«Ведьмами рождаются»

Руднева Лилия Ведьмами рождаются

Часть 1

— Настя, Настенька! — услышала она сквозь завывания ветра.

Голос женщины был слабым и беззащитным. У Насти рвалось сердце от жалости, она готова была отдать что угодно, лишь бы только спасти несчастную. Девушке казалось что она уже несколько часов бродит в кромешной тьме под проливным дождём… От ужаса скрутило желудок и подкашивались ноги. Из темноты к ней тянулись скрюченные, волосатые пальцы, которые — Настя это чувствовала — хотят затянуть её в тёмную, липкую бездну. Она убеждала себя, что это всего лишь ветки деревьев, но сердце имело собственное мнение и отчаянно выдавало морзянкой сигналы SOS.

— Настюша, помоги! — женщина скулила как побитая собака, у которой только что отобрали щенков.

Настя ускорила шаг, пытаясь расслышать, откуда доносятся всхлипы. Внезапно, прямо над головой у девушки сверкнула молния и через несколько секунд, разорвавшимся снарядом, ударил гром. Ослепшая и оглохшая, она свалилась в грязь, но всё равно упрямо продолжала ползти на голос, ломая ногти и пытаясь продвинуться хотя бы на метр. Жидкая, липкая грязь попадала ей в рот, облепила волосы, заливала глаза. Даже сильный ливень не смог её смыть.

— Настя-а-а! — голос прозвучал совсем близко, и девушка удвоила силы.

Последний крик был мало похож на человеческий, это был рык агонизирующего животного, попавшего в капкан. Зверя, который после долгих, мучительных попыток освободиться, почувствовал, что этот миг — последний в его жизни.

Настя поняла что опоздала, но, несмотря на это судорожно продолжала ползти, не в силах поверить, что всё уже кончено. Она вдруг осознала, что со смертью этой женщины умерла частичка её самой, может быть, самая важная частичка! От отчаяния и боли девушка закричала. Она кричала так горько, что холодный ливень, словно пожалев её, превратился в ласковый тёплый дождик. Настя в отчаянии стучала ладонями по земле, разбрызгивая мутную жижу вокруг себя и не замечая, что обдирает ладони в кровь. Наконец она в изнеможении перевернулась на спину, и дождь заботливо стал смывать слёзы и грязь с ёе лица. От непонятного чувства невосполнимой утраты Настя закричала ещё сильнее и… проснулась.

За окном разбойничала гроза, но в квартире было тепло и уютно. Сердце постепенно успокаивалось. Девушка провела рукой по лицу, стараясь полностью отогнать приснившийся кошмар, и почувствовала, что щёки её мокры от слёз.

— Что-то случилось, — подумала она.

Настя узнала голос женщины.

— Произошло что-то страшное, нужно срочно ехать в Урюпинку!

* * *

— Ба, молочка дай! — Настя сидела в саду за большим столом, заставленным фруктами, овощами, пирожками, домашним творогом, мёдом, и уплетала за обе щеки.

— На, несчастье, отъедайся, — сказала Вероника Митрофановна, Настина бабушка, — совсем отощала в своём городе — кожа да кости. Приезжала бы ко мне почаще, сразу бы и поправилась, и цвет лица бы лучше стал на свежем воздухе!

Вероника Митрофановна — пышная, румяная женщина — прожила в Урюпинке всю свою жизнь. Дочка и внучка давно звали её к себе в город, но Митрофановна — так звали её в деревне — только презрительно хмыкала в ответ.

— Мать твоя гробится с утра до вечера в своей школе. Худая, чахлая, мешки под глазами…

— Ба, не начинай, — Насте не хотелось слушать привычное бабушкино брюзжание.

Она объелась, и глаза сами собой начали закрываться. Душистый ветерок играл в саду с летней листвой, когда он задевал деревья слишком сильно, листва отзывалась ворчливым шелестом. Пчёлы, лавируя в воздушных потоках, искали самые лакомые цветочки. Петухи с разных концов деревни лениво спорили у кого самый сильный голос. Солнечные лучи, видя, как весело забавляются ветерок и листва, напросились к ним в игру, и ветерок безуспешно пытался поймать самый озорной лучик. Как только ветерок нападал, лучик моментально прятался в листве и через секунду показывался совсем в другом месте.

— Господи, как хорошо! — подумала девушка.

— Настя, ты чего, спишь, что ли? — взревела Митрофановна, — я говорю, мать твоя в своей школе в старуху превратилась, мы же с ней выглядим ровесницами! А ведь моя дочь ещё не старая, могла бы найти себе кого-нибудь! Да разве ж её что-нибудь интересует, кроме сопливых учеников?!

— Бабушка, маме нравится так жить.

— Много ты понимаешь… нравится! — Митрофановна гордо отвернулась и походкой герцогини пошла, кормить поросят.

Бабушкины слова вывели Настю из блаженного оцепенения и мысли тут же перескочили на человека, ради которого она и затеяла поездку. Её сон не мог быть просто кошмаром, он определённо что-то значил. И это что-то было очень плохим. На секунду девушка снова ощутила весь ужас, пережитый ночью. Она вскочила, чтобы почувствовать твёрдую землю под ногами, но те предательски подогнулись, и Настя опять упала на стул.

— Ты что, Настенька, совсем угробилась в своём городе, уже и ноги не держат…

Настя укоризненно посмотрела на бабушку.

— Ну что ты глазищами своими стреляешь! — Вероника Митрофановна подошла к внучке, обняла за плечи и поцеловала в макушку. — Знаешь, ты иногда как посмотришь — аж сердце заходится! В деревне говорят, что взгляд у тебя непростой.

— Бабуля, — возмутилась Настя, — а ещё говорят, что ты гонишь самогонку и разбавляешь её тройным одеколоном!

— Брехня! — вспыхнула Митрофановна, — да у меня самогонка самая лучшая в деревне! Чистая, как слеза!

Настя расхохоталась, вслед за ней загоготала и бабушка. Очнувшийся от дрёмы петух, решил, что в деревне появились новые конкуренты. Он встрепенулся, расправил крылья и, представляя себя орлом, стал ревниво доказывать своё превосходство.

— Ой, Настька, насмешила старуху, — Вероника Митрофановна вытирала передником слёзы, выступившие в уголках глаз, отдышалась, а потом, серьёзно посмотрев на внучку, сказала, — А взгляд у тебя действительно странный.

Девушка тяжело вздохнула.

Она была среднего роста, но благодаря стройной фигуре казалась выше. В целом Настя выглядела бы обыкновенной двадцатисемилетней девушкой, если бы не роскошные длинные волосы цвета спелой пшеницы и удивительно большие чёрные глаза с длинными ресницами. Глаза были такими глубокими, что смотреть в них долго не было никакой возможности. Казалось, ещё чуть-чуть и тебя затянет в бездонный омут, из которого потом не выбраться. А когда в ресницах запутывалось солнце, отблески света в них превращались в драгоценные камни, а сами глаза становились чёрным бархатом. Если же Настя злилась, глаза превращались в оружие массового поражения. Казалось, они имели материальную силу, которая могла отбросить собеседника на несколько метров.

Такого её взгляда боялись все, кто её знал, и девушке была бы уготована участь прослыть ведьмой, если бы не добрый, весёлый нрав. Она всегда готова была помочь ближнему, чем бессовестно пользовались друзья и коллеги.

Ещё раз вздохнув, Настя осторожно завела разговор, ради которого и приехала в деревню.

— Ба, ну а вообще, как ты живёшь, что нового?

— Да как живу? — пожала плечами Митрофановна, — нормально живу, вот цыплят купить собираюсь.

— А в деревне какие новости? — как можно небрежнее произнесла она, бабушка напряглась, — дед Василий всё так же по пьяни пол села гоняет?

— Гоняет, ирод, что ему сделается!

Вероника Митрофановна внезапно вскочила и, пряча глаза, стала суетливо убирать со стола.

— А как бабка Серафима поживает?

Бабушка на секунду застыла, затем молча взяла грязные тарелки и понесла в летнюю кухню.

— Ба, — крикнула Настя ей во след, — ты мне не ответила!

— Померла Серафима, — буркнула Митрофановна, не оборачиваясь.

Девушка одним прыжком оказалась возле бабушки.

— Как умерла, когда? — подсознательно она была готова это услышать, но всё равно новость была для неё сокрушительной.

— Умерла вчера ночью, — повторила Вероника Митрофановна, подумав, добавила, — туда ей и дорога.

— О чём ты говоришь? — опешила Настя.

— А о том, что ведьмой она была — твоя драгоценная Серафима!

— Какой ведьмой, ты что, перегрелась на солнце?

— Злой ведьмой, — бабушка резко развернулась и пошла собирать оставшуюся посуду.

Настя не отступала ни на шаг.

— Да с чего ты взяла?! Она всегда была такой доброй, отзывчивой.

— Это только с виду, а душа у неё чёрная!

— Бабушка, ты ошибаешься!

— Я знаю что говорю! — вдруг заорала Митрофановна с такой силой, что все окрестные собаки попрятались в будки, решив, что пьяный дед Василий опять вышел на охоту.

В таком состоянии Настя бабушку никогда не видела, она замолчала, пытаясь решить, как реагировать на столь необычное поведение. Откуда взялась эта ненависть? Настя всегда считала бабушку здравомыслящим человеком, но сейчас та повела себя как самая дремучая селянка.

— Ну, хорошо, — очень тихо и неторопливо произнесла девушка через некоторое время, — допустим, ведьмы существуют, — Митрофановна открыла рот, чтобы высказаться, — допустим, даже в нашей деревне, — быстро сказала Настя, — но с чего ты взяла что ведьма — это бабка Серафима? Добрейшего человека я в жизни не встречала!

— Дура ты набитая, овца безмозглая! — в сердцах сказала бабушка.

Настя решила проигнорировать столь ценное замечание.

— Бабушка, она не может быть злой. Разве злой человек стал бы столько со мной возиться! Бабка Серафима научила меня разбираться в травах, а сколько интересных историй рассказывала она мне в детстве! Про домовых, про леших, про оборотней, А народные приметы! Я же безошибочно могу определить какая завтра будет погода, я даже знаю, что нужно делать, чтобы во сне увидеть своего будущего супруга! — она хихикнула, — и я умею делать обереги от многих болезней!

— Вот, вот! — бабушка обвиняюще ткнула пальцем Насте в грудь.

— Да в конце концов, — не выдержала девушка, — бабка Серафима тебя выходила когда ты загибалась от острого бронхита!

— Да лучше б я умерла тогда, чем принимать такую помощь!

И тут Настю посетила неприятная мысль, что у бабушки повредился рассудок.

— Ну, хорошо, — ласково сказала она, так, словно обращалась к ребёнку или тяжелобольному, — если Серафима была ведьмой, то почему ни один человек в деревне не знал об этом?

— Да потому что старая карга была очень хитрой! И даже если кто из местных догадывался, то предпочитал молчать, чтобы головы не лишиться.

Вероника Митрофановна на минуту замолчала, словно собираясь с силами.

— А перед смертью в доме у Серафимы стали происходить очень странные дела, — бабушка почти шептала, глаза её горели, дыхание сбилось, Вероника Митрофановна схватила Настю за руку, было видно, как она боится, и её страх невольно передавался девушке, — сначала несколько раз приезжали бритоголовые парни на больших машинах. Глаза у всех как у зомби, морды страшные, сами здоровые — на таких поле вспашешь, а они даже не запыхаются! А под пиджаками пистолеты!

Первый раз приехали — вроде ничего, зашли к Серафиме в дом, а где-то через час уехали. Через неделю явились снова, злые, как черти, своими машинами чуть ворота Серафиме не вынесли. Забежали в дом, орали, чего-то требовали от неё, а через пятнадцать минут выскочили ещё злее, чем были и собаку её со злости пристрелили. Ну а третий раз перед их приездом Серафима сама за ворота вышла, поджидала их, значит. Только эти бугаи из машин повыходили, она что-то шепнула, водой на них брызнула, гляжу — у тех глаза на лоб поползли от страха, стали они от неё пятиться, как от чумы, потом шустро по машинам расселись и быстро уехали.

— Но это же ничего не значит, — неуверенно сказала Настя, — может бабка Серафима просто приторговывала коноплёй.

— Слушай дальше: через некоторое время к её воротам снова подъезжает большая машина. Ну, думаю, всё, опять бугаи приехали. Сейчас не только Серафимину хату — всю деревню разнесут! Собиралась уже бежать в лес прятаться. Гляжу — из машины выходят мужики, только совсем не похожие на тех. Все, как один, в галстуках, красиво причёсанные, костюмы с иголочки. Тут к ним Серафима выбежала — такая приветливая вся — так и стелется перед ними и в дом приглашает.

— Ну и что здесь странного? Может это какие-то богатые люди лечиться к ней приезжали.

— Может и лечиться, — недовольно произнесла Митрофановна, — только на больных они не похожи.

— Ну вот что, бабушка, — Настя решительно поднялась со стула, — кем бы ни была бабка Серафима, мне она ничего плохого не сделала. Поэтому я, пожалуй, схожу в её дом, посмотрю что там и как, узнаю, может надо помочь с похоронами. У неё ведь родственников не осталось, кому-то нужно этим заняться.

— Да там хоронить нечего! — рявкнула Митрофановна.

— Что ты имеешь в виду?

— А то, что тело исчезло! — зловещим шёпотом произнесла она.

— Так, бабушка, ты мне надоела со своим бредом, — Настя начала психовать, — я пошла к Серафиме!

— Не пущу! — Вероника Митрофановна огромной глыбой стала у внучки на дороге.

— Ну, прекращай уже глупостями заниматься, — досадливо произнесла девушка, — как ребёнок, ей богу.

— Глупая, да я просто не хочу, чтобы с тобой беда случилась!

— Да что со мной может случиться? Бабка Серафима умерла!

Настя попыталась сдвинуть бабушку с места, но та, словно огромный бульдозер, стала уверенно оттеснять девушку от калитки. Ввиду очевидного весового преимущества Митрофановны, Настя вынуждена была сдать свои позиции и снова сесть на стул.

— А теперь послушай меня, внученька, — бабушка была серьёзной, как никогда, — раз ты такая упрямая, придётся мне рассказать тебе самое главное.

Настя вздохнула, готовясь слушать очередную галиматью.

— Всем ведьмам, прежде чем умереть, обязательно нужно передать кому-то свою силу.

— Ну и что?

— А то, ты хоть раз задумывалась над тем, с какой стати бабка Серафима так много с тобой возилась, учила тебя?

— Поняла, — с притворной серьёзностью сказала Настя, — она хотела сделать из меня злую ведьму.

— Да она не случайно тебя выбрала! — взорвалась Митрофановна, — из-за глазищ твоих огромных, видно почувствовала в твоём взгляде какую-то скрытую силу! Я давно поняла, что у Серафимы на тебя есть виды, ещё когда ты маленькой была. Ох, сколько я слёз пролила, сколько свечек поставила, каким святым только не молилась! И отмолила! Вы ведь уже лет пятнадцать как не общались?

— Да, действительно, — согласилась Настя, — у меня всё как-то времени не хватало её навестить, да и она не сильно стремилась меня увидеть.

— Вот, это потому, что я свой двор святой водой окропила и в церкви каждую неделю за тебя свечку ставила.

Насте вдруг совсем разонравился этот разговор, в душе поселилась неясная пока тревога.

— Но раз бабка Серафима умерла, значит, она передала свою силу кому-то другому? — стараясь успокоиться, произнесла девушка.

— В том то и дело, что нет, — Вероника Митрофановна горестно покачала головой, — и из-за того, что силу свою ей передать было некому, умирала она страшно. Не приведи господь такие муки принять. Неделю не вставала, хрипела, задыхалась, высохла вся, один скелет остался. Под конец так жалобно просила себе смерти, так плакала, что, на что уж я её не любила, а помолилась, чтоб, значит, избавил её Господь от страшных мук. Хотя не думаю, что на том свете ей легче будет.

«Господи, — подумала Настя, — неужели мой сон был вещим, и я почувствовала, как плохо было бабе Серафиме?»

Мысль о том, что здесь замешаны потусторонние силы девушка решительно отбрасывала, она приписывала свой сон тем близким отношениям, которые когда-то существовали между ними.

— Скажи, бабушка, а в ночь её смерти у вас была гроза?

— Не гроза, а светопреставление какое-то. Казалось, сам нечистый поднялся из пекла, чтобы забрать её душу! — Вероника Митрофановна немного помолчала, поджав губы, а потом тихо произнесла, — я поняла, зачем ты приехала…

— Зачем? — почему-то испугалась Настя.

— Она ведь звала тебя той ночью. Звала так, что полдеревни слышало, и ты услышала. Её крики были такими жуткими, что пес Семёновны сорвался с цепи и от страха в лес убежал. А когда наутро приковылял домой, Семёновна глядит — а у него, сердешного, шерсть вся поседела! Значит, звала она тебя, звала — я всю ночь на коленях перед образами простояла, молилась, чтобы тебе ничего худого не сделалось, а часа в три ночи слышу, вроде затихла, и ливень вроде стих. А потом в наступившей тишине она как крикнет последний раз: «Настя!» — я такого крика отродясь не слышала, предсмертный крик это был! Тут я не выдержала, взяла в руки крест, бутылочку со святой водой и побежала к её дому. Подхожу к её избе, а там… — Вероника Митрофановна замолчала, справляясь с нахлынувшими воспоминаниями, — вокруг её дома ветер кольцом носится, а из круга этого рожи отвратительные выглядывают, орут, смеются, улюлюкают! И тут в доме что-то как взорвётся, аж земля содрогнулась, и из дымохода вырвался чёрный дым. Покрутился он над хатой Серафимы и с воем растворился в воздухе. Я так думаю — это душа её отлетала. Как добралась домой — не помню, заперла дверь на задвижку и до утра молилась. А когда петухи три раза пропели — думаю — надо сходить к Серафиме, посмотреть что там да как. Одна идти побоялась, собрала народ и уж тогда все вместе и отправились. Остановились возле дома, а зайти никто не решается, слышали ведь как Серафима голосила! Стояли, стояли и тут Ванька-тракторист не выдержал, сплюнул на землю и пошёл в дом. Через минуту выходит — лицо обалдевшее — и говорит: «Чего вы, бабки, пургу гоните и людей на рассвете подымаете! Нет там никого!» Тут уж все, кто был, двинулись в избу. Глядим — хата пустая, в доме всё чисто, постель застелена, как будто и не было ничего. Подумали мы и решили — в милицию не сообщать, оставить всё, как есть, а про Серафиму забыть, будто и не было её. На том и разошлись.

Закончив говорить, Вероника Митрофановна с чувством выполненного долга опустилась на стул. Настя молчала, переваривая услышанное. «Ничего себе история, — подумала она, — да если хотя бы половина из всего этого правда, то самое время готовить для себя оберег от злых сил!»

— Ты вот что, Настенька, — устало сказала Вероника Митрофановна, — поезжай домой, в город, нечего тебе здесь оставаться.

— Глупости! Никуда я не поеду. В твою байку о сверхъестественном исчезновении тела я не верю. Ты ведь сама рассказывала, что к Серафиме братки приезжали. Может быть, они с ней что-то сделали, а тело увезли, чтобы скрыть преступление! А вы, дурёхи, даже в милицию не заявили! Бабка Серафима мне не чужая, я должна хотя бы посмотреть на дом, чтобы понять, что произошло на самом деле!

— Нет! — раскат грома отдыхал, когда орала Митрофановна.

— Ну дай мне хотя бы поговорить с людьми о случившемся, — взмолилась Настя.

— Никто тебе ничего не скажет. Все напуганы до смерти, а тут ещё ты со своими глазищами!

— Все подумают, что ведьмой теперь стала я, — усмехнулась Настя.

— Как пить дать, — авторитетно заявила бабушка, — народ-то тёмный… Уезжай, Настенька, — Вероника Митрофановна умоляюще посмотрела на внучку.

Настя судорожно размышляла: «Ни с расспросами по деревне, ни к Серафиме сейчас идти нельзя. Бабушку, чего доброго, удар хватит. Но я не могу уехать, не попытавшись разобраться что случилось на самом деле, кому понадобилось похищать тело. И этот непонятный сон! Серафима звала меня, она просила о помощи, а я не помогла! Может быть, если я схожу в дом, Серафима почувствует моё присутствие, поймёт, что я не бросила её!»

— Уезжай, — упрямо повторила Вероника Митрофановна.

— Ну, ба, как тебе не стыдно выгонять родную внучку! Дай хоть сегодня с тобой побыть, а завтра утром я уеду.

— А как же твоя работа? — привела последний аргумент Митрофановна.

— А я взяла отгулы, — беспечно ответила девушка. Она поняла, что бабушка сдалась и ночью можно будет сходить в дом Серафимы.

— И зачем было пять лет на учёбу тратить, если потом всё равно пошла работать продавщицей! — проворчала Вероника Митрофановна.

Настя закончила политех, но работа по специальности не приносила, ни удовлетворения, ни денег. Поэтому, помучившись полтора года, девушка устроилась в небольшой фирменный магазинчик, торговавший косметикой. Хозяин магазина, Семён Демьянович, оказался неплохим дядькой, зарплату не задерживал и регулярно выписывал премии. Служебным положением в личных целях не пользовался, то есть приставал только к тем девушкам, которые сами были не против. Пару раз Семён Демьянович попытался ущипнуть Настю за мягкое место, но, напоровшись на её знаменитый взгляд, оставил в покое, что, впрочем, никак не повлияло на их взаимоотношения.

— Ладно, давай чай что ли пить, — предложила бабушка.

— Давай, — безучастно ответила Настя, все её мысли были заняты предстоящим ночным походом.

— Привет, красавица, — раздался бодрый голос из-за забора, — давно тебя видно не было!

— Ванечка! — Вероника Митрофановна расцвела и подобострастно подбежала к забору, — а мы как раз чай пить собрались. Заходи, посидишь с нами.

Ванечка не сводил глаз с Насти. Его широкое рязанское лицо с озорными веснушками расплылось в глуповатой улыбке.

— Не, Митрофановна, не могу, вызвали на работу, срочное задание, не могут без меня! — ответил Ванька и, гордо выпятив грудь, нахально подмигнув Насте, развязанной походкой зашагал по улице, что-то насвистывая.

Вероника Митрофановна тут же подбежала к Насте и заговорщицки произнесла:

— Видала каким видным парнем стал наш Ванька- тракторист! Ты присмотрись, чем не жених тебе!

Настя чуть не подавилась яблоком.

— Ба! — возмущённо сказала она.

— Ну что «ба»? Тебе уже давно не восемнадцать, а мужик и рядом не валялся!

— Валялся!

— Так и помрёшь в старых девах. А Ванька — парень видный, зарабатывает хорошо, пьёт умеренно и всего на пару лет тебя младше!

— Уважаемая Вероника Митрофановна, — официальным тоном произнесла Настя, — довожу до вашего сведения, что если мне вздумается выйти замуж, мужа я найду сама, без вашего высочайшего вмешательства!

— Ага, ты найдёшь! Да тебя ж вытерпеть никто не может, через два дня все сбегают!

— Не через два дня, а через месяц! — уязвлено произнесла девушка.

С мужчинами Насте не везло. Нет, поклонников хватало всегда, её роскошные пшеничные волосы и огромные чёрные глаза мало кого оставляли равнодушным. Но серьёзные отношения почему-то не складывались. Виной всему Настя небезосновательно считала свой растреклятый взгляд. Из всех ссор — как без них между влюблёнными — девушка всегда выходила победителем. В гневе Настя буквально припечатывала собеседника к полу своим взглядом. Мужчины, парализованные непонятной силой, теряли способность к сопротивлению. Чтобы лишний раз не испытывать неприятных эмоций, незадачливые возлюбленные начинали избегать конфликтных ситуаций и как-то незаметно для самих себя оказывались на вторых ролях, а вскоре после этого исчезали насовсем. Настя перестала пытаться завязать серьёзные отношения, но в душе всё-таки надеялась что её счастье просто заблудилось и где-то ходит по земле в образе прекрасного принца, который в конце концов её отыщет.

До самого вечера Вероника Митрофановна крутилась вокруг внучки, не давая ей и шагу ступить за ворота. Вечером, плотно поужинав и перемыв косточки всем соседям, бабушка предложила укладываться спать.

— Я, пожалуй, лягу на веранде, — заявила Настя.

— Ну что ж, тебе полезно на свежем воздухе, ночи сейчас тёплые, не замёрзнешь, — согласилась Митрофановна, ничего не заподозрив.

Настя, сняв лёгкий сарафан, переоделась в джинсы и футболку. Укрылась до подбородка одеялом и стала ждать когда за стенкой торжественно зазвучит богатырский бабушкин храп. Все звуки летнего вечера постепенно засыпали. Весёлый ветерок, наигравшись до изнеможения, лёгким одеялом опустился на кроны своих подружек-деревьев, и листва тихим шелестом рассказывала ему сказки. Загулявший майский жук, сердито ворча, спешил домой, ожидая хорошенькой взбучки за опоздание. Воздух постепенно заполнялся непередаваемыми ароматами летней деревенской ночи. И только сверчки-полуночники, воодушевлённые тем, что у них нашёлся благодарный слушатель в лице Насти, устроили грандиозный концерт.

«Хр-хр-хр!» — раздалось за стенкой и девушка поняла что можно уходить. Она бесшумно встала, надела мягкие кроссовки и, никого не потревожив, перелезла через забор.

Огляделась — кругом ни души — деревня словно вымерла. Ни одна собака не лает, ни в одном доме никто не устраивает пьяных посиделок. Жутковато, конечно, но идти надо. Путь предстоял неблизкий. Дом бабки Серафимы находился на краю деревни и стоял вдалеке от остальных домов, почти вплотную примыкая к лесу.

Полная луна щедро освещала дорогу и Настя уверенно зашагала по улице. Половину пути девушка преодолела без приключений и даже приободрилась. Но когда подошла к колодцу, в кустах с правой стороны послышался какой-то шорох. Настя подпрыгнула от неожиданности и остановилась, всматриваясь в темноту. Больше не раздавалось ни звука, но единственного шороха стало достаточно, чтобы страх начал опутывать девушку своими цепкими пальцами. То, что днём казалось смешными бабушкиными сказками, в лунном свете приобрело совсем другой смысл. Какая-то ночная птица, издав странный звук, вспорхнула с дерева, громко хлопая крыльями. Настя вдруг задрожала мелкой дрожью, вспоминая о противных рожах, которые, если верить рассказу бабушки, кружили вокруг дома Серафимы.

«Глупости, — одёрнула себя девушка, — ничего сверхъестественного на свете не бывает, всему, в конце концов, находится разумное объяснение. «Но в душе пожалела о том, что у неё на шее нет крестика. Дрожь постепенно проходила и Настя пошла дальше. Но чем ближе она подходила к дому Серафимы, тем неспокойнее становилось на душе. Девушка вдруг отчётливо поняла, что совсем не хочет туда идти, к тому же её не покидало чувство что кто-то за ней наблюдает. Теперь в любой тени, отбрасываемой деревьями или забором, в любом звуке Насте чудились непонятные злые существа, от которых исходила опасность. Ругая себя за безрассудство, стараясь не очень громко стучать зубами и засунув руки в карманы, чтобы те поменьше дрожали, девушка шаг за шагом заставляла себя идти к дому. Вот она вышла на окраину деревни, дальше, в нескольких десятках метров начинался лес. Ночью он казался зловещим и уродливым замком злого великана. А вот и изба бабы Серафимы сиротливо пристроилась возле леса. Вид знакомого, почти родного дома немного приободрил. Ещё чуть-чуть и она окажется в спасительном уюте старого помещения, в котором провела так много приятных часов, сидя у печки и слушая захватывающие рассказы. Внезапно со стороны леса раздался длинный, протяжный вой. Волосы на голове у девушки зашевелились. Она шлёпнулась на землю, больно ударившись о какой-то камень, но от ужаса не смогла даже пошевелиться. Глаза превратились в два чёрных круглых тоннеля, Настя не мигая смотрела в ту сторону, откуда донёсся вой, и ждала смерти.

— Не бойся, — прозвучало где-то рядом.

Луна зашла за облака и девушка ничего не видела вокруг себя.

— Кто здесь? — пропищала она, готовясь в любой момент умереть от разрыва сердца.

— Не бойся, это Яшка тебя пугает, он не опасный, у него только голос громкий.

Луна вышла из-за облаков и Настя смогла рассмотреть своего ночного собеседника. В существе, стоявшем перед ней, было от силы метр роста. Густая борода и усы, покрывавшие почти всё лицо, напоминали прошлогоднюю солому, длинные волосы были спутаны до невозможности и торчали в разные стороны. Большой нос и умные с глаза с хитрецой, руки похожи на коряги — непропорционально длинные и узловатые. Одето существо было в лапти, полотняные штаны и широкую рубашку с одним рукавом. Странно, но несмотря на его довольно-таки необычный вид, девушка почувствовала что сейчас можно не бояться.

— Ты кто? — прошептала она.

— Я? — вроде бы удивилось существо, — я — Пенёк, а ты Настя?

— Откуда ты знаешь?

— Я много чего знаю, — ответил Пенёк и вдруг куда-то исчез, буквально растворился в воздухе.

Настя обалдело уставилась в пустое пространство и даже ущипнула себя, проверяя, не спит ли она сейчас в бабушкиной постели.

— Всё нормально, — прозвучало с другой стороны, — я Яшку загнал, чтоб не испугал тебя ненароком.

Пенёк вёл себя так, будто ничего необычного не происходило. Был он юркий, вертлявый и наивно по- детски разглядывал Настю.

— А волосы у тебя светлые, — проговорил он и вдруг улыбнулся с облегчением, — значит не всё ещё потеряно.

Настя не знала что ответить на такую абракадабру, поэтому молчала.

— К Серафиме идёшь?

— Да, — девушка перестала чему-либо удивляться.

— Чего думаешь делать? — деловито спросил Пенёк, присаживаясь рядом.

— В каком смысле? — так же деловито спросила Настя.

— В том самом, — многозначительно изрёк Пенёк и почесал нос.

— А-а, — так же многозначительно протянула Настя, — не знаю.

— Ну и правильно. Спешить в этом деле нельзя, — Пенёк вдруг снял лапоть и стал перематывать онучу.

Настя увидела что вся стопа у этого существа покрыта мхом. Девушка зажмурилась. Сцена выглядела настолько нелепой, что казалось, будто всё это происходит в кино, а не на самом деле. Настя впала в ступор и сама себе напоминала говорящую куклу без чувств и эмоций. Пенёк, тем временем, справился с онучей и решительно встал.

— Ну, всего, как говорится, доброго! — он поднял руку вверх и картинно поклонился в пояс.

— Может, пойдёшь со мной? — девушка просительно подняла на него глаза.

— Не-е, — перепугался Пенёк, — мне Яшку оставить не с кем, и вообще… — в его вздохе присутствовала вся вселенская скорбь.

— А что мне там делать?

Пенёк взял Настю за руку и серьёзно посмотрел в глаза:

— А ты слушайся своего сердца, тогда ничего худого с тобой не случится.

Настя закрыла глаза, а когда открыла, Пенька рядом уже не было. В лесу опять раздался ужасный вой.

— Яшка, — безучастно подумала девушка.

Она поднялась с земли и на автопилоте пошла к дому. Ворота были распахнуты настежь, одна створка покорёжена. Взойдя на крыльцо, Настя остановилась, собираясь с силами, затем решительно толкнула дверь. Из дома на неё повеяло знакомыми запахами свежеструганного дерева, нафталина и смеси трав, которые всегда в огромном количестве сушились под потолком. Нашарив рукой выключатель, девушка включила свет и не смогла сдержать слёз, увидев знакомую обстановку. Кровать, на которой аккуратной стопочкой были сложены подушки, накрытые кисейной накидкой, деревянные лавки, покрытые полосатыми дорожками. Круглый стол и любимый Серафимин сервиз, состоявший из шести пузатых красных чашек в белый горошек и заварочного чайника с отбитым носиком. Настя прошлась по комнате, удивляясь, что за пятнадцать лет, которые она здесь не была, ничего не изменилось. Всё тот же допотопный телевизор, заботливо накрытый салфеткой, стоял на комоде. Старый рассохшийся шифоньер, наверное, ровесник революции и пожелтевшие от времени фотографии на стене. Вот бабка Серафима со своим мужем — крупным усатым мужчиной с ямочкой на подбородке. А вот на этой Серафима сфотографирована во время войны. Ещё совсем девчонка, в белом халате и белой косыночке с красным крестом. Такая худенькая и хрупкая, похожая на мальчишку, с огромными чёрными глазами… Что же всё-таки произошло? Кто и почему забрал тело бабки Серафимы?

Настя принялась методично обследовать каждый сантиметр комнаты, но ничего такого, что могло бы подтолкнуть её к разгадке, не обнаружила. Вдруг откуда-то раздался слабый писк. Девушка прислушалась — писк не прекращался — она прошлась по комнате, стараясь определить откуда он доносится. Звук шёл из старого шифоньера.

«Наверное, это мышка перепутала шкаф с кладовкой и застряла в старых тряпках.» — подумала Настя, но открыть дверцы решилась не сразу. Писк становился всё настойчивее и девушка осторожно приоткрыла одну створку. Ничего не произошло. Тогда она решительно распахнула обе дверцы и завизжала от ужаса. Из шкафа прямо на неё, хлопая крыльями, вылетела огромная летучая мышь. Она беспорядочно заметалась по комнате, налетая на мебель, врезаясь в стены и, наконец, вылетела в открытую форточку.

«Мамочки мои! — Настя вытерла со лба холодный пот, сердце бешено колотилось, — нет, — малодушно подумала она, — ничего я здесь не найду, пора возвращаться домой к тёплой бабушкиной перине.»

Девушка поднялась, в последний раз окинула взглядом внутренности шкафа, проверяя, не прячется ли там кто-нибудь ещё, и замерла. Вся одежда, развешенная на вешалках, была сдвинута в сторону, и на внутренней стенке шифоньера Настя увидела приоткрытую дверь, за которой была ещё одна комната. Если бы девушка была в нормальном состоянии, то ни за что не пошла бы туда одна, а непременно отложила бы посещение до утра. Взяла бы с собой бабушку и того же Ваньку-тракториста и при свете дня спокойно разобралась с загадками. Но, видимо, пережитые волнения что-то сдвинули у неё в мозгах, напрочь отключив инстинкт самосохранения, и тёпленькое местечко моментально заняло жгучее любопытство, которое тут же разогнало в разные стороны все здравые мысли и стало подталкивать Настю скорее открыть потайную дверь.

А в комнате было на что посмотреть! Прежде всего внимание к себе приковывал суперсовременный компьютер, стоявший на офисном столике. Дальше — огромный кожаный диван и два не менее внушительных кресла. Напротив дивана красовался домашний кинотеатр, занимавший половину комнаты. На стеклянном журнальном столике лежали эротические журналы. На секунду Настя окаменела, а затем истерически расхохоталась, представляя как высохшая, закутанная в чёрный платок бабка Серафима рассматривает издания подобного рода. Но смех девушки резко оборвался, потому что где-то в комнате зазвонил мобильный телефон.

«Конец света, — подумала Настя, судорожно отыскивая трубку, — если здесь обнаружится ещё и подземный гараж — я съем свои кроссовки!»

— Алло, — девушка наконец отыскала маленький телефончик.

В трубке молчали.

— Алло, говорите! — Настя закричала с досады.

— Кто вы и почему отвечаете по этому телефону? — трубка заговорила официальным голосом раздражённого мужчины.

— А вы кто? — ощетинилась Настя.

— Немедленно представьтесь! — потребовали на другом конце таким тоном, что стало ясно — отказов там никогда в своей жизни не слышали.

— Да пошёл ты..! — все переживания сегодняшней ночи собрались одним клубком у Насти в горле и выплеснулись на невидимого собеседника таким потоком ненормативной лексики, которой позавидовал бы самый бывалый матрос.

Говорила Настя вдохновенно и выразительно минуты две, после чего трубка надолго замолчала. Когда голос раздался вновь, тон собеседника резко изменился.

— Девушка, простите мне мою грубость, — в голосе зазвучали бархатные нотки, — у меня к вам огромная просьба — не уходите никуда оттуда, где вы находитесь, — телефон просто лучился доброжелательностью, — мне очень нужно с вами поговорить. Речь идёт о жизни и смерти!

— Чьей?

— Я вам всё объясню, как только приеду, умоляю, дождитесь меня! — зазвучали короткие гудки.

— Ага, щас! — Настя посмотрела на экран — номер не определился, — это, наверное, звонили братки, которые приезжали к Серафиме, Нужно срочно отсюда уходить, а то пристрелят меня как её бедного пса.

Девушка положила в карман мобилку, решив, что утром пойдёт в милицию и расскажет все обстоятельства странной смерти Серафимы. Настя шумно выдохнула, готовясь побить мировой рекорд в беге на длинные дистанции, и вдруг заметила большое железное кольцо, торчащее из пола. Приглядевшись, девушка поняла, что это ручка, которая открывает дверь в подпол. Расшалившееся не на шутку любопытство больно стукнуло чувство опасности по почкам и быстренько, пока оно не пришло в себя, направило Настину руку к кольцу. Девушка не задумываясь потянула ручку на себя. После эротических журналов она готовилась обнаружить в подполе по крайней мере бункер Гитлера. Как только крышка открылась полностью, в подвале сам собой зажёгся свет. Вниз спускалась широкая лестница с удобными перилами, и девушка сделала шаг вперёд.

Всё огромное помещение подвала было заставлено разными колбами и склянками непонятного предназначения. В некоторые была налита жидкость разнообразных цветов и оттенков, а в банках побольше находились заспиртованные насекомые и пресмыкающиеся.

«Да чем же на самом деле занималась бабка Серафима! — в сердцах подумала Настя, — как всё это понимать? Хакер-алхимик с эротическим уклоном?»

Посередине подвала стоял огромный чан на треножнике. Девушка, вытянув шею, опасливо заглянула внутрь. В чане, несомненно, была вода, но она имела какой-то чёрно-серебрянный цвет и Настя подумала, что вся эта субстанция похожа на жидкое зеркало. Она ожидала увидеть в чане своё отражение, но его не было! Создавалось впечатление что зеркальная поверхность засасывает в себя любое отражение и оставляет его там навсегда барахтаться в жидкой трясине. Настю передёрнуло, она резко отпрянула от непонятного и опасного чана, врезавшись спиной в полку с большими банками. Одна из банок зашаталась и, словно в замедленной съёмке, свалилась на пол. Странно, но банка не разбилась, Настя подняла её, собираясь поставить на место, попутно рассматривая содержимое. Внутри находилось какое-то крупное, странно скрюченное существо.

«Что за диковинный зверь?» — подумала девушка и вдруг завизжала от ужаса. Банка выскользнула у неё из рук — внутри находился младенец. Крохотный малыш с недоразвитыми ручками и ножками и непропорционально большой головой. Девушку затошнило, она заметалась по подвалу. От ужаса, который завладел каждой клеточкой её тела, Настя никак не могла сообразить, где находится выход. Она выла, плакала звала на помощь, девушке казалось, если она сию минуту не выйдет отсюда, то потеряет рассудок.

— Что случилось? — раздался сверху мужской голос.

— Помогите! — Настя опустилась на пол и, тихо всхлипывая, тряслась всем телом.

Мужчина без лишних слов спустился в подвал, подхватил Настю на руки и вынес в комнату. Настя как ребёнок прижалась к нему всем телом и спрятала лицо у него на груди.

— Ну всё, всё, успокойся, — неожиданный спаситель погладил её по голове.

— Там… там… — Настя всхлипывала и не могла сказать ни слова.

— Там ничего нет, тебе показалось, глубокий низкий голос обволакивал Настю и волшебным образом успокаивал, — выпей воды, тебе сразу станет легче.

Девушка была подавлена, поэтому не обратила внимания на то, что стакан в руке незнакомца появился сам собой, ниоткуда. Она послушно взяла воду и выпила её, громко стуча зубами о край стакана.

— Ну как, легче? — заботливо поинтересовался мужчина.

— Да, спасибо, — кивнула Настя, — там, в подвале заспиртованный зародыш, — сказала она и снова затряслась.

— Не стоит так волноваться, — незнакомец нежно убрал с её лба прядь волос, — уверен, тебе показалось.

— Нет, — упрямо ответила Настя.

— Ну хочешь мы вместе туда спустимся и ты убедишься что у тебя просто сдали нервы и от страха ты навоображала себе чёрт знает что.

— Нет! — взвизгнула девушка и ещё сильнее вцепилась в незнакомца.

— Хорошо, мы никуда не пойдём, — он крепко её обнял.

Постепенно Настя перестала трястись и смогла рассмотреть своего спасителя. На вид мужчине было лет тридцать пять, бледное аристократическое лицо обрамляли густые длинные волосы цвета воронова крыла. Высокий лоб, тонкий породистый нос и мягкие, чётко очерченные губы делали его похожим на принца крови. Тёмно-коричневые глаза смотрели тепло и внимательно.

— Это с вами я разговаривала по телефону? — спросила девушка, уворачиваясь от его взгляда, который будоражил и почему-то не давал спокойно дышать.

— Нет, золотко, я тебе не звонил, — улыбнулся мужчина одними глазами, встал и прошёлся по комнате.

Роста в нём было метра два. А ещё в его арсенале имелась стройная фигура и широкие плечи. Двигался незнакомец с кошачьей грацией, но, несмотря на это, чувствовалось что он очень сильный. Королевскую осанку подчёркивала чёрная шёлковая рубашка с широкими рукавами.

«Не мужчина, а мечта! — с тоской подумала Настя, — он, наверное, задолбался женщин вокруг себя в штабеля укладывать.»

— Как вы здесь оказались? — она решилась продолжить разговор.

— Я искал тебя.

— Меня? — девушка опешила, — но я вас не знаю!

Мужчина подошёл вплотную к дивану, на котором она сидела, наклонился и, обжигая своим дыханием, тихо сказал:

— Знаешь.

У Насти закружилась голова, от мужчины исходили волны такой мощной сексуальной энергии, что девушке захотелось прямо сейчас оказаться в его объятиях. Она поспешно отодвинулась.

— Возможно, мы с вами встречались, — промямлила она, — но я не могу вспомнить. Подскажите, как вас зовут.

— Александр, — незнакомец буквально гипнотизировал Настю, — меня зовут Александр.

Он взял её за руку, резко притянул к себе и впился губами в её губы. Девушка задрожала — Александр целовал её очень нежно и одновременно безумно страстно. У Насти подкосились ноги, никогда она ещё не испытывала таких эмоций от одного лишь поцелуя. Сильные руки скользили по её телу, превращая каждый сантиметр в оголённый нерв. Девушке захотелось освободиться от одежды, её шершавое соприкосновение с кожей становилось невыносимым. Александр, словно прочитав её мысли, поднял девушку на руки и положил на диван. Настя закрыла глаза, погружаясь в океан волшебных ощущений. Все мысли постепенно оставляли её, в мире остался только этот невероятный мужчина, который каждым своим прикосновением заставлял её извиваться в сладостных конвульсиях. Александр умело освободил Настю от футболки, его руки накрыли её грудь, Настя закричала от наслаждения. Руки Александра, тем временем, опускались всё ниже, он поглаживал её живот, затем нежно и медленно провёл пальцами за поясом брюк. Чувства, захватившие Настю, были настолько острыми, что казались неправдоподобными. И это несоответствие выбросило девушку на берег. До неё стало доходить, что происходит что-то неправильное, нужно остановиться. Она попыталась увернуться от ласк Александра, но он только сильнее прижал её к себе. Всем сердцем желая, чтобы он оставил её в покое хоть на минуту, Настя резко открыла глаза, и в ту же секунду Александра отбросило в сторону. С ураганной силой он врезался в домашний кинотеатр и с немым изумлением в глазах медленно осел на пол. Настя не понимала, что произошло, но её сознание знало, что это сделала она.

— О, у малышки уже режутся зубки! Не ожидал! — усмехнулся Александр, потирая ушибленные места.

— Что происходит? — взвизгнула Настя, судорожно натягивая футболку, — кто ты вообще такой?

— Прислушайся к себе — ты знаешь меня! — мягко сказал Александр.

— Не подходи! — закричала девушка, видя, что тот собрался двигаться в её сторону.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, верь мне! — голос звучал так ласково, что Насте тут же захотелось ему поверить.

Отгоняя от себя эту безумную мысль, она как можно спокойнее произнесла:

— Хорошо, если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, скажи, что ты со мной сделал? Как я смогла отбросить тебя одним взглядом?

— Это лишь малая толика того, что я могу тебе дать. Пойдём со мной, и я научу тебя такому, что неподвластно простым смертным. Ты станешь всемогущей!

— Господи, у вас здесь что, филиал дурдома? Сначала Пенёк, потом ты!

Настя кусала губы от досады. Такой великолепный экземпляр оказался сумасшедшим.

— А, так этот мелкий гадёныш уже успел тебе что-то нашептать!

Внезапно Александр исчез со своего места и материализовался рядом с Настей, крепко схватив её за плечи.

— Ничего он мне не нашёптывал, — Настя закрыла глаза, потому что в том месте, где руки Александра касались её плеч, кожа загорелась огнём, — Пенёк нёс такую же околесицу, как и ты.

Александр, почувствовав состояние Насти, наклонился к её уху и зашептал. От его жаркого дыхания у девушки подогнулись колени.

— Теперь ты поняла, что мы предназначены друг другу! Впусти меня в свою душу!

— С какой стати? — простонала Настя.

Руки Александра снова заскользили по её телу, и оно моментально откликнулось. Девушка теряла волю. Она чувствовала — ещё чуть- чуть, и последует позорная капитуляция. Ей хотелось, чтобы Александр овладел ею прямо сейчас. Настя слабо изворачивалась от его рук и губ, по миллиметру отодвигаясь вдоль стены, и вдруг куда-то провалилась. Мужчина больше не держал её и к девушке моментально возвратился здравый смысл. Доли секунды хватило на то чтобы понять, что она находится в шифоньере. Проворно, словно таракан, спасающийся от тапка, Настя на четвереньках вползла в первую комнату бабки Серафимы, и замерла с открытым ртом, потому что Александр был уже здесь.

— Тебе не удастся никуда сбежать от меня. Я люблю тебя и мы должны быть вместе.

Настя резко вскочила.

— Что за дешёвую мелодраму ты здесь разыгрываешь! — нервы у неё были на пределе, — дай мне уйти, иначе я за себя не ручаюсь!

— Ну и что же ты сделаешь? — с интересом спросил он.

Александр был совершенно спокоен, всем своим видом показывая, что у Насти нет никаких шансов. Но девушка не собиралась сдаваться. Она огляделась в поисках какого-нибудь оружия и заметила топор, лежавший под лавкой. Внезапно каким-то непонятным образом топор оказался в руке, и она тут же запустила им в Александра. Тот вдруг поднялся в воздух и завис под потолком, топор пролетел мимо. Настя зажмурилась и потрясла головой, подозревая, что на нервной почве у неё начались галлюцинации.

— Хочешь поиграть? — глаза Александра азартно блеснули, — Серафима была права — ты то, что мне нужно!

С этими словами он взмахнул рукой, и Настя отлетела к стенке, а Александр стал медленно к ней приближаться. Девушка заметила, что его ноги не касаются пола, он просто плывёт по воздуху. Волосы его развевались, лицо стало ещё бледнее, а глаза абсолютно чёрными.

«Это конец, сейчас он меня убьёт!» — с тоской подумала Настя, и вдруг какое-то шестое чувство подсказало ей, что нужно делать. Она подняла глаза на Александра и мысленно, со всей силы отбросила его от себя. Он отлетел, ударившись об угол стола.

— Солнышко, да ты просто находка! — проговорил Александр, вытирая кровь с разбитой губы, — двадцать минут назад получила силу и уже так серьёзно хулиганишь!

— Что ты мелешь, какую силу? — Настя чувствовала, что сейчас разрыдается.

Всё было так нелепо, так страшно, ей хотелось проснуться.

— Я тебе всё объясню, идём со мной!

Настя побежала к двери, но Александр оказался там раньше.

— Я не хочу делать тебе больно, — он коснулся пальцами её щеки, — и не хочу тянуть тебя силой. Идём со мной, ты сразу всё поймёшь и, если захочешь уйти, я не буду тебя удерживать, клянусь.

Настя отрицательно покачала головой.

— Хорошо, я понимаю, ты сейчас напугана и не можешь нормально соображать. Иди домой, успокойся, а завтра ночью я приду к тебе и мы спокойно всё обсудим.

Девушка испуганно посмотрела на него.

— Не бойся меня, — тихо сказал он, глядя ей в глаза. Взял Настину руку, нежно коснулся губами её пальцев, а затем исчез.

Настя стояла на пороге Серафиминого дома и голова у неё шла кругом.

«Значит бабушка была права — Серафима ведьма. Господи, что ж это делается?! А кто я, я тоже теперь ведьма?.. Но этого не может быть!.. Тогда как топор сам собой оказался у меня в руках? И как я смогла отбросить человека одним взглядом?.. Человека?.. Не уверена что Александр таковым является… Александр… — Настя застонала, — опасный, загадочный и красивый, как бог! Если он придёт завтра ночью, боюсь, что я пойду за ним на край света… Нет, такие приключения не для меня! Завтра же, вернее уже сегодня, сажусь на первую электричку и забываю всё, как страшный сон!»

Но благоразумным намерениям осуществиться в эту ночь было не суждено. Она уже выходила за ворота, как вдруг заметила выезжающую из деревни машину. Дальний свет фар осветил её одинокую фигуру, и девушка поспешно спряталась во дворе за сараем, моля бога, чтобы машина направлялась не сюда. И тут её словно током ударило — она ведь разговаривала с каким-то придурком по телефону! Это наверняка приехали братки! Настя заметалась по двору, пытаясь отыскать в заборе хоть какую-нибудь дыру, чтобы через неё убежать в лес. Машина, тем временем, остановилась возле ворот. Из неё вышли три человека. Страх придал девушке силы, она подпрыгнула и смогла зацепиться пальцами за верх забора.

— Зря мы сюда приехали, — сказал высокий молодой голос, — она давно уже смылась.

Настя попыталась подтянуться, но у неё ничего не получилось.

— Не умничай, — проговорил второй, девушка узнала в нём своего собеседника, — возможно, она уже в курсе всего и просто набивает себе цену.

«Ещё один дурдом начинается!» — подумала Настя, тихо всхлипывая, и пытаясь забросить ногу на забор. Нога постоянно соскальзывала.

Странные типы, тем временем, приступили к осмотру дома, время от времени окликая её. Насте, наконец, удалось зацепиться ногой за забор, но это было всё, на что у неё хватило сил. Ни влезть наверх, ни спрыгнуть вниз она уже не могла, девушка висела, словно выжатая простыня, кое-как развешенная нерадивой хозяйкой. В этой странной позе её и поймал луч фонарика, с помощью которого третий член банды обследовал двор.

— Сюда, она здесь! — позвал он остальных.

Тихо вскрикнув, девушка бухнулась на землю и осталась лежать с закрытыми глазами. Ни бежать, ни бояться она больше не могла. Настя лежала и безучастно наблюдала за происходящим из-под полуопущенных ресниц.

— Ты зачем её вырубил, горилла дрессированная, — накинулся на позвавшего Настин телефонный собеседник.

Да не трогал я её! — дрессированная горилла раздражённо рыкнула, — она сама с забора долбанулась!

«Элегантные костюмы, галстуки, причёски, — отметила Настя, — значит это не бандиты, а те, вторые, о которых рассказывала бабушка. Может, пронесёт?»

— Пульс проверь у неё, — приказал разговаривавший с Настей, и девушка поняла, что неприятный мужик, ломавший комедию по телефону, у них главный.

— Я тебе что, врач что ли?! — взревел Горилла.

— Игорь Андреевич, позвольте мне! — подхалимским тоном запел молодой голос.

И тут же рьяно принялся нащупывать у неё на шее артерию, едва не задушив от усердия. Уловив тонкий аромат одеколона, исходивший от молодого человека, Настя, не открывая глаз, произнесла: «Хуго Босс». Парень тонко взвизгнул и, высоко поднимая коленки, словно молодой козлик, отпрыгнул от тела. Горилла весело заржал, а Настя открыла глаза. Игорь Андреевич оказался невысоким полным мужчиной лет шестидесяти с жёстким и каким-то маслянистым взглядом. Горилла, как и ожидалось, имел мощный торс, короткие ноги и маленькую головку. Подхалим оказался женственным блондином высокого роста с изящными кистями рук и тонкими длинными пальцами. Все трое молча рассматривали девушку.

— Добрый вечер, господа, — сказала она, вставая, — могу я узнать, зачем вы меня напугали? — поправляя спутанные волосы, Настя пыталась придать себе вид великосветской дамы.

Но её мятая футболка, порванные джинсы и грязное лицо не собирались помогать хозяйке строить из себя светскую львицу.

— Нет, это я хотел бы узнать, каким образом телефон Серафимы Ивановны оказался у вас? — жёстко поинтересовался Игорь Андреевич.

Настя мучительно решала, что ей ответить. Она ещё не разобралась, что это за люди и что им нужно сказать, чтобы соврать правильно.

— Для начала я хотела бы узнать, с кем имею честь разговаривать, — она вскинула голову и уставилась на Игоря Андреевича капризно и осуждающе.

— Во даёт! — хрюкнул Горилла, обращаясь к Подхалиму.

— Послушай, деточка, — масло в глазах Игоря Андреевича превратилось в опасную ртуть, — я задал тебе вопрос. От твоего ответа зависит твоя жизнь.

— Как вам не стыдно пугать беззащитную девушку! — Настя повысила голос, в глазах заблестели слёзы.

Игорь Андреевич помолчал, будто на что-то решаясь, затем, повернувшись к своим помощникам, сказал:

— Ладно, в любом случае её придётся брать с собой. Там с ней и поговорим.

Настя запаниковала.

— Никуда я не поеду! Я домой хочу! — закричала она, когда Горилла и Подхалим схватили её за руки, — я ничего не знаю, ничего не видела и никому ничего не скажу!

— Заткнись! — Горилла больно стукнул её по спине.

— Ах вы, козлы! — Настя взбесилась, она снова почувствовала, что нужно делать.

Взглядом, полным ненависти, она отбросила от себя Гориллу, затем Подхалима и кинулась бежать.

— Это она, точно! — крикнул Игорь Андреевич, доставая шприц, — задержите её, только не покалечьте!

Настя уже подбегала к воротам, когда её догнал Горилла и повалил на землю.

— Сюда, шеф, я её держу! — заорал он Насте прямо в ухо.

— Девушка изловчилась освободить одну руку, она сильно замахнулась ею, надеясь отбросить от себя Гориллу. Но эффект получился неожиданным. Горилла вытаращил глаза, стал к чему-то принюхиваться, а затем резко вскочил с Насти и, хватая себя за задницу, начал скакать по кругу. К этому загадочному действу присоединился Подхалим.

Он стал наматывать круги вместе с Гориллой и тоже пытался достать его задницу. Когда ему это удавалось, он хлопал по ней со всей силы.

— Горю, спасите! — завывал Горилла, и когда Подхалим наконец-то остановил его и принялся энергично сбивать огонь, Горилла взревел, — Да чего ты меня лапаешь, педик недоделанный! Воду неси!

Это были последние слова, которые услышала Настя, её что-то укололо под лопатку — она совсем упустила из вида Игоря Андреевича.

* * *

— Эта старая ведьма сделала нас, как последних лохов! — Косой схватил старенький телевизор и растрощил его об стенку.

Шёл третий час обыска дома бабки Серафимы. Перевернули всё! Распороли подушки, разобрали музыкальный центр, сняли даже доски с пола.

— Слыш, Серый, может у неё в доме есть что-то типа подвала?

— Да какой на хрен подвал! Ты посмотри — мы весь дом разворотили! Нет тут ничего.

— А я тебе говорил — не надо со старухой связываться — меланхолично изрёк бритоголовый тип по кличке Худой, засовывая в рот огромный гамбургер.

— Хватит жрать! — взревел Серый, — иди вон пацанам на улице помоги. Видишь — с орехом справиться не могут.

Худой поднялся и лениво пошёл к выходу. От каждого его шага по всему дому звенели осколки разбитой посуды. При росте метр семдесят этот замечательный экземпляр имел сто шестдесят килограммов веса, большая половина которых приходилось на огромный живот, свисавший почти до колен. Он вышел на крыльцо, которое недовольно заскрипело под ним, и с минуту наблюдал как трое здоровых мужиков пытаются выкорчевать старый орех. Участок бабы Серафимы напоминал вспаханное трактором поле, все деревья в саду, вместе с корнями лежали на земле. И только проклятый орех не желал сдаваться захватчикам. Худой величественно подошёл к дружкам, снисходительно отодвинул их в сторону и, взявшись огромными жирными руками за ствол дерева, всем своим целлюлитным телом навалился на несчастное растение. Орех по-стариковски крякнул и, увлекая за собой Худого, повалился на землю. Звук от падения двух гигантов стоял такой, будто во дворе взорвалась баллистическая ракета. Худой удовлетворённо перевернулся на спину и его живот долго ещё колыхался на ветру, словно огромный студень. Парни тут же кинулись разгребать воронку от старого ореха.

— Ну что? — на крыльце появился Серый.

Парни понуро опустили головы.

— Все в дом, — хмуро приказал он.

Свою кличку главарь одной из городских бандитских группировок приобрёл исключительно благодаря своей внешности. Серые волосы, серые глаза, серые губы и серый цвет лица не оставили ему никакой надежды на более звучное прозвище.

— А может и не было его, золота этого! — сказал шустрый парень по кличке Муха, — старуха же говорила — ошиблись мы. Или тот клад давно уже выкопали, или карта у нас неправильная.

— Карта правильная, — промычал Худой, дожёвывая шаурму.

Некоторое время назад к бандитам Серого попала старинная карта с планом спрятанных сокровищ в разрушенном графском замке. Имение находилось километрах в двухстах от родного города и Серый со товарищи рьяно бросились искать графские сокровища. Но спустя месяц бесплодных поисков парни поняли, что место на карте как то хитро зашифровано и своими силами им не справиться. Нашёлся добрый человек, который шепнул браткам, что есть, мол, в деревне Урюпинка бабка, которая разными нечистыми делами занимается, и сокровища для неё отыскать — раз плюнуть. Серый тут же помчался в деревню, нашёл бабку Серафиму, и та за умеренную плату согласилась помочь. Её привезли на место. Бабка Серафима изучила карту, долго ходила вокруг имения, временами останавливаясь и закрывая глаза и вытягивая руки вперёд. Затем заявила, что в этом месте нет никаких сокровищ. Братки недели две нецензурно выражались, но постепенно смирились со своей потерей. И тут, тот же добрый человек опять шепнул Серому, что бабка не так проста. Она запросто могла надуть братву и забрать золотишко себе. Взбешённый Серый, выбрав из своей команды экспонатов пострашнее, поехал к Серафиме и рассказал, что с ней будет, если та не отдаст сокровища. Бабка сначала отнекивалась, но когда Серый пригрозил ей пистолетом, сдалась. Сказала, что золото отдаст, но не сегодня, так как оно далеко спрятано. На все требования Серого поехать к этому месту немедленно и забрать золото, бабка отвечала отказом. Никакие угрозы не помогли — она держалась как партизан на допросе. Худой пару раз для острастки двинул её своим пузом, но бабка, сверкая глазами, заявила, что если они её убьют, то никогда не узнают где золото. Можно было бы, конечно, отрезать бабке палец или прострелить ногу, но, подумав, что сердце старухи может не выдержать, Серый решил выждать пару дней.

То, что произошло в следующий приезд, парни до сих пор не могли себе объяснить. Серафима встречала их у ворот и когда те вышли из машины, начала шептать какую-то хрень. После чего облила их водой. Парни начали было ржать — не коси, мол, бабка, под дурочку, но внезапно на всех сразу накатила волна одуряющего страха, который вскоре сменился паническим ужасом. Никто не помнил, как садился в машину и отъезжал. Пришли в себя братки только в городе. Больше об этом никто не заговаривал и к Серафиме не ездили. Какова же была их радость, когда выяснилось, что бабка Серафима откинула копыта. На следующий же день Серый с братвой был уже в деревне, уверенный, что бабка держала золото в доме. Перерыли всё, но золота так и не нашли.

— Что будем делать? — спросил Муха.

— А что тут делать! — взвился Косой, — я ж говорю — сделала она нас, как лохов, не видать нам золота. Весь город скоро над нами ржать будет. Какая-то бабка уделала самого Серого!

— Заткнись! — рявкнул Серый.

— А может, отдала она кому-то золото перед смертью? — неуверенно предположил Муха.

— Да кому? Не было у неё ни друзей, ни родственников. Падла! — прошипел Косой.

— Слыш, Серый, — заговорил молчавший до этого тип по кличке Пулемёт, — я, когда вы сад обыскивали, помотался по деревне и кое-чего узнал. Бабка, говорят, с девкой одной возилась. Поговаривали, что взгляд у девки жуткий, похлеще, чем у этой ведьмы. И ещё сказали, что она ей свою силу передала.

— Какую силу?

— Ведьмовскую, — со знанием дела сказал Пулемёт, — так вот, может она не силу ей передала, а кое-что такое, что принадлежит нам?

Серый поднялся.

— Узнать что за девка, где живёт!.. Чего расселись, поднимайтесь, мать вашу!

Уставшие, но воодушевлённые бандиты, нестройной толпой поплелись к машинам.

* * *

Пробуждение Насти было мучительным. Она открыла глаза и в панике завертела головой. Девушка ничего не видела и в мозгу промелькнула паническая мысль, что она ослепла. Но, пару раз похлопав ресницами, Настя разобралась, что у неё на глазах всего лишь чёрная повязка. Тело затекло, но пошевелиться девушка не могла. Руки и ноги были в наручниках, вдобавок ко всему, она была привязана к стулу.

— Эй, кто-нибудь! — хрипло позвала девушка, — развяжите меня, у меня всё тело занемело.

— Очнулась, — прозвучал у неё за спиной недовольный голос Гориллы.

— Развяжи меня! — потребовала Настя.

— Ага, разбежался! А ты мне опять задницу подожжёшь! — Настя прыснула, — Убил бы!

— Я не специально, — поспешила оправдаться девушка, — вы ведь первые на меня напали!

— Лучше заткнись, а то не посмотрю, что шеф приказал тебя не трогать!

— Что вам от меня надо? — заявление Гориллы о том, что её пока не тронут, немного успокоило.

— Сейчас шеф приедет, он тебе всё растолкует.

Настя услышала, что Горилла что-то наливает в стакан и поняла, как сильно хочет пить.

— Послушай, ты не мог бы дать мне воды и снять повязку? — попросила девушка, её очень раздражала вынужденная слепота.

— Обойдёшься, я тепер к тебе ближе, чем на два метра, подходить не обираюсь!

— Почему это?

— Я не враг своему здоровью, — хмыкнул тот.

— Ты что, меня боишься? — насмешливо проговорила она.

— Ещё чего, — в голосе Гориллы не было уверенности.

— Дай хотя бы напиться, — потребовала Настя.

— Не положено! — рявкнул Горилла и смачно, чтобы она слышала, стал пить пиво.

«Похоже, умом молодой человек не блещет, — подумала Настя, — может попробовать взять его на понт? Вдруг повезёт, и я смогу освободиться!»

— Послушай, — зловеще произнесла она, — если ты сейчас же не снимешь повязку с моих глаз, я превращу тебя в импотента!

Горилла подавился пивом и закашлялся.

— Я не шучу, считаю до трёх: раз… два…

Горилла заорал и кинулся вон из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Перестаралась, — с досадой подумала Настя, — одно хорошо — больше он в эту комнату не зайдёт.

Она попыталась освободиться от повязки. Девушка извивалась всем телом, стараясь сдвинуть её плечом, но ничего не выходило. Тогда она стала сильно ёрзать на стуле, чтобы ослабить верёвки. Дело продвигалось медленно, Настя устала, но останавливаться не собиралась. За этим занятием её и застал Игорь Андреевич.

— Что же вы, уважаемая Анастасия Михайловна, так испугали моего парня, — раздался в комнате его довольный и насмешливый голос, — он теперь в комнату войти боится.

— Зачем вы меня похитили? — Настя проигнорировала его слова.

— Боже упаси! Наша служба не занимается похищением людей, — рассмеялся Игорь Андреевич.

— Неужели? Тогда как теперь это называется?

— Мы вынуждены были вас нейтрализовать на некоторое время, так как на контакт вы не шли, а нашей организации вы срочно понадобились для выполнения особого задания.

— И что у вас за организация?

— Федеральная Служба Безопасности. Что-нибудь слышали? — ехидно поинтересовался он.

— Я вам не верю, покажите документы.

— Вы непременно их увидите, но немного позже. Я хочу чтобы вы поняли настоящее положение вещей, — он немного помолчал, — скажите, Анастасия Михайловна, вы любите свою бабушку?

— Конечно, — Настя облизала губы, которые вдруг стали сухими.

— А маму? Кроме них у вас ведь никого нет? — вкрадчивый голос проникал прямо в мозг.

— Что вам нужно? — сердце у Насти бешено заколотилось.

— Я хочу, чтобы вы, когда мы освободим вас от наручников и повязки, помнили о них, и о том, что они для вас значат.

— Я поняла, — Настя постаралась, чтобы голос не выдал её страха, — развяжите меня.

Повязка слетела с её глаз, и пока девушка, щурясь, привыкала к дневному свету, Подхалим освободил её от наручников. Настя огляделась. Она находилась в обыкновенной городской квартире со стандартной мебелью унылой расцветки. В окна комнаты с любопытством заглядывали верхушки деревьев, и девушка предположила, что здесь где-то третий этаж. И хотя в комнате наличествовали все необходимые предметы, она казалась какой-то нежилой.

Игорь Андреевич встал напротив Насти, девушка сердито на него посмотрела.

— Не забывайте о близких вам людях, — напомнил ей Игорь Андреевич, непроизвольно сделав шаг назад.

Настя молча растирала затёкшие руки и ноги. Подхалим стоял в сторонке и настороженно на неё поглядывал. Горилла же не решался войти в комнату, из-за двери торчали только его оттопыренное ухо и испуганный глаз.

— Как вы и просили, уважаемая Анастасия Михайловна, вот мои документы, — он развернул перед ней красную корочку.

— Плевако Игорь Андреевич, — вслух прочла Настя, — знаменитая у вас фамилия, — иронически заметила она, и нутро, видимо, соответствующее.

— Оставим в покое мои внутренности, — попытался сострить Игорь Андреевич, — и прейдём к делу.

— Слушаю вас внимательно, — Настя, как школьница, сложила руки на коленках.

— Дело в том, что Серафима Ивановна время от времени выполняла кое-какие поручения для нашей организации.

— Бабка Серафима — тайный агент ФСБ? — Настя заливисто расхохоталась.

— Понимаю вашу реакцию, — спокойно произнёс Плевако, — она выполняла задания особого рода.

— Неужели была элитной проституткой? — вспомнив эротические журналы, продолжала веселиться Настя.

— Серафима Ивановна обладала гм… определёнными паранормальными способностями.

— А при чём здесь я?

— Серафима Ивановна предчувствовала свою кончину и, видя, как все мы опечалены потерей такого специалиста, сообщила, что вскоре после её смерти появится человек, который сможет её заменить. Даже в последние свои минуты эта святая женщина думала о Родине! — патетически закончил Игорь Андреевич.

Да уж, о покойных плохо не говорят, но в эти минуты бабке Серафиме на том свете, наверное, здорово икалось.

— Мы понятия не имели, где искать этого человека, но время от времени звонили на её секретный телефон. И когда в трубке раздался ваш голос, естественно, захотели с вами познакомиться. Ну а после того, как, пытаясь убежать, вы продемонстрировали свои способности — сомнения были рассеяны. Этот человек — вы.

— Чушь! — Настя отчаянно замотала головой, — во-первых, я не обладаю никакими такими способностями, я сама не понимаю, что происходит, всё вышло случайно!

— Ну, ну, не скромничайте.

— Да честное слово, до вчерашней ночи я вообще не представляла кто такая Серафима! И я всегда была очень нормальным, самым обыкновенным человеком.

— Хватит прикидываься! — рявкнул Игорь Андреевич.

Подхалим с перепугу подпрыгнул в своей обычной манере резвого козлика, а с Плевако слетела маска напускной любезности. Глаза превратились в два сверкающих кинжала и Настя поняла, что влипла.

«Этот человек разрежет меня на кусочки, если ему что-то не понравится» — с ужасом подумала девушка.

Заметив, какое впечатление произвела на Настю вспышка его гнева, Игорь Андреевич продолжил, отбросив церемонии.

— Ты должна будешь немного нам помочь. Если я не ошибаюсь, ты владеешь английским?

Настя утвердительно кивнула.

— Отлично. На днях должен быть подписан очень важный контракт между одной американской фирмой и строительной компанией «Прима-Люкс» на поставку оборудования. Владелец «Прима-Люкс» не хочет приобретать оборудование у отечественных фирм, а предпочитает, чтобы наши деньги уплывали за границу. Имя этого человека Кузьмин Виталий Николаевич. Так вот, ты, дорогуша, должна будешь сделать так, чтобы контракт был подписан не с американцами, а с российской фирмой «Стройинвест». Для этого тебе нужно будет нейтрализовать Кузьмина.

— Я не убийца! — прокричала Настя.

— А кто говорит об убийстве? Кузьмин всего-навсего должен отказаться подписывать контракт с американцами.

— Вы хоть понимаете что несёте? Каким образом я могу помешать кому-то подписать контракт! — Насте захотелось разрыдаться, — не проще ли собрать компромат на Кузьмина и затем шантажировать его?

— Не проще. Видишь ли, деточка, если бы Кузьмина можно было шантажировать или скомпроментировать, мы бы давно это сделали. Но это особенный человек — умный, хитрый и жестокий.

— Нет, это просто бред какой-то! — Настя вскочила, — Если он такой непробиваемый, то как такая слабая женщина, как я, может заставить его что-то сделать! Вы что, предлагаете мне соблазнить его, и в постели потребовать: «Не подписывай, мол, любимый контракт, иначе между нами всё кончено.»

— Вынужден вас разочаровать, — развёл руками Игорь Андреевич, — вы не в его вкусе. Да и вообще, он не слишком трепетно относится к женщинам.

Нервы у Насти были на пределе, она подскочила к Плевако и заорала, буквально выстрелив в него глазами:

— Тогда как?

Игорь Андреевич отлетел к окну и приземлился на подоконнике, Подхалим, представляя себя Александром Матросовым, грудью кинулся на Настю и повалил на пол. Горилла запрятался в ванной.

— Я не хотела, это вышло случайно! — оправдывалась девушка.

— А ты говоришь — не получится, — Игорь Андреевич медленно слезал с подоконника, у него дрожали коленки, — отпусти её, — приказал он Подхалиму.

Тот слез с девушки с чувством выполненного долга и преданно заглянул в глаза Плевако.

— Значит так, мы устраиваем тебя переводчиком на переговорах, и ты, при каждой встрече, внушаешь Кузьмину, что ему просто необходимо послать американцев и подписать контракт со «Стройинвестом». Серафиму мы использовали на расстоянии, но тебя можно и людям показать.

— Спасибо, — не удержалась Настя, — только я действительно ничего не умею. Не знаю, как я всё это делаю, и вообще уверена, что всё это у меня скоро пройдёт.

— Серафима влияла на психику людей, — не обратив внимания на её слова, продолжал Игорь Андреевич, — одни вдруг начинали всего бояться, другие становились идиотами, а третьим вдруг очень хотелось сделать что-то правильное, и в интересах Родины.

Настя поняла, что никакие доводы не помогут, и решила — как только её отпустят, сразу уедет из города.

— А если ты собираешься срочно уехать в командировку, или нам троим вдруг захочется покончить жизнь самоубийством, то у твоей мамы найдут наркотики. И окажется, что она давно и регулярно снабжает ими подрастающее поколение.

Настя угрожающе подняла руку.

— Не торопись. Неужели ты допускаешь мысль, что мы не подстраховались? Если даже мы не выйдем отсюда, наркотики найдут в любом случае.

Настя опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Не стоит так переживать, — Игорь Андреевич покровительственно похлопал её по плечу, — тем более, что в этом деле есть и приятные моменты. За свою работу ты получишь неплохие деньги.

— Да пошли вы! — Настя резко сбросила его руку со своего плеча.

— Аванс тебе выдадут немедленно, — Плевако подал знак Горилле, и тот, прикрывая рукой своё мужское достоинство, опасливо, боком, стал пробираться к Насте. Второй рукой он быстро сунул конверт ей в руки и поспешил скрыться за дверью, прикрыв на всякий случай и задний вид.

— Открывай, не стесняйся, — сказал Игорь Андреевич, видя, что Настя никак не реагирует.

Девушка заглянула внутрь конверта — там была толстая пачка долларов.

— Как видишь, мы щедро оплачиваем услуги, которые нам оказывают. Если справишься с заданием, в чём я нисколько не сомневаюсь, то сможешь купить себе машину.

— А если не справишься, — гадко заблеял Подхалим, — мы на эти деньги купим тебе катафалк. Правильно, Игорь Андреевич? — мерзавец заискивающе ловил одобряющий взгляд Плевако.

— До этого, я думаю, не дойдёт, — Игорь Андреевич наградил Подхалима таким взглядом, от которого тот стал меньше ростом, — Итак, сейчас ты идёшь домой и как следует отдыхаешь. Завтра берёшь отпуск на работе. Да, кстати, купи себе что-нибудь из одежды, — он покосился на рваные Настины джинсы, — в ближайшее дни с тобой свяжутся.

— Значит, я могу идти? — Настя решительно встала.

— Да, да, ты абсолютно свободна, — ухмыльнулся Плевако, — так же, как и твоя мама… пока…

В этот момент девушка почувствовала укол и отключилась.

* * *

Пришла в себя Настя на скамейке в парке, недалеко от своего дома. Как и после первого пробуждения ей ужасно хотелось пить. Девушка откинулась на спинку скамейки и попыталась привести мысли в порядок.

«Значит бабка Серафима обладала паранормальными способностями и сотрудничала с ФСБ. Уму непостижимо! Зато теперь понятно происхождение навороченной тайной комнаты… Но зачем она меня подставила?.. А может быть Серафима имела ввиду кого-то другого человека? В любом случае, теперь это неважно. Эти монстры из ФСБ от меня не отстанут… Но я же не умею влиять на человеческое сознание! — Настя в отчаянии кусала губы, — что же мне делать с этим Кузьминым?.. Бедная моя мамочка, — на глазах у девушки выступили слёзы, — если ей подсунут наркотики — она не переживёт!.. А может у меня получится? Ведь могу же я взглядом и рукой отбросить человека! Нужно пробовать. Потренироваться, пока есть время. Только бы получилось!..»

Немного успокоенная такими мыслями, Настя направилась к своему дому. «Ой, — мелькнуло в голове, — я же исчезла вчера среди ночи и бабушка, наверное, с ума сходит. Нужно срочно ей позвонить!»

Девушка лишний раз похвалила себя и маму за то, что они купили бабушке мобильный телефон. Вероника Митрофановна ворчала месяца два, столько же времени ей понадобилось, чтобы научиться им пользоваться. С тех пор у Насти появилась почётная обязанность почти каждую неделю пополнять бабушкин счёт, так как не было в Урюпинке человека, который бы хоть раз не напросился к Митрофановне позвонить.

Настя летела к дому, надеясь, что соседка тётя Катя, у которой имелись запасные ключи от её квартиры, не уехала на дачу. Подбежав к подъезду, девушка остановилась, чтобы отдышаться. В кустах, щедро насаженных под окнами первого этажа, шумно чихнули, затем раздалось громкое шуршание. Настя насторожилась, ожидая очередного сюрприза. Из кустов показалась крупная собачья морда. Длинная, грязно-жёлтая шерсть свалялась и торчала в разные стороны, умные глаза смотрели на Настю не мигая.

— Привет, — сказала собака.

— Привет, — сказала Настя.

— А я уже давно тебя дожидаюсь.

«Наверное феэсбэшники кололи мне какой-то наркотик, оттого мне и мерещатся говорящие собаки.» — решила Настя. Она открыла дверь в подъезд, но войти не успела. Собака одним прыжком очутилась возле двери. Проскользнула мимо Насти и стала на задние лапы.

— Пенёк! — с облегчением выдохнула девушка, — значит, я не страдаю галлюцинациями!.. А что ты здесь делаешь?

— Так это… К тебе в гости я пришёл, значит… — ответил Пенёк и очень серьёзно посмотрел на Настю.

Та справилась с изумлением и нерешительно произнесла:

— Ну, раз пришёл, пойдём, напою тебя чаем.

— Не-е, — протянул Пенёк, — чай я не люблю. Мне бы молочка с вареньем.

И, подхватив свою котомку, Пенёк уверенно двинулся к Настиной квартире. Рубашка на этот раз на нём была в клеточку, а рукав оборван всего лишь до половины. В лаптях и с котомкой за плечами он напоминал персонажа русских сказок.

— Ты вот что, — сказала Настя, подойдя к двери соседки тёти Кати, — спрячься пока за мусорником, я тебя позову.

Пенёк понимающе кивнул и растворился в воздухе. Пару секунд постояв с открытым ртом, Настя обречённо вздохнула и позвонила в дверь к соседке. К счастью, тётя Катя оказалась дома. Взяв ключи и открыв свою дверь, Настя тихонько позвала:

— Эй, можно заходить.

Ответа не последовало. «Ну и слава богу» — подумала девушка, входя в прихожую.

— Ты чего так долго? — возмущённо донеслось из кухни.

Пенёк восседал на подоконнике и уплетал чёрствые пряники. Настя обессилено присела на табуретку.

— Послушай, — вкрадчиво заговорила она, — если ты ещё раз появишься из воздуха, я тебя выброшу в окно!

Пенёк перестал жевать и обиженно от неё отвернулся.

— Просто меня это очень пугает, — Настя попыталась смягчить свои слова.

— А-а, — понимающе пропел Пенёк.

Он вообще производил впечатление всё понимающего парня.

Настя налила Пеньку молока и кинулась звонить бабушке. Выслушав длинную тираду о её эгоизме и безответственности, Вероника Митрофановна, в конце концов, похвалила внучку за то, что она послушалась мудрого совета и уехала в город. Закончив разговор с бабушкой, Настя, не без содрогания, позвонила маме.

— Слушаю, — рявкнул в трубке начальственный голос.

— Привет, ма, ты чего на людей орёшь? Я чуть не оглохла.

— Настенька, — голос изменился до неузнаваемости, стал ласковым и нежным, — да двоечники мои совсем замучили, целое лето ходят со своими переэкзаменовками.

— Скоро ты совсем загнёшься, — посочувствовала Настя.

— Ничего подобного, — воинственно ответила мама, — так просто они меня не одолеют!

— Отдохнуть тебе надо, мамочка, съездить куда-нибудь.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что никуда. Кроме Урюпинки, моя зарплата ездить не позволяет.

— А мне премию выписали, — произнесла Настя, имея ввиду аванс феэсбешников, — такую, что я тебя могу отправить за границу хоть завтра. Знаешь сколько сейчас горящих путёвок! Так что собирайся, завтра или послезавтра ты едешь смотреть на океан.

— Да ты в своём уме! — взревела мама.

Баталия длилась около часа и закончилась полной и безоговорочной капитуляцией мамы. Позвонив в агентство, и уладив все вопросы, Настя сообщила матери, что послезавтра та вылетает в Египет на три недели. Девушка устало прилегла на диван.

«Теперь, по крайней мере двадцать один день, я смогу за неё не волноваться.»

В дверь робко постучали.

— Войдите, — вежливо произнесла Настя, она совсем забыла о своём госте.

Пенёк тихо вошёл в комнату и сел на диван. В руках у него была Настина сумка, оставшаяся у бабушки.

— Пенёчек! — радостно воскликнула девушка, — вот спасибо тебе! Здесь же все документы и мобильник! И вообще, как ты смог заставить мою бабушку сказать, где я живу?

— А я и не спрашивал.

Настя опешила.

— Как же ты тогда меня нашёл?

— А я давно знаю, где ты живёшь. И вообще, я много чего знаю. Я знаю о тебе то, о чём ты сама про себя ещё не догадываешься.

— Откуда?

— Ты не должна меня об этом спрашивать, — он отвёл глаза.

— И всё же я спрошу, — наседала девушка.

— Не могу я тебе ответить, — сказал он с досадой.

— Тогда зачем ты здесь появился! Сумку мне вернуть? — раздражённо прикрикнула она.

— Я должен тебя охранять, — нехотя признался Пенёк.

— От кого?

— От злых сил.

«Это ещё что за новости!» — подумала Настя, а вслух сказала:

— А ты сам-то добрый?

— Конечно! — обиделся Пенёк.

— Тогда помоги мне, расскажи, что произошло в доме бабки Серафимы! Откуда я умею взглядом отбрасывать человека и даже поджигать задницы?

Пенёк помолчал.

— Бабка Серафима ведьмой была, — сказал он, и закручинился.

— Это я уже без тебя поняла. Кто такой Александр?

Пенёк вытаращил глаза, мелко задрожал, и побежал на кухню. Настя не отставала. Схватив свою котомку, он забрался под мойку.

— Ты что, припадочный? — Настя попыталась выудить его оттуда, но Пенёк отчаянно отбрыкивался.

Наконец девушка оставила бесплодные попытки, и, отдуваясь, уселась на пол.

— Что ж ты за защитник такой, если от простого имени под мойку прячешься!

— Это не просто имя, — клацая зубами, прошептал Пенёк, — не приведи Господь тебе с ним встретиться!

— А я уже встречалась! — с вызовом произнесла Настя.

Пенёк подпрыгнул и больно ударился головой, в котомке что-то квакнуло.

— Он был в доме? — Пенёк в ужасе вылез из-под мойки, не выпуская из рук своей поклажи.

— Был, — Настя почему-то струхнула, поэтому я и хочу узнать, что происходит.

Пенёк встал на колени, и, истово крестясь, проговорил:

— Спаси тебя Господь, сохрани от бед неминуемых, укрепи дух твой от всех соблазнов, сохрани тебя чистой и непорочной.

В голосе его звучал такой неподдельный ужас, что Настя, не в силах больше выносить всё это, закричала:

— Прекрати! — и закрыла уши руками.

Пенёк вскочил с коленей, взял Настю за руку, и испуганно произнёс:

— Мне сейчас надо будет уйти — с людьми посоветоваться — а ты сиди дома. И не дай тебе бог выйти на улицу! Выйдешь — сразу пропадёшь!

— Перестань меня пугать! — взвизгнула Настя, — у меня и так нервы на пределе. Что происходит?

— Лучше тебе пока не знать. Да и не имею я прав таких, чтобы посвящать тебя в тайны наши… Ну, я пошёл.

— Пенёчек, — задрожала Настя, — не уходи, я же здесь с ума сойду от страха!

— Мне надо, — твёрдо произнёс он.

— Тогда я к маме ночевать поеду.

— Не вздумай! — замахал он руками, — вот, — порывшись в своей огромной котомке, Пенёк достал оттуда оберег, — я повешу его тебе над входной дверью, и никакая лихая сила не сможет в квартиру войти. А ты же, смотри, никому не открывай. Даже если услышишь мой голос. Даже если будут просить о помощи, даже если ребёнок рыдать под дверью будет! Знай — это нечистая сила к тебе ломится.

Запугав Настю до полуобморочного состояния и повесив ладанку, Пенёк исчез. Девушка тут же включила свет по всей квартире, забралась на диван, подобрав под себя ноги, и, боясь пошевелиться, стала прислушиваться к происходящему вокруг неё.

В подъезде загудел лифт, устало поднимая людей, возвращающихся с работы. Где-то скрипнула дверь, соседи сверху опять начали скандалить. Пока привычные звуки летнего вечера окружали Настю, было не так страшно. Но постепенно всё стало затихать — лифт работал всё реже, соседи, исчерпав на сегодня лимит побитой посуды, как всегда, помирились. Ребятня, весело визжащая под окнами, разбрелась по домам. Двор накрыла тишина.

Теперь в каждом шорохе девушке чудились непонятные, злые силы, которые вот-вот выползут из щелей и набросятся на неё. Было так страшно, что хотелось плакать.

«Лучше бы я осталась в плену у феэсбешников, чем так мучиться!» — дрожа всем телом, думала Настя. У неё ужасно чесалась правая коленка, но страх, сковавший её, был таким сильным, что девушка боялась пошевелить рукой.

«Хоть бы заснуть!» — измученно подумала она, но понимала, что сон ей сегодня не грозит. «Нет, так дело не пойдёт!» Настя огромным усилием воли заставила себя встать с дивана, и на негнущихся ногах пошла на кухню. Выпила три таблетки снотворного и бегом вернулась на диван. Закрыв глаза, девушка стала ждать спасительного сна. Но он не спешил на помощь, видимо решив сегодня погулять в более интересной компании. Помучившись с полчаса и поняв, что заснуть решительно не удастся, Настя открыла глаза и охнула. Во всей квартире не горел свет. «Может что-то случилось на станции? — попыталась она себя успокоить. Но во дворе как ни в чём не бывало горел одноглазый фонарь, — значит выбило пробки» — обречённо подумала Настя. Темнота сводила её с ума, тело покрылось липким потом. Девушка встала, чтобы найти свечи. Подсвечник стоял у Насти на раритетном трюмо, которым она очень гордилась. Медленно, шаг за шагом, Настя продвигалась к своей цели.

Вдруг из зеркала полился мерцающий серебряный свет. Он мягко осветил комнату. Все предметы приобрели несвойственные им очертания. Тюль на окнах заискрилась золотыми нитями лунного дождя, ворсистый палас засверкал каплями вечерней росы. Свет разливался всё дальше, превращая комнату в сказочное королевство. Настю неудержимо потянуло к источнику этого изумительного явления. Она остановилась перед зеркалом и, закрыв глаза, погрузилась в волшебные лучи.

— Я пришёл к тебе, как обещал, — прозвучал знакомый завораживающий голос.

Вскрикнув, Настя открыла глаза. Из зеркала на неё смотрел Александр. Девушке показалось, что он стал ещё красивее. А взгляд! Казалось, он познал всю скорбь этого мира, он понимал всё на свете и… он смотрел на неё с любовью. Настя напряглась, чувствуя, как Александр взглядом ласкает её тело, проникает в душу.

— Прекрати всё это! — крикнула она.

— Я не понимаю, о чём ты? — удивился Александр.

— Прекрати так на меня смотреть!

— Тебе не нравится? — произнёс он с усмешкой, — или ты боишься чувств, которые испытываешь ко мне?

— То, что я к тебе испытываю, к чувствам никакого отношения не имеет. Это всего лишь низменные плотские желания, и ничего больше!

— Глупышка, — он по-доброму рассмеялся, — то, что ты чувствуешь — настоящее!

— Так не бывает!

— Бывает! Ты ведь всю жизнь ждала меня. И я тоже понял, что именно ты — моя женщина. Понял, как только заглянул в твои глаза… Позволь мне войти.

Настя колебалась. Пенёк до смерти испугался, услышав лишь его имя, но если Александр смог попасть к ней в квартиру, значит, найдёт где угодно. Теперь ей что, прятаться всю жизнь? Нет, лучше покончить со всем сейчас.

— Входи, — выдохнула она, — но с условием — ты не будешь ко мне приближаться и объяснишь, наконец, что происходит.

— Хорошо, — его отражение стало расплываться и он появился в комнате.

С его появлением свет в квартире опять зажёгся. Настя изо всех сил старалась не выдать своего страха, но всё же отошла от ночного гостя подальше.

— Я тебя слушаю, — строго произнесла она и скрестила руки на груди.

— Ты ведьма, — серьёзно сказал он.

— Что-о-о? — от возмущения Настя покраснела.

Александр рассмеялся.

— Я не оскорблял тебя. Ты ведьма по своей природе, или, если хочешь, колдунья.

— Понятно, — произнесла она, хотя ничего не понимала, — я теперь что-то вроде бабки Серафимы?

— Нет, — он поморщился, — Серафима была так — мелкая пакостница, а в тебе заложен такой потенциал, о котором я, с твоего позволения, пока промолчу, иначе ты испугаешься.

«Можно подумать сейчас я скачу от радости!» — подумала Настя.

— А если я не хочу быть ведьмой, — сказала она вслух.

— У тебя нет выбора, ты с этим родилась.

— Ирония судьбы, — печально усмехнулась Настя, — я никогда не верила в то, что люди могут обладать паранормальными способностями, и вдруг оказалась одной из них, — девушка с надеждой посмотрела на Александра, — а я не могу отдать это кому-нибудь другому?

— Даже если бы это было возможно, я бы тебе не позволил.

— Почему?

— Потому что именно ты достойна обладать этой силой.

— С чего ты взял? — девушка изумлённо на него уставилась.

— Я наблюдал за тобой почти с момента твоего рождения.

— Как это?

— Видишь ли, я намного старше, чем может показаться. Когда ты в первый раз появилась в деревне — я тебя почувствовал, и послал Серафиму узнать кто ты такая. Она сообщила, что к Веронике приехала маленькая внучка с чёрными глазами, в которых она сразу почувствовала скрытую пока силу. Чтобы не дать твоей силе остаться невостребованной, я поручил Серафиме потихоньку развивать и направлять тебя. Отчёты, которые она регулярно предоставляла, с каждым разом убеждали меня в правильности своего решения. Правда, вмешалась твоя бабушка, и старая ведьма больше не имела к тебе доступа, но тогда я решил оставить всё, как есть, до поры до времени. А когда Серафима умерла, понял, что пришло время нам с тобой познакомиться. Дальше ты знаешь.

— И что мне теперь делать со всем этим? — Настя посмотрела на него, как ребёнок, ждущий помощи от взрослого.

— Совершенствовать. С твоими возможностями ты очень скоро сможешь составить конкуренцию самым сильным магам.

— Каким магам, Вас что, много?

— Не так много, как хотелось бы, но достаточно, чтобы представлять серьёзную силу.

— Кошмар какой-то, — её мозг упорно сопротивлялся принимать услышанное.

— Тебе просто нужно к этому привыкнуть, — мягко сказал Александр, — через месяц снова будет полнолуние, и ты пройдёшь посвящение.

— Зачем, если сила уже при мне?

— Таковы наши обычаи, — уклончиво ответил он, — тебе откроется совсем другой мир, он прекрасен, поверь…

— Мне и в этом неплохо, — пробурчала она.

— Это потому, что ты ещё ничего не видела, я проведу тебя в него, и ты не захочешь возвращаться обратно. Я научу тебя многим вещам…

— Такты, значит, в учителя набиваешься? — перебила его Настя.

— Нет, — он откровенно посмотрел на девушку, — я хочу видеть тебя рядом совсем в другом качестве.

Настя вспыхнула, а Александр попытался взять её за руку.

— У нас, по-моему, был уговор, — она буквально отпрыгнула от него.

— Ты по-прежнему боишься меня, — с досадой произнёс он, — пойми, если бы я хотел сделать тебе что-нибудь плохое, то просто щёлкнул бы пальцами.

С этими словами он действительно щёлкнул пальцами и ваза, стоявшая на столе, со звоном разлетелась на мелкие кусочки.

— Впечатляет, — Настя отчаянно храбрилась, — ты в цирке выступать не пробовал?

Александр вдруг оказался около неё и больно схватил за подбородок.

— Перестань играть со мной, девочка, — его лицо оказалось совсем близко, дыхания их смешались, и Настя опять почувствовала себя в его власти. Во всём теле предательски разгоралось желание.

Александр не спешил отпускать её, но и ничего не предпринимал. Это продолжалось так долго, что Настя почувствовала — ещё немного, и она сама попросит. Чтобы он овладел ею. Александр внезапно отпустил её и сел на диван. Девушка ожидала увидеть на его лице довольную ухмылку, но он лишь хмуро смотрел на неё и тяжело дышал.

— Я дал слово не трогать тебя, и не собираюсь его нарушать, — хрипло проговорил он, — но ты ведь сама этого хочешь, ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя. Почему ты не позволяешь себе быть счастливой?

— Я тебя не знаю!

— Ложь! Реакция твоего тела прекрасное тому подтверждение. Оно приняло меня раньше, чем твой разум.

— Ты хочешь отделаться ничего не значащими высокопарными фразами!

— Хорошо, я расскажу о себе, — Александр резко поднялся, — ты смогла видеть лишь десятую часть моих возможностей. Так случилось, что власть моя над природой вещей почти неограниченна. Я являюсь одним из сильнейших магов нашего времени.

— Какой ты скромный, — не удержалась Настя от ехидного замечания.

Александр пожал плечами, в его тоне не было ни самодовольства, ни напускной гордости. Он просто рассказывал о настоящем положении вещей. Так рассказывают о простых, будничных событиях.

— И уж конечно, — продолжил он, — мне ничего не стоит сделать так, чтобы ты превратилась в покорную рабыню, и сейчас стонала от страсти в моих объятиях, — Настя гордо вскинула подбородок, — Но мне даром не нужна твоя слепая покорность. В глубине души ты знаешь, что любишь меня, и я готов подождать, когда ты сама себе позволишь в этом признаться. А когда это произойдёт — я научу тебя быть свободной.

— Но я и так свободна!

— Это лишь иллюзия. Признайся, тебя ведь порой раздражают нелепые условности, которых ты обязана придерживаться, чтобы не вызвать осуждения у окружающих? А законы, которые навязывает общество? Получив силу, ты автоматически перестала быть одним из членов так называемого социума. Ты стала существом более высокого порядка. И я предлагаю тебе разрушить эти насквозь прогнившие законы. На их место мы поставим свои!

— А зачем?

— Чтобы защищаться.

— По-моему с такой силой нам нечего бояться.

— А вот здесь ты ошибаешься, — с жаром произнёс он, — такие как мы, во все времена вынуждены были скрывать свой дар, а если о нём узнавали, мы становились изгоями. Нас презирали, боялись, и в конце концов мы оставались одни — имея в душе целый мир, но вынужденные жить среди серости и убожества.

Александр прошёлся по комнате и продолжил:

— Но если мы с тобой объединимся, то сможем отомстить этой тупой, безликой, серой массе, именуемой себя людьми. Нам не нужно будет больше скрываться, мы станем управлять ими как марионетками. Только в этом случае ты сможешь стать свободной!

— Извини, но мне не нужна власть над людьми. Я по- прежнему осталась такой, как все. Я хочу дружить с ними, а не управлять, как куклами.

— Ты думаешь, если твои друзья узнают твою тайну, всё останется по-прежнему? Да они первые отвернутся от тебя, и заклеймят, как прокажённую.

— Неправда! На самом деле люди намного лучше, чем ты о них думаешь.

— Да кого ты защищаешь! — взгляд Александра потемнел, руки сжались в кулаки, а на лбу появилась разъярённая складка, — это всего лишь стадо баранов, которым нужна твёрдая рука, для того, чтобы время от времени давать им под дых, дабы не забывали своего места!

— Александр, — испуганно произнесла Настя, — если ты в чём-то сильнее других, это ещё не повод презирать всех вокруг себя. В душе любого человека заключён целый мир, и уж конечно, они не заслуживают того, чтобы лишать их свободы выбора и периодически давать под дых!

— Они сами с удовольствием нацепят на себя ярмо, и ещё благодарить за это будут! Да половину человечества вообще следует выкосить, как прошлогоднюю траву. Им незачем топтать эту землю, они бесполезны! — он сорвался на крик.

— Кто тебе дал право судить, кому следует жить, а кто этого недостоин? Любой человек имеет право на жизнь.

— Любой?! Ответь мне, зачем жить ублюдкам, которые, за паршивые сто долларов готовы перегрызть глотку? Или алкоголикам, которых ничего не интересует в этой жизни, кроме бутылки? Или ты жалеешь безмозглых домохозяек, предел мечтаний которых — нажраться от пуза и посмотреть любимый сериал? Это же амёбы, одноклеточные уроды! — Взгляд Александра горел такой ненавистью, что невозможно было представить, что всего несколько минут назад они могли излучать нежность.

— А дети? А беспомощные старики?

Александр устало посмотрел на неё.

— Ты слишком молода и ещё не до конца познала мир, в котором живёшь. Вокруг тебя подлость и ложь, которую ты, в силу своего идеализма, не желаешь замечать. Кругом одна мразь.

— А моя мама и бабушка — тоже мразь? — выкрикнула Настя ему в лицо.

— Мы с тобой говорим на разных языках, — он махнул рукой.

— Хуже, — негодующе произнесла она, — мы живём на разных планетах!

Лицо её пылало, руки тряслись, девушка пребывала в таком возбуждении, что у неё стала кружиться голова. Тело стало ватным и не желало слушаться. Перед глазами поплыли разноцветные круги. Она поняла, что сейчас потеряет сознание. Всё, что Настя смогла увидеть перед тем, как отключиться — глубокий, полный боли взгляд Александра.

Что-то громко чавкало. Звук был такой противный, словно где-то рядом с аппетитом обедает бегемот. Стоило закрыть уши, как чавканье с удвоенной силой начинало вибрировать в мозгах. Настя негромко выругалась и проснулась окончательно. За окном царствовало позднее утро. Девушка лежала на расстеленном диване в ночной рубашке. Никаких следов сумасшедшего ночного свидания не наблюдалось.

«Неужели мне всё приснилось?» — подумала она, вскочила и подбежала к зеркалу. Дотронулась до него рукой, затем заглянула за трюмо — зеркало исправно отражало все предметы и недоумевало, отчего хозяйка проявляет к нему такой повышенный интерес.

«Наверное, это был сон, — решила Настя, убедившись, что за зеркалом ничего нет, — Ну конечно! Я просто физически не смогла бы бодрствовать! Три таблетки снотворного свалят с ног кого угодно, даже нашего дворника дядю Гришу.»

Дядя Гриша обитал на первом этаже Настиного подъезда, и славился своей внушительной комплекцией, необузданной тягой к спиртному, и способностью почти никогда не спать.

«Значит, не было этого странного разговора с Александром!» — решила Настя, и вдруг вспомнила о разлетевшейся вазе. Она медленно повернулась к столу, моля бога, чтобы та оказалась целой. Ваза, как ни в чём не бывало, кокетливо сверкала в солнечных лучах.

Девушка взвизгнула от радости, она закружилась по комнате и счастливо рассмеялась. Но тут её взгляд натолкнулся на конверт с долларами.

«Чёрт, совсем вылетело из головы, — с тоской подумала она, — может лечь в больницу?.. Ай, всё равно не поверят!»

И тут из кухни снова донеслось чавканье бегемота. За прошедшие сутки Настя настолько привыкла ко всякого рода сюрпризам, что абсолютно спокойно пошла выяснять причину.

Под кухонным столом сидел Пенёк и с остервенением пытался что-то затолкать в свою котомку.

— Привет, — сказал он со смущённой улыбкой.

— Привет, — вяло поздоровалась Настя, — ты всегда издаёшь такие звуки во время еды?

— Всегда, — справившись со смущением, ответил Пенёк, и уставился на неё преданными глазами.

— Кстати, а что ты мог есть? Пряники ты ещё вчера слопал, а в холодильнике у меня мышь повесилась.

— Да ты что? — испугался он, и ринулся обследовать место происшествия, — там никто не висит, — удивлённо проговорил он, вылезая из холодильника.

— Это такое выражение, — Настя попыталась скрыть улыбку, — его употребляют в тех случаях, когда хотят сказать, что в холодильнике нет продуктов.

— А-а-а!

— Так что ты ел? — допытывалась Настя, желудок которой уже сутки протестовал против варварского с ним обращения.

— Так еду ел, — бесхитростно ответил Пенёк.

— Какую? — теряя терпение, спросила Настя.

— Да вон я целую сумку притащил, — он указал на баул устрашающих размеров.

Настя моментально, без стеснения принялась исследовать содержимое. Выудив оттуда палку домашней колбасы и ароматный хлеб с хрустящей корочкой, она, словно освобождённый узник концлагеря, стала запихивать в себя огромные куски со спринтерской скоростью.

Пенёк посмотрел на неё с восхищением, затем метнулся к баулу и поставил перед ней банку с молоком. Настя с набитым ртом промычала слова благодарности. Наевшись до отвала, девушка удовлетворённо закрыла глаза. Пенёк бегал вокруг неё, словно официант перед VIP персоной и услужливо предлагал съёсть ещё что-нибудь.

— Спасибо, — еле выговорила она, — больше в меня ничего не влезет.

Он понимающе кивнул и принялся убирать со стола. Настя тихо порадовалась появившейся в её квартире бесплатной домработнице и отправилась в душ. Стоя под тёплыми струями воды, девушка пыталась набросать план своих действий.

«Итак, к Кузьмину идти придётся по-любому. Нужно присмотреться что за мужик и как к нему подступиться… А может рассказать ему правду и попросить помощи? Судя по рассказам феэсбешников — он фигура влиятельная… Глупость, он сакжет мне «спасибо» и пошлёт по известному адресу… Тогда может стоит начать с американцев? А что, побросать их пару минут по стенкам, и зловещим голосом сообщить, что так будет с каждым, кто посмеет ступить на русскую землю!.. Идиотка!..Остаётся одно — внушать. Если получится. Время пока есть, нужно срочно искать объект для опытов.»

Настя жестоко растёрла себя полотенцем, высушила феном волосы и вышла из ванной. Объект для опытов сидел в кресле и рассматривал детскую книжку с картинками. Девушка остановилась на пороге и стала посылать ему мысленные сигналы. Пеньку надлежало захотеть встать с кресла и подойти к окну. Некоторое время ничего не происходило, затем он поднял голову и недоумённо посмотрел на Настю.

— Ты чего это, а?

— Ничего, — вздохнула девушка и подошла к шкафу с намерением устроить ревизию в своём гардеробе, памятуя об указании Плевако быть хорошо одетой.

— Приличной одежды у Насти было достаточно, но чтобы хоть как-то поднять себе настроение, девушка решила порадовать себя какой-нибудь обновкой.

— Ты собралась что ли куда? — поинтересовался Пенёк.

— Да. Нужно пройтись по магазинам, купить кое-что из одежды.

— Я с тобой.

— Зачем это? — насторожилась Настя.

— Я же должен тебя охранять, — безапелляционно заявил Пенёк.

— Ну уж нет! — отрезала Настя, представив, какой милой парочкой они будут выглядеть, идя по улице.

Но Пенёк отступать не собирался. Не понимая, зачем она вообще его терпит, Настя с пеной у рта доказывала, что в светлое время суток охрана ей не нужна. Но оказалось, что от этого странного существа отвязаться практически невозможно. Чувствуя себя отработавшим смену шахтёром, Настя, в конце концов, сдалась, поставив ряд условий. Во-первых — в целях конспирации Пенёк не должен идти рядом с ней, а охранять её на расстоянии. Во-вторых — переодеться в другую одежду, и в-третьих — вымыться и сбрить бороду.

Пенёк без возражений согласился с первым и вторым условиями. Необходимость помыться вызвала у него лёгкое недоумение, а вот сбривать бороду категорически отказался, сообщив, что скорее позволит отрезать себе голову, чем расстанется с главным предметом своей гордости.

— Сошлись на нейтральном варианте: Пенёк расчешется, и позволит себя немного постричь. Пока он отмокал в ванной, Настя отыскала в шкафу самые узкие джинсы и короткую футболку. Раскрасневшийся и разомлевший после ванной Пенёк безропотно терпел процедуру расчёсывания, но когда в руках у Насти появились ножницы, он вдруг занервничал. Бой шёл буквально за каждую волосинку. Насте удалось лишь немного подровнять его волосы и придать бороде более округлую форму. Но даже эти небольшие изменения его преобразили. Волосы у Пенька оказались тёмно-русыми и вьющимися. Настя зачесала их назад красивыми волнами, и её взгляду открылся довольно высокий лоб. Борода и усы, благодаря расчёске, приобрели солидность. Джинсы на Пеньке почти не висели, подкатав штанины, он остался ими вполне доволен, и белую футболку с розовым зайчиком на груди он надел почти без драки, а вот с обувью появились проблемы. Ни одна пара кроссовок не налезла бы ему даже на пальцы. Тяжко вздохнув, Настя разрешила ему оставаться в лаптях, предварительно опустив штанины джинсов пониже.

Пенёк любовался своим отражением в зеркале и вдруг ошалело замер на месте.

— Ты чего? — спросила у него Настя.

— Послушай, — он облизал пересохшие губы, — ты ночью хорошо спала, ничего странного не слышала?

— А что? — сердце Насти бешено заколотилось.

— У тебя в зеркале открытая дорожка, — его причёсанные волосы встали дыбом.

— Какая дорожка?

— Через неё нечисть всякая в твой дом пройти может. Кто-то был сегодня у тебя, — он забегал по комнате, — но как? Пройти можно лишь в том случае, если хозяин дома сам разрешит войти!

— Я ему разрешила, — лицо девушки стало белее мела, все надежды, что ночью она видела сон, развеялись.

— Кому? — вытаращился на неё Пенёк.

— Александру.

То, что случилось после этого с Пеньком, можно было квалифицировать только как приступ белой горячки. Он с осоловевшими глазами стал бегать по комнате, издавая странные звуки, напоминавшие рёв раненного слона, изредка переходящий в крик перепуганного филина. Затем он попытался вскарабкаться на ковёр, после этого побежал в кухню за своей котомкой, и в конце концов забрался на шкаф и затих там в позе древнего изваяния. Настя не шевелилась, опасаясь что любой звук может вызвать у Пенька новый приступ бешенства. Прошло пятнадцать минут, а Пенёк не подавал никаких признаков жизни.

— Эй! — осторожно решилась позвать его Настя, — слезай оттуда, а?

Никакой реакции.

— Слезай, — настойчивее повторила она, — иначе психушку вызову.

Пенёк дёрнулся как от удара током, посмотрел на неё безумными глазами, и произнёс:

— Ты уже с ними, да?

— Вообще-то я сейчас с тобой мучаюсь.

Пенёк пытливо всматривался в Настю, а затем облегчённо вздохнул.

— Да нет, если бы ты была уже не наша, я бы знал.

— Чья — «не ваша»? — не поняла девушка.

Пенёк спрыгнул со шкафа и стал перед Настей, глядя на неё снизу вверх.

— Зачем ты его впустила? — отчаяние его не имело берегов.

— Так он сам пришёл.

— Ты разрешила ему войти! Без этого он мог бы триста лет сидеть в зеркале и пугать тебя, но сделать бы ничего не смог!

— Но я же не знала!

— Это я виноват, — Пенёк попытался вырвать у себя клок волос, — думал, что оставляю тебя в безопасности! Я никак не мог предположить, что он воспользуется именно этим способом! — и тут, вроде бы очнувшись, схватил её за руку, — он тебе ничего не сделал? Ты никуда с ним не ходила?

— Слава тебе, Господи! Слава тебе, Господи! — Пенёк стал истово креститься.

Настя решительно подошла к нему и почти силой усадила на диван.

— А теперь я бы хотела послушать твою версию.

— Кого?

— Версию. Рассказывай кто ты такой, и вообще, что творится в нашем сумасшедшем доме.

По закону подлости в самый неподходящий момент раздался телефонный звонок. Поднимая трубку, Настя отчаянно трусила, полагая, что звонят феэсбешники. Но на проводе оказался Семён Демьянович — владелец магазина, в котором работала Настя. Бодрым басом он поинтересовался, почему она сегодня не вышла на работу. Два отгула закончились ещё вчера.

— Семён Демьянович, миленький, — запела Настя, — у меня семейные проблемы. Я хотела бы взять отпуск за свой счёт хотя бы на две недельки!

— А работать кто будет? — весело спросил он.

— Ну Семён Демьянович, ну пожалуйста, мне очень, очень нужно, — Настя подпрыгивала от переполнявших её эмоций.

— Ладно, приезжай сейчас в магазин — разберёмся, — жизнерадостно гаркнул он и отключился.

Настя повернулась к Пеньку, тот моментально поднялся, и с готовностью зашагал к входной двери.

— Имей ввиду — допрос просто отложен! — и, видя, что он водружает себе на спину котомку, спросила, — а мешок тебе зачем?

— Как это зачем? — изумился Пенёк, — я без него не могу. Он всегда при мне!

— Но, когда мы встретились в первый раз, у тебя его не было! — подловила его Настя.

— Тогда я дома был, а теперь кругом враги, — он шустро выскочил за дверь и, не дожидаясь лифта, побежал вниз.

— Вот пройдоха! — усмехнулась Настя, — интересно, кто он такой и что ему нужно.

Подозревать Пенька в коварстве она почему-то не могла. Он был таким по-детски наивным, таким преданным, и от него шла аура добра, Настя это чувствовала.

Выйдя на улицу и нигде не обнаружив своего телохранителя, Настя решила, что тот уже приступил к своим обязанностям — охране на расстоянии. Так оно и было.

Часть 2

Пенёк шёл за Настей и гордился своими новыми джинсами. Прохожие удивлённо рассматривали маленького человечка с непомерно длинными руками, густой бородой и стоящими дыбом волосами. Но больше всего их занимал огромный мешок у него за спиной и лапти пятьдесят пятого размера. На фоне футболки с розовым зайчиком это выглядело экстремально.

Подойдя к остановке троллейбуса, Настя спохватилась, что не дала Пеньку денег. Но вспомнив его способность исчезать и появляться там, где ему вздумается, решила, что тот её не потеряет.

Подходя к магазину фирменной косметики, в котором она работала, Настя обнаружила Пенька стоящим у входа. Он хмурился и недоумённо рассматривал флаконы и тюбики, выставленные в витрине. С другой стороны витрины на него с открытыми ртами таращились Светка и Танька, продавщицы магазина и Настины подружки. Скорчив устрашающую мину, чтобы Пенёк не вздумал с ней заговорить, и тем самым выдать подругам их знакомство, Настя ужом проскользнула в магазин.

— Настюха! — раздался голос Семёна Демьяновича, — а-ну признавайся с кем загуляла!

Он занёс руку, чтобы хлопнуть её по попке, но Настя одарила его своим «ласковым» взглядом. Рука застыла в воздухе, он, продолжая широко улыбаться, и в порыве нерастраченных чувств, хлопнул себя по ляжке.

— Ай, ай, ай, девушка, что же это вы работу прогуливаете! — шутливо пожурил её он, — хорошо, Светка рядом живёт, подменила.

— Семён Демьянович, но вы же знаете, я никогда без серьёзной причины так бы не поступила! Это ведь первый раз за четыре года, — оправдывалась Настя.

— Ладно, ладно, — он всё-таки похлопал её, но по плечу, — знаю что ты очень ответственная, не то всыпал бы тебе по круглой попке по первое число.

Настя виновато опустила голову, скрывая улыбку.

— А что случилось-то? — серьёзно спросил он. Даже его чёрные усы стали серьёзными.

— Я же говорила по телефону — у меня семейные проблемы.

— Помощь нужна? — деловито поинтересовался он.

— Что вы, спасибо, я сама справлюсь, — Настя посмотрела на него с благодарностью.

— Ну тогда марш писать заявление! — гаркнул он.

В порыве благодарности девушка обняла этого замечательного человека, поцеловала в щёку и понеслась в его кабинет.

Семён Демьянович удовлетворённо оглядел свои владения, и увидел, что Света и Таня что-то высматривают в окне. Они навалились на подоконник, отставив назад аппетитные попки. Разгорячённый Настиным поцелуем, тихонько, словно охотящийся маньяк, Семён Демьянович подкрался к девицам и со всей силы ухватил их за выпирающие достоинства, неосмотрительно оставленные без присмотра. Девчёнки с визгом разлетелись в разные стороны под довольный хохот шаловливого директора.

— Семён Демьянович, — фальшиво возмущаясь, проговорила Света — пышная невысокая блондинка, — вы дошутитесь! Половина персонала скоро заикаться начнёт.

— Нечего в окна пялиться! — ничуть не смутившись, ответил тот.

— Да там такой экземпляр витрину рассматривает! — сказала Таня — эффектная брюнетка с короткой стильной стрижкой.

— Мало ли у нас в городе экземпляров, а вам работать надо!

— Так посетителей нет, чего напрягаться?

— Распустились туту у меня! — рявкнул Семён Демьянович, — поувольняю всех к чёртовой матери!

— Девушки никак не отреагировали на угрозу. Семён Демьянович ценил своих сотрудниц, а грозился так, для острастки, чтобы не расслаблялись.

Из кабинета директора, цокая каблучками, появилась Настя.

— Семён Демьянович, заявление я оставила на столе. Ещё раз спасибо вам большое!

Лёгкий светло-коричневый костюм подчёркивал все достоинства её фигуры и Семён Демьянович, спрятав руки за спину от греха подальше, скрылся в своём кабинете. Светка с Танькой тут же кинулись к подруге.

— Что случилось? — не скрывая любопытства, спросила Светка.

— Да дома не всё в порядке, — уклончиво ответила Настя.

— А мы думали у тебя роман, — разочарованно протянула Светка, поправляя блузку на пышном бюсте, который всё время норовил выскользнуть наружу.

— Да чего ты к ней прицепилась, — осадила её Танька, — если какие-то проблемы, мы готовы помочь, а за работу не волнуйся — подменим.

— Спасибо вам, девчёнки, — расчувствовалась Настя, — я вас так люблю!

И, расцеловавшись с каждой, Настя вышла из магазина. Пенёк с котомкой был на боевом посту. Представив, как он тенью будет ходить за ней по магазинам, девушка поняла, что не вынесет этого. Она зашла за угол дома и поманила его пальцем.

— Слушай, Пенёчек, — заискивающе начала она, — ты же видишь — всё хорошо, кругом полно народа и никто не собирается на меня нападать. Может, пойдёшь домой? А я скоро вернусь, обещаю.

— Нет, — твёрдо сказал он, — и не уговаривай!

— Да от кого ты меня защищаешь? Ты ведь даже не объяснил!

— Дома расскажу. А сейчас я должен быть возле тебя.

— Ну как хочешь, — в сердцах сказала Настя, решив, что не станет обращать на него внимания.

Она демонстративно отвернулась и зашагала по тротуару с твёрдым намерением посетить как можно больше магазинов и в каждом пробыть минимум пол часа. Продолжая строить коварные планы, Настя не обратила внимания на чёрный джип, остановившийся рядом. Из джипа выскочили два бритоголовых парня и, аккуратно дав Насте под дых, полащили её в машину. Как только де вушка очутилась на сидении, кто-то тут же зажал ей нос и рот платком, смоченным в хлороформе. Настя отключилась. В который раз.

Кто-то больно и с удовольствием хлестал её по щекам.

— Просыпайся, — с каждой оплеухой приговаривал злобный, полный страха мужской голос, — хватит дрыхнуть!

Настя застонала и попыталась увернуться от пощёчин.

— Очухалась! — облегчённо произнёс реаниматор-любитель.

Настя открыла глаза. Она лежала на земле возле джипа, над ней стоял жуткий мужик с лицом законченного психопата.

— Серый, она пришла в себя, — заорал Косой.

— Неужели? — ехидно спросил Серый, не прошло и часа!

— Я ж не виноват, что девка такая хилая попалась! — оправдывался Косой.

— А ты бы ещё больше хлороформа в платок вылил, чтоб она вообще загнулась!

С этими словами Серый подошёл к Косому и от всей души зарядил тому в ухо. Косой, сделав в воздухе изящный пируэт, упал на землю и затих. Настя, тем временем, смогла сесть и оглядеться. Судя по всему она находилась далеко за городом. До самого горизонта тянулись засеянные поля пшеницы, а чёрный джип громадной глыбой уродовал нежный ромашковый луг.

— Ну что, красавица, думала, не найдём мы тебя?! — на неё смотрел абсолютно серый человек.

Настя непонимающе молчала. Внезапно какая-то сила оторвала её от земли и поставила на ноги. Девушка испуганно оглянулась — за её спиной стоял бритоголовый тип, настолько толстый и рыхлый, что казалось его хребет не выдержит нанизанного на него жира, и тип вот-вот растечётся по земле, превратившись в желе. Жирный, скорчив злобную рожу, легонько пнул её животом. Настя отлетела не меньше, чем на метр, и жалобно заскулила.

— Кто вы такие и что я вам сделала? — подвывала она.

— Слыш, Серый, она нам дурочку впаривает, Косой уже отошёл от удара, и искал возможность сорвать на ком-то злость, — а-ну говори, сука, куда золото заныкала!

Он подбежал к Насте и наотмашь ударил её по лицу. Настя закрылась руками и свернулась калачиком, ожидая новых ударов.

— Остынь, Косой, девочка умная, она не захочет, чтобы её покалечили, поэтому сейчас нам всё расскажет, — мягко, с интонацией удава, проговорил Серый.

Он резко поднял Настю на ноги и прислонил к джипу. Девушка была подавлена, деморализована, её никак не удавалось собраться с мыслями, она не имела сил даже открыть рот, чтобы ответить. Всё, что ей удавалось, это стоять на ногах, упираясь в джип, и непонимающе пялиться на троих уродов, которые окружили её и ждали ответа.

— Итак, где золото? — с улыбкой шакала спросил Серый.

— Ка-какое золото? — Насте удалось наконец-то разлепить губы.

— То, которое бабка Серафима передала тебе перед смертью.

— Она ничего мне не передавала, — девушку начинало трясти, — я вообще лет пятнадцать с ней не общалась.

— Да вкручивет она нам, Серый, — глаза Косого от злобы сошлись на переносице, — дай я ей пару раз в рыло заеду!

— Успеется, — осадил его тот.

— Слыш, Серый, — застенчиво проговорил Худой, — я вам пока не нужен?.. Тогда я это… Пойду пообедаю, а то кишки от голода сводит.

— Когда ты уже нажрёшься! — раздражённо ответил тот, окинув взглядом «сведённый голодом» шарообразный живот Худого, — иди, только быстро.

Худой со скоростью света вытащил из джипа огромный кулёк и с умильной улыбкой устроился в ромашках.

— Ну так как же так получилось? — Серый снова обратился к Насте, — разве можно брать чужое? Нехорошо, — он картинно покачал головой, — придётся вернуть.

— Да я с удовольствием вам верну всё, что захотите, только никакого золота бабка Серафима мне не передавала, Честное слово! — Настя для убедительности прижала руки к груди.

— Послушай, деточка, — голос Серого перестал быть ласковым, — мы серьёзные люди и не можем ждать когда ты перестанешь ломаться. У тебя осталась последняя возможность сохранить здоровье. А потом тебе будет очень, очень больно.

— Но я ничего не знаю! — заплакала Настя, — я не виделась с Серафимой, у меня нет золота!

Её рыдания прервал жестокий удар в солнечное сплетение. Согнувшись пополам, Настя судорожно пыталась поймать хотя бы глоток воздуха. От боли потемнело в глазах.

— Ну зачем ты себя мучаешь? — сочувствовал ей Серый, — подумай, стоит ли таких страданий какое-то ничтожное золото? А ведь дальше будет ещё больнее, — он сокрушённо вздохнул.

— Сначала я переломаю тебе пальцы на руках, а затем выбью все зубы, — радостно, предвкушая развлечение, просвещал её Косой.

— Ребята, ну поймите, нет у меня золота, — взмолилась Настя, — иначе я давно бы вам всё отдала!

Последовал сокрушительный удар в челюсть, Настя свалилась на землю, но сознания не потеряла. Понимая, что эти садисты не отпустят её живой, девушка попыталась отползти от них. Мысль о том, чтобы использовать свою силу, даже не приходила ей в голову. От страха она попросту о ней забыла. Кто-то потащил её за ноги обратно к джипу, Настя орала и брыкалась, но её могли услышать лишь бескрайние поля пшеницы.

Внезапно к её крику присоединился ещё один. Жуткий, пробирающий до костей, страшный вой. «Яшка»- мелькнула в голове у Насти радостная мысль.

Пока братки стояли с открытыми ртами и побледневшими от страха лицами, из-зи джипа величественно появился Пенёк. Лицо и одежда его были в зелёных пятнах травы, а на голове красовался роскошный венок из ромашек.

— Здрасьте, люди добрые, — проявил он вежливость, — вы моего крокодила тут не видели?

Парни синхронно повернули к нему головы и испугались ещё больше.

— Какого крокодила? — Худой первым пришёл в себя и стал опасливо оглядываться.

— Обыкновенного, маленького такого, метра три всего. Убёг, зараза, а мне теперь бегай его, искай! А как его найдёшь в траве — эту падлу зелёную! — пожаловался он браткам.

В этот момент ожили Серый и Косой. Они подошли поближе к джипу, тревожно всматриваясь в траву.

— Ты чё, дядя, в натуре крокодилов разводишь? — недоверчиво поинтересовался Серый.

— Ага, питомник у меня тут недалеко, — с готовностью ответил Пенёк.

Настя потихоньку заползла под джип.

— Так чего ж ты не смотришь за ними, придурок! — заорал Косой.

— Да он шустрый такой, зараза! Я клетку открыл, чтоб, значит, покормить его, а он как ломанулся!

Наверное, братки не слышали известного анекдота, поэтому и принимали бред Пенька за чистую монету.

— А венок зачем на бошку нацепил, как Красная Шапочка? — поинтересовался Худой.

— А чего? — удивился Пенёк, — красиво ж! Хотите я вам его подарю, этот цвет должен вам подойти.

И он шустро, пока Худой не опомнился, подпрыгнул и одел венок ему на голову. Вид жирной расплывшейся туши в романтичном девичьем веночке вызвал у его дружков приступ гомерического хохота.

— Ты посмотри, Серый, прям Белоснежка, сожравшая семь гномов! — заливался Косой.

— Не, это целлюлитный Колобок, сменивший ориентацию! — Серый задыхался от смеха.

Худой сорвал с себя венок и, как разъярённая Годзилла, двинулся на маленького Пенька, чего тот и добивался всё это время.

— Ты чё, мужик, смерти ищешь? — зарычал Худой и попытался его схватить.

Пенёк тут же растворился в воздухе и возник за спинами Серого и Косого. Вытянутые лапищи Худого сделали громкий хлопок, поймав воздух. Пенёк в это время дал под зад остальным. Те развернулись в изумлении, но Пенёк опять исчез, и материализовался метрах в двух от них.

— Мужики, — взревел Косой, — это ж подельник девки! Видали, что вытворяет! Держи его! — и он первым кинулся на врага.

Пенёк шустро проскочил у него между ногами.

— А-а-а! — заревел Худой, и всей тушей упал на стоявшего на четвереньках Пенька, надеясь раздавить гада.

Но Пенёк резво откатился в сторону и Худой всеми, своими килограммами, раскинув руки, рухнул на землю. От его падения чуть не перевернулся джип, под которым пряталась Настя. Тем временем Пенёк материализовался перед Косым и врезал тому между ног. Косой согнулся пополам, утробно воя. Не удержавшись, Пенёк на секунду остановился полюбоваться делом ног своих. В это время Серый, проявив завидную прыть, схватил Пенька за шиворот и развернул к себе, намереваясь дать в зубы. Но так как Пенёк едва доставал ему до груди, Серый, не рассчитав, промахнулся. Пенёк, тем временем, проворно расстегнул ему брюки, и спустил их вместе с трусами. Хватка Серого ослабла, Пенёк вырвался, а главарь банды, матерясь во всю глотку, стыдливо пытался натянуть штаны. Сделать это ему удалось не сразу, и он на некоторое время выбыл из строя. Косой с Худым кругами гонялись за Пеньком. Тот, казалось, издевался над ними, исчезая, как только кто-нибудь его настигал. Пришедшая в себя Настя потихоньку выбралась из-под джипа и заглянула в распахнутую дверцу переднего сидения. Ключи были в замке зажигания. На неё никто не собирался обращать внимания и, воодушевлённая этим обстоятельством, девушка села на переднее сидение. Теперь оставалось подать знак Пеньку, чтобы тот её заметил, и быстро запрыгнул в машину, тогда у них появится шанс спастись.

Бандитская троица тем временем, взяв Пенька в кольцо, угрожающе надвигалась на него с трёх сторон. Когда до мерзкого коротышки оставалось по метра, все трое, не сговариваясь, прыгнули вперёд. Пенёк тут же исчез и бандиты с громким звоном стукнулись лбами. Пенёк материализовался за спиной Худого.

— Пенёк, в машину! — закричала Настя.

Но в это время Худой, который, в отличии от товарищей, не слишком пострадал в столкновении и устоял на ногах, резко развернулся, и его руки случайно схватили Пенька. Рыча, он повалил его на землю и с наслаждением сомкнул руки у него на шее. Двое остальных, отмахиваясь от разноцветных звёздочек в глазах, навалились сверху. Образовалась куча мала из которой, Настя поняла, Пеньку не выбраться. В отчаянии она дико закричала и мысленно, через глаза излила всю свою ненависть на гадкую троицу. Огонь Настиной ненависти обрёл материальное тело и вспыхнул в нужном месте. Все трое её похитителей с визгом вскочили и, отчаянно хлопая себя по горящим задницам, заскакали по полю, напоминая резвящихся на лугу молодых баранов. Хотя нет, Худой эффектно выделялся их живописной группы — он мог с гордостью называться взбесившимся бронтозавром.

Пенёк, словно ветер, залетел в машину, и Настя рванула с места.

— Пенёчек, миленький, спасибо тебе, — лепетала она, судорожно сжимая руль, — если бы не ты… — она плечом вытерла выступившие слёзы.

— Да ладно, — засмущался Пенёк и достал с заднего сидения свою любимую котомку, — я её сразу в машину положил, — объяснил он в ответ на изумлённый взгляд девушки, — да не гони так, им ещё долго по полю бегать.

Настя сбросила скорость.

— О каком золоте они говорили? — спросила она и тут же угрожающе зашипела, — только не вздумай говорить, будто ты ничего не знаешь!

— О кладе, что, якобы, в имении был зарыт.

— И бабка Серафима его у бандитов украла?

— Не знаю, — честно сказал Пенёк, — может и украла, а может, никакого клада не было.

— И что мне теперь делать? Они же от меня не отстанут!.. Господи, сначала феэсбешники, потом бандиты, я не выдержу!

— Какие феэсбешники? — насторожился Пенёк.

Настя рассказала ему историю с первым похищением, после чего тот надолго замолчал.

— Да, — заговорил он наконец, — ну, Серафима, ну, ведьма! Это ж надо — не побоялась греха — людям души калечила!

— А мне что теперь делать? Как ты думаешь, я смогу как Серафима внушить этому Кузьмину желание подписать контракт со «Стройинвестом»?

Пенёк взглянул на неё так, что Настя с перепугу нажала на тормоз.

— Заставлять людей делать что-то помимо их воли — самый большой грех! — проговорил Пенёк очень серьёзно. Сейчас он меньше всего напоминал смешное, забавное существо, с которым Настя встретилась ночью возле леса, — честно говоря, я думал, что сила в тебе ещё не проснулась, и это поможет тебе некоторое время избегать неприятностей. Но ты уже попробовала её на вкус, и теперь тебе будет трудно удерживаться от соблазна применить её во вред другим.

— Я никому не собираюсь причинять вред!

— А строительная фирма?

— Но это ведь на благо родины, — попыталась оправдаться Настя, понимая, какую чушь несёт, — что плохого в том, если я помогу отечественным производителям?

Она покраснела и отвела глаза.

— Ты сама знаешь, что это неправильно.

— Да? — зло сказала она, — а как быть с мамой и бабушкой? Я не могу ими пожертвовать ради какой-то сомнительной справедливости!

— А теперь послушай, — Заговорил Пенёк, и тон его изменился. Перед Настей сидел человек мудрый, сильный и уверенный в себе, — сейчас для тебя начинаются очень сложные времена, которые при любом исходе дела перевернут твою жизнь. За твою душу идёт борьба. Человек, имеющий силу, не может оставаться сам по себе. Он, или всем сердцем принимает добро, или навсегда становится служителем зла. Искушение злом слишком велико — большинство людей его не выдерживает. Познав свою силу, они считают себя выше людей, используют её направо и налево, чтобы любыми способами добиться богатства и власти, теряя при этом свою душу.

— Хорошо, я не стану выполнять задание феэсбешников, и пускай они меня прикончат! — иронично сказала Настя.

— Они убьют тебя в любом случае, если только ты не убедишь их в своей лояльности. А это значит — тебе придётся всю жизнь выполнять их сомнительные задания.

— Получается, у меня нет выхода? — Настя запаниковала.

— Я могу тебя спрятать вместе с родными. Тебя не найдут!

— Я не хочу всю жизнь прятаться!

В это время зазвонил Настин мобильный. На проводе был Игорь Андреевич. Елейным голосом он сообщил, что завтра с утра она должна приступить к своим обязанностям. Назвал адрес офиса Кузьмина, участливо поинтересовался здоровьем мамы и отключился.

— Скотина, ненавижу! — выпалила Настя, едва не сломав трубку.

— Что будешь делать? — спросил Пенёк уже обычным по-детски наивным тоном.

— Я поеду туда, но ничего предпринимать не буду. Тем более я этого и не умею. Буду тянуть время и искать какой-нибудь выход. — Настя поняла, что смертельно устала. Она завела мотор и двинулась по направлению к городу.

— Машину нужно бросить в пригороде, — со знанием дела сообщил Пенёк.

— А то бы я сама не догадалась! Лучше скажи, где мы будем ночевать, братки наверняка будут пасти нас возле дома.

— Да-а, — закручинился Пенёк и почесал нос, — может, у знакомых каких?

— Да они в два счёта нас вычислят! — оборвала его Настя, после чего оба надолго замолчали.

Уже начинало смеркаться, когда за окнами машины показались унылые пригородные дома. Обшарпанные, грязные, они жались друг к другу и напоминали бедных родственников, пущенных из милости богатым дядюшкой пожить на заднем дворе. Настя остановила машину, кряхтя, выбралась из неё и, не дожидаясь Пенька, пошла по пыльной улице.

— Куда мы теперь? _ Пенёк скакал вокруг, пытаясь поймать её взгляд.

— К дяде Грише.

— Это где?

— В моём доме на первом этаже.

— Так нас же поймают! — испугался Пенёк.

— Чёрта лысого!

Дело в том, что «офис» дворника дяди Гриши размещался в подвале последнего подъезда Настиного дома. Он и Настя жили в первом, и это обстоятельство порой становилось для дяди Гриши непреодолимой проблемой, когда тому по вечерам нужно было возвращаться домой. По причине хронического алкоголизма, Григорий к вечеру набирался так, что идти мог только на четвереньках. Пару раз, не доползя до родного подъезда, он засыпал на асфальте во дворе. Иногда сил хватало чтобы доползти до коврика у своей двери. В конце концов, пристыженный жильцами, он зарёкся ползать домой в таком состоянии и соорудил в своей каптёрке топчан, на котором и оставался ночевать, если только зелёный змий не слишком над ним усердствовал. В этом случае Григорий засыпал прямо на полу среди лопат и метёлок.

Добравшись до остановки и сев в троллейбус, Настя стала замечать изумлённые взгляды пассажиров, которые сначала отнесла на счёт Пенька. Но потом, сообразив, что сама она, должно быть, выглядит ещё экзотичнее, попыталась незаметно привести себя в порядок.

Когда путешественники добрались до дома, совсем стемнело. Настя, отправив Пенька осмотреть окрестности, залегла в ближайших кустах. Тот появился минут через пятнадцать, и тоном заправского разведчика сообщил, что всё чисто.

Как и рассчитывала Настя, дядя Гриша был в «офисе». Зелёный змий постарался на славу — дворник спал под импровизированным столом, обнимая метлу, словно любимую женщину.

— Присаживайся, — измученно сказала Настя, со стоном упала на тахту, и сразу провалилась в сон.

Пенёк присаживаться не торопился. Он запер входную дверь на замок и стал деловито обследовать тесную подвальную комнатушку. Прежде всего, его заинтересовала внушительная батарея бутылок разнообразных форм и размеров. Он внимательно изучил названия напитков и понюхал каждую бутылку в отдельности. Затем, переступи через дяди Гришину ногу, переместился в другой угол. Там были свалены развалившиеся мётлы, старые шланги, куча деталей, забытых сантехниками после пьянок, и ещё бог знает какой хлам.

— Это ж сколько добра пропадает! — сокрушённо сказал Пенёк, со вздохом сделал шаг и зацепился за сладко спящего Григория.

В этот момент пьяному дворнику потребовалось перевернуться на другой бок. Поворачиваясь, он потянул за собой Пенька. Тот, не удержав равновесия, шлёпнулся на дядю Гришу. Григорий поморщился, пробормотал что-то невразумительное, но не проснулся. Пенёк попытался с него слезть, но Гриша, очевидно приняв его за свою любимую метлу, обнял его и, умиротворённо улыбаясь, прижал к себе.

— Настя, — заорал полузадушенный Пенёк, когда понял что из пьяных объятий в одиночку не выбраться.

Девушка нехотя открыла глаза и, ещё не проснувшись окончательно, посмотрела вокруг. Пенёк лежал в обнимку с дядей Гришей и производил непонятные телодвижения.

— Пенёчек, — осторожно начала Настя, — если ты очень хочешь спать, то можешь лечь рядом со мной. Зачем ты обнимаешь дядю Гришу?

— Он меня не отпускает, — брыкался тот изо всех сил.

— А зачем же ты полез с ним обниматься?

— Не обнимался я с ним! — от отчаяния Пенёк головой зарядил дяде Грише в глаз.

Никакой реакции.

— Да помоги же мне!

Настя окончательно проснулась и бросилась отдирать Пенька от дворника. Но это оказалось безнадёжным делом.

— Слушай, — пыхтя сказала Настя, — а ты не можешь сейчас исчезнуть и появиться в другом месте?

— Нет!

— Почему?

— Ра говорю «нет», значит, не могу! Придумай что-нибудь, — взмолился он.

Настю осенило. Она взяла пустую бутылку, поднесла её к носу дяди Гриши, и, слегка постучав по ней, произнесла:

— Дядя Гриша, пить будешь?

— Да! — заорал Григорий и открыл глаза, ища неожиданного благодетеля.

— Благодетеля нигде не было, и он вдруг понял, что вместо собутыльника его посетила белая горячка. На месте привычной метлы, в обществе которой он обычно просыпался, лежал заросший лохматый тип, которого он нежно прижимал к сердцу.

— Допился, — сказал дядя Гриша и зажмурился, отгоняя глюки.

— Дядя Гриша, вставайте! — услышал он знакомый женский голос.

— Чего надо? Не видишь — плохо мне, — ответил тот, боясь открыть глаза.

— Отпустите моего друга, — Настя затрясла его за плечи.

Дядя Гриша всё-таки открыл глаза и увидел соседку с пятого этажа, которая пыталась вырвать у него из рук мужика, принятого Григорием за галлюцинацию. Он разомкнул руки, и освобождённый Пенёк отпрыгнул от ненормального дворника подальше.

— Настька, — промычал дядя Гриша, — а чё, утро уже?

— Нет, сейчас пол второго ночи.

— Случилось чего? — Гришу отчаянно покидало блаженное состояние, и его место медленно, но неотвратимо занимало похмелье.

— Дядя Гриша, нам спрятаться надо. Можно мы у вас поживём?

— А мне чё, живите, — пожал он плечами, — токо уговор — я вам жильё — вы мне за каждый день — пузырь.

— Да нет проблем, хоть десять! — обрадовалась Настя, у неё в сумочке лежала половина аванса, который так и не удалось потратить на одежду.

— Так может это… — дипломатично начал он, — ну, того… вообщем, может сейчас и поставите, а?

— Дядя Гриша, нам на улицу выходить нельзя. Давайте я дам вам денег, а вы сами сходите, — предложила Настя.

— Не дойду я, — обречённо вздохнул Григорий.

— Давай я домой к тебе схожу, — предложил Пенёк, — у нас же там целая сумка продуктов, жалко если пропадут. И первачок имеется.

При этих словах дядя Гриша заметно приободрился. Настя отвела Пенька в сторону.

— Ты что, — накинулась она на него, а если братки в квартире засаду устроили?

— Так я по-хитрому, — беззаботно ответил Пенёк, — я в шкафу появлюсь и послушаю, если всё тихо — выйду и заберу сумку.

— Ну, если так, тогда ладно. Поесть действительно не помешает, а то я завтра упаду в голодный обморок прямо перед американцами… Только будь осторожен.

Пенёк тут же исчез, а дядя Гриша, подумав, что белая горячка его всё-таки настигла, твёрдо пообещал себе с понедельника бросить пить.

Настин друг вернулся минут через десять. Кроме баула с едой он прихватил ещё кучу Настиных вещей, косметику и обувь.

— Чтоб завтра было в чём идти, — объяснил он.

— Пенёчек, — Настя с нежностью посмотрела на него, — какой же ты молодец! Я ведь даже не подумала об этом. Ты просто мой ангел-хранитель!

Она не удержалась и обняла его. Пенёк зарделся, как пион. Дядя Гриша, тем временем, ловко сервировал стол. Выудив из-под стола три гранёных стакана, он с величайшей осторожностью принялся наполнять их драгоценной жидкостью. Первым уселся за стол и, ёрзая на стуле, стал бросать в сторону своих постояльцев нетерпеливо-встревоженные взгляды. Настя с Пеньком, едва очутившись за столом, набросились на еду. Лицо дяди Гриши вытянулось от возмущения.

— Вы чего, басурманы, нерусские? Чтоб насухую пищу принимать! Да если б я только знал, хрен бы пустил вас жить!

«Нерусские басурманы» переглянулись, и со вздохом подняли стаканы с самогоном.

— Ну, — торжественно произнёс Григорий, — с новосельицем! — и одним глотком опрокинул в себя полный стакан первака.

Настя понюхала содержимое своей тары и беспомощно посмотрела на Пенька. Тот весело ей подмигнул, щёлкнул пальцами. И знаком показал, что можно пить. Зажмурившись, девушка повторила манёвр дяди Гриши и была ошарашена, когда поняла, что вместо ожидаемого гадкого пойла в стакане оказалась обыкновенная вода.

— Вот это молодцы, уважаю, — похвалил обоих дворник, увидев, как ловко они справились с таким количеством самогона.

Пенёк быстренько снова наполнил стаканы до краёв.

Осоловевший дядя Гриша долго не мог направить стакан в нужное русло, и Пенёк услужливо помог ему отыскать рот. Не успев поставить стакан на место, Григорий закатил глаза и рухнул мордой в свою тарелку. Теперь друзьям уже ничего не мешало насладиться поздней трапезой. После еды веки у Насти стали закрываться, и она едва успела добрести до тахты. Свернувшись калачиком, девушка уснула. Сквозь сон Насте почудилось что Пенёк разговаривает со своей котомкой, а затем раздалось уже знакомое чавканье. Ещё она слышала как он наводит на столе порядок и тихонечко укладывается у неё в ногах. Трудный день закончился, но всё только начиналось.

Виталий Николаевич Кузьмин опять проснулся среди ночи с бьющимся сердцем. Привычно вытер со лба выступившие капли пота и застонал от невыносимой боли, которая, казалось, вот-вот разорвёт его душу. Он встал с кровати, распахнул окно, и подставил разгорячённое лицо свежему ночному ветру.

Всё началось шесть месяцев тому назад и продолжалось с регулярностью, доводившей его до сумасшествия. Ему приснилась женщина. Лицо её едва угадывалось в расплывчатой дымке, но глаза! Огромные чёрные глаза, бездонные, словно космическое пространство, сияли как драгоценные камни. Длинные пушистые ресницы делали их ещё темнее, хотя казалось, это было невозможно. Поражённый, зачарованный нереальной красотой этих глаз, Кузьмин перестал дышать. Он приближался к ним всё ближе, но лица незнакомки по-прежнему невозможно было разглядеть. Он видел только эти глаза, которые медленно затягивали его в свой омут. Кузьмин не мог сопротивляться, да и не хотел. Когда взгляд оказался совсем близко, Виталий, не задумываясь, погрузился в чёрное озеро. Он купался в этих глазах, испытывая почти физическое наслаждение. Казалось, ещё немного, и он откроет для себя что-то важное, какую-то главную тайну мироздания. Ещё немного… что-то ускользающее… И вдруг раздался ненавистный пищащий звук, услышав который, неземное видение мгновенно исчезло. Кузьмин оказался на суше и открыл глаза.

Конечно, звонил будильник, напоминая хозяину, что кроме прекрасного, но иллюзорного мира снов, существует реальная жизнь, в которой он должен подниматься ни свет, ни заря, и идти на работу. Снова закрыв глаза, Кузьмин медленно возвращался из волшебного мира чёрных глаз, удивляясь своей реакции на приснившееся. На миг ему показалось, что эти глаза дороже ему всего на свете.

«Бред!» — сказал он сам себе и решительно пошёл в душ.

Виталий Николаевич Кузьмин никогда не отличался романтичностью натуры. Да, он признавал, что в мире существует любовь, но квалифицировал это понятие несколько иначе, чем великие русские классики позапрошлого века. С юношеских лет Кузьмин решил для себя что любовь — это математически выверенный, голый расчет. И самое главное в этом — когда человек, находящийся рядом с тобой, тебя не раздражает. Общность взглядов и интересов тоже имели значение, но второстепенное. Видя, как его друзья растрачивают себя на ссоры с «любимыми», становятся рабами бездушных созданий, мотивируя всё это большой любовь, Виталий всё больше убеждался в верности своей позиции.

«Какая, к чёрту, любовь, — думал он, когда встречал особей, полностью зависящих от другого человека, — это просто секс, который (он это признавал) имеет первостепенное значение в жизни мужчины. Но зачем же возводить физиологическую потребность в некий культ служения единственному человеку!»

Кузьмин прекрасно знал, о чём говорил. И у него иногда случались приступы необузданной страсти к какой-нибудь красотке. Тогда он мог дня три не вылезать из постели, удовлетворяя основной инстинкт. Но жажда была утолена, и он возвращался к обычной жизни, не испытывая к предмету своей страсти больше никаких чувств. Оставались лишь приятные воспоминания.

Выйдя из душа, Виталий уже забыл о посетившем его странном, незнакомом чувстве. Он словно смыл с себя холодной водой эти ощущения, вместе с остатками сна. Сегодня Кузьмин начинал ревизию всех своих объектов с филиалами, и день предстоял тяжёлый.

Проверка планировалась уже давно, но он никак не мог выбрать время, так как постоянно находились какие-то неотложные дела.

Компания Виталия Николаевича Кузьмина была организована десять лет назад и достигла процветания исключительно благодаря его деловым качествам. Мёртвой хваткой, о которой ходили легенды, он вцеплялся в интересующий его объект, и, не оставляя конкурентам никаких шансов, получал лицензию на строительство. Словно обладая даром пророчества, Кузьмин скупал, казалось, абсолютно непотребные участки земли, на которых потом вырастали элитные дома и торговые комплексы, принося компании миллионы. «Прима-ЛЮКС» разрасталась, появились филиалы в других городах. Кузьмин крутился как белка в колесе, не полагаясь ни на кого и контролируя всё лично, до мельчайших деталей.

Прошла неделя с тех пор, как он увидел тот странный сон. Кузьмин успел напрочь забыть о нём, находясь на последнем издыхании после проведённой ревизии. Выйдя из офиса, Виталий решил пройтись пешком, подышать свежим воздухом и немного прийти в себя. Прохожие с понурыми лицами спешили домой. Замученные жизнью, они ни на что не обращали внимания. Кузьмин вдыхал загазованный воздух и от нечего делать пялился по сторонам. И вдруг в толпе мелькнул взгляд. Взгляд из его сна, только наяву он был ещё прекраснее. Виталия внезапно накрыла волна всех тех волшебных ощущений, пережитых им однажды во сне. Он бросился в толпу, пытаясь отыскать обладательницу чарующего взгляда, но её нигде не было. Кузьмин в отчаянии бегал по улице, заглядывал в лица проходящих женщин, на него смотрели как на сумасшедшего, шарахались в стороны, а он никак не мог остановиться. Потому что вдруг почувствовал, будто только что потерял что-то очень важное, может быть, самого себя. И с этого момента начался сладкий кошмар.

Женщина стала сниться ему каждую ночь. Он по-прежнему не видел её лица, но это было и не нужно. Обо всём рассказывали её глаза. Странно, но Кузьмин, годами выстраивавший вокруг себя баррикады, вдруг почувствовал. Что дороже этих глаз для него нет ничего на свете. Он чувствовал эту женщину, как самого себя, и она (он это знал) чувствовала его так же. Им не нужно было разговаривать — они читали в душах друг друга, они стали одним целым. Не нужно было объяснять свои поступки — чёрные глаза их понимали, не нужно было стыдиться своей слабости, наоборот — стоило взглянуть в глаза, они отдавали ему свою силу. Они знали его, а он знал их. И любил. Любил первый раз в жизни! Он даже представить не мог, что в мире существует такое счастье — чувствовать кого-то так, как самого себя. Знать, что если остановится её сердце, его перестанет биться в тот же миг. Это было так же естественно, как основы мироздания.

Все его жизненные устои рушились. Он не понимал, как к этому относиться, как себя вести. Заметив изменения в поведении Кузьмина, его друг и заместитель Борис Бельский не на шутку забеспокоился. Выпытывая у друга причины и не получая ответов, Борис начал строить собственные версии. Сначала он думал, что компания обанкротилась, затем предположил, что Кузьмин утаивал доходы, об этом узнали, и теперь всех посадят. Потом стал подозревать Виталия в измене родине. То есть Кузьмин хочет свернуть бизнес и перебраться за границу, но ему в этом не признаётся, так как хочет бросить его здесь. Версии сыпались из Бориса сотнями. И под конец, когда фантазия иссякла, он, ради хохмы, предположил что Кузьмин, наконец, по-настоящему влюбился. При этих словах Виталий был вынужден выйти из комнаты, потому что лицо его вспыхнуло и начали трястись руки.

«Да что в конце концов происходит? — в отчаянии думал Кузьмин, — я напоминаю себе подростка, который придумал себе возлюбленную, и тихо сходит по ней с ума!»  Но самое страшное, что ему больше не хватало общения во сне. Виталию хотелось осязать эту женщину, исступлённо целовать её глаза, почувствовать её запах, попробовать какая на ощупь у неё кожа и, зарывшись в длинные, мягкие волосы (почему-то он знал, что они именно такие) замирать от счастья. Заглянуть в родные глаза и утонуть в бархатном омуте. Желание с каждым разом становилось всё невыносимее, причиняя почти физическую боль. И каждую ночь он просыпался от отчаяния, понимая, что сон не может стать реальностью. Кузьмин ходил по улицам, всматриваясь в лица проходящих женщин. Понимал, что это абсурд и тот взгляд в толпе, скорее всего ему привиделся, но с маниакальным упорством продолжал высматривать его среди прохожих.

Когда отчаяние становилось совсем невыносимым, он пытался забыться в объятиях женщин, которые хоть отдалённо напоминали его мечту. Недостатка в кандидатурах он никогда не испытывал. Несмотря на заурядную внешность в его облике было что-то такое, что заставляло женщин забывать обо всём на свете и идти за ним куда угодно. Он был Мужчина с большой буквы. Сильный, надёжный, благородный. Но мимолётные романы теперь не приносили облегчения. Кузьмин стал раздражительным, обозлился на весь мир и, в конце концов, решил, что у него начался кризис среднего возраста и на этой почве развивается какая-то психическая болезнь.

Психиатр, к которому он обратился, уверил, что его тридцать девять лет не возраст для кризиса, и стал туманно и заковыристо читать лекцию о фрейдистских комплексах, о подсознании, посылающем Кузьмину сигналы. Какие, он так и не понял, потому что психиатр употреблял такие мудрёные медицинские термины, что к концу тирады сам в них запутался, и тонко, по Фрейду, перевёл разговор в материальную плоскость, виртуозно закончив выступление вопросом о гонораре.

После посещения врача Виталий решил больше не бороться, а принимать всё, как есть. Он с головой погрузился в работу, которая стала понемногу его отвлекать. Постепенно он перестал искать в каждой женщине ту единственную. И только ночь приносила ему и наслаждение, и страдание.

* * *

Настя проснулась от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо. Разлепив глаза, девушка увидела стоящего над собой Пенька.

— Настя, слыш, — негромко сказал он, — если ты не передумала выполнять задание этих супостатов, тебе нужно вставать.

— Она попыталась подняться, но тут же со стоном повалилась обратно на тахту. Вчера, как говорится, в пылу сражения, она не почувствовала, что её довольно-таки основательно побили. Рёбра болели так, что больно было двигаться, сбитые коленки не давали возможности без слёз согнуть ноги. По пятой точке, наверное, пробежал слон, и Настя подозревала, что там огромный синяк. Кряхтя и охая, ей всё-таки удалось встать на ноги и кое-как размять многострадальное тело.

Дядя Гриша сидел за вновь сервированным столом и самозабвенно похмелялся. Настя заподозрила, что Пенёк тоже слегка навеселе.

— Дядя Гриша, — строго произнесла она, — зачем вы спаиваете моего друга?

— Да я всего рюмочку, Настя, — виновато оправдывался Пенёк, — для поднятия тонуса после вчерашнего.

Настя махнула рукой и присоединилась к общей трапезе.

— А кто тебе морду так разукрасил? — хохотнув, поинтересовался дядя Гриша, — чего, хахаль дерётся? Видно, от него и прячешься!

Девушка потрогала своё лицо — с левой стороны оно немного болело. Забыв о больных рёбрах, Настя ринулась к своей косметичке, нашла зеркало, и еле сдержалась, чтобы не выматерить своё отражение. Под левым глазом красовался синяк. Ярко-фиолетовый на веках, он плавно становился зелёным у виска, и стекал вниз на опухшую скулу красивым жёлтым цветом. В уголках губ запеклась кровь.

— А чтоб вам всем пусто было! — выругалась Настя и запустила в стенку попавшейся под руку метлой.

Григорий тут же поднялся и, сообщив, что ему пора подметать подъезды, исчез. Женских истерик он не выносил.

— Ну и что теперь делать? — накинулась Настя на Пенька, так, будто это он её избил, — как я с таким лицом покажусь перед приличными людьми?

— Так это… — Пенёк попытался её успокоить, — на глаза очки можно одеть, чёрные. А синяк на скуле замазать. Оно и незаметно будет. А вечером я тебе волшебную примочку сделаю. Меня бабушка научила — утром будешь как огурчик.

— А сей час нельзя?

— Сейчас нельзя, — закручинился Пенёк, — слыш, Настя, я на рассвете выходил на улицу осмотреться. Во дворе тот бегемот дежурит, а возле двери квартиры — ещё один, только я его не знаю, в машине его не было.

— Ничего, пускай дежурят. Главное чтобы они не додумались расставить людей вокруг дома.

— Так я пойду проверю, — с пионерской готовностью сказал Пенёк, — а ты пока собирайся. Я вот в вёдра воды набрал, можешь умыться как следует.

— Ну, Пенёк! — восхищённо сказала Настя, — ты прямо как родная мама!

— Да ладно тебе, — он снова засмущался и растворился в воздухе.

Настя с наслаждением смыла с себя всю грязь прошедших суток, устроив при этом небольшой потоп в каморке.

— Ничего, — подумала она, — дядя Гриша с пьяных глаз всё равно не заметит.

Волосы девушка собрала в строгий пучёк и занялась одеждой. Домовитый Пенёк перенёс в каморку почти весь её гардероб.

«Короткую юбку не наденешь, — размышляла она, — с ободранными коленками меня не пустят в офис». Она с сожалением отложила в сторону шифоновый костюм, который ей очень шёл. Остановив свой выбор на кремовых широких брюках и лёгком пиджачке с длинными рукавами (руки тоже были в синяках), Настя, морщась от боли, принялась всё это на себя натягивать. «Пожалуй, одену туфли без каблуков.» — решила она, когда закончила с одеванием. Стараясь не очень расстраиваться, девушка принялась штукатурить своё лицо. Извёв половину тюбика тонального крема, жёлтый синяк на скуле удалось кое-как замаскировать, а вот фиолетовый цвет под глазом упорно не желал прятаться, и с каждым слоем крема приобретал всё новые и новые оттенки. В конце концов, Настя прекратила бессмысленное сражение и надела чёрные очки. Они скрыли противный синяк, но припухлость на скуле всё же осталась.

«И так сойдёт, — зло подумала она, — было бы для кого стараться!»

Появился Пенёк и придирчиво оглядел девушку, обойдя её со всех сторон. Настя почему-то с волнением ждала его оценки. Выдержав эффектную паузу, Пенёк произнёс:

— Выглядишь на все сто! Так сразу и не скажешь, что тебя вчера целый день бандюки тягали.

Девушка от всей души отвесила ему подзатыльник.

— Ну чего ты, — обиделся Пенёк, — это в благодарность за то, что дорогу нашу проверил!

— Всё чисто? — не обратив в внимания на его нытьё, спросила Настя.

— Если сразу за домом нырнём во дворы — они нас не заметят.

— Тогда пошли!

Забежав за дом, Настя не удержалась, и заглянула во двор. Худой, прислонившись к детской качельке, с видом великомученика жевал бутерброд. Пенёк нетерпеливо потащил её через дворы к оживлённой дороге. Настя остановила такси и, назвав адрес, села на заднее сидение. Пенёк примостился рядом, и таксист всю дорогу с интересом посматривал на странную парочку.

— В офис ты со мной не пойдёшь, — инструктировала его Настя, — будешь ждать у входа.

— Да ты что, я не оставлю тебя одну!

— Во-первых, тебя не пустят, — начала закипать девушка, — во-вторых, ты представляешь реакцию людей, если на работу я явлюсь вместе с тобой!

— Намекаешь, что я некрасивый? — набычился Пенёк.

— Не в этом дело. Сам подумай — приходит новый сотрудник и в первый день работы приводит с собой постороннего человека! Как это будет выглядеть?

— Да-а, — протянул Пенёк и почесал нос, — об этом я не подумал.

— А насчёт красоты могу тебе сказать — ты очень даже симпатичный, — и в подтверждение своих слов чмокнула его в лоб.

Таксист подавился смехом и закашлялся.

Настя не лукавила. За дни, проведённые с Пеньком, она успела хорошо узнать этого славного человечка. За неказистой, смешной внешностью скрывалась чистая душа. Пенёк стал ей настолько близким другом, что девушка просто-напросто перестала замечать его своеобразную внешность.

— Приехали, — сказал таксист.

Настя расплатилась, такси уехало, а они стояли напротив офиса «Прима-Люкс», на другой стороне дороги, и не решались двигаться дальше.

— Ну, я пошла, — нерешительно сказала Настя.

— Если что, ты меня только кликни — я мигом появлюсь! — Пенёк взял её за руку.

— Не волнуйся, Пенёчек, ну что со мной может случиться? В здании безопасно, а возле входа ты меня встретишь.

И тут произошло о, что в просторечьи называется «попадалово». Непонятно какая несчастливая звезда потеснила Настину удачу, но в это время мимо офиса проезжал джип Серого. Занятые мыслями о предстоящем предприятии, они заметили его только тогда, когда чёрная машина затормозила у кромки тротуара рядом с ними. Из джипа с гадкой ухмылочкой вышел Серый. Настя огляделась — бежать было решительно некуда. Из задних дверей машины выскочили три мордоворота и стали у них за спинами.

— Ну что, сука попалась! — Серый шёл к ним, заметно прихрамывая, — теперь мы тебе точно кишки на горло намотаем.

— Пенёк, исчезай, — прошептала Настя, — ты мне не поможешь!

— Что ты там шепчешь, тварь! — Серый больно вывернул её руку, — мужики, — обратился он к мордоворотам, — следите за мелким. Он постоянно исчезает.

Быки тут же схватили Пенька за руки.

— Сейчас мы сядем в машинку, ты нам всё расскажешь, а потом мы с тобой развлечёмся! — ненависть в глазах Серого горела лютым огнём.

— Настя, — услышала она голос, — слушай меня внимательно.

Девушка посмотрела по сторонам, пытаясь понять, кто с неё разговаривает.

— Не крути головой. Это я, Пенёк, — она замерла, голос определённо звучал у неё в голове, потому что Пенёк молчал, — ты должна использовать свою силу, это наш единственный шанс.

— Но я не могу, — подумала девушка, надеясь, что Пенёк её слышит, — я не знаю, как это у меня получается, я не умею этим управлять.

— Сконцентрируй внимание на машине, — голос в голове приказывал, — собери свой страх и ненависть вместе, и толкни глазами джип.

Настя попыталась исполнить манёвр, но ничего не выходило, она боялась всё больше.

— Попробуй ещё раз, — голос Пенька был абсолютно спокойным, — если не справишься — нас убьют.

— Шеф, — подал голос один из мордоворотов, — а может, сделаем наоборот — сначала развлечёмся, а уже потом пусть рассказывает?

Представив, что сейчас с ней будут делать, Настя оглушительно завизжала. Братки поволокли её к машине, девушка упиралась ногами и в ужасе смотрела на чёрную дыру дверей.

Дальше всё происходило как в замедленной съемке. Мордовороты почему-то отпустили её и медленно упали на асфальт, прикрыв головы руками. Пенёк прыгнул на Настю, повалив её на землю, и тут до неё дошло, что взорвался джип. Пенёк мгновенно вскочил и потянул Настю через дорогу, не обращая внимания на машины, возмущённо гудевшие им вослед. Когда они забежали за здание «Прима-Люкс», Настя будто очнулась.

— Это я сделала? — ошалело спросила она.

— Ты, ты, молодец, Пенёк суетливо бегал по двору, в котором они оказались.

— А голос в моей голове? Ты умеешь общаться телепатически?

— Ты тоже, — сказал Пенёк и стал подталкивать её к пожарной лестнице.

— Зачем мы сюда лезем? — тупо спросила ещё не совсем пришедшая в себя Настя.

— Во дворе тупик, а Серый сейчас будет здесь.

Услышав это имя, Настя, словно обезьяна, родившаяся в джунглях, виртуозно взлетела по лестнице.

Кузьмин уже минут двадцать носился по кабинету, и периодически от злости ломал карандаши, прилежно наточенные секретаршей Людочкой.

— Нет, это переходит всякие границы! — сказал он своему заместителю Борису Бельскому.

— Прости, но это была не моя идея — взять переводчицу со стороны, — в отличие от Кузьмина, Борис беспокойства не проявлял. Он вальяжно развалился в кресле и любовался своими новыми итальянскими туфлями.

— Ты же знаешь, я не мог отказать Плевако в просьбе дать работу его родственнице, — бугристые мышцы Кузьмина напряглись от ярости, и Бельский подумал, что сейчас у него на спине лопнет пиджак.

— Да чёрт с ней, с переводчицей, ты же сам в совершенстве владеешь английским, можно обойтись без неё.

— И дать Плевако возможность затаить на меня смертельную обиду. Сейчас я не могу с ним ссориться.

Бельский оторвался от созерцания своих туфель и взглянул на Виталия светлыми глазами.

— Ну, позвони Плевако, может что-то случилось с этой родственницей.

— Да звонил! Он вне зоны!

— А что ты на меня орёшь? — спокойно сказал Бельский, стряхивая воображаемую пылинку с идеального костюма, — давай подождём ещё немного, уверен, она появится.

— Мы не можем поить их кофе два часа подряд. У них скоро изжога начнётся, — Кузьмин тряхнул роскошной каштановой шевелюрой.

Этот жест, когда он убирал чёлку со лба взмахом головы, свёл с ума добрую половину сотрудниц фирмы.

— Тогда напои их водкой, — пожав плечами, флегматично сказал Борис.

— Клоун, — смерив друга укоризненным взглядом, Виталий заглянул в приоткрытую дверь, за которой сидели американцы.

Между иностранными гостями королевской бабочкой порхала секретарша Людочка, разнося угощения.

— По-моему они не расстроены, — проговорил Борис, подпрыгивая, чтобы через голову Кузьмина рассмотреть происходящее.

Американцы действительно находились в прекрасном расположении духа. Они шутили, смеялись, то и дело подмигивая красавице секретарше.

— Пойди, скажи Людочке, чтобы подняла юбку повыше, — деловито сказал Бельский, — и пускай снимет лифчик, тогда они вообще не уйдут от нас до ночи.

Кузьмин угрожающе повернулся к нему.

— Послушай, дружище, если бы я не знал, что ты нормальный мужик, то врезал бы по лицу. Я не превращаю своих сотрудниц в проституток.

— Понял, понял, — тот поднял руки вверх, — сдаюсь.

Кузьмин посмотрел на часы.

— Чёрт, где же эта переводчица!

Контракта с американцами Кузьмин добивался уже давно, и со свойственным ему упорством. Поставка оборудования была только первым шагом на пути к завоеванию новых рынков. Со временем он рассчитывал завязать полезные и нужные связи, с помощью которых можно было добиться зарубежных контрактов на строительство. Была, правда, ещё компания «Стройинвест», которая предлагала ему довольно качественное оборудование по ценам, гораздо меньшим. Но американцы — совсем другой уровень, и за возможность расширить рынок, Кузьмин согласен был переплачивать. И вот, когда новый виток в развитии фирмы готов был начаться с минуты на минуту, какая-то безмозглая курица одним поступком рушит все его грандиозные планы! «Чёрт бы побрал этого Плевако, вздумавшего так не вовремя пристраивать своих родственников. Ещё пять минут, и я наплюю на возможные последствия ссоры с феэсбешником. А если эта дура появится, я её задушу!»  — подумал Кузьмин, и сломал последний карандаш в трёх местах.

Вдруг за окном послышалась какая-то возня. Кабинет находился на третьем этаже и шум за окном казался по меньшей мере странным. Подходя поближе к открытому окну, которое от солнца было завешено жалюзи, Виталий стал различать голоса.

— Быстрее поднимайся, сейчас стрелять начнут, — говорил запыханный мужской голос.

— Тогда исчезай, — ответил женский, — я влезу в это окно, не волнуйся.

— Нет, я не могу тебя бросить.

Кузьмин резко поднял жалюзи, раздался истеричный крик, и ему прямо на руки упала растрёпанная женщина, испуганно смотревшая на него сквозь тёмные очки. Следом за ней в окне появилась взъерошенная голова с безумными глазами и такой же безумной бородой, закрывавшей большую половину лица.

— Здрась-сьте, — проговорила голова, и, сделав резкий прыжок на подоконник, явила миру своё тело.

Если бы не растительность на лице, Кузьмин подумал бы, что это ребёнок с нарушенным развитием, из- за непомерно длинных рук. Одет он был в лапти, висящие на нём джинсы, и футболку с розовым зайчиком. Виталий обалдело повернулся к Борису, продолжая держать девушку на руках. Борис обалдел не меньше, и только удивлённо пожимал плечами.

— Вы кто? — строго спросил Кузьмин.

— Я… я переводчица, — проблеяла Настя, сжимаясь в огромных руках Кузьмина.

— Кто-о? — руки его разжались и Настя шлёпнулась на пол.

Задохнувшись от боли, она осталась неподвижно лежать, стараясь восстановить дыхание. Кузьмин стоял над ней, словно воплощённое правосудие.

— Почему вы опоздали? Почему вы взбирались по пожарной лестнице, вместо того, чтобы войти в дверь, как все нормальные люди. И, чёрт возьми, зачем вы притащили с собой вот это? — он пальцем указал на Пенька, скромно сидящего на подоконнике.

Ошалев от такого напора, и всё ещё отходя от падения, Настя молчала, не зная, радоваться ли ей тому, что она попала в нужный кабинет. Кузьмин рассматривал ненормальную переводчицу. Бледное лицо с какой-то шишкой на скуле, солосенные волосы, беспорядочно торчащие из пучка на затылке, запачканная одежда и туфли без каблуков.

«Кошмар, — думал он, — хорошо, что американцы первой увидели Людочку, не то бы подумали, что у меня в компании работают одни чучела. И ещё эти чёрные очки! Какого чёрта она их нацепила?»

— Простите пожалуйста за опоздание, — Настя старалась придать голосу уверенность, — у меня небольшие семейные проблемы. И…

— И поэтому вы лазите по пожарным лестницам? — зло спросил Кузьмин.

Поверьте, если бы не исключительные обстоятельства, не зависящие от меня, я бы никогда себе такого не позволила, — Настя поднялась и попыталась привести в порядок свои причёску и одежду.

— А зачем вы привели с собой постороннего человека? — не унимался Кузьмин.

Насте показалось, что он ненавидит её до такой степени, что готов разорвать прямо сейчас.

— Это не посторонний, это мой младший брат, — не моргнув глазом, соврала Настя.

Бельский тихо захохотал.

— Ничего смешного в этом не вижу, — Настю ужасно разозлили эти два пижона, — он немного отстаёт в развитии и его нельзя оставлять дома одного.

— И в чём заключается отклонение? — Кузьмин поискал взглядом карандаши.

— У него ум пятилетнего ребёнка, и он не говорит, — Настя сознательно выводила Пенька из игры, чтоб он не смог поставить её в дурацкое положение. С его наивностью, это раз плюнуть.

— Но ведь он поздоровался с нами! — сказал Борис.

— Это всё, что он может сказать, — Настя посмотрела на Пенька глазами, полными печали, а тот в ответ наградил её укоризненным взглядом.

— Значит так, — Кузьмин с неприязнью посмотрел на Настю, — оставляем все разборки на потом и приступаем к работе! И снимите ваши дурацкие очки, — рявкнул он.

— Я не могу, — с достоинством ответила девушка, — у меня болезнь глаз, они не переносят солнечного света.

— Ну и семейка! — выругался Кузьмин и, не глядя на Настю, пошёл в комнату переговоров.

Бельский ободряюще похлопал её по плечу и пригласил следовать за ним.

Пять часов Настя безостановочно молола языком, усердно переводя сухие, казённые фразя, которыми пользовались обе стороны. Кратковременные перерывы наступали лишь тогда, когда в кабинете появлялась ослепительная Людочка с подносом в руках. Тогда головы всех присутствующих дружно поворачивались в её сторону и отслеживали все передвижения секретарши. Насте настолько не понравился Кузьмин, что входя в кабинет, она твёрдо решила попробовать воздействовать на него, как того требовали феэсбешники. Но переговорщики с самого начала взяли такой темп, что девушка не только не могла сосредоточиться, у неё временами даже заплетался язык от скорости произнесённых фраз. Зато через некоторое время она смогла убедиться в правильности свое оценки Кузьмина. Девушка поняла, что перед ней человек жёсткий, и способный на всё, ради достижения цели. Он давил на американцев как асфальтовый каток, но, странное дело, те, казалось, не видели в этом ничего плохого, видимо считая такое поведение признаком профессионализма. Гораздо больше ей понравился Борис Бельский, который своей мягкостью и флегматичностью разбавлял грубость Кузьмина.

Когда первая часть переговоров закончилась, и стороны попрощались до завтра, Настя была почти счастлива. Она собиралась быстренько забрать Пенька из соседнего кабинета и по-тихому смыться.

— Задержитесь на минутку, дамочка, — услышала она противно-угрожающий голос Кузьмина.

Настя медленно и с достоинством повернулась к нему, и произнесла сквозь зубы:

— Меня зовут Анастасия Михайловна.

— Как угодно, — сухо ответил Виталий, — попрошу в мой кабинет, если только ваш больной братец оставил его на своём месте.

— Да ладно тебе, — примиряюще сказал Борис.

— В кабинете всё было на своих местах, кроме Пенька. Он исчез. Вошедшие удивлённо переглянулись. Из кабинета был только один выход — через помещение, в котором проходили переговоры.

— Он, наверное, вылез через окно, — промямлила Настя, мысленно костеря друга на чём свет стоит, — я должна его найти, он такой беспомощный!

С этими словами она ринулась к двери, радуясь, что исчезновение Пенька позволит ей избежать неприятного разговора с этим противным типом.

— Стоять! — рявкнул тип.

Настя опешила.

— Почему вы на меня кричите?

— Да вас убить мало! — он взмахнул рукой в воздухе, будто собираясь её ударить, — вы понимаете, что своим опозданием едва не сорвали нашей компании многомиллионный контракт!

— Я же не специально, меня по дороге чуть не убили! — от обиды девушка решила сказать правду.

— Боже мой, какой ужас! — Кузьмин картинно прижал руки к груди и издевательски закатил глаза, — И кто это был? Международный террорист, или наёмный убийца?

Настя отвернулась, понимая, что её заявление действительно звучит неправдоподобно.

— Вы не только безответственная мерзавка, а ещё и наглая лгунья!

— Ну-у, понеслось! — утомлённо сказал Борис и отвернулся к окну.

— Да как вы смеете! — голос у девушки предательски задрожал, а на глаза навернулись слёзы.

— Ой, только не пытайтесь разжалобить меня своими слезами! — Кузьмин скривился, будто ему под нос подсунули жабу, — такие методы меня только раздражают!

— Я не собираюсь перед вами плакать, — гневно, глотая слёзы, произнесла Настя.

— Вот и прекрасно, — обрадовался Виталий, — разойдёмся без истерик. Передайте Плевако, что я оч-чень благодарен ему за ценного сотрудника, которого он мне прислал, но в ваших услугах наша компания больше не нуждается, — Кузьмин встал, давая понять, что аудиенция окончена.

В это время в шкафу что-то зашуршало, а затем чихнуло. Борис, находившийся возле дверцы, от неожиданности подпрыгнул. Шуршание продолжалось, и он резко открыл шкаф. Оттуда, взлохмаченный сильнее обычного, вывалился Пенёк. В зубах у него почему-то были листы бумаги.

— Что это значит? — брезгливо поднимая Пенька за ворот футболки, спросил Кузьмин, — ты что там, документацию жрал, идиот!

— Не смей касаться моего брата своими руками! — Настя с негодованием оттолкнула Кузьмина и заслонила Пенька своей грудью.

— А ты не таскай его за собой куда попало! — парировал Виталий.

— Вот именно, куда попало! — Настя настолько возненавидела этого человека, что всем сердцем желала ему провалиться сквозь землю, — Ты и твоя шарашкина контора не стоите мизинца моего брата!

Девушка ещё могла простить ему оскорбления в свой адрес, но Пенька она в обиду не даст!

— Теперь я понимаю, за счёт чего процветает твоя компания — ты просто уничтожаешьвсех вокруг себя, ты топчешь людей, как тараканов, не задумываясь. Что у них тоже есть душа! Да тебя в зоопарке надо показывать за деньги! — Настя сорвалась на крик.

Кузьмин стоял молча, не зная, как на всё это реагировать. С ним никто и никогда не смел так разговаривать. Бельского же покинула его обычная флегматичность, и он с интересом наблюдал за происходящим.

— Ты, а не мой брат, являешься идиотом, — Настя распалялась всё больше, — ну растопчешь ты всех вокруг себя, а дальше что? В конце концов, ты останешься один со своими миллионами. Дряхлый, гадкий, никому не нужный старик, и тогда я с удовольствием приду на тебя посмотреть!

Настя сорвала с себя треклятые очки и с вызовом ждала его реакции. Кузьмин молчал. Он в оцепенении смотрел в её глаза. Он нашёл их — бездонные космические глаза, без которых не стоило жить.

«Господи, только бы это был не сон, — подумал он. Не смея верить, что всё это реальность, — Сделай так, чтобы это был не сон!»

— Молчите! — воинственно продолжила Настя, — нечем крыть!

— Распустите волосы, — тихо попросил Кузьмин осипшим голосом.

Ему хотелось убедиться, что они такие, какими он их представлял.

— Что-о? — Настя возмущённо сверкнула глазами, и Виталий едва не лишился сознания.

— Послушайте, — девушка обратилась к Бельскому, видя, что на Кузьмина напал столбняк, — по-моему, у вашего начальника от переизбытка злобы в организме начались необратимые процессы в психике. Вызывайте санитаров!

И, взяв Пенька за руку, Настя гордо продефилировала по кабинету к двери. Оказавшись в коридоре, Пенёк тут же вывалил на неё ушат информации. — Бандюки обложили всё здание, нам не выйти, Серый ещё и подмогу вызвал. Ломиться в офис он не решится, тут охраны много, но не можем же мы здесь поселиться!

Пенёк возбуждённо пританцовывал на месте, размахивая длинными руками, и из кабинетов начали выглядывать любопытные. Настя быстро потащила его в конец коридора. Отыскав дверь туалета, девушка решительно её распахнула. Но тут Пенёк заупрямился.

— В женский не пойду! Я стесняюсь, — упирался он, краснея.

— Нашёл время для церемоний, — Настя попыталась запихнуть его силой.

— Не пойду! — шёпотом закричал Пенёк, и упёрся в коробку двери руками и ногами.

— Ладно, пойдём в мужской, — Настя со злостью схватила его за руку.

Ногой открыв дверь, она деловито прошествовала между писсуаров. Возле одного из них стоял толстенький мужичок с расстёгнутыми штанами. Увидев странную парочку, толстяк в изумлении стал открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Рот закрой, муха залетит, — раздражённо сказала ему Настя.

Толстяк застегнул ширинку. Девушка затащила Пенька в кабинку и заперлась.

— Эй вы, извращенцы! — закричал пришедший в себя толстячок, — я сейчас охрану вызову! — и, громко топая, умчался из туалета.

— Нехорошо получилось, — всё ещё смущался Пенёк.

— А хорошо по шкафам бумаги тырить?

— Д анне тырил я! Пошёл проверить, что на улице делается, пока то, да сё, времени много прошло, и я подумал, что если вы закончили, значит у этого изверга в кабинете должны быть. И для конспирации в шкафу появился.

— Да уж, появление вышло сногсшибательным, — хмыкнула Настя.

— Что делать-то будем? — вздохнул Пенёк.

— Позвоню- ка я Плевако. ФСБ обязано бороться с бандитизмом. А о том, что Кузьмин меня выгнал, ему пока знать необязательно.

— Игорь Андреевич, — промурлыкала она, услышав в трубке короткое «да», — это Анастасия.

— Рад вас слышать, — противно засюсюкал он, — а я уж беспокоиться начал — не звоните, не появляетесь. Как наши дела?

— Плохо, — выпалила Настя и осеклась, — то есть ваши дела продвигаются, контракт не подписан, а вот у меня проблемы. И, боюсь, если вы не поможете, я не смогу больше служить Родине.

— Говорите, — жёстко сказал Плевако.

Настя помолчала, подбирая слова, Пенёк усердно, знаками подсказывал что говорить.

— Дело в том, что за мной по непонятной причине охотятся бандиты. Сначала они увезли меня за город и избили, а сегодня обещали убить, — девушка с силой наступила Пеньку на ногу, так как он махал руками прямо у неё перед носом, и строил уморительные рожи, — я сейчас нахожусь в офисе Кузьмина и не могу отсюда выйти, потому что бандиты наблюдают за всем зданием.

В трубке молчали.

— Да, их главного зовут Серый. У него серые глаза, серые волосы…

— И серое лицо, — закончил за неё Плевако, — вы сейчас где?

— В мужском туалете, — не задумываясь, выпалила Настя.

— Хм…

— Я здесь прячусь, — поспешила она оправдаться.

— Хорошо, прячьтесь там ещё минут двадцать, затем подъезжайте к себе домой.

— Вы в своём уме? Да стоит мне появиться на улице и всё, я труп!

— Ничего не бойтесь, не в моих интересах, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Раздались короткие гудки.

— Слышал? — спросила Настя у Пенька.

— Угу.

— Интересно, как он за двадцать минут собирается прижучить Серого?

— А мне интересно почему тебе вздумалось выдать меня за своего больного брата! — высказал наболевшее Пенёк.

— Чтобы глупостей не наболтал!

— Это я глупости болтаю! Да если б не я, ты вообще бы давно пропала! — обиделся Пенёк.

— Ладно, извини, — устыдилась Настя, — я действительно без тебя не могу.

Пенёк для порядка ещё немного обиженно посопел.

— А где твоя котомка? — удивлённо спросила девушка.

— Так у Григория оставил. Я ему доверяю — душевный мужик! — с восторгом поделился он своими впечатлениями.

— Да? — Настя подозрительно на него уставилась, — это когда ж ты успел с ним так спеться? Или спиться?

Пенёк посмотрел на неё невинным взглядом.

— Признавайся, всё утро пили? Как тебе не стыдно! Ну ладно дядя Гриша — он пока ведро не выпьет, под стол не ляжет, а ты-то чего к нему примазываешься? Он же такими дозами тебя за два дня в алкоголика превратит!

— Д а ладно тебе, Настя.

В это время возмущённый толстячок, горя праведным гневом, шумно топал на пост охраны, чтобы сообщить о вопиющем безобразии, творящемся в мужском туалете. Но на пути ему попался заместитель директора Бельский.

«Это даже лучше» — обрадовался толстячок, и, путано пытаясь объясниться, потащил Бориса к месту преступления.

— Зачем вы меня тянете в туалет? — упирался ничего не понявший Бельский, — Фёдор Степанович, мне не нужно в туалет!

— Идёмте, идёмте, — толстячок вцепился в него мёртвой хваткой, — Я вам такое покажу! — он многообещающе посмотрел Борису в глаза.

Бельский, оказавшийся в двусмысленном положении, заволновался.

— Фёдор Степанович, не нужно мне ничего показывать, — он судорожно пытался вырваться, — дело в том… как бы вам сказать… я человек абсолютно традиционной ориентации.

— Я тоже, — радостно сообщил толстячок, и с силой втолкнул Бориса в туалет.

Бельский запаниковал. Круглыми глазами он смотрел на торжественно подходящего к нему Фёдора Степановича, ожидая самого худшего. Но толстячок прошёл мимо него и грозно постучал в одну из кабинок.

— Эй, вы, — победно прокричал он, — выходите оттуда немедленно! Сейчас вам мало не покажется!

— Фёдор Степанович, — взмолился Борис, подозревая, что у того, на почве служебного рвения повредился рассудок, — немедленно отойдите от кабинки, дайте человеку спокойно сделать свои дела!

— Их там двое, — сообщил толстячок, — и можете себе представить, чем они там занимаются! Выходите, а то выломаем дверь!

Борис был готов провалиться сквозь землю от неловкости, но когда дверь кабинки распахнулась, оттуда появилась ненормальная переводчица и её больной брат.

— Что вы там делали? — опешил Бельский.

— А вы как думаете? — девица посмотрела на него с вызовом, — мой брат захотел в туалет.

— A вы тут при чём?

— Я же вам говорила, у него ум пятилетнего ребёнка, и он не может самостоятельноходить в туалет.

В подтверждение её слов Пенёк, включившись в игру, начал строить дебильные рожи и пускать слюни. Толстяк хлопал глазами, а Настя посмотрела на часы.

— Двадцать минут прошло, можем выходить, — сообщила она Пеньку и гордо прошествовала к выходу.

— А что вы сделали с моим шефом? — спросил Бельский, — Он до сих пор сидит в своём кабинете, как истукан, и ни на что не реагирует.

— Дайте ему слабительного, — со знанием дела посоветовала Настя, — мигом начнёт шевелиться.

Выходить на улицу было страшно. Всё время, пока Настя ловила машину, она каждую секунду ожидала появления Серого. Но, благополучно добравшись до дома, они с Пеньком несколько приободрились.

Во дворе прохаживался дядя Гриша. Завидев своих постояльцев, он нетвёрдой походкой подплыл к ним, проявляя бурную радость. Обнявшись с Пеньком, как с родным, Григорий настойчиво стал приглашать их к себе в каморку. Дав ему на бутылку, Настя заверила дворника, что они непременно к нему заглянут, но чуть позже. Окрылённый Григорий запорхал в сторону ближайшего магазина.

Пешком поднявшись на пятый этаж, девушка с замиранием сердца вставила ключ в замочную скважину. Дверь открылась сама, на пороге стоял Горилла. Он хмуро ей кивнул, приглашая войти, и, на всякий случай прикрыл своё мужское достоинство. Настя оглянулась, чтобы позвать Пенька, но за спиной у неё никого не оказалось.

«Молодец, — подумала девушка, — незачем феэсбешникам его видеть.»

То. что происходило потом. Показалось ей киношной сценой из третьесортного боевика. В её квартире находились представители обеих противоборствующих группировок. Игорь Андреевич, не мудрствуя лукаво, решил забить стрелку прямо у Насти дома. Герой боевика вальяжно расселся в кресле, за его спиной, заметно нервничая, прятался Подхалим, и ещё двое «людей в чёрном» Напротив, набычившись, стоял Серый. Его сопровождали следующие товарищи: Косой, Худой, Муха и Пулемёт.

— А вот и наша Настенька, — масляно заулыбался Плевако, — проходи, не стесняйся.

Настя робко пристроилась на краешке дивана.

— И ты, Серый, садись. Не маячь, — приказал Плевако.

— Мне и стоять неплохо, — огрызнулся тот.

— И всё же я попросил бы тебя сесть, — спокойно сказал Игорь Андреевич, — а то ты моих ребят нервируешь, — он махнул в сторону «людей в чёрном».

Ребята флегматично смотрели в одну точку и нервироваться не собирались. Серый стал осторожно садиться на стул. Когда его задница коснулась твёрдой поверхности, он не смог удержаться от гримасы боли.

— И ребятки твои пускай сядут.

— Пусть тогда и твои сядут, — потребовал Серый.

— Хорошо, — согласился Плевако, и Подхалим с «людьми в чёрном» уселись на диван.

Серый кивнул. Муха и Пулемёт тут же сели, а Худой, Косой и Горилла продолжали стоять.

— А вы чего? — спросил их Плевако.

И тут Настя догадалась о причине. Захохотав, она сказала, копируя Никулина из «Кавказской пленницы»:

— Гражданин судья, а они не могут сесть!

— Чё, — ухмыльнулся Серый, — эта дура и твоему орлу задницу подожгла? — он указал на Гориллу.

Троица с подпорченными задами с ненавистью посмотрела на Настю.

— Я защищалась! — девушка скукожилась под их взглядами.

— Прекратим пустые базары, — Плевако, следуя законам жанра, заговорил на бандитском сленге, — вы наехали на моего человека — придётся ответить.

Серый посерел ещё больше.

«Да он его боится!»  — обрадовалась Настя.

— Эта курица взяла то, что принадлежит нам, — злобно проговорил Серый, стараясь скрыть страх.

— Он врёт, — вскрикнула Настя, — ничего я у них не брала! Я вообще их не знала, пока меня в джип не затащили!

— Что скажешь? — тоном третейского судьи отозвался Плевако.

Серый помолчал, собирая всё своё мужество.

— А скажу, что вернуть это надо!

— Ну как же она вернёт, если не брала? — вкрадчиво поинтересовался Игорь Андреевич.

— А не верю я ей! Эта девка кого хочешь вокруг пальца обведёт! И мужик этот с ней мутный!

— Какой мужик?

— Родственник мой дальний, — поспешила вмешаться Настя, пока Серый не наболтал лишнего, — он меня от них спас. Не то бы эти гамадрилы давно меня убили!

— Это кто гамадрила! — Серый вскочил, намереваясь кинуться на Настю.

«Люди в чёрном», до этого безучастно сидевшие на диване, со скоростью света оказались возле него и силой усадили на место. Серый завыл, и ракетой вскочил со стула, обеими руками держась за задницу.

— Так тебя тоже чуть на шашлык не пустили! — развеселился Плевако, — Огонь, а не девка!

— Она у меня этим огнём подавится, — зашипел Серый, и Настя с ужасом поняла, что нажила себе кровного врага.

— Значит так, — Плевако перестал веселиться и его глаза превратились в безжалостные кинжалы, — девочку нашу вы оставляете в покое, ничего она вам не должна. А взамен я оставляю тебе твоё казино. Обмен мне кажется равноценным.

Серый перестал держаться за задницу, и — неслыханное дело — покраснел! Он закипал словно огромная кастрюля, накрытая крышкой, которую вот-вот сорвёт.

— Д а ты успокойся, Серенький. — покровительственно сказал Игорь Андреевич, — ну ошибся, с кем не бывает. Наехал не на того человека — со всяким может случиться.

— Да что ж ты меня разводишь внаглую! — зашипел Серый, — не по понятиям это!

Плевако вскочил.

— Ты хочешь сказать. Что я крыса! — от его тона повеяло могильным холодом.

— Нет, нет, — перепугался бравый бандит, — ты меня не так понял. Я не то хотел сказать!

— Отлично, — Плевако тут же успокоился, — значит, мы всё решили. Девочку ты не трогаешь, и продолжаешь жить без геморроя.

— Договорились, — глухо сказал Серый.

Он был унижен, раздавлен. Да ещё перед своими ребятами!

«Нет, — думал он, — так просто для тебя всё не закончится. Я подожду пока, а потом раздавлю как клопа! А девку… ещё не знаю, что с ней сделаю, но время есть, чтобы придумать что-нибудь особенное.»

— Можете быть свободны, — добил Плевако Серого.

Тот медленно встал и засунул руки в карманы, чтобы избежать искушения немедленно изрешетить этого самодовольного борова. Вся банда покинула квартиру, словно похоронная команда.

— Они действительно теперь от меня отстанут? — недоверчиво спросила Настя.

— Да они теперь сами от тебя бегать будут, — хвастливо сказал Плевако, — у тебя теперь одна проблема — Кузьмин.

Настя побледнела.

— Как прошёл день?

— Нормально, — она заставила себя посмотреть ему в глаза, — подписание контракта они сегодня отложили, завтра снова продолжу действовать.

— Ну вот видишь, а ты говоришь — не умеешь! — Плевако гадко усмехнулся, — завтра я снова к тебе заеду узнать как дела… Впрочем нет. Не стоит мне больше светиться. У Кузьмина в компании есть мой человек, он и введёт меня в курс дела.

«Всё пропало, — в панике подумала Настя, — Плевако уже сегодня будет знать что меня уволили!»

— Кстати, а что там с золотишком? — как бы между прочим поинтересовался Игорь Андреевич.

— Это к бабке Серафиме, — отрезала Настя, — она с Серым дела имела и что-то у них там не склеилось. Золото пропало, или его вообще не было, а эти придурки думают, что оно у меня.

— Ну, ну, — неопределённо сказал Плевако и, не попрощавшись, пошёл к выходу.

За ним, словно сиамские близнецы, шли «люди в чёрном». Подхалим услужливо открыл Плевако входную дверь. Горилла долго не решался пройти мимо Насти, но, видя, что остаётся в одиночестве, набрался смелости, и пулей проскочил к двери, прикрыв причинные места с обеих сторон.

Часть 3

Не успела измученная Настя присесть на диван, как услышала на кухне знакомое чавканье.

— Пенёк, иди сюда, — позвала она, еле протягивая голос, — хватит набивать желудок.

— Слава богу. От одних супостатов избавились, — сказал он, появившись в комнате, и тут же беззаботно развалился на диване.

— Чего это? — Пенёк привстал.

— У него есть свой человек в компании, и завтра, если ещё не сегодня, станет известно, что меня уволили! — Настя тихо заплакала.

Пенёк с несчастными глазами стал ёрзать на диване, затем вскочил, прошёлся по комнате и снова сел возле Насти.

— Настенька, — он погладил её по плечу, — ну не плачь, из любого положения можно найти выход.

— Только не из этого, — Настя вытирала кулаками градом льющиеся слёзы.

— И из этого можно. Обещаю тебе — завтра к утру я что-нибудь придумаю.

— Сегодня думать надо!

— Хорошо, — покладисто согласился Пенёк, давай думать, что мы можем сделать сегодня.

— Я — ничего, а вот ты можешь!

— Что?

— Хватит строить из себя идиота! Думаешь, я тебя не раскусила?. - накинулась она на него, — ты ведь очень умный и очень сильный, не правда ли?

— Я — а? — глаза Пенька действительно стали идиотскими от изумления.

— Когда ты стал общаться телепатически, у меня словно глаза открылись. Ты ведь не просто лесной человечек. Ты имеешь силу даже большую, чем была у бабки Серафимы! И не зря ты со мной возишься. Ты охраняешь меня от злых сил, так научи меня саму защищаться!

— Я не могу, — твёрдо сказал Пенёк.

— Почему? Они же убьют меня, не моргнув глазом! Я должна овладеть своей силой, чтобы уметь постоять за себя. Я же сейчас абсолютно беспомощна, со всех сторон на меня сыпятся несчастья. Как я могу остаться живой, спасти родных и противостоять Александру?!

— Я смогу защитить тебя сам!

— Но почему ты не хочешь научить меня? Я просто мечтаю размозжить всех этих гадов по стенке, я хочу знать каждую их мысль, и я не хочу больше ни от кого зависеть!

— Вот потому и не могу. Ты ещё не определилась, на чьей стороне находишься.

— В каком смысле?

— Искушение злом слишком велико, и если ты примешь его сторону, свою силу ты станешь использовать во вред людям.

— Я уже определилась.

Пенёк отрицательно покачал головой.

— Я добрая, неужели ты не чувствуешь?

— Ты слабая, и ты на распутье… Я действительно могу научить тебя многому, но знание, полученное тобой, не должно уйти на другую сторону.

— Тогда я попрошу об этой услуге Александра, — со злостью отчеканила Настя, — у меня нет другого выхода.

— Ну что ж, — внешне спокойно сказал Пенёк, — это будет твой выбор.

— Ах ты, гад! — Настя взбесилась, — значит, тебе всё равно, что со мной будет!

Девушка схватила подушку с дивана и, пытаясь его ударить. Принялась гонять Пенька по квартире. Тот уворачивался как мог, но злость сделала Настю ловкой, и Пенёк то и дело получал подушкой по разным местам. В конце концов он без сил повалился на пол, и, прикрыв голову руками, смиренно стал сносить удары судьбы. Заморившись, Настя увалилась рядом с ним.

— Слыш, Настя, — тяжело дыша, сказал Пенёк, — ты не обижайся на меня, и пойми. Нельзя чтоб нечистая сила узнала наши секреты.

— У вас что, конкуренция?

— Что-то вроде того, — невесело усмехнулся Пенёк.

— Ну, если не хочешь научить меня, может, тогда ты сам внушишь Кузьмину насчёт «Стройинвеста»? — жалобно попросила Настя, — всё равно, он такая сволочь!

— Прекрати, — резко оборвал её Пенёк, — даже думать не смей об этом! Человек, который использует свою силу во вред другим, сам того не замечая, попадает во власть зла. Оно постепенно затягивает его, искушая совершать всё новые и новые подлости. Многие попадались на этот «один разочек».

— И когда ты решишь, что я «добрая»?

— Это ты решишь, — сказал Пенёк и исчез.

Настя подумала что ему просто лень идти на кухню ногами, поэтому он просто переместился туда. Но, войдя в кухню, девушка Пенька не обнаружила. На полу почему-то стояла большая тарелка с молоком. «Он что, языком молоко лакает? — удивилась Настя, — то-то чавканье такое раздаётся!» Порывшись в кладовке и обследовав шкаф, девушка убедилась в том, что Пенёк её бросил. Бросил, когда в любой момент может появиться разгневанный Плевако или Александр!

«Александр! — Настю словно окатили холодной водой, — как он мог меня оставить, если дорожка в зеркале не закрыта! Нет, он не мог бросить меня без защиты! Значит, Александр не представляет для меня опасности? Тогда почему Пенёк так перепугался первый раз? Боже мой, что же делать?»

Настя заметалась по комнате, нашла чёрное покрывало, и дрожащими руками накрыла зеркало, сорвала его, нарисовала помадой крест, и опять накрыла. «Может, переночевать у дяди Гриши? — подумала она, страх уже привычно начал заползать ей в душу, — так и сделаю! Только сначала приму душ, и надо бы поискать какую-нибудь мазь от синяков. Этот гад Пенёк так и не сделал обещанную примочку.»

Переодевшись в халат и предвкушая приятные ощущения от предстоящей ароматической ванны, Настя услышала какой-то шум за входной дверью.

«Началось, — помертвела она, — слава богу, оберег на месте. Если это нечистая сила, через дверь она не попадёт. А если это Плевако, то мне уже будет всё равно — чистая это сила, или нечистая.»

В дверь позвонили.

«Какие вежливые убийцы, — подумала Настя, пытаясь развеселить себя перед смертью, — культурно звонят, а не выламывают дверь.»

Звонок повторился.

«Может, решат, что меня нет дома?» Но неизвестные уходить не собирались, впрочем, как и ломать дверь, что немного успокаивало. «Сейчас они всех соседей перебудят и те вызовут милицию!»  — обрадовалась девушка. Звонить внезапно прекратили.

— Настя, откройте, пожалуйста, это Кузьмин, — раздался из-за двери знакомый голос.

«Какого чёрта?»  — изумилась девушка, продолжая тупо пялиться на входную дверь.

— Анастасия Михайловна, я знаю, что вы дома, откройте, нам нужно поговорить.

Странно, но голос этого людоеда сейчас был совсем другим. Он разговаривал как нормальный человек. В интонациях появилась какая-то мягкость, и даже неловкость!

— Я признаю, что вёл себя отвратительно, — не сдавался за дверью Виталий, — и хотел бы перед вами извиниться.

Настя, наконец, ожила, на цыпочках подошла к двери, и заглянула в глазок. На пороге действительно стоял Кузьмин, и в руках его красовался огромный букет роз.

«Скажите пожалуйста, — съехидничала она мысленно, — мы даже розы покупать умеем!.. Всё равно не пущу! Хотя интересно, что ему от меня надо?»

— Я принимаю ваши извинения, — строго произнесла она в замочную скважину, — а розы можете подарить жене.

— У меня нет жены.

— значит, довели несчастную женщину? — уверенно констатировала Настя, — и давно она от вас сбежала?

— Я никогда не был женат.

— Неудивительно, — отрываясь за весь сегодняшний день, Настя вовсю продолжала над ним измываться.

— Послушайте, — устало произнёс Кузьмин, — я с удовольствием выслушаю всё, что вы обо мне думаете, но мне кажется, гораздо удобнее делать это в квартире.

Настя задумалась: «Ему от меня, несомненно, что-то нужно. А если так, то я смогу заставить его взять меня обратно на работу, и, тем самым, ещё некоторое время водить за нос Плевако… Вдобавок, если в квартире будет мужчина, это на некоторое время позволит мне чувствовать себя в относительной безопасности.»

Торопя себя, чтобы не передумать, она бесстрашно распахнула дверь. Кузьмин, явно не ожидавший от неё такой быстрой капитуляции, застыл на пороге. Он напоминал мечту миллионов женщин, которые грезят о таком моменте назло заевшему быту и отсутствию каких-либо перспектив. Сейчас все их мечты соединились воедино, и материализовались на пороге Настиной квартиры. А женщинам нужно не так уж много — всего лишь чтобы мечта пришла с цветами, с приятной улыбкой, красиво одетой и трезвой.

— Проходите, — ледяным тоном произнесла Настя.

Кузьмин нерешительно переступил порог и неловко сунул ей цветы.

С тех пор, как Настя сняла очки, Виталий словно очутился в вакууме. Он престал понимать, где находится, он просто привыкал к мысли, что сможет стать счастливым. Странно, что это произошло именно тогда, когда он прекратил надеяться, когда смирился с мыслью, что до конца жизни проживёт с тупой болью в сердце. А может всё так и должно быть? Нельзя искать любовь, она не терпит, если её преследуют. Любовь сама выбирает, когда и где ей появиться, чтобы обжечь своим дыханием и пустить в свой мир.

Когда Бельский, не на шутку встревоженный катотоническим состоянием друга, стал хлестать его по щекам, Кузьмин очнулся и понемногу стал соображать.

«Как я мог не почувствовать её сразу? — недоумевал он, ведь мне казалось, что я знаю её всю, до капли… Но когда она появилась, я готов был её убить! Да и она меня тоже! Как отчаянно она защищала своего брата! И как засверкали её глаза, когда она сняла очки…» — Кузьмин поднялся со стула.

— Виталий, да что с тобой? — в панике спросил его Борис.

— Всё отлично, Боря, всё прекрасно! — он неожиданно рассмеялся и обнял друга с такой силой, что у бедняги затрещали рёбра.

— Тебе точно в психушку пора, — запищал задавленный Бельский, и, видя, что Кузьмин собирается уходить, преградил ему путь.

— Я никуда не отпущу тебя в таком состоянии, — строгим отцовским голосом проговорил он.

— Ой, — Кузьмин в притворном ужасе посмотрел на его костюм, — я тебе, кажется, пиджак порвал.

Бельский, помешанный на своём внешнем виде, мгновенно переключился на пиджак, Кузьмин легко проскользнул в дверь и на ходу крикнул:

— До завтра, не опаздывай!

Борису оставалось лишь проводить изумлённым взглядом резво убегающего Виталия.

А Кузьмин, словно безумный, мчался к Насте. Он ещё не знал, что будет ей говорить, как объяснит свои чувства, чтобы она не посчитала его сумасшедшим, но Виталий не мог тратить время на изобретение более или менее приемлемых версий (не говорить же правду!) Ему необходимо было её увидеть. Срочно, сейчас! Гоня машину по вечерним улицам, он вдруг осознал, что не знает её адреса. Резко ударив по тормозам и едва не поцеловавшись со столбом, Кузьмин набрал номер Плевако. Услышав его просьбу, Игорь Андреевич, казалось, задохнулся от радости, но у Виталия не было времени анализировать чьё-либо поведение. Записав адрес и купив огромный букет роз, через десять минут, он, с отчаянно бьющимся сердцем, стоял у порога Настиной квартиры.

— Я вас слушаю, — сухо произнесла Настя, гордо сверкая синяком под глазом.

Кузьмин синяк не заметил, сразу утонув в её глазах, и радуясь тому, что наконец сможет рассмотреть её лицо. Теперь оно не пряталось в расплывающейся дымке. Мягкие, пушистые пшеничные волосы, в которые он так мечтал окунуть лицо, ещё больше оттеняли чёрный бархат глаз. Это сочетание было удивительным. Никогда Кузьмин не видел ничего подобного! Затаив дыхание, он любовался тонкой, нежной шеей, чуть капризным изгибом губ, к которым так хотелось прикоснуться.

— Что вы делаете? — недоумённо произнесла Настя, и Виталий понял, что, сам того не замечая, только что пытался её поцеловать.

— Простите, — он тряхнул головой, приводя себя в чувство.

— Послушайте, вы себя нормально чувствуете? — девушка начинала сожалеть, что пустила Кузьмина в квартиру.

— Простите ещё раз, — он судорожно сглотнул, — можно мне воды?

— Сейчас принесу, а вы можете пройти в комнату.

Настя зашла в кухню, определила розы в вазу и поставила чайник на плиту. Она как могла оттягивала своё появление в комнате, так как не представляла как себя вести с этим странным человеком. Час назад, она не задумываясь бросила бы ему в лицо роскошный букет, подаренный им, причём колючками вверх. Но сейчас девушка слишком устала, чтобы препираться. К тому же в нём что-то изменилось. Исчезла агрессия, и он почему-то напоминал мужчину на первом свидании. Взяв воду, Настя решительно вошла в комнату.

— Вот, пожалуйста, — она протянула Кузьмину стакан.

Тот посмотрел на неё каким-то странным взглядом. Пил он долго и маленькими глотками. Настя всё это время стояла напротив, строя предположения относительно цели его визита.

— Благодарю вас, — он вернул тару.

Девушка продолжала вопросительно смотреть. Повисла неловкая пауза, во время которой она смогла изучить его поближе. Не скажешь, что мужчина, сидящий перед ней, был красив. Но сила, озарявшая лицо, делала его привлекательным. И ещё Настю удивило неожиданно спортивное телосложение, что для бизнесменов было большой редкостью.

— А где ваш брат? — наконец подал голос Кузьмин.

— Он уже давно спит, Обычно к нам не приходят гости в столь позднее время.

— Да, да, — извиняющимся тоном проговорил Виталий, — я понимаю, что мой визит выглядит несколько странно… — он вдруг замолчал.

«Чёрт возьми, что происходит? — думала Настя, — днём я видела ревущего зверя, способного вцепиться в глотку и перекусить её одним махом, а сейчас этот хищник сидит на моём диване — белый и пушистый, словно карманная болонка.»

— А где спит ваш брат? — прервал Кузьмин её размышления, недоумённо разглядывая единственную Настину комнату.

— Не ваше дело, где положено, там и спит! — грубо сказала она.

— Послушайте, — решительно начал Виталий, — сегодня в офисе произошло чудовищное недоразумение. Я признаю, что повёл себя не лучшим образом, я был взвинчен потому, что контракт мог сорваться, а он значит для меня очень многое… Вы имеете право думать, что я бездушный эгоист, но, поверьте, это не так.

Он встал и принялся ходить по комнате.

— Я уверен, у вас были уважительные причины для опоздания.

Кузьмин внезапно остановился, заметив её разукрашенное лицо. До этого момента Настя существовала для него как бы в другом, эфемерном мире, и Виталий воспринимал её как образ из сна. Теперь же он наконец-то увидел её как реальную женщину из плоти и крови. Левую сторону лица покрывал один сплошной синяк и от этого Кузьмину стало физически больно, будто ударили его самого.

— Что с вами случилось? — Виталий дрожащей рукой коснулся её щеки.

Настя отбросила его руку, от резкого движения опять заболели рёбра.

— Я говорила вам об этом в офисе, но вы не в состоянии были слушать дурацкие объяснения какой-то там мерзавки и лгуньи!

— Господи, да если бы вы только знали!.. — он осёкся, увидев, что и руки её сплошь покрыты синяками, — кто это сделал? Я его убью!

Он был в отчаянии, осознав, что неземному созданию, на которое он готов был молиться, кто-то посмел нанести вред. Виталий тут же решил, что всю жизнь будет защищать её от малейших неприятностей.

— Вы в своём уме? Говорите, зачем пришли, и выметайтесь!

— Видите ли, дело в том… — Насте всё больше нравилось наблюдать, как этот волкодав смущается, — я не знаю, как правильно начать разговор, чтобы вы не сочли меня сумасшедшим.

— Об этом не беспокойтесь, диагноз я давно уже вам поставила.

— Ну, раз так, тогда мне терять нечего, — Кузьмин печально усмехнулся и на мгновение показался ей симпатичным, — Я люблю вас и прошу стать моей женой.

Настя переменилась в лице. Глаза лихорадочно заблестели недобрым блеском, выражение стало жёстким и даже жестоким.

— Убирайтесь вон, — выпалила она с негодованием, — я понимаю, что против такой величины, как вы, я просто ничто, но издеваться над собой я не позволю!

— Да как вам только в голову пришло такое! — Кузьмин переменился в лице не меньше, — я говорю правду! Вы, конечно, не поверите мне, но я люблю вас уже давно.

— Что вы мелете! — Настя спрятала руки за спину, от греха подальше, и старалась не смотреть на него, — вы сегодня впервые меня увидели!

— Я каждую ночь видел вас во сне!

— А я в гробу вас видела!.. Господи, да когда же вы все оставите меня в покое! — она в отчаянии села на диван.

— Настенька, послушай, — Кузьмин присел рядом, и взял её руки в свои, — я понимаю, для тебя всё это звучит как бред, но пройдёт время, и ты сможешь убедиться, что я говорю правду! Никто не будет относиться к тебе так нежно и так трепетно! — он стал покрывать её руки поцелуями.

— Прекратите! — девушка высвободила руки и вскочила с дивана, — вы, оказывается, ещё мерзопакостнее, чем я думала! Уходите, иначе я за себя не отвечаю!

— Чёрт возьми, да что я должен сделать, чтобы ты мне поверила?!

Кузьмин решительно шагнул к Насте, сгрёб её в охапку и поцеловал. Внезапно он снова обрёл силу, которую постоянно вытягивала у него несчастная любовь, почувствовал себя несокрушимым и готовым до последнего бороться за своё счастье. Девушка стала вырываться, но сильные руки словно спеленали её, не позволяя пошевелиться. Своим горячим, агрессивным поцелуем, Виталий напоминал заблудившегося в пустыне путника, умиравшего от жажды. Казалось, он хотел выпить её всю, до капли. Объятия становились всё сильнее, но, странное дело, Насте не было от этого больно. Прижимая её к своему бьющемуся сердцу, он будто бы брал на себя все её заботы и печали. И Насте вдруг стало тепло и уютно, она подумала, как было бы здорово вот так всю жизнь простоять, прижавшись к сильной груди, защищающей тебя от всех невзгод и несчастий.

В кладовке что-то оглушительно загремело. Настя, не знавшая как выпутаться из сложившейся ситуации, с облегчением бросилась на шум. Открыв дверь, девушка смогла лицезреть предателя Пенька, глаза которого подозрительно блестели, а на голове, словно шапка набекрень, висела кастрюля.

— Прости, Настенька, — проговорил он заплетающимся языком, пошатываясь и держась за лыжу, — не рассчитал. Думал появиться в кухне, но немного перепутал азимут, — кастрюля съехала ему на глаза и спасла Пенька от удара по носу, которым намеревалась наградить его Настя.

— Он что, спит в кладовке? — раздался у неё за спиной удивлённый голос Кузьмина.

— Он спит, где хочет, — Настя попыталась снять кастрюлю с головы Пенька, но тот, крепко схватившись за ручки, упорно не желал с ней расставаться, — братик, — ласково пропела девушка, — мы не одни, у нас в гостях Виталий Николаевич Кузьмин, собственной величественной персоной.

Пенёк мигом снял с себя кастрюлю и попытался придать лицу осмысленное выражение.

— Здрась-сьте! — промямлил он и осел на пол.

— Ему плохо? — встревожено спросил Кузьмин.

— Он всегда так ведёт себя по ночам, — Настя изо всех сил делала вид, будто ничего странного не происходит.

— Вам, наверное, очень трудно с ним, — сочувственно сказал Виталий.

— Вы даже себе представить не можете, насколько, — иронично произнесла девушка и незаметно пнула Пенька ногой.

Пьяный в дым Пенёк улыбнулся идиотской улыбкой и захрапел с открытыми глазами. Девушка твёрдо решила завтра же сделать дяде Грише обрезание и захлопнула дверь кладовки.

— Теперь он будет спать до утра, — сообщила она Кузьмину.

— А ему там удобно? — поинтересовался тот.

— Это его любимое место, — заверила его девушка, а теперь, если у вас больше нет вопросов, я прошу вас покинуть мою квартиру.

Всем своим видом она давала понять, что дальнейшие его признания неуместны.

— Тебе было очень больно? — глядя на её синяки, спросил Кузьмин таким проникновенным тоном, что Насте немедленно захотелось разреветься.

— Не ваше дело, — огрызнулась она и пошла в кухню.

Чайник, оставленный без присмотра, благополучно догорал.

— Ну вот, из-за вас я теперь даже кофе выпить не смогу! — она в конце концов заревела.

Кузьмин достал из кармана мобильник и набрал номер.

— Володя, — сказал он невидимому собеседнику, — съезди в ночной супермаркет и купи приличный чайник.

Настя разозлилась:

— А ещё я хочу трёхколёсный велосипед и будёновку!

Кузьмин захохотал.

— Рада, что вам со мной весело, — она сделала неловкое движение и от боли схватилась за бок.

— Настя, вы должны мне рассказать, что случилось. Я в состоянии вас защитить, я никому не позволю вас обижать!

— Тронута вашей заботой, но я всего лишь упала с лестницы, — девушка тяжело опустилась на стул, — а если вам нравится изображать из себя рыцаря без страха и упрёка, тогда возьмите меня назад. Мне очень нужна эта работа.

— Конечно, конечно, — обрадовался Кузьмин, — вы можете приходить в мой офис когда пожелаете. И не только туда! Вот, — он протянул ей визитку, — здесь все мои телефоны и адрес. Вы в любое время можете меня найти.

— Спасибо, — проговорила она, и тактично намекнула — а теперь я хотела бы остаться одна. Ваши слова явились для меня полной неожиданностью. Я должна их переварить и немного отдохнуть, чтобы завтра быть в форме.

— Да, да, конечно, — Кузьмин пошёл к двери, воодушевлённый переменой Настиного настроения.

По крайней мере, она больше не обзывала его и говорила вежливо. Да ещё он завтра увидит её на работе! Открыв дверь, Настя обнаружила на пороге парня, держащего чайник.

— Спасибо, Володя, — сказал Кузьмин, передавая девушке чайник, — простите, что расстроил вас.

Настя была настолько утомлена, что не имела сил отказываться от подарка. Она захлопнула за Виталием дверь, и на автопилоте поплелась к кровати.

— Я надеюсь, этот жуткий тип не вскружил тебе голову своими нелепыми признаниями? — голос Александра звучал глухо из-за покрывала на зеркале.

— Исчезни, — рявкнула Настя, — а то сейчас Пенька позову, он из тебя котлету сделает!

— Ещё раз так со мной заговоришь, будешь жалеть до конца жизни, — тон Александра не изменился.

— Ах, простите, ваше величество, мы люди тёмные, где уж нам этикетов научиться! — страшная усталость победила страх.

Насте было всё равно, что с ней будет, только бы ей дали закрыть глаза.

— Любимая, ну зачем ты срываешь на мне злость?

— Какая я тебе к чёрту любимая!

Александр засмеялся.

— Мне нравится, когда ты злишься, это делает тебя ещё прекраснее!

Девушка стиснула зубы, чтобы не выдать тираду ненормативной лексики и, тем самым, не порадовать Александра ещё больше.

— И не надоело тебе чувствовать себя загнанной дичью, которую вот-вот подстрелят? — с издёвкой спросил он, после некоторой паузы.

Настя не собиралась ему отвечать.

— Пойдём со мной, и я дам тебе силу!.. Тебе достаточно будет сверкнуть глазами, и все эти подонки, которые сейчас могут сделать с тобой всё, что захотят, станут целовать твои ноги! — Настя по-прежнему не отвечала и Александр начал злиться, — думаешь, Пенёк хочет, чтобы ты овладела своей силой? Чёрта с два! Он специально болтается у тебя под ногами и вешает лапшу на уши, чтобы отвлечь от главного…

Настя села на диване.

— А вот в этом ты меня никогда не убедишь! Я чувствую людей, Пенёк добрый!

— Идиотка, — выругался он сквозь штору, — этот мерзавец настолько ловкий, что способен втереться в доверие к любому, а не только к такой наивной дурочке, как ты!

— Сам дурак!

— Чёрт. Да сними эту штору! Я хочу тебя видеть.

— A я тебя — нет. Уходи. Ты страшный человек и у нас не может быть ничего общего!

— Нас объединяет наша любовь.

— Что-о? — Настя презрительно скривила губы. Странно, когда девушка не видела Александра, то не испытывала к нему никаких эмоций, — Знаешь, стань-ка в очередь. Что-то вас слишком много с неземной любовью, за которой скрывается неизвестно что!

Внезапно штора, прикрывавшая зеркало, стала дыбом, и перед Настей появился Александр. Ослепительно красивый, как всегда.

— А ка-как же к-крес-ст? — от неожиданности девушка стала заикаться.

— Пойдём со мной, — Александр властно взял её за руку, — я больше не могу видеть, как ты разгребаешь дерьмо, в которое вляпалась по милости Серафимы.

— Фу, какие выражения. А я думала, ты, по крайней мере, принц крови! — девушка вырвала руку.

— Думать, как я понял, ты не умеешь. Сидишь в своей квартире и ждёшь, когда тебя прирежут!

— Тогда, если ты такой умный, помоги мне избавиться от Плевако и от Серого.

— Хорошо, завтра же их не будет.

— В каком смысле?

— А в каком бы ты хотела? — вкрадчиво поинтересовался Александр.

— Уже ни в каком. Я не хочу быть причиной чьей-либо смерти.

— Я могу нейтрализовать их, не убивая.

— Как?

— Зачем тебе знать несущественные детали.

Настю замутило, когда она представила эти «несущественные детали».

— Послушай, я сморозила глупость. Не нужно мне помогать и не надо никого трогать.

— Ты всё-таки продолжаешь относиться к этому мусору, именующему себя людьми, как к равным, — досадливо сказал Александр и протянул к ней руку, — я не позволю тебе превратиться в мусор.

— Не подходи ко мне, — запаниковала Настя, — я никуда не хочу с тобой идти! — она почувствовала прилив уже знакомой энергии и глазами отодвинула Александра на несколько метров от дивана.

— И это всё, чему ты научилась? — иронично сказал он и тут же очутился рядом, — Пенёк и не думает развивать твою силу! Он намеренно провоцирует события, которые могут привести тебя к смерти. Он боится тебя!

— Я не желаю тебя слушать, — близость Александра начинала тревожить.

— Ну ответь мне, почему он не присутствовал на разборках между Серым и феэсбешниками?

— Потому что Плевако совсем необязательно знать о его существовании.

— А по-моему он надеялся что завяжется перестрелка и тебя, с божьей помощью, пристрелят.

Настя возмущённо отвернулась.

— Хорошо, идём дальше. Он оставил тебя ночью одну, даже не подумав закрыть дорожку в зеркале, хотя прекрасно знал, что оттуда могу появиться не только я!

— А кто ещё? — испуганно прошептала девушка.

— А этот ты у него утром спросишь, когда это чучело протрезвеет. Многие их наших не заинтересованы в том, чтобы появилась ведьма, обладающая такой сокрушительной силой. Они с удовольствием уничтожат тебя, пока ещё можно.

Губы у настии задрожали. Значит, теперь на неё будут охотиться ещё и колдуны!

— Не бойся, — нежно обнял её Александр, поняв, что напугал слишком сильно, — все, кто хотел бы это сделать, знают, что ты под моей защитой. Они не посмеют.

Настя недоверчиво посмотрела на него своими огромными глазами.

— Несчастная, испуганная моя девочка, — Александр гладил её по голове, — ты напрасно не хочешь разделить мои взгляды… У тебя будет целый мир, а у меня будешь ты!

Он наклонился к ней и поцеловал, втягивая в водоворот ослепительных ощущений.

«Господи, — сквозь слёзы подумала Настя, — сколько вокруг защитников, и никому нельзя верить!»

Александр отодвинулся и внимательно на неё посмотрел.

— Почему ты плачешь?

— Я не знаю, кому верить, — честно призналась девушка.

— Если я скажу что мне, ты опять начнёшь палить глазами, — констатировал он, — но я могу пролить свет на некоторые детали, которые помогут тебе сделать выбор… Ты должна пройти обряд посвящения во время ближайшего полнолуния., иначе сила твоя не проснётся, и многие захотят забрать её себе. Даже я тогда не в силах буду защитить тебя. Да, и понаблюдай за Пеньком, уверен, о посвящении он и не заикался, и, как я понял, не собирается.

Александр поднялся.

— Ты точно не хочешь сейчас пойти со мной?

Настя отрицательно покачала головой.

— Хорошо, встретимся вечером завтра на презентации.

— На чём? — глаза у Насти округлились от удивления.

— А ты думала, я живу в лесу?

— Да, — выпалила она.

Александр расхохотался.

— Любимая, в лесу живут только такие доходяги, как Пенёк.

— А ты, значит, зарабатываешь себе на хлебушек организацией мероприятий?

— Что-то вроде того, — продолжал веселиться он, — так я тебя завтра жду?

— Жди, — покладисто ответила девушка, твёрдо зная, что ни на какую презентацию завтра не собирается.

Александр поцеловал её в нос и исчез.

Настя мгновенно вскочила и побежала в кладовку разбираться с Пеньком. Кастрюля была на месте, а вот Пенька не было.

«Ну, дядя Гриша, — девушка не сомневалась, что парочка сейчас самозабвенно пьянствует, — за Пенька ты у меня получишь!»  — и, наконец, пошла спать.

Казалось, Настя только закрыла глаза, и тут же зазвонил телефон. Разбитая, уставшая, она сползла с кровати. В этот момент девушке не хотелось жить. Послать всех к чёрту, и пускай делают, что хотят!

— Алло, — сонно проговорила она.

— Ну как, хорошо вчера повеселилась? — с пошлой усмешкой в голосе поинтересовался Плевако.

— О чём вы, Игорь Андреевич? — зевая, спросила Настя.

— Ну как же, о ночи с Кузьминым!

Рот её резко закрылся.

— Откуда…

— Это моя работа, — перебил её феэсбешник, — ну так как, надеюсь, он остался доволен?

— Если бы я знала, что вы будете подсматривать, то не стала бы закрывать шторы, чтобы вы тоже смогли получить удовольствие! А сейчас, извините, мне пора выполнять ваше задание, — она резко бросила трубку.

«Подонок!»  — выругалась девушка.

Как ни странно, но неприятный звонок вернул Насте желание бороться. Она быстро ополоснулась в душе, замаскировала синяки. Решив, что раз Серый ей больше не угрожает, а значит, взбираться по пожарным лестницам не придётся, Настя надела длинную узкую юбку и кокетливую прозрачную блузочку. Взгромоздившись на метровые каблуки, девушка отважно пошла разгонять алкоголический притон в подвале первого этажа.

Спустившись вниз и толкнув ногой дверь, для пущего эффекта, Настя не смогла поверить своим глазам. За грязным, заставленным бутылками столом, сидели две совершенно одинаковые обезьяны. Другого названия она для этой парочки придумать просто не могла. Где-то в середине ночи, тонкий эстетический вкус Григория внезапно перестал выносить вид Пеньковой футболки с розовым зайчиком. В порыве дружеских чувств, со словами: «ты меня уважаешь?» , дядя Гриша переодел собутыльника в свою робу, подкатав рукава и штанины больше, чем наполовину. Никто из них уже давно не умывался и не причёсывался. От этого их бороды и усы напоминали использованные мочалки. У обоих были мутные глаза и длинные мозолистые руки. Со стороны Пенёк и Гриша казались близнецами, как две капли воды похожими друг на друга. Только один близнец в детстве хорошо кушал, и откушался до огромных размеров, а второй, видимо, долго и часто болел, оттого был в три раза меньше «брата».

— Настенька! — сказали они хором и улыбнулись одинаковыми пьяными улыбками.

Настя тоже улыбнулась, отобрала у них стаканы с водкой, которую те намеревались выпить, и вылила содержимое им на головы. Раздались возмущённые возгласы.

— Ну зачем ты, Настя, — осуждающе проговорил Пенёк.

— Больше не буду, — отчеканила она, — можешь оставаться здесь сколько угодно, ты мне больше не нужен! А вы, дядя Гриша, ещё сто раз пожалеете, что выбрали в собутыльники моего друга! Я сейчас же иду в наш магазин и говорю Людке, чтобы водки в долг вам больше никогда не давала.

Услышав об ожидающей его страшной участи, Григорий посмотрел на неё почти осмысленным взглядом.

— Не губи, Настенька, не мог я не налить хорошему человеку! — он ударил себя кулаком в грудь, — а Яшка у него какой! Это ж настоящая собака Баскервилей! Да если б у меня такая была, я бы мигом отучил всю шпану в радиусе километра сц…ть в подъездах!

Настя, взяв за волосы качающегося Пенька, повернула его к себе лицом.

— Откуда он знает про Яшку? — прошипела девушка.

— Так я ему сам показал!

— Яшку? — перепугалась Настя, — вы что, в деревне были?

— Не-е, — он дыхнул на неё перегаром, — Яшка всегда со мной, я его одного не оставляю. Боится он без меня. A вот Гришку признал за своего! Душевный мужик!

Душевные мужики, в порыве нахлынувших чувств, крепко обнялись.

— Ты хочешь сказать, что Яшка сейчас здесь?

— Ага, спит в котомке. Ему там нравится.

— А как же он там помещается? — недоверчиво спросила Настя, и на всякий случай отошла к входной двери — мало ли каким монстром может оказаться существо, способное издавать такие ужасные звуки!

— Да он небольшой, — ответил Пенёк, и со смачным хрустом съел огурец, — хочешь на него посмотреть?

— Нет, — быстро сказала девушка.

Но Пенёк уже стал на четвереньки и, сюсюкая, пополз к мешку.

— Иди сюда, мой маленький! Иди сюда, моя кисонька, — приговаривал он, развязывая котомку.

К этому священнодействию присоединился дядя Гриша, тоже став на колени и запустив огромные лапищи в Яшкино жилище.

Настя стояла чуть живая, ожидая увидеть устрашающего монстра, с клыкастой пастью и огромными щупальцами. Ещё секунда — и четыре пьяные лапы извлекли на свет божий какой-то пушистый белый комочек.

— Просыпайся, Яшенька, — тонким голосом запел Григорий, — тётя Настя хочет с тобой познакомиться.

В комке шерсти резко сверкнули круглые изумрудные глаза.

— Что это? — непонимающе спросила девушка.

— Это Яшка, — с гордостью сказал Пенёк и смачно поцеловал того в нос.

Нос у существа был как у пекинеса, ушей не было видно из-за густой шерсти, покрывающей круглую голову. Зато наличествовал роскошный лисий хвост. И если бы не маленькие короткие лапки, Яшка мог бы сойти за персидского кота. Туловище, как и голова, было круглым и пушистым. Вообще, он здорово напоминал отъевшегося Колобка, на которого бабка и дедка не пожалели теста. Яшка с интересом разглядывал Настю и, словно собака, быстро-быстро вилял хвостом.

— Ты ему нравишься, — тоном знатока заявил дядя Гриша.

Колобок, выпрыгнув у них из рук, резво покатился в Настином направлении, громко цокая острыми коготками по полу. Докатившись до девушки, Яшка сел, и она увидела как лица собутыльников вытягиваются от ужаса. Обгоняя друг друга, они кинулись на маленького Яшку. И лишь когда последний открыл рот, оказавшийся неожиданно огромным, девушка поняла причину их испуга. Яшка издал свой коронный изуверский вой, от которого Настя пошатнулась. Пенёк с Гришей уже закрывали ладонями рот орущему зверю, но вой, несомненно, был услышан всеми обитателями близлежащих домов.

— Ты что делаешь! — прижимая зверька к груди, выговаривал ему Пенёк, — мы же договаривались — ты будешь молчать!

Яшка, словно устыдившись, — сунул мордочку хозяину в подмышку.

— Что это за порода? — Настя тряхнула головой, избавляясь от звона в ушах.

— А кто его знает? — ласково глядя на своего питомца, ответил Пенёк, — я его маленьким в лесу нашёл. С тех пор мы не расстаёмся.

Внезапно Яшка непонятно как оттолкнулся от Пенька и, словно пролетев по воздуху, приземлился девушке на руки.

— Ой! — Настя от неожиданности чуть его не уронила.

На ощупь зверёк оказался удивительно мягким. Он доверчиво посмотрел ей в глаза и ткнулся в подбородок.

— Яшка безобидный и очень ласковый, а что голос у него такой, так у каждого свои недостатки!

— Значит, это он чавкал в моей квартире? — уточнила Настя.

— Ага.

— И блюдечко с молоком на кухне тоже для него?

— Ага.

— Слава богу, а то я думала, что это ты так безобразно себя ведёшь!

Григорий, который всё это время с ревностью наблюдал за тем, как Яшка сидит на руках у Насти, наконец, не выдержал.

— Ну всё, хватит, — он взял животное себе на руки, — ребятёнку спать пора!

Он бережно понёс сопящего зверька обратно в котомку.

— Ну что ж, — произнесла Настя, — с Яшкой мы разобрались, думаю, на этом и разойдёмся.

Она развернулась и шагнула к двери.

— Ты куда? — опешил Пенёк.

— На работу.

— Я с тобой!

Девушка повернулась, и с негодованием посмотрела на Пенька.

— Со мной нужно было быть ночью, когда в квартире происходило чёрт знает что! А сейчас можешь спокойно продолжать пьянку.

— Настя, да чего ты злишься? С тобой же ничего не произошло!

— А если бы произошло, ты просто поплакал бы над моей могилкой?.. Всё, проехали.

Девушка развернулась, и, не оглядываясь, пошла на улицу.

«Возможно, Александр не так уж неправ, — думала она, — что, в сущности, я знаю о Пеньке? Ничего! Он сразу подкупил меня своей детской наивностью, и я растаяла, как эскимо. Решила, раз Пенёк недруг Александра, значит он хороший. Но откуда я могу знать, что ему от меня нужно? И сколько противоборствующих сил существует в этом странном, абсолютно неизвестном мне мире?.. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.» — ободрила себя Настя и направилась в офис «Прима-Люкс».

В этот раз она зашла в здание через дверь, как белый человек. В приёмной Кузьмина сидела красавица Людочка, и весело щебетала по телефону. Она кивнула девушке, знаком показывая, что нужно подождать. Поболтав ещё некоторое время, секретарша, наконец, положила трубку на место, и сообщила, что Кузьмин с американцами на производстве. Будут минут через двадцать, и Виталий Николаевич попросил, чтобы Настя подождала его в кабинете. Людочка встала и походкой манекенщицы проводила девушку в злополучную комнату с пожарной лестницей.

— Чай, кофе? — вежливо спросила секретарша.

— Чай, если можно, — Настя немного смутилась от такой любезности.

— Виталий Николаевич попросил позаботиться о вас, чтобы вы не скучали, — пояснила Людочка и выпорхнула их кабинета.

Настя едва успела бегло окинуть взглядом помещение, как дверь распахнулась, и на пороге появился её вчерашний туалетный знакомый. Увидев, что хулиганка, которая давно должна была получить пятнадцать суток, расселась в кабинете владельца фирмы, Фёдор Степанович побледнел и строго спросил:

— Что вы здесь делаете?

— Открываю филиал мужского туалета, — Настя посмотрела на него, скорчив устрашающую мину.

— Возмутительно! — побагровел толстячок и, едва не сбив с ног идущую с подносом Людочку, ринулся прочь.

— Чего это он? — поинтересовалась секретарша, расставляя перед ней вазочки с печеньем и фруктами.

— А! — Настя махнула рукой, — я увидела его с расстёгнутой ширинкой, и теперь он считает меня врагом народа.

— Не обращай внимания, — Людочка присела напротив, — он вообще немного странный.

— Наверное, он ярый поборник морали. А вот кто действительно странный, так это ваш Кузьмин, — девушка решила сразу брать быка за рога.

— Почему это? — удивилась секретарша.

— Он, то бросается на всех, как взбесившийся тигр, а потом вдруг становится божьим одуванчиком!

Людочка рассмеялась, представив шефа одуванчиком.

— Да нет. Это он в последнее время стал такой. Никто ничего понять не может, а вообще-то Виталий Николаевич нормальный мужик. И сам живёт, и другим не мешает. Знаешь, как он о сотрудниках заботится! Мы все за ним, как за каменной стеной. Правда, иногда бывает очень резким, но это если только проштрафился кто-то. Если б не его железная дисциплина, наша компания так и осталась бы заурядной конторой.

— Интересно, а жена у него тоже по струночке ходит? — продолжала гнуть свою линию Настя.

— Так неженатый он! — глаза у Людочки заблестели, — ей-богу, если бы не мой муж-охламон, давно б уже его захомутала!

— Ну, понятно, — понимающе усмехнулась девушка, — такие мешки с деньгами на дорогах не валяются!

— Да при чём здесь деньги! — горячо воскликнула секретарша, — такой, если полюбит, то на всю жизнь! На руках носить будет. И, знаешь, он из тех редких экземпляров, которые умеют не просто любить, но и уважать женщину! Ох, — Людочка тяжело вздохнула, — есть в нём что-то… настоящее!

— Надо же, — Настя недоверчиво посмотрела на неё, — никогда бы не подумала. Он меня вчера чуть не убил за опоздание, а это, оказывается, было от большого уважения!

— Да ты не обижайся на него! Кузьмин мужик отходчивый! Раз не уволил сразу — значит, признал в тебе ценного сотрудника. Ты только придерживайся трудовой дисциплины, а лучшего места тебе не найти!

В приёмной послышались возбуждённые голоса.

— Ой, американцы приехали! — Людочка вихрем вылетела из комнаты.

Настя внутренне подобралась, готовясь к новой встрече с объектом своего задания. Чёрные очки безумно мешали, и она решила, раз Виталий всё равно видел её во всей красе, то ничего страшного не случиться, если в кабинете она будет без них.

Кузьмин не замедлил появиться на пороге, собранный, с блестящими глазами. Настя знала, что так бывает после успешно выполненной трудной и важной для тебя работы. Едва Кузьмин посмотрел на девушку, азартный блеск его глаз сменился теплотой.

— Добрый день, Анастасия Михайловна, рад вас видеть.

Виталий подошёл к сейфу и спрятал бумаги.

— Я надеюсь, что наша незапланированная поездка с американскими партнёрами, не принесла вам неудобства?

— Ну что вы, Виталий Николаевич, вы не обязаны были просить Людмилу со мной нянчиться, — Настя была благодарна за то, что он не вспоминал о вчерашнем.

— В нашей компании заботятся о всех сотрудниках.

Кузьмин посмотрел на неё таким обжигающим взглядом, что Настя, не выдержав, опустила глаза. Это был первый раз в её жизни, когда кто-то не просто выдержал её взгляд, а заставил девушку отвести свой. Раздосадованная Настя заговорила официальным тоном исполнительного сотрудника.

— Когда мне нужно приступать к своим обязанностям?

— Как только наши партнёры закончат ланч.

Кузьмин, казалось, понял причину её досады, и поспешил избавить от неприятных эмоций.

— Вот тексты предварительных договорённостей, ознакомьтесь, чтобы быть в материале, тогда вам будет легче переводить, — передавая ей бумаги, Кузьмин не удержался, и как бы невзначай коснулся её руки.

Девушка сделала вид, что ничего не заметила, так и не посмев поднять на него глаза. Уму непостижимо!

Как только Настя углубилась в изучение документов, в кабинет вошёл Бельский. Был он в новом костюме, приятно пахнущий и напомаженный до неприличия.

— Скажи мне, наконец, друг любезный, какая муха тебя вчера укусила? — с порога потребовал Борис, — я что, всё утро должен за тобой бегать, и сгорать от любопытства? Ну высказалась вчера эта сумасшедшая переводчица, так правду всегда послушать полезно. Но я не предполагал, что ты окажешься настолько нежным, чтобы после этого пол часа приходить в себя.

Кузьмин деликатно кашлянул и указал глазами на присутствующую в комнате Настю. Бельский, ничуть не смутившись, ослепительно улыбнулся и присел рядом с ней.

— Мадемуазель, сегодня вы выглядите гораздо лучше! — замурлыкал он, — я бы даже сказал — сногсшибательно!

— Благодарю вас, — сухо ответила Настя, а Кузьмин угрожающе сменил позу.

— Что вы делаете сегодня вечером? — с ходу пошёл в атаку ловелас Бельский.

Настя посмотрела на него фиолетовым глазом.

— Ужинаю тем негодяем, который поставил мне вот это, — она пальцем указала на синяк.

— Вы не только красивы, но и остроумны! — воодушевился Борис и поцеловал девушке руку.

Кузьмин коршуном подлетел к Бельскому.

— Борис, — начал он, беря его под руку и продвигая к двери, — пойди-ка лучше проверь длину Людочкиной юбки, а то американцы разбегутся, — и, наградив его зверской гримасой, широко распахнул дверь.

— Понял, — усмехнулся Бельский и исчез за дверью.

Кузьмин повернулся к Насте.

— Простите, Анастасия, если он показался вам немного бесцеремонным, на самом деле Борис хороший человек.

— Он показался мне очень милым.

— Ну, если так, я могу его вернуть, — завёлся Кузьмин.

— Я думаю, не стоит, — Настя примирительно улыбнулась, — а скажите, почему вы не покупаете оборудование у отечественных компаний, ведь это гораздо дешевле? — бросила она пробный камень.

— Потому что когда задумаешь что-то грандиозное, мелочиться — себе дороже.

Он отвечал ей почти машинально, не в силах оторваться от её глаз. Когда Настя ему улыбнулась — её глаза стали такими же, как его снах. Тёплыми, всепонимающими и дарящими свою силу.

— Если вам неприятно смотреть на мой синяк, я надену очки, — сказала девушка, истолковав его взгляд по- своему.

— Не нужно, — поспешно сказал Кузьмин, — у вас удивительные глаза! Вы… — он осёкся, поняв, что если продолжит свои признания, то опять напугает своим напором.

Впорхнула Людочка и сообщила, что американцы готовы приступить к переговорам.

Настя, опасаясь, что Кузьмин опять начнёт свой вчерашний бред, надела очки и поспешно прошла за секретаршей в конференц-зал.

Сегодня ей было гораздо легче. Во-первых, здание не окружали ребята Серого, а во-вторых, Кузьмин делал всё, чтобы облегчить ей работу. Половину фраз он произносил по английски, а остальное относилось скорее к чисто формальной стороне дела, и разговор протекал без напряжения. Так что к концу встречи Настя осталась бодрой и полной сил.

— Ну что ж, — сказал Кузьмин, поднимаясь со стула, — я думаю, если с вашей стороны не возникнет больше никаких вопросов, завтра мы сможем подписать контракт.

— Как, завтра? — вырвалось у Насти помимо воли.

Виталий удивлённо посмотрел на неё.

— Прошу прощения, — смешалась девушка.

— Рад, что мы с вами мыслим в одном направлении, — Кузьмин по очереди пожал руки американцам, — Людочка, проводите наших гостей.

Услышав слово «Людочка», делегация воодушевилась и наперебой принялась выражать ей своё восхищение. Уходить никто из них, похоже, не собирался. Тогда Людочка, завлекающей походкой, первая покинула помещение и те, словно кролики за удавом, гуськом последовали за ней.

— Потрясающая женщина! — проговорил Бельский и тоже присоединился к процессии кроликов.

— Я вам больше не нужна? — спросила Настя, повернувшись к Кузьмину.

Оставаться с ним наедине девушке не хотелось.

— Поехали куда-нибудь пообедаем, — внезапно предложил Виталий.

— Спасибо за приглашение, но, если я свободна, мне нужно ехать к брату. Он дома один, я беспокоюсь.

— Я могу нанять ему сиделку, чтобы вы немного отдохнули.

Настя вспыхнула.

— Не обижайтесь, — искренне сказал Кузьмин, — для меня это ничего не стоит, и, если вы согласитесь, то доставите мне огромную радость. Это не я вам, а вы мне сделаете одолжение. Я буду счастлив знать, что вы хоть немного отдыхаете.

— Благодарю вас, но я прекрасно справляюсь сама, и ничуть не устаю, — сдержанно ответила девушка.

Сначала она хотела ему нагрубить, думая, что тот хочет её унизить, но в глазах Виталия светилась неподдельная, искренняя забота, и у девушки просто язык не повернулся. Настя помимо воли снова улыбнулась ему и пошла к выходу.

— Подождите, — окликнул её Кузьмин, — чуть не забыл вам сказать. Наши новые партнёры пригласили всех сегодня на презентацию открытия нового отеля. Комплекс открывает какой-то их соотечественник. Так что вечером вам предстоит ещё немного поработать. Естественно, ваш труд будет оплачен. К тому же, я думаю, вам самой будет интересно побывать на таком мероприятии.

«Вот гад! — помянула она недобрым словом Александра, — он же знал всё ещё вчера! Ему известен каждый мой шаг!»

Виталий Николаевич, — как можно жалостливее сказала Настя, — если вы не против, я бы с удовольствием пропустила эту презентацию. Вы ведь сами прекрасно владеете английским, так что проблем, я думаю, не возникнет.

Кузьмин шумно вздохнул.

— Послушайте, Настя, я напугал вас вчера ночью, я это понимаю. Но то, что я сказал, абсолютно ни к чему вас не обязывает. Если дело в этом, обещаю, что больше не заговорю на эту тему, если только вы сами не захотите. Прошу, не лишайте меня своего общества хотя бы на этот вечер. Там будет много народа и, возможно, мы не сможем даже словом перекинуться, а если захотите, я могу вообще к вам не приближаться, — он невесело усмехнулся.

— Да что вы, Виталий Николаевич, — от такой деликатности ей стало неловко, — дело совсем не в этом.

— А в чём?

Настя судорожно пыталась придумать правдоподобную причину. На Пенька он не купится, просто пришлёт сиделку, а говорить, что не хочет встречаться с типом по имени Александр — Кузьмин, чего доброго, прицепится и начнёт копать. Принять решение ей помог зазвонивший мобильник. Извинившись, девушка ответила.

— Немедленно соглашайся, дурра! — отчеканила трубка голосом Плевако, — Это твой последний шанс сорвать контракт… и остаться в живых.

Побледневшая Настя положила телефон в сумочку.

— Что-нибудь с братом? — не на шутку встревожился Кузьмин.

— Нет, нет, всё в порядке, — она попыталась улыбнуться, — знаете, я, пожалуй, поеду на презентацию.

Лицо Кузьмина озарила счастливая улыбка.

— Пожалуйста, назовите мне адрес отеля.

— Я сам за вами заеду, это далеко за городом. И это не совсем отель, а отреставрированный старинный замок.

В кабинет с радостным визгом влетела Людочка.

— Ура! Я тоже иду на презентацию! Представляете, американцы сами меня пригласили, даже намекать не пришлось! — она закружилась по комнате, — Боже мой, там будут все сливки общества! Даже, говорят, какой-то аристократ голубых кровей, чуть ли не герцог! Уверена, я смогу его заинтересовать!

— А как к этому отнесётся ваш муж? — Поинтересовался Кузьмин.

— А причём здесь муж? — Людочка недоумённо на него посмотрела, — его-то никто не приглашал! — и, обратив внимание на не очень счастливый вид Насти, ободряюще произнесла, — не дрейфь, я и тебя пристрою! Мы их там всех вокруг себя в штабеля уложим!

И, не обращая никакого внимания на шефа, секретарша взяла Настю под руку и увлекла в коридор, обсуждать предстоящее мероприятие.

«Какой же я идиот, — злился на себя Кузьмин, оставшись в одиночестве, — сам связал себе руки. Ну зачем было говорить, что я больше не буду разговаривать с ней о своей любви! Как она теперь сможет узнать, что я не могу без неё, что мне всё время хочется прикоснуться к ней!.. Господи, Кузьмин, ты превратился в тряпку! Видели бы тебя сейчас твои конкуренты, посмеялись бы от души! Чёрт, да что же делать? Взять и похитить её и держать взаперти, пока не согласится выйти за меня замуж? А что, хорошая идея. По-моему все женщины мечтают, чтобы их кто-нибудь похитил!.. Все, но не она. Она другая, особенная… И с ней что-то происходит… Ничего, я всё время буду рядом, и смогу узнать что у неё за проблемы!»

Часа через полтора, еле отвязавшись от чрезмерно возбуждённой Людочки, Настя открывала свою дверь. Ещё выходя из лифта, она услышала нестройное пение, доносившееся из квартиры, и поняла, что отдохнуть и собраться с мыслями ей не удастся.

На кухне, превратившейся в филиал дяди Гришиной каморки, сидели два товарища и с чувством исполняли: «Не шей, ты мне, матушка, красный сарафан…»Выпущенный из подполья Яшка восседал на столе и с аппетитом закусывал вместо Пенька. Слава богу, хоть не подпевал. Сначала Настя хотела их вышвырнуть, но потом передумала и пошла в комнату. Следом за ней юркнул Пенёк. Девушка, демонстративно его не замечая, принялась копаться в своём гардеробе, готовясь к предстоящему мероприятию. Несколько минут Пенёк молча стоял рядом, ожидая что разгневанная Настя скажет хоть что-нибудь. Затем, решительно захлопнув дверцу шкафа, он стал перед ней и внимательно посмотрел в глаза.

— Чего тебе? — она угрожающе упёрла руки в бока.

— Как прошёл рабочий день? — казалось, Пенёк был почти трезвым.

— Нормально.

— А сейчас куда собираешься?

— Не твоё дело, — она отодвинула его от дверцы и продолжила своё занятие, — исчезни!

Пенёк тяжко вздохнул и вышел на кухню, опустив голову. На мгновение Насте стало его жаль, но она тут же напомнила себе, что никому нельзя верить. До приезда Кузьмина оставалось полтора часа, и девушка решила принять ароматическую ванну, чтобы привести в порядок вконец истрёпанные нервы, а заодно и мысли.

«Итак, — думала она, погружаясь в ароматную пену, — Плевако знает всё, что происходит в офисе. Там наверняка жучки. Скрыться не удастся, поддержки я тоже лишилась — Пенёк теперь не помощник. Остаётся два варианта — либо с достоинством принять смерть, либо просить помощи у Александра… Нет, только не у него! Этот человек и так имеет на меня огромное влияние, а если поможет с Плевако, тогда, считай, всё — от него не отвязаться… А что, если нейтрализовать Кузьмина?! Он же вроде как влюблённый. Подпоить, сыграть безумную страсть, и увезти километров за двести от города. В какую-нибудь гостиницу, обещая бурную ночку! А там подмешать ему снотворное и пускай проспит суток двое! Эврика! — Настя от радости подпрыгнула в ванной, расплескав на пол половину ароматной жидкости, — Главное, не забыть снотворное! — думала она, вытираясь с реактивной скоростью.

Завернувшись в полотенце, босиком, Настя прошлёпала на кузню. Увидев полуголую соседку, дядя Гриша выпучил глаза, затем покраснел и, смущаясь, как подросток, дрожащими руками прикрылся газетой, сделав вид, что читает. Яшка, мирно спавший в тарелке из-под картошки, открыл изумрудный глаз и по-собачьи, подлизываясь, завилял хвостом. Схватив таблетки, Настя тут же побежала ложить их в сумочку, чтобы не дай бог не забыть. На диване лежала большая квадратная коробка в красивой подарочной упаковке. Девушка насторожилась — в коробке могло быть что угодно, в том числе и сюрприз с часовым механизмом от Серого или от Плевако.

— Пенёк, — страшным голосом закричала она.

В ту же секунду он материализовался в комнате, готовый наброситься на врага, как зверь.

— Что? Где? — он напряжённо осматривал комнату.

— Что это? — Настя дрожащей рукой указала на коробку.

— Тю ты, господи, напугала! — он с облегчением уселся прямо на пол, — это подарок тебе принесли, когда ты в ванной была. Там ничего опасного, я проверял.

— Ты точно уверен?

— Настя, да я опасность за версту чую. Если бы тебе что-то угрожало, думаешь. Я бы допустил!

— Конечно, допустил! — накинулась на него она, — ты оставил меня ночью одну! С Александром!

— Так было нужно, — Пенёк потупился.

— Кому?

— Тебе. Ты, а не я, должна сделать выбор! Тебе нужно было с ним поговорить.

— Значит, ты знал, что он придёт?

— Конечно.

— Александр был прав, ты мне не помощник. Ты хочешь забрать мою силу!

— У тебя никто не сможет забрать её, если ты сама не захочешь. А насчёт правды, так ты имеешь глаза и уши — думай, решай. Я могу лишь слегка подтолкнуть тебя к правильному пути, а уж куда идти — выбирать тебе!

— Отличная отмазка! — иронично похвалила его Настя.

Пенёк насупился, и обиженно вышел из комнаты.

— Ну и пусть обижается! Нечего меня вслепую использовать. Рассказал бы всё сразу, у меня было бы вдвое меньше проблем!

Девушка стала разворачивать коробку. «Интересно, что там, и кто это прислал?» Наверху лежала записка, которую Настя с нетерпением развернула.

«Уважаемая Анастасия Михайловна, — прочла она, — простите, что не сразу догадался о причине вашего нежелания ехать на презентацию. Умоляю, не воспринимайте моё искреннее желание сделать вам подарок, за попытку поставить в неловкое положение. Очень прошу, не отказывайтесь, сделайте мне одолжение!

Кузьмин.»

Настя распаковала коробку и ахнула. В ней находилось изумительное вечернее платье чёрного цвета. Взвизгнув от восторга, она немедленно надела его. Платье сидело как влитое. Длинное, облегающее, оно удивительным образом подчёркивало все плавные изгибы её тела. В чёрную ткань были вплетены серебряные нити. Незаметные глазу, они переливались, попадая под источник света, в точности повторяя сияние её чёрных глаз, в чёрном бархате которых так же серебряно отражались блики света. Плотно закрытое впереди, оно открывало спину почти до талии. Длинные медовые волосы удивительно гармонировали с чёрным платьем. Девушка крутилась перед зеркалом, не в силах остановиться. В этом наряде она чувствовала себя ослепительной красавицей.

— Там ещё туфли имеются, — проговорил Пенёк, осторожно выглядывая из-за двери. Над ним маячила восхищённая морда дяди Гриши.

— Ну, надо же, и размер угадал! — изумилась она, и едва не расплакалась.

«Господи, какое же это счастье, если о тебе заботятся. Он подумал, что мне нечего надеть, и тут же купил платье! Среди бешеного ритма своей жизни, он нашёл время подумать обо мне! Как бы я хотела, чтобы его забота была искренней!»  — она раздражённо смахнула набежавшую слезу.

— Настя, ну чего ты, — расстроился Пенёк, — радоваться надо — такой мужик тебя любит!

— Что ты мелешь, никому я не нужна! Ему, так же, как и тебе, что-то от меня нужно. Вот он и играет в любовь.

На душе у неё стало так тоскливо, что в самую пору было удавиться.

— Он хороший, — заступился Пенёк за Кузьмина, — ты же знаешь, я людей чувствую.

— Когда же это он показался тебе хорошим? Наверное, когда из шкафа с документами за шкирку вытаскивал? — Разозлилась Настя, но в душе её появилась глупая надежда, а вдруг?..

Раздался звонок в дверь, от которого вся троица в панике заметалась по квартире.

— Это Кузьмин, прячьтесь в кухне, — зашипела Настя на топающих, словно целое стадо слонов, Пенька и Гришу.

Она плотно прикрыла кухонную дверь, и с громко бьющимся сердцем, пошла открывать входную.

Лица Кузьмина не было видно из-за устрашающих размеров букета, который тот держал перед собой.

— Проходите, Виталий Николаевич, — Настя посторонилась, чтобы букет смог пролезть в прихожую.

— Это вам, — Кузьмин с трудом передал букет Насте, который она тут же уронила, так как обхватить его просто не смогла.

— Боже мой, зачем вы принесли столько цветов? — с ласковой улыбкой, памятуя об избранной ею тактике, произнесла она, — мне даже не во что их поставить.

— Завтра я подарю вам большую вазу, — проговорил он и замолчал, с восхищением смотря на неё.

— Я даже не знаю, как выразить вам свою признательность за подарок. Это было так неожиданно, и… вы не представляете, какую радость мне доставили! — тихо, опустив глаза, сказала она.

— Это вы доставили мне радость. Я даже не предполагал, что ваша красота сделает обыкновенное платье королевским нарядом, — хрипло сказал он.

— Виталий Николаевич, — Настя не выдержала и вышла из роли, — мне не хотелось бы вас обидеть, но я, честное слово, не могу понять вашего поведения. А когда мне непонятно что происходит, я начинаю чувствовать себя не очень уютно.

— Меньше всего я хотел бы доставить вам неудобство. И… мне кажется, я всё вам объяснил вчера вечером.

— Пойду, поставлю цветы, — засуетилась Настя, ругая себя последними словами.

«Дура! Сама себя загоняю в угол дурацкими вопросами!»

— Я помогу вам, — живо отозвался Кузьмин и, подобрав букет, стремительно пошёл в кухню. Настя не успела и рта раскрыть.

Виталий замер на пороге, обозревая неожиданно открывшуюся картину. За грязным столом, заставленным бутылками, сидел Настин брат. Напротив него находился огромный заросший мужик с красной мордой и пьяными глазами. Оба сидели по стойке «смирно».

— Это Григорий, — пролепетала у него за спиной подоспевшая Настя.

Она с облегчением увидела, что Яшку они успели прикрыть полотенцем, и теперь на столе возвышалось шевелящееся блюдо.

— Очень приятно, — недоумённо произнёс Кузьмин и вопросительно посмотрел на Настю.

— Дело в том… Видите ли… Это… Григорий — няня моего брата, — неожиданно для самой себя выпалила Настя, а Гриша от неожиданности икнул, — идёмте в ванную, там есть большое ведро, туда мы букет и поставим.

Схватив Кузьмина за руку, она потянула его из кухни.

— Скажите, Анастасия, — Виталий прервал затянувшееся молчание, — а вы уверены что Григорий подходящий человек для того, чтобы заботиться о вашем брате?

— На сто процентов! — заверила его она.

На кухне за время их отсутствия произошли изменения. Со стола исчезли бутылки, Пенёк усиленно изображал слабоумного, а дядя Гриша, повязав себе крохотный передничек, пошатываясь, хлопотал у плиты, что-то помешивая в кастрюле.

«Кастрюля пропала.» — обречённо подумала Настя, уловив запах гари.

— Настя, — деловито гаркнул дворник, — я памперсы ему уже поменял, сейчас доварю кашу и буду его кормить.

Девушка, из-за спины Кузьмина показала кулак в ответ на дурацкое поведение обоих алкоголиков.

— По-моему он его больше поит, чем кормит, — агрессивно заметил Виталий, поворачиваясь к Насте.

— Да нет, что вы! — замахал руками Григорий, — я ему настойку даю целебную, на травах. Она от мозгов помогает!

Настя в отчаянии закрыла глаза.

«Няня», тем временем, поставила перед Пеньком кастрюлю и попыталась накормить его с ложечки какой-то непонятной гадостью.

— По-моему, он пьян, — сказал Кузьмин.

— У каждого свои недостатки, — Настя заставила говорить себя как можно убедительнее, — зато заботливее человека вы не найдёте.

Дядя Гриша гордо выпятил грудь от такой похвалы.

— Виталий Николаевич, вы не могли бы подождать меня в машине? — с милой улыбкой обратилась к нему девушка, — а я оставлю Григорию кое-какие указания и через две минуты спущусь.

— Конечно, — сразу согласился он и вышел за дверь.

Однако уходить никуда не собирался. То, что происходило в квартире, выглядело, по меньшей мере, странным. И Кузьмин решил, что он вправе подслушать, что происходит с его любимой девушкой. А услышал он следующее…

Как только за Виталием закрылась дверь, Настя накинулась на собутыльников разъярённой тигрицей.

— Идиоты! Зачем вы устроили эту клоунаду! Думаете, он ничего не понял!.. Да снимите вы этот фартук, дядя Гриша!

Проштрафившиеся друзья сидели с виноватыми лицами. Даже Яшка, высунув мордочку из-под полотенца, смотрел на неё покаянными изумрудами.

— Настенька, мы же хотели как лучше, попытался оправдаться Пенёк.

— Значит так, — отчеканила она, — моя квартира — не притон для местных алкашей!

— Ну зачем ты так, Настя, — обиделся дядя Гриша.

— Вы выставили меня идиоткой, что он обо мне подумает!

— Да какая разница, если он тебе безразличен? — ловко выкрутился Пенёк.

— Когда я вернусь, чтоб ни одной пьяной рожи здесь не было! Вы всё поняли?

Пенёк с Григорием посмотрели на неё, как на последнюю сволочь.

— И нечего меня оскорблять! Сами виноваты!

— Настя, ты это… — тихо сказал Пенёк, — будь осторожна. Александр не зря хотел, чтобы ты была на презентации. Что-то там должно произойти.

— Ты точно знаешь? — перепугалась девушка, — тогда я не поеду!

— Ну и слава богу, — обрадовался дядя Гриша.

— Правильно, нечего тебе там делать, — согласился Пенёк, — хотя…

Он вдруг замолчал, обдумывая какую-то идею.

— Чёрт, я не могу не ехать, — обречённо сказала Настя, — мне Плевако приказал быть на презентации и обрабатывать Кузьмина.

Виталий за дверью закашлялся.

— Пенёчек, что мне делать? — заметалась девушка.

— Я предлагал тебе спрятаться. Могу сейчас предложить то же самое.

— Где? — взорвалась Настя, — у кого? У того, кто ждёт не дождётся, когда я лишусь своей силы? Я так и знала, что ты совершенно не собираешься мне помогать!

Она в бешенстве пошла к входной двери. Кузьмин, услышав шаги, поспешил в машину.

— Настя, подожди! — окликнул её Пенёк, — ты забыла о своих синяках.

— Ничего, скажу, что это супермодный макияж!

Пенёк подбежал к ней с какой-то бутылочкой в руках.

— Присядь, а то я не дотянусь, — деловито сказал он.

Настя послушно выполнила команду. Пенёк лёгкими движениями смочил жидкостью из бутылочки её лицо.

— Ну всё, — он удовлетворённо оглядел свою работу, — теперь ты будешь самой красивой девушкой на презентации.

Настя посмотрела в зеркало. Синяки волшебным образом исчезли, и кожа лица приобрела удивительный цвет. Она будто светилась изнутри.

— И ты не мог сделать этого раньше? — девушка попыталась придать своему голосу оттенок недовольства, но не удержалась, и, в порыве благодарности чмокнула друга в лоб.

Подхватила сумочку и понеслась по ступенькам.

Часть 4

Кузьмин вышел из машины и галантно распахнул перед нею дверцу. Чувствуя себя принцессой, Настя величественно заняла место рядом с водителем. Девушка ожидала, что Виталий поразится происшедшей переменой в её лице, но тот почему-то молчал, сосредоточенно смотря вперёд. Он размышлял о подслушанном разговоре. Значит, когда Плевако подсовывал ему Настю, то преследовал какую-то цель! Как девушка должна его обрабатывать, и зачем? Их с Плевако интересы нигде не пересекаются. Или он чего-то не знает?.. Да нет, не может быть, он полностью в курсе всего, что происходит вокруг. И всё же…

— Скажите, Настя, — прервал он молчание, которое уже начинало тревожить девушку, — а кем вам приходится Игорь Андреевич?

Настя ожидала чего угодно, но только не этого вопроса.

— А что? — настороженно проговорила она.

— Я просто спросил, какое отношение вы имеете к Плевако.

— Никакого… то есть он помог мне найти у вас работу.

— Да? А мне он сообщил, что вы его родственница.

«Козёл, — выругала Настя феэсбешника, — предупредить не мог!»

— Он, наверное, подумал, что эта маленькая ложь склонит весы в мою сторону, — лицо девушки покрыл яркий румянец, и она поспешила перевести разговор в другую плоскость, — никогда бы не подумала, что вам будет идти смокинг!

— Почему? — иронично усмехнулся Кузьмин, — я похож на неандертальца?

— Да нет, — смутилась Настя, — просто в первую встречу в вас кипела неуёмная энергия и сила. Такая, что представить вас тогда в рафинированной, официальной одежде я просто бы не смогла.

— А сейчас? — Виталий окинул её каким-то странным взглядом.

— А сейчас вы мне кажетесь очень милым, — сказала она после некоторой паузы, потупив глаза.

— В самом деле? — Кузьмин нажал на тормоз, наклонился к ней и попытался поцеловать.

Настя непроизвольно от него отшатнулась.

— Так я и думал, — усмехнулся Виталий, откидываясь на спинку сидения, — Анастасия Михайловна, если вам есть что мне сказать — говорите сейчас. Клянусь, у вас не будет никаких неприятностей.

— Каких неприятностей? — спросила она, как можно наивней.

Кузьмин отвернулся от неё и резко сорвался с места. До самого отеля никто из них не произнёс ни слова.

Здание, представшее перед ними, воистину напоминало старинный замок. Монументальные колонны у входа, кружевные балкончики с лепниной, остроконечные сказочные башенки, и всё это освещено яркой иллюминацией. От отеля веяло праздником и сбывшейся мечтой. На входе гостей встречали одетые в костюмы эпохи Людовика IV кавалеры и дамы. С большими подносами, на которых выстроились бокалы со спиртным. Настя так бы и простояла, восхищённо рассматривая особняк и удивительные зелёные аллеи вокруг него, если бы Кузьмин не подхватил её под руку и не увлёк в здание. Так называемый отель начинался огромным залом с белой мраморной лестницей, ведущей на второй и третий этажи. Хрустальные люстры невероятной красоты и размеров, ярко освещали многочисленных приглашённых, причисляющих себя к высшему обществу. Все мужчины были в смокингах, а дамы поражали красотой и элегантностью своих нарядов. В другой ситуации Настя чувствовала бы себя не в своей тарелке. Но в восхитительном платье и рядом с не последним мужчиной города, девушка ощутила себя дамой высшего света — уверенной, красивой и элегантной. Она с благодарностью посмотрела на Виталия. Тот, казалось, понял её состояние, и ободряюще улыбнулся. Нежным ветерком к ним подлетела сияющая Людочка, одетая в такое открытое платье, что Насте захотелось отвести глаза от неловкости. Кузьмин же, напротив, откровенно рассматривал наиболее открытые участки тела.

— Где вы ходите? — возбуждённо заговорила она, — американцы с Бельским уже несколько раз о вас спрашивали, — и тут же, напрочь забыв о шефе, переключилась на Настю, — боже мой, ты бы видела, какие здесь встречаются выдающиеся экземпляры! Глаза разбегаются, не знаешь на ком остановиться!

— Людочка, — Кузьмин попытался привести её в чувство ледяным тоном, — вы не проводите нас к нашим друзьям?

— Конечно, — кивнула она, никак не прореагировав на усилия шефа, — Настя, потрясающе выглядишь! — Они пробирались сквозь жужжащую и сверкающую толпу, — где такое платье отхватила? Я видела его в модном бутике, так оно стоит как моя годовая зарплата!

Настя обалдело посмотрела на Кузьмина.

— Людочка преувеличивает, — попытался он её успокоить.

В это время они увидели Бельского. Тот был в белом смокинге и с укладкой, над которой, Настя подозревала, парикмахер трудился не один час.

— Анастасия Михайловна, — Бельский, казалось, задохнулся от восторга, — выходите за меня замуж!

— Хоть завтра, — Настя натянуто улыбнулась.

Предложения руки и сердца, сыпавшиеся на неё, начинали походить на запланированное издевательство.

К ним подошли американцы с бокалами в руках и уже поблёскивающими глазами. Завязалась непринуждённая светская беседа ни о чём. Время от времени к их компании подходили люди разных рангов и толщины кошельков, а Настя рассеянно пыталась запомнить их имена. Она высматривала в толпе Александра, который, Настя не сомневалась, давно был здесь. Но вместо него на свою голову увидела Плевако. Тот, поймав её взгляд, с гадкой улыбочкой направился к их компании.

— Виталий Николаевич, — он по-дружески пожал руку Кузьмину, — ну как моя подопечная? Надеюсь, не разочаровала?

— Что вы, напротив, я буду благодарен вам за неё всю жизнь!

Несколько секунд Кузьмин смотрел на Плевако так, словно хотел просверлить насквозь. Феэсбешник, не выдержав такого натиска, кисло улыбнулся и отвёл глаза.

— Если не возражаете, я украду у вас Настеньку на несколько минут. Обещаю, что верну в целости и сохранности и на всю жизнь.

Игорь Андреевич крепко ухватил Настю за локоть и, продолжая улыбаться, повёл из зала. Они вышли длинный коридор и Плевако втолкнул её в какое-то помещение. Улыбка исчезла, он прижал девушку к стене и схватил за горло.

— Ты что вытворяешь, мать твою! — зашипел он, шумно выдыхая воздух.

— Не понимаю, о чём вы? — Настя закашлялась.

— Думаешь, я не раскусил твою игру? Ты хочешь рассказать всё Кузьмину и надеешься, что он избавит тебя от меня! Только, девочка, смотри, не просчитайся!

— Отпустите меня! — прохрипела Настя.

Плевако ударил её по лицу.

— Не смей смотреть на меня своими глазищами! Ты меня не запугаешь, и Кузьмин тебе не поможет. Не забывай, дура, в какой организации я работаю. Эта система раздавит любого, даже такую махину, как Кузьмин!

Он сжимал её горло всё сильнее, и Насте становилось нечем дышать. Пытаясь освободиться, девушка ударила феэсбешника коленом в пах.

— Ах ты тварь! — заревел Плевако и наотмашь ударил её, затем ещё и ещё.

Настя закрывалась, но это мало чем помогало. Внезапно Плевако отлетел к противоположной стене. Настя отняла руки от лица и увидела дикое в своей ярости лицо Виталия. Он в бешенстве надвигался на феэсбешника.

— Послушай ты, мразь, — заговорил он глухим от напряжения голосом, — я тебя уничтожу, если ещё хоть один раз увижу рядом с этой девушкой!

Кузьмин схватил подлеца за шею, и с силой вытолкнул за дверь. Настя в отчаянии осела на пол.

— Зачем? — проговорила она со слезами в голосе, зачем вы вмешались? Кто вас просил!

Кузьмин поднял её с пола и обнял.

— Ты не должна позволять ему так с собой обращаться. Если у тебя какие-то проблемы, скажи, я смогу тебе помочь!

— Не сможете! — Насте хотелось почувствовать себя защищённой, а от Виталия исходила такая мощная энергия, что девушка инстинктивно прижималась к его широкой и сильной груди всё сильнее и сильнее, — это страшный человек, и своим поступком вы испортили мне жизнь!

— По-вашему, я должен был стоять и смотреть, как этот подонок вас избивает!?

— Зачем вы вообще пошли за нами! — Настя вырвалась из сильных рук и укоризненно на него посмотрела, — через пару минут он бы успокоился, и всё решилось!

— Выходит, я ещё и виноват?

Настя внезапно разозлилась. Ведь если бы не было Кузьмина, на неё не вышли бы феэсбешники, и сейчас не нужно было беспокоиться о жизни родных и о своей собственной.

— Знаете что, Виталий Николаевич, давайте будем вести себя так, как договаривались! Вы гуляете в одной стороне, а я в другой!

Настя гордо вскинула голову и вышла из комнаты. Некоторое время Кузьмин напряжённо анализировал всё, что произошло за сегодняшний вечер. Затем вытащил мобильник и набрал номер.

— Володя, — произнёс он, когда ему ответили, — собери пару-тройку ребят потолковее и приезжайте на презентацию… Нет, не по телефону. Единственное, что могу сказать — по-моему на нас наехали… по-крупному… Жду, — убрал мобилку, я беззаботным видом вышел в зал и тут же стал искать глазами Настю.

Женщина его мечты, которая, судя по всему, оказалась на другой стороне баррикады, стояла рядом с Людочкой и с интересом обсуждала — Кузьмин в этом не сомневался — присутствовавших здесь мужчин. Подавив приступ ревности, Виталий заставил себя подойти к бывшей любовнице, которая уже давно призывно улыбалась.

Выйдя в зал, Настя решила немедленно уходить отсюда, но её поймала Людочка и с воодушевлением принялась просвещать относительно собравшихся здесь особей мужского пола. Через пятнадцать минут девушка уже знала у кого из них какая недвижимость, и в какой стране, величину банковского счёта, а также семейное положение, наличие простатита или намечающейся импотенции.

— А теперь самое главное, — загадочно сверкнув глазами, изрекла неожиданная подруга, — ты знаешь, кто владелец всего этого? — она обвела взглядом зал.

— По-моему никто не знает. Насколько я поняла, кроме наших американцев его никто не видел. Он вообще не был в нашем городе.

— И как ты думаешь, почему все наши банкиры, и даже губернатор, прибежали сюда по первому зову?

— Понятия не имею, — вяло отозвалась Настя.

— А я имею! — гордо возвестила Людочка.

— Ну и почему?

— Потому что этот человек безумно, сказочно богат! Он живёт в Америке, но сам русский, и наши «отцы города» надеются, что сей загадочный субъект вложит свои денежки в нашу экономику. Поэтому и прибежали задницу ему целовать.

— С чего ты это взяла? — Настя старалась скрывать раздражение.

— Я тут познакомилась с одним знающим человеком, — секретарша многозначительно закатила глаза, — конечно, он признался не сразу, пришлось пустить в ход тяжёлую артиллерию, — она тряхнула своим внушительным бюстом, — так что раскололся как миленький!

— Чтобы полюбоваться твоими прелестями, он бы тебе ещё не такую лапшу на уши навешал! — засмеялась Настя.

— Ничего он мне не вешал, — вроде бы обиделась Людочка, но тут же в её лице промелькнул охотничий азарт, — смотри — наш Бельский разговаривает с президентом банка! Быстро туда, познакомимся!

И, намертво ухватив упирающуюся Настю за руку, Людочка, изящной, вызывающей походкой, пошла к вожделенному субъекту.

Завидев двух нимф, направляющихся в их сторону, оба мужчины приняли стойки и раскатали губы.

— Михаил Дмитриевич, — торжественно произнёс Бельский, обращаясь к банкиру, — разрешите представить вам двух самых очаровательных сотрудниц нашей компании — Людмилу и Анастасию!

Михаил Дмитриевич, склонив седеющую голову, чинно приложился к ручкам.

— Борис Александрович, у вас не компания, а модельное агентство! — глаза старого ловеласа перебегали с Насти на Людочку, не в силах остановиться на ком-то конкретно, — милые дамы, я счастлив, я просто в восторге от встречи с вами! — он снова облобызал их руки.

— А знаете, Михаил Дмитриевич, — в интонациях Людочки появились серебряные нотки, — вы так не похожи на остальных! В вас есть что-то магнетическое, я бы даже сказала, какая-то космическая энергия, сразу выделяющая вас из толпы!

Банкир моментально растаял и тут же определил на ком остановить свой выбор.

— Мне очень приятно слышать столь лестные отзывы о своей скромной персоне. Особенно от такой удивительной женщины, как вы, — Михаил Дмитриевич снова поцеловал Людочке руку.

«По-моему, его скоро схватит радикулит от таких упражнений в его возрасте!»  — подумала Настя.

В это время в зале зазвучала классическая музыка, и чёрно-белые официанты увеличили темп передвижения в два раза. Они бесшумно лавировали с подносами среди гостей, умудряясь никого не задеть. Людочка вовсю обрабатывала банкира, и Настя подумала, что самое время улизнуть.

— Анастасия, — заговорщицки подмигнул ей Бельский, — пока рядом нет шефа, вы не откажетесь выпить со мной шампанского?

— Я бы не отказалась в любом случае, — обречённо улыбнулась Настя.

Борис щёлкнул пальцами и к ним тут же подлетел официант с подносом. Взяв два бокала, Бельский один протянул Насте.

— Борис, — укоризненно произнёс банкир, — я тоже хочу выпить с этой чудной девушкой. Я хочу выпить с вами обеими за наше знакомство, которое, надеюсь, будет иметь продолжение.

— Не сомневайтесь! — Людочка томно хлопнула ресницами.

Михаил Дмитриевич виртуозно выхватил два бокала у пробегающего мимо официанта. Во время длинного, высокопарного тоста, произносимого нудным банкиром, Настя потихоньку оглядывала зал. Готовясь в любую минуту дать дёру, если заметит Плевако или его людей. Внимание её привлекли два забавных официанта, которые, несомненно, выделялись из безликой массы своих коллег. Походки их не отличались изяществом, а движения были какими-то неуклюжими. Казалось, кто-нибудь из них вот-вот обязательно споткнётся и уронит поднос. Но бокал уронила Настя, когда поняла, что два нелепых экземпляра — это, ставшая неразлучной, сладкая парочка — Пенёк и Григорий. Девушка онемела от изумления, увидев их на презентации, да ещё в каком виде! Оба где-то откопали униформу официантов, причём каждый своего размера. Они даже не забыли о бабочках! У дяди Гриши, который сроду не носил ничего подобного, раскраснелась морда. Он то и дело оттягивал резинку с горла и хватал ртом воздух. Оба были гладко причёсаны на прямой пробор, вероятно, извёв на свои патлатые шевелюры по флакону геля. И — Настя не поверила своим глазам — они побрились! Дворник дядя Гриша, лишившись, казалось, врождённой растительности на лице, преобразился до неузнаваемости. Оказывается, под бородой он скрывал волевой подбородок и мужественно очерченные губы. Если бы не красное лицо, его спокойно можно было бы показывать приличным людям. Да и так дамы смотрели на него с интересом.

На звон разбившегося бокала обернулись все, кто стоял поблизости. Бельский с банкиром бросились Насте на помощь, так как она забрызгала туфли.

— Нужно позвать официанта, — всполошилась Людочка.

— Но официант был уже тут и услужливо протёр Настины туфли белоснежным полотенцем. Потом выпрямился и спросил:

— Мадам желает ещё шампанского?

Настя готова была разорвать Пенька на месте. Естественно, это был он, кому ещё придёт в голову вытирать туфли полотенцем для бокалов! Большой нос, неприкрытый усами, сал ещё больше.

— Благодарю вас, — сквозь зубы ответила девушка, — не стоит утруждаться. И вообще, кто вас сюда пустил? — она смерила уничтожающим взглядом его нелепую фигуру.

Людочка захихикала, Бельский и банкир сдержанно усмехнулись.

Пенёк, ничуть не смутившись, с достоинством ответил:

— Я лучший официант этого города!

В подтверждение своих слов, он грациозно развернулся и, пытаясь придать походке лёгкость, смешно поковылял по залу.

— Прошу прощения, — обратилась Настя к друзьям, — я оставлю вас ненадолго, мне нужно срочно найти одного человека.

Она посмотрела в сторону, куда пошёл Пенёк, но того уже и след простыл. Девушка прошлась по залу, надеясь отыскать хотя бы дядю Гришу, но, предупреждённый Пеньком, тот, видимо, тоже где-то затаился.

— Здравствуй, красавица, — услышала она у себя за спиной, — а ты, оказывается, очень даже ничего, — Серый окинул всю её фигуру похотливым взглядом, — думаю, мои ребята останутся довольны.

— В окно пролез, или на такие мероприятия стали приглашать всякую шваль? — не осталась в долгу она.

— Первое, что я сделаю после того, как скажешь, где золото — отрежу твой язык! — зашипел Серый, — а впрочем, ты ведь можешь написать, так что…

— Ты забыл, что тебе сказал Плевако? Или казино надоело?

— Бедная, бедная девочка, — бандит издевательски сложил руки на груди, — так ты ничего не знаешь?

— А что? — сердце Насти тревожно забилось.

— Плевако ты больше не нужна, он сказал, что мы можем сделать с тобой всё, что захотим, — он гадко ухмыльнулся, — так что ты сейчас со мной выходишь, и мы едем в то место, где спрятан клад.

— Я немедленно звоню Игорю Андреевичу! — осипшим голосом проговорила девушка.

— А зачем звонить? Вон он стоит, — Серый указал в противоположную сторону.

Привалившись к стене, прямо напротив них стоял Плевако. Издевательски улыбаясь, он развёл руками в притворном огорчении. Настя попыталась сорваться с места, но в спину ей упёрлось что-то твёрдое и холодное.

— Это не пистолет, а нож, — наклоняясь к самому её уху, прошептал Серый, — я продырявлю тебя, и никто ничего не поймёт. Так что лучше тебе пойти со мной по-доброму.

Настя беспомощно огляделась вокруг. Людочка целиком завладела вниманием Бельского и банкира, Кузьмин принципиально не смотрел в её сторону, а Пенька и Гриши нигде не было видно. Серый стал подталкивать её к выходу. На ватных ногах, ничего не соображая от страха, девушка, словно марионетка, шла к своей смерти. Внезапно сбоку от них появился огромный поднос с бокалами шампанского. Его никто не нёс, он сам перемещался по воздуху. Остановившись возле них, поднос вдруг стал переворачиваться, и все полные бокалы полетели на Серого, облив с головы до ног. Когда поднос упал, за ним оказался Пенёк, которого до этого просто не было видно.

— Бога ради, извините! — заголосил Пенёк на весь зал, перекрывая отборный мат Серого, — я сейчас всё высушу, я виноват, извините! Пойдёмте в комнату отдыха, клянусь, я всё верну, как было!

— Понабирали уродов! — Серый, наконец, взглянул на официанта и замер, — ты?!

— Идёмте, идёмте, я сейчас всё исправлю!

— Это я тебя сейчас исправлю, мухомор недоделанный! — он занёс руку, чтобы врезать ненавистному мужику, но тут заметил, что своими криками привлёк всеобщее внимание.

Толпа гостей перестала гудеть, и с интересом и недоумением смотрела разыгрывающийся спектакль. Рука Серого замерла на полпути, и ему ничего не оставалось делать, как последовать за Пеньком.

— Кто-то сзади взял Настю за руку, она испуганно дёрнулась.

— Настя, это я, — заговорил Григорий.

— Вы что себе позволяете, алкоголики придурочные! — взревела Настя, когда они отошли подальше от людей.

— Не злись, Настенька, Пенёк сказал, что без нас ты не справишься. Мы ведь тебя охраняем! — дядя Гриша виновато заглядывал ей в глаза.

— Теперь у меня уже два несчастья! — застонала девушка, — я этого не выдержу!.. А где вы взяли униформу?

— Так у настоящих официантов! — гордо сообщил Григорий, — мы их это… маленько оглушили, и позаимствовали. Мы вернём! — поспешно заныл он в ответ на озверевший Настин взгляд.

— И где сейчас эти несчастные?

— В подсобке лежат связанные… им там удобно…

— Удобно?! — зашипела девушка, — немедленно идём их развязывать! — она в бешенстве схватила Гришу за руку.

— Григорий, — раздался рядом с ними гнусавый грудной голос, — почему вы меня бросили?

Настя оглянулась. Перед ними стояла дама бальзаковского возраста с пышной фигурой. Она ревниво оглядывала девушку.

— Вы обещали принести мне шампанского, а сами куда-то пропали!

Увидев даму, Григорий приосанился и умильно заулыбался.

— Клеопатра Ивановна, я только о вас и думаю, — запел дворник, — таких женщин, как вы, не бросают!

Клеопатра Ивановна победно посмотрела на Настю, вскинув все три своих подбородка, и степенно удалилась вместе с дядей Гришей.

Внезапно в огромном зале воцарилась полная тишина, и через секунду среди приглашённых пробежал ропот. Настя оглянулась, высматривая причину столь необычной реакции. По белой мраморной лестнице спускался Александр во всей своей красе. Дамы, затаив дыхание, уставились на него в немом обожании, а мужчины, кто недовольно, кто недоумённо что-то хмыкали себе под нос. Александр действительно выглядел сногсшибательно. Глаза его горели скрытым огнём, длинные чёрные волосы оттеняли бледность кожи, смокинг сидел как влитой, подчёркивая широкие плечи и королевскую осанку. Руки с тонкими длинными пальцами небрежно касались перил.

— Дамы и господа, — заговорил неизвестно откуда появившийся дядечка, — я имею честь представить вам человека, который осчастливил нас открытием отеля в нашем городе — принца крови — Александра фон Шварца!

В зале одобрительно зааплодировали.

«Ничего себе, — подумала Настя, — так этот сукин сын действительно принц! И он не только не живёт в лесу, он преспокойно строит отели и приумножает свои миллионы!»

— Господа, — начал между тем Александр, — я смею надеяться, что здесь собрались мои будущие деловые партнёры и друзья, — от его голоса у Насти, как всегда, пробежали мурашки по коже, — я не зря выбрал для своей первой инвестиции в этом городе именно этот дом. Когда-то он принадлежал моим предкам, и я рад, что смог вернуться сюда. В ваш город я приехал надолго, рассчитывая на плодотворное сотрудничество, как со стороны городских властей, так и со стороны уважаемых бизнесменов.

— Слыхала? — жарко зашептала Насте в ухо подошедшая Людочка, — надеется на сотрудничество! А сам по-тихому уже половину города скупил! Не понимаю, что ему от нас надо, но чувствую что скоро мы все окажемся у него под колпаком. С потрохами съест, и не подавится!

Настя в изумлении посмотрела на Людочку.

— Да, да, не смотри на меня так! Этот пройдоха что-то задумал… Но всё-таки — какой мужчина! Я готова отдаться ему прямо сейчас!

Настя вновь посмотрела на Александра и подумала, что в зале, пожалуй, не осталось ни одной женщины, которая не чувствовала бы то же самое.

— Не стану больше утомлять вас своими речами, — услышала Настя, — всё-таки вы пришли на бал, а не на деловую встречу, — в зале постепенно начал гаснуть свет и официанты вынесли огромные свечи в золотых канделябрах, — Много веков подряд мои предки устраивали в этом зале потрясающие балы, и я бы хотел, чтобы вы окунулись в восхитительную атмосферу прошлых веков.

На балконе второго этажа появился оркестр, и по залу разнеслась удивительной красоты мелодия. Играла скрипка. Скрипач, казалось, изливал на присутствующих свою светлую печаль неразделённой любви — горькой и сладостной одновременно. Настя знала, что по неписаным правилам таких балов, хозяин дома должен первым пригласить даму на танец, тем самым открывая бал. Все женщины не сводили глаз с Александра. Каждая втайне надеялась, что выбор падёт на неё. Александр чувствовал, как наэлектризовался воздух от десятков томных взглядов, устремлённых на него, и нарочито медленно обвёл глазами зал. От одного поворота его головы, такого изящного и исполненного внутренней силы, у наиболее впечатлительных дам вырвался протяжный стон. Принц крови медленно двинулся вперёд.

— Пошли к нему поближе, — зашептала Людочка, — вдруг нам повезёт!

— Не пойду! — запаниковала Настя.

Но Людочка не слышала её. Она, пошла навстречу Александру, как кролик на удава. Настя попыталась слиться со стенкой, она постаралась сделать всё, чтобы это загадочный мужчина её не заметил. Но тот будто чувствовал где она находится и медленно направлялся в её сторону. Толпа перед ним расступалась. Образуя две нестройные колонны, все с интересом наблюдали к кому же он идёт. Когда спины людей, за которыми пряталась девушка, расступились, она осталась с Александром один на один. Отойти в сторону Настя не могла, приглашённые плотной стеной стояли с обеих сторон.

— Разрешите пригласить на танец самую прекрасную из всех присутствующих здесь женщин.

Александр склонился в изумительном по своей красоте поклоне.

— Я просто счастлива, что ваш высокий выбор пал на меня, — произнесла Настя сквозь зубы.

Александр взял её за руку и повёл на середину зала. Настя старалась не обращать внимания на перекошенные от ненависти взгляды, которыми её щедро награждали стоящие по обеим сторонам дамы. Зазвучал вальс. По телу девушки побежала сладкая дрожь, когда пальцы Александра коснулись голой спины, и нежно обняли за талию. Александр умело повёл её в танце. Двигался он настолько грациозно, что если у кого-то и могли возникнуть сомнения относительно его принадлежности к особам голубых кровей, увидев его движения, эти сомнения мигом бы рассеялись. Настя порхала по залу в сильных руках партнёра. Музыка наполнила каждую клеточку её тела, девушке казалось, что она уже оторвалась от земли и кружиться в воздухе. Дыхание Александра обжигало её щёку, они смотрели друг другу в глаза, и Настю наполняло ощущение полного, абсолютного счастья. Она представила себя Золушкой, которую принц пригласил на танец. Сказка, правда, была слегка подкорректирована. Платье и карету ей подарила не крёстная, да и кучер был совсем не крысой, а привлекательным мужчиной. Но всё это не помешало ей представить себя в сказке. На неё влюблёнными глазами смотрел принц, и не важно было, что утром волшебство исчезнет, и она из принцессы опять превратится в Золушку.

Музыка смолкла. Танец закончился. Александр нежно поцеловал ей руку. Насте настолько не хотелось выходить из своего блаженного состояния, что она непроизвольно вцепилась в его ладонь.

— Я никуда от тебя не денусь, — прошептал Александр ей на ухо, — но сейчас мне просто необходимо уделить внимание остальным дамам, иначе они разорвут тебя на куски.

Нехотя отпустив её руку, он медленно повернулся к присутствующим. Его тут же обступили полчища дам, которые чуть не свалили его с ног, а Настя осталась стоять, приходя в себя.

«Как мало женщине нужно для счастья, — думала она, — и какая я, оказывается, слабохарактерная! Ничего не могу с собой поделать, когда Александр рядом!»

— Настя, — кто-то дёрнул её за руку.

Девушка обернулась и увидела озабоченного Пенька.

— Где Серый? Он тебе ничего не сделал? — девушка тревожно осмотрела его бритую физиономию с огромным носом.

— Нужно уходить. Я его вырубил всего на несколько минут. Где Гриша?

— Не знаю. Он ушёл с Клеопатрой Ивановной. Ты знал, что владелец этого замка Александр?

— Нет, иначе ни за что не пустил бы тебя сюда! Идём, Гришу поищем.

Они рассредоточились по залу, оббежали его вокруг, но Григория не обнаружили.

— Туда, — сказал Пенёк и решительно двинулся в какой-то коридор.

Возле первой же двери он замер, словно охотничья собака, учуявшая дичь. Настя сделала то же самое и прислушалась. Из-за двери доносились приглушённые голоса, один из которых, несомненно, принадлежал Григорию. Пенёк приоткрыл дверь, заглянул в комнату и сразу же отпрыгнул в сторону. Лицо его покраснело, а глаза смущённо забегали. Заинтригованная Настя повторила манёвр Пенька и замерла с открытым ртом. В комнате с большой кроватью находился Григорий и Клеопатра Ивановна, которая со звериным рыком стягивала с дяди Гриши рубашку. Последний отчаянно сопротивлялся, но страстная дама не обращала на это никакого внимания.

— Ну иди же ко мне, мой тигр! — со стоном проговорила она, и одним махом оторвала все пуговицы на рубашке Григория.

— Клеопатра Ивановна, — тонким голоском ныл дядя Гриша, — я это… вы это… у вас же муж!

— Он тебе в подмётки не годится! — зарычала дородная Клеопатра и зубами откусила бабочку у него на шее.

Григорий с перепугу взвизгнул, и из опасения как бы эта знойная женщина не откусила ему ещё что-нибудь, перестал сопротивляться.

Окрылённая этим фактом, распалённая дама толкнула Григория бюстом восьмого размера и то, не устояв на ногах, повалился на кровать. Клеопатра сорвала с себя одежду и томно пошла на замершего от ужаса Григория, виляя целлюлитными бёдрами. Настя решила, что пора вмешаться, иначе их двор без Гриши превратится в помойку.

— Клеопатра Ивановна, зачем вы издеваетесь над официантом? — строго произнесла девушка.

Настя ожидала, что та смутится и убежит, но не тут-то было! Дама грозно развернулась, уперев руки в необъятную талию, и, увидев финтифлюшку, с которой предмет её вожделений недавно очень приветливо разговаривал, пришла в бешенство.

— Григорий, ты меня обманул? — прогремела она, — ты встречаешься с этой пигалицей?!

— Ну что ты, цыплёночек, — проблеял дядя Гриша, — я её не знаю.

— Тогда по какому праву ты мешаешь нам слиться в экстазе? — Клеопатра Ивановна грозно надвигалась на Настю.

— Цыплёночек, — привстал с кровати дядя Гриша, опасаясь, что та покалечит Настю, — эта девушка, наверное, подумала, что ты меня обижаешь. А на самом деле я ничего так не желаю, как сжать тебя в своих объятиях! — в подтверждение своих слов горе-официант протянул к ней руки.

Клеопатра издала протяжный стон и, больше не обращая на Настю никакого внимания, всем телом упала на дядю Гришу. Григорий крякнул и знаком показал Насте, чтобы она уходила. Последнее, что увидела девушка, перед тем, как закрыть дверь — судорожно дёргавшиеся ноги дяди Гриши и страстную пляску Клеопатры Ивановны на его многострадальном теле.

— Ну что там? — накинулся на неё не находивший себе места Пенёк.

— Дядю Гришу придётся оставить здесь. Он пожертвовал собой ради нашего спокойствия, — пафосно произнесла Настя.

— Да ты что! — испугался Пенёк, — эта жертва слишком большая, нельзя нам его бросать!

Он ринулся к двери, послушал стоны, доносившиеся из комнаты, и решил что, пожалуй, Григорию там совсем неплохо.

— Ладно, пусть жертвует, — вынес он вердикт, — идём через чёрный ход.

Они подошли к маленькой незаметной двери и Пенёк, достав отмычку, с лёгкостью открыл замок.

— Так ты, вдобавок, ещё и взломщик! — Настя подозрительно на него уставилась.

— Меня бабушка научила, — стал оправдываться Пенёк, — я в детстве часто ключи терял.

— Хорошая же у тебя бабушка, — усмехнулась Настя и первой шагнула в темноту зелёной аллеи.

Пенёк аккуратно закрыл за собой дверь. И тут же из кустов показалась огромная фигура, полностью заслонившая собой только что вышедшую луну. Насте показалось, что это вышел из преисподней сам дьявол, превратившийся в громадную глыбу.

Но когда фигура двинулась к ним, девушка узнала Худого, который был в смокинге и бабочке. Пиджак не сходился у него на животе, отчего браток походил на гигантского беременного пингвина с белым брюхом трещавшей на животе рубашки. Настя вскрикнула, и попыталась забежать обратно в здание, Но любивший порядок Пенёк, естественно, закрыл дверь на замок. Из-за дерева появился Серый с огромным синим фингалом под глазом.

— Ну что, сука, сейчас ты мне за всё ответишь! — синий глаз нервно дёрнулся.

Пенёк схватил Настю за руку и потащил в сторону. В этот момент из-за угла замка, за которым беглецы намеревались укрыться, появились уже знакомые им товарищи. Косой, с глазами, сошедшимися на переносице, скалился, словно садист, предвкушающий развлечение. Настя с Пеньком заметались, как загнанные кролики. Пенёк, попытавшись прорвать кольцо противника, с громким криком побежал на Худого головой вперёд. Когда голова соприкоснулась с животом бандита, раздался глухой стук. Худой даже не пошатнулся, а Пенёк, отлетев на пол метра, закатил глаза и повалился в траву. Бандиты тут же накинулись на Настю и потащили её вглубь аллей. Девушка закричала, пытаясь вырваться, острым каблуком она наступила Косому на ногу, тот взвыл и выпустил её руку. Она тут же ногтём заехала Мухе в глаз, второй бандит тоже на секунду вышел из строя. Настя рванула с места, но её догнала нога Серого, со всей силы ударившая в спину. Девушка плашмя повалилась на траву. «Всё, мне конец!»  — мелькнуло в голове. Она уже привычно свернулась клубочком и закрыла лицо руками, ожидая последующих ударов.

— Мужики, отпустите девушку, — услышала она голос.

Вся банда как по команде развернулась посмотреть на самоубийцу.

— Вали отсюда, крендель, — Серый сплюнул на землю, — а то без наследства оставим!

— Я бы не стал выражаться столь категорично, — спокойно заметил Кузьмин.

Настя в изумлении подняла голову.

— Виталий Николаевич, — заговорила она осипшим голосом, — уходите отсюда, они вас убьют!

Серый взял её за волосы и развернул к себе.

— Ты смотри, поумнела тёлка!

— Если ты сейчас же не отпустишь её, т то без наследников останешься сам! — спокойно проговорил Кузьмин и сделал шаг вперёд.

Братки восприняли это как сигнал к наступлению. Выпустив вперёд Худого, они стали окружать Виталия. Худой попытался проделать свой коронный номер — удар брюхом — но Кузьмин отпрыгнул в сторону и выбросил вперёд руку. Создалось впечатление, что он почти не прикоснулся к бандиту, но тот вдруг стал заваливаться назад. Серый, мужественно прятавшийся у Худого за спиной, не успел отбежать и был придавлен свалившейся тушей. Издав квакающий звук, главарь банды затих. В это время на Кузьмина с двух сторон налетели Муха и Пулемёт. Виталий сделал шаг назад и, схватив нападавших за шеи, столкнул лбами. Братки отскочили друг от друга как неваляшки и тоже упали на спины. На земле образовался красивый треугольник из поверженных тел. Настя воспряла духом, посчитав себя спасённой.

— А ну, козёл, не рыпайся, — прозвучал голос за спиной у Виталия, и девушка увидела пистолет в руках Косого.

Кузьмин медленно повернулся.

— Стань на колени и положи руки за голову, — бандит взвёл курок.

Виталию ничего не оставалось делать, как выполнить его команду.

Настя попыталась незаметно отползти в кусты, но Косой угрожающе зарычал:

— Если сделаешь ещё движение, я прострелю твоему дружку руку.

Девушка испуганно вжалась в землю и замерла. В это время тело Худого зашевелилось, хотя сам он, казалось, всё ещё был в отключке. Сначала затрясся живот, затем дёрнулась правая рука, и раздались недвусмысленные звуки, обычно издаваемые человеком во время выпускания газов.

— Худой, — заорал Косой, — хватит пердеть! Вставай! Я держу его на мушке!

В ответ задница Худого отозвалась булькающими звуками, в конце которых явственно услышалось слово «козёл».

— Это ты мен?! — офигел Косой, — придурок слоноподобный! Помоги связать этого гада, а потом разберёмся, кто из нас козёл!

В ответ на это руки Худого заплясали лезгинку, и из-под тела явственно послышались кряхтение и стоны.

— Шеф! — догадался Косой, — это вы? Сейчас я вас вытащу! Только свяжу этого резвого фраера!

Но планам бандита сбыться было не суждено. Пришедший в себя Пенёк с разбега запрыгнул тому на спину и, отчаянно крича, стал молотить Косого по физиономии. Ослепший и оглушённый браток вертелся вокруг себя, пытаясь сбросить напавшую на него (так ему казалось) бешеную обезьяну. Пистолет при этом стал стрелять сам по себе в разные стороны. Настя завизжала, а Кузьмин, мгновенно среагировав, бросился Косому под ноги. Тот свалился, и Виталий быстро разоружил бандита. На выстрелы уже бежала охрана отеля. Они дружной толпой повалили на землю всех, кто ещё мог двигаться.

— Не трогайте их! — закричала Настя, видя, как на Кузьмине и Пеньке защёлкивают наручники, — они меня спасали от бандитов!

— Разберёмся, — хмуро проговорил один из охранников.

Пятеро остальных, повязав Муху, Пулемёта и Косого, пытались поднять с земли Худого. Обливаясь потом, на шестой минуте борьбы с целлюлитным телом, им всё-таки удалось перевернуть его на спину, и защёлкнуть наручники.

— Ну ни хрена себе! — присвистнул молоденький секьюрити.

Взорам присутствующих открылась невероятная картина. В яме, которую проделал своим телом Худой во время падения, лежал растрёпанный и раздавленный Серый. Рот его был перекошен, глаза вылезли из орбит, он лежал, не шевелясь, и только изредка издавал какие-то непонятные звуки.

— Ребята, вызывайте скорую. По-моему из этого парня получился фарш.

Серого трогать не стали, опасаясь ему что-нибудь повредить. Оставили рядом охранника дожидаться неотложку. Остальных поволокли в комнату охраны ждать милицию, благодаря бога что Худой пришёл в себя и может передвигаться самостоятельно. Настя прыгала вокруг всей честной компании и требовала, чтобы отпустили Кузьмина и Пенька. В конце концов, её тоже задержали до выяснения.

В помещении охраны всех поставили вдоль стены. Братки матерились, обещая Настиным друзьям скорую расправу. Пенёк жался к стене. Настя видела, что ему до смерти хочется исчезнуть отсюда, но, по известным соображениям, он не мог этого сделать. Кузьмин стоял спокойно, совершенно не обращая внимания, ни на угрозы бандитов, ни на свою рассечённую бровь, из которой ручейком текла кровь. Настя невольно залюбовалась его манерой держать себя. Она достала платок и робко попыталась остановить у Виталия кровь.

— Не стоит беспокоиться, — сдержанно сказал Кузьмин, — прошу прощения, что опять вмешался, и снова испортил вам жизнь.

— Виталий Николаевич, Настя осторожно прижала платок к его рассечённой брови, — спасибо вам большое, если бы не вы, эти гады меня бы убили, — она всхлипнула.

— Не плачьте, — с неожиданной нежностью произнёс Кузьмин, — я всегда буду рядом, как только вам потребуется помощь, — он вдруг повернул голову и поцеловал ей запястье руки, которой девушка держала платок.

Настя от неожиданности одёрнула руку. Кузьмин мрачно взглянул на неё и со вздохом отвернулся. Пенёк осуждающе покачал головой.

— Виталий Николаевич, не обижайтесь, — Настя покраснела от неловкости, — просто…

— Не надо, я всё понимаю, — перебил её Кузьмин.

Приехала милиция, и девушка с облегчением вздохнула, так как теперь была избавлена от тяжёлого разговора.

Выслушав объяснения Насти и Кузьмина, и проверив у всех документы, милиция поблагодарила Виталия за помощь в обезвреживании бандитов, сообщив, что тем предстоит долгий и далёкий путь на Север.

— И вашего брата, Анастасия Михайловна, я тоже вынужден задержать, — сказал пожилой усатый майор.

— Как это? — опешила Настя.

— У него нет документов, одет он в форму официанта, хотя администрация утверждает, что таких служащих у них не бывает.

— Но я же вам объяснила — мой брат не в себе. Он без моего ведома пробрался на банкет, он без меня не может!

— И всё-таки, до выяснения всех обстоятельств ему придётся посидеть в КПЗ.

Девушка беспомощно посмотрела на Кузьмина.

— Майор, — Виталий решительно отвёл его в сторону.

Настя напряжённо ждала. Выражение лица Кузьмина стало жёстким и собранным. Он что-то говорил представителю правопорядка, тот слушал его сначала со снисходительной улыбкой, затем лицо его стало меняться, и к концу разговора приобрело вытянутую форму с открытым ртом. Кузьмин ободряюще похлопал его по плечу, и они вместе повернулись к присутствующим.

— Грузите этих, — усатый майор мрачно уставился на Настю, — а вам, гражданка, я настоятельно советую не оставлять без присмотра своего брата. Или сдать его в дурдом, если вам приспичило по дискотекам бегать.

Настя открыла рот, чтобы высказать милиционеру всё, что о нём думает, но Виталий предостерегающе поднял руку, и её рот захлопнулся. Она крепко прижала к себе Пенька и, наградив майора уничижительным взглядом, вышла из помещения.

— Интересная у вас жизнь, Анастасия Михайловна, — иронично произнёс Кузьмин, догнавший их на выходе, — вас постоянно кто-то бьёт, вы всё время ходите с синяками, от кого-то убегаете. Может, вы член клуба садомазохистов?

— Виталий Николаевич, я же всё объяснила милиции. Эти бандиты думали, что соседка моей бабушки передала мне какое-то золото. Они гонялись за мной по всему городу, и здесь нашли.

— Значит, теперь у вас всё в порядке? — в его тоне явно скользило недоверие.

— Да. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы… Кстати, как вы оказались возле чёрного хода?

— А, это очень занятная история! — оживился Кузьмин, — стою я, стою, любуюсь вашим эротическим танцем с уважаемым принцем крови…

— Почему эротическим? — не поняла Настя.

— Потому что любому в зале было ясно, что сегодня же ночью вы окажетесь в его постели! — Кузьмин едва сдерживал своё раздражение.

— Да как вы смеете! — закричала Настя.

Виталий подошёл к ней вплотную и жёстко посмотрел в глаза.

— Вы хоть самой себе не врите!

— Не знаю, что вы там себе напридумывали, — срывающимся голосом произнесла девушка, — но я не сплю с едва знакомыми мне мужчинами!

— Хорошо, если так, — Кузьмин не думал успокаиваться, — так вот, я продолжаю… Стою я, смотрю на ваш целомудренный танец, и вдруг вижу — чей-то якобы больной брат вместе со своей замечательной няней разносят гостям напитки. Никакого слабоумия нет и в помине, наоборот — взгляд осмысленный и цепкий. А уж когда няня уединилась с дамой, а брат начал взламывать замки, я вообще перестал что-либо понимать! Что происходит, Настя?

— Вы за мной шпионили? — произнесла она гневно, вспомнив, что лучший метод защиты — нападение.

— Если бы я не пошёл за вами, вас бы увезли бандиты! — отбил подачу Кузьмин.

— Согласна, но это не даёт вам права разговаривать со мной, как с преступницей! Я ни в чём перед вами не виновата!

На Настю вдруг накатила апатия. Тело стало вялым, мыслей и желаний никаких.

— Вы правы, — мягко произнёс Кузьмин, — вам столько довелось сегодня пережить, а тут ещё я на вас набросился. Возможно, у вас есть причины для подобного поведения. Мне только жаль, что вы не хотите поделиться со мной своими проблемами.

— Виталий Николаевич, от проблем вы меня избавили. Я сейчас найду брата, и мы поедем домой.

— Никуда вы без меня не поедете, — решительно сказал Виталий, — сейчас вы пройдёте в зал и подождёте меня минут десять. Думаю, среди людей с вами ничего не случиться. А я улажу одно дело, и отвезу вас с братом домой… Можем захватить и няню, если она уже освободилась.

Настя засмеялась, вспомнив дядю Гришу в объятиях Клеопатры Ивановны.

— Рад, что вы немного развеселились, — глаза Кузьмина излучали тепло, — пойдёмте в отель, обещаю, я оставлю вас совсем ненадолго.

Виталий привёл девушку в зал, строго-настрого приказав оставаться на месте, а сам ушёл с парнем, который приносил ей чайник, и которого, вспомнила Настя, зовут Володей.

Как только Кузьмин растворился в толпе, из ниоткуда рядом с Настей возник Пенёк.

— Пенёчек, — кинулась к нему девушка, — ты должен немедленно спрятать мою бабушку! Задание Плевако я провалила, и теперь, когда сорвалась его затея отомстить мне, он рассчитается с ней!

— Думаю, до утра у нас время есть.

— До какого утра! Немедленно отправляйся в деревню! А я заберу дядю Гришу, и Кузьмин нас отвезёт домой.

— Я не могу тебя оставить, ты же знаешь! Зачем ты вообще вернулась в отель! Александр может выкинуть что угодно, нужно немедленно уходить.

— Только попробуй не выполнить моей просьбы, и ты узнаешь, как просыпается моя сила! — Настя угрожающе сверкнула глазами.

— Ладно. Бабушка — это святое, — Пенёк полез в карман брюк и извлёк оттуда мобильный телефон.

— Что это? — обалдела Настя.

— Ты чего? — лицо у Пенька вытянулось, — это мобилка. Берёшь, нажимаешь кнопочки и разговариваешь.

— Ты что, умеешь им пользоваться?

— Конечно, ты меня совсем за деревню держишь! — обиделся Пенёк.

— Нет, просто не понимаю, кому ты можешь звонить, и зачем?

Не обращая на неё внимания, Пенёк набрал номер, выпятил грудь и подбоченился, как будто собеседник мог его видеть.

— Алло, — важно проговорил он в трубку, — бабуля, это я.

В трубке послышались охи, стоны, причитания, а под конец такие ругательства, что внучёк, в целях сохранения слуха, был вынужден отвести телефон на вытянутую руку. Наконец трубка угомонилась и П опасливо снова поднёс её к уху.

— Бабушка, — на этот раз его голос был заискивающим, — ну чего ты, я ж говорил, что у меня важное дело, — и, опасаясь нового взрыва ругательств, снова быстро отвёл от уха телефон, — ба, тут дело на сто миллионов. Нужно спрятать Настину бабушку… Да, да, бабушку нашей Насти. Сделаешь?.. Спасибо. Мы скоро проведаем вас обеих… Всё… Целую, — сказав это, Пенёк покраснел. Косясь на Настю.

Та, в свою очередь, во все глаза смотрела на Пенька.

— Откуда меня знает твоя бабушка?

— Оттуда, — Пенёк снова перешёл на многозначительные интонации.

— И почему в разговоре с ней ты называл меня «наша Настя» тоже не скажешь?

— Всё, что я могу тебе сказать — с твоей бабушкой уже всё в порядке. Моя её спрятала.

— Уже?

— А чего? — удивился Пенёк, — там делов-то — пальцами щёлкнуть.

— Тогда позвони своей бабушке, чтобы я поговорила со своей, и убедилась, что с ней всё в порядке.

— Не положено! — милицейским тоном отрезал Пенёк.

Неизвестно, чем бы закончилась их перепалка, но в это время к ним подошёл какой-то странный человек. Его полностью чёрная одежда оттеняла землистую бледность лица. Глаза абсолютно ничего не выражали, они будто бы остановились в одной точке. Заострившийся нос и синюшные губы делали его здорово походим на покойника. Увидев подошедшего к ним субъекта, Пенёк изменился в лице и побледнел. Он попытался загородить собой Настю, но человек поднял руку и Пенёк застыл на месте с округлившимися от ужаса глазами. Настя понимала, что происходит что-то нехорошее, но отчего-то не могла пошевелиться.

— Анастасия Михайловна, — прошелестел человек, ибо звуки, издаваемые им, иначе назвать было нельзя, — принц Александр просит вас подняться к нему в апартаменты. Он просил сказать, чтобы вы ничего не боялись. В этом доме никто не причинит вам вреда.

«Жаль, что я не знала этого, когда выходила через чёрный ход», — подумала девушка и помимо своей воли проследовала за живым покойником. Пенёк продолжал стоять неподвижно, выражая своё отчаяние одними глазами.

Они подошли к портьере в самом углу зала, «покойник» приподнял её и жестом пригласил Настю пройти в открывшуюся нишу.

Часть 5

Девушка в последний раз оглядела зал в поисках спасения и обречённо шагнула в тёмный коридор.

— Вам наверх, — прошелестел человек, остановившись возле винтовой лестницы.

Задрав голову, Настя увидела пробивающийся свет на третьем этаже, шедший, по-видимому, из комнаты, в которой ей была назначена высочайшая аудиенция. Глубоко вздохнув, девушка стала подниматься. Преодолев половину расстояния, она подумала, что эта часть замка, скорее всего, не предназначена для постояльцев отеля. Здесь всё оставлено так, как было два-три века назад. Вытертые от времени, шитые золотом гобелены и портьеры, облупившаяся лепнина, серебряные канделябры, в которых сейчас горели свечи. Электричество в эту половину замка проведено не было. Настя остановилась, вдыхая волнующий, будоражащий воображение запах прошлых веков. Она закрыла глаза, представив, как здесь когда-то ходили люди, жили своей жизнью, решали свои проблемы, влюблялись.

— Любимая, почему ты не поднимаешься? — услышала она голос Александра.

Он стоял в конце лестницы на третьем этаже в позе древнегреческого бога, и неотрывно смотрел на Настю.

— Я ведь просила не называть меня любимой! — девушка с самого начала решила вести себя жёстко, чтобы не поддаться чарам этого потрясающего мужчины.

Она, сердито топая, начала подъём наверх. Но все старания рассыпались, когда Александр схватил её за руку, притянул к себе, и стал жарко целовать. Настя мгновенно обмякла, испытывая наслаждение, граничащее с болью. Через некоторое время, показавшееся вечностью, Александр отпустил её и слегка отстранился, рассматривая её лицо.

— Какая же ты красивая! — хрипло сказал он и провёл рукой по её щеке.

Настя заставила себя отойти от него подальше.

— Зачем ты заманил меня сюда?

— По-моему ты пришла по своей воле.

— Неправда, если бы я знала, кто хозяин отеля, меня бы здесь не было.

— Это твой отель.

— Что?

— Я говорю, что хозяйка этого замка — ты.

— Как это?

— Очень просто. Сегодня утром я оформил все документы, он твой.

— Предполагается, я должна скакать от радости? — начиная злиться, проговорила Настя.

— Ты ничего не должна. Просто мне показалось, что это твоё место. Ты должна быть здесь.

— Мне не нужен отель. Что я буду с ним делать?

— Что хочешь, — небрежно сказал Александр и попытался её обнять.

— Не прикасайся ко мне! — Настя больно ударила его по рукам.

— Обожаю, когда ты злишься.

— Ты это уже говорил, и, если тебе больше сказать нечего, я, пожалуй, пойду.

Она развернулась к лестнице.

— Подожди. Вобщем-то я затеял всё это, чтобы познакомить тебя с одним человеком.

— Неужели с мамой?

— Моей мамы нет в живых, — сказал Александр, — а сейчас, прошу тебя, будь сдержанней. Это очень серьёзный человек, он может не оценить твоё чувство юмора.

С этими словами Александр подтолкнул её к двери в комнату, а Настя почему-то оробела. В помещении, котором она оказалась, ярко горели свечи. Комната поражала своим великолепием и изысканностью. Несомненно, она принадлежала одному из предков Александра, любившего комфорт и роскошь. В мягком огромном кресле сидел незнакомый Насте человек. Напротив кресла стояло овальное зеркало высотою больше человеческого роста, и силуэт сидящего полностью в нём отражался, создавая иллюзию, что в двух одинаковых креслах сидят два совершенно одинаковых человека. Настя поёжилась — человек и отражение вызывали в ней неясную внутреннюю дрожь.

— Мастер, — почтительно обратился к нему Александр, — это Анастасия, которую вы пожелали увидеть.

Человек некоторое время оставался сидеть неподвижно, девушка могла лицезреть только его затылок с тёмными в проседи волосами. Когда он, наконец, соизволил повернуться, девушка невольно сделала шаг назад. Глаза незнакомца именующегося Мастером, были тёмно-зелёного цвета с узкими, вытянутыми вертикально зрачками. Такие глаза бывают только у кошек. Лицо Мастера было испещрено мелкими морщинами, казалось, он живёт не одно столетие.

— Она действительно та самая? — незнакомец обратился к Александру, игнорируя Настю.

— Вне всякого сомнения, — уверенно произнёс тот.

После его ответа Мастер буквально впился своими кошачьими глазами в глаза девушки. Настя с ужасом наблюдала, как зрачки Мастера стали двигаться. Они, то резко расширялись, и тогда ей казалось, что в тело вонзается раскалённая спица, то сужались до размеров иголки, и тогда Настин желудок скручивался в морской узел.

— Что всё это значит? — не выдержала девушка, когда почувствовала, что сейчас вернёт назад всё, что съела во время фуршета, — прекратите немедленно!

— Девушка с характером, — никак не отреагировав на требование Насти, произнёс Мастер.

— Я же вам говорил, — сказал Александр.

— Как думаешь, можно сделать это сейчас? — он, наконец, отвёл от девушки кошачий взгляд.

— Я бы не стал торопиться, — поморщившись, сказал принц крови, — но я верю в ваше чутьё — если вы это почувствуете, тогда сделаем.

— Эй, эй! — забеспокоилась Настя, — что это вы задумали? Александр, ты что, состоишь в обществе маньяков, и решил познакомить меня с председателем?

Глаза незнакомца сверкнули как у кота в темноте, он резко поднялся, и Настя увидела, что одет он в чёрный плащ с красной подкладкой. Мастер поднял руку, и глаза девушки полезли из орбит, потому что тот, не касаясь её шеи, стал сжимать ей горло. Перепуганная Настя с ужасом впилась взглядом в его глаза, и усилием воли посадила непонятного человека обратно в кресло. Хватка моментально ослабла, и он с удивлением посмотрел на свою поникшую руку. Девушка поняла, что её внутренний голос снова подсказал, что делать, как и всегда в минуты опасности.

— Я тебя поздравляю, Александр, — довольно ухмыляясь, произнёс Мастер, — твоя невеста действительно очень перспективная.

— Ты мне уже сделал предложение? — с интересом спросила Настя, — а я и не заметила этого знаменательного события!

— Почему она так много говорит?

— Это единственный её недостаток.

Александр собственническим жестом обнял Настю за талию. Она попыталась отстраниться, но железные мышцы новоявленного жениха не позволили ей даже пошевелиться. Мастер, между тем, продолжал обращаться только к Александру, по-прежнему относясь к девушке, как к мебели.

— Как думаешь, почему они до сих пор не забрали её к себе?

— Мне тоже это непонятно. Но, возможно, они в ней не нуждаются.

— Вряд ли, — незнакомец снова пристально посмотрел Насте в глаза, и девушке показалось, что её вывернули наизнанку.

— Полегче, — предостерёг его Александр, — у неё пока совершенно нет иммунитета.

— Он что, больной СПИДом, и может меня заразить? — Настю так и подмывало вывести из себя человека в дурацком плаще.

Но тот не доставил ей такого удовольствия.

— Я думаю, на посвящении нам предстоит пережить весёлое шоу, если ты не уймёшь свою невесту, — спокойно проговорил незнакомец.

— Небольшая встряска пойдёт только на пользу всем нам.

— Как знаешь, — бесстрастно сказал Мастер и неожиданно исчез.

— Ну и что всё это значит? — Насте всё-таки удалось освободиться от руки Александра.

— Это значит, что скоро у тебя начнётся новая жизнь.

— Она началась, когда умерла бабка Серафима… Кто это был, и что этот котяра мяукал насчёт посвящения?

Александр расхохотался.

— Бедный Мастер, если бы он только это слышал! Я ошибся, встряска нам предстоит нешуточная.

— Кому, «вам»?

— Потерпи немного, любимая, — Александр поцеловал её в нос, — закончится презентация, и я покажу тебе то, от чего ты так упорно отказываешься.

В голове у девушки прозвенел звоночек, предупреждая об опасности.

— Слушай, давай завтра, а? Я очень устала, и хочу домой, — проговорила Настя, пятясь к двери.

— Дорогая, — Александр щёлкнул пальцами, и дверь в комнату захлопнулась, — период ухаживаний подошёл к концу, теперь тебе придётся пойти со мной.

— Куда? — девушка приценивалась, сможет ли сбежать через окно.

— Здесь третий этаж, — просветил её Александр.

— Спасибо, я знаю. Так куда мы пойдём?

— До посвящения ты поживёшь у меня.

— Тебя не сильно огорчит, если я скажу, что не собираюсь никуда посвящаться? — поинтересовалась Настя.

— Мне очень жаль, но теперь от твоей воли мало что зависит, — Александр развёл руками, — дело даже не в моём хотении — в тебе теперь заинтересованы очень могущественные люди.

— А я думала, что ты самый главный в вашей конторе! — попыталась уколоть его Настя.

— Скоро так и будет.

Александр внезапно оказался возле девушки и провёл руками по её голой спине. Настя, мгновенно среагировав, отбросила Александра к окну. Девушка поёжилась, словно пытаясь сбросить с себя следы его прикосновений, от которых сладко засосало под ложечкой.

— Любимая, ты снова хочешь поиграть? — усмехнулся Александр и взмахнул рукой.

Настю подняло в воздух, перекрутило, и понесло по комнате.

— Прекрати, — закричала она, — я боюсь!

— Как скажешь.

Девушка шлёпнулась на что-то мягкое. Приоткрыв один глаз, она поняла, что лежит на диване. Александр стоял рядом.

— Ты мазохистка? — серьёзно спросил он, — ты ведь хочешь этого так же сильно, как и я. Почему ты не выпускаешь на волю свои эмоции?

— Меня уже сегодня обзывали мазохисткой. Почему-то у всех мужиков мысли всегда одинаковые, — огрызнулась Настя и попыталась встать, но Александр, прижав её руки к дивану, не позволил ей этого сделать.

Лицо его приблизилось, и девушка поняла, что если Александр её сейчас не поцелует, у неё разорвётся сердце.

— Если ты ничего не хочешь, я тебя отпущу, — серьёзно проговорил он.

— Нет, — помимо воли крикнула она.

— Тогда скажи мне, что ты меня хочешь!

— Я хочу тебя, — сказала Настя.

В эту минуту ей вдруг стало наплевать на всех, она потянулась к Александру и тот накрыл её губы своими. Насте показалось, что вспыхнула молния, и между ними пробежал электрический разряд. Она ничего не воспринимала, кроме рук и губ Александра, которые неистово путешествовали по её телу. Внезапно где-то в комнате заработал динамик, и перепуганный голос громко заговорил:

— Господин фон Шварц, у нас ЧП, срочно спуститесь на первый этаж!

Александр и не думал реагировать.

— Господин фон Шварц, — взвизгнул динамик, — если вы сейчас не появитесь, у нас возникнут большие проблемы!

— Чёрт, — выругался принц крови и нехотя оторвался от Насти, — любимая, я должен уйти.

— Иди, — девушка тяжело дышала, взгляд был затуманен.

— Это ненадолго, — прошептал Александр и впился губами в её шею. Настя издала протяжный стон, — никуда не уходи, — шутливо-приказным тоном сказал он, — впрочем, я не знаю, чего от тебя можно ждать, поэтому подстраховался. Ты не сможешь без меня выйти из комнаты.

— Маньяк! — прошептала Настя, — ещё привяжи меня к кровати!

— У нас всё впереди, — многообещающе сказал Александр, и исчез.

Настя повернулась на спину, прикрыв глаза, и пытаясь задержать в себе то удивительное состояние, которое так грубо разрушил голос из динамика.

«Я не делаю ничего предосудительного, — убеждала она себя, — в конце концов, я свободна, и могу спать с кем хочу! Это будет всего один раз, а потом Пенёк найдёт способ, как спрятаться от Александра…»

— А-апчхи! — прозвучало у неё над самым ухом.

Настя резко села и уставилась на внезапно появившегося Пенька. Видок у него был как всегда сногсшибательный. Закутанный в какую-то порванную штору, весь в паутине, в руке канделябр с горящей свечкой, а на голову, словно шлем средневекового воина, была надета хлебница.

— Здрасьте! — не дав девушке опомниться, Пенёк сразу пошёл в наступление, — я её как угорелый бегаю, ищу по всему замку, а она тут на кровати валяется! Ты знаешь, во скольких комнатах мне пришлось побывать, чтобы тебя найти!

Пенёк с отвращением стал освобождаться от шторы, но не выбросил при этом канделябр, отчего процедура освобождения застопорилась. Он нервничал, не понимая, почему этот проклятый кусок тряпки не хочет его отпускать.

— Я даже в женском туалете побывал!

— Да ты что! — съехидничала Настя, — так ты же герой!

— Нечего смеяться! — Пенёк, наконец, понял, в чём дело и со злостью отбросил канделябр, — этот отель — худое место. Когда ты ушла, я престал тебя чувствовать. Не мог определить, где ты находишься, оттого и пришлось побегать… Ты как? — Пенёк успокоился и сочувственно посмотрел на неё.

— Нормально.

— А я не очень, — Пенька передёрнуло, — этот «симпатичный мужчинка», — который тебя увёл, наслал на меня столбняк. Пол жизни потерял, пока от чар избавился. Александр-то что говорил?

— Ничего особенного, — покраснела Настя, — познакомил с каким-то Мастером.

— С кем?! — Пенёк заметался по комнате, — всё, это конец! Мы опоздали!

— Да успокойся! — девушка схватила его за руку, — объясни толком.

— Если он представил тебя Мастеру, значит, у тебя остался единственный шанс — принять посвящение до полнолуния! Иначе тебя обратят!

— Александр тоже говорил о посвящении.

— Он говорил о своём.

— А-а, — протянула Настя с усмешкой, — у вас доброе посвящение, а у них злое?

— Можно и так сказать, — Пенёк вдруг стал к чему-то принюхиваться. Он, как охотничий пёс, задрав голову, носом обследовал по очереди все четыре стены.

— Тебя заперли, — упавшим голосом проговорил он.

— Ты же умеешь замки открывать отмычками.

— Какие замки! Здесь заклятье наложено! Пока его не снимешь, из комнаты выйти не сможешь!

— Глупости, — фыркнула Настя и подошла к двери.

Как только девушка коснулась двери рукой, её ударило током и с силой отбросило вглубь комнаты.

— Ай! — вскрикнула она от боли, — что это за техника?

— Говорю же тебе, это заклятье, действует только против тебя. Смотри!

Пенёк спокойно подошёл к двери, открыл её без последствий для организма, и вышел в коридор. Настя, обрадовавшись, что Александр не запер выход, ринулась за ним. И тут же отлетела обратно, получив очередную порцию удара током. Скрутившись на ковре, девушка попыталась восстановить дыхание. Пенёк зашёл в комнату и присел рядом.

— Чего за мной-то попёрлась, дурёха?

— Я думала, ты ток отключил, — заныла Настя.

— Какой ток! Говорю же тебе — здесь заклятье! — Пенёк вырвал у себя клок волос в знак возмущения Настиной дремучестью.

— И что теперь делать?

— Не знаю, — отвернулся он в досаде.

— Слушай, — озарило девушку, — ты же умеешь перемещаться в пространстве! Перенеси и меня тоже!

— Ага, губу раскатала. Перемещение в пространстве — дело сугубо индивидуальное, — решил поумничать он, — то есть, себя я перенести могу, а тебя нет.

— Мне нужно отсюда выбраться, — Настя поднялась на ноги, — я не хочу идти с Александром.

— Да? — хитренько ухмыльнулся Пенёк, — когда я появился в комнате, мне показалось, что ты очень даже не против!

— Заткнись! — поморщилась девушка, — ты собираешься меня вытаскивать отсюда?

— Собираюсь, — недовольно пробурчал он.

— И каким образом?

— Я научу тебя материализоваться.

— Неужели? _ ехидно пропела она, — выдашь советскую тайну гестаповцам?

— Сейчас нет другого выхода, — нехотя ответил Пенёк, — слушай сюда. Это очень просто: настраиваешься, распадаешься на молекулы и материализуешься в том месте, где тебе нужно.

— Ты просто гениальный учитель! — не смогла удержаться Настя.

— А чего? — удивился Пенёк.

— Ты идиот, или прикидываешься?

— А-а, — догадался он, — ты не поняла? Так я сейчас объясню попроще. Закрой глаза и представь, что твоё тело растворяется в воздухе. Слейся с ним, у тебя такая сила, что должно получиться.

Настя послушно закрыла глаза, постояла так минуты две, а затем открыла.

— Не получается, — набросилась она на Пенька.

— Должно выйти, попробуй ещё раз! — приказал Пенёк и внезапно исчез.

Настя выругалась, и попыталась представить, как её тело медленно перетекает в воздух и плывёт по направлению к бальному залу.

— Молодец, ты наполовину растворилась! — заорал Пенёк, появившись у неё за спиной.

Настя с перепугу села на пол.

— Ты перестанешь меня пугать когда-нибудь! — прошипела она.

— Прости, — Пенёк сник, — давай, материализуйся в коридоре, по которому мы шли к чёрному ходу. Не хочу тебя пугать, но минут через пять здесь будет Александр. Он почти закончил разбираться с пожаром на кухне.

— Каким пожаром?

— Ма-аленьким, — попытался оправдаться Пенёк.

— Ты понимаешь, что устраивая поджёг, подверг опасности чужие жизни!

— Понимаю… Четыре минуты!.. — он опять исчез, а Настя с удвоенной энергией принялась за дело.

Она никак не могла сосредоточиться. Появился Пенёк.

— Александр уже идёт в это крыло! — заорал он, выпучив глаза, — чего ты телешься!

— У меня не получается, ты меня отвлекаешь!

— Хорошо, — буркнул Пенёк и снова исчез, но через десять секунд появился с сообщением, что Александр уже подходит к винтовой лестнице.

— Задержи его! — Настя перепугано закрыла глаза и стала усиленно материализоваться. Пенёк прыгал вокруг и подгонял её разнообразными возгласами.

Девушка усилием воли заставила себя не обращать на него внимания. Всем своим естеством стремясь оказаться в заветном коридоре. Внезапно ей показалось, что пол уходит из-под ног. Её будто бы стало куда-то втягивать, в какую-то огромную воронку. Перепуганная Настя открыла глаза, и увидела в сизой дымке открывающуюся дверь, в которую заходил Александр, после чего вдруг очутилась в нужном коридоре.

Пенёк стоял рядом, и восхищённо говорил:

— Вот это пилотаж! Ты исчезла за доли секунды до того, как появился Александр.

Плохо соображающая Настя не разделяла его радости. Руки и ноги не слушались, а Пенёк упорно стал её куда-то тянуть.

— Пойдём скорее. Забираем Гришу, и мотаем отсюда. Александр сейчас злой, как чёрт. Он, наверняка, уже вычислил, в каком месте ты находишься. Думаю, придётся прорываться с боем.

— С каким боем? Выйдем в зал, там полно людей, не станет же он при сливках общества применять свою силу!

— Вспомни мой столбняк, — Пенёк толкнул дверь комнаты, в которой они оставили Гришу на растерзание любвеобильной Клеопатре Ивановне.

В обители страсти царил хаос. Кровать перекосило на одну сторону, так как у неё была сломана ножка. Скомканное постельное бельё висело на люстре, карниз, вместе с подранными шторами, валялся посреди комнаты.

— Она его съела! — в ужасе прошептал Пенёк.

— Не говори глупостей, — осадила Настя его разыгравшуюся фантазию, но в душе зародилось подозрение, что дядя Гриша без повреждений отсюда не ушёл, — идём поищем его в зале.

Пенёк с похоронным видом поплёлся за девушкой, мало веря в то, что найдёт своего друга живым.

Зал встретил их шумом изрядно упившейся толпы, спёртым воздухом и самым разгаром веселья. Гостям не понравилась классическая музыка, и самые отъявленные меломаны требовали от оркестра попсу. Растерявшийся дирижёр палочкой отмахивался от заместителя главы администрации, который совал ему в карманы баксы, и заказывал «Владимирский централ». Дама, глаза которой ярко блестели, а язык еле ворочался, на спор предлагала станцевать стриптиз. Отовсюду слышались матерные слова, и в воздухе ощутимо пахло назревающей дракой.

— Что происходит? — Настя недоумённо разглядывала положительных, респектабельных граждан, почему-то превратившихся в пьяное быдло.

— Думаю, без Александра тут не обошлось, — с тревогой заговорил Пенёк, — только не понимаю, зачем ему это нужно?

— А я, кажется, догадываюсь.

— Гриша! — заорал Пенёк, заметив потерявшегося друга.

Но шум в зале стоял такой, что его крик, не успев вылететь из горла, поглотился переполненным звуками воздухом. Впрочем, даже если бы дядя Гриша и услышал знакомый голос, вряд ли бы на него среагировал. Герой-любовник с осоловевшими глазами шёл вдоль стены, и, казалось, ничего не соображал. Он постоянно натыкался на стоявших у него на пути людей, провожавших его недоумёнными взглядами. Рубашка у Григория была заправлена в штаны, но не застёгнута, так как пуговицы остались в комнате с поломанной кроватью. Одна штанина задралась, оголяя мощную волосатую ногу и ярко-фиолетовый носок.

Настя и Пенёк кинулись к Грише, подозревая самое худшее.

— Дядя Гриша, с вами всё в порядке? — Настя стала на пути у дворника, и с тревогой заглядывала в ничего не видящие глаза.

— Гришка, друг, ты ж здоровый мужик! Тебя самогонка никогда не побеждала, так неужели ж какая-то несчастная баба смогла отнять у тебя рассудок!

— Ребята, я женюсь! — неожиданно проговорил Григорий.

— Гриша, родной мой! — от радости, что тот заговорил, Пенёк повис у него на шее.

— Да не на тебе, — Григорий недоумённо ссадил с себя друга.

— Дядя Гриша, что вы пили? — Настя стала подозрительно к нему принюхиваться.

— Ничего, — заулыбался дворник, и вдруг подхватил её на руки и закружил, — я пьян от любви, от любви, Настька! Понимаешь!.. Клеопатра — такая женщина — огонь, ураган, тайфун!

— Дядя Гриша, поставьте меня, где взяли, и объяснитесь.

— Гриш, ты чего? — Пенёк растерянно дергал его за руку.

— Пенёчек, дорогой, — Гриша отпустил Настю и повернулся к другу. Тот, на всякий случай сделал шаг назад, — я не понимаю, как всё это время мог жить без неё!

— Дядя Гриша, а вы не забыли, что Клеопатра Ивановна в некотором роде замужем?

— Чепуха! — отмахнулся Григорий.

— Гриш, — несчастно проговорил Пенёк, — а она вообще-то в курсе, что ты на ней женишься?

— Клёпа сама мне это предложила! Она разводится с мужем, и после этого мы обвенчаемся! Будете у меня свидетелями.

— Мы уже стали свидетелями. Вашего сумасшествия. Вы не забыли, зачем мы сюда пришли?

— Меня провидение сюда послало, — глаза дворника снова посоловели от нахлынувших чувств.

— Гриша, — Пенёк попытался сдвинуть его с места, — Насте угрожает опасность. Если мы сейчас не смоемся, то можем больше её не увидеть.

— Правильно мыслишь, неудачник, — за их спинами стоял Александр, — прощайтесь, пока есть возможность.

Хозяин вечера испепелял всю троицу гневным взглядом.

— Я же просил тебя не покидать комнаты, — холодным, сухим тоном обратился он к Насте.

Красота Александра по-прежнему потрясала, но сейчас она была жестокая, безжалостная, способная сломать или раздавить.

— Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — попыталась осадить его девушка.

— Если ты сейчас пойдёшь со мной, я оставлю твоих друзей в живых, — лицо Александра напоминало восковую маску.

Настя испугалась до ужаса.

— Если они умрут, я тоже жить не стану!

— Ты теперь не выбираешь — жить тебе или умереть! — железные пальцы схватили её запястье.

— Как ты интересно заговорил, а десять минут назад уверял, что любишь меня!

Александр одарил её взглядом, от которого всё внутри похолодело.

— Слыш, ты, урод, отпусти девушку, — влюблённого дядю Гришу потянуло на подвиги.

Он поднял здоровенный кулак, с твёрдым намерением подпортить Александру шикарный фасад. Принц крови слегка поднял бровь, и Гриша, словно Супермен, с поднятой сжатой в кулак рукой, полетел вверх. Недолетев нескольких миллиметров до потолка, дворник стал стремительно опускаться. С перепугу вцепился обеими руками в люстру, и повис. В зале восторженно зааплодировали и заулюлюкали, решив, что это цирковой номер.

Александр, с мерзкой улыбочкой наблюдавший за полётом дяди Гриши, повернулся к сжавшемуся в комочек Пеньку.

— Господин фон Шварц, — к ним подлетела какая-то дама, чуть не сбив с ног, — потрясающий вечер! А этот номер воздушного акробата просто великолепен!

Воспользовавшись тем, что Александр на секунду отвлёкся, Пенёк исчез. Раздосадованный Александр щёлкнул пальцами, и даму отбросило в противоположный конец зала.

— Что ты делаешь!

Настя увидела, что женщина сильно ударилась головой, и не может подняться. Странно, но никто и не подумал прийти ей на помощь. Девушка бросилась к пострадавшей, но Александр резко повернул её к себе.

— Отпусти меня, мерзавец, мне нужно помочь женщине!

— Зачем тебе этот мусор? Посмотри на неё — она напилась как свинья!

— Я должна ей помочь… Почему к ней никто не подходит?

— Потому что в этом мире никто никому ничего не должен! Каждый за себя. Я специально собрал здесь это стадо, чтобы ты могла воочию убедиться что представляют из себя сильные мира сего! — Александр всё сильнее сжимал её руку, — их интересы — набить себе брюхо, и урвать кусок побольше. Они готовы целовать меня в задницу, только бы я дал им денег!

— Ты абсолютно прав, — стиснув зубы, ответила Настя, — но до тебя им ещё расти и расти. В этом зале ты самый гадкий из всех присутствующих!

— Какая же ты упрямая дура! — в сердцах выругался Александр, — ты не понимаешь меня, потому что не хочешь! Ты ханжа и притворщица, ни за что не поверю, что тебе не наплевать на всё это!

— Мне наплевать на тебя! — Настя со всей силы ударила Александра по колену, ожидая, что тот отпустит её руку. Но он, казалось, ничего не почувствовал.

— Врёшь!

В разгар их перепалки, Клеопатра Ивановна, которая после бурных утех выходила подышать свежим воздухом, обнаружила предмет своего вожделения висящим на люстре. С оглушительным криком, перекрывшим звуки оркестра, исполняющего «Мурку», она стала бегать вокруг люстры, пытаясь до неё допрыгнуть. Официанты пугливо замерли, так как бокалы на их подносах начали угрожающе качаться.

— Безобразие! Снимите моего птенчика! — завывала она, — вызывайте службу спасения!

— Цыплёночек! — замурлыкал Григорий с люстры, — я сейчас к тебе спущусь!

С этими словами, бесстрашный Супермен дядя Гриша разжал пальцы. Если бы дворник упал на мраморный пол, то, без сомнения, лишился бы жизни. Но отважная Клеопатра подставила герою своё тело, и Григорий упал на даму, как на подушку безопасности. Придавленная, но счастливая невеста, тут же заключила Гришу в свои объятия.

— Твой дворник спасён, Пенька я не трону, — сухо проговорил Александр, — идём, нам пора уезжать.

Насте стало дурно от одной мысли, что там, куда они поедут, обитают монстры, вроде Мастера, и она оглушительно начала звать на помощь. Гости с недоумением смотрели на вырывающуюся Настю, и держащего её за руку господина фон Шварца.

— Помогите! — умоляла девушка, — он хочет меня убить!

Несколько мужчин сделали шаг вперёд, но Александр мило улыбнулся, и сказал:

— Всё нормально, господа, моя дама немного перебрала. Сейчас я уложу её спать, а вы продолжайте веселиться.

Все присутствующие облегчённо отвернулись. Вступать в конфликт с принцем крови никому не хотелось.

— Видишь — ты никому здесь не нужна! Пенёк тебя оставил, дворник занят своей царицей, — ядовито говорил Александр, пытаясь втащить её в нишу, — а-а-а, есть ещё господин Кузьмин! Только где он? Держу пари, он первым спрятался в одном из коридоров и ждёт, когда всё закончится.

Настя попыталась пустить в ход всю силу, которой успела овладеть, но от волнения и отчаяния ничего не выходило.

Внезапно из ниши, ведущей в неотремонтированное крыло, выкатилось какое-то пушистое существо. Александр на минуту остановился от удивления, а Настя счастливо заулыбалась. Яшка важно прошествовал мимо гостей, громко стуча по полу когтями, и сверкая глазами-изумрудами. Дамы с умилением засюсюкали, увидев такую прелесть, некоторые пытались его погладить, но чудо-зверь презрительно уворачивался. Он дошёл до середины зала и удобно уселся. Весь зал замер, ожидая дальнейших его действий, не сомневаясь, что это очередной сюрприз от устроителей. Внезапно перед Яшкой из воздуха появился Пенёк. Публика одобрительно зааплодировала. Пенёк, польщённый всеобщим вниманием, уморительно раскланялся. Затем поднял руки, призывая зрителей к тишине. Повернулся к зверюшке, и торжественно сказал:

— Яшка, голос!

Животное открыло рот и издало один из лучших своих звуков. Вой был настолько ужасен, что некоторые особо чувствительные дамы упали в обморок. Оставшиеся в живых, с громкими криками принялись бежать к выходу, в твёрдой уверенности, что этот ужасный зверь ест людей. Настю с Александром смела обезумевшая толпа, и понесла в разные стороны. Люди выпрыгивали в окна, выбивали закрытые двери, Насте повезло — поток вынес её через дверь на улицу. Тут же к ней подбежал Пенёк, бережно пряча Яшку под рубашкой, схватил за руку и потащил к какой-то машине. Лихо запрыгнув на место водителя, он заорал:

— Чего стоишь, быстро в машину!

Девушка не успела закрыть дверцу, а новоявленный водитель уже сорвался с места, виртуозно объезжая удирающих людей и выезжающие машины.

— Яшку подержи! — рявкнул Пенёк и сильнее нажал на газ.

— Да ты настоящий Шумахер! — оценивши его езду, и вцепившись обеими руками в сидение, проговорила Настя.

За окнами с бешеной скоростью мелькали деревья. На особо крутых поворотах девушка зажмуривалась, прощаясь с жизнью, и, наконец, вообще перестала открывать глаза, посильнее прижав к себе Яшку, и читая «Отче наш». Внезапно Пенёк резко остановился. Настя влетела головой в лобовое стекло.

— Всё, приехали, — дрогнувшим голосом сказал он.

Девушка открыла глаза — перед машиной стоял Александр. Щёки его запали, уголки губ опустились вниз, скривившись в гневной гримасе. Глаза от ярости превратились в два чёрных тоннеля.

— Как он здесь оказался?

— Я ведь тебе говорил — Александр страшный, чудовищный человек! Он очень сильный, — на последних словах Пенёк осип, — гораздо сильнее, чем ты можешь представить.

— Настя, выходи из машины, — приказал Александр.

Девушка сжала побледневшие губы и покрепче вцепилась в сидение.

Александр махнул рукой, и вокруг машины вспыхнуло огромной высоты пламя. Яшка страшно завыл.

— Не бойся, Яшенька, прорвёмся, — обратился к зверьку Пенёк с такой нежной безысходностью, что у Насти сжалось сердце.

Александр щёлкнул пальцами, и пламя уменьшилось, а возле Настиной двери вообще исчезло.

— Настя, я прошу тебя, выйди! — его голос немного смягчился, — если ты не пойдёшь со мной, тебя убьют! Ты не можешь отказаться от нас. Мастер и ему подобные достанут тебя. И тогда…

«Настя, приготовься!»  — прозвучало у неё в голове.

— А ты чего добиваешься, мелкая дрянь! — ненависть Александра заполнила весь салон автомобиля, — из-за тебя она может погибнуть! Вы не сможете её защитить! Ты упорно ведёшь её на верную смерть, ты знаешь это, я вижу! Как ты собираешься жить, зная, что её смерть на твоей совести?!

От последних слов Александра треснуло лобовое стекло.

«Настенька, — Пенёк взял её за руку, — соберись, тебе нужно всего лишь начать материализацию, а потом я проведу тебя в безопасное место.»

— Не смей! — Александр побежал к машине, но Пенёк поднял брови, и пламя вокруг машины взметнулось к небу. Едкий дым заползал во все щели.

— Давай! — скомандовал Пенёк.

Кашляя, со слезящимися глазами, девушка была уверена, что у неё ничего не получится. В глазах стало всё расплываться, и Настя подумала, что теряет сознание.

Внезапно вокруг неё вспыхнул яркий свет. Девушка смогла вдохнуть полной грудью и закашлялась.

— Получилось, мы сделали это! — прямо в ухо закричал ей Пенёк и принялся целовать Яшку в нос.

Похлопав слезящимися глазами, Настя сфокусировала зрение и увидела, что они находятся в какой-то городской квартире, а перед ними стоит длинный, худющий мужик со следами страдания на лице. Пострадав ещё некоторое время, хозяин квартиры резко развернулся и убежал в одну из комнат, после чего оттуда донеслось шуршание и грохот.

— Где мы? — спросила Настя.

— У своих, — успокоил её Пенёк, — до сих пор не могу поверить, что нам так просто удалось сбежать!

— Не прибедняйся, здаётся мне, что ты не уступаешь Александру в силе.

— Да нет, — он покачал головой, — это сделала ты. Ты нас сюда перенесла, я всего лишь направлял!

— Что ты мелешь?

— Ты действительно та самая! — почти с испугом сказал Пенёк, — я ведь не смог материализоваться, Александр понял наш манёвр, и помешал мне. А ты смогла! Ты преодолела барьер, который он поставил. Мало того, ты ещё вытащила меня с Яшкой!

В это время человек-оглобля появился на пороге с двумя огромными чемоданами в руках и с рюкзаком за спиной.

— Я пошёл, — коротко сообщил он и направился к двери.

— Не понял, — обалдел Пенёк, — Жмурик, ты куда?

— Куда-нибудь, хоть к чёрту на кулички, только бы подальше отсюда! — заверещал он высоким голосом.

— Нам нужна твоя помощь.

— Берите, что хотите, делайте, что вздумается, хоть квартиру взорвите! А я пошёл.

Яшка угрожающе зарычал, и Жмурик вынужден был остановиться. Он присел на чемодан и плаксиво запричитал:

— Вечно ты появляешься в самое неподходящее время! Мотать отсюда надо. В городе творится чёрт знает что, двое наших пропало!

— Как? — взволновался Пенёк.

— Не знаю! Так же, как и ты. Где тебя три дня носило? Мы уже тебя похоронили!

— Какие три дня? Мы только с презентации! — обалдел Пенёк.

— Презентация была позавчера, — Жмурик посмотрел на них, как на душевнобольных.

Настя в изумлении посмотрела на Пенька.

— Наверное, когда ты нас вытаскивала, то перестаралась, — пояснил Пенёк, — мы перескочили не только в пространстве, но и во времени. Такое бывает.

Жмурик, между тем, принялся их просвещать.

— Кто-то появился. Очень сильный. Весь город заполнен злом. Большинство наших уезжают от греха подальше. Что-то должно случиться.

— Нам нужна дорожка, — серьёзно сказал Пенёк.

— Что-о? — Жмурик закатил глаза, и Насте показалось, что тот лишился чувств.

— Ты слышал, что я сказал? — Пенёк никак не прореагировал на попытку Жмурика закосить под жмурика.

Тот резко вскочил и, перепугано косясь на входную дверь, зашептал:

— Ты в своём уме? Да если сейчас откроется проход, через десять минут здесь будут… сам знаешь кто! Их сейчас в городе тьма-тьмущая, и они моментально чувствуют. Я боюсь!

— Я тоже, — Пенёк одарил Жмурика таким взглядом, после которого тот страдальчески вздохнул и уставился на Настю.

— А это кто с тобой?

— Знакомая, — Пенёк настойчиво подталкивал его к нужной двери.

— Меня зовут Настя, — ляпнула девушка на свою голову.

— Та самая? — выпучил глаза Жмурик, — ты привёл её сюда?! Это ведь всё из-за неё началось! А если она уже с ними?

Жмурик сорвался с места и попытался прорваться к входной двери. Но Пенёк ловко подставил ему подножку и человек-оглобля, со всей высоты своего роста, гремя костями, свалился на пол. На этот раз сознания он лишился окончательно.

— Ну и зачем ты назвала своё имя? — досадовал Пенёк, шлёпая Жмурика по щекам.

— Я хотела расположить его к себе, — виновато произнесла Настя.

— Расположила!

После особенно сильного шлепка Жмурик открыл один глаз и умоляюще посмотрел на девушку.

— Не убивайте меня, пожалуйста, я очень ничтожный маг! Моя смерть не принесёт вам никакой пользы.

— Если ты откроешь нам дорожку, я, пожалуй, оставлю тебя в живых, — Настя решила для ускорения процесса сыграть на его страхах, чем заслужила одобрительный взгляд Пенька.

Жмурик пулей помчался в комнату. Пенёк хотел проследовать туда же, но девушка его остановила.

— Куда мы попадем, если пройдём по дорожке?

— К бабушке.

— Надеюсь, не к чёртовой?

— К моей, — оскорбился Пенёк.

— Я так поняла, она у тебя тоже обладает даром?

— Моя бабуля — это что-то! — у внука загорелись восхищением глаза, — ты бы видела её в деле!

Уловив подозрительный Настин взгляд, Пенёк торопливо добавил:

— Она людям помогает! Некоторых даже от смерти спасла.

— Надеюсь, нам она тоже поможет, — девушка украдкой смахнула слезу, — скажи правду — меня убьют?

— Не смей даже мысли такой допускать! — глаза друга засверкали, — скорее умру я, чем позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось! — Пенёк непроизвольно всхлипнул от нахлынувших чувств, — идём, нечего нюни распускать!

Он решительно двинулся в комнату, где колдовал Жмурик.

Последний бегал вокруг большого зеркала, стоящего посередине комнаты, что-то бормотал, и делал руками загадочные пассы. Сама комната была достойна того, чтобы в ней проводились экскурсии для подрастающего поколения. Все стены, пол, мебель и даже потолок были заставлены и завешены атрибутами разных религий, начиная с христианства и заканчивая буддизмом. Библия лежала рядом с Кораном на алтаре для языческих жертвоприношений. На статуе бога Шивы висели китайские колокольчики для защиты от злых духов. Создавалось впечатление, что хозяин квартиры на всякий случай верил во всё сразу.

— Готово, — нервно проговорил Жмурик и вытер пот со лба, — у нас минут пять, потом они засекут проход и через три минуты будут здесь.

Он с тоской оглядел свой музей.

— Жалко, разнесут ведь всё вдребезги!

— Зато ты спасёшь две жизни, — Пенёк ободряюще похлопал его по спине, — ну, мы пошли, — он жестом пригласил Настю подойти к зеркалу.

— Хорошенькое дело! — фальцет Жмурика перешёл в колоратуру, — а меня здесь на верную смерть оставляете!.. Или берите с собой, или я закрываю дорожку!

— Ты что, с ума сошёл! — возмутился Пенёк, — после того, что ты сотворил, вряд ли бабушка будет рада тебя видеть! К тому же я ей пообещал, что в ближайшее время ты не появишься.

— Как хотите, — противный Жмурик бросил в светящееся зеркало какой-то предмет. Зеркало тут же проглотило его и погасло.

— Что ты делаешь, ирод! — всполошился Пенёк.

— Не возьмёте с собой — пропадём тут все вместе! — Жмурик уселся на пол, обхватив острые коленки костлявыми руками, и уставился в одну точку.

— А мы не можем материализоваться туда без зеркала? — спросила Настя.

— Нет, это место защищено очень сильным заклятием. Это наша крепость. Туда можно попасть только из нескольких мест. Одно из них — это зеркало.

— Они уже наверняка засекли дорожку, — подначил Жмурик Пенька.

— Ну прямо подполье в тылу врага! — не удержалась Настя.

— Ладно, — сдался Пенёк, — пойдёшь с нами. Только защищать я тебя не собираюсь, и за последствия не отвечаю. Бабушка — натура взрывоопасная.

— Лучше к бабушке, чем к Мастеру! — поёжился Жмурик и снова что-то бросил в зеркало.

Насте показалось, что оно стало жидким, мутный свет мерцал и колыхался.

— Идём, — сказал Пенёк и взял Настю за руку.

Она замерла в нерешительности.

— Не бойся, нам нужно всего лишь переступить через порог.

Настя облизала пересохшие губы и продолжала стоять на месте.

— Вы будете проходить? — Жмурик в страхе косился на входную дверь и нетерпеливо подпрыгивал.

— Погоди, девчонка в первый раз, волнуется.

— Я тоже! — чувство страха взяло верх над чувством долга.

Жмурик вдруг сорвался с места и с отчаянным криком прыгнул в зеркало. Его тут же поглотила жидкая масса.

— И нам пора, — решительно сказал Пенёк и потянул упирающуюся Настю к проходу.

Девушка зажмурила глаза и шагнула в неизвестность. Её обдало потоками прохладного воздуха, и в ушах появился противный свист. Она посильнее вцепилась в Пенька, который почему-то остановился. Неприятные ощущения продолжалась несколько долгих секунд, а потом всё стихло.

— Можешь открыть глаза и отпустить мою руку, — страдальчески произнёс Пенёк, — иначе ты переломаешь мне все пальцы.

Настя бесстрашно открыла один глаз — они стояли около бревенчатой избы, будто бы сошедшей с картинки из детских сказок. Избушку окружал вековой лес. Красота вокруг была неописуемая!

— Да отпустишь ты меня, наконец! — Пенёк начал лягаться.

Настя, вздрогнув, пришла в себя, и Пенёк тут же вырвал свою ладонь из её руки.

— Твоя сила не в голове, — заныл он, тряся раненой конечностью.

— Это что? — девушка заворожено разглядывала удивительную природу, казавшуюся нереальной.

— Здесь моя бабушка живёт, — Пенёк с нежностью посмотрел на аккуратный, чистенький домик с резными наличниками на окнах.

— Это которая научила тебя взламывать замки?

— Она ещё и не такое умеет! — он не заметил иронии.

— Надеюсь, мою бабушку она ничему такому не научит?

— Вероника Митрофановна вернётся отсюда другим человеком! — ободряюще заверил её Пенёк.

Из-за ближайших кустов раздалось деликатное покашливание.

— Пенёчек, — жалобно и пискляво заныл Жмурик, — будь человеком, подготовь тётю Марусю к моему появлению.

— Я же тебе сказал — разбирайся сам! — грозно ответил Пенёк.

Жмурик поскулил ещё немного и затих, а Настя и Пенёк пошли к дому. Из будки выскочила огромная собака и с любопытством посмотрела на девушку. Яшка, до этого времени послушно сидевший у Пенька за пазухой, с воем выпрыгнул на землю и побежал к собаке. Та обрадовалась зверьку, как родному, абсолютно не испугавшись его воя.

— Это Фантик, — представил собаку Пенёк.

Оба животных, и огромный Фантик, и маленький Яшка, стали радостно повизгивать и валять друг друга по земле. Причём в этом тандеме Яшка имел главенствующую роль. Он то и дело взбирался на собаку и радостно выдирал у того клоки шерсти, от чего Фантик восторженно лаял.

Веселье животных внезапно прекратилось, так как из леса донеслись громогласные спорящие голоса.

— Да в жизни эту песню никогда так не пели! — вибрировал по всему лесу густой женский бас, в котором Настя узнала голос бабушки.

— Не знаю, в какой дыре ты росла, потому что запев у тебя неправильный!

— Это ты в дыре живёшь, а я почти что в городе!

— Тьху на тебя!

— Бабуля! — Пенёк нежно заулыбался.

На поляне появились обе женщины с лукошками и, увидев драгоценных внучат, кинулись их обнимать.

— Настенька, девочка моя! — плакала Вероника Митрофановна, оглядывая и ощупывая внучку на предмет смертельных ран, — жива!

— Пенёчек! — не уступала в силе чувств вторая бабушка, заграбастав любимое чадо, и подняв на руки, как младенца.

— Чего так долго, мы тут извелись все, вас дожидаясь! Уже стали поговаривать, что с вами беда случилась!

— Вот за ягодами пошли, чтобы отвлечься.

Непонятно с кем согрешила родительница Пенька, но то, что он пошёл не в бабушку, было очевидно. Сия дама была на голову выше Вероники Митрофановны и шире раза в полтора. Одета она была в старинный сарафан, который делал её ещё крупнее, а на груди вполне мог бы уместиться весь Пенёк вместе с Яшкой. Лицо у женщины было приятное, и не имело бы никакого сходства с внуком, но, назло врагам и досужим сплетникам, носы у них были одинакового размера и формы.

Щебечущие бабушки, позабыв лукошки с ягодами, увлекли драгоценных чад в избу. Пенёк хотел было забрать Яшку, но тот уютно устроился на огромном животе Фантика, и мирно дремал.

В избушке всё было в идеальном порядке, как, Настя подозревала, и триста лет назад. Печка-мазанка, самоструганные лавки из цельной сосны, и корыто из сказки «О рыбаке и рыбке». Только оно было целым. На столе — огромный букет полевых цветов в глиняном кувшинчике.

— Как хорошо дома! — блаженно потянулся Пенёк и полез на печь отсыпаться, чувствуя себя в полной безопасности.

Бабушки, между тем, со скоростью света принялись метать на стол домашние разносолы. Когда Настя решила, что ножки стола сейчас упадут под тяжестью еды, метание прекратилось, и девушку усадили за стол.

— А Пенёк? — она повернулась в сторону похрапывания, раздававшегося с печки.

— Пускай поспит.

Во время трапезы Настя рассказала о последних событиях, благоразумно упустив сцену в комнате Александра.

Вероника Митрофановна горестно охала, периодически поглаживая внучку по голове. Бабушка Пенька напряжённо слушала, изредка уточняя некоторые детали.

— Значит, говоришь, Александр называл его Мастером? — задумчиво произнесла она, после непродолжительного молчания, — эх, жаль, не прибила я его, когда была возможность!

— Что мне теперь делать? — Настя с надеждой посмотрела на женщину.

— Здесь тебе бояться нечего. Место надёжное, никто из чужих пройти не сможет.

— Но они ведь не оставят меня в покое! Я не хочу всю жизнь прятаться. Тем более, скоро приедет мама. И ей тоже будет угрожать опасность.

— Это твой крест, милая, не мы его выбираем, но нам его нести. До полнолуния поживёшь здесь, примешь посвящение, если захочешь, и после этого сможешь им противостоять. Я многому могу тебя научить!

— А чего же ты, Маруся, не помогла ей от Серафимы уберечься, чего мне не явилась и не предостерегла? — Настя отметила, что женщины общались как давние подруги.

— Не было необходимости. Серафима ничего плохого ей не делала, только понемногу давала знания. Если б было что — я бы вмешалась.

Из окна повеял ароматный ветерок. Настя повернулась к окну, с наслаждением вдыхая запах хвои, и увидела голодные глаза Жмурика, который уже битый час сидел под окном и, глотая слюну, мысленно ел всё, что было на столе. Девушка подумала, что ещё пол часа, и у него случится язва желудка.

— Можно я пойду покормлю Фантика и Яшку? — спросила она, накладывая еду в тарелку.

— Конечно иди, милая, — улыбнувшись, ответила тётя Маруся, — только они помидоров не едят.

— Это я для себя, — честно сказала Настя.

— Чего ж ты её врать как следует не научила? — попеняла тётя Маруся Веронике Митрофановне.

Она сделала едва уловимое движение головой, и сидевший в засаде Жмурик, с визгом влетел в окно вперёд задницей. Очутившись на полу, он быстро, на четвереньках забился в угол, напоминая паука-сенокосца.

— Ну, изверг, предупреждала же, чтоб не появлялся! — раздражённо рыкнула тётя Маруся, — теперь пеняй на себя!

— А-а-а, — благим матом заорал Жмурик, и принялся активно чесать всё тело, — тётя Маруся, прекратите! Чесоткой вы меня в прошлый раз наказывали!

Проснувшийся Пенёк тревожно высунул с печки взлохмаченную голову. Но увидев, что бабушка приводит в исполнение приговор над Жмуриком, снова захрапел, ничуть тому не сочувствуя.

— Как ты посмел вообще на глаза мне появиться!

— Да я же внуку вашему вместе с Настей дорожку открыл! — Жмурик уже катался по полу, — я их можно сказать от смерти спас!

— Ух, ты, какой ты у нас смелый! — тётя Маруся на секунду прервала экзекуцию, давая возможность Жмурику отдышаться, — ты успел бы закрыть дорожку и скрыться в другом месте, а не здесь! Чтоб я рожу твою блудливую лишний раз не видела!

— Да чего ж ты, Маруся, так над человеком издеваешься? — вступилась Вероника Митрофановна, не привыкшая к такого рода зрелищам, — чего ж он натворил такого?

— Этот ходячий холодец у нас поставлен хранителем дорожки, через которую можно попасть в это защищённое место. Этот лес — наша крепость! Ни одна чужая душа не должна о нём знать. Сюда приходят те из наших, кому нужна помощь, кто пострадал от злых сил. Здесь проходит тайный совет и обряды посвящения, — тётя Маруся упёрла руки в бока, и пафосно поднимала то одну, то другую, словно колхозница на партсобрании, — и вот, эта, с позволения сказать, сосиска сушёная, привела сюда незнакомую барышню. Просто так, чтобы похвастаться!

— Но я же не виноват, что женщины не обращают на меня внимания! Я подумал, если её чем-нибудь заинтриговать, она мной заинтересуется! — хныкал поверженный Жмурик.

— Добро была бы какая нормальная. А у той — сиськи навыкате, того гляди из лифчика выпрыгнут, юбка выше пупка, и взгляд плохой, словно у ехидны!

— Мне такие нравятся! — Жмурик по миллиметру отползал к Насте, ища поддержки.

— Я, конечно, провела необходимую профилактику, — тётя Маруся понемногу остывала, — чтобы забыла она всё. Но где гарантия, что наш Казанова не повторит попытку?

— Да я же вам триста раз клялся! — Жмурик умоляюще сложил руки перед грудью, — не повторится такого больше, бес попутал!

— Если бы не тревожное время — посадила бы я тебя лет на двадцать в свой огород пугалом, чтоб ворон гонял! — пробурчала тётя Маруся, — но сейчас, боюсь, все силы нам понадобятся.

— Тогда можно я поем немного? — оживился Жмурик, — чтоб сил набраться?

И, не дождавшись ответа, жадно накинулся на еду. Сердобольная Вероника Митрофановна щедро подсыпала ему добавки, недоумевая, как он может столько есть, и оставаться дистрофиком!

Тётя Маруся и Настя вышли на крыльцо.

— Нелегко тебе сейчас? — посочувствовала женщина Насте, гладя Фантика, который сунул морду ей в коленки.

— Если честно — я выть готова от ужаса! — девушка тоже машинально погладила собаку, а заем Яшку, спавшего у того на спине.

— Потерпи немного, скоро всё разрешиться.

— А нельзя мне сейчас принять посвящение? Ведь тогда Мастер и Александр не будут иметь надо мной власти!

— Тебе нравится Александр? — вопрос был задан настолько неожиданно и так прямолинейно, что Настя не нашлась что ответить.

— Да что я спрашиваю! Такой человек не может не нравиться.

— Он злой и безжалостный, — резче, чем полагалось, ответила девушка.

— Да, — горестно покачала головой тётя Маруся, — бедный мальчик. Такой судьбы, как у него, не дай бог никому.

— Вы что, его защищаете? — Настя не поверила своим ушам.

— Да нет, защищать его нужно было гораздо раньше, когда он был таким, как ты. Люди обошлись с ним по-изуверски! Вот с тех пор он и обозлился. И стал тем, кем стал. Много зла приносит людям. И если бы мне подвернулась такая возможность — я немедленно бы его уничтожила.

Настя тяжело вздохнула.

— Знаешь, — тихо продолжила тётя Маруся, — иногда зло очень привлекательно. Оно манит к себе, завлекает неземными благами и наслаждениями, а когда ты поддаёшься ему — оказывается, что всё совсем не так, и платить за это приходится самым дорогим, что у тебя есть.

Внезапно недалеко от избы ослепительно блеснула яркая вспышка света. Яшка вскочил с Фантика и страшно завыл. Затем, словно разряды молнии, вспышки стали безостановочно появляться вокруг дома. Животные словно сошли с ума, лая и воя так, что кровь стыла в жилах. Тётя Маруся тревожно оглядывалась. На крыльцо выскочили перепуганные Жмурик и Вероника Митрофановна. Пенёк выпрыгнул в окно.

— Что происходит, ба? — заорал он, перекрывая рёв животных, — почему открылись сразу все дорожки?

— Настя, Вероника, быстро в избу, и не выходите, что бы ни случилось! Закройте все окна, — скомандовала тётя Маруся, — Пенёк, Жмурик — за мной!

Настя с бабушкой послушно заперлись в избе и с тревогой прислушивались к звукам на улице. Когда девушка, измученная ожиданием, готова была бежать друзьям на помощь, дверь открылась. Жмурик и какой-то незнакомый мужчина внесли неподвижное тело человека и бережно уложили его на лавку. За ними шла тётя Маруся, поддерживая под руку обессиленную женщину. Пенёк вёл ещё троих мужчин.

— Что случилось? — кинулась к ним Настя.

— Не сейчас! — тётя Маруся принялась приводить в чувство человека, которого принесли первым.

Девушка с изумлением увидела, что это подросток — с бледным лицом и длинными закрученными ресницами.

Все присутствующие стояли, не произнося ни слова. Настя почувствовала исходящую отовсюду, неумолимо наступающую беду. Даже Жмурик перестал казаться слабым и безвольным, он сосредоточенно наблюдал за действиями тёти Маруси, словно мысленно помогая ей. Мужчины, которые с не меньшим напряжением наблюдали за процессом, были разных возрастов, но всех объединяла скорбная складка над переносицами. На женщину Настя старалась не смотреть, так как глубину страданий, отражавшихся во всём её облике, вынести было невозможно.

Тётя Маруся наконец-то повернулась к присутствующим. Опустив глаза, она произнесла лишь одно слово:

— Крепитесь.

Женщина свалилась без чувств. Мужчины остались стоять неподвижно. Тётя Маруся подала знак, и Пенёк со Жмуриком осторожно накрыли тело и лицо подростка белой простынёй.

— Идём, — сказала хозяйка пришедшим, и распахнула дверь в комнату, которой — Настя могла поклясться — раньше в избе не было. Один из мужчин подхватил на руки бесчувственную женщину, остальные подняли лавку с телом, и все последовали в открывшееся помещение. Всё это было проделано в полном молчании. Ни одной эмоции, ни одного всплеска в глазах. Насте показалось, что в гости к тёте Марусе нагрянули роботы, которые механически выполняют какой-то непонятный ей ритуал. Девушке стало трудно дышать и, увлекая за собой бабушку, она вышла на воздух.

— Бедный мальчик! — всхлипнула Митрофановна, — за что его-то? Ведь несмышлёныш совсем!

— Бабушка, я, так же как и ты, ничего не знаю и не понимаю.

К ним тихо подошли Фантик с Яшкой, которые, почувствовав несчастье, искали поддержки у людей. Они жались к ним, жалобно заглядывая в глаза, но не издавали не звука.

На крыльцо вышел посеревший Пенёк. Настя и Вероника Митрофановна кинулись к нему, но спросить о чём-либо ни у одной не повернулся язык.

— Это одни из наших, — коротко проговорил Пенёк, — они из разных городов, но напали на них одновременно в одно и то же время. Наверное, чтобы не успели предупредить друг друга. Это те из немногих, кому удалось добраться до места и открыть дорожки. Мастер перешёл в нападение.

— А этот мальчик? — не удержалась Настя.

— За ними гнались по пятам, они с матерью уже открыли проход, но пацан решил напоследок испытать свою силу… Мальчишка! — Пенёк остервенело взъерошил волосы… — он решил что может тягаться с ними! Мать преступила зеркало, держа его за руку, но он вдруг вырвался, сказав, что хоть с одним, но поквитается… Непонятно, как он в таком состоянии вообще смог перейти сюда!

Воцарившееся после этого молчание, казалось, длилось вечность. Сказочный пейзаж уже не радовал, а в вечерних ароматах леса носился запах несчастья.

— Ложитесь спать, — прозвучало у них за спиной, — силы завтра понадобятся всем.

Тётя Маруся из весёлой цветущей женщины в одночасье превратилась в старуху. Вероника Митрофановна и Пенёк безропотно проследовали в дом.

— Тётя Маруся, — Настя задержала её на крыльце, — что происходит? Почему за магами началась охота?

— Такое иногда случается. Ты же знаешь, битва добра со злом идёт с начала времён.

— Не обманывайте меня. Чтобы напасть одновременно в разных городах, нужна веская причина, — голос девушки вибрировал от напряжения.

Женщина посмотрела на неё потухшим взглядом.

— Это из-за меня?

— Идём спать, — она повернулась к двери.

— Вы должны мне всё рассказать! — Настя крепко схватила её за руку, — если это из-за меня погибают люди, я просто обязана буду что-то сделать!

— Что? — резко спросила тётя Маруся, — что ты можешь сделать? Они требуют, чтобы ты покинула укрытие, в противном случае планомерно начнут нас истреблять!

— Откройте мне дорожку! — чувство вины острым камнем раздавило сердце.

— Нет!

— Вы что — позволите погибать своим из-за меня?

— Мы будем бороться.

— Я всё равно не останусь здесь! Вы не обязаны поступать так благородно.

— Послушай меня, доченька, — тётя Маруся устало присела на крыльцо, — ты ведь должна понимать, что всё это не просто так. Ты им нужна, очень нужна… Существует давнее пророчество о том, что однажды появится женщина, силе которой не будет равных. Более того, она сможет делиться этой силой с другими, делать их могущественнее, и от этого сила её будет только прибывать! Если она примкнёт к силам зла — мрак накроет землю.

— Вы считаете, эта женщина — я? — от такого поворота событий голова у Насти пошла кругом.

— Я не знаю точно. Но то, что они тебя таковой считают — это несомненно. И потому сделают всё, чтобы перетянуть тебя на свою сторону. А если ты окажешься женщиной из пророчества — белым магам настанет конец.

— Им и так конец. Вы же видите, что происходит!

— Все эти жертвы ничто, по сравнению с тем, что будет, если они получат тебя!

Девушка замолчала, не зная, что ей делать. Как поступить правильно? Как не ошибиться?

— Послушайте, — Настя приняла решение и посмотрела на тётю Марусю, — Я не обираюсь примыкать к тёмным силам, но оставаться здесь — значит стать причиной многих смертей! Я не смогу с этим жить. Я уйду отсюда, и буду прятаться до полнолуния, а потом приму ваше посвящение.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Они не позволят тебе сюда вернуться. Если ты не пойдёшь с ними — тебя убьют, пока сила твоя только просыпается. Ты для них слишком опасна!

— Не убьют! Александр хочет быть со мной. Они не посмеют причинить вред его избраннице, — Настя криво усмехнулась.

— Другие, может, и не посмеют, а он вполне сможет.

— Это в смысле: «Так не доставайся ж ты никому»? — девушка хорохорилась из последних сил.

— Не иронизируй, этот человек способен на всё. Как ты думаешь, кто убил мальчика? — глаза женщины нервно сверкнули.

— Подонок! — прошептала Настя, — я сама его убью!

— Для того, чтобы его одолеть, нужно десять таких, как я, — скорбно сказала тётя Маруся, — а я, поверь, много чего умею. Так что кончай себе сердце рвать, и пойдём спать. Завтра нужно будет собирать все силы, которые у нас остались.

После такого разговора Настя смогла бы уснуть только под наркозом. Битый час она ворочалась в уютной, пахнущей ландышем постели. Бабушка храпела на соседней кровати, Пенёк со Жмуриком устроились на печке, прихватив с собой Яшку. Вслед за другом попытался проследовать и Фантик, но, любивший комфорт Жмурик, что-то шепнул собаке на ухо. Фантик наградил его осмысленным укоризненным взглядом, и поплёлся в свою конуру. Жмурик, довольно улыбнувшись, оттеснил Пенька как можно дальше к стенке и раскинулся на печке. Сейчас его нога, полностью лишённая мяса и состоящая из одних жил, свесилась с края, и мерно раскачивалась в такт его посапывания. Настя поднялась, стараясь никого не разбудить, и подошла к печке.

— Жмурик, — прошептала она, дёргая того за мосластую ногу.

Он растерянно захлопал глазами.

— Пойдем, выйдем, поговорить надо.

Жмурик нехотя слез с печки и, боязливо оглядываясь. Пошёл за Настей.

— Ты должен открыть мне дорожку, — девушка сразу решила брать быка за рога.

— Ага, разбежался, — зевнув, сказал он, — хочешь, чтобы тётя Маруся харакири мне сделали с утра пораньше!

— Харакири тебя ожидает сейчас, если не выполнишь мою просьбу.

— Настя, ты чего? — перепугался Жмурик, — здесь ты в полной безопасности, зачем тебе уходить?

— Не твоё дело.

— Ну, раз не моё — пошёл я спать, — он трусливо попытался прорваться к избе, но девушка была наготове и подставила ему подножку.

Ободрав и без того убогие коленки, Жмурик обиженно захныкал.

— Да чего ж вы все надо мной издеваетесь!

— Я ещё не начинала! — Настя наклонилась над ним и «включила» глаза.

— Не смотри на меня, ведьма! — Жмурик закрыл голову руками и зарылся лицом в землю.

— Выбирай, — безжалостно проговорила она, — или харакири утром, или жуткие увечья сейчас.

Насте было жаль этого ни в чём не повинного человека, но другого выхода у неё не было.

— Я так и знал, что ты решила принять их сторону, — он в ужасе посмотрел на девушку. Губы его тряслись, а из глаз полились слёзы, — я слабый больной человек, мне нельзя волноваться! Пожалей меня, Настенька!

От такого зрелища девушка едва не попросила у Жмурика прощения, и только мысль о погибающих людях придала ей силы.

— Считаю до трёх, если не согласишься — я действую! Для начала сделаю тебя импотентом, — она вспомнила, как на эту угрозу отреагировал Горилла, и была уверена, что Жмурик сломается.

Так оно и вышло. На счёт «раз» тот уже стоял на ногах, а на «два» бежал к месту, откуда они появились здесь.

Шмыгая носом, Жмурик стал проводить уже знакомый Насте ритуал. Правда, зеркала здесь не было. В землю была воткнута палка, вероятно, для ориентира.

— Мне придётся пойти с тобой, — Жмурику стало так себя жалко, что он снова разрыдался, как ребёнок.

— Зачем это?

— А ты представляешь, что со мной сделают Пенёк и тётя Маруся! А твоя бабушка без всякой магии придушим меня голыми руками! Спрячусь где-нибудь, авось пронесёт! — он посмотрел на Настю так, что ей от стыда захотелось провалиться сквозь землю, — Готово, — голосом приговорённого к смерти отчитался Жмурик, — Пошли…

Он взял Настю за руку, в последний раз бросил взгляд на безопасный дом, перекрестился, и шагнул в мутную дымку, образовавшуюся после его заклинаний.

В этот раз Настя спокойно шагнула в проход и, безропотно перетерпев звон в ушах, очутилась в квартире у Журика. Тот, прибыв в жилище немного раньше Насти, резво бегал по квартире, удивляясь, что всё его имущество осталось невредимым.

— Почему они ничего не тронули?

— А почему ты решил, что они здесь были?

— Были! — ответил Жмурик с такой непоколебимой уверенностью, что Настя сразу ему поверила, — если они ничего не тронули, значит, задумали что-то. Быстро ставь защиту, пока нас не вычислили!

— Я не умею, — растерялась девушка.

— Что-о? Как это? — глаза Жмурика от удивления принялись вращаться, — говорили же, что у тебя огромная сила!

— Может она и есть, только пользоваться ею я пока не научилась.

— Конец света! — Жмурик лёг на пол и сложил руки на груди.

— Ты чего? — Настя осторожно до него дотронулась.

— Можешь лечь рядом, потому что минуты через две они нас почувствуют, и тогда…

— А разве ты не умеешь ставить защиту?

— Такую — нет! — он перевернулся на живот и принялся в исступлении стучать кулаками по полу, — господи, да если бы я знал, что ты ничего не можешь!.. Зачем ты меня обманула, зачем запугивала? — он вскочил и ткнул пальцем ей в грудь, — моя смерть будет на твоей совести!

— Ты ещё успеешь вернуться.

— Ага! Из огня да в полымя!

Он принялся вытаскивать из закромов амулеты, крестики, камни, и другие обереги, напяливая всё, что можно на себя, а остальное раскидывая вокруг.

— Должно же помочь хоть что-нибудь! — пояснил Жмурик в ответ на недоумённый Настин взгляд.

— Послушай, а это пророчество… в нём сказано, что женщина может делиться своей силой. Давай попробуем. Если это я — то ты сможешь поставить защиту!

— Ты поделишься силой? — Жмурик недоверчиво на неё посмотрел.

— Только я не знаю как.

— Давай сюда руки, — он перестал умирать, и активно начал действовать, — для начала расслабься и закрой глаза, — сказал он, положив её раскрытые ладони в свои, — представь, что из твоего тела идёт энергия, она вытекает через ладони, превращаясь в тепло.

Настя послушно выполнила указания, и через некоторое время почувствовала, что руки действительно стали тёплыми. Кровь быстрее зациркулировала в её теле, она будто бы вся устремилась в ладони, с бешеной скоростью вытекая из кончиков пальцев. У Насти закружилось голова, тело ослабло, она ощутила неумолимую потребность присесть. Девушка сама не заметила, как отключилась. Когда она вновь открыла глаза, счастливый Жмурик ощупывал свои тощие конечности.

— Я поставил защиту! — гордо сообщил он, — у тебя столько силы! Уму непостижимо!

— Тогда почему я чувствую себя так паршиво? — она облизала пересохшие губы.

На это ушла вся её энергия, руки и ноги не поднимались.

— Понимаешь, — Жмурик отчего-то замялся и потупился, — я же делал это в первый раз. Немного не рассчитал.

— Чего?

— Ну… я забрал у тебя силы немного больше, чем требовалось. Я не специально.

— И что мне теперь делать? — бесцветным голосом спросила она, не осталось сил даже на проявление эмоций.

— Так просто подождать! — Жмурик заискивающе протянул девушке стакан воды, — минут через десять-пятнадцать ты полностью восстановишься.

Настя с жадностью опустошила стакан.

— Зато теперь они нас не почувствуют. И это сделал я! — Жмурик просто лучился самодовольством, продолжая рассматривать себя в зеркале, — мне кажется, теперь женщины должны начать относиться ко мне по-другому. Во мне появилась какая-то изюминка!

Настя прикрыла глаза.

Через двадцать минут она действительно почувствовала себя лучше, и сообщила Жмурику, что уже в состоянии выйти из квартиры.

— А куда мы пойдём? — тревожно спросил он.

— Пока не знаю. Нужно сделать пару звонков, — Настя направилась к входной двери.

— Стой! — заверещал Жмурик так, словно его укусил бешеный бульдог, — они же наблюдают за квартирой! Стерегут дорожку! — и, косо посмотрев на неё, спросил с робкой надеждой, — надеюсь, материализоваться ты умеешь?

— Да, — не очень уверенно ответила Настя.

— Слава богу! — Жмурик выдохнул так, что занавески на окнах заколыхались, — куда идём?

— К какому-нибудь телефону-автомату.

— А ты уверена, что тебе стоит показываться на улице? — он с сомнением посмотрел на её одежду.

Вечерний наряд Настя оставила в избушке, и за неимением своих вещей переоделась в бабушкино цветастое платье. Оно висело на ней, как на вешалке (хотя девушка и перевязалась поясом), доставая почти до пола.

— Ты похожа на огородное пугало, — порадовал её Жмурик.

— На себя посмотри! — Настя смерила презрительным взглядом его долговязую тощую фигуру, — значит так, встречаемся у автомата на Мясницкой.

Девушка сосредоточилась и попыталась переместить себя в пространстве. Жмурик уже давно исчез, а ей удалось проделать манёвр только с пятого раза.

Появившись точно на Мясницкой, она, ощущая небывалый подъём от сознания того, что сила ей подчиняется, почти подлетела к телефону, возле которого уже некоторое время дрожал от страха Жмурик. Для начала девушка решила позвонить Людочке, чтобы узнать, чем закончился приём в отеле, и известно ли ей что-нибудь об Александре.

— Настя, — заорала Людочка, едва услышав её голос, — с тобой всё в порядке? Ты где? Куда ты пропала? — вопросы сыпались из секретарши, как горох из порванного кулька, — Ты что, раньше позвонить не могла! Я испереживалась вся, а Кузьмин так вообще с ума сходит! Поднял на ноги всю милицию, всех твоих знакомых, сегодня собрался требовать, чтобы тебя в федеральный розыск объявили.

— Людочка, — Насте, наконец, удалось вставить слово, — всё в порядке, просто по некоторым причинам я пока не могу появляться дома. И у знакомых тоже. Я звоню узнать, чем всё закончилось на презентации. Тебя не покалечили в давке? Когда все побежали, я потеряла тебя из вида.

— Да всё со мной нормально, — отмахнулась та, — а вот Александр твой…

— Почему мой? — Настя насторожилась.

— А потому, дорогая моя, — в голосе Людочки промелькнула лёгкая зависть, — что на первый танец он пригласил именно тебя!

— Это ничего не значит, — к её горлу подступил комок от нехорошего предчувствия.

— Долго рассказывать, давай встретимся, и я такое тебе поведаю, — многообещающе сказала она, — к тому же, если ты скрываешься, у тебя наверняка нет денег. Я с радостью тебе помогу.

— Тебя могут выследить, я не хочу, чтобы из-за меня у тебя случились неприятности.

— Чепуха! Говори, куда подъехать, — Настя осмотрелась вокруг и увидела только что открывшееся кафе, — я буду ждать тебя в кафе «Эдельвейс» на Мясницкой, — быстро проговорила она и повесила трубку, так как Жмурик уже некоторое время проявлял признаки беспокойства, и пытался прорваться в телефонную будку.

— Мы тут маячим как два тополя на Плющихе, — захныкал он, — нужно скорее искать укрытие!

— Иди в «Эдельвейс» и подожди меня там, — прикрикнула на него Настя, — я сделаю ещё одни звонок и присоединюсь к тебе.

— А там не слишком высокие цены? — забеспокоился тот.

— Не знаю. Ты же прихватил какие-то деньги из шкатулки. Думаю, должно хватить.

— Обычно я не посещаю кафе, — пробурчал Жмурик, тягостно вздыхая.

Настя набрала номер справочной, и через несколько минут уже знала телефон отеля, который так внезапно подарил ей Александр. Когда она набирала номер, руки её дрожали.

— Алло, — с достоинством ответили на другом конце.

— Доброе утро, — Настя попыталась придать голосу официальность, — могу я поговорить с господином фон Шварцем?

— Господин фон Шварц не отвечает на звонки по этому номеру.

— А вы не могли бы передать ему информацию, — затараторила девушка, опасаясь, что с ней сейчас разъединятся, — это очень важно.

— Барышня, — не без ехидства ответили ей, — таких важных звонков за последние два дня было штук триста, не морочьте голову.

— Оставьте свой тон, — Настя разозлилась, — я владелица вашего грёбаного отеля! И сейчас не поленюсь, приеду, и вы немедленно будете уволены! Как ваше имя?

— Анастасия Михайловна, — голос стал препуганно-заискивающий, — прошу прощения. Вы не представились, и я решил, что звонит одна из тех дам, которые посходили с ума после презентации. Они осаждают господина фон Шварца звонками и любовными посланиями. Он просто в отчаянии, и не знает, куда от них деваться.

— Я не собираюсь забрасывать Александра любовными посланиями, — с достоинством ответила Настя, — передайте ему, что я в городе, и пускай прекратит то, что начал!

— Хорошо, немедленно передам всё дословно…

Настя отключилась и глубоко вздохнула. Итак, она добровольно обнаружила себя, и теперь начнётся охота.

«Ну и пусть. Главное, что перестанут погибать люди. Хотя мальчика с закрученными ресницами, уже не вернёшь!»

Она опустила голову и медленно пошла к «Эдельвейсу».

Жмурик сидел за столиком и трясся как осиновый листок. Увидев Настю, он вскочил, едва не перевернув стол.

— Чего так долго! Я начал думать, что ты меня бросила!

Девушка села и посмотрела на единственную чашку кофе, сиротливо приютившуюся на краешке стола.

— А мне ты ничего не заказал?

— Так я же не знал, что ты любишь, — принялся мямлить жлобоватый Жмурик.

— Девушка, — обратилась она к официантке, — принесите мне, пожалуйста, чашечку кофе.

Настя решила поберечь нервы спутника. И ничего больше не заказывать.

Жмурик с вожделением смотрел на аппетитный, обтянутый тонкой юбочкой зад официантки. Та, заметив его реакцию, презрительно фыркнула.

— Вот так всегда, — сник герой-любовник, — женщины видят только моё тело, а нежную, ранимую душу никто не замечает!

В полупустой зал влетела свежая и благоухающая Людочка. Она огляделась и, заметив Настю, направилась к их столику. Жмурик, моментально забыв о только что нанёсённой ему душевной травме, расплылся в восхищённо-плотоядной улыбке.

— Настюха! — Людочка расцеловалась с ней, как с давней подругой, — ну ты и наделала шороху!

— Разрешите представиться, — встрял Жмурик, видя, что на него не собираются обращать внимания, — Акакий Ферапонтович Закарлюка!

Жмурик галантно склонил голову в гусарском поклоне. Настя, услышав настоящее имя Жмурика, зашлась в беззвучном смехе.

— Людмила, — секретарша обалдело осматривала дистрофичную фигуру Акакия Ферапонтовича, и время от времени вопросительно глядела на Настю.

— Это мой товарищ по несчастью, — пояснила девушка, — садись, рассказывай, что у нас происходит.

— Ой, кошмар! После этой чёртовой презентации наш город словно подменили! Во-первых, началась борьба за сферы влияния, и, как ты понимаешь, отнюдь не интеллектуальная. Кто-то усиленно подминает всё под себя. Половина банков и предприятий вдруг оказались в руках одного человека. Причём скупалось всё очень давно и по-тихому. После «явления Христа народу» выяснилось, что всё это делал господин фон Шварц. Администрация города прикормлена и куплена, и теперь борьба пошла в открытую. Кажется, Александр намерен стать полновластным хозяином города. Естественно, нашлись люди, которым это не понравилось, и со вчерашнего дня идёт отстрел некоторых строптивых криминальных авторитетов, а также давление на предпринимателей, которые хотят работать сами по себе. И это только в нашем городе! — Людочка придвинулась к Насте поближе, и зашептала, — а дальше — пойдёт война за область!

Вывалив одним махом ушат информации, Людочка, запыхавшись, откинулась на спинку стула.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Ну я же секретарша! — снисходительно улыбнулась она.

— Вы — потрясающая женщина! — встрял Жмурик, пытаясь ухватить Людочку за руку.

— Жмурик, остынь, — осадила его Настя.

В это время ко входу в кафе на бешеной скорости подъехал серебристый «Мерседес». Настя в панике вскочила с намерением немедленно смываться. Но из машины выскочил уставший и осунувшийся Кузьмин. Девушка с подозрением посмотрела на Людочку.

— Я не могла ему не сказать, — виновато потупилась та, — если бы ты видела как он за тебя волновался!

Договорить она не успела. Виталий, словно ураган, сметающий всё на своём пути, подбежал к Насте, и с силой прижал к себе. Ошарашенная таким напором, девушка не сопротивлялась. Людочка с лёгкой завистью смотрела на шефа, а Жмурик решал, когда ему лучше смыться — сейчас или чуть позже. Кузьмин оторвался от Насти, взял её лицо в свои ладони и с тревогой всматривался в любимые глаза.

— Виталий Николаевич, — девушка осторожно высвободилась из его рук и села на стул, отодвинувшись подальше.

— Как же ты меня напугала! 0н устало провёл ладонью по лицу, — с тобой всё в порядке? Где ты была? Почему исчезла на три дня?

— Со мной всё хорошо. Вам не стоило так волноваться, — Насте отчего-то стало неловко. Человек с ума сходил от беспокойства, а она о нём даже ни разу не вспомнила.

— Ну, мне пора на работу, — Людочка решила проявить деликатность, наступив на горло своему любопытству.

— Я провожу вас, прекрасная нимфа! — фальцетом пропел Жмурик.

Людочка округлила глаза от ужаса, но Жмурик сделал вид, что ничего не заметил. Он ловко подхватил секретаршу под руку, как паук трепыхающуюся муху, и поволок к выходу.

— Поехали ко мне, — с ходу заявил Кузьмин.

— Что-о? То, что вы за меня волновались, не даёт вам права делать такие недвусмысленные предложения!

Кузьмин не отреагировал на её возмущение.

— Предложение действительно бесцеремонное, У тебя нет выбора. Своим отношением к тебе я, невольно, подставил тебя под удар.

Настя непонимающе подняла на него глаза.

— Людочка рассказала тебе, что сейчас происходит в городе? — девушка кивнула, — Когда ты исчезла, я подумал, что тебя похитили. Выкрали для того, чтобы оказывать на меня давление. И, самое смешное, что до позавчерашнего дня я ни сном ни духом не знал что происходит, — Кузьмин хмыкнул, — Поэтому в целях твоей же безопасности будет лучше, если ты поживёшь в моём доме под охраной.

— Я не могу, — Настя представила, как в дом Кузьмина врывается Александр, и взмахом руки всё превращает в руины, — это я подставлю вас под удар, если поселюсь у вас.

— Ты говоришь о Плевако, и о том, что он заставлял тебя докладывать о моих действиях? Можешь не беспокоиться, я поговорил с этим господином, он больше тебя не побеспокоит.

— Я не собиралась вам вредить, — Настя опустила глаза.

— Я знаю, — мягко сказал Виталий и накрыл её руку своей.

Девушка испытующе на него посмотрела, и поняла, что он действительно ей верит.

Вернувшийся Жмурик стоял у Кузьмина за спиной и делал какие-то знаки своими палками, которые считал руками.

— Простите, Виталий Николаевич, я сейчас, — Настя поднялась и подошла к Акакию.

— Ты чего?

— Он предлагает тебе поселиться у него? — возбуждённо зашептал Жмурик, — соглашайся немедленно! Лучшего места нам сейчас не найти. Тем более под охраной!

— Ты что, подслушивал? — Настя прищурилась, — и кому это «нам»? Виталий Николаевич пригласил только меня.

— Настенька, — Жмурик захныкал, и жалобно проблеял, — неужели ты сможешь бросить меня после всего, что ты со мной сделала?!

— Успокойся, — девушке стало его жалко, — конечно, я тебя не оставлю. Только ведь никакая охрана от них не спасёт!

— Так я же защиту поставил! Ненадолго, конечно, но на некоторое время мы можем оставаться в городе.

— Ладно, — Настя сдалась, — пойду, спрошу у Кузьмина, можно ли тебе со мной.

Жмурик подпрыгнул от радости, гремя костями.

— Виталий Николаевич, — робко проговорила девушка, теряясь от его взгляда, — я хотела бы попросить вас об одолжении.

«Об одолжении! — подумал Виталий, — Господи, да я для неё горы готов свернуть!»

— Настя, — стараясь ничем не выдать своего порыва, сказал он, — вы можете просить меня о чём угодно.

— Дело в том… так сложились обстоятельства, что один мой друг по моей вине попал в затруднительное положение. И если вы были так любезны, что предложили мне пожить у себя, то не могли бы вы позволить моему другу тоже на некоторое время поселиться у вас в доме?

— Если вы говорите о том дистрофике, — он кивнул в сторону Жмурика, — то пускай живёт сколько угодно.

— Он вызывает у вас доверие? — не поверила Настя.

— Он ничего у меня не вызывает, — Кузьмин усмехнулся, — в том числе и ревности.

Настя вспыхнула и отвела глаза. Жмурик, поняв, что этот сердитый и крутой мужик дал добро, решил, что пора представляться. Стараясь показаться значительнее, он, солидно, как ему казалось, подошёл к Виталию и протянул руку для приветствия.

— Акакий Ферапонтович Закарлюка, — от крепкого пожатия Кузьмина он поморщился.

— Кузьмин Виталий Николаевич, — он откровенно рассматривал чудо природы, стоявшее перед ним, и, не удержавшись, сказал, — Анастасия Михайловна, вы поменяли масштаб? А где ваш маленький больной брат?

— Я отвезла его в деревню к бабушке, — Настя решила не поддаваться на провокацию.

Через некоторое время, сидя в машине, и немного успокоившись, девушка смогла обрисовать для себя ситуацию, в которой оказалась.

«Допустим, дня два я смогу прятаться от Александра. Затем придётся менять место. До полнолуния осталось чуть больше недели и нужно ещё будет придумать, как попасть к тёте Марусе. Это всё при хорошем раскладе. А если Александр не перестанет истреблять магов? Если возьмёт кого-то из близких мне людей и потребует чтобы я пришла к нему… Эх, жаль, не поговорила я как следует с бабушкой Пенька! Я ведь даже не знаю, могут ли они меня насильно провести через обряд посвящения! И если могут, то я что, помимо своей воли стану ведьмой? Нужно будет допросить Жмурика… А Кузьмин? Хотя я ему почти верю, но что мешает ему быть заодно с Александром! Тогда получается, я еду в ловушку. И возьмут меня тёпленькой, и ничего я не смогу сделать…»

Настя покосилась на Виталия, пытаясь отгадать, кто он — друг или враг.

— Настя, я вам друг, — сказал Кузьмин, заметив её взгляд.

Девушка вздрогнула.

— Вы что, чужие мысли читаете?

— Не все, только мысли людей, которых люблю, — невозмутимо ответил тот, включив левый поворот.

Девушка решила расставить все точки нал «¬».

— Виталий Николаевич, если в благодарность за кров вы ждёте от меня услуг особого рода, то лучше сразу остановите машину.

Задремавший было Жмурик, словно почувствовав неприятности, за миг до этого проснулся. Спросонья он услышал только слово «услуги».

— Виталий Николаевич, — переполошился он, — не останавливайтесь! Мы окажем вам любые услуги! Если Насте что-то кажется затруднительным, то услуги могу оказывать я!

Последнее слово потонуло в дружном хохоте пассажиров переднего сидения. От смеха, сотрясавшего его тело, Кузьмин даже был вынужден остановить машину.

— А что? — искренне недоумевал Жмурик, — Что я такого сказал?

Насмеявшись до слёз, Виталий снова завёл машину. Настя вопросительно на него посмотрела. Кузьмин вздохнул, словно собираясь с мыслями.

— Настя, — он смотрел прямо, не отрывая глаз от дороги, — я уже говорил вам и повторю снова — я отношусь к вам с большим уважением, не обижайте меня подобными предположениями. Я никогда не позволил бы себе ничего подобного в отношении к кому бы то ни было, а уж тем более к вам!

«Прямо рыцарь в блестящих доспехах!»  — пробормотала Настя про себя.

Они подъехали к элитному дому с двухэтажными квартирами, одному из немногих в городе. Жмурик ошалело рассматривал фасад, подсчитывая в уме сколько стоит здесь поселиться.

— А вы один живёте? — запоздало поинтересовалась Настя, когда они подходили к подъезду с вооружённой охраной.

— Как перст, — успокоил её Кузьмин, — у меня есть только домработница. Но пока вы будете в квартире, она приходить не будет, — они прошли по ковровой дорожке, ведущей к лифтам, — так что никому не открывайте. Сюда не приходят ни слесаря, ни водопроводчики.

В лифте на Жмурика напал столбняк. Сначала он до смерти испугался страшного, как ему показалось, небритого мужика. Но, присмотревшись, понял, что это зеркало в котором горе-Казанова отражался во всей своей красе. Он опасливо ступил в кабину, боясь своими длинными худыми руками повредить вазоны с цветами, висевшими на стенках лифта.

— Ничего себе, — присвистнула Настя, — представляю, какая у вас квартира!

— Самая обыкновенная. Я там почти не бываю, и она не очень уютная.

— Зачем же вы тогда её купили? Да ещё двухэтажную.

— Держу марку, — иронично сказал он, — было бы странно, если бы владелец компании жил в вагончике.

Дверь в квартиру была как полагается, да ещё с видеонаблюдением.

— Живут же люди! — тоскливо сказал Жмурик, когда Виталий боролся с замком, — мне бы такое устройство, — произнёс он, имея в виду видеокамеру, — скольких бы синяков удалось избежать!

— А что, часто бьют? — осведомился Кузьмин, пропуская их в квартиру.

— Бывает, — Жмурик поёжился, — в основном рогатые мужья.

Виталий с сомнением смерил взглядом фигуру Жмурика.

Квартира Виталия Николаевича Кузьмина действительно была необжитой. Не оставалось сомнений, что здесь работал дизайнер. Все новомодные тенденции и навороты были в наличии, но так же Настя чувствовала себя в музее. В квартире не было ни одной мелочи, ни одной детали, которые могут вдохнуть жизнь даже в самое убогое жилище и превратить в уютное убежище, котом можно спрятаться от жизненных трудностей и неурядиц.

Жмурик, словно бездомный кот, которого впустили в дом, тут же принялся нагло обнюхивать и ощупывать всё, до чего только мог дотянуться. А с его ростом он мог достать даже потолок. Настя застыла на пороге в нерешительности.

— Проходите, — суетился вокруг неё Кузьмин, — вот тапочки домработницы, можете их надеть.

Виталий вознамерился переобуть её самолично, чему Настя решительно воспротивилась. Кузьмин испытывал двойственные чувства. С одной стороны он был счастлив, что женщина с бездонными глазами будет жить у него в доме, и он сможет видеть её, когда захочет. Но с другой он понимал — лучше бы её отправить сейчас как можно дальше, чтобы те, кто так неожиданно начал на него охоту, не смогли до неё добраться. Надо бы выяснить, что это за Акакий Ферапонтович за ней увязался. И куда делся так называемый брат. Нужно, всё нужно, но катастрофически не хватает времени! Надо срочно поднимать старые связи в Москве, иначе, как это ни дико и неожиданно, он может проиграть. Первый раз в жизни!

Кузьмин очнулся от своих мыслей и понял, что стоит посреди прихожей, вперившись взглядом в одну точку, а Настя, кажется, у него о чём-то спрашивает.

— Простите, — переспросил он.

— Я хотела узнать, в какой комнате нам со Жмуриком можно поселиться.

— С кем? — не понял Виталий.

— С Акакием.

— Зачем вам жить в одной комнате, — Кузьмин подозрительно покосился на Жмурика.

Тот, почувствовав опасность, поспешил внести ясность.

— С Анастасией Михайловной мы только дружим, — он на всякий случай спрятался за напольный торшер, который, казалось, делали с него.

Торшер был такой же длинный и на таких же тоненьких ножках.

— Я подумала, если мы станем жить в одной комнате, то меньше будем вам мешать.

— Настя, к чему эти слова, — сердито сказал Кузьмин, — вы же прекрасно понимаете, что помешать мне не можете!

Девушка отвернулась, чувствуя себя последней дурой. Её только что обвинили в кокетстве!

— Настенька, — мягко сказал Виталий, пытаясь исправить положение, — выбирайте любую комнату, которая вам понравится. Пользуйтесь всем, что есть в доме, без стеснения. В холодильнике продукты, в ванной — халаты и постельные принадлежности. А я сейчас должен уехать.

— Как, уже? — она вдруг испугалась.

Пока Кузьмин был рядом, она чувствовала себя в безопасности, хотя понимала, что от Александра он её спасти не сможет. Но, вопреки разуму, всё было именно так. И сейчас, поняв, что остаётся одна (трусоватый Жмурик не в счёт) девушке стало очень страшно. Будто бы она остаётся один на один с целым миром. Кузьмин как всегда непонятным образом прочёл всё в её глазах. Он осторожно обнял её за плечи.

— Не бойтесь. В доме вооружённая охрана, к тому же вас лично охраняют два человека в моё отсутствие. Я буду звонить вам каждый час, и вы звоните, как только вам захочется поговорить.

Он нехотя отпустил её плечи и вышел за дверь.

— Вот это мужик! — подлетел к ней возбуждённый Жмурик, — молодец, Настюха! Такого хрен захомутаешь, а ты смогла!

— Заткнись! — устало проговорила она.

Побродив по огромной квартире, вздрагивая от каждого звука, доносившегося с улицы, Настя решила чем-нибудь себя занять, иначе она сойдёт с ума. Жмурик давно похрапывал, лёжа на большом диване перед домашним кинотеатром. Сначала он решил посмотреть кино. Выбрав фильм с многообещающим названием «Про это…», Акакий Ферапонтович вальяжно развалился в предвкушении интересного времяпровождения. Но когда на экране замелькали кадры политической жизни страны, он так расстроился, что от досады заснул.

Приняв душ, и отыскав в шкафчиках футболку и шорты Кузьмина, Настя решила, что в этом будет выглядеть лучше, чем в бабушкином платье. Пройдя в кухню, девушка сварила себе кофе и едва не обожглась, когда зазвонил телефон. Сердце бешено подпрыгнуло вверх, а затем стремительно ушло в пятки. Телефон продолжал надрываться и Настя догадалась, что, наверное, звонит Кузьмин. Ещё не отошедшая от испуга, девушка дрожащими руками сняла трубку. Кузьмин осведомился о том, как она устроилась, и не нужно ли ей чего-нибудь. Вежливо поблагодарив, и уверив, что ей абсолютно ничего не нужно, Настя простилась с Виталием. И только потом подумала, что у неё ведь нет абсолютно никакой одежды. Но просить Кузьмина купить ей платье она бы постеснялась. Проснувшийся от звонка Жмурик, сонно щурясь, зашёл на кухню и поинтересовался, нет ли чего поесть. Девушка заглянула в холодильник — продуктов было полно, но всё это нужно было готовить.

— Ну так приготовь! — капризно потребовал наглый Жмурик, — домработницу — то отпустили, что же нам, с голоду помирать!

— Тебя не очень огорчит, если я сообщу, что не умею готовить? Может, ты сам?

— Все женщины умеют готовить, — безапелляционно заявил он, — ты пока свари чего-нибудь, а я пошёл в джакузи, — Жмурик расплылся в блаженной улыбке, — всю жизнь мечтал там поваляться!

Если бы голодным был только Акакий, Настя накормила бы его бутербродами и послала подальше. Но ведь Кузьмин, когда придёт с работы, тоже есть захочет, а по её вине он остался без кухарки. Вздохнув, девушка принялась извлекать продукты из холодильника, и вспоминать, что ей втолковывала бабушка на импровизированных уроках по кулинарии.

Промучившись часа три, перемазавшись, порезавшись и обжёгшись, девушка с удовлетворением взирала на дело своих рук. Как ни странно, но ей удалось сварить довольно сносный борщ. «Бабушка бы мною гордилась!»  — подумала Настя, осторожно пробуя своё произведение. На второе она запекла говядину с сыром и майонезом. Кузьмин исправно звонил каждый час, и отчего-то девушке были приятны эти звонки.

Красиво нарезав овощи и промыв спагетти, Настя стала сервировать стол. За этим занятием её и застал Кузьмин, вернувшийся гораздо раньше, чем обещал. Он ввалился в квартиру весь обвешанный пакетами.

— Виталий Николаевич, — ахнула Настя, — вы ещё продуктов накупили! Зачем? Их и так полный холодильник!

— Это не продукты, — он устало разгрузился.

Девушка заглянула в один из кульков — там была женская одежда.

— Настя, я взял на себя смелость купить вам кое-что. Ведь до своего гардероба вы не скоро ещё доберётесь.

— Ну что вы, Виталий Николаевич, вам не стоило беспокоиться, — Настя почувствовала себя неловко от внимания и заботы, которыми окружил её этот человек.

«Как он может быть таким разным?»  — подумала она. Девушка видела его на работе жёстким, несгибаемым и даже грубым.

— Настя, — говорил между тем Виталий, — я был бы не против, если бы вы всю жизнь ходили по моему дому в моей футболке и шортах. Но, боюсь, вы не согласитесь.

— А я ужин приготовила, — сообщила она, чтобы сменить скользкую тему.

— Отлично, — он с улыбкой потёр руки, — я голодный как волк. Только быстро приму душ и переоденусь… Да, как себя чувствует Акакий Ферапонтович? Кстати, где он?

Настя встрепенулась. Пока она готовила обед, Жмурик напрочь вылетел у неё из головы. Она поняла, что с тех пор, как он пошёл плескаться в джакузи, она его не видела и не слышала.

«Неужели этот трусливый сукин сын сбежал, и оставил меня одну! Скоро действие защиты кончится, и нужно будет ставить новую, а я не умею!»

Побледнев, девушка ринулась обследовать комнаты. Не понимающий её состояния Кузьмин. Проследовал за ней. Жмурика не было!

Настя в отчаянии села на диван, мысленно представляя, как кошачьи глаза Мастера выворачивают её наизнанку. Внезапно откуда-то сверху послышались странные звуки, будто бы шумит старая ржавая труба. Затем это трансформировалось в завывания мусоросборочной машины. Переглянувшись, Настя и Кузьмин поспешили на звуки. Всё это безобразие доносилось из ванной. Оказывается, Жмурик провёл там всё это время с тех пор, как проснулся. А странные звуки были не чем иным, как его сногсшибательным вокалом. Купальщик только что закончил исполнять «Как упоительны в России вечера», и теперь с большим чувством принялся за песню Баскова «Шарманка», подражая подвываниям певца. Голос Жмурика был похож на ту самую шарманку, рассохшуюся от времени.

— Я его сейчас убью! — безапелляционно заявила девушка.

Страх и волнение отпустили, и на смену им пришла ярость.

— Не стоит, может, в детстве ему не давали проявлять свой творческий потенциал. Накрывайте на стол, я сейчас спущусь.

В кухне Кузьмин появился через пять минут. Он переоделся в светлую футболку и джинсы. Настя, видевшая Виталия до этого только в костюмах, была приятно удивлена. Фигура у него оказалась великолепной. Широкие плечи, большие накачанные руки и рельефные мышцы стройных ног, которые не смогли скрыть тугие джинсы. Девушка подумала, что в этой одежде он стал выглядеть моложе, и как-то домашнее.

За минуту расправившись с борщом. И наблюдая, как Настя накладывает ему второе, он вдруг почувствовал себя абсолютно счастливым. Какие к чёрту принципы и убеждения! Что может быть в жизни лучше чем то, что происходит сейчас! Он пришёл с работы, а ему рады. Любимая женщина кормит ужином. Счастье — просто сидеть и наблюдать как она в его шортах, которые висят на ней мешком и делают похожим на ребёнка, хлопочет на кухне, заботливо подкладывая добавку. Ему до боли в затылке захотелось подойти и прижаться к ней. Просто обнять и почувствовать, как она растворяется в его руках, в нём самом, и стоять так долго — долго… Он тут же одёрнул себя. Нельзя, сейчас нельзя. Она только начала к нему привыкать, и одного неосторожного слова или жеста будет достаточно, чтобы всё поломать.

— Виталий Николаевич, — Настя села напротив и посмотрела на него бездонными глазами, — расскажите что происходит.

— Для начала я хочу попросить тебя — говори мне «ты» и называй по имени.

— Хорошо, — безропотно согласилась она, — мне Людочка в общих чертах рассказала, а я хотела бы узнать подробности. Это очень важно.

— Я не думаю, что тебе стоит забивать этим голову.

— Она уже забита. Кроме того, под вас… тебя копают очень давно. Меня нашёл Плевако и, угрожая моей семье, заставил работать у тебя в офисе, чтобы сорвать контракт с американцами. Я согласилась, но не собиралась тебе вредить.

— Я ведь сказал тебе, что уже разобрался с Плевако.

— А теперь Александр фон Шварц что-то от тебя требует?

Кузьмин сжал кулаки и громко выдохнул.

— Я не просто так спрашиваю. Так случилось, что я хорошо знаю Александра — это страшный человек!

— Вы были любовниками? — сказать, что Кузьмин озверел — значит, ничего не сказать.

— Нет, — спокойно ответила Настя, доверчиво глядя на него, — он проявлял знаки внимания и я, признаться, сначала попала под его обаяние, но потом… потом я узнала, что он убийца.

— Он кого-то убил?

— Да, — глаза девушки наполнились слезами, — не знаю, сколько на нём жертв, но вчера он убил подростка. Совсем мальчика. У мальчика были пушистые ресницы и щёчки как у младенца. Он никому в жизни не сделал зла, а Александр его хладнокровно убил просто потому, что тот стал у него на дороге… Видели бы вы глаза его матери!..

Настя не выдержала и разрыдалась. Горько, отчаянно, от сознания того, что исправить ничего нельзя.

— Ты видела, как он его убивал? Если да, мы можем попытаться его посадить, — волевой, сдержанный голос Кузьмина немного привёл её в чувство.

— Да не получится у нас ничего! Ты не знаешь всего, он практически неуязвим!

Кузьмин порывисто встал и твёрдо положил ей руку на плечо.

— Настенька, я понимаю твоё состояние, ты много пережила и сейчас не чувствуешь себя в безопасности. Но ты должна держаться. Я смогу тебя защитить, к тому же скоро всё это закончится.

От его твёрдой и нежной руки исходила сила и уверенность, которая передавалась Насте. Она не удержалась и потёрлась о неё щекой.

— Людочка рассказала мне, что сейчас идёт борьба за сферы влияния. А что требуют от вас? Зачем Плевако нужен был срыв контракта?

Кузьмин, сердце которого остановилось, когда Настя прижалась к его ладони, усилием воли запустил его снова и сел за стол.

— Контракт на поставку оборудования был только первым шагом. Я собирался продать им землю, которая принадлежит мне, и на которой их фирма собиралась построить торговый комплекс. Гсподин фон Шварц, — Кузьмина перекосило, — настоятельно рекомендует мне продать земли ему, так как он не заинтересован в том, чтобы прибыль от комплекса шла американцам.

— А почему ты продаёшь землю? Почему сам не постоишь какие-нибудь магазины? Ведь это же очень выгодно!

— Знаешь, — Виталий на некоторое время задумался, — меня посещали такие мысли, но потом я понял, что я созидатель, а не продавец. Мне нравится строить, нравится смотреть на готовые здания и понимать, что в этом есть и моя заслуга.

Настя смотрела на этого хмурого, жёсткого человека, и с удивлением замечала, как он преображается. В глазах появился восторженный блеск, лицо стало одухотворённым, и в эту минуту девушка окончательно ему поверила. Поверила в то, что он никак не может быть связан с Александром, и будет бороться с ним до конца. Может быть, до самого… Насте стало страшно.

— Виталий, — она просительно подняла на него глаза, — а может ну её, эту землю, пусть подавится! Ведь, насколько я поняла, вся администрация нашего города куплена. Да и банки, и другие компании вряд ли долго продержатся. Здоровье дороже!

— Ты не понимаешь! Как только я уступлю им в малом, они почувствуют слабину и уничтожат мою компанию, — Глаза Кузьмина гневно блеснули, — уже сейчас они предлагают мне проворачивать махинации с налогами!

— Как это?

— Вести чёрную бухгалтерию. В администрации обещали меня прикрывать, и в благодарность за это я должен буду отстёгивать круглую сумму кому надо.

Звонок Настиного мобильного заставил вздрогнуть обоих. Девушка посмотрела на экран — номер не определялся. Она осторожно поднесла телефон к уху.

— Здравствуй, любимая, — прозвучал из трубки голос Александра.

— Добрый вечер, — Настя постаралась ничем не выдать своих эмоций.

— Я ужасно соскучился. Мне передали твоё сообщение и…

— Простите, — перебила его Настя, боясь не совладать с собой, — Семён Демьянович, я ведь взяла отпуск на две недели. Раньше выйти никак не могу.

Она быстро выключила телефон и понесла его в комнату, будто бы положить в сумку. На самом деле ей нужно было унять дрожь, которая сотрясала всё её тело. Кузьмин пошёл за ней.

— Кто звонил? — небрежно поинтересовался он.

— Мой начальник. Просил, чтобы я вышла на работу.

Она поспешно отвернулась и ринулась в кухню, Виталий крепко схватил её за руку.

— Не хочешь объяснить, что происходит?

Настя заметалась, не зная что делать. Из затруднительного положения её спас дикий крик Жмурика.

— Помогите! — кричал он со второго этажа.

Настя и Кузьмин, опережая друг друга, ринулись по лестнице, подозревая самое худшее. Дверь ванной была распахнута настежь. Жмурик, словно отвалившийся карниз, лежал поперёк входа с красной мордой.

— Помогите! — увидев группу поддержки, он удвоил усилия, — умираю!

— Жмурик, — Настя упала на колени рядом с ним, — что случилось? На тебя напали?

Но тот уже закрыл глаза и громко стонал.

— Что с ним? — Обратилась Настя к Кузьмину, не найдя на теле потерпевшего никаких повреждений.

— Ничего страшного, — Кузьмин проверял его пульс, — он всего-навсего перегрелся в джакузи.

Он легко подхватил Жмурика на руки, словно тонкое бревно, и оттранспортировал на диван. Настя побежала за мокрым полотенцем. Через пятнадцать минут любитель джакузи пришёл в себя.

— Акакий Ферапонтович, — злясь на него, проговорила девушка, — жадность ещё никого и никогда до добра не доводила!

— Я не жадный, — оправдывался Жмурик.

— Настя, — позвал её Кузьмин, — Акакий Ферапонтович останется здесь, а вы, если не возражаете, займёте комнату рядом с моей спальней. Так мне будет спокойнее.

— Хорошо, — Насте было всё равно. С тех пор, как Александр дал о себе знать, она ждала его появления.

Для себя девушка уже давно всё решила. Если не останется другого выхода, она сделает так, чтобы они её убили. Способов было много, например, напасть на Мастера таким образом, чтобы у него не осталось выбора.

— Виталий Николаевич, — сказала она уже на пороге своей комнаты, — я вот что подумала. Плевако наверняка связан с Александром.

— Я в этом уверен, — согласился Кузьмин.

— А когда этот господин меня шантажировал, то сказал, что у вас в офисе он имеет своего человека. А если это так, то…

— Тебе звонил Александр? — Кузьмин спросил это таки тоном, что Настя не посмела соврать.

— Да. И я уверена, он знает, где я нахожусь.

— Значит так, — решительно сказал Виталий, — завтра ты едешь со мной в офис. Сама ты теперь не остаёшься.

— Хорошо, — согласилась Настя. Зачем говорить человеку, что в этой ситуации он ничего не сможет сделать, — спокойной ночи.

Настя честно пыталась заснуть. Бодрствование вторые сутки давало свои результаты. Тело стало вялым и плохо слушалось, в глаза словно насыпали песок. Но сон, словно обидевшись на неё, не приходил. Она завидовала Жмурику, который, не смотря на опасность, сладко похрапывал на первом этаже.

Внезапно штора на окне зашевелилась, за неё явно кто-то был. Настя одним прыжком оказалась на полу и с перепугу выстрелила глазами в ту сторону. Штора мигом вспыхнула ярким огнём, из-за неё, держась за мягкое место, вылетел Пенёк.

— Настька, ты что, свихнулась! — заорал он громким шёпотом.

— Пенёчек, — девушка едва не разрыдалась от счастья и кинулась его обнимать.

— Отстань от меня! — злился Пенёк, пытаясь потушить горящую задницу, — скорее сорви штору, а то пожар устроишь и разбудишь Кузьмина!

Настя ринулась исполнять поручение. Сорвав штору, и кое-как потушив её, она открыла окно, чтобы выветрился запах гари. Пенёк страдальчески осматривал в зеркале пострадавшую часть тела.

— Ну я понимаю, поджечь задницы бандитам или феэсбешникам, но зачем над своими измываться! — возмущался он.

— Прости меня, Пенёчек, — она снова кинулась обниматься, — я так испугалась! Александр знает, где я нахожусь! Наверное, Жмурик как-то не так поставил защиту.

— Где эта сволочь?! — Пенёк повернулся, с твёрдым намерением убить предателя на месте.

— Не ругай его, Пенёчек, это я во всём виновата. Я запугала его, и он вынужден был провести меня через дорожку.

— А ты вообще молчи! Иначе я за себя не отвечаю! — негодованию Пенька не было предела, — как ты могла!!! Ты чуть не довела до инфаркта наших бабушек!

— Я поступила так, как подсказывало мне сердце.

— Ты даже не представляешь, что твоё сердце наделало!

Он устало сел на кровать, но тут же подскочил, держась за мягкое место.

— Убил бы! — Пенёк с чувством отвесил ей подзатыльник, и Настя с изумлением поняла, что они почему-то поменялись ролями!

— Не понимаю, почему ты злишься? Я вернусь к полнолунию и пройду обряд посвящения.

— Да не сможешь ты вернуться! Пройти в убежище практически невозможно. Я сам чудом оттуда вышел!

И тут Настя заметила, что всё лицо и руки её друга покрывают кровоподтёки и ссадины.

— Значит, ты тоже вернуться не сможешь? Зачем же ты покинул убежище?

— Чтобы быть рядом с тобой и защищать до конца!

— Господи, какой же ты дурак! — заплакала Настя, — ты рискуешь из-за меня жизнью! Если с тобой что-нибудь случится — я не переживу! После родных — ты самый дорогой для меня человек.

Она прижала его голову к себе.

— Да ладно, Настя, не переживай, прорвёмся! — Пенёк попытался её успокоить, — я сейчас разбужу Жмурика, и вместе будем думать что теперь делать.

— Не ходи, он спит на первом этаже. Кузьмина разбудишь.

— А зачем мне куда-то идти? — удивился Пенёк и застыл с сосредоточенным лицом.

Настя поняла, что он будит Жмурика телепатически. Через три минуты в двери появилась тоненькая щёлочка и в неё проскользнула «тень отца Гамлета». По крайней мере, цветом лица Жмурик напоминал привидение. Короткими перебежками он проскакал от двери к Насте за спину и присел, так как полностью спрятаться за ней не мог, в силу своего роста.

— Ну что, вражина, выбирай, как тебе умереть! — Пенёк неторопливо вытащил из штанов какой-то мешочек.

Жмурик мелко задрожал, вцепился в Настю, и рухнул на пол, потеряв сознание от страха.

— Зачем ты над ним издеваешься! — Настя принялась легонько хлопать Акакия по щекам, — я же объясняла — он не виноват, я его заставила.

— Ты неопытна в наших делах, и не представляла что делаешь. А он прекрасно знал к каким чудовищным последствиям приведёт твой побег! — Пенёк в ярости пнул его ногой, — и всегда одно и тоже!

— Ты о чём?

— При любой опасности эта оглобля систематически падает в обморок! За это ему и дали прозвище «Жмурик».

— У него, наверное, очень тонкая нервная система, — заступилась за Жмурика Настя, чувствуя свою вину.

— Кишка у него тонкая!

За стенкой в спальне Кузьмина послышались какие-то звуки.

— Проснулся, — досадливо проговорила Настя.

— Спокойно, сейчас заснёт, — Пенёк вышел в коридор и вернулся через секунду, — всё, — удовлетворённо отрапортовал он, — твой Кузьмин будет спать до утра как младенец!

— Почему это он мой? — вспыхнула Настя.

Пенёк, переступив через тело Жмурика, осторожно сел на диван. По его виду девушка поняла, что сейчас он скажет ей что-то важное. Пенёк внимательно оглядел Настю, потом Жммурика, и к чему-то принюхался.

— Защита поставлена грамотно, — проинформировал он девушку, — ты с ним поделилась силой?

Настя виновато кивнула.

— Александру и прочим ещё некоторое время к тебе не приблизиться.

Девушка счастливо вздохнула.

— Чему ты радуешься, дурёха! Своим побегом ты поставила под угрозу равновесие сил добра и зла! Ведь если они тебя посвятят, у тебя хватит сил планомерно уничтожить всех белых магов.

— Как это?

Пенёк вздохнул.

— У моей бабушки больше не осталось сомнений, что ты та самая, из легенды.

Настя принялась, как сомнамбула ходить по комнате и повторять как заведённая: «Этого не может быть… этого не может быть…»

— Прекрати истерику! — прикрикнул на неё Пенёк, — если бабушка сказала — значит так и есть!

— За что? — девушка вцепилась другу в рубашку.

— Не «за что», а что теперь делать!

— Нужно придумать, как попасть обратно в убежище.

— Никак! Все дорожки закрыты с обеих сторон, нам не пробиться.

— Пенёк, зачем ты вышел оттуда. Ты ничего мне не должен, зачем ты поставил себя под удар?!

— Я не бросаю друзей в беде! И всё об этом… Значит, дела обстоят так: сейчас собирается совет белых магов, чтобы общими усилиями переместить тебя в убежище. Они не уверены, что у них получится, но любой сделает все, от него зависящее, — он помолчал и решил добавить, — если только ты не передумаешь.

Настя посмотрела на него с тоской и обидой.

— Когда ты сбежала, мы поначалу подумали, что ты приняла решение остаться с Александром.

Девушка схватилась за голову.

— И вас не посетила мысль, что я просто не могла допустить, чтобы из-за меня погибали люди?! Если бы я осталась, вот тогда вы смело могли причислять меня к сторонникам Александра.

— Бабушка потом так и сказала.

Настя улыбнулась:

— Какая она у тебя хорошая!

— Да, — в глазах Пенька появились слёзы.

— Ты обязательно увидишь её, — уверенно сказала девушка, — мы выберемся!

Непонятно отчего это произошло, но Настю вдруг посетила уверенность, что всё у них будет хорошо. Как будто кто-то напитал её внутренней силой.

— Ты про Гришку ничего не слышала? — спросил Пенёк.

— Нет.

— Надо бы его проведать, А то я переживаю. Да и соскучился уже.

— За водкой соскучился? — грозно прищурилась Настя.

— Не-е, — простодушно протянул Пенёк, — за Гришкой. Пошли, а?

— Прямо сейчас? — растерялась девушка.

— А когда? Сейчас самое время.

— Ну хорошо, я тоже за него беспокоюсь.

Жмурик, который уже давно пришёл в себя и коварно подслушивал разговор, услышав, что друзья собираются уходить, решил, что пора оживать. Он жалобно застонал и пошевелил дистрофичными конечностями.

Пенёк скорчил устрашающую мину и наклонился над предателем.

— Ну что, курица облезлая, закончил притворяться? Бегом на свой диван, и чтоб я тебя больше не видел!

— А вы куда? — он жалостливо похлопал глазами.

— А то ты не слышал!

— Не бросайте меня здесь одного, я боюсь!

— Ну ты вообще обнаглел! — Пенёк от всего сердца щёлкнул его по лбу.

Глядя на жалкую беспомощную фигуру Жмурика, Настя твёрдо сказала:

— Он идёт с нами!

— Как скажешь, — сыронизировал Пенёк, — может, у Гришки получится сделать из него настоящего мужика.

Жмурик радостно пискнул и приготовился материализоваться.

Часть 6

Девушка закрыла глаза, настроилась, и в одну секунду очутилась в знакомой каморке.

— Настя, — восхищённо сказал Пенёк, появившийся через мгновение, — да ты уже мастер материализации!

— Не уверена, — девушка удивлённо осматривала подвальное помещение, — по-моему, я перепутала место.

Пенёк посмотрел вокруг и готов уже был с ней согласиться. Грязная захламленная каморка почему-то превратилась в уютную квартирку. Пустых бутылок не было и в помине. Мётлы и другие принадлежности аккуратно приткнулись в шкафчике. Возле стены стоял настоящий стол, накрытый белой кружевной скатертью, в середине его сверкала ваза с искусственными цветами. Два миленьких стульчика были накрыты пушистыми пледами. Такой же плед, только побольше, покрывал тахту с красиво разложенными подушками. А на полу лежал ковёр!

— Не иначе как Григорий сильно головой стукнулся, когда с люстры падал, — Пенёк почему-то расстроился.

— А по-моему, всё гораздо проще, — ответила Настя, услышав на улице приближающиеся голоса, — здесь ведёт хозяйство Клеопатра Ивановна.

Дверь открылась и в каморку вплыла Клеопатра, отчего сразу ощутимо стало меньше места. Следом за ней ввалился дядя Гриша, с ног до головы обвешанный пакетами. Увидев друга, Пенёк, намеревавшийся кинуться ему на шею, замер с открытым ртом. И было от чего! Григорий, глаза которого всегда было трудно разглядеть из-за мешков, от постоянного пьянства, выглядел, словно свежий лист салата. Аккуратно подстриженные и гладко причёсанные на косой пробор волосы сделали его почти красавцем. Новые джинсы и рубашка сидели как родные.

«Вот что значит сила любви Григория, плюс Клеопатрина сила воли!»  — подумала Настя.

— Пенёк, Настюха! — дядя Гриша прямо с кульками в руках полез к ним обниматься, погребая Пенька под завалами покупок.

— Григорий, — строго сказала Клеопатра Ивановна, — я же тебя учила, как надо здороваться!

— Да, да, прости, котёночек, — Гриша виновато освободился от кульков, вытянулся в струночку, щёлкнул каблуками и элегантно склонил голову.

— Гриш, ты чего это, заболел, да? — перепугался Пенёк.

Клеопатра Ивановна смерила Пенька уничтожающим взглядом и открыла рот, чтобы высказаться. Настя поспешила усмирить надвигающуюся бурю.

— Клеопатра Ивановна, вы необыкновенная женщина! За один день изменить Григория — это невероятно! А с каким вкусом вы обставили эту комнату!

Настина лесть пришлась Клеопатре по вкусу, и она немного подобрела.

— Котёночек, ты помнишь моих друзей?

— Да, да, — она снисходительно им кивнула, — мы виделись на презентации… Григорий, ну что ты стоишь, доставай покупки, сядем ужинать.

— Сейчас, сейчас, птичка моя, — дядя Гриша умильно ей улыбнулся, — мы такое угощение сварганим! Какая ты молодец, что потянула меня ночью в магазин!

По его тону невозможно было догадаться, иронизирует он или говорит искренне. Тут дворник, наконец, заметил Жмурика, скромно приткнувшегося в уголке.

— Это с нами, — коротко обронил Пенёк.

Клеопатра с ужасом уставилась на долговязое несчастье, похожее на тоненькую веточку.

— Боже мой, — со слезами в голосе проговорила она, — кто посмел довести вас до такого состояния?! — она с укором посмотрела на Настю.

— Это не я. Он уже был таким, когда мы познакомились.

— Идёмте скорее, — закудахтала Клеопатра, — сейчас я буду вас кормить!

Она взяла абсолютно довольного Жмурика под руку, и усадила за стол. Вся напускная гордыня и высокомерие улетучились, уступив место глубокой жалости.

— Потрясающая женщина! — Григорий посмотрел на неё восхищённым взглядом.

— Гришка, как я рад, что у тебя всё хорошо!

Воспользовавшись тем, что Клеопатра занята спасением Жмурика от голодной смерти, друзья сели на тахту и принялись делиться новостями.

— Представляете, — гордо произнёс Григорий, — Клёпа ушла от мужа!

— Не может быть!

— Может! — самодовольно хмыкнул дворник, — она поселилась здесь, в каморке. Она считает, что это очень романтично, и все подруги ей завидуют!

— И вы теперь совсем не пьёте? — уточнила Настя, потому что как она ни принюхивалась, знакомым сивушным запахом от Григория и не пахло!

— Совсем, — закручинился Гриша, — уже третий день! Клеопатра не любит этого.

— Бедненький, — посочувствовал ему Пенёк.

— Слушай, — оживился дядя Гриша, — может, в честь встречи хряпнем?

При слове «хряпнем» Клеопатра Ивановна повернулась к Григорию и недовольно изогнула нарисованную бровь.

— Так друзья ж в гости пришли! — виновато заныл дядя Гриша.

— Нет, дядя Гриша, спасибо, мы ненадолго забежали, только чтобы убедиться, что с вами всё в порядке, — Настя поднялась и незаметно дёрнула Пенька.

Тот тоже поднялся.

— Вы чего, ребята, а посидеть, поговорить! — обиделся дядя Гриша.

— Григорий, — строго произнесла Клеопатра, которая, с момента появления Насти в комнате, изнывала от жуткой ревности, — я ведь учила тебя быть вежливым. Если людям нужно уйти — удерживать их силой — верх неприличия!

— Дядя Гриша, — Настя отвела его в сторону, — обещаю вам, через некоторое время мы будем видеться очень часто. А сейчас у нас остались нерешённые проблемы… Те самые.

— Чёрт, — выругался Григорий, а Клеопатра поморщилась и впихнула Жмурику в рот огромный бутерброд. С раззявленным ртом Акакий стал похож на маску из фильма «Крик», — я иду с вами!.. Цыплёночек, — пафосно обратился он к Клеопатре, — я тебя люблю, но я должен охранять Настю! Это первейший долг мужчины!

— Первейший долг мужчины — оберегать того, кому поклялся в вечной любви! — произнесла ревнивая Клёпа, тряхнув бюстом.

Правая грудь задела лицо Жмурика, он дёрнулся от мощного удара, свалился на пол, и, как всегда, потерял сознание.

— Акакий Ферапонтович, — всполошилась Клеопатра Ивановна, — вы живы?

Приоткрывший глаза Жмурик увидел над собой наполовину вывалившуюся грудь, слабо пискнул, и снова отключился.

— Клеопатра, грозно вскрикнул Григорий, — может быть ты его усыновишь?!

— Цыплёночек! — Клёпа распрямилась и радостно подбоченилась, — ты ревнуешь?!

Настя поняла, что они ещё долго будут перебраниваться и выяснять, кто кого больше любит, поэтому сделала знак Пенку, что пора уходить.

— Гришка, мы это, пойдём. Ты не волнуйся, мы справимся. Мы просто зашли убедиться, что с тобой всё в порядке. Думали забрать тебя с собой, но если ты в руках такой восхитительной женщины — волноваться за тебя не имеет смысла!

Пенёк подошёл к Клеопатре, мимоходом пнув ногой валяющегося Жмурика, и поцеловал ей руку.

«Конец света!»  — подумала Настя, видя, как Пенёк волшебным образом превратился в галантного кавалера.

— Я всегда буду раза вас видеть в нашем доме, я просто счастлива, что у моего Григория такие друзья, — с этой минуты Пенёк стал для Клеопатры лучшим другом.

— Акакий Ферапонтович, — Пенёк наклонился и заорал Жмурику прямо в ухо, — вставайте, мы уходим!

Тот дёрнулся как от удара, вскочил, и перепугано уставился на садиста Пенька.

— Нет, нет, — завопила Клеопатра Ивановна, — Акакий останется с нами! Я просто обязана его выходить, — она укоризненно посмотрела на Настю, — без женской заботы вы превратились в узника Бухенвальда!

Если бы не угрожающий взгляд Григория, Жмурик просто расцеловал бы Клеопатру, избавившую его от Пенькового ига.

— Ну хоть Яшку мне оставьте, — не сдавался дядя Гриша.

При слове «Яшка» Клеопатра затряслась и побледнела.

— Этого монстра, который едва не съел весь городской бомонд! — заорала она, словно раненая слониха, — ни за что! Только через мой труп!

— Да ты чего, Клёпа, зачем на зверька наговариваешь? — Григорий искренне обиделся, — он добрый и ласковый!

— Ла-ласковый?! — Клеопатра вспомнила его кошмарный вой.

— Не взял я с собой Яшку. Дома оставил, — Пенёк вздохнул, вспомнив друга.

— Ладно, мы пойдём, — Настя потянула его к выходу.

Григорий стоял на шухере, чтобы Клеопатра не увидела, как они будут материализоваться.

Появившись в квартире Кузьмина, Настя стала ждать, когда рядом возникнет Пенёк. Но, странное дело, его не было! Девушка подумала, что может он опять «перепутал азимут», и пошла искать его по квартире. Методично обследовав все помещения, Настя убедилась, что гад Пенёк опять без предупреждения оставил её одну. Девушка посмотрела на часы — шесть утра. Ложиться спать бессмысленно, через пару часов им с Кузьминым нужно быть в офисе. Она сварила себе огромную чашку кофе и решила приготовить завтрак.

«Приготовлю на двоих, — мстительно решила Настя, — если Пенёк объявится, пускай сам себя прокармливает!»

Пока девушка боролась с завтраком, пока пила третью чашку кофе, не заметила, как прошёл час.

«Семь утра, а Кузьмин не встаёт, — забеспокоилась она, — может Пенёк перемудрил, и теперь он не проснётся до вечера?»

Девушка поднялась на второй этаж и тихонько постучала в дверь его спальни.

— Виталий Николаевич, — негромко позвала она.

Никакого ответа. Тогда Настя приоткрыла дверь и осторожно заглянула в комнату. Виталий спал, разметавшись по кровати, свесив с края мускулистую загорелую руку. Настя осторожно переступила порог, ей вдруг очень захотелось рассмотреть его спящего. На цыпочках, стараясь не дышать, девушка приблизилась к Кузьмину. Во сне глубокая сосредоточенная складка между бровями разгладилась, и лицо его выглядело умиротворённым и беззащитным. Каштановая чёлка капризно закрыла половину лица и взлохмачено топорщилась в разные стороны, как у подростка-забияки. Солнечные блики играли на рельефной гладкой груди, и девушка почему-то была уверена, что кожа на ней на ощупь мягкая и очень тёплая. От мерного дыхания, тепла и уюта, исходившего от постели, у девушки засосало под ложечкой.

«С чего бы это?? — спросила Настя сама у себя, делая вид, что ничего не понимает, — Ну-ка, успокойся, тебе сейчас только этого не хватало!»

Девушка решила, что нужно по-тихому смываться… и хорошо бы принять холодный душ.

Виталию снова снилась женщина с неземными глазами. Только в этот раз он видел её лицо, волосы, он даже знал, как её зовут. Женщина смотрела на него не мигая, она улыбалась, а он снова погружался в бездонное море её души, он был счастлив, хотя знал, что скоро проснётся и всё это исчезнет. Снова невыносимая боль сдавила грудь от ощущения неминуемой потери. Чтобы избавиться от этой боли, он заставил себя резко открыть глаза… Казалось, сон продолжался. Та же женщина стояла перед кроватью и смотрела на него внимательно и как-то растерянно. Виталий провёл рукой по лицу, отгоняя видение, но Настя никуда не исчезла. Она почему-то смутилась и покраснела.

— Простите, Виталий Николаевич, уже семь часов, а вам на работу. Я зашла, чтобы разбудить вас, а тут вы сами проснулись.

Она смутилась ещё больше, потому что его глаза показались такими родными! Она вдруг поняла, что этот человек понимает её лучше, чем она сама. Насте так захотелось оказаться рядом с ним и послать всех к чёртовой матери!

Виталий протянул к ней руку и притянул к себе, обдав сонным теплом и горячим дыханием. Настя прижалась к нему крепко-крепко, она чувствовала его всем телом. Кузьмин, словно не веря, что это не продолжение сна, взял её лицо в свои ладони и наконец-то утонул в её глазах по-настоящему. Он осторожно, боясь вспугнуть явь, поцеловал её глаза, губы, зарылся лицом в восхитительные волосы. Когда Виталий стал покрывать поцелуями её лицо, Насте показалось, что нет ничего прекраснее на свете чем то, что сейчас происходит. Это не была животная страсть, охватывавшая её тело от прикосновений Александра. В эту минуту происходило что-то совсем другое, настоящее. Виталий понимал каждый её жест, взгляд. Казалось, они даже дышали в унисон. Они изучали друг друга, мечась по постели, как безумные. Настя не боялась показаться ни смешной, ни распущенной, так как знала, что с этим человеком ей не нужно притворяться, он знает её и принимает такой, какая она есть.

Кузьмин потерял самого себя. Он так сжимал её хрупкое тело, что боялся повредить ей что-нибудь. Но тело действовало помимо разума. Ему хотелось попробовать каждый миллиметр её тела, раствориться в ней полностью, без остатка. Взрыв, прозвучавший одновременно в обоих телах, вызвал у Насти слёзы восторга, а Кузьмин подумал, что теперь и умереть не страшно.

Они лежали на скомканной постели, тяжело дыша, не в силах оторваться друг от друга. И тут раздалась трель мобильного телефона Кузьмина. Но тот и не думал на неё реагировать, отключив противную трубку. Через секунду ожил телефон Насти. Они переглянулись и принялись самозабвенно целоваться. Если бы в эту минуту случился взрыв или землетрясение, влюблённые этого бы даже не заметили. Но случился настырный пенёк. В голове у Насти набатом прозвучал его осатаневший рёв: «Настька, возьми трубку! — верещал друг у неё в мозгах, — чем ты там занимаешься. Распутница!»

Последнее слово заставило девушку вскочить, будто её ошпарили, при этом они с Кузьминым стукнулись лбами. Держась за повреждённую черепную коробку, Настя схватила телефон.

— Алло, — произнесла она, стараясь выровнять дыхание.

— Анастасия Михайловна? — проговорил вежливый незнакомый голос, — вас беспокоят с поста охраны. Мы не можем связаться с Виталием Николаевичем, а человек, стоящий рядом с нами, требует, чтобы его пропустили в квартиру, и утверждает, что вы знаете, где господин Кузьмин.

— Да, он рядом со мной.

— Не могли бы вы передать ему трубочку?

Настя протянула телефон Кузьмину и принялась искать свою одежду, что оказалось делом нелёгким.

Кузьмин, молча выслушав охранника, сказал:

— Пропустите его.

Вернул Насте трубку. Не представляя, что ещё можно ожидать от Пенька, она вопросительно, и, на всякий случай, виновато на него посмотрела.

— На посту охраны мне сообщили, что внизу какое-то мелкое недоразумение, которое, по всей видимости, только что вышло из лева, требует, чтобы его пропустили к сестре, которая живёт в моей квартире.

— Это Пенёк… то есть, мой брат, — Настя мысленно костерила друга на чём свет стоит.

— Так вот как зовут нашего брата! — полушутя-полусерьёзно проговорил Кузьмин.

— Виталий Николаевич, — взмолилась Настя, — одевайтесь быстрее, он не должен догадаться о… — она запнулась.

— О том, что мы только что занимались любовью? — лицо Виталия нахмурилось, — почему мы опять на «вы»?

Настя, которую появление Пенька привело в чувство, ругала себя за то, что позволила себе расслабиться. Она не жалела о том, что произошло, но абсолютно не видела возможности для продолжения этих отношений. По крайней мере до того, как всё разрешится.

Не желая сейчас выяснять отношения, девушка распахнула дверь. В комнату тут же ворвался запах горелой яичницы с беконом, которые Настя оставила на маленьком огне, когда пошла будить Кузьмина. С криком: «Ой, мамочки!» она ринулась на кухню….. Весь первый этаж уже заволокло дымом. Настя затушила газ и побежала открывать окна по всей квартире. Кузьмин, тем временем, впустил Пенька, который вежливо с ним поздоровался и, без тени смущения, разочаровано заявил:

— А я думал, вы тут по-другому зажигаете.

Настя, пробегавшая мимо от одного окна к другому, отвесила ему звонкий подзатыльник.

— Я так понимаю, это был наш завтрак, — сказал Кузьмин, входя на кухню и обозревая сгоревшую сковородку.

— Она с детства была забывчивая, — со знанием дела сообщил Пенёк, — благодарите бога, что квартиру вам не спалила.

— В этом доме Настя может делать всё, что хочет, — серьёзно сказал Виталий, — если ей захочется сжечь мою квартиру — она в полном её распоряжении.

Пенёк обалдел от такого недвусмысленного заявления, а Настя показала ему язык.

Кузьмин, который уже был в костюме, сказал:

— Настя, не расстраивайся, мы позавтракаем в офисе. Если ты не хочешь ехать туда в моих шортах, то можешь пойти переодеться.

Девушка побежала переодеваться, ломая голову над тем, как теперь себя вести с Виталием.

Кузьмин, сплавив Настю, приступил к допросу Пенька.

— Вас действительно зовут Пенёк? — он почему-то не сомневался, что это именно так.

— Пенёк, — он кивнул и сделал дебильное лицо, — и мама, и бабушка всё время злились на меня и говорили: «Ну и пенёк же ты!» Одна Настенька меня любит!

Он всхлипнул для убедительности.

— Хватит! — жестко прервал его Виталий, — я люблю Настю, и не позволю втягивать ни в какие авантюры. В каких целях ты её используешь?

— Ни в каких, — Пенёк серьёзно посмотрел ему в глаза, сбросив маску идиота, — я хочу её защитить, так же, как и вы.

— Ты находишься возле неё гораздо раньше, чем ей стала угрожать опасность, значит, говоришь неправду.

— Та опасность, которая угрожает Насте, появилась раньше, чем она с вами познакомилась.

Кузьмин грубо посадил Пенька на стул.

— Рассказывай, я хочу знать всё!

— Ничего я вам не буду рассказывать, — Пенёк попытался соскользнуть со стула, но железная рука Виталия не дала ему такой возможности, — если Настя посчитает нужным, она сама вам всё расскажет.

Виталий всерьёз приготовился применить методы, запрещённые Женевской конвенцией, но на кухню вошла Настя. Оба мужчины с уважением посмотрели на девушку, которая смогла собраться за такое короткое время. Причём никто у неё над душой не стоял и раздражёнными криками не подгонял.

— Я готова, можем ехать, — Настя сделала вид, что не заметила ничего странного, решив попозже выпытать у каждого в отдельности, что между ними произошло.

Пенёк облегчённо вскочил со стула и быстро пошёл к двери.

— Он что, тоже должен ехать с нами? — недовольно спросил Кузьмин.

— Виталий Николаевич, мне спокойнее, когда он рядом.

Если Кузьмина и задела эта фраза, вида он не подал.

Войдя в здание «Прима-Люкс», они словно попали в самую гущу военных действий. Весь офис гудел, как растревоженный улей. Сотрудники с перепуганными лицами носились по коридорам с кипами бумаг. Завидев Кузьмина, у вех почему-то появлялась надежда во взглядах. Виталий, сжав челюсти, ускорил шаг. Настя с Пеньком едва за ним успевали. В приёмной они обнаружили зарёванную Людочку, которая дрожащим голосом сообщила, что с самого утра у них в офисе хозяйничают вандалы из налоговой.

— Я звоню вам, звоню, — плакала секретарша, — а у вас телефон вне зоны!

Кузьмин взял Людочку за руку, и ровным спокойным голосом произнёс:

— Ничего не бойтесь. Всё уже закончилось. Я сейчас во всём разберусь и вышвырну их отсюда, — от уверенности в его тоне Людочка моментально успокоилась, — вот и умница. Свари нам кофе, пожалуйста, и сделай бутерброды, — он ободряюще ей улыбнулся.

В его кабинете сидел посеревший Бельский в мятом(!!!) костюме, и два откормленных борова, рывшихся в документации. Ненужные бумаги они бросали на пол.

— Доброе утро, господа, — Кузьмин расправил плечи и откинул чёлку.

Взгляд его стал жёстким и колючим, как наждачная бумага. От него исходила невероятная уверенность и сила. Налоговики как-то сразу присмирели и притихли.

— Я владелец компании «Прима-Люкс», вот мои документы, — одной рукой он развернул паспорт, а другой выкинул за шкирку рассевшегося в его кресле наиболее отъевшегося чиновника, — могу я узнать, на каком основании проводится проверка? Налоговую декларацию я подал вовремя, никаких проблем с этой стороны никогда не было.

— К нам поступил сигнал, — ожил выдворенный из директорского кресла, — по нашим сведениям, вы ведёте двойную бухгалтерию, лишая государство большей половины принадлежащих ему денег!

— И как успехи? — Кузьмин спокойно вытянул сигарету и закурил.

— Узнаете через пару часов, — с вызовом ответил второй налоговик, — надеюсь, вы не будете препятствовать проверке?

— Пожалуйста, мой офис в вашем распоряжении.

Следующие два часа «Прима-Люкс» напоминала здание, в котором объявили пожарную тревогу. Налоговики цеплялись к каждой мелочи, интересовались даже документами семилетней давности. Девушки из бухгалтерии, принося и унося документы, намотали не один десяток километров. Кузьмин прошёлся по всем кабинетам и как мог, успокоил сотрудников. Завидев шефа, люди переставали нервничать. Своим появлением он будто бы ставил барьер между ними и неприятностями. Так что через полчаса атмосфера значительно разрядилась. Доставалось только девушкам из бухгалтерии. Но Виталий пообещал выписать им внушительную премию, и это обстоятельство удвоило их энергию.

Виталий уже минут сорок спокойно сидел в своём кабинете, демонстративно не обращая внимания на рывших носом землю налоговиков. Людочка принесла кофе с бутербродами, и Бельский, Настя и Пенёк с аппетитом ели. Кузьмин курил и пил минералку.

— Как себя чувствует ваш брат? — на Бориса уверенность Кузьмина почему-то не действовала. Он изо всех сил старался сохранить самообладание, но нервозные движения и напряжённое выражение лица выдавали его с головой.

— Спасибо, он в порядке, — вежливо ответила Настя, пытаясь натянуть слишком короткую юбку на колени.

Когда она пошла переодеваться, заглянув в кулёк, увидела, что вся одежда, купленная Виталием, была пригодна либо для пляжа, либо для стриптиза. «Вот гад, — подумала девушка, — и ведь не выскажешь ему ничего!» Она выбрала наиболее закрытый костюм, состоявший из коротенькой юбочки и прозрачной блузки без рукавов и с открытой спиной. Теперь, сидя в кабинете, она каждую минуту вынуждена была поправлять поднимающуюся юбку.

Пенёк вёл себя так, словно ничего не происходит. Но к концу второго часа его стала обуревать жажда деятельности. Он пару раз прошёлся по кабинету с чашкой кофе. Поскользнувшись, будто бы невзначай, он ошпарил кипятком одного из боровов, шуршащих бумагами. Взревели оба и потребовали удалить пакостника, но Кузьмин вежливо сообщил, что Пенёк его гость, а они явились без приглашения, и, если ему выбирать, кого удалять, то ответ очевиден.

— В конце концов, вы сможете работать в коридоре не менее эффективно, — лучезарно улыбаясь, добил он налоговиков.

— Это уже переходит все границы! — возмутился жирный чиновник и, повернувшись к собрату по оружию, гневно спросил, — ты уже закончил?

— Да, мы проверили всё.

— И как? — поинтересовался Кузьмин.

— Могу вас уверить, это только начало! Мы выведем вас на чистую воду!

Чиновники, не привыкшие к таким унижениям, были в бешенстве. Когда за ними закрылась дверь, Бельский накинулся на Виталия.

— Что это такое? Они уже открыто нам угрожают, мы не выстоим! — он вцепился в лацканы его пиджака, и Кузьмину потребовалось сделать усилие, чтобы оторвать от своей одежды его пальцы.

— Борис, возьми себя в руки! Они ничего не смогут сделать! Со стороны налогов у нас всё в порядке. Контракты мы сможем находить не только в этом городе.

— Да мы не то что в городе, от нас по всей области будут шарахаться, как от чумы! Вчера ночью мне позвонил Синицкий и отказался от наших услуг! Он готов платить неустойку! Ты представляешь, что нужно было с ним сделать, чтобы так запугать! Я тебе звонил после этого через каждые пятнадцать минут, но ты не отвечал! — Бельский нервно прошёлся по кабинету, у него задралась штанина, но он даже не заметил этого, — я подумал, что тебя уже убрали! — он резко остановился и пристально посмотрел Кузьмину в глаза.

Виталий, не мигая, выдержал его взгляд, и тихо проговорил:

— Ты можешь выйти из игры, я пойму. А когда всё закончится, снова возьму тебя партнёром.

— Ну уж нет! Я хоть и не такой смелый, как ты, но друзей в беде не бросаю.

По селекторной связи прозвучал голос Людочки:

— Виталий Николаевич, вам звонит господин фон Шварц. Будете с ним говорить?

Настя вздрогнула и вцепилась в Пенька, Бельский обречённо посмотрел на Кузьмина.

— Соедините, — спокойно сказал Виталий.

— Включите громкую связь, — вежливо попросил Пенёк.

Кузьмин кивнул.

— Добрый день, уважаемый Виталий Николаевич, — голос Александра заполнил кабинет, и Настя едва не шлёпнулась в обморок.

— Чем могу служить? — сухо поинтересовался Кузьмин.

— Надеюсь, вы остались довольны результатами налоговой проверки? По-дружески хочу предупредить — готовьтесь к следующей.

— Благодарю за информацию, — спокойно ответил Виталий, — у вас ко мне всё?

— К вам — да… Настя, — обратился он к девушке, и ей показалось, что Александр видит её, — ты правильно сделала, что ушла из убежища. Я сдержал своё слово — друзей твоего убогого больше не трогают.

— Подонок! — не выдержала девушка, — это уже не имеет значения, ты убил мальчика!

— Любимая, о чём ты? — он, казалось, искренне удивился.

— Какая она тебе любимая, — озверел Виталий.

— Ты не сказала господину Кузьмину о том, что мы вместе? — деланно изумился Александр.

— Настя выйдет замуж за меня, а тебя, если с ней увижу — ноги поотрываю! — в своей ревности Кузьмин стал походить на безумца.

Понимая, что после такого заявления Александр немедленно предпримет карательные меры, девушка закричала, подбежав прямо к селектору:

— Я ни за кого замуж не собираюсь! Катитесь все к чёртовой матери!

Она с силой шарахнула по устройству, чтобы заглушить довольный смех Александра.

— Настя, — еле сдерживаясь, сказал Кузьмин, — что всё это значит? Почему этот негодяй считает, что имеет на тебя какие-то права?!

— Он не имеет на меня никаких прав! И ты, кстати, тоже!.. Простите, нам с Пеньком нужно уходить.

— Как это? Я никуда тебя не отпущу!

Бельский пришёл другу на помощь.

— Анастасия, вы же видите, какая сложилась ситуация. Если вы уйдёте, он будет думать только о вас, а сейчас нужно думать о фирме. Кроме того, вас могут похитить и шантажировать нас.

Пенёк понимающим взглядом посмотрел на Кузьмина и сел на диван.

— Хорошо, — обречённо сказала Настя, — я останусь. Но это не спасёт вашу фирму. Вам не справиться с Александром, поверьте, я знаю, что говорю. Он сметёт вас, как тайфун, и даже не заметит этого! Поэтому я прошу вас — ищите компромисс, — до Кузьмина было не достучаться, и девушка повернулась к более благоразумному Бельскому, — Борис, иногда нужно поступаться в малом, чтобы не потерять большее.

Селектор был поломан, и Людочка самолично заглянула в кабинет.

— Виталий Николаевич, включите мобильный, вам звонит Михаил Дмитриевич Ижевский.

«Это тот банкир, который на презентации клеился к Людочке», — вспомнила Настя.

Кузьмин щёлкнул кнопкой и в тот же миг телефон зазвонил. Виталий долго и сосредоточенно слушал то, что ему говорили. Все присутствующие, подсознательно ожидая любых неприятностей, напряжённо замерли. Кузьмин отключился и сел в своё кресло.

— Что? — сглотнув от напряжения, спросил Бельский.

— Ижевский принял предложение господина фон Шварца. Только что. Сказал, что в его годы он такого натиска не выдержит. Пятьдесят один процент акций теперь в руках Александра.

— Он же… он мне клялся! — Бельский в отчаянии схватился за голову, наплевав на укладку, — там же половина наших денег! Ты понимаешь, что это значит?! Мы банкроты!

Бельский словно обезумел, он схватил пустую чашку и запустил ею в стену.

— Борис, успокойся, Ижевский слабый, но порядочный человек. Ещё вчера он перевёл наши деньги в швейцарский банк.

Бельский застыл, словно не понимая, о чём ему говорят.

— Мы на плаву, Борис! — Кузьмин поднялся и хорошенько встряхнул друга.

В кабинет несмело заглянула Людочка.

— Виталий Николаевич, я вам кофе принесла с бутербродами.

— Отлично, это то, что нам сейчас нужно.

Людочка аккуратно поставила поднос на стол, и собрала грязную посуду.

— Думаю, нам всем не помешает выпить, — вынес вердикт Кузьмин, обозрев кислые лица присутствующих.

— Мне полный бокал, — Бельский в изнеможении повалился в одно из кресел.

— Да хоть два, — усмехнулся Виталий, доставая бокалы и бутылку коньяка, — Людочка, — крикнул он, и секретарша тут же явила миру своё милое личико, — присоединяйтесь к нам. Вы тоже настрадались сегодня.

— Да уж, — она села на краешек стула, — это не налоговики, а бандиты какие-то. Разговаривали со мной так, словно я преступница.

Кузьмин разлил коньяк. Подавая Насте бокал, он будто бы случайно коснулся пальцами её руки. Настя дёрнулась от неожиданности.

— Давайте выпьем за процветание фирмы! — сказал Виталий.

Но получилось наоборот. Пили, будто на поминках в полном молчании. Каждый думал, что это были лишь предупредительные акции и всё ещё впереди.

Виталий сел рядом с Настей и вопросительно на неё посмотрел.

— Что будем делать дальше?

— Я не сильна в законах бизнеса, но мне кажется, тебе на некоторое время нужно свернуть фирму, и перевести остальные деньги за границу.

— Я не о фирме, а о нас.

— Виталий, я не знаю, всё произошло слишком быстро, — Настя вздохнула, — я не знаю…

— Я люблю тебя, и не собираюсь никому отдавать, — он взял её за руку.

— Дай мне немного времени, — девушка осторожно отодвинулась от него, хотя ей хотелось сделать обратное. Но, представив, что с Виталием может сделать Александр, её передёрнуло.

Кузьмин воспринял выражение её лица на свой счёт.

— Ты жалеешь о том, что произошло сегодня утром? — он напряжённо всматривался в её лицо.

— Дай мне немного времени, — это всё, что она могла ему сказать.

Внезапно Бельский сильно закашлялся. Людочка подбежала, и стала стучать его по спине, но Борис сделал знак, чтобы она его не трогала. Он кашлял всё сильнее, пытаясь вдохнуть, глаза его страшно выпучились.

— Борис, что с тобой? — Кузьмин подскочил к другу и попытался усадить его в кресло.

Кашель прекратился так же внезапно, как и начался. Борис побледнел и рухнул на пол.

— Что с ним? — взвизгнула Людочка.

Кузьмин нащупывал пульс, а Пенёк уже вызывал скорую.

Врачи приехали за считанные минуты, но Бельскому помочь уже было нельзя. Они констатировали смерть от удушья, вызванного ядовитым веществом. Какая именно отрава привела к летальному исходу, покажет вскрытие.

Настя смотрела на заострившееся лицо Бориса и её била мелкая дрожь. В то, что случилось, поверить было невозможно. Только что он говорил, двигался, боролся по мере сил, и вдруг что-то страшное, безжалостное и отвратительное вырвало человека из жизни!

— Я вынужден просить всех присутствующих не покидать комнаты до приезда милиции, — сказал врач, это был быстродействующий яд, значит убийца или в этой комнате, или в офисе.

Кузьмин не реагировал ни на что. Он сидел возле тела Бельского с судорожно сжатой челюстью. Настя подошла к Виталию и осторожно положила руку ему на плечо. Кузьмин поднял на неё несчастные глаза.

— Он был моим другом. Единственным человеком, которому я полностью доверял.

Настя сжала его плечо и осталась стоять рядом.

Приехавшая милиция грубо и безапелляционно записала всех в подозреваемые. Сняв у каждого отпечатки пальцев, и сфотографировав всё, что только можно, тело разрешили унести.

Пенёк подошёл к Насте.

— Надо срочно уходить, — одними губами произнёс он, — это работа Александра. Я уверен, с минуты на минуту найдётся какая-нибудь улика, указывающая на одного из нас. В зависимости от того, кого ему сейчас наиболее выгодно нейтрализовать.

Жлобоватого вида оперативник, смерив каждого подозрительным взглядом, сказал:

— Ну-с, господа подозреваемые, сами будем признаваться, или помочь?

— Мы… мы здесь ни при чём, — срывающимся голосом закричала Людочка. Настя видела, что та находится на грани истерики.

— Это мне решать, гражданка Острохвостикова, — обратился он к Людочке, — в каких отношениях вы находились с убитым?

Людочка огляделась.

— В хороших.

— Уточните, — гадко ухмыльнулся оперативник, — в хороших, это значит — в интимных?

— Да кА вы смеете! — самообладание окончательно покинуло секретаршу, и она зашлась в истеричных рыданиях.

— Прекратите, — потребовал Кузьмин, — у Людмилы нет никаких мотивов для того, чтобы желать смерти Борису.

— А у вас? — вцепился в него милиционер, — насколько мне известно, ваша компания переживает сейчас не лучшие времена. Может быть господин Бельский какими-то своими действиями настолько вам мешал, что вы решили от него избавиться?

— Отравив его у всех на глазах? — иронично спросил Виталий.

— Это случается довольно часто. Таким образом вы думали снять с себя подозрения.

Кузьмин посмотрел на него как на идиота.

— А вы, граждане, какого хрена находитесь на месте преступления? — он прищурился и подозрительно оглядел сначала Настю, а затем Пенька.

— Анастасия Михайловна — моя невеста, извольте говорить с ней уважительно! — взревел Кузьмин.

— Значит, невесту с потерпевшим не поделили! — обрадовался жлоб-оперативник, — ай-ай-ай, Виталий Николаевич, кончить друга из-за бабы!

Настя поняла, что Кузьмин сейчас набьёт тому морду, поэтому мёртвой хваткой вцепилась в Виталия, повиснув на нём всем телом. Людочка, даром, что была в истерике, быстро сориентировалась, и повисла на Кузьмине с другой стороны. Виталию ничего не стоило рывком сбросить их с себя, но, боясь причинить им боль, он, ревя, словно зверь, принялся их отдирать.

Милиционер, абсолютно не обращая внимания на происходящее, переключился на Пенька.

— Ну а ты, субъект без документов, по какой статье привлекался? Какой срок отмотал?

— Я? — волосы на голове Пенька зашевелились, — я не привлекался.

— Ты мне тут Ваньку не валяй! — рявкнул мент, — у тебя всё на роже написано!

Пенёк подбежал к зеркалу, и, посмотрев в него, недоумённо уставился на оперативника.

— У меня на лице ничего не написано. А Ваньку я не валял, я даже с ним незнаком.

— Под психа косим? — осведомился милиционер.

В кабинет вошёл один из опергруппы, держа в руках какие-то бумаги.

— Взгляните, — он протянул их своему коллеге.

Тот изучал их несколько минут, затем поднялся и сухо произнёс.

— Кузьмин Виталий Николаевич, вы обвиняетесь в убийстве гражданина Бельского Бориса Игоревича.

— А вот и улики, — спокойно произнёс Пенёк.

— Это письмо господина Бельского, заверенное нотариусом, в котором он утверждает что вы, Виталий Николаевич, угрожая физической расправой, запрещали ему продавать свой пакет акций компании фирме «Стройинвест». Далее он пишет, что если с ним что-нибудь случится, значит, его убили вы.

— Это провокация, — Кузьмин подошёл к оперативнику, чтобы взглянуть на письмо, тот быстро спрятал его за спину.

— Вам не поможет уничтожение документа.

— Меня кто-то подставляет. Проведите графологическую экспертизу, допросите нотариуса…

— Сделаем, всё сделаем, — гадко заверил его милиционер, — а сейчас вытяните руки перед собой.

— Зачем? — не понял Кузьмин.

— Чтобы надеть на вас наручники. Я надеюсь, у вас хватит здравого смысла не оказывать сопротивления?

Настя вдруг поняла, что если Виталия заберут, из тюрьмы ему живым не выйти. В голове её что-то щёлкнуло, и она снова знала, что нужно делать. Руки сами собой поднялись и в них оказались пистолеты двух оперативников, находившихся в комнате.

— Не двигайтесь, иначе я выстрелю! — сверкая глазами, проговорила она.

Жлобоватый милиционер не поверил, и рванулся к ней. Настя взглядом отбросила его к стене. Второй застыл с открытым ртом.

— Пенёк, к пожарной лестнице, быстро! — скомандовала Настя.

Кузьмин тоже понимал, что из тюрьмы ему живым не выйти. Он мигом оказался у открытого окна.

— Людочка, вы с нами? — спросил он, перенося ногу через подоконник.

— Да, — она рывком оказалась возле окна и, отпихнув Кузьмина, стала первой спускаться по лестнице.

Пенёк подбежал к каждому оперативнику по очереди, пристально заглядывая им в глаза.

— У нас пятнадцать минут, я наслал на них столбняк.

Материалист Кузьмин не понимал, и не хотел понимать увиденное.

— Что это? — он так и стоял с ногой, перекинутой через подоконник, — вы кто?

— Спускайся, я тебе потом всё объясню, — Настя подтолкнула его к пожарной лестнице.

Когда Виталий очутился на земле, Пенёк и Настя его уже ждали. Кузьмин только беспомощно посмотрел наверх, потом на них и обалдевшую Людочку.

— Чего рты разинули! — прикрикнул Пенёк, — мотать отсюда надо!

И тут же на большой скорости отлетел к забору, будто бы от толчка. Настя попыталась сделать шаг, но её руки и ноги крепко связали верёвками. Девушка опустила глаза и увидела, что никаких верёвок нет. Она повторила попытку двинуться, но непонятная сила крепко держала её на месте. Тес временем со всех сторон стали появляться какие-то люди, похожие на ходячего мертвеца с презентации.

— Настя, — услышала она крик Пенька, висящего в воздухе вверх ногами, — борись, или нам конец!

Один из людей опустил руку, и Пенёк шлёпнулся на землю. Кузьмин попытался ударить одного из нападавших, но тот склонил набок голову и прищурил глаза, глядя прямо на него. Виталий в тот же миг стал задыхаться. Людочка завизжала. Пенёк с трудом поднялся с земли и вытянул вперёд руки, это остановило троих зомби, шедших на него с таким видом, словно собирались им пообедать. Настя изо всех сил пыталась вырваться, или хотя бы повернуть голову, чтобы посмотреть, кто её держит. Ничего не выходило. Она прикладывала столько усилий, чтобы освободиться, что почувствовала — от напряжения у неё сейчас глаза полезут из орбит. И в это время прогремел взрыв, от которого образовалась дыра в заборе.

— Молодец, — прохрипел Пенёк, — глуши их!

Настя не сразу поняла, что друг обращается к ней. Но ей удалось повернуть голову. Тот из нападавших, который душил Кузьмина, почти завершил расправу. Виталий лежал на земле с посеревшим лицом, не подавая признаков жизни. Настя страшно закричала, глядя прямо на убийцу её возлюбленного, и тот разлетелся на куски. До девушки, наконец, дошло, что взрыв и разорванный зомби — её рук дело, вернее, глаз. Пенька окружало всё больше страшных людей, которые медленно и в полном молчании наступали, по миллиметру преодолевая его защиту. Последнее, что увидела девушка, перед тем как её развернуло в обратную сторону — упавшего Пенька и навалившихся на него зомби. Тот, кто держал её, был намного выше остальных нападавших, и в его лице явно читался интеллект. Настя «включила» глаза — единственное доступное ей оружие — в надежде разорвать гада, но того лишь слегка отбросило в сторону. Но эта маленькая победа позволила ей сбросить с себя невидимые путы. Она, пока амбал не успел опомниться, сама не понимая как, оказалась возле него с поднятой рукой. Как только она её опустила, человек дёрнулся и затих. Из уголка губ у него потекла струйка крови. Не теряя ни секунды, девушка повернулась к нападавшим на Пенька. Те облепили его плотной стеной и собирались прикончить. Настя стала поочерёдно их отбрасывать от друга, машинально, не задумываясь, как это у неё получается. Увлёкшись, она перестала следить за тем, что происходит вокруг. Сзади из воздуха появились два урода, подняли её вверх и с силой бросили на землю. Пенёк протянул руку, и Настя остановилась в миллиметре от асфальта. Если бы не постоянный крик Людочки, всё это было бы похоже на немое кино, так как происходило в полной тишине. Зомби не издавали ни звука, и на их лицах не проявилось ни одной эмоции. Зато самих появлялось всё больше и больше. Настя видела, что силы Пенька на исходе. Кузьмин по-прежнему лежал неподвижно, и это больше всего беспокоило девушку. Она бесперебойно работала руками, методично разбрасывая врагов в разные стороны, но силы были слишком неравными.

— Пенёк, — обратилась она мысленно к другу, так как говорить уже не могла, — что делать? Нам не выбраться!

— Не знаю, они сломали защиту! — прозвучало у неё в голове, — уходи, материализуйся как можно дальше, и несколько раз подряд, чтобы сбить их со следа.

— Размечтался! — вслух сказала она, — я вас не оставлю!

— Тогда ставь бартер! — зло прокричал он.

— Так какого чёрта ты геройствуешь?!

— Пошёл ты..! — в сердцах сказала Настя и разорвала взглядом очередного зомби.

— Направь на меня свою силу, — Пенька схватили двое нападавших, и теперь он беспомощно трепыхался у них в руках.

— Я же тебя убью! — запаниковала Настя.

— Делай, что говорю, — он посмотрел на неё так, что девушка, с перепугу, подчинилась.

Ладони, а в особенности кончики пальцев, горели огнём, и весь этот огонь она направила на Пенька. Сила рвалась из рук с бешеной скоростью, девушке показалось, что Пенёк сейчас загорится. У неё стало темнеть в глазах. Кровь уже не так быстро циркулировала в теле, и, сама не замечая, Настя осела на землю, лишившись последних сил.

Пришла в себя она от Людочкиного крика. Та стояла над ней с ужасом в глазах, и выдавала такие звуки, которым позавидовал бы любой уважающий себя мартовский кот. Настя обхватила голову руками, чтобы хоть как-то заглушить вопли подруги.

— Слава богу, ты жива! — всхлипнула секретарша и с чувством выполненного долга упала в обморок.

Девушка села и осмотрелась вокруг, наслаждаясь внезапно наступившей тишиной. Нападавшие исчезли, а Пенёк стоял на коленях перед так и не пришедшим в себя Кузьминым, пытаясь привести его в чувство. Настя кинулась к ним.

— Как он? — она стала нащупывать пульс у Виталия.

— По- моему он… он слишком долго был без кислорода, — Пенёк отвёл глаза.

Девушке никак не удавалось прощупать его пульс, и дыхания не было слышно.

— Нет, — Настя в отчаянии посмотрела на Пенька, и вдруг закричала, тряся Виталия, — Открой глаза! Не смей умирать!

В эту минуту Настя внезапно осознала, что дороже этого человека у неё никого нет. И, если она его потеряет, потеряет смысл жизни. Девушка попыталась сделать ему искусственное дыхание, но рыдания, душившие её, не позволяли набрать воздуха в грудь. Слёзы обжигали её щёки, словно серная кислота, а сердце, казалось, разорвётся так же, как она недавно разрывала нападавших.

— Настя, возьми себя в руки! — Пенёк осторожно тронул её за плечо.

— Сделай что-нибудь! — она вцепилась в него мёртвой хваткой, — ты умеешь! Должен уметь! Не говори, что ты не умеешь! — Настя билась в истерике, ничего не соображая от горя.

Она упала Виталию на грудь и прижалась к нему. К сильной, родной груди, такой уютной и надёжной.

— Милый мой, родной, — шептала она, — не умирай, пожалуйста. Не поступай со мной так. Ведь я только-только стала понимать, что такое счастье, как приятно ощущать себя не самой по себе, а чьей-то. Я столько уже напридумывала про нас! У нас будет свой личный уютный мирок, в который ты будешь спешить, а я стану о тебе заботиться! И мне будет перед кем покапризничать, а ты не станешь от меня отмахиваться, а обнимешь и скажешь, как ты меня любишь!

Пенёк, с тоской наблюдавший за девушкой, вдруг заметил, что веки Кузьмина дрогнули. Он оттащил от Виталия упирающуюся Настю, и осторожно приподнял его голову. Кузьмин резко вдохнул и зашёлся в кашле. Настя не могла поверить своим глазам. Она рыдала и смеялась одновременно. Пенёк благодарил всех святых, а пришедшая в себя Людочка с недоумением наблюдала за сошедшей с ума троицей. Настя подползла к Виталию, обняла его, и стала покрывать поцелуями его лицо.

— Родной мой, любимый! — повторяла она одно и тоже, не в силах остановиться.

— Ради такого, я согласен на то, чтобы меня душили каждый день, — сказал Кузьмин, как только смог нормально дышать, — только объясните, что это было, и кто вы такие.

Настя и Пенёк переглянулись.

— Нам нужно уходить отсюда, — сказал последний, — сейчас менты придут в себя, и вам, Виталий Николаевич, мало не покажется. Я думаю, кое-кто не допустит, чтобы вы вышли из тюрьмы живым.

Настя помогла Кузьмину подняться.

— Давай уйдём отсюда, а по дороге я тебе всё объясню.

— Я никуда с вами не пойду! — внезапно встряла Людочка.

Настя сделала шаг вперёд, намереваясь её успокоить.

— Не подходи ко мне! — истерично взвизгнула секретарша, — ты разрываешь людей одним взглядом! Но я же тебе ничего не сделала. Не трогай меня!

— Людочка, я защищалась. Я никому не причиню зла намеренно!

— Вам же предлагали оставаться, — нетерпеливо сказал Пенёк, — вас никто никуда не тянет.

С этими словами он развернулся, и полез через дыру в заборе, проделанную Настей. Людочка несколько секунд постояла в нерешительности, и, со вздохом, неуклюже последовала за остальными.

— Как они могли снять защиту? — догнав Пенька, спросила Настя, — ты же говорил, что она должна продержаться ещё несколько дней!

— Не знаю! — хмуро ответил тот, — Александр знал, где ты находишься, это могло ему помочь. Но только в том случае, если он действовал через человека, а не мага.

— Как это?

— Ни один чёрный маг не мог к нам приблизиться. Защита была надёжной. Но обыкновенный человек запросто подойдёт к тебе.

— И что?

— Скорее всего, Мастер с Александром придумали какое-то средство, которое может разрушать защиту. В комнату, где мы находились, заходит человек, посыпает углы этим зельем, и защита постепенно разрушается.

— Это милиционеры, точно! — осенило Настю, — или налоговики.

Пенёк, тем временем, свернул в какую-то арку.

— Ставь защиту, — сказал он девушке, — минут через пять они снова нападут на нас.

— Издеваешься! Я представления не имею, как это делается! Давай я дам тебе силу, и защиту поставишь ты.

— Нельзя, ты ещё не восстановилась. Зачем ты отдала так много энергии? Хватило бы и четверти того, что ты на меня выплеснула. Ты меня чуть не спалила! — проворчал Пенёк.

— Откуда я знала? — огрызнулась Настя в ответ, — я же ещё и виновата!

— Ставь защиту, — Пенёк был непреклонен, — ты должна суметь сама. Когда ты передала мне силу, — он задохнулся от возбуждения, — я даже представить себе не мог, что можно такое творить! Сначала я раскидал этих гадов одним щелчком пальца, а потом просто материализовал их в другую область!

— Не хотелось бы прерывать вашу занимательную беседу, — вмешался Кузьмин, — который уже некоторое время стоял рядом, — но, мне кажется, я имею право знать что происходит.

— Виталий Николаевич, — обратился к нему Пенёк, — с вашего позволения, объяснять буду я. А Насте срочно нужно кое-что сделать.

Девушка обречённо вздохнула.

— Просто прислушивайся к себе, — посоветовал ей Пенёк, — в тебе столько силы, что она сама всё сделает!.. Людочка, к вам всё это не имеет никакого отношения. Вы спокойно можете уйти. Опасность вам не угрожает.

— Нет уж, — девушка клацнула зубами от страха, — куда я пойду? Мне всё время будут мерещиться эти страшные люди. А милиция! Я ведь сбежала… Нет, я остаюсь.

— Как угодно.

— Несмотря на серьёзность положения, Настя не удержалась. И хихикнула. Она никак не могла привыкнуть к тому, что Пенёк может так изъясняться. Тот наградил её строгим взглядом старшего брата, и повёл Виталия с Людочкой к ближайшей лавке во дворе.

Настя осталась в одиночестве, хотя ей больше всего на свете хотелось, чтобы рядом был Виталий. Но девушка понимала, что сейчас всё зависит только от неё, и переложить груз проблем не на кого. Настя послушно стала прислушиваться к себе. Она закрыла глаза, пытаясь почувствовать тепло в кончиках пальцев. После того, как она поделилась силой с Пеньком, что-то в организме изменилось. Она стала ярче ощущать окружающий мир. Все запахи и звуки усилились, даже воздух казался живой субстанцией. В арку, где стояла девушка, прорвался сквозняк, и Настя явственно увидела черноту, прилетевшую вместе с ветром. Чернота окутала её с головы до ног, мешая дышать. Настя буквально осязала её. Инстинктивно девушка напряглась, и из её тела выплеснулась энергия. Тьма мгновенно отступила. Энергия закрыла её, словно щитом. Чернота летала рядом, не в силах преодолеть воображаемую стену. Настя подняла руку, и плеснула энергией в лампочку, неизвестно как уцелевшую в этом дворе. Лампочка благодарно зажгла свой приветливый глазик, но тьма не позволяла пробиться её лучам дальше, чем на сантиметр. Девушка попробовала ещё раз, она представила, что ставит вокруг лампочки воображаемый щит, и с восторгом увидела, что мрак отступает. Окрылённая своими успехами, она встряхнула руками, как бы разгоняя кровь, подошла к концу арки, и направила свою силу на лавку, где сидели её друзья. Тех затрясло и ураганом сдуло на землю. Людочка привычно завизжала, Кузьмин бросился ей на помощь, проявляя галантность, а Пенёк, совсем негалантно побежал к Насте.

— Ты чего, смерти нашей добиваешься?! — заорал он, потирая ушибленные места.

— Да ты ж сам сказал ставить защиту! — оправдывалась Настя.

— С такой защитой мы не протянем даже те две минуты, что нам остались! — Пенёк вдруг изменился в лице, — Ты смогла! Ты смогла поставить защиту на себя! — от радости он сделал какой-то немыслимый кувырок, — Молодец! Теперь я за тебя спокоен!

— Теперь я поставлю защиту на вас, даже если мне придётся кого-нибудь покалечить!

— Я готов, — самоотверженно сказал друг.

Настя мысленно перекрестилась и сделала вокруг Пенька пассы руками, осторожно распределяя силу. В этот раз она зрительно увидела, как из её рук выходит энергия. Она светилась мягким светом разных оттенков, и вскоре вокруг Пенька стояла непробиваемая броня из радуги.

— Почему я только сейчас стала всё это видеть? — изумлённо спросила она.

— Опять ты ко мне пристаёшь с дурацкими вопросами! — забурчал Пенёк, — не знаю! Займись лучше любимым и секретаршей.

У Насти тревожно забилось сердце.

— Как он воспринял всё это? — осипшим голосом спросила она.

— Держится молодцом, — подбодрил её Пенёк, — давай быстрее, иначе они нас обнаружат. Я их уже чувствую.

Настя тоже почувствовала какую-то неясную тревогу, причину которой она пока не понимала.

Поставить защиту на Кузьмина и Людочку у неё получилось сразу. Они даже не успели ничего заметить.

— Чем больше ты отдаёшь, тем сильнее становишься, — задумчиво глядя на неё, изрёк Пенёк, — пойдём, у нас мало времени. Если бы с нами не было твоих друзей, мы могли бы материализоваться, а так — пешочком, и глухими дворами.

Не дожидаясь никого, он ринулся в одном ему известном направлении. Людочка, как привязанная, посеменила за ним. Настя и Кузьмин шли немного сзади. Девушка боялась поднять глаза на Виталия. Она вдруг почувствовала, что не перенесёт, если он не примет её такой, какая она есть. Они шли рядом и молчали, никто не решался заговорить первым. Насте казалось, что прошла вечность, хотя они прошли всего несколько дворов.

«Ещё минута неизвестности, — думала она, — и я что-нибудь с собой сделаю!»

Внезапно Виталий взял её за руку, и развернул к себе. Настя по-прежнему не могла посмотреть ему в глаза. Тогда он резко притянул её к себе, и поцеловал. Девушка вцепилась в Кузьмина как безумная, не в силах поверить, что всё это происходит на самом деле. Они целовались страстно и самозабвенно. В эти минуты им не нужна была защита — столько счастья и любви обволокло их, что любое зло рассыпалось бы, обжёгшись об их эмоции. Настя плакала от счастья, а Виталий, вытирая ей слёзы, тихо говорил:

— Ну зачем ты плачешь? Я люблю тебя!

— Я думала, что после всего, ты не захочешь меня знать! — Настя заревела ещё сильнее, а я жить без тебя не могу!

Она уткнулась в его плечо, а он счастливо рассмеялся.

— Так мы идём, или будем свадьбу играть? — Пенёк грубо прервал их объяснения, — нашли время!

Настя увидела, что Пенёк вне себя от ярости. Людочка стояла в стороне, и c лёгкой завистью смотрела на шефа.

— Идём, — Настя крепко взяла Виталия за руку, и последовала за Пеньком.

— Значит, в городе всё началось неспроста, — сказал Кузьмин сам себе.

— Да. Я сама узнала об этом совсем недавно. В принципе, и о том, что я ведьма, мне стало известно лишь неделю назад.

— А Пенёк? Он тоже добрый… ведьмак?

— Он маг! И очень сильный, — сказала Настя с гордостью.

— Боже мой, — развеселился Виталий, — если бы мне кто сказал, что я полюблю ведьму — я бы его в дурдом сдал, — он счастливо обнял Настю.

— К сожалению, в этом есть и свои минусы…

— Господин фон Шварц? — иронично спросил Кузьмин.

— Александр — чёрный маг. И он очень сильный, ему практически невозможно противостоять. Если он смог за такое короткое время подчинить себе город, то можешь представить, какой человек на нас охотится! — Настю передёрнуло.

— Не знаю, что у него там за сила, но Бориса я ему не прощу! — Кузьмин сжал кулаки, — он был моим другом… единственным, кому я доверял…

— Даже не думай о мести! — Настя побледнела от ужаса, — Александр страшный человек. Он тебя раздавит!

— Чего вы разорались? — внезапно возникший перед ними Пенёк досадливо хмурил брови, — быстро за мной, и не шуметь! — строго приказал он.

Они остановились у входа в городскую библиотеку.

— Что мы здесь делаем? — удивилась Настя.

— Тихо! — зашипел Пенёк, напряжённо к чему-то прислушиваясь.

Троица испуганно замерла, боясь пошевелиться. Стоять пришлось минут десять, и от неудобной позы у настии затекли ноги. Наконец, Пенёк подал знак, и все двинулись к подвалу библиотеки. Открылась обшарпанная ветхая дверь, и оттуда появился старик — такой же древний и обшарпанный. Не говоря ни слова, он развернулся и исчез в чёрном проёме двери. Пенёк юркнул за ним, остальные сделали то же самое. Свет нигде не горел, и путь им освещала единственная свеча, которую нёс старик. Они стали спускаться вниз. Сырость, плесень, зловещее шарудение по углам придавали их походу какой-то жутковатый смысл. Насте казалось, что они спускаются в преисподнюю. Наконец процессия остановилась, раздался звон ключей и кошмарный скрип открывающейся двери. Старик кивнул Пеньку, и бесшумно удалился. С ним исчез и единственный источник света.

— Пенёк, — прошептала Настя, — куда ты нас завёл, изверг?

— Проходите в дверь. И тихо! — невозмутимо ответил тот.

— Интересно, как? — буркнула девушка себе под нос.

Она сделала шаг, и ту же лицо её влезло в липкую и гадкую паутину. Девушка, чертыхаясь, попыталась стряхнуть с себя эту гадость. В темноте ей казалось, что паутина везде, куда бы ни потянулась рука.

— Да что ж это такое! — крикнула она, и всей душой пожелала, чтобы стало светло.

Свет вспыхнул, как заказывали.

— Молодец, — сдержанно похвалил её Пенёк.

Кузьмин смотрел на Настю со смесью удивления и восхищения. Людочка никуда не смотрела, она пребывала в прострации.

Осветившееся помещение было огромным, и полностью заставленным стеллажами с книгами.

— Это хранилище библиотеки, — сообщил Пенёк, — здесь собраны такие книги, за которые любой библиофил полжизни отдаст. — ты что, решил пополнить свой багаж знаний? — поинтересовался Кузьмин.

— Я решил вывести нас из-под обстрела. Бабушка сказала, если будет совсем худо — идти сюда. Здесь есть одна очень хитрая книжка, через которую можно с ней связаться. Я очень надеюсь, что совет белых магов уже смог сделать новый безопасный проход. Если всё будет нормально, очень скоро мы будем дома. Сейчас я найду её, и…

И начался цирковой номер в сольном исполнении мастера жанра. Сначала он как собака обнюхал все нижние стеллажи, вдыхая многолетнюю пыль, и громко чихая. Затем, как маленькая обезьянка, взбирался на стеллажи и, уморительно прищуриваясь, рылся в фолиантах. Наконец, новоявленный каскадёр забрался на самый верх. Очевидно пыль, скопившаяся наверху, была особенно ядовитой. Пенёк вдохнул только один раз, и вдруг чихнул с такой силой, что не удержался, и мешком свалился на пол. Настя удивилась, что Пенька, с его «везением» не завалило книгами. Как только она об этом подумала, самая большая книга, стоявшая на верхней полке, угрожающе закачалась и медленно, но верно, упала страдальцу прямо на физиономию. Пенёк полежал немного, обняв книгу, затем сел, и со счастливой улыбкой сообщил:

— Это она!

Все бросились рассматривать чудо современной магии, но Пенёк, чихнув в очередной раз, уселся на неё верхом.

— Слушайте внимательно, — сказал он очень серьёзно, — сеанс связи будет очень коротким. Когда я свяжусь с бабушкой, Мастер и Александр мгновенно засекут, где открылся портал. Поэтому, как только я закрою книгу, нужно бежать отсюда как можно быстрее. От этого зависит наша жизнь.

Настя и Людочка от страха прижались к Кузьмину.

— Лучше вам стать стразу возле выхода, — предложил Пенёк.

Сеанс действительно оказался очень коротким. Пенёк открыл книгу, и из неё выплеснулся мощный луч света. Он засунул туда голову, и через несколько секунд всё было кончено. Свет погас, а Пенёк бросился к двери. На этот раз освещение было не нужно никому. От страха Настя не помнила, как оказалась на улице. Вероятно, Кузьмин почти тащил её на себе.

— Чего встали, бегом! — скомандовал Пенёк.

Он бросился к бульвару, остановил такси, и буквально затолкал спутников на заднее сидение. Сам сел вперёд и рявкнул таксисту:

— Прямо!

Водитель недоумённо уставился на странную четвёрку, но Кузьмин дал ему сто долларов, и тот сорвался с места, как Шумахер после Пит-стопа.

— Что? — Настя вцепилась Пеньку в плечо.

— Всё нормально, маги сделали проход.

— Слава богу, девушка облегчённо обняла Кузьмина, — Людочка, скоро всё будет кончено.

Подруга посмотрела на неё так затравленно, что Настя поняла — её потом нужно будет долго приводить в себя.

— Так куда ехать? — вмешался таксист, которому сотка хоть и грела душу, но компания не нравилась.

— В Урюпинку, — сообщил Пенёк.

— Куда?! — вопрос вырвался одновременно у Насти и у водителя.

— В Урюпинку. Село такое есть. За городом, — обстоятельно объяснил Пенёк.

— Не поеду! — решительно взбунтовался таксист.

Кузьмин спокойно открыл бумажник и передал водителю ещё пару бумажек.

— Зачем туда? — допытывалась Настя.

— Проход в Серафимином доме, в подвале.

— Треножник!.. — догадалась девушка, и с дрожью вспомнила свои ощущения, — подожди, — спохватилась она, а Жмурик и Гриша? Они же их схватят! Ведь Жмурик тоже лишился защиты!

— Настя, — Пенёк полностью развернулся к ней, и жёстко сказал, — если Александр хотел с ними что-нибудь сделать, он это сделал. Ты сможешь помочь им только в одном случае — если примешь посвящение, и полностью овладеешь силой.

Девушка до крови закусила губу: «Пенёк прав, если сейчас броситься их искать, пропадут все… Нужно ждать… Только бы всё получилось!..»

Через несколько часов, во время которых Настя успела вздремнуть, таксист с облегчением высадил странных пассажиров у Серафиминого дома.

Пенёк приказал всем стоять на месте, а сам совершил пробежку вокруг жилища, прислушиваясь и принюхиваясь. Настя смотрела на злополучную избу, и у неё щемило сердце. Если бы она не слушалась своих инстинктов, если бы не поехала к бабушке, увидев во сне Серафиму, не было бы сейчас этого кошмара, из которого не видно выхода… Нет, если бы она не слушалась интуиции, то не нашла бы свою любовь!

Девушка не удержалась, и взяла Кузьмина за руку. Он, привыкший всё контролировать, больше не в силах был оставаться послушной марионеткой.

— Значит так, — сухо заговорил он, когда Пенёк вернулся из разведки, — вы остаётесь здесь, и ждёте меня. Я спускаюсь к вашему проходу и, если там всё чисто, зову вас. Но если через пятнадцать минут меня не будет — уходите.

Пенёк посмотрел на Виталия, как на неразумного ребёнка. Настя попыталась как можно мягче улыбнуться, и сказала:

— Виталий, это не такое дело, в котором твоё самопожертвование принесёт пользу. Ты можешь ходить возле прохода часами, и не заметить ничего подозрительного. Они просто не позволят тебе себя обнаружить. Нужно идти всем вместе, тогда, если что, у нас будет хоть какой-то шанс.

— Я не пущу тебя туда, пока сам всё не проверю, — упёрся Кузьмин.

— Вам же объяснили, что простому смертному идти туда не имеет смысла, — вставил доброе слово Пенёк.

Кузьмин посмотрел на него как на надоедливого комара, которого сейчас прихлопнет.

— Идёмте все вместе, я больше не могу, пускай всё это кончится! — вдруг подала голос Людочка. Её истеричный крик красиво огласил окрестности.

Она забилась в рыданиях.

— Людочка, — кинулась к ней Настя, — ещё несколько минут, потерпи.

Она бережно взяла её за руку, и увлекла к дому. Кузьмин и Пенёк, обменявшись странными взглядами, проследовали за ними.

Внезапно у Насти резко кольнуло сердце. От боли девушка остановилась.

— Что-то случилось? — кинулся к ней Пенёк, оттесняя Виталия, — ты что-то почувствовала? Если у тебя есть сомнения — мы вернёмся!

— Сердце отчего-то закололо, — успокоила Настя обоих мужчин.

Пенёк ещё раз внимательно огляделся.

— Мне плохо, — снова заголосила Людочка, — давайте делать что-нибудь.

Они вошли в первую Серафимину комнату, вид которой всегда вызывал у Насти положительные эмоции. Сейчас ей хотелось бежать отсюда как можно дальше. Пройдя через дверь в шкафу, Пенёк первым спустился в подвал. Не обнаружив ничего подозрительного, он позвал остальных. Настя старалась не смотреть на те полки, в которых находились заспиртованные зародыши. Кузьмин же, наоборот, с живым интересом осматривал ведёмские причандалы, переходя от одной стены к другой. Людочка вцепилась в его рукав, и не отходила ни на шаг.

— Хватит экскурсии устраивать, — шёпотом сказал Пенёк, — нужно чтобы все стали возле треножника. Когда проход откроется, будет очень мало времени. Я не стану вас собирать по всему подвалу!

— А тебе и не придётся, — раздался сверху противный голос, — зря вы, Виталий Николаевич, не согласились принять наше предложение. Умирать во цвете лет — что может быть печальней!

В подвал вальяжно спускался Плевако. Настя протянула руку, и подняла его за горло к потолку.

— Я тебя сейчас раздавлю как мерзкого, отвратительного таракана, — зашипела она.

— Любимая, наконец-то ты научилась ненавидеть этот мусор!

Александр, появившийся неизвестно откуда, привалился к стене, и с интересом наблюдал за действиями Насти. Пенёк попытался открыть проход, а Настя, бросив Плевако, швырнула в Александра какой-то банкой. Банка остановилась в миллиметре от его лица и упала на землю, синхронно с громким приземлением Плевако. Александр поднял руку и притянул к себе Кузьмина, держа за горло.

— А ну-ка, дорогая, скажи своему маленькому другу, чтобы он отошёл от треножника, — спокойно скомандовал он, — иначе Виталий Николаевич умрёт.

— Пенёк, делай, что он говорит, — истерично зашептала Настя, не в силах оторвать взгляда от руки, сжимавшей шею Виталия.

— Этого не может быть! — Пенёк обалдело хлопал глазами, — с Виталия кто-то снял защиту!.. Но этого не может быть!

— Ну поему же, — гадко улыбнулся отдышавшийся Плевако, — когда за дело берётся моя жена — у противника не остаётся никаких шансов!

— Какая жена? — машинально спросила Настя, с болью наблюдавшая за Кузьминым.

— Самая лучшая, правда, дорогой? — Людочка подошла к Плевако, и чмокнула его в лоб.

Настя и Пенёк ошарашено смотрели на разительно переменившуюся секретаршу. От затравленного, несчастного существа ничего не осталось. Перед ними стояла жестокая, уверенная в себе женщина.

— Я не сомневался в тебе, — феэсбешник собственническим жестом хлопнул Людочку по попке.

— Так это ты сняла защиту? — Пенёк не верил своим глазам, — ей-то и делать ничего не надо было. Просто зайти в кабинет, и посыпать углы порошком.

— Совершенно верно, недомерок, — красивые глаза блеснули адским огнём, — и чтобы отравить Бельского мне тоже много сил не потребовалось.

При этих словах Кузьмин задёргался в воздухе, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы освободиться. Насте показалось, что сейчас у него сломается шея.

— Отпусти его, пожалуйста, — взмолилась она, обращаясь к Александру.

Тот с силой отшвырнул Виталия к стене.

— На твоём месте, — в бешенстве заговорил он, — я бы поостерёгся выражать свою любовь к кому-либо в моём присутствии!

— Да ты… — Настя сверкнула глазами, и одежда Александра вспыхнула ярким огнём.

Тот провёл руками вдоль тела, будто бы отряхиваясь, и огонь потух, не причинив никакого вреда ни ему, ни одежде.

— Эй, дорогуша, — насмешливо произнесла Людочка, — остынь!

И бросила в Настю порошок.

— Настя, исчезай, ты без защиты! — прокричал Пенёк, и растворился в воздухе.

Девушка почувствовала, как её тело само по себе плывёт к Александру. Он остановил её рядом с собой, и Настю снова опутали невидимые верёвки, не позволяя пошевелиться.

— Зачем ты это делаешь? — спросила она у Людочки.

Та посмотрела на неё, как на последнюю идиотку.

— Из-за денег, конечно, и власти. Ваша компания, Виталий Николаевич, теперь станет нашей, — она снова чмокнула отвратительного Плевако.

— Из-за паршивой компании ты лишила человека жизни! — прохрипел Кузьмин, тяжело поднимаясь.

— Не такая уж она паршивая, — усмехнулась бывшая секретарша, но когда Виталий сделал шаг в её сторону, поспешила спрятаться за мужа.

Александр щёлкнул пальцами и Кузьмин упал.

— Ну, господин фон Шварц, — залебезил Плевако, — я надеюсь, вы довольны нашей работой?

— Более чем, — сухо ответил он.

— Тогда выплатите нам гонорар, и мы пойдём… Кстати, дорогая, верни радиомаячок, а то мне на работе нужно за него отчитываться.

— Вы что, имея такие деньги, намерены продолжать работать? — с интересом спросил Александр.

— Власть, знаете ли, такая заразная штука, что к ней привыкаешь, как к наркотику, — феэсбешник захихикал.

Александр перевёл взгляд на Настю.

— Ну что ж, любимая, нам пора, — он бережно убрал прядь волос с её лица, — прошу тебя, не жалей ни о чём, прими всё, что должно произойти. Пенёк тебя бросил при первой же опасности, подруга оказалась вовсе не подругой, а твоё мимолётное увлечение я готов забыть.

— Так же как и людей, которых убиваешь!

— Давай не будем сейчас затевать дискуссию на тему морали. У нас мало времени.

Плевако нетерпеливо переминался с ноги на ногу.

— Не волнуйтесь, дорогой Игорь Андреевич, вы и ваша очаровательная супруга получите всё, что вам причитается.

Он поднял руку, и из его пальцев вырвался огонь. Слепящей вспышкой он окутал Людочку с Плевако, и тут же погас. Там, где только что находились супруги, лежали две кучки пепла.

Настя в ужасе зажмурилась, из глаз потекли слёзы.

«Всё кончено, — думала она, — Они победили… Я не хочу жить в таком мире, мне страшно… Мне очень страшно…»

— Не бойся, — проговорил Александр и накрыл пальцами её веки.

Девушка погрузилась в забытьё.

Часть 7

Что — то холодное и липкое касалось её лица. Тело налилось свинцом. Вокруг раздавался шелест и еле слышные шаги. Настя осторожно приоткрыла глаза. Сначала в сумрачном свете её не удавалось ничего рассмотреть. Кошмарные прикосновения переместились в область шеи. Глаза, постепенно привыкшие к темноте, стали различать неясные силуэты, плавающие в комнате. Один из них сидел возле лежащей Насти, и девушка поняла, что липкое и холодное — это руки человека. Она вскрикнула и села на жёсткой кровати. В её лицо смотрели ничего не выражающие глаза на бледном землистом лице. Остальные люди, если можно было их так назвать, накрывали стол в комнате.

— Вы кто? — девушка вжалась в стену.

Ответа не последовало. На неё просто не обратили внимания. Каждый продолжал заниматься своим делом механически, как зомби. Они точь в точь были похожи на тех, которые напали на них возле офиса Кузьмина.

«Живые покойники!»  — мелькнуло в голове у Насти. Тот, который сидел у неё на кровати, продолжал бесстрастно делать пассы руками, уже не касаясь девушки. Лицо, лишённое какого-либо выражения, пугало до обморока. Настя сидела, боясь пошевелиться. И когда она уже готова была завыть от ужаса, «живые покойники» вдруг синхронно развернулись к двери и бесшумно вышли. Просидев ещё некоторое время без движения, девушка, наконец, нашла в себе силы оглядеться вокруг. Она увидела, что одета в длинное шёлковое платье, и её чуть не вырвало, когда она представила, как её переодевали. Комната напоминала каменный мешок. Без окон, серые стены, унылые и страшные. Свет давали факелы, огонь которых был таким же холодным, как и всё вокруг. Тени от предметов, казалось, жили своей отдельной жизнью. Они, словно живые организмы, то переплетались друг с другом, то, как змеи, залазили под кровать или рисовали на стенах отвратительных чудовищ. Всё это казалось таким жутким, что от страха захотелось выброситься из окна, хотя его и не было.

Когда нервное напряжение достигло своего пика, Настя неожиданно успокоилась. Она решительно вскочила с постели и стала с остервенением топтать ненавистные тени. Те, словно почувствовав, что их больше не боятся, вернулись на свои места, и в комнате стало спокойно. Настя попыталась настроиться на Пенька, стараясь отыскать его в пространстве, но вокруг стояла какая-то невидимая преграда, не пропускавшая её мысли. Потом она решила связаться с тётей Марусей. Всё-таки эта женщина намного сильнее, и может сама провести её мысли через этот барьер. Но, сколько девушка ни старалась, ничего не выходило.

«Может попробовать поискать Журика? — апатично подумала она, — хоть что-нибудь.»

Настя закрыла глаза и ей показалось, что она слышит чьё-то дыхание.

— Любимая, не трать силы, — прозвучало у неё за спиной, — ты находишься в таком месте, куда свои не всегда могут проникнуть, а ты ещё хочешь протащить сюда добро!

Девушка молниеносно развернулась. Лицо Александра было сегодня особенно бледным, и, что странно, от этого сделалось ещё красивее. Глаза жёсткие и сосредоточенные, длинные волосы, цвета воронова крыла, были собраны в хвост. Первым её порывом было спросить о судьбе Виталия, но ей не хватило смелости. Девушка боялась услышать самое страшное. Поэтому прозвучал другой вопрос:

— Что со мной будет? — Настя старалась держаться с достоинством, но тело её била мелкая дрожь.

— Через два дня ты пройдёшь посвящение.

— А потом?

— А потом… — глаза его сверкнули, — твоя сила поможет нам подчинить себе некоторых строптивых особей, и мы станем полноправными хозяевами… для начала области, потом страны, а дальше — кто знает? Перед нами неограниченные возможности. Ты и я — мы сможем всё!

— Ты один можешь делать всё, что пожелаешь, хоть планету взорвать, если силёнок хватит. Но от меня помощи не дождёшься! — она смело посмотрела ему в глаза.

— Ты до сих пор ничего не поняла, — спокойно констатировал Александр, — но пройдёт время, и ты осознаешь, что с простыми людьми у тебя нет ничего общего. Ты им ничем не обязана, ты почувствуешь, какое это наслаждение — быть абсолютно свободной. Независимой ни от кого и ни от чего!

— В том числе и от угрызений совести, — иронично сказала девушка, — отличная философия, а главное — удобная!

Александр неожиданно оказался возле неё, обнял и прижал её голову к своей груди.

— Родная моя, — зашептал он, гладя её волосы, — как же мне тебя не хватает! — Настя почувствовала, как сильно забилось его сердце, — я люблю тебя, когда ты рядом, я становлюсь счастливым, как ребёнок!

— Если ты действительно меня любишь — отпусти, пожалуйста, — девушка подняла на него огромные глаза, полные слёз.

Александр вздохнул и отрицательно покачал головой.

— Пожалуйста, мне страшно, — слёзы потекли ручьём, она опустила голову, стараясь унять рыдания, — мне так страшно, что ты даже представить себе не можешь!

— Ничего плохого с тобой не произойдёт, клянусь! Если тебя пугают наши слуги, обещаю, ты их больше не увидишь. И, к тому же, ты свободна в перемещениях. Можешь ходить где захочешь.

Настя вдруг почувствовала чей-то требовательный зов и вздрогнула. Александр посмотрел в сторону двери.

— Мне нужно идти, — он осторожно вытер её слёзы.

Когда он подошёл к двери, из горла девушки сам собой вырвался вопрос:

— Что с Виталием?

Александр резко развернулся, и Настя подумала, если он скажет что Кузьмина больше нет, то убьёт его и разнесёт здесь всё, до последнего камешка.

— Кузьмин жив, — голос Александра звучал бесстрастно, — и дальнейшая его судьба будет зависеть только от твоего поведения. Если сделаешь всё, как надо, я его отпущу.

Он быстро развернулся и вышел. Настя отчего-то ему поверила.

Не теряя ни минуты, она вышла следом. Найти Виталия она не надеялась, вряд ли они позволят им сейчас увидеться, но одна мысль, что он жив и находится где-то рядом, делала её счастливой.

Дизайн помещения новизной не порадовал. Выйдя из комнаты, девушка оказалась в узком, едва освещённом коридоре. Чем дальше она шла, тем больше коридоров становилось. Они то разветвлялись, образуя витиеватый лабиринт, то сходились в одном маленьком круглом зале. Узкие, серые, тёмные — всё это напоминало подземелья для пыток времён инквизиции. Иногда Насте казалось, что она слышит стоны и крики умерших людей, которых пытали здесь много веков назад. И тогда волосы у неё на голове шевелились от страха. Девушка попыталась найти дорогу назад. Или хотя бы отыскать кого-нибудь живого, но, похоже, всех живых давно замучили иезуиты, а вернуться обратно не представлялось возможным. Она напрочь заблудилась в этих катакомбах. Паника, охватывала её всё сильнее, и когда за углом очередного коридора послышались шаги, девушка решила, что её идут убивать. Она почти в беспамятстве вжалась в стену — сырую и холодную… и вдруг куда-то провалилась. Больно ударившись пятой точкой о землю, Настя увидела, что находится уже в другом коридоре. Но прохода, в который она упала, не было. Недоумённо потрогав и потолкав стену, где, по её разумению, должна была находиться ниша, девушка поняла, что ничего подобного здесь не наблюдается. Стена была абсолютно твёрдой. Поразмышляв некоторое время, Настя развернулась к противоположной стене и решительно, без колебаний, как учил её Пенёк, шагнула сквозь твёрдый камень. Оказавшись в круглом пустом зале, где сходились все коридоры, Настя поняла, что может проходить сквозь стены. Подгоняемая страхом, девушка ринулась вперёд. Она скакала сквозь камень как сквозь масло, перемещаясь из одного коридора в другой. Казалось, это строение состоит только из них одних, и Настя подумала, что находится в лабиринте, построенном специально для умерщвления людей, ибо выйти отсюда было невозможно. Внезапно её тело само по себе развернулось в правую сторону, и девушка поняла, что знает, куда нужно идти. Через минуту блуждания она оказалась в огромнейшем, словно ангар, зале. Посередине стоял громадный жуткий стол, высеченный из цельного камня. Гигантские канделябры ярко освещали всё огромное пространство, хотя Настя и не понимала, как их свет достигает куполообразного пятиметрового потолка. Из мебели были ещё пять кресел, похожих на троны, а на шестом, которое было в два раза больше остальных, восседал Мастер. Рядом с ним стоял Александр. Оба мага будто бы не замечали её присутствия, негромко о чём-то переговариваясь.

«Это случится здесь!»  — промелькнуло у неё в голове.

— Да, дорогая, ты не ошиблась, — Александр неожиданно повернулся к девушке.

Мастер, лицо которого в мерцающем свете огней меняло выражение ежесекундно, поднял руку, приглашая Настю подойти.

Девушка опасливо обошла стол, который почему-то внушал панический ужас, и отчаянно взглянула в глаза Мастеру. В этот раз тот не стал проводить никаких опытов, а с ходу прогремел:

— Прекрати бороться, ты уже ничего не изменишь!

— Красивый плащик, — сказала она первое, что пришло в голову, где брали?

Мастер очумело посмотрел на Александра, тот поспешно отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Видя реакцию Мастера, девушка продолжила:

— Александр, а мне такой выдадут? Обожаю красное на чёрном!

— Очень скоро ты сможешь удовлетворять свои эстетические предпочтения. Человеческая кровь на асфальте смотрится потрясающе.

Мастер сказал это тоном художника, описывающего понравившийся пейзаж, и у Насти от страха скрутило желудок.

— С ней придётся немного повозиться, — поморщился Мастер, — мадам слишком впечатлительна.

— Почему вы считаете это недостатком? — Александр привлёк Настю к себе.

Девушка, не желавшая смириться с поражением, продолжала нервно и отчаянно дурачиться. Она схватила Александра за руку, и, словно маленький ребёнок, стала дёргать его за рукав:

— Дорогой, — захныкала она, — попроси дядю, пусть он мне даст посидеть на троне… ну пожалуйста!

— Милая, — Александр включился в игру, и ответил её как ласковый папаша, — \то дядин стульчик, и он никому не разрешает на нём сидеть.

Мастер откинулся на спинку кресла, недовольно хмуря брови. Многочисленные мелкие морщинки тут же ручейками побежали к глазам.

— Какой злой дядя, Настя надула губы, — а давай свалим его с трона, мне кажется, он здесь засиделся!

Александр закашлялся, а Мастер резко поднялся, отчего по залу пробежал зловещий гул. Настя выпрямила спину и вскинула голову. Она была готова к смерти, и молила бога, чтобы это случилось как можно безболезненней. Но, вопреки ожиданиям, тот лишь улыбнулся иезуитской улыбкой.

— А ты не так уж проста. Я начинаю беспокоиться за Александра.

— Вы за себя беспокойтесь! Потому что если не отпустите меня и Виталия, вашей шарашкиной конторе придёт конец!

В эту минуту Настя поняла, что оттягивать неизбежное не имеет смысла. Она знала это с самого первого момента, как только очнулась в этом ужасном месте. Ей нужно умереть — и всё разрешится.

Девушка со всей силой, которая у неё осталась, взмахнула рукой, и Мастер полетел вверх, под самый купол. Настя тут же развернулась, намереваясь нейтрализовать Александра, но тот оказался проворнее, и буквально втолкнул её на трон одним взмахом головы. Тем временем Мастер благополучно приземлился, не получив никаких травм. Сердце у девушки бешено колотилось, она ежесекундно ожидала смерти. Но оба мужчины стояли неподвижно, и хмуро её рассматривали.

— Ну, чего вы ждёте?! — не выдержала Настя.

— Ты же хотела посидеть на троне, — насмешливо и зло проговорил Мастер, — а желание дамы для меня — закон.

Он вроде бы ничего не сделал, но руки девушки неожиданно оказались припечатанными к подлокотникам, а спина прилипла к холодному камню спинки кресла. Александр неодобрительно посмотрел на старшего товарища.

— Идём, мой мальчик, — Мастер положил ему руку на плечо, — совет сообщил, что с главным порталом происходит что-то непонятное. Я думаю, нам стоит самим посмотреть.

Они ушли, даже не оглянувшись, оставив Настю в одиночестве «наслаждаться тронным залом», как она его окрестила. Девушка запаниковала — сидеть в незнакомом опасном месте, не имея возможности пошевелиться — приятного мало. И тут в голове её прозвучало:

«Не бойся, родная, это ненадолго,».

Говорил, вне всякого сомнения, Александр. Его поддержка немного успокоила, и она стала ждать, когда пройдёт это «ненадолго».

Внезапно из коридора, по которому девушка зашла в зал, послышался шорох, похожий на мышиную возню. Настя затаила дыхание, успокаивая себя тем, что её никто не посмеет тронуть, так как она невеста Александра. Между тем из коридора появилось непонятное существо на четырёх ногах. Тело было покрыто серой шерстью, головы не видно. Оно быстро перебирало тонкими лапами, перемещаясь по полу.

«Паук! — Настя едва не лишилась чувств, — гигантский, страшный паук!»

Чудовище, тем временем, уже преодолело большую часть зала, и с бешеной скоростью летело прямо на Настю. Девушка завизжала так, что половина канделябров погасла. В ответ на её крик монстр остановился, а затем бросился бежать в другую сторону. Но не рассчитал, и со всего маху врезался в каменный стол. Раздался глухой стук, паук медленно развернулся, встал на задние лапы и рухнул на спину.

— Жмурик! — радостно закричала Настя и попыталась встать.

Но её тело по-прежнему держал трон.

Жмурик, которого девушка приняла за огромного паука из-за того, что тот закутался в какое-то одеяло и передвигался на четвереньках, лежал без движения. Настя поняла, что это надолго. Она попыталась привести его в чувство, мысленно начав хлестать по щекам, отчего голова несчастного стала болтаться из стороны в сторону.

«А я молодец, — похвалила себя девушка, — даже со связанными руками кое-что могу!»

Жмурик тяжко застонал и схватился за голову.

— Наконец-то, — обрадовалась Настя, — ты почему бегаешь в таком виде? Я чуть с ума не сошла от страха.

— Настя! — Жмурик тяжело поднялся, похромал к девушке, упал ей на грудь и разрыдался.

— Ты чего? — Настя попыталась погладить его головой, руки и спина по-прежнему не слушались.

— Как хорошо, что я тебя нашёл! Думал, что сгину в этом лихом месте. Но теперь ты спасёшь меня!

«Хорошо бы меня кто-нибудь спас!»  — подумала она.

Жмурик сполз на пол и продолжал поскуливать, уткнувшись в её колени. Видок у него был ещё тот! Грязная порванная одежда, взлохмаченные волосы, синяк под глазом и босые ноги скелета.

— Я тут уже давно прячусь. От этих страшных зомби! В лабиринте их особенно много!

— А как ты здесь оказался?

— Ой! — Жмурик по-бабьи заголосил, — почти сразу после вашего ухода у Гриши появились эти живые покойники, стали спрашивать, где ты прячешься. Я не знаю, как они сняли защиту, но сразу почувствовал, что дело плохо. Попытался материализоваться, но они поставили барьер. А ту ещё Григорий в драку полез! Дальше — провал. Очнулись мы уже здесь. Я говорю — мотать отсюда надо, а Гриша заартачился. Надо, говорит, сначала разведать что тут и как, а потом уже сматываться, и рассказать Насте. Но я не могу здесь оставаться, у меня клаустрофобия! Я Гришу оставил и пошёл выход искать. Сначала ориентировался — там помещения обжитые и вроде как цивилизация, а как попал в эти каменные лабиринты — совсем заблудился! А тут ещё зомби эти кругом!.. Пришлось маскироваться, — он снова разрыдался.

— Жмурик, соберись, — громко сказала Настя, — ты можешь показать где дядя Гриша?

— Могу. Я как раз через этот зал попал в коридоры.

— Тогда помоги мне отодраться от кресла, и идём к нему.

— Я боюсь, — он снова захныкал, — выведи меня отсюда!

— Как тебе не стыдно! Ты хочешь смыться, бросив здесь друга?

Под презрительным взглядом Настя Жмурик сник, и обречённо пошёл показывать где Гриша.

— Подожди! Меня же к креслу приковали!

Жмурик вернулся, набрал в грудь воздуха и дунул на девушку. В ту же секунду Настя поняла, что её ничего не держит.

— Как тебе это удалось? — потирая затёкшие конечности, изумилась девушка.

— Это же проще простого. Пенёк что, не научил тебя такому элементарному трюку?

— Ничему он меня не научил! — произнесла она сквозь зубы, и Пеньку, наверное, здорово икнулось.

— Он хоть жив? — голосом умирающего спросил Жмурик.

— Слава богу, он успел исчезнуть перед всем этим.

— Хорош друг! Нас бросил, а сам в безопасности!

— Он поступил правильно, — отчеканила Настя, — и сейчас, наверняка, придумывает способ как нас отсюда вытащить.

Жмурик вывел её в коридор, у которого не было ничего общего со своими собратьями из лабиринта. Ковровые покрытия, кондиционеры, и чуть ли не евроремонт. Настя уверенно шла вперёд, Жмурик опасливо плёлся за её спиной. В первой же комнате, но которую они наткнулись, шёл оживлённый разговор. Несколько мужчин в дорогих костюмах курили кальян, ели фрукты и рассказывали похабные анекдоты. Увидев Настю, они вскочили и подобострастно поклонились, перепугано пряча глаза.

— Продолжайте, — хмыкнула девушка и закрыла дубовую дверь.

Здесь вообще всё было намного оживлённее, чем там, где она очнулась. Иногда им попадались и дамы разнообразной наружности. От ярко раскрашенных девиц, известной профессии, до элегантных бизнес-леди. Но все, и мужчины, и женщины, едва завидев Настю, останавливались и почтительно кланялись. Жмурик, увидев такое, заметно приободрился, и вторую половину пути прошествовал с гордо поднятой головой, милостиво кивая кланявшимся.

Наконец они дошли до двери, за которой, вне всякого сомнения, раздавался громогласный голос Григория. Настя рывком открыла дверь и, увидев друга, кинулась к нему на шею.

— Дядя Гриша, миленький, как вы? Они вас не мучили? — девушка осеклась, ибо от Григория явственно разило спиртным.

— Настюха! — дворник поднял её как пушинку, и закружил по комнате.

— Дядя Гриша, поставьте меня на место и объясните, что здесь происходит! — она указала на заставленный едой и выпивкой стол.

— Да я тут друга встретил — служили вместе! — весело отрапортовал Григорий, — вот — отмечаем встречу. Присоединяйся!

Настя увидела невысокого плешивого мужчину в чёрном плаще. Тот мигом поднялся, и поклонился ей чуть ли не до пола.

— Разрешите выразить вам своё восхищение, ваше высочество, — сказал он.

Настя оглянулась, думая, что за спиной стоит Александр. Но сзади стоял Жмурик, не его же чёрный маг обозвал «высочеством»! Значит её.

— Да чего ты, Аркаша, церемонии разводишь! Это ж Настя, соседка моя!.. А ну, нехристи, быстро метнулись за закуской, и прибор ещё одни принесите.

Тут только Настя обратила внимание на троих «живых покойников», которые, услышав Гришин приказ, строем вышли из помещения.

— Да вы тут хорошо устроились! — девушка плюхнулась на мягкий диван, — я за него переживаю, а он тут с чёрным магом пьянку устроил! А зомби ему за закуской бегают!

— Так они для того и существуют, — стал оправдываться дворник, — их специально сделали! Они что-то вроде домашних роботов… Эх, Настасья, знала бы ты сколько мы с Аркашкой водки выпили в армии!

— Я думаю, не меньше, чем сейчас, — девушка покосилась на красную Гришину морду.

— Чего ты злишься? Тебя что, кто-то посмел обидеть?! — Григорий вскочил, и от пьяного негодования поломал стул, — Аркашка, ты же сказал, что её здесь никто не тронет!

— Конечно, — тот на всякий случай запрятался за диван, — кто посмеет посягнуть на невесту господина Александра!

Гриша, не удовлетворившись объяснениями, стал бить себя кулаком в грудь.

— Настюха, ты только скажи, я их всех тут голыми руками передушу!

— Не надо. Лучше спроси у своего друга, где держат Виталия.

Дверь открылась и в комнату бесшумно возвратились зомби, неся закуску, прибор и ящик водки. При виде последней лицо Григория озарилось детской радостью. Он повернулся к сослуживцу.

— Аркашка, подари мне пару таких экземпляров! Они вместо меня двор мести будут…

— И таскать водку ящиками, — закончила за него Настя, — так где держат Виталия Кузьмина? — она повернулась к магу.

Тот заёрзал, и, пряча глаза, пропищал:

— Ваше высочество, при всём уважении к вам… Моё положение слишком ничтожно для того, чтобы знать такие вещи.

— А моё положение таково, что я в секунду определяю, когда мне говорят неправду! — жёстко сказала девушка, — если не признаешься, я скажу Александру что ты ко мне приставал!

Аркаша побледнел и кинулся к Григорию.

— Гриша, скажи её высочеству — не могу я показать место — меня живьём закопают!

И вдруг Настя ясно увидела, где находится Виталий. Страх в голове чёрного мага выплёскивал ей картинку.

«Ух ты!»  — у Насти дух захватило от открывающихся у неё всё новых и новых возможностей.

— Не реви, я знаю, где он.

Девушка повернулась к двери с намерением бежать со всех ног к любимому, но тут коварный Жмурик, до этого момента себя никак не проявлявший, схватил её мёртвой хваткой.

— Я иду с тобой, ни за что один не останусь!

— В самом деле, Настя, — поддержал его дядя Гриша, — мы с тобой. Нельзя тебе одной ходить!

— Ждите меня здесь, — девушка резко сбросила с себя Жмурика, и вышла.

Оба мужчины увидели в её взгляде что-то такое, что помешало им ослушаться.

Добраться до Виталия оказалось делом двух минут. Его держали на нижнем этаже в каморке, больше похожей на тюрьму. Идя по коридору, Настя почувствовала, что он там не один, поэтому замедлила шаг и осторожно заглянула в щель неплотно прикрытой двери.

Увидев Кузьмина живым и без видимых повреждений, она едва не зарыдала от счастья. Но на смену радости пришла паника, когда девушка поняла, что в комнате находится Александр.

— Очень скоро ты станешь ей не интересен, — Александр, очевидно, продолжал начатую фразу, — она будет тяготиться спокойной, размеренной жизнью. Но так как Настя человек порядочный, то останется с тобой, молча страдая.

— Ты говоришь так от бессилия, — голос Кузьмина звучал твёрдо и спокойно, — она выбрала меня, а не тебя, и никакие магические штуки тебе не помогли.

Александр дёрнулся, но сумел справиться с эмоциями.

— А теперь послушай, что я тебе скажу. Если ты её любишь, то должен убедить остаться со мной, иначе её попросту убьют!

— Ты блефуешь!

— Я не из тех, кто способен добиваться женщины таким способом. И к тебе никогда бы не пришёл, если бы Насте не грозила опасность. Она будет бороться до конца и по своей воле никогда не откажется от тебя, а это значит, что её убьют! И даже я не в силах буду помешать. Маги не допустят, чтобы такая сила, как её, примкнула к добру.

Мужчины стояли лицом к лицу, прожигая друг друга взглядами. Настя невольно залюбовалась обоими — столько в них было притягательности и силы. Александр был выше Виталия, но Кузьмин казался крупнее благодаря более развитой мускулатуры. В обоих было столько огня, что девушка почувствовала — сейчас силы их были равными.

— Мне нужно увидеть Настю, — сказал Кузьмин, — я должен с ней поговорить.

— Ты увидишь её даже раньше, чем думаешь, — Александр повернулся к двери, — любимая, хватит подслушивать, присоединяйся к нам.

На ватных ногах девушка в комнату. Виталий бросился к ней.

— Настя, Настенька моя! — он прижимал её к себе как величайшее в мире сокровище, — испугалась? Ничего не бойся, я что-нибудь придумаю, и мы выберемся отсюда!

Настя гладила его лицо, волосы и чувствовала, как любовь разгорается в ней всё сильнее и сильнее.

— Ну всё, хватит! — раздражённый голос Александра вернул их в действительность, — ты, идиот, так ничего и не понял!

Он отбросил Кузьмина к стене, схватил Настю за руку, и они невероятным образом оказались в отведённой ей комнате. Настя разрыдалась.

— Александр, пожалуйста, отпусти Виталия, — слёзы текли по щекам ручьями, но она их не замечала, — обещаю, я не буду никуда убегать, буду делать всё, что ты мне скажешь, только отпусти его!

— И примешь посвящение? — бесстрастно поинтересовался он.

Девушка помимо воли сделала шаг назад и отрицательно покачала головой.

— Тогда о чём мы говорим! — вдруг закричал, он и Настя поняла что ему, наверное, непросто было пережить сцену их с Виталием встречи, — думаешь, я не понимаю, что ты задумала? Как благородно — лишить себя жизни во имя добра! — он наклонился к ней и угрожающе произнёс, — только благородно не получится! Если ты надумаешь расстаться с жизнью, твой Кузьмин будет умирать очень долго и очень мучительно. Я сам позабочусь об этом!

— Ты самый мерзкий сукин сын, которого когда-либо носила земля! Я тебя ненавижу!

Настя кинулась на него с кулаками. Александр даже не шелохнулся от её ударов, он спокойно стоял, сложив руки на груди, ожидая, когда она успокоится.

— Посмотри на себя — ты же урод! В тебе не осталось ничего человеческого. Откуда столько жестокости?! Это ненормально, у тебя что-то с головой! Что плохого тебе сделали люди? За что ты их так ненавидишь?

— Они убили моих родителей, — глухо сказал Александр.

Настя замерла и вопросительно на него посмотрела.

— Нашим домом был тот самый замок, в котором проходила презентация, — Александр стал нервно прохаживаться по комнате, рассказ давался ему нелегко, — Мои родители обладали магической силой, но редко ею пользовались, полагая, что особ королевской крови это недостойно. Мы приходились родственниками немецкому королю. С крепостными родители всегда обращались очень хорошо. И вообще, отец был приверженцем демократии и многим дал вольную. Но, как известно, благими намерениями выстлана дорога в ад. Слухи о способностях родителей стали появляться всё чаще. Не мне тебе рассказывать о реакции толпы… — его лицо исказила страшная гримаса, — у кого-то корова в болоте утонула, где-то внезапно умер ребёнок, засуха — всё это приписывалось им! Эти свиньи перестали обращать внимание на всё хорошее, что делал для них мой отец, а рассказов о его «чёрных делах» становилось всё больше и больше… В один прекрасный день обезумевшая толпа ворвалась в наш замок, перерезала всех, кто был в доме, а моих родителей у меня на глазах сожгли на костре… живыми… мне тогда было десять лет.

Александр остановился и надолго замолчал. Он стоял, уставившись в одну точку, и словно заново переживал тот страшный день. Насте захотелось подойти к Александру, но он вдруг резко развернулся и продолжил. При этом на его лице появилась нервная, ироничная усмешка:

— Меня убивать не стали. Я был слишком мал и абсолютно беспомощен. Просто привязали цепью за шею к собачьей будке и оставили на потеху местной ребятне, — глаза Александра запылали, на щеках выступил нездоровый румянец, казалось, он ничего не видел вокруг, — три месяца я просидел с ошейником на шее. Все, кому не лень, считали своим долгом подойти ко мне и ударить, или плюнуть в лицо. Питался я объедками, которые бросали мне, как собаке. Иногда дети привязывали еду к верёвке и, дождавшись, когда голод становился невыносимым, дразнили — сначала бросив объедок, а кА только я протягивал к нему руку, дёргали за верёвочку… их это очень развлекало. А потом появился Мастер и помог мне стать тем, кем я стал. Как только я немного оклемался, мы вернулись в имение и сожгли дотла все деревни в округе вместе с жителями…

И тут Настю словно током ударило.

— Послушай, кончай мне лапшу на уши вешать! Какие крепостные, какое имение?! Эти события могли происходить самое большее тридцать лет назад, судя по твоему возрасту! — она покраснела от досады, что так легко попалась на удочку.

— Это было триста лет назад…

Настя хлопнула глазами.

— Я ведь говорил, что намного старше тебя.

— Говорил, но тогда я поняла это по-другому.

— Ты тоже сможешь жить долго, — он провёл рукой по её щеке, — а теперь, для твоего же добра, я усыплю тебя на сутки. Ты проснёшься перед посвящением.

Он коснулся пальцами её век.

— Не делай этого, подожди…

Глаза Насти закрылись, Александр бережно подхватил её обмякшее тело и уложил на кровать.

Насте снился кошмар. Будто бы она лежит в прозрачном гробу, зомби опускают его в могилу и начинают засыпать землёй. Девушка попыталась пошевелиться, но тело её не слушалось. Тогда Настя закричала от ужаса, но из горла не вырвалось ни звука, она лежала с широко открытыми глазами и беспомощно наблюдала, как её хоронят заживо. Внезапно появился Пенёк, он стал руками разгребать землю, что-то громко ей крича, но Настя не могла уяснить не слова. Тогда он схватил огромный молоток и начал разбивать гроб. От мощных ударов гроб затрясся, но поддаваться не собирался. Насте не хватало воздуха, ещё немного — и она задохнётся. Пенёк удвоил усилия, удары стали мощнее, и сильная боль пронзила её тело. Казалось, Пенёк бьёт прямо по голове…

Девушка очнулась, но удары не прекратились. Кто-то мерно бил в барабан и от этого звука веяло предстоящей казнью. Судорожно сглотнув, Настя обвела взглядом помещение. Она сидела на стуле посередине «тронного зала» перед ужасным каменным столом. На ней было кроваво-красное платье, которое почему-то жгло тело. Девушка с удивлением обнаружила, что сегодня в зале многолюдно, хотя кроме барабанного боя не было слышно ни шороха. Мастер восседал на своём месте. В кресле по правую руку сидел Александр. Оставшиеся четыре занимали маги в чёрных плащах с капюшонами. На вид это были бы обыкновенные люди, если бы не выражение их глаз — от них веяло холодом и жестокостью. Если бы Настя встретила кого-нибудь из них на улице — немедленно убежала бы — настолько опасными и жуткими были их лица. На Александре был чёрный плащ с красной подкладкой, такой же, как у Мастера. Несколько десятков магов стояли возле стен, и в лицах их читались страх и благоговение.

Не в силах больше выносить взгляды стольких людей, девушка решила смотреть прямо перед собой. Она взглянула на стол, и едва не задохнулась от ужаса. Там лежал связанный ягнёнок. Несчастное животное, перехватив её взгляд, жалобно заблеяло.

Барабан замолчал, как только Мастер поднял руку вверх. Он поднялся с кресла, обвёл кошачьим взглядом присутствующих и заговорил:

— Друзья мои, сегодня великий день! Мы собрались, чтобы принять в наши ряды нового члена. Много столетий ждали мы когда исполнится пророчество, и вот этот день настал! Сила женщины, сидящей перед вами, столь велика, что никто из белых магов не сможет ей противостоять! Благодаря ей мы наконец-то выйдем из подполья и подчиним нашей воле всех… я повторяю — всех!

В этот миг Настя ясно увидела порабощённых, сломленных людей. Трупы белых магов… и кровь на асфальте. Она посмотрела на Александра, не веря до конца, что он позволяет им сделать её орудием для всего этого. Но то упорно не смотрел в её сторону, лицо его застыло, словно восковая маска. Мастер, между тем, продолжил, выдержав многозначительную паузу:

— Окропим же жертвенный стол кровью невинного ягнёнка. Пускай нам явится знамение от высших сил, — Мастер поднял руки и весь зал ожил.

Десятки голосов загудели, произнося нараспев непонятные слова. Настя наблюдала за всем как бы со стороны. Ей казалось, что сон продолжается и всё это происходит не с ней. Их толпы, стоявшей у главной стены, отделился человек с огромным ножом в руке. Он торжественно прошествовал к жертвенному столу, остановился, и поднял нож на вытянутых руках. Странное пение усилилось. Ягнёнок, почувствовав близкую смерть, испуганно задёргался, пытаясь освободиться. Он жалобно блеял и поднимал головку, беспомощно оглядываясь вокруг в поисках защиты. Этот беспомощный взгляд вывел Настю из оцепенения. Маг переложил нож в правую руку и крепко прижал голову животного к камню.

— Нет! — закричала Настя и глазами разорвала мерзкого убийцу на куски.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели на Мастера, не зная как реагировать на подобное святотатство. Воспользовавшись всеобщим замешательством, Настя освободила ягнёнка. Перепуганное животное несколько секунд лежало неподвижно, а затем сорвалось с места и убежало в один из коридоров.

Спасение живой души наполнило Настю такой радостью, что она перестала бояться. Девушка развернулась к Мастеру и с вызовом произнесла:

— Вам нужна была жертва, считайте, что я её принесли, — она взглядом указала на останки разорванного мага, — а беззащитное животное ни в чём не виновато! Не очень благородно издеваться над слабыми ради развлечения! — Эти слова она адресовала Александру, лицо которого, наконец, приобрело нормальное выражение ярости и злобы.

Первым ожил маг на одном из тронов.

— Что происходит? — обратился он к Мастеру, — я, как глава Среднеазиатской Лиги, требую, чтобы эту женщину наказали по всей строгости!

Мастер сверкнул глазами, и зрачки его расширились.

— Я с удовольствием выполнил бы ваше требование. Но так как дама является невестой моего преемника — принца Александра, то решать её судьбу может только он.

С этими словами коварный старик хитро посмотрел на Александра. Впечатление было такое, будто бы он загнал его в ловушку или приготовил испытание.

— Я хотел бы объяснить, — продолжил Мастер, — что будущая жена нашего дорогого друга пребывает в заблуждении, что она чем-то обязана людям. Поэтому мы просим извинить нас за небольшую задержку, пока господин фон Шварц пытается убедить её в обратном.

Все взоры устремились на Александра. Тот сидел очень прямо и с большим достоинством, руки спокойно лежали на подлокотниках. Но Настя подозревала, что это спокойствие даётся ему нелегко.

— Настя, — заговорил он, и девушке почудилось, что в его глазах промелькнула мольба, — остановись, у тебя нет выбора.

— Выбор есть всегда, — она говорила не столько о себе, сколько о нём, и Александр понял это.

Видя, что его преемник колеблется, Мастер вступил в игру.

— Девушка абсолютно права, — почти весело сказал он, и в зале появилась железная клетка.

Настя отказывалась верить своим глазам. В клетке, словно звери, находились Виталий, Гриша и Жмурик. В этот момент Насте показалось, что сердце её разорвалось. Медленно, как сомнамбула, она подошла к друзьям и любимому. Жмурик жался к Грише, он не стонал и не плакал в своей обычной манере. Оба смотрели на неё с испугом и робкой надеждой. Она отвела взгляд, не в силах этого выносить. В глазах Виталия надежды не было. Он смотрел на Настю так, будто знал, что она собирается сделать. Виталий ободряюще ей улыбнулся. Он смотрел, прощаясь, его глаза ласкали её лицо, пытаясь запомнить каждую чёрточку. Настя едва не завыла от отчаяния. Она понимала, что Мастер оказался прав, сейчас она должна сделать выбор. Она должна пожертвовать тремя дорогими для неё людьми… Говорят, другими жертвовать легче — неправда, лучше тысячу раз умереть самой!

Александр, тем временем, подошёл к девушке и тихо сказал:

— Настя, умоляю, не заставляй меня этого делать.

Настя неотрывно смотрела в клетку, не в силах ничего сказать, и лишь молила бога, чтобы он сиюминутно послал ей смерть.

Александр подождал ещё несколько секунд, тревожно вглядываясь в её лицо, затем поднял руку и трое пленников упали на пол, дёргаясь в ужасных конвульсиях. Они кричали так, словно с них живых сдирали кожу. Девушка увидела, что пленники стали задыхаться. Александр убавил хватку.

— Не надо, пожалуйста, не надо! — смотреть в клетку не было никакой возможности.

Она стала биться головой об пол в надежде размозжить голову, наказывая себя за то, что сейчас происходит с друзьями. Затем она вскочила и стала между клеткой и Александром, чтобы хоть частичку боли взять на себя. Но Александр знал своё дело, на Настю его сила не распространялась. Она издала такой страшный вой, что Александр невольно прервал экзекуцию.

Гриша и Жмурик затихли, потеряв сознание от боли. Кузьмин некоторое время лежал неподвижно. Затем, цепляясь за прутья решётки, с трудом поднялся и плюнул Александру в лицо.

— Ты ничтожество, — сказал он, шатаясь от слабости, — в угоду кучке негодяев сводишь с ума любимую женщину. Неужели ты думаешь, что такими методами заставишь её согласиться? Она не может стать такой, как вы, даже если вы замучаете нас у неё на глазах! А когда ты нас убьёшь, она ведь тоже жить не станет!.. Ты проиграл!

Александр посмотрел на Настю и сердце его болезненно сжалось. Девушка сидела с невидящими глазами из которых текли слёзы, раскачивалась из стороны в сторону и что-то тихо шептала. Александр наклонился к ней.

— Настенька, я отпущу их, согласись принять посвящение. Я сделаю так, что твои друзья забудут, что с ними случилось. Они будут счастливы.

Настя продолжала раскачиваться, ни на что не реагируя.

— Да что он с ней возится! — снова выступил горячий среднеазиат, призывая остальных разделить его возмущение, — убивай уже этих баранов и начинайте посвящение!

Александр резко выпрямился. Губы его превратились в тонкую линию, а глаза — в два пылающих угля.

— Что это за мусор у меня под ногами, который указывает мне что делать?! — прошипел он и выбросил мага с его трона. Затем абсолютно спокойно обратился к Мастеру, — мне нужно ещё немного времени.

Мастер шевельнул рукой и Александр оказался возле него.

— Ты слишком долго с ней возишься, — негоромко проговорил он, — тебя могут не понять. Напои свою невесту змей-травой, и дело с концом.

— Мастер, вы же знаете, это опасно. Зелье может полностью изменить её личность, — Александр с тревогой посмотрел на так и не пришедшую в себя Настю.

— Тебе же лучше будет. Избавишь себя от её постоянных сомнений, что хорошо, что плохо…

— Нет, — твёрдо сказал он.

— Ты слишком ею увлёкся, — проговорил Мастер, угрожающе посмотрев на Александра, — такое поведение недопустимо для будущего главы Совета Магов. Мне бы не хотелось думать, что я ошибся, поставив на тебя.

— Я не хочу видеть её изменённой, — отчеканил Александр.

Мастер гневно поднялся и, выворачивая Александра своим взглядом, медленно заговорил.

— Прекрати, ты прекрасно знаешь, сейчас нам без неё не обойтись. А будет ли она такая, как прежде, без разницы.

Он продолжал упражняться глазами, и казалось, Александр сейчас рухнет у его ног. Но внезапно он вырвался из-под его взгляда и нечеловеческим усилием воли посадил обалдевшего Мастера на место. Пока Александр с Мастером пререкались, Настя стала медленно приходить себя. Мутным, ещё не сфокусировавшимся взглядом, она заставила себя посмотреть в клетку. Все трое пленников лежали на полу, стараясь не думать о следующем подходе Александра.

«Следующего подхода не будет, — решила Настя, складывая воедино разодранные куски своей воли, — я должна это сделать. Я знаю, как… Они просто уснут и им никогда уже не будет больно… Пенёк бы одобрил… Нужно только сделать это незаметно, чтобы они не смогли помешать.»

Девушка сконцентрировалась.

«Нужно всего лишь мягко направить на них чёрный луч своей энергии.»

Осторожно пошевелив пальцами, Настя ощутила в них покалывание и замерла. Никто ничего не заметил. Теперь ей нужно продолжать раскачиваться, будто в бреду, и незаметно посылать луч. Если сделать это не сразу, а порциями, её друзьям не будет больно. Они постепенно заснут, а потом перестанут дышать. Настя приготовилась, руки её жгло немилосердно, и когда она готова была послать первую порцию, не удержавшись, посмотрела на Виталия. Девушка вдруг поняла, что не сможет убить друзей. Не сможет, и всё! Проклиная себя последними словами, чувствуя свою никчемность — ведь из-за её слабости друзьям предстоит вынести нечеловеческие пытки, Настя страшно завыла и снова стала биться головой о камень.

— Настя, прекрати, — услышала она голос Виталия. Он пришёл в себя и с невыносимой мукой в глазах смотрел на любимую женщину, — ты должна бороться. Они не смогут тебя заставить! Ты сильная, помни! Иногда, чтобы спасти миллионы, нужно пожертвовать тысячью.

— Ты меня с кем-то перепутал, я не героиня! Ещё немного. И я наплюю на миллионы, только чтобы спасти одного человека!

— Не смей! — Кузьмин привстал, израсходовав на это последние силы, — я не… — он осёкся, увидев рядом с Настей внезапно возникшего Мастера.

— Принцесса, — проговорил он, пытаясь улыбнуться, выходило у него плохо, — я потрясён вашим мужеством! Ни одна женщина не смогла бы держаться так достойно в столь непростой ситуации. Вы тронули моё сердце, и я решил отложить ваше посвящение до того момента, когда вы будете готовы. В конце концов, время терпит. Выпейте вина, чтобы восстановить силы, а потом вас проводят в вашу комнату.

В руке Мастера появился бокал, который он с почтительным поклоном протянул девушке.

— Ты что, идиот? Или меня считаешь полной дуррой? — Настя встала, — я не стану пить ту дрянь, которую ты подмешал в вино! Лучше попробуй её сам!

Девушка молниеносным движением направила жидкость из бокала в рот Мастеру. Но тот щёлкнул пальцами, и вино вернулось в бокал.

— Ах ты, дрянь! — глаза его зажглись зелёным фосфорицирующим светом.

Мастер повалил Настю на пол и стал коленом ей на грудь. Одной рукой открыл девушке рот, а другой стал заливать вино.

— Не смей! — Александр оказался возле Мастера и отшвырнул от девушки.

В зале воцарилась мёртвая тишина. Затаив дыхание, все ждали, что последует дальше.

Мастер поднялся с пола, неспешно привёл в порядок растрепавшиеся волосы и медленно пошёл к Александру. Тот стоял, заслоняя собою Настю, и с вызовом смотрел в глаза своему учителю.

— Ты дурак! — спокойно сказал Мастер, не выказывая ни капли гнева, — ты сейчас собираешься променять мировое господство на любовь к женщине! Но я не виню тебя. Похоже, даже не раскрывшаяся её сила уже действует помимо её воли, защищая сосуд, в котором находится.

— Я всегда делаю только то, что сам считаю нужным. Её сила здесь ни при чём. Это мой выбор!

Мастер зашёлся сухим смехом.

— Ты ошибаешься, мой мальчик.

— Александр, — охрипшим голосом вмешался Кузьмин, — помоги ей! Я вижу — ты её любишь. Не дай ему превратить Настю в чудовище!

— В твоих советах я меньше всего нуждаюсь! — раздражённо проговорил Александр и, обращаясь к Мастеру, сказал:

— Поить её всякой дрянью я не позволю! Предлагаю продолжить посвящение в обычном порядке.

Он сделал круговое движение рукой вокруг Настиной головы, и девушка поняла, что снова не может двигаться. Мастер удовлетворённо хмыкнул и материализовался на своём троне. Александр повернулся к присутствующим и с приятной улыбкой сообщил:

— Уважаемые коллеги, всё разрешилось. Наступает великий момент, который, я думаю, каждый из вас будет помнить всю жизнь.

— Ты абсолютно прав, — Настя не понимала, откуда у неё взялись силы, — этот момент будет сниться вам в кошмарах!

Девушка открыла рот, и из её горла вырвался нечеловеческий вой, от которого затряслись стены. Она включила глаза и стала посылать в зал вспышки огня. Загорелись портьеры, у некоторых горела одежда. В зале возникла паника, обезумевшие маги, пытаясь убежать, мешали друг другу. Послышались нервные стоны, а затем и крики. Видя, как ненавистные ей существа скачут, словно побитые собаки, Настя стала хохотать, как безумная, испытывая наслаждение от мести.

И вдруг всё прекратилось. На мгновение воцарилась полная тишина и все подняли головы вверх, наблюдая невиданное явление. Наверху медленно и абсолютно бесшумно открывался купол, пропуская в зал три белые фигуры, плывшие на облаке.

— Этого не может быть! — Прогремел Мастер, — белые маги не смеют здесь появляться!

Не обращая внимания на его слова, люди в белых одеждах продолжали спускаться. Двое из них были мужчинами, а в третьей Настя с изумлением узнала тётю Марусю.

Облако остановилось на середине между полом и потолком, и один из людей произнёс:

— Именем высшего разума мы приказываем вам остановить посвящение! Высшие силы открыли нам сюда проход, так как считают, что своим поведением вы нарушаете законы бытия! Вследствие чего этот мир может быть разрушен!

— Не слушайте их! — взревел взбешённый Мастер и первым направил луч чёрной энергии на белых магов.

Настя вздрогнула. К Мастеру присоединился Александр, а затем и остальные. Казалось, они испробовали всё своё умение и возможности, но люди в белых одеждах оставались невредимыми.

— Не тратьте силы, мы защищены, — спокойно сказала тётя Маруся, — более того, мы имеем силу для того, чтобы всё здесь уничтожить!

В подтверждение своих слов она легонько махнула рукой, и Мастер позорно отлетел к стене.

— Вы обманом хотите завладеть силой, которая вам не принадлежит. Мы забираем эту женщину, чтобы она, без чьего-либо давления, могла сделать выбор.

Настя вдруг оказалась рядом с белыми магами. Ноги её стояли в белой субстанции, на поверку оказавшейся очень твёрдой.

— Всё кончено, девочка моя, — ласково проговорила тётя Маруся.

Но девушка почему-то не могла радоваться. Её трясло от какого-то ужасного предчувствия. Белые маги, между тем, освободили пленников из клетки.

Мастер глухо зарычал. Он взметнулся в воздух и остановился напротив белого облака. Мерзко улыбаясь, он, медленно, растягивая слова, произнёс:

— Вы не можете забрать эту женщину. Она убила человека на жертвенном столе! Его кровь открыла дорожку в подземный мир, и закрыть её может только кровь другого человека.

Словно иллюстрируя его слова, в столе образовалась неумолимо разрастающаяся трещина. В ней тут же забурлила и затрещала огнедышащая лава. Изредка из неё появились какие-то красные чудовища, со стоном протягивающие к ним руки.

— Если в ближайшее время не закрыть проход, на волю вырвутся жители подземного царства, и не мне вам объяснять, что и в этом случае наступит конец света. А так как вы, уважаемые, — он скорчил ироничную гримасу, — поборники справедливости, то, думаю, согласитесь, что дорожку должен закрыть тот, кто виновен в его открытии.

Произнеся эти слова, Мастер, прямо таки лопаясь от радости, медленно опустился в своё кресло.

— Что это значит? — нервно спросила Настя.

Пленники, освобожденные магами, уже стояли рядом, и Кузьмин обнимал Настю за плечи.

— Это значит, что он пытается нас переиграть. Мастер не намерен отдавать тебя живой, — тётя Маруся в ярости сжала губы, — по закону он имеет право требовать, чтобы ты своей кровью закрыла проход.

— И что нам делать? — Настя обессилено привалилась к Кузьмину.

— Не знаю, — честно ответила тётя Маруся.

— Любезнейшие, поторопитесь, — промурлыкал Мастер, его распирало от удовольствия, словно кота, объевшегося сметаной, — эти твари скоро полезут на землю, и тогда, даже объединив усилия, мы не сможем их остановить.

— Что ж ты делаешь, ирод, — тётя Маруся одарила его недобрым взглядом, от которого самодовольства у того поубавилось, — ты ведь собирался закрыть дорожку как-то иначе?!

— Собирался, — Мастер вальяжно развалился на троне, — но ваше появление вызвало у меня острейший приступ чувства справедливости. Закрыть должен тот, кто открыл!

— Подойдёт кровь любого человека? — Кузьмин решительно повернулся к белым магам, — тогда пойду я!

Виталий двинулся к столу.

— Не смей, слышишь! — зашептала Настя, — если ты пойдёшь вместо меня, я поверю, что всё в этом мире не имеет никакого смысла! Я разнесу наш город к чертям, чтобы передохли все чёрные маги!

— Успокойтесь, барышня, — Мастер поморщился, — ваш друг для этого рылом не вышел. Нужна кровь мага! И поторопитесь, у меня уходит слишком много сил и энергии, чтобы не давать проходу раскрываться.

Все присутствующие посмотрели на разверзшуюся дорогу в ад. Зрелище было чудовищным! Оттуда исходили волны кошмарного, всепоглощающего ужаса, который постепенно заполнял тронный зал.

— Дорожку надо закрывать, — тихо проговорила тётя Маруся, обращаясь к белым магам, — что будем делать?

— Боюсь, у нас нет выбора, — мрачно сказал один из магов.

Настя покрылась гусиной кожей и тоскливо посмотрела на друзей.

— Ну что ж, — она изо всех сил прятала свой страх, — я всё равно собиралась сегодня умирать.

Существа, между тем, становились всё настырнее. Несколько раз их огненные лапы уже хватались за край стола, оставляя на нём обугленные отпечатки. Чёрные маги пугливо сбились в одну кучку.

— Пускай она немедленно закроет проход! — истерично раздалось из толпы, — мы требуем этого именем высшего разума!

— Сделайте что-нибудь! — Кузьмин схватил одного из магов.

— Они ничего не могут сделать, не так ли? — торжествующе произнёс Мастер, — разве что в зале найдётся доброволец. Вы ведь уверены, что в мире полно благородных, самоотверженных людей! Ну, кто хочет пожертвовать собой?

Он насмешливо обвёл взглядом зал, в котором вдруг воцарилось гробовое молчание. Даже чудовища притихли, словно заинтересовавшись происходящим.

— Ни-ко-го! — Мастер, упиваясь победой, с шутовским поклоном обратился к Насте, — тогда, мадам, вы сами. Я даже могу вас проводить!

Он оказался возле девушки и, взяв её за руку, повёл к барахтающимся голодным тварям.

— Остановитесь, пойду я!

Все на миг замерли от неожиданности, а затем поспешили повернуть головы, чтобы посмотреть на безумца, добровольно согласившегося спуститься в преисподнюю.

Возле жертвенного стола появился Александр. Волосы его разметались, губы были красными, как кровь, оттеняя бледность лица. Физиономия Мастера медленно вытянулась от изумления.

— Ты что, совсем ума лишился из-за этой девки! — от его тона чёрные маги стали меньше ростом, — сейчас, когда мы почти победили, ты хочешь всё разрушить?! — он угрожающе пошёл на него.

Александр выпрямил и без того прямую спину. Во всём его облике было столько аристократизма, что Мастер, стоя рядом, казался плебеем.

— Я люблю эту женщину, — тихо проговорил Александр, и от того, как он это сказал, Настя едва не разрыдалась, — я готов вместо неё закрыть проход. Я хочу, чтобы она жила!

Он, наконец, посмотрел на Настю. Из его взгляда постепенно исчезала обида на весь мир, уступая место другому чувству.

— Не надо, Александр, — слабо сказала девушка.

— почему? — удивился он, — по-моему, для тебя это лучший выход. Я хотел быть с тобой, но, видимо, кто-то там наверху решил, что любви я недостоин. Тогда, может быть, сгожусь хотя бы на то, чтобы сохранить чужую любовь, — он посмотрел на Кузьмина.

— Мы хотели стать всемогущими, а вместо этого лишаемся второго человека в империи! — прошипел Мастер, — неужели ты думаешь, что я допущу это?!

— Простите, учитель, — Александр повернулся к нему, — но я уже давно стал первым!

Он сделал непонятное движение, и Мастер исчез. В рядах чёрных магов наметилось волнение.

— Не волнуйтесь, коллеги, — успокоил их Александр, — наш вождь и учитель вернётся к вам, как только я всё закончу.

Он сделал шаг к столу.

— Александр, не надо, — Настя заплакала навзрыд. Он грустно улыбнулся, — Виталий, тётя Маруся, как же так?!

Кузьмин подошёл к Александру. Несколько секунд мужчины смотрели друг другу в глаза. Для обоих было совершенно естественно отдать жизнь, чтобы спасти любимую женщину. Кузьмин, не задумываясь, сделал бы это сам, но он не был магом. А Александр был. Они поняли друг друга без слов.

— Спасибо, — сказал Кузьмин.

— Береги её, — сказал Александр.

— Да что же вы все с ума посходили?! — Настя попыталась оттащить Александра от трещины.

— Настя, — окликнула её тетя Маруся, — твоя сила принадлежит людям, ты не имеешь права умереть. И, ты ведь сама говорила, что у человека должен быть выбор. Александр свой выбор сделал.

Она посмотрела на него благодарно и с нежностью:

— Ты молодец, сыночек, и, если ты способен так любить, то для тебя там, — она подняла глаза к небу, — не всё ещё потеряно.

Александр иронично усмехнулся и шагнул в преисподнюю…

* * *

— Виталий Николаевич, да хватит вам! Вы мне уже на две зимы дров накололи! — Вероника Митрофановна с обожанием посмотрела на будущего мужа Настеньки.

— Ба, — вмешалась Настя, — не мешай человеку заниматься физическим трудом, а то он в своём офисе совсем мышцы растеряет!

— Это я растеряю! — Виталий подбежал к Насте, легко поднял на руки, и несколько раз подбросил в воздухе.

Настя счастливо завизжала.

— Вот и лето заканчивается, — Митрофановна смотрела на пожелтевшую листву.

— Подошедшая тётя Маруся присоединилась к созерцанию совершенства природы. Но, как известно, и у природы случаются ошибки. Одна из них в лохматом веночку на голове появилась на горизонте.

— Жмурик! — тётя Маруся не смогла сдержать смех, — ты зачем цветы на голову напялил?

— Мне их подарили! — многозначительно изрёк Акакий.

Тощая долговязая фигура с пушистым веночком на голове была удивительно похожа на гигантский одуванчик.

— Григорий! — на крыльце появилась дородная Клеопатра Ивановна, которая потеряла из вида своё сокровище, и с тревогой высматривала его во всех ближайших кустах, — Гриша!!! — она прибавила в голос децибелов.

Григорий появился из-за сарая, лучезарно улыбаясь.

— Ты где шляешься? — Клёпа надула губы.

— Цыплёночек, я отходил по своим надобностям!

Определив Гришу в поле своего зрения под яблоней, Клеопатра Ивановна продолжила накрывать на стол.

Воспользовавшись тем, что противник отвлёкся, из-за сарая появился Пенёк, и, воровато оглядываясь, побежал за калитку.

— Чем они там занимались? — Кузьмин недоумённо посмотрел на Настю.

— Водку пили, — шёпотом просветила его девушка, — Клеопатра посадила Гришу на сухой паёк, и Пенёк спасает друга.

— У тебя потрясающие друзья! — Виталий прижал Настю к себе и замер от ощущения полного, абсолютного счастья.

— Я тебя люблю, — прошептала Настя, уткнувшись ему в грудь.

— Эй, голубки, хватит ворковать, стол накрыт, — тётя Маруся из деликатности разговаривала стоя к ним спиной.

Это был первый раз, когда все участники истории собрались вместе, после последних событий. Настя пока не приняла посвящение, но активно к нему готовилась, постигая премудрости магии. После исчезновения господина фон Шварца в финансовых кругах случился небольшой переполох, но постепенно всё затихло. Кузьмин возобновил работу компании и сделал Насте предложение. Клеопатра всерьёз взялась за Гришу. Они переехали в его квартиру, и бывший дворник, по настоянию любимой, собрался открывать своё дело. Виталий обещал помочь.

— Дорогие мои, — с чувством проговорила тётя Маруся, когда все собравшиеся подняли бокалы, — давайте выпьем за мужество, благодаря которому нам удалось избежать большой беды. И в особенности — за мужество моего внука!

Все с уважением посмотрели на скромно покрасневшего Пенька.

— Мы ведь не знали, что и думать, когда вы не перешли по дорожке в Серафимином доме. Мы вас не чувствовали, и думали что всё кончено. Внучек тоже это понимал, и принял безумное, на первый взгляд, решение. Он вернулся в хранилище библиотеки и через книгу связался с силами, которые… которые за вторжение без приглашения запросто могли покарать смертью. Он убедил их в необходимости вмешательства, благодаря чему мы и оказались в тронном зале…

Они ещё долго сидели за столом, и соседи Митрофановны слышали постоянные взрывы хохота. Так как гостей постоянно смешили Пенёк и Жмурик. Пенёк — своими анекдотами, а Жмурик — своим видом.

Настя выскользнула из-за стола и прошла вглубь сада, наслаждаясь покоем и счастьем, так неожиданно пришедшими в её жизнь. Только одно обстоятельство омрачало её безоблачное существование… Она невольно посмотрела в сторону дома Серафимы, и вдруг явственно услышала: «Настя, Настенька…»

Девушка узнала голос Александра…

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Реклама на сайте