялся, что он больше шагу не сделает без своего щита.
Щиты с грохотом встретились. Раненый пошатнулся, но не упал.
Он наконец освободил топор и ударил сбоку. Джарик щитом отбил этот удар и сам ударил. Но противник тоже принял этот удар на щит, но промахнулся. Тяжелый стон вырвался у врага.
Пальцы разжались, и ремешок соскользнул. Брошенный им топор пролетел мимо Джарика, едва не задев его, но Джарик не обращал внимания на это. Он ударил мечом по ноге противника, тот ахнул и опустился на колено, прикрываясь щитом. Но щит уже не мог защитить его. Сверкнувший меч Джарика рассек его череп до самых бровей. Брови сразу же покраснели.
Враг содрогнулся и обмяк. Джарик освободил свой меч. Лицо мертвого врага, покрытое кровью, ткнулось в собственный щит, ледащий на земле.
Джарик подошел ко второму врагу, который стонал от боли. Он наклонился над ним, и его меч разрубил шею врага.
Затем он повернулся и увидел Торси, все еще лежащую на песке. Она не была полностью раздета, но ее туника задрана до самой груди. Она лежала на боку, и ее глаза были широко раскрыты. Джарик с ужасом увидел кровь на ее бедрах, кровь, текущую из ее левой ноздри и уголка рта.
Он с ужасом смотрел на нее.
Забытый меч выскользнул из его пальцев, щит покатился по земле, а он смотрел на нее. Она была вся в крови. Он должен ей помочь.
- Джарик, — слабым голосом сказала она и заплакала. Бедная Торси. Он подошел к ней, встал на корточки, погладил ей спину.
- Успокойся, — сказал он. Голос его был хриплым, Руки его пробежали по ее телу, ощутили ее кровоточащие половые органы. Кровь была старая, а новая уже почти остановилась. Это была плата за потерю девичества. Он коснулся ее носа пальцами, легкими, как ветерок. Нос не был сломан. Губы ее были прокушены и кровоточили. Кровь из носа и губ смешалась.
- Успокойся, успокойся, — сказал он и осторожно вывернул ее губу. Торси ахнула, с мольбой глядя на него. Джарик увидел, что один из ее передних зубов сломан.
«Они ударили ее в лицо, — подумал он, — и сломанный зуб оцарапал ее губу. Теперь губа распухнет и будет долго болеть». Но повреждений, которые могли испортить ее лицо, не было. Джарик знал, что рот заживет сам по себе, так что вмешиваться не нужно. Она запрокинула голову, и кровотечение из носа скоро прекратилось. Острые края зуба нужно сточить, но это потом. Сейчас у него не било инструмента. Взяв голову в обе руки, он внимательно осмотрел ее. Девушка захлебывалась кровью, но он не увидел повреждений. Закрыв глаза, он пробежал руками по ее телу, как бы поглаживая его. Она вздрогнула, глядя на него своими расширенными глазами. Ран у нее не было. Она была цела. Значит, ему не нужно готовить лекарственные травы. Рот и половые органы устроены так, что они сами позаботятся о себе. Впрочем, можно взять траву, которая предотвратит распухание губы.
- Джарик…
- Не называй меня Джарик! Я — Сак-целитель.
Она вздрогнула, заморгала и ее глаза цвета старой кожи еще больше распахнулись. Руки Джарика ощупывали ее тонкое тело.
- Ты… ты спас меня! Ты убил их! Он пришел в ужас.
- Нет! Это он убил их, кровожадный варвар Джарик! И сердце его билось от радости, потому что он наслаждался убийством. Джарик убил их! Это его вторая и третья человеческая жертва! И он наслаждался убийством! Я не имею отношения к этому! Я не убийца! Я исцеляю! Я целитель Сак!
Сконфуженная пациентка пыталась как-то успокоить своего врача. Она села и нежно обняла его. Целитель задрожал в гневе. Она почувствовала, что он обмяк, и держала его, как ребенка, слегка укачивая. Она что-то нежно говорила ему. И все это время Торси сама дрожала от страха и непонимания.
- Бедный Джарик! О, бедный Джарик!
10. Черное железо
Чайки с криком метались над морем, которое издавало нежные плещущиеся звуки. Стоя на коленях, находясь в объятиях Торси, Джарик, казалось, проснулся. Он приподнялся и взглянул на нее. Рот и нос были покрыты свернувшейся, засохшей кровью, но больше не кровоточили.
- Торси! Как ты себя чувствуешь?
- Дж… Джарик? — Она говорила не очень разборчиво, одним уголком рта, ведь у нее были разбиты губы.
- О, Торси! Это я, я. Ты не узнаешь меня?
Торси разрыдалась и припала к нему. Джарик придержал ее тело, сотрясающееся в рыданиях. Теперь ее нагота не возбуждала его. Наконец она подняла голову и сквозь слезы посмотрела на него.
- Конечно, я узнаю тебя, Джарик, — сказала она со вздохом. — Со мной все в порядке. Они ударили меня только раз! Ты спас меня, Джарик! Ты убил их обоих!
Свет, казалось, танцевал в ее глазах, но затем лицо ее потемнело, нахмурилось.
- Ты помнишь?
Теперь он нахмурился.
- Конечно, помню. Как я могу забыть, что дрался с двумя?
- И победил!
Он посмотрел на два трупа, распростертые на красном от крови песке.
- И победил, — сказал он задумчиво. — И побелил! Это была настоящ-ая битва и я победил, убил двоих! Я воин!
- Джарик… а что… что ты еще помнишь?
Он недоумевающе посмотрел на нее.
- Что помню? Увидел тебя. Подошел к тебе. На тебе кровь. Я обнял тебя, ты схватила меня руками…
И она одним углом рта рассказала ему все, рассказала о Саке, который назвал себя целителем, но Джарик ничего этого не помнил и не верил ее рассказу. Она напомнила ему тот день в Ошинсайде, когда он тоже ничего не помнил и назвал себя целителем, даже перевязал отца, и очень искусно. И только тогда Джарик начал верить.
Но все же он ничего не мог понять.
- Сак-целитель? И он… он всячески ругал меня? Джарика?
- В тебе одном заключены две сущности, — говорил Проводник во время его путешествия в… в другую реальность, когда он увидел столкновение двух миров. — Тебя будет мучить то, что ты не сможешь понять, — говорил Проводник. — В тебе двое в одно время…
«Мучения, — подумал Джарик. — И я не буду одним, пока не найду третьего? О, Проводник, как мне найти третьего, как вынести все это?»
Джарику нужна помощь! Мне нужна помощь! Но проводник не ответил. В своих мучениях Джарик-убийца не имел проводника. Шралла Солнце на коне, который был ее возлюбленным, неотвратимо совершала свой путь по небу. Она тоже ничего не ответила. И Леди Снежного Тумана, Богиня Земли, тоже не ответила. А ткачи ткали, и проводник был прав — Джарик, который был двумя, познал мучения и страх.
Наконец, несмотря на смятение и нерешительность, он поднялся. Нужно что-то делать, ему было суждено всегда что-то делать. Сидеть без дела и думать — это хуже всего. Он осмотрелся.
- Они притащили тебя из пещеры?
- Они… они нашли меня здесь. Я… я искала тебя… я нашла много красивых раковин.
- Я же сказал тебе сидеть в пещере, Торси. — Она опустила глаза, и из-за распухшей губы вид у нее стал совсем глупый.
- Я теперь всегда буду слушаться тебя, Джарик.
Он с трудом заставил себя снова подняться в пещеру. Там он собрал вещи, завернул их в волчьи шкуры и передал Торси. Она отнесла их на песок. Когда он спустился и подошел к ней, то увидел, что она смотрит на трупы.
- У них кое-что есть, что может понадобиться нам, — сказал он.
- Это ужасно, — с трепетом сказала Торси. Торси, которая не была его сестрой.
- Не смотри на них, Торси. Я заберу от них кое-что, и мы пойдем дальше.
- Заберешь? О, Джарик, ведь они мертвы!
- Я убил их в честном бою. Таков закон битвы.
Она кивнула и тихо сказала:
- Победитель забирает у побежденного все, что захочет.
- Верно. Собери вещи, Торси. Мы скоро пойдем.
И вскоре они уже были в пути. Солнце ярко светило на небе. Чайки кричали, летая над волнами, Джарик был тяжело нагружен. Ноша Торси тоже заметно увеличилась.
На спине Джарика было два щита: его щит и красный щит общим весом не менее тридцати фунтов. Хотя два щита ему было не нужно, он не мог бросить такой хороший щит, тем более, что это его трофей. На поясе Джарика болтался его собственный меч, а кроме того, его грудь пересекали перевязи, на которых были трофейные мечи. Он выглядел смешно с двумя топорами, тремя мечами и двумя кинжалами — один он вручил Торси. Лезвия топоров были аккуратно завернуты в лисий хвост — тоже его добыча. Топор был такой большой, что его лезвие болталось у самых его колен.
В кошельке одного из мужчин Джарик обнаружил кремень и кресало, кусочек какого-то зеленого камня, видимо, драгоценного, и две жемчужины. Они, наверное, стоили столько же, сколько стоит хороший меч. Топоры тоже были ценным оружием, тем более, что ими пользовались чаще, чем мечами, которые требовали большой тренировки.
Другой кошелек Джарик не открывал, и он висел на поясе Торси. Джарик нес свое большое копье, а второе копье, принадлежащее Красному щиту, он вручил Торси. Джарик надел шейное кольцо из витой бронзы. Сначала оно беспокоило его, а потом он привык.
- Джарик! — возбужденно воскликнула Торси, когда он показал ей жемчужины. — Джарик, я совсем забыла тебе сказать — я открыла ту раковину, что нашла в реке!
- Ну и что там было? Золотой браслет?
- О, Джарик! Жемчужина! Посмотри!
Он взглянул. Жемчужина действительно была превосходная: гладкая, молочного цвета и хорошей формы. Он знал, что жемчужины изредка находят в реках, но сам еще никогда не находил. Это хорошее предзнаменование?
Но как же так? Ведь она нашла ее как раз перед тем, как ее изнасиловали!
Взобраться на крутой склон с такой ношей, как у них, было непростым делом. Он взобрался, а Торси, опираясь на копье, тоже залезла, усталая, но довольная. Она уже совсем выдохлась, но Джарик показал на лес и сказал, что им нужно идти.
- Почему по лесу, Джарик?
- Потому что по берегу моря нам не пройти.
Она улыбнулась, но тут же сморщилась от боли в губе.
- Но почему?
- Утром я прошел по окрестностям. Через милю отсюда начинается каменные утесы. Так что нам не пройти.
Нахмурившись, а может, просто сощурившись от яркого солнца, она сказала:
- Но куда же мы пойдем по этому лесу, Джарик?
- За лесом находится рыбачья деревня. Она расположена на берегу.
Торси удивленно взглянула на него.
- Откуда ты знаешь?
- Я знаю. Она там. Там много лодок, и одна красная с желтыми веслами. Ты увидишь.
И Торси, понявшая не более того, что он сказал ей, да и сам Джарик мало что понимал, замолчала. Они вошли в лес.
Вокруг них сгрудились стволы деревьев, толстые и темные как ночь, как разум Джарика, который был двумя. Над их головами сучья и ветви сплетались в сплошной узор. Лучи солнца не проникали сквозь эту густую ткань. В лесу царил полумрак.
Он становился все гуще и гуще, все непроходимее. Их тюки то и дело цеплялись за колючие кусты, за сучья. Ноги утопали во мху, который устилал землю. Где-то наверху порхали птицы, оглашая тишину леса своими песнями. Воздух, которым дышали путники, был полон аромата леса, листьев, мха, диких цветов и плодов. Путь не был легким. Они шли медленно в полумраке холодного леса. Джарик мечом разрубал барьеры, созданные природой на их пути. Руками он поддерживал ветки, давая пройти Торси. Сучья и колючки цеплялись за их одежду, за ноги и очень неохотно отпускали их.
Зверей они не увидели ни одного.
Сломанный зуб Торси все время царапал ей губу, и она пожаловалась Джарику. Тот рассеянно посочувствовал ей и продолжал размышлять. Джарик. Сак. Джарик, который был Двумя. Джарик-убийца. Сегодня он убил двоих в честном бою. Оба они ушли к Тому, чье приглашение нельзя отвергнуть. «Оба», — подумал он твердо, и губы его сжались, глаза сузились, когда он произнес в уме запретное слово СМЕРТЬ!
Но его размышления ни к чему не вели. И болтовня Торси, которая шла сзади, только раздражала. Один раз он даже отпустил ветку дерева так, что она хлестнула девушку, и та заговорила б о чем-нибудь другом. И Торси начала жаловаться на боль в ноге, по которой ее ударила ветка. Джарик почувствовал себя виноватым, тем более, что это вовсе не заставило Торси замолчать.
Они шли через лес уже несколько часов. Они уже падали много раз под своей тяжелой ношей — военными трофеями Джарика, которые тот решил принести туда, куда они в конце концов придут. Падали они с шумом и грохотом, и встать без помощи другого было невозможно: груз слишком тяжел. И ткачи соткали все так, что они вошли на тропу. Джарик остановился и подождал, пока Торси не поравняется о ним. Он поправил тюк на спине.
- Это тропа?
- Да, — сказал он, смотря вдаль, туда, где тропа скрывалась под зеленым пологом леса.
- Звериная тропа на водопой?
- Возможно. Но я не вижу здесь следов оленей. Может быть, это тропа людей, которая ведет в рыбацкую деревню.
- Джарик, откуда ты знаешь, что за лесом есть деревня?
- Я знаю. Она там. Ты увидишь.
- Но откуда ты знаешь?
Он сказал ей очень просто и не задумываясь.
- Пока ты спала, я был Саком, я чувствовал себя самим собой и покидал свое тело. Я летал над лесом и видел сверху эту деревню…
- Летал!
- Так мне казалось. Не спрашивай меня. Я сам ничего не понимаю.
- О, Джарик! Может, когда Сак приходит в твое тело, тебе приходится покидать его.
Как просто она сказала это! Как будто это вовсе не потрясло ее воображения, ее разум!
- Может, — сказал он, — может, когда я ухожу, приходит Сак.
Немного погодя Торси сказала:
- Об этом я и говорю.
- Нет, это не одно и то же. Идем. По тропе. Теперь будет легче.
- А если это звериная тропа к водопою? Например, медвежья?
Он улыбнулся.
- Мы хорошо вооружены, Торси. Тропа идет в нужном нам направлении. Неужели ты хочешь, чтобы мы свернули с нее и шли параллельно, продираясь сквозь чащу? Это же глупо. Даже если это звериная тропа, то зверь услышит нас и свернет с дороги.
- Конечно. Здесь будет идти гораздо легче. Подожди.
Но он уже двинулся вперед. Тропа была хорошо утоптана, правда, не до самой земли. Ширина ее была полтора фута. Вскоре Джарик понял, что это тропа людей, так как сучья на деревьях была обрублены топором, а не просто обломаны.
Они шли. И их путь теперь был гораздо легче, так как тюки их больше ни за что не цеплялись. Тропа вилась, огибая деревья.
- Джарик, почему ты думаешь, что эта тропа ведет в деревню. Лес такой густой, что я даже не вижу солнца!
- Я… знаю, — сказал он и был рад, что она не видит его хмурого лица. Откуда он знает? Он… просто знает.
- О, ты видишь мох? — воскликнул он. — С какой стороны дерева он растет?
- Джарик! Тут везде мох!
Он с торжеством показал на дерево.
- А это? Север.
Действительно, теперь у него появилась уверенность, что они идут туда, куда надо. В ту деревню, которую он видел, пролетая над лесом. Теперь он был твердо уверен, что она там.
Изредка они слышали какие-то звуки, но это были не звери. Обоняние человека не позволяет ему различить звериные запахи. В ноздрях Джарика и Торси был только запах леса.
Они шли уже очень долго и не увидели ни одного животного. И затем они встретили человека, так захотели ткачи.
Он был пожилой, с заостренным подбородком и седыми волосами. Хотя он вовсе не был стар. Он лежал возле дороги, и одна рука его находилась прямо на тропе. Неподвижные пальцы были сжаты в кулак, и на них темно-красные полосы. Кровь. Глаза его под тонкими седыми бровями были закрыты, и грудь его прерывисто вздымалась. Он с трудом дышал.
- Джарик! Он… он мертв?
- Он дышит, ты видишь? Глаза у мертвецов обычно открыты, если человек не умер во сне или в бессознательном состоянии.
Джарик опустился на корточки возле человека.
- Он ранен. О… его нога вся в крови.
- Джарик. — Она боялась подойти и держалась на расстоянии нескольких шагов.
- Я думаю, он попал в ловушку для крупного зверя, и копье пронзило ему ногу. Это ужасная рана. Я не знаю, что делать, Торси…
- Дай мне посмотреть. О-о-о… Нам нужно остановить кровь. Но я не знаю, как. О, Джарик, почему мы так беспомощны? Он может умереть, мы должны спасти его.
Она опустилась на землю возле лежащего, оперевшись рукой. Рука соскользнула, и Торси, вскрикнув, упала. Джарик подхватил ее и поднял. Теперь они оба стояли на коленях, и Джарик увидел, что из руки Торси идет кровь. Он решил, что она порезалась о древко копья, и страх охватил его…
- Дай я посмотрю на руку, — сказал Сак. — Быстрее.
- Джарик, она даже не…
- Не называй меня так! — с яростью сказал Сак. — Он убивает. Я лечу. Ах, глупышка! Ты вовсе не поранилась, а просто поскользнулась и испачкалась в крови. Теперь дай мне посмотреть рану этого человека. Хмм… Видишь это растение? Не срывай его, вытяни с корнем. Поищи еще. Как найдешь, приноси. Иди, девочка, иди. Теперь… Хмм… — сказал Сак, приподнимая веки человека и заглядывая в его голубые глаза. — Шок… Он без сознания. Кровь замедлилась. Теперь нужно остановить ее. Рана вычищена.
Сак отрезал ножом Джарика шнур с копья, вырезал палку и быстро сделал жгут на ноге человека, крепко стянув его.
Торси задержалась в поисках, и Сак поторопил ее. Он взял растения, которые она принесла, стряхнул землю с корней, обрезал их, достал воду из мешка убитого Рока, промыл корни и тщательно вымыл руки. Затем он нарезал корни и тщательно растер их ладонями.
- Нужно сделать что-то вроде мази, — сказал Сак, накладывая мазь на рану человека. Кровь теперь текла слабой струйкой. Вскоре рана стала затягиваться. Корни сделали свое дело.
Торси замерла в удивлении.
- Ты… ты вылечил его!
- Пока нет. Запомни это растение. Оно очень полезно.
- Как… как оно называется?
- Я не знаю. Не задавай глупых вопросов. Этот жгут остановил кровь. Но его нужно постепенно ослаблять, чтобы кровь текла по телу. Запомни это.
- Зачем?
Он посмотрел на нее, этот деловой целитель по имени Сак, который ненавидел Джарика-убийцу, но делил с ним тело.
- Это очень важно. Я же сказал. Иначе его нога отомрет без поступления крови. Ему бы хорошо полежать здесь и довольно долго, но лучше переправить его в его деревню, к народу. Но для этого требуются по меньшей мере два человека с носилками. Дорога слишком узка, чтобы его мог нести один. Он очень слаб.
Сак прав, подумала Торси. Она сказала:
- Что… что…
- Нам нужно сделать носилки и нести его в деревню, либо один из нас останется здесь, с ним, а другой пойдет в деревню и приведет двоих с носилками. Можно дверь, рыбацкие сети, все, что угодно, лишь бы можно было использовать как носилки. — Он подал девушке амулет, который снял с пациента: голова оленя, очень искусно вырезанная из дерева.
Торси, нахмурившись, смотрела на целителя.
- О… Сак?
Сак Целитель взглянул на нее.
Человека звали Тудибахи или Тудибарк, как произнесли бы его имя в Ишрашпуле. Язык этих людей мало отличался от того языка, на котором говорили Торси и Джарик. Деревня, которую Джарик видел с воздуха, называлась Кранстрел — Черное Железо.
И Сак вошел с Тудибарком в деревню. Тудибарк был единственным охотником в этой деревне, где все жители ловили рыбу. Еще до того, как Тудибарк оправился, стало ясно, что Сак вылечил его, что Сак — великолепный целитель и спас Тудибарка. Несмотря на молодость, он был очень ценной личностью, и его с радостью встретили в деревне. Его и его женщину Торсию, как здесь ее называли.
После долгих наставлений о том, как нужно дальше лечить Тудибарка, и после того, как он отругал женщину, принесшую больного ребенка, Сак лег спать и спал очень долго. А когда он проснулся, он уже не был Саком и ничего не знал о ранах, о болезнях, о лечении.
11. Джарик-пришелец
Совершенно естественно, что Джарик стал помощником и учеником Тудибарка.
Торси стала работать в поле, сеять зерно, чистить рыбу, солить ее, плести и ремонтировать сети, собирать плоды в лесу.
Деревня Черное Железо, казалось, выросла вокруг огромного каменного столба высотой с девятилетнего мальчика и такого толстого, что ни один толстяк в деревне не мог сравниться с ним. Он весь искрился своими многочисленными гранями, как будто был нагрет до огромной температуры. Жители деревни, которые были почитателями его, говорили, что это не камень, а железо. Столб был очень тяжел и никогда не передвигался со своего места. Пришельцам сказали, что это на самом деле шар, но остальная часть его скрыта под землей. Над поверхностью земли было видно чуть больше полусферы.
К нему нельзя было прикасаться. Он служил алтарем. Четыре раза в год рыбак Блут, которого называли жрецом Железа, устраивал торжественные церемонии, и все люди собирались здесь. Остальное время года Блут рыбачил вместе со своими сыновьями на красной лодке с белыми веслами.
Этот столб — Камень Черного Железа — был не только алтарем, он был святилищем. Но никакого строения не было вокруг него. Не было идолов, не было икон.
Этот огромный кусок железа был весь в зазубринах, трещинах, причем некоторые очень глубокие. В самой вершине этого гигантского куска железа была большая впадина, где, как сказали Джарику, — а он не мог позволить здесь называть себя Саком — в камень всажен меч. Неизвестно, кто вонзил его туда и зачем оставил здесь.
Меч.
Он не был богом, этот меч, всаженный в черный камень деревни Черное Железо. Это был предмет любви, но не поклонения. Меч был целиком черен и сверкал ослепительным огнем от лезвия до рукояти. Это был дар, символ, оставленный богами.
Богами, да. Железными Лордами.
Жители деревни предупредили Джарика, чтобы тот не прикасался к мечу, который очаровал юношу с первого раза. Меч подарили деревне ее покровители — Железные Лорды.
- Чепуха, — сказал самонадеянный и высокомерный Джарик. — Кто же эти невидимые Железные Лорды, которые оставили меч в этом черном камне?
Боги. Железные Лорды входили в сонм богов земли.
Давным-давно Железные Лорды, а их было трое, пришли сюда, где потом возникла деревня Харнстарл. И в знак своей милости они оставили этот меч, который обеспечивает им защиту, ведь они живут в мире со времени Первого Появления.
Железные Лорды были очень могущественны.
- Посмотри на скалу. Там они оставили свидетельство своего могущества первым ста одиннадцати жителям деревни.
И Джарик пошел взглянуть. Он увидел громадную трещину на скале, похожую на свежий незаживший шрам на лице старика. Он не верил тому, что это возможно сделать, — но это сделано, значит, боги обладают необыкновенным могуществом. И долго высокомерный пришелец стоял молча.
Затем он повернулся к своей проводнице, которую звали Сифоам — Морская Пена — и которая очень интересовалась Джариком, который был Саком — Спасителем Тудибарка.
- И это сделали Железные Лорды?
- Да, Джарик.
- И они покровительствуют деревне?
- Да. Разве ты не видишь? У нас счастливая деревня. У нас все время царит мир, никогда не бывает голода. Мы живем хорошо, богато, дети наши здоровы. И всем этим мы обязаны Железным Лордам.
А в Ошинсайде, подумал он, не было таких защитников. Если бы они были, может быть, его деревня и жители не были бы уничтожены разбойниками.
- И они ничего не требует взамен?
- Что могут попросить боги? — И она махнула рукой в сторону горы, как бы говоря, что те, кто может сделать такое, не нуждаются ни в чем.
- Но разве кто-нибудь будет помогать просто так?
Она долго смотрела на него. Сифоам была достаточно сообразительна и не вспомнила, что он, будучи Саком, спас Тудибарка, не думая ни о каком вознаграждении. А кроме того, она очень уважала Джарика за его ум и даже не называла пришельцем — ведь она была очень заинтересована в нем.
- Так что же деревня делает для Железных Лордов, Сифоам?
Девушка ничего не ответила, а затем, не дождавшись свадебного подарка от Джарика, вышла замуж за другого юношу ее возраста.
Джарик получил ответ уже много времени спустя. Ему ответил Тудибарк, который уже начал ходить, хотя и хромал. То, чего требовали Железные Лорды от деревни, было примерно то же, чего требовала Леди Снежного Тумана от Ишрашпула. Они требовали от деревни юношу, самого сильного и здорового. И они, подобно Леди Снежного Тумана, получали его, но, в отличие от избранников северной леди, их избранники не возвращались никогда.
Однако, рассказывал Тудибарк Джарику, говорят, что, когда Железные Лорды пришли во второй раз через девятнадцать лет, голос одного из них был похож на голос того юноши, которого они взяли девятнадцать лет назад.
Джарик задумался.
Наконец он спросил:
- А когда они пришли во второй раз, они снова взяли юношу и не вернули его?
Да, они взяли. Это Тудибарк видел своими глазами. И Гантера Широкую Грудь после этого уже никто не видел. Но ведь один юноша за девятнадцать лет не такая уж высокая плата за вечную защиту и покровительство.
Но Джарик, который был настроен весьма воинственно, не согласился с этим.
- Вы дураки! — воскликнул юноша, который явился в деревню, имея славу великолепного целителя, и затем стал учеником и помощником охотника.
- Нет, нет, ты не понимаешь, ты же не из Харнстарла. Ведь они обладают огромным могуществом, и пожертвовать одного юношу за два десятилетия совсем небольшая плата за покровительство.
- А никто еще не пытался взять Черный Меч?
Тудибарк был крайне удивлен, но ответил своим ровным голосом с той же неторопливостью, которая иногда доводила вспыльчивого Джарика до бешенства.
- Нет, никто не пытался, — сказал Тудибарк и добавил: — У нас в деревне меч не нужен. Ни этот, ни какой другой!
А на следующий день Джарик, вечный пришелец, стоял возле черного камня и смотрел на горделиво возвышающийся меч.
- Я должен взять его, — сказал он, потому что он был молод, потому что в нем кипело нетерпение, жажда неизведанного, потому что он был пришелец.
Все вокруг него были ошарашены. А тот, кто каждый день ловил рыбу, а четыре раза в год был жрецом, пошатнулся, как от удара. Глаза его закатились…
- И не помышляй об этом, — сказали Джарику. — Это запрещено.
И Джарик сказал:
- Все вы дураки! — И пошел прочь.
Они перешептывались между собой, бросая подозрительные взгляды на него и его сестру Торси. И это случилось вскоре после того, как мать Сифоам объявила о помолвке своей дочери с другим.
Джарик не думал, что Железных Лордов трое. Конечно. Это Лорд Разрушения, Лорд Уничтожения и Лорд Ужаса. Джарик побоялся произнести эти страшные имена вслух.
В другой раз Джарик спросил, как выглядят Железные Лорды, которые нанесли шрам горе, забирают сыновей деревни и не возвращают их обратно, чьи имена такие ужасные.
Они огромные и закованы в черно-голубую броню, сверкающую, как чешуя змеи на солнце. Их лица скрыты железными масками под шлемами, и никто не видел их. И даже рук никто не видел, потому что на них железные перчатки. Люди без лиц, покрытые железом. Так одевался рыбак Блут четыре раза в год во время торжественных ритуалов.
- И когда они вернутся в следующий раз, эти люди без лиц, — сказал Джарик, — голос одного из них будет голосом того, кого они увели прошлый раз?
Народ деревни, сказали ему, об этом не говорит и не думает.
В Харнстарле все носили жемчуг, и Торси с большой радостью украсила свою одежду жемчужиной, которую нашла в реке. Эта жемчужина была превосходна, и все завидовали ей. Джарик тоже завидовал. Ему хотелось, чтобы он тоже обладал чем-нибудь, чему завидовали бы все. Он даже пытался научиться покидать свое тело с тем, чтобы появлялся Сак, который мог бы завоевать ему уважение и почет. Но ему это не удавалось. Такая трансформация была ему неподвластна и совершалась по абсолютно иным законам, которых он не мог постичь; в конце концов он решил, что Сак появляется в тот момент, когда ранена Торси, но не мог же он причинить боль своей сестре. И так он жил в Харнстарле, Черном Железе. Время от времени его мысли возвращались к Кидденсаку. Живи, Кидденсак, пока я не пришел за тобой!
Был ли счастлив Джарик?
Мало кто мог бы сказать об этом. Джарик хотел быть счастливым. Он старался. Он пытался вызвать интерес к себе своими парадоксальными суждениями и поступками. Но юношам это свойственно, и другим юношам это удавалось лучше. Джарик был недоволен тем, что ему приходилось быть другом и помощником ортодоксального Тудибарка. Джарик был весьма искусен в обращении с мечом, но здесь его искусство было ни к чему. Он был очарован Черным Мечом, но касаться его было запрещено, и даже Джарик в своей парадоксальности не решался нарушить это табу. Но здесь его не признавали, не считали первым и это его уязвляло, приносило страдания. Джарик много тренировался с мечом, копьями, топорами и щитами. Эти тренировки, столь необычные в Харнстарле, привлекали много зрителей. Естественно, среди них находились те, кто хотел бы научиться этому. В основном, это были юноши, и Джарик обучал их, ругаясь в душе, что Железные Лорда поставили эту деревню своим покровительством в такое положение, когда ее жителям не нужно было обращаться к оружию.
Он сопровождал Тудибарка в его охотничьих экспедициях, но твердо знал, что охотником он не будет. И все же он не знал, каково его будущее, кем он будет? Он не знал, чего же он ждет. Чего-то. Перемен. Он не забывал Кидденсака, не забывал мести за погибший Ошинсайд. Обнаружив, что Блут на церемонии действительно одевает костюм из железа, Джарик выведал имя мастера, который сделал его. Он пошел к этому человеку, Стаду Большая Рука. Это был огромный немолодой человек.
Они заключили сделку. Джарик обязался снабжать Стада мясом дважды в каждые десять дней и пообещал, что его сестра Торси будет стирать его одежду, так как жены у Стада не было, а с дочерью он был в плохих отношениях. И Стад начал долгую работу по изготовлению кольчуги для Джарика Пришельца, который считал, что кольчуга будет необходима ему, когда он встретится с Кидденсаком.
Джарик избегал встреч с Торси. Он боялся ее. Он не хотел лгать своей сестре. Однако она продолжала почитать его. Он не сближался с ней, и она почитала его на расстоянии.
Он страстно желал, чтобы пришли Железные Лорды и выбрали его. Но он и боялся этого. Он хотел оставаться Джариком. Не Ориксоном Джариком, не Стродесоном Джариком, не Джариком Изгнанником, не Джариком Пришельцем, а Джариком — личностью, человеком, которого все уважают и почитают. Был ли счастлив Джарик?
Конечно, нет. Он был несчастен. Но он тщательно скрывал это, и немногие догадывались о его состоянии. Он охотился, он работал, он тайно справлялся у Стада, как у него продвигается работа, он обучал юношей владению оружием, за что его критиковали. Говорили, что в деревне не нужно оружие. Только одни неприятности от этих пришельцев, от этого обучения. Его даже обсуждали на совете, как это было однажды в Ишрашпуле. Они ведь приняли в деревню не Джарика, а Сака. Где же он теперь? Джарик не умел лечить. Даже Торси знала больше, чем он. Она научила жителей распознавать и использовать кое-какие травы и корни, которые принесла с собой от матушки Килии. Джарик ничего такого не умел. И многие из тех, кто нуждался в медицинской помощи и обращался к Джарику, были разочарованы. И постепенно к нему перестали обращаться за медицинской помощью. Джарик-пришелец, который был выше любого жителя деревни и мускулистее сразу троих, ничего не смыслил в искусстве лечения.
Мы не знаем, сколько времени прожили Джарик и Торси в Харнстарле до того, как в их жизнь вошли бандиты, а затем Железные Лорды. Некоторые утверждают, что ткачи ткали этот отрезок жизни Джарика целый год. Но это маловероятно. Скорее всего времени прошло гораздо больше. В других рассказах утверждается, что прошли годы, а Торси даже сумела выйти замуж за жителя деревни, вдовца. Но в это мало верится. Так же, как и в то, что Джарик женился и что его жена умерла во время беременности. Вряд ли Джарик женился в Харнстарле. Но во всяком случае с этого периода никто точно уже не может назвать его возраст, следы которого навсегда потеряны в Харнстарле и никогда уже не будут обнаружены вновь. Возможно, его приключение с Ранденом и Лордом Керулином случилось в двадцать один год, как утверждают одни, а может, и в двадцать пять, как утверждают другие.
Итак, Торси и Джарик продолжали жить в этой деревне, и скорее всего прошло больше года. И за это время ни разу не появлялся Сак, и ни разу Джарик не покидал своего тела. Со временем он уже стал думать, что эта его способность навсегда утрачена, прошла вместе с юностью. Но он не жалел об этом.
Говорят, что на земле для каждого существа есть партнер, но мало кто находит его — большинство довольствуются тем, что ближе. Джарик был высок, силен и красив. Многие женщины призывно поглядывали на него, но для Джарика, казалось, не существовало сексуальной жизни. Но Алия сумела покорить его. Никто в этом не сомневался: Алия очень привлекала Джарика.
Ткачи все ткали.
Однажды Алия, Торси и Невра пошли в лес собирать плоды, пока они не стали добычей кабанов. И в тот же день и Джарик решил идти в лес, чтобы проверить ловушки, свои и Тудибарка, и… в общем, проверить ловушки…
Алия не встретила его в условленном месте. Джарик долго не ждал. Терпение не было в числе его добродетелей.
Он пошел и вскоре нашел следы трех девушек. Он пошел по следу. Но Алии так и не обнаружил. Зато он нашел Невру и Торси, свою сестру, которая не была сестрой. Они были в крови, они не двигались. След от них уходил в лес.
Сак не появился, так как в нем не было необходимости. Торси лежала на спине. Глаза ее были открыты, и Джарик увидел, как муха ползала у нее по щеке, а потом заползла в глаз. И Торси не моргнула. Второй раз в жизни Джарик испытал страшное потрясение, но он не поколебался в своем решении. Он знал, что делать. Какое-то жуткое спокойствие овладело им.
Он вернулся из леса в деревню, будучи не в своем уме. Лицо его было угрюмым. Вид его был ужасен, и жители деревни в страхе расступались перед ним. Он шел через деревушку рыбаков в самый центр ее и там остановился.
Глаза его были как стекло, как зимний лед. Но это длилось всего мгновение.
Никто никогда не притрагивался к Черному мечу Черного Камня деревни Черное Железо. В этом не было нужды. И хотя прошли столетия, этот сверкающий меч был предметом всеобщего поклонения.
Он был табу.
Никто из жителей деревни даже в голову не допускал мысль притронуться к Мечу.
Джарик-пришелец без колебания коснулся его. Нет. Он сделал большее. Он вырвал его из камня и взмахнул в воздухе.
Взмахнул острым, сверкающим, безжалостным мечом. Те, кто присутствовал при этом, женщины, дети, старики (мужчины были в море, проверяли сети), были поражены. Они столпились, остолбенели и только смотрели на него. Сам меч и ужасный вид Джарика удержали их от каких либо действий. Они отпрянули назад, расступились перед ним и жалкой толпой проводили его до опушки леса, не прекращая молить его о том, чтобы он вернул меч.
Но Джарик с длинным Черным Мечом Железных Лордов ушел прочь, и много-много глаз провожало его, пока он не скрылся в чаще леса.
И когда через день он нашел убийц Торси, троих бандитов, то они трое были ничто против него, который как безумный зверь-убийца бросился на них со своим ужасным Черным Мечом.
12. Черный Меч
Стоя среди трупов на маленькой поляне, Джарик повернулся к Алии.
Она прижалась к огромному стволу дерева, закрывая дрожащими руками рот, и задрожала еще сильнее, когда Джарик протянул ей руку. Кровь бандитов стекала с лезвия меча, как вода вытекает из горшка, покрытого глазурью. Она стекала с меча, как будто он не был открыт целые столетия всем ветрам и дождям, солнцу и снегу. Лезвие было совсем как новое, без единой зазубрины, хотя его удары во время боя приходились по металлическим обручам щитов.
Дрожа всем телом, как будто не влюбленный юноша, а зловещий демон ада приблизился и ней, девушка опустилась на землю и села, прислонившись спиной к стволу. Бедра ее были истерзаны и покрыты кровью. Слюна стекала из уголков ее рта, которого она не могла закрыть. Да, эти бандиты, которым не двигало ничего, кроме дикой хищной похоти, зверски надругались над ней, изувечили ее тело и душу. Они заплатили за это своими жизнями… но что Алии до этого?
Вонзив меч в пропитанный кровью мох, Джарик приблизился к ней. Ужас черными когтями охватил его, черным туманом окутал мозг.
Истерзанная, окровавленная, зверски изнасилованная Алия, казалось, была в шоке. Сак пробежал пальцами по ее содрогнувшемуся телу, постарался проникнуть разумом внутрь ее. Да, ее мозг тоже пострадал, она сошла с ума. Сак-целитель был бессилен что-либо сделать. Он поднялся. Слезы лились из его глаз. Он покинул это изувеченное тело, этот смертельно раненый мозг. На этот раз он должен сделать так, чтобы Джарик все знал. И затем Сак ушел, а тело Джарика без сознания опустилось на землю…
Теперь на поляне лежало пять тел: страдающая девушка, трупы ее мучителей и юноша без чувств.
Джарик проснулся. Он все знал. Он посмотрел на Алию, и слезы потекли из его глаз и смешались со слезами Сака, еще не успевшими высохнуть. Затем он взял себя в руки, обернулся, взял свой Черный Меч. Потом он снова повернулся к Алии и сделал то, что должен был сделать — он прикончил это несчастное страдающее животное.
И после этого он обезумел.
Он рубил трупы бандитов на куски. Их доспехи, щиты, оружие, руки, ноги, кости. Ничего не могло устоять перед сверкающей черной молнией меча, который оставался таким же острым, и ни одна зазубрина не появилась на его лезвии. Хотя он был вне себя, он заметил это, но не удивился. Этот меч сделали Железные Лорды, а они были боги.
Даже сумасшедший уважает такой меч, и Джарик взял меч и топор врага, чтобы выкопать могилу. Туда он положил тело той, которую любил или ему казалось, что любил.
Затем, потный, испачканный кровью, он стоял посреди поляны и смотрел. Безумный огонь сошел с его глаз, как сходит лед под весенним солнцем. И Джарик зарыдал. Но он был Джарик, человек оружия, и он взял трофеи. Он взял великолепный щит, которым восхищался, когда увидел его на руке одного из бандитов, лежавшим теперь здесь с отрубленной головой.
И с этим щитом Джарик вернулся в деревню.
Но пока он шел, ему пришло в голову, что эти трое из команды бандитов, которые приплыли на корабле. И он был прав. Они действительно напали на Харнстарл.
Их было примерно сорок, закованных в доспехи, вооруженных мечами, копьями, топорами и весьма искусно владеющих оружием. Век ветра, Век меча, Век волка обрушился на деревню.
В этой деревне жило гораздо больше людей, чем в Ошинсайде, но они были еще менее способны защищаться. Они могли только умирать. Те несколько, которых Джарик обучил владению оружием, встали в первые ряды и защищали остальных. Стад тоже сдерживал врагов, схватив в обе руки по железному брусу и размахивая ими, не подпуская никого к себе. Джарик увидел, как один из бандитов покатился по земле, сбитый ударом железной дубины. Затем другая дубина размозжила голову другому бандиту.
Но уже несколько жителей деревни валялись в крови. Копье воткнулось в спину девятилетнему мальчику. Люди кричали от страха, боли, предчувствия ужасного конца.
И тут из леса выскочил свирепый двуногий зверь. Грива желтых волос развевалась сзади. Бандиты не поняли, что он нападает на них, пока трое из них не упали под его ужасными ударами. У него был странный сверкающий черный меч, а щит его принадлежал одному из разведчиков, досланных впереди основной группы.
И он напал на целый отряд бандитов.
Он напал на них, выскочив из леса, как волк, бросившийся на лису, как опытный воин на мирных жителей деревни.
Отряд бандитов напал на деревню, а он один напал на отряд.
Черный Меч отрубил напрочь руку бандита и победно зазвенел, ударив о металлические кольца щита. И тут же бандит получил сильный удар ногой в живот и полетел на землю. Так Джарик освободил меч, застрявший в щите. Следующим ударом он разрубил чей-то меч, направленный ему в грудь, и бандит с искренним недоумением смотрел на обрубок стали длиной в три дюйма. Но ему не пришлось долго удивляться. Удар щитом сбил его с ног, а меч пронзил ему горло. Он умер еще до того, как понял это, а Джарик уже набросился на следующего. Меч, казалось, дрожал от возбуждения, получая жизнь в руках Джарика.
Полетела отрубленная рука, поливая все вокруг кровью. Рука все еще сжимала топор, обагренный кровью мирного рыбака. Бандиты падали один за другим, и вот уже все повернулись навстречу этому сумасшедшему врагу — одному человеку, который, казалось, окружил отряд. Он был высок, но совсем не гигант. Лед был в его глазах. Белые зубы сверкали в оскаленном рту, слюна блестела на подбородке. Кровь забрызгала его лицо, его могучие руки, быстрые ноги. В крови были даже его соломенные волосы, густыми волнами спускавшиеся на плечи и перетянутые простым кожаным шнуром. На нем был панцирь его второй жертвы, в руках кинжал третьей жертвы и щит пятой.
А теперь он удвоил и даже утроил этот ужасный счет, так как кровь, которая на нем, была кровью врагов.
Брошенный топор пролетел мимо, но задел его плечо, и теперь его кровь смешалась с кровью врагов. Но Джарик даже не заметил этого, не обернулся в сторону бросившего, он приканчивал очередного бандита.
Этот бесстрашный воин вселил мужество, воодушевил жителей деревни. Он, казалось, был послан им богами. И эти мирные жители присоединились к нему. Бандиты, ждавшие легких жертв и богатой добычи, были вынуждены принять настоящий бой. Один из учеников Джарика поразил мечом одного из бандитов прямо в лицо, и рот у того расширился до правого уха.
И затем появились они.
Каждый был в черных доспехах, сверкающих, как вода на солнце. Ноги их и руки, и тела были закованы в черно-голубой металл. Сверкающие доспехи закрывали их шеи и уши, и лица, на которых блестели металлические маски.
На этих масках были видны прямые щели для глаз, прямые выпуклости для носов и прямые щели для ртов, в которые не смог бы пройти даже палец.
И в глазных щелях этих сверкающих черно-голубых масок не было видно глаз. Ничто не указывало на то, что под этими масками скрывается живая плоть. Каждый из них имел такой же меч, каким Джарик сеял смерть: черный, блестящий, как вода или драгоценный камень, или как крылья ворона под дождем.
- Я Лорд Ужаса, — сказал один из них, так как все трое были неотличимы друг от друга. Он вытянул меч, и тот бандит, на которого он был направлен, мгновенно превратился в огненный факел, хотя стоял он шагах в восьми от Лорда Ужаса. Бандит издал два предсмертных крика, и от него ничего не осталось — ни одежды, ни оружия — все было поглощено огнем.
- Я Лорд Разрушения, — сказал второй, и голос его был гулким и металлическим. Он тоже вытянул меч, и второй бандит тоже превратился в столб пламени, такого жаркого, что окружавшие его товарищи бросились в разные стороны.
- Я Лорд Уничтожения, — сказал третий и тоже вытянул меч. На этот раз погиб не один, а сразу два бандита, охваченные ярко-желтым пламенем.
Битва продолжалась.
Битва прекратилась.
И рыбаки, и бандиты умолкли, глядя широко раскрытыми глазами на пришельцев. И вдруг один из бандитов опомнился и побежал. Копье его было тяжелым, и он бросил его, чтобы оно не мешало. За ним другой, третий… и вскоре все они кинулись бежать — те, кто мог. Все еще охваченный безумной яростью, Джарик преследовал их.
Бандиты бежали к берегу моря, где их ждал корабль. На носу корабля красовалась хищная голова птицы, глаза у которой были вырезаны в виде кругов, каждый величиной с человеческий кулак. Джарик, размахивая мечом, бежал за бандитами, пока не споткнулся и не упал. Но ни один из бандитов не остановился, чтобы прикончить его, того, кто убил многих их товарищей.
Когда Джарик пошел назад, он увидел племянника Тудибарка Берика, который лежал в крови. Джарик любил этого юношу. Стоя на коленях, он смотрел на него, и вдруг в голове все поплыло. Он застонал, покачнулся, выронил меч, опустил голову и… и склонился над раненым юношей. Он начал исследовать рану, хотя он был Сак Целитель и ему не нужно было ощупывать рану, чтобы понять, серьезна ли она.
Перепуганные жители деревни начали объяснять Железным Лордам, что это Сак — чудесный Целитель — и в то же время Джарик, свирепый убийца. А может быть, в темных глубинах его мозга скрывается кто-нибудь и третий. Но Железные Лорды так и не смогли узнать у жителей, как Джарик превращается в Сака.
Железные Лорды с мечами, убивающими пламенем, подошли к тому месту, где работал Сак.
- Торси! — крикнул Сак. — Приготовь сумку с лекарствами.
- Ты Сак Целитель?
Сак даже не взглянул на них, хотя их голос был подобен грому.
- Да.
- И ты взял Черный Меч и убивал бандитов?
Теперь Сак поднял глаза. Судорога отвращения прошла по его лицу. Он крикнул в ответ, хотя перед ним были Боги Земли.
- Нет!
Затем на его лицо вернулось выражение человека, занятого своим делом, и он продолжил лечение.
Железные Лорды переглянулись. Их маски повернулись друг к другу.
- Ты можешь не лечить его, целитель, — сказал один из них. — Мы заберем раненых и исцелим их. Ведь мы очень могущественны.
Послышались восклицания изумленных жителей деревни. Они испуганно отступали назад, а тела раненых взмывали в воздух и исчезали в направлении вершин гор, где, как утверждали, живут Железные Лорды.
А затем исчез Лорд Уничтожения. А может, это был Лорд Ужаса или Лорд Разрушения, кто знает? Ведь они были абсолютно одинаковы. Только что здесь стояли три сверкающие черно-голубые фигуры, и вот остались только две.
Эти братья-боги занялись лежащими на земле бандитами. И мертвые, и просто раненые сгорали в ярком пламени, когда на них направлялось острие меча. Оставили только одного мертвого.
- Не трогайте его, — сказали Железные Лорды, и жители деревни не смели ослушаться.
От остальных бандитов не осталось ничего, кроме кучек пепла да горьковатого запаха дыма. А раненые жители деревня в это время неслись к вершинам гор. Они были уже только черными точками в воздухе, и вот они скрылись из виду.
А затем исчезли и Железные Лорды.
Глядя им вслед, Сак попытался приподняться, но затем пошатнулся, упал на колени и потерял сознание.
Дважды за последние десять минут жители деревни испытали потрясение и стояли как статуи с остановившимися глазами. Лишь спустя долгое время к ним вернулась жизнь, и они зашевелились.
13. Железные Лорды
К обеденному времени Железные Лорды вернулись в Харнстарл с исцеленными ранеными. Жители деревни со слезами радости встретили их.
- Теперь им нужно дать покой. Хотя они исцелены, их разум и тело испытали потрясение, от которого им нужно оправиться, — сказал один из богов.
Жители рыбацкой деревни попадали на колени. Они благодарили богов за милость. Но были среди них и те, чьих родственников не могли исцелить даже боги, ибо и они бессильны против смерти.
Железные Лорды посмотрели на Джарика, который был уже вымыт и переодет в чистую одежду, не испачканную кровью. Руки его были перевязаны бинтами.
- Целитель, — сказал Железный Лорд.
- Я не Сак, мое имя Джарик, который был Стродесоном Джариком.
- А, — сказал Железный Лорд, как бы про себя, — раз исцелять ему не надо, он вернулся в свою основную сущность.
Его братья Боги кивнули, только они поняли слова своего брата.
- Значит, это ты, Стродесон Джарик, осмелился взять Черный Меч Железных Лордов?
Джарик посмотрел им в глаза, хотя не мог видеть их в щелях железных масок.
- Это я. — Меч висел у него на поясе, и никто из жителей деревни не знал, как поступить с Джариком и мечом.
- Железные Лорды опоздали прийти на помощь жителям деревни, которые ждали их защиты. Если бы я не взял меч, то к вашему приходу все были бы мертвы.
- Мы не могли узнать об опасности, пока меч не был в деревне, — прозвучал гулкий металлический голос. — Мы появились сразу же, как только меч появился в деревне и послал ваш сигнал.
Воцарилась тишина. Джарик смотрел. Его левая рука поглаживала рукоять меча. Теперь он знал, что это было не просто железо, по он не знал, что же это.
- Меч… сообщает вам?
Три железные маски кивнули.
Снова тишина, густая, напряженная. Что-то грозное повисло в воздухе.
И тут ее разорвал пронзительный женский крик:
- Ты! А-а-а-а-а! Ты! Если бы ты, Джарик, не взял меч, мой муж был бы жив!
Снова тишина… и еще крик… и еще… и вскоре послышалась буря голосов.
- Погибли наши мужья, братья, дети… А этот Джарик все еще жив! — Женщины разразились рыданиями, попадали на колени в отчаянии.
Джарик ощущал всеобщее негодование. Он побледнел так, что его светлые брови совсем исчезли. И он обратился к ним, к мирным жителям.
- Люди! Позвольте мне рассказать, что я нашел в лесу!
И когда он рассказал, снова послышались рыдания. Ведь все были уверены, что девушки, находясь в лесу, не пострадали, что им повезло. И слезы текли по щекам Джарика.
- Теперь вы поймаете, почему я взял меч! Я обезумел! Я взял его, чтобы мстить за вас… за нас!
И снова наступила тишина. Все глаза смотрели на Джарика и совсем не дружелюбно. Он чувствовал эти взгляды, тяжесть их давила на него. Он не стал героем. Он оставался пришельцем, и теперь его ненавидели. Он ощущал их гнев и чувствовал свою вину. Да, они были правы. Если бы он не взял Черный Меч, Железные Лорды пришли бы вовремя на защиту. И в этом случае в деревне было бы только трое погибших: Торси, Невра и Алия. А может, только двое. Он почувствовал еще большую вину, вспомнив о том, как из милосердия убил Алию. Да, было бы только двое погибших. А если бы он бросился бы сразу за этими тремя бандитами и не возвращался бы в деревню за Черным Мечом, может быть, он убил бы их троих до того, как они изнасиловали Алию, и она осталась бы в своем уме.
Джарик содрогнулся под тяжестью этих предположений. Огромный, могучий пришелец с сильными руками как будто съежился под взглядами жителей деревни и невидимых глаз Железных Лордов. Он чувствовал, что внушает им всем отвращение.
Значит, он сам отдал Алию на поругание, а затем и убил ее? И он же был причиной гибели этих пятерых жителей деревни…
И Джарик взмолился:
- Лорды… Железные Лорды… Я прощу вас, заберите этот меч… и мое имя… позвольте мне быть только Саком… Только Саком… Чтобы жить здесь и лечить этих добрых людей..
- Джарик.
Это сказал один из Железных Лордов, Бог Земли, Джарик не знал, кто из них сказал это. Все они были абсолютно одинаковы — высокие, могучие, закованные в доспехи… И маски их были одинаковы. Один из Богов Земли заговорил с Джариком, но он не знал, кто именно.
- Стродесон Джарик, — снова сказал Бог. — Почему ты вернулся сюда за мечом, который столько лет торчал здесь в неприкосновенности?
- Я… я не знаю, — пробормотал Джарик. — Это просто пришло в мой мозг. Мне показалось, что я должен сделать так. Я не знал, что я делаю.
Маски переглянулись. Теперь задал вопрос другой:
- Стродесон Джарик, ты действительно гнался за ними один и один убил всех троих?
- Да, Лорд, это так.
- Ты один напал на троих воинов и один победил их?
- Это так, Лорд.
- Да. Это правда.
Маски снова переглянулись и повернулись к Джарику. Один из них спросил:
- А сколько врагов ты убил здесь, Джарик?
Об этом трудно было сказать с уверенностью. Джарик напал на врагов, как сумасшедший, и он не думал о том, кого он убивает. Во всяком случае, с самого начала он прикончил троих, да и потом не менее, чем шесть врагов пали под его ударами, правда, трудно было сказать, все ли они убиты. Но теперь это уже не имело значения: все они отправились к Темному Брату. Сегодня у него, в его темном царстве, будет большая компания. Но будет ли он доволен этой компанией убийц и грабителей?
Заговорил Железный Лорд.
- Ты многое сделал для деревни, Джарик. Во-первых, ты спас жизнь нашего слуги Тудибарка. Разве можно забыть такое?
Джарик подумал: откуда они знают об этом? И остальные жители думали о том же, хотя они знали, что ответа не получат никогда. Это ведь были Боги. Боги на Земле.
- Ты отомстил за надругательство и смерть трех девушек деревни. Как это можно забыть?
Внушающие трепет железные маски повернулись к жителям деревни, как бы стремясь проникнуть взором в разум и душу каждого.
- Ты сегодня снова спас деревню и многих ее жителей, напав на бандитов. И ты был один. И ты получил всего одну рану. Мы оставляем ее незалеченной. Ведь ты заслужил свой шрам, Стродесон Джарик, который Сак!
И в напряженную тишину ворвался женский голос:
- Нет! — И все повернулись к ней в изумлении. — Нет!
Мать убитого сына кричала:
- Нет! Деревня ничем не обязана ему! Все здесь было спокойно и мирно, пока не пришел он! Он принес нам ужасы войны! И сегодня он спас нас только от того, что принес сам.
- Женщина Ашия, мы понимаем твое горе и скорбь по погибшему сыну Яшу. — Это заговорил Железный Лорд, и все удивились тому, что он знает имя женщины и имя ее сына. — Мы можем разгневаться, ведь ты сказала нет Железным Лордам, оспорила их слова. Если бы мы не пришли сегодня, Джарик погиб бы, защищая вас всех и тебя тоже! Мозги работают лучше, когда уши раскрыты, а рот закрыт! — И железные маски отвернулись от женщины. — Теперь молчите и ждите! Все! Железные Лорды будут совещаться.
И Железные Лорды собрались в кружок — три совершенно одинаковые фигуры в железных сверкающих доспехах. Джарик и деревня хранили молчание. Слышался только шепот Лордов, но невозможно было разобрать ни единого слова.
Через некоторое время один из них отделился от остальных и подошел к трупу бандита, который все еще не был сожжен. Шея бандита была наполовину разрублена, так что голова его лежала под невообразимом углом по отношению к туловищу в луже крови. Железный Лорд склонился над ним, и Джарик увидел, что его сверкающие доспехи свободно изгибаются при малейшем движении, как змеиная шкура. Железный Лорд выпрямился и, взяв что-то с тела бандита, подошел к своим братьям. Снова они стали совещаться. Джарик, не спускавший с них глаз, заметил, что Лорд принес расшитый янтарем кожаный кошелек. И вот после короткого совещания один из них повернулся. Все слушали Железного Лорда.
- Теперь мы знаем все от этого убитого бандита. У этих людей было средство уничтожить способность меча вызывать нас.
И он показал на короткое мгновение кожаный кошелек.
- Меч не смог бы вызвать нас, даже если бы он был в деревне. Теперь вы видите, жители деревни, что тот, кого вы приняли, кто лучше всех владеет оружием, спас деревню, а не предал ее.
Повисла тишина, а затем среди жителей началось перешептывание, и вот один из них, тот, кто первым пришел на помощь Джарику в бою, подошел к нему со словами извинения. А затем подошел Стад, огромный кузнец, и положил свою могучую руку на плечо Джарика. Потом подошел Тудибарк и встал рядом.
Джарик смотрел на Железных Лордов, которые в свою очередь смотрели на жителей Харнстарла. И Джарик выпрямился и поправил Черный Меч у себя на поясе.
Один из Железных Лордов вынул из ножен свой собственный меч, черный, сверкающий, полностью подобный тому, что висел на поясе Джарика, подошел к Черному камню и вложил меч в нишу так, чтобы из камня торчала его рукоять. И затем он повернулся к жителям деревни.
- Этот меч мой собственный. Он никогда не предаст вас. Верьте ему. Верьте в нас, верьте в могущество Железных Лордов.
И затем маски со щелями, в которых не было видно глаз, повернулись к Джарику.
- Джарик! Железные Лорды посовещались и приняли решение. Нет. Мы отклоняем твою просьбу. Ты не останешься здесь как целитель. У тебя другая судьба. Ты поедешь с Железными Лордами, Джарик-пришелец.
Джарик смотрел на них и чувствовал страх. Но этот страх не подавил его, напротив, придал ему мужества.
- Тех, кто уходит с вами, Железные Лорды, никто больше никогда не видит, — сказал Джарик, тщательно подбирая слова, чтобы не оскорбить богов. — У меня нет желания идти с Железными Лордами.
Легкий шум изумления пробежал среди жителей. Железные Лорды просто смотрели. Они изредка переглядывались между собой. Какие чувства скрывают эти Железные Маски? Наконец один из них поднял руку в железной перчатке, требуя тишины. И тишина наступила.
- Джарик вернется в деревню завтра утром. — Этот металлический голос гулко прозвучал над деревней, и все могли слышать его.
Снова послышались перешептывания. Но не сразу, а спустя некоторое время, когда прошел первый шок. Люди деревни были ошарашены тем, что Джарик осмелился бросить вызов богам своим непослушанием, и боги поспешили громогласно, чтобы все слышали, успокоить Джарика…
Рука в металлической перчатке вытянулась вперед:
- Идем, Стродесон Джарик. Ты нужен Железным Лордам.
- Нужен!
- Нужен! Джарик нужен Железным Лордам!
- Он сказал, что Джарик им нужен!
И те, кто пренебрежительно называл Джарика пришельцем, теперь с благоговейным трепетом смотрели на него, а Джарик не мог отвести глаз от Лордов.
Один из них величественно приблизился к нему, и Джарик увидел, что он всего лишь ненамного выше его, и это обстоятельство несколько успокоило его, хотя он не знал, хорошо это или плохо. Но это мало заботило Джарика.
Торси…
Торси ушла, ушла. Ушла с Барренсерком и Стахом, и Алией, и Ориксоном, и Танаме. Ушла с Ошинсайдом и… и со всем тем, что я был раньше, что теперь превратилось в ничто!
Стоя перед ним, Железный Лорд снял свою огромную перчатку. Она состояла из прямоугольных металлических пластинок, нашитых на мягкую кожу. Но под перчаткой оказалась не рука, а вторая перчатка, полностью походившая на большую мужскую руку. Она была сделана из того же странного материала, серебряного и в то же время темного цвета, сверкающего так же, как черные доспехи. Изумленный Джарик решил, что это ткань из металла, из туго сплетенных металлических нитей.
Эта серебряная рука протянулась к нему ладонью вверх.
- Ты в безопасности, Джарик. Идем. Твою руку, Стродесон Джарик!
Джарик посмотрел на протянутую приглашающую руку. Проводник, подумал он. И вспомнил другого проводника, который вел его в другую реальность, а затем — в Харнстарл.
«Нет, — подумал он. — Это совсем другой. Тот был Проводник, а этот проводник».
Проводник…
Проводник… Торси… Алия… Боги, мир, распавшийся на куски. Все другое. В своем ли я уме? Как это может быть? Боги, настоящие Боги! И они здесь! Я тоже здесь, бедный пришелец Джарик. И если я приму эту серебряную руку, то все станет другим и никогда не будет прежним. Но разве было что-нибудь хорошее у меня, Джарика? Я не могу припомнить ни счастья, ни радости в моей прежней жизни.
И мне… мне! Протянута рука Бога Земли!
Не без сомнения и страхов Джарик принял руку Железного Лорда.
Серебряная перчатка была металлической и очень холодной…
14. Крепость Железных Лордов
Джарик покачнулся. Переход был головокружительным. Только что он был в деревне, окруженный жителями. Затем он принял руку в странной перчатке, поданную Железным Лордом. Тотчас же все завибрировало, перед глазами закружились огненные колесики. И он по ощущению тошноты понял, что он летит. Действительно летит, не покидая своего тела, как это было с другим его Проводником. И затем мягкий удар, и под ногами его появилось что-то твердое.
Он покачнулся.
Слегка дрожа, он выпустил руку Железного Лорда и прижал ее к животу. Джарик осмотрелся. Глаза его были широко раскрыты от изумления. Рот его тоже был открыт, но Джарик забыл о нем.
- Где…
- Мы в горах. Это наша крепость, Стродесон Джарик.
- В горах…
Да, они были в горах, боги перенесли его в те самые горы, которые устрашающе высились над деревней и всей окружавшей землей. Он был перенесен в эти горы, он находился в крепости богов Земли. Джарик с трепетом осматривался вокруг себя.
Огромный холл не были ни круглым, ни квадратным, ни прямоугольным. Стены его закруглялись и снова распрямлялись. В холле был только один угол. И эти стены были сделаны из дикого камня, из которого сделано почти все в деревне. Джарик вспомнил огромный шрам на теле горы, вспомнил огненные факелы, в которые превращались бандиты, и понял, что Лорды действительно обладают огромным могуществом.
И эту грозную крепость они сами сделали в толще гор. Внутренность крепости поражала не только размерами, но в элегантностью отделки.
Здесь были богатые украшения в роскошная мебель, а ковры такие красивые, каких сын Орика, а затем Строда никогда не видал. Джарик никогда не видел ни барона, ни короля, ни бога. А теперь он был в крепости сразу трех богов, куда они пригласили его! Ни у одного короля не могло быть такого прекрасного дворца.
Джарик был потрясен, охвачен трепетом. И это он, который всю свою жизнь мечтал только о мести, который всю жизнь был только пришельцем, гордым, независимым, думающим только о себе и отрицающим все. Пришельцем, который не мог себе позволить быть потрясенным, показать, что он охвачен трепетом.
И теперь он был потрясен и охвачен трепетом.
Кресла и диваны были сделаны из темного дерева и инкрустированы деревом более светлого оттенка. Везде были раскиданы подушки — и на коврах, и на диванах. На настенных коврах и гобеленах были вышиты узоры непередаваемых цветов: солнечно-желтый и голубой, как небо в июне, декабре и августе — ибо цвет неба в каждом месяце разный. Красный — как будто покрытый прозрачной дымкой тумана — и такой темный, как трава весною, как цвет моря, лазурный… И молочный серо-белый цвет первого снега… Цвет серебра и цвет бронзы… А двух цветов он даже не мог назвать — это были красный и голубой вместе — один более голубой, а в другом больше красного цвета старого шерри-бренди при свете лампы.
Джарик изумлялся и чувствовал себя совсем ничтожным. В одном доме он видел три подушки и считал, что это предел роскоши и великолепия. Дальняя стена холла была закрыта прекрасным гобеленом, расшитым серебряными нитями так, что казалось, что он пронизан лучами солнца.
В крепости, в самом сердце гор, воздух был сладкий: ни холодный, ни горячий, ни сухой, ни влажный.
Они стояли на балконе или галерее. Он и три бога, покрытые с головы до ног серебристым металлом, который был тверже и эластичней любого известного ему металла. Галерея проходила по двум стенам холла. Из нее вели две двери. Нет, три. Пол, покрытый роскошными коврами, лежал далеко внизу, около двенадцати или тринадцати футов. Примерно на таком же расстоянии сверху высился потолок — тоже каменный, но не отшлифованный до зеркального блеска, а оставленный в натуральном состоянии.
В холле были люди. Да, внизу он мог видеть мужчин и женщин!
Джарик смотрел на них, и тело его трепетало, и кровь кипела в нем.
Он пригляделся и увидел, что там нет мужчин — только девушки и женщины. Их нежные фигуры сверкали драгоценностями. Насколько он мог видеть, драгоценные камни, янтарь, жемчуг составляли их единственную одежду. Он заметил также, что у них были волосы и глаза, как у него самого. Правда, они были бледнее, чем у него, Стродесона Джарика, который всю жизнь провел на солнце и ветре, и кожа его стала темнее. Возраст их был от одиннадцати лет до… кто мог сказать? Там были и молодые девушки, почти девочки, и старые ведьмы больше тридцати лет. С отвисшими животами и грудями, с распухшими ногами, с грубой морщинистой кожей. Тела их были сгорблены от тяжелой работы, глаза слезились от долгого пребывания на кухне у дымного очага. И никто из них не смотрел на Джарика, который стоял наверху.
Работают ли они, эти женщины, подумал Джарик. И рожают ли они детей? Почему внизу нет ни одного ребенка мужского пола?
- Наши слуги, — сказал один из Железных Лордов, который был богом. — Они служат нам во всем. Мы боги, и у нас нет семей. Здесь живем только мы трое и наши слуги. Что еще нужно мужчине… или богу?
Джарик думал, что он не сможет оторваться от созерцания женщин внизу, но при этих словах он взглянул на маску со щелями вместо глаз.
- Я! — Он ударил себя в грудь. — Я хочу больше и я буду иметь. Я, которого звали Ориксоном и Стродесоном, и тем не менее я ничей сын. Я хочу большего. Железные Лорды! Мне нужно место, где я мог бы жить, которому мог бы служить! Мне нужен народ, который я мог бы назвать своим! И мне нужна месть… я жажду мести!
Железные маски кивнули.
- Да, он будет иметь все, что захочет, — тихо проговорил один из лордов.
- И… я хочу знать, почему вы, все трое, солгали народу Харнстарла относительно меня. — Джарик старался говорить очень осторожно и почтительно, ведь он знал, где находится.
Они стояли, глядя на него, хотя глаз их он и не мог видеть в щелях металлических масок. Один из них спросил, что же он имеет в виду, говоря это.
Да, один из них, так как Джарик не мог различать их ни по голосу, ни по внешнему виду. Он даже не знал, который из них подал ему руку, приглашая в это невероятное путешествие.
- Вы оказали, что хотя я и взял меч, не это послужило причиной несчастья, обрушившегося на деревню. Вы сказали, что у бандитов было средство заставить замолчать меч. Но это неправда, так как я видал, что вы взяли у бандитов только мешочек, в котором были кремень и кресало. А кроме того, когда я подбегал к деревне, меч словно ожил в моей руке. И потом уже появились вы, как бы получив сигнал от него. Значит, если бы я не взял меч, и он остался бы в деревне, Лорды пришли бы на помощь гораздо раньше.
- Ты очень мудр, — прозвучал гулкий металлический голос Железного Лорда. — Да. Мы солгали ради твоей пользы, Джарик. Чтобы ты не чувствовал себя виновным и не терзался бы угрызениями совести. И чтобы жители деревни считали тебя своим спасителем.
- Тогда… — Джарик замолчал, так как ему было больно говорить это, — тогда жители были убиты потому, что я взял меч.
- Если бы меч был в деревне, Стродесон Джарик, он подал бы сигнал при первых признаках опасности.
И затем Джарик, который не хотел знать правды, но не мог не знать ее, сказал:
- Значит, жители деревни были убиты потому, что я взял меч?
- Да.
Джарик принял этот удар. Губы его сжались. Он сразу намного постарел.
- Почему? — громко спросил Джарик. Яростными глазами он смотрел на эти ничего не выражающие маски. — Почему я взял его? Никто не прикасался к мечу много лет. Кто вселил в мою голову эту мысль?
- Ты знаешь сам, — сказал левый из богов.
- Ты же знаешь сам, Джарик. Расскажи нам о себе.
Джарик посмотрел вниз.
- Мы пойдем вниз и сядем, — сказал Железный Лорд. Неужели в его голосе послышалась усталость? — Может, этот человек, в котором две личности, захочет вина или зля?
Они прошли по галерее и дошли до странной лестницы, ступени которой были как бы подвешены в воздухе. Джарику вовсе не понравилась эта лестница и пространство между ступенями, но он отважно стал спускаться. Женщины смотрели на своих господ и на юношу. Все глаза были голубыми или голубовато-серыми. Но у одной женщины с худощавым лицом, но полными грудями и бедрами, глаза были того самого незнакомого Джарику цвета — голубого с примесью красного. Капли красного цвета на голубом фоне.
Желто-зеленые ковры расстилались у него под ногами, лаская своей мягкостью его ступни. Он видал, как женщины смотрят на его мускулистые обнаженные икры. Они не вставали, когда мимо проходили Железные Лорды и их гость. Все смотрели на них. На своих господ и Джарика.
- Садись, Джарик-Сак.
Стройная девушка проворно вскочила с места, на которое указал Железный Лорд. На сиденье кресла лежала голубая подушка, а на спинку была накинута алая ткань.
Джарик колебался. Двое из Железных Лордов сели на диван, где могли бы сесть четверо. Затем сел третий бог, и только тогда уселся их гость. Он был изумлен мягкостью кресла. А кроме того, он почувствовал тепло подушки, на которой только что сидела девушка, которая села теперь на ковер рядом с Железными Лордами.
- Я хотел попросить тебя рассказать о себе, Джарик-Сак. Дое, принеси вина…
Девушка вскочила и умчалась. Железный Лорд махнул рукой, и с ней побежала вторая девушка.
Джарик проглотил слюну. Рот его пересох. Но не от того, что он ждал вина, а от того, что взгляд его был прикован к этим юным, гибким, прекрасным телам. На одной был только поясок из круглых жемчужин. Спереди с пояска свисал кусочек ткани, расшитый драгоценными камнями. На второй девушке одежды было нисколько не больше. Их одежда была предназначена для взглядов мужчин, вернее, богов.
Джарик привык видеть женщин в длинных туниках, а зимой они были и вовсе закутаны с головы до ног. Он и не предполагал, что женщины могут выглядеть так соблазнительно. Он понятия не имея об этом новом для себя мире И теперь он познал, что такое эротика. Он снова глотнул слюну. И где? В крепости Богов Земли!
- Ты знаешь своих родителей?
Джарик посмотрел на говорящего. Он сидел один в кресле.
- Нет, Лорд. Должно быть, я не сын Орика из Ошинсайда. Лорд… может, ты скажешь мне, кто из вас кто? А то ведь маски абсолютно одинаковы…
- Никто не может увидеть лицо бога и остаться живым, — ответил один из них.
- По моему, нет необходимости, — сказал тот, что сидел слева на большом диване, — путать этого юношу.
- Я Лорд Уничтожения, — сказал бог, сидящий в желтом кресле.
- Я Лорд Разрушения, — сказал бог, сидящий в левой части дивана.
Третий Лорд, хотя Джарик выжидательно смотрел на него, ничего не ответил.
- Незачем говорить то, что очевидно, — сказал Лорд Уничтожения со своего желтого кресла.
- И спрашивать об очевидном тоже, — заметил Лорд Разрушения.
- Я задал тебе вопрос, Стродесон Джарик-Сак, — напомнил Лорд Уничтожения.
Джарик начал говорить. Принесли вино. Он отпил и был изумлен его прекрасным вкусом. Он рассказал богам историю своей жизни так, как она представлялась ему. Лорды слушали молча и даже не пили вино. Джарик рассказывал и думал, пьют ли боги вообще. Спят ли они? Снимают ли когда-нибудь свои маски? Доспехи? Потеют ли?
И он рассказывая о себе то, что знал или думал, что знал.
О них же он не знал ничего, кроме того, что они очень странные, загадочные. Он не видел у них ни кожи, ни волос. Но зато они обладают могуществом. И хотя их маски и доспехи были абсолютно одинаковы, голоса их, гулкие и металлические, немного отличались.
- Ты из той же деревни, что и бандиты, Джарик, — сказал Лорд Уничтожения. — Это огромный остров, который называется Локуста. Ты должен знать это.
- Нет! — в ярости крикнул Джарик, забыв, что спорит с богом. Это слово вырвалось у него помимо его воли.
- Нет! Они убийцы! Они убили моих родителей и мою сестру!
- И Ишрашпул, и Харнстарл находятся на острове Локуста. Но они не считают себя частью этой страны. Ты тоже можешь не считать себя локустанцем.
Лорд Уничтожения сказал:
- Твои приемные родители тебя, должно быть, нашли, Джарик. Возможно, тебя выкинули по каким-то причинам. Может, ты был болен. А может, твои родители не могли прокормить тебя.
- А может потому, что он мальчик, — сказал Лорд Ужаса с правого края дивана. Тот, который не хотел говорить очевидное после того, как его братья назвали себя.
Джарик удивился, посмотрел вопросительно. Но ответа не получил. Никто не пожелал объяснить ему замечание. Он задумался. Он знал селения, где избавлялись от детей женского пола. Но… покинуть мальчика? И это среди людей-воинов, таких, как локустанцы?
Лорд Уничтожения сказал:
- Мы, конечно, понимаем, что это нисколько не уменьшает твоего горя и твоей жажды мести, Джарик-Сак. А что ты знаешь об убийцах твоих родителей?
- Мы называли свои деревню Ошинсайд, в баронстве Оактри. Локустанцы зовут ее Акхария. Что я помню? То, что главного среди бандитов звали Кидденсак. А корабль назывался «Испарела» — Снежная Леди.
- А, — сказал Лорд Разрушения.
- Да, — вступил Лорд Уничтожения. — Именно об этом мы и хотим поговорить с тобой, Джарик. Скажи нам, люди, которые вытащили тебя из воды — локустанцы — говорили ли они когда-нибудь об Элии Испаранана — Леди Снежного Тумана?
- Да, — ответил Джарик. — Леди Снежного Тумана даже приходила в Ишрашпул, когда я жил там.
- А, — сказал Лорд Ужаса. И Джарик теперь был уверен, что это голос старика. — Расскажи нам об этом.
Джарик подумал, что ему удалось распознать возраст и уловить возбуждение в этом гулком голосе, доносившемся из-под металлической маски.
И он рассказал все, что говорили ему о Леди Снежного Тумана, богине Ишрашпула и близлежащих селений. Он рассказал, зачем она приходит к людям и что делает. Он рассказал, как она выбрала Братиса и он после этого стал кумиром всех девушек и как приобрел отменное здоровье. И так было со всеми, кого выбирала она.
Сверкающие черно-голубые маски кивали. Джарик не был уварен, но ему показалось, что они разочарованы, что он своими глазами не видел Леди Снежного Тумана. И Лорд Уничтожения заговорил, слегка наклонившись вперед:
- Мы не можем сказать тебе, что она делает со своими избранниками, смертный. Потому что это ужасно, отвратительно. Чудовищно. Леди Снежного Тумана — настоящий дьявол, Джарик. Она хочет превратить мир людей в… во что-то ужасное.
Джарик смотрел и слушал. Он слышал о людях-зверях, но сам не встречался с такими. Говорили, что это забавляются боги. Может, это и правда! Может, в Ишрашпуле богиня — дьявол!
- Может, она и послала этих бандитов, чтобы бросить нам вызов, — продолжал Лорд Уничтожения. — Она хотела, чтобы ее приспешники убили жителей деревни, которая находится под нашим покровительством.
- Дьявол! — тихо прошептал Лорд Ужаса, и в голосе его звучал ужас.
Надеясь, что Лорды не заметили его замешательства, Джарик изобразил удивление на лице.
- Вы же могущественны, Лорды, почему же вы не захватите ее и не убьете?
- А, — сказал Лорд Ужаса и откинулся назад.
- Боги не могут убивать богов, — сказал Лорд Уничтожения. — Таков закон Вселенной. А кроме того, она много лет назад сотворила могущественное заклинание, которое держит нас здесь. Сама она живет в горах в другой части Локусты. Мы не можем покинуть эти горы, чтобы распространить свое могущество на другие территории. Могущество богов убывает пропорционально расстоянию от того места, где они находятся. А теперь она даже посылает приспешников против тех, кого мы защищаем! — Рука сжалась в кулак, голова в маске горестно покачнулась, как бы в бессильном гневе. Бог!
Джарик смотрел и безмерно удивлялся:
Бог! Бог в отчаянии!
- Она колдунья?
- Она богиня.
- Как и вы?
- Как и мы. И бывает, что боги просят помощи простых смертных, Джарик.
Джарик об этом не слышал, но кивнул и продолжил слушать.
Железные Лорды сказали, что он нужен им. Теперь они должны сказать ему, зачем.
Но все было просто. Они хотели, чтобы Джарик убил леди Снежного Тумана.
- Убить? Богиню?
- Как только ты проникнешь в горы Локусты, которые называются Клоудпик — Облачные Вершины, меч сам поведет тебя к ней…
- Этот…
- Да. Этот меч. Наш меч.
Джарик коснулся рукояти чудесного Черного меча, который взял.
- И он тоже извергает огонь, как и ваши мечи?
- Нет. Это не могущество меча. Это наше могущество, Джарик.
- Лорды! Как ее можно убить? Богиню? Я только м… человек. — Он чуть не сказал «мальчик». Да, скоро наступит момент, когда, несмотря на его молодость, он будет важным человеком, ведь в нем нуждаются боги. Как он может теперь называть себя мальчиком?
- Ты должен рассказать ей свою историю. Она захочет проверить тебя — на тебе есть какие-нибудь родимые пятна, по которым тебя можно узнать, отличить от других?
«Я сам отличаюсь от других», — подумал Джарик, но не сказал этого.
- Нет, Лорд. Насколько я знаю, никаких пятен на мне нет.
- Что-то должно быть, по чему она тебя узнает, — сказал Лорд Уничтожения. — Она знает твоих родителей. Джарик. Мы убеждены, что по ее приказу тебя бросили, чтобы ты умер.
- Я? По приказу Леди Снежного Тумана? Я?
- Да. — Маска Лорда Уничтожения кивнула. — Это ее планы, Джарик. Возможно, она предвидела, что придет время, когда ты захочешь положить конец ее дьявольскому правлению.
- Она предвидела, что ты придешь мстить за все человечество, — сказал Лорд Разрушения.
И Джарик почувствовал свою значимость. Ткачи, оказывается, переплели его судьбу с судьбами богов.
- Карахшисар много знает, — сказал, вздохнув, Лорд Уничтожения. — И о прошлом, и о будущем.
Джарик, нахмурившись, переспросил:
- Карахшисар?
- Это ее имя.
- Что оно означает?
- Просто имя. Оно ничего не означает. А что означает для тебя имя Эскешехир?
- Эске… Нет, Лорд.
- Это мое имя, — сказал Лорд Разрушения. — Мы используем свои имена только в беседах между собой. Лорда Уничтожения зовут Нершехир, а Лорда Ужаса — Сейльшехир. Это просто имена, и они ничего не означает.
Странно, подумал Джарик. Все имена что-то означают. На языке Ошинсайда его имя означает Дар Прибоя. Раньше он считал, что родился на берегу, но теперь, в свете того, что он узнал, это означало, что его нашли на берегу. Да. Локустанцы его бросили, а жители Ошинсайда нашли!
Джарик обратил внимание, что все четыре имени богов звучат примерно одинаково, и спросил;
- Она ваша родственница?
- Да, — ответил Лорд Уничтожения. Но Джарик подумал, что это ничего не значит, ведь Торси не была его родственницей, но была для него самой родной. О, Торси, Торси…
Джарик от всей души надеялся, что Кидденсак жив и ждет прихода мстителя.
- Она из нашего рода, — внезапно сказал Лорд Ужаса, который говорил очень мало. — Была. Теперь, как ты сам видишь, она наш враг. Враг всех людей. Как и ты, Джарик, мы изгнанники, без дома, без рода, заперты здесь из-за нее, Джарик.
- Она из вашего рода и заперла вас здесь. Она богиня моего народа и приказала бросить меня на смерть.
- Да, — сказали Лорд Ужаса и Лорд Уничтожения.
Джарик вздохнул и начал вставать. Но затем он заставил себя снова сесть — ведь он был в присутствии богов и хотел, чтобы они поверили в его твердость и мужество, которых не ощущал в себе сейчас.
- Значит, она не сестра вам, Лорды, и не богиня для меня. Она наш враг.
Он услышал, что сказал — наш враг. Железные Лорды сидели молча и смотрели из-под своих сверкающих масок невидимыми глазами.
«Конечно, — подумал Джарик, — они улыбаются сейчас под своими железными масками. Они хотели, чтобы я пошел убивать ее, и я согласился стать их союзником. Я! Джарик! Наконец я нужен! Я союзник и помощник Железных Лордов!»
Думая, он осмотрелся вокруг, увидел устремленные на него взгляды девушек и женщин — служанок Железных Лордов — и наконец остановил свой взгляд на Лорде Ужаса, который говорил мало, и Джарик хотел услышать, что он скажет.
- А вы поможете мне найти Кидденсака?
- Конечно, — сказал Лорд Ужаса, и это было все, что он сказал.
- Кирренсарк, — сказал его брат, Лорд Уничтожения, — слуга Леди Снежного Тумана. И ты можешь ненавидеть ее за это, за то, что она приказала бросить тебя ребенком и приказала убить твой народ, который спас тебя. Деревня Кирренсарка на ее территории, на другой стороне Горы Дракона.
Джарик понял, что он всю жизнь неправильно произносил имя врага, значит, Кирренсарк! Я скоро приду, Кирренсарк! Убийца!
- Гора Дракона непроходима! — пробормотал Джарик. — На другой стороне этого горного хребта Кирренсарк, а вовсе не Кидденсак!
Железные Лорды не ответили ничего. Они не хотели говорить об очевидном. Джарик смутился, ему стало стыдно. Он понял, что Лорды снова улыбаются под масками, и на этот раз над ним. Нет непроходимых гор для того, кто союзник Железных Лордов.
- Лорды, вы положили другой меч на Черный камень. А этот меч, значит, мой?
Они переглянулись. Лорд Ужаса сказал:
- Да! — И Джарик стад обладателем Черного Меча, волшебного оружия богов.
Он кивнул.
- Я сохраню меч. С ним я отомщу за все, за всех тех, кого любил, как отца и мать. После стольких лет я наконец убью этого Кирренсарка. А затем, Лорды, я убью Леди Снежного Тумана, Карахшисар. — Он свободно произнес это имя в присутствии богов, имя, которое боги произносят только между собой.
- Мой враг… наш враг.
Джарик говорил пылко, горячо. Он даже не знал всех способностей меча, обладателем которого он стал. Он чувствовал себя на вершине счастья. У него есть прекрасный меч… и у него есть цель. Он в союзе с богами, которые обладают могуществом. После стольких лет несчастий теперь он может отомстить, теперь месть рядом. Кирренсарк, чудовище, я иду!
Три блестящих маски кивнули.
Джарик опомнился и снизил тон голоса, хотя в нем еще прорывались нотки торжества.
- А как я это сделаю? Смерть Богини…
Железные Лорды переглянулись и заговорил Лорд Уничтожения.
- Черный Меч убьет ее, Джарик. Ее и тех, кого она поднимет против тебя. Но ты должен быть осторожен как воин…
- А, — сказал Джарик. — Значит, Черный Меч убивает сам…
Лорд Разрушения махнул рукой. Его сверкающая кольчуга зашуршала, но не звякнула. Джарик подумал: «Воин! Я воин!»
Через некоторое время он сказал:
- Я хочу задать один вопрос.
Лорд Уничтожения ответил:
- Спрашивай, Джарик, союзник Железных Лордов.
Выпрямившись в кресле, Джарик перевел дыхание.
- Что… что происходит с теми, кого вы время от времени забираете из деревни?
- Мы можем ответить, Джарик, — сказал Лорд Уничтожения. — Но ты сразу же обо всем забудешь.
Джарик подумал.
- Но тогда я могу спросить снова?
Среди девушек послышался какой-то слабый звук, но никто не повернулся к ним. Лорд Уничтожения кивнул.
- Джарик, наш союзник, ты очень подозрителен и, увы, очень любопытен.
- Да, это его проклятие, — пробормотал Лорд Ужаса.
- Но жители деревни не должны знать об этом, — продолжал Лорд Уничтожения.
Джарик подумал, пожал плечами.
- Вы принесли меня сюда каким-то магическим образом. Разве вы не можете унести меня подальше от деревни таким же способом.
- И ты согласишься на это?
- Да, у меня вовсе нет желания возвращаться туда, где глупые крестьяне копаются в грязи. Как только я отомщу Кирренсарку, я направлюсь в горы Клоудпик и убью Леди Снежного Тумана, ради себя, ради вас, боги, и ради всего человечества. И если я после этого захочу вернуться в Харнстарл, остановите меня.
- Вызов? — спросил Лорд Ужаса.
- Нет, просьба, Лорд Ужаса. Я не хочу туда возвращаться.
- Тебе придется убить очень многих, чтобы заменить Кирренсарка в качестве вождя в его селении, Джарик, — сказал Лорд Уничтожения.
Джарик сжал челюсти.
- Согласен, — сказал Лорд Ужаса, подумав, и Джарик понял, кто из них самый могущественный.
Он кивнул, обвел глазами три маски и откинулся в кресле. Он опустошил золотой кубок, даже не поняв, что держит в руках золото — так велико было его возбуждение. Никто не предложил снова наполнить его. Джарик ждал, стараясь не смотреть на соблазнительные женские тела. Но он думал о них, и яростное желание поднималось в нем, возбуждало его.
- Мы обещали, — оказал Лорд Уничтожения, — что Джарик вернется в деревню к восходу солнца.
Джарик совсем забыл об этом. Его мысли были где-то далеко. Он старался быть одновременно в нескольких местах. Джарик был подавлен своим новым величием.
Лорд Ужаса сделал движение. Он впервые пошевелился с тех пор, как сел. Джарик уже решил, что он самый старший из братьев. И теперь он сделал движение, легкое, незаметное, но Лорд Уничтожения заметил его в сказал:
- Теперь мы вернемся в деревню.
Джарик рванулся вперед. На лице его было написано искреннее изумление и гнев.
- Пора, — сказал Лорд Ужаса, — тебе вернуться туда, а затем покинуть их.
- Навсегда, — сказал Лорд Уничтожения.
- Навсегда, — подтвердил Лорд Ужаса.
Джарик физически ощущал его испытывающий взгляд на себе. Он всмотрелся в глазные щели маски, и ему показалось, что он различил глаза Лорда Ужаса — черные, как его доспехи, они пронизывали Джарика, как глаза орла пронизывают свою жертву.
Джарик кивнул и снова сел, ожидая, что они будут делать дальше.
Он увидел, что они натянули свои перчатки из сверкающего черного металла, божественного металла, подумал Джарик. Из того же металла, что и его чудесный меч, который находился в ножнах. Теперь мысли его приняли другое направление: Меч, Черный Меч Железных Лордов — ему нужны новые ножны. Джарик должен раздобыть себе хорошие ножны, достойные этого меча.
А может, у Кирренсарка есть хорошие ножны!
Это была прекрасная мысль. Пока он обдумывал ее, Железные Лорды натянули перчатки. Они встали, и сразу же поднялся Джарик.
И снова он с усилием оторвал свой жадный взгляд от прекрасных молчаливых женщин. Чересчур молчаливых, подумал он и решил подумать над этим в другое время, не сейчас.
А сейчас Лорд Уничтожения подал ему руку, на которой не было перчатки.
Джарик принял ее.
- Как…
И это произошло снова. И вибрация, и грохот, и тошнота, поднимающаяся к горлу и легкое сотрясение.
И вот он снова стоит в деревне Харнстарл Черное Железо…
15. Джарик, обладатель Черного Меча
Железные Лорды вернули Джарика даже раньше, чем обещали. Желтый шар солнца висел над самым горизонтом, слегка сплющиваясь внизу, как будто оно присело на корточки.
Появление Джарика и трех Железных Лордов было встречено приветственными криками, которые постепенно перешли в шепот. А затем снова раздались крики. Это подошли остальные жители. Да, об этом дне будут рассказывать в долгие зимние ночи. Еще бы. Лорды трижды приходили в Харнстарл. И нетерпеливые юноши будут расспрашивать стариков об этом дне. Да, даже в эту мирную рыбацкую деревушку пришла новая жизнь. И принес ее Джарик. А может, это только начало.
Весь Харнстарл собрался вокруг вернувшихся.
Джарик взглянул на Железных Лордов. Они были примерно одного роста с ним, разве что Лорд Ужаса чуть ниже. Но никто не мог бы сказать, какого они сложения под этими сверкавшими доспехами. Да и к тому же шлемы скрывали их истинный рост.
Его вопросительный взгляд уловил жест Лорда Разрушения. Джарик понял, что ему нужно говорить. Он начал подыскивать слова. Вокруг него собрались мужчины, женщины и дети деревни. Он понял, что они нисколько не дороги ему. Торси нет, и рана еще осталась в нем. Но сейчас не было времени скорбеть. Алии тоже нет, хотя она была, конечно, не Торси. Он чувствовал к Алии не любовь, а желание, плотское желание молодого мужчины.
Юноша стоял среди Железных Лордов, высокий, выше любого жителя деревни, выше даже Блика, которому приходилось из-за своего роста делать специальную ручку к мотыге. И в то же время Джарик выглядел тщедушным по сравнению с богами в металлических масках, шлемах, в сверкающей броне. Его желтые, выгоревшие волосы были откинуты назад и стянуты кожаным ремешком. Уши его и лоб, широкий и высокий, были открыты. Цвет кожи его был светлее, чем у жителей деревни, хотя лучи солнца сделали ее темной. Светло-голубыми глазами он смотрел на людей, и губы его слегка кривились, когда он стоял среди богов, у которых вместо рта были только щели в масках. Нос у Джарика был прямым, с небольшой горбинкой на переносице. Сильный подбородок скрывался под небольшой бородкой, которая закрывала также его цехи. Усы были светлые, совсем светлые, как брови. Сильные руки не могли скрыть широкие рукава крестьянской туники, а его мощные ноги твердо стояли на земле.
И на боку у него висел Черный Меч, меч Железных Лордов. И, повинуясь Лорду Разрушения, имя которого было известно Джарику, он заговорил. Подыскивая слова, он смотрел на жителей деревни. «Глупые крестьяне, копающиеся в грязи, — подумал он. — И ни одного воина среди них».
- Железные Лорды, — начал он, — Боги Земли и ваши защитники, пообещали, что я вернусь в Харнстарл. Теперь вы видите меня. И знаете, что моя сестра Торси убита бандитами. Вы, кто звал меня пришельцем, знаете, что ничто меня здесь больше не держит. Знайте, что теперь я союзник и помощник Железных Лордов. — С этими словами он вытянулся и выпятил грудь. — Я не вернусь в деревню. Я ухожу по заданию Железных Лордов.
Наступила мертвая тишина, которую прервал Лорд Разрушения.
- Джарик? Это все?
- Лорд, я сказал все.
- А твои вещи?
- О. — Джарик подумал. В своем возбуждении он совсем забыл об этом. Он не чувствовал ничего к Харнстарлу. Он думал только о том, чтобы покинуть его. Теперь он нужен. И не простым смертным, а богам.
Денег у него не было — в деревне они не использовались. Талисман, который дал ему его второй отец — или третий — был на нем. В кошельке его было две жемчужины, которые он забрал у людей, напавших на Торси на пляже. Там же лежали кольцо и длинный зуб, который подарил ему Тудибарк. Кроме того, на нем были Черный Меч и кинжал, который он забрал у одного из убитых бандитов в лесу. Теперь ему были не нужны его кинжалы, хотя их было несколько. Он порывал с Харнстарлом, порывал с прошлым, хотя там было нечто, чем он мог гордиться — выигранные бои. Все это было в моей юности, подумал он.
В хижине, которую он называя своей, было немного пищи — овощей, рыбы, мяса, кое-какая посуда, плащ и шерстяная туника. Он вспомнил медвежью шкуру, но она теперь была ему не нужна. Он не заботился о зиме. Некоторые вещи Торси.
Нет, подумал он. Он не хотел забирать ничего, даже огромное копье, которое связывало его с прошлым. Пусть оно остается в прошлом, как Харнстарл, как Ишрашпул, как Ошинсайд. Пусть все умрет в прошлом и будет забыто.
Вперед вышел Стад — кузнец. И все могли видеть, что он несет готовую рубашку с одним рукавом, на которую были нашиты тысячи металлических колец, таких маленьких, что через них не прошел бы и мизинец. Все они перекрывали друг друга. Рубаха доходила до середины бедер.
- Твоя кольчуга, Джарик.
Джарик взглянул на Стада.
- Она еще не закончена. Ты подождешь или вернешься за ней?
Джарик покачал головой.
- Тогда возьми ее, хоть и не законченную.
Поколебавшись, Джарик протянул руку и взял кольчугу, но чуть не выронил ее, до того она была тяжела. Он посмотрел на Стада.
- Возьми мечи, которые лежат в той хижине, что была моей, Стад, друг мой.
- Наша сделка завершена, — с гордостью сказал Стад.
- Тогда возьми их в подарок. Делай с ними, что хочешь. Их можно перековать в лопаты, мотыги, остроги…
Они посмотрели друг на друга, и Стад кивнул. Он отступил назад. Отошел от этого высокого юноши, стоявшего рядом о богами. Джарик посмотрел на Стрека Орлиный Глаз, который стоял впереди.
- Все, чем мы владели с Торси, отдайте в те семьи, где погибли люди. А кинжал я отдаю Сунде, который храбро дрался в бою.
Стрек кивнул. Он был поражен. Охвачен трепетом. Джарик ощущал себя большим, сильным, настоящим героем. Союзник и помощник Железных Лордов. Зачем нужны ему эти жалкие пожитки, которые получил он как Сак Целитель в уплату за свои услуги?
Кто-то зарыдал. Хотя Джарик знал, что этот плач не относится к нему, он выпрямился еще больше, хотя это вряд ли было возможно. Он повернулся к Лорду Разрушения.
- Лорд…
- Джарик… — начал Стрек.
Кто-то тоже позвал его, но Лорд уже взял его руку, и они снова оказались в крепости Железных Лордов. Харнстарл тоже стал частью умершего прошлого.
Джарик опустил на пол тяжелую ношу, которую он страстно желал иметь, — рубашку с нашитыми на ней металлическими кольцами.
- Ты оставил жителям деревни все, и пищу тоже, — сказал, садясь, Лорд Уничтожения. Он придвинул к Джарику красное кресло.
- Это было очень благородно. Неужели ты бы не хотел взять ничего своего?
- Все ценное, что я имею, со мной, — сказал Джарик и любовно тронул рукой рукоять меча. Он сел, положив руки на металлические кольца кольчуги.
- У тебя нет пищи, Джарик, — сказал Лорд Ужаса.
- Если Боги, которым я служу, не снабдят меня ей, то я могу и сам добыть себе пищу. — И он вспомнил тяжелое копье, которое он оставил в деревне, и пожалел о нем. Но возвращаться было бы глупо. Нет, нет, он не передумает и не вернется за ним.
Из-под маски Лорда Разрушения вырвался смешок. Джарик резко выпрямился. Он заговорил.
- Я снова спрашиваю, Лорды. Что происходит с теми, кого вы забираете из деревни?
- Мы приносим их сюда.
Джарик молчал. Он ждал.
- Они становятся Железными Лордами, — оказал Лорд Уничтожения.
Джарик задумался. Жалкие крестьяне и Железные Лорды? Он спросил:
- А как это делается?
Он обратился к Лорду Разрушения, и тот сказал.
- Мы теперь сидим по-другому.
- Я знаю. Теперь я вас различаю по голосам.
- Ты умен, — сказал Лорд Ужаса. — Чересчур умен.
- Может, нам лучше убить его? — задумчиво спросил Лорд Уничтожения.
Джарик не шелохнулся, но сердце его отчаянно забилось. Он думал о том, как ему суметь вскочить и выхватить меч. Сразу удар в грудь Лорда Уничтожения, а затем из всех сил в шею Лорда Ужаса. Лорд Разрушения убил бы его в деревне, но он оставил свой меч. Он торчал в камне, сверкая и успокаивая жителей деревни.
Лорд Ужаса хмыкнул, заметив встревоженный взгляд Джарика.
- Посмотрите на нашего союзника, братья. Он уже думает, как убить нас всех! — Он махнул рукой. — Выброси это из головы, союзник Джарик. Это невозможно сделать. И тебя никто не собирается убивать. Ты наш помощник и союзник.
Джарик сглотнул и постарался выглядеть спокойным.
- Теперь твой вопрос, — сказал Лорд Разрушения. Джарик все еще старался расслабиться, но тем не менее он не терял настороженности, чтобы его не застали врасплох. — Не старайся много знать, Стродесон Джарик. Мы не ответим тебе на все. Не пытайся узнать все, поверь нам. Но это мы тебе скажем. Шестнадцать лет назад мы привели сюда юношу из деревни, которого звали Лид, сын Ястребиного Клюва.
Джарик кивнул. Он слышал об этом. Лорд Разрушения показал на Лорда Уничтожения. Тот сказал:
- Он — это я. Вернее, я взял себе тело Лида. Я Лорд Уничтожения, Бог Земли… и я же Лид.
- Значит, вы не боги? Вы не бессмертны?
- Мы бессмертны, Джарик. Мы живем века. Дольше. Но тела стареют, даже у богов. Наши разумы не стареют никогда.
Джарик решил, что это довольно странно, так как он знал, что долго живущие старики обычно впадают в детство. Но он осторожно заметил:
- Действительно, я не вижу дряхлости разума ни в одном из вас.
Лорд Разрушения сказал:
- Мы берем новые тела еще до того, как одряхлеют старые, а разум наш остается неизменным.
«Скорее всего, — подумал Джарик, — вы берете и разум тех, чье тело присваиваете. Если вы можете взять одно, то почему бы не взять другое?» — но этого он вслух не сказал.
- Вся наша память вливается в избранного нами юношу, — продолжал Лорд Разрушения.
- Такого, как Лид, — сказал Лорд Уничтожения.
- Так мы живем, Джарик. Мы — Железные Лорды, Боги на Земле. Мы живем вечно. Я родился Эскешихиром и я остаюсь Эскешихиром.
Джарик прямо сказал:
- Я не хотел бы быть Лидом. Я не хочу быть Железным Лордом.
Снова ахнул Лорд Ужаса, и Джарик понял, что деревне скоро придется отдавать юношу, вероятно, лорду Ужаса потребуется новое тело. Он махнул рукой в перчатке, показывая на крепость.
- И даже со всем этим? Ты уверен, Джарик?
Джарик позволил себе бросить взгляд вокруг. Он позволил себе задержать взгляд на женских телах, на мягких креслах и диванах, на прекрасных коврах и гобеленах. Он вспомнил необычно вкусное и ароматное вино, подумал о свежести воздуха, который не был ни холодным, ни горячим, ни сырым, ни сухим.
Он вспомнил мягкость подушки под собой. Вспомнил, какой прием оказывали Лордам в деревне. Затем он вспомнил, как небрежно Лорды убили четырех бандитов. Но он покачал головой.
- Я уверен, Лорд Ужаса. Я не хочу быть Железным Лордом. Я хочу быть собой, Джариком.
- И Саком?
- Если это возможно.
- Но ведь совсем недавно ты молил нас, чтобы мы лишили тебя имени Джарик, превратили в Сака, чтобы ты мог остаться навсегда в деревне.
- Это было совсем недавно, — сказал Джарик, удивляясь, как он мог говорить такое. Теперь Джарик был уверен, уверен в себе, уверен в будущем.
- Хорошо, — сказал Лорд Ужаса. — Ты не будешь Железным Лордом. — И он откинулся на спинку кресла, сделавшись совсем маленьким.
- Теперь ты союзник Железных Лордов. Скоро ты будешь совсем известным человеком на земле.
Джарик был потрясен, но тем не менее он уточнил, чтобы быть окончательно уверенным.
- Но только не Железным Лордом.
- Но не Железным Лордом, Джарик.
- Это хорошо, Лорды. Я не хочу быть тем, в кого перельется память Лорда Ужаса, Уничтожения или Разрушения. Я не хочу стать Железным Лордом.
Железные головы повернулись.
- Что же ты хочешь, Джарик? Какую-нибудь из этих?
Снова взгляд Джарика остановился на женщинах.
- О, да, всех!
И под железными масками, черными, как вороново крыло, раздался смех, подобный бряцанию мечей.
- Это мы тебе обещаем, Джарик. И даже больше.
Это сказал Лорд Разрушения. Сначала в основном говорил Лорд Уничтожения, а теперь нить держал Лорд Разрушения. Вероятно, он дольше был Железным Лордом.
- Как только ты выполнишь свою миссию, Джарик, мы вернем тебя сюда. Ты можешь жить здесь сколько пожелаешь. Тебе ни в чем не будет отказа. Ни одна эта девушка не откажет тебе ни в чем. Ты, Джарик, союзник Железных Лордов, убивший Леди Снежного Тумана, ты будешь свободен и сможешь защищать людей всей земли.
Джарик все вырастал в своих глазах.
- Мне нужно добыть другие доспехи или же мне достаточно этой незаконченной кольчуги, чтобы предстать перед вождем бандитов или Леди Снежного Тумана?
- Будут тебе новые доспехи, — сказал Лорд Ужаса, и снова Джарик услышал усмешку.
- И новый щит, — настаивая Джарик.
- Конечно, — ответил Лорд Ужаса, чуть не расхохотавшись.
Джарик тоже улыбнулся. Он осмотрелся. Все в нем кипело от радости. Он был союзником богов земли. Железных Лордов. Но он был голоден.
- Уже поздно. Я должен поесть и поспать, — сказал он. — Утром я в новых доспехах и с новым щитом отправлюсь делать наше общее дело.
- Хорошо, — сказал Лорд Разрушения, и Лорд Ужаса расхохотался во весь голос. А ткачи продолжали ткать.
16. Кирренсарк
За узкой плоской равниной, которая простиралась перед ним, возвышалась гора с двумя вершинами, серая, угрюмая. Вверху серый дает переходил в белый, и воин знал, что это снег, который тает только в самое жаркое лето. Вершина левого пика исчезала в клубящихся облаках, зловещих и угрожающих.
Между ними и горой лежала высокогорная долина. Он увидел лес, фермы, большое поселение. Сердце его забилось. Он знал, что перед ним находится деревня Кирренсарка, слуги Леди Снежного Тумана.
И он смотрел на это селение. На нем был прекрасный шлем, великолепная, искусно изготовленная и украшенная бронзовыми кольцами кольчуга. На широком поясе висели два кинжала и два кожаных мешочка. Меч он нес на спине. Перевязь меча сверкала у него на спине, и ремень скрывался за его широким левым плечом. Из ножен торчала только рукоять меча. Она казалась красной, так как была аккуратно обмотана тщательно выделанной кожей.
На левой руке он нес круглый щит, отделанный металлическими полусферами.
На поверхности щита был изображен силуэт черного меча, а в центре изображен шестиугольник. Меч как бы пронзал его насквозь.
Длинные соломенные волосы юноши вились из-под шлема, который был слегка заострен: так он лучше отражал удары. Это был очень удобный шлем — он хорошо защищал лицо и глаза, но не мешал смотреть.
Это был настоящий воин, хорошо вооруженный и экипированный.
Он стоял на травянистом холме, который возвышался над долиной, где находилось селение. Южная сторона этого холма позади него переходила в горное ущелье, которое казалось вырубленным топором великана. За ущельем высилась громада Гор Дракона, северная часть которых никогда не видела солнца, а на ее склонах всегда лежал снег, даже самым жарким летом. Тучи, которые клубились над северным склоном, всегда создавали угрюмый полумрак.
И все же, подумал Джарик, там могут быть выставлены посты. Он подумал так потому, что он был воин, настоящий воин.
Он стоял на холме, склон которого спускался в долину. Там были хлебные поля, амбары, скотные дворы, жилища. Джарик разглядел скот, людей, лошадей и даже собак.
А прямо под ним, между ним и деревней, стояли четыре человека.
Они стояли на самом краю леса, в тени деревьев. Все они были вооружены, и трое нападали на одного. Тот, кто защищался, был вооружен топором с длинной ручкой. Это был огромный сильный человек с бородой, закрывающей грудь. Борода была темно-серого цвета. Он стоял, размахивая топором, только защищая себя и не делая попыток к нападению. И никто в деревне не видел и не слышал этой битвы.
Для Джарика представилась великолепная возможность быть хорошо принятым в деревне Кирренсарка. Все нападавшие были в доспехах, а тот, что защищался, не имел даже щита. Ясно, что это был житель деревни, так как им не было необходимости надевать дома доспехи. А те, что на него напали, были пришельцы, чужие. Они, должно быть, выследили его в лесу одного и напали на него.
Юноша на холме быстро выхватил меч, закрепил перевязь, обмотав ее вокруг себя, и молча бросился вниз.
Тот, на которого напали, защищался весьма умело. Он даже еще не был ранен, хотя и сам не нанес никому удара. Но стоял он спокойно и уверенно. А в это время с холма спускался пятый мужчина.
Наконец шум шагов выдал его, и двое нападавших заметили нового врага. Хотя они пока не знали, враг он или союзник.
Их жертва не упустила момента. Человек сделал выпад, и ударил одного из них во пуке топором. Раздался вопль, и кровь брызнула на землю фонтаном.
Новый мужчина уже бросался на троих нападающих. Он был с красным щитом и длинным странным черным мечом. Раненый уже не принимал участия в бою. Он сидел на земле, сжимая свою наполовину разрубленную руку.
- Я возьму его! — крикнул один их двух оставшихся.
И тут же Черный Меч пронзил противника и ранил его в лицо. Но тот нанес удар топором, который пришелец принял на щит и снова нанес удар в лицо, уже раненое. Бандит отскочил назад, кровь хлестала у него из ран, но он снова размахнулся топором, и горячие искры полетели от красного щита. Но пришелец не смутился, не отступил. Новый удар Черного Меча пришелся в бедро бандита. Тот упал на землю, будучи не в силах продолжать бой.
Третий бандит продолжал нападать. Его противником был мужчина лет пятидесяти, но он без устали махал своим топором, и было ясно, что в его руке сил еще много. Его противник бросил взгляд на своего товарища и увидел, что тот лежит в луже крови. Второй тоже был близок к смерти.
Тогда он резко отступил, повернулся и побежал прочь, подальше от деревни.
Мужчина с Черным Мечом бросился за ним.
- Нет, нет! — крикнул мужчина с бородой, и Джарик остановился.
- Пусть бежит. Ведь это сын моего кузена.
- Сын кузена?
- Да, — печально ответил человек с бородой. Его спаситель покачал головой. Затем он показал на того, у которого была отрублена рука. Тот старался зажать рану и остановить кровь.
- А этот?
Седобородый оказал:
- Поднимайся и иди в свою деревню.
Наступила тишина, а затем раненый слабым голосом сказал:
- Убейте меня.
- Я не буду, — ответил человек с бородой.
Тогда раненый обратил молящий взгляд на пришельца.
- Тогда ты. Я… я все равно умру. Умру от потери крови. Мне не подняться на ноги. Я очень ослаб.
- Я убью его, если он просит того, — сказал пришелец, и человек с бородой увидел, что это юноша. Он отвернулся.
- Это не мое желание. Но я не могу запретить.
- Но… подожди. Я хочу знать имя того, кто подарил мне смерть.
- Меня зовут Джарик. — И Черный Меч свистнул в воздухе. Второй раз бить не пришлось. Голова раненого покатилась по земле.
Огромный мужчина слышал удар, но не повернулся. Он не стал смотреть и на труп.
- Я, вероятно, обязан тебе жизнью, Черный Меч. А как твое имя, я не расслышал.
- Я Стро… — Джарик замолчал. Он решил не называть себя больше чьим-нибудь сыном. — Я Джарик. Джарик Черный меч.
- А как имя твоего отца, Джарик Черный Меч?
- Имя моего отца обесчещено, и я не пользуюсь им. Я Джарик Черный Меч.
Человек кивнул. Когда он опустил свой топор, Джарик удивился, увидев, что он крепится на специальном ремне. Левая рука человека была без кисти. Да, это был человек гораздо мужественнее, чем тот, что только что, потеряв руку, попросил смерти.
- Почему ты пришел мне на помощь, Джарик Черный Меч? Ты меня знаешь?
Джарик покачал головой, не сводя глаз с руки человека.
- Нет. Я просто увидел, как трое нападают на одного, а этот один наверняка из деревни, так как не был готов к бою. И я предположил, что это бандиты.
Он пожал плечами.
- Ты странный человек, Джарик. Такой же странный, как твое оружие. У тебя орлиный взгляд и хорошая голова, так как ты сразу разобрался в ситуации. Хотя эти трое и не бандиты, но они хотели убить меня.
- Хорошо. Никто не любит убийц. Здесь нужно выставить часовых. — Джарик показал на холм, где только что стоял. — Оттуда с высоты все хорошо видно.
- На нас уже очень давно никто не нападал, Джарик. Часовому здесь нечего будет делать. А если произойдет нападение, то часовой просто умрет первым.
Джарик подумал и понял, что в этом есть логика. Он понял, что еще не готов управлять селением и его защитой.
- Я прошу прощения за дурацкий совет, — сказал он.
- Тебе не нужно извиняться передо мной, Джарик, Ведь ты спас мне жизнь. Я уже начал уставать и не мог бы долго противостоять натиску этих молодых… — С этими словами человек опустил топор так, чтобы его ручка оказалась рядом с его ногами, и протянул Джарику руку. Джарик торопливо наклонился, вытер свой меч, очистив его от крови, вложил его в ножны и протянул человеку руку в знак мира.
- Я твой брат, воин.
- Я твой брат, воин.
И затем Джарик продолжал;
- Так как имя моего отца обесчещено, я навсегда покинул свою деревню. Я не скажу тебе, как она называется. Скажу только, что она очень далеко отсюда.
И он подумал про себя: «Но она очень близко, если воспользоваться для путешествия могуществом богов». Он посмотрел в лицо могучего однорукого воина с темной бородой.
- Я приглашаю тебя в свою деревню, Джарик Черный Меч. Может, ты решишь остаться здесь. Тебя как моего спасителя с радостью примут жители деревни.
- Могу ли я узнать имя того, кому помог?
- Это моя деревня, — сказал пожилой однорукий воин с темно-серой бородой. — Меня зовут Кирренсарк Длинное Копье.
Джарик смотрел на человека, который был достаточно стар, чтобы стать его отцом, и ноги его ослабели. Все тело его покалывало от слабости, которая внезапно нахлынула на него. Сам Кирренсарк перед ним! На лице Джарика появилось столько злобы, сколько было на лице раненого, кому он даровал смерть.
О, Боги! О, Джарик, несчастный Джарик, который действует всегда быстро и отважно — и всегда так! Я должен был оставаться на холме и дать убить этого человека! Но нет, я решил вмешаться, спасти его жизнь и стать героем! Все, что требовалось от меня, это спокойно стоять и смотреть! Но я, несчастный, смехотворный Джарик, я всегда действую против себя! Я должен был присоединиться к этим троим, увидеть Кирренсарка мертвым и быть с честью принятым в их селе! А вместо этого я стал другом тому, кто всегда был мне врагом. И я искал мести все эти годы! Я спас своего врага! Я спас Кирренсарка-убийцу! Разве я могу теперь убить старика и к тому же однорукого?
Он не мог.
Узор на ткани его жизни оказался таким, что он спас жизнь тему, кто разрушил его жизнь, кто вел убийц его родителей. И Джарик пошел с ним в его деревню и был с честью принят в его доме, но он был далек от счастья. Дважды он хотел стать великим героем и дважды оказывался в дураках.
Шралла катила по небесам на своей колеснице и не помогала ему. Не помогали ему и Железные Лорды, которые рассказали ему немного правды, но многое скрыли. Они использовали его в своих целях — молодого и неопытного человека, великолепного воина, жаждущего признания и славы.
А ткачи все ткали, и тоже не помогали Джарику.
17. Джарик в деревне Кирренсарка
Дома этой деревни были известны Джарику. Они были такие же, как и в Ишрашпуле, и люди здесь были такие же.
Плоские соломенные крыши, нависающие над низкими стенами из необработанного камня, резные столбы возле дверей, украшенные головами волков, медведей или сказочных чудовищ, помещения для скота, амбары и другие хозяйственные постройки.
Между домами проложены деревянные мостки, которые спасали во время дождей, когда почва становилась вязкой и топкой. По этим мосткам могли пройти не более трех человек.
Дом Кирренсарка был самым большим, а на столбах возле дверей красовались головы каких-то птиц.
Джарик никогда не видел дома, в котором было три комнаты. Обычно в доме была одна комната и редко — две. По стенам большой комнаты стояли скамьи, на которых сидели во время еды или работы, а также спали ночью. В центре комнаты был сделан огромный очаг. Он давал и свет, и тепло. На нем также готовили пищу. Рядом стоял стол с большим креслом для хозяина. Гости должны были сидеть на скамьях. Стол был большой, сделанный из толстых досок и стоял на мощных деревянных ножках. Хотя обычно кресло стояло в центре стола, кресло Кирренсарка было в дальнем углу, лицом к двери.
На балках висели туши и сушеные овощи. Здесь ели свиней, овец, коров, мясо китов и других морских животных. А кроме того, если случалось, и морских птиц. Мясо и молоко, мясо и сыр, хлеб — обычная еда локустанцев. На урожаи зерна надежды было мало — ведь здесь на севере лето очень короткое и ненадежное.
Над очагом были закреплены два бруса. На них висел котел с водой. Зимой пар кипящей воды обогревал дом, исцелял боевые раны.
Когда Джарик прибыл в деревню Кирренсарка и вошел в его дом, снега уже сошли с этой земли месяц назад, и в котле кипела вода не для обогрева. Там готовилась пища, и ее запах щекотал ноздри Джарика… На столе уже лежали два ножа, три сосуда в виде тарелок, деревянные ложки и кружки для эля или вина. Мужчина при еде пользовался своим кинжалам, но в состоятельном доме были ножи и для детей, и для жены.
В большой комнате царил полумрак. Джарик увидел три лампы, заправленные китовым жиром. Но ни одна из них не горела. Огонь очага бросал фантастические тени людей и предметов на грубые каменные стены. Джарик Черный Меч привык ко всему этому.
И в этом большом доме Кирренсарка, того самого, который много лет назад руководил нападением на Ошинсайд и приказал уничтожить всех жителей, Джарик встретил жену Кирренсарка и его дочь Иклатнэ. Ее длинные волосы, которые, вероятно, доходили ей до пояса, сейчас были обмотаны вокруг шеи наподобие боа.
Лирушия была толстая, но не до безобразия. Ее дочь была лишь немногим моложе Джарика. Большая, здоровая, с сильными руками и пышной грудью. Под толстым носом краснели чувственные губы. Ее нельзя было назвать красивой, но она не была в безобразной.
Джарик удивился тому, что она еще не замужем. Иклатнэ была высокой девушкой, даже если учесть, что все жители деревни были высокими. Джарик понял, что она сегодня выходила в море — ее чулки сушились у очага.
Гость был приветливо встречен обеими женщинами. Кирренсарк рассказал обо всем случившемся. Глаза его жены наполнились слезами, а глаза Иклатнэ сделались огромными, и она неотрывно смотрела на Джарика, спасителя отца. Джарик, который был еще очень молод, считал, что Кирренсарк теряет свое достоинство, рассказывая об этом женщинам.
Толстая Лирушия обняла своего мужа, который был так близок к смерти. Он похлопал ее по спине, обещая, что никогда не будет один ходить в лес. И Джарик был вне себя.
Это чудовище Кирренсарк состарился. У него жена, которая любит его, есть сыновья, была дочь, которая вышла замуж и умерла, есть вторая дочь Иклатнэ, которая хотя и не красива, но достаточно соблазнительна. И Джарик спас для них Кирренсарка.
Лирушия наконец отошла от мужа, доведя его своими ласками до смущения. Она повернула заплаканное лицо к Джарику. И затем она стала обнимать юношу.
- Ну, хватит, женщина, оставь его. Он молод, и ему больше нравится, когда его обнимают девушки. К тому же он герой.
Отпустив Джарика, Лирушия отошла назад.
- Я обнимаю тебя не потому, что ты красивый юноша, и не потому, что герой, а потому, что ты спас моего глупого мужа…
- Женщина!
И после этого сурового окрика Лирушия отошла от них и занялась приготовлением пищи. Она бормотала, что сегодня должна приготовить особенно вкусный ужин. Иклатнэ принесла теплой воды, чтобы гость мог умыться. Она не сводила с него глаз. Она изредка, как бы случайно, касалась его руки.
- Жаль, что я дочь, а не жена, и не могу обнять спасителя моего отца.
- Иклатнэ! — резко крикнула Лирушия, а Кирренсарк ухмыльнулся.
Джарик поспешно наклонился и стал плескать воду на лицо. Затем он снял доспехи, отложил их в сторону, оставив только кинжал для еды. Он подумал, что следует потом очистить кольчугу от крови. Но это потом. Сегодня у него очень наполненный событиями день — он прибыл из крепости Железных Лордов прямо в деревню Кирренсарка.
И я тут не как мститель, а как гость, подумал он.
Все его хозяева носили ожерелья из янтаря. Его находили на песчаном берегу океана, куда его выбрасывали волны. В ушах женщин висели янтарные серьги, большие, как ноготь Джарика. На пальце Кирренсарка красовалось кольцо с янтарем. Золотое. Янтарь, казалось, был во всем доме. Джарик понял, что море не скупится на подарки для этой деревни. Особенно Джарику понравился кинжал в ножнах, висящий на стене. Его рукоять была сделана из красной бронзы и украшена кусочком янтаря с овечий глаз.
- Ты уже несколько раз взглянул на эту стену, — сказал Кирренсарк, пока они ели.
Джарик смутился.
- Да, на кинжал он смотрел гораздо чаще, чем на меня, — сказала Иклатнэ.
- Иклатнэ! — прикрикнула мать, и Кирренсарк ухмыльнулся.
- Мне очень нравится этот кинжал, — сказал Джарик. — В той деревне, где я жил, янтаря было совсем мало.
- У меня есть и другие серьги, — сказала Иклатнэ. — Из центра золотых колец свисают янтарные капельки. Я их завтра одену.
- Это кинжал нашего младшего сына, — сказала Лирушия.
- Наш третий сын, — сказал Кирренсарк. — Вернее, четвертый, но тот умер при рождении. Кирренар был нашим последним сыном и умер последним.
Джарик молчал. Он знал, что у Кирренсарка было четыре сына, но никто из них уже не согреет его старость. Однако Джарику не было жаль Кирренсарка.
- Он висит уже семь лет без дела, — сказала Лирушия, как бы просто так, но глаза свои она отвела в сторону.
- Кирренар любил этот кинжал, — сказал Кирренсарк. — Завтра у него будет новый хозяин. Я хочу его подарить тебе, Джарик.
Джарик чуть не подавился. Нужно было что-то сказать, но юноша задержался с ответом. Он думал. Затем он отхлебнул эля.
- Я не приму его.
- Примешь.
Джарик посмотрел на хозяина.
- Нет.
Кирренсарк удивленно моргнул.
- Почему нет? Это подарок. Это хороший кинжал с красивой рукоятью. Он не нужен мне. Я даю его тебе.
- Я не приму подарка из твоих рук, Кирренсарк, — сказал Джарик, твердо глядя в глаза старика. Кирренсарк удивленно хмыкнул.
- Но… Джарик… — начала Лирушия.
- Ты же мне подарил жизнь, Джарик!
- Я не возьму от вас ничего.
И они продолжили есть молча. Кирренсарк был скорее удивлен, чем уязвлен.
Потом наступило время для эля, и Кирренсарк послал Иклатнэ собрать людей. Лирушия решила провести ночь у вдовы Сении. Иклатнэ сказала, что она останется и будет праздновать вместе с мужчинами. Лирушия возражала: это не место для девушки. Они долго спорили, и Кирренсарк рявкнул на них, и Лирушия ушла. Иклатнэ осталась. Осталась пить эль, слушать разговоры.
Джарик встретился с мужчинами деревни. И всем было рассказано о его поступке. Он был героем и наслаждался этим, хотя жалел о том, что стал им в такой ситуации. Ему снова и снова говорили о том, с какой радостью его примут в деревне. И это тоже было ему не по сердцу, хоть он и не показывал виду.
Они пили. Если кто-нибудь спрашивал Джарика о его прошлом, тут же вмешивался Кирренсарк и переводил разговор на другое. И жители ничего не узнали о Джарике, кроме того, что рассказал Кирренсарк. Они узнали, что он спас их вождя, а может, и деревню, а также то, что он не был женат. Он рассказал им, что у Джарика была сестра, но он потерял ее. Джарик рассказал историю ее гибели, скомбинировав ее с рассказом о нападении возле змеиной пещеры. Но он скрыл то, что это произошло на берегу моря.
Джарик был очень осторожен в своих рассказах и своем поведении.
Иклатнэ, когда подходила к нему наполнить кружку, прижималась к нему всем телом. Мужчины пришли со своими кружками, а Джарик пил на кружки самого Кирренсарка — ведь его хозяин, вождь деревни, был состоятельным человеком.
Постепенно праздник заканчивался, люди расходились, а некоторых приходилось даже вести. Кирренсарк продолжал пить и разговаривать. Он думал, что Джарик пьет месте с ним. Джарик снова слушал рассказ о гибели его сыновей. Трое были убиты в бою, а последний умер от ран. А теперь кузен Кирренсарка Ал хотел убить его, и Кирренсарк снова и снова прикладывался к кружке.
Наконец он забылся в беспокойном пьяном сне. Джарик помог Иклатнэ отнести отца на скамью, а она затем провела его в другую комнату, отведенную для гостя. Там он должен был спать.
Иклатнэ оставила его там, а затем вернулась. На следующее утро Джарик вышел вместе со своим хозяином, жизнь которого он спас. Все, кого они встречали, тепло приветствовали спасителя вождя. Они шли по деревне. Джарик был уже одет, как воин. Никто в деревне не был так одет. Они вышли из деревни и пошли в долину.
- Я спал с твоей дочерью прошлой ночью, — сказал Джарик.
- Я знаю.
После молчания, когда Джарик оправился от удивления, вызванного такими простыми словами, он сказал:
- В твоем собственном доме.
- Я знаю.
Снова молчание, и затем Джарик спросил:
- Ты знаешь? И это все?
- Это все, Джарик.
- Ты пригласил меня в свой дом, я не принял от тебя подарка, но переспал в твоем доме с твоей дочерью… и ты просто говоришь… я знаю?
- Да. Ты, кажется, хочешь оскорбить меня, Джарик. Почему?
Джарик мычал. Они остановились на зеленом лугу под крышей голубого неба. Маленькое облачко плыло по небу, как заблудившаяся овца.
- Я не молод, Джарик. И я не уверен, что смогу принять вызов воина. Я не молод, и у меня нет сыновей, я не могу понять твой вызов, Джарик, хотя ты почему-то стараешься оскорбить меня и вызвать на поединок.
Кирренсарк замолчал, глядя спокойно на Джарика. Но тот молчал.
- Многие хотели бы спать с моей дочерью, Джарик. Но ни один из них не воин и ни один из них не спас мою жизнь.
Джарик молчал, с интересом разглядывая облачко, которое постепенно превратилось из овцы в девушку.
- Джарик, будь моим сыном и женись на моей дочери.
Джарик сжал челюсти и ответил твердо, даже жестоко:
- Я спал с твоей дочерью, Кирренсарк, но я не женюсь на вей.
- Ты… но ты же спас мне жизнь! — Кирренсарк при этих словах Джарика покачнулся, как от удара. Джарик кивнул.
- Я не знал, кто ты!
- А! Теперь я понимаю, почему ты изменился в лице, когда я назвал свое имя.
Джарик встретил взгляд старика.
- Я не должен был спасать тебя.
Кирренсарк побледнел, отвел взгляд.
- Я не знаю тебя и никогда не слышал о тебе. Но ты пришел убить меня. Ты скажешь мне, почему?
Джарик рассказал все. Наконец Кирренсарк сказал:
- Это не я убил твоих родителей в Ошинсайде, много лет назад… Джарик.
- Я знаю. Но ты руководил набегом. Ты вел их. Кто же убил?
Кирренсарк стоял, не сводя глаз, о горы Дракона.
- Мне очень жаль, Джарик. Я понимаю, почему ты хочешь моей смерти.
- И…
- И тем не менее, я не назову имени человека, который убил твоих родителей.
- Даже, чтобы спасти свою жизнь?
- Я не молод, Джарик, — снова заговорил Кирренсарк, и Джарик заметил, что он упорно не произносит слово «старый». — У меня осталась одна рука. Зимой пальцы моей руки, которой нет, болят от холода. Ноги у меня мерзнут очень быстро. Дети мои мертвы, все, кроме Иклатнэ, хотя их было у меня шестеро. У меня много болезней, но скорее всего, я умру не от них… Скорее всего, меня убьют люди из деревни моего кузена Ала. Но я не скажу тебе имени тех, кто убил твоих родителей в Ошинсайде. — И Джарику показалось, что Кирренсарк стал на десять лет старше. — Даже ради спасения моей жизни. Моя жизнь принадлежит тебе, Джарик. Вчера ты мне подарил ее, а сегодня можешь забрать. — И он повернулся к Джарику. Их взгляды встретились.
Джарик смотрел на человека, который не был молод и был беспомощен. На человека, который знал их прошлое и будущее.
- Я не приму подарков из твоих рук, и я не женюсь на твоей дочери Иклатнэ. Я не буду твоим сыном и я не буду мужем твоей дочери. Если бы можно было вернуть все, что произошло вчера, я не стал бы спасать тебя. Я порадовался бы твоей смерти.
Кирренсарк кивнул, и его лицо исказила боль.
- Моя жизнь в твоих руках, Джарик. Я благодарю тебя за то, что ты подарил мне ее.
И Кирренсарк повернулся и пошел в деревню. Джарик смотрел ему вслед остекленевшими глазами. Он смотрел вслед старому человеку, у которого уже не осталось гордости, чувства собственного достоинства.
И он увидел у дверей дома Кирренсарка его дочь Иклатнэ. Она стояла. Она смотрела. Она ждала.
«Умная девушка, — подумал Джарик. — Неужели я снова проиграл?»
И затем странный молочный туман опустился на долину. Он опустился с гор Клоудпик. Он спустился на Кирренсарка и поплыл по направлению к Джарику. В десяти шагах от юноши туман остановился. В нем закружились вихри, вспыхнуло свечение… и в центре появилась она.
Джарик снова видел ее. Впервые он увидел ее, когда ему было восемь лет, тогда же он впервые увидел Кирренсарка. Но сегодня Кирренсарк был реален, а она была сон, видение… Нет, не видение… сегодня Джарик был уверен, что он действительно видит ее…
Леди Снежного Тумана…
18. В крепости Снежного Тумана
Прекрасная женская фигура в сверкающей броне, подобной ткани или змеиной кожи, стояла перед ним. Она излучала белый, серебряный и серый цвет. Это было что-то невообразимо прекрасное, затмевающее солнце. Под шлемом сверкала морозными искрами серебряная маска, как будто сделанная из утреннего инея. В маске не было глазных щелей, хотя выгнутые темно-серые надбровные дуги придавали ей величественность. Щель для рта была не прямой, как на масках Железных Лордов, а имела вполне человеческую форму. Это был чувственный женский рот.
Маска крепилась к серебряному шлему, сделанному в виде купола. На нем красовались белые крылья. Рукоять ее меча была сделана из полированного серебра и украшена камнем, бесцветным, но загорающимся разными цветами при малейшем ее движении. На ее руках, поверх серебряной брони, сверкали серебряные браслеты. Жемчужно-серые перчатки скрывали ее руки.
Она стояла перед Джариком и смотрела на него — или это ему только казалось так. Ведь он не мог видеть глаз богини. Серебряный Меч встретился с Черным Мечом.
- Леди Снежного Тумана! — тихо выдохнул Кирренсарк с благоговейным трепетом. Он повернулся и был теперь позади ее.
Она не повернула к нему головы.
- Ты должен пойти со мною… — Ее голос был как серебро, жидкое серебро, стекающее с горных вершин…
- Я готов, — сразу сказал Джарик.
Она протянула ему руку. Джарик без колебаний принял ее.
- Джа…
Он не слышал, что Кирренсарк произнес его имя. Снова вибрация, головокружение, тошнота, ощущение полета… и вот снова он на твердом полу.
Джарик осмотрелся. Он был в крепости Снежного Тумана.
Джарику понравилась крепость врага Железных Лордов. Она не была такой зловещей и угрюмой, как он ожидал.
Цвета обивки кресел и диванов, цвета ковров, подушек и гобеленов были менее темными и угрюмыми, чем в крепости Железных Лордов. Этот чертог, расположенный в сердце угрюмых гор, был вовсе не похож на стойло. Потолок был на высоте двадцати футов над полом… Но…
Все здесь излучало слабый жемчужный свет с легкой примесью голубого. От пола до потолка вздымались колонны, сделанные в виде деревьев, — с сучьями и ветками. Пушистые ковры в виде зеленой травы были усеяны яркими цветами. Стену были украдены великолепными рисунками, изображающими весенние луга, усыпанные яркими цветами, горные вершины, увенчанные снеговыми шапками. Вероятно, Леди Снежного Тумана любила землю, и она принесла ее с собой в самое сердце суровых гор. Все это было необычно для Джарика. Он смотрел на все окружающее, как на чудо…
Чертог был большой. Но он не подавлял своими размерами, как главный чертог крепости Железных Лордов.
Но в этом чертоге, так же, как и в чертоге Железных Лордов, было множество женщин. Цвета их одежды были цветами весны и лета. Платья их были без рукавов и держались только на лентах шириной с палец. Они доходили до самого пола, и только платья девочек открывали колени. У всех руки были украшены серебряными браслетами, а на шее большинства из них сверкали роскошные ожерелья. Джарик даже не знал названия камней, которые украшали шеи женщин, но цена каждого была такой, что он не мог представить.
Он увидел и ребенка, возраст которого не превышал десяти лет. Волосы девочки били светлые, в глаза голубые. В будущем она должна была превратиться в прекрасную женщину, ибо красота уже тронула ее своими мягкими красками.
- Ты, похоже, не очень удивлен, Джарик, — сказала Леди Снежного Тумана. — Ты знаешь, где мы?
«Она знает мое имя».
- Вероятно, мы в сердце Клоудпик, леди, — сказал Джарик, и в его голосе не было благоговения, так как он совсем недавно был в жилище богов. — Я… я более, чем удивлен. Я потрясен, леди.
- Ты неплохо держишься, — сказала она и продолжала, не дав ему опомниться. — Сейчас ты вымоешься и переоденешься в более мирную одежду, а потом мы поговорим.
Она махнула рукой. Тут же подошли две молодые женщины, не старше двадцати лет, как предположил Джарик. Они ввели его в роскошно обставленную комнату, которая даже и не снилась ему.
- Сюда приводят тех, кого выбирает Леди Снежного Тумана? — спросил он.
- Спроси ее сам. Еще никто не приходил сюда в боевых доспехах, воин. Как их снять?
- Только с вашей помощью, — улыбнулся Джарик, стараясь не смотреть на соблазнительные женские формы. Он отстегнул пояс с ножнами, где покоился меч.
Джарик наклонился и снял кольчугу. Потом выпрямился и тряхнул головой, чтобы поправить растрепанные волосы. Он взглянул на девушек и увидел, что они смеются, их позабавила его поза — с опущенной головой и поднятым задом. Он сделал вид, что этот смех относится не к нему.
Джарик взял кубок, сделанный из серебра. Там был эль, нет, не эль. Чудесное желто-белое вино! А рядом стояла прекрасная амфора, полная этого прекрасного напитка, который ожидал его.
Прихлебывая вино, Джарик смотрел, как девушки откинули ткань, закрывающую дальнюю стену чертога. Там оказалась большая овальная ванна, сделанная из какого-то голубовато-серого металла. Одна из девушек наклонилась над ванной и что-то сделала. И тут же из клюва птицы, укрепленной на стене, полилась вода.
Ванна быстро наполнялась. Девушки смотрели на Джарика. Он старался казаться невозмутимым и спокойно пил вино, но взгляд его невольно обращался к воде, которая лилась прямо из стены.
- Когда ванна наполнится, мы вымоем тебя.
Джарик вздохнул, но тут же поперхнулся и закашлялся. Слезы выступили у него на глазах, и он смутился.
- Вымоете… меня? — Он небрежно смахнул слезу. Они кивнули. Девушка с серыми глазами сказала:
- Может, помочь тебе раздеться?
- Я… я не привык к тому, чтобы меня мыли или раздевали. Я всегда делаю все сам.
Но почему ее голос показался таким печальным?
- Тогда мы подождем, — сказала голубоглазая и отошла, глядя на него. Вторая девушка закрыла воду, льющуюся в ванну.
«Ты дурак, Джарик», — сказал он себе. Но он знал, что не смог бы позволить мыть себя. Чтобы две красивые девушки раздевали его? И затем мыли его, совсем голого? Никогда. Ему не выдержать такого испытания. Его тело выдаст себя.
Он вошел в ванну, вымылся. Вода была очень приятная. Но присутствие девушек стесняло его. Вымывшись, он взял мягкую ткань, висевшую рядом. Ванна, как он понял, была не из металла, но и не из глины. Это был какой-то эластичный гладкий материал, неизвестный людям.
Девушки подошли и стали вытирать его. Тело Джарика не вынесло их присутствия и прикосновений. Джарик смутился и выругал себя.
Затем девушки молча облекли его в мягкий халат. Джарик выпил еще вина, и его спросили, не голоден ли он. Джарик сегодня утром съел обычный завтрак, а с того времени прошло не более трех часов, так что он не проголодался. Джарик никогда не ел, если не был голоден. Еда у людей была не развлечением, а необходимостью. Поэтому Джарик отказался от еды. Девушки кивнули, и одна из них удалилась.
Джарик оставался Джариком. Он взял свой пояс, на котором висели ножны с кинжалом и Черным Мечом. Он ведь был воином.
- Откуда ты? — спросил он девушку, которая сейчас тоже занялась ванной. Она была очень красива — и это заинтриговало юношу.
- Это неважно, — махнула она рукой. — Теперь я живу здесь. А откуда ты?
«Она не хочет говорить, — подумал Джарик. — И я не скажу».
- Снаружи! — рассмеялся он, а затем спросил ее имя.
Она ответила:
- Метанира.
Он повторил за ней это странное имя. Девушка рассмеялась так, что у него мгновенно пересохло в горле, а по животу прошли спазмы. Он был рад, что провел ночь с дочерью Кирренсарка, а иначе бы ему не выдержать испытаний плоти. Они смотрели друг на друга. И тут их застала девушка, которая пришла сказать, что Леди Снежного Тумана хочет говорить с ним сейчас. И Джарик пошел за девушкой с серыми глазами, а Метанира свернула в боковой коридор.
Богиня ждала его в комнате, украшенной гобеленами в голубых тонах, а сама она была одета во что-то белое и серебряное. Она стояла у дальнего конца стола. Лицо ее было скрыто под капюшоном и жемчужно-серой маской. Выражение маски было суровым и величественным. На голубом столе стояла лампа, сделанная в виде демона, два кубка и сосуд с вином. Все это было сделано из золота. Девушка привела Джарика и исчезла, не издав ни единого звука. Только шелест одежды говорил о том, что она была здесь. Джарик с трудом удержался, чтобы не взглянуть ей вслед.
Джарик стоял перед Леди Снежного Тумана, которую поклялся убить. Она смотрела на него, хотя в ее маске и не было щелей для глаз.
- Зачем… зачем я здесь, леди?
- Выпей вино, Джарик. Оно восхитительно. Расслабься, Джарик.
Он подошел к столу. Взял кубок. Кубок был тяжел, видимо, действительно золотой. Это привело Джарика в замешательство. Он, который никогда не видал баронов и королей, уже во второй раз находится у богов.
- Леди… прошу прощения… в твоей маске нет отверстий для глаз. И ты знаешь, кто я.
- Да, Джарик.
- И ты видишь меня?
- Да, Джарик. Откуда ты взял свой меч, Джарик, который называют Черным Мечом?
Джарик поставил кубок на стол.
- Я украл его. Это хороший меч.
- Да, Джарик. Хороший меч. Очень хороший, — сказала она с легким беспокойством в голосе. — Он не тупится, не ржавеет, не зазубривается, не ломается. Ты знаешь все это, Джарик?
Джарик покачал головой. Сердце его бешено забилось.
- Я рад, что узнал все это. Значит, мне повезло.
Маска без глазных отверстий затуманилась.
- Вор никогда не скажет, что он украл. Значит, ты лжешь, Джарик. Ты не украл меч. Где ты его взял?
Джарик надолго задумался. Леди Снежного Тумана нетерпеливо ждала, и молчание становилось невыносимым. Джарик решился. Он рассказал ей о Харнстарле, о нападении бандитов, о том, как он взял Черный Меч и отбил нападение, убив семь или восемь бандитов. Когда он замолчал, богиня покачала годовой.
Джарик снова заговорил.
- Бандиты были напуганы моим нападением, а в жителей деревни вселилось мужество. Мы прогнали тех, кто еще остался жив.
Леди снова покачала головой.
- Все было не так. Ты снова лжешь, Джарик. Ведь тогда же случилось еще что-то. Расскажи мне об этом, Джарик.
Джарик уставился на пол, как бы в нерешительности. Сердце его бешено колотилось в груди, и он пошел вдоль стола. Дойдя до конца, он остановился. Положив руку на гладкую поверхность стола, он посмотрел на нее, как бы решившись сказать все.
- Пришли они, — наконец сказал он, выдавливая слова.
- Они?
Он шагнул вперед. Он махнул рукой.
- Железные Лорды. — Он сделал шаг к ней, как бы ища у нее защиты. — Они… они пришли, леди… Они… — И вдруг он бросился к ней, выхватив Черный Меч. Железные Лорды будут удивлены, что он так быстро выполнил свое обещание!
Она исчезла. Чертог как будто стал больше. Женщины не было в нем. Богиня исчезла, скрылась.
В чертоге появился мужчина. Он смотрел на Джарика из-под темных бровей. Брови и усы были того цвета, какого Джарик никогда еще не встречал — они были темно-коричневыми. Человек был могучего сложения, хотя и не выше Джарика. Но он был в доспехах. Даже ноги его были защищены бронзовыми пластинами. А на Джарике не было ничего, кроме длинного мягкого голубого халата. У мужчины был боевой топор, огромный топор с двумя сверкающими лезвиями на короткой рукояти.
Он пошел к Джарику, размахивая топором. Лезвие сверкало в голубоватом сиянии, льющемся с потолка.
У Джарика не было щита. А отразить удар топора своим мечом нечего было и надеяться. Джарик не знал, может ли сломаться этот меч, но испытать его не было желания.
Джарик прыгнул назад, и лезвие топора со свистом разрезало воздух рядом с его грудью. Джарик сразу же прыгнул вперед, и, когда тяжелый топор унес руку его противника назад, юноша ударил мечом и пронзил кисть. Топор тяжело упал на пол. Следующий удар меча — и из шеи человека брызнул фонтан крови. Мужчина исчез. Исчез и топор. И капли крови.
И тут какое-то чудовище со страшными челюстями, длинными когтями и острыми копытами на ногах появилось, как бы выйдя из стены. Чудовище было покрыто густой жесткой красной шерстью! Клацая по полу копытами, оно приближалось к Джарику. Когти его были такие же длинные, как кинжал, который Джарик держал в левой руке.
Где-то в глубине мозга Джарика мелькнула мысль, что чудовище точная копия того, который был изображен в виде лампы на столе. Лампа освещала холл мерцающим светом: голубым, оранжевым, белым.
Джарик ударил. Его меч вонзился в покрытую красной шерстью руку и застрял там. Чудовище двигалось вперед, а Джарик не мог вытащить меч. Не думая, он ударил в другую руку чудовища кинжалом. И кинжал тоже застрял. Джарик не думал. Он дрался. Но чудовище продолжало наступать. Оно ударило Джарика копытом.
Джарик держал рукояти меча и кинжала и был совсем близко от чудовища. К нему уже тянулись страшные клыки этого демона. Джарика мутило от жуткого зловония, которым обладало дыхание демона.
Но Джарик не думал, он дрался. Он был не человеком теперь. Он был боевой машиной. И вот он, воин, выпустил оружие, бросился к столу и швырнул лампу в виде демона в страшную морду живого демона. Горящее масло расплескалось, треща, по комнате. Жуткий демон стал таять в воздухе, и вот он исчез. Кинжал и Меч, освободившись, упали на пол со звоном. Джарик наклонился за ними…
…и улыбнулся, увидев Метаниру, которая лежала полностью обнаженная в своей постели. Она протянула свои мягкие руки к нему, и на губах появилась улыбка, обещающая неописуемое блаженство. И Джарик не выдержал. Он бросился в ее объятия. Но вот она рассмеялась, и он снова увидел эти ужасные клыки. Джарик пинком ноги оттолкнул обнаженное тело с постели. Пока чудовище корчилось на полу, Джарик вскочил на ноги. Чудовище поднялось. Гнусная улыбка появилась на его лице. Оно прыгнуло на Джарика, но тот встретил его ударом ноги в пах. Демон ухватил ногу Джарика. Юноша, стараясь вырваться, упал на спину.
Напрягая все силы, он извернулся и подмял врага под себя. Он схватил его за голову. Могучие мышцы буграми поднялись на руке, спине, плечах. И вот он услышал хруст позвонков чудовища. Затем послышался сдавленный стон, и Джарик поднялся и столкнул ногой обмякшее тело, покрытое красной шерстью, за борт корабля.
Море плескалось у борта корабля, на носу которого красовалась хищная голова ястреба. Джарик оглянулся на своих товарищей. Это был Кирренсарк Однорукий и несколько других мужчин. Нескольких Джарик узнал. Они были из деревни Кирренсарка. Но один… В его голове зазвенело, Джарик заморгал глазами, стараясь придти в себя. На борту корабля была женщина! Она была в доспехах, и волна голубых волос спускалась на левое плечо и затем на грудь. Женщина — воин с голубыми волосами и колчаном стрел за спиной!
Она, Кирренсарк и остальные смотрели в небо.
Джарик посмотрел вверх. Небо было приятно голубым с нежными белыми облачками. Но Джарик не видел неба. Он снова видел странную черно-голубую птицу. Она была металлической. Он видел таких птиц в Ошинсайде, когда случилось ужасное. А эта птица неслась на корабль. Неподвижные крылья сверкали черно-голубым цветом на солнце.
Мужчины кричали, размахивали мечами и топорами. Женщина-воин выпустила стрелу из своего лука. Стрела попала в тело. Послышался звон, и полетели искры. Птица продолжала нестись вниз, как стремительный черный камень, еще одна стрела ударила ее, но не принесла ей вреда. Женщина вскрикнула, и этот крик подхватили все на корабле.
Птица из черного металла ударила Джарика в горло. Этот удар был подобен удару копья, брошенного могучей рукой. Ужасные металлические когти вцепились в горло. Джарик кричал и слышал только бульканье. Когти вырвали его горло. Кровь заливала ему грудь, и он не мог даже вскрикнуть. Джарик почувствовал страшную боль и умер.
19. Леди Снежного Тумана
Джарик проснулся, но ужас смерти все еще жил в нем. Сердце отчаянно колотилось. Он обнаружил, что не может двинуться. И ему потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что он лежит обнаженный на спине, привязанный к столу. Лицо его было обращено к Леди Снежного Тумана, которая сидела в кресле перед ним. Кресло каким-то образом висело в воздухе. На этот раз ее маска была совершенно белой и не имела никаких человеческих черт. Это производило жуткое впечатление.
Но Джарик знал, что она смотрит на него, связанного и обнаженного.
- Ты не мертв.
- Меня убили. Мое горло…
- Ты слышишь свой голос? Твое гордо невредимо. Ты просто узнал, что с тобой будет, если ты попытаешься убить меняю. Теперь успокойся и слушай! — Она говорила очень сурово. Жидкое серебро в ее голосе уже затвердело, и голос звучал металлом. — Ты встречался с моими братьями — Разрушением, Уничтожением и Ужасом. Они сами выбрали себе такие нежные имена. Они послали тебя убить меня! Меня! И плата твоя — Черный Меч и доспехи, которые были выкованы не на земле. Бедный Джарик! Ты всего лишь тупая мотыга в руках глупого фермера. Ты мотыга, Джарик. Ведь если бы тебе удалось убить меня, ты не пережил бы этого дня. Железные Лорды не оставили бы тебя жить. К тому же ты не тот тип оружия, что можно было бы повесить на стене в доме. Ты всего лишь жалкий муравей под ногами богов.
Беспомощно распростертый на столе Джарик смотрел на нее и думал: «Лжет. Конечно, лжет!»
- О, глупый, отважный, ничего не знающий воин… без родителей… покинутый… усыновленный… снова покинутый, изгнанный… снова усыновленный… единственный друг был у тебя — твоя сестра, которая не была тебе сестрой. И теперь ее тоже нет… И что теперь, Джарик? Такой смелый, такой искусный воин? Два человека в одном! На тебя в детстве обрушилось столько жестоких испытаний, что твой мозг не мог этого вынести. Два человека в одном? Джарик Черный Меч и Сак-целитель! Джарик-Сак — слуга Железных Лордов!
Это все было так неожиданно для Джарика, что он не мог собраться с мыслями.
- Откуда она все знает?
- Я читаю в твоем мозгу. У тебя нет тайн от меня, Джарик-Сак.
- Но почему ты приказала моим родителям бросить меня?
- Зови меня Леди. Я не делала этого.
В ее голосе не было негодования. Поверить?
- Но тогда… раз ты читаешь в моем мозгу… Кто же я?
- Ты этого не знаешь. В твоем мозгу этого нет. Я тоже не могу знать. Ты — тайна на земле. Очень важная пешка в игре. Железные Лорды тоже ничего не знают о тебе и поэтому боятся тебя.
- Боятся? Железные Лорды? — Он удивился. А зачем она посылала Кирренсарка и его бандитов против народа Ошинсайда?
- Я не посылала, я этим не занимаюсь, Джарик. И Кирренсарк никогда не был слугой мне. Вероятно, его послали Железные Лорды много лет назад. Да и сейчас они послали других локустанцев против своей деревни. Они хотели поразить жителей Харнстарла своим могуществом.
- Жители Харнстарла и так верят им, поклоняются им. Им не нужны никакие доказательства!
- Верно, — сказала белая маска без отверстий для рта и глаз. — Они, должно быть, узнали, что ты пришел в деревню.
Верить ей?
Богиня вздохнула.
- Тебе пора понять, Джарик, что боги знают далеко не все. И я не знаю все, и Лорды Тумана не знают все… Как и другие боги на земле…
Джарик смотрел на нее. «Слишком много, — думал он. — Я узнал слишком много всего за два дня. И что же я узнал? Где правда? Где ложь? Кто лжет мне? Или они все лгут?»
Мотыга в руках. В чьих руках? Орудие? Нет, нет!
- Метанира!
Джарик повернул голову. По зову богини появилась Метанира. Голубые глаза, пышные каштановые волосы… Теперь она была в черной тунике с длинными рукавами. Туника открыла ее икры. Она была босая, а на ногах у нее были бронзовые браслеты.
- Возьми меч и положи его подо мной.
Меч лежал на столе, рядом с привязанным Джариком. Метанира взяла меч, и Джарик не мог поймать ее взгляда. Она отошла в сторону и положила меч на пол под висящим в воздухе креслом ее госпожи.
Черный Меч шевельнулся и снова вернулся на стол. Он лег рядом с Джариком, как верный пес. Черный преданный пес.
У Джарика вырвалось удивленное восклицание:
- Почему? Как?
- Он твой, — ответила Леди Снежного Тумана, которую звали леди Карахшисар. — Ты его взял, и он никогда не покинет тебя. Он твой слуга.
«Или я его», — с внезапной тревогой подумал Джарик. Но не произнес этого.
- Освободи его, Метанира. Ты видишь, он действительно владелец Черного Меча… человек с серебряными браслетами!
И Джарика отвязали. Он сел и, подняв руки, с удивлением и страхом посмотрел на них. На запястьях у него сверкали серебряные браслеты, легкие, тонкие, невесомые. Они не стесняли его движений, не причиняли неудобства. Но на них не было никаких замков! Никакого следа, который бы показал, как эти браслеты появились на его руках. И невозможно было понять, как их снять. И, держа руки перед собой, Джарик посмотрел на богиню.
- Бери свой меч и нападай на меня, Джарик. Ты же искал моей смерти — убей меня!
Кресло стало медленно спускаться. Джарик смотрел, и его рука двинулась к рукояти Черного Меча. Кресло плавно опустилось на пол. Леди Снежного Тумана смотрела на него невидимыми глазами, и Джарик подумал, что так же, вероятно, королева смотрит на своих подданных — рыбаков и фермеров.
Но у него была своя миссия. Он заключил союз о Железными Лордами. Обнаженный Джарик соскользнул со своего трона и бросился с мечом на богиню земли.
Но тут же все его тело пронзила непереносимая боль. Он рухнул на пол и стал корчиться. Все тело его извивалось в судорогах.
Жуткий холод исходил от серебряных браслетов. Он сковал его руки, превратил их в лед. Холод пронизывал все его тело. Зубы его стучали. Боль и холод были невыносимы. Он понял, что сейчас умрет, что этого ему не перенести.
И затем все небо вспыхнуло огнем. В небе появился сверкающий розовый шар, который висел над ним, как огромная луна.
Огненная корона окружала шар, из короны вырывались языки пламени. Громадные здания рушились у него на глазах с неслышным грохотом, миллионы людей в страхе бежали и сгорали в пламени. Лица людей были искажены ужасом, рты открыты, как бы исторгая жуткие крики, которых было не слышно, но которые действовали на мозг Джарика, заставляя его корчиться от страха, который владел людьми.
Такой крик он уже слышал однажды во время путешествия с Проводником. Это был предсмертный крик погибающего мира. Он знал это, но не понимал, как пришло к нему это знание. Свирепые ветры обрушились на дома, на людей. Этот шар в небе… нет, это был уже не шар. Он становился все дальше и больше, заслоняя все небо. Вот он уже сам стал небом. Ярким, ослепительно ярким огнедышащим небом. Это был другой мир, и он столкнулся, врезался в…
Чудовищная боль пронзила его мозг, и Джарик не мог произнести ни звука, ни стона, он не мог оплакать смерть мира, так как его собственная боль была настолько сильной, что он не мог больше ничего чувствовать. В мозгу Джарика не было ничего, кроме боли, кроме смерти. Ибо это была сама смерть.
Джарик проснулся. Он был покрыт потом. Его трясло.
Он стонал. Все, что было раньше в его жизни казалось мелким и ничтожным по сравнению с тем, что он перенес только что. Хотя он знал, что это было лишь видение, боль и ужас были настолько реальны, что ему никогда не забыть этого. Лежа на полу у самых ног богини, он смотрел на Леди Снежного Тумана и старался сдержать дрожь. Под ним на полу образовалась целая лужа его пота. И она хлюпала при малейшем его движении.
- Браслеты защитят меня от тебя, Джарик. И они заставят тебя выполнять мои приказания.
Ярость охватила его, негодующий огонь вспыхнул в его глазах, и тут же на него снова обрушились боль и холод. Снова он ощутил те же невероятные муки, что испытал только что. Снова у него перед глазами возникло видение сталкивающихся миров, снова жуткий предсмертный вопль миллионов людей зазвучал в его мозгу…
И опять он очнулся. Когда он посмотрел на нее, он уже знал, что она действительно богиня земли. Она доказала свое могущество. Он был полностью подчинен ей. Он даже боялся выразить негодование во взгляде. Это было так же глупо, как пытаться вырваться из цепей. А он был в цепях и привязан к ней. Крепко, надежно.
Он заметил, что она успела сменить одежду. Сколько же времени длились его жуткие видения? Сколько времени он ощущал себя мертвым? Сколько бы это не заняло времени, его хватило, чтобы она успела облечь свое тело в белое одеяние. А на плечи ее была накинута серебряная туника без рукавов, И она была без маски.
Нет… нет. Джарик увидел, что она была в маске. Маска изображала лицо, прекрасное лицо, лицо неземной красоты. А этот серебристый волнистый водопад волос? Неужели они реальны? Неужели он видит настоящую богиню?
Леди Белого Тумана в белом и серебряном.
- У меня есть задание для тебя, Джарик.
Джарик не сказал ничего. Задание. Да, конечно, она даст ему задание. У Железных Лордов тоже было задание для него. Он пытался его выполнить. Он попытается выполнить и ее задание. Он сделает все, что в его силах, хотя и против его воли.
- Встань, Джарик, и сядь на край стола.
Он поднялся и увидел, что уже снова одет. На нем был тот же самый мягкий халат голубоватого цвета. Джарик присел на край стола, который был сделан не из дерева, не из камня, не из железа, не из кости. Он смотрел в пол и слушал, что она говорит.
- Задание, Джарик. Акхария, по-твоему, Ошинсайд, далеко отсюда. Это большой остров. Далеко от его западного побережья находится другой остров, поменьше. На нем находится замок Озир.
Озир. Знав ли я что-нибудь об Озире? Я не уверен. Боги… о, боги… Почему вы прокляли меня? Почему вы наделили меня видениями о прошлом и будущем? О том, что было и о тем, что могло бы быть? Озир…
- Ты вспоминаешь. Слушай меня, Джарик. В замке находится статуя, посвященная Озиру. В руке у нее посох. Статуя черная, а посох белый. Ты доберешься до острова, войдешь в замок и заберешь посох, Джарик. Ты доставишь его мне. Понял?
Он кивнул, поднял на нее глаза.
- Леди…
- Браслеты будут всегда связывать тебя со мной, где бы ты ни был. Ты мой подданный. Ты пойдешь и добудешь посох, который нужен мне. Бежать ты не сможешь. Браслеты удержат тебя. Возвращался ко мне с Белым Посохом, и я сниму с тебя браслеты. Ты должен сделать это. И не возвращайся, пока не сделаешь. И помни, Джарик, ты пришел убить меня. Мне ничего не оставалось делать, как либо убить тебя, либо подчинить себе.
- И если я принесу…
- Я сниму браслеты, Джарик.
Он знал, что никаких гарантий она не даст ему. Она была богиня. Она сказала, что освободит его. Но если она солжет, что он сможет сделать? Задание, Посох и его все надежды. Он пытался убедить себя, что он важная личность, что в нем нуждаются, но мозг уже не хотел верить этому. Нет. Его нынешняя цель была ее целью. Он был всего лишь рабом, выполняющим ее задание.
Холод охватил его, как будто его коснулась рука Темного Брата.
И он печально сказал:
- Железные Лорды сказали мне, что ты — воплощенное зло, что ты послала Кирренсарка на Ошинсайд, что ты приказала моим родителям бросить меня. И если я убью тебя, я освобожу их от уз, которые ты наложила на них, и тогда они могут защищать всех людей земли от зла. Они дали мне слово, что я буду самым знаменитым человеком на земле. Человеком, которого будут чтить даже боги.
- Да.
Беспокойство, тревога, чувство беспомощности охватило Джарика, ибо она сказала только это — ДА. И ему захотелось, чтобы на острове Озир было очень много воинов. У него вспыхнуло желание убивать и убивать, молчание в комнате затянулось и стало таким же густым и тягучим, как туман в низинах после долгих дождей. Она сказала только одно слово. Джарик понял, что она не собирается отвечать ему.
Но затем она ответила, и Джарик понял, что она просто снизошла до него.
- Я скажу тебе то, что поможет тебе. Как только кольца Снежного Тумана на твоих руках станут холодными, тебе грозит опасность.
Он посмотрел на браслеты, на которых не было никаких следов соединения. Кольца Снежного Тумана. Узы Леди Снежного Тумана!
И она сказала;
- Значит, Железные Лорды обещали тебе это, Джарик. А я даю тебе слово, что если ты не выполнишь моего задания, ты умрешь от жуткого холода и боли, от того ужаса, который испытывали люди сталкивающихся и гибнущих миров. А если ты выполнишь все и вернешься ко мне с Белым Посохом Озира, я освобожу тебя от браслетов. Вот что я обещаю тебе, Джарик.
Он ждал, не веря своим ушам. Он не хотел говорить — «И это все?..» — но он сказал:
- Это все, Джарик.
Джарик выпрямился и задумался. Затем он соскочил со стола и медленно вытащил меч. Как только меч покинул ножны, браслеты стали очень холодными. Начиная дрожать, Джарик опустил меч. Холод уменьшился. И Джарик понял, что он — раб.
Джарик Черный Меч? Нет. Джарик Серебряные Браслеты, раб Колец Снежного Тумана. Джарик, союзник и помощник Железных Лордов? Нет. Джарик, раб Леди Снежного Тумана.
Эти великие боги земли используют его как пешку в своей игре, лгут ему, чтобы сделать полезным себе. Где же правда? Он не имел понятия об этом. Он не знал, кто же лжет, Железные Лорды или Леди Снежного Тумана? Он не мог разобраться, где правда, где ложь, где добро, где зло…
Он был Джарик Черный Меч, сирота, уже не мальчик, он убивал людей, он приобрел самое лучшее оружие и доспехи. Но он не был свободен и стал еще более несчастен, чем раньше.
- Раньше я знал, чего не знаю, теперь же я не знаю, что знаю.
Он смотрел в лицо богини, которое не было лицом.
- А как… как я доберусь до острова, который так далеко отсюда, леди?
- Конечно, на корабле, Джарик.
20. Боги решают, а ткачи ткут
А затем прошли переговоры с Кирренсарком Одноруким и Алом, его кузеном, после чего они пообещали служить Леди Снежного Тумана и быть верными друг другу. Джарик вышел в море по заданию той, кого хотел убить: Джарик Черный Меч, который был Саком Целителем и был Ориксоном Джариком и Стродесоном Джариком, помощником Железных Лордов, стал теперь невольным помощником Леди Снежного Тумана. С Черным Мечом на боку и Серебряными Браслетами на руках, которые заставляли его повиноваться, а в противном случае приносили невыносимые муки. Он плыл на ненавистном корабле с ястребиной головой, кораблем командовал человек, которому он поклялся отомстить. Человек, повинный в смерти его родителей и всей его родни, — Кирренсарк Однорукий, бандит.
Жена и дочь Кирренсарка стояли на берегу, провожая его, и они плакали, но не из-за Джарика.
Итак, Джарик вошел в союз со своими врагами, но он уже не понимал, кто его враги, а кто нет. И он думал, не лучше ли ему было умереть, когда его бросили родители младенцем? Родители, имен которых не знали даже боги.
Это первый из рассказов о Джарике Черный Меч и его участии в воине между богами на земле.
Комментарии к книге «Железные лорды», Эндрю Оффут
Всего 0 комментариев