«Волшебник в голубом вертолете»

Кира Измайлова Волшебник в голубом вертолете

1

Погода стояла – просто чудо. Правда, мне было не до погоды: я как раз тащилась с рынка со здоровенным баулом в обнимку – у пакета оторвались ручки – и вспоминала, всё ли я купила, или придется идти ещё раз…

Вот тут-то мы и столкнулись. Мы – это я и какой-то парень. Я его ещё издали приметила и подивилась: ну и чудо! Выглядел он и в самом деле неважнецки: на довольно широких, хоть и худющих плечах, как на вешалке, болталась черная футболка размера эдак шестидесятого, причем казалось, что ниже плеч под одеждой вообще ничего нет. Потертые черные джинсы тоже не мешало бы укоротить и ушить раза в три, а таких раздолбанных кроссовок, да ещё с кокетливыми розовыми шнурками, я в жизни не видывала. Впрочем, этот тип меня не долго занимал, поскольку, во-первых, покупки так и норовили вывалиться из пакета, а во-вторых, я питаю склонность исключительно к светловолосым, прилично одетым молодым людям с хорошо развитой мускулатурой. Так вот, пока я воевала со своим баулом, вышеупомянутый парень со мной поравнялся и мало того – весьма ощутимо меня зацепил.

Понятное дело, апельсины тут же веселыми мячиками заскакали по асфальту, я одним емким словом выразила обуревающие меня эмоции, а парень скользнул по мне отсутствующим взглядом и направился было дальше.

И тут я его узнала, вот именно по этому взгляду. Но как его звать, я бы и под пыткой не вспомнила. Он когда-то учился со мной в одной школе, только в другом классе, и Кэй, моя лучшая подруга, была очень им заинтригована. Правда, тогда этот пацан был раза в полтора помельче меня, а сейчас вроде бы даже повыше, хоть я и на каблуках. Точно, он! Он ещё и по школе всегда разгуливал, ничего вокруг не замечая. Только вид у него был не мечтательный, а такой, будто он в уме пятизначные числа перемножает. Помню, когда началось повальное увлечение всякими актерами и певцами, все девчонки у нас взялись организовывать фан-клубы. А нас с Кэй всякие импортные звезды не особо привлекали, а уж тем более отечественные, а от сериалов мы с ней шарахались, как от чумы. И вот когда на нас начали коситься, как на ненормальных, мы шутки ради организовали общество кактусоводов. Понятное дело, кроме нас, в этом клубе никого не оказалось, но от нас хоть отвязались, видимо, поняли, что с нас, убогих, взять больше нечего. Так вот, к чему я всё это веду-то… Этот самый парень тогда разыскал нас с Кэй и приволок совершенно невероятный кактус. Задал нам пару вопросов, понял, что про кактусы мы знаем две вещи – они колючие и их можно месяц не поливать, – и ушел. Даже не обиделся. И кактус оставил. Этот кактус долго жил у меня, а теперь переехал вместе с Кэй в Америку…

Итак, мы столкнулись, у меня рассыпались покупки, а этот нахал преспокойно отправился восвояси.

– Мог бы и извиниться! – прошипела я вслед. – Я уж не говорю о том, что неплохо бы помочь…

Парень обернулся, и взгляд его приобрел осмысленное выражение. С полминуты он, кажется, пытался сообразить, где находится, потом как-то неуверенно усмехнулся и сказал:

– Извини.

И начал собирать мои апельсины.

– Смотреть надо, куда идешь, – продолжала я злобствовать. Настроение, поднятое было хорошей погодой на приемлемый уровень, опять упало ниже нулевой отметки. Или, если угодно, ниже плинтуса.

– Извини, – повторил он. – Я задумался.

– Думать надо дома на диване, – отрезала я, кинула в пакет последнее беглое яблоко и поднялась на ноги.

Парень крутил в пальцах один из моих проклятых апельсинов и явно снова уходил в транс. Я довольно грубо отобрала у него фрукт, прервав тем самым медитативное состояние этого, мягко говоря, странноватого молодого человека.

– Меня Тай зовут, – неожиданно заявил он. – Тай Ири.

И сунул мне узкую, совершенно не мужскую ладонь. Я как понимаю: у мужика руки должны быть – во! – чтобы и работы не боялся, и по роже мог заехать кому следует, и женщину обнять, чтобы у неё дух захватило… А у этого что за рука? Ладошка не шире моей, право слово!

Внезапно этот придурок сообразил, что у меня заняты руки, опять смутился и легко отобрал у меня набитый доверху пакет.

– Это теперь так модно знакомиться? – не утерпела я, игнорируя вновь протянутую руку. Потом всё же сжалилась и назвалась: – Эва. Эва Скари.

Получилось почти как «Бонд, Джеймс Бонд», но Тай иронии не оценил.

– Очень приятно, – серьёзно сказал новоявленный знакомый. – Я тебя провожу, а то у тебя сумка очень тяжелая.

Я бы лично предпочла, чтобы после ритуала знакомства этот Тай оставил меня наедине с моими покупками. Но, как выяснилось, отделаться от него было непросто. Лучше бы я держала эмоции при себе, собрала рассыпанное самостоятельно и была бы уже дома!

Единственное, что меня устраивало в Тае – это то, что он молчал. Шел рядом в обнимку с тяжеленным пакетом и помалкивал. Я тем временем немного пришла в себя и обрела способность соображать. Как там его? Тай Ири? Это что же у нас такое получается…

С именами у нас, кстати, получается полное безобразие. С тех пор, как отменили отчества и перешли на имена вроде моего, люди старшего поколения постоянно путаются. Нам-то ничего, мы росли с такими именами, а родителям каково? Вот именно потому мою душевную подружку Кэй Ло дома звали Катей. А теперь, наверно, Кэйт, они же в Америку уехали. Я что, я Эва – Ева, со мной всё просто. А без отчества и впрямь легче. Я как-то курсовую писала по психологии и в порядке эксперимента попросила маму называть меня по имени-отчеству в течение недели. Честное слово, мне как-то не по себе было, то есть ощущался жутчайший психологический дискомфорт! И звучит чудовищно – Ева Петровна. Вот зачем фамилии изуродовали, ума не приложу, хотя… бывают такие фамилии, что лучше уж пользоваться сокращенным вариантом. В паспорте пока все равно оба указывают, иначе бы некоторые точно рехнулись.

Не очень понятно, зачем все это было нужно, но идеи, конечно, высказывались. С переменой имен связано было столько неудобств, что большинство только об этом и способно было говорить. Ну а раз говорят об именах, то о прочих действиях правительства речь не заходит, надо думать, им только этого и надо было…

Так, снова меня в сторону понесло. Я же про нового знакомого начала думать. Тай Ири… Звучит как-то странно. А может… может, он изэтих?Я невольно отступила на пару шагов в сторону. Тай заметил и покосился удивленно. Да нет, не может быть…Этине могут выглядеть мальчишками, которым и двадцати-то, наверно, нет.Этине гуляют по городу пешком, да ещё в таком виде, словно только что с помойки… Ну, насчет помойки – это уж я погорячилась. Одежда на Тае была вполне новая и даже чистая, только всё равно он выглядел каким-то неухоженным. Да нет… ерунда мне в голову лезет. Самый обычный парень, странноватый немножко, только и всего.

Впереди показался мой дом, и я невольно вздохнула с облегчением. Даже если Тай не изэтих, мне рядом с ним было неуютно. Хотя я всегда считала, что лояльно отношусь кэтим, но… одно дело относиться книмлояльно на словах, и совсем другое – тесно снимиобщаться!

Вот Катюха никогда не скрывала, что до смерти боитсяэтихи поэтому терпетьихне может. Но Катюха… Катюха уехала три года назад, и теперь мне даже поговорить толком не с кем. По телефону много не пообщаешься и всего не скажешь. Да и как звонить, если у нас ночь – а у них день? И дорого к тому же. А письма… письма идут очень-очень долго, часто теряются по пути, а по электронной почте я не умею общаться «за жизнь», все кажется, будто эта переписка – не взаправду. И Катька всё чаще пишет не о том, как ей грустно в чужой стране, а о новых приятелях и о своём потрясающем бойфренде. Прижилась. Не хочется, конечно, так о ней думать, но… я Катюхе уже не нужна. Большие расстояния убивают даже самую крепкую дружбу. Наверно, наша была не из самых…

Тут я споткнулась чуть ли не на ровном месте и едва не рухнула. Проклятые туфли! Зарекалась ведь ходить на рынок только в кроссовках, так нет же, опять туфли напялила! Вдруг знакомых встречу, хочется выглядеть прилично!

Упасть я не упала, но идти вдруг стало неудобно. Оказалось – шатается каблук. Час от часу не легче! Теперь до дому бы доковылять…

– Ты чего хромаешь? – внезапно спросил Тай. Надо же! Я бы голову на отсечение дала, что он опять витает в каких-то космических просторах, куда простым смертным путь заказан.

– Каблук, – сквозь зубы сказала я. Может, это Тай несчастья притягивает? Отстал бы он от меня, что ли? Как-нибудь дохромаю…

Не тут-то было. Этот придурок огляделся, осторожно пристроил мой баул на лавочке у крайнего подъезда и сказал:

– Садись.

– Это ещё зачем? – окрысилась я.

– Туфлю давай. Ты до дома не дойдешь.

– Уже почти дошла, – пробурчала я, но туфлю сняла. Кто его знает, вдруг приладит каблук на место. Тогда и на ремонт не придется тратиться. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Тай тем временем пошатал пострадавший каблук, скорчив недовольную гримасу, и попытался придать ему первоначальное положение. Понятное дело, ничего не вышло. Я с огорчением сделала вывод, что туфли пропали. На клею каблук держаться не будет, да и прибивать его смысла нет. Словом, каюк обувке.

Есть у меня неприятное свойство – начинаю размышлять и на некоторое время выключаюсь из окружающей действительности. Не так серьёзно, как Тай, но всё же…

– Держи, – сказал он, притягивая мне туфлю.

Я взяла, пошатала каблук. Он держался намертво. А как, спрашивается, можно было приладить почти оторвавшийся каблук, не имея под рукой ни клея, ни инструментов?

– Ты… – Если бы я не была разута, то уже галопом бы мчалась к родному подъезду, наплевав на всю свою лояльность. – Ты изэтих?!

– А ты что, боишься?

Спрошено это было таким тоном, что мне отчего-то стало стыдно. Тай сидел передо мной на корточках, так что ему приходилось смотреть на меня снизу вверх. И глаза у него были очень печальные. Неоткуда взяться такой печали у моего ровесника! И где-то там, в глубине его зрачков, притаилось такое невыносимое одиночество…

Я уже видела такие глаза. В зеркале. В тот год, когда моя единственная подруга уехала – навсегда. Но я… я-то переживу. Мало ли вокруг хороших людей! А Тай… каково жить, когда от тебя шарахаются, как от прокаженного?

– Извини, – тихо сказала я. – Я не хотела…

– Да ладно. – Тай поднялся на ноги. – Я не обиделся.

Повернулся и бросил через плечо:

– Сумку и туфли можешь не выбрасывать. Я не заразный.

– Дурак!

Каюсь, но я запустила в него своей многострадальной туфлей. У меня вообще очень бурные эмоциональные реакции. А ещё – хороший глазомер. В Тая я, во всяком случае, попала, каблуком как раз между лопаток, со всей дури.

– С ума сошла?! – Этот ненормальный наконец-то удивился. – Больно же!

– Это чтоб ты гадости не говорил, – пояснила я, встала, кое-как доковыляла до чертовой туфли, подобрала её и обулась. – Нашелся тут гордый, тоже мне…

Когда я нервничаю, то иногда начинаю говорить глупости. Впрочем, умные вещи я говорю нечасто, так что потеря невелика.

Тай промолчал, но в лице у него что-то явственно дрогнуло.

– Мне самой эту тяжесть домой тащить? – поинтересовалась я. – Ты вроде бы помогать взялся!

– Ты действительно меня не боишься, – полувопросительно сказал Тай и снова взялся за проклятый пакет с оборванными ручками.

– Нашел дуру, – ответила я как могла уверенно. Конечно, соврала. Боялась я до судорог, но… мне было так чудовищно жаль парня, что я засунула этот свой страх куда подальше.

По-прежнему молча мы дошагали до моего подъезда. Тут я забрала у Тая баул и попросила:

– Подожди меня здесь, ладно? Я быстро.

Конечно, приличнее было бы пригласить его домой, но я не могла этого сделать по нескольким объективным причинам. Во-первых, страшновато, во-вторых, соседи всегда всё видят и накапают маме про моих подозрительных гостей, в-третьих, у меня не прибрано… Ну, мало ли ещё причин!

Само собой, быстро у меня не получилось. Надо было засунуть продукты в холодильник, переодеться, а удобные босоножки на плоской подошве, как назло, куда-то запропастились. Пометавшись по квартире, я наконец догадалась заглянуть под диван. Как туда угодили мои босоножки, ума не приложу!

Наконец я пулей вылетела на улицу. Я бы не удивилась, если бы Тай ушел, но он терпеливо торчал на солнцепеке – у нашего подъезда тени, по-моему, даже ночью не сыщешь.

Тай вздрогнул, когда я шарахнула тяжелой железной дверью подъезда (кодовый замок срабатывает, только если дверью хлопнуть посильнее, поэтому у нас во дворе рано поутру и ближе к вечеру начинается настоящая канонада).

– Долго я, да? – выпалила я, еле отдышавшись. Лифт опять отдыхал где-то на двадцатом этаже, категорически не желая отвечать на вызов, и я топала по лестнице пешком и туда, и обратно. Вниз-то ещё ничего, а вот наверх…

– Солнце ещё не село, – ответил Тай. Спустя пару минут до меня дошло, что это вроде как шутка.

Ещё через четверть часа до меня дошло, что Тай толком не знает, что со мной делать. Я взяла инициативу в свои руки и затащила его в кафе-мороженое, там хоть прохладно было.

В кафе почти никого не было, поэтому удалось занять столик у давно немытого окна. Цены, надо сказать, в этом заведении были будь здоров, но Тая, что меня приятно удивило, они не смутили. Но вот о чем со мной поговорить, он не знал. То ли никогда за девушками не ухаживал, то ли ещё что.

В конце концов мне осточертело молчать, и я спросила:

– Помнишь кактус?

– Какой кактус? – У Тая от удивления глаза на лоб полезли.

– Какой-какой… который ты нам с Кэй притащил! Неужели не помнишь? – прищурилась я. – Напрягись: Эва Скари и Кэй Ло, клуб кактусоводов… ты единственный принял это за чистую монету!

– А!.. – Тай явно вспомнил. – Конечно. Это было редким идиотизмом с моей стороны.

– А что не спросишь, как кактус поживает? – попыталась я пошутить.

– Вы его не выкинули? – искренне удивился Тай.

– Нет, конечно, – оскорбилась я. – Такую красоту! Он у меня рос, а потом я его Кэй на память отдала. Эмигрировал твой кактус!

Тут произошло невероятное – Тай улыбнулся. И такая у него хорошая улыбка оказалась, что я почти перестала бояться.

– У меня всегда цветы хорошо росли, – доверительно сказал он. – Я сперва не знал, почему так…

И Тай опять замолчал и помрачнел. Н-да, похоже, далеко не всеэтидовольны собой…

Молчать было глупо и неловко, поэтому я огляделась по сторонам. Взгляд мой упал на чахлую пальму, задвинутую в угол как раз за спиной Тая.

– Пальму жалко, – сказала я.

– А? – Тай опять очнулся. Разговаривать с ним было неимоверно тяжело.

– Пальму, говорю, жалко, – членораздельно повторила я. – Вон, в углу торчит.

Тай перегнулся через спинку стула и потыкал пальцем в землю в кадке. При этом стало ясно, что под безразмерной черной футболкой всё же прослеживается некая анатомия.

– Просто не поливали давно, – сказал он и взял со столика бутылку с минеральной водой. Там оставалось чуть-чуть на донышке.

– Её это не спасет, – заикнулась было я, но тут же замолчала. Вода, которой давно пора было кончиться, преспокойно лилась из горлышка бутылки и впитывалась в сухую-пресухую землю. И хоть абсолютно ничего чудесного в пустой пластиковой бутылке не было, я понимала, что вижу именно чудо, и…

Официантка начала поглядывать в нашу сторону с заметным интересом.

– Тай! – Я пнула его под столом ногой. – Прекрати!

– Что? – Ей-богу, до него всё доходило, как до жирафа!

– Прекрати, сказала! – прошипела я. – Сейчас народ сбежится…

У Тая сделалось такое лицо, что мне опять стало стыдно. На этот раз не за себя лично, а за человечество в целом. Очень неприятное ощущение, надо отметить!

– Пошли отсюда, – сказал он.

Когда мы проходили мимо официантки, скучавшей за стойкой, она вдруг встрепенулась.

– Молодой человек! – окликнула она Тая. В глазах у неё плескалось жгучее любопытство напополам со страхом. – Молодой человек, извините, вы не изэтих?..

Лицо у Тая на мгновение стало беспомощным. Но только на мгновение. Потом он одарил официантку таким взглядом, что даже мне стало дурно, а бедная тетка – та вообще в стенку влипла и голову руками закрыла.

Тут я почувствовала, что пора и мне проявить себя.

– Вы абсолютно правы. Он – изэтих,только вас это никаким боком не касается, а по обвинению в дискриминации можно и под суд угодить! – сказала я вполголоса, перегнувшись через стойку. Потом взяла Тая под руку и добавила: – Пойдем отсюда!

Правда, на улице я от Тая моментально отцепилась. Он прекрасно понял, почему, но не обиделся. А может, и обиделся, только не показал этого. Ну что мне было делать? И жалко его безумно – ну каково жить, когда от тебя либо шарахаются, либо пялятся, как на обезьяну в клетке, – и страшно, всё-таки он изэтих,а пронихтакие слухи ходят…

– Да не трясись ты так, – немножко презрительно сказал Тай, словно прочтя мои мысли. – Ничего я тебе не сделаю.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но тут же захлопнула. Похоже, Тай прекрасно знает, что я чувствую. Ну и пусть знает. Я закусила нижнюю губу и снова взяла Тая за руку. И ничего не случилось…

– Тебе, по-моему, домой пора, – вдруг сказал Тай.

– Я тебе так надоела? – ядовито спросила я.

– А? Да нет, что ты… Просто чувствую, – пояснил он.

Я взглянула на часы и обалдела. Мне и впрямь давным-давно пора домой! Потому что сейчас с работы вернется мама и очень удивится, не застав меня!

– Елки-палки! – сказала я. – Я побежала! Ты мне свой телефон дашь или сам позвонишь?

– У меня телефона нет, – ответил Тай, засунул руки в карманы и стал похож на пугало. – Я тебе сам позвоню.

– А как ты?.. – не поняла я.

– Из автомата, – спокойно пояснил Тай. – У моего подъезда есть…

Я в очередной раз обозвала себя дурой и понеслась домой.

Думать на бегу не очень удобно, но я справлялась. Мысли, как водится, были об одном. Мне удалось-таки разговорить Тая, и то, что он рассказал, меня, мягко говоря, повергло в шок. Тай довольно долго не догадывался, что он – один изэтих.Но, как известно,этисами выискивают себе подобных – существуют специальные тесты, их в школах применяют. Тая нашли, когда ему исполнилось четырнадцать. То-то я помню, что он исчез после девятого класса.

Его, понятное дело, забрали в спецшколу – в интернат. Родители его были в ужасе, соседи, как водится, тыкали в них пальцами и не здоровались… Черт побери, ну разве кто-то виноват, что Тай уродился не таким, как все?! Давно ведь доказано, чтоэтопо наследству не передается, и даже ребенок двоихэтихвовсе не обязательно окажется таким же… Но большинство полагает иначе, и поди, переспорь!

Эту свою спецшколу Тай окончил два года назад. У него был выбор: или остаться в училище и со временем войти в элитуэтих– способности у Тая были, да ещё какие, – или… Тай выбрал второе. Как ни странно,этиочень спокойно относятся к таким вот недоучкам. Наверно, считают, что большого вреда от них быть не может. Или же просто знают, что рано или поздно недоучившийся вернется кним,потому что выдержать жизнь изгоя не каждому под силу. Тай, по-моему, тоже готов был сломаться. Он был совсем один: к его возвращению родители разменяли квартиру и уехали на другой конец города, оставив Тая в крохотной квартиренке в жуткой пятиэтажке. Впрочем, насколько я поняла, они всё же чувствуют себя виноватыми, и мать Тая время от времени наведывается к нему – прибраться, приготовить что-нибудь, – но исключительно в его отсутствие. Боится родного сына!

Я попробовала представить себя на месте Тая. Получилось не очень здорово и сразу захотелось сигануть в окно этажа этак с двадцатого.

Домой я прибежала очень вовремя – буквально на пять минут разминувшись с мамой. Успела даже плюхнуться на диван и уставиться в телевизор. Конспиратор из меня, конечно, никакой, но на этот раз всё сошло.

Мы взялись готовить ужин, то есть мама готовила, а я языком чесала – к готовке меня лучше не подпускать, только продуктам перевод. Разумеется, я попыталась свернуть разговор наэтих.Ну, как «свернуть» – просто взяла и заявила:

– Прикинь, мам, у нас одна девчонка с парнем познакомилась, а он изэтихоказался! Она в таком шоке!

– Почему в шоке-то? – не поняла мама.

– Ну как же! – Я поудобнее устроилась на табуретке. – У них там нежные чувства всякие, любовь-морковь – а тут такая фишка! А тут ещё выяснилось, что он совсем один, от него родители отказались, ну, ей и жалко его… Теперь не знает, чего делать… Вот ты бы от меня отказалась, если бы я вдруг оказалась изэтих?

– Типун тебе на язык! – разозлилась мама. – Что ты глупости говоришь? И с этой девицей не смей больше общаться, мало ли… Сколько раз тебе говорено: даже если только подозреваешь, что человек изэтих, лучше перестраховаться…

Я поняла, что маме о Тае лучше не рассказывать. Раз уж байка о какой-то там гипотетической девчонке вызвала такую бурную реакцию, то если я заявлю, что сама знакома с одним изэтих, мама об меня швабру изломает, это уж как пить дать. Или, что гораздо более вероятно, грохнется с сердечным приступом, а оно мне надо?

Надо ли говорить, что весь следующий день я провела как на иголках, ожидая, позвонит Тай или нет. Звонок раздался ближе к обеду.

– Алё! – гаркнула я в трубку. На другом конце провода царила тишина. – Тай, ты, что ли?

– Угу, – раздалось в ответ, и снова повисло молчание.

– «Эва, ты не занята?» – озвучила я. – Нет, что ты, подыхаю от скуки! «Может, пойдем пройдемся?» Запросто, через десять минут выйду.

– Жду, – сказал Тай и повесил трубку. Ну не зараза ли?

Я открыла шкаф и замерла в раздумье. Надо бы одеться так, чтоб меня с первого взгляда не узнавали… Да, я люблю быть элегантной, вышагивать на высоченных каблуках и в опасной длины юбчонке, но… Сердцу моему милее старые вытертые джинсы и удобные кроссовки. Так… теперь напялим футболку с намалеванной на пузе веселой акулой, бейсболку, а козырек пониже надвинем. Можно ещё очки темные нацепить, да вот беда, сегодня пасмурно. Ничего, и так сойдет!

Тая у подъезда не оказалось. Я огляделась по сторонам. Знакомая тощая фигура маячила под тополем у другого конца нашего длиннющего дома.

– Привет! – сказала я, бодрым шагом подходя к Таю. – Ты чего тут торчишь?

– Привет, – отозвался он. – В твоём дворе бабок любопытных много. Зачем тебе дурная слава?

– От любопытства кошка сдохла, – сообщила я, но сообразила, что Тай прав. Дворовой общественности вовсе не обязательно знать о моих знакомствах. Кстати, и в том кафе мне лучше больше не показываться. – Куда пойдем?

Тай пожал плечами.

– Понятно, – сказала я. – Пошли, просто так пройдемся…

«Просто пройдемся» затянулось на час, в течение которого я услышала от Тая следующие слова: «осторожно, машина» и «не торопись так». Я уже начала задумываться над тем, а на кой мне вообще всё это надо? Тай сегодня выглядел не таким уж несчастным и в моей моральной поддержке явно не нуждался. К слову, он и вчера на судьбу не жаловался, а просто спокойно излагал факты. Так зачем…

Додумать я не успела, поскольку собиравшиеся с утра тучи наконец разразились гадким дождем. Сперва он просто моросил, потом начал усиливаться.

– Елки-палки! – взвизгнула я, когда холодная капля попала мне за шиворот. – Давай спрячемся куда-нибудь!

– Хочешь, пошли ко мне, – предложил Тай. – Тут два шага.

Я пристально посмотрела на него и прикинула, как в случае чего удобнее своротить ему физиономию на сторону – силушкой я не обижена.

– Я тебе ничего не сделаю, – сказал Тай, опять читая мои мысли.

И я ему поверила. Так, как не верила даже первой своей любви, бывшему однокласснику Борьке, которому мне пришлось-таки сломать нос в темном подъезде!

– Ну так веди! – велела я, ежась от холода. – Брр! Ну и гадкая же погода! То жара, то ливень… Тай, ты, случаем, тучи не можешь разогнать?

– Могу, а зачем? – совершенно серьезно ответил он.

– Чтобы не промокнуть, – буркнула я. Мы уже входили в подъезд.

Раньше в подобных трущобах мне бывать не приходилось. Этот дом надо было снести лет двадцать назад, а он всё стоял. Тай жил под самой крышей. В этом, конечно, есть свои плюсы, например, соседи по ночам над головой не топают, но когда в доме нет лифта, когда протекает крыша…

– Заходи, – пригласил Тай, пнув незапертую дверь. – Не разувайся, у меня неубрано.

Честно говоря, мне и в голову бы не пришло разуться в подобной квартире. Тут, по-моему, лет сто не убирались! Обои какого-то невнятного цвета, на полу унылый линолеум, кухня размером с ловушку для тараканов, да и комната немногим больше. Большую часть этой конуры занимал не очень юный диван и наваленные у стены книги – в книжные полки они уже не вмещались, а больше втиснуть эту библиотеку было некуда. Но больше всего меня поразил навороченный компьютер на колченогом столике.

– Я программистом работаю, – пояснил Тай. – Жить-то на что-то надо.

– Не боишься, что сопрут? – спросила я, припоминая незапертую дверь.

– Нет, – ответил Тай и улыбнулся.

Интересно, как он ухитрился устроиться на вполне приличную работу, с такой-то биографией? Не иначе,этивсё же помогают…

– Ага, – кивнула я, озираясь.

В комнате было довольно темно, потому что единственное окно загораживали растения. Я таких фикусов в жизни не видела! Просто джунгли какие-то, а не комната! Один Тай тут, может быть, и помещался, а вот двоим уже было не развернуться.

Тай заметил мои метания, недолго думая свалил с дивана всё, что на нем лежало, на пол и пригласил:

– Садись.

– Спасибо, я постою, – пробормотала я, всё ещё оглядываясь. Да… такой бардак даже мне не под силу устроить… Похоже, этот вдохновенный беспорядок создавался годами!

– Чай будешь? – попытался проявить гостеприимство Тай.

– Давай, – согласилась я. Тай ринулся на кухню и чем-то загремел, а я запоздало подумала о том, в каком состоянии здесь может находиться посуда.

Против ожиданий, чашки оказались чистыми.

– Даже баранок никаких нет, – оправдывающимся тоном сказал Тай. – Я как-то не подумал… Хочешь лимон?

– Да брось ты, – отмахнулась я. – Бежать в магазин…

– Зачем бежать? – не понял Тай и просунул руку куда-то в хитросплетения своих лиан. – Вот.

На ладони у него лежал здоровенный желтый лимон.

– Удобно, – сказала я. – Вот если бы ещё шоколадки на деревьях росли…

– Хорошая мысль, – одобрил Тай. – Надо попробовать.

– Я пошутила, – предостерегла я.

– А я не шутил, – пожал плечами Тай. Мне стало не по себе.

– Пойду я, пожалуй, – сказала я.

– Дождь проливной, – кивнул на окно Тай. – Сиди.

– У тебя что, даже зонта в доме нет?

– А мне не надо, – вздохнул Тай. – Ты точно торопишься?

– Есть такое дело, – неуверенно сказала я. – Но если там ливень, я лучше пережду… хотя он может и до утра не кончиться.

Тай встал, прошелся по комнате (прошелся – громко сказано, всего он сделал два шага к окну и два обратно) и сказал:

– Ладно, пошли.

– Куда?

– Ты вроде домой торопилась?

– Ну…

– Ну вот и пойдем.

Тай ухватил меня за руку, вывел из квартиры и потащил вниз по лестнице.

На улице происходило что-то вроде всемирного потопа в рамках одного отдельно взятого микрорайона. Тай, не мучаясь раздумьями, выскочил прямо под дождь.

– С ума сошел?! – крикнула я, даже не рискуя высунуть нос на улицу. – Промокнешь!

Тай отмахнулся от меня, задрал голову и уставился в небо. Потом поднял правую руку и, кажется, что-то сказал. Голос его утонул в раскатах грома. Прошло ещё минут пять… и я не поверила своим глазам – дождь кончился, как по волшебству! Тучи, сердито громыхая, расползлись в разные стороны, по лужам заскакали солнечные лучи, с деревьев капало… Тай стоял напротив подъезда, мокрый насквозь и с удивительно счастливой физиономией.

– Получилось! – крикнул он мне. – Выходи!

– Это… ты сделал? – осторожно спросила я.

– В смысле тучи разогнал? Ну, я… – С лица Тая быстро сбежала улыбка, как будто он сделал что-то недозволенное.

– Иди, переоденься, – сказала я. – Заболеешь ведь, юный тучегонитель!..

2

Ну, что тут можно сказать? Жизнь у меня началась крайне интересная. К слову, я никогда не верила, что с лицами противоположного пола можно просто дружить – безо всяких там… Оказалось – здорово ошибалась. В отличие от моих подружек, Таю было абсолютно всё равно, новые на мне брюки или не очень, как я накрашена и откуда у меня такое симпатичное колечко. Когда я немного неудачно покрасила волосы и стала похожа на пожарную машину, он этого даже не заметил! Опять же, с Таем было интересно поговорить «за жизнь». Одним словом, я фактически прописалась в его конуре под крышей и отчаянно врала маме, что нас ужасно загружают в институте, и я просиживаю все вечера в библиотеке.

Вот и сегодня я, как обычно, вползла на пятый этаж и вломилась в захламленную прихожую. В квартире царила тишина, прерываемая только какими-то шорохами и писком. Понятно, Тай опять сидит за компьютером. Надо отметить, знакомство с Таем здорово облегчило мне жизнь. Больше не надо было часами сидеть в библиотеке, чтобы написать доклад или реферат и бегать по всему городу в поисках нужной литературы. Всё делалось элементарно за полчаса работы в Интернете – Таю пользование всемирной паутиной оплачивала компания, и он, делая скидку на мою полную неспособность отыскать что-то в сети, делал это сам. Совершенно безвозмездно, то есть даром, как говорила Сова из мультика про Винни-Пуха. Ну а в результате у меня освободилась чертова туча времени.

Я вошла в комнату, швырнула сумку на диван и сказала:

– Привет!

Тай не отозвался, продолжая сосредоточенно щелкать клавишами клавиатуры.

– Тай! – рявкнула я.

– А? Привет, – сказал он и снова прилип к монитору. Там бежали какие-то строчки, буковки, циферки…

– Тай, ты есть будешь? – снова возвысила я голос.

– А? – Тай перевел на меня рассеянный взгляд. – А… я уже обедал.

Понятно, опять сварганил яичницу. Ничего другого Тай готовить не умеет. Хотя я и этого не могу… Апофеоз моего кулинарного искусства: кособокие бутерброды и салат из свежих овощей. Впрочем, могу ещё залить кипятком супчик или лапшу быстрого приготовления.

– У тебя скоро диатез начнется, – пообещала я. – Курицу-гриль будешь? У метро купила, горячая ещё…

Тай не отреагировал, по прежнему разглядывая монитор. Он мог сидеть вот так часами и, судя по покрасневшим глазам, так оно и было.

– Тай! – Я ухватила его за шиворот и легко сдернула с колченогого стула. – Очнись, компьютерный гений! Жратва пришла!

– А применение грубой силы обязательно? – обиженно спросил Тай, поднимаясь с пола.

– А как иначе, если ты на меня не реагируешь? – резонно возразила я. – Что ты хоть делаешь?

– Да программу надо послезавтра сдавать, – задумчиво сказал Тай. – Вроде всё нормально, но иногда сбоит… Наверняка ерунда какая-нибудь, а вычислить не могу.

Он опять задумался.

– Можно, я посмотрю? – спросила я.

– Посмотри, – разрешил Тай. – Только пальцами никуда не тыкай!

– Что я, дура? – обиделась я и подсела к компьютеру.

Нас в институте тоже мучили программированием, но, конечно, не на таком уровне. Признаться, мне не под силу было разобраться в сочиненной Таем программе. Я даже и не пыталась. Так, просто смотрела и дивилась силе интеллекта своего приятеля.

– По-моему, ты вот тут забыл точку поставить, – вдруг заметила я.

– Быть не может, я уже раз сто проверил, – убежденно сказал Тай. – Где? Черт, правда…

– Что бы ты без меня делал, – самодовольно вздохнула я.

– Посидел бы подольше, рано или поздно нашел бы ошибку, – пожал плечами Тай.

– Какой ты скучный, – сказала я.

– Где там твоя курица? – вспомнил Тай. – Эй, ты куда?

– Не знаю, как ты, – ответила я. – А я без тарелки есть не могу!

– Погоди, я сам принесу. – Тай встал и направился на кухню.

– Что это вдруг? – удивилась я.

– Да… – Тай успел вернуться с тарелками. – Я там опыт ставлю, так что лучше не суйся.

– Чего за опыт?

Тай махнул рукой.

– Ерунда. Придумал одну штуку, решил посмотреть, вдруг получится. Пока вроде ничего идет, совсем немного доделать осталось…

– Слушай, а можно посмотреть? – вдруг решилась я. – Честное слово, мешать не буду!

– Да уж, ты не будешь… – Тай усмехнулся. – Смотри, мне не жалко. Только не ори на весь дом.

– Когда это я орала? – возмутилась я.

– Да позавчера!

– А… – вспомнила я. – А зачем ты мне то чудище показал?

– Думал, тебе понравится…

– Брр! – содрогнулась я. – Как тебе могло в голову такое прийти? Чтобы мне понравился гибрид жабы с помидором…

– Нормальный гибрид, – обиделся Тай. – Сам вредных насекомых лопает!

– Интересно, какие на нем помидорчики вырастут, – хихикнула я. – Если бородавчатые, то лучше мне не показывай!

Когда я перестала бояться Тая, как яркого представителяэтих,жизнь стала неимоверно интересной. Тай, хоть и недоучка, обладал большими способностями и неуёмной жаждой деятельности. Поэтому он постоянно что-то изобретал. Некоторые его опыты кончались ужасно, но по большей части у Тая получались безобидные забавные пустячки. Я наблюдала за Таем во время некоторых опытов и, каюсь, каждый раз ожидала взрыва или ещё чего похуже. Пока, слава Богу, обходилось.

На этот раз на кухонном столе стоял какой-то треножник, плошки с непонятными порошками, лежала толстенная раскрытая книга. Аромат стоял тот ещё, я едва не расчихалась.

– Сиди смирно и ничего не трогай, – велел Тай.

Я бы ни за какие коврижки не притронулась ни к одному из его зелий, поэтому села подальше от стола – насколько это было возможно при размерах кухни – и приготовилась наблюдать.

Наблюдать было довольно скучно: Тай долго смешивал какую-то гадость, шипя, что весы никуда не годятся, потом поджег всё это дело и, то и дело сверяясь с книгой, начал торжественно говорить какую-то белиберду. Не знаю, от дыма или ещё от чего, но в кухне явно потемнело, а потом я едва не свалилась с табуретки, потому что вдруг полыхнула яркая вспышка. Когда я проморгалась, кухня уже проветрилась, а над столом висел ярко-голубой светящийся шарик размером с яблоко.

– И что это? – спросила я.

– Фонарик, – ответил Тай, лихорадочно роясь в рассыпающейся по листочкам книге. – Ага… значит, так…

– Ну и на кой он тебе? – поинтересовалась я, с интересном разглядывая «фонарик».

– Пригодится, – сказал Тай. – А то вечно у меня лампочки перегорают, и я в темноте на мебель натыкаюсь…

– Так и будешь ходить с этой штукой? – хихикнула я, отметив забавную деталь: куда бы ни повернулся Тай, шарик висел спереди, сантиметрах в пяти у него над головой. – Это называется «и во лбу звезда горит»!

– Нет, конечно. – Тай что-то буркнул, щелкнул пальцами, и шарик исчез. – Надо будет, вызову…

Внезапно меня осенило.

– Постой-ка… – сказала я. – А откуда у тебя эта книжища? Ты же говорил, в свободном доступе подобной литературы нет, она только уэтих!

– А я кто, по-твоему? – ворчливо спросил Тай. – Ну что ты так на меня смотришь?

– Колись, спер фолиант? – напрямик задала я вопрос.

– Ничего подобного, – обиделся Тай. – Это подарок.

– Интересно, от кого?

– Что ж ты любопытная такая? – вздохнул Тай. – Ладно…

Слово за слово, я вытащила из Тая прелюбопытнейшую вещь: оказывается, уэтихсуществует не только официальная организация, та, что держит под контролем правительство и всё прочее. Есть уэтихи оппозиция. Те, кто не желают лезть на свет, а предпочитают жить по старинке: кто в глухой деревне, кто и вовсе отшельником. Когда Тай отказался сотрудничать с официальными представителямиэтих, его отыскали другие. А Тай… Тай не горел желанием лезть в пожизненную кабалу государственной службы, но вот узнать побольше ему хотелось нестерпимо. Теперь его снабжают кое-какой литературой и прочим необходимым в его ремесле.

– Ни за что не поверю, что просто так, за красивые глаза, – категорично заявила я.

– Конечно, не даром, – усмехнулся Тай. – Я пока умею немного, а силенок у меня побольше, чем у иных старичков-магистров. Вот они иногда и пользуются.

– Гадость какая, – сказала я. – Ты смотри, поаккуратнее с ними…

– Обязательно, – серьёзно кивнул Тай и вдруг уставился на меня. – В глаза мне посмотри.

– Зачем? – удивилась я, но просьбу выполнила.

– Забудь всё, что я тебе только что рассказал, – тихо и внятно сказал Тай, прожигая меня взглядом. – Этого разговора не было. На счет «три» ты его забудешь. Раз… два… три!

– Тай, ты с фикуса сегодня не падал? – осведомилась я, отчаянно моргая. В ушах почему-то шумело. – С какой это стати я должна забывать наш разговор?

– Ох, черт… – Тай встал с табуретки, и его отчего-то мотнуло об стену. Тай потер лоб, потряс головой и уставился на меня.

– Что-то не так? – спросила я.

– Да нет, всё нормально. – Тай явно пребывал в задумчивости. – Тебе домой не пора?

Ну до чего ж паскудный у него характер! Не может просто сказать: «Эва, уже поздно, твоя мать, наверно, волнуется»! Я сделала вид, что обиделась, и пошла домой. Вот теперь черта с два он дождется, чтобы я пришла! Пусть сперва позвонит!

– Привет, мам! – гаркнула я на всю квартиру, ввалившись домой.

– Слушай, где ты ходишь? – недовольно спросила она, высовываясь из кухни. – Тебе Катя уже два раза звонила…

– Какая Катя? – не поняла я.

– Да подружка твоя разлюбезная! Она вчера приехала.

– Кэй? – Я разинула рот. – Да быть того не может!

– Может, может… – Мама глянула на часы. – Сейчас опять звонить будет, я сказала, что ты скоро явишься…

И точно, затрещал телефон.

– Але! – крикнула я, схватив трубку.

– Ева, ты?

– Привет, Катюха! – заорала я.

– Ой, ну что ж так громко, – засмеялась она. – Оглушила… Как жизнь?

– Нормально, – ответила я, перебирая от радости ногами. – У тебя-то как? Ты надолго?

– На пару недель, – ответила Кэй. – Давай завтра встретимся, ага? Или ты учишься?

– Да какое там «учишься»!? – снова заорала я, забыв, что меня слышит мама. – Я тебя три года не видела!..

Мы договорились о встрече и как-то подозрительно быстро распрощались. Раньше мы могли трепаться по телефону часами – ни о чем, а теперь-то уж нам было, что обсудить!

И на встречу на следующий день я по некому наитию пошла так, как обычно заявлялась к Таю – в джинсах, задрипанной старой куртке и бейсболке козырьком назад.

На условленном месте Кэй не оказалось, хотя она никогда прежде не опаздывала. Я в недоумении толклась на одном месте, пока меня не окликнули:

– Эва! Ты меня что, не узнаешь, что ли?

– Кэй?!

Я разинула рот. Я помнила Кэй полненькой шатенкой, а теперь передо мной стояла роскошная блондинка с яркими фиалковыми глазами. А у Кэй глаза были серые, вдобавок она носила очки… Линзы вставила, что ли?

Мы бурно поздоровались, расцеловались… Но когда кончились все наши «А помнишь?..», нам стало не о чем говорить – общих тем не было. Пару раз Кэй заводила речь о своей шикарной жизни в Америке, я в ответ бормотала что-то о себе, о последних событиях в нашей стране… Но разговор не клеился. А молчать было глупо. Хотя, например, с Таем очень интересно молчать – вроде думаешь каждый о своем, а потом оказывается, что об одном и том же.

Значит, всё. Кончилась наша с Кэй дружба. И так ведь не хочется, чтобы остался в душе неприятный осадок от этой встречи! «Ладно, – решила я. – Рвать отношения, так уж рвать решительно…»

Тут очень кстати Кэй спросила:

– Эва, а у тебя парень есть? Ты вроде с Борькой гуляла…

– Это когда было-то! – засмеялась я. – И к тому же Борька – козел, я ему нос сломала. Сейчас у меня другой приятель.

– Кто? – неподдельно заинтересовалась Кэй. – Я его знаю?

– Да видела, наверно, пару раз, – сказала я. – Помнишь клуб кактусоводов? Ну, так это тот самый парень, что нам кактус приволок. Кстати, ты его ещё не выкинула?

– Нет… – Кэй усиленно вспоминала. – А, это тот мальчуган, по которому я сохла, что ли? Тёмненький такой, худой, да?

– Ага, – кивнула я.

– Как его зовут-то?

– Тай, – ответила я. – Тай Ири.

– И как он? – Кэй ткнула меня локтем в бок и подмигнула.

Я сделала вид, что не понимаю намека, и ответила:

– Нормально. Хороший парень, даром, что изэтих…

– Что?!! – Кэй так вытаращила глаза, что я испугалась, как бы она линзы не потеряла. – Ты… у тебя… Изэтих?

– А что такого? – пожала я плечами. – Ты же знаешь, я всегда была книмлояльна.

– Да, конечно… – Кэй помрачнела. – Эва… я… ну, мне пора, в общем…

И, не дожидаясь ответной реакции, она развернулась и быстрым шагом пошла прочь.

– Звони, – сказала я ей в спину. Кэй даже не обернулась. Кактус она теперь наверняка выкинет. Жалко…

Я вздохнула, пнула пустую банку из-под газировки и отправилась домой.

Дома отчего-то царил хаос. Мама металась по квартире, швыряя в сумку первые попавшиеся под руку вещи.

– Мы переезжаем? – поинтересовалась я.

– Я в командировку еду, – ответила она, застыв в юбкой в руках.

– А мне почему не сказала? – оскорбилась я.

– Тебе скажешь! – Мама сунула юбку в сумку и рухнула на диван. – Фу-у… Вечно ты где-то носишься!

– Ладно, – примирительно сказала я. – Ты надолго?

– На неделю, может, меньше, если быстро управимся, – ответила она. – Так, у меня самолет в половине одиннадцатого…

– Времени дополна, – зевнула я. – Иди спать…

– Ночи, а не утра! Эва, помоги собраться, я же ничего не успеваю! Мне ещё что-нибудь приготовить тебе надо!

– Мам, перестань, – отмахнулась я. – Уж одну неделю я прекрасно переживу без твоего супчика. Вон ребята в общежитии третий год полуфабрикаты лопают, и ничего страшного! Собирайся спокойно, голодная смерть мне не грозит!

Но мама не вняла моим словам, и почти до десяти вечера я выслушивала наставления. Значит, непременно обедать, всякую дрянь в институтском буфете не жрать, допоздна не гулять, домой никого не водить, самой ни к кому не ходить…

В конце концов за мамой пришло такси, и я выпихнула её из дома с воплем: «На самолет опоздаешь!»

Следующий день прошел скучно. Вечером позвонила мама и уличила меня в том, что я опять не обедала. По телефону я плохо вру.

Тай, гад, не звонил, а я пообещала себе, что сама к нему не пойду. Пару раз подобное уже происходило, и всегда он звонил первым. Но на второй день я не выдержала и заглянула к нему. Дверь, как обычно, была не заперта, но на пороге красовалась кривоватая меловая черта с непонятными значками. Я знала, что за такую защитную линию лучше не соваться. Если уж Тай её нарисовал, значит, дома появится нескоро, он иногда вот так исчезал на несколько дней… И я отправилась домой несолоно хлебавши.

Ночью, примерно в половине второго, телефон вдруг разразился дикой трелью. Примерно на десятый звонок я нашарила его в темноте и простонала в трубку:

– Алё…

– Эва… – еле слышно прошелестел знакомый голос.

– Тай, ты что ли? – Я села на диване. – Ты чего так поздно? Случилось что-нибудь?

– Эва… – Тай не отвечал на мои вопросы. – Эва, зайди ко мне… пожалуйста…

В ухо мне ударили короткие гудки. Я сидела в темноте, прижав трубку к груди, и лихорадочно соображала. Если Тай звонит мне поздно ночью, просит прийти, да ещё говорит «пожалуйста»… Похоже, у него случилось что-то очень серьёзное!

Я подхватилась с дивана, мигом оделась и вылетела на улицу. Было темно, холодно и страшно, в соседнем подъезде пели под гитару и били бутылки. Хорошо, если не об чужие головы…

Вот у Тая в доме было тихо, а в подъезде даже лампочка не горела. Как я не умерла от страха, пока поднималась по темной лестнице, не знаю. Какие «Пещеры ужасов» в парке аттракционов! После этой лестницы мне уже ничто не страшно!

– Тай! – позвала я от дверей. Мне никто не ответил. – Тай, если это идиотский розыгрыш, я тебя убью! Черт…

В темноте я споткнулась, схватилась за стену и попала рукой во что-то мокрое и липкое. Ещё раз выругавшись, я наконец нашарила выключатель и безрезультатно им пощелкала. Опять лампочка перегорела!

– Тай… – снова позвала я, пробираясь в комнату. Ну вечно у него какие-то баррикады на самом ходу! Не мне же убираться? – Ты где?

В комнате лампочки были в полном порядке. Я взглянула на испачканную в прихожей руку и чуть было не заорала: вся ладонь была тёмно-красной.

– Тай!! – почти завизжала я и тут же увидела его.

Сперва мне показалось, что Тай просто дрыхнет на своем продавленном диване. Потом до меня дошло, что Тай, каким бы он ни был неряхой, вряд ли завалится спать прямо в уличной обуви.

– Эй! Ты живой? – Я осторожно дотронулась до его плеча. Тай приоткрыл глаза, обведенные темными кругами.

– Эва…

Только теперь я заметила две глубокие параллельные царапины на его левой щеке.

– Тебя что, кошки драли? – спросила я, стараясь унять дрожь в руках.

– Ага, кошки… – И Тай вырубился.

– О черт! – Внезапно до меня дошло, что дело плохо. Где были мои глаза? Порядком вытянутый свитер Тая висел клочьями и… и…

– Ой, мамочки… – прошептала я и хотела было схватиться за голову, но вовремя вспомнила, вчёму меня перепачканы руки. – Тай!!

Ну что за сумасшедшая квартира? Даже аптечки нет!

Какая аптечка?! Я залепила себе пощечину и обрела способность мыслить спокойно. Хотя какое там спокойно – мысли метались, как обезумевшие попугаи при пожаре в джунглях…

– Тай, я сейчас «Скорую» вызову! – Я огляделась в поисках телефона и запоздало вспомнила, что у Тая его нет, надо звонить из автомата. Ну почему этот идиот не заведет себе мобильный? – Я быстро!

– Не вздумай… – Тай мгновенно пришел в себя. – Ты сама…

– Что – сама?! – заорала я. – Рехнулся? Тебя бригада хирургов месяц штопать будет! Кто тебя так? А, какая разница… Тай! Ну ты же изэтих! Неужели ничего не можешь сделать?!

– Я же объяснял… – Тай говорил с явным трудом, а по моему глубокому убеждению так вообще давно должен был скончаться, если не от болевого шока, так от потери крови. – Себя я вылечить не могу… это… через зеркало надо… а у меня сил не хватит…

– О Господи! – взвыла я. – Где у тебя карточка телефонная?

Тут же я вспомнила, что Тай превосходно обходится без карточки, и чуть не начала биться головой об стену. Что делать? Бежать по соседям? А есть ли вообще в этом доме телефоны?.. Внезапно мне в голову пришла безумная мысль.

– Тай! Да очнись же ты! Если ты сам ничего не можешь сделать, давай, я попробую!.. Сам же говорил, проще пареной репы!

– Ты же не… – начал Тай, но не договорил.

– А что ты предлагаешь? – зарычала я. – Сидеть и смотреть, как ты загибаешься, придурок? Почему ты мне позвонил, а не в «Скорую»?! И вообще, как ты умудрился спуститься вниз, чтобы позвонить, а потом вернуться?

– Я сперва позвонил… – прошептал Тай, – а потом уже…

– Ладно, я с тобой потом разберусь… Где твои книги?!

Следующие десять минут были ужаснейшими в моей жизни. Я прекрасно сознавала, что даром теряю время, что надо пулей мчаться домой и вызывать врачей, и упорство Тая мне было совершенно непонятно. Хорошо ещё, я знала, где у него что лежит – недавно помогала раскладывать всё по местам.

Трясущимися руками я завершила приготовления, нашла в толстенной книжище указанную Таем страницу, поставила на стол стеклянную пирамидку и начала читать абсолютно бессмысленный на мой взгляд текст, с тревогой косясь на Тая. Даже если я вызову врачей, и «Скорая» приедет быстро, что не факт, помощь может уже не понадобиться.

Внезапно я осознала, что уже раз двадцатый повторяю одну и ту же фразу и остановиться не могу – мой язык мне не подчиняется, а мой голос стал вдруг каким-то чужим, как будто это не я говорила, а кто-то, использующий моё тело…

Внезапно в комнате полыхнуло красным, слабо вскрикнул Тай, а меня отшвырнуло к двери. Я крепко приложилась головой о косяк и, кажется, отключилась.

Когда я очнулась, в комнате отвратительно воняло чем-то вроде жженых перьев. Я кое-как поднялась на ноги, потрясла пострадавшей головой и доковыляла до стола, на котором всё ещё лежала книга. На диван я взглянуть боялась.

Стеклянная пирамидка, пару минут назад бывшая прозрачной, стала угольно-черной. Закоптилась, что ли? Я потянулась было к ней, но тут же получила по рукам. Вдобавок меня оглушил вопль:

– Не трогай!

– Чтоб тебе провалиться, – искренне пожелала я, глядя на абсолютно живого, только бледного до синевы Тая. – Ёлки-палки, что, получилось, что ли?!

– А я похож на труп? – слабо огрызнулся Тай.

– Похож, – честно сказала я и бесцеремонно задрала свитер у него на животе. – Да не лягайся ты, чего я там у тебя не видела…

Да… чтобы остались такие шрамы, Таю надо было подраться как минимум с саблезубым тигром. Но ведь… но ведь у меня получилось! Тай жив, раны затянулись, как по волшебству… То есть не «какпо волшебству»…

– Тай… – Я была совершенно огорошена. – Что же получается? Все эти ваши заклинания, зелья… ими что, простой человек может воспользоваться, вот как я, да?

– Это ты-то простая? – фыркнул Тай.

– Не поняла… – осторожно сказала я. – Ты что хочешь сказать?

– Хотел бы – сказал, – ответил Тай мрачно. – Да успокойся ты, ты не изэтих, точно. Мы друг друга за сто метров чуем.

– Спасибо… – Я присела на краешек дивана, подумав мельком, что его теперь придется выбросить. – Но как тогда…

– Да не знаю я! – неожиданно взорвался Тай, но так же быстро остыл. Он вообще долго злиться не может. – Не знаю… честное слово – не знаю. Помнишь, тогда на кухне? Я тебе велел забыть…

– Помню, – удивленно сказала я. – А причем тут…

– Ты ничего не забыла, – устало ответил Тай. – Можешь мне поверить, такого прокола со мной ещё не случалось…

– А, вот как ты на работу устроился! – догадалась я. – Загипнотизировал там всех, и дело в шляпе.

– Не обо мне речь, – отмахнулся Тай. – А о том, что на тебя я никак воздействовать не могу…

Он помолчал и добавил:

– Может, оно и к лучшему.

– Ну хорошо, – вздохнула я. – Подведем итоги: гипноз на меня не действует, сейчас у меня недурно получилось какое-то твоё заклинание… Но при этом ты абсолютно уверен, что я не изэтих. Ты абсолютно уверен?

Тай кивнул.

– После шестнадцати способности уже не проявляются, – сказал он. – Если бы у тебя что-то было, тебя бы вычислили ещё в школе.

– Значит, я загадочная личность, – усмехнулась я, хотя у меня предательски дрожали колени и дергалось правое веко. – Всё, забудь об этом. Лучше скажи, кто тебя так порвал и почему ты…

– Эва! – довольно резко перебил Тай. – Поверь, чем меньше ты будешь знать, тем лучше для тебя.

– Ну разумеется! – вспылила я. – Кому позвонить глубокой ночью, истекая кровью? Конечно, Эве! Она прибежит, теряя тапки, и спасет! А стоит Эве задать вопрос – так сразу «заткнись, дорогая, тебе это знать не обязательно»! А пошел ты со своими тайнами знаешь куда?!

– Эва!

– И не звони мне больше!!!

Я так грохнула дверью, что она едва не сорвалась с петель. Домой я долетела минуты за две, и – честное слово! – попадись мне на дороге какой-нибудь маньяк, и попробуй он ко мне пристать, я б его голыми руками в клочья разорвала! В таких ситуациях хорошо помогает битьё посуды, но домашний сервиз было жалко, а к Таю ради этого возвращаться не хотелось. «Всё! – сказала я себе. – Забудь! Плюнь и разотри! Что было, то было, но больше ничего подобного! Мама права – отэтихничего хорошего не дождешься, одни неприятности. Вот и буду слушаться маму!»

Я забралась в ванну, врубила душ, – то-то, наверно, соседи обрадовались моей помывке в четвертом часу утра! – а потом завалилась в постель с твердым намерением не вставать раньше полудня.

3

Поутру у меня было препаршивейшее настроение. Ну чего я вчера так раскипятилась? Не хочет Тай говорить о происшедшем, ну и не надо, я, может, тоже бы не захотела!

До обеда я терзалась раздумьями, а потом решила, что Тай первым мириться не будет, он тоже гордый. Поломалась перед самой собой для виду и потопала к Таю.

Дверь, как водится, была не заперта, но Тая дома не оказалось. Но раз он не поставил защиту, значит, скоро явится. Я прошла в комнату, поглазела на невероятный гибрид кактуса с хищной росянкой. Эта тварь так хавала мух, что только чавк стоял. Тай, кажется, пытался сделать так, чтобы растение, выведенное специально для сокращения расходов на дихлофос и липучки для мух, впадало на зиму в спячку. Однако что-то не заладилось, спать растение не собиралось, и теперь приходилось подкармливать его кусочками сырого мяса – мухи-то по осени пропали!

Хлопнула дверь.

– Тай, ты? – спросила я, хотя могла и не уточнять. Кроме меня, гостей в этой квартире отродясь не бывало. Я выглянула в коридор. Тай посмотрел на меня с удивлением, и это меня почему-то насторожило. Уж мне-то он не должен был удивляться… – Привет!

– Привет, – сказал он, а у меня вдруг подкосились колени. У Тая на щеке остались два заметных белых шрамика от царапин, а теперь… теперь их не было!

– Ты не Тай! – Я начала пятиться. Лже-Тай внезапно изменился, лицо будто растеклось вширь, да и сам он стал крупнее… – Чего тебе надо?!

Неизвестный молча наступал на меня. Я пятилась в комнату. Что делать-то? Вдруг он маньяк?

– Пошел вон! – завизжала я и швырнула в неизвестного типа первым, что подвернулось под руку, а это оказалась давешняя почерневшая пирамидка.

Оглушительно громыхнуло, комнату заволокло дымом, а я грохнулась в обморок…

Во сне у меня страшно болела голова. Впрочем, остальной организм тоже не радовал хорошим самочувствием. Давно надо сказать маме, что мой диван мне мал, он неудобный, я могу спать на нем только сидя… Чего?! В мозгах неожиданно прояснилось. Я открыла глаза и почти одновременно сообразила, что сижу на жестком стуле. При этом руки у меня связаны за его спинкой, а ноги, соответственно, привязаны к ножкам… Боже, где это я?!

– Ага, очнулась, – удовлетворенно сказал кто-то. Я вывернула голову и увидела высокого бородатого шатена. Он приблизился ко мне и бесцеремонно ткнул пальцем мне куда-то за ухо. Я взвыла от боли. – Здорово ты её приложил!

– Она бешеная, – буркнул другой голос. – Ты посмотри, что она со мной сделала!

– Сам виноват, – одернул бородач и обернулся ко мне. – Вот что, красавица… как тебя звать?

– Эва, – ответила я, решив, что моё имя военной тайной не является.

– Эва-Ева, – ухмыльнулся бородач. – Первая женщина в мире.

– Первой была Лилит, – не утерпела я.

– Не совсем дура, – прокомментировали сзади.

– Вот что, Эва. – Бородач посуровел. – Скажи-ка нам, как ты ухитрилась воспользоваться…

Последующее слово я не воспроизвела бы и за миллион долларов.

– Чем?!

– Пирамидкой, – пояснил бородач. – Посмотри, что ты сотворила со Стасом.

Упомянутый Стас появился в поле моего зрения. Выглядел он так, словно вручную тушил пожар на складе горюче-смазочных материалов.

– Я… – Я пыталась привести мысли в порядок. Ладно, сперва прикинусь идиоткой, а там видно будет… – Я ничего не делала! Он на меня напал, я схватила первое, что под руку попалось, да и шваркнула в него! Была бы сковородка под рукой, я бы его сковородкой огрела, а лучше молотком! Отпустите меня-а-а…

– Ты знаешь, она, похоже, не врет, – с удивлением сообщил бородач. Конечно, не вру! С превеликим удовольствием звезданула бы обгорелого Стас кувалдой! – Ладно, детка, оставим это. Скажи лучше, где твой дружок?

– Какой? – удивилась я.

– Тебе он известен под именем Тая Ири, – терпеливо пояснил бородач.

– Понятия не имею, – фыркнула я. – Где он шляется – не моя забота. Вам надо, вы и ищите!

– Стас, давай, – велел бородач.

Так, они что, пытать меня намерены?! Но обгорелый тип взял второй стул, присел напротив меня и, насупившись, уставился мне в глаза, напряженно сопя. Я представила, что у меня в голове космический вакуум, в котором плавает одно-единственное слово (не из разряда литературных выражений), и некоторое время честно играла со Стасом в гляделки. Потом похлопала ресницами и невинно уставилась в потолок.

– Черт… – Обгорелый едва не свалился со стула. – Стена! Её не пробить!

– Дай я попробую, – придвинулся бородач. – Может, ты не в форме…

– Да уж всё равно посильнее тебя буду! – рявкнул обгорелый Стас. – Надо магистра вызывать. Но что-то я сомневаюсь, что он с ней справится.

– Так чего время терять? – вздохнул бородач. – Давай по старинке…

– Не смей! Она нам нужна живая и невредимая! – оборвал Стас. Он явно был главным. – А вот когда пацан явится за подружкой, тогда можно будет и позабавиться с ней у него на глазах. Мигом сговорчивым станет! Пошли…

Парочка удалилась. Загремели замки на явно стальной двери, стало тихо.

Я огляделась. Так. Похоже на склад или подвал… Штабеля ящиков, тусклая лампочка под потолком. Что-то подсказывало мне, что пора делать ноги. А они были привязаны…

Чуть не вывихнув руки, я смогла вытащить их из-за спинки стула. Потом, перекосившись на бок, попыталась развязать одну ногу. В жизни бы не поверила, что мой организм способен на такие подвиги… Ан нет! Практически только двумя пальцами мне удалось развязать узел на правой ноге. Видимо, от меня не ожидали подобных эквилибристических этюдов, поэтому ноги привязали не очень прочно. Дальше дело пошло легче. Надеюсь, скрытых камер здесь нет, и мои усилия не пропадут понапрасну!

Итак, я на ногах. Руки связаны сзади, но это не проблема. Ещё немного покорячиться – и руки уже спереди. Грызя неподатливый узел, я чутко прислушивалась, не раздадутся ли шаги… Да, воспользуйсяэти– а я не сомневалась, что это именноони, – скотчем или наручниками, я бы так легко не отделалась…

В конце концов, я развязалась, взяла стул и, угнездившись у двери, стала терпеливо ждать. Ждать пришлось долго, но, наконец, дверь дрогнула, и вошел бородач. Пока он таращился на пустое помещение, я подняла стул, да и огрела бородатого по кумполу. Чтоэтот, что обычный человек – удар стулом по голове на всех действует одинаково. Потом я связала бородача и обшарила его карманы. Ура! У него нашлись какие-то ключи! И кошелек с приличной суммой… Я возместила себе моральный ущерб и оттащила бородача в уголок.

Я закрыла дверь в свою темницу снаружи и выглянула в темный коридор. Так, это явно подвал… вот лестница, сверху слышны какие-то голоса… Туда я не пойду. А это что за дверка в уголке? Неприметная такая, висячий замок и надпись – «Не влезай, убьет!» Знаем мы эти фокусы…

К замку подошел пятый, последний ключ. За дверкой не было никакого электрического оборудования, а были ступеньки, ведущие вниз. Я прикрыла за собой дверь и начала спускаться. Надеюсь, внизу нет лабиринта…

Лабиринта внизу не было, а была, судя по аромату, канализация. Я шла, держась за склизкую стену, и на всякий случай считала шаги и повороты. Вот где пригодился бы Таев светящийся шарик! Впрочем, размышлять темнота не мешала. Интересно, кто меня украл? Ну, понятно, чтоэти, но вряд ли это государственная контора, скорее, пресловутая оппозиция… Помнится, Тай говорил, что время от времени предоставляет свои способности в аренду старичкам-магистрам. Наверно, они потребовали слишком многого, а может, Тай просто заартачился. Так или иначе, но он им нужен позарез! А я всегда крайняя!

Внезапно откуда-то сверху забрезжил свет. Канализационная решетка! Я чуть ли не с визгом радости взлетела по скользким скобам на стене и попробовала сдвинуть решетку. Черта с два! Она была намертво вмурована в асфальт!

Но я не отчаялась. Я двинулась дальше! Вскоре мне попалась ещё одна решетка. Но эта оказалась на людной улице, и сверху какой-то идиот ухитрился припарковать машину. Не орать же мне «Спасите-помогите! Вызовите спасателей!»

Я пошла вперед. И мне наконец повезло! Одиннадцатая по счету решетка оказалась в тихом скверике, и мне удалось-таки выбраться на свет Божий!

Видимо, я очень здорово выглядела, раз от меня шарахались прохожие. В конце концов я догадалась посмотреть на своё отражение в витрине и ужаснулась – рожа грязная, волосы дыбом… Я купила бутылку минералки и кое-как умылась. Постирать одежду, к несчастью, было невозможно.

Сориентировавшись на местности, я двинулась в обратном направлении, считая по пути канализационные решетки… Мой маршрут вывел меня… к районной бане! Убиться можно… Тайное убежищеэтих– помывочный пункт N17!

Итак, я цела и на свободе. А теперь неплохо бы предупредить Тая. Ему наверняка оставили сообщение о том, что я в плену, и пригласили к сотрудничеству. Насколько я знаю Тая, он меня в беде не бросит, дурень, пойдет спасать!

Я рысью двинулась к дому Тая, благо от бани до него было рукой подать. Удобно устроились, гады…

Хорошо, что на бегу я поглядывала по сторонам. Иначе точно бы пропустила рыцаря в сияющих доспехах, спешащего меня спасти. Кого-то, может, и сбил бы с панталыку тот факт, что рыцарь щеголял в рваной куртке и поношенных джинсах и вдобавок выглядел тяжелобольным, но только не меня. Тай двигался очень целеустремленно, хотя его и пошатывало, и у него было такое выражение лица, что я не позавидовала бы тем, кто меня украл.

– Тай! – шепотом окликнула я из подворотни, как нарочно, перегороженной решеткой. Тай остановился и заозирался. – Это я! Я тут… Сворачивай в переулок, я сейчас дом с другой стороны обегу…

Вблизи Тай выглядел ещё хуже, чем издалека. Вчерашняя стычка здорово его подкосила.

– Эва? – Тай явно не верил своим глазам. – Ты? Но…

– Всё правда, – прошипела я. – Меня похитили, я сбежала, вот, ключики прихватила и тайный ход отыскала… Добро пожаловать в логово врага, в любой момент. Только не прямо сейчас!

– Эва… – Тай прислонился к стене. – Ты меня в могилу вгонишь…

– Молчал бы уж! – взорвалась я. – Всё твои тайны! Кому ты на любимую мозоль наступил, мерзавец? С места не сдвинусь, пока не расскажешь!

Но Тай что-то не горел желанием поделиться со мной сведениями. Я посмотрела на него повнимательнее, и мне в голову пришла гениальная идея.

– Тай, ты есть хочешь? – спросила я.

– А? – Такой резкий переход вверг Тая в недоумение. – Ну, допустим…

– Тогда пошли!

– Куда?!

– Ко мне домой, – ответила я. – Мама в командировку умотала, жратвы наготовила на целую роту, мне в одиночку столько ни за что не слопать… Ты идешь? Нет, если хочешь, пойдем к тебе, опять будем бутерброды всухомятку жевать.

– Да нет, я не против, – поспешно сказал Тай. – Ко мне сейчас лучше не соваться.

– Вот именно! – обрадовалась я. – А где я живу,этивряд ли знают.

– Вычислят, – мрачно сказал Тай.

– Пообедать успеем, – фыркнула я.

Пообедать мы действительно успели. Я со светлой печалью во взоре наблюдала, как Тай уничтожает мамину стряпню, и фальшиво напевала песенку из старого детского мультфильма: «Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете и бесплатно покажет кино… С днем рожденья поздравит и, наверно, оставит мне в подарок пятьсот эскимо…» Потом я вздохнула и сказала:

– Жениться тебе надо!

Тай поперхнулся и уставился на меня.

– И чтоб жена хорошо готовила, – поспешно уточнила я, видя его явный испуг. Тай заметно успокоился, перевел дух и снова принялся за котлеты.

– Слушай, а что это за звуки? – сказала я, поприслушивавшись минуты две.

Тай хлопнул себя по лбу, расстегнул куртку и вытащил из-за пазухи какое-то существо.

– Опять твои опыты? – поморщилась я.

– Да нет… – Тай посадил существо на стол. – На улице подобрал.

Существо оказалось крохотным котенком, угольно-черным, с зеленущими глазами. Бедный котенок был жутко тощим и довольно-таки грязным. Он даже мяукать громко не мог.

– Хочешь, возьми себе, – предложил Тай.

Я хотела было сказать, что мама ни за что в жизни не позволит завести кошку, но тут котенок опять жалобно мяукнул, и я решила, что как-нибудь уломаю маму. А Таю животное доверять нельзя: он может исчезнуть из дому на пару суток, а кто будет смотреть за зверем? И потом, у Тая котенок сдохнет с голоду – Тай и сам-то обедает раз в неделю, где уж ему за кошкой ухаживать!

Я налила котенку молока в блюдечко, и некоторое время мы с Таем наблюдали, как дорвавшийся до жратвы звереныш лакает молоко, урча от жадности и едва ли не всеми лапами забравшись в блюдце. Потом объевшийся котенок заснул, я устроила его в картонной коробке и вернулась к столу.

Мы как раз добрались до десерта, как вдруг распахнулась входная дверь. Она у нас рядом с кухней, так что совсем уж врасплох нас не застали. Тая смело с табуретки. По-моему, он вознамерился выскочить в окно.

– Ой… – сказала я. – Мам, а ты чего так рано? Сказала же, что на неделю уедешь!

– Я сказала, как управлюсь с делами, так приеду, – ворчливо ответила мама. Потом она увидела Тая, а я увидела её спутника.

– А это кто?! – с неподдельным удивлением хором спросили мы.

– Это мой коллега из Петербурга, Авдеев Николай Иванович, – представила мама. – То есть Ник Авди. Господи, я никогда к этому не привыкну… – Мама закатила глаза, а я только вздохнула: она так говорит на протяжении лет двадцати, а может, и больше. – Я предложила ему остановиться у нас, в гостиницах жуткие цены, а предприятие проживание не оплачивает…

– Очень приятно. А это Тай Ири, – сказала я, лихорадочно соображая, и пнула Тая под столом. – Ты разве не помнишь? Он троюродный племянник жены брата папы…

Мама ошалело заморгала. Надеюсь, Тай уловил мои намерения… Фу, вроде понял, чего я от него хочу!

– Здравствуйте, – вежливо сказал он и уставился маме в глаза. – Неудивительно, что вы меня забыли. Когда мы последний раз встречались, я ещё пешком под стол ходил.

– Ах, ну конечно, Тай! – встрепенулась мама. – Как же я могла тебя не узнать? Ты надолго к нам?

– Тай приехал сдавать экзамены в институте, – быстро сочиняла я. – Он на заочном учится, работает программистом в серьёзной фирме, верно, Тай?

Я опять пнула его.

– Ага, – подтвердил Тай, немного скривившись от боли – я попала ему по коленке. – Я подумал, может быть, вы приютите меня на пару дней. Но если я не вовремя, то, пожалуй, я лучше заночую на вокзале…

– Ну что ты, что ты! – замахала мама руками. – Конечно, ты останешься у нас. Мы все прекрасно разместимся: мы с Евочкой в одной комнате, вы с Николаем в другой.

– Спасибо, – серьёзно поблагодарил Тай. А мне очень не понравился взгляд, брошенный маминым коллегой на моего приятеля. Цепкий такой, оценивающий взгляд.

– Вроде пронесло, – сказала я, когда мама повела Ника смотреть квартиру.

– Надеюсь, – хмуро ответил Тай, потирая пострадавшее колено. – Но долго мне тут оставаться нельзя, вас же и подставлю…

– Что-нибудь придумаем, – махнула я рукой. – Утро вечера мудренее.

К вечеру, напившись чаю, начали устраиваться на ночлег. Тай явно был этому рад, потому что ему осточертело изобретать сведения о несуществующих родственниках. Он вообще много говорить не любит, но от моей мамы так просто не отделаешься!

Словом, сославшись на то, что мне завтра рано в институт, я завалилась спать. Но сразу уснуть мне не удалось. Во-первых, мама всё никак не являлась разделить со мной мой узкий диван, а во-вторых, с кухни доносились голоса… Сгорая от любопытства, я прокралась в коридор и прислушалась.

– …очень странный молодой человек, – говорил этот самый мамин коллега. – Мне он не нравится.

– Что же в нем странного, Коля? – изумлялась мама. – Я прекрасно его помню, в детстве он был очаровательным малышом. Они с Евой всегда дружили, вот только в последние годы мы нечасто встречались.

– Наташа… – В щелку мне было видно, как Николай накрыл ладонью руку мамы. – Ты ведь говорила, что твой муж, царствие ему небесное, был круглым сиротой. Он ведь был детдомовский, разве нет?

– А… – Мама приоткрыла рот и захлопала ресницами.

– Кто он такой, Наташа? – настойчиво вопрошал Николай. – Почему твоя дочь привела его в гости, когда дома никого не было? И знаешь… мне очень не травится его имя – слишком неестественное. Даже и в свете всех этих нововведений… Не хочу тебя пугать, но, боюсь, мальчик – изэтих.Ты знаешь, они специально даютсвоимдетям такие имена – и мало кто знает, какихзовут по-настоящему!

– Я… я поговорю с Евой… – сдавленным голосом сказала мама, а я метнулась обратно в комнату, грохнулась на диван и притворилась спящей.

– Ева, ты спишь? – В комнату вошла мама. Она что, надеется, что я отвечу «сплю»? Я ещё старательнее засопела носом. У меня не было ни малейшего желания разговаривать по душам, тем более, когда в доме посторонние. Дело в том, что такой разговор свободно может вылиться в скандал с битьём посуды или же в бурную истерику. Поэтому я промолчала.

Мама присела на край дивана.

– Ева, – сказала она. – Я знаю, что ты не спишь. Перестань притворяться.

– Ну? – спросила я, высунув нос из-под одеяла. Сейчас начнется…

– Ева… – Мам встала и плотно прикрыла дверь. – Скажи мне правду – кто этот парень?

– Я же говорила: троюродный племянник жены брата папы! – Я решила держаться до последнего.

– Твой отец был сиротой! – Мама немного возвысила в голос. – Я твердо это знаю, и в то же время уверена, что этот Тай – наш дальний родственник! С чего бы вдруг у меня появилась такая уверенность? Знаешь, Ева, напрашиваются нехорошие выводы!..

– Хочешь знать правду? – Я рывком спустила ноги на пол. – Ладно, я скажу! Твой Николай был абсолютно прав, когда сказал…

– Ты подслушивала?! – ужаснулась мама, но я перебила:

– Был прав, когда сказал, что Тай – изэтих! Ну даже если и так, то что с того?

– Боже! – Мама схватилась за сердце. – Да как ты… как ты только додумалась привести его сюда?! Где ты вообще с ним познакомилась?!

– Во дворе, – сказала я чистую правду. – А что, нельзя?

Мама снова опустилась на диван.

– Ева… – сказала она плачущим голосом. – Ну что же это за наказание? Я кручусь изо всех сил, чтобы ты могла ни в чем себе не отказывать, а ты такие фортели выкидываешь! Что тебе, нормальных мальчиков мало?! Нет, приличных ты гоняешь, а всякую дрянь…

Я, честно говоря, не ожидала подобного поворота.

– Да при чем тут это?! – вспылила я. – Какие, к черту, мальчики? Тай попал в беду, и я просто хотела ему помочь!

– А ты знаешь, чем заканчиваются подобные истории?! – К закрытой двери кто-то подошел, но мама не обратила внимания. – Он попал в беду! А ты подумала о том, что с тобой может случиться?Этиже все ненормальные! Этот твой… Чтоб ноги его здесь не было!!

– Знаешь что, мама! – начала я, свирепея, но дверь внезапно приоткрылась.

На пороге стоял Тай.

– Извините, – сказал он моей маме. – Вы абсолютно правы. Эва не совсем отдает себе отчет о возможных последствиях. Я тоже поступил не совсем честно по отношению к вам, придя сюда. Я ухожу. Спокойной ночи.

– Тай!! – заорала я, дернувшись вслед.

– Классная пижама, Эва, – сказал Тай. Хлопнула входная дверь. Через некоторое время бухнула железная дверь внизу, в подъезде. Рванувшись к окну, я увидела маленькую с такой высоты фигурку Тая, пересекающую слабо освещенный двор. Тай обернулся, безошибочно отыскал моё окно и помахал рукой. И исчез в темноте.

– Ну вот… – Я чуть не села мимо стула. – Ну… ну зачем? Как теперь…

– Ева… – Я не видела маму в темноте, но голос у неё был обескураженный. – А… что у него за неприятности?

– Не знаю… – ответила я. – Правда, не знаю.

Внезапно в голову мне пришла несколько запоздавшая мысль: как это Николай так быстро догадался, что Тай – изэтих?Зачем ему было ловить меня на вранье? Ну, подумаешь, привела дочь коллеги приятеля… Вывод напрашивался сам собой – Николайзнал,знал наверняка, что Тай – изэтих.И теперь…

– Нет… – прошептала я. Тай ушел… А если это ловушка?!

– Ева, куда ты?! – Мама бросилась вслед за мной, но она могла и не торопиться. Выход мне загородил Николай.

– Не спеши так, – сказал он. – Иди, оденься. Потом поедешь со мной.

– Куда?.. – еле вымолвила мама.

Николай сунул ей под нос удостоверение. Так я и знала – особое подразделение, целиком и полностью преданноеэтим.Господи, что же натворил Тай?! Почему за ним охотятся все подряд?

– Не волнуйтесь, – мягко сказал Николай. – Ева всего лишь свидетельница обвинения. С ней всё будет в порядке…

У подъезда нас ждала зловещего вида черная машина. Меня посадили на заднее сиденье и куда-то повезли. Я честно пыталась запоминать повороты, но… заснула.

Сквозь сон я слышала голоса.

– Очень интересная девчонка, – говорил один.

– Самая обычная. – Я узнала Николая.

– Да не скажи… я сперва было испугался… Помнишь, предсказывали появление мутантов, не восприимчивых кнашемувоздействию? Вот на неё, например, гипноз вообще не действует.

– И что?

– Но она, судя по всему, не мутант.

– А кто?

– А кто ее разберет. Стас говорил, может оказаться ведьмой, прирожденной.

– Что, тоже изнаших? Ерунда, давно бы вычислили.

– Да нет, что ты. Ведьмы существовали задолго донас. А прирожденные – такая редкость… одна на миллион.

– А что значит – прирожденная?

– То и значит. Есть ведьмы потомственные – им бабушки и матери знания передают… Это ведь всегда по женской линии идет. А есть прирожденные, вот как эта. О своей силе они обычно ничего не знают, не то что потомственные, и пользоваться ей не умеют. Так, иногда прорвется что-нибудь… К тому же их и обнаружить практически невозможно.

– Ты ей скажешь?

– Нет, конечно. Зачем портить девчонке жизнь? Ей и так достанется…

Я опять заснула. Впрочем, не уверена, просыпалась ли я. Может, разговор мне приснился?

3

– Эй, спящая красавица, очнись! – Кто-то тряс меня за плечо. – Заседание проспишь!

– Какое… заседание? – Я с трудом разлепила глаза.

– Судебное, какое же ещё. – Будил меня Николай. – Иди вон, умойся, да пошли, пора уже.

Меня проводили в большой мрачный зал. Кресла полукругом, что-то вроде кафедры…

– Сиди тут. – Николай усадил меня на стул за низким барьерчиком.

Зал быстро наполнялся людьми. И что-то подсказывало мне, что здесь – сплошьэти.

– Введите подсудимого, – бесстрастным голосом приказал один из троих, занявших места на «кафедре».

Двое в форме ввели, вернее, втащили в зал… Тая. В жизни не видела его таким злым.

– Слушается дело, – сказал второй. – С его подробностями вы все, надеюсь, ознакомились. Но всё же поясню вкратце. Подсудимый, известный под именем Тай Ири, неоднократно отклонял приглашения к сотрудничеству. Между тем он активно взаимодействовал с некоторыми субъектами, объявленными нами вне закона. Также подсудимый проводил многочисленные опыты, запрещенные частным лицам. При задержании подсудимый оказал сопротивление. Теперь главный пункт. Тай Ири обвиняется в убийстве магистра.

По залу пронесся возмущенный вздох.

– Подсудимый. – Говоривший повернулся к Таю. – Вы признаете себя виновным?

– Нет, – нагло ответил Тай и хотел по привычке сунуть руки в карманы, но помешали наручники.

– Однако есть свидетели вашего нападения на магистра Эрика Терна, он же Эрик Тернопольский. Они утверждают, что вы, обвиняемый, отдали магистру – замечу, в нарушение всякой субординации! – заведомо невыполнимый приказ, что повлекло за собой смерть этого уважаемого человека. С какой целью вы отдали этот приказ?

– В смысле, послал его… куда подальше? – усмехнулся Тай. – Да от плохого настроения. Видите ли, этот уважаемый старый хрыч тащил к себе домой девчонку лет тринадцати, уж не знаю, с какими целями. А когда я поинтересовался, не под гипнозом ли сия юная особа, мне посоветовали заниматься своими делами, причем в крайне резкой форме. Извините, я не стерпел. Кто же мог подумать, что этот достойный магистр не знает, где находится то место, куда я его послал?

В зале раздались сдержанные смешки.

– Иными словами, вы признаете себя виновным, – кивнул судья. – Тай Ири, официально заявляю вам, что вы можете искупить свою вину, вступив в ряды нашей организации. Нам известно, что вы уже отказались сотрудничать с оппозицией. Рассматривать ли это как готовность присоединиться к нам? Нет, не отвечайте сразу. Подумайте как следует.

И судья повернулся ко мне.

– Свидетельница Ева Петровна Скарченко… – начал он.

– Эва Скари, – дерзко перебила я. Терпеть не могу своё полное имя. Отвратительно звучит!

– Эва Скари, – кивнул судья. – Вы находились в обществе подсудимого некоторое время. Вы знали, что он принадлежит к числу Избранных?

Избранными называли себяэти,видимо, для пущей важности.

– Знала, – ответила я.

– Вы были в курсе его дел?

– Ни фига подобного, – фыркнула я. – Из Тая слова клещами не вытянешь!

– Однако вы стали жертвой похищения.. Вы помните события, связанные с… – Судья едва заметно поморщился. – С районной баней?

– А то! – сказала я. – Мне так звезданули, голова до сих пор болит, и…

Судья меня уже не слушал.

– Подсудимый, – сказал он. – Вы готовы дать ответ? Вы присоединитесь к нашей организации?

В зале повисла тишина.

– Нет, – ответил Тай.

– Вы отдаете себе отчет о возможных последствиях?

– Да.

– Хорошо. – Судья прокашлялся, а мне ужасно захотелось вскочить и заорать «Судью на мыло!!!». Всё это очень походило на заранее отрепетированный спектакль. – Избранный Тай Ири, вы признаетесь виновным в убийстве магистра, содействии силам оппозиции, произведении запрещенных опытов, сопротивлении властям. Суд должен приговорить вас к высшей мере наказания.

В зале зашумели. Тай побледнел, но ничем не выдал испуга. Если, конечно, он действительно боялся.

– Однако… – Судья жестом призвал зал к тишине. – Однако, учитывая ваши выдающиеся способности, суд принимает иное решение. Наша организация не может позволить себе утратить подобный потенциал. Поэтому, Тай Ири, вы приговариваетесь к полному уничтожению личности. Ваше тело вкупе с вашими возможностями будут использоваться магистрами в различных экспериментах.

Судья вдруг повернулся ко мне.

– Свидетельница Эва Скари, – произнес он. – Вы приговариваетесь к частичному стиранию памяти. Вы будете лишены всех воспоминаний, связанных с Таем Ири и другими Избранными. Привести приговоры в исполнение!

Тая поволокли на выход. Я вскочила, но меня заставили сесть.

– Тай!!! – заорала я на весь зал.

Тай обернулся, нашел меня глазами… и улыбнулся.

Нет… Тая больше не будет… будет только подопытный кусок плоти, и больше ничего. Я никогда больше не увижу эту улыбку, я даже не смогу вспомнить Тая…

– Нет!!! – закричала я. – Нет!!! Тай!.. ТАЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!

Мой вопль перешел в визг. Такого я от себя не ожидала – но остановиться не могла. Чертовы судьи зажимали уши, спасаясь от моего пронзительного визга, а я… я себя не контролировала. Что-то вырвалось из меня наружу, и загнать это обратно не представлялось возможным. Зашатались стены, посыпались куски побелки, а потом и камни… Люди разбегались с криками… Что-то ударило меня по голове, потом… потом ничего не помню…

4

Я очнулась в больнице. Около меня суетилась встревоженная мама. На одеяле сидел пушистый черный котенок. Как выяснилось, у меня было легкое сотрясение мозга. А чего ещё можно ожидать, когда тебя то и дело бьют по голове?

Мама ни черта не помнила о происшествиях последнего дня. А я помнила. Это радовало – мой приговор так и не привели в исполнение. Но что стало с Таем?

Когда через несколько недель меня выписали из больницы, и я смогла ненадолго избавиться от маминой опеки, я наведалась в квартиру на пятом этаже, под самой крышей. Но… Тая там не было. Теперь там жили совсем другие люди.

Больше я не встречала Тая. Он никак не дал мне знать о себе.

Прошло время. Я закончила институт, нашла себе отличную работу по специальности. На эту должность облизывалось около полусотни претендентов, куда более опытных, чем я. Но мне довелось лишь поговорить с будущим работодателем – и из всех кандидатур он выбрал мою. Потом он признавался, что и сам не знает, что подвигло его на такой шаг. Но он не пожалел. Я была отличным сотрудником, я быстро делала карьеру. У меня появилась репутация человека, способного уговорить кого угодно на какую угодно сделку. Никто, даже я сама, не знал, как это у меня получается.

Черный котенок вырос и превратился в здоровенную злющую кошку. Я дала ей имя Тайка, но чаще её звали Злюкой. Злюка-Тайка не подпускала к себе никого, кроме меня, и наотрез отказывалась со мной расставаться. Приходилось таскать подлую кошару за собой по всему свету. Вдобавок подлое животное повадилось охранять меня, да почище любого бультерьера.

Что касаетсяэтих…Оникак-то подозрительно притихли. Потом начались совершенно непонятные кадровые перестановки в верхах, были организованы новые службы, где задействовалиэтих.Ничего не могу сказать, тушили пожары они и впрямь эффективней, чем обычные пожарники, но ведь и деньги за это брали куда большие! Вот спасатели изэтихдействительно получались хоть куда: во-первых, они были способны мгновенно засечь ментальный сигнал бедствия – просто чувствовали, что кто-то попал в экстремальную ситуацию, – и так же моментально реагировали. При необходимости любой изэтихмог заменить бригаду врачей. А больше, как водится, никто ничего не знал…

…Мы с шефом направлялись в один северный город. Там у нашей компании был серьёзный денежный интерес, и следовало как можно скорее заключить контракт, пока его не перехватили конкуренты. Летели мы маленьким частным самолетом, внизу тускло поблескивало затянутое льдом побережье. Мне вдруг показалось, что мы чересчур быстро снижаемся…

Потом был крик пилота, страшной силы удар, скрежет металла… Тишина.

Я пришла в себя от холода и от того, что моя кошка Тайка, встревоженно мурча, лизала мне физиономию. В полуметре от меня по пояс в ледяной воде лежал мой шеф, осколок металла пробил ему висок. Пилота я не увидела.

Не знаю, как мне удалось выжить в этой катастрофе. Возможно, мне стоило погибнуть на месте, потому что теперь меня ожидала смерть от холода. Спасатели найдут нас нескоро… А я даже не смогу выбраться из воды, потому что не чувствую ног и, честно говоря, не горю желанием узнать, что с ними случилось!..

Я помню адский, пронизывающий холод. Помню, что мне страшно хотелось спать, а я заставляла себя бодрствовать, потому что уснуть значило умереть. А я не хотела умирать! И хотя не было никакой надежды, что меня найдут вовремя – я продолжала надеяться… А Тайка, стоило мне закрыть глаза, начинала душераздирающе вопить.

Когда над затянутым льдом берегом пронесся грохочущий вихрь, я решила, что у меня начались галлюцинации. Потом заставила себя приподнять голову.

Над самой водой завис громадный ярко-синий с оранжевой полосой на борту вертолет. Спасатели…

– Не успели… – проворчал кто-то, под чьими ногами хрустели льдинки. – От пилота одно месиво осталось…

– Второй мужчина, скорее всего, тоже погиб в момент аварии, – сообщил другой голос. Что-то прохрипело. Наверно, они переговаривались по рации.

– Эй, здесь ещё девушка! – крикнул первый. Моего лица коснулись чьи-то пальцы. – С ума сойти! Слушай, говорил же я тебе, что шеф никогда не ошибается, раз сказал, что кто-то остался, значит…

– Что?

– Жива! Санёк, быстро носилки! Да шевелись ты, задница! Во блин, тут ещё и кошка!

Кажется, меня осторожно вытаскивали из воды, укладывали на носилки, куда-то тащили, чем-то кололи… Не могу сказать точно.

Наверно, я находилась в вертолете, потому что слышала непрерывный грохочущий гул.

– Удивительно, как она от переохлаждения не умерла, – сказал первый голос.

– Удивительно, как она вообще жива осталась, – перебил второй. – Ты пилота-то видел?

– Хватит болтать, – перебил третий, незнакомый мне голос. – Кыш отсюда. Валите в кабину, дайте работать спокойно…

– Раскомандовался, – пробурчал первый. Что-то лязгнуло.

Меня коснулись чьи-то руки. По телу разлилась обжигающая волна, и я внезапно обрела чувствительность. Лучше б я замерзла насмерть… Я, кажется, застонала…

– Терпи, – приказал голос. Я заткнулась.

Постепенно боль исчезла. Я разлепила смерзшиеся ресницы.

Вполоборота ко мне стоял широкоплечий худощавый мужчина. Впрочем, в тесном нутре вертолета ему приходилось передвигаться в полусогнутом положении – ростом он был не обижен. Кажется, я его уже где-то видела… А может, просто показалось…

– Очнулась? – спросил он. – Ну и отлично.

– Спасибо… – прошептала я, с радостью ощущая, что все части тела у меня на месте и, кажется, всё цело.

– Да не за что, – ответил он. – Работа у меня такая. Но, скажу я тебе, это было такое кино, когда Санёк со Стасом изо льда тебя выдирали, а твоя кошка на них кидалась с диким мявом… Бесплатный сеанс!

Мужчина повернулся ко мне лицом. Он оказался довольно симпатичным, темноглазый, темноволосый, загорелый. Только его портил чересчур серьёзный, даже какой-то отрешенный взгляд. Что-то он там внутри себя рассматривал с большим интересом. Но что самое интересное, у него на руках преспокойно сидела моя Тайка. А эта зверюга чужих очень не любит, особенно мужчин. Последнему моему кавалеру злобная скотина так располосовала физиономию, что пришлось накладывать швы.

– Ну? – вдруг сказал мужчина, поглаживая Тайку. Руки у него были маловаты для такого крупного мужчины – узкие ладони, длинные сильные пальцы… – День рожденья праздновать будем?

– Какой?.. – не поняла я.

– Тебе сегодня чертовски повезло, – пояснил мой спаситель в форме спасателя. – Считай, второй раз родилась. Будешь теперь два дня рождения отмечать.

– А… – усмехнулась я и подумала, что мне сейчас не помешало бы выпить чего-нибудь согревающего.

– Ну, чем отмечать-то будем? Мороженого хочешь? – неожиданно спросил парень. Издевается, что ли? Я на всю жизнь намерзлась! – Пятьсот штук не обещаю, но одно эскимо, пожалуй, смогу раздобыть…

– Что? – Я решила, что парень немного не в себе. Посмотрела на него повнимательнее. Он отпустил Тайку (та немедленно прижалась ко мне пушистым боком и заурчала), опять повернулся ко мне боком, загремел какими-то железками, фальшиво насвистывая песенку из старого мультфильма. В глаза мне вдруг бросились два параллельных белых шрамика на его левой щеке. И глаза – они совсем не изменились, у него всегда был взгляд взрослого человека… – Ты… Это ты?!

– Я всё ждал, когда же ты меня узнаешь. – Он повернулся ко мне. Виновато усмехнулся…

– Тай! – Я села – откуда только силы взялись. – Тай…

Он теперь был куда сильнее, чем прежде, и уже совсем не походил на огородное пугало. Но глаза – глаза, взгляд остались прежними. И улыбка…

– Ты где был?.. – глухо спросила я, уткнувшись лицом ему в плечо. – Я же думала, ты… тебя… Где ты был, мерзавец?..

– Были кое-какие дела, – ответил Тай, как всегда, невозмутимо, и отпихнул назойливую Тайку. – Пришлось наводить порядок, и вообще… Кошка за тобой хорошо присматривала?

– Что? – не поняла я. – Тайка?

– Ну да, – сказала Тай и почесал мою вредную кошку за ухом. – Я попросил её тебя охранять, пока я занят. Слушай, ты точно мороженое не будешь? А то я с утра ничего не ел.

– Не буду… – Я шмыгнула носом и покосилась на Тая. – Знаешь, Тай…

– Что, Эва?

Тай смотрел на меня с веселым любопытством. Я помолчала немного и сказала:

– Я научилась готовить…

Тайка взирала на нас с явным злорадством в зеленых глазах…

Оглавление

Кира Измайлова . Волшебник в голубом вертолете

  1

  2

  3

  3

  4

Реклама на сайте